|
|
БЛАГОДАРНОСТИ
Мы хотим выразить признательность всем, кто участвовал в создании этой книги, а также тем, кто помогал нам с расшифровкой аудиозаписей и переводами, а именно:
Салли Энн Барнс;
Дэвиду Родригесу;
Бенджамиу Чунь Лап Чану.
ПРЕДИСЛОВИЕ
Сколько раз вам приходилось слышать, что 90 процентов трейдеров терпят неудачу? И все же ежедневно миллионы людей по всему миру садятся к компьютеру и пытаются заработать себе на жизнь торговлей на финансовых рынках. Как и в любом деле, здесь бывают успехи и неудачи. Аналогичную картину можно наблюдать, к примеру, в ресторанном бизнесе. Чуть ли не каждый день в нашем родном городе Нью-Йорке появляются новые рестораны, отдельные добиваются успеха, большинство разоряется, но ничто не может удержать от новых попыток тех, кто надеется добиться успеха.
Героями нашей книги стали одиннадцать человек, которые добились блестящих результатов, играя на бирже. Речь идет не об управляющих хеджевыми фондами и не о сотрудниках крупных банков, все эти люди — простые смертные, которые начинали с весьма скромных сумм и сумели превратить свой стартовый капитал в состояние, размеры которого выражаются шести- или семизначными числами. Они принадлежат к разным социальным слоям, живут в разных уголках земного шара и играют на бирже через Интернет. Одни торгуют на фондовом рынке, другие специализируются на фьючерсах или валютных операциях. У каждого из них есть собственная стратегия, причем зачастую их подходы радикально отличаются друг друга, и это говорит о том, что на финансовых рынках есть множество путей к успеху. Однако все они строго соблюдают дисциплину, придерживаются избранной стратегии и умеют вовремя остановиться, если терпят убытки. Никто из тех, у кого мы брали интервью, не добился успеха сразу. Несколько человек потеряли средства как минимум на одном торговом счете. Но они не ушли с рынка, а учились на своих ошибках, совершенствовались, опираясь на неудачный опыт, и в конечном итоге преуспели. Они рассказывают о том, с чего они начинали, о своих удачах и промахах, о правилах, которыми они руководствуются, и об уроках, которые извлекли из своего опыта. Мы надеемся, что истории этих людей помогут вам поверить, что успех возможен и рядовому человеку вполне под силу победить Уолл-стрит в ее собственной игре.
Кетти и Борис, Нью-Йорк, январь 2010 года
ГЛАВА 1
ИСКУССТВО ИГРЫ НА БИРЖЕ
Не важно, как сильно ты бьешь, важно, какой удар ты выдержишь, не потеряв воли к победе. Именно от этого зависит успех!
Рокки Бальбоа1Игра на бирже — это борьба с рынком. Трейдеры, у которых мы брали интервью для этой книги, высказали массу глубоких мыслей об искусстве биржевой игры. Мы отобрали несколько самых важных идей — по одной от каждого трейдера — и составили краткий перечень рекомендаций в помощь тем, кто вышел сражаться с рынком.
1. Если новости благоприятны, но акции падают, покупайте то, что рушится
Покупка обрушившихся акций — занятие не для слабонервных. Для многих отважиться на подобное — все равно что прыгнуть с самолета без парашюта. И все-таки Дана Аллен зарабатывает на жизнь именно так. Как ему удается получать прибыль на убытках других трейдеров? Он ищет явные признаки расхождения. Расхождение цены, которая продолжает расти, и индикаторов импульса, которые идут вниз, позволяет многим успешным трейдерам успешно зарабатывать на жизнь. Однако Дана Аллен идет дальше, учитывая фундаментальные факторы. Покупая акции, которые распродаются на волне хороших новостей, он знает, что первоначальная реакция часто вызвана стремлением зафиксировать краткосрочную прибыль. Дана дожидается, когда продавцы сделают свое дело, скупает акции по дешевке и перепродает их с прибылью, как только на них вновь появится спрос. При этом он следит за фундаментальными показателями, стараясь покупать только качественные компании, и его сделки по большей части приносят прибыль.
2. Познать себя и свой стиль игры на бирже
Если вы играете на бирже, познать себя куда важнее, чем избрать ту или иную стратегию торговли. Ваша методология должна соответствовать вашему характеру, иначе вам будет трудно соблюдать собственные правила. Знать свои сильные и слабые стороны — первое правило успешного трейдера. Вот что говорит в своем интервью Роб Букер:
Я трейдер, который делает 50-100 пунктов в неделю. По моим наблюдениям, таковы пределы моих личных возможностей: когда моя прибыль превышает 50-100 пунктов, меня начинает заносить. Меня охватывает эйфория, и я, мягко говоря, теряю способность соблюдать дисциплину. Поэтому обычно стараюсь не превышать этот уровень, хотя системы, которые я выстроил, позволяют получать более высокие прибыли.
Если вы не слишком сосредоточены и стремитесь получить вознаграждение немедленно, долгосрочные стратегии, даже самые надежные, не годятся для вас — у вас попросту не хватит терпения довести дело до конца. И наоборот, пытаться стать скальпером, спекулирующим на быстрых колебаниях цен, — самоубийство для трейдера, который предпочитает вдумчиво анализировать ситуацию, а не полагаться на интуицию. Крайне важно понять, к какому типу вы принадлежите, и торговать в комфортной для себя зоне. Есть масса способов добиться успеха в биржевой торговле, но они должны соответствовать особенностям вашей личности.
3. Дважды утроить сумму на демосчете, прежде чем переходить на реальные деньги
Блестящие трейдеры, которые стали героями нашей книги, дают читателю массу полезных советов. Один из самых дельных дал Хусейн Харнекер. Никто не способен овладеть профессиональным мастерством мгновенно. Врачи практикуются на трупах, юристы участвуют в тренировочных судебных процессах, а автомеханики подолгу работают в учебном гараже. Практика не гарантирует успеха, но ее отсутствие почти наверняка приведет к неудаче. Хусейн работает на рынке FOREX, где каждый дилер имеет торговую платформу, позволяющую трейдерам поэкспериментировать с виртуальными деньгами до операций с реальным капиталом. На других финансовых рынках есть множество программных средств, которые дают возможность заняться бумажной торговлей. Еще один герой нашей книги, Пол Уиллетт, уже имея успешный опыт торговли акциями, три месяца занимался бумажной торговлей, решив переключиться на индексные фьючерсы.
Хусейн советует добиться прочного успеха на демосчете, прежде чем переходить к реальным деньгам. Выполнить эту чрезвычайно ценную рекомендацию не так-то просто. Чтобы утроить сумму на демосчете, нужно, чтобы ваша методика торговли имела явные преимущества, что сослужит вам добрую службу впоследствии. Хотя следовать правилам Хусейна непросто, они научат вас соблюдать дисциплину, без которой не добиться успеха на реальном рынке.
4. Не терять самообладания — контроль риска с помощью стоп-ордеров
Хотя любой профессиональный трейдер соблюдает это правило, контролируя риск, Фрэнки Лоу, трейдер из Гонконга, работающий на FOREX, высказывает дополнительные соображения о важности такой тактики. Вот что он говорит:
Многие из тех, кто торгует на повышение валютной пары, продолжают вливать деньги на свои счета, получив требование о пополнении маржи, и покупать на падении, надеясь компенсировать убытки при оживлении рынка. К примеру, если вы открыли 10 лотов на повышение и цена падает, вы добавляете еще 20, когда она падает еще ниже, и вы открываете еще 30 и т. д. Хотя возможность быстро компенсировать убытки весьма соблазнительна, такая тактика очень опасна, и я использую ее крайне редко. Внося деньги на счет для пополнения маржи и наращивая убыточную позицию, я отдаю себя во власть капризов рынка. Мне остается лишь надеяться, что цена двинется туда, куда нужно, но я лишен возможности принимать решения. Движение цены может потребовать игры на понижение, но, поскольку я увяз в длинной позиции по уши, рынок будет увлекать меня, куда ему вздумается. Поэтому, получив требование о внесении добавочной маржи, я закрываю позицию и жду удобного случая, чтобы войти в рынок вновь, — таким образом я не позволяю рынку навязывать мне свои условия и вновь могу принимать самостоятельные решения. Я имею возможность выбирать, когда войти в рынок, каким продуктом и в каком объеме торговать, и такой контроль чрезвычайно важен для меня.
Не используя стоп-ордера, вы отдаете себя на милость рынка и теряете контроль над своими сделками. Поскольку игра на бирже это искусство контролировать хаотичный, часто непредсказуемый рынок, чтобы добиться успеха в долгосрочной перспективе, необходимы стоп-ордера.
5. Защитить свой капитал значит защитить себя
Это чрезвычайно важный аспект игры на бирже, который нередко недооценивается. Инди Джонс говорит:
Из Клинта Иствуда вышел бы отличный торговец товарными фьючерсами, не зря он сказал «малышке на миллион»: правило номер один в боксе — защищать себя. Думаю, это относится и к игре на бирже. Ваш капитал — это все. Если вы хотите торговать, защищайте свой капитал. Нет капитала, нет торговли, нет жизни, и не важно о чем идет речь — хотите ли вы стать боксером номер один или заработать миллион на товарных фьючерсах, — я считаю, разницы нет, надо защищать свой капитал.
Рынок простит вам многое, в том числе неудачные, даже глупые сделки, но он не простит потерю капитала. Лишившись капитала, вы не сможете компенсировать убытки. Поэтому все трейдеры, с которыми мы беседовали, в первую очередь заботились о сохранении капитала.
6. Усредняться вниз — удел неудачников, но поэтапный вход в рынок может обеспечить ваш успех
Большинство трейдеров скажет вам, что усредняться вниз — удел глупцов. Однако некоторые из тех, у кого мы брали интервью, весьма успешно использовали стратегию поэтапного входа в рынок. Чем отличается первое от второго? Постановкой задачи. Трейдер, который входит в позицию по частям, предполагает, что поначалу мог ошибиться в цене, и определяет объем сделок с учетом обстоятельств. Один из таких трейдеров — Роланд Кэмпбелл:
Для меня это, безусловно, ключ к успеху. Заключая любую сделку, я вхожу в позицию поэтапно и выхожу из нее таким же образом. Я заметил: стоит мне купить валюту, она падает на 10 пунктов. Раньше это огорчало меня, но теперь я рад, что могу купить ее по более выгодной цене, и буду не против, если она упадет еще на 10 пунктов. Я знаю, какая цена мне нужна, и, входя в позицию поэтапно, я получу эту цену.
Открывая позицию по частям, Роланд делает четыре попытки, прежде чем отказывается от намеченного. «Если валюта продолжает падать, после того как я четырежды закупил ее на падении, я спрашиваю себя, стоит ли связываться с этой сделкой. Однако в девяти случаях из десяти эта стратегия работает». Роланд знает, когда надо признать себя побежденным, и в отличие от трейдеров-новичков, которым трудно отказаться от неудачной идеи, всегда останавливает себя, если сделка не ладится. Однако большую часть времени он успешно применяет свою стратегию, получая прибыль, и это еще раз подтверждает, что любое правило можно нарушить, если на то есть веские основания.
7. Максимумы и минимумы становятся очевидными лишь задним числом
Старая биржевая пословица гласит: «Никто не звонит в колокол на вершине». Хотя в ретроспективе максимумы и минимумы кажутся очевидными, разобраться с ними в пылу борьбы куда труднее. Поэтому так ценна мысль Тайрона Болла. Он сказал: «Я начал понимать, что, заключая сделку, ты не можешь определить вершину и основание. Нужно быть готовым забрать деньги, пока цена движется в твою пользу, и постараться свести убытки к минимуму. Кажется, что это очень просто, но большинству это не под силу». Рыночная прибыль эфемерна, как кубики льда на ладони. Поэтому, получая прибыль, старайтесь зафиксировать ее хотя бы частично — это залог успеха большинства трейдеров.
8. Развороты нечасты, а тренд устойчив
Обманчиво простое замечание Ашкана Болура заставляет призадуматься любого трейдера, который неустанно пытается поймать минимумы и максимумы. «Обычно я нацелен на преемственность. Я не вижу смысла искать разворот, если тренд движется в определенном направлении, — говорит Ашкан. — Тренд сам скажет вам, когда развернется. Посмотрите на любой график, где есть фигура разворота, и вы увидите, что разворот занимает целый день. При этом разворот происходит однократно, а тренд устойчив, пока не случится перелом». Ашкан убедительно доказывает, что более перспективные сделки заключаются в направлении тренда, поскольку, как в физике, цена остается в движении, пока ей не начинает противодействовать более мощная сила. Он считает, что, пока не наступит переломный момент, куда продуктивнее торговать в направлении главного тренда.
9. Последние 25 процентов позиции могут принести максимальную прибыль
Каждому хочется, чтобы его прибыли росли, но в реальной жизни путь к богатству редко бывает прямым и ровным. Нередко цена отыгрывает назад значительную часть роста, а то и весь рост целиком, и масса неопытных трейдеров остается с пустыми руками. Однако Пол Уиллетт придумал способ, который позволяет зафиксировать часть прибыли сразу, не упуская возможность воспользоваться дальнейшим ростом. Такой подход интересен тем, что, как обнаружил Пол, оставив открытой даже небольшую часть позиции, можно получить значительную прибыль.
Как работает такая стратегия? Предположим, что мы торгуем по методу Пола, имея позицию на 20 контрактов. Стоп-ордер ставится на уровне 1,00 пункта от входа в сделку по ER (мини-фьючерсы на индекс Russell 2000). При повышении цены на 1,00 пункта, Пол продает пять контрактов, перемещая стоп-ордер на уровень безубыточности. Когда цена поднимается на 2,00 пункта, он продает следующие пять контрактов, а на уровне +3,00 пункта — еще пять. При +5,00 он продает еще два контракта и при +7,00 — три оставшихся. В целом позиция приносит ему +61 пункт, из которых 31 пункт — более 50 процентов — приходится на последние пять контрактов, составляющие всего 25 процентов от общего объема сделки.
Пол учит нас, что небольшая часть позиции может принести немалую прибыль.
10. Пусть ваши деньги работают на вас
В погоне за приростом капитала многие трейдеры часто упускают из виду колоссальные возможности, которые дают ставки процента. Однако Марселино Ливиан не таков. Подобно крупным банкам и лучшим хеджевым фондам, Марселино всегда заботится о том, чтобы получать проценты по открытым позициям. Именно поэтому, торгуя на FOREX, он всегда заключает сделки по валютным парам с большой разницей в процентных ставках — это делает среднюю цену входа в рынок более выгодной еще до того, как позиция начала приносить прибыль. Хотя такой метод не столь впечатляющ, как залихватский напор скальперов, он дает не меньшую прибыль, а значит, заслуживает серьезного отношения.
11. Победить компьютер его же оружием — используйте пробные ордера
Сегодня почти 70 процентов сделок по NASDAQ заключается с помощью автоматизированных систем. Многие трейдеры считали, что появление электронной торговли знаменует конец рынка, где сделки заключались лицом к лицу, однако Стив Икоу не только приспособился к новому порядку вещей, но и научился использовать логику программной реализации алгоритмов с выгодой для себя. Стив говорит:
Значительная часть сделок по NASDAQ теперь заключается с помощью “черных ящиков”. Поэтому нередко мне приходится проверять цену, чтобы увидеть, где находится рынок. Если, открывая длинную позицию, я выставляю предложения на покупку, повышая цену, и вижу, что за мной подтягиваются другие продавцы, я знаю, что не ошибся. Если я делаю предложение на продажу и вижу, что остался в одиночестве, значит, агрессивных продавцов нет. Так, выставляя заявки по биду и аску, я получаю информацию о рынке.
Человек вы или машина, на финансовом рынке вы либо покупатель, либо продавец. Постоянно проверяя логику машин, Стив выявляет их подлинные намерения и использует эту информацию для заключения выгодных сделок.
ГЛАВА 2
ТОТ, КТО СКУПАЕТ ЗА БЕСЦЕНОК
Дана «Дэн» Аллен
Еще маленьким мальчиком Дана «Дэн» Аллен был очарован игрой на бирже. В 9 лет он начал читать The Wall Street Journal, а в 21 год открыл счет для торговли на товарном рынке. Дана всегда обладал сверхъестественной способностью покупать за несколько центов то, что стоит доллар. Имея дело с товарами, акциями и опционами, он неизменно умел выявить подлинную стоимость финансового инструмента, нередко увеличивая вложенные средства десятикратно. Скупая качественные активы за бесценок, Дана Аллен успешно получает прибыль, делая ставки, когда большинство участников рынка спешит закрыть позиции. Хотя подобная тактика не для слабонервных и на первый взгляд может показаться хаотичной, Дана благополучно справляется с рисками и получает прибыли, о которых большинство розничных торговцев могут только мечтать. Нам представилась возможность побеседовать с Даной, когда он находился у себя дома в Неваде.
***
В: Можно ли сказать, что игра на бирже привлекала вас всегда? Вы ведь читали The Wall Street Journal уже в старших классах?
О: О, это началось гораздо раньше, я читал его уже в восемь или девять лет. Я пролистывал раздел о товарной бирже, смотрел на графики и думал, как здорово, значит, и я могу делать на этом деньги. Разумеется, я был слишком мал. Но когда мне исполнился двадцать один год, мне кажется, прямо в день рождения, я начал торговать товарами. Наверное, на тот момент я был самым юным торговцем в Соединенных Штатах.
В: Когда вы говорите, что начали торговать, вы имеете в виду розничную торговлю?
О: Да, именно ее. Комиссии в ту пору были грабительскими. Я учился в колледже и торговал в основном медью, поскольку изучал геологию.
В: Каков был размер комиссионных?
О: О, это был настоящий беспредел [смеется]: 50-100 долларов за позицию или что-то в этом роде. Это было ужасно.
В: А сколько давал один пункт?
О: 250 долларов на цент.
В: То есть, если цена меди поднималась на пункт, это компенсировало ваши издержки?
О: Да, это был серьезный рост. В то время мой брокер платил 600 долларов в месяц за котировки, поступающие с задержкой в 5 минут, — сегодня такую информацию любой может получить бесплатно. Теперь все стало куда проще. Информация бесплатна и поступает быстрее. Комиссия составляет 1 процент от прежней. Когда я работаю с опционами, комиссия равна 1,5 доллара за покупку и продажу вместе взятые, а раньше каждая операция обходилась в 50 баксов. Во многих отношениях сейчас торговать лучше, чем когда-либо.
В: Кто-нибудь в вашей семье торговал акциями?
О: Да, мой отец был инвестором. Но он был бизнесменом, а не трейдером. Когда я занялся этим сам, я, как и все остальные, начал с минимальной суммы, открыв счет на 3000 долларов [смеется]. А имея в своем распоряжении такую крохотную сумму, вы почти наверняка разоритесь.
В: Как быстро вы разорились?
О: Кажется, через полгода. Это не так уж плохо, если вы беретесь торговать товарами, имея за душой 3000 баксов [смеется].
В: Да, это неплохой результат. Можно сказать, впечатляющий. Вы продержались довольно долго. Мы не зря спросили, торговали ли акциями у вас в семье. Мы обнаружили любопытную вещь — нередко трейдеры оказываются выходцами из семей, которые проявляли устойчивый интерес к торговле. В какой степени это повлияло на вас? Разговаривали ли вы со своим отцом про акции, когда были помладше, или варились в собственном соку?
О: The Wall Street Journal читал в основном я, но, когда он беседовал со своими друзьями, я всегда держал ушки на макушке.
В: Что произошло после того, как, обучаясь в колледже, вы лишились денег на счете?
О: Некоторое время у меня ничего не клеилось—я пополнил счет и вновь проиграл вложенные деньги, но позднее, в 1988 или 1989 году, я основал компанию, стал заниматься опционами на медь и примерно за полгода сумел превратить 2000 долларов в 40 000.
В: Как вы выкраивали время на торговлю, занимаясь стартапом?
О: О, я тратил на это уйму времени [смеется]. Более того, заработанные средства я тоже вкладывал в свою компанию.
В: Вы пополняли капитал компании за счет игры на бирже?
О: Именно.
В: У вас явная предпринимательская жилка. Вы сумели превратить 2000 долларов в 40 000. Вам удалось поймать крупный восходящий тренд? Что произошло на рынке меди?
О: Она здорово подскочила. Поднялась с 57 до 85. Можно сказать, на моей улице наконец-то наступил праздник. Я был страшно рад этому — я покупал опционы на 70 центов, которые истекали в декабре, и на момент их покупки медь стоила 50 центов. Кажется, я купил их в мае — и она здорово поднялась. (Дана купил право покупать медь по 70 центов за тонну, когда она торговалась всего за 50 центов. Это спекулятивная стратегия, рассчитанная на крупный скачок цен за короткий промежуток времени. — Прим. авт.)
В: Вы говорите о разовой сделке — вы купили опционы в мае и в итоге получили колоссальную прибыль?
О: Да. Я продал часть опционов по мере роста, но прибыль была очень и очень неплоха, 2000 процентов или около того.
В: Люди часто закрывают позиции слишком поспешно, что заставило вас держать сделку?
О: Технический анализ. Я следил за графиком и, поскольку он выглядел вполне жизнеспособным, не закрывал сделку, пока он не начал терять импульс.
В: Вы следили за дневным графиком?
О: Да. Теперь у меня есть возможности получше. Но тогда это был, наверное, единственный вариант [смеется].
В: Можно ли сказать, что эта сделка была результатом фундаментального изучения ситуации, или вам просто повезло поймать удачный рывок и удержаться на этой волне? Почему вы открыли длинную позицию на медь?
О: Я считал, что она недооценена, и, наблюдая за графиком, видел, как он резко пошел вниз, он выглядел так, словно утратил импульс, сбавил темп падения, опционные премии стали очень маленькими, — я хорошенько обмозговал ситуацию, и мне повезло. Подобное удавалось мне пару раз. При развороте рынка в 1982 году я купил Boeing. Я купил 25 опционов колл, когда акции стоили 16, и они поднялись до 28. Я рискнул всем, что имел [смеется]. Тогда у меня было очень мало денег, но эта сделка принесла мне огромную прибыль. Доходы на акцию вчетверо превышали ее продажную цену — и до конца ноября она поднялась до 28. Теперь, когда я знаю об опционах куда больше, я вряд ли бы отважился на такую игру.
В: Вы сделали неплохую ставку. Так опционы торговались по одной шестнадцатой? Должно быть, это было очень дешево.
О: Кажется, по три восьмых, а то и меньше, может, и по одной восьмой, где-то в этом диапазоне, точно меньше одной второй. В итоге я заработал на этой сделке около 3000 процентов. Но мне случалось и ошибаться. Я здорово прокололся в 1998 году. Я прочел несколько статей, где весьма убедительно доказывалось, что акции S&P сильно переоценены, начал закупать опционы пут на S&P 500 и потерял уйму денег [смеется]. Я перестал сражаться с биржевыми сводками. Еще раз мне удалось попасть в точку в конце 1999 года. На рынке царило настоящее безумие, и я вошел в него на этой волне. В ту пору я как раз занимался начинающей интернет-компанией, и цены предложений на продажу были просто дикими. Я ждал, что рынок обрушится в марте-апреле 2000 года. Это ощущение не оставляло меня с января, и я был не одинок. Кажется, в журнале Forbes [Боб] Меткалф из компании 3Com и [Гордон] Мур, автор знаменитого «закона Мура», опубликовали статьи о том, почему пузырь доткомов должен лопнуть. Если бы я мог вернуться в прошлое, возможно, я изобрел бы какие-то методы работы с опционами, которые позволили бы извлечь выгоду из этого краха. Но тогда я был не настроен играть на понижение акций, поскольку никогда не знаешь, как далеко это зайдет. Кроме того, опционные премии тогда были просто безумными. Думаю, сейчас я бы открыл бэкспред пут или нечто подобное, а может, использовал бы кредитные спреды — все это неплохие варианты игры на падающем рынке. (Бэкспред пут означает продажу опционов пут «около денег» и использование премии на покупку в два-три раза большего количества опционов «далеко от денег». Такая стратегия эффективна при резком падении рынка, позволяет выйти в ноль в случае резкого подъема цены базового актива и приводит к убыткам, если цена базового актива снизится незначительно. — Прим. авт.)
В: Но на том этапе вы не сделали ничего, поскольку премии и без того были очень высоки?
О: Я практически не пытался шортить, а значит, упустил шанс. Я мог бы заработать кучу денег, и кое-что я все-таки заработал. Но, оглядываясь назад, могу сказать, что мог бы добиться куда большего, потому что предвидел то, что случилось потом.
В: Вплоть до 2000 года вы очень много занимались стартапами и играли на бирже лишь в порядке развлечения.
О: Пожалуй, да. Я не тратил на это все свое время. Два года подряд—в 1998-м и 1999-м — мои прибыли составляли 50 процентов, и не только за счет хай-тека. Я и сам работал в сфере высоких технологий. В 1998 и 1999 годах цены были завышены. Я покупал стоящие акции и избегал тех, что были переоценены, и на тот момент это было не лучшей тактикой.
В: Когда вы сказали себе «Я намерен стать трейдером и посвящать торговле все свое время»?
О: Я серьезно взялся за дело в 2002 году, когда обнаружил несколько весьма интересных автоматических торговых систем и открыл для себя TradeStation. Я сделал немалые деньги и на их акциях. Фактически я начал применять такие системы в сентябре 2002 года и именно тогда всецело посвятил себя этому занятию.
В: Вы разрабатывали собственные системы или покупали готовые и модифицировали их?
О: Я торговал с помощью собственных систем, но использовал для этого программное обеспечение TradeStation, поскольку это позволяло протестировать собственную систему на исторических данных.
В: Чем привлекают вас автоматические системы? У вас технический склад ума?
О: Да, я руководил разработкой программного обеспечения. Кроме того, многие утверждают, что создать полностью автоматизированную систему, которая будет эффективна, невозможно. Но все мы знаем: эмоции — злейший враг торговли. Люди начинают продавать в самый неподходящий момент. В этом смысле я не лучше других, но, если вы проверили ту или иную систему на исторических данных, я уверен, что вы будете действовать более успешно.
В: Так значит, сейчас вы по большей части торгуете с помощью систем?
О: Да, но речь не идет о полной автоматизации, и сейчас я работаю над этим. Я могу автоматически открывать позиции. Одна из моих систем довольно бестолкова — она создана для скупки обрушившихся акций, и вы не знаете, что она может купить. Используя список, в котором более 200 акций, она покупает те, которые падают больше других. В скверные для рынка дни она может накупить уйму разных акций [смеется]. Поэтому мне приходится самому управлять позициями. Эта система работает, но порой тебе кажется, что ты теряешь деньги, и лишь подытожив все к концу дня, понимаешь, что ты в прибыли.
В: Нет ли здесь сходства с аварийной посадкой самолета?
О: Да, и поэтому я хочу автоматизировать этот процесс.
В: Хотелось бы поподробнее узнать, как работает система для скупки обрушившихся акций. По-видимому, она исследует рынок на основе заданного алгоритма и автоматически обеспечивает ваш вход в позицию. Она просто покупает в соответствии с заданным вами условием. Но выходом из позиций вы управляете вручную?
О: Именно так, и пока вы наблюдаете за одной из акций, другая может упасть еще на 2-3 процента, прежде чем вы успеете снова взглянуть на экран. Поэтому пока я от нее не в восторге [смеется]. Конечно, здесь требуется отладка. Другой момент — автоматизировать выходы из позиций — их тоже можно протестировать на исторических данных. Я выработал основные правила выхода, но пока не могу ввести их в компьютер. Думаю, в процессе тестирования я придумаю что-нибудь получше, чем закрывать позиции, наблюдая за каждой акцией в отдельности. Wealth-Lab, которой я пользуюсь сейчас, прекрасно подходит для тестирования.
В: Ваша система покупает упавшие акции, продает ли она те, что растут в цене?
О: Тестирование показало, что она не слишком хороша для того, чтобы шортить. После рывка вверх они продолжают расти, и проверка на исторических данных говорит о том, что в два-три раза выгоднее покупать то, что рушится. Вы покупаете не то, что падает уже неделю. Я говорю о падениях в течение дня. Акция резко падает, после чего можно уловить приметы того, что обрушение подходит к концу. Разумеется, здесь есть свои секреты.
В: Можно ли сказать, что вы играете в основном на повышение акций, поскольку считаете такой подход более прибыльным?
О: Да, вы должны знать самого себя, а у меня действительно склонность к длинным позициям. Обычно я покупаю перепроданные акции, шортить у меня получается куда хуже. Другая причина — автоматизированные системы. Если мне удастся найти то, что при тестировании на исторических данных покажет хорошие результаты при игре на понижение, я с радостью займусь этим, однако психологически мне куда ближе длинные позиции.
В: Когда у вас открыто шесть, семь, восемь позиций, ставите ли вы для себя автоматический или мысленный стоп для контроля риска, к примеру, 5 процентов вниз от цены входа в позицию? Или же вы предпочитаете действовать по ситуации?
О: Чаще я действую по ситуации, но существует и ограничение по времени. Я не люблю переносить сделки на следующий день.
В: Значит, если к концу дня ваша позиция все еще в минусе, вы считаете, что пришло время остановиться? Вы выходите из позиции при закрытии торгов?
О: Да, я не хочу оставаться в ней слишком долго. Дам вам добрый совет. Самые опасные акции — это биотехнологии. Поэтому я избегаю биотехнологий — они могут падать и падать без конца.
В: Видимо, стоимость этих акций очень трудно определить? За ними не стоит никаких активов, кроме лекарств, которые либо действуют, либо нет.
О: Именно так, эти акции — сплошные эмоции.
В: Так значит, вы либо рассчитываете дождаться движения в плюс и зафиксировать прибыль, либо выходите из позиции к концу дня?
О: Верно.
В: Таким образом, вы занимаетесь внутридневной торговлей и всегда стараетесь закрыть позиции, не оставляя их на следующий день?
О: Это так на 90 процентов. Иногда акции обрушиваются к концу дня, и я оставляю позиции открытыми.
В: Дейтрейдинг ближе вам чисто психологически — вам спокойнее спится, когда позиции закрыты, — или вы полагаете, что он имеет серьезные преимущества? Иными словами, говорят ли результаты тестирования на исторических данных, что внутридневные сделки предпочтительны?
О: Да. Я просто подыскиваю скачки в течение дня. Открыть позицию не самоцель.
В: Этакая игра в горячую картошку?
О: Да, фактически вы покупаете предельный страх, после чего наступает момент, когда страх улетучивается и ему на смену приходит осторожный оптимизм. Когда это происходит, ты выходишь из позиции. Когда вам представляется такая возможность, есть четыре-пять линий поведения на случай подобных обрушений. При определенном опыте вы можете увидеть их на графиках, если наблюдаете за минутным графиком. Впрочем, я всеядный трейдер. Я использую множество разных методов, например заключаю долгосрочные сделки по нефтегазовым акциям. С 2003-2004 годов и до сегодняшнего дня я иногда держал позиции по девять месяцев. Я занимаюсь и стоимостным инвестированием в чистом виде, дополняя его торговлей, если много наблюдаю за акцией и успеваю хорошо узнать ее. Я начинаю видеть то, что происходит изо дня в день. Заметив колебания определенного характера, я могу купить или продать 5 процентов такой позиции в течение дня.
В: В какой мере обрушившаяся акция должна отыграть свою цену? Закроете ли вы позицию при прибыли в 2-3 процента?
О: Если акция не потеряла импульс, я придержу ее и понаблюдаю за ней. Но обычно речь идет о меньших цифрах. Вы не представляете, как трудно следить за четырьмя-пятью обрушившимися акциями.
В: Есть ли группа акций, за которой вы наблюдаете постоянно? Такая, где вы назубок знаете характер колебаний и фундаментальные показатели?
О: Да, это примерно пять-семь акций, и их состав меняется из года в год.
В: И вы открываете и закрываете позиции по этим акциям если не ежедневно, то уж наверняка раз или два в неделю?
О: Да. Если акция мне действительно нравится, я придержу ее. Если мне нравятся только технические показатели, я открою и закрою позицию. Разными акциями я торгую по-разному.
В: При покупке упавших акций всегда есть немалый риск, что после скачка они снова упадут. Как вы управляете своими сделками? Вы закрываете половину позиции, стараетесь не упасть ниже уровня безубыточности? Позволяете ли вы победителям вновь проиграть?
О: Иногда. Разумеется, это никогда не планируется и зависит от того, как далеко зашло дело. Если я просто поднялся на полпроцента — изменение почти на уровне шума, я не тороплюсь выходить в деньги. Я ориентируюсь на характер изменения графика. Я понаблюдаю за 15-минутным и минутным графиками, посмотрю на котировки второго уровня и прочувствую, что происходит. Чтобы понять, когда акция начинает терять импульс, нужен немалый опыт. В тот момент, когда цена начинает проседать, а люди нервничать, я стараюсь немедленно выйти из позиции. Но я часто вхожу в позицию по частям и закрываю ее таким же образом.
В: Используете ли вы какие-то индикаторы? Или все сводится к наблюдениям за движением цены?
О: И то, и другое. Я доверяю многим индикаторам. При разбросе цен отлично работает стохастический осциллятор. И индекс относительной силы (RSI). Кроме того, я слежу за скользящими средними — за 5-, 10-, 20- и 100-дневными. Я использую их и на дневном графике, и на пятиминутном. Выявить уровни максимальной перепродажи, по моим наблюдениям, лучше всего помогает MoneyFlow.
В: Все эти инструменты диагностики помогают вам принимать решения?
О: Да, именно так. Но еще и опыт, который помогает видеть, что работает, а что нет, у вас постепенно вырабатывается особое чутье. Если мне становится не по себе из-за какой-то позиции, значит, я интуитивно подметил что-то неладное, приметы опасности.
В: Вы говорите про чутье так, что, похоже, главное для вас — именно оно. Ведь вы наблюдали за движением цены вновь и вновь, тысячи часов.
О: Да.
В: Если нечто в движении цены вызывает у вас тревогу, вы переводите активы в деньги?
О: Да. Что касается чутья, меня хватает на пять-семь акций. Выработать его для 150 акций я не в состоянии. Именно в такой ситуации нужна автоматическая система, которая делает это за вас.
В: Когда вы занимаетесь свинг-трейдингом, вы тоже ограничиваетесь наблюдением за динамикой цен или смотрите на графики? Используете ли вы традиционные методы технического анализа?
О: Да, пожалуй. Прежде всего это «двойное дно». В известном смысле я — «придонный рыбак», но, если акция останется слабой, я выйду из игры. Я предпочитаю иметь корзину акций тех компаний, у которых хорошие фундаментальные показатели. Риск дальнейшего обрушения для них куда ниже. При этом я обнаружил один момент — играя на повышение независимо от отрезка времени, следует избегать компаний, у которых есть долги. Акции компаний, у которых большие долги, могут упасть на 50-75 процентов. Еще один вывод, который я сделал: главное — это руководство.
В: Похоже, заключая долгосрочные сделки, вы ориентируетесь в первую очередь на фундаментальные показатели. Вы хотите знать реальные факты, которые стоят за акцией, и не обращаете внимания на повседневный шум, если история акции вызывает у вас доверие.
О: Это верно. Если мне не нравятся фундаментальные показатели компании, я не стану держать позицию долго. Если же речь идет о свинг-трейдинге или внутридневной торговле, это вопрос технического анализа. В системе для работы с упавшими акциями, о которой я вам рассказывал, я не имею о компаниях ни малейшего представления. Иногда приходится поинтересоваться, что это за акция, если раньше я даже не встречал ее названия [смеется]. Кроме того, я стараюсь быть в курсе новостей, слежу, не случилось ли что-то плохое, и торгую с учетом происходящего.
В: Вы сказали, что избегаете биотехнологий. Случалось ли, что какие-то акции падали, вы читали новости и, узнав, чем вызван крах, говорили «Знаете, я не желаю с этим связываться, это слишком проблемно»?
О: Да. Например, если речь идет о фальсификации счетов или о том, что кого-то посадили в тюрьму. Я предпочитаю ситуацию, когда у компании неплохие доходы, но акции падают.
В: Очень любопытный подход. Вам нравится расхождение цены и фундаментальных показателей, когда фундаментальные показатели на удивление позитивны, а цена движется вниз?
О: Да, это моя любимая ситуация. В этом случае люди продают от страха, без веских оснований. Они говорят: «Черт возьми, она должна расти, а она падает, я хочу избавиться от нее». Понимаете?
В: Во всех ваших торговых операциях есть нечто общее, будь то опционы, свинг-трейдинг или внутридневная торговля, — вы ориентируетесь прежде всего на стоимость. Вам нравится покупать ценное по дешевке, а затем наблюдать, как купленное взмывает вверх.
О: Для долгосрочных сделок это верно на 100 процентов. Одну из таких операций я провернул в 2003 году. Тогда у нас случился настоящий биржевой крах, вроде того, что был в 1929 году, очень похоже, и мне на память пришел эпизод, который давным-давно показывали в программе The Wall Street Week. В передаче участвовал Джон Темплтон, он рассказывал, что начал играть на бирже во время Второй мировой войны — он отобрал все акции, которые стоили 1 доллар, и купил их. Это вспомнилось мне, когда у нас случился аналогичный крах рынка — самый серьезный после 1929 года. Я решил немного изменить тактику и отобрать компании, у которых нет долгов. У меня было два критерия: я искал либо стабильно развивающиеся компании с приличной стоимостью, либо компании с надежными акциями, которые в прошлом стоили 20-40 долларов, а теперь упали до одного. Одной из моих самых удачных находок стала TradeStation, которую я купил по 1,02 доллара, а продал за 12. Другой была AES, крупная энергетическая компания, акции которой упали с 60 долларов до одного. Я сделал на этом 500 процентов. Еще одной была Dow Corning. Она поднялась выше 100 и упала до доллара, она принесла мне 700 процентов. Сейчас она стоит больше 20.
В: Это потрясающе.
О: Да. Для трейдера нет ничего приятнее, чем видеть, как твои прогнозы сбываются — то, чего ты ждал, происходит на самом деле. Однако рынок учит смирению. Прежде чем начал получать блестящие результаты, я пережил очень нелегкие времена, когда я молил Бога помочь мне, обещая, что, если все сложится удачно, я стану другим человеком. Порой мне казалось, что я уже набил руку и неплохо разбираюсь в происходящем, а потом вновь следовал провал.
В: Какая из ваших сделок была самой удачной?
О: О, это просто. Это случилось в нынешнем году. Я просматривал сведения об акциях нижнего ценового яруса на magicinvestingformula.com и наткнулся на PTSC — ее финансы были в очень неплохом состоянии, никаких долгов, высокие прибыли, — и я купил ее по 0,08 незадолго до новогодних праздников 2006 года. Она подскочила почти сразу, и к марту я продал последнюю партию по 2,10 — с прибылью 2600 процентов! Жаль, что я купил маловато акций.
В: А теперь позвольте менее деликатный вопрос. Вы рассказали нам о самой удачной сделке. Расскажите о самой неудачной.
О: [Смеется] О, таких было несколько. Моей худшей сделкой, когда я в рекордные сроки потерпел колоссальные убытки, стала TMR. В конечном итоге она принесла мне прибыль, но там была проблема с руководством. TMR занималась добычей нефти и газа в Луизиане. Они обнаружили огромное новое месторождение и пробурили скважину. Она давала, кажется, 33 миллиона кубических футов в день [смеется]. К тому времени я уже закупил ее акции по доллару. Я прочел сообщение об этом, глянул на то, что происходит на бирже, и увидел, что кое-кто до сих пор продает эти акции по 2,10 [смеется]. Я скупил все, что попалось мне под руку. В итоге у меня оказалось 70 000 акций, и какое-то время они росли очень хорошо. Они поднялись до девяти долларов.
В: На тот момент, когда они поднялись до девяти, вы сохранили свою позицию целиком?
О: Да, по правде сказать, я даже подкупил еще, ведь я уже хорошо знал эту компанию. И тогда у них начались неудачи со скважинами. Они организовали собрание акционеров в Техасе, и там была уйма инвесторов, полных энтузиазма. Коэффициент успешности поиска при бурении скважин упал с 90 до 30-40 процентов. Акция торговалась в определенном коридоре, и каждый раз, когда она касалась дна, я покупал ее, а затем продавал на максимуме. Но она пробила уровень поддержки при 7,80 — и мне надо было немедленно избавиться от нее. За следующие три дня я потерял 150 000 долларов, самый большой убыток за всю мою жизнь. Я закрыл позицию с прибылью 150 000 долларов, но сделай я это на три дня раньше, я заработал бы 300 000 долларов.
В: Она пробила уровень поддержки, и, очевидно, вы совершили классическую ошибку, которую делали мы все, — вы сказали: «О нет, она непременно вырастет вновь».
О: Точно.
В: И каждый день, когда она падала, вы говорили себе: «Нет-нет, она обязательно восстановится, она вырастет снова». Что мешало вам закрыть сделку?
О: Я рассуждал так: если я продам ее сейчас, она просто упадет еще ниже. Я искал способ закрыть позицию. Я совершил ошибку. У меня была приятельница, которая уже забыла эту историю напрочь. Она выставила стоп-ордера и последовала моему совету продать эту акцию на уровне 7,78 или около того; 10-15 центов она потеряла из-за паники, поскольку акция упала слишком низко. Она [смеется] действовала куда разумнее, чем я. Если бы я вновь попал в подобную ситуацию, я бы изменил три момента. Первое: я закупил слишком много акций. Этого делать следовало. Второе: я знал, что в компании проблемы с руководством, а я никогда не закупаю крупные объемы акций, если управление компанией вызывает у меня сомнения. Третье: мне нужно было продать как минимум половину акций при любом раскладе. Надо было продать их сразу. Я неправильно подошел к этой сделке.
В: Говорили ли вы себе в те дни, ложась спать: «Если она упадет ниже пяти, я немедленно закрою позицию. Не важно, по какой цене я от нее избавлюсь, мне надоела эта головная боль»? Доходило ли до этого?
О: Да, это были классические муки трейдера. К слову расскажу вам забавную историю. Иногда мне случалось делать на акциях 40 00050 000 долларов в неделю. И однажды я сказал своему приятелю: «Мне всегда хотелось иметь новый Corvette». Примерно за неделю до того, как это случилось, я пошел и заказал новый Corvette.
В: Так значит, вы не только переживали из-за неудачной сделки, на свою голову вы еще купили новый Corvette?
О: Да уж. Да [смеется].
В: Вы потратили еще не заработанные деньги. К счастью, эта история закончилась не слишком печально для вас. Заставил ли вас этот опыт изменить стратегию выхода из позиций? Стали ли вы осторожнее?
О: Да, кроме того, теперь я стараюсь не закупать такие объемы.
В: Позвольте задать несколько вопросов более общего плана. Вы женаты? И если да, как ваша супруга относится к тому, что вы торгуете на бирже?
О: Я не женат.
В: Значит, вы не должны ни перед кем отчитываться — тогда вам куда проще.
О: Это верно, к тому же я играю на собственные деньги, и, сказать по правде, я отказываюсь брать деньги у других. За последние два года люди не раз предлагали мне деньги. Но сама мысль о том, что я проиграю чужие деньги... Начать бизнес, куда люди, по большей части твои друзья, вложили полмиллиона долларов, — и долгое время не иметь возможности вернуть им деньги — это было ужасно. Поэтому я не решаюсь брать деньги у других людей. Я хочу быть абсолютно уверен, что смогу обеспечить им прибыль. Я ненавижу терять собственные деньги. Но с этим я могу справиться. Однако сама мысль о том, что мне придется сказать кому-то: «Извини, сумма на твоем счете в этом месяце упала на пять процентов» — это тяжкий груз, который я не желаю нести.
В: У вас несколько торговых счетов или вы работаете только с одним?
О: У меня их пять. Для открытия каждого есть свои причины. Мне нравится программа CyberTrader. Именно на ее интерфейс я смотрю сейчас на своем мониторе. У меня открыт счет в Fidelity, поскольку мне нравится платформа Wealth Lab. Wealth Lab — отличный инструмент для тестирования систем на исторических данных. Кроме того, я работаю с брокерской фирмой Interactive Brokers — это позволяет торговать всем на свете, и комиссия у них просто замечательная.
В: Когда вы решили посвятить все свое время торговле, очевидно, у вас был капитал. Говорили ли вы себе: «А ведь я могу потратить на это целый год и не заработать ни цента»?
О: Пожалуй, нет. А если вы теряете деньги, проблема решается сама собой. Это предотвращает потери в будущем [смеется].
В: Нажили ли вы достаточный капитал, чтобы иметь возможность дать себе передышку, не занимаясь торговлей?
О: В принципе да. Я был достаточно удачлив, и мои дела шли довольно успешно. Приведу вам реальные цифры. Часть моих денег была вложена в другие начинания, но стартовый капитал, который был у меня на 31 декабря 2002 года, составлял 172 000 долларов. Мне очень повезло, потому что стоимость моих активов выросла весьма значительно. Я имел возможность оплачивать все свои расходы и приумножить вложения.
В: Это впечатляет.
О: Спасибо. На эту тему существует масса леденящих душу историй, но я сумел добиться успеха. Нечто подобное произошло с моим пенсионным счетом (IRA). На нем лежала очень скромная сумма, в октябре 2002 года она составляла примерно 18 000 долларов, но с тех пор она выросла до 200 000. Таким образом, я увеличил ее в 11 раз, а имея такие средства на пенсионном счете, мне не нужно мучиться со всей этой бухгалтерией [смеется].
В: Должно быть, ваши сделки требуют предельной согласованности. Ведь в год вы совершаете 3000-4000 сделок, а то и больше?
О: На самом деле больше. Полагаю, в среднем около 7000-8000 сделок в год. А теперь, когда я занимаюсь еще и опционами, все стало еще сложнее. Я могу открыть сделку с четырьмя-пятью опционами на те или иные акции. Думаю, в перспективе число моих сделок будет расти.
В: Когда вы решили посвятить торговле все свое время, составили ли вы бизнес-план? Ставили ли вы для себя какие-то цели: за день заработать столько-то, за неделю столько-то, за месяц столько-то, — или вы подходите к этому более гибко?
О: Да, я составил бизнес-план, но вносил в него поправки. К примеру, в 2002-2003 годах у меня была система автоматизированной торговли, но она не дала ожидаемых результатов. Однажды я вышел прогуляться, и меня осенило. Я оптимизировал систему, чтобы повысить прибыль с 70 до 130 процентов, и в результате она просто вышла на уровень безубыточности. (Дана говорит об опасности, которой чревата торговля с помощью систем, точнее, чрезмерное стремление оптимизировать стратегию, чтобы получать больше прибыли. На деле такие тактики часто дают результаты ниже среднего, поскольку все торговые системы, как правило, предполагают очень высокий предел погрешности. — Прим. авт.) Когда случается нечто подобное, я исправляю свои ошибки и пишу новый бизнес-план. Я убежден, что без этого не обойтись. Кроме того, мне приходилось слышать и еще одно — люди говорят: «Просто взгляни на свои сделки». Это излюбленная идея Ван Тарпа. Заниматься этим постоянно невозможно, но время от времени я следую этому совету и делаю важные открытия — например, может оказаться, что определенный вид торговли совсем не приносит мне денег.
В: Как часто вы занимаетесь таким анализом? Раз в три месяца?
О: Наверное, раз в три-шесть месяцев, но другим рекомендую делать это ежемесячно [смеется].
В: Слушай меня, но не делай как я?
О: Точно. Совсем недавно я провел такой анализ и понял, что одна вещь, которую я хотел использовать для безопасной торговли, работает куда лучше, чем я думал. Прибыльность этой системы с низким риском маскировали другие факторы. Я обнаружил это три дня назад, проанализировав сделки.
В: Вы можете рассказать о своем анализе что-то еще или это конфиденциальная информация?
О: В высшей степени конфиденциальная. Могу сказать, что некоторые мои решения дали не слишком хорошие результаты и это заслонило преимущества безопасной стратегии.
В: Так вы пришли к выводу, что систематический подход — самый эффективный при вашем методе торговли?
О: Полагаю, что это так.
В: Были ли у вас наставники, когда вы начали торговать, и есть ли у вас группа поддержки или группа трейдеров, с которыми вы можете поговорить?
О: Да, есть. Когда я только начал играть на бирже, я не знал ни одного успешного профессионального трейдера. Я настоятельно рекомендую людям побывать на выставке Trader’s Expo в Лас-Вегасе — эти мероприятия проходят не часто, но там вас будут окружать профессиональные трейдеры и вы сможете поговорить со многими известными авторами. Я считаю, что это замечательный опыт. Одно время я жил недалеко от Сан-Франциско, и создал там группу, куда входили еще четыре трейдера. Мы общались через чат Yahoo!, собирались каждую неделю и вместе проводили торговые сессии, и это было очень полезно.
В: Как это происходило?
О: У вас есть ноутбук и подключение к Интернету, и у всех нас есть Wi-Fi. Один из нас с помощью проектора демонстрирует график, мы смотрим на него, ищем возможности для сделки и обсуждаем конкретную акцию. Я считаю такой метод очень эффективным. Думаю, он полезен каждому. Кроме того, когда рынок закрывается, вы обмениваетесь опытом. Мы вместе смотрели видеоролики разных авторов и тому подобное.
В: Что представляет собой ваш обычный торговый день? В частности сейчас, когда вы в Неваде. Наверное, он начинается довольно рано?
О: Разумеется. Я стараюсь встать до открытия рынка, чтобы кое-что проверить. Мне нужно запустить уйму программ. Затем я открываю графики для своих позиций. На самом деле мне надо обзавестись здесь еще парочкой мониторов.
В: Сколько мониторов вы обычно используете?
О: Пока что я делал то, что все считают полной дикостью. Я работал с одним монитором [смеется]. У меня старый ЭЛТ-монитор с экраном на 21 дюйм, но я собираюсь перейти на три 19-дюймовых монитора, которые будут подключены к двум компьютерам. Такова моя странность — я часто заключаю полсотни сделок в день, работая с одним монитором, и люди спрашивают «Как ты это делаешь?» [смеется]. Я то и дело переключаюсь с одного окна на другое — не советую следовать моему примеру, — то на интересующие меня акции, то на новости. Я пользуюсь порталом биржевых новостей Yahoo! Там масса знающих людей по некоторым акциям, например по EGY [Vaalco Energy Inc] and CWEI [Clayton Williams Energy, Inc].
В: Какими новостными сервисами вы пользуетесь?
О: Yahoo! Это мой основной источник.
В: Большая часть ваших сделок приходится на первые два-три часа работы рынка, с 6 до 9 утра по местному времени?
О: В известном смысле. Как я уже говорил, в основном я работаю с опционами, где ищу определенные отклонения на рынке, — я отслеживаю их на протяжении всего дня, подыскивая сделки с минимальным риском.
В: Когда вы занимаетесь арбитражными сделками с опционами, вы ищете разницу между базовым активом и опционом? Ситуации, когда подобное отклонение позволяет извлечь выгоду? (В основе данной стратегии лежит использование кратковременной разницы цен между опционным контрактом и базовым финансовым инструментом. Зачастую стоимость опциона искусственно завышается или занижается после появления на рынке крупного ордера на покупку или продажу. В такой момент трейдер может воспользоваться разницей цен, покупая опционный контракт и возмещая риск за счет продажи базового инструмента. — Прим. авт.)
О: Да, кроме того, теперь я могу использовать фьючерсы на акции — я подыскиваю варианты с минимальным риском. Если мне удается сделать два или более процентов в месяц без риска — или с минимальным риском — это чертовская удача.
В: Откуда у вас интерес к опционам и где вы учились работать с ними?
О: Я торговал опционами с тех пор, как мне исполнился 21 год. Потом я слегка отошел от них, отчасти из-за спредов бид-аск и высоких комиссий. Но сейчас комиссии за эти сделки — сущие пустяки. Да и спреды улучшились. К тому же иногда цена исполнения заявки имеет промежуточное значение в пределах этой разницы. Предположим, у нас есть опцион, где спрос и предложение составляют 7,40 и 7,80. Вы ставите ордер на 7,60, ждете 5-10 минут, и очень часто кто-то принимает ваше предложение. Я обнаружил, что, если вы выставляете ордер на покупку очень маленького объема, маркетмейкеры видят в нем досадную помеху и принимают ваше предложение, просто чтобы вы не путались под ногами. Выставите предложение на 10 опционов, и на него никто не клюнет. Но если их будет один-два, его примут, только чтобы избавиться от вас.
В: Вы посещали какие-то семинары или читали книги об опционах?
О: Да. Я прочел книгу Ларри Макмиллана — потом я познакомился и поговорил с ним на Trader’s Expo. Мне кажется, у его книги есть недостаток, в известном смысле присущий всем книгам про опционы, — в них не рассказывается, что приносит деньги, а что нет. Поэтому я разрабатываю программное обеспечение, которое позволяет опробовать те или иные стратегии, — такое ПО позволяет мне заработать деньги, и, кроме того, мне интересно заниматься его распространением. Сейчас я читаю Натенберга, это блестящая книга. Компания Thinkorswim проводит отличные бесплатные семинары, я настоятельно рекомендую их.
В: Можете ли вы поделиться одной-двумя стратегиями, которые с высокой вероятностью позволяют заработать деньги на рынке опционов?
О: Да. Как можно быстрее избавляйтесь от ближайших срочных контрактов, временная стоимость которых падает, очень неплохо, если при этом вам удастся использовать в своих интересах кривую волатильности. Кроме того, покрытые колл-опционы на акции с низкой рыночной стоимостью и высокой волатильностью. Сейчас я работаю таким образом с ценными бумагами, обеспеченными жилищной ипотекой. Хорошие шансы на получение прибыли дают диагональные бычьи и медвежьи спреды. (Существуют различные опционные стратегии, которые опираются на использование разных цен исполнения опционов одного класса с учетом разницы волатильности. — Прим. авт.)
В: И, наконец, пара заключительных вопросов. Что в игре на бирже кажется вам самым неприятным? Есть ли что-то, что вызывает у вас скуку или раздражение, или вам интересно все, что связано с этим занятием?
О: Хороший вопрос. Мне кажется, самое неприятное — хотя едва ли это вызывает скуку — это терять деньги [смеется]. А еще ужасно скучно заниматься бумажной работой и разбираться с налогами.
В: Как вы справляетесь с потерей денег? Вы уже привыкли не обращать на это внимания или вы по-прежнему чувствуете себя раздосадованным?
О: Определенно я привык к этому. Я могу потерять 5000-10 000 долларов в день и не моргнуть глазом, но если я теряю деньги 17 дней из 20, это, конечно, действует мне на нервы.
В: Какой была самая долгая полоса невезения в вашей жизни? Случалось ли, что вы терпели убытки 10-12 дней подряд?
О: О да. Такое бывало. Это самое худшее. Если вы медленно истекаете кровью, это выматывает не на шутку. Отчасти дело в том, что тебе хочется быть в гармонии с рынком. Иногда эта гармония достигает такой степени, что я точно знаю, что он будет делать. Но случаются и моменты, когда я в разладе с рынком. Не совпадаю с ним по фазе. Он делает не то, что я ожидал, и я недоумеваю, видя, что происходит.
В: Что вы делаете, чтобы вернуть себе магическую силу в случае разлада с рынком?
О: Я отступаю, сокращаю объем средств на 40, а порой и на 70 процентов. Я пытаюсь понять, в чем причина. Кроме того, я считаю, что это действует отрезвляюще и пойдет вам на пользу в долгосрочном аспекте. Мне кажется, самое серьезное препятствие состоит в том, что большинство из нас считает: постоянно получать высокие прибыли невозможно. А того, что кажется вам невозможным, вам не достичь. А ведь достаточно зарабатывать 1 процент в день, и это уже 200 процентов в год! [Смеется] Есть акции, цена которых ежедневно меняется процента на 3, а значит, это возможно, а поскольку я верю в такую возможность, это помогает мне добиваться лучших результатов.
В: И последний вопрос: что вы скажете, если я попрошу сформулировать ваше основное правило торговли?
О: Мое основное правило — не стремиться оказаться правым, думать в первую очередь о получении прибыли и анализировать свои ошибки. Главная задача того, кто торгует, — не доказать свою правоту, а заработать деньги, наверное, это и есть мое правило номер один. Не зацикливаться на ситуации, в которой ты оказался в настоящий момент.
Советы Даны Аллена
Ищите то, что приумножит ваши вложения в десятки раз
В истории Даны Аллена впечатляет число сделок, которые принесли ему прибыль, в десятки раз превышающую первоначальные вложения. Работая с опционами, акциями и товарами, Дана добивается непревзойденных результатов, неизменно покупая то, что имеет высокую стоимость. Подтверждая справедливость слов Джона Темплтона, который сказал, что инвесторы делают самые выгодные вложения, когда кажется, что вот-вот наступит конец света, Дана не раз заключал прибыльные сделки в очень нелегкие времена. После краха рынка в 2001 году, используя тот же метод, что и Темплтон полвека назад, Дана закупил столько долларовых акций Нью-Йоркской фондовой биржи и NASDAQ, сколько сумел найти, — и эта стратегия принесла огромные прибыли при восстановлении рынка. Дана неукоснительно соблюдает правило — покупать ценные бумаги лишь тех компаний, у которых нет долгов. Это разумный подход, поскольку компания, обремененная долгами, может разориться, даже если бизнес идет сравнительно успешно, особенно если ей приходится направлять поток денежных средств на обслуживание долга.
Акции имеют тенденцию к росту
За последние 200 лет доходы от акций в США составили в среднем 7 процентов. Несмотря на значительные коррекции, акции остаются единственным финансовым активом, который имеет выраженную тенденцию роста в долгосрочном аспекте. Следовательно, продажа растущих акций на фондовом рынке менее эффективна, чем покупка падающих. Акциям свойственно повышаться, поскольку они растут в цене вместе с развивающейся экономикой. Специалисты по анализу рынка называют этот феномен тенденцией к повышению. Разумеется, акции могут падать дни, недели и даже годы напролет. Однако в долгосрочном аспекте они скорее будут расти, нежели падать. Как сказал один мудрый человек, на бегах не всегда побеждает сильнейший или быстрейшей, но они дают возможность сделать ставку. Именно так делает ставки Дана Аллен — он предпочитает покупать обрушившиеся акции, а не продавать те, которые вызывают ажиотаж на рынке.
Выставляем стоп-ордера — не только цена, но и время
Любопытная составляющая методологии Даны — использование не только стоп-цены, но и стоп-времени. В конечном итоге любая сделка включает не только фактор цены, но и фактор времени, однако трейдеры сосредоточены лишь на ценовой составляющей риска. В системе для скупки обрушившихся акций Дана попросту выставляет стоп в конце дня. Если к концу дня цена не вышла на заданный уровень, он все равно завершает сделку. Он рассуждает примерно так: после обрушения цены быстро взлетают вверх, поскольку на акции набрасываются спекулянты, которые ищут возможность скупить их по дешевке. Если скачка вверх не произошло, значит, большинство участников рынка не оценило стоимость акций на данном уровне и они могут продолжать падать. Поэтому стоп-время, как и стоп-цена, помогает трейдеру минимизировать риск.
Лучший подход к торговле — разграничить цену и фундаментальные показатели
Расхождение встречается в торговле нередко. Обычно имеет место расхождение, связанное с техническими факторами, когда цена расходится с индикаторами импульса. Однако Дана Аллен любит заключать сделки, используя расхождение, в основе которого лежат фундаментальные факторы. Его излюбленная схема — использовать ситуацию, когда компания сообщает о высоких доходах, но акция активно распродается в стремлении зафиксировать прибыль. Это очень интересная стратегия, поскольку Аллен и в этом случае уделяет первоочередное внимание стоимости. Когда стремление снять прибыль достигает пика и продажи завершены, стоимость такой акции нередко становится весьма привлекательной, поскольку долгосрочные инвесторы, для которых важны устойчивые фундаментальные показатели, вновь начинают выставлять заявки на покупку. В эту схему не укладывается лишь биотехнологический сектор. Дана считает, что финансовая стоимость акций в этом секторе плохо поддается определению, поскольку эти компании не имеют активов, кроме интеллектуальной собственности, а их судьба во многом зависит от Центра по оценке и изучению лекарственных средств FDA.
ГЛАВА 3
100 ПУНКТОВ И НИ ПУНКТОМ БОЛЬШЕ
Роб Букер
Если вы попросите Роба Букера, бывшего юриста, а ныне профессионального трейдера, рассказать, чем он занимается, он скажет, что он прежде всего «тестировщик» и лишь потом трейдер. Не прошло и пяти лет, как он превратился из трейдера со счетом на 2500 долларов в клиента крупной финансовой компании, что требует солидной суммы на счете. Стиль торговли Роба — оборонительный, основное внимание он уделяет сохранению капитала. Его основное правило: «Если эффективность системы не подтверждена тестированием, я не стану применять ее на практике». Невозмутимый, с отличным чувством юмора, любящий непринужденную атмосферу, Роб притягивает к себе людей. Он один из самых жизнерадостных и при этом самых скромных трейдеров, которых мы знаем. Он научил торговать более тысячи трейдеров, и все они считают его своим другом, поскольку он поддерживает долгие и прочные отношения с каждым из них. Роб беседует с нами из своего офиса в Уилинге, Западная Вирджиния, он выкроил несколько часов, чтобы рассказать о своем восприятии рынка и поделиться своими профессиональными секретами.
***
В: Расскажите немного о своем пути к финансовому рынку. Вы познакомились с ним еще в детстве или это произошло значительно позже? О: Мой опыт, связанный с акциями и инвестициями, в молодости был скорее негативным. Речь идет не о том, что я потерпел неудачу, просто меня всегда склоняли, если так можно выразиться, к более традиционным видам деятельности — праву или медицине. Я не слишком хорошо владел математикой — а мне всегда говорили, что для работы на рынках нужна основательная математическая подготовка, — и поэтому даже не рассматривал Уолл-стрит как один из вариантов. Откровенно говоря, я никогда не испытывал воодушевления по поводу работы на финансовых рынках, не то чтобы это вызывало у меня отторжение, но я даже и не думал, что это может стать для меня карьерой или хобби, это попросту не вызывало у меня интереса. Насколько я помню, впервые я заинтересовался инвестированием, когда в старших классах выбрал для себя курс по предпринимательству. В начале семестра мы должны были открыть демосчет, купить акции и отслеживать их котировки по газете в течение семестра, чтобы увидеть, каковы будут результаты.
В: Был ли этот интерес достаточно сильным, чтобы желание работать на финансовых рынках сохранилось и в дальнейшем?
О: Пожалуй, нет. Занятия закончились, и я забыл о них. Но они доставляли мне огромное удовольствие. Помню, я купил акции компании Pioneer. Она производила электронику, а я мечтал о ее стереосистеме с CD-плеером. Я выбрал то, что мне было близко, и наверняка финишировал последним [смеется]. Это вполне закономерно — я вложил средства в компанию только потому, что она нравилась мне, а не потому, что у нее был подлинный потенциал роста. И все же тогда, в школе, меня привела в восторг мысль о том, что ты можешь купить кусочек компании, а затем играть в эту восхитительную игру — ждать, чтобы узнать, правильным ли было твое решение. Поначалу я серьезно заинтересовался этим, но потом забыл об этом начисто. Это вспомнилось мне много позднее.
В: Довольно любопытная история. Далеко не каждый, кто успешно играет на бирже, занимался чем-либо, хоть отдаленно связанным с этим, в колледже.
О: Абсолютно верно, в колледже я практически не посещал курсов, связанных с экономикой. Когда я учился в Университете Бригама Янга (BYU), там был ужасный курс Economics 1012 — я боялся его до полусмерти, потому что о нем рассказывали массу леденящих душу историй. Поэтому хотя я и интересовался бизнесом — а в то время рынки снова стали привлекать меня, — я был слишком запуган, чтобы ринуться навстречу опасности и взяться за изучение экономики. Я упустил возможность получить основательные базовые знания, которые наверняка помогли бы мне в торговой карьере.
В: И тогда вы стали изучать юриспруденцию?
О: Да. Я закончил BYU, получив степень по итальянскому языку, и мы с женой переехали в Сан-Франциско, где я поступил на юридический факультет.
В: Вы подчинились давлению со стороны родителей?
О: По большей части да. Винить в этом решении моих родителей будет несправедливо, но я считаю, что поступил на юридический факультет, потому что мне всегда внушали мысль о том, что это «беспроигрышный» вариант. Именно поэтому я пошел туда учиться. Мои родители делали все, чтобы я получил традиционную профессию, которая позволила бы мне обеспечить семью. При этом любое давление, которое я ощущал со стороны родителей, было позитивным — они были очень рады, что я иду на юридический факультет, и не сомневались, что я добьюсь огромных успехов. Пожалуй, они радовались этому больше, чем я. Это никогда не действовало мне на нервы, и можно сказать, что я избрал этот путь сам — мои представления о юридической карьере были весьма далеки от реалий работы адвоката, и я решил, что это то, чем я хочу заниматься. Начав учиться, я вскоре понял, что не испытываю интереса к юридической практике.
В: Какую отрасль права вы изучали?
О: Поначалу на юридическом факультете вы изучаете самые общие предметы, и у вас почти нет возможности специализироваться на чем-то определенном. Поэтому я выбирал самые разные курсы — от уголовного и конституционного до предпринимательского права. Продолжая изучать право, летом я поступил на работу в инвестиционный банк в Сан-Франциско, а моя жена работала в хеджевом фонде. Знакомство с работой такого рода заставило меня вновь задуматься о карьере на финансовом рынке. Поэтому я стал выбирать курсы по транзакционному и корпоративному праву и понял, что игра на бирже опять влечет меня, мысль о ней засела у меня в голове давным-давно, и я возвращался к ней вновь и вновь. Работая в инвестиционном банке, я познакомился с одним трейдером. В тот же день кто-то сказал мне, что парень, с которым я познакомился, в прошлом году заработал 600 000 долларов. «Это куда больше, чем можно заработать адвокатской практикой», — подумал я. Потом мне сказали, что в этом году он наверняка заработает больше миллиона. И я задумался: какого черта я торчу на юридическом факультете?
В: Любопытно, что вы проходили стажировку в инвестиционном банке, ведь те, кто изучает право, обычно проходят практику в крупных юридических фирмах. Что подтолкнуло вас к этому?
О: Хороший вопрос. Очень любезно с вашей стороны задать его, поскольку вы, по-видимому, полагаете, что я мог вызывать какой-то интерес у крупных юридических фирм. На самом деле ничего подобного не было и в помине. Я решил поработать в инвестиционном банке в основном потому, что у меня не было других вариантов. Хотя мне повезло поступить на хороший юридический факультет, у меня были ужасные оценки. Я почти сразу потерял интерес к юридической карьере, и это сказалось на результатах. Поэтому согласился на первое, что мне подвернулось, и получил должность рядового сотрудника в Montgomery Securities, Сан-Франциско. Мне очень нравилась атмосфера в этом банке. Я помню те дни, когда Montgomery Securities работал с компанией Netscape, помогая ей вывести свои акции на биржу. Весь персонал, особенно операционный отдел, был захвачен мыслью о том, что эта компания, не имеющая доходов, станет открытой акционерной компанией. Я помню, как мне говорили, что дело обречено на провал и у компании нет шансов выжить. Теперь нам известно, что создатели компании здорово разбогатели, и в 1998 году она была продана AOL за 4 миллиарда долларов. В тот день, когда Netscape стала открытой акционерной компанией, мы наблюдали, как ее акции растут как на дрожжах, и все рассуждали, как низко они упадут потом. Но пока я там работал, они так и не упали. Думаю, этот случай воодушевил меня: я понял, что рынок — удивительное место, которое может сделать человека богатым в мгновение ока. Возможно, это была не самая глубокая мысль, но после этого меня снова потянуло к рынку. И с тех пор я уже не терял к нему интереса.
В: Вы получили степень юриста или решили сменить профессию, не получив диплом?
О: Я все-таки закончил юридический факультет. Сказать по правде, хотя я не жалею почти ни о чем в своей жизни, мне досадно, что я не стал консультантом по биржевой торговле в Montgomery Securities, а продолжал изучать право и прошел этот путь до конца.
В: Когда вы решили сменить профессию?
О: Мои оценки на юридическом факультете были не блестящими, и я стал присматриваться к работе другого рода. Когда я окончил университет, мне предлагали работу в юридических фирмах, но я уже понял, что это не для меня. Мы с женой переехали на Восточное побережье, и я попытался поступить на программу Ph. D. Однако в итоге решил, что эта программа мне не подходит, и устроился на работу сразу в несколько мест, чтобы обеспечить семью. По принципу «Все что угодно, только не юриспруденция». Я предпочитал получать втрое меньше, занимаясь чем-нибудь другим. Но рынок по-прежнему маячил на горизонте, и через пару лет в Южной Калифорнии меня познакомили с трейдером, который частным образом торговал на валютном рынке. Именно тогда я понял, что для трейдинга не нужны ни степень по бизнесу, ни личные связи. Все, что мне требуется, это хорошее интернет-соединение, кое-какая информация о том, как взяться за дело, и настойчивость, чтобы не сдаться во время неудач, которые выпадают на долю каждого из нас. Так началась моя карьера валютного трейдера.
В: По-видимому, ваша жена всячески поддерживала вас или по крайней мере была весьма сговорчивой, когда вы переезжали с места на место.
О: Да, она никогда заставляла меня заниматься тем, что не доставляло мне удовольствия, и вопрос денег никогда не был в нашей семье главным. На первом месте стоял вопрос качества жизни — возможность заниматься тем, что приносит нам удовлетворение и позволяет быть вместе. Я активно воплощал в жизнь планы такого рода, и было ясно, что со временем проблема с деньгами будет решена. Я не понаслышке знаком с дилеммой, встающей перед начинающим трейдером, который пытается работать целый день и одновременно торговать. Когда я закончил юридический факультет, мы были по уши в долгах. Начав торговать на валютном рынке, я просрочил выплату по студенческим ссудам. Нам приходилось очень туго — было нечем платить за квартиру, нечем выплачивать кредит на машину, да что там, нам не хватало денег на самое необходимое. Но мы решили, что не свернем с избранного пути, я принял решение и не собирался сдаваться. У меня не было специального образования, а мои родители не могли подбросить мне кругленькую сумму для открытия торгового счета. Нам предстояло начинать с нуля.
В: Вы сразу начали с FOREX, или на первых порах занимались фьючерсами, акциями или чем-то еще?
О: Я не торговал акциями с тех пор, как в девятом классе купил акции компании Pioneer, которые к концу семестра упали по крайней мере пунктов на 10.
В: Расскажите нам про того трейдера из Южной Калифорнии. Как он вовлек вас в торговлю на FOREX?
О: С этим трейдером меня познакомил мой друг, весьма успешный бизнесмен. Он сказал мне: «Если тебя интересует торговля на финансовых рынках, поговори с этим парнем, который торгует моими деньгами». Мой друг сказал, что он ссудил ему около миллиона, и с этой суммы тот выплачивает ему 6-8 процентов в месяц. Я подумал: «Значит, это блестящий трейдер! Чтобы ежемесячно выплачивать такие проценты и при этом получать прибыль, он должен неплохо зарабатывать».
На тот момент мой друг вернул вложенный капитал в полном объеме — на это ушло около 12 месяцев — и теперь продолжал получать проценты. «Что ж, — подумал я, — если кто-то торгует валютой так успешно, что может позволить себе брать деньги под такие безумные проценты, — я хочу узнать об этом как можно больше». Мало-помалу этот валютный трейдер познакомил меня со своими методами, но то, что он рассказывал, звучало слишком хорошо, чтобы оказаться правдой. Думаю, вам приходилось слышать подобное. Позднее мы выяснили, каким образом он привлекал средства, — чтобы расплатиться с теми, кто давал ему взаймы, он занимал деньги на стороне. В конце концов, этой игре пришел конец, и его разоблачили. Но когда я узнал, что он был обманщиком, я уже почти растратил средства на своем первом счете и решил, что сумею разобраться во всем самостоятельно, если потрачу на это должное количество времени.
В: Наверное, вам было не по себе — вы и без того с трудом сводили концы с концами, да еще потерпели фиаско, когда начали торговать. Что помогло вам не потерять уверенность в себе и не бросить это занятие?
О: Когда я начал заниматься юриспруденцией, она тоже давалась мне не слишком легко, как все остальное, за что я брался впервые. Когда в пятнадцать лет я впервые сел за руль, я не слишком хорошо водил машину, но прошло некоторое время, и я освоился, хотя на это ушел не один день. Я понимал, что определенные убытки неизбежны, как и связанные с этим финансовые затруднения. Однако затруднения затруднениям рознь. Если вы получаете извещение о выселении или не можете выплачивать кредит на машину, вы испытываете затруднения. Но едва ли я испытывал затруднения из-за того, что не мог овладеть искусством трейдинга с первой попытки. Я познакомился с достаточным количеством трейдеров в Сан-Франциско и переговорил с достаточным количеством людей, чтобы понять, что торговля на бирже ничем не отличается от того или иного вида спорта, новой работы или вождения. Мне предстоял период обучения, а значит, я должен был неизбежно испытывать дискомфорт, наделать уйму ошибок и открыть для себя массу вещей, о которых не пишут в книгах и которым не научишься с чужих слов.
В: Поначалу вы делали много ошибок?
О: Ну разумеется! Едва ли страниц вашей книги хватит, чтобы рассказать о каждой из них. Я совершал все мыслимые ошибки. Вот перечень основных:
1. Я заключал слишком много сделок.
2. Объемы сделок были слишком крупными — я рисковал 5-10 процентами своего капитала при каждой сделке, тогда как мне не следовало подвергать риску более 1 процента.
3. Я торговал с помощью разных систем одновременно.
4. Я торговал всеми парами валют, которые мне нравились.
5. Я торговал в разное время дня.
6. Я заключал долгосрочные и краткосрочные сделки.
7. Я прочел слишком много книг о методах торговли и слишком мало о дисциплине.
В: Вы посещали какие-нибудь занятия?
О: Нет. Я прочел массу книг, но не посещал никаких курсов. Пожалуй, лучшей книгой, которую я прочел в ту пору, была Reminiscences of a Stock Operator («Воспоминания биржевого спекулянта») Эдвина Ле-февра, которая, как известно, представляет собой биографию Джесси Ливермора. Кроме того, я обнаружил массу интересного в биографиях людей, добившихся успеха в жизни, — Джона Рокфеллера, Ганди, Джорджа Вашингтона и других «отцов-основателей». Зачастую я находил в их биографиях больше ценных сведений о торговле, чем в специальной литературе.
В: Сколько времени прошло, прежде чем дела у вас пошли на лад?
О: Одиннадцать месяцев. За этот период я хорошенько поработал головой. Я разрабатывал собственные системы торговли и без устали тестировал их. Я тестировал их часами изо дня в день. Я торговал на демосчете и работал с небольшой суммой на реальном счете.
В: Был ли момент, когда вам хотелось бросить это?
О: Почти каждый день [смеется]. Поначалу я думал об этом постоянно, отчасти из-за того, что одновременно мне приходилось работать. Я создавал веб-сайты. На заре становления Интернета я нашел работу по продаже выделенных соединений и интернет-услуг. Я занимался подбором персонала для финансовых структур. Единственное, за что мне не хотелось браться, — работа в юридической фирме, мне не хотелось, чтобы меня затянул соответствующий образ жизни, и я встал на путь, который был мне не по душе. Поэтому, пока я учился торговать, занимался массой разных вещей, чтобы продержаться на плаву.
В: Вы работали целыми днями и одновременно торговали? Или в основном это была работа с неполной занятостью?
О: Я работал целый день, обычно с 9.00 до 17.00, и, кроме того, брал работу на дом, например помогал составить контракт или создать веб-сайт. Я брался за все, что мне предлагали, предпочитая работу, которую можно было делать по ночам.
В: Как вам удавалось торговать, работая в таком режиме?
О: Я просто мало спал. Вспоминая то время, я не могу найти этому другого объяснения. Я вставал в 2-3 часа ночи и наблюдал за торговыми сессиями в Лондоне или в Европе. С валютной торговлей меня познакомил человек, который торговал по ночам на таких сессиях, поэтому меня привлекали именно они. Таким образом, я бодрствовал почти всю ночь, а утром был готов идти на работу или заниматься подработками. Вечером я возвращался домой, старался успеть пообщаться с женой и поспать, а потом снова вставал среди ночи. Я мог вести такой образ жизни только потому, что очень мало спал.
В: Можно ли сказать, что главным стимулом для вас было желание добиться своего?
О: Да, в какой-то момент я принял решение, как поступаю в большинстве случаев. Я решил, что добьюсь своего. Я видел, что другие зарабатывают себе на жизнь торговлей, и верил, что, раз это удается другим, при должной настойчивости я тоже сумею разобраться в этом. Я понимал, что могу потратить на это больше времени, чем другие, но я не ставил своей целью обогнать кого-то и сделать это побыстрее. Я знал, что не могу открыть счет на крупную сумму, которая, возможно, есть у кого-то другого, но я не собирался состязаться с другими в объеме капитала. Я старался всего лишь разобраться в новом для меня деле и научиться получать стабильную прибыль. Кроме того, у меня был близкий друг, финансовый консультант, который сказал мне: главное — добиться регулярного получения прибыли. Задача не в том, чтобы сорвать куш, перехитрить игровой автомат или выиграть в лотерее, а в том, чтобы получать прибыль постоянно, неделю за неделей, и, если я сумею добиться этого, сумма, которую я заработаю, не так важна — в таких условиях я могу сохранить и приумножить свой капитал. И я решил уделять первоочередное внимание именно этому — пусть это будет всего 50 или 25 долларов в неделю, — дело не в сумме, главное, разобраться, как это делать. Позднее я понял, что, если понадобится, я смогу найти больше денег для торговли. Я хочу еще раз подчеркнуть свою мысль. Основной вывод, который я сделал на тот момент, заключался в том, что мне не надо зарабатывать 1000 долларов в день и даже в месяц. Я должен зарабатывать хоть что-то и не терять заработанное. Я понял, что, если я позабочусь о своем торговом капитале, остальное придет само собой.
В: С какой суммы вы начали?
О: 2500 долларов. Отчасти это были мои деньги, отчасти средства, которые вложил в меня мой близкий друг. За первые несколько дней я заработал 10 процентов. После этого мне следовало закрыть торговую программу и не открывать ее хотя бы месяц.
В: Что произошло?
О: Я отлично помню эти цифры — сумма на счете выросла с 2500 до 2752 долларов с мелочью, я получил 10 процентов прибыли, и мне надо было выключить компьютер и отвлечься хотя бы на неделю. Меня охватила эйфория. Я чувствовал себя Уорреном Баффеттом валютной торговли. Я вспоминал истории о тех, кто выручал в месяц 6-8 процентов и более, и думал, что тоже сумею добиться этого. Но я не остановился. Две недели спустя я заключил сделку, не выставил стоп-лосс и спустя 72 часа потерял 90 процентов своего капитала. Я помню, как он стал уменьшаться, и, когда сумма достигла 2500 долларов, я сказал себе: «Может быть, я сумею закрыть позицию, выйдя в ноль, и все будет выглядеть так, словно этой неудачной сделки не было вовсе». Но деньги продолжали таять, сумма снизилась до 2000, а потом до 1500 долларов. Когда она опустилась до этого уровня, я подумал, что ничего хуже случиться уже не может, и не стал закрывать позицию. Но, разумеется, итог оказался куда хуже.
В: В чем изменился ваш подход сейчас?
О: Я делаю все, чтобы не потерять деньги. Это моя основная забота. Я понимаю, это звучит странно, но делать деньги — не самое сложное. Когда я начал торговать, я едва сводил концы с концами. Мой близкий друг, успешный бизнесмен, отвел меня в сторону, заглянул мне в глаза и сказал: «Роб, ты убедил себя, что зарабатывать деньги трудно, — и добавил: — Зарабатывать деньги легко. Трудно сохранить их». Он говорил не о торговле, но это относится и к ней, и он был прав.
Я обнаружил, что разработать прибыльную торговую систему не слишком сложно. Однако, чтобы сохранить прибыль, не перестараться со сделками, не завысить сумму риска, нужна настоящая твердость характера. Поэтому для меня смысл этой игры в том, чтобы не потерять деньги и при этом еженедельно получать прибыль.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы понять, что вам следует придерживаться оборонительной стратегии?
О: Когда я окунулся в это занятие по-настоящему, на это ушло одиннадцать месяцев. Потеряв 2500 долларов, я провел одиннадцать месяцев, занимаясь тестированием и экспериментами. Теперь я читал не только про торговые системы и методологии. Я старался изучить и взять на вооружение принципы, которые помогут мне владеть собой. Я был исполнен решимости никогда не впадать в оцепенение из-за убыточной сделки, когда вам кажется, что это сон и со временем все наладится само собой. Я обещал себе, что не допущу, чтобы это повторилось. Это была стратегическая цель, и у меня ушло одиннадцать месяцев на то, чтобы не только разобраться с открытием и закрытием сделок, но и выйти на такой уровень, когда я смог торговать на реальном счете с достаточно устойчивыми результатами, не рискуя деньгами. Свою основную задачу я видел в том, чтобы не потерять стартовый капитал. Сохранив капитал, я останусь в игре. Торговля — это игра на выживание.
В: Что представлял собой такой процесс самообразования? Вы учились читать графики или начали изучать фундаментальные показатели?
О: Поначалу я занимался только техническим анализом. Экономика страшила меня, поэтому на первых порах я избегал фундаментального анализа. Вместо того чтобы читать литературу по экономике, я взял книгу Александра Элдера Trading for a Living3 и познакомился со скользящими средними. Одиннадцать месяцев я сидел над графиками, не поднимая головы, и работал исключительно со скользящими средними, занимаясь тестированием на исторических данных и экспериментами. Я помню, как в конце этих одиннадцати месяцев кто-то поинтересовался, почему, работая со скользящим средним, я остановился на 62 и не связано ли это с коэффициентом Фибоначчи. И я спросил, что он имеет в виду, потому что не знал, что такое коэффициент Фибоначчи. Сам я ограничивался тестированием данных и экспериментами со скользящими средними. Я наносил скользящие средние на графики. Я продвигался вперед, анализируя по одной свече за раз. Я брал различные отрезки времени и экспериментировал с разными парами валют, пока не накопил огромное количество данных о взаимодействии цены и скользящих средних и о том, чего можно ожидать от той или иной сделки. Открывая сделку, я хотел знать ответы на два вопроса: каких убытков мне ожидать и на какую прибыль рассчитывать? И когда соотношения прибылей и убытков стали приемлемыми и я смог применять свою стратегию, стабильно получая прибыль каждую неделю, я понял, что мой капитал защищен.
Теперь, знал, что, хотя система, с помощью которой я торгую, не является совершенной, она обеспечивает регулярный доход.
В: Так значит, ваш метод тестирования на исторических данных заключается в том, чтобы взять ценовой график и попробовать предсказать то, что должно произойти в дальнейшем?
О: Да.
В: При этом вы не пользовались никаким языком программирования?
О: Нет. Это еще один аспект. В то время я был слишком глуп и необразован, чтобы понять, что подобные вещи поддаются программированию. Я не знал, что существует язык программирования и платформы для составления графиков, которые позволяют тестировать подобную информацию автоматически или вручную. Сейчас я очень рад, что у меня не было таких инструментов, потому что наблюдение за графиками без их помощи принесло мне огромную пользу. Теперь я знал, каким образом меняется цена на графике британский фунт/доллар США. Я изучил пару доллар США/японская иена. Я привык наблюдать за регулярными взлетами и падением цен, которые происходили по единой схеме. В моей памяти навсегда запечатлелись тренды и ценовые коридоры, а некоторые валютные пары стали мне близки, как хорошие друзья.
В: Остался ли ваш подход к тестированию прежним? Этот вопрос мы задаем, потому что, как нам кажется, масса трейдеров-новичков поначалу находит вещи, подобные Easy Language, весьма и весьма пугающими.
О: Повторю то, что я уже говорил. Мое основное занятие — тестировщик. Трейдером я работаю по совместительству [смеется]. Это значит, что я до сих пор ежедневно занимаюсь тестированием. Как раз перед нашей беседой я наносил на очередной график очередной набор скользящих средних вместе с теми, кто пришел ко мне в офис, чтобы вместе заняться тестированием. Мой офис обустроен так, что желающие могут принять участие в процессе совместного тестирования.
О: Так, значит, никто у вас в офисе не знаком ни с Easy Language, ни с другим языком программирования?
О: На самом деле сейчас я сам знаю Easy Language достаточно хорошо, чтобы запрограммировать большую часть того, что я делаю; кроме того, если у меня возникает необходимость в оптимизации механических систем, я обращаюсь за помощью как минимум к двум программистам. Но я редко берусь за оптимизацию или программирование системы, пока не удостоверюсь, что она работает как надо. К примеру, я мог бы настроить ее так, чтобы она подавала звуковые сигналы или оповещала меня о появляющихся возможностях, но я по-прежнему не применяю никаких механических торговых систем, то есть не позволяю компьютеру открывать и закрывать позиции.
В: Таким образом, вы занимаетесь тестированием, чтобы собрать справочную информацию и заложить фундамент?
О: Совершенно верно. Это научный процесс: гипотеза (идея торговой системы), затем проведение экспериментов и так далее. Если я не могу проверить систему, я не стану применять ее для торговли. Если мы с вами нанесем на графики случайно выбранный индикатор, взяв любой отрезок времени и любую пару валют, имея в своем распоряжении гистограмму с числом столбцов не менее 5000-10 000, и закроемся в кабинете на полгода, мы сможем выстроить систему на основе одного-единственного индикатора. Главное для меня — проверка и проведение экспериментов. У меня нет предпочтений в отношении той или иной методологии, будь то фундаментальный анализ, анализ движения цен, анализ потока ордеров, торговля с учетом зон поддержки и сопротивления или астрология [смеется]. Если эффективность метода можно проверить на исторических данных, я приму полученные доказательства и признаю, что они как минимум подтверждают статистическое преимущество в прошлом. И хотя нельзя сказать, что результаты в прошлом однозначно определяют эффективность в будущем, они, несомненно, дают массу подтверждений методологии, которую я оцениваю. Если мы беремся применять систему, не имея статистического базиса, мы просто блуждаем наугад по Уолл-стрит, а что толку торговать наобум?
В: В какой мере вы обычно углубляетесь в прошлое, проводя тестирование?
О: Когда я заключаю краткосрочные сделки, которые занимают не более часа, то есть использую текущее состояние рынка, как правило, ограничиваюсь моментом появления евро. Мне нужно, чтобы условия на рынке в прошлом не слишком отличались от сегодняшних. Я не стану экспериментировать с 15-минутными графиками той поры, когда на рынке торговались немецкая марка, итальянская лира и испанская песета, поскольку это влияло на объемы. Поэтому я не заглядываю далее 2000-2001 годов. Если я экспериментирую с дневными графиками или еще более долгосрочными сделками, я могу углубиться в прошлое до середины — конца 1990-х. Но при этом возвращаюсь во времена трейдеров старой школы и старых добрых телефонов с дисковым набором. Если я погружаюсь в еще более отдаленное прошлое, мне становится не по себе.
В: Да, в те времена торги велись совершенно иначе.
О: Именно. Трейдеры записывали свои заявки, а размер часовых свечей валютной пары британский фунт/доллар США каждый раз составлял 100 пунктов. Мне кажется, нет смысла искать на рынке той поры сходство с тем, что мы видим сегодня.
В: В начале мы говорили о том, что вы уделяете первоочередное внимание техническому анализу. Стали ли вы в последние годы больше интересоваться новостями?
О: Еженедельно я составляю для себя своего рода шпаргалки или памятки по фундаментальным экономическим показателям — для этого я беру лист бумаги и записываю самую важную экономическую статистику по всему миру. Я собираю эти данные, используя бесплатные ресурсы в Интернете или платные сервисы вроде Bloomberg. Такие подборки я составляю регулярно.
Затем ламинирую эти шпаргалки и беру их с собой в душ по утрам — они отлично прилипают к мокрой стене — и изучаю и запоминаю экономическую статистику по всему миру. Поэтому, когда я занимаюсь долгосрочными сделками, к примеру, теми, что длятся от одного дня до одной, двух или трех недель, я понимаю, какие фундаментальные экономические факторы лежат в основе происходящего. Так, я знаю, что в Австралии по-прежнему сильна инфляция, а заработная плата растет очень быстро, что может заставить центральный банк повысить или удерживать на высоком уровне базовую процентную ставку. Я вижу, что экономика Японии наконец-то выходит из дефляционного периода и, возможно, в течение ближайших полутора лет процентные ставки здесь поднимутся. При этом экономические данные США говорят о том, что ФРС, скорее всего, придержит процентные ставки, а затем переключится на более либеральную кредитно-денежную политику. Фундаментальные экономические факторы дают мне дополнительную информацию при заключении долгосрочных сделок. Я практически не заключаю долгосрочных и краткосрочных сделок только на базе фундаментальных факторов. Но они могут повлиять на срок, в течение которого я буду держать позицию. Порой от них зависит степень моей уверенности в сделке. Отличный пример — нефть, я слежу за нефтью и наблюдаю за канадским долларом, который реагирует на ее цены. Фундаментальный анализ для меня — часть общей картины. Но, принимая решение о сделке, я никогда не опираюсь только на фундаментальный анализ.
В: Случалось ли, что фундаментальный анализ заставлял вас отказаться от сделки?
О: В известном смысле да. К примеру, я бы не стал шортить британский фунт против японской иены сколько-нибудь продолжительный период времени, зная, что разница между ставками процента приведет к значительным операционным издержкам, если я продержу короткую позицию на пару фунт/иена больше нескольких дней. Будучи в курсе фундаментальных факторов, скорее всего я не стал бы даже затеваться с подобной сделкой. Хотя в прошлом я заключал краткосрочные сделки на важных экономических новостях, например после выхода отчета о занятости в несельскохозяйственной сфере, я уже давно не занимаюсь этим. Думаю, сейчас это стало куда опаснее, чем прежде. На этом можно потерять огромные деньги, и это превратилось в своего рода махинацию в сфере розничного инвестирования — люди подбивают других попробовать такой метод, и это приводит к колоссальным убыткам. Это что-то вроде лотереи для тех, кто хочет быстро разбогатеть, психология поединка с игровым автоматом. Поэтому я редко делаю ставку на краткосрочные рывки в связи с экономическими событиями. Обычно я даю рынку успокоиться, а потом покупаю или продаю с учетом общей картины происходящего.
В: Любопытно, что вы заговорили о процентных ставках и издержках по поддержанию позиции. Учитываете ли вы этот фактор при краткосрочных сделках или только при долгосрочных?
О: При долгосрочных безусловно. Вместе со своим хорошим другом и торговым партнером Максвеллом Фоксом я провел исследование: мы отследили процентные ставки Банка Англии, Банка Канады, Резервного банка Новой Зеландии, Банка Японии, Федеральной резервной системы США и Национального банка Швейцарии с начала 1970-х, не помню точно, с 1974 или 1976 года, до сегодняшнего дня и нанесли на графики различия процентных ставок, а затем отследили среднемесячную цену спот по каждой паре валют. В целом мы обнаружили, что цена спот ощутимо отстает от изменений процентной ставки. Так в августе 1990 года разница процентных ставок по паре фунт/иена взлетела почти до 10,5 процента — это означает, что процентная ставка Банка Англии была гораздо выше, чем Банка Японии. Кажется, базовая ставка Банка Англии равнялась 15 процентам, а Банка Японии составляла около 4 процентов. Мы обнаружили, что после того, как эта разница снизилась до 10 процентов, цена спот продолжала расти, а значит, тренд спекуляций валютными активами отреагировал не сразу. Он меняет направление не мгновенно. Для этого ценам спот нужно время.
Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу, я могу сказать, что, заключая долгосрочные сделки, я помню о том, что при росте или уменьшении разницы процентных ставок цене спот нужно время, чтобы догнать эти изменения. И все же она всегда стремится прийти в соответствие с разницей процентных ставок. Поэтому, если мне нужен фундаментальный инструмент для прогнозирования колебаний курсов валюты, это прежде всего разница процентных ставок между странами.
В: Сколько часов в день вы тратите на торговлю?
О: От трех до шести часов в день, включая планирование и анализ сделок. Остальное время я пишу, отвечаю на электронные письма, провожу время с семьей или выполняю общественные обязанности.
В: Что представляет собой ваш обычный день?
О: Мой распорядок дня примерно таков. Около 7 утра по восточному времени я отправляюсь к себе в офис и занимаюсь краткосрочными сделками на торговой сессии Нью-Йоркской биржи, если к тому располагает ситуация и мой недельный план по прибыли еще не выполнен. Я отвечаю на электронные письма и посматриваю на долгосрочные графики. Одновременно я обмениваюсь мгновенными сообщениями кое с кем из знакомых трейдеров, знатоков рынка. К 12 часам с краткосрочными сделками покончено, и я перехожу к работе над контентом своего веб-сайта и планированию долгосрочных сделок. В обед я стараюсь по возможности вернуться домой, чтобы побыть с семьей, заняться борьбой с сыном, поиграть с дочкой и помочь жене по хозяйству. Вечером я еще немного занимаюсь долгосрочным анализом, читаю с женой и детьми, помогаю уложить детей, а потом опять возвращаюсь к анализу.
Теперь я редко встаю среди ночи, но, когда это случается, это отличное время для долгосрочных сделок.
В: Какие цели вы ставите перед собой на неделю?
О: Я ставлю перед собой цель не в долларах, а в пунктах. Если я буду зацикливаться на определенной сумме или на том, что хочу купить, вместо того чтобы стараться понять, что может дать мне рынок, я начну думать о том, чего желаю от него я, а это весьма опасно. Я раз и навсегда решил, что Роб Букер — это трейдер, который делает 50100 пунктов в неделю. По моим наблюдениям, таковы пределы моих личных возможностей — когда моя прибыль превышает 50-100 пунктов, меня начинает заносить. Меня охватывает эйфория, и я, мягко говоря, теряю способность соблюдать дисциплину. Поэтому обычно стараюсь не превышать этот уровень, хотя системы, которые я выстроил, позволяют получать более высокие прибыли.
На самом деле это то, в чем я твердо убежден. Есть две вещи, которые я не упоминал до сих пор и которые, по-моему, чрезвычайно важны. Во-первых, бытует заблуждение, что успешный трейдер должен зарабатывать определенную сумму в день, в неделю или в месяц. Я стараюсь внушить начинающим трейдерам, что никогда не следует сравнивать свои результаты в пунктах, процентах или долларах с результатами кого-то другого. Я не должен состязаться с трейдером Икс, стараясь заработать больше, чем он. Мое дело позаботиться, чтобы у меня было достаточно средств, чтобы обеспечить свою семью. Когда я бывал на выставках и конференциях и выступал в разных странах мира, трейдеры-новички спрашивали: «Скажи, Роб, сколько пунктов ты сделал в прошлом году или в этом месяце?» И когда я отвечаю на этот вопрос, они говорят: «Но это куда меньше, чем зарабатывает такой-то».
На это я отвечаю, что до сих пор не слышал, чтобы трейдер Икс, о котором они говорят, пытался оплатить мои счета. Я не знал, что должен переплюнуть кого-то другого. Такой подход весьма полезен в долгосрочной перспективе. Просто помнить, что я не соревнуюсь с другими за размер прибыли. Поэтому, как правило, я не поднимаю планку, а когда я пытался выйти на большее количество пунктов, то обнаружил, что после серии удачных сделок становлюсь слишком самонадеянным, а после серии убытков впадаю в отчаяние. Когда я торгую, рассчитывая на 50-100 пунктов в неделю, я начинаю каждую неделю с чистого листа, не важно, была ли предыдущая неделя удачной или скверной. Я начинаю отсчет времени заново. Я обнуляю число заработанных пунктов. Я не думаю о потерях на прошлой неделе. Моя задача — заработать то, что мне по силам по статистике. Я не пытаюсь возместить прежние убытки или доказать, что я лучше других. Я просто ищу благоприятные возможности, которые подвернутся на этой неделе.
В: Это очень важный момент. Таким образом, вы не увеличиваете свои позиции, чтобы компенсировать убытки, которые потерпели неделей раньше?
О: [Смеется] Нет, для меня это всегда было мукой, и, когда я делал это, я оказывался в глубочайшей яме. Так случалось, когда мне выпадала удачная неделя и казалось, что отныне рынок будет осыпать меня благами во веки веков и мне больше не грозят убытки. Однако обычно скверная неделя выдается именно после того, как рынок делает то, что нужно мне. Откуда ни возьмись появляется новый тренд, который перемалывает меня в фарш. Поэтому я говорю: «Никогда не ввязывайся в последнюю сделку, используй лишь возможности, которые очевидны». Выполнив недельный план, я либо прекращаю торговлю, либо уменьшаю объем сделок до такой степени, чтобы они не навредили моему счету. Главное для меня — защитить свой капитал, а значит, все, что мне нужно, — еженедельно зарабатывать деньги, понемногу наращивая сумму на счете. Самое удивительное финансовое открытие в истории человечества — принцип накопления доходов. Я говорю это каждому начинающему трейдеру: если ты научишься мало-помалу увеличивать сумму на счете, в дальнейшем ты будешь получать впечатляющие прибыли, даже если пока они невелики. Возможно, я придаю этому слишком большое значение. Но для меня зарабатывать деньги, будучи трейдером, означает получать регулярные прибыли. Главное — это стабильный доход, а не везение или огромные выигрыши вроде тех, что случаются в лотерее.
В: Давайте поговорим немного о вашей тактике торговли. Заключаете ли вы пробные сделки или входите в позицию сразу?
О: Это зависит от торговой системы, с которой я работаю. Если я заключаю краткосрочные сделки по 15-минутному графику торговой сессии Нью-Йоркской биржи, я сразу открываю позицию на полную сумму и выхожу из нее в один прием, то есть двигаюсь от уровня А до уровня Б. Такие сделки не связаны с новостями. Они не рассчитаны на резкие скачки цен, с которыми имеет дело любой фундаментальный анализ. Вход и выход из позиции однозначно определяются уровнями поддержки и сопротивления, и я сразу открываюсь по полной. При долгосрочных сделках для начала я обычно открываю позицию на 30-50 процентов от общего объема сделки и добавляю к ней, если вижу, что все идет как надо и мое решение оказалось правильным. Я предпочитаю не наращивать убыточные позиции и не заниматься усреднением издержек. У меня лично это никогда не работало.
В: Какие графики вы используете?
О: Мой любимый график — часовой. На нем видно все, что мне нужно. В прошлом я активно использовал 15-минутные и другие графики, но сейчас работаю в основном с часовыми.
Я часто открываю позиции по часовому графику и держу их в течение дня и дольше. Нередко я оставляю их открытыми до следующего дня — определив для себя риск и поставив цель по прибыли, я позволяю такой сделке идти своим чередом. Как и большинство трейдеров, я регулярно — а порой и слишком часто — проверяю свои сделки, но обычно стараюсь, чтобы дело шло без моего участия.
В: Можно ли сказать, что, заключая краткосрочные сделки, вы ориентируетесь на ценовой диапазон, а долгосрочные — на тренд?
О: [Смеется] С точностью до наоборот. Исторически сложилось так, что я ищу на графике прорывы трендов при краткосрочных сделках, а при долгосрочных успешно торгую на коррекциях цены, которая меняется в определенном диапазоне.
В: Сколько позиций вы обычно держите одновременно?
О: Когда я только начал торговать, я мог открыть шесть или семь позиций по нескольким валютным парам, используя одну и ту же систему или графики с близкими временными рамками. К примеру, я мог открыть позицию на фунт стерлингов/доллар США и одновременно на евро/канадский доллар. Хотя я торговал разными валютными парами и корреляция между ними была не слишком сильна, при открытии сделок я придерживался единых фундаментальных принципов, стараясь избегать излишней диверсификации. Однако, когда я познакомился с валютными парами поближе, у меня появились свои предпочтения. Теперь я выбираю одну пару, с которой чувствую себя максимально комфортно, и лишь изредка открываю две-три разные позиции одновременно.
В: То есть не более трех позиций одновременно?
О: Да.
В: Вам случается усредняться вниз?
О: Я не сторонник наращивания убыточных позиций и недавно потерял 6 процентов на одном из счетов, поскольку вопреки собственным правилам усреднялся вниз и на каком-то этапе не смог — соблюдая свои принципы управления денежными средствами — добавить достаточно денег. Я вышел из позиции на пределе убытка, который считаю допустимым, и на тебе! Рынок тут же развернулся. Всякий раз, когда я нарушаю свои правила, это кончается плохо.
Я предпочитаю добавлять к выигрышным позициям, и именно они приносят мне наибольшую прибыль. Когда тестирование показывает, что сделка принесет более 80 процентов прибыли, я часто вижу, что есть смысл использовать правильное решение по максимуму. Мне мало просто получить прибыль — я хочу выжать из удачной сделки все — ведь это увеличивает мой капитал, а значит, я могу добавить новые позиции, не повышая уровень риска.
Здесь я люблю проводить параллель с человеческими отношениями. Если отношения с другим человеком складываются скверно и вы видите, что перспективы нет, такие отношения следует прекратить. Каждому из нас случалось поддерживать отношения, которым следовало побыстрее положить конец. То же самое касается торговли.
Если я открыл позицию, которая не приносит ожидаемого результата, не следует тянуть время или продолжать вкладывать в нее средства. Надо закрыть ее и двигаться дальше. Но если отношения с человеком складываются хорошо, я буду делать все, чтобы они крепли и развивались. Так происходит и при удачной сделке. Вам хочется наращивать позицию, а не закрывать ее. Люди, которые урезают свою прибыль от выигрышной позиции, подобны тем, кто рвет прочные и теплые отношения.
В: Есть ли валютные пары, которых вы избегаете, и пары, которым вы отдаете предпочтение?
О: Одна из моих любимых пар для краткосрочных сделок на торговой сессии Нью-Йоркской биржи, когда я бодрствую во время движения рынка, — это евро/канадский доллар (EUR/CAD). Я всегда отдавал ей предпочтение при заключении краткосрочных сделок. Кроме того, мне нравится заключать краткосрочные сделки по паре фунт/доллар США, поскольку я торговал ей дольше и больше прочих. Я терпеть не могу краткосрочные сделки по паре евро/доллар США. Я обнаружил, что она торгуется в чудовищных объемах и имеет несметное число уровней поддержки и сопротивления. Поэтому здесь не приходится надеяться на прорывы коридора или сколько-нибудь значительные колебания в его пределах, а значит, эта пара не годится для краткосрочных сделок. Моим фаворитом при более продолжительных сделках остается опять-таки пара фунт/доллар США, лучшая пара на все времена. Я люблю ее больше всех. Я никогда не заключаю долгосрочных сделок по паре евро/канадский доллар, она годится лишь для краткосрочных сделок.
В: Что привлекает вас в паре евро/канадский доллар? Наверняка многие трейдеры не обращают на нее никакого внимания.
О: Это отличная пара для краткосрочных сделок — если она должна прорвать тренд, никто не ловит ее с другой стороны, иначе говоря, там нет потока ордеров от тех, кто поджидает ее на определенном уровне с опционами или крупными заявками стоп-лосс. Это значит, что, когда евро/канадский доллар начинает двигаться, это движение имеет реальный внутренний импульс, и вставать на пути этой пары в краткосрочном аспекте не рекомендуется. Однако для нее не характерны устойчивые продолжительные тренды, и она не поддается долгосрочному анализу, который я провожу применительно к другим валютным парам, поэтому предсказать ее поведение в долгосрочной перспективе непросто. Если она пробила недавний уровень поддержки или сопротивления, который оставался нетронутым пару дней, едва ли она остановится так же быстро, как евро/доллар США или фунт/доллар США. По-видимому, дело в том, что эта пара торгуется не слишком активно, и тех, кто ждет, когда она достигнет определенного уровня, не так много. В итоге она не попадает «в зону видимости радара», не привлекая всеобщего внимания.
В: Вы много говорили о торговых системах. Вы постоянно используете одну из них или торгуете с помощью нескольких систем сразу, с тем чтобы получать сигналы от каждой? Как вам это удается, ведь существует так много разных индикаторов и методов торговли, что такие сигналы могут оказаться достаточно противоречивыми?
О: На самом деле одновременно я работаю всего с двумя стратегиями. Иначе говоря, у меня есть две стратегии, с помощью которых я готов торговать, и как минимум одна, опробованная в лабораторных условиях, которой можно заменить ту, что перестала устраивать меня по тем или иным причинам. К примеру, она мне надоела, больше не вписывается в мой распорядок дня или попросту перестала приносить прибыль. А может, ее статистическое отклонение от зоны, в которой она дает результаты, стало слишком велико.
Моя система для краткосрочных сделок обеспечивает примерно 5-10 сделок в неделю по отдельной валютной паре, например евро/канадский доллар. Продолжительность таких сделок — от 15 минут до 12-18 часов на пике, выходящем за пределы кривой нормального распределения.
Долгосрочные сделки я открываю максимум два-три раза в неделю. Обычно это фунт стерлингов/доллар США или доллар США/швейцарский франк, а иногда и канадский доллар/японская иена. Можно сказать, что здесь я в какой-то мере склонен к диверсификации. При этом я, с одной стороны, жду соответствующих сигналов на графике долгосрочной системы, с другой, ищу нужное движение на краткосрочных графиках, все остальное для меня попросту не существует. Как я уже сказал, мое основное занятие — тестирование, большую часть времени я проверяю, соответствует ли то, что я делаю, статистическим ожиданиям.
Кроме того, я постоянно экспериментирую с новыми версиями существующих систем, чтобы убедиться, что я использую их по максимуму. И совсем немного времени я трачу на изучение графиков в надежде увидеть что-то интересное. Я всегда считал, что нет ничего хуже, чем открыть с утра графики и начать высматривать на них какое-нибудь движение, вместо того чтобы сказать: «Вот нужный мне график, вот система, которую я использую, и это все, именно на этом я должен сосредоточиться. Пусть цена на других графиках делает тысячи пунктов, меня это не касается». Когда кто-то сокрушается, что упустил сделку по паре доллар США/ранд ЮАР из-за того, что не следил за ее графиком, и при этом держит на экране графики 25 валютных пар и без конца упускает сделки, я говорю ему, что в колледже упустил возможность назначить свидание Джулии Робертс, хотя и не был с ней знаком. У меня в любом случае не было шанса. Порой мы пытаемся объять необъятное, жалея о том, что не вписывается в наш график, не под силу нам физически и несовместимо с нашим торговым капиталом. Но мы продолжаем цепляться за эти призрачные возможности, желая урвать кусочек движения рынка. Этот страх «упустить» движение рынка причиняет массу неприятностей трейдерам, из-за него мы начинаем заключать сделки, движимые желанием делать деньги, а не разумным анализом.
Поразмыслив о других профессиях, вы поймете, где начинают играть свою роль специализация и выбор приоритетного направления. Лучшие адвокаты специализируются на одной отрасли права. Каждый врач или бухгалтер имеет свою специализацию. Это относится и к успешным трейдерам, а значит, актуально и для розничного трейдера на рынке FOREX. Я специализируюсь на паре британский фунт/доллар США при долгосрочных сделках и евро/канадский доллар при краткосрочных. Если дела идут хорошо и это позволяет мне обеспечить себя, едва ли мне захочется экспериментировать с реальными деньгами с другими временными рамками или парами валют.
В: Вы предпочитаете торговать во время сессии на Нью-Йоркской бирже, то есть с 7 до 12 часов по североамериканскому восточному времени? Открываете ли вы позиции позднее?
О: Я готов открывать позиции позднее, если результаты тестирования системы, которой я пользуюсь, говорят, что в этом есть смысл, но пара евро/канадский доллар, к примеру, крайне редко дает возможность открыть сделку во время сессии на Нью-Йоркской фондовой бирже после 12 часов. Поэтому я либо упускаю эту сделку, либо, если такая возможность появляется после 12, что случается крайне редко, открываю позицию позднее. Обычно такое бывает максимум один-два раза в месяц. Таково мое основное время для краткосрочных сделок. Долгосрочные сделки я открываю в любое время дня и ночи, поскольку подходящие условия складываются не более двух-трех раз в неделю, и, как правило, я вижу это за милю. Я вынашиваю эту идею и планирую свои действия. Я знаю, что момент приближается. Я выставляю нужные сигналы — у меня есть КПК, который предупреждает меня, что цена приблизилась к цене входа, что позволяет мне приготовиться к открытию сделки. Я иду на подобные жертвы два-три раза в неделю. Обычно для меня не составляет труда встать на час пораньше или проснуться среди ночи на несколько минут, чтобы убедиться, что позиция открыта и все идет как задумано. После этого я предоставляю событиям идти своим чередом и больше не беспокоюсь об открытой позиции.
В: Используете ли вы долгосрочные графики для контроля краткосрочных сделок? Интересует ли вас то, что происходит на дневном графике, или вы сосредоточены исключительно на краткосрочных сигналах?
О: Я люблю говорить: конфирмация — удел католиков в возрасте 12 лет. На семинарах я часто спрашиваю людей, зачем они смотрят на другие индикаторы, и слышу ответ — для подтверждения4. Я всегда говорю, что число проблем при открытии сделки растет пропорционально числу графиков с разными временными рамками, на которые смотрит трейдер. Чем больше графиков и валютных пар, за которыми наблюдает трейдер, ища основания для заключения сделки, тем больше он запутывается, поскольку их сигналы противоречат друг другу. Например, вполне оправданная краткосрочная сделка на покупку фунта стерлингов может идти вразрез с тем, что показывает четырехчасовой график. Я считаю, что это лишь увеличивает неразбериху; хотя, если тестирование и статистические данные подтвердят, что использование долгосрочного графика при заключении краткосрочных сделок сделает торговлю более прибыльной, я с удовольствием пойду на это. Как я уже говорил, я убежден, что в торговле нет ничего изначально правильного или неправильного, лишь тестирование делает тот или иной подход таковым. Это одно из моих любимых изречений, которое я придумал сам. Вы слышите, как все вокруг твердят: ни в коем случае не делай то или это, — однако лишь тестирование определяет, работает ли тот или иной метод. Поэтому я готов заниматься этим. Иногда я заключаю краткосрочные сделки по долгосрочным графикам. Это значит, что вместо того, чтобы смотреть на долгосрочный тренд, а затем открывать позицию на краткосрочном графике, я смотрю на долгосрочные графики и заключаю сделки на очень короткий срок, когда цена достигает основного уровня поддержки или сопротивления. В сущности, это не поиск подтверждения, а скорее нечто противоположное.
В: Используете ли вы какие-то сигнальные системы, которые будят вас, если что-то важное случается ночью.
О: Я перепробовал все, что можно. Я пытался приспособить для этого видеоняню. Я заставлял компьютер издавать среди ночи оглушительный шум. В итоге я настроил компьютер таким образом, что он отправляет электронное письмо мне на КПК, а тот подает сигнал или вибрирует.
В: Какое оборудование вы используете?
О: 99 процентов работы я выполняю на ноутбуке Dell. Никаких дополнительных мониторов или чего-то еще. У меня есть стационарный компьютер, к которому можно подключить до четырех мониторов, но обычно я использую его, чтобы слушать музыку или смотреть кабельное телевидение. У меня в офисе стоит несколько телевизоров, полно еды и музыки, а вокруг работают другие трейдеры. Это отличная обстановка для тестирования и торговли.
В: Расскажите о вашей самой удачной сделке.
О: 4 декабря 2003 года я купил пару евро/доллар США по курсу 1,2150, и держал позицию, пока та не выросла на 300 пунктов. Каждые 25-50 пунктов я подкупал еще. В ту пору евро несся как ракета. Поскольку я продолжал наращивать позицию, а цена росла как на дрожжах, мне не пришлось держать ее слишком долго. Это стало для меня важным уроком: я понял, что, попав в точку, надо извлечь из сделки максимум — в таком случае есть смысл не спешить зафиксировать прибыль, но передвигать свои стоп-заявки вверх, а затем докупать еще. Когда ты оказался прав, главное — действовать решительно. В тот раз мне посчастливилось поймать удачный момент и выжать из сделки все возможное — хорошие долгосрочные сделки на FOREX подворачиваются не каждый день и не каждую неделю, и если вам удалось поймать тренд, нужно извлечь из этого максимум.
Задним числом стало понятно, что мне следовало держать эту позицию куда дольше, но тогда немногие считали достижимым даже уровень 1,3000.
В: А какой была самая неудачная сделка?
О: Это был мой первый торговый счет. Именно тогда я потерял 90 процентов капитала за 72 часа. Я купил евро, получил 10 или 20 пунктов прибыли и прочел в Сети комментарий какого-то типа, который написал, что евро вот-вот начнет падать. Я положился невесть на кого, не проверив его слова. Поверив человеку, которого я не видел ни разу в жизни, я вбухал кучу денег в пару евро/доллар США, играя на понижение, и держал эту сделку, поскольку был уверен, что получил бесценный совет. Несомненно, он никогда не ошибался и отлично знал, о чем говорит. Конечно же, он говорил полную чушь, а я не ударил палец о палец, чтобы проверить, знает ли он, что делает. Конечно же, я вдвое увеличил обычный объем сделки. Конечно же, когда ситуация повернулась против меня, я добавил еще денег. Конечно же, когда дело приняло серьезный оборот, я упал духом и спрятал голову в песок. Это был, мягко говоря, деморализующий опыт. К счастью, мой друг, который вместе со мной положил деньги на мой счет, очень поддержал меня. Он сказал что-то вроде: «Больше никогда так не делай». Мы остались друзьями.
В: Что вам нравится в торговле больше всего?
О: Думаю, разгадывать загадки. Это поиск путей решения проблемы — каждая торговая система, которую я выстраиваю, и каждая сделка, которую я заключаю, это принятие решения на основе сложного комплекса данных и немедленное получение сигнала обратной связи. Мне нравится этот процесс, который позволяет мгновенно замкнуть контур обратной связи и собрать кусочки пазла воедино.
В: Что, по вашему мнению, важнее — вход в позицию или выход из нее?
О: Важно и то, и другое. Речь идет об управлении денежными средствами, об открытии и закрытии позиций и об умении быть дисциплинированным. Это единый комплекс. Я все время слышу разную ерунду вроде: «Важно не когда ты открыл позицию, а когда ты вышел из нее». Каюсь, одно время я сам говорил подобные вещи, и признаю, что был неправ. Трейдинг похож на хирургическую операцию или управление самолетом. Ты должен следить, чтобы все шло как надо. Хирург не скажет: «Самое важное не разрез, а шов» — ведь это будет означать, что можно спокойно отрезать ногу ради пересадки кожи. Для пилота важен не только взлет, но и посадка. И то, и другое нужно сделать как следует. Как добиться, чтобы все прошло должным образом? Занимайтесь тестированием. Никогда не заключайте сделку без предварительной проверки.
В: Давайте немного поговорим о том, как организован ваш бизнес. Как часто вы выплачиваете себе деньги или снимаете со счета часть прибыли?
О: Каждые две недели. Мое дело организовано как самостоятельный бизнес, а я сам являюсь наемным сотрудником компании. Я получаю зарплату, и с нее автоматически удерживаются налоги. Это значительно упрощает ситуацию в конце года. Мы платим налоги по мере получения выплат. Мне тысячу раз говорили, что это не самый экономичный подход, но я живу в достатке, мне не нужно беспокоиться об этом, и я вполне доволен своей жизнью.
В: Как вы поступаете со счетами за медицинское обслуживание? Страховкой? Расходами на основные нужды?
О: Мы оформляем медицинскую страховку через компанию. На жизнь я трачу очень немного. Мы с женой стараемся быть бережливыми. Наши расходы невелики, и во многих комнатах нашего дома нет мебели. Мы живем скромнее, чем позволяют средства.
Если остановиться на этом более подробно, когда я учился торговать, один мудрый трейдер сказал мне, что я не должен пытаться жить как преуспевающий трейдер. Я видел массу блестящих трейдеров, которые использовали вместо стола дверь, положенную на козлы, работали на старом компьютере или имели подержанную машину. Я видел и много трейдеров-неудачников, которые покупали новые машины, имели кучу кредиток, покупали новые компьютеры и тратили уйму денег, словно уже начали зарабатывать на полную катушку. Разумеется, это вопрос личных предпочтений, но я не люблю транжирить деньги.
В: Насколько нам известно, вы занимаетесь обучением и коучингом. Сколько человек вы обучили?
О: 1057.
В: Сколько из них работают с прибылью?
О: Я слежу за результатами работы примерно 550-600 из этих трейдеров. Со многими из них я поддерживаю тесную связь. Это не означает, что я каждый день получаю от них письма, но кто-то из них обновляет сведения о результатах своей работы на моем веб-сайте, а с кем-то я общаюсь достаточно часто, чтобы быть в курсе его успехов. Я не знаю результатов работы всех 1057 моих учеников, особенно тех, с кем я работал в 2002-2003 годах и давно расстался, но примерно половина из 550-600, о которых я говорю, достаточно сильны. Это означает, что они получают прибыль каждую неделю или по меньшей мере каждый месяц. Пусть это не 1000 пунктов в неделю, но нечто вполне приемлемое. Так, один из моих бывших подопечных делает от 400600 пунктов в неделю. Одна женщина, с которой я работал в Нью-Йорке, недавно обнаружила, что ее стезя — зарабатывать 20 пунктов в неделю, что она и делает с начала лета этого года. Она вполне довольна собой и своими результатами и сумела увеличить объем сделок, чтобы зарабатывать больше денег на 20 пунктах. Примерно 30 процентов из тех, о ком я говорю, пока с трудом выходят в ноль — кто-то из них преуспевает чуть лучше, кто-то чуть хуже. Есть те, кто работает с полной занятостью, те, кто испытывает трудности внешнего характера, те, кто только начал обучение и пока не имеет ни опыта, ни подготовки и лишь недавно начал осваивать терминологию и теоретические основы. И наконец, есть и группа тех, кто продолжает терять деньги по самым разным причинам — для одних не годился мой подход к обучению, другие относились к нему не слишком серьезно, третьи были слишком импульсивны, четвертым я не могу помочь, потому что мои методы не находят у них отклика. Я вношу в свой подход к преподаванию определенные коррективы, стараясь помочь представителям этой группы решить часть проблем. Периодически я приглашаю учеников, которым не удается добиться успеха, к себе в офис, чтобы позаниматься с ними индивидуально. Пока я не способен сделать каждого трейдера управляющим хеджевого фонда, но я помог множеству людей освоить основы, создав задел на будущее.
В: Есть ли какие-то черты характера, которые позволяют сказать «У него ничего не выйдет»? Или ничто не может помешать человеку стать трейдером?
О: Не знаю, как правильно выразить свою мысль... Боюсь показаться нескромным, но обычно я сразу вижу тех, чьи цели абсурдны. Если человек с первого дня занятий говорит мне, что он хочет научиться делать 1000-2000 пунктов в месяц или открыть счет на 10 000 и удвоить эту сумму до конца месяца, я могу сразу сказать, что ему необходимо сменить программу. Я предлагаю ему обдумать альтернативные перспективы, чтобы изменить свои установки в отношении трейдинга. Однако такие люди не всегда прислушиваются к чужим советам, поскольку подвергаются определенному давлению извне. Если вы торгуете, чтобы заработать себе на жизнь, вам трудно остановиться, после того как вы заработали 20 долларов, особенно если ваш счет за газ зимой составляет 250 долларов. На таких людей давят внешние обстоятельства, а это серьезнее, чем проблемы с импульсивностью. Вторая категория тех, которым приходится туго, — люди, импульсивные от природы. Они легко и без особых раздумий принимают важные решения, много говорят о внутреннем чутье и интуиции, которая подсказывает им, куда двинется цена. Им я тоже предлагаю переключиться на иной образ мышления. По моим наблюдениям, наибольших успехов добиваются те, кто внешне относится к учебе довольно прохладно, не слишком тщателен и не относится к личностям А-типа5, но любит заниматься тестированием и экспериментировать, такому человеку интересно проверить и обосновать успешность системы, прежде чем приступить к работе с реальными деньгами.
В: Ранее вы упомянули, что у вас есть группа трейдеров, с которыми вы торгуете и общаетесь. Это ваши бывшие ученики или коллеги со стороны?
О: На 90 процентов это мои бывшие ученики. Остальные — профессионалы, которым я доверяю, — им я могу написать или сказать: «Знаешь, я ввязался в эту сделку, а она оказалась настоящим кошмаром» или: «Смотри-ка, она пошла хорошо». В основном это люди, которые имеют опыт, отличный от моего, и могут расширить мой кругозор. Таким образом, в основном это мои ученики, с которыми я чувствую себя весьма комфортно, но есть люди и за пределами этого круга. В данный момент я нахожусь у себя в офисе в Западной Вирджинии и рядом со мной один человек из Лондона, двое из Флориды и еще двое из Аризоны. Все это мои бывшие ученики, и все они приехали сюда, чтобы пообщаться и вместе заняться тестированием и торговлей. Уровень их достижений различен, но не это главное. Важно иметь круг единомышленников, с которыми ты общаешься и сотрудничаешь. Мы садимся перед белой доской, на которой можно писать, выводим на нее графики с помощью проектора и делаем на них пометки. Мы регулярно занимаемся совместным тестированием систем на исторических данных, и это стало частью нашей повседневной работы. Такие люди часто появляются у меня в офисе, и я всегда рад, когда здесь происходит нечто подобное.
В: Это здорово. Занимается ли торговлей ваша жена?
О: Нет.
В: Ей это не интересно?
О: Абсолютно. Она училась во Французском кулинарном институте в Манхэттене, по профессии она кондитер, и ее интересует совершенно другая сфера.
В: Но ведь в свое время она работала в хеджевом фонде? Когда она стала кондитером?
О: Хоть это не имеет прямого отношения к нашей теме, в какой-то мере это тоже относится к делу. Пока я учился на юридическом факультете, она работала на двух-трех работах, чтобы обеспечить нам средства к существованию. Чтобы добраться в Сан-Франциско, где она занималась проверкой документов по сделкам в хеджевом фонде, ей приходилось вставать в 4 утра. Однажды управляющий фонда потерял 70 или 80 миллионов долларов на опционах OEX6. На следующий день моя жена проверяла документы по этим сделкам и увидела, что в них вложено как минимум 35-40 процентов активов фонда. На самом деле она была занята с утра до ночи, поскольку бралась за любую работу, чтобы мы могли свести концы с концами.
В: Почему вы решили поселиться в Западной Вирджинии?
О: Я живу в Уилинге, недалеко от Питтсбурга, штат Пенсильвания. Вообще-то, это долгая история — в свое время я продал свой бизнес людям из Чарлстона, Западная Вирджиния. Приехав в Западную Вирджинию, я влюбился в этот штат, полюбил его ритм жизни. Всю жизнь я провел в больших городах, но, побывав в этом месте, мы с женой решили остаться здесь навсегда, чтобы жить в спокойном и безопасном месте, недалеко от крупного города, где есть все, что нам хочется.
В: Можно ли сказать, что появление детей изменило ваш стиль торговли или повлияло на время работы на рынке?
О: Да, и весьма существенно. В принципе дети подобны любому фактору, на который ты переключаешь свое внимание, но здесь есть и другой момент — мне хочется проводить побольше времени с ними, а не заниматься чем-то другим. Поэтому эту ситуацию нельзя сравнить с другой — когда у тебя есть постоянная работа, а тебе хочется торговать. Когда у меня появились дети, мне захотелось уделять им побольше внимания и графики стали волновать меня не так сильно. Прежде для меня было куда более привычным делом встать пораньше и заключить серию краткосрочных сделок. Но когда мы усыновили нашего первого ребенка, я переключился в основном на разработку систем и торговлю по долгосрочным графикам.
В: Вы занимались каким-то спортом?
О: Я занимался борьбой, но не слишком преуспел на этом поприще. Когда я попал на соревнования, я зарабатывал очки лишь потому, что каждый раз, когда противник бросал меня за пределы круга, мне давали два очка. Видимо, это был штраф за то, что я оказался там по его вине. В какой-то момент я даже опередил своего соперника — так много раз он выбрасывал меня за пределы круга, но потом он прижал меня к полу, и все было кончено.
В: Не потому ли у вас нет потребности соревноваться с другими людьми?
О: Не думаю, что этот однократный опыт имел такие последствия, хотя он и нанес ущерб моему самолюбию. Но теперь я исполнен стремления состязаться с самим собой, и надеюсь, что не похож на того, кто настроен соперничать с другими людьми. Меня не слишком беспокоит, если кто-то преуспел больше, чем я [смеется]. Я могу лишь порадоваться за него. Суть трейдинга — не деньги, а качество жизни и возможность продолжать и дальше успешно решать стоящие перед тобой задачи. Я не из тех, кто переживает из-за убытков. До этой сделки были тысячи других и тысячи будут после. Это образ жизни. К примеру, некоторое время я работал с несколькими счетами, и дела шли не так хорошо, как мне бы хотелось, но я не стал принимать это близко к сердцу. Я понял, что гораздо больше переживаю из-за убытков, если это деньги других людей, и мне куда спокойнее торговать на собственные средства. Я избрал себе такое занятие — торговать на собственные средства. Убытки, взлеты и падения — неотъемлемая часть этого опыта. Сейчас я торгую лучше, чем в прошлом году, и лучше, чем в позапрошлом, и так далее. А в следующем году и через год я стану торговать еще лучше. Нельзя в один прекрасный день прийти в юридическую фирму и решить, что вы станете управляющим партнером. Чтобы оказаться на вершине, нужно пройти долгий путь. И несмотря на это мне никогда не приходило в голову сдаться только потому, что у меня получается хуже, чем у кого-то другого.
В: Хотите ли вы сказать нам что-нибудь на прощание?
О: Да, одну вещь. Мне очень не нравится, когда людям говорят, что, начиная торговать, они должны рассчитывать лишь на ту сумму, которую могут позволить себе потерять. Должно быть, я единственный, кто говорит подобное, но я убежден, что эта фраза наносит колоссальный вред, она внушает людям мысль, что их торговый капитал недостаточно важен, чтобы заниматься его защитой. Главное для меня как трейдера — защитить свой капитал. Я убежден, что нет оправдания потере торгового капитала в полном объеме. Если человек считает эти деньги лишними, пусть он лучше отдаст их мне, и мы вместе сходим в кино, прогуляемся по берегу моря или отправимся куда-нибудь поразвлечься, чтобы они не пропали даром. На самом деле рассуждать таким образом недопустимо. Нельзя считать эти деньги лишними. За ними стоит ваше финансовое будущее. Мы не можем позволить, чтобы дом, в который мы переезжаем, сгорел. Мы не можем допустить, чтобы купленная нами машина врезалась в грузовик. Но мы постоянно открываем торговые счета на средства, которые «мы можем позволить себе потерять», а значит, мы заранее говорим себе: «Эти деньги не слишком важны для меня». Я думаю, что в известной степени деньги, выделенные на торговлю, священны, поскольку это не просто сумма, которую вы положили на свой счет сегодня, они воплощают то, что ожидает вас в перспективе, — качество жизни, которое они могут обеспечить в будущем. Поэтому они куда важнее, чем просто деньги, которые кто-то может позволить себе потерять.
Советы Роба Букера
Помните о своих индивидуальных особенностях
В этом интервью Роб Букер рассказал нам о своих излюбленных техниках торговли. Однако, как нам кажется, главная мысль, которую можно вынести из этой беседы, состоит в том, что познать себя куда важнее, чем избрать ту или иную торговую стратегию. Убедитесь, что ваш стиль торговли соответствует вашим индивидуальным особенностям. Если вам близки краткосрочные сделки, сосредоточьтесь на краткосрочных прибылях. Если вы расположены к долгосрочным сделкам, ориентируйтесь на продолжительные сроки и более крупные прибыли. При этом не забывайте, что не следует рисковать значительной частью своего капитала без тестирования избранной стратегии на исторических данных и форвардного тестирования.
Ни шагу без тестирования
Прежде чем применять ту или иную стратегию, Роб Букер часами изучает ее механику, чтобы понять, когда она работает, а когда нет. Он говорит, что в первую очередь он тестировщик и лишь потом трейдер. Его основное правило — никогда не применять стратегию, пока не убедишься, что она давала прибыль в прошлом. Для трейдеров-новичков тестирование на исторических данных может показаться пугающим. Однако это не так сложно, как кажется. Существует множество способов такой проверки. Весьма перспективный путь — изучить соответствующий язык программирования, что позволит систематизировать обработку результатов. Но хотя теперь Роб Букер научился писать программные коды, поначалу он анализировал все свои системы вручную. Лучший способ для трейдера-новичка на первых порах — просто анализировать графики за истекшие периоды, ища на них ситуации, в которых ваша схема сработает, дав сигнал к покупке или продаже, и записывать фактические результаты такой сделки. При таком подходе рекомендуется найти как минимум 20-50 примеров ситуаций — в зависимости от временных рамок вашей торговой стратегии, — когда ваш подход подтвердил свою эффективность, и лишь после этого переходить к форвардному тестированию или тестированию в реальных условиях. Это означает, что данная стратегия испытывается в условиях, сложившихся на рынке в настоящий момент, с использованием демо- или мини-счета. Это чрезвычайно важно, поскольку реагировать на реальные условия рынка очень непросто, и психологическая составляющая торговли может сказаться на результатах. Следует заключить как минимум 20-30 удачных сделок, прежде чем стратегия будет готова к применению в реальных условиях.
Не впадайте в оцепенение
Роб Букер считает, что трейдер ни в коем случае не должен впадать в оцепенение. Когда сделка складывается неудачно, велик соблазн выключить компьютер в надежде, что все наладится само собой, если вы перестанете следить за рынком. Однако так не бывает почти никогда. Чаще убытки продолжают расти. Поэтому, торгуя, важно сосредоточиться на защите своего капитала. Трейдинг — это игра на выживание. Если вы сумеете защитить свой капитал, вы сумеете выжить, чтобы торговать на следующий день. Именно поэтому первая цель Роба Букера — не потерять деньги, а вторая — найти способ стабильно получать прибыли. Он считает, что одна из самых серьезных ошибок — торговать лишь на те деньги, которые вы можете позволить себе потерять. Это не означает, что нужно заложить дом и торговать на средства, лишиться которых недопустимо, однако Роб стремится донести до нас мысль о том, что каждый доллар, каждая иена, каждый фунт или евро заработаны тяжелым трудом. Если вы торгуете на деньги, которые можете позволить себе потерять, это означает, что они недостаточно важны для вас, чтобы защищать их. Торговый капитал — шанс разбогатеть в дальнейшем. Поэтому, прежде чем рисковать им, следует убедиться, что этот риск разумен. Применяйте лишь стратегии, испытанные в боях, а не бросайтесь заключать сделки, повинуясь внезапному порыву.
ГЛАВА 4
ОТ БЕДНОСТИ К БОГАТСТВУ
Хусейн Харнекер
Представьте, что вы вложили все свои сбережения в компанию, которая обанкротилась, и должны оправиться после этого удара. Хусейну Харне-керу понадобилось семь месяцев, чтобы накопить 1000 долларов — сумму, которую большинство студентов колледжа могут без труда заработать за пару месяцев в ближайшем ресторанчике, — для торговли на FOREX. Хусейн чрезвычайно осторожен. Он ни за что не станет торговать с помощью той или иной стратегии, пока не увеличит сумму на демосчете втрое три раза подряд. Раз в день он заключает сделку с прибылью в 10 пунктов, и хотя многим кажется, что это крохи, за последние три года он вышел на уровень прибыли, которая в среднем составляет 500 долларов в день. Специалист по системному проектированию, он сумел создать собственную автоматическую торговую систему, которая не допустит, чтобы перспективная сделка превратилась в убыточную. Его главное правило — никогда не торговать с помощью своей системы во время новостей. Имея за плечами опыт банкротства, он считает, что стабильный заработок куда важнее возможности разбогатеть за один день, и старается как можно чаще фиксировать прибыль.
Хусейн, который беседует с нами из своего офиса в ЮАР, согласился поделиться историей о том, как ему удалось пройти путь от бедности к богатству.
***
В: Как вы начали работать на финансовых рынках?
О: Я гражданин ЮАР, и в 1980-е годы в наших учебных программах не было предметов, связанных с финансированием или инвестированием. У нас был курс, который назывался «Бухгалтерское дело», который, по сути, представлял собой бухгалтерский учет. Но мы не проходили ничего, связанного с инвестициями. Учебные планы для групп населения, ранее ущемленных в правах, не включали таких предметов вовсе. Поэтому для меня таких возможностей попросту не существовало.
В: Сейчас вы проживаете в ЮАР?
О: Да. В настоящее время я работаю инженером по информационным системам. Сначала я учился на инженера-механика, а потом переключился на ИТ. Я был неплохим инженером и работал в двух компаниях. Обе они были ликвидированы, и после второй ликвидации я решил, хватит, с меня довольно, я создам свое дело. И создал товарищество, учредителями которого были еще пять человек. Примерно через год наши дела пошли из рук вон плохо, что кончилось для меня крупными финансовыми потерями и психологической травмой. Я оказался на мели. Едва ли когда-либо я попадал в более скверную ситуацию. Я разорился подчистую. Я лишился работы и оставался безработным примерно год. А поскольку мне с детства внушали мысль о том, что кормильцем семьи должен быть мужчина, одним из самых унизительных моментов было оставаться в постели, когда моя жена вставала и отправлялась на работу. Вспоминая те времена, я понимаю, что получил несколько бесценных уроков, которые не утратили своего значения и по сей день.
В: Например?
О: Я понял, что надо планировать свои действия и быть осмотрительным, понял, как распоряжаться своими деньгами и в каких случаях можно полагаться на других людей. Понял, что необходимо документировать происходящее, подписывать эти документы и лично отслеживать все, что ты делаешь, если это имеет отношение к бизнесу. Я считаю, что это чрезвычайно ценные уроки, которые останутся со мной на всю жизнь. Кроме того, случившееся научило меня сострадать другим людям, поскольку до этого момента я был достаточно успешен. Когда твоя жизнь складывается благополучно, ты не задумываешься о других людях и о том, как они живут, пока не попадешь в подобную ситуацию сам. Когда наше товарищество обанкротилось, у меня были огромные долги и не было почти никакой возможности расплатиться с ними. В то время у меня был друг в США, который занимался валютными сделками. Однажды он вспомнился мне без особых на то причин, и я подумал, возможно, есть смысл связаться с ним и узнать, не может ли он мне помочь. И я вышел с ним на связь. Он предложил, чтобы я дал ему 1000 долларов, которые он вложит в дело, чтобы помочь мне поправить свои дела. Но проблема заключалась в том, что у меня не было 1000 долларов. Я написал ему: «Стивен, мне нужно время, чтобы накопить эти деньги, как только они у меня будут, я отдам их тебе, чтобы ты мог использовать их для торговли». Он ответил: «Я хочу помочь тебе и готов дать тебе эту сумму в долг». Я написал ему, что у меня столько долгов, что я не могу брать в долг у кого-то еще, — я потерпел полное крушение. Я попросил его дать мне шанс и позволить скопить эти деньги, и в итоге я потратил на это семь или восемь месяцев. Когда у меня появилась эта сумма, я сообщил ему, что теперь у меня есть деньги. Но у него возникла другая идея, и он ответил: «Знаешь, пожалуй, я не буду торговать на твои деньги, лучше я научу торговать тебя». Должен сказать, что я чрезвычайно признателен ему за это, поскольку приобрел умение, которое останется со мной до конца моих дней и которым я могу поделиться с другими. Так я начал торговать на FOREX.
В: Должно быть, поначалу вам было страшно, ведь вы потратили столько времени, чтобы накопить эти деньги. Как вы могли довериться этому человеку, памятуя о том, что случилось с вами в прошлом? Он продемонстрировал вам результаты своей работы?
О: Да, он показал мне, что делает. Он прислал мне распечатки движения средств на его торговых счетах, выписки со счетов и тому подобное. Насколько мне было известно, он зарабатывал огромные деньги.
В: Он работал и на других людей?
О: Нет, только на самого себя. Как правило, он не прикасался к чужим деньгам. Для меня он хотел сделать исключение. Однако позднее, обдумав ситуацию, он решил, что лучше обучит меня тому, что умеет сам. По сути дела, это был технический анализ с акцентом на скользящих средних. Поначалу я осваивал его стратегию на демосчете. Я весьма успешно работал с демосчетом, а затем переключился на реальный счет, и это стало для меня сильнейшей встряской.
В: Каким образом вы учились у него, если он находился в США, а вы в Южной Африке?
О: Он делал снимки графиков со своего монитора и вставлял их в PowerPoint. Эти изображения он снабжал своими пометками и комментариями и отправлял их мне. Я изучал их и применял его рекомендации, торгуя на демосчете. К примеру, я наносил на график скользящее среднее за 5 и за 13 дней, чтобы найти точку их пересечения. В то время все это было абсолютно новым для меня, он говорил мне вещи, о которых я не имел ни малейшего понятия.
В: Не сомневаюсь, что ваша кривая научения круто взмыла вверх. Он объяснил вам, что такое скользящее среднее, или просто сказал «Ну вот, это скользящие средние, рекомендую тебе использовать их»?
О: Он объяснил мне, что они собой представляют в общих чертах. После этого я должен был разобраться, как их применять. Если вы смотрите на их пересечение и более быстрая линия пересекает более медленную снизу вверх, это сигнализирует о возможности покупки. Если она пересекает ее сверху вниз, это сигнал для продажи. Поначалу это давалось мне нелегко, но мало-помалу моя настойчивость сделала свое дело, и я начал понимать, что к чему.
В: Читали ли вы какие-то книги по техническому анализу, чтобы лучше войти в курс дела?
О: На том этапе ничего. Я довольно успешно справлялся с торговлей на демосчете, но, когда переключился на настоящую торговлю, я испытал сильнейшее потрясение. В первый же день, я никогда не забуду его, это была пятница, я заключил свою первую сделку на мини-счете, и это была настоящая нервотрепка, но я сумел заработать шесть долларов. На второй я сделал пять, и к концу дня моя прибыль составляла 18 долларов.
В: Так, значит, вашим учителем был ваш друг. Как часто вы общались с ним на первых порах?
О: Да, именно так. Пару раз я разговаривал с ним по телефону, а потом мы общались по электронной почте.
В: Вы обменивались письмами ежедневно или каждые несколько дней?
О: Сначала почти ежедневно. Думаю, это продолжалось примерно месяц или около того.
В: Итак, поначалу вы торговали, ориентируясь исключительно на показатели технического анализа. Случалось ли, что, заключая сделки, вы учитывали фундаментальные показатели?
О: Прошло, наверное, пять-шесть месяцев, прежде чем я открыл важность фундаментальных показателей. Хотя Стив отлично обучил меня техническому анализу, он не объяснил, как важны новости. Я понял это лишь после того, как набил шишек. Приведу простой пример: в 9 утра я открывал позицию на покупку, но в 10.30 ситуация неожиданно оборачивалась против меня, и я никак не мог понять, почему это происходит. В какой-то момент я фактически прекратил торговать, поскольку потерял деньги три раза подряд и был совершенно обескуражен. Я так перепугался, что был не в состоянии торговать, но изо дня в день продолжал смотреть на графики. Каждый день после полудня я открывал графики и изучал их. Именно тогда я понял, что примерно в 10.30 утра и в 2.30 пополудни на рынке что-то происходит. Я не знал, что именно, но видел, что цена либо делала резкий выброс вверх, либо стремительно падала. Я спросил на одном из форумов, почему это происходит, но ответ получил лишь спустя недели две, когда кто-то обронил одно слово: «Новости». Это было все, что мне сказали, и я задумался, о каких новостях идет речь. Поначалу я решил, что речь идет о взорвавшейся где-то бомбе или теракте, хотя тот человек явно имел в виду нечто совсем иное. Лишь потом, продолжив свои изыскания, я обнаружил, что выпуски новостей содержат разные показатели, которые публикуются ежедневно. Я взялся за дело и постарался собрать о них максимум информации, в том числе о ВВП, занятости в несельскохозяйственном секторе и т. д., после чего стал избегать торговли в эти часы. Даже если на графике появлялись нужные мне сигналы, я не открывал позицию, если видел, что время приближается к 10.30 утра или к 2.30 пополудни. Обычно я выжидал полчаса-час и лишь тогда начинал заключать сделки. После этого мои дела медленно, но верно снова пошли на лад.
В: Как долго вы торговали на демосчете, прежде чем переключились на реальные деньги?
О: Около четырех месяцев.
В: Почему вы решили, что готовы перейти на реальный счет? Это была серия удачных сделок?
О: Нет. Сначала я задал себе вопрос: с какой суммы я начну, когда приступлю к настоящей торговле? Ответ был — 1000 долларов, потому что это было все, что я успел накопить на тот момент, и все, что я мог себе позволить. Про себя я решил, что, начав с 1000 долларов, я должен превратить ее в 2000. Не важно, сколько времени на это понадобится — месяц, два или три, — это то, что я должен был сделать. Я рассуждал так: если я заработаю 2000 долларов, я сниму 1000 долларов и тем самым компенсирую вложенный капитал. Не имеет значения, сколько я потеряю потом, главное, вернуть вложенные средства. Поэтому я поставил перед собой задачу удвоить свой капитал на демо-счете три раза подряд. В конце концов я сумел сделать это, фактически удвоив его четыре раза подряд.
В: Через четыре месяца?
О: Нет, не через четыре месяца. Прошло шесть или семь месяцев, прежде чем я обрел уверенность, необходимую, чтобы перейти на реальные деньги, и все же я был не вполне готов к работе с реальным счетом. Психологически между торговлей на демосчете и торговлей на реальные деньги была огромная разница. Когда на карту поставлены твои собственные деньги, это оказывает на тебя колоссальное психологическое воздействие, сознаешь ты это или нет. Я стал нерешителен, я видел нужные сигналы, но боялся открыть позицию и лишь позднее понимал, что, сделав это, получил бы очень неплохую прибыль. Когда я наконец заключил сделку, я совершенно потерял самообладание. Я страшно боялся, что ситуация повернется против меня. Тут сказалось и то, что моя жена панически боялась риска. Она не выносит риска, даже если он просчитан. Я не понимал, какую огромную роль она играет в моей жизни, пока не начал торговать.
В: Можно ли сказать, что она поддерживала и ободряла вас на первых порах?
О: Я бы так не сказал. Вначале она считала, что эти деньги будут истрачены впустую, что я попросту пускаю их на ветер. Мне пришлось долго работать с ней, пока однажды она не сказала: «Ладно, если это то, чем ты хочешь заниматься, будь по-твоему». Я убеждал ее примерно так: «Послушай, просто дай мне шанс. Максимум, что я на это потрачу, это тысяча долларов. Если ничего не выйдет, я поставлю на этом крест и больше никогда не вспомню про торговлю».
В: Вы показывали ей результаты на своем демосчете?
О: Да, и мне кажется, именно тогда у нее появился стимул и она подумала: если ему удается добиться успехов, занимаясь торговлей на демосчете, возможно, он сумеет сделать это и в реальной жизни. Поэтому в конце концов она сказала: «Что ж, если ты хочешь заниматься этим, давай». Но мы сошлись на том, что, если я потеряю 1000 долларов, с этим будет покончено навсегда. Сам я был убежден, что через пару лет мне не захочется расставаться с этим занятием, и я решил, почему бы не попытаться? Я из тех, кто предпочитает испытать себя, чтобы победить или потерпеть поражение.
В: Ваша жена неусыпно следила за вами, когда вы начали торговать?
О: Нет. На первых порах несколько мелких сделок оказались успешными. А потом я как-то раз открыл позицию на работе, и когда я пришел домой и вошел в систему, оказалось, что я заработал 187 долларов. Моя жена была вне себя от счастья. Она буквально прыгала от радости. Возможно, сегодня 187 долларов это мизер для американца, но для меня, жителя Южной Африки, это было целое состояние. Она пришла в неописуемый восторг, и с тех пор я укрепился духом и стал торговать более уверенно. Ее восторг прибавил мне решимости добиться успехов в торговле. Конечно, у нас были свои взлеты и падения, но она всегда была на моей стороне. На самом деле, она и сама подумывает стать трейдером. Ключ к моей торговой стратегии — маленькие, но постоянные ежедневные победы.
В: Давайте поговорим о торговле. Прежде всего в какое время вы обычно торгуете?
О: С 7 утра по Гринвичу примерно до 6 вечера.
В: Как долго вы обычно держите позиции? Вы осторожны или агрессивны?
О: Я определенно предпочитаю краткосрочные сделки.
В: Ставите ли вы перед собой какие-то цели на день, неделю или месяц в пунктах или долларах?
О: Да, когда только начал торговать, я поставил перед собой цель делать 10 пунктов в день. Достигнув ее, я прекращал торговлю.
В: И вы были достаточно дисциплинированны, чтобы закрыть позицию?
О: Да, я делал 10 пунктов и останавливался. Если я делал их к 10 утра или раньше, я считал, что этого достаточно, и прекращал торговлю до следующего дня. Я говорю об этом потому, что на заре своей торговой карьеры я нащупал момент, когда начинаю выходить за рамки своих возможностей.
В: С этой проблемой сталкиваются многие.
О: Да. Я делал 10 пунктов, закрывал позицию, а затем, увидев очередной сигнал, ввязывался в новую сделку, которая приносила убытки. Это продолжалось, пока я не понял, что мне не следует выходить за пределы 10 пунктов, и тогда, достигнув этого уровня, я стал фиксировать прибыль и прекращать торговлю до следующего дня.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы понять это?
О: Я обнаружил это спустя примерно пару месяцев после того, как начал торговать. Я не смотрел на сумму в долларах, я смотрел только на пункты — я сказал себе, что нужно быть последовательным и сосредоточиться на пунктах, поскольку со временем я смогу увеличить объем сделок и зарабатывать сумму, которая меня устроит. И хотите верьте, хотите нет, прошло три с половиной года с тех пор, как я начал торговать, но моя цель в пунктах осталась прежней.
В: Вы ставите себе целью сделать 10 пунктов в день. Как вы поступите, если какая-то сделка оказалась убыточной? Вы попытаетесь заработать 20 пунктов или будете твердо придерживаться прежней цели?
О: Нет, я все равно буду ориентироваться на свои 10. Цель такова, ибо в моей практике количество удачных сделок значительно превышает редкие убытки. У меня всегда выставлен фиксированный стоп-лосс. Я привык торговать со стоп-лоссом на 20 пунктов. Если я теряю 20 пунктов, я прекращаю торговать, жду следующего дня и следую абсолютно тому же плану, что и накануне, — сделать 10 пунктов в день. Я не стану открывать две, три или четыре сделки в день ради того, чтобы компенсировать убытки. Теперь я понял, что заключать новые сделки тебя подталкивает гнев. Ты начинаешь злиться на себя за то, что потерял 20 пунктов, и все, что тебе хочется, это немедленно вернуть их, тебе кажется, что ты вот-вот проучишь рынок, но, к сожалению, так не бывает. Скорее всего, в этом поединке победит рынок [смеется].
В: Вы предпочитаете работать с валютными парами поочередно или можете торговать несколькими парами одновременно?
О: Нет, только одной.
В: Ваши любимые валютные пары?
О: Евро/доллар США и фунт стерлингов/доллар США.
В: Каких пар вы стараетесь избегать?
О: Пожалуй, пары доллар США/японская иена.
В: На то есть причина?
О: Да, пару раз я здорово обжегся на ней. Полагаю, это произошло потому, что порой изменение ее цены делается непредсказуемым.
В: Работаете ли вы с кросс-валютными парами?
О: Нет, никогда. Примерно месяц назад я создал торговую систему для валютной пары фунт/доллар США, и эта система оказалась потрясающе эффективной. Поэтому в настоящий момент я фактически торгую только фунтами. Кроме того, у меня есть система для торговли серебром. Поэтому сейчас я работаю исключительно с этими двумя позициями.
В: Расскажите, как начинается ваш день. Вы просто изучаете графики или сначала заглядываете в экономический календарь?
О: Первым делом около 7 утра я просматриваю новости, чтобы проверить, нет ли каких-то крупных событий, которые требуют быть осмотрительным. Если день выдался спокойный, первый сигнал обычно появляется в течение первых двух часов. Я торгую с помощью определенной системы и получаю предупредительный сигнал, когда складывается благоприятная ситуация для заключения сделки. Как только подается сигнал, я открываю позицию. Я устанавливаю уровень фиксации прибыли и стоп-лосс и выбрасываю это из головы.
В: Вы устанавливаете уровень прибыли в 10 пунктов?
О: Да. У меня есть система, которая следит, как продвигаются мои сделки. Если цена выросла на шесть-семь пунктов, я снова смотрю на индикаторы. Если я чувствую, что ситуация по какой-либо причине может повернуться против меня, я закрываю позицию, фиксируя прибыль. Если я заработал 10 пунктов, я тоже закрываю сделку, даже если индикаторы говорят о том, что цена продолжает двигаться в нужном направлении.
В: Какое оборудование вы используете для торговли?
О: Ноутбук Compaq P3 с мобильным телефоном для доступа в Интернет.
В: Ваша торговая платформа включает графики?
О: Да. На самом деле она позволяет использовать графики попеременно. Это программа, разработанная одной русской компанией. Она не требует мощного интернет-канала, и эта одна из причин, по которой я нежно люблю ее. Помимо валют, она позволяет торговать металлами, золотом и серебром. Если я торгую из дома, то использую ноутбук, который подсоединяю к мобильному телефону для выхода в Интернет.
В: Где вы чаще торгуете — на работе или дома?
О: На работе. Определенно.
В: Это не вызывает недоумения в вашей компании?
О: Абсолютно никаких проблем [смеется]. На самом деле многие мои сотрудники хотят, чтобы я научил торговать и их.
В: Вы сказали нам, что избегаете торговать во время информационных выпусков из-за роста волатильности. Как часто вы заглядываете в экономический календарь, интересуясь потоком новостей? Каждое утро или раз в неделю, чтобы понять, в какое время дня торговать не стоит?
О: Я привык делать это каждое утро. Иногда я заглядываю в экономический календарь два-три раза в день, чтобы проверить, не забыл ли что-нибудь из того, что могло произойти днем. На самом деле в прошлом я пытался торговать на новостях, выработав особую хитроумную стратегию на случай таких событий, но обнаружил целый ряд препятствий. К примеру, в момент выхода новостей, торговая платформа начинала тормозить, и заключать сделки становилось практически невозможно. Я пытался использовать показатели занятости в несельскохозяйственной сфере. Но у меня было столько технических проблем, что я сказал себе — торговать на новостях больше не стоит.
В: Многие не торгуют на новостях из-за тех же самых проблем и при этом понимают, что, если у тебя есть надежная стратегия, можно делать деньги независимо от характера сделок.
О: Совершенно верно.
В: Можно ли сказать, что в основном вы используете бесплатные ресурсы?
О: Да, именно так. Торговая платформа и графики в режиме реального времени бесплатны.
В: Считаете ли вы, что новичку необходимо вкладывать средства во что-то дорогостоящее? Например, в пакеты программ для построения графиков.
О: Нет, покупать дорогие программы не стоит. В открытом доступе есть графики в режиме реального времени, которые позволяют получить ту же самую информацию бесплатно. Я люблю читать и люблю учиться. Думаю, это неотъемлемая часть работы на FOREX. Я потратил 90 долларов на одно, 150 на другое и т. д. Но впоследствии обнаружил, что многие книги, которые я покупал, не стоили даже того, чтобы переводить на них бумагу. Они рассказывали о стандартных вещах, например о пересечениях скользящих средних и стохастике. Мне кажется, их авторы не потрудились даже как следует протестировать стратегии, которым они обучают других людей. Следует признать, что эти стратегии срабатывают раз-другой. Однако по большей части они неэффективны.
В связи с этим хочу рассказать о новом этапе в своей работе, который начался чуть больше года назад. На какое-то время я оставил торговлю и обратился к поставщику моего нынешнего программного обеспечения, который дал мне возможность запрограммировать мои собственные индикаторы. На одном из форумов я познакомился с парнем из России. Мы разговорились, и именно он рассказал мне об этой платформе. Я стал изучать все, что можно, про индикаторы и механические торговые системы или программы-роботы. Возможности автоматизированной торговли показались мне чрезвычайно привлекательными, и теперь я вышел на такой уровень, что могу разрабатывать собственные индикаторы. У меня есть собственная программа-робот, которая, по сути дела, торгует вместо меня. Она работает весьма успешно, если отключать ее на время выпусков новостей. Это требует приглядывать за ней, но она работает очень неплохо, если отключить ее вовремя. Новости способны убить такую программу, поэтому нужно оберегать ее от новостей — это то, что я усвоил, занимаясь форвардным тестированием. Сейчас я практически довел ее до совершенства. Я точно знаю, когда включить ее и когда отключить. Я начал проводить в ЮАР занятия, где обучаю людей торговать с помощью этой программы. В начале у меня занимались 4 человека, теперь их, наверное, уже около 16 — и все это трейдеры, торгующие на реальном рынке.
В: Поставив перед собой цель делать 10 пунктов в день, вы добились немалых успехов. Считаете ли вы, что необходимо торговать систематически? Изменилась ли ситуация теперь, когда вы создали про-грамму-робот?
О: О да, и весьма значительно. Когда я торговал вручную, я устанавливал целевую прибыль в 10 пунктов, стоп-лосс на 20 пунктов и уходил от компьютера. Вернувшись, я иногда обнаруживал, что сделка оказалась убыточной не потому, что я ошибся в расчетах, а потому, что цена сначала поднялась на 8-9 пунктов в мою пользу, а затем развернулась и пошла в обратном направлении, из-за чего 80 или 90 долларов прибыли превратились в 200 долларов убытка. Робот удобен тем, что я предусмотрел в нем функцию, которая защищает мою прибыль. Установив уровень прибыли в 10 пунктов, я могу предусмотреть защиту прибыли на уровне 3 пункта. Это означает, что, если цена поднимется на 7 пунктов, а потом вернется к 3 пунктам, робот закроет сделку. Таким образом, я создаю скользящий стоп-приказ, который позволяет мне получить 30 долларов прибыли вместо 200 долларов убытка.
В: Вы считаете, что робот помогает вам вести сделки более успешно?
О: Несомненно.
В: Есть ли у вас какая-то сигнальная система, которая сообщает вам об открытии позиции?
О: Да, есть. Когда робот заключает сделку, эта система подает звуковой сигнал, давая мне знать, что позиция открыта.
В: Считаете ли вы, что робот сделал для вас процесс торговли куда менее напряженным?
О: Да, поскольку большую часть времени я могу даже не знать, что робот открыл сделку. Я прихожу, проверяю торговую платформу и вижу, что робот открыл и закрыл одну или несколько позиций, по большей части успешно. Благодаря этому я чувствую себя достаточно уверенно, чтобы торговать больше. Я по-прежнему ориентируюсь на 10 пунктов, но сделки проводятся более качественно, а значит, при необходимости я могу наращивать прибыль.
В: Относится ли сказанное и к убыткам? Позволяете ли вы роботу продолжать торговать, если в какой-то день понесли убыток?
О: Нет. Если я понес убытки, я прекращаю торговлю. Я не позволяю ему открывать новые позиции и отключаю его до следующего дня.
В: Таким образом, в основном вы придерживаетесь своей первоначальной схемы?
О: Да, я по-прежнему действую по тому же плану, который был у меня, когда я торговал вручную, поскольку самое важное — соблюдать дисциплину, вовремя фиксируя прибыль. Робот просто избавляет меня от необходимости все время сидеть перед компьютером, ожидая сигналов. Он отслеживает сигналы, а когда они появляются, заключает сделки.
В: Ваш опыт и образование связаны с информационными технологиями. Дает ли это какие-то преимущества при создании программы-робота?
О: Да, несомненно, как и навыки программирования, которые я приобрел, работая с компьютерами.
В: Согласны ли вы, что люди, подобные вам, куда больше склонны к использованию автоматизированных торговых систем, чем прочие трейдеры?
О: Да, но торговлей с помощью программ-роботов интересуются и те, кто не имеет такой подготовки. Среди моих учеников есть люди, которые не слишком хорошо разбираются в компьютерах, но, когда я рассказываю им о торговле с помощью автоматизированной системы, мне удается заразить этой идеей всех и каждого. Я обнаружил, что, поначалу торгуя вручную, они получают прибыли и несут убытки, и поскольку сам я работаю с роботом весьма успешно, я подумал, что будет несправедливо не научить этих людей пользоваться такой программой, ведь это наверняка поможет им усовершенствовать процесс торговли и тоже добиться успеха. Все говорят мне, что я ненормальный и что я должен брать за эту программу деньги. Но ведь по большому счету самое важное в жизни — помогать людям. Если вы станете моим учеником, вы получите эту программу на занятиях, и должен вам сказать, для людей это очень важно. На самом деле они не торгуют по-настоящему, они просто включают и отключают программу-робот, но я требую, чтобы они понимали внутреннюю логику сделок.
В: Давайте вернемся к вашему стилю торговли. Какова ваша обычная тактика — вы открываете сделку на полную сумму, усредняетесь вверх или вниз, открываете позиции поочередно?
О: Нет. Один вход в рынок, одна сделка, и все.
В: Какие временные рамки вы используете, работая с графиками?
О: Я начинаю с четырехчасового графика, но принимаю сигналы с 30-минутного графика.
В: Вы сказали, что вначале учились у своего друга, а потом прочли несколько книг. Что оказалось важнее? Вы освоили большую часть того, что делаете сейчас, под руководством своего наставника или позднее, читая книги и общаясь на форумах?
О: Больше всего мне дали форумы и собственные изыскания. Именно на форумах люди обсуждают реальные стратегии торговли и происходящее на рынке. Но главное заключалось в том, что к концу дня я садился и изучал все индикаторы, которые есть на графиках. Я разбирался с каждым из них поочередно, смотрел, что делает этот индикатор, анализировал его, старался понять его и дать ему критическую оценку. Если какой-то из них казался мне слишком трудным, я отбрасывал его и переходил к следующему. Действуя таким образом, я отобрал группу индикаторов, с которыми чувствую себя уверенно. Я продолжал работать с этой группой, пока не отобрал из нее два или три индикатора. Когда я выбрал индикаторы, которые меня устраивали, мне оставалось лишь доработать настройки. Я был страшно доволен, когда пришел к тому, что, если X располагаются на одной прямой, по всей вероятности произойдет Y. Второй и третий индикатор я использовал просто для подтверждения, и именно тогда я наконец добился настоящих успехов.
В: Так, значит, ваши графики достаточно просты? Получается, что вы используете на них всего три индикатора — один основной и два для подтверждения?
О: И два для подтверждения. Совершенно верно.
В: Можно ли сказать, что теперь, когда вы разработали программу-робот, вы безоговорочно поверили в торговлю с помощью автоматизированных систем или вы продолжаете считать, что сделки требуют наблюдения трейдера?
О: Разумеется, необходимо следить за происходящим. Успех торговли с помощью робота во многом определяется тем, что им необходимо управлять. Вы должны знать, во сколько выходят новости — к 9-9.30, до публикации цифр, я закрываю все позиции. Поначалу, тестируя робота на демосчетах, я позволял ему работать круглые сутки. Примерно через две недели я проанализировал все убыточные сделки, и обнаружил любопытный факт: 90 процентов убыточных сделок приходилось на время выхода новостей. Именно тогда я понял, что достаточно изолировать робота от новостей и он будет всегда в выигрыше. Когда я начал систематически отключать его при выходе новостей, я наконец добился успеха.
В: Вы отметили весьма важный момент, который позволяет повысить эффективность торговли, особенно в случае неудач, — нужно взять тайм-аут, вернуться назад и проанализировать успешные и убыточные сделки, поскольку чаще всего все наши успехи и неудачи имеют нечто общее. Возможно, все дело в конкретной валютной паре, которой по какой-то случайной причине вы не можете торговать успешно. А может быть, как в вашем случае, неудачные сделки заключаются после выхода новостей. Это отличный совет для трей-деров-новичков. Что кажется вам более важным — индикаторы или движение цены?
О: Это не простой вопрос. Сам я полагаюсь прежде всего на индикаторы.
В: Какой была ваша самая неудачная сделка?
О: Это случилось, когда я открыл позицию, в этот момент зазвонил телефон, и я должен был срочно решить один вопрос. Я отвлекся, забыв, что не установил ни уровень фиксации прибыли, ни стоп-лосс, и пустил дело на самотек. Чтобы не утомлять вас долгим рассказом, скажу лишь, что, вернувшись, я пришел в ужас, поскольку мой убыток составлял около 380 долларов. Я сразу закрыл сделку, но потом мне понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
В: Извлекли ли вы для себя какие-то уроки из этого случая?
О: Да. Я больше никогда не торговал, не выставив фиксацию прибыли и стоп-лосс. Теперь это вошло у меня в привычку: открывая сделку, я немедленно выставляю стоп-лосс и заявку на фиксацию прибыли. Таким же образом запрограммирован и мой торговый робот. Это часть управления денежными средствами, которая чрезвычайно важна для выживания трейдера.
В: А какой была ваша самая удачная сделка?
О: Самую удачную сделку я заключил на показателях занятости в несельскохозяйственной сфере — на самом деле в тот раз я нарушил все правила, которые соблюдаю сейчас, вернее сказать, тогда этот порядок был еще не отработан. Эта сделка принесла мне более 3200 долларов.
В: Не могли бы вы рассказать, что произошло? Вы открыли позицию на крупную сумму и стремительный рост цены принес вам больше 10 пунктов?
О: Если бы я подождал еще, я бы наверняка заработал больше. Все произошло в 2.50 по местному времени. Я поставил стоп-ордер на покупку и стоп-ордер на продажу и просто ждал, внезапно цена взлетела вверх, и заявка на покупку сработала. Я открыл, кажется, три позиции, пункт составлял 30 долларов. В два счета, не успев понять, что происходит, я заработал 3000 долларов [смеется] и просто закрыл сделку. Я сделал это, не задумываясь. Просто нажал «закрыть», и все кончилось. На самом деле моя прибыль была еще выше, она подскочила почти до 4000 долларов, но я нажал кнопку, и, пока команда была обработана, она упала примерно до 3200.
В: Что касается стоп-ордеров на покупку и продажу, вы используете их до сих пор?
О: Уже нет. Я использовал их лишь для того, чтобы торговать на новостях. Но, как я уже говорил, из-за проблем с брокерами и исполнением сделок в момент выхода новостей, я фактически прекратил торговать в это время и советую своим ученикам следовать моему примеру.
В: В настоящее время вы, вероятно, увеличили объем сделок, а с ним выросли и ваши прибыли. Вы сказали, что вначале у вас было всего 1000 долларов, и тогда вы, видимо, торговали на мини-счете? Теперь вы, наверное, торгуете на обычном счете?
О: Да, так оно и есть.
В: Можете ли вы рассказать, чего вы добились в денежном и процентном выражении за последние несколько лет?
О: Я бы сказал, что добился значительных успехов, но первые несколько лет были очень-очень трудными. Я получал прибыль, потом терпел убытки, зарабатывал по крохам тут и там. Теперь рано утром я заключаю сделку по британскому фунту, а позднее — по серебру. Я зарабатываю достаточно, чтобы обеспечить себя только за счет торговли.
В: Это здорово. Вы торгуете каждый день, кроме выходных?
О: Каждый день, но я обычно не торгую после полудня в пятницу.
В: Оставляете ли вы открытые позиции до следующего дня?
О: Очень редко. Хотя у меня была пара сделок по серебру, которые я оставлял на ночь.
В: Давайте немного поговорим про серебро. Почему вы стали торговать им?
О: Месяца четыре назад ко мне заглянул старший из моих братьев. Он знает, что я торгую на валютном рынке, и сказал, что хочет торговать золотом. Я спросил, зачем тебе торговать золотом, если ты можешь получить те же самые возможности, торгуя евро и фунтом, и он ответил: «Послушай, просто сделай мне одолжение и выясни, можно ли с помощью твоей компании торговать золотом». Я открыл свою торговую платформу и убедился, что она дает возможность работать с золотом. Поэтому все это затеял мой брат. Я открыл график по золоту, посмотрел на него, проанализировал его и был потрясен движением цен. Однако я понимал, что для работы с золотом, нужно иметь куда более солидный капитал [смеется]. Серебро стоит дешевле.
В: Как долго вы торговали серебром на демосчете, прежде чем переключились на реальные сделки?
О: Я тренировался на демосчете ежедневно в течение месяца.
В: Похоже, обычно вы довольно долго работаете с демосчетом, прежде чем переходить к реальной торговле.
О: Да, я занимаюсь этим как минимум месяц.
В: Почему вы решили заняться преподаванием?
О: Все началось с того, что торговлей заинтересовались трое моих друзей и еще один человек, друг моего друга. Как вы помните, в начале нашей беседы я рассказывал, что пять-шесть лет назад я разорился подчистую. Период безработицы был для меня очень тяжелым временем. Вспоминая, что происходило в ту пору, я покрываюсь гусиной кожей. Я обещал себе, что не пожелаю подобного даже своему злейшему врагу. Но, как ни странно, я сумел пережить это, я держался изо всех сил, и сегодня, как мне кажется, мои дела идут очень неплохо. И я подумал, что настало время дать что-то другим людям, потому что твердо верю — чем больше ты отдаешь, тем больше получаешь, необязательно в денежном выражении, отдача может быть самой разной. Стимулом для меня была мысль о том, что, если это получается у меня, это сможет и любой другой человек. Сначала я собирался написать книгу, но оказалось, что излагать свои мысли на бумаге не так-то просто. Кроме того, по своему личному опыту я знал: для того чтобы средний человек мог добиться успеха, ему нужен наставник, тот, с кем он мог бы поговорить. Когда у меня появилась мысль давать такие уроки, я начал с трех-четырех человек, которые были моими друзьями. Когда они начали торговать на реальных счетах и дела у них пошли на лад, они рассказали об этих занятиях своим друзьям. С этого все и началось.
В: Вы считаете, что помощь наставника дает значительные преимущества?
О: Я считаю, что наставник необходим. Человек, с которым вы можете поговорить. Когда я вставал в тупик, не понимал, что происходит, и начинал нервничать, я снимал трубку и звонил Стиву. Он объяснял мне то, что пытался донести до меня в своих электронных письмах, и я сразу начинал чувствовать себя совершенно иначе.
В: Какова продолжительность занятий и сколько раз в неделю вы собираетесь?
О: Занятия проходят по вечерам, с понедельника по четверг. Четыре раза, каждый по три часа. На занятиях я знакомлю их с торговой платформой. Я использую индикаторы, которые разработал сам, показываю, как они работают применительно к разным временным рамкам и как ими пользоваться. К четвергу они обычно уже неплохо понимают, как функционирует торговая платформа и индикаторы. После этого они отправляются домой, открывают демосчет и начинают торговать. Они должны сделать то, что в свое время сделал я,—утроить сумму на счете три раза подряд. Они дают мне номера и пароли своих демосчетов, что позволяет мне видеть, как они торгуют и делают ли то, чему я их научил. Мы анализируем их сделки, прежде всего убыточные. Я помогаю им понять, почему они потеряли деньги, и чаще всего проблема заключается в том, что они забыли заглянуть в экономический календарь, где указано, когда выходят те или иные цифры. Это часть учебного процесса, и обычно впоследствии я оказываю своим ученикам всяческую поддержку.
В: Таким образом, речь идет о недельном курсе и индикаторах, которые разработали вы сами. Вы отправляете им эти индикаторы отдельным файлом так, чтобы они могли наложить их на графики?
О: Да, курс продолжается с понедельника до четверга, и индикаторы отправляются им в зашифрованном файле.
В: Сколько людей вы успели обучить и какой процент ваших учеников добился успеха?
О: Думаю, я обучил более тридцати человек, 16 из них в настоящее время торгуют на реальных счетах. На самом деле шестнадцатый начал торговать на реальном счете только сегодня. В общем-то, он пока не в счет. 15 человек торгуют на реальных счетах от трех-четырех месяцев до года. 12 из этих 15 — 80 процентов — работают весьма успешно. Остальные не соблюдают правила. Они нервничают и злятся и периодически терпят неудачи. Есть один парень, который начал с 500 долларов и увеличил эту сумму до 6000, но всего через месяц прогорел, потеряв весь свой капитал на одной-единственной сделке.
В: Это называется жадность?
О: Да. Невозможно сдержать жадность другого человека. Ты знаешь, что твоя система работает, и это главное, точка. Как будут обращаться с ней другие люди, зависит только от них.
В: Как вы считаете, есть ли у тех, кто способен добиться успеха на FOREX, нечто общее, что отличает их от потенциальных неудачников?
О: Да, думаю, я выявил тип личности, которой будет трудно на этом рынке. Таких людей видно сразу, они слишком безрассудны и эмоциональны, этакие гангстеры. Я вновь и вновь предостерегаю их: FOREX — это не игра и вы не в казино. Это серьезный бизнес, и он требует соответствующего отношения. Здесь нужно строго соблюдать дисциплину. Впрочем, иногда жизнь заставляет их усвоить мои уроки. Набив раз-другой шишек во время торговли на реальном счете, они нередко звонят мне и говорят: «Помните, что вы говорили нам на занятиях? Теперь до меня дошло, что вы имели в виду». Они не воспринимают то, что слышат на занятиях, но, пару раз прочувствовав это на личном опыте, иными словами, потеряв деньги, они становятся хорошими трейдерами.
В: Вы думаете, что научить этому можно каждого? Или у кого-то дурные привычки укореняются слишком прочно?
О: Думаю, приучить к дисциплине можно большинство людей. К сожалению, прежде чем человек научится быть дисциплинированным, он нередко терпит убытки, но, поскольку это его собственные деньги, как правило, пара таких ударов приводит его в чувство. Я видел это на примере своих учеников, которые клали деньги на счет, теряли их, вновь клали, вновь теряли, и вдруг на четвертый раз дело начинало идти на лад, и теперь они торгуют вполне прилично. Очень немногим это удается с самого начала. Они тоже теряют деньги на счете как минимум один раз. Но речь идет о двух-трех сотнях долларов, и это не наносит им особого ущерба.
В: Как долго вы поддерживаете своих учеников, после того как они прошли ваш курс? Месяц? Два?
О: Нет, сколь угодно долго. Я всегда готов общаться с ними по телефону или по электронной почте. Мы регулярно устраиваем встречи, где бывшие ученики, ставшие трейдерами, делятся опытом, обсуждают свои стратегии и знакомятся с моими новыми разработками. Обмениваясь опытом, они оказывают неоценимую поддержку друг другу.
В: Каково ваше основное правило или совет номер один, который вы даете начинающим трейдерам?
О: Думаю, это дисциплина и настойчивость. Не сдавайтесь, если вам не сразу удалось добиться успеха. Когда вы учите человека применять стратегию или систему, он успешно проводит первую сделку и приходит в неописуемый восторг. Он получает прибыль во второй раз, терпит убытки в третий и внезапно обнаруживает, что система не работает. На самом деле с системой все в порядке, как правило, причиной всему проблема, решить которую совсем несложно. К примеру, он торгует в момент выхода новостей. Обычно люди не хотят анализировать сделки, которые оказались убыточными, не желают разбираться, «почему я проиграл?». Им не хочется задавать себе этот вопрос. Вместо этого они заявляют, что система, с которой они работают, никуда не годится, и переключаются на следующую. Но с другой системой происходит то же самое — одна-две сделки оказываются убыточными, и они опять переключаются на другую систему, и все повторяется вновь.
В: Как вы помогаете людям понять, почему они потерпели неудачу?
О: Я задаю своему ученику вопрос: «В какое время ты торгуешь?» Он рассказывает, что пошел на работу, вернулся домой, поужинал, немного поболтал с женой, и, когда он включил компьютер и взялся за дело, было около 8 часов вечера по южноафриканскому времени. Он заключает сделку, не получает прибыль сразу и оставляет сделку открытой до следующего дня. Проснувшись на следующее утро, он обнаруживает, что потерял 20 пунктов. Я сразу сказал ему, что он открыл сделку в конце торговой сессии в США, за которой следует азиатская сессия, обычно достаточно вялая, и именно это стало причиной его убытков. Я спросил, есть ли у него возможность торговать с 7 до 9 утра по южноафриканскому времени — так он мог бы захватить открытие европейской сессии. Он последовал моему совету и начал добиваться успехов. Неудачи не были связаны ни с ним самим, ни с его системой, просто он торговал в неподходящее время суток. Чтобы стать успешным трейдером, чрезвычайно важно критически оценивать свою деятельность. Нужно продуманно состыковать торговлю со своей повседневной деятельностью и быть систематичным и последовательным в отведенное для нее время.
В: Таким образом, все сводится к тому, о чем мы говорили раньше, — важно анализировать свои сделки и выявлять ошибки.
О: Люди любят перекладывать вину на кого-то или на что-то другое, например говорят, что тот или иной индикатор не эффективен или рынок ведет себя слишком странно. Им трудно признавать собственные промахи, и чтобы этому научиться, им нужно изменить отношение к происходящему. Торгуя, будьте предельно честны с самим собой.
В: Что вы считаете самым интересным в торговле?
О: Мне очень нравится наблюдать за графиками и заниматься анализом.
В: А что для вас самое неприятное?
О: Иногда довольно скучно ждать, когда сложатся условия для сделки. Поначалу это был колоссальный выброс адреналина. Ты ждал сделки. Ты видел, как она зреет, знал, что вот-вот будет подан сигнал, — настоящие русские горки. Но со временем я понял, что все это далеко не так увлекательно, как кажется. Большую часть времени я просто сижу и смотрю на экран, ожидая, пока что-то случится, иногда приходится ждать часами, а это довольно тоскливо. Пока у меня не было роботы, случалось, что я отходил от монитора, а возвращаясь, видел, что пропустил свои сигналы. Я понял, что теперь мне интереснее всего разрабатывать и внедрять торговые системы и помогать другим добиваться успеха.
В: Случалось ли, что вам было трудно удержаться от каких-либо сделок? К примеру, вы торгуете британским фунтом, и вдруг крупный рывок делает иена — не чешутся ли у вас руки заключить сделку?
О: Нет. Я досконально изучил пары евро/доллар США и фунт/доллар США и разработал стратегии торговли именно этими парами. Я убежден, что любая валютная пара уникальна. Поэтому стараюсь заниматься только тем, что знаю как свои пять пальцев, и не жалею, если упустил рывок цены на другой паре. Главное для меня — зарабатывать деньги, с чем бы я ни работал — с канадским долларом, с евро, с фунтом стерлингов или с золотом и серебром. Мне не важно, что именно приносит мне эти деньги. Поэтому я вполне доволен фунтом, а сейчас торгую еще и серебром. Для меня все сводится к дисциплине. Когда я только начал торговать, я брался за все просто ради того, чтобы быть на рынке. Если мне было скучно ждать и я видел сигнал по иене, хотя и не торговал иеной, я открывал позицию, просто чтобы поучаствовать в происходящем. В итоге я терпел убытки. После пары неудачных сделок я научился дисциплине. Я предпочту остаться в стороне, ведь, чтобы компенсировать убытки от одной неудачной сделки, понадобятся две прибыльные, а я не выношу убытки. Такова моя позиция: когда тебе нечего делать на рынке, держись от него подальше, это для меня равноценно удачной сделке.
В: Чем торговля валютой отличается от торговли серебром?
О: Основное различие, пожалуй, в том, что цена серебра меняется очень-очень медленно. Вы должны запастись терпением, потому что за два-три часа серебро может вырасти всего на 4-5 пунктов, но каждый пункт приносит гораздо больше денег. Я зарабатываю на каждом пункте 50 долларов. Поэтому, даже если цена за три-четыре часа изменилась, к примеру, всего на пять пунктов, это приносит мне 250 долларов. Меня это вполне устраивает, но здесь нужно терпение.
В: Приходилось ли вам, занимаясь торговлей, состязаться со своими учениками или своим братом?
О: Нет, я сравниваю себя только с самим собой. С малых лет меня учили делать все как можно лучше, отец часто говорил мне: «Даже если тебе кажется, что ты лучше всех, скорее всего, это не так. Наверняка найдется тот, кто лучше тебя. Поэтому всегда нужно стремиться стать лучше». Я думаю, что именно так он воспитал во мне неутолимую жажду знаний. Страстную любовь к путешествиям, встречам с другими людьми, изучению других культур. Когда я стал заниматься серебром, оказалось, что у меня есть опробованные индикаторы, которые доказали свою эффективность, и все же каждый день я продолжаю искать нечто более совершенное, и это придает мне силы и энергию.
В: Много ли своих систем и стратегий вы изменили по ходу дела?
О: Это были очень незначительные изменения, небольшие коррективы, которые я вносил, обнаруживая нечто новое.
Я хотел бы сказать еще кое-что. Когда я начал обучать людей, я понял, что множество начинающих трейдеров допускают серьезнейшую ошибку. Нередко они открывают демосчет на 50 000 долларов. Работая с этой суммой, они получают прибыль или несут незначительные убытки, потому что растратить 50 000 достаточно сложно. Считая, что набили руку, они открывают реальный счет на сумму 300 долларов и начинают терять деньги. Причина может быть в том, что им элементарно не хватает средств, чтобы выставить стоп-лосс на нужный уровень или открыть столько позиций, сколько позволяли 50 000 долларов на демосчете. В любом случае они торгуют иначе, и это имеет весьма неприятные последствия. Чрезвычайно важно, чтобы сумма на демосчете соответствовала вашим планам в отношении реального счета. Тогда, утроив сумму на своем демосчете три раза подряд, вы будете знать, что работаете с тем же объемом капитала, и когда вы откроете реальный счет, у вас не будет неприятных сюрпризов. Я считаю, что это очень важно.
Советы Хусейна Харнекера
Утройте сумму на демосчете три раза подряд
Жизнь Хусейна Харнекера сложилась непросто. Родившийся в стране, где в прошлом проводилась политика расовой сегрегации, Хусейн трудился в поте лица, чтобы заработать достаточно средств и стать одним из учредителей товарищества. Когда это товарищество разорилось, он остался без средств к существованию. Ему понадобилось около семи месяцев, чтобы накопить 1000 долларов и открыть торговый счет. Но, возможно, именно умение преодолевать трудности — секрет его успеха. Пройдя нелегкие испытания, Хусейн стал чрезвычайно осторожен и предусмотрителен. Когда он убеждал жену позволить ему попытать счастья в торговле на FOREX, он знал, что 1000 долларов — его единственный шанс доказать, что он может добиться успеха на этом поприще. Именно поэтому он поставил перед собой непростую задачу — утроить сумму на демосчете три раза подряд, прежде чем переходить к торговле на реальном счете. Хотя добиться таких результатов нелегко — для этого нужны колоссальное терпение и настойчивость, это заставляет вас разработать методику торговли, которая имеет высокие шансы на успех в условиях реального рынка. Любому, кто подходит к делу всерьез и кто достаточно выдержан и организован, чтобы заработать сержантские нашивки, прежде чем ринуться в бой с рынком, стоить последовать этому совету.
Поставьте себе цель в пунктах
В отличие от многих других трейдеров Хусейн ставит перед собой весьма скромную задачу — заработать 10 пунктов в день. Порой это всего лишь размер спреда по валютной паре или колебания курса, которые происходят в мгновение ока. Однако 10 пунктов в день пять дней в неделю складываются в 200 пунктов в месяц или 2400 пунктов в год. Цифры показывают, что эта цель не так уж скромна. Есть масса способов зарабатывать деньги торговлей. Некоторые из тех, с кем мы беседовали, стремятся заработать 200 пунктов в день, а не 200 пунктов в месяц. Оба подхода имеют право на существование, но для краткосрочных трейдеров, которые хотят получить вознаграждение немедленно, методология Хусейна подходит больше. Вы всегда можете изменить объем средств, которые используете для торговли. 10 пунктов по одному стандартному лоту — 100 000 единиц базовой валюты — это 100 долларов, но десять таких лотов дадут вам 1000 долларов в день. Возможно, сосредоточиться на задаче в пунктах — более разумный подход, чем ставить цели в долларах.
Чтобы фиксировать прибыли и повысить вероятность успеха, Хусейн использует скользящие стоп-ордера. Так, если цена поднялась на 8 пунктов, а потом опустилась на 3 и прибыль составляет 5 пунктов, разработанная Хусейном программа-робот автоматически фиксирует прибыль. Опять-таки кому-то эти единичные пункты могут показаться крохами, но мы уже знаем, что осмотрительность Хусейна окупается.
Регулярно анализируйте свою работу
В подходе Хусейна нам импонирует его мудрое стремление анализировать свои сделки. Когда Хусейн был новичком в трейдинге, порой он начинал нести убытки. В таких случаях он неизменно старался выяснить, есть ли в убыточных сделках какая-то закономерность. Мы тоже применяем такой подход. Даже в отсутствие череды убытков, мы еженедельно анализируем свои сделки, чтобы понять, как улучшить их результаты. Может оказаться, что следует избегать времени выхода новостей или использовать более близкие стоп-ордера. В частности, мы обнаружили, что, если цена меняется более чем на 70 пунктов не в нашу пользу, сделка на 90 процентов закончится убытком. Так мы пришли к выводу, что стоп-лоссы следует выставлять на расстоянии 70 пунктов. Проанализировав свои сделки, вы тоже непременно обнаружите способы улучшить результаты своей работы.
ГЛАВА 5
МУДРОСТЬ ОПЫТА
Фрэнки Лоу
Познакомьтесь с Фрэнки Лоу, человеком, превратившим 200 000 гонконгских долларов в 6 миллионов. Фрэнки, который занимается трейдингом более двадцати лет, твердо верит, что успех приходит с опытом и со временем. Человек с техническим складом ума, оценивая движение цены по шкале A-B-C, он опирается не на сложные индикаторы вроде волновой теории Эллиотта, но учитывает потенциальные возможности получения прибыли. Он выявляет зону для торговли и, пока она сохраняется, придерживается ее, постепенно сокращая объем сделки. Его спокойное, рассудительное отношение к торговле сослужило ему добрую службу, и мы получили огромное удовольствие от беседы с Фрэнки, которая состоялась в его офисе в Гонконге.
***
В: Как вы пришли к игре на бирже?
О: Это началось в 1986 году и продолжается уже более двадцати лет. В то время в Гонконге только-только появились фьючерсы на индекс Hang Sang. Помимо индексных фьючерсов можно было торговать всего одним продуктом — фьючерсами на золото. Поскольку у нас и не пахло изобилием продуктов, доступных за рубежом, таких как нефть, иностранная валюта, товары и облигации, я был вынужден торговать фьючерсами на золото и индекс Hang Sang, причем и те, и другие имели не слишком большие объемы. После краха 1987 года мне хотелось переключиться на что-то другое, и в 1988-м я начал торговать валютой, а позднее вернулся и к торговле акциями.
В: Что пробудило у вас интерес к торговле? Это был предмет, который вы изучали в школе?
О: Двадцать лет назад у нас не было тех возможностей, которые есть у многих в Гонконге сегодня. Я окончил лишь среднюю школу и не имел возможности поступить в колледж и получить диплом финансового аналитика (CFA) или технического аналитика рынка (CMT). В этом были и свои плюсы — единые правила игры и равные возможности для большинства. Все начинали с нуля. Даже если вы могли поступить в колледж, хотя там и преподавали экономику, едва ли там были курсы, посвященные инвестициям. Мое освоение финансовых рынков началось с административной работы. Я не искал эту работу, она подвернулась мне случайно, но вскоре я понял, что на финансовых рынках существует масса возможностей. Именно тогда я сменил работу и решил стать инвестиционным уполномоченным. Я был брокером, который специализируется на фьючерсах, а позднее — на валюте и акциях. Лишь став брокером, я начал торговать на собственном счете. Такая возможность появилась у меня только в 1988 году, потому что в отличие от тех, кто пришел в эту сферу с целым состоянием и подыскивал, куда бы вложить деньги, я начал торговать не сразу, поскольку первым делом мне нужно было подкопить денег. На это у меня ушло два года.
В: Торгуя на бирже, вы работали с полной занятостью?
О: Да, у меня была штатная должность. В то время я работал брокером и финансовым консультантом.
В: Как долго вы торговали акциями и нефтью?
О: Я торгую ими по сей день. В начале 2005 года я оставил место брокера, чтобы уделять больше внимания образовательной деятельности, и попутно продолжаю торговать акциями и нефтью.
В: Когда вы создали собственную обучающую компанию?
О: В 1992 году, но все это время я работал как консультант по инвестициям. Лишь в начале прошлого года я стал посвящать ей все свое время.
В: Какой суммой вы располагали, когда начали торговать?
О: В 1988 году у меня было около 50 000 гонконгских долларов, немалые деньги по тогдашним меркам, — я накопил их за два года.
В: Торговля давалась вам легко с самого начала или на первых порах были разочарования?
О: Разумеется, поначалу не обошлось без разочарований. На первых порах меня преследовали неудачи. Думаю, когда речь идет об инвестициях и торговле, поначалу это всегда череда успехов и неудач, которые сменяют друг друга. Но последний этап — это либо успех, либо неудача, такова жизнь. Мои успехи проистекают из опыта, который я приобрел благодаря неудачам. Этот цикл повторяется вновь и вновь. Даже когда мне кажется, что я добился успеха, внезапно я сталкиваюсь с проблемой, которая становится для меня источником нового поучительного опыта, и все это часть процесса обучения, который позволил мне стать успешным трейдером.
В: Что давало вам силы не бросить торговлю, когда вы терпели неудачи?
О: У торговли есть замечательная особенность, она состоит в том, что успехи или неудачи преходящи. Сегодня ты заключаешь сделку и терпишь убытки, но завтра наступает новый день. Поэтому, если сделка оказалась скверной, я выбрасываю ее из головы и иду спать, а на следующий день начинаю все сначала. Успех приносит огромное удовлетворение, и это главное, что удерживает меня на рынке. В других сферах ты ощущаешь успех или неудачу не так остро. В торговле ты испытываешь эти эмоции каждый день. Для тех, кто любит драйв и ощущение победы, торговля открывает массу возможностей получить удовлетворение.
В: Но многие трейдеры, потерпев крупные убытки, теряют уверенность в себе, и это мешает им торговать в дальнейшем. Как вам удается избегать подобного состояния?
О: Наделав уйму ошибок, я пришел к выводу, что главное — использовать стоп-ордера, это как минимум позволяет вам контролировать риск, поскольку неудачные сделки неизбежны. Возьмем, к примеру, казино. Вероятность того, что вы сумеете выиграть 10 раз, сделав 10 ставок, невысока. Однако, пока вы контролируете размеры ставки, вы сохраняете часть капитала и можете сыграть в следующий раз. Кроме того, я не люблю усредняться вниз и удовлетворять требование о пополнении маржи. Многие из тех, кто торгует на повышение валютной пары, продолжают вливать деньги на свои счета, получив требование о пополнении маржи, и покупать на падении, надеясь компенсировать убытки при оживлении рынка. К примеру, если вы открыли 10 лотов на повышение и цена падает, вы добавляете еще 20, когда она падает еще ниже, и вы открываете еще 30 и так далее. Хотя возможность быстро компенсировать убытки весьма соблазнительна, такая тактика очень опасна, и я использую ее крайне редко. Внося деньги на счет для пополнения маржи и наращивая убыточную позицию, я отдаю себя во власть капризов рынка. Мне остается лишь надеяться, что цена двинется туда, куда нужно, но я лишен возможности принимать решения. Движение цены может потребовать игры на понижение, но, поскольку я увяз в длинной позиции по уши, рынок будет увлекать меня куда ему вздумается. Поэтому, получив требование о внесении добавочной маржи, я закрываю позицию и жду удобного случая, чтобы войти в рынок вновь, — таким образом я не позволяю рынку навязывать мне свои условия и вновь могу принимать самостоятельные решения. Я имею возможность выбирать, когда войти в рынок, каким продуктом и в каком объеме торговать, и такой контроль чрезвычайно важен для меня.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы понять важность стоп-ордеров?
О: Я осознал ее не сразу. Помню, что, потеряв деньги в первый раз, я не сделал соответствующих выводов. Этого не случилось и во второй раз, но, заключив третью убыточную сделку, я наконец понял важность использования стоп-ордеров. Кроме того, я применяю и другие методы снижения риска. В частности, вхожу в рынок поэтапно на разных уровнях, что позволяет распределить риск. Я использую диверсификацию либо по продукту, либо по уровню входа. Если я твердо уверен в своей правоте, могу открыть позицию сразу на всю сумму, но выхожу из нее поэтапно. Если сомневаюсь, вхожу в рынок в несколько приемов.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы разработать стратегию, которая оказалась эффективной для вас?
О: Она появилась примерно в 1998 году, когда я стал вносить поправки в свой стиль торговли. Как видите, чтобы набраться опыта, который позволил мне выйти на нынешний уровень, мне понадобилось около десяти лет успехов и неудач. Может показаться, что это очень долго, но с тех пор я уже десять лет эффективно применяю накопленный опыт.
В: Почему ваша стратегия менялась?
О: Вполне естественно, что серия неудач вызывает у вас желание измениться, ведь вам нужно двигаться вперед. Еще одна причина изменений — возраст. Пока тебе нет 30, ты очень агрессивен. Если у тебя есть 300 долларов, ты готов рискнуть всей суммой. Но после 30 ты делаешься более осмотрительным. Чем ты моложе, тем больше расположен к риску; чем ты старше, тем осмотрительнее. Я убежден, что люди меняются с возрастом, и это стало одной из причин того, что в 1998 году я начал менять свой стиль торговли. Опробовав множество рынков, я стал более зрелым и понял, что следует откладывать кое-какие средства, а не рисковать всем, что имеешь. Я научился вовремя отступать, если сделка оказалась скверной, а не упорствовать в надежде быстро компенсировать убытки, как я делал, когда был помоложе.
В: Так значит, вы стали зарабатывать серьезные деньги лишь после 1998 года?
О: Да. К тому времени я разработал свою тактику и систему. Объем прибыли зависит от объема вложенных средств. Но если у тебя хорошая система, даже если ты заключил неудачную сделку, можно не сомневаться, что следующая сделка все равно будет успешной. Система и тактика чрезвычайно важны. Чтобы заключить удачную сделку надо быть наблюдательным. Никто из нас не может дать никаких гарантий, поэтому важно научиться анализировать рынки и иметь план торговли.
В: Посещали ли вы какие-то курсы, где вас учили, как разработать систему или читать графики?
О: Когда я начал заниматься этим бизнесом, таких возможностей было не слишком много. В наши дни курсы по инвестированию стали в Гонконге куда более популярными, многие хотят узнать об инвестировании больше. Но двадцать лет назад это было не слишком распространено. Я читал газеты, финансовые журналы. Я использовал Reuters, изучал графики и изменение цен — таким образом, я учился сам.
В: Что представляет собой ваш обычный день? Как часто вы торгуете?
О: Я предпочитаю долгосрочные сделки. Я выбираю направление, чаще всего по графикам за предыдущую ночь, а затем определяю точку входа в рынок на основании экономических данных и технического анализа. Я слежу за финансовыми и политическими новостями, но не придаю им большого значения — ведь если я анализирую, скажем, ситуацию на Среднем Востоке, информация, которую я читаю в газете, может оказаться куда менее свежей и подробной, чем та, что известна крупным банкам или инвесторам. Информацию можно купить, и я уверен, всегда есть те, кто знает больше меня. Однако, когда они становятся участниками рынка, он начинает двигаться, и, если взгляну на графики, я увижу эту активность. Я могу не знать, почему они двигают рынок в том или ином направлении, но я знаю, что это движение имеет место. Обычно это дает мне достаточно информации, чтобы войти в рынок или выйти из него на прорыве поддержки или сопротивления или при отклонении от среднего. По большей части я применяю именно такую тактику. Кроме того, я слежу за экономическими данными, например за ставками процента, планирует ли США поднять или снизить процентные ставки, не изменились ли они в Великобритании и так далее. Ставки процента чрезвычайно важны на FOREX. При этом я смотрю и на графики, используя всю имеющуюся информацию в комплексе. По моим прикидкам, в обычный день цена валюты изменяется примерно на 100 пунктов. Если в такой день тебе удается сделать 50 пунктов, это очень неплохой результат. 80 пунктов — это кубок чемпиона.
Пятьдесят пунктов — третье место. Это удобный подход, он помогает решить, когда пора остановиться. Третье место — неплохо, второе — еще лучше, первое — блестящее, но редкое достижение, часто сопряженное с немалым риском.
В: Вы начинаете с графиков или с экономических данных?
О: Сначала я смотрю на графики, поскольку они показывают тренды для разных валютных пар. Это может стать отправной точкой для начала работы. Что касается экономических данных, я использую их в более краткосрочном аспекте. Предположим, я вхожу в рынок, зная, что сегодня вечером ожидаются важные новости. Я размышляю, могут ли они повредить моей позиции или принести мне пользу. И все же это вторично. Я полагаю, что важнее всего тренд и его направление. Экономические данные интересуют меня лишь постольку, поскольку они могут повлиять на мою позицию.
В: Как долго вы обычно держите свои позиции?
О: Я заключаю краткосрочные сделки. Я стараюсь заниматься внутридневной торговлей. Я подхожу к ней двояко. С одной стороны, я могу заработать крупную сумму при движении цен в течение дня и зафиксировать прибыль. Так если я открыл длинную позицию на доллар США и он взлетел на 300 пунктов, я, безусловно, зафиксирую эту прибыль, поскольку 300 пунктов куда больше того, на что можно рассчитывать за день. Поэтому я сниму прибыль и положу деньги на счет. С другой стороны, если я открыл длинную позицию на доллар, а он растет вяло и моя прибыль невелика, порядка 10-20 пунктов, скорее всего, я все равно сниму эти деньги.
На самом деле, когда я вхожу в рынок и открываю позицию, я не думаю о том, завершу ли я эту сделку сегодня же. Чтобы решить, как долго держать позицию, я анализирую графики, проверяя, сколько длились предыдущие тренды и текущий тренд. Иногда я запросто держу позицию целый месяц. Если я держу позиции в течение месяца, то непременно слежу за ставками процента. Было время, когда я видел, что ставки процента в США очень высоки. Я открывал длинные позиции по парам доллар к швейцарскому франку и доллар к японской иене и, держа позиции в течение месяца, знал, что как минимум заработаю процент. Если видел, что у доллара неважные перспективы, я открывал короткую позицию на доллар к фунту стерлингов, поскольку в этом случае зарабатывал на процентах за счет повышения фунта к доллару. Я всегда выбираю направление с положительной разницей ставок процента. Это особенно важно при долгосрочных сделках — здесь на этом можно заработать приличную сумму.
К тому же проценты, которые ты получаешь, увеличиваются за счет левериджа. Это чрезвычайно важно для трейдеров, которые занимаются среднесрочными сделками. Для краткосрочных трейдеров процент не так важен — это ограниченная сумма, которую приходится уплатить в конце сделки.
В: Сколько времени вам понадобилось, чтобы понять значение ставки процента?
О: Я понял это вскоре после того, как начал торговать. FOREX хорош тем, что у вас есть выбор. Я сам решаю — зарабатывать на проценте или платить его. Если бы у меня не было выбора, мне, разумеется, пришлось бы уплачивать проценты. Но поскольку у меня есть выбор, я предпочитаю зарабатывать на них. Я могу покупать и продавать доллары и при этом зарабатывать процент. Все зависит от того, какой валютной парой я торгую. Это не всегда просто, поскольку у одних пар спред процентных ставок уже, у других шире, и ты не всегда знаешь, какую выбрать.
В: Какими валютами вы торгуете больше всего?
О: Швейцарским франком. На него я трачу большую часть своего времени. Я люблю его за высокую волатильность. Евро тоже неплох, но порой его волатильность не слишком велика. Торгуя, я обычно смотрю на цену, графики и на то, как изменился за ночь индекс Dow Jones. Думаю, этого достаточно.
В: Какие сервисы вы используете?
О: Я использую обычные бесплатные графики. В наши дни торговать на FOREX стало куда лучше, чем в прошлом. Тогда более искушенные трейдеры использовали то, что предлагало Reuters, но это было безумно дорого. В свое время Reuters предоставило мне возможность бесплатно использовать его сервисы в течение года, но платить за это мне не хотелось. Что касается информации, сегодня полно мест, где можно получить ее бесплатно, при этом ты можешь наблюдать, как движутся цены, а что может быть надежнее этих сведений? Данные Reuters иногда вводят в заблуждение. К примеру, максимумы и минимумы могут представлять собой индикативные котировки, а не реальные цены исполнения операций. Я предпочитаю смотреть на графики дилинговых систем в режиме реального времени, они дают более надежную информацию о ценах, с которыми приходится иметь дело в настоящий момент.
В: Значит, вы не считаете, что для успешной торговли рядовой трейдер должен платить за дорогие сервисы вроде тех, которыми пользуются банки?
О: Думаю, в наши дни в этом нет необходимости. Она была в прошлом. Сейчас информация стала более доступной, и вам не обязательно платить за подобные услуги. Здесь я исхожу не только из соображений экономии, главное в том, что есть множество дешевых и даже бесплатных ресурсов, которые вполне удовлетворительны, а порой и очень хороши. Для торговли важен капитал, и поначалу определенные затраты неизбежны — в частности, вам нужны хороший компьютер и быстрый Интернет, но по большому счету это все.
В: Бывает, что цена подписки на сервисы Reuters или Bloomberg меркнет в сравнении с важностью своевременного получения той или иной информации. Может ли это создать определенные неудобства?
О: Обычно ты заранее знаешь, когда появятся те или иные данные или состоится то или иное выступление. Иногда случаются события вроде 11 сентября. Но это происходит крайне редко. У меня нет потребности узнавать такую информацию в первые секунды или даже минуты после ее появления. Большинство сервисов публикуют ее с небольшим опозданием, и ты можешь видеть, как отреагировали на случившееся цены. Если вас волнует риск, можно позвонить по телефону и установить стоп-ордер или предпринять что-то в этом роде. Будучи мелкими инвесторами, мы почти не способны повлиять на ситуацию, если неожиданно случилось что-то важное. Главное для нас — побыстрее выяснить, что произошло, и бросить все силы на снижение риска — как можно чаще ставить стоп-ордера. Большинство инвесторов не могут позволить себе подписку на дорогостоящие сервисы Reuters или Bloomberg, а значит, надо подыскать для себя наиболее надежные источники информации, а затем отслеживать цену. Иногда цена тоже лжет, поскольку ее обновление запаздывает, поэтому старайтесь смотреть на несколько разных графиков.
В: В какое время вы торгуете?
О: У меня нет строго определенных часов для торговли. Обычно я предпочитаю делать это ночью — это тихое и спокойное время, и я могу не спеша и во всех подробностях изучить графики.
В: Открытие Лондонской биржи приходится в Гонконге на послеполуденное время, а сессия на Нью-Йоркской бирже начинается вечером. Наверное, в это время анализировать рынки удобнее, поскольку их активность выше?
О: Это, безусловно, одна из причин. При активном рынке вы получаете гораздо больше информации и лучше понимаете реакцию валюты. Иногда наблюдение за рынком требует анализа, на который уходит час или два, а иногда достаточно просто бросить взгляд на графики. Можно даже установить предупреждающие сигналы. При отслеживании котировок мне нравится использовать пейджер, подающий звуковые сигналы, которые показывают, как движутся цены. Это очень удобно, когда я сплю, потому что не люблю постоянно вскакивать, чтобы проверить, что происходит с ценами. Вы можете выставить сигнальные настройки и у себя на компьютере, но это не так удобно, поскольку его не положишь рядом с кроватью. Пейджер позволяет мне задать уровень интересующей меня цены и подает сигнал, когда этот уровень достигнут. Сигнал говорит о том, что произошло нечто, заслуживающее внимания и можно пойти посмотреть на графики и решить, хочу ли я что-то предпринять. Я имею возможность отслеживать цены беспрерывно, особенно если у меня деловая встреча или я веду занятие. Я не могу брать на такие встречи компьютер. Поэтому пейджер для меня — идеальный инструмент, который позволяет быть в курсе происходящего на рынке.
В: Когда вы начали использовать пейджер?
О: В 1980-е годы. Такие пейджеры появились в продаже еще до начала 1990-х. Разумеется, с тех пор они сильно изменились, стоят они совсем дешево, их использование тоже обходится недорого. В месяц на него уходит 300 гонконгских долларов. Есть, правда, один момент — эти пейджеры удобны и дешевы, но на них нельзя положиться на 100 процентов. Иногда при беспроводной связи обновление информации происходит слишком медленно, особенно при стремительном движении рынка. Пейджер отстает от кабельного Интернета или DSL-соединения. Но это лишь вспомогательный инструмент. Когда все идет своим чередом, он неплохо выполняет свою задачу. Но если принято важное решение о ставках процента или произошло крупное политическое событие, пейджер может подтормаживать из-за низкой скорости соединения.
В: На какие временные рамки вы ориентируетесь, используя графики?
О: Я использую дневные и минутные графики. На дневных можно увидеть общее направление тренда. Если дневные графики показывают, что какая-то валютная пара начала быстро расти, возможно, я воздержусь от краткосрочных сделок по продаже. Дневные графики показывают общее направление. Минутные графики помогают понять, достигла ли цена оптимального уровня для входа в рынок. Если я наблюдаю за трендом, чтобы покупать, мне хочется дождаться подходящей цены — для этого используется краткосрочный график. Если минутные графики показывают, что цена немного просела и, возможно, снизится пунктов на 20, я выиграю эти 20 пунктов, открывая позицию.
В: Вы считаете, что минутные графики надежнее пятиминутных?
О: Мне кажется, минутный график позволяет более детально оценить поведение рынка и точнее отражает его текущую активность.
В: Вы всегда использовали сочетание дневных и минутных графиков или это нечто, что вы открыли позднее?
О: Разумеется, моя техника развивалась. Я считаю, что, когда дело касается торговли, такое развитие неизбежно, сознаете вы это или нет. Любой инвестор меняется, и я не исключение. Сегодня, если вы спросите, является ли моя стратегия лучшей, я, наверное, скажу да. Но не исключено, что через год положение дел изменится и станут возможны сценарии, которых не было в прошлом. А это означает, что мне придется так или иначе реагировать на происходящее. Чтобы адаптироваться к изменениям, приходится все время решать непростые задачи.
В: Вам пришлось внести значительные изменения в свой подход?
О: Нельзя сказать, что это были крупные изменения, скорее небольшая эволюция. Когда ты учишься быть хорошим трейдером, это не похоже на полную перестройку дома, когда ты разрушаешь все, что было раньше, включая фундамент, и начинаешь с нуля.
В: Не всем удается определить свой стиль торговли сразу, например кто-то начинает как трейдер тренда, а затем становится трейдером диапазона. Происходило ли это с вами? Вы всегда работали по тренду?
О: Думаю, я всегда подходил к делу как трейдер тренда, просто не осознавал это до конца и не имел надежных торговых стратегий. С большинством людей происходит именно так. К примеру, если вам нравятся боевые искусства вроде кунг-фу, вы осваиваете отдельные движения, не задумываясь, относятся ли они к карате, тхеквондо или джиу-джитсу. Лишь позднее, когда вы станете больше практиковаться и освоите это искусство по-настоящему, вы поймете, что на самом деле ваши движения относятся к тхеквондо, а не к карате. То же самое касается и торговли. Кто-то начинает торговать на импульсах рынка, пытаясь оседлать волну быстро меняющейся цены, или на разворотах, стараясь поймать точку максимума, но на первых порах не понимает, к какой категории он принадлежит, и осознает это значительно позднее.
В: Сколько часов в день вы торговали поначалу и как долго держали открытыми свои позиции? Изменилась ли ситуация сегодня?
О: Я считаю, что время, которое я обычно трачу на торговлю, включает и проверки котировок на пейджере. Каждый день я смотрю, что происходит на рынках, по большей части ночью. Вообще говоря, ночью я обычно трачу на анализ рынков не больше часа, поскольку, определив основной тренд на долгосрочную перспективу, я уже знаю, что ищу на дневных графиках. Меня интересует, сохранился ли тренд, не начал ли он терять импульс и не готов ли он к развороту. Некоторым кажется, что торговать валютой очень сложно, поскольку рынок работает 24 часа в сутки и им придется проводить массу времени, наблюдая за ним. Не думаю, что следует поступать таким образом. Обычно торговля не заставляет меня напрягаться, все, что я делаю, это ежедневно трачу немного времени, чтобы посмотреть, как двигался рынок и каким образом это движение отразилось на общем тренде — так я определяю базовые уровни поддержки и сопротивления, которые потом ввожу в пейджер. Меня устраивают любые цены в коридоре между поддержкой и сопротивлением. Мне приходится следить за рынком лишь в тех случаях, когда цена пробивает уровень поддержки при восходящем тренде или уровень сопротивления при нисходящем. Впрочем, я всегда проверяю интересующие меня графики независимо от направления тренда, чтобы посмотреть, не требуется ли моего вмешательства при прорыве уровня поддержки или сопротивления.
Именно поэтому я думаю, что торговля вполне доступна для частных лиц и не слишком сложна. Все, что вам нужно, — убедиться, что не все яйца лежат в одной корзине, — диверсифицировать свои вложения, определить направление и уровни сопротивления и поддержки. Ежедневное движение цен на рынке — нормальное явление. Если такого движения нет, я, скорее всего, не стану торговать. Торговля не превратилась для меня в навязчивую идею. Я предпочту дождаться удобного случая, чтобы войти в рынок и двигаться вместе с ним. Колебания порядка 10, 20, 30 пунктов вполне нормальны. Если я нервничаю, когда цены меняются на 10, 20 или 30 пунктов, что-то не так со мной, а не с моей позицией. Разумеется, так можно рассуждать, если вы, как и я, торгуете на крупных скачках цен. Я беспокоюсь, только если цена пробивает ключевой уровень — в этом случае я взвешиваю ситуацию еще раз, чтобы решить, не нужно ли внести поправки в свою позицию. Поэтому можно торговать, даже имея постоянную работу. Позаботьтесь лишь, чтобы у вас была сигнальная система, которая будет уведомлять вас через электронную почту, — выставить такие настройки можно с помощью соответствующих торговых платформ, — или оформите обслуживание пейджера вроде моего. Совсем необязательно наблюдать за рынком 24 часа в сутки 7 дней в неделю.
В: Сколько пунктов вы стремитесь сделать в среднем за одну сделку?
О: Обычно я подыскиваю сделки, которые принесут мне как минимум 75-100 пунктов. Валюта хороша тем, что торговые издержки обычно невелики. Если я торгую валютной парой со спредом в пять пунктов, я рассматриваю его как свои торговые издержки и вполне доволен, если сделаю 50-100 пунктов. Если спред валютной пары выше, я подыскиваю сделку, которая принесет мне больше пунктов.
В: Как вы обычно выставляете стоп-ордера?
О: Это зависит от того, о какой сделке идет речь — краткосрочной или долгосрочной. Хотя обычно я предпочитаю выходить из позиции постепенно. Если цена изменилась на 75-100 пунктов, я закрываю часть позиции; если цена меняется еще на 75-100 пунктов, я закрываю еще часть и т. д. Мне нравится такая стратегия выхода, хотя я применяю ее лишь последние десять лет. Однако так я поступаю, только если уверен, что правильно определил направление движения. Оставшаяся часть позиции позволяет мне продолжать получать прибыль. Я использовал этот метод в прошлом году, и нередко он оказывался весьма эффективным. Поэтому я могу выставить один стоп на уровне 100 пунктов, другой на 200, а третий на 300.
Так же я поступаю и с намеченной прибылью. Я начинаю постепенно фиксировать прибыль, делая это поэтапно. Сделав 100 пунктов, я могу закрыть четверть позиции; если цена изменилась еще на 100 пунктов, я фиксирую прибыль еще по четверти и так далее. По сути дела это продлевает жизнь моей сделки, а это важно, если ты торгуешь по тренду.
В: Судя по всему, вы всегда работаете с множеством лотов?
О: Да, торгуя валютой, я использую довольно значительный капитал. Когда я уверен в результатах своего анализа, я могу вложить в сделки весь свой спекулятивный капитал, но его распределение между позициями позволяет мне управлять их закрытием более агрессивно.
В: Вы работаете с разными валютными парами поочередно или открываете позиции в разных валютах?
О: Обычно я работаю с каждой валютной парой в отдельности — если я начну торговать несколькими валютами одновременно, я не смогу сосредоточиться на открытых позициях. Когда я торгую швейцарским франком, я сосредоточен только на франке. Если мне захочется переключиться на иену, я дождусь момента, когда мои сделки по франку будут закрыты, и лишь тогда открою позицию в иенах.
В: Какое кредитное плечо вы используете?
О: Максимально возможное. В Гонконге оно составляет 20 к 1.
В: Когда вы начали торговать, вы использовали свои сбережения или взяли ссуду в банке?
О: В основном это были мои сбережения. Не думаю, что следует брать деньги в долг, чтобы вложить их в подобное начинание. Я использую собственные средства.
В: Ставите ли вы перед собой цели в долларах или пунктах каждый день или каждую неделю?
О: Нет, я не ставлю себе целей ни на день, ни на неделю. Прежде всего потому, что не хочу портить себе нервы. Если вы ставите перед собой такие цели, торговля превращается в обязанность. Изо дня в день вы заставляете себя искать возможности для сделки, даже если таковых нет. Я предпочитаю дождаться удобного случая и воспользоваться им. Если вижу благоприятные возможности, я могу увеличить количество или объем сделок. Если таких возможностей нет, предпочту поберечь свой капитал и подождать. Я считаю, что подобные цели ухудшают результаты вашей работы на рынке.
В: Торговали ли вы когда-нибудь полный рабочий день?
О: Поначалу я работал консультантом по инвестициям. Торговля не была моим основным занятием. Лишь в последние несколько лет, добившись успеха, я переключился на преподавание и одновременно занимаюсь торговлей. Действительно, есть те, кто посвящает торговле все свое время. Таким людям я советую ориентироваться в первую очередь на долгосрочную перспективу. То есть ставить цели на квартал, а не на день. Это позволяет быть более гибким. К примеру, если вам нужно заработать 30 000 долларов в квартал, вы можете ежемесячно анализировать результаты своей работы и видеть, насколько успешно вы двигаетесь к цели. Это поможет вам избежать ситуации, когда вы ставите перед собой цель зарабатывать 300 долларов в день и дело кончается тем, что из-за вчерашних убытков вы начинаете спекулировать без покрытия, чтобы заработать 600 долларов и компенсировать потери.
В: Как обстоят ваши дела с текущими расходами? Аренда жилья, медицина и тому подобное, как вы справляетесь с этим?
О: В этом смысле мне повезло, поскольку мои расходы невелики. У меня есть собственное жилье, и мне не надо платить за аренду. На личные нужды я трачу немного, и поэтому не испытываю особого напряжения. Я трачу кое-какие средства на свою обучающую компанию, но этот бизнес приносит стабильный доход, а значит, это не проблема. Главное для меня то, что я не испытываю стресса из-за торговли. Мне не нужно напрягаться, чтобы достичь поставленной цели или заработать на аренду жилья, и поэтому я не заставляю себя торговать. У меня нет необходимости зарабатывать «быстрые деньги». Я могу не спеша продумать сделку и торговать, когда представится удобный случай.
В: Как вы поступаете с налогами?
О: В Гонконге прибыли от торговли не облагаются налогами. Однако, если вы терпите убытки, это не поможет вам снизить налоги. Таковы мои представления о ситуации, но наверняка бухгалтер разбирается в ее деталях куда лучше. Это что касается акций и валюты. Доходы от имущества и недвижимости облагаются налогом.
В: Был ли у вас наставник, когда вы начали торговать?
О: Я освоил азы трейдинга с помощью своих коллег.
В: Была ли у вас когда-нибудь группа поддержки?
О: Нет, потому что двадцать лет назад передовых сервисов для трейдеров было не слишком много. Групп поддержки не существовало. Сейчас я иногда хожу на лекции, но не посещаю никаких курсов, поскольку у меня за плечами двадцать лет работы в данной сфере — полагаю, при таком опыте мне не нужны никакие курсы.
В: Вы можете порекомендовать какие-то курсы для новичков?
О: На рынке есть масса вещей для изучения, но, занимаясь самообразованием, вы можете потратить массу времени и столкнуться с множеством помех. Так может оказаться, что вы тратите время на изучение инструментов, неактуальных для рынка, на котором вы хотите работать. В наши дни есть множество курсов, которые помогают трейдерам взяться за дело должным образом и облегчают обучение. Но не надо рассчитывать, что, закончив курсы (даже самые дорогие), вы немедленно добьетесь успеха. На курсах вам дают знания, обучают вас технике, помогают разработать план торговли. Вы получаете представление о характеристиках соответствующего продукта и учитесь разрабатывать тактику торговли. Занятия помогают ускорить обучение, сделать первый шаг. Но все это не гарантирует успеха. Иначе любой мог бы заплатить несколько сотен долларов за курсы и больше никогда не ходить на работу. Никто не откроет вам главного секрета торговли. Все зависит от того, насколько упорно вы овладеваете знаниями, и от вашей способности усваивать информацию.
В: Есть ли у вас основное правило торговли?
О: Есть. Стопы. Мое основное правило — использовать стоп-ордера, диверсифицировать инвестиции и не бояться убытков. Всегда есть риск. Есть масса людей, которые анализируют рынок часами, днями или неделями, изыскивая возможность для сделки, в которой они уверены на 90 процентов. Однако ничто не бывает правильным 90 процентов времени, постоянно. Если вы обнаружили возможность, которая верна на 80 процентов, это уже неплохо, ведь в этом случае вероятность ошибиться всего лишь 20 процентов.
В: Как вы относитесь к страху перед убытками?
О: Думаю, чем больше вы боитесь убытков, тем больше у вас будет промахов. Вы будете выбирать сделки слишком придирчиво и начнете упускать благоприятные возможности. Нужно анализировать ситуацию и готовиться к работе. Но при этом надо быть готовым рискнуть, если подвернется удобный случай. Если вы ошиблись, это нормально, если у вас выставлен стоп-ордер, который ограничит ваши убытки. Лучше немного рискнуть, чем упустить шанс, который может открыть блестящие перспективы. Позаботьтесь о том, чтобы защитить свои сделки на случай худшего варианта развития событий, и в конечном итоге такая тактика позволит добиться больших успехов.
В: Какая сделка наиболее памятна для вас?
О: Это произошло два года назад. Я заключил сделку и за неделю сумел сделать 40 процентов с лишним. Это было в августе 2005-го. Я открыл длинную позицию на 5 миллионов на пару доллар США / швейцарский франк. Потом добавил еще 2 миллиона, всего 7 миллионов. Я держал обе позиции восемь дней, пока не получил 40 процентов прибыли. В тот период эта пара торговалась в определенном коридоре, и, когда она приблизилась к уровню поддержки, я проверил свои графики, обнаружил небольшой прорыв и понял, что это хороший момент открыть позицию. Сначала я закупил ее по курсу 1,2487, потом открыл еще одну длинную позицию по 1,2485. Я закрыл всю позицию на уровне 1,2737, и это был первый случай, когда я так быстро получил такую высокую прибыль.
В: Какой была ваша самая неудачная сделка?
О: Это было в июне 2005 года. Я потерял почти половину вложенных средств. Я открыл длинную позицию на 5 миллионов по паре фунт стерлингов/доллар США, а потом добавил еще 4 миллиона. Я получил небольшую прибыль, но мной овладела жадность, и я добавил еще 5 миллионов. И тогда рынок перевернулся и рухнул, а поскольку у меня была открыта длинная позиция на множество лотов, я понес огромные убытки. Во всем была виновата моя жадность. Из-за нее сделка, которая давала прибыль, превратилась в убыточную.
В: Как после этого вам удалось снова обрести уверенность в себе?
О: Победы и поражения — часть торговли. Если вы верите в свою систему, вы не допустите, чтобы подобное поколебало вашу уверенность в себе — ведь ничто не мешает вам продолжать торговать и вновь заработать то, что вы потеряли. Хотя я лишился половины своего капитала, у меня оставалась вторая половина, а значит, были средства, чтобы вернуть утраченное. Думаю, главное в таких случаях сохранить капитал.
В: Извлекли ли вы из этой сделки какие-то уроки?
О: Прежде всего не жадничать. Теперь если я получаю прибыль, я стараюсь зафиксировать ее. В тот раз я надеялся сорвать большой куш, если цена будет двигаться в мою пользу, и не думал о рисках. Это ошибка, которой я не совершу вновь. Тогда я потерял около 200 000 долларов США.
В: Используете ли вы индикаторы, работая с графиками?
О: Да, схождение-расхождение скользящих средних (MACD) и индикатор направленного движения (DMI). Обычно мои графики очень просты — скользящее среднее сверху, а внизу либо MACD, либо DMI. Если на графиках слишком много информации, они начинают сбивать с толку. Не следует перегружать их лишними сведениями. Торгуя, важно анализировать ситуацию, но разные индикаторы могут давать разные сигналы на вход, и это скорее запутает вас, чем внесет ясность. Я использую минимум индикаторов. Вполне достаточно выбрать несколько основных.
В: Вы уже говорили, как важен вход в рынок и постепенный выход из него. Что, по вашему мнению, важнее?
О: Я считаю, что самое важное — это вход, поскольку, если вы вошли в удачный момент, вы работаете с хорошей ценой. Впрочем, важен и выход, поскольку многие входят в рынок, получают прибыль, но из-за ошибок на выходе эти прибыли превращаются в убытки.
Советы Фрэнки Лоу
Сокращайте свои убытки, контролируйте ситуацию
Фрэнки Лоу считает, что главное в игре на бирже — контролировать ситуацию. Этот трейдер из Гонконга настоятельно рекомендует никогда не терять контроль над ситуацией, потому что, если это случится, вы лишитесь возможности принимать разумные решения. Фрэнки убежден, что чрезвычайно опасно усредняться вниз и удовлетворять требование о внесении добавочной маржи, когда ваша позиция убыточна. Хотя вы снижаете среднюю цену входа в рынок, рассчитывая, что небольшое движение цены позволит вам выйти в ноль, каждый пункт не в вашу пользу повышает риск, поскольку размер позиции растет. При этом вы оказываетесь во власти капризов рынка, и вам приходится двигаться туда, куда увлекает вас он. Даже если, проанализировав ситуацию, вы захотите заключить сделку в противоположном направлении, может оказаться, что вы не в состоянии сделать это из-за убыточной позиции, которая свяжет вас по рукам и ногам. Поэтому иногда заключить эффективную сделку бывает чрезвычайно трудно. Сокращая свои убытки, вы не только пресекаете собственные мучения, но вновь обретаете способность принимать решения и объективно оценивать рынок.
Не стоит рисковать, усредняясь вниз
Вместо того чтобы усредняться вниз, Фрэнки усредняется вверх. На самом деле многие трейдеры, с которыми мы беседовали, применяют такую же тактику. Усредняясь на повышении, вы рискуете прибылью, а не исходным капиталом, а значит, риск снижается. Кроме того, выходя из позиций поэтапно, Фрэнки старается выжать из своих сделок все возможное. Это позволяет ему использовать тренд по максимуму. Определяя тактику выхода, он использует собственную методологию оценки ситуации, исходя из потенциала движения цены. В подходе Фрэнки нам понравилось то, что он оценивает потенциальные изменения курса валюты. К примеру, если предыдущие изменения на прорывах составляли 400 пунктов, а текущее вышло пока на 100 пунктов, можно предположить, что движение только начинается. Возможно, при этом есть смысл зафиксировать часть прибыли, уменьшив позицию на 25 процентов. Если цена изменилась еще на 300 пунктов, значит, она практически исчерпала свой потенциал. На этом этапе трейдер, торгующий по диапазону, часто закрывает позицию на 75 процентов. Небольшая часть позиции остается открытой со скользящим стоп-приказом, на случай того, что тренд сохранил импульс и выйдет за пределы 400 пунктов.
Таким образом, вы используете движение цены по максимуму, попутно фиксируя прибыли.
Оценивайте свои прибыли
Такой подход к оценке изменения цен может оказаться полезным и для тех, кто занимается внутридневной торговлей. Так, если суточный диапазон колебаний валютной пары в среднем составляет 100 пунктов, не стоит пытаться заработать эти 100 пунктов за один день. Получить 30-40 пунктов прибыли в течение дня вполне реально, заработать 50-70 пунктов трудно, но возможно, а заработать 80-90 пунктов чрезвычайно сложно. Это дает трейдеру систему ориентиров, которая показывает, на что можно рассчитывать в течение дня.
ГЛАВА 6
В ПОИСКАХ СПРЯТАННЫХ СОКРОВИЩ
Инди Джонс
По собственному признанию, Инди Джонс — имя нашего героя вымышленное — рыщет по свету в поисках спрятанных сокровищ. Каждый год он проводит полгода на Карибских островах, а другие полгода — в одной из развивающихся стран, все это время не прекращая торговать на бирже. Он ведет жизнь, о которой большинство из нас могут только мечтать. Отказавшись от места в крупном банке, двадцать лет назад Инди начал свою карьеру в торговом зале Нью-Йоркской товарной биржи, где зарабатывал 16 000 долларов в год. Он торгует на всплесках спекулятивных настроений, открывая позиции, когда это не желает делать никто другой. Его конек — торговать опционами, используя волатильность и направленность рынка. Его девиз — «Выжми из сделки все, пока цена движется в твою пользу, и четко знай предельно возможный для тебя размер убытков». Предельная собранность и чутье на редкие и оригинальные сделки дали впечатляющие результаты — Инди превратил 25 000 долларов в миллион, когда ему не было и тридцати. Он подлинный профессионал и чрезвычайно креативный трейдер.
Мы были очень рады, что он согласился поделиться с нами своей историей, когда ненадолго остановился в Нью-Йорке по пути на Карибы.
***
В: Мы очень рады, что вы согласились побеседовать с нами, поскольку ваша история успеха особенно интересна. Для начала давайте поговорим о вашем прошлом и о том, как вы стали заниматься финансами и игрой на бирже.
О: С игрой на бирже я познакомился на третьем курсе Нью-Йоркского университета. Для нас организовали учебную экскурсию на товарную биржу. Я увидел, что творилось на площадках, где торговали золотом и нефтью, и подумал: «Ну и ну, похоже, здесь идет профессиональная игра на большие деньги». Я понял, что могу совместить свой интерес к финансам и экономике с весьма увлекательным делом. На моих глазах несколько человек в золотой «яме» заработали по несколько тысяч долларов, а спустя какие-нибудь полчаса я увидел аналогичный эпизод в «яме», где шла торговля нефтью.
В: Как давно это было?
О: В 1986 году.
В: Почему вы решили изучать экономику и финансы? Вы сделали это под влиянием родителей?
О: В общем-то, нет. Финансы интересовали меня с детства. Я регулярно просил маму купить мне газеты, и одну — Newsday — она покупала без проблем, там писали, как сыграли Yankees7, а второй была The Wall Street Journal, и это вызывало у нее недоумение, поскольку никто у нас в доме не занимался финансами. Но с тех пор, как мне исполнилось десять или одиннадцать лет, она каждый день покупала мне Newsday и The Wall Street Journal, и еще тогда финансы и экономика очаровали меня на всю жизнь. Я обожал изучать тренды. Еще ребенком я всегда читал раздел про торговлю товарами, тогда мне казалось, что это похоже на результаты спортивных состязаний.
В: Если биржа вызывала у вас такой острый интерес, не пытались ли вы торговать до поступления в колледж?
О: Нет, до колледжа я не предпринимал таких попыток. Именно тогда я прошел крещение огнем. Вскоре после экскурсии на биржу я подумал: «Ну вот, я изучаю экономику и финансы, — а отдельные личности в “ямах” смахивали на разбойников с большой дороги, — наверняка я сумею обставить такую публику, имея диплом колледжа». И я открыл счет и начал торговать на товарной бирже. Я вложил в это весь свой капитал, который составлял около 5000 долларов, а поскольку в то время этого было недостаточно для открытия счета, мой отец добавил 5000 долларов из своих средств.
В: Как вам удалось уговорить его?
О: Не помню, как я преподнес это ему. Думаю, он просто любил меня и рассуждал так: мальчик сможет набраться опыта и посмотреть, знает ли он, что делает. Кроме того, еще подростком я пару раз давал экономические прогнозы, вроде того, что сырая нефть вырастет в цене или доллар вскоре ослабеет, и эти предсказания сбывались, а поскольку такие вещи долетали до его ушей, он считал, что надо дать мне шанс попытать счастья.
В: Значит, ваша семья всячески поддерживала вас?
О: Да, они очень поддерживали меня, особенно отец, ведь, как я уже сказал, открыть счет пришлось ему. Кажется, это был наш совместный счет, не помню точно почему. То ли дело было в капитале, то ли мне тогда еще не исполнился 21 год. Почему-то нам пришлось открыть общий счет. Я положил на него 5000 долларов, все, что у меня было, а он добавил 5000 долларов своих денег — видимо, допустимый минимум в то время составлял 10 000 долларов.
В: Расскажите о вашей первой сделке. Вы досконально изучили ситуацию или были так рады, что у вас появился счет, что вам просто хотелось побыстрее начать торговать?
О: Нет, я не изучал ситуацию и совершил, наверное, все ошибки на свете, потому что мне не терпелось заключить сделку. Мне казалось, что мы слишком долго возимся с открытием счета. Я не придумал ничего лучшего, чем заняться торговлей кофе. В пятницу после полудня должен был выйти отчет об урожаях. Я прикинул, чего можно ждать от этого отчета, и открыл позицию за день до его публикации. Это было грубейшей ошибкой — позднее я понял, что заключать подобную сделку до выхода показателей очень рискованно. Такие вещи недопустимы, особенно если ты новичок. Как назло, на следующий день у меня был экзамен по маркетингу в Нью-Йоркском университете, а в то время я еще не слишком хорошо разбирался в ордерах, толком не понимая, что такое стоп-ордера и лимитные ордера, и, самое главное, я не знал, что такое ордер, отменяющий другой ордер (one-cancels-other order — OCO). Я думал, что отчет об урожае будет бычьим, рынок откроется выше на два-четыре цента и я сумею заработать. При другом подходе, открывая сделку, я бы поставил стоп-лосс на два, три или четыре цента ниже текущего уровня рынка на тот случай, если он двинется против меня. Но в тот день меня волновало совсем другое. Я не желал ставить стоп-лосс, хотя это был полный идиотизм, и не хотел ставить ордер на фиксацию прибыли, боясь, что цена подскочит, моя позиция закроется и мне придется открывать новую позицию. Я не хотел ставить ордер на фиксацию прибыли без стоп-лосса и не знал, что такое ордер, отменяющий другой ордер, и в итоге у меня не было никаких ордеров, только открытая позиция. Сдав экзамен, я выскочил из аудитории и ринулся в библиотеку, где обнаружил, что кофе открылся на два цента выше, а когда вышел отчет об урожаях, цена упала до минимума, и я потерял около 8000 долларов. Я потерял все свои деньги и 3000 долларов, принадлежащих отцу. (Инди упоминает широко распространенный вид ордера, который используется почти на всех финансовых рынках, — ордер, отменяющий другой ордер. Такой ордер позволяет трейдеру открыть позицию, одновременно выставив стоп-ордер и лимитный ордер. Если один из уровней цены (соответствующий лимитному или стоп-ордеру) достигнут и заявка выполнена, другой ордер автоматически отменяется. Не зная, что такое OCO, Инди оказался незащищенным на рынке. — Прим. авт.)
В: Как вы сообщили о случившемся отцу?
О: Помню пару моментов про ту пятницу. Я собирался вернуться домой на метро, а потом на поезде к родителям на Лонг-Айленд, и это был единственный раз в жизни, когда, увидев приближающийся поезд, я всерьез задумался, не прыгнуть ли на рельсы. Именно тогда мне в первый и последний раз в жизни пришла в голову мысль о самоубийстве. Я пал так низко, что содеянное не укладывалось у меня в голове, и любая попытка проанализировать случившееся говорила о том, что я был круглым идиотом. А теперь мне предстояло объяснить это отцу. Ведь я потерял не только собственные деньги, но и те, что принадлежали ему. К моему удивлению, он отнесся ко мне довольно снисходительно. Он пришел домой позже меня и спросил «Ну, как у нас дела?» [смеется]. На мгновение я потерял дар речи, а потом рассказал все начистоту, но он проявил понимание и простил мне мои грехи. Пару дней он не заговаривал об этом, а потом поинтересовался, извлек ли я из этого какие-то уроки. И тогда я перечислил ему все свои ошибки. Что нельзя торговать, когда сдаешь экзамены. Что нужно непременно выставлять стоп-ордера и досконально разобраться в ордерах, прежде чем берешься за дело. Что, заключая сделки, необходимо проводить подготовительную работу, изучать, что происходит, а не открывать первую же сделку до выхода отчета об урожаях. Это один из самых рискованных шагов на свете. Таково было мое боевое крещение.
В: И что было дальше? У вас на счету осталось 2000 долларов, вы продолжили торговать или остановились?
О: Мы прекратили торговать на этом счете, и лишь спустя год или два я открыл другой счет на собственные средства, что-то около 5000 долларов. Этот счет позволял мне торговать акциями и опционами и покупать опционы на фьючерсы. Я понемногу торговал и кое-чему научился. Теперь я действовал куда более осмотрительно. За полгода-год я заработал около 300 долларов. Потом я закончил учебу и устроился на товарную биржу клерком по обработке ордеров — с этого начинают почти все. Никогда не забуду, как это произошло. Летом 1988 года я получил два предложения о работе. Одно из Citibank — в качестве трейдера FOREX, другое — место клерка на товарной бирже. В ту пору работа на FOREX давала 24 000 долларов в год, а клерк получал 16 000. 24 000 были неплохой зарплатой для того, кто только что окончил университет, а 16 000 для человека с университетским дипломом воспринимались как жалкие гроши. Помню, как в тот вечер я пришел домой, и моя мама спросила: «Ну, как дела?» Я ответил: «Прекрасно. Я получил два предложения о работе и принял одно из них». «Вот как, — откликнулась она. — И когда ты приступаешь к работе в Citibank?» Я сказал: «На следующей неделе я начинаю работать на бирже». «Но разве тебя не научили в школе, что, если за одну работу платят 24 000, а за другую — 16 000, выбор очевиден? — спросила она. — И зачем только мы потратили столько денег на твое обучение» [смеется].
В: Вы начали работать клерком в торговом зале биржи. Имели ли вы право заключать собственные сделки?
О: Это было запрещено. Ты должен был выполнять свою работу, а моя работа заключалась в том, чтобы принимать ордера у клиентов. Если бы я держал собственные позиции, оказывая услуги клиентам, имел бы место конфликт интересов. Моей главной обязанностью было принимать их ордера, отменять их ордера, докладывать об их исполнении, а не торговать на собственных счетах. На самом деле мне страшно повезло, фондовый рынок обрушился в 1987 году, и в 1988-1989 годах на Уолл-стрит царил застой — в этих условиях мало кто рвался нанимать новых сотрудников. Мне повезло, что мне предложили работу в торговом зале, предложил человек, которого я не знал. Я обнаружил, что на бирже есть две категории людей, мне неприятно говорить об этом, но такова реальность. Там были милые, приятные люди, которые терпят неудачи на рынке, но становятся твоими лучшими друзьями, — они дадут тебе взаймы последний бакс, чтобы ты мог пообедать, если твоя сделка на золото закрылась в убыток. При этом там отиралась кучка богатых беспощадных негодяев. Таковы были два основных типа трейдеров в торговом зале — конкуренция в этой среде очень остра. По счастью, я чисто случайно получил работу у парня, который был богат, зарабатывал немалые деньги, соображал, что делает, и при этом был неплохим человеком. Он думал не только о том, сколько денег ты сможешь ему принести, но и о твоей карьере. Это было невероятное везение. Одной из причин, по которым я отказался от работы в Citigroup и решил идти на биржу, стало то, что он обещал мне, что, если я быстро освоюсь на рынке, через полгода-год я смогу торговать на площадке.
В: Это рекордные сроки!
О: Да, это действительно очень быстро, у большинства на это уходит три-пять лет. Я ухватился за эту возможность, потому что хотел как можно быстрее заняться настоящей торговлей, а не отвечать весь день на телефонные звонки. Именно поэтому охотно взялся за эту работу, и я никогда не забуду, что произошло потом. Когда ты сидишь на телефоне, у тебя появляются приятели среди тех, кто работает рядом. Они твои конкуренты, но ты болтаешь с ними о том о сем — о планах на уик-энд, об отношениях с девушками и тому подобном. Когда я проработал около трех месяцев, как-то раз один из таких приятелей оказался вместе со мной рядом с «ямой», где торгуют серебром, рынок был довольно вялым, рабочий день подходил к концу, впереди были выходные. Внезапно он взглянул на меня и спросил: «Инди, что ты здесь делаешь, ведь ты закончил университет?»
В: У многих клерков нет высшего образования?
О: Да, многие из них не имеют дипломов. Он сказал: «Ради чего ты торчишь здесь за гроши, отвечая на телефонные звонки? Ведь ты мог бы найти место поприличнее. Устроиться в инвестиционный банк или торговую фирму или подыскать что-нибудь в этом роде». Я сказал: «Мне обещали, что через полгода-год я смогу торговать на площадке» — но в ответ я услышал лишь глуповатый смешок. И я подумал: «А ведь и правда, если тебя обещали перевести на площадку через полгода-год, это все равно что кто-то говорит тебе, что он уже отправил чек по почте». Я решил, что меня обманули и, прежде чем что-то изменится, я наверняка проторчу здесь три-пять лет, отвечая на телефонные звонки. Но изо дня в день я стоял за спиной своего трейдера, и, когда прошло полгода, начал выведывать, что он делает. Я был его клерком, и я спрашивал: почему ты заключил эту сделку, почему ты купил это, почему ты продал то? И хотите верьте, хотите нет, спустя примерно год я вышел на площадку и стал торговать опционами на сахар и кофе. Так я начал работать в торговом зале, отомстив за себе подобных.
В: Кто-то в торговом зале оказал вам поддержку?
О: Да, парень, на которого я работал, владел акциями разных торговых компаний. У него были довольно крупные пакеты акций в торговой группе на сахарной бирже, на нефтяной бирже — тогда в операционном зале Всемирного торгового центра вели торги штук пять разных товарных бирж, в одном углу хлопковая биржа, в другом — биржа кофе, сахара и какао, в третьем — биржа золота, в четвертом — Нью-Йоркская биржа сырой нефти, а посередине — крохотная Нью-Йоркская фьючерсная биржа, где торговали фьючерсами на фондовые индексы и, кажется, фьючерсами на индекс CRB8. Поскольку он владел акциями компании, которая торговала бакалейными товарами — кофе, сахаром и какао, как только там открылась вакансия, я отправился на интервью с ее директором. Наша встреча состоялась в ближайшем баре, как и большая часть моих интервью на товарной бирже. Мы пропустили по несколько кружек пива, немного поговорили о спорте, и я был принят на работу [смеется].
В: Так значит, поначалу вы просто принимали ордера и следили за их исполнением?
О: Да.
В: Сколько времени прошло, прежде чем вы начали заключать сделки?
О: Как я уже говорил, я поступил на должность клерка, и прошло около девяти-десяти месяцев, прежде чем я вышел на площадку и начал работать с торговым счетом компании. Я был несказанно рад этому. Прежде чем выйти в операционный зал, ты отправляешься на курсы брокеров, которые продолжаются примерно месяц. Часть дня ты тратишь на телефонные звонки, принимая ордера, но раз в два дня проводишь около часа на своей будущей торговой площадке, наблюдая за происходящим. Пару раз в неделю после работы ты посещаешь занятия. Ты отправляешься на торговую площадку, где для тебя устраивают симуляцию торгов и учат заниматься свободным биржевым торгом — заключать сделки голосом и жестом, — а это невероятно увлекательное занятие, — учат молниеносно настраивать свой мозг на работу с множеством ордеров, проводить кросс-сделки и исполнять ордера на покупку и продажу. Все это было страшно интересно, и я был энергичен и голосист, как и все остальные. Однако, когда настал мой первый день на торговой площадке, я увидел, что все новички, весьма бойкие во время обучения, стоят вокруг, скрестив руки. Разумеется, кроме меня, я старался вовсю. Я кричал во все горло, делал рынок и заключал сделки. Помню, как поглядывал на меня на второй или третий день один из моих товарищей, с которым мы вместе учились. Он спросил: «Неужели ты соображаешь, что делаешь?» Я ответил что-то вроде: «Нет, я просто стараюсь реагировать на поток ордеров». Но как ни странно, мой напор окупился, за первый месяц на площадке я сделал 40 000 долларов и решил: «Ну вот, начало положено, теперь я непременно стану новым Джорджем Соросом».
В: Вы добились этого, просто реагируя на поток ордеров? Вы покупали по биду и продавали на повышении при относительно спокойном рынке, чтобы заработать спред?
О: Не совсем так, рынок был достаточно оживленным. Я продавал на максимуме, а покупал на минимуме, занимался маркетмейкингом и скальпированием, а когда все плюсы и минусы были определены, покупал опционы, хеджируя риски. По сути я открывал длинную позицию по волатильности, что приносит прибыль, если колебания базового актива значительны. Поэтому я делал деньги двумя способами: во-первых, на скальпировании и спредах бид-аск, что уже позволяло кое-что заработать, а затем за счет этих средств выстраивал долгосрочную длинную позицию по волатильности, поскольку рынок неистовствовал. Волатильность опционов росла, поскольку колебания цен становились все сильнее, и я решил, что буду придерживаться этой стратегии, пока не стану миллиардером. Естественно, через месяц-два я потерял все, что заработал. Волатильность снизилась [смеется], и, конечно, в такой ситуации каждый готов нанести тебе удар, когда опционы падают в цене.
В: Вы делали ставки, но их было невозможно закрыть, поскольку никто не желал занимать противоположную позицию?
О: Никто не желает заключать подобную сделку, когда волатильность снижается. В итоге я оказался с избытком опционов и потерял все, что успел заработать, плюс еще около 40 000-50 000. Мой размах при работе с торговым капиталом оказался весьма впечатляющим.
В: Кому принадлежали эти деньги?
О: Это были деньги торговой фирмы.
В: В какой степени вам была предоставлена свобода действий?
О: Не помню точно, но мы имели доступ к ее средствам. Если вас интересуют цифры, я говорю о миллионах. Но за тобой постоянно наблюдали, каждые несколько дней ты встречался с менеджером по рискам.
В: Он устроил вам разнос, когда вы сначала потеряли прибыль в 40 000, а затем оказались в минусе на 10 000, а потом и на 20 000?
О: Нельзя сказать, что мне устроили разнос. Очевидно, они были очень довольны первым месяцем. Они не удержали меня от открытия длинной позиции по волатильности. Видимо, они решили: этот парень знает, что пришла пора открыть такую позицию. На каком-то этапе мне сказали, что колебания капитала, с которым я работаю, немного выходят за рамки принятого в компании. Мне сказали: тебе было велено покупать и продавать опционы, — и проверили мою позицию, и если, предположим, сахар торговался на тот момент по 10 центов, мне сказали, пусть у тебя длинная позиции по коллам на 10 центов и на 11 центов, но из коллов по 9 центов ты должен что-то продать. Нельзя покупать каждый страйк [смеется].
В: У вас были открыты длинные позиции на все имеющиеся страйки?
О: Так или иначе, в конце года я изо всех сил старался отыграться, а я работал на площадке уже шесть месяцев, поскольку получил место в мае или июне 1989 года, а теперь был декабрь. Таким образом, за первый месяц, пусть это будет май 1989-го, я сделал 40 штук, за второй месяц потерял 20, за третий, наверное, еще 40, а потом с переменным успехом топтался на месте. К концу года я был в минусе примерно на 20 000. Пришло время оценить результаты моей работы, и я подумал: «Что ж, похоже, я уволен. Меня вышвырнут за дверь». И вот наступил конец года, — никогда не забуду, как это было, — я иду на интервью, директор предлагает мне сесть, смотрит на меня из-за стола и говорит что-то вроде: «У вас был очень неплохой год». А я отвечаю: «Ну, здорово. Похоже, вам по ошибке принесли чужое дело» [смеется]. По условиям работы мне полагалось 24 000 долларов жалованья плюс 20 процентов заработанной прибыли. И тогда я спрашиваю: «И какова моя премия?» Директор говорит: «Нет, премии вам не полагается, вы в минусе на 20 000, но для первого года вы работали очень неплохо». Он сказал, что большинство моих товарищей за первый же год поставили на себе крест, а я был весьма активен и вполне мог потерять 100 000-200 000 за год. Я промямлил что-то вроде «Ну да, конечно» и в тот же день сказал себе: «Знаешь, Инди, ты должен научиться работать профессионально и как следует управлять капиталом, а не только горланить “куплено-продано”. Иначе на будущий год к тебе вряд ли будут так снисходительны. Если ты опять окажешься в минусе, тебе придется подыскивать другую работу и заниматься тем, что нравится тебе куда меньше» — а торговля на бирже доставляла мне огромное удовольствие.
В: Как долго вы работали в торговом зале?
О: В этой компании я проработал три года.
В: Как прошли эти годы? Вы сказали, что решили взяться за управление капиталом всерьез, какова была динамика изменений капитала, с которым вы работали, в этот период?
О: Теперь все было под контролем, и я начал зарабатывать от 100 000 до 300 000 долларов в зависимости от возможностей. Если был риск, что рынок пойдет против меня, или я не понимал, что происходит, я занимал оборонительную позицию. Попросту сворачивал свою деятельность.
В: Что значит «занимал оборонительную позицию»? Вы закрывали сделки?
О: Я уменьшал их объем. К примеру, если у меня была длинная позиция по волатильности и опционы на несколько страйков, а ситуация оборачивалась против меня и перспектив на улучшение не было, я закрывал сделку, фиксировал убыток и выходил из игры.
В: Пытались ли вы в ту пору зарабатывать деньги скальпированием?
О: Да. Зарабатывать скальпированием можно не всегда. На вялом рынке это не получится. Если рынок становился вялым, я уходил с торговой площадки. Вялый рынок — мое слабое место, здесь я совершаю самые дикие промахи. Я начинаю делать глупости. Я открываю рот, чтобы заключить сделку, или, если речь идет об электронной торговле, продаю или покупаю, глядя на экран, и в итоге попросту хороню себя. Я скупаю всякую дрянь, на которую не польстился никто другой, потому что не могу сидеть сложа руки, а потом не знаю, куда деваться с этим барахлом.
В: Что вы делали, чтобы избежать такой ситуации?
О: Выходил из всех позиций и уходил с торговой площадки.
В: Куда вы отправлялись?
О: Шел в буфет или спускался ниже этажом и смотрел, что делается на других рынках. Или просто отправлялся в другое место в том же торговом зале и наблюдал, что происходит на рынке, который не имел ко мне отношения. Короче говоря, просто уходил оттуда, где я бы неизбежно поддался соблазну и потерял деньги.
В: Как долго продолжался такой перерыв?
О: По-разному. Но здесь приходилось знать меру. Нельзя работать в компании и целый день играть в пинбол в пиццерии из-за того, что рынки вялы. Поэтому время от времени я заглядывал к себе, чтобы посмотреть, что происходит, если я видел, что застой продолжается, стоял на площадке молча или высматривал симпатичных девчонок среди клерков-новичков. Искал, чем поразвлечься, вместо того чтобы торговать товарами или опционами. Лишь когда рынок неистовствует, можно найти раздвинутые спреды, ценовые разрывы и недооцененные активы. Это то, чего я жду, — если вам угодно, возможности снять сливки.
В: Каждые несколько дней вы встречались с менеджером по рискам, а значит, отчитывались о результатах своей работы. Приносило ли это какую-то пользу?
О: Нет, на самом деле это внутренняя формальность. Менеджеры по риску, с которыми я имел дело, по большей части либо неудавшиеся трейдеры, либо те, кто не имеет и мало-мальского представления о происходящем. Они могут устроить тебе выволочку, но не способны дать конструктивный совет. Это сугубо внутреннее дело. Если ты решил стать профессиональным трейдером, надо настроиться на то, что управлять риском придется самостоятельно и ты должен изучить то, с чем ты работаешь, будь то опционы, цены страйк или взаимосвязь между ними, чтобы уметь оценить риск количественно. Тебе придется стать профессионалом и выработать собственную методологию снижения и контроля риска, постараться стать хозяином казино, а не просто рядовым игроком. Это и правда внутреннее дело. Эти ребята могут немного помочь тебе, но многие из них разбираются в происходящем не лучше твоего, и ни один из них не имеет той мотивации, что есть у тебя, — ведь твоя задача заработать деньги и получить результат. Такой я сделал вывод: не следует видеть в них своих спасителей, лучше займись этим сам.
В: Что вы можете сказать о своем стиле торговли — вы научились торговать самостоятельно или подражали кому-то?
О: И то, и другое. Отработав год, в конце которого я оказался в минусе на 20 000 долларов, я твердо решил стать профи — в те дни я ел, пил, спал и дышал, думая о товарной бирже. Я читал о товарных рынках все подряд. Я прочел книгу Market Wizards9 про Тони Салиба и попытался разобраться, что он делал. Не вдаваясь в технические подробности, скажу лишь, что в начальных месяцах он открывал «бабочку», в конечных — бэкспред, а в средних занимался скальпированием, чтобы скомпенсировать потери. Я присмотрелся к этой идее. Я начал вспоминать, что делал мой наставник, когда я стоял у него за спиной, а он торговал опционами на золото и тому подобными вещами.
В: И что же он делал?
О: В ту пору ему везло. Вы могли осуществить конверсию, покупая путы и фьючерсы и продавая коллы, зафиксировать прибыль, сцепить множество «бабочек» за бесценок [«бабочка» — опционная стратегия на базе комбинации нескольких опционных позиций, ориентированная на стабильность цены базового актива], а потом выгодно продать их, используя поток ордеров.
В: Таким образом, сцепив сотню «бабочек», он при удачном раскладе приумножал свою прибыль?
О: Да, и другие штучки вроде объединения «бабочек» в нулевую позицию в сочетании с торговлей на спреде бид-офер, создания серии «бабочек», и одна из них обязательно оказывается в деньгах. В середине и в конце 1980-х золото лихорадило не так сильно, как раньше, и его волатильность снизилась.
В: Он торговал только опционами?
О: Да.
В: Или он работал и с другими инструментами? Например, использовал хеджирование базовым активом?
О: Да, он использовал хеджирование базовым активом. Мы все это делали.
В: Как это осуществлялось технически? Где шла торги базовыми активами, это происходило рядом с вами?
О: У нас был человек, который принимал ордера на площадке, где занимались фьючерсами. Он работал на нашу компанию. Я работал на площадке, где торговали опционами. Предположим, я покупаю 10 опционов пут, дельта составляет 0,5, а рынок торгуется на 10,60. Я тут же кричу ему: «Грег, купи мне пять!» И он покупает пять фьючерсов под мои опционы пут и кричит мне в ответ: «Ты купил их по 10,71!» «Ах ты, скотина!» — кричу я [смеется]. И стоит мне купить их по 10,71, они падают до 10,60 [смеется].
В: Как долго вы торговали на площадке, работая на эту компанию?
О: Я работал у них три года и к концу третьего года подкопил денег и купил себе место на хлопковой бирже. В один прекрасный день я попросту отказался продолжать работу с опционами на сахар, потому что на рынке наступило затишье, оно продолжалось месяц или два, и это был настоящий кошмар. А потом произошло то, что я не забуду никогда. Я бездельничал, не зная куда деваться, и вдруг из-за угла зала послышался гул, словно там вспыхнул мятеж. Я ринулся туда — еще раньше моя компания предоставила мне место на хлопковой бирже, которым я никогда не пользовался. Оказалось, что вышел отчет об урожае, кажется, это был 1991 год. Это был отчет об урожае по апельсиновому соку, сок подскочил на 40 процентов за день, и на площадке творилось нечто невообразимое.
В: Что-нибудь вроде заморозков в Бразилии?
О: Вышел отчет, которого не ожидал никто. Все думали, что урожаи вырастут, но из-за какой-то цитрусовой тли или жуков они резко упали, площадка бесновалась из-за этого отчета вместе с рынком, и это был ад кромешный. Сюда уже подтянулись охранники, и ты не мог попасть в этот угол без значка хлопковой биржи, сделав вид, что идешь обедать или в туалет. Я вышел на середину площадки, там царило настоящее безумие, шум, крики. Я обожал такую атмосферу и, не удержавшись, начал реагировать на поток ордеров [смеется]. Но спустя пару минут я сказал себе: «Слушай, болван, прежде чем драть глотку, спустись вниз и рассчитай теоретическую стоимость опционов». Я сделал это и вернулся назад, и уж тут пошло настоящее веселье. Загвоздка была в том, что у нас уже был трейдер, который торговал апельсиновым соком, а я отвечал за сахар. Но он не возражал, что я там, и это было так здорово, что я торговал там несколько дней, занимался скальпированием, кое-что заработал, но все же это была территория того парня, и я не хотел ущемлять его интересы. И я вернулся назад, на сахарную площадку, чтобы продолжать бить баклуши. Ближе к концу года я подумал: «У тебя достаточно денег, чтобы купить себе место на хлопковой бирже, и еще останутся средства, чтобы открыть счет. После случившегося это место будет бурлить еще полгода, бомба брошена, и раскаты грома на полгода гарантированы. Почему бы тебе не использовать этот шанс? Вместо того чтобы получать 20 процентов от того, что ты зарабатываешь, получи свое сполна». Так я и сделал. Ближе к концу года я сказал в своей фирме, что хочу уйти и отработаю на них еще месяц, последний месяц в декабре, и постараюсь сделать все, что в моих силах, и сдержал свое слово. Я сказал им, что лучше бы меня поставили на апельсиновый сок, потому что сахар в полном тупике. Рынок сока продолжал бурлить, и мне сказали: «Ладно, можешь перейти туда, потому что тот парень не возражал». Это было здорово, потому что я продолжал работать в компании, но при этом осваивал новый для себя рынок и к тому же подружился с некоторыми брокерами на новом месте. Поэтому, когда я появился там 1 января 1992 года, я уже не был чужаком.
В: Так теперь вы получили возможность зарабатывать на потоке ордеров?
О: Да, и поскольку я по-прежнему торговал от имени компании, которая ворочала миллионами, я был неплохо вооружен, тогда как через несколько месяцев мне предстояло взяться за дело с жалкими
25 000 долларов на счете. 1 января 1992 года я ушел на вольные хлеба и стал торговать апельсиновым соком на хлопковой бирже с капиталом 25 000 долларов, и клиринговые компании так боялись меня, что изо дня в день поутру я слышал что-нибудь вроде: «Послушай, болван, если мы потеряем 1000 баксов из-за того, что ты теряешь
26 000, тебе конец». [смеется]. Они следили за мной, как коршуны.
Если какой-то опцион оказывался слишком глубоко в деньгах, они любой ценой заставляли меня исполнить его. Я действовал им на нервы. Со временем это закончилось, поскольку за тот год я превратил 25 000 долларов в 250 000.
В: Большая часть этих 250 000 была сделана за счет скальпирования, или за счет сделок определенного направления?
О: Думаю, здесь были две основные составляющие. Вначале я ограничивался скальпированием, потому что мой капитал был невелик. Понятное дело, 25 000 не слишком большая ставка. Я подыскивал сделки спот, заключал арбитражные сделки или искал возможность для «бабочек». Иногда я открывал «бабочек» в расчете на кредиты, это все же лучше, чем ничего, и сцеплял некоторых из них. На каком-то этапе, когда апельсиновый сок поднялся до 1,60-1,70 доллара, я решил, что рынок перекуплен. Тогда, в 1990-е, мы вступили в декаду дефляции, и я подумал, что через какое-то время он обрушится и будет забыт, и начал открывать кое-какие позиции.
В: Вы стали открывать долгосрочные позиции по опционам пут?
О: Да.
В: Вроде спредов?
О: Я покупал путы и продавал коллы, создавая «воротники» или «ограды».
В: Используя базовые активы или без них?
О: Я хеджировал позиции базовым активом. Но лучше всего, если позиция взрывалась за счет страйков опционов пут, а я покупал путы и в известной степени шортил рынок. В принципе я хеджировал все, но оставлял небольшой допуск. Такая торговля нравилась мне потому, что в то время имели место колоссальные наклоны волатильности, уровень волатильности коллов был на 5-10 процентов выше, чем путов. Поэтому я выстраивал позиции с большим теоретическим преимуществом, предполагая, что, когда все это рухнет, я не стану хеджировать сделки в полном объеме. Я не собирался откупаться и выравнивать дельту так быстро, как полагалось, поскольку рынки обычно падают гораздо быстрее, чем растут, и я знал, что, хотя весь мир ведет игру на повышение, ситуация в целом изменилась, и прыжок рынка в пропасть — это лишь вопрос времени. На дворе были 1990-е, период дефляции, и я видел, как те, кто занимался золотом, прогорали каждый раз, когда рынок взлетал слишком высоко, и думал, что нечто подобное произойдет и с апельсиновым соком. Было несколько статей в газетах, вроде той, что Джимми Роджерс опубликовал в Barron’s однажды в уик-энд. Он писал, что рынок апельсинового сока может пошатнуться, поскольку в Бразилии подрастает несметное количество апельсиновых деревьев, или что-то в этом роде. И в конечном итоге так и случилось, вмешался рок, и апельсиновый сок рухнул.
В: Так значит, вы заработали 250 000. Вы остановились на этом или продолжали торговать апельсиновым соком?
О: Нет, я остался с ними и торговал там до 1997 года. Покинуть рынок меня заставила самая удачная сделка в моей жизни. Она тоже была по апельсиновому соку — в тот год внезапно грянули заморозки. Это был февраль 1996 года. Сезон заморозков миновал, судя по графикам, которые я видел, они обычно приходятся на декабрь и чаще всего случаются в сочельник. Но начался январь, а холода так и не наступили, на рынке ничего не происходило, и волатильность опционов стремительно падала, она снизилась с 40 процентов до 20, а я никогда не видел, чтобы опционы на апельсиновый сок имели волатильность 20 процентов. И я начал открывать бэкспреды, в то время как другие крушили опционы колл без денег на майские поставки. Они решили, что сезон холодов миновал, волатильность будет уменьшаться, апельсиновый сок никогда не вернется на уровень 1,30-1,50 доллара, — так прижмем тех, кто сделал ставку на майские коллы. И я стал покупать [эти коллы], а потом открывал на них бэкспреды. Я старался открывать бэкспреды с нулевыми затратами — я продавал опционы колл в деньгах и покупал опционы вне денег на все страйки, какие мне попадались, когда можно было купить два таких опциона и выйти в ноль по опционным премиям. Я думал, что, даже если рынок резко упадет, это будет не проблемой, поскольку такая позиция сработает и в этом случае, а уж если мы получим резкий выброс цены вверх в случае заморозков, коллы, которых было вдвое больше, сделают свое дело.
В: Она не сработала бы, лишь если бы цена не сдвинулась с места?
О: Да, или если бы начался медленный подъем. Тогда я бы влип. Но я проверял свой риск каждый день. По несколько раз в день я проигрывал разные сценарии, представляя, каковы будут масштабы моих проблем в наихудшем варианте и смогу ли я с ними смириться. А потом, помню, наступило воскресенье, и в Нью-Йорке повалил снег, да такой, какого я в жизни не видел. Сугробы фута на три, не меньше.
В: В каком месяце это было?
О: Февраль 1996 года. Я проснулся в понедельник утром и подумал, какая красота. Наступили холода, во Флориде ударили морозы, и я чув-
ствовал себя так, словно получил запоздалый рождественский подарок за то, что был хорошим мальчиком в прошлом году. Помню, в тот понедельник рынок был закрыт, то ли из-за снега, то ли из-за дня рождения Джорджа Вашингтона. Но когда я пришел на следующий день, ожидалось, что рынок откроется на 5 процентов вверх, и так и случилось. Он выстрелил на 5 процентов, а я играл на повышение. То же самое повторилось и на следующий день — ожидалось открытие на 5 процентов вверх, и он открылся на 5 процентов вверх, и на тот момент это был предел. И здесь я начал постепенно выходить из позиции. Вполне естественное стремление. Ты фиксируешь прибыль. Ты видишь деньги, которые тебе когда-нибудь наверняка захочется потратить [смеется]. Они поступали на счет, и концу дня у меня осталось немного длинных фьючерсов и немного длинных опционов, но я закрыл, наверное, 85 процентов своих позиций. Я положил деньги в кассу. Теперь все это уже показывали по телевизору. Один мой друг, с которым я не общался некоторое время, позвонил мне и сказал: «Инди, ты ведь торгуешь апельсинами? Я видел на канале CNBC апельсин с сосульками. Ты воспользовался этим?» Я сказал: «Да, я сделал все, что нужно, не беспокойся, я поймал этот рывок». Наступил третий день. Под данным премаркета, рынок должен был открыться на 3 процента вверх, и это показалось мне странным. «Погодите, — подумал я, — это всё уже показывают по CNBC, все уже видели апельсины с сосульками. Все мои друзья звонили мне, чтобы рассказать об этом, но рынок открылся всего на 1,5 процента вверх. Что-то тут не так». Не знаю, было ли это профессиональное чутье трейдера или тревога при игре на повышение. Что-то должно было произойти, и, как я уже сказал, я успел выйти из большей части своих позиций. Я закрыл сколько мог, а теперь рынок почти не вырос. Я стоял на площадке и пребывал в полной растерянности. Это было совсем не похоже на то, что происходило в предыдущие два дня. И внезапно я увидел нечто вроде сна наяву. На меня словно снизошло озарение. Теперь я твердо знал, что будет дальше, куда тверже, чем когда шел сюда утром в понедельник. Вот что мне привиделось. В торговом зале биржи постоянно отирается публика особого рода. Это цитрусовые магнаты из Флориды, южане старой закалки, ушлые донельзя. Сказочно богатые, они контролируют производство апельсинового сока в Южной Флориде, и я много раз видел их в торговом зале биржи в дорогих костюмах, которые сидели как влитые, кое-кто из них прилетает сюда на собственных самолетах. Мне привиделся один из этих типов, который стоит на балконе особняка, окидывая взглядом свои апельсиновые рощи, и держит в руке телефон, зная, что все эти заморозки на руку быкам,
он звонит в Нью-Йорк своим брокерам и говорит: «Прикройте эту лавочку, продавайте, шортите!» На самом деле я просто представил, что делают в такой ситуации умные деньги. «Продавайте к чертовой матери!» Я понял, что такие, как он, будут продавать, и я должен воспользоваться этим, ведь я только что провернул на этом рынке такую удачную сделку. Если я только что заработал какие-то деньги и чувствую, что я по-прежнему в согласии с рынком, — я всегда жму на газ. Будь я футбольным тренером школьной команды в Америке, я бы вселял ужас — если бы моя команда вела 90 : 0 к большому перерыву, то я бы придумал, как уничтожить противника со счетом 300 : 0 к концу матча. Я решил, что вместе со своим воображаемым другом с Юга с помощью фьючерсов и опционов возьму от продажи этого рынка все возможное. В сущности, этот тип был всего лишь призраком, но я хотел торговать с ним на пару. И я начал продавать и открыл столько позиций по фьючерсам и опционам, чтобы потерять немногим более 40 процентов сделанного за последние пару дней, если рынок все же пойдет вверх и мне придется отдать своему брокеру по фьючерсам на апельсиновый сок стоп-приказ и уйти с рынка. Я решил, что не буду предпринимать ничего, пока рынок не остановится или не начнет падать, и несколько минут спустя рынок перестал двигаться, и я дал себе волю и продал столько фьючерсов и опционов, сколько смог. Я играл на понижение как безумный — если бы рынок подскочил, я бы потерял 40 процентов средств, заработанных за последние три дня. Через 30-40 минут после того, как я открыл позицию, рынок упал на 6 процентов, а спустя еще два-три дня — еще на 4 или 5 процентов, то есть процентов на 10 с того уровня, где я начал продажи. Я сорвал еще один куш: сначала я поймал рывок вверх, а теперь падение и несколько дней спустя я решил, что, раз уж я заработал такую кучу денег, возьму отпуск до конца года. Мне не хотелось превратиться в крысу на беговой дорожке, влекомую кусочком сыра, которая мчится вперед, пока не сдохнет. Я сказал себе: «Отдохни, расслабься, пошатайся по нью-йоркским клубам, — зачем тебе новые миллионы?» И я решил: хорошо, я прекращаю эту гонку, — я свернул свои позиции и где-то в марте или апреле ушел из операционного зала навсегда.
В: Легко ли вам далось решение оставить рынок? Как вы смогли удержаться от трейдинга в дальнейшем?
О: Нет! У меня и в мыслях не было уходить надолго. Я думал, что передохну полгода или больше, развлекусь в Нью-Йорке, похожу по клубам с приятелями, повидаюсь со школьными друзьями и друзьями по университету, буду кататься на лыжах каждый уик-энд и вернусь назад на следующий год. Для меня это было просто передышкой. Я мог устроить себе такие каникулы. Кто может позволить себе подобное? Мне было около тридцати, и я хотел насладиться ночной жизнью Нью-Йорка, может быть, отправиться в круиз, поваляться на пляже, заняться всем, о чем я мечтал целый год, а потом снова серьезно взяться за дело. Но через три месяца такой разгульной жизни ты обнаруживаешь, что все твои университетские друзья переженились, у них есть дети, и они не могут развлекаться каждый вечер. С утра им нужно идти на работу, они встают в пять утра и едут из Нью-Джерси на работу в Нью-Йорк. Впрочем, такая жизнь довольно быстро приедается и тебе. Именно тогда родилась идея с развивающимся рынком. Несколько лет назад я был на свадьбе своего хорошего друга. Я взглянул на рынки его страны и подумал, что когда-нибудь вернусь сюда и буду торговать на местных товарных биржах, а потом забыл об этом. Я подумал, почему бы мне не основать свое дело, вместо того чтобы тратить время попусту. И хотя скорее всего это закончится провалом, потому что 90 процентов молодых компаний разоряются, я съезжу туда, где живет мой старый друг, отдохну и развлекусь. Повидаюсь с ним и начну новое дело.
В: В каком году это было?
О: В 1997-м.
В: Каким бизнесом вы решили заняться?
О: Я стал торговать товарными опционами на фьючерсной бирже развивающегося рынка. В то время они еще не работали с ними, но спустя несколько месяцев я убедил их включить этот инструмент в биржевой список, и первый год был очень нелегким. Я торговал примерно с июня по декабрь 1997 года. В середине был небольшой перерыв — я уехал туда на три месяца, заскучал по дому, вернулся назад на месяц-два, а потом отправился туда вновь. Думаю, за это время я заработал около 24 000 долларов.
В: Все это вы сделали в одиночку?
О: Да. Я поступил там на работу в брокерскую фирму, а затем биржа решила внести товарные опционы в список, и никто не знал, что с ними делать. Мне сказали: «Послушай, если кто-то вздумает купить их, за тобой предложение о продаже; если кто-то выставит предложение о продаже, твое дело купить». И я спросил, накладываются ли на меня какие-то ограничения, как далеко я могу зайти с опционами, и они ответили, делай все что хочешь. Мы просто хотим видеть рынок, на котором есть продавцы и покупатели. Мы не хотим, чтобы кто-то размещал ордер и он повисал в воздухе. Я сказал, хорошо, я беру это на себя.
В: Какими товарами они торговали?
О: Сельскохозяйственными. Они торговали кукурузой. Для них это главный пищевой продукт, который используется и для откорма скота. Кроме того, пшеницей, семенем подсолнечника и соевыми бобами.
В: Вы работали в торговом зале биржи?
О: Нет, это была электронная торговля, и в этом был некий парадокс. Я прибыл туда из Нью-Йорка, финансовой столицы мира, где сделки заключались с помощью крика, в торговом зале брызгали слюной и тыкали друг друга карандашами, а теперь оказался в стране третьего мира, где вся торговля велась в электронном виде. Это было ужасно странно.
В: Должно быть, это было необычно для вас, ведь вы привыкли реагировать на поток ордеров. Электронная торговля мало похожа на выкрики на биржевой площадке. Каковы были ваши ощущения?
О: Это было ужасно. В торговом зале я был в своей тарелке. Я слышал, как кричат люди. Этот галдеж заводил меня. На компьютерном экране нет ничего. Помню случаи, когда я читал газету, поднимал глаза на экран и видел, что цены упали до минимума, а я проморгал падение на 30 пунктов, тогда как в торговом зале я бы непременно услышал это и отреагировал вовремя. Здесь все было иначе.
В: И вам пришлось изменить стиль торговли?
О: Да, я начал выставлять на компьютере предупредительные сигналы, чтобы он издавал какой-то звук, — и стал использовать разные индикаторы — осцилляторы, чтобы определить, когда рынок выйдет на определенный уровень. Мой компьютер начал издавать звуки, которые выводили меня из спячки.
В: Таким образом вы продолжали придерживаться прежней стратегии, но использовали механизмы, которые помогали вам быть начеку, когда вы следили за рынком?
О: Да, верно.
В: Вы торговали в офисе?
О: Нет.
В: Вы ведь работали в брокерской фирме?
О: Да. Но не забывайте, это была электронная биржа. Я мог торговать откуда угодно. Сейчас я торгую из летнего дома на Карибах, потому что, покончив со сделками, люблю поплавать, понырять с маской, покататься на водных лыжах, а в скором времени займусь кайтсер-фингом.
В: Были ли вокруг вас другие трейдеры, которые занимались тем же, что и вы?
О: Были другие трейдеры, которые работали на эту брокерскую фирму, но они торговали главным образом на фондовом рынке и работали с индексными фьючерсами.
В: В социальном плане — не чувствуете ли вы себя в изоляции, когда торгуете перед экраном монитора, особенно после торговли на площадке, где идет весьма тесное — и очень шумное — общение?
О: Чувствую.
В: Заставляло ли это вас оглядываться назад?
О: Да, но здесь ты учишься продавать людям стратегии. В торговом зале ты просто реагируешь на людей. Ты говоришь: «Привет, как дела, что планируешь делать?» Все проговаривается вслух и написано у тебя на лице. Здесь ты больше смотришь вглубь, стараешься выяснить, что представляют собой участники рынка и чего они хотят, пытаешься изобрести продукт или стратегию, которые позволят удовлетворить их желания, но дадут тебе теоретическое преимущество в связи с опционами.
В: Таким образом, вы пытались привлечь поток ордеров этого рынка, разрабатывая соответствующие опционные стратегии?
О: Совершенно верно. В таком случае вы рекламируете себя на экране монитора, а не крича и подпрыгивая, — стоит кому-нибудь выставить предложение на покупку, вы первым делаете предложение о продаже. В конце концов это приводит к тому, что у тебя звонит телефон: «Привет, я вижу, вы стараетесь продавать. А я пытаюсь купить. Что будем делать?»
В: Давайте поговорим о сервисах, которые вы используете. Как вы организовали свою работу?
О: Я убежден, что надо пользоваться лучшим из доступного. Поэтому я путешествую по свету, используя терминал Bloomberg с данными в реальном времени.
В: Вы пользуетесь сервисом Bloomberg Anywhere?
О: Для меня они сделали кое-что получше — пока не появился Bloomberg Anywhere, они не хотели, чтобы вы колесили с этими штуками по свету, но у них была интересная возможность. Она предназначалась главным образом для их продавцов. Они ставили на ноутбук Bloomberg Professional, хотя делали это очень неохотно. Я пытался получить его через Лондон, и там мне обещали дать его на шесть месяцев. У меня были акции нью-йоркской торговой фирмы, которая занималась энергетикой и имела в своих офисах несколько терминалов Bloomberg Professional. Я сказал: «Я часто бываю в разъездах — не могли бы вы установить Bloomberg Professional на мой ноутбук? Но прошу, не пытайтесь продать мне терминал для стационарного компьютера. Мне он не нужен. Я прохожу через аэропорты». В конце концов, мне пошли навстречу, и я получил Bloomberg Professional, такой, для которого нужно четыре экрана. А у меня на ноутбуке открываются четыре окна. Мне приходится переключаться с одного на другое. Кроме того, я использую TradeStation и различные программные продукты для расчета цены опционов, разработанные по моим заказам. Определить внешний облик таких инструментов, помимо программистов, мне помогают специалисты по финансовому инжинирингу. Решить, каковы преимущества нынешнего варианта по сравнению с тем, что было раньше.
В: И все это на одном ноутбуке?
О: Нет, я путешествую с тремя. У многих это вызывает недоумение. Я не преувеличиваю — я вожу с собой по миру три разных ноутбука. На одном у меня Bloomberg, TradeStation, все мои данные и средства для тестирования на исторических данных. На другом — аналитика по опционам, на третьем — терминал для биржевых операций.
В: Торгуя, вы держите перед собой все три?
О: Да, все три передо мною.
В: С каким терминалом вы работаете сейчас? У вас есть брокер?
О: У меня есть брокеры, которые заключают для меня сделки с помощью прямого дилинга на зарубежных биржах, а здесь, в Штатах, я использую Interactive Brokers, TradeStation Securities и различные возможности онлайн-доступа. Больше всего мне нравится работать с Interactive Brokers.
В: Давайте поговорим про Interactive, поскольку услугами этой брокерской фирмы пользуются многие наши читатели. Теперь, торгуя на опционных биржах в США, вы можете зарабатывать на спредах бид-аск. Есть ли такая возможность при работе с Interactive? Как вы торгуете сейчас — как маркетмейкер или как клиент?
О: Через Interactive я торгую в большей степени как клиент. Там я разрабатываю новые системы, наподобие стратегии покрытых позиций. Это опционная стратегия, которая предусматривает покупку акций и последующую продажу опционов колл «при своих» или «в деньгах» на базовый актив. В последний раз это были энергетические акции. Это было в 2004-м, 2005-м — Conoco Phillips, — я покупал акции, продавал опционы и даю им исполниться.
В: Компании с высокими дивидендами?
О: Это получалось раньше, теперь это не работает. Пару лет назад я проворачивал это с канадскими нефтяными трестами — ты мог купить акции треста, продать опцион в деньгах, который защищал тебя от падения на 10-20 процентов и давал кое-какую временную премию, получить дивиденды и проложить себе путь к процветанию. Это больше не работает, потому что все они сильно переоценены. Кроме того, я не знаю, уменьшились ли объемы открытых позиций, но в последнее время, может быть, с полгода назад, я нередко исполнял опционы как раз перед датой выплаты дивидендов. То есть ты теряешь акцию в самый решающий момент. Это было еще одной проблемой, а теперь налоговое законодательство в Канаде изменилось, и зарабатывать на этом больше нельзя. Эти приемы больше не работают, но я рассказал, каким образом я использую Interactive. На зарубежных рынках я обычно стараюсь действовать как маркетмейкер, стимулируя заключение сделок.
В: Расскажите, как начинается ваш торговый день теперь, когда вы торгуете как клиент? Читаете ли вы новости? Используете ли в основном на собственные модели, протестированные на исторических данных?
О: Я много торгую на зарубежных рынках, поэтому мой распорядок дня несколько необычен. Я встаю около двух ночи и смотрю, что делается на рынке, какие новости, как обстоят дела в мире и что происходит с моими товарами и акциями. Примерно через час я начинаю заключать сделки на зарубежных рынках.
В: Вы читаете местные газеты?
О: О да.
В: Вы по-прежнему специализируетесь главным образом на товарных рынках?
О: Да.
В: Говоря о зарубежных рынках, вы имеете в виду товарные рынки? Обращаетесь ли вы к зарубежным фондовым рынкам в поисках товарной составляющей?
О: Это то, что я делаю. Это либо зарубежные товарные рынки, либо отечественные и зарубежные фондовые рынки с товарной составляющей.
В: Вы сказали, что читаете новости и спустя час начинаете торговать. Все это время вы сидите перед экраном?
О: Да, разумеется.
В: Вы не отходите от компьютера, чтобы заняться чем-то другим?
О: Нет.
В: Вы не находите, что все, что связано с товарами, куда больше подвержено влиянию новостей, чем акции в чистом виде? Иными словами, влияние важных новостей на товарные рынки, как правило, является долгосрочным, тогда как на фондовом рынке акция не всегда ощутимо реагирует на экономические новости.
О: Да, я замечал это. Новости вроде отчета об урожаях меняют ситуацию на товарном рынке надолго, они означают, что тебя ждет интересный период, который продлится месяца три, а то и полгода. На акции влияют главным образом новости, связанные с доходами, поэтому здесь ситуация немного иная, однако, если речь идет об акциях с товарной составляющей, показатели доходов, как правило, вызывают однократную подвижку цен, не более того. Цена меняется процентов на 20, а потом все возвращается на круги своя.
В: Итак, вы сели к компьютеру и сосредоточились. В какой момент вы приступаете к делу?
О: Я интенсивно торгую первые три часа. То есть примерно до шести утра. В это время я останавливаюсь.
В: Давайте остановимся на этом поподробнее. Вы сказали «интенсивно». Сколько полных транзакций в день?
О: Иногда немного — 10, 20, 30 контрактов, но обычно несколько сотен. Бывают дни, когда их число достигает тысячи.
В: В первую очередь нас интересуют не объемы, а число сделок за эти три часа. Следуют ли сделки одна за другой? Или обычно вы выстраиваете одну позицию, которая дает результат к концу сессии?
О: Нет, все происходит быстро. Я открываю и закрываю позиции, реагируя на происходящее.
В: Значит, за три часа вы успеваете совершить от 20 до 100 полных транз акций?
О: Легко. Я весьма активен и напорист.
В: Есть ли позиции, которые вы держите всего несколько минут?
О: О да. Вчера или третьего дня, не помню точно, я потратил около двух минут, чтобы войти в позицию и выйти из нее.
В: Можно ли сказать, что ваши ощущения при этом близки к тем, что вы испытывали некогда на торговой площадке? Стремительно отреагировать на происходящее... Скальпирование — вошел, вышел... Или вы изменились?
О: Это очень похоже, но работа в электронном формате отличается от свободного биржевого торга. Ни один компьютер, телефон или факс не способен реагировать на происходящее так же быстро, как трейдер на площадке. Там я мог делать три дела одновременно, и я очень доволен, что, когда я торгую через терминал, у меня есть человек, который сидит на телефоне. На площадке я одновременно принимал предложения о сделках, кричал клерку, чтобы он взял на себя клиента, ордер которого ждет своей очереди, и хеджировал собственные позиции. Чтобы заключить сделку через Интернет, вам нужно позвонить человеку, договориться о ее исполнении, ввести данные с клавиатуры, — а если вы, как и я, печатаете не слишком проворно, вам придется подучиться, — и вот, наконец, — вы купили 10 фьючерсов!
В: То есть вы по-прежнему работаете по большей части с контрактами, которые требуют звонков по телефону, а значит, не являются чисто электронными сделками?
О: На зарубежных рынках я работаю в электронном формате, однако многие операции — это нечто вроде внебиржевых сделок на FOREX. В первую очередь это касается сложных опционных спредов — вы договариваетесь с другой стороной лично, в электронном виде осуществляется лишь регистрация сделки.
В: Когда речь идет не просто о позиции аутрайт, а о создании множества сложных спредов, сделать это только с помощью компьютера весьма непросто?
О: Вы правильно меня поняли.
В: Как вы находите таких брокеров — их имена передаются из уст в уста или у вас есть связи? Должно быть, на зарубежных рынках это особенно трудно.
О: Стоит вам взяться за дело, и они лезут из всех щелей. Они видят вас на экране — ваши предложения на покупку и продажу. Они звонят в брокерскую фирму, через которую вы торгуете. Эта фирма связывается с вами и говорит: «На нас вышел такой-то брокер. Они хотят выстроить такую-то структуру, вам это интересно?» Да. Порядок примерно таков, после чего вы выходите на ту или иную организацию, к примеру, отправляетесь на совещание хеджевого фонда. Там вы знакомитесь с этими людьми. Если новая товарная биржа проводит сельскохозяйственную конференцию, вы идете туда. Многие биржи и ассоциации устраивают ежегодные собрания, которые состоят из официальной части и вечеринки. И пусть у вас нет права голоса в правлении, вы можете пойти на вечеринку и познакомиться с массой людей, которые работают на рынке.
В: Теперь, когда вы торгуете самостоятельно, есть ли люди, с которыми вы общаетесь ежедневно? Или по большей части вы действуете в одиночку?
О: Я стараюсь постоянно общаться с множеством разных людей.
В: Каждый день?
О: Да. Это люди, мнение которых я ценю. Кроме того, есть пресловутые «глупые деньги». Думаю, это полезные сведения. Чтобы решить, пойти ли за рынком или играть против него, ты стремишься поговорить с как можно большим числом людей. Это дает тебе массу информации. Так, если сегодня рынки сначала взлетели вверх из-за хорошего отчета об урожаях и четыре весьма толковых трейдера сказали тебе: «Сегодня играем на повышение», — и пара человек, которые тянут похуже, тоже считают, что рынок пойдет вверх, — но к концу дня ситуация на рынке внезапно становится весьма скверной, это дает мне основания занять короткую позицию, иначе говоря, играть против них.
В: Таким образом, вы непременно учитываете фактор настроений?
О: Да. Мне нужно ежедневно общаться с людьми на рынке. Ты стараешься найти наиболее искушенных трейдеров, но тебя интересуют и настроения широкого спектра участников рынка.
В: Ваши стратегии, по-видимому, предполагают быстрый вход и выход. Случается ли вам оставлять позиции до следующего дня?
О: Да.
В: Для этих сделок есть отдельный инвестиционный портфель или вы используете единый портфель, но работаете с отдельным брокером?
О: Попробую обрисовать ситуацию в двух словах. Для агрессивной торговли я создал компанию с ограниченной ответственностью. Именно через нее я провожу быстрые биржевые спекуляции. Кроме того, у меня есть два счета, которые иногда используются для таких же активных сделок. Но это скорее инвестиционные счета. На моем торговом счете средства порой находятся от секунды до нескольких минут. Природа опционного рынка такова, что, сформировав позицию, ты иногда держишь ее чуть ли не год, просто потому что не можешь выйти из нее. Именно поэтому я определил бы временной разброс так — от нескольких секунд до года. Инвестиционные счета по большей части используются для того, чтобы купить и держать. Строго говоря, это не совсем так, ведь я как-никак трейдер, но это более долгосрочные сделки. Кое-какие структурные продукты я могу продержать и два-три года.
В: Говоря о структурных продуктах, вы имеете в виду сложные опционные или фьючерсные стратегии?
О: Речь идет об инструментах с привязкой к фондовым индексам. Два из моих любимых обращаются на японском фондовом рынке — это индексные инструменты Nikkei MITTS. Их прелесть в том, что они сочетают свойства опционов и облигаций — это отличная возможность среднесрочного вложения средств в японский фондовый рынок с минимальным риском.
В: Таким образом, вы ищете по всему миру уникальные продукты, которые сочетают в себе свойства различных финансовых инструментов, известных в США?
О: Да. Сейчас я работаю с одним из них, который ближе к тому, чем занимаетесь вы. Я играю на повышение азиатских валют в долгосрочной перспективе. Я рассчитываю, что китайская валюта со временем стабилизируется, а вместе с ней окрепнут и остальные — Япония, Сингапур, Малайзия. Найти такой продукт было непросто. В начале этого года эти валюты, как ни странно, вели себя весьма скверно. Поэтому я избрал путь наименьшего риска и купил одну из ценных бумаг, привязанных к корзине из пяти азиатских валют. Она торгуется ниже номинала, который банк выплатит в 2008 году по истечении срока ее действия. По моей схеме я буду либо получать 4 процента в год на корзину валют, либо получу неплохую прибыль за счет процентов и повышения курсов. В корзину входит корейская вона, тайваньский доллар, австралийский доллар, индийская рупия и малайзийский ринггит. Я оценил их курсы и пришел к выводу, что, если я сяду на самолет и отправлюсь в ту или иную страну сам, ставки процента будут отличаться не слишком сильно. Процентная ставка в Сингапуре около трех, в Тайване один или два, в Таиланде около шести, и если бы я отправился туда лично и открыл счета в четырех или пяти разных странах, я получил бы примерно ту же прибыль, но потратил бы деньги на перелет. Поэтому я купил этот инструмент, который обеспечит мне 4 процента плюс доходы с валют — неплохой шанс поучаствовать в азиатском буме с минимальным риском, а если подъема не случится, я получу 4 процента в долларах, что тоже не конец света. Эти бумаги я намерен держать два-три года.
В: Как вы находите подобные сокровища, рассеянные по всему миру?
О: Я читаю инвестиционные бюллетени и общаюсь с множеством людей, которые занимаются этим. Я обожаю это. Я чувствую себя Индианой Джонсом, который ищет клады. Я ищу не священный Грааль. Я ищу хорошие инвестиции. Я готов объехать весь мир, чтобы найти заветный тайник, точь-в-точь как Индиана Джонс. Меня интересуют не материальные ценности. Я ищу удачные сделки. И я стараюсь прислушиваться к людям и читать бюллетени.
В: Сколько бюллетеней вы получаете по подписке?
О: Один из них, как я считаю, просто замечательный, — это Gartman Letter. Кроме того, я подписан на Grant’s Interest Rate Observer. В прошлом среди прочих я получал бюллетень Гарри Шульца и Dow Theory Ричарда Рассела.
В: Наверное, в общей сложности вы читаете 10-20 бюллетеней?
О: Думаю, около десятка.
В: Вы читаете блоги в Интернете?
О: Да. Я общаюсь в чатах по инвестициям, чтобы узнать, что актуально, а что нет, чем торговать, когда играть против рынка. Это еще один способ оценить настроение. На самом деле оценка настроений — это колоссальный пробел, особенно за рубежом. Там нет индекса дневных настроений.
В: А как насчет «Отчета об обязательствах трейдеров» (Commitment of Traders Report)?
О: Такого отчета у них тоже нет. Там вам приходится оценивать настроения иначе, и тут блоги или ежедневное общение с группой людей оказываются весьма кстати. Выясняя настроение на рынках, ты, в сущности, проводишь неформальный опрос.
В: Так значит, вы тратите на торговлю около четырех часов ежедневно?
О: Как минимум.
В: Плюс три-четыре часа на исследования, чтение и общение с людьми?
О: Я могу заниматься торговлей в любое время суток. Мой рабочий день продолжается не менее трех часов, по большей части это время уходит на сделки. Распорядок дня зависит от того, есть ли у меня дела на зарубежных рынках до работы на рынках США. Если я покупаю канадский «роялти-траст» и продаю на него опционы, мой рабочий день может удлиниться. Иногда я заключаю арбитражные сделки, покупая или продавая S&P MITTS с одной стороны, а опционы или фьючерсы на S&P с другой. Чтобы выстроить подобные схемы, тоже требуется время. При таком раскладе я торгую три часа за рубежом, а потом три-четыре часа в США, итого семь-восемь часов работы. Кроме того, каждый день я трачу не менее часа-двух на подготовку. Я смотрю, на каком я свете, что происходит с моими позициями и каков потенциальный риск по моим сделкам. Интересуют ли меня сделки, которые хотят заключить участники рынка, — чтобы понять это, нужно оценить их риск, и так далее.
В: При этом вы обязательно продумываете наихудшие варианты развития событий?
О: Да.
В: И лишь потом заключаете сделку?
О: Да.
В: Есть ли у вас какие-то непреложные правила применительно к степени риска? К примеру, вы говорите: мои убытки по этой сделке не должны превышать 5 процентов средств на счете. Есть ли у вас какие-то формулы, которые помогают вам не терять контроля над риском?
О: Обычно, заключая сделки, я не измеряю риск долей своего капитала, я оцениваю соотношение прибыль/риск. Иными словами, какую сумму я заработаю при данном сценарии, если я прав? Сколько денег я потеряю, если ошибся? Переживу ли я потерю этой суммы? Не выбьет ли мне это почву из-под ног? Или это та доля капитала, которая может вывести меня из равновесия чисто психологически, но не разорит меня?
В: С каким объемом потерь на одну сделку вы готовы смириться, воспринимая их как проблему чисто психологического свойства?
О: Я не люблю терять более 5 процентов суммы, вложенной в дело. Если я заключил сделку и она угрожает средствам на моем счете убытками в пять процентов, я начинаю бить тревогу. Я не желаю оказываться в подобной ситуации. Вы спросили, каково мое главное правило торговли, и я вспомнил, как около года назад отправился на Карибы и на экраны вышел фильм «Малышка на миллион»10. Из Клинта Иствуда вышел бы отличный торговец товарными фьючерсами, не зря он сказал «малышке на миллион»: правило номер один в боксе — защищать себя. Думаю, это относится и к игре на бирже. Ваш капитал — это все. Если вы хотите торговать, защищайте свой капитал. Нет капитала, нет торговли, нет жизни — и не важно о чем идет речь, — хотите ли вы стать боксером номер один или заработать миллион на товарных фьючерсах, — я считаю, разницы нет, надо защищать свой капитал. У меня нет жестких стереотипов, определяя величину ставок, я не применяю критерий Келли и тому подобные методы. Но заключая любую сделку, я просчитываю, чем я рискую и каково соотношение прибыль/риск. Каковы наихудшие варианты развития событий, и угрожают ли они мне в стратегическом плане.
В: И еще вопрос в том же русле. Как часто вы пересматриваете свои заработки? Выплачиваете ли вы себе деньги еженедельно, ежемесячно или ежеквартально?
О: Положа руку на сердце, скажу — я плачу себе мало. Очень мало. Иными словами, я живу очень экономно. Как я сказал, самое важное для меня — капитал, я хочу заниматься торговлей, я знаю и люблю это дело. Поэтому я стараюсь платить себе как можно меньше. Думаю, вас интересует, не давит ли на меня необходимость делать деньги. Я считаю, что необходимость делать деньги для трейдера — это нечто вроде криптонита для Супермена. Она отнимает у тебя силы. Я не знаю ни одного мага рынка, который считал бы, что необходимость делать деньги — это хорошо. Лучше избегать таких ситуаций.
В: Но как увязать потребность в средствах на текущие расходы и психологическую составляющую, которая требует не волноваться о том, чтобы ордер принес успех?
О: Я скажу вот что. Делая деньги, я не принуждаю себя сверх меры. Ты должен покрыть текущие расходы — оплачивать счета за медицину, страховку, удовлетворять свои базовые потребности, иметь на столе еду. Если у тебя нет на это средств и ты решил заняться торговлей, не стоит затеваться. Не надо считать каждый цент. Ваши базовые потребности — единственный маржин-колл, который вы должны удовлетворить, потому что нельзя жить в изоляции от мира. Хотелось бы, чтобы дело обстояло иначе, чтобы можно было не платить за медицину, не тратиться на повседневные нужды и страховку и торговать, пока не начнешь получать прибыль, но мир устроен не так.
В: Какой резерв средств на ежедневные расходы помимо торгового капитала необходим начинающему трейдеру, чтобы можно было взяться за дело?
О: Я никогда не смотрел на это под таким углом. Когда я вышел на площадку и начал работать на себя, я знал, теперь я могу остаться без зарплаты. Я разработал план на случай непредвиденных обстоятельств — что я буду делать, если не смогу зарабатывать деньги на площадке или потеряю свои 25 000 долларов. Мои друзья по ночам разгружали машины службы доставки UPS за 8 долларов в час, и я попросил их внести меня в список, чтобы через месяц или около того я тоже мог разгружать машины и зарабатывать себе на жизнь. Таким образом у меня были запасные варианты, и если бы с торговлей не сложилось, я бы прокормил себя доставкой пиццы и разгрузкой машин.
В: Изменились ли ваши взгляды в этом отношении сейчас, когда вы стали старше?
О: Теперь дело обстоит несколько иначе. Я был достаточно удачлив, сколотил кое-какой капитал и упорядочил свою жизнь. Я поместил часть денег в трасты и благотворительные фонды. Это средства, к которым я не имею доступа, их нельзя изъять через суд, и если я разорюсь, занимаясь торговлей, их у меня никто не отнимет. Образно говоря, я выставил стоп-лоссы на свои активы, а это куда лучше, чем работать в UPS или доставлять пиццу. Это обеспечит мне средства к существованию, и если завтра я провалю сделку на несколько сотен или тысяч лотов или ошибусь в расчетах и потеряю все, я все равно смогу свести концы с концами.
В: Ставите ли вы перед собой цели по ежедневной прибыли?
О: Нет. По-моему, нелепо, когда человек говорит: «Я намерен зарабатывать 300 долларов в день». Или «В этом году я сделаю миллиард». Это кажется мне абсурдом, мы живем в мире, который зависит от случая, где нельзя определить такие вещи количественно. На рынке вы занимаетесь не продажей энциклопедий с доставкой на дом и не распространением продукции Amway. Вы не знаете, что может случиться, какие возможности вам подвернутся и сумеете ли вы превратить их в капитал. Мы живем в неустойчивом, постоянно меняющемся мире, он был таким, когда я начал торговать, и остается таким по сей день. Я обнаружил, что время от времени тебе дается шанс. Порой тебе удается воспользоваться им и увеличить свой капитал. Я стараюсь делать то, о чем шла речь в «Малышке на миллион», — защищать свой капитал. Анализирую происходящее, просчитываю наихудшие варианты развития событий, оцениваю соотношение прибыль/риск, стараюсь не вкладывать более 5 процентов капитала в одну сделку или в отдельно взятый день. А затем жду удобного случая, потому что он непременно представится. Будь терпелив, и в один прекрасный день ты увидишь, что рынок ведет себя именно так, как ты рассчитывал, — и тогда жми на газ и не упусти шанс заработать, а потом все возвращается на круги своя, и я вновь перестаю понимать, что происходит, и ситуация становится слишком неопределенной. И тогда займись защитой своего капитала, а может быть, просто выйди в наличные и проветри голову. Вот как я к этому отношусь. Для меня сказать: «Моя цель — заработать 300 долларов в день» — это вздор, пусть я даже стараюсь мыслить позитивно, как Дональд Трамп, и намерен делать миллионы долларов в год. Глупо занижать или завышать свои цели. Лет десять назад я мог сказать отцу: «Что-то год начался вяловато, думаю, будет нелегко сделать на торговой площадке 100 000». Но к концу года я мог заработать 700 000 долларов. Случалось и по-другому — думал: «Похоже, выдался отличный год, я наверняка заработаю кучу денег, возможно, сделаю миллион» — но в конечном итоге мне удавалось заработать лишь 150 000. И со временем я пришел к выводу, что рассуждать таким образом нелепо.
В: Вы не отличаетесь хорошим чутьем, прогнозируя состояние своего капитала?
О: Да, с этим у меня из рук вон плохо, просто скверно. Впрочем, некоторые люди принимают подобную чепуху всерьез, что напомнило мне еще одну историю. Несколько лет назад я оказался в торговом зале Нью-Йоркской товарной биржи, и там был известный трейдер, который работал на Ричарда Денниса, того, что прославился экспериментом с «черепахами». Я услышал, как он разговаривает со своим клерком о графике движения средств у него на счете. Он, захлебываясь, говорил, как прекрасен этот график, который сулит ему взятие новых высот. И тогда я не выдержал, подошел к ним и сказал: «Любопытно взглянуть на этот график, а то я как раз собирался обрушить рынок к чертовой матери». Он взглянул на меня так, словно хотел порвать меня в клочья, а затем осыпал самой грязной бранью, какую можно себе вообразить. Понимаете, этот тип в самом деле верил в эту чепуху.
В: Были ли у вас еще крайне неудачные сделки?
О: Нет. Ничего хуже крещения огнем, которым стала для меня первая сделка с кофе. Случись что-нибудь похуже, я бы мог оказаться у вас в офисе совсем по другому поводу и сейчас спрашивал бы, кто из вас заказал бигмак [смеется].
В: Вы усредняетесь вниз, заключив сделку?
О: Это может породить определенные противоречия, но я скажу «да» с оговорками. Попробую, насколько возможно, снять эти противоречия. Я не хуже любого другого понимаю, что такая тактика приводила к крупнейшим провалам. Ее смысл в том, что, если цена купленного актива начинает двигаться против вас, вы покупаете еще. Ваши потери, по сути, противоположны сложным процентам. Вы не просто совершаете ошибку и уменьшаете свой капитал, но и повышаете уровень риска. Теперь я знаю, что это верный путь к катастрофе и большинству людей не следует делать этого ни при каких обстоятельствах. Однако в последние годы случалось и другое. Представьте, что вы обнаружили замечательный класс активов и хотите купить их. Вы неотрывно наблюдаете за рынком, где обращается огромное количество денег и за которым следит масса людей, использующих «черные ящики» или иные системы, созданные для игры по тренду. Все они тоже хотят завладеть этим активом, и они стараются сделать его еще более недосягаемым для вас. Вы же в свою очередь убеждены, что это отличный класс активов, и вам страстно хочется заполучить их. Я хочу купить его подешевле, но охотники за трендом тут как тут, они напирают, и вожделенный актив уплывает от меня. Я должен купить его как можно скорее, ведь это отличная возможность помещения капитала, я просчитал ее досконально, я вижу, как цена вовсю движется в нужную сторону, — нет ничего хуже, чем в такой ситуации оказаться не у дел. Это может привести к колоссальному недобору, а то и к убыткам к концу года. Итак, участники рынка хотят получить свое, ты тоже хочешь получить свое, а ахиллесова пята любого, кто торгует по тренду, определяется известной сентенцией. Нельзя открыть инвестиционный портфель, не выучив ее наизусть. Несомненно, вы слышали ее и раньше. Чтобы успешно работать по тренду, вы должны ограничить свои убытки и позволить прибылям расти. В этих словах — ахиллесова пята этой торговой стратегии. Ее приверженцы стремятся ограничить убытки, а значит, то и дело становятся жертвами ложных сигналов и при этом хотят, чтобы их прибыли росли, и из-за этого страдают от нехватки средств, пока сделка открыта. Давайте остановимся на ограничении убытков, поскольку это касается моего усреднения вниз. Я хочу войти рынок вместе с теми, кто следует за трендом, но внезапно динамика рынка заставляет их вспомнить об ограничении убытков, и это стимулирует дальнейшее падение. На этом этапе я могу вновь оценить ситуацию и сказать: «Этот актив не потерял своей привлекательности, и я по-прежнему хочу купить его». Я вижу, что его цена меняется не в мою пользу, но я готов вложить в него больше средств. Как правило, я позволяю ему падать два, три, четыре дня, смотрю, сохранится ли прежний тренд, и лишь после этого начинаю действовать.
В: Вы ждете, пока цена перестанет двигаться против вас?
О: Да. Приведу пример. Технический анализ показывает — и я проверил это на TradeStation, — что нередко на рынках с восходящим трендом имеет место двух-, трех- или четырехдневная коррекция из-за того, что играющие по тренду стремятся ограничить убытки. Если тренд закончился, такой подход неприменим. Но я часто видел, что тренд восстанавливается. В итоге рынок поднимается до максимума предыдущего дня, а значит, мы имели дело с коррекцией. В первый, второй, третий день цена падает, а на четвертый я наблюдаю за происходящим и думаю: «Вышли ли они? Вышли ли они? Я не знаю». Я проанализировал все еще раз. Я потратил уйму времени, думая, продолжать ли работать с этой сделкой, и вдруг цена выходит на вчерашний максимум. В этом случае я, скорее всего, начну покупать, по сути усредняясь вниз. Я вижу, что восходящий тренд восстановился, что предстоит подъем, и подтягиваю свои стоп-ордера. Я считаю, что риск стандартного отклонения цены снизился, по моим прикидкам, он позади. Мы только что наблюдали такое отклонение во время коррекции — и я надеюсь, что те, кто работает по тренду, вышли из игры. Если это настоящий тренд, он должен восстановиться. Если этого не происходит, я закрываю сделку, поскольку я удвоил сумму риска и теперь моя позиция рискованна. Если все идет не так, движение цен не ограничивается одним стандартным отклонением, далее следует стандартное отклонение номер два, и я выхожу из игры.
В: Есть для вас нечто скучное или утомительное в этом занятии?
О: Пожалуй, в первую очередь это учет, данные, которые приходится сохранять. Ты должен скрупулезно фиксировать каждую мелочь, все, что происходит за день. Нельзя пропустить ни дня. Это нужно делать постоянно, все должно быть в образцовом порядке. Я торгую на самых разных рынках. Я могу держать позиции на 10 разных рынках, а на пяти из них в придачу — опционные позиции. Поэтому мне приходится контролировать риск и следить, чтобы все это было учтено не только в бухгалтерских документах, но и на компьютере. Это невероятно утомительное занятие, а когда в конце года ты собираешь все это вместе для уплаты налогов — это настоящий кошмар. Уйма данных, в которых нужно разобраться, чтобы понять, что сделано или не сделано по той или иной операции.
В: Вы разбираетесь с налогами сами?
О: Нет. Это слишком сложно.
В: Вы много торгуете на зарубежных рынках. Приходится ли вам нанимать отдельного налогового бухгалтера в каждой стране?
О: Да, приходится. Впрочем, налоговые законы, касающиеся торговли и инвестирования, достаточно сложны даже в США.
В: И являются куда более сложными за рубежом?
О: Да, порой за рубежом они оказываются еще сложнее. В США есть возможности налогового планирования. Можно найти того, кто специализируется на бухгалтерии для трейдеров. Не обращайтесь в H&R Block или в рядовую бухгалтерскую фирму, которая набила руку на несложных случаях, но не умеет рассчитывать налоги для трейдеров. Кроме того, вам придется разбить свою работу на две категории — активные сделки и более пассивная инвестиционная деятельность. Освоить нашу налоговую систему непросто, но, если вы отправляетесь за границу, разобраться в местных налоговых системах практически невозможно. Поэтому я советую воспользоваться договором о защите от двойного налогообложения. Специалисты, которые занимаются структурированием моих инвестиций, помогают мне сделать выбор. Я могу воспользоваться соглашением о защите от двойного налогообложения с США или найти страну, имеющую такое соглашение с той, в которую я собираюсь вкладывать средства, и работать через нее. Это значительно упрощает ситуацию и позволяет вести все дела отсюда. Очень важно найти хорошего специалиста, потому что законы — сложная штука, они постоянно меняются, и если вы совершите ошибку, любой аудитор из Налогового управления США (IRS) мигом обнаружит ее. Все записано на бумаге. Можно в любой момент просмотреть ваши записи и найти, где вы ошиблись, и даже если вы заблуждались искренне, вам грозят штрафы, повышение налогов, проценты и прочие неприятности.
В: Что ж, Инди, наша беседа продолжается уже довольно долго, близится время ланча. Можете ли вы кратко подытожить самое важное из того, что было сказано? Пожалуйста, не стесняйтесь добавить то, что упустили из виду мы.
О: Гордон Гекко11 сказал, что ланч — удел зануд [смеется]. Все трейдеры разные, но у них можно найти и нечто общее. Начну с начала. Первое. В жизни всех великих трейдеров, о которых я когда-либо читал, была сделка, которая стала для них боевым крещением. Сделка на заре твоей карьеры, когда ты пускаешь на ветер почти все, что у тебя есть. Это событие позволяет заглянуть к себе в душу и понять, хватит ли у тебя пороху остаться на этом поприще. Если до тебя доходит не сразу — а это мой случай, — подобное может случиться дважды. Я предупреждаю всех трейдеров: это произойдет и с вами. Что будет дальше, зависит от вас. Винс Ломбарди, величайший футбольный тренер Америки, сказал: «Не важно, смог ли кто-то сбить тебя с ног, важно, сумел ли ты подняться».
Второе. Многим трейдерам никогда не добиться успеха из-за неотвязных мыслей о деньгах или острой необходимости зарабатывать на жизнь. В этом смысле мне повезло — мои родители с юных лет внушили мне, что они будут любить, уважать и поддерживать меня независимо от того, каков мой капитал. Когда я начал торговать, я чувствовал себя неуязвимым в моральном плане, поскольку знал: даже если я потерплю полное фиаско, на свете есть по крайней мере два человека, которые будут на моей стороне, что бы ни случилось. Спасибо вам, папа и мама.
Шло время, я старался окружить себя людьми: друзьями, девушками, инвесторами и т. д., которые не заставляли меня делать деньги. Я не знаю ни одного успешного трейдера, который считает, что острая необходимость зарабатывать деньги помогает ему торговать. Все мы знаем, что болезненное желание расквитаться с рынком, который только что отобрал у тебя деньги, — разновидность мести, которая обходится очень дорого.
Если взглянуть на это под другим углом, вряд ли, выйдя на ринг, чтобы сразиться с Майком Тайсоном, вы будете думать о поясе, который получите в награду, а не о стоящей перед вами задаче, — иначе вас мигом отправят в нокаут. Забудьте о вознаграждении. Сосредоточьтесь на процессе. Мастер боевых искусств Мияги12 стал бы отличным наставником трейдеров, поскольку он учил своего подопечного не думать про черный пояс, а сосредотачиваться на процессе. Он показыва-
ет ему, как посыпать пол песком, красить забор, полировать машину. Его продуманный подход помогает приобрести умения и сноровку, без которых не овладеть искусством карате. Поэтому мой совет — беритесь за дело и полируйте машину, другими словами, сосредоточьтесь на процессе. В этом отношении у каждого трейдера есть что-то свое.
Третье. Посмотрите фильм «Малышка на миллион» и возьмите на вооружение главное правило Клинта Иствуда — без него не стать «малышкой на миллион»: «Защищай себя!» Нет капитала, нет торговли, нет жизни.
Четвертое. Чтобы преуспеть на этом поприще, вам необходима интеллектуальная свобода и гибкость. Вернитесь назад, и перечитайте то место, где я описываю свою лучшую сделку. Джесси Ливермор однажды сказал: «Цель спекуляций — не сыграть на повышение или понижение, а выиграть».
И наконец, еще два совета, касающиеся торговли товарами, которые проверены временем, как Евангелие. Первый: «Ограничивайте убытки и позволяйте прибылям расти». Второй: «Наращивание убыточных позиций — удел неудачников». Оба верны в принципиальном плане, однако со временем значение того и другого стало преувеличиваться, а то и искажаться. Сегодня любой уважающий себя трейдер стремится ограничить свои убытки и порой делает это слишком поспешно. Не сделать это — великий грех. Еще один грех — усредняться вниз при убыточной позиции. Пора пересмотреть эти идеи с более зрелых позиций, что даст нам возможность успешно торговать в будущем.
В 1974 году Мохаммед Али во время поединка с Джорджем Форманом в городе Киншаса, Заир, использовал стратегию, которая в то время считалась в боксе великим грехом. Речь идет о повисании на канатах, так называемом «канатном допинге». Теория гласила, что, повисая на канатах, боксер получит больше ударов от противника, чем когда движется по рингу. Однако это не помешало Али использовать данную стратегию против Формана. Удар у Формана был поставлен лучше, чем у Али. Большинство аналитиков считало, что Али может победить Формана, если будет держаться от него подальше. Вместо этого в конце первого раунда Али начал повисать на канатах, используя их, чтобы передохнуть. Стратегия Формана была проста и понятна — ни дать ни взять «ограничивай убытки и позволяй прибылям расти». Она состояла в том, чтобы загнать противника в угол, прижать к канатам и нанести удар. Поскольку Али с готовностью повисал на канатах, Форман то и дело оказывался перед ним и бил, вкладывая в удар всю свою силу. Он осыпал противника ударами, но попадал лишь по туловищу — Али сосредоточился на обороне, и Форману не удавалось попасть ему в голову. Али получил перевес над Форманом, нанося ему мощные удары, когда тот разрывал дистанцию, чтобы перевести дыхание. Попытки атаковать вымотали Формана (в трейдинге нечто подобное происходит, когда ты раз за разом закрываешь позиции и пытаешься вновь войти в рынок на худших условиях), а Али то и дело наносил ему новые удары (аналогия в торговле — потери капитала при выбивании стоп-ордеров и невозможность вновь войти в рынок на благоприятных условиях). К концу пятого раунда было видно, что Форман обессилен, а в восьмом раунде он был отправлен в нокаут.
Если Клинт Иствуд сумел применить важное правило игры на бирже в боксе, я наверняка сумею применить мудрый подход к боксу в игре на бирже. В данном случае Али разрушил каноны и превратил грех в свое преимущество в борьбе с опасным соперником. Тем самым величайший боксер всех времен Мохаммед Али дал нам ценнейший совет. Спасибо тебе, Мохаммед Али, ты всегда был героем.
Моя версия «канатного допинга» в торговле товарами состоит в том, чтобы пойти против правил и не спешить ограничивать убытки, а дать им возможность немного подрасти, добавляя к убыточной позиции, но при этом не подвергать себя опасности слишком долго. Я обнаружил, что, соблюдая дисциплину и контролируя свои эмоции, я достигаю лучших результатов, чем те, кто бездумно торопится ограничить убытки, не учитывая возможности усредниться вниз, чтобы повысить свои шансы. Уоррен Баффетт некогда сказал: «Я покупаю акцию, которая мне нравится, за 100, она падает до 90 и нравится мне по-прежнему, и я покупаю еще. Разве это увеличивает риск?» Как и Уоррену Баффетту, мне трудно выбрать идеальный момент для сделки. Такая стратегия порой улучшала мои результаты, несмотря на то, что изначально момент для сделки был определен не лучшим образом. Несомненно, она требует большей дисциплины и хладнокровия — опробуйте ее при случае, — чем тактика, которой придерживается тот, кто закрывает сделку при вполне приличном тренде, торопясь отреагировать на ложные сигналы. Мой риск увеличивается ненадолго и ненамного. Не подвергайте себя риску слишком долго. Мои соперники теряют деньги и падают духом из-за того, что слишком быстро закрыли выигрышную сделку, и теперь пытаются — подчеркиваю, пытаются — войти в рынок вновь при более высоких ценах и с меньшим объемом капитала. Если вы то и дело выходите из позиций и пытаетесь возобновить сделки позднее, это истощает ваши ресурсы, как в материальном, так и в психологическом плане. Не считайте традиционные представления в сфере трейдинга каноном. Посмотрите на происходящее со стороны и попытайтесь дать
более взвешенный и объективный ответ на вопрос, как добиться результатов. «Ложные сигналы — удел неудачников!» Вы когда-нибудь задумывались об этом? Если да, надеюсь, вы выработаете собственную версию «канатного допинга». Прежде всего вам нужно уяснить, что такое ценность при покупках, истерия при продажах и предел погрешности для покупок и продаж. Желаю вам всего наилучшего в ваших начинаниях. Спасибо всем вам, а теперь можно идти на ланч.
Советы Инди Джонса
Защищайте свой капитал — защищайте себя
Самая глубокая мысль Инди Джонса представляет собой параллель между трейдингом и боксом. Инди считает, что главное правило торговли аналогично главному правилу бокса — всегда защищать себя. «Нет капитала, нет торговли, нет жизни», — лаконично сформулировал он. Каким образом следует защищать свой капитал? Нужно всегда представлять наихудший вариант развития событий. Прежде чем открыть сделку, подумайте, сколько вы готовы потерять в пунктах и долларах. Оцените соотношение прибыль/риск и позаботьтесь о том, чтобы одна сделка не лишила вас всех средств на счете. Сам Инди старается, чтобы его риск не превышал 5 процентов вложенных средств. Таким образом, даже если сделка убыточна, он способен пережить это и вновь сделать ставку на рынке.
Кроме того, надо всегда иметь план на случай непредвиденных обстоятельств. Когда Инди начал играть на бирже, он знал, что, если он потеряет свой капитал — 25 000 долларов, — он сможет быстро получить работу на разгрузке машин. Шло время, и у него появились накопления, которые позволили ему выставить стоп-лоссы на свои активы. На случай разорения из-за неудачной сделки он поместил средства в такие структуры, которые не позволяют ему притронуться к деньгам, в частности в трасты и благотворительные фонды.
Не бойтесь рисковать
Если вы представляете степень риска, дерзайте. Один из величайших грехов в трейдинге — провести анализ, сделать правильные выводы, найти актив, цена которого движется в нужном направлении, и остаться в стороне от происходящего. Порой при появлении нового тренда цена делает крупные рывки с незначительной коррекцией. Чтобы не упустить сделку, Инди открывает пробную позицию, а затем, если цена меняется не в его пользу, ищет возможности добавить к открытой позиции. Главное при этом не наращивать позицию бездумно. Если речь действительно идет о коррекции, это может продолжаться два, три и даже четыре дня. Прежде чем сделать очередной решительный шаг, Инди ищет подтверждение того, что тренд продолжится.
Будучи в согласии с рынком, выжмите из сделки все
Если вы правильно уловили настрой рынка, жмите на газ. Самой памятной для Инди Джонса стала сделка по апельсиновому соку, когда он сумел получить огромную прибыль сначала на подъеме рынка, а потом на его падении. Заработав немалую сумму, когда из-за заморозков цены на апельсиновый сок взлетели до небес, Инди сумел вовремя перевернуться и начать продавать, когда цены перестали расти, хотя по каналу CNBC показывали апельсины, покрытые сосульками. Он виртуозно определил момент, когда пришла пора перейти к агрессивным продажам. И все же, делая этот шаг, он точно знал, какой суммой готов рискнуть. В худшем варианте он был готов потерять не более 40 процентов прибыли, полученной на подъеме рынка. Помните об этом: если вы решили испытать судьбу, никогда не рискуйте своей прибылью в полном объеме.
Следите за настроением рынка
Инди всегда держит руку на пульсе рынка. Каждый день он общается с самыми разными участниками рынка и читает как минимум 10 разных бюллетеней. Если рыночные настроения слишком однородны, а цена движется вразрез с ними и пробивает линию поддержки, это служит для него сигналом к игре против рынка. Такой выброс цены на товарных рынках может продолжаться несколько дней, а то и недель, особенно если он вызван новостями, идущими вразрез с ожиданиями рынка. Вы тоже можете следить за настроениями рынка, читая бюллетени, блоги, ведущие периодические издания и «Отчет об обязательствах трейдеров» (Commitment of Traders Report), где содержится информация о структуре позиций коммерческих и некоммерческий трейдеров.
ГЛАВА 7
ПОЖИРАТЕЛЬ НОВОСТЕЙ
Роланд Кэмпбелл
Роланд Кэмпбелл, переживший пузырь доткомов, избрал для себя подход Уоррена Баффетта — торговать только тем, что ты хорошо знаешь. Эта тактика сослужила ему добрую службу, когда он играл на понижение акций с отрицательным доходом и на повышение акций с положительным доходом перед крахом фондового рынка в 2001 году. С тех пор он переключился на торговлю валютой, используя почти ту же стратегию, ориентированную на фундаментальные показатели, что он применял на фондовом рынке, — хотя теперь его сделки стали более краткосрочными. Стратегия Роланда — торговать на новостях, но лишь на тех, что застигают рынок врасплох. Его конек — оказаться на рынке в момент массового заблуждения его участников, которые начинают закрывать сделки. Ключевой аспект стратегии, которую он применяет весьма успешно, — игра против настроений рынка. Он ищет крупные скачки цен, вызванные заблуждениями рынка, — однажды таким образом ему удалось превратить 60 000 долларов в 100 000 за одну сделку. Роланд практикует фэн-шуй и считает, что комфортная обстановка способствует его успеху, помогая ему сохранять сосредоточенность и спокойствие во время игры на бирже.
Мы выбрали послеполуденное время, чтобы поговорить с Роландом по телефону, и он любезно поделился с нами своими секретами торговли.
В: Можете ли вы рассказать немного о себе?
О: Конечно. На самом деле я не торгую на бирже целый день. Я посвящаю этому часть свое времени, и это упрощает дело. Это не давит на меня, поскольку у меня есть стабильный доход. Мой режим работы позволяет торговать практически в любое время, в любой день, когда появляются новости, влияющие на рынок. Я часто работаю по субботам и воскресеньям. Мой успех во многом определяется тем, что у меня нет необходимости заработать на бирже определенную сумму. Если бы это был мой единственный источник дохода, мне было бы страшновато, впрочем, наверное, я справился бы и с этим.
В: Какова ваша основная работа?
О: Я — инженер-системотехник в крупном банке. Моя работа не имеет ничего общего с трейдингом.
В: Приходилось ли вам сталкиваться с игрой на бирже, когда вы были помладше?
О: Можно сказать, что я выбрел на это сам. Мои близкие весьма консервативны. Они убеждены, что деньги следует хранить в банке, откладывая их на черный день. У моего отца открыт накопительный пенсионный счет 401 (k). Поэтому у нас дома данная тема обсуждалась не слишком часто. Однако, когда в период технологического бума я переехал в Сан-Франциско, чтобы устроиться на работу, оказалось, что там она весьма популярна. Все вокруг торговали акциями или чем-то еще, и я растерялся. Я не понимал, что происходит. Мне хотелось участвовать в этих разговорах, и я начал собственные изыскания, отбирая компании, которые мне нравились. Когда я нашел несколько таких компаний и разузнал, что они собой представляют, я стал понемногу покупать их акции.
В: Вы получили техническое образование, изучали ли вы когда-либо экономику или финансы?
О: Да, но это были просто обязательные курсы. Я не посещал никаких занятий, кроме обязательных.
В: По какому принципу вы отбирали акции, которыми хотели торговать?
О: Я хотел заниматься быстрыми биржевыми спекуляциями и поэтому подыскивал акции с большими объемами. Поначалу я торговал известными высокотехнологичными компаниями, опираясь главным образом на информацию, которая передавалась из уст в уста. На самом деле я застал рынок в момент перелома и узнал массу вещей об игре на понижение. Я сумел неплохо проявить себя и воспользоваться ситуацией, когда другие поспешно сбрасывали акции.
В: То есть торопились покинуть рынок, продавая акции по дешевке? Как вы научились делать это?
О: Я всегда был настроен весьма пессимистично. Я видел эти компании и думал: «Как они могут делать деньги?» Я просматривал их балансовые отчеты и знал, что они теряют деньги. «Почему все вокруг не играют на понижение?» — удивлялся я. И стал шортить акции компаний, которые терпели убытки, покупать те, что оставались прибыльными, и это дало неплохие результаты. Я закрывал короткие позиции и вкладывал средства в прибыльные компании, например банки — в ту пору они были моими фаворитами.
В: Таким образом, вы действовали методом Уоррена Баффетта — проверяли, в порядке ли фундаментальные показатели?
О: Абсолютно верно.
В: Как долго вы занимались этим?
О: Всерьез я начал торговать где-то в 2000 году. Кроме того, немного занимался опционами. Впрочем, там я применял аналогичные стратегии.
В: Вы опирались исключительно на фундаментальный анализ? Смотрели ли вы на графики?
О: Поначалу все сводилось к фундаментальным показателям. На самом деле я не имел ни малейшего представления о техническом анализе. Я не заходил так далеко.
В: С какой суммы вы начали?
О: Что-то вроде 5000-10 000 долларов.
В: Это были ваши личные сбережения или вы взяли деньги в долг?
О: Это были мои сбережения. Но тогда я только-только взялся за дело. Понятно, что при этом даже небольшой удар причинял боль. Теперь, набравшись опыта, я понимаю, что, наверное, мне не следовало торговать на эти деньги.
В: Когда вы начали торговать акциями, дела у вас пошли неплохо. Впоследствии удачная полоса продолжилась?
О: Я считаю, что поначалу мне невероятно везло. Возможно, это было не к добру, потому что рынок затянул меня. Сделав за несколько дней 10-20 процентов, я думал: «Я не уйду с этого рынка». Однако не прошло и года, как я лишился денег на счете, потому был слишком тороплив и агрессивен.
В: Вы стали слишком сильно рисковать своим капиталом?
О: Да. Проблема была в том, что я заключал слишком много сделок.
В: Каков ваш стиль? Вы из тех, кто закрывает позиции к концу дня? Или вы держите их дольше?
О: В то время держал. Если это была хорошая компания с сильными фундаментальными показателями, я мог спокойно держать ее пару недель. Но попутно я занимался быстрыми спекуляциями в пределах часа-двух, работая с компаниями помельче, за что и поплатился.
В: И каков был ваш доход в начале?
О: Можно прикинуть. Я растратил деньги на первом счете примерно за полгода. Потом я открыл следующий счет, пообещав себе, что не буду рисковать, — я попытался шортить акции очень сильных компаний, в том числе Expedia, Krispy Kreme Donut, — и конечно, потерял уйму денег. В основном это было результатом двух-трех весьма неудачных сделок.
В: Как вы считаете, на чем вы попались? Вы использовали стоп-ордера? Или все дело было в волатильности?
О: Я не использовал стоп-ордера на фондовом рынке, даже на коротких позициях, что, вероятно, было неразумно [смеется].
В: Так значит, примерно через полгода вы лишились средств на счете. Почему вам захотелось вернуться на рынок?
О: Да. Я чувствовал, что совершил несколько крупных ошибок. Я не слушал никого вокруг. Я думал, что знаю, как это делается. Я не желал никого слушать и не чувствовал потребности в диверсификации. Но меня не устраивал портфель, который растет на 5 процентов в год. Я хотел заставить деньги работать. Поэтому, вернувшись на рынок, стал чуть более осмотрительным. Я стал больше интересоваться компаниями, с которыми имел дело. Я понял, что, если акция падает, нет ничего страшного в том, чтобы подкупить еще немного, тогда как раньше я бы просто закрыл позицию.
В: Когда вы добавили к этому торговлю опционами?
О: Честно говоря, мне надоела низкая волатильность на фондовом рынке. Сразу после краха казалось, что рынок попросту замер, а если что-то двигалось, на это набрасывались все. Мне хотелось чего-то более динамичного, большего напряжения сил, и опционы оказались именно тем, что нужно. Я не считаю себя крупным специалистом, но при первой же сделке мне страшно повезло — я купил 30 опционов по доллару и продал их с прибылью 1000 процентов.
В: Сколько времени это заняло?
О: Я попал на крючок [смеется]. Это продолжалось больше месяца, речь шла об акции, от которой трудно было ожидать какого-то движения. Это было просто чудом, мне несказанно повезло [смеется].
В: Как вы познакомились с опционами? Вы посещали занятия или семинары, где учили работать с ними?
О: Все началось с того, что наша компания выдала нам опционы на акции, и мне захотелось разобраться, что это такое. Я принялся изучать этот вопрос, чтобы понять, что такое опционы. Я подумал: «Ого, да ведь я могу использовать путы и коллы на фондовом рынке, хеджируя разные сделки». И я начал использовать их, в первую очередь работая с акциями, которые позволяли рассчитывать на высокую волатильность в ближайшей перспективе, например при публикации результатов клинических исследований лекарства. Подобные вещи были мне очень на руку.
В: Волновали ли вас такие моменты, как временное разрушение стоимости?
О: Да. На первых порах это убивало меня. На самом деле вначале я попросту не принял это в расчет. Мне понадобилось заключить несколько сделок, чтобы понять, что делает время, и, конечно, дело кончилось тем, что несколько моих опционов обесценились.
В: Изменилось ли что-то в вашей торговой стратегии, когда вы переключились с акций на опционы, или вы увязывали одно с другим?
О: Как правило, я использовал их в связке. Хеджировал одно другим. Честно говоря, я торговал опционами не слишком много, заключил, наверное, порядка сотни сделок. Я не могу похвастаться обширным опытом по этой части — главным образом, я применял их для хеджирования. К тому же со временем слегка потерял к этому интерес. Дела у меня шли неплохо, но я увлекся своей работой и сказал себе — время от времени я буду класть некоторую сумму на свой торговый счет и играть на эти деньги. В моей жизни и так было слишком много событий. Но затем я открыл для себя валюту, и это изменило для меня все. Она стала моей страстью. Я начал торговать и не мог оторваться от компьютера. Я понял — это мое.
В: Как давно вы открыли для себя валюту?
О: Около трех лет назад.
В: Как происходило ваше знакомство с этим рынком?
О: Честно говоря, я проводил кое-какие изыскания в Интернете. Я интересовался этим. Я немного поездил по Европе и Азии и знал о валютной бирже. Но я не представлял, как торгуют валютой. Я хорошенько изучил этот вопрос в Интернете. Я прочел пару книг — в общем-то, занимался самообразованием. Сказать по правде, мне не удалось найти никого, кто знал бы про торговлю валютой хоть что-то.
В: Переключившись с акций на валюту, вы по-прежнему ориентировались на фундаментальные показатели? Или вы стали использовать и технический анализ?
О: Я сочетал и то, и другое. Именно тогда я стал осваивать графики. Поначалу я торговал главным образом основными валютами. Первые несколько месяцев я работал практически только с парой евро/доллар США, просто чтобы прочувствовать ее. Потом я обратил внимание на высокую волатильность японской иены, и мне захотелось торговать и ею. По большей части я торговал основными валютами. Я старался не связываться с кроссами, поскольку не представлял, как они работают.
В: Если можно, расскажите, какой логикой вы руководствуетесь при заключении сделок?
О: Я всегда торгую против рынка. Когда все играют на повышение, я смотрю в другом направлении. Я жду, когда будет достигнут соответствующий уровень — это здорово влияет на динамику цен, и стараюсь в этот момент оказаться на рынке. Если привести конкретные цифры, это, к примеру, 1,25 в паре евро/доллар США. Я хочу быть на рынке, когда она выйдет на этот уровень и начнутся продажи. Я понимаю, что здесь есть риск, но я знаю, что на этом уровне масса людей начнет закрывать позиции. Я хочу поймать этот момент и начать продавать, если рынок пойдет вниз. Если случится чудо и технический уровень будет пробит из-за новостей, все двинутся в другую сторону, но я-то знаю, что они в ловушке.
В: Как вы выставляете стоп-ордера?
О: Я весьма осторожен по части стопов. Я использую их, лишь если вынужден отойти от компьютера. Если я сижу перед экраном, предпочитаю контролировать ситуацию лично и принимать решения с учетом происходящего. Открывая сделку, я знаю, где следует поставить стоп. Но я не хочу оставлять его без внимания, поскольку это позволит любому выбить его.
В: Как часто вам приходится сидеть глядя на экран — а судя по вашим рассказам, вы торгуете весьма активно?
О: Это действительно так. Видите ли, я не считаю это за труд. Так что это не проблема. Я ставлю перед собой ноутбук, включаю телевизор и поглядываю то туда, то сюда. Если рынок активен, это может продолжаться с 2 ночи до 10-11 утра по центральному времени, эти восемь-десять часов — отличное время для торговли.
В: Так значит, вы не спите почти всю ночь?
О: Я бодрствую, когда есть волатильность. Я чувствую ее нутром, и она не дает мне уснуть.
В: Что представляет собой ваш обычный день?
О: Я просыпаюсь около 2 часов ночи и смотрю, что делается на рынках. Если все относительно спокойно, я снова ложусь спать. Я люблю поторговать с 2 до 4, немного поспать, а потом проснуться около 7 по местному времени, когда выходят новости США, и быть готовым к действию. Конечно, первым делом я смотрю на цифры — на каком уровне торгуется рынок. Я должен знать, изменилось ли что-то, пока я спал. Затем читаю новости, различные обзоры рынков. Потом смотрю на графики, проверяю, что произошло за ночь, где максимумы, где минимумы. Я решаю, какой парой буду торговать, и начинаю наблюдать за ней, планируя вход в рынок. Разумеется, я знаю, во сколько выходят те или иные новости. Если ожидается важное сообщение, я не открываю позицию до его публикации.
В: То есть в настоящее время вы занимаетесь внутридневной торговлей?
О: Обычно я занимаюсь быстрыми спекуляциями. Иногда я держу позиции дольше. Все зависит от характера сделки. Если она остается жизнеспособной, я не закрываю позицию и могу без проблем оставить ее до следующего дня.
В: Вы входите в позицию сразу или поэтапно, чтобы получить более выгодную цену при движении рынка?
О: Для меня это, безусловно, ключ к успеху. Заключая любую сделку, я вхожу в позицию поэтапно и выхожу из нее таким же образом. Я заметил, стоит мне купить валюту, она падает на 10 пунктов. Раньше это огорчало меня, но теперь я рад, что могу купить ее по более выгодной цене, и буду не против, если она упадет еще на 10 пунктов. Я знаю, какая цена мне нужна, и, входя в позицию поэтапно, я получу эту цену.
В: Сколько этапов на сделку возможно при таком усреднении?
О: Как правило, четыре. Если валюта продолжает падать, после того как я четырежды закупил ее на падении, я спрашиваю себя, стоит ли связываться с этой сделкой. Однако в девяти случаях из десяти эта стратегия работает.
В: Закрывая сделку, вы тоже делаете это в несколько приемов?
О: Да. Сначала я обычно закрываю половину, перемещаю стоп на четверть позиции вверх, что позволяет зафиксировать неплохую сумму прибыли, после чего поднимаю стоп на оставшуюся четверть, на уровень цены входа.
В: Какое кредитное плечо вы используете?
О: Пятьдесят к одному или сто к одному. Это зависит от того, с каким счетом я работаю.
В: Волнуют ли вас издержки по поддержанию позиции или ставка процента? К примеру, если валюта имеет высокую отрицательную процентную ставку?
О: В известной степени. Я не стану играть на понижение валюты с высокой процентной ставкой, поскольку мне придется уплатить уйму денег. Однако я не придаю этому слишком большого значения. Так в свое время я играл на повышение британского фунта к иене и был очень доволен, получая проценты. Но ситуация на рынке меняется так быстро, что в конечном итоге для меня это не так важно.
В: Есть ли валюты, которых вы избегаете?
О: В настоящее время я избегаю пары британский фунт/японская иена. Не понимаю, почему в свое время мне хотелось торговать ею. Иногда она выглядит весьма привлекательно, но я стараюсь не поддаваться соблазну.
В: А каким валютам вы оказываете предпочтение?
О: Я обожаю торговать новозеландским долларом, у него свой, особый характер. Иногда я заключаю сделку, к примеру, по паре евро/доллар США, но дело не ладится, и мне хочется попросту выбросить это из головы. Самое милое дело при этом — переключиться на «киви», это совершенно иное существо. Торгуя им, я получаю огромное удовольствие.
В: Какой временной интервал вы выбираете, работая с графиками?
О: Это зависит от сделки. Перед выпуском новостей я люблю взглянуть на пятиминутный график, чтобы определиться, в каких диапазонах мы торгуем. На каком уровне выставлены стопы участников рынка? Куда, по моим расчетам, пойдет рынок? Где я выйду, если у меня начнутся неприятности? Короче говоря, обычно я смотрю на пятиминутный график.
В: Вы много говорите о новостях — вы открываете позиции до выхода новостей или после того, как опубликованы цифры?
О: Обычно я определяюсь с позициями после новостей. При движении рынка я не пытаюсь поймать максимум или минимум, меня интересует основная часть рывка. Несколько раз я пытался поймать его начало и неизменно терпел убытки. Теперь я жду, когда выйдут новости. Я даю возможность рынку двинуться в соответствующем направлении. Я наблюдаю за откатом, убеждаюсь, что это не разворот, и вхожу в рынок на этом откате. Если это разворот, я играю на понижение, а если всего лишь откат — на повышение. В семи случаях из десяти это дает неплохие результаты.
В: Какие новостные ресурсы вы используете?
О: Канал CNBC плюс еще один сервис от своей брокерской фирмы.
В: Вы оплачиваете дополнительные услуги или такие затраты незначительны?
О: Это стоит совсем недорого. Пока я не вкладывал в это значительных средств.
В: Вы платите что-то провайдеру службы новостей?
О: Да, зато я пользуюсь бесплатным пакетом услуг по графикам.
В: Считаете ли вы, что начинающему трейдеру необходимо первоклассное оборудование и самые лучшие ресурсы?
О: Мне кажется, люди должны начинать с изучения рынка. Едва ли есть смысл тратиться на подобные вещи заранее, поскольку, скорее всего, вы пока не знаете, как этим пользоваться. Поэтому я бы сказал — вначале нет. Но позднее 50-100 долларов за услуги окупятся с лихвой.
В: Как обустроено ваше рабочее место? Вы используете один экран или сразу три?
О: Я пользуюсь несколькими ноутбуками. Я часто бываю в разъездах, поэтому у меня четыре ноутбука. Обычно я использую два или три одновременно, чтобы работать с разными счетами. У меня несколько брокерских счетов. Удобнее работать с ними на разных компьютерах — для быстрого доступа к каждому. Я убежден, что на это не надо жалеть денег, — иметь лучшие компьютеры и хорошее подключение к Интернету в моей власти. А раз это в моей власти, я хочу иметь лучшее, и полагаю, что оно у меня есть.
В: Вы работаете с разными брокерами. Есть ли на то причины?
О: Да. Я считаю, каждый из них силен в чем-то своем. Я доволен брокером, с которым работаю сейчас. Он хорошо исполняет ордера во время выхода новостей, вот только спреды немного великоваты. При низкой волатильности или в случае ее отсутствия я пользуюсь услугами другого маркетмейкера. Бывает, что я обращаюсь к нему, когда первый брокер не работает с валютной парой, по которой я хочу заключить сделку.
В: Таким образом, вы выбираете того, кто предлагает лучшую цену по вашим сделкам?
О: Верно. Выбор делается на основе лучшей цены. Но это не обязательно лучший спред, поскольку один из моих брокеров имеет переменный спред, а другой — фиксированный. Я выбираю того или другого в зависимости от новостей, на которых торгую.
В: Торгуете ли вы в настоящее время другими продуктами? Или вы работаете исключительно с FOREX?
О: С FOREX и немного с золотом. У меня по-прежнему есть счета для долгосрочных сделок по акциям. Но я торгую ими не слишком часто. В удачные месяцы я выплачиваю себе нечто вроде премии. Я беру 10 процентов со своего валютного счета, кладу их на счет для долгосрочных сделок по акциям и подыскиваю, во что вложить эти средства.
В: Ставите ли вы еженедельные цели по прибыли или просто наблюдаете за трендами, постепенно наращивая сумму на счете?
О: Честно говоря, я не ставлю целей в пунктах, поскольку не хочу трепать себе нервы. У меня и без того достаточно напряженная жизнь. Конец месяца покажет, хорошо ли я торговал, и обычно я представляю, что увижу в выписке по счету. Я хочу получать прибыль каждый месяц. Необязательно 50 процентов; если за истекший месяц она составляет 5-10 процентов, я считаю, что время и силы потрачены не зря.
В: Если вы заключили несколько неудачных сделок подряд, в какой момент вы принимаете решение прекратить торговать?
О: Если у меня начинается полоса неудач, я стараюсь переключиться на другие валютные пары. Я анализирую свой подход, пытаюсь понять, что я делаю не так. Как-то раз по непонятной причине я заключил около десятка неудачных сделок подряд. И тогда я сделал перерыв на пару недель. Некоторое время я занимался бумажной торговлей. Я взял отпуск. Я переключился на другие дела и вернулся на рынок свежим и бодрым. Хотя многое пропустил, я был готов к работе и полон сил.
В: Приходилось ли вам анализировать свои сделки, чтобы понять, нет ли там общей ошибки?
О: Наверное, это полезно, но я этого не делаю. Когда сделка закрыта, для меня она больше не существует, и я не желаю переживать все еще раз [смеется].
В: Сколько примерно сделок вы заключаете за неделю?
О: В день, наверное, 5-10, значит, 50-60 в неделю.
В: Вы торгуете весьма активно. Вы говорили, что иногда, получая прибыль, кладете ее на счет для торговли акциями. Вы выплачиваете себе деньги помимо этого?
О: Я плачу себе техникой. Я иду в магазин и покупаю то, что мне приглянулось, — например, новый компьютер. В прошлом году я отправился в Азию — я хорошо заработал на иене и решил побывать в Японии. Я беру со счета малую толику — обычно меньше 10 процентов прибыли, а это совсем немного.
В: Как идут ваши дела сейчас?
О: Очень неплохо. Этот год — один из самых удачных для меня. Я ощущаю себя хозяином положения. Я могу без труда предсказать динамику рынка, а попав в ритм, ты чувствуешь, когда на рынке произойдет движение. Главное для меня — понимать психологию рынка, знать, что делают другие люди, и стараться извлечь из этого выгоду. Заключая сделки, я не раз совершал ошибки. Я стараюсь сделать все, чтобы этого не случилось и я был среди тех, кто получит прибыль.
В: Как вы считаете, изменилось ли что-то в вашем стиле торговли?
О: Главное изменение состоит в том, что я стал учитывать психологию рынка. Раньше я не делал этого. Я видел, что курс евро падает, значит, его продают, и настраивался на покупку, что было очень неудачной стратегией — ведь, как известно, если тренд начался, в течение какого-то времени он продолжается. Такие ошибки я делал на первых порах. Вместо того чтобы оседлать тренд, я всю дорогу воевал с ним. Теперь я стараюсь следовать за трендом, определить, куда он пойдет. Но если к делу подключилось большинство участников торгов и тренд достиг зрелости, я знаю, когда соскочить.
В: Как вы оцениваете психологию рынка? Вы просматриваете «Отчет об обязательствах трейдеров» (Commitment of Traders Report — COT) или просто наблюдаете за движением цен?
О: Да, я просматриваю COT. Но мне нравится наблюдать и за изменением цен. Особенно когда они приближаются к тому уровню, где я разместил бы стоп-ордер, занимая противоположную позицию в сделке, обычно эти зоны приносят максимальную прибыль.
В: Вы сказали, что обычно работаете по тренду и стремитесь захватить основную часть изменения цены, а не начало или конец. Покупаете ли вы, опережая цифры? Допустим, по паре евро/доллар мы движемся от 1,27 к 1,26, уровень поддержки прорван, станете ли вы покупать по курсу 1,26, рассчитывая на разворот? Или прежде чем входить в рынок, вы дождетесь сигнала разворота?
О: Я люблю понаблюдать за прорывом уровня и войти в рынок в тот момент, когда он пробивает эту цифру. Это весьма рискованно, нередко далее цена начинает двигаться против вас. Но, как я уже говорил, примерно в семи случаях из десяти, если уровень пробит, вы получаете небольшой откат. Я добавляю к такой позиции, и, как правило, дальше рынок движется в моем направлении.
В: Значит, по сути, вы ориентируетесь на ключевые уровни?
О: Да, ключевые уровни чрезвычайно важны.
В: Используете ли вы какие-то сигналы на случай того, что, пока вы спите, случится нечто важное или будет пробит ключевой уровень?
О: Да, разумеется. Обычно я сплю недалеко от компьютера. Некоторые находят это странным. Но прямо рядом со мной стоит включенный ноутбук. Кроме того, у меня есть плазма, и я могу быстро глянуть на экран, посмотреть цифры и снова уснуть.
В: Вы говорите как завзятый трейдер. Как относится к этому ваша семья?
О: О, они считают, что я сумасшедший [смеется]. Сначала они не понимали этого. Они думали, что я трачу на это слишком много времени. Но я не женат, и у меня нет детей, а это значительно упрощает дело. Однако я навещаю свою семью, и они знают, сколько времени уходит у меня на это занятие. Впрочем, когда я рассказал им о рынке и о том, как он работает, они очень заинтересовались этим.
В: Они тоже начали торговать?
О: Пока нет. Я пытаюсь научить торговать свою сестру, посмотрим, что из этого выйдет.
В: Есть ли у вас товарищи по цеху или в основном вы действуете в одиночку?
О: Да, есть несколько человек, с которыми я общаюсь. Я стараюсь, чтобы они не влияли на мои торговые идеи, поскольку рынок постоянно меняется. Если секунду назад я сказал вам играть на повышение доллара, не исключено, что через четыре часа я посоветую играть на понижение. Поэтому стараюсь не давать никаких прогнозов. Но я обсуждаю ситуацию на рынке с теми, чье мнение ценю. Мы беседуем о разных вещах, но никогда не говорим о том, что намерены делать. Мы просто обсуждаем экономику в целом.
В: Как часто вы общаетесь с ними?
О: Мы проводим мозговые штурмы или анализируем рынки примерно раз в неделю. На досуге я с удовольствием читаю форумы или онлайновые конференции, где встречаются различные торговые идеи. Как правило, я не заимствую подобные идеи, но мне интересно, в чем люди сходятся во мнениях и что думает каждый из них, и могу согласиться или поспорить с ними.
В: Значит, чаще всего вы общаетесь с другими трейдерами на форумах?
О: Да. Мне нравится общаться с людьми, которые занимаются тем же, что и я. Играя на бирже, порой начинаешь страдать от одиночества [смеется].
В: Посещали ли вы какие-нибудь семинары или занятия?
О: Нет. Я бы хотел походить на некоторые из них, но пока мне не хватает времени.
В: Говорит ли ваш опыт о том, что трейдеру-новичку важно пройти формальное обучение?
О: Безусловно, новичку следует начинать с малого. Чтобы чему-то научиться, мне пришлось потерять деньги. Люди говорят — для начала надо потренироваться на демосчете. Да, если вы хотите освоить принципы торговли, откройте демосчет. Но чтобы по-настоящему почувствовать, что такое рынок, откройте счет на 1000-2000 долларов и попробуйте торговать мини-лотами, узнайте, как закрывают сделки и как фиксируют прибыль. Главное — взяться за дело и начать заниматься самообразованием, потому что рынок учит очень и очень многому. После этого, думаю, не помешает прочесть несколько книг о трейдинге.
В: Так вы рекомендуете новичкам осваивать азы торговли на бирже на практике?
О: Да, и они должны начинать с малого. Торговля на демосчете и работа с реальным счетом — абсолютно разные вещи. Я пытался торговать на демосчете, но быстро потерял к этому интерес. Чтобы сосредоточиться на том, что я делаю, мне нужно, чтобы на карту были поставлены реальные деньги. Я немного занимался бумажной торговлей — отличная штука, когда у тебя выдается полоса неудач. Но когда приходит пора торговать, я хочу работать с реальными деньгами.
В: Давайте поговорим о результатах вашей работы. Вы сказали, что дела у вас идут неплохо, каковы ваши доходы на валютном и на фондовом рынке?
О: В 2002 году мне удалось удвоить сумму на торговом счете, с которым работаю на фондовом рынке. Однако на этом этапе я стал более осмотрительным, а потом заинтересовался валютным рынком. Я увидел, что здесь более высокое кредитное плечо и можно заработать более крупные суммы денег. Я познакомился с этим рынком немного поближе, положил на счет пару тысяч и начал торговать. Довольно быстро я проиграл эти деньги. Я открыл новый счет, начал торговать почти так же, как торговал акциями, увеличил сумму на счете с 2000 долларов до 7000, а затем проиграл и это.
В: Удивительно, что вы не потеряли уверенности в себе.
О: Нет [смеется], я знал, что не разбираюсь в том, что делаю. А на третий раз случилось чудо. Я положил на счет 10 000 долларов и начал торговать, постепенно эта сумма уменьшилась до 5000, а потом внутри меня словно что-то щелкнуло, ситуация резко переменилась, и я начал заключать успешные сделки. Прибыли были невелики — 400-500 долларов, но удач было все больше. В конце месяца я заглядывал в выписку по счету и понимал: «Ого, да я сделал 70 процентов. Очень неплохо». За 2005 год сумма на моем счете резко выросла — начав с 5000 долларов, я перевалил за 100 000. Помню удивительный случай. Я торговал, сидя в интернет-кафе в Таиланде. В тот день должны были выйти показатели занятости в несельскохозяйственной сфере (nonfarm payroll — NFP). У меня на счете было около 60 000 долларов, я вложил в сделку 40 000, все пошло как было задумано, и, закрыв позицию, я понял, что сумма на моем счете достигла 100 000. Я был в отпуске, я наслаждался жизнью. Я дал всем, кто был в кафе, чаевые и угостил их выпивкой, потратив на это 10 долларов. Я был взволнован, возбужден и немного ошарашен — у меня на счете появилась внушительная сумма, в то время это было очень много для меня. Я перевел часть денег на счет для долгосрочных сделок и продолжал играть, чтобы вновь довести сумму до 100 000, и сумел сделать это несколько раз. Поэтому моя цель состоит в том, чтобы поддерживать сумму на каждом счете на этом уровне, а излишки снимать и вкладывать во что-то другое.
В: Вы много торгуете, разъезжая по всему миру?
О: Да. Я люблю торговать в дороге. При этом немного мешает лишь разница во времени — так было в Азии, когда ночью в пятницу я ждал новостей о занятости в несельскохозяйственной сфере. Ощущения были весьма странные. Но лучшие сделки я заключаю именно в дороге, когда у меня есть время расслабиться и отвлечься. Помню, до выхода показателей NFP я сидел в Starbucks, планируя будущую сделку. Я не смотрел на графики, я просто обдумывал, как буду действовать, и когда мои расчеты оправдались, мне оставалось лишь воплотить свой план в жизнь. Я действовал почти автоматически.
В: Считаете ли вы, что выбрать идеальный момент для входа в рынок важнее, чем определить тактику выхода?
О: Я думаю, что выбрать удачный момент для входа необходимо. Я всегда знаю, где находится мой стоп, знаю свой уровень риска. Это планируется до заключения сделки. Что касается выгодной тактики выхода и фиксации прибылей, обычно я закрываю позицию не сразу. Если все идет как задумано и я доволен результатом, я фиксирую большую часть прибыли и оставляю часть позиции открытой, выставив стоп-ордера.
В: Как вы познакомились с техническим анализом и различными индикаторами?
О: Как вам известно, некоторые из этих индикаторов используются и на фондовом рынке, хотя и немного иначе. У меня есть книга по техническому анализу, которую я пытался прочесть, но она оказалась безумно сложной. В принципе я использую только самое основное — MACD (схождение/расхождение скользящих средних), RSI (индекс относительной силы), скользящие средние и тому подобное. Но повторяю еще раз, главное для меня — психологическая составляющая. Вы должны знать, что делают другие люди, прочувствовать рынок, научиться понимать его, потому что технические уровни не имеют смысла, если рынок не желает двигаться в том или ином направлении.
В: Ваш любимый индикатор?
О: Пожалуй, это индикаторы Фибоначчи. Мне нравится использовать их для определения и тестирования уровней поддержки и сопротивления.
В: Вы торгуете используя какую-то систему или произвольно?
О: Конечно же, произвольно. Работа с системами не по мне. Это слишком однообразно. Я должен выбрать, как и когда войти в рынок, определить условия входа, поэтому люблю действовать на собственное усмотрение.
В: Не хотелось ли вам попробовать торговать с помощью системы, ведь ваша специальность — инженер-системотехник?
О: Нет. Наверное, это успевает надоесть мне на работе [смеется]. Я не хочу заниматься тем же самым дома.
В: Как вы работаете с валютными парами — одновременно открываете позиции в разных валютах или торгуете ими поочередно?
О: Максимум двумя сразу. Если их больше, за ними трудно следить.
В: Интересует ли вас корреляция между этими двумя парами? Например, явно выраженная корреляция пар фунт/иена и евро/иена?
О: Как правило, я торгую парами, между которыми нет особой корреляции. Как я уже говорил, я довольно часто работаю с парами британский фунт/доллар США и евро/доллар США. Это обычная ситуация. Если же здесь нет особого движения, а на рынке товарных валют новостей больше, я работаю с ними, поскольку нередко их цена движется, когда основные валюты стоят на месте.
В: Что кажется вам самым интересным в торговле?
О: Ты сам определяешь свой распорядок дня. Одни не желают торговать в 2 ночи, другим это нравится. Едва ли найдется другое дело, которым я бы с таким удовольствием занимался с 2 до 5 утра. Все вокруг спят, а я бодрствую, заключая сделки. Это фантастический рынок. Я стараюсь не поддаваться эмоциям, но, если торговля идет удачно, вас охватывает радостное возбуждение. Этот труд окупается с лихвой. Выписка со счета показывает, добились ли вы успеха. В отличие от обычной работы, где вас хвалят за успехи или неудачи, не связанные с цифрами, здесь вы видите реальный результат.
В: Да, результаты торговли достаточно осязаемы. Расскажите о самой удачной из ваших сделок. Той, что запомнилась больше других.
О: Это была сделка, о которой я уже говорил. Я обошел весь Бангкок, чтобы найти кафе потише с приличным Интернетом. Наконец, я нашел то, что меня устраивало, выбрал компьютер, и когда вышли показатели NFP, ринулся в атаку. Все шло так, как я рассчитывал, ключевые уровни были пробиты. Прошло время, и я уже не помню точные цифры, но моя прибыль составила около 120 пунктов на немалую сумму. Я заработал как минимум 50 000 долларов, а это довольно заметный результат.
В: Вы сумели заработать так много, потому что открыли позицию на всю сумму сразу или вы входили в рынок поэтапно?
О: Я наращивал позицию в несколько приемов.
В: Рынок двигался в одном направлении или подъемы чередовались с откатами?
О: Сначала был скачок вверх, потом откат пунктов на 20-30, и при каждом откате я увеличивал сумму. Я сразу определил свой предел риска. В случае неудачи я был готов рискнуть10 000-20 000 долларов.
В: Вы сразу решили, где выставить стоп-ордер?
О: Да. На этот раз я действительно выставил стоп, хотя обычно просто наблюдаю за рынком. Я боялся, что соединение с Интернетом может прерваться [смеется].
В: Какой была ваша самая неудачная сделка?
О: Конечно же, здесь тоже не обошлось без NFP. В ту пятницу я принял неправильное решение, открыв позицию по британскому фунту, и рынок пошел против меня. Я оцепенел, как олень в свете фар, и не успел закрыть позицию, пока мой убыток составлял 30-40 пунктов. В итоге я потерял 100 пунктов. Само собой, настроение у меня испортилось. Я вышел из позиции, купил фунты, используя очень высокий леверидж, и выключил компьютер. Когда я вернулся, оказалось, что произошел разворот, на котором я потерял еще 100 пунктов. Таким образом, в тот день я потерял около 200 пунктов только потому, что дал волю чувствам.
В: Извлекли ли вы из этого какой-то урок?
О: Да. Я сказал себе, что впредь буду держать себя в руках, не стану впадать в оцепенение и никогда не выключу компьютер, надеясь, что сделка пойдет так, как я рассчитывал. Беда была в том, что у меня не было плана. Я купил валюту до выхода новостей, чего не делаю сейчас. Тогда это была своего игра в угадайку, поскольку я считал себя очень везучим. Теперь я не позволяю себе подобного, опережать события не имеет смысла.
В: Ожидая выхода того или иного показателя, вы всегда имеете план?
О: Да, обычно у меня есть план. Разумеется, я не знаю, какими будут цифры. Но я знаю: на этом уровне я играю на понижение, а на вот этом — на повышение. Кроме того, я учитываю движение цен, реакцию рынка и ситуацию до выхода цифр, потому что, если доллар слаб, цифры не важны. Порой ситуация с долларом бывает просто фантастической. Его продолжают продавать даже после отличных новостей. Поэтому я всегда наблюдаю за динамикой цен.
В: Каковы бывают ваши максимальные потери в пунктах?
О: Мне случалось терять более 100 пунктов. Но я не люблю, когда мои потери превышают 100 пунктов. Обычно, лишившись 75-80 пунктов, я отказываюсь от намеченного.
В: Считаете ли вы, что ваш стиль торговли претерпел изменения?
О: Он определенно стал менее агрессивным, поскольку у меня появилась возможность работать с большим числом лотов. Вначале я торговал двумя-тремя. Сейчас их, наверное, 20-30, это зависит от ситуации. Теперь мне достаточно небольшого изменения цен, чтобы заработать ту же самую прибыль. Я стараюсь заключать только те сделки, которые, по моим расчетам, будут успешными.
В: Часто ли вам приходится удерживать себя от игры на бирже?
О: Ох, это проблема [смеется]. Мне приходится буквально оттаскивать себя от компьютера по пятницам, особенно во время публикации показателей NFP. В этот день я стараюсь зафиксировать 500010 000 долларов прибыли и заставляю себя выключить компьютер. Иначе я не удержусь и вновь ринусь в бой. Я люблю уходить на уик-энд, когда неделя заканчивается удачно. Так было сегодня. Тогда в понедельник я полон сил и энтузиазма. Если же последняя сделка была неудачной, все выходные это не выходит у тебя из головы, а в понедельник ты принимаешься торговать не в лучшем расположении духа.
В: Вы оставляете открытые позиции на уик-энд?
О: Стараюсь не оставлять. Я могу оставить их открытыми до следующего дня, но не на уик-энд.
В: Какая сделка оказала на вас самое сильное отрезвляющее воздействие?
О: Ох. Наверное, это была та самая сделка с фунтом или другая, когда я неудачно вошел в позицию и не обратил внимания на то, что пытается сказать мне рынок. Я принялся воевать с рынком. Я думал, что прав, и сказал себе: «Я могу купить еще десять или двадцать лотов. Я заставлю рынок двигаться в моем направлении» — и когда вы понимаете, что вам не сдвинуть рынок ни на йоту, это неплохо приводит в чувство.
В: Сформулируйте ваше основное правило торговли.
О: Мое основное правило — не вкладывать в дело слишком много средств. Не доводите дело до требования пополнить маржу. Всегда нужно иметь что-то про запас, поскольку вы не знаете, когда та или иная сделка развернется в вашу пользу — нередко впоследствии бывает масса удобных случаев увеличить объем позиции. Ты упал на 50-60 пунктов, цена пробила ключевой уровень поддержки, тебе нужны дополнительные средства, а ты сидишь и думаешь: «Эх, жаль, что я не могу подкупить еще». Речь идет об управлении капиталом. Позаботьтесь о том, чтобы у вас всегда были свободные средства.
В: Значит, вы рекомендуете открывать успешные сделки поэтапно?
О: Конечно. Если рынок движется куда нужно и ваш план работает, нет оснований отказываться от дополнительных пунктов, которые значительно облегчат получение прибыли.
В: Не бывает ли у вас ощущения, что, торгуя, вы состязаетесь с самим собой или с кем-то другим?
О: Мне всегда кажется, что я состязаюсь с крупными игроками, что я вышел на поединок с неведомым воротилой. Я стараюсь быть очень осторожным, чтобы не выдать свои планы, и, наверное, я похож на параноика, но меня никогда не оставляет чувство — особенно когда у меня много лотов, — что кто-то держит меня на прицеле. Мне всегда кажется, что у меня есть противник. Иногда я принимаю вызов и говорю себе: «Ладно, я должен сделать столько-то пунктов».
В: На какое примерно число пунктов вы рассчитываете при заключении сделки?
О: Я люблю торговать большими объемами, и чтобы сделка была успешной, мне достаточно 30-40 пунктов. Это нравится мне больше, чем держать позицию, пока она не вырастет на 100 пунктов.
В: Ранее вы упомянули, что работаете с большим количеством лотов. Используете ли вы стоп-ордера и если да, то каким образом?
О: Разумеется, я перемещаю стоп-ордера. Если сделка работает, я фиксирую часть прибыли, передвигая стоп-ордера вверх. Если цена продолжает двигаться в мою пользу, я снимаю еще часть прибыли, даже если имеют место небольшие коррекции на несколько пунктов. Разумеется, при этом вероятность того, что стоп-ордер исполнится, растет, но это часть игры. Если же цена упадет пунктов на 50, я продолжаю перемещать стоп-ордера, пока они не исполнятся, но ведь на то они и нужны.
В: Осталось ли за рамками нашей беседы нечто такое, что, по вашему мнению, было бы интересно услышать другим трейдерам?
О: Не знаю, насколько это интересно другим, но у меня есть одна причу-да—я убежден, что свою роль в моей торговле играет фэн-шуй. После того как я изменил обстановку у себя в комнате, убытки сменились весьма удачными сделками. Я чувствую, что организация пространства играет в этом не последнюю роль.
В: Интересно, что же вы изменили у себя в комнате?
О: Во-первых, я развернулся в другую сторону. Раньше я сидел спиной к двери — человек мог войти в комнату, встать у меня за спиной и наблюдать, как я торгую, а я не знал, что в комнате кто-то есть. Теперь я вижу все, что происходит в комнате. Мне стало гораздо комфортнее. Я завел в комнате зелень. Вокруг стало свежее и чище, и это помогает мне торговать. Поэтому, как я уже говорил, когда я искал интернет-кафе, чтобы заняться торговлей, для меня был очень важен комфорт — будь то Япония, Таиланд или любое другое место. Я хочу сидеть у стены. Мне нужно, чтобы все вокруг действовало так, как хочется мне.
В: Кто научил вас этому?
О: С фэн-шуй я познакомился в Сан-Франциско. Там я общался с людьми, которые научили меня здоровому образу жизни, и я стал применять эти знания, когда начал торговать акциями. Я взглянул на обстановку у себя в комнате и понял, что мне она не по душе. Я начал переделывать ее на свой лад, и перемены были поразительны. Я люблю тишину и покой. Когда я вхожу в рынок или закрываю позицию, я выключаю звук телевизора, чтобы сосредоточиться, особенно перед выходом новостей. Ведь когда позиция открыта, этого уже не изменить. Потом я могу включить что-то отвлекающее, чтобы не думать о рынке в режиме 24/7. Глянуть, что происходит, и вернуться к обычной жизни.
В: Вы разбираетесь со своими налогами сами или поручаете это кому-то другому?
О: В прошлом году я занимался ими сам, но в нынешнем это будет делать кто-то другой [смеется].
В: Вы не планируете полностью посвятить себя игре на бирже?
О: Да. Каждый раз, идя на работу, я спрашиваю себя: зачем я туда иду? Тот же самый вопрос задают мне мои сотрудники — они знают о моих успехах на валютном рынке. Конечно, лучше бы заниматься только торговлей, но приходится думать о таких вещах, как медицинская страховка. Сейчас у меня есть возможность работать три дня в неделю при полной зарплате. Уходить при таких условиях тяжело.
Советы Роланда Кэмпбелла
Торгуйте против рынка
Некоторые из самых толковых трейдеров, которых мы знаем, торгуют против рынка. Такие «еретики» входят в рынок, когда движение в одну сторону затянулось, а настроения участников чересчур однородны и действуют вразрез с мнением большинства. Если на рынке преобладают «медвежьи» настроения в отношении доллара и ведущие СМИ начинают печатать на первых страницах статьи о его слабости, такие трейдеры, невзирая на всеобщий пессимизм, покупают доллары в расчете на резкий разворот. Именно так действует Роланд Кэмпбелл — когда все играют на повышение, он смотрит в другую сторону. Очень соблазнительно попытаться оседлать тренд, о котором говорят все, но такая тактика весьма рискованна, поскольку зачастую пресловутое единство мнений говорит об истощении тренда, и рынок начинает разворачиваться, потому что все, кто хотел открыть позиции, уже сделали это. В такой момент куда разумнее работать против тренда, чем пытаться присоединиться к остальным.
Поймайте основную часть тренда
Ожидая разворота, чрезвычайно важно убедиться, что динамика изменения цены подтверждает вашу правоту, и лишь потом открывать сделку. Движение рынка в ту или иную сторону может продолжаться куда дольше, чем рассчитывает большинство, в том числе, те, кто торгует против рынка. Поэтому попытка поймать вершину или дно тренда может привести не только к разочарованию, но и к потерям прибыли. Роланд не пытается поймать максимум или минимум, его интересует основная часть скачка цены, и это ключ к его стратегии. Роланду случалось терпеть убытки, ошибочно определяя точки разворота, и теперь, наученный горьким опытом, он ждет, пока выйдут новости и рынок двинется в том или ином направлении, подтверждая его предположения. Лишь после этого он открывает сделку.
Наращивайте позицию на входе и подтягивайте стопы на выходе
Заключая любую сделку, Роланд наращивает позицию в несколько приемов и выходит из рынка поэтапно. Хотя усредняться вниз не лучшая тактика, для Роланда решающую роль играет цель. Еще до открытия сделки он знает, по какой цене хочет войти в рынок. При этом он понимает, когда пора закрыть позицию. Если он четырежды закупил валюту на падении, а цена продолжает двигаться против него, он отказывается от сделки. Нет тех, кто никогда не ошибается. Если сделка успешна, он старается выжать из нее как можно больше, выходя из позиции поэтапно. Он фиксирует прибыль по половине позиции, перемещает стоп-ордер на четверть позиции, а стоп-ордер на оставшуюся четверть оставляет в точке безубыточности. При развороте рынка его движение может оказаться столь же мощным, как и предшествовавший ему тренд. Скользящие стоп-ордера позволяют среднесрочным трейдерам вроде Роланда использовать движение цены по максимуму.
ГЛАВА 8
АДАПТИРОВАТЬСЯ К ИЗМЕНЕНИЯМ
Тайрон Болл
Самое удивительное в истории Тайрона Болла — его непревзойденное умение адаптироваться к обстоятельствам и достигать цели в самых сложных условиях. Тайрон, который в основном торгует акциями NASDAQ, успешно пережил период «медвежьего» рынка в начале 2000-х годов и переход на котировки в десятичном формате, который привел к снижению спредов бид-аск и разрушил много прибыльных торговых стратегий. Тайрон нашел новые способы получать прибыль, в то время как подавляющее большинство его товарищей вышло из игры. Хотя его методы торговли относительно просты, гибкость маневренность и нежелание останавливаться на достигнутом делают Тайрона одним из самых успешных розничных трейдеров из тех, с которыми мы беседовали. Он говорил с нами из своего домашнего офиса в Иллинойсе.
В: На каком рынке вы торгуете?
О: Главным образом на NASDAQ.
В: Вы занимаетесь внутридневной или позиционной торговлей?
О: На 98 процентов — внутридневной. Иногда я оставляю позиции до следующего дня.
В: Большинство тех, с кем мы беседовали, тоже не любят оставлять позиции до следующего дня. Расскажите нам, как все начиналось. Как вы стали играть на бирже? Что пробудило у вас интерес к этому занятию? Здесь сыграла свою роль ваша семья или вы пришли к этому сами?
О: Вы хотите услышать длинный или короткий вариант?
В: Длинный.
О: Ладно. Должен сказать, что я всегда интересовался рынком. Пока я был ребенком, мой отец постоянно приторговывал акциями, и я опробовал свои силы в довольно юном возрасте, открыв счет на небольшую сумму в Charles Schwab Corporation.
В: Так бывает довольно часто. Значит, вы немного торговали уже в старших классах, а затем поступили в колледж. Вы изучали финансы или избрали другую специализацию?
О: Я знал, что буду заниматься бизнесом, — сначала я изучал финансы, а потом продолжил учебу, чтобы получить степень MBA. Но мне всегда хотелось стать брокером. Я проходил стажировку в крупной компании, которая оказывала финансовые услуги, и это принесло мне огромную пользу. По сути, я сформировал неплохую клиентскую базу еще во время учебы.
В: Вы получили Series 713, пока учились в магистратуре?
О: Мне дали возможность получить Series 6 и Series 6314. Я занимался планированием страхования жизни, страхованием жизни с переменной страховой суммой и переменными аннуитетами. Все вопросы по паевым фондам я переадресовывал представителю на ступеньку выше меня. Это был отличный опыт, я научился вести дела, еще будучи студентом. Но самое главное, это помогло заложить прочный фундамент моей карьеры и получить представление о трудовой этике, что очень пригодилось, когда я занялся торговлей на бирже.
В: Вам приходилось делать много холодных звонков?
О: В первый год я занимался холодными звонками без конца и понял, что это дает очень небольшую отдачу. Я трудился в поте лица и со временем научился подходить к работе более разумно. Университет и работа, которая занимала более 30 часов в неделю, заставили меня научиться эффективно планировать свое время.
В: Каким образом вы изменили свой подход к формированию клиентской базы на следующий год?
О: Я сделал ставку на рекомендации клиентов. Я очень старался работать хорошо, давал лучшие советы, делал для клиента все, что в моих силах, после чего просил рекомендовать меня другим. Вместо того чтобы сидеть на телефоне, я просил клиента назвать пять своих лучших друзей и звонил им. Примерно в это время я закончил магистратуру.
В: И что было потом?
О: Весной 1999 года, взяв с собой свою будущую жену, я поехал повидаться со своим лучшим другом, другом детства, с которым мы вместе росли. Он жил в Хьюстоне. У него дома на кофейном столике я увидел материалы по дейтрейдингу — он планировал заняться игрой на бирже. Он собирался уйти с работы, открыть счет и посвятить все свое время торговле. Я заглянул в эти бумаги, и мне стало неловко отнимать у него время, заставляя развлекать нас. Я предложил составить ему компанию и вместе отправиться в пару ближайших трейдинговых фирм, с этого все и началось.
В: Значит, вы составили ему компанию? Какова была ваша первая реакция, когда вы оказались в одной из этих фирм, которых было так много в конце 1990-х?
О: У меня попросту отвисла челюсть. Помню первую из них, кажется Momentum.
В: Какого размера было помещение, в которое вы вошли?
О: Не слишком большое, но там было полно народу, просто не протолкнуться. Не знаю, сколько там было человек — думаю, чуть меньше полусотни. Я помню, как управляющий филиалом показал мне отчет о прибылях и убытках трейдера за день. «Это за месяц или за год?» — не понял я [смеется]. И сказал: «Неужели, все, что нужно сделать — это включиться в эту игру?»
В: Что-то вроде видеоигры, верно?
О: Ага. Во всяком случае именно так это преподносилось во время рекламы. Когда вернулся в Иллинойс, я побывал еще в нескольких таких фирмах.
В: Вы жили в Чикаго или в пригороде?
О: В то время я жил в шести часах езды к югу от Чикаго, в Южном Иллинойсе. Я учился в Университете Южного Иллинойса.
В: Едва ли там было много фирм, которые занимались внутридневной торговлей.
О: Да, таких там не было. Поэтому я просто обзванивал всех подряд и спрашивал: «Можно ли опробовать это где-то поблизости?» — и оказалось, что это возможно только в Чикаго. Тогда я позвонил паре своих приятелей, и они сказали «Приезжай!» и предложили бесплатно приютить меня на шесть месяцев.
В: Здорово.
О: Я перевел в наличные все, что мог. Еще в колледже у меня был дом, который я купил у банка как изъятый за неплатеж, привел его в порядок и продал. Вместе с моими сбережениями это позволило мне открыть торговый счет.
В: Каков был ваш начальный капитал?
О: На тот момент у меня было около 75 000 ликвидных средств, думаю, я положил на свой первый счет 40 000-50 000 долларов.
В: Вы оставили 25 000 на текущие расходы. Вам не нужно было платить за жилье, а значит, вы тратили деньги только на еду?
О: Я участвовал в оплате счетов и еще в кое-каких расходах. Я мог бы положить на счет и больше, но чисто психологически не люблю чувствовать себя припертым к стене.
В: Как отнеслась к этой затее ваша девушка?
О: Наверное, была настроена скептически, но она тоже видела эти конторы в Хьюстоне. Эта идея захватила меня. Я думал: «Если все получится, будет здорово; если нет, я буду спать спокойно, зная, что не упустил шанс, и снова стану брокером». Таков был мой план. Если бы я потерял деньги, это бы слегка пошатнуло мое финансовое положение, но я не был обременен семьей, детьми и закладными, и это был идеальный период в моей жизни, чтобы попытать счастья.
В: Как отреагировали на это ваши родители?
О: Они всегда поддерживали меня — и все же они были несколько ошарашены. Впрочем, их не пугало, что я влезу в долги и потеряю все. Они тоже считали, что это подходящее время, чтобы попытать счастья.
В: У вас было 40 000 долларов на счете и 25 000 на прочие расходы. Вы поселились у своих друзей в Чикаго и отправились в трейдинговую фирму. Что произошло дальше?
О: О, это было ужасно [смеется]. Я обошел все эти фирмы и выбрал ту, что не брала плату за место. В фирме, которую я выбрал, заявили, что, перед тем как допустить к торгам, для нас проведут хороший курс обучения. Я очень обрадовался, потому что не знал ничего. Я получил кое-какое представление о фундаментальном и техническом анализе в колледже, но этого было мало, чтобы стать профессиональным трейдером. Поэтому я горел желанием учиться и при этом был весьма бережлив. Кое-где плата за место составляла от 500 до 1000 долларов в месяц, что показалось мне просто безумием. Оглядываясь назад, могу сказать, что, возможно, добился бы большего, если бы выбрал фирму, где места были платными.
В: Почему?
О: Потому что у фирмы, которую я выбрал, была уйма проблем с компьютерами и связью.
В: А значит, ордера исполнялись скверно, и иногда вы не могли войти в рынок или закрыть позиции из-за неполадок с компьютерами?
О: Это была просто беда. Худшего места [смеется] нельзя было и представить. Мне кажется, трейдеры, которые там работали, предпочитали свинг-трейдинг только потому, что программное обеспечение работало куда медленнее, чем в других фирмах, где люди занимались быстрыми спекуляциями, продавая и покупая тысячи и миллионы акций в день.
В: Они держали позиции час-два, а иногда оставляли их на следующий день?
О: Да. Они держали акции неделями. На тот момент это был подходящий метод, и они зарабатывали тысячи долларов [смеется]. Для новичка это было ужасное место, но постепенно я набил руку.
В: Как долго вы там оставались?
О: [Вздыхает.] Надо подумать. Наверное, я провел там добрых два года.
В: Неужели? В таких-то условиях? Расскажите, что произошло за первые пару месяцев? Вы потеряли много средств?
О: Вместе со мной занятия посещали еще человек десять. Курс был довольно заурядным. В фирме было, думаю, более 100 человек, но там была страшная текучка. Новички появлялись еженедельно. На каждого, кто обладал нужной хваткой, приходилось 10-15 тех, что уходили. Все, кто учился вместе со мной, ушли через пару месяцев. Мы занимались по пухлому руководству и изучали массу вещей, которыми не стоит забивать голову. Когда занятия закончились, наш инструктор сказал: «Первые пару недель вы будете торговать рядом со мной». И я стал заключать сделки на сотню-другую акций, не совершал никаких безумств, и примерно через неделю меня стали считать чокнутым. Все вокруг заключали крупные сделки, торговали акциями высокотехнологичных компаний, делали деньги. Я же потихоньку зондировал почву и почти ничего не зарабатывал. Потом нашему инструктору пришлось на неделю уехать в Остин, где он проводил занятия [смеется]. И когда он уехал, я закупил по тысяче разных акций, и эти две недели стали настоящим кошмаром. Я оставлял позиции на следующий день, делая все, что не следовало делать. Когда приближался управляющий филиалом, я прятал свой журнал сделок. Я говорил ему что-то вроде: «У меня все прекрасно». Он спрашивал: «Вы уверены?» Да. И он уходил. Разумеется, он знал прибыли и убытки каждого в фирме [смеется]. Но да, в первые же три-четыре месяца я здорово прогорел — сумма на моем счете уменьшилась вдвое, упав до 20 000.
В: И все же это не так страшно, принимая во внимание тот факт, что вы торговали лотами по 1000 акций. В то время акции падали на пункт в минуту, и вы могли понести куда более серьезные убытки.
О: Да уж, почти все взлетало на пять баксов каждый час [смеется]. Дело было осенью 1999 года.
В: Так значит, вы играли на повышение, скупая все подряд, и надеялись, что рынок выручит вас?
О: Да, но я выбирал не лучшие акции. Это были малоизвестные компании, и я не понимал, что делаю.
В: Какими акциями вы торговали? И почему вы выбирали именно их, а не спекулятивные акции с резким ростом курса?
О: Хороший вопрос. Наверное, потому, что они были дешевле и я мог взять 1000 или 2000 акций, тогда как покупательная способность составляла всего лишь 2 к 1. Если ты хотел торговать акциями Qualcomm или Yahoo!, это было не так-то просто. По тем временам это были элитные акции, которые ограничивали вашу покупательную способность. Кроме того, их цены менялись слишком резко для неопытного трейдера. Поэтому я охотился за компаниями помельче. Но, судя по всему, я выбирал не те, что нужно [смеется]. Первые четыре месяца меня преследовали неудачи и я не мог похвастаться прибыльными сделками.
В: О чем вы думали в эту пору? Каждый день вы возвращались домой, потерпев поражение, какие мысли приходили вам в голову?
О: Ужасные. Я приехал в Чикаго и потерял кучу денег. Я мог бы вернуться домой, зарабатывать деньги, заниматься другим бизнесом, в котором я разбираюсь. Мне казалось, что моя затея бессмысленна.
И я решил поставить для себя некий предел и покончить с этим, если дело не пойдет на лад.
В: Какой срок вы себе дали? Шесть месяцев?
О: Начал я, кажется, в августе, значит, приближался конец года, и я решил, что, если дела будут и дальше идти так же скверно, я покончу с этим после праздников, ну, может быть, накину еще месяц максимум.
В: Что вас остановило?
О: Мне повезло [смеется], страшно повезло. Я начал формировать небольшой портфель недорогих акций по биотехнологиям — по 3-5 долларов, — покупал их партиями по несколько тысяч. При этом я то и дело получал требования о внесении добавочной маржи. Однако существовала специальная услуга — нужно было заплатить некоторую сумму и тебе помогали пополнить маржу [смеется].
В: Прямо-таки сборник советов: чего не следует делать трейдеру.
О: И не говорите. Я мог бы написать об этом целую книгу. Так вот, мне повезло. Начался быстрый рост цен, это был конец 1999 года — начало 2000-го, перед обвалом доткомов, который случился весной. Внезапно мои компании начали расти в цене, я заключал сделки и просто держал позиции, вместо того чтобы заниматься быстрыми спекуляциями.
В: Как долго вы держали позиции?
О: Обычно от одного-двух до нескольких дней. Случалось, что я держал их несколько недель.
В: Сильно ли они росли? Допустим, мы говорим об акции, которая стоила 3 доллара, насколько она могла вырасти за две-три недели?
О: С 3 до 7-10 долларов, что-то в этом роде.
В: Значит, у вас появились шансы утроить свои ставки?
О: Да. В 1999 году на моем счете было около 30 000 долларов, а к февралю 2000 года эта сумма выросла до 120 000.
В: И все это за счет акций мелких компаний биотехнологического сектора, которые стали расти и позволили вам увеличить объем средств на торговом счете в четыре раза?
О: Да. В основном это были они плюс несколько технологических компаний. Те, кто торговал рядом со мной, держали позиции по 15 00030 000 акций, и я думал: «Если они ворочают такими объемами, что мешает мне держать 3000?» Я делал на них по несколько пунктов, что в то время давало колоссальную прибыль. Так я попал в струю. При этом я по-прежнему не имел оснований считать себя трейдером.
В: Отличная история, вы действительно выиграли в лотерею.
О: Что-то вроде этого.
В: Теперь у вас был очень приличный капитал, 120 000 долларов. Наступил февраль. Впереди крупнейший обвал в истории NASDAQ. Что происходит дальше?
О: Да, на моей улице наступил праздник, я ходил, задрав нос. Я даже стал отдавать своим товарищам часть денег за жилье [смеется].
В: Теперь вы наконец могли позволить себе нормальное жилье?
О: Да. На самом деле жить с компаньоном можно до поры до времени [смеется], и в моем случае это затянулось дольше, чем хотелось бы. Рынок действительно пробил дно, но я выжил. Правда, зарабатывать легкие деньги стало не так-то просто. Я потерял, наверное, 10 или 20 процентов средств, но эти потери были не смертельны.
В: Фондовая биржа рухнула. Вы научились нести убытки? Или вы просто не открывали крупные позиции?
О: Да. Когда я увидел, как надувается пузырь, внутренний голос сказал мне: «Расслабься». Все продолжали покупать акции, и время от времени они подскакивали в цене. Но в целом все вокруг терпели поражение. Было грустно наблюдать за этим. Эти ребята — мальчишки, которые за прошлый год сделали миллион, а то и два, — теперь пугающими темпами теряли заработанное. Это были тревожные симптомы, и я начал осматриваться, пытаясь найти в нашей фирме кого-то не из тех великих трейдеров, что работают на крупных колебаниях. Я хотел найти того, кто стабильно делал деньги. У нас был один такой парень. Довольно сдержанный, но приятный. И я решил поговорить с ним. Он сказал, что зарабатывает около пяти штук изо дня в день, независимо от того, падает рынок или растет. Он сказал: «Я не собираюсь делать 20 000 или 50 000 как этот тип, что сидит рядом с тобой. Но я никогда не буду терять деньги». Я сказал: «Здорово, как тебе это удается?» [Смеется] Именно тогда я кое-что понял и сказал себе: «Похоже, этот парень настоящий трейдер, он не из тех, кто просто покупает и держит акции, надеясь на лучшее». Он торгует акциями на росте и на падении. До этого момента я ни разу не играл на понижение. Если ты хочешь успешно торговать акциями — заниматься скальпированием—в обоих направлениях, тебе не обойтись без хеджирования, чтобы иметь возможность продавать на падении.
В: Давайте отойдем чуть в сторону и объясним, что такое хеджирование. По сути, в этот момент вы поняли, что можете купить опцион пут?
О: Да, это был связанный пут.
В: Связанный пут, который позволял вам играть на понижение акций, поскольку синтетически вы всегда были в длинной позиции. Таким образом, ваш товарищ дал вам понять, что на рынке работают в двух направлениях и можно делать деньги, играя на понижение. Вы сидели рядом с ним, наблюдая, что он делает?
О: Нет. Изредка я поглядывал, чем он занимается, но он был довольно скрытным парнем. Он сидел в операционном зале, но понять, что он делает, всегда было трудно. Он работал с несколькими акциями, которые ему нравились, поглядывал на графики, и, если цена той или иной акции ежедневно менялась на несколько пунктов, это позволяло заниматься быстрыми спекуляциями, играя на понижение и повышение. Я отобрал для себя четыре-пять компаний. Среди них были BroadCom, Seibel и Brocade.
В: Весьма известные названия.
О: Да. Я начал торговать их акциями, партиями штук по 500, играя на повышение и понижение. Первые две недели были сущим кошмаром. Осваивая эту премудрость самоучкой, я потерял 5000 или 10 000 баксов.
В: Ранее вы просто открывали и закрывали позиции. Дневные обороты по вашим сделкам были не слишком велики. Вам не приходилось осуществлять по сотне полных транзакций в день?
О: Нет, раньше такого не было.
В: Теперь объемы сделок уменьшились. Вы сократили позиции до 500 акций. Чтобы получать доход, нужно было увеличить оборот. Сколько полных транзакций в день вы проводили теперь и выросли ли ваши издержки из-за комиссионных?
О: 50 полных транзакций. Или около того.
В: Каков был размер комиссионных на тысячу акций на тот момент?
О: О, это был просто кошмар, кажется, 1,5 цента за акцию. Сегодня они стали втрое меньше [смеется]. Каждая сотня тысяч акций обходилась в 1500 баксов.
В: Понятно.
О: Это был просто грабеж, но мы зарабатывали гораздо больше, поскольку по-прежнему работали с котировками в дробных долях доллара.
В: К тому же при дробных долях было куда проще быстро переворачиваться. Так значит, в течение первых двух недель вы пытались освоить новый метод, но это оказалось гораздо сложнее, чем на первый взгляд? Расскажите об этом поподробнее.
О: Я думал: «Может быть, я совершаю ошибку, может быть, на самом деле у этого парня есть какой-то секрет, которым он не хочет делиться, потому что это слишком трудно?» Но, продолжая заниматься этим, я постигал все больше разных мелочей. Постепенно я узнавал об акциях все больше. Я наблюдал, как движется цена той или иной акции и как это связано с поведением рынка. Корреляция между этими акциями была весьма высока. Поэтому я просто играл на их понижение, иногда немного придерживал и учился ловить движения цены в один-два пункта.
В: Сколько времени прошло, прежде чем вы начали получать прибыль?
О: Месяц-полтора.
В: Какую степень риска на сделку вы позволяли себе на этом этапе?
О: Случалось, что, заключив сделку, я начинал упрямиться. Но обычно, потеряв половину пункта, я, не раздумывая, закрывал позицию — если мог.
В: Каков был максимальный убыток, когда вы начинали упрямиться?
О: При скальпировании, которым я занимался постоянно, наверное, тысяча-две. Иногда я упорствовал, оставляя позиции до следующего дня, — я стал заключать такие сделки попутно, после того как у меня на счете образовалась приличная сумма. Это были мои самые неудачные сделки. На некоторых позициях, которые оставались открытыми на ночь, я потерял по 10 000-20 000.
В: То есть на сделке, оставленной до следующего дня, вы могли потерять заработанное за неделю?
О: Да. При этом я спрашивал себя: «Что я делаю? Я могу зарабатывать деньги каждый день, зачем мне эти открытые позиции?» Но проходила пара месяцев, и я совершал эту ошибку вновь.
В: Что привлекало вас в таких позициях?
О: Я смотрел на графики — цена падала до предела, коридор был огромен, и я пытался закупить кое-какие акции на минимуме.
В: Что имело смысл, если они не продолжали падать. Вы усреднялись вниз, заключая такие сделки?
О: Иногда. Но по большей части это были недорогие акции, баксов по 20. Если изначально они стоили 150 долларов, а потом падали до 20, я думал: «Ну сколько они еще могут падать?», — и узнавал сколько [смеется].
В: Оказывалось, что они могут упасть до нуля?
О: Такого я не допускал. И все же я держал их куда дольше, чем следовало.
В: Так значит, занимаясь внутридневной торговлей, вы были готовы охотиться за половиной пункта или пунктом, имея позиции на 500 акций?
О: Это было не слишком рискованно. На этом этапе я делал приличные суммы на открытии сессии, при колебаниях в два, три, четыре пункта в обе стороны — иногда такие колебания случались в пределах часа-двух. Такие сделки давали мне примерно 80 процентов прибыли.
В: И вы научились работать на открытии сессии? Можно ли сказать, что, освоив торговлю на открытии сессии, вы получили преимущество?
О: Да, я понимал, что это весьма ценное умение. Если вы готовы посвятить два часа напряженной работе, это самое подходящее время?
В: Торговали ли вы до открытия сессии и наблюдали ли за тем, что происходит в это время на рынке?
О: Обычно я приходил на работу, наливал себе кофе, раздавался звонок на открытие сессии, и я брался за дело. Я не анализировал то, что происходило до или после сессии. На этом этапе я торговал как скальпер, и меня волновали в первую очередь котировки второго уровня.
В: Значит, вы научились читать котировки второго уровня?
О: Да. Я торговал на импульсах. При этом я никогда не пытался сражаться с рынком.
В: Случалось ли вам покупать по цене предложения, если начинался стремительный рост?
О: Если я чувствовал, что успеваю сделать это достаточно рано, — при котировках в дробных долях спред по некоторым акциям мог составлять четверть или половину пункта. Открыв позицию на 1000 акций, ты мог потерять 250 долларов. Но иногда чутье подсказывало тебе, как будут двигаться акции и рынок. Однако такое чутье выработалось у меня только на четыре-пять акций, которыми я торговал.
В: Но обычно вы старались покупать по биду и продавать по аску?
О: По возможности да, но если цены начинали меняться, я понимал, что потеряю больше, если не войду в рынок, а буду просто наблюдать, как они меняются на пункт или два.
В: После чего вы старались выйти по цене предложения? Чтобы за счет этого прихватить хотя бы половину спреда?
О: Да, я всегда старался выйти из позиции, прихватив спред. Может, я и воздержался бы выхода по биду или аску, но, когда ситуация меняться, все происходит в мгновение ока. Поэтому решать приходилось быстро — заработать лишние 10-25 центов или просто закрыть сделку и зафиксировать прибыль.
В: Насколько мы понимаем, большая часть такой торговли велась без помощи какой-либо компьютерной программы. Открывая сделку, вы не могли выставить стоп-ордер, который сработал бы автоматически. Вам приходилось следить за происходящим и закрывать позиции вручную?
О: Да.
В: Но такие сделки обычно требуют очень быстрой реакции. Вам нужно было принимать молниеносные решения, следя за динамикой котировок второго уровня?
О: Да. С той скоростью, с какой позволяли наши компьютеры [смеется], а временами она никуда не годилась.
В: Иногда вы просто застревали в очереди, все застывало навеки и вы не знали, удалось вам выйти из позиции или нет?
О: О да, и это было ужасно.
В: Как вы считаете, что позволило вам добиться успеха в этом виде торговли, который требовал колоссального чутья, — ведь, увы, большинство терпит здесь неудачу, не справляясь с темпом, напряжением и необходимостью быстро принимать решения?
О: Думаю, это объясняется теми же причинами, по которым я занимаюсь этим по сей день. Надо сказать, что в то время я был не слишком собранным и мог бы справляться с тем, что делал, куда лучше. И все же, мне кажется, я превосходил своих товарищей по части самодисциплины и терпения. Кроме того, я перешел на программную платформу получше.
В: Иными словами, вы были избирательны, заключая сделки, и соблюдали дисциплину, выходя из позиций.
О: Верно. При этом я своевременно фиксировал прибыль. Видите ли, была масса сделок, где, подержав позицию чуть дольше, я мог бы заработать больше. Но нередко ситуация была такова, что, отложив выход на минуту в расчете на дополнительную прибыль, я мог бы потерять куда больше. Поэтому я начал понимать, что, заключая сделку, ты не можешь определить вершину и основание. Нужно быть готовым забрать деньги, пока цена движется в твою пользу, и постараться свести убытки к минимуму. Кажется, что это очень просто, но большинству это не под силу.
В: Вы правы.
О: Фиксировать прибыль по удачным сделкам, а при неудачных сводить убытки к минимуму. Но некоторым это было чрезвычайно трудно. Они теряли и теряли деньги, истекая тысячами долларов. Смотреть на это было очень грустно.
В: Еще бы.
О: Среди них были и мои хорошие друзья.
В: Но вы защищали свой капитал, и это помогало вам удержаться в игре?
О: Да. Я открыл систему, которая была неизменно эффективной. Поэтому по большей части я изо дня в день делал деньги.
В: Именно она лежит в основе системы, которую вы используете сегодня?
О: Совершенно верно. Из-за рынка она претерпела довольно сильные изменения. Акции и цены стали другими. Эта игра требует умения адаптироваться к ситуации, но ее суть осталась прежней.
В: Можете ли вы, не раскрывая ключевые алгоритмы вашей системы, рассказать, в чем ее краеугольный камень? Изложить ее общие принципы?
О: Я бы сказал, что она по-прежнему ориентирована на импульс. Я по-прежнему следую за рынком. Я не пытаюсь воевать с ним.
Есть великие трейдеры, которые, работая с акциями, играют против рынка. Рынок взлетает вверх. Они занимают короткие позиции и ждут разворота. Иногда им удается неплохо зарабатывать. Я пробовал действовать такими методами [смеется] и знаю, что, поспешив, можно потерять немало денег. Лучше я дождусь разворота и присоединюсь к рынку.
В: Еще один вопрос чисто технического свойства. Вы входите в позицию и выходите из нее в один прием? Или делаете это поэтапно?
О: В большинстве случаев я делаю это в несколько этапов. Но иногда понятно, что сделка убыточна, и нужно побыстрее уносить ноги. Если я несу убытки, я закрываю позицию целиком.
В: То есть вы не усредняетесь вниз? Вы фиксируете убыток и уходите с рынка?
О: Именно.
В: А если сделка прибыльна? Случается ли вам сначала зафиксировать прибыль по половине позиции, а потом попытаться извлечь выгоду из оставшейся части?
О: Да. К тому же с годами я научился добавлять к удачным позициям.
В: Вот как?
О: Раньше, когда я держал позицию и рынок двигался в мою пользу, я всегда закрывал позиции, по биду или по аску. Теперь, если я успеваю открыть позицию достаточно рано и вижу, что не ошибся, я увеличиваю ставку.
В: Как вы при этом действуете — удваиваете сумму, увеличиваете ее в полтора раза или добавляете средства, используя какие-то иные критерии?
О: По акциям подешевле я могу увеличить позицию в полтора-два раза. Если речь идет об активах подороже, максимум в полтора.
В: Таким образом, если цена начинает меняться не в вашу пользу, вы можете по крайней мере закрыть позицию или выйти в ноль?
О: Совершенно верно. Хотя, конечно, бывают случаи, когда выйти в ноль невозможно [смеется].
В: Да. Никогда не хочется, чтобы удачная сделка превратилась в убыточную. Часто ли случается, что вы уверены в своей правоте, считаете, что все пойдет как надо, наращиваете позицию, а потом происходит резкий разворот и вместо прибыли сделка приносит убытки?
О: Бывает. Главное при этом дисциплина — нужно вовремя отказаться от сделки или свести убытки к минимуму. Все убыточные сделки начинаются с малого.
В: Значит, входя в сделку поэтапно, вы никогда не опускаетесь ниже уровня безубыточности?
О: Стараюсь, чтобы это было так, если нет веских оснований удерживать позицию, скажем, до 10 центов ниже цены входа.
В: На этом уровне вы признаете себя побежденным? Десять центов и ни центом больше?
О: Именно так. Я стараюсь держаться в этом диапазоне, от уровня безубыточности, до 10 центов, и это помогает мне избежать серьезных убытков.
В: Как распланирован ваш день сейчас?
О: Мой распорядок дня довольно сильно изменился и продолжает меняться с годами, поскольку теперь я занимаюсь не только рынком. Времена, когда я торговал с 8.30 до трех, а потом выключал компьютер, остались позади. Это было здорово. Очень неплохой образ жизни. Но сейчас я пытаюсь успеть кое-что еще.
В: Вы занимаетесь преподаванием?
О: Да, более двух лет я занимаюсь консультированием. Кроме того, каждый второй месяц я отправляюсь в Китай, где провожу недельные учебные курсы. Сейчас у меня обучается 85 трейдеров.
В: Должно быть, это очень интересный опыт.
О: Да [смеется]. Если бы два года назад мне сказали, что я поеду в Китай, а тем более буду заниматься там трейдингом, я был бы удивлен. Это весьма яркие впечатления.
В: Считаете ли вы, что китайцы более дисциплинированы, или вы видите у них обычные страхи и пороки, свойственные человеческой природе?
О: Когда я съездил туда в первый раз, кое с кем познакомился и повидал несколько трейдеров, мне казалось, что по трудолюбию с ними не сравнится никто. «Какие блестящие перспективы, — думал я, — наверняка эти люди будут более толковыми и дисциплинированными. Что за потрясающие кадры, вот из кого получатся собранные сообразительные трейдеры». Но прошло примерно полгода, и я понял, что они ничуть не лучше рядового американского парнишки, который торговал на бирже рядом со мной.
В: Человеческая натура одинакова везде.
О: Да [смеется]. Кое-кого из них мне приходилось обучать капитализму. Я страстно увлечен своим делом, и мне хочется передать им свой энтузиазм. Не все принимают это. Однако некоторые отдаются игре на бирже всей душой, и на этой волне становятся хорошими трейдерами. Там есть несколько ребят, которые не отстают от меня, а есть и те, кто работает продуктивнее меня. Поэтому это занятие захватило меня.
В: Это прекрасно. Ваши подопечные в Китае торгуют на собственном фондовом рынке или работают с NASDAQ вместе с вами?
О: Нет, речь идет только об акциях США.
В: В Китае вы тоже торгуете акциями NASDAQ?
О: Да, я делаю то же самое, что и у себя в офисе.
В: С той лишь разницей, что там вам приходится торговать по ночам? Во сколько открывается рынок?
О: Все так же, как в Нью-Йорке, только день меняется местами с ночью. С половины десятого вечером до четырех утра.
В: Что представляет собой ваш день в Чикаго теперь, когда у вас есть собственный бизнес? Вы по-прежнему садитесь за стол в 8.30? Вы торгуете из дома или через фирму, которая делает это за счет собственных средств?
О: Более года назад я ушел из офиса и стал работать дома, просто потому, что переехал в пригород и меня убивала необходимость каждый день ездить в город. Я терпеть не мог эти поездки. Я решил попробовать работать дома и посмотреть, возможно ли это. Мне всегда казалось, что для этого придется купить выделенный интернет-канал, а значит, потратиться. Я уже созрел на это, но заметил, что соединение, которым я пользовался до сих пор, стало работать значительно быстрее. Попробовав работать дома, я с изумлением обнаружил, что мой домашний Интернет работает куда лучше соединения в офисе, потому что ты подключаешься к Нью-Йоркской бирже напрямую, а не через офисные сервера, которые обслуживают около сотни других трейдеров. Меньше загрузка, меньше проблем, выше скорость. Поэтому дома я использую кабельный канал и DSL-соединение.
В: Одна линия про запас?
О: Именно.
В: Как организовано ваше рабочее место? На сколько экранов вы смотрите?
О: Три процессора и шесть мониторов: один из них для обмена мгновенными сообщениями с друзьями-трейдерами, еще один для новостей в режиме реального времени, а третий — для электронной почты. Для торговли я использую два или три.
В: Сколько акций вы отслеживаете изо дня в день? Вы, как и прежде, работаете с четырьмя-пятью или их стало больше?
О: Нет. Теперь рынок изменился, и я стал активно использовать фильтры. Сейчас, например, у меня включено штук восемь фильтров. В зоне моего внимания 20-40 акций в день.
В: Вы говорите о фильтрах, учитывающих волатильность, объемы и другие факторы, которые говорят о том, что у акции есть импульс?
О: Именно так. Я смотрю на объем, ищу соответствующие фигуры на графиках, и импульс делает свое дело.
В: То есть, по сути, вы по-прежнему торгуете на импульсах рынка? Ведь больше всего вам нравится следовать за ним?
О: Да. На самом деле я никогда не пытался прогнозировать его поведение. Я лишь реагировал на происходящее.
В: Вы сказали, что у вас есть отдельный монитор для новостей. Были ли вы в курсе фундаментальных показателей по акциям, которыми торговали в 2002-2005 годах, или это вас не интересовало?
О: Нет, это меня не волновало.
В: Вы просто наблюдали за движением цен?
О: Да. За ценами и за рынком в целом, в каком направлении он движется.
В: Допустим, с помощью фильтров вы нашли акцию, с которой вы незнакомы. Станете ли вы выяснять, что стоит за ней?
О: Нет, мне это не нужно. Едва ли это поможет тому, чем я занимаюсь. Меня интересует импульс. Если котировки второго уровня выглядят нормально, график в порядке и цена движется, куда нужно, я берусь за дело.
В: То есть вы считаете, что новости лишь отвлекают вас, мешая быстро реагировать на рынок?
О: Я не сказал бы, что новости это плохо, просто обычно у меня нет на них времени. Чтобы войти в рынок, я использую фильтры и собственную стратегию. Кроме этого, меня почти ничего не волнует. С другой стороны, сейчас я использую пару новостных сервисов, один из них в аудиоформате, и время от времени торгую на новостях.
В: То есть на импульсе рынка под влиянием новостей о фундаментальных показателях. При этом вы стремитесь оказаться у мяча первым?
О: Разумеется. И я не хочу, чтобы таких сделок было слишком много — может быть, одна-две в день. Я ловлю такой импульс и очень доволен, если мне удается добиться успеха один раз из двух. На этой неделе мы поймали пару очень неплохих рывков. К примеру, вышло сообщение о сертификации FDA, сначала по радио, затем на новостном портале, а спустя пару минут на канале CNBC, и все бросаются покупать.
В: И вы продаете такие акции?
О: Да. Я не держу их подолгу. Продаю их замешкавшимся покупателям... [смеется].
В: Как долго вы в среднем держите позицию?
О: Хороший вопрос. По-разному. В среднем наверное минут семь.
В: Сколько фильтров вы используете?
О: Восемь.
В: Эти фильтры — итог вашего опыта? Как вы пришли к тому, с чем работаете?
О: С одной стороны, это опыт, с другой — отладка методом проб и ошибок. Теперь работаешь на уровне современных требований.
В: И вы используете все имеющиеся средства? Фильтры учитывают то, что могут подсказать графики, объемы и прочие инструменты?
О: Да. Впрочем, я не специалист по теханализу. Прежде всего я трейдер, торгующий на импульсах рынка.
В: Когда вы переключились на торговлю с помощью фильтров?
О: Наверное, в 2004 году, в 2005-м я уже работал только так. У меня практически нет акций, которым я стабильно отдаю предпочтение, как было раньше.
В: Значит, вы не ощущаете эмоциональной привязанности ни к одной из этих позиций? Название акции не трогает вас?
О: Абсолютно.
В: С 8.30 утра до 3 пополудни вы торгуете без перерыва?
О: Да, при условии активности рынка. Мне кажется, чем дольше я занимаюсь этим, тем напряженнее я работаю. Поэтому, можно сказать, что я стал работать больше. Теперь я начинаю в 7-7.30 утра и продолжаю торговать после закрытия сессии, когда публикуются отчеты о прибылях и убытках. Я практически не выхожу из кабинета. В полдень жена приносит мне миску хлопьев, вот и все [смеется]. Я просто закрываюсь у себя и торгую.
В: Как вам удается сохранять сосредоточенность семь-восемь часов подряд?
О: Торговая сессия длится всего шесть с половиной часов. Я всегда считал, что, если ты не способен отработать шесть с половиной часов, твои дела плохи. Такова моя работа и мой образ жизни, и я рад, что могу посвятить шесть с половиной часов торговле, вместо того чтобы ехать невесть куда и с 8 до 12 работать на кого-то другого — подобная перспектива пугает меня куда больше. Для меня не проблема провести это время перед компьютером.
В: Безусловно, издержки игры на бирже в наши дни стали куда меньше. Комиссионные снизились с 1,5 цента до 0,5 цента за акцию. Другим стал и леверидж. Можете ли вы рассказать немного о том, как структурирован ваш счет сегодня? Вы по-прежнему держите на торговом счете тот же объем капитала, что и раньше, или используете для торговли лишь часть средств, а остальные деньги помещаете во что-то другое?
О: Да, модель действительно изменилась. Покупательная способность выросла с 2 к 1 до 4 к 1, и это очень удобно. Стали популярны компании с ограниченной ответственностью, очень похожие на фирмы, которые позволяли торговать за счет собственных средств. Они объединяют средства инвесторов в единый пул и требуют внести на счет разумный объем рискового капитала.
В: И вы каждый месяц снимаете со счета прибыль и оставляете на нем определенную сумму?
О: Каждый месяц мне присылают уведомление о состоянии счета, где должно оставаться установленное количество средств.
В: Есть ли у вас приятели или ученики, с которыми вы систематически общаетесь или вместе торгуете?
О: Таких людей трое — все они из США, кроме того, я обмениваюсь мгновенными сообщениями с целой группой трейдеров из Китая. Но здесь это скорее вопрос руководства. Я стараюсь не вмешиваться в их торговлю, когда я далеко. Я не стану сообщать, какие сделки я заключаю.
В: Вы считаете, что подобная информация отвлекает от работы?
О: Иногда. Именно поэтому хорошо общаться изо дня в день не более чем с двумя-тремя трейдерами.
В: Что представляет собой такое общение?
О: Ты просто пишешь биржевой символ акции со знаком вопроса. Так мы обмениваемся мнениями о потенциальной сделке. Входя в рынок одновременно, мы можем обсудить точки входа и выхода и плюсы и минусы будущей сделки.
В: Значит, общаясь с друзьями, вы используете своеобразную скоропись?
О: Да. Это всего пара человек, с которыми я в свое время торговал. С одним из них я поддерживаю отношения с 1999 года — тогда я только начал играть на бирже; с другим работал с 2003 по 2004 год. Мне близок их подход к делу, а они могут положиться на меня. Мы очень похожи.
В: Таким образом, вы обмениваетесь интересными наблюдениями и идеями, иногда объединяя усилия?
О: Именно так. Иногда сделки заключаются так быстро, что я успеваю написать только: «Эй, айда со мной». Если речь идет об акции, которая торгуется в небольших объемах, постфактум я могу написать: «Я подловил ее на рывке с 30 до 40 центов. Есть смысл понаблюдать за ней до конца дня». Мы подсказываем друг другу, на какие акции стоит обратить внимание в будущем.
В: Если с помощью фильтров вы обнаружили акцию, которая стремительно растет, нечто весьма перспективное, вернетесь ли вы к ней завтра или послезавтра, чтобы посмотреть, нельзя ли выжать из нее что-то еще?
О: Да. С тех, что хороши по-настоящему, мы не спускаем глаз. На прошлой неделе одна из компаний впервые вывела свои акции на биржу, и мы следили за ней изо дня в день. Пока ее потенциал не иссякнет, мы будем работать с ней.
В: Получается, что вы завершаете торги в три, иногда в четыре часа пополудни. Заключаете ли вы сделки после закрытия биржи, скажем, когда публикуются отчеты о прибылях и убытках или нечто подобное?
О: Да. Потом начинается моя вторая работа, до пяти-шести часов.
В: Вы имеете в виду преподавательскую работу в Китае?
О: Да. Это обширная электронная переписка, просмотр отчетов, анализ работы трейдеров и их сделок. Кроме того, сейчас я с одним парнем разрабатываю программы для автоматизированной торговли.
В: У вас множество проектов. Скажите, сколько прибыльных дней. нет, давайте поставим вопрос иначе — сколько из 200 торговых дней этого года стали для вас убыточными?
О: С тех пор как я начал торговать, примерно 80 процентов дней оказываются прибыльными. В 2006 году убыточными для меня стали около 50 дней.
В: Как вам это удается? Случается ли, что неудачными оказываются, скажем, восемь дней в месяц? Ведь тогда выходит, что почти полмесяца вы торговали в убыток. Как вы справляетесь с такой ситуацией психологически?
О: В таком случае я первым делом оглядываюсь вокруг, смотрю, как идут дела у моих товарищей — меня интересуют не сумма в долларах, а их успехи в целом. Неплохим критерием может служить то, что происходит в Китае, — где тем же, что и я, занимаются более 80 человек. Как идут дела у них? Упали ли их показатели в этом месяце? Если мы идем в ногу, я не слишком волнуюсь. Но если все вокруг работают успешно и лишь я топчусь на месте или теряю деньги, я знаю, что проблема во мне самом.
В: Ставите ли вы перед собой цели на день — сколько денег вы планируете заработать?
О: Да. Эти цели меняются каждый месяц в зависимости от состояния рынка. Но обычно я стараюсь заработать как минимум 500 долларов в день. Когда рынок оживлен и все идет, как я рассчитывал, я поднимаю планку до 1000-1200 долларов в день. Таким образом, ты знаешь, к чему стремиться. Я очень люблю ставить цели.
В: Допустим, вы заработали 1200 долларов к 10 утра. Что происходит потом? Вы продолжаете торговать или останавливаетесь?
О: Нет, я не останавливаюсь. Если ты хочешь зарабатывать в среднем 1000 долларов в день и у тебя случаются убыточные или пустые дни, в удачные дни нужно стремиться добиться большего. При этом я ограничиваю свои убытки. Если я поднялся до 1200 долларов, я стараюсь уйти с рынка, сделав не менее 900-1000 долларов. Заработав 1200 долларов, я продолжаю двигаться вперед, и порой в такие дни мне удается сделать три-четыре тысячи.
В: Предположим, цена начала падать. 1200 долларов, которые вы заработали, превратились в 900. Вы будете наблюдать за акциями до конца дня или выключите компьютер?
О: В таком случае я отступлю. Я воздержусь от каких-либо шагов, но сделаю все, что положено. Я пропущу акции через свои фильтры, но не стану входить в рынок, пока не буду уверен по крайней мере на 90-95 процентов. Но я буду работать до конца дня. Оставить все и уйти? Ни за что! [Смеется] Хотя, пожалуй, иногда это бы не помешало.
В: Торговля на бирже доставляет вам удовольствие? Для вас это игра, которая удерживает вас перед экраном монитора? Любовь к динамичному развитию событий?
О: Да, я наслаждаюсь этим. Может быть, не так, как раньше, поскольку теперь мне стало значительно труднее. И все же я по-прежнему получаю от этого удовольствие, и опять-таки, это всего шесть с половиной часов. Впрочем, если я выбиваюсь из графика, теряя контроль над собой, дело может принять неприятный оборот. Мне нравится дух соревнования, и я стараюсь совершенствоваться изо дня в день.
В: Почему вам стало труднее? Из-за снижения волатильности? Или все стали лучше разбираться в рынках и теперь у вас меньше преимуществ?
О: Я считаю, что волатильность имеет к этому самое прямое отношение — автоматизация и все эти компьютерные программы на рынке. Говорят, что теперь на их долю приходится более 70 процентов общего объема торгов — что неплохо, если ты в состоянии освоить такую программу, но я думаю, они будут совершенствоваться и дальше.
В: Их алгоритмы становятся все более замысловатыми?
О: О да.
В: Вы по-прежнему заключаете 50-60 сделок в день? Или теперь их стало меньше?
О: Как минимум. Объем моих сделок превышает 100 000 акций в день. Обычно в месяц он составляет 2-3 миллиона акций.
В: Несколько заключительных вопросов. Каково ваше главное правило торговли?
О: Не держать убыточные сделки. И еще одно: не падать духом. Рассуждать как победитель. Стараться каждый день заработать некоторую сумму денег. Быть терпеливым, дисциплинированным и относиться к делу с энтузиазмом.
В: Ваша самая удачная сделка?
О: Самая удачная? Она была самой удачной не по сумме прибыли, а по числу пунктов. В 2001 или 2002 году — точно не помню, в Интернете появилась информация об акции под названием Emulex.
В: Да, Emulex.
О: Так вот, она начала падать. Я понаблюдал за ней и сделал шаг, для меня несвойственный, — обычно я не покупаю акции на понижении, — но я решил, что ниже она упасть уже не может [смеется]. Я купил 100 акций, и клянусь, через 10 секунд она остановилась. «Бог мой, что я наделал? Какой же я болван», — подумал я. Но когда она вновь пришла в движение, я сделал на ней около 60 пунктов. Эта сделка не принесла большой прибыли, но она запомнилась мне стремительным изменением цены.
В: Случай с Emulex широко известен — в течение дня из-за сфабрикованного пресс-релиза о банкротстве компании цена ее акций резко упала, после чего вновь взлетела вверх на сотни пунктов. А какая сделка была самой неудачной?
О: Бог мой, наверное, это была одна из убыточных позиций, которые я оставлял открытыми на ночь. Какая-то из тех акций, что уже не торгуются. Помню одну, которой мы вовсю торговали, пока она не была выкуплена. Она стоила более 400 долларов, и обычно мы старались сделать на ней спред — порой он составлял 10-20 пунктов. Можно было взять 100-200 акций, и если вам удавалось сделать спред, это были небольшие, но верные деньги. На самом деле она торговалась дороже 600 долларов.
В: Так это были очень дорогие акции?
О: Да, из NASDAQ. Мы зарабатывали на разнице бид-аск по кое-каким редким дорогим акциям. Во время той скверной сделки я играл на понижение и замахнулся на слишком крупную партию, не помню точно — 400 или 500 акций, — и тут вышли новости: выкуп. Я потерял около 20 штук.
В: Акция остановилась?
О: Да, она остановилась, потом двинулась вновь, и я был раздавлен. Общие объемы акции были невелики, и конечно, все, что появлялось на этом этапе, немедленно скупалось.
В: Вы играли на понижение акции. Она остановилась — новости о покупке компании, — что происходило у вас в голове в этот момент? Как вы решили действовать, услышав эти новости?
О: Я подумал: «Дело неладно. Из этого не выйдет ничего хорошего. Значит, я должен просто закрыть сделку».
В: Это означало, что вы принимали любое предложение. Вы не пытались закрыть сделку по цене спроса?
О: Я пытался найти что-то промежуточное, поскольку спред был достаточно велик. Но мне действительно пришлось соглашаться на то, что было. После этого я торговал этой акцией еще недели полторы и отыграл все назад.
В: Вот как? Вы решили взять реванш?
О: Не без этого [смеется]. Но я помнил, что последние пару лет я зарабатывал на этой акции весьма успешно.
В: Значит, вы испытывали к ней теплые чувства?
О: Да. После того как первое безумие улеглось, дела пошли на лад, потому что ее объемы после выкупа увеличились. Поэтому она торговалась более активно.
В: Значит, вы могли продолжать зарабатывать на спреде?
О: Да. Теперь я работал с партиями по 200-300 акций, поскольку объемы выросли.
В: Да, вы сделали то, что следовало. И последние вопросы. Что вы считаете самой интересной частью этой работы?
О: Дух соперничества. Постоянное стремление стать лучше и узнать что-то новое. Каждый день — это новая игра, и обычно он не похож на предыдущий.
В: Вы имеете в виду состязание с самим собой или с другими?
О: И то, и другое. Я стремлюсь быть лучше и каждый день выходить на рынок, чтобы делать деньги.
В: Вы спортивный болельщик?
О: Да. Наверное, если бы я не стал трейдером, я бы рвался в спорт. Правда, природные данные у меня не очень [смеется], да и ростом я не вышел. Нельзя сказать, что я помешан на спорте, но футбол я смотрю с удовольствием. Сейчас я смотрю даже гольф, в который никогда не играл. Мне кажется, любовь к спорту и дух соперничества свойственны всем хорошим трейдерам.
В: Да, мы тоже нередко встречали у них эту черту, особенно у тех, кто занимается дейтрейдингом на фондовом рынке. На других рынках трейдеры бывают несколько иными, но ваши собратья частенько увлекаются спортом.
О: Да. Примерно год назад во время одной из поездок в Китай я предложил: «Давайте поиграем в баскетбол утром после работы». Просто сказал, пусть приходят те, кто хочет поиграть. Мы собрались в спортзале университета. На игру явились 15 человек, и почти все они были лучшими трейдерами группы, в которой было более двухсот человек.
В: Очень любопытно.
О: Да [смеется]. Думаю, между трейдингом и духом соперничества есть определенная связь. И это вполне понятно. Было очень приятно, оказавшись так далеко от дома, увидеть ребят, которые не были спортсменами, но так рвались в бой. Это был самый бестолковый баскетбольный матч в моей жизни, сущий кошмар [смеется].
В: Но ведь главное это настрой?
О: Да, они были невероятно напористы и азартны. Впрочем, было очень весело. Но самое замечательное, что я был выше всех! Мне подвернулся редкий случай доминировать под кольцом!
В: И наконец, что в этой работе самое трудное?
О: Для меня это мысль — или своего рода внутренний страх, — что однажды я перестану вписываться в происходящее или правила на рынке изменятся. Надеюсь, этого не случится, ведь я успешно адаптируюсь к изменениям уже семь лет. Но чем черт не шутит.
Советы Тайрона Болла
Отберите несколько акций, чтобы развить чутье
Линия Тайрона близка к подходу Стива Икоу. Пытаясь стать мастером на все руки, вы, скорее всего, не научитесь ничему. Чтобы добиться успеха в игре на бирже, нужно освоить определенную нишу. Как и в любом другом деле, специализация окупается. При внутридневной торговле на фондовом рынке, которой занимается Тайрон, нужно отобрать группу акций и пристально наблюдать за динамикой их цен. Это единственный способ изучить особенности поведения этих акций и выявить основных участников рынка по данному активу. Важно понять, кто контролирует большую часть торгов этими акциями — на профессиональном жаргоне такого маркетмейкера называют «топором». Именно он определяет цену той или иной акции. Эта информация помогает трейдеру выбрать правильное направление сделки.
Будьте чуть более дисциплинированным, чем остальные, и это даст вам огромное преимущество
Преимущество казино при игре в рулетку составляет всего 5,26 процента. Это означает, что шансы на победу составляют 53 процента для казино и 48 процентов для игрока. Этот пример приведен не для того, чтобы сравнить трейдинг с азартными играми, но чтобы показать, что незначительный перевес позволяет получать огромную прибыль. Из года в год благодаря этому, казалось бы, незначительному преимуществу казино зарабатывают миллиарды долларов. Тайрон высказал чрезвычайно интересную мысль: чтобы выжить и преуспеть, не надо быть совершенством, достаточно быть чуть более дисциплинированным, чем те, кто торгует рядом с тобой. Чаще всего трейдеры терпят неудачу из-за того, что они не желают должным образом учитывать и ограничивать риск. Стоит единожды заупрямиться, заключив неудачную сделку, и можно перечеркнуть достигнутое за несколько лет. Тайрон понял: достаточно никогда не ставить себя в подобное положение, и твои шансы на успех станут куда выше, чем у остальных. Иллюстрируя эту мысль, Тайрон рассказывает о своем опыте работы с китайскими трейдерами. Поначалу они показались ему куда более дисциплинированными, чем их американские собратья. Однако в итоге он пришел к выводу, что по части контроля риска, китайцы грешат тем же, что и американцы. Люди одинаковы везде, и недаром великих трейдеров в разных уголках земного шара роднит умение соблюдать дисциплину.
Учитесь адаптироваться к ситуации
Как уже говорилось в начале главы, Тайрон добился успеха благодаря способности постоянно учиться и вносить коррективы в свою стратегию. Когда бычий рынок 1990-х годов остался в прошлом, он научился заниматься скальпированием на открытии сессии. После того как переход на котировки в десятичном формате выбил почву из-под ног у тех, кто торговал на импульсах рынка, он стал отбирать лучшие активы с помощью различных фильтров. И наконец, несмотря на то, что Тайрон привык заключать сделки, ориентируясь на движение цен и технические индикаторы, он научился эффективно торговать на новостях, используя навыки торговли на импульсах рынка. Опыт Тайрона говорит о том, что единого рецепта успеха не существует. Чтобы стабильно получать прибыль, надо быть готовым постоянно искать что-то новое. В условиях динамично меняющегося рынка методы торговли не стоят на месте, и карьера Тайрона свидетельствует о том, как важно быть гибким и уметь адаптироваться к ситуации.
ГЛАВА 9
НА ВОЛНЕ ПРИБЫЛИ
Ашкан Болур
Хорошо знакомый с количественным анализом, Ашкан Болур получил основательную подготовку в области психологии — достаточно необычное сочетание для трейдера. Он высказывает массу интересных мыслей о науке и искусстве трейдинга. Один из первых участников розничного рынка FOREX, Ашкан добился грандиозного успеха, не уступая самым искушенным участникам крупнейшего финансового рынка в мире. Страстный любитель серфинга, он сравнивает игру на бирже с океаном — сегодня на нем штиль, завтра его штормит — и рекомендует трейдерам принимать это как должное. Активно используя сложные математические алгоритмы, Ашкан никогда не упускает из виду психологическую составляющую трейдинга и часто прибегает к медитации, которая помогает ему концентрировать внимание и действовать в согласии с рынком. Мы беседуем с Ашканом во время завершения торговой сессии в США. Он отвечает на наши вопросы, находясь у себя дома, в Калифорнии.
***
В: Как вы начали играть на бирже? На каком рынке вы впервые опробовали свои силы?
О: В общем-то, я начал с акций. Я получил неплохую математическую подготовку, и мне было несложно понять количественную сторону происходящего. Я открывал дневные графики, пробегал глазами цифры и видел, что делается на рынках.
В: Какова была ваша специальность, когда вы начали заниматься фондовым рынком? Вы были инженером?
О: Нет, я начал играть на бирже, когда еще учился в школе. Моя мама открыла счет, на который положила мои деньги и добавила немного от себя. И я начал торговать. Математика всегда давалась мне легко, и я стал довольно успешно зарабатывать деньги.
В: Вы сразу стали зарабатывать?
О: Да, в известном смысле. Я отбирал акции, используя инвестиционную стратегию Уильяма О’Нила15. Я выбирал компанию, покупал 300-400 ее акций и держал их несколько месяцев. Эта стратегия работала. Я подыскивал акции компаний с малой капитализацией с растущими доходами. Такие акции стоили 5-7 долларов — не более 10. За несколько месяцев их цена увеличивалась до 14-15 долларов. Такой торговлей я занимался несколько лет. Именно так я начал играть на бирже, но по образованию я не инженер, я изучал психологию и попал на экспериментальную программу с математическим уклоном и углубленным изучением статистики. Мы составляли уравнения множественной регрессии, занимались анализом временных рядов, факторным анализом и тому подобным. Эти знания я и применял на фондовом рынке. Разумеется, я изучал графики движения цен и технический анализ. Я углубился в это с головой, чтобы получить представление обо всех аспектах рынка, а затем поступил на работу в инвестиционный банк, который занимался преобразованием закрытых компаний в открытые. Позднее я перешел в другую фирму, в Беверли-Хиллз, — она работала с состоятельными клиентами, которые занимались внутридневной торговлей крупными пакетами акций.
В: Работая в Беверли-Хиллз, вы занимались операциями с крупными пакетами акций или привлечением клиентов?
О: Нет, я поступил туда в качестве брокера. У меня были лицензии 7 и 63, и я работал с парой клиентов, которые торговали крупными партиями ценных бумаг. Вместе с ними мы проводили разного рода исследования и подыскивали акции. Каждый день мы старались найти что-нибудь перспективное. Я начал осваивать торговлю опционами. Там был еще один парень, который торговал опционами. Он неплохо разбирался в них, и так, общаясь с разными трейдерами, я узнал массу разных вещей.
В: В каком году вы стали заниматься брокерской деятельностью? Это был конец 1990-х?
О: Да, это было в конце 1990-х. Лицензию я получил где-то в 1995-м. Тогда я был моложе, и мне хотелось попробовать все, чтобы понять, чем я хочу заниматься на самом деле. Поработав в инвестиционном банке, я понял, что это мне не по душе. Мне нравилось торговать на бирже, но я знал, что не хочу быть скальпером, который зарабатывает доли пункта на партиях в несколько тысяч акций. Я поработал в нескольких фирмах, а потом один из моих друзей пригласил меня к себе в офис, чтобы познакомить меня с так называемым FOREX. Это произошло семь лет назад, и могу сказать, что с тех пор я нашел себя. Я взглянул на этот рынок и с моим знанием технического анализа сразу схватил суть происходящего.
В: В то время частные инвесторы только-только получили доступ к валютной бирже. Интернет позволил розничным брокерам предлагать торговлю на FOREX всем желающим.
О: Да. Забавно, что вы говорите об этом, потому что в фирме, где я начал торговать, сделки через Интернет еще не принимались. Ты протягивал бланк заказа в маленькое окошко, и служащая ставила на нем печать. Деньги списывались со счета в HSBC, а ты запрашивал котировку на нужную пару. Леди в окошке звонила по линии прямой связи и запрашивала котировку, после чего ты говорил: «О’кей, купите такую-то сумму по этой цене». Теперь ты можешь войти в Интернет и заключать сделки молниеносно, но я рад, что начал заниматься этим в самом начале. В последние годы было приятно видеть, как растет и развивается рынок FOREX.
В: В отличие от любого другого электронного рынка FOREX опирается на спред. Здесь нет комиссии, но вы не можете покупать по биду и продавать по аску. Вам приходится уплачивать спред бид-аск. Должно быть, в ту пору эти спреды были куда больше, чем сейчас?
О: Да. Наверняка, когда для нас запрашивали котировки, он был пунктов десять. В таких условиях надо быть хорошим трейдером, запастись терпением и учитывать долгосрочную перспективу — ведь ты должен сделать 15 пунктов, чтобы заработать 5. Да, в то время дело обстояло именно так — спреды медленно, но верно снижались у меня на глазах и сейчас кое-где составляют всего два-три пункта по основным валютам. Рынок стал куда более ликвидным.
В: Financial Times недавно писала, что в следующем году валютный рынок выйдет на объемы в 3,6 триллиона в день.
О: Ого!
В: Он растет как на дрожжах. Авторы считают, что во многом этот рост объясняется наплывом розничных трейдеров, феноменом, который напрочь отсутствовал ранее. Если вы торговали при спреде в 10 пунктов, должно быть, позиции приходилось держать дольше. По-видимому, в первую очередь это была позиционная торговля?
О: Да, так оно и было. Торговать приходилось по дневным графикам — ты входил в рынок, ориентируясь на дневной максимум. Ты не мог торговать по графику с поминутной разбивкой. А это значит, что мы заключали долгосрочные сделки. Это было гораздо труднее. Думаю, сейчас я торгую в сто раз активнее. В ту пору я заключал две-три сделки в неделю, теперь же делаю это в течение дня.
В: Вероятно, в те дни вы старались получить 50, а то и 75 пунктов на сделку, а теперь вас вполне устраивают 15-20 пунктов?
О: Именно. Сегодня появилось больше возможностей для скальпирования. Раньше ты не мог выйти из позиции, если коридор цен составлял 20 пунктов, но теперь спреды снизились, и при коридоре в 20 пунктов вполне можно выжать из сделки 10 пунктов.
Благодаря волатильности рынка деньги на FOREX можно зарабатывать ежедневно. Он прямо-таки создан для этого. Его прелесть в волатильности и ликвидности. Я считаю, что это отличный рынок.
В: Применяете ли вы разные стратегии? Скажем, какая-то часть капитала направляется на внутридневную торговлю, а какая-то — на долгосрочные сделки, где позиции держатся в течение дня, а то и в течение недели?
О: Да. Практически каждый день я открываю позицию на определенную сумму денег, которой готов рискнуть. Я делаю это 20 раз в месяц, с понедельника по пятницу. Если я вижу тренд, который, по-видимому, продержится несколько дней, я стараюсь использовать и эту возможность. Я открываю еще одну позицию на ту же сумму, и если цена движется куда нужно, добавляю к этой позиции. Здесь я люблю придерживаться заведенного порядка.
В: Бывает ли, что, заключив краткосрочную сделку, вы превращаете ее в долгосрочную, оставляя открытой часть позиции или даже наращивая ее, если ситуация складывается в вашу пользу?
О: Нет, я не стану превращать ее в долгосрочную сделку. Если я торговал на краткосрочном тренде и решил, что он исчерпал себя, я фиксирую прибыль в полном объеме. Хороший трейдер никогда не меняет намеченные временные рамки сделки, это делают лишь плохие трейдеры, когда ситуация оборачивается против них. Если позиция оказывается убыточной, они нередко переключаются с краткосрочной сделки на долгосрочную.
В: Значит, иногда вы открываете две позиции на один тренд? Одну для решения краткосрочной задачи, а другую с прицелом на долгосрочную перспективу?
О: Да, именно так.
В: Такие позиции открываются по одной цене или относительно близким ценам, но являются совершенно разными?
О: Абсолютно верно.
В: Вернемся к началу вашей карьеры. Вы стали брокером. Вы торговали на бирже. Вы познакомились с опционами. Вы торговали опционами активно или они оставались для вас на втором плане?
О: Мы торговали опционами весьма активно, и я учился торговать ими на собственном счете. На самом деле у меня было несколько весьма деятельных клиентов. Все началось с того, что я был их брокером и при этом имел математический склад ума и был полон желания пробовать что-то новое. Опционы давали более высокое кредитное плечо, и я торговал ими, чтобы освоить новый продукт, с которым не имел дела раньше.
В: Вы торговали опционами вместо акций? Иными словами, вы использовали дельту или торговали и волатильностью? (Дельта опциона показывает, насколько изменится цена опциона при изменении цены базового актива на 1 доллар. К примеру, дельта опционов колл «при своих» обычно равна 0,5, то есть при повышении цены базового актива на 1 доллар цена опциона вырастет на 50 центов. — Прим. авт.) Применяли ли вы сложные опционные стратегии или по большей части ориентировались на одно направление?
О: Как правило, речь шла об одном направлении. Иногда, намереваясь купить ту или иную акцию, они продавали путы, чтобы заполучить такой актив со скидкой. Если цена не падала, они зарабатывали на премии при продаже путов. В ином случае пут исполнялся, превращаясь в акции. Так я открыл для себя уникальные методы, которые, судя по всему, давали результат. (Ашкан ссылается на опционную стратегию, которая называется «продажа путов». Если цена акции остается неизменной или растет, продавец получает премию. Однако если цена акции падает, он обязан купить ее по цене страйк, которая может оказаться значительно выше фактической рыночной цены. — Прим. авт.).
В: Такая стратегия хороша на бычьем рынке — в иных случаях она не годится.
О: Совершенно верно. Это работало, когда рынок двигался в одном направлении. Впрочем, лично я так и не взялся за них всерьез. Я никогда не зарабатывал на них столько, сколько на акциях. Опционы нравятся мне, но они не захватили меня по-настоящему.
В: Интересно. Вы шли от акций к опционам, а затем к валюте, а ведь опционы очень похожи на валюту, если вы торгуете ими, ориентируясь на направленное движение рынка. Сделки с валютой во многих отношениях напоминают опционы — четко выраженная направленность, высокая доля заемных средств. Разве не это привлекало вас?
О: Да. Все это так, но есть причина, по которой я понимаю валютные рынки лучше, чем рынок опционов, — сущность валюты как таковой. Валютные операции действительно похожи на опционы левериджем и значимостью технических показателей. Поэтому я и захотел заниматься ими. Я рад, что переключился с акций на опционы, а потом на валюту — думаю, это было вполне естественное движение вперед. И похоже, я сделал правильный выбор.
В: Что именно отличает рынок FOREX от прочих?
О: Возьмите любую валютную пару — фунт/доллар, евро/иена или другую, — ее цена всегда имеет две стороны. Сравните это с акциями, у которых всегда есть базовая цена. Вы всегда можете купить акции за определенную сумму денег. Умножьте цену акций на их число, и вы узнаете, сколько стоит компания. Валюта же скорее концептуальное воплощение цены, и ее стоимость никогда не может упасть до нуля. Разумеется, она может сильно подешеветь или подорожать. Но мне нравится, что она обладает ценностью на понятийном уровне. Кроме того, валютные торги отлично поддаются техническому анализу, а рынок имеет четко выраженные тенденции.
В: Вы сказали, что цены на рынке FOREX не могут упасть до нуля или подскочить до миллиона, как случается на фондовом рынке. Можете ли вы дать нам представление о техническом анализе рынка FOREX?
О: Если вы знакомы с фундаментальными показателями и представляете, в каком направлении движется рынок, вы выбираете зону входа с помощью технического анализа. Есть много различных методов — от японских свечей до скользящих средних, — но если вы избрали для себя один из них и не забываете про надлежащее управление рисками, вы наверняка сумеете заработать.
В: Это довольно любопытно. Сначала вы определяете направление с учетом фундаментальных факторов, а затем входите в рынок, используя технический анализ. Таким образом, сначала вы определяете направление сделки, а затем выбираете момент для входа в рынок с помощью технических индикаторов?
О: Вы поняли меня абсолютно правильно.
В: Какие ключевые факторы, по вашему мнению, определяют направление движения рынка FOREX.
О: В каждой стране есть ряд фундаментальных факторов, определяющих ее мощь. К примеру, находится ли ее экономика на подъеме? Нет ли спада деловой активности? Растет ли занятость? Каковы ставки процента? Нужно знать такие вещи, чтобы ощущать пульс страны и иметь возможность сравнить ее с другими странами.
Если я интересуюсь валютной парой, я стараюсь знать о каждой из стран все. Полная информация позволяет вам принять решение. Если оно кажется верным и согласуется с данными технического анализа, вы можете заключить сделку.
В: На рынке FOREX есть два основных типа сделок — сделки с парами, которые включают доллар США и одну из мировых валют: евро, иену, фунт, австралийский доллар и другие сырьевые валюты; кроме того, существуют сделки по кросс-валютным парам, в которых нет доллара США. Занимаетесь ли вы одной из этих разновидностей или работаете с обеими? Есть ли у вас какие-то предпочтения в этом плане?
О: Обычно я работаю с парами, которые включают доллар США и одну из основных валют или австралийский или канадский доллар. Здесь достаточно волатильности и достаточно информации для анализа.
В: В таком случае речь ежедневно идет о семи парах валют. Что привлекает ваше внимание? Что заставляет вас принять решение о направлении сделки и выбрать ту или иную пару?
О: Обычно с утра я уже представляю, что происходит на рынке, исходя из того, что видел в предыдущие дни. Затем смотрю, какие вышли новости — именно они определяют динамику рынка. Я просматриваю все пресс-релизы по экономике, все цифры, опубликованные за это время, чтобы понять, следует ли ожидать реакции рынка. Если на рынке сложился определенный консенсус и он был ошибочным, значит, ошибаются все, и рынок приходит в движение. Ты должен оценить эту информацию, сопоставить ее с тем, что произошло за последние дни, принять решение и понять, стоит ли заключать сделку.
В: Существует две категории трейдеров. Одни ориентируются на преемственность, другие — на разворот. Исходя из модели, которую вы описали, давайте предположим, что мы имеем информацию, позитивную для доллара.
О: Так.
В: Трейдеры, ориентированные на преемственность, стремятся открыть длинные позиции по доллару, учитывая фундаментальные факторы. Трейдеры, ориентированные на разворот, ищут точки истощения тренда, где характер информации изменится и рынок пойдет в другую сторону. К какой категории вы отнесли бы себя?
О: Обычно я нацелен на преемственность. Я не вижу смысла искать разворот, если тренд движется в определенном направлении. Тренд сам скажет вам, когда развернется.
В: Как вы узнаете, что он развернулся? Какие технические индикаторы говорят о завершении тренда?
О: Он должен войти в зону, где разворачивался ранее. Это первое. Далее, даже если он начинает разворачиваться, на это уходит как минимум день. Посмотрите на любой график, где есть фигура разворота, и вы увидите, что разворот занимает целый день. При этом разворот происходит однократно, а тренд устойчив, пока не случится перелом.
В: Судя по всему, вы учитываете предыдущие уровни поддержки и сопротивления. Скажите, как вы поступите в следующей ситуации. Снова возьмем в качестве примера доллар. Предположим, у нас есть бездна позитивных данных, хорошие фундаментальные показатели, в последние дни доллар США набирал силу, но достиг предыдущего уровня сопротивления. Станете ли вы более осмотрительным на этом уровне — несмотря на благоприятные фундаментальные показатели — или не будете закрывать позицию, пока не убедитесь, что ситуация переменилась?
О: Конечно, я стану более осторожным. Я всего лишь трейдер. Я стараюсь ежедневно зарабатывать деньги. Если цена достигла критической точки, а я уже получил достаточно прибыли, возможно, я на время воздержусь от входа в рынок или уменьшу кредитное плечо. Я говорю себе: здесь я не уверен, лучше подождать. Я уже заработал на этом. Поэтому я оценю свое положение и ситуацию в целом и посмотрю, что происходит. Я могу предпринять то, что не имеет прямого отношения к торговле, но вписывается в образ жизни трейдера. Предположим, близится Рождество или День благодарения. Ты планируешь куда-нибудь поехать, тебе удалось неплохо заработать за последний месяц, а доллар приближается к уровню сопротивления. И тогда ты закрываешь сделку, садишься в самолет и улетаешь отдохнуть на неделю-две. В этом огромный плюс моего образа жизни. Ты можешь позволить себе подобные вещи. Вот как я подхожу к подобным вопросам.
В: А как насчет краткосрочных сделок? Вы заключаете их на новостях или отталкиваетесь от технических показателей? Очевидно, вы следите за новостями и используете для этого специальный сервис. Допустим, вышли новости, благоприятные для доллара, — примкнете ли вы к рынку, чтобы заработать на таком рывке 10-15 пунктов? Или, чтобы открыть позицию, вам нужно, чтобы целесообразность сделки была подтверждена техническими индикаторами — скользящими средними или каким-либо иным инструментом?
О: Да, я торгую на таких новостях. К примеру, ищу показатели, которые работают на укрепление доллара. Или воздержусь от сделки, если новости неблагоприятны для него. С другой стороны, если сессия началась, все цифры вышли в 8.30 утра и до конца дня не предвидится ничего нового, я действую немного иначе. Я просто ищу на графиках зоны колебаний рынка и пытаюсь открыть позицию в том направлении, в котором, как мне кажется, двинется рынок, и здесь нужно просто быть терпеливым.
В: Интересно. Таким образом, если новости уже вышли и динамика рынка вновь поддается техническому анализу, вы подыскиваете точки входа в рынок на базе технических показателей, которые согласуются с общей картиной. Иными словами, если, сделав рывок, рынок вновь стал двигаться в направлении, на которое вы сделали ставку в долгосрочной перспективе, вы входите в рынок, используя технические алгоритмы?
О: Да, именно так. Когда выходят новости, всем приходится вносить коррективы в свои сделки. Подвижки на рынке порождают новые цены бид-аск и новые линии поддержки и сопротивления. Учитывая эти обстоятельства, далее можно торговать, используя технические индикаторы. Каждый день нужно смотреть на рынок как на нечто новое. Каждый день ты вносишь поправки в свои замыслы. Иногда заключить сделку очень просто, а иногда чрезвычайно сложно. Если ты идешь на море, сегодня оно безмятежно и прекрасно. На нем небольшие волны, и ты можешь наслаждаться серфингом. Однако завтра его штормит, волны достигают двадцати футов, и нельзя даже приблизиться к воде. Послезавтра снова наступает штиль. Нечто подобное я наблюдаю на рынках. Вы должны быть в курсе всех аспектов происходящего. Посмотрите, что происходит, оцените ситуацию, и это позволит вам выработать идею, которая позволит вам заработать деньги. Ведь наша задача сводится к получению прибыли. Для этого мы и торгуем.
В: Давайте поговорим о повседневных реалиях. Рынок FOREX функционирует круглые сутки. На нем три основные торговые сессии — торги в Токио начинаются около 7 вечера по североамериканскому восточному времени, в Лондоне около 3 часов пополудни и в Нью-Йорке около 7.30-8.00 утра. Как вы планируете свои сделки и что представляет собой ваш распорядок дня?
О: Я стараюсь торговать по утрам. Я живу на Западном побережье и проверяю, что произошло за ночь. Я смотрю, какие показатели выйдут завтра и как это может повлиять на рынок. Так я ищу возможности для сделки и комфортную точку входа в рынок.
В: Вы живете на Западном побережье и торгуете основными валютными парами, включающими доллар. Порой выходят весьма важные новости по азиатско-тихоокеанским валютам — иене, австралийскому и новозеландскому доллару. Иногда нечто значимое случается в Европе, и почти всегда есть что-то важное в США. Приходилось ли вам торговать на азиатской и американской сессии одновременно?
О: В основном я торгую на американской и европейской сессии. Я практически не участвую в азиатской сессии, поскольку обычно к ее началу мой рабочий день закончен. Если я торговал на утренней сессии, к этому времени я уже свободен и занимаюсь своими делами. Я не хочу торговать круглые сутки.
В: На рынке FOREX вредные условия труда.
О: Это точно. Думаю, тому, кто работает на этом рынке, нужно определить для себя время работы. Если вы не сделаете этого, рынок, открытый 144 часа в неделю, попросту проглотит вас. Я знаю это, потому что через это прошли все, кто торгует на FOREX. Есть ночи, когда вы не смыкаете глаз до утра. Я понял, что это не для меня.
Обычно я встаю в 3.30-4.00 утра по тихоокеанскому времени, а мой рабочий день начинается в 4.30. Если я хочу торговать на показателе, который выйдет в 5.30, я должен проснуться на час раньше, подготовиться, просмотреть новости, понять, что произошло за предыдущий час, чтобы, когда появятся цифры, у меня был готов план действий.
В: Если вы начинаете работу около 3-4 или 5 утра по тихоокеанскому времени, в котором часу вы заканчиваете торговать?
О: Я ставлю перед собой цель, чего я хочу добиться за этот день, — это либо сумма, либо число сделок. К примеру, у меня есть основания рассчитывать на высокую волатильность рынка — я говорю: «О’кей, здесь я могу заключить пару неплохих сделок и выполнить намеченное на день». При этом я могу задержаться на рынке на сколько потребуется — возможно, на это уйдет пара часов. В итоге я торговал — честное слово — 20 минут, я заключил сделку, а 20 минут спустя закрыл ее, заработав 30 пунктов. Случаются и такие дни. Жаль, что не все они таковы. Но бывает, что вы пытаетесь войти в рынок в течение трех-четырех часов из-за того, что волатильность рынка недостаточно высока, хотя и есть некоторое движение. Тогда на это уходит больше времени. Такие сделки отнимают у меня несколько часов. Впрочем, все зависит от цели. Если колебания цены за ночь или за день не превышают 50-60 пунктов, мне маловато такой волатильности, а значит, я не стану торговать. Я просто понаблюдаю за рынком. Такие дни тоже случаются.
В: Ставите ли вы перед собой конкретные цели в пунктах или долларах? И еще, не могли бы вы рассказать немного об уровне риска? Вы говорили о сумме, которой готовы рискнуть в течение дня, но ведь уровень риска можно определить и в пунктах? Говорите ли вы себе: «Если по этой сделке я потеряю 50 пунктов, я закрываю позицию»?
О: Я всегда выставляю стоп-ордера, потому что ты никогда не знаешь, что может произойти. Я стараюсь держать их поближе. Я не люблю, когда цена убегает на 40 пунктов и более. Я считаю себя неплохим трейдером. Поэтому, если позиция уйдет на 15-20 пунктов не туда, куда нужно, я просто закрою ее. Я знаю, что верну эти деньги на следующих сделках.
В: Вы только что сказали любопытную вещь: «Я считаю себя неплохим трейдером и поэтому стараюсь держать свои стоп-ордера поближе». Вы считаете, что, если цена изменилась на 20 пунктов не в вашу пользу, сделка, которую вы запланировали, ошибочна и вам следует закрыть позицию?
О: Совершенно верно. Я проанализировал свои сделки и сделал вывод — если я потерял 15 пунктов или около того, лучше сказать: «Ладно. Похоже, я принял неправильное решение». И если дело доходит до 20 пунктов, я выхожу из позиции или закрываю ее как минимум наполовину.
В: Занимаясь трейдингом, мы пришли к аналогичным выводам. Либо ты прав, либо тебе нужно уйти.
О: Именно. Вы очень хорошо сказали. Либо ты прав, либо тебе нужно уйти. Кроме того, надо оценить уровень своего профессионализма — для меня эта мера составляет 15 пунктов. Если я ошибся на 15 пунктов, определяя дно или вершину, и валюта продолжает двигаться, по-видимому, я поторопился войти в рынок. Впрочем, я не боюсь войти в рынок позднее в том же направлении по чуть более высокой цене. При этом я, как правило, принимаю меры по управлению рисками.
Например, не использую максимальный леверидж. Предположим, в первый раз я открыл сделку на 300 000 долларов, цена изменилась на 15 пунктов против меня, и я закрываю ее. Затем я вижу, что движение в этом направлении истощается. Я вновь открываю позицию, на этот раз на миллион. Это позволяет надеяться, что 15 пунктов, потерянные на сумме 300 000 долларов, будут возмещены за счет 5-6 пунктов при новой, более крупной сделке, когда я войду в рынок в правильный момент и в правильном направлении.
В: Мы хотим немного прояснить вашу мысль. Вы говорите о точках истощения и попытках правильно определить момент для входа в рынок. По сути, вы стремитесь войти на откате, но в направлении существующего тренда. К примеру, если доллар демонстрирует устойчивую тенденцию к росту, вы ищете небольшие повышения курса евро. Но когда подъем пары евро/доллар достигнет точки истощения, вы начнете играть на понижение. Правильно ли мы поняли то, что вы имели в виду, говоря о выборе момента для входа в рынок?
О: Да, дело обстоит именно так. Это то, на что я рассчитываю. Если я выбрал верное направление — и опять-таки, я исхожу из того, что мне известен общий тренд, — я буду уверен в данной сделке.
В: Расскажите нам про леверидж. Кредитное плечо на рынке FOREX огромно. Оно может составлять 200 к одному, а значит, собственные средства в размере 50 долларов позволяют вам контролировать 10 000.
О: Совершенно верно.
В: Какое кредитное плечо кажется вам разумным и какое используете вы сами?
О: Мне кажется, нет смысла использовать кредитное плечо выше 5-10. Я стараюсь, чтобы оно было небольшим. Если вы торгуете на FOREX, держите его на уровне 5.
В: То есть этот уровень представляется вам приемлемым и обычно вы сами используете леверидж от 5 до 10?
О: Да. Чрезвычайно важно, чтобы кредитное плечо было минимальным. Я всегда говорю это тем, кто намерен работать на этом рынке. Если вам удастся удержаться на этом уровне, вы станете настоящим профессионалом. Помню, давным-давно у меня был мини-счет на 1000 долларов. Используя леверидж порядка 100 или 200 к 1, я превратил эту тысячу в 4000 долларов. После этого я заключил очередную сделку при очень высоком кредитном плече. Но на этот раз я ошибся, и сумма на моем счете вновь сократилась до тысячи. Я мог бы потерять все. При небольшом леверидже, даже если вы терпите убытки, ваша тысяча превратится в 900 долларов, а не исчезнет без следа. Кредитное плечо имеет свои плюсы и минусы. Это плюс, если вы хороший трейдер, вот в общем-то и все [смеется].
В: Расскажите, как организовано ваше рабочее место? На что вы смотрите? Какие инструменты вы используете?
О: Я использую несколько разных пакетов. С помощью программистов я создал кое-что на базе моих собственных алгоритмов. Эти программы вместе с графиками выводятся на три монитора, подключенные к одному компьютеру. Кроме того, у меня есть еще один компьютер с тремя мониторами. На нем мои ордера и новостные сервисы. Так выглядит мое рабочее место. Кроме того, в моем рабочем кабинете есть телевизор, вот, пожалуй, и все. Я включаю все это утром, когда сажусь за работу. Я стараюсь понять, что произошло на рынке со вчерашнего дня, используя несколько связанных между собой источников информации. Далее я применяю все свои знания. Я принимаю решения на основе своей модели и своих планов. Так организована моя работа.
В: Какие аналитические материалы вы любите читать?
О: У меня есть список банков, один из них UBS. Я всегда смотрю, чем они интересуются. Просто смотрю, что делает каждый. На самом деле, принимая решения, я отталкиваюсь не от того, что они делают, я предпочитаю иметь собственный взгляд на вещи. Даже если я ошибаюсь, это меня не смущает. У меня есть план действий на случай такой ошибки. Заключая сделку, нужно иметь план для любого варианта развития событий. Надо всегда знать, что происходит, и представлять намерения других людей — все это дает преимущество в конкурентной борьбе. Зная, что может измениться на FOREX, вы будете всегда идти в ногу с рынком.
В: Вернемся к управлению риском. Сказав, что вы готовы рискнуть определенной суммой в день, вы имели в виду процентную долю своего капитала? Или речь идет о фиксированной сумме? Какой предел риска допустим для вас в течение дня?
О: Здесь есть все, о чем вы говорите. Да, речь идет об определенной сумме. Кроме того, когда я вхожу в рынок, я ставлю для себя жесткое ограничение, говорю себе: максимум 25 пунктов. Если дело доходит до 15, я прикидываю, не начать ли мне закрывать позицию? Вы спрашиваете: остановлюсь ли я, если потерял в течение дня сумму x? Да. Это еще одно жесткое ограничение. Я считаю, что, если я заключил две неудачные сделки подряд, значит, я что-то упустил и продолжать нет смысла. Я верю в себя и убежден, что могу добиваться успеха гораздо чаще, чем терпеть убытки, поэтому на какое-то время я уйду с рынка.
В: Бывало ли, что вы ошибались два, три, четыре, пять дней подряд? Случались ли в вашей жизни полосы невезения и как вы справлялись с этим?
О: Такое бывало. Обычно при этом я стараюсь взглянуть на вещи более масштабно. К примеру, прошлая неделя была у меня неудачной. Я заработал кое-что в первый день и немного на следующий. Затем на протяжении трех сессий я топтался на месте и не сумел сделать ни цента. Это здорово испортило мне настроение. В таких случаях я вспоминаю, как не ошибался два, пять, а то и двенадцать месяцев подряд. Я мысленно возвращаюсь к своим успехам, а потом стараюсь отдохнуть. Все мы живые люди. Было бы здорово, если бы я был компьютерной программой. Но я не таков. И я на какое-то время отвлекся от рынка. В ближайшие пятьдесят лет он никуда не денется. На него можно вернуться хоть завтра.
В: Бывает ли, что вы делаете перерыв на два-три дня, чтобы развеяться, просто сходить на пляж?
О: Да, конечно. Я увлекаюсь серфингом — когда торги закончены, я распечатываю информацию с экранов, просматриваю и регистрирую сделки, а потом отправляюсь на море проветрить голову и скольжу по волнам. Серфинг помогает забыть о техническом анализе и отдохнуть. Ты возвращаешься на рынок свежим и полным сил. Это потребность человека, который живет и дышит. Нужно заботиться о своем духе и своем теле. Трейдинг отнимает очень много сил. Он требует от тебя определенных жертв. Я люблю поторговать пару недель, заработать кругленькую сумму и отправиться в путешествие. Просто сесть на самолет со своей девушкой и махнуть на недельку на Гавайи. Мы гостим у наших друзей или едем на четыре-пять дней в Мексику. Иногда я торгую три недели подряд, а потом отправляюсь куда-нибудь на неделю. Как-никак я трейдер, я решил стать трейдером, чтобы быть свободным и вести соответствующий образ жизни. И я вовсю пользуюсь преимуществами своего положения. Я не боюсь не заглядывать на рынок неделю-две. Это не имеет значения.
В: Когда вы возвращаетесь к экрану монитора после двухнедельного отсутствия, чувствуете ли вы, что слегка утратили навык? Или вы ощущаете себя так, словно вновь садитесь на велосипед?
О: Мне кажется, это больше похоже на езду на велосипеде. Впрочем, когда я не торгую, я слежу за новостями и мотаю их себе на ус. В прошлом году мы были в Бразилии, и я не торговал примерно месяц. Но я каждый день следил за новостями и котировками — просто смотрел канал Bloomberg в отеле. Я не торговал, но смотрел новости и мысленно планировал сделки. К примеру, я вижу, что в сложившейся ситуации есть смысл покупать доллар — и вот я просыпаюсь на следующий день: ну как, я был прав? Да, доллар подрос на цент. Я был в курсе происходящего и таким образом держал себя в форме. По возвращении тебе, конечно, приходится проделать кое-какую дополнительную работу и быть более осторожным на первых порах. Я всегда рекомендую поначалу входить в рынок, уменьшив леверидж. Пара удачных сделок, и ты вновь в своей тарелке, после чего можно спокойно увеличить леверидж и надеяться, что в ближайшие две-три недели тебе снова удастся неплохо заработать.
В: Значит, мысленно вы никогда не покидаете рынок и это помогает вам поддерживать форму?
О: Совершенно верно. Кроме того, в это время я стараюсь прочесть то, что планировал. Я изучаю что-нибудь по техническому анализу или читаю книги по трейдингу. Даже если в данный момент ты не заключаешь сделки, всегда есть возможности для профессионального роста. Я читаю что-нибудь про японские свечи.
В: Японские свечи — ваш основной инструмент технического анализа?
О: Они служат мне для определения максимумов, минимумов и разворотов, но я использую разные алгоритмы и разные функции, которые написал сам и мои товарищи.
В: Вы не доверяете стандартным техническим индикаторам, осцилляторам, скользящим средним? У вас есть собственные индикаторы, которые разработали вы сами?
О: Да. Несколько моих близких друзей математики, и мы скомпилировали собственные индикаторы.
В: Сколько лет вам понадобилось, чтобы почувствовать себя профессионалом?
О: Хотя познакомившись с FOREX, я уже был неплохим трейдером, я освоился на этом рынке не сразу. Прошло какое-то время, прежде чем я осознал, что могу делать деньги, работая с валютой.
В: Можете ли вы, не раскрывая своих секретов, рассказать, какие ключевые моменты ваших математических алгоритмов оправдывают себя на рынке? Присуща ли рынку математическая точность?
О: Думаю, да.
В: Научные исследования говорят о том, что стационарность рыночных процессов очень мала, а уровень случайности чрезвычайно высок. (Большинство научных исследований говорит о том, что поведение цены в прошлом абсолютно не имеет прогностической ценности для ее поведения в будущем. — Прим. авт.).
О: Точно, точно. Ну, не знаю [смеется]. Это теория, и все эти теории я слышал и сам. Вопрос в том, можно ли зарабатывать на этом деньги. В какой-то момент на рынке появляется покупатель, который намерен заключить весьма крупную сделку, а потом продавец с соответствующим предложением — и я убежден, что это не случайно. Поэтому у рынка есть своя формула, если вы понимаете, что я имею в виду. Но иногда желающих принять это предложение оказывается так много, что этот продавец больше не появляется, и рынок оказывается в новой зоне. Если взглянуть на рынок с этой точки зрения, мне кажется, здесь нет случайности. Случайность состоит в том, что вы не знаете, когда такой воротила, у которого есть, скажем, 10 миллиардов долларов, начнет продавать. Прямо сейчас? Через 10 минут? Через 20? Может, именно сейчас рынок готов подняться на 10 пунктов, но он начинает продавать, и цена остается на месте. А если он начнет продавать через 15 минут, когда рынок пойдет вниз, это ускорит падение. Поэтому случайность, безусловно, имеет место — но есть и определенный порядок.
В: Как вы отличаете одно от другого?
О: Это искусство. Поэтому вы должны определить, кто вы. Если вы определите, кто вы, вы знаете, из чего исходить.
В: Это означает, что прозрачность ситуации зависит не от рынка, а от вас?
О: Абсолютно верно [смеется]. Вы сказали это как настоящий мастер дзен [смеется]. Но это действительно так. Сегодня, к примеру, после информационного выпуска в 5.30 утра рынок на несколько секунд взлетел на сорок пунктов. После этого он упал на 100 пунктов. Поэтому вы могли сделать деньги, играя на повышение или на понижение, — это зависело лишь от того, где вы были в эти двадцать секунд. Это то, о чем я говорил, — нужно определить, кто вы.
В: Каково ваше основное правило торговли? Можно ли свести его к одному ключевому тезису?
О: Один ключевой тезис? Ох, это очень широко. Мне как трейдеру такой вопрос кажется несколько отвлеченным. Главное, — если соблюдать это правило, — относитесь к делу серьезно и прилагайте максимум усилий. Станьте трейдером-профи, трейдером до мозга костей, и если вам это удастся, вас ждет успех.
В: Если вы намерены заниматься этим, отнеситесь к этому серьезно — таков ваш совет?
О: Да, отнеситесь к этому очень серьезно, потому что лишь в этом случае вы будете пожинать плоды. При ином отношении вы будете то и дело видеть потенциальные возможности, но никогда не сумеете воспользоваться ими. Масса людей видит потенциальные возможности, но так и не поднимается на следующий уровень. Если вы собираетесь торговать, скажу еще одно, — старайтесь, чтобы ваш леверидж был пониже. Как можно ниже. Это чрезвычайно важно, поскольку это поможет вам не выбыть из игры. А продолжая играть, вы приобретете опыт и со временем нащупаете эффективную стратегию. И тогда просто придерживайтесь ее, и это принесет вам прибыль.
В: Расскажите о вашей самой удачной сделке.
О: Это была довольно забавная история. Моя лучшая сделка стала результатом случайного стечения обстоятельств. Несколько лет назад я торговал фунтом с группой трейдеров. Несколько человек не смыкали глаз всю ночь, ожидая выхода важного для нас показателя, а я пошел домой, поспал и вернулся утром. Я потратил минут пять на подготовку, и вдруг рынок начался двигаться, хотя цифры еще не вышли. Я уже не помню, о чем шла речь, кажется, это были данные об уровне безработицы или что-то в этом роде. По какой-то причине я решил играть на понижение. Я продумал план действий и намеревался воплотить его в жизнь после того, как станут известны цифры. Но почему-то решил открыть позицию до появления цифр, хотя этого делать не следует. В итоге я вошел в рынок прямо перед тем, как были объявлены эти данные, а когда они появились, цена скакнула пунктов на 200.
В: Вот это да.
О: Да, это было что-то потрясающее. Я закрыл сделку и расхохотался. Разумеется, это было просто везение, все произошло так быстро, что никто не успел опомниться. Там сидели несколько человек, которые ждали этого шесть-семь часов, и все они оказались в пролете. Я же явился пять минут назад и сделал 200 пунктов. Я отработал свое. Мы отправились завтракать и остаток дня просто развлекались. Когда это произошло, я был в Нью-Йорке, и это было здорово. Эта сделка запомнилась мне надолго. На самом деле своими лучшими сделками я считаю те, когда можно сказать, что день задался. Сколько бы пунктов я ни сделал — 20, 15, 12 или 8, — все идет как задумано. Даже если я теряю деньги, но успеваю вовремя зафиксировать убытки, я считаю, что день был удачным. Лучшие дни — это когда все идет как ты рассчитывал.
В: Вопрос, который не нравится никому, но который мы задаем каждому, — какая сделка была самой неудачной.
О: Я хорошо помню и самую неудачную сделку. Я играл на повышение доллара, и пара евро/доллар стала расти. Я не мог закрыть позицию. В какой-то момент я потерял всего лишь 22 пункта, пустяки по моим меркам. Ты закрываешь позицию и компенсируешь убытки на следующий день. Но я словно впал в ступор, я не мог закрыть сделку, и цена поднялась еще выше. В итоге я вышел из нее, потеряв еще 100 пунктов. В этом было нечто сверхъестественное, я просто не мог выйти из этой позиции. Эта сделка преследует меня и сегодня, и в этом есть свой плюс — вспомнив про эти 22 пункта, я просто закрываю позицию. Может быть, именно поэтому мне становится не по себе, когда мои потери приближаются к 20 пунктам.
В: Видимо, она запечатлелась в вашей эмоциональной памяти. И последний вопрос. Вы привнесли в эту игру нечто весьма любопытное. У вас математический склад ума и основательная математическая подготовка. При этом вы психолог по образованию, а многие убеждены, что рынком правит не логика, а психология. Помогает ли вам психологическое образование, позволяет ли оно сделать наблюдения, которыми вы бы могли поделиться с нами?
О: Я считаю, что да, поскольку понимаю, как работает разум, каким образом он обрабатывает информацию. Опираясь на эти знания, я вношу необходимые поправки в свои планы и действия.
В: И как же работает разум? Каким образом он помогает вам стать более успешным трейдером?
О: Я думаю, важно всегда планировать свои действия и быть собранным — это помогает соблюдать дисциплину. Если ты придерживаешься единой линии, это идет на пользу делу. Кроме того, есть методы обработки информации, которые помогают помнить удачные моменты, забывать скверные и сохранять ясность мышления, чтобы понимать, когда быть начеку, а когда отступить. Что нужно делать, если вы нервничаете из-за той или иной сделки? Все это психология. В этом случае следует что-то предпринять, ведь, если вы начинаете нервничать, вы перестаете рассуждать здраво, а это может заставить вас, скажем, закрыть половину позиции. Это то, чему научила меня психология, — умению владеть собой. Вы спросили: что ты делаешь, если терпишь неудачи несколько дней подряд? Психология научила меня не зацикливаться на этом. В такой ситуации я думаю о том, что происходило в течение нескольких последних лет, а именно: что я куда чаще добивался успеха, чем терпел поражение. Я переключаюсь на эту мысль, не давая своему разуму сбиться с пути.
Советы Ашкана Болура
Развороты нечасты, а тренд устойчив
Порой кто-нибудь из трейдеров, заметив, что на графике была четко видна фигура разворота, сокрушенно восклицает: «Почему я не подумал об этом?!» Ашкан считает, что куда проще торговать по тренду — ведь, как правило, тренд устойчив, а развороты нечасты, и поймать их непросто. Хотя на словах начинающие трейдеры соглашаются, что разумнее торговать по тренду, на деле они упорно пытаются поймать ценовые минимумы и максимумы. Слишком часто мы видим трейдеров, которые считают, что они умнее рынка, и пытаются продавать на подъеме и покупать на падении. Однако трейдеров, способных играть против рынка, очень немного, и применять такую стратегию непросто. В большинстве случаев им приходится закрывать позиции или, хуже того, покрывать убытки за счет маржи. Ашкан убежден, что куда проще следовать за ценой, чем играть против нее, и большинству трейдеров полезно запомнить этот совет.
Потерпев убытки дважды, остановитесь
Есть лишь две причины для закрытия сделок — либо трейдер действует вразрез с рынком, либо ситуация изменилась так сильно, что предварительный анализ оказался ошибочным. Оптимальный шаг в обоих случаях — сделать передышку. Если в течение дня две сделки подряд оказались убыточными, Ашкан выключает компьютер. Если бы большинство трейдеров соблюдало это правило, они могли бы ощутимо сократить свои убытки. Трейдер наиболее уязвим после неудачной сделки. Потребность «вернуть» утраченное — один из самых сильных и самых разрушительных импульсов, свойственных человеческой натуре. Обратитесь к истории любого разорения — идет ли речь о мелких спекулянтах или о гибели таких финансовых гигантов, как хеджевый фонд Long Term Capital Management, — и вы увидите, что желание побыстрее компенсировать потери неизменно приводит к краху. Это источник непродуманных поспешных решений, которые приводят к разрушению капитала. Лучший способ избежать неприятных последствий стремления «взять реванш» — сделать перерыв в торговле.
Относитесь к делу серьезно
Зачастую успеха добиваются не самые талантливые, но самые настойчивые. Как и в любых начинаниях, талант играет свою роль лишь до поры до времени. В конечном итоге мастерство зависит от опыта и приложенных усилий. Ашкан, который советует относиться к делу серьезно, говорит именно об этом. Зачастую торговля на бирже кажется новичкам чем-то вроде торгового автомата, и они рассчитывают быстро и легко окупить свои вложения или получить стабильный источник пассивного дохода, вроде того, что дает франшиза McDonald. Однако реальность часто оказывается совсем иной. Есть ли шанс встретить разумного человека, который рассчитывает стать блестящим хирургом, юристом или специалистом по молекулярной физике, проучившись полгода? Едва ли. Мы признаем тот факт, что для освоения этих профессий требуются годы, а то и десятки лет интенсивного обучения, но мысль о том, что трейдинг требует не меньших усилий, порой вызывает усмешку. Как говорит Аш-кан: «Отнеситесь к этому очень серьезно... При ином отношении вы будете то и дело видеть потенциальные возможности, но никогда не сумеете воспользоваться ими. Масса людей видит потенциальные возможности, но так и не поднимается на следующий уровень».
ГЛАВА 10
ТРЕЙДИНГ ПО-АМЕРИКАНСКИ
Пол Уиллетт
Если есть на свете трейдер, которого можно считать носителем типично американских ценностей — преданность делу, собранность и упорство, — это Пол Уиллетт. Освоив премудрости игры на бирже самоучкой, Пол начал торговать акциями, используя телефонное соединение с Интернетом и старый ноутбук. Но несмотря на столь скромное начало, за два года сумма на его торговом счете стала шестизначной. После этого Пол переключился на самый сложный инструмент — индексные фьючерсы e-mini, где высокое кредитное плечо и очень неустойчивая волатильность выбивают из колеи даже самых закаленных трейдеров. И вновь там, где многие терпели неудачу, он добился успеха, применяя, казалось бы, простое, но трудновыполнимое правило: сокращай убытки и не мешай расти прибылям. Азартный и энергичный, Пол не отдается на волю случая — он напорист и собран, как спортсмен мирового класса. Мы имели удовольствие побеседовать с Полом, который отвечал на наши вопросы, находясь у себя дома, на Среднем Западе, где он проживает с женой и тремя детьми.
***
В: Как вы пришли к торговле фьючерсами?
О: Вот моя история. В 1992 году я окончил колледж и стал фондовым брокером. На самом деле в 1988 году я посмотрел фильм «Уолл-стрит»16 и понял, что это именно то, чем я хочу заниматься всю оставшуюся жизнь.
В: Кто был вашим героем — Гекко или Бад Фокс?
О: Бад Фокс.
В: Вы увидели в нем себя?
О: Да.
В: Увы, многие из нас видели этот фильм и оказались на Уолл-стрит по той же причине.
О: Да [смеется]. Так вот, до февраля 1998 года я работал фондовым брокером.
В: Вы работали в небольшом региональном филиале или в центральном офисе крупной фирмы?
О: Я работал в компании R. J. Steichen & Co. здесь в Миннесоте, а потом в компании под названием Josephthal.
В: Как вы формировали свой портфель?
О: Просто обеспечивал клиентам хорошие результаты — нашел собственную нишу, занимался небольшими растущими компаниями из Миннесоты. Теми, до которых еще не добралась Уолл-стрит.
В: Вы сами проверяли, что они собой представляют, и встречались с руководством?
О: Да, я принимал решения сам, полагался только на себя, на аналитиков надежда плохая. Приведу пример: когда я работал в R. J. Steichen & Co., нам сказали продавать компанию Insignia Systems — мы бы сбыли эти акции и по доллару. Вроде бы стоили они доллара четыре. Пару недель спустя у компании вышли плохие показатели, и я понял, что за этим стоят те, кто заправляет делами в нашей фирме. Им нужна была ликвидность. Нам попросту навязали эту компанию.
В: Ликвидность отсутствовала, и они навязали ее вам?
О: Да, чтобы мы продавали ее клиентам. Я сказал, с меня хватит, и начал работать самостоятельно. Теперь я мог винить во всем лишь самого себя.
В: Этот случай стал последней каплей? После него вы решили, что с вас довольно?
О: Это был лишь один эпизод, а я просто решил, что мог бы торговать акциями, открыв собственный счет.
В: На тот момент вы проработали в этой сфере около шести лет?
О: Да.
В: Вы формировали портфель заявок, какие секреты ремесла вы освоили за шесть лет работы брокером? Какими методами вы действовали?
О: Сегодня они стали более совершенными, но это был теханализ, старый добрый теханализ. Меня не волновало, чем занимается компания.
В: Ранее вы говорили, что много работали с мелкими малоизвестными компаниями Миннесоты.
О: Верно.
В: Но ведь здесь было не обойтись без фундаментального анализа — вы общались с руководством, а значит, выясняли, чем занимается компания.
О: Да. Но после того как я прогорел на паре сделок из-за того, что руководство говорило мне одно, а с акциями происходило другое, я стал присматриваться к техническим показателям, и это отразилось на моей работе весьма благотворно.
В: На вас повлияла какая-то из прочитанных в то время книг?
О: Нет, честно говоря, книг я прочел немного. Я осваивал все самоучкой.
В: Как вы познакомились с основами технического анализа?
О: У моего отца был друг, биржевой брокер. Я проходил у него стажировку до того, как начал работать брокером в 1992 году. Он был моим учителем. Он рассказал мне о скользящих средних и различных фигурах — «голова и плечи», «двойная вершина» и т. п.
В: Это был ваш основной метод анализа при работе с акциями? Вы искали разные фигуры?
О: Да. Кроме того, я активно использовал японские свечи.
В: Когда вы начали их использовать? Когда стали торговать самостоятельно или еще когда работали брокером?
О: Еще когда был брокером.
В: Вы применяли технический анализ, главным образом работая с небольшими, менее ликвидными акциями, чтобы поймать крупные прорывы?
О: Именно так. Долгий период незначительных колебаний, а затем крупный прорыв. Чем длиннее спокойный период, тем выше взлетает акция.
В: Это была классическая торговля на прорывах, когда трейдер не покупает, пока не дождется очередного скачка?
О: Да, так оно и было.
В: Это давало результаты?
О: Да.
В: Особенно удачное время для этого было в 1998 году. Вот когда трейдерам, торгующим на прорывах, было раздолье.
О: Да, это было неплохое время. Как раз когда я ушел на вольные хлеба. Тогда заработать было несложно.
В: Вернемся к тому времени, когда вы начали работать самостоятельно. Вы шесть лет проработали брокером. Наверное, вы успели сколотить кое-какой торговый капитал?
О: Да.
В: Что вам двигало? Почему вы сказали: «Я хочу торговать акциями перед экраном монитора»?
О: У меня было 85 000 долларов. Дурацкие правила мешали мне делать то, что я хотел, для своих клиентов и торговать акциями на собственном счете. Поэтому я решил уйти.
В: Вы подчинялись правилу 30 дней? Некоторые брокеры не позволяют совершать операции с активом, пока не истекут 30 дней с момента заключения сделки.
О: Да, это было полное безумие. Каждые два дня все мои сделки проверял сотрудник отдела контроля. Я не отступал от закона ни на шаг. Бесчисленные правила и ведомости, которые я должен был подписывать. Я сказал: «С меня хватит!» Я решил, что буду работать сам.
В: Вы были женаты?
О: Тогда еще нет.
В: Значит, вам пока не нужно было содержать семью. У вас были деньги. Был капитал. Сколько времени вы дали себе, чтобы добиться результата? Полгода? Три месяца?
О: Знаете, я не задумывался о сроках. Я решил, будь что будет. Просто решил рискнуть. Я подумал: у меня нет детей. Я не женат. У меня был только собственный дом.
В: Каковы были ваши первые впечатления? Какую компанию вы выбрали для торговли?
О: E*TRADE. Я работал с ней через телефонную линию.
В: Так вы использовали телефонное соединение?
О: Да.
В: И торговали через E*TRADE?
О: С одним монитором — на самом деле это был ноутбук.
В: [Смеется] Как долго вы держали сделки? Каким образом вы торговали?
О: Я занимался свинг-трейдингом и держал позиции по пять-шесть дней?
В: Вы торговали партиями по тысяче акций, рассчитывая на четыре-пять пунктов?
О: Абсолютно верно. А потом продавал половину и подтягивал стоп-ордер повыше.
В: И использовали оставшуюся часть позиции?
О: В ту пору акции росли как на дрожжах. Практически все, какую ни возьми.
В: Вы помните, какие из них принесли вам крупную прибыль на первых порах?
О: Самые удачные?
В: Да.
О: Ну, например Qualcomm.
В: Ух ты! Должно быть, вы купили ее по 50 или 80?
О: Совершенно верно.
В: Это та акция, что взлетела до 600?
О: До 600 с небольшим. Это было что-то невероятное.
В: Вам удалось выжать из нее все возможное, потому что вы перенесли стоп-ордер в точку безубыточности и держали позицию сколько могли?
О: Именно так. Потом я продал четверть, еще четверть и еще четверть — просто позволил прибылям расти.
В: Управление прибыльными позициями дается многим трейдерам нелегко, а у вас, по-видимому, это получалось естественным образом. Что, по вашему мнению, отличало вас от других? Почему вы спокойно держали прибыльные позиции, не торопясь зафиксировать прибыль.
О: Я учился на своих ошибках.
В: То есть вам тоже хотелось выйти в деньги, но вы научились обуздывать это желание?
О: Абсолютно верно. Я работал среди других трейдеров и биржевых брокеров, и они постоянно добавляли к убыточным позициям. Они могли удвоить позицию, усредняясь вниз. Они продавали акцию, которая выросла с 5 до 10, удваивая вложенные средства. Но при этом они покупали ту, что упала с 20 до 5, потому что это было «дешево». Как я понял, учась на собственных ошибках, действовать подобным образом неправильно. Нужно добавлять к прибыльным позициям и избавляться от убыточных.
В: Вы придерживаетесь этого подхода и сейчас — однократный вход, один стоп-ордер, никаких усреднений вниз?
О: Конечно. Все именно так.
В: Итак, вы торгуете через E*TRADE. Как долго вы работали через телефонное соединение на одном-единственном ноутбуке?
О: [Смеется] Понимаю, что вам смешно. Мне тоже. Сейчас мне и самому в это не верится. Связь то и дело рвалась, исполнение заявок срывалось. Страшно сказать, так я работал до мая 2000 года.
В: То есть около двух лет. Чего вы добились за это время?
О: Я начал с 85 000 и увеличил эту сумму до 490 000.
В: Таким образом, ваш капитал вырос в пять раз.
О: Да.
В: И вот наступил 2000 год. Близится крах NASDAQ.
О: Да, вот-вот наступит крах. Я закрыл почти все позиции и вышел в деньги.
В: Каким образом вы работали со стоп-ордерами в тот период? Как вы их перемещали?
О: Японские свечи. Чуть ниже последней свечи, если она была зеленой. Я выставлял стоп чуть ниже дневного минимума.
В: Значит, вы выставляли их по минимуму предыдущего дня, даже не двух дней?
О: Да, по минимуму предыдущего дня. Это могло продолжаться неделю или дольше — все зависело от движения акции и ее потенциала.
В: 2000 год продолжается, впереди крах, что происходит далее?
О: Рынок иссяк, техники, которые я использовал ранее, перестали давать результат. Я был не слишком искушен в игре на понижение, а рынок занимался именно этим.
В: Вы покупаете что-то на прорыве, а на следующий день ваш стоп-ордер выбивает, потому что рынок перевернулся и цена упала до минимума, который показывала свеча?
О: Абсолютно верно.
В: И рынок то и дело выбивает ваши стоп-ордера?
О: Да, они постоянно срабатывают, и мне пришлось устроиться на другую работу.
В: Что это была за работа?
О: Хуже не придумаешь. Я стал продавать копировальные аппараты.
В: Значит, вам пришлось радикально сменить род занятий. Торговля акциями NASDAQ на подъеме биржи имеет мало общего с продажей копировальной техники.
О: Для меня это было каторгой. Моей страстью всегда был фондовый рынок, и я не переставал следить за ним.
В: Вы продолжали заключать небольшие сделки?
О: Очень небольшие. Да, очень небольшие. Ликвидность и объемы были несравнимы с прежними.
В: Каковы были размеры ваших убытков, когда ваши позиции стали закрываться? Вы потеряли треть или половину?
О: Я потерял около 100 000 долларов.
В: То есть менее трети?
О: Да.
В: Вы начали продавать копиры, и что было дальше?
О: Я познакомился с девушкой, мы поженились. Я продолжал работать на прежнем месте, она же получила степень MBA в Университете Дьюка.
В: Вам попалась толковая девушка.
О: Не то слово. Я рассказал ей, что моя страсть — фондовый рынок и я мечтаю вернуться к игре на бирже. Она сказала: «Я устроюсь на работу, и пока мы будем жить на мои деньги. В остальном я полагаюсь на тебя».
В: Такое бывает нечасто.
О: Она оплачивала наши счета примерно три с половиной года.
В: Вы понимаете, как вам повезло?
О: Конечно. Моя жена настоящее сокровище. У меня было три с половиной года. Года через полтора я покончил с продажей копиров и вернулся к работе с акциями. Теперь у меня был высокоскоростной Интернет — я обзавелся кабельным модемом. Я купил все, что нужно, и наладил работу, но в это время мне стало ясно, что E*TRADE оставляет желать лучшего.
В: Эта компания была просто посредником. Она не обеспечивала прямого доступа к рынку. (E-trade не предоставляла прямого доступа к рынку на описываемый момент времени, но оказывает такие услуги сегодня. Сказанное в контексте данного интервью не отражает нашего мнения об услугах E-trade в настоящее время. — Прим. авт.).
О: Работать с ними было ужасно. Они съедали мои прибыли, я подавал заявку, и она зависала на минуту. За это время рынок уходил вверх на полпункта. В ту пору я занимался в основном быстрыми спекуляциями, и это никуда не годилось. Теперь передо мной стояло пять мониторов. Мне не забыть тот день, когда я впервые увидел минифьючерсы ER217. Я не поверил своим глазам. «Как этим торгуют? Это невозможно. Это просто фантастика». Я чувствовал себя мальчишкой из школьной футбольной команды, который наблюдает за стремительной игрой профи. Чуть позже темп немного снизился, и я попробовал заниматься бумажной торговлей. Затем я поработал на симуляторе, а в январе 2005 года заключил свою первую сделку и получил прибыль. 70.
В: Вы заработали 70 долларов на одном контракте?
О: Точно! Минус 5,40 комиссионных [смеется].
В: Сколько времени вы занимались бумажной торговлей и тренировались на симуляторе?
О: Три месяца.
В: При этом вы вели дневник и анализировали свой подход?
О: Да. На самом деле я еще не выработал своей тактики. Это было нечто вроде скальпирования. Я был очень пуглив. Стоило цене подняться, я продавал то, что у меня было. Я заключал слишком много сделок, наверное, штук двадцать в день.
В: Но все это было и на симуляторе, у вас была масса данных.
О: Да.
В: Что происходит дальше, каким образом вам удалось набить руку?
О: Я дополнил свою тактику парой наработок, подключил к делу японские свечи и потихоньку выработал собственный подход. Со мной работал парень, Даниэль, по прозвищу Джаз. Я видел, как он делает по четыре-пять пунктов, и это произвело на меня впечатление. У меня был иной метод — быстрое скальпирование. В итоге я разработал собственную систему, используя и то, что делал Джаз, — он заключал более крупные сделки и держал позиции дольше. Я начал торговать, используя скользящие средние и японские свечи, я продавал треть позиции на уровне 0,6, потом немного еще, после чего продолжал перемещать стоп вниз, ориентируясь на свечи.
В: Вы продавали часть позиции, чтобы зафиксировать прибыль?
О: Да. Перемещая стоп вниз и давая прибыли немного подрасти. Этот подход я усвоил еще на фондовой бирже.
В: Когда первая цель достигнута, вы перемещаете стоп в точку безубыточности?
О: Нет, не всегда. Опять-таки, я смотрю на свечи и выставляю стоп, чуть выше. Обычно я использую пятиминутный график. Я держу перед глазами 15-минутный и часовой графики, но пользуюсь пятиминутным.
В: Иными словами, если цена достигает минимума или максимума на пятиминутном графике, вы закрываете позицию. Любопытно, что в 1998 году вы играли исключительно на повышение, а теперь оказались на стороне «медведей». Расскажите об этом поподробнее. Почему теперь вы играете в основном на понижение?
О: От других трейдеров я слышал, что падение происходит куда быстрее, чем подъем. Я проанализировал данные по собственным сделкам. Я всегда зарабатываю больше, если мне удается поймать максимум, а не минимум, и это накрепко засело у меня в голове. Такова реальность. У меня лучше получается играть на понижение.
В: Вы говорите, что вам удается лучше ловить максимумы, но ведь обычно скользящие средние и японские свечи используются при игре на повышение. Как вы определяете, когда импульс начинает затухать?
О: Я использую скользящие средние, индикатор схождения-расхождения скользящих средних (MACD) и японские свечи.
В: Вы используете MACD как индикатор импульса, расхождения помогают выявлять развороты тренда?
О: Совершенно верно.
В: Чтобы начать игру на понижение вы дожидаетесь красной свечи?
О: Да. При этом я даже не пытаюсь ловить максимумы и минимумы. Меня вполне устроит, если при максимуме 770 я войду в рынок на 765, потому что знаю, что индекс опустится до 762. Если бы я пытался точно определить максимумы и минимумы, я бы слишком часто прогорал. Лучше твердо знать, куда движется индекс. В первую очередь меня волнует направление.
В: От чего вы отталкиваетесь, определяя направление?
О: Свечи, объемы.
В: Что вы ищете, используя свечи?
О: Свечу среднего размера с короткими фитилями с обеих сторон. Это то, что мне нужно.
В: Понятно.
О: Короткие фитили сверху и снизу говорят о серьезной схватке. Обнаружив такую свечу, я помещаю свои ордера внутри нее и выставляю стоп-приказы в трех-пяти тиках над ее телом.
В: Над телом, а не над фитилем?
О: Нет. Подлинная борьба идет там, где тело. Не там где фитили, фитили бесполезны.
В: Вот как? Вы не смотрите на фитили? Вас интересует только тело?
О: Да, я использую только тело. Я предпочитаю такую тактику.
В: Как часто ваша позиция закрывается из-за исполнения стоп-заявок?
О: Редко. Примерно в 88 процентах случаев я оказываюсь прав.
В: Ведь три-пять тиков для ER — это ничто. (ER, или индекс Russell 2000, в среднем меняется на 200 тиков день. — Прим. авт.).
О: Судя по всему, это работает. Рынки меняются. Надо понимать, что работает на нынешнем этапе. Возможно, это будет не актуально через полгода, но пока это работает. Я не верю в наращивание позиций. Если я вошел в позицию в определенной точке и рынок движется против меня, я не стану усредняться. Лучше я добавлю к ней, если цена пойдет вниз.
В: Сколько раз в день вы заключаете сделки? Сколько полных транзакций?
О: Зависит от рынка, обычно от одной до пяти в день. Сегодня мне хватило четырех. Выйдя на определенные цифры, я обычно закрываю сделки, кроме случаев, когда условия на рынке исключительно хороши. Я не люблю торговать, когда объемы сокращаются.
В: Обычно вы торгуете на открытии сессии?
О: Первые два часа.
В: А как насчет последнего часа работы рынка?
О: Зависит от того, что мне подсказывает интуиция, или от результатов работы за день. Одним словом, от обстоятельств. Но кормят меня первые два часа.
В: Что вы делаете после 11 по североамериканскому восточному времени? Наблюдаете ли вы за рынками, завершив сделки?
О: Да, наблюдаю. По вечерам я выполняю основательное домашнее задание. Трачу пару часов на анализ своих ошибок. Я страшно не люблю проигрывать. Я люблю быть первым во всем. Я расстраиваюсь даже из-за небольшой убыточной сделки. Я не хочу этого. Поэтому вечером я сажусь за работу.
В: Вы всегда выставляете стоп-приказы?
О: Как правило, но не всегда. В любом случае я выставляю их мысленно.
В: Вы размещаете стоп-приказы очень близко для ER, в трех-пяти тиках, — где находится ваш мысленный стоп? Вы говорите: «Я не хочу потерять более пункта»?
О: Да. Думаю 1,2-1,3 пункта. Если этот предел пройден, рынок говорит тебе, что ты не прав.
В: Случались ли у вас проблемы с выходом из позиции?
О: Когда я не желал признать свою ошибку?
В: Да.
О: Мой максимальный убыток при работе с ER составлял два пункта.
В: Расскажите, как проходит ваш день. За какое время до открытия рынка вы садитесь к компьютеру?
О: Около восьми часов. У меня трое детей, близнецы и малыш полутора лет, они просыпаются в 7.30. Около 8.00 я начинаю готовиться к работе.
В: Каков ваш обычный порядок действий утром?
О: Обычно всю подготовительную работу я делаю накануне вечером. Я люблю, когда у меня есть план. Я набрасываю его заранее, когда рынок завершает свою работу, и примерно представляю, что меня ждет. Я стараюсь рассуждать, как трейдеры в операционном зале, пытаясь догадаться, где бы я выставил стоп-приказ, если бы был новичком? Куда я перемещал бы свои стоп-приказы? Я знаю, что обычно они выставляют их чуть выше линии сопротивления или чуть ниже уровня поддержки.
В: Именно. Так вот чем вы обычно кормитесь — стараетесь вычислить, в каком направлении будут перемещаться стоп-приказы?
О: Да, среди прочего.
В: Допустим, вы примерно представляете на каком уровне выставлены стоп-приказы. Что происходит далее? Вы наблюдаете за рынком, чтобы увидеть, отскочит цена назад или выбьет стоп-приказы и продолжит наращивать импульс? Вероятно, именно в этот момент вы определяете направление будущей сделки?
О: Да. Абсолютно верно.
В: На этом этапе вы начинаете продумывать сделку?
О: Да.
В: Уже определившись с ее направлением?
О: Да.
В: Читаете ли вы новости?
О: Нет, они меня не волнуют. Важны не новости, а реакция рынка.
В: Вы смотрите CNBC?
О: Разумеется. Он включен у меня и сейчас. Я просто убавил звук.
В: Вы знаете, какие экономические показатели вышли сегодня?
О: Ну конечно.
В: И каким образом пойдет игра?
О: Да, с учетом решения FOMC. (FOMC (Federal Open Market Committee) — Комитет по операциям на открытом рынке Федеральной резервной системы США. Десять раз в году он проводит заседания, устанавливая краткосрочные процентные ставки, и его политика оказывает огромное влияние на финансовые рынки. — Прим. авт.). Утром я не предпринимал ничего, ждал, что скажет FOMC.
В: Расскажите, какой план вы выработали вчера в связи с решением FOMC? Ведь такие дни — самые интересные на фьючерсных рынках.
О: Обычно я наблюдаю за первоначальной реакцией. Я редко играю против рынка, но здесь пользуюсь случаем сделать это.
В: Каким образом? Вы ждете, когда свечи покажут разворот?
О: Когда выходит официальное сообщение и рынок взлетает вверх, я играю против тренда. И наоборот, если после новостей рынок начинает падать, я покупаю.
В: В какой момент вы начинаете игру? Вчера рынок сначала взлетел вверх, потом упал, потом вновь поднялся. Вы открыли короткую позицию на первом рывке?
О: Да, я стал играть на понижение. В итоге я попал как раз на разворот скользящего среднего, за которым наблюдал.
В: Вы не рассчитывали, что рост прекратится, вы просто открыли короткую позицию на рывке вверх?
О: Да.
В: Как бы вы поступили, если бы движение вверх продолжилось? Какой предел при данной сделке был для вас допустимым?
О: Не более 1,6-1,8 пункта. Однако я вхожу в рынок в несколько этапов. Я не открываю позицию на всю сумму сразу — чтобы в среднем войти по цене получше, — и фактически цена не выходит за эти пределы. А если это случится... тогда hasta la vista. Вчера все сложилось как нельзя лучше. Я играл на понижение, используя скользящее среднее, и поймал практически весь отрезок падения до нижней точки.
В: Когда цена падает до уровня поддержки, вы разворачиваетесь и играете на повышение?
О: Нет.
В: Вы закончили работу. Что заставляет вас остановиться? Сумма, которую вы планируете заработать за день?
О: Можно сказать и так. Я не люблю терять деньги. Частенько я торговал слишком активно и начинал терять деньги. У меня были свои планы на день — дождаться решения FOMC и играть против рынка. Все вышло так, как я рассчитывал, других планов у меня не было. Вот и все. Медведи делают деньги, быки делают деньги, а свиньи идут под нож.
В: Таким образом, все ограничилось одним выстрелом?
О: Да. Так получилось сегодня утром. Крупный скачок. На самом деле я убежден, что в течение дня бывает только два крупных рывка. Впрочем, больше и не нужно. От одной до пяти сделок в день, чтобы заработать на жизнь, и хватит.
В: Какую сумму в день вы стремитесь заработать? Вы ставите цель на утренние часы?
О: Да, 3500.
В: Обычно вы открываете позицию на 10 лотов? Какое кредитное плечо вы используете?
О: В зависимости от рынка или моих планов их может быть от 2 до 25 — все зависит от того, что происходило накануне вечером. После сообщения FOMC я открыл позицию на 24 контракта.
В: При этом вы вошли в рынок не сразу. Вы начали с пяти контрактов, а потом добавили еще пять, верно?
О: Да, но не из опасений, что рынок пойдет не туда. Я не боюсь покупать по рыночной цене. Я вхожу в рынок и делаю ставки.
В: Вы хотите сказать, что открываете сделку, используя не лимитные, а рыночные ордера, если считаете, что ваш расчет верен?
О: Именно так.
В: Потому что не хотите упустить возможность сделки?
О: Да.
В: Какое кредитное плечо вы используете, учитывая объем вашего капитала?
О: Я не бросаюсь в крайности. У меня на счете 350 000 долларов. В месяц я использую примерно 15 000.
В: Таким образом, кредитное плечо не превышает 4 к 1, это не слишком много.
О: Да, на 10 000 приходится один контракт.
В: Вы не отступаете от этого правила?
О: Да, я всегда помню о нем. Если бы у меня на счете было 20 000 долларов, я бы торговал двумя контрактами максимум. Два года назад я начал с 30 000.
В: Каков был объем ваших сделок при капитале в 30 000?
О: От одного до трех контрактов. Не знаю, замахнусь ли я когда-нибудь на 50, 100 или 200. Впрочем, возможно.
В: Похоже, ликвидность для вас не проблема, ведь при заявленном объеме торгов на эти фьючерсы есть по 10-20 предложений на каждом ценовом уровне. (Обычно на фьючерсы ER2 есть как минимум 20 предложений контрактов по лучшим ценам бид и аск. — Прим. авт.). Таким образом, даже если вы выходите из позиции, проскальзывание не слишком серьезно.
О: Совершенно верно.
В: Случалось ли вам заключать неудачные сделки несколько дней или недель подряд? Если да, как вы справлялись с такой ситуацией?
О: Я ни разу не терпел убытки неделю подряд. В октябре у меня было два неудачных дня — 3-го числа я потерял около 800 долларов, а 24-го мой убыток составил 575 долларов.
В: Вы были расстроены?
О: Да, еще как. Я же говорил, что не терплю поражений. Даже если просто играю в карты с женой. Я ненавижу проигрывать. Для меня это невыносимо. Это сводит меня с ума. Я очень азартен и должен всегда быть первым.
В: Занимались ли вы игровыми видами спорта, когда были помоложе?
О: Да. Я играл во все подряд и всегда рассчитывал на победу. Я всегда верил в себя. Поражения выбивали меня из колеи.
В: И все же поражения — неотъемлемая часть игры на бирже.
О: Да. Чтобы снять стресс, я часто играю в гольф. На самом деле, закончив работу, я предпочитаю не вспоминать о ней. Это всего лишь деньги. Их не вернешь. Я понял, что в жизни есть вещи и поважнее. У меня трое здоровых детей и замечательная жена. У меня очень удачный брак. Я вместе с тремя братьями вырос в прекрасной семье. Думаю, именно из-за братьев во мне так развит дух соперничества.
В: Вы были старшим или младшим в семье?
О: Я был самым старшим, и два моих брата тоже напористы и азартны. Один из них постоянно норовит обыграть меня в гольф.
В: Похоже, вы состязаетесь с другими не только в профессиональной сфере?
О: Да. Кроме того, это помогает мне снять стресс. Часто покончив с делами, я играю в гольф сам с собой. Я люблю побыть один, подумать и немного расслабиться.
В: Вы проходите дистанцию на 18 лунок или просто отрабатываете отдельные удары?
О: Я прохожу все 18 лунок.
В: Значит, со временем вы научились выбрасывать из головы неудачные дни? Вы выключаете компьютер и говорите себе: «Завтра будет новый день и новые сделки»?
О: Да.
В: По-видимому, жена горячо поддерживает вас, и это тоже дает вам силы?
О: Еще бы! Впрочем, она вознаграждена за это. Ей страшно не нравилось работать каждый день с девяти до пяти. У нас трое детей, и ей хотелось уделять им больше времени. Теперь она получила такую возможность. Она ушла с работы, но вскоре поняла, что не хочет быть только домохозяйкой. Она организовала собственное небольшое дело; 15 часов в неделю она занимается консультированием. Таким образом, мы можем заниматься любимым делом и проводить массу времени с семьей. Мне нравится торговать, потому что я терпеть не могу работать на кого-то. Я люблю сам распоряжаться своим временем. Для меня важна возможность проводить время вместе с женой и детьми. В свое время мне было ужасно жаль, что мои родители вынуждены работать на трех работах. Пока я рос, я проводил с ними слишком мало времени. Я надеюсь, что с моими детьми все будет по-другому.
В: И теперь у вас достаточно времени для семьи. И это очень здорово. О: Да.
В: У вас были учителя?
О: Один из моих друзей, биржевой брокер. Именно он обучил меня техническому анализу, еще когда я проходил стажировку.
В: А вы, обучаете ли вы других трейдеров? Участвуете ли вы в жизни какого-то сообщества или в основном работаете в одиночку?
О: По большей части в одиночку.
В: Вам приходилось торговать какими-либо фьючерсами, кроме ER2?
О: Да, несколько раз я торговал ES [фьючерсные мини-контракты на индекс S&P 500]. Мне показалось, что это довольно скучно.
В: Их тик составляет 0,25, а не 0,10.
О: И иногда, прежде чем цена изменится на 0,25, проходит целая вечность.
В: При этом сделать бид-аск на ES гораздо труднее, это практически невозможно. (Речь идет о возможности заработать на спредах бид-аск за счет покупки по цене бид и продажи по цене аск. — Прим. авт.).
О: Согласен. Нет, я люблю помогать людям, поскольку это идет на пользу и мне. При этом учусь и я сам, и может быть, кто-то из тех, кому я помогаю, знает что-то, чего не знаю я. Я всегда готов учиться, я впитываю знания как губка. Я не считаю, что достиг недосягаемых высот, всегда можно стать еще лучше, и я стремлюсь к этому. Я не выношу поражений и хочу побеждать всегда. Я понимаю, что это невозможно, но я стараюсь непрерывно совершенствоваться.
В: Можно ли сказать, что в основном вы учились на собственном опыте, а не опирались на академические знания?
О: Да, это так.
В: То есть вы постоянно занимаетесь самосовершенствованием?
О: Да. Об этом не пишут книг. Нет курсов, где могут научить тебя этому. Опять-таки, так думаю я. Я стал таким, как сейчас, благодаря опыту, главное — это учиться на своих ошибках и соблюдать дисциплину.
В: Раз уж речь зашла о дисциплине, согласны ли вы, что игра на бирже — это в первую очередь открытие и закрытие позиций. Понятно, что важно и то, и другое, и все же, что дает преимущество — вход в рынок или выход из него?
О: Выход.
В: Именно подход к закрытию позиций делает вас победителем или неудачником?
О: Да.
В: Могли бы вы дать конкретные рекомендации на этот счет?
О: Не позволяйте процессу выйти из-под контроля. Это проще сказать, чем сделать, но помните, вы всегда сможете войти в рынок вновь.
В: Но никогда не сможете возместить убытки, которые приняли катастрофические масштабы.
О: Это точно [смеется].
В: И заключительные вопросы, которые мы задаем всем. Ваше основное правило торговли, если свести его к одному тезису?
О: Дисциплина. Я очень часто видел, как те, с кем я работал, цеплялись за убыточные сделки, теша себя безумными надеждами. Они рассчитывали, что смогут вернуть потери. Но это получается далеко не всегда. Дисциплина. Это слово, написанное большими буквами, красуется передо мной на столе. Дисциплина.
В: Хотя вы не любите проигрывать, это не мешает вам при необходимости сокращать убытки?
О: Да. Я умею проигрывать с достоинством. Если кто-то победит меня на поле для гольфа, я пожму ему руку. Но поражение выбивает меня из колеи, и я постараюсь понять его причины, потому что все у тебя в голове.
В: Так вы считаете, что в большинстве случаев проигрываете из-за того, что уступили противнику не физически, интеллектуально?
О: Да. Есть масса людей, которые играют в гольф лучше меня, но я каждый раз одерживаю над ними победу, потому что читаю их мысли.
В: Вероятно, это самое важное ваше умение, которое вы оттачиваете изо дня в день?
О: Совершенно верно.
В: Потому что скользящие средние, японские свечи и прочие индикаторы вторичны?
О: Вы абсолютно правы. Это великая психологическая игра. Я не могу торговать, если что-то вывело меня из душевного равновесия, к примеру, я поссорился с женой.
В: Вы проснулись простуженным или больным, вы устали, у вас похмелье, вы просто не в лучшей физической форме — берете ли вы иногда тайм-аут?
О: Конечно.
В: То есть, прежде чем разбираться с рынком, вы прислушиваетесь к самому себе?
О: Да.
В: Что вы можете рассказать о своей самой удачной сделке?
О: Моя самая удачная сделка состоялась в январе или феврале этого года, не помню точно. Еще одна была в мае. Я заработал 12 000 долларов. Что я могу сказать? Я не делал ничего особенного. Просто следовал собственным правилам. Все, кто был рядом, в один голос твердили, что вот-вот будет разворот. Но я перемещал стоп-приказ ниже и ниже и получил отличный результат.
В: Вы перемещали стоп-приказ, ориентируясь на японские свечи?
О: Да.
В: Таким образом, ваше правило можно сформулировать так: я не уйду с рынка, пока рынок не заставит меня уйти?
О: Точно! Рынок сам говорит мне, когда пора уходить. Случалось, что он шел против меня. Зато в лучшие дни рынок сам подсказывает мне, где дно.
В: Как часто динамика рынка позволяет вам поймать рывок и сделать большой шлем?
О: Для меня большой шлем — это сделки на три пункта, которые мне удается заключить два-три раза в неделю.
В: Я говорю про ситуации, когда цена меняется на четыре-пять пунктов практически без откатов.
О: Четыре-пять пунктов? Такое бывает два-три раза в месяц.
В: Это немало.
О: Пару раз мне удавалось поймать рывки на 10 пунктов. Однажды я поймал даже, кажется, 18 пунктов [1800 долларов на один фьючерсный контракт].
В: В самом деле? О: Да.
В: Выходите ли вы из позиции поэтапно, когда тренд оказывается длинным? Очевидно, на первоначальном рывке вы закрываете сделку на треть, чтобы зафиксировать часть прибыли?
О: Совершенно верно.
В: В каком порядке вы действуете?
О: Если я открыл позицию на 24 контракта, пять я закрываю сразу, еще пять на уровне 1,1 пункта, следующие пять — на 1,9 пункта, а оставшиеся — на уровне два и три.
В: Два и три. То есть то, что осталось, вы в известном смысле отпускаете в свободное плавание?
О: Да.
В: И даже если от позиции осталось 10-15 процентов, вы можете воспользоваться дальнейшим движением рынка?
О: Да.
В: И прибыль от этих 10-15 процентов весьма значительна по отношению к общей сумме?
О: Именно так.
В: Расскажите о вашей самой неудачной сделке.
О: Это случилось, когда я думал, что прав, а потом потерял два пункта. Да еще и добавил к проигрышной позиции. В тот раз я хотел поймать максимум. Я попытался войти на максимуме и стал играть на понижение, но цена продолжала расти. Как ни странно, все закончилось хорошо. Я успел зафиксировать убыток, а рынок в итоге взлетел до небес.
В: По-видимому, анализ этой ситуации оказал на вас сильное влияние. Вы не повторяли свою ошибку. Вы больше не пытались поймать максимум, как во время этой сделки?
О: Верно. Это еще один из моих принципов — не пытаться поймать максимумы и минимумы. В этом нет смысла.
В: Что в этой работе нравится вам больше всего?
О: Удовлетворение, которое я испытываю, когда прав. Свобода действий. Возможность проводить массу времени с семьей.
В: Есть ли в ней что-нибудь скучное?
О: Да. Она кропотлива и трудоемка. Каждый день ты начинаешь с нуля, и если я буду сидеть сложа руки, если не добьюсь успеха, я не получу зарплаты. Все зависит от меня. Сделав несколько неудачных шагов, можно попасть в весьма неприятную ситуацию.
В: Что помогает вам снимать напряжение? Гольф?
О: Да, гольф. Кроме того, я стараюсь просто не зацикливаться на этом. Я намечаю сделку, разрабатываю план, вот и все.
В: Можно сказать, что вы предпочитаете работать над сделкой, а не волноваться о ней?
О: Это верно.
Советы Пола Уиллетта
Главное — поддержка близких
Когда речь заходит об игре на бирже, люди часто упускают из виду, что эта деятельность требует поддержки и понимания со стороны членов семьи. Трейдинг оказывает сильнейшее воздействие на психику, а стресс и сомнения усиливаются десятикратно, если те, кого вы любите, не верят в вас. Все успешные трейдеры, с которыми мы беседовали, были либо абсолютно независимы, либо пользовались поддержкой семьи. Пример Пола Уиллетта подтверждает эту закономерность. Пол смог пройти школу игры на бирже благодаря жене — она устроилась на работу и обеспечивала семью, пока он, оставаясь дома, учился торговать. Это очень необычная история. Люди, готовые поддержать партнера по браку в столь рискованном начинании, встречаются нечасто. Но к счастью для обоих, в итоге карьера Пола оказалась весьма успешной, что обеспечило средства к существованию и свободу для всей семьи. И все-таки Пол признает нестабильный характер такой работы. Так, поссорившись с женой накануне вечером, он предпочитает воздержаться от торговли. Трейдеры подобны спортсменам или актерам — чтобы добиваться хороших результатов, им необходимо внутреннее равновесие. Игра на бирже требует не только концентрации внимания, но, что куда важнее, душевного покоя. Хотя поддержка близких не гарантирует успеха, враждебность с их стороны почти всегда приводит к неудачам.
Будьте внимательны к мелочам
Стратегия Пола Уиллетта не слишком сложна. Ни доработанных по своему вкусу индикаторов, ни сложных статистических алгоритмов. Он торгует, ориентируясь на тело свечи, не обращая внимания на фитили, и хотя у него есть собственные критерии для входа в рынок, его правила закрытия позиций предельно просты. Пол оставляет открытой хотя бы часть позиции, пока тренд не развернется. Попросту говоря, при игре на понижение он закрывает позицию, только если прорван максимум предыдущей свечи. При игре на повышение он закрывает позицию только при прорыве минимума предыдущей свечи. Заметьте, Пол опирается на классическое определение тренда, где тенденция к повышению означает повышение минимумов, а тенденция к понижению — снижение максимумов. Применяя такой подход при работе с устойчивым трендом, Пол выходит из рынка поэтапно, что позволяет получить неплохую прибыль за счет оставшейся совсем небольшой части позиции. Хотя подход Пола чрезвычайно прост, он добивается отличных результатов, методично воплощая в жизнь свои планы.
Не переборщите со сделками
Одна из самых распространенных ошибок, которую совершают трейдеры, особенно когда речь идет о быстрых спекуляциях, — избыток сделок. Этим грешит почти каждый трейдер, и подобный промах может обойтись очень дорого, особенно на рынках с высокими комиссионными, например при электронной торговле фьючерсами. Возьмем обычный счет на 10 000 долларов, открытый для электронной торговли фьючерсами e-мини. Заключив 20 сделок всего на один контракт в течение дня, вы заплатите 5 долларов комиссионных за каждую полную транзакцию, а это 100 долларов в день, даже если вы вышли в ноль по всем сделкам. Через 20 дней сумма на счете уменьшится на 20 процентов только из-за комиссии. Самые сильные черты Пола как трейдера — это дисциплина и избирательность при заключении сделок. Как говорит он сам, за день на рынке происходит два-три ощутимых скачка цен. Избегая лишних сделок, Пол использует лишь ситуации, в которых вероятность успеха весьма высока, что сводит к минимуму его операционные издержки.
ГЛАВА 11
FOREX И СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ
Марселино Ливиан
Когда мы спросили Марселино Ливиана — он называет себя просто Ливиан, — как он подходит к торговле на FOREX, он ответил: «Я никогда не проигрываю». Большинство из нас не прочь похвастаться такими же результатами. Ливиан, который за последние четыре года получил 80 процентов прибыли, по-видимому, вышел на вполне достойный уровень. Он начал торговать на FOREX в начале 1990-х, почти за десять лет до того, как торги стали вестись через Интернет, и может рассказать, как трудно было обменять одну валюту на другую и открыть счет в местном банке, чтобы заработать на процентах. Сегодня он полностью перешел на электронную торговлю и успешно поддерживает свой доход на уровне 20 процентов в год. Однако самое интересное в его истории — это не сама торговля, а то, как она упрочила его семью. Он состоит в браке уже 29 лет и имеет троих прекрасных детей. И Ливиан, и его жена выглядят гораздо моложе своих лет. С помощью финансового рынка Ливиан дал своим теперь уже взрослым детям понять, как важно, чтобы деньги работали, а не лежали мертвым грузом в банке. Сегодня торговля валютой стала не только темой разговоров за семейным столом — дети с огромным интересом обсуждают ее с отцом по телефону в течение недели. Успех на FOREX позволил Ливиану не только сколотить капитал, но, что куда более важно, сплотить семью.
Взять у него интервью нам помогло удачное стечение обстоятельств — Ливиан и его жена, которые живут в Испании, приехали в Нью-Йорк во время отпуска, и мы пригласили их к себе в офис.
***
В: Ливиан, не могли бы вы рассказать немного о себе?
О: Я занимаюсь предпринимательством с 19 лет. Бизнес отнимает у меня всего 10-12 часов в неделю. Это позволяет мне торговать на FOREX около четырех часов в день. В течение недели я посвящаю финансовым рынкам около 25 часов. FOREX стал частью моей жизни и жизни моей семьи. Я занимался валютными операциями так успешно, что уговорил жену и детей открыть собственные торговые счета на FOREX, разумеется, не бросая при этом основную работу.
В: Какой бизнес оставляет вам столько свободного времени?
О: Мое основное занятие — связи с общественностью, при этом я помогаю жене управлять сетью салонов красоты, — всего их 35. Кроме того, мы ввозим из Китая фены и принадлежности для ванной. Я заинтересовался торговлей на бирже, потому что она позволяет не просто класть деньги в банк, где они лежат без движения, но дает возможность заставить их работать и умножить плоды своих трудов.
В: Каким был ваш первый опыт на поприще трейдинга? Что пробудило у вас интерес к нему?
О: Пятнадцать лет назад никто в Испании не торговал на FOREX и не занимался валютными операциями. Тогда у нас еще не было евро. Но уже тогда я начал интересоваться колебаниями валютных курсов, обменивать одну валюту на другую и по сути дела пытался спекулировать на ожидаемых изменениях курса.
В: Валюта была первым продуктом, которым вы попытались торговать?
О: Нет, я начал с торговли на Чикагской товарной бирже — кофе и сахар, затем переключился на фондовые рынки и лишь потом стал торговать валютой.
В: Как давно вы начали торговать на товарной бирже и почему выбрали именно этот рынок?
О: Шестнадцать или семнадцать лет назад. У меня не было соответствующего образования, я просто хотел попробовать что-то новое. Я искал, с чего начать. Я стал интересоваться ценами на кофе, а тогда в Бразилии, которая производит и экспортирует половину кофе в мире, был очень плохой урожай. И я знал, что цены на кофе вырастут. Я решил воспользоваться этим, и именно тогда я начал торговать.
В: Откуда у вас появилось желание торговать? Кто-то в вашей семье занимался этим?
О: Нет, до сих пор никто. У меня очень простая, небогатая семья. Никто в ней до меня не занимался торговлей. Я вышел на это чисто интуитивно. Я плохо играю в баскетбол, а есть те, кто играет в него хорошо. Но нутром я чувствовал — есть нечто, в чем я смогу преуспеть.
В: С какой суммы вы начали, когда стали торговать кофе?
О: Около 8000 долларов.
В: Это были ваши сбережения или деньги, взятые взаймы?
О: Мои сбережения.
В: В то время вы были женаты?
О: Да.
В: Как отнеслась к вашим планам жена?
О: Очень хорошо. Ей, как и мне, нравилась идея зарабатывать деньги через Интернет. Чтобы сдвинуть с мертвой точки ее бизнес — салоны красоты — и начать зарабатывать на этом деньги, потребовались колоссальные усилия. Поэтому, услышав о возможности зарабатывать деньги торговлей, которая не требует неусыпного внимания, мы решили, что это подходит нам как нельзя лучше.
В: Когда вы начали заниматься акциями, вы уже не торговали на товарной бирже или вы делали то и другое одновременно?
О: Взявшись за акции, я оставил товарную биржу — при нашей инфраструктуре работать с акциями было интереснее. Но позднее я переключился на торговлю валютой, поскольку видел, что FOREX дает мне прямой доступ к рынку. Я могу открыть торговый терминал и заключить сделку, и мне не надо звонить брокеру и ждать, пока он выполнит приказ и сообщит мне цену исполнения, как происходит с акциями.
В: Когда вы начали торговать на FOREX?
О: Лет четырнадцать-пятнадцать назад, то есть в 1992-м или 1993 году.
В: Спекулируя валютой в 1989-м или 1990-м году, вы просто переводили деньги с одного счета на другой, не занимаясь электронной торговлей?
О: Да, это было очень просто. Я мог в любой момент заявить, что хочу держать определенную сумму в испанской, французской или японской валюте, в зависимости от ситуации. Кредитного плеча в то время не существовало, ты мог лишь обменивать одну валюту на другую на банковском счете.
В: К каким прибылям вы стремились в то время?
О: Поначалу я не ставил перед собой каких-то определенных целей — я заинтересовался рынком FOREX по-настоящему и знал, что останусь на нем надолго.
В: Каковы были в то время спреды?
О: Тогда они составляли 18-22 пункта. Дешевле всего было торговать японской иеной. Немецкая марка и британский фунт обходились гораздо дороже.
В: Когда вы начали торговать через Интернет?
О: Около восьми лет назад, но не на своем компьютере. У одного из моих банков был прямой выход на валютную биржу. Я звонил им, и они исполняли мои ордера. Сам я начал торговать через Интернет всего пару лет назад.
В: Как вы выбираете валюту для заключения сделки?
О: Я смотрю, что происходит в экономике в целом, слежу за политическими событиями, учитываю геополитические риски и т. п.
В: Судя по всему, вы ориентируетесь в первую очередь на фундаментальные факторы?
О: Да.
В: Как долго вы держите свои позиции?
О: Это очень интересный вопрос, потому что здесь нет однозначного ответа. На первых порах я держал позиции подолгу, но ситуация на FOREX меняется, поэтому, заключая сделки, я не ставлю для них конкретных временных рамок. Я просто стараюсь получить прибыль.
В: Ставите ли вы для себя цели на неделю или месяц, определяя сумму прибыли в долларах?
О: Да. Торгуя на FOREX, я хочу, чтобы мои прибыли составляли 20 процентов. При этом я стараюсь, чтобы риск сводятся к минимуму — 20 процентов с невысоким риском. Я не занимаюсь азартными играми. Я не играю в лотерею. Я прихожу на FOREX делать деньги, а не держать пари.
В: Каков обычно ваш риск или лимит убытков?
О: Я не несу убытков. На фондовом рынке ты закрываешь позиции, потому что рискуешь потерять деньги, но я не теряю деньги на FOREX. Если ты внимателен и уравновешен, ты можешь рассчитывать на прибыль. Меня не интересует, сколько я могу заработать в день, я не стремлюсь получить бешеную прибыль в кратчайшие сроки. Я ищу не этого. Меня интересуют стабильные доходы в долгосрочной перспективе, скажем, в течение года. У меня есть стратегия, которая позволяет заработать 20 процентов в год с очень небольшим риском. Заработав эти 20 процентов, я фиксирую прибыль. Я закрываю сделку, лишь когда на то есть веская причина — какой-то фактор рынка меняется и у меня появляется ощущение, что пора выходить из позиции. Иногда я чувствую, что могу получить лучшую цену по уже открытой позиции, и тогда я закрываю ее, чтобы затем войти в рынок вновь. Иногда я закрываю позицию, которая убыточна, хотя и дает возможность заработать на процентной ставке.
В: Какой риск вы считаете небольшим?
О: Обычно я определяю его с учетом обменного курса в прошлом. Я стараюсь покупать дешево, поближе к многолетним минимумам, или продавать на многолетних максимумах. К примеру, я смотрю на пару доллар США/иена, и если сейчас она торгуется по 110, исторические данные говорят, — риск того, что в следующем году курс опустится до 100, очень мал. Так я определяю коридор, в котором намерен торговать, — и в этом коридоре я готов добавлять к своей позиции, независимо от того, идет цена вверх или вниз. Если она пробила коридор, я закрываю сделку. Поскольку я держу позиции очень долго, для меня важна ставка процента. Если я играю на повышение пары доллар США/японская иена и вошел в позицию на 110, доход от процентов может со временем снизить мою цену входа в рынок до 107-108. Я активно принимаю меры, чтобы снизить цену входа, и тогда достаточно совсем небольшого изменения цены, чтобы получить прибыль.
В: Вы выявляете такие зоны с помощью графиков?
О: Да, изучая динамику цен, я анализирую графики лет за двадцать пять, последовательно увеличивая отдельные участки, чтобы увидеть, были ли ранее ситуации, похожие на нынешнюю, — попросту говоря, как валюта вела себя раньше и что произошло с ней потом. Я смотрю на графики, уменьшаю их, чтобы увидеть долгосрочный тренд, увеличиваю, чтобы изучить детали, после чего анализирую движение цены.
В: Как вы входите в сделку? Вы открываете позицию на всю сумму сразу или делаете это поэтапно?
О: Я вхожу в рынок мало-помалу.
В: Вас интересует только движение в вашу пользу или вам случается усредняться вниз?
О: Я покупаю и на понижении, поскольку у меня есть цель — скажем, в ближайшие четыре года я намерен покупать в среднем по 110.
В: Ваша стратегия очень напоминает систему Мартингейл. Как долго вы держите позиции?
О: Пока они дают возможность получать мои 20 процентов. Этот срок может составлять полгода или год. Это не так важно.
В: Предположим, что вы хотите купить пару доллар США/японская иена по курсу 110 и открыли позицию по этой цене. Но курс не падает, он повышается до 111 и продолжает расти, а сумма сделки слишком мала. Будете ли вы добавлять к этой сделке или оставите сумму прежней?
О: Буду. Если прибыль будет расти, я увеличу сумму. Даже если курс вырастет до 115, я буду усредняться вверх — не забывайте, спустя год-два уровень входа в рынок для меня понизится за счет разницы процентных ставок.
В: Открываете ли вы позиции при отрицательном проценте?
О: Я всегда подыскиваю благоприятную разницу процентных ставок. Так, если речь идет о паре доллар США/японская иена, я буду играть на повышение, а не на понижение, а имея дело с парой евро/доллар США буду играть на понижение, а не на повышение. Я заключаю сделки не для того, чтобы нести убытки, впрочем, насколько я понимаю, так поступает и любой другой. Но для меня это скорее инвестиции, чем спекуляции. Поэтому мне важны методы, которые повышают вероятность получения прибыли, и один из них — использование ставки процента. За счет этой стратегии моя совокупная прибыль за последние четыре года составила 80 процентов.
В: Когда вы избрали такой метод — торговать, усредняясь вверх и вниз? Кто-то научил вас этому?
О: На каком-то этапе я заметил, что ты часто терпишь убытки из-за разницы процентных ставок, именно она наносит тебе ущерб. И тогда я понял, что меня интересуют только те позиции, где можно зарабатывать процент. Кроме того, я не открываю позиции по валютным парам с очень высокой волатильностью, например британский фунт/японская иена. Здесь очень неплохая разница процентных ставок, но коридор, в котором она торгуется, так велик, что это слишком большой риск.
В: Каким валютным парам вы отдаете предпочтение?
О: Безусловно, это доллар США/японская иена, в меньшей степени евро/доллар США — впрочем, в последнее время разница в ставках процента для пары евро/доллар похоже начала снижаться. Поэтому сейчас я отдаю предпочтение паре доллар США/иена.
В: Чем вы не торгуете?
О: Я никогда не торгую парами с отрицательной разницей процентных ставок. Я не могу отслеживать все валютные пары и поэтому порой не торгую той или иной просто потому, что мне не уследить за всем. Иногда я торгую парой британский фунт/доллар США, но это бывает не часто. Что касается сырьевых валют [австралийский доллар (AUD), новозеландский доллар (NZD) и канадский доллар (CAD)], на них влияет слишком много факторов, особенно на Новую Зеландию, где численность населения очень мала. Это делает экономику весьма нестабильной.
В: Вы открываете позиции по разным парам поочередно или торгуете парами евро/доллар США и доллар США/японская иена одновременно?
О: Я заключаю сделки по разным парам одновременно.
В: Какова была максимальная продолжительность ваших сделок?
О: Восемь месяцев?
В: А минимальная?
О: Две-три минуты.
В: Как часто вы проверяете цену валюты, открыв позицию?
О: По-разному, бывают дни, когда я не интересуюсь движением цены вовсе, и они самые удачные. Но случается, что я подхожу к компьютеру четыре-шесть раз в день, чтобы посмотреть, что происходит на рынках. Я могу провести у компьютера два часа подряд или пять минут, все зависит от ситуации. Однако, как я уже говорил, в среднем я трачу на это четыре часа в день с понедельника по пятницу — я изучаю ситуацию на рынках, но я обожаю FOREX, и это скорее развлечение, чем работа.
В: Расскажите, на что вы тратите эти четыре часа, ведь большая часть ваших сделок носит долгосрочный характер?
О: В общем-то, я никогда не сижу у компьютера четыре часа подряд, это слишком утомительно. Я могу встать, позавтракать, проверить, что произошло за ночь, проанализировать изменение цен, потом немного посидеть, изучая графики, увеличивая и уменьшая их фрагменты. Иногда я просто читаю новости, чтобы быть в курсе того, что происходит в мире, — The New York Times, французскую Le Monde, испанскую прессу и тому подобное.
В: Какую технику вы используете для торговли?
О: Очень простую. Один компьютер с одним монитором, больше ничего.
В: Расскажите о своей самой удачной сделке, которая запомнилась вам больше других.
О: Что касается крупных сделок, их у меня почти не было, обычно я держу множество отдельных позиций. Из недавнего мне запомнился очень удачный март, но я не могу назвать ни одной крупной сделки, которая выделялась бы на фоне других. Если углубиться в прошлое, однажды мне удалось купить пару доллар США/японская иена по 92 и продать по 112.
В: Как долго вы держали эту позицию?
О: Одиннадцать месяцев.
В: Для большинства людей это очень немалый срок. Скажите, как часто вы вносите коррективы в свои позиции?
О: Я никогда ничего не меняю — я заключаю сделку и не выхожу из позиции, пока не достигну цели. Я никогда не ставил перед собой задачи разбогатеть за одну ночь, потому что один день оказывается удачным, а другой нет. Чтобы оценить результаты своей работы, мне нужно увидеть, чего я добился за год.
В: Какой была ваша самая неудачная сделка?
О: Это была сделка с парой евро/доллар США. Я торговал парами евро/доллар и доллар/иена и заключил несколько очень удачных сделок. В то время я работал с банком, который решил, что деньги на моем счете подвергаются слишком высокому риску, и стал по своей инициативе закрывать мои позиции, из-за чего я потерял около 700 000 долларов. Между тем, если бы они остались открытыми, через три-четыре месяца они принесли бы мне прибыль. Я оказался перед выбором: обратиться в суд или оставить все как есть, сделав соответствующие выводы. Я человек неконфликтный и решил не затевать тяжбу.
В: 700 000 — это огромный убыток. Какое кредитное плечо вы используете?
О: 50 к 1, два процента.
В: Можете ли вы рассказать о том, как торговля повлияла на вашу семью?
О: Я убежден, что должен научить своих детей заставлять деньги работать. Деньги не должны лежать мертвым грузом в банке. Помню, когда мои дети были маленькие, я начал дарить им акции на Рождество. Это было очень необычно, потому что финансовая культура в Испании не развита, и моим близким это казалось странным. Я покупал по пять-семь акций какой-нибудь компании, например Microsoft, и говорил детям, что это компания, которая находится в США. В общей сложности я тратил на это не больше 100 долларов.
В: Сколько у вас детей?
О: Трое. Два сына и дочь.
В: Как они воспринимали такие подарки? Они огорчались или были довольны?
О: Я объяснил им, что это акции американских компаний и теперь каждому из них принадлежит кусочек компании. После этого они стали с интересом наблюдать за развитием сектора высоких технологий в Америке.
В: Сколько им было лет, когда вы начали дарить им акции?
О: Шесть, девять и двенадцать.
В: Вместе с акциями вы дарили им игрушки?
О: [Смеется] Да, игрушки, и парочку акций. Результаты оказались очень неплохими, всем им уже больше двадцати, и это помогло существенно увеличить их сбережения. А недавно они так заинтересовались FOREX, что продали свои акции и стали посвящать больше времени валютным операциям.
В: Ваша жена тоже занимается торговлей?
О: У нее есть мини-счет. Она много лет наблюдала, как этим занимаюсь я, и ей тоже захотелось попробовать. Но она подходит к делу несколько иначе. Она открывает и закрывает позиции в течение дня, понемногу получая прибыль. Так она зарабатывает немного денег на дополнительные расходы. Она торгует довольно успешно, в среднем ее прибыль составляет около 2000 долларов в месяц, и она очень довольна этим. У этого увлечения есть еще один огромный плюс — у нас появилась дополнительная тема для разговоров. Мы говорим о детях, о погоде — и о том, как поведет себя рынок FOREX. Это сближает нас и делает наше общение куда более интересным. Попросту говоря, это помогает нам упрочить брак.
В: Случается ли, что вы с женой заключаете сделки в противоположном направлении?
О: Нет. Такого не бывает никогда, мы придерживаемся определенной системы — если она торгует парой британский фунт/японская иена, я буду торговать парой доллар США/японская иена.
В: Вы тоже регулярно снимаете со счета прибыль, как и ваша жена?
О: Мы снимаем деньги далеко не всегда и делаем это не потому, что без них нам не обойтись. Иногда мы снимаем их, чтобы купить что-нибудь для себя. Мы снимаем со счетов около 12 процентов нашей совокупной прибыли и делаем это один-два раза в год.
В: Ваша жена следует вашим правилам — например, заключает сделки только при положительной разнице процентных ставок?
О: Да, она придерживается той же тактики, что и я.
В: А как насчет ваших детей, как вы учили их торговать?
О: На самом деле они подготовлены к этому лучше нас, ведь они изучали бизнес в университете. И все же они признают, что в значительной мере успех приходит с опытом. Мы с детьми активно обмениваемся идеями. Мы звоним друг другу и говорим: мне кажется, происходит то-то и то-то, что думаешь ты и пытаемся выработать единую точку зрения. Так у нас заведено. Обмен идеями очень сплачивает нас. К примеру, мне звонит старший сын и говорит: «Знаешь, сегодня у меня был очень неплохой день». А я отвечаю: «Нет, это у нас был неплохой день, мы заработали столько-то». Отчасти мы соперничаем друг с другом, но при этом мы подолгу обсуждаем новости рынка. Мы с женой состоим в браке 29 лет и с самого начала твердо решили, что наш главный бизнес — это семья.
В: Ваши дети выработали собственную стратегию или их подход похож на ваш?
О: У каждого из них свой характер, и поэтому что-то они делают по-своему, но основы они позаимствовали у меня.
В: Когда вы учили своих детей торговать, говорили ли вы «Ну вот, ты кое-что заработал и теперь можешь потратить эти деньги»? Вы позволяли им тратить заработанное или учили их торговать только для увеличения сбережений?
О: Вначале, когда они говорили, что хотят научиться торговать, мы открывали счета на небольшие суммы. Я учил их контролировать риск, сводить его к минимуму, все остальное зависело только от них. Я хотел одного — чтобы они научились хорошо торговать, но совсем не желал, чтобы ими руководила жадность или жажда наживы.
В: Когда вы открыли для них счета на FOREX?
О: Примерно полтора года назад.
В: Что вы говорили им, когда они теряли деньги?
О: Мы говорили, что умного человека убытки могут научить большему, чем прибыли. Нас немного беспокоило, что, если они добьются успеха слишком рано, они не захотят искать другую работу. Если один день на FOREX будет приносить столько же денег, сколько две недели постоянной работы, у них не будет мотивации. Мы воспитывали у них уважение к труду и старались внушить мысль о том, что деньги даются не просто так. Беседуя с детьми, я говорил: «Ты можешь взять свои сбережения и вложить их в торговлю, чтобы заставить деньги работать. Но для начала ты должен стать полезным членом общества. Торговля — это лишь дополнительная возможность заставить свои сбережения работать».
В: Чему научили вас ваши ошибки? Какой самый главный урок вы извлекли?
О: Во-первых, я понял, что нельзя заработать деньги, не открыв позицию. Во-вторых, если вы открываете позицию, у вас должно быть достаточно средств, чтобы не закрывать сделку из-за снижения цены на один-два цента. Хотя я торгую весьма успешно, моя стратегия требует крупных вложений капитала. Кроме того, я хотел бы сказать трейдерам-новичкам чрезвычайно важную вещь: не надейтесь разбогатеть за одну ночь, особенно если у вас мало денег. Убедитесь, что ваша стратегия приносит прибыль постоянно, а не от случая к случаю. Помните, важна не только эффективная стратегия, но и надлежащий контроль риска. Не пускайтесь в авантюры, за которые вы будете корить себя. Даже если вы зарабатываете деньги в настоящий момент, в долгосрочной перспективе избыток риска нанесет вам только вред. Цель торговли — улучшить качество жизни, а не испортить ее. Старайтесь всегда действовать надлежащим образом — тогда вы будете хорошо жить и крепко спать, зная, что ваша стратегия работает как положено.
Советы Марселино Ливиана
Убедитесь, что у вас достаточно средств, чтобы держать позицию
Ливиан — трейдер, который специализируется на долгосрочных сделках. Он может держать позиции целый год и нацелен на ощутимые изменения цены. Хотя такой стиль резко отличается от подхода краткосрочных трейдеров, которые делают 10 пунктов в день или 50 пунктов в неделю, Ливиан, который за последние четыре года получил 80 процентов прибыли, вышел на уровень доходов, которому могут позавидовать многие хеджевые фонды. Однако, чтобы применять подобную стратегию, надо быть весьма состоятельным человеком. Ее суть в том, чтобы выявить коридор изменения цены и входить в сделку поэтапно, по мере повышения или понижения цены. Действуя таким образом, Ливиан формирует крупную позицию с невысокой средней ценой входа и получает неплохую прибыль даже при небольшом изменении цены. Однако следует помнить, что в таких условиях столь же незначительное изменение цены не в вашу пользу может нанести немалый ущерб. Важно позаботиться о том, чтобы у вас было достаточно средств для удержания такой позиции.
Нужно помнить об этом, даже если ваша стратегия не похожа на ту, что применяет Ливиан. Если вы держите слишком крупную позицию и вам не хватает капитала, чтобы выдержать колебания рынка, вам придется закрыть позицию из-за краткосрочных изменений цены.
Позаботьтесь о том, чтобы время ожидания окупалось
Одно из основных правил Ливиана — всегда заключать сделки с положительной разницей процентных ставок. Торгуя на FOREX, вы продаете и покупаете деньги разных стран. При каждой транзакции вы играете на повышение одной валюты и на понижение другой. Играя на повышение, вы можете заработать проценты. При игре на понижение вам приходится уплачивать проценты. Разница процентных ставок двух стран — сумма, которую вы можете уплатить или заработать. Ливи-ан заключает сделки только с положительной разницей процентных ставок, поскольку отрицательные проценты при долгосрочных сделках снижают прибыли или увеличивают убытки. Когда вы входите в позицию, которая требует уплаты процентов, последние превращаются в дополнительные торговые издержки. И напротив, если позиция позволяет зарабатывать проценты, это улучшает общие результаты. Изо дня в день проценты поступают к вам на счет, что увеличивает объем средств и помогает снизить убытки. Иными словами, проценты снижают для вас цену входа в рынок. При долгосрочной сделке это дает значительное преимущество. Если вы держите позицию в течение года, доход от процентов становится достаточно ощутимым. К примеру, проценты по паре новозеландский доллар/японская иена могут составлять 10 долларов в день, что равно одному пункту на стандартный контракт. Если вы держите позицию в течение 100 дней, вы заработаете 100 пунктов. Поэтому, если вы играете на повышение пары новозеландский доллар/японская иена, цена входа в рынок для вас через 100 дней снизится примерно на 100 пунктов, а это немало.
Торгуйте вместе с семьей
В заключение Ливиан дал совет — торговать вместе со своей семьей. Сам он сумел не только сплотить семью с помощью дружеской конкуренции, но и обучить своих детей разумно распоряжаться деньгами. По его мнению, главное дать им понять, что торговля — это не азартная игра, и приучить их контролировать риск. Благодаря торговле ваши деньги будут работать, а не лежать мертвым грузом в банке.
ГЛАВА 12
ЧЕЛОВЕК ПРОТИВ МАШИНЫ
Стивен Икоу
Торговля на фондовых рынках все чаще ведется с помощью «черных ящиков» — порой на их долю приходится около 70 дневного объема торгов на Нью-Йоркской фондовой бирже и NASDAQ, и трейдеры сетуют, что такие торговые системы делают игру на бирже невозможной. Однако Стивену Икоу хватило ума и изобретательности, чтобы не только адаптироваться к новым условиям, но и использовать программы-роботы в своих интересах. Строго соблюдая дисциплину торговли, Икоу ведет почти затворническое существование — ежедневно он проводит шесть с половиной часов в своем домашнем офисе, изолированный от внешнего мира. Собранность и умение сосредоточиться позволяют ему неизменно добиваться отличных результатов — из последних 180 торговых дней убыточными оказались лишь 4. Находясь у себя дома, в пригороде Чикаго, Стив беседует с нами о своем подходе к работе на финансовых рынках и делится некоторыми профессиональными секретами.
***
В: Нередко, общаясь с трейдерами, мы обнаруживали, что многие из них стали интересоваться игрой на бирже еще в школе или даже раньше. Как обстоит дело с вами?
О: Фондовый рынок всегда привлекал меня. Но я был нацелен на поступление в медицинский колледж, поэтому биржа появилась в моей жизни позднее. Этим всегда интересовался мой отец, но он не торговал, а скорее рассматривал это как пенсионное решение.
В: Он периодически вкладывал средства в акции?
О: Да, и моя мама тоже. Впрочем, все мы любили азартные игры. Игры, где есть элемент везения. Особенно моя мама. Ей нравился блек-джек. Таков и мой брат. Он — профессиональный игрок в покер. Кроме того, у нас в доме всегда любили спорт — мы смотрели спортивные передачи, занимались игровыми видами спорта и т. п.
В: И играли на спортивном тотализаторе?
О: И это тоже.
В: Торговали ли вы на бирже, когда учились в колледже.
О: В общем-то, нет. Я занялся этим позднее, когда стал клерком на Чикагской товарной бирже. (Клерк — посредник между клиентами крупной брокерской фирмы и операционным залом биржи. Он держит клиентов в курсе происходящего на рынке и обеспечивает заключение сделок в операционном зале по заявкам клиентов. — Прим. авт.) Я работал в торговых залах Nikkei, NASDAQ и S&P. Тогда все были помешаны на акциях интернет-компаний. И я решил попытать счастья. Мой друг был успешным трейдером, и он оказал мне финансовую поддержку.
В: Когда он дал вам денег, вы ушли из операционного зала?
О: Да, я торговал акциями не в операционном зале.
В: Почему вы пошли работать клерком на товарную биржу?
О: Я получил степень по биологии, но решил, что не буду заниматься этим. Я перепробовал массу разных занятий, а потом оказалось, что приятель друга моего друга работает на Чикагской бирже и дела у него идут неплохо, и я решил попробовать и это.
В: Как долго вы работали клерком?
О: Около трех лет.
В: Вы освоили искусство трейдинга в операционном зале биржи? Или приобретенные там умения не имеют отношения к тому, что вы делаете сейчас?
О: Нет, разумеется, эти навыки актуальны для меня и сегодня. Мой нынешний подход к торговле я освоил в операционном зале Nikkei. Это был небольшой зал, где было потише, чем в других. Акции, которыми я торгую сейчас, поспокойнее прочих. Они дают возможность наблюдать за происходящим и за участниками рынка. Это похоже на работу в небольшом торговом зале — здесь видно, кто покупает, кто продает, кто пытается вклиниться между участниками и опередить других. Поэтому мой стиль похож на то, что происходило в операционном зале Nikkei. Когда я начал торговать, я работал с акциями крупных компаний с большими объемами вроде Microsoft. Но это не позволяло мне получить преимущество, и я переключился на акции компаний помельче — вокруг них нет такого ажиотажа и вычислить основных игроков куда проще.
В: По большей части это акции NASDAQ?
О: Это NASDAQ на 100 процентов.
В: Это объясняется тем, что вам нужны котировки второго уровня? (На момент проведения данного интервью, рыночная система NASDAQ обеспечивала инвесторам доступ ко всем ценам бид-аск, — в том числе к котировкам маркетмейкеров и специалистов (котировки второго уровня). Это делало рынок гораздо более прозрачным, чем система Нью-Йоркской фондовой биржи (NYSE), которая позволяла видеть только лучшие цены спроса и предложения. — Прим. авт.)
О: Да, именно второй уровень. Главное — это быстрое исполнение ордера. Тебе не надо искать специалиста. Все делается мгновенно. Ты наблюдаешь за котировками, где есть все цены бид и аск по второму уровню. На NYSE это не так просто. Там куда меньше прозрачности.
В: Вы работаете в основном с лентой котировок или используете и графики?
О: Нет, я наблюдаю и за графиками, но уровень 2 для меня важнее. Графики служат для подтверждения. Если график выглядит неплохо, но котировки говорят о другом, я не стану заключать сделку. Но если уровень 2 выглядит хорошо, а график неустойчив, я могу заключить сделку, несмотря на характер графика.
В: За какими графиками вы наблюдаете?
О: Что я вижу на своем экране монитора? В данный момент я смотрю на котировки второго уровня. Одна акция, которой я торгую, и еще семь, за которыми просто наблюдаю. По той, что я торгую, уровень 2 связан с двумя графиками — пятиминутным и дневным. Помимо этого у меня открыты пятиминутные графики S&P, NASDAQ, индексных фьючерсов Russell e-mini и дневные графики индексов. Но в первую очередь я наблюдаю за пятиминутными графиками, кроме того, я слушаю новости S&P, просто чтобы держать руку на пульсе рынка.
В: Что представляют собой акции, с которыми вы работаете?
О: Это акции по 30-70 долларов со средним дневным объемом от 300 000 до миллиона акций.
В: То есть речь идет о промежуточном сегменте — не самые ликвидные, но достаточно ликвидные. Каковы объемы ваших сделок по акциям, оборот которых составляет 300 000 в день?
О: Они варьируются в диапазоне от 100 до 5000, чаще от 100 до 2000 акций. Все зависит от дня и от того, что происходит с акцией. Если день выдался вялый и я открываю и закрываю позиции, речь идет о небольших объемах. Если вижу, что появился покупатель, я увеличиваю объем. Но я никогда не открываю слишком крупные позиции, поскольку не хочу, чтобы одна-единственная сделка разорила меня.
В: Если позиция достаточно велика, вы усредняетесь вверх?
О: Нет, не всегда. Обычно я увеличиваю объем, когда вижу, что кто-то привязан к биду или аску и понимаю, что появился продавец или покупатель. Маркетмейкерам и хеджевым фондам приходится отслеживать множество позиций. Нередко им нужно исполнить крупную заявку. При этом они не контролируют ее исполнение до мелочей. К примеру, речь идет о 100 000 акций. Они вводят ордер в компьютер, и тот выставляет предложение о покупке. Если цена спроса растет, они покупают дороже. Если она снижается, они покупают дешевле. Они просто хотят, чтобы заявка на покупку исполнилась. Но обычно у них есть определенный предел. Сам я отслеживаю куда меньше акций. Я замечаю больше деталей происходящего. Я поднимаю цену, и он делает то же самое. Я дохожу до определенной суммы, и он не двигается дальше. Обычно я могу сказать, до куда он может дойти. И тогда я стараюсь скупить все, что предлагается на продажу, поднять цену бид до уровня, который является для него пределом, а затем продать ему всю позицию.
К примеру, если я вижу, что покупатель готов подняться до 80, а цена по биду 60 при цене аск 65, я отслеживаю предложения по 65 и покупаю их. Я выставляю предложение на покупку по 70 и покупаю то, что продают по 70. Я выставляю заявку по биду 75. Я выставляю бид на 80 и вижу, что он тоже выставляет заявку на 80 через другую электронную сеть, и тогда я продаю ему то, что у меня есть. Я повторяю это вновь и вновь. Это лишь один из вариантов. Что я имею в виду: эта публика наблюдает за 20 акциями. Исполняя ордера, они не беспокоятся о мелочах. Они занимаются уймой акций. Приказ исполнен, остальное не имеет значения. Впрочем, иногда такой тип ускользает, и ты попадаешь в ловушку. Но ты должен знать пределы своих возможностей и представлять, как это делается. Когда маркетмейкеру нужно исполнить крупный ордер, ему не скрыться от того, кто пристально наблюдает за акцией. Если фонд покупает 100 000 акций с прицелом держать их в течение года, какая ему разница, покупать по 65,60 или по 65,90? Но если я сделаю 10 центов на 10 000 акций, я заработаю 1000 долларов.
В: Часто ли меняется состав акций, за которыми вы наблюдаете? Или они остаются в вашем портфеле месяц и более?
О: Нет, не слишком часто. Пока акция хороша, я делаю на ней деньги. Я не смотрю ни на что другое. Я отказываюсь от акции, лишь если она испортилась. К примеру, у компании вышли очень плохие новости. Тогда я вычеркиваю ее из списка и подыскиваю другую. Когда дела идут хорошо, я не меняю акции. Я наблюдаю за ними очень пристально. Я не обращаю внимания ни на что другое и именно поэтому предпочитаю заниматься этим в одиночку. Одно время я работал в крупной компании, где тебя постоянно отвлекают посторонние вещи. Сейчас меня ничто не отвлекает. Я знаю, что происходит на рынках и что делают мои акции, и это все, что меня интересует.
В: Вы смотрите канал CNBC?
О: Он включен у меня просто для фонового шума. Иногда там рассказывают об одной из моих акций. Поэтому, если с ней начинает твориться что-то невообразимое, я знаю, в чем причина. Кроме того, я использую новостной сервис — с его помощью я слежу за выходом соответствующих показателей и за свежей информацией о моих акциях. Если она есть, я обычно закрываю сделки и наблюдаю за происходящим, поскольку не люблю действовать вслепую, когда выходит слишком много новостей. Я понимаю, что узнаю новости не первым. Я не торгую на новостях.
В: Вы досконально знаете историю каждой из этих компаний?
О: Да, я хорошо представляю, что стоит за каждой из акций. Я знаю, когда выходят их отчеты о прибылях, поскольку нередко торги в этот период имеют свои особенности.
В: Это связано с потоком ордеров от институциональных трейдеров? Перед выходом соответствующих показателей институциональные покупатели проявляют себя, и вы стараетесь воспользоваться этим?
О: Необходимо знать, когда выходят данные о доходах, поскольку в это время нередко происходит закрытие позиций и случаются из ряда вон выходящие вещи.
В: Можете ли вы привести пример динамики цен, которая наводит на мысль о том, что могут произойти какие-то события? Если вы видите, что акцию покупают до выхода цифр, говорит ли это о том, что новости будут позитивными?
О: Если накануне выхода показателей доходов есть крупные покупатели, а цифры превосходят ожидания, обычно имеет место разрыв вверх, и это хороший момент для открытия короткой позиции. Но бывает, что накануне новостей акция слаба, а цифры опровергают ее оценку. В этом случае, даже если имеет место разрыв вверх, после выхода отчета имеет смысл открыть длинную позицию, поскольку на рынке остается много тех, кто ошибался. Часто нужно просто наблюдать. Если кто-то покупает до выхода новостей и новости оказываются хорошими, то видно, как они потом закрывают позиции.
В: Таким образом, вы можете предугадывать стратегию маркетмейкеров просто за счет пристального наблюдения за лентой котировок — несмотря на тот факт, что они стараются не светиться?
О: Да, она все время меняется. Но сегодня значительная часть сделок по NASDAQ заключается с помощью «черных ящиков». Поэтому нередко мне приходится проверять цену, чтобы увидеть, где находится рынок. Если, открывая длинную позицию, я выставляю предложения на покупку, повышая цену, и вижу, что за мной подтягиваются другие продавцы, я знаю, что не ошибся. Если я делаю предложение на продажу и вижу, что остался в одиночестве, значит, агрессивных продавцов нет. Так, выставляя заявки по биду и аску, я получаю информацию о рынке
В: Давайте остановимся на этом. Можно ли сказать, что с помощью таких пробных ордеров вы на самом деле тестируете компьютеры, а не людей? Это дает вам возможность понять, на что запрограммированы машины, и торговать исходя из их логики?
О: Совершенно верно. Вот еще один пример. Если вы знаете кого-то из крупных маркетмейкеров, работающих с вашей акцией, иногда вы видите, что он делает. Раньше, работая с Island, вы видели, кто продает вам или покупает у вас. (Island — некогда популярная электронная торговая сеть, где трейдеры могли выставлять заявки на покупку и продажу акций. — Прим. авт.) Помню, как однажды Goldman выставил предложение на продажу, я выставил предложение на продажу через Island, и он купил у меня, и стало понятно, что его предложение на продажу — фальшивка, он просто хочет не упустить акцию. Познакомившись с акцией поближе и зная крупных игроков, вы можете определить, кто блефует, а кто нет. Если акция торгуется на 79 и 80 по биду и офферу, и я скуплю все, что предложено на продажу по 80, маркетмейкер будет недоволен. Но если я присоединюсь к нему и буду тоже покупать по 79, не забирая все, что предлагается по 80, я вместе с ним смогу заработать на спреде. В этом случае маркетмейкер на самом деле покупает по 79 и не собирается продавать по 80. Многие заявки на покупку и продажу по NASDAQ являются блефом, и если вам удастся обнаружить их, вы поймете, что происходит на самом деле. Наблюдение дает мне преимущество. Если у вас нет преимущества, у вас нет ничего. Рост рынка ничего не значит. Dow может расти хоть каждый день, но при этом 100 акций будут расти, а 100 падать.
В: Это подводит нас к следующему вопросу. Поскольку речь идет об акциях, которые не входят в Dow, S&P 500 или NASDAQ 100, они менее чувствительны к колебаниям рынка в целом. Можно ли сказать, что они менее уязвимы к колебаниям индексных фьючерсов?
О: Когда как. Но вы поймете это. Вот пример. Рынок идет вниз. Идет довольно резко. Но вы видите, что некто покупает, выставляя заявки по бид. Вы определяете, кто он, и хотите присоединиться к нему. Но если он оставит вас одного, закрывайте позицию. Я не люблю покупать дорого и продавать дешево. Я люблю покупать на откатах. Я стараюсь или покупать дешево, или продавать дорого, если я вижу продавца и присоединяюсь к нему.
В: Вы занимаетесь внутридневной торговлей, то есть не оставляете позиции до следующего дня. Вы действовали так всегда или эта тактика выработалась со временем? И если верно второе, не могли бы вы пояснить, почему вы взяли ее на вооружение?
О: Я люблю контролировать все до мелочей, но не имею такой возможности, когда рынок закрывается. Я не хочу думать об этом круглые сутки. Мне хочется переключиться на другие вещи и на какое-то время забыть о рынке. Я люблю, чтобы к концу дня все сделки были закрыты, потому что за ночь может произойти все что угодно.
В: Какой риск при заключении сделки вы считаете для себя допустимым? 10 центов? 15 центов?
О: Зависит от ситуации, но обычно очень небольшой. Как правило, я играю на повышение с тем, кто выставляет заявки по бид, и, если он уходит с рынка, я закрываю позицию. Впрочем, случается, что такой покупатель срочно сбрасывает акции и я ничего не могу поделать. Но обычно мой риск не превышает 5 центов.
В: Практически всегда?
О: Обычно да. Я отступаю от этого правила, лишь когда никого нет и я не могу закрыть позицию.
В: И что происходит в этом случае?
О: Как повезет. Чаще всего тебе удается выйти — в 9 случаях из 10.
В: Каковы ваши убытки, когда вы попадаете в ловушку? Достигают ли они доллара?
О: Нет, никогда. Может быть, в былые времена, когда акции стоили по 300 долларов. Но сегодня мои убытки не превышают 20 центов. Я всегда слежу за своими акциями.
В: У вас открыто семь окон с котировками второго уровня, но фактически вы торгуете только одной-двумя акциями?
О: Бывает, что двумя или тремя. Не более. Но я хочу видеть все. Сегодня я работал с одной акцией. Четыре часа она колебалась в диапазоне 15 центов. Но я просто заключал сделки то в одном, то в другом направлении.
В: Какова структура ваших издержек теперь, когда вы работаете с такими маленькими спредами?
О: Затраты значительно снизились. Когда я начинал торговать, одна акция обходилась в 3 цента. То есть 30 долларов за тысячу акций. Затем цены упали до цента за акцию — 10 долларов за тысячу акций. Теперь они составляют 0,4-0,5 цента за акцию. Таким образом, при быстрых спекуляциях я могу заработать даже на одном центе, а это совсем неплохо, потому что я могу торговать более крупными партиями.
В: Вы готовы пожертвовать 5 центами на сделку. Разумеется, все сделки разные, но на какую прибыль от одной сделки вы рассчитываете в среднем?
О: Я не ставлю недостижимых целей. Если у меня есть акция и появляется покупатель, я могу выждать и заработать доллар. Я могу сделать 75 центов. То, что я получаю от рынка, зависит от точки входа. Если я вошел на минимуме, рынок развернулся и причин выходить нет, никто не выставляет заявок на продажу и цены на покупку растут, я не спешу закрывать позицию.
В: В связи с этим возникает интересный вопрос. Ни один финансовый инструмент не растет вертикально вверх. Откаты неизбежны. Даже если цена выросла на 50 центов, на каком-то этапе она неизбежно упадет как минимум на 10 центов. Что позволяет вам выдержать подобные откаты, не закрывая сделку?
О: Это самая трудная часть торговли, и откровенно говоря, я не силен по этой части. Я сразу закрываю убыточные сделки, но прибыльные часто держу меньше, чем следовало бы. Когда начинается откат, я чаще всего стараюсь выйти из позиции.
В: Вы не усредняетесь вниз при убыточных сделках. Используете ли вы поэтапное закрытие позиции, если сделка приносит прибыль? Или ваша стратегия — входить в позиции и выходить из них в один прием?
О: Разумеется, если сделка удачна, я закрываю ее поэтапно. Если цена меняется в мою пользу, я выставляю на продажу часть позиции, а не все сразу.
В: Давайте немного отвлечемся от трейдинга. Расскажите нам о своем распорядке дня. Что представляет собой ваш рядовой день?
О: Я всегда занимался спортом. В свое время я участвовал в соревнованиях по тяжелой атлетике. Каждое утро я встаю в 5.30 и смотрю, что произошло на рынках за ночь. Затем я отправляюсь в спортивный зал, где провожу час, с 6.30 до 7.30 по чикагскому времени. Принимаю душ, немного общаюсь с семьей, в 8.05 отправляюсь к себе в офис, просматриваю новости. Я торгую до трех часов. Потом я обычно забираю сына из школы, и, если погода хорошая, мы идем в бассейн или в парк. Вечер я провожу с женой, выкраивая на работу еще полчаса. В 10 я ложусь спать.
В: Делаете ли вы перерыв на обед? Есть ли у вас вообще перерывы?
О: Нет, я ем немного. Я пью кофе, съедаю немного овсяной каши и торгую весь день, чтобы ничего не упустить. У меня не слишком длинный рабочий день.
В: Но в то же время чрезвычайно напряженный. Вы не просто сидите на одном месте. Вы не отрываете глаз от монитора. Мы знакомы с такой работой и знаем, что она может быть весьма утомительной. Как вы снимаете напряжение и сохраняете сосредоточенность в течение шести часов?
О: Я просто делаю это. Я сосредоточенно наблюдаю за происходящим, выжидаю, а затем атакую. Ты как охотник, который затаился на дереве, поджидая добычу. Когда представится случай, ты должен быть на месте. Если ты вышел в туалет или отлучился куда-то еще, ты упустишь свой шанс.
В: Да. Но порой целый час на рынке ничего не происходит. Если попросить обычного человека хотя бы 10 минут не отрывать взгляд от экрана, когда там ничего нет, выяснится, что мало кто способен на это. Вы используете медитацию или какие-то психологические приемы?
О: Нет. Никаких особых приемов. Я непрерывно наблюдаю за рынком, и на нем всегда что-то происходит. Иногда незначительное, иногда заметное. Да, порой это утомительно. Иногда я делаю то, что не следует делать. Но обычно я стараюсь соблюдать дисциплину и ждать, пока подвернется шанс.
В: Вам никогда не снится игра на бирже?
О: Бывает. Во сне я отслеживаю котировки второго уровня. Правда, в последнее время такого не наблюдалось. Я стал больше торговать, и у меня появилось больше возможностей сбросить напряжение. Теперь я не слишком расстраиваюсь после неудачного дня и не так счастлив после удачного. Взлеты уже не так радостны, а падения не так болезненны. Каждый день я возвращаюсь домой, а на следующий день все начинается сначала.
В: Когда вы начали играть на бирже, на вас, несомненно, давила мысль о том, что, если вы не будете получать прибыль, вы в известном смысле останетесь без куска хлеба. Как вы с этим справлялись?
О: Это было ужасно. В первый день, когда я взялся за это, я заработал 1500 долларов. Затем за неделю я потерял 5000, поскольку не понимал, что делаю. Мне казалось, что я понимаю, но это было не так — около пяти месяцев я не мог выйти на уровень безубыточности и каждый день приходил домой подавленным. Я ложился на диван и думал: «Мне не разобраться в этом». За пять месяцев я спустил 20 000 долларов. А затем за шестой месяц я заработал 20 000 долларов, вот так-то. Поначалу мне было очень тяжко, потому что я не мог разобраться в этом. В такой ситуации чувствуешь себя недотепой — почему это мне не дается? А потом словно что-то щелкнуло. Я говорю людям, что спустя полгода понимание либо приходит, либо нет. К большинству оно не приходит. Если через шесть месяцев дело не пошло на лад, вам пора заняться чем-то другим.
В: Какие навыки, по вашему мнению, нужны человеку, чтобы заниматься тем же видом торговли, что и вы?
О: Я бы сказал, что для этого нужно быть дисциплинированным, уметь действовать по плану, избегать риска, но не бояться заключать сделки. Среди тех, кого я обучал, были люди, которые в течение года ежедневно зарабатывали или теряли 50 долларов. Они просто боялись торговать. Заключив прибыльную сделку, они спешили закрыть позицию. На самом деле тут важна не книжная ученость, скорее нужно быть хорошим игроком в покер или в шахматы, уметь оценить ситуацию. Надо быть кем-то вроде куортербека, который выходит на линию схватки, бросает взгляд на защиту и знает, что должно сработать при таком раскладе. Подобным образом я смотрю на котировки второго уровня, открываю сделку, и хотя мой план срабатывает не всегда, я добиваюсь успеха 8 раз из 10. Поэтому в двух словах это способность оценивать ситуацию, усваивать информацию при стремительном развитии событий и сохранять хладнокровие в условиях стресса. Я всегда считал, что из лучших куортербеков Национальной футбольной лиги вышли бы неплохие дейтрейдеры.
В: Сколько человек вы обучили?
О: Около двадцати.
В: И сколько из этих двадцати до сих пор занимаются трейдингом?
О: Никто. Я мог бы помочь тем, кто уже успешно торгует фьючерсами или другими инструментами и показать им свою методологию. Но я не смог обучать тех, кто еще не успел набить руку. Такие люди в состоянии понять, что я делаю, но им не под силу следовать моим указаниям.
Вот пример. У меня был один парень. Я сказал, что мы покупаем акции по ценам, выраженным целыми числами, например за 101,00 или 102,00, — покупаем по биду. Рынок идет вниз. Фьючерсы идут вниз. Ситуация выглядит не важно, но я говорю ему: «Не выходи, пока не уйдут целые числа». Он в панике. Он видит, что рынок идет вниз. Ниже наших целых чисел ничего нет, а он закрывает позицию. Рынок разворачивается. Предложения на 01 выросли, но у него нет акций. У меня они есть, а у него нет, потому что он думал лишь о том, что, если целые числа уйдут, он начнет терять деньги. Таким образом, мы открыли совершенно одинаковые позиции. Но он не смог удержать свою. Я могу давать точные указания — что нужно делать. Но эмоции берут над людьми верх. При этом я успешно обучал хороших трейдеров, помогая им стать лучше.
В: Что вы для этого делали?
О: В основном учил читать котировки второго уровня. Кто-то из них торговал, исходя из общей ситуации на рынке, кто-то использовал графики, а я предложил им повнимательнее наблюдать за динамикой цен — не макро-, но микроаспектами. Я показывал им, как работают со своими ордерами фонды и маркетмейкеры и как извлечь из этого выгоду.
В: Вы обучали других. Были ли учителя у вас?
О: Парень, который помог мне взять старт, трейдер, весьма успешно работающий с фьючерсами, учил меня, главным образом, как держаться на рынке, а не методам торговли.
В: Можно ли сказать, что умение не вредить самому себе важнее, чем конкретная методика торговли?
О: Я бы сказал, что эти аспекты одинаково важны. Если у тебя нет методики, ты не заработаешь. Но если у тебя есть методика и ты умеешь владеть собой, ты будешь более успешным трейдером. Но без методики ты безоружен.
В: Верно. Есть миллион способов зарабатывать деньги на рынке. При этом каждый из них может привести к убыткам, поскольку любая методика в конечном итоге терпит неудачу, но большинству людей не хватает самообладания отказаться от нее, когда она оказывается неэффективной.
О: Так оно и есть. Ты должен понимать, когда ситуация меняется, и измениться вместе с ней. Выживает наиболее приспособленный. Если ты не меняешься, тебе конец. Но в то же время ты должен быть достаточно дисциплинированным, чтобы придерживаться избранной методики.
В: Вы обмениваетесь с кем-нибудь мгновенными сообщениями в течение дня? У вас есть группа поддержки, с которой вы общаетесь?
О: Нет, я делаю все в одиночку.
В: Может быть, вы участвуете в каких-то встречах, скажем, раз в месяц?
О: Нет, я общаюсь с несколькими приятелями, но стараюсь обходить тему об акциях, с которыми я работаю, мне не хочется делиться подобными вещами. Когда ты торгуешь в крупном офисе, ситуация складывается иначе. Там может оказаться, что с одной акцией работают несколько трейдеров, и возникает проблема, кому быть первым. Я предпочитаю просто не знать этого. Это огромное преимущество электронных рынков перед «ямой». Ты нажимаешь на клавишу. Кто успел первым, делает первый ход. В целом я предпочитаю работать один. Даже моя жена не звонит мне в офис без крайней необходимости.
В: Ваша жена работает? У нее есть свой источник дохода?
О: Нет, она сидит дома с детьми. До того как родились наши сыновья, она была учительницей.
В: Поддерживала ли вас жена в первые шесть месяцев, когда у вас был трудный период? Были ли у вас проблемы с деньгами? Как вы с этим справились?
О: У нас были кое-какие сбережения, у меня не было неоплаченных счетов, и она очень поддерживала меня.
В: Это чрезвычайно важно.
О: Да, конечно.
В: Расскажите немного о деталях вашей работы. У вас один торговый счет или несколько?
О: Один.
В: Вы занимаетесь индивидуальным бизнесом. Вы оплачиваете собственные расходы и медицинские счета. Это что-то вроде собственной скобяной лавки. У вас те же возможности и те же проблемы.
О: Совершенно верно.
В: Ставите ли вы для себя цели по доходам? К примеру, вы говорите себе: я хочу зарабатывать 1000 долларов в день или 20 000 в месяц. Или вы не верите в цели?
О: Да, я ставлю цели. Но если я не достиг цели, так тому и быть. Это не значит, что я говорю себе: «О, сегодня я заработал сумму х. Пожалуй, мне пора остановиться». Я всегда торгую до закрытия.
В: Даже если к 11 утра вы заработали 5000 долларов?
О: Даже в этом случае, потому что, если есть возможность заработать больше, моя задача использовать ее.
В: Случалось ли, что к 11 утра вы зарабатывали 5000, а к 3 часам пополудни вновь оказывались на нуле?
О: Нет. После того как я научился играть, нет. Обычно, если я в прибыли, я торгую более осторожно. Я подыскиваю сделки, где изменения цены более значительны, и уменьшаю партии акций. Стараюсь закрепить уже достигнутый успех.
В: Какие дни вы считаете удачными для сделок? Высокая волатильность? Широкий диапазон колебания цен?
О: Это зависит от ситуации. Иногда цена акции меняется, но я не понимаю, что происходит. У меня нет преимущества. Я не знаю, кто покупает, я просто не в курсе дела. Но если цена меняется и у меня в руках ключи к разгадке, я вижу, как заявки на покупку исполняются за счет встречных заявок на продажу. Нередко маркетмейкер входит в рынок и поднимает цену, даже если рынок идет вниз. И делает это несколько дней. Когда я вижу такое, я покупаю вместе с ним на каждом откате. Он может заниматься этим три-четыре дня подряд. Если я замечаю это достаточно рано, могу присоединиться к нему и заработать.
Иногда цены бида и оффера удерживаются в очень узком диапазоне, что не позволяет мне делать деньги, но нередко появляется покупатель по 15 и продавец по 70, и я стараюсь использовать такие ситуации в течение всего дня. Пока мне удается вычислять продавцов и покупателей, я имею возможность зарабатывать деньги. Но если акция внезапно взмывает вверх и на рынке царит ажиотаж, я далеко не всегда могу получить прибыль, потому что не имею понятия, что происходит.
В: В такой ситуации вы можете воздержаться от сделки, поскольку не знаете, что стоит за изменением цены?
О: Совершенно верно. Допустим, они вышли на высокий уровень. Допустим, они выбрали все целые числа. Но я далеко не всегда стану покупать 01 или 02, если не знаю, кто покупатель. Мне нужно знать, где выйти, если я ошибся. По любой сделке мне нужны ответы на два вопроса. Первое: почему я открываю эту сделку? И второй: где я выйду, если ошибся? Если я могу ответить на эти два вопроса, я открываю позицию, независимо от того, что делает акция.
Другие трейдеры постоянно спрашивают меня, почему я не отслеживаю большее количество акций. Ведь это увеличило бы мои шансы, к примеру, в те дни, когда мои акции не двигаются. Я отвечаю, что должен наблюдать за своими акциями — если они начнут двигаться, я хочу узнать об этом первым. Я стараюсь знать о них все, и в зоне моего внимания достаточно акций, чтобы мне всегда было чем заняться. Иногда я торгую большим числом акций, иногда меньшим. Но у меня есть своя небольшая ниша. Есть люди, которые зарабатывают больше меня. Зато мои прибыли стабильнее, чем у многих других трейдеров.
В: Если уж речь зашла об этом, можете ли вы определить приблизительное соотношение удачных и неудачных сделок?
О: В этом году я торговал практически ежедневно. На сегодня из 180 дней неудачными оказались четыре. В трех случаях из четырех убыток составил 100 долларов.
В: Сколько сделок вы заключаете в среднем? 150?
О: Больше.
В: В самом деле? Предположим, вы проводите 250 полных транзакций в день. Если вы торгуете шесть с половиной часов, значит, вы заключаете сделку примерно каждые две минуты?
О: Да. Думаю, так оно и есть. Это непрерывный процесс.
В: В таком случае отдельные сделки не слишком важны. Вы быстро фиксируете убытки и переходите к следующей сделке?
О: Да, я просто перехожу к следующей сделке.
В: Сколько сделок из этих 250 приносят прибыль, а сколько — убытки?
О: Думаю, больше половины из них прибыльные, а прибыльные сделки у меня всегда крупнее убыточных. Я открываю массу сделок, просто пытаясь понять, что происходит. К примеру, если акция торгуется 50 по биду и 51 по офферу, я могу попробовать купить то, что предлагается по 51, потому что на фондовом рынке вы можете указать любой размер сделки. Если у вас есть миллион, вы можете показать лишь 100 долларов, а затем целый день выставлять новые заявки. Если вы выставите заявку на миллион, вам придется заключить сделку на миллион, если вы не отмените свою заявку в срочном порядке. Поэтому я покупаю по цене предложения или продаю по цене спроса, просто чтобы проверить, стоит ли за этим реальный продавец или покупатель. Иногда мне нужно проверить, поднимется ли цена бид, — тогда я покупаю по офферу 51, а затем выставляю заявку по бид на 51, чтобы посмотреть, присоединится ли ко мне тот, кто выставил заявку по бид.
В: Несколько заключительных вопросов. Ваше основное правило торговли, если свести его к одному тезису?
О: Мое основное правило — избегать риска. Позаботиться о том, чтобы при любом раскладе ни одна сделка не разорила вас.
В: Какой была ваша самая неудачная сделка?
О: Единственный случай, о котором я могу вам рассказать, — это когда однажды я купил акцию и торги по ней были приостановлены. В такой ситуации ты бессилен. Тогда я играл на повышение. Торги приостановили, и это была плохая новость. Это была акция биотехнологического сектора. Она открылась на 1,5 доллара ниже, а у меня было 1000 акций, и я оказался в убытке.
В: Так вам не приходилось сталкиваться с разрывами в 10 пунктов не в вашу пользу?
О: Нет, ведь я не оставляю сделки до следующего дня, и единственное, что мне угрожает, это приостановка торгов по акции.
В: А что вы можете рассказать о своих самых удачных сделках?
О: Я сделал неплохие деньги на Imclone [IMCL], когда началось расследование в конгрессе. Я играл на понижение акции, и она здорово упала. Иногда новости распространяются за несколько минут, и это был один из таких случаев.
В: Какие эпизоды вашей карьеры были самыми неприятными?
О: Первые шесть месяцев я не мог понять, как зарабатывать деньги. Я был просто раздавлен. Я говорил себе: «Черт возьми, это не так просто, как кажется». Трейдинг — нелегкое дело и по плечу не каждому, иначе им бы занимались все.
В: Что самое интересное в этой работе?
О: Здесь есть чисто спортивный азарт. Ты входишь в рынок. Ты играешь каждый день, а к концу дня получаешь результат. По-моему, трейдинг похож на бейсбол. Каждый день — это игра. Порой ты играешь хорошо, порой скверно. Но ты играешь каждый день. Когда игра окончена, впереди новый день и новая игра.
В: Вы играете в азартные игры?
О: Нет, если я отправляюсь в Лас-Вегас, я не стану играть в казино, потому что у меня нет преимущества. Преимущество на стороне казино. Если я знаю, что, играя на бирже, я получаю прибыль в девяти случаях из десяти, зачем мне делать ставки там, где шансы другой стороны выше? Мне это не интересно.
Советы Стивена Икоу
Найдите свою нишу
Успех в трейдинге определяется не только правильной стратегией, но и правильным выбором финансового инструмента. Работая в торговом зале Чикагской товарной биржи, Стивен Икоу обнаружил, что неторопливая и не слишком многолюдная «яма» Nikkei давала ему куда больше преимуществ, чем оживленная площадка S&P. Стивен учел этот опыт, когда переключился на электронную торговлю, — он решил специализироваться исключительно на акциях компаний со средней капитализацией, объемы торгов по которым составляют около 1 миллиона акций в день. Такие акции остаются вне зоны внимания основной массы внутридневных трейдеров и позволяют Икоу, мастеру наблюдения, быстро схватывать нюансы происходящего и лучше прогнозировать динамику цен. Подобный подход актуален для большинства трейдеров — каждому из нас следует выбрать для себя подходящий финансовый инструмент. Нам, к примеру, всегда не нравилось работать с индексными фьючерсами, цена которых часто меняется самым непредсказуемым образом в прямом противоречии с новостями. С другой стороны, валютный рынок позволяет нам мгновенно устанавливать связь между макроэкономикой, геополитическими событиями и динамикой цен — здесь мы чувствуем себя как рыба в воде. Поэтому трейдер, который испытывает затруднения, должен решить, на каком рынке остановить свой выбор, и лишь после этого оценивать свою методологию.
Используйте пробные ордера
Большую часть времени Стивен тратит на сделки, которые позволяют ему остаться при своих. Ежедневно он заключает более 200 сделок, но значительная часть этих операций приходится на небольшие ордера для зондирования рынка. Наблюдая за реакцией рынка, Стивен собирает ценнейшую информацию о намерениях его участников, которые работают с интересующими его акциями. Получив представление о расстановке сил, он имеет возможность заключать прибыльные сделки. Стивен не первый, кто стал использовать «пробные» ордера, — подобную технику применяли лучшие трейдеры в мире. Джордж Сорос был известен тем, что выставлял ордера в направлении, противоположном предполагаемой сделке, чтобы посмотреть, как рынок поглощает поток ордеров. Если сделка в противоположном направлении оказывалась прибыльной, он пересматривал свои планы и ждал, пока условия на рынке не станут более благоприятными.
Сосредоточьтесь!
Спекуляция — это наблюдение. Чтобы не упустить из виду нечто важное, трейдер должен пристально наблюдать за происходящим. Во время торговой сессии Стивен Икоу не отвлекается на ланч, не слоняется без цели по заднему двору и не изучает сайты магазинов электроники. Он ни на секунду не отрывает взгляд от экрана монитора, следя за изменением цен. Он наскоро перекусывает и отвечает на телефонные звонки лишь в случае крайней необходимости. Кому-то может показаться, что такой подход к делу отдает монашеским аскетизмом, но такова цена успеха. Как и любая другая работа, трейдинг требует полной отдачи и безраздельного внимания. Даже непродолжительный рабочий день является весьма напряженным.
Знайте, почему вы заключаете сделку и почему выходите из рынка
Наверное, нет в нашей книге совета более ценного, чем это правило Стивена Икоу. Трейдер-профи отличается от новичка прежде всего тем, что не заключает случайных сделок. Он не открывает позицию только потому, что это «неплохой вариант» или «это дешево». Хороший трейдер всегда может дать четкое логическое обоснование своей сделки. Основанием может быть теханализ, фундаментальные факторы или умение читать ленту котировок. Но любой профессионал точно знает, почему он заключил сделку и, что еще более важно, в какой момент (речь идет как о прибылях, так и об убытках) он намерен закрыть позицию. Торгуйте по плану и планируйте свою торговлю — даже если эта сентенция покажется кому-то избитой, она не утратила своей актуальности.
ГЛАВА 13
С ЧЕГО НАЧАТЬ
1. Позаботьтесь о стартовом капитале
Почему терпит неудачу большая часть деловых начинаний? Владельцам молодой компании не хватает желания? Беда в некачественном исследовании конъюнктуры рынка или отсутствии необходимой квалификации? Хотя многие незадачливые предприниматели убеждены, что причины их разорения следует искать именно здесь, часто существует куда более прозаическое объяснение. Большинство подобных начинаний терпит неудачу, потому что инициаторам не хватает средств, чтобы пережить ошибки, которые неизбежно совершает любая молодая компания. Зачастую успех или разорение зависят от объема капитала, которым располагает владелец бизнеса. Деньги позволяют выиграть время, а время дает возможность приобрести опыт, необходимый, чтобы овладеть теми или иными навыками. Поэтому, чтобы приступить к игре на бирже, вам нужен соответствующий стартовый капитал.
Означает ли это, что будущий трейдер должен иметь на счете сотни тысяч долларов? Вовсе нет. Многие из тех, с кем мы беседовали, начинали с очень скромных сумм. Однако никто из тех, кто начинал с малого, не рассчитывал, что биржа станет для него единственным источником дохода уже в период освоения искусства трейдинга. Пола Уиллетта и Хусейна Харнекера на этом этапе поддерживали жены. Стив Икоу и Тайрон Болл сумели подкопить денег и, осваивая навыки торговли, жили очень бережливо. Кое-кто, подобно Инди Джонсу, просто обучался на рабочем месте, получая зарплату от нанимателя. Помните, если в период обучения торговле на бирже у вас нет иного источника дохода, постарайтесь отложить достаточно средств, чтобы продержаться как минимум в течение полугода-года.
Вопрос о достаточном количестве средств касается и торгового капитала. Многие трейдеры-новички, особенно на рынках с большим кредитным плечом, например на FOREX или рынке фьючерсов, злоупотребляют либеральными требованиями к марже, что быстро приводит к огромным убыткам. Разумный подход — использовать 10 000 долларов собственных средств на один стандартный фьючерсный контракт. Один стандартный контракт на фьючерсном рынке или валютной бирже эквивалентен базовому активу на сумму около 100 000 долларов, а значит, леверидж, который вы используете, не должен превышать 10 к 1. При этом важно узнать фактическую стоимость соответствующего финансового инструмента, поскольку разброс цен достаточно широк и велика вероятность ошибиться. Так, контракт на британский фунт стоит около 200 000 долларов, тогда как текущая рыночная цена фьючерсного контракта по индексу Доу-Джонса составляет всего 63 000 долларов. Учитывайте эти обстоятельства, внося в свой подход соответствующие поправки, и помните, что вам необходимы средства к существованию, а заемный капитал не должен превышать ваши средства более чем в 10 раз. Это поможет вам вести дела надлежащим образом.
2. Будьте готовы к убыткам как минимум в течение полугода
Обучение игре на бирже подобно обучению многим другим вещам — езде на велосипеде, вождению автомобиля и даже приготовлению пищи. Нет людей, у которых все получается с первого раза. Каждому приходилось раз-другой падать с велосипеда, слишком резко тормозить, впервые сев за руль, а порой и сыпать в еду сахар вместо соли, осваивая новый рецепт. То же самое относится и к игре на бирже. Не рассчитывайте на немедленный успех. Вы будете совершать ошибки и наверняка растратите средства на своем первом торговом счете. Но вы не одиноки, поскольку такое случалось практически с каждым из наших блестящих трейдеров. Стив Икоу в первый день заработал 1500 долларов, но потом потерял пять тысяч в течение недели, а спустя пять месяцев его убытки составляли 20 000 долларов. Заключив первую сделку, Инди Джонс лишился 8000 долларов — в эту сумму входили и деньги, которые он взял в долг у своего отца. Трейдеры, у которых мы брали интервью, отличались от других новичков своей настойчивостью. Куда проще бросить игру на бирже и вернуться к прежней жизни, чем упорно учиться на своих ошибках, делая все, чтобы не повторять их. Легко рассуждать о дисциплине, но трудно соблюдать ее.
Не каждый может позволить себе потерять 20 000 или даже 8000 долларов. Поэтому для начала мы рекомендуем вам потренироваться на демосчете или бумажной торговле и лишь после этого переходить к работе с реальными деньгами. Когда вы убедитесь, что ваша стратегия дает результаты, начните заключать небольшие сделки, постепенно продвигаясь вперед. Ведите учет своих сделок и регулярно анализируйте их. Будьте готовы нести убытки и совершать ошибки — помните, что это неотъемлемая часть обучения и профессионал становится таковым, поскольку в отличие от дилетанта способен совершенствоваться.
3. Начните с тестирования
Прежде чем переходить к работе с реальными деньгами, необходимо протестировать свои методы, и это так важно, что разговор об этом заслуживает отдельного раздела. Трейдинг весьма увлекательное занятие. Велик соблазн ринуться в бой, когда вы еще не готовы к этому. Однако, если вы относитесь к игре на бирже всерьез, мы рекомендуем вам немного притормозить и протестировать каждую избранную стратегию до того, как вы начнете ее применять. Хусейн Харнекер, который заработал свой стартовый капитал с великим трудом, взял себе за правило — прежде чем переходить к работе с реальными деньгами, нужно увеличить сумму на своем демосчете втрое три раза подряд. Выполнить такую задачу было непросто, но это удерживало его от преждевременного входа в рынок. Благодаря такому подходу он выработал четкую тактику, которая неизменно давала результат. Любой трейдер-новичок должен убедиться в том, что он способен удвоить сумму на счете три раза подряд или утроить ее два раза подряд. Сегодня многие брокерские фирмы дают возможность потренироваться на виртуальных счетах в условиях реального рынка. Мы настоятельно рекомендуем вам воспользоваться этим.
Любая торговая стратегия нуждается в проверке. Если у вас есть стратегия, которую вы считаете эффективной, протестируйте ее на исторических данных, проанализируйте графики с разными временными рамками, чтобы убедиться, что в большинстве случаев она приносит прибыль. Анализируя графики, вы получите более основательное представление о том, как торгуется интересующий вас актив. Затем протестируйте свой метод в реальных условиях — нередко исполнение ощутимо влияет на результаты, особенно если речь идет о краткосрочной стратегии или о торговле на прорывах. Лишь после того, как стратегия показала хорошие результаты при тестировании на исторических данных и в режиме реального времени, можно применять ее, заключая более крупные сделки.
4. Всегда используйте стоп-ордера
Одна из центральных идей нашей книги состоит в том, что трейдеры, с которыми мы беседовали, защищают свой капитал и свои прибыли. Они всегда разрабатывают план действий, прежде чем заключить сделку, и знают свой уровень риска. Это должен делать как новичок, так и опытный трейдер. Лучше всех эту мысль выразил Роб Букер, когда сказал, что, торгуя, он занимает оборонительную позицию. Аналогичной точки зрения придерживается Инди Джонс, когда говорит, что капитал в торговле — это все, ведь если вы лишитесь своего капитала, у вас не будет возможности восстановиться. Максимальный риск, на который идет большинство наших трейдеров, не превышает 5 процентов торгового капитала на одну сделку. Хотя трейдеры-новички, как правило, согласны с тем, что идти на больший риск неразумно, они следуют этому правилу лишь на словах. Чтобы в полной мере оценить необходимость ограничивать риск, задумайтесь о том, что, если вы потеряли 25 процентов капитала, чтобы восстановить его в полном объеме, вам придется заработать 33 процента. Если же вы лишились 75 процентов капитала, только чтобы выйти на уровень безубыточности, вам придется заработать целых 400 процентов.
Защищать прибыли не менее важно, чем защищать капитал. Почти все трейдеры, с которыми мы беседовали, закрывают сделки поэтапно, понимая, что последние 15-20 процентов позиции могут обеспечить немалую долю совокупной прибыли. Поскольку динамика цен практически на любой актив имеет определенные тенденции, умные трейдеры понимают — если поймать прорыв, направленное движение может оказаться достаточно длительным. Лучший способ воспользоваться этим — выставлять скользящие стоп-приказы, ориентируясь на уровни поддержки и сопротивления, объем средств или волатильность. Именно так торгует Пол Уиллетт. Сначала он фиксирует прибыль по небольшой части позиции и перемещает стоп в точку безубыточности, чтобы сделка гарантированно осталась прибыльной. Поэтапно фиксируя прибыль, он продолжает перемещать стоп-приказ.
5. Учитывайте свои индивидуальные особенности
Любите ли вы рыбачить на тихом лесном озере или предпочитаете нестись на лыжах по крутому склону? Ответ на этот вопрос может определить ваш стиль торговли. Рыбная ловля — спокойное занятие для любителей уединения, которые готовы часами не сводить глаз с поплавка и терпеть неудачи, пытаясь вытащить добычу. Оно требует дисциплины, терпения и способности подолгу сохранять сосредоточенность, выполняя одну-единственную задачу. Горные лыжи требуют скорости и быстроты реакции. Во время скоростного спуска вам приходится принимать тысячи решений, каждое из которых занимает доли секунды, чтобы достичь подножия горы, не влетев в сугроб. Рыбакам обычно лучше удаются долгосрочные сделки, поскольку они умеют терпеливо ждать, выжимая из тренда все до последнего пункта. Лыжникам больше подходят краткосрочные сделки, из них нередко получаются заправские скальперы. Есть ли исключения из этого правила? Разумеется, есть масса лыжников, торгующих по тренду, и рыбаков, которые занимаются скальпированием. Главное здесь не в лыжах или рыбной ловле, а в том, что каждый должен знать свои сильные стороны.
Взрослому человеку довольно трудно изменить себя. Пословица о старом псе, которого не научишь новым трюкам, как нельзя более справедлива в отношении трейдинга. Очень сложно радикально изменить свою личность, чтобы приспособиться к тому или иному стилю торговли.
Читая эту книгу, вы имели возможность убедиться, что можно добиться успеха, торгуя любым продуктом, применяя любые методы и ориентируясь на любые временные рамки. Все мы разные, и ключ к успеху зависит не от длительности сделок или конкретного индикатора, а от их соответствия вашим индивидуальным особенностям. Люди, которые хотят получить вознаграждение как можно быстрее, как правило, не созданы для долгосрочных сделок и добьются лучших результатов, наблюдая за краткосрочными графиками. Тому, кто терпелив и готов держать позицию несколько дней или недель, больше подходят долгосрочные сделки. Хусейн Харнекер—яркий пример краткосрочного трейдера. Его цель — заработать 10 пунктов в день, и программа-робот, которой он пользуется, открывает и закрывает позиции в пределах нескольких минут. Марселино Ливиан — его полная противоположность. Он никуда не спешит и часто держит позиции по несколько месяцев.
Все наши герои используют разные методы. Фрэнки Лоу и Пол Уиллетт нацелены на крупные прибыли, точнее, на значительное число пунктов. Стив Икоу заключает более 200 сделок в день, многие из которых практически не дают результата, поскольку предназначены лишь для того, чтобы проверить настроение рынка. Он старается не идти на большой риск, но, если сделка движется в его пользу, он нацелен на крупные прибыли. Главное — найти стратегию, которая эффективна для вас, и придерживаться ее в дальнейшем.
Знать свои сильные стороны чрезвычайно важно, но успешные трейдеры отлично знают и свои недостатки. Ашкан Болур, к примеру, торгует валютой только на нью-йоркской сессии, хотя рынок FOREX функционирует круглые сутки. При этом он заключает не более двух сделок в день. Если две сделки подряд оказываются убыточными, Ашкан прекращает торговать, отдавая себе отчет в том, что в настоящий момент он в разладе с рынком. Он знает, что завтра будет новый день и он сможет взяться за дело со свежими силами. На самом деле, чтобы добиться успеха, важно не только уметь своевременно войти в рынок, но и понимать, когда не следует торговать, а для этого нужно знать свои сильные и слабые стороны.
Лучше всего эту мысль выразил Роб Букер — он сказал, что, несмотря на немалый опыт, он остался трейдером, который делает от 50 до 100 пунктов в неделю. Если он выходит за этот предел, успех начинает кружить ему голову, и он теряет чувство меры. Все мы имеем нечто общее, нам нужно лишь определить свои возможности и использовать их себе во благо.
6. Инструменты для торговли
Любой профессионал нуждается в рабочих инструментах, и в трейдинге их можно разбить на две категории: технические и аналитические.
Технические инструменты
Техническое оснащение трейдинга — это самый прозаический аспект игры, но именно оно зачастую доставляет новичкам немало неприятностей. Представьте, что вы нажимаете на педаль газа вместо тормоза, когда ваша машина стоит у стены гаража, и вы поймете, что чувствует тот, кто по ошибке нажал кнопку «Купить» вместо «Продать» или наоборот. Ошибки во время игры на бирже немедленно влекут за собой негативные последствия. Хуже того, поскольку почти все мы естественным образом стремимся избегать страданий, начинающий трейдер нередко усугубляет свои ошибки, выжидая, вместо того чтобы закрыть убыточную сделку.
Чтобы не допустить такого развития событий, трейдер должен попрактиковаться на демоплатформе хотя бы несколько недель, чтобы как следует освоить программное обеспечение. Почти все брокеры — на FOREX, фондовых рынках и рынках фьючерсов — позволяют трейдеру поработать с учебным счетом, чтобы научиться открывать и закрывать позиции и выставлять стоп-ордера с помощью соответствующего торгового терминала.
Освоив программное обеспечение, трейдер должен поработать с реальными деньгами, заключая сделки небольшого объема. На фондовом рынке это лоты по сотне акций, если речь идет о фьючерсах или опционах, это сделки на один контракт, а на FOREX — мини-лоты на 10 000 единиц той или иной валюты. Почему такие маленькие объемы? На этом этапе новичок сможет испытать радости и огорчения, которые приносит работа с реальными деньгами, не подвергая себя чрезмерному риску.
Каковы требования к оборудованию, которое использует трейдер? Хотя те, с кем мы беседовали, использовали технические средства очень разного уровня, мы составили примерный перечень технического оснащения трейдера-профессионала:
1. Хороший стационарный компьютер, процессор от 2 ГГц, оперативная память не менее 1 Гб, жесткий диск от 100 Гб.
2. Монитор с плоским экраном не менее 19 дюймов для наблюдения за графиками, динамикой цен и просмотра различных сайтов.
3. Широкополосное соединение с Интернетом — желательно, чтобы таких соединений было два, например, кабельное и DSL, чтобы иметь резервный вариант. (Некоторые используют в качестве запасного варианта ноутбук с беспроводным модемом.)
4. Телефон с кнопкой быстрого набора номера для связи со своим брокером на случай отказа электронной системы в тот момент, когда вам нужно закрыть позицию. Номер телефона брокера и данные вашего счета должны храниться в надежном месте и быть у вас под рукой во время работы.
Вот то, что касается технической стороны дела. Хотя этот перечень может показаться пугающим, технический прогресс сделал большую часть перечисленного вполне доступным. На самом деле на свете мало других видов бизнеса, которые требуют столь же скромных первоначальных вложений.
Аналитические инструменты
Теперь то, что касается аналитики. Некоторые трейдеры предпочитают заключать сделки, опираясь исключительно на технические индикаторы, — для этого нужны хорошие программы для построения графиков, которые позволяют использовать возможности технического анализа. На некоторых рынках, в том числе на FOREX, брокер предоставляет большую часть программного обеспечения в ваше распоряжение бесплатно. Но даже трейдерам, которые предъявляют к таким инструментам более жесткие требования и хотят пользоваться продуктами экстра-класса, не придется тратить на них больше нескольких сотен долларов в месяц. В распоряжении трейдеров, которые отталкиваются от фундаментальных показателей, широкий выбор источников — от терминала Bloomberg, который обходится примерно в 1500 долларов в месяц и поставляет экономические данные в режиме реального времени практически на любой финансовый инструмент в мире, до гораздо более дешевых новостных сервисов, которые стоят не более 50 долларов в месяц и обеспечат вас данными об экономических показателях, доходах и другой информацией в реальном времени. Кроме того, Bloomberg и CNBC осуществляют вещание через спутник, кабельную сеть и Интернет — хотя многие трейдеры не принимают эти передачи всерьез — и делают неплохие обзоры деловой прессы, а порой и достаточно убедительный финансовый анализ. Золотым стандартом информации о фондовом и товарном рынках и источником аналитических материалов по экономике остаются газета The Wall Street Journal и еженедельник Barron’s. При этом в Интернете есть буквально тысячи сайтов, посвященных финансовому анализу, в подавляющем большинстве бесплатных. Из тех, что посвящены FOREX, нам нравится fx360.com. Хотя вряд ли вы найдете здесь конкретные финансовые идеи, такие финансовые блоги позволят вам познакомиться с весьма интересными, часто противоположными точками зрения на крупные макроэкономические проблемы и отдельные сектора экономики. В качестве ресурса для общения многие трейдеры используют www.elitetrader.com — здесь ведутся бурные дискуссии обо всех рынках и стратегиях, которые освещены в настоящей книге.
1
Герой фильма Rocky Balboa («Рокки Бальбоа», США, 2006, режиссер Сильвестр Сталлоне. —
Прим. пер.
(обратно)2
Базовый курс экономики в вузах США. — Прим. пер.
(обратно)3
Элдер А. Как играть и выигрывать на бирже. — М.: Альпина Паблишерз, 2010.
(обратно)4
В переводе утеряна игра слов оригинала — по-английски слово confirmation имеет два значения: конфирмация и подтверждение. — Прим. пер.
(обратно)5
Один из типов личности, описанных кардиологом Мейером Фридманом, — напористый, активный, честолюбивый, с развитым чувством ответственности. — Прим. пер.
(обратно)6
Индекс Standard and Poor’s 100. — Прим. пер.
(обратно)7
Бейсбольная команда. — Прим. пер.
(обратно)8
Индекс CRB, рассчитываемый американской компанией Commodity Research Bureau, — основной индикатор состояния мирового товарно-сырьевого рынка. — Прим. пер.
(обратно)9
Швагер Дж. Биржевые маги. Интервью с топ-трейдерами. — М.: Диаграмма, 2004.
(обратно)10
Million Dollar Baby, режиссер Клинт Иствуд, США, 2004 г. — Прим. пер.
(обратно)11
Один из главных героев фильмов «Уолл-стрит» и «Уолл-стрит — 2. Деньги не спят» — его роль сыграл Майкл Дуглас. — Прим. пер.
(обратно)12
Герой фильма Karate Kid («Парень-каратист»), США, 1984 г. — Прим. пер.
(обратно)13
Лицензию Series 7 получает брокер, зарегистрированный как профессиональный специалист на рынке ценных бумаг. — Прим. пер.
(обратно)14
Лицензии Series 6 — Investment Company and Variable Contracts Exam (Mutual Funds/ Variable Annuities) — Series 7 и Series 63 — Uniform Securities Agent State Law Exam — получают лица, которые осуществляют деятельность на рынке ценных бумаг, не являясь руководителями соответствующих компаний. — Прим. пер.
(обратно)15
Уильям Дж. О’Нил (William J. O’Neil; род. 25 марта 1933) — американский предприниматель, биржевой маклер и писатель. — Прим. пер.
(обратно)16
Wall Street, режиссер Оливер Стоун, США, 1987. — Прим. пер.
(обратно)17
ER2 — фьючерсный мини-контракт на фондовый индекс Russell 2000. — Прим. пер.
(обратно)Оглавление
БЛАГОДАРНОСТИ ПРЕДИСЛОВИЕ ГЛАВА 1 ИСКУССТВО ИГРЫ НА БИРЖЕ 1. Если новости благоприятны, но акции падают, покупайте то, что рушится 2. Познать себя и свой стиль игры на бирже 3. Дважды утроить сумму на демосчете, прежде чем переходить на реальные деньги 4. Не терять самообладания — контроль риска с помощью стоп-ордеров 5. Защитить свой капитал значит защитить себя 6. Усредняться вниз — удел неудачников, но поэтапный вход в рынок может обеспечить ваш успех 7. Максимумы и минимумы становятся очевидными лишь задним числом 8. Развороты нечасты, а тренд устойчив 9. Последние 25 процентов позиции могут принести максимальную прибыль 10. Пусть ваши деньги работают на вас 11. Победить компьютер его же оружием — используйте пробные ордера ГЛАВА 2 ТОТ, КТО СКУПАЕТ ЗА БЕСЦЕНОК Дана «Дэн» Аллен Советы Даны Аллена ГЛАВА 3 100 ПУНКТОВ И НИ ПУНКТОМ БОЛЬШЕ Роб Букер Советы Роба Букера ГЛАВА 4 ОТ БЕДНОСТИ К БОГАТСТВУ Хусейн Харнекер Советы Хусейна Харнекера ГЛАВА 5 МУДРОСТЬ ОПЫТА Фрэнки Лоу Советы Фрэнки Лоу ГЛАВА 6 В ПОИСКАХ СПРЯТАННЫХ СОКРОВИЩ Инди Джонс Советы Инди Джонса ГЛАВА 7 ПОЖИРАТЕЛЬ НОВОСТЕЙ Роланд Кэмпбелл Советы Роланда Кэмпбелла ГЛАВА 8 АДАПТИРОВАТЬСЯ К ИЗМЕНЕНИЯМ Тайрон Болл Советы Тайрона Болла ГЛАВА 9 НА ВОЛНЕ ПРИБЫЛИ Ашкан Болур Советы Ашкана Болура ГЛАВА 10 ТРЕЙДИНГ ПО-АМЕРИКАНСКИ Пол Уиллетт Советы Пола Уиллетта ГЛАВА 11 FOREX И СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ Марселино Ливиан Советы Марселино Ливиана ГЛАВА 12 ЧЕЛОВЕК ПРОТИВ МАШИНЫ Стивен Икоу Советы Стивена Икоу ГЛАВА 13 С ЧЕГО НАЧАТЬ 1. Позаботьтесь о стартовом капитале 2. Будьте готовы к убыткам как минимум в течение полугода 3. Начните с тестирования 4. Всегда используйте стоп-ордера 5. Учитывайте свои индивидуальные особенности 6. Инструменты для торговли Технические инструменты Аналитические инструменты
