Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика


Предисловие

Знаешь, Серёжа, «нерыцарских» поступков во всей этой нашей истории было довольно много…»

Алексей Дмитриевич Романов в разговоре с автором

Звонок на мобильный раздается около восьми вечера. Это Лена, редактор из моего издательства:

– Сережа, значит так: второй том про «Секрет» мы от тебя хотим, и подтверждаем, что будем публиковать, но сегодня есть одно более срочное дело. Ты говорил, что знаком и с группой «Воскресение»?

– Да… В принципе, даже дольше, чем с «Секретом». Лет, эдак тридцать пять.

– Прекрасно. В Яндексе на это название полтора миллиона запросов, так что давай-ка срочно переключайся на них. Чтобы осенью мы уже вышли! А я всех потороплю, и с договором, и с авансом.


Та-ак… За жареным стали гоняться уже и литературные издательства…

Ну, понятно, там же политический скандал: Сапунов не поехал в Крым, и там был по этому поводу идиотский демарш с метанием яиц, потом разборки продолжилось в Москве, после чего Андрюшка почесал репу и заявил, что из коллектива уходит… И что, мне теперь этой желтизной заниматься? Перебирать тёрки между всеми братьями-сестрами-женами-мужьями?

А если не хочу?

Хотя… там можно копнуть поглубже и на этих примерах залезть в самую глубину отношений между нашими самолюбиями, и попытаться найти рецепт, чего нужно избегать, а к чему стремиться… Только бесполезно. На чужом опыте у нас никто ничему никогда не учится.

Да и вообще – спросить кого о музыкальном стиле «Воскресенья», все только репу станут чесать! Не было единого стиля все эти годы! При Каве – одно, при ТКНН – другое, при Голутвине – третье… Лёша Романов писал очень интересную музыку, но стиль, так или иначе, всегда определялся «коллективным аранжировщиком», а сам он с удовольствием всё переделывал по-новому!

Самая раздолбайская команда из «динозавров», и при этом одна из самых любимых народом! Песен мало, альбомов – фактически три… Правда, если считать «Наутилус», «СВ», «Лотос», «Шанхай», «Зеркало Мира», «Трио Романов-Сапунов-Кобзон», «Трио Романов-Китаев-Макиенко», «Трио Сапунова», «Лицей» и прочий отхожий промысел, то материала накопится немало. Да и вообще, все «производные от "Воскресения"» вполне достойны особых упоминаний в наших «рок-святцах»!

Ну а с кем разговаривать-то?

Из шести «отцов-основателей» двоих уже и нет – Кавы и Алёши…

Гуля, несколько раз уходивший и приходивший, не захотел даже выйти на традиционный совместный концерт с «Машиной Времени»… Хм, а ведь сколько лет в обоих составах одновременно играл!

Сапун ушел вот сейчас, хотя тенденции к разрыву чувствовались давно. Пару лет назад в Барселоне он мне об этом почти впрямую говорил, в интонациях много чего слышалось…

А один из музыкантов, автор нескольких знаменитых шлягеров, категорически отказывается даже произносить слово «Воскресение» и запрещает в повествовании упоминать свое имя. Слава богу, хоть не потребовал вымарать свое лицо со всех групповых фото…

Ну, получается, что со дня основания в этой команде только один Алексей Романов остался? Н-да… А сколько раз он сам-то уходил?

Кроме основателей, там еще серьезно потрудились Шевяков, Сапун-старший, Вадик, Чиня, Петруччо, Коробок… Ну, еще Артём, Игорь… Жалко, мы с ними толком и не знакомы даже… Поговорить бы надо с алешкиными девочками, с двумя Мишанями, Аликом, Саней… Еще Андрюша Кобзон… Ну, про их историю все понятно, тем более, что мы с ним как-то в поезде уже довольно плотно поговорили… Ваника – ну на фиг, не буду его по Болгариям искать.


«Воскресенье»-1979: Романов, Ал. Макаревич, Кавагое, Маргулис, Сапунов


Ну и сколько тут героев получается? Человек пятнадцать, или больше… Вот и название наклюнулось: «Четырнадцать друзей Лёшиных», ничего? По-моему, в тренде.

Только с фотками, видимо, будет проблема… Мне Романов давно говорил, что у него наш брат журналист за все эти годы все разворовал… Наверное, стоит попросить хорошего художника, чтобы иллюстрации сделал.

Макар? Бильжо? Иорш? Да нет, пожалуй, лучше всех справится Лёша Меринов, а то так и останется в народе исключительно автором карикатур на злобу дня…

А вообще, интересно получается: две главных группы из нашей юности со временем полностью вросли в свои названия: макаровская команда сегодня реально возвращает нас во времена битловской музыки, советского детства и человеческой Москвы, а романовская воскресала из небытия уже столько раз, что я и не вспомню…

Кстати, а сколько – четыре, пять? Тоже разбираться надо.

И давайте договоримся: писать «Воскресенье» или «Воскресение» я буду так, как полагалось в то время, о котором пойдет разговор, то есть до «перестройки» – через «Ь», после – через «И».

Но когда речь о проекте вообще – строго через «И».


«Воскресение»-2016: Коробков, Смоляков, Леонтьев, Романов


Для начала давайте-ка обозначим список основных действующих лиц:


Кава – Сергей Кавагое, один из основателей групп «Машина Времени» и «Воскресение», умер в Канаде в 2008 году.

Алёша – Алексей Макаревич, двоюродный брат Андрея Макаревича, основатель групп «Воскресение» и «Лицей». Умер в Москве в 2014 году.

Гуля – Евгений Маргулис, музыкант, основатель «Воскресения», много раз приходивший и уходивший из группы.

Сапун – Андрей Сапунов, вокалист и гитарист группы «Воскресение».

ТКНН – Тот-Кого-Нельзя-Называть, гитарист, автор десятка «термоядерных» хитов, уже почти сорок лет обожаемых фанатами.

Сапун-старший – Владимир Сапунов, брат Андрея, директор групп «Воскресение» и «Машина Времени».

Михаил Шевяков – барабанщик в «Воскресении» двух созывов.

Коробок – Алексей Коробков, нынешний барабанщик группы.

Петруччо – Петр Подгородецкий, клавишник, участвовавший в записи первого альбома «Воскресения» и потом неоднократно работавший с разными музыкантами группы.

Вадик – Вадим Голутвин, гитарист групп «Аракс», «СВ» и ряда других проектов.

Чиня – Александр Чиненков, мультиинструменталист.

Слизун – Александр Слизунов, клавишник, композитор, партнер Андрея Сапунова по группе «Лотос».

Фагот – Александр Бутузов, поэт, чтец, многолетний друг группы. Умер несколько лет назад.

Игорь – Игорь Новиков, первый звукорежиссер и техник группы, друг Сергея Кавагое с 1969 года.

«Артем-Голова-Локтем» – Александр Арутюнов, звукорежиссер и администратор «Воскресения», попавший в тюрьму вместе с Романовым в 1983 году.

Алёшины девочки – Валерия и Анастасия Макаревич, жена и старшая дочь Алексея Макаревича.

Два Мишани – Михаил Капник, барабанщик и звукорежиссер группы «Наутилус», звукорежиссер и продюсер группы «Лотос», и Михаил Меркулов, вокалист, многолетний друг всех главных героев.

Алик – Александр Сикорский, основатель групп «Атланты», «Старая Гвардия» и ряда других. Первый партнер и многолетний друг ТКНН.

Макар – Андрей Макаревич, бессменный лидер группы «Машина времени», двоюродный брат Алексея Макаревича.

Саня – Александр Кутиков, музыкант, саунд-продюсер, записавший первый альбом «Воскресенья», многолетний друг группы.

Ваник – Ованес Мелик-Пашаев, хваткий администратор, ныне на покое, оставивший о себе весьма неоднозначную память.

Старуха Изергиль – совсем недавно ушедший от нас Алексей Антонов, вокалист, многолетний друг группы, подменивший Романова, когда тот попал на нары…

Андрей Кобзон – сын Иосифа Давыдовича, когда-то классный барабанщик, ныне – удачливый бизнесмен, полностью отошедший от музыки.

Ну и сам Лёша, Лёха, Ромаха – Алексей Романов, хранитель названия «Воскресение», поэт, гитарист, певец, автор и исполнитель легендарных песен, ставших флагом целого поколения.

Хотя сегодня уже, конечно, Алексей Дмитриевич.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АЛЕКСЕЙ РОМАНОВ


На протяжении всего текста я решил на разворотах давать портреты тех, чья связь с командой протянулась от «Воскресенья» до «Воскресения», даже если они официально в составе не числились. Портреты будут парные, как бы – «Вначале и Потом».

А тогда, в 1979 году, в московской рок-музыке сложилась ситуация, когда три наиболее яркие команды вдруг поменялись ритм-секциями, то есть музыкантами, играющими на бас-гитаре и ударных.

Из «Високосного Лета» в «Машину Времени» перешли Саня Кутиков и Валера Ефремов, на их место из группы «Кузнецкий Мост» пришли молодые Лёня Гуткин (звезда всех последних «Евровидений») и Володя Якушенко, сформировав группу «Автограф», а лидеру «Кузнецкого Моста» Лёше Романову предложили объединиться Кава и Гуля.

Все вышло как в детской игрушке, когда к большому листу картона на заклепке приделан круг, составляющий с основой единую картинку, но если круг повернуть на 120 градусов, то картинка полностью меняет содержание и смысл!


«Кузнецкий Мост»: Алексей Макаревич, Игорь Котлов, Сергей Андреев


«Автограф»: Александр Ситковецкий, Леонид Гуткин, Владимир Якушенко


Благодаря такому «Повороту» (кстати, именно тогда и была написана эта песня!) Макаревич с «Машиной Времени» обрели долгожданную стабильность, Ситковецкий поменял «Високосному Лету» не только название, но и музыкальный стиль, а у Романова в жизни наступило вечное «Воскресенье»!


«Машина Времени» незадолго до развала.

Андрей Макаревич, Евгений Маргулис, Сергей Кавагое, Александр Заборовский, Александр Воронов, Ованес Мелик-Пашаев


Ну а сейчас я призываю вас четко зафиксировать в своем сознании момент возникновения одной из самых культовых групп на территории всего СССР: это был 1979 год, Год Козы по китайскому календарю. Напомнить его содержание?

В Иране пришел к власти аятолла Хомейни, сборная СССР по хоккею выиграла «Кубок Вызова» у сборной НХЛ, премьер-министром Великобритании стала Маргарет Тэтчер, а по телевизору нам показали «Место встречи изменить нельзя». В Камбодже рухнул режим Пол Пота, в Свердловске зафиксирована эпидемия сибирской язвы, а в одной из 18 за год авиакатастроф с советскими самолетами погибла вся футбольная команда «Пахтакор». Между Китаем и Вьетнамом разразилась война, на Байконуре был произведен старт космического корабля Союз-33, в пустыне Сахара в течение 30 минут шел снег, а в Никарагуа пришло к власти коалиционное правительство Виолеты Барриос де Чаморро. Казань стала городом-миллионником, на карте Африки появилось независимое государство Зимбабве, ограниченный контингент советских войск вошел в Афганистан, а в Благовещенске пустили первый троллейбус!


А вот теперь – Вступление

Возвращаемся с концерта, и моя подруга жизни делает большие глаза, удивленно спрашивая:

– Миров, вот скажи мне, как ты можешь с ним дружить, он же просто раздутый самодовольный мерзавец!

Я вздыхаю и терпеливо объясняю:

– Давай сделаем две поправки: не дружу, а общаюсь, и нужно договориться на берегу: хороший человек или плохой – категория, не имеющая никакого отношения ни к музыке, ни к сцене, ни к творчеству вообще.

Тут ведь вот какая фигня получается… Улыбка, обаяние, добрые глаза, красивые мудрые песни – это просто часть рабочего образа, и не нужно переносить все это на человеческую личность. А про дружбу… Да упаси вас Бог завести со «звездой» человеческую дружбу и ждать от него взаимности – разочарование и многочисленные обломы гарантированы.

А в профессиональном мире… Я вот знаю людей, которые с лютой ненавистью относятся даже к таким святым для всех именам, как Юрий Никулин, Иосиф Бродский, Дмитрий Лихачев. И ведь имеют для этого основания! Даже такие «иконы», как Владимир Владимирович Маяковский, Лев Николаевич Толстой и Михаил Юрьевич Лермонтов в жизни далеко не для всех были приятными людьми, и далеко не все их поступки можно квалифицировать, как «порядочные».

Народ, приготовьтесь к тому, что очень сложных и высоких материй придется нам с вами коснуться в этой книге.


Сейчас попробую объяснить: если Справедливость и Порядочность в обычном мире есть арифметика или, в крайнем случае, алгебра, то в мире так называемых «творческих людей» эти вопросы решаются не иначе как интегральным исчислением в области мнимых чисел.

Не согласны? Объясняю: дело в том, что к творческой личности не только несправедливо, но и бессмысленно подходить с обычными критериями.

Вот чем для нас ценен Лев Ландау? Правильно, своими открытиями в области теоретической физики. Только вот… жену свою мучил, изменял и прочее. Нехорошо, правда? А вот теперь представьте себе, что он был бы идеальным семьянином, но при этом знал бы физику, как Мединский историю, это было бы, по-вашему, лучше?

Или вот Владимир Высоцкий… Скажите, если бы он не был наркоманом, но песни писал на уровне Стаса Михайлова, помнили бы мы его сейчас?

В общем, за все нужно платить, и давайте заплатим нашим Властителям Дум хотя бы сочувствием и пониманием, они же не звезды шоу-бизнеса.

А вот… если эти понятия вдруг совпали, и Властитель Дум себе «напел» пару домиков на Рублевке и в Майами, несколько машин, яхту и парочку ресторанов «на старость», то, пожалуй, вы правы, и я снимаю свои аргументы: он уже вполне может обойтись без вашего понимания и сочувствия.

А зачем оно ему, он же сам всё выбрал!

Впрочем, бывают и исключения.

Ладно, давайте разберем более простые случаи! Ну, вот например: есть на свете два приятеля, общались они, общались, работали вместе, и вдруг – р-раз! – поссорились…

Как мы привыкли рассуждать в таких случаях? Правильно: один прав, другой неправ! Однозначно, правда? Но в том случае, когда разговор идет о творческих и околотворческих конфликтах, ситуация нередко бывает значительно сложнее.

Если на конфликт смотрит человек сторонний, гладко причесанный, лояльный ко всем властям, примерный семьянин, взявший ипотеку и выплачивающий кредит на корейскую машину узбекского производства, то неправы для него они оба. Ну а как вообще с точки зрения зашоренного обывателя может быть прав кто-то из этих нечесаных маргиналов, зацикленных на своем «эго» и ставящих собственные маргинальные интересы выше интересов рабочего коллектива?

Если же за конфликтом наблюдает лицо инкорпорированное, то ярлыки «прав» и «неправ» по вполне понятным причинам будут им наклеены… даже не только из приятельства или выгоды, а из того, какая из двух позиций в наибольшей степени отвечает его… не столько этической ориентации, сколько самореализации. А приглядность или неприглядность поступков того или другого конфликтера не будет играть в решении вообще никакой роли.

Ну, а вот если «инсайдер», то есть человек, знающий все векторные силы и скрытую информацию, окажется человеком полностью сторонним, то для него чья-то неправота в этом конфликте вообще будет исключена, ибо он знает, что мотивацией любого действия творческого человека бывает и должна быть самореализация любой ценой! Как в старой притче: «И ты прав, и ты прав!» Ну, за исключением однозначных преступлений, подлянок и звездного хамства, конечно.

Вы спросите, почему же я так превозношу эту «творческую самореализацию», почему самореализация политика, дипломата или ученого значит не так много?

Отвечаю: вот ученый в этом вашем ряду вполне может быть исключением! Впрочем, так: может быть, а может и не быть. Зависит это от того, находится ли он на творческом уровне бытия, или как чиновник и политик с дипломатом – исключительно на карьерно-материальном.

Дело в том, что работа на творческом уровне возможна в огромном количестве областей – наука, производство, спорт… Ну, я здесь, конечно же, имею в виду не все виды. Журналистское клише «талантливый штангист» еще со времен «Олимпиады-80» вызывает у меня нехорошую улыбку.

Но вот если в обычной жизни акт творчества просто возможен, то в таких областях, как театр, литература, музыка он просто необходим. И в большинстве случаев с течением времени он коренным образом меняет сознание творческого человека, и не спорьте со мной!

Скажите-ка, сколько жизней проживает на земле человек? Обычно – одну, правда? А вот актер, играющий Гамлета, умирает от ядовитого укола рапиры каждый день, а перед этим собственноручно убивает трех человек, да еще и становится невольным виновником смерти невесты и матери… Можно ли при этом сохранить нормальную психику? Да конечно, нет!

Ну, это, естественно, только в том случае, если он НАСТОЯЩИЙ артист, а не циничный имитатор творчества, каким со временем становится большинство серых актеров-ремесленников. И я их тут не обвиняю, упаси Бог! Это с ними делает самый обыкновенный инстинкт самосохранения

Но в начале-то, по молодости, они все рвут свои бессмертные души в клочья, чтоб только зацепить хоть одну струнку вашей, зрительской, души. А после работы расслабляются доступным способом. Потому и становятся алкоголиками, наркоманами, бабниками, шизофрениками, преступниками… И процент суицида среди них намного выше среднестатистической нормы.

Ну а при чем здесь музыканты, спросит упрямый и совершенно нормальный сероглазый скептик, они ж на сцене Лаэртов пачками не мочат?

А при том, что уровень самоотдачи у рок-музыкантов на рубеже 70–80-х годов был таким, что каждый из них проживал за вечер столько жизней, сколько песен исполнял. И поэтому, если к концу жизни его крыша поехала со скоростью курьерского поезда, ни осуждать это, ни смеяться над этим мы не имеем права.

И это я совершенно серьезно.

Один только ма-а-аленький момент…

Это только мы с вами должны к творческим людям относиться особо. И они – друг к другу тоже, не забывая о тонкостях жизни и психологии. А вот сами к себе – ни-ни! Никакой поблажки мы себе давать не должны, ибо первая же поблажка самому себе, типа признания самого себя особенным – это есть первейший симптом той самой звездной болезни, или «звездочки», которой еще никому в нашем мире не удавалось избежать. Проявлялась она, правда, в разных формах, иногда очень щадящих.

Ну, и понять это можно. Ведь если к вам, спешащему по своим делам, на улице подряд человек десять подойдут и попросят автограф, или захотят вместе с вами сфотографироваться, то одиннадцатого вы уже точно пошлете по матушке. А он посмотрит вам вслед с презрением и скажет подруге: «Вот, совсем озвезденел от славы своей! С простым человеком и поговорить не хочет!»

А еще, вспоминая эпоху 70–80-х, всем нам, привыкшим за последние годы к отвратительному звучанию слова «шоу-бизнес», следует вспомнить, что при создании рок-группы в эпоху Челябинска-70 и Портвейна-72 ни о каком бизнесе речь не шла. Нас просто разрывало и пёрло от возможности взять в руки гитару и привлечь внимание окружающих! Да и команда всегда строилась по принципу «дружковости» (выражение Андрея Сапунова), то есть собирали тех, с кем было приятно общаться.

И всё длилось, ПОКА было приятно общаться. Контрактов никто ни с кем не подписывал! И совместное творчество прекращалось в тот же момент, как только возникала напряженность!

Собственно, и сегодня у этих 60-летних мальчишек происходит то же самое.

А еще давайте понимать, что за сорок лет память уже произвела свою селекционную работу в мозгах абсолютно всех наших героев, и помнят они только то, что им… хочется помнить. Большинство неприятных моментов либо полностью изгладились, либо ощутимо видоизменились. История в определенном смысле уже превратилась в «художественную реальность», и я не буду с нее сбивать штукатурку.

Хотя, конечно, в принципиальных моментах попробую разобраться.

Ну, поехали, что ли?


Глава 1. Три источника, три составных части «Воскресения»

Приезжаю в поселок Красная Пахра, становлюсь перед зелеными воротами и громко сигналю.

Это дача Алика Сикорского, персонажа, которого надо ввести в повествование с самого начала, хоть ныне он известен только коллегам и отдельным фанатам раннего русского рока, а зря.

Да-да, это та самая, известная всем моим героям дача, хоть и живет он сейчас в новом домике, а старый, в котором происходили все родные околорок-н-рольные безобразия, сейчас отошел к кому-то из его родственников.

Погода роскошная, тепло, и мы выходим погулять на речку Десну, идем по старому писательскому поселку и я пытаюсь вспомнить, в каком количестве домов я здесь бывал: Кирсановы, Нагибины, Табачниковы, Боровики, Мироновы, Червинские… Правда, всё это – контакты не мои, а моих родителей.

Мы идем знакомыми дорожками, и Алик меня с удовольствием погружает в те времена, которые я практически не застал, ведь наблюдать за происходящим в московском роке мне довелось лишь года с 74-го, а началось-то все намного раньше!

– Алик, а кто из наших рокеров раньше других начал писать внятные песни на русском языке, Градский, Макар, Лёша или ТКНН?

– Сам-то понял, чего спросил? Конечно, ТКНН! Знаю потому, что именно я был их первым исполнителем!

Н-да. «Везде-то Вы, Иванываныч, были…»


Начиная разговор о «Воскресенье», нужно взять легкий затакт и рассказать немного о том, что было у основателей этой группы перед единением. И тут я сейчас сознательно отойду от официальных справочников и причислю ТКНН и Сапунова к этой категории: «основатели группы». Пусть не «Отцы-Основатели», которые впервые собрались, выпили портвейна, порепетировали и согласовали название, но те, кто дал первый импульс к всесоюзной славе, ведь значение песен, спетых андрюшиным голосом на первом магнитоальбоме, переоценить трудно.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:


Про то, что в истоках группы лежат «Кузнецкий Мост» и «Машина Времени», знают все, кто интересуется, хотя и тут есть некоторые малоизвестные детали, а вот про стасонаминские «Цветы» знает уже меньшее число почитателей. Так что у «Воскресенья» – все по Ленину: «три источника, три составных части».


«Атланты»-1968: Алик Сикорский, Сергей Извольский, Тот-Кого-Нельзя-Называть


Но для того, чтобы перейти непосредственно к этой истории, нужно всерьез поговорить об удивительно плодотворной творческой атмосфере, сложившейся в 70-е годы среди продвинутой московской молодежи.

Сколько же тогда нас кипело в этом «рок-бульоне», начавшем вариться в середине 60-х и обретшим свои окончательные цвет, вкус и аромат к концу 70-х?

Ну, это смотря кого считать, ведь были же «периферийные элементы», вроде меня, которых даже узнавали далеко не все герои. А были и те, кто, занимаясь рок-музыкой, сознательно держались в стороне от «тусовки», например, группа «Бумеранг» Эдуарда Артемьева и Юры Богданова, или «Арсенал» Алексея Козлова. Помните? Ведь «Макар № 1», как долго звали Мехрдада Бади, даже выпивал тогда не со всеми!


«Арсенал»-1974: На переднем плане Алексей Козлов и Мехрдад Бади


Думаю, что, учитывая все школьные ансамбли, – несколько сотен человек, в меру собственных талантов подражавших битлам и с восхищением глядевших на старших кумиров, отваживающихся писать собственные песни.

А этих кумиров, тех, кто прекрасно знал друг друга, переходил из группы в группу, продавал и покупал струны, палочки и джинсы, помогал паять усилители и колонки, менялся дисками, гитарами и женами, чинил пленочные ревербераторы, ночевал на пьяных флэтах, просыпаясь с сушняком во рту, но с новой строчкой, свежей темой или гитарным рифом в голове, было… всего человек 50–60.

Эдакий «малый круг».

У Макара в одной из «Песен под гитару» есть такая строчка: «Мы постоянно прославляем первых, не ведая, что славим лишь вторых».

Это так. И здесь надо понимать, что перед «первым поколением» русского рока, о котором я здесь говорю, было и нулевое. Мы его знаем с середины 60-х такими редкими полулегендарными названиями, как мифические «Аргонавты», «Атланты», «Бобры», «Бриз», «Ветры Перемен», «Идолы», «Камертон», «Красные Дьяволята», «Легенда», «Лучшие Годы», «Мозаика», «Москвичи», «Оловянные Солдатики», «Скоморохи», «Сокол», «Тараканы», «Тролли» и все прочие, перефразируя Ильфа и Петрова, – «Мифы, Рифы, Грифы, Скифы и Скиффлы».


«Оловянные Солдатики»-1970: Андрей Горин, Арсен Адамян, Виктор Гусев, Сергей Харитонов, Юрий Лашкарев


«Скоморохи»-1967: Александр Градский, Владимир Полонский, Александр Буйнов


«Мозаика»-1969: Юрий Чепыжёв, Александр Жестырёв, Ярослав Кеслер


Временные границы, естественно, размыты, важен тот момент, что от тех, кого я настойчиво называю «первыми», остались хоть какие-то внятные записи, а от их вышеназванных предтеч – только воспоминания и легенды. И в этом виноваты, конечно, не они сами, а лишь общий материально-технический уровень населения нашей огромной страны, для которой в 60-е годы и бытовой магнитофон типа «Астра-2» был редкостью. На чем записи-то было делать?

А вот уже второе поколение сформировалось лишь в процессе «перестройки и гласности» ко второй половине 80-х, и было в разы более многочисленным, коммерциализованным и – увы! – вследствие этого весьма «попсоватым».

Мои же нынешние рок-герои, представляющие то самое, первое поколение российской рок-музыки, были (за редкими исключениями) абсолютными рыцарями без страха и упрека, идеалистами и бессребрениками, поведением и отношением к деньгам сильно напоминая богемную поэтическую тусовку Парижа, Берлина и Петербурга 10–20-х годов прошлого века.

Саня Кутиков, плоть от плоти московских 70-х, до сих пор своим основным творческим принципом провозглашает: «Я на друзьях не зарабатываю!»

Давайте-ка попробуем перечислить названия московских групп, пробивавшихся сквозь тяжелый асфальт «расцвета застоя», то есть с конца 60-х по начало 80-х годов. Всех я, конечно, не вспомню, прошу у призабытых прощения, но отдать дань памяти главным названиям считаю необходимым:

«Автограф», «Аракс», «Атланты», «Аэропорт», «Виктория», «Високосное Лето», «Волшебные Сумерки», «Второе Дыхание», «Дети Папы Карло», «Жар-Птица», «Закат Солнца Вручную», «Золотая Середина», «Звуки Му», «Коктейль», «Команчи», «Кузнецкий Мост», «Машина Времени», «Мистерия Буфф», «Последний Шанс», «Приятное Воспоминание о Воскресной Прогулке», «Редкая Птица», «Рикки-Тики-Тави», «Рубиновая Атака», «Сломанный Воздух», «Смещение», «Удачное Приобретение», «Хрустальные Кактусы», «Цветы», а под закат эпохи и наш «Город» с «Альянсом» и «Центром»…

В принципе, можно было бы причислить сюда и кузьмино-барыкинские «Карнавал» с «Динамиком», но тогда придется называть так же и ансамбли, типа «Разноцветные Гитары» и «Ребята Разной Степени Эмоционального Подъема».

И здесь хотелось бы развеять многолетнюю легенду о взаимной неприязни профессиональных ВИА и самодеятельных рок-групп. Эта неприязнь существовала только в восприятии фанатов, а музыканты лишь весело и по-доброму завидовали друг другу: одним хотелось покоя и официальной «крыши», а вторым – творческой свободы и возможности самим формировать свой репертуар.

К сожалению, и в наши дни эти множества практически не совместимы.


«Мозаика»-1969: Вячеслав Малежик


Но если ВИА создавались в подземельях различных филармоний из профессиональных музыкантов и уже потом, правдами и неправдами, дополнялись нахальными самородками, то эти самородки росли совершенно самостоятельно в составах групп, функционировавших в жэках и подворотнях.

Первые рок-группы, или, как тогда было принято говорить – ансамбли, команды, банды, – создавались чуть ли не во всех московских школах, и в каждом случае уверенно мечталось, что именно в первоначальном составе, не сменив ни одного человека, «мы станем знамениты, как битлы, все девчонки будут наши, концерты пройдут на Пикадилли и в Кремле, и даже сама директриса придет, все поймет и будет перед нами извиняться за то, как была не права…»

На самом деле нужно понимать, что в СССР самодеятельное творчество масс всегда поощрялось и приветствовалось. Но вот когда в нотах, прическах или языке исполнения появлялось что-то из лагеря вероятного противника, начальство делилось на две практически равные части: «аккуратно поддержать» и «немедленно пресечь».




«Второе Дыхание»: Игорь Дегтярюк, Николай Ширяев, Максим Капитановский


Тут многое зависело от формы отчета. Если он намечался письменный, то строчка «в нашей школе (техникуме, ПТУ) за отчетный период состоялось 11 концертов 3-х самодеятельных ансамблей, на которых присутствовали суммарно более 1500 учащихся и гостей» позволяла ожидать благодарность по профсоюзной, а то и по партийной линии.


«Автограф»: Леонид Гуткин, Александр Ситковецкий, Владимир Якушенко, Леонид Макаревич, Леонид Лебедев, Крис Кельми, Сергей Брутян, Александр Зейгерман


1982 год, сейшен группы «Город».

На сцене Сергей Минаев, за пультом Сергей Миров, Константин Ковальский


«Мистерия Буфф»: Герман Ольшук, Александр Семенов, Борис Носачев, Михаил Тюфлин


«Золотая Середина»: Евгений Пикерсгиль, Андрей Селихов, Борис Репетур, Михаил Митюшин


Но если вдруг на один из этих концертов лично приходил представитель РОНО или РК ВЛКСМ, то «сборище пьяных юнцов, трясущих патлами под иностранные песни» могло и под выговор подвести.

По тем же извилистым линиям.

Помню, как нашу учительницу истории и английской литературы Нину Абрамовну Куперман едва не уволили с работы за попытку силами 9–10 классов воспроизвести на школьном вечере рок-оперу Jesus Christ Superstar. А что – история, язык!..

Так или иначе, но со временем репетициям в школьных актовых залах или ЖЭКах приходил неминуемый конец, и команды, сменившие барабанщика или гитариста, а то и обоих сразу, устраивались на репетиции уже в совсем других, порой каких-то совершенно немыслимых местах, как, например, один из офисов «Интуриста» в Гостинице «Метрополь», где в 1980-м собрался уже второй состав «Воскресенья», но об этом позже.

А обычно это были актовые залы различных институтов и предприятий, клубы и Дома Культуры.

ДК «Энергетик» напротив Кремля был своеобразной «меккой» московского рока, в которой собирались на свои первые репетиции группы и Градского, и Намина, и Макаревича, и Дегтярюка…


Глава 2. «Взрыв прогремел на улице Жданова!»

Паркую машину в районе Сандуновских Бань, ибо больше нигде места не нашел, и возвращаюсь наверх, на Рождественку.

Захожу в палисадник, где весело тусуются студенты-архитекторы, немного наблюдаю за ними, потом подхожу к некой группе, по выражениям лиц внутри которой можно сделать вывод о зачетном количестве извилин головного мозга.

– Ребята, извините, не могли бы вы мне напомнить, какие известные люди окончили ваш институт?

– Ну… Макаревич, Романов, знаете таких?…

– Знаю, знаю.

– Поэт Андрей Вознесенский!

– Певица такая была, Ирина Архипова!

– А-а, ну еще саксофонист Козлов есть!

Странно… почему они ни одного архитектора-то не назвали?


Алексей Романов с товарищем в 1968 году


Так или иначе, но Лёша Романов, один из главных героев сего повествования, познал радость музыкального творчества сначала в безымянном школьном ансамбле, а затем, уже в Архитектурном Институте, с однокурсниками, ныне весьма уважаемыми в профессиональном сообществе людьми. Там они создали команду с сюрреалистическим названием «Ребята Которые Начинают Играть Когда Полосатый Гиппопотам Переходит Реку Замбези».

МАрхИ всегда располагался в самом центре Москвы, на улице Рождественка, которую в эпоху совка почему-то назвали в честь товарища Жданова, человека бескультурного и бессовестного, но весьма размашисто рулившего советской культурой. От его ярлыков пострадали десятки творческих людей, среди них Зощенко, Ахматова, Прокофьев, Шостакович…

Как ни странно, но институт с его отметиной на адресе уже через десять лет после его кончины стал выпускать множество истинных талантов именно в тех областях, которые сам Жданов так ненавидел и постоянно унавоживал своими замечаниями: в музыке и литературе!

Надо же, «как причудливо тасуется колода»…

Но почему именно Архитектурный? Макар и Лёша почти в один голос объясняют это широким культурным кругозором и каким-то необъяснимым чувством общей гармонии, впитавшимся в юные студенческие души вместе с острым чувством баланса между вечностью и текущим моментом.

Кстати, их первая, совершенно мистическая, встреча относится к 70-му году.

В одни и те же утренние часы Лёша Романов, ежедневно протыкавший Москву красной спицей от «Юго-Западной» до «Дзержинской», видел, как в его вагон на «Фрунзенской» садится кудрявый мальчик с мечтательным взором. У него были большие сандалии, школьные брюки с очень короткими штанинами и пиджак с такими же рукавами. Старый портфель, покорно висящий в его руке, украшали восхитительные динозавры, нарисованные на коричневой коже при помощи шариковой ручки.

Мальчик сходил на «Библиотеке имени Ленина», откуда – вот дикое время! – в сторону Кадашевской Набережной, где стояла его школа, ходило несколько троллейбусов и два автобуса.

А в сентябре Лёша вдруг увидел этого мальчика с хаером Джимми Хендрикса и Анджелы Дэвис на «сачке» перед родным институтом и услышал, как тот вполне уверенно отстукивает что-то на том самом разрисованном портфеле!

И вот тут состоялся диалог, которому впору войти в учебники по новейшей истории для среднего класса:

– Привет! Тебя как зовут?

– Андрей.

– А я – Алексей. Ты не хочешь в нашей рок-группе поиграть на барабанах?

– Спасибо большое, но у меня уже есть группа, и я в ней играю на гитаре!



Макар – первокурсник, а Романов уже на втором!


Как ни странно, но через пару лет все случилось с точностью до наоборот: Лёша Романов получил приглашение выступать в составе «Машины Времени».

Но вот тут пора ввести в сюжет еще одного героя истории группы «Воскресение», и звали его Сергей Кавагое.

Именно он на каком-то из «квартирников» услышал, как сладкоголосо поет под гитару Алексей Романов, и… проел всю плешь Андрею Макаревичу.

Передаю его монолог в трактовке Жеки Маргулиса:

– Слышь, Макар, а ты поешь-то некрасиво, и вообще, тебе трудно одновременно играть на гитаре и петь. Если тебя иногда будет сменять Лёшка, мы все от этого только выиграем!

Лично для меня эта история – одна из самых больших загадок общей биографии двух главных команд московского рока. Стратегия Сергея Кавагое, всегда старавшегося уравновесить амбициозного и авторитарного Макара, здесь объясняет многое, но не всё.

Ну, не понимаю я, почему Макар согласился! Ведь основным «козырем» Лёшки (пардон, Алексея Дмитриевича!) всегда был не вокал, а именно поэтический талант! А Макар (пардон, Андрей Вадимович!) всегда был безумно ревнив ко всем конкурентам в тех областях, где он сам реализовывал себя. Так зачем ему был нужен Романов?

Только спрашивать-то я у него сейчас не буду, ибо напряжется, как бык, а суть ответа, как обычно, потонет в осторожных, нейтральных и политкорректных формулировках.

Видимо, позиция Кавагое, одного из отцов-основателей «Машины», была уж слишком настойчивой. Впрочем, возможен и еще один вариант! Сознательная или подсознательная борьба за лидерство естественна в начале истории абсолютно всех команд. Без нее ничего не бывает. Может быть, Андрей видел в своем старшем однокашнике потенциального союзника в тогдашнем перетягивании каната между ним и Кавой?

Вообще-то, Сергей Кавагое был совершенно трагической фигурой, эдаким Гамлетом московского рока.

Родился он в семье бывшего японского военнопленного, по уши влюбившегося в русскую женщину.

Надо вам сказать, что Сиро Кавагое пред призывом в японскую армию был студентом-филологом, изучавшим, правда, немецкий язык. Но во время военных действий он как-то нахватался русских слов, а посему… именно его в группе парламентеров с белым флагом направили в сторону Советских войск объявить о капитуляции Квантунской Армии.


Андрей Макаревич, Сергей Кавагое и Алик Микоян. 1972 год


В 50-е, отмотав законный срок, он остался жить в СССР, но оставил себе японское гражданство и работал переводчиком, что давало ему возможность регулярно ездить в Страну Восходящего Солнца и привозить любимому сыну сначала удивительные игрушки, а потом уже аппаратуру и музыкальные инструменты.

Это, конечно же, позволило Серёге быть желанным другом и партнером практически в любом музыкальном коллективе, но ведь и талант был у него немалый!

А главное – стройная идеологическая концепция и чувство момента. Если проводить аналогию, то образ и судьба Сида Барретта, основателя Pink Floyd подходит для нее лучше всего. Хотя коллизия-то не уникальна, а весьма традиционна, здесь можно вспомнить и Брайана Джонса из The Rolling Stones, и Стива Хэккетта из Genesis… музыкальная история на оригинальные сюжеты не слишком изобретательна.

Кава стоял у истоков нескольких групп, а в результате все их оставлял на самом взлете: «Машина Времени», 1969–78, «Воскресение», 1979–80, «Максимум» (позже «Город»), 1981, «Наутилус» (не Помпилиус, а «КаваГулиус»), 1982–83 «Шанхай», 1986… Кстати, может быть, я не всё еще знаю!

Здесь я не хочу останавливаться на его личности подробно, а просто буду возвращаться к нему по мере продвижения в пространстве и времени.

В общем, так или иначе, но пришел Алексей Романов в «Машину» вокалистом, и тут выяснилось, что он… просто не умеет петь без гитары в руках.

Но после нескольких недель притирок и репетиций состоялся их первый «оброк». Этим глумливым словом, помнящимся с уроков истории, мы всегда называли выступления «за базу», то есть бесплатный концерт на вечере отдыха той организации, которая предоставляла помещение для репетиций, эдакий бартер.

Ну и представьте себе вечер отдыха Московской Ткацкой Фабрики им. Клары Цеткин, на который собрались знатные ткачихи всех возрастов, а там – «Машина Времени» с солистом Алексеем Романовым!

В общем, на этом концерте Лёша волновался так, что чуть не выбил себе зуб бутылкой с питьевой водой.


Алексей Романов в «Машине Времени», 1974 г.


И здесь я напомню вам про Алика Сикорского, вокалиста и гитариста, хлебосольного обладателя дачи в поселке «Красная Пахра» и основателя группы «Атланты». На историю «Воскресения» он повлиял не раз, а конкретно после того концерта дал Романову парочку очень важных советов:

– Старик, это все очень неплохо, только слишком «прямо» ты поешь. Здесь нужны некие… «завитушки», что ли… И поосторожнее с переносами ударений в длинных словах, обычно в таких случаях достаточно просто чуть растянуть безударный слог!

Авторитетный Алик говорил это многим нашим рокерам, но лучше всех усвоил и усилил этот урок Женя Маргулис, назвав «завитушки» по-своему «пёсьими фиоритурами» и сделав их частью фирменного стиля. Через некоторое время он, кстати, сменил в «Машине» Сашу Кутикова, ибо того «забрили» на какое-то производство, и группе пришлось обходиться без его мощного и яркого тенора.

Так и продолжала группа работать в три вокалиста, ведь «Солнечный Остров» без тембра Макара и сегодня представить просто невозможно.

Параллельно с ростом популярности, а может, и благодаря ему, у обоих архитектурных рок-лидеров возникли серьезные неприятности в институте. После какого-то опоздания на овощебазу (!) и Романов, и Макаревич были приказом декана… отчислены из института. История была, как полагается и в наши дни, совершенно надуманной. Среди студентов даже ходила шутка: «Солженицын, Сахаров, Раков, Романов, Макаревич». Сам по себе ряд перечислений не оставлял сомнений в идеологических корнях репрессий.

Впрочем, тогда еще все было не все так плохо, у кого-то в ректорате хватило мозгов и ребят в институте довольно быстро восстановили.

Но семейные проблемы, а главное – та самая терция, которой не хватало Лешиному вокалу для комфорта, сыграли свою роль, и однажды Романов просто взял… и не пришел на очередную репетицию.

(Это с ним нередко случалось и впоследствии, конкретно в составе «СВ», но подробно поговорим мы с вами об этом в главах 19, 20 и 25.)

Макар тогда пытался его уговорить, приехал к Лёше домой и долго бродил с ним по кварталам Коньково, наполняя и без того плотный ночной воздух московского Юго-Запада страстными увещеваниями…

И вот тогда в их разговоре случился довольно типичный для нашего поколения и круга момент, когда в качестве упрочняющих позицию аргументов мы используем совершенно не свойственные нам, сугубо приземленные, вульгарно материалистичные, пожалуй, даже циничные доводы.

Лёше было неловко слушать товарища, упорно отстаивающего их еще недавно общие позиции с точки зрения идеалов юности, задач всеобщего добра, и он грубо осаживал Макара, объясняя, почему с этой ерундой нужно завязывать.

Интересно, да? В определенные моменты наше сознание просто вычленяет огромный пласт позиций между «наивным идеалистом» и «самоуверенным циником», заставляя только между ними двумя делать безвариантный выбор.

Сколько раз лично я был свидетелем того, как глубоко творческий, ранимый и не избавившийся от комплексов человек через губу цедит нечто вроде: «Да брось ты, старичок, фигней маяться! Творчество какое-то придумал… Бабки нужно делать!»

Или как еще недавно страдавший от неразделенной любви юноша с гадкой ухмылкой вещает: «Я не понял, ты мужик или кто? Ну, вот и перестань танцевать перед этой сукой! Какая, на фиг, любовь? Они нас только используют, так вот и ты будь жестче, делай то же самое!»

Или вот, пару дней назад, человек, потративший полжизни на восстановление правды российской истории, устало мне произнес: «Ничего тут уже не сделаешь. Перестань ты воевать с ветряными мельницами, плотно закрой свой рот и плыви по течению. На этой земле нет таких понятий, как «совесть» и «справедливость».

И самое главное, что выпрыгивают из нас эти слова только лишь по одной причине: из страха выглядеть несостоятельно перед собеседником, которого сами не без оснований подозреваем в желании и способности произнести нечто похожее! То есть, как на американской дуэли – нужно просто выстрелить первым, и тогда противник даже не успеет достать кольт, и ты будешь выглядеть уверенным циником, а не наивным идеалистом, как если бы он его все-таки, достал!

А потом всю жизнь убеждаем себя, что он это сделать обязательно собирался…

Но неправильно все это. По прошествии более сорока лет с того разговора Лёша Романов с улыбкой мне сказал:

– Уж я не знаю, как на меня Макар тогда не обиделся на всю жизнь, я столько циничных слов ему сказал… А ведь сам я так никогда не думал! В общем, ушел я тогда отовсюду, так в то время звезды сложились. Потом пожалел, конечно, но признаться и сам себе боялся… А через некоторое время мой старый товарищ Алеша Макаревич, двоюродный брат Андрея, все понял, протянул мне дружескую руку и позвал в свою команду «Опасная Зона», которую мы вместе довольно скоро переименовали в «Кузнецкий Мост». Это родная для всех нас часть Москвы, так сказать. Архитектурный-то там до сих пор стоит…


Внимание! В сюжете появляется новое действующее лицо – Алексей Макаревич, фигура не менее трагичная, чем Кава, хотя и по несколько другим параметрам.

Разница в возрасте между ним и его двоюродным братом Андреем исчислялась всего лишь одним годом.

Росли они в разных домах, но каждое лето проводили вместе на даче у бабы Веры в подмосковной Купавне. Существует любительский фильм на 8-миллиметровой пленке, где видно, как они, играя в ковбоев, стреляют друг в друга из игрушечных пистолетов…

Ну, скажите, возможно, чтобы у двух мальчишек-погодков не возникло детского соперничества за то, кто быстрее добежит до пруда, кто больше наловит окуней или бабочек, кого соседские ребята поставят защищать ворота своей команды?

Нет, невозможно.

А вот представьте, что вдруг классе в шестом или седьмом в жизнь врывается волшебное слово «БИТЛЫ», и вскоре один из братьев узнает, что другой уже вовсю играет на шестиструнной шуховской гитаре, и все девчонки смотрят на него восхищенными глазами.

«НА НЕГО! А что же я-то?» – думает второй!!!

Кстати, я не знаю, кто из них взял гитару в руки первым, но полагаю, что все-таки Андрей.

Старший.

Алёшкина жена, Лера (написать «вдова» у меня так рука и не повернулась), которая была знакома с ним с ранней юности, рассказала, что волновался он чрезвычайно, принимая в своей школе двоюродного брата с ГРУППОЙ, хоть и сам уже был кумиром одноклассниц, тоже терзая гитару и вытягивая такое красивое слово: «Оу, гё-о-ол!»



Алексей Макаревич в начале 70-х


Потом в пику «Машине Времени» Алексей Макаревич создал в МАрхИ свою «Опасную Зону», пригласил в нее всеобщего кумира Лёшу Романова, переназвался в «Кузнецкий Мост», откровенно помечая этим названием спорную территорию…



Самая первая и самая последняя совместные фотографии Андрея и Алексея Макаревичей


А потом уже и в «Воскресении» объединился с бывшими партнерами Андрея, Гулей и Кавой…

Одно только расстраивало: ну не давалась ему гитара так, как хотелось! Хромала техника, не позволяя достичь самим же собою обозначенного уровня.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АЛЕКСЕЙ МАКАРЕВИЧ


Как же он мучился по ночам, разучивая аккорды и сольные партии из придуманных партнерами пьес… Да, результаты были, но совсем не такие и не так скоро, как ему мечталось! Несколько раз приходил он в «Воскресенье», и несколько раз сам же уходил, понимая, что не такой соло-гитарист нужен его любимому детищу…

Но не стоит Алексея так уж прямо жалеть: в 90-е его группа «Лицей» стала исключительно успешным проектом, но к этой теме я подробно вернусь в главе 27, а сейчас пора переходить к другим членам будущей группы «Воскресение».


Глава 3. Стоп, «Машина»!

Стою рядом с Макаром за кулисами фестиваля «Разные Люди» и, пользуясь паузой, возникшей в поклонении герою инакомыслия, спрашиваю:

– Андрюш, я вот сейчас пишу книгу о «Воскресении», расскажи мне «из первых рук», почему в 70-х из «Машины» ушел Романов, а потом и Гуля с Кавой?

– Сереж, ну… ничего нового я тебе не расскажу… Почитай мои книжки, книжку Миши Марголиса. Там все есть.

Н-да, понимаю, что я не первый, кто его достает этими вопросами, но вот мемуары Петруччо Подгородецкого он мне читать не порекомендовал… Ну, да ладно. Послушаем остальных, история-то, действительно, давно уже не секретная.


Как вы уже поняли, вторым источником «Воскресения» была «Машина Времени», и та самая вторая «составная часть» – Гуля и Кава – в описываемое мною время продолжала активно в ней работать.

Напомню только, что Евгения Маргулиса нашел и привел в «Машину» тоже Сергей Кавагое. После ухода Кутикова приходили и уходили «дудки», приезжал и уезжал Юра Ильченко, отметился в «Машине» даже ударник Юра Фокин, но в «базовом» составе так никто и не задержался.

«И осталось их трое», как было однажды сказано совершенно в другом месте и по совершенно другому поводу, а впоследствии использовано культовой группой Genesis в качестве названия альбома.

В 1976 году звукорежиссер Виноградов записал шесть композиций группы «Машина Времени» в составе «Макаревич-Кавагое-Маргулис», из которых возник магнитоальбом, удивительно точно «стрельнувший» в умы и сердца будущих фанатов. Чуть позже молодой выпускник ВГИКа Алексей Ханютин снял их в уникальной короткометражке «Шесть Писем о Бите», которая до сих пор является практически единственным источником видеоматериала об истории нашей рок-музыки.

В 78-м Саша Кутиков сделал им второй альбом, еще сильнее раскрутивший колеса «Машины», но… «базовый состав» оказался не таким уж прочным.


«Машина Времени»-1978: Ованес Мелик-Пашаев, Андрей Макаревич, Евгений Маргулис, Сергей Кавагое


Кава чувствовал, что его функция идеолога группы никак не может перевесить авторский вклад Макара, а поставленные когда-то в коллектив фирменные «клавиши» и гитара постепенно тают в пелене времени.

Ну, понимал он, что яростная «пенисометрия» внутри команды складывается не в его пользу! Впрочем, Жека Маргулис и сейчас отзывается о нем крайне тепло:

– Кава был удивительный персонаж! Очень музыкальный! Нет такого инструмента, который он бы не мог освоить за несколько часов, да и в аранжировку наших первых песен он вложил очень много! Стиль той «Машины Времени» это, в первую очередь, конечно, Кава! Почему разошлись? Да задолбало всё. А еще дурацкий эпизод был: Макар организовал как бы «шефский», то есть безгонорарный концерт «Машины Времени» в московском отделении Союза художников, а Кава обвинил его в том, что он за наш счет хочет сделать себя членом этого Союза. Понятия не имею, что там было на самом деле, но мы с Кавой на этом концерте напились, как свиньи, все время ржали и дразнили Макара…

Когда тот концерт закончился, Андрей Макаревич произнес свою известную фразу:

– В общем, так: я из группы ухожу; все, кто хочет, могут уйти со мной, кроме Сергея Кавагое.

Но… Гуля тоже не раздумывая ушел, что Макара весьма серьезно удивило и расстроило, ибо он всегда считал Жеку весьма желанной краской для звучания коллектива. Я даже сам помню процесс его обратного заманивания в 90-м.

А теперь вернемся к анализу случаев правоты и неправоты творческих людей.

Мог ли Андрей Макаревич рассчитывать на помощь друзей в решении личных вопросов? Конечно, да.

А Сергей Кавагое имел право обидеться на то, что старый друг не сказал ему всей правды? Тоже, безусловно, да.

Так был ли сам факт корыстного использования Гули и Кавы с целью карьерного роста Макара? А вот не знаю!

Почему не объяснились? Да просто творческие амбиции у обоих внезапно зашкалили!

Но о создании новой группы пока речь не шла. После развала «Машины» Макар уехал размышлять о смысле жизни в Польшу с очень занятным человеком, Марчином Грабовским, а Гуля с Кавой самозабвенно шлифовали свое мастерство на различных танцульках, исполняя кавер-версии песен любимых западных команд.

С кем? Да с очень разными людьми! Я ведь уже писал, что в 70-е годы в студенческой Москве варился удивительно питательный «рок-бульон», и только ему мы обязаны той культурной революцией, которая произошла на советской эстраде в конце 80-х.

И это – совершенно особая история, достойная сериала, и только по ней понятна степень переплетения всех корней и веток московского рока! Приступим к ней еще разок, но теперь уже со стороны группы «Цветы».


«Опасная Зона», она же – «Зона Отдыха», Макаревич и Романов, начало 70-х, МАрхИ


Глава 4. «Пусть расцветают все „Цветы“»!

Сижу в Зюзино, в обычной пятиэтажке, в гостиной уютной квартиры четы Сапуновых.

На столе что-то безумно вкусное, приготовленное Жанной. Можно бы и выпить, но я за рулем, поэтому разговор идет «на трезвую голову».


«Пра-цветы»: ТКНН, Алик Сикорский, Стас Намин


– Так что, Андрюш, это правда, что твой первый музыкальный коллектив – группа «Цветы»? Ну, если не считать школьных ансамблей, то да. И, согласись, великая была команда!

– Ну… там у меня была длинная история перед армией, но, в общем-то, да. Ты себе добавку-то клади, клади!..


Группа «Цветы» в результате была собрана Стасом Наминым, но задумана вместе с уже упомянутым Аликом Сикорским. Кстати, ТКНН, уже имевший опыт работы в «Атлантах» Сикорского, тогда сразу подразумевался гитаристом и автором песен новой группы.

Нужно сказать, что Алик Сикорский, обладая в музыкальной тусовке достаточно высоким авторитетом, рассчитывал, что Стас, будучи от природы весьма одаренным администратором (слово «продюсер» тогда было исключительно ругательным), доверит музыкальную часть ему, но… не сложилось. Музыкой Стас решил заведовать тоже самостоятельно.

Ну, бывают на свете такие люди, которые считают, что умеют делать ВСЁ. Вот и Стас так решил, но к моменту записи на «Мелодии» двух плановых миньонов выяснилось, что группа «Цветы» реально состоит… лишь из самого Намина и вокалиста Саши Лосева. Даже фантастический барабанщик Юра Фокин не был полноценным членом группы, не говоря уж о высококлассном клавишнике и аранжировщике Саше Слизунове. Вспомните фото обложек этих миньонов, где группа-то?

Путем долгого расследования мне удалось установить, что инструментальную часть песен, сделавших «Цветы» знаменитыми, записала… группа «Удачное Приобретение» Алексея «Вайта» Белова и Володи Матецкого. Стас обещал им, что на пластинке это будет указано, но… что-то не сложилось.

Как же, спросите вы, «Цветам», не имеющим полноценного инструментального состава, вообще удалось добиться выпуска этих миньонов? О, отвечу я, в этом и состоит талант Стаса Намина как администратора и… сына своей мамы, эксперта по музыке во Всесоюзном агентстве по авторским правам и супруги замминистра культуры Кухарского. Так что авторы на этой пластинке были задействованы вполне проверенные, а силы довольно мощные.

Недавно, кстати, мне рассказали занятную историю: как-то Стас Намин и Юрий Башмет встретились в первом классе международного авиарейса, мило поздоровались, выпили по бокалу и зачали светскую конверсацию. А в середине оной Башмет вдруг хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ой, Стас, да ты ведь должен мне десять рублей!

– За что? – удивился маститый продюсер.

– А я же в 1973 году играл на альте для пластинки «Цветов», и мне обещали за это десятку, но как-то до сих пор не сложилось…

В общем, когда тираж двух маленьких пластиночек зашкалил за несколько миллионов, и пятнадцатилетние девочки по всей стране заклеили фотографиями «Цветов» стены в своих светёлках, стало ясно, что пора «собирать урожай» и ездить с концертами, но… кому ездить-то?

Вот в этот момент Стас и вспомнил про техничного гитариста с самодельной гитарой.

Уговаривать его долго не пришлось, достаточно было лишь пообещать взять в концертную программу несколько его песен его авторства, а пообещать-то Стас всегда умел! Правда, здесь тоже как-то не сложилось, да и закончилась история «Цветов» довольно традиционно: нанятый концертный директор закрутил такую финансово-административную джигурду, что большинство музыкантов, включая и самого Стаса, предпочли эту лавочку покинуть, справедливо опасаясь неприятных уголовных историй.

Лосев, правда, остался…

Через некоторое время название «Цветы» было расформировано, и не надо здесь поправлять мой русский язык. Это – профессиональный жаргон: все действия в филармониях официально производили не с «группой», не с «музыкантами», а с «названием»: «название» ушло на репетиционный период, «название» расформировано… Вот в начале 80-х под филармоническим названием «Группа Ованеса Мелик-Пашаева» будут работать по очереди «Машина Времени» и «Воскресенье»… но об этой истории у нас с вами будет долгий отдельный разговор в главах 17, 18 и 20. В случае «Цветов» кроме финансовых махинаций начальству всегда мозолило глаза само название «Цветы». Уж слишком от него несло культурой хиппи… В общем, все наши герои продолжили работать под удобным всем названием «Группа Стаса Намина», куда после армии и был принят на работу вокалистом…


«Цветы»: Александр Слизунов, Александр Лосев, ТКНН, Юрий Фокин


Фанфары! Наконец-то фигуру Андрея Сапунова можно не просто упомянуть, а полноценно ввести в ткань повествования! Да, да, именно у Стаса они и познакомились с Тем-Кого-Нельзя-Называть!

Дело в том, что Сапунов был приглашен в «Цветы» еще до службы в армии. Он по газетному объявлению решил попробоваться в ВИА, организуемый в ДК «Москворечье», но приемная комиссия тогда переглянулась и сказала:

– Молодой человек, а вам… пожалуй, уже и не сюда, – и дала сразу несколько адресов.

На подпевки в «Магистраль» к Юрию Антонову его, естественно, не взяли, ибо что бы тогда оставалось делать самому Юрию Михайловичу? А вот в «Цветах», всегда мечтавших петь на несколько голосов, им заинтересовались.

Посидел там Андрюша на репетициях несколько недель, и – на два года: «А для тебя-а, родна-а-я!», но сразу после дембеля его приняли назад с распростертыми объятиями, правда, уже в другое название.


Андрей Сапунов во время службы в армии


Именно там и тогда сложился уникальный альянс певца Андрея Сапунова и автора ТКНН. По словам Александра Слизунова, свидетеля событий и соавтора знаменитого шлягера «Старый Рояль», участника групп «Круг», «Лотос» и других, у ТКНН тогда была некая проблема с голосом, позволявшая ему петь лишь фальцетом. Впоследствии, путем долготрудной работы, он с этой проблемой справился, и теперь поет своим прямым, как гриф гитары, «стеклорезом», но в начале музыкальной деятельности ТКНН с готовностью отдавал свои песни другим вокалистам.

Кстати, знаменитый «Музыкант» еще до Сапунова звучал в исполнении Саши Слизунова, о чем он со мной с удовольствием поделился. А недавно выяснилось, что впервые этот хит всех времен и народов спел, вообще Алик Сикорский!

(Между прочим, и не к ночи помянутый «Плот» музыковеда и мыслителя-аналитика Юрия Лозы впервые был исполнен тоже не самим автором, а неким Николаем Сацковым, тоже одним из солистов группы «Цветы», но это уже совсем другая история.)

Тем не менее, опять: «как причудливо тасуется колода!»

В общем, когда за песни ТКНН со всей страстью взялся как Андрей Сапунов, все причастные были более чем довольны.

Ну… разве что, кроме Стаса Намина лично. Видимо, поэтому его песни «Цветы» не исполняли, а звучали они исключительно в исполнении безымянного состава на различных полуофициальных концертах, танцах и вечеринках.

И вот в этом полуофициальном «плавающем» составе неоднократно участвовали будущие «воскресенцы» Женя Маргулис, Сережа Кавагое, Миша Шевяков, Александр Арутюнов, а также Миша Меркулов и даже упомянутый выше Алексей «Вайт» Белов.

А к Слизунову, официально никогда не работавшему в «Воскресении», но довольно близко с ними связанному, мы еще вернемся, только предупреждаю заранее: кто не знает нотной грамоты, для него даже и не совсем человек! Так – ошибка дарвинского отбора.

Но вот мы уже почти вплотную подошли к моменту рождения этого замечательного коллектива!

Глава 5. Затакт

Апрель 2014 года, весь «рок-бульон» сидит в клубе «Эссе» на праздновании 60-летнего юбилея Мишки Меркулова, сегодня бритого, как Котовский или Питер Гэбриэл, а в 70-е обладателя пышного «хаера» и огромного трехкомнатного «флэта» на Университете, в котором имели обыкновение собираться многие герои нашей истории. В частности, песня «Дороги Наши Разошлись» была сочинена Маргулисом и Романовым именно в его доме.

Я – нечто среднее между ведущим и тамадой, предоставляю слово для первого тоста Андрею Макаревичу:

– Друзья мои! Говоря про Мишку, мы все должны понять, что здесь имеем дело с весьма серьезным отрезком нашего времени…


Михаил Меркулов и Сергей Миров на том самом юбилее


Ну, после этого оборота уже в кулуарах я спрашиваю Мишку:

– Слушай, Серьезный Отрезок, а ты-то какое отношение имеешь к «Воскресенью»?

– Ну, видишь ли… последний состав «Кузнецкого Моста» собрался в рамках моей команды, и «Воскресенье», получается, тоже из нее вышло!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ и МИХАИЛ МЕРКУЛОВ


А случился в конце 70-х довольно странный момент: карточными домиками стали разваливаться почти все перспективные и популярные московские группы, наверное, наступил момент общей усталости друг от друга и переоценки ранее незыблемых музыкальных ценностей и устремлений.


Концерт группы «Кузнецкий Мост» в 1978 году


Вот и хрестоматийный состав «Кузнецкого Моста» к тому моменту практически распался, ибо Алексея Макаревича неожиданно позвали в группу «Виктория», где тогда собрался удивительный состав: братья Смеяны, Юра Титов, Тимур Мардалейшвили, Саша Воронов и потрясающий Андрей Давидян, который умел петь уже тогда.

Мне показалось странным, что Алеша вдруг поддался на эти уговоры и спокойно бросил им же созданную группу, практически «на улице» оставив своего старого друга и тезку Алексея Романова, но именно в этом месте повествования Романов улыбнулся и произнес фразу, не слишком правомерно вынесенную мной в эпиграф этой книги:

– Знаешь, Сережа, во всей этой нашей истории столько было нерыцарских поступков… И я поступал не слишком «по-пацански», и со мной… Не обращай внимания, песня-то не про это!

Только и у «Виктории» дела шли не слишком хорошо, и вот пришел Миша Меркулов на их сейшен, а после него, уже за кулисами, они ему и заявили:

– У нас сегодня был последний концерт, мы расходимся.

Вот в этот момент, как братьям Элвуду и Джейку Блюз, в голову Мишке пришло озарение: сейчас нужно собирать новый МЕГАКОЛЛЕКТИВ!

По какой-то совершенно непонятной причине идея всем ее будущим участникам понравилась. И уже через несколько дней состоялась первая репетиция многофункциональной семнадцатичеловечной группы с устрашающим названием «Фолк-рок Капелла "Синтез"».

В ней, по желанию создателя, было много вокалистов для красивых голосовых раскладок, струнный квартет, медный квартет, куча гитаристов и ударник.

Вы не поверите, но в группе и вправду было семнадцать человек! Кроме Алексея Романова и Алексея Макаревича там были братья Пузаковы, Сергей Олейник, Сергей Кузьминок, Алексей «Старуха Изергиль» Антонов, Володя Якушенко, Лёня Гуткин, Андрей Давидян и даже ныне Народный Артист РФ, не к ночи будь помянут, Владимир Девятов …

Коллектив, кроме прочих композиций, сделал блестящее попурри из четырнадцати песен «Битлов», но… дал всего три концерта, хотя и с весьма зримым успехом!


Сборы «Синтеза»: Олег Пузаков, Михаил Меркулов, Владимир Девятов. 1979 год


«Цветы» и «Удачное Приобретение». Именно эти люди вместе записывали «Старый Рояль»: Александр Слизунов, Владимир Матецкий, Алексей «Вайт» Белов, Владимир «Бобух» Алимов, ТКНН, Михаил «Петрович» Соколов, Михаил Меркулов


После второго концерта к Меркулову подошел маститый композитор Марк Фрадкин и предложил всем построиться и ровными рядами переходить в профессионалы. Речь мэтра, курящего сигару и попивающего коньяк, была коротка и конкретна:

– Сначала делаем пластинку. На первой стороне – мои песни, а что будет на второй, меня совершенно не волнует. Договорились?

Предложение было совершенно нормальным, хоть и непривычным. Многие советские композиторы уже поняли, что эпоха «носиков-курносиков» подходит к концу. Своими чуткими обонятельными приборами они прекрасно ощущали, куда и какой подул ветер, став обзаводиться карманными молодежными ансамблями. Пример им, кстати, показала сама Александра Николаевна Пахмутова, доверив свою программную «Как Молоды Мы Были» никому иному, как молодому и совсем еще стройному Саше Градскому.

Вялые альтернативные варианты томной Эдиты Пьехи и всегда монументального Иосифа Кобзона звучали столь серо и беспомощно, что только подчеркивали верность первоначального выбора.

А к тому времени Оскар Фельцман уже вступил в сговор со Стасом Наминым, Александр Зацепин записал музыку к «31 Июня» с группой «Аракс», а «Машина Времени» своим «Солнечным Островом» серьезно подняла кассу фильму «Афоня»! Да и знаменитые экспериментальные рок-альбомы Давида Тухманова уже вышли, и если «Как Прекрасен Этот Мир» был просто успешным, то «По Волне Моей Памяти» произвел настоящий фурор, побив все рекорды тиража, и несколько лет возглавлял списки «мелодийных» бестселлеров.

Стоит напомнить, что и Олимпиада-80 была уже на носу…

В общем, Миша Меркулов с радостью принес предложение Марка Фрадкина в коллектив, но… к своему удивлению увидел довольно кислую реакцию. Только пятеро соратников из семнадцати сказали свое однозначное «да».

Следует понимать, что такая громоздкая команда, составленная на самодеятельной основе, была нежизнеспособной, как десятикилограммовый младенец, родившийся двухголовым, шестируким и восьминогим. Эдакий Гекатонхейр из древнегреческой мифологии.

Уж очень разные были там люди, и уж слишком много их там было для продуктивной профессиональной работы. Первый порыв энтузиазма заглох, и собирать людей на общую репетицию стало настоящей проблемой! Меркулов помучался с этим несколько недель и… сдался, приняв предложение на работу по специальности в дальнем Подмосковье.

Некоторые из соратников назвали его предателем, с чем он был отчасти согласен, но сил, чтобы биться с многоруким коллективом, у него уже не оставалось.

А вот на обломках «Синтеза» ненадолго возродился «Кузнецкий Мост» в составе Романов-Макаревич-Гуткин-Якушенко. Тут-то и произошел тот самый поворот детской игрушки, о котором было написано в предисловии.

Глава 6. «Воскресенье № 1»

Мы с Гулей сидим в дизайнерской мастерской его жены Ани, которая сегодня всем известна как студия, где снимается «Квартирник у Маргулиса». Жека благодушен и доволен жизнью, а посему на вопросы отвечает подробно и почти совсем честно:

– Я тогда, в общем-то, и не знал, чего делать. Думал, что, может, совсем валить отсюда нужно, только мне тогда Кава позвонил и сказал, что, мол, хватит дурью маяться, он, типа, все придумал.

– Он придумал?

– Ну, он же следил за поляной, и понял, что «Кузнецкий Мост» развалился окончательно: молодых пацанов к себе Сит забрал и даже название уже придумал – «Автограф». Саня Кутиков собрался принять предложение Макара возвращаться к нему в «Машину» и хотел взять с собой Валерку Ефремова. Мы же перед этим думали про Юрку Ильченко, который тоже с Макаром почему-то не ужился, и про Того-Кого-Нельзя-Называть, с которым даже поиграли немножко, но тут выяснилось, что Лёха Романов совсем без дела болтается. Ну и решили тогда, что пока никто не подобрал, надо с ним группу собирать!


И они тогда собрались, причем при отсутствии «базы» все происходило дома у Романова. Репетиции шли на акустических гитарах, пианино и коленках, но брызжущий энергией Кава уже имел в голове не только аранжировки, но и стратегический план. А Гуля принес название!

Чуть притормозим здесь, ибо момент с названием крайне интересен, и никто о нем пока не задумывался.

Во-первых, вспомним фразу Макара при развале «Машины»:

– В общем, так: я из группы ухожу; все, кто хочет, могут уйти со мной, кроме Сергея Кавагое.

Сама эта фраза свидетельствует, что Макар тогда не считал себя единоличным владельцем бренда «Машина Времени», и Кавагое имел на него совершенно такие же права, тем более, что он и Гуля, объединились с Романовым, тоже бывшим вокалистом «Машины Времени», причем произошло это раньше, чем Макар возродил свою группу с пришедшими Кутиковым, Ефремовым и Подгородецким! Выходит, что наши герои имели по всем этим признакам куда более весомые основания оставить себе раскрученное название!

Но вышло, как вышло.

Саша Кутиков сегодня объясняет это тем, что Макару принадлежала основная часть авторского материала, но этот момент не так уж и однозначен: тогда в составе «Машины» звучали и Гулины песни, одна Романовская, и даже одна Кавина – «Где искать подругу жизни»… Но, видимо, Кава решил не топтать старого соратника, и получается, что самый старый действующий и самый заслуженный коллектив московского рока своим названием сегодня обязан исключительно благородству и мягкости Сергея Кавагое.

Насколько мы помним, совершенно аналогичная коллизия у Pink Floyd в 1985 году закончилась отнюдь не в пользу основного автора и демиурга Роджера Уотерса: совместно раскрученное «погоняло» осталось у остальных членов группы.

А название «Воскресенье» обсуждалось недолго, хотя кто-то и выронил даже слово «Олимпиада», но оно было коллективно отметено с негодованием.


«В начале славных дел…»


Маргулис напомнил, что Юра Ильченко, музыкант, также отметившийся в «Машине Времени» игрой на гитаре и счастливо ушедший, вернулся в Ленинград и там придумал группу «Воскресение». Как мы помним, сначала Гуля с Кавой хотели сделать команду именно с Ильченко, поэтому и название на себя померили! Но что-то у Юры не сложилось, он то ли заболел, то ли просто не смог переехать в Москву, но задуманный проект в результате так и не был реализован.

А сам Ильченко, до которого я докопался с помощью Меркулова, не может, хоть убей, вспомнить этой истории:

– Знаешь, из «Машины» я ушел просто потому, что чувствовал себя вторым медведем в берлоге. Я ж тоже лидер, и просто гитаристом быть не хотел. А про название эти красавцы меня вообще не спрашивали, но, по-моему, писались названия по-разному: одна группа через «Ь», а другая через «И». Но какая как – тоже не помню!

Так или иначе, московские «кладоискатели» после отъезда Юры уговаривали ТКНН на «Воскресенье», тем более, что опыт совместной работы в группе уже был, но и с ним не сложилось. И вот только тут возникла фигура Алексея Романова, которого таки уболтали.

В общем, встретившись и начав работу, наши герои посоветовались между собой и уверенно «воскресили» ильченковское название, не забывая, конечно же, некий «полубиблейский» смысл этого слова.


Одно из первых выступлений


И опять-таки, никто не помнит, сразу ли предполагалась возможность написания через «Ь» для прохождения через совковую цензуру? Все сегодня только отшучиваются, говоря:

– Между прочим, и день недели изначально писался через «И», подразумевая, что именно в этот день произошло Воскресение Иисуса в далеком Иерусалиме!

Но, конечно же, во всех статьях, на всех последующих афишах вплоть до воскресения команды в 90-х годах после многолетней комы, группа «Воскресенье» уверенно писалась через «ь», радуя слух российских бюджетников и студентов сладким звучанием долгожданного выходного дня.

А у Сергея Кавагое в голове был, как мы помним, стратегический план!

Он ведь помнил, как после записи магнитоальбома «Машины Времени», команда всего за год стала самым популярным названием в стране! Значит, и новому его детищу нужно срочно делать то же самое, тем более, что материал есть, а Саша Кутиков уже вполне освоился на студии ГИТИСа! Пора становиться знаменитыми и начать зарабатывать много денег!

А то ведь придется всю жизнь быть архитекторами и дизайнерами, вычерчивать фасады, рисовать вывески… ибо именно этим в рабочее время занимались Алексей Макаревич и Лёша Романов!

Даже Евгений Маргулис, дабы откосить от армии, целый год проучился в медицинском училище. Думаете, на гинеколога? Фигушки! Женька мечтал стать… патологоанатомом!

– А что? Клиент тихий, молчаливый, своими болезнями по ушам не ездит… Лафа!

Глава 7. Альбом

Прохожу мимо старого здания ГИТИСа, задерживаюсь немного, присматриваюсь и вдруг вижу, что ворота закрыты. В знаменитый садик теперь можно пройти только через проходную. Обращаюсь к охраннику:

– Простите, а как пройти внутрь?

– Пропуск себе по телефону закажите и пройдете.

Вот же говна какая!

Неправильно это всё. Богемный дух, которым здесь больше полувека могли дышать абитуриенты и студенты, живет только на свободе…

Тогда, летом 79-го, все произошло именно здесь, вон в том флигеле.


Саша Кутиков подвел Маргулиса и Кавагое к Олегу Константиновичу Николаеву, директору студии ГИТИСа, и они, обрисовав задачу, быстро ударили по рукам на сумме… 140 рублей.

Я не оговорился, именно в такую сумму обошлась запись альбома для группы «Воскресение».

«Високосное Лето», записавшееся немного раньше, заплатило и того меньшую сумму, ибо в записи участвовал сам Кутиков, то есть сотрудник, «свой».

Не имею ни малейшего понятия, пошли ли эти деньги в карман к Николаеву, или в институтскую «черную казну», но с уверенностью заявляю: к пальцам звукорежиссера Кутикова ни один рубль не прилип. Впрочем… За этот неучтенный «гешефт» он попросил у начальника внеочередной отпуск и таки получил его, но отпуск был неоплачиваемым!

Для него это было делом принципа – на друзьях не зарабатывать. Через несколько лет он не взял ни копейки даже за свою выездную работу в Таллине с группой «Секрет».

Сегодня Саша говорит, что датировка записей была другая: «Високосное Лето» – 1977, «Машина Времени» – 1978, а «Воскресенье» – 1979.

Тогда он отлаживал режим и стратегию следующей записи «Машины», но я, честно говоря, зная, что в распоряжении музыкантов и звукорежиссера было всего два узкопленочных МЭЗа и два СТМа, а соответственно, возможность всего одного наложения, не представляю, что там можно было отлаживать. Саша говорит, что тогда очень важно было расположение музыкантов, как относительно микрофонов, так и относительно друг друга, но мне это лишь напоминает мораль из крыловского «Квартета»: «Уж как вы, братцы, ни садитесь…»

Ну, при современной аппаратуре, с учетом интерференции звуковых волн, я еще мог бы это понять, а тогда… Насколько я понимаю, важно было только то, чтобы микрофоны не ловили чужой звук. И всё…

Ну да ладно, умываю руки, пусть об этом судят профессионалы, но давайте я вас познакомлю с тем, как тогда происходила запись! По прошествии почти сорока лет, обладая цифровыми технологиями и даже виртуальными студиями, сегодня просто невозможно представить, как это в те дни выглядело!

Кстати, и битлы свои первые три альбома писали практически так же, только на двадцать лет раньше…

Итак – запись назначена!

К этому времени вместе собирается группа, звукорежиссер, поклонницы и друзья. Если есть возможность – друзья и поклонницы сидят отдельно, в ГИТИСе, слава Богу, такая возможность была. И вот из-за стекла все они, попивая тот самый «номерной» портвейн, наблюдают, как в студийном помещении, оклеенном настоящими звукопоглощающими панелями (на самодельных студиях использовали картонные формы от яиц), барабанщик и басист, изредка дополненные ритм-гитаристом, записывают «болванку», то есть ритмическую основу песни, на которую при повторных перезаписях будут наложены вокальные партии, клавиши, соло-гитара, а может быть, и дудки.


Гуля в студии


И вот дубль сделан, музыканты присоединяются к уже веселым друзьям, прослушивают записанное и во всеобщем громком базле под портвейн решают, нужен еще дубль, или нет. Обычно происходит 4–5 дублей, и после того, как новый дубль становится очевидно не лучше, а хуже предыдущего, играть перестают и начинают выбирать. И уже после этого вторым наложением на другой магнитофон записывают клавиши, вокал, дудки, одну или несколько гитар и другие инструмены, соответственно фантазии музыкантов.

Тонкость профессии звукорежиссера (тогда – звукооператора, а ныне – саундпродюсера) в то время была в том, что выстроенный на записи баланс звучания инструментов переделать уже не было возможности, а тембральная окраска инструментов в последующих наложениях могла складываться или наоборот, вычитаться с первым слоем, от чего возникала грязь.

Но главной проблемой было то, что с каждой перезаписью в песне появлялись шумы и искажения, а поэтому больше двух слоев записывать было просто нежелательно.

Это уже потом 8-, 16– и 32-дорожечная, а сейчас и цифровая, запись стала позволять каждый инструмент записывать и править отдельно, а в 70-е многоканальных «штудеров» на всю Москву было несколько штук. Знаю про аппарат в 1-м тон-ателье Останкино, в ГДРЗ на улице Качалова, в главной студии «Мелодии» у Бабушкина, на «Мосфильме» у Виноградова и на студии Скрябинского Музея у Юры Богданова. Еще ходят легенды о потрясающей студии в Чазовском Центре Кардиохирургии, но если это так, то почему медики так нагло тратили народные деньги на непрофильное оборудование, я не понимаю.

Впрочем, о студиях 70-х я могу знать не всё, но суть в том, что все «серьезные» студии были в те годы доступны лишь всяким официальным «лещенкобзонам», а нормальным музыкантам – только по ночам и за наличные деньги, ибо в сумму гонорара звукорежиссера и техника входила и премия за риск быть обвиненным в «незаконном предпринимательстве».

Особенностью же той, конкретной записи «Воскресенья» было то, что соло-гитарист Алексей Макаревич к моменту захода в студию не успел придумать все свои партии! И благодаря тому, что электрогитара в наличии была всего одна, а лишнее наложение было крайне нежелательным, всё выглядело так: Кава, уже отыгравший свою барабанную партию, сидел рядом с Алексеем, «чесавшим» красивый и замысловатый ритм, к моменту гитарного соло выхватывал из его рук гитару, импровизировал что-то лихое, а, отыграв, быстро передавал ее обратно.

Ситуация осложнялась тем, что в некоторых песнях была еще и клавишная партия, и тут…

Правильно! В этот момент, как чертик из табакерки, выныривал – да-да! – Пётр Подгородецкий! В это время он практически жил на студии, имея там даже собственную раскладушку, и, будучи универсальным клавишником, помогал на записи практически всем желающим, причем гонорар нередко ограничивался стаканом портвейна.

А ведь были еще и девочки-абитуриентки, которыми в летние месяцы, как тюльпанами, усеивался садик перед дверями ГИТИСа, и тогда еще не всё их внимание было устремлено на молодого, громкого и стройного аспиранта-театроведа Володю Гусинского. Стоило только какому-нибудь длинноволосому перцу выйти из студии в этот сад, устало закурить и сказать что-то про запись рок-группы, как все вопросы со свободным временем на следующие несколько дней решались в один момент!

Надо сказать, что перед этим Петруччо провел несколько репетиций в составе «Високосного Лета», но оно уже рассыпалось, и Саша Кутиков активно лоббировал его приглашение в новый состав «Машины». Никто не может вспомнить, было ли к тому моменту уже принято решение, но в общемосковский «рок-бульон» Подгородецкий к тому моменту впитался вполне уверенно.

В общем, на студии Петруччо плотно закрывал своим телом, уже тогда не слишком худым, практически какую угодно пробоину в материале любого музыкального коллектива, но здесь интересно другое.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

ПЁТР ПОДГОРОДЕЦКИЙ


Всем было очевидно, что клавишная техника Кавы весьма далека от совершенства, но Петруччо включался в запись «Воскресенья» довольно редко, по крайней мере, по сравнению со сделанной через пару месяцев записью «Машины Времени». Когда я спросил, почему, он ответил:

– По двум причинам. Во-первых, это была не моя группа, а во-вторых, уровень музыкантов «Воскресения» был значительно выше, чем у новых «машинистов», так что, дыр, которые нужно было затыкать моей игрой на клавишах, у них зияло намного меньше!

Оставим это высказывание на совести Петра Иваныча, не по своей воле расставшегося с «Машиной», но о высочайшем уровне музыкальности воскресников говорили мне многие профессионалы. Можно послушать того же Гулю, который признался, что в «Воскресении» играть ему всегда было намного интереснее, чем в «Машине Времени», но к его путешествиям туда-сюда мы вернемся чуть позже.

Да и нынешний директор обеих команд Владимир Сапунов сегодня говорит практически то же самое, но, естественно, намного дипломатичнее и в более мягких формулировках, упирая на то, что для достижения популярности у народа техничность и профессионализм значат гораздо меньше, чем харизма, драйв и специфическое «чувство момента».

А сейчас я хочу еще раз вернуться к личности Кавы.

В некоторых материалах о музыке 70–80-х его называют «мультиинструменталистом», но я бы так не сказал. Технический уровень его игры на барабанах, клавишах и гитаре был совсем не так высок, как, скажем, у сверкнувшего в 80-е и пропавшего куда-то мультиинструменталиста Геннадия Рябцева или начавшего значительно позже Юрия Лямкина. Грубо говоря, пальцы у него работали не лучше, чем у кого-то из находившихся рядом, но вот голова и «чуйка» были просто уникальными!

Сергей Кавагое музыку не столько исполнял, или сочинял, сколько… изобретал. По большому счету, он был продюсером, хоть и не знал этого. Да и само понятие «продюсер» при разговоре о нем нужно скорректировать, ибо сегодня за этим словом мы уже привыкли видеть человека-машину с холодным расчетом, нацеленного на получение максимально возможной прибыли любой ценой. Кава же был исключительно талантливым творческим самородком, не имеющим музыкального образования, человеком мягким и ранимым, но амбициозным и обладающим огромным самомнением. Все эти качества постоянно входили в противоречие, как друг с другом, так и с другими эго, которыми он себя любил окружать.

Словом, именно Кава принес в студию мысль о том, что десять песен Алексея Романова нужно дополнить материалом Того-Кого-Нельзя-Называть в исполнении Андрея Сапунова.

Почему, зачем? Давайте попробуем разобраться.

Я уже писал, что с ТКНН и Сапуновым Кава частенько вместе играл на танцах, но основная мотивация и при этом остается непонятной.

Он хотел помочь молодым и талантливым друзьям?

Желал «забороть» Макара не только качеством, но и количеством песен новой группы?

Планировал сформировать стратегический противовес Романову, чтобы предотвратить возможное противостояние с «одним полюсом силы»?

Или просто он почувствовал, что глубина романовской поэзии доступна не всей потенциальной аудитории, тогда как чуть более пафосный и совершенно декадентский стиль ТКНН поможет эту аудиторию значительно расширить?

Сегодня мне никто не смог ответить на этот вопрос, но известно, что именно Кава пригласил Сапунова, настоял на его репертуаре и самостоятельно сделал аранжировки, наиграв на клавишном «крумаре» весь струнный «подклад».

Андрей Сапунов сейчас утверждает, что эти песни никогда и не были частью альбома группы «Воскресенье». Они просто распространялись на одной кассете, а потом, когда его приняли в состав, то решили, что пусть уж так все и будет…

Впрочем, загадки с этим альбомом продолжаются. Мне, например, никто не смог ответить, когда именно Андрей Сапунов напел свою версию романовской «Я Привык Бродить Один», после сессии с песнями ТКНН или все-таки до?

Саша Кутиков божится, что, записав романовский блок, он уехал вместе с Валерой Ефремовым отдыхать в Коктебель, а блок песен ТКНН дописывал его шеф Николаев, а это значит, что Андрей Сапунов спел ее еще ДО ТОГО, как впечатлил всю группу своим вокалом. Но на каких основаниях ему это доверили, он ведь на тот момент даже не был членом группы?

И вообще, тут какая-то ерунда.

Мне все наперебой галдят, мол, мы просто решили дописать материал до нужного объема!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

СЕРГЕЙ КАВАГОЕ


Какого объема? Одна сторона кассеты и виниловый диск звучали ровно 45 минут, а десять песен Романова суммарно составляют аж 50. Так зачем? Наиболее внятно объяснил всю эту историю сам Лёша Романов:

– Когда возникла возможность записи, кто-то предложил записать две стороны кассеты, на одной десять песен Романова, на другой десять песен этого персонажа и вместе распространять. Но от него десять почему-то не получилось, осталось только шесть, а когда «Воскресенье» стало концертировать, так всё и пошло в одну программу!

Будете смеяться, но в распространение этот альбом пошел сразу в нескольких вариантах, причем оригинального порядка песен просто не существует. Версия Кутикова была в том, что всё писалось в порядке исполнения песен на концерте, а потом порядок часто менялся…

Н-да-а… организаторский гений Кавагое явно не думал о том, в каком порядке музыканты группы будут входить в историю. А остальным вообще все было «по барабану». Да чего с них взять! Хипари раздолбайские, мать их!

И еще… Вышло так, что большинство песен имеет по нескольку названий. Почему? Да все очень просто. Как говорил Романов, «мы сочиняли песни, а не названия!», а названия на кассетах писали распространители, причем, прямо на слух, поэтому одна и та же песня в разных сборниках называется «Я Привык Бродить Один», «Я Привык», «Окна», «Солдат Вселенной» и даже «День Напрасно Прожит».

А о плагиате поговорим? Это ж моя любимая тема, правда! Только нужно понимать, что ни одной нотки осуждения в моих словах не будет. Совершенно естественно, что двадцатилетние мальчишки, влюбленные в англо-американский рок, всю свою страсть к битлам, роллингам и прочим добрым волшебникам выражали в бессознательном подражании своим кумирам. И вы мне не назовете ни одной команды, избежавшей этого!

А вот диапазон интересов и привязанностей у музыкантов «Воскресенья» значительно шире, чем у других! И если «Есть у Меня» написана в жанре ирландской баллады в версии Пола Маккартни, то «Так Бывает» гораздо больше напоминает русские частушки.

«Слепили Бабу» – некий собирательный образ рок-н-ролла, фактически стандарт, в корнях которого отметились многие, но наиболее близким первоисточником является, конечно же, Билл Хейли.

«Я Привык Бродить Один» – по словам самого Алексея Романова, по мелодике и гармонии проистекает из альбома Led Zeppelin-3 (видимо, конкретно из блюза Since I’ve been Loving You), но в некоторых акцентах аранжировки вовсю выпирает Pink Floyd, а именно – Us & Them.

А вот «Моим Друзьям» представляет собой детский конструктор, в котором вступление взято у группы Christie из песни Magic Highway, запоминающийся гитарный риф из Jean Genie Дэвида Боуи, а основная тема полностью позаимствована из Rocks Off, начальной песни с альбома Exile on Main St, столь любимых воскресниками роллингов.

В некоторых песнях под влиянием Гули здесь откровенно проявляется его любовь к «черной» музыке. В «Случилось Что-то» явно переночевал Джордж Бенсон, а «В Мире, Как в Темной Чаще» и «Сколько Было Звезд» слышны фанковые акценты и синкопы, характерные для одной из ярчайших групп рубежа 70–80х – Earth, Wind & Fire.

Даже Тот-Кого-Нельзя-Называть оказался не свободен от мелодических заимствований, одно из которых наиболее ярко заметно в песне «Музыкант». Когда мы слышим «Что творится, что творилось…» в голове автоматически повторяется фраза: «So sad, so sad…», гениально придуманная Элтоном Джоном…

Хотя… вот тут меня поправил профессиональный знаток Меркулов:

– Сережа, песня «Музыкант» была написана в 1971 году, а So Sad в 1976-м! Так что в плагиате скорее можно обвинить этого голубятника!

Ну… я готов в это поверить, особенно после того, как у сэра Элтона Джона наш Никита стал девушкой Найкитой…

Вот, собственно, альбом готов, и что дальше? Конечно, по примеру «Машины», нужно просто отдать его спекулянтам-распространителям и ждать эффекта…

Но – везуха есть везуха!


Глава 8. «Эфирное создание»

Сижу на лавочке около метро «Новокузнецкая» и смотрю на здание Радиокомитета, расположенное в ста метрах от него. Господи, сколько же всего это здание видело!

Именно здесь когда-то работал «главный голос СССР» Юрий Левитан, здесь создавались Радиостанция «Юность» и Радио «Маяк». Здесь выходили в эфир «С добрым утром!», любимая моими родителями и «Опять двадцать пять», закрытая перед XXV Съездом КПСС.

Совсем недавно, лет 10 назад, мы с Макаром еженедельно вели отсюда свой вечерний блок радиопрограмм: «Машина Моего Времени», «Неформат» и «Чужой Монастырь»…

Именно здесь, в конце 70-х, в рамках «Инвещания» собралась фантастическая компания молодых и предприимчивых эрудитов, позже прославившихся в телепрограмме «Взгляд».


Близким к этой компании был и Дима Линник, общий друг, создатель и руководитель вокального «Трио Линник», которому «Машина Времени» еще в самом начале 70-х аккомпанировала на записи мелодийного «миньона».

(Кстати, есть тонкая «шутка для инсайдеров»: Дмитрий Линник – лицензионная перепечатка Тони Шеридана.)

Внезапно, видимо, с приближением Олимпиады-80, Линник обрел на Radio Moscow World Service неожиданную силу и вес, в общем, просто грех было терять время и не запустить их песни в линниковский эфир, пусть и «на экспорт»!

Надо напомнить читателю, что перед Московской Олимпиадой «случилась странная пауза в генеральном деле закручивания гаек» (цитата из Василия Аксенова), и Radio Moscow World Service стала доступна в Москве, причем, на средних волнах, а программа Дмитрия Линника Moscow Medley, почти всегда содержащая записи «неофициальных» российских рок-групп, стала настоящим эфирным хитом.

Почему? Зачем? Как это могло произойти в самый «расцвет застоя»? Впрочем, соображения есть.

Пути Политбюро были неисповедимы, но раз уж я вспомнил здесь Василия Павловича, то хотелось бы вставить и размышления одного из героев его «Острова Крым», молодого рок-музыканта Дима Шебеко, относящиеся именно к 1979 году:

«– В косвенном смысле я, конечно же, стукач, – пораженный своим открытием, бормотал Дим Шебеко. – Возьми наш оркестр. Играем антисоветскую музыку. Иностранцы к нам табуном валят и, значит, мы их, вроде, объ…ываем, что у нас тут вроде бы кайф, свобода. Едем в Ковров на гастроли, пацаны-мотоциклетчики варежки раскроют, балдеть начнут, а их потихоньку и засекут. Да-да, у нас, Луч, в нашей с тобой России сейчас, – он торжественно кашлянул, – каждый человек прямой или косвенный стукач!»

С сегодняшней колокольни нам, конечно же, понятно, что предолимпийским послаблением матерые совки достигали именно тех целей, о которых говорил Дим Шебеко: пыль в глаза иностранцам и заманивание своих юных диссидентов в сети полного контроля.

А что, ведь не всё ж им слушать Севу Новгородцева на «Би-би-си», пусть и наших послушают, а потом расслабятся, рассупонятся и покажутся, тут-то их и…


Пицунда-1979: Алик Демидовский, Сергей Кавагое, Алексей Макаревич, Алексей «Старуха Изергиль» Антонов и Алексей Романов


Но, конечно же, никто из музыкантов тогда об идеологической стороне не думал: они просто пели свои и чужие песни, репетировали в подвалах, играли в клубах, пили водку и портвейн, охмуряли девчонок, сдавали сессии, ездили на картошку, вылетали из институтов и восстанавливались в них.

И московское радио сработало! Ребята к сентябрю вернулись домой из различных отпусков и обнаружили, что знамениты.

Вот тут-то и началось заветное зарабатывание ощутимых денег собственным талантом, о котором все воскресники всегда мечтали. Как? Расскажу об этом в 13-й главе.

А через год, в 80-м, был записан второй альбом, на котором были только романовские песни, а Сапунов был уже равноправным с Лёшей солистом.

Этот блок из шести песен писался уже во ВГИКе. С ним связана очень показательная история. Дело в том, что группа каким-то образом подружилась со студентом-режиссером по фамилии Аксенов (никакого отношения к Василию Павловичу не имевшим!), а по имени, видимо, Роман. С уверенностью этого никто сейчас уже вспомнить не может, ну а мне разыскать какие-либо сведения о нем просто не удалось.

Сей гениальный вьюнош снимал дипломный фильм по гоголевской «Женитьбе», сделав из нее панковское действо, и заказал смену во ВГИКовском тон-ателье для записи фонограммы к этому фильму!

Ну… что вам сказать… Читали, Гоголя, кстати? Тогда вам понятно, что если «Хороший Парень» и «Городок» с очень большим усилием все-таки можно за уши и прочие выступающие части тела притянуть к сюжету Николая Васильевича, то какое отношение к нему могли бы иметь песни «Снилось Мне», «Лето», «Не Верьте» и «Так Бывает», я до сих пор не вкуриваю.

Ну да ладно, в любом случае нужно сказать господину Аксенову спасибо за сей культуртрегерский акт, ведь эта запись не стоила ребятам ни копейки!

А вот сам режим записи был немного другим, по сравнению с первым альбомом! Сотрудник саунд-студии ВГИКа Александр Азнауров рассказал, что запись шла в моно режиме, причем тоже только в два слоя, с единственным наложением.

Сначала всех музыкантов развели по разным углам большого павильона и загородили друг от друга вельветовыми креслами в два яруса. Так была записана вся инструментальная подложка. Вторым слоем шли голоса (и главный, и бэки!), перкуссия и гитарные соло.



ТОГДА И СЕЙЧАС:

АЛЕКСЕЙ РОМАНОВ и ЕВГЕНИЙ МАРГУЛИС


Кстати, таким многоголосием в те годы могли похвастаться разве что «Песняры» или «Ариэль», а в Москве так петь не умел, пожалуй, никто.

И пошли, пошли концерты! Основной состав, плюс Сапунов, в течение года сохранялся, но иногда добавлялись, например, музыканты духовой группы, Сережа Кузьминок и Паша Смеян.

И еще один важный момент: техники.

Наличие при группе человека, постоянно и квалифицированно решающего технические вопросы, по тем временам было просто необходимо. Этот человек всегда был полноправным членом коллектива, хоть и не стоял на сцене, а чаще сидел в зале у звукового пульта, по совместительству выполняя работу звукооператора, ведь слова «звукорежиссер» тогда еще не знали.

Глава 9. Техника и техники

Это у нас лучшие креветки – норвежские, а в Норвегии предпочитают исландские!

Вот мы сидим с известным звукорежиссером 80-х Игорем Замараевым у него на кухне в городе Осло, пьем вкусное пиво с исландскими креветками и называем вещи своими именами. Иногда заходит его жена Яннике, и свои имена большинства вещей приходится несколько адаптировать.

– Сереж, ну ты же помнишь, что вся звукорежиссура у нас начиналась с паяльника! Чтобы рулить звуком, нужно было сначала собрать аппарат. Да, вот ты подарил мне тогда символ профессии – «жопу с ушами», но перед тем, как сесть за пульт, чтобы найти правильный саунд, приходилось побегать и по магазинам, и по спекулянтам… Колонки строгать-пилить, «усилки» собирать! У «Воскресенья» этим занимался Саша Арутюнов, за это он, кстати, и сел!

Сел Арутюнов за другое, но подробнее об этом будет в главе 18.


Символ профессии звукорежиссера


И в «Воскресенье» он был не один! Игорь Новиков, с детства знавший Сергея Кавагое, начинал еще с «Кузнецким Мостом», а Арутюнов присоединился позже, ибо дружеские узы связывали его с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

Дело в том, что проблема с концертной аппаратурой тогда во всей стране стояла крайне остро. Нормальным аппаратом обладали только некоторые концертные залы, типа КДС и «России» в Москве, «Октябрьского» в Ленинграде, «Фестивального» в Сочи, да и то, по-моему, оборудованного чуть позже. Что-то было в Киеве, Минске и столицах еще некоторых республик, но это, как говорится, «только для господ офицеров». То, что имелось по стране в клубах и домах культуры, обычно подлежало, в лучшем случае, горькому осмеянию.

Да и у большинства групп своего аппарата тогда еще не было, хотя некоторые умельцы, будущие крупные бизнесмены, хозяева фирм и заводов, уже начали кустарно-гаражное производство усилителей, колонок, осветительных систем…

При «Воскресенье» решение всех этих вопросов тогда взяли на себя Новиков и Арутюнов, соединившие в своем альянсе технические и звукорежиссерские функции.

Мне известно, что из «московского рок-бульона» лишь немногие, например, «Рубиновая Атака» обладала собственным комплектом звукового и светового оборудования, да и то благодаря особой «хозяйственности» Володи Рацкевича. Что-то приличное было еще у «Второго Дыхания», а все остальные стали независимы лишь с переходом на филармонический режим, как «Машина Времени» с ушлым директором Ованесом Мелик-Пашаевым, пробившим для группы полный комплект «Динакорда».

Впрочем, еще с середины 70-х были очень специальные люди, типа Славы Ангелюка, Юры Фишкина и Саши Изюмова, всегда обладавшие приличным количеством аппарата, с удовольствием дававшие его в аренду.

Вообще, звуковик (так проще, чтобы не путаться со словами «звукорежиссер», «звукооператор», «звукотехник») – профессия очень специфическая, особенно в 70–80-е годы, когда «построить» аппарат было куда легче, чем купить его. Большинство этих людей тогда были по совместительству и техниками, и радиоинженерами, и дизайнерами.

Концертный аппарат нужно было не только обслуживать, но и собрать своими руками, а перед этим рассчитать параметры звука и придать ему пристойный внешний вид!

(Забегая вперед, вспомню, что аппаратуру для второго состава «Воскресенья» создавал уже Саша Арутюнов, и называлась она «Сигнал», ибо фирменные лейблы для нее Саша вырезал… из тюбиков с одноименной зубной пастой…)

Так вот, в наше время 99 % всей аппаратуры было самопальной, и Новиков, ныне хозяин крупной фирмы, занимающейся все тем же звуком, до сих гордится тем, что «Воскресенью» тогда практически ничего не нужно было брать в аренду.

Всё было свое.

Но однажды в понедельник музыканты пришли в свой заветный репетиционный подвал Дома Культуры типографии «Красный Пролетарий» на Делегатской улице и обнаружили, что из него вынесли всё подчистую. Говоря «всё» я имею в виду именно всё, ибо пропали даже грязные рубашки, лежавшие в углу…

Но здесь нужно рассказать еще одну историю.

За несколько месяцев до этого на одном из сейшенов (именно так назывались концерты в то время!) «Воскресенье» свинтили. Помните это слово? Если нет, то напоминаю: оно означает групповое задержание правоохранительными органами за… А черт его знает, за что! Могли за длинные волосы, могли за громкий звук, могли за спекуляцию… Статья не важна, важен принцип: «Нефига здесь нам тут!»


Михаил Шевяков, Александр «Артем» Арутюнов и ТКНН


Обычно все заканчивалось без особых последствий, но ощутимая нервотрепка была всегда. Так было и в тот раз, за исключением того, что задержание по каким-то немыслимым капризам судьбы проводила серьезная опергруппа классных профессионалов с Петровке.

Стоят, значит, наши герои, понурив головы, а старший опер внимательно листает их паспорта:

– Та-ак… Романов, Алексей Дмитриевич… русский… Арутюнов Александр … армянин… Маргулис, Евгений Шулимович… хм, еврей! Кавагое, Сергей Сирович… что? Японец! Да что у вас тут такое делается-то, а?

И вся опергруппа в диком хохоте падает на пол, не в силах сдержаться. Ну, конечно же, после такой разрядки всех отпустили по домам с каким-то номинально-минимальным протоколом, а может, и вообще без него.

Тогда между музыкантами и операми началась дружба, которую поддерживал в основном Игорь Новиков.

– Понимаешь, тут очень важно: мы – каста, которым ничего так не важно, как работа, и они были точно такой же кастой, но другой. Одержимость, понимаешь? Для них найти и задержать бандита или серьезного жулика было таким же делом жизни, как для Лёшки песню написать, а для Гули – ее сыграть правильно!

Словом, когда Игорь прибежал в районное отделение милиции, там началась обычная для ментов занудная волокита и мелковластное хамство, типа «вот еще, связываться с вами… да мало ли кто там ваши ящики потырил… и ваще, непонятно, откуда у вас там деньги на все это…», тогда он просто набрал знакомый телефонный номер на Петровку.

Ментовской летюха был тут же послан по традиционному для нашей культуры адресу, опергруппа была на месте через 10 минут, благо ехать недалеко, ну и началось правильное следствие, в результате которого всё до последнего винтика и грязных рубашек вернулось на базу… уже через три дня.

Небывалая история, правда?

Были и последствия. Родители трех парней, ограбивших базу, оказались людьми не последними и не бедными. Несколько месяцев они подкарауливали Игоря Новикова на всех углах, слезами, посулами и угрозами пытаясь уговорить того забрать заявление, мол, – все же хорошо закончилось! – но он этого не сделал.

– Понимаешь, мне опер сказал, что тут дело принципа: «вор должен сидеть в тюрьме», и если я заяву заберу, то мы с ними навсегда поссоримся. А вот этого мне очень не хотелось!

И аншлаговые сейшена по Москве и области продолжились с огромным успехом.

Но к этой теме мы еще вернемся в главе 18, ибо версия отношений с операми, которой до сих пор придерживается «Артем» Арутюнов, диаметрально отличается от трактовки Новикова.

Впрочем, «недолго музыка играла, недолго фраер танцевал». Звездная пора первого состава «Воскресенья» длилась меньше года, и даже успех не смог удержать их вместе.

Глава 10. Первый развал

1974 год. Улица Чехова, толпа людей перед Московским театром имени Ленинского Комсомола, моим самым любимым театром в те годы!

В этой толпе стою я, подобраться близко к служебному входу довольно трудно, но когда я вижу выглянувшего из двери Юру Шахназарова, то подпрыгиваю на три головы и кричу:

– Вот он я, вот он!

Заветная контрамарка на «Тиля» получена уже в четвертый раз, Юрка снова выручил… А там – с самого начала звучит фантастическое и родное:

– Ой, Тиль! Тили-тиль – не успеешь помолиться!

Ой, Тиль! Тили-тиль, по ком-то плачет виселица!..


Когда в нынешний ЛенКом уже почти полвека назад главным режиссером был назначен Марк Захаров, именно к нему перешла эстафета самого популярного театра города.

Реинкарнация и реанимация МХАТа в ожидаемой степени не состоялась, «Современник» и «Таганка» оставались актуальными, но уже «слегка вчерашними», а реактивный взлет «Театра на Юго-Западе» был еще впереди.

Работа с современной молодежной музыкой входила в приоритеты Захарова, и он начал искать подходящих музыкантов. В 1973 году в процессе работы над спектаклем «Автоград ХХI» режиссера позвали на танцплощадку подмосковных Люберец, где он был поражен звучанием и образом группы «Аракс». Тогда в ее составе были трое: гитарист Юрий Шахназаров, басист Эдик Касабов и барабанщик Борис Багрычев.


«Аракс»: Александр Лерман, Юрий Шахназаров, Эдуард Касабов, Вячеслав Кузяшев


Я прекрасно понимаю Марка Анатольевича. Дело в том, что я сам был потрясен этими ребятами примерно тогда же: они играли на свадьбе у моего старшего друга Юры Богданова, и в качестве разминки втроем повторили «в ноль» звучание группы «Сантана», в составе которой было тогда человек десять.

Так или иначе, но они сразу были приглашены работать в театр, где подготовили несколько фантастических работ, в том числе легендарного «Тиля», а позже «Звезду и Смерть Хоакина Мурьеты», «Юнону» и «Авось».

Во всем рок-бульоне обсуждалась новость, что, оказывается, получить профессиональную работу можно не только в филармонии, но и в театре, и все начали весело завидовать.

К 79-му году состав «Аракса» полностью сменился, и уже с Рудницким, Мардалейшвили, Голутвиным, Абрамовым и Алешиным группа записала диск-гигант песен Юрия Антонова и музыку Зацепина к культовому фильму «31 Июня», что сделало группу невероятно популярной.

Видимо, поэтому музыкантам стало неинтересно дальше сидеть в театре, и они откликнулись на призыв «свежеоткинувшегося» с зоны администратора Валерия Гольденберга перейти на гастрольную работу.

Наступило еще одно «великое переселение народов», и в ЛенКом стали пробоваться все, кому не лень. Дальше информация расходится, и я не буду принимать какую-то из сторон, а дам всё сразу. Не в последний раз, кстати!

Вот что говорит Алексей Романов:

– Не знаю, почему, но пробоваться к Захарову ребята пошли без меня. Обидно было.

А вот Сапунов:

– Мы там были старым танцевальным составом: я, ТКНН, Вайт, (Алексей Белов), Кава и Гуля. Почему Ромаху не взяли… Да не помню я!

Маргулис:

– Да какая разница? Все равно не взяли нас, напились мы до безобразия, а Крис, который тоже очень хотел туда попасть, на нас настучал, и Захаров всех выгнал!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

ВАДИМ ГОЛУТВИН


Ну и Вадим Голутвин:

– Мы сами на смену себе позвали Сапунова, ТКНН и клавишника Глеба Мая, даже сдали с ними программу нашему худсовету, но все это потом отменили, ибо Лёша Рыбников активно лоббировал Криса Кельми, у которого шибко много синтезаторов было… А Гуля там и не мог быть, потому что он уже с нами тогда работал!

У оперов есть такая старая пословица: «Врет, как очевидец!»

Чья версия точнее – не поручусь, хотя, неплохо зная Криса Кельми, готов поверить в то, что, уйдя из «Автографа» и начав работать с музыкантами из «Виктории», он не особенно стеснял себя в средствах, чтобы добиться желаемого успеха. А говоря конкретно о «Воскресенье», подозреваю, что здесь идет речь о нескольких событиях, которые в памяти участников за прошедшие почти сорок лет просто слились в одно.

В общем, в наших героях постепенно проявлялось чувство раздражения и неудовлетворенности, и всем захотелось каких-то перемен. А тут еще и довольно обидная ситуация с фестивалем «Тбилиси-80», на который «Воскресенье» приглашено не было, несмотря на сумасшедшую популярность в народе… Почему? Версий тоже несколько. Главная в том, что «квота на Москву» была переполнена, но я подозреваю, что тут дело в личных вкусах организатора сего действа, Артемия Троицкого, который никогда не был поклонником «Воскресенья».

Говорят, что Стас Намин, организуя через год фестиваль «Ереван-81» имени себя, любимого, поставил категорический запрет на участии в нем «Машины Времени», а вот «Воскресенье» позвать хотел, но, так или иначе, осенью 1980 года первый состав звездной группы развалился.

Глава 11. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел!»

Я лично знаю Евгения Шулимовича Маргулиса, Женьку, Жеку, Гулю, около 30 лет. Написал с ним вместе несколько песен, в том числе и «Блюз Шанхай», общался в очень разных ситуациях, знаю о нем множество сплетен, но ни одну из них здесь развивать не буду. Не о том речь.

Да и не о колоссальном Женькином музыкальном таланте, который с начала 70-х невероятными темпами обрастал мастерством и продолжает это делать сейчас.

Хочу здесь сказать пару слов о его удивительном пофигизме, ставшем легендой среди московских музыкантов.

Ну, скажите, кто еще из них по нескольку раз собственным решением оставлял такие бэнды-бренды, как «Машина Времени», «Воскресенье», «Аракс»? Кто на самом взлете бросал Юрия Антонова? Думаю, что никто не похвастается. А все дело в настроении играть: «в кайф» или «не в кайф».

Дело в том, что из «Воскресенья» (и «Воскресения» тоже!) Гуля уходил целых ЧЕТЫРЕ раза. Дважды в 80-м, потом в 92-м и, наконец, в 2004-м. В 86-м еще записался с «СВ» и «Лотосом», но тоже сам ушел.


Про последние два раза разговор особый, и пойдет он в главах 20 и 21, а в 80-м все было довольно просто:

– Знаешь, просто надоела одна и та же публика. «Сейшенов» было много, но народ на них один и тот же! Приходишь, играешь и видишь одни и те же рожи… Скучно, хотелось расширить наши возможности. Да и музыка эта надоела!

Так он объяснил свой уход поздним летом 80-го, который как раз и ознаменовал первый распад «Воскресенья», но… ему предшествовал и еще один! Как говорит первый техник группы Игорь Новиков, «Гуля сильно захандрил». Дело в том, что зимой 80-го Жека хотел «расширить возможности» за счет преодоления государственных границ, и почти всерьез намылился уезжать в Штаты. Эта мысль бродила в нем, как мы помним, давно, только попыток реализации ее до тех пор не было.

Уж не знаю, что там не сложилось в ОВИРе, но, через пару месяцев Гуля передумал и… вернулся в подвал к друзьям.

Но.

За это время Андрей Сапунов уже вполне освоил бас-гитару… Конечно же, не на таком уровне, как Жека, но в те времена общее мастерство было еще не столь велико, и уровня Сапунова было вполне достаточно…

Хотя через несколько лет это соперничество снова материализовалось, но об этом позже.

В общем, полноценному обратному включению Гули предшествовал довольно серьезный базл, но Кава, который за все время музыкально очень сроднился с Маргулисом, как всегда всех убедил.

А летом всё опять развалилось… Как-то постепенно перестали действовать центростремительные силы, и включились центробежные.


Игорь Новиков (справа) с группой «Воскресенье»


Андрей Сапунов неожиданно мне признался в том, что «открыли кингстоны» именно они вдвоем с Маргулисом. Позволю себе здесь привести прямую речь:

– Мы с Женькой тогда общались довольно близко, и куда-то уехали из Москвы пошататься. На время нашей поездки был назначен концерт, а мы… взяли и не вернулись! Ну а после этого как-то все обломались, на репетицию никто уже и не собрался… Да и Жека сразу в Аракс ушел…

Но Игорь Новиков уверенно спорит:

– Ни фига! Женька-то, как раз, вернулся, а вот Сапун – нет!

Тридцать пять лет прошло, понятно, что все помнят по-разному… На самом деле про кого-то сказать «ушел» в той ситуации совершенно невозможно.

Алексей Романов, наоборот, вспоминает, что тем летом они с приятелем Алексеем Антоновым, носившим образное погоняло «Старуха Изергиль», тогда уехали бродяжничать по Крыму, а когда вернулись, то прямо в районе Курского вокзала в два часа ночи случайно (СЛУЧАЙНО!) встретили Сапунова, который тогда им и сказал:

– А знаете, пацаны, группы «Воскресенье»-то уже больше и нет!

Романов тогда стал пробовать сотрудничество с Аликом Микояном, а Леша Макаревич, узнав об этом, сильно расстроился, обиделся и надолго завязал с музыкой как профессией. Тогда и ему, и всем окружающим казалось, что он окончательно ушел в свои вывески, в дизайн…

Что тогда стал делать Кава, вспомнить трудно. Года через полтора он сделал попытку поруководить нашим «Городом», но довольно скоро переключился на новый проект под названием «Наутилус», с тем же Маргулисом. Подозреваю, что он просто не мыслил себе работу без него.

А вот Андрей Сапунов тогда возобновил свое сотрудничество с Тем-Кого-Нельзя-Называть, что фактически и сохранило «Воскресенье» как бренд!

Глава 12. «Экая глыба, экий матерый человечище!»

Сижу дома, в руке айфон, а на лицо зачем-то надета приветливая улыбка мудрого доброго дяди, говорящего с трудным подростком:

– Здравствуйте, Константин. Меня зовут Сергей Миров. Дело в том, что я сейчас пишу книгу о группе «Воскресение», и мне кажется неправильным рассказывать обо всех событиях без вашей точки зрения.

– Здравствуйте. А чья это, собственно, инициатива, о «Воскресении» книгу писать?

– Мне позвонили из издательства. Им понравилось то, что я сделал на тему группы «Секрет», и они мне предложили продолжить серию «Легенды Русского Рока» книгой о «Воскресении».

– Ну, на «Секрет» мне как-то вообще насрать, а вот вы, что же, полагаете, что теперь можете писать о ком угодно?

Улыбка на моем лице пока сохраняется, но приобретает немного напряженный оттенок:

– Не о ком угодно, а о тех людях и группах, кого лично знаю. В случае «Воскресенья» думаю, что да.

– Так меня же вы лично не знаете!

– Поэтому и прошу вас о разговоре. Тем более, что и раньше мы с вами уже сталкивались.

– Ну, это не считается. А говорить о «Воскресении» сейчас мне совершенно не интересно, группы давно уже нет, и копаться во всех этих древностях мне уже совсем не хочется. Так что пишите что хотите, только имейте в виду, что я – против. Тем более, что, может быть, когда-нибудь я и сам захочу написать мою версию всей этой истории.

– Ну, может быть, вы позволите выслать вам написанный материал для уточнения и согласования?

– Я уже сказал, что мне все это совершенно не интересно. Вы меня слышали?

– Конечно, до свидания.

– До свиданья.

Улыбка давно уже сползла, я долго чешу репу, так и не врубаясь в сосуществование в одной фразе оборотов «пишите что хотите» и «я против»


И ВНАЧАЛЕ, И ПОТОМ:

ТОТ

КОГО

НЕЛЬЗЯ

НАЗЫВАТЬ


Потом плюю и начинаю заниматься своими делами, но через полчаса раздается ответный звонок:

– Сергей, дело в том, что я решил сам написать историю «Воскресения», поэтому можно я вам задам несколько вопросов?

Немного теряюсь, но говорю:

– Пожалуйста, конечно!

– Хорошо. Вы лично были на моих концертах сейчас?

– Да.

– Давно?

– Года три назад вы с дочкой выступали, по-моему, в «Гнезде Глухаря».

– Ага… а сколько вам лет?

– Мне? Пятьдесят семь…

– А вы бывали на концертах «Воскресенья», когда я там работал?

– Да. В Одинцово в 1981 году.

– Спасибо, на данном этапе вопросов больше нет.

Глуповато хмыкнув, кладу трубку.


Развитие сюжета уже заставляет подробно обратиться к фигуре Того-Кого-Нельзя-Называть, эдакого «анфан террибль» от московского рока. В талантах ему, конечно, никто не отказывает, но вот характер… Мягко говоря… неуживчивый. Одно только перечисление названий, в которых он успел поработать, говорит о многом: «Крестоносцы», «Атланты», «Осколки Вертолета Сикорского», «Счастливое Семейство», «Цветы», «Магистраль», «Группа Стаса Намина«, «Фестиваль», «Воскресение», «Галактика», «Зеркало мира«, «Серебряный Рубль», «Старая Гвардия», «Адо», Blues Cousins, несколько безымянных аккомпанирующих составов…

Скажу сразу: сделать с ним большое интервью для книги я планировал с самого начала, но абсолютно все герои, услышав об этом моем намерении, давили гадкий смешок и лукаво произносили: «Ну, рискни!»

Я, конечно, рискнул, и только что изложил вам результат этого общения.

Ну ладно, давайте по порядку.

Дело в том, что в начале 90-х судьба меня с ним однажды уже сталкивала. Я тогда делал телепрограмму «Девятка», посвященную отечественному клипмейкингу, и как-то режиссер Валя Козловский позвонил мне и сказал, что снимает новую песню ТКНН, она называется «От Беды к Беде», и попросил меня сделать об этом материал, чтобы помочь бедному музыканту, «которого почему-то все послали».

За эфиры я принципиально не брал ни копейки, поэтому с удовольствием откликнулся на просьбу, пришел в съемочный павильон, сделал репортаж о съемках и два интервью, с самим Валентином и с героем. Прошло это интервью очень мило, он все время улыбался и шутил, потом мы, по-моему, даже опрокинули несколько рюмочек.

Хорошо все было и в эфире, но телефонного звонка с обычной благодарностью я так и не дождался. Ну, да и не страшно, подумал я, хотя в те годы подобный поступок был бы совершенно естественным.

Лет через десять, когда я делал телепрограмму «Музыкальная История», я снова решил к нему обратиться за интервью, позвонил и весело начал:

– Привет! Это Сергей Миров, я хотел бы с тобой теперь поговорить для «Музыкальной Истории»!

Но безо всякой паузы услышал в ответ:

– А, собственно, почему «на ты»?

Надо сказать, что, в отличие от официозно-консерваторской среды, обращение «ты» в джазовой и рок-тусовке всегда было абсолютной нормой, независимо от разницы в возрасте. Только сейчас, когда некоторые наши «соратники» чаще, чем на сцене, витают во властных и олигархических сферах, к ним хочется обращаться уже «на вы».

А тогда я был настолько удивлен этим одергиванием, что быстро свернул разговор, все оправдывая плохим настроением моего собеседника.

Но прошло еще десять лет, и все это время я постоянно слышал, что «у него совсем крышу снесло, и разговаривать с ним стало вообще невозможно». Спокойное дружеское общение из моего круга с ним продолжает лишь Алик Сикорский. Но это и понятно, ведь их дружба длится уже более полувека.

Правда, и Алик рассказал мне довольно занятную историю со срывом одного концерта, ибо наш персонаж всегда ведет себя в соответствии с правилом «кто кому первый позвонил».

Не знаете такого? Я тоже не знал до этой истории, но, по представлениям ТКНН, сам факт звонка одного человека другому означает то, что звонящий первым проявляет свою заинтересованность, а значит, и зависимость от того, кому звонит, а поэтому он сам обычно не звонит даже тем, кто его звонка в этот момент ждет.

Слегка поразмыслив после нашего телефонного разговора, я понял так, что мое общение с Тем-Кого-Нельзя-Называть закончилось, и решил писать дальше, пользуясь рассказами других участников. Заранее прошу прощенья за возможные неточности в деталях, ибо уточнить их у героя нет ни возможности, ни желания.

Однако через несколько дней от него пришла СМС-ка с номером Александра Арутюнова, которого я не мог найти уже несколько месяцев!

Спасибо, барин!

Чудны дела твои, Господи…


Ну, а теперь самое время поговорить о его песнях, об их роли в популярности, как группы, так и его самого, и об их базовых отличиях от романовского и маргулисского песенного материала.

Дело в том, что, несмотря на свое довольно шаткое и неясное положение в музыке на рубеже 70–80-х, этот человек-загадка был безумно популярен в музыкальной среде!

Начнем с того, что его песню «Я Сам из Тех Кто Спрятался за Дверью», я впервые услышал в исполнении… Виталия Дубинина, многолетнего басиста и вокалиста хэви-метал проекта «Ария», а тогда солиста «Волшебных Сумерек». Это было летом 1980 года в студенческом лагере МЭИ «Алушта». Овации, которые сопровождали объявление песни и автора, ввергли меня в стыдливое понимание того, что я многое пропустил в этой жизни, ибо практически ничего не знал об авторе этой песни.

А следующей зимой я уже оказался на сейшене того самого «звездного» состава «Воскресенья». Во время концерта в зале творилось нечто невообразимое, я даже и не знал, что в наше время возможен такой культ! Причем все музыканты на сцене вели себя очень сдержанно, я бы даже сказал, интеллигентно, но обожание и восторги публики…

Тут уместно будет вспомнить фразу, сказанную тогда моей знакомой в адрес маленького, худенького и грустного Андрея Сапунова: «Ух… я бы его так пожалела, так бы пожалела!»

Схожие эмоции дамы испытывали тогда ко всем музыкантам «Воскресенья»! На фоне общей хамоватости, самоуверенности и… скажем прямо, «урловости» мужской половины населения, воскресники выглядели просто ангелами, спустившимися с небес для утоления печалей московских барышень всех возрастов и темпераментов.

А уж Тот-Кого-Нельзя-Называть с его умными и глубокими глазами, как бы возвращавшими в пространство древнерусских икон… Давайте говорить прямым текстом: он в ту пору был потрясающе красив, отвечая всем устоявшимся внешности канонам рок-н-ролльного героя: высок, строен, сладкоголос, длинноволос и обходителен.

А вот один занятный штришок к его портрету: летом 1974 года гитарист самой популярной в то время группы «Цветы» отдыхал в Геленджике и на протяжении почти месяца делил комнату в санатории… с двадцатью другими отдыхающими обоего пола!

Не поняли? Повторяю: ночлежка на 20 человек.

Геленджик.

Почти месяц.

То есть у всесоюзной звезды на то время попросту не было собственной компании друзей, с кем можно было бы поехать к морю, и даже средств, чтобы обеспечить себе в более приличном месте более комфортный, соответствующий статусу, отдых!

Две мои, в ту пору шестнадцатилетние, одноклассницы Рая и Оля были среди тех двадцати «отдыхающих», приобретших путевки в этот пансионат за весьма скромную сумму. ТКНН был без гитары, спал через две койки от них, ходил в потрясающих белых брюках (самострок), был чрезвычайно вежлив, тактичен, галантен, не выказал ни капли самовлюбленности, все время улыбался, смешно шутил и смотрел на девчонок своими удивительно глубокими, мудрыми, грустными, иконописными глазами.


То самое фото: Юрий Фокин, ТКНН, Александр Лосев на сцене


И фото им подарил с автографом: группа «Цветы» на сцене, он в центре, с гитарой…


Кстати, он в те годы был совершенно уникальной фигурой. Да и за прошедшие сорок лет я больше не припомню у нас такого примера, чтобы настоящий поэт умел вменяемо играть на гитаре. Обычно как-то – либо-либо! А он ведь еще и петь научился, ну а те грустные глаза…

В общем, по всем параметрам именно Тот-Кого-Нельзя-Называть в 80-е годы должен был бы стать главным Рок-Героем Всея Руси!

Но не стал.

Почему? Тут не может быть однозначного ответа. Фактор Везения или Божьего Перста в области творчества значит намного больше, чем хотелось бы.

Именно поэтому живой рок, квинтэссенция творческого сознания, в 70-е на Западе и в 90-е у нас был жестко подчинен законам шоу-бизнеса и полностью «опопсел».

Ну, невозможно ПРОСЧИТАТЬ успех того или иного Таланта, ведь даже Гений обычно просыпается знаменитым лишь после смерти!

В этом-то и трагедия нынешнего искусства, что в современном мире, перекормленном информационной кашей, настоящее ЯВЛЕНИЕ останется просто незамеченным среди бессмысленного вороха разрекламированных поделок! А реклама стоит безумно дорого, и вкладываться в нее продюсер будет, только имея определенные гарантии на успех, но эти вот гарантии могут дать только ПРОГРАММИРУЕМЫЕ артисты, встроенные в продюсерскую систему, и реализации собственных творческих амбиций в режиме эксперимента, предпочитающие живые бабки на просчитанном материале!

Можно даже установить точную дату этой Великой Поп-Революции на западном рынке! Смотрите, в начале 73-го года хит-парады США возглавляли Jethro Tull, Yes, Moody Blues, Slade, War, Джеймс Тэйлор и Кэт Стивенс, а уже к весне их позиции прочно заняли Элтон Джон, Дайана Росс, Стиви Уандер, Майкл Джексон… Схватка за лидерство продолжалась еще почти два года, на верхи популярности волна еще неоднократно выносила и Дэвида Боуи, и Саймона с Гарфанкелом, и Pink Floyd, и даже Led Zeppelin, но с появлением Boney M и ABBA диагноз творчеству был поставлен окончательный. Понятно это стало даже по работам Пола Маккартни и Bee Gee»…

Да нет, упаси меня Бог от ретроградных выводов, мол, в молодости и девушки были красивее и водка свежее! Все имена, представленные в хит-парадах, безусловно, обладают и харизмой, и талантом, я хочу лишь сказать, что стихийное коллективное творчество, в 60-х сломавшее незыблемые основы шоу-бизнеса, диктовало миру свои правила (вернее, отсутствие правил!) очень недолго.

В начале 70-х всесильные законы рынка одержали верх, и продюсерская мафия взяла реванш, снова подчинив творчество своим законам и утвердив господство весьма гибкой системой, сочетающей баснословные гонорары и жесткие контракты. Кстати, всю эту историю Мартин Скорсезе и Мик Джаггер недавно вполне реалистично показали в своем сериале «Винил».

А у нас эта история повторилась до деталей, лишь запоздав на полтора десятилетия!

В 80-х публика весьма ощутимо снизила интерес ко всей нашей «толкунь-кобзони» и «остро пахнущему фенхелю», что было обусловлено, в первую очередь, технической революцией, всерьез поднявшей культуру самодеятельных магнитоальбомов. А в конце 80-х все вернулось на круги своя… Вот вспомните: осень 1987-го, «Рок-панорама» в Лужниках: «Наутилус Помпилиус», «Алиби», «Бригада-С», «АВИА»… А лето 88-го, бац! – и вокруг сплошной Сергей Минаев, «Любэ», «Ласковый Май» и «Мираж»…

В общем, песни авторские полностью уступили место песням продюсерским. Так что всё в мире закономерно и давно просчитано великими евреями – Марксом, Фрейдом, Эйнштейном, Фридляндом и Пригожиным.

Ах, да! Пора «вернуться к нашим баранам», то есть «Воскресенью» и конкретно к Тому-Кого-Нельзя-Называть.

Дело в том, что в силу отсутствия визуальной информации о неофициальных группах материал, записанный ими на альбомах 79–80 года, в головах слушателей полностью перепутался.

Фанаты уверенно путали голоса Романова и Сапунова, не говоря уж об авторстве. Романовскую «Кто Виноват» даже через 3 года некто Н. Кривомазов, автор знаменитого «Рагу из Синей Птицы» приписал Андрею Макаревичу, а публика по всей стране была свято уверена и в том, что знаменитого «Музыканта» написал тоже Макар.

Но сейчас-то вся справедливость давно восстановлена, народ своих героев знает, и недавно я провел некий опрос в фокус-группе своих сверстников: чем отличаются песни Романова от песен ТКНН.

Ответ «да ничем», звучавший довольно часто, мы отметем с негодованием, ибо его авторы просто расписались в своей некомпетентности, а вот по остальным результатам можно сделать занятный вывод!

Оба автора, конечно же, не принадлежат к сонму оптимистичных строителей коммунизма. В обоих случаях наблюдается весьма ощутимый декаданс, пессимизм, неверие в будущее… Но у Романова всегда ощущается некий взгляд со стороны, и на себя, и на свои печали, иногда этот взгляд бывает очень даже ироничным! А вот ТКНН в своих размышлениях совершенно однозначен, и не позволяет даже усомниться в суицидальном настроении, регулярно сопутствующем его творческим экзерсисам.

Наиболее жестко выразился один успешный предприниматель: «Да нытье у него сплошное, тьфу!»

И вот здесь я, пожалуй, «включу продюсера» и попробую немного поразмышлять.

Видите ли, народ (и не только наш!) не очень любит многозначность и многослойность. На эту тему в свое время точно выразился Маяковский: «Я люблю сказать до конца, кто сволочь!» И вот эта маяковская позиция нашей публике оказалась наиболее близка.

Ну, вспомните рубеж 70–80-х! Много ли оптимизма советской молодежи внушали пустые полки магазинов, бессмысленные и скучные телепрограммы, сотни раз пережеванные «сиськи-масиськи» товарища Брежнева? Несмотря на молодость и здоровье тогда большинству из нас казалось, что все это навсегда и совершенно ничего хорошего в этой жизни уже не случится!

Вот именно об этом и пел Тот-Кого-Нельзя-Называть, попав в самую десятку настроений городской молодежи СССР. А уж высокий и красивый голос тогда влюбленного в него (в хорошем смысле!) Андрея Сапунова довершил гештальт, и этипесни стали петь не только различные артисты, но и ресторанные группы и дворовые кумиры по всей стране.

Если я правильно разбираюсь в психологии, то нюансы общения стали только поводом разрыва автора и певца, а причиной было другое! ТКНН искренне полагал, что именно его песни принесли популярность группе «Воскресенье», а музыканты «Воскресенья» и лично Андрей Сапунов исходили из того, что именно благодаря их исполнительскому мастерству и возникла популярность автора этих песен!

Уже после перехода ТКНН в «Воскресенье» из дунаевского «Фестиваля» в репертуаре группы остался целый блок из его песен, исполняемых голосами Паши Богуша и Марика Айзиковича, которых я с удовольствием слушал на концерте в ДКЖ в 1982 году.

Ну а почему же он тогда ушел из «Фестиваля»-то?

Да просто он поступил в Гнесинское Музыкальное училище и не мог дальше существовать в гастрольном режиме! Но позволять себя забывать не надо, вот и возобновилось его старое сотрудничество с барабанщиком Михаилом Шевяковым и Андреем Сапуновым, оставшимся на развалинах первого «Воскресенья».

Группа несколько месяцев существовала в формате трио без названия, а потом на свадьбе Сережи Рудницкого Сапунов встретил Романова и похвастался новым старым проектом. Романов же в те дни положил трудовую книжку в Московскую Областную филармонию, где по странным капризам судьбы и бухгалтерии числился «Аракс», на деле работавший в Театре Ленинского Комсомола. Работа была, в общем, интересной: считаясь техником группы, на самом деле Леша занимался освежением их репертуара. Туда его позвали Голутвин и Маргулис, понимая, что совсем «без крыши над головой» старого друга оставить нельзя.


Осень 1980: Группа без названия и без Романова


Самое смешное, что Андрей Сапунов, рассказывая о том времени, когда возобновилось его сотрудничество с бывшими коллегами, сказал так:

– Мы подумали и решили, что нам совсем не помешает Ромаха, который тогда просто болтался без дела!

Поняли, да? Опять «болтался без дела»! Уж я не знаю почему, но Лёшка всегда ловил от друзей этот эпитет! И, кстати, не понимаю, почему его всегда всем так хотелось подобрать, а потом снова бросить и снова подобрать…

В общем, через несколько дней ему вдруг позвонил сам ТКНН, которому на очередной репетиции Сапунов все рассказал, и сказал примерно следующее:

– Леша, если ты останешься в «Араксе» на должности «садовника», то всю дальнейшую жизнь будешь не в музыке, а «при музыке». Ты же понимаешь, что это не дело. Приходи к нам на репетицию, там разберемся.

На нашем сленге словом «садовник» назывался человек, все свои силы, вкладывающий в чужую популярность. Ну, Романов и пришел! Пришел, послушал, а потом начал конструктивно критиковать услышанное.

– Понимаешь, Серёжа, я же дрессированный архитектор, который во всем хочет видеть совершенную форму… А у него начала песен все классные, а кода – везде одинаковая! Вот я и говорю ему: «Смотри: вот так эту коду сделал бы Сантана. А вот так – Нофлер! Вот так она бы звучала у Клэптона… А вот если мы сделаем вот так – это будешь оригинальный ты и группа «Воскресенье»!

И вот тут случилось странное… ТКНН, всегда на всю голову уверенный в собственной гениальности, вдруг прислушался к товарищу, в котором ранее не видел музыканта, равного себе. И как-то все стало получаться!

А на новый 1981 год все поехали… в Воскресенск. Да-да, по странному стечению обстоятельств в городе именно с таким судьбоносным названием тогда работал все тот же общий друг Мишка Меркулов. Он пригласил всех отметить праздник, выпить и погулять в «Директорский Домик» своего отца. Уже там, разомлевший от крепкого мороза, вкусной водки и великой дружбы, Сергей Кавагое возьми да и скажи Романову:

– Слушайте, что вы там фигней занимаетесь? Мало ли, кто куда и когда ушел… Репертуар остался? Остался! Вот и называйтесь как раньше – «Воскресенье»!


Глава 13. «Воскресенье № 2»

Сидим на даче у Володи Якушенко, пьем водку и едим шашлыки.

– Слушай, а помнишь, мы как-то зимой в Одинцово на сейшен «Воскресенья» ездили?

– Да, что-то такое было… только не зимой, а ранней весной. С нами тогда Лора была и Серега Дубанов, светлой памяти.

– В окно коридора залезали.

– Нет, не коридора, а туалета на втором этаже! Те, кто уже по билетам зашел, нам его открыли!

– Ну а как мы до второго этажа-то долезли? Да еще с Лорой?

– А хрен его помнит!

– Почему мы музыкантов-то не попросили провести нас?

– Тоже не помню. А-а, мы ж тогда с Кавой дружили, на его базу сели, в подвал на Делегатской. Может, посчитали, что он обидится?

– Может… Наливай!


Многие считают главным составом «Воскресенья» именно тот, 81–82 годов.

Действительно, на волнах популярности первого и второго альбомов, разошедшихся по стране, подкрепление концертами давно знакомых по магнитофонам голосов создало группе ауру необычайной популярности.

Да, на одной сцене Романов, Сапунов и ТКНН смотрелись очень стильно.

И вот тут в моем повествовании пора появиться новому персонажу по имени Михаил Шевяков.

Ну, что о нем можно сказать? А многое! Во-первых, Миша относился к той самой категории нашей молодежи, представителей которой «ан масс» в тусовке не особенно любили, знаю и помню по себе.

Дело в том, что Мишка был классическим «мажором».

Для тех, кто забыл смысл этого слова, поясняю: мажоры – дети богатеньких родителей, имевших прямой выход на власть, дефицитные товары и заграницу.

Н-да… а ведь еще пару лет назад надо было бы пояснить, что такое «дефицитные товары», но сегодня, благодаря неусыпным трудам парламентариев, времена нашей юности стали значительно ближе и понятнее…


Одна из первых репетиций «золотого состава»


Надо признаться, что и Лёша Романов был, в общем-то, не «от сохи». Да и вообще, в понимании пролетариата в рок-тусовке было достаточно много мажоров: те же Кава, Меркулов, Макар, но случай с Шевяковым был образцово-показательным: он был мажором в квадрате, ибо учился в престижном МГИМО, а после него распределился в совершенно небожительский «Интурист».

Тем, кто уже выпал из контекста эпохи, рекомендую набрать в поисковике слова «дитя злодей евтушенко», и любой шмандекс выведет вас на один из самых скандальных публицистических выплесков г-на «Поэта Эпохи». А при правильном поиске вы наткнетесь и на ответ Роберта Рождественского, анонимно вступившегося за любимую дочку Катю, проходившую обучение там же…

Между прочим, ситуация в «Воскресенье» должна была осложняться тем, что, в отличие от Шевякова, Сапунов и ТКНН происходили из семей «хороших, но небогатых», впрочем, Миша Шевяков, несмотря на весь классовый антагонизм, был человеком милым, открытым, в тусовке уважаемым и доброжелательным. Кстати, одна из первых рок-групп, в которой он играл, в тусовке именовалась «ЦК», ибо сцену с ним тогда разделяли Алик Микоян и Гриша Орджоникидзе…



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

МИХАИЛ ШЕВЯКОВ


Надо здесь сказать, что обычно в командах того времени, кроме официальной функции (гитарист, вокалист, звукорежиссер), на постоянных членах была еще и некая дополнительная, а порой и более важная: один имел уютную гостеприимную квартиру, другой умел вкусно готовить, третий был удачливее других в поиске некапризных подруг…

Неоценимый талант Михаила Шевякова заключался в умении находить правильные репетиционные базы.

Новое «Воскресенье» начало свою музыкальную деятельность в одном из помещений гостиницы «Метрополь», где тогда располагался «Интурист», в котором Шевяков и осуществлял свою трудовую деятельность, а через несколько месяцев тот же Миша перевез группу на новую базу, в отдельно стоящий выселенный дом в Столешниковом переулке.

До сих пор все они вспоминают эту сладкую жизнь! Их дверь со двора соседствовала со служебным входом знаменитой кондитерской, где пекли любимые всей Москвой бисквитные торты и пирожные. А технология производства подразумевает, что край каждого коржа должен быть обрезан и… выброшен. Но какая кондитерша станет выбрасывать свежий товар, если за стенкой дергают струны и стучат по барабанам вечно голодные красивые парни, которым и тридцати-то еще нет?

В общем, за этот год каждый из воскресников добавил к своей стройной фигуре не один килограмм. Но там, на почти ежедневных сладких репетициях, ребята и нашли идеальное соотношение песен ТКНН и Романова, придали им четкую форму, выбрали порядок исполнения, что в результате и принесло группе «Воскресенье» совершенно фантастическую популярность.

Летом 1981 года в подвале приемной комиссии МГИМО на ТКН… тьфу! на Николо-Щаповском переулке был записан, пожалуй, самый известный их альбом, впоследствии выпущенный фирмой FeeLee на виниле.

Самое смешное, что там ребята столкнулись с проблемой, которая мешала и Юрию Богданову в Скрябинской студии десятью годами раньше. Дело в том, что поезда метро Арбатско-Филевской линии проходят столь близко под землей, что их просто слышно! И большую часть суток работать в студии было невозможно: для того, чтобы сделать запись, приходилось ждать почти до двух часов ночи, когда метро полностью прекращало свою работу.

Как ждать? Спать, гулять, выпивать…

Помню, как Леша Романов в конце июня 1981 года присоединился к нашей группе «Город», игравшей на выпускном вечере одной из центральных московских школ. Просто так, бесплатно, пришел, сыграл несколько песен, а в ночь пошел на студию.

На этом альбоме удачно всё: качественный материал, классная инструментальная работа, удивительно удачное сочетание и чередование голосов… ну, и работа звукорежиссера Арутюнова, удивительно крепкая на то время. Большая часть песен, правда, была уже известна публике, но это уж воскресенское «ноу-хау»: по нескольку раз переигрывать любимые песни, перепевать их разными голосами в новых ритмах. Эта история продолжается и поныне. Скажем, «Слепили Бабу» воскресники не играли еще, пожалуй, только в ритме вальса и танго.


Александр «Артём» Арутюнов за пультом


Но альбом, что называется «пошел», и «Воскресенье» продолжило свое триумфальное шествие по домам культуры и клубам Москвы и Московской области! Именно так, ибо на «серьезные» площадки Москвы и на гастроли в другие регионы их просто не пускали.

Знаете, как проходила организация клубных, да и прочих, концертов в то время? О, это особая песня и особые люди!

На самом деле обычно этим занимались разные, в том числе и комсомольские, деятели, их было немало, но некоторые имена профессиональных организаторов история сохранила. Это знаменитая на всю Москву Тоня «Акула» Гробовская, Артур Гильдебрандт, Сережа Прокопович, Костя Межибовский, некто Пильский и еще десяток таких же подвижников… но отнюдь не бессребреников.


Алексей Романов на студии


Рабочий момент записи


Главное отличие той ситуации от нынешней заключалось в том, что давать дорогую и мощную рекламу концерта было совершенно не нужно. Ни к чему были даже яркие афиши, ибо народ настолько оголодал до нормальных зрелищ, что для полного аншлага доставало лишь вовремя пущенного слуха о выступлении того или иного артиста! Полные залы в то время собирали уж такие ушлепки от музыки, что и вспомнить страшно!

Впрочем, с организацией концертов существовали и серьезные проблемы. По большому счету их было две, и обе существовали за гранью Уголовного Кодекса РСФСР и в определенных случаях могли закончиться тюрьмой, как, собственно, с «Воскресеньем» и вышло, но об этой истории я подробно расскажу в главе 18.

А сейчас – общий обзор поляны.

Главный вопрос – билеты и деньги, ведь выступать «за спасибо» не хотелось никому. Как и где билеты продавать, и откуда их взять? Конечно же, в сейфах директоров и бухгалтеров всех Клубов и Домов Культуры на территории Советского Союза всегда лежали пачки пронумерованных билетов, но за них нужно было отчитываться, а концерты самодеятельных ВИА никак не попадали в категорию официальных мероприятий.

– Бесплатно, «на общественных началах», это пожалуйста! И если у вас там будет какой «шахер-махер», то учтите, я не имею об этом ни малейшего понятия! – громко и грозно говорил организатору каждый директор клуба.


1982 год, сейшен группы «Воскресенье» в МГИМО


«Шахер-махер» обычно как раз-то и бывал, да и директор зачастую имел, причем, не только понятие. Уже после проведения мероприятия организатор заходил к нему в кабинет, приносил коробку конфет или бутылку коньяка, а вместе с ней… некий пухленький конвертик. И, я вас уверяю, далеко не всегда эти деньги шли директору в карман. Нет! Гораздо чаще они были необходимы для того, чтобы заткнуть какую-нибудь дырку в убитом хозяйстве самого клуба!

А откуда же бралось содержимое этого конверта? Ну, тогда существовала особая технология. В киоске «Союзпечати» покупались дешевые открытки с цветочком или собачкой (6 копеек штука) и резались на четыре части, каждая из которых пропечатывалась игрушечным штампом с лисичкой или грибочком, которые продавались в магазинах канцтоваров. Уникальная комбинация рисунка на открытке, штампа и цвета чернил делала подделку билета практически невозможной, хотя и тут умельцы изредка находились – Расея ж, мать ее!

Никакого названия, даты и адреса на «билетах», конечно же, не было. Все и так всё знали. У каждого организатора была сеть распространителей – 10–15 человек, каждый брал на себя от 20 до 50 постоянных клиентов, таким образом, обычно до отказа заполнялись стандартные клубные залы в 300–750 мест. Ну и пара сотен друзей и зайцев-безбилетников, проводимых через, окна, крышу, запасные выходы… Вот и полный аншлаг!

Каждый билет обычно в розницу стоил до 5 рублей, в редкие случаи доходило до 10. То есть общая сумма сбора в 1000 рублей была вполне реальной и не самой крупной.

И вот именно эти деньги и были причиной того, что ГУБЭП несколько лет очень серьезно занимался незаконным предпринимательством на ниве концертной деятельности. Всякие «рейды» стали уже привычными, но в подмосковном городе Железнодорожный группу «свинтили» по-взрослому. Открыли уголовное дело, и тянулось оно довольно долго, впрочем, тогда казалось, что его удалось закрыть окончательно. Сработало и положение родителей Романова и Шевякова, и заступничество друзей, и порядочность и здравомыслие некоторых милицейских постов… Правда, через полтора года, когда началось очередное «закручивание гаек», уже андроповское, история всплыла снова, ну да об этом будет особая глава, и номер ее 18.

Как распределялись доходы? Группа обычно получала от 40 до 50 процентов. Впрочем, сами понимаете, что никаких тарифов и ставок не существовало. Все получали столько, на сколько сумели договориться.

По словам Романова, до того, как Саша Градский в свойственной ему манере наехал на Акулу, музыкантам никогда не доставалось больше 200 руб. От десятой до пятой части было почти обязательной «благодарностью» директору клуба, а вот навар организатора шел за вычетом накладных расходов, включавших в себя аренду концертной аппаратуры. Ее качество тогда было вопросом репутационным, как ныне говорят, «имиджевым». Сыграть на плохом аппарате – себе в судьбу плюнуть, как говорили музыканты, и этому стоит посвятить отдельную главу.


Глава 14. Аппаратные игры

Как мы уже знаем, эти вопросы прекрасным образом решались, ибо у некоторых «официальных» артистов все было. Например, оркестр Муслима Магомаева обладал не только комплектом вожделенного концертного «Динакорда», способного «прокачать» любой стадион, но даже и собственной звукозаписывающей студией, о которой Муслим Магомедович, по некоторым сведениям, даже и не знал.


Андрей Макаревич, Игорь Саульский, Владимир Ширкин


Заведовал всем этим богатством его штатный звукорежиссер Володя Ширкин. Он был уникальным человеком. Конечно же, в бессребреничестве его заподозрить было нельзя, но он был настоящим подвижником своего дела, нередко делая запись артисту совершенно бесплатно, да и аппарат подчас ставил не ради выгоды, а для хорошего дела.

Уже позже, в перестроечное время, Ширкин вместе с небезызвестным Сергеем Лисовским создал музыкальный кооператив «Студия Рекорд», от которого ездили по стране не только молодые «Альянс», Сергей Минаев и Володя Пресняков, но даже и такие мэтры, как Градский и Пугачева.

Володя Ширкин умер в 1987-м от обширного инфаркта на гастролях в Одессе, с огромным трудом и нервотрепкой успев доставить и поставить свой аппарат в местный Дворец Спорта.

Он даже успел накрыть в своем люксе традиционный роскошный стол для всех артистов после концерта.

За этим столом его и помянули…

К ширкинско-магомаевской студии на Люблинской улице мы еще вернемся в главе 20, а вот про концертный аппарат стоило сказать как раз сейчас, ибо именно его и брало в аренду «Воскресенье» на свои серьезные концерты. Так что этой проблемы у них не было, и Москва, и Московская область, как, впрочем, и соседние с ней, в течение 1981-го и части 1982 года имели возможность заполучить на выступление знаменитую группу «Воскресенье» с комплектом аппаратуры, удовлетворяющим любой вкус, и эти концерты проходили три-четыре раза в месяц.

«За рулем», то есть за пультом, Ширкин сидеть не очень любил, и его там частенько заменял недавно пришедший из армии аккуратист Игорь Замараев, в последствии ставший самостоятельным саунд-продюсером, а в конце 80-х уехавший в Норвегию.


Игорь Замараев и Владимир Ширкин перед одним из концертов «Воскресенья»


Впрочем, «свое всегда лучше чужого», и звукорежиссер Александр Арутюнов, тот самый «Артем-Голова-Локтем», уже начал собирать собственный комплект, не зная, что через пару лет это обернется для него очень большой неприятностью…

В результате концертной деятельности музыканты имели «на карман» в месяц от 300 до 500 рублей каждый, иногда больше, это при том, что месячная инженерская зарплата была 130–140 рублей. Кроме того, в «Воскресенье» была принята система бенефисов, то есть иногда один из музыкантов по договоренности получал всю сумму от очередного концерта.

Здесь нужно учитывать, что музыкантам просто нельзя было ворочать аппарат собственными руками, ведь если таскать аппаратуру самим, то этими же руками играть на инструментах просто невозможно, а посему для «аппаратных игр» набиралась группа грузчиков, от двух до четырех человек, которым тоже нужно было платить деньги. Получали они по 10–15 рублей с концерта, деньги не слишком большие, но в те времена вполне ощутимые.

Занятную историю мне рассказали, когда книжка уже отправлялась в печать. На одном из концертов этой поры, видимо, в Люберцах, случилась неприятность: у одного из грузчиков, по имени Вадим, во время концерта украли куртку-аляску.

Выяснилось это, когда концерт закончился: аппаратуру собрали, а куртки-то и нет! Ну и, Лёша Романов, узнав об этой пропаже, пошел к музыкантам и через пять минут вернулся, держа в руке 12 червонцев. Музыканты безо всяких разговоров скинулись, чтобы компенсировать грузчику его пропажу. До дома его, соответственно, довезли на машине, чтобы парень не замерз. Не могу сказать, что это было уникальным событием, но уж на официальной эстраде такого бы не дождались ни от кого.


Для многих будет удивительно, но в тогдашнем репертуаре группы с двумя уникальными авторами были и «чужие» песни, которые тоже были знаковыми для времени. Прекрасно помню, например, спетую ими в 1981 году версию «Летучего Голландца». В 1976 году этот текст Бориса Баркаса был раскручен благодаря первому магнитоальбому «Машины Времени», где он звучал на музыку Макара, но еще раньше мелодию на него придумал Саша Лерман, и в исполнении воскресников звучала именно его оригинальная версия.

И должен вам сказать, что на то время это был просто подвиг!

Ведь имя Александра Лермана, незадолго до этого эмигрировавшего в США знаменитого солиста «Ветров Перемен», «Веселых Ребят», «Добрых Молодцев», «Скоморохов» и «Аракса», в то время было полностью запрещено упоминать, оно было вычеркнуто даже из кредитов знакового альбома Давида Тухманова «По Волне Моей Памяти», где именно он спел «Сердце Мое Сердце»!

И подозреваю, что у Андрея Макаревича, никогда особенно не жаловавшего чужие тексты в репертуаре «Машины Времени», собственная версия этой песни возникла именно потому, что стало жалко блестящие стихи Бориса Баркаса, фактически убитые поворотом истории.

На самом деле мне давно хочется написать отдельную книгу о судьбе наших за рубежом. Мы до сих пор практически ничего не знаем о жизни певцов и музыкантов, еще недавно обожаемых всей страной, но после отъезда за границу полностью вычеркнутых из истории музыки. А имен-то было не мало!

От классики – Мстистлав Ростропович, Галина Вишневская, Владимир Ашкенази, Максим Шостакович и еще сотни оркестрантов. От джаза и эстрады – Эдди Рознер, Эльвира Уразбаева, Аида Ведищева, Лариса Мондрус, Нина Бродская, Жан Татлян, Эмиль Горовец, Вилли Токарев, Валерий Пономарев, Александр Сипягин, Борис Фрумкин, Сева Новгородцев, Миша Шуфутинский, от рока – Леонид Бергер, Александр Лерман, Анатолий Алешин, Юрий Валов, Сергей Стодольник, Юрий Фокин, две Натальи – Капустина и Лапина, и отъехавшие почти в полном составе «Автограф», «Новая Коллекция» и «Парк Горького».

Список неполный, написал всех, кого вспомнил за пять минут, да и не буду его дополнять, пора возвращаться к «Воскресенью». Просто к слову пришлось, когда вспомнил про не так давно пошедшего на коду потрясающего певца и композитора Александра Лермана.


А теперь пора поговорить о причинах следующего развала.

Ощутившим популярность музыкантам стало понятно, что, работая через любую филармонию, они бы «на круг» могли получать намного больше, чем с «левых» концертов, но тогда значительно жестче был бы гастрольный режим. Прогнозирую, что для «штуки в каждом кармане» им пришлось бы давать около 40 сольных концертов в месяц. Такой режим нормальный человек не может выдержать больше года, но вот Тот-Кого-Нельзя-Называть, не особенно избалованный предыдущей жизнью, мечтал именно о нем.


«Воскресенье»-1981: Романов, Шевяков, Сапунов и ТКНН


Андрей Сапунов был вполне доволен ситуацией, хоть и тоже не мог похвастаться богатым детством и юностью, хотя против прибавки бы и не возражал.

А вот Михаил Шевяков и не мыслил себе изменения режима работы, ведь он продолжал постоянно работать в «Интуристе», считая свою музыкальную деятельность хоть и солидным, но все же приработком.

Что касается Лёши Романова, то тут ситуация была гораздо сложнее. Complicated, по точному выражению многолетнего вероятного противника.

У него, благодаря родителям, тогда в быту все было не так уж плохо, но зарплата шла, по большей части, «в тумбочку». Он усиленно копил деньги на фирменную гитару. А со стороны казалось, что все идет на развлечения! По мнению ТКНН, он просто «от нечего делать с жиру бесился». Сам он мне этого, конечно, не говорил, но в группе это отношение было весьма заметным.

Не сразу, но его высокомерность все-таки дала о себе знать, причем высокомерность как классовая, так и профессиональная. Будучи очень хорошим гитаристом, он еще и продолжал обучение в Гнесинке… А Лёшке все это было ни к чему, он жил, писал хорошие стихи, сносно играл на гитаре, любил девочек, ездил на гастроли – ровно в свое удовольствие. При этом, правда, занимался делами группы, висел на телефоне, общался с организаторами концертов, но со стороны казалось, что все ему дается очень легко! Ну и, конечно же, тот, кому это давалось намного труднее, не упускал возможности выразить свое отношение.

Я не был свидетелем ни одного выяснения отношений, но из собственного опыта вполне могу привести пример аналогичной ситуации.

Андрей, довольно милый и не совсем бездарный молодой телережиссер, выросший в пролетарской семье в подмосковном Долгопрудном, на рубеже 80–90 годов резко взлетел вверх на новой телевизионной волне. К нему образовалась очередь из музыкантов, желающих попасть в его эфир, гонорары и ставки росли. И вот однажды мы оказались с ним в одной большой компании на праздновании Дня молодежи.

Мы вышли с ним покурить на корму огромного прогулочного корабля, бороздящего просторы Канала им. Москвы, и вдруг я увидел на его лице презрительно-ненавидящее выражение и услышал следующий текст:

– Ну, теперь-то вы, богатенькие мальчики из хороших семей, поняли, кто здесь главный? Вы у меня все теперь вот где! – и потряс перед моим лицом своим кулаком, не слишком-то и увесистым, глядя моими глазами.

Было это все достаточно неожиданно, а посему я никак не отреагировал на сей пассаж, тем более, что он на следующее утро, глядя в пол, извинился.

Но момент был очень показательным, и я, честно говоря, тогда заметно снизил частоту общения с ним.

А каково было Романову регулярно ловить это выражение лица соратника и партнера по сцене?

Впрочем, я могу взглянуть и с другой стороны, каково было ТКНН, много лет мечтающему выйти на новый материальный уровень своим тяжким трудом, ежедневно видеть вальяжное существование беззаботного идейного хиппи, ничем не загруженного в своей жизни, кроме получения удовольствия?


«Воскресенье № 2»: Арутюнов, Романов, Сапунов, ТКНН, Шевяков


Но первым сломался Лёшка. Наверное, дело было и в том, что сам по себе этот ритм жизни ему немного наскучил, и отношения стали напрягать, а самое главное – трудовая книжка! Ведь после увольнения из Московской областной филармонии, где он числился техником группы «Аракс», она была у него на руках, а, следовательно, в любой момент по желанию советской власти он мог загреметь в тюрьму по веселой статье «тунеядство»!

И еще один момент… В «Араксе» он довольно близко сошелся с Вадиком Голутвиным, потрясающим гитаристом с фантастическим уровнем знаний и культуры, который открыл ему такие музыкальные горизонты, о которых в «Воскресенье» никто в то время даже и не подозревал!

В общем, когда после одного из концертов к Романову подошел небезызвестный администратор Ованес Мелик-Пашаев, до этого с огромным скандалом вылетевший из «Машины Времени», разговор их был недолгим. А что? Комплект аппаратуры есть, предложения от филармоний – тоже… Клавишник Погородецкий и басист Кленов уже стоят в стойле и бьют копытами…

Лёша только спросил:

– А соло-гитариста нет? Ну, тогда я могу позвать Вадика Голутвина! – и, получив в ответ вальяжный кивок головы в широкой шляпе, побежал к остальным воскресникам сообщить о своем уходе из группы. И уже Голутвин привел с собой ударника Воронина из группы «Фантазия», игравшей с «Араксом» на разогреве.

Так весь паззл и сложился, а «Воскресенье № 2» закончилось летом 1982 года на исключительно мажорной ноте.


Глава 15. Суровые будни

– Лёша, вот помоги мне с хронологией: во всех официальных источниках указано, что годы существования группы «Воскресение» – 1979–1982 и с 1994 по нынешнее время. Так?

– Н-ну… да, наверное.

– Ты с этим согласен?

– Сережечка, я над этим, честно говоря, никогда не задумывался!

– А я собираюсь с этим аргументированно поспорить! Во-первых, Ильченко придумал это название и пытался начать работу еще в 1977-м, а в 1978-м Кава и Гуля совершили уже и вторую попытку. Во-вторых, с лета 80-го по новогоднюю ночь 1981-го группы просто не существовало. В-третьих, после развала второго состава название «Воскресенье» таки работало еще года полтора, причем в двух экземплярах, как и великая группа YES, но об этом через пару страниц. А в-четвертых… есть мнение, что нынешний состав «Воскресения», в котором из оригинального остался лишь ты, не слишком-то имеет право на это название…

– Сереж, ну не хочу я во всем этом разбираться, не мое это дело! Пусть пишут, чего хотят!


В связи со всей этой дискретностью мне очень захотелось параллельно с самим названием «Воскресенье», а иногда и отдельно от него, проследить за творческой деятельностью всех участников группы.

К моменту развала «Воскресенья № 2» к категории участников я отношу следующих персонажей: Сергей Кавагое, Евгений Маргулис, Алексей Романов, Алексей Макаревич, Андрей Сапунов, ТКНН, Михаил Шевяков, Алик Микоян, Сергей Кузьминок, Пётр Подгородецкий, Александр Бутузов, Александр Слизунов, Игорь Новиков, Александр Арутюнов, Павел Смеян. Да-да, тот самый Павел Смеян, которого страна знает, как лучшего исполнителя романса «Ты Меня Никогда Не Забудешь», играл в группе «Воскресенье» на саксофоне!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

ПАВЕЛ СМЕЯН


Некоторые из упомянутых не играли в составе, но долго существовали рядом, немало влияли на судьбу группы, и даже участвовали в различных проектах. И, кстати, тут бы надо уже и Миру Львовну Коробкову упомянуть, фантастического педагога по вокалу. Познакомил с ней ребят еще Тот-Кого-Нельзя-Называть, с которым они работали в «Цветах».

Мира Львовна поставила дыхание и Сапунову, и Романову, да еще и не одному десятку рок-вокалистов, а ее сын Алексей, будущий ударник «Воскресения», тогда уже взял в руки палочки и даже поиграл в две установки с Шевяковым.

Так что же все они делали в ту пору?

Гуля весьма удачно вписался в группу «Аракс», реализовав мечту филармонической работы и регулярных гастрольных поездок по СССР, до тех пор, пока в Ульяновске всех не свинтили, вменив, ни много ни мало, нарушение финансовой дисциплины и… сионистскую пропаганду. По первой статье загремел Валера Гольденберг, а по второй чуть было не отправился топтать зону сам Евгений Шулимович!

Дело в том, что на его майке сзади красовалась огромная Звезда Давида, в то время, кстати, украшавшая все советские синагоги, а вот актом пропаганды ульяновский пенсионер-доброжелатель посчитал те моменты, когда Гуля неосмотрительно поворачивался спиной к залу. От уголовной статьи удалось отбиться, но название «Аракс» было полностью запрещено, благодаря чему и Вадим Голутвин оказался свободен как Куба.


«Город»: Сергей Дубанов, Владимир Якушенко, Сергей Минаев, Сергей Коровин, Михаил Орлов


Но именно в этот момент возобновил свою пассионарную деятельность Сергей Кавагое. После развала «Воскресенья № 1» он оставил за собой репетиционный подвал, в котором приютил группу «Максимум» в составе: Владимир Якушенко, Сергей Минаев, Сергей Дубанов, Михаил Орлов и Сергей Коровин. Когда к ним добавился автор этих строк, группа сменила название на «Город», и Кава от нас полностью отделился, переключившись на новый проект «Наутилус», созданный благодаря развалу «Аракса», ведь стало возможным снова работать с Маргулисом!

А вот на этой загадочной команде следует остановиться подробно, хотя бы потому, что ее создала та же «сладкая парочка» – Кава и Гуля, которые вместе работали уже над третьим проектом. Кроме них в «Наутилусе» оказались знаменитый гитарист, основатель первого «Аракса» Юрий «Шах» Шахназаров, клавишник и саксофонист Кирилл Покровский, автор и гитарист Дмитрий Рыбаков и возникло новое имя: Михаил Капник, которого Великий Вождь и Учитель Кавагое-сан сдернул с перспективной работы начинающего хирурга, предложив сесть за барабаны, ибо Каве «стало за ними скучно», и он сел за клавиши, но потом Серёгу и на клавишных сменил Кирилл. Кава объявил, что возвращается за барабаны, а Мише, по уши влюбленному в эту группу, предложил заняться звуком, что определило всю его судьбу, но об этом вы прочтете в главе 21.

Команда была классная, на нее вся тусовка возлагала большие надежды, и не только из-за присутствия нескольких уже известных лидеров – Кавы, Гули и Шаха, но и потому, что молодой Дима Рыбаков приносил авторский материал очень высокого уровня! При этом, он был там далеко не единственным автором, ибо песни писали все участники, да я и сам приложил руку к их репертуару, написав текст «Поезд Жизни» для песни Юры Шахназарова.


«Наутилус»: Дмитрий Рыбаков, Сергей Кавагое, Евгений Маргулис, Юрий Шахназаров


И все должно было получиться, даже знаменитый впоследствии свердловский «Наутилус» вынужденно удлиннил свое название до «Наутилус Помпилиус», но… в результате не получилось. «Наутилус КаваГулиус» через год фактически закончил свое существование.

Почему? Внятной версии на этот счет ни у кого нет. Могу лишь поделиться соображениями Миши Капника, ставшего потом весьма успешным продюсером:

– А просто песни не пошли, не «всосались в народ»! Ведь как бывает – есть резонанс от публики или нет, и просчитать это на 100 % невозможно! Понимаешь, все было классно, задороно, профессионально, ярко, но – не пошло и все. Хотя, глядя из нынешнего времени, и сыграно-то все было как-то «сыровато», и сама запись далека от совершенства… Но если бы команда еще немного продержалась, то могло бы и получиться, так что, может быть, сказалось отсутствие профессионального менеджера. Те времена, когда любая новая группа «героев с гитарами» вызывала моментальный интерес рублики, уже заканчивались и, по совокупности всех этих факторов, «Наутилус» затонул, так толком и не всплыв…

А вот здесь я напоминаю вам мои выкладки на тему разницы между рок– и поп– музыкантами на странице 92! Понимаете, все эти люди просто не умели и не хотели просчитывать свои действия, они играли и писали, как пили, ели, дышали… Может быть, действительно, время их песен прошло, и они не захотели, «задрав штаны», его догонять?

Хотя… не исключено, что этим дурным делом заняться и стоило. Тому есть немало удачных примеров, наиболее показательный из которых – группа Bee Gees, ведь они, ощутив провал нескольких альбомов в середине 70-х, не только внезапно заболели дискотой, но, выпустив Saturday Night Fever, стали одним из ее идолов! А Living Eyes, вышедший в 1981-м, показал, что гонка за массами – уже не главное, и можно возвращаться к родному старому стилю.

Этот же эффект прослеживается, если послушать подряд все номерные альбомы Rolling Stones. В 1983 году на диске Undercover отчетливо видно желание следовать в фарватере молодежной моды и удержать популярность среди тинейджеров. А вот уже на Steel Wheels видно, что вся эта суета им здорово надоела, и Джаггер с Ричардсом уверенно повели группу по старому компасу, поняв, что все-таки нужно оставаться верными той аудитории, которая мужает и взрослеет вместе с ними.

Да и у Пола Маккартни между альбомами Press to Play и Flowers in the Dirt, видимо, произошла та же история. Единственная разница в том, что сэр Пол и сопротивлялся дольше, и одумался значительно раньше.

Как там говорила Фаина Раневская, глядя на «Джоконду» Леонардо?

– Эта дама уже сама может выбирать, на кого ей производить впечатление, а на кого не нужно.

А вот у наших героев, видимо, по привычке просто не хватило терпения. Думали – молодые, времени и сил еще полно, сейчас как замутим что-нибудь еще!..

Ну а тут вдруг полностью сменилась эпоха, музыкальные вкусы, политический строй, экономические условия… Для Сергея Кавагое это был последний заметный музыкальный проект. Дальше он работал с цыганским ансамблем, пытался возродить «Воскресенье», уехал в Японию а потом в Канаду, где, в общем-то, прозябал и много пил, по нескольку раз в неделю названивая старым друзьям в Москву, пока не умер в собственной ванной, почти как Брайан Джонс…

Так же безвременно и на чужбине умер универсальный Кирилл Покровский, сводный брат Макса Капитановского, успевший поработать в группах «Ария» и «Мастер», а потом уехавший в Бельгию.

Юра Шахназаров после этого успел поиграть в «Рецитале» у Аллы Пугачевой, а потом… как-то пропал! Говорили даже что-то о православном монастыре. Сегодня никто не может сказать – где он, как он, жив ли?

И вот уже когда книжка пошла в набор, я нашел Юру! Жив, хотя и серьезно болеет. Жалко, что с музыкой совсем «завязал».

Столь же таинственна ситуация и вокруг Дмитрия Рыбакова, ибо, отметившись чуть позже и в «Шанхае», он тоже полностью пропал, как из профессионального круга, так и из социальных сетей.

Словом, из этого состава сегодня живы и успешны только Гуля и Миша Капник, а с остальными… какая-то мистика!

Возвращаясь к «Воскресенью», нужно сказать, что к большинству остальных участников группы судьба была чуть более благосклонна.

Павел Смеян довольно хорошо вписался вокалистом в группу «Рок-Ателье» и в ЛенКом, появляясь даже в спектаклях и популярных телефильмах, а вот Сергей Кузьминок тогда ушел из музыки, причем оказалось, что насовсем.

Без определенного места работы продолжал существовать свободный художник и литератор Саша «Фагот» Бутузов, а вот Алик Микоян переиграл едва ли не во всех ритм-энд-блюзовых командах Москвы, и с кем конкретно он музицировал в 82-83-м, вспомнить практически невозможно.

Александр Арутюнов перешел работать звукорежиссером в театр, сменив не профессию, а область ее применения, а Игорь Новиков, поработав в «Араксе», после его разгона трудился по очереди за пультом у Ирины Понаровской и Владимира Кузьмина, а потом вместе с Романовым и Голутвиным оказался в группе Мелик-Пашаева. И говорите что хотите, но называлась она именно «Воскресенье», что прекрасно видно на официальной афише 1982 года.

Но:

Оставшись без Романова, Сапунов, Шевяков и Тот-Кого-Нельзя-Называть тоже продолжили выступления под этим названием! Правда, недолго. Через пару месяцев ТКНН решил, что он – единоличный лидер, художественный руководитель, царь и Бог, и резко «включил Джона Леннона».

Уже давно подуставший от него Андрей Сапунов решил, что терпеть это он больше не может, и… существование двух групп под одним названием прекратилось естественным образом.

А на самом деле мы имеем здесь уникальный случай, когда наши рок-музыканты на 8 лет опередили своих кумиров! Очень похожая история произошла на Западе в конце 80-х, когда бывшие участники группы YES Йон Андерсон, Билл Брафорд, Рик Уэйкман и Стив Хоу, ушедшие из нее в разное время, решили вновь выступать под этим названием, которое юридически осталось за басистом Крисом Сквайром! Там была долгая юридическая тяжба, в результате которой произошло объединение двух групп в некий громоздкий, а следственно, и нежизнеспособный проект MEGAYES, который просуществовал совсем недолго… точно по тем же самым причинам, как и «Фолк-рок капелла "Синтез"», о которой я рассказал в самом начале своего повествования, и здесь мы, опять-таки, оказались впереди!

Но давайте-ка сейчас поговорим подробнее про новую группу Ованеса Мелик-Пашаева, тем более, что из перечисленных «воскресников» в ней оказались не только Романов, но и Петя Подгородецкий с Игорем Новиковым.

Андрей Макаревич в своей книжке сказал (цитирую по памяти): «Про Ованеса Мелик-Пашаева нужно писать либо правду, либо ничего».

Я не возьмусь здесь рассказывать подробно саму историю, ибо просто не имею права, но сегодня абсолютно весь московский «рок-бульон» того времени знает, что Ованес Мелик-Пашаев, опытный эстрадный администратор и фактический хозяин редчайшего комплекта аппаратуры «Динаккорд», имел равную с музыкантами, а иногда и большую, долю от каждого концерта группы «Машина Времени», художественным руководителем которой он официально считался.

В ранней юности он усердно давил на клавиши в группе «Мозаика» Ярослава Кеслера и Вячеслава Малежика, видимо, это и давало ему повод претендовать на то, чтобы Макар делился с ним и «авторскими». А они тогда были весьма приличными, ибо «Поворот», «За Тех, Кто в Море» и «Свеча» звучали в каждом кабаке нашей огромной страны по нескольку раз за вечер!

А вот получив отказ, он решил отомстить и очень своеобразно сделал это, по крайней мере, сегодня так считает большинство посвященных в эту историю людей.

Большинство, но не все.

Например, Петька Подгородецкий, один из главных инсайдеров странного детектива с кражей мебели из макаровской квартиры. На следствии от него зависело многое, но? как на него ни давили, Петруччо не дал свидетельских показаний против Ованеса, и дело просто закрыли за недоказанностью.

Это сейчас у Петьки с Макаром отношения крайне тяжелые, а тогда все было вполне пристойно, только… он почему-то ушел из группы вместе с Мелик-Пашаевым и его аппаратурой, уступив место Александру Зайцеву.

И умоляю вас, не стоит его подозревать в возможном сговоре или даже соучастии, ведь через некоторое время он, по приглашению того же Макара, вернулся в «Машину» и проработал в ней еще десять лет!

А тогда, уйдя из «Машины», Ованес Мелик-Пашаев сохранил за собой официальное росконцертовское название «Группа Ованеса Мелик-Пашаева» и стал набирать под него новый коллектив. Вместе с ним и Петькой ушел еще и Игорь Кленов, которому надоело быть звукорежиссером, а захотелось играть на бас-гитаре.

(Кстати, Дмитрий Рыбаков, работавший потом с «Наутилусом» и «Шанхаем», ушел из «Машины» тогда же, и тоже с технической должности).

В общем, от этого перехода выигрывали, вроде бы, все: Мелик-Пашаев и Подгородецкий де-факто не сменили ничего, кроме нескольких музыкантов в группе, Игорь Кленов сделал себе «апгрейд», перейдя из технического состава в сценический, то же можно сказать и про Владимира Воронина, который поднял свой уровень, перейдя из довольно средней и безликой «Фантазии». Вадим Голутвин практически без простоя продолжил профессиональную работу после развала любимой группы, а у Лёши Романова наконец-то сбывалась мечта об официальной филармонической работе.

Вот только когда я спросил у Романова, знал ли он тогда об уголовной истории, связанной с уходом Ованеса из «Машины Времени», он ответил:

– Да нет, конечно! Если бы знал, то ни за что не согласился бы на его предложение! Только Андрюша Макаревич, человек до странности тактичный, никому и ничего не рассказывал.

За окнами квартир, ресторанов, репетиционных помещений и концертных залов тогда шел 1982-й год, в который население Китая превысило 1 000 000 000 человек.

А вот чем он нас тогда еще порадовал:

Испания заявила о своем согласии прекратить блокаду Гибралтара, в Польше объявили об увеличении цен на продовольственные товары, а Уэйн Гретцки в составе команды «Эдмонтон Ойлерз «в сезоне НХЛ забил 92 шайбы. Советский спускаемый аппарат «Венера-13» совершил посадку на планете Венера, между Великобританией и Аргентиной случилась Фолклендская война, а в «Комсомольской правде» опубликовали статью «Рагу из синей птицы», содержащую критику творчества группы «Машина Времени» и рок-музыки в целом. Израиль потребовал, чтобы подразделения ООП, окруженные в Западном Бейруте, сложили оружие, а в мире чрезвычайно популярной стала новая головоломка – кубик Рубика. Совет Безопасности ООН принял резолюцию, обязывающую Иран и Ирак немедленно прекратить военные действия и вывести все силы к международно признанным границам, в свет вышел альбом Майкла Джексона Thriller, а в Пекине состояллся XII съезд Коммунистической партии Китая, на котором Хуа Гофэн, преемник Мао Цзэдуна, был выведен из состава Политбюро. В СССР после смерти Леонида Ильича Брежнева Генеральным секретарем ЦК КПСС избран Юрий Владимирович Андропов, бывший председатель КГБ СССР.


Глава 16. Двоюродность на всю голову

– А вот скажи, в чем ты видишь принципиальную разницу между «Машиной Времени» и «Воскресеньем»?

С этим вопросом я обращаюсь ко всем знакомым с первого дня работы над книгой. И вот хочу привести наиболее внятные и показательные ответы:

– Я никогда не задумывался, но, по-моему, «Машина» чуть попсовитее, ближе к народу, а «Воскресение» – честнее.

– «Машина Времени» – группа авторитарная, это заметно даже по текстам песен. А «Воскресение»… они даже не демократы, а анархисты!

– Знаешь… У Макара обычно – тексты, пускай даже очень хорошие, а у Романова – стихи, даже если слабоватые.

– Если попытаться смотреть с нашей, православной точки зрения, то «Машина Времени» это иудаизм, а «Воскресение» – чистой воды буддизм.


Кава и Гуля


– Ну-у… «Машина Времени» всегда хотела стать частью системы, а «Воскресение» аккуратно держало дистанцию. Иногда короче, иногда длиннее. Со временем, кстати, это стало заметнее. Можешь представить себе, чтобы Романов… не то чтобы спорил или соглашался, а просто стоял рядом с президентом или премьер-министром?

– Мне кажется дело в основах мировоззрения. У «Машины Времени» идеология постмодернистская, атеистическая, а «Воскресение»… они – христиане. Это слышно.

– Помнишь, есть древняя мудрость про то, что человек должен стремиться изменить то, с чем он не в силах смириться, и смириться с тем, что он не может изменить, но самое главное – научиться отличать одно от другого? Так вот: у «Машины Времени» и «Воскресения» эта граница проходит по разным линиям и на разных уровнях.


Группа Ованеса Мелик-Пашаева в 1981 году


Группа Ованеса Мелик-Пашаева в 1982 году


Лично мне очень нравится последняя версия, выданная многолетним фанатом «Воскресенья», а сегодня крепким биржевым брокером, Сергеем Майоровым. Она, если разобраться, включает в себя все остальные.

А еще очень хорошо как-то сказал сам Макар в поездном разговоре с Мишей Капником:

– Моим песням дай Бог лет двадцать продержаться… А Лёшка Романов в Вечность пишет!


Как-то так вышло, что с «Машиной Времени» в СССР неизбежно сравнивали все рок-группы. Этого не избежал и «Аквариум», и «Секрет», и «ДДТ» и, естественно, «Воскресение».

Причем, изо всех вышеперечисленных песенный материал «Воскресенья» был к песням «Машины» наиболее близок. Вплоть до того, что многочисленные официальные органы их даже частенько путали!

Но тут, пожалуй, стоит задуматься над более общим вопросом: почему вообще наши симпатии тогда оказались на стороне самодеятельных, нелепых и неструганых, совершенно не официальных, а иногда и просто нелегальных рок-групп 70-х годов, а не прилизанных и аккуратных ВИА?

Для них ведь и музыку писали грамотные композиторы, и стихи – профессиональные поэты, и костюмы у них были красивые, и гитары блестящие, и аппаратура фирменная…

Хотя я тут немного загнул. Думаю, что классические 86 % зрителей никогда не отличали «Машину Времени» и «Воскресенье» от «Самоцветов» и «Землян». И любили они не их песни, как таковые, а знакомые ногам ритмы, приятные уху звуки и знаковые для сигнальной системы буквосочетания.

Но, относя себя и своих друзей к квалифицированному меньшинству, я повторяю вопрос – почему?

Думаю, что знаю ответ.

Ведь популярность и признание – разные вещи. И популярность всегда поверхностна. Она вызывается низким резонансом, так же, как, например, фактор «узнавания» является низшей формой восприятия произведения искусства, а творцам-то всегда хотелось другого, а именно – признания своих коллег, признания думающей части публики!

Консерваторское образование профессионального композитора давало ему возможность придумать изящнейший мелодический ход, богатейшую аранжировку, но когда молодые и нахальные парни брали эту песню «в работу», из нее исчезало самое главное: правда. Даже если она там случайно и оказывалась при рождении.

И тут я вовсе не про социальные песни протеста. А о том, что не мог сорокалетний, сытый, женатый и довольный жизнью поэт-песенник написать о любви такие слова, которые без искажений и усилий ложатся на губы полунищего, одинокого, но полного амбиций и планов двадцатипятилетнего мальчишки!

Основная масса нашей публики привыкла всегда делать допуск, и «с натяжкой» принимала песню на уровне плаката: «Здесь о любви? Ну и вот! О Родине? Точно! О природе? Конечно же! Ну, и чего вам тут не хватает-то?»

А вот мы, люди болезненно чувствительные к правде, физически не могли слушать совершенно пустые и легковесные песни про карате, про Юрмалу, про деревню Крюково, про дельтаплан!..

И к нам на помощь пришли музыканты, говорившие с нами на одном языке, и чувствовавшие то же самое, что и мы. Пусть они звучали нестройно, пусть рифмы были несовершенны, а мелодии простоваты и вторичны, пусть колонки скрипели, бухали и трещали, но… мы слышали в этом СВОЮ правду, поступиться которой не хотели и не могли.

Это тогда…

А вот тот факт, что мы сразу же научились не только отличать песню рок-группы от безликого опуса ВИА, но и по первым же звукам безошибочно узнавать «Машину Времени», «Автограф», «Воскресенье», «Зоопарк», говорит о том, что молодежное увлечение превратилось в могучее цунами, считаться с которым были вынуждены не только профессиональные музыканты, но и серьезные политики.

И если мне скажут, что Советский Союз развалила какая-то Америка своими происками, я только посмеюсь в ответ.

Его развалили мы, те, кто с детства умел отличить правду от вранья.

Даже в песнях.

Ну, а вот теперь можно и поговорить о переплетении веток двух самых известных московских рок-групп.

Да, именно веток, ведь о корнях мы уже поговорили там, где шла о них речь. Напоминаю: Алексей Макаревич с Андреем – двоюродные братья, а вот Леонид Макаревич, игравший в «Автографе», не имеет никакого отношения ни к тому, ни к другому. Хотя в нашем «рок-бульоне» довольно долго булькала шутка: «Даешь каждой группе по Макаревичу!»

Думаете, это всё? Нет, даже не четверть. Пересечений у «Воскресения» с «Машиной Времени» какое-то зашкаливающее количество!

Ну, во-первых – один отец-основатель: Сергей Кавагое.

Во-вторых – наш «колобок», Жека Маргулис, который дважды приходил в оба коллектива и дважды же уходил, и от бабушки, и от дедушки.

В-третьих – Лёша Романов, который в середине 70-х был в «Машине Времени» вокалистом.

В-четвертых – «машинист» Саша Кутиков, который записал «Воскресению» первый альбом.

В-пятых – клавишник Петруччо Подгородецкий, который в «Воскресении» официально не числился, но играл на записи первого альбома, а потом упражнялся в составе «Группы Ованеса Мелик-Пашаева» второго созыва.

В-шестых – Владимир Сапунов, старший брат Андрея, который сегодня является директором обоих коллективов.

В-седьмых – Сережа Кузьминок, трубач, в разные годы украсивший собой обе группы.

В-восьмых – Александр «Фагот» Бутузов, друг, тусовщик, декламатор, поэт… В разное время он в обоих составах выходил на сцену в качестве артиста речевого жанра.

В-девятых – стихи Бориса Баркаса «Летучий Голландец», которые в двух разных версиях украсили репертуар обеих групп.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:


Ну и, конечно, репетиционная база, в течение последних нескольких лет она у обеих групп общая!

В принципе, я думаю, что переплетений найдется еще больше, но это, что называется, базовые. А теперь одна, немного желтоватая, история для ценителей, я получил от Лёши Романова разрешение эту тему слегка раскрыть…

Она о том, как Андрей Макаревич и Алексей Романов однажды поиграли в Эрика Клэптона и Джорджа Харрисона,

Думаю, для вас не станет открытием тот факт, что мужчины-однолюбы в музыкальной среде достаточно редки. Так вот, лидеры обеих команд этим качеством тоже никогда не отличались, имея на своих фюзеляжах по нескольку звездочек, обозначавших количество сбитых самолетов противника.

И однажды в середине 80-х Андрей Макаревич встретил девушку по имени Алла и – буквально погиб! Страшнейшим откровением для него стал тот факт, что предмет его страсти на тот момент являлся законнейшей супругой старейшего друга и соратника, Лёши Романова…

Макар несколько дней собирался с силами, готовил страстную, корректную, но аргументированную речь и, наконец, позвонил Алексею, попросив его о личной встрече, на которой, сжав кулаки и зубы, глядя в упор, сообщил другу о том, что… любит его жену!

– Макар даже не представлял себе моих ощущений в этот момент! Дело в том, что мы давно уже встречались с Лариской, я тогда уже понял, что вот она, женщина всей моей жизни. И мы оба мучились, не могли найти ответ, а что делать с моей законной Алкой… Да, у нас с ней отношения были уже подпорчены, но как ей сказать? И вообще, как можно бросать женщину в неизвестность? И тут появляется старый друг и протягивает руку помощи в такой неожиданной форме!

В общем, всё хорошо, все счастливы: Патти Бойд ушла от одного гитариста к другому!

(На всякий случай: это тоже была «шутка для инсайдеров».)

А вот теперь, когда мое отступление закончилось, мы по хронологии перейдем к теме «Группы Ованеса Мелик-Пашаева», около года выступавшей под титулом «Воскресенье», а потом и к почти году в тюрьме, который провели Лёша Романов и Александр Арутюнов.

Глава 17. «Воскресенье № 3»

Заштатный ДК на улице Правды, конец 1982 года.

Полный зал таких же, как я фанатов, пришедших послушать «Новое Воскресенье»… Ух, и расстроил же меня тот сейшен!

Я ведь тогда по каждому поводу стихи писал, так вот, после того концерта тоже что-то нарисовалось, но я уже почти все забыл, в памяти висят только несколько строчек:

Бутылки по полу катались,
Не действовал запрет курить,
Со сцены тщательно пытались
О чем-то важном говорить.
Играли всё – Восток и Запад,
И то, и, в общем-то, не то,
Но был в том зале даже запах,
Как в довоенном шапито!
Не цирк, совсем другое дело,
Хотя, почти похоже, но…
Был толстым Рыжий, тощим Белый,
А мне – ни грустно, ни смешно.

Уж, пусть меня ребята простят, но вот такое мрачное осталось у меня впечатление.

Анализирую сейчас и полагаю, что дело было не в музыке, не в песнях, а в невнятном сценическом образе, когда каждый из шести человек на сцене «тянул одеяло» в свою сторону. Особенно раздражал Петруччо своей шкодливой физиономией Кота Бегемота, когда Лёша пел свои совсем не радостные песни.

Я даже не пошел после концерта к ним за кулисы, а двинул домой и напился с горя, уж очень неорганичным мне тогда показалось это сочетание сущностей.


А работа в новом составе группы вроде бы началась тогда совершенно правильно. Руководство коллектива, представленное Ованесом Мелик-Пашаевым и Борисом Зосимовым, поставили на базу два студийных магнитофона и предложили Романову и Голутвину сотоварищи записать новый альбом.

Как, вы не помните, кто такой Борис Зосимов? Да это же тот самый человек, кто так и не смог в начале 90-х раскрутить свою смазливую дочку Лену, обладая практически неограниченным финансовым и медийным ресурсом! Вспомнили теперь? Так вот, если Ованес Мелик-Пашаев назывался «художественным руководителем», то Зосимов был просто директором. То есть занимался административными вопросами, чтобы Ваник не слишком отвлекался от процесса художественного руководства.


Борис Зосимов и Ованес Мелик-Пашаев


А вот музыкальным руководителем команды был как раз Вадик Голутвин, что на новом альбоме очень хорошо слышится, ибо новый музыкальный уровень и звук предыдущих записей даже и сравнить-то нельзя!

На альбоме «Радуюсь» отчетливо прослеживается влияние таких интеллектуальных первоисточников, как YES, King Crimson, а особенно, новомодный тогда Police.

И вот тут я рискну вызвать очередное недовольство старых товарищей, но все-таки скажу, что в новой аранжировке песни Романова смотрелись, как… ковбой во фраке. (Сначала у меня родился образ «хиппи в смокинге», но, подумав, я его не утвердил как недостаточно яркий.)

Можно послушать хотя бы заглавную песню альбома, чтобы услышать, как изысканное электронно-виртуозное вступление натыкается лбом на Лешкин вокал и… растерянно стихает, поняв, что сейчас начнет мешать передаче самой сути его стихов!


Романов, Голутвин, Чиненков


Тогда многие наши музыканты прошли через увлечение новыми течениями рок-музыки, будучи уверены, что это интересно всем, и не понимали, что тот же «арт-рок» или «прог-рок» совершенно чужды массовому зрителю, который в те, пока еще голодные на зрелища, годы заполнял собой концертные залы, а кассовым сбором – карманы артистов и организаторов.

А тот альбом, первоклассно записанный Игорем Новиковым, отмечен еще одним признаком, очень характерным для того времени.

Дело в том, что по итогам 1981-го года множество членов Союза композиторов СССР с удивлением для себя обнаружили, что привычные сладкие авторские отчисления от ВААП (Всесоюзного агентства по авторским правам) заметно уменьшили свой объем. Как-то вдруг оказалось, что технический прогресс и сопутствующая ему магнитофонная культура резко обломали привычный расслабленный кайф авторов и исполнителей песен про Великую Победу и строительство коммунизма.

Оказалось, что сами эти строители коммунизма гораздо сильнее желают петь и слушать про новый «Поворот», а потом громко выяснять, «Кто Виноват».

– Хорошо, что еще никто не написал песню «Что Делать»! – шутили завсегдатаи «Балалайки», как между собой назывался ресторан в «Доме композиторов».

Дело в том, что основные сборы ВААПа составляли отчисления от десятков тысяч ресторанов огромного Советского Союза, а вот в них-то посетители и стали вместо традиционных произведений тех самых членов Союза композиторов заказывать песни Макаревича, Романова, Антонова, Розенбаума… Катастрофа! На какие средства строить третью дачу в Ялте?

Вот тут-то и начался массовый «накат» на рок-группы и вокально-инструментальные ансамбли, которым попытались в законодательном порядке ограничить исполнение собственного материала квотой в 20 %.

Так что ту самую атаку на рок-музыку, в которой сегодня принято обвинять вездесущих чекистов, начал именно СК, а отнюдь не КГБ!

Впрочем, на площади Дзержинского, как водится, с удовольствием и рвением почин заслуженных мастеров культуры поддержали, подробности чего мы узнаем совсем скоро.

А на альбоме «Группы Ованеса Мелик-Пашаева» в связи со статусом, изменившимся при переходе на филармоническую работу, появились произведения тех самых советских композиторов под названиями «Два Белых Снега» и «Эверест».

Опусы эти изваяли Юрий Саульский и Игорь Якушенко, соответственно, председатель и зам. председателя джазовой секции СК СССР, а по совместительству – папы Игоря Саульского и Володи Якушенко, не самых последних людей в нашем «рок-бульоне», и тут надо отметить, что прогрессивные взгляды и врожденный демократизм этих двух достойнейших аксакалов отнюдь не мешали им любить вкусно кушать и мягко спать.

Дело в том, что стратегия советских композиторов в этот год разделилась по двум направлениям: ретрограды и консерваторы работали в направлении «запретить, тащить и не пущать», а прогрессивные демократы в лицах Саульского и Якушенко действовали в полном соответствии с американской пословицей: «If You can’t beat them – join them!», что в переводе значит: «Не можешь победить врага – пополни его ряды!»

Дополнительным фактором было то, что сыновья обоих композиторов были как раз теми самыми рокерами, с которыми пришел приказ бороться…

В общем, так или иначе, но Юрий Саульский всячески помогал молодым коллективам, решал их некоторые проблемы, предупреждал о грядущих неприятностях.

А взамен, всего-то-навсего, приносил на встречу нотный листок и говорил мягким голосом:

– Ребята, у меня тут написалась песня… вы знаете, по-моему, она как раз для вас!

Ну неужели такому благодетелю кто-то мог отказать?

Вообще изобретательные, надо сказать, были люди! Именно к тому времени относится блестящий неформальный ход одного из Советских Композиторов, который в журнале «Вокруг Света» прочел, что самый богатый человек в мире, султан Брунея, увлекается джазовой музыкой.

Через несколько дней после прочтения он пришел в посольство, позвонил в звонок, а вышедшему навстречу секретарю протянул папку с нотами и сказал мягким голосом:

– Вы знаете, у меня тут написалось несколько пьес, по-моему, они как раз для вашего султана!

А песня «Два Белых Снега» в том году для рок-групп стала просто обязательной программой. Ее записала на мелодийную пластинку «Машина Времени», выпустило на своем альбоме «Воскресенье», а на Всероссийском конкурсе артистов эстрады этот опус исполнила группа «Автограф».

Крещендо!

(Здесь можно бы допустить еще одну «шутку для инсайдеров» и сказать, что песенка «Два Белых Снега» стала эдакой Carol русского рока.)

При этом я бы хотел сказать, что наиболее вменяемо ее спел дуэт Татьяны Рузавиной и Сергея Таюшева, в чьем абсолютно традиционном, пафосно-гражданском исполнении ее и запомнили зрители.

Но не только репертуаром приходилось расплачиваться за профессиональную крышу на официальных концертах.

Чтобы филармоническое начальство дало ставки повыше, не следило за соблюдением концертной нормы, почаще отпускало «на фонды» и вообще не мешало жить, нужно было согласиться на роль «паровоза» и возить за собой огромную бригаду.

В таких бригадах кого только не было! Камерные певицы запенсионного возраста, алкоголического вида фокусники с несъедобными кроликами в шляпах, шесть акробатов-лилипутов, умещающиеся на двуспальной кровати, художественный свист на трех пальцах, и «раздедюх» (pas de deux) из балета «Корсар», в общем – чтец, жрец и на дуде игрец…

И ведь, что удивительно, за проникновенное чтение рассказа «Ленин и печник» какой-нибудь Анастасии Тарабукиной давали лауреатство, звание заслуженной и камерную ставку, а о том, что это «искуйство» никому на фиг не облокотилось, никто десятилетиями и не задумывался.

В общем, всем этим бессмысленным персонажам филармонии должны были платить зарплату, а с каких доходов? Ведь на сольный концерт лауреата республиканского конкурса 1957 года по чтению стихов Эдуарда Асадова зритель в здравом уме не пойдет даже бесплатно.

Вот и решили филармонисты за счет интереса народа к року решить свои собственные финансовые проблемы, пристегнув к молодежным кумиров такие вот «дрова».

Люди, конечно, там бывали разные, но, с учетом психологии невостребованного артиста, обычно завидовали «пузочесам» (так они называли гитаристов) страшно, и гнобили их по-черному.

Покойный Макс Капитановский рассказывал, что именно в эти годы «Машине Времени» разрешили ездить по стране, привесив такую вот толпу дармоедов из старой гвардии Росконцерта. Так вот, с этой самой «гвардией» отношения были достаточно сложные.

Например, одна певица, уже лет сорок, широко расставив ноги, исполнявшая в концертах алябьевского «Cоловья», умудрилась достать всех своим благородным шипением.

Ну и… в одном городе в ветеринарной аптеке была куплена литровая клизма, наполнена водой и перед «зеленым» концертом на пару часов положена в холодильник. Микрофонную стойку в это время огромными гвоздями прибивали к полу и, сделав соответствующие измерения, просверлили в сцене дыру.

А когда Мадам исполняла свой коронный номер, один из техников залез под сцену, вставил клизму в отверстие и, дождавшись той самой высокой ноты в конце, с удовольствием на нее нажал…

Говорят, что в этот день нота была намного выше обычного…

Первая гастрольная поездка «Группы Ованеса Мелик-Пашаева» состоялась в октябре, в направлении украинских городов Луцк и Ровно. Ваник тогда пробовал окучить Московскую областную филармонию, но разгромная статья в местной газете помешала далеко идущим планам.

В авторизованном переводе с украинского статья называлась: «Парад халтуры в Доме Культуры». Причем слово «халтура» относилось не к воскресникам, а ко всей бригаде, включающей в себя ансамбль цыган откровенно ближневосточного обличия и стаю дрессированных дворняг под художественным руководством семейной пары укротителей, уже освоивших основные симптомы старческой деменции.

Кстати, на афишах, выпущенных типографским способом, «Группа Ованеса Мелик-Пашаева» вдруг… обрела название «Воскресенье». Так, как-то сразу и без экивоков. И если в первом случае это название Маргулису оставил Ильченко, а во втором его торжественно презентовал друзьям Сережа Кавагое, то в третьем обретение старого имени стало сюрпризом даже для самого Романова.



Вот что такое настоящее художественное руководство!

А на ноябрь 82-года Мелик-Пашаев затеял грандиозную премьеру сольной программы, к которой все усиленно готовились. И должно это было произойти в Ленинграде, но надо же было такому случиться, что 10 ноября в СССР возьми да и помри Леонид Ильич Брежнев…

В общем, старт первого сезона Всесоюзного аттракциона «Гонки на лафетах» был ознаменован отменой долгожданной премьеры. Мечты о сольных концертах тоже угасли, и «Воскресенье» снова погрузилось в радость филармонического чеса…

Пришедший к власти Андропов начал мести все закутки заново, кагэбешный контроль за деятельностью всех и вся набирал обороты, название «Воскресенье» было из идеологических соображений полностью запрещено, но… Мелик-Пашаев с Зосимовым нашли-таки выход, и теперь действо называлось так: «Программа «Воскресенье» Группы Ованеса Мелик-Пашаева».

Изобретательно, правда? Жизнь продолжалась!

Ну, а как в это время жили остальные воскресники? Да по-разному.

Прижатый к ногтю сионист Маргулис нашел приют у Юрия Антонова, который, наплевав на все запреты, с удовольствием взял его в свою «Магистраль», но лишь с условием соблюдения анонимности.

Лёша Макаревич занимался дизайном, а гитару в руки брал только вечером, после работы и тихой рюмочки. Правда, в личной жизни наступили долгожданные позитивные перемены: он наконец-то смог жениться на своей еще школьной любви, Лерочке.


Алексей Макаревич в творческом порыве


Сергей Кавагое делал что-то совсем уже непотребное с каким-то цыганским ансамблем.

Андрей Сапунов ушел работать в коллектив под названием «Олимпия», принадлежавший заводу «Серп и Молот». А потом у него вдруг резко случились «Самоцветы», куда он подался вместе со старым другом Сашей Слизуновым. Остальным старым друзьям это свое ренегатство он объяснял тем, что очень нужно было как-то заработать на квартиру.

Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся в «Фестиваль», а позже, когда и тот закончил свое существование, он вместе с Михаилом Шевяковым, укрепившись солистом «Фестиваля» Павлом Богушем и басистом Виталием Зайковым, попытались сдать программу худсовету какой-то Мухосланской филармонии, но… не прокатило. Несмотря на то, что программа была усилена патриотическими стихами Расула Гамзатова и пафосным реквиемом Альбинони, общий приговор был суровым:

– Ансамбль к работе на эстраде не готов!

Да-да, в 1982–85 годах благодаря Союзу композиторов сдать авторскую концертную программу без серьезной помощи влиятельных людей стало практически невозможно, но… Лёша Романов вроде бы успел. Полные залы и стадионы были тому доказательством, хотя, конечно, музыка для восприятия народом была очень сложной. Чтобы в нее «въехать», зрителю перед концертом по-хорошему надо было бы курнуть чего-нибудь забористого, и тогда внутренний мир музыкантов становился ближе.

Ближе… бли-иже…

Но административный переход группы в Ташкентский Цирк на сцене сделал и эту проблему вполне решаемой!

Новогодняя серия концертов прошла с фантастическим успехом, но… за нее почему-то группе не заплатили ни копейки.

Ну, знаете, как бывает?

– Панимаешь, брат, наш бухалтер ушел ф горы за маленьким сыном и прапал! Сафсем прапал! А потом – шаровой молния прямо ф сейф – бабах!

Потом группу вроде бы приютила Марийская филармония, и вот там отношения были хорошие, прямо-таки, сливочные! Сложились они благодаря тому, что группа, всякий раз приезжая из Москвы в Йошкар-Олу, привозила с собой несколько ящиков дефицитного в республике сливочного масла.

Впрочем, все это уже не устраивало художественное руководство. Группе был необходим качественный «рывок по жизни», и с этой целью Ваник запланировал в Москве показ сольной программы, включающий телевизионные съемки. А показ по центральному телевидению, даже одноразовый, в то время был уже абсолютной гарантией того, что лицо солиста группы Алексея Романова сразу же станет узнаваемым и полностью решит все проблемы с официальным статусом.

– Все шло к тому, что из меня сделают какого-нибудь Киркорова, но Господь оказался милостив, и ему было угодно распорядиться совершенно иначе…


Глава 18. «Не зарекайся, браток…»

Приезжаю в Дубну к старому другу Сергею Попову, лидеру группы «Алиби», поставившей на уши всю страну в конце 1987 года. У него в клубе – юбилейный концерт, а мы сидим за кулисами, и я сообщаю ему, что приступил к книжке о группе «Воскресенье».

– Интересно! А ты знаешь, что в 1983-м году я чуть было вместе с Романовым и Арутюновым в тюрьму не загремел?

– Нет! А за что?

– Длинная история. Если коротко, то «за скупку краденого». Тогда мы назывались «Жар-Птица», я тебе пришлю свою повесть прочитать…


Алексей Романов, 1983 год. Вот такого общественно опасного элемента мадам Травина посадила в тюрьму


В августе 1983 года Алексей Романов репетировал в Саду «Эрмитаж» ту самую программу для телевидения. Следователь Травина вызвала его повесткой на допрос по адресу Огарева, дом шесть, в качестве свидетеля по делу еще 1981 года. Лёшка даже пожалел, что это происходит не на Петровке, ибо тогда можно было бы просто улицу перейти.

Он сделал перерыв в репетиции, отправился в тогдашнее Следственное управление, вошел в здание и… прямо на этом допросе был взят под стражу.

Через некоторое время на допрос был вызван и Саша Арутюнов. Он вернулся в Москву из командировки и был арестован точно таким же образом.

Нужно сказать, что вся история с их арестом была, в общем-то, высосана из пальца, и даже не самой Травиной, чьи навыки в этом серьезном деле не хотелось бы рекламировать, а всеми так называемыми «официальными органами».

Вслед за Союзом композиторов, весьма встревоженным потерей доходов от авторских отчислений, эти органы сильно зачесались, и вот по какой причине: нарушалась монополия советского государства на львиную долю доходов. В лице концертных организаций оно тогда было эдаким продюсером-кровопийцей, за сам факт концерта отжимавшим себе… до 80 % сборов.

То есть в советское время нормальной была схема, по которой все поступившие деньги централизованно перечислялись в концертную организацию, а та практически всё перераспределяла по собственному усмотрению, по минимуму расплачиваясь с концертной площадкой, с распространителями билетов и производителями рекламы. И уж совсем смешной процент от концертного сбора доставался самому артисту, за которого, собственно, зритель свои деньги и платил.

Эта ситуация не устраивала ни одну из заинтересованных сторон: ни зрителей, которым не хотелось тратить время на «концерт в нагрузку», ни хозяев площадок, ни самих артистов, практически не видевших эквивалента своему таланту. Только представьте себе, что бездарный, но идеологически выдержанный заслуженный маразматик, поставленный «в нагрузку», за пятиминутный выход в официальном концерте получал значительно больше, чем отработавшие целое отделение музыканты группы, на которую, собственно, зритель и купил билет!

И «уравниловка» всем надоела.

Ушлые организаторы, или устроители, «левых» концертов в СССР были всегда, начиная с нэпманских времен, но в начале 80-х, в связи с возникновением целого направления альтернативной эстрады, представленного роком и бардовской песней, баланс «левых» и «правых» концертов был весьма ощутимо нарушен.

Это явление стало естественным следствием того же технического прогресса в виде магнитофонной культуры и революции в радиотехнике, позволившей разным умельцам производить и звукозаписывающую, и концертную аппаратуру самостоятельно, что называется, «на коленке».

А, кроме того, нашу безмерно родную Партию, ее совершенно очаровательный Центральный комитет и донельзя милое Правительство чрезвычайно беспокоил тот факт, что из-под их рук уплывал такой сладкий идеологический контроль! Я уж не говорю о резком падении международной цены на нефть, которое столь сильно потрепало закрома Родины, что кое-где в них даже стало проглядывать дно…

В общем, терпеть это жуткое безобразие стало абсолютно невозможно, и на уровне Политбюро ЦК КПСС было принято Постановление «Об усилении контроля за деятельностью концертных организаций».

Помню анекдот, который мне рассказал летом 1983 года видный мыслитель современности, музыкальный критик Юрий Лоза:

– Приехал проверяющий в филармонию: – Как боретесь с вокально-инструментальными ансамблями? – Активно, товарищ Иванов! Сольные программы запретили, ввели квоту в 20 % на исполнение своих и зарубежных произведений, прижали использование световых эффектов на концертах, перетарификацию проводим раз полгода, длинные волосы стрижем, в крупные города не пускаем… – М-да… Ну, недурно, весьма недурно… А дустом пробовали?



Всех мести подчистую было, конечно же, не рационально, достаточно было сделать несколько «знаковых» арестов, и под этим знаком в 1983-м году оказались московские «Воскресенье» и «Браво», ленинградский «Трубный Зов», свердловский «Рок-Полигон» Александра Новикова. Буквально чудом на свободе удержалась дубненская «Жар-Птица».

А предвестником всей этой травли была опубликованная 11 апреля 1982 года в «Комсомольской правде» статья под названием «Рагу из синей птицы», написанная неким красноярским патриотом по фамилии Кривомазов. Рассказать об этом персонаже совершенно нечего, кроме того, что перед своей, сколь безвременной, столь и бесславной, кончиной он занимал пост главного редактора… внимание! – журнала «Русская водка».

Ну да, земля ему пухом.

Важно было то, что, совершенно не вникнув в суть дела, он приписал Андрею Макаревичу строки Лёши Романова из песни «Кто Виноват?», от которых давно немытые органы тогда очень сильно воспалились.

А самое мерзкое было в том, что доносчики были и среди своих. Для того, чтобы иметь возможность выступать тогда, когда всем другим власть наступала на горло, они были готовы писать статьи «со здоровой критикой в адрес дурновкусия», а то, что такие «сигналы общественности» могли оставить человека без средств к существованию, а то и вообще привести за решетку, они не думали.



Они, сволочи, строили свою собственную карьеру, как, например, лидер группы «Прощай, Молодость!» Андрей Якушин, написавший в «Советской культуре» откровенный идеологический донос на группу «Автограф». Слава Богу, у Сита все тогда обошлось, но так везло далеко не всем.

Но, если вы думаете, что это «ноу-хау» относится лишь к 80-м, то я вас удивлю, и напомню, как таким же образом в 40-е размазали Ахматову и Прокофьева, и даже несколько доносов критика Давида Заславского в предыдущие десятилетия. Именно такие перлы, как «Сумбур вместо музыки», опубликованный в «Правде» 28 января 1936 года и раздавивший Дмитрия Шостаковича, позволили этому мерзавцу «проканать за своего» и выжить во время обеих волн государственного террора.



Но давайте возвращаться к «Воскресенью».

Вообще-то, «Дело о незаконном предпринимательстве музыкантов, так называемой группы "Воскресенье"» тянулось еще с 1981 года, когда в подмосковном городе Железнодорожный «Воскресенье» «свинтили» прямо на концерте.

Собственно, первое знакомство с правоохранительной системой состоялось на сейшене в Дедовске, куда опера по наводке прибыли «винтить» «Машину Времени» и крайне растерялись, что на сцене оказалась не она. А потом, уже в Железнодорожный, приехали целенаправленно и совершенно конкретно.

Дело несколько раз то поднимали, то закрывали, в него вмешивались различные высокопоставленные друзья и родители. Лёшу Романова все это сильно беспокоило, ибо он тогда официально считался тунеядцем, держа трудовую книжку в собственном столе, но с долгожданным переходом на филармоническую работу все вроде бы успокоилось.

Оказалось, что нет.

Главная проблема была в том, что после ухода Сереги Кавагое Романов негласно унаследовал от него функции руководителя, осуществлявшего внешние контакты, договаривавшегося о сумме гонорара и получавшего деньги на руки. То же иногда касалось и технического руководителя, «Артема» Арутюнова. Многочисленные устроители концертов за 81–82 годы, тщательно вычесанные следствием, указывали на то, что именно на этих двух замыкались все финансовые операции.

Ошибочно считается, что под стражу Лёшка попал из-за того, что признался в получении денег на руки, но это не так. Его признание не имело никакого юридического значения при таком количестве свидетелей, указавших на него.

– Кстати, меня ж тогда сразу в одиночку посадили! Ты представляешь, какой психологический эффект должен быть, если мажора в одиночку сунуть?

Пребывание за решеткой штука всегда неприятная, но Лёше, если можно так выразиться, повезло. Хотя в первый же момент после перевода в общую «хату» в Бутырке у него чуть было не случился конфликт с юным джигитом, резко потребовавшим, чтобы тот отдал ему свои сигареты, но все быстро разрешилось. Далее слушаем Сашу Кутикова:

– Старшим на той «хате» случился мой сосед по Малой Бронной. Звали его Вова Тарелка. Тарелка потому, что морда была большая и круглая. Я в свое время Вовку ввел в наш мир, он любил хорошую музыку и неоднократно бывал на концертах и «Машины» и «Воскресенья». Так вот, он там заботился о Лёшке и не давал в обиду блатным и шибко борзым. За это мы его, конечно, потом отблагодарили и, когда он вышел, даже взяли на работу техника в «Машину Времени». Ненадолго, правда, пока он не осмотрелся и не включился в свои обычные дела.

Впрочем, по словам Романова, в общей камере бандитов-то почти не было. Так – мелкие жулики, хулиганы, бухгалтера, алиментщики… Но в данном контексте «почти» – категория тоже не слишком приятная.

Сашу «Артема» Арутюнова «приняли» на несколько дней позже.

Когда он возвращался в Москву, прервав телевизионную командировку в Симферополь, он уже догадывался, что его ждет. Да и никогда не был он оптимистом, полагая что «дружба» между музыкантами и оперативниками, возникшая пару лет назад при поисках украденной аппаратуры, была лишь прикрытием их активной разработки. Сам по себе поиск и быстрое возвращение аппаратуры были «втиранием в доверие», в результате которого опера знали, кого и о чем нужно спрашивать.

А когда их «закрыли», то, понимая, что дело с незаконным предпринимательством вполне может развалиться, товарищ Травина стала их «крутить» на совершенно другие темы. Лешке пытались «пришить» наркоту, а Артему – кражу техники с Центрального телевидения.

Он, вообще-то, всегда был умельцем. По истечении срока эксплуатации и по приходу в негодность в Останкино обычно списывалось немалое количество аппаратуры, так вот, Артем подбирал списанные микрофоны, разбирал до деталей и приводил в рабочее состояние.

Одним из самых серьезных эпизодов его дела была «спекуляция краденым». Гражданка Травина, найдя у него дома почтовые квитанции о переводе денег из Дубны, докопалась до того факта, что он собрал и продал руководителю группы «Жар-Птица» микшерный пульт для звукозаписи, причем использовав для него «ворованные» детали. А на следствии Артем был прижат фактами и вынужден был признаться в этом, что чуть было не кончилось тюрьмой и для Попова.

Лёше и Артему тогда пытались помочь все по мере возможности. Даже я рассказал всю историю одному из маминых учеников, ушлому норвежскому журналисту Хансу Стейнфельду, следствием чего в его газете появилась статья о притеснении свободного творчества в СССР.

Родители и друзья нажимали все возможные рычаги. Мира Львовна Коробкова, педагог по вокалу, даже задействовала своего звездного ученика, композитора Мигулю, а тот вывел ее на начальника Следственного Управления МВД генерал-майора Лентищева.

Генерал оказался мужиком на удивление приличным, вызвал к себе Травину и законно поинтересовался:

– Товарищ Травина, а почему, собственно, люди безо всяких доказательств сидят в тюрьме до суда?

– Так они уже во всем признались, товарищ генерал!

– Да у вас в Бутырке любой в чем угодно сознается! Отпустить до суда!

Судья Ботин тоже поначалу проявил себя мужиком приличным и хотел дело закрыть, но поехал на консультацию в Московскую областную прокуратуру, и там ему это сделать просто… не разрешили. Сказали, «дело на контроле наверху!»

Суд состоялся в Железнодорожном через несколько дней после этого разговора. Сидевший в зале лидер «Жар-Птицы» Сергей Попов, вызванный пока в качестве свидетеля, рассказал об этом заседании в своей повести:

«Небольшой зал был полон. В основном это были, как я понял, родственники и друзья подсудимых. За деревянным барьером, у правой стены, под охраной милиционера сидели Саша Арутюнов и Лёша Романов. Их состояние я охарактеризовал бы как равнодушие и отрешенность. Иногда они улыбались или кивали кому-то в зале, но это были ответные, реактивные эмоции. В проходе появился и тут же исчез знаменитый менеджер группы Романова, Ованес Мелик-Пашаев. Помню спину ТКНН перед собой, который рассказывал суду, что он "почти ничего не помнит" – какие такие "левые" концерты, когда, где?

Я не назвал бы атмосферу в зале гнетущей, как часто бывает в подобных ситуациях. Скорее, она была наполнена молчаливым сочувствием к несчастным музыкантам-арестантам, которые были виноваты лишь в том, что сочиняли песни и хотели, чтобы их услышали».

Есть воспоминания и еще одного свидетеля – Саши Чиненкова, мультиинструменталиста и вокалиста, работавшего вместе с воскресниками над альбомом «Радуюсь»:

«Безумно неприятно было слушать, как Сапунов, Шевяков и ТКНН пожимают плечами и на все говорят "не помню", кроме того, что никаких денег они в руки не получали. Это они очень хорошо помнили!»

Ни у кого ни сегодня, ни в те годы не повернется язык осуждать коллег Романова и Арутюнова, ведь если бы они возьми да и признайся в том, что все делали вместе, они не только сами схлопотали бы срок, но и товарищам только все бы ухудшили, углубив их вину за «групповой сговор и организацию преступного сообщества».

Да и Саша Арутюнов на следствии признался в продаже пульта группе «Жар-Птица», что должно было обернуться для Попова очень серьезными последствиями, но пронесло.

Но и гордиться здесь тоже нечем, правда? Всем нам, конечно, очень хотелось бы, чтоб наши герои и тут вели себя по-героически, а с неба тут же спустилась бы «Рать Святая» и наглядно покарала их обидчиков, но…

Давайте еще раз обратимся к эпиграфу и признаемся себе, что нерыцарскими поступками со всех сторон отличается любая правдивая история от выдуманной. Такова се ля ви.

В общем, приговор суда – 3,5 года в колонии общего режима с конфискацией и штраф в пользу государства за причиненный ущерб. Весело, да?

А чего у Лёшки конфисковать-то? Орудие преступления – гитару, тот самый «фендер-буллит», на который он копил несколько лет! А еще – не работающий магнитофон «Комета», проигрыватель «Корвет», журнальный столик и два кресла… Старых, засиженных… Но это – особая история, которую мне поведала уже Лариса Романова.

Как мы помним, «преступление» было совершено в 1981-м.

Дело заново открыто в 1982-м.

«Закрыли» Лёшу в 1983-м.

Выпустили в 1984-м.

А выносить мебель судебные приставы пришли… в 1986-м, когда вовсю гремели Гласность, Перестройка и Ускорение!

Ларисе было безумно жалко девочку-практикантку, которую заставили руководить всем этим черным балаганом, она не знала, куда спрятать глаза… В общем, в квартире остался диван, кухонный стол и две табуретки.

Но и это еще не всё! Через два года, уже в 1988-м, на адрес Алексея Романова пришла квитанция о том, что он должен… выплатить штраф за «намеренную порчу государственного имущества». Поняли? Я тоже сначала не понял, но… магнитофон «Комета» ведь на момент конфискации не работал! Теперь дошло?


Тот самый «фендер-буллит»… Интересно, кто на нем сегодня играет?


А тогда адвокат Феликс Давыдович Ицков, ветеран войны, весь в медалях, чуть не плакал, осознав все это надругательство над самим словом «правосудие».

Нарушений было вообще зашкаливающее количество, вплоть до того, что на суде… не было обвинителя. Как вам это нравится, а? Мол, зачем, когда и так все понятно!

Но… что-то в воздухе суда было такое, что после вынесения приговора как-то сразу всем стало ясно, что этот кошмар скоро закончится.

Дело в том, что длинные чекистские ласты товарища Андропова к моменту суда уже были прочно склеены, а товарищ Черненко, принявший у него геронтологическую эстафету, оказался человеком… скажем так: более мягким. Да и интересовало его, по большому счету, лишь одно дело: еще хоть немножко пожить в должности Советского Царя.

К тому моменту андроповцы в угаре служения пересажали немало «своих», и для расхлебывания всех последствий тому же Политбюро того же Центрального комитета все той же Коммунистической партии Советского Союза пришлось снова принимать свое очередное высокое Постановление. И суть его была в том, что «не следует лишать свободы граждан, впервые нарушивших закон, по статьям, не связанным с тяжкими преступлениями против личности».

Ну, и как по взмаху волшебной палочки, до прокурорского надзора наконец-то дошли все жалобы о «нарушении принципов социалистической законности» и вся прочая наша писанина.

Просто так никого выпускать было, конечно, нельзя. Нужен был официальный пересмотр дела, и в ожидании оного Романова и Арутюнова перевели из одиозной Бутырки в Серпуховскую пересылку, где режим был намного легче. Они даже устроились на работу по родным специальностям: Лёша был художником, а Артём ремонтировал и модернизировал радиосеть и лагерную телефонную станцию.

Кроме того, Лёшины родители залезли в долги и смогли заплатить несколько тысяч рублей незаконно присужденного штрафа, да и юный, пока еще честный, районный депутат, к которому на прием они пришли, решил по наивности заработать себе хорошую карму и сделал депутатский запрос.

Ну, и через несколько недель приговор был правильно пересмотрен. То есть произошла переделка плохой статьи на «незаконный промысел», то есть, Лёша с Артемом как бы в несезон нерпу гарпуном били…

В общем, через два месяца ребята вышли на долгожданную волю.

Из Серпухова в Москву они ехали на электричке, и по дороге вдруг выяснилось, что за вагонными окнами идет уже июнь 1984 года, того самого, что дал название знаменитой антиутопии Джорджа Оруэлла.

В этом году США и Ватикан установили полноценные дипломатические отношения, был произведен запуск советского космического аппарата «Союз Т-11» с Ракешем Шарма, первым индийским космонавтом на борту, поступил в продажу компьютер Apple Macintosh, а советский программист Алексей Пажитнов представил миру свою игру «Тетрис«. В Японском море столкнулись советская атомная подводная лодка «К-314» и американский авианосец «Китти Хок», в финале чемпионата Европы по футболу 1984 Франция победила Испанию со счетом 2–0, в ходе крупной операции в Панджшерском ущелье попал в засаду и понес тяжелейшие потери 1-й батальон 682-го мотострелкового полка ограниченного контингента советских войск в Афганистане, в Германии стала набирать популярность группа Modern Talking, а ЦК Коммунистической партии Китая одобрил программу экономических реформ. В Лос-Анджелесе состоялись XXIII Летние Олимпийские игры, которые СССР бойкотировал, террористическая организация Хезболла взорвала автомобиль со взрывчаткой возле посольства США в Бейруте, в Индии премьер-министр Индира Ганди была убита своими охранниками-сикхами, а в наш эфир вышел последний выпуск телепередачи «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады«.

Это был високосный год, начавшийся в воскресенье. Только самой группы «Воскресенье» уже не существовало.


Глава 19. Без названия

– Сереж, а почему глава без названия? Тебе что, трудно придумать? Если что, так и я могу помочь!

– Ох… да не глава «Без Названия», а группа тогда была без названия!


Доехав электричкой до «Текстильщиков», Лёшка взял такси и поехал домой. А дома за накрытым столом уже ждали друзья: Вадик, Паша…

Выпили, поговорили, попели, а на следующий день – в студию! Надо было профессионально реабилитироваться, восстанавливать навыки и новый материал ваять.

Пока Романов сидел в следственном изоляторе, на его месте трудились «местоблюстители»: сначала Алексей Антонов, которого все знали как Старуху Изергиль, а потом Олег Курятников, приятель Петруччо Подгородецкого по армии.

Почему Старуху сменили, не помнит никто. А названия у команды не было даже не по причине запрета, а потому что все понимали – нет смысла называть «Воскресеньем» собрание людей, среди которых ни одного из основателей группы нет.

Там ведь была вообще балаганная история, привожу прямой речью рассказ Славы Горского, потрясающего клавишника, многолетнего руководителя группы «Квадро»:

– Мы тогда только начинали и поехали с Мелик-Пашаевым в какой-то город. В программе значилось: «Квадро» – первое отделение, «Воскресенье» – второе. Ну, отработали мы, а потом… Свист, крики, огрызки на сцену летят, «Пошли вон!» кричат… В общем, в дальнейшем туре Ваник нас попросил вторым отделением работать, а то – позор совсем… Ну, как можно называть «Воскресеньем» ансамбль, где нет ни одного человека из основателей, а за клавишами вообще Лёва Оганезов сидит!

Да-а… Информация про Левона Оганезова меня добила…

Вообще-то в те дни стихийно возникло название «Салют», но и оно продержалось буквально две-три поездки. Откуда вдруг «Салют»? Да оттуда же, откуда парой лет назад и арутюновская аппаратура «Сигнал»! Фагот – Сашка Бутузов – обклеивал кофры этикетками, которые сдирал с дешевого шипучего пойла, имитировавшего шампанское, но стоившего 2 рубля 50 копеек. Называлось оно «Салют»!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:


А когда Романов вернулся и сразу включился в работу, команде подвернулась росконцертовская халтура по Тульской области. Он играл на бас-гитаре, аккомпанировали они Аркадию Хоралову и Геннадию Белову.

Несмотря на дремучесть и зашкаливающую «совковость» репертуара, по словам Лёши, работая с ними, он впервые понял, что такое профессионалы.

А еще он там впервые узнал, что такое «вертушка».

А вы еще не знаете? О-о, это великое изобретение наших эстрадных жуков!

Рассказываю. У каждого концерта, как мы помним, существовало одно афишное имя. «Паровоз», «обезьяна», «пупок» – этими ласковыми терминами на эстрадном жаргоне обозначали тех, кого в те годы язык не поворачивался назвать «звездой». Так вот, билеты покупали именно на них, а кто концерт открывает и продолжает, то есть работает «на разогреве публики», всем было, в общем-то, по барабану, но заполнять время и создавать массовость приходилось по условиям игры. А вот накладные расходы – командировочные, квартирные, транспортные, – уходили, по большей части, именно на этот планктон. Наши ребята, немного понюхавшие радость бытия «паровозом», привыкнуть к хорошему не успели, так что это понижение в статусе воспринимали вполне философски.


«Группа Ованеса Мелик-Пашаева»: Голутвин, Мелик-Пашаев, Подгородецкий, Кленов, Антонов, Воронин, Чиненков


Так вот, представьте себе, что в один город приезжают якобы две концертные бригады. На афише дворца спорта, скажем, – Иосиф Кобзон, а в драматическом театре – Муслим Магомаев. А кроме них – всяческая «мелочь», к которой теперь относились и наши герои. А между очагами культуры курсируют два автобуса, которые возят их, иногда в сопровождении ГАИ, так, чтобы один и тот же артист или коллектив успел отработать в обеих программах!

Иногда точек было даже три. Причем по два концерта за вечер: скажем, в одном месте начало в 18:30 и в 20:30, а в другом – в 19:00 и 21:00, в третьем 19:30 и 21:30. На таких «вертушках», бывало, случались безумно смешные накладки, но общей практике это не мешало. Могу рассказать про один из приколов, устроенных великим Уленшпигелем советской эпохи, Никитой Богословским.

Никита Владимирович довольно часто ездил на «чёс» по городам и весям со своим уважаемым коллегой Сигизмундом Кацем. Вертушка была скромной: два дома культуры в соседних населенных пунктах. Один композитор работал первое отделение, другой – второе. Между ними антракт, чтобы население откушало бутербродов с вонючей рыбой, а советские композиторы успели на машинах переехать из одного зала в другой.

Ну, за много лет дружбы Богословский детально усвоил репертуар Каца, все песни, шутки, байки… И даже самое начало выступления выучил дословно: «Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Сигизмунд Кац, я родился в бедной еврейской семье далеко от нашей славной Родины…», а дальше исполнялась «Шумел сурово брянский лес…» и прочие заслуженные шлягеры.

И вот однажды Никита Владимирович решил пошалить, и на своем первом отделении, пользуясь тем, что композиторов в лицо никто толком не знает – чай не артисты! – вышел и начал: «Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Сигизмунд Кац, я родился…», ну и весь репертуар – до нотки, до буковки. А потом спокойно уехал в другой клуб, где исполнил уже свой традиционный набор.

А в первый зал к тому времени прибыл уже сам Кац, и – все то же самое: «Здравствуйте, дорогие друзья! Меня зовут Сигизмунд Кац…»

Когда раздался громкий свист публики, возмущенной наглым самозванцем, бедный Кац ничего, конечно, не понял, в расстройстве ушел со сцены, но… друзья поссорились ненадолго, и через некоторое время, конечно же, помирились.

У Романова, впрочем, обошлось без таких эксцессов, но вот платить заработанные деньги ему в Росконцерте… не торопились. Пришлось задействовать канцелярский навык, обретенный в Бутырке, и писать жалобу в прокуратуру.

Сработало. Грамотному сутяге деньги выплатили в полном объеме.

Гастрольные приключения мы все вспоминаем с удовольствием, но и со смехом. У групп, вышедших на официальный режим в 80-е годы, все было почти одинаково: мерзкие рестораны, грубые официанты, склочные дежурные по этажам…

Свое проживание в гостинице «Обь» в Новосибирске Лёша Романов описал мне слово в слово как то, что я сам пережил в безымянном «отеле» города Ровеньки, Луганской области.

Представьте себе мороз на улице в 30 градусов и… щели в окнах, шириной в палец. Окна заклеивали газетами на кефире, чтобы удержать тепло, но если включали в ванной горячую воду, то через пару минут в комнате висел пар, как в турецкой бане… А жаловаться бессмысленно: удобный и теплый номер – только у «паровоза», причем обычно уже не в этой гостинице, а в особой. Нередко даже в «Гостевом доме Обкома КПСС».

К этому же времени относится начало короткой, но очень доброй дружбы Романова с Игорем Тальковым. Они нередко заполняли время в одной программе.

А состав тогдашнего коллектива был уже почти как в будущем «СВ»!

Петька Подгородецкий тогда сбежал к Иосифу Кобзону, вместо него на клавиши давил Серёжа Нефёдов, Романов играл на басу вместо Кленова, на гитаре остался Вадим Голутвин, перкуссия и труба – Чиня, то есть Саша Чиненков, барабаны – Воронин, ну и пела его жена Таня.

Впрочем, из этой веселой компании Лёшка довольно быстро ушел. Ему хотелось петь свои песни, а самое главное для бывшего зэка – официально трудоустроиться! И такую возможность вновь дал ему Ованес Мелик-Пашаев в Марийской филармонии.


Вадим Голутвин, Сергей Нефёдов, Татьяна Воронина, 1984 год


В январе 1985 года Романов надел костюм, галстук, придал аккуратную форму рыжей бороде и… стал ездить с акустической гитарой, как автор-исполнитель. Пел, конечно, «Я Привык Бродить Один», «Слепили Бабу», «Городок»… А вот «Кто Виноват» петь не рекомендовалось, но… очень хотелось. Для положительного решения завлитши Росконцерта Любови Михайловны Барулиной, Лешка написал аж ОДИННАДЦАТЬ вариантов текста, десять из них она так и не утвердила, как упаднические, а на одиннадцатом сломалась: «Да пой ты, что хочешь, только отстань!»

Ведь принимали-то хорошо!

Тем не менее, хоть не из «Воскресенья», а из группы, возникшей на его месте, но Романов… опять ушел.

Бард, едрёныть!

Но… о роке он не забывал. Во-первых, с Голутвиным и компанией на студии у Володи Ширкина они записали потрясный альбом «Московское Время», подробно о котором будет чуть позже, а во-вторых… с 1987 года Леша с удовольствием играл на танцах в парке Сокольники, ведь в Москве уже открылись кооперативы, типа, «Досуг»!

С ним вместе выступал Алёша «Старуха Изергиль», его жена Аня, басист Юра Иванов, и даже великий Андрей Шатуновский отметился, поиграв пару раз на барабанах.

А эпоха совка стремительно неслась к своему бесславному концу!


Алексей Романов в 1985 году


Тем не менее, Миша Шевяков покинул профессиональную музыку. Тот-Кого-Нельзя-Называть позвал его с собой в Калужскую филармонию, но так можно было уже дойти, что называется, «до мышей», и Миша ушел в крупный международный бизнес, продолжая для драйва поигрывать в любительских составах.

Сам же ТКНН два года, как и Романов, сольно пел под гитару, а потом в составе группы «Галактика» познакомился с Виталием Бондарчуком и собрал свой новый коллектив под названием «Зеркало Мира». Параллельно он поигрывал и в «Старой Гвардии» со старым другом Сикорским и другими динозаврами от рока.


Женя Маргулис и Сергей Кавагое собрали обновленный «Наутилус», но в Свердловске возникла одноименная команда, стала резко подниматься в популярности и здорово перебивать им фишку, так что пришлось думать о смене названия.

Лёша Макаревич продолжал уверенно и трудолюбиво заниматься дизайном и изготовлением вывесок, и еще недавно к творческим его успехам можно было отнести лишь рождение младшей дочери Варвары. Впрочем, и старшей, Насте, он уже подарил магнитофон и познакомил ее с песнями битлов, а потом и первую гитару, и уже на этой материально-идеологической базе ежевечерне мучил девочку всеми возможными песнями группы «Воскресенье», исполняемыми собственноручно и собственногласно. Но в этом году произошло неожиданное: Саша Ситковецкий пригласил его оформить сцену для выступления группы «Автограф» в Лужниках. И на горизонте вновь замаячило что-то интересное!

А вот Андрей Сапунов завершил двухлетнюю эпопею с «Самоцветами» и вместе с Сашей Слизуновым и Мишей Капником собрал на удивление яркую группу «Лотос», в которой отметился уже и Алексей Коробков. Андрей тогда переживал новый подъем популярности, но… в знаковом телевизионном клипе «Замыкая Круг» принять участие почему-то отказался. Вместе с другими братьями-рокерами – Макаром, Градским, Давидяном и Кутиковым – состав «Воскресенья» в нем представляли Смеян, Маргулис, Тот-Кого-Нельзя-Называть и даже каким-то боком Мелик-Пашаев, а вот Лёшу Романова уважаемый Крис Кельми почему-то к участию не пригласил.


Финальный кадр песни «Замыкая Круг» Криса Кельми и Маргариты Пушкиной


Подходил к концу 1987 год, объявленный ООН Международным Годом обеспечения жильем бездомных. Чжао Цзыян сменил Ху Яобана на посту генерального секретаря Коммунистической партии Китая, а секретариат Союза писателей СССР отменил решение об исключении Бориса Пастернака из своих рядов. Картина Ван Гога «Подсолнухи» была продана на аукционе по рекордной цене 39,7 млн долларов, на Январском Пленуме ЦК КПСС приняли решение о необходимости альтернативных выборов в Советы, а песни группы Тhe Beatles были впервые выпущены на компакт-диске. 93-летний Рудольф Гесс был найден задушенным во дворе тюрьмы Шпандау, а советское правительство объявило об освобождении из заключения 140 диссидентов и прекратило глушение Русской службы «Би-би-си». Ватикан официально выступил против искусственного оплодотворения, в Ростове были собраны первые комбайны Дон-1500 «Ротор», а в Лионе предстал перед судом за преступления во время Второй мировой войны Клаус Барбье. На Филиппины обрушился тайфун 5-й категории «Нина», гражданину США Иосифу Бродскому Нобелевский Комитет присудил премию по литературе, в Куйбышеве открыли метрополитен, а Тунис и Ливия восстановили дипломатические отношения. В Казани был расстрелян за каннибализм некто Алексей Суклетин по прозвищу «Аллигатор», 19-летний Матиас Руст, пилот-любитель из ФРГ, посадил свой самолет на Красной площади в Москве, Роберт Мугабе стал президентом Зимбабве, а в Москве в результате активного «наступления на пьянство и алкоголизм» впервые после войны были введены талоны на сахар.


Глава 20. Снова «Воскресенье»?

Набираю номер Саши Чиненкова, представляюсь, начинаю разговор и через пару минут понимаю, что чуть не допустил огромную ошибку, потому что за прошедшие четверть века много чего забыл:

– Ох… Да ты ж ничего не знаешь! Мы же не один, а четыре альбома с Романовым записали! Приезжай, все расскажу, покажу и дам послушать!


Дело в том, что про «СВ» я собирался дежурно отписаться страницы на четыре и быстренько перейти к 10-летнему юбилею «Воскресения» (да-да, уже с «И», а не «Ь», ибо перестройка же, гласность же, ускорение же!), а вот оказалось, что история тут закручена значительно интереснее и богаче, нежели я полагал раньше. А кроме того, о таких ярких персонажах, как Вадик и Чиня, то есть, Вадим Голутвин и Саша Чиненков, походя в паре строк говорить нельзя.

Что мы сегодня помним про «СВ»? Ну, конечно, «золотой состав» 1988 года: Алексей Романов, Вадим Голутвин, Александр Чиненков, Сергей Нефёдов, Евгений Казанцев и Юрий Китаев, но, во-первых: в составе «СВ» отметились кроме Романова еще несколько наших «воскресных» героев: главные, Кава и Гуля, а также несколько оставшихся на втором плане, но при этом не менее важных: Старуха, Фагот, Паша Смеян и Андрей Давидян. Никого из них с нами сегодня уже нет…

Но давайте начнем с того, что вернемся на несколько лет назад и исправим общее заблуждение, отсчитывающее начало работы «СВ» с 1987 года, ведь зарождение команды началось еще осенью 1982 года. Тогда «Воскресенье № 3» записывало альбом «Радуюсь», и рулил всем процессом Вадим Голутвин, а Чиня активно помогал партиями духовых и перкуссией.

Хотя… можно открутить пленку назад еще дальше, когда в 1980-м Романов и Голутвин познакомились в составе «Аракса»… Да и чего мелочиться-то, давайте смотреть в год 1975-й, когда Голутвин и Чиненков вместе работали в «Веселых Ребятах»!

Хотя через этот коллектив Павла Слободкина кроме наших друзей прошли многие: Алла Пугачева, Анатолий Алёшин, Александр Барыкин, Леонид Бергер, Александр Буйнов, Виталий Валитов, Алексей Глызин, Александр Градский, Юрий Китаев, Александр Лерман, Вячеслав Малежик, Сергей Рыжов, Виктор Чайка, Юрий Чернавский, и еще более сотни музыкантов. Для некоторых это был пиар-скачок, для иных профессиональный мастер-класс, для кого-то возможность «пересидеть» трудные времена…

Сегодня об этом ВИА можно говорить разное, но плохих музыкантов руководитель «Ребят», Павел Слободкин, не держал рядом с собой никогда.

Ну, ладно, я ведь так могу и до Каина с Авелем дойти…

Знаете, а ведь НИКТО сегодня не может сказать однозначно, какие именно два слова были изначально зашифрованы в названии «СВ», у всех разные версии!

Докопался я до того, что принес эти буквы Фагот, то есть Саша Бутузов, и было это аж в конце 83 года, когда Романов сидел в Бутырке. По словам Чиненкова, идея была в том, чтобы не употреблять вслух название, запрещенное Министерством культуры СССР, но при этом держать фигу в кармане, всегда имея в виду старое имя: «Снова Воскресенье».

Но официально состав назывался «Группа Ованеса Мелик-Пашаева», а потом еще и «Салют», и даже немножко «Феникс», так что за три года подспудной жизни идея Фагота почти забылась, и к моменту «крещения» через три года расшифровок было уже несколько: «Спальный Вагон», «Суббота и Воскресенье», «Символ Веры», «Слепая Вера», «Солдат Вселенной», «Снова Вместе»…

Самое интересное объяснение нашел уже позже все тот же Фагот. Он просто увидел в этих буквах два предлога и перевел их на английский. Получилось With In.

Сегодня Чиненков и Голутвин называют свой дуэт тоже «СВ», только теперь это «Саша и Вадик». Судя по всему, и тогда каждый думал, что хотел, а у Фагота теперь уже не спросишь.

И вот здесь, вспоминая о Фаготе, мне очень хочется сделать еще одно отступление и рассказать о нем чуть подробнее.

Удивительно одаренный, безвременно ушедший от нас, Саша Бутузов так и не нашел настоящего себя в этом мире.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:


В молодости он выглядел довольно странно: волосы на лбу начинали расти очень низко, и, чтобы не производить впечатление питекантропа, по чьему-то совету Фагот выбривал свое чело до нужных пропорций. Но проблема была в том, что как любой творческий человек, он был весьма ленив, и делал это не каждое утро, так что его лоб частенько украшала веселая щетина, более привычная бы на щеках, но там уже всегда была борода.

Фагот был чтецом, поэтом и… стратегом, способным четко очертить стилевые особенности группы, или – идеологом.

Мы ведь привыкли к тому, что лидером группы обычно считается фронтмен-вокалист. Чуть реже идет разговор о «художественном руководителе» (сиречь, продюсере!) коллектива, сосредоточившем в своих руках финансовые и административные вожжи и рычаги.

Еще реже лидером называют реального музыкального руководителя, но я сейчас даже затруднюсь привести конкретный пример, ведь они обычно и административную роль замыкают на себя.

А вот об идеологии все как-то забывают!

Ну да, здесь я однозначно субъективен, ибо сам выполнял именно эту функцию в группе «Город», а потом и в трио «Фэн о’Мэн». Между этими сюжетами я пытался также порулить и в «Зодчих», но был уверенно размазан по полу практически всем музыкальным коллективом, почему и решил тогда увести Валеру Сюткина в «Фэн о’Мэн».

Идеология не упирается в содержание текстов, более того, на Западе тексты вообще играют минимальную роль. Идеолог определяет музыкальный жанр, стиль, сценический образ, концертную и гастрольную политику…

Но только обласканный публикой фронтмен об этом обычно со временем забывает, и человек, создавший собственными руками образ команды, остается в тени. Такой была, например, судьба Кавы в «Машине Времени», Димы Умецкого в свердловской группе «Наутилус Помпилиус» или Славы Задерия в ленинградской «Алисе».

Так вот, идеологическими лидерами рядом с бесспорным фронтменом Алексеем Романовым можно в разное время считать Каву, Голутвина, Чиненкова и Фагота! Им мог стать и Тот-Кого-Нельзя-Называть, но… говенный характер развалил совместный проект практически на самом взлете.

А Вадим Голутвин, который по музыкальной подготовке был на несколько голов выше не только Романова, но и ТКНН, не демонстрировал на каждом шагу это преимущество, не общался высокомерно, не сцеживал через губу презрительные замечания, поэтому и просуществовали они с вместе Романовым так долго. Вадик вообще удивительно толерантен и верен старым друзьям, может быть, поэтому Фагот, то есть, Александр Бутузов, до конца своих дней просуществовал в рамках проекта «СВ», выходя на сцену как ведущий концерта.


Вадим Голутвин, звукорежиссер Валерий Андреев и Фагот


А возвращаясь к 1984 году, нужно сказать, что Алекесей Романов, при всем опыте, был талантом широкого профиля, но… по образованию не музыкантом, а архитектором. Поэтому его всегда тянуло к таким крутым профессионалам от музыки, как Голутвин и Чиненков.

Именно в рамках проекта «СВ» произошло долгожданное объединение двух ветвей нашей музыки – официальных ВИА и практически самодеятельных рок-групп.

Рокерам ощутимо не хватало ремесленного профессионализма, а профессионалам – духовной свободы и нормального рокерского хулиганства. Романов это вовсю ощутил в «Воскресенье», а Голутвин – в «Веселых Ребятах».

Послужной список Саши Чиненкова, Сергея Нефёдова, Жени Казанцева и Юры Китаева был не менее представительным, музыканты будущего «СВ» прошли через такие названия, как «Добры Молодцы», «Рецитал», «Голубые Гитары», «Арсенал», «Аракс», «Самоцветы», «Красные Маки» и прочие «Мразные Каки», так что, в конце 80-х «СВ» обещало стать аналогом супергруппы Blind Faith, в которой собрались такие звезды, как Эрик Клэптон, Джинджер Бэйкер, Стив Уинвуд и Рик Греч.


Александр Чиненков, Алексей «Старуха Изергиль» Антонов, Вадим Голутвин


Собственно, они им практически и стали… даже одна из трактовок названия «СВ» – «Слепая Вера» – является прямым переводом названия английской группы, но нескольким ярким лидерам ведь безумно трудно существовать на одном поле! Впрочем, об этом позже.

Проблема здесь была гораздо серьезнее и глубже. Она обусловлена общим уровнем музыкальной массовой культуры, причем я здесь говорю о западной публике, а уж о нашей, до сих пор хлопающей на сильную долю, даже молчу…

Процитирую ушедшего из «Воскресенья № 3» Петра Подгородецкого и скажу, что музыканты были поголовно в восторге от их материала, а вот публика «без косяка» ничего просто не понимала… Да и сам Романов ушел «в барды» еще и по той причине, что ему самому безумно нравилось, как стали звучать его старые песни, но он видел, что зал их принимает, да и понимает, гораздо хуже, чем раньше!

В песнях появились сложные ходы, секундные интервалы, нечетные размеры, «кривые» аккорды, нестандартные гармонии… Голутвин и Чиненков делали музыку «от кутюр», а зритель привычно требовал хорошо знакомого и удобного «прет-а-порте», то есть «ширпотреба» или, говоря проще, «попсы».

Этот феномен хорошо известен и в мировом роке. Если Айк Тёрнер, Билл Хейли, Литтл Ричард начинали всё исключительно на ритмической основе «черного» ритм-энд-блюза, то через несколько лет Элвис Пресли, а потом и битлы украсили ее мелодикой и гармониями европейской народной музыки.

Но музыке, как и любому другому явлению культуры, свойственно развиваться постоянно, и творцы обычно развиваются куда быстрее потребителей.

В начале 70-х в рок-музыку ворвался джаз, что наглядно показали Blood Sweat & Tears и Chicago, затем классика, что хорошо видно по работам Procol Harum и Exception, а также авангардная музыка, что демонстрировали нам Yes и особенно Gentle Giant. Так что, упомянутая выше Blind Faith была не единственной группой, убежавшей далеко вперед от собственной публики.

Но если на просвещенном и раскрепощенном Западе работы Chicago и Procol Harum все-таки смогли найти своего массового зрителя, то консерваторские гении из Gentle Giant, вызывавшие повальный восторг среди музыкантов и критиков, просуществовали в режиме эксперимента всего три года, а потом были вынуждены свою музыку радикально упростить…

В нашей же истории, гораздо более кровавой и жестокой, конфликт высокоразвитого творца и стадообразного потребителя возникал не однажды, но наиболее ярко выразился в знаменитом Постановлении Политбюро, инициированного товарищем Ждановым сразу после войны. Впрочем, и «Рагу из Синей Птицы» было из той же оперы.

Показательно то, что жертвами травли музыкантов в разное время становились не только джазмены и рокеры, но и такие гении от классики, как Шостакович, Прокофьев, Мурадели…

И опять я тут разбежался по времени, как фигурист по льду, пора возвращаться к истории «СВ», и поворотным ее моментом стала запись альбома «Московское Время» в 1984 году на студии у Володи Ширкина.

Помните, несколько глав назад я обещал к нему вернуться?

В то время я сам был достаточно частым гостем этой студии, иногда приходил сразу после эсвэшников, но степень нашего с ними знакомства не позволяла мне тогда рассчитывать на присутствие, хотя разного народу там всегда было предостаточно!

Но… одну наиболее заметную со стороны деталь этих сессий я могу сегодня упомянуть от первого лица, и без страха навредить кому-либо из музыкантов, ибо срок давности прошел уже несколько раз, а сегодня все они полностью, да-да, товарищ майор, пол-ность-ю исправились и ведут исключительно здоровый образ жизни!


Владимир Ширкин и Вадим Голутвин в аппаратной


Понимаете ли… в подвале ДК, где располагалась студия, после их работы стоял очень специфический запах…

(Абзац удален по просьбе Алексея Романова)

А что еще нужно творческому человеку? Важно только вовремя остановиться, а сделать это получается далеко не у всех. Безвременный уход Паши Смеяна, а еще раньше и его брата Александра, многие склонны отнести на счет именно этих нездоровых игр.


Сергей Кавагое на студии


Один только Кава продолжал расширять свое сознание древним, проверенным веками, русско-японским методом…

Альбом писали долго. Запись на 16 каналов открывала перед музыкантами совершенно фантастические возможности, недоступные раньше. Можно было записать свою партию, послушать, как она звучит вместе с другими и… переписать ее заново, если есть недостатки. Да и новый процесс «сведения» доставлял огромное удовольствие и отбирал безумно много времени.

Ширкин уже начал даже возмущаться, но, будучи сам человеком творческим, простил ребятам эту задержку и азартно помогал в работе.

Когда процесс уже подходил к концу, из Серпуховской колонии вернулся Лёша Романов, и его с огромным энтузиазмом подключили к этой записи, он даже успел вставить и свою песню в альбом, в основном написанный на блестящие стихи Юрия Левитанского.

Напоминаю, шел 1984 год. Альбом был записан и даже частично опробован в концертах, но, как мы помним, Лёша Романов был вынужден снова уйти, и команда фактически развалилась.

А студийные проекты продолжались! И на следующий альбом «Москва и Москвичи» из антоновской синекуры в проект ворвался Женька Маргулис, приведя с собой уже привычного всем, хотя и подзабытого Сережу Кавагое!

Альбом получился… странный. Там было много смелых экспериментов. Ребята ездили по Москве на метро с портативным магнитофоном «Марантц» и записывали городские шумы, потом встроенные в контент записи. А знатоки даже расслышат на альбоме единственный в Москве ситар, привезенный с гастролей из Индии добрым приятелем группы Сергеем Семеновым, тогдашним мужем певицы Инны Желанной.


Алексей Романов и тот самый ситар


Впрочем, меня на этом альбоме удивило другое. Несколько песен были безумно похожи на несколько совершенно разных, подчас совершенно взаимоисключающих первоисточников!

И если Маргулис запел совершенно по-новому, освоив стиль вокала Стиви Уандера, а Голутвин уверенно предложил ему и аккомпанемент в стиле I Just Call to Say I love You, то дальше следовали песни, больше всего похожие на гибрид фолк-роковых групп «Песняры» и «Ариэль», а на закуску давалась почему-то бодрая инструментальная гитарная композиция, которую я бы спокойно атрибутировал как принадлежащую творчеству Эрла Клюга или дуэта Acoustic Alchemy.

Впрочем, Кава и Гуля в этом проекте тоже не задержались надолго, и я могу их понять. Альбом был занятный, но… они были в нем не авторами, а равноправными исполнителями. Да и коммерческого успеха, по большому счету, ожидать не следовало…

В общем, они ушли, а к Голутвину и Чиненкову сотоварищи тут и Павел Смеян подоспел, с приглашением в «Оркестр им. Утесова под управлением Максима Дунаевского».

Там, внутри этого оркестра, группа «СВ» и оформилась, правда, состав тогда был несколько иным.

По рассказам Андрея Давидяна, в ту пору совсем завязавшего с музыкой и работавшего военным переводчиком с арабского языка (да-да, наши орлы умеют не только струны дергать и горло драть!), к нему пришла целая делегация, состоящая из Чиненкова, Голутвина и Титова, и просто вырвала его из объятий громко заскрипевшей советской военной машины.

– Наконец-то настало наше время! – говорили они тогда.

Да, на это было похоже. Музыкальным руководителем и дирижером оркестра был Дима Атовмян, а вокалистов в оркестре было несколько: кроме Давидяна и Чиненкова там блистали Павел Смеян, Ирина Понаровская и Вейланд Родд-младший. Были там еще такие гиганты, как Рома Амиридис, Боря Оппенгейм, Юра Титов, Женя Казанцев… И всё было просто здорово, «покатило», их всех даже крупным планом показали в «Новогоднем огоньке-87»!

Но через год оркестр просто расформировали (о причинах этого события я не могу даже догадываться, вроде бы, там даже идеологически все было пристойно), тогда и возник «золотой состав» группы «СВ» с участием уже совсем «обардевшего» в поездках по стране Романова, каковое событие и было отмечено в названии нового альбома «Возвращение».


Павел Смеян, Евгений Казанцев и Юрий Титов.

Времена «Оркестра имени Утесова»


Правда, Давидян, Титов, Амиридис и Оппенгейм сразу ушли.

Почему? Да просто тесно всем стало, вспомнили, небось, опыт незабвенной семнадцатичленной меркуловской «Фолк-рок Капеллы "Синтез"».

Уникальный певец Андрей Давидян практически накануне своего неожиданного и абсолютно безвременного ухода подтвердил мои предположения:

– Серёга, понимаешь, там собралось столько клевого народа, что я себя вдруг почувствовал десятой спицей в колесе… Стоило ради этого уходить из переводчиков?

А на поминках Андрея я узнал, что где-то в Греции недавно ушел из жизни и Рома Амиридис…


Андрей Давидян и Роман Амиридис. Сегодня они уже «снова вместе»…


Закрывая историю Оркестра Дунаевского, хотел бы чуть забежать вперед и напомнить занятную деталь: возник-то он на осколках группы «Фестиваль», где когда-то работал и Тот-Кого-Нельзя-Называть, а когда рассыпался «золотой состав» «СВ», первый же проект Чиненкова и Голутвина реализовался… с участием не кого иного, как Андрея Сапунова!

И опять: «Как причудливо тасуется колода», не правда ли?

В общем, обзорную историческую неразбериху можно заканчивать, мы с вами вернулись в конец 1987 года.

Группе «СВ» в золотом составе пора собирать стадионы!

Хотя давайте-ка сейчас вспомним про Андрея Сапунова, не последний в «Воскресении» человек-то!

Глава 21. В позе «Лотоса»

Сижу на веранде у Миши Капника, ем роскошный суп, заботливо приготовленный его дражайшей супругой, и наслаждаюсь теплой августовской погодой.

Тема «Наутилуса» в разговоре нами уже отработана и закрыта, вроде бы пора переходить к «Лотосу», но Миша все возвращается:

– Когда в свое время Кава «пересадил» меня из-за барабанов за пульт «Наутилуса», я понял, что пора заниматься созданием собственного аппарата, ибо на «дровах» нормально не поиграешь… Так что после развала группы у меня уже был довольно серьезный комплект оборудования, именно на нем мы потом и записывали альбом «Лотоса».


Как мы помним, после развала «Воскресенья № 2» Андрей Сапунов сначала стал «делать культуру» на заводе «Серп и Молот», а потом вместе со старым другом Сашей Слизуновым пошел за квартирой в ВИА «Самоцветы», где продержался почти целых два года.

Именно внутри «Самоцветов» готовился материал для будущего «Лотоса». Слизунов вовсю писал новые песни, причем не только музыку, но и стихи, подписываясь именем актуальной на тот момент жены – «Ирина Фрадкина».

По словам Петровича, то есть Владимира Преснякова-старшего, ветерана «Самоцветов», в команде они прижились хорошо, их взяли в несколько зарубежных поездок, а у Андрея было даже несколько сольных песен, но Слизунов придерживается несколько другого видения тех событий:

– Юрий Федорович Маликов всегда был человеком весьма неглупым, и не мог не заметить, что «эти двое» общими интересами с его коллективом не живут и… в общем, не очень-то собираются. Какое-то время мы там просидели, а потом нам был сделан тонкий намек, и… мы решили добровольно оставить этот прекрасный звездный коллектив.

А, собственно, на квартиру-то Андрей Сапунов уже почти заработал, зачем там еще-то было оставаться, про деревню Крюково, что ли, петь?

Тут надо бы прояснить один момент. Вы никогда не обращали внимания, что в наших государственных ВИА обычно присутствовал двойной, а подчас и тройной комплект музыкантов на каждую единицу? Пример – «Самоцветы», «Веселые Ребята», «Песняры». А почему, зачем?

Ну, во-первых, командировочные расходы и ставки впрямую не зависели от сборов за выступление и проходили совершенно по другой финансовой статье, так что прижиматься было не обязательно.

А кроме того, были и другие причины, и все они безумно похожи на те, которыми сегодня руководствуются тренеры футбольных команд:

1. Чем больше «звезд» сидит у тебя на «скамейке запасных», тем меньше их выступит против тебя в следующем матче.

2. Музыканты, как это ни удивительно, тоже люди, а посему иногда болеют. Зачем же гастроли отменять?

3. Если «звезда» понимает, что ее в три минуты можно заменить, то и выделывается она значительно меньше.

Мне рассказывал один очевидец, как проходила репетиция оркестра Джеймса Ласта: оркестр играет на сцене, а в зале сидят дублирующие музыканты со своими инструментами и бухгалтер с табелем. В определенный момент дирижер морщится и палочкой указывает на одного из скрипачей, который тут же встает и переходит в зал, а его место занимает кто-то из зала, тоже по указке дирижера.

Словом:

– В команде мастеров замена! Вместо Номера Одиннадцатого на поле выходит Номер Двадцать Восемь!

Очевидцы говорят, что, ощущая присутствие Сапунова за спиной, Серёжа Беликов, основной солист «Самоцветов», и пел, и вел себя намного лучше, а Андрей Миансаров, игравший там параллельно со Слизуновым, стал общим другом и соратником на долгие годы.

Следует отметить, что чуть позже эту практику блестяще освоили и развили товарищи Литягин, Алибасов и Разин: когда количество смазливых солистов и солисток позволило, группы «Мираж», «На-на» и «Ласковый Май» стали одновременно выступать в нескольких городах нашей Великой Родины. Причем совершенно без потери качества.

Ну да ладно, пора возвращаться к «Лотосу».

Совместное творчество наших друзей теперь происходило не на гастролях, а в Москве. Андрей тогда жил в Крылатском, Саша часто к нему приезжал «потворить», а в соседнем подъезде жил… Миша Капник!



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

МИХАИЛ КАПНИК


Название «Лотос» предложил Андрей, видимо, вдохновленный воспоминаниями о названиях «Сигнал» и «Салют», ведь, насколько я помню, одноименный стиральный порошок в хозяйственных магазинах уже продавался. А вот аранжировка и запись песен для альбома проходила в импровизированной студии Капника, устроенной в помещении ЖЭКа в Кунцево, где в атмосфере абсолютного творческого счастья и полного взаимопонимания и создавались «нетленки».

А в записи этого альбома с энтузиазмом и рвением приняли участие и многие наши старые знакомые, например, Евгений Маргулис. Да, да, именно он, Гуля, также представлявший население Крылатского! В эти дни уже начал обозначаться «Шанхай», но… сорокавековая история иудейского народа научила Евгения Шулимовича никогда не класть оба яйца в одну корзину.


Басист Маргулис


Надо вам сказать, что ныне стабильного и спокойного Женьку тогда мотало всерьез. Работа в «Аэробусе» у Антонова приносила ему весьма стабильный доход, но отнимала очень много времени, да и творческого удовлетворения не давала.

Он тогда поиграл на записи альбома «Москва и Москвичи» для «СВ», попытался возродить «Наутилус», нередко выступал сольно с гитарой, принимал практически все предложения насчет участия в студийных проектах, но ни душевного комфорта, ни творческой самореализации, ни материального благополучия в нужной степени так и не обрел.

В общем, Гуля записал для «Лотоса» почти все партии бас-гитары, но… что-то не сложилось, и через некоторое время Сапунов их переписал. Капник говорит, что это было связано с желанием сделать звучание альбома более сдержанным и прозрачным (кстати, это давало еще и возможность в полной мере использовать различные «вкусные и полетные» звуковые эффекты), а Гуля с его разухабистой «басовой удалью», слабавший «ad libitum», машинально потянул одеяло на себя и… не вписался.

Кстати, думаю, что Женька тогда обиделся… Я бы тоже, конечно, обиделся, если б играть умел! Так или иначе, но в концертный состав «Лотоса» Гуля так и не вошел.

Для записи гитарных партий вначале хотели пригласить всеми любимого Вадика Голутвина, но потом вдруг возник отличный гитарист Толик Шеванов, который сразу «пришелся ко двору». А Капник программировал барабанный ритм-бокс, ведь на альбоме использовался RX-5, поверх электронного звучания которого были наложены звуки живых тарелок и перкуссии!

На саксофонах сыграл супер-музыкант Владимир Пресняков-старший, который с радостью принял приглашение «дружков» и в один день записал все саксофонные партии.

На той записи, произошел очаровательный эпизод, ставший уже музыкальным апокрифом.

…Петрович в наушниках стоял перед микрофоном и почти без дублей, импровизируя, записывал уже четвертую композицию.

Перед ним на низком стуле сидел Александр Слизунов, с закрытыми глазами и оргастической улыбкой на лице раскачиваясь в такт звучащей мелодии.

– Стоп, записано! – произнес из-за пульта Миша Капник, – включаю следующую?

– Давай! – уверенно произнес Петрович.

– Подождите меня, я пойду покурю, – сказал Слизунов и встал со стула.

– Да чего ждать-то? – произнес Петрович и посмотрел на часы, – меня еще в одном месте ждут. Давай, включай фанеру!

И запись пошла.

Но в середине песни Петрович вдруг состроил недовольную мину и крикнул:

– Стоп! Не получилось, давай еще раз!

Песню запускали еще раза три, но соло не выстраивалось. Пресняков сам останавливал запись и начинал снова.


Владимир «Петрович» Пресняков в конце 80-х


А после очередного неудачного дубля он, уже всерьез разозлившийся, крикнул в коридор:

– Эй! Слизун! Иди сюда!

А когда удивленный Саша заглянул в комнату, он прорычал:

– Садись! Тащись!

Все присутствующие захохотали, но, к общему удивлению, запись продолжилась в том же крейсерском режиме, как и до перекура. Импровизация у Петровича опять «пошла»! Благодаря мастерству Слизунова, конечно же!

И вот альбом готов, запущен в кассетный тираж и на радио, так не пора ли делать гастроли и «нести искусство в массы»? Тем более, что рядом опять появился все тот же старый друг Валера Гольденберг, с предстоящим по СССР туром под названием «Рок-панорама»…

Пора-то наступила, только был один нюанс. Общекультурная ситуация в стране и степень успеха записанного альбома не давала особенно оптимистичных ожиданий от предстоящей концертной деятельности.


«Лотос», 1987 год: Андрей Сапунов, Анатолий Шеванов, Михаил Капник, Александр Слизунов, Алексей Коробков


Конечно, как только «Ирина Фрадкина» в песне «Звон» поменяла изначальный текст про троллейбус на нынешний, песня стала иметь успех. Кроме того, после знаменитой «Утренней Почты», снятой в Алуште, популярной стала и шуточная «Евпатория», но… давайте попробуем вспомнить 1987 год.

В совке обвально рушился железный занавес, хороня под собой все каноны и запреты в сфере культуры. Самыми популярными жанрами в Стране Великих Крайностей стали сиротский романс и хэви-метал, а вот «интеллектуальный рок», в котором работала группа «Лотос», зрители вроде бы терпели, но конкуренцию вышеперечисленным исконно народным жанрам он составить, увы, не мог.

Перед самым началом гастролей стало ясно, что у Капника как у владельца концертного оборудования тура будет слишком много забот, и не только за пультом, тут и возник давно ожидаемый Алексей Коробков, еще недавно – «сын полка», лет пять назад ставивший себе удар, играя в две установки с Мишей Шевяковым.

Внимание, появился новый персонаж! Кстати, Коробок пришел в книгу надолго, он и сейчас, по прошествии почти трех десятков лет, играет в группе «Воскресение»! А тогда он ради любимой музыки принял смелое решение покинуть группу Ирины Отиевой и перешел в еще никому не известный «Лотос», пару раз появившись уже на записи альбома.

И вот гастрольный тур «Рок-панорама» начался…

Группа «Лотос» в составе Сапунов-Слизунов-Шеванов-Коробков с Капником в качестве звукорежиссера поехала вместе с такими монстрами, как полуджазовое «Рондо», рокабилльное «Браво» и трэшевый «Мастер»…

Представляете? Ну, поклонники «Браво» с «марсианкой» Жанной Агузаровой в составе особой опасности не представляли, а вот фанаты «Мастера»…

Интересно, вот сколько бы вы выдержали концертов, когда с самой первой ноты вас встречает свист, плевки, крики «Металл давай!..»?

Я бы недолго.

Ситуацию чуть спасало то, что уже через несколько минут после начала концерта, который всегда открывал «Лотос», фанаты в железе и коже на каком-то подсознательном уровне, как правило, начинали понимать, что звучит что-то настоящее, и успокаивались. А вот музыканты «Мастера», Рондо» и «Браво» почти всегда слушали «Лотос» из зала.


«Лотос» уже без Слизунова, незадолго до развала


Но психологическая и физическая нагрузка в этой «схватке со зрителем» была слишком уж сильной, и первым сломался ранимый Саша Слизунов. В жаркой июльской Одессе он безоговорочно покинул группу.

Снова «И осталось их трое», а когда концертный тур, длившийся почти год, подошел к концу группа, как бы, свернулась в клубок и не только из-за усталости. Просто новых предложений было слишком мало. А вскоре на густо удобренном музыкальном поле зазеленилась новая ботва в лице Володи Преснякова-младшего и совсем еще юной Кристины Орбакайте…

В общем, через пару месяцев Толик Шеванов и Леша Коробков приняли приглашение Преснякова перейти в группу «Капитан», тогда уже числившуюся в штате «Театра песни Аллы Пугачёвой». За ними отправился и Капник со всем своим оборудованием.

А Сапунов снова остался один! Вздохнул он тогда печально и пошел… а куда же еще-то, кроме как в любимый всеми музыкантами Театр имени Ленинского Комсомола, ведь он – чуть ли не единственный из наших героев, кто еще не успел там поработать!

А на тот момент в ЛенКоме собралась прекрасная компания из Абрамова, Березкина, Рудницкого, Рыжова, и все они решили, что голос Сапунова на гастролях в Германии никому особенно не помешает.

Слава Богу, что против его прихода не возражал и вечный символ ЛенКома, Александр Садо, обладавший довольно близким по тембру сильным высоким голосом.

…Мне сегодня кажется, что сама «Юнона и Авось» может однажды выпасть из репертуара ЛенКома, Марк Захаров может вдруг уйти на пенсию, даже сами стены театра могут когда-нибудь рассыпаться от геологических процессов выветривания…

Но вот голос Александра Садо на этом месте будет звучать вечно!

Глава 22. Золотое время

В куче виниловых альбомов нахожу черный конверт с диском «СВ», не игранный уже лет двадцать пять, то есть с самого момента получения.

Ставлю его на вертушку и с удивлением обнаруживаю на конверте надпись: «С благодарностью!» и подписи нескольких музыкантов.

Убей Бог, не могу вспомнить, за что они меня тогда благодарили, но в те времена такое бывало только за бесплатный эфир. Начинаю думать: клипа для моей «Девятки» у них, насколько я помню, не было, так что, скорее всего, это за приглашение в программу «Стопочка» на «Радио России»… Впрочем, неважно.

Слушаю первую песню, вторую, третью… и вдруг меня, как током, пробивает понимание одной безумно важной вещи относительно Лёши Романова!

Ведь еще позавчера я, как сопливая журналистка из бульварного издания, занудно пытал его вопросом: «А почему же вы, уважаемый, всё перепеваете старые песни на разные лады, ничего нового написать не можете, что ли?»

Романов сдержанно матерился, плевался и устало отвечал мне, как очередному идиоту, что-то вроде того, что «заставить себя написать товарную песню он может без проблем, но просто не видит необходимости и не испытывает потребности».

И вот на пластинке «Солдат Вселенной» я услышал ответ на мой вопрос… Но, давайте поговорим о составе, записавшем этот альбом, чуть подробнее.


«Золотой» состав «СВ»


Дело в том, что тогда в группе «СВ» случилось чудо, и вокруг Алексея Романова во второй раз сложился уникальный паззл. Первым я считаю «Воскресенье № 2», но там паззл имел несколько другой характер, ведь Романов был не единственным «фронтменом», и единение музыкантов было, скорее, вокруг Того-Кого-Нельзя-Называть.

А здесь именно Лёше помогали потрясающие музыканты, наконец-то понявшие его, давшие абсолютно современное и аутентичное звучание всем его песням, как старым, так и новым, совершенно сознательно согласившись на «роли второго плана». Другое дело, что все коллеги-музыканты отчетливо понимали и оценивали роли и Голутвина, и Чиненкова, и Китаева, и Казанцева и Нефёдова, но для публики главным героем этого ярчайшего действа становился именно Романов!

И он, конечно, чувствовал себя вправе на это. Еще бы – в страну, во многом благодаря «властителям дум», пришла новая жизнь, а заплатил за эти перемены из «властителей» фактически он один!

Я прослушал альбом несколько раз, потом взял концертную пластинку с ХХ-летнего юбилея «Машины Времени», на которой записано и выступление «СВ», и протащился еще разок.

Вот я не очень люблю термин «говнорок», потому что сегодня этим словом человек может назвать любую нашу команду, которая ему не нравится. А когда я его впервые услышал, оно относилось исключительно к самодовольным коллективам из подворотни, исповедующим традиционные три аккорда, танцующим «под слова» и не утруждающим себя знанием даже десятой части всего мирового богатства тем, гармоний и ритмов. Другое дело, что именно они сегодня добрались до высот… Но я не согласен, когда наши снобы так называют весь русский рок, ведь совершенно понятно, что «СВ», состоящее из классных профессиональных музыкантов, сюда отнести никак нельзя!

Для меня очевидно, что этот альбом, да и сам состав «СВ» – прекрасный образец того, что могло бы называться «русским роком»: здесь и высочайшая музыкальная культура, и яркие образцы настоящей поэзии, и сильнейшее социальное звучание, ярко проявившее трагический конфликт между сильной самостоятельной личностью и стадообразным обществом…

А ведь сами музыканты альбомом не слишком довольны! Лёша Романов сетует на то, что записано было все на разных студиях: что-то в ЛенКоме у старого друга Валерия Андреева, что-то у Виктора Савина в Моссовете, что-то у Игоря Клименкова во МХАТе, а по одной вещи записано даже дома у Юрия Чернавского и в Студии Стаса Намина, под трибунами «Зеленого театра».

Вадик Голутвин и сегодня, говоря об этом альбоме, с досадой сетует на Юрия Китаева:

– Китаец просто струсил! Он должен был играть живьем, но испугался, потому что перед этим слишком много времени занимался программированием и забросил живые барабаны! Представляешь, какой бы там был драйв, если бы песни живьем дышали? А так, «под математику» – совсем не то!

Так что «СВ» было удивительным проектом, и то, что синтез талантов Романова и Голутвина с Чиненковым на этом высоком уровне сложился не сразу, а лишь с третьей попытки, через несколько трудных лет «притирки» друг к другу, лишь подчеркивает огромную работу, сделанную всеми участниками проекта.

В общем, получилось, хоть и ненадолго.


Первый миньон «СВ», выпущенный на «Мелодии»


Тогдашний директор группы, Олег Терешин, тоже оказался хорошим профессионалом и выстроил правильную гастрольную политику, сначала заделав выступления в университетских городах, где тогда существовала более-менее нормальная публика. Молодежь, знающая современную западную музыку и хорошую русскую литературу, принимала группу просто «на ура». Наконец-то мечта сбылась, и они стали собирать стадионы!

А через некоторое время Олега сменил уже наш старый знакомый Валерий Гольденберг, и завоевание СССР триумфально продолжилось. Кстати, мы уже не в первый раз вспоминаем этого достойнейшего человека, а рассказать я вам о нем так и не удосужился…

А вот интересный штришок к портрету одного из самых заметных эстрадных администраторов того десятилетия:

– Лёш, я ведь тоже был знаком с Гольденбергом. С его подачи в 92-м снимал клип Шуфутинскому. Где он сейчас? Я слышал, что уехал в Штаты и умер…

– Я тоже слышал, но… знаешь, это не факт. Он же человек непростой… перед отъездом в Штаты он, например, успел стать «Валерием Андреевым», видимо, так надо было. И что там с ним было в Штатах, да и в Штатах ли…

– Круто. А что, разве на похоронах у него никто не был?

– Знаешь… пока нет.

В общем, дай Бог Валере здоровья под любой фамилией, если он таки жив. А если нет, то – земля пухом. Музыку он всегда чувствовал, да и людей любил и понимал. И с 1987 по 1990 были, пожалуй, самые лучшие годы для наших музыкантов, когда на эффекте «запретного плода», действовавшем перед этим более полувека, можно было стать популярным даже с помощью действительно хорошей музыки.

Кто был активен, тому и везло, хотя вкус нашей публики en masse и в те годы был совершенно криминальным.

Ну, а что же я понял-то сегодня про Лёшины песни, слушая альбом «СВ»? Сейчас попробую объяснить…

С теми песнями, какие он писал тогда, не могли сравниться больше ничьи. Правда. Богатство образов, лексики, рифм… А в проекте «СВ» и музыкальная их составляющая была удивительно точной: изо всех аранжировок «Сна» или «Солдата Вселенной», которые я слышал, ни одна не звучит так ярко.

Но все равно, все равно, блин, это была продукция для продвинутого меньшинства! В массе своей совковая публика при Михаиле Горбачеве ходила только на Михаила Круга, Михаила Задорнова и Михаила Шуфутинского, и вот мне кажется, что у Леши в глубине притаилась если не обида, то недоумение. А из него возник и пессимистический вывод:

Уж вот если такие песни, в таком виде, в такое время доходили только до единиц, то какой смысл сегодня, когда отупение зрителей доведено просто до апогея, писать что-то еще? А любители и друзья с огромным удовольствием слушают и старые песни, причем в более скромной одежде…

Кстати, имейте в виду, то, что Вы сейчас прочли – лично мое, совершенно субъективное, умозаключение.


«СВ» на концерте


А мы тут с вами, между прочим, уже добрались аж до 1989 года, когда музыканты, поклонники и друзья отмечали 10-летний юбилей группы «Воскресение», и это название уже легально писалось через букву «И»!

Ну и что это был у нас за год? В Японии в связи с восхождением на трон императора Акихито наступила эра Хэйсэй, в СССР с карт убрано имя Жданова, зато появились метро «Выхино», Таганский район, город Мариуполь… Аятолла Хомейни объявил награду в $2,8 млн за голову Салмана Рушди, Президентом Вануату стал Фредерик Тимаката, а Чехословакии – Вацлав Гавел, в СССР введены ограничения на вывоз товаров из регионов и положено начало системе распределения продовольственных товаров по талонам. Астероид Асклепий приблизился к Земле на расстояние 680 000 км, в США начато производство процессора Intel 80486, из Афганистана полностью выведены советские войска, а Соломон Мамалони стал новым премьер-министром Соломоновых Островов. В СССР прошли парламентские выборы, на которых Народными Депутатами избраны Б.Н. Ельцин и А.Д. Сахаров, в Китае в связи с кончиной Ху Яобана на площади Тяньаньмэнь собралось около 100 тысяч студентов, а Верховный Совет Литовской ССР провозгласил государственный суверенитет республики. Во время выставки в Ле Бурже на самолете Су-27 была продемонстрирована «кобра Пугачева» – новая фигура высшего пилотажа, в СССР основана музыкальная группа «На-на», а на базе Министерства Газовой Промышленности создан концерн «Газпром». Власти ГДР начали снос Берлинской стены, в Ватикане прошла встреча Михаила Горбачева с папой римским Иоанном Павлом II, а по ЦТ СССР показан первый сеанс Анатолия Кашпировского.

Глава 23. «Юбилей, лей, лей!»

Сижу перед пузырем с рюмкой и тихо офигеваю.

У команды был 10-летний юбилей, торжество, концерт, пьянка, но как я только пытаюсь выяснить подробности этого события – все уходят «в глухую несознанку».

Что я – следователь? Там что, произошло убийство с изнасилованием несовершеннолетнего инвалида? Какая ж такая сделанная всеми, гадость заставляет их старательно вешать мне лапшу на уши? Что, изнасилованный труп через несколько дней откопали и съели?

Я же сто раз заявил свою позицию: поступок музыканта, даже откровенно неприглядный для постороннего, я не могу и никогда не буду осуждать.

Я знаю, что долгое взаимодействие двух творческих единиц в конечном итоге делает их однополярными и неизбежно приводит к отталкиванию! И, в любом случае, при отталкивании одна часть бывшего целого оказывается менее успешной, чем другая, и держит на эту другую явную или затаенную обиду.

Я прекрасно помню вынесенную мной в эпиграф фразу Лёши Романова о большом количестве «нерыцарских» поступков во всей этой истории, но… вот каким образом трое из четырех канонических основателей группы «Воскресение» оказались за бортом празднования 10-летнего юбилея группы – ума не приложу!

Давайте так: я сейчас просто дам прямую речь участников и свидетелей заглавного события, а вы сами попробуете разобраться во всей этой гамсахурдии.

Честно скажу сразу, что вот ТКНН я больше не звонил. Не нашел в себе внутренних сил, да и все, что он даже теоретически мог бы рассказать, я выяснил и без него.


Итак, разговор с Алексеем Романовым:

– Инициатива по празднованию 10-летнего юбилея шла от Миши Капника. Концерт был в «Черепашке» (зал «Дружба в Лужниках), ТКНН предложил идеальный порядок действий, с которым все согласились: открывало концерт «Зеркало Мира», потом «СВ», потом разные гости, а потом мы в «золотом составе». Вышли и вставили! Репетировать? Ты с ума сошел, репетируют только неуверенные в себе люди. Вел концерт Петька Подгородецкий. Классно вел, с музыкой и танцами.

– А почему Алёши, Гули и Кавы не было?

– А просто не отозвался больше никто, и всё.

После этого звоню Мише Капнику:

– Миша, расскажи мне про 10-летний юбилей. Это ведь ты его делал?

– Нет. Не я. Может быть, поставил аппарат… Но – тоже не помню. Концерт собрал некто Фёдоров, или Федотов. По-моему, Андрей, но точнее не скажу.

– А что там было с Гулей, Кавой и Алешей?

– Не знаю. Вот, совсем не знаю. Позвони Гуле, он скажет.

Набираю номер Маргулиса:

– Жека, а почему ты не участвовал в юбилейном концерте «Воскресения» в 1989 году?

– А я – хрен его знает. Не помню. А-а, помню! Я ж в Лондоне был в это время, поэтому мне – по фигу.

– А Кава-то?

– Да не знаю. Может, он уже уехал тогда… Ты у Маринки спроси, у жены его. Я тебе пришлю координаты.


Сергей Сирович Кавагое на исторической родине



Кадры с юбилейного концерта: Алексей Романов с Петруччо, Старухой Изергиль, Вадимом Голутвиным и Тем-Кого-Нельзя-Называть


Списываюсь с Мариной, живущей ныне в Канаде. Получаю от нее дословно следующее:

«Почему не был на юбилее в 89-м? Честно – не помню, но наверняка были очередные разногласия, скорее всего, финансовые. Серёжка был удивительно интересным и образованным человеком, но до безобразия сложным:) и ооочень честолюбивым и обидчивым…. Обиду постоянно на кого-нибудь держал…»




После этого решил позвонить Лере Макаревич, но и тут ничего не прояснилось:

– Честно говоря, не имею ни малейшего понятия. Но Лёша тогда занимался дизайном, ему не до музыки было.

Чешу репу, матерюсь и звоню Андрею Сапунову:

– Привет, Серёнечка. Про тот концерт ничего не помню. Не помню даже, выступал я там, или нет. Ну-у… в составе 81-го года, да, помню, что-то такое было. А вот сольным номером – понятия не имею.

Обычно по всем вопросам помогал Мишка Меркулов – знает всех, помнит всё, бывал везде. Звоню ему:

– Миш, вот расскажи-ка ты мне про 10-летний юбилей воскресников…

– Серёня, ничего не расскажу. Вообще. Я тогда сразу после юбилея «Машины», который в мае был, в Турцию уехал работать и напрочь из тусовки выпал.

Решаю набрать номер Михаила Шевякова, уж у него-то память хорошая.

– Ну да. Был концерт, помню. «Юбилейный» назывался. Понимаешь, тогда была очень странная ситуация во всем: скажем, собирались два человека, начинали что-то мутить, и больше никого в свои дела не пускали. Да никто и не лез от греха подальше. Вот, мне позвонили, предложили поучаствовать, и я с удовольствием согласился. Про ребят, что ты спрашиваешь, я ничего не могу сказать, ведь я-то с ними вместе никогда не играл, поэтому и не интересовался причиной их отсутствия. И про сам концерт ничего не могу сказать, как-то из памяти вылетело. Но репетиции точно были. Мы там очень хорошо сыграли.

– Ну, хоть кого-нибудь посоветуй, кто помнит!

– Знаешь… у нас тогда был один общий друг, Сергей Титов. Позвони ему, он может помнить. Телефон сейчас дам…

Звоню Титову, и тут – бац:

– Знаете, а тот концерт был вообще не в 89-м, а в 90-м году. 18 февраля один, а другой – либо за день до, либо после. Сапунов пел один, просто с гитарой, и «Зеркала Мира» в концерте не было, ТКНН был с новым аккомпанирующим составом…

Чувствую, что схожу с ума и звоню Петруччо:

– Петя! Ну хоть ты мне чего-нибудь расскажи!

– А чего я могу тебе рассказать? Да, был концерт, да, выступили, кстати, там еще с какого-то бока Кузьмин пел… А потом все классно напились по поводу юбилея!

– А почему никто ничего не помнит, почему у всех разные истории по этому поводу?

– Ну-у… как тебе сказать… Ты ж помнишь это время: мы все тогда, конечно, много пили, но курили-то еще больше! Поэтому-то никто и не помнит ничего. Да и возраст уже…

В общем-то, Петька все сказал совершенно правильно: в этот момент у всей тусовки произошло некое смещение сознания, у кого в сторону эйфорического кайфа, у кого в обиду и замкнутость.

И все пили – кто с радости, кто с горя. Спирт «Рояль», водка «Распутин»…Жизнь менялась, а как, куда – никто не мог понять. И поэтому даже отношения между старыми друзьями подверглись странной трансформации.

– Старик, никто никому ничего не должен!

Именно эта фраза стала лозунгом начала 90-х. Все стали «делать бизнес», и самое главное было – УСПЕТЬ! Все старались успеть ухватить кусок, а чей он – твой или не твой, – понять было невозможно, ибо общественная мораль вдруг полностью разрушилась.

Ну, кто-то где-то первым сообразил, что, если на волне популярности «СВ» возродить легенду «Воскресенья», то можно сорвать хороший куш… И позвонили только тем, кто представлял «золотой состав». А зачем помнить про каких-то Каву, Алешу и Гулю? Да ну еще! Только проблем себе добавлять.

Еще точнее ситуацию прокомментировал помнящий абсолютно всё Саша Кутиков. Я спрашивал его, почему Кавы не было на двух юбилеях того года…

– Сереж! Он ведь добровольно ушел из обоих коллективов, правда? Ну и вот! Мы тогда решили, что «уж умерла, так умерла». Думаю, что «воскресники» подумали так же.

Впрочем, есть и другая версия, ее мне изложил старый друг Сережи Кавагое, Алексей Богомолов. Да-да, тот самый «Ляксеич», который вместе с Петруччо Подгородецким изваял бессмертный пасквиль «Машина с евреями»! Когда я позвонил ему, он сказал:

– Знаешь… когда я спросил его о «Машине», он сказал, что не пойдет, потому что ему все это будет очень тяжело. Ностальгически тяжело, и не верь тому, что они с Макаром поссорились. Это было, но за два с половиной года до юбилея на моем дне рождения они помирились и прекрасно общались за столом. А вот про «Воскресение» скажу тебе, что он в эти дни просто был в Японии. Он ведь даже из «Шанхая» ушел потому, что совершенно разочаровался в музыке и стал заниматься языками, чтобы уехать на родину отца. Он тогда заявил, что по менталитету считает себя больше японцем, чем русским…

В результате запись того юбилейного концерта я нашел на Ю-тюбе. Страшную, нерезкую… явно загоняли с четвертой или пятой «вэхаэсной» копии, но понять, что происходит на сцене, было возможно.

«Золотой состав» сыграл просто классно, как будто и не расставались, а все это время работали.

Петька был в белом фраке и спел «Слепили Бабу», а станцевал всё остальное.

Тот-Кого-Нельзя-Называть работал не с «Зеркалом Мира», а с какой-то новой, безымянной командой. Еще одной, значит, и тех достал до самых гланд.

Сапунов играл дуэтом с Андреем Миансаровым и назвал это почему-то «Лотосом».

В программе «СВ» выходили светлой памяти Фагот, «Старуха Изергиль» и Паша Смеян.

И – да: Володя Кузьмин там тоже был «каким-то боком»… а вот Гули, Кавы и Алёши не было!

Самое смешное, что и меня на концерте, посвященном 10-летнему юбилею группы «Воскресение» не было даже в зрительном зале. Но почему?

А вот хрен его знает, не помню, хоть убей!


Глава 24. Шанхайская история

– Жека, скажи, а все-таки почему «Шанхай»? – спрашиваю Гулю в одной из наших бесед.

– Да у тебя, соавтор хренов, похоже, совсем уже склероз! Я ж тебе еще тогда рассказывал, как на гастролях в каком-то сибирском городе услышал про то, что у них есть такой район. А потом мне сказали, что свой «Шанхай» есть в каждом городе, и живут в нем самые главные раздолбаи и пофигисты!

Ну… кто здесь главный раздолбай и пофигист, нужно еще жребий потянуть. Лёша Романов иногда любому сто очков вперед даст.

Да и я тоже, если жену спросить…


Глава про «Шанхай» оказалась на этом месте потому, что не только на 10-летнем юбилее, но и в моей повести, между подвигами Сапунова и Романова, что-то уже совсем не хватает времени вспомнить про Алексея Макаревича, Сергея Кавагое и Евгения Маргулиса, отцов-основателей «Воскресения»…

Ну, Алёша тогда всерьез продолжал заниматься дизайном, никто и предположить не мог, что через каких-то три года он триумфально вернется в музыку, правда несколько в другом качестве.

У Кавы, потратившего несколько лет на какой-то цыганский ансамбль, к концу 80-х как-то все совсем разладилось, и об отъезде в Японию, на родину отца, он начал думать уже всерьез.

А Гуля после неудачного слияния в экстазе с группой «Лотос» занялся как раз «Шанхаем»!

Как я уже вам напоминал, конец 80-х выдался исключительно урожайным для музыкантов, работавших в жанре «поп-совок». Эпитет «хуже некуда» из лексикона музыкальных критиков исчез полностью, ибо, просыпаясь каждое утро и прослушав новые шедевры, они, вздыхая, понимали: то, что вчера било все рекорды мерзости, сегодня уже плакало и нервно курило в коридоре.

И вот на этом фоне в Москве вдруг появился новый очень крепкий проект под названием «Шанхай». Вместе с Гулей за приятные музыкальному сердцу звуки ответственность делил Дима Рыбаков, его соратник еще по «Наутилусу», и пара новых музыкантов, найденных Гулей: Сергей Гусев и Анатолий Бельчиков.

В старте проекта, кстати, снова поучаствовал Кава, но практически сразу отошел в сторону. Жека не любит говорить на эту тему, но там явно был какой-то конфликт. И, по-моему, песня «Дороги Наши Разошлись» была написана в адрес именно Кавагое, а отнюдь не Макаревича, как любили говорить тогдашние сплетники.

А у меня отношения с Гулей были довольно неплохими, ибо Женька еще помнил мои опусы, писанные для безвременно почившей группы «Наутилус КаваГулиус». Кроме того, нас сближало общее подпольное прошлое и не самые дурные музыкальные вкусы. К тому времени Гуля уже исполнял мою песню «Ностальгия», которую снабдил новой мелодией и названием «Письма».

А расейский шоу-бизнес вокруг уверенно сверкал и гремел! На концертных площадках столицы и глубинки, в огромной толпе свежих «мастеров искусств» блистали новые названия, в том числе и наш с Валерой Сюткиным приснопамятный «Фэн о’Мэн», и мы нередко встречались с Женькой на рабочих площадках. Кстати, разделения на «рок» и «попсу» тогда еще даже в прессе не существовало, и господа Литягин и Разин уверенно сосуществовали в одном концертном и радийном пространстве с Романовым и Макаревичем.


Трио «Фэн о’Мэн», 1989 год: Миров, Сюткин, Яковлев


И вот как-то, стоя между выходами в курилке Малой спортивной арены, ставшей в те годы меккой для поп-рок тусовщиков, мы травили анекдоты и делились творческими планами, как вдруг Жека, почесав себе что-то за спиной, протянул:

– Ну, вы, «битлы» поганые, может, хватит только для своего «Фэн о’Мэна» песни писать, пора бы и старого друга выручить! – и достал из кармана джинсов кассету.

Отчетливо помню, что кассета была белая и плохая, ибо хорошие в кармане, причем без коробки, не носят, и кому попало не отдают.

Концерт окончился, мы пошли, как обычно, водку пьянствовать и про кассету как-то забыли. Обнаружилась она через несколько дней, когда мы с Сюткиным колесили между станицами Краснодарского края в пыльном автобусе. У Валерика тогда была жутко модная штука: аудиоплеер с двумя парами наушников!

Про этот плеер есть отдельная байка, удивительно точно поясняющая термин «лапша на уши». Дело в том, что в то время мы частенько на гастролях жили в одном номере, и нередко (а точнее – регулярно!) к нам в гости после концерта приходили милые чаровницы, сиречь, локальные поклонницы нашего творчества. За полгода все приемы скоростного ухаживания, веселые истории, тосты и комплименты уверенно выстроились в единую интермедию, длящуюся ровно полтора часа. Однажды утром, проводив очередную пару поклонниц восвояси и закрыв за ними дверь, Валерка грустно вздохнул, показал на плеер с двумя парами наушников и сказал:

– Серега, а давай мы все наши байки на кассету запишем, и, как все они к нам опять придут, мы эту лапшу им на уши повесим, а сами полтора часика поработаем, а?

Так вот, мы воткнули в него Гулину кассету, выслушали все его обычные «фа-зю-зя», приукрашенные песьими фиоритурами, и вычленили из напетого пару мелодий. А уже к вечеру были готовы два текста: «Шанхай-блюз» и «Букварь», причем если тема и большинство рифм «Букваря» принадлежали Валерке, то в «Шанхай-блюзе» процентов 80 мяса были моими, но мы тогда все вопросы решали по принципу «50/50», как Леннон и Маккартни.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

СЕРГЕЙ МИРОВ


Должен признаться, что над «Шанхай-блюзом» в процессе создания незримо витал призрак песни Ритки Пушкиной и Криса «Замыкая Круг», символизировавший долгожданное духовное единение всех приличных людей от рок-музыки, но проявиться этому призраку особенно ярко мы вроде бы не дали.

Через несколько дней мы вернулись в Москву, встретились с Жекой, бабахнули по маленькой и показали ему весомые плоды наших трудов.

Гуля тут же взял гитару, померил тексты на свой голос, видимо, остался доволен, и в результате оба опуса стали исполняться «Шанхаем».

А когда в 1990-м произошло «великое воссоединение», обе этих песни вместе с Гулей вошли в репертуар и «Машины Времени», но «Букварь» и «Письма» со временем незаметно выпали, как молочные зубы.

А вот «Шанхай-блюз» живучий оказался, даже СССР пережил!


Глава 25. Развал всего

Вон на шкафу в коридоре у меня стоит китайский термос, а в серванте – китайский сервиз, и я очень хорошо помню, как они мне достались… Эта история очень показательна для начала 90-х, и, честно говоря, я вообще не понимаю, как мы тогда выживали.

Помните эти вереницы бабулек у метро, продающих за гроши вязаные носки, домашние соленья, старые вещи из гардеробов?

Лично меня спасла мама, с которой я тогда жил. Просто она получала зарплату в валюте, что давало возможность почти не думать о гиперинфляции.

А система организации концертов в этих условиях просто рухнула, и в прежнем виде так и не восстановилась!

Понимаете, ведь выступление того или иного артиста – история многодневная: нужно же проплатить аванс, запустить рекламу, сделать расходы по поездке и проживанию, выдать гонорары… И все это из суммы, полученной за проданные билеты!

А за две недели эта сумма благодаря инфляции уменьшалась в несколько раз, да и зарплата потенциальных зрителей тоже падала и падала… И так продолжалось около двух лет!

А китайские товары, с которых началась эта глава, достались мне в одной из типичных гастрольных поездок 91-го года. Это была сборная бригада, «паровозами» в которой были покойные Ян Арлазоров и Михаил Евдокимов, а также Оля Зарубина, старательно вертевшая тощей попой под плюсовую фанеру…

А что вы думаете? Разговорный жанр потому и взлетел в 90-е так высоко, что для выступления шутников-юмористов не нужна была никакая аппаратура! Да и «фанерщиками» люди стали именно по той причине, что поставить приличный звук на концерт в тех условиях было дороже, чем оплатить само выступление первостатейных артистов!

Принимал нас тогда славный город Уварово Тамбовской области. Ехали мы все, вместе со «звездами», на общем автобусе, типа ЛиАЗ, и дорога в одну сторону заняла более 10 часов.

За какие же деньги мы на эту пытку согласились? Поясняю: дело было не в деньгах. Вернее, не совсем в деньгах! Гонорар был не так важен, как возможность его тут же хорошо потратить, а в городе Уварово недавно построили комбинат по производству удобрений, очень нужных Китайской Народной Республике, а потому (уж не знаю, по чьему разрешению) в Уварово шла прямая бартерная торговля с китайцами.

Кстати, там я посетил самый вкусный и самый аутентичный китайский ресторан в моей жизни! Просто лучших выпускников Шанхайского института поваров посылали на полугодичную стажировку именно в Уварово.

И артистов туда привлекли возможностью отоварить свои гонорары в тот же день на складе совместного советско-китайского торгового объединения, причем по «старым» ценам…


Между прочим, свою часть гонорара от студии «Филе» (мы так контору Fee Lee называли) за выпуск винилового альбома «Воскресения», записанного еще в 1981 году, Лёша Романов получил 35 000 рублей мятыми трешками и пятерками, собранными в мешок, и всей этой суммы хватило на то, чтобы купить… Да-да, точно такой же китайский чайный сервиз!

А «СВ» в 1990 году был исключительно популярной командой, но к концу года концерты кончились. Вообще. Деньги тоже, и что было делать?


Большое «СВ» перед развалом: Александр Бутузов, Вадим Голутвин, Андрей Миансаров, Евгений Казанцев, Юрий Китаев, Сергей Терещенко, Сергей Нефёдов, Алексей Романов, Александр Чиненков, Валерий Андреев, Андрей Сапунов


Чиненков с Голутвиным до сих пор держат на Романова «зуб» за то, что он развалил группу:

– Понимаешь, нам тогда нужно было просто перетерпеть года полтора! И мы бы уверенно находились на том месте, которое благодаря нашему отсутствию заняли «ДДТ», «Моральный Кодекс», «Бригада С»! – с жаром говорил мне Вадик Голутвин, – А он… понимаешь, просто так – взял и не пришел на репетицию, как будто так и надо! Да еще и Казанцева с Китайцем с собой прихватил! А нам с Сашкой даже и не позвонил!

Но опять-таки: «как причудливо тасуется колода!»


«СВ» – Голутвин, Сапунов, Чиненков, Миансаров


Околовоскресенские игры «СВ» продолжились тем, что практически сразу после ухода Романова к Голутвину и Чиненкову пришли два Андрея: Сапунов и Миансаров. За несколько недель с их активной помощью был записан сапуновский альбом «Я Знаю», который в народе почему-то считался вторым альбомом «Лотоса».

Но и это сотрудничество не имело продолжения, о чем до сих пор темпераментно высказывается Голутвин:

– А Сапунова, наверное, старый дружок Романов научил! Он точно так же, в один прекрасный день взял и… исчез! Манера у них там такая!

И снова я не возьмусь давать оценки этим поступкам. Наверное, именно для того, чтобы от таких вещей застраховаться, давным-давно на Западе была придумана контрактная система, а тут… ведь правда же – никто никому ничего не должен!

Со своей стороны попробую объяснить эту ситуацию, хотя и не поручусь за правоту. Дело в том, что взгляды Вадима Голутвина и Саши Чиненкова на музыку всегда были весьма радикальными. Они фанатично любили то, что делали, и попытки убедить их сделать движение в сторону упрощения той или иной аранжировки воспринимались как заигрывание с публикой.

Но… так оно и было! Чтобы выжить в те годы, приходилось заигрывать либо перед публикой, либо перед каким-нибудь богатеем, ведь именно тогда и появилось волшебное слово «спонсор». В результате и Чиненкову с Голутвиным пришлось оскоромиться, и эти «эйнштейны от музыки» согласились записать альбом полублатных песен некоему Андрею Воронкову. На этом альбоме соло на гитаре с нейлоновыми струнами исполнил Лёша Романов, после чего и принял решение уходить, взяв с собой еще двух человек…

Но слава Богу, что уж до основания «СВ» тогда не рассыпалось, ибо Александр Шульгин, первый муж и первый продюсер Валерии (той самой «певицы, которую все где-то ждали»!) взял их в проект в качестве аккомпанирующего состава.

А у Романова к тому моменту вышло так, что пропали все сбережения: на сберкнижке еще недавно было на квартиру, а осталось на пиво… И тут возник уж совсем абсурдный проект: некто Владимир Годов позвал Лёшу в Стокгольм, играть в пивном клубе.

Идея была в том, что устроители концерта закупают пиво, активно поят зрителей, а на сданные бутылки расплачиваются с музыкантами! Ну, что ж… на тот момент для человека, познавшего слово «ваучер», все звучало вполне разумно.

Романов с Казанцевым и Китаевым сели на какой-то бетонный комбинат в Свиблове и начали активную подготовку новой экспериментальной клубной программы. «Ноу-хау» было в том, что разучивались не обычные кавер-версии популярных западных хитов, а специально писалась целая программа с новыми песнями Романова. Именно она потом стала называться «Семь Вещей».

Впрочем, поездка не состоялась. Причину можно видеть как в том, что шведы не осмелились на этот смелый музыкальный эксперимент, так и в том, что бочковое пиво оказалось выгоднее бутылочного…

И тут… можно еще одну шутку для инсайдеров? Внимание: «Стокгольму так и не удалось стать нашим Гамбургом!»

Впрочем, упорное «ваяние нетленок» продолжилось на чердаке клуба «Правда», а кое-как поддерживать штаны помогал старый друг Олег Карганов, устраивая недорогие подмосковные халтуры, этим кое-как и перебивались.

Но вскоре Евгений Казанцев как-то тихо, «по-кошачьи», ушел к Пете Мамонову в «Звуки Му», тогда Романов позвонил старому другу Сапунову.


Трио «Романов-Сапунов-Казанцев»


И Сапунов активно включился в работу над програмой «Семь Вещей», но потом что-то не заладилось уже с Юрой Китаевым, и вот тогда они позвали в свою компанию проверенного еще в «Лотосе» Коробка.

Между прочим, у них с Коробком даже состоялось несколько выступлений, и обратите внимание: через 13 лет именно этот состав стал называться «Воскресением», но тогда про это слово они и не вспоминали, да и материал был абсолютно новым! Ни одна старая песня на концертах не исполнялась. Почему? Думаю, что дело в амбициях, тем более, что старое название, причем с «Ь», после удачно прошедшего юбилея вовсю эксплуатировал Тот-Кого-Нельзя-Называть.

И здесь я снова, пожалуй, не рискну обсуждать правомочность сей узурпации. Хотя… почему не буду? Буду!

Да полное право он имел тогда на это дело! Если уж все наши «хиппари-раздолбаи» свое название вместе с репертуаром забросили к чертовой бабушке, то почему бы человеку рачительному и бережливому его не подобрать? Репертуар-то его изменился за эти годы ненамного… Ну и чем тогда его команда не «Воскресенье»? Так что – нет проблем!

Но проблема у нашего трио все-таки была. И заключалась она в том, что Леша Коробков был серьезнейшем образом занят на работе с суперпопулярным в те дни Пресняковым-младшим, поэтому работать в нужном ритме со старыми друзьями не мог. И через пару месяцев он сам привел к Романову Андрея Кобзона, своего многолетнего товарища во втором поколении. Как так может быть, спросите вы, а я вам отвечу: дело в том, что Иосифа Давыдовича и Миру Львовну крепкие дружеские узы связали еще до рождения наших Андрюши и Алеши!

Впрочем, у Андрея Сапунова есть альтернативная версия:

– Серега, дело в том, что Андрея Кобзона позвал не Коробок, а я! Дело было в гримерке после концерта Вовы Преснякова, Лёша Коробков представил нас друг другу и сказал, что Андрей тоже барабанщик! – «О, – говорю, – барабанщик, ну и давай к нам, у нас барабанщика нет!» Пауза между моим предложением и его согласием была меньше секунды! Провидение, однако!

Ну, лично я опять полагаю, что имели место оба варианта. Лёша Коробков Андрея заранее подготовил, а Сапунов артикулировал официальное приглашение.

Надо сказать, что пышноволосый белокурый юноша по имени Андрей тогда и не помышлял о крупном бизнесе. Он только что закончил барабанное ПТУ в Америке и очень жаждал продемонстрировать окружающим все свое мастерство. Самое смешное, что его тогдашние творческие порывы были совершенно искренними!

Случилось так, что именно в это время судьба свела меня с ним и его сестрой Наташей в одном купе «Красной Стрелы». Они ехали в гости к питерской бабушке, мы с Андреем проговорили всю ночь, и я даже подумал, что с помощью подобных династических интрузий российская музыка таки может получить новый серьезный толчок!

Но – не срослось. Папенька сумел доходчиво объяснить Андрюше, что шоу-бизнес в совке дело уж слишком неблагодарное, а особенно для наемного барабанщика. Через несколько недолгих лет творчества Андрей Кобзон вполне разумно решил заняться ресторанным бизнесом, а потом и недвижимостью, в чем весьма и весьма преуспел.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АНДРЕЙ САПУНОВ и АНДРЕЙ КОБЗОН


Хотя… ударная «кладка» с тех пор у него никуда не пропадала. В 2009 году на 30-летии «Воскресения» он блестяще отработал в две установки с Коробковым, да и в 2014 году на 35-летии так «вставил», что брови высоко поднялись не у одного профессионального барабанщика!

А тогда, в 1991-м, приход Андрея стал чрезвычайно мощным, но все же локальным толчком для нашей музыки. С этого момента Романов и Сапунов получили возможность безвозмездно присесть на базу Иосифа Давыдовича, пользоваться всей его аппаратурой и продолжить «ваяние своих нетленок».


Андрей Кобзон, инфант от музыки и бизнеса


На базе ребятами был практически случайно обнаружен многоканальный студийный магнитофон «штудер», который они тогда отладили с помощью Игоря Клименкова, и еще пару лет, уже в студийных условиях, продолжали работу над совершенно потрясающим альбомом «Семь Вещей».

Практика показывает, что однажды творческому человеку должно вот так подфартить, чтобы некоторое время работать, не думая о том, где брать деньги…

А что? Достал на распродаже мешок риса или картошки, принес домой и пару месяцев забот не знаешь!

Тем более, что если кто проголодается на репетициях, юный Кобзон вполне мог послать курьера в «Макдоналдс», тогда уже открывшийся в бывшем помещении кафе «Лира», известного всем по хрестоматийной песне Андрея Макаревича…

Глава 26. «Горбушка»-92

2011 год. Париж, кладбище Пер-Лашез.

Заполошные туристы из разных стран мечутся по аккуратным дорожкам в поисках последних мест упокоения своих кумиров… Только японцы ходят спокойно, с довольными улыбками на круглых лицах: у них есть путеводители, а на путеводителях все подробно указано: здесь Оноре де Бальзак, там Эдит Пиаф, чуть подальше – Мольер, Лафонтен, Шопен, Махно, Уайльд, Бизе, Грапелли, Модильяни, Монтан…

Я иду, конечно же, к Джиму Моррисону, куда ж еще? Остальные – потом! И вот удивительно, к его могиле нормального прохода нет, все как-то сикось-накось, как при жизни! Пригибаясь, протискиваясь… Но – огромная толпа людей, как раньше у Мавзолея!

Да, харизма у солиста The Doors была фантастическая! Выходил – обкуренный, обдолбанный, как конь, ни в одну ноту не попадал, глаза домиком, а народ выл и тащился от каждого звука, каждого движения! И ведь до сих пор Джим Моррисон считается одним из лучших поэтов и вокалистов в рок-музыке вообще…

Почему это я вдруг здесь о Моррисоне? Терпение, терпение милый читатель!


Как мы помним, успешный юбилейный концерт «Воскресения» породил у музыкантов желание «воскресить» славное имя и немного на нем подзаработать, но у Лёши с Андреем тогда были «Семь Вещей» и Кобзон, а у Миши Шевякова Международная Корпорация по строительству в России сети Cash’n’Carry.

Тут нам пора уже снова вспомнить про Того-Кого-Нельзя-Называть, который в 1990-м распустил «Зеркало Мира» и начал выступать с новым составом, ядром которого был клавишник и аранжировщик Михаил Шевцов. Справочники стыдливо умалчивают, что на афишах этот состав назывался «Воскресенье», но любой желающий может в этом убедиться на Ю-тюбе. Впрочем, на альбоме «Я Бреду по Бездорожью» это название нигде не указано.

Песня «От Беды к Беде» на концертах проходила очень хорошо, видимо, благодаря прямому сходству с Money for Nothing группы Dire Straits, но клип, снятый на нее, ничего хорошего автору не принес, несмотря на старание и популярность режиссера Валентина Козловского. Тогда зритель очень придирался к качеству картинки, а денег на съемки не было почти совсем, и Валик попытался совместить приятное с полезным, сэкономив один рулон «Кодака» от рекламного ролика какой-то фирмы.

Говорите, что хотите, но одного десятиминутного рулона пленки для клипа катастрофически мало, а частые монтажные склейки кино и видеоматериала даже сегодня очень раздражают глаз, так что, клип «не пошел».

Увы…

И вот тут фирма Fee Lee наконец-то решает выпустить на виниле знаменитый альбом 1981 года! Да-да, тот самый, записанный Александром «Артёмом» Арутюновым в ночной атмосфере «мгимошного» подвала в Николощаповском переулке.

(Я тут хотел было написать шутку для инсайдеров Ten Years After, потом раздумал и хотел сыронизировать: «Не прошло и десяти лет!», но в результате даже этого не напишу, ибо именно они-то уже и прошли.)


Оформление альбома, выпущенного в 1994 году. Группа «Воскресенье»-1981: Арутюнов, ТКНН, Сапунов, Романов, Шевяков. Рис. Михаила Шевякова


Из фотосессии к презентации альбома


Презентация альбома проводилась с размахом: в «Горбушке», знаменитом ДК имени Горбунова, где сегодня г-н Швыдкой мучает город своими недомюзиклами, прошел концерт, на который попасть было просто невозможно.

За пару лет перед этим ведь прошел так называемый юбилейный концерт, так что интерес был подогрет всячески. Ну и спрос подпрыгнул!

Здесь я бы хотел помянуть добрым словом Сережу Антипова, безвременно ушедшего автора и руководителя телевизионной «Программы А». Все, что сделал для нас этот настоящий подвижник музыки и телевидения, заслуживает особого упоминания, ну а концерт «Воскресения» – отдельно!

И вот тут-то, при просмотре этого концерта, мне и вспомнился незабвенный Джим Моррисон…

Более халявного отношения к выступлению, чем на том концерте, я не видел ни у кого и никогда.

Правда.

Забыть текст и засмеяться в микрофон, половину концерта простоять спиной к залу, не попадать в ноты, фальшивить…Романов и Сапунов были там эдаким «коллективным Моррисоном», которого со спины уверенно поддерживал невозмутимый Джон Денсмор в лице Михаила Шевякова и сосредоточенные Рэй Манзарек и Робби Кригер, соединившиеся в образе ТКНН…

Впрочем, об этом концерте есть и закулисная информация, как всегда, не из самых милых.

Проблемы начались со скандала между звуковиками и телевизионщиками. Дело в том, что отлаженной технологии по съемкам рок-концертов тогда не существовало, и, расставляя по сцене аппарат, техники даже и не думали о качестве «картинки» и об удобстве для операторов, а ТВ-группа приехала поздно… В общем, чтобы успеть к началу концерта, тяжеленные колонки по сцене двигали все, включая музыкантов.

Кроме того, отопление не работало, и за кулисами было жутко холодно, так что музыканты старательно согревались старым народным способом, что тоже не способствовало высокой технике владения инструментами.

На этом фоне перед самым концертом очень ярко проявился и добрый и мягкий характер ТКНН: крики, хамство, виртуозные ответки жен, а в результате настроение упало до нуля у всех, а вот у него резко поднялось. Вы же знаете, что есть у нас такие люди!

Знаете, ну и здесь не буду я однозначно принимать чью-то сторону. На самом деле там все определяло лишь различие в целеполагании.

Тот-Кого-Нельзя-Называть представлял себя перфекционистом, считавшим суровый ремесленный подход к любому делу основой успеха. Шевяков как единственный «непрофессионал» подсознательно всегда стремился оправдать выбор своих друзей, и поэтому тоже очень старался.

А два удачливых и отвязных корсара, Романов и Сапунов, стремились только к тому, чтобы всё было «в кайф»! И работа, и отдых, и творчество…

И у них это получилось даже на том концерте: харизма и драйв компенсировали все технические и настроенческие проколы. Достаточно посмотреть на истеричные восторги всего зала – еще бы! Ведь именно так и должны выглядеть настоящие рок-звезды, нам же про это как раз «Комсомольская правда»-то всегда и рассказывала!

Сапунов мне рассказывал, что общение с ТКНН он прекратил еще в 1982 году, а на этих концертах все было «постольку-поскольку». Верю. Ну, не могло в одном коллективе совместиться дотошно-перфекционистское отношение к работе Того-Кого-Нельзя-Называть с пофигистски-хипповым взглядом на нее у Романова и Сапунова.

За кого тут лично я? Дурацкий вопрос! Вот практически одинаковую страсть я питаю к шашлыку из баранины по-узбекски и к шашлыку из свинины по-армянски, просто мне никогда не придет в голову приготовить их на одном шампуре!

А вот Мише Капнику это в голову пришло…

Отметив колоссальный успех, который пришел к «Воскресению» через фактически полтора десятилетия после их творческого пика, он и его партнер Андрей Агапов решили конвертировать этот успех в нечто материальное.

Положение прокатной компании «Сайленс Про», на тот момент лучшей в России, давало возможность «подумать о чистом творчестве». Причем, задумка была не в том, чтобы «срубить бабла», а просто – сделать хорошее дело с любимой командой и при этом всем заработать. Группа «Воскресение» подходила для этого идеально, тем более, что и занятость всех ребят в других делах значительно ослабла, даже Михаил Шевяков узрел не слишком сладкие перспективы проекта сети Cash’n’Carry и уже был морально готов еще раз окунуться в жизнь музыканта.

Дальнейшее развитие событий, как всегда, покрыто туманом, но я снова провел следовательскую работу, в результате которой выстроил некую событийную линию, поручиться за которую, в общем-то, не могу, но оспорить ее никто из участников пока не удосужился. С трепетом жду иска за клевету от Того-Кого-Нельзя-Называть и успокаиваюсь только, возвращаясь в главу 12 и перечитывая золотые слова: «Пишите, что хотите».

Итак:

1. Михаил Капник и Андрей Агапов делают «Воскресению» предложение о годичном концертном туре по стране и сопровождают это предложение весьма внушительной цифрой в американских рублях, причем музыкантам в течение года эта цифра гарантирована, независимо от успеха или неуспеха концертов и продажи билетов.

2. Музыканты советуются, и Тот-Кого-Нельзя-Называть заявляет, что он согласен на сумму только в два раза большую. Остальные жмут плечами, но не спорят, и Михаил Шевяков доносит общее решение до Капника и Агапова.

3. Промоутеры удивлены и разочарованы, поскольку предложили максимально возможную на тот момент сумму и были уверены, что от таких предложений не отказываются. Тем не менее, они предлагают организовать три концерта, приуроченных к 15-летнему юбилею группы, в Государственном концертном зале «Россия» и получают на это согласие.

4. Три концерта в «России» заявлены, и музыканты планируют – о, чудо! – начать серьезные репетиции.

5. Отказ от турне все-таки влияет на настроение музыкантов и отношение друг к другу вновь обостряется. На первой же репетиции происходит конфликт между ТКНН и остальными. Передаю его своими словами:

ТКНН: – Ребята, дело тут серьезное, халява дальше не покатит. Нужно четко и однозначно разучить все партии так, как их любят люди. Один в один, как мы играли раньше.

Романов: – Костя! Ну, пятнадцать лет же прошло! В музыке столько нового появилось… Нужно все эти вещи хотя бы чуть-чуть по-новому аранжировать!

ТКНН: – Я сказал – «один в один», как раньше. Ясно?

Сапунов: – Слышь… Я вот тут чевой-то не понял… «Ты сказал»??? Да кто ты здесь такой, чтоб «я сказал», а?

Тот-Кого-Нельзя-Называть молча поднимается, убирает гитару в футляр, застегивает его и направляется к выходу. Уже от дверей через плечо произносит цитату из фильма «Операция "Ы"»:

ТКНН: – Ну, в общем, я тогда на кошечках больше заработаю…

Занавес.

Своему приятелю он потом все это объяснил очень емким и точным выражением:

– Просто говно вскипело, вот я и ушел!

И опять, я могу здесь понять обе стороны…

По сути, он-то был прав, пытаясь перед серьезной работой хоть как-то структурировать это «гуляй-поле». Только он, как всегда, выбрал неверный тон и слова.


Судя по всему, это тот самый день


А ребятам реально скучно было играть все по-старому! Они были готовы к серьезной работе, но с учетом прошедших 15 лет, тем более, что и у Романова, и у Сапунова был опыт работы с музыкантами высочайшего уровня, и некоторый опыт современных аранжировок они уже приобрели.

И еще один немаловажный фактор: в московском «рок-бульоне» отношения бывают разные. И ссоры, и скандалы, и драки случались… но МЕЖДУ СВОИМИ!

А Тот-Кого-Нельзя-Называть, как это ни странно, умудрился остаться в этой тусовке чужаком. Ну и как можно от чужака терпеть такой тон и такую фанаберию? Да пошел он!..

И вроде бы не к месту, но здесь мне захотелось помянуть и еще одного рок-изгоя: удивительного человека Алексея Дидурова. Он ведь тоже был одним из тех, кто внедрил понятие «рок» в наши умы, помог выразиться огромному числу будущих рок-звезд, но… тоже так и не стал в «бульоне» своим, и к концу жизни почти со всеми рокерами переругался. Может быть, потому что к его знаменитому рок-кабаре прилагалось слово «литературное»?

В общем, «Воскресение» в своем «золотом составе» так больше никогда на сцену и не вышло, да, пожалуй, уже и не выйдет.

Хотя…

Очень удивительно для меня было прочесть расшифровку интервью ТКНН, данного Антону Чернину для «Нашего Радио» в 2009 году, но практически не использованного. В нем он отзывается о своих бывших коллегах хоть и без ностальгии, но очень тепло. Это, конечно породило некоторые надежды.

Уже в наши дни в разговоре с Мишей Капником мы пришли к совершенно парадоксальному выводу: дело тогда было не в сумме предложения, а в том, что изначально была установка: «Первое предложение всегда делают в расчете на торговлю, а значит, предлагают мало!»

Ведь если бы тогда «воскресники» отнеслись к идее серьезно и начали переговоры, предложив, например, скорректировать договор после выработки определенного количества концертов и освоения суммы? указанной изначально, то промоутеры были готовы к такому разговору, и все могло бы получиться! Но среди музыкантов уже присутствовала взаимная нелюбовь, видимо, она и правила тогда на совещании.

Вот так из-за дешевых «понтов» и сложных отношений в проигрыше оказались абсолютно все. Ну, собственно, так обычно и бывает.

А за дверями репетиционных и переговорных помещений уже катился богатый на события 1994 год!

В Российской Федерации были введены автомобильные номера нового образца, президентом Бурунди избран Сиприен Нтарьямира, а дипломатические отношения на уровне послов установлены между Латвией и Азербайджаном, Арменией и Хорватией, Туркменией и Эстонией, а также между Узбекистаном и Мальдивами. Президенты России, США и Украины подписали в Москве трехстороннее заявление о порядке передачи России ядерных боеголовок с территории Украины, при компенсации и полной гарантии безопасности и территориальной целостности Украины. Егор Гайдар вышел из состава российского правительства в знак протеста против консервативной политики, на Серпуховско-Тимирязевской линии Московского метрополитена произошел пожар, и по меньшей мере 68 человек погибли в ходе обстрела сербской артиллерией рыночной площади в Сараево. На мысе Канаверал состоялся 18-й старт шаттла «Дискавери» с экипажем в составе: Чарльз Болден, Кеннет Райтлер, Джен Дейвис, Роналд Сега, Франклин Чанг-Диаз и Сергей Крикалёв, в Лиллехаммере прошли XVII зимние Олимпийские игры, в Финляндии состоялся общенациональный референдум о вхождении страны в Европейский Союз, а в Москве зафиксирован полный крах финансовой пирамиды МММ. Государственная Дума приняла первую часть Гражданского кодекса РФ. Объединенные Арабские Эмираты расширили применение законов шариата в повседневной жизни, в Москве одна из чеченских преступных группировок взорвала мост окружной железной дороги через реку Яуза, а в Боснии и Герцеговине достигнуто соглашение о прекращении огня между боснийцами и хорватами. В США покончил с собой лидер группы Nirvana Курт Кобейн, в Химках выстрелом из помпового ружья был убит депутат Государственной Думы России Андрей Айздердзис, а в Республике Коми прошли выборы Президента, победу на которых одержал Юрий Спиридонов. В России объявлено об амнистии всех политических заключенных, включая руководителей ГКЧП, в журнале Nature опубликован отчет о раскопках в Эфиопии первого полного черепа Австралопитека афарского, а в России 31 декабря начался штурм Грозного федеральными войсками…


Глава 27. «Воскресение № 4»

Вторая половина 90-х, я сижу в мастерской известного фотографа Мишки Королёва и договариваюсь с ним о портфолио для моего сына.

Деловой разговор окончен, сидим, треплемся дальше, перемываем косточки нашим общим друзьям, и вдруг в мастерской открывается дверь и заходит роскошная пара, в которой я не сразу узнаю Алёшу Макаревича и его дочь Настю.

В телевизоре она продолжает выглядеть совсем девчонкой, а тут – фантастической красоты юная дама «в мехах и брульянтах»!

Разговор продолжается уже вчетвером, и вдруг Алёша безо всякой подготовки спрашивает меня:

– Серёга, пойдешь директором к моим девочкам? Работы много, денег тоже хватит!


Да, да! Долгое сидение Алексея Лазаревича Макаревича «на дизайнерской печи» резко оборвалось, когда группа «Лицей» в составе: Настя Макаревич, Лена Перова, Изольда Ишханишвили неожиданно взлетела на верхушку телевизионных и радийных хит-парадов! Тогда Алешка среди старых соратников перестал чувствовать себя неудачником, более того, он оказался верхом на лихом коне, который иногда скакал даже резвее, чем его друзья-соперники, он торжествовал, и это было видно по его осанке, слышно по интонации!..



Тогда, у Королева, я не принял Алёшиного предложения. Во-первых, интересная работа у меня уже была, а во-вторых я не чувствовал себя таким уж хорошим директором для набирающего силы girl band.

Ну и, слава Богу. Девочки и без меня справлялись «на пятерку».

А все началось в 1991 году, когда Алексей услышал свою дочь Настю с подружками в одном из представлений Детского театра эстрады. Девочки пели что-то на три голоса и сугубо танцевали, как тогда было принято, но Алёша в них что-то почувствовал.

Уже вечером дома он достал пластинку ABBA, выбрал песню One of Us и сказал Насте:

– Вот, пойте. Если мне понравится – буду вами заниматься!

А к этому моменту про вывески и витрины бутиков было уже забыто! Удачный опыт оформления сцены для «Автографа» принес свои плоды, и к началу работы с «Лицеем» Алексей Макаревич был уже известным сценографом, оформлявшим все знаменитые «Дискотеки у "ЛИС’Cа"»!

В результате исполнение выбранной песни Алеше понравилось. Чуть пободавшись с руководителем театра Овсянниковым, он взял заботу о девочках на себя, и тут же связался с Юрой Николаевым, запустив девичий коллектив в программу «Утренняя Звезда».

И тут вдруг успех! Песня One of Us выстрелила!

Ну и тогда Алексей дал им в руки гитары и одел в джинсы, белые рубашки и белые кеды (запомните эту деталь!). А потом позвал на репетицию знаменитого ведущего «МузОбоза» в темных очках, пусть посмотрит!

Бледный Ганс посмотрел и… сразу пригласил девочек на свой эфир.

А уж после «МузОбоза» и девчонки, и Алексей Макаревич буквально «проснулись знаменитыми»! Могу сказать, что по цифрам популярности среди молодежи в 1993-94 годах «Лицей» оставил далеко позади саму «Машину Времени»!

Вот уж когда мальчик Алёша наконец-то «забил баки» мальчику Андрюше!

А вот теперь можно вернуться и к «Воскресению».

Как мы помним, перед объединением в состав под условным названием «Воскресение № 4» все весело и задорно разбежались в разные стороны с Тем-Кого-Нельзя-Называть, но что делать-то? Ведь если отменить концерты в «России», то старый друг Миша Капник может серьезно «попасть»!

Кто позвонил Маргулису, я не знаю, а он, как водится, не помнит. Но то, что именно он позвал с собой Алешу Макаревича, не отрицает никто. В самом его согласии была уже изрядная доля авантюры: к тому времени он уже плотно вошел в рабочий режим группы «Машина Времени», и как было совмещать гастрольные поездки, всерьез никто не задумывался, но я, пожалуй, знаю подноготную вопроса: Женя всегда любил именно бас-гитару, а в «Машине» это место было прочно занято Сашей Кутиковым. Впрочем, и особое отношение Гули к Лёшиным песням тоже сработало.

Но и тут, чтобы среди трех музыкантов с опытом игры на бас-гитаре стать именно басистом, нужно было закрыть лакуну с соло-гитарой после ухода Того-Кого-Нельзя-Называть…

И – фанфары!!! – опытный дизайнер и успешный продюсер Алексей Лазаревич Макаревич вновь, по прошествии четырнадцати лет, стал музыкантом, причем соло-гитаристом…

Думаю, что все были взрослыми мальчиками и понимали, какая бомба была заложена в этом раскладе, но самым главным было отыграть три концерта в России, а там уж – как Бог подскажет.

Надо бы сказать, что обычно во все проекты Гуля включался дуэтом, причем с Кавой, но… Сергей Сирович Кавагое к этому времени уже уверенно преподавал русский язык в городе Токио. Причем, приехав на летние каникулы пару лет назад, он неожиданно получил от друзей весьма ощутимую помощь.


«Воскресение» и «Лицей». Михаил Шевяков, Алексей Макаревич, Алексей Романов, Изольда Ишханишвили, Настя Макаревич, Лена Перова, Евгений Маргулис, Андрей Сапунов


Дело в том, что для правильного оформления на преподавательскую должность у Кавагое должны были быть «научные труды и печатные работы». Вопрос решил старый общий друг, светлой памяти Макс Капитановский, у которого дома тогда уже стоял качественный принтер. Макс тогда взял пособие по изучению русского языка для студентов-иностранцев, аккуратно снял с него обложку и… заменил на новую, а на ней среди авторов значился некто С.С. Кавагое, и японскому начальству из Токийского института русского языка этого оказалось достаточно!


Романов, Кавагое, Ал. Макаревич. Похоже, хорошенько отпраздновали Кавину профессорскую должность


В общем, к своему приезду в 1994 году Кава был уже профессором и получал зарплату в несколько раз больше. Закатившись на все лето в Москву, он с огромным удовольствием проводил время со старыми друзьями, но за барабаны больше не садился. Вновь цитирую мудрого Сашу Кутикова: «Уж умерла, так умерла!»

А Гуля и Алёша, заняли свои места в коллективе, как будто и не уходили на полтора десятилетия, и концерты в «России» прошли тогда «на ура».


Афиша «Воскресения», 1994 год


Группа перед концертом в «России»


Воскресение «Воскресенья»: Сапунов, Романов, Шевяков, Маргулис, Кавагое, Ал. Макаревич. 1994 год


На этих концертах был записан концертный альбом «Мы Вас Любим!», и решилось самое главное: группа обрела уверенность в своем будущем, по крайней мере, в ближайшем.

И к ним посыпались заявки на проведение концертов по огромной стране!

Впрочем, проблема, которую я обозначил в начале главы, потихоньку начала проявляться.

Дело в том, что Алёша Макаревич реально сменил свой статус из самодеятельного музыканта на профессионального продюсера и, при всех прочих равных, ожидал от друзей и заметного изменения отношения к себе.

А вот его-то практически и не было! Ну не могли старые накушавшиеся дерьма рокеры серьезно относиться к успехам детей в области, простите, но чистой попсы!

Они, конечно, радовались за Алексея и Настю, поздравляли, по мере сил участвовали… Романов даже специально для «Лицея» переписал слова в песне «Стань Самим Собой», но воспринимать Макаревича реальным авторитетом никто не мог.

И поэтому, когда Алёша стал «включать продюсера» по отношению к «Воскресению», это вызывало смех, иронию, удивление, но никак не интерес.

Вот характерный диалог того времени:

– Женя, ты в курсе, что тебе реально нужен стилист?

– Ну?

– Так вот, я вполне мог бы выполнять эту функцию!

– Да пошел ты в п… ду!

Вот так, с веселыми шутками, лихими прибаутками и острыми каламбурами проходили теперь их концерты и репетиции.

А ведь некий резон в предложениях Алексея был! Времена изменились, одного наличия гитары в руках для популярности стало мало, и даже в жанре чистого рока появилось множество удачно «припопсованных» конкурентов. Теперь человек, выходящий на сцену, должен был думать не только о своем богатом внутреннем мире и качестве звука, но и о неких новых, ранее совершенно неважных, вещах: костюм, прическа, пластика, конферанс между песнями…


Маргулис, Ал. Макаревич, Сапунов, Романов и Лариса Романова в ожидании Шевякова перед выездом на гастроли


Только вот арсенал идей у Алёши был недостаточно велик. Когда из его уст прозвучало предложение всей группой одеться в голубые джинсы, белые рубашки и белые кеды (ну, я же просил вас запомнить эту деталь три страницы назад!), ответом был громогласный хохот и полный комплекс местных идеоматических выражений!

Положительных эмоций это Макаревичу не добавило, тем более, что он прекрасно понимал еще и свой недостаточный уровень техники игры на гитаре!..

Занятную историю рассказал режиссер Андрей Комаров, снимавший видеоверсию юбилейного концерта. Эфирное время под этот проект было, естественно, ограничено, а хотелось вставить не только концертные номера, но и отрывки интервью. Так вот, ничтоже сумняшеся, Андрей большинство разговоров вставил… на музыкальные проигрыши! Таким образом, все гитарные соло, любовно продуманные и сыгранные Алёшей Макаревичем, оказались за кадром и с приглушенной громкостью… Обида была колоссальная, но я и здесь понимаю обе стороны: одному хотелось утвердить свою функцию и в телеэфире, а другому – показать максимум информации в ограниченное время. Классический и неизбежный конфликт интересов…

И вот здесь наступил так называемый «час икс».

Дело в том, что и Маргулис, и Сапунов, и Романов привыкли к тому, чтобы время от времени заходить в студию. Зачем? А просто так, для саморазвития. Взять да и записать какой-нибудь новый вариант аранжировки старой песни. Зачем новый? Ну, я ведь уже писал, что старое звучание просто надоедало, и новую энергетику искали не столько в новом материале, сколько в новом звуке. К тому же у них всегда был наготове аргумент в лице The Rolling Stones, которые, записав уже более 20 альбомов, на концертах все равно делают упор на исполнение старых хитов, вроде Satisfaction и Jumping Jack Flesh, просто потому что публика хочет слышать именно эти песни.

И вот, когда группа решила записать новую версию песни «Всё Сначала», Алёша с гитарой в руках снова почувствовал себя крайне неуверенно и просто психанул! Зачехлил гитару, оделся и хлопнул дверью…

Сидя дома, он несколько дней ожидал, что друзья позвонят ему и пригласят вернуться, но… звонка так и не было. А через несколько дней он узнал, что «Воскресение» уехало на гастроли…

Как он переживал, видела только жена Лера. Но, слава Богу, что главное дело – «Лицей» – у него оставалось, тем более, что даже приведенный им в «Воскресение» молодой директор Андрей Федотов ушел за ним вслед.

Да, «Лицею» оба они были куда нужней.

А «Воскресение № 4» весной 1995 года осталось вчетвером, автоматически став «Воскресеньем № 5».

Теперь на сцену им предстояло выходить в следующем составе:

Алексей Романов, соло-гитара, вокал.

Андрей Сапунов, гитара, вокал.

Евгений Маргулис, бас-гитара, вокал,

Михаил Шевяков, ударные.

И так на протяжении пока еще небывалого для них срока, невероятно долгих десяти лет!


Глава 28. Директор

– Привет, дорогой! Не отвлекаю? Слушай, я сейчас пишу про группу «Воскресение», помнишь таких? Нет, слава Богу, не статью, а книгу. Ну, да, да. И вот прямо сегодня приступил к главе, посвященной функции директора. Можно я расскажу историю, которая случилась у тебя, когда «Машина» приезжала в Бостон? Да, в начале 90-х. Ладно, имени твоего называть не буду. Спасибо, дорогой. Ну… все более-менее в порядке. Знаешь, обычно я сейчас отвечаю так: не хуже, чем у страны в целом. Хорошо, как-нибудь – обязательно, сам по вам обоим скучаю, но пока такой возможности нет. Да. И тебя. Еще раз спасибо, Лильку целуй от меня, счастливо, и – удачи тебе.


В связи с началом плотной гастрольной деятельности группе был нужен директор. Не фигура, иногда занимающаяся этими вопросами, а настоящий, круто сваренный Директор, ведь если кто не помнит, то в 1994 году у нас вовсю развернулось свободное предпринимательство, а прежняя филармоническая система организации концертов уже давно врезала дуба. Что это значит? Да то и значит, что в любом Кислопоцке мог найтись деятель, желающий «нарубить бабла некисло» на выступлении популярных артистов, более того, нередко это делали профессиональные аферисты, и даже бандитские группировки, а значит, приехав за тридевять земель и отработав полный концерт, группа вполне могла оказаться и без денег, и без обратных билетов, и еще с полным набором неприятностей.

В самом начале деятельности «Воскресения» административную функцию выполнял Сергей Кавагое, потом она по наследству перешла к Лёше Романову и Артему Арутюнову, а далее трон занял Ваник Мелик-Пашаев. Когда «Воскресение» вело виртуальное существование, то в разных группах этим занимались довольно разные люди, но реального «человека за всё» нигде не было. После нового объединения всеми вопросами пытался заниматься Андрей Федотов, но, как мы помним, он ушел в «Лицей» вместе с Алексеем Макаревичем.

Алик Лабецкий, занимавший в «Воскресении» эту должность после его ухода, был довольно мил и порядочен, мог составить довольно хорошую компанию, но… по гамбургскому счету, звезд с неба не доставал, и музыканты начали подумывать о новом директоре.

И тут есть безумно тонкий момент… Понимаете ли, это место и эта деятельность способствуют практически моментальному разложению человека с нечистой душой. Артист ведь далеко не всегда имеет возможность выйти на заказчика и, соответственно, проверить: а действительно ли директор получил именно ту сумму, о которой рассказал? Лично я знал как минимум четыре случая, когда директора не просто «крысятничали», то есть слегка приворовывали, а впрямую обкрадывали своих артистов, а иногда и создавали им весьма нехорошую репутацию.

Я, в общем-то, не хочу здесь называть имена, кроме одного. Некто Ярослав заслуживает здесь особого упоминания, ибо с ним были хорошо знакомы все наши герои и даже я. Он был некоторое время директором группы «Машина Времени», а также организовал несколько концертов и для «Воскресения», но тут я не буду передавать сюжеты, рассказанные мне музыкантами, ведь им тоже не хочется представать перед поклонниками «лохами ушастыми».

Я вам расскажу историю немного со стороны, тем более, что мне это только что разрешили, как вы уже знаете.

Году в 93-м «Машина Времени» вершила большой гастрольный тур по США и на один концерт заехала в славный город Бостон, где уже несколько лет жил и работал наш общий друг, довольно известный композитор и потрясающий пианист… давайте называть его Жан.

Жан в тот день добросовестно купил билет на концерт, отсидел всё представление, а после него радостно пришел за кулисы и от всей души пригласил старых друзей в русский ресторан «Ленинград», где тогда подрабатывал игрой на рояле. Ребята с удовольствием согласились и взяли с собой довольно много знакомых обоего пола.

Хозяин кабака был тоже «наш» и радушно принял музыкантов, поставив им на стол какое-то количество закуски и несколько бутылок водки «от заведения», и вот тогда громко обратил на себя внимание тот самый Ярослав. Он подозвал хозяина и сказал:

– Любезный! А вот организуйте-ка нам всем стол, все-таки соответствующий статусу группы. Я угощаю!

Обрадовались все: и гости, и хозяева… Минут через десять стол ломился роскошной едой на двадцать человек, Жан царил за роялем, гости из-за других столов подходили фотографироваться и брать автографы…

В общем, все было очень мило и часам к трем ночи рассосалось. Официант с почтением подал Ярославу счет, тот протянул «золотую» карточку банка «Столичный», ее «прокатали», все счастливо разошлись, и на следующее утро группа полетела дальше.

А к обеду, когда «слип» принесли в банк, выяснилось, что карточка недействительна, ибо на ней уже давным-давно произошел овердрафт кредита.

Когда хозяин ресторана об этом узнал, он развел руками и сказал Жану:

– Извини, дорогой, но привел их ты, так что и погашать всю эту сумму тебе!

Вот такой директор некоторое время сотрудничал со вновь собравшимися воскресниками… Прямо скажем, удовольствия им это не доставляло, и вот тут Андрей Сапунов вспомнил, что у него есть старший брат Володя.

Фанфары! Бурные овации! В наше повествование тожественно Въезжает Сапун-старший, то есть Владимир Борисыч Сапунов!


Владимир Сапунов и Сергей Миров


В эпоху совка в течение довольно долгого времени Вова занимал должность председателя профкома стадиона «Лужники», а потом увлеченно творил Разумное, Доброе, Вечное в должности заместителя директора «Радио Максимум», и все это делал довольно лихо. Правда, еще в 1981 году у него обнаружили меланому в четвертой стадии, но операция, ко всеобщему удивлению, прошла хорошо, и за эти годы о нехорошей болячке все как-то уверенно забыли.

Согласился Володя практически сразу и буквально сразу же попал в ситуацию, когда нужно было разбираться с Ярославом, который организовал гастроли в Одессе, а расплачиваться с группой отнюдь не торопился.

Что было делать? Конечно же, надо было завоевать авторитет, и это у него получилось. Но как, ведь давно не секрет, что милицию или суд к таким вопросам подключать бесполезно?

Братков? Ну, в общем-то, это был единственный разумный выход, но и он грозил большими проблемами. Во-первых, соответствующие структуры сразу же начинали именоваться «крышей» и требовать долю со всех доходов, а во-вторых… Скажите, кому из вас нужны бандиты, на каждом шагу демонстрирующие свою «дружескую близость» и весьма настойчиво требующие взаимности?

В общем, Сапун-старший одолел задачу с честью: и деньги вернул, и под крышу не встал.

Как? Ну, знаете ли, хороший директор в таких вопросах не отчитывается. Важен результат.

А после этого уже и «Машина Времени», завистливо глядевшая на своих побратимов, захотела расстаться со своим славным Ярославом.

И этот вопрос взялся решать, естественно Маргулис, ведь ему жизненно важно было сделать так, чтобы гастроли и корпоративы двух команд не накладывались друг на друга. И он его решил! Подружился с Володькой и уговорил его таки стать «ласковым дитятком» или «слугой двух господ», каковым он сам был уже несколько месяцев.

В общем, наконец-то у «Воскресения» пошла нормальная работа, поставленная на профессиональную основу. Росли гонорары, увеличивался спрос.

Более того, шли годы, и у группы практически никогда не возникало никаких реальных проблем!

Но именно в этом случае творческие люди обычно сами создают себе проблемы, причем весьма ощутимые, хотя об этом мы поговорим в следующих главах. А здесь я хотел бы продолжить разговор про Володьку Сапунова, причем экспрессом пронести его до наших дней.

Что же, никаких у него не было недостатков? Алё! Таких людей просто не бывает. Ну, во-первых, нужно отметить фамильный сапуновский характер, уж очень не простой, но… Володька научился находить «заземление» вне своих коллективов, слава Богу, в нашей стране объектов всегда хватало! Ух, сколько же администраторов гостиниц и концертных залов, сколько устроителей концертов со светлыми чувствами наслаждения и облегчения забили бы гвоздь в крышку его гроба!

Я сам был свидетелем, каким раком он поставил всех, включая сотрудников ФСО, когда в 2011 году к нам на фестиваль «Сотворение Мира» приезжал знаменитый танцор Медведев…

Но вот музыканты всегда чувствовали себя за ним, как за каменной стеной, и это главное.


Володя Сапунов на сцене среди друзей


Ах, да, тут еще должно быть «во-вторых»… Ну, во-вторых, здесь то, что Володя, знаете ли, очень любит писать стихи и песни, и очень ждал от своих друзей искреннего интереса и одобрения своего творчества!

Что ж… Приходилось слушать, читать, искренне одобрять и восхищаться, ведь такими директорами не разбрасываются!

И вдруг в мае 2007 года Володя резко слег. У него, еще две недели назад игравшего в футбол, просто взяли и отнялись ноги…

Результат обследования, мягко говоря, не обрадовал: злокачественная опухоль в позвоночнике, метастазы в легких и прочие прелести.

Он мне очень интересно сам рассказал про этот момент:

– Вот, лежу я, слушаю их новости… Как врачи сказали про метастазы в легких – жена сразу в слезы, а я лежу и думаю: «Нет, пожалуй, помирать не буду, а то ведь в кухню горячую воду так и не проведут!»

Помню, я тогда пришел в Тушино на концерт «Авторадио дарит "Машину"». Стоим за кулисами, и я спрашиваю Макара, как там дела в Германии у Вовки Сапунова, а он усмехается и говорит:

– Знаешь, он там, в реанимации, лежит с телефоном и продолжает «забивать» нам концерты!

Ни в одной, ни в другой команде ни у кого даже мысли не возникло начать поиск нового директора! В общем, и сегодня, почти через десять лет после операции, Володя Сапунов рулит всеми процессами вокруг себя, весело катается на кресле, которое называет «мерседесом» и делает своим группам максимально возможное количество концертов за максимально возможные деньги.

А пару лет назад даже выпустил диск со своими песнями, на котором ему наконец-то помогли музыканты, организацией жизни которых он занимается.

Глава 29. Никуда не торопясь

– Лёша, привет. Скажи мне, почему у последнего альбома такое странное название – «Не торопясь»? Потому что долго его записывали?

– Ну, не только, хотя на студии мы тогда работали и правда, довольно долго. Просто, какое-то общее настроение было такое: вальяжное, спокойное, неторопливое… да и песню я написал с этим же названием.


Не торопясь-то оно, конечно, не торопясь, но так, потихонечку и третье тысячелетие началось! А «Воскресение» себе все работает и работает, и никаких проблем. Так?

Ну, до определенного момента так оно и было.

К 20-летнему юбилею группы у Володи Сапунова родилась блестящая идея концерта и тура «50 на двоих», имея в виду, что в один и тот же год «Воскресению» исполнилось 20 лет, а «Машине Времени» – 30.

Конечно, он этой идеей значительно облегчил задачу самому себе, ведь искать спонсора на два разных юбилея с одной и той же аудиторией было, мягко говоря, трудно и неконструктивно, ведь оба события в тени друг друга теряли свою значимость. Но тут вышло не просто сложение, а появление принципиально нового содержания, нового творческого события, ведь страна потихоньку стала пресыщаться деятельностью своих рок-героев, по сути, не слишком-то оригинальной. Так что придумать абсолютно свежий PR-повод было не так уж и мало!

В общем, в 1999-м году «Машина Времени» и «Воскресение» прокатились по стране и миру «в одном юбилейном флаконе», неужели не помните? Первый весенний концерт в Питере, кстати, Петька Подгородецкий просто прогулял. Вот, взял и не приехал – и всё!

Тогда, кстати, и прозвучал первый робкий звоночек в голове Макара перед знаменитым спектаклем под названием «Увольнение Петруччо», который состоялся уже в декабре, после завершающего юбилейного концерта «Машины». И, между прочим, одну из главных ролей в этом спектакле сыграл именно Сапун-старший, надолго утвердив за собой славу «злого гения» московского рока!

Забегая вперед, скажу, что он-то с Петькой как раз не поссорился…

А уже году в 2001-м «Воскресению» пришел заказ на новый альбом от фирмы «Союз». Володя Сапунов добыл денег на оплату записи, и ребята с удовольствием сели к Игорю Клименкову на студию SNC, в Зеленый театр. Писали довольно долго, что нашло отражение и в названии.

Да и стиль музыки получился какой-то очень спокойный, может быть, и по этой причине почти полностью акустический…

Они ведь и на концертах последнее время склонялись в эту сторону: Шевяков стучал только «щетками», Сапунов играл на акустической гитаре, да и Романов нередко брал в руки именно этот инструмент. Гуля акустический бас не слишком любил, но тоже освоил.

Какие-то новые песни к тому моменту уже были написаны, но до альбомного формата их не хватало.

И тут на «Не Торопясь» в качестве автора себя проявил Андрей Сапунов, написав три очень достойные песни на стихи Фагота, то есть Александра Бутузова. А вот Гуля довольно странно дал на него только одну «Пой со Мной»…

Я долго думал о причине, ведь именно тогда Маргулис весьма активизировал авторскую работу, в это время им был написан абсолютный хит «Мой Друг Играет Блюз»… Нет, он не о Романове, хотя сходство с героем песни у него есть, ибо Лёша тогда очень сильно увлекся блюзовыми корнями: Уэсом Монтгомери, Джоном Ли Хукером и особенно Мадди Уотерсом.


2001 год, совместный концерт «Воскресения» и «Машины Времени» в Нью-Йорке


В общем, я пришел к выводу (крайне субъективному, не претендующему на абсолют!), что Гуля тогда уже внутренне расстался с группой «Воскресение». Он ведь в «Машине» тогда много трудился, а еще начал и о сольном проекте подумывать…

Но и альбом «Не Торопясь», и видеоконцерт 2003 года получили исключительно высокую оценку профессионалов, заслужив несколько премий!


Концерт «Не Торопясь»


А дальше…

Вот дальше случилась беда. Однажды перед концертом в Киеве Лёша Романов вдруг почувствовал, что не может ни петь, ни говорить. Несколько концертов тура удалось спасти за счет того, что больше песен спели Сапунов и Маргулис, но ведь есть же в репертуаре знаковые вещи, которые поет только Романов!

Не знаю, можете ли вы себе представить состояние певца, потерявшего голос… Это же как для обычного человека лишиться ног или рук! И вот так: жить несколько месяцев в собственной тишине и не знать, вернется способность петь или нет…

Выдержали бы? Про себя – не знаю.

Сами подумайте, чего это стоит для поэта-певца, если несколькими годами раньше Лёшей был создан убийственно точный образ: «Гортань как продавленная кровать»…

А тогдашний звукорежиссер «Воскресения» Дима Бухаров рассказывал, что видел очень страшную картину: Алексей Романов идет по улице с перекошенным злостью лицом, размахивая руками и беззвучно ругаясь сам на себя…

Я долго думал над этой историей с Лёшиным голосом, и у меня теперь есть своя версия, опять-таки, абсолютно субъективная, даже конспирологическая.

Помните ситуацию с альбомом 1979 года? Романов мне сказал, что люди тогда даже путали их с Сапуновым голоса.

И вот говорите мне, что хотите, но я уверен, что ни один по-настоящему творческий человек не хочет быть хоть на кого-то хоть в чем-то похожим.

Так вот Лёше, по его словам, было гораздо легче искусственно «сесть на манеру», чем петь по-своему (а я понимаю так: терпеть, что его голос путают с сапуновским). И тут он стал сознательно не попадать в ноты, хрипеть, рычать, слезать с ритма чуть не на строку… эдакая свободно-блюзовая манера пения! Он-то убеждал всех и себя, что ему так легче, но, по-моему, любая неестественность забирает намного больше сил, чем манера, свойственная тебе от рождения.

Лёша тогда старательно лечился, меняя фониаторов, и в результате, за полгода напряженных военных действий смог избавиться от своего жуткого воспаления связок, но нервов это у него забрало очень много.

Люди, которым я излагал эту версию, со мной не согласны, говоря, что «Лёхе так было просто в кайф», но я продолжаю оставаться при своем мнении.

А вот и комментарий Алексея Дмитриевича после прочтения моей версии:

– Я вот сейчас соображаю и думаю, что исполнение от имени» маски», внешняя, нарочито наигранная экспрессивность, «игра в рок-н-ролл», клоунада шли подсознательно. С той целью, чтобы меня не воспринимали, как проповедника. Я сейчас избавляюсь от этого, пусть содержание будет на первом плане, какое ни есть.

Ну, и межчеловеческие отношения за безмятежное десятилетие довольно сильно обострились! Теперь самым слабым звеном оказалась связка Сапунов-Маргулис. Знаете почему? Все говорят: «Сапун Женьку долго доставал!», а вот мне эта ситуация вполне знакома: я сам нередко думаю, что дружески подкалываю товарища, а он воспринимает мои подколы как несправедливые придирки и хамскую «достачу»! Вот так и потерял, кстати, несколько очень хороших старых друзей…

Да, еще ведь не была забыта и ситуация в «Лотосе», когда виртуозные гулины бас-партии Сапунов не принял и переиграл по-своему! Обычно тогда все недоразумения между товарищами «разруливал» как раз Романов, а тут и он из миротворца неожиданно для всех превратился в «горячую точку».

В общем, однажды осенью, возвращаясь поездом с очередных гастролей, ребята в купе выпили немного лишнего, и… меж ними состоялся такой «срач», какого не было со времен незабвенного Того-Кого-Нельзя-Называть.

Евгений Маргулис громко заявил, что в группе больше не работает, а за ним ту же самую мантру спел и директор группы Владимир Сапунов.

Надо сказать, что такое с ними бывало и раньше, но вот того, что произошло через пару дней, прежде не случалось: Романову, так и не преодолевшему свой нервный срыв, на открытом Интернет-форуме группы «Воскресение» задали наивный и надоевший вопрос: «Какие планы у Маргулиса?»

Леша тогда возмутился неуместностью этого вопроса именно к нему, взбесился и выразился о Гуле так: «тот самый местечковый гость, который прощается, но не уходит».

Ну, и Жене тут же доложили…

Таким образом, мосты были сожжены, все прекрасно понимали, что вернуть Женьку будет уже невозможно. А вот за Володю Сапунова можно было еще побороться!

Но тут – следующий удар: Михаил Шевяков, переживавший случившееся несколько дней, позвонил друзьям и сообщил, что тоже принял решение из команды уходить.

А он-то почему?

Ну, здесь совсем другая история. Помните меткое слово Андрюши Сапунова – «дружковость»? Именно по этому принципу всегда объединялась группа «Воскресение», и Шевяков тоже всегда воспринимал ее не как «профессиональное сообщество людей, желающих при помощи творческого самовыражения заработать много денег», а как семью, коммуну абсолютно близких по духу и отношению к жизни друзей. И вот когда этот образ был безжалостно разрушен, пережить этого он не смог.

Так что осенью 2003 года всеобщий друг Михаил Шевяков безвозвратно ушел из группы и из музыки вообще. Слава Богу, что именно в это время создавалось множество фирм, занимавшихся международными экономическими вопросами, то есть как раз тем, чему Мишку когда-то учили в институте…

В общем, и здесь ему помогли его старые друзья, не дав помереть с голоду в совершенно новых условиях и жизненных обстоятельствах.

И еще одна страшная история произошла в тот год. Слава Богу, что не с «Воскресением», но все-таки совсем рядом.

Миша Капник тогда всерьез занимался продюсированием крупных событий. Помните фестиваль «Крылья», который обычно проходил в Тушино? Так вот, это было непосредственно его детище.

5 июля 2003 года при входе на поле Тушинского аэродрома, где уже начинался фестиваль, произошел взрыв. Две чеченские девочки взорвали на себе «пояса шахида», в результате чего погибли по разным данным от 11 до 20 человек и около 40 были ранены.

А давайте попробуем отвлечься от самого по себе ужаса этого события, и попробуем посмотреть на него глазами организаторов…

Ну, во-первых, ура службе безопасности: чеченки взорвали себя на входе, потому что увидели, что внутрь им никак не пройти, а на поле жертв могло быть на много больше!

А дальше что делать? Сообщить зрителям о теракте? Начнется паника и давка. Просто так прекратить фестиваль? Народ поднимет бузу. Продолжать, как ни в чем не бывало? Ну, а как это делать, если люди погибли?

Были принято единственно верное решение – фестиваль продолжить, но все сеты сократить и побыстрее все свернуть, тем более, что и люди стали чувствовать неладное, несмотря на то, что все средства связи были блокированы ФСБ.

Выступление «Воскресения» на этот раз не планировалось, ибо Миша даже не знал, могут они выступать или нет.

А они уже могли! Тут конструктивное начало проявил Андрей Сапунов. Он прокачал ситуацию и понял, что именно потеря директора для группы наиболее катастрофична. Отношения с братом у него уже тогда были сложными, поэтому позвонить Володе и «зачистить контакты» он уговорил Романова.

Сапун-старший сейчас с улыбкой говорит:

– Понимаешь, дело тогда было не столько в очень теплом разговоре с Романовым, сколько в том, что я за эти годы уже так сроднился с группой, что просто не мог дальше без них жить, и, кстати, слава Богу, что позвонил именно Лёшка, с братом мне было бы куда сложнее…

Но Андрюша Сапунов на этом созидательном деянии не остановился, и на следующей репетиции за барабанами уже сидел его старый соратник по «Лотосу» Алексей Коробков.

Так начиналось «Воскресение № 6».

И, как уже было отмечено в начале главы, шло уже третье тысячелетие, причем, уже и третий его год, названный ООН Международным годом пресной воды. Чем же он еще-то нам запомнился?



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АЛЕКСЕЙ КОРОБКОВ


В 2003-м году губернатор штата Иллинойс помиловал всех заключенных-смертников, осужденных на высшую меру наказания, в Бельгии произошла легализация гомосексуальных браков, а в Москве был обнаружен убитым российский футболист, футбольный агент и телекомментатор Юрий Тишков. На посту президента Армении был переизбран Роберт Кочарян, началось вторжение в Ирак войск международной коалиции, а сэр Пол Маккартни впервые выступил на Красной площади в Москве. Состоялись выборы в Палату Представителей Йемена, Канада и Бутан установили дипломатические отношения, а в Сибири открыт Северо-Муйский тоннель, спрямивший на 54 км участок Байкало-Амурской магистрали. Михаэль Шумахер стал первым в истории гонок «Формула-1» 6-кратным чемпионом мира, а на Байконуре состоялся старт космического корабля Союз ТМА-3, в составе экипажа А.Ю. Калери, Майкл Фоул (США) и П. Дуке (Испания). Правительство Финляндии возглавил Матти Ванханен, в новосибирском аэропорту «Толмачёво» по обвинению в неуплате налогов арестован Михаил Ходорковский, а Верховный суд США постановил, что запрет гомосексуальных отношений противоречит Конституции страны.

Глава 30. «Воскресение № 6» и Моисей Маймонид лично

– Миров, ты там совсем охренел? Я из-за тебя имею большие проблемы, оправдываюсь перед заказчиками, и в результате теряю серьезные деньги! Кто будет отвечать, ты?

Я поднял трубку и спросонья не понимаю, кто и за что на меня так орет, только на четвертом или пятом изящном обороте родной речи сообразив, что это Володя Сапунов:

– Вов, а почему ты кричишь, в чем дело-то?

– Это ты делал позавчера утром «Музыкальную Историю»?

– Ну… да. А что?

– А то, что нет у нас в составе Маргулиса и Шевякова! Ребята втроем с Коробком сейчас играют! А теперь у меня на концерт группу с Маргулисом требуют!


Да, это был мой прокол. Пусть и не совсем мой, а режиссера монтажа, но все равно: автор программы я, и все шишки – на меня.

У нас в утреннем канале на НТВ был такой формат, что в пятиминутке «Музыкальной Истории» кто-то из наших звезд рассказывал о своих личных кумирах, в общем, эдакий «обмен любезностями».

Тогда, по-моему, Илона Броневицкая, рассказала зрителям, что очень любит группу «Воскресение», и в качестве иллюстрации я попросил режиссера монтажа дать какой-нибудь их концертный номер. А он, будучи старым поклонником Маргулиса, подмонтировал какую-то его песню, вроде даже «Пой Со Мной».

Ну, а откуда ему тогда было взять видео группы в новом составе, если на телевидении их еще вообще не было?

Но все равно – прокол мой. Тогда мы с Вовкой договорились, что я привезу съемочную группу к ним во Дворец молодежи, где готовился очередной юбилейный концерт, сниму несколько номеров и сделаю с ними большое интервью.

Сделал, отработал грех.

А юбилей «Опять – 25» был довольно милый, но, правда, немного странный! Странный тем, что сам повод для праздника был какой-то… сомнительный. Да, выжили, да 25 лет прошло. Но из «отцов-основателей» на сцене – только Алексей Романов! Сам-то я и Сапунова причисляю к этой категории, но все-таки…

Из гостей выступал Андрей Макаревич. Без ансамбля. Сам. Один. Но в общем джеме поучаствовал с удовольствием.

Еще вышел на сцену Миша Клягин, в последние годы – бессменный гитарист всех сольных проектов Маргулиса, а вот самого Гули так и не было.

Хотя был и один сюрприз: в составе группы вышла и Лариса Романова с кастаньетами, причем (ух, снова шутка для инсайдеров!), в отличие от Йоко и Линды, оказалась почти к месту…

Концерт прошел с успехом, видеозапись тоже.

Ну, и дальше все пошло опять в крейсерском режиме. Гастроли, концерты…

Я долго пытался вспомнить, а потом и выяснить у самих музыкантов, что интересного произошло в «Воскресении» между юбилеями 2004 и 2009 года, но выяснилось, что практически ничего, кроме того, что Андрею Сапунову надоело темпераментно давить на бас-клавиши ногами, и в состав был принят бас-гитарист Дима Леонтьев.


«25 лет в МДМ». На сцене Алексей Романов, Лариса Романова, Алексей Коробков, Андрей Сапунов


Несмотря на молодость (Дима родился в аккурат тогда, когда Романов пел в «Машине Времени»), это был уже довольно опытный музыкант, имеющий за спиной работу со Львом Лещенко, Батырханом Шукеновым, Андреем Косинским и самое главное – с брит-поповым проектом «Мечтать!», блеснувшим весьма ярко, но… в этой нише места хватало только «Мумий Троллю», а посему проект быстренько удавили.

В состав он вписался довольно удачно, да и драйва заметно добавил. Теперь уже пришлось встать со стула не только Сапунову, но и Романову, да и Лёша Коробков сменил мягкие щетки на любимые палочки.

А как там шли дела у остальных воскресников-то? Что-то мы давно на них не оглядывались!

Ну, Алеша Макаревич вовсю погрузился в «Лицей». Их успешная деятельность продолжалась, несмотря на то, что Лену Перову, немного зазнавшуюся и офигевшую от своих связей на ТВ, пришлось совсем недавно заменить.

Кстати, все девочки уже давно выросли, оформились, и при выборе ей на замену Ани Плетневой уже вполне учитывался такой параметр, как совсем не детская сексуальность.

Впрочем, с уходом Перовой возникла и проблема, до сих пор не нашедшая однозначного юридического решения: бывшая участница запретила группе использовать фонограммы с ее ясным голосом и клипы с ее светлым образом. Как-то при заключении с ней контракта никто и не подозревал о подобном развитии событий, но до суда дело доводить не хотелось, а поэтому Алёша просто решил все фонограммы переписать, а старые клипы в рекламных целях не использовать.

Дороговато вышло, зато спокойно.

Женя Маргулис активно гастролировал и записывался с «Машиной Времени». При этом, как водится, ругался и плевался, но оттуда уходить пока не торопился, впрочем, проект «Шанхай» для клубной жизни ненадолго таки возродил.

Кстати, Гуля всегда с большой охотой отзывался на просьбы коллег поучаствовать в записи альбома или песни, я не буду называть имена, просто для того, чтобы никого не обидеть, но поверьте, что таких проектов было довольно много.

Петруччо Подгородецкий, которого в «Машине Времени» пестовали-пестовали, да и выпестовали, пару лет вел «Хулиган-шоу» на радио «Серебряный Дождь», потом включился в довольно долгий телепроект «Шоу Сбитого Летчика» на канале М1. Параллельно с этим они работали на сцене и записали альбом вместе с Ромой Трахтенбергом, там все было здорово, только детям слушать было совсем нельзя.

Все эти истории очень помогли Петьке продержаться на плаву и начать потихоньку раскручивать свой сольный проект.

Довольно странно все шло у ТКНН: с одной стороны популярность его не покидала, успех продолжался, но аккомпанирующие составы рассыпались один за другим. За прошедшие годы он удачно поучаствовал в нескольких знаковых сборных концертах, трибьютах и юбилеях, в том числе в своем собственном, групп «Цветы», и «Старая Гвардия», Алексея «Вайта» Белова и, что крайне показательно, Юрия Лозы.

Особо нужно отметить, что на этом отрезке творческой деятельности Их Светлость наконец-то изволили отказаться от любимой самодельной гитары и все-таки перешли на «фирму».

А самое смешное, что в конце 90-х мы с ним очередной раз заочно пересеклись: он написал несколько песен для альбома «Крапива-Лебеда» певицы Наташи Пушковой, жены его друга, а я создал яркий и совершенно незабываемый образ «любителя русской бани» в клипе на заглавную песню этого альбома.

А вот дальше писать трудно.

3 сентября 2008 года в Торонто в собственной ванной умер основатель группы «Воскресение» Сергей Кавагое.

Кава.

Он был совершенно удивительным музыкантом, продюсером, аранжировщиком… Но ни одно из этих качеств так и не было до конца им реализовано – то ли судьба, то ли характер.

Последние годы жизни его преследовала жуткая депрессия, он чуть ли не каждую ночь звонил в Москву кому-то из старых друзей, все терпеливо с ним общались, но настоящего драйва это ему не возвращало. Две последние жены Кавы, Таня и Марина, прекрасно подружились и общаются до сих пор, так же как и сыновья, Вова и Саша.

Но вот со старшей женой, Олей, и ее сыном контакт был полностью потерян. В один из последних приездов в Москву Серега сделал попытку вернуть парня, но попытка не увенчалась успехом. Взрослый дядька, которым за эти годы стал его сын Юра, на встрече сухо сказал, что больше они не увидятся никогда: он работает в одной из наших спецслужб, и контакты с иностранцами им строго запрещены…

А почти через год, 10 июля 2009 года, в Дюссельдорфе ушел певец и саксофонист состава 1980 года Паша Смеян.

После ухода из «СВ» в 1987 году он сотрудничал с разными группами, уходил в монастырь, возвращался в ЛенКом, но нигде не находил себе покоя, не складывалось. Впрочем, счастье вроде бы сложилось с женой Людмилой, у них даже в январе родился сын Макарий, но уже через пару месяцев пришел страшный диагноз. Пашка довольно долго считал свою болезнь панкреатитом, но это оказалось ошибкой. Друзья и коллеги собрали деньги на операцию в Германии, но она не помогла, и Паши не стало.

В эти дни в Москве «Воскресение» уже готовилось к предстоящему 30-летнему юбилею, и он обещал быть по-настоящему необычным.

Дело в том, что за 70–90-е годы мегапопулярные западные группы повадились делать концерты и записи с симфоническими оркестрами. Началось все, по-моему, с Procol Harum, а за ними уже пошли Pink Floyd, YES и затем уже Metallica, и это полностью объясняет то, что у нас началось с группы «Ария».

История получалась красивая и мощная, вот, директор группы, Володя Сапунов, судя по всему, насмотрелся этих концертов и совсем попал под тлетворное влияние Запада… Ему было уже даже не важно то, что история эта очень дорогая и громоздкая. Он умудрился даже получить разрешение Патриарха Алексия на летний концерт на Соборной площади Кремля!

(Разрешение Святейшего, правда, потом отменил вице-премьер Шувалов как более могущественный.)

А подготовка началась! Андрей Сапунов позвонил старому другу-соратнику Саше Слизунову и попросил его сделать оркестровку тринадцати песен.

И вот тут пошло самое интересное: Коробков предложил, чтобы оркестр был из Академии имени Маймонида!

Так, здесь, пожалуй, нужно объясниться, тем более, что большинство читателей, видимо, не знают не только этого ВУЗа, но даже имени великого еврейского ученого и философа, родившегося в далекой Испании.



ВНАЧАЛЕ И ПОТОМ:

АЛЕКСАНДР СЛИЗУНОВ


Двадцать лет назад, когда я подружился с Вероникой Рафаиловной Ириной, основателем и ректором этого учебного заведения, Академия имени Маймонида была Еврейской. Именно там работала педагог по вокалу Мира Львовна Коробкова.

А сегодня, когда ректором стала дочь Вероники Рафаиловны по имени Янкелика, а в классе ударных преподает сын Миры Львовны, Алексей, название академии уже значительно больше ласкает слух русского человека: теперь это – Государственная классическая академия!

Именно здесь некоторое время назад получили высшее музыкальное образование Алексей Романов и Андрей Сапунов.

И – да! – в академии есть прекрасный студенческий оркестр и очень приличное репетиционное помещение. А что еще было нужно Володе Сапунову? Студентам-то платить не надо, это для них – курсовая работа, они за нее зачет получат!

Проблемы, правда, появились, но решали их уже в рабочем порядке: Янкелика Ирина-Сушкова, будущий ректор, играла на арфе, а Саша Слизунов этого трагически не учел… Ну, что ж, пришлось ему в ударные сроки прописывать партию для этого прекрасного инструмента!

А кроме того, он сделал оркестровки в традиционных гармониях, а ребята к концерту кой-чего взяли да по привычке и поменяли… Вот весело-то было!

К тому же что-то серьезное случилось с нервом на руке Лёши Коробкова, ему предстояла операция, и работать в полную силу он просто не мог.


Слизунов, Леонтьев и Сапунов осваивают новый инструмент


Но в результате все проблемы были решены, и зрелище получилось очень эффектным: рядом с Лёшей Романовым на сцене со своей арфой царила красавица Яна, а внезапно приболевшему Коробкову подыгрывал старый друг и соратник, Андрей Иосифович Кобзон, гордо поглядывая на своего папеньку, сидевшего в ряду самых почетных зрителей.

Так что я полагаю, что даже сам Моисей Маймонид был бы таки доволен зрелищем.

Вступительное слово говорил Андрей Макаревич, да и Маргулис в перерыве добрым словом помянул Каву, напомнив всем, что родили «юбиляра» именно они вдвоем. Зал, правда, не вставал.

Работа эта, кстати, до сих пор не доведена до логического финала! На концерте производилась мультиканальная запись звука, причем в ней использовалась сплит-система, так что партию каждого инструмента или струнной группы впоследствии можно было поправить или даже изменить. Именно этим несколько лет занимался любимый звукорежиссер «Воскресения» Игорь Клименков.

Сейчас вроде бы все уже готово, только вот запал пропал, и разные события последних лет сильно поубавили настроение…


«Воскресение» на сцене Академии им. Маймонида


Может быть, стоит ждать результата к 40-летию?

Глава 31. Межъюбилейная

– Серёга, скажи мне, кто из наших старых рокеров еще может выступить под гитару и не за очень страшные деньги?

– Миша, уточни задачу, здесь нужно учитывать слишком много вводных.

– Ну, я решил, что на нашу регату в Турцию стоит взять какого-нибудь приличного человека, чтобы он там дал эдакий «Концерт Под Парусом». Аппаратуры практически нет – пара микрофонов, и всё. Ну – свет. Только вот бардов, упаси Бог, не надо. Есть там у тебя кто-нибудь, еще не совсем зазнавшийся, чтоб за один концерт мы ему с женой, или даже с не женой, сделали хороший недельный отдых и даже немножко денег дали, а?

– Ну, я не знаю… Макар сейчас категорически с гитарой не работает… Гуля тоже не любит. С Шевчуком я не так хорошо знаком, чтобы предлагать… Может, Лоза?

– Серёга! Я сказал «приличного»!

– Ну, тогда… я с Лёшей Романовым поговорю.

– Вот! То, что надо!


И вот – октябрь 2011 года, мое любимое побережье южной Турции, украшенное греческими островами. Мы со старым другом Мишкой Савельевым, организатором этой регаты, идем в общей гонке на яхте «Бешеная Корова», а Лёша с женой Ларисой разместился на комфортабельном катамаране сопровождения, и за всей драматургией действа наблюдает со своей хитрой улыбкой и бокальчиком вина в руке.

Впрочем, вечерами на стоянках мы имеем возможность неформального общения, и говорим обо всем: о музыке, дружбе, времени и судьбе. Собственно, тогда мне впервые и пришла в голову идея о возможности написания этой книги.

– Скажи, а на концерте ты будешь только свои песни петь?

– Да какие хочешь, я свободный человек!

– Ну, я же знаю, что ТКНН вроде бы запретил вам исполнять его песни…

– Господи, какая чушь! Как можно «запретить исполнять песни»? Нет такой юридической нормы. Тем более, что против того, чтобы их пел лично я, он никогда не возражал. У меня с ним, кстати, сохранились довольно приличные отношения, у единственного, пожалуй!


Алексей Романов, «Концерт под Парусом», 2011 год


Тот концерт прошел «на ура», да и на гастрольном графике «Воскресения» не сказался.

А на следующий 2012-й год я пригласил уже всю команду на последний фестиваль «Сотворение Мира», состоявшийся, правда, не в Казани, а в Перми.

В традиции нашего фестиваля всегда было много импровизаций и неожиданных коллабораций. Мало того, что техничесим директором я пригласил Мишу Капника, но и в выступление «Воскресения» по старой памяти с удовольствием влился Президент фестиваля Андрей Макаревич.

Кроме того, запланирован был некий финальный джем, в котором участвовали все приглашенные артисты, и этот акт сиюминутного творчества должен был подчеркивать саму суть музыки, которая всегда живет «здесь и сейчас».

В качестве основы для джема в том году был выбран знаменитый стандарт Stand by Me, известный в исполнении практически всех рокеров, а в качестве базового аккомпанирующего состава я решил остановиться на «Воскресении» и не прогадал.


Андрей Сапунов и Андрей Макаревич на сцене «Сотворения Мира», 2012 год


Джем вполне получился, его можно сегодня найти на Ю-тюбе, а Лёшам, Андрею и Диме довольно приятно вспомнить, что рядом с ними на сцене стояла огромная интернациональная команда, во главе которой был великий Джон Маклафлин.

В том же году Гуля ушел из «Машины Времени»… Воздержусь от оценки факта и анализа субъективных причин. Достаточно объективных: творческие личности ОБЯЗАТЕЛЬНО устают друг от друга.

А через год, 26 июня 2013 года, от сердечного приступа умер Александр Бутузов.

Фагот.

Человек, получивший известность как чтец на концертах «Воскресения» и «Машины Времени», а на самом деле – удивительный поэт.


Финальный джем фестиваля «Сотворение Мира», 2012 год


Песни на его стихи звучали и звучат в исполнении групп «Воскресение», «СВ», «Аракс«, «Шанхай«, «Чёрный Кофе«. Пели их и в сольных программах Андрей Сапунов, Евгений Маргулис, Роман Амиридис, Павел Смеян, Александр Маршал, Валерия…

Вот посмотрите, какого поэта мы потеряли, даже не успев толком узнать:

Я уснул. Но не спал, или спал слишком долго.
Так что сон от не сна отличать перестал.
Ноги кормят коня, зубы – тощего волка,
А меня – только сна мутноглазый кристалл.
Я устал. Как там Гамлет: «Уснуть? Притвориться?»…
Притвориться безумным, слепым и немым?
Дескать, это не мы, и не нами всё это творится…
Впрочем, да: если что-то творится, то это уж точно не мы.
Мы уснули. Уснули, мы спим! И в кошмаре безликом,
Как слепые котята – в тумане, наощупь, дрожащей рукой!..
Не проснуться уже с петушиным нам утренним криком,
Не проснуться, коль нас разбудить не попробует кто-то другой!
Так-то кажется – есть на кого мне надеяться.
Ну а нет – так найдется! И видно, окажется сам
Добрым молодцем… Лучше бы – красною девицей,
Что вернет меня Богу, направит назад, к Небесам…
Так по горло насытишься хилыми горями,
Горечь страха отмеришь последним глотком,
Ты очнешься, проснешься… Хотелось бы – вовремя!
Добрый Ангел как будто тихонько толкнет локотком.

Глава 32. Юбилей 35 лет

А над «Воскресением» тем временем нависал очередной юбилей!

Цифра «35» выглядит не слишком круглой, но по разным причинам и задумано, и исполнено все было очень масштабно.

Володя Сапунов решил собрать в одном концерте в «Крокус Сити Холле» ВСЕ составы «Воскресенья» и «Воскресения». Ну, по мере возможности, конечно, ибо ТКНН, естественно, отказался, да и Кавы со Смеяном на свете уже не было…

А тут вдруг и новая беда.

С Лёшей Макаревичем мы общались довольно часто, но совершенно не регулярно.


Тот самый листок…


Интеллигентнейший и добрейший человек, он был постоянно подвержен рефлексии, и никогда не был уверен в себе как в гитаристе. Перед юбилейным концертом в «Крокусе» его тоже пригласили тряхнуть стариной, и он усиленно тренировался в извлечении правильных звуков из своего инструмента.

Когда пришло известие, что он, вдруг… умер, в первый момент это все воспринималось как дурацкая шутка, ведь вечером после репетиции 28 августа он, как всегда, недовольный собой, поехал в сторону дома, и все было совершенно нормально!

…Когда тело Алеши обнаружила приехавшая с дачи дочь Настя, рядом была гитара, а на столе лежала бумажка с обозначенным сложным гитарным аккордом, который у него никак не получался на репетициях…

На похоронах Бог знает в каком мышином углу Москвы были ВСЕ. Просто потому, что этого хорошего человека любили и знали оба фланга музыкальной Москвы: и рок, и попса.


А концерт в «Крокусе» был уже 4 октября, и получился он знатный, но из зала я его не видел! Я тогда весь вечер просидел за кулисами, ибо кинуть рюмочку нужно было с каждым из его участником, а когда один состав на сцене, то что делают остальные? Правильно! Главное только не переусердствовать, и в этот раз все получилось очень хорошо, даже моя любимая Лена открыла фирменный «буфет для своих» в одной из гримерок.

Боже мой, какую же вкусную закуску она готовит сама! И грибочки, и помидорчики, и салаты, и пирожки, и шашлычки… Вот это – юбилей!

В концерте участвовали практически все: Романов, Сапунов, Коробков, Леонтьев, Шевяков, Маргулис, Подгородецкий, Кобзон, Китаев, Нефёдов, Слизунов, Чиненков, Голутвин, Клягин, Миансаров, Макиенко, в зале были почти все «машинисты» и еще туева хуча гостей, а Володька Сапунов периодически катался на своем кресле из-зала за кулисы и обратно, гордо озирая «деяние рук своих».


Финал юбилейного концерта 2014 года.

В кадре: Михаил Клягин, Евгений Лепендин, Петр Макиенко, Борис Плотников, Андрей Кобзон, Юрий Китаев, Алексей Романов, Михаил Шевяков, Александр Чиненков, Алексей Коробков, Петр Подгородецкий, Михаил Леонтьев


И так все это было здорово, так был переполнен зал огромного «Крокус Сити Холла»…

А через недели три после этого юбилея мы с Андрюшей Сапуновым взяли да и поехали в Испанию.


Сергей Миров и Андрей Сапунов едят устрицы на Барселонском рынке Бокерия, 2014 год


То есть поехали-то мы каждый сам по себе, но, выяснив, что мы почти неделю будем практически рядом, в Барселоне, я предложил частично объединить досуг. В моем распоряжении там оказался автомобиль, и мы с огромным кайфом покатались по окрестностям красивейшего города на земле, а когда оказывались в машине на относительно долгое время, то отвлекались от окружающих красот и свободно говорили о том и о сем… В том числе и о «Воскресении», конечно.

Вот тут-то по интонациям Андрея и его настроению я и понял, что внешняя благостность ситуации на юбилейном концерте совершенно не соответствует реальному положению вещей в группе…

Глава 33. Не кода

Подойдя вплотную к финалу книги, я наконец еще раз решаюсь задать Алексею Романову прямой вопрос:

– Лёш, а можешь как-нибудь прокомментировать многочисленные разговоры о том, что Романов «исписался», что новых песен не пишет… Почему, а?

– Серёж… Ты где-то в середине повествования какими-то полунамеками уже предложил мне высказаться на эту тему. Соображения мои такие: не чувствую внутренней потребности становиться» графоманом», даже в хорошем смысле, то есть – «ни дня без строчки». Это не про меня. К сожалению, с некоторых пор я потерял интерес к тому, что выпускают мои старые друзья, коллеги по цеху. У них идут сплошные самоповторы, может быть, от опасения перестать или даже разучиться «делать это». Спровоцировать творческий выплеск, наверное, может сильный стресс, в лучшем случае – влюбленность. Большинство страстных поэтов умерли молодыми, за исключением Фёдора Тютчева, пожалуй, но и его романтическая история была затяжной трагедией. Я всё это понимаю головой, а стихи и мелодии приходят или не приходят, откуда – не знаю. Может быть, надо заслужить…


Я, пожалуй, принимаю эту Лёшину позицию. Но из людей, с кем я разговаривал на эту тему, по крайней мере, двое сказали прямо, что им стало скучно участвовать в исполнении одного и того же «старья»: Андрей Сапунов и Михаил Шевяков. Причем под словом «старье» они имели в виду, похоже, разные вещи…

Да! Истинная причина последнего развала «Воскресения» в 2014 году совсем не в скандальной истории с непоездкой Андрея Сапунова в Крым и дальнейшем выяснении отношений через прессу. Все это было только последней каплей.

Но, Господи, как же мерзко было читать весь этот бред пододеяльных писак, которые сладострастно сводили всё к давнишним родственным конфликтам, объясняя все тем, что друг другу завидуют родные братья и сестры!

Да, Андрей и Владимир Сапуновы – родные братья, а Лариса Романова и Жанна Сапунова – родные сестры, это так. И далеко не всегда между родными людьми все бывает ладно, но тут же совсем не в этом дело!


Концерт «Трио Андрея Сапунова», 2015 год


Давайте вспомним начало 90-х.

Алексей Романов, стремясь к сухому блюзовому звуку, выделился из «СВ» в трио: Романов-Казанцев-Китаев, где Казанцева достаточно скоро заменил Сапунов.

Когда этот состав преобразовался в очередное «Воскресение», Андрей Сапунов, у которого есть достаточно много собственных песен, собрал трио Сапунов-Миансаров-Коробков, это трио существовало параллельно с «Воскресением», только место клавишника Миансарова занял басист Дима Леонтьев.

В результате различных пертурбаций уже года с 2007 рядом существуют два коллектива с разными репертуарами: Трио Сапунова – Сапунов, Коробков, Леонтьев и… группа «Воскресение», где к этим трем достойнейшим персонажам присоединяется некто Алексей Романов.

Согласитесь, довольно абсурдная ситуация, да? С точки зрения Романова это – абсолютное размывание бренда. Директор группы, Владимир Сапунов, с ним был категорически согласен и жестко отказал родному брату в «заделывании концертов», чему тот немало удивился! Почему, собственно, ведь репертуары-то разные?


Концерт «Трио Алексея Романова», 2015 год


Мы с вами сейчас оказались в той самой ситуации, о которой я писал во вступлении № 2, когда нужно рассудить – кто из двух творческих людей прав, а кто не прав.

И вот я опять не могу! Мне совершенно понятны обе позиции! Можно бы возмутиться – почему сольный проект Сапунова идет в аккомпанементе тех же музыкантов, но и это понятно: и Лёшу Коробкова в оба состава когда-то привел именно Андрей Сапунов, а Диму Леонтьева привел за собой Коробок. Так зачем же, спрашивается, лишать себя профессиональных людей, с которыми комфортно?


Моменты презентации книги


Анна Маргулис, Евгений Маргулис, Сергей Миров


«Афтер-пати»: Алексей Романов, с отцом и женой


На фото внизу: Сергей Гринев, Лариса Григорьева, Алексей Меринов, Сергей Миров, Ромарио, Дмитрий Тюхтин, Михаил Бесфомильный, Сергей Галанин, Петр Макиенко


А тем временем спрос на музыку стал потихоньку падать, что ощутимо сказалось на предлагаемых гонорарах. Многим устроителям выгоднее было заказать концерт не «Воскресения», а именно «Трио Андрея Сапунова», потому что люди почти те же, а стоят намного дешевле…

Ну, и понимаете, как эта ситуация раздражала Романова и Сапунова-старшего?

У Лёши, кстати, тогда тоже возник собственный проект: трио Романов-Китаев-Макиенко, причем состав был плавающим, и в нем иногда появлялся тот же Дима Леонтьев, а также Джим Винсент и Александр Бах на барабанах.

Ну… Что я вам могу сказать… В остатках того самого рок-бульона, о котором мы говорили в начале книги, об этих проектах невесело шутили: «"Воскресение" для бедных».

Знаете, большие составы здесь всегда были нерентабельны, несмотря на качество звука, вспомните «Воскресенье» с Маймонидским оркестром или трио «Секрет» с оркестром «Кейптаун»! Это было здорово, но ездить по стране не позволяло.

Но вот когда экономика заставляет секвестрировать сами группы, это, знаете ли, означает очень серьезный кризис, и не только в музыке…

А в декабре 2015 у Лёши Романова вышла книга! Думаю, что не смогу вам передать, что такое выход первой книги для поэта. Это похоже на рождение первенца! Тем более, когда это происходит уже в таком зрелом возрасте…

Праздник в ЦДЛ был настоящим – полный зал, щедрое застолье.

Только из всех составов группы «Воскресение» на этом празднике присутствовал… один лишь Гуля с женой. Да и то ушел с середины концерта «Трио Алексея Романова»…

Как-то уж очень странным мне все это показалось тогда…

Так что, усталость друг от друга приводит к нехорошим вещам не только у нас. Но ведь роллинги выстояли, собрались! И вообще, контрактные взаимоотношения тоже способны вершить чудеса…

– Серёжа, знаешь, это огромное счастье работать с таким офигительным поэтом и музыкантом, как Ромаха, я и сейчас пою несколько его песен, но… и он устал, и я… за почти сорок лет-то! Если бы у нас была нормальная концертная работа, можно было бы о чем угодно договориться и что угодно потерпеть! А так… да какой смысл дохлого кота за яйца тянуть?

Это был страстный монолог Андрея Сапунова в ответ на мой робкий намек о возможности контрактных отношений.

Он в чем-то прав. По одному будет, конечно, легче, если идет разговор о том, чтобы выжить.

А вот если о славе и победах, то, по-моему, только вместе!

Но тут наступил Крым.

На самом деле Андрей давно всех предупредил, что никогда не будет ездить на эту территорию по идеологическим соображениям, и несколько раз такое прокатывало. Романову, наверное, было даже интересно проверить – а как это, весь концерт петь одному?

Но здесь добавилось еще несколько накладок: в афише и анонсах Андрей Сапунов был указан, а в пресс-релизе к концерту была указана очень мудрая причина: «Сапунов болен, у него операция на сердце».

Ну и как было постоянно реагировать на эту чушь?

Это Романову, который 30 лет назад и в тюрьму-то сел потому, что не захотел врать следователю!

Вот он в результате и сказал правду, а в ответ на нее из зала какие-то две дуры начали бросать на сцену яйца… Нет, не тухлые, свежие, но это мало чего меняет.

А когда все вернулись – начались разборки с нашей воинствующей прессой: «Как так можно?! Это же, прямо-таки, предательство Родины!!!»

Как-то сразу вспомнилась история отношений Джона Леннона и Тони Шеридана: в мирном 1961 они выпустили совместную запись, а когда США ввели войска во Вьетнам, Британия их в этом поддержала. Леннон по этому поводу демонстративно вернул Королеве Орден Британской Империи, а Шеридан… поехал на гастроли во Вьетнам развлекать американских «вежливых зеленых человечков».

Больше совместных проектов у них не было.

В общем, «Кто Виноват» перестало быть просто песней, и после различных телефонных разборок что-то лопнуло, как струна. Андрей почесал бликующее темечко и, как теперь принято, через Интернет объявил о своем уходе из группы.

Алеша Коробков, который, в общем-то, не имел ничего против работы с обоими составами, принял свое решение:

– Серёж! Мы с этим человеком дружили тридцать лет! И вдруг я узнаю о его поступке через Интернет!.. Это что? Он мне позвонить мог? В общем, с его трио я решил больше не работать и заявил об этом тоже в Интернете!

А вот Дима Леонтьев еще около года работал в обоих составах, и никто ему за это не пенял… Оказывается, так можно!

Каким-то образом летом 2016 года «Воскресение» умудрилось не развалиться окончательно и продолжило работу, причем наконец-то (это моя личная эмоция!) с клавишником, чем фактически утвердили статус «Воскресения № 7».

Внимание! Под самый занавес повествования у нас появляется новый герой! Да, в состав пришел Юра Смоляков, достаточно долго игравший в разных кавер-группах, но успевший поработать с Вадимом Голутвиным и даже с Лёшей Романовым, когда тот ввязался в новую историю с группой «Аракс»… Ах, да, я же забыл вам рассказать, что была у нас и такая затея!


Вадим Голутвин, Юрий Смоляков, Алексей Романов, Анатолий Алешин, Тимур Мардалейшвили, Сергей Тимофеев. 2015 год


В программе возрожденного «Аракса» с вечно молодым солистом Толиком Алешиным было место для семи песен в исполнении гостя – Алексея Романова.

Валерию Жарову предложили этот проект продюсировать, но он понял, что его здоровья на это не хватит, и ностальгический проект существует в эпизодическом формате.

Так вот, Юра Смоляков – человек удивительный по нескольким позициям:

Во-первых, он, в отличие от всех умных людей, не из музыки поднялся в бизнес, а с хорошего офисного места взял да и упал в музыку, причем совсем недавно, в 2007 году!

С моей точки зрения, этот поступок характеризует человека, который, сам того не зная, уже с рождения был на всю голову членом группы «Воскресение».

Во-вторых, он уже засветился в музыке, написав саундтрек для кино. Это тоже редкость, ибо сейчас обычно музыку заказывают только «именам» или «рабам», чтобы заранее повысить рейтинг будущего фильма или свести к нулю затраты.

А в-третьих, Юра, узнав, что Сапунов уходит из группы, летом 2016 года… сам позвонил Лёше и предложил себя! Это вообще уникальное явление, ведь все наши музыканты считают себя суперзвездами и ждут годами того, что их кто-нибудь куда-нибудь пригласит, а сами, в лучшем случае просят, чтобы «кто-то порекомендовал». Помните правило ТКНН: «Старик, кто первый позвонил?»

Правда, Романов сказал, что звонок и приглашение были от него, но Смоляков настоял на своей версии. Думаю, что здесь, как обычно, произошло смешение воспоминаний: звонили друг другу часто, идея назрела, а кто первый сформулировал ее конкретно – не так уж и важно.

В общем, я считаю, что ребятам повезло.

Только… с работой в 2016 году стало совсем не весело.


Группа «Воскресение», 2016 год: Смоляков, Романов, Леонтьев, Коробков


В смысле, ее практически не было, ибо денег на рок-концерты в карманах у людей тоже не осталось…

В начале 2017 года пресс-атташе «Воскресения» Антоша Чернин организовал выступление группы в телепрограмме «Соль»… Ну, что вам сказать… Ограничусь замечанием, что ведущий, некто Прилепин, мог бы не быть столь поглощен самим собою, а лицо его могло иметь и другое выражение.

И что, это была кода?

Нет, конечно, это же Россия!

В конце концов мозги у страны встали на место, произошли некоторые изменения на самом верху, экономика пришла в относительную норму, вследствие чего концертная и студийная работа снова стали принимать человеческий вид. В группу начали возвращаться любимые музыканты.

В 2024 году Володя Сапунов придумал акцию «Разменяйте 100-льник!». Это была серия концертов «Воскресения» и «Машины Времени» на главных сценах мировых столиц. В этом туре чуть было снова не покинул оба коллектива Евгений Маргулис, ибо стал давать о себе знать возраст, и проводить на сцене полных три часа было уже трудновато.

А через пять лет, в 2029-м, в концертном зале, после долгих споров построенном на месте бывшей гостиницы «Россия», и вмещавшем 15 000 зрителей, с полным аншлагом прошел юбилейный концерт «Воскресения».

Полвека, конечно, серьезный срок, но следовало учесть, что совсем незадолго до этого по стране проураганили 80-летние юбилеи Аллы Пугачёвой и Саши Градского.

Но этот концерт был реально фантастическим!

Правда, перед его началом чуть было не возникла проблема: Вовка Сапунов, торопясь из фойе за кулисы, на радостях вскочил со своей новой каталки «Илья Муромец» и, потеряв координацию, немножко сбил с ног представителя ЮНЕСКО, беседующего с министром культуры РФ. Слава Богу, все кончилось без скандала, они перед ним просто извинились и всё.

Фантастический стол на 100 человек за кулисами организовала любимая всеми Лена с помощницей, только алкоголь выставлял я: ничего кроме «Мирового Аквавита» наш «рок-бульон» года с 2018-го уже не пил.

Глобальная Русская ТелеСеть с головным офисом в Бат-Яме выиграла тендер на трансляцию, поэтому и в фойе, и в зале, и даже за кулисами летали мини-дроны GRTN, обеспечивая прямую передачу концерта на телесерверы всех континентов, а также молодой марсианской колонии.

А какое роскошное поле было для инсайдерских шуток!..

Концерт в жанре парного конферанса вели Пётр Подгородецкий и Андрей Макаревич. Перед антрактом один даже надел на себя маску рыжего клоуна, а другой – белого. Их искрометные шутки и искреннее дружелюбие наполняли атмосферу вечера от первого звонка до самого финала!

На этом детали, подчеркивающие дружбу «воскресников» с «машинистами», отнюдь не ограничивались: в фойе, на всех колоннах рекламировался предстоящий релиз в формате «Z» второго сольного альбома Валерия Ефремова, ведь первый еще за два года до этого получил премию Грэмми за лучший вокал и разошелся в «платиновом» объеме.

К сожалению, сенсацией не стал долгожданный выход на сцену Того-Кого-Нельзя-Называть: за несколько дней до концерта папарацци по всем сетям распространили кадры, где он и Андрей Сапунов сидят в обнимку в репетиционном зале и участливо делятся рецептами лечения возрастных болезней. Меня, кстати, он тогда опять не узнал, но я и не обиделся: понятно, деменция рулит…

Но когда уже на концерте на сцену к ТКНН с двух сторон вышли тоже весьма сильно сдавшие Карлос Сантана с Марком Нофлером и поддержали его гитарное соло, не только сам музыкант, но и большинство зрителей не смогли сдержать благодарных слез умиления!

Это был сюрприз спонсора концерта, Михаила Шевякова, как, впрочем, и выход Рода Стюарта на песне Лёшки Романова «Я ни Разу за Морем не Был». Ради такого случая Род наконец-то разучил старинную шотландскую песню My Bonnie Is Over the Ocean. Правда музыкантам пришлось заранее отрепетировать переход в мажорный лад из минорного, но надо признать, что коллаборация вышла очень красивой.

На самом деле в ней хотел поучаствовать сам сэр Пол Маккартни, приклеив к знаменитому романовскому хиту свою Luck of the Irish, но Род победил и Полу нашли другое достойное место в программе концерта.

Он вышел на сцену к «Воскресению» в составе Сборной Мира вместе с Китом Ричардом, Денисом Мацуевым и Шилой И. Когда они грянули «Бабу на Морозе» в одиннадцати разных ритмах, из которых даже были два, еще не опробованных Романовым, остановить всеобщий восторг было невозможно. Правда, трансляция номера едва не пошла наперекосяк: все мини-дроны слетелись к восьмому ряду, где укоризненно качал седой головой, бурчал и раздраженно плевался маэстро Юрий Лоза.

Особо хочется остановиться на гостях из молодежного направления, ведь generation gap у каждого поколения был своим, и преодолеть его всегда было трудно. Знаменитая дэш-группа «Ийю» из Томилино сделала стаг-микс двух известных песен Романова в стиле жадэ и порадовала ликующих сверстников слэттовой композицией «Делай Свое Дело Дрянь».

Для песни «Звон» Андрея Сапунова на сцену перенесли и смонтировали звонницу с колокольни Ивана Великого. Его брат Володя, хоть и с трудом, но договорился об этом. До последнего момента все боялись отмены договора, но, слава Богу, что фамилии «Шувалов» к тому времени уже никто не помнил.

А самую серьезную историю подготовили к этому дню Миша Капник, Саня Кутиков, Игорь Новиков и Артём Арутюнов. Они, как наиболее технически подкованные изо всей тусовки, несколько лет работали с новой технологией витографии, отличающейся от морально устаревшей голографии тем, что витографические изображения не просто оживали, а могли стабильно существовать в режиме ритмически запрограммированной анимации.

Благодаря этому на финальной песне, когда на сцену вышли все участники группы «Воскресение» и многочисленные гости, пятнадцать тысяч зрителей в зале и миллионы у своих домашних и уличных экранов сначала замерли столбняком, а потом стали мигать выключателями и фонариками, а вместе с этим аплодировать и подпевать…

На сцене происходило чудо: за одной из ударных установок сидел и хитро щурил глаза Кава, а на соло-гитаре с оттягом «фузил» Алёша Макаревич. Пашка Смеян самозабвенно выдувал свою огромную душу из саксофона, Старуха Изергиль, закрыв глаза, уверенно вёл квинту сверху главной темы, да и Фагот, подпевая и хлопая в ладоши, почти совсем не фальшивил…

В родном, до боли знакомом красочном вареве того самого московского «рок-бульона» сияли улыбающиеся лица Ромы Амиридиса, Серёжи Антипова, Бори Баркаса, Саши Барыкина, Саши Воронова, Марчина Грабовского, Серёжи Грачева, Андрея Давидяна, Игоря Дегтярюка, Алексея Дидурова, Серёжки Дубанова, Саши Зайцева, Саши Зейгермана, Макса Капитановского, Александра Косорунина, Толика Крупнова, Александра Лермана, Саши Лосева, Серёги Ляшенко, Саши Монина, Кирилла Покровского, Володи Полонского, Андрея Родина, Александра Смеяна, Олеси Троянской, Володи Ширкина, Юры Ширяева и еще многих, многих, многих других, которых через все наши годы становилось все труднее и труднее узнавать в праздничном мелькании разноцветных прожекторов…


Ноябрь 2016 года, Москва.


Книга закончена в день ухода великого Леонарда Коэна.

Благодарности автора


Особая благодарность Игорю Верещагину и Маргарите Шол за отличные фото последних лет. Прошу прощения, что авторство многих фотографий 70–90-х годов, предоставленных героями, установить просто не удалось.

И вношу предложение! Один фотограф потребовал денег за публикацию его снимков в книге о его же друзьях… Пришлось обойтись без его кадров. Ну, что ж, имеет право, ведь любой труд должен быть оплачен, только я предлагаю с таких брать деньги за аккредитацию на концертах и презентациях. Логично?


Огромное спасибо за ценнейшие воспоминания:

Александру Азнаурову, Александру Арутюнову, Михаилу Безбородову, Сергею Белову, Марине Беллью, Алексею Богомолову, Юрию Борзову, Раисе Галимовой, Татьяне Главатской, Вадиму Голутвину, Вячеславу Горскому, Михаилу Грушину, Александру Гуняеву, Леониду Гуткину, Андрею Давидяну, Валерию Жарову, Юрию Ильченко, Игорю Замараеву, Михаилу Капнику, Андрею Комарову, Алексею Коробкову, Сергею Кузьминку, Александру Кутикову, Дмитрию Леонтьеву, Дмитрию Линнику, Сергею Майорову, Анастасии Макаревич, Валерии Макаревич, Евгению Маргулису, Михаилу Меркулову, Сергею Милюкову, Наталье Нефёдовой, Игорю Новикову, Петру Подгородецкому, Сергею Попову, Борису Репетуру, Ларисе Романовой, Алексею Романову, Дмитрию Романову, Жанне Сапуновой, Андрею Сапунову, Владимиру Сапунову, Александру Сикорскому, Александру Слизунову, Юрию Смолякову, Сергею Титову, Оксане Турик, Геннадию Фомину, Антону Чернину, Александру Чиненкову, Михаилу Шевякову, Якову Якулову, Владимиру Якушенко.

Отзывы участников и свидетелей

– Серёг… это, конечно, не говно, но, это твоя версия событий, и я даже ничего говорить на эту тему не буду. Люблю я всех этих козлов, но работать с ними долго не могу! И еще, у тебя там где-то название «Разноцветные Гитары», лучше – «Шиховские Гитары», мы так шутили.

– Евгений Маргулис

– Серёжа, а можно, я напишу отзыв, когда прочитаю книгу на бумаге? А то, в электронном виде я и читать-то не умею…

– Михаил Шевяков

– Когда-то папа познакомил меня со своими друзьями музыкантами, со многими дружу до сих пор. Прочитав эту книгу, познакомилась с ними еще раз, с молодыми. Музыканты не стареют, хотя и лысеют! Наконец поняла, как все начиналось, кто, откуда, когда и зачем. На становление человека музыка оказывает огромное влияние. И как я благодарна папе за то, что очень вовремя он приобщил меня к правильной музыке: Beatles, Eagles, «Воскресение». А во что вылилась папина и моя любовь к музыке, вы сами знаете. Очень надеюсь, что Сергей Миров напишет еще одну книгу и о группе «Лицей».

– Анастасия Макаревич

– Насладилась повествованием. Написано просто о непростых временах и заколдованных взаимоотношениях, ведь Мужчины и Рок-н-ролл – дело тонкое. Присущая поколению «игрек» романтично-циничная оценка себя, юмор и ве. ра в Божественное вмешательство в каждого присутствует как во всех этих прекрасных парнях, так и в авторе, по сей день. Особенно «пробило», что была свидетелем всего, описанного во второй половине книги. Спасибо Случаю, Рок-н-Роллу и тебе, мой дорогой Серёга, за классные воспоминания!

– Ксения Стриж

«Воскресение»-2017: Юрий Смоляков, Алексей Романов, Дмитрий Леонтьев, Алексей Коробков


Оглавление

  • Предисловие
  • А вот теперь – Вступление
  • Глава 1. Три источника, три составных части «Воскресения»
  • Глава 2. «Взрыв прогремел на улице Жданова!»
  • Глава 3. Стоп, «Машина»!
  • Глава 4. «Пусть расцветают все „Цветы“»!
  • Глава 5. Затакт
  • Глава 6. «Воскресенье № 1»
  • Глава 7. Альбом
  • Глава 8. «Эфирное создание»
  • Глава 9. Техника и техники
  • Глава 10. Первый развал
  • Глава 11. «Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел!»
  • Глава 12. «Экая глыба, экий матерый человечище!»
  • Глава 13. «Воскресенье № 2»
  • Глава 14. Аппаратные игры
  • Глава 15. Суровые будни
  • Глава 16. Двоюродность на всю голову
  • Глава 17. «Воскресенье № 3»
  • Глава 18. «Не зарекайся, браток…»
  • Глава 19. Без названия
  • Глава 20. Снова «Воскресенье»?
  • Глава 21. В позе «Лотоса»
  • Глава 22. Золотое время
  • Глава 23. «Юбилей, лей, лей!»
  • Глава 24. Шанхайская история
  • Глава 25. Развал всего
  • Глава 26. «Горбушка»-92
  • Глава 27. «Воскресение № 4»
  • Глава 28. Директор
  • Глава 29. Никуда не торопясь
  • Глава 30. «Воскресение № 6» и Моисей Маймонид лично
  • Глава 31. Межъюбилейная
  • Глава 32. Юбилей 35 лет
  • Глава 33. Не кода
  • Благодарности автора
  • Отзывы участников и свидетелей

  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © читать книги бесплатно