Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Детство и ранняя юность

Игорь Иванович Сикорский родился 25 мая 1889 года в семье известного психиатра Ивана Алексеевича Сикорского, который происходил из семьи сельского священника. Малыш был пятым ребенком, его крестными родителями стали великий князь Петр Николаевич (двоюродный брат императора Александра III) и его мать великая княгиня Александра Петровна. Отец Иван Алексеевич окончил Киевский университет по направлению психологии и психических заболеваний. После окончания университета проводил научные исследования. В 1885 г., когда в Киевском университете была образована кафедра психических и нервных заболеваний, Иван Алексеевич был назначен профессором Киевского университета. Теперь его деятельность приобрела большие масштабы. Он преподавал медицину и праву, работал в больницах, принимал пациентов. Помимо этого, он возглавлял ряд комитетов, являлся председателем педсовета Женского Фребелевского пединститута, бесплатным консультантом лечебницы для хронических больных детей ведомства Императорского человеколюбивого общества, председателем Комитета общества вспомоществования студентам, председателем Психиатрического общества при университете, председателем Юго-Западного общества трезвости. В 1913 году помогал расследованию убийства ребенка, в ходе которого заявил, что данное убийство носит ритуальный характер. Это заявление вызвало резонанс в обществе, начались погромы в еврейских кварталах, и в этом обвинили психиатра, назвав антисемитом и монархистом. Такая популярность была совсем не нужна ученому, преподавательскую деятельность пришлось оставить. Ивана Алексеевича называли «кумиром просвещенного Киева», к нему приезжали со всей страны. В своем доме И. А. Сикорский учредил первый в России Врачебно-педагогический институт для умственно отсталых детей, а также школу для глухонемых детей. Дочери Ивана Алексеевича Ольга и Елена под руководством отца проводили занятия в школе. Иван Алексеевич скончался в Киеве в феврале 1919 года, в день, когда киевское ЧК подписало ордер на его арест. Но это произойдет намного позже.

Огромное влияние на детей оказывала мать Мария Стефановна (урожденная Темрюк-Черкасова), которая имела медицинское образование, но посвятила себя семье. На заботу о пятерых детях – Лидии, Ольге, Елене, Сергее и Игоре – Мария Стефановна тратила все свое время. Процесс воспитания включал уроки музыки и литературы. Семья располагала обширной библиотекой. Маленькому Игорю мать часто рассказывала истории о Леонардо да Винчи и его изобретениях, читала произведения Жюля Верна, которые вызывали восторг у сына.

В 11 лет Игорю приснился странный сон: будто он находится в воздухе на борту летающего корабля, идет по коридору, как на пароходе, а по обеим сторонам – двери, отделанные под орех. Пол покрыт ковровой дорожкой, явственно чувствуются вибрация и подрагивание пола, сферические лампы разливают приятный голубоватый свет. Как только Игорь дошел до конца коридора и открыл дверь в роскошный салон, он проснулся. В тот момент будущий авиаконструктор еще не знал, что сон вещий и сбудется спустя 30 лет.

Свое образование Игорь Сикорский начал в киевской гимназии. В 1903 году он стал кадетом Морского корпуса в Санкт-Петербурге. В это время там уже учился старший брат Сергей. В 1701 году Петр Великий основал школу «математических и навигацких, т. е. мореходных хитростных искусств учений», которая в 1715 году соединилась с организованной в Петербурге Академией Морской гвардии. В годы правления Елизаветы Петровны академия была преобразована в морской шляхетский кадетский корпус и переехала сперва в Кронштадт, а затем в Петербург на Васильевский остров. Корпус состоял из шести классов: трех общих и трех специальных. Образование, полученное в Морском шляхетском кадетском корпусе, считалось прекрасным, в своем распоряжении заведение имело хорошо оборудованные аудитории, обсерваторию, большую библиотеку, даже небольшой учебный отряд. Учиться там имели право только дети дворян, однако Иван Алексеевич Сикорский уже был заслуженным профессором и имел чин действительного статского советника, соответствующий военному генерал-майору, и звание потомственного дворянина.

Первый полет «Флайера-1» 17 декабря 1903 года, пилотирует Орвилл, Уилбур – на земле. Фотография Джона Т. Дэниелса.

В целом учеба Игоря Сикорского продвигалась хорошо. Большое внимание уделялось техническим дисциплинам, но перспектива стать военным его совсем не прельщала. В это время стали появляться заметки о полетах братьев Райт. 17 декабря 1903 года был совершен первый управляемый полет человека на аппарате с двигателем. Два года спустя братья смогли представить миру первый практически эксплуатируемый самолет. Несмотря на то что братья Райт не были первыми, кто построил и совершил полет на экспериментальном самолете, они были первыми, кто мог управлять таким полетом в воздухе, что сделало возможным дальнейшее развитие самолетостроения в мире.

В 1906 году, окончив общий курс, Сикорский решил уйти из кадетского корпуса. Вскоре он уезжает во Францию для поступления в техническую школу Дювиньо де Ланно. Через шесть месяцев вернулся обратно в Россию, а осенью 1907 года поступил в Киевский политехнический институт. Он был открыт 31 августа 1898 года. Директором был назначен профессор Виктор Львович Кирпичев. Вскоре семью Сикорских постигло несчастье – 5 марта 1907 года скончалась Мария Стефановна.

Обучение в институте было престижным, он имел четыре факультета: механический, химический, сельскохозяйственный и инженерно-строительный. Профессорский состав включал С. П. Тимошенко, математика и механика Н. Б. Делоне, электромеханика Н. А. Артемьева, гидромеханика Д. П. Рузского, а также многие другие известные имена. Рубеж XIX—XX века был охарактеризован экономическим развитием Российской империи: бурный рост производства повышал спрос на квалифицированных специалистов.

Теоретические знания были недостаточными для Сикорского, он много времени проводил в домашней импровизированной мастерской. Там, к общему удивлению окружающих, был собран паровой мотоцикл. В 1908 году во время поездки с отцом в Германию Игорь много читал о полетах графа Цеппелина на своем дирижабле. Там же он увидел и детальное описание одного из полетов братьев Райт.

Читая подобные материалы, Игорь понял, что нашел дело своей жизни. Он решил, что аэропланы уже достаточно разработаны. Создание необыкновенного летательного аппарата, способного взлетать без разбега и зависать в воздухе, – это был бы настоящий прорыв. Там же, в Германии, была собрана небольшая винтовая конструкция из деревянных балок и бечевки. Простая конструкция позволила сделать определенные выводы, а главное – утвердила Сикорского в возможности создания полноценной винтовой машины.

Вернувшись в Киев, Сикорский продолжил работу над своей идеей. Институт был отодвинут на второй план, большую часть времени он проводил в мастерской, даже отец не смог убедить Игоря внимательнее относиться к учебе. Вскоре Игорь заявил семье, что ему нужно ехать в Париж для покупки деталей и получения практического опыта. Вставал вопрос о материальной помощи. Для семьи это решение было принято непросто, ведь нужно бросить университет, требовалась большая сумма денег, а кроме того, вся эта затея выглядела как одна большая авантюра. Брат Сергей, находившийся в этот момент дома, сказал, что вертолету не суждено оторваться от земли, и напомнил Игорю, что законы природы ограничивают вес летающих созданий до 10 килограммов, а в качестве примера привел страуса. Отец Иван Алексеевич поверил в идею сына и дал свое благословение. Ольга выделила деньги на поездку и необходимые покупки. Впереди ждали новые эксперименты и успех будущего авиаконструктора.

В январе 1909 года Игорь Сикорский отправился в Париж. Опасения близких не оправдались, он думал только об авиации. Там Игорь ежедневно посещал аэродром, наблюдал за аэропланами. В это время на аэродроме демонстрировались самые различные чудеса авиационной мысли. Были и неудачные аппараты, которые никак не могли оторваться от земли, успехом пользовались только машины братьев Райт, Фармана и Блерио. На аэродромах Исси-ле-Мулино и Жювиси Сикорский внимательно наблюдал за ходом испытаний, пытался подмечать ошибки. Вскоре он смог встретиться с одним из пионеров авиации – Фердинандом Фербером. Их объединяли любознательность, готовность идти на риск и, конечно, авиация.

Фербер побеседовал с Сикорским, обсудил интересующие того проблемы. В конце беседы он, как и брат Сергей, посоветовал не тратить время на вертолет и сконцентрировать свои усилия на аэроплане, а для большего убеждения дал соответствующую литературу. Игорь запомнил его слова, что изобретать летающую машину очень легко, построить – это уже потруднее, заставить же летать – самое трудное. Под конец беседы Фербер спросил, почему Игорь не поступает в недавно организованную школу, где Фербер был инструктором. Вскоре Сикорский был принят в школу. Школа сама по себе не приносила много знаний, но зато она давала возможность находиться на аэродроме, позволяла знакомиться с материальной частью самолетов, обслуживанием и эксплуатацией. Все проверялось опытным путем.

Одной из самых труднорешаемых задач был правильный выбор двигателя для покупки. После посещения нескольких заводов и мастерских Игорь выбрал мотор «Лизани». Во время оформления покупки в мастерскую вошел Луи Блерио, которому требовался точно такой же двигатель для своего «Блерио XI».

Bl?riot XI постройки 1914–1918 годов.

Еще в 1900 году Блерио построил орнитоптер Bl?riot I, так и не поднявшийся в воздух, а в 1907 году – первый аэроплан. 25 июля 1909 года в 4.35 утра Блерио поднялся в воздух. На середине пути из-за сильного ветра самолет отклонился от курса на север, постепенно стал уходить в открытое море, но Блерио вовремя заметил неладное по курсам кораблей в море и повернул на запад, к Дувру. 37 минут спустя, преодолев 23 мили, Блерио благополучно приземлился на английской земле. Самолет, на котором Блерио пересек Ла-Манш, был его одиннадцатым созданием; в отличие от Райтов, годами доводивших до совершенства одну и ту же базовую конструкцию, Блерио испробовал самые разнообразные конструкции; его бипланы оказались неудачными, в серию пошел только Bl?riot XI, спроектированный Раймондом Солнье. Машина впервые поднялась в воздух 23 января 1909 года.

В 1911 году Bl?riot XI, управляемый Эрлом Овингтоном, стал первым почтовым самолетом в США. 21 сентября 1913 года Адольф Пегу, заводской испытатель Блерио, совершил на Bl?riot XI мертвую петлю. Сырая конструкция моноплана Блерио – Солнье была нестабильна в воздухе и опасна при посадках, что в итоге привело к запрету на ее эксплуатацию в армиях Франции и Великобритании в 1912 году. Тем не менее именно на базе конструкции Bl?riot XI в 1915 году был выпущен Fokker Eindecker – первый успешный образец специально спроектированного истребителя.

Выбор правильного мотора ознаменовал первую удачу Сикорского в авиастроении.

1 мая 1909 года Игорь вернулся в Киев. У него уже были конкретные идеи о конструкции вертолета, но сильно смущало негативное к ним отношение Фербера.

В июле 1909 года Сикорский закончил постройку своей новой машины. Выглядела она достаточно необычно. Основу аппарата составила прямоугольная расчаленная рояльной проволокой деревянная клетка без шасси. С одного края был установлен двигатель «Анзани», с другого – располагалось место пилота. Двигатель посредством ременной передачи и трех конических шестерен подавал мощность на соосные несущие винты. Валы устанавливались вертикально один в другом на подшипниках. В верхней точке каждого вала крепился двухлопастный несущий винт: верхний диаметром 4,6 м и нижний – 5 м. Они вращались в противоположных направлениях с частотой вращения 160 об./мин. Лопасти были выполнены из стальных труб, обтянуты полотном и расчалены рояльной проволокой через кольца к валам. Кольца стояли сверху и снизу каждого винта. Сдвигая кольца вдоль вала, можно было устанавливать общий шаг несущих винтов.

В день испытаний Сикорский впервые встретился с характерной для вертолетов проблемой отстройки резонансов и уменьшения вибраций.

Впоследствии Сикорский сделал специальные весы, которые дали возможность определить, что тяга соответствует примерно 160 килограммам, а это на 40 кг меньше веса пустой машины. Срочно требовался более мощный двигатель. Эта машина не оправдала надежд, но позволила собрать такой объем ценной информации, которую другим путем в то время получить было невозможно. Стало ясно, что время вертолетов еще не пришло, нужно было больше практических и теоретических знаний.

Работа Сикорского над его машиной принесла ему первую славу. Журнал «Всемирное техническое обозрение» поместил небольшую заметку: «Студент Политехнического Киевского института И. И. Сикорский изобрел аппарат, состоящий из клетки, в которой расположен мотор, его принадлежности, передачи и место для пилота. Из клетки выходят 2 вертикальных вала с концентрическими осями, на которых расположено 2 больших особой конструкции винта. Винты эти двигаются в 10 раз медленнее мотора, т. е. делают около 160 оборотов в минуту. Этими винтами изобретатель и надеется достигнуть подъема аппарата. Подъем произойдет тогда, когда тяга винтов сделается больше, чем вес всего аппарата. До настоящего времени тяга винтов достигала лишь 9 1/2 пудов, в то время как вес самого аппарата 12 1/2 пудов. Таким образом, аппарат этот пока не может еще подняться.

В будущем г. Сикорский надеется сделать вес геликоптера меньшим 10 пудов, а крылья несколько увеличить, усовершенствовать и довести их подъемную силу до 14–15 пудов. Тогда он будет при условиях, достаточных для подъема, и притом со значительным преимуществом перед другими системами: его геликоптер сможет подыматься без разбега и парить в воздухе на одном месте без горизонтальной скорости».

Сикорский решил, что необходимо снова вернуться в Париж для пополнения опыта и покупки новых двигателей. Домой он вернулся с двумя двигателями «Анзани» в 25 и 15 л. Он решил приближаться к конструированию аэроплана не спеша. Сперва были созданы аэросани. При помощи друзей-студентов и в первую очередь Ф. И. Былинкина сани были построены. В качестве испытаний Игорь катал пассажиров по улицам Киева. Работа была отмечена еще одной заметкой в «Воздухоплавателе» (1910. № 3), который писал: «С середины декабря прошлого года два студента КПИ Игорь Сикорский и Федор Былинкин занялись, временно оставив первые свои работы по геликоптерам, второй по аэропланам, устройством аэросаней и испытанием на них винтов, построенных Сикорским. Последним была сделана целая серия винтов, и достигнутые результаты показали, что винты местного производства мало чем отличаются от известных винтов INTEGRAL Шовьера. При испытаниях те и другие были поставлены в одинаковые условия и разница в тяге по динамометру была не более 1–1,5 %. Стоимость же значительно ниже. Тогда как цена винтов INTEGRAL доходит до 600 фр. и больше, самые лучшие винты – ореховые обходятся здесь не дороже 50 руб.».

Модифицированные сани с двигателем «Анзани» в 25–30 л. с. и винтом, насаженным прямо на вал, могли везти четырех человек. Демонстрация этих аэросаней вызвала настоящий ажиотаж, собралось огромное количество народа, включая высокопоставленных чинов. Сани смогли развить скорость 48 км/час, но их сильно заносило на поворотах.

В феврале 1910 года двигатели сняли с аэросаней, чтобы использовать в конструкции аэроплана.

С 1908 года начался подъем интереса к авиации. Осенью 1898 года на X съезде русских естествоиспытателей и врачей Жуковский прочитал обзорный доклад «О воздухоплавании». Практическая деятельность энтузиастов авиационной техники получила толчок в развитии после приезда в Киев Н. Е. Жуковского в декабре 1908 г. В зале Купеческого собрания (ныне здание Киевской филармонии) Жуковский выступал с лекцией по авиации, которая была ярко проиллюстрирована диапозитивами. Все вдруг ясно осознали, что механический полет человека возможен и, самое главное, время для этого пришло.

Николай Егорович Жуковский имел большое влияние на Сикорского.

Его работы в области аэродинамики явились источником основных идей, на которых строится авиационная наука. Он всесторонне исследовал динамику полета птиц, 3 ноября 1891 года сделал доклад «О парении птиц». В 1892 году сделал доклад «По поводу летательного снаряда Чернушенко»; составив основные уравнения динамики для центра тяжести планирующего тела (то есть при постоянном угле атаки), Жуковский нашел траектории при различных условиях движения воздуха, в том числе теоретически предсказал возможность мертвой петли.

И. И. Сикорский.

В 1904 году Жуковский открыл закон, определяющий подъемную силу крыла самолета; определил основные профили крыльев и лопастей винта самолета; разработал вихревую теорию воздушного винта. 15 ноября 1905 года Жуковским был прочитан доклад «О присоединенных вихрях», заложивший теоретическую основу развития методов определения подъемной силы крыла аэроплана; в 1906 году он опубликован в виде отдельной научной работы. В техническом училище в 1908 г. он создал Воздухоплавательный кружок, из которого впоследствии вышли многие известные деятели авиации и техники: А. А. Архангельский, В. П. Ветчинкин, Г. М. Мусинянц, Г. Х. Сабинин, Б. С. Стечкин, А. Н. Туполев, Б. Н. Юрьев; в 1909 году Жуковский возглавил создание аэродинамической лаборатории в Московском высшем техническом училище.

В этих условиях энтузиазма и всеобщего подъема стали складываться небольшие конструкторские коллективы, в которых каждый участник старался внести хоть что-нибудь в общее дело. С большим энтузиазмом выполнялась даже самая тяжелая строительная работа, лишь бы быть рядом со строящимся аэропланом. Так сложился первый коллектив, во главе которого встали Ф. И. Былинкин и И. И. Сикорский. Правда, они объединились не для коллективных разработок конструкций, а в первую очередь для совместного производства. В коллектив также входили студенты: Георгий Петрович Адлер, Василий Владимирович Иордан, Михаил Федорович Климиксеев, Анатолий Анатольевич Серебренников, Константин Карлович Эргант, механик-моторист Владимир Сергеевич Панасюк.

Н. Е. Жуковский.

Федор Иванович Былинкин, сын богатого купца, смог самостоятельно воспроизвести по картинкам самолет братьев Райт, правда, несколько меньших размеров. Двигатель «Анзани» в 25 л. с. приводил в движение винты. Самолет был построен осенью 1909 г. Зимой испытывалась его силовая установка, но без успеха: рвалась цепная передача к винтам. При одном из испытаний от взрыва в карбюраторе аппарат сгорел. Самолета не стало, но постройка его дала опыт, рождались замыслы о постройке новой машины. Вскоре Былинкин узнал, что его товарищ по институту привез из Франции двигатели «Анзани» и был готов пустить их в дело. Дело сразу нашлось. Оба энтузиаста, как уже упоминалось, сделали аэросани, поразив своим изобретением весь город.

