Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

История пейзажного жанра

В переводе с французского слово «пейзаж» (paysage) означает «природа». Именно так именуют в изобразительном искусстве жанр, главная задача которого – воспроизведение естественной или измененной человеком природы.

Кроме того, пейзаж – это конкретное художественное произведение в живописи или графике, показывающее зрителю природу. «Героем» такого произведения является естественный или выдуманный автором природный мотив.

Элементы пейзажа можно обнаружить уже в наскальной живописи. В эпоху неолита первобытные мастера схематично изображали на стенах пещер реки или озера, деревья и каменные глыбы. На плато Тассилин-Аджер в Сахаре были обнаружены рисунки со сценами охоты и перегона стад. Рядом с фигурками животных и человека древний художник схематично нарисовал простенький пейзаж, не дающий возможности конкретизировать место действия. В искусстве Древнего Востока и Крита пейзажный мотив – довольно часто встречающаяся деталь настенных росписей. Так, недалеко от селения Бени-Хасан в Среднем Египте были найдены скальные гробницы древнеегипетских правителей, живших в XXI–XX веках до н. э. Одна из многочисленных фресок, покрывавших стены погребальных камер, изображает дикую кошку, охотящуюся в густых зарослях. Среди росписей залов знаменитого Кносского дворца на острове Крит обнаружена роспись, названная исследователями «Куропатки в скалах».

«Морской порт», I в., роспись из Стабий

В древнеримском городе Стабии, разрушенном, как и Помпеи, во время извержения Везувия, среди других росписей, найденных в одном из патрицианских домов, выделяется фреска «Морской порт», представляющая собой настоящий морской пейзаж.

В качестве самостоятельного жанра пейзаж появился уже в VI веке в китайском искусстве. Картины средневекового Китая очень поэтично передают окружающий мир. Одухотворенная и величественная природа в этих работах, выполненных в основном тушью на шелке, предстает как огромная вселенная, не имеющая границ. Традиции китайской пейзажной живописи оказали большое влияние и на японское искусство. К сожалению, рамки нашего издания не позволяют рассказать подробно о пейзажистах Китая и Японии – это тема для отдельной книги.

В Европе пейзаж как отдельный жанр появился намного позже, чем в Китае и Японии. В период Средневековья, когда право на существование имели лишь религиозные композиции, пейзаж трактовался живописцами как изображение среды обитания персонажей.

Большую роль в формировании пейзажной живописи сыграли европейские миниатюристы. В средневековой Франции при дворах герцогов Бургундских и Беррийских в 1410-х годах работали талантливые иллюстраторы братья Лимбург – создатели очаровательных миниатюр к часослову герцога Беррийского. Эти изящные и красочные рисунки, рассказывающие о временах года и соответствующих им полевых работах и развлечениях, показывают зрителю природные ландшафты, выполненные с мастерской для того времени передачей перспективы.

П. де Лимбург. «Месяц март», XV в., из «Роскошного часослова герцога Беррийского»

Ярко выраженный интерес к пейзажу заметен в живописи Раннего Возрождения. И хотя художники еще очень неумело передают пространство, загромождая его ландшафтными элементами, не сочетающимися друг с другом по масштабу, многие картины свидетельствуют о стремлении живописцев добиться гармоничного и целостного изображения природы и человека. Таково полотно «Шествие волхвов» (первая половина XV века, Метрополитен-музей, Нью-Йорк) итальянского мастера Стефано ди Джованни по прозвищу Сасетта.

Стефано ди Джованни. «Шествие волхвов», первая половина XV века, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Значительный шаг вперед по пути развития пейзажной живописи сделал швейцарский художник XV века Конрад Виц, показавший в своей композиции на религиозный сюжет конкретную местность – берег Женевского озера.

Более важную роль пейзажные мотивы начали играть в эпоху Высокого Возрождения. Многие художники стали внимательно изучать натуру. Отказавшись от привычного построения пространственных планов в виде кулис, нагромождения деталей, несогласованных в масштабе, они обратились к научным разработкам в области линейной перспективы. Теперь пейзаж, представленный как цельная картина, становится важнейшим элементом художественных сюжетов. Так, в алтарных композициях, к которым чаще всего обращались живописцы, ландшафт имеет вид сцены с человеческими фигурами на первом плане.

Несмотря на столь явный прогресс, вплоть до XVI столетия художники включали в свои произведения пейзажные детали лишь в качестве фона для религиозной сцены, жанровой композиции или портрета. Ярчайшим примером тому является знаменитый портрет Моны Лизы (ок. 1503, Лувр, Париж), написанный Леонардо да Винчи.

Леонардо да Винчи. «Джоконда», ок. 1503, Лувр, Париж

Великий живописец с замечательным мастерством передал на своем полотне неразрывную связь человека и природы, показал гармонию и красоту, которые на протяжении вот уже многих столетий заставляют зрителя в восхищении замирать перед «Джокондой».

За спиной молодой женщины открываются безграничные просторы вселенной: горные вершины, леса, реки и моря. Этот величественный ландшафт подтверждает мысль о том, что человеческая личность так же многогранна и сложна, как мир природы. Но постичь многочисленные тайны окружающего мира люди не в силах, и это словно подтверждает загадочная улыбка на устах Джоконды.

Постепенно пейзаж вышел за рамки других художественных жанров. Этому способствовало развитие станковой живописи. В небольших по своим размерам картинах нидерландского мастера И. Патинера и немецкого художника А. Альтдорфера пейзаж начинает господствовать над сценами, показанными на переднем плане.

А. Альтдорфер. «Дунайский пейзаж», ок. 1520–1525, Старая пинакотека, Мюнхен

Многие исследователи именно Альбрехта Альтдорфера считают родоначальником немецкой пейзажной живописи. Маленькие человеческие фигурки на его полотне «Лесной пейзаж с битвой св. Георгия» (1510, Старая пинакотека, Мюнхен) теряются среди могучих стволов деревьев, мощные кроны которых заслоняют землю от солнечного света.

Написанные позднее «Дунайский пейзаж» (ок. 1520–1525, Старая пинакотека, Мюнхен) и «Пейзаж с замком Верт» (ок. 1522–1530, Старая пинакотека, Мюнхен) свидетельствуют о том, что теперь изображение природы – главная и, наверно, единственная задача художника.

В создании пейзажного жанра большую роль сыграли мастера венецианской школы. Первым художником, придававшем пейзажу огромное значение, стал Джорджоне, работавший в начале XVI столетия. Природа является главным персонажем его картины «Гроза» (ок. 1506–1507, Галерея Академии, Венеция). Пейзаж на этом полотне – уже не столько среда, в которой живет человек, сколько носитель чувств и настроений. «Гроза» предлагает зрителю погрузиться в мир природы, внимательно прислушаться к его голосам. На первый план в картине выходит эмоциональное начало, призывающее к созерцанию, проникновению в поэтический мир, созданный мастером. Огромное впечатление производит колорит картины: глубокие, приглушенные краски зелени и земли, свинцово-синие оттенки неба и воды и золотисто-розовые тона городских сооружений.

Джорджоне. «Гроза», ок. 1506–1507, Галерея Академии, Венеция

В других картинах Джорджоне пейзаж играет не менее важную роль. Идея единения человека и природы нашла отражение в таких работах мастера, как «Три философа» (1507–1508, Музей истории искусства, Вена) и «Спящая Венера» (1508, Картинная галерея, Дрезден). В последней композиции спящая молодая женщина как будто олицетворяет восхитительную итальянскую природу, пронизанную горячим южным солнцем.

Джорджоне оказал значительное влияние на Тициана, позднее возглавившего венецианскую школу. Тициан сыграл большую роль в формировании всех жанров европейской пейзажной живописи. Знаменитый художник не оставил без внимания и пейзаж. На многих его полотнах предстают величественные образы природы. Восхитительны тенистые рощи, в которых мощные деревья заслоняют путника от палящих солнечных лучей. Среди густой травы видны фигуры пастухов, домашних животных и диких зверей. Деревья и растения, люди и животные – дети единого мира природы, прекрасного и величественного. Уже в раннем полотне Тициана «Бегство в Египет» (Эрмитаж, Санкт-Петербург) изображение природы на заднем плане затмевает печальную сцену бегства Святого семейства в Египет.

Тициан. «Бегство в Египет», Эрмитаж, Санкт-Петербург

Традиции венецианской школы нашли отражение в живописи испанского художника Эль Греко. Грек по происхождению (настоящее имя – Доменикос Теотокопулос), он оставил свою родину, Кипр, и уехал в Венецию, а затем поселился в Испании. Среди самых известных картин мастера – пейзаж «Вид Толедо» (1610–1614, Метрополитен-Музей, Нью-Йорк). Эль Греко очень эмоционально и живо передает природу в момент грозы. По небу несутся свинцовые тучи, освещаемые вспышками молний. Застывший серебристо-серый город с домами, башнями, церквями кажется в таинственном фосфорическом свете сказочным видением. Напряженный драматизм, пронизывающий полотно, помогает художнику донести до зрителя свою идею о противоборстве земных и небесных сил.

Эль Греко. «Вид Толедо», 1610–1614, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

В Северной Европе в XVI веке пейзаж также завоевал в живописи прочные позиции.

Образы природы занимают важное место в творчестве голландского художника Питера Брейгеля Старшего. В картинах, посвященных временам года, мастер проникновенно и поэтично показал суровые северные ландшафты. Все пейзажи Брейгеля оживлены фигурами людей, занятых повседневными делами. Они косят траву, жнут рожь, гонят стада, охотятся. Спокойный и неторопливый ритм человеческого быта – это тоже жизнь природы. Своим творчеством Брейгель словно стремится доказать: небо, реки, озера и моря, деревья и растения, животные и человек – все это частицы мироздания, единого и вечного.

В XVII веке появилось множество национальных школ, сформировались новые жанры и их разновидности. Это время было весьма удачным для дальнейшего развития пейзажного жанра.

Традиции Брейгеля в области пейзажной живописи подхватили представители голландской школы.

Нидерландская буржуазная революция (1566–1609) оживила культурную жизнь страны и способствовала творческому прогрессу. На XVII век приходится необычайный расцвет голландской живописи и всех ее жанров, наиболее распространенным из которых становится пейзажный.

Голландские пейзажисты смогли запечатлеть на своих полотнах всеобъемлющую картину мира во всех его проявлениях. Произведения таких художников, как Х. Аверкамп, Э. ван дер Пул, Я. Порселлис, С. де Влигер, А. Г. Кейп, С. ван Рейсдал и Я. ван Рейсдал, передают гордость человека за свою землю, восхищение красотой моря, родных полей, лесов и каналов. Чувство искренней и безграничной любви к окружающему миру ощущается во всех произведениях голландских пейзажистов.

Каналы с парусными лодками, равнинные ландшафты, мельницы, густые леса, заснеженные селения, городские улицы с каменными домами и площади – все эти приметы говорят зрителю, что перед ним настоящий голландский пейзаж.

Полные лирического чувства и поэтической прелести картины изображают окружающий мир в разное время года и в различные часы суток. Но все же большая часть этих пейзажей передает природу в минуты затишья, когда низкие облака медленно плывут над землей, окутанной влажной, туманной атмосферой, а солнечные лучи, пробиваясь сквозь тучи, легко ложатся на воду каналов, ветви деревьев, крыши зданий.

Для большинства голландских пейзажей характерен приглушенный колорит, состоящий из светло-серебристых, оливково-охристых, коричневатых оттенков, близких к естественным краскам природы. Положенные на холст с помощью тонких, ювелирно точных мазков, эти цвета убедительно и реалистично передают вещественность окружающего мира.

Ян ван Гойен, основоположник реалистического пейзажа в голландской живописи, равно как и другой голландский пейзажист, Филипс Конинк, с большой достоверностью показывал вересковые дюны, берега и речные заводи, деревья, ветряные мельницы, болота, каналы, морские просторы.

С тонким лиризмом передает дороги с деревьями по обочинам и аллеи в лесу замечательный художник Мейндерт Хоббема. Главная особенность пейзажей другого голландского мастера, Альберта Кейпа, – соединение пейзажа с анималистическим жанром. Его картины восхищают зрителя своими насыщенными и звучными красками.

Я. Вермер Делфтский. «Улочка», до 1660, Рейксмузеум, Амстердам

Интерес к изображению природы проявлял и знаменитый голландский жанрист, Ян Вермер Делфтский. В его обширном творческом наследии всего два пейзажа, но и в них он сумел проявить свое величайшее мастерство. Чудесный город, омытый дождем и освещенный робкими солнечными лучами, представлен на красочном полотне «Вид Делфта» (до 1660, Маурицхейс, Амстердам). Тихий уголок города изображен в пейзаже «Улочка» (до 1660, Рейксмузеум, Амстердам). Используя простой мотив, Вермер сумел придать своему пейзажу, исполненному в гамме кирпично-красных оттенков, глубокую содержательность и значимость. Поражает то, с каким мастерством художнику удалось соединить в своих картинах тщательность в изображении всех деталей с виртуозной передачей световоздушной атмосферы.

В XVII веке в Голландии получила широкое распространение одна из разновидностей пейзажного жанра – марина. В стране мореплавателей и рыбаков морской пейзаж пользовался огромным успехом. В числе лучших художников-маринистов – В. ван де Велде, С. де Влигер, Я. Порселлис, Я. ван Рейсдал. Последний прославился не только своими морскими видами, но и картинами с изображением равнин, мельниц по берегам рек, деревушек среди дюн.

В Голландии XVII века большой популярностью пользовались космополитические пейзажи, авторы которых специализировались на создании воображаемых ландшафтов в итальянском стиле. Но не они, а полотна с мотивами скромной нидерландской природы сделали живопись Голландии столь значительным явлением мировой культуры.

Реалистическое искусство Испании, Италии и Франции также сыграло свою роль в развитии пейзажной живописи. В творчестве Диего Веласкеса есть пейзажи, отразившие тонкую наблюдательность великого испанского мастера («Вид виллы Медичи», 1650–1651, Прадо, Мадрид). Веласкес виртуозно передает свежесть зелени, теплые оттенки света, скользящего по листьям деревьев и высоким каменным стенам.

Д. Веласкес. «Вид виллы Медичи», 1650–1651, Прадо, Мадрид

Картины Веласкеса свидетельствуют о зарождении пленэрной живописи: оставив мастерские, художники отправились работать на открытый воздух, чтобы лучше изучить натуру.

В XVII веке в искусстве классицизма сложились принципы создания идеального пейзажа. Классицисты трактовали природу как мир, подчиненный законам разума.

Французский живописец Никола Пуссен, работавший в Италии, стал создателем героического пейзажа. Картины Пуссена, показывающие грандиозность мироздания, населены мифологическими персонажами, героями, воспитывающими в зрителе возвышенные чувства. Художник, полагавший, что основная цель искусства – воспитание человека, считал главной ценностью порядок и рациональное устройство мира. Он писал произведения с уравновешенной композицией, четко выстраивал пространственные планы, согласно строгим правилам распределял цвета. Пуссен не делал публику участницей своих картин. Зрители, смотревшие на его пейзажи, должны были довольствоваться ролью созерцателей, наслаждающихся изображением и совершенствующих свой разум.

В рамках классицизма Клод Лоррен разработал концепцию идиллического пейзажа.

Его картины проникнуты духом идеальной гармонии. Художник так умело выстраивает планы – памятники античности, древние руины, деревья с густыми кронами, что на полотне остается достаточно места для передачи широких пространств моря, земли и воздушных далей. И если на картинах Пуссена мифологические герои располагаются в центре композиции, то в произведениях Лоррена они лишь стаффажные фигуры.

Н. Пуссен. «Пейзаж с Полифемом», Эрмитаж, Санкт-Петербург

Иной предстает природа на полотнах мастеров барокко. В отличие от классицистов они стремятся передать динамику окружающего мира, бурную жизнь стихий. Так, пейзажи фламандца Питера Пауля Рубенса передают мощь и красоту земли, утверждают радость бытия, вселяя в зрителей чувство оптимизма. Все сказанное можно отнести к его «Пейзажу с радугой» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), на котором мастер запечатлел уходящие за горизонт просторы, высокие холмы и величественные деревья, долину с раскинувшимися селениями, пастушек и пастухов, стада коров и овец. Великолепный пейзаж венчает радуга, сверкающая нежными красочными оттенками.

П. П. Рубенс. «Пейзаж с радугой», Эрмитаж, Санкт-Петербург

Эмоционально выразительные пейзажи, в которых отразились барочные традиции, создавал итальянский мастер начала XVII столетия Алессандро Маньяско. В его картинах нет ничего идиллического. Полные тревожного чувства, они показывают сложность мироустройства. На полотне «Морской берег» зритель видит хаотичное нагромождение деталей. Бурные морские волны бьются о берег, на котором художник поместил множество человеческих фигур. Это цыгане, разбойники, крестьяне, отшельники, торговцы.

Трудно понять, чем заняты эти люди. Столь же загадочен и романтический пейзаж: взволнованное море, деревья с изогнутыми стволами, мрачные крепости с башнями и высокие серые скалы на горизонте.

В XVIII веке широкое распространение получила ведута – разновидность пейзажного жанра, сформировавшегося в венецианской живописи. Свое начало она ведет от городского, или архитектурного, пейзажа, элементы которого появились еще в искусстве Средневековья. Замечательными мастерами ведуты были Франческо Гварди, Антонио Каналетто, Бернардо Беллотто.

В XVIII веке дальнейшее развитие пейзажная живопись получила и в искусстве Франции. Антуан Ватто, которого называли «живописцем галантных праздников», писал мечтательные сцены на фоне чудесных парков. Его пейзажи, выполненные нежными и трепетными красками, очень эмоциональны, они передают разнообразные оттенки настроения («Паломничество на остров Киферу», 1717, Лувр, Париж).

Ярким представителем искусства рококо был французский художник Франсуа Буше, создававший пейзажи, полные чувственного очарования. Словно сотканные из голубых, розовых, серебристых оттенков, они кажутся восхитительными волшебными грезами («Пейзаж в окрестностях Бове», Эрмитаж, Санкт-Петербург). У Буше учился другой французский художник, работавший в стиле рококо, – Жан Оноре Фрагонар, чьи красочные пейзажи, пронизанные воздухом и светом, передают свежесть воздуха, тепло солнечных лучей, трепетное движение листвы на деревьях («Сады виллы д’Эсте», собрание Уоллес, Лондон).

Новое отношение к природе появилось в искусстве во второй половине XVIII столетия. В пейзажной живописи эпохи Просвещения не осталось и следа от прежней идиллической условности рокайльного искусства. Художники стремились показать зрителю естественную природу, возводимую в эстетический идеал. Многие живописцы, работавшие в этот период, обращались к античности, видя в ней прообраз свободы личности. Величественные руины Древнего Рима воссоздают картины Юбера Робера. Как и другие пейзажисты своего времени, Робер соединял в своих композициях реальность и вымысел.

Основанные на натурных наблюдениях морские бури и порты Клода Жозефа Верне с их яркими эффектами освещения вызывали восторг современников. Живопись Верне оказала воздействие на представителей романтического направления, появившегося в европейском и американском искусстве в первой половине XIX века. Ярчайшими представителями романтического пейзажа в Англии были Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер и Джон Констебл, в Германии – Каспар Давид Фридрих.

Красоту простой сельской природы открыли для зрителя французские пейзажисты – представители барбизонской школы: Теодор Руссо, Жюль Дюпре и др. Близка искусству барбизонцев живопись Камиля Коро, стремившегося передать трепетную воздушную среду с помощью валеров. Камиля Коро считали своим предшественником французские импрессионисты. Пленэрные пейзажи Клода Моне, Камиля Писсарро, Альфреда Сислея отражают глубокий интерес художников к изменчивой световоздушной среде. Произведения импрессионистов показывают не только сельскую природу, но и живой и динамичный мир современного города.

Видоизмененные традиции импрессионистов использовали в своей живописи художники-постимпрессионисты. С позиций монументального искусства представляет величественную красоту и мощь природы Поль Сезанн. Полны мрачного, трагического чувства пейзажи Винсента ван Гога. Солнечные блики на поверхности воды, трепетность морского воздуха и свежесть зелени передают полотна Жоржа Сёра и Поля Синьяка, выполненные в дивизионистской технике.

В XX веке к пейзажному жанру обращались представители самых различных художественных направлений. Яркие, напряженно звучные картины природы создавали фовисты: Анри Матисс, Андре Дерен, Альбер Марке, Морис Вламинк, Рауль Дюфи и др.

Кубисты (Пабло Пикассо, Жорж Брак, Робер Делоне и др.) выполняли свои пейзажи с помощью расчлененных геометрических форм. Пейзажный жанр интересовал художников-сюрреалистов (Сальвадор Дали) и абстракционистов (Василий Кандинский, Хелен Франкенталер), писавших декоративные композиции, в которых главное – впечатление непосредственной импровизации в передаче образов природы.

Р. Делоне. «Эйфелева башня», 1926–1928, Музей Соломона Гуггенхейма, Нью-Йорк

Признанными мастерами пейзажной живописи в XX веке оставались и представители реалистических направлений (Рокуэлл Кент, Джордж Уэсли Беллоуз, Ренато Гуттузо).

Особое место занимает пейзаж в русской живописи. Впервые пейзажные мотивы, переданные схематично, появились в древнерусской иконописи. Фигуры Христа, Богородицы, святых и ангелов на старинных иконах изображались на фоне условного пейзажа, где невысокие холмы обозначали скалистую местность, редкие деревца, породу которых невозможно определить, символизировали лес, а здания, лишенные иллюзорных объемов, представляли собой храмы и палаты.

Первые пейзажи, появившиеся в России в XVIII веке, являли собой топографические виды великолепных дворцов и парков. Во времена Елизаветы Петровны был издан атлас гравюр с видами Петербурга и его окрестностей, выполненный по рисункам М. И. Махаева. Но только с появлением произведений Семена Федоровича Щедрина можно говорить о том, что пейзаж как отдельный жанр сформировался в русской живописи. Свою лепту в развитие пейзажа внесли современники Щедрина – М. М. Иванов и Ф. Я. Алексеев. Живопись Алексеева оказала влияние на молодых художников – М. Н. Воробьева, С. Ф. Галактионова, А. Е. Мартынова, посвятивших свое искусство Петербургу: его дворцам, набережным, каналам, паркам.

В. Кандинский. «Мурнау – горный пейзаж с церковью», 1910, Дом-музей Ленбаха, Мюнхен

М. Н. Воробьев воспитал целую плеяду замечательных пейзажистов. В их число входили братья Г. Г. и Н. Г. Чернецовы, К. И. Рабус и др. Ряд чудесных литографических акварельных пейзажей с видами окрестностей Петербурга выполнил А. П. Брюллов, брат знаменитого К. П. Брюллова, позднее ставший архитектором. Но произведения этих мастеров тускнеют рядом с картинами Сильвестра Феодосиевича Щедрина, запечатлевшего на своих полотнах яркую красоту итальянской природы.

К середине XIX века в русской пейзажной живописи сформировались определенные принципы эстетического восприятия природы и приемы ее отображения.

От школы Воробьева идут романтические традиции, воспринятые его учениками. Среди них – рано умерший М. И. Лебедев, Л. Ф. Лагорио и И. К. Айвазовский, главной темой искусства которого было море. Особое место в русской живописи занимает творчество А. К. Саврасова, ставшего основоположником национального лирического пейзажа. Саврасов оказал воздействие на своего ученика и друга – пейзажиста Л. Л. Каменева.

Параллельно с лирическим направлением в русской пейзажной живописи развивался эпический пейзаж, ярким представителем которого был М. К. Клодт, стремившийся к созданию пейзажа-картины, представляющей зрителю целостный образ России.

М. К. Клодт. «На пашне», 1872, Третьяковская галерея, Москва

Во второй половине XIX века серьезный вклад в развитие русского пейзажа внесли такие известные художники, как И. И. Шишкин, Ф. А. Васильев, А. Куинджи, А. П. Боголюбов, И. И. Левитан.

Традиции лирического левитановского пейзажа были подхвачены работавшими на рубеже XIX–XX столетий живописцами И. С. Остроуховым, С. И. Светославским, Н. Н. Дубовским.

Пейзажная живопись XX века связана с именами И. Э. Грабаря, А. А. Рылова, К. Ф. Юона. В духе символистского искусства создавали свои пейзажи П. В. Кузнецов, Н. П. Крымов, М. С. Сарьян, В. Э. Борисов-Мусатов.

В 1920-е годы получил развитие индустриальный пейзаж (интерес к этой разновидности пейзажного жанра особенно заметен в творчестве М. С. Сарьяна и К. Ф. Богаевского).

Выразительные и впечатляющие образы родной природы создавали также пейзажисты Г. Г. Нисский, С. В. Герасимов, Н. М. Ромадин и др.

Европейская пейзажная живопись XV–XVIII веков

Конрад Виц
(1400–1446)

Несмотря на то что Конрад Виц родился в Германии, его считают швейцарским живописцем. Он покинул родину в 1431 году. Полагают, что к тому времени он уже изучил живопись мастеров Южной Германии и Нидерландов и добился успеха на родине. В Базеле Виц выполнял алтарные композиции для церквей; через некоторое время заказы на оформление соборов стали поступать и из Женевы.

Швейцарский живописец Конрад Виц родился в Ротвейле. О его детстве и раннем периоде творчества почти ничего не известно. Сохранились лишь скудные сведения о его семье: отец будущего художника был ювелиром.

К. Виц. «Чудесный улов рыбы», левая створка алтаря Св. Петра, 1444, Музей искусств и истории, Женева

Главными произведениями Вица называют алтарь «Зерцало искупления человечества» (ок. 1435, большинство створок – Художественный музей, Базель), створки алтаря со сценами из жизни Богоматери (ок. 1440, музеи Базеля, Нюрнберга, Страсбурга) и алтарь Св. Петра (1444, Музей искусств и истории, Женева). Последующие работы также отличаются высоким художественным мастерством и говорят о совершенствовании мастера. Композиции становятся пространственными. Это можно увидеть при изучении следующего алтаря, выполненного мастером. К сожалению, из него сохранилось всего несколько сцен, в том числе «Благовещение» (Германский национальный музей, Нюрнберг). В последнем, женевском, алтаре Св. Петра, выполненном Вицем, можно заметить появление у него интереса к изображению окружающего мира. Наибольший интерес представляет створка «Чудесный улов рыбы» (1444, Музей искусства и истории, Женева). На ней мастер изобразил одну из сцен Священного Писания, причем поместил героев на фоне реального пейзажа: лодка с рыбаками плывет по зеленовато-коричневым водам Женевского озера, на другом берегу виднеются поля и горы. По небу неторопливо движутся облака, одно из которых соприкасается с вершиной самой высокой горы. На переднем плане, на берегу, в красном одеянии стоит Христос. Эта и другие композиции для украшения Женевского собора были выполнены мастером по заказу кардинала Франсуа де Миса.

Питер Брейгель Старший
(1525/1530–1569)

Одним из наиболее знаменитых произведений Питера Брейгеля являются «Охотники на снегу» из серии «Времена года». Эта работа продолжает производить сильное впечатление на зрителей даже спустя несколько веков после смерти автора. Именно ее выбрал для своего фильма «Солярис» Андрей Тарковский.

Нидерландский живописец, рисовальщик и гравер Питер Брейгель Старший родился в деревне Брейгель неподалеку от голландского города Гертогенбоса. Полагают, что его учителем был Питер де Кук. Однако при сравнении работ этих художников не было обнаружено никакого влияния Кука на творчество Брейгеля. Большая связь заметна между полотнами Брейгеля и выдающегося голландского художника Иеронима Босха, жившего в 1450–1516 годах.

В 1551 году Брейгель вступил в гильдию художников Антверпена, а через некоторое время совершил поездку во Францию и Италию. В Италии его более всего поразили альпийские пейзажи. Он выполнил множество зарисовок и этюдов Альп, их скал и долин, сюжеты которых впоследствии неоднократно использовал для создания своих картин. Наиболее знаменита серия «Малые пейзажи».

Известно, что Брейгель писал и морские виды. Сохранилась его картина «Неаполитанская гавань», ныне хранящаяся в галерее Дориа в Риме.

Около 1553 года Брейгель вернулся в Антверпен и некоторое время выполнял графические работы, по которым он сам и другие мастера гильдии создавали гравюры аллегорического содержания («Аллегория лени», «Добродетели», «Пороки» и др.).

П. Брейгель. «Неаполитанская гавань», Галерея Дориа, Рим

Первая картина под названием «Речной пейзаж с сеятелем» была выполнена в 1557 году. За ней последовали другие пейзажи, а также картины религиозного содержания и жанровые сценки, рассказывающие о жизни крестьян и горожан. Таковы «Война поста с Масленицей» (1559, Музей истории искусств, Вена), «Фламандские пословицы» (1559, Музей в Далеме, Берлин), «Игры детей» (1560, Музей истории искусств, Вена). На многих его полотнах изображено огромное количество мелких фигурок людей, различные жанровые сценки. Композиции, как правило, сильно расчленены. Это впечатление еще больше усиливается благодаря локальному колориту.

Некоторые из картин Брейгеля являются своеобразным откликом на политическую обстановку в стране: нидерландскую революцию, массовые казни, устраиваемые испанской инквизицией, и др. Таковы картины «Триумф смерти» (Прадо, Мадрид), «Безумная Грета» (1562, Музей Майер ван дер Берг, Антверпен), «Избиение младенцев» (1566, Музей истории искусств, Вена).

В 1563 году художник переехал в Брюссель. Популярность Брейгеля росла, его творчеством заинтересовались представители различных общественных кругов, в том числе и аристократы. Известно, что творчество Брейгеля нравилось испанскому королю Филиппу II, который неоднократно приобретал его произведения.

П. Брейгель. «Возвращение стад». Фрагмент, 1565, Художественно-исторический музей, Вена

Среди пейзажей Брейгеля наиболее известна серия «Времена года», которую он закончил в 1565 году. Полагают, что всего было шесть или двенадцать картин (по числу месяцев). До наших дней сохранились всего четыре: «Сумрачный день» (Художественно-исторический музей, Вена), «Жатва» (Метрополитен-музей, Нью-Йорк), «Возвращение стад» (Художественно-исторический музей, Вена) и «Охотники на снегу» (Художественно-исторический музей, Вена).

В «Сумрачном дне», посвященном весне, мастер показал момент, когда в природе происходят быстрые перемены. Небо затянуто плотными, тяжелыми, темными облаками, нависающими над землей. Снег уже растаял, но трава еще не выросла и деревья пока стоят голые. За их черными ветками виднеется море, по которому, несмотря на непогоду, движутся лодки. При взгляде на это произведение возникает чувство тревоги и одновременно близких перемен, которые неизбежно принесет с собой наступающая весна. Та же перемена, но уже не от зимы к весне, а от лета к осени, показана и в «Возвращении стад». По небу вновь бегут темные, свинцово-синие облака. Листва с деревьев почти облетела. Все на картине – берега, заросшие лесом, редкие скалы, деревья, река – как будто застыло в ожидании. Суровость пейзажа несколько смягчают коровы и пастухи, изображенные на переднем плане.

Иное впечатление производит «Жатва». В отличие от двух предыдущих картин действие этого произведения происходит на фоне равнины. Здесь не ощущается никакой тревоги, напротив, все – золотистые поля, зеленые деревья, виднеющаяся вдали водная гладь – находится в покое, как и люди, расположившиеся на отдыхе в тени одинокого дерева. Однако во всем чувствуется еле заметная ирония художника, который как бы хочет показать, что в жизни не бывает спокойствия и безмятежности, которые длились бы долго.

В «Охотниках на снегу» нет ни трагичности, ни иронии, а только правдивое изображение природы, полной гармонии. Голубовато-бирюзовое небо и ландшафт, покрытый чистым, свежим, искрящимся снегом, как бы создают впечатление бесконечности. Однако люди не задумываются о величественности природы, каждый из них занимается повседневными делами. На переднем плане художник изобразил охотников, которые с трудом пробираются через снежные сугробы, за охотниками бегут собаки.

П. Брейгель. «Охотники на снегу», 1565, Художественно-исторический музей, Вена

После окончания серии «Времена года» Брейгель вернулся к созданию полотен на религиозные сюжеты.

В 1566 году он написал картины «Перепись в Вифлееме», «Избиение младенцев» и «Проповедь Иоанна Крестителя». С 1568 года настроение мастера очень сильно изменилось. Он все чаще ощущал грусть, тоску, отчаяние, что отразилось и в его произведениях. Именно тогда мастер выполнил пессимистические картины «Калеки» (Лувр, Париж), «Слепые» (Национальный музей, Неаполь) и свою последнюю работу «Сорока на виселице» («Пляска под виселицей», Художественный музей, Дармштадт). Питер Брейгель умер 5 сентября. Ему не исполнилось еще и сорока пяти лет. Однако, несмотря на короткую творческую жизнь, он оказал огромное влияние на развитие голландской живописи. Оба его сына стали живописцами. Один из них прославился под именем Питера Брейгеля Младшего Адского, другой был известен как Ян Брейгель по прозвищу Бархатный.

Клод Лоррен
(1600–1682)

Все картины Лоррена неизменно выходили удачными. Объяснение этому следует искать не только в его таланте, но и в огромной работоспособности и длительных подготовительных работах, которые предшествовали созданию каждой картины. Сохранилось более 1200 законченных рисунков, выполненных Лорреном.

Французский живописец и рисовальщик Клод Лоррен (настоящее имя Клод Желле) родился в Шампани. Он был сиротой и путешествовал сначала по Франции, а затем по Италии, пока не попал в мастерскую А. Тасси в Риме. Около 1612 года он перебрался в Неаполь. Здесь Лоррен стал брать уроки у художника Г. Вальса. Затем он вернулся в Рим, где работал на протяжении всей последующей жизни.

О начале творческой деятельности живописца почти ничего не известно. Первые заказы он стал получать только в начале 1630-х годов, когда ему уже исполнилось тридцать лет. Начиная с этого времени Лоррен быстро завоевал популярность. Среди его заказчиков были итальянские и французские ценители живописи и даже такие высокопоставленные лица, как кардинал Бентивольо и Папа Урбан VIII.

Лоррен писал пейзажи в классицистическом стиле. Он виртуозно группировал его неизменные элементы – античные памятники, развалины колонн и арок, величественные деревья – и в то же время показывал реальную панораму: простор полей, речную гладь, бескрайнее небо. Многие картины художник дополнял мифологическими или библейскими сценками, однако они не являются главными на полотне. В первую очередь мастер стремился показать красоту природы. Ровный золотистый цвет, на котором построена цветовая гамма большинства его работ, создает ощущение тишины, мира, покоя. Особенно сильно это заметно в полотнах серий «Времена дня» и «Гавани».

Серия «Времена дня» включает четыре произведения, в которых Лоррен постарался показать изменение природы в зависимости от времени суток. В нее входят картины «Полдень» (ок. 1661), «Вечер» (1663), «Утро» (1666) и «Ночь» (1672). Все четыре полотна хранятся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Известно, что стаффажные фигуры на картинах Лоррена, как правило, исполняли другие художники, в данном случае они были написаны итальянским живописцем Ф. Лаури.

К. Лоррен. «Утро» (копия), ГМИИ, Москва

Интересна и серия «Гавани», включающая несколько композиций. Две из них – «Утро в гавани» (1640-е) и «Вечер в гавани» (1640-е) – выставлены в Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Картина «Утро в гавани» вышла настолько удачной, что художник два раза повторил ее. Одна копия хранится в Старой пинакотеке в Мюнхене, другая, с несколько измененным передним планом, – в ГМИИ в Москве. Человеческие фигуры были выполнены, по предположениям исследователей, фламандским художником Я. Милем.

Среди прочих работ можно упомянуть полотна «Храм в Дельфах» (Галерея Дориа-Памфили, Рим), «Очарованный замок» (1664, Национальная галерея, Лондон), «Прибытие Улисса ко двору Ликомеда» (ок. 1670, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Христос на пути в Эммаус» (Эрмитаж, Санкт-Петербург) и др.

Клод Лоррен умер в Риме в возрасте восьмидесяти двух лет. Его выдающиеся пейзажи стали образцом для подражания для многих европейских художников XVII–XIX веков.

Сальватор Роза
(1615–1673)

Своими многочисленными талантами Сальватор Роза вызывал восхищение у современников и потомков. Он был не только выдающимся живописцем, но и прекрасным музыкантом, поэтом, актером. Знаменитый немецкий писатель Э. Т. А. Гофман в XIX веке посвятил итальянскому художнику свой рассказ «Синьор Формика». Творчество Розы оказало влияние не только на мировую живопись (особенно на ее романтическое направление), но и на литературу (его пейзажами восторгались В. Скотт, У. Водсворт, П. Шелли).

Итальянский художник Сальватор Роза появился на свет в маленьком городке Аренелла недалеко от Неаполя. Его отец, провинциальный архитектор, владел небольшой усадьбой.

Маленький Сальватор, совершавший прогулки в окрестностях города, мог любоваться восхитительным пейзажем. Вдали он видел прекрасные здания Неаполя, остров Капри, грозный Везувий, скалу Сан-Эльмо с крепостью Борго ди Аренелла, которую спустя много лет запечатлел в ряде своих работ. Все то, что с детства окружало художника, позднее нашло отражение в его пейзажах.

Маленький Сальватор не просто любовался красотой мира, он старался перенести увиденное на бумагу (карандаш был верным спутником мальчика во время его прогулок).

Первым учителем Розы стал муж его сестры, художник Франческо Фраканцано, прошедший выучку у знаменитого Хусепе де Риберы. Именно Фраканцано первым заметил дарование Сальватора и предрек ему великое будущее.

В поисках впечатлений Роза отправился в путешествие по Абруццким горам. Его привлекали старинные развалины, дикие скалы, безлюдные долины, таинственные гроты и пещеры. Нередко в зарисовках, выполненных в этих глухих местах, появляются человеческие фигуры. Это разбойники, бродяги, отверженные, селившиеся в старых заброшенных городах, очень давно оставленных жителями из-за угрозы извержения вулканов. Рисунки, созданные во время путешествий, легли в основу эмоциональных и романтически взволнованных пейзажей, которые Роза написал, вернувшись домой.

Первое время молодому художнику приходилось нелегко. Порой у него не было денег на покупку холстов, и он писал маслом на обыкновенной бумаге.

Однажды работы Розы заметил известный итальянский художник-монументалист Джованни Ланфранко.

Он ободрил начинающего живописца и приобрел несколько его работ. Похвала воодушевила Сальватора и придала ему сил.

В середине 1630-х годов, оставив Неаполь, Роза отправился в Рим, являвшийся в то время центром культурной жизни Италии. Здесь художник впервые познакомился с творчеством великих мастеров – Рафаэля, Микеланджело, Тициана. Его восхищение вызвали картины Клода Лоррена, изображавшие морские гавани. Под влиянием искусства Лоррена и появились полотна Розы, показывающие порты с лодками и фигурами итальянских рыбаков.

С. Роза. «Морской пейзаж», Музей Сан-Марино, Неаполь

Первое пребывание художника в Риме продолжалось недолго. Вскоре он заболел и вернулся домой, в Неаполь. Но уже через несколько лет, в 1639 году, Роза вновь оказался в Великом городе. Но теперь это уже был не безвестный молодой художник, а знаменитый живописец, музыкант и актер. Биографы Розы рассказывают такую историю. На ежегодном римском карнавале Сальватор нарядился простым неаполитанским крестьянином, выбрав имя Формика (муравей). Он развлекал публику прекрасным пением, аккомпанируя себе на гитаре.

Когда художник снял маску, зрители изумленно ахнули. Никто не ожидал, что под маской простого крестьянина скрывается известный живописец из Неаполя. Этот эпизод прибавил Розе поклонников.

Вскоре мастер открыл на вилле недалеко от Порта дель Пополо театр, в котором ставил спектакли. Во время одного из таких представлений он позволил себе покритиковать действовавший на территории Ватикана театр знаменитого архитектора и скульптора Лоренцо Бернини, чем нажил влиятельных врагов, нанявших убийц, чтобы уничтожить дерзкого художника. Розе пришлось оставить Рим. Он отправился во Флоренцию, куда его пригласил кардинал Джованни Карло Медичи. Во Флоренции художник прожил девять лет. В его доме собирались известные итальянские писатели, ученые, философы, музыканты. К флорентийскому периоду относится литературный опыт художника, написавшего несколько больших стихотворных сатир, которые вскоре были проиллюстрированы живописными полотнами («Поэзия», Национальная галерея, Рим; «Ложь», Галерея Питти, Флоренция; «Музыка», Национальная галерея, Рим).

С. Роза. «Вид порта», Галерея Питти, Флоренция

К этому времени относятся многочисленные автопортреты и портреты Розы. Не забывает мастер и о пейзажной живописи. Художника по праву считают основоположником нового типа пейзажа, в котором конкретное и реальное тонко соединено с вымыслом. Проявление подобных свойств можно увидеть в известной работе Розы «Пейзаж с мостом» (Галерея Питти, Флоренция). На первом плане зритель видит богато одетых всадников, остановившихся в раздумье: какую дорогу избрать? Справа на освещенной солнцем равнине раскинулось селение – именно в этом направлении и движутся путешественники. Перед ними бродяга в лохмотьях. Энергично жестикулируя, он предлагает им пройти по мосту, вероятно, объясняя, что так они выиграют время. А по мосту уже движутся другие всадники, не замечая притаившихся за уступом скалы разбойников. Пейзаж пронизан ощущением тревоги. Эта напряженность создается с помощью светотеневых контрастов (темные тени на земле и яркий солнечный свет вдали, где лежит селение), колорита (желтовато-бурые краски скал и голой, лишенной растительности земли) и композиции. Мрачно высится над головами путников скалистая арка с руинами крепости, пустыми глазницами смотрят на зрителя пролеты старого моста. Деревья, протянувшие к людям голые сучья, ничуть не оживляют пейзаж.

С. Роза. «Грот с каскадом», Галерея Питти, Флоренция

В работах Розы сильна романтическая струя. Недаром представители романтического направления, появившегося в живописи лишь на рубеже XVIII–XIX веков, считали итальянского мастера своим предшественником. Начинающие романтики внимательно изучали творчество Розы и копировали его картины.

Э. Т. А. Гофман устами героя своего рассказа так охарактеризовал пейзажную живопись Розы: «Для него природа существует только в виде гигантских нагроможденных скал, приморских утесов, непроходимых лесов! Из ее звуков доступны его уху не тихое веяние ветерка и сладкий шорох листьев, а, напротив, дикий рев урагана да грохот свергающихся водопадов».

С. Роза. «Пейзаж с мостом», Галерея Питти, Флоренция

Среди лучших творений Розы – «Лесной пейзаж с тремя философами» (Картинная галерея, Дрезден). Картина полна живого движения, кажется, что какая-то огромная космическая сила заставляет ветер гнать по небу облака и гнуть ветви деревьев. Даже огромные камни на берегу напоминают шевелящихся фантастических животных. Казалось бы, удел философов – тихое, спокойное раздумье. Но три мудреца на картине Розы предстают активными и деятельными, они готовы принять участие в этой битве стихий. Чтобы сделать картину более выразительной, мастер использовал те средства, которые много лет спустя возьмут на вооружение художники-романтики, – яркие светотеневые эффекты, смелые мазки, динамичные линии, неровные ритмы. Во Флоренции Роза, помимо пейзажей, написал множество натюрмортов с изображением старинных книг, музыкальных инструментов, приборов, применяемых в астрономии, а также картин со сценами битв.

В 1649 году Роза вновь вернулся в Рим, где купил себе дом на Монте Пинчо. Недалеко от него жили французские художники Клод Лоррен и Никола Пуссен. В Риме Роза создал множество пейзажей, портретов, композиций на античные и религиозные сюжеты. Он всегда работал сам, без помощи учеников и помощников. Прекрасный пейзажист, Роза тем не менее стремился к высокому жанру, полагая, что с его помощью можно донести до зрителя свои этические идеалы и изменить мир. Именно этим и объясняется его ответ испанскому инфанту Франсиско Хименесу, который, посетив мастерскую художника, попросил его показать «очаровательные небольшие пейзажи», виденные им в иностранных картинных галереях. Роза ответил: «Ваше Высочество, я ничего не знаю о пейзажной живописи. Однако я кое-что знаю о живописи фигурной и исторической, которую я хотел бы предложить вниманию такого судьи, как Вы. Это публике принадлежит фантастическая мысль, будто я – пейзажист».

Ян ван Гойен
(1596–1656)

Ян ван Гойен, один из самых известных голландских пейзажистов, внимательно изучал природу. Художник любил работать в пасмурную погоду, видимо, она более всего соответствовала его душевному настрою. Сохранилось множество натурных зарисовок Гойена, свидетельствующих о том, как тщательно и кропотливо исследовал мастер все, что видел вокруг: берега рек, пустынные песчаные дюны, морское пространство с парусниками, унылые долины, простирающиеся на многие километры.

Голландский живописец Ян ван Гойен родился в Лейдене. Он рано почувствовал интерес к изобразительному искусству. В возрасте девяти лет Гойен начал обучаться у лейденских живописцев И. Сваненбурга и К. Схильперорта. Отец Гойена хотел, чтобы его сын стал художником по стеклу, но Ян выбрал для себя пейзаж. Он отправился в город Гоорн, где начал посещать мастерскую В. Герритса.

В 1615 году Гойен посетил Францию, а вернувшись в Голландию, поселился в Харлеме и стал учиться у известного художника Эсайаса ван де Велде. В 1618 году молодой живописец вернулся в свой родной город Лейден. Здесь он познакомился с маринистом Яном Порселлисом, оказавшим на него большое влияние. Вероятно, от Порселлиса идет интерес Гойена к морской тематике. В 1634 году художник переехал в Гаагу. Он открыл в этом городе большую мастерскую, в которой работали его многочисленные ученики.

Время от времени художник покидал мастерскую ради путешествий по Голландии и Бельгии.

В Гааге к Гойену пришла настоящая известность. Он получал выгодные заказы, и не только от горожан, но и от местных властей и двора. Принц Оранский, при дворе которого работало множество художников, именно Гойену, живописцу демократической направленности, заказал панораму города, заплатив ему за работу 650 гульденов – весьма значительное по тем временам вознаграждение. Тем не менее средств, вырученных за продажу пейзажей, было недостаточно, и известному живописцу приходилось заниматься бизнесом: он торговал картинами других мастеров, продавал недвижимость и даже луковицы тюльпанов.

Я. ван Гойен. «Летний пейзаж с рекой», 1643, Картинная галерея, Дрезден

В ранних пейзажах Гойена ощущается влияние его учителя, Эсайаса ван де Велде. Основные темы большинства работ этого периода – времена года («Зимний пейзаж с конькобежцами», 1619, частное собрание; «Зима» и «Лето», 1621, обе – в Государственных музеях, Берлин).

Со временем живопись Гойена меняется. Его полотна увеличиваются в размерах, но это, конечно, не главное. Пестрый колорит, резкие светотеневые контрасты и множество мотивов, порой мешающих друг другу, лишают картины прежней поэтичности и гармонии.

В конце 1620 – начале 1630-х годов мастерство Гойена возрастает, его пейзажи становятся более лиричными и задушевными. Исчезает множественность сюжетов и пестрота красок.

Одна из лучших работ Гойена – картина «Дюны» (1629, Государственные музеи, Берлин). Простые мотивы – бедные крестьянские дома, почти лишенные растительности дюны – художник преподносит зрителю как полное очарования и поэзии зрелище. Приглушенные краски придают пейзажу ощущение легкой грусти и меланхолии.

Природа на многих полотнах, посвященных жизни деревни, кажется застывшей и безмолвной. Таковы картины «Пейзаж с крестьянской хижиной» (1631, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Пейзаж с колодцем» (1633, Картинная галерея, Дрезден), «Пейзаж с дубом» (1634, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Больше динамики в работах Гойена, изображающих реки и морские просторы. Яркий пример тому – пейзаж «Река Маас близ Дордрехта» (1634, Эрмитаж, Санкт-Петербург). На полотне все охвачено движением. Суетливо снуют по воде рыбачьи лодки, плывут по волнам легкие парусники, стремительно несет свои воды широкая, словно море, река.

Я. ван Гойен. «Вид на реке Маас», 1645, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Я. ван Гойен. «Вид на Эмерик», 1645, Художественный музей, Кливленд

Полны динамики и другие пейзажи с мотивами воды: «Вид реки Вааль у Неймегена» (1649, ГМИИ, Москва), «Вид Дордрехта» (Рейксмузеум, Амстердам), «Устье реки» (1655, Маурицхейс, Гаага), «Харлемское море» (1656, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне).

Настоящим шедевром голландского мастера стала картина «Вид на реке Маас» (1645, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Гойен виртуозно передает широкие речные просторы, пропитанный влагой воздух. Удивительно красивы парусники, скользящие по поверхности реки, и их легкое отражение.

Гойен познал славу и успех, но судьба его трагична: как и многие другие голландские пейзажисты, он умер в бедности. Все имущество, оставшееся после его смерти, было продано с молотка.

Филипс Конинк
(1619–1688)

Филипс Конинк с большой достоверностью изображал вересковые дюны, деревья, ветряные мельницы, речные заводи, болота, каналы – все те элементы, из которых складывается классический голландский пейзаж. Конинк входит в число лучших голландских пейзажистов XVII столетия.

Голландский живописец и рисовальщик Филипс Конинк родился в Амстердаме. Его отец был золотых дел мастером и хотел видеть сына продолжателем своего дела, однако Филипс не захотел пойти по стопам отца и решил учиться рисованию. Он переехал в Амстердам к брату, художнику Я. Конинку, а через некоторое время познакомился с Рембрандтом, после чего принял окончательное решение посвятить свою жизнь живописи.

Конинк писал портреты и картины на мифологические сюжеты, а также пейзажи, которые считаются его лучшими произведениями. Период расцвета творчества мастера пришелся на 1650–1660-е годы, когда он создавал панорамные пейзажи на основе приемов перспективного построения, разработанных Я. ван Гойеном и Г. Сегерсом. Среди его многочисленных работ можно выделить «Вид на реку Ваал близ Бека» (1654, Национальный музей, Копенгаген), «Пейзаж с видом от дюн на равнину» (Национальная галерея, Дрезден), «Перспектива Гельдерланда» (1655, Музей Тиссен-Борнемиса, Мадрид), «Пейзаж с рекой» (1664, Музей Бойманса ван-Бёнингена, Роттердам).

Ф. Конинк. «Вид в Гельдерланде», ГМИИ, Москва

Лучшие работы Конинка ничуть не уступают произведениям таких прославленных мастеров, как Сегерс и Рембрандт. На них, как, например, на полотне «Вид в Гельдерланде» (ГМИИ, Москва), изображен типичный панорамный голландский пейзаж: на переднем плане среди деревьев виднеются крыши домов, в правой части композиции выделяется водная гладь, в которой отражается темное, покрытое плотными облаками небо. Вдалеке – колокольня церкви, еще дальше – крылья мельниц.

Интересны также произведения «Швея» (1671, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Пейзаж с рекой» (1676, Рейксмузеум, Амстердам).

Алберт Кейп
(1620–1691)

Излюбленные мотивы пейзажей Кейпа – солнечный закат, коровы на водопое и всадники на прогулке. Простые, обыденные темы – пасущиеся на лугу животные, пастух со стадом, крестьянка, присевшая на траву, чтобы подоить корову, – переданы мастером реалистично и в то же время с глубоким поэтическим чувством.

Голландский живописец и офортист Алберт Кейп вырос в семье, для которой искусство значило очень много. И отец, и дядя Алберта были известными в Голландии художниками. Отец и стал учителем своего сына.

Большое влияние на формирование творческой манеры молодого художника оказали такие мастера, как Ян ван Гойен и Саломон ван Рейсдал. С рождения и до самой смерти Кейп прожил в Дордрехте. Он покидал родной город лишь тогда, когда отправлялся путешествовать по Голландии.

Кейп не датировал свои произведения, поэтому их соотнесенность по периодам достаточно условна. Ранние картины Кейпа очень похожи на пейзажи Гойена. Основные мотивы этих работ – холмистые ландшафты, пустынные проселочные дороги, жалкие крестьянские хижины. Эти полотна, выполненные в гамме желтоватых оттенков, проникнуты тихой печалью и одиночеством.

Однако очень скоро ноты меланхолии и грусти ушли из живописи Кейпа. Художник понял, что его призвание – наполненные ярким светом, жизнеутверждающие и радостные картины. Среди этих работ – виды моря, ландшафты, показывающие природу в различное время суток, и пейзажи с изображением животных («Море при лунном освещении», «Накренившийся парусник», «Коровница», все – в Эрмитаже, Санкт-Петербург; «Коровы на водопое», ГМИИ, Москва; «Пастух со стадом», Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне; «Гористый пейзаж», «Пейзаж с коровами и пастухами», оба – в Рейксмузеуме, Амстердам).

А. Кейп. «Коровы на водопое», ГМИИ, Москва

А. Кейп. «Закат на реке», до 1655, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Одно из главных достоинств картин Кейпа – соединение обыденного и поэтичного, возвышенного. Ярким примером этого является эрмитажное полотно «Коровница». Хотя художник с большой достоверностью изобразил животных (кажется, что коровы вот-вот замычат), в них есть некоторая монументальность и значительность. Грациозно повернула голову в сторону зрителя молодая доярка в широкополой шляпе. Притягивают взгляд сверкающие на солнце кувшины, стоящие неподалеку.

Один из наиболее поэтичных пейзажей голландского мастера – «Закат на реке» (до 1655, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Острая наблюдательность и тонкое чувство природы помогли художнику запечатлеть на полотне тот момент, когда сумерки еще только зарождаются. Последние лучи заходящего солнца освещают спокойную речную гладь, на которой замерли лодки с чуть трепещущимися от легкого движения воздуха парусами. Над рекой разливается вечерняя прохлада, по еще светлому небу медленно плывут легкие облака. На фоне реки четко выделяется темно-зеленый берег. Чувствуется, что еще немного, и замерзшая природа погрузится в ночную тьму. Восхитительны краски пейзажа – нежно-золотистые, зеленые, коричневатые.

А. Кейп. «Накренившийся парусник», Эрмитаж, Санкт-Петербург

Как и другие голландские пейзажисты, стремившиеся лучше познать и понять природу, Кейп много времени проводил на открытом воздухе. Его многочисленные натурные зарисовки легли в основу реалистичных и свежих пейзажей, показывающих неяркую красоту северных ландшафтов.

Кейп – автор натюрмортов и портретов, жанровых сцен и библейских композиций. Но именно пейзажи передают всю глубину его таланта.

В середине 1660-х годов художественная манера Кейпа значительно изменилась. Он увлекся яркими театральными эффектами и начал создавать картины, лишенные жизненной убедительности.

Вскоре художник оставил пейзажный жанр.

Якоб ван Рейсдал
(1628/1629–1682)

Знаменитый французский живописец Эжен Делакруа, увидевший картины Рейсдала в частном собрании в Париже, писал: «…Несколько картин Рейсдала, в особенности изображение снега и один совсем скромный морской пейзаж, на котором, кроме моря в серую погоду с одной или двумя лодками, почти ничего нет, показались мне вершиной искусства, так как искусство совсем в них скрыто. Эта изумительная простота ослабляет эффект, производимый Ватто или Рубенсом. Они чересчур художники. Иметь у себя в комнате перед глазами такие картины было бы величайшей радостью».

Голландский живописец и рисовальщик Якоб ван Рейсдал родился в Харлеме в семье мастера по созданию рам. Сведений о жизни Рейсдала немного. Известно, что Якоб получил медицинское образование. Живописи он учился у своего дяди, пейзажиста Саломона ван Рейсдала. В 1648 году Якоб стал членом гильдии живописцев. В конце 1640-х годов художник побывал в Германии. Все эти годы Рейсдал жил в Харлеме, но в 1656 году переехал в Амстердам. Собственной семьи он не имел. В 1676 году живописец получил ученую медицинскую степень.

В ранних работах Рейсдала ощущается влияние харлемских художников – Яна ван Гойена, Пауля Поттера, Херкюлеса Сегерса. Но уже в произведениях, выполненных после путешествия по Германии, проявился яркий, самобытный стиль мастера.

Картины 1640-х годов посвящены Харлему и его окрестностям. Пейзажи, изображающие скромную природу Голландии, полны глубокого поэтического чувства. Таковы картины «Домик в роще» (1646, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Пейзаж с путниками» (1647, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Дюнный пейзаж» (Старая пинакотека, Мюнхен). Простые мотивы на этих полотнах приобретают весомость и даже монументальность. Творческий расцвет Рейсдала приходится на 1550–1560 годы. Созданные в этот период пейзажи, изображающие величие городской архитектуры и древних руин, полны драматизма («Вид Амстердама», Маурицхейс, Гаага; «Вид Харлема», Рейксмузеум, Амстердам; «Замок Бентхейм», 1653, частное собрание, Лондон; «Зима», 1660, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне; «Равнина», Государственные музеи, Берлин; «Мельница у Вейка», 1670, Рейксмузеум, Амстердам).

Я. ван Рейсдал. «Еврейское кладбище», 1655, Институт искусств, Детройт

Я. ван Рейсдал. «Мельница у Вейка», 1670, Рейксмузеум, Амстердам

Рейсдал много работал с натуры, писал в сырой, болотистой местности, в результате чего заработал ревматизм. Судьба замечательного художника была трагична. В то время в Голландии хорошо зарабатывали лишь портретисты, писавшие на заказ. Пейзажи Рейсдала не пользовались большой популярностью у соотечественников. Многие работы голландского мастера отразили его трагическое мироощущение. Такова картина «Еврейское кладбище» (1655, Картинная галерея, Дрезден; вариант – в Институте искусств, Детройт). Тягостное ощущение вызывают могильные плиты, выхваченные из мрака, высохшее дерево на переднем плане, бурный ручей, развалины старинного здания, темные тучи, клубящиеся в небе.

Мрачные настроения пронизывают известное полотно Рейсдала «Болото» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), о котором русский историк искусства Александр Бенуа писал: «Это не пустая игра форм, а исповедь мятежной души. Мастер, распоряжаясь формами растительного царства, достигает здесь того же трагизма впечатления, которое нам знакомо из фресок Сикстинской капеллы… Глядя на эти корчащиеся ветви, приходят на ум титаны, превращенные богами в пригвожденные к почве растения. Одни еще борются и плачут, другие покорились судьбе, свалились и гниют в ядовитой воде». Бенуа считал, что в этой картине отразилась печальная судьба ее автора и всего голландского искусства, расцвет которого закончился вскоре после смерти Рейсдала.

С 1670 года наступил кризис творчества пейзажиста. Его картины не находили сбыта, тяжелая болезнь и нищета терзали художника. Все это не могло не отразиться на его творчестве, потерявшем прежнюю силу. Последние годы жизни Рейсдал провел в нищете и забвении. Умер он в 1682 году в амстердамской больнице для бедных. Творчество замечательного пейзажиста по достоинству оценили спустя много лет – в конце XVIII столетия.

Мейндерт Хоббема
(1638–1709)

Замечательный мастер пейзажа, ученик и последователь Якоба ван Рейсдала, Хоббема был совершенно забыт на родине. Лишь в 1840-х годах его творчеством вновь заинтересовались. Лучшие работы голландского мастера хранятся в музеях Великобритании.

Голландский живописец и рисовальщик Мейндерт Хоббема родился в Амстердаме. В 1656–1658 годах он учился у пейзажиста Я. ван Рейсдала.

В ранних работах Хоббемы отразилось влияние Рейсдала. Но яркая индивидуальность очень скоро проявилась в творчестве молодого художника. В отличие от своего учителя, создававшего полные драматизма картины природы, Хоббема выполнял спокойно-созерцательные и лиричные пейзажи.

Он любил лето, и его картины передают именно это время года. Художник изображал яркую зелень деревьев, красные черепичные крыши домов, освещенных ярким солнцем, тихие уголки леса и мельницы на берегу реки («Дорога в лесу», Метрополитен-музей, Нью-Йорк; «Лес», Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Мельница», Лувр, Париж; «Деревья и мельница», Галерея Тейт, Лондон; «Пруд в лесу», собрание Уоллес, Лондон).

Лучшей работой Хоббемы стал пейзаж «Аллея в Миддельхарнисе» (1689, Галерея Тейт, Лондон). Эта картина – одна из тех, которые связаны с реальной местностью (чаще всего названия картин Хоббемы не дают зрителю возможности узнать, какое селение или город изображены на полотне). «Аллея в Миддельхарнисе» – редкое исключение. Восхитителен пейзаж, открывающийся взору: высокие деревья ровными рядами уходят в глубину пространства, где виднеются дома, легкие белые облака плывут по небу. Кажется, что все вокруг дышит покоем и тихим счастьем. С большим мастерством передает Хоббема световоздушное пространство, и в этом он превзошел своего учителя – Якоба ван Рейсдала.

М. Хоббема. «Аллея в Миддельхарнисе», 1689, Галерея Тейт, Лондон

М. Хоббема. «Дорога в лесу», Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Пейзажи не приносили художнику достаточных средств для существования. В 1669 году он получил должность в городской таможне. С этого времени Хоббема, чьи обязанности заключались в измерении количества привозимого в Амстердам вина и масла, почти забросил живопись. Впереди было еще 40 лет жизни, но художник так больше и не вернулся в искусство. Такой конец его творческой деятельности, так же как и смерть Рейсдала в глубокой нужде, вполне закономерен. Реалистичные пейзажи уже не интересуют покупателей в стране, постепенно утратившей могущество. Когда-то великая торговая держава, Голландия уступила пальму первенства Англии и Франции. В среде голландских аристократов и бюргеров стало популярно то, что идет из Франции, из Версаля, выстроенного Людовиком XIV. Публика, когда-то восхищавшаяся картинами Рейсдала, Хоббемы, Гойена, Хальса, теперь уже не удовлетворена скромными и простыми ландшафтами и жанровыми сценами. Выгодные заказы получают те, кто пишет парадные портреты, изображающие модели величественными и нарядными, и композиции, показывающие уютные интерьеры буржуазных домов, занятия и развлечения богатых бюргеров и аристократов.

Антонио Каналетто
(1697–1768)

Каналетто писал городские пейзажи: улицы, площади, дворцы, каналы с мостами, лагуны с плывущими гондолами и парусными лодками. Его пейзажи реалистичны, все элементы – украшения зданий, позы и одежда горожан – изображены с большой точностью.

Итальянский живописец и гравер Джованни Антонио Канале по прозвищу Каналетто родился в Венеции. Его отец, Б. Канале, занимался разработкой декораций и костюмов для театров; он первым начал учить своего сына рисовать.

В возрасте двадцати лет Антонио покинул родной город и отправился в Рим, решив стать художником. Он интересовался творчеством театральных декораторов Дж. П. Паннини и семьи Биббиена. На становление художественной манеры Каналетто большое влияние оказал Л. Карлеварис.

Каналетто любил гулять по улицам Рима с альбомом и зарисовывал различные элементы зданий: арки, колонны, балконы, каменные украшения. Часто он изображал и античные постройки. Впоследствии художник использовал мотивы, встречающиеся в этих зарисовках, для создания своих ведут. Тогда же Каналетто написал первые картины: «Арка Септимия Севера» (1719, частное собрание, Бергамо), «Кортеж дожа на кампо Сан-Рокко» (1720-е, Национальная галерея, Лондон), «Каприччо с руинами» (1720–1721, Фонд Дж. Чини, Венеция). Эти полотна Каналетто писал широкими, пастозными мазками, используя резкие цветовые сочетания для усиления контраста света и тени. При расположении деталей композиции он применял перспективные правила сценографии.

В 1719 году художник получил заказ на выполнение оперных декораций для римского театра Катраника, с которым успешно справился.

В 1723 году Каналетто вернулся в Венецию, где продолжал работать. Тогда окончательно сложилась его художественная манера. Он отказался от правил сценографии и стал писать панорамные пейзажи («Скуола дель Карита», 1726 и «Возвращение «Бучинторо» к молу в день Вознесения», 1726–1727, обе – в ГМИИ, Москва).

А. Каналетто. «Большой канал в Венеции», 1725–1726, Картинная галерея, Дрезден

В 1720–1730-х годах Каналетто выполнил свои лучшие произведения: «Большой канал в Венеции» (1725–1726, Картинная галерея, Дрезден), «Площадь перед церковью Сан-Джованни и Паоло в Венеции» (Картинная галерея, Дрезден), «Венеция. Западный мол» (1730-е) и др.

В качестве сюжетов для некоторых картин Каналетто избирал важные политические события, случавшиеся в Венеции. На других полотнах он показывал простую, будничную жизнь города: узкие кривые улочки со старыми, покосившимися лачугами или центральные улицы с красивыми каменными домами, площади, порт, а также жителей города: торговцев, каменщиков, рыбаков, грузчиков, занятых своими повседневными делами. Таковы картины «Церковь Сан-Джованни и Паоло со Скуолой Сан-Марко» (1725–1729, Картинная галерея, Дрезден), «Мастерская мраморщиков в Сан-Витале» (1730, Национальная галерея, Лондон), «Рио деи Мендиканти» (1730-е, частное собрание, Милан). В отличие от ранних произведений эти работы написаны мелкими, легкими, почти прозрачными мазками. Вместо четкой границы между светом и тенью художник стал делать плавный переход.

В 1730-х годах имя Каналетто стало известно не только во всей Италии, но и в других странах Европы. Он часто получал заказы на создание видов Венеции. Например, англичанин лорд Бедфорд заказал цикл из двадцати четырех пейзажей. Два из них – «Кампо Скуола ди Сан-Рокко» и «Мол от Бачино ди Сан-Марко» (1730–1731) – до сих пор входят в собрание Бедфорда и хранятся в аббатстве Вобурн в Великобритании.

А. Каналетто. «Возвращение «Бучинторо» к молу в день Вознесения», 1726–1727, ГМИИ, Москва

А. Каналетто. «Мастерская мраморщико в в Сен-Витале», ок. 1730-х, Национальная галерея, Лондон

В 1740 году Каналетто совершил непродолжительную поездку в Рим, а в 1746 году посетил Лондон, где получил большое количество заказов от английских аристократов. Однако там ему не удалось написать ни одного из тех ярких, торжественных, праздничных полотен, которые он создавал на юге, в Венеции. Его пейзажи этого периода стали типично лондонскими: они лишены сочных цветовых сочетаний, предметы в них как бы окутаны туманной дымкой. Таковы картины «Вид Лондона» (1746, частное собрание, Лондон), «Гринвичский госпиталь в Лондоне со стороны Темзы» (1747–1750, Национальная галерея, Лондон), «Праздник на Темзе», «Вид Уайтхолла», «Лондонское Сити под аркой Вестминстерского моста» и многие другие. Каналетто вернулся в Венецию, но прожил там всего год, после чего снова отправился в Англию. На этот раз мастер заинтересовался гравюрой и занялся выполнением офортов «Порт в Доло». В Лондоне художник был принят в члены Королевской академии.

В 1755 году Каналетто вернулся в Италию, где провел остаток жизни, создавая полотна на старые сюжеты. Среди наиболее интересных работ этого периода можно отметить «Палаццо Гримани» (1756, Национальная галерея, Лондон) и «Каприччо с классическими мотивами» (1756, Галерея Польди-Пеццоли, Милан).

Несмотря на большую известность в Европе, признание на его родине, в Венеции, пришло к художнику довольно поздно. Только в 1763 году Каналетто, которому уже исполнилось шестьдесят шесть лет, был избран членом Венецианской академии художеств.

Каналетто разработал тип классической венецианской ведуты. Его творчество оказало значительное влияние на развитие европейского пейзажа XVIII–XIX веков.

Франческо Гварди
(1712–1793)

Франческо Гварди известен в основном как создатель многочисленных ведут. Однако, кроме них, художник писал пейзажи, марины и работы на религиозные сюжеты. Помимо этого, мастер разрабатывал декорации для пьес в театрах «Манин» и «Фениче».

Талантливый итальянский живописец и рисовальщик Франческо Лаццаро Гварди родился в Венеции в семье художников. Он учился живописи, а затем и работал в мастерской своего старшего брата, Джованни Антонио (1699–1760). Через несколько лет в мастерскую пришел младший брат, Никколо (1715–1786), вместе с которым Франческо долгое время выполнял заказы.

В ранних работах Гварди ощущается влияние А. Маньяско и Дж. Б. Тьеполо. Он писал виды Венеции, а также полотна на исторические, мифологические и религиозные сюжеты. К сожалению, Гварди редко подписывал свои работы. Особенно это касается картин, которые художник создал под руководством своего старшего брата. Поэтому при изучении творчества Франческо Гварди возникали сложности. Самыми ранними его работами считаются «Святой в экстазе» (1739, Городской музей, Тренто), а также аллегории «Веры» и «Надежды» (Музей, Ринглинг, Сарасота). Эти произведения художник исполнил в стиле распространенного в то время алтарного барокко.

Следующей работой Гварди стал цикл произведений на религиозные сюжеты для украшения церкви архангела Рафаила в Венеции: «Прощание Товия с родителями», «Лов рыбы», «Свадьба Товия», «Исцеление Товия», «Архангел Рафаил, покидающий Товия». Сцены из Священного Писания художник изображал на фоне реального пейзажа.

После смерти Джованни Антонио управление художественной мастерской перешло в руки Франческо. Начиная с этого времени художник стал развивать традиции венецианской ведуты, т. е. городского, топографически точного пейзажа. В ранних работах данного направления Гварди подражал Каналетто, но вскоре сформировалась его собственная оригинальная художественная манера. Одна из первых его ведут – «Венеция. Площадь Св. Марка» (ок. 1760-х, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Мастер изобразил центральный район города: площадь Св. Марка, в конце которой виднеется собор Св. Марка. Обрамляют площадь дворец и квадратная остроконечная башня. Пейзаж дополнен фигурами людей: большинство венецианцев стоят у дворца, другие пересекают площадь. К этому же периоду относится картина «Вид Венеции. Дворец дожей» (Национальная галерея, Лондон) и многие другие произведения.

Ф. Гварди. «Венеция. Площадь Св. Марка», ок. 1760-х, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Некоторые из ранних картин художника напоминают фантастические полотна М. Риччи. Таковы, например, «Пейзаж с руинами» (Музей, Хейльсхоф, Вормс), «Каприччо» (Галерея Академии Каррара, Бергамо) и др.

В середине 1760-х годов Гварди исполнил цикл, включающий двенадцать панорамных городских пейзажей. Наиболее известными из них являются ведуты «Прием дожем послов в зале Коллегии во Дворце дожей» (Лувр, Париж), «Площадь Св. Марка в день ярмарки» (Галерея Академии художеств, Вена). Сюжетами для этих и других полотен цикла послужили праздничные и торжественные события из жизни города, на которых художник присутствовал лично. Это дало ему возможность изобразить их с большой исторической достоверностью. Произведения изобилуют красочными и театральными деталями, что еще более усиливает впечатление. Построение композиций и выразительные цветовые сочетания свидетельствуют о высоком мастерстве художника.

У Гварди были любимые места, которые он писал неоднократно и в разных ракурсах. Это площадь Сан-Марко, церковь Санта-Мария делла Салюте в устье Большого канала, а также церковь Сан-Джорджо Маджоре на одноименном острове. Сегодня пейзажи с изображением этих видов выставлены во многих музеях Европы («Санта-Мария делла Салюте», собрание Лихтенштейн, Вадуц; «Мол и церковь Санта-Мария делла Салюте», Галерея Дж. Франкетти, Ка д’Оро, Венеция; «Вид острова Сан-Джорджо Маджоре, 1750–1770, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Гварди писал не только городские пейзажи. В Эрмитаже выставлена картина под названием «Пейзаж», написанная мастером около 1790 года. На ней изображена природа: деревья, залив, горы, виднеющиеся вдалеке. Композиция дополнена фигурками людей и плывущими по заливу парусниками.

В конце 1780-х и в 1790-х годах Гварди уже не писал ведуты. Работы этого периода считаются лучшими произведениями мастера. Среди многочисленных пейзажей можно выделить «Серую лагуну» (Галерея Польди-Пеццоли, Милан), «Пожар в квартале Сан-Маркуола» (Галерея Академии художеств, Венеция), «Рио деи Мендиканти» (Галерея Академии Каррара, Бергамо), «Пейзаж. Закат» (Галерея Амброзиана, Милан).

Ф. Гварди. «Архитектурная фантазия», ок. 1770–1780, Национальная галерея, Лондон

В 1782–1783 годах Гварди совершил поездку в Мастеллина и Валь ди Соле, неподалеку от Тренто, где выполнял художественные заказы. Это было его единственное путешествие. Он вернулся в Венецию и больше не покидал ее.

В 1784 году Гварди по заказу прокуратора Венецианской республики написал картину «Подъем воздушного шара». Ему посчастливилось быть свидетелем этого события, поэтому он изобразил его с максимальной точностью. На переднем плане художник показал высокий навес, поддерживаемый колоннами, под которым собрались многочисленные зрители; за ними виднеется залив с большим количеством лодок. В небе среди легких розоватых облачков парит воздушный шар с прицепленной к нему небольшой корзиной.

Ф. Гварди. «Церковь Сан-Джорджо Маджоре в Венеции», Лувр, Париж

Ф. Гварди. «"Исола ди Сан-Джорджо" в Венеции», Академия художеств, Бергамо

В 1784 году к художнику пришло наконец признание: он был избран членом венецианской Академии художеств.

Франческо Гварди умер в Венеции. Несмотря на избрание в Академию художеств, он все же не смог завоевать большую популярность, вскоре после смерти о нем забыли. И только в 40-х годах XX столетия интерес к творчеству Гварди начал расти.

Бернардо Беллотто
(1720–1780)

Бернардо Беллотто прославился как мастер венецианской ведуты. Взглянув на его произведения, можно получить представление о том, как выглядели города Европы в XVIII столетии. Его пейзажи отличаются высокой точностью, так как для их создания он использовал камеру-обскуру.

Итальянский живописец Бернардо Беллотто родился в Венеции. Живописи учился у своего дяди, выдающегося мастера Антонио Канале, более известного под именем Каналетто. Беллотто тоже получил прозвище Каналетто.

Беллотто настолько хорошо изучил художественную манеру своего дяди, что его произведения, особенно ранние, практически неотличимы от полотен Каналетто. В связи с этим ранние работы начинающего художника действительно очень часто приписывали его более известному родственнику.

Однако вскоре Беллотто переехал из Венеции в Рим, где сформировалась его собственная манера, делающая ведуты мастера непохожими ни на какой другой тип городского пейзажа, что можно проследить при изучении полотен, выполненных художником в 1740-х годах. Это «Пьяцца Навона» (1740–1745, Художественный музей, Нант), «Вид Капитолия» (1740–1745, Национальная галерея, Парма).

Из Рима Беллотто переехал в Турин, где продолжал писать ведуты. Он создал несколько полотен, в том числе «Мост через реку По в Турине» (1745, Галерея Сабауда, Турин). По художественной манере и мастерству исполнения (художник писал, как правило, плотными, пастозными мазками) эта и другие картины Беллотто практически не отличались от произведений Канале. Однако их уже не путали, как раньше. Дело в том, что ведуты Канале были красочными, декоративными, тогда как работы Беллотто более точно, педантично воспроизводили окружающую реальную действительность. В них не было праздничной атмосферы, которая присутствовала в картинах Канале.

Беллотто выполнял свои топографически точные городские пейзажи с помощью камеры-обскуры, пользоваться которой его научил Каналетто. Камера-обскура (от лат. obscurus – «темный») представляет собой светонепроницаемую коробку с небольшим отверстием в центре одной из боковых стенок.

Беллотто устанавливал камеру отверстием к какому-либо зданию. На противоположной стенке появлялось изображение, сверяясь с которым мастер рисовал это здание с максимальной точностью, не упуская ни одной детали. Таким образом он создавал свои городские пейзажи, на которых показывал жизнь города: базары, уличные сценки, движущиеся экипажи.

Б. Беллотто. «Рыночная площадь в Пирне на Эльбе», Музей изобразительных искусств, Хьюстон

Беллотто вскоре стал очень популярным не только в Италии, но и в других странах Европы. В 1747 году художник получил приглашение приехать в Дрезден и работать при дворе курфюрста Саксонии Августа III. По заказу министра саксонского короля, графа Г. Брюля, он выполнил цикл архитектурных пейзажей с видами Дрездена и Пирны. Картины «Площадь перед церковью Креста в Дрездене», «Площадь Нового рынка в Дрездене», «Цвингер в Дрездене», «Старые укрепления Дрездена», «Пирна с запада от угла широкой улицы» и «Ров Цвингера в Дрездене» хранятся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге.

На полотне «Рыночная площадь в Пирне на Эльбе» (Музей изобразительных искусств, Хьюстон), как и на многих других картинах этого цикла, изображен уголок города – площадь и окружающие ее двухи трехэтажные дома с остроконечными черепичными крышами. За домами на фоне высокого чистого неба возвышаются башня и колокольня со шпилем. Некоторое время Беллотто работал в Мюнхене. Там он исполнил несколько видов города, запечатлел усадьбы, парки и предместья города. В 1752 году он вернулся в Венецию, где жил в течение шести лет.

В 1758 году Беллотто вновь покинул Италию. На этот раз он получил приглашение от императрицы Марии Терезии посетить Вену. Там художник прожил три года, выполняя многочисленные заказы придворных. После чего он вторично побывал в Мюнхене.

В 1768 году Беллотто приехал в Варшаву, где был назначен на должность придворного живописца короля Станислава Августа Понятовского. Здесь художник жил и работал оставшуюся часть жизни. Он написал множество видов Варшавы и Кракова, изображал дворец и парк в Вилланове и замки на берегу Вислы.

Большинство этих ведут, так же как и его более ранние работы, дополнены фигурками людей, оживляющими архитектурные пейзажи. Среди многочисленных произведений Беллотто того периода можно отметить «Церковь кармелиток и дворец Радзивиллов» (1767), «Вид на Вилланов с юга» (1760-е), «Реконструкция королевского дворца» (1767). Все они выставлены в Варшаве в Королевском дворце, который ныне превращен в музей.

В конце 1760-х годов Беллотто выполнил несколько пейзажей, на которых по памяти изобразил виды Италии («Вид Форума», 1769 и «Площадь Ротонды в Риме. Пантеон» (1769, обе – в ГМИИ, Москва).

Клод Жозеф Верне
(1714–1789)

Современники Клода Верне рассказывали, что, путешествуя на корабле, он попал в сильный шторм. Бесстрашный художник не спрятался в каюту, а остался на палубе, попросив матроса привязать себя к мачте, чтобы его не смыло за борт. Он не только наблюдал за стихией, но и пытался рисовать. Таким его и изобразил на своей картине внук художника, известный живописец и график Орас Верне.

Французский художник Клод Жозеф Верне, учившийся в Академии художеств, не стал дожидаться, когда академическое начальство отправит его для совершенствования мастерства в Италию, а поехал туда самостоятельно, на средства богатых друзей своих родителей. В Италии он учился у А. Манглара, Дж. Паннини и А. Локателли. Очень скоро Верне превзошел своих наставников. Большую роль в становлении молодого художника сыграла работа с натуры. Верне рано понял, что только в общении с природой можно стать настоящим мастером. С альбомом и карандашом он часами просиживал в окрестностях Неаполя, в Тиволи, на берегах Тибра. Как и другие художники, привлеченные в Италию красотой ее природы и живописными античными развалинами, Верне тщательно изучал творчество итальянских мастеров. Особый интерес он проявлял к романтическим пейзажам Сальватора Розы, к ведутам Гаспаре Ванвителли и композициям с античными руинами Джованни Баттисты Пиранези.

Очень скоро Верне стал одним из самых популярных живописцев в Италии, а вскоре слава о нем достигла и родины художника, Франции. Его картины были совсем не похожи на надуманные и немного декоративные пейзажи современных ему мастеров. Главные свойства живописи Верне – тонкая наблюдательность и виртуозная передача световоздушной среды.

Излюбленные мотивы композиций Верне – море в различное время суток, архитектурные пейзажи с видами Рима, морские гавани и суровые скалы. Его пейзажи напоминают произведения Сальватора Розы (к этому итальянскому мастеру Верне относился с глубочайшим уважением). Именно от Розы идут простота и строгость форм, прозрачность красок дальних планов, в то время как первый план написан плотными и густыми мазками. Таковы пейзажи «Морской берег около Анцио» (1743, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Вид моста и замка Св. Ангела» (1745, Лувр, Париж), «Вилла Памфили» (1749, ГМИИ, Москва).

Чувствуется, что художника волнует проблема соединения ландшафта с жанровыми сценами. И хотя пейзаж в таких картинах занимает главное место, сцены с человеческими фигурами также значимы для автора. В этом смысле интересно полотно «Итальянская гавань» (1750, Эрмитаж, Санкт-Петербург), написанное Верне в последние годы его пребывания в Италии. На фоне морской гавани с кораблями и портовыми постройками на берегу зритель видит группы людей.

К. Ж. Верне. «Итальянская гавань», 1750, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Это рыбаки, вытягивающие сети из воды, торговки рыбой. Выделяются фигуры хорошо одетых дам и господ. Среди них – жена Верне Вирджиния и его сын Ливио, покупающие рыбу. С течением времени жанровые сцены в его пейзажах стали играть еще более значительную роль.

В 1753 году Верне возвратился на родину. Франция с восторгом встретила знаменитого художника, почти двадцать лет прожившего в Италии. Вскоре он получил звание академика. Французское правительство предложило мастеру создать серию пейзажей с видами французских портов. Верне написал 15 полотен, которые ныне принадлежат Лувру.

На них с большой точностью изображены порты (Ла-Рошель, Тулон, Марсель и др.) с причалами, таможнями, складами, маяками, береговыми артиллерийскими укреплениями и близлежащими улицами. Все полотна имеют трехметровую длину.

Эти пейзажи не пустынны: художник поместил на них иностранных купцов в необычных одеяниях, местных простолюдинов, богато одетых дам и кавалеров, солдат возле орудий. Среди героев картин Верне можно увидеть членов его семьи и самого художника с альбомом для зарисовок.

Один из самых популярных парижских пейзажистов, Верне не знал недостатка в заказах. Публика требовала от него картины с кораблекрушениями и пожарами, виды моря, освещенного луной или заревом заката. Эффектное зрелище предстает взору зрителя на картине «Вход в палермский порт» (1769, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Золотистая лунная дорожка лежит на спокойной поверхности моря.

К. Ж. Верне. «Кораблекрушение», 1763, Эрмитаж, Санкт-Петербург

К. Ж. Верне. «Вход в палермский порт», 1769, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Таинственный свет луны, выглянувшей из-за туч, льется на парусники, покачивающиеся на воде. Теплый, чуть красноватый свет костра на берегу выхватывает из ночного мрака фигуры купцов.

Заваленный заказами, Верне все реже и реже выезжает на этюды. Теперь он работает в мастерской и главный его помощник – собственное воображение. Художник все больше увлекается различными театральными эффектами, создавая пейзажи с бурями, кораблекрушениями и драматичными сценами спасения утопающих. Среди лучших работ с подобной тематикой – «Кораблекрушение» 1763 года, хранящееся в собрании Эрмитажа. Вся природа находится в бурном движении: вздымаются волны, клубятся свинцовые тучи, ветер гнет ветви растущего на скале дерева. Один корабль уже разбился о скалы, другой еще сражается с разбушевавшейся стихией. Вспышки молний освещают сцену спасения пассажиров с погибшего судна.

Живопись Клода Жозефа Верне оказала большое влияние на развитие европейского пейзажа. Его картины являлись образцом для подражания у художников-романтиков.

Томас Гейнсборо
(1727–1788)

Гейнсборо известен как художник-пейзажист и портретист. Мало кто знает о том, что он очень интересовался музыкой и даже сам мог играть на музыкальных инструментах. Одним из его самых любимых была виола да гамба (смычковый инструмент, напоминающий виолончель). Увлечение музыкой помогало ему и в живописи – возможно, именно поэтому Гейнсборо предпочитал смелые импровизации непосредственной передаче натуры.

Английский художник Томас Гейнсборо родился в небольшом городке Садбери на реке Стур (восточная часть Англии). Его предки жили в этом городе на протяжении двухсот лет, поэтому у Томаса было много родственников. Отец будущего художника, Джон Гейнсборо, довольно успешно занимался торговлей сукном и имел монополию на изготовление саванов.

Мать была образованной женщиной, хотя и занималась домашним хозяйством и растила детей. Несмотря на то что воспитание девятерых детей отнимало много сил, она находила время на то, чтобы порисовать. Известно, что она довольно неплохо изображала цветы, однако до наших дней ни одна из картинок не сохранилась. Вероятно, именно мать привила Томасу любовь к живописи и дала ему первые уроки.

Окрестности городка, в котором жил мальчик, были живописны. Один из его современников, тоже уроженец Садбери, писал: «Топор дровосека еще не вырубил вековые деревья, а извилистая река Стур… следовала хогартовской линии красоты во всем ее прелестном разнообразии». Живопись привлекала мальчика еще в школе: он часто убегал с уроков за город и рисовал извилистый берег речки с тянущимися по ней баржами, луга и полянки, окруженные высокими деревьями, и другие картины природы.

Позднее, когда имя Гейнсборо стало широко известно, многие из горожан, знавшие его лично, издали воспоминания о его детских годах. Один из его биографов писал: «Гейнсборо… был прирожденным живописцем. Так, он рассказывал мне, что в детстве, когда еще и не помышлял стать художником, на несколько миль в округе не было такой живописной группы деревьев, или даже одинокого прекрасного дерева, или зеленой изгороди, оврага, скалы, придорожного столба на повороте тропинки, которые не запечатлелись бы в его воображении настолько, чтобы он не мог зарисовать их со всей точностью наизусть».

В возрасте тринадцати лет Томас покинул семью и отправился в Лондон. Там он некоторое время увлекался лепкой. Более всего ему удавались фигурки коров, собак и лошадей. До наших дней сохранилась только одна из них: небольшая гипсовая статуэтка понурой лошади.

В тот момент, когда Гейнсборо появился в Лондоне, там происходила борьба между последователями привычного барочного искусства и сторонниками нового направления – реалистической живописи. Эта борьба чувствовалась повсюду, в том числе и в Академии Св. Мартина (художественной школе). Гейнсборо не довелось учиться в ней: ему вообще не удалось получить никакого систематического образования. Лишь время от времени юноша посещал различные художественные мастерские. Предполагают, что одним из учителей Гейнсборо был французский рисовальщик и гравер, преподаватель Академии Св. Мартина Гюбер Франсуа Гравело.

В Лондоне Гейнсборо не прекращал писать пейзажи. Сохранились его наброски того периода: он с большой точностью изображал поваленные деревья, траву, извилистые тропинки, песчаные холмики. Довольно часто он сразу же продавал свои работы торговцам и таким образом зарабатывал на жизнь. Вскоре он заинтересовался и другим жанром – портретом. Портреты, написанные Гейнсборо, также с удовольствием покупали.

Т. Гейнсборо. «Супруги Эндрюс», 1748–1749, Национальная галерея, Лондон

Т. Гейнсборо. «Дровосек, ухаживающий за пастушкой». Фрагмент, 1755, собрание Бедфорда, аббатство Уобёрн

В наши дни возникла некоторая путаница с его ранними работами. Ему приписывают множество пейзажей и портретов, в том числе «Автопортрет» и «Портрет Дэвида Гаррика». Однако их подлинность до сих пор не выяснена. Дело в том, что он не подписывал свои ранние работы. Кроме того, чтобы заработать себе на жизнь, он был вынужден браться за такие заказы, как исправления или дополнения старинных пейзажей. Известно, что Гейнсборо изображал людей на пейзажах Яна Винантаса.

В 1740-х годах в Лондоне началось всеобщее увлечение работами голландских мастеров: Рейсдала, Винантса, Хоббемы. Гейнсборо, так же как и другие, интересовался их творчеством, что находило отражение и в его собственных работах. По ним можно было узнать о его очередном увлечении. «Первым мастером, которого Гейнсборо изучал, был Винантс, чьи заросли чертополоха и щавеля он часто вводил в свои ранние картины. А следующим был Рейсдал, но колорит Гейнсборо менее мрачен», – писал Г. Бейт.

Одной из первых подписанных картин Гейнсборо является портрет бультерьера Бампена на фоне пейзажа. Работа датируется 1745 годом. Это не единственная его картина, на которой изображено животное. Художник вообще любил животных, поэтому часто писал собак, лошадей, коров и др.

Гейнсборо утверждал, что эта картина была им начата еще в Садбери и послужила ему поводом для поездки в Лондон, где он продолжал работать над ней. Автор сам говорил, что в ней присутствует «недостаток композиционного замысла», однако «мазок и близость к природе в проработке частей и подробностей находятся здесь на уровне… любого более позднего произведения». И, несмотря на это, сразу же уточнял, что «не следует смотреть на эту картину как на одну из более зрелых вещей».

Начав зарабатывать, Гейнсборо ушел от серебряных дел мастера, у которого жил с тех пор, как приехал в Лондон. Молодой художник поселился в собственной мастерской и вскоре женился на Маргарэт Барр. В то время его имя уже стало известным. У него появились друзья среди живописцев, благодаря которым он и получил свои первые заказы.

Вскоре его пригласили принять участие в украшении приемной детского приюта. Он должен был выполнить один из восьми видов госпиталей столицы. Его работа понравилась всем и была признана лучшей, несмотря на то что остальные виды были написаны более опытными и известными живописцами: Хэймом, Уэллом и Уилсоном.

Через некоторое время он получил заказ от преподобного Томаса Таннера на изображение церкви Св. Марии в Хэдли (ок. 1748–1750). Эта работа отличалась некоторой сухостью, детали были выписаны с большой точностью, однако в целом картина произвела приятное впечатление и понравилась заказчику.

Два упомянутых пейзажа были чуть ли не единственными работами Гейнсборо того периода, на которых были изображены конкретные виды. Художнику поступало много заказов от богатых лондонцев, которые хотели получить изображения своих поместий. Но, несмотря на то что такая работа обеспечила бы ему регулярный доход, Гейнсборо отказывался от подобных предложений.

Для того чтобы обеспечить семью, Гейнсборо принял решение покинуть Лондон и переехать в провинциальный город. В 1748 году он посетил Садбери; вероятно, тогда же ему пришла в голову идея сочетать два жанра: пейзаж и портрет. Вскоре он написал первую из работ такого рода: портрет «Супруги Эндрюс» (1748–1749, Национальная галерея, Лондон). На этом полотне художник изобразил мужчину, стоящего в непринужденной позе около скамейки, на которой сидит девушка в голубом платье – его жена. Эндрюс держит ружье, около него стоит охотничья собака. На коленях у жены можно разглядеть темное пятно, видимо, охотничий трофей, который художник только наметил и не успел закончить.

Т. Гейнсборо. «Пейзаж с крестьянином, двумя лошадьми и возом сена вдали», ок. 1755, собрание Бедфорда, аббатство Уобёрн

Зато пейзаж, на фоне которого изображена чета Эндрюс, выполнен с большим мастерством и выглядит, возможно, даже более реальным, чем фигуры под деревом. В правой части композиции видно поле со снопами пшеницы, на заднем плане – поля, одиноко стоящее тонкое деревце, еще дальше – лесок, а далеко на горизонте – холмы. Сине-серое небо почти полностью затянуто плотными темными свинцовыми тучами.

Сквозь них проникают скупые лучи солнца, освещающие лужайку, на которой расположилась молодая чета.

В этом же стиле выполнены работы «Джошуа Кирби с женой» (ок. 1750, Национальная галерея, Лондон), «Джон Плампин» (нач. 1750-х, Национальная галерея, Лондон), «Хининг Ллойд с сестрой» (нач. 1750-х, Музей Фицвильяма, Кембридж), «Автопортрет с женой и старшей дочерью Маргарэт» (ок. 1751–1752, Институт Курто, Лондон).

В начале 1750-х годов художник переехал со своей семьей в Ипсуич. Там он все свое время посвящал работе, стараясь обеспечить семью. Однако заказов было недостаточно, и ему приходилось влезать в долги. Сохранились его письма к кредиторам, в которых художник писал: «Я заходил к одному своему другу в надежде занять денег, чтобы расплатиться с вами, но из этого ничего не вышло. Но так как через неделю я кончу портрет адмирала, вы получите деньги…».

Несмотря на материальные трудности, он быстро завел дружеские отношения с местными жителями. Постепенно его известность росла, и заказов на портреты становилось все больше и больше. За время проживания в этом маленьком городке Гейнсборо успел написать множество портретов, на многих из которых были изображены его новые друзья. Очень быстро сформировался оригинальный метод работы художника над портретами.

В конце 1750-х годов Гейнсборо начал думать о переезде в Колчестер, однако заказы на портреты не переставали поступать, а так как портреты составляли основную статью дохода, переезд задерживался. Несмотря на то что в Колчестере его уже давно ждали, он посылал письма с извинениями и сообщал об очередной задержке: «Я был занят портретами: ведь я боюсь их откладывать, если заказчики уже собрались позировать».

За время проживания в Ипсуиче художник создавал в среднем по десять портретов ежегодно.

В свободное время он писал и пейзажи, но их (за редким исключением) никто не покупал, поэтому Гейнсборо выполнял эту работу скорее для собственного удовольствия, чем в надежде заработать. Однако именно благодаря тому, что не было заказчиков, которые стали бы диктовать художнику свои требования, его манера складывалась более свободно.

Довольно часто Гейнсборо дополнял пейзажи животными и фигурками людей, чаще всего сельскими жителями. Таковы работы «Открытый пейзаж с кучером и телятами на повозке» (ок. 1755, Национальная галерея, Вашингтон), «Речной пейзаж с всадником» (ок. 1755, Городской художественный музей, Сент-Луи), «Дровосек, ухаживающий за пастушкой» (1755, собрание Бедфорда, аббатство Уобёрн) и др.

Пейзажи этого периода, в отличие от ранних работ художника, непрозрачные, имеют более теплую цветовую гамму. Преобладающими тонами, особенно на переднем плане, становятся оранжевый, красноватый, розовый. Гейнсборо выполнил множество рисунков, на которых воспроизводил по памяти увиденные им когда-то картины природы. Как правило, он не останавливался на деталях, стремясь запечатлеть лишь общее сходство, поэтому при взгляде на его рисунки зрителю зачастую бывало сложно определить породы деревьев. Однако каждая картина говорит о большой наблюдательности и мастерстве художника.

Гейнсборо старался разнообразить свои пейзажи, используя для этого элементы, характерные для стиля рококо. Это придавало полотнам оригинальность. Одновременно в них чувствовалось и влияние голландских художников, например Я. Винантса.

Т. Гейнсборо. «Вид на устье Темзы», 1783, Музей Виктории и Альберта, Лондон

Чем больше мастер работал, тем сильнее изменялась его техника. Грунт, который он накладывал на полотно, становился все светлее и светлее, фактура постепенно приобретала текучесть. Пейзажи, написанные маслом, стали напоминать акварельные работы.

В своих произведениях – и портретах, и пейзажах – художник развивал новое направление английской живописи. Создавая очередной портрет, он стремился к тому, чтобы изобразить человека как можно естественнее, таким, каким он выглядел в жизни. Гейнсборо стремился найти нечто среднее между работами голландских и французских мастеров. Его пейзажи естественны, довольно часто обобщены и сильно напоминают картины природы, окружавшие его в детстве в родном городе, несмотря на то что при взгляде на них нельзя было узнать какое-то определенное место.

В 1759 году художник покинул Ипсуич и переехал в Бат. В окрестностях этого городка имелись горячие минеральные источники, поэтому Бат являлся самым модным в Англии курортом. Довольно скоро Гейнсборо начал получать заказы, причем желающих получить свой портрет было так много, что он не успевал их выполнять и решил повысить цены на картины. И все же число клиентов продолжало расти. Художник работал круглые сутки и через некоторое время заболел от переутомления.

Поправившись, Гейнсборо продолжил работу над портретами, однако делал это без удовольствия. Одному из своих заказчиков, известному актеру Кину, он во время сеансов признавался: «Нет худшей чертовщины, чем писание портретов… Это испытание терпения, равное искушению св. Антония, и порой хочется перерезать себе горло ножом для чистки палитры». В одном из писем он написал: «Ах, если бы люди с их проклятыми портретами оставили меня в покое хотя бы ненадолго, тогда я мог бы предстать в лучшем виде, но меня измучили…».

Гейнсборо старался находить больше времени для этюдов на открытом воздухе, которые привлекали его намного больше, чем портреты. С прогулок он приносил с собой ветки деревьев, пучки травы, куски мха, камни. Художник раскладывал их на своем столе, создавая искусственные пейзажи и дополняя их кусочками зеркала, которое должно было заменять воду. Затем он изображал установленные таким образом пейзажи как настоящие картины природы. Довольно часто он писал пейзаж не в солнечном, а в лунном свете, полагая, что от этого все элементы «кажутся красивее, так как свет и тень ложатся более широко».

В конце XVIII века самыми популярными являлись два типа европейского пейзажа: исторические пейзажи Лоррена, Пуссена и их последователей и топографические изображения природы наподобие тех, которые создавал П. Сэндби.

Однако Гейнсборо не интересовали оба эти направления. Он пытался создать что-то свое, одновременно изучая работы мастеров прошлого: Рубенса и Ван Дейка. Под их влиянием изменился стиль художника. Особенно это заметно в работе «Пейзаж» (Музей Уорчестера), которую Гейнсборо показал на выставке 1763 года в Обществе британских художников. Лучшей работой этого периода называют «Возвращение крестьян с рынка лесной дорогой» (ок. 1767, Художественный музей, Толедо, штат Огайо). Она выполнена в ярких, сочных цветах и вся как бы пронизана желто-розовыми лучами солнца.

В 1767 году в Лондоне проходила очередная выставка, на которую Гейнсборо послал четыре картины: три портрета и пейзаж «Повозка» (второе название – «Возвращение с жатвы», ок. 1767, Институт Барбера, Бирмингем). Этот пейзаж совсем не походил на прежние работы мастера. Он выполнен широко и свободно, в светлой, теплой цветовой гамме.

В 1771 году Гейнсборо снова послал очередную свою работу на выставку в Лондон. На этот раз это был портрет леди Уолдегрев, вступившей в брак с братом короля тайно и против воли монарха. Их брак не одобряли при дворе, и в связи с этим обстоятельством картина Гейнсборо была отвергнута выставочным комитетом. Однако, несмотря на это, данная работа была названа лучшей картиной года.

Вскоре Гейнсборо послал на выставку еще четырнадцать картин: четыре портрета и десять пейзажей. В газетах появилось множество отзывов о его работах. В некоторых статьях о них писали восторженно, в других же отношение к творчеству Гейнсборо было критическим. Например, в одной из газет можно было прочитать: «В каждом цвете – оттенок пурпура, это результат плохо вымытых кистей или пурпурного рефлекса в его глазах. Слишком горячо. Ему следовало бы заимствовать скромную расцветку у сэра Джошуа Рейнолдса». Эта и другие критические статьи сильно задевали Гейнсборо.

В 1774 году художник вместе с семьей переехал в Лондон, где его имя, благодаря выставкам, уже было широко известно. Он и Джошуа Рейнолдс считались самыми популярными живописцами. Они регулярно получали заказы на портреты, причем довольно часто моделями им служили одни и те же люди. Художники писали деятелей искусства, аристократов, политиков и даже короля Георга III и его супругу королеву Шарлотту.

Т. Гейнсборо. «Диана и Актеон», 1784–1785, Букингемский дворец, Лондон

Несмотря на постоянную работу над портретами, Гейнсборо не прекращал писать пейзажи. Один из них – пейзаж «Водопой» (1775–1777, Национальная галерея, Лондон) – он после четырехлетнего перерыва послал на академическую выставку. Несмотря на то что пейзажи художника публика продолжала принимать довольно холодно, эта работа была названа лучшей.

В 1778 году художник послал на выставку только два портрета, зато через два года – десять портретов и шесть пейзажей. Более других зрителям понравилось произведение «У дверей хижины» (ок. 1778, Художественная галерея Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния). Он изобразил на полотне женщину с грудным младенцем на руках, стоящую около открытой двери хижины. Неподалеку от нее играют дети постарше.

В 1781 году Ф. Дж. Де Лоутербург изобрел эйдофузикон. Это развлечение можно назвать разновидностью волшебного фонаря: на небольшой сцене на подсвеченном экране зрителям показывались всевозможные картины природы: восход и заход солнца, гроза, пожар и т. д.

Узнав об этом, Гейнсборо выполнил свой вариант эйдофузикона и сам написал для него пейзажи на стеклянных пластинках. Десять из них сохранились до наших дней. Все они хранятся в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.

В 1781 году Королевская академия переехала в другое здание; на ее открытие собралось большое число лондонцев. Гейнсборо представил на суд зрителей портреты короля и королевы и две марины. На одной из них море было изображено во время бури, на другой – в штиль. Один из зрителей заявил, что «море написано так хорошо и естественно, что невольно отступаешь из опасения замочить ноги».

Однако зрители все же не смогли оценить его картины по достоинству, так как развешены они были неудачно. Возможно, винить в этом следует его соперника, Рейнолдса, который являлся президентом Королевской академии. Разногласия возникли и в 1783 году, когда Гейнсборо послал двадцать семь картин и подробную инструкцию, как их развесить. В том случае, если она не будет выполнена, художник грозился более не посылать на выставку ни одной работы. На этот раз его желание было выполнено и картины развешены так, как этого хотел мастер. Лучшей была признана работа «Два мальчика-пастуха с дерущимися собаками» (ок. 1783, Кенвудхаус, Лондон).

Через год произошел окончательный разрыв Гейнсборо с Королевской академией. Причиной послужила все та же развеска картин. Дело в том, что при неправильном расположении картина совершенно не производила должного эффекта. Например, портрет в полный рост могли повесить на уровне верхней притолоки дверей, так что зрителю сложно было весь его охватить взглядом: для этого приходилось высоко задирать голову. Именно это и произошло с картинами Гейнсборо. В газете «Морнинг пост» была опубликована заметка, в которой рассказывалось о причинах разрыва: «Гейнсборо послал шесть портретов в рост в распоряжение джентльменов, назначенных для проведения развески, с одновременным извещением о том, что продолжает работать над другим холстом, изображающим фигуры в рост трех старших принцесс, и заканчивает этот холст в стиле, для которого невыгодна развеска выше пяти с половиной футов». Однако ему ответили, что «его просьба расстроит всю экспозицию».

Художник забрал свои работы к огромному огорчению поклонников, которых у Гейнсборо было немало. Больше он не посылал свои работы в академию и устраивал выставки дома.

Примерно в это же время Гейнсборо вместе со своим другом С. Килдерби совершил путешествие в Озерный край. Во время этой поездки мастер выполнил множество натурных эскизов, намереваясь впоследствии использовать их для создания пейзажей.

После возвращения он написал «Долину в горах», в которой постарался передать впечатления от поездки. На полотне преобладают серые тона, контуры слегка размыты, как бы расплылись в тумане. И все же в отличие от других художников, посетивших Озерный край, у него не появилось желание изображать типичные пейзажи этой местности: горные скалы, окутанные туманом. Его больше привлекали извилистые тропинки, поломанные деревья, старые, причудливые, корявые пни, ручейки, поблескивающие среди травы, т. е. картины природы, которые окружали его в детстве.

Вскоре после возвращения он исполнил полотно «Прогулка в Сент-Джеймском парке» (1783, частное собрание, Нью-Йорк), на котором изобразил гуляющих аристократов в парке Сент-Джеймского дворца.

Через несколько месяцев после академической выставки Гейнсборо устроил свою в собственном доме. Однако она пришлась на середину лета, когда многие уехали из города, и поэтому не имела успеха. Он показал зрителям несколько полотен, среди которых «Гористый пейзаж с крестьянами, идущими по мосту», «Крестьянская семья, получающая милостыню».

Большое количество пейзажей мастер выполнил в 1780-х годах. Одним из самых известных произведений этого периода является полотно «Диана и Актеон» (1784–1785, Букингемский дворец, Лондон). Художник избрал сюжетом для этой картины один из античных мифов: Актеон случайно увидел во время охоты купающуюся в реке Диану, которая разгневалась и превратила его в оленя. Прежде чем начинать эту картину, художник выполнил несколько эскизов с различными композициями. Полотно написано в золотисто-коричневых тонах.

В 1787 году Гейнсборо простудился, у него начала болеть шея. Он надеялся скоро поправиться, но на шее появилась опухоль, которая не проходила, а, наоборот, продолжала увеличиваться. Вскоре стало ясно, что у художника рак горла. Он чувствовал себя все хуже и хуже и умер 2 августа 1788 года.

После его смерти газеты напечатали некрологи, в которых писали о нем как о художнике-пейзажисте, кем он и стремился стать при жизни. Почему-то о его многочисленных портретах на какое-то время забыли.

Томас Гертин
(1775–1802)

Томас Гертин – автор замечательных гравюр и чудесных акварелей, передающих свежее очарование природы. Художник усовершенствовал технику акварели, отказавшись от применения монохромной подготовки листа. Одним из первых он использовал всасывающую отбеленную бумагу, прекрасно подходившую для нежных акварельных красок.

Английский пейзажист Томас Гертин родился в протестантской семье, эмигрировавшей из Франции.

Первые уроки живописи юноша получил у художника Э. Дейеса, с которым в 1792 году работал над заказом антиквара Дж. Мура.

Вместе с Дейесом Гертин побывал в Шотландии, где некоторое время зарабатывал на жизнь раскрашиванием гравюр для Дж. Смита. В Шотландии Томас подружился со знаменитым пейзажистом Дж. М. У. Тёрнером.

В ранних работах Гертина чувствуется влияние Дж. Козенса и известного итальянского мастера А. Каналетто, с картин которых молодой художник делал копии. Но очень скоро он выработал свой собственный неповторимый стиль.

Т. Гертин. «Радуга над Эксетером», 1800, Галерея Тейт, Лондон

В поисках новых впечатлений Гертин объездил почти все уголки Англии, неоднократно побывал в Шотландии. В течение двух лет (с 1797 по 1798 год) он жил в Уэльсе.

Одна из характерных особенностей пейзажей Гертина – незамкнутость пространства. Его картины открывают зрителю панорамное изображение неброской английской природы. Многие пейзажи мастера передают строгую красоту соборов и старинных зданий, которые являются неотъемлемой деталью пейзажа. Цельность композиции и гармоничность колорита присущи таким работам Гертина, как «Собор в Дареме» (1799, Художественная галерея Уитворт, Манчестер), «Радуга над Эксетером» (1800, Галерея Тейт, Лондон), «Белый дом в Челси» (1800, Галерея Тейт, Лондон), «Вид в Йоркшире» (ок. 1800), «Аббатство Керкстолл» (1800, Музей Виктории и Альберта, Лондон), «Вид на Уорф Фарнли» (ок. 1800–1802, собрание сэра Эдмунда Бэкона).

Последние два года жизни Гертин провел в Париже. В 1802 году он закончил работу над панорамой Лондона (художник писал это большое произведение масляными красками).

Живя в Париже, Гертин делал зарисовки французской столицы, вынашивая замысел создания панорамы, подобной лондонской. Но воплотить в жизнь свою идею Гертин не успел. Его парижские зарисовки были показаны зрителям уже после смерти мастера, в 1803 году.

Юбер Робер
(1733–1808)

Первые работы Робера, выставленные в Салоне, были встречены публикой с одобрением. Многим очень понравились реальные и вымышленные руины, которые изобразил художник. Дидро, увидев картины, воскликнул: «Что за прекрасные и величественные руины! Какая твердость и в то же время какая легкость, уверенность, непринужденность кисти! Какой эффект! Какое величие! Какое благородство!»

Французский художник Юбер Робер родился в Париже. В 1754 году, решив стать живописцем, он переехал в Рим и поступил в обучение к Дж. Паннини. В свободное время Юбер совершал прогулки по улицам города и делал зарисовки понравившихся ему видов. Вскоре он познакомился с Ж. О. Фрагонаром. Художники вместе рисовали архитектурные пейзажи. Сохранились виды виллы д’Эсте, которые они выполняли сангиной (сегодня эти рисунки хранятся в Лувре). В 1765 году Робер вернулся в Париж. Через два года он показал в Салоне несколько архитектурных пейзажей, в том числе «Римский порт» (1766, Музей школы изящных искусств, Париж). Отклики на эти работы были положительными, так как в Париже в те годы многие были увлечены античностью: архитектурой, скульптурой, литературой, легендами и т. д. Именно поэтому картины Робера были приняты с восхищением и в течение последующих десяти лет прекрасно раскупались. Среди многочисленных произведений того периода можно выделить «Руины с обелиском в глубине» (1775, ГМИИ, Москва), «Саркофаг» (1776, ГМИИ, Москва), «Архитектурный пейзаж с каналом» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). Интересен также пейзаж «Пирамида Цестия» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), на котором мастер изобразил гробницу римского плебейского трибуна, построенную в начале I века до н. э. в окрестностях Рима.

Ю. Робер. «Архитектурный пейзаж с каналом», Эрмитаж, Санкт-Петербург

Робер создавал пейзажи, в которых реальность переплеталась с фантазией. При взгляде на его работы зритель словно переносится в далекое прошлое. Фигурки людей – путешественников, бродяг, кавалеров и дам – символизируют мирскую суету и смену поколений. Развалины древних храмов на полотнах напоминают о быстротечности времени. Еще более усиливают это впечатление высветленные, приглушенные краски, которые использовал мастер.

Несмотря на неизменный успех, Робер постепенно отошел от изображения античных руин и стал писать виды Парижа и его окрестностей, причем, как и ранее, он продолжал сочетать реальные и выдуманные элементы, не существовавшие в действительности. Такова его картина «Разрушение моста Нотр-Дам» (1786–1788, Музей Карнавале, Париж) и др.

В 1780-х годах мастер создал серию полотен, изображающих античные памятники южной части Франции («Мост Гарда», «Триумфальная арка и амфитеатр Оранжа», обе – в Лувре, Париж). В следующем десятилетии он работал над циклом картин, посвященных Большой галерее Лувра.

На протяжении всей жизни художник без труда получал заказы, так как его картины нравились очень многим. Рано пришло к нему и официальное признание, в 1767 году, вскоре после его дебюта в Салоне, Робер был принят в члены Парижской академии художеств, а с 1802 года являлся «почетным вольным общником» Петербургской академии художеств.

Европейская и американская пейзажная живопись XIX–XX веков

Джон Констебл
(1776–1837)

Пейзажи не приносили их авторам больших денег, поэтому родители Джона Констебла мечтали, что их сын станет портретистом. Мастера портретного жанра, имевшие много выгодных заказов, могли жить на широкую ногу. Но Констебл, в отличие от Гейнсборо, который с одинаковым успехом писал и пейзажи, и портреты, понимал, что его истинным призванием остается пейзажная живопись.

Крупнейший английский живописец Джон Констебл родился в местечке Ист-Бергхолт в графстве Суффолк. Его отцом был богатый мельник, мечтавший, что сын сделает карьеру священника. Он определил мальчика в школу Гримвуда в городе Дэдхем. Здесь Джон увлекся рисованием.

Отцу не нравился выбор сына, но в конце концов ему пришлось смириться и отпустить юношу в Лондон для обучения живописи.

В 1799 году Джон поступил в Королевскую академию художеств. Признание пришло к нему не сразу. Юноша очень много работал, копировал произведения известных европейских художников. В 1802 году небольшой пейзаж Констебла был выставлен в академии, а в 1803 на выставке оказались уже три его картины. Обучение в академии не удовлетворяло молодого художника. В поисках впечатлений он отправился в путешествие на корабле «Каутс», принадлежавшем ост-индской компании. Его верным спутником был альбом для зарисовок. Констебл рисовал море, корабли, дома в городах, в которых останавливалось судно.

Большую роль в становлении молодого художника сыграли такие мастера, как К. Лоррен, Я. dан Рейсдал, Т. Гертин, Т. Гейнсборо. Стараясь лучше узнать природу, художник много путешествовал по Англии, посещал маленькие провинциальные городки и селения. Он писал с натуры, стремясь уловить и запечатлеть на холсте изменения, происходящие в лесу, на реке, на лугу в разное время суток и при различной погоде.

Дж. Констебл. «Уэймутская бухта», ок. 1817, Галерея Тейт, Лондон

Ранние пейзажи Констебла очень тонко передают всю прелесть скромной английской природы. Таковы картины «Вид в Эпсоме» (1809, Галерея Тейт, Лондон), «Мельничный поток» (1811, Галерея Тейт, Лондон), «Барки на реке Стур» (1811, Музей Виктории и Альберта, Лондон). Тонкая наблюдательность и умение чувствовать природу помогают мастеру передать характерные черты английских ландшафтов: влажный воздух и небо, затянутое серой пеленой.

Современники ставили Констеблу в упрек меланхоличность и печаль его пейзажей. Вероятно, здесь сказались жизненные обстоятельства: в те годы молодой живописец был серьезно болен. Много душевных мук ему доставляла трогательная и робкая любовь к Марии Бикнелл, родня которой пыталась воспрепятствовать браку девушки с безвестным художником. Его картины в то время покупались очень плохо.

Известный коллекционер произведений искусства Дж. Оллнат вспоминал такой случай. Он купил пейзаж Констебла в то время, когда живописец был еще мало кому известен. Небо на картине показалось ему серым и некрасивым, и он попросил другого мастера переписать его. В результате исчезла гармония, то очарование, которое и привлекло коллекционера к пейзажу. Прошло много лет. Констебл стал известным художником. Оллнат познакомился с ним и попросил вернуть полотну первоначальный вид. Констебл, сделав это, отказался от вознаграждения, мотивируя свой отказ следующими словами: «Вы помогли мне стать художником, вы были первым незнакомым мне человеком, купившим мою картину, что придало мне духу продолжать занятия живописью в пору, когда все мои друзья уже сомневались в успешном исходе дела».

В 1812–1814 годах живопись Констебла становится более эмоциональной и живой. Спокойная созерцательность сменилась глубоким поэтическим чувством.

В октябре 1816 года сбылась мечта художника – он обвенчался с любимой девушкой. Спустя три года умер дядя Марии, оставив племяннице 4 тысячи фунтов. Молодой семье они пришлись очень кстати.

Дж. Констебл. «Телега для сена», 1821, Галерея Тейт, Лондон

Чтобы заработать, Констебл писал портреты на заказ и композиции на религиозные сюжеты. Но эти произведения гораздо менее удачны, чем его пейзажи. Исключение составляют лишь несколько работ, среди которых портрет Марии Бикнелл, написанный в год свадьбы.

В конце 1810-х годов был создан ряд пейзажей, среди которых много практически совершенных по мастерству исполнения картин. Это «Вид на судоходную реку» («Флэтфордская мельница на реке Стур», ок. 1817, Галерея Тейт, Лондон), «Хэмпстедская пустошь» (ок. 1818, Галерея Тейт, Лондон) и др.

В 1819 году Констебл был избран ассоциированным членом Королевской академии художеств. Его творчество достигло своего расцвета. Пейзажи, по-прежнему посвященные непритязательным уголкам английской природы, наполнились эпическим звучанием. Наиболее ярко это выражено в таких картинах, как «Телега для сена» (1821, Галерея Тейт, Лондон), «Вид на реке Стур» (1822, Художественная галерея Хантингтон, Сан-Марино, Калифорния), «Собор в Солсбери из епископского сада» (1823, Музей Виктории и Альберта, Лондон), «Пляж в Брайтоне и угольщики» (1824, Музей Виктории и Альберта, Лондон).

Констебл по-прежнему много времени проводил на этюдах. С тщательностью ученого он изучал природу, наблюдал за малейшими изменениями, происходящими в лесу или на реке. Свои зарисовки художник сопровождал подписями: где, когда и при какой погоде был сделан набросок или этюд. Важную роль в его живописи играло небо – источник света. В творческом наследии мастера великое множество этюдов неба, чистого и светлого, но чаще всего покрытого облаками.

В 1828 году от воспаления легких умерла любимая жена художника, Мария Бикнелл. С этого времени в его пейзажах появляются мрачные настроения.

С 1829 по 1832 год Констебл вместе с С. Лукасом работал над созданием альбома гравюр по своим картинам. Работа завершилась полным провалом.

В последние годы жизни мастер писал пейзажи с прежними, с детства знакомыми мотивами. Но теперь изображения Солсбери, Дедхемской долины, Хэмпстедской пустоши экспрессивны и даже романтически приподняты («Хедлейский замок», ок. 1829, собрание Селлон, Нью-Йорк; «Стонхендж», 1835, Музей Виктории и Альберта, Лондон).

Дж. Констебл. «Хлебное поле», 1821, Галерея Тейт, Лондон

Дж. Констебл. «Собор в Солсбери из епископского сада», 1823, Музей Виктории и Альберта, Лондон

Констебл не получил широкого признания у английской публики, которая хотела видеть эффектные ландшафты и «высокие» сюжеты. Скромная природа Англии, открытая художником, не волновала зрителей. Живопись Констебла имела чрезвычайно узкий круг поклонников. Поняли художника французы, показавшие в Салоне 1824 года ряд его пейзажей.

Почитателями таланта английского пейзажиста были Т. Жерико, Э. Делакруа, мастера барбизонской школы и импрессионисты.

Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер
(1775–1851)

Для усиления впечатления Тёрнер стал класть краску широким густым мазком, причем наносил ее не кистью, а мастихином, процарапывая линии ногтями. И, как правило, добивался нужного эффекта: картины поражали воображение зрителей. Позднее их стали сравнивать с работами импрессионистов.

Английский художник и гравер Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер родился в Лондоне. Его отец, цирюльник, не мог дать мальчику никакого образования, поэтому он стал учиться самостоятельно. В детстве Джозеф копировал гравюры и довольно быстро преуспел в этом занятии. Через некоторое время он начал рисовать пейзажи Лондона и предместий, раскупаемые жителями столицы с удовольствием.

В 1789 году Тёрнер начал посещать классы Академии художеств, а через год его акварели были впервые представлены на выставке. На формирование художественной манеры молодого живописца оказали влияние Гертин и Уилсон.

В молодости Тёрнер много путешествовал по Англии. Как правило, он бродил пешком по стране, зарисовывая в альбоме наиболее живописные виды. Впоследствии он использовал мотивы, встречающиеся в этих рисунках, для создания картин. Тогда же Тёрнер начал создавать и первые пейзажи, для которых было характерно точное, топографическое изображение местности. Для усиления впечатления он использовал светотеневые эффекты.

Вернувшись из путешествия, Тёрнер сблизился с членами кружка коллекционера и мецената Т. Монро. Выполняя вместе с ними копии с работ Дж. Р. Козенса и других художников, он отказался от топографического пейзажа и стал более свободно применять размывку, локальный колорит, начал экспериментировать с цветом. В 1796 году Тёрнер написал маслом свою первую картину «Рыбаки в море» (Галерея Тейт, Лондон), до этого он выполнял лишь рисунки и акварели. Примерно в то же время художник увлекся стихами У. Вордсворта, С. Т. Колриджа и Дж. Томсона, что не могло не отразиться на его творчестве. Он начал создавать метафоричные, романтические пейзажи. Кроме того, мастер исполнил несколько полотен на исторические, мифологические и религиозные сюжеты («Пятая египетская казнь», ок. 1800, Музей, Индианаполис; «Десятая египетская казнь», ок. 1802, Галерея Тейт, Лондон).

В 1802 году Тёрнер был принят в члены Королевской академии художеств. Вскоре после этого он отправился в путешествие, на этот раз – за границу, в Швейцарию. По дороге живописец посетил Париж, где у него появилась возможность увидеть картины знаменитых мастеров: Тициана, Рембрандта, Пуссена. В Швейцарии он много работал, создавая горные пейзажи. Природа этой местности – ослепительно белые горные вершины, яркие, чистые краски, особое состояние атмосферы – произвела на Тёрнера очень сильное впечатление. Здесь окончательно сформировалась его художественная манера.

Дж. М. У. Тёрнер. «Последний рейс корабля „Отважный“», 1838–1839, Галерея Тейт, Лондон

Работы, выполненные после возвращения Тёрнера из путешествия, относят к периоду зрелого творчества. В этих пейзажах ощутимо влияние Лоррена («Кораблекрушение», ок. 1805, Галерея Тейт, Лондон; «Пейзаж на Темзе с радугой», ок. 1806, Британский музей, Лондон). Помимо живописных работ, художник исполнил цикл гравюр в смешанной технике.

Тёрнер занимался и преподавательской деятельностью. С 1807 по 1828 год он являлся профессором перспективы Королевской академии художеств. Свои теоретические воззрения на искусство он отразил в работах, ценнейшей из которых считается лекция «О задних планах». Художник рассказал в ней об истории пейзажа и своей трактовке этого жанра. Он был сторонником того, что при создании пейзажа нельзя отдельно рассматривать перспективу, светотень и колорит.

В 1804 году Тёрнер открыл галерею, в которой выставлял свои работы. Однако публика принимала его творчество не так, как он ожидал. Большинству зрителей очень нравились гравюры, тогда как пейзажи почти не получали положительных отзывов. Возможно, причина этого была в том, что пейзажи маслом более напоминали акварельные работы: мазок был легким и прозрачным, а колорит совсем светлыми. В то же время акварели, которые он не прекращал писать, становились все более похожими на живопись маслом, приобретали насыщенность. Среди его работ этого периода можно отметить «Метель. Переход Ганнибала через Альпы» (1812, Галерея Тейт, Лондон), «Дидона строит Карфаген» (1815, Национальная галерея, Лондон) и др.

Дж. М. У. Тёрнер. «Снежная буря», 1842, Национальная галерея, Лондон

В 1819 году Тёрнер отправился в Италию. Работая на юге, мастер еще больше высветлил свою палитру, стал использовать цветные тени («Венеция. Сан-Джорджо при восходе солнца», 1819, Британский музей, Лондон). В поздних пейзажах художник стал больше внимания уделять изображению не отдельных деталей пейзажа – скал, руин, деревьев, а среды, в которой они находятся. Он стремился к более достоверной передаче воздуха, света и тени, состояний атмосферы. Часто он показывал шторм, метель, проливной дождь или пожар («Пожар Парламента», 1835, Художественный музей, Кливленд; «Последний рейс корабля “Отважный”», 1838–1839, Галерея Тейт, Лондон; «Снежная буря», 1842, Национальная галерея, Лондон).

Ричард Паркс Бонингтон
(1802–1828)

Одним из самых больших поклонников творчества Бонингтона был Делакруа. Он говорил, что «живопись английского мастера настолько драгоценна, что завораживает глаз независимо от темы и степени сходства с реальностью».

Английский живописец Ричард Паркс Бонингтон родился в Арнольде, неподалеку от Ноттингема. В 1817 году, приняв решение профессионально заниматься живописью, он переехал в Кале и начал учиться у Л. Франсиа. Этот художник писал акварели в технике, близкой Гертину и Дж. Варли. Влияние учителя ощущается в ранних работах Бонингтона – топографических пейзажах, исполненных акварелью.

В 1820 году Бонингтон приехал в Париж и поступил в Школу изящных искусств. Его учителем был А. Ж. Гро. Вскоре он исполнил свое первое значительное произведение – пейзаж «Собор и порт Руана» (ок. 1821, Британский музей, Лондон).

Художник рано добился успеха во Франции. Начиная с 1822 года он экспонировал свои работы в Салоне. Вскоре он прославился и на родине. Его считали одним из мастеров, работавших в характерной английской манере, которая сочетала элементы английского и французского романтизма. В 1827–1828 годах картины Бонингтона были показаны на выставках Общества художников Великобритании и Королевской академии художеств в Лондоне.

Р. П. Бонингтон. «Марли с террасы Сен-Жермен-ан-Ле», 1826, частное собрание

Большое влияние на формирование художественной манеры Бонингтона оказали Констебл и Делакруа. Последнего молодой живописец в 1824 году сопровождал во время поездки в Лондон. Вернувшись во Францию, они сняли мастерскую и стали работать вместе. Бонингтон многому научился у Делакруа. А французский художник в свою очередь восхищался умением Бонингтона наносить краски на холст, его способностью точно изображать световоздушную среду, чистыми, яркими и светлыми красками, которые он использовал. В период их совместного творчества Бонингтон создал множество удачных произведений, в том числе «Партер в Версале» (1826, Лувр, Париж), «Марли с террасы Сен-Жермен-ан-Ле» (1826, частное собрание), «Площадь Сан-Марко, Венеция» (ок. 1827) и др.

К сожалению, Бонингтон умер в самом расцвете творчества, в возрасте двадцати шести лет. Но его проникновенные и свежие полотна стали образцом для подражания для многих художников-пейзажистов XIX века.

Каспар Давид Фридрих
(1774–1840)

Каспар Давид Фридрих был знаком со многими известными людьми своего времени. Среди них художники Г. Ф. Клейст, Г. Ф. Керстинг, К. Г. Карус, а также писатель И. В. Гёте. С ним живописец впервые встретился в 1810 году, когда Гёте посетил его мастерскую. В 1821 году Фридрих познакомился с русским поэтом В. А. Жуковским, который в то время путешествовал по Германии.

Немецкий художник Каспар Давид Фридрих родился в городке Грейфсвальде, расположенном в Померании, на Балтийском побережье. В детстве он часто приходил на берег моря наблюдать за жизнью стихии. Фридрих бывал там на рассвете и закате, в ясную погоду и в шторм. Любовь к морю осталась у него на всю жизнь, что можно проследить по его творчеству – большинство его пейзажей являются маринами. В 1794 году Фридрих переехал в Копенгаген и поступил в Академию художеств, где его учителем был Н. Абильгор. После окончания академии он переехал в Дрезден и вскоре познакомился с художником Ф. Рунге, который тоже учился живописи у Н. Абильгора. Некоторое время живописцы работали вместе.

В 1800-х годах Фридрих совершил три поездки на остров Рюген, где выполнил огромное количество рисунков карандашом, углем и сепией. Вскоре после возвращения из последней поездки, в 1807 году, он впервые попробовал писать маслом («Зима», 1808, Новая пинакотека, Мюнхен).

В течение своей жизни художник много путешествовал. Из каждой поездки он привозил огромное количество рисунков, эскизов, набросков, натурных этюдов, мотивы которых использовал для создания своих пейзажей.

К. Д. Фридрих. «Меловые скалы на острове Рюген», ок. 1820, собрание О. Рейнхарт, Винтертур

В 1810 году он вместе с Г. Ф. Керстингом побывал в горах Ризенгебурге, в 1811 году посетил Герц и Йену, в 1818 году снова отправился на остров Рюген, на этот раз с художником К. Г. Карусом.

Наиболее часто повторяющимися сюжетами пейзажей Фридриха были море и горы. Среди его многочисленных работ на эту тему можно отметить «Возрасты» (ок. 1815, Музей, Лейпциг), «Меловые скалы на острове Рюген» (ок. 1820, собрание О. Рейнхарт, Винтертур), «Восход луны над морем» (1821–1822, Национальная галерея, Берлин).

Кроме этого, мастер изображал церкви, монастыри и распятия («Крест в горах», 1808, Картинная галерея, Дрезден; «Аббатство среди дубовых деревьев», 1810, Шарлоттенбург, Берлин; «Крест среди горящих деревьев», 1811, Художественная галерея, Дюссельдорф; «Собор», 1818, частное собрание, Швейнфурт).

Юхан Кристиан Клаусен Даль
(1788–1857)

Излюбленные мотивы живописи Даля – величественные горные вершины, бурные реки, тихие озера. Живший в Германии, Даль каждое лето возвращался в Норвегию, где подолгу работал на открытом воздухе, создавая этюды с видами суровой северной природы.

Норвежский живописец Юхан Кристиан Клаусен Даль родился в городе Бергене. Художественное образование он получил в Копенгагене в Академии художеств, куда поступил в 1811 году.

Творческая манера Даля сформировалась под влиянием таких известных мастеров, как К. Лоррен, М. Хоббема, Я. ван Рейсдал. Первые пейзажи молодого художника, выполненные в 1814 году, ученически робки, но уже полны глубокого поэтического чувства, посвящены природе Дании. С 1818 года Даль жил в Дрездене. Здесь молодой живописец сблизился с К. Д. Фридрихом и другими романтиками. В 1824 году он стал профессором Дрезденской академии художеств.

Даль много путешествовал: побывал в Италии, Франции, объездил всю Норвегию. Живя в Дрездене, художник создавал в основном пейзажи с видами города («Вид Дрездена», Картинная галерея, Дрезден; «Вид из окна на замок Пилльниц», 1823, Музей Фолькванг, Эссен).

Ю. К. К. Даль. «Вид Дрездена при свете луны», 1839, Картинная галерея, Дрезден

Множество работ Даля посвящено природе родной Норвегии, которую художник любил всем сердцем. Холодную красоту северной природы передают его пейзажи «Две копенгагенские башни на вечернем небе» (ок. 1820, Кунстхалле, Гамбург), «Норвежский пейзаж» (1821, Музей Торвальдсена, Копенгаген), «Кораблекрушение у берегов Норвегии» (1832, Национальная галерея, Осло), «Пороги близ Хеллефосса» (1838, Национальная галерея, Осло). Очень разные по настроению – полные внутреннего драматизма или глубоко лиричные – они тонко и реалистично передают черты норвежского ландшафта.

Высокое мастерство и неповторимая манера письма привлекли к Далю множество молодых живописцев. Школа Даля получила известность далеко за пределами его родины (с 1826 года пейзажист постоянно жил в Норвегии). Картины художника пользовались огромным успехом в Германии, Дании и других европейских странах.

Александр Калам
(1810–1864)

Александр Калам быстро достиг всеобщего признания. С каждым годом в крупных европейских городах появлялось все больше и больше художников, которые писали в стиле альпийской пейзажной школы, основоположником которой он являлся.

Швейцарский живописец Александр Калам родился в маленьком городке Веве на берегу Женевского озера. Его отец был каменотесом и рано умер, после чего мальчику пришлось самому зарабатывать себе на жизнь. Александр переехал в Женеву и первое время обучался ремеслу каменотеса.

В возрасте двадцати лет Александр поступил в подмастерья к знаменитому в то время художнику Франсуа Дидэ, который одним из первых в Швейцарии начал писать пейзажи романтического направления. Вскоре Калам попробовал сам писать пейзажи в этом же стиле и очень быстро превзошел своего учителя. Через некоторое время он занял его место во главе женевской художественной школы и начал создавать работы, которые впоследствии стали называть первыми картинами альпийской пейзажной школы.

В 1837 году Калам экспонировал на выставке в Гамбурге пейзаж «Лес около Авранша», который принес ему большой успех. Его имя стало известно среди собратьев-художников и людей, интересовавшихся искусством.

Через два года после создания пейзажа «Гроза на Хандеке» (Музей искусств и истории, Женева) художник стал еще более известен. Он выставил эту работу в Салоне в Париже, и она произвела очень сильное впечатление на парижан. В ней великолепно сочетались точное изображение разыгравшейся стихии, цветовые сочетания, интересная композиция и высокое мастерство самого художника.

Одному из зрителей довелось спустя десять лет повторно увидеть эту работу на выставке в Женеве.

Свои впечатления от этой картины он выразил такими словами: «Калам питал свой гений созерцанием грандиозной природы. Его талант, суровый и строгий, вдохновляется скорее чувствами, нежели искусством. Какое величественное смятение! Так и слышишь, как воет ветер в этих глубоких ущельях; грозовые тучи нависают над самой землей; а ниже угадывается темная голова гиганта, который словно бы вызвал всю эту бурю».

В 1839 году Калам совершил поездку в Германию и Нидерланды, а через год посетил Англию, где изучал английские пейзажи. В 1842 году художник снова побывал во Франции, где интересовался картинами Лоррена и Пуссена, а также произведениями художников барбизонской школы. В 1845 году побывал в Италии. Однако, несмотря на это, Калам не отступал от своей системы изображения природы.

Его последующие пейзажи неизменно вызывали восторг зрителей, где бы художник их ни выставлял: в Швейцарии, во Франции, в Италии, в Голландии или других европейских странах. Вероятно, причина такой популярности была в том, что отдельные элементы его композиций всегда были узнаваемы и необычайно реальны. Зритель, взглянув на полотно, как бы переносился в это место. При этом мастер отказался от популярных в то время деталей классического пейзажа: мраморных колонн, развалин, яркого и ровного солнечного света, мифологических персонажей.

Калам стремился к разработке своих, до тех пор никем не испробованных рецептов. Например, довольно часто он объединял отдельные элементы различных видов, получая «искусственные» пейзажи, которые также имели у публики большой успех. Таков «Горный пейзаж», выставленный сегодня в парижском Лувре. Искусное сочетание фрагментов, их условные цветовые сочетания продолжали производить впечатление подлинной природы.

Калама считали не только создателем альпийской живописи. Современники называли его «величайшим швейцарским пейзажистом и одним из лучших европейских художников века». За свои работы он неоднократно награждался премиями. В 1842 году Калам был произведен в кавалеры ордена Почетного легиона, а также избран членом Петербургской и Брюссельской академий художеств.

В 1850-е годы у Калама, которому было еще только за сорок, уже появилось огромное количество учеников. Имелась школа Калама и в России. В нее входили П. А. Суходольский, А. И. Мещерский, В. Д. Орловский и другие известные художники конца XIX века.

Известно, что творчество Калама оказало сильное влияние на развитие художественной манеры талантливого русского пейзажиста Ф. А. Васильева.

А. Калам. «Пейзаж с дубами», 1859, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Сам Калам не переставал создавать пейзажи. Среди его многочисленных работ можно отметить «Люцернское озеро», выполненное в 1857 году по заказу полковника Теплова, «Вид озера в окрестностях Женевы» (1857), «Пейзаж с дубами» (1859), «Горное озеро в Швейцарии», «Вечерний пейзаж». Все эти картины хранятся в Эрмитаже в Санкт-Петербурге.

Интересна работа «Пейзаж с дубами». В центральной части композиции посреди поля созревшей пшеницы художник поместил два старых, больших, развесистых дуба. Далеко на горизонте виднеются высокие, поросшие лесом холмы. По серовато-синему небу бегут белые, плотные облака. Картина написана в сочных, ярких, естественных тонах.

В начале 1860-х годов Калам стал чувствовать себя хуже, и вскоре у него был обнаружен туберкулез. Он переехал в Ментону, где и провел последние месяцы жизни.

Художник умер в возрасте пятидесяти четырех лет.

Через год в Париже была организована распродажа картин, рисунков и этюдов мастера. Доход от нее составил огромную для тех лет сумму – 180 тысяч франков. Однако через десять лет альпийские пейзажи Калама и его последователей вышли из моды. Пейзажи стали называть условными и надуманными. Место Калама заняли другие художники.

Карой Марко Старший
(1791–1860)

Несмотря на то что Карой Марко Старший большую часть жизни провел в Италии, художника не забывали на родине, в Венгрии. Издания того времени внимательно следили за творчеством мастера. Многие жители города Пешта еще при жизни мастера имели возможность видеть его картины и называли его «венгерским Клодом Лорреном».

Карой Марко Старший – первый венгерский пейзажист, которому удалось добиться европейского признания. Он родился в обеспеченной семье. Родители хотели, чтобы Марко стал инженером.

Юноша начал было учебу, но через некоторое время понял, что инженерная наука – не его призвание. Он решил посвятить свою жизнь живописи.

Известно, что учиться рисовать Карой начал довольно поздно – в двадцать семь лет. Сохранились его работы этого периода, например полотно «Карпаты» (1820, Венгерская национальная галерея, Будапешт). Наиболее его привлекал жанр пейзажа: в своих работах Марко старался передать красоту своей родины. Как и пейзажисты XVII столетия Н. Пуссен и К. Лоррен, он восхищался картинами природы и пытался увековечить их на своих полотнах.

Такова картина «Вышеград» (1828–1830, Венгерская национальная галерея, Будапешт). Перед зрителем раскрывается панорама одного из самых древних и знаменитых мест истории венгров. Это высокий, пологий холм, заросший кустарниками и деревьями. На его вершине сохранились развалины старинной крепости, по склону тянется стена с остатками сторожевых башен. В правой части полотна изображено кудрявое ветвистое дерево. Между холмом и деревом виднеется бело-голубоватая лента Дуная. Над холмами раскинулось высокое светло-серое небо, по которому плывут легкие облачка.

К. Марко Старший. «Вышеград», 1828–1830, Венгерская национальная галерея, Будапешт

Картина написана в классицистическом стиле: это отражается в выборе сюжета и в строгой, четкой композиции. Она считается не только лучшим произведением художника, но и самым выдающимся венгерским пейзажем XIX столетия.

Художник стремился поехать на учебу в Италию, и в 1832 году его мечта осуществилась. Марко в то время было уже сорок лет. В течение пяти лет он жил и работал в Риме, затем переехал в Пизу, где пробыл еще пять лет. Последующие годы жизни он провел на вилле Медичи в Л’Аппенджи неподалеку от Флоренции. Там он и остался до конца жизни, покидая виллу только на короткое время.

В Италии, куда стремятся все художники, он изучал творчество знаменитых живописцев прошлого, читал Гомера и Горация, интересовался древними мифами. Большинство его работ, написанных им в этот период, – это типичные итальянские пейзажи в классицистическом стиле, дополненные развалинами старинных замков и фигурками людей («Пейзаж из Аппенджи», 1848, «Итальянский пейзаж со сценой жатвы», 1848–1855, оба – Венгерская национальная галерея, Будапешт). Довольно часто он изображал сценки из жизни народа, мифологические или библейские сюжеты. Таковы его картины «Диана и Эндимион при лунном свете» (1853, Венгерская национальная галерея, Будапешт), «Мифологическая сцена на фоне скалистого пейзажа» (1853, частное собрание, Будапешт).

К. Марко Старший. «Пуста», 1853, Венгерская национальная галерея, Будапешт

К. Марко Старший. «Итальянский пейзаж со сценой жатвы», 1848–1855, Венгерская национальная галерея, Будапешт

В 1853 году он посетил Пешт и Вену и в том же году выполнил полотно «Пуста» (Венгерская национальная галерея, Будапешт). На нем изображен луг с колодцем. Чувствуется, что только что прошел дождь, но тучи уже рассеиваются, на небе видна радуга.

К этому же году относится и картина «Альфельдский пейзаж» (Венгерская национальная галерея, Будапешт), в которой мастеру удалось, несмотря на долгое проживание в Италии, показать уголки природы, типичные именно для Венгрии.

В работах Марко высокое мастерство сочетается с умением передавать красоту и богатство природы. Несмотря на некоторую обобщенность, он прекрасно комбинирует характерные элементы. Благодаря средствам цветоперспективы ему удавалось изображать воздух.

Живя в Италии, Марко не терял связи со своей родиной. Он следил за художественной жизнью Венгрии и регулярно посылал туда свои картины, которые неоднократно экспонировались на выставке в Пеште. Его дом постоянно посещали художники-венгры.

За свою жизнь Марко (он умер в возрасте шестидесяти девяти лет) написал множество прекрасных пейзажей. Сегодня они хранятся в музеях Венгрии, а также Вены, Флоренции, Милана, Мюнхена, Копенгагена и в частных собраниях.

Констан Тройон
(1810–1865)

Констан Тройон, подобно Теодору Руссо, в своих пейзажах стремился как можно более точно зафиксировать все, что видел вокруг. Хотя его живопись близка к искусству барбизонцев, она лишена той эмоциональности, которая свойственна другим художникам, работавшим в лесу Фонтенбло.

Французский пейзажист Констан Тройон родился в семье севрских мастеров, занимавшихся росписью фарфора. Свой творческий путь он начал именно в этой сфере искусства. Сначала художник покрывал пейзажными мотивами фарфоровые изделия, а затем увлекся живописью маслом.

В ранних работах Тройона чувствуется влияние голландских мастеров XVII века («Дровосеки», 1839, Музей, Ла-Рошель). Специально для Салона художник создавал композиции с христианской тематикой («Товий с ангелом», 1841, Музей Валлраф-Рихартц-Людвиг, Кёльн). Неизгладимое впечатление на молодого живописца произвели картины К. Лоррена. Отсюда и стремление Тройона соединить элементы классического пейзажа с натурными наблюдениями.

В 1841 году Тройон познакомился с художниками-барбизонцами Жюлем Дюпре и Теодором Руссо. С этого времени он начал больше времени посвящать работе с натуры.

К. Тройон. «Приближение грозы», 1851, ГМИИ, Москва

В 1847 году живописец посетил Голландию. Здесь его восхищение вызвали картины голландских мастеров анималистического жанра (в частности, художника XVII века Паулюса Поттера).

Вернувшись на родину, Тройон начал писать композиции, главной темой которых стали домашние животные. Он изображал их на фоне дикой природы или на сельской улице. С большой достоверностью передавал мастер приметы французской деревни, жизнь которой тесно связана с природой. И хотя этим пейзажам присущи черты натурализма, они не лишены поэтического звучания.

Картины Тройона показывают интерес художника к передаче изменчивых состояний природы («Приближение грозы», 1851, ГМИИ, Москва). Живописец стремится запечатлеть золотистый свет предзакатного солнца, пронизывающий стволы и листья деревьев («Возвращение стада», 1856, Музей, Реймс), или показать спокойную атмосферу раннего утра («Отправление на рынок», 1859, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Теодор Руссо
(1812–1867)

Теодор Руссо, автор полных поэтического чувства прекрасных пейзажей, всегда считал, что с помощью искусства можно сделать жизнь человека счастливей. Своим соотечественникам мастер говорил: «Если бы я был королем, я внес бы поэзию в жизнь нации, я поднял бы низшие классы, изуродованные нищетой, и, восстановив красоту человека, я вернул бы ему естественное окружение – пейзаж и небо».

Французский живописец и график Теодор Руссо родился в Париже в семье портного. Родители отдали мальчика в пансион М. Питоле. На уроках маленький Теодор увлеченно рисовал на полях своих ученических тетрадок. Юный художник не расставался с карандашом и во время загородных прогулок. Он рисовал все, что видел вокруг себя.

Каникулы Теодор любил проводить в Компьене, где жил двоюродный брат его матери – живописец По де Сен-Мартен. Дядя писал исторические пейзажи и отдавал испорченные холсты племяннику. Руссо копировал работы Сен-Мартена, но не они, а окружающая природа являлась для будущего пейзажиста источником вдохновения.

Чтобы находиться ближе к природе, юноша устроился секретарем к другу родителей, владельцу лесопилки в Безансоне. Эти живописные места – густые леса, чистые озера, горные гря-ды – восхитили Теодора.

Спустя год Руссо вернулся в Париж и написал свой первый пейзаж. Он твердо решил стать художником. Родители не препятствовали выбору сына и попросили Сен-Мартена проверить, действительно ли у юноши есть способности к рисованию. Дядя увез Теодора в Компьен, где, наблюдая за его работой на натуре, убедился, что племянник действительно талантлив.

Вскоре Руссо начал учиться в мастерской Жозефа Ремона. Ремон обучил Теодора приемам построения классического пейзажа, но это не удовлетворило юношу, желавшего писать то, что видели его глаза. В выходные дни Руссо отправлялся на этюды в окрестности Парижа, а летом уезжал в Компьен, Верберн, Батиньи. Его привлекала естественная, дикая природа. В мастерской Ремона Теодора учили писать облагороженные леса, поля и реки, но молодой художник стремился к реализму и потому вскоре покинул мастерскую.

Летом 1828–1829 годов Руссо работал в Фонтенбло, а зимой отправлялся в Лувр, где делал копии с картин своего любимого пейзажиста Клода Лоррена. Чтобы научиться передавать перспективу и писать лица, он занимался в мастерской Г. Летьера.

Решив окончательно порвать с академической живописью, художник стремился поселиться в месте, где природа еще не тронута человеком. В 1830 году Руссо приехал в Овернь.

Он хотел писать только то, что видел, нисколько не приукрашивая и не изменяя натуру.

Привезенные из Оверни картины и этюды Руссо показал своему бывшему учителю, Ремону. Последний был возмущен тем, что молодой живописец пренебрег приемами создания академического пейзажа. Поддержал Теодора прогрессивный критик искусства А. Шеффер. Он поместил его этюды в своем доме и стал демонстрировать их друзьям и знакомым.

Руссо много путешествовал. В своих поездках он создавал этюды, которые по возвращении в парижскую мастерскую использовал при создании пейзажей. Художник обладал исключительной зрительной памятью, поэтому иногда для написания картины ему было достаточно лишь воспоминаний.

Теодор, восхищавшийся художниками романтического направления (в частности, Э. Делакруа), тем не менее равнодушно относился к спорам романтиков и академистов. Его не волновала политика. Единственным, во что верил мастер, была гармония, которая могла, по его мнению, существовать только в природе. Руссо с возмущением относился к посягательствам на природу, он оберегал растения, боялся причинить вред даже насекомым. Эта огромная любовь к миру животных и растений и побудила художника к созданию реалистических пейзажей.

Т. Руссо. «Опушка леса в Фонтенбло. Заход солнца», 1848–1850, Музей Орсэ, Париж

В 1830 и 1832 годах Руссо побывал в Нормандии. Он работал возле Руана и маленьких городков Мон-Сен-Мишель и Гранвиль.

Среди лучших пейзажей Руссо – картины «Рынок в Нормандии» (1832, Эрмитаж, Санкт-Петербург) и «Вид в окрестностях Гранвиля» (1833, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Эти пейзажи, лишенные романтической окраски, передают красоту обыденного мира. В самых глухих деревушках, заросших лесных чащобах, унылых провинциальных городках мастер умел видеть поэзию. В пейзажах, изображающих раскисшую от дождя проселочную дорогу с редкой растительностью на обочине, заросший пруд, деревенских ребятишек с собакой, крестьянскую телегу, старый плетень, чувствуется огромная любовь художника к родной земле. Руссо ничего не приукрашивает, чувствуется, что именно так должны выглядеть потерявшаяся среди холмов и лесов маленькая французская деревушка, которая угадывается по крышам домиков и струйке дыма, величественные скалы, широкие долины, вид на которые открывается из-за деревьев. Очарование простых и скромных уголков природы подчеркивает негромкая, светлая цветовая гамма пейзажей. К сожалению, с течением времени краски на картинах Руссо утратили свою свежесть и потемнели.

В 1834 году Руссо посетил Швейцарию. Он жил на берегу Женевского озера. Величественная красота альпийской природы поразила художника. Он создал несколько пейзажей с видами Монблана, стремясь передать в них освещение в разное время суток и при различных погодных условиях. Величественное зрелище предстает на картине «Спуск коров с высокогорных пастбищ Юры» (Музей Месдаг, Гаага): большое стадо коров спускается в долину, удаляясь от идущего со стороны ледников холодного дыхания осени. Руссо изобразил торжественную красоту природы в тот момент, когда последние лучи заходящего солнца освещают горы, леса и луга. Пейзаж получился очень красочным и эмоциональным. Свою работу художник попытался выставить в Салоне 1836 и 1837 годов, но оба раза жюри отвергло полотно. За Руссо попытались вступиться прогрессивные критики, но это лишь подлило масла в огонь. Почти на тринадцать лет доступ в Салон для художника был закрыт.

В этот период Руссо стал фактическим основателем барбизонской школы, в которую входили такие известные мастера пейзажа, как Ж. Дюпре, Ш. Ф. Добиньи, К. Тройон и др.

Т. Руссо. «Весна», ок. 1850, Музей Орсэ, Париж

В маленькую деревушку Барбизон Руссо приехал в 1847 году. Причиной этого приезда стали не только личные обстоятельства (разрыв с племянницей Жорж Санд, Августиной, на которой Теодор собирался жениться), но и стремление вырваться из душной атмосферы официального искусства. Вдали от цивилизации, в общении с природой Руссо пытался восстановить душевное равновесие и утвердиться как художник.

Живя в Барбизоне, Руссо протестовал против варварского уничтожения природы. Он осуждал вырубку лесов и потребительское отношение людей к окружающему их миру. Художник наделял растения человеческими качествами, утверждая, что слышит голоса леса и понимает их.

С точностью естествоиспытателя Руссо передает строение, породу, масштабы деревьев («Дубы», 1852, Музей Орсэ, Париж).

Иногда Руссо покидал Барбизон и приезжал в Париж или путешествовал по французским провинциям. В 1857 году он побывал в Пикардии, в 1860 году – во Франш-Конте.

Революция 1848 года оказала огромное влияние на культурную жизнь страны. В этом году картины принимались в Салон без жюри, и Руссо смог участвовать в организации выставки. Вскоре он получил первый в своей жизни государственный заказ и написал картину «Опушка леса в Фонтенбло. Заход солнца» (1848–1850, Музей Орсэ, Париж).

Художник изобразил лес таким образом, что зритель ощущает себя как бы в глубине пространства, в лесу, корорый постепенно редеет, и наконец перед глазами путника открывается чудесная равнина, освещенная неяркими лучами заходящего солнца. Подобный прием открытого переднего плана характерен для многих работ Руссо. Нередко он помещает на первом плане тропинку, приглашающую зрителя ступить на нее и войти в прохладу леса. Пейзаж «Опушка леса в Фонтенбло. Заход солнца» – одна из самых эмоциональных и живых работ зрелого художника.

Постепенно враждебное отношение к Руссо со стороны представителей официального искусства исчезло. Теперь его живопись не кажется неожиданной и непонятной. Появились более решительные в своих творческих исканиях художники – такие, как Г. Курбе и Ж. Ф. Милле.

Т. Руссо. «Дубы», 1852, Музей Орсэ, Париж

В 1852 году Руссо получил от правительства Франции орден. К этой награде его представляли в 1849 и в 1850 годах, но тогда имя художника было вычеркнуто из списка.

Стремившийся нести свое искусство людям, художник пытался сделать его более простым и доступным. Он обратился к технике офорта и стал инициатором проекта на создание лучшими французскими художниками иллюстраций к басням Лафонтена.

И все же Руссо уже отстал от времени. На смену ему пришли молодые и прогрессивные художники. Всегда старавшийся помочь своему народу, он тем не менее не понимал, что уход в «чистый» пейзаж оторвал его от жизни и отодвинул на задний план в искусстве. Но именно теперь Руссо, известный и знаменитый французский мастер, добился того, чего был лишен почти всю жизнь – материального благополучия.

В 1866 году Теодор Руссо стал членом жюри Салона. В 1867 году мастера избрали председателем жюри на Всемирной выставке, где было представлено 13 его работ, выполненных в разные годы. Когда-то эти картины не признавались публикой и критиками, теперь же они вызвали зрительское восхищение.

В последние годы жизни здоровье французского пейзажиста резко пошатнулось.

Из-за психического заболевания жены, закончившегося полным помешательством, Руссо находился в глубокой депрессии. В 1867 году паралич лишил его возможности двигать левыми рукой и ногой. Но художник не сдавался и продолжал создавать чудесные рисунки с изображением природы. 22 декабря в Барбизоне Теодор Руссо скончался.

Жан Батист Камиль Коро
(1796–1875)

Камиль Коро своим девизом сделал слова «стойкость и добросовестность». И действительно, добросовестность и трудолюбие – важнейшие качества характера художника. Стойкость также была необходима мастеру, картины которого в Салоне (он начал выставлять там свои работы с 1827 года) помещались в самые дальние и темные углы, и зрители равнодушно проходили мимо них.

Жан Батист Камиль Коро, французский живописец и график, один из основоположников национальной школы пейзажа XIX столетия, родился в Париже в семье владельца модного магазина. Родители хотели, чтобы их сын также занялся торговлей, поэтому всячески препятствовали его увлечению живописью. Лишь в 26 лет Камиль получил возможность заниматься любимым делом.

Учителями Коро были художники-академисты, сначала А. Мишаллон, затем В. Бертен, которые стремились внушить своему воспитаннику, что истинная живопись – это пейзаж со сценой из античной истории или мифологическим сюжетом.

Проучившись три года у Бертена, Коро отправился в Италию. Здесь он пробыл более двух лет (с 1825 по 1828). Эти годы прошли в мучительных поисках собственного пути. Отчаяние от неудач сменялось уверенностью в своих силах. В Италии Коро полностью отказался от академических канонов и понял, что главное для настоящего мастера – следовать природе.

В Италии Коро создал множество этюдов, восхищающих свежестью и необычайной легкостью. В них проявилось замечательное колористическое мастерство художника, его умение передать световоздушную среду. Еще одна характерная особенность итальянских работ Коро – строгость композиционного строя и четкость в распределении планов. Таковы пейзажи «Мост Августа на реке Нера» (ок. 1827, Лувр, Париж), «Колизей» (1826–1828, Лувр, Париж).

В Италии Коро сделал большое количество рисунков, изображающих итальянские пейзажи – скалы и долины.

Вернувшись домой, художник продолжил свои поиски. Он путешествовал по Франции, останавливаясь в приглянувшихся ему городках и селениях. В Нормандии, Бургундии, Пикардии, Бретани, Оверни Коро создал ряд чудесных пейзажей. Среди них «Собор в Шартре» (1830, Лувр, Париж), «Лес в Фонтенбло» (1831, Национальная галерея, Вашингтон), «Вид Суассона» (1833, Государственный музей Крёллер-Мюллер, Оттерло).

К. Коро. «Собор в Шартре», 1830, Лувр, Париж

Коро принадлежит первенство в открытии леса Фонтенбло, который своими могучими дубами и грабами напоминал ему Италию. Лишь спустя некоторое время Фонтенбло стал местом паломничества парижских художников. Коро был первым мастером, писавшим натурные этюды на набережной Сены. Его пейзажи, созданные в этот период, удивительно тонко и реалистично передают живое очарование французской природы.

Тем не менее в Салон Коро посылал картины, выполненные в традициях академического искусства. Среди них не только произведения с античной тематикой («Агарь в пустыне», 1845, «Гомер и пастушки», 1845), но и пейзажи, изображающие уголки Фонтенбло. Они нисколько не похожи на свежие, поэтические этюды, написанные в Фонтенбло. Создавая полотна для Салона, Коро старался на время забыть о своих принципах.

Художник обращался к общепринятым законам построения классического пейзажа, но иногда не мог скрыть те новшества, к которым стремился, и, вероятно, поэтому жюри Салона часто отвергало его картины.

Коро побывал в Италии не один раз: в 1830-х, а затем в 1840-х годах он вновь приезжал в эту южную страну. Здесь художник написал множество пейзажей, пронизанных воздухом и солнечным светом. Большей частью это городские виды с памятниками архитектуры («Утро в Венеции», ок. 1834, ГМИИ, Москва). Уже в это время Коро начинает интересовать передача различных состояний природы.

Со временем красота южной природы перестает привлекать художника. Излюбленными темами его творчества становятся уголки Франции: старинные города Иль-де-Франса, морское побережье, сельские ландшафты. В этих пейзажах очень ярко проявляется интерес мастера к передаче изменчивых состояний окружающей среды. Коро пишет этюды в разное время суток: утром, когда очертания предметов только начинают проявляться сквозь туманную дымку, или вечером, когда сумрак окутывает землю.

К. Коро. «Утро в Венеции», ок. 1834, ГМИИ, Москва

К. Коро. «Тиволи, сады виллы д'Эсте», 1843, Лувр, Париж

Показывая трепетность воздуха и эффекты света в пасмурные или ясные дни, художник создавал глубоко эмоциональные пейзажи, отражающие душевные состояния человека. Коро ставил перед собой цель с помощью картин передать свои чувства зрителю. Он писал: «Если мы действительно растроганы, искренность нашего переживания передается другим». Многие произведения Коро глубоко лиричны. Среди них мажорные пейзажи «Колокольня в Аржантёе» (ГМИИ, Москва) и «Воз сена» (ГМИИ, Москва). Другие картины, как, например, «Порыв ветра» (1865–1872, Музей, Реймс), полны тревожной напряженности. На фоне мрачного вечернего неба четко вырисовываются силуэты деревьев. Их ветви гнутся от сильного ветра. По дороге, пытаясь уйти от надвигающейся бури, спешит крестьянка. Бурное движение, охватившее природу, подчеркивают динамичные линии и густые, пастозные мазки.

Цветовая гамма всегда играет огромную роль в создании эмоциональной выразительности в пейзажах Коро. Чаще всего художник использует сочетания голубых, оливково-зеленых, серебристо-серых оттенков. Негромкие краски, мягкие цветовые градации, тончайшие светотеневые переходы помогают создать ощущение реальности изображаемого («Замок Пьерфон», 1850–1860-е, Художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов).

В пейзажах Коро почти всегда присутствуют следы человеческого пребывания. Это может быть маленький домик или старинный замок с ведущей к нему дорогой. Нередко художник оживляет изображение природы фигурами людей: крестьян, пастухов, рыбаков, мифологических персонажей, нимф и пастушек. В 1860–1870-е годы, когда к Коро наконец пришла известность, на него посыпались заказы на пейзажи с нимфами. Большим успехом пользовались картины, подобные романтической композиции Коро «Воспоминание о Мортефонтене» (1864, Музей Орсэ, Париж). На полотне – озеро, окруженное деревьями. Поэзией дышит пробуждающаяся от ночного сна природа. На фоне чудесного ландшафта женщина и дети в ярких одеждах рвут цветы.

К. Коро. «Воспоминание о Мортефонтене», 1864, Лувр, Париж

К. Коро. «Мост в Манте», 1868–1870, Лувр, Париж

Пейзажи Коро очень музыкальны. В плавном движении линий, в цветовых градациях, в повторяющихся ритмичных формах ощущается музыка, которую художник любил и понимал. Увидев расстилающуюся перед ним долину, он мог сказать: «Какая гармония, какое величие! Как будто это создано Глюком».

В творческом наследии Коро, помимо пейзажей, множество портретов, в которых чувствуется искренняя симпатия автора к моделям (художник писал портреты близких ему людей, друзей и родственников).

Коро был не только замечательным художником, но и прекрасным человеком. В годы Франко-прусской войны 1870–1871 годов он передавал крупные денежные суммы полевым госпиталям. Жертвовал он и на нужды обороны. Для своих учеников, среди которых множество известных мастеров (А. Сислей, К. Писсарро, О. Домье), Коро всегда был хорошим учителем и другом. Современники живописца вспоминали, что, когда у Домье не оказалось денег, чтобы внести плату за аренду дома, где он жил, Коро купил этот дом и подарил его Домье.

Творчество французского мастера высоко ценили многие знаменитые художники. Большое влияние его искусство оказало на импрессионистов.

Жан Франсуа Милле
(1814–1875)

Живопись Франсуа Милле проникнута чувством печали и одиночества. Художник объяснял это так: «Жизнь никогда не оборачивалась ко мне радостной стороной, я не знаю, где она, я ее никогда не видел. Наиболее веселое из того, что я знаю, – это покой, тишина, которыми так восхитительно наслаждаешься в лесах или на пашнях, все равно, пригодны они для обработки или нет; согласитесь, что это всегда располагает к мечтательности грустной, хотя сладостной».

Французский пейзажист Жан Франсуа Милле родился недалеко от города Шербура в семье простого крестьянина. С детства в нем воспитывалось уважение к старым национальным традициям, и это не могло не сказаться на творчестве художника. Рисовать Милле начал еще ребенком. Он часами бродил по полям и лесам, наслаждаясь красотой родной природы, и иногда останавливался, чтобы зарисовать понравившийся ему вид.

Мастерству живописца юный Жан начал обучаться в своем родном городе сначала у Мушеля, а затем у Ланглуа, воспитанника А. Гро. Вскоре Милле смог отправиться в Париж, где стал посещать мастерскую П. Делароша. У этого модного мастера исторического жанра юноша проучился недолго. Далее он занимался самостоятельно, копируя картины известных мастеров в Лувре, где его особенно привлекали произведения А. Ватто и Ф. Буше.

Ранние работы Милле характеризуются яркостью колорита, резкими цветовыми контрастами, что придает им декоративный характер.

В середине 1840-х годов художник написал несколько композиций с мифологической тематикой и ряд портретов, отразивших его увлечение античным искусством. Новый этап в творчестве Милле открылся картиной «Веяльщик» (частное собрание, США), продемонстрированной в 1848 году в Салоне. С этого времени почти все свои работы художник посвящал жизни сельских тружеников и родной природе, которую он самозабвенно любил.

Ж. Ф. Милле. «Мертвая береза; перекресток Эпин, лес Фонтенбло», 1866–1867, Музей изящных искусств, Дижон

В конце 1840-х годов появились ясные по своему композиционному строю и приглушенные по колориту картины, изображающие крестьян за работой или в краткие минуты отдыха («Отдых на покосе», 1849, Лувр, Париж; «Сеятель», 1849–1850, Художественный музей, Бостон; вариант – Метрополитен-музей, Нью-Йорк). В этих жанровых сценах важное место занимает пейзаж, который является не столько фоном, сколько способом передачи настроения героев.

В конце 1840-х годов Милле оставил Париж и отправился в Барбизон. В этой живописной деревушке, ставшей местом паломничества французских пейзажистов, он познакомился с Т. Руссо. Под влиянием последнего Милле стал более внимательно относиться к натуре и больше времени проводить на пленэре.

К началу 1850-х годов относится ряд произведений, в которых мастер обращается к прежним мотивам («Молодая пастушка», 1850-е, Музей изящных искусств, Бостон; «Швея», 1853, Лувр, Париж; «Отдых жнецов», ок. 1853, Музей изящных искусств, Бостон). Последняя картина была выставлена в 1853 году в Салоне.

Своих героев Милле не приукрашивает. Его полотна откровенно и реалистично показывают зрителю измученных непосильным трудом и нуждой людей («Человек с мотыгой», 1863, частное собрание, Сан-Франциско). Но тем не менее персонажи этих картин не кажутся жалкими и униженными, они полны достоинства и по-своему красивы.

Раскрыть внутренний мир людей, изображенных в произведениях Милле, помогают образы природы. Мрачный темный лес на полотне «Сидящая крестьянка» (1849, Музей изящных искусств, Бостон) соответствует настроению молодой женщины, погруженной в глубокое раздумье. Бескрайние поля, полные тишины и покоя, созвучны чувствам погруженных в молитву супругов, оставивших работу при первых звуках колокольного звона в картине «Анжелюс, или Вечерний звон» (1859, Музей Орсэ, Париж).

Ж. Ф. Милле. «Церковь в Гревилле», 1871, Лувр, Париж

Человек занимает важное место в живописи Милле, но есть в его творчестве и безлюдные пейзажи, где природа выходит на первый план. Среди них проникнутые печалью и одиночеством картины «Зимний пейзаж с воронами» (1862, Музей истории искусства, Вена), «Мертвая береза; перекресток Эпин, лес Фонтенбло» (1866–1867, Музей изящных искусств, Дижон).

Полотна, написанные мастером в конце 1860 – начале 1870-х годов более жизнерадостны. Свое внимание автор акцентирует на изображении природы, излучающей солнечный свет и тепло. Таковы картины «Церковь в Гревилле» (1871, Лувр, Париж), «Молодая пастушка» (1872, Музей изящных искусств, Бостон) и др.

Гюстав Курбе
(1819–1877)

Родители Гюстава Курбе мечтали, чтобы их сын стал юристом, и не верили, что из него может получиться хороший художник. Когда сын показал отцу свои первые пейзажи, Курбе-старший, владевший довольно большой фермой, заявил: «Твоя трава никуда не годится: мои коровы на нее не польстились бы». Но эта оценка не обескуражила молодого живописца, твердо решившего добиться своей цели, чего бы это ему ни стоило.

Французский живописец, график и скульптор Гюстав Курбе родился в местечке Комб-о-Ро недалеко от провинциального городка Орнана в семье зажиточного фермера, владевшего обширными землями и большим домом.

С детства Гюстав любил природу, поэзию и музыку, а вовсе не те науки, которыми ему приходилось овладевать в орнанской школе, а затем в коллеже Безансона, куда он поступил в возрасте восемнадцати лет. Родители хотели, чтобы сын после окончания коллежа стал студентом Политехнической школы, но Курбе не питал пристрастия к математике и латыни, его увлекали музыка и живопись. В Безансоне юноша начал посещать рисовальную школу, занимаясь у ученика знаменитого Ж. Л. Давида, Ш. А. Флажуло. Гюстав проявил такие способности, что вскоре товарищи стали называть его «королем красок». На летние каникулы Курбе приезжал к родителям в Орнан. Он целыми днями пропадал в окрестностях города, где делал зарисовки с натуры.

В 1840 году юноша приехал в Париж. Ему пришлось подчиниться желанию отца и поступить в школу права. Но Курбе по-прежнему мечтал стать художником. Он посещал Лувр и другие музеи, копировал картины знаменитых мастеров (особенно привлекали Гюстава работы Рембрандта, Д. Веласкеса, Х. Риберы, Т. Жерико и Э. Делакруа). В студии Сюиса Курбе старательно рисовал натурщиков.

Жизнь в Париже была нелегкой для начинающего художника. Его картины не находили покупателей. Он жил в маленькой дешевой квартире на улице Бюси и постоянно испытывал недостаток денег. Отец, недовольный выбором сына, ограничил его в средствах, и Курбе часто голодал. Но самым неприятным для него было то, что рисовать приходилось на оберточной бумаге.

Однако молодость и упорство помогли художнику выстоять. Вскоре Гюстав смог снять собственную мастерскую.

В первых романтических композициях Курбе чувствуется влияние Т. Жерико и Э. Делакруа. В эти годы он создал несколько портретов и картин с религиозной тематикой. Одна из таких работ – «Автопортрет с черной собакой» (1844, Музей изящных искусств, Париж) – была выставлена в 1844 году в Салоне.

Спустя два года случай свел художника с нидерландским торговцем произведениями искусств Ван Висселингом, благодаря которому Курбе смог посетить Голландию. Он побывал в голландских музеях и картинных галереях, где огромное впечатление на него произвели полотна Рембрандта и Ф. Халса. По заказу Ван Висселинга Курбе написал ряд картин.

Одна из самых известных работ этого времени – композиция «Послеобеденный отдых в Орнане» (1849, Дворец изящных искусств, Лилль). Несмотря на черты сентиментальности, в ней ясно видно стремление молодого художника к реализму. Полотно было куплено музеем. Автору оно принесло медаль второго класса. Но первый успех не изменил материального положения Курбе. Живопись все еще не приносила ему достаточных средств к существованию. Чтобы поддержать сына, родители продали один из своих земельных участков.

Г. Курбе. «Лодка на берегу», 1863, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Реалистический метод, к которому обратился Курбе, потребовал новых художественных приемов. Важнейшим из них стала тональная живопись. Создавая свои работы, мастер вначале писал темными красками, а затем переходил к более светлым, добиваясь таким образом необыкновенной убедительности в изображении окружающей действительности.

В своих работах Курбе смело объединял различные художественные жанры. Во многих его картинах есть элементы портрета, пейзажа и бытовой композиции («Здравствуйте, господин Курбе», 1854, Музей Фабр, Монпелье; «Маленькие англичанки у открытого окна на берегу моря», 1865, Новая глиптотека Карлсберга, Копенгаген; «Девочка с чайками», 1865, собрание Поля Розенберга, Париж).

Стремление мастера показать зрителю неприкрашенную правду жизни вылилось в создание реалистичных картин, среди которых наибольшую известность получило большое полотно «Похороны с Орнане» (1849, Лувр, Париж) и картина «Каменотесы» (1849–1850, ранее в Дрезденской галерее, погибла во время Второй мировой войны). Представители официального искусства встретили работы Курбе в штыки. В чем только не обвиняли художника критики. Его живопись называли вульгарной, тенденциозной. Курбе упрекали даже в незнании элементарных законов создания картины.

Официальные круги отвергали и те работы Курбе, в которых не было никаких социальных идей. Критика обрушилась даже на поэтическую композицию «Деревенские барышни» (1851), в которой художник изобразил своих сестер, милых и грациозных девушек, на фоне чудесного сельского ландшафта.

Г. Курбе. «Этрета», 1869, Лувр, Париж

Значительное место в творчестве Курбе занимает пейзаж. Особый интерес к этому жанру проявился у художника в середине 1860-х годов. Работая на природе, мастер подолгу наблюдал за жизнью животных и растений. Он стремился достоверно точно передать все, что видел вокруг себя («Косули у ручья», 1866, Лувр, Париж).

Пейзажи Курбе показывают, что художник увлечен передачей изменчивых состояний природы («Деревня под снегом», ок. 1865–1870, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне). В зависимости от времени суток и погодных условий меняется освещение и цвета, окрашивающие предметы. В результате постоянной работы на пленэре палитра мастера стала более светлой, а пространство его картин наполнилось воздухом.

Стремясь передать трудноуловимые изменения в природе, Курбе обратился к теме моря. Множество морских пейзажей было выполнено мастером в 1860–1870-х годах. Стихия на полотнах Курбе всегда разная. В одних композициях она спокойная и ласковая («Море у берегов Нормандии», 1867, ГМИИ, Москва), в других – волнующаяся и величавая («Волна», 1870, Лувр, Париж). Художнику важно передать материальную сущность окружающего мира, поэтому его реалистичные марины совсем не похожи на романтические картины Дж. Тёрнера.

Г. Курбе. «Деревня под снегом», ок. 1865–1870, Штеделевский художественный институт, Франкфурт-на-Майне

Г. Курбе. «Волна», 1870, Лувр, Париж

Пейзажи Курбе – живописный гимн природе. Они воспевают величие и мощь моря, торжественную красоту лесов, горных вершин, водопадов («Водопад в Конше», 1864, Музей, Безансон; «Хижина в горах», ГМИИ, Москва и др.).

Приверженец реалистического искусства, человек прямой и правдивый, Курбе в 1870 году отказался от ордена Почетного легиона, посчитав, что таким образом правительство пытается подкупить его.

Он написал министру изящных искусств: «…Пусть скажут обо мне: он никогда не принадлежал ни к какой школе, ни к какой церкви, ни к какому учреждению, ни к какой академии, в особенности ни к какому режиму, как только к режиму свободы».

В 1871 году, в дни Парижской коммуны, Курбе открыто встал на сторону революционеров. Избранный председателем федерации художников, он принимал участие в мероприятиях Коммуны в сфере культуры. После разгрома Парижской коммуны власти обвинили художника в уничтожении Вандомской колонны. На самом деле Курбе лишь предлагал убрать ее с площади и перенести в другое место, но народ разрушил этот символ монархической власти.

Курбе арестовали и посадили за решетку. Через шесть месяцев он был освобожден. В 1873 году преследования властей возобновились: за разрушение колонны с художника требовали огромный штраф. Курбе пришлось оставить Францию и тайком перебраться в Швейцарию. Его имущество и картины на родине были распроданы с аукциона. Все эти неприятности сказались на здоровье живописца. 31 декабря 1877 года Гюстав Курбе, измученный и больной, скончался на чужбине. Его прах был перевезен во Францию лишь в 1919 году.

Ян Бартолд Йонгкинд
(1819–1891)

Йонгкинд много путешествовал по Франции, бывал в Бельгии, Швейцарии и других странах Европы. Во время поездок он не расставался с этюдником, в котором изображал понравившиеся виды. Большинство своих полотен Йонгкинд также написал с натуры.

Голландский живописец, рисовальщик и гравер Ян Бартолд Йонгкинд родился в Латропе неподалеку от Роттердама. О его семье и детских годах сведений почти не сохранилось. Когда Яну исполнилось восемнадцать лет, он переехал в Гаагу и поступил в Академию художеств. Его учителем был мастер пейзажа Э. Скельфхаут. На формирование художественной манеры Йонгкинда оказали влияние голландские пейзажисты XVII столетия, о чем свидетельствуют такие картины, как «Вид Делфта» (1844, Маурицхейс, Гаага), «Канал» (1845, Рейксмузеум, Амстердам), «Конькобежцы» (Музей Бойманса ван-Бёнингена, Роттердам) и «Зима» (Маурицхейс, Гаага). Все эти и другие ранние работы художника отличаются большой реалистичностью и точностью в изображении деталей.

В 1845 году Йонгкинд встретился с Э. Изабе и совершил вместе с ним поездку в Париж. Художник гулял по французской столице и делал зарисовки понравившихся ему архитектурных видов. Кроме того, он учился живописи у своего друга Э. Изабе и Ф. Э. Пико. Во время проживания в Париже Йонгкинд написал несколько полотен, на которых запечатлел виды Парижа. Самыми известными картинами этого периода являются «Сена у Понт-Мари в Париже» (1851, Кунстхалле, Гамбург) и «Набережная Орсэ» (1852, Музей Салье, Баньер-де-Бигор).

Я. Йонгкинд. «Набережная Орсэ», 1852, Музей Салье, Баньер-де-Бигор

В 1855 году Йонгкинд снова переехал в Голландию, где прожил два года. За это время он успел создать большое количество пейзажей, выполненных в стиле художников барбизонской школы. Наиболее удачными среди них критики называют полотна «В окрестностях Бреды» (1855, частное собрание, Голландия), «Гавань в Роттердаме» (1856, Рейксмузеум, Амстердам), «Оверсхи» (1856, Городской музей, Друэ) и «Мельница» (1857, Рейксмузеум, Амстердам).

В 1857 году Йонгкинд вернулся в Париж, а в середине 1860-х годов снял мастерскую на Монмартре, в которой работал на протяжении последующих лет. В 1863 году художник совершил непродолжительную поездку в Нормандию, во время которой писал виды порта Онфлёр. После возвращения он показал несколько своих картин в Салоне отверженных.

Живя в Париже, Йонгкинд писал виды наиболее знаменитых зданий и сооружений («Мост Нотр-Дам», 1862, Лувр, Париж; «Собор Парижской Богоматери», 1863, частное собрание, Париж; «Набережная канала», 1869, ГМИИ, Москва). Тогда же, используя свои наброски, выполненные во время поездки в Нормандию, он написал картину «Порт Онфлёр» (1864, частное собрание, Франция). В этих работах художник сделал попытку изобразить воздушную среду, растворяющую четкие контуры зданий и мостов. Немного позже новые живописные приемы, использованные Йонгкиндом, были взяты на вооружение будущими импрессионистами.

Я. Йонгкинд. «Набережная канала». Фрагмент, 1869, ГМИИ, Москва

В 1871 году художник совершил поездку по городам Франции: он побывал в Авиньоне, Марселе и Тулоне, затем посетил Швейцарию. Во время путешествия он продолжал писать с натуры, однако эти работы значительно уступали его прежним произведениям: они лишились непосредственности и свежести. Многие из них повторяли сюжеты более ранних картин («Заход солнца в Голландии», 1872, частное собрание, Франция; «Порт Роттердама», 1872, частное собрание, Нидерланды).

В 1882 году в Париже прошла персональная выставка картин Йонгкинда. Вскоре после этого он переехал в городок Ла-Ко-Сен-Андре неподалеку от Гренобля, где и провел последние годы своей жизни. Работы этого времени изображают главным образом окрестные пейзажи («Мост около Гренобля», 1883, Лувр, Париж; «Ла-Ко-Сен-Андре», 1883, Маурицхейс, Гаага).

Ян Бартолд Йонгкинд умер в возрасте семидесяти двух лет. Его творчество (особенно акварельные работы) оказало большое влияние на формирование пленэрной живописи 1860–1870-х годов. У голландского мастера учились братья Марис, ставшие впоследствии знаменитыми пейзажистами.

Эжен Буден
(1824–1898)

Пейзажи Будена полны поэзии. Художник видел красоту в самом обычном пейзажном мотиве: одинокой прибрежной скале, пустынной песчаной отмели, безлюдном пляже. В сочетании с высоким, чистым или покрытым легкими, прозрачными облачками небом эти мотивы казались живописными и волшебными.

Французский художник Эжен Буден родился в Онфлёре в семье моряка. С детства Эжен мечтал рисовать. Так как родители не имели возможности платить за его обучение, он стал изучать живопись самостоятельно.

В 1844 году Буден открыл в Гавре окантовочную мастерскую и выставил в витрине пейзажи Милле, Тройона и Кутюра. Именно эти художники разглядели в Будене талант и убедили его заняться живописью. Он последовал их советам и через три года переехал в Париж. Он писал столицу и ее окрестности, посещал Лувр и выполнял копии с полотен прославленных мастеров прошлого.

В 1850 году Буден послал два своих пейзажа на выставку «Друзей искусства», проходившую в Гавре. Его работы понравились, и художник в качестве поощрения был награжден стипендией, которую исправно получал от муниципалитета города в течение трех лет. Начиная с 1863 года Буден регулярно выставлял свои работы в Салоне. Он часто писал пляжи в Нормандии и Бретани, причем предпочитал работать не в мастерской, а под открытым небом. Он утверждал, что только на природе возможно «правдиво и сильно» передать особенности световоздушной среды, сочетание света и тени и т. д. Живопись Будена близка к искусству импрессионистов. Художник помогал советами многим начинающим представителям этого направления (в том числе К. Моне) и в 1874 году принял участие в импрессионистической выставке.

Э. Буден. «Императрица Евгения на пляже в Трувиле», 1863, Художественная галерея и музей, Глазго

Среди многочисленных произведений Будена зрелого периода необходимо упомянуть «Императрицу Евгению на пляже в Трувиле» (1863, Художественная галерея и музей, Глазго); «Кринолины на пляже в Трувиле» (1869, частное собрание, Париж), «Пляж в Трувиле» (1871, ГМИИ, Москва).

Буден много путешествовал. Он побывал в Бельгии, Голландии, посетил Италию («Венеция», 1897, Музей изящных искусств, Гавр).

Клод Моне
(1840–1926)

Знаменательным событием для мирового искусства стало появление пейзажа Клода Моне «Впечатление. Восход солнца». Именно благодаря названию этой картины родился новый термин – «импрессионизм» (франц. impression – «впечатление»). Художников, отверженных Салоном и добропорядочной буржуазной публикой, впервые назвал импрессионистами репортер Луи Леруа, побывавший на их выставке. Леруа вложил в это слово, такое привычное для нас теперь, всю насмешку и пренебрежение к «мазилам», не способным, по его мнению, создать что-то стоящее.

Французский живописец Клод Оскар Моне родился в Париже в семье владельца маленькой бакалейной лавки. Когда Клод был еще совсем юн, его родители переехали из Парижа в Гавр. Любовь к искусству вылилась у будущего художника в создание смешных карикатур. Изучая рисунки карикатуристов в журналах и газетах, мальчик рисовал шаржи на учителей и школьных товарищей.

Стремясь заработать, Моне начал продавать свои карикатуры, которые вскоре стали пользоваться у жителей города большой популярностью. Произведения молодого художника увидел известный французский пейзажист Эжен Буден. Он сразу понял, что у юноши есть талант. С этого времени Буден стал учителем Клода. Вдвоем они отправлялись в Онфлёр, чудесное местечко в Нормандии, привлекавшее многих пейзажистов.

Буден учил Клода видеть природу глазами художника, примечать все, что недоступно глазу человека, далекого от живописи.

Отец Моне был против выбора сына, но вскоре ему пришлось смириться. Он даже обратился в местный муниципалитет с просьбой о предоставлении Клоду стипендии, что дало бы юноше возможность обучаться в Париже.

Попытки отца помочь сыну не увенчались успехом, но Моне все равно оказался в Париже. Он мог бы попытаться поступить в Школу изящных искусств, но вместо этого начал заниматься в студии Сюиса, где собирались художники реалистического направления. Здесь Моне впервые увидел Камиля Писсарро. Вскоре художники подружились.

Отказ Клода от обучения в Школе изящных искусств вызвал гнев его отца, лишившего сына материальной поддержки. Вскоре молодого художника призвали в армию, от которой он мог бы откупиться, но отец твердо стоял на своем: денег он даст только в том случае, если сын бросит занятия живописью и вернется домой, в отцовский магазин.

Моне служил в Алжире. Спустя два года он подхватил лихорадку и вернулся домой, в Гавр, где с радостью начал опять ездить на этюды с Буденом.

Осенью 1862 года молодой художник вновь приехал в Париж. По желанию отца он начал учиться у популярного в то время художника О. Тульмуша. О творчестве этого модного и почитаемого живописца один из его современников сказал: «Это прелестно, очаровательно, красочно, изысканно и тошнотворно».

Вскоре Тульмуша сменил Ш. Г. Глейр, автор картин на исторические и мифологические сюжеты, преподававший в Школе изящных искусств. В мастерской Глейра Моне познакомился с молодыми художниками: О. Ренуаром, А. Сислеем, Ф. Базилем. Дружеские узы связывали его с Фредериком Базилем. В 1864 году они сняли на двоих крошечную мастерскую. Вместе живописцы ездили на этюды в Фонтенбло.

В ранних работах Моне ощущается влияние Будена, ставшего главным учителем молодого мастера. Пейзажам этого времени присуща ясная, тщательно продуманная композиция, приглушенная цветовая гамма, основанная на серо-голубых и зеленовато-желтых тонах. Таковы панорамные морские виды «Маяк в Онфлёре» (1864, частное собрание, Швейцария), «Берег близ Онфлёра» (1864, частное собрание).

В 1865 году свершилось то, о чем Моне мечтал: один из его пейзажей приняли в Салон. Критики похвалили полотно, правда, из-за сходного звучания фамилий его авторство отнесли к другому художнику, Эдуарду Мане, чьим творчеством Клод всегда восхищался.

С этих пор свои работы молодой живописец подписывал полным именем: Клод Оскар Моне.

Мане был кумиром будущих импрессионистов. Тема его скандально известного полотна «Завтрак на траве», представленного в 1863 году в Салоне отверженных, привлекла Моне, решившего написать подобный «Завтрак», но на открытом воздухе. Работу над композицией Клод начал в Фонтенбло, в Шайи. Позировали ему Фредерик Базиль и юная Камилла-Леония Донсье, позднее ставшая женой Моне.

«Завтрак на траве» не был завершен. Моне уехал в Париж, а свою незаконченную картину оставил в уплату за жилье, арендуемое им в Шайи. Владелец полотна не сберег его, и теперь представление о погибшей работе Моне дает его уменьшенная копия, хранящаяся в Москве в Музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, да луврские эскизы.

В Париже художник написал портрет Камиллы (на это ему потребовалось всего четыре дня!). Картина, получившая название «Дама в зеленом» (Кунстхалле, Бремен), была показана в Салоне. Следующую работу, более светлое и воздушное полотно «Женщины в саду» (1867, Лувр, Париж), жюри Салона отвергло. Моне продолжал работать, но его картины по-прежнему отвергались. Не выставляясь, он не мог создать себе имя и в результате почти ничего не продавал. Талантливый мастер вынужден был голодать и с трудом находить деньги на покупку холстов и красок.

Пленэрные искания художника отразились в картине «Терраса в Сент-Андрессе» (1866, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), соединившей в себе черты пейзажа и портрета. Моне изобразил на фоне моря своих родственников: отца, сидящего в кресле, и тетку, мадам Лекадр, стоящую под зонтом. Мастер выбрал точку зрения сверху (скорее всего, он писал картину из окна дома, располагавшегося рядом с набережной). В дальнейшем подобное построение можно будет увидеть в знаменитом пейзаже Моне «Бульвар Капуцинок».

Художник писал море против света, поэтому силуэты парусников и кораблей получились темными. Картина пронизана ярким солнечным светом. Великолепна ее цветовая гамма: бирюзовые морские волны, красные, желтые, зеленые пятна клумбы, украшающей набережную, звучные цвета национального флага, развевающегося на ветру.

К. Моне. «Терраса в Сент-Андрессе», 1866, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

К. Моне. «Лягушатник», 1869, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

В конце 1860-х годов вместе с Огюстом Ренуаром Моне работал над этюдами в «Лягушатнике». Так назывались купальни на берегу Сены. В выходные дни, взяв детей и корзинки с провизией, в «Лягушатник» устремлялись парижане. Именно здесь проявился новый метод Моне. Художник отказался от строгого разграничения света и цвета, линии на его картинах потеряли свою четкость. Особенно хорошо заметны эти приемы в пейзаже «Лягушатник» (1869, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Теперь для Моне главное – передать свое впечатление от чудесного уголка и запечатлеть бурлящую вокруг него жизнь: движение воды, солнечные блики, нарядную толпу отдыхающих.

Франко-прусская война 1870–1871 годов заставила художника эмигрировать в Англию. Моне жил в Лондоне вместе с Камилем Писсарро. В Англии французских мастеров поразила живопись Дж. Тёрнера и особенно его умение посредством разнообразных оттенков передавать белый цвет. Вскоре Моне отправился в Голландию. Его спутником был пейзажист Шарль Добиньи. Голландские впечатления легли в основу картин с изображением каналов и мельниц («Фоорзан близ Заандама», 1871, частное собрание; «Мельница в Амстердаме», 1874, частное собрание).

Расцвет творчества Моне начинается в Париже, куда художник вернулся после окончания войны. В 1872–1873 годах он создал лучшие свои работы. Среди них «Впечатление. Восход солнца» (1872, Музей Мармоттан, Париж), «Сирень на солнце» (1873, ГМИИ, Москва), «Бульвар Капуцинок» (1873, ГМИИ, Москва), «Поле маков у Аржантёя» (1873, Музей Орсэ, Париж).

К. Моне. «Бульвар Капуцинок», 1873, ГМИИ, Москва

К. Моне. «Лодки и мост в Аржантёе», 1874, Музей Орсэ, Париж

Интересен пейзаж «Сирень на солнце», которому Осип Мандельштам посвятил свое знаменитое стихотворение «Художник нам изобразил глубокий обморок сирени…». На картине изображены две женщины под сенью больших кустов буйно цветущей сирени. Автор трактует человеческие фигуры так, что они кажутся частью пейзажа. Моне с огромным мастерством передает разливающееся в пространстве тепло июньского дня, свежесть цветов и нежной зелени листвы.

Другой пейзаж – «Бульвар Капуцинок» – ярко демонстрирует зрителю художественные приемы, разработанные импрессионистами. Словно фотограф, Моне запечатлел на холсте краткое мгновение быстротекущей, бурной жизни французской столицы. Очень убедительно показаны приметы города: размеренное движение улицы, чуть влажный, вибрирующий воздух, зимнее солнце, скользящее по голым ветвям деревьев. И хотя это всего лишь мимолетный кадр, случайно выхваченный из беспрерывного потока бытия, в картине чувствуется незримое авторское присутствие. Чтобы подчеркнуть эту кажущуюся случайность, мимолетность, Моне использует композиционный прием, часто встречающийся в произведениях других импрессионистов. Он как бы обрезает рамой правый край полотна, где изображены стоящие на балконе люди.

В 1874 году Анонимное общество живописцев организовало выставку, ставшую знаменательным событием в истории импрессионизма. Среди работ, показанных Моне на этой выставке, был пейзаж «Впечатление. Восход солнца», первоначально названный мастером «Восход солнца в Гавре». Эдмон Ренуар, брат художника Огюста Ренуара, заметив, что название не соответствует авторскому замыслу, убрал сочетание «в Гавре» и прибавил новое слово «Впечатление». Ему и в голову тогда не приходило, какую роль сыграет изменение в названии.

Подобно Тёрнеру, Моне не стремился к передаче материальной сущности предметов. Его интересовала главным образом та среда, в которой находятся эти предметы. И неважно, что цветы и деревья, вода и небо, песок и трава на самом деле выглядят иначе, если рассматривать их вне окутывающего их воздуха, делающего все детали пейзажа вибрирующими и трепетными.

Среди мотивов, к которым обращался художник, пытавшийся запечатлеть на холсте изменчивость природы, важное место занимает вода. Поселившись в Аржантёе, Моне создает множество пейзажей с видами Сены. Он пишет ее зеленоватую воду, парусники, мосты, берега, поросшие деревьями.

Летом 1874 года в лодке, приспособленной под художественную мастерскую, Моне отправился в путешествие. В результате появилось множество прекрасных пейзажей, посвященных реке. Эдуард Мане называл Моне «Рафаэлем воды», чувствующим «все ее движение, всю ее глубину, все изменения в разные часы дня». Справедливость этих слов подтверждают такие картины Моне, как «Лодки и мост в Аржантёе» (1874, Музей Орсэ, Париж), «Регата в Аржантёе при пасмурном небе» (1874, Музей Орсэ, Париж) и др.

В 1877 году появляется серия работ Моне с изображением вокзала Сен-Лазар («Вокзал Сен-Лазар», 1877, Музей Орсэ, Париж), обозначившая постепенный переход художника к пейзажам с определенными сюжетными мотивами.

Жизнь художника была полна материальных трудностей и лишений. Деньги, оставленные отцом жены Камиллы, очень быстро закончились. Нужно было платить за аренду дома, покупать кисти, краски, холсты. Картины же не находили покупателей.

В 1878 году Камилла, ожидавшая второго ребенка, тяжело заболела. Друзья художника, как могли, помогали ему. В марте 1878 года на свет появился второй сын Моне, а в сентябре 1879 года Камилла умерла.

Заботу об осиротевшей семье взяла на себя Алиса Гошеде. Позднее она стала второй женой художника.

В начале 1880-х годов Моне путешествовал по Франции. Он искал новые мотивы для своих работ. В этот период появились его знаменитые марины, в которых выразилось восхищение мастера красотой и великолепием природы («Скалы в Фекане», 1881, частное собрание; «Обрыв в Дьеппе», 1882, Кунстхалле, Цюрих; «Ворота Маннпор в Этрета», Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Эти пейзажи показывают, что если прежде Моне интересовали непритязательные, лишенные эффектности пейзажи, то теперь его влечет иная природа: грозные скалы и бескрайние морские просторы. И еще одна характерная деталь: картины, написанные в 1880-х годах, лишены прежнего светлого и радостного чувства, гармонии, присущей аржантейским пейзажам.

Изменение в живописи Моне не прошло незамеченным для публики и критиков. Так, в конце 1870-х годов зрители поражались обилию сине-лиловых оттенков в картинах импрессионистов. Многие наивно объясняли их присутствие необычным устройством зрения художников, якобы видевших мир в лиловых тонах. Художественный критик и писатель Ш. М. Ж. Гюисманс даже объявил, что импрессионисты страдают «индигоманией» – необычным заболеванием глаз, не позволяющим им видеть окружающие предметы так, как их видят все нормальные люди. Когда живописцы начали постепенно отходить от своих прежних принципов, Гюисманс радостно возвестил, что они наконец-то вылечились.

В 1882 году он писал об увиденных на выставке импрессионистов картинах Моне: «К счастью, художнику удалось восстановить свое здоровье; видимо, он решил больше не малевать как попало бесчисленное количество картин. Мне кажется, он взял себя в руки и достиг хорошего результата…».

В 1883 году в Париже прошла персональная выставка Клода Моне. В прессе появились статьи, авторы которых положительно отзывались о произведениях художника. Все отмечали его высочайшее мастерство в передаче света и воздуха. В одном издании появились следующие слова: «Ученый мог бы определить по Моне, сколько азота и кислорода содержит воздух».

Доходы художника, прежде прозябавшего в бедности, значительно увеличились. В 1883 году он купил себе дом в Живерни. В этом доме, расположенном в живописнейшем местечке на берегу Эпта, притока Сены, художник жил до конца своих дней.

В конце 1883 года вместе с О. Ренуаром Моне отправился в путешествие. Сначала художники побывали на юге Франции – на Лазурном берегу. Вскоре они отправились в Италию. К этому времени Моне отходит от художественных принципов импрессионизма. Все свое внимание он обращает на выразительность цветовой гаммы, в результате чего появляются картины, напоминающие декоративные панно. Его друзья и прежние соратники, в частности К. Писсарро и Э. Дега, не раз упрекали Моне за эти «приукрашенные» картины.

В 1885 году художник вновь приезжает на морское побережье. В Бель-Иль и Этрета он пишет романтически приподнятые морские пейзажи («Лодки на берегу в Этрета», 1885, Художественный институт, Чикаго; «Скалы в Этрета», 1886, ГМИИ, Москва; «Скалы в Бель-Иль», 1886, ГМИИ, Москва).

В 1890-х годах Моне увлекается серийными работами. В Живерни появляется его известная серия, получившая название «Стога» («Стог сена в снегу. Хмурый день», 1891; «Стога. Конец дня. Осень», 1891, обе – в Художественном институте, Чикаго). В этих пейзажах мастер использовал те приемы, которые отвергал в период увлечения импрессионизмом. Особенности композиционного построения и условность цвета придают картинам сходство с панно.

К. Моне. «Стог сена в снегу. Хмурый день», 1891, Художественный институт, Чикаго

Полотна с изображением стогов демонстрировались не только во Франции, но и в других странах, в том числе и в России. Несколько пейзажей из этой серии были куплены американскими коллекционерами.

Биографы Моне рассказывают, что идея серийности появилась у него совершенно случайно. Работая на пленэре, художник увидел, что освещение с течением времени настолько изменилось, что закончить картину нет никакой возможности. Он отложил полотно в сторону и попросил дочь сбегать домой за новым холстом. Близился вечер, и освещение вновь изменило окраску предметов. Мастеру пришлось отставить второе полотно и приступить к третьему. В импрессионистический период Моне старался все эти изменения отразить в одной картине, теперь же, чтобы увидеть их, нужно было последовательно просмотреть всю серию. Вероятно, по этой причине Моне упорно сопротивлялся, когда его серии пытались разбить, чтобы продать по отдельности.

Помимо «Стогов», Моне создал еще несколько серий. В 1892 году он написал 11 вариантов «Тополей», 20 «Руанских соборов». В 1900 году появилось 25 «Нимфей, пейзажей воды», в 1904 – 38 полотен с видами Лондона, в 1909 году – 48 пейзажей «Кувшинки», в 1912 – 29 видов Венеции.

Пейзажи Моне, написанные в последний период творчества, пустынны, они не оживлены человеческими фигурами. Старого мастера не интересует жизнь людей, главное для него – передать очарование мира природы. Таинственной тишиной веет от заросших прудов, густых деревьев и прекрасных цветов («Белые кувшинки. Гармония синего», 1918–1921, Музей Мармоттан, Париж; «Плакучие ивы», 1923, частное собрание). Многочисленные серии и пейзажи принесли Моне настоящую славу и много денег.

В 1911 году умерла Алиса Гошеде, вторая жена художника. Большой дом в Живерни, где Моне жил вместе со своими детьми после смерти жены, посещали известные во Франции люди, и среди них – Ж. Клемансо, французский премьер-министр.

Богатый и знаменитый Клод Моне не забывал своих друзей. Когда в 1899 году в ужасающей бедности умер Альфред Сислей, художник организовал аукцион по продаже картин импрессионистов. Свои работы представили О. Ренуар, П. Сезанн, К. Писсарро и сам Моне. Весь сбор пошел в пользу детей Сислея. Клод Моне поддерживал художников, которым не улыбнулась удача. Например, в мае 1899 года на распродаже коллекции, оставшейся после смерти графа А. Дориа, Моне приобрел полотно Сезанна за баснословную сумму – 6750 франков. И публика, и сам Сезанн, картины которого многие считали мазней, были просто ошеломлены этой цифрой.

По инициативе Клода Моне знаменитая «Олимпия» Эдуарда Мане (родственники Мане после смерти мастера собирались продать ее за границу) осталась во Франции. Моне призвал видных политиков, писателей, живописцев и коллекционеров собрать необходимую сумму и выкупить полотно у семьи Мане. Вскоре «Олимпия» заняла достойное место в Лувре.

Камиль Жакоб Писсарро
(1830–1903)

В 1855 году Камиль Писсарро впервые увидел на выставке работы К. Коро. Они произвели на начинающего художника очень сильное впечатление, и он стал искать возможности взять у Коро хотя бы несколько уроков. Но Коро, которому было уже почти шестьдесят лет, не брал учеников; тем не менее он благосклонно отнесся к желанию молодого человека и дал ему несколько советов.

Французский живописец Камиль Жакоб Писсарро родился на острове Сен-Тома, входящем в Антильский архипелаг. Его отец был торговцем скобяными товарами. Когда мальчику исполнилось одиннадцать, он поступил в коллеж в Пасси в Париже, где проучился шесть лет.

Во Франции Камиль впервые заинтересовался живописью.

Затем Писсарро вернулся на родину и первое время, как и хотел его отец, занимался коммерцией. В свободное от работы время он рисовал. Однако такая жизнь ему не нравилась. «Я был в 1852 году хорошо оплачиваемым клерком в Сен-Тома, но я не смог там выдержать. Не раздумывая долго, я все бросил и удрал в Каракас, чтобы сразу порвать связь с буржуазной жизнью», – вспоминал Писсарро впоследствии. Он уехал вместе со своим другом, художником Фрицем Мельби, который стал его первым учителем.

В течение пяти лет Писсарро путешествовал и рисовал все, что привлекало его внимание. В 1855 году он вновь приехал во Францию. Отец желал, чтобы сын учился в Парижской школе изящных искусств. Однако Писсарро очень скоро разочаровался в ней и перестал посещать занятия. Однако, не потеряв желания стать художником, он начал изучать живопись в Академии Сюиса. Вскоре он познакомился с другими художниками – А. Гийоменом, К. Моне, П. Сезанном, а также с писателем Э. Золя.

В 1859 году Писсарро впервые послал свою картину «Вид Монморанси» в Салон, которую сразу же приняли. В том же году случилось еще два важных события, связанных с его личной жизнью: в Париж переехали родители Писсарро, а вскоре после этого он решил жениться на крестьянке Жюли Веллей. Отец Писсарро был против этого брака и лишил сына пансиона, который до того выплачивал ему каждый месяц. Художник смог обвенчаться со своей невестой только через одиннадцать лет в Англии. Задолго до этого, в 1863 году, у Писсарро родился сын Люсьен, после чего он вместе со своей семьей переехал жить в Понтуаз, который находился на берегу Уазы, в окрестностях Парижа. Там он написал многие из своих пейзажей («Въезд в деревню Вуазен», 1872, Музей Орсэ, Париж; «Уаза в Понтуазе», 1873, Художественный институт Кларк, Уильямстоун; «Дорога из Жизора в Понтуаз под снегом», 1873, Музей изящных искусств, Бостон).

К. Писсарро. «Въезд в деревню Вуазен», 1872, Музей Орсэ, Париж

В 1874 году Писсарро отправил на выставку Анонимного общества художников, живописцев, скульпторов, граверов пять своих картин: «Фруктовый сад», «Каштаны в Они», «Сад в Понтуазе», «Июньское утро» и «Заморозки». Эти работы произвели сильное впечатление на зрителей, так как были написаны в необычной, невиданной до тех пор манере. После выставки в Париже заговорили о новом течении в живописи – импрессионизме.

Начиная с 1874 года Писсарро принимал активное участие в организации восьми выставок, которые устраивались импрессионистами (последняя состоялась в 1886 году). Однако творчество не приносило ему никакого дохода: он не мог добиться успеха у парижской публики, картины не продавались. Именно поэтому мастер жил в предместье Парижа, где мог меньше платить за жилье. У его семьи случались тяжелые времена, когда она была вынуждена питаться только овощами, выращенными на огороде.

Писсарро не раз заявлял: «…Наша живопись никому не нужна, особенно моя…» или «…Эту неделю я обегал весь Париж в тщетных поисках чудака, который купил бы картины импрессиониста…». Бывали минуты, когда Писсарро принимал решение «порвать с живописью навсегда».

И действительно, парижане не понимали его работ. После выставок в газетах появлялись статьи, в которых журналисты яростно критиковали его полотна. Например, один из критиков писал: «Попытайтесь-ка убедить Писсарро, что деревья не бывают фиолетовыми, что небо не выглядит как взбитое масло, что нигде мы не увидим того, что он пишет…».

И тем не менее художник продолжал работу, несмотря на трудности и отсутствие средств к существованию. В 1870-е годы он выполнил несколько семейных портретов и написал свои лучшие, по мнению современных критиков, пейзажи: «Красные крыши» (1877, Музей Орсэ, Париж), «Холм де Беф, Понтуаз», «Цветущий сад, Понтуаз» (1877, Музей Орсэ, Париж).

К. Писсарро. «Цветущий сад, Понтуаз», 1877, Музей Орсэ, Париж

Писсарро работал не только маслом. Он увлекался созданием гравюр, часто рисовал гуашью и пастелью и даже расписывал веера.

В 1880-х годах художник исполнил несколько полотен на крестьянские сюжеты. Таковы его произведения «Девочка с веткой» (1881, Музей Орсэ, Париж), «Завтрак».

К. Писсарро. «Красные крыши», 1877, Музей Орсэ, Париж

К. Писсарро. «Девочка с веткой», 1881, Музей Орсэ, Париж

В последнем десятилетии XIX века импрессионисты, до тех пор регулярно устраивавшие выставки и группой выезжавшие на природу для натурных этюдов, стали отдаляться друг от друга. Некоторые – Ван Гог, Гоген – уехали из Парижа. Сам Писсарро вместе с Моне работал в Нормандии. В основном он писал городские пейзажи, причем свои картины, как правило, начинал на природе, стараясь максимально точно передать сочетания цветов, освещение. Картины он дописывал дома, в своей мастерской. В этот период творчества Писсарро создал цикл произведений, на которых запечатлел виды Парижа и Руана. Среди прочих: «Большой мост в Руане» (1896, Институт Карнеги, Питсбург), «Мост Буальдье в Руане на закате солнца» (1896, Музей, Бирмингем), «Площадь французского театра в Париже, весна» (1898, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Однако через некоторое время такую работу пришлось прекратить: у него начала развиваться глазная болезнь, из-за которой он не мог работать на открытом воздухе.

К. Писсарро. «Площадь французского театра в Париже, весна», 1898, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Несмотря на болезнь, Писсарро не прекращал работать. В последние годы жизни он выполнил большое количество литографий и офортов. Умер художник в Париже в возрасте семидесяти трех лет.

Все его пять сыновей стали живописцами. Наибольшего успеха добился старший сын, Люсьен.

Альфред Сислей
(1839–1899)

Сислей воспринимал природу не как художник, а как поэт. При взгляде на его пейзажи кажется, что слышишь плеск воды в речке, видишь, как бегут по небу легкие облака, ощущаешь свежий ветерок.

Альфреда Сислея называют французским живописцем, но по происхождению он был англичанином. Отец Сислея, богатый коммерсант, хотел, чтобы сын пошел по его стопам.

В 1857 году он отправил Альфреда в Лондон изучать коммерцию, однако юноша больше интересовался картинами Констебла, Бонингтона и Тёрнера. В 1861 году Сислей вернулся в Париж и начал учиться живописи в мастерской Ш. Глейра. Там он познакомился с К. Моне, Ф. Базилем и О. Ренуаром. Они довольно часто проводили свободное время вместе, работая над этюдами на пленэре.

В начале 1860-х годов Сислей написал свои первые самостоятельные работы, в которых чувствовалось влияние Коро. Вскоре он отказался от темных красок и стал использовать более светлые цветовые сочетания, стремясь передать воздух, нюансы освещения и общее состояние атмосферы («Суда на канале Сен-Мартен», 1870, собрание О. Рейнхарт, Винтертур).

А. Сислей. «Наводнение в Пор-Марли», 1876, Музей Орсэ, Париж

Художник любил изображать один и тот же вид в разные сезоны года («Лувенсьенн осенью», 1873, частное собрание, Токио; «Мороз в Лувенсьенне, 1873, ГМИИ, Москва; «Лувенсьенн зимой», 1874, собрание Филипс, Вашингтон).

В 1866, 1868 и 1870 годах Сислей выставлялся в Салоне, а с 1874 года начал демонстрировать свои картины на выставках импрессионистов. Вскоре он стал одним из основных участников этого направления. Как и другие импрессионисты, Сислей не смог завоевать официального признания. Его картины не покупались, и художник жил бедно. Однако это не влияло на его творчество: композиции его картин были соразмерными и уравновешенными, краски – неяркими, но чистыми («Наводнение в Пор-Марли», 1876, Музей Орсэ, Париж).

Поль Сезанн
(1839–1906)

Творчество для Поля Сезанна было процессом сложным и мучительным. Нередко он страдал от невозможности воплотить на холсте все задуманное. Недовольный результатом, Сезанн мог безжалостно уничтожить свою картину. Всю жизнь художник мечтал выставить картины в Салоне, но жюри раз за разом отвергало его работы. Полотна Сезанна появились в крупных коллекциях и музеях мира, но мастеру был нужен лишь Салон, который оставался для него недосягаемым. Не признавали живопись Сезанна и его соотечественники, а жители родного города Экса попросту травили художника и издевались над его творениями. Настоящая слава, как это часто бывает, пришла к Полю Сезанну лишь после его смерти.

Французский художник Поль Сезанн родился в Эксе в семье владельца шляпного магазина. Разбогатев, его отец, Луи-Огюст Сезанн, открыл в городе банк. Рисовать Поль начал очень рано. Мальчик расписывал углем стены, и взрослые поражались, что малыш с большой точностью воспроизводит все, что видит вокруг.

В 1852 году Сезанн стал учеником престижной школы Бурбон. Здесь он познакомился с Эмилем Золя, и с этого времени началась многолетняя дружба будущего художника и писателя. Вместе мальчики бродили по окрестностям Экса, читали современную литературу и произведения античных авторов. На всю жизнь Сезанн полюбил Вергилия, с творчеством которого познакомился в ученические годы.

По вечерам Поль посещал занятия в бесплатной рисовальной школе, где преподавал художник-портретист Жозеф Жибер, а по выходным отправлялся в музей Экса, чтобы полюбоваться скульптурами и картинами.

В 1859 году Сезанн поступил в экский университет на юридический факультет. Но его влекло искусство. Вскоре Поль, несмотря на гневные протесты отца, оставил университет, решив целиком и полностью посвятить себя живописи.

В конце концов Луи-Огюсту пришлось смириться. Юноша отправился в Париж, где поступил в мастерскую Сюиса. Отец назначил ему небольшое содержание.

В мастерской Сюиса Сезанн старательно рисовал модели. Часто он отправлялся в Лувр, где делал копии с картин известных мастеров. Особенно восхищали его работы Г. Курбе и Э. Делакруа. Поль мечтал поступить в Парижскую академию художеств, поэтому тщательно готовился к экзаменам. В мастерской Сюиса молодой художник познакомился с Камилем Писсарро, который не учился здесь, а приходил навестить приятелей.

Через некоторое время Сезанну стало казаться, что он зря затеял все это и у него недостаточно таланта. Переживания молодого художника передают его работы. Линии на ранних картинах Сезанна стремительны и динамичны, мазки размашисты и смелы. Эти произведения создают впечатление отставания живописи от замысла.

Несмотря на уверения Писсарро, говорившего, что в работах Сезанна есть черты оригинальности, юноша оставил Париж и отправился домой, к отцу.

В Эксе Сезанн начал работать в банке своего отца. Но цифры совсем не привлекали его. Он часто оставлял банк и уходил бродить в окрестностях Экса, чтобы полюбоваться красотой природы. Ему хотелось рисовать, и он брал в руки карандаш и бумагу.

Вскоре Сезанн, не обращая внимания на косые взгляды отца, вновь начал посещать рисовальную школу.

В 1862 году Сезанн во второй раз приехал в Париж и опять записался в мастерскую Сюиса. Художник много работал, но его картины, как и прежде, не удовлетворяли его. Поль пытался поступить в Школу изящных искусств, но не выдержал экзамена.

В 1863 году, посетив Салон отверженных, Сезанн познакомился с творчеством Эдуарда Мане. Выставленная там знаменитая картина Мане «Завтрак на траве» поразила молодого художника. Вскоре Поль познакомился с импрессионистами – Огюстом Ренуаром, Фредериком Базилем, Клодом Моне, Арманом Гийоменом.

Все свободное время Сезанн проводил в Лувре. Он делал зарисовки или просто любовался великими творениями. Поль мечтал показать свои картины в Салоне.

Под влиянием Писсарро Сезанн начал больше времени отдавать натурным эскизам.

Вместе с Писсарро в 1872–1873 годах он писал этюды в Понтуазе и Овере. Советы Писсарро и работа на открытом воздухе оказали благотворное влияние на Сезанна. Его живопись, прежде темная и густая, посветлела («Дорога в Понтуазе», ок. 1876, ГМИИ, Москва). Более сдержанным и лаконичным стал композиционный строй его картин. Излюбленным жанром художника в этот период творчества, названный импрессионистическим (1872–1879), являлся пейзаж.

Хотя Сезанн много общается со своими друзьями-импрессионистами, его работы сильно отличаются от их картин. Для импрессионистов главное – мимолетные впечатления, все предметы на их полотнах как бы растворяются в окутывающей их воздушной дымке. На картинах Сезанна все детали живого и неживого мира кажутся весомыми и плотными, художник стремится передать материальную сущность предметов, их взаимосвязь и постоянную окраску, не зависящую от освещения и различных атмосферных явлений.

Работал Сезанн в эти годы в основном в Париже и Эксе. Познакомившись с натурщицей Гортензией Фике, он уехал с ней к морю, в Марсель. Связь с Гортензией художник долго скрывал от родителей. Но в 1878 году тайное стало явным, и разгневанный отец наполовину уменьшил денежное содержание, которое высылал молодому живописцу. Сезанну пришлось вернуться в Экс, оставив Гортензию и маленького сына Поля в Марселе, куда им высылал деньги друг Сезанна, Эмиль Золя. Изредка ему удавалось вырваться из Экса и навестить любимую женщину и маленького сына. Лишь в 1886 году живописец наконец официально оформил брак с Гортензией. Вскоре умер отец, и Поль Сезанн стал богат.

Пейзажи, натюрморты и портреты, написанные Сезанном с 1879 по 1888 год (конструктивный период), отражают стремление показать материальную сущность окружающего мира. Передаче объемности предметов, их плотности и весомости способствуют определенные красочные соотношения, четкие, резкие контуры, геометрические формы, ровные плоскости или нарочито деформированные линии. Сезанну принадлежат слова: «Все в природе лепится в форме шара, конуса, цилиндра; надо учиться писать на этих простых фигурах, и если вы научитесь владеть этими формами, вы сделаете все, что захотите». Этому принципу он следовал в своем творчестве.

Для художника была важна форма, передающая весомость, материальность предмета. Сезанн мог писать полусгнившие яблоки, так как вовсе не думал о том, чтобы показать на полотне их свежесть и красоту. Яблоки, равно как и иные фрукты в его натюрмортах, – это определенный объем, сочетающийся с другими объемами, например цилиндрическими (бутылка или кувшин).

Эти же приемы Сезанн использовал и при создании пейзажей. В его работах основную роль играют вертикальные линии, вокруг которых размещаются все пространственные планы. Например, в «Марсельской гавани» (конец 1870-х, Метрополитен-музей, Нью-Йорк) такой вертикалью является труба, поднимающаяся вверх, а в «Деревне на севере Франции» (1879–1882, дворец Почетного легиона, Сан-Франциско) – колокольня.

Таковы и пейзажи «Горы в Эстаке» (1878–1880, Национальный музей Уэльса, Кардифф), «Гарданна» (ок. 1886, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), «Гора Сент-Виктуар» (ок. 1885–1887, собрание Филипс, Вашингтон), «Дом и деревья в Жа де Буффан» (1885–1887, Национальная галерея, Прага). Создавая эти полотна, художник акцентировал внимание на горизонтальных и вертикальных линиях, ярких плоскостях крыш и стен домов, четких горных откосах, густой массе деревьев и кустов.

П. Сезанн. «Гора Сент-Виктуар», ок. 1885–1887, собрание Филипс, Вашингтон

Обращаясь к натурным впечатлениям, Сезанн создавал устойчивую конструкцию, в которой главное место занимали предметно-структурные элементы.

1888–1899 годы – синтетический период в творчестве Сезанна. Пейзажи, созданные в это время, представляют зрителю устойчивый и в то же время удивительно подвижный образ природы. С помощью гибких, живых мазков художник создает цельные и гармоничные композиции, передающие красоту постоянно меняющегося и вечного мира («Вид на Сен-Жозеф», 1888–1890; «У пруда в Жа де Буффан», ок. 1889–1890, обе – в Метрополитен-музее, Нью-Йорк; «Пруд в Аннеси», 1896, Институт Кортолда, Лондон; «Большая сосна близ Экса», конец 1890-х, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

П. Сезанн. «Гарданна», ок. 1886, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

П. Сезанн. «Дом и деревья в Жа де Буффан», 1885–1887, Национальная галерея, Прага

Начиная с 1900-х годов появляется так называемая спонтанная живопись Сезанна. Художник не продумывает заранее композиции своих произведений, они возникают чуть позже, в процессе написания картины. В палитре мастера появляются более нежные, лирические оттенки («Голубой пейзаж», 1900-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Излюбленным мотивом поздних пейзажей Сезанна становится гора Сент-Виктуар (гора Святой Виктории) как символ вечности и величия Вселенной («Гора Сент-Виктуар», 1900, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

П. Сезанн. «Вид на Сен-Жозеф», 1888–1890, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

П. Сезанн. «У пруда в Жа де Буффан», 1889–1890, Метрополитен-музей, Нью-Йорк

П. Сезанн. «Гора Сент-Виктуар», 1900, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Всю свою жизнь Сезанн добивался официального признания, но так и не смог получить его. В 1900 году его картины были показаны на Всемирной выставке, а в 1904 и 1905 годах полотна Сезанна демонстрировались в Осеннем салоне. В 1904 году организаторы Салона отвели под его живопись целый зал. Тем не менее орден Почетного легиона, о котором художник мечтал, он так и не получил.

Последние годы жизни Сезанн провел в Эксе. Несмотря на стремительно ухудшающееся здоровье, он продолжал писать. Осенью 1906 года, работая над этюдом, живописец был застигнут грозой.

Под проливным дождем он продолжал работать и лишь спустя два часа отправился домой. По дороге старый художник потерял сознание. Проезжавший мимо человек в повозке подобрал его и привез домой. Утром, едва придя в себя, Сезанн отправился в мастер-скую писать портрет. Но вскоре болезнь заставила его оставить кисть. Спустя несколько дней, 22 октября 1906 года, Поль Сезанн умер.

Винсент Ван Гог
(1853–1890)

Винсент Ван Гог, любивший людей и мучительно страдавший от своего бессилия помочь главным героям своих картин – крестьянам, стремился передать свою любовь посредством искусства. Он отдавал живописи все силы, работая на пределе возможного. Константин Паустовский считал, что именно это (а не только душевная болезнь) приблизило конец великого художника. Он писал: «Нет большего лицемерия и низости, чем искать в его конце одну только патологию и сумасшествие. Давно уже сказано, давно уже известно, что искусство требует от художника отдачи всего себя без остатка и сожаления».

Голландский живописец, рисовальщик и офортист Винсент Ван Гог родился в Северном Брабанте, в местечке Грот-Зюндерте. Его отец был пастором.

С раннего детства Ван Гог видел красоту природы и тяжелый крестьянский труд. В возрасте 10 лет Винсент уже делал рисунки с натуры и копировал литографии.

В 1869 году юноша поступил на работу в художественную фирму «Гупиль» в Гааге. Обязанности, связанные с продажей картин, привели Ван Гога в Лондон (1873), где он впервые увидел картины великих мастеров.

Огромное впечатление на художника произвело творчество Дж. Констебла, Дж. М. У. Тёрнера, Т. Гейнсборо, Дж. Рейнолдса. В 1874 году Винсент впервые увидел Париж.

В 1876 году карьера служащего фирмы «Гупиль» оборвалась: Ван Гога уволили с работы. Некоторое время он преподавал в одном из английских пансионов, а затем, решив помогать обездоленным, стал помощником проповедника в Айлварте. Через некоторое время мучительные поиски своей цели в жизни привели Винсента в Эттен, где жила его семья, а затем в Дордрехт. Здесь Ван Гог некоторое время работал в книжной лавке.

В 1877 году будущий художник стал студентом богословского факультета в Амстердамском университете. Но и это не удовлетворило его, и очень скоро он оставил университет и стал слушателем миссионерского курса в Брюсселе.

В. Ван Гог. «Крыши», 1882, частное собрание, Париж

В ноябре 1878 года Ван Гог уехал на юг Бельгии, в шахтерский поселок Боринаж, где начал работать проповедником. Он отдавал нуждающимся все, что имел, ухаживал за больными во время эпидемии тифа, но в конце концов понял, что бессилен что-либо изменить в судьбе прозябающих в нищете рабочих. Пытаясь бороться с равнодушием к людскому горю церковного начальства, Ван Гог лишился своего места. К нему на помощь пришел младший брат Тео, работавший в той же самой фирме «Гупиль». В дальнейшем верный Тео будет не раз помогать своему брату в трудную минуту.

Винсент, чьи способности к рисованию проявились в раннем детстве, избрал путь художника лишь в 1880 году, когда ему исполнилось 27 лет. Сначала он учился живописи в Брюсселе, затем отправился в Гаагу, где брал уроки у своего дальнего родственника, голландского пейзажиста и анималиста А. Мауве. В Гааге Ван Гог написал свои первые картины.

В декабре 1883 года художник жил в голландском селении Нуенен. Здесь он писал натюрморты с птичьими гнездами, портреты крестьян и сцены крестьянского труда.

Мироощущение художника передает написанный в 1884 году пейзаж «Башня Нуенен» (Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло). Печальные пустынные поля, окружающие башню, и деревенское кладбище с покосившимися крестами навевают мысли о смерти. Сочувствие к крестьянам, искренняя авторская симпатия к обездоленным выражены в известной картине «Едоки картофеля», написанной в 1885 году (существует несколько вариантов этого произведения). Эта работа стала ярким примером художественной манеры раннего Ван Гога. Выполненная в духе живописи Ж. Ф. Милле, она написана в темных оттенках зеленого, коричневого, черного и синего. Мрачную обстановку бедного крестьянского жилья передает не только колорит, но и резкие, грубые линии фигур и лиц едоков.

В Нуенене Ван Гог провел два года. Его жизнь была полна печальных событий (болезнь матери, смерть отца, неудача в любви). В 1855 году художник оставил Нуенен и отправился в Париж. По пути он остановился в Антверпене. Побывав в антверпенских музеях, он увидел творения старых мастеров: П. П. Рубенса, Я. Йорданса и др.

Во французской столице Ван Гог пробыл с марта 1886 по февраль 1888 года. Здесь он сблизился с П. Гогеном, А. Тулуз-Лотреком, П. Синьяком и другими художниками, искавшими в искусстве новые пути. В Париже Винсент изучал теорию цвета, разработанную Э. Делакруа, японскую гравюру (в частности, работы К. Хокусая) и живопись Монтичелли, посещал Лувр, где подолгу любовался творениями великих художников.

Большое влияние на Ван Гога оказало искусство импрессионистов. В духе импрессионистов написаны пейзажи с изображением Монмартра и окрестностей Парижа («Сады Монмартра», 1887, Городской музей, Амстердам; «Бульвар Клиши», 1887).

В произведениях, выполненных мастером в парижский период, уже нет прежних темных красок, землистые оттенки серого и коричневого уступили место золотисто-желтым, голубым, зеленым и красным тонам («Мост через Сену», 1887).

В. Ван Гог. «Берег моря в Схевенингене», 1882, частное собрание, Амстердам

В. Ван Гог. «Цветущая груша», 1888, Музей, Амстердам

В. Ван Гог. «Осенняя аллея», 1884, частное собрание, Роттердам

Зимой 1888 года, устав от суеты большого города, Ван Гог оставил Париж и поселился в Арле, маленьком городке, расположенном на юге Франции. Здесь были созданы удивительно поэтичные пейзажи с видами Арля и окрестностей («Жатва в Арле», 1888, Музей Родена, Париж; «Подъемный мост в Арле», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло; «Рыбачьи лодки в Сент-Мари», 1888, Фонд В. Ван Гога, Амстердам). С большим мастерством художник использует палитру, находя нужные оттенки для каждого времени года. В этом отношении интересно полотно «Красные виноградники в Арле» (1888, ГМИИ, Москва), выстроенное на контрасте теплых и холодных цветов.

Один из любимых пейзажных мотивов Ван Гога в это время – пышно цветущие сады («Дерево в цвету», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло; «Цветущая груша», 1888, Музей, Амстердам; «Ветка миндаля», 1890, Фонд В. Ван Гога, Амстердам).

В. Ван Гог. «Красные виноградники в Арле», 1888, ГМИИ, Москва

В. Ван Гог. «Оливы», Художественный институт, Миннеаполис

Художник создает в Арле и ряд портретов, но пишет только тех людей, которые чем-то нравятся ему («Девушка из Арля», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло).

Ван Гога интересует передача ночного освещения. Так, на полотне «Терраса кафе вечером» (1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло) теплый золотистый свет фонаря противопоставлен холодному загадочному свету, льющемуся от звезд на небе и освещающему темно-лиловые крыши домов.

С помощью цвета Ван Гог пытается показать различные человеческие чувства. Показательна в этом смысле известная картина «Ночное кафе» (1888, ГМИИ, Москва), о которой художник писал: «Я стремился передать красным и зеленым цветами ужасные человеческие страсти. Зал – кровяного и желтого глухого цвета, посредине зеленый биллиард, четыре лимонно-желтые лампы испускают оранжевый и зеленый свет».

Иным становится желтый цвет в арльских картинах с изображением природы. Для Ван Гога желтый – цвет солнца, спелой пшеницы и подсолнухов, ставших для него символом солнца и тепла («Подсолнечники», 1888, Новая пинакотека, Мюнхен). Этими яркими радостными цветами Винсент расписывает стены своего домика в Арле, надеясь, что росписи будут приятны гостям – художникам, посещающим его жилище.

Ван Гог с радостью ожидает приезда своего друга – Поля Гогена. Он хочет осуществить заветную мечту – создать ассоциацию художников, противопоставивших свое искусство жестокости и хаосу современной цивилизации.

К сожалению, совместная работа с Гогеном показала, как несбыточна мечта Ван Гога. Методы работы двух художников и их взгляды на живопись не совпадали. Душевное перенапряжение обострило психическое заболевание, которым страдал Винсент. Глядя на свой портрет, созданный Гогеном, он сказал: «Это действительно я, но только сошедший с ума». В этот же день, сидя в кафе, Ван Гог запустил стаканом с голову своего друга. Утром он просил прощения и умолял Гогена не уезжать, но последний твердо намеревался оставить Арль. 23 декабря 1888 года, совершая прогулку, Гоген, услышавший за собой шаги, обернулся и увидел Ван Гога с бритвой в руке. В целях безопасности Гоген ушел ночевать в гостиницу, а Винсент, охваченный безумием, этой же бритвой отрезал себе ухо. Вскоре больного художника увезли в госпиталь, из которого он вышел лишь спустя год.

В 1889 году, выписавшись из больницы, Ван Гог исполнил свои знаменитые автопортреты («Человек с трубкой», собрание Файэ, Париж; «Автопортрет с перевязанным ухом», частное собрание, Чикаго; вариант – в Институте Курто, Лондон).

В. Ван Гог. «Дорога с кипарисами и звездами», 1890, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло

В апреле 1889 года художник узнал, что брат Тео, всегда поддерживавший его, женился. Испытывая чувство одиночества и тоски, Винсент сам отправился в больницу в Сен-Реми. Здесь, в перерывах между приступами, он писал пейзажи, в которых изображал больничные сады и окрестности Сен-Реми («Желтые хлеба с кипарисами», 1889, Галерея Тейт, Лондон; «Большая дорога в Провансе», 1890; «У подножия Альп», 1890, оба – в Музее Крёллер-Мюллер, Оттерло). В работах этого периода часто повторяется мотив кипарисовых деревьев («Дорога с кипарисами и звездами», 1890, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло). Их кроны, похожие на языки костра, устремляются в небо, к таинственно мерцающим звездам. Движения кипарисов повторяет все, что окружает их: хлебные колосья в полях, ветви кустарников, облака, плывущие над круто изогнутыми линиями гор.

Бурной экспрессией наполнены не только пейзажи, созданные Ван Гогом в лечебнице, но и картины последнего, оверского периода. Выписавшись из больницы, художник поселился в Овере-на-Уазе недалеко от Парижа. Здесь он писал картины, совершенно различные по своему эмоциональному настрою. Среди них чудесный «Пейзаж в Овере после дождя» (1890, ГМИИ, Москва), передающий свежесть омытой дождем природы, трагичный портрет доктора Гаше (1890, Институт искусств, Франкфурт-на-Майне) и полный мрачных предчувствий пейзаж «Вороны над полем пшеницы» (1890, Фонд В. Ван Гога, Амстердам).

Доктор Гаше, знаток живописи и друг Ван Гога, следил за его здоровьем в Овере. Однажды он увидел у своего подопечного револьвер, но не забрал его. Через несколько дней из этого оружия Винсент смертельно ранил себя. 29 июля 1890 года художник умер.

Пьер Боннар
(1867–1947)

Друг Боннара, П. Серюзье, к наставлениям которого Пьер Боннар прислушивался больше, чем к советам учителей, случайно познакомился с Гогеном, который к тому времени уже приобрел известность. Гоген подарил Серюзье на память о знакомстве один из своих этюдов, нарисованный на крышке ящика от сигар. Серюзье показал работу Боннару, и с этого момента и на долгое время Гоген стал их кумиром.

Французский художник Пьер Боннар родился в Фонтенэ-о-Роз неподалеку от Парижа. Его отец был служащим в военном министерстве. Он постарался дать своим детям хорошее образование, благодаря чему они смогли бы сделать карьеру. Старший брат Пьера, как и желал отец, стал химиком, младшая сестра профессионально занималась музыкой. Пьер, согласно планам отца, должен был изучать право, однако он увлекся живописью и в 1888 году поступил в Школу изящных искусств. В следующем году он выставил свои картины на участие в конкурсе на Римскую премию (полотно «Триумф Марходея») и в Регистратуре, однако призовых мест не занял.

Эта неудача привела к тому, что Боннар решил бросить живопись. По настоянию отца он стал изучать право под руководством его друга, помощника прокурора. Однако в свободное время Пьер продолжал рисовать и ходить в Академию Жюлиана. Там он завел дружбу с П. Рансоном, М. Дени, П. Серюзье и Э. Вюйаром, с которым Боннар учился в мастерской театрального деятеля Люнье-По. После посещения выставки «Импрессионисты и синтеристы», которая была организована в Париже в 1889 году, Боннар окончательно решил стать художником и больше не прекращал занятий.

Первая известность пришла к Боннару после того, как он выполнил плакат, рекламирующий шампанское. Очевидцы вспоминали, что в 1891 году, когда плакаты расклеили по улицам Парижа, все друзья Боннара, молодые художники, вслух громко выражали свое восхищение. Вскоре с Боннаром захотел познакомиться Тулуз-Лотрек.

П. Боннар. «Лазурный берег», 1923, собрание Филипс, Вашингтон

Ранние картины Боннара не отличались живописностью и больше напоминали декоративные панно («М-ль Боннар с собаками», 1890, собрание А. Террас, Париж; «Женщина с зайцем»; «Пеньюар» и др.).

В 1890 году в Париже прошла выставка японского творчества. После этого многие художники увлеклись японскими гравюрами. Это увлечение не миновало и Боннара: внимательно изучив данный вид изобразительного искусства, он научился передавать свет, форму и характер при помощи цвета.

В том же году Боннар увлекся импрессионизмом, особенно творчеством Э. Дега. Художник исполнил несколько литографий, в которых постарался выразить свое восприятие общественной жизни французской столицы («Площадь вечером», «Бульвар»).

Вскоре он начал выполнять иллюстрации к роману П. Нансена «Мария». Книга вышла в 1898 году, и читатели были восхищены работами художника. О. Ренуар, полистав книгу, заявил: «У вас есть свой шарм, очарование, не пренебрегайте этим… это – драгоценный дар».

Эти и многие другие работы Боннара (оформление спектакля по пьесе «Король Юбо» для театра «Творчество», картины в стиле ню) принесли ему известность. Он принимал участие в парижских и зарубежных выставках, выставлялся в Салоне независимых, а в 1903 году – в Осеннем салоне.

Пейзажем Боннар увлекся в начале XX века. Полагают, что его дебютом стала работа «Мост Гренель», главным элементом композиции которой явилась Эйфелева башня. Позднее он исполнил несколько произведений с изображением картин природы. Его работы «Начало весны» (1903–1904), «Ранняя весна» (1909) и «Осень» (1912) пронизаны романтикой и поэтичностью. Их можно увидеть в Эрмитаже в Санкт-Петербурге.

Как истинный француз, Боннар не мог обойти такую тему, как парижский пейзаж. Он, как Утрилло и Марке, сделал попытку показать свой Париж, Париж в различное время суток («Вечер в Париже» и «Утро в Париже», обе – 1911, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

В 1910 году Боннар совершил путешествие к побережью Средиземного моря. По возвращении он вспоминал: «Поехать на юг было очень привлекательно, и действительно, я как будто попал в сказку из «Тысячи и одной ночи»: море, желтые стены, рефлексы света такие яркие, как сам свет…». Под впечатлением от этой поездки он выполнил триптих «Лазурный берег» (1923, собрание Филипс, Вашингтон).

В 1920-х годах художник много ездил по курортам, сопровождая свою заболевшую жену, которой врачи порекомендовали перемену климата. Во время этих поездок Боннар написал множество морских пейзажей. Он изображал море спокойным, слегка волнующимся, во время шторма, в разное время суток («Бухта в Сен-Тропез, мистраль», 1936, частное собрание, Англия).

Помимо моря, Боннар писал виды городов, в которых ему довелось побывать («Пейзаж в Нормандии», «Дорога в Нант»), и картины природы («Сад», ок. 1937, Музей Пти Пале, Париж).

П. Боннар. «Сад», ок. 1937, Музей Пти Пале, Париж

В годы Второй мировой войны художник жил в Ле-Канне. Он не прекращал писать пейзажи, в которых выражались его напряжение и одиночество (в начале 1940-х годов умерла его жена и некоторые из друзей). Особенно тяжелой была зима 1940–1941 годов. У Боннара не было угля, тяжело стало доставать краски. Однако он не отчаивался и продолжал работать. Если Боннару не удавалось приобрести масляные краски, он писал пейзажи гуашью и акварелью («Террасы», 1941, частное собрание, Франция; «Красные крыши в Канне», 1942, частное собрание, Англия; «Пейзаж Лазурного берега», 1943, собрание Ж. Вейсвейлера, Франция). Несмотря на тяжелую военную жизнь, отсутствие материалов и одиночество, мастеру удалось создать великолепные произведения, за которые коллекционеры предлагали ему большие деньги. Однако Боннар предпочитал не расставаться со своими полотнами и продавал их только в том случае, если ему очень нужны были деньги.

После окончания войны племянник Боннара организовал выставку современных художников, на которой выставил и десять работ своего дяди. Через некоторое время Боннар экспонировал свои работы на Осеннем салоне и выставке «Искусство и Сопротивление», которая тоже проходила в Париже.

В 1945 году художник на короткое время приехал в Париж, а затем снова вернулся в Ле-Канн, откуда больше не выезжал.

В послевоенные годы он закончил два произведения: «Выход из порта в Трувиле» (Музей современного искусства, Париж) и «Мастерская в Ле-Канне и мимозы», которые были начаты еще в 30-х годах, а также написал еще несколько полотен, в том числе «Цирковую лошадь» (1946, собрание Ш. Терраса, Париж). Последним произведением мастера стал пейзаж «Миндальное дерево в цвету» (1946–1947, Музей современного искусства, Париж). Он сильно отличался от остальных работ того периода оптимизмом и яркими, сочными сочетаниями красок.

Жорж Сёра
(1859–1891)

Свою знаменитую картину «Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт» Жорж Сёра создавал более двух лет. Днем он писал на берегу натурные этюды, а вечером работал над полотном, которое было так велико, что мастеру приходилось использовать лестницу. Появление картины на выставке импрессионистов в 1886 году вызвало шквал негодования со стороны критиков. По словам П. Синьяка, они насмехались над этим произведением и всячески оскорбляли его.

Французский живописец Жорж Пьер Сёра родился в Париже в семье довольно состоятельного судебного пристава. Мать мальчика часто водила его в городской парк Бютт-Шомон – одно из любимых мест отдыха парижан. Искусственные гроты, маленькие озера – такой впервые увидел природу будущий художник.

С искусством Сёра впервые познакомился в доме своего отца, коллекционировавшего гравюры. Семья поддержала желание Жоржа стать художником, и с 1875 года он начал учиться в муниципальной рисовальной школе, а немного позднее – на курсах при Школе изящных искусств. В 1878 году юноша начал обучаться в мастерской А. Лемана, преподававшего в школе. Леман, представитель академического искусства, являлся воспитанником Ж. О. Д. Энгра. В эти годы Сёра делал в Лувре копии с картин Х. Гольбейна, Ж. О. Д. Энгра, Н. Пуссена и других известных художников, много работал с натуры, а также старательно штудировал законы академической живописи.

В 1879 году Сёра побывал на выставке импрессионистов. С этого момента его жизнь круто изменилась. Под впечатлением от картин импрессионистов (особенно восхитил его Э. Дега) молодой художник оставил мастерскую Лемана. Вскоре Жоржа призвали на военную службу, но благодаря родителям, внесшим нужную сумму, вместо трех лет он прослужил всего один год.

Сёра служил на берегу моря, в Бресте. В свободное время художник продолжал заниматься живописью. Он рисовал с натуры море, его берега и гавани.

В 1880 году срок пребывания в армии для Сёра закончился, и он вернулся в Париж. На улице Шаброль художник снял небольшое помещение под мастерскую. К этому времени относится множество его рисунков, изображающих Сену, улицы Парижа, вокзал. В некоторых рисунках 1883–1884 годов заметен интерес Сёра к бытовому и портретному жанрам («Портрет матери за шитьем», 1883, Метрополитен-музей, Нью-Йорк).

Картины Сёра, созданные в данный период, посвящены сценам из жизни крестьян и рабочих. В духе Ж. Ф. Милле, творчеством которого молодой живописец восхищался, выполнена картина «Крестьянки за работой» (1882–1883, Музей Гуггенхейма, Нью-Йорк). Помимо этого, художника привлекают темы, связанные с городским пейзажем, – рабочие окраины Парижа, здания фабрик и заводов.

В ранних работах Сёра чувствуется влияние импрессионистов. Его пейзажи пронизаны трепетным воздухом и светом, солнечные блики искрятся на поверхности воды. Таковы картины «Рыбаки на берегу Сены» (1883, частное собрание, Труа) и «Купание в Аньере» (1883–1884, Галерея Тейт, Лондон). Последнее полотно Сёра посылал в Салон, но жюри не приняло эту работу.

Ж. Сёра. «Купание в Аньере», 1883–1884, Галерея Тейт, Лондон

«Купание в Аньере» открывает новый этап в творчестве художника. Широкие динамичные мазки, чистые цвета, четкие светотеневые переходы делают изображение необыкновенно выразительным. Сёра виртуозно передает прозрачную атмосферу жаркого летнего дня. Легкая рябь на воде, силуэты лодок и деревьев, словно тающие в вибрирующем воздухе, создают впечатление движения. По-иному написаны люди. Их фигуры на фоне свежего и живого пейзажа кажутся застывшими. Эта неподвижность придает картине, изображающей обыденную сцену, монументальный и значительный вид.

«Купание в Аньере» привлекло внимание многих современников художника. В их числе был Поль Синьяк, с которым Сёра сблизился в 1884 году. Весной 1885 года Сёра работал на побережье Нормандии, в Гранкане. Здесь он писал морские пейзажи, в которых впервые использовал разработанную совместно с Синьяком пуантилистскую технику, заключающуюся в том, что краски на полотно наносятся раздельными мазками, напоминающими точки, мелкие квадраты и треугольники (франц. pointiller – «писать точками»). Второе название подобного приема – дивизионизм (франц. division – «разделение»), т. к. краски не смешивались между собой.

В такой технике Сёра выполнил свою марину «Мыс дю Ок в Гранкане» (1885, Галерея Тейт, Лондон), в которой отразилось увлечение французского мастера искусством японской гравюры.

В 1884–1886 годах художник создал один из самых известных своих пейзажей – «Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт» (Художественный институт, Чикаго). Точки-мазки разных цветов составляют, подобно мозаике, огромную картину, на которой художник изобразил одно из любимых мест отдыха своих соотечественников. На полотне множество человеческих фигур. Людей Сёра писал с натуры или брал в качестве образца картинки из модных журналов. Из такого рода издания перекочевала на полотно пара – дама и господин с маленькой обезьянкой на поводке.

Ж. Сёра. «Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт», 1884–1886, Художественный институт, Чикаго

Ж. Сёра. «Воскресенье в Порт-ан-Бессон», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло

«Воскресная прогулка на острове Гранд-Жатт» продолжила тему, начатую мастером в пейзаже «Купание в Аньере». Неподвижные фигуры отдыхающих напоминают статуи в парке. Не видно движения и вокруг них: природа как будто замерла. Остановились парусные лодки на воде, не шелестят листья на деревьях, замерли облака в небе и длинные резкие тени на земле. Благодаря подобному приему автор очень убедительно создает атмосферу летнего полудня, когда все вокруг погружено в состояние легкой дремы. В дивизионистской технике выполнены и пейзажи, созданные Сёра в Порт-ан-Бессоне («Порт-ан-Бессон», 1888, Музей современного искусства, Париж; «Воскресенье в Порт-ан-Бессон», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло), а также декоративные композиции «Парад» (1888, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), «Натурщицы» (1888, Старая пинакотека, Мюнхен), «Канкан» (1890, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло).

Сёра прожил недолгую жизнь. В возрасте 32 лет он неожиданно заболел и через два дня скончался.

Незавершенным осталось его последнее полотно «Цирк» (1890–1891, Музей Орсэ, Париж).

Поль Синьяк
(1863–1935)

В творческом наследии французского пейзажиста Поля Синьяка не только восхитительные пейзажи. Его перу принадлежат статьи и критические заметки об искусстве, а также книга «От Делакруа к неоимпрессионизму». Энергичный и деятельный, Синьяк принимал активное участие в общественной жизни своей родины. В 1930-е годы он поддерживал антифашистское и рабочее движение во Франции.

Поль Синьяк, известный французский живописец и график, появился на свет в Париже в семье владельца процветающего магазина.

Отец Поля был художником-любителем, но современное искусство нисколько не интересовало его, и когда сын предложил ему купить несколько работ импрессионистов (К. Моне, Э. Дега, П. Сезанна), он отказался, предпочтя вложить деньги в акции Панамской компании.

В 1880 году отец Поля умер. Мать хотела, чтобы сын стал архитектором, но он выбрал для себя профессию художника. Тем не менее поступать в Парижскую школу изящных искусств Синьяк отказался: это заведение с давно устаревшей системой обучения не отвечало запросам многих его современников, мечтавших стать живописцами.

Хотя некоторое время Синьяк посещал студию Бина, можно с уверенностью сказать, что профессионального мастерства он достиг самостоятельно, много времени посвящая работе с натуры. Большую роль в его становлении сыграла живопись импрессионистов, с которой Поль познакомился в 1879 году на выставке. Особенно восхитили шестнадцатилетнего Синьяка полотна Э. Дега и К. Моне.

В 1879 году Синьяк познакомился с К. Писсарро. Благожелательный к начинающим, Писсарро всегда старался оказать юноше поддержку. Художников связывала крепкая дружба.

В 1892 году Синьяк женился на родственнице своего старшего товарища. Синьяка привлекала живопись Ж. О. Д. Энгра, Э. Делакруа, Дж. Констебла, Дж. Тёрнера, К. Коро, Г. Курбе. Но кумиром его был Э. Мане. Его имя он написал на борту своей парусной яхты, названной «Мане-Золя-Вагнер». Знаменитые имена художника, композитора и писателя вызывали восхищение всех прогрессивно мыслящих современников Синьяка и негодование гордящихся своей добропорядочностью парижских буржуа.

На яхте Синьяк проплывал десятки, а порой и сотни миль. Все свое свободное время художник проводил на реке или на море. С каждым разом он совершал все более дальние путешествия вдоль французского побережья. Большой поклонник парусного спорта, Синьяк сменил за свою жизнь тридцать две лодки.

П. Синьяк. «Дамба в Портриё», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло

Живописец имел две мастерские: одну в Париже, на Монмартре, другую – в Аньере, недалеко от острова Гранд-Жатт. Там жила его мать. Частыми гостями парижской мастерской были известные художники, критики искусства, писатели.

Среди ранних работ Синьяка – натюрморты и пейзажи с изображением парижских предместий («Натюрморт с книгой Мопассана», 1883, Национальная галерея, Берлин; «Предместье Парижа», 1883, Музей Орсэ, Париж; «Мельницы Монмартра», 1884, Музей Карнавале, Париж). Эти пейзажи, в которых нет человеческих фигур, излучают тишину и спокойствие.

В 1884 году Синьяк сблизился с Ж. Сёра. Художники приняли активное участие в создании нового объединения, получившего название Общество независимых художников. В число Независимых вошли также А. Дюбуа-Пилье, Ш. Ангран и А.-Э. Кросс. Девизом нового объединения стали слова: «Ни жюри, ни наград».

Сёра и Синьяк пошли по пути Э. Делакруа, который когда-то занимался проблемами света и цвета в живописи, и начали штудировать труды Э. Шеврёйля, Г. Гельмгольца, Дж. Максвелла. Их поиски вылились в оригинальную теорию, которую художники стали применять на практике. Они писали свои картины раздельными мазками чистых цветов, рассчитывая на их оптическое смешение в глазах зрителей. Так родился пуантилизм, или дивизионизм, с приемами которого вскоре познакомились и другие художники-новаторы.

В работах, созданных Синьяком в середине 1880-х годов, еще ощущается влияние импрессионистов. Таковы полные золотистого солнечного света пейзажи «Сен-Бриак. Крест моряков» (1885, частное собрание, Лондон) и «Сена в Аньере» (1885, частное собрание, Париж), восхищающие удивительной гармонией красок.

Очень скоро от импрессионистических пейзажей художник перешел к картинам, выполненным в технике дивизионизма. Летом 1886 года он работал в провинциальном городке Анделиз, расположенном на живописном берегу Сены. Здесь появилось чудесное полотно «Анделиз. Купальня» (1886, частное собрание, Париж). Точечными мазками чистых голубых, синих, зеленых, оранжевых и желтых цветов Синьяк написал воду, по которой скользит солнечный свет, а также деревья и домики на берегу. В том же году картина была выставлена в Салоне независимых. Мнения критиков были полярными: одни считали работу Синьяка слишком сухой, другие же, как, например, Феликс Фенеон, увидели в ней поэзию. Этот пейзаж мастер преподнес К. Писсарро, которого он считал своим другом и учителем.

П. Синьяк. «Гавань в Марселе», 1891, частное собрание, Нью-Йорк

Кроме картин с изображением природы, Синьяк в эти годы создает ряд жанровых композиций («Модистки», 1885–1886, частное собрание, Цюрих; «Завтрак», 1886–1887, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло).

Пейзажи, написанные мастером в конце 1880 – начале 1890-х годов, связаны с природой юга Франции. В 1887 году Синьяк работал в Коллиуре. Здесь он исполнил ряд картин, посвященных морю. Среди них большое полотно «Вид Коллиура» (1887, частное собрание, Нью-Йорк). Точечные мазки голубых, фиолетовых, желтых и зеленых цветов передают поэтическое очарование морского залива, песчаного пляжа, загадочного замка на берегу. Все изображенное на полотне как будто растворяется в неярком свете, отчего предметы теряют свои очертания.

В 1888 году Синьяк отправился в Бретань. Здесь появились пейзажи, главная тема которых – спокойное море, населенное парусными лодками («Портриё. Порт», 1888, Художественная галерея, Штутгарт; «Дамба в Портриё», 1888, Музей Крёллер-Мюллер, Оттерло).

Морская тематика надолго увлекла художника. В 1889 году он жил недалеко от Марселя, в Кассисе. Здесь Синьяк написал множество прекрасных пейзажей, передающих красоту Средиземноморского побережья. Живописец мастерски изображает пронизанное солнцем море, песок, деревья, паруса, наполненные ветром. Цвета этих пейзажей неярки, все предметы как будто высветлены солнечными лучами. Критики обвиняли Синьяка в искажении действительности, но он считал, что именно так выглядит природа в тех краях, где много солнца. В своем дневнике художник написал: «Я же считаю, что я никогда не писал таких объективно ”точных картин“, как в Кассисе. В этом крае все белое. Свет отражается отовсюду, съедает все локальные цвета, делает пепельными тени…».

П. Синьяк. «Мол в Влиссинжене», 1896, частное собрание, Лозанна

П. Синьяк. «Паруса и пинии», 1896, частное собрание

В 1891 году скончался друг и соратник Синьяка, Жорж Сёра. Синьяк активно занимался организацией выставок умершего художника.

Главное место в творчестве Синьяка по-прежнему занимают пейзажи и марины. Несмотря на кажущуюся обыденность и простоту, природа на его полотнах передана с глубоким поэтическим чувством. Такова пронизанная тишиной и покоем картина «Лодки на солнце. Ловля сардин» (1891, частное собрание, Нью-Йорк), первоначально названная автором «Покой, или Адажио». Иные ноты звучат в композиции «Возвращение в непогоду» (1891, частное собрание, Лондон), ранее также имевшей название, связанное с музыкой: «Бриз, или Престо». В отличие от первого полотна, где море кажется спокойным и почти неподвижным, второе полно движения: по потемневшему небу движутся мрачные тучи, парусники, пытаясь спрятаться от грозы в гавани, быстро несутся по волнам.

В начале 1890-х годов Синьяк обращается к монументальной живописи. Он создает «Портрет Феликса Фенеона» (1890, частное собрание, Нью-Йорк), а через несколько лет пишет картину «Причесывающаяся женщина» (1892, частное собрание). Эти работы, как и созданная позднее композиция «Во времена гармонии» (1893–1895, мэрия, Монтерей), выполнены в стиле декоративного панно.

Интерес мастера к декоративно-прикладному искусству отразился в эскизах росписей мэрии Аньера. В 1900 году художник отправил на конкурс эскизы с видами Сены, но они не были приняты жюри. Его состав на 90 процентов состоял из представителей салонного искусства, и оригинальная живопись Синьяка не могла удовлетворить их.

Оставив попытки утвердиться в области декоративного искусства, Синьяк вновь обращается к пейзажам. В 1895 году он написал чудесную марину «Красный буй» (1895, частное собрание), показавшую замечательное колористическое мастерство художника. Восхитителен пейзаж, открывающийся взору зрителя: широкое пространство залива, написанное синими и голубыми точечными мазками, нарядные оранжево-желтые дома, красный буй и нежно-алый парус в центре картины. Один из критиков, увидевший эту картину на выставке, писал: «Это самая светлая и самая чудесная марина в салоне… Блеск, веселье и движение красок вызывают ясную и точную иллюзию реальности, в которой художник увидел трепетную песню света и радость южного солнечного бытия».

Среди лучших работ Синьяка – картины, посвященные природе Сен-Тропеза. Художник любил приезжать в этот красивый приморский город, чтобы отдохнуть от шума и суеты столицы. Свой первый пейзаж, передающий очарование этого края, мастер назвал «Тартаны, разукрашенные флагами» («Порт Сен-Тропез», 1893, Музей, Вупперталь).

Звучные цвета флагов, нарядных яхт, отражающихся в воде, наполняют полотно мажорным звучанием.

В Сен-Тропезе Синьяк написал множество прекрасных полотен, показывающих красноватые в солнечных лучах стволы сосен; море, спокойное и полное мерцающих бликов или тревожное и мрачное, ожидающее бурю («Паруса и пинии», 1896, частное собрание; «Выход из порта Сен-Тропез», 1902, частное собрание, Париж; «Сен-Тропез», 1906, частное собрание, Нью-Йорк; «Сосна в Сен-Тропезе», 1909, ГМИИ, Москва).

П. Синьяк. «Сосна в Сен-Тропезе», 1909, ГМИИ, Москва

От этих пейзажей отличаются картины, созданные под впечатлением от пребывания художника в Венеции в 1904 году. Особенно хороши акварели, свежие и поэтичные. Синьяк показал все свои венецианские работы на выставке в Париже. Акварельные пейзажи вызвали восторг зрителей, но станковые работы показались публике не столь привлекательными. Художник Морис Дени назвал картины Синьяка с мотивами Венеции «декоративными фантазиями». В какой-то мере Дени прав: пытаясь передать венецианское освещение, Синьяк делает венецианские пейзажи, изображающие воду каналов с гондолами и парусниками, похожими на призрачный мираж.

В своей жизни Синьяк совершил не одно путешествие за границу. В 1896, а затем в 1906 году он побывал в Голландии. Этой стране он посвятил ряд пейзажей («Мол в Влиссинжене», 1896, частное собрание, Лозанна; «Буксир на Маасе», 1906, частное собрание; «Роттердам. Буксир», 1906, частное собрание, Париж; «Порт Роттердама», 1907, Музей Бойманса ван-Бёнингена, Роттердам).

Синьяка всегда интересовал Восток, и в 1907 году он приехал в Турцию. Экзотическая красота восточной архитектуры и природы поразила художника, не расстававшегося с альбомом для зарисовок. Акварельные эскизы и рисунки углем, сделанные в Константинополе, легли в основу картин, созданных на родине. Среди лучших пейзажей – похожая на сказку композиция «Константинополь. Ени-Джани» (1909, частное собрание, Брюссель), в которой светлыми красочными мазками переданы силуэты минаретов и куполов на берегу и плывущие по морю лодки.

В творческом наследии Синьяка множество прекрасных акварелей. Большинство из них посвящено морской тематике. Светлые и радостные, эти пейзажи убедительно и реалистично передают свежую, трепетную атмосферу моря («Лодки в Лорнало», ок. 1923, Национальная галерея, Прага; «Тулон», 1931, Музей Аннонсиад, Сен-Тропез; «Аяччо. Синее и зеленое», 1935, частное собрание, Париж).

Свое последнее в жизни путешествие Синьяк совершил весной 1935 года – он побывал на Корсике. 15 августа этого же года художник скончался.

Альбер Марке
(1875–1947)

Самым веселым временем для Марке были годы его обучения в Школе изящных искусств. Вместе со своими однокашниками он проводил много времени на улице, делая быстрые зарисовки фигур прохожих. Если же модель слишком быстро двигалась, кто-нибудь из студентов издавал неожиданный тихий и шипящий звук, после которого человек, как правило, на несколько секунд замирал на месте.

Французский художник Альбер Марке родился в Бордо. Отец будущего художника работал кондуктором в поезде. Будучи зрелым мужчиной, он женился на девушке, которая была на пятнадцать лет моложе его. Вскоре у них появился сын, которого они назвали Альбером.

Мальчик с детства рисовал: сначала углем на полу и стенах, затем ему купили карандаши, и он стал рисовать картинки в тетрадях. Он часто посещал городской музей, в котором были выставлены картины Б. Мурильо, П. Рубенса и П. Веронезе. После окончания школы в 1890 году пятнадцатилетний Альбер поступил в Школу декоративных искусств (Эколь Деко) в Париже. Вскоре юноша завел в Париже новых друзей: он познакомился с писателем Ш. Л. Филиппом и художником А. Матиссом.

В 1895 году Альбер окончил коллеж и решил продолжить образование в Школе изящных искусств. Очень многому он научился у своего преподавателя, Г. Моро. Кроме того, Марке брал уроки у Ф. Кормона. Помимо работы в студиях, Марке часто рисовал пейзажи с натуры, устанавливая этюдник прямо на улице. После смерти Моро Марке и другие ученики – Милсандро, Матисс и Руо – перестали посещать школу и так и не получили дипломы.

В первых самостоятельных работах Марке – портретах, изображениях обнаженной натуры, натюрмортах – чувствовалось влияние Сезанна и Синьяка, через некоторое время он заинтересовался произведениями Боннара. К этому периоду творчества Марке относятся полотна «Портрет кузины», «Портрет матери в черном платье», «Портрет родителей». В конце 1890-х годов Марке вместе с Матиссом совершил несколько поездок в Вогезы, после которых увлекся пейзажем («Деревья в Бийанкуре», 1898, Музей искусств, Бордо и др.).

После возвращения в Париж художникам пришлось подрабатывать штукатурами, чтобы обеспечить себя. Однако, несмотря на тяжелые времена, Марке не прекращал рисовать. Он старался находить свободное время для натурных этюдов, а по вечерам работал в мастерской. Сохранилось множество его рисунков этого периода: «Дорожные работы», «Парижский извозчик», «Старые женщины». Кроме того, он выполнял иллюстрации к роману «Бюбю с Монпарнаса» Шарля Луи Филиппа.

В 1903 году Марке выставил свою работу в Салоне независимых – это был пейзаж «Вид на Сент-Этьен дю Монд». С этого же года он стал выставляться в Галерее Берты Вейл и в Осеннем салоне.

Выставка 1905 года, на которой были представлены работы Марке и других художников, вызвала сильное возмущение публики. На стенах висели картины с обобщенными, максимально упрощенными контурами, дикими, контрастными сочетаниями цветов. Это новое направление вскоре было названо фовизмом (от франц. fauve – «дикий»). Удивление и негодование вызывали и сами художники, пришедшие на выставку в экстравагантных одеяниях. Манген, например, нарядился в красный костюм фантастического покроя, Дерен надел яркую оранжевую рубашку, Вламинк – желтую. Марке явился на выставку в старом, заношенном вельветовом костюме и шляпе, сдвинутой на затылок.

А. Марке. «Гавань в Мантоне», Эрмитаж, Санкт-Петербург

А. Марке. «Набережная в зелени», 1906, Эрмитаж, Санкт-Петербург

К фовизму можно отнести пейзаж Марке «Гавань в Мантоне» (Эрмитаж, Санкт-Петербург). В ней преобладают яркие, сочные тона: небо неестественно-синее, вода отливает всеми цветами радуги – при беглом взгляде она кажется зеленой, но если приглядеться, можно заметить черные, синие, фиолетовые, золотистые, желтоватые пятна и различные оттенки зеленого: от темно-изумрудного до салатово-голубоватого. На переднем плане изображена водная гладь, виднеются носы лодок, на заднем плане, на берегу, теснятся дома, за ними можно разглядеть заросшие лесами холмы.

В следующих своих работах – «Балкон» и «Заход солнца над Новым мостом» – художник сделал попытку развить не цветовое, а композиционное направления фовизма.

Новое течение просуществовало всего два года. Вскоре Марке отошел от художников-фовистов и совершил поездку в Нормандию, где выполнил серию пейзажей. В них он постарался разработать свою собственную оригинальную художественную манеру, отличительной чертой которой явились менее яркие цветовые сочетания. Таковы его работы «Солнце над Парижем» (1907, ГМИИ, Москва).

Свои работы Марке экспонировал в Парижской галерее Друэ. Он подготовил тридцать девять работ, в число которых входило двадцать три пейзажа. Отзывы на работы были положительными, и с тех пор начали говорить о «Париже Марке», т. е. о его индивидуальном взгляде на парижские пейзажи. Он писал виды французской столицы с высоты пятого этажа или с крыш и показал зрителям Париж в новом, неожиданном ракурсе. Композиции работ выстроены таким образом, что привлекают внимание зрителей вглубь полотна. Одним из наиболее характерных произведений считается «Дождливый день в Париже. Нотр-Дам» (1910, Эрмитаж, Санкт-Петербург).

Наиболее повторяющимся сюжетом его полотен была Сена: ее набережная, многочисленные мосты, остров Сите. Он изображал Сену в различные сезоны, при разном освещении. Одна из первых работ цикла, «Набережная в зелени» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), была написана в 1906 году. Художник выбрал для создания пейзажа летний солнечный день, писал его с некоторого возвышения – из окна верхнего этажа. Он изобразил набережную, утопающую в зелени деревьев, далеко на горизонте виднеются дома, над ними – чистое синее небо. В том же году им была написана и «Набережная Лувра и Новый мост в Париже» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), а вскоре – «Вид на Сену и памятник Генриху IV» (Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Мост Сен-Мишель зимой» (1908, ГМИИ, Москва) и многие другие произведения.

В начале XX века Марке много путешествовал, тогда же его заинтересовала тема моря. Первую марину – «Гавань в Мантоне» (Эрмитаж, Санкт-Петербург) – художник создал еще в 1905 году, когда увлекался фовизмом. Через год он написал «Регату в Фекане», Музей современного искусства, Париж).

В 1909 году Марке отправился в Германию и некоторое время жил в Гамбурге. Там он написал с натуры «Гамбургский порт» (Эрмитаж, Санкт-Петербург) – пейзаж индустриального города. Композиция этого произведения несколько отличается от его парижских пейзажей, так как он изображал порт не с возвышения.

А. Марке. «В Неаполе», 1909, Эрмитаж, Санкт-Петербург

А. Марке. «Гамбургский порт», 1909, Эрмитаж, Санкт-Петербург

По желтовато-коричневой воде плывет баркас с черной трубой и красной полосой вдоль борта. На берегу теснятся одинаковые трех– и четырехэтажные дома с острыми крышами, за ними возвышаются, резко выделяясь на фоне голубовато-серого неба, башни.

Из Гамбурга художник отправился в Италию, где написал несколько видов Неаполитанского залива: «Марина» (1909, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «В Неаполе» (1909, Эрмитаж, Санкт-Петербург) и др.

Продолжая путешествовать по Европе, Марке старался воспроизвести на полотне порты различных крупных городов («Порт в Роттердаме», 1914, Музей современного искусства, Париж; «Амстердамский порт», Музей современного искусства, Париж; «Грузовое судно в Марселе», 1916, частное собрание, Париж; «Порт в Гавре», 1934, частное собрание, Париж и др.).

А. Марке. «Амстердамский порт», Музей современного искусства, Париж

А. Марке. «Порт в Гавре», 1934, частное собрание, Париж

В 1920–1930-х годах Марке несколько раз бывал в Нормандии и наконец, решив обосноваться здесь, приобрел себе дом. Там он и написал одну из своих лучших работ: «Регата в Меллерей» (1927, Музей искусств, Бордо). Художник изобразил свою любимую реку Сену с волнами, которые поднял резкий порыв ветра. На флагштоке у пристани бьется на ветру флаг, по небу бегут редкие облака. К причалу подошли две парусные лодки. Картина так сильно понравилась художнику, что он повторил ее на кафельных плитках своей ванной комнаты в парижской квартире.

Марке путешествовал не только по Европе. Он бывал и на африканском побережье Средиземного моря: в Алжире, Тунисе, Марокко. В 1910-х годах художник вместе с Матиссом ездил в Танжер. Во время одной из поездок в Алжир в 1920 году Марке познакомился с Марсель Мартине, которая вскоре стала его женой. Они вместе гуляли по узким и кривым улицам алжирской столицы и рассматривали пейзажи этого города. В Алжире Марке написал множество великолепных пейзажей, в том числе «Улицу в Сиди-Бу-Саиде» (1923, частное собрание, Париж). Алжир более других стран привлекал художника: он провел там годы Второй мировой войны. В Африке Марке впервые попробовал создавать пейзажи с изображениями разбушевавшейся природы. На некоторых его полотнах показаны грозы, на других – страшные ураганы и штормы («Буря в Ла-Гулетт», 1926, Музей искусств, Бордо).

После окончания войны Марке вместе с женой вернулся в Париж и поселился на улице Дофин. Из окон его мастерской открывался его любимый вид – набережная Сены и Новый мост.

В последние годы жизни он чувствовал себя плохо, но все же не прекращал работать. Даже после тяжелой операции, которая была сделана ему в 1947 году, он смог создать еще восемь картин. Марке умер в возрасте семидесяти двух лет. После смерти художника его жена, которая была литератором (она известна под псевдонимом Марсель Марти), по совету друзей написала о Марке книгу.

Рауль Дюфи
(1877–1953)

В Музее современного искусства в Париже хранится огромное панно Рауля Дюфи, названное автором «Фея электричества». Эту картину, соединившую в себе самые разнообразные мотивы (природу, историю, архитектуру, портреты ученых, мифологические образы), художник написал в 1937 году для Всемирной выставки. Дюфи создавал интерьеры, портреты, натюрморты, но лучше всего его мастерство проявилось в пейзажном жанре.

Французский живописец Рауль Дюфи родился в Гавре. Его родители были небогатыми людьми, поэтому будущему художнику очень рано пришлось приступить к работе, чтобы помочь семье.

Днем Рауль выполнял свои обязанности в конторе фирмы, занимавшейся импортом кофе, а вечерами посещал рисовальную школу. Его кумирами в искусстве были два Эжена – Делакруа и Буден.

В 1900 году благодаря стипендии от городского магистрата Дюфи смог поступить в Парижскую школу изящных искусств. Здесь он прилежно учился в течение четырех лет, хотя система обучения не устраивала художника, искавшего собственные пути в искусстве. Большую роль в формировании творческого метода Рауля сыграло знакомство с импрессионистами. Особенно восторгался он живописью К. Моне и К. Писсарро. В ранних импрессионистических пейзажах Дюфи, изображающих пляжи и улицы, все предметы теряют очертания в вибрирующих потоках света и воздуха («Сумерки в гаврском порту», 1904, Музей Кальве, Авиньон). Вскоре Дюфи под впечатлением от произведений А. Матисса увлекся фовизмом. В 1905 году вместе с представителями этого направления он принял участие в Осеннем салоне. Фовистские пейзажи Дюфи отличаются яркой декоративностью и обобщенностью форм. Таковы «Старые дома в Онфлёре» (1906, частное собрание, Нью-Йорк), «Афиши в Трувилле» (1906, Музей современного искусства, Париж), «14 июля в Гавре. Улицы, украшенные флагами» (1906, Музей современного искусства, Париж).

К этому же времени относится увлечение художника гравюрой. Лучшая его работа в этой технике – серия ксилографий к «Бестиарию, или Кортежу Орфея» Г. Аполлинера (1910). В 1910 году Дюфи также пробовал себя в сфере декоративно-прикладного искусства. Он занимался росписью керамики, эскизами для шпалер и тканей.

Со временем в пейзажах художника появляются пространственные планы и объемы, более сдержанной становится и его палитра. В конце 1910-х годов Дюфи – сложившийся мастер со своей собственной неповторимой манерой письма.

В начале 1920-х годов живописец отправился на юг Франции. Работая на Лазурном берегу, он создает пленительные мажорные пейзажи, в которых главные мотивы – теплое море, пронизанный солнечными лучами золотистый песок пляжей, нарядные набережные, парусные регаты, романтические прогулки. На этих полотнах сквозь звучные цвета (оранжевые, сиреневые, бирюзовые, ярко-розовые, изумрудные), окрашивающие четко разграниченные пространственные плоскости, проступают орнаментальные линии рисунка. Так художник создает очертания зданий, деревьев, решеток, окружающих цветущие скверы, парусных лодок и человеческих фигур. Линии существуют как бы сами по себе, отдельно от цвета, но это не лишает композиции очарования и гармонии.

Доминирующим цветом в средиземноморских пейзажах Дюфи является синий. Нюансы синего и голубого рождают морские волны, небо, набережную на полотне «Казино в Ницце» (1927, частное собрание, Женева). На их фоне нарядным пятном выделяется розовое казино, ярко-зеленые пальмы и трава в маленьком сквере, окруженном ажурной черной решеткой. Эти же выразительные детали (узорные ограждения набережных и скверов, лазурное море, пальмы и фигуры людей, безмятежно прогуливающихся вдоль берега) повторяются и в других картинах Дюфи («Берег моря в Ницце», 1927, частное собрание; «Бухта ангелов», 1927, частное собрание, Брюссель).

Р. Дюфи. «Гавань для яхт», 1920-е, частное собрание, Париж

Р. Дюфи. «Четырнадцатое июля в Довиле», 1933, ГМИИ, Москва

Стремительное движение наполняет пейзажи, посвященные парусным регатам («Регата в Довиле», 1929–1930, частное собрание, Париж; «Регата в Хове», 1934, частное собрание, Париж). Ощущение яркого праздника вызывают легкие парусные яхты, заходящие в воды гавани из открытого моря, и яркие силуэты зданий на берегу.

Такие же красочные и нарядные композиции Дюфи создает под впечатлением от путешествий в Испанию, Италию, Германию, Марокко, Америку. Особенно поразила художника красота Венеции. Ее каналы, улицы и площади, окутанные мерцающим светом, живописец изобразил в своих акварелях («Площадь Сан-Марко», 1938, Галерея Луи Карре, Париж).

В начале Второй мировой войны Дюфи оставил Париж и уехал на юг страны. В этот период главная тема его пейзажей – уборка урожая.

В последние годы жизни больной полиартритом живописец почти не выходил из дома. Он мог писать лишь то, что окружало его, поэтому создавал главным образом интерьеры и натюрморты («Красная скрипка», 1948, частное собрание, Париж).

Морис Утрилло
(1883–1955)

Морис Утрилло при жизни добился признания, чего не удавалось большинству других французских художников того времени. В 1950 году одна из его картин была куплена за 8 миллионов франков – это гораздо выше тех сумм, которые коллекционеры платили за полотна Дега и Моне.

Французский живописец Морис Утрилло родился в Париже. Его мать Мари-Клементина Валадон была цирковой гимнасткой, но из-за травмы оставила цирк и стала профессиональной натурщицей. Она позировала Ренуару, Ван Гогу, Тулуз-Лотреку и другим известным художникам. Через некоторое время выяснилось, что у нее тоже есть художественные способности. Дега с восхищением отзывался о ее рисунках и даже помог ей освоить технику мягкого лака.

Полагают, что отцом будущего художника был Буасси, один из знакомых матери. В 1891 году, когда мальчику было восемь лет, его усыновил испанец Мигюэль Утрилло-и-Молинс. Он зарабатывал на жизнь архитекторскими проектами, писал картины и, вероятно, дал мальчику первые уроки рисования. Через два года он покинул Париж и уехал в Испанию. Мари-Клементина вскоре вышла замуж за Муси, который был состоятельным человеком. Из-за рисования у нее оставалось мало времени на занятия с сыном. Он уже ходил в школу, но на уроках часто бывал рассеян и задумчив, за что учителя не раз выгоняли его из класса.

Окончив школу, Морис продолжил обучение в коллеже Роллен. Дорога от дома до коллежа была длинной, и мальчика довольно часто подвозили штукатуры. Они же и приучили Мориса к спиртному.

Очень скоро юноша уже не мог без него обходиться и тратил все свои карманные деньги на абсент. Вскоре он бросил коллеж и некоторое время был подмастерьем у чистильщика сапог, затем перешел в мастерскую по изготовлению абажуров, после чего сменил еще несколько мест.

Мари-Клементина к тому времени уже была известной художницей и постоянно получала заказы. Она прославилась под именем Сюзанны Валадон. Один из заказчиков, по профессии врач-психиатр, посоветовал ей начать учить Мориса живописи. Морис (ему тогда было шестнадцать лет) начал рисовать, и очень скоро новое занятие его сильно захватило. Он стал выезжать на природу и делать натурные этюды. К 1903 году он успел создать более 150 пейзажей. Несмотря на увлечение живописью, Утрилло не переставал пить. Бывали времена, когда запои у него продолжались несколько дней.

Утрилло интересовался творчеством импрессионистов. Особенно его привлекали работы Писсарро. Начинающий художник в чем-то подражал ему, например, пробовал такими же небольшими, прерывистыми мазками наносить краски на полотно. Однако в отличие от живописных, красочных пейзажей Писсарро картины Утрилло неизменно вызывали у зрителя ощущение грусти, тоски, уныния, отчаяния. Причина в том, что в своих работах художник старался выразить чувство одиночества, мучивший его страх, меланхоличное настроение. Таковы виды Монманьи и Пьерефитт, которые художник писал с 1903 по 1908 год («Сена в Париже», 1905, частное собрание, Базель; «Сад в Монманьи», 1908, Национальный музей современного искусства, Париж).

Он писал серые, унылые здания, которые занимали большую часть холста и создавали замкнутое пространство, небо он почти не изображал. В его палитре преобладали оттенки серого и белого, но краски были не сочными, а мрачными, грязными, непрозрачными. Рисунок отличался графичностью. Его художественная манера сформировалась к 1910 году и больше не изменялась.

В отличие от импрессионистов Утрилло не стремился писать воздух. Его больше интересовали материалы, из которых строились парижские здания. Он старался точно изобразить фактуру кирпичей или штукатурки, передать шероховатость черепицы, гладкость мостовых. Для этого художник довольно часто мешал краски с песком или гипсом, дополнял живопись кусочками бумаги или мхом.

В 1909 году Утрилло впервые экспонировал свои картины в Салоне, а через четыре года была организована его первая персональная выставка. Спустя некоторое время он вместе с Сюзанной Валадон совершил поездку в Бретань и на Корсику, во время которой продолжал изображать квартал, который более всего привлекал его в Париже, – Монмартр. Среди его работ этого периода можно перечислить «Кабачок “Лапен ажиль”» (1910, Национальный музей современного искусства, Париж), «Тупик Коттен» (1911, Национальный музей современного искусства, Париж), «Площадь Тертер» (ок. 1911–1912, Галерея Тейт, Лондон), «Белый дом» (ок. 1912, ГМИИ, Москва).

М. Утрилло. «Кабачок “Лапен ажиль”», 1910, Национальный музей современного искусства, Париж

На протяжении всей жизни Утрилло интересовался религией, что отражалось и на выборе сюжетов для картин. Довольно часто Утрилло изображал на своих полотнах одиноко стоящие церкви: «Церковь Сен-Пьер» (ок. 1911, Музей Оранжери, Париж), «Церковь Сен-Северен» (ок. 1913, Национальная галерея, Вашингтон), «Шартрский собор» (ок. 1913, частное собрание), «Рейнский собор» (ок. 1914, частное собрание), «Церковь на окраине» (1917–1918, Национальный музей современного искусства, Париж).

М. Утрилло. «Церковь на окраине», 1917–1918, Национальный музей современного искусства, Париж

После поездки палитра Утрилло стала более светлой и красочной. Тогда же он заинтересовался созданием литографий и стал писать акварелью и гуашью. В 1920–1930-х годах художник приобрел известность, его картины стали покупать. В начале своего творческого пути он, бывало, отдавал картину владельцу кафе за рюмку абсента. Теперь же спрос на его произведения возрос, и владельцы картин продавали их за огромные деньги.

Сюзанна Валадон настояла на переезде в замок Сен-Бернар в окрестностях Лиона, где, как она надеялась, сын перестанет видеться со своими приятелями – завсегдатаями кафе на Монмартре – и излечится от своей пагубной привычки к пьянству. Живя в замке, художник продолжал по памяти изображать уголки Парижа – его любимые в молодости места, которых уже не существовало, так как многие здания в Париже к тому времени уже были снесены или перестроены.

В 1926 году Утрилло по заказу Сергея Дягилева выполнил эскизы декораций и разработал модели костюмов к балету Баланчина «Барабо».

В 1935 году в личной жизни художника произошло важное событие: он женился на богатой вдове, которая была поклонницей его творчества и давно уже коллекционировала картины художника.

Утрилло к тому времени уже было пятьдесят два года. А в следующем году произошло трагическое событие: умерла его мать.

Художника мало интересовала шумиха, поднявшаяся вокруг его имени. В последние годы жизни он стал очень религиозным человеком, собирал статуэтки лурдской Богоматери. Очевидцы утверждали, что, попав на выставку, художник не узнавал своих ранних картин. Он жил за городом, не прекращая писать. В день своей смерти он начал очередную картину, на которой хотел изобразить улицу Корто на Монмартре такой, какой она выглядела в годы его молодости. Он умер в возрасте семидесяти двух лет.

Свою лепту в развитие пейзажного жанра внесли художники США. Следует особо отметить таких известных американских пейзажистов, как Уинслоу Хомер (1836–1910), Меррит Уильям Чейс (1849–1906), Альберт Пинкхэм Райдер (1847–1917), Томас Икинс (1844–1916), Морис Прендергаст (1859–1924). Ярким представителем американской пейзажной живописи является Рокуэлл Кент, посвятивший свое творчество природе Севера.

Рокуэлл Кент
(1882–1971)

Пейзажи Рокуэлла Кента повествуют о суровой природе различных уголков Американского континента: Ньюфаундленда, Гренландии, Аляски, Огненной Земли, где художник побывал сам. Он некоторое время жил на одном из северных островов, плавал на паруснике вокруг южной оконечности материка, не раз рисковал своей жизнью.

Американский живописец, график и писатель Рокуэлл Кент родился в Территауне, штат Нью-Йорк. Его отец вместе со своими компаньонами владел адвокатской фирмой и занимался эксплуатацией шахт. Он умер, когда Рокуэллу было всего пять лет. Мальчика воспитывала мать, Сара Энн Бэнкер. Вскоре к ним переехала сестра Сары, художница, получившая образование в Дрездене. Чтобы помочь прокормить семью, она начала расписывать фарфор. Маленький Рокуэлл помогал ей в этом занятии и очень скоро освоил роспись в голландском стиле.

В 1893 году Рокуэлл начал учиться в Епископальной академии штата Коннектикут, затем посещал подготовительную школу Х. Манна в Нью-Йорке. С 1900 года Кент учился в Колумбийском университете на факультете архитектуры. В свободное время он рисовал, а на каникулах посещал Летнюю художественную школу в Шиннекоке на Лонг-Айленде, которой руководил У. М. Чейз. Через некоторое время Рокуэлл бросил университет и поступил на вечернее отделение Школы искусств. К этому же периоду относятся и его первые пейзажи: «Дублинский пруд» (1903, Смитсоновский университет, Вашингтон), «Гора Монаднок» и др.

Вскоре Кент переехал на Север и некоторое время жил на острове Монхеган. Он много работал, а в плохую погоду, когда нельзя было выходить из дома, писал пейзажи суровой северной природы. Наиболее известными работами данного периода являются «Зима. Монхеган» (1906, Метрополитен-музей, Нью-Йорк), «Мыс в штате Мэн зимой» (1906, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Скала. Монхеган» (1906, собрание Дж. Уайета, США), «Труженики моря» (1907, Музей американского искусства, Нью-Бритен, Коннектикут).

В 1907 году Кент организовал первую самостоятельную выставку, на которой представил четырнадцать работ. Она проходила в Нью-Йорке в галерее Клозена и была благосклонно принята зрителями, несмотря на то что цветовые сочетания, используемые художником, критики называли довольно смелыми.

Во второй половине 1900-х годов Кент посетил Беркшир и Монхеган. Во время этой поездки он выполнил большое количество натурных этюдов, рисунков и набросков. После возвращения он использовал мотивы, встречающиеся в этих работах, для написания полотен «Мэнское побережье» (1907, Музей искусств, Кливленд, Огайо), «Снегоукатчик» (1909, собрание Филипс, Вашингтон), «Люди и горы» (1909, Галерея изящных искусств, Колумбус, Огайо).

Р. Кент. «Вечный покой. Северная Гренландия», 1930-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург

Примерно в это же время сформировалась оригинальная художественная манера мастера. Как правило, его картины были панорамными, он изображал огромные пространства и многие детали ему приходилось уменьшать («Деревня на острове. Мэнское побережье», 1909, Эрмитаж, Санкт-Петербург). В более поздних произведениях Кент намечал формы схематически, его палитра стала более яркой, богатой, насыщенной.

Работы Кента воспринимались зрителями и критиками по-разному. Некоторые называли их гениальными и с удовольствием посещали его выставки. Другие утверждали, что при взгляде на его полотна возникают тяжелые, неприятные ощущения, поэтому лучше не посещать его выставок и тем более не развешивать его картины в жилых помещениях. Кент не обращал внимания на эти высказывания. Он продолжал писать так, как считал нужным. В своей книге «Это я, Господи» он писал: «”Рокуэлл Кент, – сказал я, – смотри вокруг себя как обыкновенный человек и благодари Бога и родную мать за то, что они дали тебе хорошие глаза; и пиши как обыкновенный человек, а не как художник“. С того дня и в течение всей моей последующей жизни я именно так и работал».

В 1908 году Кент женился на Кэтлин Уайтинг. За время их недолгого брака она родила ему пятерых детей. Молодая семья поселилась в Ньюфаундленде, так как жизнь там была дешевле, чем в крупных городах США. Кент много работал, чтобы прокормить жену и детей, а в редкие свободные минуты продолжал писать. Большинство его пейзажей этого периода пронизано смятением и чувством тревоги. Таковы полотна «Пастораль» (1914, Галерея изящных искусств, Колумбус, Огайо), «Дом ужаса» (1915, Сани колледж, Платсберг, штат Нью-Йорк).

В 1918 году Кент вместе со своим старшим сыном отправился на Аляску, где прожил около шести месяцев на Лисьем острове. Там у него появилась возможность спокойно работать. Художник вместе с сыном гулял по острову, любовался природой и очень много рисовал. Вернувшись, он привез с собой совершенно иные картины, непохожие на прежние произведения. В этих полных глубокого философского смысла полотнах автор как бы стремится определить место человека в суровом северном мире («Медвежий ледник», частное собрание, США; «Аляска. Зима», Музей Рериха, Нью-Йорк; «Аляска. Вид с Лисьего острова зимой», ГМИИ, Москва; «Замерзший водопад. Аляска», Сани колледж, Платсберг, штат Нью-Йорк).

Р. Кент. «Охотник на тюленей. Северная Гренландия», 1930-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург

После возвращения с Аляски Кент организовал в Нью-Йорке две выставки, на одной из которых показал картины, а на другой – рисунки. Обе выставки имели огромный успех, работы прекрасно раскупались. Благодаря этой поездке Кент смог достичь некоторого материального благополучия.

Вскоре Кент снова отправился в морское путешествие, на этот раз к мысу Горн. Вместе с попутчиками он прошел на паруснике вдоль побережья Латинской Америки. Из-за плохой погоды к мысу подойти не удалось, однако художник смог побывать на Огненной Земле. Природа этого острова подействовала на Рокуэлла угнетающе. Свои впечатления он выразил в произведениях «Ледник» (Государственная картинная галерея Армении, Ереван), «Овечья страна. Огненная Земля» (1922, ГМИИ, Москва), «Гавань Парри. Огненная Земля» (1922, Музей западного и восточного искусства, Киев) и многих других. Пейзажи поражают зрителя своей мрачностью, в них преобладают черный и грязно-коричневый цвета. Небо, изображенное художником, чаще всего не синее, а темное, хмурое, вода больше напоминает стекло, и вся природа кажется застывшей.

Вернувшись в Нью-Йорк, Кент продемонстрировал свои картины на выставке в галерее Вильденштейна в Нью-Йорке. Несмотря на пессимизм, сквозивший в работах, публика приняла их хорошо. Однако раскупались они не так быстро, как рассчитывал Кент. И все же эта поездка значительно улучшила его материальное положение. Художник отправился во Францию, где жила его жена с детьми, и некоторое время оставался с ними, затем посетил Франкфурт и Веймар, совершил непродолжительную поездку в Америку, а затем снова вернулся в Европу и некоторое время жил в деревне Бонсон в Приморских Альпах. Там Кент написал несколько пейзажей, которые сильно отличались от его прежних работ цветовой гаммой: темные, мрачные тона сменились яркими импрессионистическими красками. В палитре художника появились светло-зеленые, розовые, голубые тона («Бонсон. Приморские Альпы», 1925, Музей западного и восточного искусства, Киев; «Приморские Альпы», собрание С. Кент Гортон, США). Однако с точки зрения критиков более ценными являются те работы, на которых художник изображал суровую природу Севера.

В 1926 году в личной жизни художника произошло важное событие: он развелся со своей первой женой и женился на Френсис Ли. Супруги отправились в Ирландию и прожили четыре месяца в долине Гленлоу, графство Донегол. За это время Кент написал более тридцати пейзажей, в том числе «Ирландское побережье» (1926, ГМИИ, Москва), «Стог Дэна Уорда» (1926–1927, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Старролл. Донегол. Ирландия» (1926–1927, Эрмитаж, Санкт-Петербург) и «Кораблекрушение. Ирландское побережье» (1927, Сани колледж, Платсберг, штат Нью-Йорк), которая считается самой удачной работой того периода.

Кент прославился не только как живописец, но и как гравер. Первые его работы датируются 1920 годом. Большое количество гравюр он выполнил в 1930-х годах. Художник создал серию гравюр на морские сюжеты («Человек у мачты», 1929; «Бушприт», 1930) и множество иллюстраций к своим литературным произведениям («Дикий край», «Плавание к югу от Магелланова пролива» и др.).

Кент давно собирался посетить Гренландию. Первый раз он отправился на остров в 1929 году, однако у самого берега бот, на котором он плыл вместе с попутчиками, разбился о скалы. Через двое суток замерзшие и голодные путешественники обнаружили поселение и очень скоро покинули остров. Несмотря на неудачу, Кент побывал в Гренландии еще два раза: в 1931 и в 1934 годах. Результатом этих поездок стали пейзажи «Гора, отражающаяся в воде. Южная Гренландия» (1929, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Художник в Гренландии» (1929, ГМИИ, Москва), «Ноябрь в Северной Гренландии» (1930-е, ГМИИ, Москва), «Зимний день» (ГМИИ, Москва), «Охотник на тюленей. Северная Гренландия» (1930-е, Эрмитаж, Санкт-Петербург), «Эскимос в каяке» (ГМИИ, Москва) и др.

В личной жизни художника снова произошли изменения: он полюбил Салли, которая некоторое время была его помощницей. Вскоре Кент женился на ней. В 1948 году мастер изобразил свою третью жену на полотне «Салли верхом на лошади. Асгор» (1948, ГМИИ, Москва).

Р. Кент. «Салли верхом на лошади. Асгор», 1948, ГМИИ, Москва

В 1950 году Кент снова вернулся на Монхеган, где работал в начале своего творческого пути. Многое на острове изменилось, но природа осталась прежней. У художника было множество начатых полотен, которые он закончил уже после возвращения («Молодые елки», ок. 1955, Эрмитаж, Санкт-Петербург; «Мэнский туман. Монхеган», 1955, ГМИИ, Москва). В том же году он написал полотно «Салли и море». Эта картина не сохранилась: незадолго до смерти художника сгорел его дом.

В огне погибла богатая библиотека Кента, коллекция редкостей, собранная им за годы путешествий, и эта картина. Остальные работы хранились в другом месте и потому остались невредимыми. Пожар произвел сильное впечатление на художника. Несмотря на преклонный возраст (ему было далеко за восемьдесят), Кент начал строительство нового дома и успел его закончить.

Русская пейзажная живопись

Семен Федорович Щедрин
(1745–1804)

Семен Федорович Щедрин по праву считается родоначальником русской пейзажной живописи. Он был первым пейзажистом, выпущенным Академией художеств, и, кроме того, стал первым руководителем пейзажного класса. У Щедрина учились многие известные мастера пейзажа.

Семен Федорович Щедрин родился в семье солдата Преображенского полка. Отец будущего художника мечтал о том, чтобы его сын получил художественное образование, и сумел устроить шестнадцатилетнего Семена в Академию художеств. Учился он сначала в гравировальном, а затем в скульптурном классе, но вскоре проявил большие художественные способности и был переведен в класс живописи на ландшафтное отделение. В 1767 году Щедрин успешно выполнил программную композицию «Поле с протекающим ручьем» и получил за нее золотую медаль. Вскоре вместе со скульптором Ф. Гордеевым, гравером И. Мерцаловым и архитектором А. Ивановым он отправился совершенствовать мастерство за границу, в Париж.

В Париже Щедрин познакомился с известным французским просветителем Д. Дидро, который определил молодого художника к итальянскому баталисту и пейзажисту Ф. Дж. Казанове. В доме Казановы Семен Щедрин жил, а в его мастерской учился, делая копии с картин известных мастеров.

В Париже Щедрин посещал картинные галереи и выставки Салонов, где познакомился с творчеством К. Ж. Верне и модного в то время пейзажиста Г. Робера.

За границей русский живописец не только копировал чужие произведения, но и работал самостоятельно. Он много рисовал с натуры, изображая деревья, горы, животных. К сожалению, картины, написанные с этих рисунков, не сохранились.

В сентябре 1769 года вместе с другими пенсионерами Академии художеств Щедрин из Парижа отправился в Рим, где познакомился со знаменитыми памятниками античности. Срок творческой командировки закончился в 1772 году, но Семен Федорович пробыл в Италии (уже на собственные средства) до 1776 года. Все это время он рисовал с натуры древние памятники, а затем создавал по этим зарисовкам картины. До нас дошло лишь несколько итальянских рисунков Щедрина и четыре работы, выполненные акварелью и сепией. Пейзажи с фигурами девушек, пастухов, погонщиков восхищают реалистичностью и свежестью восприятия («Альбано», 1770, Третьяковская галерея, Москва; «Пинии», 1771; «Руины», 1772; «Водопад в Тиволи», 1773, все – в Русском музее, Санкт-Петербург).

Вернувшись из-за границы, Щедрин получил должность преподавателя Академии художеств. Вскоре ему предложили написать виды парков и дворцов в Царском Селе.

В 1779 году за программный пейзаж «Полдень» (Русский музей, Санкт-Петербург) Семен Федорович получил звание академика. И хотя это традиционный ландшафт с фигурами погонщиков и животных, написанный в духе классицизма, в нем можно узнать ту реальную местность, где художник работал над натурными зарисовками, – окрестности озера Неми недалеко от Рима. Картина построена по принципам академического искусства. Ее композиция с четким центром строго распланирована, что придает пейзажу величественный и торжественный вид. Изображение природы отмечено глубоким поэтическим чувством. Глядя на полотно, понимаешь, что художник внимательно изучал натуру – настолько тщательно выписана листва деревьев и озерная гладь с плывущей лодкой.

Картине предшествовал эскиз, который практически полностью вошел в композицию. При создании полотна художник усилил черты декоративности: пушистее стала листва на деревьях, а ветви изогнулись в причудливом орнаменте.

Пейзажи, посвященные яркой и эффектной итальянской природе, получались у Щедрина очень красивыми и поэтичными. Виды Царского Села вышли статичными и безжизненными. Чтобы передать прелесть скромной северной природы России, ему нужно было тщательно изучить ее. И Щедрин принялся за работу. С течением времени его пейзажи зазвучали по-новому. Ярким примером возросшего мастерства и глубокого проникновения в мир русской природы стало полотно «Вид в окрестностях Петербурга» (1780-е, Третьяковская галерея, Москва). На картине – простой сельский вид с рекой. По ее берегам возвышаются деревья с густыми кронами. На первом плане – женщина с ребенком, далее, у самой реки, стадо пьет воду. На втором плане изображена деревня. Щедрин показал типичную для живописи этого времени сельскую идиллию: возле крестьянских изб юноши и девушки водят хороводы, недалеко от них расположился пастух со своим стадом.

С. Ф. Щедрин. «Вид на Гатчинский дворец с Серебряного озера», 1789, Третьяковская галерея, Москва

Но, несмотря на всю условность в изображении сцен с человеческими фигурами и некоторых пейзажных деталей (величественные постройки барской усадьбы на заднем плане и горные вершины на горизонте), картина написана с задушевным и искренним чувством.

С большим мастерством Щедрин изображал в своих пейзажных композициях животных. Стада мирно пасущихся овец или коров должны были придать картинам убедительность и естественность. В этом смысле показателен «Пейзаж с животными» (1796, Третьяковская галерея, Москва). Композиционный строй картины не отличается глубокой проработанностью, но ее живопись вызывает огромное восхищение. Пейзаж написан в голубовато-зеленой гамме, на первом плане выделяются пятна коричневых оттенков. Благодаря изысканным цветовым градациям, тончайшим лессировкам и легкости мазка изображение кажется удивительно воздушным. Интерес к многослойному письму, ярко выразившийся в «Пейзаже с животными», проявился еще в 1782 году, когда Щедрин начал заниматься реставрацией картин и принял участие в реставрации эрмитажной коллекции.

Хотя многие работы Щедрина показывают его увлечение крестьянской темой, положение придворного художника обязывало Семена Федоровича создавать в основном виды дворцовых парков. Большинство его картин воспевают приукрашенную природу и роскошную архитектуру Гатчины, Павловска, петергофского Монплезира.

Полны мечтательности и поэтического чувства небольшие полотна с изображением фонтанов в Петергофе. Очень красива картина «Фонтан «Ева» в Петергофе» (начало 1790-х, Павловский дворец-музей). Художник изобразил уголок парка с белым фонтаном, сверкающим в солнечных лучах на фоне зеленой листвы деревьев. От картины веет покоем и тишиной, которую не нарушают прогуливающиеся возле фонтана кавалеры и дамы. Восхитительна цветовая гамма: нежная голубизна деревьев на дальнем плане, фиолетовые пятна садовых павильонов, разноцветные одежды отдыхающих. Декоративная арка в виде тонкоствольных деревьев на первом плане служит своеобразным переходом от узорной рамы, в которую заключена картина, к живописному изображению.

Мечтательный образ природы предстает на картинах, посвященных Павловску и Гатчине («Вид на Гатчинский дворец с Серебряного озера», 1789, Третьяковская галерея, Москва). В этих созданных руками человека парках все выглядит пленительным и поэтичным: плавные изгибы реки, легкие мостики, извилистые тропинки и освещенные ярким солнцем зеленые лужайки. Сквозь узорную листву деревьев видны дворцы, галереи, беседки и другие изящные парковые постройки. Природу парков Щедрин показывает по-прежнему условно. Деревья на его картинах – это не конкретные ясени или липы, а деревья вообще.

По традициям классицистической живописи художник изображает глубину с помощью планов и вытягивает пропорции фигур. В то же время он умело пользуется световоздушными средствами при передаче пространства. Игра света на деревьях и поверхности воды говорит о той тщательности, с которой мастер изучал натуру.

Со временем черты классического пейзажа усиливаются в живописи Щедрина. По строгим академическим канонам выстроены многие композиции 1790-х годов, изображающие Гатчинский дворец («Вид на Гатчинский дворец с Длинного острова», 1796, Третьяковская галерея, Москва).

Один из лучших пейзажей зрелого Щедрина – «Терраса Монплезира» (1800, Большой Екатерининский дворец, Пушкин). Деревья и дворец в этой картине становятся кулисами, а на центральное место выходит изображение широкого водного пространства с отражающимся в нем солнцем.

Сочетание видового и декоративного начал особенно ясно заметно в поздних работах Щедрина («Вид на Каменноостровский дворец через Большую Невку со стороны Строгановской набережной», 1803; «Вид на Большую Невку и дачу Строганова», 1804, оба в Русском музее – Санкт-Петербург). Помимо парковых пейзажей, в 1790-х годах Щедрин создавал морские виды с кораблями русского военного флота.

С. Ф. Щедрин. «Вид на Каменноостровский дворец через Большую Невку со стороны Строгановской набережной», 1803, Русский музей, Санкт-Петербург

К сожалению, они не дошли до нас. Сохранилась лишь гравюра К. В. Ческого, выполненная с картины Щедрина «Вид эскадры при Буюкдере в 1798 году».

Важное место в творчестве художника занимали монументально-декоративные работы. Для Михайловского замка в 1799–1801 годах Щедрин выполнил по заказу Павла I ряд панно с изображением парков, фонтанов и архитектурных ансамблей («Каменный мост в Гатчине у площади Коннетабля», Третьяковская галерея, Москва; «Крепость Бип в Павловске при лунном свете»; «Итальянские фонтаны в Петергофе»).

Федор Михайлович Матвеев
(1758–1826)

Сильной стороной искусства Федора Матвеева был рисунок. Его линии уверенны и динамичны, что делает зарисовки реалистичными и очень близкими к натуре. А вот колорит давался художнику гораздо хуже. Выразительность цвета мало волновала живописца, воспринимавшего его лишь как простую раскраску предметов. Вероятно, Матвеев слишком буквально воспринимал утверждение классицистов: «Живопись только означает цвет вещей, а всю его существенную оныя силу делает рисование…».

Федор Михайлович Матвеев был сыном солдата Измайловского полка. В шестилетнем возрасте его определили в Воспитательное училище Академии художеств. Чтобы хоть как-то возмещать затраты на воспитанников, академия продавала их работы на специально организованных аукционах.

В 1776 году три картины восемнадцатилетнего Матвеева (копии с натюрмортов и пейзажей известных художников) были проданы за 164 рубля – весьма значительную по тем временам сумму.

В этом же году Матвеев был направлен на обучение к итальянскому мастеру театральных декораций. Под его руководством молодой художник занимался в течение нескольких месяцев. Наставником Матвеева в Академии художеств был Семен Щедрин, в 1776 году назначенный руководителем пейзажного класса.

В 1778 году за выполненный по академической программе пейзаж Матвеев получил золотую медаль, дававшую ему право на продолжение обучения за границей. В следующем году художник отправился в Рим. В итальянской столице он много рисовал с натуры, изучал памятники античности и картины известных мастеров. Особенно большое впечатление произвел на Матвеева Н. Пуссен. Многие римские работы молодого пейзажиста выполнены в стиле этого знаменитого живописца.

С целью изучения натуры Федор Михайлович часто покидал Рим и отправлялся в другие места. Он побывал в Неаполе, рисовал памятники старины в Салерно, Поцоли, Помпеях. Излюбленными темами молодого живописца стали водопады, горы, античные постройки.

Сохранилось немного работ, созданных Матвеевым в Италии. Среди них «Вид в Тиволи» (1782, Русский музей, Санкт-Петербург), посланный в Академию художеств в качестве отчета о его творческой деятельности.

После окончания срока своей командировки Матвеев остался в Италии. Ему не хотелось покидать эти красивые места, к тому же у художника были долги, и он надеялся заработать денег и вернуть их кредиторам (академия выделяла на содержание своих пенсионеров не слишком значительные суммы).

В 1783 году в качестве домашнего художника богатого вельможи Матвеев побывал с П. Н. Трубецким во Флоренции. В следующем году вместе с А. А. Вяземским он совершил более длительное путешествие, посетив Флоренцию, Болонью, Феррару, Венецию, Падую, Верону, Мантую, Модену, Парму, Милан и Турин. Затем путешественники поехали в Швейцарию. Здесь Федор Михайлович выполнял заказы князя Н. Б. Юсупова.

Заработать достаточно Матвееву не удалось. В 1789 году он написал в академию письмо, в котором просил выслать ему денег для возвращения на родину. Эта просьба не была удовлетворена, и художник остался в Италии. Его долги уплатил Юсупов.

В 1795 году Матвеев, мечтая вернуться на родину, вновь обратился в академию с просьбой о помощи, но получил отказ. Да и ехать в Россию было уже сложно: в апреле 1796 года армия Наполеона вторглась в Италию.

В 1805 году художник отправил в Петербург одну из своих картин и получил за нее звание академика. Позднее, в 1819 году, академия назначила ему пожизненную пенсию. Но вернуться в Россию ему так и не довелось.

Живя в Италии, Матвеев очень быстро освоил основы классицистической живописи. Его увлекали пейзажи Клода Лоррена. В духе гаваней Лоррена исполнен ряд морских видов русского мастера («Пейзаж с морем», Третьяковская галерея, Москва).

В своих работах Матвеев трактует итальянскую природу как нечто величественное, даже суровое. В этих пейзажах нет мечтательности и нежного очарования, свойственного югу. Художник четко выстраивает планы и упорядочивает все детали на полотне («Вид в Пестуме, Третьяковская галерея, Москва).

Сюжет картин Матвеева раскрывается постепенно в каждом из планов его пейзажей. Такова картина «Вид в окрестностях Неаполя» (1806, Русский музей, Санкт-Петербург). Все детали переднего плана расположены в строгой симметрии. Роль кулис справа играет скала с вырубленными в ней ступенями, а слева – античная руина между деревьями. Далее зритель видит Неаполитанский залив и город, горную гряду на горизонте. В шахматном порядке чередуются кулисы второго и третьего планов. Все детали подчинены строгой симметрии.

Матвеев очень тщательно выписывает листья на деревьях, что делает возможным определить породу дерева. Колорит картины выдает его стремление придать цветам локальный характер.

Уравновешенная и ясная композиция характерна для полотна «Вид на Лаго-Маджоре» (1808, Русский музей, Санкт-Петербург). Изображение горных вершин, обрамляющих альпийское озеро, выполнено с почти скульптурной пластичностью, характерной для живописи классицистов.

Ф. М. Матвеев. «Вид на Лаго-Маджоре», 1808, Русский музей, Санкт-Петербург

Ф. М. Матвеев. «Вид Рима. Колизей», 1816, Третьяковская галерея, Москва

Многие картины Матвеева отражают его интерес к передаче световоздушной среды. Среди них известный пейзаж «Вид Сицилии. Горы» (1811), в котором очертания горных вершин и всех предметов, находящихся на дальних планах, теряют свою четкость в нежной воздушной дымке.

С течением времени художник отказался от передачи атмосферы, растворяющей контуры предметов. Теперь ему важно показать материальность окружающего мира – воды, деревьев, архитектурных памятников. В картине «Вид Рима. Колизей» (1816, Третьяковская галерея, Москва) Матвеев с детальной точностью выписывает развалины амфитеатра, арку Константина, деревья на переднем плане. Искусственное освещение помогает подчеркнуть вещественность изображения.

Палитра мастера отличается простотой и устойчивостью. Вне зависимости от освещения художник использует для окрашивания деревьев и трав всего два или три оттенка, руины на его картинах почти одного и того же коричневого тона, стены домов – сероватые, а крыши – коричневато-розовые.

Ф. М. Матвеев. «Вид Больсенского озера в Италии», 1819, Русский музей, Санкт-Петербург

Романтические веяния, проявившиеся в искусстве в первой четверти XIX столетия, не обошли стороной и Матвеева. Его пейзажи, по-прежнему выполненные по традиционной схеме, стали более лиричными и эмоциональными («Водопад Кадута делле Марморе на реке Велино близ города Терни в Италии», 1818–1819; «Водопад Иматра в Финляндии», 1818–1819; «Вид Больсенского озера в Италии», 1819, все – в Русском музее, Санкт-Петербург; «Озеро Альбано», 1823).

Матвеев создавал не только натурные пейзажи.

Нередко на его полотнах появлялись руины античных городов, рожденных воображением художника. Иногда он создавал картины в духе Н. Пуссена, изображая на них триумфальное шествие римского полководца или аркадскую идиллию. Но и в таких произведениях Матвеев стремился к тщательной детализации.

Федор Яковлевич Алексеев
(1753/1755–1824)

Очарованный необыкновенной красотой Венеции, Федор Алексеев забывал посылать отчеты о проделанной работе в Петербург, в Академию художеств. Учился он у Джузеппе Моретти. Однажды Алексеев выполнил тот же вид, что и Моретти, и выставил его на площади Св. Марка рядом с картиной своего учителя. Итальянские зрители были восхищены пейзажем русского живописца и не обращали внимания на лишенную поэтичности, безжизненную и сухую картину Моретти. Пейзаж Алексеева был куплен итальянским ценителем искусства, а его автор оставил Моретти и перешел к другому наставнику.

Основоположник русского городского пейзажа Федор Яковлевич Алексеев родился в семье отставного солдата Якова Алексеева, занимавшего должность сторожа Петербургской академии художеств. В возрасте тринадцати лет способный к рисованию мальчик был принят в Академию художеств и зачислен в класс плодов и цветов. На пятом году обучения талантливого юношу по настоянию ректора академии, известного художника А. П. Лосенко, перевели в класс пейзажной живописи.

В 1773 году за программную композицию на заданную тему Алексеев получил золотую медаль и был направлен на стажировку в Италию. Так он оказался в Венеции. Этот город, наполненный пением, музыкой, шумными карнавалами, театрализованными представлениями, празднествами по случаю приема иностранных гостей, покорил сына простого русского солдата.

Наставником Алексеева был ученик Каналетто, Джузеппе Моретти, художник весьма посредственный. Через некоторое время молодой живописец перешел от него к Пьетро Гаспари, но и его методы обучения не удовлетворили Федора Яковлевича. Без разрешения маркиза Маруцци, официального представителя Академии художеств в Венеции, художник попытался уехать в Рим, но потерпел неудачу. Маруцци отправлял жалобы на своего подопечного в Петербург, и в 1777 году Алексеева отправили домой, в Россию. Но, несмотря на столь неудачный опыт обучения, жизнь в Венеции оказала огромное влияние на формирование молодого художника, который самостоятельно копировал работы знаменитых мастеров венецианской ведуты – А. Каналетто, Ф. Гварди, Б. Беллотто.

Сохранилось лишь три картины, написанные Алексеевым в Италии. Это «Морской вид» (1775, частное собрание), «Вид на набережную Скьявони» (частное собрание) и «Итальянский вид» (Третьяковская галерея, Москва). Доподлинно известно, что в Неаполе художнику побывать не довелось, поэтому изображение города и Везувия написано, скорее всего, по старой гравюре. Алексеев стремился работать над пейзажами, но руководство Академии художеств, познакомившись с донесениями Маруцци, встретило художника неласково. Ему не дали программы на звание академика и направили служить в дирекцию императорских театров, в мастерскую по созданию декораций. Спустя какое-то время Алексеев стал выполнять обязанности живописца при театральном училище.

Ф. Я. Алексеев. «Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости», 1794, Третьяковская галерея, Москва

Кроме того, по заказу Кабинета Екатерины II он делал для Эрмитажа копии с картин А. Каналетто, Ф. Гварди и Б. Беллотто. Эта работа помогала ему совершенствовать собственное мастерство, но все же художник мечтал создавать свои картины. Его надеждам суждено было сбыться лишь через шестнадцать лет после окончания итальянской командировки.

В 1793 году по заказу князя Н. Б. Юсупова, бывшего в то время директором императорских театров, Алексеев написал картину «Вид Петропавловской крепости и Дворцовой набережной» (Музей-усадьба Архангельское). Полотно получилось настолько удачным, что почти мгновенно изменило судьбу художника. Спустя год за копию с пейзажа Каналетто, созданную еще в Венеции, Алексеев получил долгожданное звание назначенного, а всего через несколько месяцев стал академиком за композицию «Вид города Санкт-Петербурга по Неве-реке». Вероятно, за опального художника вступился его заказчик, князь Юсупов.

Одна из лучших работ Алексеева этого времени – поэтический пейзаж «Вид Дворцовой набережной от Петропавловской крепости» (1794, Третьяковская галерея, Москва). На полотне изображена самая красивая часть Петербурга – набережная, идущая от Мраморного дворца к летнему саду. На первом плане высится Екатерининский бастион Петропавловской крепости, далее – спокойная водная гладь Невы. На стенах зданий, решетке Летнего сада, зеленовато-голубой воде лежат солнечные блики. Веет весенней прохладой от реки и голубого неба, по которому разметались облака. Праздничное настроение вносят в изображение лодки, плывущие по реке, и фигуры горожан, прогуливающихся или занятых своими делами.

Ф. Я. Алексеев. «Вид на Михайловский замок в Петербурге», Третьяковская галерея, Москва

Ф. Я. Алексеев. «Красная площадь в Москве», 1801, Третьяковская галерея, Москва

Алексеев стремится точно передать местность, но это не лишает картину эмоционального настроя. Светлый образ «Северной Венеции», как любовно называли свой город петербуржцы, предстает перед глазами зрителя и наполняет душу ясностью и спокойствием.

Чудесные виды Петербурга принесли художнику славу. Вскоре он получил заказ Академии художеств на создание серии картин, изображающих южные города, в которых побывала Екатерина II при посещении Крыма.

На юге Алексеев с увлечением рисовал архитектуру городов, выстроенных среди степей. Он сделал здесь чудесные акварели («Городская площадь в Херсоне», Третьяковская галерея, Москва), по которым уже в Петербурге написал картины. К 1797–1800-м годам относятся виды Херсона, Николаева, Полтавы, Бахчисарая («Вид города Николаева», 1799, Третьяковская галерея, Москва). Эти пейзажи отражают стремление мастера передать материальную сущность архитектурных построек. Более плотным и густым становится мазок, изменяется и цветовая гамма, тяготеющая к золотисто-коричневым оттенкам.

Вернувшись в столицу, Алексеев продолжил работу над видами Петербурга. В это время появилась чудесная акварель «Вид на Михайловский замок в Петербурге» (Третьяковская галерея, Москва). Написанная нежными и легкими красками, она передает живое очарование города. По этой акварели была написана картина с таким же названием, но в ней художнику не удалось сохранить свежесть и непосредственность впечатления, присущие акварельному пейзажу.

Вскоре Алексеев получил от Академии художеств указание отправиться в Москву, а затем в другие города с целью создания живописных видов. Осенью 1800 года вместе с помощниками – двумя молодыми художниками – он отправился в путь.

Москва вызвала восхищение мастера. Он начал работать над картиной «Красная площадь в Москве» (Третьяковская галерея, Москва) и вскоре написал для нее первый акварельный эскиз. Картину Алексеев завершил в 1801 году.

«Красная площадь в Москве» – одна из самых многолюдных композиций художника. Москва предстает на полотне как древний город и в то же время современный торговый и деловой центр. На площади автор разместил сто пятьдесят человеческих фигур, изобразил множество повозок, карет, лошадей и собак. Торговцы зазывают покупателей из лавок и развалов, мимо них проходят солдаты, разносчики, няньки с детьми, праздные дамы и кавалеры. На переднем плане – крестный ход. Чтобы охватить как можно большее пространство площади, Алексеев поднимает линию горизонта, тем самым уменьшая небо, которое играет не столь важную роль, как архитектурные сооружения. Территорию площади ограничивают величественные старинные сооружения: Кремлевская стена со Спасской башней, здания торговых рядов, нарядный и торжественный собор Василия Блаженного. Справа и слева от него видно Замоскворечье с куполами храмов.

В Москве Алексеев пробыл всего полтора года. За это время он успел написать лишь две картины. Вернувшись в Петербург, он продолжал писать московские виды (материала для них у художника было достаточно). Полотна с видами Москвы, в которых главное место отводилось старинным архитектурным сооружениям, охотно раскупались публикой. Причиной тому было не только мастерство художника, но и огромный интерес к русской истории, охвативший общество в начале XIX века.

В своих композициях Алексеев воссоздает истинный облик Кремля с Успенским собором, Грановитой палатой, Красным крыльцом, колокольней Ивана Великого, Филаретовской звонницей. Художника интересует не только древность, но и современная жизнь. Его пейзажи оживлены многочисленными сценами, в которых участвуют военные, кучера и лакеи, ожидающие у карет своих хозяев, выходящих из храмов после окончания церковной службы («Соборная площадь в Московском Кремле», «Вид на Воскресенские и Никольские ворота от Тверской улицы в Москве», «Боярская площадка», все – в Третьяковской галерее, Москва).

Картину «Вид на Воскресенские и Никольские ворота от Тверской улицы в Москве» Алексеев написал во время второго посещения Москвы. В 1810 году вместе с молодым художником-пейзажистом Максимом Воробьевым он отправился в путешествие по русским городам. Через Москву они поехали в Орел и Воронеж. Поездку пришлось прервать из-за начавшейся войны с Наполеоном.

Ф. Я. Алексеев. «Вид на Воскресенские и Никольские ворота от Тверской улицы в Москве», Третьяковская галерея, Москва

Ф. Я. Алексеев. «Вид на Биржу и Адмиралтейство от Петропавловской крепости», 1810, Третьяковская галерея, Москва

Картины, посвященные Москве и Петербургу, принесли художнику огромную популярность. В 1801 году два московских вида работы Алексеева были поднесены императору Александру I, который удостоил мастера «высочайшим благоволением». Кроме того, живописец получил 1000 рублей денег. В 1809 году большой пейзаж «Вид Кремля и Каменного моста» был продан за 2800 рублей в Англию.

Слава художника еще больше возросла после войны 1812 года, когда Москва для всего русского народа стала символом героической России. Поэт К. Н. Батюшков писал об одной из картин Алексеева: «Какие воспоминания для московского жителя! Рассматривая живопись, я погрузился в сладостные мечтания и готов был воскликнуть почти то же, что Эней у Гелена в долинах Хаонейских, где все чудесным образом напоминало изгнаннику его священную Трою, рощи, луга и источники родины незабвенной; я готов был сказать моим товарищам: «Что матушки Москвы и краше, и милее?».

Полотно «Вид на Воскресенские и Никольские ворота от Тверской улицы в Москве», пожалуй, лучшая работа московского цикла Алексеева. Художник показал архитектурный ансамбль XVI–XVII веков до того, как он был перестроен после пожара 1812 года. До наших дней в первоначальном виде дошла только Кремлевская стена с Никольскими воротами и здание Сената.

На картине Алексеева – Воскресенские ворота, выстроенные еще в 1534–1538 годах. От ворот к Арсенальной башне тянутся древние руины Китайгородской стены. Над воротами вознесена светлица и каменная палата с двумя шатрами. Отсюда царь вместе со своей семьей мог наблюдать торжественные въезды на площадь иностранных послов со свитами. В центре между проездами ворот – Иверская часовня. Справа высится построенное еще при Петре I здание Главной аптеки, которое венчает трехъярусная башня. C 1755 года здесь располагался университет. Его основателем являлся М. В. Ломоносов. Через Неглинку был перекинут мост к Воскресенским воротам. Он простоял вплоть до 1817 года. Возле моста на реке видна плотина, с помощью которой вращались колеса Монетного двора, выстроенного в 1732 году. Картина написана в традициях классицистической живописи. Композиционным центром являются Воскресенские ворота и здание Главной аптеки. Пространство ограничено Кремлевской стеной, Монетным двором и рекой Неглинкой. Художник направляет взгляд зрителя в глубину, к Красной площади, которая видна сквозь арки ворот. Вызывает восхищение колорит пейзажа. Противопоставление холодных голубых тонов неба и теплых золотисто-коричневых оттенков старинных зданий создает ощущение солнечного дня. Яркий свет, падающий на Кремлевскую стену, Монетный двор, Воскресенские ворота, помогает подчеркнуть величественную красоту прекрасной архитектуры древнего русского города.

Художник восхищался Москвой, но более всего он любил Петербург, где жил постоянно, покидая его только ради путешествий по другим городам. Петербургу Алексеев посвятил множество своих работ.

На многих из них можно увидеть Стрелку Васильевского острова. Перестраивавшаяся на глазах художника, она стала одним из красивейших мест Петербурга.

Художник трижды писал «Вид на Биржу и Адмиралтейство от Петропавловской крепости». Картина 1810 года, хранящаяся в Третьяковской галерее, показывает Биржу, построенную архитектором Жаном Тома де Томоном, именно такой, какой она была еще до достройки. В центре полотна – Новая Биржа, Стрелка Васильевского острова. На дальнем берегу можно видеть Адмиралтейство, созданное архитектором А. Д. Захаровым, купола храма Исаакия Далмацкого. Как и в московских видах, пейзаж населен фигурами людей – мастеровых, лодочников, плотовщиков. В полотнах, выполненных мастером в 1800-х годах, более четко передано пространство. Звучнее становятся краски, плотнее и гуще живописная фактура.

С течением времени в живописи Алексеева появились романтические черты. Особенно ярко это показывает чудесный пейзаж «Вид Английской набережной» (Русский музей, Санкт-Петербург), изображающий парусные суда на переднем плане и набережную с домами на дальнем. Чувствуется, что теперь для художника главное – не передача материальности окружающего мира, скрупулезное и тщательное изображение деталей, а эмоциональный настрой, делающий его живопись свободной и необыкновенно выразительной.

И в пожилом возрасте Алексеев продолжал работать. Он писал картины и преподавал в Академии художеств, где до самых последних дней своей жизни оставался руководителем пейзажного класса. Среди его учеников – знаменитый живописец М. Воробьев.

К концу жизни Алексеев полностью ослеп. Умер замечательный русский живописец в ноябре 1824 года, оставив свою семью в глубокой нужде.

Максим Никифорович Воробьев
(1787–1855)

В 1817 году Максим Воробьев отправился в Москву для выполнения поручения великого князя Николая Павловича. Художник должен был запечатлеть на холсте пышные церемонии, связанные с бракосочетанием великого князя. Но сам Воробьев в отчете пишет об этом задании как о работе над созданием видов Москвы «с изображением некоторых торжественных военных и гражданских церемоний».

Русский художник Максим Никифорович Воробьев родился в Пскове в семье солдата. Вскоре после рождения сына Воробьев-старший переехал в Петербург и стал вахтером в Академии художеств. По его просьбе в 1798 году одиннадцатилетний Максим стал воспитанником академии.

Учился Воробьев успешно. В 1806, а затем в 1807 году он был награжден за свои работы серебряной медалью. Сначала юноша занимался в архитектурном классе, но вскоре был переведен в пейзажный. Наставником Максима стал знаменитый живописец Ф. Алексеев.

В 1809 году за программную композицию, изображавшую церковь Казанской Божьей матери и окрестностей, художник получил Большую золотую медаль. Медаль давала ему право на поездку за границу, но политическая ситуация в Европе (вторжение Наполеона в Италию) помешала этому путешествию. Воробьев остался работать при Академии художеств под руководством Ф. Алексеева.

По поручению академии Воробьев вместе с Алексеевым отправился по российским городам с целью написания их видов. Он побывал в Орле, Воронеже, Москве. К сожалению, рисунки, созданные в Москве перед самым захватом ее наполеоновскими войсками, не сохранились. Но эти зарисовки легли в основу картины «Вид Московского Кремля со стороны Устьинского моста» (1815, Третьяковская галерея, Москва).

От поездок по российским городам осталась серия акварелей и рисунков, написанных в 1812 году в имении Л. Н. Львова Никольском близ Торжка («Ветряная мельница», 1812, Третьяковская галерея, Москва). Во всех этих работах чувствуется влияние Семена Щедрина и Федора Алексеева.

Некоторые исследователи предполагают, что в 1813 году Воробьев в качестве художника при Главной квартире русской армии сопровождал войска в их походах в Германию и Францию. Но ни одной работы, подтверждающей его пребывание там, не сохранилось.

В 1814 году в личной жизни мастера произошли изменения: он сочетался браком с сестрой архитектора С. Л. Шустова, Клеопатрой. В этом же году Воробьеву предложили выполнить на звание академика картину «Торжественное молебствие, совершенное русским духовенством в Париже на площади Людовика XV в присутствии союзных войск, также при стечении многочисленного народа». С заданием художник успешно справился всего за пять месяцев. Местонахождение этого полотна в настоящее время неизвестно, но представление о нем нам дает ее гравированный фрагмент.

В 1815 году Воробьев стал ассистентом Ф. Алексеева, преподававшего перспективу в живописном классе Академии художеств. После смерти Алексеева в 1824 году он занял его место.

М. Н. Воробьев. «Вид Дворцовой набережной в Санкт-Петербурге», Третьяковская галерея, Москва

М. Н. Воробьев. «Набережная Невы у Академии художеств» («Вид пристани с египетскими сфинксами днем)», 1835, Русский музей, Санкт-Петербург

В 1816 году по поручению академии Воробьев начал работу над видами Москвы. Он занимался ими вплоть до начала 1818 года, выполнив за это время множество рисунков и акварелей. Впоследствии все это было использовано им при создании пейзажей «Вид Кремля из-за реки Яузы» (Русский музей, Санкт-Петербург) и «Вид Кремля от Каменного моста» (Русский музей, Санкт-Петербург).

Одна из лучших работ художника этого периода – акварель «Вид Дворцовой набережной» (1817, Эрмитаж, Санкт-Петербург). Асимметрично выстроенная, она очень динамична и выразительна. Нежная цветовая гамма, мягкий рассеянный свет, заливающий пространство, – все это способствует передаче поэтической красоты «Северной Пальмиры». «Вид Дворцовой набережной» пользовался огромной популярностью у современников, поэтому художник множество раз повторял этот мотив.

Материальные затруднения заставили Воробьева в 1818 году обратиться к президенту Академии художеств А. Н. Оленину с просьбой о помощи. Художник отправил ему свои полотна, изображавшие Кремль и рисунки с видами Москвы. Он просил назначить ему годовое пособие и выразил желание подготовить эскизы для отправки их к опытному мастеру-граверу. Пока рисунки и картины дошли до адресата, Воробьев успел написать несколько новых работ. Среди них ряд рисунков и картина «Вид Кремля от Каменного моста» («Вид Московского Кремля со стороны Каменного моста», 1819, Третьяковская галерея, Москва).

Ответ от Оленина Воробьев получил лишь спустя три года. Президент академии предлагал живописцу отослать свои произведения в Эрмитаж и получить за них вознаграждение. О пособии и подготовке эскизов к гравированию Оленин даже не упомянул.

Вскоре правительство предоставило Воробьеву работу. В качестве специалиста по живописи и архитектуре Максим Никифорович отправился на Ближний Восток в распоряжение русского дипломата Д. В. Дашкова.

М. Н. Воробьев. «Лунная ночь в Петербурге», 1839

В марте 1820 года в сопровождении фельдъегеря он двинулся в путь. Через некоторое время путешественники прибыли в Турцию.

В дороге Воробьев редко брал в руки карандаш (ехать приходилось очень быстро), но, оказавшись в Константинополе, смог целиком отдаться любимой работе. Он выполнил множество акварелей и рисунков с изображением узких улочек, площадей, мечетей, заливов Золотой Рог и Босфор. Виртуозно исполненные рисунки, показывающие экзотическую красоту Востока, ныне хранятся в Третьяковской галерее и Русском музее. Вернувшись в Петербург, Воробьев использовал рисунки для создания живописных пейзажей («Босфор», Картинная галерея, Симферополь).

В Константинополе Воробьев ожидал Дашкова, который должен был прибыть из Афин. В столице Турции художник любовался архитектурными памятниками, посетил адмиралтейство и судостроительную верфь. Иногда он совершал в лодке прогулки по морю. Мастер делал зарисовки моря, берегов и панорамы города.

Вскоре прогулки по городу пришлось прекратить из-за начавшейся эпидемии чумы. В конце июня Воробьев оставил Константинополь и отправился на корабле в Смирну. Во время этого путешествия он рисовал все, что видел в пути: море, острова, гавани, в которые заходило судно. Эти зарисовки легли в основу пейзажей, выполненных на родине («Вид Смирны», 1827).

Прибыв в Смирну, художник не оставлял работы. Здесь он встретился с Дашковым. Путешественники поплыли к Кипру, затем к берегам Сирии. Далее через Яффу они верхом на верблюдах отправились в Иерусалим.

Осмотрев древние памятники Иерусалима, Гефсимании, Вифлеема, Воробьев с Дашковым направились к Мертвому морю. Во время путешествия художник не расставался с альбомом для набросков. Он зарисовывал памятники христианской архитектуры, чертил планы храмов. Его спутник в это время делал путевые записи.

Следующим этапом путешествия стал остров Родос. На пути к нему корабль попал в сильный шторм и едва не разбился о рифы. На острове Воробьев выполнил серию пейзажей акварелью и тушью. Среди них – чудесная акварель «Вход в Родосский порт» (Третьяковская галерея, Москва), передающая живое очарование морской стихии, освещенной последними лучами заходящего солнца.

От Родоса корабль, на котором находились Воробьев с Дашковым, поплыл к острову Самос, где художник сделал зарисовки руин древнего храма, посвященного Юноне. На Самосе Воробьев простился с Дашковым и вернулся в Константинополь. Он мечтал посетить Италию, но путь туда лежал через Грецию, где в это время началось национально-освободительное восстание против турок. Мысль о путешествии в Италию пришлось оставить. Вскоре Воробьев вернулся в Петербург. На родине художника ждала награда – орден Святой Анны третьей степени. Получил он и долгожданный пожизненный пенсион – две тысячи рублей в год. Яркие впечатления, полученные во время путешествия, стали для мастера источником творческого вдохновения. По рисункам, выполненным в Палестине, были написаны картины с видами христианских церквей и святых мест Иерусалима («Вход в храм Воскресения Христова в Иерусалиме», Русский музей, Санкт-Петербург).

Примерно в это же время была закончена композиция «Вид петербургский с Невы-реки во время лунной ночи». Эта картина положила начало целой серии живописных пейзажей с видами Петербурга. В 1823 году Воробьев стал профессором перспективной живописи, а в 1824 году показал свои работы на выставке Академии художеств. Картины были встречены публикой с большим интересом, много восторженных отзывов появилось и в печати. Особенно восхищались зрители умением мастера передавать освещение. И действительно, Воробьев поистине виртуозно изображал не только солнечный свет, но и лунное сияние, рассветные и закатные лучи, пламя лампады и свечи.

В период русско-турецкой войны (1828–1829) Воробьев находился в составе свиты военно-походной канцелярии императора Николая I. Художник плавал на корабле «Императрица Мария», который чудом уцелел во время страшного шторма. Этому приключению Воробьев посвятил картину «Буря на Черном море». Он настолько достоверно передал штормовое море, что Николай I, увидевший полотно на академической выставке, был просто поражен мастерством живописца.

Впечатления от этого военного похода отразились во многих работах мастера, написанных по возвращении в Петербург («Вид Варны», «Военный телеграф под Варною», «Русский лагерь под Шумлою»).

М. Н. Воробьев. «Дуб, поражаемый молнией», 1842, Третьяковская галерея, Москва

В Петербурге Воробьев жил на квартире при Академии художеств. Из окон своей мастерской он мог видеть красивейшие места северной столицы – набережную Невы, Исаакиевский собор, Адмиралтейство, Румянцевскую площадь и даже Зимний дворец. Максим Никифорович мог писать пейзажи с натуры, не выходя из мастерской.

Но все же очень часто Воробьев покидал мастерскую и бродил по городу, любуясь красотой величественных зданий, мостов и памятников. Но более всего ему нравилась Нева. Иногда он просто стоял на берегу и старался запечатлеть в памяти цвет воды и неба. Часто художник брал с собой альбом и делал в нем карандашные наброски.

В 1830-е годы Воробьев написал множество пейзажей с видами Петербурга. Среди них – «Осенняя ночь в Петербурге» (1835, Русский музей, Санкт-Петербург), «Набережная Невы у Академии художеств» («Вид пристани с египетскими сфинксами днем», 1835, Русский музей, Санкт-Петербург). С большим мастерством художник использует светотеневые эффекты и очень точно выстраивает планы, благодаря чему пространство становится необычайно глубоким.

Эти пейзажи показывают огромный интерес мастера к передаче световоздушной среды. Здания и архитектурные памятники, маленькие лодки и большие парусные суда на реке окутаны нежной дымкой. Глядя на полотно, зритель словно ощущает свежую и немного влажную атмосферу северного города.

Картины Воробьева почти совершенны по своей технике, но это не лишает их поэтического очарования. Очень эмоционален и выразителен пейзаж «Лунная ночь в Петербурге» (1839), изображающий спящую Неву, берег, бастион Петропавловской крепости. Полотно отличается четкостью композиционного строя, строгим распределением планов, точным соотношением света и тени. Погруженный в сон город не кажется статичным. Движение жизни чувствуется во всех деталях изображения. Плывут вдалеке парусники, ловко управляется со своей работой плотовщик, а на берегу люди разводят костер.

Пейзажи Воробьева представляют поэтический и в то же время торжественный и величественный образ Петербурга. Именно так выглядит город на картине «Исаакиевский собор и памятник Петру I» (1844, Русский музей, Санкт-Петербург). Неточности в деталях и желание передать этот же мотив при ином освещении побудили мастера к созданию нескольких вариантов этого произведения.

В 1840 году смерть жены оборвала спокойное течение жизни художника. Тяжелая утрата так повлияла на Воробьева, что он на время оставил живопись. В своей мастерской он часами играл на скрипке, не притрагиваясь к кисти. Однажды, во время сильной грозы, художник увидел, как порыв ветра сломал большую ветку дуба, посаженного во дворе Академии художеств еще во времена Екатерины II. Вскоре появилась картина «Дуб, поражаемый молнией» (1842, Третьяковская галерея, Москва), полная глубокого трагизма. В этот же период Воробьев по памяти исполнил портрет жены. К сожалению, картина не сохранилась. Приглушить боль от потери самого близкого человека художнику помогло путешествие в Италию. В эту страну он стремился с молодых лет.

Теперь, в старости, его мечта наконец осуществилась. В 1844 году Воробьев отправился в Рим, где работал его сын Сократ, закончивший Академию художеств.

Живописец побывал не только в Риме, но и в Неаполе и на Сицилии. В Италии Воробьев создал множество живых и свежих пейзажей, выполненных акварелью и сепией. К этому времени относятся и несколько масляных полотен, среди которых полный тонкого лиризма «Приморский пейзаж».

На фоне моря, у которого раскинулся город, мастер изобразил самого себя – немолодого художника с этюдником в руках.

В 1845 году Воробьев вернулся в Петербург, где продолжал преподавать в Академии художеств. Среди его учеников такие известные пейзажисты, как И. К. Айвазовский, А. П. Боголюбов, М. К. Клодт, Л. Ф. Лагорио, К. И. Рабус, братья Чернецовы и др.

Сильвестр Феодосиевич Щедрин
(1791–1830)

Почти все живописные произведения Сильвестра Щедрина написаны с натуры. Художник не признавал работу по предварительным зарисовкам, считая, что в таких картинах, рожденных в замкнутом пространстве мастерской, нет той свежести и непосредственности восприятия, которые присутствуют в натурных пейзажах. Щедрин очень ценил ясные погожие дни, когда он мог неторопливо и спокойно работать на открытом воздухе.

Сильвестр Феодосиевич Щедрин родился в Петербурге в семье, жизнь которой была тесно связана с искусством. Отец художника, скульптор Феодосий Федорович Щедрин, являлся профессором, а затем ректором Петербургской академии художеств. Большую роль в выборе мальчиком профессии сыграл дядя – знаменитый пейзажист, профессор Семен Федорович Щедрин, руководивший в Академии художеств пейзажным классом. Семья художника занимала квартиру при академии, поэтому маленькие братья Щедрины, Сильвестр и Аполлон, росли в окружении произведений искусства. Они с детства слышали разговоры о живописи и вместе с дядей Семеном Федоровичем посещали Эрмитаж. Любимым художником Сильвестра в то время был итальянец Дж. Каналетто.

В 1800 году, в девятилетнем возрасте, Щедрин был определен в Академию художеств. Здесь он обучался двенадцать лет. Его наставником стал М. М. Иванов, возглавлявший пейзажный класс (Семен Щедрин к тому времени скончался).

В 1811 году за программную композицию с изображением стада коров на фоне сельского пейзажа живописец получил Большую золотую медаль и право на заграничную командировку. Начавшаяся война с Наполеоном помешала Щедрину сразу же отправиться в Италию, и он остался работать при Академии художеств.

Одним из первых ранних пейзажей мастера стало полотно «Александр I у Шафгаузенского водопада» (Русский музей, Санкт-Петербург), изображающее встречу императора со своей сестрой в небольшом швейцарском городке Шафгаузен. Молодой художник не был в Швейцарии, поэтому ему пришлось обратиться к гравюрам с видами Рейнского водопада в Шафгаузене. При написании фигур Александра I и его сестры Екатерины Павловны Щедрин использовал их портреты.

К лучшим работам раннего периода творчества мастера можно отнести картины «Вид с Петровского острова на Тучков мост и Васильевский остров в Петербурге» (1815, Третьяковская галерея, Москва) и «Вид на Петровский остров в Петербурге» (1817, Русский музей, Санкт-Петербург). В изображении Невы, Зимнего дворца, деревьев на берегу ощущается любовное отношение автора к родному городу. Пейзажи исполнены с большим техническим мастерством, им свойственны твердость и ясность линий, четкое расположение перспективных планов и правильность объемов. В то же время эти картины говорят о том, что Щедрин еще не постиг до конца всех приемов передачи световоздушной среды.

С. Ф. Щедрин. «Новый Рим. Замок Св. ангела», 1823, Третьяковская галерея, Москва

В 1818 году Щедрин наконец смог отправиться за границу. Вместе с другими пенсионерами академии он оказался в Германии. Здесь молодой художник увидел творения великих мастеров в музеях и галереях, познакомился с памятниками архитектуры.

Посетив Берлин, Дрезден, Вену, Прагу, питомцы Петербургской академии художеств направились в Италию.

Всеобщее восхищение вызвала Венеция. Здесь внимание молодого художника привлекли не древние развалины, а наполненные шумом улицы, каналы, площади, на которых происходили веселые праздники и карнавалы.

С сожалением оставив Венецию, путешественники направились в Рим. Рим, величественный и прекрасный, но в то же время шумный и нарядный, покорил сердце Щедрина, с удовольствием участвовавшего в веселых карнавалах и праздничных шествиях.

Академия послала своих учеников в Италию для совершенствования мастерства, поэтому нельзя было забывать и о работе. Средств для жизни в Риме художникам выделялось не так уж много. В 1819 году столицу Италии посетил великий князь Михаил Павлович. Желая оказать своим соотечественникам-живописцам материальную поддержку, он сделал им ряд заказов. Щедрина князь попросил написать два полотна с изображением Неаполя.

Художник с радостью отправился в Неаполь, где поселился на набережной Санта-Лючия у поэта и дипломата К. Н. Батюшкова. Город очаровал молодого пейзажиста, писавшего картины с видами моря, неаполитанских набережных, Везувий. Эти работы, свежие и динамичные, все же грешат пестротой красок и недостатком мастерства.

В 1821 году художник вернулся в Рим. Он много работал в мастерской и на открытом воздухе, бывал на приемах у русских аристократов, приезжавших в Италию. Некоторые из них делали Щедрину выгодные заказы.

Древнеримские развалины совершенно не интересовали художника, но ему приходилось изучать их: ведь Академия художеств ждала творческих отчетов по заданной программе. Щедрин писал на родину: «Таскаюсь по руинам, с которых рисую». Мертвый камень не вызывал у мастера никакого энтузиазма, гораздо ближе была ему полная кипучей энергии итальянская действительность.

Осенью 1821 года срок командировки подошел к концу, но академия разрешила Щедрину остаться в Италии еще на два года. Для представления в академию в 1822 году художник написал картину «Колизей в Риме» (Русский музей, Санкт-Петербург).

Стремясь запечатлеть на полотне огромное пространство, художник выбрал точку зрения сверху, расположившись с мольбертом на чердаке монастыря Св. Бонавентуры.

Большая композиция показывает не только древнеримский амфитеатр и арку Константина, но и другие античные руины, а также современные городские постройки, виднеющиеся вдали. Полотно исполнено в традициях классицизма. Четко выделены три плана, в центре композиционного пространства высятся величественные развалины Колизея, справа функцию кулис выполняет холм с деревом, а слева – древние постройки, окруженные высокими деревьями, на которых тщательно выписан каждый листочек.

Это большое полотно, заполненное множеством деталей, отняло у Щедрина много времени и физических сил. Но художник трудился не зря. Когда картина прибыла в Петербург, ее сразу же выставили в Эрмитаже. Критики расхваливали работу молодого художника на все лады.

В следующем году Щедрин завершил «Старый Рим» (1823) – еще одну картину с античными мотивами. После ее создания он обратился к тем сюжетам, которые нравились ему самому, а также публике, интересовавшейся не античными руинами, а современностью, живой и нарядной.

Художник писал картины в Тиволи, местечке недалеко от Рима, привлекавшем внимание живописцев своими чудесными водопадами.

Эмоциональные и лиричные пейзажи с видами Тиволи, передающие свежесть зеленых деревьев и струящейся воды, мгновенно нашли покупателей. На Щедрина посыпались заказы: всем хотелось иметь эти очаровательные полотна, изображающие всю прелесть южной природы.

Среди лучших работ художника первой половины 1820-х годов – картина «Новый Рим. Замок Св. ангела» (1823, Третьяковская галерея, Москва). Поэтическим чувством отмечен пейзаж с изображением современных зданий, Тибра, быстро несущего свои воды, рыбачьих лодок. С большой симпатией написаны бедные горожане, занятые на берегу реки повседневными делами. Картина еще раз показала, что Щедрину интересна жизнь простого итальянского народа, а не величественные развалины, много веков назад оставленные людьми.

«Новый Рим. Замок Св. ангела» ознаменовал окончательный отход Щедрина от академической живописи. Исчезла кулисность первого плана, более глубоким стало пространство, наполненное светом и воздухом.

В 1826 году картина была продемонстрирована в Петербурге на выставке, организованной Обществом поощрения художников. Полотно очень понравилось российским ценителям искусства. Восторженно встретили ее и римские зрители. Желающих приобрести полотно оказалось так много, что Щедрину пришлось исполнить восемь вариантов пейзажа. Художник писал каждый из них с натуры, поэтому новые композиции не стали простым повторением первой картины.

С. Ф. Щедрин. «Озеро Альбано в окрестностях Рима». Фрагмент, 1825, Русский музей, Санкт-Петербург

В 1825 году появился еще один шедевр Щедрина – «Озеро Альбано в окрестностях Рима» (Русский музей, Санкт-Петербург). Изысканный колорит картины, выдержанный в гамме серовато-голубых и серовато-зеленых оттенков, придает изображению южной природы поэтическое очарование. Между высокими деревьями открывается чудесный вид на озеро, за которым высятся горы, окутанные нежной дымкой. Сквозь листву, образующую причудливый узор, пробивается свет. Солнечные блики ложатся на желтоватую землю, стволы и листву деревьев, гладкую поверхность озера.

Итальянская командировка художника подошла к концу, но Щедрин решил остаться в Риме. К этому времени его популярность значительно выросла. Сильвестр Феодосиевич не знал недостатка в заказах. Желающим приобрести пейзаж Щедрина приходилось записываться в очередь.

После смерти М. М. Иванова, возглавлявшего пейзажный класс, Петербургская академия художеств предложила освободившееся место Щедрину, но последний, не чувствовавший призвания к педагогической деятельности, отказался. С 1825 года художник жил в Неаполе. Его привлекло сюда море и окружающая его природа. Поселился мастер на набережной Санта-Лючия в том самом доме, где несколько лет назад жил у К. Н. Батюшкова. Из окон квартиры открывался изумительный вид на море, горы, Везувий. Одной из самых красивых неаполитанских набережных живописец посвятил полную поэтического очарования картину «Набережная Санта-Лючия в Неаполе» (1820-е, Русский музей, Санкт-Петербург).

В этот период творчество Щедрина достигло своего расцвета. Главным мотивом его работ стало море. Множество морских пейзажей было выполнено художником в Сорренто, маленьком городке в Южной Италии. Именно в Сорренто создано большинство поздних произведений Щедрина. В 1826 году мастер исполнил «Вид Сорренто близ Неаполя» (Третьяковская галерея, Москва). Картина была так популярна, что автору пришлось написать еще несколько ее вариантов.

С. Ф. Щедрин. «Вид Сорренто близ Неаполя», 1826, Третьяковская галерея, Москва

Щедрин изобразил море с рыбачьими лодками, плывущими по его спокойной поверхности, и отвесные скалы, застроенные домами. Обитатели Сорренто рассказывали, что среди этих строений стоит дом поэта Торквато Тассо, автора знаменитой поэмы «Освобожденный Иерусалим». На самом деле здание, связанное с именем поэта, жившего в XVI столетии, давно упало в море вместе с оторвавшимся куском скалы, но итальянцы продолжали верить в то, что жилище их великого соотечественника находится на своем прежнем месте. Благодаря старинным постройкам, возвышающимся на скалистых уступах, картина приобретает романтический вид. С величайшим мастерством написано море – Щедрин очень точно передает изменение его цвета в зависимости от освещения. У скал оно светло-коричневое, а там, где на него падает тень, – зеленое. Освещенная солнцем морская поверхность вдали кажется жемчужно-голубой.

Последний из вариантов «Вида Сорренто» Щедрин не завершил. Он полностью выполнил пейзаж, но человеческие фигуры лишь наметил легкими контурами.

Очень убедительно и реалистично передает жизнь большого города полотно «Набережная Мерджеллина в Неаполе» (1827, Русский музей, Санкт-Петербург). Уходят на промысел рыбачьи лодки, занимаются своими делами горожане. Ведут беседу случайно встретившиеся знакомые, спят на песке оборванцы. На крутом берегу высятся дома. Их стены, освещенные ярким солнцем, нарядно белеют среди зелени деревьев.

С. Ф. Щедрин. «Набережная Мерджеллина в Неаполе», 1827, Русский музей, Санкт-Петербург

С. Ф. Щедрин. «Терраса на берегу моря», 1828, Третьяковская галерея, Москва

Живя в Неаполе, Щедрин мог часами прогуливаться по улицам, наблюдая за шумными и бойкими неаполитанцами. Вернувшись домой, он изображал увиденные сцены в своих пейзажах. И хотя фигуры людей на его полотнах обычно невелики, они не сливаются в общую массу. Каждый человек на картине Щедрина имеет свой характер и только ему одному присущий облик.

Много занимательного живописец мог видеть из окна своего дома. Самым интересным зрелищем стал знаменитый вулкан. В одном из писем Щедрина на родину есть такие слова: «Перед моими глазами всегда дымится Везувий, ни один военный и купеческий корабль не минует моих окошек». 22 марта 1828 года художник стал свидетелем извержения вулкана. Услышав грохот, он подошел к окну и увидел багровое зарево, распространявшееся над Везувием. Художник бросился за кистью, красками, схватил палитру и начал создавать этюд.

Неаполитанские пейзажи Щедрина пользовались у зрителей огромной популярностью. Многие хотели иметь эти очаровательные виды, и художника просто завалили заказами. Но Сильвестр Феодосиевич стремился писать «чистую» природу, его не слишком привлекали виды городской архитектуры. Когда графиня В. П. Шувалова заказала ему картину, он искренне сокрушался: «…Я должен написать что-нибудь дамское, то есть городской видик, где много человечков. По-моему бы, лучше я бы ей отпустил море, скалы, утесы и проч. – но быть по сему!». Щедрин искал мотивы для своих картин в местах, куда, по его словам, не ступала «ни одна ландшафтная нога».

Создавая свои картины, Щедрин сначала писал пейзаж, а уж затем изображал человеческие фигуры. В натурщиках мастер никогда не испытывал недостатка. Будучи молодым и малоизвестным художником, он посылал помощников выискивать модели. Ими обычно становились наиболее живописные итальянские оборванцы. Позднее, когда Щедрин стал знаменит, бродяги сами являлись к его дому. Они простодушно кричали мастеру: «…Напишите меня, смотрите, как я оборван, смотрите, как я запачкан». Именно эти одетые в лохмотья представители итальянского дна придавали картинам Щедрина живость и реалистичность.

Художник, которого ценили и уважали именитые граждане Италии, держал с бродягами определенную дистанцию, но в то же время прекрасно умел находить с ними общий язык. Оборванцы с глубоким уважением именовали мастера доном Сильвестро, а Щедрин восхищался оптимизмом и жизнестойкостью этих людей, отвергнутых обществом.

Живописи Щедрина не были чужды романтические настроения. Но в отличие от многих мастеров, видевших в кораблекрушениях и штормах романтику, мастер не любил писать бурное море. Однажды на корабле он пережил сильную бурю. Глядя на разбушевавшееся море, Щедрин сказал: «Оно очень пестро и неопрятно». Вероятно, поэтому стихия на его полотнах всегда выглядит спокойной и тихой.

Постоянная работа на пленэре способствовала изменению палитры художника. Его ранние пейзажи («Колизей в Риме», «Новый Рим. Замок Св. ангела» и др.) написаны в коричневатой тональности, что соответствовало требованиям классицизма. С течением времени краски на картинах мастера стали более светлыми, даже серебристыми. Живописцы той эпохи изображали солнечный свет золотистым или красноватым, Щедрин сделал его серебристым. Только человек, обладающий исключительным чувством цвета, мог увидеть, что в лучах яркого южного солнца предметы вовсе не золотистые, они окрашены в серебристо-белесые оттенки. С помощью такого колорита удивительно точно переданы естественные краски итальянской природы в картине «Храм Сераписа в Поццуоли» (ок. 1828, Русский музей, Санкт-Петербург).

Ряд пейзажей Щедрина связан с островом Капри. В первый свой приезд на остров художник написал две картины – «Грот Матримонио на острове Капри» (1827, Третьяковская галерея, Москва) и «Большая гавань на острове Капри» (1828, Третьяковская галерея, Москва). Первая картина передает красоту Салернского залива, видимого из грота, известного под названием Митроманиа. Народ переименовал его в Матримонио (от лат. matrimonium – «брак», «супружество»).

Щедрина всегда интересовали художественные возможности передачи предметов в зависимости от освещения, а также светотеневые контрасты, поэтому в его живописи так часто присутствует мотив грота («Вид из грота на Везувий и Кастелло дель Ово в лунную ночь», конец 1820-х, Русский музей, Санкт-Петербург). Темные краски, которыми написаны гроты, помогают подчеркнуть свежесть зелени, нежную голубизну неба и моря.

Еще один часто повторяющийся мотив пейзажей Щедрина – терраса («Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто», 1827, Русский музей, Санкт-Петербург; «Терраса на берегу моря», 1828, Третьяковская галерея, Москва).

«Терраса на берегу моря. Капуччини близ Сорренто» кажется удивительно воздушной. Здесь отсутствует перспективный переход от первого плана с фигурой священника к голубым далям моря и неба, но огромные, глубокие пространства, пронизанные светом, хорошо видны сквозь узор листвы.

С. Ф. Щедрин. «Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург

Под густыми деревьями от палящего полуденного солнца прячутся люди. Кажется, что все типы обитателей итальянского провинциального городка собрались на этой террасе. Мальчик-погонщик с осликом, странствующие монахи, священник, облаченный в черное, юноша в соломенной шляпе и подозрительный оборванец в колпаке – все пережидают самые жаркие дневные часы в спасительной тени.

Хотя для художника наиболее важным было изображение природы, модели для своей картины он подбирал очень тщательно, ведь именно человеческие фигуры придавали его пейзажам то живое очарование, которое привлекало зрителей. Работа с натурщиками утомляла Щедрина, писавшего другу в 1827 году: «Мочи нет, с октября месяца все пишу фигуры, так надоело, как горькая редька».

Восхитителен и другой пейзаж с тем же мотивом – «Терраса на берегу моря». Навес, который поддерживают мощные каменные столбы, увит роскошным виноградом. Это сооружение живописец именовал перголатой (от итал. pergolato – «навес из вьющихся растений»). Как-то раз подобная перголата обрушилась в тот самый момент, когда Щедрин работал над своей картиной. Вскоре она была восстановлена, но теперь ее вид так сильно отличался от первоначального, что это очень расстроило художника.

«Терраса на берегу моря» оживлена фигурами людей. Их всего трое: мальчик, беседующий с мужчиной в красном колпаке, и мирно спящий оборванец.

Художник мастерски использовал яркие живописные эффекты, например ночное освещение, окрашивающее море в изумительные голубовато-серебристые оттенки («Лунная ночь в Неаполе», 1828–1829, Русский музей, Санкт-Петербург). Нередко для большей выразительности Щедрин использовал свет, идущий сразу от нескольких источников (отблески костра, зарево над кратером вулкана и свет луны). Позднее эти приемы были использованы русскими живописцами-романтиками – И. К. Айвазовским и А. И. Куинджи.

К концу 1820-х годов популярность Щедрина настолько возросла, что он не успевал выполнять заказы. В одном из писем на родину мастер жаловался: «Надобно бы иметь десять рук, чтобы справиться».

Картины русского пейзажиста покупали не только соотечественники и французы, но и ценители искусства из Англии и Америки.

В последний период своей жизни прежде веселый и живой художник стал мрачным и замкнутым. Его терзали приступы тяжелой болезни печени. К каким только докторам Щедрин не обращался, но никто не смог его излечить. Лишь работа помогала живописцу забыться на некоторое время. Осенью 1830 года он писал: «Когда приехал в Сорренто, меня не узнавали, и некоторые старухи, глядя на меня, плакали».

8 ноября 1830 года 39-летний художник скончался. Его похоронили в Сорренто в церкви Сан-Виченцо. На могиле великого русского пейзажиста был установлен памятник, созданный его другом – скульптором С. И. Гальбергом.

Михаил Иванович Лебедев
(1811–1837)

Еще в годы обучения в Академии художеств Лебедев заявил о себе как о художнике, обладающем яркой самобытностью. Он писал не модные придуманные пейзажи, восхищавшие публику своей эффектностью и экзотичностью, а картины, реалистично передающие скромное очарование русской природы.

Михаил Иванович Лебедев родился в городе Дерпте (ныне Тарту) в семье ремесленника. Рисовать он научился самостоятельно. Мечта стать художником не оставляла юношу, и после окончания гимназии он поступил на должность рисовальщика в Дерптский университет. Его способности не остались без внимания, и в 1829 году университетское начальство отправило Лебедева в Петербургскую академию художеств.

Учился молодой художник в пейзажном классе, который в то время возглавлял М. Н. Воробьев. Стремясь как можно лучше узнать природу, Лебедев старался больше времени отдавать работе с натуры. За свое старание и проявленные успехи он был награжден Малой золотой медалью. Эта награда не была единственной: за картину «Вид в окрестностях Ладожского озера», выполненную по академической программе, Лебедев получил Большую золотую медаль и право на продолжение обучения за границей.

Ранние работы Лебедева отражают его стремление к ясности и простоте. Задушевные и лиричные пейзажи передают огромную любовь художника к родной земле. Такова картина «Васильково» (1833, Третьяковская галерея, Москва), в которой автор направляет внимание зрителя не на архитектуру усадьбы, а на пейзаж, полный гармонии и свежей прелести.

В 1834 году вместе с другими пенсионерами Академии художеств живописец отправился в Италию. Работая в окрестностях Рима, он сделал множество набросков и эскизов, ставших основой для станковых произведений.

Длительная работа на открытом воздухе изменила живопись художника. Лебедев отказался от академических приемов создания картины. Черты новой творческой манеры ясно видны в «Аричче» (1835, Третьяковская галерея, Москва). В пейзаже отсутствует прежняя условность, более свободной стала композиция. Замечателен колорит этого произведения, насыщенные и звучные краски передают очарование южной природы. Изображение храма и домиков маленького итальянского городка вынесено на задний план. А на переднем плане – огромное дерево с темно-зеленой кроной, сквозь которую голубеет небо. Вторгающиеся в пространство полотна яркие пятна (красное платье идущей по дороге женщины и алые цветы в траве) освежают этот чудесный вид.

Лебедев послал «Ариччу» в Петербург, где она появилась на академической выставке вместе с другими работами мастера. Публика была в восторге от прекрасной картины.

Благодаря полотнам с видами итальянской природы Лебедев приобрел множество почитателей. Но он не останавливался на достигнутом, считая свои пейзажи излишне декоративными. Стремившийся к большей достоверности, художник искал новые сюжеты, способные сделать изображение непринужденным и живым. В результате этих поисков появилась его известная картина «Пейзаж с коровами» (1835, Третьяковская галерея, Москва).

Преклонение автора перед красотой природы ощущается в пейзаже «Вид окрестностей Альбано близ Рима» (1836, Третьяковская галерея, Москва). Густые кроны мощных деревьев сплелись, закрывая от полуденного зноя дорогу, по которой идет путник. За деревьями открывается восхитительный вид на озеро и горы. В этом пейзаже особенно чувствуется влияние Сильвестра Щедрина, творчество которого Лебедев внимательно изучал. Но его живопись настолько самобытна, что было бы неверным считать молодого художника простым подражателем знаменитого пейзажиста.

М. И. Лебедев. «Вид окрестностей Альбано близ Рима», 1836, Третьяковская галерея, Москва

Живя в Риме, Лебедев встречался с другими русскими живописцами. Особенно дорожил он дружбой с А. А. Ивановым, который помогал ему советами.

С течением времени живописная манера Лебедева становилась все более совершенной. Из его композиций полностью исчезли черты театральной эффектности, они стали естественными, ясными и простыми. Изменилась и палитра художника, краски его пейзажей значительно посветлели. Тонкостью восприятия природы поражают картины «Вид Кастель-Гандольфо близ Рима» (1836, Русский музей, Санкт-Петербург) и «В парке Гуджи» (ок. 1837, Третьяковская галерея, Москва). Лебедев мастерски передает освещение. Солнечный свет играет на листьях деревьев, проникает сквозь зеленые кроны и пятнами теплого желтого цвета ложится на землю.

М. И. Лебедев. «Вид Кастель-Гандольфо близ Рима», 1836, Русский музей, Санкт-Петербург

Очень хорош этюд «Аллея в Альбано» (1837, Третьяковская галерея, Москва). С большим поэтическим чувством художник показал аллею, уходящую в глубину пространства. От изображения свежей природы, пронизанной светом, веет тишиной и покоем.

Жизнь Лебедева оборвалась в 1837 году: он умер во время эпидемии холеры в Неаполе. Но за тот короткий срок, который был отпущен ему судьбой, художник сумел проявить себя и оставить глубокий след в русской пейзажной живописи. Картины талантливого мастера пользовались успехом не только в России и Италии, но и в других европейских странах.

Григорий Васильевич Сорока
(1823–1864)

Григорий Сорока, ученик знаменитого Венецианова, был талантливым пейзажистом. К великому сожалению, множество его работ погибло. Их хозяева (большинство картин принадлежало помещичьей семье Милюковых) не особенно берегли эти картины, не считая своего крепостного крестьянина значительным художником. В настоящее время известно 20 работ Сороки, и большинство из них не датировано.

Григорий Савельев, прозванный односельчанами Сорокой, родился в семье крепостного крестьянина Василия Савельева. Детство художника прошло в селе Покровском близ Вышнего Волочка. На талантливого мальчика обратил внимание художник А. Г. Венецианов, живший по соседству с помещиком Милюковым, хозяином Сороки. Знаменитый живописец часто приглашал его к себе в имение Сафонково, где вместе с племянником Венецианова юноша обучался живописи. Хотя Сорока относился к своему учителю с восхищением, его работы настолько самобытны, что ничуть не напоминают картины Венецианова. Предметы на картинах Сороки весомы и осязаемо материальны. Такова ранняя картина «Гумно» (1843), очень реалистично передающая человеческие фигуры и все детали изображения. Художник не приукрашивает людей, позирующих ему, не делает грубые предметы крестьянского быта изящными. В картинах Сороки нет венециановского лиризма, мастер просто показывает зрителю то, что он привык видеть вокруг себя с раннего детства. Своей эпичностью его живопись напоминает повествование крестьянских сказителей.

Сорока писал портреты и интерьеры, но наибольшего мастерства он достиг в пейзажном жанре. Среди лучших его работ – эпические пейзажи «Вид на плотину» (до 1847), «Вид в имении Спасское» (ок. 1847), «Вид на озеро Молдино» (ок. 1847), «Рыбаки» (1847, Русский музей, Санкт-Петербург). Эти картины отличаются панорамностью изображения. Художник детально точно передает все, что видит вокруг: деревья, лодки, предметы. Природа кажется застывшей: стих ветер, почти не движется вода в озере, не шевелятся листья на деревьях. Так же неподвижны и люди, их фигуры на фоне спокойного пейзажа напоминают статуи. Благодаря такой монументальности самые обычные сцены (крестьянки обедают, мальчик ловит рыбу) становятся значительными.

Г. В. Сорока. «Рыбаки», ок. 1847, Русский музей, Санкт-Петербург

Г. В. Сорока. «Вид на плотину», до 1847, Русский музей, Санкт-Петербург

Пейзажи Сороки, равно как и его жанровые картины и интерьеры, показывают размеренно текущую жизнь помещичьей усадьбы («Отражение в зеркале», 1840-е; «Часовня в парке», конец 1840-х). Лица людей на картинах кажутся задумчивыми и спокойными.

Живопись Сороки поражает своей гармонией, наводя зрителя на мысль о том, что такой же спокойной была и жизнь самого художника. Но это впечатление обманчиво. Мечтавший получить вольную, в 1840-е годы он «заслужил» лишь должность садовника. Неудачно складывалась и его семейная жизнь. А вскоре надежды крепостного художника на будущее окончательно разбились: в декабре 1847 года погиб, выпав из саней, учитель и друг Сороки, А. Г. Венецианов. С этого времени живописец лишился единственной поддержки.

В первой половине 1850-х годов Сорока продолжал писать картины, но это были уже не панорамные и эпические пейзажи, а небольшие по размерам камерные произведения, показывающие полюбившиеся мастеру уголки природы. В изображениях тихого озера с рыбаками и белой часовенки чувствуется печаль и усталость человека, пытающегося укрыться от действительности в мире природы.

Последние годы жизни художника были трагичны. После отмены крепостного права Сорока вместе с жителями деревни Покровское отправил Александру II жалобу на своего бывшего хозяина Н. П. Милюкова. Жалоба вернулась к Милюкову, а Сороку вместе с другими бунтовщиками приговорили к телесному наказанию. Возможно, это и стало главной причиной самоубийства отчаявшегося художника. 10 апреля 1864 года в маленькой деревушке Тверской губернии он покончил с собой.

Иван Иванович Шишкин
(1832–1898)

Современники называли Шишкина «патриархом леса», и эти слова очень точно передавали отношение художника к природе и искусству. Лес, который живописец любил самозабвенно, стал главным героем его картин. Шишкин не просто писал природу: он, как ученый, исследовал ее. Своим ученикам мастер не уставал повторять: «В изучении натуры никогда нельзя ставить точку, нельзя сказать, что выучил это вполне и что больше учиться не надо».

Иван Иванович Шишкин родился в Елабуге в купеческой семье. Его отец, археолог-любитель, научил сына ценить родную землю, ее прошлое и настоящее. В маленьком городке на берегу Камы мальчик не мог видеть настоящих картин, но о живописи он многое узнавал из книг.

В 1852 году юноша уехал в Москву, где поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества.

Его учителем был А. Н. Мокрицкий, ученик А. Г. Венецианова. Уже в эти годы молодой художник знал, что главной темой его творчества станет природа.

В 1856 году Шишкин поступил в Петербургскую академию художеств. Но академическая рутина и работа над безликими классицистическими пейзажами не воодушевляла его. Молодой художник старался больше времени проводить в окрестностях Петербурга или на острове Валаам. Здесь он подолгу рисовал с натуры.

В 1860 году Шишкин закончил Академию, получив Большую золотую медаль за свою программную работу «Вид на острове Валаам». Награда предоставляла выпускнику прекрасную возможность продолжить обучение за границей, но художник отсрочил поездку: ему нужно было еще многое увидеть и сделать на родине.

Он посетил Казань, а затем отправился на Каму.

Весной 1862 года Шишкин наконец отправился за границу. До 1865 года он работал в Швейцарии и Германии. В Дюссельдорфе, бывшем в то время крупнейшим центром художественной жизни Западной Европы, Шишкин познакомился с мастерами дюссельдорфской школы. Их живопись (особенно братьев Андреаса и Освальда Ахенбахов) произвела на него огромное впечатление. Именно в Дюссельдорфе русский живописец впервые получил известность благодаря своим замечательным рисункам пером. Эти работы приводили в восхищение местную публику и художников.

За границей Шишкин не только создавал прекрасные рисунки, но и писал картины маслом. Уже в этих его ранних работах чувствуется рука талантливого мастера. Одна из таких работ – картина «Вид в окрестностях Дюссельдорфа» (1865, Русский музей, Санкт-Петербург) – принесла живописцу звание академика.

И. И. Шишкин. «Стадо под деревьями», 1864, Третьяковская галерея, Москва

В Германии художник много и упорно работал. Он учился соединять в одном произведении изображение природы и фигуры животных («Стадо под деревьями», 1864, Третьяковская галерея, Москва). В искусстве мастер не искал легких путей. Многие живописцы завоевали популярность, создавая модные пейзажи с видами красочной итальянской или швейцарской природы. Шишкину не нужна была такая легкая сиюминутная слава. Он стремился добиться убедительности, показывая лишенную внешнего эффекта природу русского Севера. Художника тянуло на родину, и, не дождавшись окончания срока командировки (за границей ему полагалось пробыть шесть лет), он вернулся домой.

В Петербурге Шишкин сблизился с мастерами реалистического направления и стал частым гостем в Артели художников, которая была основана молодыми живописцами, демонстративно вышедшими из Академии художеств в 1863 году.

В Артели Шишкин познакомился с И. Н. Крамским. С этого времени началась дружба двух замечательных художников. Общение с лучшими представителями русского искусства оказало огромное влияние на становление молодого живописца. Теперь для него был важен пейзаж не сам по себе, как просто красивый уголок России, а природа как часть жизни человека. Люди и окружающий их мир стали главной темой картины «Полдень. В окрестностях Москвы» (1869, Третьяковская галерея, Москва).

Работы Шишкина 1870-х годов говорят о том, что к этому времени он был уже полностью сложившимся мастером со своим неповторимым почерком, делающим его полотна непохожими на произведения других художников. К лучшим пейзажам данного периода относятся «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии» (1872, Третьяковская галерея, Москва) и «Лесная глушь» (1872, Русский музей, Санкт-Петербург). Шишкин изобразил все, что знакомо ему с детства и очень дорого. На картине «Сосновый бор. Мачтовый лес в Вятской губернии» – рвущиеся к небу огромные сосны, прозрачный ручей, бегущий по камням, освещенная солнцем маленькая лужайка, два медведя, заприметившие на сосне пчелиную колоду.

И. И. Шишкин. «Рожь», 1878, Третьяковская галерея, Москва

И. И. Шишкин. «Уголок заросшего сада. Сныть-трава». Этюд, 1884, Третьяковская галерея, Москва

И. И. Шишкин. «Сосны, освещенные солнцем», 1886, Третьяковская галерея, Москва

Менее эффектна, но более реалистична и гармонична вторая картина – «Лесная глушь». В ней нет ничего отвлекающего – только лес со старыми деревьями. Сырая земля усыпана свежей хвоей, кругом лежат гниющие стволы. Художник настолько живо и убедительно передал непроходимую лесную глушь, что каждый, кто видит картину, узнает это место: именно сюда он забредал когда-то в поисках грибов. Создать такое реалистическое произведение помогло мастеру не только его умение видеть и чувствовать природу, но и многочасовая работа на натуре. За «Лесную глушь» Шишкин был удостоен профессорского звания.

Шишкин первым из русских живописцев XIX столетия понял всю важность и значимость натурных этюдов. Он прекрасно знал лес, строение каждого дерева и растения.

Однажды И. Е. Репин показал ему свое полотно «Плоты на Волге». Знаменитый пейзажист возмутился: «Ну что вы хотели этим сказать? А главное: ведь вы писали не по этюдам с натуры?! Ведь вот эти бревна в воде… Должно быть ясно, какие бревна – еловые, сосновые? А то что же, какие-то «стоеросовые»!.. Это несерьезно…»

Шишкин создавал великое множество этюдов. Так он не только изучал природу, но и оттачивал свое профессиональное мастерство. И. Н. Крамской писал: «…Шишкин нас просто изумляет своими познаниями, по два и по три этюда в день катает, да каких сложных… И когда он перед натурой… то точно в своей стихии, тут он смел и ловок, не задумывается: тут он все знает… это человек-школа…». В творческом наследии Шишкина много самых разнообразных этюдов. Одни напоминают законченную картину, другие передают лишь какую-то отдельную деталь, деревце или кустик.

В 1878 году художник написал свою знаменитую «Рожь» (Третьяковская галерея, Москва). Очень лаконичная по композиции – на полотне только величественные сосны, бледно-голубое небо и тяжелые золотые колосья – картина проникнута чувством любви к родной земле, в каждой ее детали сквозит восхищение вольными русскими просторами. И хотя на полотне нет человеческих фигур, чувствуется, что люди и их труд, воплощенный в бескрайних полях ржи, для художника такая же часть родины, как небо и деревья под ним.

Живописным гимном могучей и прекрасной русской природе стала картина «Дебри» (1881, Третьяковская галерея, Москва). Стеной стоят высокие ели, мох устилает землю толстым ковром. Деревья растут так густо, что сквозь них не видно света. Солнечные лучи не пробиваются на эту землю, где нет ни одной травинки и ни одного цветочка. Только маленькие сосенки робко тянутся ввысь. Наступит время, и они заменят своих старых собратьев. Жизнь природы бесконечна.

Темные лесные дебри на картинах Шишкина не пугают своей мрачностью. Этот лес благожелателен к людям. Стоит только войти в него, понять и полюбить – и он откроет человеку свои тайны. Нередко искусствоведы сравнивают шишкинские деревья с богатырями другого истинно русского художника – В. М. Васнецова.

Крамской, считавший, что Шишкин – «единственный человек, который знает пейзаж ученым образом», отвергал наличие в его картинах музыкальности. Думается, что знаменитый мастер был не прав: в творчестве Шишкина удивительным образом сочетаются эпичность и лиризм. Таково полотно, которому автор дал необычное название – «Среди долины ровныя…» (1883). Это первая строка из стихотворения А. Ф. Мерзлякова. На полотне – могучий дуб, одиноко стоящий посреди долины. В глубине пространства сверкает лента реки. Мир природы, такой реальный, словно призывает зрителя войти в него, прикоснуться к вечной и величественной красоте.

Поэтично и другое, более позднее, полотно, названное словами из стихотворения М. Ю. Лермонтова – «На севере диком…» (1891, Музей русского искусства, Киев). Пейзаж был написан в годы дружбы с А. И. Куинджи. А. Комарова, племянница Шишкина, вспоминала, что Куинджи принял участие в создании этого произведения: он поставил кисточкой с кадмием крошечную точку, ставшую горящим вдали огоньком. Одинокая сосна, занесенная снегом, возвышается на скалистом уступе. В ночной тьме скрыты далекие леса. Лишь снег серебрится в свете луны. Картина стала несколько неожиданной для творчества Шишкина. Резкие контрасты, преобладание в цветовой гамме оттенков синего говорят об увлечении новаторскими методами Куинджи. Но и в таком необычном для него произведении Шишкин сумел показать все свое мастерство. Графический вариант картины художник подарил Д. И. Менделееву. Великий ученый ценил подарок своего друга. При жизни Менделеева пейзаж всегда висел над столом в его кабинете.

Еще более лиричными и эмоциональными стали работы, написанные Шишкиным начиная с середины 1880-х годов. Одно из таких произведений – «Лесные дали» (1884, Третьяковская галерея, Москва). Это уже пейзаж настроения, настолько точно и проникновенно передает мастер свои душевные переживания, проявившиеся во время общения с природой.

Один из самых задушевных и лиричных пейзажей в творчестве Шишкина – этюд «Сосны, освещенные солнцем» (1886, Третьяковская галерея, Москва). Пятидесятичетырехлетний художник создал удивительно радостное произведение, свидетельствующее о его душевной молодости. Все пространство полотна пронизано солнечным светом. Изумительны краски, которыми написан пейзаж. Золотистые, нежно-зеленые и изумрудные пятна, напитанные солнцем, делают лес нарядным и свежим.

Свет играет огромную роль и в других произведениях этого времени. С его помощью художник лепит объемы, делает предметы весомыми и выразительными. Пронизанные яркими лучами солнца стволы деревьев на картине «Дубы» (1887, Русский музей, Санкт-Петербург) кажутся необыкновенно сильными и мощными. Увлекаясь светом, Шишкин ни разу не забыл о вещественности предметов. Погруженные в солнечную дымку деревья, травы, камни не теряют своей материальности. Для мастера по-прежнему важно строение каждого ствола, каждой веточки и травинки.

В творчестве Шишкина вообще мало пейзажей, в которых отсутствует солнечный свет. Лето было его любимым временем года. В отличие от Саврасова и Левитана, которые стремились передать изменчивые состояния природы, Шишкин для работы над своими этюдами обычно выбирал время, когда солнце стоит высоко над горизонтом. Едва ли не лучшей работой мастера в 1880-х годах стала картина «Бурелом» (1888). В ней Шишкин продолжил тему, начатую еще в «Лесной глуши». Художник изобразил смерть деревьев, поваленных бурей. Когда-то они были стройными и молодыми, а теперь гниют на земле. Но жизнь продолжается: рядом с погибшими елями растут новые, окруженные другими лесными обитателями – грибами.

И. И. Шишкин. «Утро в сосновом лесу», 1889, Третьяковская галерея, Москва

Красота окружающего мира предстает на известном полотне «Утро в сосновом лесу» (1889, Третьяковская галерея, Москва). Идея создания этого произведения принадлежит художнику К. А. Савицкому. Он и изобразил на полотне медведицу с тремя веселыми медвежатами. Рассказывают, что медведи появились на холсте случайно: Савицкий просто решил подшутить над своим другом и в его отсутствие дописал фигуры животных на уже готовом пейзаже. Возможно, это просто байка, но картина на самом деле получилась необыкновенно удачной.

Солнце всходит, и его первые лучи окрашивают верхушки деревьев нежно-золотистым цветом. Туманная утренняя дымка окутывает лес. На поваленной сосне под наблюдением медведицы играют веселые медвежата. Их братишка, повернув голову, чутким ухом прислушивается к звукам, нарушающим тишину леса. Спокойное поведение медвежьего семейства наводит на мысль, что в это царство великанов-сосен не ступала нога человека.

Так как картину писали два художника, гонорар за нее был разделен на две части: три четверти получил Шишкин, одну – Савицкий. Две подписи стояли на холсте во время его демонстрации на передвижной выставке. П. М. Третьяков, купивший «Утро в сосновом лесу» для своего собрания, убрал имя Савицкого, посчитав, что главное в пейзаже – это все-таки не фигуры забавных мишек, а виртуозное изображение постепенно пробуждающегося леса.

Мастерство Шишкина не слабело с годами. В 1891 году всего за несколько месяцев художник написал три большие картины – «В лесу графини Мордвиновой», «Дождь в дубовом лесу» и уже упомянутую «На севере диком…». На выставках передвижников пейзажист демонстрировал свои новые работы. Каждая из них стала новым достижением Шишкина. Так, в первой картине ему удалось показать глубину леса в свете сумерек, а в картине «Дождь в дубовом лесу» с большой достоверностью передать предметы, окутанные пеленой дождя. Фигуры в этот пейзаж вписал все тот же Савицкий.

В 1891 году в Академии художеств прошла совместная с Репиным выставка Шишкина. Пейзажист представил на ней свои этюды. Газеты писали: «Подобной выставки этюдов у нас еще не было».

В начале 1890-х, продолжая создавать замечательные картины и этюды, Шишкин занялся педагогической деятельностью. Вместе с другими известными передвижниками он стал работать в подвергшейся реорганизации Академии художеств.

Последней законченной работой мастера стала знаменитая «Корабельная роща» (1898, Русский музей, Санкт-Петербург). Старый художник запечатлел на полотне место, знакомое ему с детства, – Афонасовскую корабельную рощу возле Елабуги.

И. И. Шишкин. «Корабельная роща», 1898, Русский музей, Санкт-Петербург

Высоко в небо поднимаются стволы мачтового леса, освещенные солнцем. Поодаль, на опушке, растут маленькие деревца, кажущиеся на фоне мощных двухсотлетних сосен хрупкими и беззащитными. Перед лесом – ручей, перегороженный оградой из тонких жердочек. Своей картиной автор как бы стремится доказать зрителю, что мир, состоящий из большого и малого, прочного и мимолетного, бесконечно прекрасен и вечен.

До самой смерти художник не оставлял работы над пейзажами. 8 марта 1898 года он умер с кистью в руках в своей мастерской. Незавершенной осталась картина «Лесное царство (Краснолесье)». В этом же году состоялась XXIV Передвижная выставка, на которой были показаны работы Шишкина. Один из критиков того времени писал: «Разбилось большое и чистое художественное зеркало, ярко и правдиво отражавшее много лет… природу наших русских лесов, передававшее живьем, до мельчайших подробностей все неисчислимые красоты лесного царства. У этого царства тайн от И. И. Шишкина не было, и в тихих, интимных беседах наедине друг с другом последнему весьма часто удавалось узнать то, что осталось навсегда сокрытым от других. Особенно драгоценным свойством этого чистого зеркального стекла было именно то, что оно никогда не тускнело: ни обстоятельства, ни годы не имели на него никакого влияния».

Алексей Кондратьевич Саврасов
(1830–1897)

До появления знаменитых саврасовских «Грачей» пейзажи с изображением простой среднерусской природы мало интересовали публику. Зрители требовали полотен, полных романтических эффектов. Древнеримские руины, пышная растительность Средиземноморья, морская гладь, пронизанная лунным светом, – вот что считалось настоящим пейзажем. Своей картиной «Грачи прилетели» Саврасову удалось затронуть те тонкие струны, которые есть в глубине души каждого истинно русского человека.

Алексей Кондратьевич Саврасов родился в семье мелкого московского купца. Способности к рисованию у него проявились еще в детские годы. Его мать рано умерла, но мальчику необыкновенно повезло с мачехой. Именно она поняла тягу Алексея к рисованию и уговорила мужа, хотевшего, чтобы сын пошел по его стопам, не препятствовать мальчику, мечтавшему стать художником. Современники свидетельствуют, что уже в четырнадцатилетнем возрасте Саврасов делал неплохие акварели и продавал их в лавки торговцев книгами и картинами. В 1848 году, окончив школу, Алексей поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Учился он у известного педагога К. И. Рабуса, руководившего классом пейзажной живописи. Рабус сразу же увидел яркие способности начинающего художника, который мог в ученических работах показать «свое», отличающее его от остальной массы студентов. Саврасов быстро понял, что лишь в ходе долгой и упорной работы на натуре можно достичь многого. Он на всю жизнь запомнил слова своего учителя, Рабуса, говорившего воспитанникам: «Прислушивайтесь к природе – она не обманет».

В 1850 году Саврасов закончил училище. Первой работой, которая привлекла к молодому живописцу внимание публики, стала картина «Вид на Кремль от Крымского моста в ненастную погоду» (1851, Русский музей, Санкт-Петербург). И хотя в этом произведении еще сильны традиции академизма, в нем уже хорошо видны те яркие черты индивидуальности, которые в полной мере проявят себя в более поздних пейзажах.

Летом 1852 года Саврасов жил на Украине. Он много писал с натуры, пытаясь запечатлеть на бумаге или на холсте те трудноуловимые изменения, которые происходят в природе.

В 1854 году Училище живописи, ваяния и зодчества посетила Великая княгиня Мария Николаевна. Увидев работы Саврасова, она пригласила молодого художника в свое имение под Петербургом. Так Алексей впервые увидел Санкт-Петербург. Великий город поразил его. На берегу Финского залива были написаны картины «Вид в окрестностях Ораниенбаума» (1854, Третьяковская галерея, Москва) и «Морской берег в окрестностях Ораниенбаума» (1854, Третьяковская галерея, Москва), ставшие живописным гимном суровой красоте Севера. За эти работы Саврасов вскоре получил звание академика. В то время ему было всего 24 года.

В 1857 году, после смерти Рабуса, Саврасов встал во главе пейзажного класса в Училище живописи, ваяния и зодчества. Он был прекрасным педагогом, и ученики любили его.

Свои картины Саврасов писал рядом с ними, полагая, что именно так воспитанники переймут его мастерство. Он болел за каждого ученика, радовался их удачам и переживал, если у подопечных что-то не получалось. Вместе со своими студентами Саврасов каждую весну ездил на этюды, где они писали с натуры.

К концу 1850-х относится одна из лучших работ Саврасова – «Пейзаж с рекой и рыбаком» (1859, Художественный музей, Рига). Картина была написана по натурному этюду, созданному во время летней работы мастера в подмосковном селе Архангельском. Восхитителен колорит композиции, нежные теплые оттенки очень точно передают свежесть раннего летнего утра. В спящей хрустально чистой речной воде отражается крутой берег, густые деревья, голубоватое небо с легкими облаками. Фигура рыбака, идущего вдоль реки, оживляет эту тихую и поэтичную картину просыпающейся природы.

А. К. Саврасов. «Пейзаж с рекой и рыбаком», 1859, Художественный музей, Рига

А. К. Саврасов. «Пейзаж с дубами и пастушком», 1860, Третьяковская галерея, Москва

Живопись Саврасова конца 1850 – начала 1860-х годов свидетельствует о том, что художник еще не до конца расстался с традициями академического пейзажа. Особенно заметно это в картине «Пейзаж с дубами и пастушком» (1860, Третьяковская галерея, Москва). Композиция выстроена по законам классицизма. Центральное место на полотне отведено большому дубу. Условность чувствуется в изображении крон деревьев в центре, подчеркнуты светотеневые контрасты. Под дубом отдыхает пастушок в белой рубашке – обычный персонаж идиллических пейзажей конца XVIII столетия. Но, несмотря на все эти явные черты академической живописи, картина полна живого очарования и поэзии.

В 1862 году на средства, выделенные Московским обществом любителей художеств, Саврасов отправился за границу. Он познакомился с современным западноевропейским искусством и побывал на Всемирной выставке в Лондоне. Путь домой лежал через Швейцарию, страну, воспетую популярным в XIX веке пейзажистом Александром Каламом. Вдохновленный торжественной красотой альпийских вершин и озер, Саврасов написал несколько романтических пейзажей («Вид в швейцарских Альпах близ Интерлакена», 1862, Русский музей, Санкт-Петербург; «Горное озеро. Швейцария», 1864, частное собрание, Москва).

Вернувшись на родину, Саврасов обратился к сельским мотивам. Художник работал в окрестностях села Мазилова: летом его семья снимала там дом. К этому времени относится пейзаж «Сельский вид» (1867), на котором мастер запечатлел непритязательную красоту среднерусской природы, такой непохожей на эффектные альпийские ландшафты. От картины, изображающей белоснежные цветущие яблони, нежную зелень травы и деревьев, легкую голубизну неба и разлившейся реки, веет весенней свежестью. Гармонию природы не нарушает фигура пасечника, расположившегося возле ульев, поставленных ровными рядами.

В 1870 году Саврасов несколько месяцев прожил в Ярославле. Вдохновленный красотой Волги, он часами работал на ее берегах над этюдами. Великой русской реке посвящено множество лиричных и выразительных пейзажей («Волга близ Городца», 1870, Третьяковская галерея, Москва; «Волга», 1870-е, частное собрание; Печерский монастырь под Нижним Новгородом», 1871, Художественный музей, Нижний Новгород; «Волга под Юрьевцем», 1871, частное собрание, Франция).

В 1871 году Саврасов создал свой знаменитый шедевр – картину «Грачи прилетели» (Третьяковская галерея, Москва). Он писал ее с натуры в деревне Молвитино Костромской губернии. Художник любил изображать весну, и в этой картине сумел тонко и убедительно показать ее первые признаки: потемневший мартовский снег, талую воду, пропитанный весенней влагой воздух, небо, покрытое темными облаками, птиц, суетящихся над своими гнездами. Каждая деталь пейзажа выражает острое чувство ожидания весны. Вероятно, поэтому картина так полюбилась русскому зрителю, суровой и долгой зимой с нетерпением ожидающему прихода весны и ее первых вестников – грачей.

А. К. Саврасов. «Горное озеро. Швейцария», 1864, частное собрание, Москва

А. К. Саврасов. «Грачи прилетели», 1871, Третьяковская галерея, Москва

Картина, показанная на передвижной художественной выставке, привлекла внимание многих. Известный историк искусства Александр Бенуа назвал ее путеводной звездой для целого поколения мастеров пейзажа XIX века. И. Н. Крамской, увидевший полотно на выставке, отозвался о нем так: «Пейзаж Саврасова есть лучший, и он действительно прекрасный, хотя тут же и Боголюбов… и Шишкин. Но все это деревья, вода и даже воздух, а душа есть только в ”Грачах“».

Вскоре Саврасов написал еще один пейзаж, поразивший современников, – «Проселок» (1873, Третьяковская галерея, Москва). Это полотно мастер подарил своему другу, известному живописцу И. М. Прянишникову. Пейзаж прост, в нем нет ничего необычного, только размытая ливнем дорога, поля, деревья, зеленая трава и покрытое облаками небо, отражающееся в лужах. Но вся эта простота проникнута таким глубоким поэтическим чувством, что становятся понятными слова П. М. Третьякова: «Мне не нужно ни богатой природы, ни великолепной композиции, ни эффектного освещения. Дайте мне хоть лужу грязную, да чтоб в ней правда жизни была, поэзия, а поэзия во всем может быть, это дело художника».

А. К. Саврасов. «Проселок», 1873, Третьяковская галерея, Москва

Хотя любимым временем года Саврасова была весна, он с большим удовольствием писал и зиму. На его картинах зима кажется не унылой и мрачной порой, а радостным праздником со сверкающими снежной белизной крышами сельских домиков и серебрящимся от инея сказочным лесом («Лес в инее», 1880-е, Третьяковская галерея, Москва).

Казалось бы, ничто не должно омрачать жизнь художника, чьи картины пользовались большим успехом у зрителей. Саврасова обожали его ученики. Так, его воспитанник К. А. Коровин вспоминал: «Кругом стоим мы и ждем, что скажет нам этот милый, самый дорогой наш человек… Саврасов говорит, что даль уже синеет, на дубах кора высохла, что писать нужно, только почувствовав… И всем нам было понятно и, больше ничего было не нужно».

К сожалению, в 1880-е годы Саврасова начали преследовать житейские неурядицы. Он пытался найти утешение в вине, но алкоголь, погубивший многих талантливых людей, притупил зоркость зрения, ослабил твердость руки и убил творческие порывы великого мастера. С этого времени живописец перестал выставлять свои картины и появляться в художественных кругах. Он почти не писал с натуры, лишь варьировал прежние, удачные свои работы. Тем не менее, несмотря на явное снижение художественного мастерства, обаяние его пейзажей было по-прежнему высоко. Удивительно и то, что в них не отразился душевный надлом. Картины больного алкоголизмом Саврасова были полны, как и прежде, радостного чувства.

Но жизнь художника не была такой светлой, как его живопись. В 1882 году Саврасова уволили из Училища живописи, ваяния и зодчества, где он проработал четверть века. Вскоре его оставили жена и дети. Опустившегося художника часто видели в дешевых трактирах и ночлежках. Таким автора знаменитых «Грачей» изобразил на своем полотне «Ночлежный дом» известный русский жанрист В. Е. Маковский.

Старый и больной художник продолжал писать. Ловкие торговцы картин порой всего за бутылку водки покупали новые работы Саврасова, а потом выгодно сбывали многочисленные варианты «Грачей» и других его работ.

В конце жизни художник смог побороть недуг. Он вновь женился, но здоровье его было подорвано. 26 сентября 1897 года Саврасов скончался в одной из московских больниц. В некрологе его ученик И. И. Левитан писал: «С Саврасова появилась лирика в живописи пейзажа и безграничная любовь к своей родной земле…» Саврасов создал русский пейзаж, и эта несомненная заслуга никогда не будет забыта в области русского художества».

Федор Александрович Васильев
(1850–1873)

С юного возраста Ф. А. Васильев был вынужден содержать себя и свою семью, но никогда не поддавался унынию. Юноша всегда одевался по моде, держался с достоинством и блистал знаниями, как выпускник лицея, несмотря на то что ему не удалось получить никакого образования. Он был весел, общителен, обаятелен, заразительно смеялся. Репин писал, что «такую живую, кипучую натуру… имел разве что Пушкин».

И. Н. Крамской сказал о Васильеве такие слова: «Ему было суждено внести в русский пейзаж то, чего последнему недоставало и недостает: поэзии при натуральном исполнении». Несмотря на то что Васильев умер в молодом возрасте (ему едва исполнилось двадцать три года), его работы характеризуют его как одного из самых талантливых пейзажистов конца XIX века.

Федор Александрович Васильев родился в Гатчине Санкт-Петербургской губернии. Он был внебрачным ребенком, поэтому не имел права носить фамилию своего отца, А. В. Васильева. Рисовать он начал рано. Но так как его семья жила очень бедно, ему не удалось получить систематического образования: уже с двенадцати лет он был вынужден сам зарабатывать себе на жизнь. Федор поступил на почту и целыми днями разносил письма, а по вечерам рисовал. Одним из первых сохранившихся рисунков является «Кучевое облако», которое Васильев писал углем и мелом с 1867 по 1869 год.

В 1863 году в возрасте тринадцати лет Федор начал посещать школу Общества поощрения художников и работать помощником реставратора Академии художеств И. К. Соколова. Там он получил возможность изучить работы знаменитых мастеров: К. Коро, Т. Руссо, Ш. Ф. Добиньи, А. Калама, К. Тройона, братьев Ахенбах, входившие в коллекцию живописи графа Н. А. Кушелева-Безбородко. В 1863 году владелец подарил ее Академии художеств, и с тех пор она была открыта для публики.

Васильев проводил в галерее много времени. Влияние этих художников чувствуется в его ранних работах. Он получил начальные сведения о материале и технике живописи. Начиная с 1866 года Васильев начал учиться рисованию под руководством И. И. Шишкина. К этому же времени относятся его первые пейзажи: «После дождя» (1867), «Возвращение стада» (1868), «После грозы», «Перед дождем» (Третьяковская галерея, Москва), «Вид в Парголове» (1868, Художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов), «Летний жаркий день» (1869) и другие произведения.

Ф. А. Васильев. «Летний жаркий день», 1869

Ф. А. Васильев. «Волжские лагуны», 1870

Пейзаж был жанром, который привлекал Васильева больше всего. Возможно, на него оказал влияние его учитель – Шишкин. Заметив, что у юноши большой талант, он взял на себя руководство его занятиями. Шишкин учил его правильно выполнять рисунок – основу любой картины, показывал, как точнее изобразить пригорок, покрытый травой и цветами, или деревья так, чтобы была видна каждая травинка, каждый цветок, каждый листок. Он приучал его рисовать не обобщенно, а так, чтобы при взгляде на рисунок можно было узнать местность, которую он изобразил, каждый его элемент: дерево, пенек, валун, извилистую тропинку…

В 1867 году Шишкин с Васильевым совершили поездку на остров Валаам на Ладожском озере. Начинающий пейзажист выполнил множество удачных этюдов, на которых изобразил типичную для этого места природу: берега острова с огромными валунами, лесами и буреломами. Васильев остался очень доволен этой поездкой. «Я всем наслаждался, всему сочувствовал и удивлялся – все было ново», – писал он в одном из писем.

Валаамские этюды сделали его популярным не только среди художников того времени, но и среди широкой публики. У него появились новые друзья: И. Е. Репин, И. Н. Крамской и многие другие живописцы, уже добившиеся успеха.

В 1870 году Васильев отправился с И. Репиным и Е. Макаровым в путешествие по Волге. Репин планировал сделать этюды для своей будущей картины, на которой он хотел изобразить бурлаков, и именно Васильев посоветовал ему отправиться на Волгу. Это путешествие очень много значило и для самого Васильева: у него появилась возможность писать с натуры волжскую природу. Он создал множество четких этюдов, написанных в сочной и светлой цветовой гамме. Репин вспоминал: «Он поражал нас на каждой мало-мальски интересной обстановке. В продолжение десяти минут, если пароход стоял, его тонко заостренный карандаш с быстротой машинной швейной иглы черкал по маленькому листку его карманного альбомчика и обрисовывал верно и впечатлительно целую картину крутого берега с покривившимися над кручей домиками, заборчиками, чахлыми деревцами и остроконечными колокольнями вдали».

Путешествие по Волге сильно повлияло на художника: вернувшись, он выглядел повзрослевшим, уверенным в себе. Его пейзажи уже можно было назвать работами зрелого, опытного художника, прекрасно изучившего природу, несмотря на то что Васильеву было всего двадцать лет.

По возвращении Васильев написал по мотивам своих этюдов несколько картин: «Волжские лагуны» (1870), «Вид на Волге. Барки» (1870, Русский музей, Санкт-Петербург), «Берег Волги после дождя» (1871) и др.

Одной из работ этого периода была «Оттепель» (1871, Третьяковская галерея, Москва). Эта картина считается его первой серьезной работой. Он экспонировал ее на выставке Общества поощрения художников.

Васильев изобразил на полотне путника с ребенком, идущего по размытой дороге. Вдалеке виднеется хижина, рядом с ней – старые, раскидистые деревья. Небо затянуто темными, плотными облаками. Преобладают золотисто-коричневатые и свинцово-серые тона.

«Оттепель» произвела сильное впечатление и на критиков, и на простых зрителей.

Несмотря на кажущуюся простоту, все в ней было гармонично и притягивало взгляд. Этот пейзаж приобрел для своей галереи П. М. Третьяков.

В том же году Васильев начал в качестве вольнослушателя посещать занятия в Академии художеств. Однако ему так и не удалось закончить образование: художник чувствовал себя все хуже и хуже, и скоро врачи поставили диагноз – туберкулез горла. Они посоветовали Васильеву уехать в Крым. Последние три года художник прожил на берегу Черного моря.

Ф. А. Васильев. «Заброшенная мельница», 1871–1873, Третьяковская галерея, Москва

Ф. А. Васильев. «Мокрый луг», 1872, Третьяковская галерея, Москва

Там он написал свои лучшие пейзажи: «Мокрый луг» (1872, Третьяковская галерея, Москва), «Заброшенная мельница» (1872–1873), «В Крымских горах» (1873). «Мокрый луг» Васильев отослал на выставку в Петербург и был награжден премией. В этом полотне он воплотил свою тоску по северной русской природе.

Ф. А. Васильев. «В Крымских горах», 1873

Несмотря на прогрессирующую болезнь, Васильев до конца своих дней продолжал работать. Он изучал иностранные языки, играл на скрипке и очень много рисовал. Последний пейзаж, который он начал и не успел закончить, должен был изображать крымскую природу. Именно в этот период Васильев заметил, что стал более четко различать тона. Он писал: «…У меня до безобразия развивается чувство каждого отдельного тона… Где я ясно вижу тон, другие ничего не могут увидеть или увидят серое или черное место…». В своем последнем пейзаже Васильев хотел с помощью новых цветовых сочетаний показать красоту Крымских гор. Однако его мечте не суждено было осуществиться. Несмотря на лечение и материальную помощь его многочисленных друзей, Васильев не смог излечиться и в 1873 году умер.

Архип Иванович Куинджи
(1841–1910)

Страсть к рисованию владела Куинджи с детских лет. Он не расставался с карандашом в короткие школьные годы, а затем – в период работы у строительного подрядчика и хлеботорговца. Рисунки появлялись в ученических тетрадях, в книгах по учету кирпича, на стенах кухни, в которой ютился мальчик. Хозяева не запрещали ему заниматься любимым делом и даже с гордостью демонстрировали творения своего маленького работника всем гостям.

Архип Иванович Куинджи родился в Мариуполе в семье грека-сапожника Ивана Христофоровича Еменджи (так записана фамилия художника в свидетельстве о рождении). В переводе с турецкого «еменджи» – «трудовой человек», именно таким и был Иван Христофорович, который, помимо сапожного дела, занимался хлебопашеством.

Уже после смерти Ивана Христофоровича в переписи 1857 года появилась другая фамилия – Куинджи, с турецкого – «ювелир» (золотых дел мастером был дед Архипа Ивановича). Куинджи было всего три года, когда умерли его родители. Маленького Архипа вместе с другими детьми воспитывали родственники. Они и отдали мальчика в городскую школу. Учился Куинджи неважно, зато рисовал прекрасно.

В десятилетнем возрасте его забрали из школы и определили на работу к строительному подрядчику, а затем к хлеботорговцу Аморетти, у которого талантливого мальчика заметил феодосийский хлеботорговец Дуранте. Он и посоветовал Куинджи отправиться в Феодосию к знаменитому художнику И. К. Айвазовскому. Дуранте дал Архипу рекомендательные письма к маринисту, а также к его ученику А. И. Фесслеру.

В Феодосии юноша обучался у А. И. Фесслера, занимавшегося копированием картин Айвазовского. Сам Айвазовский, владелец богатого особняка, не обратил на Куинджи никакого внимания, вероятно не разглядев в нем талант. Спустя много лет Архип Иванович писал: «Не знаю, почему меня называют его учеником. Я у него не учился никогда». Фесслер познакомил его с азами живописи. Тем не менее методы обучения не понравились Куинджи (Фесслер заставлял ученика копировать картины Айвазовского), и он вернулся домой в Мариуполь. Но феодосийский период не прошел для него даром. В доме Айвазовского Куинджи впервые увидел настоящие картины, а не репродукции. Живопись знаменитого мариниста, а также красота Черного моря пленили мальчика, твердо решившего связать свою жизнь с искусством.

В Мариуполе Куинджи некоторое время работал ретушером в фотоателье. Вскоре он переехал в Одессу, где также зарабатывал на жизнь профессией ретушера.

В конце 1860-х годов Куинджи приехал в Петербург и стал вольнослушателем Академии художеств. Он рисовал гипсовые модели, изучал произведения известных мастеров в картинной галерее академии. Огромное впечатление произвели на молодого художника полотна К. Коро, Ш. Ф. Добиньи, Г. Курбе, Э. Делакруа, Ж. Ф. Милле. Любимым художником Куинджи стал А. Ахенбах.

В Петербурге Куинджи познакомился с И. Е. Репиным и В. М. Васнецовым. Вместе молодые художники посещали недавно открывшийся для широкой публики Эрмитаж, где любовались картинами П. Рубенса, Х. Рембрандта, К. Лоррена. Куинджи был беден и, чтобы иметь средства на жизнь, работал ретушером в фотоателье, благо, эта профессия ему была хорошо знакома. Он трудился в ателье с 10 утра до 6 вечера, а затем встречался со своими друзьями – молодыми художниками. Рисовать ему приходилось рано утром. «Все утро от четырех до десяти в моем распоряжении», – говорил Куинджи товарищам. Денег часто не хватало, ведь нужно было не только чем-то питаться и покупать одежду, но и приобретать холсты, кисти, краски. Был момент, когда Куинджи, не выдержав, оставил живопись и своих друзей. Вскоре в одном из фотоателье его разыскал В. М. Васнецов. Ему удалось уговорить Архипа Ивановича вернуться в круг друзей и опять заняться искусством.

А. И. Куинджи. «На острове Валааме». Фрагмент, 1873, Третьяковская галерея, Москва

В ранних работах художника чувствуется влияние И. К. Айвазовского. Его романтические картины «Татарская деревня при лунном освещении на берегу Крыма» (1868), «Рыбачья хижина на берегу Азовского моря» (1869), «Буря на Черном море при закате солнца» (1869), «Вид реки Кальчик в Екатеринославской губернии» (1870) выполнены в традициях классицизма. Пейзаж «Татарская деревня при лунном освещении на берегу Крыма», показанный на академической выставке, принес Куинджи звание свободного художника, что было весьма кстати: это освобождало молодого человека от воинской обязанности.

Одна из лучших работ этого времени – архитектурный пейзаж «Вид Исаакиевского собора при лунном освещении» (1869), представляющий величественную громаду собора, окутанного таинственным светом луны.

Вскоре романтические пейзажи Куинджи уступают место реалистическим композициям. Новый этап в творчестве художника открыла картина «Осенняя распутица» (1870, Русский музей, Санкт-Петербург). На полотне – раскисшая от дождей земля, в которой увязла крестьянская телега. С нее только что сошли женщина и ребенок. Они направляются в сторону виднеющихся вдали домов. Густой, влажный туман окутал все вокруг: одинокое дерево с голыми ветвями, деревню, возницу, сидящего в телеге. Унылый, печальный пейзаж, написанный буровато-желтыми красками, воплощает всю беспросветность и тоску российской действительности той эпохи.

В ноябре 1871 года «Осенняя распутица» была показана на I Передвижной художественной выставке, где демонстрировались такие знаменитые шедевры, как «Грачи прилетели» А. К. Саврасова или «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» Н. Н. Ге.

В этот период Куинджи, подобно многим русским пейзажистам, часто посещал остров Валаам. Валаамская природа, напоминающая суровые скандинавские ландшафты, поразила его. С Валаама живописец привез несколько прекрасных работ, среди которых – «Ладожское озеро» (1873, Русский музей, Санкт-Петербург) и «На острове Валааме» (1873, Третьяковская галерея, Москва). И. Е. Репину так понравилась последняя работа Куинджи, что он написал о ней П. М. Третьякову: «Всем она ужасно нравится, и еще не дальше как сегодня заходил ко мне Крамской – он от нее в восторге». Третьяков, увидевший полотно, приобрел ее для своей галереи.

Картина «На острове Валааме» поставила Куинджи в один ряд с лучшими европейскими мастерами пейзажа. Ощущение печали и одиночества, пронизывающее полотно, подчеркивает все детали северного ландшафта: каменистый берег, заросшую протоку, поваленную бурей березу, два дерева, обломанные ветви которых говорят о нередких в этих краях штормовых ветрах. Чтобы усилить впечатление, автор использует резкие светотеневые переходы и освещение, напоминающее искусственное, как в картинах художников-академистов. Истинно русским назвал пейзаж Ф. М. Достоевский, написавший о нем: «…Туча не туча, но мгла, сырость; сыростью вас как будто пронизает всего, вы ее почти чувствуете… Ну что тут особенного? Что тут характерного, а между тем как это хорошо!»

Так к художнику пришла настоящая известность, и не только в России, но и за ее пределами. В 1873 году на Всемирной выставке в Лондоне за картину «Снег» Куинджи получил бронзовую медаль. В этом же году он впервые побывал за границей – денег, полученных за проданные полотна, хватило на путешествие в Европу. Он посетил Германию и Францию, затем поехал в Лондон, а оттуда через Швейцарию и Австрию в Россию. В Европе Куинджи посещал музеи и выставки, он увидел живопись художников прошлого и полотна своих современников. В Париже его поразили работы мастеров барбизонской школы. Особенно восхитили русского пейзажиста произведения Ж. Ф. Милле, К. Коро.

Красота европейских городов и ландшафтов не тронула сердце Куинджи. Вернувшись на родину, он вновь обратился к российским мотивам.

В 1874 году художник завершил начатое еще до поездки за границу полотно «Забытая деревня» (Третьяковская галерея, Москва). Уныла и мрачна природа на картине: серое небо, редкие деревья, пустые поля и покосившиеся избы – этот печальный пейзаж рождает мысли о беспросветности российской действительности.

«Забытая деревня» показала значительно возросшее колористическое мастерство Куинджи. С помощью тонких цветовых градаций, контрастов теплых и холодных оттенков мастеру удалось выразить искреннее сочувствие к забытой, нищей деревне. В этом пейзаже Куинджи ближе всего подошел к передвижникам.

Тему заброшенной деревни, безысходности человеческой жизни Куинджи продолжил в картине «Чумацкий тракт в Мариуполе» (1875, Третьяковская галерея, Москва), о которой писатель В. М. Гаршин отозвался так: «Грязь невылазная, дождь, дорога, мокрые волы и не менее мокрые хохлы, мокрый пес, усердно воющий у дороги о дурной погоде. Все это как-то щемит за сердце». Чумацкие обозы, везущие зерно, соль, фрукты, вина, – явление, обычное для того времени, и не только Куинджи, но и другие художники, в частности Айвазовский, обращались к подобной теме. Но только Куинджи смог реалистично и правдиво передать все тяготы чумацкой судьбы, страдания людей, вынужденных неделями, утопая в грязи, терпя голод, холод, проливные дожди, брести по размокшей от влаги дороге.

В 1875 году Куинджи стал членом Товарищества передвижников. С этого времени направленность его живописи резко меняется. Обличительные настроения сменяются «чистой поэзией». Теперь Куинджи стремится показать зрителю всю красоту природы, показать так, как видит ее он сам.

В этом же году художник второй раз побывал за границей. Он посетил Париж, где встретился с Репиным. В Париже Архип Иванович впервые увидел работы импрессионистов. Вернувшись на родину, он взял на вооружение новые живописные средства, созданные импрессионистами.

Этюды, написанные Куинджи во второй половине 1870-х годов, говорят о его интересе к передаче световоздушной среды. Легкая вибрация воздуха в картине «Север» (1879, Третьяковская галерея, Москва) достигается с помощью тончайших градаций розовых и перламутровых оттенков.

А. И. Куинджи. «Украинская ночь», 1876, Третьяковская галерея, Москва

Весной 1876 года на V Передвижной выставке была показана новая картина Куинджи – «Украинская ночь» (1876, Третьяковская галерея, Москва). Небольшая по размерам (всего 80 см в высоту и немногим более 1,5 м в длину), она привлекла внимание зрителей. Это полотно затмило собой все, что было на выставке. Современники вспоминали, что к пейзажу Куинджи было трудно протолкнуться. Чем же привлекла зрителей эта незатейливая композиция, изображавшая окутанное ночным мраком озеро, тополя, белые хаты, залитые лунным светом? Вероятно, этим самым светом, таинственно мерцающим из глубины ночи, обволакивающей все вокруг теплом и благоуханием. Украинская ночь, представленная Куинджи, совершенно непохожа на сырые и промозглые петербургские ночи. Живописец М. В. Нестеров писал: «Совершенно я растерялся, был восхищен до истомы, до какого-то забвения всего живущего знаменитой ”Украинской ночью“ Куинджи».

До Куинджи мастером, способным выполнить столь трудную задачу, как передача лунного света, считался И. К. Айвазовский. С появлением «Украинской ночи» критики стали писать, что Куинджи пошел дальше Айвазовского. Новым в этой картине был не только необычный эффект передачи лунного света, но и многое другое. В отличие от таких известных пейзажистов, как А. К. Саврасов и И. И. Шишкин, Куинджи исключил при создании полотна описательность. В «Украинской ночи» не чувствуется авторского интереса к конкретным деталям. Все предметы на переднем плане почти скрыты во мраке ночи, и, чтобы увидеть их, нужно внимательно приглядеться. Этот прием мастер использовал с целью направить внимание зрителя на главное – освещенные луной крестьянские хаты. Но даже они написаны почти схематично, без лишних подробностей.

Своей картиной Куинджи смело ломал установленные законы живописи, поэтому многие не поняли «Украинскую ночь» и не приняли ее. П. М. Третьяков, купивший для своей коллекции пейзажи «На острове Валааме», «Забытая деревня» и «Чумацкий тракт в Мариуполе», отказался от последней работы Куинджи. Картину приобрел брат П. М. Третьякова – Сергей Михайлович Третьяков.

«Украинская ночь» показала, что Куинджи окончательно отошел от социально-обличительного направления и вновь вернулся к романтической живописи. Но это уже не прежний академический романтизм, а иной, лирический. По своему духу картина близка к народному творчеству, хотя ее ни в коей мере нельзя назвать стилизацией.

В 1878 году «Украинская ночь» вместе с рядом других работ Куинджи была показана на Всемирной выставке в Париже. Картина вызвала бурный восторг публики, критики осыпали ее комплиментами.

В 1879 году на VII Передвижной выставке Куинджи продемонстрировал новую работу – знаменитую «Березовую рощу» (1879, Третьяковская галерея, Москва). Хотя пейзажу присущи некоторые элементы академической живописи (кулисность построения, выделение центра), художник проявил необыкновенную смелость. Обычный березовый лес он превратил на своем полотне в необычное, волшебное зрелище. Экспериментируя с цветом, противопоставляя ему яркие потоки света, используя дополнительные цвета, Куинджи создал пейзаж, на котором краски как будто пылали, заставляя зрителей в восторге замирать перед картиной. Убрав все лишнее, отвлекающее, художник удивительным образом соединил в «Березовой роще» реальность и условность, даже символичность.

А. И. Куинджи. «Березовая роща». Фрагмент, 1879, Третьяковская галерея, Москва

Стремление показать людям нетленную красоту мира выразилось в создании других романтических декоративных полотен. Среди них – пленэрный пейзаж «После дождя» (1879, Третьяковская галерея, Москва) и «Север» (1879, Третьяковская галерея, Москва), также представленные на VII выставке передвижников.

С этого времени начался постепенный отход Куинджи от Товарищества передвижных художественных выставок. В 1880 году он вышел из объединения. Поводом для разрыва послужила анонимная статья в издании «Молва». Ее автор (им оказался один из членов Товарищества, пейзажист М. К. Клодт) назвал Куинджи однообразным художником, злоупотребляющим световыми эффектами. Архип Иванович потребовал исключения своего обидчика из товарищества, но никто не поддержал его. Тогда обиженный Куинджи сам вышел из объединения.

В 1880 году художник завершил работу над картиной «Лунная ночь на Днепре» (1880, Русский музей, Санкт-Петербург). Вместе с «Березовой рощей» пейзаж демонстрировался в Петербурге на необычной выставке. В полутемном зале полотна высвечивались лучами электрического света. Успех выставки был колоссальным. Зал Общества поощрения художеств, где проходила выставка, не мог вместить всех желающих увидеть творения Куинджи. И. Н. Крамской писал И. Е. Репину: «Какую бурю восторгов поднял Куинджи!.. Этакий молодец, прелесть!». Многие пытались разгадать, какими красками пишет художник, отчего они так светятся. Зрители из простых даже уверяли друг друга, что существует специальная «лунная краска».

А. И. Куинджи. «Лунная ночь на Днепре». Фрагмент, 1880, Русский музей, Санкт-Петербург

А. И. Куинджи. «Эльбрус вечером», 1898–1908, Русский музей, Санкт-Петербург

К сожалению, нам не дано узнать, как выглядели картины Куинджи сразу после их создания: со временем многие краски, созданные художником путем долгих экспериментов, потемнели и утратили свой мерцающий блеск. «Лунную ночь на Днепре» за пять тысяч рублей (невероятная по тем временам сумма) приобрел великий князь Константин. Картина так полюбилась ему, что он взял ее с собой в кругосветное плавание. Сырой и соленый морской воздух нанес полотну непоправимый вред, и краски очень быстро потускнели.

Слава Куинджи была огромной. Ему подражали, его картины копировали. Продавцы художественных лавочек, стремясь больше заработать, выдавали картины других мастеров за произведения Куинджи.

В пейзажах, созданных в конце 1880-х годов, ощущается интерес художника к передаче воздушной среды. Архип Иванович не оставил импрессионистические поиски и в дальнейшем. Наиболее ярко они выражены в незавершенной картине «Туман на море» (1905–1908).

Как и А. К. Саврасов, Куинджи стремился передать в своих пейзажах изменчивые состояния природы. Он написал множество этюдов, посвященных зиме. С большим мастерством художник показал тающий снег, пропитанный влагой воздух, в котором исчезают очертания предметов.

Живописца интересовало море и горы, величественные и грандиозные, освещенные лучами дневного или закатного солнца («Море. Крым», «Эльбрус вечером», обе – 1898–1908, Русский музей, Санкт-Петербург).

Продолжая писать, Куинджи перестал выставлять свои работы. Он показывал написанное лишь самым близким людям. Современники не могли понять, как можно отказаться от славы, но она, как видно, не имела для художника никакого значения. Главным для него было искусство. Куинджи не расставался с кистью ни дома, ни в путешествиях. Иногда он просыпался ночью и поднимался в мастерскую, чтобы внести в картину еще один штрих.

За тридцать лет затворничества Куинджи написал множество восхитительных пейзажей. Среди них – «Дубы» (1900–1905, Русский музей, Санкт-Петербург), «Ночное» (1905–1908, Русский музей, Санкт-Петербург).

За все эти годы Куинджи не представил ни одной своей картины на выставке. Постепенно многие из тех, кто восхищался его живописью, забыли о нем.

Несмотря на столь длительное творческое молчание, Куинджи не переставал общаться со своими друзьями-передвижниками и даже посещал общие собрания Товарищества, из которого когда-то демонстративно вышел. Он принимал участие в реформировании Академии художеств в 1890-х годах. Архип Иванович помогал нуждающимся молодым художникам.

В 1901 году он положил в премиальный фонд весенних академических выставок сто тысяч рублей. В 1909 году было образовано общество имени Куинджи. Художник выделил пятьсот тысяч рублей на поддержание молодых талантов и оказание помощи тем, кто в ней нуждался. Это общество существовало вплоть до 1931 года.

Умер Архип Иванович Куинджи 11 июля 1910 года от болезни сердца. Проститься с умирающим учителем собрались его воспитанники: Н. К. Рерих, А. А. Рылов, К. Ф. Богаевский, В. Д. Зарубин, Н. П. Химона.

Василий Дмитриевич Поленов
(1844–1927)

Над знаменитой картиной «Христос и грешница» Поленов работал много лет. Еще в 1873 году он написал к ней первый эскиз. Композиция, завершенная в 1887 году, вызвала у публики, критиков и других художников недоумение. Академисты считали, что творение Поленова отрицает христианские идеалы, а демократы (в частности, живописец И. Е. Репин и критик В. В. Стасов) критиковали картину за элементы условности и малую содержательность. Лишь немногие (в их числе писатели В. Г. Короленко и В. С. Гаршин) поддержали Поленова.

Василий Дмитриевич Поленов родился в Петербурге в семье ученого, занимавшегося археологией. Мать художника также была очень образованной женщиной. Ее призванием являлись живопись и литература для детей. Родители смогли воспитать в мальчике не только любовь к искусству, но и интерес к другим сферам культуры.

Окончив гимназию, Василий Поленов поступил в университет и одновременно в Академию художеств.

Летние каникулы юноша проводил в имении отца Имоченцы недалеко от Петрозаводска. В ранних живописных работах, созданных там, художник использовал мотивы окружающей природы и деревенской жизни («Холмы», 1870, Третьяковская галерея, Москва; «Переправа через реку Оять», 1872, Музей-усадьба В. Д. Поленова). Эти картины и этюды отражают стремление Поленова к реализму, к изображению простых сюжетов.

В 1871 году за программное полотно «Воскрешение дочери Иаира» молодой художник получил Большую золотую медаль. В следующем году с целью совершенствования мастерства он был отправлен Академией художеств за границу. Сначала Василий Дмитриевич побывал в Италии и Германии, а затем приехал в Париж. Французскую столицу Поленов посетил в первый раз еще в период обучения в академии, в 1867 году.

В Париже Василий Дмитриевич выполнил свои первые значительные картины – композицию из средневековой жизни «Право господина» (1874, Третьяковская галерея, Москва) и полотно на тему из истории борьбы католиков и протестантов «Арест гугенотки графини д’Этремон» (1875, Русский музей, Санкт-Петербург). Последняя картина в 1876 году принесла мастеру звание академика.

В Париже Поленов вошел в круг русских художников, сплотившихся вокруг А. П. Боголюбова. Последний увлек Василия Дмитриевича работой на пленэре. Вместе с И. Е. Репиным художник писал натурные этюды в Нормандии. Тонкие по колориту пейзажи, выполненные Поленовым на пленэре, полны воздуха и света («Рыбацкая лодка. Этрета», 1874, Третьяковская галерея, Москва; «Отлив», 1874, частное собрание, Москва).

Во Франции Поленов написал множество поэтических этюдов, изображавших тихие, нетронутые человеком уголки природы. Полон тонкого лиризма воздушный и свежий пейзаж «В парке. Местечко Вёль в Нормандии» (1874, Русский музей, Санкт-Петербург) и чудесный этюд «Пруд в Вёле» (1876, частное собрание).

В. Д. Поленов. «В парке. Местечко Вёль в Нормандии», 1874, Русский музей, Санкт-Петербург

В. Д. Поленов. «Московский дворик», 1878, Третьяковская галерея, Москва

В Париже Поленов понял, в чем его настоящее призвание. Об этом говорит его письмо родителям: «Тут я пробовал и перепробовал все роды живописи: историческую, жанр, пейзаж, марину, портрет головы, образа, животных, nature morte (натюрморт) и т. п. и пришел к заключению, что мой талант всего ближе к пейзажному, бытовому жанру, которым я займусь».

В 1876 году Поленов вернулся в Россию. В пейзажах, созданных художником в Имоченцах, выразился тот пленэрный опыт, который он получил за границей. С большим мастерством написан этюд «Горелый лес» (1876, частное собрание), очень реалистично изображающий поврежденные огнем деревья.

В этом же году Поленов написал портрет «Сказитель былин Н. Богданов» (Третьяковская галерея, Москва) и жанровую сцену на тему крестьянской жизни «Семейное горе» (1876, Музей-усадьба В. Д. Поленова).

Одна из лучших работ этого времени – пейзаж «Пруд в парке. Ольшанка» (1877, Третьяковская галерея, Москва), написанный свободными мазками. Свежесть зелени передают разнообразные оттенки зеленого: от темно-оливкового до чуть желтоватого. Голубизна теней на стене дома удачно гармонирует с цветом неба.

В конце 1876 года Василий Дмитриевич принял участие в сербско-турецкой войне на Балканах. В 1877–1878 годах он уже в качестве художника побывал на русско-турецкой войне. Вернувшись домой, Поленов привез множество эскизов и рисунков, изображавших сцены лагерной жизни, виды селений, типы местных жителей («Черногорец», Третьяковская галерея, Москва).

Между двумя войнами художник жил в Москве, где вместе с В. М. Васнецовым и И. Е. Репиным работал над этюдами с интерьерами кремлевских теремов. Интерес к русской старине в то время испытывали многие художники, и Василий Дмитриевич, оставив на время пейзажную живопись, увлекся историческим жанром. Он задумал картину «Пострижение негодной царевны».

Но не в батальной и исторической живописи проявился талант великого художника. Славу ему принесли пейзажи с непритязательными и простыми мотивами. В 1878 году Поленов впервые выставил две свои картины – «Московский дворик» и «Бабушкин сад» – на Передвижной выставке. Ныне эти полотна хранятся в Третьяковской галерее.

Обе картины показывают одно и то же место в Москве – Трубниковский переулок. Домик в стиле ампир, изображенный в «Бабушкином саду», можно увидеть слева на картине «Московский дворик».

«Московский дворик» – одна из лучших работ Поленова. С глубоким поэтическим чувством передал художник обычный дворик, заросший травой, играющих детей, женщину с ведром, задремавшую лошадь, запряженную в телегу. Яркое солнце, заливающее пространство, золотит луковки церквей, ложится ровным светом на траву, крыши домов, листву деревьев, белокурые головки ребятишек. От этой безмятежной картины веет теплом, тишиной и покоем. Используя незамысловатый сюжет, художник сумел показать зрителю всю красоту обыденной жизни. Точка зрения сверху дает возможность охватить взглядом все полотно целиком, поэтому большое количество самых разных построек (церквей, домиков, сараев) и человеческих фигур не лишает композицию ясности и цельности. Звучные, чистые краски, которыми написан пейзаж, создают ощущение праздника.

Элемент жанровости, который в «Московском дворике» занимает значительное место, в картине «Бабушкин сад» выходит на новый уровень. Художнику удалось добиться полной гармонии в изображении людей и пейзажа. Старый, запущенный дом и заросший сад точно соответствуют облику их хозяйки – сгорбленной старушки. Рядом с ней идет полная сил женщина. Буйная зелень сада и яркие цветы словно подчеркивают ее молодость. Несмотря на свою кажущуюся случайность, композиция отличается строгостью и продуманностью. В том, как тщательно выписаны цветы, листья на деревьях, детали фасада бабушкиного дома, чувствуется огромный интерес художника к натуре. Очень эмоциональное и мечтательно-лиричное полотно не могло не тронуть сердца зрителей.

С помощью свободных и точных мазков мастер показывает растительность (цветы, травы, листву) и в других пейзажах, созданных в тот же период.

Естественное очарование заброшенного уголка природы передает пейзаж «Заросший пруд» (1879, Третьяковская галерея, Москва). Картина написана по более раннему этюду «Пруд в парке». Изображение тихого уголка природы овеяно легкой грустью. Старый пруд, в котором отражаются густые деревья, зарос кувшинками. Взгляд зрителя, идущий от воды, дощатых мостков в глубину пространства, останавливается на фигуре женщины, сидящей на скамье. Несмотря на всю интимность скромного мотива, обобщенный образ природы, представленный на полотне, приобретает значительность и некоторую монументальность. Очень выразительна цветовая гамма картины. Звучными оливковыми оттенками написана листва на деревьях, желтовато-коричневые тона передают теплоту согретой солнцем земли.

Такой же тишиной и покоем наполнен пейзаж «Старая мельница» (1880, Историко-художественный музей, Серпухов). Тонкий лиризм и поэтичность пейзажей Поленова сближают его живопись с искусством другого певца русской природы – Ф. А. Васильева.

Создавая свои чудесные картины, посвященные скромным, но притягательным уголкам родной земли, Поленов мечтал о более значительных работах. Стремясь к «большому» искусству, он задумал написать полотно на религиозную тему. Живописец решил назвать его «Христос и грешница».

Художник хотел показать христианскую легенду как реальную сцену, действительно происходившую в прошлом. Для того чтобы воплотить свою мечту в жизнь, Василий Дмитриевич отправился в святые места. В 1881–1882 годах он совершил путешествие в Палестину, попутно посетив Египет и Грецию. Из этих стран художник привез множество зарисовок и этюдов, в основном пейзажей и изображений человеческих типов.

Полотно «Христос и грешница» (Русский музей, Санкт-Петербург) было закончено в 1887 году. Образ Христа появлялся в живописи многих русских художников, каждый из которых стремился истолковать евангельскую легенду с точки зрения современности. Но если у И. Н. Крамского Спаситель олицетворяет глубокие и мучительные раздумья о долге перед народом, а у Н. Н. Ге воплощает собой человеческую совесть, протестующую против насилия и зла, то в композиции Поленова Христос – просто мечтатель.

Реальная сцена, представленная художником, происходит на фоне похожего на декорацию пейзажа. За спиной Христа и его учеников – пышная и величественная громада храма. Высокие тополя, которые на этюдах к картине выглядели живыми и свежими, похожи на кулисы. Эффектный и яркий пейзаж слишком театрален и ничуть не напоминает задушевные и поэтичные картины Поленова, изображающие уголки русской природы.

Сам Поленов не был удовлетворен картиной. Но он не оставил работу над евангельской тематикой и в 1899 году написал замечательное полотно «На Генисаретском озере» (Третьяковская галерея, Москва). Лишенная глубокого религиозно-нравственного содержания, она представляет собой скорее пейзаж, чем композицию на тему христианской истории.

В. Д. Поленов. «Эрехтейон. Портик кариатид», 1882, Третьяковская галерея, Москва

Впечатления, полученные во время путешествия по Египту, Греции и Ближнему Востоку, нашли отражение в чудесных, тонких по колориту пейзажах («Парфенон», «Эрехтейон. Портик кариатид», «Олива в Гефсиманском саду», «Асуан. Сикиморы на берегу Нила», «Нил у Фиванского хребта», все – в 1882, Третьяковская галерея, Москва). Этюды и картины передают величественную и немного печальную красоту полуразрушенных античных храмов, согретых теплым южным солнцем, яркую зелень деревьев, нежные оттенки воды и неба.

Очень эмоциональны и проникновенны пейзажи 1880-х годов, посвященные русской природе («Река Воря», 1882, частное собрание; «Обрыв. Жуковка на Клязьме», 1883, Третьяковская галерея, Москва; «Пруд в Абрамцеве», 1883, частное собрание; «Деревня Тургенево», 1885, Музей-усадьба В. Д. Поленова).

С середины 1880-х годов в пейзажах Поленова появляется стремление к возвышенности и большей содержательности. Его картины наполняются глубокими философскими раздумьями. Обобщенный образ русской природы предстает на полотне «Осень в Абрамцеве» (1890, Музей-усадьба В. Д. Поленова). Печальные ноты звучат в композиции «Ранний снег» (1891). Тонким лиризмом отмечено изображение реки, оврагов, не успевших сбросить листву деревьев. Грустные мысли навевает вид низкого серого неба и покрытой ранним снегом земли.

Пейзажи Поленова, показывающие родную природу, кажутся более естественными и проникновенными, чем его картины, изображающие красивые, но лишенные задушевного чувства ландшафты чужой земли.

В. Д. Поленов. «Ока летом», 1890-е, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов

В. Д. Поленов. «Мечты», 1894, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов

Поленов писал замечательные жанровые композиции, сближающие его с самыми известными художниками-передвижниками («Больная», 1886, Третьяковская галерея, Москва), а также работал в области театральной декорации. Но главной в его творчестве всегда оставалась пейзажная живопись. Множество восхитительных пейзажей, удивительно свежих по восприятию и тонких по колориту, написано мастером в 1890–1900-х годах («Разлив на Оке», 1892, частное собрание; «Золотая осень», 1893, Музей-усадьба В. Д. Поленова; «Ока летом», 1890-е, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Разлив на Оке», 1918, частное собрание).

Поленов был не только прекрасным пейзажистом, но и талантливым педагогом.

В 1882 году он начал работать в Московском училище живописи, ваяния и зодчества, где стал руководителем пейзажного класса вместо А. К. Саврасова. Его учениками были И. И. Левитан, К. А. Коровин, А. Е. Архипов, С. В. Иванов и др. В своей усадьбе Борок (в 1931 году она была переименована в Поленово) Поленов создал художественный музей.

Исаак Ильич Левитан
(1860–1900)

А. П. Чехов придумал меткое слово «левитанистый», очень точно передающее прелесть и выразительность пейзажей, написанных его другом, художником Левитаном. В одном из писем Чехова есть такие слова: «Природа здесь гораздо левитанистей, чем у вас». И действительно, Левитан, создававший печально-лиричные картины, как никакой другой художник, умел показать скромное очарование русской природы.

Исаак Ильич Левитан появился на свет в бедной еврейской семье в местечке Кибарты Ковенской губернии. Отец художника занимал должность железнодорожного служащего.

В самом начале 1870-х годов семья перебралась в Москву, и в 1873 году Исаак смог поступить в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Спустя год он начал заниматься в пейзажном классе А. К. Саврасова. Последний оказал на Левитана огромное влияние. Саврасов научил его любить и понимать родную природу. Большую роль в становлении молодого художника сыграл В. Д. Поленов, возглавивший класс пейзажной живописи в 1882 году.

Родители Левитана вскоре умерли, и юноше приходилось очень нелегко. Он часто голодал и ночевал в промерзших классах училища, прячась от сторожа. А в 1879 году его выселили из столицы в пригород, в Салтыковку, так как царский указ запрещал проживание в столице представителям еврейской национальности.

Плохо одетый и босой, Левитан старался не попадаться на глаза нарядным и веселым дачницам, проводившим лето в Салтыковке. В лодке он отправлялся в заросли камышей на пруду и часами писал этюды.

Осенью 1879 года художник создал полотно «Осенний день в Сокольниках» (Третьяковская галерея, Москва), изображавшее печальную осеннюю аллею с идущей по ней молодой женщиной (женскую фигуру написал художник Николай Чехов, брат знаменитого писателя). Эта картина – единственный в творчестве Левитана пейзаж с человеческой фигурой. Все остальные его композиции безлюдны.

«Осенний день в Сокольниках», представляющий собой очень поэтичный и эмоциональный образец пейзажа настроения, был куплен на ученической выставке П. М. Третьяковым.

Тонкая наблюдательность молодого художника, всегда стремившегося лучше узнать природу, выразилась в полных солнечного света полотнах, написанных звучными и чистыми красками («Березовая роща», 1878; «Дуб», 1880; «Последний снег», 1884).

С большим мастерством художник показывает освещенную ярким солнцем лужайку, нежные тени и яркие пятна света, падающие на деревянный мостик в пленэрной картине «Мостик. Саввинская слобода» (1884, Третьяковская галерея, Москва).

В 1885 году, получив звание неклассного художника, Левитан оставил Училище живописи, ваяния и зодчества.

На средства, полученные за работу над декорациями для Частной русской оперы С. И. Мамонтова, Исаак Ильич совершил путешествие в Крым. Из этой поездки он привез множество тонких и лиричных этюдов.

Художника всегда привлекала Волга, одна из самых красивейших рек России. На Волге Левитан побывал несколько раз: в 1887, 1888, 1889 и 1890 годах. Одна из лучших работ, посвященных волжским просторам, – небольшое полотна «Вечер на Волге» (1887–1888, Третьяковская галерея, Москва). Тишиной и покоем веет от уснувшей воды, рыбацких лодок на берегу. На дальнем берегу, уже охваченном сумерками, чуть светятся огоньки. Спокойный и лиричный пейзаж показал стремление мастера к эпической передаче природы.

Этот же мотив воды появился и на картине «После дождя. Плес» (1889, Третьяковская галерея, Москва), изображающей маленький город на берегу реки, лодки и баржи, застывшие у причала. С большим мастерством художник передал природу, омытую дождем: все предметы окутаны чуть влажным прозрачно-серебристым воздухом, но теплые золотистые лучи уже проникли сквозь тучи и осветили землю. Такого впечатления живописец смог достичь благодаря тончайшим цветовым градациям и легким свободным мазкам.

Замечательное колористическое мастерство Левитана показывает «Березовая роща» (1885–1889, Третьяковская галерея, Москва). Ее цветовая гамма построена на разнообразных оттенках зеленого. Художник дает зрителю возможность почувствовать свежесть травы и листвы, тепло пронизанных солнцем стволов, приятную прохладу тени.

Волжские пейзажи, показанные на Передвижных выставках в 1889–1890 годах, были восторженно приняты публикой. Огромный успех Левитану принесла знаменитая «Тихая обитель» (1890, Третьяковская галерея, Москва), представленная мастером на XIX выставке передвижников в 1891 году.

И. И. Левитан. «Тихая обитель», 1890, Третьяковская галерея, Москва

В письме А. П. Чехова к сестре есть такие слова об этой картине: «Был я на Передвижной выставке. Левитан празднует именины своей великолепной музы. Его картина производит фурор».

В «Тихой обители» художнику удалось свежо и эмоционально показать обобщенный образ природы. Этот же мотив храма, отраженного в спокойной и прозрачной речной воде, Левитан повторил в картине «Вечерний звон» (1892, Третьяковская галерея, Москва).

К началу 1890-х Левитан стал известным художником. Его полотна, появлявшиеся на Передвижных выставках, привлекали к себе множество зрителей. Но слава не сделала мастера менее требовательным к своему творчеству. Он писал пейзажи подолгу, тщательно отбирал их для выставок. Те, которые Левитан считал слабыми, он никогда не показывал публике.

И. И. Левитан. «У омута», 1892, Третьяковская галерея, Москва

Человеческие чувства и переживания особенно ярко выразились в композиции «У омута» (1892, Третьяковская галерея, Москва). Сюжет картины был навеян легендой о крепостной девушке, разлученной с женихом. Юношу отдали в солдаты, а его невеста утопилась в омуте. Эту историю Левитан услышал в местечке Затишье Тверской губернии. Ее когда-то рассказали и А. С. Пушкину, гостившему в имении баронессы Вульф. Вдохновленный печальным преданием, поэт написал свою «Русалку».

Глубоким драматизмом пронизано изображение заросшего омута, загадочного и мрачного леса, глядящегося в воду. Заброшенной выглядит плотина, сложенная из ветхих бревен. Чувство печали и тоски вызывает вид неба, затянутого серыми облаками. Кажется, что вся природа тревожно замерла в ожидании страшного события.

Раздумья автора о судьбах родины и народа передает картина «Владимирка» (1892, Третьяковская галерея, Москва), изображающая печально знаменитую дорогу. И хотя на полотне лишь пустынный пейзаж, зритель представляет себе звенящих кандалами ссыльных, идущих в Сибирь. Это произведение отразило гражданскую позицию мастера, близкую другим передвижникам (в Товарищество передвижных художественных выставок Левитан вошел в 1891 году). Неслучайно Исаак Ильич отказался продать полотно и подарил его П. М. Третьякову.

Размышления художника о смысле жизни и о бренности человеческого бытия отразились в философском пейзаже «Над вечным покоем» (1894, Третьяковская галерея, Москва), написанном под впечатлением «Героической симфонии Бетховена». Левитан словно продолжает тему, начатую его учителем А. К. Саврасовым, в полотне «Могила на Волге». «Над вечным покоем» Левитан считал главным своим произведением. Он писал П. М. Третьякову об этой картине: «В ней я весь, со всей своей психикой, со всем моим содержанием».

С большим мастерством художнику удалось соединить в своей картине эпическое и лирическое начала. В изображение природы, величественной и мощной, он привнес глубоко личные переживания. Заброшенный погост на косогоре и церковь выглядят очень маленькими на фоне грандиозных пространств неба и воды. Этот кусочек земли с покосившимися крестами, затерянный среди земных просторов, кажется последним пристанищем человека в огромной Вселенной.

И. И. Левитан. «Над вечным покоем», 1894, Третьяковская галерея, Москва

И. И. Левитан. «Золотая осень», 1895, Третьяковская галерея, Москва

Иные ноты звучат в мажорном пейзаже «Золотая осень» (1895, Третьяковская галерея, Москва). С тонким поэтическим чувством передает Левитан золотистую листву деревьев, чистую синеву реки и бездонную голубизну небес.

Настроением радости отмечено и полотно «Свежий ветер. Волга» (1895, Третьяковская галерея, Москва). Вольный ветер покрывает воду легкой рябью, наполняет паруса, гонит по небу легкие облака. С помощью звучных, свежих красок мастер передает ослепительную белизну парохода и чуть позолоченных солнцем облаков, яркую голубизну неба и реки.

Вероятно, именно о картинах «Золотая осень» и «Свежий ветер. Волга» Грабарь писал: «…Они вселяли бодрость и веру в нас, они заражали и поднимали. Хотелось жить и работать».

И. И. Левитан. «Свежий ветер. Волга», 1895, Третьяковская галерея, Москва

И. И. Левитан. «Весна. Большая вода», 1897, Третьяковская галерея, Москва

Но таких жизнеутверждающих и радостных пейзажей у Левитана немного.

Тихой грустью проникнуто полотно «Весна. Большая вода» (1897, Третьяковская галерея, Москва). Очень гармоничен колорит картины. С помощью тончайших цветовых нюансов художник передает свежую прелесть наступающей весны. Неярким солнечным светом пронизаны тонкие стволы деревьев. Их хрупкость и грациозность подчеркивают четкие отражения в воде. Эта эмоциональная и проникновенная картина природы передает всю глубину человеческих чувств и переживаний. О присутствии человека напоминает одинокая лодка у берега и скромные крестьянские домики на горизонте.

Картины, написанные Левитаном в последние годы жизни, не так значительны по содержанию, но не менее совершенны по живописному мастерству. Таковы задушевные и лиричные пейзажи «Туман» (1899, Русский музей, Санкт-Петербург), «Сумерки. Стога» (1899, Третьяковская галерея, Москва), «Летний вечер» (1900, Третьяковская галерея, Москва). В 1900 году художник завершил монументальное полотно «Озеро» («Русь», Русский музей, Санкт-Петербург), представляющее обобщенный образ русской природы. Картина стала последней работой мастера.

Левитан был прекрасным педагогом (с 1898 года он преподавал в Московском училище живописи, ваяния и зодчества), воспитавшим целую плеяду замечательных художников.

Аркадий Александрович Рылов
(1870–1939)

Рылов работал не только в жанре пейзажа. Он является автором прекрасных иллюстраций к произведениям детской литературы. Важное место в жизни художника занимала деятельность в различных организациях, связанных с искусством. Аркадий Александрович входил в объединение «Мир искусства», был членом-учредителем Союза русских художников, председателем Общества им. А. И. Куинджи, а в 1929 году вступил в Союз советских художников.

Аркадий Александрович Рылов родился в селе Истобенское Вятской губернии. В 1888 году он впервые приехал в Петербург, где поступил в Центральное училище технического рисования барона Штиглица. Кроме того, юноша начал обучаться в Рисовальной школе, основанной Обществом поощрения художников.

В 1894 году Рылов стал студентом Петербургской академии художеств. Он занимался в пейзажной мастерской, руководителем которой был знаменитый А. И. Куинджи. Вместе с ним в числе других учеников Рылов побывал за границей. Он увидел величайшие памятники искусства и посетил музеи Парижа, Берлина, Дрездена, Мюнхена и Вены.

Картины, созданные Рыловым в начале 1900-х годов, представляют художника как уже полностью сформировавшегося мастера. Его лучшие работы этого периода посвящены природе русского Севера («С берегов Вятки», 1901, Третьяковская галерея, Москва; «Рябь», 1901, Государственный художественный музей, Тарту). Основные мотивы пейзажей Рылова – бескрайние просторы рек, величественные скалы, берега, поросшие деревьями.

Свое восхищение мощью природы и мужеством человека художник передает в пейзаже «Смельчаки» (1903, Русский музей, Санкт-Петербург). На полотне изображена лодка, сражающаяся со стихией. Темная цветовая гамма, диагональные ритмы берега и лодки помогают создать впечатление напряженного драматизма.

В 1904 году Рылов написал одну из своих лучших работ – картину «Зеленый шум» (Русский музей, Санкт-Петербург), отразившую непосредственные впечатления художника, подолгу работавшего на открытом воздухе. Стремясь передать на полотне гармонию, которая бывает только в природе, мастер выполнил множество подготовительных эскизов и этюдов и только после этого приступил к созданию «Зеленого шума».

Написанная свежими и звучными красками картина получилась действительно удачной. На полотне все живет и движется. Шелестит буйная листва, гнутся и шумят на ветру ветви деревьев, по охваченной рябью воде легко скользит парусник. Вид торжественной и в то же время простой и радостной природы вызывает у зрителя настроение бодрости и оптимизма.

А. А. Рылов. «В голубом просторе», 1918, Третьяковская галерея, Москва

Такие же мажорные ноты звучат в чудесном пейзаже «В голубом просторе» (1918, Третьяковская галерея, Москва). Изумительны краски, которыми написана картина: ясная лазурь неба, темная синева морских волн, сияющая на солнце белизна прекрасных птиц и облаков, проплывающих над ними. Изображение настолько воздушно, что зритель словно ощущает свежесть ветра, идущего с моря.

Пейзажи Рылова говорят о его интересе к передаче различных состояний природы. Так, на полотне «Чайки. Тихий вечер» (1918, частное собрание, Москва) мастер изображает спокойное и тихое море, освещенное лучами предзакатного солнца. Иной предстает стихия на картине «Свежий ветер» (1918, Русский музей, Санкт-Петербург). По бурным волнам стремительно летят парусники, над ними проносятся встревоженные чайки.

Но все же в творчестве Рылова не так много спокойных пейзажей, гораздо больше картин, показывающих природу в непрерывном движении. Мысль о никогда не умолкающей, неугомонной жизни русских лесов, полей, морей и рек заложена уже в самих названиях, которые придумывал мастер для своих работ: «Зеленый шум», «Порыв ветра», «Прибой», «Перед грозой», «Свежий ветер», «Гремящая река».

Отличительная особенность пейзажей Рылова – локальный колорит и некоторая упрощенность форм, что сближает его живопись с народным творчеством. Но это ничуть не лишает картины мастера той свежести восприятия, которая вырабатывается в результате длительной пленэрной работы. Почти каждому пейзажу мастера предшествовало множество натурных этюдов и зарисовок. Станковые произведения Рылова (равно как и его эскизы и рисунки) показывают, что художник не стремится отразить внешнюю эффектность выбранного им уголка природы. Для него важно передать задушевность и искренность русского пейзажа.

Рылов был не только талантливым художником, но и прекрасным педагогом. В 1902–1912 годах он преподавал в Рисовальной школе Общества поощрения художеств, а с 1918 года начал работать в Петербургской академии художеств.

Илья Семенович Остроухов
(1858–1929)

Талантливый русский пейзажист, Остроухов был большим знатоком и ценителем искусства. Он собрал обширную коллекцию картин известных русских мастеров XVIII и XIX веков и древнерусских икон. После революции это собрание национализировали, а дом художника стал Музеем живописи и иконописи им. И. С. Остроухова. Бывший владелец коллекции остался в музее пожизненным хранителем. К сожалению, после смерти живописца картины из его коллекции разошлись по московским и ленинградским музеям.

Илья Семенович Остроухов родился в Москве. Еще в детстве проявился его интерес к родной природе, но тогда он был направлен в другое русло – в занятия естественными науками. Увлечение живописью родилось позднее, когда юноша познакомился с семьей известного промышленника и мецената С. И. Мамонтова и начал принимать активное участие в деятельности Абрамцевского кружка. В мамонтовском имении Абрамцево работали такие известные мастера, как В. М. Васнецов, И. Е. Репин, В. Д. Поленов, В. А. Серов, М. А. Врубель, К. А. Коровин, М. В. Нестеров. Знакомство с ними не могло не оказать влияния на молодого человека, решившего посвятить себя искусству.

Свой путь в живописи Остроухов начал самостоятельно, пользуясь советами И. И. Шишкина и И. Е. Репина (в 1881–1882 годах посещал воскресные рисовальные вечера в доме Репина). С 1882 по 1884 год молодой художник начал заниматься в частной мастерской известного педагога, профессора П. П. Чистякова.

В 1886 году Остроухов стал вольнослушателем Московского училища живописи, ваяния и зодчества. В это время к нему пришел первый успех. Публика с интересом встретила ранние работы мастера – чудесные пейзажи настроения, своей камерностью и свежестью напоминающие картины Левитана. В то же время работы Остроухова полностью лишены минорных нот, присутствующих в живописи Левитана. Таковы полотна «Золотая осень» (1886–1887, Третьяковская галерея, Москва), «Первая зелень» (1887–1888, Третьяковская галерея, Москва).

В более поздних работах непосредственность уходит, уступая место новому: теперь Остроухов пытается создать обобщенный образ русской природы. Наиболее ярко это стремление выразилось в известном полотне «Сиверко» (1890, Третьяковская галерея, Москва). Художник изобразил реку, вдающуюся в обрывистый берег, поросший травой и цветами. Вдали темнеет лес. Ветер гонит по небу серые облака, покрывает воду легкой рябью. Глядя на полотно, зритель ощущает, как в его душе поднимается чувство радости от соприкосновения с суровой красотой русской природы. «Сиверко» – наиболее значительное произведение Остроухова. Картина восхитила П. М. Третьякова, и он приобрел ее для своей коллекции.

И. С. Остроухов. «Ранняя весна», 1891, Художественный музей, Ярославль

Остроухов любил писать переходные состояния природы, пытаясь уловит и запечатлеть на холсте те едва заметные изменения, которые преображают окружающий мир. Особенно ярко выражен этот интерес в картине «Ранняя весна» (1891, Художественный музей, Ярославль). В то же время «Ранняя весна», как и многие другие зрелые произведения Остроухова, показывает, что из живописи мастера исчезли непосредственность и свежесть, придававшие его ранним пейзажам такое очарование.

В поздних работах художника ощущается некоторая нарочитость и декоративность.

«Ранняя весна» стала последней законченной картиной Остроухова. Увлекшись коллекционированием, он постепенно отошел от творчества. Будучи другом П. М. Третьякова, он давал знаменитому коллекционеру советы, помогая оценить ту или иную работу. После смерти Третьякова Остроухов возглавил руководство Третьяковской галереей и до 1913 года являлся ее попечителем.

Николай Никанорович Дубовской
(1859–1918)

Дубовской не отличался крепким здоровьем, но это не мешало ему путешествовать и много работать. Он всегда с великой радостью встречался с друзьями. По четвергам в его доме собирались известные поэты, писатели, артисты, музыканты и художники. Частыми гостями были живописцы И. Е. Репин, Н. Я. Ярошенко, ученые Д. И. Менделеев и И. П. Павлов.

Николай Никанорович Дубовской был шестым ребенком в семье донского казака. Его детство прошло в Новочеркасске. С техникой рисунка мальчика познакомил дядя по матери, художник-любитель А. В. Пышкин. Спустя некоторое время маленький Николай превзошел своего учителя в умении рисовать.

Любимому занятию Дубовской отдавался в киевской гимназии, куда его определили в 1869 году. Отец хотел, чтобы сын стал военным, но Николай мечтал о профессии художника. В 1877 году он уехал в Петербург и поступил в Академию художеств. Учился Дубовской в пейзажном классе М. К. Клодта. Влияние учителя ощущается в ранних работах Дубовского («Лес за рекой», «В дубках»).

За свои работы молодой художник был четыре раза награжден серебряными медалями.

Но в 1881 году он отказался от выполнения программной композиции на золотую медаль и оставил академию. Спустя год Дубовской познакомился с передвижниками, а в 1884 году на XII Передвижной выставке показал свою работу «Зима». Картина понравилась зрителям. О ней положительно отозвались И. Е. Репин и В. В. Стасов. Вскоре П. М. Третьяков приобрел полотно для своей галереи.

В 1886 году Дубовской стал членом Товарищества передвижных художественных выставок.

Одна из лучших работ Дубовского – композиция «Притихло» (1890, Русский музей, Санкт-Петербург; вариант – в Третьяковской галерее, Москва). Художник стремился передать в ней удивительное чувство, которое охватывает человека при виде затихшей перед грозой природы. Громадная, тяжелая туча нависла над морем, как бы застывшим в ожидании бури, готовой разразиться в любую секунду. В том, как передан свет пробивающегося сквозь облака солнца, ощущается интерес автора к эффектам А. И. Куинджи.

Н. Н. Дубовской. «Притихло», 1890, Русский музей, Санкт-Петербург

Н. Н. Дубовской. «Море», 1911, Художественный музей, Новочеркасск

Левитан, позднее создавший полотно с похожим мотивом («Над вечным покоем»), писал, что в картине «Притихло» «чувствуешь не автора, а самую стихию», которую, по мнению знаменитого пейзажиста, «передать не всякий сможет».

Публика оценила творение художника. Картину приобрел русский император, увидевший ее на выставке.

В 1890–1900 годах Дубовской несколько раз побывал за границей. Он посетил Берлин, Венецию, Рим и Париж. На родину художник привез множество рисунков и эскизов.

Интерес к передаче освещения выразился во многих произведениях Дубовского. Среди них жизнеутверждающие и выразительные пейзажи «На Волге» (1892, Третьяковская галерея, Москва), «Прошел ураган» (1898, Картинная галерея им. Б. М. Кустодиева, Астрахань), «Закат солнца» (1909, Картинная галерея им. Б. М. Кустодиева, Астрахань). В этих композициях художник использовал простые мотивы, лишенные внешней эффектности, но тем не менее полотна сразу стали пользоваться у зрителей огромной популярностью. Благодаря картине «На Волге» Дубовской приобрел множество поклонников не только на родине, но и в других европейских странах. Мастер был приглашен на VI Мюнхенскую выставку «вне жюри», что ставило его в один ряд с известнейшими живописцами современности.

Много времени и сил у Дубовского отнимала работа в Товариществе передвижных художественных выставок. С 1899 года он входил в правление объединения. Художник вел хозяйственные дела Товарищества и был членом жюри по отбору полотен для выставок. В 1911 году Дубовской получил профессорское звание. В этом же году он начал преподавать в мастерской пейзажной живописи Академии художеств.

Хотя Николай Никанорович побывал во многих странах, в его творчестве не отразились мотивы чужой природы. Он писал лишь русские поля, леса и реки. Тем не менее новые художественные веяния, с которыми Дубовской познакомился во время поездок по Европе, не обошли его стороной. Так, в пейзаже «Море» (1911, Художественный музей, Новочеркасск) ощущается интерес мастера к искусству импрессионистов. Об этом говорит некоторая фрагментарность и асимметричность композиционного строя картины. Популярность Дубовского не переставала расти, и к концу жизни он стал настолько известен в кругах почитателей искусства в Европе, что его часто приглашали в состав жюри на различные выставки, проходившие в Риме, Париже, Дюссельдорфе, Мюнхене.

Свое собрание картин Дубовской завещал Новочеркасску. Он добивался открытия в родном городе художественного музея, но мечта его осуществилась лишь через много лет после смерти мастера. Новочеркасский музей распахнул свои двери для зрителей в 1946 году.

Аполлинарий Михайлович Васнецов
(1856–1933)

А. М. Васнецов очень требовательно относился к своим работам. Известно, что, заметив однажды неточности в картине «Наступление ночи на Урале», выставленной в галерее Третьякова, он очень расстроился и написал Третьякову: «В такой галерее, как Ваша, невыгодно иметь произведения, представляющие художника с дурной стороны лично для него самого, так равно и для галереи». Художник предлагал заменить картину на другую или переписать, несмотря на то что никогда не повторял своих работ.

Аполлинарий Михайлович Васнецов родился в селе Рябове Вятской губернии. Его отец, Михаил Васильевич, был священником, образованным человеком. Он интересовался литературой, историей, естествознанием и астрономией. Кроме Аполлинария, в семье было еще пятеро детей, все мальчики.

Семья жила небогато, однако годы, проведенные в Рябове, Аполлинарий вспоминал как самые счастливые.

Отец стремился пробудить в мальчиках интерес к познанию окружающего мира: он учил их различать голоса птиц, названия и запахи трав и цветов, рассказывал о звездах, светящих в небе, и окаменелостях, которые они вместе находили на склонах оврагов.

Аполлинарий очень рано начал рисовать. Первые его рисунки были выполнены мелом на бревнах мезонина. У мальчика отняли мел, чтобы он не портил стены, и тогда он стал выполнять рисунки мылом. После этого отец начал привозить ему из города карандаши и бумагу, чтобы он мог развивать свои способности.

Когда Аполлинарию исполнилось девять лет, умерла его мать. Это событие очень тяжело повлияло на всю семью и сильно осложнило жизнь.

Через год отец определил Аполлинария в Вятское духовное училище, а еще через два года умер.

Мальчики остались сиротами, но продолжали жить дружно и заботились друг о друге. Виктор Васнецов, уже став к тому времени художником, заметил, что у младшего брата есть способности к рисованию, и в 1870 году договорился с художником Э. Ф. Андриолли, у которого и сам когда-то брал уроки, что тот будет учить Аполлинария живописи.

Сам Виктор, тоже известный художник, оказал сильное влияние на Аполлинария. «Без учения Виктора я бы не стал передавать характер деревьев и характер местности… я и художником-то стал потому, что в детстве видел его рисунки и работы», – писал впоследствии Аполлинарий Михайлович.

В 1872 году Аполлинарий окончил духовное училище. Виктор изучил все работы брата и принял решение взять его с собой в Петербург, чтобы юноша смог продолжить образование. По прибытии Виктор познакомил младшего брата со своими знакомыми: И. Н. Крамским, В. М. Максимовым, В. В. Стасовым, И. Е. Репиным, П. П. Чистяковым, М. М. Антокольским. Начинающий художник продолжал рисовать, пользуясь наставлениями И. В. Репина, а также В. И. Сурикова и В. Д. Поленова.

Аполлинарию не удалось поступить в Академию художеств, так как он не имел диплома о среднем образовании. Он начал изучать математику, физику, химию и другие науки, решив экстерном сдать экзамены за курс реального училища. В 1875 году он вернулся в Вятку, надеясь, что здесь ему будет проще сдать экзамены. Он начал общаться с политическими ссыльными, которых тогда в Вятке было много. На некоторое время он даже забыл о своем стремлении стать художником. Он успешно сдал экзамен на звание учителя начального народного училища и поступил в школу в селе Быстрица неподалеку от Вятки.

Виктор пытался отговорить брата, звал его в Петербург, обещал материальную помощь, но Аполлинарий не поменял своего решения.

Только в 1878 году, после того как здоровье Аполлинария резко ухудшилось, он согласился переехать сначала в Вятку, а затем к брату, который в то время жил в Москве.

В Вятке он успел выполнить несколько пейзажей, в том числе «Заречные дали» (1878, Мемориальный музей-квартира А. М. Васнецова, Москва) и «На реке Вятке» (1878, Башкирский государственный художественный музей им. М. В. Нестерова, Уфа).

Прибыв в Москву, где раньше не бывал, Аполлинарий первое время ходил по улицам и восхищался архитектурой этого древнего и красивого города. Очень скоро он стал писать пейзажи («Вид на Крымский мост, Кремль и храм Христа Спасителя со стороны Нескучного сада», 1879, Научно-исследовательский музей архитектуры).

С этого же момента Васнецов начал активную художественную деятельность. Для того чтобы содержать себя, художник выполнял рисунки для журналов. Первые его работы – «Лунная ночь на реке Каме» и «Вид на реке Каме» – были напечатаны в том же 1879 году в журнале «Нива». За ними последовали другие, в основном виды Москвы («Вид на храм Христа Спасителя», «Вид Троице-Сергиевой лавры» и т. д.).

В начале 1880-х годов Васнецов переехал в Петербург, где делал рисунки для журналов «Всемирная иллюстрация» и «Живописное обозрение», изображая бытовые сценки из крестьянской жизни. Однако эта работа ему не нравилась, и в 1885 году он прекратил делать рисунки для журналов.

Васнецов мечтал писать пейзажи. В период с 1880 по 1885 год он каждое лето проводил на даче у Виктора в Ахтырке недалеко от Абрамцева и писал этюды на природе.

К этому времени относится его пейзаж «Ахтырка» (1880, Мемориальный музей-квартира А. М. Васнецова, Москва) и другие работы.

А. М. Васнецов. «Серый денек (Серенький день)», 1883, Третьяковская галерея, Москва

А. М. Васнецов. «Тайга на Урале. Синяя гора», 1891, Третьяковская галерея, Москва

В 1883 году Васнецов представил на выставку передвижников два пейзажа: «Серый денек (Серенький день)» и «Роса» (обе – 1883, Третьяковская галерея, Москва). Наиболее интересна картина «Серый денек (Серенький день)», которую художник написал, вероятно, под впечатлением поездки в Финляндию, которую он предпринял в 1881 году. Он изобразил Финский залив: извилистую тропинку, тянущуюся по полю, заросшему травой, и как бы уводящую зрителя к вершине холма, поросшего деревьями. Сам залив почти не виден, только далеко на горизонте, в левой части полотна, угадывается серая, спокойная вода. В серовато-белесом, затянутом плотными облаками небе летит одинокая чайка.

Эти работы были сразу же замечены зрителями. Знатоки заявили, что художник способен тонко подмечать явления природы, но ему еще «не хватает уверенности» и мастерства, с чем Васнецов полностью согласился. Впоследствии он не пропустил ни одной выставки в течение двух десятилетий. За работу «Лесная тропинка» (1885, Третьяковская галерея, Москва) художник был награжден премией Московского общества любителей художеств. В следующем году Васнецов получил премию имени С. Г. Строганова за пейзажную живопись, присужденную Обществом поощрения художеств за картину «Старая дорога» (1886).

В 1885 году Васнецов отправился в Киев, где Виктор в то время выполнял росписи стен Владимирского собора. Этот город так понравился художнику, что он еще не раз приезжал, стараясь задержаться там подольше. Особенно его привлекала красота украинской природы: высокие пирамидальные тополя, разливы Днепра, живописные заднепровские дали. Во время этих поездок художник выполнил множество рисунков, набросков. Наиболее известны этюды «Луг. Бровары» (1885, Московский университет), «На берегу Днепра» (ок. 1885, Третьяковская галерея, Москва), «Дома, освещенные солнцем» (собрание В. А. Васнецова, Москва).

Южная природа произвела на Васнецова довольно сильное впечатление, которое он выразил с работах «Тополь (Тополь над Днепром)» (1887, музей-усадьба В. Д. Поленова), «Днепр перед бурей» (1888, Государственный художественный музей Белоруссии, Минск), «Весенняя тишь» (1890, Государственный художественный музей Белоруссии, Минск). За «Тополь» он был избран членом Товарищества передвижных художественных выставок, а за «Весеннюю тишь» получил первую премию Московского общества любителей художеств. Однако, несмотря на эти превосходные работы, Васнецов говорил: «Я все-таки южанином в пейзаже не буду и не изменю милому тихому северу, располагающему своими пейзажами на размышления, грустные безотчетные думы и глубоко меланхолические ощущения…».

В 1889 году Васнецов впервые посетил Крым, Магарач, где прожил пять месяцев. Он совершал долгие прогулки по побережью и гористой местности, не расставаясь с альбомом и карандашом и постоянно выполняя зарисовки наиболее живописных мест. Известно, что он бывал у Байдарских ворот, на Чатырдаге, Аюдаге, дважды поднимался на Ай-Петри. Он выполнил множество этюдов, однако создал по ним всего три картины: «Ифигения в Тавриде» (1889–1890, Мемориальный музей-квартира А. М. Васнецова, Москва), «Утро у Байдарских ворот» (1890, Краевой музей изобразительных искусств, Ставрополь) и «Эллегия» (1893, собрание В. А. Васнецова, Москва), которую художник в 1900 году послал на Всемирную выставку в Париж.

А. М. Васнецов. «Элегия», 1893, собрание В. А. Васнецова, Москва

Расцвет творчества Васнецова приходится на конец 1890–1900-е годы. В 1890–1891 годах он совершил путешествие на Урал. Природа Урала понравилась ему больше, чем юг. Свои впечатления он описывал так: «Прежде всего поражает вас зловещая тишина и отсутствие цветов и зелени, это мертвый лес, будто какой-то сказочный, заколдованный. Он весь седой: земля седая от массы мха и лишаев; серебристые стволы пихт кажутся еще седей от мха, длинными космами повисшего до самой земли…».

Он привез с собой огромное количество этюдов, сюжеты которых впоследствии использовал для создания своих пейзажей. Среди наиболее значительных картин этого периода можно выделить произведения «Тайга на Урале. Синяя гора» (1891, Третьяковская галерея, Москва), «Горное озеро. Урал» (1892, Художественный музей Белоруссии, Минск), «Оренбургские степи» (1893, Областной художественный музей, Вятка), «Кама» (1895, Третьяковская галерея, Москва), «Северный край» (1899, Русский музей, Санкт-Петербург) и др.

Картина Васнецова «Тайга на Урале. Синяя гора» более других напоминает его словесное описание природы. На переднем плане мастер изобразил косогор с деревьями. Здесь растут и молодые елочки, и высокие деревья, которым уже не один десяток лет. На фоне далекого леса выделяется одно старое дерево с голыми ветками. За косогором начинается болото, за ним простирается непроходимая чаща. Далеко на горизонте виднеются горы, а за ними – небо. Пейзаж выполнен в темных и холодных зеленых, серых и фиолетовых тонах.

В 1895 году Васнецов посетил Кавказ. Он некоторое время жил в Дарьяльском ущелье на станции Казбек, поднимался на Малкский ледник Эльбруса, побывал в Тифлисе и Кахетии. Во время этого путешествия он не только писал этюды, но и вел дневник, в который записывал все свои впечатления о природе. Наиболее заинтересовавшие его места он описывал с потрясающей живописностью и дополнял словесные описания рисунками. Он писал: «После Урала и Крыма Кавказ произвел на меня своим величием неотразимое впечатление.

Снежные вершины и ледники, то теряющиеся в движущихся громадах облаков, то ослепительно блестящие на синеве неба, ущелья, пропасти, скалы, освещенные кровавым заревом заката, степные предгорья, как гигантские застывшие волны…».

Результатом этой поездки стали пейзажи «Казбек» (1895, Третьяковская галерея, Москва), «Эльбрус перед восходом солнца» («Эльбрус», 1896, Кабардино-Балкарский музей изобразительных искусств, Нальчик), «Кавказ» (1896, Московский университет), «Дарьял» (1897, местонахождение неизвестно), «Пустыня гор» (1897, местонахождение неизвестно) и другие произведения.

Маршрут следующей поездки Васнецова пролегал по Европе. Он планировал посетить Париж и Италию, где у него наконец появилась бы возможность изучить западную живопись. В 1898 году он приехал в Париж и снял мастерскую неподалеку от латинского квартала, намереваясь подготовить несколько работ к Весеннему салону 1899 года.

Он представил работы «Сумеречный ветер» (1899, Областной художественный музей, Вятка) и «Старорусский город» (1899, Областной музей изобразительных искусств, Архангельск), но они не были приняты, возможно, потому, что мастер писал картины в темных тонах, тогда как европейские художники стремились высветлить палитры. Сам Васнецов впоследствии вспоминал: «Если бы в бытность мою в Париже я не ”просветлел“ под влиянием французского искусства, то остался бы навсегда ”черным художником“».

Из Парижа Васнецов отправился в Рим, затем посетил Неаполь, Помпеи, Флоренцию и Венецию, где внимательно изучал искусство прославленных мастеров прошлого. Во время этой поездки он написал множество этюдов.

В 1900 году Васнецов снова посетил Париж и экспонировал в Салоне работы «Сибирь», «Московский Кремль», «Элегия» и «Избушка на курьих ножках». На этот раз его работы были приняты и выставлены в Русском отделе. За две последние картины художник даже был награжден серебряными медалями.

По возвращении в Россию Васнецову было присвоено звание академика. Вскоре он начал преподавательскую деятельность в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. (Художник оставался преподавателем вплоть до закрытия училища, которое произошло в 1918 году.)

Примерно в это же время он получил очередной заказ на выполнение декораций к опере-кантате «Сказание о граде великом Китеже и тихом озере Светояре».

Выполнением этого заказа мастер занимался в начале 1900-х годов.

Первые заказы на создание декораций Васнецову начали поступать еще в 1880-х годах, вскоре после того, как С. И. Мамонтов основал Московскую частную русскую оперу. Впоследствии он выполнял работы и для других театров. За все время своей творческой деятельности Васнецов успел разработать декорации к «Хованщине» для Московской частной русской оперы, «Садко» для Мариинского театра, «Опричнику» для Оперного театра С. И. Зимина и для Народного театра.

Еще в конце 1890-х годов, до поездки за границу, Васнецов выбрал для постоянного проживания Москву. Тогда же он заинтересовался новым направлением – историческим пейзажем. Он изображал Москву прошлых веков. Среди его многочисленных работ этого периода можно выделить «На рассвете у Воскресенского моста. Конец XVII века» (1900, Третьяковская галерея, Москва), «Улица в Китай-городе. Начало XVII века» (1900, Русский музей, Санкт-Петербург), «Базар. XVII век» (1903, Государственный исторический музей, Москва) и др.

Для того чтобы правдиво изображать архитектуру и события минувших дней, Васнецов занялся изучением истории Москвы. В 1900 году он вступил в члены Комиссии по сохранению древних памятников при Московском археологическом обществе. Через год он был избран членом-корреспондентом, а в 1906 году – действительным членом Московского археологического общества.

Его статьи на исторические и археологические темы печатались в серьезных научных журналах.

В 1900-х годах художник продолжал создавать пейзажи старинной Москвы, причем многие из них были написаны не маслом, а акварелью.

А. М. Васнецов. «Уличная решетка. Ночь», 1903, Государственный исторический музей, Москва

Таковы произведения «Книжные лавки на Спасском мосту в XVII веке» (1902, Третьяковская галерея, Москва), «На крестце в Китай-городе» (1902, Государственный исторический музей, Москва) «Уличная решетка. Ночь» (1903, Государственный исторический музей, Москва) и др.

В конце 1890-х годов Васнецов отошел от Товарищества передвижников и в 1901 году основал союз «36 художников», а через два года – Союз русских художников, который просуществовал до 1923 года. В него входили московские живописцы А. Архипов, С. Виноградов, С. Иванов, И. Остроухов, а также А. Н. Бенуа и другие художники Петербурга. Первая выставка Союза русских художников была открыта в 1903 году. И на этой, и на последующих выставках Васнецов экспонировал свои пейзажи, на которых была изображена природа Украины, Урала, Кавказа, Финляндии, псковские этюды.

В 1907–1914 годах художник начал работу над серией «Времена года». «Написать четыре времени года – это моя заветная мечта детства… Где, как не в России, так рельефно, так ясно характерны все четыре времени года? И вот я дерзнул взять на себя эту задачу, что выйдет, не знаю», – писал Васнецов в одном из писем.

А. М. Васнецов. «Зимний сон» («Зима»), 1908–1914, собрание В. А. Васнецова, Москва

Мастер выполнил четыре полотна: «Весна» (местонахождение неизвестно), «Лето» («Гроза идет», Картинная галерея, Астрахань), «Осень» (Художественный музей, Сумы), «Зимний сон» («Зима», 1908–1914, собрание В. А. Васнецова, Москва). Он работал над ними долго, по нескольку раз переделывая уже написанное, начиная работать заново. Эти картины значительно отличались от предыдущих его работ по живописной манере. Они выполнены широкими однообразными мазками, отдельные детали композиций оконтурены, цветовые сочетания резки.

Аполлинарий Михайлович Васнецов прожил семьдесят семь лет. На протяжении всей жизни он не переставал писать натурные этюды, пейзажи и заниматься общественной деятельностью. Он регулярно ездил по стране, несколько раз бывал за границей. Художник умер в Москве и был похоронен на Введенском кладбище. В том же году в Третьяковской галерее состоялась посмертная выставка его работ. Его квартира в Москве была превращена в музей.

Константин Федорович Богаевский
(1872–1943)

В начале 1900-х годов Богаевского призвали в армию. Художник нес службу в Керченском крепостном пехотном батальоне, и времени на живопись у него было совсем немного. Но если выдавались свободные минуты, Константин Федорович брал карандаш и рисовал наброски. Позднее зарисовки, выполненные им за полтора года армейской службы, он использовал при создании картин о Древней Киммерии.

Константин Федорович Богаевский родился в Феодосии в семье небогатого чиновника. С раннего детства он был окружен прекрасной южной природой, которая не могла оставить его равнодушным. Уже в шестилетнем возрасте Константин сделал свои первые рисунки, копируя с олеографий изображения моря, скал, деревьев и цветов.

Первым учителем Богаевского был художник А. И. Фесслер, ученик И. К. Айвазовского. Под его руководством Константин рисовал с натуры и копировал картины Айвазовского. Иногда знаменитый маринист сам поправлял рисунки начинающего живописца.

В 1891 году Богаевский поступил в Петербургскую академию художеств. Годы его обучения совпали с реформированием академии, в которую были приглашены передвижники И. Е. Репин, А. И. Куинджи, И. И. Шишкин и др.

В 1894 году из-за частых болезней и неумения рисовать живую натуру Константин был отчислен из академии. Но через год после возвращения в Феодосию он получил письмо от А. И. Куинджи. Знаменитый мастер пригласил молодого художника в пейзажную мастерскую, которой он руководил в Петербургской академии художеств.

Летом 1895 года Куинджи повез своих воспитанников в Крым, где вместе с другими студентами Богаевский писал натурные этюды. А в 1898 году Куинджи и его ученики отправились за границу. Они посещали картинные галереи и музеи Дрездена, Берлина, Мюнхена, Парижа. Огромное впечатление на Константина Федоровича произвели картины французских импрессионистов.

Вернувшись из-за границы, Богаевский отправился в Феодосию, а оттуда – в путешествие по Крыму. В Крыму художник подолгу работал на открытом воздухе. Результатом этой поездки стало множество этюдов и карандашных набросков, с которых позднее мастер написал целый ряд картин.

Ранние пейзажи Богаевского отличаются темной цветовой гаммой. Основные мотивы этих работ – пустынные ландшафты и развалины древних строений («Древняя крепость», 1902, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия; «Старый Крым», 1902, Русский музей, Санкт-Петербург).

К. Ф. Богаевский. «Берег моря», 1907, Третьяковская галерея, Москва

Со временем палитра художника стала более светлой и ясной. Нежными розовыми, лиловыми, голубыми красками написан пейзаж «Консульская башня в Судаке» (1903, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия), проникнутый ощущением тишины и мечтательности.

Все эти годы Богаевский жил в Феодосии, покидая родной город лишь в январе для поездок на ежегодную Весеннюю выставку в Петербурге. В северной столице художник делал рисунки, акварели, встречался с А. И. Куинджи и своими академическими товарищами. Изменения в живописной манере пейзажиста выразились в картинах, созданных во второй половине 1900-х годов («Солнце», 1906, Картинная галерея, Вологда; «Звезда Полынь», 1907, не сохранилась). Светлый колорит, противопоставление оттенков, четкие контуры – все это накладывает на его пейзажи отпечаток декоративности.

Во многих работах Богаевского этого времени звучат ноты одиночества и печали. Иное настроение пронизывает полотно «Берег моря» (1907, Третьяковская галерея, Москва). Написанное в гамме голубых, зеленовато-серых, лиловых тонов, оно вызывает у зрителя светлое и радостное чувство. Картина показывает холмистый морской берег, омываемый волнами, прибрежные скалы и деревья, выполняющие в изображении функцию кулис.

В такой же манере исполнена картина «Южная страна. Пещерный город» (1908, Художественный музей, Севастополь). Мастер изобразил древний город в окрестностях Бахчисарая, морской залив, окруженный скалами-кулисами. Светло-серые оттенки колорита усиливают декоративность пейзажа, придавая ему сходство с гобеленом.

В 1908 году Богаевский – уже достаточно знаменитый художник. Его картины, появляющиеся на выставках Союза русских художников и Товарищества московских художников, пользуются большой популярностью. Работы пейзажиста известны не только петербургской и московской публике, но и европейским зрителям. В 1908 году Константин Федорович стал участником проходившей в Мюнхене выставки Сецессиона. Вскоре его картины появились на Осеннем салоне в Париже и на международных выставках в Венеции и Риме.

Важное место в творчестве художника этого периода занимают также акварели и рисунки карандашом и тушью. В 1905–1907 годах Богаевский проиллюстрировал поэтический сборник М. А. Волошина «Годы странствий».

Благодаря помощи друзей, выхлопотавших для живописца стипендию им. Е. Д. Поленовой, он смог в 1908 году вновь побывать за границей. Константин Федорович посетил Берлин, Мюнхен, Нюрнберг, где его очаровали пейзажи Клода Лоррена.

Из Германии Богаевский отправился в Италию. Здесь он изучал памятники архитектуры, делал зарисовки античных руин в Риме, Сиене, Пестуме, Помпеях. Его интересовали не только древние развалины, но и современные строения, улицы и площади.

Затем художник оказался в Венеции. Чудесный город поразил его своей красотой. Константин Федорович подолгу любовался венецианскими каналами и дворцами, восхищался живописью В. Карпаччо, Я. Тинторетто, С. Боттичелли, Микеланджело.

Впечатления от увиденного за границей выразились в акварельных пейзажах, созданных художником по возвращении на родину. В 1911 году Богаевский показал свои картины «Гора Св. Георгия» (1911, Музей изобразительных искусств, Казань) и «Пейзаж с померанцами» (1911, местонахождение неизвестно) на выставке, организованной объединением «Мир искусства».

К этому же времени относится и работа Богаевского над декоративными панно для дома московского предпринимателя М. П. Рябушинского.

Влияние старых французских мастеров (Н. Пуссена и К. Лоррена) отразилось в известном романтическом полотне художника «Корабли. Вечернее солнце» (1912, Русский музей, Санкт-Петербург), передающем красоту моря и парусных кораблей.

Богаевский много работал, но оставался недоволен своими картинами, считая, что они лишены жизни и тепла. В 1914 году он вообще перестал брать в руки кисть. Творчеству не способствовала и начавшаяся Первая мировая война, во время которой художник оказался в рабочей роте под Севастополем.

С началом Гражданской войны Константин Федорович вернулся в Феодосию. Здесь он принимал участие в работе Областного комитета по охране памятников искусства и старины, преподавал в Феодосийских государственных художественных мастерских, а затем в Художественной народной студии при Картинной галерее им. И. К. Айвазовского.

По поручению комитета по охране памятников Богаевский в течение нескольких лет работал над созданием натурных этюдов и рисунков с изображением исторических памятников Феодосии, Судака, Ялты, Бахчисарая, Алупки. В 1923 году многие из этих произведений легли в основу альбома литографий.

Во второй половине 1920-х годов мастер выполнил целый ряд реалистичных и свежих акварелей, восхищающих непосредственностью восприятия природы. Среди них «Морской берег. Крепость» (1926, собрание Б. В. Михалевского, Москва), «Радуга» (1926, собрание С. В. Пазухина, Москва), «Старый Крым» (1928, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия).

К. Ф. Богаевский. «Корабли. Вечернее солнце», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург

К. Ф. Богаевский. «Крымский пейзаж», 1930, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия

В конце 1920-х годов Богаевский снова начал писать маслом, создавая картины по предварительным натурным этюдам. Так появились пейзажи с мотивами моря, прибрежных скал и берега с густой растительностью («Феодосия», 1930, Третьяковская галерея, Москва; «Крымский пейзаж», 1930, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия; «Старая гавань», 1931, Художественный музей, Симферополь; «Тавроскифия», 1937, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия).

В 1937 году Богаевский жил в Тарусе. Его увлекла среднерусская природа, и он написал множество этюдов, изображавших Оку, лесные поляны, березовые и дубовые рощи. Таруса просто очаровала художника, и в 1939 году он вновь туда вернулся.

В 1930-е годы Богаевский заинтересовался новым направлением в русской живописи – индустриальным пейзажем. На его картинах стали появляться подъемные краны, строящиеся плотины, нефтяные вышки, портовые сооружения («Строительство Днепрогэса», 1930, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия; «Нефтяные вышки», 1932). В последние годы жизни Богаевский выполнил немного картин. Его по-прежнему увлекали мотивы моря, скал, горных склонов с буйной растительностью («Горный пейзаж», 1940-е, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия).

К. Ф. Богаевский. «Горный пейзаж», 1940-е, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия

Нередко художник не заканчивал начатые пейзажи. Незавершенным осталось полотно «Скала Чертов палец» (1940-е, Картинная галерея им. И. К. Айвазовского, Феодосия), на котором горная гряда и скалы вдали лишь намечены кистью. Но, несмотря на такую незавершенность, пейзаж поражает своей выразительностью и эмоциональностью, в нем чувствуется безграничное преклонение мастера перед величием и красотой природы.

Жизнь Константина Федоровича Богаевского оборвалась внезапно. 17 февраля 1943 годаон погиб во время взрыва бомбы.

Константин Алексеевич Коровин
(1861–1939)

В 1889 году Коровин написал свою самую известную композицию «У балкона. Испанки Леонора и Ампара». Позировали ему две бедные испанские девушки. Одна из них, Леонора, очень стыдилась своей заплатанной, старой обуви. Когда картина была завершена, художник хотел заплатить своим моделям за работу, но они отказались. Тогда Коровин повел Леонору на рынок и купил ей новые ботинки.

Константин Алексеевич Коровин родился в Москве в очень интеллигентной семье. Его мать прекрасно играла на арфе и рисовала акварелью. Она обучала рисованию и своих сыновей, Константина и Сергея. Семья жила в основном на средства деда-купца. Когда он неожиданно разорился, Коровины переехали в Подмосковье, в село Большие Мытищи. С этих пор будущий художник рос в окружении прекрасной русской природы. Именно она стала главной темой его первых, по-детски робких и неуверенных работ. В 1875 году Коровин стал студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были известные художники В. Г. Перов, И. М. Прянишников, А. К. Саврасов.

Сначала Константин Алексеевич обучался в архитектурном классе, а затем перешел в пейзажный, которым в то время руководил Саврасов. Под его руководством молодой художник писал натурные этюды в окрестностях Москвы. Ранние пейзажи Коровина совсем не похожи на полные печали саврасовские полотна. Пронизанные радостным и светлым чувством, они передают свежие и яркие краски природы. В пейзажном классе Константин Алексеевич познакомился и подружился с И. И. Левитаном.

В 1882 году Коровин поступил в Петербургскую академию художеств, но вскоре разочаровался в ее методах обучения и вернулся в родное училище, к старым товарищам и преподавателям. Именно в это время в Московском училище живописи, ваяния и зодчества начал работать недавно побывавший на Востоке пейзажист В. Д. Поленов. Несколько лет проживший в Париже, он рассказал своим ученикам о творчестве барбизонцев и импрессионистов. Его сестра, Елена Дмитриевна Поленова, организовала кружок, в котором молодые живописцы могли познакомиться с художественными изданиями, выходящими за границей. Ранние этюды и картины Коровина наполнены воздухом и светом, их краски чисты и звонки. Пока еще робкие, но очень свежие и трепетные пейзажи молодого мастера отмечены радостным чувством, рожденным в общении с природой («Ранняя весна», 1870-е, Третьяковская галерея, Москва).

В конце 1884 года Коровин стал членом Абрамцевского кружка, куда входили такие знаменитые художники, как И. Е. Репин, В. В. Васнецов, В. Д. Поленов, И. И. Левитан, М. А. Врубель, В. А. Серов. Для театра С. И. Мамонтова, мецената и промышленника, хозяина имения Абрамцево, Коровин создавал декорации.

К. А. Коровин. «Зимой», 1894, Третьяковская галерея, Москва

Во второй половине 1880-х годов Константин Алексеевич впервые выехал за границу. В Париже он познакомился с творчеством импрессионистов и постимпрессионистов. Большое впечатление на художника произвело символистское искусство, особенно восхитили его картины П. Пюви де Шаванна. Коровин даже выполнил несколько работ в духе символизма, но вскоре вернулся к пленэризму, сближающему его живопись с искусством импрессионистов («За чайным столом», 1888, Государственный музей-усадьба В. Д. Поленова; «В лодке», 1888, Третьяковская галерея, Москва).

Произведения, созданные мастером в конце 1880-х годов, показывают, что его палитра становится чище и светлее. Художник все чаще использует асимметричную, порой даже фрагментарную, композицию и смелые ракурсы. Природа на картинах Коровина обычно представлена такой, какой ее видит горожанин, отрешившийся от повседневных забот.

В 1888 году Константин Алексеевич побывал в Италии, Испании и Франции. В Италии художника привлекли мотивы города, и он начал создавать картины с городскими видами. Очень живописны тонкие по колориту пейзажи, выполненные мелкими мазками («Улица во Флоренции в дождь», 1888, Третьяковская галерея, Москва).

Картины, написанные Коровиным в первой половине 1890-х годов, представляют его как полностью сложившегося мастера. Скромное очарование русской природы передает полотно «Зимой» (1894, Третьяковская галерея, Москва) и серия этюдов, исполненных во время поездки на Север («Гаммерфест. Северное сияние», 1894–1895, Третьяковская галерея, Москва). Посетить Север художнику посоветовал Мамонтов, и Коровин не пожалел об этом путешествии, которое помогло ему лучше узнать родную землю.

Многие пейзажи данного периода творчества Коровина отражают его интерес к урбанистическим мотивам. Город для художника, так же как и для импрессионистов, является частью природы, а также источником световоздушных и красочных эффектов. Городские строения и дома на картинах – такие же частицы природы, как и реки, моря, озера, горы и леса. Излюбленные сюжеты мастера – корабли, рассекающие волны, гондолы на фоне роскошных венецианских дворцов, позолоченных солнечными лучами, яркие пристани и шумные базары.

Хотя картины Коровина посвящены самым разным уголкам земли, мастер почти никогда намеренно не выделяет национальные черты пейзажа. Его волнует лишь неповторимость красок, своеобразие воздушной среды и света тех мест, которые изображены на его картинах.

Множество прекрасных пейзажей художник посвятил Парижу. Поэтическое очарование французской столицы передают полотна «Парижское кафе» (конец 1890-х), «Ночная улица. Париж» (1902), «Париж. Кафе де ля Пэ» (1906), «Париж. Бульвар капуцинок», «Париж ночью. Итальянский бульвар» (обе – в 1908, Третьяковская галерея, Москва), «Париж ночью» (1911, Областная картинная галерея им. Б. М. Кустодиева, Астрахань), «Бульвар в Париже» (1912, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов).

К. А. Коровин. «Бульвар в Париже», 1912, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов

Картин с изображением Москвы у Коровина немного. Среди них антиурбанистический по своему содержанию «Пейзаж с фабричными строениями. Москва» (1908, Русский музей, Санкт-Петербург).

В 1900-х годах Коровин не раз обращался в своем творчестве к сельской тематике. Основные мотивы его работ – овины и сараи, мостики, перекинутые через узкие реки, лошади, стоящие у дома («Двор», 1900; «Сарай», 1900, обе – в Третьяковской галерее, Москва). Но эти деревенские пейзажи не столь эмоциональны и выразительны, как картины, посвященные городам мира – Парижу, Венеции, Марселю, Барселоне, Гурзуфу.

К. А. Коровин. «Пристань в Гурзуфе», 1914, Русский музей, Санкт-Петербург

Со временем в пейзажах, изображающих деревню, усиливаются черты декоративности. Художник использует звучные цвета, резкие красочные контрасты и усложненные ритмы («Вид поселка. Кемь», 1905, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов).

Многие пейзажи передают огромное восхищение мастера красотой окружающего мира. Особенно хороши прекрасные по мастерству исполнения и выразительные по колориту картины с изображением юга Франции и Крыма. Создавая их, Коровин использовал некоторые приемы постимпрессионистов, в частности короткие мазки всего нескольких оттенков – сиреневато-розового, зеленого и голубого («На юге Франции», 1908, Третьяковская галерея, Москва). Восхитительны крымские пейзажи, выполненные в гамме синих и оранжевых оттенков («Гурзуф», 1914, Третьяковская галерея, Москва).

Помимо пейзажей, Коровин создавал одухотворенные портреты (Н. Д. Чичагова, 1902; И. А. Морозова, 1903, оба – в Третьяковской галерее, Москва) и красочные декоративные натюрморты с цветами и рыбами («Розы», 1911; «Розы и фиалки», 1912; «Рыбы», 1916; «Розы в голубых кувшинах», 1917).

Художник занимался также педагогической деятельностью. Он преподавал в портретно-пейзажном классе Московского училища живописи, ваяния и зодчества и в Строгановском училище.

В 1923 году Коровин оставил родину и поселился во Франции. Живя в Париже, он занимался сценографией и писал картины, используя в основном прежние темы. Своему ученику М. С. Сарьяну, навестившему его в Париже, Константин Алексеевич признался: «Моя единственная мечта – вернуться на родину, хочу умереть в России». На родину он так никогда и не вернулся. 11 сентября 1939 года художник скончался. Его похоронили на кладбище Бийанкур недалеко от Парижа.

Николай Константинович Рерих
(1874–1947)

Николай Рерих был не только замечательным художником, но и общественным деятелем. Он активно боролся за сохранение памятников мирового искусства и в 1930 году стал инициатором международного пакта о защите культурных ценностей. Дружеские узы связывали Рериха со знаменитым индийским писателем Рабиндранатом Тагором и премьер-министром Индии Джавахарлалом Неру. Живя в Индии, мастер не забывал о своей родине. В годы Великой Отечественной войны он организовывал выставки, а полученные средства направлял в фонд советского Красного Креста и на нужды Красной армии.

Николай Константинович Рерих родился в Петербурге в семье нотариуса Константина Федоровича Рериха. Интерес к искусству и истории проявился у будущего художника очень рано. Проводя лето в отцовском имении под Петербургом, мальчик увлекся археологией и вместе с историком Л. Ивановским участвовал в раскопках курганов, находившихся недалеко от имения. Прошлое страны вызывало в нем живейший интерес. Николай читал книги о Куликовской битве, Ледовом побоище, о жизни великих полководцев и героев России.

Константин Федорович надеялся, что его сын станет юристом. По желанию отца Николай Рерих в 1893 году поступил на юридический факультет Петербургского университета. Кроме того, в этом же году он начал обучаться в недавно реорганизованной Академии художеств. Ее студенты могли сами выбирать себе наставника. Руководителем Рериха стал знаменитый пейзажист А. И. Куинджи. Последний, побуждавший своих учеников к самостоятельному творчеству, оказал большое влияние на становление молодого художника.

Яркий талант Рериха был замечен преподавателями Академии художеств. В 1897 году его программная работа, картина «Гонец. Восста. Род на род» (Третьяковская галерея, Москва), представленная на академической выставке, очень понравилась П. М. Третьякову, и он приобрел полотно.

Молодой художник изобразил плывущий по реке легкий челн с гонцом, спешащим к своему народу с недоброй вестью о готовящемся нападении со стороны врагов. Тревожен пейзаж: погруженный в ночную мглу холм, на котором возвышается крепость, деревянные постройки у самой воды. Золотистый месяц, выступающий из-за холма, озаряет пространство таинственным светом. Цветовая гамма, выдержанная в негромких сине-зеленых тонах, и светотеневые контрасты делают картину похожей на старинную былину. Именно этот дух старины, пронизывающий изображение, и делает картину такой привлекательной для зрителя.

Создавая свое полотно, Рерих использовал различные исторические документы, легенды, древние поверья. Воссоздать прошлое ему помогала и хорошо развитая интуиция, позволявшая «видеть» исторические события на реальных природных ландшафтах.

В дальнейшем Рерих будет не раз прибегать к историзации пейзажа. В своей статье «Из варяг в греки» (1901) он писал: «Нева величава и могуча, но исторического настроения в ней куда меньше по сравнению с Волховом». Возможно, углубляясь в старину, художник стремился оторваться от прозы современной жизни.

Н. К. Рерих. «Небесный бой», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург

Именно в прошлом Рерих видел поэзию и красоту, которые, как ему казалось, отсутствовали в окружающем его мире.

В 1900–1901 годах Николай Константинович жил и учился в Париже, в мастерской Ф. Кормона. За границей были созданы картины «Заморские гости» (1901, Третьяковская галерея, Москва) и «Идолы» (1901, Русский музей, Санкт-Петербург), написанные на сюжеты из древнерусской истории.

В это время произошли изменения в личной жизни мастера. Он женился на правнучке полководца М. И. Кутузова, Елене Ивановне Шапошниковой. Любящая жена и верная спутница помогала художнику в работе над картинами и сопровождала его во всех путешествиях.

В 1903–1904 годах Рерих посетил ряд старинных русских городов: Ростов, Ярославль, Юрьев-Польский, Суздаль, Владимир, Псков, Углич, Изборск, Москву и другие центры культурной жизни страны.

Во время путешествия он знакомился с памятниками архитектуры, изучал народное творчество, писал этюды, изображавшие старинные храмы, древние крепости и остатки стен, окружавших когда-то города («Ростов Великий», 1903, Третьяковская галерея, Москва; «Псковский погост», 1903, Художественный музей Молдавии, Кишинев; «Старый Псков», частное собрание, Москва).

В стиле старинной фрески выполнено панно «Утро. Поморяне» (1906, частное собрание, Москва). Чтобы приблизиться к манере письма древних мастеров, художник использовал не масляные краски, а темперу, делающую красочную поверхность матовой. С этой же целью он обращается к примитивизму в трактовке пейзажа и человеческих фигур. Отсюда идут и кулисность построения планов, и условность цветовой гаммы.

Декоративность и обобщенность не лишают картины Рериха эмоциональной выразительности и взволнованности. Драматично полотно «Бой» (1906, Третьяковская галерея, Москва), выполненное в желто-красной тональности. Бурным движением охвачены не только ладьи, но и разбушевавшееся море и летящие по небу облака. Художник одухотворяет природу, которая как будто принимает участие в жестокой битве.

Многие художники в это смутное время, отмеченное войнами и революциями, пытались найти убежище в искусстве. Подобно многим из них, Рерих обратился к символизму. Полны загадочных, мистических образов многие его картины, выполненные в 1900–1910-х годах («Зловещие», 1902, Третьяковская галерея, Москва; «Змиевна», 1906, Русский музей, Санкт-Петербург; «Град обреченный», 1914).

К середине 1900-х годов Рерих стал известным художником. В 1906–1914 годах он участвовал в выставках русского искусства в Венеции, Париже, Берлине, Вене, Брюсселе, Риме, Лондоне. Его картины покупали крупные европейские музеи и галереи. В 1909 году Николай Константинович получил звание академика.

Важное место в творчестве мастера в это время занимала сценография. В 1908 году Рерих выполнил эскизы декораций к опере А. П. Бородина «Князь Игорь». Через несколько лет он оформил спектакли, поставленные С. П. Дягилевым в Париже.

Новый этап в творчестве Рериха связан с путешествием в Индию. Художник отправился в эту далекую страну в 1923 году. В 1923–1928 годах Рерих побывал в Северной Индии, Китае, Монголии, Средней Азии, Забайкалье, посетил Алтай и Тибет.

Художник поселился в Западных Гималаях, в долине Кулу, где организовал институт по исследованию Гималаев и Востока.

Н. К. Рерих. «Гуга Чохан», 1931, Третьяковская галерея, Москва

Из окна мастерской Рериха в Кулу открывался восхитительный вид на горные вершины, которые мастер изобразил в пейзаже «Гуга Чохан» (1931, Третьяковская галерея, Москва). На полотне – темно-синие вершины гор, ослепительная белизна снега, розовеющие в лучах солнца цветущие абрикосовые деревья, перед которыми стоит памятник раджпутскому князю, высеченный из камня. С помощью эффектных сочетаний синего, белого, розового Рерих стремился передать великолепие индийской природы, покорившей его.

Колорит индийских пейзажей мастера кажется неожиданным, даже фантастическим, но в них ощущается тонкая наблюдательность художника, много работавшего с натуры. Такова и одна из лучших работ Рериха этого периода – красочная и необыкновенно выразительная картина «Ашрам. Цейлон» (1931, Третьяковская галерея, Москва), отразившая впечатления, полученные мастером во время поездки на Цейлон. Она изображает бамбук с темно-зелеными листьями и синими стволами. За ним видно изумрудное озеро с плывущей лодкой, оранжевый холм с пещерами, в которых живут буддийские монахи. На фоне золотистого неба возвышаются светло-лиловые горные вершины. Чтобы передать бархатистую нежность зелени, пронизанную солнцем воду и каменистую землю, художник использует жидкую темперу.

Н. К. Рерих. «Ашрам. Цейлон», 1931, Третьяковская галерея, Москва

Не все пейзажи Рериха, созданные в этот период, отличаются такой явной декоративностью. Этюды, передающие природу Тибета и Монголии (художник побывал там в 1933–1935 годах), более сдержаны по колориту.

Картины, посвященные Тибету, показывают не только суровую красоту его природы, но и знакомят зрителя с архитектурой этого края. На полотнах цикла «Твердыни Тибета» изображены буддийские монастыри, выстроенные древними зодчими на неприступных крутых склонах. Ясные и лаконичные по форме, эти сооружения гармонично вписываются в строгий горный пейзаж.

Экспедиция Рериха пересекла Тибетское нагорье от Западного Китая до Индии. Художника интересовали религиозные обряды жителей Тибета. Так, на картине «Ченрэзи. Западный Тибет» (1931, Третьяковская галерея, Москва) мастер запечатлел на фоне горного ландшафта буддийских монахов, расположившихся перед наскальным рельефом бодхисатвы.

Если в пейзажах, посвященных Тибету, есть какая-то напряженность, то картины, показывающие природу Монголии, более поэтичны и эмоциональны. Таков этюд «Камни на холме. Монголия» (1931, Третьяковская галерея, Москва). Тишиной и покоем веет от бескрайних просторов, мрачного неба и каменных надгробий.

Множество своих работ Рерих посвятил Индии и Гималаям. Он создавал тысячи натурных этюдов, стараясь передать торжественную красоту гор. Художник писал Гималаи ранним утром, когда они окутаны легкой дымкой, или вечером, когда снежные вершины, освещенные закатными лучами, предстают во всем своем ярком великолепии. Разнообразные световые эффекты, которыми Николай Константинович мастерски владел, помогают зрителю увидеть все очарование далекой страны.

Величественная красота Вселенной предстает на картинах с гималайскими мотивами. Отмечены высоким пафосом полотна «Гималаи. Нанда Дэви» (1941, Русский музей, Санкт-Петербург) и «Помни!» (1945, Русский музей, Санкт-Петербург).

Н. К. Рерих. «Гималаи. Нанда Дэви», 1941, Русский музей, Санкт-Петербург

Н. К. Рерих. «Помни!», 1945, Русский музей, Санкт-Петербург

Хотя бо?льшая часть произведений, созданных Рерихом в последние годы жизни, посвящена Индии, художник нередко обращался к мотивам своей родины. Особенно много картин на русскую тематику было написано в годы Великой Отечественной войны («Поход Игоря», 1942, Русский музей, Санкт-Петербург; «Александр Невский», 1942, собрание С. Н. Рериха, Бангалор, Индия). Скромную северную природу художник запечатлел по памяти на полотне «Весна священная» (1945, Русский музей, Санкт-Петербург).

Болезнь помешала Николаю Рериху вернуться на родину. Он умер в Индии. На месте его погребения был установлен памятник с надписью на хинди: «13 декабря 1947 года на сем месте предано огню тело Николая Рериха – великого русского друга индийского народа».

Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов
(1870–1905)

Годы, проведенные Борисовым-Мусатовым в Париже, сыграли огромную роль в становлении художника. Его притягивала живопись импрессионистов, их умение передать движение света и легкую, едва уловимую вибрацию воздуха. Но больше всего русского мастера привлекали французские символисты и особенно П. Пюви де Шаванн, декоративное искусство которого воплотило вечную мечту о мировой гармонии.

Русский художник Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов родился в семье саратовского служащего железной дороги Эльпидифора Борисовича Мусатова. Двойная фамилия появилась позже, в 1891 году, когда Виктор поступал в Академию художеств, из-за того что в документах Московского училища живописи, ваяния и зодчества его записывали то Мусатовым, то Борисовым (по отчеству его отца, Эльпидифора Борисова (сына) Мусатова).

В 1881 году родители определили одиннадцатилетнего Виктора в реальное училище. Здесь способности мальчика заметил учитель рисования В. В. Коновалов, молодой живописец, окончивший Петербургскую академию художеств. Именно он познакомил Виктора с техникой рисунка и масляной живописи, развил в нем интерес к литературе по искусству. Первые работы, выполненные юным живописцем под руководством Коновалова, говорят о том, что наставник учил своего воспитанника точно следовать натуре. Этюд «Окно» (1886, Третьяковская галерея, Москва), написанный шестнадцатилетним Мусатовым, изображает окно домика, в котором жила семья художника. Автор тщательно воспроизвел все детали: ставни из деревянных планок, выкрашенные белой краской рамы, кружевные занавески, цветы и тоненькие деревца, растущие под окном. Позднее живопись Борисова-Мусатова станет совершенно иной, но его любовь к природе и неутомимое желание работать с натуры останутся навсегда.

В. Э. Борисов-Мусатов. «Окно», 1886, Третьяковская галерея, Москва

В. Э. Борисов-Мусатов. «Майские цветы», 1894, Третьяковская галерея, Москва

В 1890 году Виктор Эльпидифорович поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а в следующем году переехал в Петербург, где стал вольнослушателем Академии художеств. В Петербурге он также посещал художественную студию известного педагога, живописца П. П. Чистякова. Большую роль в становлении молодого художника сыграли Третьяковская галерея и Эрмитаж, а также выставки, на которых демонстрировались картины современных мастеров. На лето Борисов-Мусатов уезжал домой, в Саратов, но и там он не оставлял живопись и подолгу работал над натурными этюдами.

Произведения, созданные художником в первой половине 1890-х годов, говорят о том, как сильно изменилась его творческая манера. Особенно хорошо это показывает пейзаж «Капуста и ветлы» (1894, Третьяковская галерея, Москва). В нем нет прежних, тщательно выписанных деталей, линии размыты, а мазок стал широким и смелым. Разнообразные оттенки зеленого – от голубоватого до почти черного – создают впечатление движения света и воздуха по всему пространству.

Летом 1894 года Борисов-Мусатов создал множество пленэрных этюдов. К этому времени относятся также пейзажи и жанровые композиции, выполненные гуашью на листах серой или голубоватой бумаги («Волга», «На пляже», «Молебен на станции железной дороги», «В ожидании гостей», все – 1894, Третьяковская галерея, Москва).

В этом же году был написан и чудесный пейзаж «Майские цветы» (Третьяковская галерея, Москва), передающий свежее очарование весны. Две девочки в светлых платьях играют в мяч на ярко-зеленой лужайке возле дома. Взор зрителя устремляется к композиционному центру – красному мячу в руках у одной из девочек. Зеленую лужайку обрамляют нежные белые цветы вишневых деревьев. Эта картина, еще по-ученически робкая, показала стремление художника к декоративности и цветовой гармонии.

Летом 1895 года Борисов-Мусатов в поисках новых, ярких впечатлений отправился в путешествие по Крыму и Кавказу. Здесь он написал множество эмоциональных натурных этюдов, изображающих морской берег, нарядные домики, освещенные солнцем или светом луны, играющих на берегу детей («Крымский этюд», 1895, Третьяковская галерея, Москва).

Осенью 1895 года с целью совершенствования мастерства Борисов-Мусатов отправился в Париж. Он пробыл во Франции до 1898 года. Художник занимался в студии Ф. Кормона, любовался в парижских музеях картинами великих мастеров прошлого, знакомился с современным искусством. С большим интересом Борисов-Мусатов изучал творчество импрессионистов, постимпрессионистов и символистов.

Каждое лето художник покидал Париж и возвращался в Саратов. Здесь, в родном городе, он писал натурные этюды, стараясь внести в них все, что узнал во Франции. В 1897 году художник начал работу над большой композицией «Maternite» («Материнство») в духе П. Пюви де Шаванна (картина так никогда и не была написана). В Саратове Борисов-Мусатов написал несколько импрессионистических этюдов к «Maternite» («Девушка с агавой», «Агава», «Дама в качалке», все – 1897, Третьяковская галерея, Москва).

В 1898 году Борисов-Мусатов вернулся из Парижа. В Саратове он написал ряд лиричных картин в романтическом духе («Автопортрет с сестрой», Русский музей, Санкт-Петербург; «Осенний мотив», 1899, Художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Гармония», 1900, Третьяковская галерея, Москва и др.). Эти композиции не похожи на прежние работы художника. Главные их персонажи – кавалеры и дамы в старинных одеждах. Они прогуливаются в парках, читают стихи, объясняются в любви. Эти образы воплотили в себе представления художника об идеале, гармонии, которая отсутствует в реальной жизни.

В. Э. Борисов-Мусатов. «Гобелен», 1901, Третьяковская галерея, Москва

Впечатления, полученные художником во время посещения старинной усадьбы XVIII века Зубриловка, владельцами которой когда-то были князья Прозоровские-Голицыны, отразились в картине «Гобелен» (1901, Третьяковская галерея, Москва). Картина, написанная на холсте не масляными красками, а темперой, действительно напоминает старинный гобелен. На фоне белых зданий усадьбы, парка, деревьев в кадках стоят две девушки (позировала художнику его сестра, Елена Мусатова). От воздушных и удивительно грациозных женских фигур, одетых в старинные платья, веет глубоким поэтическим чувством.

В стиле декоративного панно исполнена композиция «Водоем» (1902, Третьяковская галерея, Москва). На полотне – маленькое искусственное озеро, на его трепещущей поверхности отражено небо, белые облака, зеленая листва деревьев, похожая на ажурное кружево. На берегу две девушки. Моделями для этих образов стали сестра Борисова-Мусатова и его невеста, художница Е. В. Александрова. Интересно, что, создавая свою композицию, автор использует не одну точку зрения. Так, фигуры девушек он помещает прямо перед зрителем, а водоем показывает сверху, вследствие чего второй план как бы поднимается, скрывая линию горизонта. Этот прием, а также круговые ритмы, повторяющие очертания водоема (юбка сидящей девушки, пятна отражений в воде), делают композицию цельной и гармоничной. Доминирующим цветом в картине является голубой. От платья девушки он словно переходит на все остальные детали, соединяясь с зеленым, розовым, белым.

В. Э. Борисов-Мусатов. «Водоем», 1902, Третьяковская галерея, Москва

В. Э. Борисов-Мусатов. «Осенняя песнь», 1905, Третьяковская галерея, Москва

Стремясь подчинить свою живопись общему строю декоративных произведений, Борисов-Мусатов полностью отказался от масляных красок и обратился к жидкой темпере. Так были написаны его композиции «В парке» (1901–1903, Государственный художественный музей Белоруссии, Минск), «На террасе» (1903, Русский музей, Санкт-Петербург), «Прогулка на закате» (1903, Русский музей, Санкт-Петербург). В картинах Борисова-Мусатова воплотились черты стиля модерн, появившегося в искусстве в конце XIX – начале XX столетия.

В 1903 году, живя в Черемшанах под Хвалынском, художник начал работать над картиной «Изумрудное ожерелье» (1903–1904, Третьяковская галерея, Москва). Выполненная в зеленых оттенках, эта декоративная композиция, которую сам художник называл «языческой картиной», стала своеобразным гимном весенней природе. Мастер показал среди свежей майской зелени, дубов и белых одуванчиков девушек, похожих на яркие весенние цветы. Вписывая фигуры молодых женщин в этот весенний изумрудный узор, Борисов-Мусатов как будто стремится донести до зрителя свою мечту о гармонии человека и природы. К 1903 году относится композиция «Призраки» (Третьяковская галерея, Москва), изображающая усадьбу Зубриловка. В отличие от мажорного «Изумрудного ожерелья» она полна печали и меланхолии. На полотне – темные оконные проемы пустого дома, парк, погруженный в полумрак первых утренних часов. Вместе с ночным сумраком исчезают призраки тех, кто когда-то жил в усадьбе. В центре – бесплотная фигура молодой девушки, задержавшейся в парке. Пройдет всего лишь несколько мгновений, и она исчезнет навсегда вместе с другими призраками усадьбы. Трепетное изображение, напоминающее подернутое рябью отражение на поверхности тихого озера, передает тоску художника по безвозвратно минувшему.

В конце 1903 года Борисов-Мусатов оставил Саратов и поселился в Подмосковье, в Подольске. К этому времени относится его работа над эскизами к монументальным росписям «Четыре времени года» для одного из московских особняков. Росписи так никогда и не были выполнены, но эскизы «Летняя мелодия» (1905, частное собрание), «Весенняя сказка», «Осенний вечер», «Сон божества» (все – 1905, Третьяковская галерея, Москва) представляют собой исполненные с большим мастерством законченные произведения, передающие различные состояния природы и разные настроения человека.

В. Э. Борисов-Мусатов. «Куст орешника», 1905, Третьяковская галерея, Москва

Весной 1905 года Борисов-Мусатов поселился на берегу Оки, в Тарусе. Здесь он написал простые по композиции, но удивительно поэтичные пейзажи. Среди них: «Куст орешника» (1905, Третьяковская галерея, Москва), изображающий легкую, почти прозрачную, словно ажурное кружево, листву деревьев на фоне сумрачного неба, и «Осенняя песнь» (1905, Третьяковская галерея, Москва) – нежная и печальная картина золотой осени. О ней сам художник писал: «Мне хотелось выразить именно музыку умирания природы».

Последней работой Борисова-Мусатова стала композиция «Реквием» (1905, Третьяковская галерея, Москва), которую художник посвятил памяти недавно умершего друга – Надежды Юрьевны Станюкович. «Реквием» – это акварельное изображение процессии девушек, одетых в старинные платья. Среди них можно узнать сестру Борисова-Мусатова, его жену и саму Станюкович. Дважды повторенные, эти ритмично двигающиеся фигуры словно оплакивают ушедшую в небытие женщину. Глубоко лиричная композиция пронизана светлой печалью и ощущением скоротечности жизни.

Борисов-Мусатов не закончил «Реквием»: в возрасте 35 лет он внезапно скончался. Художника похоронили в Тарусе. На его могиле саратовский скульптор А. Т. Матвеев поставил памятник – скульптуру спящего мальчика.

Борисов-Мусатов по праву считается основоположником нового типа пейзажа – декоративного пленэра. Его творчество, отразившее стремление к гармонии и красоте, оказало влияние на многих русских мастеров-новаторов. В их числе такие знаменитые художники, как Н. П. Крымов и П. В. Кузнецов.

Петр Саввич Уткин
(1877–1934)

В отличие от других художников, чье творчество связано с символизмом, Петр Уткин избежал в своей живописи изощренных аллегорий и мистических образов. Вероятно, сказался его глубокий интерес к природе, выразившийся в постоянном и внимательном изучении натуры. Благодаря такому отношению к окружающему миру художник и смог создать полные искреннего чувства картины, лишенные болезненности и вычурности, что свойственно символистской живописи.

Петр Саввич Уткин родился в Саратове. Учиться живописи он начал в саратовской студии Общества любителей изящных искусств. Немного позже там же, в Саратове, он поступил в Боголюбовскую рисовальную школу. В 1897 году молодой художник приехал в Москву, где стал студентом Училища живописи, ваяния и зодчества.

Его наставниками были такие известные мастера, как В. А. Серов, И. И. Левитан, К. А. Коровин. В ранних работах Уткина прослеживается влияние его земляка, художника В. Э. Борисова-Мусатова. В 1900-х годах Петр Саввич принял участие в выставках символистских объединений «Алая роза» и «Голубая роза». Пейзажам, созданным мастером в этот период, свойственна мечтательность и поэтичность («Сон», 1905, Русский музей, Санкт-Петербург; «Под шатром засыпающим (Мои ночи)», 1905, собрание Х. Л. Кагана, Москва; «Пейзаж», 1906, Русский музей, Санкт-Петербург; «Зима. Крестьяне», 1906, Русский музей, Санкт-Петербург; «Осенняя песня», 1906, собрание В. А. Дудакова, Москва).

Подобно другим художникам, чье творчество тяготело к символизму, Уткин писал вымышленные, фантастические пейзажи. Таковы его исполненные в сиренево-синих тонах картины, в которых причудливые линии напоминают морозные узоры на окнах или чудесные экзотические цветы («Ночь. Пейзаж с облаком», 1907, Третьяковская галерея, Москва; «Иванова ночь», 1907, Третьяковская галерея, Москва; «Мимоза», 1909, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Дети на фоне окна», 1911, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Морское дно», 1913, Русский музей, Санкт-Петербург).

П. С. Уткин. «Осокорь», 1923, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов

В творческом наследии мастера множество графических пейзажей. Формы и объемы в них созданы с помощью изящных линий, делающих рисунки декоративно-выразительными («Рыбаки на Волге», 1894, собрание А. П. Ивановской; «Осень. Дворик», 1898, Русский музей, Санкт-Петербург; «Осень», 1898, Русский музей, Санкт-Петербург; «Вечер на Волге», 1900, Русский музей, Санкт-Петербург; «Спящие и шествующие», 1905, Русский музей, Санкт-Петербург).

Прекрасные иллюстрации Уткина украшали символистский журнал «Золотое руно». В 1910 году мастер оформил поэтический сборник «Серебряный голубь» А. Белого.

В 1909–1919 годах художник работал над росписями виллы Я. Е. Жуковского и пейзажами, посвященными природе Крыма («Крымский пейзаж ночью», собрание И. И. Палеева, Санкт-Петербург; «Крымский пейзаж. Дождь», 1912, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Крымский этюд», 1915, Третьяковская галерея, Москва; «Осень в Крыму», 1919, Третьяковская галерея, Москва).

В 1920-е годы Уткин написал ряд проникновенных и поэтичных пейзажей, передающих спокойную красоту природы родного края («Осокорь», 1923; «Пейзаж в окрестностях Саратова», 1925, обе – в Государственном художественном музее им. А. Н. Радищева, Саратов; «Синий пейзаж», 1926, Картинная галерея, Астрахань).

Много времени у мастера отнимала преподавательская деятельность.

С 1918 года он работал в Боголюбовском рисовальном училище в Саратове, а также в студии Пролеткульта.

В 1931 году по приглашению Ленинградской академии художеств Уткин стал профессором института живописи, скульптуры и архитектуры Всероссийской академии художеств.

Николай Петрович Крымов
(1884–1958)

В творчестве Крымова есть пейзажи, как бы специально сконструированные, созданные воображением художника. Такие вымышленные изображения природы выполняли и другие живописцы – А. И. Куинджи, П. В. Кузнецов, М. С. Сарьян, А. А. Рылов. Но все эти мастера создавали свои картины на основе натурных этюдов или впечатлений, Крымов же целиком и полностью писал по воображению, ставя своей целью создание композиций, совершенно непохожих на реальный мир.

Николай Петрович Крымов родился в Москве в семье художника П. А. Крымова, работавшего в портретном жанре. Отец и научил сына рисовать.

В 1904 году Николай поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества.

Его наставниками были К. А. Коровин и В. А. Серов. Они сразу же заметили большие способности юного художника. В 1906 году Серов купил картину Крымова «Крыши под снегом» для собрания Третьяковской галереи. В годы обучения Крымов писал картины, работал в технике акварели, делал иллюстрации для журналов.

Ранние живописные произведения Крымова говорят о его увлечении неоимпрессионизмом. Таковы «Пейзаж с луной» (1904, частное собрание), «Летняя ночь» (1905, Третьяковская галерея, Москва) и «Лунная ночь» (1906, частное собрание), выполненные в декоративно-условной манере.

В начале 1900-х годов Крымов стал участвовать в выставках символистских объединений «Алая роза», «Голубая роза», «Венок». В 1907 году на выставке «Голубой розы» была показана его картина «К весне» (1907, Третьяковская галерея, Москва), отражающая интерес автора к реалистической живописи. Пейзаж стал первой крупной работой художника. На полотне – заснеженные крыши дома и сарая, темнеющие в глубине двора деревья и кусты. Используя ничем не примечательный мотив, Крымов создает очень убедительное изображение природы, совершенно непохожее на его прежние работы. Главное для мастера – не передача настроения, а создание обобщенного образа, отсюда и стремление заострить внимание на явных признаках наступающей весны (птицы на голых ветвях деревьев, кот на крыше и т. п.).

Острая наблюдательность Крымова проявилась в таких его пейзажах, как «Солнечный день» (1906, Третьяковская галерея, Москва), «Снегири» (1907, частное собрание). Художник отказывается от создания глубинности пространства и с помощью мелких тонких мазков выстраивает предметы как декоративные плоскости.

Стремление к декоративности и монохромности цветовой гаммы выразилось в пейзаже «Под солнцем» (1907, Русский музей, Санкт-Петербург). На полотне изображен луг, освещенный солнцем. Его трава в ярком свете выглядит желтовато-белесой. Оттенками зеленого написаны лишь тени, которые отбрасывают невидимые зрителю деревья и белые гуси, расположившиеся на лугу.

В 1907 году Крымов начал работать в символистских журналах «Весы» и «Золотое руно». Он оформлял номера, создавая для них заставки, рисунки, изящные виньетки. В этих же изданиях печатались и репродукции с его картин.

В тот же период художник написал ряд фантастических декоративных пейзажей, в которых показал сказочно-идеализированный мир природы («Сосны», 1907, собрание В. Я. Андреева, Москва; «Горный ручей», 1907, Третьяковская галерея, Москва; «Сосны и скалы», 1907, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов; «Ветреный день. Бык», 1908, Третьяковская галерея, Москва; «После дождя», 1908, Русский музей, Санкт-Петербург). На полотне «Сосны», стилизованном под гобелен, причудливо изгибаются линии деревьев, кустарника, холма. Так же декоративна и акварель «Горный ручей», написанная мелкими мазками зеленого, голубого, желтого и красного цветов. Соединяясь, они создают плоскостное и в то же время трепетно-воздушное изображение.

Н. П. Крымов. «Горный ручей», 1907, Третьяковская галерея, Москва

Н. П. Крымов. «Ветреный день. Бык», 1908, Третьяковская галерея, Москва

Полна движения картина «Ветреный день. Бык». И пейзаж, и стаффажные фигуры передают тревожное впечатление предгрозового состояния в природе. Гнутся от ветра стволы деревьев, клубятся облака на небе, им вторит клубящаяся пыль из-под колес проезжающей телеги. Бегут по лугу животные, размахивают руками люди. Несмотря на всю эту бурную динамику, изображение вызывает ощущение статичности, художник как будто остановил мгновение, стремясь запечатлеть никогда не останавливающуюся жизнь природы. С этой же целью автор использует элементы декоративности. Обобщенно переданы кроны деревьев, лишены объемности изображения домиков, которые, так же как и человеческие фигуры, кажутся игрушечными. Колорит картины выдержан в черно-зеленой тональности, контрасты белого и черного, светло-зеленого и темно-зеленого также способствуют решению декоративных задач.

В черно-зеленой цветовой гамме написан и пейзаж «Гроза» (1908, Русский музей, Санкт-Петербург), показывающий тревожное состояние природы и людей в момент грозы.

Создавая свои вымышленные пейзажи, Крымов обращался к самым разнообразным художественным источникам. В стиле современного лубка написаны картины «Площадь» (1908, Художественный музей им. А. М. Горького, Киров), «После весеннего дождя» (1908, Русский музей, Санкт-Петербург), «Радуга» (1908, Третьяковская галерея, Москва). Пейзаж «Туча» (1910, Третьяковская галерея, Москва) выполнен в манере старых голландских мастеров.

Интерес художника к лубку говорит о том, что с помощью примитивного искусства мастер хотел освободиться от прежних художественных традиций и по-новому увидеть окружающий его мир. К примитивизму обращались многие художники этого времени (П. В. Кузнецов, М. С. Сарьян и др.).

В 1914 году Крымов отказался от создания вымышленных пейзажей и обратился к натуре. Три лета подряд он жил в подмосковном Краскове и подолгу работал на пленэре. Художник писал об этом: «Я стал работать с натуры, потому что ясно увидел, что одно впечатление не дает возможности полноты и всестороннего изучения природы».

Тем не менее полностью от своих интересов Крымов не отказался. В пейзажах, созданных в этот период, ему удалось соединить непосредственность восприятия природы с декоративностью и обобщенностью. Таковы пронизанная светом картина «Утро» (1914, частное собрание), написанная в единой тональности, и реалистичный и ясный пейзаж «После грозы» (1915, частное собрание).

В то же время в некоторых работах Крымова по-прежнему чувствуется стремление к внешней картинности и условности («Водяная мельница», середина 1910-х, частное собрание; «Раннее утро», 1915, частное собрание; «Лето», 1915). Эти композиции свидетельствуют об увлечении художника творчеством А. И. Куинджи, посмертная выставка которого прошла в 1913 году. Пространственную глубину в пейзажах Крымов создает с помощью световых эффектов и чередования темных и светлых цветовых плоскостей.

Н. П. Крымов. «У мельницы», 1927, Третьяковская галерея, Москва

Но подобные пейзажи стали лишь исключением в его творчестве. С середины 1910-х годов Крымов писал главным образом лирические, проникновенные композиции с простыми мотивами. Одна из таких работ – картина «Вечер» (1918, частное собрание). На полотне представлен обычный, ничем не примечательный пейзаж с бытовой сценой: на берегу реки на бревне расположились трое людей, рядом с ними женщина играет с ребенком. Несмотря на кажущуюся простоту сюжета, изображение пронизано глубоким поэтическим чувством. Веет тишиной и покоем от изображения реки, берега, поросшего ивами, зеленого луга и леса вдали. Красноватое закатное освещение окрашивает в теплые желтоватые тона берег, крышу сарая, осенний лес, делает коричневатыми стволы деревьев и траву на лугу.

Интерес к изменению цвета под воздействием освещения выразился и в таких работах Крымова, как «Первый снег» (1917, частное собрание), «Зимний пейзаж» (1919, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов) и др.

Художник как будто вновь открыл для себя выразительность цвета, звучность и чистоту его оттенков. Картины, созданные Крымовым в 1920-х годах, говорят о его интересе к традициям русской реалистической живописи конца XIX века («Деревня летом», 1921, Третьяковская галерея, Москва; «Русская деревня», 1925, собрание Е. Н. Крымовой; «К вечеру», 1926, частное собрание).

В 1922 году в Третьяковской галерее прошла персональная выставка Крымова, показавшая необыкновенно возросшее мастерство художника.

В том же году живописец стал участником выставок, организованных объединениями «Мир искусства» и Союз русских художников.

В 1920-е годы Крымов заинтересовался творчеством И. И. Левитана. Он начал писать картины, в которых отразилось стремление к передаче изменчивых состояний природы. Эмоциональны и взволнованны картины «Красные крыши» (1921, частное собрание, Москва), «Серый день» (1923, Третьяковская галерея, Москва), «Речка» (1927, частное собрание, Москва), очень похожие на левитановские пейзажи настроения.

Н. П. Крымов. «Сосны», 1907, собрание В. Я. Андреева, Москва

Многие композиции последнего периода творчества художника связаны с Тарусой. Впервые он побывал в этом живописном городке в 1928 году. Обобщенные образы природы предстают на полотнах «Таруса» (1931, частное собрание, Москва), «Поленово. Река Ока» (1934), «Вечер» (1935, Русский музей, Санкт-Петербург), «Последний луч» (1935, Государственный художественный музей им. А. Н. Радищева, Саратов), «Летний день в Тарусе» (1939–1940, Третьяковская галерея, Москва).

Крымов не только писал картины, но и занимался педагогической деятельностью (преподавал во ВХУТЕМАСе и в Московском полиграфическом институте). Известен он и как теоретик искусства.

В 1920-е годы Николай Петрович создал теорию изменения тона для передачи состояний природы в живописи. Свой новый метод он применил во многих пейзажах («Пейзаж. Летний день», 1926; «Вечер в Звенигороде», 1927; «Домик в Тарусе», 1930, Третьяковская галерея, Москва; «Зима», 1933, Третьяковская галерея, Москва).

Павел Варфоломеевич Кузнецов
(1878–1968)

В наследии Павла Кузнецова множество чудесных пейзажей, натюрмортов и портретов. Но главной мечтой его жизни оставалась монументальная живопись. Художник надеялся, что наступит день, когда ему предложат украсить фресками стены и плафон какого-нибудь здания. В самом конце своей жизни, находясь в больнице, умирающий живописец смотрел на стены палаты и представлял, какими росписями он мог бы их покрыть.

Павел Варфоломеевич Кузнецов родился в Саратове. Его первым учителем стал отец, художник-иконописец. В тринадцатилетнем возрасте Павел начал заниматься в Студии живописи и рисования при Саратовском обществе любителей изящных искусств.

Большое влияние на молодого художника оказало мечтательное и лиричное искусство его рано умершего земляка – В. Э. Борисова-Мусатова. В 1897 году Кузнецов оставил родной город и уехал в Москву, где поступил в Училище живописи, ваяния и зодчества. Здесь его наставниками стали такие замечательные мастера, как К. А. Коровин и В. А. Серов.

Ранние работы Кузнецова полны безотчетного томления и меланхолии, что сближает их с живописью В. Э. Борисова-Мусатова («В саду. Весна», 1904–1905, собрание Д. В. Сарабьянова, Москва). Таковы и картины с изображением фонтанов («Фонтан», 1905, собрание Т. В. Рубинштейн, Москва; «Голубой фонтан», 1905–1906, Третьяковская галерея, Москва).

С помощью живописи Кузнецов стремился выразить абстрагированные идеи, посредством впечатлений реального мира он хотел передать состояние человеческой души. Отсюда и тот своеобразный язык цвета, формы и света, с помощью которого создаются удивительные образы, мотивы сновидения и грезы. Свет лишен реального выражения, он как будто идет из глубины предметов. Формы теряют четкие очертания, бесплотными кажутся объемы.

В 1904 году Кузнецов вместе с живописцем П. С. Уткиным встал во главе символистского объединения «Алая роза».

В 1905 году художник приехал в Париж. Здесь он занимался в частных художественных студиях. В 1906 году как участник выставки русского искусства в Париже, организованной знаменитым театральным и художественным деятелем С. П. Дягилевым, Павел Варфоломеевич стал членом Осеннего салона.

В Париже на Кузнецова огромное впечатление произвело искусство импрессионистов и постимпрессионистов, особенно П. Гогена. Живопись Гогена, основанная на вымысле, по своему духу была близка романтически настроенному русскому пейзажисту.

В 1907 году Кузнецов стал одним из основателей символистского объединения «Голубая роза». Ядро этой художественной организации составили мастера, входившие в «Алую розу».

Но уже спустя три года Кузнецов понял, что живописный символизм изживает себя. Хотя художник не порвал до конца с «Голубой розой», он отошел от руководства ею. Преодолеть творческий кризис мастеру помогла поездка сначала в заволжские степи, а затем в Среднюю Азию.

Конечной точкой путешествия Кузнецова стала Бухара. В этот период он начал создавать картины, изображающие широкие степные просторы со стадами овец, пустыни с караванами верблюдов, небольшие юрты, кажущиеся неотъемлемой деталью этих спокойных лиричных пейзажей.

П. В. Кузнецов. «Мираж в степи», 1912, Третьяковская галерея, Москва

Глазам художника открывалась природа разных стран, быт народов, населявших эту землю. Все впечатления, полученные в поездках, мастер преображал в своем сознании и создавал на полотнах новый мир, отличавшийся необыкновенной красотой и целостностью. Поражает красочная гармония всех деталей пейзажей: небо, земля, люди, травы и деревья – все кажется единым, на полотнах нет контрастов и резких цветовых переходов. Кузнецов показывает не какие-то отдельные явления действительности, а мир вообще, его бесконечные горизонты и необозримые дали («Мираж в степи», 1912, Третьяковская галерея, Москва; «Водоем», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург; «В степи», собрание В. А. Дудакова, Москва; «В степи. За работой», 1913, Третьяковская галерея, Москва; «Восточный пейзаж», 1910-е, Дагестанский краеведческий музей, Махачкала). Кажется, что все сюжеты носят бытовой характер, но на самом деле подобная жанровость – лишь внешняя сторона. Композиции Кузнецова можно отнести к лирико-монументальным произведениям. Показывая типичные ситуации, автор передает свое личное отношение к изображаемому.

Живопись Кузнецова характеризует отсутствие определенного источника освещения. Мерцающий, рассеянный свет заполняет пространство, окутывает предметы, размывая их очертания, и в то же время не лишает их материальности.

Путешествие по степям продолжалось до начала Первой мировой войны. Но и позднее, вплоть до начала 1920-х годов, Кузнецов продолжал создавать картины, отражавшие впечатления от поездок по степям. Итоговой работой стали серии литографий, вышедших в 1923 году («Горная Бухара», «Туркестан»). Постепенно живописный стиль мастера изменился. Вытянулись объемы, линии стали изысканными и утонченными, а жесты и движения человеческих фигур более сложными.

Важное место в послеоктябрьский период жизни художника занимает общественная и педагогическая деятельность. Кузнецов работал в Коллегии Наркомпроса в Москве и Саратове, преподавал в Свободных художественных мастерских, обучал студентов во ВХУТЕМАСе. В 1924 году он стал одним из создателей художественного объединения «Четыре искусства». Занимался Павел Варфоломеевич и монументальной живописью – создавал панно к революционным праздникам.

В эти годы Кузнецов продолжал писать пейзажи («Старая Москва», середина 1920-х, собрание Т. С. Бабаджанян, Москва; «Городской пейзаж», середина 1920-х, Музей русского искусства, Ереван). Помимо пейзажей, он создавал натюрморты и портреты, среди которых целый ряд прекрасных изображений жены художника – Е. М. Бебутовой.

В 1920 – начале 1930-х годов в поисках новых впечатлений Кузнецов посетил Париж, путешествовал по Крыму, Армении, Азербайджану. Парижские мотивы легли в основу пейзажей и композиций с образами комедиантов («Мост через Сену», 1923, Третьяковская галерея, Москва; «Парижские комедианты (Национальный праздник в честь революции)», 1925, Третьяковская галерея, Москва).

Огромное впечатление на художника произвела природа Крыма. Крымским ландшафтам он посвятил ряд красочных композиций, передающих яркую синеву южного неба, сочную зелень деревьев и согретую горячим солнцем красноватую землю («Сочи», 1920-е, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Крым», 1925, собрание О. М. Дурылиной, Москва; «Крымский пейзаж. Мисхор», 1925, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Горы у берега моря. Гурзуф», 1927, собрание О. М. Дурылиной, Москва).

П. В. Кузнецов. «Водоем», 1912, Русский музей, Санкт-Петербург

П. В. Кузнецов. «Вечер в степи», 1915–1916, Русский музей, Санкт-Петербург

Во второй половине 1920-х годов появляются пейзажи-сцены, изображающие сборщиков винограда, крестьянок, пастухов («Крестьянки», 1926; «Сбор винограда», 1928, оба – в Русском музее, Санкт-Петербург). Произведения характеризуются большей конкретностью: автор стремится показать зрителю кусочек мира, а не его образную модель, как это было прежде.

В начале 1930-х годов Кузнецов побывал в Ереване. Вскоре появились его пейзажи, посвященные строительству города. В картинах ереванской серии доминируют оттенки красного (красноватая земля и розовый туф, из которого возводились дома). На фоне темно-синего неба, гор и высоких башен-домов работают люди, волы, движутся машины со строительными материалами («Строительство в Армении», 1930–1931, Русский музей, Санкт-Петербург). Эти почти фантастические и динамичные сцены немного напоминают «Вавилонскую башню» П. Брейгеля. Такое же ощущение древней легенды пронизывает и пейзажи с нефтяными вышками, написанные Кузнецовым в Баку.

П. В. Кузнецов. «Мост через Сену», 1923, Третьяковская галерея, Москва

П. В. Кузнецов. «Крымский пейзаж. Мисхор», 1925, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва

П. В. Кузнецов. «Строительство в Армении», 1930–1931, Русский музей, Санкт-Петербург

Величественные вершины, извилистые горные дороги, синева воды и неба – все это предстает на полотнах, посвященных поэтической красоте Кавказа («Окрестности Еревана», 1930–1931, собрание Денисовых, Москва; «Севан», 1930–1931, собрание семьи П. В. Кузнецова, Москва; «Мост через Зангу», 1932, Художественная галерея, Пермь).

В последний период жизни Кузнецов работал над пейзажами, натюрмортами, портретами. В Москве, в своей мастерской, или на даче в Подмосковье он создавал картины, изображавшие реки, поля, лесные поляны, клумбы и букеты цветов. Очень часто художник приезжал в Прибалтику, где излюбленными темами его творчества были море и пляжи.

Мартирос Сергеевич Сарьян
(1880–1972)

Искания Сарьяна очень точно определяются его словами: «Сперва я увлекался сказочностью природы. Нужно было найти средства и формы, чтобы хоть сколько-нибудь выявить мое очарование. Необходимо было побороть в себе школу серую и навязчивую и найти собственную технику, не пользуясь чужим». Спустя много лет немолодой художник по-прежнему поднимался с этюдником высоко в горы, откуда мир представлялся ему гармоничным и прекрасным.

Мартирос Сергеевич Сарьян родился в бедной армянской семье, где, кроме него, росло еще восемь детей.

С 1887 года семья жила в Нахичевани, являвшейся в то время одним из главных центров армянской культуры. Рисованием Мартирос увлекся еще в ранней юности.

В 1897 году Сарьян поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Его учителями были И. И. Левитан, В. А. Серов, К. А. Коровин. Ранние работы Сарьяна передают его увлечение символизмом. Многие картины художника, исполненные в 1906–1907 годах, наполнены сказочными образами и фантастическими мотивами. Изысканной декоративностью и живописной красочностью отличаются такие полотна, как «Озеро фей» (1906, Третьяковская галерея, Москва), «У гранатового дерева» (1907, Третьяковская галерея, Москва).

М. С. Сарьян. «Озеро фей», 1906, Третьяковская галерея, Москва

Со временем работы молодого художника стали более ясными и простыми. Такова картина «Жаркий день» (1908). Она написана как бы струящимися мазками, в ней все еще ощущается сказочность, свойственная более ранним полотном.

Тем не менее заметно, что в основе этого пейзажа лежат натурные впечатления, полученные во время поездок в Закавказье.

Большую роль в становлении художника сыграло искусство импрессионистов и постимпрессионистов, картины которых Сарьян увидел на выставках. Особенно заинтересовала его яркая и звучная живопись А. Матисса.

В 1910–1913 годах Сарьян посетил страны Востока. Он побывал в Константинополе, Египте и Иране. Яркая восточная природа напомнила художнику красочные ландшафты его родины – Закавказья.

Природа на картинах Сарьяна неотделима от жизни и быта людей.

«Природа – мой дом», – говорил художник. Вероятно, поэтому его пейзажи так похожи на жанровые сцены («В персидской деревне», 1913, Третьяковская галерея, Москва).

Именно эти картины, изображающие восхитительные восточные ландшафты, на фоне которых представлены обыденные сценки человеческой жизни, принесли Мартиросу Сергеевичу известность.

От жанровой живописи с ее событийностью такие пейзажи отличаются тонким поэтическим чувством и созерцательностью. Сарьян стремится запечатлеть узкие городские улочки и маленькие деревушки с глинобитными домиками («Собаки. Константинополь», 1910, Картинная галерея Армении, Ереван; «Улица. Полдень. Константинополь», 1910; «Финиковая пальма. Египет», 1911, обе – в Третьяковской галерее, Москва). Художника не интересует восточная экзотика, главное для него – передать красоту обыденной жизни, показать быт простого человека. Поэтому на его картинах трудно увидеть архитектурные памятники и эффектные ландшафты.

М. С. Сарьян. «Улица. Полдень. Константинополь», 1910, Третьяковская галерея, Москва

В палитре Сарьяна ограничено количество оттенков. Локальность цвета, плоскостное построение, красочные контрасты, обобщенность форм – вот главные свойства его живописи. Но все это не лишает картины художника выразительности и поэтичности.

Почти все свои пейзажи художник написал всего за один сеанс, не делая предварительных эскизов. Не любил Сарьян и смешивать краски. Он говорил: «Краски в картине должны быть как солисты в ансамбле, а не как певчие в хоре, которых воспринимают не поодиночке, а группами или даже всех вместе».

В начале Первой мировой войны Сарьян поселился в Тифлисе. В 1916 году он женился. Вскоре в семье появились сыновья.

М. С. Сарьян. «Финиковая пальма. Египет», 1911, Третьяковская галерея, Москва

М. С. Сарьян. «Горы», 1923, Третьяковская галерея, Москва

С 1921 года Сарьян с женой и детьми жил в Ереване. К этому периоду относится множество прекрасных пейзажей, портретов, жанровых композиций. Его картины, представленные на различных выставках, пользовались популярностью не только в Армении и России, но и во Франции, Италии и в других государствах. В 1928 году в Париже состоялась персональная выставка Сарьяна. К несчастью, полотна, отправленные домой на пароходе после завершения выставки, полностью сгорели. Наряду с пейзажем, важное место в творчестве армянского мастера занимал натюрморт («Египетские маски», 1911; «Персидский натюрморт», 1913, оба – в Картинной галерее Армении, Ереван).

Сарьян принимал активное участие в деятельности Общества художников и Общества охраны памятников старины. Мартирос Сергеевич работал директором Государственного музея Армении в Ереване.

Михаил Семенович Родионов
(1885–1956)

Родионов был не только прекрасным художником, но и человеком редких душевных качеств. С. В. Герасимов писал, что в отличие от большинства мастеров, старающихся на выставке повесить свои картины на более выгодных местах, пусть и в ущерб соседям, Родионов никогда не искал лучших мест для своих работ. Он считал, что если полотно достойно внимания зрителя, то оно отовсюду будет хорошо смотреться. Добрым словом вспоминают художника и его ученики. Он уважал чужое искусство и даже если не понимал его, всегда признавал, что оно имеет право на жизнь.

Михаил Семенович Родионов, выходец из дворянской семьи, родился в станице Михайловской на Дону.

В 1905 году, окончив гимназию, он стал студентом юридического факультета Московского университета. Уже в это время юноша неплохо рисовал, но окончательный выбор он сделал после посещения в 1906 году Италии.

Вернувшись в Москву, Родионов поступил в популярное в то время учебное заведение – художественную школу Ф. И. Рерберга и А. Н. Михайловского.

В 1908 году молодой человек оставил университет и поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Сначала он учился в фигурном классе, а затем, в 1910 году, перешел в натурный. К этому времени относится конфликт между студентами и преподавателями, поддерживавшими старые традиции в обучении и отрицавшими новые направления, уже признанные в европейском мире искусства. Вместе с другими бунтовщиками Родионов был исключен из училища.

В этом же году Михаил побывал в Париже. Здесь в течение шести месяцев он изучал искусство старых и современных мастеров, посещал художественные студии.

Вернувшись в Москву, Родионов начал работать в частной школе И. И. Машкова. В 1915 году, решив все-таки получить художественное образование, он поступил на скульптурное отделение все того же Училища живописи, ваяния и зодчества. В 1918 году Родионов благополучно завершил свое обучение.

В начале 1920-х годов Родионов сотрудничал в журнале «Маковец». Он стал одним из учредителей нового художественного объединения под тем же названием. Члены объединения ставили перед собой цель нести искусство в массы. Они организовывали выставки, на которых представляли свои работы. Общество просуществовало недолго и распалось уже после своей третьей выставки.

Большинство ранних произведений Родионова не сохранилось. Его рисунки и картины погибли в годы войны. Зрелые работы художника – это портреты, натюрморты и пейзажи. Пейзажи занимают в его творчестве важное место. На протяжении всей своей жизни мастер писал московские улицы, уголки Подмосковья, Новгорода, Средней Азии.

Хотя в творческом наследии Родионова множество прекрасных портретов, именно в картинах, изображающих природу, проявился неповторимый стиль мастера. Иногда в свои пейзажи художник включает жанровые сцены, но все же большинство его работ – это «чистые», безлюдные ландшафты.

Излюбленной темой живописных и графических работ Родионова была Москва. Среди его рисунков – композиции, на которых узнаешь столицу лишь по отдельным деталям. Таков «Вид на Москву» (1926) с башней Новодевичьего монастыря. В рисунке «Москва. Храм Христа Спасителя» (1926) грандиозное здание храма не дает спутать Москву ни с каким другим городом. Городские пейзажи очень эмоциональны и лиричны, в них ощущается любовное отношение художника к Москве, к ее улицам и зданиям. Чувством восхищения проникнуты и пейзажи, изображающие среднерусскую природу, – берег реки, поросший кустарником, густые кроны деревьев, тропинка в лесу. В простых, непритязательных мотивах художник умел видеть красоту мира.

В 1927 году вместе с художником С. В. Герасимовым Родионов работал в деревне Прислонихе. Здесь появляются графические пейзажи, изображающие бескрайние просторы, поля и луга. В творчество мастера входят новые темы: сенокос, жатва, стрижка овец. Исчезает прежняя стаффажность в изображении людей. Человеческие фигуры становятся более значимыми и выразительными, они не кажутся чужеродными в этом мире природы, таком совершенном и гармоничном.

Вместе со своими единомышленниками, художниками, работавшими в журнале «Маковец» (С. В. Герасимов, Н. М. Чернышев, М. А. Добров), Родионов посещает старинные русские города – Новгород и Псков.

Здесь появились монументальные и в то же время лаконичные и ясные пейзажи. В них тесно переплетены простота и величавость.

Такова картина «Новгород. Собор» (1929). Над маленькими домиками, утопающими в садах, высится строгий белый храм. Его золоченый купол, сверкающий на солнце, устремлен в синее безоблачное небо.

М. С. Родионов. «Новгород. Собор», 1929

В Новгороде Родионов выполнил множество графических пейзажей («Новгородский пейзаж», «Нередица под Новгородом», «Новгород. Церковь Федора Стратилата» и др.).

К этому времени относятся и произведения, посвященные труду рыбаков, – рисунки и картины с изображением лодок на реке. Тема воды интересовала художника всегда. Его озера и реки не безлюдны, на них всегда кипит жизнь: снуют маленькие и большие лодки, трудятся рыбаки и рабочие, сплавляющие лес. Множество рисунков и картин создано с конца 1920-х до середины 1930-х годов на реках Волхов, Северная Двина, Ока, Волга, а также на озере Ильмень («Паром на Оке», 1929; «Сплав леса. Северная Двина», 1931; «Ильмень-озеро. Утро», 1934).

В середине 1930-х годов художник побывал в Крыму. Здесь он выполнил множество графических и живописных работ, живо и точно передающих красоту южной природы, широких морских просторов и величественных скал («Крым. Козы», 1936).

М. С. Родионов. «Крым. Козы», 1936

В творческом наследии Родионова целый ряд пейзажей, посвященных природе, городам и селам Средней Азии, где художник побывал дважды. Первый раз – в 1936 году, когда работал над росписями Ташкентского текстильного комбината.

Второй раз он оказался здесь во время войны, в 1941–1943 годах.

Рисунки и картины, созданные в этот период, отличаются ясностью и простотой, но в то же время они необыкновенно выразительны. Особенно хороши акварели – «Фергана» (1942), «Улица в Фергане» (1942, Русский музей, Санкт-Петербург), «Улица в Фергане» (1943, Русский музей, Санкт-Петербург).

М. С. Родионов. «Улица в Фергане», 1942

Родионов – автор прекрасных книжных иллюстраций. Среди его лучших работ – рисунки к произведениям И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. Скотта. Важное место в его жизни занимала сценография (эскизы костюмов и декорации) и педагогическая деятельность. Начиная с 1920 года и до самой смерти художник преподавал во ВХУТЕМАСе (Высших художественно-технических мастерских).

Игорь Эммануилович Грабарь
(1871–1960)

Игорь Грабарь относился к искусству не только как художник, но и как ученый, возможно, поэтому к импрессионизму он пришел самостоятельно, еще до того, как впервые познакомился с творчеством французских импрессионистов. Немного позднее Грабарь стал основоположником и наиболее крупным представителем дивизионизма в русской живописи.

Игорь Эммануилович Грабарь родился в Будапеште в семье юриста. С 1894 года он учился в мастерской И. Е. Репина в Петербургской академии художеств, в 1896–1901 годах занимался в мастерской А. Ашбе в Мюнхене. В 1901 году молодой художник стал студентом Мюнхенского архитектурного политехникума. Путешествуя во второй половине 1890-х годов по странам Европы, Грабарь познакомился с живописью импрессионистов и постимпрессионистов. Огромное впечатление на него произвели картины П. Гогена, В. Ван Гога и П. Сезанна.

В произведениях, созданных художником в начале 1900-х годов, отразилось его увлечение импрессионизмом. Его поэтические пейзажи, написанные свободным энергичным мазком, полны воздуха и света («Луч солнца», 1901, Третьяковская галерея, Москва).

Переходной от импрессионизма к дивизионизму стала картина «Сентябрьский снег» (1903, Третьяковская галерея, Москва). Удивительное впечатление создает необычное сочетание ярко-желтой сентябрьской листвы и четкой белизны первого снега. Объединяет эти оттенки голубовато-серый тон деревянной веранды.

И. Э. Грабарь. «Сентябрьский снег», 1903, Третьяковская галерея, Москва

Зима была любимой темой Грабаря. Этому времени года художник посвятил множество своих пейзажей («Зимний вечер», 1903, Русский музей, Санкт-Петербург; «Февральская лазурь», 1904, Третьяковская галерея, Москва; «Иней», 1907–1908, Музей русского искусства, Киев).

Одна из самых известных картин Грабаря – «Февральская лазурь». На первом плане – белоснежные стволы берез. Их тонкие ветви образуют на фоне пронзительно-синего неба удивительно красивые узоры. О том, как начиналась работа над картиной, художник писал: «…Я прорыл в глубоком снегу, свыше метра толщиной, траншею, в которой и поместился с мольбертом и большим холстом для того, чтобы получить впечатление низкого горизонта и небесного зенита».

Изображение деревьев, снега и лазурного неба кажется легким и воздушным, но это впечатление создается иными, чем у импрессионистов, приемами. Стволы берез Грабарь писал мелкими раздельными мазками желтых, розовых, красных и белых тонов. Такими же дивизионистскими приемами передана и небесная лазурь.

И. Э. Грабарь. «Февральская лазурь», 1904, Третьяковская галерея, Москва

Очарование русской природы передает и другое знаменитое полотно Грабаря – «Мартовский снег» (1904, Третьяковская галерея, Москва). Стремясь сделать композицию более поэтичной, автор поместил в пейзаж фигуру девушки с ведрами на коромысле. Картина написана густыми динамичными мазками, наслаивающимися друг на друга. Очень часто художник вводил в свои пейзажи старинную древнерусскую архитектуру. Побывав на Севере, он выполнил ряд чудесных акварелей, главным предметом изображения которых стали архитектурные памятники старины («Северная Двина у погоста Пермогорье», «Церковь в селе Панилове», оба – в 1903, Картинная галерея, Закарпатье).

И. Э. Грабарь. «Мартовский снег», 1904, Третьяковская галерея, Москва

Полон поэтической прелести пейзаж «Сказка инея и восходящего солнца» (1908, Посольство России в Великобритании, Лондон), написанный в традициях дивизионизма.

Грабарь всегда очень тщательно выбирал сюжеты для своих картин. Он любил изображать на переднем плане деревья и растения. Такова уже упомянутая «Февральская лазурь» и картина «Золотые листья» (1901, Башкирский художественный музей им. М. В. Нестерова, Уфа), где главным предметом изображения становятся золотые листья, сквозь которые виден дом.

Важное место в творчестве Грабаря занимали натюрморты, включающие в себя элементы таких жанров, как пейзаж и интерьер («Хризантемы», 1905, Третьяковская галерея, Москва; «Дельфиниум», 1908, Русский музей, Санкт-Петербург). Помимо живописи, Грабарь занимался критической и исследовательской деятельностью. Иногда он на длительное время оставлял работу над картинами, но через несколько лет вновь возвращался к ним.

В 1920–1930-е годы Игорь Эммануилович создал множество портретов, изображающих ученых, музыкантов, а также его родных и друзей («Портрет С. С. Прокофьева», 1934, Третьяковская галерея, Москва; «Портрет М. И. Грабаря, сына художника», 1935).

К 1940–1950-м годам относится серия восхитительных пейзажей, показывающих природу Подмосковья («Березовая аллея», 1940; «Зимний пейзаж», 1954, оба – в Третьяковской галерее, Москва).

Оглавление

История пейзажного жанра

Европейская пейзажная живопись XV–XVIII веков

  Конрад Виц (1400–1446)

  Питер Брейгель Старший (1525/1530–1569)

  Клод Лоррен (1600–1682)

  Сальватор Роза (1615–1673)

  Ян ван Гойен (1596–1656)

  Филипс Конинк (1619–1688)

  Алберт Кейп (1620–1691)

  Якоб ван Рейсдал (1628/1629–1682)

  Мейндерт Хоббема (1638–1709)

  Антонио Каналетто (1697–1768)

  Франческо Гварди (1712–1793)

  Бернардо Беллотто (1720–1780)

  Клод Жозеф Верне (1714–1789)

  Томас Гейнсборо (1727–1788)

  Томас Гертин (1775–1802)

  Юбер Робер (1733–1808)

Европейская и американская пейзажная живопись XIX–XX веков

  Джон Констебл (1776–1837)

  Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер (1775–1851)

  Ричард Паркс Бонингтон (1802–1828)

  Каспар Давид Фридрих (1774–1840)

  Юхан Кристиан Клаусен Даль (1788–1857)

  Александр Калам (1810–1864)

  Карой Марко Старший (1791–1860)

  Констан Тройон (1810–1865)

  Теодор Руссо (1812–1867)

  Жан Батист Камиль Коро (1796–1875)

  Жан Франсуа Милле (1814–1875)

  Гюстав Курбе (1819–1877)

  Ян Бартолд Йонгкинд (1819–1891)

  Эжен Буден (1824–1898)

  Клод Моне (1840–1926)

  Камиль Жакоб Писсарро (1830–1903)

  Альфред Сислей (1839–1899)

  Поль Сезанн (1839–1906)

  Винсент Ван Гог (1853–1890)

  Пьер Боннар (1867–1947)

  Жорж Сёра (1859–1891)

  Поль Синьяк (1863–1935)

  Альбер Марке (1875–1947)

  Рауль Дюфи (1877–1953)

  Морис Утрилло (1883–1955)

  Рокуэлл Кент (1882–1971)

Русская пейзажная живопись

  Семен Федорович Щедрин (1745–1804)

  Федор Михайлович Матвеев (1758–1826)

  Федор Яковлевич Алексеев (1753/1755–1824)

  Максим Никифорович Воробьев (1787–1855)

  Сильвестр Феодосиевич Щедрин (1791–1830)

  Михаил Иванович Лебедев (1811–1837)

  Григорий Васильевич Сорока (1823–1864)

  Иван Иванович Шишкин (1832–1898)

  Алексей Кондратьевич Саврасов (1830–1897)

  Федор Александрович Васильев (1850–1873)

  Архип Иванович Куинджи (1841–1910)

  Василий Дмитриевич Поленов (1844–1927)

  Исаак Ильич Левитан (1860–1900)

  Аркадий Александрович Рылов (1870–1939)

  Илья Семенович Остроухов (1858–1929)

  Николай Никанорович Дубовской (1859–1918)

  Аполлинарий Михайлович Васнецов (1856–1933)

  Константин Федорович Богаевский (1872–1943)

  Константин Алексеевич Коровин (1861–1939)

  Николай Константинович Рерих (1874–1947)

  Виктор Эльпидифорович Борисов-Мусатов (1870–1905)

  Петр Саввич Уткин (1877–1934)

  Николай Петрович Крымов (1884–1958)

  Павел Варфоломеевич Кузнецов (1878–1968)

  Мартирос Сергеевич Сарьян (1880–1972)

  Михаил Семенович Родионов (1885–1956)

  Игорь Эммануилович Грабарь (1871–1960)

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно