Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика



Сказки

Спасибо за обложку Frost Valery

История Демида, Степана и мушиного дракончика

Сказка-пятиминутка

Однажды, солнечным майским днем, когда мама вышла на несколько минут к соседке, мальчик Демид забежал на кухню и замер, уставившись на стол. Посередине кухонного стола стояла тарелочка, на которой лежало несколько маленьких яичек, которые мама приготовила, чтобы сварить Демиду и его братику Степану.

В принципе, в этом не было ничего необычного — маленькие перепелиные яйца в крапинку были хорошо знакомы Демиду. Но среди них лежало одно отличающееся от остальных, и именно это привлекло взгляд мальчика. Это странное яйцо было чуть больше остальных, и оно было нежного голубого цвета с крошечными крапинками. По маминым рассказам Демид знал, что яйца голубого цвета бывают у дрозда. Но не могла же мама приготовить им на обед яйцо дрозда? Ведь это же так странно!

— Степа! Степа! Иди сюда, — громко закричал Демид.

Раздался топоток, и из комнаты прибежал маленький братик Демида — Степан.

— Бибид, Бибид, — залопотал Степа, вбегая в кухню.

— Степка, а что у меня есть?! — заговорщицки прошептал Демид.

— Дя?

— Смотри, — Демид показал пальцем на тарелку. А точнее на голубое яйцо.

— Дя? — снова повторил Степа и, вскарабкавшись на стул, оперся локотками на стол.

— Красивое, да?

— Дя. Ням-ням? — спросил Степа.

— Ага, но позднее, — Демид попытался прикоснуться к странному яйцу указательным пальцем, но оно качнулось, и палец промахнулся.

— Ой! — рука мальчика отдернулась.

— Ой! — повторил малыш и рассмеялся. — Ням-ням! — и тоже протянув ручку, попытался сцапать это странное живое яйцо.

А между тем оно жило своей собственной жизнью. Покачалось… Подпрыгнуло на несколько миллиметров вверх… Упало обратно… Снова пошевелилось… Еще раз подпрыгнуло…

— Ой! Ой-ой! — одновременно вскрикнули братики.

— Ой, что сейчас бу-у-у-дет, — протянул Демид.

— Дя! — подтвердил Степа.

И вдруг на яйце появилась трещинка, за ней вторая, третья… И вдруг верхняя часть яйца приподнялась, как крышечка, и из щелки высунулся малюсенький черный нос.

Нос помедлил, пошевелил ноздрями и выдвинулся сильнее. За ним показался один блестящий желтый глаз. Поморгал, обводя взглядом помещение. Остановился на Демиде и еще раз поморгал. Скорлупка еще чуть сдвинулась, и появился второй глаз. Теперь уже они оба поморгали, переводя взгляд с Демида на Степана и обратно.

— Мама! — прошептал Демид.

— Мама! Мама! — поддержал брата Степан.

А тем временем то существо, что вылупилось из яйца мотнуло головой, откидывая назад скорлупку, помедлило и начало выползать… И вот через несколько секунду перед мальчиками на блюдце сидел крошечный голубой дракончик. Самый настоящий! Как на картинках в сказках!

Тот, кто живет рядом

Рассказ

Федор грустно покачивал ногой, сидя на табурете. Настроение было отвратительное, и каждый день становился все грустнее и грустнее. Ну, в самом-то деле, он так старается, делает по дому всё, что в его силах. Уборка практически вся на нем. Пыль вытирает, вещи по местам раскладывает, пол подметает, а местами, особо грязные пятна и замывает сам, не дожидаясь, пока это сделает Она.

Ага, от Нее дождешься. Целыми днями где-то пропадает. То Она на работе, то у Нее фитнесс клуб, то посиделки с подружками… Приезжает домой поздно вечером, ужинает, читает или смотрит телевизор и спать. А он? А поговорить? А оценить его усилия? Хотя бы просто обратить внимание, что, несмотря на Ее безалаберность дом в идеальном порядке? Он даже зеркала оттирает от дымки, которую Она каждый день распыляет лаком для волос.

Интересно, сколько еще он протянет при таком отношении? Уже год они живут вдвоем, а от Нее не видно ни капли отдачи, никакой благодарности. Вообще не ценит его. Федор грустно вздохнул. Может и вправду плюнуть на Нее, да и уехать в деревню? Родни там много, жилье найти помогут. А что, хорошо на природе, грибочки, ягодки, огород свой. Можно картошку сажать, морковку, клубнику опять-таки. На зиму варенья и компотов наварит, соленья наготовит. В городе-то все магазинное, с уксусом да с консервантами, то ли дело свое. От Нее-то не дождешься, вечно у Нее диеты, салаты здоровые, то зерна пророщенные, то мюсли сухие… Ну разве это еда для молодого организма? А ему? Хоть бы стакан молока когда-нибудь предложила, не дождешься ведь.

В дверь постучались, и Федор пошел открывать. Наверняка Архип, он обещал заглянуть, когда минута выдастся.

— Входи, Архип, — Федор растворил дверь пошире, пропуская друга.

Архип был уже немолод, возраст правда скрывал, говоря, что, сколько ни есть, а все его. Да и то верно, мужик он сильный, здоровый, только бороду зря носит. Она его делает совсем старым на вид, но Архип уверял, что она ему не мешает, а бриться каждый день не надо. С именем ему, правда, не повезло, родители большие оригиналы как видно были. Но с другой стороны у Федора имя тоже старинное, сейчас такими и не называют.

— Ну, как ты тут? — Архип деловито прошел на кухню, осмотрелся. — Та-а-ак, опять все сам делал? Твоя-то, совсем ничего не делает что-ли?

— Ну, почему совсем? — Федор устало пожал плечами. — Кое-что и она делает. По выходным правда, я ж тебе рассказывал, что в будни я ее вижу только по вечерам.

— Ну и? Ты собираешься уже принимать какие-то меры? — Архип нахмурился. — Сколько так может продолжаться? Она ж тебя вообще не ценит.

— Не ценит, — тут Федору возразить было нечего. — Не знаю я пока какие меры. Можно конечно скандал устроить, да что толку-то? А то ты не знаешь, как все реагируют на такое?

— Да знаю, — Архип в сердцах сплюнул. — Ну а намекнуть ей как-то? Пытался?

— Пытался. Бестолку. Я вещи ее прятал, надеялся, что вспомнит обо мне, что сама уборку-то не делает, попросит помочь.

— А она?

— А что она? Поискала, да и перестала. Пробубнила, что мол, не очень то и хотелось, и вообще пора идти на шопинг, — Федор пожал плечами. — Вон, видишь пакеты валяются, вчера принесла кучу обновок.

— Так вы вообще не разговариваете что-ли? — Архип нахмурился.

— Неа, она меня просто не замечает. Как будто я пустое место, как будто и нет меня, — Федор махнул рукой. — Уеду я, Архип, надоело. Пускай живет, как хочет, все равно ничего у нас не вышло. Плохая это была идея, начинать жить с ней вместе.

— М-да. Нет, погоди, Федя, ну нельзя так сразу сдаваться. Она у тебя конечно молодая и бестолковая, но вроде ж не злая. Да и не глупая, смотри, как много работает, и образование хорошее. Просто нужно что-то придумать, чтобы она вспомнила о твоем присутствии.

— Ну и что? — Федор положил локти на стол. — Ну, вот что? Я пытался перестать делать уборку, ей все равно. Поворчала, что времени совсем нет, и надо найти приходящую уборщицу, чтобы раз в неделю все мыла. Пытался перестать следить за продуктами в холодильнике. И что? Все стухло, она выбросила, да и села на очередную диету. И мне с ней пришлось, а куда деваться то? Но, знаешь, я на этих ее диетических салатиках и отрубях с кефиром долго не протяну. Мне нормальная еда нужна. Я же мужчина, в конце то концов.

— М-да, — Архип почесал голову. — Слушай, а если ей книжку подкинуть, о том, как вообще себя вести надо?

— Хм, — Федор задумался. — Тоже мысль, конечно. Но где ж я ей такую умную книжку возьму?

— А ты из интернета распечатай. И положи на видное место, специально ей не давай, пусть сама наткнется. Почитает между делом?

— Ну, попробую. Договорились, потом расскажу, как все прошло.

Федор с Архипом еще посидели, поговорили о жизни, и Архип ушел к себе. А Федор занялся поисками нужной информации, благо доступ к интернету у них был постоянный, а включить Её компьютер и распечатать нужный текст — это не трудно. Главное потом убрать следы своего присутствия. К компьютеру Она относится трепетно и нежно, в отличие от него, если что заметит ох и бушевать будет.

Распечатанную страницу Федор положил на самом видном месте, на кухонном столе, уж там-то она точно заметит, не за ужином, так утром, пока кофе пьет. Подумав, пошел и спрятал ее любимые сережки. Она вчера их сняла и оставила у зеркала, а вот завтра наверняка снова захочет их надеть. Ну вот, вроде все, теперь осталось посмотреть на Её реакцию, и он пристроился в кресле, ожидая ее прихода.

Маша зашла в квартиру, разулась, и устало прошла в комнату. Какой же длинный и тяжелый день был сегодня… Даже нет сил приготовить что-то на ужин. Она переоделась и побрела на кухню. Задумчиво постояла перед раскрытым холодильником, выбирая, что бы такого пожевать по быстрому. Ага, вот есть гречка, можно с молоком ее поесть. В детве она любила такое блюдо. Бабушка насыпала ей горку рассыпчатой душистой гречки, заливала теплым молоком, и пока Маша кушала, сидела напротив и рассказывала ей сказки. Сказки у бабушки были хорошие, душевные. Про леших, Бабу Ягу, домовых, Змея Горыныча и Серого Волка. Только в ее сказках злодеи были совсем не злые. Домовые были хозяйственные и заботливые, Змей Горыныч вел себя как болтливый балагур, а Серый Волк оказался не кусачим монстром, а мудрым старым волком, дающим советы и оказывающим помощь. Жаль, что бабушки уже нет в живых. Осталась Маше от нее только вот эта квартира в наследство, да старый лапоть, который бабушка шутливо называла храном. Что за хран Маша узнать не успела, бабушки не стало.

Маша подогрела гречку с молоком в микроволновке, пристроилась за столом и щелкнула пультом. Хоть посмотреть, что в мире за сутки произошло? Ничего интересного не произошло, все как обычно — катастрофы, в Азии землетрясение, на Востоке вооруженные стычки, в ее городе дорожные аварии. Даже кино никакого интересного. Почитать что-ли? На глаза попался белый лист бумаги, лежащий на столе.

Странно, Маша не помнила, чтобы он лежал тут утром. Совсем плохая память стала, надо бы в отпуск, а то рассеянная она стала до ужаса. Делает что-то, а потом не помнит, когда она это сделала. Соберется мыть посуду, а она уже вымыта, возьмется пыль вытирать, а все поверхности идеально чистые, но когда она уже успела стереть пыль, Маша не вспомнила бы даже перед угрозой пыток. Вот и сейчас, когда она успела положить сюда этот лист, она не помнила. Может к врачу сходить? Это же не нормально, когда такие нарушения памяти?

Она взяла листок и пробежалась по нему глазами. Хм. «Мифологическая энциклопедия. Кто такой домовой. Все про домового. Как наладить отношения с домовым». Маша удивленно приподняла брови. Когда это она успела сделать такую подборку и распечатать?

Она с интересом вчиталась в текст. Надо же, сколько интересного. Маша никогда не верила в потусторонние силы, для нее это были просто сказки, такие как те, что рассказывала бабушка. Но почему бы не проверить?

Итак, что там про налаживание отношений? Она перечитала этот абзац.


«Если вы хотите подружиться с домовым — прежде всего, его нужно накормить и напоить. Вечером, перед тем как идти спать, оставьте на кухне небольшое яблочко, блюдце с молоком, кусочек хлеба, мисочку творога. И скажите:

Дедушко-домовушко,
Приходи к нам в домушко,
Хлеба у нас кушать,
Молодых хозяев слушать!
Кушай-угощайся, на нас не обижайся.
Дом охраняй, счастье сберегай.
К нам чужих не пущай.
Гой!».

Маша хмыкнула, а почему бы и нет? Квартира эта старая, может домовой в ней и живет. Правда за целый год, что она здесь обитает, с домовым столкнуться не довелось, но молока ей не жалко. Она встала, достала блюдце, налила в него молока, приготовила яблоко, хлеб. Творога нет, но, в конце концов, это ведь все понарошку. Маша поставила приготовленное на шкаф, прочла по бумажке стишок. Все, хватит, спать, а то завтра проспит на работу.

С утра она металась по квартире, разыскивая любимые сережки. Да что ж за ерунда такая? Ведь она точно помнит, что оставила их вчера вот тут, у зеркала. Нет, срочно к врачу, это уже просто переходит все границы, скоро имя свое не вспомнит. Она влетела на кухню, и резко затормозила, наткнувшись взглядом на оставленное вчера угощение для домового. Блюдце было пустое, а на нем лежал яблочный огрызок и половинка подсохшего за ночь хлеба. Э-э-э?!

Здесь живет домовой? С ума сойти! Маша прищурилась, и взяла в руки вчерашний листок. Так, что там насчет потерянных вещей? А вот сейчас и проверим. «Нужно взять тесемку или яркую ленточку, привязать ее вокруг ножки стула и сказать заговор: Домовой, домовой, поиграй, поигравши мне отдай».

Ленточки у Маши не было, и она сдернула с шеи голубой газовый шарфик, быстро повязала его вокруг ножки табурета. Хихикнула сама над собой и прочла нужные слова.

— Домовой, домовой, поиграй сережками моими, поигравши мне отдай.

Встала и улыбнулась. А было бы забавно, если вдруг оказалось бы, что вместе с ней в квартире живет домовой, все не так скучно.

Федор сидел на подоконнике и болтал ногами. Кажется, Архип дал дельный совет, неужели все удастся, и Маша наконец-то поймет, что в ее доме живет домовой? После угощения, выделенного специально для него, энергии прибавилось. Это совсем не то же самое, что самому таскать еду, что от нее толку-то, кроме как с голоду не помереть? А вот силы магической такая еда не давала.

Тем временем Маша закончила читать заговор на ленточку, и Федор быстро спрыгнув с подоконника, проскользнул мимо нее в комнату, возвращать сережки. Надо успеть, пусть убедится, что это правда, вот сейчас обнаружит сережки там, где их не было еще пять минут назад, то-то удивится.

Маша и вправду удивилась, озадаченно покрутив в руках сережки. А потом неожиданно для Федора звонко рассмеялась.

— Так вот кто мой невидимый помощник. А я-то думала, что это у меня с памятью проблемы стали, а это ты, домовой. Ну, спасибо тебе! Уж не знаю, дедушка ты или нет. Благодарю за помощь по хозяйству, ты и вправду настоящий домовитый домовой. Прости, что раньше не замечала.

Маша хмыкнула своим мыслям и ушла на работу с радостным ощущением чуда. А Федор, вооружившись тряпкой вытирал пыль, напевая песенку и радуясь, что наконец-то он подружится со своей хозяйкой, и больше не будет чувствовать себя таким ненужным и одиноким.


Инкуб и бухгалтер, или как мы с Музом пытались писать эротику

Хулиганство в чистом виде! Не воспринимайте всерьёз. Навеяно комментарием читательницы к роману «Тринадцатая невеста». Сетовала девушка, что совсем нет в нём «горячих эротических сцен». Подумала я и решила попробовать исправиться. И вот что из этого вышло…

* * *

— Муз, давай напишем? Ну, давай? Давай! Давай! — канючила я.

— Вот привязалась, — Муз задумчиво почесал лапой нос. — Я не по этому жанру-то.

— А мы попробуем! Вдруг получится?

— Ну… Ладно, уболтала. Давай пробовать.

— Чудненько. О ком будем писать?

— Так. Учитывая, что я специализируюсь на фэнтези и сказках, придумай кого-то нереального.

Я задумалась. Мы же эротику хотим писать? А кто у нас самый такой жарко-эротический? Суккубы и инкубы, вроде.

— Музик, давай об инкубе?

— Да не вопрос. А героиня кем будет?

— Гм. Ну, учитывая, кем я была в прошлой жизни, пусть она будет бухгалтером.

— Ладно. Только скучная какая-то профессия. Может, пусть лучше художница? Или писательница, они все чокнутые немного.

— Сам ты чокнутый, — я обиделась. — Я же вот не чокнутая? А уже почти писательница.

— Ага, — Муз фыркнул в усы. — Ты мне сказки-то не рассказывай. Не чокнутая она… Была бы не чокнутая — писала бы детективы или любовные городские романы. Ну, на худой конец женскую прозу. А ты что пишешь?

— Э-э-э…

— Вот то-то и оно!

— Ладно, не отвлекайся. Итак, главная героиня у нас девушка, не обременённая семьёй и бойфрендом, а главный герой — инкуб. Поехали.

Инкуб и бухгалтер

Таня сидела за компьютером и работала над отчетностью. Ну да, можно было, конечно, этого и не делать. Но деньги нужны? Нужны! Конец квартала наступил? Наступил. А для бухгалтера, что конец квартала, что конец света — всё едино. Ибо и там, и там — всё плохо, плохо, плохо.

Баланс сходиться не желал. Похоже, что-то не то она сделала с амортизацией. Ну, то есть то, но не так. Вот и сидела Татьяна и мучительно выискивала, что же именно «не так» она сделала. Взъерошила волосы рукой. Подавила острое желание побиться головой об стол. Снова уткнулась в компьютер.

— Кхе-кхе, — раздалось за спиной деликатное покашливание.

— Кто здесь? — Таня оторвалась от программы и быстро обернулась.

За её спиной, положив одну руку на спинку её компьютерного кресла, стоял красавец-мужчина. Потрясающе красивый смуглый брюнет с волнистыми волосами до плеч. Высокий, накачанный, но не перекаченный, с рельефной мускулатурой, которую было хорошо видно сквозь обтягивающую белую рубашку. Ярко-зелёные глаза, обрамлённые длинными черными ресницами, смотрели на неё с интересом.

— Вы кто?

— Я? Мужчина твоей мечты, — мурлыкнул он бархатным баритоном и повёл плечами, демонстрирую мускулы.

— Хм. Я никого не заказывала. Вы стриптизёр? Вас Светка прислала? Вы как вошли? — засыпала она его вопросами.

В голове у Тани пронесся миллион мыслей и догадок о том, кто этот субъект и как он сюда попал. Наверное, это Светлана заказала ей стриптизёра. Она всё сетовала, что Таня со своей работой скоро превратится в старую деву и так и проведёт остаток жизни в обнимку с калькулятором, вместо того, чтобы бегать на свидания. Ну и что? Ну да, много работает Таня, помимо основной работы в офисе, ещё ведёт бухгалтерский учёт у нескольких фирм, беря работу домой. А кому сейчас легко?

— Я инкуб, — мужчина галантно поклонился. — Вошёл сам. Я решил, что нужно составить тебе компанию, — и снова добавил в интонацию мурлыкающих ноток.

— А-а-а, «Инкуб»… — Таня кивнула своим мыслям. Точно стриптизёр, вон амплуа какое. Хорошо, что не Супермэн, а то мальчика в трико и трусах поверх него Таня вряд ли бы оценила. — Вы, Инкуб, пока присаживайтесь. Я ещё занята, и это надолго.

— Милая девушка, — инкуб осторожно развернул её кресло к себе. — Ты, кажется, не поняла. Я — инкуб. И моё время дорого стоит.

— Милый Инкуб, — в тон ему ответила Таня, — это вы, кажется, не поняли. Я сейчас занята. А ваше время вам уже оплатили. Так что не мешайте мне и найдите себе занятие. Вон, можете журналы пока полистать, — она кивнула на журнальный столик и снова развернулась к экрану монитора.

Вот ведь, принесла его нелёгкая. Только начала понимать, что к чему, и где она накосячила, а этот тип её с мысли сбил. А инкуб тем временем отошел, прошёлся по комнате в задумчивости. Снова вернулся к её креслу.

— Таня, — он наклонился к её уху и прошептал, обжигая горячим дыханием, — тебя ведь так зовут? Может, ты всё же отвлечёшься? Я пришёл специально, именно к тебе.

— Угу, польщена, — Таня мыслями была уже в отчётности, и в слова инкуба особо не вслушивалась.

— Танечка, — протянул он и погладил её по шее тыльной стороной руки. — Таня-я-я. Я не стриптизёр. Я — инкуб. И я исполню твои самые заветные эротические фантазии, — его горячие губы прошлись по шее, сменив пальцы.

— Блин, моя самая горячая эротическая фантазия сейчас, это сотворить с этим грёбаным отчётом что-то такое, чтобы он сошёлся, а налогов было мало, — Таня отстранилась. — Идите, молодой человек, найдите себе занятие, а мне не до вас.

Инкуб отстранился. Побарабанил пальцами по спинке кресла, но отошёл и затих, а Татьяна снова погрузилась с головой в работу. Нет, мужик, безусловно, красивый. Но она с ним пообщается чуть попозже. Хотя Света, наверное, права, она и вправду сухой и черствый бухгалтер, а не молодая красивая женщина.

— Танечка, — снова раздался голос инкуба. — А может, тебе нравится другой тип мужчин? Блондины? — её кресло отъехало от стола и развернулось к нему.

Сейчас инкуб был платиновым блондином, а его глаза стали синими.

— Неплохо. Вы с собой и парики носите, и контактные линзы? Зря, мне всё равно не до вас ближайшее время. Идите, чаю себе сделайте что-ли? — и она опять повернулась к компьютеру. Вот ведь привязался. — И кстати, блондином вам быть не идёт.

Сзади раздалось шипение и отчётливый скрип зубов.

— Таня, а что ты скажешь сейчас?

Она тоже скрипнула зубами и повернулась к этому настырному типу. Ого, а тип то ого-го-го как преобразился. Сейчас он снова был зеленоглазым брюнетом. А ещё он успел раздеться, и сейчас демонстрировал ей накачанную грудь, кубики на животе, тёмную полоску волос, уходящую вниз в черные «боксёры» и длинные стройные ноги. Угу. А еще хвост и крылья. Хвост — черный, покрытый короткой шерсткой. И крылья — чёрные, большие и кожистые.

— Крутой у вас маскарадный костюм. А хвост и крылья не отваливаются, пока вы танцуете? — Таня смирилась, что от этого типа так просто не отделаешься, и решила отдохнуть чуток.

— А я должен танцевать? — инкуб взглянул на неё с недоумением.

— Разумеется, — она фыркнула. — Иначе, зачем вы мне здесь нужны?

— У меня нет с собой музыки, — инкуб нахмурился.

— А это не моя забота. Парики, линзы и крылья не забыли же?

— Хм. Хорошо, я сейчас что-нибудь придумаю, — инкуб развернулся, и как был, в одних трусах и босой, вышел в коридор.

Таня пожала плечами и снова вернулась к работе.

Минут через пять в комнате раздалась музыка. Ё-моё, опять припёрся. Да что ж такое-то, как же его выпроводить-то? Ну никак не даёт работать. Она сердито повернулась и с интересом оглядела инкуба.

Он пристроил на журнальный столик магнитолу, из которой доносилась танцевальная музыка и с улыбкой к ней повернулся.

— Танечка, позволь пригласить тебя на танец?

— Извини, Инкуб, — она фыркнула. — Но я не танцую с малознакомыми раздетыми мужчинами. А вот ты вполне можешь станцевать для меня. В конце концов, именно за это тебе и платят.

— Никто мне платит, — он лукаво улыбнулся. — Я сам беру всё, что захочу. А сейчас я хочу тебя, именно за этим я здесь.

— Да что ты говоришь? — Тане надоело выкать, и она тоже перешла а «Ты». — Танцуй, давай, мачо, — она фыркнула. — Только смотри хвост не потеряй.

— И не надейся, — мурлыкнул инкуб и стал двигаться в танце.

И надо сказать, хорошо двигаться. А Таня смотрела, но периодически ловила себя на мысли, что не столько следит за его движениями, сколько пытается понять, каким образом к его телу прикреплены крылья и хвост. Но ни хвост, ни крылья отваливаться не спешили, и её мысли плавно переползли к работе. Ещё несколько раз поймала себя на том, что глаза косятся в монитор, и она думает о том, что надо бы пересчитать амортизацию не только основных средств, но и пересчитать налог на имущество. Кажется, она это сделала не правильно. Как она снова оказалась лицом к монитору она не заметила. Похоже, просто машинально придвинулась.

— Таня!!! — раздался возмущённый оклик. — Я же танцую для тебя, а ты?!

— А я работаю, — она пожала плечами. Виноватой она себя не чувствовала.

— Что мне сделать, чтобы ты, наконец, обратила на меня внимание? — инкуб стоял рядом.

В следующую секунду он рывком поднял её с кресла и приобнял за талию. Она задумчиво смотрела на него, и вдруг чуть не взвизгнула от неожиданности. По голым ногам шелковисто скользил хвост, поглаживая их и обвивая.

— Хвост?

— Хвост, — инкуб кивнул.

— А как он всё-таки крепится?

— А ты сама посмотри, — мужчина бархатно рассмеялся, отпустил её из рук и повернулся спиной.

Но хвост продолжал жить своей жизнью и переместился от её колен к краю джинсовых шорт. Кончик хвоста погладил там ногу, и попытался пролезть под них. Таня машинально хлопнула по нему рукой, хвост дёрнулся и отстранился, а она осторожно оттянула край резинки на «боксёрах» инкуба. Хвост оказался не приклеенным. И даже не на поясе. Он и вправду выходил из, хм, спины. То есть был настоящим.

— А крылья? — Таня осторожно потянула хвост у самого основания, и он недовольно дёрнулся и забил её по ногам.

— Проверь.

И она проверила. Крылья тоже оказались настоящими. Только теперь было совершенно непонятно, а куда он прятал эти девайсы, когда надевал рубашку и брюки?

— Неплохо. Ну, значит, не отвалятся. Тогда давай, танцуй дальше.

— Я не хочу больше танцевать, — он обернулся, и она оказалась прижата к его груди. — Я хочу тебя.

— А я хочу много денег, хорошо выполненную работу и пиццу с пивом. И что? Сижу вот и делаю этот демонов Баланс.

— Демонов? — инкуб прищурился и хитро улыбнулся. — А если тебе сделают этот твой Баланс в лучшем виде, ты перестанешь думать о работе?

— Не знаю, — она фыркнула.

— Сейчас всё будет, — инкуб отпустил её и снова вышел в коридор.

Вернулся через пять минут, когда Таня уже снова с головой была погружена в работу.

— Таня, вот он сейчас всё тебе сделает в лучшем виде.

Обернувшись, Таня обомлела. Рядом с её инкубом, продолжавшем расхаживать в одних трусах, стоял низкорослый Сатир. Причем снизу его ноги, покрытые шерстью и с копытами, были без брюк. А вот сверху на голое тело был натянут пиджак и галстук. Нос украшали очки в роговой оправе, и на голове красовались два изогнутых рога. Подмышкой этот субъект сжимал коричневый портфель, а в руке держал калькулятор.

— Это кто? — отмерла Таня.

— Как кто? Демон финансов. Сейчас он сделает тебе твой Баланс.

— М-да? Ну, пусть попробует.

— Так-так, девушка. Посторонитесь-ка, моё время стоит дорого, — Сатир отодвинул её от стола и плюхнулся на её место.

Таня, как зачарованная, уступила ему место, но уходить не торопилась. Вот ещё. А ну как сейчас что-нибудь тут натворит, а ей потом исправлять.

А Сатир тем временем уткнулся в экран, забегал пальцами по клавиатуре, переключая окна бухгалтерской программы. Что-то пересчитывал на калькуляторе, быстро вносил в компьютер. Таня внимательно следила за его работой. Кажется, она поняла, что именно было сделано не так.

— Таня, — позвал ее инкуб. — Пойдём в постель.

— А? — она с трудом оторвалась от Сатира. — Да погоди ты, некогда.

Инкуб раздражённо мотнул хвостом, прошипел под зубы какое-то ругательство, но тут же снова мило улыбнулся и подошел к ней сзади.

— Танечка, ты такая красивая, — его руки обняли её за талию, а хвост снова принялся наглаживать ноги, пытаясь пролезть под края шорт.

— Да отцепись же ты, — Таня пихнула его локтем. — Работаем мы.

— Не переживай, сейчас тебе всё сделают в лучшем виде, — инкуб не отодвинулся. — Ну, пойдём же.

— Ага, — она не обратила внимания на его слова и продолжала следить за работой демона финансов.

Тот закончил через полчаса. И всё это время Татьяна стояла над ним, внимательно следя за тем, что он делает, и периодически отпихивая инкуба.

— Всё готов. Расчёт как обычно, — демон финансов встал, прихватил свои портфель и калькулятор и с хлопком исчез.

— Ну вот, Таня, я же говорил, — оживился инкуб. — А теперь в постельку.

— Ага. Сейчас, проверю, что тут наваял твой демон, — Таня в очередной раз выкрутилась из объятий инкуба и плюхнулась перед компьютером.

Её пальцы забегали по клавиатуре, и она с головой закопалась в цифры.

— Да что же это такое, — разозлился инкуб. — А ну пойдём в постель! Я буду исполнять твои эротические фантазии!

— Угу, сейчас-сейчас, — пробубнила Татьяна.

Когда она, наконец, оторвалась от бухгалтерии за окном уже начало светать. Инкуб был злой как демон, что впрочем, одно и то же, а Таня уставшая, но довольная.

— Вот теперь можно ложиться спать, — она потянулась. — Ты это, инкуб, иди домой. Считай, что мои эротические фантазии ты выполнил. Баланс идеален.

— Ты издеваешься? — его глаза полыхнули красным, а ногти на ногах вдруг выдвинулись и превратились в острые когти.

— Даже и не думаю, — она хмыкнула. — Мне на работу рано утром вставать, не до тебя уже. Так что иди, иди.

— Так, значит? Ну что ж… — инкуб фыркнул. — Значит, увидимся завтра. Жди меня, — он скользнул к ней, крепко обнял, а обнаглевший хвост, оставил в покое её ноги, и скользнул в вырез майки.

— Ага, непременно, — Таня зевнула.

Инкуб захватил свои вещи, многозначительно прошёлся по ней взглядом и исчез.

— Непременно, — повторила она в тишине. — У меня баланс ещё у трёх фирм не сделан, — и пошла умываться.

* * *

— Так, я не понял. Ты это называешь эротикой? — Муз чесал задней лапой ухо и помахивал хвостом.

— Мда, — я тоже почесала кончик носа. — Это ты мне скажи, где ты тут увидел эротику?

— Ничего себе заявочки? — возмутился Муз. — Я тебе дал шикарную тему: одинокая молодая женщина, инкуб, наедине в позднее время! А ты?

— А что я?!

— Я ж тебе говорил, что ты чокнутая. Так испортить такую благодарную тему!

— Так это же ты должен меня вдохновлять! Кто из нас Муз, в конце-то концов?!

— Так, уйди с глаз моих. Не умеешь — не берись. И больше я на твои авантюры не поддамся. Сказано фэнтези и сказки, значит, фэнтези и сказки! — Муз сердито мотнул хвостом и исчез.

Поймать Удачу за хвост

Настя печально брела по парку и всхлипывала. Сказать, что день не задался это, в общем-то, ничего не сказать. На работе сообщили, что премии не будет. Позвонив подруге, выяснилось, что так долго лелеемая поездка на море срывается, так как на ту сумму, которая имеется в наличии ничего нормально найти не реально. А подруга на это «не нормальное», но посильное, категорически не согласна. Но и это было не всё. Последней каплей, подкосившей не только веру в светлое и доброе, но и во вселенскую справедливость была смс-ка от, теперь уже бывшего, парня. В которой простыми и не сильно ласковыми словами, он поведал, что они расстаются. Что любовь прошла, а тратить свое время на нее просто так он не намерен, и вообще у него теперь другая девушка.

Слезы застилали глаза, идти было трудно, и Настя постоянно спотыкалась о гравий на дорожке. Наконец, дойдя до первой свободной скамейки, она буквально рухнула на нее и уткнулась лицом в ладошки. Было неимоверно грустно. Шеф оказался бессовестным обманщиком. Мечта накупаться в море и побегать босиком по белому песочку рассыпалась, разбившись о реалии финансового мира. Подруга оказалась совсем не такой уж и подругой, раз не готова пойти навстречу и умерить свои запросы. А этот тип, которого она уже привыкла считать своим — вообще гад, каких поискать. Не то, чтобы Настя его любила, скорее, просто привыкла к этим отношением и к статусу девушки, имеющей постоянного парня. Но ведь об-и-идно. Настя горько разрыдалась.

Она самозабвенно рыдала, выплескивая всю накопившуюся горечь и обиду, как в какой-то момент поняла, что рыдает она не одна. Где-то совсем рядом, синхронно с ней, тихонько подвывал и всхлипывал тоненький голосок. Разделить с кем-то слезы оказалось на удивление приятно и умиротворяюще. Даже не так обидно стало, и Настя почти перестала всхлипывать и с интересом огляделась. На скамейке и за ней никого не было.

Настя так удивилась, что даже забыла про свои слезы. Ведь ей же не померещилось, рядом точно кто-то плакал. Тут раздался тихий всхлип откуда-то снизу из-под скамейки. Девушка быстро скользнула глазами, и увидела кончик тонкого длинного хвоста, покрытого черной короткой шерсткой, с пушистой кисточкой на конце и кокетливым, черным же, бантиком.

Настя быстро накрыла вздрагивающий хвост рукой и аккуратно, но крепко зажала его в ладошке, чтобы зверушка не убежала. Под скамейкой раздался испуганный ойк, Настя быстро наклонившись, заглянула туда и встретилась взглядом с заплаканными бусинками глаз.

На нее испуганно смотрело какое-то существо, которое Настя легче всего охарактеризовала бы как «чертенок с пушистым хвостом». Существо было размером с большую кошку, покрыто короткой черной блестящей шерсткой. Даже хвост был такой же, гладкошерстный, только кисточка на нем была очень пушистая и ухоженная. На голове маленькие аккуратные рожки, носик пятачком и заплаканные карие глазки. Ручки были совсем как у человека, с розовыми ладошками, а вот на ногах были копытца, покрытые золотистым лаком для ногтей.

— Ты зачем хвост поймала? — пискнуло это существо.

— Чтоб ты не убежало, — не задумываясь, ответила Настя, и только тогда до нее дошло, с кем она говорит.

— А почему убежало? Я не оно, ты зачем дразнишься? — существо попробовало выдернуть хвост.

— А я не знаю кто ты, он или она.

— Ну-у-у ты вообще-е-е, — существо даже задохнулось от возмущения. — Неужели не видно, что я самочка?!

— Гм, — Настя смутилась. Могла бы, и догадаться, вряд ли бы мальчик любой породы надел на хвост бантик и намазал копытца золотистым лаком для ногтей. — Извини, конечно же, видно, что ты девочка. Выбирайся наверх, пообщаемся.

— А ты хвост отпусти, — существо снова дернуло хвост.

— Не отпущу, а то ты сбежишь. Так будем говорить.

Пушистая самочка сердито забралась на скамейку, свесила с нее позолоченные копытца и уныло поболтала ими в воздухе.

— Я Настя. А тебя как зовут?

— Я Уча, — буркнула пушисточка и внимательно всмотрелась в Настю, как будто ожидая, что та рассмеется.

— Привет, Уча. А ты чего со мной плакала? У тебя тоже все плохо? — у Насти руки чесались погладить шелковистую шерстку и потрогать пальцем рожки, но она держала в руках и себя, и хвост этой разумной зверушки.

— Да уж, плохо. Чего уж хорошего то?! Имя — сплошной позор. Ни одного по настоящему злого дела сделать не могу, из-за этого ни одной плохой оценки получить не могу в школе. Вот как мне домой идти, когда у меня сегодня четыре пятерки?

Существо снова всхлипнуло.

— Э-э-э, так это же отличная оценка, — не поняла Настя.

— Вот именно, что отличная. А мне нужны плохие оценки, я же в школе для чертей учусь, — подвывая на гласных, протянула эта, как оказалось, чертовочка и вновь зарыдала.

— О-о-о, — Настя озадаченно помолчала. — А может, я могу тебе чем-то помочь? Давай придумаем тебе плохое дело, а ты за него получишь плохую оценку?

— Давай! — обрадованно вскинула голову Уча, вытирая ладошками пушистые щечки.

— Хм. А что у вас считается плохим делом?

— Ну, например, гадость сделать такую, чтобы казалось хорошим делом, а кончилось плохо, — протянула Уча.

— Ну, тогда давай так. Вот смотри, меня начальник обидел. Я целый месяц как проклятая пахала, до ночи на работе задерживалась, и он обещал премию. А сегодня не дал, — Настя снова всхлипнула, так ей обидно стало. — Вот сделай ему гадость какую-то. Ему будет плохо, тебе оценка, а мне бальзам на сердце, что он получи по заслугам.

— Так-так! — Уча заерзала на скамейке. — Ну как, давай подробности, кто, где, что, почему?

Настя послушно продиктовала.

— Тебе хватит этого дела, или нужно еще оценки исправить? — злорадно улыбнувшись, Настя подумала про «верную» подругу и бывшего парня.

— А у тебя еще идеи есть? — восхищенно выдохнула Уча.

— Есть! — и Настя рассказала Уче о том, как повела себя подруга и о предательстве парня.

— Потрясающе!!! Да я ж так себе все оценки исправлю, — благоговейно пропищала Уча. — Вот что, ты хвост-то мой отпусти. Встретимся с тобой здесь же ровно через тринадцать дней в тринадцать часов дня. Это как раз будет тринадцатое число.

— Договорились, — кивнула Настя. — Только, чур, уговор, каждому по заслугам, ровно столько сколько полагается. Не больше и не меньше.

— Агась, договорились, — Уча нетерпеливо выдернула хвост из разжавшихся Настиных пальцев и растворилась в воздухе.

Тринадцать дней пролетели для Настя одновременно и быстро, из-за внезапно нахлынувших событий, и мучительно долго из-за томительного ожидания результатов деятельности Учи и встречи с ней.

В фирме творился сущий хаос. На нее внезапно свалились куча проверок из всех органов и инстанций. Коллектив сходил с ума от напряженного графика, шеф хватался за голову и метался между налоговой инспекцией и разными фондами, пытаясь везде успеть и сдать все документы на проверку в идеальном порядке, что было в принципе невозможно. Завершающей инстанцией, нагрянувшей на проверку, оказалась комиссия по труду. И вот тут-то шеф окончательно потерял голову от ужаса и сломался. Ибо нарушений в фирме было столько, что ему было пора начинать сушить сухари и готовить скромный вещевой мешочек в тюрьму. О чем ему недвусмысленно намекнули из органов.

В противовес этому, Настю неожиданно пригласило на собеседование самое крупное агентство по трудоустройству в городе. На ее робкий вопрос, откуда о ней узнали, менеджер агентства загадочно ответила, что, мол, птичка нашептала, а охотники за головами не зря свой хлеб едят. И, что у них для Насти есть очень выгодное предложение.

Предложение оказалось не просто выгодное. Это было настолько головокружительный скачок в карьере и зарплате, что у Насти даже дыхание перехватывало, когда она думал об этом. Мама только ахнула, а папа уважительно присвистнул. Насте грозила не просто высокая должность и высокий оклад, но и регулярные заграничные командировки, а также по желанию повышение квалификации и получение второго образования за счет фирмы. Одновременно с эти на горизонте нарисовался ОН. Умный, добрый, внимательный, красивый, с серьезными намерениями и Настя неожиданно влюбилась.

К концу срока, который Уча взяла на исправление своих оценок, жизнь набрала столь стремительные обороты и так круто изменилась, что Настю просто распирало от желания быстрее увидеться. Накануне назначенной встречи ей позвонила та самая подруга. Как оказалось, это она закрутила роман с Настиным бывшим парнем, и именно с ним уехала на море. И поездка эта превратилась в ад для них обоих. Они ругались каждый божий день по любому поводу. К концу отпуска они люто ненавидели друг друга, и сейчас подруга, теперь уже тоже бывшая, возмущенно высказывала претензии, что это Настя во всем виновата. Оказывается, это Настя не сказала ей о том, что ее парень такой поганец, это Настя виновата в том, что плохо его держала, и он от нее ушел. И оказывается это Настя виновата в том, что они поехали на море вместе и так испоганили друг другу поездку. Настя выслушала весь этот возмущенный бред и молча положила трубку, теперь уже вычеркнув из жизни окончательно не только бывшего парня, но и бывшую подругу.

А вечером у подъезда ее с букетиком цветов ожидал бывший парень. Который начал каяться и говорить о том, что Настя прекрасная и замечательная, а он дурак. И предложил начать все сначала, но на его условиях. Только он начал перечислять эти самые условия, как подъехала машина, и Настю сзади обнял за плечи ОН, ее герой и заинтересованно прислушался к разговору. Бывший парень сдулся, стушевался и, бросив в урну букетик, уныло побрел своим путем.

К месту встречи с Учей Настя прибежала заранее. Ее распирало от новостей и от желания поделиться всем этим с чертовочкой. Ровно в тринадцать ноль-ноль из-под скамейки высунулся знакомый хвост, а следом за ним и сама Уча. Она радостно вскарабкалась на скамейку, и чуть не подпрыгивая на месте заверещала.

— Настя, получилось, получилось. Я получила самые ужасные оценки. Это просто ужасно здорово! Как же я рада!

— Уча, и тебе спасибо. Ты отомстила за меня, и у меня так круто изменилась жизнь, ты просто не представляешь, как я счастлива! — Настя рассмеялась.

— Как это счастлива? У тебя же теперь работа новая, тяжелая, с командировками, — удивилась Уча. — И парень новый, ты ж влюбиться должна и начать мучиться сомнениями, не спать ночами и все такое?

— Всё так!!! И работа тяжелая, и командировки, аж за границу летать придется, представляешь как тяжело? И ночами не сплю с новым парнем, и мучаюсь от такой сильной любви, что места себе не нахожу, — не стала разочаровывать чертовочку Настя, хитро улыбаясь.

— А, ну тогда ладно. Я ж старалась, чтобы всем было плохо. За это и оценки такие ужасные, — Уча снова счастливо улыбнулась, и смешно подвигала рыльцем.

— Здорово. А мы еще увидимся, Уча? — спросила Настя.

— Не знаю, наверное, да. Ты как придумаешь, как мне следующие оценки исправить, приходи сюда в тринадцатое число любого месяца в тринадцать часов. Повидаемся. А мне еще с именем бы разобраться, а то у меня только кличка, — тут Уча погрустнела.

— Как это кличка? Я думала, что Уча — это твое имя, — удивилась Настя.

— Нет, имя надо заслужить самой. А поначалу у нас только клички.

— А давай я тебе имя дам? Я даже уже знаю какое, — заговорщицки шепнула Настя.

— Давай! — Уча нетерпеливо поерзала на скамейке.

— Удача! Я даю тебе имя — Удача! — Настя радостно улыбнулась, и одним пальцем аккуратно погладила подвижный пушистый хвостик с кисточкой на конце. — Не зря же я поймала тебя за хвост?!

— О-бал-деть! — выдохнула чертовочка. — Одноклассники умрут от зависти! Всё, пока, я спешу. Увидимся тринадцатого числа следующего месяца, — и Удача растворилась в воздухе.

А Настя побрела по парку, улыбаясь и придумывая новые задания для Удачи.

Грустная сказка «Волшебной Страны»

Больничные стены давили и душили. Нет, они не были чем-то новым и непривычным, скорее наоборот, слишком привычны, слишком знакомы. Уж который раз она лежала в этих стенах, Беатриса и сама не помнила. Не первый, не последний. По крайней мере, на это она очень робко надеялась. Были и другие стены, в других больницах, но одноразово, а вот эти, покрытые белой краской чуть шероховатые обои под покраску были знакомы до оскомины, до зубовного скрежета.

— Беатриса, голубушка, ну поезжайте, соглашайтесь. Вам это поможет прийти в себя, это очень хороший санаторий, — голос Надежды Семеновны оторвал Беатрису от разглядывания постера над рабочим столом ее лечащего врача.

Олень, стоящий за деревом на картине, повернув голову, чуть подмигнул Беатрисе, и она покорно кивнула головой, слегка улыбнувшись своим мыслям. Этот олень на постере тоже был знаком Беатрисе до малейших пятнышек на шкурке, до каждого отростка на ветвистых рогах. Не первый раз она его разглядывала, а когда-то давно даже придумала ему имя. Сначала хотела назвать его Бемби, как олененка из мультика, но олень на постере был совсем не похож на этого юного трогательного олененка. И тогда Беатриса назвала его Дерамо, как героя сказки Карло Гоцци. О да, на благородного короля-оленя Дерамо этот олень был похож. Мощный великолепный зверь, с перекатывающимися под шкурой мускулами. Ну, точнее они могли бы перекатываться, если бы Дерамо сделал свой прыжок из-за дерева, за которым он стоял, приготовившись, уже не один год. А пока он подмигивал Беатрисе и как будто говорил: «Соглашайся, санаторий это хорошо. Лето, лес, свежий воздух и немного надежды». И Беатриса согласилась.

— Вот и хорошо, я сейчас же заполню вам карту, все анализы у вас уже сданы, ничего дополнительно вам сдавать не надо. Езжайте домой, собирайтесь и завтра утром прямиком в санаторий. И Беатриса, дорогая моя, никаких волнений, переживаний. Полный покой, гуляйте, наслаждайтесь тишиной, там отличное место, вокруг замечательный лес, речка, — Надежда Семеновна обрадованно стала делать какие-то записи в ее карте, заполнять нужные справки и оформлять карту для санатория.

А Беатриса чуть устало пожала плечами, глядя на Дерамо. Санаторий так санаторий. Дерамо ни разу еще за все их безмолвные беседы не посоветовал ей плохого. Он был хорошим другом, этот красивый мощный зверь с золотистой шкурой, изображенный на постере.

Сборы в санаторий не заняли много времени. Что там собираться-то, привычный набор был уложен в сумку быстро, и оставалось только положить одежду. Это все же не больница, поэтому пусть и не сильно нарядная, но одежда была нужна. Джинсы, футболки, балетки, кеды. Привычная удобная одежда быстро заняла свое место в сумке. А Беатриса задумчиво гладила пальцем шелковую ткань сарафана, такого же голубого, как летнее небо над городом. Когда-то она очень любила этот сарафан, такой нежный и романтичный. Только вот в жизни давно не осталось места романтике, а черная полоса превратилась из простой и неприятной дорожки в широкое шоссе, которое вело в никуда, делая остановки лишь в больницах, и теперь вот в санатории. Взять? Не так уж много радостей в этой серой жизни, может быть этот голубой осколок прежнего лазурного счастья поможет хоть как-то почувствовать вкус к жизни? Интересно, что бы посоветовал Дерамо? Беатриса улыбнулась. Она не сомневалась, что Дерамо сказал бы, что взять, непременно взять. И не только эту шелковую лазурь, но и вон ту симпатичную джинсовую юбочку, и еще пару веселых цветных платьев, и непременно туфельки и босоножки. И не все ли равно, что в санатории не перед кем наряжаться? Ну, значит, пенсионеры, которые отдыхают там, в летнее время, насладятся ее внешним видом, а она снова почувствует себя еще молодой девушкой, а не больной разбитой клячей. Кивнув своим мыслям, Беатриса упаковала в сумку несколько платьев, лазурный сарафан, босоножки на высоком каблучке и симпатичные балетки из плетеной кожи.

В электричке народу было совсем мало. В эти утренние часы электрички были заполнены только в сторону города, вот там-то было народу столько, что не пропихнуться. А за город никто не торопился ехать в это раннее утро. Так что, удобно усевшись на свободное место у окна, Беатриса задумчиво смотрела на виды, скользящие за стеклом, и даже успела немного вздремнуть, а потом снова полюбоваться на проносящиеся мимо городки, станции и чащи. Как же давно она не выезжала за город. А, пожалуй, это была хорошая идея, поехать в этот санаторий, надо будет по возвращению поблагодарить Надежду Семеновну за ее настойчивость. Беатриса тихо улыбалась своим мыслям, пока не встретилась глазами, с сидящим через пару сидений впереди, красивым черноволосым парнем с синими глазами. Он задумчиво наблюдал за нею и, встретившись взглядом, открыто улыбнулся ей, а Беата вдруг покраснела. Парень был моложе ее, по виду ему было года двадцать два, не больше, и Беатриса с высоты своих двадцати восьми лет чувствовала себя намного взрослее. Но не все ли равно, сколько лет этому красивому мальчику, с шальными синими глазами и черной челкой прямых волос, падающей на глаза, если у него такая открытая и обаятельная улыбка? И Беатриса тоже улыбнулась ему, в это ранее летнее утро это было так приятно, улыбаться в ответ этим задорным синим глазам и чудесным ямочкам не щеках.

Парень, помедлив пару минут, пересел к ней на свободное сидение, не делая впрочем, попыток заговорить, а просто улыбался, и Беатриса даже застеснялась, не зная чего ей ждать. Она давно ни с кем не знакомилась, не флиртовала, да и, будучи откровенной, не улыбалась в ответ на искреннюю заинтересованность в мужским глазах. Ни к чему это, лишние проводы, лишние слезы, а в том, что проводы будут непременно, она не сомневалась. Ее муж тоже выдержал бесконечные больничные Беаты совсем недолго, а потом, мучительно подбирая слова и комкая в руках ее же шарф, попросил развода. Развели их быстро, детей и совместного имущества у них не было, а такая привычная для работников ЗАГСа причина, как «не сошлись характерами» была достаточно убедительна в наше время.

— Девушка, вы на какой станции выходите? — наконец заговорил брюнет, продолжая обаятельно улыбаться.

— Волшебная Страна, — чуть помедлив, все-таки ответила ему Беатриса. Вроде он не наглеет, а то, на какой станции она выходит это не секрет. Он и сам бы увидел это, если ему ехать дальше, чем ей.

— Правда? — обрадовался парень, и настолько искренне это прозвучало, что Беатриса чуть не рассмеялась ему в ответ на эту его такую непосредственную радость. — А я тоже. Забавное название, да? Никогда не думал, что попаду в Волшебную Страну и проведу там какое-то время. А вы надолго туда?

— Не очень, на двадцать четыре дня.

— О, так вы в санаторий? А я тоже туда, — снова обрадовался парень. — Девушка, позвольте вас попросить быть моей феей в Волшебной стране. Вы потрясающе подходите на эту роль.

— Прямо так уж и подхожу? — хихикнула Беатриса, поймав себя на том, что флиртует с этим синеглазым чудом.

— Определенно. Я всегда знал, что у настоящих фей светлые пушистые волосы и медовые глаза, — утвердительно кивнул брюнет. — А хотите, я стану на это время вашим персональным феем? Хотя нет, феи они всегда девочки. О! Я могу стать вашим эльфиком. Из тех, у которых маленькие крылышки, как в «Дюймовочке». Такой эльфик вполне сможет летать вместе с чудесной феей и оберегать ее от злобных шершней.

— Злобных шершней? — Беатриса улыбнулась. — Откуда в санатории злобные шершни?

— О, поверьте, прекрасная фея, вокруг таких очаровательных маленьких красавиц всегда полно шершней, и хотя некоторые и не злые, но шершни они и есть шершни, — парень заразительно рассмеялся, и Беатриса, не выдержав, рассмеялась ему в ответ.

— Знаете, вы не очень похожи на маленького крылатого эльфика, — и это была правда, парень был высокий, с широкими плечами и хорошо развитой мускулатурой. Не перекачанный, но с рельефными мышцами, которые хорошо были видны под футболкой, да и бицепсы, которые выглядывали из коротких рукавов футболки, не оставляли сомнений, что со спортом парень явно не на «вы».

— Ничего страшного. Вы на меня бросите горсть вашей волшебной пыльцы, и я стану таким как надо, — парень не унывал. — А позвольте узнать, как же зовут чудесную фею из Волшебной Страны?

— Беатриса, — она снова хихикнула, с интересом ожидая реакции на свое редкое имя.

— О, мой Бог! — парень картинно закатил глаза и приложил руку к сердцу. — Я сражен. У прекрасной феи и имя волшебное. Беатриса, я совершенно точно должен стать вашим эльфом! Вы только подумайте, сколько шершней слетится, когда они услышат вас голос и ваше волшебное имя?

— А как же зовут вас, эльф? — улыбаясь, спросила Беатриса. Парень ей определенно нравился, он такой забавный, и кажется, в санатории ей не придется скучать, если ей составит компанию этот забавный синеглазый «эльф». В любом случае, его общество действительно оградит ее от лишнего внимания скучающих «шершней», тут он прав.

— Я Даниил. Но вы можете меня звать Даня, или Дан, или как вам больше нравится. А, я знаю, если вы Беатриса, то я просто обязан называться Данте, — он сделал движение, как будто снимает шляпу, помахал рукой с этой воображаемой шляпой и картинно ей поклонился. — А как сокращается ваше имя?

— Беата.

— Беата, — парень посмаковал ее имя на языке. — Беата. Красиво. А можно Бета?

— Почему Бета? — девушка растерялась.

— Ну, как же, вы подумайте. Если я Данте, а вы Беатриса, то сокращенно я Дан, а вы Бета. Ну как вторая буква греческого алфавита.

— А почему вторая? — Беата нахмурилась, ей не нравилось быть второй буквой греческого алфавита.

— Потому что первым буду я. Ведь я буду идти впереди и очищать путь для феи от злобных шершней, жгучей крапивы и отводить в сторону ветки, чтобы они не задели чудесные волосы прекрасной феи, — как само собой разумеющееся объяснил Даниил и снова улыбнулся.

— Ну-у-у, даже и не знаю, — Беата задумалась. — Как-то непривычно.

— Ничего страшного, вы привыкнете. Фея Бета, а давайте на «ты» перейдем?

И они перешли на «ты» и мило проболтали всю дорогу до станции, на которой им обоим предстояло выйти.

Санаторий Беате, а точнее Бете, как теперь называл ее веселый спутник, понравился. Светлый, просторный, совсем не похожий на место для лечения. И название у него было хорошее, хоть и странное. А Даниил и вправду стал ее персональным крылатым эльфом, который шел впереди и прокладывая ей дорогу и нес на втором плече ее дорожную сумку. Он сразу, еще в электричке, отобрал у Беаты ее сумку, заявив, что прекрасная фея не должна носить тяжелые вещи, для этого есть он, ее Дан. И документы на размещение тоже понес он, подмигнув и сказав, что их непременно следует поселить где-то рядом, иначе он не сможет оберегать ее от шершней.

О чем-то пошушукавшись с медсестрой, принимающей документы, рассмешив ее какой-то шуткой и полностью обаяв, он и вправду уговорил ее поселить их по соседству. И хотя это было не принято, «мужская» половина находилась на некотором отдалении от «женской», этому синеглазому обаяшке удалось сделать так, что им дали номера по соседству в новом крыле, которое еще было практически не заселено.

Заселившись и разложив вещи, эти двое пошли на знакомство с территорией. Никаких процедур в первый день не полагалось, им только выдали расписания на все последующие дни, небольшой буклет по описанию санатория и его территории, и специальные браслеты, как в турецких отелях, по которым персонал опознавал бы их. И фея, и ее эльф целый день гуляли и изучали окрестности. Дан оказался необычайно веселым и очень начитанным, что было странно для парня его возраста. Ему действительно оказалось всего двадцать два года, а вот возраст Беаты он наотрез отказался узнавать, заявив, что у вечноживущих фей не бывает возраста. И Беата не стала спорить, только грустно улыбнулась на фразу «вечноживущих». Увы, уж она то знала, что какой бы прекрасной феей она не была, и в какой бы Волшебной Стране они сейчас не находились, но жизнь имеет свойство заканчивать очень не вовремя.

Побродив по территории, Дан нашел в заботе дырку и уговорил Беату пролезть через нее. И она, смущаясь от собственного безрассудства, поддалась на уговоры этого очаровательного синеглазого душки. Удрав с территории санатория через забор, они долго гуляли по лесу вокруг санатория, Дан нарвал ей букет полевых цветов, а она сплела ему в ответ венок из стебельков белой луговой кашки.

— Бета, вы и вправду фея, — Дан улыбнулся. — А хотите я вам почитаю стихи?

— Хочу, а какие? — Беата удивилась.

Этот мальчик поражал ее все сильнее. Он был так не похож на сверстников, которые в таком возрасте обычно ведут себя совсем иначе, развязно, нагло, кажется, считая, что чем более они хабалистые, тем круче. И Дан стал читать ей стихи.

В своих очах Любовь она хранит;
Блаженно все, на что она взирает;
Идет она — к ней всякий поспешает;
Приветит ли — в нем сердце задрожит.
Так, смутен весь, он долу лик склонит
И о своей греховности вздыхает.
Надмение и гнев пред нею тает.
О донны, кто ее не восхвалит?
Всю сладость и все смиренье дум
Познает тот, кто слышит ее слово.
Блажен, кому с ней встреча суждена.
Того ж, как улыбается она,
Не молвит речь и не упомнит ум:
Так это чудо благостно и ново.

— Как необычно и красиво. Кто это написал? — Беата как зачарованная слушала размеренный, хорошо поставленный голос Дана.

— Данте, — улыбнулся в ответ Дан. — Это его стихи к его Беатрисе, — и он продолжил.

Столь благородна, столь скромна бывает
Мадонна, отвечая на поклон,
Что близ нее язык молчит, смущен,
И око к ней подняться не дерзает.
Она идет, восторгам не внимает,
И стан ее смиреньем облачен,
И, кажется: от неба низведен
Сей призрак к нам, да чудо здесь являет.
Такой восторг очам она несет,
Что, встретясь с ней, ты обретаешь радость,
Которой непознавший не поймет,
И словно бы от уст ее идет
Любовный дух, лиющий в сердце сладость,
Твердя душе: «Вздохни…» — и воздохнет.

Они еще долго гуляли, и понемногу Беата забыла, что этот мальчик намного младше ее. Хотя намного ли, разница в шесть лет это не пропасть в шестьдесят? И каждый день стал похож на сказку. После обязательных для каждого из них процедур они встречались за обедом, потом долго гуляли, возвращались к следующей порции лечения и снова встречались за ужином, чтобы затем снова сбежать из санатория и гулять вокруг. Они облазили все окрестности, и нашли запруду в речке, в которой было много рыб. Вдвоём кормили их хлебом, который утаскивали из столовой, наблюдая, как бурлит вода под мощными чешуйчатыми телами и жадными безмолвными ртами. Собирали землянику и угощали друг друга маленькими душистыми ягодами. Плели венки, и каждое утро на подоконнике своей комнаты Беата находила небольшой букетик полевых цветов. Иногда это были желтые наглые одуванчики, иногда широкие шляпки кашки, или голубые колокольчики вперемешку с нежными и трогательными ромашками. А на прогулке Даниил каждый день гадал на ромашке, со смехом уворачиваясь от Беаты, которая пыталась отобрать у него предмет для гадания, шепотом что-то бормоча под нос. Он ни разу не сказал ей, совпало ли его загаданное желание, только ловил ее в объятия и кружил. А она, замирая от головокружения и сладкого ужаса, что он ее уронит, счастливо смеялась, держась за его шею.

На третий день она вышла к ужину в том самом лазурном сарафане и в босоножках на каблучке. Дан с восторгом наблюдавший за тем, как она подходит к столику, за которым они всегда сидели в столовой, встал и галантно отодвинул ей стул. Впрочем, он делал это всегда, а не только оттого, что на ней сейчас было надето это нежное шелковое платье, которое оказалось точно такого же цвета, как синие шальные глаза напротив.

— Беата, ты прекрасна, моя волшебная фея, — заговорил он, разглядывая ее с ласковой улыбкой, и прочел кусочек стихотворения Блока.

И каждый вечер, в час назначенный
(Иль это только снится мне?),
Девичий стан, шелками схваченный,
В туманном движется окне.
И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.
И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.
И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.
Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.
И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

— Это ведь у тебя синие бездонные очи, — с улыбкой, чуть смущенно ответила Беата.


Ей было приятно, очень приятно. Она вдруг почувствовала, что еще молода, и красива, и что в жизни есть что-то еще, кроме бесконечных больничных стен и списков дорогостоящих лекарств. Этот синеглазый «эльфик», которого она встретила на пути в Волшебную Страну, неожиданно пробил своим невероятным фейерверком обаяния ту стену отчуждения, которую она выстроила вокруг себя после развода с Вадимом. И она и вправду стала чувствовать себя немножко феей.

Сразу после ужина они снова ушли гулять, ловя последние лучи вечернего солнца. В лес не пошли, так как Беата была на каблуках, которые застревали бы в земле, а Даниилу очень не хотелось, чтобы она переобувалась, и они забрели в маленькую беседку на территории санаторного парка. Беседка была сделана под старину, из деревянных балок и полностью увита вьющимся плющом, а может и диким виноградом, Беата не очень хорошо разбиралась во флоре.

Она стояла и смотрела на красное солнце, которое прятало в облаках свою улыбку и подмигивало им двоим, которые наблюдали за его вечерним уходом. Они нравились солнцу, эта хрупкая девушка и ее синеглазый озорной спутник. Солнце каждый день золотило их кожу своими ласковыми лучами, стараясь не обжечь, а только приласкать и вызвать немного веснушек на бледном лице девушке и оттенить загаром красивое лицо ее кавалера.

Солнце подмигнуло в последний раз, благословив их до следующего дня, и спряталось в своих небесных чертогах, ведь даже звездам надо отдыхать. Особенно тем звездам, которые работают светилом.

Дан стоял сзади Беаты, положив руки на перила беседки рядом с маленькими руками девушки, которая наблюдала за закатом. Его дыхание немного шевелило ее волосы на затылке, и от этого вниз по позвоночнику разбегалась стая мурашек, которые бегали по спине в панике и не знали, что им делать. Они знали, чего бы им хотелось, о да, эти маленькие шустрики очень хорошо знали, что им хотелось бы, чтобы руки парня, стоящего сейчас так близко легли на спину их хозяйки и обняли ее, перегородив мурашкам дорогу. Ведь это так неинтересно бегать по спине, если на ней нет преград из длинных горячих пальцев. А вот если бы они там лежали, м-м-м, мурашки в предвкушении зажмурились. О, они бы тогда бегали вокруг этих пальцев, или проползали под них, чтобы сильные руки ощутили их маленькие спинки и погладили.

Дан наклонился и аккуратно провел губами по щеке Беаты, а она вздрогнула, хотя ждала этого поцелуя. Ей, как и нервным мурашкам, тоже очень хотелось, чтобы эти руки, которые лежали сейчас на перилах беседки, обняли ее, но она ждала, потому что не хотела навязываться. Горячее дыхание переместилось на шею, и нежные губы поцеловали чувствительную ямочку за ухом, а потом спустились к плечу. Одна его рука, наконец, легла на талию девушки и аккуратно, но настойчиво повернула ее к себе лицом. Она обняла его за шею, а он прижал ее к себе двумя руками, и мурашки Беаты с радостными криками бросились знакомиться с мурашками, которые тоже появились на теле этого красивого парня. Ведь очевидно же, что эти двое нравятся друг другу.

Они долго целовались в беседке, и когда вернулись в санаторий, то главврач, с которой они столкнулись в холле, неодобрительно проводила их глазами и хотела что-то сказать, но в последний момент сдержалась. Она хорошо разглядела их счастливые взгляды и припухшие от поцелуев губы. Только она так же хорошо знала и то, что написано в картах у этих двоих — «Полный физический покой» и «Абсолютное спокойствие, никаких волнений и стрессов». Только помимо этого, главврач так же хорошо знала и то, как мало осталось этим двоим, чтобы насладиться счастьем. Ну что ж, пусть эти дни в Волшебной Стране станут волшебной сказкой для этой удивительно красивой пары. Главврач печально проводила глазами хрупкую невысокую блондинку с глазами цвета гречишного меда и высокого широкоплечего брюнета с синими, как море глазами.

С этого вечера они проводили ночи вместе. Беата влюбилась, безумно, безоглядно, забыв про все на свете. Для не существовали только эти синие глаза, только эти ямочки на щеках, когда Дан улыбался, только эта упрямая черная челка, которая постоянно падала на глаза. А Дан светился от счастья и любви, когда видел ее, свою маленькую фею. Весь санаторий с легкой завистью и грустью наблюдал за их романом. Персонал знал о здоровье этих двоих, и поэтому всячески опекал их покой, надеясь, что хотя бы так эти двое забудут о своих бедах и хоть недолго, но будут счастливы. А лечащиеся постояльцы просто вспоминали свою молодость, свою любовь, и кто-то ностальгировал, а кто-то мечтал, что может у их внуков и детей будет такая же красивая любовь.

Их ночи были полны нежности и страсти, жаркого шепота и сдерживаемых стонов. Уже не ясно было, где чьи губы, где чьи руки, они были единым целым, которое по недоразумению разлучили глупые боги. А сейчас две половинки нашли друг друга и были счастливы оттого, что могут видеть друг друга, слышать, касаться и дышать в унисон.

И только главврач печально смотрела на результаты их анализов и тестов после физиопроцедур. Но и она не осмеливалась вмешаться с цинизмом врача в это хрустальное счастье. В жизни этих двоих было слишком много врачей и слишком мало радости, поэтому она хмурилась, но молчала.

Лечение в санатории подошло к концу. Им оставалось пробыть в нем всего пару дней и Беата и Дан, полностью растворившись друг в друге, наслаждались минутами своей внезапной любви. Они не говорили о будущем, не спрашивали фамилий и адресов, не записывали номер телефона и аськи. Каждый из них в глубине души просто знал, что он не расстанется со своей любовью ни на минуту. Если надо, пойдет на край света, переедет в другой район, или увезет к себе, или они вдвоем снимут жилье, но не расстанутся ни на мгновение. Как можно расстаться с тем, кем ты дышишь?

В этот последний ужин в санатории Беатриса снова надела лазурный сарафан. Она была в нем, когда началась их любовь, и ей хотелось в этот последний вечер в Волшебной Стране быть в нем же. Они снова гуляли и до головокружения целовались в той самой беседке, не замечая никого вокруг. Были только они и только жаркий шепот.

— Моя фея. Моя прекрасная фея. Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, мой синеглазый эльф, я люблю тебя.

Уже в комнате даря друг другу себя, отдавая и беря, они договорились, что поедут к ней, так как она жила отдельно. О большем не говорили, им и так было все ясно, они двое навсегда неразделимы.

— Бета, моя Бета, просто люби меня. Просто люби.

— Я люблю, Дан, я люблю.

Беата проснулась от того, что перестала чувствовать дыхание и стук сердца спящего рядом Даниила. Он лежал спокойно, с расслабленным лицом, с непослушными черными волосами, разметавшимися по подушке, а на губах все еще была легкая улыбка. Только вот руки уже были холодные. Она провела рукой по его груди, в которой еще несколько часов назад билось сердце, которое она так любила. Прикоснулась к щеке, обвела пальцем контур нежных губ, по которым сходила с ума.

— Мой Дан, как же я без тебя? Любимый мой, — по щеке скатилась слезинка, упав на холодные губы Даниила.

Беата зажмурилась, чтобы не разрыдаться, обняла холодное уже тело, положив голову на грудь своего сумасшедшего, но такого недолговечного счастья.

Утром их нашла медсестра, которая занесла заполненную к выписке карту. Они так и лежали, обнявшись, уже холодные. Плакали все медсестры, и даже сухая и черствая главврач, оказалась совсем не такой Снежной Королевой, как ее за глаза называл персонал санатория. В картах были сделаны записи, что красивый мальчик Даниил мгновенно умер от кровоизлияния в мозг. А у трогательной светловолосой девушки с удивительным именем Беатриса остановилось сердце.

Рыдающая медсестра, которая убирала в палате их вещи, нашла на тумбочке сборник сонетов Данте Алигьери с названием «Новая Жизнь». Vita Nuova. Она была открыта на стихотворении, которое медсестра с трудом прочитала, закапав страницу слезами.

В единый глас сливает все стенанья
Моей печали звук,
И кличет Смерть, и ищет неуклонно.
К ней, к ней одной летят мои желанья
Со дня, когда мадонна
Была взята из этой жизни вдруг.
Затем, что, кинувши земной наш круг,
Ее черты столь дивно озарились
Великою, нездешней красотой,
Разлившей в небе свой
Любовный свет, — что ангелы склонились
Все перед ней, и ум высокий их
Дивится благородству сил таких.
* * *

Примечание автора: Историю своей любви к Беатриче Данте Алигьери (1265–1321), знаменитый итальянский поэт, автор «Божественной комедии», поэмы о посещении загробного мира, поведал сам в стихах и в прозе в небольшой повести «Новая Жизнь» (Vita Nuova, или по-латыни Vita Nova). Она написана вскоре после ранней смерти Беатриче в 1290 году.

Сто и один сон Катерины

Пишется по вдохновению, без какого-либо графика.

Последнее обновление текста автором 24.08.12.

Роман, фэнтези
Часть первая

Мне снились сны. Нет, не так, мне снова и снова снились СНЫ. Вокруг было небо, были птицы, были облака. Я вновь летала в облаках, а внизу проносились луга, поля, тянулись тонкие ниточки рек. Иногда я по этим лугам бегала, стремительно оставляя под лапами разнотравье. Утром я не могла вспомнить, а почему под лапами то? Я вроде ж человек, но во сне всегда были именно мои лапы. Черные, мощные, с острыми когтями. А еще у меня был длинный хвост. Тоже черный, и пушистый. И, кажется, у меня были усы. И вот как я еще и летать умудрялась, это вопрос не ко мне, а к моему больному воображению. Ну, летаю, ну лапы и хвост. Но так это ж сон, во сне можно все что угодно.

А еще я знала, что мне куда-то нужно дойти, добежать, долететь. И что меня там ждут, очень ждут. И надеются, что я скоро приду, прибегу, прилечу. Но вот куда? К кому? Этого я не знала, и сны продолжались и продолжались, и я просто наслаждалась ими, просыпаясь утром, нежась на подушке и смакуя очередные подробности очередного сказочного сна.

А иногда мне казалось, что где-то впереди, практически на грани видимости, на линии горизонта я вижу замок. Обычный такой замок. Не слишком красивый, но и не слишком мрачный, обычное средневековое строение. И вот тогда, в эти секунды я знала, что я очень нужна именно там, за этими стенами. Но я всегда отвлекалась на что-то более важное в эту минуту, на пролетающую птицу, на прихотливый изгиб облака, на солнечный зайчик, и замок терялся, исчезал за горизонтом, и я уже не могла вспомнить, в какой же стороне я его только что видела.

— Катя, вставай. Будильник уже дважды звонил, имей совесть. — Голос мамы донесся из кухни уже сердито.

— Ммм. — Многозначительно промычала я.

— Не ммм, а вставай. Катька, сейчас за ногу стащу с кровати, а ну брысь, котенок. Бегом умываться и в институт. — Мама не выдержала и все-таки вошла в комнату.

Пришлось послушно стащить себя с кровати. Мама она такая, сказала стащит, и ведь точно, стащит. И будет больно, потому что, шлепнусь об пол. Я послушно побрела умываться, собираться и все остальное прочее. Впереди был очередной день и очередная суматошная круговерть обычной студентки.

Я влетела в вагон метро, когда двери уже начали закрываться, поэтому придала себе хорошее ускорение, чтобы уж гарантированно успеть. А то знаю я, в такое время следующую электричку пока дождешься, опять набьется полный перрон, и фиг влезешь. А в этом вагоне вроде не так уж и тесно. Влетела я хорошо, быстро и уверенно, только вот затормозить сразу не удалось, и я со всего размаха врезалась в какого-то мужика, стоящего спиной к дверям, и читающего электронную книжку.

— Ой, мужчина, извините, я не специально. — Проблеяла я, стараясь отдышаться. — Фухх…

Мужик повернулся неторопливо, опустил книгу вниз, и оценивающе осмотрел меня. Симпатичный такой дядька, лет сорока, в костюме с галстуком, с хорошей кожаной сумкой через плечо. Только вот глаза у него… Нехорошие такие глаза, черные, настолько черные, что зрачка в них практически не было видно, он просто сливался с радужкой и глаза выглядели жутко.

— Кошка… Ты заставляешь себя ждать. — Спокойно ответил он мне, не обращая внимания на мои извинения.

— Чего? — Это я.

— Не чего, а что. — Он поморщился. — Чтобы сегодня же была на месте, хватит шляться.

— А? — Это снова я.

— Я все сказал, не вынуждай меня сердиться. — Он выключил книжку, спокойно убрал ее в сумку и пошел к дверям, которые должны были вот-вот открыться, так как мы подъехали к следующей остановке.

— Ааа? — Ну, это понятное дело, опять я.

В общем, поговорили. Мужик вышел, и, не оглядываясь, пошел по перрону в сторону выхода в город, а я осталась стоять с открытым ртом и выпученными глазами. Псих! Точно псих! А с виду такой приличный дядечка, даже жалко.

День пролетел как обычно, лекции, лекции, перемены, болтовня с подружками, потом я поехала домой, чтобы успеть позаниматься и приготовить что-то на ужин до маминого прихода. Мы с мамой жили вдвоем, и ей приходилось много работать, чтобы обеспечить нас материально. Поэтому практически с детства все домашние обязанности легли на меня, а мама уезжала рано утром и приезжала поздно вечером, уставшая и голодная.

И вот, наконец, вечер, теплая постелька, уставшее тело умиротворенно устроилось на чистых простынях, голова коснулась подушки и я приготовилась к полету. Полета не было. Я почему-то стояла посреди какой-то комнаты, в своей темно синей ночной рубашке, в которой легла спать и босиком. Оглядевшись, я провела босой ступней по ковру с толстым длинным ворсом. Потом осторожно прошлась по комнате. Большая кровать под балдахином, шкаф, пара диванов и кресел, камин с разведенным огнем, большой письменный стол с разложенными на нем бумагами и никого живого.

И что я тут интересно делаю? Я подошла к столу и присмотрелась к бумагам на нем. Листы были исписаны аккуратным убористым почерком на каком-то иностранном языке, я его точно не знаю. Я протянула руку и аккуратно за кончик взяла один листок, чтобы рассмотреть поближе. Точнее я попыталась взять, потому что мои пальцы проскользнули сквозь бумагу, даже не шелохнув ее, и рука продолжила свое движение пустой. Ой. Это как так? Я повторила попытку, попытка снова не удалась. Тогда я попробовала взять со стола перо, обычное такое перо, с каким на портретах сидит Пушкин. Перо тоже не пожелало взяться. Ааа, ну все правильно, это же сон. Только странный какой-то, ладно, будем смотреть его дальше.

А дальше дверь открылась, я быстро переместилась в сторону кровати и спряталась за балдахин. В комнату стремительно вошел какой-то молодой мужчина, на ходу бросил в кресло плащ и, обойдя стол, уселся в кресло. Устало откинулся на спинку, и двумя руками взъерошил волосы, прикрыв глаза. Симпатичный, очень симпатичный, на вид лет двадцати пяти — двадцати шести. Светло русые волосы до плеч, прямой нос, подбородок с ямочкой, большие глаза с длинными ресницами, правда, отсюда не видно какого они цвета. Я с любопытством наблюдала за ним. Он посидел с закрытыми глазами, потом вздохнул, открыл глаза и склонился над бумагами. Прошло еще несколько минут, мужчина работал, я наблюдала, но такой сон смотреть не интересно, поэтому я тихо вышла из-за балдахина и замерла, ожидая пока он меня заметит.

Не замечает. Работает. Я подошла еще ближе. Ноль реакции, работает и не обращает на меня ни малейшего внимания. Ну и что там у него такого интересного? Я снова обошла стол и, подойдя к нему сбоку, заглянула в его бумаги. Циферки всякие, в столбик их складывает сидит, и ошибки делает. Двоечник, ну кто же так считает, чему его в школе учили? Хотя нет, это он просто местами цифры переставил, сама так иногда делаю.

— Вот тут вот ошибка у вас. Две тысячи триста семьдесят восемь плюс шесть тысяч семьсот восемьдесят девять вы неправильно сложили. Будет девять тысяч сто шестьдесят семь, а вы написали девять тысяч шестьсот семнадцать.

Мужик дернулся, как будто его ударили, и уставился на меня круглыми глазами. Ну и чего смотрим? Девушек никогда не видели?

— Вы кто? — Спросил он в полном обалдении.

— Екатерина. Можно просто Катя. — Я скромненько представилась. — А вы?

— Лорд Даниэль Кирлайт. — Послушно ответил он.

— Очень приятно, ну так вот, лорд Даниэль, ошибочка у вас вот тут. Вы цифры местами переставили, а у вас из-за этого весь остальной ряд не суммируется правильно. — Я ткнула красным ноготком в нужное место.

Мужик как под гипнозом проследил за моим пальцем до нужного места. Внимательно задержав взгляд на моем красном маникюре. Ну смотри-смотри, хороший маникюр, только сегодня свежий лак нанесла, самой нравится.

— А что вы здесь делаете, Катя? — Спросил он, наконец, медленно подняв на меня глаза.

Ух, а глазки то, какие красивенькие, голубые-голубые. Симпатичный мужчинка, очень.

— Как что? Помогаю вам ошибки искать. — Я мило улыбнулась ему.

— А… почему в таком виде? — Он кивнул на мою ночную рубашку, стараясь не смотреть на мои голые ноги.

— А в каком мне еще виде спать? — Я тоже опустила на себя взгляд. — Нормальная ночная рубашка.

— А почему вы пришли ко мне спать, да еще в ночной рубашке? — Задал следующий оригинальный вопрос Даниэль.

— А к вам не спать пришла. Это вы ко мне в сон пришли со своим математическими ошибками. Я наверно сегодня перезанималась, вот и снится мне всякая ерунда. — Я снова мило улыбнулась ему.

— Что? В какой сон? Леди, вы меня совсем запутали. Это мой дом, мой кабинет, и мои бумаги, и вдруг вы выходите откуда-то из-за моей, опять-таки, кровати и заявляете, что я пришел к вам в сон. Вы сами не видите абсурдности ситуации?

— Нет. Никакой абсурдности. Я сплю у себя дома, в своей кровати, а вы мне снитесь.

— Бред какой-то. Я — настоящий, и никому не снюсь. Вот смотрите. — Он встал, прошелся по комнате, поднял с кресла плащ и перевесил его в шкаф. — Видите? Я настоящий, и я могу что-то делать с моими вещами, потому что это мои вещи, и я у себя дома.

— Ну и что? Это же мой сон, вы мне снитесь, а значит, в моем сне я могу видеть все что угодно. Даже летать. — Я пожала плечами и вышла в центр комнаты.

— Кхм, леди, вы бы прикрылись что-ли. — Мужчина оглядел меня, немного покраснел и, сняв с кровати покрывало, попытался накинуть его на меня, подойдя ближе.

Покрывало проскочило сквозь меня, упало на пол, а я так стояла в нем, и через мои ноги просвечивался вышитый на нем бордовой нитью рисунок. Мы с мужчиной оба проследили за полетом покрывала, подумали, подняли глаза и посмотрели друг на друга. Я аккуратно переступила через эту кучу ткани и подошла к кровати. Постояла, подумала, села. Через кровать на пол я не провалилась, а очень так спокойно сидела на мягком матрасе. Мы снова посмотрели друг на друга. И снова подумали каждый о своем.

Затем, мужчина пришел к какому-то решению, подошел ко мне и протянул мне руку. Я послушно подала ему свою. Ну хочется ему меня за руку подержать, так мне не жалко. Он сжал пальцы на моей руке, и они проскочили сквозь мою руку и сжались впустую. Мы оба внимательно за этим наблюдали.

— Гм. И что мне с вами делать? — Наконец выдал этот лорд. — Вы наверно приведение?

— Неа. Жива живехонька, сплю в своей кроватке и вижу сон. — Я ласково улыбнулась своему недоверчивому сну.

— Ааа. — Сказал он и присел рядом со мною на кровать.

Под ним матрас прогнулся, а подо мною нет. И мы снова оба очень внимательно посмотрели на это явление.

— Ну, давайте тогда поговорим что-ли? — Спросил он.

— Давайте, а о чем?

— Расскажите мне о себе. Ведь должен же я знать, кому снюсь? — Он позволил себе улыбнуться.

Ой, а улыбается как хорошо. Прямо как солнышко выглянуло, и даже глаза стали светлее.

— Да нечего особенно рассказывать. Я студентка, вот уже последний курс заканчиваю. Скоро дипломную работу буду сдавать. Живу с мамой вдвоем. Всё. — Я улыбнулась.

— Не много. А где вы живете, Катя?

— В Москве.

— А это где?

— В России?

— О. А Россия — это где?

— На Земле.

— Ооо. А Земля это где?

— Третья планета от звезды по имени Солнце.

— А где эта звезда?

— Млечный путь — наш звездный дом. — Послушно отрапортовала я.

— Млечный путь. — Повторил Даниэль.

— Угу, Галактика. — Подтвердила я.

— Ничего ж себе меня занесло к вам в сон. Я думал вы где-то поближе. — Мы переглянулись.

И тут раздался звонок мобильного телефона. Я прислушалась. Ага, точно, Ирка звонит, только она может позвонить среди ночи и в слезах восторга или горя рассказать о своей последней счастливой или не очень любви. Я встала.

— Вы меня извините, мне звонят, надо взять трубку. Было приятно с вами познакомиться, лорд Даниэль.

— И мне с вами, Катя. Вы меня еще приглашайте в ваш сон, я с удовольствием еще с вами пообщаюсь. — Он поклонился.

— Ну, это как получится. Сны это ж такая штука… — Я рассмеялась и неопределенно покрутила в воздухе рукой. — Мне все больше снится всякая красивая ерунда. Но вы тоже не стесняйтесь, заходите в мои сны еще.

Телефон надрывался. Я протянула руку, и взяла трубку.

— Алё… — Голос со сна был хриплый.

— Катька, — раздался до отвращения бодрый голос Ирки, — хватит спать. Катя-я-я, я влюбилась.

— Опять? — Я протяжно зевнула, села в постели и открыла глаза. Было еще совсем темно, сквозь шторы пробивался свет уличного фонаря, а где-то вдалеке на шоссе просигналила машина и раздался резкий визг стартовавшего автомобиля.

— Котик, не спи. Мне нужно с тобой поделиться.

— Ирка, ты мне такой сон обломала. Мне такой мужчина снился, мечта. Ло-о-орд, с синими глазами. — Я зевнула, сворачивая челюсть.

Следующие полчаса я выслушивала, душераздирающую в своей романтичности, историю очередной Иркиной любви. А когда снова заснула, то мне снились бабушкины соленые помидоры в банках, я кормила ими соседского пса, а он говорил мне строгим басом, что я живодерка и садистка. И должна кормить дружелюбно настроенных собак сахарными косточками, а не солеными помидорами.

* * *

На следующий день я несколько раз вспоминала свой красивый сон и загадочно улыбалась. Так что Иришка, не выдержав, прицепилась ко мне с расспросами, чего это я такая довольная и улыбаюсь, как кошка, объевшаяся сливок. Я ей рассказала про свой недоверчивый и аристократичный сон, и мы посмеялись.

— Ох, Котик, надо тебе парня найти. Вон смотри, как Макс на тебя смотрит, дала бы уже парню шанс, а? Он даже ко мне уже подкатывал с вопросами о тебе, все интересовался, есть у тебя кто-нибудь, и если нет, то, как ты отнесешься, если он тебя куда-то пригласит? — Ира подмигнула мне.

— Да ну его, Ир. Нудный он какой-то. Да и вообще, мне блондины нравятся. Мне даже во снах именно блондины снятся. — Я захихикала. — Вот сегодня оденусь поприличнее, и засну на свидание к этому лорду Даниэлю.

— Чокнутая ты все-таки, Катька. — Ирка расхохоталась. — Ты так до пенсии по снам ходить будешь. А жизнь, между прочим, не стоит на месте.

Вечером я решила и вправду заснуть так, чтобы мне приснился этот очаровательный лорд Даниэль. Я честно думала только о нем, пока засыпала, и открыла глаза в облаках. Эх, облом. Ну ладно, полетаем. И я летала, и кружилась, а потом бежала, и хвост путался в лапах, а земля забивалась под когти. Набегавшись и налетавшись, я проснулась в своей постели и с улыбкой снова пошла в институт. Нет в жизни счастья, такие красавцы так просто в сны не приходят. А вечно только грязь под когтями. Ну и ладно.

Так что на следующую ночь, я выбросила красавчика Даниэля из головы и приготовилась к полетам. И открыла глаза в уже знакомой комнате. Ну во-о-от, а я не подготовилась, и рубашка ночная на мне та же самая, синяя. Эх. И снова в комнате никого не было. Какой-то неправильный этот лорд. Ночь на дворе, а он вечно болтается не понятно где, когда его тут гости ожидают. Я послонялась по комнате. Походила вокруг стола и снова заглянула в бумаги лорда. Скучно.

Вдруг в коридоре раздались голоса, дверь начала открываться и я уже привычно метнулась за балдахин на кровати, и затаилась. В комнату вошли двое, судя по голосам. Один голос принадлежал моему лорду, второй какому-то другому мужчине.

Я аккуратно выглянула из-за балдахина. Спиной ко мне стоял какой-то высокий брюнет в камзоле и разговаривал с Даниэлем. Я прислушалась.

— Даниэль, ну ты пойми, дальше откладывать уже просто недопустимо. Ну, сам посуди, сроки поджимают. Ты должен как-то определиться, иначе решение примут за тебя и тебе это не понравится.

— Октавиан, да всё я понимаю, но и ты пойми. Я не готов пока. Я только успел принять наследство, толком еще с бумагами не разобрался, а ты уже хочешь, чтобы я сделал следующий шаг.

Я высунулась из-за балдахина чуть посильнее, и помахала Даниэлю рукой, привлекая внимание. Заметив мое движение рукой, он поднял глаза, и мы встретились взглядом. Я ему радостно улыбнулась, подмигнула и снова помахала рукой. Его губы невольно дрогнули, расползаясь в улыбке, а его собеседник начал недовольно бурчать.

— Даниэль, ну чему ты радуешься? Я тебя вообще не понимаю. Кому ты там улыбаешься? — Октавиан, проследив за взглядом Даниэля, начал оборачиваться и я быстро спряталась.

— Никому, просто своим мыслям. — Даниэль пытался сдержать улыбку. — Ладно, Октавиан, давай на сегодня этот разговор закончим. Время уже позднее, я ужасно устал. Иди, отдыхай, а завтра еще поговорим.

— Ох, Даниэль, что-то ты темнишь. Ладно, спокойной ночи, — пробурчал Октавиан, еще раз оглянулся в сторону кровати, пожал плечами и вышел.

Я тут же выпорхнула из-за своей шторки и радостно улыбнулась Даниэлю.

— Здравствуйте, лорд Даниэль Кирлайт. А я тут мимо спала, думаю, дай-ка у вас погощу. Вы не против?

— Здравствуйте, Катя. — Даниэль рассмеялся. — Ну что вы, я совершенно не против. Наоборот, мне очень приятно, что я снюсь такой очаровательной девушке. Располагайтесь, где вам удобнее?

Я прошлась по комнате, выбрала симпатичное кресло, подошла, села и… И провалилась сквозь него на пол. И вот сижу я на полу, провалившись внутрь кресла, а над сиденьем торчит только моя голова и хлопает глазами.

— Ох, Катя. — Даниэль сначала испугался, и бросился ко мне на помощь, но вероятно зрелище было настолько комичное, что он не выдержал и рассмеялся. — Ох, Катя, прошу простить меня. Но не каждый день приходящие ко мне девушки падают сквозь кресло. Вам помочь? — Он подошел и протянул мне руку. — Хотя, что это я. Вы же не материальная.

Мдя. Я на четвереньках выползла из этого предательского кресла, постояла и посмотрела на него. И не выдержав, тоже рассмеялась, потому что представила насколько нелепо я только что выглядела. Однако. Хорошо, что это сон, и никто этого на самом то деле не видел, а то ведь стыдоба-то какая. Я постояла и поковыряла босыми пальцами ковер. Прошла к постели, аккуратненько присела, ожидая подвоха. Подвоха не было. В отличие от кресла на постели я могла сидеть совершенно нормально. Я попрыгала на матрасе, и матрас послушно попрыгал вместе со мной.

Даниэль, всё это время наблюдавший за мной, подошел и тоже присел рядом. Мы посидели, поиграли в гляделки.

— Наверно, так как вы сон, то только постель может вас выдержать. — Наконец выдал он.

— Я не сон. — Улыбнулась я ему. — Это вы мой сон, вы уже забыли? Ведь это же я сплю, а вы бодрствуете.

— Ах, ну да, простите. — Он улыбнулся. — Поговорим?

— Поговорим. А о чем?

— А давайте вы мне еще что-нибудь расскажете? Где вы живете я уже знаю. Может что-то еще?

— Еще? Ну, давайте я вам сказку расскажу. Земную. — Я подмигнула Даниэлю. — Раз вы мой сон, то наверняка вы сказку эту не знаете, ведь вы же не настоящий.

— Ну, допустим, я то, как раз настоящий, и мы с вами это уже пытались прояснить еще в прошлый раз. Но сказку хочу. А какую?

— Нууу. А давайте про Красную Шапочку?

— Давайте. А что это за шапочка и почему она красная? — Даниэль приподнял брови.

— Сейчас узнаете, давайте только сядем поудобнее. Мне можно на ваши подушки облокотиться? — Я кивнула на изголовье кровати, где лежали подушки.

— О, да, конечно. Одну минуту. — Даниэль вскочил, быстро подошел к изголовью, и поставил подушки, прислонив их к спинке кровати. Теперь на них можно было откинуться. — Пересаживайтесь, как вам удобно.

Я послушно переползла к подушкам, откинулась и вытянула ноги. Даниэль внимательно наблюдал за этими самыми ногами. Увидев, что я его застукала за этим занятиям, он чуть смутился.

— Ничего не могу поделать. Это же сон, а сплю я в ночной рубашке. Так что терпите. Но вы не отвлекайтесь, идите сюда, — я похлопала по кровати рядом с собой. — Присаживайтесь, и слушайте сказку.

Даниэль послушно подошел, скинул сапоги, и сел на кровати в такой же позе, как и я.

— Ну, так вот. Сказка «Про Красную Шапочку». Жила-была в одной деревне девочка, которая почему-то очень не любила ходить прямым и коротким путем. Всегда она выбирала самую длинную и извилистую дорогу. — Тут я задумалась.

— Даниэль, ничего, что я вас просто по имени буду называть? — Он кивнул и я продолжила. — А вам какую версию этой сказки рассказать? Совсем старинную, народную, поучительную первичную литературную, после обработки народной или детский вариант?

— Ого. А их так много? Что же это за сказка такая? Ну, давайте поучительную литературную, но по ходу, можете говорить об отличиях от народной.

— Ага. Ну, тогда так. Жила-была, значит, эта девочка. И постоянно она терялась, и мама ее найти не могла, потому что эта девочка постоянно уходила гулять туда, куда мама ей не разрешала. И тогда ее бабушка сшила ей из красного бархата шаперон, и оттого что шаперон этот был ей очень к лицу, и никакой другой она носить не хотела, прозвали её Красной Шапочкой.

— А что такое шаперон?

— Это такой средневековый мужской головной убор. — Пояснила я.

— А почему бабушка сшила девочке мужской головной убор? — Удивился Даниэль.

— А вот это как раз и есть поучительный момент. — Я улыбнулась. — Мы же с вами уже помним, что девочка эта была очень непослушная? Вот как раз эта красная шапка и подчеркивала это.

— Ничего не понимаю. Как красный мужской головной убор может подчеркивать непослушание девочки? — Озадаченно протянул Даниэль.

— Ну, как же? Вот у вас крестьянки носят шапки, из тканей, которые разрешено носить только аристократам?

— Нет, конечно? Катя, это строго запрещено. — Возмутился лорд.

— Вот именно. Именно в этом и мораль. Во времена, когда писалась эта сказка, красный бархат могла носить только знать. А тут еще и фасон мужской. Поэтому тот факт, что простая крестьянская девчонка вот так запросто ходила в красном бархатном мужском головном уборе показывает, что она, мягко говоря, слишком много о себе воображала. Теперь понимаете? Ладно, мы отвлеклись. Девочка так полюбила эту свою шапочку, что все время ее носила и не снимала вообще.

— Что, вообще никогда не снимала?

— Вообще. Все жители деревни так привыкли видеть ее в этой шапочке, что стали ее звать, не по имени, а по шапочке — Красная Шапочка.

— А как ее звали на самом деле?

— Не знаю. — Подумав ответила я.

— А если бы шапочка была синяя, или черная? Ее бы стали звать — Черная Шапочка?

— Получается, что да. — Я прыснула от смеха.

— Но это же ужасно. — Даниэль улыбался. — Вот, представьте Катя, я ношу все время одну и ту же шляпу, вон ту, черную — Он кивнул в сторону шкафа, на котором действительно лежала шляпа с перьями. — И вдруг меня все начнут называть не лорд Даниэль Кирлайт, а Черная Шляпа. Кошмар.

— Это точно. Кошмар. — Я рассмеялась. — Но, тем не менее, бедной девочке ужасно не повезло, имя ее было забыто, а звали ее с тех пор именно так — Красная Шапочка. Кроме того, эта девочка очень любила заговаривать с каждым, кто встречался ей на пути, даже с совсем незнакомыми людьми.

— Это она зря. А если ей разбойники встретятся?

— Нууу, да. Но мы же с вами помним, что девочка была непослушная? А бабушка девочки жила на другом конце леса, и каждую неделю Красная Шапочка и ее мама навещали бабушку и приносили ей корзинку с гостинцами. Бабушка очень любила свою прелестную внучку, и каждый раз с нетерпением ожидала ее, сидя у окошка, и, едва завидев, радостно махала рукой. Но однажды бабушка заболела, и нужно было срочно отнести ей настойку из лесных ягод.

— Настойку из ягод? А разве лечебные зелья делают из ягод? У нас их готовят из трав. Может, это было вино? Хотя… Старушке вино?

— Даниэль, я не знаю. По сказке из ягод. Ну вот. А мама девочки очень боялась ее отправлять одну, да еще через лес, да еще зная, что Красная Шапочка постоянно сходит с тропинок и гуляет там, где этого делать совсем не стоит. И тогда она решила напугать девочку, и сказала ей, что она пойдет к бабушке одна, но должна быть очень осторожной, потому что в округе объявился большой страшный серый волк. Девочка никогда волков не видела, и стала спрашивать, а кто ж такой волк? А мама ей говорит, — «Глупенькая, это страшный зверь. Он рыщет в темном лесу и ищет маленьких девочек, которые не ходят короткой дорогой».

— Какой странный волк. Катя, а вы уверены, что это был именно волк? Если он искал именно маленьких девочек, то, похоже, это был оборотень, причем с маниакальными наклонностями. — Задумчиво протянул Даниэль.

— Эээ. Даниэль, у нас нет оборотней. Точнее есть, но только в сказках. И в этой сказке был не оборотень. Девочке было очень страшно, но она послушно взяла корзинку с настойкой из ягод, баночкой варенья и пирогом со сливами, и пошла через лес. Шла она, шла, и все время себя подбадривала, что ничего страшного, скоро она придет, и лес совсем не страшный, и идет она по тропинке. Но постепенно она расслабилась и, увидев ягодку земляники, сорвала ее, а потом еще одну дальше, и так далее. Увлеклась она ягодками и сошла с дороги, углубляясь в лес все дальше и дальше. «Здравствуй», вдруг услышала она за спиной. Красная Шапочка обернулась и увидела лохматое, но выглядевшее вполне добродушно существо. Она успокоилась, ведь это оказался совсем не страшный серый волк, а кто-то вполне симпатичный.

— Катя, но это же определенно был оборотень! Да еще истинный. Обычные волки не разговаривают.

— Эмм. Даниэль, по сказке — это обычный серый волк. — Сообщала я возмущенному Даниэлю. — И вот этот самый волк, увидев реакцию девочки, решил прикинуться скромным лесным обитателем, и не есть ее сразу, а выяснить подробности. И узнав, что она идет через лес к бабушке, он оставил девочку и побежал в домик бабушки.

— А зачем оборотню старуха? Обращенный оборотень по идее должен был укусить девочку, чтобы обратить ее тоже, или же загрызть, если он одержим жаждой крови. А истинному ни то, ни другое не должно быть интересно. — Задумчиво протянул Даниэль.

Вот ведь дались ему эти оборотни…

— И вот волк, который побежал через лес напрямик, прибежал к домику бабушки и постучал три раза. А когда бабушка спросила его, кто это, он тоненьким голосочком ответил, что он — Красная Шапочка. Волк ворвался в домик и, в один миг проглотил бабушку. Потом нацепил бабушкин чепчик, улегся на ее кровать и натянул по уши одеяло. Вскоре к домику подошла Красная Шапочка и, ничего не подозревая, постучала в дверь.

— Катя-я-я. Ну, так не бывает. Даже очень крупный оборотень не сможет проглотить человека целиком. Не говоря уж об обычном волке.

— Волк хриплым голосом крикнул девочке, что дверь открыта, и Красная шапочка вошла, но увидев бабушку, очень удивилась. — Невозмутимо продолжила я. — «Бабушка, какой у тебя грубый голос», сказала она волку. А он ей ответил, что конечно грубый, ведь бабушка больна. И позвал ее подойти поближе. Красная Шапочка поставила корзинку с гостинцами на пол и боязливо приблизилась, очень уж странно выглядела сегодня бабушка. «Ой, бабушка, какие у тебя большие руки!» — сказала ему девочка, и волк поскорее спрятал лохматые лапы под одеяло.

— Какая странная девочка… — Снова перебил меня Даниэль. — Ну ладно, она могла не узнать голос. Но морда, торчащая из чепчика… И лапы… Девочка ведь должна отличать женские, пусть и старческие руки от волосатых лап оборотня.

— «Это чтобы покрепче обнять тебя, Красная Шапочка! Подойди-ка поближе, и приляг со мной», — скрипнув зубами, продолжила я. — Девочка легла в постель к волку, и продолжила вопросы. — «Но бабушка, почему у тебя такие большие уши?». «Чтобы лучше слышать тебя, Красная Шапочка». — «Ой, бабушка, почему у тебя такие большие глаза?». — «Чтобы лучше видеть тебя, Красная Шапочка», — нетерпеливо буркнул Волк. «Ой, бабушка, — закричала Красная Шапочка, пытаясь отодвинуться, — почему у тебя такие большие зубы?».

— Ну, наконец-то, я уж думал, что эта девочка безнадежная дура. Хоть что-то заметила. — Выдохнул с облегчением Даниэль.

— «Чтобы скорее съесть тебя!» — прорычал Волк, скинул перину, щелкнул зубами и проглотил девочку вместе с ее красной шапочкой. Потом он улегся обратно в кровать и захрапел. — Закончила я страшным голосом и громко щелкнула зубами, так что Даниэль даже отшатнулся.

— Что? И девочку проглотил целиком? — Широко открыл глаза Даниэль. — Катя, так точно не может быть. Он же по вашим словам, перед этим проглотил бабушку. Вы сами подумайте, как он может проглотить целиком еще и девочку? И вообще… Какая-то странная, нелогичная и страшная сказка. Неужели вы рассказываете такие ужасы детям?

— Рассказываем. Погодите, Даниэль, это еще не конец.

— О, он еще кого-то съест?

— Нууу. Знаете, по народной версии там должны пройти лесорубы, убить волка, распороть ему живот и спасти бабушку и Красную Шапочку.

— Ага. Так-так…

— Но мы-то с вами слушаем иную версию. А по ней, мимо проходил охотник. Он услышал храп, ворвался в дом. Увидев волка, охотник взял ножницы и вспорол ему спящему брюхо. И оттуда выскочили сначала Красная Шапочка, а потом и ее бабушка. Вот. Они отдышались, и стали наказывать волка — набили ему брюхо большими камнями.

— О, небеса….

— Ну, да. Жуть конечно. Проснувшись, волк хочет удрать, но тяжёлые камни тянут вниз, и волк падает замертво. А каждый из победителей получает свою награду: охотник уносит домой снятую с волка шкуру, бабушка, съев пирог и выпив настойку, поправляется, а Красная Шапочка выучивает жизненный урок: «Уж с этих пор я никогда не буду сворачивать одна с большой дороги без материнского позволения». Вскоре девочка встречает в лесу ещё одного волка, и эта встреча оказывается для него роковой: Красная Шапочка и бабушка без чьей-либо помощи топят глупого злодея в корыте. Там правда изначально была еще и сексуальная подоплека. Намекающая, что девочка должна быть осмотрительнее, и не беседовать с незнакомцами. Но к тому времени, как я услышала эту сказку, это уже осталось за кадром. Так что врать не буду, и остановимся на той версии, что я вам рассказала.

— Катя, это просто кошмарная история. Я все-таки склоняюсь к версии, что это был оборотень. Причем странный. Тут явно не обошлось без магического вмешательства, раз он смог проглотить двух человек целиком, но при этом они остались живыми. Хм. Самое страшное, что вероятнее всего они тоже потом могли стать оборотнями. — Задумчиво протянул лорд.

— Даниэль, это же сказка. — Я не выдержала и фыркнула от смеха.

— О, нет, Катя. Поверьте, на пустом месте такая история появиться не могла. Я непременно обсужу это с моим знакомым оборотнем. Он должен знать, возможно ли такое в принципе.

— С кем? — Я распахнула глаза. — У вас водятся оборотни?

— Что значит — водятся?! Не водятся, а живут. Это такая же разумная раса, как и люди. Истинные оборотни имеют две ипостаси, и могут легко менять свой облик, не теряя при этом разума и способности говорить. На моих землях, например, живет весьма немаленькая община оборотней-пантер.

— Ооо. Обалдеть! Как у вас интересно. — Восхищенно протянула я. — А у нас совсем нет никого, кроме людей.

— Ну, судя по вашим сказкам очень даже есть. — Улыбнулся мне мой собеседник. — Но всё же, сказка совершенно ужасная. Как можно рассказывать такое детям?

— Знаете, я как-то никогда об этом не задумывалась. — Я рассмеялась. — Есть, конечно, и другие сказки. Про Колобка, или Репку. Но они для совсем маленьких. Рассказать?

— Расскажите. — Даниэль улыбался. — Только я уже начинаю бояться ваших сказок.

И я рассказала. Колобок Даниэлю понравился. Сказал, что он хоть и дурачок, но отважный и целеустремленный. А вот в Репке больше всего понравилась мышка. Понять бы еще — чем?

И тут меня что-то кольнуло в нос. Я отмахнулась. Тогда кольнуло в ногу. Я дернула ногой под заинтересованным взглядом Даниэля. Затем в ухо начало противно звенеть. Я потерла ухо.

— Катя, что-то не так?

— Меня, кажется, комар грызет. — Я снова отмахнулась. — Похоже, пока я тут вам сказки рассказываю, он мною обедает.

В ухо противно взвыло сиреной, и я открыла глаза. Ну, точно. Толстый наглый комарище успел отужинать моей ногой, которая сейчас нещадно чесалась, и решил на десерт отведать моего носа. Ну как обидно-то?

* * *

Прибив наглое насекомое, я снова честно заснула, изо всех сил думая о таком славном лорде Даниэле. Эх, зря думала. Снилась всякая ерунда. Несправедливость все-таки, вот как чушь какая снится, так ведь дрыхну сном младенца всю ночь, из пушки не разбудишь. Но стоит только мне присниться такому чудесному голубоглазому блондину, как весь мир ополчается против меня. То телефоны, то сигнализация у машин срабатывает, то вот такие кровопийцы. Ух. Ну все, завтра же после лекций зайду и куплю фумигатор и затычки в уши. А еще… Что еще-то? А, у мобильника буду менять режим на «Без звука». Я Иришку, конечно, нежно люблю, но она кавалеров и влюбленности меняет чаще, чем я успеваю хотя бы во сне увидеть мужчину своей мечты.

На следующий вечер я решила поразить лорда Даниэля своей неотразимостью. Да и вообще, приодеться там и все такое. Лак на ногтях освежила, и коли уж пошла такая пьянка, освежила радикально и ультрамодно. На ногах темно синий, на руках столь модным в этом сезоне таупе, ну или если не выпендриваться и по человечески, то бежево-серым. Если уж Шанель рвет крыши у модниц всего мира столь модным оттенком, то и я в грязь лицом ударять не собираюсь. На Шанелевские лаки я, конечно, могу себе позволить только посмотреть, но альтернативных и более бюджетных фирм миллион и еще полмиллиончика, так что я модничала в пределах нашего с мамой бюджета. А учитывая, что у мамы времени бегать по магазинам не было, а фигура у нас с ней одинаковая, и вообще, она у меня еще совсем молодая и очень красивая, то шопилась я за нас двоих. Да и вообще, многие вещи мы носили по очереди, это же распространялось на духи, косметику и лаки для ногтей. Ну а что делать-то? Я еще не теряла надежду выдать маму замуж, ну такая женщина в одиночестве пропадает, а она вечно смеялась надо мной и говорила, что своего котенка уже имеет, и приблудные коты ей не интересны.

Короче, прихорошилась я к вечеру, чуточку пшикнулась духами, кто ж их эти сны разберет, может и получится запах донести, принарядилась в чудный сарафанчик, и тщательно расправив складочки, чтобы не помять, улеглась на спину и заснула.

И посетила меня во сне птица обломинго. Красивая такая, на длинных ногах, розового цвета. Оглядела меня с ног до головы, обозвала дурой расфуфыренной и, поджав одну ногу, как обычное фламинго стала ловить рыбу в том прудике, в который меня занесло. А я печально следила за движениями длинной шеи и слушала бульканье воды. А по берегу камыши. И большие листы кувшинок на воде. Собственно на одном листе я и стояла, демонстрируя лягушкам свой сногсшибательный синий педикюр. Дааа, поразила я их, слов нет. Один, особенно слабонервный лягух даже демонстративно в обморок хлопнулся, гаденыш зеленый. И ведь выпендривался то перед своей зеленой пучеглазой подружкой из всех сил. Просто таки театр одного актера. Вот кто из людей видел когда-нибудь лягухов, которые бы в обморок падали? А я видела, будет, что внукам рассказать.

И стою, я значит, в своем зелененьком сарафане, вся такая нарядная, с обстановкой сливаюсь. А вокруг кувшинки-кувшинки, а на них лягушки-лягушки. И в отдалении одна лягушка особенно крупная, а на голове у нее корона маленькая. Ага, вот значит, куда меня занесло. Ну ладно, царевна-лягушка так царевна-лягушка. Пойду знакомиться.

Я, осторожно перепрыгивая с одного листа кувшинки на другой, приблизилась к коронованной лягушке.

— Здравствуй. — Это я.

— И тебе не хворать. — Это лягушка. И луп-луп на меня глазами.

— Ждешь?

— Кого?

— Принца.

— Нет.

— Почему нет? — Я удивилась. Какая-то неправильная сказка.

— А почему я должна ждать принца? — Теперь уже лягушка удивилась.

— Ну, как-же? Он в тебя выстрелит, ты стрелу ртом поймаешь, он придет, женится на тебе и все такое…

— Ты из юродивых что-ли, девица? — Вытаращилась на меня лягушка.

— Почему это? — Я обиделась. — Ничего я не юродивая.

— А чего ерунду тогда городишь? Ты как это себе представляешь, а? Я? Ртом? Стрелу? — Лягушка смотрела на меня как на душевнобольную.

— Ничего не знаю. Так положено. А иначе как принц узнает, что ты его суженая?

— Точно блаженная… С чего ты решила, что я суженая принца-то?

— Так, ты меня не путай. Ты царевна-лягушка? — Пошла я в наступление.

— Ну. — Не стал отпираться лягушка.

— Тебе жених нужен?

— Нуу, теоретически, гипотетически и в перспективе… — Протянула лягушка. — Когда-нибудь… Да.

— Вот жизнь пошла, даже лягушки и то замуж не хотят. Куда мир катится? — Задала я риторический вопрос.

— А никуда не катится. Стоит себе спокойно на слонах и не шелохнется. — Философски протянула лягушка.

— На каких слонах? — я потеряла нить разговора.

— На больших, тех, что на трех китах.

— Отсталые сведенья у вас. Уже давно доказано, что мир, это шар, который висит в космическом пространстве. — Поучительно сказала я лягушке.

— Ну конечно… То-то я смотрю вода из моего пруда все вытекает и вытекает, а я то думаю и куда это она? А оказывается, она просто по шару вниз стекает. Ха-ха. — Спокойно добавила она, не сделав, впрочем, попытки улыбнуться своими лягушачьим губами.

— Погоди. Давай вернемся к принцу. Если ты стрелу не поймаешь, то как он узнает, что ты его невеста?

— А никак, потому что я не его невеста.

— А чья?

— А ничья, я ж тебе уже сказала, что замуж пока не спешу. Очень мне охота фигуру портить и икру метать, а потом головастиков отслеживать.

— Так, а я тебе про что? Выйдешь замуж за принца, он тебя поцелует, потом пройдешь несколько квестов, превратишься в девицу красавицу и все, никаких головастиков. Девять месяцев беременности и младенчика на руки.

— Слушай, что ты ко мне привязалась? Сижу себе спокойно в своем собственном, заметь, пруду, никого не трогаю, замуж не рвусь, и уж тем более в такой замуж, чтобы потом ажно целых девять месяцев беременной ходить. Я тридцать то дней не хочу размножаться, а ты говоришь девять месяцев. — Лягушка было непробиваемо меланхолична, и отвечала мне с ленцой.

— Зато станешь человеком. Такой же красивой как я. — Я решила набиться на комплимент. А что, я девушка симпатичная, мальчикам всегда нравилась, и фигура хорошая и вообще.

— Это ты то? Красивая? В каком захолустье? — Лягушка просканировала меня невозмутимым взглядом.

— И ничего не в захолустье, я вообще-то в городе живу, в большом. — Я обиделась.

— И что же, в этом вашем городе так хорошо, что у девок даже ногти посинели да посерели? А косы где? Это что ж за девка без косы?

— Эм. — Я стушевалась. Таки да, крыть нечем, косы у меня отродясь не водилось. Я обычно делаю такую стрижку, чтобы волосы были примерно по лопатки, не длиннее. — А у нас мода такая, косы это прошлый век. А ногти у меня специальной краской для ногтей накрашены, самой модной в этом сезоне.

— Упыри что-ли моду завезли? — Лягушка внимательно осматривала мои ногти.

Тьфу, ж ты ж, зараза пупырчатая. Я ей про принцев, а она меня с упырями сравнивает. Я задумалась. Хм. А может лягушка в чем-то и права? Что-то я теперь уже совсем не так сильно уверена, что моему лорду Даниэлю понравятся синие и серые ногти. Я внимательно оглядела свой маникюр. Кажется, я погорячилась.

— Так, лягушка. Давай все-таки вернемся к принцам. — Я присела на листе кувшинки и подогнула под себя ноги. — Давай я тебе сказку расскажу про царевну-лягушку, и ты поймешь к чему я весь этот разговор заводила?

— Давай. — Флегматично ответила лягушка, высунула длинный язык, и, поймав комара, быстро втянула его в рот.

Ой, фуууу. Брр. Но с другой стороны этот кровопийца мог сожрать меня, а так пошел на корм сам и это не может меня огорчать, совершенно точно. И я рассказала сказку про Царевну-лягушку. Местная лягуха ее равнодушно выслушала, перевела на меня равнодушный взгляд больших выпуклых глаз и внимательно посмотрела.

— Ну и дальше что? Выслушала я твою сказку.

— И? Совсем не хочешь жениха принца и стать человеком? — Я устала убеждать это равнодушное земноводное и тоже приуныла.

— Неа, не интересует. И вообще, ква.

— Что?

— Ква. Ква-ква. Дилинь-дилинь.

— Что-что? — Я даже растерялась от такого.

— Дилинь, дзынь, дзынь…..

Я протянула руку и на ощупь прихлопнула будильник. Ох, пора вставать. Ну это ж надо какой бред снился всю ночь…

* * *

И снова я закрутилась с учебой. Экзамены не за горами, нужно готовиться, да и диплом писать, это тоже время отнимает. Так что засиживалась я допоздна за компьютером, а потом уже в постели дозубривала последние билеты. И откровенно говоря, так уставала, что в сон падала как в черную пропасть уже глубокой ночью, и ни о каких снах речь вообще не шла. Тут бы успеть поспать. Так что ничего интересного мне эти дни не снилось. Даже лягушки и то игнорировали мои сны.

Но потихоньку билеты доучились, в голове все уложилось, и уже не было той лихорадочной зубрежки, и можно было начать приходить в себя. Оставалось всего несколько экзаменов, а дальше защита дипломной работы и долгожданная свобода уже выпускницы ВУЗа.

Только вот накопившаяся усталость давала о себе знать, и в один прекрасный вечер я, постыдным образом, заснула прямо за письменном столом, под монотонное гудение компьютера. Щека удобно устроилась на учебнике, с которым я работала в данный момент, занося из него данные в дипломную работу, а я открыла глаза в уже знакомой комнате.

И как обычно в комнате никого не было. Ну что ж за неуловимый такой человек, этот лорд Даниэль Кирлайт? Или сны у меня неправильные, все время не вовремя случаются. Как не засну, его все время нет на месте. И чем заняться? Я тоскливо обвела комнату взглядом, опустила взгляд вниз и увидела, что в руках я держу учебник в обнимку, с которым я и заснула. Нееет, ну так нечестно. В реальности билеты учу, и даже во сне умудрилась оказаться с учебником. Да еще и хозяина дома нет. Я горестно вздохнула. Ну и ладно, пойду учиться дальше, интересно вот только, то, что я сейчас выучу, это будет настоящее или приснившееся?

Я бесцельно послонялась по комнате, посмотрела в окно, сквозь слегка приоткрытые шторы. Полюбовалась видом на поля и речку, попыталась рассмотреть лесок. Обычные поля, обычная речка, ничего интересного. И лес, насколько это видно отсюда, тоже совершенно обычный. Вернулась к столу Даниэля, полюбовалась на удивительно красивые белые цветы в вазе. Хрупкие, чем-то похожие на розы, только без шипов и листочки другой формы, а вот чашечки такие же нежные и многолепестковые. И как ни странно я чувствовала запах… Это было чудно, вроде ж сон, но я чувствовала аромат этих цветов. Тонкий, тягучий, с легкой горчинкой и одновременно очень свежий. Чем-то похож на духи Сальваторе Феррагамо, которые у меня когда-то были. Я провела кончиком пальца по края лепестка, по-настоящему прикоснуться я к ним, конечно, не могла, но хоть так. И немножко расстроилась. Эти цветы были не из тех, что ставят себе в комнаты мужчины, о нет, эти цветы просто кричали о том, что они предназначены девушке. Причем девушке молодой. Уж не знаю, как я это понимала, но я знала это так же точно, как то, что меня зовут Катерина. Кажется я не вовремя, похоже у моего лорда Даниэля на вечер были планы с девушкой и мое присутствие тут совсем некстати. И что делать? Куда деваться то, проснуться ж я по своему желанию не могу.

Я стояла и задумчиво любовалась цветами, пытаясь решить, что же мне делать и куда податься. Пришла мысль, что может попробовать проходить сквозь стены, раз уж дверь закрыта. Ну а что? Если я умудряюсь провалиться сквозь кресло, и не могу взять в руки даже листок бумаги, то по идее и стены меня не остановят. И даже подпрыгнула от неожиданности, когда прямо над ухом раздался голос Даниэля.

— Катя. — Я обернулась и оказалась нос к носу с улыбающимся Даниэлем. — Катя, здравствуйте.

— Ой. Вы меня напугали. Вы как так здесь очутились? — Я смущенно рассмеялась.

— Я не очутился, а вошел в дверь и увидел вас. Здравствуйте, Катя. Вас так долго не было, я соскучился по вас. — И так улыбается, ммм, я просто млею. — Где же вы так долго были?

— Здравствуйте, Даниэль. — Я тоже улыбнулась. — У меня экзамены в институте. Я как сумасшедшая учу билеты и пишу дипломную работу. Сплю мало и очень устаю.

— Экзамены? Это серьезно. — Он опустил глаза и оглядел меня.

Я тоже оглядела себя. О! Ну надо же какое разнообразие, я в кои то веки заявилась на свидание к этому чудесному парню не в ночной рубашке, а одетая. Заснула я прямо за компьютером, поэтому оказалась во сне одетая в спортивные трикотажные брюки и футболку, и что удивительно даже не босиком, а в домашних вьетнамках. И с учебником в руках. И именно на него и смотрел Даниэль.

— Вы даже во сне готовитесь к экзаменам? — И снова улыбнулся.

— Эээ, ну не совсем. — Я рассмеялась. — Я занималась и заснула за письменным столом, в обнимку с учебником.

— Ооо, — лорд погрустнел. — Значит, вы опять ненадолго и скоро проснетесь.

— Ну да. — Я тоже загрустила. — Скоро мама придет с работы, наверняка меня разбудит.

— Катя, а я вас очень ждал. Вы приходите почаще. Мне очень нравится с вами беседовать. — И снова так хорошо улыбается.

— Да я бы с радостью. Но, понимаете, вы же сон, я не могу управлять своими снами. — Я прямо аж засмущалась. — Не поверите, в последний раз, когда я видела сон, меня занесло на озеро с огромными листами кувшинок и полностью заселенное лягушками. И я беседовала с царевной-лягушкой, уговаривала ее замуж выйти.

— Она не согласилась? — У Даниэля дернулись губы в улыбке.

— Нет, представляете? Я ее убеждала-убеждала, а она, кажется, решила, что я чокнутая. — Я не выдержала и рассмеялась. А потом в лицах пересказала Даниэлю наш диалог с лягушкой.

— Ох, Катя, с вами не соскучишься. — Даниэль хохотал чуть ли не до слез, слушая разглагольствования земноводной феминистки. — Но я знаю это озеро. Оно не очень далеко от моих земель, всего пару дней верхом. Это Озеро Лягушек, оно так и называется. Какая жалость, что вам приснилось оно, а не мой замок.

— Ну да. Но с другой стороны, знаете, Даниэль, это был бесценный опыт общения. — И мы с ним снова рассмеялись.

— Катя, я так понимаю у нас совсем немного времени, вы проснетесь в любую минуту. Я бы хотел попробовать вам кое-что подарить. Я только не знаю получится ли, но маг меня уверял, что должно сработать. — Даниэль вдруг смутился, а я умилилась.

— Что?

— Во-первых, вот эти цветы. — Он вынул цветы из вазы и стряхнул капли воды со стеблей. — Это вам. Их каждый день обновляют, потому что я не знал, в какой день вы вдруг опять сможете навестить меня. Я очень хочу вам их подарить, только не знаю как, поэтому они стояли в вазе, чтобы вы хотя бы могли полюбоваться на них.

— Ооо, правда? — Я растаяла. Какой чудесный сон. Нет, все-таки Даниэль определенно МММ, Мужчина Моей Мечты, вот прямо так, заглавными буквами.

— Правда. Это айлоры. В них есть немного магии, поэтому я подумал, что может… — Он подошел к кровати и аккуратно положил цветы на покрывало.

Я проследовала за ним и присев на кровать провела пальцем по чашечке. И удивительно, но я почувствовала упругость лепестков, и еще сильнее ощутила их аромат. Как стра-а-а-анно. Я с улыбкой подняла глаза на Даниэля.

— Спасибо. Они удивительно красивые.

— Катя, и вот это. — Он вынул из кармана какой-то кулон на тонкой цепочке. — Маг сказал, что этот амулет, возможно, вы сможете взять, так как вы живая, просто не из этого мира. Если вам удастся его забрать, то он будет как маячок и поможет вам находить мой дом и приходить во снах сюда, ну… если конечно вы захотите. — И мой голубоглазый лорд чуть покраснел.

Аааа, и цветы, и кулон, и краснеет. Все, я влюбилась! А Даниэль тем временем аккуратно положил кулон сверху на букет. На тонкой витой цепочке висел голубой прозрачный камень похожий на топаз, только чуть поярче. Размером камень был примерно с небольшое перепелиное яйцо и такой же формы. Выглядел этот амулет очень просто и в то же время изящно, и я бы с удовольствием его носила все время, он идеально вписался бы в комплект и к джинсам и к легкому платью или костюму. Хотя костюмов у меня нет, это я так, образно.

— Какая прелесть, — я подняла глаза на Даниэля. — Спасибо, вы не представляете, как я тронута. Даже если ничего не получится, и я не смогу их забрать, все равно, спасибо.

— Катя, вы, пожалуйста, сейчас не убирайте с них руку, ну, чтобы между вами был контакт. Вы всегда так стремительно исчезаете, я не успеваю с вами даже попрощаться. — Он снова улыбнулся. — Вдруг сработает магия? Мне бы очень хотелось, чтобы вы смогли забрать этот амулет. И цветы.

Я послушно кивнула и положила руку поверх кулона, лежащего на стеблях цветов. Взять их я не смогла, когда попробовала, пальцы просто проскользнули мимо, но когда моя ладонь лежала вот так поверх них, я их как-то ощущала кожей.

— Катя, расскажите мне о себе, может, мы успеем еще немного поговорить? — И снова улыбается так светло.

— Вам опять сказку? Страшную или веселую? — Я хихикнула.

— Нет. — Даниэль тоже улыбнулся. — Сказку в другой раз, хорошо? Расскажите мне о себе? Я уже знаю, что вы с мамой живете. А ваш отец?

— А я не видела его никогда. Точнее видела, но только на фотографии.

— На фотографии?

— Нууу, это такой портрет. Мгновенно делается специальным аппаратом, а потом переносится на бумагу. Так вот и отца я видела только на фотографии. Он погиб еще до моего рождения.

— Ооо. Примите мои соболезнования. А как он погиб?

— Разбился на мотоцикле. Был сильный дождь и его занесло на дороге.

— Э, знаете, Катя я не понимаю половины слов, которые вы говорите. — Даниэль смущенно улыбнулся. — Мотоцикл это что?

— Гм. Транспорт такой, очень быстрый. Двухколесный, работает на топливе, не знаю на каком, на бензине, наверное. — Я тоже улыбнулась.

— На бензине?

— Ага. Или на дизеле. Но это вряд ли. Если хотите я узнаю поточнее и потом вам расскажу.

— Катя, вы думаете, я знаю, что такое топливо, бензин и дизель? — Даниэль говорил серьезно, но глаза его смеялись.

— Мда. Ну, хорошо, представьте себе… — я задумалась какого размера примерно мотоцикл, — ага, вот примерно осла. Только вместо четырех ног, пусть у него будет два колеса, одно спереди, другое сзади, а вместо головы руль с двумя ручками, за которые держаться. Так, ну седло, куда садиться, а вместо попы специальный бак, куда заливать это самое топливо. Еще мотор должен быть, педали. — Чем дальше я говорила, тем сильнее понимала, что я сама совершенно не представляю, а как же этот самый мотоцикл устроен. Я их видела только мельком на улице и никогда не приглядывалась. — Эээ, а потом как-то это самое топливо сгорает, от этого работает мотор, и мотоцикл вжих, и быстро едет.

— Мотор?

— Мотор. — Я печально кивнула. — Даниэль, я не знаю, как объяснить. Мотор это такая штука, которая крутится, а из-за этого движения техника работает. Я знаю только, что эти моторчики есть практически в любой технике. Ну, кроме велосипеда и самоката.

— Велосипеда? Самоката? — Даниэль не выдержал и издал смешок.

— Ага. — Я запечалилась. — Знаете, вот я живу среди этих вещей и техники, они меня каждый день окружают, но я совершенно не представляю, как все это работает. Телевизор, компьютер, телефон… Я просто пользуюсь этим и все.

— Как много незнакомых слов. — Он улыбнулся. — Катя, но давайте вернемся к вам? А про всю эту технику, как вы говорите, вы мне по возможности будете рассказывать? Мне очень интересно.

— Хорошо. А про меня, я собственно уже рассказала. Отец погиб, когда меня еще и не свете-то не было, а мама узнала о том, что ждет ребенка уже после его гибели. Вот. И хотя ее все уговаривали избавиться от беременности, потому что ей было всего 19 лет, она не согласилась, так как очень сильно любила папу, и захотела, чтобы у нее осталась хотя бы частичка его, как она говорит. Вооот. Так мы и жили. Родители папы ей не поверили, что это от него она ждала ребенка, и не признали меня, и мы жили с мамиными родителями и с ее бабушкой. А потом бабуля умерла и оставила в наследство квартиру, в которой мы с мамой вдвоем и живем. А мама так и не вышла больше замуж, хотя она еще молодая и очень красивая.

— Надо же, какая печальная история. Мне очень жаль вашу маму. Они не успели пожениться, да?

— Нет, конечно. В моем мире редко женятся в таком юном возрасте. Думаю, они бы поженились, если бы узнали, что должен появиться ребенок, но не успели. Хотя не знаю, может и не стали бы торопиться с женитьбой. Знаете, в наше время рождение ребенка тоже не всегда является поводом для свадьбы. Многие живут вместе годами, воспитывают детей, но при этом не женаты. У нас это нормально.

— Как нормально?! — Опешил Даниэль. — Как может быть такое нормально? Если порядочный мужчина обесчестил женщину, и она ждет от него ребенка, то он просто обязан на ней жениться. Иначе он не имеет права называться порядочным человеком, и его ребенок будет незаконнорожденным.

— Эм, Даниэль. Я в целом с вами согласна, только вот жизнь то она все же по другому зачастую случается. В моем мире нет позора в том, что ребенок рожден вне брака. Это вообще никого не волнует. И… — я помялась, — знаете, в средневековье, а насколько я могу судить по вашей одежде, у вас тут что-то примерно эдакое, аристократы пачками лепили детей служанкам, крестьянкам и не знаю еще кому. Вы ведь не думаете, что они женились на них?

Даниэль сжал зубы, но промолчал. Похоже, я была права.

— Вот видите? А у нас и аристократов нет, все равны, отличаются только благосостоянием, образованием, воспитанием и социальным положением, но не титулами.

— У вас очень странный мир. — Промолвил Даниэль. — Я бы хотел его посмотреть, жаль, что это невозможно.

— А вы приходите ко мне во снах. — Я хихикнула. — Я же вот вас навещаю, а вы ко мне приходите, а я вас свожу погулять по городу.

— Я бы с удовольствием. — Даниэль улыбнулся мне в ответ. — Только боюсь это невозможно. Но я буду очень ждать вас, пожалуйста, непременно приходите еще.

Я смутилась и начала перелистывать одной рукой свой учебник. Даниэль наблюдал за моей рукой.

— Катя, а откройте, пожалуйста, ваш учебник на какой-нибудь странице, я посмотрю?

Я послушно открыла наугад, и Даниэль присев на кровать рядом со мной с интересом уставился на страницу.

— Надо же как интересно. А это ваш язык, да? Ну, то есть написано на вашем языке?

— Да, это русский.

— Так отличается от нашего, странно. Вы ведь говорите на моем языке, я вас понимаю и вы меня, а вот причитать я не могу.

— Я тоже не могу причитать ваш язык, я видела документы на вашем столе, — я улыбнулась Даниэлю. — А хотите, я вас научу русскому алфавиту, а в следующий раз попробую заснуть с какой-нибудь познавательной энциклопедией в руках? Если повезет, и я окажусь у вас, то покажу вам картинки.

— Хочу! — Загорелся Даниэль.

И мы немного поучили русский алфавит. Даниэль взял лист бумаги, я показывала ему пальцем букву из текста, он перерисовывал ее на лист и записывал фонетику, и рядом ставил свою букву, чтобы потом легче было ориентироваться. Мы успели дойти до середины алфавита и остановились на букве «С», когда я услышала голос мамы.

— Котенко, ты совсем себя не бережешь. — И мамина рука погладила меня по волосам.

И я еще успела увидеть расстроенные глаза Даниэля перед тем, как столкнулась сонным взглядом с мамой.

— Мама?

— Так, Котя, давай как ты иди ужинай и спать. Ты уже зомби напоминаешь. — Мама снова погладила по голове.

— Мам, мне такой сон интересный снился. — Я зевнула во весь рот, пытаясь проснуться.

— Ничего, ляжешь нормально и досмотришь, только поешь сначала и ложись нормально в постель. Все, выключай свой компьютер, и отдыхать, никуда твой диплом не убежит.

Тут мамин взгляд на чем-то остановился, глаза удивленно распахнулись, а брови высоко поднялись.

— А это откуда? Какие прелестные, я таких никогда не видела. Только почему ты их в вазу не поставила, они же так завянут?

Я проследила взглядом на то, куда она смотрит, и чуть не подпрыгнула на стуле. На столе, под моей левой рукой лежал букет белых айлор, которые мне подарил Даниэль. У меня даже рот открылся от изумления. Как такое возможно? Я аккуратно подняла затекшую руку и в шоке уставилась на цветы и на кулон на цепочке, который лежал на стеблях.

— Катя-я-я, ау? Ты меня слышишь? — Донесся голос мамы.

— А?

— Кто подарил тебе эту прелесть? — Мама улыбалась? — У тебя наконец-то появился мальчик? Да? Как его зовут?

— Ага.

— Что ага? — Мама рассмеялась.

— Это… появился. Кажется. Даниэль.

— Кажется? Что-то ты темнишь, доча. — Мама протянула руку к кулону. — Можно?

— Ага. — Я заторможено кивнула.

Мне почему-то казалось, что мамины пальцы сейчас проскочат сквозь цветы и кулон так же, как проскакивали мои, когда я пыталась их взять во сне. Но нет, мама спокойно взяла кулон, подняла, посмотрела на свет сквозь прозрачный камень.

— Красивый. Удивительное очарование. Только я не пойму, что это за камень. Вроде на топаз похож, но точно не он. Твой мальчик сказал тебе название камня?

— Нет. — Я тупо качнула головой.

— Жаль. Ты потом спроси, ладно? Мне интересно. — И мама сама застегнула мне цепочку на шее. — И поставь цветы в воду, а то завянут. Жалко же такую красоту.

Больше мы к этой теме не возвращались. Я послушно поставила цветы в вазу. Мы с мамой поужинали, посмотрели какое-то кино, только я плохо понимала, что смотрю, настолько была растеряна от произошедшего. Ну как?! Как так получилось? Это же в принципе невозможно. Это же сон. СОН! И вдруг цветы, кулон, здесь на моем столе. Бред какой-то. Я покосилась на маму, рассказать или нет? Нет, не буду, страшно. А еще было очень страшно ложиться спать. Я ощущала на шее подарок Даниэля. Через какое-то время камень нагрелся от тепла моего тела, и я его ощущала как что-то очень живое и теплое. И было страшно, что я засну и снова окажусь у Даниэля. Ну, то есть мне этого хотелось, снова увидеть этого очаровательного молодого человека. Но было страшно.

* * *

Я трусила до последнего. Мне действительно было страшно ложиться спать. С одной стороны интересно, это просто чудеса какие-то, но с другой стороны страшно. Это как в детстве, когда кажется, что под кроватью кто-то сидит, и если спустишь ноги с кровати, то этот «кто-то» тебя за ногу схватит. И вроде понимаешь, что это просто фантазии, но темно-то под кроватью по настоящему, а вдруг там и вправду кто-то есть? Вот то-то и оно. Так и сейчас было. Даниэль и его дом были сном. Сном интересным, приятным и галантным. Как девичья сказка. Но когда эта сказка преподносит подарки, которые оказываются материальными, то — ой. А если я там встречу не такого славного Даниэля, а, ну не знаю, оборотня из тех, про которых он говорил? А? Вот что тогда? Я его, значит, встречу, а дальше как в песенке Миронова, только с поправкой на главных действующих лиц:

А Катенька крылышками бяк-бяк-бяк-бяк,
А за ней-то оборотень прыг-прыг-прыг-прыг,
Он её голубушку шмяк-шмяк-шмяк-шмяк,
Ням-ням-ням-ням да и шмыг-шмыг-шмыг-шмыг.

Вот так-то вот. Я нервно теребила на шее подарок Даниэля. Бою-ю-ю-юсь. Нет, сегодня точно от греха подальше сниму амулет, надо сначала осознать эту новую реальность. Блин, и ведь даже не расскажешь никому, Ирка и то не поверит. А уж про маму и бабушку с дедушкой и говорить нечего. Выпишут мне транквилизаторы и с ласковой улыбочкой начнут их предлагать, мол, выпей, деточка, отдохни, голубушка, а то ты со своими экзаменами совсем уже головой двинулась. В общем, струсила я. Кулон-амулет я сняла и, ложась спать, думала про белых барашков, пасущихся на чудесной зеленой лужайке, и никаких лордов, никаких оборотней.

На следующий день в институте я ловила ворон и думала о произошедшем вчера. Мне действительно не приснился лорд Даниэль, и я с одной стороны была огорчена, а с другой вздохнула с некоторым облегчением. А с третьей стороны, после института я поехала в книжный магазин. Долго бродила между полок, не зная, какую же энциклопедию с картинками мне купить. Ведь я обещала рассказать Даниэлю что-то о своем мире, а как, если я сама ни в зуб ногой во всяких технических терминах и разных мальчуковых радостях, ведь брата у меня никогда не было. Промаявшись там полчаса, я на свою удачу отловила там парнишку лет тринадцати-четырнадцати. Вроде еще ребенок, но ребенок уже почти взрослый, то есть по идее то, что интересно узнать такому вот киндеру, должно подойти и моему любознательному лорду, учитывая его абсолютное незнание моего мира. Но при этом заинтересованность у Даниэля не на уровне пятилетнего ребенка, ведь он все же взрослый мужчина. Сделав эти гениальные выводы я отловила юного книгомана, и уговорила помочь мне выбрать энциклопедию, в которой было бы описано интересно, познавательно, но для дилетантов, просто как общее развитие. Парнишка немного поломался для вида, но взятка в виде сникерса его переубедила, и мы с ним выбрали-таки нужную книгу. И на всякий случай я купила еще и книгу из серии «Хочу все знать для почемучек», там картинок много. Вот, буду просвещать Даниэля, а заодно себя, мне тоже интересно.

Убедив себя, что теперь все будет хорошо, и даже оборотню я смогу заболтать зубы, я успокоилась. Придя домой прихорошилась, оделась в мягкие удобные джинсы и футболку и легла спать в обнимку с более детской энциклопедий. Поворочавшись, вспомнила, что забыла надеть амулет. Вскочила, нашла его и застегнула на шее. И вот тут меня ожидал сюрприз. Вот точно как в американских фильмах, когда толпа гостей вопит ошалевшей от испуга жертве их вечеринки — сюрпра-а-а-айс. Как только я застегнула замочек по цепочке пробежала вереница искр, согрев шею легким покалыванием, и… И цепочка стала цельной. Ага. Замочек исчез вообще. Я в растерянности покрутила цепочку, прокрутила ее вокруг шеи, сдвигая камень. И ничего. Замочек испарился, тю-тю. Цепочка выглядела так, как будто она всегда и была цельной, и замка на ней и в помине никогда не было. М-даааа. Это значит, чтобы мне больше не было путей для отступления? Или так и было задумано, но вчера этого не произошло, так как цепочку на меня надела мама?

Снова стало страшно. Но интересно. Помявшись у постели, я все же легла в обнимку с энциклопедией. Вот ведь дожилась, спать иду как на войну. Собрав в кулак все свое мужество, одевшись в удобную одежду и вооружившись толстой книжкой. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза и тут же открыла их от бархатного голоса Даниэля.

— Катенька, здравствуйте.

Я лежала на кровати Даниэля в той же позе, в которой только что легла в свою кровать, а он сидел за столом, подперев голову рукой, и с улыбкой смотрел на меня.

— Вы вчера не пришли. Испугались? — И так по-доброму улыбается, что я оттаяла и тоже разулыбалась.

— Нуууу, есть немного. Знаете, Даниэль, я ведь вас сном все время считала, а тут просыпаюсь дома, а на столе цветы и кулон. — Я рассмеялась. — Тут поневоле испугаешься.

— Катенька, я так рад, что все сработало. Я до последнего сомневался, хотя маг уверял меня, что все пройдет хорошо, если вы живая, а не призрак. — И снова так хорошо улыбается. — А эти цветы тоже вам.

Я перевела взгляд, на столе снова стояли айлоры в вазе, только теперь нежно розовые.

— Айлоры? — Я подошла к столу и свободной от энциклопедии рукой погладила воздух вокруг лепестков.

— Айлоры. Другие я не решился вам дарить, а в этих магия хоть и в малой дозе, но сильная. Вы ведь смогли их забрать, да? Они исчезли из комнаты вместе с вами. — Даниэль, который встал из-за стола, как только я поднялась с кровати, стоял рядом и улыбался.

— Да. Знаете, как удивилась? — Я демонстративно распахнула глаза во всю ширь.

— Догадываюсь. — Даниэль рассмеялся. — Наверно так же как я, когда увидел вас в первый раз. — И он тоже так же демонстративно максимально раскрыл глаза.

Я тоже рассмеялась. Все-таки он невероятно очарователен. Вот если бы он жил на Земле и стал за мной ухаживать, я бы точно не стала отказываться от свиданий. Поймав себя на этой мысли, я смутилась. Ну вот, еще не хватает по-настоящему влюбиться в сон.

— Катя, а что у вас за книга? Мы продолжим занятия?

И мы продолжили. Мы честно записали все буквы русского алфавита и немного поучились читать слоги по книжке. А потом я стала просто листать ее и показывать ему разные картинки и зачитывать текстики. Так как книга была детская, то и тексты к картинками были соответствующие. Например — Есть ли жизнь на Луне? Правда ли, что все луны круглые? Что такое черная дыра?

Даниэлю нравилось невероятно. Он как ребенок показывал пальцем на картинки, задавал вопросы, уточнял непонятные моменты. Все, что касалось космоса, у него вызвало чуть ли не священный трепет. А вот на вопрос — «Почему тоннели круглые?» он сказал, что это чушь, и тоннель может быть любой формы. А на вопрос — «Как прокладывают тоннели сквозь скалы?» он уверенно заявил, что гномы конечно, и это все знают. Мне даже жалко было его разочаровывать, что вовсе даже не гномы у нас это делают, а самые что ни на есть ТБМ, туннельно-буровая машина. А потом мы с ним стали спорить. И послужил причиной невинный детский вопрос, — «Кто роет быстрее: крот или ТБМ?» Энциклопедия утверждала, что крот роет быстрее в пять раз. На что Даниэль стал спорить, что это невозможно. Потом мы стали считать, кто быстрее — крот, ТБМ или гномы. Эмм, как ни прискорбно мне, дитю прогресса это осознавать, но таки да, получается, что гномы делают это быстрее всех.

Потом мы добрались до вопроса «Где живут черви-гиганты». И вот тут была моя очередь содрогнуться. Потому-что в мире Даниэля эти черви могут жить где угодно. А некоторых из них призывают маги. Вот так-то. А Даниэль очень удивился, когда узнал, что у нас они живут только на дне океанов вокруг мест, из которых извергается горячая вода из трещин в земной коре. И тогда мне пришлось рассказывать про батискафы, про Мариинскую впадину, и даже про фильм «Титаник». Ну а что? Ведь при его съемках тоже использовали батискафы, я точно знаю. И вот тут он впал в ступор.

Короче время мы провели необычайно увлекательно. Мне самой жутко понравилась эта книжка. Оказывается, я столько всего не знаю, ууу, и не узнала бы, если бы вдруг не познакомилась с Даниэлем. Остановились мы, когда дошли до вопроса, «Из каких гнезд готовят суп».

— Из гнезд? Суп? — Надо было видеть глаза Даниэля, когда я зачитала нему название.

— Суп. Из гнезд. Ласточкиных.

— Катя, вы шутите, да? Как можно есть гнезда? Это что ж за суп такой из веток?

— Ну, не совсем из веток. Понимаете, Даниэль, это вообще-то деликатес, у одного из народов на Земле. Я его не пробовала, честно, и вряд ли решусь. Но вот тут пишут, что вкусно. — Я зачитала текст. — Его готовят из гнезд саланганы — птицы из семейства стрижей, живущей в пещерах. Саланганы не вьют гнезда из веток, а лепят их из собственной вязкой слюны.

— Слюны? — Даниэль сглотнул и слегка побледнел. — И это едят?

— Ага. Вот смотрите, что тут дальше пишут — птичьи гнезда по вкусу похожи на мокрую бумагу. А вкус и аромат супу придает куриный бульон.

Мы с Даниэлем переглянулись, потом перевели взгляд на его стол, на котором лежала стопка бумаги. На его лице было написано большими буквами, что он не хочет даже представлять вкус этой «мокрой бумаги». И я его понимала.

— Эмм, знаете, Катя, я бы, пожалуй, воздержался от такого деликатеса, если бы мне его предложили. — Выдавил Даниэль, не сводя глаз с бумаги.

— М-да, я, пожалуй, тоже. Но знаете, это не самое худшее на мой вкус. Некоторые народы еще едят суп из кошек, собак, жареных кузнечиков, червяков, змей, виноградных улиток и лягушачьи лапки. — Даниэль побелел. — А еще копченых медуз.

— Извините, Катя, я отойду на пару минуту. — Даниэль стремительно встал и вышел из комнаты.

Какой впечатлительный молодой человек. Я пожала плечами. Гадость конечно, но с другой стороны, раз едят, наверное, не совсем гадость? Хотя… Брр. Нет, точно не буду пробовать. Меня тоже замутило. Быстро встав, я подошла к букету цветов на столе и стала вдыхать тонкий аромат, чтобы перебить неприятные ощущения.

Даниэль вернулся буквально минуты через три. К нему вернулся нормальный цвет лица, но зато появился легкий запах чего-то спиртного, я фыркнула от смеха.

— Даниэль, вы что-то выпили?

— Да. Катя, вы простите, не ожидал от себя такой впечатлительности. Вам удалось меня удивить. — Он рассмеялся.

— Да ничего страшного. Я согласна, что лучше есть нормальную еду.

— Знаете, я бы очень хотел пригласить вас на обед, или ужин. У меня великолепный повар. Если вдруг, когда-нибудь, это удастся, я обещаю: никаких лягушек и кузнечиков. — Даниэль устало улыбнулся.

Я с жалостью посмотрела на него, до меня только сейчас дошло, что я-то сплю у себя дома, а вот мой лорд развлекает гостью уже несколько часов, а ведь сейчас ночь и в его мире.

— Даниэль, вы устали? Может, вы ложитесь спать, отдыхайте, а я пока поброжу по вашему дому? Можно? Я почему-то не просыпаюсь никак, а ведь у вас сейчас уже глубокая ночь.

— Ну что вы, ничего страшного. Я успею выспаться, просто посплю с утра подольше. — Он улыбнулся. — Я не могу бросить гостью.

Ой, како-о-ой гала-а-антный, прелесть, а не парень.

— М-да. Вы извините, Даниэль, я вам свалилась как снег на голову, но я не специально стала вас во снах видеть. Так получилось. А видите, в итоге я отдыхаю и сплю, а вам приходится гостей развлекать. — Я весело рассеялась, чтобы замять неловкость.

— Катенька, вы даже не представляете, как скучна была в последнее время моя жизнь, пока меня не стала навещать такая прелестная гостья. Можно я положу вам цветы на кровать, чтобы, когда вы проснетесь, смогли их забрать?

Цветы он положил мне на покрывало, как и вчера, и мы еще немного поболтали. Я рассказала про институт, про экзамены. Оказалось, что Даниэль тоже закончил местное учебное заведение всего четыре года назад и еще хорошо помнил экзамены, учебу и веселую студенческую жизнь.

— Даниэль, простите, а как вас сокращенно можно звать? — Я набралась наглости. Он конечно лорд и все такое, но очень уж долго выговаривать каждый раз его имя.

— Не знаю. У нас как-то не принято сокращать это имя. — Он задумался. — А как бы вам хотелось, придумайте сами?

— Так, давайте вместе думать тогда. Даниэль… Даня, Дан, Эль, Дэни… Какой вариант вам больше нравится?

— Мм, пожалуй, Дэни. Очень необычно звучит, мне даже нравится. Странно, почему-то никто никогда не пытался сокращать мое имя. — Он задумался.

И тут за окном пронзительно заверещала соседская машина, и я как заполошённая, подскочила на кровати, прижимая к себе одной рукой книгу, а другой букет розовых айлор. Ну чтоб тебя, соседушка… И машину твою туда же… Я с улыбкой посмотрела на нежные цветы, и аккуратно прокралась на кухню за вазой с водой. Интересно, и как я маме объясню появление букета цветов, которых вечером еще не было, учитывая, что живем мы не на первом этаже, и в окно мне их подкинуть никто не мог?

Варвара-краса и Тёмный Властелин

Ознакомительный отрывок новой повести

Что бывает, если боги шутят? Да ничего хорошего, потому что чувство юмора у высших сил весьма специфическое. И даже если они исполняют ваши тайные мечты и желания, будьте готовы к тому, что вам это, скорее всего, не понравится.

Вы одинокая блондинка, мечтающая о брутальном мужчине с собственной жилплощадью? У богини есть для вас на примете такой же одинокий Темный Властелин. А вы старый холостяк, считающий, что не родилась еще достойная вас женщина? Богиня считает иначе. В одном из миров она присмотрела для вас прекрасную женщину в самом расцвете сил.

Вы оба хотели, чтобы ваши избранники полностью вас понимали? Что ж, богиня и об этом позаботилась. Пожив в чужом теле чужой жизнью, вы познаете все нюансы. И, чур, не жаловаться. Сами заказывали!

Бойтесь озвученных желаний.
Мироздание не дремлет, всё записывает.

Богиня зимы скучала в своих ледяных чертогах. Не радовали снежинки, живописно рассыпанные по ледяному полу, не веселили снеговики, исполнявшие для нее танец.

— Как же скучно! — вздохнула роскошная беловолосая женщина, поправляя на плечах белоснежное меховое манто. — Прогуляться, что ли, по мирам? Сделать кому-нибудь доброе дело? Как раз пришло мое время…

Она встала и прошлась по огромной сверкающей ледяной зале, вглядываясь в свои отражения в зеркалах. Каждое следующее демонстрировало ее новые наряды. Общим в них был лишь цвет — белоснежный.

— Да, вот так годится, — довольно улыбнулась богиня, вглядываясь в свои голубые глаза и поправляя пушистый воротник шубки.

Цокот каблучков эхом отозвался в зале, и богиня отправилась в свое традиционное зимнее путешествие по мирам. За стенами ледяных чертогов взвилась вьюга, а когда ветер утих, богини Цасси уже не было. Пришло ее время, время зимних чудес, время исполнения самых потаенных и заветных желаний.

ВАРВАРА

— Ва-арь, — пьяненько протянула Ленка. Ее развезло уже давно, и сейчас она смотрела на меня своими огромными голубыми глазищами, в которых плескалось мартини.

— Н-ну? — отозвалась я.

— А всё же, ты хочешь замуж?

— Ленок, замуж хотят все нормальные женщины, — подняла я указательный палец. Присмотрелась к своему алому маникюру, сделанному в честь юбилея, и продолжила: — А те, которые не хотят, не нормальные, а лица нетрадиционной ориентации.

— Да чего это? — вскинулась Ира. — Я вот больше не хочу!

— Ключевое слово — «больше», — тут же оживилась Наталья. — Еще бы ты снова хотела замуж, это после того-то как почти год не могла добиться развода со своим гоблином.

— Не-е, — помотала головой единственная в нашей компании «разведенка». — Он не гоблин. Он такое существо… Слова приличного нет, назвать его. А материться я не буду. Я же приличная женщина.

Мы с подругами переглянулись и рассмеялись. Мы «приличными» не были, а потому Иркиного «козла» как только не называли. Она, кстати, была с нами солидарна, так как натерпелась от него по самое не могу.

— И все же, Варь. Ну вот скажи, каким должен быть мужчина, чтобы ты согласилась выйти за него замуж? — завела свою песню Ленка.

У нее имелась идея «фикс»: выйти замуж за богатого, красивого, умного, здорового, трудолюбивого, непьющего, некурящего романтика, к которому ни в коем случае не прилагалась бы свекровь. Естественно, таких удивительных персонажей ни на ее, ни на нашем пути не встречалось, а потому мы все (за исключением Иришки, выскочившей замуж по «залету» за своего однокурсника) благополучно оставались свободными птицами в поисках «достойного».

— Д-да! — поддержала Лену Наталья, которая тоже уже сильно опьянела. — Какой?

Взгляды трех подруг скрестились на мне в ожидании ответа.

— Самое главное, девочки, — нагнетая интригу, прошептала я, — чтобы он был… Знаете, как сказочный герой.

— Это как? — икнула Иришка.

— Ну, весь такой сильный, смелый, могучий, чтобы его боялись все, кроме меня.

— Ага, Темный Властелин! — расхохоталась Наталья, сбивая всю интригу.

Ленок и Ира зашипели на нее, чтобы не мешала имениннице признаваться в самой страшной тайне. Именинница — это я. Мы с девчонками отмечали мой юбилей, сидя в ресторанчике, наливаясь мартини, коктейлями и закусывая всё это обильными закусками. Родилась я в ночь с двадцать первого на двадцать второе декабря. Правда, маменька постоянно путалась в показаниях, всё ж таки это было еще двадцать первое или уже двадцать второе декабря ровно тридцать лет назад. Говорила, что так натерпелась во время родов, что ей эти часы показались вечностью. В метрике мне в итоге написали двадцать первое, но маман каждый год скептически поджимала губы и говорила: «Вот чую я, эти медсестры наверняка что-то напутали и не посмотрели на часы. Быть такого не может, что ты родилась до двенадцати. Я точно помню, что мучилась всю ночь. Это же самая длинная ночь в году! Ночь зимнего солнцестояния!»

Но как бы то ни было, справляли мы мой личный праздник двадцать первого, а двадцать второго продолжали веселье, доедая сладости и вкусняшки, оставшиеся со вчерашнего дня. В более зрелом возрасте — на следующий день после банкета я мучилась похмельем.

— Да ну вас, — прыснула я от смеха. — Нет! Главное, чтобы он понимал меня и мою жизнь. Не пытался меня переделать, не требовал плясать под его дудку. Из меня ведь не выйдет девушки-колокольчика. И не девушка я уже давно, и цветочком никогда не была. Вы ведь знаете мой характер. И еще мне категорически не нужен такой, которого придется перевоспитывать. Я хочу жить полноценной, бурной, страстной жизнью, а не тратить свое время и нервы на то, чтобы сделать из неудачника — человека. Ну и желательно, чтобы у него имелась своя жилплощадь. Я маму очень люблю, но все же привести ей зятя в нашу квартирку — не вариант.

— Эх, — пригорюнились подруги.

Ни одной из них не хотелось плясать под чью-то дудку. Но по-другому не получалось. Учитывая наш возраст, молоденькие мальчики, которых можно лепить под себя, из окружения выпали. А взрослые мужики, которые годились бы нам в мужья, были заядлыми холостяками с уже устоявшимся мировоззрением и перевоспитываться не желали. Либо разведенными, которые, тем более не хотели снова оказаться под женским каблучком. Да что там под каблучком… Они и штампа в паспорте боялись как огня. Такие, как и наша Ира, «больше» не хотели. Также никому из нас не хотелось неудачника… Но… Много «но»!

А то, что оставалось… Да лучше уж так, самой по себе, чем пускать в свою жизнь не пойми кого. Нет, вероятно, если бы накрыло «большое, светлое и страстное», то мы быстро передумали. Но это самое «большое и страстное» как-то не спешило. Не спешило даже «маленькое и чувственное».

— Я поняла! — выдохнула пьяная вдрызг Лена. Залпом допила то, что еще плескалось в ее бокале, и сообщила нам: — Варе нужен Темный Властелин, который будет принимать ее такой, какая она есть, не заставляя плясать и варить борщи. О! — И она подняла указательный палец, подтверждающий значимость ее открытия.

Пара секунд тишины, и мы просто зашлись от смеха.

— Девчата, Лене больше не наливать, — вытирая слезы, простонала Ира, как самая трезвая. Ее всё же дома ребенок ждал, так что она никогда не злоупотребляла. — А вот Варваре — непременно нужно выпить еще. Всё же юбилей…

За соседним столом к нашей беседе прислушивалась роскошная дама с белыми как снег волосами, холодными голубыми глазами, одетая в белый брючный костюм. Со спинки соседнего стула свисало белоснежное меховое манто, на сиденье стояла такая же белая дорогая сумка. И вообще, вся женщина выглядела словно аристократка, которую неведомо как занесло в этот далеко не самый дорогой ресторан нашего города. Когда мы прекратили обсуждать мужчин, эта женщина отпила глоток белого вина из бокала и позвала официанта, чтобы расплатиться. В какой момент она ушла, я не заметила, потому что отвлеклась на Лену.

Домой я вернулась на такси и, если честно, дорогу помню плохо. В теплой машине меня окончательно развезло, и до квартиры я добиралась на автопилоте. Долго не могла попасть ключом в замочную скважину, пока, наконец, мама не выдержала моей возни и не открыла дверь сама.

— Варя! — укоризненно произнесла она.

— Я теб-бя тоже рюб-рю, мамурь. Мы так хо-ро-шро пос-сидели с девчонками… Жаль, ред-дко уд-рается… Всё работа, раб-бота…

Тут на меня напала безудержная икота. Что было дальше, я помню урывками. Умылась, вроде бы, это я делаю всегда, даже если невменяема и неадекватна. Прихватила бутылку минералки из холодильника и прошлепала в свою комнату. Разделась, стоя перед зеркалом во всю дверцу шкафа-купе, даже не включая свет в комнате. Впрочем, в зеркальной глади отражались огоньки, вероятно, из окна. Причудливая игра теней и света заставляла их выглядеть так, словно на столе горят свечи и бьются по стенам отблески огня из камина. На себя я не смотрела, так как боялась. Не хотелось видеть пьяное лохматое чудище, которое там сейчас отражается.

А еще… Только чур не смеяться. Моя бабушка, прожившая всю свою долгую жизнь в маленьком глухом районном центре, расположенном в далеких глубинах нашей необъятной Родины, была человеком глубоко верующим и при этом… суеверным. Когда я приезжала к ней в гости на летние каникулы, она часто мне говорила: «Варенька, не смотри в зеркало после того как стемнело. Не нужно. Особенно если не включен свет. Зеркало — это путь в потусторонний мир, и открывается он после захода солнца. К нам может прийти «оно», а твою душу могут утянуть в Зазеркалье».

Собственно, она много чего мне рассказывала. Я не забывала поплевать через плечо, ежели мне переходила дорогу черная кошка. Если рассыпала соль — бросить шепотку ее через плечо и опять-таки трижды сплюнуть, чтобы не поссориться с близкими. И многое другое. А зеркала… Став взрослой, я осознала, что это всё мракобесие и суеверие, но привычка детства осталась: в темноте я старалась по возможности не смотреть на свое отражение. По этой же причине никогда не гадала на жениха с помощью свечей и зеркальца. Ну да! Глупость, я знаю. Ну и плевать, суеверия — это для русского человека нормально.

Меня качнуло, и пришлось опереться о шкаф, чтобы не упасть. Мое лицо белело, глядя на меня провалами глаз. Уф! Ну и напились же мы… Ну да ничего, завтра первый выходной, а значит, успею прийти в себя до понедельника. Но тридцать лет — это, как ни крути, дата весомая. Не отметить ее было бы преступлением. Я показала своему отражению неприличный жест, оступилась и опять потеряла равновесие. Пришлось прислониться к зеркалу, чтобы не упасть.

— О-ох! — приложив лоб к холодной глади, я прикрыла глаза. — Баиньки, Варвара Олеговна. Баиньки. Самая длинная ночь в году — это хорошо! Хоть высплюсь наконец…

* * *

Цасси проводила Варвару до самого дома, мчась россыпью снежинок над крышей машины. Усыпала белым пухом плечи девушки и уронила несколько снежинок ей на лицо, как только та выбралась из транспорта. Варя чихнула, что-то пробормотала о холодной зиме и внезапной вьюге, которой не ожидалось по прогнозу погоды, и нырнула в теплое нутро подъезда. А богиня медленно поднималась вверх, разыскивая нужное окно. Заглянула в комнату сквозь стекло, украшенное ледяной изморозью, прислушиваясь к потаенным желаниям выбранной ею смертной. Дохнула морозным облачком, добавляя волшебных узоров на стеклянной глади…

— Какая удача! — свистом ветра отозвался шепот богини. — Да я могу осчастливить сразу двух смертных. Есть у меня на примете в одном из миров холостой Темный Властелин. Неплохой парень, хотя и зануда. Да будет так!

Цасси и сама не знала, отчего решила реализовать мечты именно этой смертной из случайного мира, в который раньше богиня никогда не заглядывала. Просто случайно услышала беседу, отдыхая между перемещениями из мира в мир, и чем-то зацепил ее разговор девушек. А раз так, то почему бы и нет?

Метель усилилась, заметая город, а богиня зимы, льдов и снегов уже покинула этот мир. Ее путь лежал туда, где в мрачной темной цитадели умирал от скуки владыка Темных земель.

ТЕМНЫЙ ВЛАДЫКА

— Владыка, — склонившись, у трона стоял сотник Нерзриг, — дозвольте доложить.

— Ну? — Я лениво шевельнул пальцами, давая разрешение говорить.

— Светлые опять отправили группу. На этот раз их семеро.

— Кто в нее входит?

— Два эльфа, два гнома, два человека и дриада.

— Как неоригинально, — вздохнул я. — Хоть бы раз что-нибудь новенькое придумали.

— Они считают этот состав оптимальным, владыка. Что прикажете?

— Как обычно: найти, уничтожить. Надоели мне эти светлые. Лезут и лезут, как тараканы…

Сотник ушел, печатая шаг, а я повернул голову к своему советнику.

— А ты что скажешь, Керин?

— То же, что и всегда. Тебе нужно жениться. Если у тебя будет наследник, то светлые перестанут лезть в Темную Цитадель. К тому же ты расслабился, перестал быть тем, кто вселяет ужас.

— Не перестанут. Натура у них такая беспокойная. Начинать же всех запугивать снова я не хочу. Скучно.

— Распустился народ. Ты видел сотника? Еще несколько лет назад на докладах все боялись поднять глаза от пола. А сейчас?

— Да ну их… Никуда они не денутся, боятся или нет, а всё равно я их повелитель. И нет, я не женюсь.

— Но почему? Давай найдем какую-нибудь демоницу из высших? Или из темных эльфов.

— Ничего не выйдет. Их интересует власть, но при этом они захотят от этой сладкой власти отстранить меня. Забыл, чем закончился мой брак?

— Нет, конечно. Зулейба заслужила казнь, но ведь не все такие. Можно найти человечку.

— Всё, Керин, всё. — Я встал с каменного неудобного трона, на котором вынужден был просиживать, принимая подданных. — А человечка будет трястись от одного моего вида. Трусливый жалкий народец, и женщины у него такие же — безмозглые курицы, падающие в обморок от вида капельки крови. Скучно. И потом, все люди обитают на светлых территориях. Мне еще не хватало в Цитадели засланницы светлых.

— Но наследник…

— Мне и так хорошо, — поманив советника за собой, я направился в свои покои.

А там, подойдя к столу, налил себе бокал вина и жестом предложил Керину присоединиться. Вечер прошел за неспешной беседой и большим количеством превосходного эльфийского вина. Светлые — это одна большая заноза, но вина на их территориях делают отменные!

— А всё-таки, — пьяно спросил советник: — Вот если бы у тебя была возможность выбирать женщину, какую бы ты предпочел?

— Ха! Даже так стоит вопрос? Ладно…

Я залпом допил неизвестно уже какой по счету бокал вина, со стуком водрузил его на стол и начал перечислять:

— Она должна быть красивая, умная, смелая, с сильным характером, не плакса… Терпеть не могу женские слезы, раздражают и хочется сразу прибить, чтобы не слышать этого подвывания. Так, что еще… Она не должна пытаться меня перевоспитать, но и не прогибалась бы под все мои требования. А то скучно с безвольной тряпкой. Не должна бояться меня, само собой. Чтобы темпераментная и страстная была, а то иначе как наследника делать? Ну и должна принять мой статус, мою страну и мой дом, — обвел я рукой помещение, — и понимать меня.

— Ты больше никогда не женишься, владыка! — констатировал Керин то, что я и сам знал. — А я, пожалуй, прогуляюсь на поиски этих светлых. Засиделся я что-то. Хоть развеюсь…

— Ладно. И я передумал. Не уничтожайте их, а привезите сюда. Пообщаюсь-ка я с ними…

Налив себе вина, я поднял бокал, отсалютовал, отпил и уставился за окно. Шел снег, укрывая все вокруг белым покрывалом. Странная в этом году зима, снежная, что большая редкость. На минуту мне почудилось, что снежинки сложились в красивое женское лицо, смотрящее прямо на меня бельмами глаз. Впрочем, как только я моргнул, белые кристаллики рассыпались, и их унесло ветром. Почудилось, так как всплеска магии не было. Когда Керин ушел, я встал, подошел к большому старинному зеркалу в тусклой золотой раме.

— Не родилась еще в нашем мире та женщина, которая подходила бы под все мои требования… — Хрусталь тонко звякнул, когда я прикоснулся краем бокала к зеркальной глади.

* * *

«Это будет хорошая шутка», — мелодично рассмеялась Цасси.

Ее смех прозвучал хрустальным звоном разбившихся льдинок. Владыка темных поднял голову и посмотрел в окно. На мгновение богине показалось, что он заметил ее, но нет… Пожав плечами, брюнет отвернулся и отпил вина из бокала.

ВАРВАРА

Во рту была Сахара, в которой нагадила стая мерзких бродячих котов. Сухой распухший язык ощущался чем-то инородным, а губы пересохли. В голове шумело… Нет, в голове бил набат, стреляли пушки и шла третья мировая война. Все признаки жесточайшего похмелья были налицо.

Ох, кстати, про лицо… Представляю, какая у меня сейчас рожица. Даже смотреть-то в зеркало не хочется на такой кошмар. Какое счастье, что сегодня суббота и есть целых два дня на то, чтобы оклематься и подлечиться до понедельника. А сейчас бы воды с таблеткой аспирина.

— Мм-м… — страдальчески промычала я, собираясь с силами, чтобы открыть глаза и попытаться встать с постели.

— Вы уже проснулись? Что желаете? — спросил меня тихий женский голос.

Не поняла! Это еще кто? У нас гости, что ли, а я вчера приехала в таком состоянии, что даже не заметила?

— Воды, — прошептала я тихонечко. Потом разберусь и поздороваюсь, а пока нужно затушить пожар.

Что-то звякнуло, кто-то поднял мою руку и аккуратно вложил в нее бокал. Хм! Сервис, однако, вот из бокалов я воду никогда не пила. И странный он какой-то, тяжелый, металлический и с украшениями. Под пальцами явно ощущался чеканный рисунок и стекляшки-украшения.

— А мама где? — по-прежнему шепотом спросила я, допив живительную влагу и уронив голову обратно на подушку. Сил посмотреть на мою спасительницу не было. Бокал она сама забрала из моей безвольной руки.

— Мама? — изумленно пискнула моя собеседница. — Но ведь она упокоилась.

— Что?! — обалдело закричала я шепотом, когда до мозга дошел ответ девушки. — Что значит — «упокоилась»?

От такого шокирующего известия я распахнула глаза, рывком села и тут же схватилась за голову, застонав от вспышки боли в висках, и зажмурилась. Господи, сколько же мы вчера выпили?!

— Ну да. Еще тысячу лет назад, — явно недоумевая, ответила… А собственно, кто мне ответил?

Собрав волю в кулак, я приоткрыла один глаз. Узрела стоящую у кровати жуткую темнокожую страхолюдную девицу с неправильным прикусом и красными глазами, одетую в черное длинное платье и белый фартук. От увиденного второй мой глаз распахнулся сам.

— Ты кто? — оторопело спросила я, повысив голос от шепота до почти нормального звука.

Услышала саму себя и впала в ступор. Почему у меня хриплый мужской баритон?! Вроде мы вчера песен не пели, я не орала, связки не должна была посадить…

— Владыка, я ваша служанка, Гортензия, — успокаивающе пояснила эта непонятная страхолюдина. Чувствовалось, что ей не впервой отвечать на странные вопросы, только вот ее ответ меня ничуть не успокоил.

Я осторожно повернула голову и глянула на соседнюю подушку. «Владыки» на ней не наблюдалось. Та-а-ак! Боясь увидеть вокруг себя обитые белым мягким материалом стены, я стала осматриваться. Нет, на психушку не похоже. На больницу тоже. Скорее уж, я очутилась в каком-то богатом, но мрачном дворце.

— Чего-нибудь желаете, владыка? — терпеливо задала вопрос Гортензия.

Ну и имечко! «Цветочек» с внешностью монстра из фильмов ужасов про вампиров…

— Так что там с моей мамой? — решив отложить вопрос со странной обстановкой на потом, уточнила я всё тем же жутким хриплым баритоном.

— Госпожа упокоилась и по-прежнему лежит в вашем фамильном склепе, владыка.

— Ага! — поняла я, что ничего не поняла. Похоже, кто-то из нас все же сошел с ума или же я попала на съемки передачи «Скрытая камера». — И когда, говоришь, она упокоилась?

— Тысячу лет назад, владыка, — с непробиваемым спокойствием отозвалось страшилище женского пола в белом фартуке.

Да-а, случай крайне запущенный. Ладно! Сначала таблетку от мигрени, а там разберемся, почему она называет меня владыкой, хотя по идее, надо бы говорить «владычица».

— Гортензия, мне бы лекарство от головной боли, — вкрадчиво попросила я, сквозь полуприкрытые веки наблюдая за этой темнокожей девицей.

— Слушаюсь, владыка! — И она бодро поскакала к столу, на котором стоял поднос с какими-то флакончиками, кувшином с водой и золотым кубком.

Из протянутого мне золотого бокала, инкрустированного огромными красными кристаллами Сваровски, пахло какой-то травкой. Ладно, рискнем… Я выпила лекарство и с удивлением прислушалась к собственным ощущениям. Головная боль начала уходить еще в процессе поглощения напитка, а когда я допила последние капли, то от мигрени и следа не осталось. Ну и ну! Новое запатентованное средство? Я уже хочу его в большом количестве! Мигрень — это мой частый спутник, что не удивительно для жителя крупного мегаполиса, которому приходится много и напряженно работать по ненормированному графику.

— Желаете завтрак в спальню или выйдете в столовую, владыка? — спросила Гортензия, забрав у меня посудину.

— Пожалуй, в спальню, — отозвалась я. Что-то не готова я пока к дальнейшему розыгрышу. Надо бы сначала осмотреться в том помещении, где я оказалась.

Приняв мой ответ, девушка ушла, а я, поминутно оглядываясь, чтобы увидеть скрытого оператора, выбралась из постели. Тело вело себя странно, плохо слушалось, что впрочем неудивительно после сильной пьянки, и ощущалось словно чужое. Я сделала несколько шагов в сторону большого старинного зеркала в золоченой раме и с опаской посмотрела на себя.

— …! — вырвалось у меня, как только увидела отражение.

Не веря своим глазам, я посмотрела вниз и уставилась на деталь организма, коей у меня никогда не было и быть не могло, так как я тридцать лет прожила женщиной и иметь подобное мне в принципе не полагалось.

— …! — ругаться я умела, что неудивительно, если ты вращаешься в мужском коллективе. Делать этого не любила, но могла. А сейчас других слов просто не находилось. — Я — мужик?! У меня есть…

Брезгливо, двумя пальцами я приподняла это и неверяще уставилась на него. По ощущениям оно было мое, не приклеенное и не наращенное. Именно моя часть тела, которая вдруг напомнила о том, что ей надо бы посетить комнатку уединения.

— Боже мой! Я — мужчина! — прохрипела я, выпустила из пальцев то, что держала, и снова уставилась в зеркало.

На меня оттуда таращился красивый смуглый высокий молодой мужчина с лохматыми черными волосами до плеч и испуганными карими глазами. Не знаю, чье это тело, но точно не мое! Потому что я всю жизнь была стройной светлокожей блондинкой среднего роста с серо-зелеными глазами и аккуратной маленькой родинкой над верхней губой. А этот… ну, вот этот тип, который отражался в зеркале вместо меня, ростом явно под два метра, к тому же он не пренебрегал физической нагрузкой, судя по накачанной мускулатуре и кубикам на прессе. Но при этом, он точно не какой-то громила или спортсмен, так как нет мозолей на руках. Кожа на ладонях гладкая, как у офисного работника. Длинные тонкие пальцы украшали крупные перстни, на шее — золотой кулон с огромным рубином.

Наверное, я всё-таки сошла с ума! Попала в психушку, сейчас зайдет добрый дядя доктор с большим шприцем, вколет мне лекарство, и я перестану думать, что у меня мужское тело. И снова почувствую себя женщиной, без вот этого… — взгляд снова метнулся к тому, что болталось между ног, — зато сверху вернется мой привычный бюст второго размера.

Вместо медработника пришла обратно Гортензия с большим подносом, уставленным тарелками под серебряными крышками. Девушка водрузила все это на стол и принялась снимать крышки с тарелок. По комнате сразу же поплыл запах жареного мяса, и у меня в животе заурчало. Правда, оставалась открытой тема с посещением уединенного места.

— Гортензия, — вкрадчиво позвала я, — а где туалет?

— Что, владыка? — испуганно спросила девушка, и ее руки замерли в воздухе. — Я не знаю, владыка! Честное слово, я ничего не видела и не брала.

О боже! Это точно дурдом!

— Гортензия, — два раза глубоко вдохнув, продолжила я. — Я знаю, что ты не брала. Просто скажи мне, где он.

— Но я не знаю, владыка! Может, если вы мне опишете, как он выглядел, я… — торопливо лопотала она, глядя на меня своими красными глазищами.

Господи, хоть бы она не оказалась вампиром!

— Гортензия, мне нужно…

Черт! Дикая ситуация какая-то. Стою перед непонятной девицей неясной расы в абсолютно голом виде, в теле мужика (причем она от этого ничуть не смущается) и пытаюсь узнать, где мне пописать. Но не могу же я прямо это сказать?!

Пришлось. Эта ненормальная никак не понимала, чего я от нее хочу, пока я не озверела и не рявкнула, объяснив, что сейчас лопну, если не справлю нужду.

Да-а-а! Последний раз я общалась с ночным горшком года в два в детском саду. О жизнь! Ты — боль!

За завтраком мне было о чем подумать. Как бы невероятно это не выглядело, но, похоже, истории про «попаданцев», которых занесло в иные миры — это не просто выдумки писателей. Я, как и многие, периодически почитывала фэнтези, чтобы разгрузить мозг и отдохнуть. Правда, в книгах обычно «счастливчикам» везло больше, и они оказывались в иных мирах в своем собственном теле. Я же, вероятно, попала в те жалкие несколько процентов, коим не посчастливилось, и их занесло в чужое тело. Да еще в тело противоположного пола. Тяжело вздохнув, я заглянула под стол, сдвинула полу выданного мне шелкового халата и тоскливо посмотрела на то, чего ранее у меня никогда не было. Вот же угораздило!

— Владыка, желаете, чтобы вам привели наложницу?

— Мм-м? — не поняла я вкрадчивого вопроса Гортензии, прислуживавшей мне за столом.

Девушка стояла, глядя в пол, но когда я спросила, она быстро стрельнула глазками на то, что я только что рассматривала.

Наложницу? Мне? В смысле — для постельных утех?

— Нет! — почти закричала я. — Никаких наложниц!

— Как скажете, владыка, — отозвалась горничная, а я с подозрением уставилась на нее.

Надеюсь, прежний хозяин этого тела не делал с Гортензией ничего такого? Не хватало еще выгонять из своей постели озабоченных девиц, жаждущих теперь уже моего тела. К тому же барышень с такими зубищами, жуткими красными глазищами и откровенно страшной наружности.

А вот доставшееся мне тело, кстати, очень даже… Должна признать, что этот мужчина, кем бы он ни был, весьма хорош… Я бы и сама не отказалась закрутить страстный и бурный роман с таким мачо. Теперь же я вынуждена буду смотреть на это тело в зеркало и депрессировать о своей несчастной доле.

М-да… Ситуация — ужасная. Это факт! Я в чужом мире, в чужом доме, на чужом месте и, что самое ужасное, в чужом теле. И надо сильно постараться, чтобы меня с этого места не упекли в каменный мешок и не заковали в кандалы, с требованием вернуть им настоящего владыку или как там его. Кстати, а как его, то есть теперь меня, зовут? И еще… Если я тут, то кто же тогда там? Что если этот роскошный брюнетистый высокопоставленный хмырь поменялся со мной местами?

Допустим, меня перенесло в его организм, а его в мой. Убью гада, если он хоть что-то не то сотворит с моим телом! Я за собой трепетно и тщательно ухаживала целых тридцать лет и сохранилась в прекрасном состоянии. Выгляжу лет на десять моложе своих тридцати. Ну ладно, не десять, но больше двадцати пяти мне не дают на вид. Так, не паниковать. Будем рассчитывать на лучшее. Предположим, вмешались какие-то высшие силы или маг-маньяк совершил нечто, и вот результат. Значит, я должна сделать всё от меня зависящее, дабы не раскрыть свое инкогнито как можно дольше, навести порядок в делах хозяина моего тела (бред как звучит, но так оно теперь и есть), улучшить то, что смогу и не ухудшить всё остальное.

Осталась самая малость — разобраться: как меня зовут, кто я теперь, где живу, чем занимаюсь, кто меня окружает и что надо сделать.

— Гортензия, приготовь мою одежду, — приняв решение, велела я горничной.

Кстати, а почему у меня горничная, а не лакей? Всё же очень надеюсь, этот, который хозяин моего тела, с ней не спал. И, наверное, придется поменять девицу на мужчину, они менее наблюдательные. Эта шустрая темнокожая страшилка вполне может раскусить меня по повадкам.

С одеждой всё оказалось лучше, чем я думала. Никаких простеганных ватных панталон (о-де-шосс они, вроде, у нас назывались), чулок на резинках и штанов с откидывающимся гульфиком. Нет, нормальные брюки с пуговицами, нормальная белая рубашка с пышными рукавами, простеганный кожаный жилет и сверху камзол. На ноги — сапоги. Хуже обстояло дело с оружием. Я смотрела на чернёный тонкий меч и боялась брать его в руки. Еще порежусь…

— Гортензия, напомни-ка, сколько ты уже служишь моей горничной? — словно невзначай спросила я.

— Почти семьсот лет, владыка.

Как я не уронила себе меч на ногу, не знаю. Матушка моя, значит, тысячу лет назад упокоилась. Это страшилище служит моей личной служанкой семьсот лет… А сколько лет тогда мне? Ну, в смысле не мне, а этому… чьего имени я пока не знаю, но который владыка.

М-да. Поменять вдруг горничную ни с того ни с сего на другого слугу — не вариант. Вызовет слишком много вопросов. Придется думать, что врать. Тут в дверь постучались, и запыхавшийся серокожий клыкастый монстр в кольчуге сообщил, что советник Керин просил передать, что он отбыл вместе со всеми на поиски каких-то «светлых». Их вроде как заметили в каком-то месте (прозвучало географическое название с кучей рычащих букв), вот советник с утреца и отбыл.

Я украдкой перевела дух, что встреча еще с кем-то из близкого окружения откладывается, и решила, что пора начинать действовать. А начну, как настоящая женщина, в чьем бы теле я ни была, с обустройства своего нового дома. Отвлекусь, опять-таки. А то уж больно страшно от происходящего. И я решительно повернулась к красноглазой девице.

— Гортензия, так как жены у меня нет… — тут пришлось сделать незначительную паузу. А то вдруг жена таки есть, но в отъезде… Пусть тогда меня исправят. — Так вот, решил я, что пора мне самому посмотреть на свои владения. Давненько я не инспектировал территорию, наверняка народ отбился от рук и всё в запустении. Я прав?

— Я не знаю, владыка. Вроде всё как всегда… Что прикажете?

— Зови управляющего.

— Смотрителя замка? — переспросила Гортензия.

Я мысленно чертыхнулась.

— Нет, я передумал. Не хочу никого видеть. Со мной пойдешь ты, я скажу тебе, что надо исправить и переделать, а ты передашь кому надо. Твое присутствие меня не раздражает сегодня, в отличие от прочих. И передашь, не сделают всё быстро именно так, как я приказал через тебя, сильно пожалеют.

Понятия не имею, чем занимаются владыки, но тот, кто засунул в это тело женщину из другого мира, должен был предвидеть и осознавать последствия. А жить в свинарнике, пусть и королевском, я не собираюсь. Жилище мне досталось готическое, судя по интерьеру, но уж что имеем, тем и будем распоряжаться.

— А начнем мы, Гортензия, с моей комнаты. Здесь — помыть, здесь — выбить пыль, это переставить сюда…

Увы, мне таки пришлось терпеть присутствие смотрителя замка. Стало понятно, что Гортензия не может всё запомнить, а писать она, похоже, не умела или было не на чем. Пришлось позвать этого самого господина Моока. Жуткий мужик выглядел как типичный черт: с волосатыми ногами и копытами, длинным хвостом, пятачком вместо носа и рогами на лысой голове. Мамочки, куда я попала?! Надеюсь, это не ад! И вот как раз этот рогач все мои приказы судорожно записывал грифельным стержнем в толстую тетрадь.

А я как-то незаметно для себя поймала кураж от всего этого и раздавала указания направо и налево. Нет, ну хлев ведь, а не замок. По углам воняет, поскольку кто-то явно не добежал до ночного горшка, с потолка паутина свисает, гобелены на стенах настолько пыльные, что не видно, что на них изображено. В окнах щели, по помещениям гуляют сквозняки. Так никаких дров не напасешься камины растапливать. Кстати, о каминах…

— А это что?! — с угрозой в голосе произнесла я и стукнула кулаком по стене над камином. В трубе что-то гулко ухнуло, и вниз посыпались черные кусочки. — Уморить меня решили? Трубы не чищены? Я что-то не понял, любезнейший Моок… Так-то ты смотришь за вверенной тебе территорией? Так следишь за тем местом, где живет твой владыка? Тебе, кажется, надоело твое место?

— Пощадите, владыка! — заверещал черт и бухнулся на колени. — Всё исправлю! Клянусь! Сейчас же направлю народ на уборку!

— Проверю! Найду грязь — языками заставлю вылизать! — отчеканила я. — Завтра продолжим осматривать замок. И вот еще что! Кто вздумает гадить в моем замке по углам, найду и отрежу все «гадилки» под самый корень. Передай всем! Гортензия! Быстро идем в мой кабинет. Марш вперед!

Моя красноглазая горничная испуганно дернулась, часто закивала и торопливо рванула туда, куда я дороги не знала. В кабинете, разумеется, тоже было ужасно. Но тут имелось много книг, свитков, писем и прочих бумаг. Решила, что сначала сама разберусь со всем этим, а уже потом заставлю прислугу вычистить всё. Для начала только окно… Мне еще не хватало простуды с насморком и всем сопутствующим.

— Щели законопатить и замазать, стекла отмыть! Сегодня же! Остальное потом, — сухо распорядилась я. — Почему я должен тратить свое время и отслеживать то, что должны делать слуги?

Угадайка

Попался мне тут на форуме Дамского клуба LADY отзыв об Иржине. Автор комма, некая Ann Schu — человек не без юмора, надо сказать, и с хорошо подвешенным языком и пером. Но прокатилась она по Иржине паровым катком, обстебав по полной программе.

Собственно я к чему. Прочла я ее опус и подумала, что вот так, походя, можно смешать с помоями любое произведение любого автора. Хоть звезды мирового бестселлера, хоть классика.

Потренировалась, чтобы показать это своей бете, Татьяне. И вот так в скайпе, с планшета, в ночной тиши, за две минуты родился отзыв на…

А на что — думаю многие угадают сразу же. Как угадаете, укажу на какое же произведение был написан этот глум. И сразу скажу — я сама нежно люблю эту вещь, так что не подумайте плохо. Наоборот, пытаюсь показать, что можно отозваться вот так… даже об прекрасной и любимой книге.

Юмор. Хулиганство

Жили, значится, муж с женой в своем имении. Как водится богатые красивые и все такое. Жена, ясен перец, красавица раскрасавица, умница разумница. И рисует, и плавает, и вышивает. И слуги-то ее обожают, и муж на ручках готов носить. Ну типичнейшая Мэри Сью. Но не без тараканов она, конечно. По ночам у нее, видите ли, бессонница. Так если ей удалось вдруг к утру заснуть, и шторки на ее оконце задернуты — то все. Всему имению не дышать, не пукать. Не дай бог красу и гордость нашу разбудить.

И вот приезжает к ее мужу друг. Тоже, конечно же, красавец и умница. Приехал, а представить его не успели. И тут — вуаля — по закону жанра, попадает он на момент, когда к наша «Мэри» на лихом черном жеребце съезжает с горки в бассейн. Жеребец черный, на девушке купальник — белый. Ну а как же, чтоб издалека видно было.

Ну мужик разумеется офигел и запал на такую-то дивчину. А тут — бац — и шок! Жена друга это оказалась. И друг-то ведь лучший, но жена-то у него еще лучше. Себе такую хочется. И шо делать нашему красавцу?

Ну дальше ясно, да?

А в итоге бедная наша Мэри Сью не смогла устоять. Муж-то конечно любимый, но привычный. Даром что красавец и умник. Тут еще один такой же приехал. А может, и лучше в чем-то.

Металась-металась наша ГГ между двумя, а потом застрелилась. Тут и сказке конец. А мужики стали волосенки рвать, что сгубили дивчину.

Итак: это было краткое глумливое изложение великолепного произведения……………….

Автор…………………………..

Дневник попаданки

Ни разу не серьезно, неоконченно, и не знаю, будет ли оконченно. Писалось в злобном настроение, глумясь над собственной нежной любовью к фэнтези. Выкладываю, просто чтобы не затерялось в закромах моего компьютера. Может под настроение и продолжу глум.

Юмор, рассказ, фэнтези
День первый

День поганый. Настроение поганое. Оценка за экзамен поганая. Препод — сволочь поганая. Погода поганая. Дождь, чтоб его, тоже поганый. Пристрелите меня что-ли? Ну, чтоб не мучилась? Мне ж этот долбаный экзамен пересдавать.

Видимости на дороге никакой. Вот там, на светофорчике через зебру что горит-то? Зеленый мужичек или красный? Ни черта не видно сквозь такой дождь. А-а-а-а, стой, зонт, ты куда, стой зараза. А, чтоб вас всех. Тыдых…. Больно. Темно. Мокро.

Так, я где вообще? Я не понимаю, почему я валяюсь на какой-то непонятной полянке в каком-то непонятном лесу? А-а-а-а, водитель был маньяк! Сбил, загрузил в машину и выкинул в лесу, чтобы мой труп никто не нашел. Так, стоп. Почему труп? Я — труп?! А-а-а-а-а-а-а-а.

Так, дышим, не волнуемся. В ушах звенит, значит ору по-настоящему. Значит я не труп. Фух, ну хоть какая-то радость. Текс, и куда идти? Лес… Грибники? Ау? Спасите меня? Или охотники? А? Ну или ягодники? Ну, хоть кто-нибудь?

Ненавижу, ненавижу лес. И деревья эти, и корни их корявые, и кусты эти колючие. О, дорога! Ура-ура! Сейчас проедет кто-нибудь, и меня спасут. Ждемс.

Сволочи, где ж вы все? Я тут уже три часа сижу, хоть бы фермер какой залетный пробрел? В какую сторону-то тут дачные поселки или деревня какая?

День второй

После ночевки под деревом болят все бока. И холодно, мать вашу, это что ж за лето такое, почему холодно по ночам? Я вот в квартире с открытым балконом сплю летом, дышать нечем. А тут чуть дуба не дала за ночь. Вот же ж водила гребаный, чтоб тебя менты поймали и посадили. Наверняка ж были свидетели, как грузил меня в машину и в лес вез.

О-хх. Устала. О-о-о, вижу деревню, домики. Ура! Люди! Ну, погодите у меня, дайте только до телефона добраться, почему-то мобильник не ловит тут, глухомань несусветная. Только сначала есть. Есть хочу. Хочу жрать, жра-а-а-ать хо-о-очууу! Интересно, в этой деревне есть какое-то кафе, а то не хочется по домам бродить, сердобольных старушек просить поесть? Так, что тут у нас. Ага, кафе есть. Прикольно. Под старину сделано. Без разницы, мне бы только поесть чего.

Так, ой, что-то страшно мне, одни мужики, и все страшные такие. Даже не знала, что в пригороде так странно одеваются, никогда не бывала в деревнях. Ага, вот столик. Официантка, ау? Э, мужик, ты на официантку не очень похож. Хотя ладно, какая разница. Меню давай. Нет меню, а что есть? Ну ладно, давай свою жареную картошку, и мясо давай, ага-ага. И побольше, к черту диету, тут такой стресс…

Ох, хорошо. Что-то про цену не спросила, а вдруг меня тот маньяк ограбил? Надо хоть проверить, что там у меня с деньгами. Так, ну нормально, живем. Надо посмотреть, кто сколько денег отдает, а то надует меня сейчас это «официантко» пузатое. Чего? Так дешево? Ух ты, коммунизм прямо, вот, я же вижу, вон тот хмырь отдает всего монетку пятирублевую, а еды у него вон сколько набрано, раза в три больше моего. Может тогда мне еще чего поесть? Или лопну? Нет, не лопну, давай дядя свой пирог, не съем так понадкусываю. Ага, и держи пять рублей. О-о-о-о, ты мне еще и сдачу? Прикольно.

Хорошо… Та-а-ак, вот вечно алкаши надерутся и драться начинают. Пора делать ноги. Сейчас эти бугаи будут бить вон того мажора белобрысого. Чего его сюда занесло-то? Ну ладно я, жертва произвола на дорогах. А тебя-то, красавчик, с какого перепугу сюда занесло? Да еще в таком виде. Ишь, нафуфырился, волосы длинные, белокурые, глазки синие, да еще в таком наряде. Актер что-ли? Или ролевик? Или, я стесняюсь спросить, ты мальчиков любишь? А меч-то вон какой, прямо как настоящий.

Ой, не надо в мою сторону кружки кидать, так, удираем, удираем, по стеночке. Э, ребята, так нечестно, толпой на одного так нельзя, даже если он и по мальчикам, вам то не все равно, вас же он не трогал, я видела. Ой, дядя, извини. Мне честно жалко твою голову, но ты полежи пока, она у тебя на вид крепкая. Ой, дяденька, и ты прости, но так же не честно, я просто обязана помочь этому белобрысому недоразумению. Так, вы двое тоже звиняйте, ой, хорошо, что я маленькая, меня не видно за столом. А то сейчас мне тоже надают. Все, блондинчик, дальше ты сам, я тебе шансы уравняла, дальше справишься даже своим мечиком бутафорским.

А-а-а-а, не надо меня хватать, пусти меня деревенщина. Эй, ты, белобрысый, помогай, теперь твоя очередь меня спасать. Фух, быстро бегает, и меня тащит. Ну, где твоя тачка, или мотоцикл, что там у тебя, валим? Что?! Я не полезу туда, оно же живое, не-е-ет, не полезу. Мать твою. Ну ладно, если крепко за тебя держаться, то потерплю. Ё-моё, да что ж тут за кино снимают, что актеры на лошадях в кафе с инвентарем в сценических костюмах дерутся?

День третий

Попа болит. И спина болит. И ноги болят. Сколько же мы скакали, что я поспать успела?

Грустно…

Оконченное стихотворение

 Грустно, грустно, грустно…
 Капала капель.
 Пусто, пусто, пусто…
 Плакала свирель.
 Где же, где же, где же?
 Никого вокруг.
 Кто же, кто же, кто же
 Отзовется вдруг?
 Отольется эхо,
 Эй? Ау? Ау?
 Но в ночи нет света.
 Я одна иду.
2012 г.

Он так мечтал, она не понимала…

Абсолютное баловство, всерьез не воспринимать. Я не поэт.

Оконченное стихотворение, юмор
Он мечтал, что станет рыцарем отважным,
И спасет ее однажды от дракона.
А она хотела в воздухе морском и влажном
Птицею взметнуться ввысь с балкона.
Он тогда решил, что словно Бэтмен,
Он ее поймает, как сорвется.
А она сказала, что нужней ей Призрак,
На него лишь ее сердце отзовется.
Раз уж ей не подошли ни тот, ни этот,
То на парусах пронзительных и алых,
Заберет ее он в дали океана…
А она отвергла образ капитана.
И махнув рукой на все ее капризы,
Он пошел куда-то вдаль своей дорогой.
А она всю жизнь лелеяла обиды,
Встретив старость злобной недотрогой.
2013 г.

Опять пришел мой блудный Муз

Оконченное стихотворение, юмор
Опять пришел мой блудный Муз.
Слегка не брит, пиджак чуть-чуть помятый.
И мне с порога сразу говорит:
«Так, я не понял. Почему ты на диване?
Вы посмотрите, нагло разлеглась,
Читает книгу, ишь-ты, отдыхает.
Чьему ты Музу подло отдалась?
Кто без меня тебя тут развлекает?»
А я ему: «Глядите, кто явился?!
И где же ты болтался, балагур?
Ты вроде ж ненадолго удалился,
А по итогу целый месяц перекур.
Тебя ждала я ровно 30 дней,
Моя-то книга ожидает продолженья,
Вон у Петровой — Муз как соловей,
Про Лейну шепчет каждое мгновенье.
А ты? Балбес! Ну, где тебя носило?
Ты где болтался? Мятый и не брит.
Отсутствие идеи знаешь, как бесило?
Не Муз ты у меня, а уличный бандит».
Он засмущался, глазки потупил,
Поскреб косяк, неловко поклонился.
Признав вину, он голову склонил,
Витиевато сложно извинился.
И я его прощу, куда ж деваться,
Какой уж никакой, но свой, родной.
Действительно уж, хватит мне валяться,
Я снова не одна, мой Муз со мной.
2012–2014 гг.


Интервью порталу «Фанбук»

10 Июня 2013 г.

Итак, для поклонников Милены Завойчинской приятное событие — книга «Тринадцатая невеста» материализовалась из электронной публикации на Самиздате в Книгу. А это значит, что пришло время публикации интервью с писательнице-дебютанкой. При этом интервью брали вы, наши читатели.

Обожательница: Вы выкладываете на СИ продолжение почти каждый день. При этом, посетители форума достаточно требовательны — давай им продолжение быстрее и побольше. Как у Вас получается совмещать обязанности жены, мамы и писательницы? Ведь то, чем Вы занимаетесь — это творчество и требует уединения, вдохновения.

С трудом получается. Детям не объяснишь, что у мамы вдохновение накатило, в кончиках пальцев зудит, и нужно быстрее все записать. Поэтому у меня на столе постоянно горы клочков бумаги, на которых я записываю фразы, пришедшие на ум или моменты, которые потом нужно описать в тексте. То есть, в голове процесс придумывания продолжения романа не прекращается. А вот писать полноценно за компьютером получается только тогда, когда дети спят, а муж на работе. Иначе он тоже требует внимания и ужина. И то, что у меня там, в книжке, на кого-то напали и его срочно нужно спасти, дракон никак не может разобраться со своим умершим другом-привидением, а главная героиня выслушивает душераздирающие признания, ему неинтересно.


Лена Гай: Милена, на Вашей странице указано, что писать Вы начали в 2012 году, а уже в 2013 Вас издают. Неужели Вы до появления на СИ никогда не писали? Вот так взяли, и с первого раза у Вас получился роман?

До появления на СИ я писала исключительно сочинения в школе, рефераты и диплом в университете, и деловые письма на работе. Ведь не считать же детские рассказики про синичек и облака, написанные в младшем школьном возрасте, за попытки писать? И мечту первоклассницы — стать писательницей — сложно назвать жизненной целью. У меня была попытка начать писать детскую книжку за пару лет до СИ, но было это в тетради, на коленке, грубо говоря. И так и осталась та история ненаписанной, и даже в компьютер я тот текст не перенесла. А в начале 2012 года я приобрела ноутбук вместо сгоревшего компьютера, и решила вновь попробовать свои силы. Так началась история Алеты. Затем на месяц ее забросила, потеряв веру в свои силы. И только благодаря просьбам читателей, которым история понравилась, и они стали просить продолжения, — я вернулась к написанию текстов.

А после «Алеты», с наброска, записанного, чтобы не забыть, и опять-таки, благодаря интересу читателей, начался роман «Тринадцатая невеста», на который обратило внимание издательство «Альфа-книга». И после окончания произведения я отправила им рукопись.


Добрая ведьмочка: Милена, когда Вы выкладываете проды, Вы обращаете внимание на предложения/пожелания читателей о развитии сюжета или сюжет строите только по своему разумению?

У меня есть основная линия, которой я следую, невзирая на предположения или комментарии читателей. И если по моему плану герой, должен что-то сделать, так как это влияет на сюжет, то он непременно это сделает. Даже, если читатели потом в один голос говорят, что «Ну как же так? Зачем?». «За надом», вот все что я могу ответить в такие моменты.

Но я могу пойти навстречу пожеланиям и просьбам читателей в мелочах. Переодеть героя иначе или дать ему имя, которое нравится большинству, если у меня еще нет для него конкретного выбранного. Или подарить дракону земли не в южном предгорье, а в восточном. Мне не трудно поменять такие мелочи, не влияющие на сюжет, а читателям приятно.

Начиная роман, Вы в голове держите уже весь сюжет с подробностями, или он вырисовывается по ходу написания?

Есть основной костяк произведения. Я знаю, что события начнутся так-то, затем произойдет то и это, и закончится вот этим. Но в процессе написания текста и «наращивания мяса» на этот костяк, герои начинают жить своей жизнью, и случается, что сюжет немного меняется. Не глобально, но существенно. Но опять-таки, не под влиянием читателей, а в связи с собственной жизнью героев.


Полина: Милена, планируете ли Вы издать что-то в другой книжной серии? Или вам интересна только любовно-авантюрная фантастика?

Планировать издавать невозможно, так как не всегда знаешь, что заинтересует издательства. А вот попробовать свои силы в написании не фэнтези, а фантастики, мне было бы интересно. Я с удовольствием читаю про далекие космические галактики и героев, попадающих в трудности, но легко справляющихся с бластерами, космолетами и странными инопланетянами. Не знаю, получится ли что-нибудь, и уж точно не смогу написать какой-то крутой боевик с реками крови и убийствами на каждом шагу. К счастью или к сожалению, но мне по духу ближе юмористическое отношение к жизни. И боюсь, что мои инопланетяне получились бы на лицо ужасные, добрые внутри.

Возможно, если у меня когда-нибудь появится мужчина-соавтор, разбирающийся как раз в технических тонкостях, бластерах и боевых сценах, то на свет и выйдет не просто что-то легкое и смешное, а боевое и героическое. Соавтор будет всех крошить в капусту, а я разбавлять текст юмором и миролюбивыми сценами. Но пока это просто гипотетические рассуждения.

Много ли у Вас читателей-мужчин?

Мужчин-читателей у меня, если судить в процентном соотношении к женщинам, немного. Но и немало, чему я была приятно удивлена. И, кажется, их количество понемногу увеличивает, что не может меня не радовать.


Fefa: Ваши герои получаются очень яркими и живыми, а есть ли у них прототипы в реальной жизни?

Нет, конкретных прототипов у моих героев нет. Не могу сказать, что хоть один из них имеет прототипов или идентичен кому-то из реальности. Может, если только какие-то отдельные черты характеров, свойственные кому-то из моих знакомых, но и то — случайно.

Если бы Вам представилась возможность попасть на время в одну из Ваших книг, какую бы Вы выбрали?

Сложно сказать. Чем-то мне нравятся все описываемые мною миры. Поэтому, я бы, наверное, хотела их все посетить, совершая «иномирное» путешествие.


Miss Northman: Как Вы относитесь к героям Ваших произведений?

К главным — с симпатией. Кто-то нравится больше, кто-то меньше. Иногда приходится заставлять их делать поступки, которые лично мне не нравятся, но по сюжету это необходимо. Но не злиться же на них, что по моей вине, как автора, они совершают глупости?

Есть ли что-то в Ваших героинях от Вас самой? Похожи ли они на Вас?

У главных героинь, безусловно, проскальзывают отдельные черты характера, предпочтения и вкусы, свойственные мне. Но отдельные, выборочные — у кого-то чуть больше, у кого-то меньше. Не могу сказать, что хоть одна из героинь моих произведений — это мое стопроцентное воплощение.

Какие книги предпочитаете читать? Есть ли у Вас любимые произведения?

Взрослела я, как и многие прочие, на классике. Бальзак, Мериме, Лондон, Дюма, Джером К.Джером, О`Генри и многие другие. Затем был период детективов, мистики и ужасов. И пришло время для Агаты Кристи, Эрла Гарднера, Рекса Стаута, Стивена Кинга, Эдгара По… В сознательном возрасте, подустав от серьезной литературы, перешла на фэнтези и фантастику, перечитав и всех «классиков» от них: Герберт Уэллс, Желязны, Бредбери, Стругацкие…

Любимые произведения есть, хотя и не могу сказать, что они являются для меня настольной книгой. Но перечитывать их приходилось с не меньшим интересом, чем в первый раз. «Маленькая хозяйка большого дома» Джека Лондона, серию Желязны про принцев Амбера, «Поющие в терновнике» Колин Маккалоу, «Трое в лодке, не считая собаки» Джерома. Все и не вспомню.


Злобик: Как вы успеваете писать продолжение книги?

Пишу я в дневное время и понемногу. Все зависит от количества тихих минут, которые мне удается вырвать от семьи и детей. Поэтому и количества текста колеблется от двух до семи страниц в день. Единственное мое непременное условие для себя самой — писать каждый день, хотя бы один час. Даже, если вдохновения нет, то перечитать и выправить уже написанное. Вот так — потихоньку, не спеша, но текст дописывается.

И читая комментарии, вы исправляете ошибки и учитываете пожелания читателей?

Безусловно, я исправляю ошибки, которые мне помогают найти читатели на СИ. Как грамматические и пунктуационные, так и ляпы, которые возникают у любого автора. Самому их не всегда удается увидеть сразу, так как мысль-то уже убежала вперед и продолжает нестись, — пальцы за ней не успевают записывать. И огромное спасибо моим внимательным читателям за подсказки и помощь в отлове ошибок. Так как сама я бы их сразу не обнаружила, и пришлось бы выправлять их только в процессе правки текста.


Юляш: Милена, у меня вопрос несколько личного характера. Видите ли Вы своих герое во сне? Снятся ли Вам истории, с участием Ваших персонажей, которые можно было бы описать в книгах? Если такие случаи были, то какие именно эпизоды пришли из снов?

Во сне я вижу многое, что следовало бы записать. Но не всегда я могу потом вспомнить все хорошо, — в памяти остаются только какие-то основные идеи или сцены, которые можно использовать в сюжете. Даже жаль, — столько интересных событий, а я не могу их вспомнить утром. Единственный свой сон, который был настолько ярким и запоминающимся, да еще и печальным, что не оставлял потом полдня, я записала в виде рассказа. Чтобы выпустить на бумагу и отпустило. Так появился рассказ «Грустная сказка Волшебной страны».

А вот те герои, о которых я пишу в конкретный момент, не снятся. Снится что-то с другими неизвестными мне пока персонажами. Но то, что с ними случается, я могу вставить в текст, над которым работаю в данный момент.


Серая рысь: У меня вопрос: случайны ли Ваши сюжеты? То есть Вы не задумываете о том, почему пишите именно на такие темы, или что-то заставляет Вас писать именно об этом? К примеру, хотели поднять настроение конкретному человеку, не нашли у других авторов того, что хотели почитать и т. д.

Такого, что я пишу для поднятия настроения конкретному человеку — нет. Как сказал кто-то до меня: Я пишу просто потому, что пишу. Потому что мне нравится сам процесс, нравится придумывать новые миры и героев. Давать им жизнь и заставлять барахтаться в разных ситуациях. И прежде всего мне самой это поднимает настроение. Когда я придумываю какую-то шутку или проказу, которую делают мои герои, мне самой забавно и нравится описывать это.

И как раз, поэтому, я не описываю реки крови, смертоубийства и душераздирающие измывательства над героями. Я пропускаю все эмоции героев через себя, и мне их жалко. Я радуюсь с ними, печалюсь или мечтаю. В романе «Алета» по сюжету я сначала хотела «умертвить» одного из героев. И так хорошо текст продумала, так душещипательно, что сама шмыгала носом и с трудом сдерживала слезы. Так и не смогла я его «убить». Пришлось придумывать, куда героя деть дальше, — живым и здоровым.


Ника: Милена когда вы пишете книгу как у вас получается создавать разносторонний сюжет и следовать мысли и желаниям каждого героя? они у вас яркие живые…но мне бы хотелось чтобы они еще были чуть ответственнее, но не в этом суть…какая из книг для вас ближе к сердцу и тяжелее в описании героя?

Тяжелее всего были моменты, которые приходилось писать от лица героев-мужчин в «Алете». Ведь приходится вживаться в образ героя, когда пишешь от первого лица. А попытаться почувствовать себя мужчиной — тяжело. Мой брат, прочитав этот роман, над некоторыми моментами посмеялся, что мол, сестра, ты чего?! Это же мужик! Он так не может! Вот и обсуждала я с ним в скайпе, а как мужик может-то? И кое-какие сцены я исправляла, с учетом психологии и физиологии мужчины.

А разносторонний сюжет… Не знаю, они как-то сами так получаются. И герои сначала имеют только приблизительный характер, а уж оживая, они начинают существовать полноценно и приобретать какие-то черты, которые изначально задуманы не были, но развились в процессе.

И ответственными им быть не всегда удается. Все как в жизни. В чем-то — они молодцы, а в чем-то тупят и ведут себя неправильно. Так и ведь идеальных людей не бывает, откуда же взяться идеальным героям?


Ttalya: Какая главная героиня (из какого произведения) вам ближе всего по духу, по образу мыслей и по той «перчинке», которая присутствует у всех главных героинь?

Пожалуй, Алета. В ней больше всего тех черт характера, которые свойственны и мне. Самоирония, готовность посмеяться над собой, попав впросак, и над своими неприятностями, а так же умение не унывать, даже попадая в глупые или неприятные ситуации.


Интервью порталу «Призрачные Миры»

29.01.2015 г.

«На любой вопрос можно ответить, при этом не ответив»

ПМ[1]: Добрый день дорогая Милена. В погоне за вами мы запыхались и растеряли половину вопросов и мыслей, однако жажда приоткрыть завесу тайны, сделала свое дело. Мы хотим знать о вас ВСЕ!

Будем рады услышать честные и в меру искренние ответы. Готова? Поехали!

Поздоровайтесь с читателями по-авторски, пожалуйста.


Милена: Приветствую вас, уважаемые читатели.


ПМ: Ваше имя — это настоящее или псевдоним? Если настоящее — почему решились писать не под псевдонимом. Если псевдоним — расскажите историю его рождения, пожалуйста.


Милена: Это настоящее имя и настоящая фамилия — девичья и она же сохранившаяся в замужестве. Начинала я на Самиздате, как и большинство новичков, под псевдонимом. Страшно ведь было! Но потом решила, что не так уж все и ужасно. И читатели вроде появились. И я указала настоящие имя и фамилию.


ПМ: Отправной точкой для творчества стал переломный момент в вашей жизни или вы уже родились с талантом литератора?


Милена: Ну, насчет «родилась с талантом литератора» — сложно сказать. Как показывали оценки за сочинения в школе — какие-то способности все же были с самого начала. В глубоком нежном детстве я мечтала стать писателем. Лет в 9 у меня была тетрадь, в которую я записывала какие-то рассказики про птичек-синичек, сибирские снежные зимы и про что-то еще. Но классу к пятому вся эта блажь благополучно прошла и не вспоминалась более. Хватало сочинений по литературе на строго заданные темы.

А вот в начале 2012 года я вдруг решила попробовать свои силы и развеять скуку. Хотелось найти какое-то хобби, которое не требовало бы отлучек из дому, так как на тот момент у меня был второй ребенок, которому только исполнилось 6 месяцев. Так началась «Алета».


ПМ: Вы готовы честно и открыто критиковать других авторов, а тем более — своих знакомых авторов?

Милена: Нет, нет и нет! Только если они меня сами об этом спросят. Авторы — натуры творческие, ранимые и порой не совсем адекватные. Да-да! Сама автор (улыбаюсь). Поэтому — нет. Я могу обсудить не понравившиеся мне книги с близкими знакомыми, но никогда не стану критиковать эти книги публично. Считайте это авторской этикой.


ПМ: Знаете про существование такого себе критика-обзорника Растрепая? Если бы вы попали к нему на операционный стол, как бы реагировали?


Милена: Разумеется, знаю. И уже «попадала к нему на стол». Знаете, наверное, никак я к этому не отношусь. Если бы сам Растрепай и его сотоварищи были профессиональными критиками — то я бы приняла их разбор к сведению, расстроилась бы за критику, но приняла бы ее к сведению. Но данные господа не являются таковыми. Они обычные люди, читатели и их мнение ни в коей мере нельзя считать истиной в последней инстанции. Оно субъективно, как и мнение остальных людей. Вся разница в том, что они не поленились потратить время на то, чтобы не раскритиковать, а разобрать по косточкам и поглумиться. Потому что их разборы не профессиональны. Так может написать любой человек и с сарказмом высмеять любую книгу. Даже мирового классика.


ПМ: Какую сцену и в каком своем романе вы бы страстно желали переписать? За какой кусок текста вам стыдно до жути?


Милена: Насчет сцен — сказать не могу. Но сейчас, спустя два года, я просматриваю свои первые книги и понимаю, какие они «культяпистые». Сказывалось полнейшее отсутствие писательского опыта. Если бы я правила или писала их сейчас, то хотелось бы надеяться, что они получились бы более гладенькими. Но, что сделано, то сделано. Я ведь не предполагала, что их издадут.

Но в тоже время я не могу сказать, что мне за них «стыдно до жути». Такого нет. Скорее, немного смешно.


ПМ: Натыкались ли вы когда-либо на сюжеты, сцены, описания у других авторов так схожих с вашими, что казалось — плагиат? Какова была ваша реакция?


Милена: Случалось. Сначала — досада. Потом поняла, что ничего нового человек в принципе не может изобрести, если это не наука. Все, что придумываешь, оказывается, уже давным-давно придумал кто-то другой и задолго до того, как это пришло в голову тебе. Многое вообще случается в жизни. Авторы переносят ситуацию на бумагу — то, что было с ними в реальности. А потом оказывается, что кто-то где-то это уже описывал. Что тут скажешь? Все мы живем в одной реальности, взращены на одной и той же литературе и на одних и тех же фильмах. Соответственно сознание у большинства людей работает одинаково.

Кроме того, идеи и ситуации приходят от одного, общего на всех, Мироздания, как бы ни смешно и банально это ни звучало.


ПМ: Расскажите про ваше хобби? Связано ли ваше хобби с работой? Хотели бы вы зарабатывать на хобби?


Милена: Мое хобби — это написание книг. По профессии и образованию я с литературой не связана никаким образом. Но так получилось, что на данном жизненном этапе хобби перешло в основной вид деятельности и единственный источник дохода.


ПМ: Когда вы пишете эротические сцены, вы используете собственный опыт или подсмотренный/подслушанный? Вы сейчас честно сказали?


Милена: Я не пишу откровенных эротических сцен. Всегда стараюсь обойтись без подробностей и оставить читателю место для воображения. В тех книгах, которые пишу я, откровенная эротика неуместна.


ПМ: Милена не расслабляйтесь. У ваших почитателей тоже есть масса вопросов. С нами группа поддержки. Надеемся, что на их вопросы вы ответите с той же честностью. Готовы? Поехали.


Вопрос: Планируется ли продолжение книги *АЛЕТА*? Если да, то когда (хоть примерно…) Книга просто замечательная, интересно, что же будет дальше. (У меня уже ломка, как у наркомана!!!)


Милена: О-о! Это тот самый вопрос, за который я грозилась покусать (смеюсь). На самом деле я сама ужасно огорчена, что на мне висит этот хвост. Ужасно не люблю неоконченные дела. Они бесят и раздражают, хочется уже доделать, чтобы выдохнуть и забыть о них наконец-то.

Я хочу (и планирую) написать второй том «Алеты». Цикла точно не будет, я слишком далеко уже ушла от этих героев и их приключений. Но очень хочу закрыть ситуацию и отпустить героев в свободную жизнь. Сроков, увы, озвучить не могу. Не потому что не хочу, а сама их не знаю. Творчество, как оказалось, процесс очень капризный и непредсказуемый. Ты строишь планы, открываешь файл с текстом, сидишь над ним, мучаешься-мучаешься, и закрываешь файл, ибо текст не идет. Вот не идет и все, хоть умри. Поэтому просто держу в голове свое обязательство и знаю, что не будет мне покоя, пока я не выдам бедным ожидающим читателям заключительный второй том про Алету и Ко.


Вопрос: Откуда пришла идея для книги «Алета»? С кого писались образы самой Алеты и Шермантаэля?


Милена: Ни с кого образы не писались. Все герои у меня вымышленные и прототипов у них нет. Возможно, героини имеют некоторые черты моего характера, но это неизбежно, что-то да просочится.

Идея самой книги — тоже придумалась. Но, как я потом поняла, на меня ощутимое влияние оказала книга Елены Петровой «Лейна».


Вопрос: Как часто у Вас появляются идеи для новых произведений? Какой примерно промежуток времени проходит между появлением идеи и началом написания? Сколько времени уходит для продумывания мира, в котором будут развиваться события?


Милена: Идеи появляются регулярно. Но что-то возникает в виде сцен, из которых можно постараться и развить полноценное произведение. А из чего-то можно написать максимум рассказ или повесть. Какие-то из них я откидываю и не использую. Какие-то придерживаю в памяти и записываю общий смысл в блокнот. На будущее!

А сроки проходят разные. Идея романа «Оранжевый цвет радуги» ждала своей очереди больше года. Студенческая история про «вышибал» из «Высшей Школы Библиотекарей» тоже уже года полтора назад как придумалась, но до нее не доходили руки. Еще одна уже лет 5 или 6 (не помню точный срок) ждет своей очереди. Я ее придумала, когда в Москве был жуткий смог из-за пожаров, и даже начала писать в тетрадке. Вот так в тетрадке она и лежит, ждет, когда же я вернусь к ней.


Вопрос: Скажите, пожалуйста, как у Вас появилась идея для серии книг «Дом на перекрестке»? Откуда появился образ Виктории?


Милена: Идея самого дома на перекрестке навеяна литературой, я никогда не скрывала этого. И еще — детскими впечатлениями о доме моей бабушки в Сибири. Частный деревянный дом, с огородом, палисадником, сенями, двором, русской печкой. В общем, все как положено. Вот зимними вечерами, когда топилась печь, а свет горел не везде в доме, мне всегда казалось, что если зайти на кухню и обойти печь с другой стороны — то можно попасть в какой-то другой мир. А если засунуть руку в отверстие внизу печи (там где обычно сушили валенки. К стыду, не знаю, как эта дыра называется), то за руку тебя кто-то схватит. Барабашка или домовой (смеюсь). Ну, фантазерка я была и есть, что с меня взять? В общем, этот дом в Сибирской глубинке был для меня, городской девчонки, приезжавшей за сотни километров в гости к бабушке на каникулы — чем-то сказочным, нереальным, словно из другого мира.

А образ Вики — вымышленный. Прототипов у нее нет.


Вопрос: Будут ли книги по миру книги «Дом на перекрестке», не продолжение, а может быть про других персонажей, предыстория, например?


Милена: Нет, я не планирую этого. Если я заканчиваю историю, то ставлю точку во всех смыслах и отпускаю героев в большую жизнь. У меня уже новые идеи и новые герои, которые пришли на место прежних.


Вопрос: Будете ли вы продолжать писать книги фантастического антуража или «оранжевый цвет радуги» был единичным экземпляром? Откуда появилась мысль написать фантастику, а не фэнтези?


Милена: Скорее всего, это был единственный раз. Мне не понравилось писать о данном антураже. Это был эксперимент, мне хотелось проверить свои силы и попытаться. Ну и идея возникла и не давала покоя. Пришлось попробовать. Что я и сделала, но мне не понравилось писать об этом. Сказки, волшебство и магия мне ближе по духу. Зарекаться не буду, но вряд ли стану повторять опыт написания историй, происходящих в космосе.


Вопрос: Будут ли ещё книги на подобие «Тринадцатой невесты»?


Милена: Вполне возможно. Почему нет? Все как я люблю — и драконы, и чудеса, и магия, и неведомые зверушки.


Вопрос: Скажите, а случались ли с вами в жизни чудеса? Может в детстве или же напротив в недавнем прошлом? Моменты, которые дали вам возможность поверить в магию и наполнили ей ваши сердца. Или же вы реалистка несмотря на то что пишете фэнтези и совсем не верите в сказки, о которых сами пишете?


Милена: Отчего же? Как это ни смешно, но я верю в домового и имела опыт общения с данным существом. Многие сочтут это ересью, но что уж тут поделать? Домовым без разницы, верим мы в них или нет, они просто где-то живут, а где-то нет. Некоторые позволяют увидеть следы их присутствия.

Да и многое другое… В мире столько непознанного и непонятного… Вот, например, моя бабушка, как раз та самая, из Сибири, умела заговаривать больные зубы на месяц. Бред? Звучит именно бредом. Но факт ведь — пошепчет что-то и зубы проходили. Вот как так? Магия? Похоже на то.

Многие деревенские бабули знают и умеют то, что нам городским жителям и не снилось. И ведь работает же! И при том, что они не «ведьмы», а просто сохранили знания, передающиеся из поколения в поколение.


Вопрос: А как так получилось, что вы начали писать книги? С чего вы с начала начинали с рассказов, стихов и т. д.? А как возникают идеи (приснилось во сне, взято из жизни и т. д.)?


Милена: Стихи — это не мое. То есть я, разумеется, пыталась их писать. Но… В общем, поэзия мне не дается. А начала я писать с «Алеты». Что уж мелочиться? (смеюсь) Если писать — так сразу роман!

А идеи — многое снится, что-то приходит в голову не во сне, но в попытках заснуть. Кто-то барашков считает и заставляет их прыгать через забор, а я придумываю что-то фэнтезийное. А что-то — сидишь, пьешь кофе спокойно и не помышляешь ни о чем. А потом — опа! — Идея! И бежишь записывать скорее, пока не сбежала.


Вопрос: Ваши произведения увлекают! Прекрасный мир и прекрасные герои! Планируете ли вы какие-то книги и работаете сейчас над чем-нибудь?

Милена: Спасибо! Начала писать новую историю про студенческую братию — «Высшая Школа Библиотекарей». На этой истории я хочу просто отдохнуть, развеяться и поднять себе настроение.

Что будет следующим, к чему я подойду более вдумчиво и серьезно, не знаю.


Вопрос: Как происходит сам процесс написания, на бумаге или сразу на компьютере? Читают ли родственники ваши книги, критикуют и как авторы прислушиваются к критике или она их обижает?


Милена: Сразу на компьютере. В блокноте у меня только пометки и вопросы, которые нужно не забыть. В семье мои книги читают моя мама и моя свекровь. Не критикуют, но мнение высказывают.


Милена, большое спасибо. Было интересно узнать подробности создания произведений. Желаем вам творческих успехов, будем нагло за вами подглядывать и ждать новых творений.

Примечания

1

Призрачные Миры

(обратно)

Оглавление

  • Сказки
  •   История Демида, Степана и мушиного дракончика
  •   Тот, кто живет рядом
  •   Инкуб и бухгалтер, или как мы с Музом пытались писать эротику
  •   Поймать Удачу за хвост
  •   Грустная сказка «Волшебной Страны»
  • Сто и один сон Катерины
  • Варвара-краса и Тёмный Властелин
  •   ВАРВАРА
  •   ТЕМНЫЙ ВЛАДЫКА
  •   ВАРВАРА
  • Угадайка
  • Дневник попаданки
  • Грустно…
  • Он так мечтал, она не понимала…
  • Опять пришел мой блудный Муз
  • Интервью порталу «Фанбук»
  • Интервью порталу «Призрачные Миры»

  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © читать книги бесплатно