Наконец в апреле 1910 г. работы были завершены. Самолет БиС-1 представлял собой двухстоечный биплан с размахом крыльев в 8 м и с форменным хвостом. Взлетный вес составлял 250 кг. Двигатель «Анзани» в 15 л. с. с толкающим винтом был установлен сзади на нижнем крыле, а сиденье пилота – спереди, под верхним крылом для предотвращения скольжения – вертикальные переборки. Управление рулем высоты осуществлялось с помощью ручки, расположенной справа от летчика, управление элеронами – ручкой слева от пилота, рулем направления – как обычно от педалей.

В день испытаний выяснилось, что аппарат не реагировал на поворот руля. В дальнейшем появятся и другие проблемы в управлении самолетом. Отрыв от земли был кратковременным, сказывался недостаток мощности двигателя, но постоянные усовершенствования и доработки принесли результат. Новый БиС-2, оснащенный 25-сильным двигателем, 3 июня 1910 г. он выполнил первый в жизни самостоятельный полет, и аппарат был собственной конструкции. К нему бежали друзья и случайные свидетели полета. Все были возбуждены, восхищению не было предела. Спортивные комиссары Киевского общества воздухоплавания зафиксировали: дальность полета – 200 метров, длительность – 12 секунд, высота – 1–1,5 метра. Это был второй в России полет самолета отечественной конструкции.

30 июня 1910 г. Сикорский пытался совершить полет по кругу, но самолет врезался в склон оврага. От самолета остались только обломки, но, к удивлению друзей, пилот совсем не пострадал, более того, в дальнейшем Сикорский сам нашел причину крушения, которая заключалась в неудачно выбранном месте испытаний и все еще несовершенной модели самолета для полетов не по прямой линии.

В июле Сикорский разработал чертежи С-3 под 40-сильный мотор, и в 1911 году новый самолет был представлен на выставке в Харькове.

13 декабря С-3 совершил свой 13-й полет, но рухнул на поверхность замерзшего пруда. Сикорский снова не пострадал, ему даже удалось вместе с друзьями вернуть самолет обратно в ангар и начать ремонт. Были разработки нового С-4, но и эта модель потерпела крушение в первом же полете.

Работа над собственными разработками не позволяла Сикорскому быть на хорошем счету у преподавателей в университете. Нужно было выбирать что-то одно: добросовестная учеба в институте или собственные разработки. Огромную поддержку оказала семья испытателя, что и привело к решению о продолжении работы над авиаконструированием.

В апреле 1911 года был создан новый С-5, оснащенный более мощным двигателем «Аргус», также был увеличен размах крыла, установлен штурвал. В процессе испытаний Сикорский лично убедился, что данная модель заметно лучше предыдущих. Наученный горьким опытом прошлых аварий, Сикорский не спешил проводить более сложные испытания, ограничивался полетами по прямой линии из одного конца аэродрома в другой. Со временем он решился сделать поворот, в отличие от прошлого раза аварии не произошло. «Киевлянин» (1911. № 136) писал об этом событии: «Вчера, 17 мая, в 8 ч. вечера на Сырецком стрельбище И. И. Сикорский совершил пробный полет на аэроплане собственной системы. Полет был совершен на высоте 60 метров по кругу окружностью около 4 верст и длительностью 3 мин. 5 сек… До сих пор И. И. Сикорскому не удалось совершить полет по кругу… Неудачи прошлого года побудили И. И. Сикорского отказаться от слабосильных и капризных моторов «Анзани» и перейти на более надежный и мощный «Аргус». Разница сказалась тотчас же. Первый серьезный опыт с новым мотором был сделан 12 мая, когда И. И. Сикорский сделал два полета на высоте 30–35 м по прямой в 600 метров при ветре, доходившем до 9 м/сек… Вчерашний полет был совершен при благоприятной погоде, и И. И. Сикорский, без всяких затруднений оторвавшись от земли около своего ангара, совершил полет по замкнутой линии и, перелетев точку подъема, спустился в нескольких метрах от назначенного места.

При полете присутствовали члены КОВ, произведшие измерение скорости ветра и продолжительности полета».

Дальнейшие испытания становились все более сложными. 12 июня 1911 года впервые в России было сделано несколько успешных полетов с пассажирами на борту, это стало настоящей наградой для всей команды авиаконструктора.

Удачей было приглашение принять участие в осенних военных маневрах под Киевом. Сикорский получил задание совершить перелет от станции Гуровщина по маршруту Базува – Копылово – Людвиновка – Фасовая и обратно. Поначалу была сильная болтанка, но на высоте в 500 метров машина шла плавно. В полете было установлено четыре всероссийских рекорда: достигнута высота 500 м, дальность – 85 км, продолжительность полета – 52 мин. и скорость относительно земли – 125 км/час (при попутном ветре). Самолет смог себя зарекомендовать. Император заметил молодого авиаконструктора, пожелал ему удачи в дальнейших испытаниях.

В Киеве 18 сентября 1911 г. открылась организованная КОВ Первая неделя авиации, которая продолжалась по 2 октября. После выполнения ряда заданий предполагалась выдача призовых денег в 500 и 200 рублей. Победу праздновали Сикорский и граф Сципио дель Кампо. Впервые конструктор получил вознаграждение за свое изобретение. Также на выставке принимал участие летчица от бога Л. Голанчикова («Фарман»).

Она была единственной женщиной, участвовавшей в соревнованиях. Голанчикова заинтересовалась воздухоплаванием весной 1910 года под впечатлением смелых полетов Николая Попова в Петербурге. До полетов она снискала славу певицы. Поднакопив немного денег (понадобилась тысяча рублей: пятьсот – за обучение и столько же залоговых), Любовь Александровна поступила в авиационную школу «Гамаюн». Приходилось буквально разрываться между Петербургом и Гатчиной. Утром – полеты, днем – репетиции, вечером – концерты. Везде не поспеть. Как быть? Потеснила концерты, расстроив этим терпеливого антрепренера. Летное дело давалось ей легко. Инструктор Петр Евсюков был ею доволен, считал, что она обладала хорошей координацией и четко понимала строение аэроплана. Став авиатриссой, она тщетно пыталась устроиться летчиком-сдатчиком на петербургские заводы. Остался открытым один путь: стать летчиком-спортсменом. Но для этого надо было иметь собственный самолет. Помог случай. Один из богатых почитателей таланта певицы выразил пожелание выполнить любую ее просьбу, «что только угодно». Она шутя ответила: «Аэроплан». Вскоре Голанчикову пригласили в Ригу. Местный отдел Всероссийского аэроклуба предложил выполнить у них несколько публичных полетов. Первое выступление было назначено на 2 мая 1912 года. Это выступление едва не закончилось гибелью авиатриссы. Последовало приглашение в Германию.

Целые дни она проводила на аэродроме Ионисталь под Берлином. Фирма предоставила в распоряжение Голанчиковой лучшие аппараты. Во время одного из тренировочных полетов летчица достигла высоты 805 метров. В 1912 году Голанчикова заявила о своем желании завоевать рекорд по высоте среди женщин. Наступило 22 ноября 1912 года. Полет, как было зафиксировано, длился 30 минут, а спуск – шесть с половиной минут. Летчица поднялась на высоту 2200 м. Это был мировой рекорд высоты для женщин, установленный русской летчицей. После этого полета имя Голанчиковой стало всемирно известно. Летом 1913 года на аэродроме Иоганисталь приземлился «Моран» французского авиатора Леона Летора, совершившего беспосадочный перелет Париж – Берлин. Расстояние около 900 км летчик преодолел за 8 часов.

На следующий день, увидев Голанчикову в деле, он был потрясен ее виртуозной работой в воздухе. Летор пригласил авиатриссу сопровождать его в качестве навигатора на обратном пути. Вылет состоялся 23 июля 1913 года.

Когда разразилась Первая мировая война, Голанчикова, вышедшая к тому времени замуж (ее муж был богатым купцом), вернулась в Россию. Она передала свой «Вуазен» царской армии и на время отошла от летного дела. Но «болезнь неба» давала о себе знать и вскоре, покинув семейный очаг, Голанчикова стала проводить испытательные полеты аэропланов «Фарман-22», выпускаемых Червонской аэропланной мастерской Ф. Ф. Терещенко. Испытания проводились в поселке Червоно.

Поначалу Голанчикова приняла большевистскую революцию и вступила в тренировочную эскадрилью ВВС Красной Армии. Она совершила несколько боевых вылетов, но основное время проводила в подготовке красноармейцев-пилотов. После окончания Гражданской войны Голанчикова эмигрировала сначала в Германию, затем в США, причем причины, подвигнувшие ее на этот шаг, так и остались неизвестными. В Нью-Йорке она некоторое время подрабатывала шофером и там же скончалась в 1961 году. В эмиграции ей не удалось закрепить за собой славу авиатриссы, началась нищета, выбраться из которой ей не удалось. Свои последние дни она провела в одиночестве.

Еще находясь в зените своей славы, Любовь Голанчикова делилась с журналистами: «Мы, воздушные странницы, самые смелые люди. Время как будто остановилось для нас. Вечность задевала нас своим крылом. И пусть до звезд еще далеко, но "вольный сын эфира" – аэроплан – поднимет воздухоплавательных Тамар еще высоко над землей».

Впервые С-5 потерпел крушение 5 октября, у машины внезапно отказал двигатель. На этот раз выяснилось: комар, попавший в жиклер, перекрыл доступ бензина. Проанализировав все прошлые неудачи, И. Сикорский выступил с докладом на тему «Причины авиационных катастроф и возможности их устранения» в аудитории КПИ. В докладе он разделил причины крушения на четыре категории (I – недостатки конструкции; II – вина пилота; III – атмосферные явления; IV – случайные факторы), также изложил необходимость в строении тяжелых машин с более мощными двигателями. В качестве завершения своего доклада Сикорский развенчал миф о «птичьем инстинкте». Для успешного пилотирования нужны хорошие технические знания, инстинкт в этом не помощник.

Новый трехместный С-6 был готов к испытанию в ноябре 1911 года. Скорость была значительно больше, чем у С-5, правда, и длина разбега и взлетной дистанции сильно увеличилась. Выше оказалась и скорость отрыва. Скороподъемность оказалась меньше, чем показывал С-5. Посадочная скорость была также выше, кроме того, самолет требовал особого внимания при посадке. На нем же и был установлен мировой рекорд скорости 111 км/час для двух авиаторов на борту, но вскоре испытания были отложены для усовершенствования конструкции машины. Увеличили размах верхнего крыла на 3 м, убрали элероны на нижнем крыле, а фюзеляж и кабину обшили фанерой.

В марте 1912 года усовершенствованный С-6А снова установил рекорд, подняв 410 кг при скорости 108 км/час. Вскоре возникла идея о создании многомоторного самолета с закрытой кабиной. В своем докладе «Условия полета аэроплана» Сикорский рассказал о возможности создания больших аэропланов, способных лететь несколько часов подряд и быть устойчивыми к погодным условиям. 21 января 1912 г. на собрании Императорского русского технического общества (ИРТО) И. И. Сикорскому вручили присужденные ему Советом общества почетный диплом и медаль «За полезные труды по воздухоплаванию и за самостоятельную разработку аэроплана своей системы, давшей прекрасные результаты».

Во время проведения Второй международной выставки воздухоплавания на новый С-6А обратили большое внимание. «Аэро– и автомобильная жизнь» сообщала читателям: «С-6А заслуженно получил высшую награду – Большую золотую медаль от Министерства торговли и промышленности. Теперь И. И. Сикорский был уже известен всей России. «Киевлянин» информировал: «Биплан «Сикорский – 6А» является бесспорно гвоздем выставки, привлекает к себе преимущественное внимание специалистов. Московские и санкт-петербургские теоретики воздухоплавания с такими громким именами, как профессор Н. Е. Жуковский, К. П. Боклевский, Г. А. Ботешт и другие, в один голос высказывают свое удивление тем, что этот аэроплан, построенный на основании эмпирических данных, стал сразу отвечать при пользовании требованиям, которые к нему предъявляет конструктор».

Машинами Сикорского всерьез заинтересовались военные. «Военное ведомство заказало русскому талантливому конструктору три аппарата его системы и ведет переговоры о постройке целого ряда таких же аэропланов для нашего воздушного флота. Наконец-то и мы будем иметь в своей эскадре вполне русские аэропланы, и этого 1-го шага к поддержке отечественной авиации нельзя не приветствовать» – писал журнал «Аэро– и автомобильная жизнь» (1912 год, № 8, с. 14). Главным редактором этого издания был Андрей Платонович Нагель, который, как и Сикорский, был щедро одарен талантами, в числе которых был и литературный. Впрочем, литературный талант он мог получить по наследству от деда Андрея Александровича Краевского, который издавал журнал «Отечественные записки», публиковавший в свое время произведения Лермонтова, Некрасова и многих других известных авторов. Его отец – Платон Андреевич был сотрудником газеты «Голос», так что Нагель с детства был тесно знаком с редакторской деятельностью. О своем детстве он упоминал: «Помню длиннющий стол в редакции, за которым сидели бородатые дяди, которых я старательно избегал, так как они часто пытались познакомить меня с азбукой».

Во время учебы в гимназии Нагель увлекался велосипедными гонками, а в университете перешел на мотоциклетные и автомобильные состязания, посещал все соревнования, проходившие в окрестностях Санкт-Петербурга.

После Петербургского университета, получив диплом юриста, в 1900 году начал издавать журнал «Спорт». С 1902 по 1917 год издавал журнал «Автомобиль», который был крупным авторитетным автомобильным изданием в начале XX столетия в России. Среди его изданий были также: «Двигатель», «Аэро», «Аэро– и автомобильная жизнь».

Если Сикорский считал делом своей жизни авиацию, то у Нагеля это был автомобильный спорт. После появления автомобиля под маркой «Русско-Балтийский» (в честь завода, где он был собран) начался период популяризации развития автомобильной промышленности, а также наград в международных соревнованиях.

В 1910 году Нагель на автомобиле «Руссо-Балт» совершил пробег по маршруту Петербург – Берлин – Сен-Готард – Рим – Неаполь – Берлин – Петербург. Кульминацией стал подъем машины на Везувий, который, ко всеобщему изумлению иностранных коллег, прошел удачно.

31 декабря 1912 года автомобиль А. П. Нагеля вместе с В. А. Михайловым выехал на автомобильную гонку в Монако. Для участия в ралли Монте-Карло, «Руссо-Балт» С24/55 с серийным номером «14» был специально подготовлен: рабочий объем двигателя увеличен до 4939 см³, алюминиевые поршни заменены чугунными, поставлены мощные ацетиленовые фары «Фаркония», французский карбюратор «Зенит». Было уменьшено передаточное число заднего моста – благодаря этому на хорошей дороге «Руссо-Балт» мог разгоняться до 105 километров в час. На московской заставе флигель-адъюдант В. В. Свечин дал им старт. Путь был долгий, и трудности из-за климатических условий возникли еще в самом начале, о чем свидетельствуют дневниковые записи Нагеля: «Стояла морозная погода, термометр показывал минус 17 градусов. Перед Лугой началась снежные заносы. Машина вязла в снегу. Лыжи не помогали – автомобиль с ними становился неуправляемым. Выручали надетые тулупы и валенки. Борьба с заносами отняла более четырех часов. Ночевали в Пскове. Оттуда – в Ригу, куда прибыли 1 января в 8 часов вечера. Дирекция Русско-Балтийского завода выделила грузовик, чтобы тот шел впереди и прокладывал колею на заснеженной дороге. Автомобиль мог двигаться на первой передаче, иногда на второй. В Восточной Пруссии погода стояла такая же. Приходилось то и дело останавливаться и исследовать снежные заносы. Какая их глубина и направление самой дороги».

Условия ралли предполагали обязательное преодоление 480 километров в сутки. Но из-за заносов скорость была очень маленькой, всего 10–15 км/час. Поэтому на ночной отдых не останавливались, на свой страх и риск продолжая движение. В какой-то момент экипаж сбивался с маршрута, направление приходилось восстанавливать своими силами. Бывало, что приходилось ехать при минимальной видимости в густом тумане.

Наконец «Руссо-Балт» одним из первых прибыл в Монако, преодолев за 195 часов и 23 минуты 3257 километров. Примечательно то, что «Руссо-Балту», несмотря на все трудности пути, ни разу не потребовался ремонт. Кроме того, экипаж «Руссо-Балта» получил первый приз туризма и первый приз дальности маршрута, занять первое место в ралли не удалось, «Руссо-Балт» был только девятым (первое место занял Юлиус Бейтлер и его автомобиль «Берлие»).

На финише все экипажи, участвовавшие в ралли, были приглашены на торжественный прием. В Россию А. Нагель, В. Михайлов и автомобиль «Руссо-Балт» вернулись по железной дороге. За успех в международном ралли и создание благоприятного имиджа российских автомобилей за рубежом император Николай II присвоил Андрею Платоновичу Нагелю орден Святой Анны III степени. Впоследствии Нагель вспоминал о ралли: «В этом исключительном по своим трудностям состязании и только благодаря идеальной работе машины и шин мне удалось прибыть первым в Монако… Уход за машиной ограничивался наливанием бензина и масла и только один раз – в Лионе – доливание воды (2–3 стакана). Ухода за шинами не было никакого – как они все четыре вышли с петербургским воздухом, так с ним же и едут обратно по железной дороге вместе с автомобилем. Мотор за весь путь не дал ни одного перебоя и как при температуре минус 19 по Реомюру и тяжелом бензине, так и при плюс 15 по Реомюру на легком хорошем бензине давал одинаковую мощность, пускался с четверти оборота и работал одинаково ровно при тихом и полном ходе…

Честь и слава Русско-Балтийскому вагонному заводу и шинам «Колумб» товарищества «Проводник»».

В конце 1913 – начале 1914-го Нагель вместе с журналистами Е. Кузьминым и Б. Никифоровым отправился в грандиозное путешествие. Из Петербурга они доехали до Французской Ривьеры, оттуда их путь лежал в Испанию. Затем на корабле добрались до Африки, пересекли Алжир, Тунис. На обратном пути путешественники переправились на Сицилию, оттуда через Италию вернулись в Ницу и далее на том же автомобиле вернулись в Петербург.

Андрей Платонович Нагель сделал очень много для популяризации машин «Руссо-Балт» в России и за рубежом. До начала 20-х годов жил в России, затем уехал за границу, предположительно во Францию.

В конце 20-х годов в эмигрантской газете «Возрождение» стали появляться его материалы, посвященные автомобильной тематике. Последним его автомобильным материалом стал цикл из трех статей в газете «Русская мысль», посвященных обзору Парижского автосалона 1956 года.

Вернемся к герою этой книги и итогам Второй международной выставки воздухоплавания.

Сикорский-конструктор ясно видел, что развитию авиации будет дан зеленый свет. В своем интервью «Голосу Москвы» (1912. № 82) он сказал: «Я считаю авиацию важным и совершенным средством сообщения, которое в недалеком будущем будет в состоянии конкурировать во всех отношениях с такими способами сообщения, которыми мы пользовались до сих пор (пароход, поезд). Основной задачей авиации в настоящее время является создание типа воздушного корабля, основанного на тех же принципах, как и аэроплан. Теперь еще для сообщения по воздушному океану мы пользуемся «душегубками» и в лучшем случае «маленькими лодками», а нам нужны приборы значительно большего размера, веса и силы. На этих принципах, по моему мнению, должны быть построены аппараты будущего. Желательно снабдить их несколькими моторами, двумя или тремя местами для пилотов, устроенными достаточно комфортабельно и закрытыми от ветра и холода. Постановка нескольких моторов на аппарат служит гарантией для дальнейшего полета при остановке одного из них, возможность смены пилотов во время полета даст средства к избежанию ошибок и катастроф, связанных с усталостью пилота. Что касается вопроса, который все считают кардинальным, т. е. вопроса об устойчивости машины, то я его ставлю в зависимость от размеров аппарата, ибо считаю, что при достижении некоторых размеров аэроплану будет гарантирована автоматическая устойчивость. Например, наши предки решались на челноках переплывать моря; эти путешествия требовали от них огромной ловкости, силы и прекрасного управления своими утлыми кораблями; тем не менее когда поднимался ветер – разбрасывал лодки по всем сторонам и опрокидывал. Современный крейсер – в нем не введено ни одного нового принципа по отношению к челноку, только маленький корпус заменен большим стальным, слабые весла – сильным винтом, приводимым в движение могучей паровой машиной. Так и в аэроплане новых принципов, вероятно, не введут, а усовершенствуют старые, найдут необходимые размеры и построят надежную машину даже скорее, по моему мнению, чем то принято думать.

Русская военная авиация, насколько мне известно, стоит очень высоко по количеству летчиков, а в особенности по качеству их. Что касается до частной авиации, то вначале развитие ее шло довольно успешно; сейчас я отмечу уменьшение интереса к частным летчикам ввиду охлаждения общества к публичным полетам, которые были главным источником средств для частной авиации.

В настоящее время я занялся разработкой нового типа аэроплана, приспособленного для больших перелетов с несколькими людьми на борту и с двойным управлением, такого типа, о котором говорил выше. Этот аэроплан должен обслуживаться людьми, находящимися в его гондоле. Он не нуждается в ангаре, так как не боится сырости. Осуществление этого типа аппарата я считаю важным делом для России с ее огромными пространствами и нередко затруднительными средствами сообщения. Я горячо предан русской авиации и надеюсь созданием этого аппарата внести свой посильный труд в дорогое для нас всех дело».

Сикорскому поступило предложение занять должность главного конструктора авиационного отдела Русско-Балтийского вагонного завода (Руссо-Балт или РБВЗ). Несмотря на то что диплома инженера у Сикорского не было, у него имелся большой опыт. В итоге в 1912 г. подписал контракт на пять лет, который подразумевал продажу заводу прав на С-6А, а также изобретений, созданных в период действия контракта. Вместе с Сикорским остались и все шесть членов его команды. Предстоял переезд в Петербург.

Интерес к авиации все более возрастал, наконец он привлек внимание председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина. 22 сентября он посетил Первую российскую неделю воздухоплавания. При этом он изъявил желание совершить полет на аэроплане Мациевича. В кресле пилота сидел сам Мациевич, полет продолжался около пяти минут и, к счастью всех собравшихся, прошел вполне успешно. У всех авиаконструкторов появилась надежда, что Столыпин поспособствует развитию авиации. Но через два дня произошла трагедия: Мациевич погиб во время полетов. Столыпин выразил искренние соболезнования родным и друзьям авиатора и прислал венок с надписью «Жертве долга и отваги».

Несмотря на трагедию, развитие авиации после полета Столыпина набирало обороты, и за это нужно отдать должное Русско-Балтийскому вагонному заводу, а также председателю Совета акционерного общества Михаилу Владимировичу Шидловскому. Он родился в семье воронежского помещика, окончил Морской кадетский корпус и Александровскую военно-юридическую академию, совершил кругосветное плавание на клипере «Пластун». Выйдя в отставку, поступил на службу в Министерство финансов, являлся членом Государственного совета Российской империи, а с 1900 года был действительным статским советником. Видя удручающее состояние РБВЗ, куда был вложен весь его капитал, решил лично заняться его реорганизацией. Не имея опыта с промышленными предприятиями, Шидловский смог разобраться в тонкостях управления заводом. Были перестроены некоторые здания, произведена замена оборудования, были применены новые методы управления процессом. Вскоре состояние убыточного предприятия сильно изменилось. В 50 цехах трудилось около четырех тысяч человек. Основной продукцией были вагоны – пассажирские, товарные, трамвайные, а также был выпуск сельскохозяйственной техники. В 1908 году было организовано первое производство отечественных автомобилей. В июне 1909 года первая машина была презентована. Как описывалось ранее, качество автомобилей было на высоком уровне.

Шидловский обратил внимание на авиационную промышленность, закономерно решив, что нужно изготавливать отечественные самолеты на своих заводах. Для этого требовался опытный авиаконструктор, на место которого отлично подходил Сикорский.

В 1912 году авиационное отделение было перенесено в Петербург, куда и приехал Сикорский со своими коллегами. Первым был собран С-8 «Малютка» – учебный биплан с двигателем «Гном» в 50 л. с. В разработке находились С-6Б и С-7, которые специально готовились для участия во втором конкурсе военных аэропланов. С-6Б имел схему, размеры и конструкцию, в основном идентичные своему предшественнику С-6А, но в двухместном варианте. На самолете установили двигатель «Аргус» в 100 л. с. с приспособлением для запуска из кабины. В кабине же были установлены приборы: указатель скорости, указатель скольжения и тангажа, указатель давления бензина, бензиномер и часы. Модель С-7 воплощала концепцию скоростного самолета, являясь двухместным монопланом. Чуть позже, в 1913 году, был выпущен С-9 «Круглый», но модель оказалась неудачной, хотя опыт ее создания пригодился в дальнейших разработках.

21 августа 1912 года на Корпусном аэродроме Петербурга проходил конкурс аэропланов, основной задачей которого являлся отбор лучших моделей для дальнейшего заказа на военные нужды. Отбор проходил по определенным техническим критериям: расчет 340 г бензина и 70 г масла на 1 л. с./час; время подъема на 500 м не более 15 минут; максимальная скорость полета не менее 80 км/час и многим другим. Самолет должен быть собран на территории России, но допускались комплектующие иностранного производства.

К концу августа Сикорский уже выполнил несколько удачных полетов на С-6Б, но 29 августа полет закончился жесткой посадкой. В том месте, где должна была производиться посадка, оказалось сразу несколько людей, и Сикорский отвел машину в сторону, потеряв управление. Самолет был поврежден лишь частично, но вся команда авиаконструктора почувствовала, что полоса удач закончилась. Ремонт продлился до 12 сентября, но жюри опасалось, что данные самолета могли быть изменены, и нужно было заново повторить все полеты. Проблемой становились погодные условия, участившиеся дожди не всегда позволяли проводить испытания. Чтобы совершить полет, Сикорскому пришлось в буквальном смысле переехать на аэродром, заботу о бытовых условиях взяла на себя сестра Ольга.

Император Николай II осматривает «Русский Витязь». Июнь 1913 года.

После выполнения двух заданий Сикорскому пришло приглашение на ужин в дом Шидловского. Это был шанс для авиаконструктора рассказать о своих идеях и разработках. Поначалу Шидловский не проявлял интереса к теме, но потом вдруг спросил о перспективах авиации. Сикорский рассказал о своих замыслах больших многомоторных самолетов, в которых будут предусмотрены полноценный экипаж, комфортабельная кабина, возможность устранения неполадок во время полета. Такие самолеты смогут перевозить большое количество людей на дальние расстояния и в труднодоступные регионы страны. Для своего времени эта перспектива звучала слишком смело, даже фантастически, поверить в это мог очень смелый авантюрист. Шидловскому смелости было не занимать, к тому же он понимал, что это не пустые фантазии. В итоге Сикорский решился рассказать о своем новаторском замысле создания самолета с закрытой кабиной и моторами, расположенными на крыльях. Шидловский попросил нарисовать схему этого самолета и дал свое разрешение на создание новейшей модели. Вскоре авиаконструктор рассказал своей команде о новом замысле, который сильно отличался от предыдущих работ. Тем временем погода была дождливая, а сроки соревнований подходили к концу. Наконец 29 сентября Сикорскому предстояло выполнить последнее задание в не самых хороших погодных условиях. За его полетом вместе с организаторами пристально наблюдал главный конкурент Габер-Волынский. В итоге 30 сентября на официальном закрытии выставки победу праздновал Игорь Сикорский, которому был вручен приз 30 тысяч рублей. Деньги были солидными, что позволило расплатиться с кредиторами, половина суммы была отдана Руссо-Балту, но главное – Сикорский утвердился как авиаконструктор и пилот.

«Илья Муромец»

В ноябре уже было известно, что на Руссо-Балте строится самолет невиданных масштабов. Критики считали, что такой тяжелый самолет строить нецелесообразно, ведь он просто не поднимется от земли. До него уже предпринимались попытки создания многоместных самолетов, но в лучшем случае испытания заканчивались тем, что самолет совсем не поднимался, а в худшем – крушениями с гибелью летчиков.

К марту 1913 года было завершено создание самолета огромных по тем временам масштабов. Имя ему дано соответствующее – «Гранд». Вес самолета составлял более 3 т, размах верхнего крыла составлял 27 м, нижнего – 20, общая их площадь – 125 м². Фюзеляж был выполнен из тонкого арборита, но самым удивительным являлся комфортабельный салон с плетеными креслами, умывальником и санузлом. Кабина была полностью закрыта, ориентироваться можно было в основном по приборам.

Испытания самолета «Русский Витязь».

Первые испытания прошли успешно, это показало команде авиаконструктора, что они на верном пути. Тем временем самолет привлекал большое внимание публики, а значит, если случится авария или неполадка, то это может сильно разочаровать не только зевак, но и кредиторов.

На 27 апреля был назначен полет «Гранда» по кругу. Полет, ко всеобщей радости, прошел нормально, для всей команды это был настоящий успех. После полетов над аэродромом было решено провести испытания над городом. 10 мая самолет совершил продолжительный полет над Петербургом, а 27 мая – еще один продолжительный полет со смещением центра тяжести (экипаж переходил из одного конца самолета в другой).

В июне 1913 г. была произведена модернизация «Гранда», в ходе которой задние двигатели сняты и установлены на нижнем крыле в ряд. До этого еще никто не применял такого размещения двигателей. Испытания усовершенствованного «Гранда» прошли успешно. Слава нового огромного самолета докатилась до Европы, но и там к нему относились с недоверием. Будучи в Красном Селе, император Николай II выразил желание осмотреть «Гранд». Самолет пригнали туда, и 25 июня для осмотра детища Сикорского на аэродром прибыли Николай II и другие представители высшего света. На императора «Гранд» произвел большое впечатление, он интересовался инженерной конструкцией самолета, поднимался на борт. В качестве подарка Сикорский вскоре получил от Николая II золотые часы. После перелета на 100 километров «Гранд» было решено переименовать в «Русский Витязь».

2 августа 1913 года Сикорский на «Русском Витязе» установил мировой рекорд продолжительности полета – 1 час 54 мин., имея на борту восемь человек, получив за это премию в 75 тысяч рублей.

11 сентября во время испытаний самолета давнего соперника Сикорского Габер-Волынского произошла авария, во время которой самолет развалился прямо в воздухе. Пилот не пострадал, но выяснилось, что мотор разрушенного самолета упал прямо на коробку «Витязя». Ремонт было решено не делать, ведь за время испытаний конструкция уже истрепалась, незначительные повреждения у самолета уже имелись. Кроме того, свою задачу «Русский Витязь» выполнил – доказал всему миру жизнеспособность многомоторного самолета.

И. И. Сикорский на балконе «Русского Витязя».

Бурное развитие авиации заставило председателя Совета министров П. А. Столыпина задуматься о профессиональной подготовке специалистов в этой области. На кораблестроительном факультете Петербургского политехнического института (ППИ) имени Петра Великого в 1910 году под руководством К. П. Боклевского началась подготовка инженеров. Были приглашены известные ученые, в числе которых был профессор Николаевской инженерной академии полковник В. Ф. Найденов, И. В. Мещерский, А. П. Фан-дер-Флит и многие другие.

В 1912 году в аэродинамической лаборатории ППИ под руководством Г. А. Ботезата начались исследования элементов конструкции С-6А, по итогам которых в конструкцию были внесены некоторые улучшения.

На Руссо-Балте также проводились сборки других самолетов, особое внимание уделялось самолетам, которые должны были участвовать в конкурсе Военного ведомства. На этот раз были представлены сразу три самолета: С-10 с мотором «Анзани» в 100 л. с., С-10 с мотором «Гном» и 80 л. с. и С-11 с мотором в 100 л. с. Первое и второе место заняли самолеты производства Руссо-Балта, что позволило выиграть еще 40 тысяч рублей.

Осмотр «Русского Витязя».

Аэроплан неизвестного авиаконструктора. 1913 год.

В 1911 году в Морском ведомстве разрабатывался план развития авиации на Черном и Балтийском морях авторства Б. П. Дудорова. В качестве техника он предложил кандидатуру Сикорского. При его участии был поставлен на поплавки аэроплан «Морис Фарман» а также испытан принадлежащий Военному ведомству гидроаэроплан «Кертис». Сикорский лично испытывал С-10 «Гидро», впоследствии РБВЗ получил заказ на создание нескольких С-10. Работу Сикорского высоко оценили в Морском ведомстве, было создано семь С-10 «Гидро», однако в июле конструктор решил не продлять договор и вернуться на Руссо-Балт.

Успех «Русского Витязя» позволил продолжить разработки новых многомоторных самолетов. В 1913 году на РБВЗ производилась работа над четырехмоторным самолетом «Илья Муромец». Впервые он выполнялся без выступающей кабины. Передняя его часть была занята кабиной на несколько человек, длина которой вместе с пассажирским салоном составляла 8,5 м, ширина – 1,6 м, высота – до 2 м. По бокам фюзеляжа имелись выходы на нижнее крыло, чтобы можно было подойти к моторам во время полета. Из пилотской кабины можно было попасть в салон. В самолете было проведено электричество и теплоснабжение. Двигатели располагались на невысоких вертикальных балках. Учитывая возможность военного применения «Муромца», предполагалось использовать для его вооружения 37-миллиметровую пушку и два пулемета.

Испытания самолета «Илья Муромец». 1914 год.

Сама конструкция самолета была несложной для изготовления, поэтому уже 10 декабря 1913 года был совершен первый полет по прямой в пределах летного поля. После экспериментальных полетов с четырьмя, семью и даже десятью пассажирами самолет немного доработали и сняли некоторые детали. 26 января 1914 года удалось совершить первый удачный полет по кругу. 12 февраля был установлен мировой рекорд по максимальному количеству пассажиров, поднятых на борту самолета. На «Илье Муромце» находились 16 человек и пес по кличке Шкалик, поселившийся на аэродроме. Снова Сикорского и его команду ждал успех, поднятый вес составлял 1290 килограммов.

Вторая модель «Ильи Муромца» была построена с учетом всех недостатков предшественника, а первый было решено переделать в гидросамолет. Новый «Муромец» должен был преодолеть высоту 1000 метров, для чего было установлено четыре двигателя «Аргус» по 140 л. с. (внутренние) и по 125 л. с. (внешние).

4 июня 1914 г. И. И. Сикорский поднял «Муромец», имея на борту 10 человек, ему удалось набрать высоту в 2000 метров, установив новый рекорд. Но для того чтобы окончательно зарекомендовать новый самолет, нужно было совершить длительный перелет. Появился замысел совершить перелет Петербург – Киев с одной посадкой для дозаправки в Орше ориентировочно за один день.

5 июня 1914 года «Илья Муромец» по маршруту Царское Село – Пулково – Охта – Комендантский аэродром – Стрельня – Красное Село – Царское Село преодолел 650 верст, установив мировой рекорд продолжительности полета. Самолет по очереди пилотировали Сикорский, Алехнович, Янковский, Лавров, перелет продолжался 6 часов 33 минуты. После этого успешного перелета был назначен полет в Киев.

Упорная работа на аэродроме и Руссо-Балте не позволяла Сикорскому закончить обучение и получить диплом инженера. Учитывая его заслуги и установленные мировые рекорды, огромную популярность не только в инженерных кругах, было решено вручить Сикорскому в торжественной обстановке заветный диплом. Композитор И. Н. Чернявский написал в честь пилота марш «Авиатор», была даже попытка поставить оперу «Сикорский». Ему посвящали стихи, журналисты брали интервью. Правительство также его высоко оценило, и двадцатипятилетний Игорь Сикорский был удостоен высокого ордена Св. Владимира IV степени.

Несмотря на все награждения и общение с прессой, Сикорский готовился совершить сложный перелет Петербург – Киев – Петербург.

Перелет Петербург – Киев – Петербург

10 июня в 1 час 30 минут самолет, на борту которого находились второй пилот штабс-капитан Христофор Пруссис, штурман, второй пилот лейтенант Георгий Лавров и механик Владимир Панасюк, поднялся в небо. На борту расположили 940 кг бензина, 260 кг масла и 150 кг запчастей и материалов. Общий вес составил 1610 килограммов.

Самолет поднимался тяжело, сказывалась большая нагрузка. За первые 15 мин. удалось набрать только 150 метров, через полтора часа полета самолет поднялся на высоту 600 метров.

Через два часа экипаж первым в мире позавтракал в небе. Во время перелета над Витебском с самолета были сброшены два металлических пенала с прикрепленным вымпелом. В них были записки с просьбой отправить телеграммы, самим текстом, а также деньги для отправки, при этом обе телеграммы были получены.

Посадка в Орше прошла без осложнений, начала производиться дозаправка. Но уже по прибытии выяснилось, что площадка, на которую приземлился «Муромец» имеет уклон в сторону обрыва к Днепру, туда же дует ветер. Было решено взлетать по ветру в сторону обрыва. Перелет не остался без внимания, и весь экипаж вскоре окружила толпа. Дозаправка шла медленно, но самолет почти не мог лететь в темноте, поэтому нужно было торопиться. Наконец, когда заправка закончилась, добровольцы подтолкнули самолет в сторону Днепра, «Муромцу» удалось пересечь реку.

Во время сильной тряски лопнул бензопровод, и выплескивающееся горючее загорелось. Двигатель был выключен, но пламя уже бушевало. Панасюк и Лавров попытались потушить пожар и продолжить полет в обычном режиме, но машина начала терять скорость, и Сикорский решил сажать машину в поле ржи. Посадка была мягкой. Как все немного успокоились и осмотрели самолет, то стало ясно, что можно отремонтировать крыло и продолжить полет. Снова взлетать в этот день было уже нельзя, надвигались сумерки, поэтому решили заночевать рядом с машиной. К тому моменту подтянулись обитатели местных деревень с провизией, всех очень интересовал огромный летательный аппарат. После полуночи погода ухудшилась, начался дождь.

Уменьшенная модель самолета «Илья Муромец».

В 4 утра экипаж взлетел, но самолет сильно трясло, из-за дождя лететь приходилось при минимальной видимости. Идти по приборам было трудно, поскольку они не давали точной картины. Более того, по ним было трудно вычислить высоту. Было решено снижаться. Земли не было видно. Наконец показался небольшой клочок леса, болтанка уменьшилась. На высоте 1100 метров показалось солнце. Сикорского сменил Пруссис, машину уже можно было вести по приборам. Наконец показался Киев.

После посадки на Куреневском аэродроме начались приветствия и поздравления, а вечером весь экипаж чествовали в Киевском обществе воздухоплавания. Весь Киев был взволнован, огромное количество людей пришло взглянуть на самолет и поздравить экипаж. Поздравить с триумфом Игоря Сикорского пришла вся его семья. Сестре Ольге было доверено провезти племянника Дмитрия.

И. И. Сикорскому была вручена Большая золотая медаль с надписью «Славному витязю русского воздушного океана Игорю Сикорскому». Во время празднований мелькнула новость об убийстве в Сараево австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда.

28 июля «Илья Муромец» вылетел в обратный путь. На этот раз экипаж состоял из трех человек. Поначалу погода благоприятствовала. Была совершена посадка в Ново-Сокольниках.

Дозаправка в Орше проводилась на этот раз быстрее, за счет простого приспособления со сжатым воздухом.

Дальше путь был сложный, почти все время трясло. Постоянно стояла жара. Вошли в зону лесных пожаров. Видимость сильно ухудшилась, было даже трудно дышать. При подходе к озеру Велья машину опять бросало вниз с креном в 45° и с таким же углом пикирования. Когда была набрана высота в 1500 метров положение улучшилось. Была замечена одна серьезна неполадка: из крайнего левого двигателя выплескивался бензин. На этот раз пожара удалось избежать.

Около пяти вечера на горизонте показался Петербург. Вскоре был совершен заход на Корпусный аэродром. Прославленный «Илья Муромец» преодолел 2500 километров пути. Снова был установлен мировой рекорд.

В конце июля 1914 г. приказом по Военному ведомству утверждались боевые отряды воздушных кораблей «Илья Муромец». В качестве командиров кораблей назначались военные летчики из числа инструкторов авиашкол. Помощниками командиров (вторыми пилотами) «Муромцев» рекомендовались офицеры, окончившие авиашколы. К октябрю общее количество заказанных машин составило 42. В это же время производились разработки моделей серии В, являющейся предшественницей С-23.

Оценивались боевые качества «Муромца» под командованием штабс-капитана Руднева. Командир доносил, что «Муромец» плохо набирает высоту, имеет небольшую скорость, не защищен, были затруднения с ремонтом. Все это сильно вредило репутации РБВЗ. В результате было приостановлено выполнение заказа на 32 машины.

Создание эскадры военных воздушных кораблей

В конце июля 1914 г. приказом по Военному ведомству утверждались боевые отряды воздушных кораблей «Илья Муромец». Отряд делился на две части: летную и наземного обслуживания. В летную часть входили, кроме командира отряда, помощник военлета (второй пилот «Ильи Муромца»), артиллерийский офицер, механик корабля, три летчика легких самолетов, четыре старших моториста, ответственных за двигатели «Муромца» (каждый за свой), один старший моторист для обслуживания приданных легких самолетов, семь младших мотористов, два стрелка-пулеметчика и лаборант-фотограф. В наземном штате была рота наземного обслуживания.

На должности командиров кораблей назначались военные летчики из числа инструкторов авиашкол. Помощниками становились выпускники авиашкол, имеющих звание «военный летчик». На должности артиллерийских офицеров (бомбардиров) приглашались преимущественно имеющие соответствующее образование, а бортмехаником мог стать офицер, хорошо понимающий технику.

Отряды комплектовал полковник С. А. Ульянин. Его заместитель штабс-капитан Г. Г. Горшков быстро освоил новый «Муромец», также занявшись подбором кадров. Начались поставки самолетов и тренировочные вылеты. Штабс-капитан Руднев был направлен во Львов для ведения боевых действий, а также поставки летных характеристик «Муромца».

Осенью 1914 года начались разработки нового тяжелого воздушного корабля серии «В». Дальность, например, увеличилась на 300 км, потолок стал свыше 3 тыс. м, скорость 125 км/час при той же посадочной 75 км/час. Бензобаки были перенесены на фюзеляж в центроплан. Маслобаки убраны за двигатели. Наружные обводы (носки и задняя кромка крыльев) стали делать из стальных труб, а до этого они были деревянными.

Тем временем начали поступать характеристики «Муромца» от Руднева. Докладывалось, что самолет имеет небольшую скорость, не защищен. Ни о каких бомбардировках и полетах в тыл противника не сообщалось. В целом мнение о «Муромце» было не самым лучшим.

Шидловский считал, что аварии и неудачи в эксплуатации происходят из-за плохой подготовленности экипажа. Была приостановлена поставка новых 32 моделей «Муромца», частично признавались недочеты в строении.

В качестве решения он предложил собрать отряды в одну эскадру по образцу эскадры морских боевых кораблей. Во главе эскадры должен стоять командир, знакомый с авиацией и, в частности, с тяжелыми самолетами. Кандидатура самого Шидловского хорошо подходила на должность командира. Проект был одобрен и в декабре 1914 года государем был издан приказ, по которому русская авиация делилась на тяжелую, подчиненную Штабу Верховного главнокомандования, и легкую, входящую в войсковые соединения и подчиненную Великому князю Александру Михайловичу, что положило начало стратегической авиации.

К 1 января 1915 г. вся эскадра была в Яблонне. Шидловский задался целью снять обвинения с «Муромцев». Рудневу было приказано начать вылеты, но он отказался, заявив, что самолет «Илья Муромец» не пригоден для этой цели. Вскоре самолет Руднева был разобран и доставлен поездом, а его самого обвинили в трусости. Во время проведения испытаний самолета Руднева в Яблонне отклонений было не замечено, вскоре репутация самолета как боевой машины была восстановлена.

21 января 1915 года эскадру посетил Великий князь Александр Михайлович. В его ведении после декабрьского приказа находилась вся легкая авиация. «Муромцы» подчинялись дежурному генералу Ставки Верховного главнокомандования. Во время посещения князь предложил лучшим летчикам оставить свои самолеты и перейти к нему в подчинение. Для большей убедительности было обещано большое жалованье и скорые награды, однако никто не пожелал переходить.

Боевые действия

В 1915 г. на «Муромце» с первыми отечественными авиационными двигателями РБВЗ-6 была поднята 25-пудовая учебная бомба в 410 кг.

Бомбы изготавливались сразу с тремя предохранителями. В качестве прицела использовалось визирное устройство, предложенное Сикорским. На первом заходе с пристрелкой получались хорошие результаты. Штурман на прицеле устанавливал расчетный угол и через визирное устройство командами пилоту наводил самолет таким образом, чтобы линия пути проходила через вертикальную нить креста. Пилот тоже видел вертикальную нить на стекле. Штурман подавал один свисток (сигнал «внимание») и начинал корректировку. Еще один – проверяется уровень прицела по горизонту. Наконец, подаются два свистка, и бомбы летят вниз.

В качестве оборонительного оружия использовались пулеметы, сперва это были облегченные «Максимы», а затем перешли к «Льюисам» и «Виккерсам».

25 февраля 1915 года был сделан боевой вылет через Вилленберг до Найденбурга. Огонь открыл не противник, а свои со стороны Новогеоргиевской крепости. До сих пор и не верилось, что такие огромные машины могут быть отечественного производства.

Самолет «Илья Муромец».

В своей книге «Воздушный путь» Сикорский описал один из боев «Муромца»: «Во время одного из полетов «Ильи Муромца Киевского», когда воздушный корабль находился в тылу неприятельских войск, на него внезапно напало в воздухе несколько неприятельских аэропланов. Командовал кораблем один из выдающихся русских летчиков капитан Башко. В воздухе, на большой высоте начался бой, причем огнем неприятельских аэропланов были подбиты и совершенно остановились два правых двигателя «Ильи Муромца» и был ранен его командир. Имея лишь два мотора, работавших с одной стороны, корабль продолжал вести бой, подбил два неприятельских аэроплана, отогнал остальных и благополучно вернулся в местность, занятую русскими войсками. Этот случай, равно как и множество других, показал большую надежность воздушных кораблей и их способность преодолеть большие затруднения и опасности. За всю войну эти аппараты совершили около 400 боевых полетов, причем всего лишь один раз воздушный корабль не вернулся к своим».

Стоит рассказать о некоторых командирах «Муромцев». В самом начале войны штабс-капитан Панкратьев Алексей Васильевич назначен командиром «Муромца». В марте 1915 года совершал боевые вылеты днем и ночью, в одиночку и в составе группы. Наносил бомбовые удары по войскам неприятеля, проводил дальнюю разведку. Участвовал вместе со штабс-капитаном Журавченко и поручиком Алехновича в разработке схем вооружения «Муромцев». Удостоен ордена Георгия и других военных наград. В 1918 году летчик сформировал группу, состоящую из «Муромцев», названную впоследствии дивизионом кораблей РККА, для борьбы с белогвардейским движением. Он погиб 16 июля 1923 года при авиационной катастрофе.

Упоминавшийся ранее Иосиф Станиславович Башко стал командиром «Муромца» в 1914 году. В начале 1917 года на «Муромце» со 160-сильными двигателями «Бердмор» экипаж капитана Башко достиг высоты 5200 метров при нагрузке 1340 килограммов. Скорость полета составила 137 километров в час. В 1918 году бежал на «Муромце» из польского плена. С 1921 года служил в латвийской армии. Имел большое количество наград, включая орден Святой Анны II степени. В Латвии в 1939 году были изданы его мемуары о Первой мировой войне под заглавием «Над землей врага». Иосиф Башко был записан в Золотую книгу лучших летчиков. Автор первых книг по авиации на латышском языке. Скончался в Латвии 31 мая 1946 года.

Глеб Васильевич Алехнович проводил испытания первых в мире тяжелых многомоторных самолетов «Русский Витязь» и «Илья Муромец». Окончил Петербургский политехнический институт. В 1917 году Алехнович установил очередной рекорд грузоподъемности, подняв на «Илье Муромце» 2948 килограммов, был награжден Георгиевским крестом. После Октябрьской революции вступил в ряды Красной Армии. Погиб в 1918 году при крушении на «Муромце».

Александр Николаевич Журавченко прибыл в эскадру воздушных кораблей «Илья Муромец» на должность бортового артиллерийского офицера в 1915 году. Создал «Ветрочет Журавченко» – треугольник учета бокового ветра. Окончил класс эскадры, став командиром корабля. Присоединился к Красной Армии, окончив Артиллерийскую академию, занялся преподаванием. защитил диссертацию на тему «Исследования динамической устойчивости самолета» в 1923 году. В 1928 году разработал схему прибора для исследований штопора в аэродинамической трубе. Получил Сталинскую премию второй и третьей степени. Скончался 21 августа 1964 года.

Авенир Маркович Констенчик после окончания Гатчинской военной авиационной школы попал в группу подготовки командиров «Муромцев». 26 апреля 1916 года при бомбардировке железнодорожной станции Даудевас самолет Констенчика попал под зенитный огонь. Тяжелораненый командир сумел сбросить все бомбы, его помощник Виктор Янковиус дотянул самолет до своего аэродрома. Всех членов экипажа наградили, но вскоре Констенчика по состоянию здоровья признали непригодным для полетов. Он скончался в 1935 году.

Одними из самых успешных для «Муромцев» стали разведывательные работы. 18 марта «Илья Муромец» под командованием капитана Горшкова вылетел по маршруту Яблонна – Вилленберг – Найденбург – Зольдену – Лаутенбург – Страсбург – Тори – Плоцк – Млава – Яблонна. Были осмотрены все пункты, сделано 50 фотографий, что позволило сделать вывод о переброске немецких войск в другом направлении. Был совершен успешный налет на аэродром в Санниках.

Из-за осложнившегося положения на Варшавском направлении основную часть эскадры решено эвакуировать, оставить только боевые корабли, которые должны были до последнего участвовать в военных действиях, а затем перелететь в Лиду. На должность старшего офицера эскадры был назначен капитан Генерального штаба Витковский вместо заработавшего хорошую репутацию Горшкова.

Сборка самолета И. И. Сикорским и его командой.

Помимо военных операций, при эскадре была открыта летная школа, которая готовила новые экипажи

14 июня 1915 года произошла бомбардировка станции Пржеворск экипажем Башко. В дальнейшем был произведен целый ряд удачных операций. 8 февраля состоялся первый ночной вылет «Муромца» на бомбардировку.

Авиация противника тоже набралась опыта.

10 сентября 1916 года экипаж Головина был атакован лейтенантом Гаммером. Обшивка «Муромца» была повреждена, трое раненых. Механик Лутц открыл огонь по противнику, раненый Гаммер был вынужден сесть на территории наших войск. Осмотр его самолета показал, что теперь у немцев появились истребители с синхронными пулеметами, стрелявшими через плоскость винта.

Была срочная необходимость в модернизации «Муромцев». Сикорский предложил сделать двойным вертикальное оперение, а конец фюзеляжа оборудовать пулеметом.

Вскоре появилось четыре оборудованных корабля. Опыт, полученный в боях, позволил сделать еще необходимые доработки. В частности, Сикорским был разработан «рельсовый путь». По сделанным полозьям каталась тележка со стрелком.

Успех «Муромцев» на фронтах прокатился по Европе. Самолеты могли вернуться на свои аэродромы с большими повреждениями. На этот раз союзники отправляли целые делегации, чтобы поучиться у русских, а также пытались заполучить чертежи самолетов. Сикорский много времени проводил не в конструкторском бюро вдали от фронта, а в самой гуще событий. Он получал информацию о поведении своих машин в боевой обстановке из первых рук, от только что вернувшихся экипажей, что заметно ускоряло их модификацию.

За первые годы войны РБВЗ переживал невиданный подъем, в России быстрыми темпами стало развиваться машиностроение. Военные заказы заложили основу для создания автомобильной индустрии, не получившей ранее большого развития малого количества пригодных дорог. Это имело важное значение для отечественного воздушного флота, так как автомобильная индустрия по мере являлась опорой авиационной промышленности.

Три автомобильных завода возводились в Москве: Государственный автозавод в Мытищах, АМО за Симоновой слободой (ЗИЛ) и РБВЗ в Филях («Автобалт»). Большое значение для развития русской военной авиации и становления авиапромышленности имело выделение по настоянию Великого князя Александра Михайловича всего дела снабжения воинских частей из ведомства ГВТУ во вновь созданное самостоятельное Управление Военно-воздушного флота (УВВФ). 16 апреля 1916 года императором Николаем II был подписан указ, который узаконил существование авиации как самостоятельного рода войск. В 1915 году Воздухоплавательное отделение РБВЗ выделено в самостоятельный Русско-Балтийский воздухоплавательный завод – «Авиа-Балт» под руководством М. Ф. Климиксеева. Проблемой оставалось отсутствие двигателя отечественного производства, а поставленные английские двигатели «Санбим» не отличались качеством.

В 1915 году автомобильным отделением РБВЗ в Риге был создан первый русский авиадвигатель водяного охлаждения – шестицилиндровый рядный РБВЗ-6, однако наладить производство не получилось из-за эвакуации завода. Снова пришлось вернуться к капризным заграничным двигателям. Исходя из этого было решено изменить конструкцию «Муромцев», увеличив размах крыла, получивших название «ширококрылый». Также производились разработки нового корабля «ДИМ». Но создание новых модификаций шло довольно медленно, сказывался недостаточно развитый производственный процесс. Однако это означало, что в РБВЗ должен кто-то заменять Сикорского. Выбор пал на его соратника М. Ф. Климиксеева. В марте 1916 года он перешел на завод Рябушинских. Они были хорошо известны в кругах предпринимателей.

Основателями этой династии были калужские крестьяне – старообрядцы Михаил Яковлевич Рябушинский и его сыновья, Павел и Василий. В 1846 году в Голутвине они основали небольшую текстильную фабрику, которой владели до 1865 года. После смерти отца они заявили себя купцами 2-й гильдии и вскоре перешли в 1-ю гильдию. В 1867 году братьями был учрежден торговый дом «П. и В. Братья Рябушинские». В Вышневолоцком уезде (Заворово) ими был открыт ряд фабрик, начиная с приобретенной в 1869 году у Шилова бумагопрядильной фабрики. В 1874 году они выстроили там ткацкую, а в 1875 году – красильную, отбельную и аппретурную фабрики. В 1887 году, после смерти брата, потомственный почетный гражданин Павел Михайлович Рябушинский учредил «Товарищество мануфактур П. М. Рябушинского с сыновьями» с основным капиталом в 2 млн рублей, разделенным на 1000 именных паев. В 1871 году вместе с Н. А. Найденовым и В. И. Якунчиковым П. М. Рябушинский учредил Московский торговый банк. 25 апреля 1902 года правление товарищества обратилось в Министерство финансов с прошением разрешить увеличить основной капитал за счет нового выпуска 2750 паев, которые должны были пойти не только на расширение производства, но и на банковскую деятельность. В годы Первой мировой войны Рябушинские приобрели предприятия в лесопромышленной и металлообрабатывающей промышленности.

В октябре 1916 года были скуплены паи крупнейшего на севере России лесного предприятия товарищества Беломорских лесопильных заводов «Н. Русанов и сын», заводы которого были расположены в Архангельске, Мезени и Ковде. Были куплены паи товарищества «Братья Нобель». Началось строительство автомобильного завода: в рамках правительственной программы создания в России автомобильной промышленности постройку завода АМО взялся Торговый дом «Кузнецов, Рябушинские и К?». Завод АМО в будущем трансформируется в ЗИЛ.

За это время Сикорский разработал новый С-16, за ним последовали С-17 и С-18, но все разработки сталкивались с отсутствием безотказного двигателя. Более удачной оказалась модель С-19. Самолет представлял собой двухфюзеляжный биплан с тандемной установкой на центроплане нижнего крыла двух двигателей «Санбим» по 150 л. с. с тянущим и толкающим винтами.

Вскоре два первых С-19, построенных в мае 1916 г., были отправлены для испытаний в эскадру в Псков.

И. И. Сикорский и экипаж S-35 перед перелетом по маршруту Нью-Йорк—Париж.

Самым последним легким самолетом Сикорского стал С-20, в котором был задействован собственный и зарубежный опыт создания самолетов. Создание новых самолетов было под угрозой из-за событий 1917 года, некоторые проекты так и остались на бумаге.

События Февральской революции самым пагубным образом отразились на всем авиаконструировании. Шидловского сместили с поста командира эскадры и отозвали в Петроград. Командование эскадрой было передано Георгию Георгиевичу Горшкову. Он происходил из казаков, окончил в 1901 году Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, а затем поступил в столичное Николаевское инженерное училище. Во время войны выполнял разведывательные операции, совершал налет на военный аэродром и железнодорожную станцию Вилленберг. Октябрьской революции он не принял. Когда Восточный фронт Первой мировой войны окончательно развалился, полковник Горшков оказался одним из руководителей петлюровской Украинской Народной Республики (УНР), а затем гетманской Украины. В 1919 году был арестован Одесской ВЧК и расстрелян.

В мае началось полное разложение армии, участилось массовое дезертирство. Остатки русских войск откатывались назад. Уходя от неприятеля, большинство «Муромцев» перелетели со своих отрядных аэродромов в Винницу. Командир же корабля Грек смог улететь в Киев, Насонов сел в Борисове и при приближении немцев сжег корабль. Башко в Бобруйске попал в руки 1-го польского корпуса, в котором боевой командир находился практически на правах военнопленного. Через некоторое время, когда немцы уже захватили город, он совершил дерзкий побег, угнав из-под самого носа охраны свой верный «Муромец».

Вернуться пришлось и Сикорскому. Все понимали, что надвигаются самые мрачные и тяжелые времена. Весной 1917-го работа на «Авиа-Балте» почти прекратилась, значит, Сикорский оставался без средств к существованию. К тому моменту у него уже была семья, нужно было срочно искать заработок. Надежда оставалась на Францию, там Сикорский надеялся переждать самое трудное время, поступить на должность инженера, но в конечном итоге обязательно вернуться в Россию и продолжить разработки самолетов. Вскоре стало ясно, что отбывать нужно как можно быстрее, ползли слухи об арестах и расстрелах. Судьба заводов, где недавно производились «Муромцы», была трагичной. Встало почти все производство, были расстреляны некоторые сподвижники Сикорского по авиаконструированию. Шидловский был убит на границе с Финляндией. В марте 1918 года Сикорский оставил Россию.

Эмиграция и новое начало

По прибытии во Францию Сикорский выяснил, что военное производство самолетов сокращалось, гражданская авиация мало кого интересовала. Вернуться обратно в Россию не было никаких шансов, оставаться в Париже не было смысла. Тогда он решил попытать счастья в Америке. После получения визы 24 марта 1919 года на борту французского лайнера «Лоран» отбыл из Гавра в Нью-Йорк.

В Нью-Йорке Сикорский связался со своими коллегами, эмигрировавшими туда ранее, но это мало поспособствовало его продвижению. К тому же авиаконструктор почти не говорил по-английски. Благодаря одному из знакомых он узнал, что есть возможность давать уроки математики в одной из школ для русских эмигрантов, в основном рабочих Ист-Сайда. Выбора не было, и он согласился. Зарплата была маленькой, большую часть времени он проводил в школе, но все же посещал местные аэродромы, пытался узнать о новинках в самолетостроении.

Со временем он даже смог читать лекции, рассказывал о своих идеях пассажирского самолета. В итоге образовалась небольшая группа любителей авиации, которая решила создать компанию «Сикорский Аэроинжиниринг Корпорейшн». Акции продавались по 10 долларов, которые расходились в среде русских эмигрантов. Бюджет компании – 800 долларов. Производство располагалось на ферме одного из друзей Сикорского В. В. Утгофа на Лонг-Айленде. Работали в небольшом курятнике. Все понимали, что на первых порах заработать на создании любительских самолетов не получится, работали за идею.

В феврале 1923 года приехали из Советской России сестры – Ольга с дочерью Игоря Ивановича Татьяной и Елена с двумя детьми. Вечерами они вспоминали родной Киев, друзей, которых уже потеряли. С наступлением зимы работа сильно затормаживалась, ведь большую часть работы проводили не в помещении, а под навесом. Денег становилось совсем мало, едва можно было собрать на еду.

И. И. Сикорский во время разработок новой модели.

В самый тяжелый момент поступила неожиданная помощь от человека, не так тесно связанного ни с самолетами, ни с авиаконструированием. Сергей Рахманинов купил акции на 5 тысяч долларов. Он также согласился стать ее вице-президентом. Благодаря этой помощи компания смогла арендовать деревянный ангар, продолжив там работу. Это всех воодушевило, кроме того, все больше людей стало интересоваться новым изобретением эмигрантов. Жизнь постепенно начала налаживаться, хотя недостаток в финансах все еще сильно отражался на работе.

В 1924 году Сикорский снова женился. Его первый брак давно распался еще в России. Супругой стала русская эмигрантка Елизавета Алексеевна Семёнова, которая работала учителем в местной школе.

Испытания первого S-29A назначили на 3 мая. Начало полета прошло нормально, но вскоре самолет потерял скорость и упал. Оба пропеллера разбиты, порваны радиаторы, шасси сломано, повреждены некоторые детали крыла. Требовался капитальный ремонт, а денег на это почти не было. Кто-то из коллег сказал в этот момент: «Это конец».

На следующий день выяснили, что причиной крушения стали слабые двигатели. Каким-то чудом было решено продолжать работы по конструированию, а в данный момент заняться ремонтом.

Новый S-29A был почти закончен к середине лета. Для полной комплектации не хватало денег на оборудование. Было выбрано два двигателя «Либерти» по 400 л. с. после капитального ремонта и еще некоторые детали. На все это требовалось 2500 долларов. У компании, которая в основном существовала за счет благотворительности и случайных побочных заработков, такой суммы не было. Сикорский решил собрать всех пайщиков в амбаре. Когда все собрались, Сикорский закрыл дверь на замок, а ключ положил в карман. Изумленной публике он заявил: «Пока не наскребем 2500 долларов, дверь останется закрытой». Такой метод убеждения принес свои плоды, с трудом удалось набрать нужную сумму.

24 сентября 1924 года самолет показали публике. Размах верхнего крыла составил 19 метров. Поднять в воздух S-29А мог только 4 человек.

Первые испытания прошли успешно, кропотливая длительная работа была вознаграждена. Первый заработок компания получила от перевозки двух больших пианино из Рузвельтфилда в Вашингтон, что привнесло в бюджет 500 долларов. Это показало надежность и грузоподъемность S-29A. Начали поступать заказы на перевозку пассажиров и грузов. После довольно длительного периода эксплуатации самолет был продан Роско Турнеру, а после него перешел к Говарду Хьюзу для съемок в фильме «Адские ангелы». S-29A перекрасили под немецкий бомбардировщик, который по замыслу фильма сбил американский самолет. Конец жизни самолета был ярким: нагруженный горючим он загорелся на высоте, а экипаж выпрыгнул с парашютами.

И. И. Сикорский во время испытаний. 1934 год.

Поле эксплуатации S-29A можно было раздать долги, заплатить по кредитам. Завод по-прежнему располагался в двух старых деревянных ангарах. Условия сильно отличались от Руссо-Балта, не было даже сторожа. Эту обязанность по очереди выполняли все сотрудники маленькой компании, включая самого Сикорского.

В 1925 г. компания трансформировалась в «Сикорский Мэньюфекчуринг Корпорейшн» (Sikorsky Manufakturinq Corporation). И. И. Сикорский стал ее вице-президентом, чтобы уделять больше внимания технической стороне дела. Годом раньше в компанию пришел со своим братом Сергеем конструктор Михаил Глухарев. За год компания разработала пять небольших самолетов, из которых построено было только четыре модели, но они не нашли большого спроса и не пошли в серию. Был также построен учебный S-33 (два экземпляра с двигателями в 90 и 120 л. с.). Для разработки самолетов-амфибий был создан шестиместный S-34. Проведенные испытания позволили делать дальнейшие разработки в этом направлении.

Новый S-35 являл собой значительный прогресс в самолетостроении, на него и обратил внимание французский летчик Рене Фонк. Он решил перелететь из Нью-Йорка в Париж, преодолев 6 тысяч километров. Было решено переделать самолет под три двигателя, машину проектировали почти заново. Размах крыла и площадь значительно увеличивались, в носу устанавливался третий двигатель, усиливался центроплан. Была разработана оригинальная система бензопитания. Она предусматривала при большом расходе топлива (около 10 тыс. л) сохранение центровки в безопасных пределах и, кроме того, аварийный слив в любой момент полета. Очередные испытания показали, что при взлетном весе в 9100 кг самолет отрывается от земли через 21 сек. после начала разбега, скороподъемность у земли составляет 5,5 м/сек., набор 300 м – за 75 сек., 600 м – за 2,5 мин. Было отмечено, что самолет на двух работающих двигателях набрал высоту с 580 до 760 м за 2 мин. 35 сек. Заказчик постоянно торопил с завершением испытаний.

После долгих приготовлений и испытаний вылет был назначен на 20 сентября 1926 года. Это событие вызвало огромный ажиотаж, аэродром наполнялся людьми, все хотели увидеть это историческое событие. Во время взлета вспомогательное шасси не отсоединилось, а волочилось за самолетом по земле, начался пожар. Огонь почти полностью поглотил самолет, пилотам удалось выбраться, а радист и механик погибли. Многие обвиняли в трагедии Фонка, в его нежелании прекратить полет после обнаружения неполадки. Это было трагедией и для Сикорского: часть экипажа погибла, самолет уничтожен. Снова встал вопрос о возврате кредитов.

Сикорский проанализировал все прошлые неудачи, продолжал проводить новые разработки. Когда Фонк снова получил финансирование на трансатлантический перелет, он обратился в фирму Сикорского.

20 мая 1927 г. с Рузвельтфилд стартовал в Европу одномоторный самолет под управлением Чарльза Линдберга, а через день стало известно, что его затея удалась. За 33 часа 22 минуты он пролетел маршрут, по которому собирался лететь Фонк. Надобность в самолете у него отпала. Было решено переделать готовящийся S-37 в пассажирский и продать другой компании для перевозок. До этого Сикорский занимался разработками амфибии S-36. Испытания показали хороший результат, вскоре компания Pan American и военное ведомство США закупило 5 экземпляров. Несмотря на продажи, прибыли почти не было, поскольку все деньги ушли на раздачу долгов. Было решено остановиться на производстве амфибий.

S-38 был одним из первых самолетов с избытком мощности, который давал возможность продолжать полет при отказе одного двигателя. Новая модель была очень комфортабельна для перевозки пассажиров, были оборудованы места для отдыха и курения, весь салон был облицован панелями из дорогого красного или орехового дерева, на потолке проложили мягкий звукопоглощающий материал, на полу постелили ковер. Электрическое освещение обеспечивалось с помощью красивых светильников. В июне 1928 года был выполнен первый полет. Испытания подтвердили – машина удалась. С полным взлетным весом в 4700 кг она набирала высоту 300 м менее чем за одну минуту, впервые в Америке могла продолжать горизонтальный полет на одном двигателе. Максимальная скорость составляла 210 км/час. На крейсерской скорости 160 км/час запаса топлива хватало на 6 часов полета. Самолет мог садиться и на воду, и на сушу, хорошо удавались маневры. S-38 приобрел хорошую славу среди пассажиров и летчиков. Самолеты использовались для доставки туристов к месту отдыха. Начались заказы, особенное внимание уделяла Pan American. Компания решила соединить авиамаршрутом Центральную и Южную Америку. Также правительство Чили решило купить эту модель. Было ясно, что S-38 – настоящий прорыв в авиации.

И. И. Сикорский и капитан Рене Фонк осматривают самолет S-35. 1925 год.

Новые заказы пополнили бюджет, что позволило Сикорскому расширить производство. Теперь компания именовалась Sikorsky Aviation Corporation, переехав в Стратфорд, где был организован завод. За Сикорским туда переехала большая часть его русских сотрудников. Компания процветала, вскоре было решено войти в качестве филиала в известную United Aircraft and Transport Corporation, это решение было верным, Сикорский смог и дальше заниматься разработками. Тем временем было выпущено 114 машин S-38. В 1929-м появилась новая амфибия S-39, также высоко оцененная. Сикорский создал целый ряд амфибий, включая S-34, S-36, S-39, S-38, S-40.

В американской авиационной промышленности все чаще стали встречаться русские имена. А. А. Никольский, И. И. Сикорский, Н. Н. Александров, В. Н. Гарцев были приглашены на преподавание в крупнейших вузах Америки.

Помимо Сикорского свою компанию основал Александр Николаевич Прокофьев-Северский под названием «Северский Эркрафт Корпорейшн». В свое время он летал на «Муромце», провел ряд удачных операций, но после попадания снаряда в его самолет остался инвалидом. Шансов снова сесть за штурвал не было, но он вернулся в строй с протезом, впоследствии был награжден орденом Св. Георгия IV степени. В США он обрел славу талантливого конструктора, на самолетах Северского было установлено несколько мировых рекордов. Более того, было запатентовано несколько изобретений в различных областях авиационной техники, включая исключительно удачный автоматический бомбовый прицел, устройство для дозаправки в воздухе, свободнонесущее крыло с работающей обшивкой, зависающие щелевые закрылки и др. В армию США поступили созданные Северским Р-35 и Р-43.

После того как его компанию возглавил преемник Александр Михайлович Картвели были созданы F-84 «Тендерджет», F-84 «Тендерстрейк», F-105 «Тендерчиф» и тяжелый самолет «Рейнбоу».

Российские конструкторы внесли большой вклад в развитие авиации США. На различных фирмах трудились М. Ваттер, В. Н. Гарцев, который ранее сотрудничал с Сикорским, Ф. Д. Калиш, А. В. Сатик. Революция вынудила их покинуть Россию, можно только догадываться, какого величия достигла бы наша страна, если бы не это страшное потрясение.

Пилотирование S-41, 1930 год.

В СССР под руководством А. Н. Туполева был собран знаменитый ТБ-3, который стал первым в мире свободнонесущим монопланом-бомбардировщиком с четырьмя двигателями, расположенными по передней кромке крыла. 17-тонный ТБ-3 создавался как тяжелый бомбардировщик, он имел множество модификаций, даже для транспортных операций.

В 1931 г. появился АНТ-14, построенный тем же коллективом под руководством А. Н. Туполева. АНТ-14 мог брать на борт 36 пассажиров. Однако в серийное производство машина не пошла. Самолет попал в агитэскадрилью «Максим Горький» и совершал в основном платные полеты над Москвой. Он выполнил без единой аварии более тысячи полетов (в том числе и в другие города), перевез свыше 40 тыс. пассажиров. Самолет эксплуатировался более 10 лет до конца своего ресурса и затем служил в качестве кинозала на выставке вооружений во время Великой Отечественной войны.

Возрастающее количество перевозок натолкнула руководство компании Pan American на закупку многоместных комфортабельных самолетов. Крупнейшая в мире авиационная компания решила передать свою идею компании Сикорского. Осенью 1931 года Pan American получила в эксплуатацию S-40 – «Американского клипера» в Карибском бассейне.

Проектировалась амфибия S-41, которая выглядела как уменьшенная копия S-40 и по размерам приближалась к S-38, но в отличие от последней была чистым монопланом. Два двигателя располагались под высокорасположенным крылом. В 1930 году 7 экземпляров S-40 поступили в эксплуатацию.

И. И. Сикорский и капитан Борис Сергиевский во время испытаний. 1938 год.

В это время продолжались разработки над новой машиной, чьи характеристики превысят все предыдущие успехи. При проектировании S-42 учитывалось то, что самолет должен преодолеть 4000 километров без посадки, для этого в комплектации было использовано новое для того времени оборудование. Зимой 1933 года машина была готова к испытаниям. Приступить к ним можно было только весной, после схода льда. 29 марта 1934 года начались первые полеты, в ходе которых были зафиксированы следующие характеристики:

максимальный взлетный вес – 13 600 кг;

максимальная скорость – 300 км/час;

крейсерская скорость – 257 км/час;

время разбега – 25–30 сек.;

дальность полета с полезной нагрузкой 3000 кг – 2 тыс. км;

дальность полета с полезной нагрузкой 700 кг – 6 тыс. км;

скороподъемность у воды при 4 работающих двигателях – 5 м/сек.;

скороподъемность у воды при 3 работающих двигателях – 2 м/сек.

Вся команда Сикорского могла снова праздновать победу. Пришло время полетов на установление мировых рекордов. 1 августа 1934 года компания Сикорского получила письмо от президента Национальной аэронавтической ассоциации, в котором он призывал расширить работу по установлению мировых рекордов для того, чтобы обогнать давнего конкурента Францию. В течение дня S-42 установил 8 мировых рекордов, всего же их количество было 10. Таким образом, США удалось обогнать Францию, имея 17 мировых рекордов.

В апреле 1935 года был подготовлен второй S-42. Дальность ее полета превышала 5 тысяч километров. 17 апреля 1935 года S-42, именуемый Pan American Clipper, совершил беспосадочный перелет Сан-Франциско – Гонолулу. Очень кстати пришлось открытие самой протяженной в мире линии через океан: Сан-Франциско – Новая Зеландия. После появления в 1935 году на линии Сан-Франциско – Манила М-130 «Чайна Клипер» S-42 использовались на маршрутах от Манилы в пункты Юго-Восточной Азии (Кантон, Шанхай, Гонконг), таким образом соединив США и Дальний Восток. Всего S-42 было построено в количестве 10 штук стоимостью 242 тыс. долларов каждый.

Начались разработки S-43 и S-44. На этот раз самолет S-43 заинтересовал советскую делегацию во главе с А. Н. Туполевым и И. Ф. Петровым. Сикорский оказал им теплый прием, провел экскурсию по своему заводу, в итоге две машины S-43 приобрел СССР. S-44 не удалось выиграть конкурс на заказ от ВМС, поэтому самолет остался в единственном экземпляре.

Британские конкуренты Сикорского в это время разработали пассажирский самолет Шорт S-23 «Эмпайр». Модель могла развить скорость до 320 км/час, имея на борту до 24 пассажиров. После него появился Шорт S-25 «Сандерленд» («Сандрингхэм»), который мог брать на борт до 45 пассажиров.

Франция выпустила три усовершенствованные Лате-301 на трансатлантические линии. Вскоре их заменили тяжелые Лате-522. Большой запуск новых машин приходился ориентировочно на 1940 год, но в дело снова вмешалась война.

В целом идея создания морского самолета была популярна до 60-х годов. Во время войны появилось новое поколение многомоторных воздушных лайнеров. Четырехмоторные самолеты могли увеличить объемы перевозок, на них чаще поступали заказы. Со временем «клиперы» перестали выдерживать конкуренцию, постепенно теряя свою популярность.

Последним самолетом, построенным Сикорским, принято считать S-44, но в серийное производство его не запустили.

В 1938 году его филиал был соединен с фирмой Vougnt. Таким образом 1 апреля 1939 года появилось Vougnt-Sikorsky Aircraft. Пришлось работать по новой программе, но была возможность проводить модернизацию S-44. Усовершенствованная модель VS-44A могла совершить беспосадочный перелет Нью-Йорк – Рим. Было предусмотрено 32 пассажирских кресла, размещенных в восьми пассажирских каютах, а для ночных перелетов были оборудованы спальные места. Самолет совершал перелеты по маршруту Нью-Йорк – Лиссабон протяженностью 5450 километров.

Начало вертолетных разработок

Одной из самых захватывающих идей, которая никогда не оставляла Сикорского, было создание настоящего вертолета. Он уже проводил разработки для вертолета, некоторые идеи получили патент. В 1930 году конструктор предлагал свою идею создания вертолета правлению «Юнайтед Эркрафт», но это предложение осталось без поддержки. Сикорский все же решил не отказываться от этой идеи совсем, проводил собственные разработки. Его основными помощниками в этом деле были М. Глухарев и Б. Лабенский. До него разработки подобных конструкций уже проводились и Леонардо да Винчи в 1489 году, но только в теории. Попытку создания модели предпринимал М. В. Ломоносов. Первые опыты самого Сикорского не увенчались успехом, после чего он занялся конструированием самолетов. 17 апреля 1923 г. на американском четырехвинтовом вертолете старого знакомого Сикорского Георгия Александровича Ботезата были подняты в воздух четыре пассажира, тем не менее разработки на время прекратились.

Ботезату пришлось оставить Родину после революции, как и Сикорскому. В США его приняли на работу в Национальный аэронавтический комитет. В свое время он получил очень хорошее техническое образование в Электротехническом институте Монтефо в Бельгии, где получил звание инженера-электрика. В 1908 году получил с отличием диплом инженера-технолога в ХТИ. В 1908–1909 годах учился в Геттингенском и Берлинском университетах. В 1911 году в Сорбонне защитил первую в области авиации докторскую диссертацию «Исследования в области стабильности аэроплана». Занимался обширной исследовательской деятельностью, изучал траекторию полета в воздушном и безвоздушном пространстве, в частности рассчитал траекторию полета на Луну, позже использованную при разработке проекта Апполо.

Вертолет С-2. 1910 год.

Испытания VS-300. 1940 год.

Идея создания вертолета была в умах многих русских эмигрантов и даже представителей высшего общества. Существует проект представительницы известного княжеского рода М. Юсуповой.

Основатель Кучинского аэродинамического института Д. П. Рябушинский проводил свои исследования во Франции с 1919 года. Проводили свои исследования винтовых конструкций С. П. Тимошенко и Н. Е. Жуковский. Все это немного стимулировало ученых, в частности Сикорского, на разработку.

В 1920-е годы Хуан де ла Сьерва разработал первый работоспособный винтокрылый летательный аппарат – автожир. Летные испытания автожиров стимулировали разработку Г. Глауэртом и К. Локком теории винтов, позволявшей создавать несущие винты с высокими аэродинамическими характеристиками. Методы Хуана де ла Сьерва заложили основы исследования проблем динамической прочности. Он ввел в практику горизонтальный и вертикальный шарниры крепления лопастей к втулке, что уменьшило переменные напряжения в комле лопастей и существенно повысило их надежность, а также улучшило пилотажные характеристики винтокрылых аппаратов. Отработанные на автожирах конструкции лопастей и втулки применялись в вертолетостроении вплоть до 60-х годов. На автожирах была опробована эффективность различных органов управления, в том числе и автомата перекоса. Полеты на автожирах практически подтвердили возможность посадки на авторотации. Эксплуатация автожиров выявила области эффективного применения винтокрылых аппаратов, определила их место в авиации. На автожирах учились летать будущие летчики-вертолетчики. Однако они не могли висеть в воздухе, осуществлять вертикальные подъемы и спуски, совершать поступательные перемещения вбок и назад. Это ограничивало их распространение. Поэтому ни в 20-е, ни в 30-е годы не прекращались разработка и постройка вертолетов. Только в начале 30-х годов вертолетостроение добилось результатов, предопределивших успехи вертолетов второй половины 30-х годов.

На совершенствование трансмиссии на рубеже 30-х большое влияние оказали прогресс в развитии автомобильных передач и разработка редукторов для высокооборотных двигателей. Освоение новых авиационных материалов дало возможность вертолетостроителям существенно увеличить диаметры несущих винтов, а это позволило отказаться от сложных и двух-, и многовинтовых схем с винтами, расположенными рядом.

Сикорский выбрал для разработок одновинтовую схему, разработанную кумиром его детства Леонардо да Винчи. Первые конструкции по этим чертежам стали появляться в XIX веке во Франции и Германии. В 1908–1909 годах проводились попытки создания настоящего вертолета. Разработки проводились С. О. Ощевским-Кругликом. После использования результатов работ Б. Н. Юрьева в 1911 году начались активные конструкторские доработки. Наконец к одновинтовой схеме с хвостовым рулевым винтом был применен автомат перекоса, предназначенный для продольно-поперечного управления. Эта модель была представлена в 1912 году на Второй международной выставке воздухоплавания в Москве и получила награду – Малую золотую медаль.

Один несущий винт упрощал конструкцию фюзеляжа и трансмиссии, повышая надежность вертолетов. Более того, такая схема была относительно компактна. Запатентованный проект в 1929 году предусматривал реактивный выхлоп предварительно сжатого и подведенного к лопасти газа вместо пропеллеров. Вертолет строился на базе амфибии S-38 с заменой крыла на несущий винт, приводимый сжатым и разогретым воздухом, подаваемым от компрессора, расположенного в фюзеляже. Сжатый воздух должен был использоваться не только для приведения во вращение, но и для повышения аэродинамической эффективности несущего винта. Создание работоспособного вертолета с реактивным приводом несущего винта было невозможно при уровне знаний и техники того времени, поэтому начались разработки вертолета с механическим приводом.

И. И. Сикорский во время испытаний.

Для компенсации реактивного момента несущего винта конструктор использовал высокоэффективный на всех режимах полета рулевой винт, установленный на хвостовой балке.

Много данных принесли испытания немецкого конструктора Г. Фокке. Впервые его вертолет установил мировой рекорд пребывания в воздухе – 1 час 20 мин. Испытания проводились в закрытом павильоне, управляла вертолетом Ханна Райч. Ей суждено было стать единственной женщиной, которая получила Железный крест первого и второго уровня.

Она проходила обучение в центре немецкого спортивного планеризма, который располагался недалеко от города Рона, и приняла участие в первенстве Германии, проявив незаурядную волю, настойчивость и желание летать. В 1937 году Ханну Райч перевели в Исследовательский центр авиации, где она испытывала аэродинамические качества нового немецкого самолета Junkers Ju 87 Stuka и вертолет Focke-Wulf Fw 61. В октябре 1942 года принимала участие в экспериментах компании «Мессершмитт», в этом же году лично Адольф Гитлер вручил ей Железный крест второй степени. Во время второй встречи с Гитлером, 28 февраля 1944 года, ей был вручен Железный крест первой степени. Будучи ярой сторонницей нацизма, она попросила Гитлера позволить ей остаться в окруженном Берлине, чтобы разделить со своим фюрером судьбу рейха. Однако Гитлер приказал ей покинуть город вместе с Люфтваффе фон Греймом, которого он назначил главнокомандующим почти уничтоженных военно-воздушных сил Германии. Ханна Райч попала в плен к американцам и была освобождена из плена только в 1951 году. Впоследствии помогала возрождению планерного спорта в Германии. Скончалась «валькирия Третьего рейха» во Франкфурте-на-Майне 24 августа 1979 года.

Теперь можно было сопоставлять летно-технические критерии вертолета с легкомоторными самолетами.

В 1938 году конгресс США принял Билль Дорси, предусматривавшего выделение 3 млн долларов на создание для американской армии винтокрылых летательных аппаратов. Только в марте 1939 года было получено разрешение на разработку чертежей. В сентябре появился Воут-Сикорский VS-300 (S-46). Конструкция была очень простой с двигателем «Лайкоминг» в 66 л. с.; хвостовым однолопастным рулевым винтом и четырьмя свободно ориентирующимися колесами шасси. Модель плохо поддавалась управлению, ее сильно трясло. В итоге в декабре 1939 года вертолет опрокинулся, получил сильные повреждения, что было совсем некстати, так как в это время военные начали распределять деньги, выделенные по Биллю Дорси.

В 1940 году новый VS-300 опробовали на шарнирном основании. На хвосте рядом с вертикальным установили два горизонтальных рулевых винта с вертикальными осями. Одновременное изменение общего шага этих горизонтальных винтов должно было обеспечить управление по тангажу, а дифференциальное – по крену. Успешные испытания не убедили военное руководство, но изобретение Сикорского не осталось незамеченным, особое внимание уделял подполковник Ф. Грегори. В 1940 году состоялась публичная демонстрация VS-300 в Бриджпорте. Вертолет перемещался в разных направлениях, мог разворачиваться на месте, но никак не хотел лететь вперед. Впоследствии Сикорский вспоминал об этом курьезе: «Вертолет проявил такое нежелание летать вперед, что мы даже рассматривали возможность развернуть кресло пилота и позволить ему летать задом наперед». На вопрос президента «Юнайтед Эркрафт», почему он летал во всех направлениях, а вперед так и не сдвинулся, Игорь Иванович ответил: «Мистер Уилсон, это одна из незначительных инженерных проблем, которую мы пока не решили». На самом деле проблема самая настоящая, но показывать это было бы не лучшим решением.

Вскоре машину все же удалось заставить полететь вперед, был улучшен подъем рулевых винтов, а также их вынесли из зоны влияния несущего винта. Теперь вертолет мог развивать большую скорость, а 9 августа 1940 года был совершен первый полет на дальность 250 метров.

Упомянутый ранее Ф. Грегори стал одним из первых пилотов, управлявшими вертолет. По его протекции были получены деньги на разработку двухместного тренировочного вертолета VS-316. Начались новые испытания. Для улучшения вибрационных характеристик, устранения возможности воздушного резонанса консоли хвостовых рулевых винтов были усилены. Винты вынесены из потока несущего винта за счет удлинения их валов. Также был поднят и вертикальный хвостовой рулевой винт. Весной 1941 года были установлены рекорды по продолжительности пребывания вертолета VS-300 в воздухе. Мировой рекорд составил 1 час 32 минут 49 секунд.

И. И. Сикорский. 1940 год.

И. И. Сикорский и его вертолет VS-300. 1940 год.

В конце лета начал проходить испытания модернизированный вертолет. Ему был сделан новый фюзеляж, установлены по одному горизонтальному винту. Вертолет мог развить скорость до 80 км/час.

8 декабря 1941 г. был совершен первый полет VS-300, с которого был снят хвостовой рулевой винт. Управление шло хорошо, но сохранялся воздушный резонанс. Для гашения колебаний Сикорский установил на лопастях дополнительные гидравлические демпферы, после испытаний, проведенных 31 декабря 1941 года, оказалось, что резонанс исчез. В 1942 году VS-300 удалось развить скорость до 100 км/час. В 1943 году вертолет был передан в музей. Теперь благодаря испытаниям была доказана эффективность одновинтовой схемы.

За свою недолгую жизнь VS-300 пережил около 18 капитальных модернизаций, постоянно дорабатывались его различные детали. За большое количество аварий и неудач VS-300 получил кличку «Игоревский кошмар». В 1943 году вертолет был отправлен в музей Института Эдисона.

В 1941 году «Юнайтед Эркрафт» в Бриджпорте вела разработки нового вертолета XR-4. Группой конструкторов руководил Борис Лабенский. В центральной части находился установленный вертикально звездообразный двигатель воздушного охлаждения «Уорнер» в 176 л. с. Вращение от двигателя через муфту сцепления, соединенную с ней муфту свободного хода и короткий карданный вал передавалось главному редуктору. С муфтой свободного хода был связав тормоз несущего винта. Корпус муфты сцепления использовался в качестве ступицы осевого вентилятора. Несущий винт был трехлопастный, трехшарнирный. Лонжерон лопасти представлял собой стальную цельнотянутую трубу с шестью ступенями, диаметр которых постепенно уменьшался от комля к концу. Нервюры лопастей были деревянными, обшивка – полотняной. Трехлопастный рулевой винт располагался на отогнутом вверх концевом участке хвостовой балки. Бак для горючего располагался сзади двигателя. Перед сиденьем пилота располагалась ручка управления циклическим шагом несущего винта, а сзади было помещено радиооборудование. Рычаг управления общим шагом несущего винта с дроссельной заслонкой двигателя находился сбоку. Использованы троестоечные шасси.

XR-4 впервые взлетел под пилотированием Морриса 14 января 1942 года.

Во время проведения испытаний пассажир мог влезать и вылезать из вертолета по веревочной лестнице, а также выпрыгивать с высоты один-два метра. Также проводились полеты двух вертолетов: VS-300 под управлением Сикорского и XR-4 под управлением Морриса. Моррис разгонял XR-4 до 130 км/час, поднимался на высоту 600 м. Демонстрация летных способностей перед военными должна была поспособствовать заказу на партию XR-4.

20 апреля Моррис провел успешную демонстрацию. Представители военных ведомств и их британские коллеги остались довольны. Теперь оставались испытания на военном полигоне. В случае успешного прохождения будет заключен контракт на поставку машин для флота и армии.

Было решено перегонять XR-4 своим ходом на испытательный центр Райт Филд. Из Бриджпорта вертолет должен был лететь на север вдоль реки Гудзон до Элбани, затем путь пролегал на запад до Буффало на Ниагаре и далее вдоль южного берега озера Эри до Кливленда, а оттуда через весь штат Огайо к Дейтону на аэродром Райт Филд. Для этого нужно было преодолеть 1000 километров. 13 мая был дан старт. На всем пути вертолет должен был сопровождать автомобиль с механиками и конструкторами для подстраховки.

Первый день полета прошел без заминок, пройдено 415 км за 5 часов 10 минут. Основная задача состояла в том, чтобы добраться до Райт Филда без заметных повреждений. Техническая группа решила установить по бокам вертолета воздухозаборники, чтобы направить поток воздуха к наиболее нагруженным частям трансмиссии.

Во время остановок XR-4 привлекал большое внимание, все воспринимали его как новое чудо науки. Окружающие предлагали любую помощь, все с изумлением рассматривали новый летательный аппарат.

Погодные условия сильно испортились на следующий день, что могло осложнить весь полет. Сверкала молния, дул ветер, было решено снижаться. Несмотря на сильную тряску, технические параметры XR-4 не подвели.

После дозаправки в Уиллоуби был взят курс на Кливленд. За это время немного прояснилось, а на аэродроме в Кливленде их ожидал Сикорский.

До Дейтона вертолет должен был провезти двух членов экипажа. Погода была подходящая, Сикорский взял управление вертолетом, но сажать его доверил Моррису.

От Дейтона до Спрингфилда Моррис пролетел самый большой участок в 150 километров. Маршрут он преодолел один, в целом заминок не возникло, хотя были опасения, что не хватит горючего.

На Райт Филде уже собрались встречающие. Среди встречающих в точке назначения был сам Орвиль Райт, человек, который впервые в истории человечества совершил в декабре управляемый полет на аппарате тяжелее воздуха в 1903 году. Когда ему предложили опробовать XR-4, он отказался, объяснив это тем, что много лет назад они с братом забраковали схему вертолета. Теперь он не может разделить успех удавшейся конструкции, но искренне рад, что команде конструкторов и механиков удалось создать такую машину.

После подведения всех подсчетов стало ясно, что дальность полета составила более 1200 километров, длительность – 16 часов 10 минут. Полет производился в плохих погодных условиях, в которых данная модель хорошо себя зарекомендовала.

30 мая 1942 года XR-4 был одобрен армией США. Начались новые испытания, а также проводилась и тренировка американских и английских летчиков. 21 декабря 1942 года Сикорский получил заказ на серийное производство 22 вертолетов. Он построил дополнительно два улучшенных аналога XR-4B, предназначенных для специальных исследований. Великобритания подписала контракт еще на 200 вертолетов R-4, правда, было построено только 130 машин R-4, за ненадобностью часть контракта аннулировали.

Успешное производство вертолетов позволило Сикорскому вернуть самостоятельность своей компании. Также была получена производственная база в Бриджпорте.

Новый более тяжелый экземпляр XR-5 был готов летом 1943 года, после наземных испытаний 18 августа совершил первый полет. Подобно VS-300 (S-46) и XR-4 (S-47), новый вертолет имел классическую одновинтовую схему, но по размерам значительно превосходил своих предшественников – по взлетному весу в два раза, по полезной нагрузке – почти в три.

Испытания И. И. Сикорским его вертолета VS-300. 1940 год.

R-5 поднял 18 человек, облепивших его со всех сторон. Также были установлены новые мировые рекорды для вертолетов – R-5 летал на дальность 1132 км, показал скорость 178 км/час, продолжительность пребывания в воздухе составила 10 часов 7 минут, в феврале 1947 года достиг высоты 5745 метров. Было решено сделать сразу 450 машин.

Очередной успех позволил компании Сикорского начать разработку R-6. Это была совершенно новая модель, сильно отличающаяся от предшественников, от них были взяты только несущий и рулевые винты. Был задействован новый, более мощный двигатель «Франклин». Для увеличения надежности и весовой отдачи в конструкции машины максимально использовались все последние достижения науки и техники. Широко применялись новые материалы, к тому же не проходившие по лимитному списку в соответствии с законом о приоритетности проектов. Для фюзеляжа, шасси и топливной системы использовались магниевые сплавы. Новая конструкция трансмиссии устраняла опасность ее перегрева, принесшую столько хлопот и неприятностей на R-4.

Первый полет машины был совершен 15 октября того же года, еще несколько месяцев ушло на отработку системы управления. Была произведена установка дополнительного глушителя, что в совокупности с новой конструкцией кабины позволяло настолько снизить уровень шумов, что можно было разговаривать в кабине. В феврале 1945 года начались поставки R-6. Большая часть R-6 была направлена на «воздушный мост» Китай – Бирма – Индия, где использовалась для поиска и спасения экипажей самолетов, потерпевших аварию на этой линии.

В 1943 году начались испытания S-47 (R-4) в различных климатических условиях. Параллельно отрабатывались спасательные операции, вертолет использовался в качестве скорой помощи для доставки медперсонала в отдаленные и труднодоступные регионы.

В 1944 году S-47 выпал случай поучаствовать в настоящей спасательной операции. Вблизи Санди Хук 3 января потерпел бедствие эсминец американского флота «Тэрнер». Плохая видимость и шторм не позволяли подойти близко к эсминцу, где было много жертв и раненых. Командир авиационной базы береговой охраны Ф. Эриксон прибыл на место крушения через 14 минут. В результате спасательной операции раненые моряки были спасены.

Модель S-51. 1947 год.

С 1944 года в части армии и флота США стали поступать первые серийные R-4. В основном вертолеты R-4 стали использоваться для наблюдения на воде. Среди европейцев их первыми опробовали англичане, применив их для наблюдения за подводными лодками противника.

К концу сороковых у компании Сикорского появилось множество конкурентов. Для того чтобы снова завоевать достойное место на рынке, был собран новый S-51. Его в дальнейшем использовали для доставки почты и других грузов. Вскоре Воздушный корпус армии США закупил партию S-51 для использования его в спасательных и разведывательных операциях.

Вертолет сертифицировали в 1947-м, однако эксплуатация его гражданскими заказчиками началась значительно раньше. Уже с июля 1946-го в Лос-Анджелесе для перевозок почты использовались бывшие военные S-48 (R-5A и R-5D), с августа к ним присоединились S-51, которые вытеснили предшественников. Новая машина начала завоевывать страну.

Во время учений по спасению пострадавших из воды.

В Восточной Англии для доставки почты также использовался S-51, организовала их в 1947 году авиакомпания British European Airways. Два года они днем и ночью возили почту в Восточной Англии, причем ночные операции зимой 1948-го были первыми по-настоящему полетами по приборам. Для этого S-51 дооснастили пилотажно-навигационным оборудованием. В 1950-м эта авиакомпания впервые в мире начала регулярные перевозки пассажиров, связав Ливерпуль, Кардиф и Урексхем, а потом – и центральные аэропорты. В 1954-м регулярные пассажирские перевозки стали выполняться между аэропортом Хитроу и центром Лондона.

Широкое использование нашли вертолеты S-51 на сельскохозяйственных работах. В Аргентине 16 S-51 спасли всю страну от катастрофического нашествия саранчи. В ЮАР геликоптеры уничтожали смертоносных мух цеце, а в Австралии – короедов.

Основной задачей своих вертолетов сам Сикорский считал именно спасательные операции. Очередное спасение на море произошло 28 ноября 1945 года, когда во время шторма унесло в открытое море баржу. В тот момент на ней находилось 2 человека. На место трагедии прибыл S-51. Несмотря на плохие погодные условия, обоих пострадавших удалось спасти.

Более сложную спасательную операцию провели в декабре 1947 года. Транспортный вертолет С-54 разбился в Лабрадоре недалеко Гуз-Бей. Для спасения пострадавших на самолет С-82 был погружен частично разобранный R-5, который перевезли в Лабрадор, где и собрали. Вскоре нашли разбитый самолет. Лейтенант Томас Типтон смог посадить R-5 на льду небольшого озера, в нескольких сотнях метров от места падения. Врач, находившийся на R-5. пешком дошел до пострадавших и оказал первую помощь. Через некоторое время была доставлена группа врачей. Вскоре в Гуз-Бей прибыл второй R-5, и на двух вертолетах раненых быстро доставили в госпиталь.

Больше всего спасательных операций проводилось во время войны в Корее. 4 августа 1950 года были вывезены первые пять тяжелораненых морских пехотинцев. Опыт поисково-спасательных операций позволил создать оригинальную спасательную модификацию вертолета H-5G с двумя капсулами для раненых. В сентябре 1950 г. бригадный генерал К. К. Джером писал: «Вертолет в Корее встречает исключительно благожелательное отношение; всякий, кого бы ни спрашивали, обязательно расскажет вам какой-нибудь случай, подчеркивая важную роль, которую играли при этом вертолеты. Разведка, связь, визуальное наблюдение на флангах, переброска по воздуху дозоров с одного важного пункта в другой, почтовая служба и снабжение передовых постов – вот задания, которые выполняют вертолеты. Нет сомнения, что восторженные отзывы личного состава о вертолетах вполне оправданны. Нужно сказать, что преимущества вертолетов отнюдь не ограничиваются только тем, что было выявлено при использовании их в специфической обстановке, которая сложилась в настоящее время в Корее. Мы не должны жалеть усилий, чтобы получить на фронт как можно больше вертолетов HO3S, а если возможно, то и более крупных, предоставляя им приоритет в отношении любого другого оружия… Вертолеты, больше вертолетов, как можно больше вертолетов в Корею».

Операциями по поиску и спасению сбитых летчиков преимущественно занимались экипажи спасательных эскадронов ВВС США. Как правило, это были самые сложные операции, которые длились по 18 часов. Иногда операции проходили в 200 километрах в тылу противника. Обычно вместе с пилотом на борту находился военный врач, который мог не только оказать медицинскую помощь, но и защитить при необходимости своего подопечного. Примером такой операции является рейд летчика лейтенанта Д. Мак-Денела и военврача капитана Д. Шумейта на Н-5 для спасения сбитого в глубоком тылу противника пилота британского самолета.

Спасатели два часа добирались под постоянным обстрелом с земли к месту падения самолета. Шумейт смог достать раненого англичанина из-под обломков и донести до вертолета, отбиваясь из личного оружия от подоспевшего северокорейского патруля. На борту Н-5 вертолетчики присоединили спасенного пилота к аппарату переливания крови и доставили прямо на палубу специального судна-госпиталя, где все подготовили для срочной операции. Англичанина спасли, а вертолетчиков наградили высшими американскими и британскими орденами. Союзники не жалели наград за спасение жизни своих воинов. Летчики HO3S-1 ВМФ США тоже приняли участие в боевых действиях в Корее. Они действовали с палуб кораблей, располагавшихся вокруг Корейского полуострова, и в основном занимались спасением летчиков, сбитых над морем или в прибрежной полосе, а также эвакуировали на госпитальные судна раненых с континента. Кроме того, флотские S-51 корректировали огонь кораблей, искали минные заграждения, дежурили при взлетах с авианосцев, спасали моряков с терпящих бедствие кораблей.

Строительство вертолетов началось быстрыми темпами. Заказов было предостаточно. Всего было построено около 380 вертолетов S-51, в Корее на вертолетах этой модели спасли более 1200 человек.

Несмотря на активное применение S-51, его потери оказались минимальными. Машина зарекомендовала себя очень живучей, хотя попадала под огонь зениток, стрелкового вооружения пехотных частей. Известен даже случай повреждения вертолета противотанковой миной, разорвавшейся под действием индуктивного потока от несущего винта. На вертолеты устраивали засады в местах посадки, их накрывали минометным огнем. Маневренные вертушки без труда уворачивались от огня реактивных «МиГов». О таких опасных встречах сохранились многочисленные легенды.

В 1946 году Великобритания купила лицензию на производство и с этого момента начала свое серийное вертолетостроение. Под обозначением WS-51 «Дрэгонфлай» («Стрекоза») вертолет выпускался фирмой Уэстленд. Таким образом Сикорский сделал свой вклад в развитие этого авиационного направления Англии, за что был награжден Серебряной медалью Королевского аэронавтического общества.

Вертолеты Сикорского при всех своих преимуществах обладали малой энерговооруженностью.

И. И. Сикорский во время работы над новой моделью.

Требовались новые улучшенные модели, и Сикорский сделал первые пять экспериментальных образцов S-52. Лопасти стали делать цельнометаллические из алюминиевого сплава, новая конструкция позволила значительно увеличить ресурс лопастей. Военным требовалось больше машин для спасательных операций, и вскоре Сикорский представил разработанный на базе S-52 четырехместный вертолет YH-18A. Двигатель «Франклин» был установлен на S-52–2 с наклоном, освободив таким образом часть фюзеляжа. Кабина стала просторнее. Справа располагались летчик и санитар, а слева – два раненых на носилках. Левая половина лобового стекла могла раскрываться вбок, освобождая проход для носилок. В хвосте для большей устойчивости был установлен стабилизатор. Однако все эти нововведения привели скорее к отрицательному результату. Вертолет потяжелел почти на 30 %, летно-технические характеристики заметно упали. Но все же Корпус морской пехоты заказал 87 вертолетов S-52–2 с новым форсированным до 315 л. с. двигателем «Франклин». Этот двигатель оказался неудачным, характеристики были средними, что привело к падению количества заказов. По разным подсчетам за годы войны в Корее вертолетами Сикорского было спасено более 10 тысяч человек.

И. И. Сикорский и группа испытателей. 1946 год.

Развитие получило и строение тяжелых вертолетов, хотя это было гораздо сложнее. В 1946 году был создан пятитонный Мак-Доннел KMYD-1, который стал на тот момент самым тяжелым вертолетом мира. Только в 1947 году Франку Пясецкому удалось довести до серийного производства трехтонный PV-3 «Дог Шип», который получил вскоре большую известность. За свой внешний вид он сразу заработал прозвище «Летающий банан». Верный сторонник двухвинтовой продольной сигмы, Пясецкий стал на долгие годы основным конкурентом Сикорского в разработке тяжелых вертолетов.

Франк Пясецкий родился в семье польских эмигрантов 24 октября 1919 г. В семилетнем возрасте отец взял его прогуляться на воздушном шаре, тогда мальчик «заболел» воздухоплаванием. В свободное время от занятий в средней школе, которую он окончил в 1936 году, Франк строил модели самолетов, фотографировал, играл на скрипке. Первый самостоятельный проект Франка – одновинтовой геликоптер PV-1. Эффективность этого устройства оказалась недостаточной, и Франк переделал PV-1 в PV-2 с обычным рулевым винтом. В испытаниях удалось получить максимальную скорость порядка 160 км/час, крейсерская скорость полета равнялась 135 км/час, дальность и продолжительность полета достигли соответственно 240 км и 2 часа. Несколькими годами позже PV-2 облетал профессиональный пилот Лу Левит и дал о машине самые лестные отзывы. Пясецкий стал вторым после Сикорского успешным конструктором геликоптеров. С 1947 года первые геликоптеры PV-14 поступили в экспериментальные эскадрильи VX-3 и HMX-1 ВМС США и морской пехоты. Как и его соперник Сикорский, Пясецкий прожил долгую и яркую жизнь. В 1986 году президент США Рональд Рейган вручил Пясецкому высшую техническую награду страны – Национальную медаль технологии. В 2005 году Пясецкий получил прижизненную награду подразделения Смитсоновского института – Национального музея авиации и космонавтики. Скончался Франк Пясецкий 11 февраля 2008 года.

В 1946 году ВМС США объявили конкурс на трех-пятиместный многоцелевой вертолет, специально предназначенный для эксплуатации на авианесущих кораблях. Основными претендентами были PV-14 Пясецкого и S-53. Сикорский создал свой вертолет на базе S-51, но он отличался от последнего рядом особенностей, обеспечивающих его эксплуатацию на кораблях. В частности, S-53 имел систему складывания назад вдоль хвостовой балки лопастей. Рулевой винт был приподнят над хвостовой балкой, чтобы предохранить от случайного попадания людей. Шасси были разработаны с учетом посадки на палубу корабля. Навигационное оборудование позволяло совершать полеты ночью. Как уже было сказано, вместо Сикорского победу отдали Пясецкому.

Пясецкий достиг большей компактности при хранении на палубе, чем у S-53 с торчащей назад хвостовой балкой. Большой заявленный диапазон продольной центровки давал определенные преимущества. В частности, облегчал спасательные работы посредством лебедки. На S-53, как и на S-51, в случае изменения нагрузки для обеспечения центровки требовалось перемещать балласт. В определенной мере на выбор флотом вертолета Пясецкого повлияло и увлечение в конце 40-х годов продольной схемой.

Сикорский все же считал одновинтовую схему более удачной, чем продольная. Опытным путем он выяснил, что энергетические затраты при полете на крейсерском режиме на привод рулевого винта при одновинтовой схеме не превышают потерь от взаимовлияния несущих винтов при продольной схеме. Также он объяснял свое решение в более простой форме: «Одна женщина на кухне – это великолепно, две – уже согласия нет, каждая стремится вести хозяйство по-своему».

В 1948 году авиаконструктор приступил к созданию машины классической одновинтовой схемы. В ходе разработок он использовал свою абсолютно новую идею конструкции, которая подразумевала размещение грузопассажирской кабины под осью несущего винта, прямо под главным редуктором. Теперь повышение загрузки и ее величина практически не влияли на изменение центра тяжести. Двигатель располагался с наклоном спереди грузопассажирской кабины, где он уравновешивал хвостовую точку. При этом размещении двигатель можно было легко ремонтировать. Двухместная кабина пилотов находилась перед редуктором над грузопассажирской кабиной.

Первые S-55 могли поднимать 1 тонну груза. Были сделаны улучшения для облегчения спасательных операций. Топливные баки размещались под полом кабины. В S-55 были предусмотрены складывающиеся лопасти, что позволяло перевозить вертолет в транспортных самолетах, а также размещать его на палубах кораблей. S-55 «Чикасо» был спроектирован и построен менее чем за год, поступил заказ на создание пяти S-55. Под обозначением HO4S они стали первыми палубными противолодочными вертолетами. Вскоре ВВС и авиация Сухопутных войск также приобрели S-55, обозначив Н-19 (UH-19).

Как только начался серийный выпуск машин, S-55 отправили в Корею. Там впервые в истории была сформирована эскадрилья транспортных вертолетов HMR-161. Война в Корее позволила всесторонне и по достоинству оценить роль вертолетов в вооруженной борьбе. Если к началу этой войны американская армейская авиация имела 1186 самолетов и 56 вертолетов, то к 1954 г. соответственно 2518 и 1140. Советское правительство заинтересовалось винтокрылыми машинами, вышли первые Ми-4 и вертолеты продольной схемы Як-24.

Д. Винер сказал, оценивая эту модель Сикорского: «S-55 был беспроблемен. Беспроблемность стала возможной благодаря интенсивным исследовательским программам и благодаря урокам, полученным из пятилетнего опыта летной эксплуатации S-51… Он сделал для вертолетного транспорта столько же, сколько DC-3 для самолетного».

С помощью S-55 удалось провести знаменитую операцию «Уиндмил» («Ветряная мельница»), в ходе которой машины эскадрона перебросили за 28 рейсов 8618 кг грузов и эвакуировали 84 раненых. 21 сентября вертолеты S-55 десантировали в один из труднодоступных горных районов Кореи роту морской пехоты, а в октябре высадили уже целый батальон. В официальном отчете говорилось: «Эти поразительные первоначальные успехи показали, в какой значительной мере может вертолет способствовать решению тактических задач, связанных с переброской и снабжением атакующих войск».

Помимо военных операций в Корее, S-55 использовался в пассажирских перевозках. Эта модель перевозила людей между Бельгией, Францией, Германией, Голландией и Люксембургом. Постоянные модификации позволяли улучшить техническую сторону вертолета. За 12 лет было выпущено 1282 машин S-55.

Эта модель вертолета совершила первый трансатлантический перелет.

Сикорский решил снова попробовать стать первым авиаконструктором, чье творение смогло бы преодолеть этот сложный путь, ведь в прошлый раз его опередили. Два поисково-спасательных вертолета S-55 были снабжены дополнительными баками. В качестве летчиков были подобраны опытные офицеры – ветераны Второй мировой и корейской войны, экипаж каждого вертолета состоял из двух пилотов. У первого S-55, названного «Хопэлонг» («Прыжок в длину»), ими стали капитаны Мак Говерн и Джефферс, а у второго «Уайрлэвейя» («Вихрь, несущийся в даль») – первый лейтенант Мур и капитан Хэмбрик. 14 июля 1952 года И. Сикорский вместе со своими соратниками провожал участников перелета, которые на следующий день утром поднялись в воздух с военно-воздушной базы около Спрингфилда.

Начало полета было удачным, оба вертолета долетели до границы Канады. Но когда оба экипажа прибыли в Гуз-Бей, стало ясно, что погодные условия не позволяют продолжить маршрут. Попытки достичь Гренландии заканчивались неудачами, мешали сильный ветер и туман. В четвертый раз оба экипажа решили все же достичь берега Гренландии, несмотря на густой туман. Летели очень низко, был большой риск, в итоге 1239-километровый этап Лабрадор – Гренландия был завершен. Оставшаяся часть пути была пройдена без особых препятствий, и 1 августа их торжественно встретили в Шотландии. Всего было проделано 6500 километров, на которые было затрачено 42,5 часа летного времени. Средняя скорость полета была 130 км/час, высота – 230 метров. Перелет закрепил славу S-55 как надежного вертолета, способного проходить огромные расстояния, что сделало его еще более популярным во всем мире.

Успешные испытания позволили Сикорскому заняться новыми разработками. Финансовое положение было прочным, заказов много, был накоплен огромный опыт в создании винтокрылых машин, но, главное, было доверие со стороны заказчиков.

Главный конкурент Пясецкий также был в лучах славы. Завершилась постройка тяжелого вертолета PV-22 (H-21A), продолжавшего линию «Воздушных бананов» PV-3 и PV-17. На этот раз кличка была «Воздушная лошадка». Вертолет при взлетном весе 6,8 тонны мог в своей просторной грузовой кабине перевозить до двух тонн груза или двадцать солдат в полном боевом снаряжении. В 1953 г. PV-22 был известен как самый грузоподъемный вертолет, который побил мировые рекорды скорости 236,2 км/час и высоты 6769 метров. Вскоре Пясецкий стал президентом Американского вертолетного общества.

Сикорский считал, что одновинтовая схема еще не исчерпала своих возможностей, производились разработки нового тяжелого транспортного вертолета S-56. В его создании, как и у предшественника, были использованы новаторские идеи. Для того чтобы освободить весь фюзеляж под грузовую кабину, были вынесены двигатели в мотогондолах на горизонтальные пилоны по бокам фюзеляжа. Пилоны имели форму крыльев и в полете создавали подъемную силу, разгружая тем самым несущий винт.

Несущий винт впервые в истории состоял из пяти лопастей. Четырехлопастный рулевой винт размещался на концевой балке и имел форму киля с триммером. Это позволяло значительно уменьшить расход топлива. На варианте S-56 (HR2S) для морской пехоты и ВМФ впервые была установлена система автоматического складывания лопастей несущего винта и концевой балки. Этим достигалась большая компактность при палубном базировании.

Объем кабины составил 42,5 м³ (S-55 имел 8,9 м, а PV-22–17 м). В ней могли размещаться до 36 морских пехотинцев или три джипа. Для загрузки и выгрузки в носу фюзеляжа были сделаны двустворчатые ворота и трап, что облегчало въезд техники. По бокам фюзеляжа располагались, кроме того, еще две двери. Двухместная кабина пилотов размещалась спереди сверху, прямо над воротами и была связана с грузовой кабиной люком. Впервые были разработаны убирающиеся шасси.

Первый полет S-56 совершил 18 декабря 1953 года. Уже в начале испытания выяснились первые недоработки в конструкции. Были большие перегрузки в системе управления, вес был слишком большим. Но надо было признать, что машина в целом удалась.

С 1953 года в конструкторском бюро Сикорского был открыт научно-исследовательский отдел, началось активное внедрение вычислительной техники. Новые исследования позволяли получать более полную информацию, хотя это и замедляло завершение S-56. Всего за семь лет было выпущено 154 машины S-56, часть из них успела побывать на войне во Вьетнаме.

Характеристики были впечатляющими: вертолет мог поднять 6 тонн на высоту 2 тысячи метров и 5 тонн на высоту 3688 метров.

Одновременно с S-56 И. И. Сикорский приступил к разработке другого тяжелого вертолета S-58. На этой модели было опробовано трехточечное шасси с хвостовым колесом. Внешне новая конструкция напоминала соединение в одно моделей S-55 и S-56.

И. И. Сикорский.

Испытания в воздухе проходили 3 марта 1954 года. Усовершенствованная навигационная система впервые обеспечивала всепогодную эксплуатацию и свободное ориентирование при полетах над морем. Это был первый в мире вертолет, оснащенный автопилотом. Для обеспечения неподвижного зависания над выбранной точкой S-58 использовал доплеровскую систему автоматического обеспечения заданной высоты и скорости.

В 1955 году S-58 под обозначением HSS-1 «Сибэт» («Морская летучая мышь») стал поступать на флот. Это был первый в мире противолодочный вертолет. Он также использовался в поисково-спасательных операциях. Это был наиболее насыщенный оборудованием вертолет с дополнительными топливными баками и специальными для обзора блистерами.

Во время разработки S-58 Игорь Иванович получил заказ для корпуса морской пехоты HUS-1 «Сихорс» («Морская лошадь»). «Сихорс» был оснащен грузовым полом со швартовочными кольцами. Кабина вмещала 12–18 морских пехотинцев либо 8 раненых на носилках. По своим весовым характеристикам этот многоцелевой вариант соответствовал Ми-4, однако он в отличие от советского вертолета не имел грузовых ворот и рампы, что ограничивало габариты груза для внутренней перевозки. Все модификации S-58 имели лебедку грузоподъемностью 275 кг. HUS-1 был первым многоцелевым вертолетом, который мог эффективно использоваться как поисково-спасательный, так и для наблюдений. Всего «Сикорский Эркрафт» построила 640 «Сихорсов» – треть от выпуска S-58.

В 1961 году для участия в военных действиях во Вьетнаме морпеховские дивизионы были укомплектованы вертолетами S-58. Эти вертолеты зарекомендовали себя значительно более надежными и малоуязвимыми машинами, чем все другие винтокрылые аппараты, применявшиеся в начальной стадии войны во Вьетнаме.

Вертолеты «Сихорс» нашли применение не только в военных операциях. 5 мая 1961-го именно экипаж отыскал и доставил на авианосец вместе с капсулой первого американского астронавта Алана Шепарда, который приводнился в океане. Также UH-34D перевозили людей и грузы, доставляли продовольствие, разгружали корабли, тушили лесные пожары, боролись с нашествиями москитов и саранчи, использовались на краново-монтажных работах.

Еще в конце 1950-х сорок «Сихорсов» переоборудовали в амфибии HUS-1А. В основном их задачей становились десантные и поисково-спасательные операции в районах с протяженными водными пространствами, и они имели на стандартном колесном шасси надувные поплавки – «бублики», подвесной боковой топливный бак, окна, блистеры и звукопоглощающие покрытия в грузопассажирской кабине.

Также четыре HUS-1А переоборудовали в специальную полярную модификацию HUS-1L: утеплили и оснастили всепогодным навигационным оборудованием, аналогичным установленному на противолодочных HSS-1N. Полярные «Сихорсы» использовались на антарктических станциях США.

В середине 50-х годов родилась идея о разработке президентского транспортного средства. Проходили учения по гражданской обороне, во время которых отрабатывались различные способы срочной эвакуации правительства из Вашингтона. Преимущества перемещения первых лиц на вертолете были очевидными: затрачивалось меньше времени, устранялись проблемы с обеспечением движения правительственного кортежа по улицам города. Выбор пал на S-58, что объяснялось его безопасностью и комфортабельностью.

Эйзенхауэр любил летать на вертолетах, проводил на борту переговоры и встречи. Обычно перед резиденцией главы государства приземлялись два вертолета-салона – от армии и от морской пехоты, в один из них садился президент со своими гостями и советниками, а в другой – охрана и обслуга.

Все это способствовало большой популярности машин Сикорского. Часто во время официальных приемов Эйзенхауэр предлагал совершить небольшую прогулку на S-58. Со временем главы других государств старались также купить для своих нужд вертолет. Таким образом, американский президент летал на вертолетах, созданных русским эмигрантом.

Вскоре S-58 оказался на Родине создателя. В 1959 году в Америку прибыла советская делегация во главе с премьером Н. С. Хрущёвым. Никите Сергеевичу, как и другим, было предложено совершить экскурсионный полет на красиво отделанном вертолете. Хрущёву машина понравилась, а за этим последовало предложение контракта на поставку моделей на 2 млн долларов. Проблемой стал запрет на ввоз стратегических товаров, но его удалось обойти.

В США для выбора техники в вылетели М. Л. Миль и начальник ЛИИ Н. С. Строев, которые отобрали S-58 и Боинг-Вертол V-44. В марте 1960 г. контракт на поставку четырех вертолетов был подписан. В это время приближался ответный визит Эйзенхауэра в СССР.

Помимо поставки машин, американские компании были обязаны обучить советских механиков и летчиков. Под видом механиков были отправлены самые лучшие специалисты, только летчик Ю. А. Гарнаев оправдывал свое звание. Американские машины произвели большое впечатление на советскую присланную делегацию. Всех удивляла комфортабельность, послушное управление, полная автоматизированность. Под конец обучения Сикорский принял делегацию в своем офисе в Стратфорде. Там они долго беседовали о России, о будущем авиации. Отношения между США и СССР были уже сильно натянутыми.

Новые самолеты прибыли на советскую сторону в декабре 1961 года. К тому моменту президентом США был Джон Кеннеди, который не посетил СССР, а Хрущёв стал летать на Ми-4. Прямая надобность в самолетах отпала, зато их можно было передать на изучение нашим конструкторам. Салон значительно упростили, были начаты исследования аппаратуры, в ходе которых выяснилось сильное отставание от американских коллег. После всех проведенных испытаний самолеты были окончательно разобраны.

S-58 летал в десятках государств, он превосходил по своим параметрам всех современников.

В 1957 году Сикорский вышел на пенсию, оставаясь при этом советником руководства. Компания была в хорошем состоянии, в серийном производстве находились три базовые модели: легкий транспортный и многоцелевой S-55, средний транспортный многоцелевой и противолодочный S-58 и тяжелый транспортный S-56.

За годы плодотворной карьеры в авиационной промышленности Игорь Иванович Сикорский был удостоен около 80 различных наград, был включен в Национальный зал славы изобретателей, наряду с Томасом Эдиссоном, братьями Райт и другими известными людьми. В 1967 г. он был награжден почетной медалью Джона Фрица «За научно-технические достижения в области фундаментальных прикладных наук».

Уже на пенсии И. И. Сикорский смог создать новый вертолет-кран, основанный на конструкции тяжелого транспортного S-56. Были использованы уже отработанные несущий и рулевой винты, трансмиссия и силовая установка. Новый вертолет, получивший обозначение S-60 «Скайкрэн», впервые поднялся в воздух 5 марта 1959 года. Фюзеляж представлял собой длинную тонкую балку, переходящую в хвостовую, в центре которой под несущим винтом находилась гидравлическая грузовая лебедка для поднятия груза. Были предусмотрены захваты для крепления грузов и контейнеров прямо под фюзеляжем. Спереди балки-фюзеляжа находилась кабина пилотов с застекленной задней стенкой для наблюдения за погрузкой и разгрузкой при управлении лебедкой и вертолетом. Для этого кресло пилота-оператора могло поворачиваться на 180°.

И. И. Сикорский и уменьшенные модели его самолетов и вертолетов.

9 мая совершен первый полет крана S-64. Грузоподъемность была рассчитана на 9 тонн на дальность 85 километров, 8 тонн на 170 километров и 6 тонн на 340. Фюзеляж представлял балку коробчатой конструкции с двумя усиленными шпангоутами, к которым крепились шасси, редуктор и система внешней подвески; спереди располагалась пятиместная кабина. Кроме двух обычных пилотских кресел, было дополнительное место оператора, повернутое назад для наблюдения и управления грузкой и разгрузкой. Для удобства все управление было выведено на единую рукоятку на подлокотнике. У пилота, сидящего на месте оператора, был прекрасный обзор, он мог эффективно управлять вертолетом и манипулировать грузом.

В 1963 году армия США приобрела шесть первых YCH-54A «Таре», из которых пять в 1964 году были направлены во Вьетнам, где производились перевозки вооружения, а также поврежденное оборудование.

Дела семейные и общественная жизнь

Помимо удачного авиационного строения, Сикорский смог построить и крепкую семью во втором браке. Помимо старшей дочери, в семье были еще четыре сына: Сергей, Николай, Игорь и Георгий. Татьяна окончила Йельский университет, имеет несколько научных работ. Впоследствии преподавала историю, английский и французский языки.

Авиационное дело продолжил старший сын Сергей. Долгое время он работал на заводе отца, служил в береговой охране. Затем участвовал в редакции ежемесячного журнала American helicopter magazine издаваемого Алексея Друцкого. В 1951 г. окончил школу изящных искусств во Флоренции. Кроме английского, он свободно владеет итальянским, немецким, французским, испанским и русским. В 1975 году вернулся в компанию для проведения нескольких маркетинговых программ. В его хобби входят воздухоплавание, лодочный спорт, подводное плавание и классическая музыка.

Николай Сикорский с детства проявлял большие способности к музыке, занимался по классу виолончели.

Игорь стал юристом, активно участвовал в политической жизни страны. Георгий связал жизнь с математикой и созданием программного обеспечения компьютеров. Очевидно, что дети Сикорского не остались обделенными талантами. Их воспитанием в большей мере занималась Елизавета Алексеевна, как когда-то мать самого Сикорского.

Дома говорили на русском языке, читали Пушкина, Некрасова, Лермонтова. Часто звучали произведения Рахманинова и Чайковского. Их музыка помогала творить и видеть прекрасное в технике. Игорь Иванович говорил, что если человек богат внутренне и духовен, то он и творит лучше, старается создавать прекрасное во всем.

Подчиненные, работавшие в компании Сикорского, отмечали его уважительное отношение ко всему, несмотря на статус и положение в обществе. Помогал всем, чем мог, кого-то устраивал на работу, кому-то давал денег в долг. Не брезговал физическим трудом, который называл «спасающим душу». Он также написал книгу «Воздушный путь» в 1920 году, в которой рассказывает об истории воздухоплавания, делится своими мыслями о возможном будущем авиации. Он пишет: «Особенное значение будут иметь крупные аэропланы с несколькими двигателями. В течение ближайшего десятилетия эти аппараты войдут во всеобщее употребление во всем мире для перевозки пассажиров и почты наравне с железными дорогами и пароходами. Они будут летать на высоте от одной до четырех верст, и скорость их будет примерно такая же, как у современных аэропланов, т. е. 150–250 верст в час. Но размеры их, число двигателей и грузоподъемность, наверное, возрастут в несколько раз, и будут построены машины, поднимающие 300–500 человек, снабженные 10 и более двигателями. Эти аппараты будут относиться к типу малой высоты и скорости. Этот тип аппарата будет наиболее распространенным. Кроме него, в течение ближайших десятилетий следует ожидать создания упомянутого выше аэроплана большой высоты и скорости. С созданием этого типа на земле не останется места для долгих путешествий. Когда это время наступит – пусть читатели вспомнят эту книгу». История показала, что Игорь Иванович Сикорский правильно предсказал будущее мировой авиации.

Игорь Иванович был очень религиозным человеком. Он способствовал строительству Никольского храма в Стратфорде, а до этого помогал в организации православного прихода. Сикорский часами раздумывал о человеческой душе, о ее предназначении. Его богословские умозаключения впервые появились в начале 1940-х годов. В «Послании молитвы Господней» была изложена интерпретация Сикорского молитвы «Отче наш». Молитва была разделена на две части и проанализирована. В первой части был сделан вывод о том, что грядет конец эры страданий и смерти, а на смену ей приходит эра гармонии и счастья. Во второй части был поставлен вопрос об искушении. Сикорский считал, что ни интеллект, ни быстрое развитие не смогут уберечь человечество от опасности духовного зла.

Размышления на эту сложную тематику были опубликованы в его работах «Эволюция души», «В поисках Высших Реальностей». Сикорский справедливо считал, что без морального стержня человечество обречено, а технический прогресс только поспособствует его скорой гибели. Он писал, что эволюция души, ее постоянное совершенствование и есть самое главное для жизни человека. Однажды Сикорскому был задан вопрос: «Вы много раз летали в небо, а видели ли вы там Бога?» Сикорский ответил, что не видел, но чувствовал его присутствие повсюду.

Помимо авиаконструирования, активно занимался общественной деятельностью. Он активно участвовал в деятельности эмигрантских организаций Америки, был одним из инициаторов создания и некоторое время даже председателем известного Толстовского фонда, который помогал соотечественникам за рубежом и сыграл особую роль в жизни десятков тысяч людей, которых лишила родины Вторая мировая война.

Толстовский фонд был основан в 1939-м младшей дочерью писателя Льва Толстого Александрой Толстой с целью помощи русским эмигрантам. Толстая связалась с Международным Красным Крестом, госдепартаментом США, Всемирной организацией церквей. Фонд был зарегистрирован в штате Нью-Йорк 15 апреля 1939 года. Помимо Сикорского среди учредителей и спонсоров были: Сергей Рахманинов, Татьяна Шауфус-Раппопорт, бывший посол России Борис Бахметьев, летчик Борис Сергиевский. Экс-президент США Герберт Гувер был избран первым почетным председателем фонда, он пробыл на этой должности до 1964 года. Фонд оказал неоценимую помощь для перебежчиков и невозвращенцев из Советского Союза. Более 500 тысяч человек смогли начать новую жизнь благодаря этой благотворительной организации.

Большое внимание семья Сикорских уделяла популяризации русской культуры в Америке. Игорь Иванович входил в состав Общества русской культуры им. А. С. Пушкина в Америке. Общество русской культуры в Америке было образовано в 1935 году инициативной группой русских иммигрантов в связи с предстоящей в 1937 году печально памятной датой – 100-й годовщиной со дня гибели А. С. Пушкина. Тогда почти одновременно в Европе и Америке возникла идея проведения торжественных мероприятий, посвященных поэту, а также призванных способствовать более активному распространению русской культуры и литературы по всему миру.

В декабре 1934 г. в Нью-Йорке Борис Бразоль, общественный деятель, адвокат и публицист, бывший редактор «Вестника знания», возглавил организационный комитет по созданию пушкинского общества. В него входили: конструктор автомобилей компании «Форд» Борис Завалишин, художник и ученый Андрей Авинов, подполковник белой армии, писатель К. Голохвастов. К 1935-му была завершена вся рутинная работа и учреждена некоммерческая корпорация The Pushkin Fund (в русской редакции – Общество русской культуры им. А. С. Пушкина в Америке, краткая версия – Общество имени А. С. Пушкина). Так родилась эта организация, которая всколыхнула всю общественность, так или иначе связанную с русской культурой в зарубежье. Тесными были ее связи с международным Пушкинским комитетом в Париже, куда по окончании торжеств был направлен отчет об американских культурных событиях 1937 года. Позднее стало известно, что неимоверное по масштабам мероприятие пушкинских дней прошло «во всех пяти частях света: в Европе в 24 государствах и 170 городах, в Австралии в 4-х городах, в Азии в 8-ми государствах и в 14 городах, в Америке в 6-ти государствах и 28 городах, в Африке в 3-х государствах и в 5-ти городах, а всего в 42 государствах и в 231 городе» (С. М. Лифарь). Результаты общественной пушкинианы дали свои плоды, было решено организацию развивать как постоянно действующую, и в последующее время интерес к ней не ослабевал, ибо политически нейтральная деятельность на ниве культуры и просвещения устраивала многих непримиримых оппонентов. В 1941 году впервые в США в Нью-Джерси был открыт памятник Пушкину скульптора Н. В. Дмитриева, Борис Бразоль принимал в этом самое деятельное участие и провозгласил возвышенную речь.

Пушкинское общество патронировалось представителями императорского дома Романовых, и это было важной моральной поддержкой для первой и второй волны русских американцев. Почетным членом общества стала тогда ее высочество княжна Вера Константиновна. В послевоенное время центр эмиграции из Европы, как известно, переместился за океан. Нью-Йорк стал средоточием русской интеллектуальной диаспоры. Литературный процесс в ней разрастался и приобретал собственные черты. В 1942 году М. Алдановым и М. Цетлиным был учрежден существующий до сих пор «Новый журнал». Активно функционировало собственное издательство Пушкинского общества, благодаря которому был налажен систематический выход печатной продукции. Впереди был 1949 год – 150-летие со дня рождения Пушкина, памятные даты Лермонтова и Гоголя.

Частым гостем заседаний был С. В. Рахманинов, в честь него был впоследствии назван зал Свято-Серафимовского фонда Нью-Йорка, где проходили заседания общества Пушкина, их концертные программы и лекции. В них принимали участие: прославленный конструктор Игорь Сикорский, «отец» телевидения Владимир Зворыкин, писатель Георгий Гребенщиков, художники Мстислав Добужинский и Сергей Судейкин, а также многие другие известные русские эмигранты.

Игорь Иванович Сикорский умер в своем доме в городе Истон 26 октября 1972 года. Похороны состоялись на грекокатолическом кладбище Святого Иоанна Крестителя в Стратфорде. Во время похорон два самолета образовали своими инверсионными следами белый крест, как бы прощаясь с великим авиаконструктором.

Память о прославленном авиаконструкторе увековечили не только его изобретения. Имя Сикорского носит Национальный технический университет Украины «Киевский политехнический институт», диплом которого получил Игорь Иванович. В честь И. И. Сикорского назван астероид (10090) Sikorsky, открытый сотрудниками Института теоретической астрономии Л. Г. Карачкиной и Г. Р. Кастель в Крымской астрофизической обсерватории 13 октября 1990 года. Написано много монографий о жизни и авиационной деятельности И. И. Сикорского, одна из самых полных и ярких – «Крылья Сикорского» авторства Г. И. Катышева и В. Р. Михеева. В 1979 году режиссер Даниил Храбровицкий снял фильм «Поэма о крыльях» о жизни и творчестве авиаконструкторов А. Н. Туполева и И. И. Сикорского. Роль Сикорского исполнил актер Юрий Яковлев.

Съемки фильма «Поэма о крыльях». 1979 год.

Во время съемок фильма «Поэма о крыльях». 1979 год.

Основные даты жизни и деятельности И. И. Сикорского

Оглавление

Детство и ранняя юность

«Илья Муромец»

Перелет Петербург – Киев – Петербург

Создание эскадры военных воздушных кораблей

Боевые действия

Эмиграция и новое начало

Начало вертолетных разработок

Дела семейные и общественная жизнь

Основные даты жизни и деятельности И. И. Сикорского

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно