Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Предисловіе.

Ив. Ив. Голиковъ — авторъ «Д?яній Петра Великаго», изъ которыхъ заимствованы главнымъ образомъ настоящіе анекдоты и преданія о Петр? Великомъ — родился около 1735 года въ город? Курск?. Отецъ его былъ одинъ изъ богат?йшихъ м?стныхъ купцовъ. У приходскаго дьячка Голиковъ научился читать по церковно-славянски и кое-какъ писать, что и составило весь кругъ его воспитанія, такъ какъ въ Курск?, по его словамъ, научиться въ то время больше было буквально нечему. Для любознательнаго мальчика оставалось одно средство къ полученію образованія и умственному развитію — чтеніе, но и этому м?шала скудость книгъ во всемъ город?. Случайно первымъ самостоятельнымъ чтеніемъ Голикова были рукописныя тетради о н?которыхъ событіяхъ царствованія Петра Великаго. Это чтеніе навсегда р?шило его судьбу; въ немъ, несмотря на его малол?тство, пробудилось сильное желаніе знать о Петр? бол?е, — но для этого надо было у?хать изъ Курска.

Судьба, хотя и жестокимъ путемъ, способствовала этому стремленію: отецъ Голикова разорился, и сынъ долженъ былъ ?хать въ Москву заслуживать отцовскій долгъ «натурою» къ купцамъ Журавлевымъ, у которыхъ онъ и прослужилъ около десяти л?тъ. Пребываніе за эти годы въ Москв?, потомъ черезъ годъ по?здка по хозяйскимъ д?ламъ въ Оренбургъ и наконецъ въ Петербургъ — доставили молодому Голикову доступъ къ книгамъ о Петр? Великомъ. Онъ набросился на нихъ съ жадностью; он? казались ему какимъ-то сокровищемъ и возбудили въ немъ непреодолимое стремленіе къ отыскиванію и собиранію всего, что только могло им?ть отношеніе къ исторіи Петра Великаго. Счастливая случайность какъ разъ приводитъ Голикова въ Оренбургъ, гд? начальникомъ края былъ одинъ изъ пламенныхъ почитателей Петра Великаго — Ив. Ив. Неплюевъ. Благодаря знакомству съ нимъ, а зат?мъ, особенно во время пребыванія въ Петербург?, и съ другими современниками Петрова царствованія, Голиковъ собираетъ такіе матеріалы и записываетъ такіе факты изъ жизни Петра, которые безъ него погибли бы невозвратно и изв?стны теперь, только благодаря ему.

Голикову было 27 л?тъ, когда онъ отслужилъ Журавлевымъ отцовскій долгъ. Ставъ свободнымъ, онъ самостоятельно занялся торговлею. Средства, доставленныя ею, онъ употреблялъ на составленіе библіотеки печатныхъ и рукописныхъ сочиненій, относящихся къ исторіи Петра Великаго. Но ц?ль этого собиранія пока не была ясна для Голикова: онъ удовлетворялъ только собственнымъ своимъ потребностямъ, занятіе это доставляло ему удовольствіе, и никогда не приходила ему въ голову мысль о томъ, что когда-нибудь на основаніи собранныхъ имъ матеріаловъ онъ можетъ написать многотомную исторію Петра Великаго. Надо было случиться несчастью, чтобы въ немъ наконецъ назр?ло подобное р?шеніе.

Занимаясь питейными откупами, Голиковъ подвергся обвиненію въ уголовномъ преступленіи, былъ посаженъ въ тюрьму и потерялъ почти все свое состояніе, а дальн?йшій ходъ д?ла грозилъ ему еще худшимъ б?дствіемъ — ссылкою въ Сибирь. Но 7 августа 1782 года по случаю открытія памятника Петру Великому былъ объявленъ императрицею Екатериною II милостивый манифестъ, благодаря которому Голиковъ получилъ свободу. Прямо изъ тюрьмы онъ посп?шилъ въ церковь, а оттуда къ памятнику того, котораго такъ чтилъ и которому такъ удивительно былъ обязанъ своимъ спасеніемъ, и зд?сь на кол?няхъ публично далъ об?тъ посвятить всю остальную жизнь прославленію д?лъ Петра Великаго.

Съ т?хъ поръ Голиковъ отказался отъ торговыхъ предпріятій, переселился въ Москву и занялся исключительно обработкою и приведеніемъ въ порядокъ собранныхъ имъ матеріаловъ. Результатомъ этого труда и были дв?надцать томовъ «Д?яній Петра Великаго, мудраго преобразителя Россіи» (1788–1789 гг.).

Недостатокъ образованія не позволилъ Голикову обработать свои матеріалы научнымъ образомъ, и книга его заключаетъ въ себ? не мало прямыхъ ошибокъ и нев?рныхъ взглядовъ, не говоря уже о чрезм?рномъ поклоненіи Петру Великому, — но она была первою полною исторіею Петра, им?вшею многочисленныхъ читателей въ теченіи полув?ка, и облегчила путь для дальн?йшихъ изсл?дователей. Въ этомъ заслуга Голикова передъ потомствомъ. Самъ онъ былъ челов?къ крайне скромный и хорошо сознавалъ несоотв?тствіе своихъ силъ съ взятымъ на себя трудомъ; объ этомъ онъ говоритъ откровенно съ благородною простотою въ предисловіи къ своей книг?.

По выход? «Д?яній» Голиковъ дополнилъ ихъ новыми матеріалами, которые и издалъ въ восемнадцати томахъ, въ вид? «Дополненіи къ Д?яніямъ Петра Великаго» (1790–1797 гг.).

Умеръ Голиковъ 12 марта 1801 г.

Въ 1837–41 годахъ «Д?янія Петра Великаго» вм?ст? съ «Дополненіями» были изданы (въ 15-ти томахъ) во второй разъ; по этому-то изданію и составлена настоящая книга. Кром? того н?сколько анекдотовъ заимствовано нами изъ «Достопамятныхъ пов?ствованій и р?чей Петра Великаго» Андрея Нартова^[1] и исправлены по этому источнику н?которые анекдоты, взятые у Голикова. Третье существующее оригинальное собраніе анекдотовъ о Петр? — Штелина — ц?ликомъ вошло въ книгу Голикова; во всякомъ случа? мы просмотр?ли и это собраніе^[2] и сд?лали по нему н?которыя исправленія во взятыхъ уже у Голикова анекдотахъ.

Возобновляя зд?сь анекдоты и преданія о Петр? по указаннымъ источникамъ, мы по необходимости должны были обновить ихъ устар?лый языкъ (сохраняя понятные архаизмы лишь въ р?чахъ д?йствующихъ лицъ) и придать ему современный литературный характеръ, но стараясь, по возможности, не нарушать привлекательной наивности и простоты оригиналовъ. Чтобы нашему читателю можно было им?ть отчасти и точное понятіе объ оригиналахъ, мы привели три анекдота (LI — LIII) безъ всякихъ изм?неній; анекдоты эти взяты изъ записокъ Неплюева, и въ той редакціи, въ какой приведены у Голикова. Вм?ст? съ т?мъ намъ пришлось устранить анахронизмы, которые нер?дко встр?чаются въ указанныхъ источникахъ, и позаботиться вообще о приданіи нашимъ разсказамъ в?рнаго историческаго тона и обстановки, не разрушая однако вовсе преданія. Главнымъ пособіемъ для этого служили намъ сочиненія Устрялова^[3] и Соловьева^[4].

Порядокъ расположенія анекдотовъ въ нашей книг?, насколько это возможно было сд?лать, хронологическій. — Одинъ изъ анекдотовъ (XXI) къ Петру собственно не относится, но мы ввели этотъ анекдотъ для бол?е полной характеристики кн. Я. Долгорукова, занимающаго въ другихъ анекдотахъ видное м?сто.

Первоначальный текстъ настоящей книги^[5] былъ любезно просмотр?нъ М. А. Андреяновымъ и С. Н. Шубинскимъ, которымъ и приношу зд?сь свою искреннюю благодарность. Благодаря ихъ указаніямъ (особенно С. Н. Шубинскаго), я могъ сд?лать н?которыя необходимыя исправленія и дополненія въ своей работ?.

Ив. ?.

I.
Ранняя любовь къ воинскимъ упражненіямъ.

Когда Петру было три года, то въ день его именинъ въ числ? другихъ подарковъ одинъ купецъ поднесъ ему маленькую саблю. Царевичъ на вс? другіе подарки смотр?лъ равнодушно, но саблю принялъ съ необыкновенною радостью. Онъ вел?лъ купцу себя приподнять, поц?ловалъ его въ голову, спросилъ, какъ его зовутъ, и сказалъ, что онъ его не забудетъ. Посл? этого просилъ онъ своего отца опоясать себя саблею, а купца ч?мъ-нибудь наградить, Царь Алекс?й Михайловича, позвалъ духовника и по прочтеніи имъ молитвы опоясалъ сына саблею, а купца вел?лъ пожаловать званіемъ гостя^[6]. Обрадованный царевичъ приказалъ позвать купца и самъ объявилъ ему царскую милость, а саблю не могли уже съ т?хъ поръ съ него снять, такъ что нер?дко и засыпалъ онъ съ нею.

Алекс?й Михайловичъ, видя въ сын? склонность къ военнымъ упражненіямъ, приказалъ собрать изъ дворянскихъ д?тей н?сколькихъ однол?токъ царевичу, сд?лать подходящее для нихъ оружіе и обучить воинскимъ пріемамъ. Это распоряженіе такъ обрадовало царевича, что онъ, ц?луя руки отца, плакалъ; и съ того времени не было для него лучшаго веселья, во дворц? и на двор?, какъ играть съ т?ми д?тьми въ солдаты.

Такая сильная склонность къ военнымъ забавамъ въ маленькомъ ребенк? удивляла вс?хъ окружающихъ, и они говорили: «что будетъ съ этимъ ребенкомъ, когда онъ придетъ въ возрастъ?»

II.
Первая пот?шная рота.

Любовь къ воинскимъ упражненіямъ съ л?тами только росла въ Петр?. Во время правленія царевны Софьи онъ жилъ, удаленный отъ д?лъ, въ подмосковномъ сел? Преображенскомъ. Зд?сь, познакомившись съ иностранцами, жившими въ Н?мецкой слобод?^[7], устроилъ онъ при ихъ помощи изъ своихъ сверстниковъ и охотниковъ изъ придворныхъ служителей настоящую солдатскую роту на иностранный образецъ. Чтобы пріучить какъ самого себя, такъ и товарищей своихъ безпрекословному повиновенію и вообще правиламъ строгой дисциплины, а также и испытать на самомъ себ?, что солдатъ можетъ и долженъ д?лать, Петръ записалъ себя въ эту роту — сначала барабанщикомъ, а потомъ рядовымъ, и не только былъ внесенъ въ солдатскій списокъ, но и несъ на себ? вс? условія солдатской жизни и вс? обязанности простыхъ солдатъ: спалъ вм?ст? съ ними въ одной и той же палатк?, ?лъ ту же пищу, что и они, такъ же од?вался, стоялъ въ очередь на караул?, исправлялъ вс? солдатскія работы, возилъ для постройки кр?пости землю въ тел?жк?, сд?ланной своими руками, — и проч., и проч. За усердное исполненіе вс?хъ солдатскихъ обязанностей онъ былъ произведешь въ сержанты, и это повышеніе было принято имъ съ великою радостью.

Бояре, видя молодого государя въ такихъ трудахъ, по ихъ мн?нію неприличныхъ царскому достоинству и вм?ст? съ т?мъ изнуряющихъ молодыя силы, неоднократно старались отговорить его отъ нихъ, но Петръ и не думалъ слушаться. Наконецъ, по просьб? бояръ и самой царицы, его матери, уб?ждалъ его и самъ патріархъ не утруждать себя свыше м?ры.

— В?даю, — говорилъ патріархъ, — что упражненія твои полезны, но здоровье твое всего дороже. И мы, богомольцы твои, со вс?ми подданными просимъ и молимъ тебя не приводить въ ослабленіе безм?рными трудами твоего здоровья.

Молодой царь^[8], терп?ливо все это выслушавъ, сказалъ, что, конечно, кто-нибудь лишнее наговорилъ патріарху о его трудахъ. Патріархъ признался, что д?йствительно, кром? того, что самъ онъ знаетъ о трудахъ царя, и бояре, сокрушаясь о томъ, не разъ ему говорили. На это Петръ отв?чалъ, что усердіе бояръ къ нему осл?пляетъ ихъ, и что они худо знаютъ, какъ въ остальной Европ? государи воспитываютъ своихъ д?тей, которыхъ они съ самыхъ малыхъ л?тъ, не давая имъ никакой воли и покоя, утруждаютъ постояннымъ ученьемъ. Его же занятія, д?лающіяся по собственной охот?, не только не ослабляютъ его здоровья, но еще бол?е его укр?пляютъ.

— Къ тому же, — прибавилъ Петръ. — много времени проходить у меня, владыко святый, и въ пустыхъ забавахъ, отъ, которыхъ, однако никто меня не отвлекаетъ.

Такимъ образомъ онъ съ прежнимъ увлеченіемъ продолжалъ свои военныя занятія, и скоро за первою пот?шною ротою образовалась и вторая — въ сел? Семеновскомъ. Эти-то дв? роты и были началомъ первыхъ нашихъ гвардейскихъ полковъ — Преображенскаго и Семеновскаго.

III.
Боязнь воды въ д?тств?.

Разсказываютъ, что, несмотря на сильную любовь къ воинскимъ упражненіямъ, у Петра Великаго въ раннемъ же д?тств? наблюдалась крайняя боязнь воды. И хотя охотно слушалъ онъ разсказы о морскихъ сраженіяхъ, но самъ и не думалъ зат?вать военныхъ упражненій на судахъ. Причиной этой боязни былъ сильный испугъ, испытанный имъ въ пятил?тнемъ возраст?, Случилось это такъ.

Мать Петра, царица Наталья Кирилловна, въ весеннее время ?здила на богомолье въ монастырь. Настало половодье. Приходилось пере?зжать черезъ ручеекъ, отъ наводненія сд?лавшійся настоящею р?кою. Царица сид?ла въ карет? и дремала, а Петръ спалъ у нея на рукахъ. Въ это время карета наклонилась на бокъ и зачерпнула воды. Люди, сопровождавшіе царицу, закричали. Отъ этого крика царица очнулась и сама въ страх? сильно закричала, а отъ ея крика пробудился царевичъ и, видя воду въ карет? и слыша шумъ б?гущаго ручья, до того былъ перепуганъ, что даже забол?лъ лихорадкой.

Съ т?хъ поръ онъ не могъ спокойно смотр?ть на воду, была ли то р?ка, озеро или даже прудъ. Онъ старался скрывать страхъ свой, но безусп?шно, такъ какъ для вс?хъ зам?тно было, что онъ никогда не катался на лодк?, не купался и не пере?зжалъ въ бродъ черезъ р?ку, какъ бы мала она ни была, — и это продолжалось до четырнадцатил?тняго возраста. Въ эти л?та онъ освободился отъ своего страха сл?дующимъ образомъ.

Князь Борисъ Алекс?евичъ Голицынъ, занимавшій при Петр?.м?сто дядьки, предложилъ ему позабавиться псовою охотою. Парь не любилъ вообще никакой охоты, но изъ уваженія къ князю согласился на его просьбу. Во время охоты князь, желая уничтожить въ молодомъ цар? боязнь воды, съ нам?реніемъ завелъ его къ берегамъ р?ки Истры. Петръ, увидя р?ку, остановилъ коня.

— Куда ты завелъ меня? — спросилъ онъ съ огорченнымъ видомъ.

— Къ р?к?, — отв?чалъ князь. — Ваше величество видите, сколь утомились лошади и запылились охотники, такъ нужно лошадямъ дать отдохнуть и прохладиться, а людямъ вымыться. Родитель твой, — заключилъ князь, — часто сіе д?лывалъ и въ сей р?чк? самъ купывался^[9].

И, не дожидаясь отв?та, Голицынъ сталъ переправляться въ бродъ черезъ р?чку. Между т?мъ остальные охотники, которымъ уже былъ раньше данъ приказъ объ этомъ, разд?лись и стали купаться.

Петръ сначала на все это досадовалъ, но, видя, что князь уже пере?халъ черезъ р?чку и съ другого берега зоветъ его къ себ?, постыдился показать, что боится воды, и, сд?лавъ надъ собою усиліе, р?шился въ?хать въ р?чку и пере?халъ ее. Вс?, бывшіе при этомъ, зная страхъ его, обрадовались, да и самъ Петръ почувствовалъ отъ этого пере?зда н?которое удовольствіе.

Съ т?хъ поръ страхъ его къ вод? мало-помалу пропалъ и зам?нился, наоборотъ, очень скоро необыкновенною любовью къ мореплаванію.

IV.
Д?душка русскаго флота.

Началомъ страсти къ мореплаванію, по признанію самого Петра, послужило сл?дующее обстоятельство.

Въ начал? мая 1688 года Петръ былъ въ сел? Измайлов?. Зд?сь, осматривая по великой своей любознательности лежащій на льняномъ двор?, по амбарамъ, разный брошенный хламъ, принадлежавшій д?ду его, Никит? Ивановичу Романову, онъ увид?лъ одно судно, построенное невиданнымъ для него образомъ. Петръ разсматривалъ его съ крайнимъ любопытствомъ и спросилъ сопровождавшаго его учителя геометріи и фортификаціи, голландца Франца Тиммермана, что бы это было за судно? И узналъ, что это англійскій ботъ, употребляемый на мор? при корабляхъ, и что на немъ можно ?здить на парусахъ не только по в?тру, но и противъ в?тра. Любознательный государь желалъ бы въ ту же минуту сд?лать тому опытъ, но ботъ былъ ветхъ и неисправенъ. Тогда Петръ спросилъ Тиммермана: можно ли найти такого мастера, который бы его исправилъ? По счастію, былъ отысканъ въ Н?мецкой слобод? корабельный плотникъ, голландецъ Карштенъ (Христіанъ) Брантъ; онъ былъ вызванъ въ Россію еще при цар? Алекс?? Михайлович? и работалъ тогда при постройк? перваго русскаго корабля «Орелъ»^[10]. Брантъ починилъ ботъ, поставилъ мачту, сд?лалъ паруса, и въ ту же весну ботъ былъ спущенъ на р?ку Яузу, Сначала Петръ только смотр?лъ, какъ лавировалъ на бот? Брантъ, но потомъ с?лъ въ него самъ и учился управлять имъ.

Р?ка была узка, при поворотахъ ботъ нер?дко упирался въ ея берега, и потому перевезли его на Просяной прудъ. Но и зд?сь Петру показалось т?сно. Онъ спросилъ, н?тъ ли гд? по близости большого озера; и когда ему отв?тили, что есть — Переяславское, въ 120 верстахъ отъ Москвы, то нетерп?ливому Петру хот?лось бы ?хать къ озеру въ тотъ же день, и только просьбы матери до времени его отъ этого удержали. При первой же возможности онъ былъ на Переяславскомъ озер? и тамъ подъ руководствомъ Бранта выстроилъ уже ц?лую флотилію, при чемъ работалъ самъ, какъ простой плотникъ. Онъ съ?здилъ и на Б?лое море, въ Архангельскъ, но, уговариваемый своею матерью, сдерживалъ еще свои порывы. Посл? же смерти Натальи Кирилловны (въ январ? 1694 г.) весь отдался страсти къ мореплаванію.

Такимъ образомъ съ этого маленькаго бота начался русскій флотъ. Въ 1723 году, когда русскіе корабли уже плавали по вс?мъ прилегающимъ къ Россіи морямъ, въ Кронштадт? былъ сд?ланъ смотръ балтійскому флоту. На этомъ смотру находился и упомянутый ботъ, на которомъ Петръ съ главн?йшими начальниками флота объ?халъ вс? корабли. По окончаніи смотра былъ пиръ, и на этомъ пир? Петръ провозгласилъ тостъ за здравіе «маленькаго д?да большихъ внуковъ». Съ этихъ поръ за ботомъ такъ и осталось названіе «д?душки русскаго флота».

Посл? смотра ботъ пом?щенъ въ кронверк? Петропавловской кр?пости въ Петербург?, гд? и сохраняется до сихъ поръ.

V.
Лоцманъ Антипъ Тимо?еевъ.

Похоронивъ свою мать, Петръ въ ма? м?сяц? 1694 года былъ уже вторично въ Архангельск?. Отсюда съ боярами и холмогорскимъ архіепископомъ А?анасіемъ отправился онъ къ Соловецкому монастырю. Во время пути случилась такая жестокая буря, что самые опытные моряки отчаялись въ спасеніи. Самъ Петръ, видя неминуемую гибель, причастился Св. Таинъ изъ рукъ архіепископа, но не потерялъ присутствія духа, а ободрялъ вс?хъ, понуждалъ не складывать рукъ и самъ работалъ вм?ст? съ другими. По счастію, судномъ управлялъ опытный лоцманъ, стр?лецъ Соловецкаго монастыря Антипъ Тимо?еевъ, который также не потерялъ присутствія духа и искусно направлялъ судно среди бушующихъ волнъ. Петръ, подойдя къ нему, сталъ ему помогать сов?тами, но, занятый своимъ д?ломъ, Антипъ грубо сказалъ ему: — Поди, пожалуйста, прочь! Я больше твоего знаю и в?даю, куда правлю.

Онъ искусно направилъ судно въ губу, называемую Унскіе Рога, счастливо провелъ его между подводными каменьями, которыми губа та наполнена, и благополучно присталъ къ берегу у Пертоминскаго монастыря.

Выйдя на берегъ, Петръ подошелъ къ Антипу и сказалъ ему:

— Помнишь ли, братъ, какими ты словами на судн? меня отпотчевалъ?

Антипъ въ страх? упалъ къ его ногамъ, сознался въ своей грубости и просилъ прощенія. Великій государь поднялъ его, трижды поц?ловалъ въ голову и сказалъ:

— Ты не виноватъ ни въ чемъ, другъ мой, и я обязанъ еще благодарностію теб? за твой сов?тъ и за твое искусство.

И тогда же, переод?вшись въ сухое платье, все бывшее на немъ, измоченное даже до рубашки, подарилъ Антипу на память и сверхъ того наградилъ его еще тридцатью рублями^[11].

На томъ м?ст?, на которомъ Петръ вышелъ на берегъ, онъ поставилъ большой деревянный крестъ, сд?ланный своими руками, и собственноручно выр?залъ на немъ надпись на голландскомъ язык?: «Dat kruys. maken kaptein Piter, van. a. cht. 1694» (т.-е.: сей крестъ сд?лалъ шкиперъ Петръ въ л?то Христово 1694). Этотъ крестъ въ 1805 году перенесенъ въ ка?едральный соборъ въ Архангельск?, гд? до сихъ поръ и сохраняется.

VI.
Вспыльчивость Петра.

Петръ былъ очень вспыльчивъ, и ему стоило большого труда сдерживать порывы своего гн?ва; но, опомнившись, онъ всегда горько раскаивался въ своей горячности.

Во время перваго своего путешествія за границу, въ 1697–98 годахъ, будучи въ Германіи, однажды за об?домъ онъ такъ разсердился на какое-то противор?чіе своего любимца Лефорта, что въ гн?в? уже занесъ на него шпагу, но въ тотъ же мигъ опомнился, обнялъ Лефорта и искренно просилъ у него прощенія. Въ подобныхъ случаяхъ онъ съ болью въ сердц? говаривалъ:

— О, Боже! въ состояніи будучи исправить народъ мой, я не въ состояніи исправить самого себя.

VII.
Саардамскій плотникъ.

Главною ц?лью перваго путешествія Петра за границу было пос?щеніе Голландіи и изученіе тамъ кораблестроенія. Отъ голландцевъ, которые служили въ Россіи, Петръ наслышался много хорошаго о ихъ стран? и особенно о город? Саардам?, откуда родомъ была большая часть этихъ голландцевъ. Поэтому понятно, что, прибывъ въ Голландію, Петру прежде всего хот?лось побывать въ Саардам?, куда онъ и отправился водою на бот? всего лишь съ шестью спутниками изъ своей свиты. При этомъ Петръ съ ц?лію скрыть свое званіе од?лся простымъ матросомъ.

Подъ?зжая къ Саардаму, Петръ увидалъ въ залив? на лодк? голландца, ловившаго рыбу, и узналъ въ немъ стараго знакомаго, корабельнаго кузнеца, работавшаго прежде въ Воронеж? — Киста. Петръ окликнулъ его по имени и объявилъ ему, что желаетъ поселиться въ его дом? подъ чужимъ именемъ; а чтобы не привлечь ничьего вниманія, вышелъ на берегъ, какъ простой матросъ, съ веревкою въ рук?, чтобы привязать лодку. На другой день онъ од?лся въ тамошнее рабочее платье, состоявшее изъ простой байковой красной куртки, б?лыхъ холстинныхъ шароваръ и лакированной шляпы съ большими полями, и записался въ плотники на корабельную верфь, подъ именемъ Петра Михайлова. Зд?сь онъ скоро перезнакомился со вс?ми мастерами и усердно изучалъ ихъ искусство. Каждый день ходилъ онъ на работу съ топоромъ въ рукахъ и д?лалъ все, что ему приказывали. Работалъ онъ такъ усердно и усп?шно, что скоро былъ удостоенъ званія баса, т.-е. мастера, и это званіе доставляло ему тогда больше удовольствія, ч?мъ вс? царскіе титулы. И можно сказать, что онъ тогда какъ бы д?йствительно забылъ, кто онъ былъ на самомъ д?л?, Живя въ домик? Киста, въ квартир?, которую раньше его занимала вдова поденщика, онъ своими руками сд?лалъ себ? кровать, самъ ходилъ на рынокъ для закупки провизіи, а въ отсутствіе хозяйки разводилъ огонь на очаг? и готовилъ себ? кушанье, Такъ же просто держалъ онъ себя и потомъ, въ Амстердам?, гд? также работалъ на корабельной верфи.

Н?тъ въ исторіи другого прим?ра, говоритъ одинъ иностранный писатель, какъ только этотъ одинъ государь, который сошелъ съ своего престола, чтобы въ образ? простого наемника итти работать къ чужому народу — для того только, чтобы научиться началамъ наукъ и искусствъ и потомъ ввести ихъ въ свое государство.

Память о пребываніи Петра въ Голландіи долго сохранялась между голландцами. Изъ рода въ родъ передавались у нихъ разсказы о московскомъ цар?, работавшемъ на верфи, какъ простой плотникъ; о томъ, какъ онъ, утомленный трудомъ, отирая потъ со лба, садился на обрубокъ дерева и, опустивъ топоръ между ногъ, дружески бес?довалъ съ товарищами; охотно разговаривалъ и съ сторонними пос?тителями, если только называли его Pieter timmermann (Петръ плотникъ), но отворачивался и не отв?чалъ ни слова, когда прив?тствовали его: государь или ваше величество. Впрочемъ ни въ какомъ случа? не любилъ онъ продолжительныхъ разговоровъ и, отдохнувъ н?сколько минутъ, принимался снова за работу.

Домикъ Киста, въ которомъ жилъ Петръ, до сихъ поръ существуетъ и также прикрытъ каменнымъ нав?сомъ, какъ и нашъ «домикъ Петра Великаго» въ Петербург?. Въ 1839 году домикъ Киста пос?тилъ, будучи еще насл?дникомъ престола, императоръ Александръ II въ сопровожденіи воспитателя своего, поэта В. А. Жуковскаго. На память объ этомъ пос?щеніи Жуковскій написалъ на ст?н? домика сл?дующіе стихи:

«Надъ б?дной хижиною сей

Летаютъ ангелы святые.

Великій князь! благогов?й:

Зд?сь колыбель имперіи твоей,

Зд?сь родилась великая Россія».

VIII.
Испытаніе солдатскаго пайка.

Учреждая въ 1699 году новое постоянное войско, вводя въ немъ строгую дисциплину, опред?ляя жалованье солдатамъ и пайки хл?ба, крупъ, соли и прочаго, Петръ не прежде издавалъ законы объ этомъ, какъ испытавъ возможность выполненія этихъ законовъ. Такъ, прежде ч?мъ издать законъ о солдатскихъ пайкахъ, онъ захот?лъ на самомъ себ? испытать, можетъ ли солдатъ быть сытъ т?мъ пайкомъ. Для этой ц?ли онъ на ц?лый м?сяцъ принялъ на себя всю солдатскую службу и довольствовался только опред?леннымъ солдату пайкомъ, ничего другого къ нему не прибавляя. Только посл? этого испытанія государь сказалъ своимъ приближеннымъ:

— Слава Богу, теперь я ув?рился достов?рно, что опред?ленный солдату паекъ къ его безнужному продовольствію достаточенъ. Ибо, когда я по возрасту и силамъ моимъ большее количество пищи требую для своего насыщенія, ч?мъ многіе изъ моихъ солдатъ, то, конечно, уже каждый изъ нихъ этимъ пайкомъ будетъ сытъ.

IX.
Д?ла милосердія.

Петръ ежедневно вы?зжалъ въ какое-либо присутственное м?сто, или на работы, на военныя ученія, въ торговые ряды, или для пос?щенія кого-нибудь. При этомъ всякій разъ, какъ случалось ему встр?титься на дорог? съ священникомъ, несущимъ Св. Дары къ какому-нибудь больному, государь обыкновенно сходилъ съ своей одноколки или санокъ, смотря по времени года, и, какое бы ни было у него д?ло, откладывалъ его на тотъ часъ, подходилъ къ священнику и, воздавъ Св. Дарамъ благогов?йное поклоненіе, бралъ священника подъ руку и велъ его въ домъ больного. По причащеніи больного государь подходилъ къ его постели, поздравлялъ съ принятіемъ Св. Таинъ и высказывалъ надежду на скорое выздоровленіе. Мало того, государь посл? этого ежедневно посылалъ нав?дываться о такомъ больномъ, хотя бы это былъ простой матросъ, солдатъ или самый б?дн?йшій изъ горожанъ; присланный обыкновенно говаривалъ больному, что государь прислалъ ему здоровья, Если же кто изъ больныхъ былъ б?денъ, то государь посылалъ къ нему л?каря, л?карства и денегъ.

Нужно ли говорить, какое ц?лительное д?йствіе производило на больныхъ такое участіе монарха! И народъ в?рилъ, что такіе больные обыкновенно выздоравливаютъ. «Онъ не умретъ», говорили въ такихъ случаяхъ: «его государь пос?щалъ;).

X.
Петръ, обвиненный Сенатомъ.

Въ начал? войны со шведами, въ 1700 г., на пути изъ Москвы подъ Нарву, Петръ остановился однажды для отдыха въ дом? одного купца. У этого купца былъ сынъ, видный собою молодецъ л?тъ восемнадцати, который такъ понравился Петру, что онъ пожелалъ его им?ть въ своей гвардіи, однакоже хот?лъ, чтобы согласился на то самъ отецъ. Для этой ц?ли Петръ сталъ просить у него сына, об?щая составить ему счастіе. Купецъ отговаривался отъ этой чести, объясняя государю, что это его единственный сынъ, который служитъ ему помощникомъ въ торговыхъ занятіяхъ.

— Ты не понимаешь своей и сыновней выгоды, — возразилъ на это Петръ. — Я его полюбилъ, сл?довательно ты можешь надежно во всемъ на меня положиться; притомъ же ты не нав?ки разстанешься съ нимъ, но получишь его обратно и уже офицеромъ, а можетъ-быть увидишь его и въ такой должности, что навсегда останешься благодаренъ мн?. Итакъ не противься, другъ мой.

Такой уб?дительной просьб? нельзя было не уступить, и государь взялъ съ собой сына купца и записалъ его солдатомъ въ Преображенскій полкъ.

Подъ Нарвою, какъ изв?стно, русская армія была разбита, многіе, и между ними князь Яковъ ?едоровичъ Долгоруковъ, были взяты въ пл?нъ и отвезены въ Швецію. О сын? купца ничего не было изв?стно, и онъ какъ бы пропалъ безъ в?сти. Несчастный отецъ, пораженный потерею сына, въ которомъ только и полагалъ свое ут?шеніе, впалъ-въ несказанную горесть, отсталъ отъ своего промысла и, непрестанно оплакивая сына, разстроилъ свои д?ла и впалъ въ нужду. Наконецъ лишь въ 1712 году получилъ онъ изв?стіе, что сынъ его находится въ пл?ну у шведовъ. Обрадованный отецъ ут?шается надеждою снова увид?ть сына. Узнавъ, что государь находится въ Петербург?, онъ по?халъ туда и написалъ челобитную на полковника Преображенскаго полка Петра Михайлова, т.-е. на самого государя. Въ этой жалоб? онъ объяснилъ, какимъ образомъ сынъ его былъ взятъ на службу и какъ обнадеживалъ его при этомъ означенный полковникъ; между т?мъ сына своего онъ лишился, впалъ отъ этого въ крайнюю нужду, отсталъ отъ своего промысла и разорился, а какъ теперь изв?щенъ онъ, что сынъ его живъ и находится въ пл?ну у шведовъ, то и проситъ выкупить сына и возвратить ему, а за убытки, понесенные въ такомъ-то разм?р?, вознаградить.

Эту челобитную купецъ подалъ самому государю, бывшему въ то время на работахъ въ Адмиралтейств?. Государь, не узнавъ купца и не принимая челобитной, сказалъ:

— Старикъ! ты знаешь, что есть на то особо учрежденныя м?ста, и ты долженъ подать свою челобитную въ то изъ нихъ, куда она по содержанію своему сл?дуетъ, а меня не безпокоить, ибо и ты долженъ то в?дать, что самому мн? во всякое д?ло входить за множествомъ д?лъ государственныхъ невозможно.

— В?даю, государь, все это, — отв?чалъ старикъ, — и знаю указы твои, чтобы самому теб? не подавать челобитныхъ; но д?ло, о которомъ я прошу, такого рода, что челобитной моей не приметъ никакое судебное м?сто, потому что отв?тчикъ никому не подсуденъ.

Удивленный государь спросилъ:

— Кто же бы это такой былъ?

— Ты самъ, надежа-государь, и на тебя-то престар?лый и удрученный печалію старецъ бьетъ челомъ.

При этомъ старикъ залился слезами и припомнилъ государю о томъ, какъ взялъ онъ у него сына, что об?щалъ при этомъ и что изъ этого вышло.

Услышавъ это, Петръ прочиталъ челобитную и, не говоря ни слова, тотчасъ же самъ написалъ бумагу, изложивъ въ ней вс? обстоятельства д?ла, но не упоминая именъ ни челобитчика, ни отв?тчика, и отослалъ эту бумагу въ Сенатъ съ приказаніемъ немедленно разсмотр?ть это д?ло и р?шить по правд?, долженъ ли отв?тчикъ выкупить сына челобитчика и возвратить ему показываемые имъ убытки.

Сенатъ, получивъ такое приказаніе, р?шилъ, что челобитчикъ лишился сына единственно лишь потому, что положился на ув?реніе отв?тчика сд?лать его счастливымъ; отв?тчикъ же не только не сдержалъ своего об?щанія, но, лишивши отца сына, столько л?тъ безъ в?сти пропадавшаго, былъ еще и причиною всего его несчастія; а потому отв?тчикъ долженъ: 1) сына того, выкупивъ изъ пл?на, возвратить отцу и 2) вс? показанные отцомъ убытки возм?стить.

На другой день Петръ, придя въ Сенатъ, потребовалъ р?шенія д?ла. Прочитавъ же его, объявилъ, что этотъ отв?тчикъ есть онъ самъ, благодарилъ Сенатъ за справедливое и безпристрастное р?шеніе и потомъ вел?лъ, во что бы то ни стало, выкупить сына купца. Когда же это было исполнено, то государь произвелъ его въ офицеры гвардіи и возвратилъ отцу, и не только вернулъ посл?днему понесенные имъ убытки, но еще сверхъ того щедро наградилъ его. При этомъ государь опред?лилъ, чтобы сынъ оставался при отц? до самой его смерти, а посл? этого опять бы вернулся на службу.

XI.
Сов?тъ пьянаго пушкаря.

Петръ находился въ Новгород?, когда было получено имъ изв?стіе о пораженіи нашихъ войскъ подъ Нарвою. Такъ какъ при этомъ вся наша артиллерія досталась непріятелю, то Петръ былъ въ крайнемъ затрудненіи: необходимо было возможно скор?е отлить новыя пушки, но запаса м?ди для этого не было, а выписывать ее изъ другихъ государствъ — надо было и время и деньги. Размышляя объ этомъ, Петръ видитъ противъ окошекъ своего дома худо од?таго челов?ка, который ходитъ взадъ и впередъ съ озабоченнымъ видомъ. Петръ посылаетъ спросить, что ему нужно. Тотъ отв?чаетъ, что пришелъ помочь государеву горю. Тогда Петръ приказываетъ позвать его къ себ? и спрашиваетъ, какое онъ им?етъ до него д?ло.

— Всемилостив?йшій государь, — говоритъ тотъ, — прикажите прежде поднесть мн? чарку вина: умираю съ похмелья, а денегъ н?тъ ни полушки.

Изъ такой см?лости государь заключаетъ, что челов?къ этотъ н?что д?льное сообщить ему хочетъ, и приказываетъ подать ему чарку водки.

— Говори же, — продолжаетъ государь.

— Ваше величество думаете теперь о потер? пушекъ и о томъ, гд? взять м?ди на вылитіе оныхъ, не правда ли?

Петръ ожидаетъ продолженія такой р?чи, которая уже началомъ своимъ интересовала его.

— Ну, говори же, что дал?е?

— Ваше величество! прикажите подать другую чарку вина: истинно, не охмелился одною.

Какъ ни досадна должна была быть Петру такая наглость, но содержаніе той р?чи было довольно важно, чтобы дослушать ее, и потому приказываетъ онъ подать другую чарку.

— Теперь доволенъ, — продолжаетъ опохмелившійся. — Государь, теб? не о чемъ думать: м?ди у тебя много. Сколько при церквахъ излишнихъ и ненужныхъ колоколовъ, — кто м?шаетъ теб? взять половину ихъ и употребить на вылитіе столькихъ пушекъ, сколько теб? угодно? Нужда государственная важн?е, нежели множество колоколовъ; и половины ихъ слишкомъ будетъ довольно для того предмета, для котораго они понад?ланы. А посл?, какъ Богъ-дастъ одол?ешь своего противника, то изъ его же пушекъ понад?лать можно новыхъ колоколовъ, сколько хочешь. Къ тому же изъ церковныхъ колоколовъ есть много разбитыхъ и остающихся безъ употребленія.

Выслушавъ это, Петръ улыбнулся и произнесъ:

— Камень, его же небрегоша зиждущій, той бысть во главу угла^[12].

Ч?мъ наградилъ государь этого пьянаго сов?тчика — неизв?стно; изв?стно только, что было поступлено именно такъ, какъ онъ сов?товалъ, и въ ту же зиму вылиты изъ лишнихъ церковныхъ колоколовъ новыя пушки.

Пьяный этотъ былъ пушечный мастеръ, и одинъ престар?лый пушкарь, знакомый его, который былъ того случая очевидцемъ, передавалъ объ этомъ И. И. Голикову, изъ книги котораго «Д?янія Петра Великаго» и взятъ этотъ разсказъ.

XII.
Разбитые горшки.

Весною 1702 г. Петръ, получивъ изв?стіе о томъ, что шведы съ большими силами собираются въ Б?лое море съ ц?лію напасть на Архангельскъ, самъ по?халъ туда, чтобы принять м?ры для обороны этого города. Во время пребыванія зд?сь осматривалъ онъ однажды барки, прибывшія изъ Холмогоръ съ различными крестьянскими изд?ліями для продажи, и разговаривалъ съ хозяевами барокъ о ихъ жизни и о привезенныхъ ими товарахъ. На одной барк?, нагруженной горшками, въ то время, когда Петръ переходилъ по доск?, положенной черезъ барку, доска какъ-то подвернулась, и Петръ упалъ на горшки, по счастію безъ вреда для себя, а только перебилъ много горшковъ. Крестьянинъ, которому принадлежала барка, увидавъ это, почесалъ затылокъ и простодушно сказалъ: — Теперь-то, батюшка, не много я повезу домой денегъ.

— А сколько бы ты думалъ выручить за свой товаръ? — спросилъ государь.

Услышавъ отъ крестьянина, что алтынъ бы сорокъ онъ выручилъ, Петръ пожаловалъ ему червонецъ и сказалъ:

— Мн? пріятно, что ты не можешь на меня теперь жаловаться.

XIII.
Первый иностранный торговый корабль въ Петербург?.

Война со шведами, начатая такъ неудачно, зат?мъ постепенно велась все съ большимъ усп?хомъ. Въ ма? 1703 года Петръ отнялъ у шведовъ м?стность, гд? стоитъ теперь Петербургъ, который и былъ заложенъ тогда же, 15 мая, въ день Св. Троицы. Неприкосновеннымъ памятникомъ этого времени остается священный для вс?хъ русскихъ такъ называемый «домикъ Петра Великаго», въ царствованіе Екатерины II прикрытый каменнымъ нав?сомъ. Въ этомъ крохотномъ домик?, состоящемъ всего изъ двухъ комнатъ, разд?ленныхъ с?нями и кухней, Петръ жилъ первое время, пока строился Петербургъ.

Подъ личнымъ руководствомъ царя городъ вырасталъ живо и быстро пріобр?талъ значеніе, какъ удобный морской портъ для торговыхъ сношеній съ иностранцами, Уже осенью того же года, въ начал? ноября м?сяца, прибылъ въ Петербургъ первый голландскій корабль, нагруженный винами и солью. Понятно, какъ обрадовался этому Петръ! Необходимо было послать къ кораблю лоцмана, который бы провелъ его среди мелей въ залив?, куда впадаетъ Нева, — и Петръ самъ взялся быть этимъ лоцманомъ. Нарядившись матросомъ, какъ и вс? прочіе въ его шлюпк? были од?ты, онъ встр?тилъ корабль у мелей залива и, поздравивъ шкипера по-голландски съ прибытіемъ его первымъ въ новый портъ, объявилъ, что онъ присланъ отъ губернатора проводить корабль до пристани. Зат?мъ Петръ с?лъ въ свою шлюпку и вел?лъ шкиперу сл?довать за собою. Такимъ образомъ счастливо провелъ онъ корабль среди мелей и присталъ съ нимъ у пристани, находившейся у дома губернатора, которымъ былъ князь Меншиковъ. Въ этомъ дом? уже было приготовлено пом?щеніе для шкипера и вс?хъ его матросовъ. Меншиковъ встр?тилъ ихъ у пристани и пригласилъ вс?хъ къ своему столу, а чтобы они не безпокоились о корабл?, то былъ приставленъ къ нему караулъ изъ гвардейскихъ солдатъ.

Уже только сидя за столомъ, шкиперъ и матросы узнали въ своемъ лоцман? паря московскаго. Можно представить себ? ихъ изумленіе! Однако вспомнивъ, что этотъ царь въ бытность свою у нихъ въ Саардам? и Амстердам? работалъ на ихъ верфяхъ, какъ простой плотникъ, видя его непринужденное обращеніе съ ними, ободрились, сд?лались см?л?е и забыли, что съ ними сидитъ государь; помогло этому и выпитое вино. Въ то время, какъ они пировали за столомъ, товары ихъ были выгружены съ корабля и перенесены въ амбары Меншикова, и къ нимъ также приставленъ караулъ. По окончаніи пира, когда вс?, не исключая и самого паря, уже порядкомъ были хмельные, Петръ самъ отвелъ шкипера въ назначенную ему комнату и пожелалъ ему и матросамъ спокойной ночи.

На утро государь явился снова въ домъ Меншикова, успокоилъ шкипера ув?реніемъ, что и товары его, и все, что есть на корабл?, охраняется надлежащимъ карауломъ, и далъ ему позволеніе продавать товаръ безпошлинно, по вольной ц?н?, и самъ тутъ же купилъ для своего двора значительную часть груза. Прим?ру царя посл?довали вельможи, и въ короткое время весь товаръ былъ раскупленъ съ большою для шкипера прибылью.

Передъ отъ?здомъ изъ Петербурга и шкиперъ и матросы опять были угощены за столомъ Меншикова, опять былъ съ нимъ государь, который подарилъ шкиперу 500 червонцевъ и каждому матросу по 30 ефимковъ (талеровъ)^[13]. При этомъ сказано было, что сл?дующему кораблю будетъ такой же пріемъ и также награда: шкиперу 300 червонныхъ, матросамъ — по 20 ефимковъ; награда же будетъ выдана и третьему кораблю. Въ заключеніе государь опять самъ проводилъ корабль среди мелей, обнялъ на прощаніе шкипера и пожелалъ вс?мъ счастливаго пути.

Нужно ли говорить, какъ под?йствовали такой пріемъ и такое обращеніе царя на шкипера и матросовъ? Прощаясь съ царемъ, они были растроганы до слезъ, и ихъ пребываніе въ Петербург? представлялось имъ не д?йствительнымъ событіемъ, а какимъ-то пріятнымъ сновид?ніемъ.

XIV.
Взятіе Нарвы.

Въ 1704 году русскія войска во второй разъ осадили Нарву. Въ это время только что былъ взятъ нами Дерптъ. Осада Нарвы велась усп?шно, гарнизону неоткуда было ждать помощи, и парь предложилъ коменданту Горну сдаться, об?щая въ такомъ случа? милость всему гарнизону; въ случа? же отказа предупреждалъ, чтобы городъ не разсчитывалъ на пощаду. Гордый комендантъ отв?чалъ отказомъ и къ этому прибавилъ еще ругательства противъ русскихъ и обидное напоминаніе о ихъ пораженіи подъ Нарвою, говоря, что онъ не сомн?вается, что Богъ даруетъ ему помощь, какую и въ 1700 году даровалъ, о чемъ русскіе, какъ онъ думаетъ, еще не совс?мъ позабыли. Петръ приказалъ прочесть этотъ отв?тъ передъ войсками, а самъ собралъ военный сов?тъ, на которомъ и было р?шено взять городъ штурмомъ. 9 августа русскія войска пошли на приступъ, и, несмотря на отчаянное сопротивленіе шведовъ, городъ былъ взятъ. Гарнизонъ заперся въ каменномъ Старомъ город?; комендантъ, видя, что дальн?йшее сопротивленіе безполезно, приказалъ барабанщикамъ бить сдачу. Но уже было поздно.

Русскіе, разъяренные упорнымъ сопротивленіемъ шведовъ, и слышать ничего не хот?ли. Они ворвались въ посл?днее уб?жище шведовъ, разс?ялись по всему городу — и произошла кровопролитная р?зня и грабежъ, въ которыхъ никому и ничему не было пощады.

Черезъ два часа въ городъ въ?халъ самъ царь и приказалъ прекратить кровопролитіе. По городу по?хали съ этимъ приказаніемъ трубачи, къ уц?л?вшимъ домамъ были приставлены караулы. Но трудно было унять освир?п?лыхъ солдатъ; какъ опьян?лые, они забыли всякій страхъ и не хот?ли слушаться приказаній. Тогда Петръ, обнаживъ шпагу, поскакалъ по уликамъ города самъ возстановлять порядокъ. Онъ вырывалъ изъ рукъ солдатъ ихъ несчастныя жертвы, кричалъ, чтобы унялись отъ грабежа и кровопролитія, грозилъ, а одного солдата, не хот?вшаго его слушать, въ гн?в? закололъ собственною рукою. Войдя въ одинъ домъ, Петръ бросилъ на столъ окровавленную шпагу и сказалъ перепуганнымъ хозяевамъ:

— Не бойтесь: это не шведская, а русская кровь.

Когда порядокъ наконецъ былъ водворенъ, Петръ прибылъ въ городскую ратушу, гд? собрались уц?л?вшіе граждане. Между ними былъ и комендантъ Горнъ. Петръ подошелъ къ нему и далъ ему жестокую пощечину.

— Не ты ли, — сказалъ онъ въ гн?в?, — виновникъ такъ много и безполезно пролитой крови! Не им?я никакой надежды на помощь и никакого средства къ спасенію города, не могъ ли ты уже давно выставить б?лый флагъ?^[14] Смотри, — сказалъ онъ, указывая на свою шпагу, — этою шпагой я умертвилъ собственнаго моего солдата, чтобы удержать остальныхъ отъ грабежа и убійства, и къ этому они были приведены твоимъ безразсуднымъ упрямствомъ!

По приказанію Петра Горнъ былъ посаженъ въ городскую тюрьму, гд? до этого содержались русскіе пл?нные. Зд?сь Горнъ пробылъ въ заключеніи 12 дней, а посл? перевезенъ въ Россію, гд? и оставался въ пл?ну около 11 л?тъ.

XV.
Неблагодарный ученикъ.

5 ноября 1704 года Петръ заложилъ въ Петербург? Адмиралтейскую верфь. При заложеніи этомъ находившійся въ русской служб? голландецъ, якорный мастеръ, представилъ государю одного изъ своихъ русскихъ учениковъ, какъ наибол?е способнаго, объявилъ его своимъ подмастерьемъ и просилъ о прибавк? ему жалованья. Государь ничего не им?лъ противъ прибавки, но просилъ мастера посл?дить еще за новымъ подмастерьемъ, чтобы вполн? уб?диться въ его ум?ньи.

Черезъ н?которое время подмастерье самъ подалъ государю просьбу объ об?щанной прибавк?. Петръ милостиво принялъ просьбу, но, прочитывая ее, увид?лъ, что подмастерье, хвалясь своимъ искусствомъ въ кованьи якорей, прибавлялъ, что теперь государь не им?етъ нужды въ голландц?-мастер? и можетъ ему отказать и такимъ образомъ сберечь платимое ему большое жалованье.

Великій государь считалъ неблагодарность однимъ изъ самыхъ презрительн?йшихъ пороковъ и потому сильно прогн?вался на просителя, бросилъ бумагу ему въ лицо и грозно сказалъ:

— Негодный челов?къ! Это ли твоя благодарность къ твоему добродушному мастеру и благод?телю, который не только тебя обучилъ, но еще и мн? столь усердно одобрялъ и просилъ о прибавк? жалованья? Никогда я его не отпущу изъ моей службы, покам?стъ самъ онъ отъ нея не откажется. А теб?, неблагодарный рабъ, не скоро еще прійдется получать прибавку къ жалованью.

Потомъ вел?лъ этого подмастерья передъ вс?ми его товарищами и учениками выс?чь и отослать на другой якорный заводъ.

XVI.
Опрокинутыя рюмки.

Въ 1708 году шведскія войска, подъ начальствомъ своего короля — Карла XII, вступили въ пред?лы Малороссіи. Карлъ XII, полагаясь на ув?ренія малороссійскаго гетмана Мазепы, над?ялся, что вся Малороссія отложится отъ Россіи и соединится съ нимъ, но ошибся въ расчетахъ: къ нему присоединился лишь изм?нникъ Мазепа не бол?е какъ съ двумя тысячами собственнаго своего войска.

Петръ въ это время, противопоставляя Карлу свои силы, безпрерывно разъ?зжалъ по малорусскимъ городамъ, бывая всюду, гд? присутствіе его было необходимо. Про?здомъ черезъ Кіевъ отправился онъ въ Кіево-Печерскую лавру, отслушалъ тамъ об?дню и по окончаніи ея, сопровождаемый свитою, удостоилъ своимъ пос?щеніемъ тамошняго архимандрита въ его кель?. По стародавнему русскому обычаю требовалось угостить высокаго пос?тителя, и вотъ по приказу архимандрита одинъ изъ монаховъ внесъ въ келью большой подносъ со множествомъ рюмокъ, наполненныхъ виномъ. Когда онъ подошелъ къ государю, тотъ въ это время разговаривалъ съ окружающими о какомъ-то сраженіи и, не зам?чая подошедшаго, махнулъ рукою и опрокинулъ весь подносъ на себя, Рюмки попадали на полъ и разбились вдребезги.

Многіе изъ присутствующихъ, по суев?рію, приняли этотъ случай за дурное предзнаменованіе и стали винить монаха за неосторожность. Но умный монахъ — онъ же былъ и челов?къ ученый — не смущаясь этимъ непріятнымъ приключеніемъ, указалъ на разбитыя рюмки и сказалъ государю:

— Тако сокрушиши, великій государь, силы супостатовъ своихъ!

Петръ улыбнулся и отв?чалъ:

— Дай Богъ, чтобы пророчество твое сбылось, отче.

Между т?мъ принесенъ былъ другой подносъ, и государь и вс? его сопровождавшіе выпили по рюмк?.

На сл?дующій годъ, по одержаніи Полтавской поб?ды, Петръ опять былъ въ Кіев? и, отслушавъ въ той же лавр? об?дню, снова пос?тилъ архимандрита въ его кель?. Тутъ онъ вел?лъ позвать того монаха, который опрокинулъ подносъ, и сказалъ ему:

— Пророчество твое, отецъ святый, сбылося: супостаты такъ сокрушены, какъ т? рюмки, кои ты сокрушилъ, опрокинувъ на меня.

Зат?мъ похвалилъ онъ въ монах? присутствіе духа и находчивость и тогда же далъ приказаніе посвятить его въ одинъ изъ лучшихъ монастырей въ архимандриты.

XVII.
Наши учителя въ военномъ искусств?.

27 іюня 1709 года произошла знаменитая Полтавская битва. Шведы б?жали, разбитые на голову. Н?сколько тысячъ ихъ взяты нами въ пл?нъ, и въ числ? ихъ н?сколько генераловъ и фельдмаршалъ Реншёльдъ.

Посл? боя былъ отслуженъ благодарственный молебенъ и произведена торжественная троекратная пальба изъ вс?хъ пушекъ и ружей. Зат?мъ вс? с?ли въ палаткахъ об?дать. Петръ пригласилъ къ своему столу генераловъ, какъ русскихъ, такъ и пл?нныхъ шведскихъ; по его приказанію были также угощаемы въ лагер? и шведскіе пл?нные офицеры и солдаты. Петръ милостиво разговаривалъ съ пл?нными генералами, говорилъ о ихъ корол?, о его несчастій, хвалилъ храбрость фельдмаршала Реншёльда и въ знакъ уваженія подарилъ ему свою шпагу.

Напосл?докъ царь, наливши рюмку вина, всталъ и произнесъ тостъ за здоровье своихъ учителей въ военномъ искусств?.

— Кто эти учителя? — спросилъ Реншёльдъ.

— Вы, господа шведы, — отв?тилъ царь.

— Хорошо же ученики отблагодарили своихъ учителей! — сказалъ фельдмаршалъ.

XVІІІ.
В?ротерпимость Петра.

До Петра Великаго русскіе крайне враждебно относились къ инов?рцамъ. Немногія инов?рческія церкви, построенныя въ Н?мецкой слобод?, едва сохраняли свое существованіе. Съ Петра же Великаго въ русскомъ государств? водворилась в?ротерпимость. Онъ не только разр?шилъ свободное отправленіе богослуженія вс?мъ христіанамъ, къ какому бы в?роиспов?данію они ни принадлежали, но и позволилъ имъ управляться въ своихъ церковныхъ д?лахъ независимо отъ православнаго русскаго духовенства. Онъ сказалъ однажды: «Господь далъ царямъ власть надъ народами, но надъ сов?стью людей властенъ одинъ Христосъ».

Такъ же снисходительно относился онъ и къ раскольникамъ, хотя и ясно вид?лъ ихъ заблужденія. Онъ прекратилъ существовавшее до т?хъ поръ пресл?дованіе ихъ и повел?лъ духовенству стараться о вразумленіи ихъ доказательствами, основанными на священномъ писаніи и на здравомъ разум?. Но такъ какъ м?ры эти мало помогали обращенію раскольниковъ, то Петръ обложилъ ихъ двойными податями и отличилъ особыми знаками на одежд?: четырехугольникомъ изъ краснаго сукна на спин? и козыремъ (стоячимъ воротомъ) изъ желтаго, над?ясь, не поможетъ ли въ этомъ случа? стыдъ отстать имъ отъ своихъ заблужденій, Но какъ и это средство не помогало, то и оставилъ онъ ихъ въ поко?; если же и были все-таки при немъ пресл?дованія раскольниковъ, то причиною этого служили не ихъ в?рованія, а упорное ихъ сопротивленіе нововведеніямъ царя.

Однажды, будучи на бирж?, Петръ увид?лъ между другими купцами н?сколькихъ калужскихъ купцовъ въ упомянутомъ наряд?. Государь крайне этому удивился, пожалъ плечами и спросилъ:

— Каковы купцы изъ раскольниковъ и можно ли имъ въ торговл? в?рить?

— Совершенно они таковы, — отв?чалъ одинъ изъ таможенныхъ начальниковъ.

— Хорошо, — сказалъ Петръ, — если они подлинно таковы, то по мн? пусть в?руютъ, чему хотятъ, и носятъ свой козырь; и когда уже нельзя ихъ обратить отъ суев?рія разсудкомъ, то, конечно, не пособитъ ни огонь, ни мечъ. А мучениками за глупость быть — ни они той чести не достойны, ни государство пользы им?ть не будетъ.

XIX.
Хоть голъ, да правъ!

Одинъ солдатъ изъ новобранцевъ стоялъ на караул? въ такомъ м?ст?, куда, думалъ онъ, не скоро придетъ его командиръ; всего же мен?е ожидалъ онъ самого государя, такъ какъ была об?денная пора. Постъ былъ на самомъ берегу Невы, и какъ время было жаркое, то часовой и вздумалъ выкупаться. Но только что онъ разд?лся и вошелъ въ воду, какъ увидалъ идущаго въ его сторону государя и такъ уже близко, что усп?лъ онъ только, выскочивъ изъ воды, над?ть на себя второпяхъ исподнее платье, шляпу и перевязь и, подхвативъ ружье, вытянулся на своемъ посту и отдалъ честь.

По строгости, съ какою Петръ относился къ нарушеніямъ, воинской дисциплины, можно было ожидать, что онъ велитъ наказать виновнаго по всей строгости закона; но вм?сто того, смотря на виновнаго, не могъ онъ не расхохотаться и сказалъ сопровождавшимъ его: — Хоть голъ, да правъ!

Зат?мъ спросилъ солдата, давно ли онъ въ служб?.

— Недавно, — отв?чалъ тотъ.

— Знаешь ли ты, — продолжалъ государь, — что вел?но д?лать съ т?ми часовыми, которые оставляютъ постъ свой и бросаютъ ружье, какъ сд?лалъ ты?

— Виноватъ, — сказалъ часовой.

— Ну, быть такъ! — заключилъ государь, — прощается это теб?, какъ новичку; но берегись впредь дерзнуть что-либо подобное сему сд?лать.

XX.
Ночной объ?здъ.

Нер?дко по ночамъ Петръ объ?зжалъ городъ, чтобы наблюсти за стражей и вообще за порядкомъ въ город?. Въ такихъ случаяхъ его сопровождалъ одинъ только денщикъ^[15]. Въ одну изъ такихъ по?здокъ, въ январ? 1710 года, государь про?зжалъ по московскимъ улицамъ въ 1-мъ часу ночи въ сопровожденіи денщика Полозова, отъ котораго и пошелъ этотъ анекдотъ. Большое осв?щеніе въ одномъ дом? привлекло вниманіе царя; онъ остановилъ сани и послалъ Полозова узнать, кому принадлежитъ этотъ домъ. Полозовъ, вернувшись, доложилъ, что домъ принадлежитъ одному секретарю.

— Врешь! — сказалъ государь. — Поди удостов?рься.

Полозовъ, возвратясь, подтвердилъ прежнее показаніе и добавилъ, что секретарь этотъ Пом?стнаго приказа^[16], что сегодня у него были крестины сына и теперь онъ пируетъ съ гостями.

Тогда Петръ въ?зжаетъ безъ шума на дворъ, входитъ въ домъ и, найдя множество гостей, говоритъ:

— Богъ въ помощь!

Можно себ? представить, въ какое зам?шательство должны были прійти гости, а особливо самъ хозяинъ! Однакоже государь ласковымъ обращеніемъ успокаиваетъ вс?хъ и говоритъ хозяину:

— Мн? показался необыкновеннымъ св?тъ въ твоемъ дом?, и я изъ любопытства за?халъ къ теб?, а на крыльц? узналъ, что у тебя крестины новородившемуся твоему сыну и что причиною такого св?та крестинный пиръ, — такъ поздравляю тебя съ сыномъ!

Зат?мъ государь осв?домился, какое имя дано новорожденному, какова родильница и можно ли ее вид?ть, и, предшествуемый хозяиномъ, входитъ въ спальню къ родильниц?, поздравляетъ ее съ сыномъ, ц?луется съ нею и кладетъ на зубокъ рубль. Хозяинъ подносить его величеству сладкой водки. Но государь, пригубивъ, спросилъ:

— Н?тъ ли анисовой?^[17]

— Есть, всемилостив?йшій государь! — отв?чаетъ хозяинъ.

Налита была анисовая. Государь выпилъ рюмку до половины и, осмотр?въ убранство спальни и вс?хъ комнатъ, пожелалъ вс?мъ веселиться и у?халъ.

Поутру рано посылаетъ онъ своего караульнаго офицера въ домъ секретаря и приказываетъ взять его и привести въ Преображенскій приказъ^[18].

— Но не потревожь родильницы, — прибавилъ государь, — и для того дождись у воротъ выхода секретаря.

Приказаніе было исполнено. Самъ государь былъ уже въ Преображенскомъ приказ?. Поблагодаривъ секретаря за вчерашнее угощеніе, онъ спрашиваетъ его, изъ дворянъ ли онъ и им?етъ ли пом?стье, и если им?етъ, то сколько получаетъ съ него дохода.

Дрожащій секретарь отв?чаетъ, что онъ не изъ дворянъ, а подъяческій сынъ и что пом?стья и крестьянъ не им?етъ.

— Богатую ли взялъ ты за себя жену? — снова спрашиваетъ государь.

— Небогатую.

— Изъ какихъ же доходовъ нажилъ ты такой домъ и такіе д?лаешь пиры?

Секретарь падаетъ на кол?ни и объясняетъ:

— Все, что им?ю, всемилостнв?йшій государь, нажито мною отъ подарковъ пом?щиковъ, им?ющихъ въ приказ? тяжебныя д?ла.

И, сколько могъ упомнить, объявляетъ именно, сколько кто изъ нихъ далъ ему деньгами и припасами.

Такое чистосердечное признаніе понравилось государю.

— Я вижу, — сказалъ онъ секретарю. — что ты не плутъ, и за признаніе твое Богъ тебя проститъ; но съ т?мъ однакожъ, что если ты изъ пристрастія какого что возьмешь и будешь д?ла волочить, норовя знатному, то поступлено будетъ съ тобою, какъ съ преступникомъ.

Обрадованный такою милостью, секретарь кланяется государю въ землю и клянется, что онъ и прежде не д?лалъ этого и д?лать не будетъ, и ни съ кого уже впредь ничего не возьметъ.

— Изъ благодарности посл? справедливаго р?шенія д?ла, по коему ты трудился, говоритъ ему снова государь, — можешь присылаемые къ теб? запасы взять, но отнюдь не прежде окончанія д?ла и не прижимая тяжущихся. И берегись! — прибавилъ Петръ, погрозивъ ему пальцемъ — отнын? вс? твои поступки не скроются отъ меня.

Потомъ, сосчитавъ получаемое секретаремъ жалованье и законные доходы, включая сюда и добровольно изъ благодарности присылаемые ему отъ дворянъ столовые припасы, Петръ опред?лилъ, сколько и на что долженъ онъ, секретарь, издерживать, и отнюдь не жить пышно и такихъ пировъ, какой парь вид?лъ у него, не д?лать.

— Разсуди, — продолжалъ Петръ, — ежели будутъ д?лать такіе расходы секретари, то какіе же въ сравненіи съ ними должны д?лать судьи, какіе вельможи и какіе самъ государь?

Наконецъ объяснилъ ему, какое зло можетъ произойти отъ расходовъ, несоразм?рныхъ доходамъ, и какъ нужно удерживать каждаго отъ такого расточенія, дабы каждый, по пословиц?, по одежк? протягивалъ ножки.

Посл? того государь разв?далъ, что секретарь этотъ д?йствительно былъ челов?къ честный, благородный и исправный въ своей должности. Нравоученіе же, данное ему государемъ, было памятно ему во всю жизнь.

XXI.
Освобожденіе князя Я. ?. Долгорукова изъ пл?на.

Изъ анекдота X мы уже вид?ли, что въ числ? пл?нныхъ, взятыхъ шведами подъ Нарвою въ 1700 году, находился и князь Я. ?. Долгоруковъ. Онъ пробылъ въ Швеціи до 1711 года, а въ этомъ году освободился изъ пл?на, благодаря своему мужеству. Объ этомъ онъ самъ разсказываетъ въ письм? къ царю отъ 30 іюня 1711 года.

До 1705 года вс? пл?нники находились въ столиц? Швеціи — Стокгольм?, а въ этомъ году ихъ развезли по другимъ городамъ. Жили они въ суровой невол?, едва им?ли хл?бъ насущный, и даже не было у нихъ надежды увид?ть когда-либо родную землю, такъ какъ Карлъ XII упорно не соглашался на разм?нъ пл?нныхъ. Лишь посл? Полтавской битвы шведы стали договариваться объ этомъ разм?н?, и въ 1710 году было р?шено въ числ? другихъ разм?нять князя Долгорукова. Въ начал? сл?дующаго года Долгоруковъ съ товарищами были перевезены въ Финляндію, въ городъ Якобштадтъ, гд? пробыли въ ожиданіи разм?на четыре м?сяца, но вм?сто того посл? сказаннаго срока ихъ почему-то повезли снова въ Швецію. Шкуна, на которой они отплыли, за противнымъ в?тромъ н?сколько дней простояла среди острововъ въ пролив? Кваркен?. Тутъ-то, по словамъ Долгорукова, Всемилосердный Богъ даль узникамъ «благой случай и безстрашное дерзновеніе» напасть на сопровождавшій ихъ конвой, обезоружить его и заключить подъ палубу. Устное преданіе — пошедшее отъ одного изъ бывшихъ пл?нныхъ на шкун?, олонецкаго купца Чаблина — разсказываетъ объ этомъ событіи сл?дующимъ образомъ.

Такъ какъ пл?нниковъ на судн? находилось бол?е, нежели шведовъ, то это обстоятельство и дало Долгорукову мысль овлад?ть шкуной. Онъ сообщилъ о своемъ нам?реніи товарищамъ, и они охотно согласились сл?довать во всемъ его мужеству и прим?ру. Князь назначилъ для выполненія своего предпріятія вечеръ субботы; р?шено было во время п?сноп?ній вечерней службы, когда запоютъ всемірную славу, при словахъ: «дерзайте убо, дерзайте, людіе Божіи», броситься внезапно на шведовъ и обезоружить ихъ. Надо полагать, что шведы позволили русскимъ п?ть ихъ молитвы, — во всякомъ случа? предпріятіе было исполнено, и 3 іюня 1711 года шкуна направилась къ югу, къ острову Даго, находившемуся уже во власти русскихъ.

Теперь новая б?да: оказалось, что шкиперъ и штурманъ знали путь только до Стокгольма, а дал?е черезъ Балтійское море пути совс?мъ не знали, никогда въ т?хъ м?стахъ не были и морскихъ картъ съ собой не им?ли. «И то море», говоритъ Долгоруковъ въ своемъ письм?, «переплыли мы безъ всякаго в?д?нія, управляемые древнимъ б?дственноплавающихъ кормщикомъ, великимъ отцомъ Николаемъ^[19]: на самое то м?сто, куда мы нам?рились, онъ, кормщикъ, насъ управилъ».

Прибывъ на островъ Даго, Долгоруковъ, по об?ту, данному имъ въ то время, когда задумывалъ свое предпріятіе, отпустилъ шкуну со вс?ми бывшими на ней шведами, кром? капитана, а самъ направился къ Петербургу, куда и прибылъ 29 іюня, въ день именинъ Петра, а на другой день уже писалъ ему письмо о своемъ избавленіи изъ пл?на. Въ это время Петръ былъ въ поход? противъ турокъ. «Чудное д?ло!» писалъ онъ Меншикову по поводу избавленія Долгорукова.

По возвращеніи Петра въ Петербургъ Долгоруковъ былъ назначеніе въ 1712 году сенаторомъ.

XXII.
Мы ничего не им?емъ собственнаго, кром? чести.

Полтавское пораженіе не сломило упорства Карла XII, и война со шведами продолжалась — все съ т?мъ же неизм?ннымъ счастіемъ для русскихъ. Въ 1710 году были взяты нами Рига, Ревель и н?которые другіе принадлежавшіе шведамъ города. Но д?ло осложнилось для насъ другимъ обстоятельствомъ: Карлъ XII возбудилъ противъ насъ турецкаго султана, который въ конц? 1710 года и объявилъ намъ войну. Петръ употреблялъ вс? старанія изб?жать этой войны, но усилія его были тщетны, и 22 февраля 1711 года былъ имъ объявленъ манифестъ о войн? съ турками. Въ тотъ же день появился указъ объ учрежденіи Правительствующаго Сената, который долженъ былъ управлять государствомъ въ отсутствіе государя, такъ какъ Петръ р?шилъ лично вести войска въ Турцію.

Война эта была для насъ вполн? неудачна. Обманутый ув?реніями валахскаго господаря Бранкована въ помощи, Петръ зашелъ слишкомъ далеко въ непріятельскія земли — и остался безъ провіанта и безъ вс?хъ нужныхъ запасовъ для войска. Передавшійся на нашу сторону и присягнувшій уже на в?рноподданство Петру молдавскій господарь Димитрій Кантемиръ также не могъ оказать намъ никакой помощи, 9 іюля армія наша была окружена впятеро сильн?йшимъ турецкимъ войскомъ на берегу р?ки Прута, и хотя вс? нападенія турокъ были отбиты съ мужествомъ, изумившимъ самихъ враговъ, но дол?е держаться истощенной арміи было невозможно. Въ такой крайности предложили визирю, начальнику турецкаго войска, заключить миръ; въ случа? же его несогласія р?шено было пробиваться сквозь непріятельскую армію силою. Сверхъ всякаго ожиданія визирь, прельщенный поднесенными ему дорогими подарками и видя явное нежеланіе своего войска вступать въ новый бой съ русскими, согласился на предложеніе, и Прутскій миръ былъ заключенъ, хотя и на тяжелыхъ для насъ условіяхъ: такъ Петръ долженъ былъ возвратить туркамъ завоеванный имъ въ 1696 году городъ Азовъ.

Въ числ? предложенныхъ визиремъ условій было и требованіе выдачи Кантемира, находившагося со своимъ семействомъ въ русскомъ стан?. Но Петръ безъ всякихъ колебаній отвергъ это условіе, сказавъ:

— Я лучше оставлю туркамъ землю, простирающуюся до Курска, уступивъ оную: надежда мн? остается снова ее возвратить; но нарушеніе даннаго слова невозвратно. Я не могу онаго преступить и предать князя, оставившаго свои влад?нія изъ любви ко мн?. Мы ничего не им?емъ собственнаго, кром? чести. Отступить отъ нея — значитъ перестать быть государемъ.

Получивъ такой р?шительный отв?тъ, визирь не настаивалъ бол?е на этомъ условіи.

Кантемиръ навсегда покинулъ родину и пере?халъ жить въ Россію. Сынъ его, Антіохъ Кантемиръ, былъ изв?стнымъ русскимъ писателемъ, «Сатиры» котораго до сихъ поръ служатъ предметомъ изученія на урокахъ словесности.

XXIII.
Петръ, обвиненный рижскимъ магистратомъ.

18 ноября 1711 года Петръ впервые пос?тилъ завоеванную у шведовъ Ригу. Онъ пробылъ зд?сь до 7 декабря и это время посвятилъ устройству порядка новыхъ своихъ подданныхъ. Генералъ-фельдмаршаловъ графа Шереметева и князя Меншикова, благодаря соединеннымъ д?йствіямъ которыхъ и была взята Рига, тогда же наградилъ онъ пожалованіемъ не малаго числа гаковъ (земельныхъ участковъ) въ завоеванной земл?.

Одинъ изъ гаковъ, доставшійся князю Меншикову, принадлежалъ рижскому гражданину, который не зналъ за собою никакой вины. Онъ р?шился пойти къ своему новому государю и объяснилъ ему, что онъ ни въ чемъ передъ его величествомъ не провинился и, кажется, ни мал?йшей не подалъ причины къ его гн?ву, и потому не можетъ понять, за что родовой его гакъ у него отнятъ и отданъ князю Меншикову.

Государь терп?ливо его выслушалъ и сказалъ:

— Ежели ты правъ, то можешь принадлежащее теб? отыскивать судомъ.

— Но на кого и гд? я могу жаловаться?

— На Меншикова и въ зд?шней ратуш?^[20], — отв?чалъ государь. — Если же д?ло это коснется и до меня, то и я долженъ буду отв?тствовать: ибо кто находится зд?сь, то, кто бы онъ ни былъ, долженъ подлежать и законамъ зд?шнимъ.

Удивленный такимъ отв?томъ и не видя въ государ? ни мал?йшаго гн?ва, гражданинъ спрашиваетъ:

— Итакъ, все милостив?йшій государь, вы позволяете мн? подать жалобу?

— Никто не можетъ отнять у тебя права защищать себя, — отв?чаетъ Петръ.

Тогда гражданинъ, написавъ прошеніе на князя Меншикова, какъ на захватившаго силою насл?дственный его гакъ, подаетъ это прошеніе въ ратушу. Но судьи не принимаютъ прошенія, объясняя, что гакъ пожалованъ князю по именному указу государя. «Сл?довательно», заключили судьи, «жалоба твоя касается особы самого государя, а государя судить мы не можемъ».

Гражданина объявляетъ судьямъ, что онъ объяснялся съ самимъ царемъ и что его Величество приказалъ ему подать просьбу именно въ ратушу. Посл? многихъ разсужденій прошеніе наконецъ было принято, разсмотр?но членами магистрата, и найдено, что д?йствительно гакъ принадлежитъ просителю и что въ указ?, которымъ пожалованы князю Меншикову гаки, не только не объявлена вина просителя, но даже не упомянуто его имени. Всл?дствіе этого одинъ изъ членовъ ратуши отправленъ къ его св?тлости съ донесеніемъ, что подана на него просьба и что по зд?шнимъ законамъ долженъ онъ прійти въ ратушу и выслушать жалобу и судейскій приговоръ. Князь отв?чаетъ на это, что гака онъ и не думалъ отнимать отъ просителя, а пожалованъ онъ ему государемъ.

Обо всемъ этомъ чрезъ члена ратуши доложено было Петру, и Петръ подтвердилъ справедливость отв?та Меншикова.

— Такъ что же, ваше величество, приказать изволите? — спрашиваетъ присланный членъ.

— Д?лайте то, — отв?чаетъ Петръ, — что законы ваши повел?ваютъ. И если гакъ тотъ д?йствительно принадлежитъ просителю, то я долженъ быть отв?тчикомъ.

— Въ такомъ случа?, всемилостив?йшій государь, должно будетъ вашему величеству самому пожаловать въ ратушу къ отв?ту.

— Хорошо, — сказалъ государь, — когда пришлете мн? пов?стку, я буду.

Теперь судьи разсмотр?ли д?ло вновь и приговорили возвратить гакъ его законному влад?льцу. Государю послана пов?стка.

Въ назначенное время Петръ отправился въ ратушу. Члены магистрата встр?тили его у крыльца. Онъ вошелъ съ ними въ присутственную залу и приказалъ имъ с?сть, а на особомъ стул? и самъ с?лъ. Прочли ему д?ло и спросили, не им?етъ ли онъ къ этому что-нибудь прибавить? И когда государь отв?тилъ, что не им?етъ, тогда прочтенъ былъ законъ, по которому повел?валось не быть въ палат? при заключеніи д?ла ни просителю, ни отв?тчику, — и Петръ вышелъ въ другую комнату. Въ отсутствіе его было сд?лано окончательное заключеніе, и отв?тчикъ обвиненъ. Опять позвали Петра въ присутствіе и прочли заключеніе.

Великій государь, выслушавъ приговоръ, поблагодарилъ судей за безпристрастіе, поц?ловалъ каждаго въ голову и сказалъ, что когда онъ самъ, государь ихъ, повинуется ихъ закону, то да не дерзнетъ никто противиться оному. Итакъ гакь былъ возвращенъ просителю.

Объ этомъ происшествіи Голиковъ слышалъ отъ своего товарища по торговл? — купца Ивана Волкова, а Волкову разсказывалъ въ 1765 году самъ престар?лый влад?лецъ гака, бывшій въ то время въ той же самой ратуш? ратсгеромъ^[21]; разсказывая, онъ не могъ удержаться отъ слезъ умиленія при воспоминаніи о справедливости, оказанной ему покойнымъ монархомъ.

XXIV.
Катериненталь.

По завоеваніи Ревеля Петръ развелъ въ немъ, на берегу моря, на казенный счетъ большой увеселительный паркъ — съ прудами, островками на нихъ, фонтанами, статуями, съ прекраснымъ увеселительнымъ замкомъ и другими строеніями въ италіанскомъ вкус?. Паркъ этотъ въ честь второй жены своей, Екатерины Алекс?евны, назвалъ онъ Катериненталемъ^[22].

По прошествіи н?сколькихъ л?тъ прі?халъ онъ опять въ Ревель, когда паркъ уже разросся и представлялъ прекрасное м?сто для прогулокъ. Прогуливаясь въ немъ, Петръ былъ чрезвычайно удивленъ, что не видитъ зд?сь никого изъ городскихъ жителей.

— Какая тому причина, что никто изъ горожанъ зд?сь не прогуливается? — спросилъ онъ часового.

— Намъ не вел?но, — отв?чалъ тотъ, — никого сюда пропускать.

— Какъ! — воскликнулъ изумленный государь, — какой дуракъ вамъ это вел?лъ?

— Наши офицеры, — отв?чалъ часовой.

Петръ обратился къ бывшимъ при немъ и сказалъ:

— Какіе глупцы! Они думаютъ, что я для себя одного, а не для вс?хъ людей съ такими расходами завелъ это увеселительное м?сто.

На другой же день съ барабаннымъ боемъ было обнародовано въ город? повел?ніе государя, что вс?мъ, кто хочетъ, дозволяется гулять въ Катеринентал?; а часовые должны только наблюдать, чтобы не произошло какихъ безпорядковъ и чтобы изъ шалости не попортилъ кто деревьевъ или украшеній сада.

Катериненталь до сихъ поръ служитъ жителямъ Ревеля прекраснымъ м?стомъ для л?тнихъ прогулокъ.

XXV.
Св?жее чернильное пятно.

Осенью 1712 года Петръ ?здилъ за границу, въ Карлсбадъ, для пользованія тамошними водами. На пути сюда остановился онъ въ саксонскомъ город? Виттенберг?. Зд?сь онъ осматривалъ герцогскій замокъ, въ которомъ н?когда жилъ Лютеръ и въ церкви котораго погребенъ. Увидавъ тутъ статую Лютера, Петръ сказалъ между прочимъ бывшимъ при немъ:

— Сей мужъ подлинно заслужилъ эту честь. Онъ для величайшей пользы своего государства и многихъ князей, кои были поумн?е прочихъ, на папу и на все его воинство столь мужественно наступалъ.

Потомъ государь осматривалъ библіотеку Лютера и ту комнату, въ которой онъ жилъ. Провожавшіе Петра пасторы показали ему чернильное пятно на ст?н? этой комнаты, объяснивъ, что когда Лютеръ трудился зд?сь надъ переводомъ библіи на н?мецкій языкъ, то ему явился дьяволъ, и Лютеръ бросилъ въ него чернильницей, и что чернильное пятно на ст?н? сохранилось съ т?хъ поръ.

Петръ очень см?ялся надъ этимъ разсказомъ и сказалъ:

— Неужели сей разумный мужъ в?рилъ, что дьявола вид?ть можно?

Зат?мъ онъ внимательно осмотр?лъ пятно и зам?тилъ, что чернила были св?жія и даже сыроваты. Поэтому, когда пасторы просили его, чтобы онъ на память о своемъ пос?щеніи благоволилъ что-нибудь написать на ст?н?, Петръ написалъ:

«Чернила новыя, и совершенно сіе неправда. Петръ».

XXVI.
Слишкомъ велика кухня!

Окончивъ курсъ л?ченія въ Карлсбад?, Петръ на возвратномъ пути пос?тилъ, 1-го ноября, Теплицъ, славящійся также своими ц?лебными минеральными источниками. Влад?тели этихъ источниковъ, графы Вальдеки, встр?тили государя и просили его сд?лать имъ честь пос?щеніемъ ихъ замка и тамъ пооб?дать. Государь согласился и по осмотр? источниковъ явился въ замокъ. Хозяева употребили вс? старанія къ наивозможно великол?пному пріему такого знаменитаго гостя. Столъ былъ роскошный и продолжался очень долго. Все это нисколько не соотв?тствовало простымъ вкусамъ и привычкамъ нашего великаго государя, и онъ порядкомъ соскучился за этимъ об?домъ. По окончаніи стола хозяева пригласили его осмотр?ть замокъ. Петръ осматривалъ все со свойственнымъ ему любопытствомъ. Посл? осмотра старшій изъ графовъ, желая знать его мн?ніе, спросилъ, какъ понравился ему замокъ. Петръ отв?чалъ, что замокъ великол?пенъ, только есть въ немъ одинъ недостатокъ.

— Какой же? — спросилъ графъ.

— Слишкомъ велика кухня! — отв?тилъ ему Петръ.

XXVII.
Неполный переводъ.

До Петра у насъ совс?мъ почти не было книгъ научнаго содержанія и вс? им?вшіяся книги были главнымъ образомъ богословскаго содержанія. Выводя Россію на путь просв?щенія, Петръ употреблялъ много заботъ о томъ, чтобы были переводимы съ иностранныхъ языковъ на русскій лучшія книги по вс?мъ отраслямъ знанія. Одною изъ такихъ книгъ, назначенною имъ самимъ къ переводу, было Пуффендорфово «Введеніе въ исторію европейскую». Переводъ этой книги былъ порученъ Петромъ изв?стному ученому іеромонаху — Гавріилу Бужинскому, съ приказаніемъ перевести наивозможно скор?е. Бужинскій приложилъ къ труду всевозможное стараніе и изготовилъ переводъ въ н?сколько м?сяцевъ. Въ надежд? получить отъ государя одобреніе и хорошую награду явился онъ съ своимъ переводомъ и подлинникомъ, съ котораго переводилъ, къ царю на пріемъ.

Когда государь вышелъ въ пріемную и увид?лъ среди другихъ явившихся Бужинскаго, то подошелъ къ нему, сталъ милостиво съ нимъ разговаривать и спросилъ, скоро ли онъ окончить свой переводъ.

— Вотъ онъ уже готовъ, всемилостив?йшій государь! — отв?чалъ Бужинскій.

Обрадованный государь взялъ у него рукопись и съ довольнымъ видомъ сталъ ее перелистывать. Видно было, что онъ ищетъ какого-то опред?леннаго м?ста. Наконецъ онъ остановился. Но тутъ по м?р? чтенія лицо его постепенно начало изм?няться и д?латься все бол?е и бол?е гн?внымъ.

— Глупецъ! — сказалъ онъ съ негодованіемъ Бужинскому, — что я теб? приказалъ съ сею книгою сд?лать?

— Перевести, — отв?чалъ ороб?вшій Бужинскій.

— А разв? это переведено? — и государь указалъ ему главу о русскомъ государств?. Въ этой глав? у автора говорилось въ нелестномъ для насъ вид? о нравахъ русскаго народа. Бужинскій не р?шился перевести эту главу ц?ликомъ и выпустилъ изъ нея т? м?ста, которыя ему казались оскорбительными для нашей чести, а иныя м?ста перед?лалъ, такъ что отзывы получились благопріятные.

Переводъ этотъ государь отдалъ Бужинскому обратно и сказалъ ему:

— Тотчасъ поди и сд?лай то, что я теб? приказалъ, и переведи книгу везд? такъ, какъ она въ подлинник? есть.

Приказаніе это было исполнено, и книга Пуффендорфа была переведена отъ слова до слова и потомъ въ такомъ вид? напечатана въ 1718 году, съ посвященіемъ ея государю. Интересно, что при Анн? Іоанновн? переводъ этотъ былъ запрещенъ и изъятъ изъ продажи, а при Елисавет? Петровн? вновь былъ сд?ланъ переводъ той же самой книги, но помянутыя м?ста были уже выпущены.

XXVIII.
Производство Петра въ чины.

Мы уже вид?ли, какъ Петръ проходилъ чины въ арміи, начавъ съ самыхъ низшихъ должностей; такъ же проходилъ онъ и службу во флот?. И это не было какою-нибудь шуткою, игрою, недостойною такого великаго государя, — н?тъ, всякое повышеніе въ чин? обусловливалось какою-нибудь д?йствительною заслугою Петра. Какъ медленно шло это производство, можно вид?ть изъ того, что во время Полтавской битвы Петръ былъ только полковникомъ и лишь за эту битву произведенъ въ генералъ-майоры^[23]; чинъ же полнаго генерала онъ получилъ лишь въ 1713 году, а морской чинъ адмирала — только по окончаніи войны со шведами, въ 1721 г.

По чинамъ Петру производилось и жалованье. Получивъ однажды таковое, онъ сказалъ окружающимъ:

— Сіи деньги — собственныя мои; я ихъ заслужилъ и употреблять могу по произволу. Но съ государственными доходами поступать надлежитъ осторожно: объ нихъ я долженъ буду н?когда дать отчетъ Богу.

XXIX.
Прямота кн. Я. ?. Долгорукова.

Разъ, въ 1717 году, Петръ, будучи на одномъ пиру, завелъ съ окружающими разговоръ о царствованіи своего отца. Невольно при этомъ перешли на сравненіе д?лъ этого царствованія съ д?лами самого Петра. Графъ Мусинъ-Пушкинъ сталъ выхвалять д?ла Петра и унижать д?ла Алекс?я Михайловича, говоря, что если и было что при посл?днемъ хорошее, то это надо приписать не самому царю, а т?мъ лицамъ, которыя стояли во глав? правленія, напр. боярину Морозову.

Петру такое сравненіе не понравилось, и онъ, выслушавъ Мусина-Пушкина, сказалъ ему: — Ты хулою д?лъ моего отца и лицем?рною мн? похвалою бол?е меня бранишь, нежели я стерп?ть могу!

Зат?мъ всталъ изъ-за стола, подошелъ къ князю Я. ?. Долгорукову, сталъ за его стуломъ и сказалъ:

— Дядя! я знаю, что ты больше вс?хъ бранишь меня и такъ тяжко иногда спорами своими досаждаешь, что я едва стерп?ть могу; но какъ разсужу, то увижу, что ты меня и государство в?рно любишь и правду говоришь, почему я тебя внутренно и благодарю. Нын? же тебя спрошу и в?рю, что ты о д?лахъ отца моего и моихъ нелицем?рную правду мн? скажешь.

Долгоруковъ отв?чалъ на это:

— Изволь, государь, с?сть, а я подумаю.

Петръ с?лъ подл? него, а вс? присутствующіе приготовились слушать, что скажетъ этотъ надо?вшій многимъ строгій обличитель всякой неправды. Долгоруковъ, подумавши немного и по привычк? разглаживая свои большіе усы, началъ такъ:

— Государь! сей вопросъ нельзя кратко изъяснить, потому что д?ла разныя: въ иномъ отецъ твой, а въ иномъ ты больше хвалы и благодарности нашей заслуживаешь. Главныя д?ла государей, по которымъ они достойны славы, три. Первое: внутреннее управленіе, и главное д?ло ваше есть правосудіе. Въ этомъ отецъ твой больше сд?лалъ, нежели ты: онъ далъ намъ «Уложеніе»^[24], по коему и нын? мы судимся; но когда и ты этимъ д?ломъ займешься, то можетъ-быть превзойдешь и отца, и пора уже теб? о томъ подумать. Второе: военныя д?ла. Отецъ твой много чрезъ нихъ хвалы удостоился и пользу великую государству принесъ, теб? же учрежденіемъ н?сколькихъ регулярныхъ полковъ путь показалъ; посл? него несмысленные правители почти вс? учрежденія эти разорили, и ты, почитай, все вновь сд?лалъ и войско въ лучшее состояніе привелъ; однакожъ я, много думая о томъ, еще не знаю, кого бол?е хвалить, но конецъ войны твоей со шведами прямо намъ то покажетъ. Третье: въ устроеніи флота, въ союзахъ и въ сношеніяхъ съ иностранными государствами ты гораздо большую пользу государству и честь себ? пріобр?лъ, нежели отецъ твой, и все сіе самъ, над?юсь, за правду примешь. Что же касается того, что разсуждаютъ, яко бы д?ла государей только отъ того зависятъ, какихъ они министровъ им?ютъ, умныхъ или глупыхъ, то я не такъ разум?ю: мудрый государь ум?етъ и избирать мудрыхъ сов?тниковъ и наблюдать ихъ в?рность; у него не могутъ быть глупые министры, потому что онъ о достоинств? каждаго можетъ разсудить и ум?етъ различить правые сов?ты отъ неправыхъ и вредныхъ.

Петръ съ большимъ вниманіемъ все это выслушалъ, зат?мъ расц?ловалъ Долгорукова и сказалъ ему:

— Благій рабе и в?рный, въ мал? былъ ми еси в?ренъ, надъ многими тя поставлю.

Такою прямотою отличался Долгоруковъ во вс?хъ своихъ поступкахъ и т?мъ привлекъ къ себ? любовь и уваженіе государя. «Князь Яковъ», говорилъ про него Петръ, «въ Сенат? прямой помощникъ; онъ судитъ д?льно и мн? не потакаетъ, безъ краснобайства р?жетъ прямо правду, не смотря на лицо». Но окружающимъ царя, особенно Меншикову, такая прямота «умника» Долгорукова не особенно нравилась, и они употребляли вс? средства, чтобы возбудить противъ него гн?въ государя, но не могли усп?ть въ этомъ, хотя Долгоруковъ часто подавалъ поводы къ неудовольствію на него Петра и иногда жестоко испытывалъ его терп?ніе. Это всего лучше покажетъ намъ сл?дующій анекдотъ.

XXX.
Кн. Я. ?. Долгоруковъ оспариваетъ р?шеніе Сената.

Однажды оказалось, что въ провіантскихъ магазинахъ Петербурга осталось муки для войска только на одинъ м?сяцъ. Если бы закупить всю нужную муку у петербургскихъ купцовъ, то остатка не хватило бы для жителей Петербурга. На скорую же доставку хл?ба откуда бы то ни было нельзя было разсчитывать: онъ могъ быть въ Петербург? не ран?е двухъ-трехъ м?сяцевъ.

Въ такомъ затрудненіи Петръ приказалъ Сенату озаботиться изысканіемъ средствъ для предупрежденія могущаго быть недостатка въ хл?б? и отсюда неминуемаго голода.

Сенатъ по обсужденіи этого вопроса могъ сыскать только одно средство: собрать муку съ крестьянъ ближайшей къ Петербургу губерніи — Новгородской, по четверику съ души. Государь, занятый безчисленными заботами, не им?лъ времени хорошенько обсудить это р?шеніе и одобрилъ его, приказавъ немедленно составить объ этомъ опред?леніе и по нему указы, которые и разослать, куда сл?дуетъ. Всл?дствіе этого составлено опред?леніе, подписано вс?ми сенаторами, кром? князя Я. ?. Долгорукова, котораго на то время въ Сенат? не было, и заготовлены указы. Но такъ какъ опред?ленія Сената должны были быть подписаны непрем?нно вс?ми сенаторами, чтобы получить законную силу, то и указы не могли быть разосланы, пока князь Долгоруковъ не подпишетъ опред?леніе.

Наконецъ прі?зжаетъ и Долгоруковъ. Ему подаютъ опред?леніе, объясняютъ, въ чемъ д?ло, и просятъ подписать, чтобы дать возможность скор?е разослать указы, такъ какъ д?ло не терпитъ отсрочки. Долгоруковъ прочиталъ опред?леніе, потребовалъ сюргуча и огня, собралъ вс? заготовленные указы и вм?ст? съ опред?леніемъ положилъ въ пакетъ, запечаталъ его и, ни слова не говоря, вышелъ изъ Сената и по?халъ къ об?дн?^[25].

Удивленные такимъ поступкомъ князя, н?которые сенаторы сожал?ли о немъ, а большая часть радовались въ душ?, что этотъ «умникъ» непрем?нно подпадетъ подъ тяжкій гн?въ государевъ. Тотчасъ донесли объ этомъ Петру, который находился въ Адмиралтейств?; при этомъ было разъяснено государю, что князь уже не первый разъ д?лаетъ подобныя пом?хи въ р?шеніяхъ Сената и даже дерзаетъ иногда итти противъ воли государя, какъ это есть и въ настоящемъ случа?.

Петръ, прочитавши донесеніе, страшно разгн?вался, прі?халъ тотчасъ въ Сенатъ и, узнавъ, что Долгоруковъ у об?дни, послалъ за нимъ въ церковь, чтобы онъ немедленно явился въ Сенатъ.

Посланный отправился въ церковь, подошелъ къ князю и передалъ ему монаршее приказаніе.

Князь отв?тилъ:

— Слышу.

И бол?е никакого другого отв?та посланный отъ него добиться не могъ.

Между т?мъ Петръ, видя, что Долгоруковъ не является, послалъ за нимъ другого посланнаго, но и этотъ получилъ такой же отв?тъ и, не см?я явиться безъ князя, остался въ церкви.

По м?р? того, какъ шло время, раздраженіе Петра усиливалось. Этимъ воспользовались враги Долгорукова, чтобы вооружить противъ него государя. Одни изъ нихъ, пожимая плечами, какъ бы про себя говорили:

— Какое дерзкое упорство!

Другіе говорили уже прямо государю:

— Ваше величество сами можете изъ такого непослушанія вол? вашей понять, какую же мы должны сносить постоянно досаду отъ его упорства и противор?чія; онъ причиняетъ намъ только всегдашнюю остановку въ д?лахъ и вс? наши резоны съ презр?ніемъ отвергаетъ.

Раздраженный и вм?ст? огорченный до крайности вс?мъ этимъ, государь посылаетъ за Долгоруковымъ въ третій разъ и приказываетъ сказать ему, что если онъ и съ этимъ посланнымъ не явится, то пусть знаетъ, что поступлено будетъ съ нимъ, какъ съ ослушникомъ верховной власти.

Посланный, явившись въ церковь, передаетъ все это Долгорукову. Но тотъ, не отв?чая ничего, молится, произнося вслухъ слова Христовы: «Воздадите Божія Богови, а кесарева кесареви». Посланный спрашиваетъ, что же онъ прикажетъ донести государю?

— Донеси, — сказалъ князь, — все, что ты видишь и слышишь.

Тотъ такъ и д?лаетъ — является въ Сенатъ и передаетъ государю отв?тъ Долгорукова и слышанныя имъ на молитв? слова. Между т?мъ об?дня кончилась, и вскор? за посланнымъ является въ Сенатъ и самъ Долгоруковъ.

Раздраженный Петръ подб?гаетъ къ нему, схватываетъ его за воротъ одною рукою, а другою выхватываетъ свой кортикъ и говоритъ:

— Ты долженъ умереть, какъ противникъ государевъ и ослушникъ воли и повел?нія его!

На это князь, не теряя присутствія духа, раскрываетъ сбою грудь и спокойно произносить:

— Вотъ грудь моя! Я безъ ужаса готовъ принять смерть за правду, и ты будешь Александръ, а я Клитъ^[26].

При этихъ словахъ у Петра опустились руки; онъ быстро отошелъ отъ Долгорукова, потомъ, погляд?въ ему въ глаза съ полминуты, сказалъ:

— Какъ осм?лился ты остановить опред?леніе, утвержденное уже мною?

— Ты самъ повел?лъ мн?, — отв?чалъ князь, — представлять теб? истину и стараться о польз? твоей и твоего народа, такъ могу ли я по сов?сти исполнить то, что противно истин? и польз? твоей и народной?

Государь, уже смягченный такимъ отв?томъ, спросилъ:

— Но гд? жъ возьмемъ мы хл?бъ? Разв? хочешь ты вид?ть печальное сл?дствіе голода.

— Н?тъ, государь, сохрани насъ отъ того Богъ! И средство къ отвращенію мнимой сей опасности не стоитъ такого безпокойства, въ какомъ я теперь вижу тебя и сихъ господъ, — сказалъ Долгоруковъ, указывая на сенаторовъ. — Средство это, — продолжалъ онъ, — въ нашихъ рукахъ, и если бы господа Сенатъ^[27] подумали поусердн?е, то сами нашли бы его. Въ этомъ была бы еще и та выгода, что подданные твои Новгородской губерніи, бол?е другихъ понесшіе тягости отъ войны, не будутъ обременены новымъ налогомъ.

— Какое же это средство? — спросилъ уже совс?мъ успокоившійся Петръ.

— Изволь-ка с?сть, Петръ Алекс?евичъ, — сказалъ Долгоруковъ, — и я теб? скажу, гд? взять хл?бъ.

Петръ и вс? сенаторы с?ли.

— Провіантъ твой, — такъ началъ Долгоруковъ, — будетъ зд?сь не прежде, какъ черезъ два м?сяца, а до того времени есть у меня запасъ муки, изъ котораго мн? на продовольствіе за это время нужна только половина или немного бол?е; сл?дственно около половины есть у меня излишняго. У князя Меншикова, за вс?ми его расходами, какъ я заподлинно знаю, останется еще гораздо больше этого; у адмирала^[28] тожъ; у того и того столько-то (Долгоруковъ назвалъ вс?хъ поименно). Теперь разочти: у вс?хъ вм?ст? излишней муки останется еще больше, нежели теб? нужно до прибытія ожидаемаго провіанта. Вотъ этотъ-то излишекъ и возьми у насъ, и такимъ образомъ никакой нужды не будетъ. А какъ прибудетъ ожидаемый хл?бъ, то вс?мъ намъ можешь возвратить новою мукою; мы же еще довольны будемъ, что вм?сто лежалой получимъ св?жую. Такимъ образомъ войско твое и вс? снабжены будутъ, а б?дные крестьяне новгородскіе не понесутъ излишней тягости. Да не думаешь ли ты, государь, продолжалъ князь, — чтобъ крестьянинъ могъ въ такомъ случа? разд?латься однимъ четверикомъ? Н?тъ! ему мало будетъ на эту разд?лку и двухъ. Воры комиссары сыщутъ къ тому средства; они подъ предлогомъ, что мука дурна, прогоркла и прочее, не станутъ ее принимать, и крестьянинъ принужденъ будетъ съ поклонами просить, чтобъ хоть вдвое, да взяли, только бы его не мучили. А какъ я уже сказалъ, что Новгородская губернія отъ войны гораздо бол?е передъ другими понесла отягощеній и многіе изъ тамошнихъ крестьянъ съ нуждою едва и себя съ семействами своими прокармливаютъ, то разсуди самъ, какая бы это была для нихъ тягость!

Государь выслушалъ все это съ величайшимъ вниманіемъ; потомъ, обратясь къ сенаторамъ, которые вс? молчали, сказалъ:

— Что жъ вы молчите и не противор?чье? Правду ли онъ говоритъ, или н?тъ?

Тогда принуждены были вс? признаться, что князь говоритъ д?льно и справедливо, и изъявили готовность отдать вс? свои излишки муки.

— Вижу я, — сказалъ тогда Петръ, смотря на нихъ, — что можно вамъ упорство и противор?чія его сносить.

Потомъ онъ поблагодарилъ Долгорукова, признался въ своей опрометчивости, что положился на представленное ему мн?ніе Сената, раскаялся въ своемъ напрасномъ гн?в? на князя и просилъ въ томъ у него прощенія.

Въ другомъ подобномъ случа? Петръ, выслушавъ мн?ніе Долгорукова, поц?ловалъ его въ голову и сказалъ:

— Спасибо, дядя! Ты, право, умн?е меня, и не напрасно называютъ тебя «умникомъ».

На это князь отв?чалъ:

— Н?тъ, государь, не умн?е, но у меня меньше д?ла, а потому есть время все обдумать; но и тутъ иногда ошибаюсь. У тебя же д?лъ безъ числа, такъ и не диво, что ты иного д?ла и не обдумаешь, какъ сл?дуетъ.

XXXI.
Наказаніе оберъ-секретаря Сената.

Одинъ изъ оберъ-секретарей Сената, челов?къ весьма д?льный и хорошо знающій законы, пользовался особенною милостью Петра. Въ начал? своей службы этотъ оберъ-секретарь велъ себя безпорочно, но напосл?докъ корысть взяла свое, да и дурные прим?ры заразили: онъ сталъ брать взятки и кривить правосудіемъ. Взятки и казнокрадство въ то время почти и не считались за дурное, и Петръ былъ совершенно безсиленъ въ борьб? съ этими важными общественными пороками. Наибол?е приближенный къ нему челов?къ, наибол?е одаренный его милостями — Меншиковъ — вм?ст? съ т?мъ наибол?е огорчалъ его съ этой стороны. Самъ князь Я. ?. Долгоруковъ — этотъ неподкупный другъ истины — и тотъ не былъ совс?мъ чистъ отъ обвиненій съ этой стороны. Можно съ ув?реностью сказать, что въ Россіи былъ въ то время только одинъ челов?къ, который не былъ виновенъ ни во взяточничеств?, ни въ казнокрадств?, — и это былъ самъ Петръ. Но ч?мъ сильн?е было зло, т?мъ безпощадн?е д?йствовалъ царь.

Но пока доходили до Петра изв?стія о подобныхъ преступленіяхъ, виновники усп?вали наживать ц?лыя богатства. Такъ и названный оберъ-секретарь, разбогат?въ отъ взятокъ, построилъ себ? хорошій домъ, богато убралъ его и жилъ вообще не по средствамъ. Но у него были враги, которые и усп?ли довести о его преступленіи до св?д?нія самого государя. Случилось это такимъ образомъ.

Разъ Петръ ?халъ въ Сенатъ въ саняхъ. На запяткахъ стояли два денщика^[29]. Сговорившись, они завели между собою вполголоса р?чь объ этомъ оберъ-секретар?, о томъ, что онъ разбогат?лъ, а между т?мъ вс? знаютъ, что никакихъ доходовъ, кром? жалованія, у него н?тъ. «Таково-то быть оберъ-секретаремъ!» заключили они свой разговоръ. Разговоръ этотъ велся въ той надежд?, что государь къ нему прислушается.

Петръ д?йствительно слышалъ все сказанное, но не показалъ вида, а между т?мъ р?шился пров?рить справедливость слуха. Такъ какъ онъ не любилъ откладывать никакого д?ла, то и р?шился д?йствовать тотчасъ же. Домъ оберъ-секретаря былъ на пути и уже недалеко. Петръ притворился, что озябъ, и проговорилъ:

— Какъ бы за?хать къ кому обогр?ться?

Поравнявшись же съ домомъ оберъ-секретаря, сказалъ:

— Да вотъ изрядный домъ!

И вел?лъ въ?хать на дворъ.

Оберъ-секретарь былъ уже въ Сенат?, и дома оставалась его жена, которую неожиданный прі?здъ государя привелъ въ смятеніе и страхъ. Но Петръ тотчасъ успокоилъ ее милостивымъ и ласковымъ обращеніемъ и сказалъ:

— Не прогн?вайся, хозяюшка: я за?халъ къ вамъ обогр?ться.

Потомъ похвалилъ домъ ихъ, любовался внутреннимъ убранствомъ, просилъ показать ему вс? комнаты и наконецъ, поблагодаривъ хозяйку, по?халъ въ Сенатъ. Зд?сь по окончаніи присутствія отозвалъ онъ оберъ-секретаря въ отд?льную комнату и наедин? потребовалъ отъ него искренняго признанія: изъ какихъ доходовъ построилъ онъ свой домъ и такъ богато убралъ его?

Къ несчастію, оберъ-секретарь вздумалъ извернуться ложью и сталъ объяснять государю, что, живя экономно, могъ онъ сд?лать сбереженія изъ своего жалованья, частію же помогли ему друзья. Ложь была явная, а изв?стно, что нич?мъ такъ нельзя было раздражить Петра, какъ сознательною ложью. Онъ готовъ былъ простить самый большой порокъ, если только виновный признавался въ своей вин? и показывалъ искреннее раскаяніе, но лжи онъ не прощалъ. «За признаніе прощеніе, за утайку н?тъ помилованія», говорилъ онъ: «лучше гр?хъ явный, нежели тайный». Такъ и въ настоящемъ случа?: видя, что оберъ-секретарь лжетъ, онъ взялъ его съ собою и по?халъ въ кр?пость. Зд?сь привелъ онъ его въ заст?нокъ, гд? пытали обвиняемыхъ, и грозно потребовалъ отъ него полнаго признанія.

Испуганный оберъ-секретарь, видя б?ду свою, принужденъ былъ сознаться, что домъ свой построилъ на взятки, и объяснилъ, сколько и съ кого взялъ и за какое д?ло.

— Теб? бы, — сказалъ Петръ, — это признаніе учинить въ Сенат?, не допуская себя до этого м?ста. Изъ всего видно, что ты никогда бы не признался, не видя передъ собою кнута.

И зат?мъ приказалъ дать ему безъ свид?телей н?сколько ударовъ кнутомъ и отпустилъ его домой.

Такъ какъ виновный по своему знанію въ д?лахъ былъ необходимъ Петру и зам?нить его было нек?мъ, то этимъ наказаніемъ государь и ограничился. Черезъ три дня, бывши въ Сенат?, спросилъ онъ оберъ-секретаря. Ему отв?чали, что тотъ боленъ. Зная причину бол?зни, Петръ вызвалъ оберъ-секретаря вечеромъ къ себ? во дворецъ и зд?сь, не вспоминая о происшедшемъ, поручилъ ему, какъ оберъ-секретарю Сената, одно важное д?ло.

Оберъ-секретарь упалъ передъ государемъ на кол?ни и объявилъ, что теперь, по закону, онъ, какъ наказанный кнутомъ, уже не только не можетъ носить званіе оберъ-секретаря, но не можетъ считаться и между честными людьми; буде же государю угодно, чтобы онъ вступилъ въ прежнюю свою должность, то пусть государь, по милосердію своему, укажетъ очистить его безчестіе прикрытіемъ знамени^[30].

Петръ улыбнулся и сказалъ:

— Дуракъ! теперь никто не знаетъ, что ты наказанъ, а тогда всякій будетъ знать, что ты битъ кнутомъ.

И зат?мъ внушилъ ему, чтобы онъ забылъ о своемъ наказаніи и зналъ бы, что, во-первыхъ, прощается не по правосудію и не по милосердію, а по надобности въ немъ, и во-вторыхъ, что если и впредь станетъ изв?стно объ его взяточничеств?, то тогда уже онъ публично будетъ наказанъ или, смотря по вин?, и смертію казненъ безъ всякаго милосердія.

XXXII.
Полная пенсія.

Однажды Петру былъ поданъ докладъ объ одномъ престар?ломъ полковник?, который прослужилъ въ строю тридцать л?тъ и уже дал?е по старости и слабости здоровья служить не могъ, — Петра спрашивали: дать ли этому полковнику при отставк? въ пенсію половинное жалованье?

Государь прогн?вался на такой вопросъ и съ крайнимъ неудовольствіемъ сказалъ:

— Ужели за пролитую кровь и раны для отечества при старости и дряхлости съ голоду умереть? Опред?лите ему полное жалованье по смерть; и такъ какъ онъ служить бол?е не можетъ, то и не требовать отъ него никакой службы, но, въ чемъ онъ опытомъ искусился, спрашивать въ томъ у него сов?та. Иначе другимъ служить будетъ неохотно, когда за в?рную службу н?тъ награды. В?дь я для такихъ не скупъ.

XXXIII.
Одно изъ писемъ Петра.

Въ 1716–1717 годахъ Петръ совершилъ второе большое путешествіе по Европ?, при чемъ вторично пос?тилъ Голландію. Главною ц?лью этого путешествія было заключеніе новыхъ союзовъ съ европейскими государствами, необходимыхъ для продолженія войны со шведами; но вм?ст? съ т?мъ это не м?шало Петру продолжать учиться всему такъ же, какъ и въ первое его путешествіе.

Въ Амстердам?, осматривая корабельныя верфи, Петръ простудился и схватилъ 27 декабря 1716 года жестокую лихорадку, продолжавшуюся до 10 февраля сл?дующаго года. Во время этой бол?зни онъ получилъ радостную в?сть отъ своей жены. Екатерина Алекс?евна сопровождала его въ этомъ путешествіи, но отстала на пути, такъ какъ должна была ?хать медленн?е по причин? посл?днихъ м?сяцевъ беременности. Она остановилась въ город? Везел? и отсюда изв?стила царя, что 2 января она разр?шилась отъ бремени сыномъ Павломъ.

Забывъ свою бол?знь, Петръ въ тотъ же день, какъ получилъ изв?стіе, ув?домилъ объ этомъ рожденіи вс?хъ наибол?е знатныхъ изъ своихъ подданныхъ письмами. Изъ этихъ писемъ мы приведемъ зд?сь то, которое писано подполковнику гвардіи князю Петру Михайловичу Голицыну. Изъ него будетъ видно, какъ просто объяснялся Петръ съ своими подданными.

«Объявляю вамъ», писалъ Петръ Голицыну, «что сего м?сяца 2-го дня хозяйка моя, не по?хавъ сюда, въ Безел? родила солдатчонка Павла, о чемъ прошу ув?домить господъ офицеровъ и солдатъ, и рекомендую его офицерамъ подъ команду, а солдатамъ въ братство, которымъ вс?мъ отъ меня и нововы?зжаго прошу поклонъ отдать.

Петръ».

Къ сожал?нію, радость Петра была не продолжительна, такъ какъ младенецъ Павелъ скончался на другой же день по рожденіи.

XXXIV.
Я — солдатъ!

Изъ Голландіи Петръ отправился во Францію. На пути въ Парижъ, по приказанію двора, старались встр?чать его съ возможными почестями, но такъ какъ нашъ государь не любилъ никакихъ излишнихъ церемоній, то и старался уклоняться отъ подобныхъ встр?чъ. Въ Аміен? м?стный начальникъ приготовилъ для него великол?пный об?денный столъ, но государь не захот?лъ останавливаться въ этомъ город?, такъ какъ ничто зд?сь не привлекало его вниманія, и потому про?халъ мимо. Когда же ему доложили, что дальше по дорог? онъ не скоро можетъ им?ть приличный столъ, то онъ отв?чалъ:

— Я солдатъ, и когда найду хл?бъ да воду, то т?мъ и буду доволенъ.

XXXV.
Петръ по описанію французовъ — современниковъ.

Въ Парижъ Петръ прибылъ 26 апр?ля 1717 года, въ десятомъ часу вечера. Для его пребыванія были приготовлены комнаты въ Лувр?, бывшемъ королевскомъ дворц?. Но Петру это пом?щеніе не понравилось по своему великол?пію; онъ пробылъ зд?сь не бол?е часа и потребовалъ, чтобы ему отвели квартиру въ дом? какого-нибудь частнаго лица. Желаніе его было исполнено. Но и въ новомъ пом?щеніи мебель показалась ему слишкомъ великол?пною, и онъ вел?лъ вынуть изъ фургона и приготовить для себя свою походную постель.

Французы-современники такъ описываютъ Петра за это время. Онъ былъ высокаго роста, хорошо сложенъ, худощавъ, смуглъ; глаза у него большіе и живые, взглядъ проницательный и иногда дикій, особенно когда на лиц? показывались конвульсивныя движенія. Когда онъ хот?лъ сд?лать кому-нибудь хорошій пріемъ, то физіономія его прояснялась и становилась пріятною, хотя всегда сохраняла немного суроваго величія. Его неправильныя, порывистыя движенія обнаруживали стремительность характера и силу страстей. Никакія св?тскія приличія не останавливали д?ятельности его духа; видъ величія и см?лости показывалъ государя, который чувствуетъ себя хозяиномъ повсюду. Иногда, наскучивъ толпою пос?тителей, онъ удалялъ ихъ однимъ словомъ, однимъ движеніемъ, или просто уходилъ самъ, чтобы отправиться туда, куда влекло его любопытство. Если при этомъ экипажъ его не былъ готовъ, то онъ садился въ первую попавшуюся карету, хотя бы и наемную; однажды онъ с?лъ въ карету жены маршала Мартиньона, прі?хавшей къ нему съ визитомъ, и приказалъ везти себя въ Булонь^[31]. Маршалъ Тессе и гвардейцы, приставленные къ Петру для его сопровожденія, б?гали за нимъ всюду, какъ могли. Петръ поражалъ французовъ и простотою своей одежды: онъ носилъ простое суконное платье, широкій поясъ, на которомъ вис?ла сабля, круглый парикъ безъ пудры, не спускавшійся дал?е шеи, и рубашку безъ манжетъ. Об?далъ онъ въ одиннадцать часовъ, а ужиналъ въ восемь.

Такая простота въ костюм? и образ?, жизни не могли нравиться французамъ, привыкшимъ къ необыкновенной пышности и церемоніямъ въ образ? жизни своихъ королей, которымъ старались подражать и сами. Съ своей стороны, и Петру многое казалось страннымъ въ образ? жизни французовъ. Одинъ изъ придворныхъ обратилъ наприм?ръ его вниманіе т?мъ, что каждый разъ, какъ вид?лъ его Петръ, онъ былъ од?тъ въ новое платье.

— Мн? кажется, — сказалъ про него Петръ, — что дворянинъ сей весьма недоволенъ своимъ портнымъ.

XXXVI.
Свиданіе Петра съ Людовикомъ XV.

Черезъ три дня по прі?зд? Петра въ Парижъ, 29-го апр?ля, въ 6 часу вечера, ему сд?лалъ визитъ малол?тній король Франціи Людовикъ XV^[32] въ сопровожденіи своего дядьки, герцога Вилльруа. По окончаніи этого визита Петръ взялъ короля на руки и поц?ловалъ его н?сколько разъ, глядя на него съ необыкновенною н?жностью. «Объявляю вамъ», писалъ Петръ жен? объ этомъ визит?^[33], «что въ прошлый понед?льникъ визитовалъ меня зд?шній королища, который пальца на два бол?е Луки нашего^[34]; дитя з?ло изрядная образомъ и станомъ и по возрасту своему довольно разуменъ, которому седмь л?тъ».

На другой день, въ 5 часу, Петръ отдалъ визитъ королю. Увидавъ, что Людовикъ сп?шитъ къ его карет?, Петръ выскочилъ изъ нея, самъ поб?жалъ къ королю навстр?чу, взялъ его на руки и внесъ по л?стниц? въ залу, сказавъ:

— Всю Францію на себ? несу!

XXXVII.
Пос?щеніе маркизы Ментенонъ.

Петръ пробылъ въ Париж? 43 дня. За это время онъ пос?тилъ зд?сь все, что казалось ему достойнымъ вниманія. Онъ вставалъ въ 4 часа и ежедневно поутру и посл? об?да отправлялся осматривать Парижъ или его окрестности. Онъ заходилъ въ лавки, къ ремесленникамъ, разспрашивалъ о подробностяхъ каждой работы, при чемъ и самъ обнаруживалъ во всемъ обширныя познанія. Вещи, только красивыя, служившія для одного удовольствія, мало его занимали, но все, что им?ло своею ц?лью пользу, что относилось къ мореплаванію, къ торговл?, къ необходимымъ искусствамъ, — все это возбуждало его любопытство и привлекало вниманіе. Онъ только мимоходомъ наприм?ръ взглянулъ на королевскіе бриліанты, но долго оставался въ зоологическомъ саду (Jardin des plantes); просид?лъ въ опер? только первые акты, но въ тотъ же день ц?лое утро провелъ въ галлере? плановъ. Очень понравился ему Инвалидный домъ^[35], гд? онъ осматривалъ все до мельчайшихъ подробностей; зд?сь, въ столовой, спросилъ онъ солдатскую рюмку вина и выпилъ за здоровье инвалидовъ, называя ихъ своими товарищами.

Изъ загородныхъ пос?щеній Петра обращаетъ особенное вниманіе пос?щеніе имъ женскаго учебнаго заведенія въ Сенъ-Сир?, учрежденнаго маркизою Ментенонъ^[36]. Царь пос?тилъ зд?сь вс? классы, заставилъ объяснить себ? вс? занятія пансіонерокъ и наконецъ пожелалъ вид?ть саму основательницу заведенія.

Маркиза Ментенонъ была больна и лежала въ постели, поэтому вел?ла отв?тить Петру, что не можетъ принять его. Узнавъ о причин? отказа, Петръ сказалъ:

— Это ничему не м?шаетъ. Я не хочу ее безпокоить, но долженъ ее вид?ть и изъявить ей мое почтеніе.

Онъ вошелъ къ ней въ спальню, а такъ какъ кровать была закрыта занав?сью, то онъ осторожно ее отдернулъ и прив?тствовалъ больную дружескими словами. Зат?мъ, с?въ въ ногахъ ея на постель, извинился, что можетъ-быть пришелъ не во-время, но онъ не могъ не вид?ть ея и не засвид?тельствовать ей своего почтенія, такъ какъ хот?лъ вид?ть во Франціи все, что есть въ ней зам?чательнаго. Не спуская съ маркизы глазъ, онъ спросилъ ее: ч?мъ она больна?

— Старостью, — отв?тила она.

— Сей бол?зни вс? мы подвержены, если будемъ долго жить, — сказалъ Петръ. — Васъ же она должна ут?шать, такъ какъ вы окружены д?вицами, которыя воспитаніемъ и счастіемъ своимъ вамъ одной обязаны.

Потомъ, пожелавъ ей облегченія, онъ простился съ нею.

ХХХVІІІ.
Озорникъ Ванька.

Петръ обязалъ вс?хъ дворянъ пожизненною службою. Воеводы каждой провинціи^[37] должны были собирать дворянскихъ сыновей отъ 10 до 13 л?тъ и записывать ихъ въ военную службу, а неспособныхъ къ ней — въ гражданскую. Военная служба для дворянъ начиналась съ 16-ти л?тъ въ гвардейскихъ полкахъ рядовыми. Распоряженіе это исполнялось дворянами крайне неохотно, и они употребляли вс? м?ры, чтобы избавить своихъ д?тей отъ службы; воеводы, получивъ взятки, способствовали укрывательству, и н?которые дворяне состар?лись, живя въ деревняхъ, а на служб? не бывали.

Такое уклоненіе отъ предписаній закона вызывало со стороны Петра строгіе и подчасъ жестокіе указы противъ ослушниковъ, и волею-неволею большая часть маменькиныхъ сынковъ являлись на службу. Одного изъ такихъ молодыхъ дворянъ, такъ называемаго недоросля, 17 л?тъ, мать принуждена была привезти въ Петербургъ, гд? онъ и былъ опред?ленъ въ одинъ изъ полковъ рядовымъ.

Въ томъ же полку служилъ бывшій ихъ дворовый челов?къ, по имени Иванъ, отданный за н?сколько л?тъ передъ т?мъ барынею въ солдаты. Въ служб? Иванъ научился грамот? и за свою исправность уже былъ произведенъ въ сержанты^[38]. Случилось такъ, что помянутаго недоросля опред?лили подъ команду къ Ивану. Бывшій баринъ не могъ гляд?ть на сержанта иначе, какъ на прежняго Ваньку, и потому не сталъ слушать его приказаній. Сержантъ же воспользовался законнымъ правомъ и жестоко наказалъ ослушника палкой.

Недоросль пожаловался своей матушк?. Та взвыла и посп?шила къ самому государю, которому и принесла жалобу, что кр?постной ея слуга Ванька прибилъ ея сына не на животъ, а на смерть.

Д?ло казалось серіознымъ. Государъ разспросилъ подробно, какъ было д?ло, но, узнавъ, что Ванька — сержантъ, а сынъ — подчиненный ему рядовой, успокоился и приказалъ вызвать къ себ? обоихъ. Когда они явились, Петръ спросилъ сержанта:

— За что ты билъ сына сей старухи?

— За непослушаніе, — отв?тилъ сержантъ — я приказалъ ему быть въ четвертомъ часу къ ученью, а онъ ослушался и не пришелъ. Я вел?лъ привести его силою и наказалъ, какъ ослушника.

Петръ былъ въ то время веселъ и, подмигнувъ сержанту, спросилъ:

— Да какъ ты его билъ?

Сержантъ понялъ нам?реніе государя и, взявъ палку, сталъ бить недоросля, приговаривая:

— Не ослушайся, не ослушайся… Вотъ такъ я билъ его, государь.

Видя это, мать завыла. А государь сказалъ ей:

— Видишь, старуха, какой Ванька-то твой озорникъ: и въ моемъ присутствіи не унимается. Я сов?тую теб? поскор?е отойти, дабы и теб? самой чего отъ него не досталось. В?дь за непослушаніе везд? бьютъ!

XXXIX.
Еще слуга и баринъ.

Заботясь о просв?щеніи русскихъ, Петръ для изученія наукъ, художествъ, ремеслъ и главнымъ образомъ кораблестроенія и морской службы отправлялъ многихъ молодыхъ людей, преимущественно дворянъ, за границу. Одинъ изъ такихъ, калужскій пом?щикъ Спафаріевъ, былъ отправленъ за границу именно для изученія морского д?ла. Но, или не им?я способностей, или по гордости дворянской считая такія занятія для себя низкими и излишними, ни въ чемъ не усп?лъ, да и не прилагалъ къ тому стараній. Бывшій при немъ кр?постной слуга, изъ калмыковъ, челов?къ весьма способный, постоянно напоминалъ своему барину о занятіяхъ, но безполезно. Самъ же калмыкъ, неотлучно находясь при барин?, воспользовался преподаваемымъ ему ученіемъ и основательно изучилъ все, что касалось морского д?ла.

По прошествіи назначенныхъ для ученія л?тъ Спафаріевъ съ товарищами возвратился въ Петербургъ, гд? и долженъ былъ держать экзаменъ въ Адмиралтейской коллегіи^[39] въ присутствіи самого государя. Въ назначенный день Спафаріевъ отправился въ коллегію, а вм?ст? съ нимъ отправился и калмыкъ — съ тою ц?лью, чтобы помочь барину на экзамен?, а можетъ-быть и для того, чтобы им?ть случай выставить и себя. Какъ бы то ни было, забравъ съ собою чертежи, исполненные его господиномъ, калмыкъ усп?лъ пробраться вм?ст? съ другими въ комнату, гд? производился экзаменъ.

Петръ, экзаменуя, прохаживался по комнат?. Пользуясь т?ми моментами, когда государь поворачивался къ нимъ спиною и пока еще не дошла очередь до его барина, калмыкъ старался объяснять ему все, что казалось ему наибол?е необходимымъ для экзамена. Это не укрылось отъ Петра; онъ обратилъ вниманіе на калмыка и спросилъ его: зач?мъ онъ зд?сь?

— Я, всемилостив?йшій государь, отв?тилъ калмыкъ, — принялъ см?лость войти сюда съ господиномъ моимъ для поправленія его въ случа? зам?шательства его въ отв?тахъ.

— Да разв? ты что разум?ешь?

— Я, ваше величество, бывъ неотлученъ отъ господина моего, старался воспользоваться преподаваемымъ ему наставленіемъ.

Заинтересованный Петръ сталъ испытывать калмыка и, къ великому своему удовольствію, нашелъ его весьма св?дущимъ въ морскомъ д?л?. Посл? этого начался экзаменъ самому господину, и оказалось, что, насколько слуга былъ св?дущъ, настолько господинъ былъ неучемъ.

Петръ не останавливался ни передъ ч?мъ, и результатомъ этого экзамена было то, что калмыкъ получилъ вольную, съ фамиліей Калмыкова, и чинъ мичмана, а Спафаріевъ опред?ленъ въ матросы и отданъ подъ команду Калмыкову съ приказаніемъ посл?днему, чтобы тотъ постарался научить барина всему, что самъ такъ хорошо зналъ.

Калмыковъ въ 1723 году былъ уже морскимъ капитаномъ, а потомъ дошелъ и до контръ-адмиральскаго чина.

XL.
Черты изъ образа жизни Петра.

Петръ Великій вставалъ очень рано — въ три, и; въ четыре часа утра. Вставши, съ полчаса прогуливался по комнат? и потомъ тотчасъ же занимался д?лами. Въ шесть часовъ, позавтракавъ, вы?зжалъ въ Сенатъ и другія присутственныя м?ста; въ хорошую погоду хаживалъ п?шкомъ. Об?далъ онъ въ 11 или 12 часовъ, и во всякомъ случа? не позже часа пополудни. Об?дъ состоялъ изъ щей, каши, студня, холоднаго поросенка въ сметан?, холоднаго жаркого (чаще всего утка) съ огурцами или солеными лимонами, ветчины и лимбургскаго сыра. ІІередъ кушаньемъ пилъ онъ по рюмк? анисовой водки и въ теченіе об?да — квасъ, пиво и хорошее красное вино. Рыбы и вообще постной пищи желудокъ его не переносилъ, и потому Петръ не соблюдалъ постовъ (кром? нед?ли гов?нія), на что и им?лъ разр?шеніе отъ константинопольскаго патріарха^[40]. Посл? об?да над?валъ халатъ и спалъ часа два, а въ четыре приказывалъ подавать къ докладу д?ла, которыя къ утру надлежало р?шить. Ужина у него обыкновенно не было. Спать ложился часовъ въ 10, въ 11.

Об?далъ онъ дома р?дко, а по большей части въ гостяхъ у вельможъ или у кого другого, не отказываясь ни отъ какого приглашенія. Если онъ об?далъ дома, то об?далъ обыкновенно одинъ съ своею женою и не терп?лъ, чтобы въ столовой были лакеи. Если при стол? его находился кто-либо изъ приглашенныхъ, то и тогда прислуживалъ только его кухмистеръ Фельтенъ, одинъ денщикъ и два малол?тнихъ пажа, да и эти, поставя вс? блюда, закуски и для каждаго гостя по бутылк? вина, должны были выходить изъ столовой и оставлять государя одного съ гостями, а лакеи никогда у стола его не должны были являться, — разум?ется, кром? церемоніальныхъ об?довъ. Онъ говаривалъ про лакеевъ: «я не хочу, чтобы они были слушателями разговоровъ при моемъ стол?». А однажды сказалъ про нихъ же прусскому посланнику, сид?вшему съ нимъ за столомъ: «сіи наемники смотрятъ лишь за столомъ каждому въ ротъ и подслушиваютъ все, что говорятъ; разум?ютъ криво и разсказываютъ опять криво».

Большого придворнаго штата онъ вообще не любилъ, сложивъ представительство всей царской пышности на князя Меншикова, и для своихъ собственныхъ домашнихъ услугъ им?лъ одного только камердинера; для другихъ же услугъ и для провожанія при вы?здахъ употреблялъ своихъ денщиковъ, изъ которыхъ двое постоянно при немъ дежурили. Никогда не ?здилъ онъ въ карет? или коляск?, а всегда въ одноколк?^[41], въ которой можно было въ случа? нужды сид?ть двоимъ. Во время его царствованія въ дворцовой конюшн? находились лишь дв? четырехм?стныя кареты для его семейства, да еще у князя Меншикова были дв? парадныя кареты. Бол?е же всего любилъ Петръ при по?здкахъ пользоваться водою и разъ?зжалъ по Нев? на буер?^[42], шлюпк? или четырехвесельной верейк?^[43]. Чтобы пріучить и петербургскихъ жителей къ вод?, онъ во все свое царствованіе не разр?шалъ строить мостовъ черезъ Неву и ея рукава^[44]. Во всемъ Петербург? при Петр? не было и десяти каретъ, изъ наемныхъ же только одна, да и та исключительно для прі?зжающихъ иностранцевъ.

Упомянутые денщики отправляли при Петр? при встр?чающемся случа? всякія д?ла. Въ денщики государь избиралъ молодыхъ людей, преимущественно дворянъ, записанныхъ уже въ гвардейскіе полки. Л?тъ черезъ десять — иногда скор?е, иногда и позже — опред?лялъ онъ ихъ, смотря по ихъ способностямъ, въ военную или гражданскую службу. Ночью одинъ изъ дежурныхъ денщиковъ (или же камердинеръ) ложился спать въ той комнат?, гд? спалъ государь, или же въ сос?дней. По ночамъ Петръ часто просыпался и звалъ денщика, чтобы тотъ записалъ мысль, пришедшую государю въ голову. Наибольшею чуткостью во время сна отличался крестникъ царя, арапъ Ганнибалъ^[45], бывшій одно время, до отправленія своего за границу, камердинеромъ Петра. Ганнибалъ самъ разсказывалъ, что не проходило ночи, чтобы государь не окликалъ его: «Арапъ!» и Ганнибалъ тотчасъ же спрашивалъ: «Чего изволите?» — «Подай огня и доску». Ганнибалъ подавалъ грифельную доску, которая вис?ла въ головахъ государя, и Петръ записывалъ на ней, что ему казалось нужнымъ, или приказывалъ записать арапу, и потомъ говорилъ: «Пов?сь и поди спи». Поутру государь прочитывалъ то, что было записано, и отдавалъ нужныя приказанія, или же, когда д?ло не было сп?шнымъ, записывалъ въ свою памятную книжку.

Карточною игрой Петръ никогда не занимался, и при двор? его она была мало употребляема. Въ войскахъ было позволено, проигрывать въ карты не бол?е рубля, а кто проиграетъ больше, не долженъ былъ платить; ослушники подвергались военному суду и наказанію. Петръ говаривалъ объ игрокахъ въ карты; «они или не им?ютъ вкуса къ полезнымъ д?ламъ, коими могли бы заняться, или нам?реваются другихъ разорять».

XLI.
Въ токарной на отдых?.

Безпрерывно работая, Петръ нуждался по временамъ въ безусловномъ отдых?, особенно умственномъ. Въ такія минуты онъ удалялся обыкновенно въ свою токарню и, работая зд?сь — подъ руководствомъ ученаго механика и токаря, Андрея Нартова — на токарномъ станк?, отдыхалъ отъ умственныхъ тревогъ; въ это время уже р?дко кто р?шался его безпокоить.

Однажды, проходя въ токарню, государь приказалъ никого не впускать къ себ?. Черезъ н?которое время пришелъ князь Меншиковъ и хот?лъ было пройти въ токарню, но служитель не пустилъ его. Меншиковъ разсердился и сталъ шум?ть, требуя, чтобы его немедленно пропустили. На шумъ вышелъ Нартовъ и, удерживая Меншикова, хот?вшаго силою пройти въ открытыя двери, объявилъ ему приказъ государя и зат?мъ захлопнулъ передъ нимъ дверь, Раздраженный Меншиковъ въ запальчивости крикнулъ ему въ догонку: — Добро, Нартовъ, помни это!

Нартовъ, придя къ государю, разсказалъ ему объ этомъ происшествіи и объ угрозахъ Меншикова. Петръ разсм?ялся.

— Гд? же скрыться отъ ищущихъ и толкущихъ? — сказалъ онъ и потомъ прибавилъ. — Кто дерзнетъ противъ мастера моего? Посмотрю. Нев?жество художествъ и наукъ не терпитъ, но я наглость р?шу. Подай, Андрей, чернила и бумагу!

И зат?мъ тутъ же, на токарномъ станк?, написалъ сл?дующее:

«Кому не приказано или кто не позванъ, да не входить сюда, не токмо посторонній, но ниже служитель дома сего, дабы хотя сіе м?сто хозяинъ покойное им?лъ».

Отдавъ написанное Нартову, государь сказалъ:

— Вотъ теб? оборона! — прибей сіе къ двери и на угрозы Меншикова не смотри.

Посл? этого въ токарню уже не осм?ливались являться докучные пос?тители, и тишина зд?сь настала такая, что Петръ, см?ясь, говорилъ Нартову:

— Теперь, Андрей, по почт? ходящихъ сюда не слышно: знать, грома колесъ нашихъ боятся.

XLII.
Трудная задача.

Однажды Петръ, работая на токарномъ станк? и будучи веселъ отъ удачной работы, спросилъ Нартова:

— Каково точу я?

На что Нартовъ отв?чалъ:

— Хорошо!

— Таково-то, Андрей, — зам?тилъ на это Петръ: — кости точу я долотомъ изрядно, а не могу обточить дубиною упрямцевъ.

XLIII.
Судъ надъ Меншиковымъ.

Въ анекдот? XXXI было уже говорено о взяточничеств? и казнокрадств? Меншикова. Государь училъ его н?сколько разъ своею «дубинкой»^[46], но въ конц? концовъ, еще въ 1714 году, нарядилъ надъ нимъ сл?дствіе, поручивъ это особой комиссіи подъ предс?дательствомъ князя Василія Владиміровича Долгорукова. Комиссія нашла Меншикова виновнымъ, и между прочимъ въ томъ, что онъ, принимая на себя казенные хл?бные подряды, бралъ съ казны лишнія деньги; подряды эти д?лались имъ на чужое имя, и главнымъ пособникомъ князя въ этихъ д?лахъ былъ его помощникъ по управленію С.-Петербургскою губерніей — вице — губернаторъ Корсаковъ.

О результатахъ сл?дствія князь Долгоруковъ доложилъ государю и просилъ его сд?лать заключеніе. Чтобы хорошенько обсудить это д?ло, государь приказалъ князю явиться къ нему въ токарню со вс?ми бумагами.

Въ назначенное время Долгоруковъ явился въ токарню. Петръ самъ заперъ двери и вел?лъ князю читать д?ло. Во время чтенія раздался стукъ въ двери. Думая, что это стучитъ его жена, Петръ отворилъ дверь, но увид?лъ, что то былъ Меншиковъ, который, лишь только вошелъ, упалъ передъ государемъ на кол?ни и со слезами просилъ помилованія, говоря, что злод?и его прилагаютъ вс? силы, чтобы его погубить.

— Александръ Данилычъ! — возразилъ на это Долгоруковъ, — д?ло твое разсматривалъ и судилъ я съ членами комиссіи, а не злод?и твои; само д?ло безъ приговора нашего обличаетъ тебя въ похищеніи казеннаго интереса, и посему жалоба твоя крайне несправедлива.

Между т?мъ Меншиковъ продолжалъ стоять на кол?няхъ и рыдать. Государь, тронувшись слезами того, кого онъ съ д?тства привыкъ любить, обратился къ Долгорукову и сказалъ:

— Отнеси д?ло къ себ?: я выслушаю его въ другое время.

И остался съ Меншиковымъ наедин?.

По прошествіи н?котораго времени Долгоруковъ опять докладываетъ государю о томъ же, и государь, назначивъ день, об?щалъ для выслушанія д?ла быть къ князю на домъ. Въ назначенный день Петръ явился къ Долгорукову. Выслушавъ д?ло, онъ, не говоря ни слова, сталъ ходить до комнат?. Подождавъ немного, князь напомнилъ о необходимости р?шенія и опред?ленія наказанія.

— Не теб?, князь, — сказалъ на это государь, — судить меня съ Данилычемъ, а судить насъ съ нимъ будетъ Богъ.

— Что же съ д?ломъ симъ д?лать?

— Я знаю, что я буду д?лать.

— Вижу я, — сказалъ тогда Долгоруковъ, — что теб? жаль Меншикова и что не хочешь ты наказать его. Но если ты не знаешь, что съ нимъ д?лать, то послушай, пожалуй, что я теб? скажу. Однажды пришелъ я къ родственнику моему Лобанову и, найдя его съ повязанною головой и очень смутнымъ, спросилъ, что ему сд?лалось? «Голова у меня болитъ отъ крайней досады», отв?чалъ онъ. — «Какая же сія досада?» — «Управитель мой, Кулага, обокралъ меня». — «Такъ выс?ки его и сошли въ деревню въ работу». — «Но я не могу сего сд?лать, ибо привыкъ къ нему изъ д?тства и противъ воли люблю его». — «Такъ я тебя научу, что съ нимъ д?лать. Не помогалъ ли ему кто обкрадывать?» — «Помогалъ ключникъ», — «Ну, такъ сего ключника при глазахъ плута Кулаги выс?ки хорошенько и приговаривай общую ихъ кражу». Онъ такъ и поступилъ. Такъ и ты, государь, сд?лай, — заключилъ Долгоруковъ: — помогалъ въ плутовств? Меншикову Корсаковъ, ты и накажи его при немъ за ихъ общее плутовство, да т?мъ д?ло и кончи.

Петръ, терп?ливо выслушавъ это, сказалъ:

— Ты меня равняешь съ дуракомъ Лобановымъ!

— Н?ть, не равняю; но надобно же ч?мъ-нибудь кончить. Когда ты не можешь съ Меншиковымъ разстаться, инъ накажи помощника и сов?тника его.

— Поди, — сказалъ Петръ, — я обдумаю лучше твоего.

Но Петръ такъ и не усп?лъ окончательно обдумать этого д?ла, которое, осложняясь все бол?е, тянулось съ н?которыми перерывами до самой его смерти и закончилось лишь при его преемниц?, Екатерин? I, полнымъ прощеніемъ виновнаго. При Петр? Меншиковъ поплатился лишь денежными штрафами и лишеніемъ президентства въ Военной коллегіи. Но самымъ тяжкимъ наказаніемъ для Меншикова, конечно, было то, что онъ лишился дов?рія, которое всегда оказывалъ ему Петръ, и прежнія ихъ дружескія отношенія навсегда были порваны.

Корсаковъ же въ 1715 году былъ публично наказанъ кнутомъ.

XLIV.
Пироги подовые!

Однажды, разгн?вавшись на Меншикова, Петръ напомнилъ ему его низкое происхожденіе и сказалъ:

— Знаешь ли ты, что я разомъ поворочу тебя въ прежнее состояніе! Тотчасъ возьми кузовъ съ пирогами, скитайся по лагерю и кричи: «пироги подовые!», какъ д?лывалъ прежде. Вонъ! ты не достоинъ моей милости. — И вытолкнулъ его изъ комнаты. Меншиковъ кинулся прямо къ государын?, своей постоянной заступниц?, и со слезами умолялъ ее, чтобы она умилостивила государя. Екатерина Алекс?евна немедленно пошла къ мужу и нашла его пасмурнымъ. Она постаралась всячески его развеселить и смягчить его гн?въ, а Меншиковъ въ это время, чтобы показать свое смиреніе, подхватилъ на улиц? у пирожника кузовъ съ пирогами, нав?силъ его себ? на шею и въ такомъ вид? явился передъ государемъ.

Петръ разсм?ялся и сказалъ:

— Слушай, Александръ: перестань безд?льничать, или хуже будешь пирожника!

Потомъ простилъ его. Когда Екатерина Алекс?евна выходила отъ государя, то Меншиковъ пошелъ за нею и кричалъ:

— Пироги подовые!

А государь всл?дъ ему см?ялся и говорилъ:

— Помни, Александръ!

— Помню, ваше величество, — отв?чалъ Меншиковъ, — и не забуду. Пироги подовые!

Въ другой разъ на просьбу жены о помилованіи Меншикова Петръ сказалъ:

— Ей, Меншиковъ въ беззаконіи зачатъ, во гр?хахъ рожденъ и въ плутовств? скончаетъ животъ свой. И если, Катенька, онъ не исправится, то быть ему безъ головы. Я только для тебя его на этотъ разъ прощаю.

XLV.
Самъ Петръ беретъ взятки.

Въ одну изъ по?здокъ Петра въ Москву дошли до него жалобы на н?которыхъ судей во взяткахъ, крайне его раздражившія. Сопровождавшій Петра въ этой по?здк? генералъ Ив. Ив. Бутурлинъ, видя его гн?въ, сказалъ ему:

— Пока самъ ты не перестанешь брать взятокъ, то не истребишь оныхъ и въ подданныхъ твоихъ; твой прим?ръ сильн?е всякаго указа д?йствуетъ надъ сердцами ихъ.

Государь, еще бол?е раздраженный такими дерзкими словами, сказалъ:

— Какъ см?ешь ты сплесть на меня такую ложь?

— Не ложь, — возразилъ Бутурлинъ, — а правду. Въ про?здъ нашъ черезъ Тверь им?лъ я квартиру у тамошняго купца, бывшаго тогда въ отлучк?, а оставалась въ дом? жена его съ д?тьми. Въ тотъ день были ея именины и собрались на об?дъ гости, на который былъ приглашенъ и я. Лишь только с?ли мы за столъ, пришелъ къ хозяйк? изъ магистрата^[47] городской староста съ требованіемъ тотъ же часъ ста рублей, говоря, что магистратъ опред?лилъ поднести поутру государю въ подарокъ довольно знатную по состоянію ихъ сумму денегъ и что на долю ихъ дома пало сто рублей. Встревоженная симъ именинница проситъ обождать ея мужа, который-де завтра возвратится; но староста отв?чаетъ, что время не терпитъ. Она клянется, что у ней н?тъ денегъ, но онъ говоритъ ей, что безъ денегъ не вел?но ему выходить ни изъ котораго дома, и что буде тотъ же часъ она не сыщетъ денегъ, то онъ долженъ будетъ взять ее подъ караулъ. Веселье превращается въ печаль, и хозяйка со слезами снимаетъ съ себя жемчужный уборъ и отдаетъ его старост?; но онъ не беретъ его, а требуетъ денегъ. Въ крайности сей именинница взвыла, а гости, изъ-за стола одинъ по другому съ с?тованіемъ вставая, разошлись, дабы на тотъ же подарокъ припасти доставшіяся и на ихъ долю деньги. Я уговаривалъ старосту, чтобы онъ подождалъ до утра прі?зда ея мужа: «в?дь-де не такая б?да, чтобы не можно обождать». Но староста и мн? сказалъ: «бояринъ! я челов?къ подневольный, и мн? отсрочивать не вел?но ни до вечера». Смотря на хозяйку мою, жалость меня столько тронула, что я принужденъ былъ дать ей свои деньги, и она такъ обрадовалась, что, бросившись ко мн? въ ноги, произносила Богъ-знаетъ какую благодарность. Вотъ каковы добровольные-то, какъ говорятъ, теб? подарки! — заключилъ Бутурлинъ, — и ты, чаю, получая оные, не представляешь таковыхъ печальныхъ сл?дствій. Такъ разсуди же, можно ли требовать отъ подданныхъ, чтобъ они взятокъ не брали, когда видятъ, что и самъ ты берешь ихъ?

Великій государь, выслушавъ столь непріятную для него истину, обнялъ Бутурлина, благодарилъ, что онъ вразумилъ его, вел?лъ возвратить городамъ уже поднесенные ему въ ту по?здку подарки и положилъ за правило впредь никогда не принимать таковыхъ.

XLVI.
Садись, братъ!

Однажды Петръ, осматривая Петербургъ, ?халъ въ своей одноколк?, сопровождаемый по обыкновенію денщикомъ, Рядомъ съ царемъ сид?лъ петербургскій полицеймейстеръ — генералъ-адъютантъ Дивьеръ. Подъ?хавъ къ одному изъ мостовъ, черезъ который надо было пере?зжать, Петръ увид?лъ, что доски на мосту въ н?которыхъ м?стахъ разошлись и пере?здъ могъ грозить опасностью. Петръ сл?зъ съ одноколки и вел?лъ своему денщику сдвинуть доски и сколько-нибудь скр?пить ихъ, чтобы можно было пере?хать. Пока же это приказаніе приводилось въ исполненіе, Петръ обратился къ Дивьеру и сталъ бранить его за нерад?ніе о порядк?; въ заключеніе далъ ему н?сколько ударовъ своею дубинкою и сказалъ:

— Это прибавитъ теб? лучшую память къ попеченію и содержанію улицъ и мостовъ въ надлежащемъ порядк?, и будешь чаще самъ осматривать.

Между т?мъ мостъ былъ исправленъ, и Петръ, успокоясь, с?лъ въ одноколку и, какъ бы ничего не было, милостиво сказалъ Дивьеру: — Садись, братъ!

XLVII.
Петръ объясняетъ причину своей жестокости.

Одинъ изъ русскихъ пословъ, возвратившись въ Россію незадолго до окончанія войны со шведами, въ тотъ же день явился по приказанію государя къ нему во дворецъ передъ самымъ об?домъ. Петръ, поговоривъ съ нимъ немного, пригласилъ его къ об?ду. За столомъ онъ съ большою подробностью разспрашивалъ посла о государств?, изъ котораго тотъ возвратился, и наконецъ спросилъ, что о немъ, Петр?, думаютъ за границей?

— Все хорошее и много похвальнаго, — отв?чалъ посолъ, — а особливо удивляются разуму вашего величества и премудрости въ трудныхъ и благополучно совершенныхъ предпріятіяхъ, и повсюду им?ютъ къ вашей особ? величайшее почтеніе.

— Такъ, такъ! —сказалъ Петръ, — это все можетъ-быть и правда, и лесть говоритъ сіе о вс?хъ монархахъ, когда она знаетъ, что оное до ихъ ушей можетъ дойти. Все то, что говорятъ обо мн? съ хорошей стороны, знать я не хочу; но желаю слышать, что говорятъ тамъ обо мн? также и съ худой стороны. Прошу тебя разсказать мн? о семъ, не тая ничего; ибо я хорошо знаю, что въ чужихъ земляхъ разсуждаютъ обо мн? со вс?хъ сторонъ и везд? такъ вольно, что ты несомн?нно наслышался и худого. Сіе самое хочу я отъ тебя узнать и вид?ть, согласно ли сіе съ т?мъ, что я часто уже слышалъ, и скажешь ли ты мн? правду.

Посланникъ, поклонясь низко, отв?чалъ:

— Когда ваше величество такъ мн? повел?ваете, то донесу вамъ все, что я о васъ слышалъ. Говорятъ, будто ваше величество кажетесь имъ строгимъ государемъ, который поступаетъ съ своими подданными жестоко, всегда наказываетъ и никогда не прощаетъ…

На этихъ словахъ Петръ прервалъ его р?чь и сказалъ, улыбаясь:

— Н?ть, н?тъ, другъ мой! ты не хочешь сказать всей правды, что ты подлинно слышалъ, и напрасно употребляешь слово «будто»! Меня называютъ д?йствительно жестокимъ тираномъ и мучителемъ, однако, по счастію, т? только иностранцы, которые ничего не знають объ обстоятельствахъ, въ какихъ я сначала многіе годы въ моемъ государств? находился, и сколь многіе изъ моихъ подданныхъ препятствовали мн? ужасн?йшимъ образомъ въ наилучшихъ моихъ нам?реніяхъ и принудили меня поступать съ ними со всею строгостью, но не жестоко, а еще мен?е мучительски, ч?мъ бы они заслуживали. Къ счастью, я никогда не им?лъ недостатка въ разумныхъ, объ отечеств? своемъ пекущихся и храбрыхъ сынахъ отечества, которымъ стали изв?стны полезныя мои для отечества нам?ренія и которые честно и постоянно помогали мн? производить оныя въ д?йство, за что и получили отъ меня признательность и награды.

XLVIII.
Петръ въ роли зубного врача.

Петръ очень любилъ присутствовать при анатомическихъ вскрытіяхъ и хирургическихъ операціяхъ и, будучи еще въ первое свое путешествіе въ Амстердам?, обучался тамъ анатоміи и хирургіи. Любовь его къ этимъ наукамъ, въ ихъ практическомъ приложеніи, была столь велика, что онъ приказывалъ давать себ? знать, если въ госпитал? или гд?-нибудь въ другомъ м?ст? должно было происходить вскрытіе трупа или хирургическая операція, при чемъ часто самъ помогалъ производить операціи. Со временемъ пріобр?лъ онъ въ этихъ искусствахъ такой навыкъ, что ум?ло производилъ вскрытія т?ла, пускалъ кровь, вырывалъ зубы и д?лалъ это съ великою охотою, когда представлялся тому удобный случай. У него въ карман? всегда были наготов?: готовальня съ математическими инструментами для вым?риванія представляемыхъ ему строительныхъ чертежей и л?карскій наборъ, въ которомъ находились два ланцета, ножницы, анатомическій ножъ, клещи для вырыванія зубовъ и другіе л?карскіе инструменты.

Особенно охотно рвалъ онъ зубы. Этимъ воспользовался разъ его камердинеръ Полубояровъ, чтобы наказать свою жену, которая досаждала ему своимъ безпутнымъ образомъ жизни. Разъ государь засталъ этого камердинера сидящимъ въ передней въ глубокой задумчивости и спросилъ его, о чемъ онъ такъ задумался.

— Мн? жаль б?дной жены моей, — отв?чалъ Полубояровъ — она безпрестанно страждетъ отъ зубной боли, а не хочетъ согласиться, чтобы вырвали у нея больной зубъ.

— Я тотчасъ ее къ тому уговорю и подамъ помощь, — сказалъ государь и немедленно пошелъ съ камердинеромъ къ его жен?.

Придя къ ней, Петръ, несмотря на ея ув?ренія, что у нея вс? зубы здоровы, заставилъ ее с?сть и сталъ осматривать у нея зубы. А дерзкій камердинеръ при этомъ сказалъ:

— Это-то и несчастіе, ваше величество, что она всегда упрямится, когда хотятъ ей помочь, и говоритъ, что будто совс?мъ не чувствуетъ боли, а какъ скоро л?карь уйдетъ, то опять начнетъ стонать и жаловаться.

— Хорошо, — отв?чалъ Петръ, — она не станетъ уже бол?е стонать. Подержи только ей голову и руки.

И зат?мъ, несмотря на слезы Полубояровой, удачно вырвалъ у нея тотъ зубъ, который казался ему больнымъ.

Черезъ н?сколько дней истина открылась. Тогда Петръ призвалъ Полубоярова, заставилъ его признаться въ своемъ обман? и въ заключеніе далъ ему почувствовать всю тяжесть своей дубинки.

XLIX.
Не озорничай!

Съ устройствомъ въ Петербург? Адмиралтейства и началомъ въ немъ кораблестроенія съ теченіемъ времени накопилось зд?сь столько щепъ, что происходило затрудненіе въ самыхъ работахъ. Наконецъ Адмиралтейская коллегія опред?лила для вывоза щепъ вызвать подрядчиковъ; но государь, узнавъ объ этомъ р?шеніи, съ неудовольствіемъ сказалъ: «у васъ все подряды да подряды!» и вел?лъ тогда же объявить по Петербургу, что желающіе могутъ брать изъ Адмиралтейства щепы безденежно. А такъ какъ окружавшія городъ болота, плохія дороги и большею частію немощеныя улицы д?лали доставку дровъ въ Петербургъ трудною, да и строгіе указы Петра относительно л?соохраненія д?лали самую рубку л?са крайне затруднительною, то и на?хало въ Адмиралтейство въ первый же день множество повозокъ за щепами.

Въ это время государь ?халъ въ Адмиралтейство на своей одноколк?, и когда сталъ въ?зжать на узкій подъемный мостъ^[48], то денщикъ его, стоявшій за одноколкою, увидалъ тел?гу со щепами, уже въ?хавшую на тотъ же мостъ съ другой стороны. Денщикъ сталъ кричать, чтобы возъ поворотилъ назадъ.

— Молчи! — сказалъ Петръ — и того-то ты не можешь разсудить, что повернуться возу уже невозможно, а легче намъ съ одноколкой поворотиться.

И, сойдя съ одноколки, вм?ст? съ денщикомъ поворотилъ ее и далъ про?хать возу. Съ этимъ возомъ ?халъ слуга одного корабельнаго секретаря, по имени Ларіонъ.

Черезъ н?сколько дней случилось такъ, что Петръ повстр?чался на томъ же мосту опять съ т?мъ же Ларіономъ, ?хавшимъ также съ возомъ щепъ. А такъ какъ государь въ?халъ на мостъ первый, а Ларіонъ только еще подъ?зжалъ къ мосту, то государь и кричалъ ему, чтобы онъ остановился. Но Ларіонъ, не обращая вниманія на крикъ государя, продолжалъ ?хать и загородилъ ему дорогу.

Петръ сошелъ съ одноколки и, узнавъ въ Ларіон? того же самаго слугу, съ которымъ встр?тился первый разъ, спросилъ его:

— В?дь это былъ ты, для котораго я поворотился съ одноколкой моей назадъ, дабы тебя пропустить?

— Я, — отв?чалъ Ларіонъ.

— Но тогда въ?халъ на мостъ прежде ты, и поворотиться теб? уже было неудобно; а теперь вид?лъ ты, что раньше въ?халъ на мостъ я, а ты только подъ?зжалъ къ оному, и поворотиться мн? уже было неудобно, да я же и кричалъ теб?, чтобы ты остановился и пропустилъ меня; однакожъ ты, несмотря на сіе, не останавливаясь, все ?дешь.

— Виноватъ, — отв?чалъ Ларіонъ.

— Такъ надобно, чтобы ты это помнилъ и не озорничалъ впредь, — сказалъ Петръ и тутъ же даль Ларіону н?сколько ударовъ своею дубинкой, приговаривая. — Не озорничай! не озорничай! и пропускай раньше т?хъ, кто прежде тебя на мостъ въ?детъ.

Ларіонъ дожилъ до глубокой старости и съ умиленіемъ, проливая слезы, разсказывалъ объ этомъ случа?, какъ бы гордясь тою честью, что самъ государь «изъ своихъ ручекъ» изволилъ наказать его своею палкою.

L.
Безпристрастіе не требуетъ прикрасъ.

Разъ Петру показали въ Сенат? одно изъ прежнихъ боярскихъ р?шеній, которое состояло всего лишь изъ сл?дующихъ словъ: «Сид?ли въ палат? трое бояръ, слушали д?ло, и быть д?лу такъ». Показывавшій это р?шеніе зам?тилъ съ насм?шкою:

— Посмотрите, государь, какъ они хорошо объясняли д?ла!

Государь, прочитавъ р?шеніе, сказалъ:

— Ничего зд?сь н?тъ см?шного, и я ихъ еще хвалю за сію краткость, въ которой очень много смысла. Они краткими сими словами утвердили кр?пко прежнее р?шеніе, которое довольно уже было объяснено, а потому и не почли за надобность повторять онаго. И я бы желалъ, чтобы и вы подражали имъ и мен?е бы марали бумаги. Довольно обнаружить только д?ло и, оговоря кратко содержаніе просьбы или р?шенія, написать приговора безъ предисловія и краснор?чія, затемняющаго только д?ло; нер?дко же, наполняя приговоръ двусмысліями и пустословіемъ, свойственными однимъ ябедникамъ, помрачаютъ и самую истину. Безпристрастіе не требуетъ ни прикрасъ, ни пустословія,

LI.
Трудиться надобно!

(Изъ записокъ Неплюева)^[49].

30 іюня присланъ намъ отъ коллегіи приказъ явиться 1 числа іюля въ коллегію на экзаменъ, въ 8 часовъ утра. Его величество прі?хать изволилъ въ одноколк? и, идучи мимо насъ, сказалъ намъ: «здорово, ребята!» Черезъ малое время ввели насъ предъ собраніе, и флагману (адмиралу) Змаевичу поручено было насъ экзаменовать порознь; и когда дошла очередь отв?тствовать мн?, то государь, самъ подойдя ко мн? и не давъ Змаевичу д?лать задачъ, спросилъ:

— Всему ли ты научился, для чего былъ посланъ?

На что я отв?тствовалъ, ставъ на кол?ни:

— Всемилостив?йшій государь! прилежалъ я по всей моей возможности, но не могу похвалиться, чтобы всему научился, а бол?е почитаю себя передъ вами рабомъ недостойнымъ.

Государь, показывая мн? ладонь руки своея, изволилъ сказать:

— Трудиться надобно! Видишь, братецъ, я и царь вашъ, а у меня на рукахъ мозоли; а все оттого, чтобъ показать вамъ прим?ръ и, хотя бъ подъ старость, увид?ть мн? достойныхъ изъ васъ помощниковъ и слугъ отечеству.

Я, стоя на кол?няхъ, осм?лился взять самъ его царскую ручку и, многократно ц?луя оную, пролилъ радостныя слезы. Потомъ государь сказалъ мн?:

— Встань и дай отв?тъ, о чемъ тебя спросятъ, но не роб?й; что знаешь, сказывай, а чего не знаешь, такъ и скажи.

И, оборотясь къ Змаевичу, приказалъ разспрашивать меня. И какъ разспросы сіи касались до навигаціи (мореплаванія) и отв?тами моими былъ онъ доволенъ, то государь вел?лъ ему экзаменовать меня въ математик?, далеко ли я усп?лъ въ оной. Милостивое одобреніе, какое вид?лъ я въ очахъ монарха, сд?лало меня неробкимъ; я р?шилъ предлагаемыя мн? задачи довольно удачно, такъ что по окончаніи экзаменовъ великій государь пожаловалъ меня въ поручики морскіе галернаго флота^[50] и другого Кукарина, а вс?хъ другихъ мичманами.

LII.
Кто Богу не гр?шенъ, кто баб? не внукъ!

(Изъ записокъ Неплюева.)

Черезъ малое потомъ время^[51] указалъ го сударь опред?лить меня, Неплюева, смотрителемъ и командиромъ надъ строящимися галерами и другими морскими судами; почему и им?лъ я счастіе вид?ть государя почти ежедневно, когда онъ не бывалъ въ отлучк?, и всякій прі?здъ свой на работы разговаривать изволилъ со мною о разныхъ матеріяхъ, паче же касательно до должности и званія моего.

Между т?мъ слышалъ я отъ флагмановъ Григорія Петровича Чернышова и отъ Змаевича, что государь-де тобою доволенъ и говорилъ, что въ этомъ-де маломъ будетъ путь. Они подали мн? сов?ты, чтобъ прилежалъ я къ должности и былъ проворенъ, а паче берегся бы лжи и всегда бы говорилъ правду, хотя бъ случилось что и худо сд?лать, — то-де государь тебя не оставитъ. Таковое отеческое наставленіе скоро доказало мн?, сколь оно было полезно.

Однажды пришелъ я на работу поздно, а государь уже прежде меня на оную прі?халъ. Я испужался и хот?лъ было б?жать домой и сказаться больнымъ; но, вспомня тотъ благод?тельный сов?тъ, пошелъ къ тому м?сту, гд? находился государь. Онъ, увид?въ меня, сказалъ:

— Я уже зд?сь, другъ мой!

— Виноватъ, государь! — отв?чалъ я, — вчера былъ въ гостяхъ, и долго меня продержали, и потому проспалъ и опоздалъ.

Монархъ, ударя меня по плечу, сказалъ:

— Богъ проститъ! Спасибо, что правду говоришь: кто Богу не гр?шенъ, кто баб? не внукъ!

LIII.
На родинахъ у корабельнаго плотника.

(Изъ записокъ Неплюева.)

По окончаніи работы^[52] государь сказалъ мн?: — Ты вчера былъ въ гостяхъ, а меня сегодня звали на родины. По?демъ со мною.

Я поклонился и по приказу его сталъ за его одноколкою, и прі?хали къ плотнику моей команды. Войдя въ хижину, государь пожаловалъ родильниц? н?сколько гривенниковъ и съ нею поц?ловался, а я стоялъ у дверей. Онъ мн? приказалъ то же сд?лать, и я далъ гривну. Государь спросилъ бабу:

— Что далъ поручикъ?

Она гривну показала. Монархъ, усм?хнувшись, сказалъ:

— Э, братъ! вижу я, что ты даришь не по-заморски.

— Неч?мъ мн?, государь, дарить много: дворянинъ я б?дный и им?ю жену и двоихъ д?тей, и когда бы не ваше царское жалованье, то бы, зд?сь живучи, и ?сть было нечего.

Государь спросилъ: сколько за мною душъ и гд? испом?щенъ^[53]? Я все разсказалъ справедливо и безъ утайки.

Тогда хозяинъ поднесъ на деревянной тарелк? чарку горячаго вина. Государь изволилъ выкушать и за?лъ пирогомъ съ морковью, лежавшимъ на стол?, а потомъ поднесъ и мн?, но я не сталъ пить.

— Выпей, поручикъ, — сказалъ монархъ; — а какъ я отв?чалъ, что отъ роду не пилъ горячаго вина: — инъ прикушай, сколько можешь, а то обидишь хозяина.

Что я и сд?лалъ, а его величество, отломя кусокъ пирога и подавая мн?, сказалъ:

— За?шь; то родимая, а не италіянская пища.

Потомъ государь изволилъ по?хать, а я пошелъ домой об?дать.

LIV.
Отправленіе М. П. Бестужева-Рюмина резидентомъ въ Швецію.

По заключеніи (30 августа 1721 года) мира со шведами въ город? Ништадт? Петръ назначилъ резидентомъ^[54] въ Стокгольмъ Михаила Петровича Бестужева-Рюмина. Передъ отъ?здомъ онъ приказалъ ему явиться, вм?ст? съ барономъ Остерманомъ^[55] въ 4 ч, утра къ себ? для принятія посл?днихъ наставленій, сказавъ при этомъ, чтобы Бестужевъ не забылъ захватить свою записную книжку.

Въ половин? четвертаго оба были уже въ передней государя. Дежурный денщикъ сказалъ, что государь съ полчаса уже какъ всталъ и ходитъ по спальн?, но что доложить объ ихъ приход? ран?е назначеннаго часа онъ не см?етъ. Пробило четыре часа; тогда только денщикъ — вошелъ въ спальню и доложилъ о явившихся. Петръ приказалъ позвать ихъ къ себ?.

Когда они вошли въ спальню, государь былъ еще въ халат?, туфляхъ, съ полуопущенными чулками и въ бумажномъ колпак?. Онъ принялъ ихъ ласково, сказалъ: «здравствуйте!» и спросилъ: «который часъ?» Узнавъ, что только что пробило четыре, сказалъ: «хорошо!». Потомъ спросилъ Остермана, отдалъ ли онъ Бестужеву письменное наставленіе отъ Иностранной коллегіи и прочиталъ ли его вм?ст? съ нимъ? Получивъ утвердительный отв?ть, спросилъ Бестужева, прочиталъ ли онъ это наставленіе въ другой разъ самъ, все ли въ немъ понялъ и не им?етъ ли о чемъ спросить. Когда Бестужевъ отв?тилъ, что прочиталъ и все понялъ, государь задалъ ему н?сколько вопросовъ и представлялъ могущіе встр?титься случаи, испытывая, какъ онъ будетъ въ нихъ поступать и выходить изъ затрудненій.

Оставшись довольнымъ отв?тами Бестужева, Петръ сказалъ ему:

— Теперь теб? все изв?стно, что именемъ моего государства въ пользу его долженъ ты производить. А теперь вынь свою записную книжку: я поручу теб? еще мои собственныя комиссіи и дамъ особыя наставленія, кои ты запиши, чтобъ ни одного изъ оныхъ не позабыть.

Зат?мъ государь стать обстоятельно говорить о томъ, что Бестужеву сл?довало доставить изъ Швеціи для Петербурга и вообще для Россіи. Особенно хот?лось Петру, чтобъ Бестужевъ нанялъ въ Стокгольм? садовниковъ, землед?льцевъ и л?соводовъ, на которыхъ особенно разсчитывалъ царь, что они будутъ наибол?е другихъ иностранцевъ полезны для Петербурга по причин? почти одинаковой географической широты обоихъ городовъ. Бестужевъ также долженъ былъ нанять плотниковъ, каменщиковъ, искусныхъ слесарей и ружейныхъ мастеровъ, а особенно искусныхъ въ д?ланіи ружейныхъ замковъ, пружинъ, машинъ; также плавильщиковъ м?ди, д?лателей стали и тому подобныхъ. Бестужевъ долженъ былъ все это записать въ памятную книжку, а потомъ Петръ заставилъ его прочесть, чтобы вид?ть, не пропустилъ ли онъ чего-нибудь.

Наконецъ государь сказалъ Бестужеву, что о томъ, что касается полученнаго имъ наставленія отъ Иностранной коллегіи, долженъ онъ ув?домлять коллегію и съ нею переписываться; а что касается только что данной особой комиссіи, объ этомъ ув?домлять его самого и переписываться безъ всякихъ церемоній— кратко, опред?ленно и пунктами, и письма надписывать такъ: «Петру Алекс?евичу».

Прощаясь съ Бестужевымъ, государь сказалъ:

— Теперь желаю теб? счастливаго пути и чтобы ты порученную должность исправилъ в?рно и усердно, сколько силъ твоихъ достанетъ. Если ты такъ поступишь, какъ я и над?юсь, то и я не премину позаботиться о твоемъ благополучіи; если же н?тъ, то ты будешь им?ть во мн? такого недруга, какого им?ешь въ настоящее время друга.

Зат?мъ, поц?ловавъ Бестужева въ лобъ, сказалъ:

— Ступай теперь съ Богомъ!

LV.
Заштопанные чулки.

Во время одного разговора о бережливости и безполезныхъ расходахъ Петръ показалъ зачиненные имъ самимъ шерстяные чулки. На это одинъ изъ присутствующихъ сказалъ:

— Ваше величество могли бы чулки и не донашивать до дыръ.

— Для чего? — спросилъ Петръ: — почему долженъ я бросать чулки, кои могу проносить еще годъ, если они будутъ починены?

— Чтобы съ чулочной фабрики больше чулокъ расходилось, — отв?чалъ тотъ, улыбаясь.

— О! — сказалъ государь, — она еще не въ состояніи постольку ставить, сколько кром? меня для государства потребно, и мы все еще должны вывозить ихъ изъ-за моря. Да если бы она могла поставить ихъ и больше, то я доставилъ бы ей случай избытокъ оныхъ отдавать сос?дямъ, отправлять въ такія м?ста, гд? ихъ мало, и привозить за оные въ государство деньги или другіе необходимые товары. Докол? же сего не будетъ, дотол? оставаться будетъ государство мое подобнымъ малому городу, гд? одинъ гражданинъ обрабатываетъ другого и другъ у друга отнимаютъ хл?бъ, вс? же вм?ст? остаются въ б?дномъ состояніи и никакой помощи не могутъ д?лать приращенію города.

LVI.
Моты и щеголи.

Будучи бережливъ самъ, Петръ не терп?лъ расточительности и въ другихъ. Если онъ встр?чалъ на улиц? кого-либо, особенно изъ молодыхъ людей, богато од?таго или ?дущаго въ щегольскомъ экипаж?, то всегда останавливалъ такового и спрашивалъ: кто онъ такой? сколько им?етъ крестьянъ и доходовъ? — и если находилъ, что издержки не соотв?тствовали доходамъ, то ставилъ это на видъ щеголю, журилъ его, а то и наказывалъ, назначая на изв?стный срокъ въ матросы; мотовъ же обыкновенно отсылалъ на галеры^[56] на срокъ до двухъ м?сяцевъ и бол?е.

Н?кто Корсаковъ, посланный Петромъ во Францію курьеромъ, по возвращеніи своемъ явился къ государю въ бархатныхъ штанахъ. Государь, разспросивъ его обо всемъ, что касалось даннаго ему порученія, не преминулъ зам?тить:

— Корсаковъ, штаны-то на теб? такіе, какихъ не носитъ и государь твой. Смотри, чтобы я съ тобою не побранился: это пахнетъ мотовствомъ; я в?дь знаю, что ты не богатъ.

Одинъ изъ молодыхъ людей, возвратившись также изъ Франціи, куда онъ былъ посланъ для ученія, желая показать себя городу, расхаживалъ по улицамъ Петербурга въ богатомъ, посл?дняго парижскаго фасона плать? и б?лыхъ шелковыхъ чулкахъ. Къ несчастью, встр?тился онъ въ это время съ государемъ, ?хавшимъ въ своей одноколк?. Государь подозвалъ франта къ себ? и, заставивъ его итти подл? колеса одноколки, сталъ разспрашивать о Франціи и объ усп?хахъ его въ ученьи и отпустилъ только тогда, когда франтъ былъ весь обрызганъ грязью.

LVII.
Алмазы — показатели челов?ческой суетности.

Одинъ иностранецъ, прі?хавъ въ Петербургъ, представилъ Петру большой и дорогой ц?ны алмазъ; онъ думалъ, что государь, какъ любитель р?дкостей, непрем?нно его купитъ. Но Петръ, взявъ алмазъ и н?которое время посмотр?въ на него, сказалъ:

— Непростительно бъ было мн? на покупку безполезной вещи утратить знатную государственную сумму.

И, отпустивъ иностранца, сказалъ окружающимъ:

— Одно безуміе оц?няетъ столь дорого сіи блестящія безд?лки, а суетность, спутница безумія, возбуждаетъ желаніе украшать себя оными. Сіе безуміе и сія суетность столь далеко простираются, что ежели бы нашелся алмазъ съ ручной жерновъ, то кажется мн?, что, не взирая на его тяжесть, пов?сили бы и оный на шею.

LVIII.
Державный кузнецъ.

Въ феврал? 1722 года императоръ^[57], чувствуя слабость здоровья, отправился изъ Москвы на жел?зные заводы купца Миллера — въ Истіи, въ 90 верстахъ отъ города, гд? открылись ц?лебныя минеральныя воды. Л?чась зд?сь, Петръ въ свободное время пос?щалъ самые заводы и не только внимательно ко всему присматривался, но и помогалъ рабочимъ въ ихъ работахъ. Въ одинъ изъ посл?днихъ дней онъ самъ лично выковалъ н?сколько полосъ жел?за — въ 18 пудовъ в?сомъ, при чемъ сопровождавшіе его приближенные должны были носить уголь, разводить огонь, раздувать его м?хами и вообще оказывать императору помощь, необходимую при кузнечной работ?. «Таковыя работы», говоритъ по этому поводу Голиковъ, «почитаемы имъ были за отдохновеніе отъ д?лъ государственныхъ и за препровожденіе времени — такъ, какъ мы наприм?ръ проводимъ остающееся отъ д?лъ нашихъ время за картами или въ чемъ подобномъ оному».

Возвратившись въ Москву, Петръ пос?тилъ Миллера, хвалилъ его заводы и между прочимъ спросилъ, по чемъ получаютъ у него рабочіе съ пуда выкованныхъ жел?зныхъ полосъ, и когда Миллеръ отв?чалъ, что по алтыну, императоръ потребовалъ у него плату за выкованное имъ жел?зо. Миллеръ хот?лъ было заплатить такому работнику по червонцу, но Петръ сказалъ, что онъ не лучше другихъ работалъ и потому не долженъ и получать дороже, — и д?йствительно получилъ 18 алтынъ. На эти деньги онъ купилъ себ? въ рядахъ башмаки, которые показывалъ потомъ приближеннымъ и говорилъ имъ:

— Вотъ башмаки, которые я выработалъ собственными руками! Я ихъ съ мозолями заслужилъ.

LIX.
Любимцы Петра.

Однажды въ присутствіи Петра зашелъ разговоръ о любимц? одного короля, им?вшемъ при двор? такую власть, что могъ онъ все д?лать, что ему было угодно.

— Такъ поэтому государствомъ правилъ онъ, а не король, — сказалъ на это Петръ. — Я благодарствую за такихъ любимцевъ! Моими любимцами всегда будутъ лишь т?, кои вс?хъ честн?е, искусн?е и отечеству полезн?е.

LX.
Указъ о казнокрадахъ.

Ягужинскій, генералъ-прокуроръ Сената, разсказывалъ впосл?дствіи, что разъ, присутствуя въ Сенат? и слушая д?ла о различныхъ воровствахъ изъ казны, Петръ въ досад? поклялся истребить казнокрадовъ и, обратясь къ Ягужинскому, сказалъ:

— Павелъ Иванычъ! сей же часъ напиши отъ моего имени указъ во все государство такого содержанія, что если кто и настолько украдетъ, что можно купить веревку для петли, тотъ безъ дальняго сл?дствія пов?шенъ будетъ.

Ягужинскій взялъ уже было перо въ руки, чтобы исполнить данное приказаніе, но, остановившись, сказалъ:

— Подумайте, ваше величество, какія сл?дствія будетъ им?ть такой указъ!

— Пиши, какъ я теб? повел?лъ, — прервалъ его разгн?ванный императоръ.

— Всемилостив?йшій государь, — зам?тилъ на это съ улыбкою Ягужинскій, — неужели вы хотите остаться императоромъ одинъ, безъ служителей и подданныхъ? Мы вс? воруемъ, съ т?мъ только различіемъ, что одинъ воруетъ бол?е и прим?тн?е, нежели другой.

Эти такъ кстати сказанныя слова произвели свое д?йствіе: государь разсм?ялся и не сказалъ бол?е ни слова.

LXI.
Кунсткамера.

Кто не знаетъ «кунсткамеры», этой «чудесъ палаты», которую обезсмертилъ Крыловъ въ своей изв?стной басн?? «Палата» эта^[58] основана Петромъ Великимъ и предназначалась для учреждаемой имъ Академіи наукъ^[59]. Зд?сь были собраны Петромъ р?дкія книги, атласы, рукописи, древнія монеты, медали, анатомическіе препараты и вообще различныя р?дкости. Надзоръ за кунсткамерою былъ порученъ библіотекарю государя — Шумахеру. Петръ часто заходилъ сюда и считалъ за отдыхъ разсматриваніе собранныхъ зд?сь вещей.

Въ одно изъ такихъ пос?щеній, сопровождаемый генералъ-прокуроромъ Ягужинскимъ и н?которыми другими липами, государь обратилъ ихъ особенное вниманіе на анатомическіе препараты, выясняя пользу такого собранія, ведущаго къ познанію устройства челов?ческаго т?ла, особенно необходимому для врачей. Зат?мъ, обратясь къ Шумахеру, сказалъ:

— Такъ какъ все уже въ надлежащій порядокъ приведено и устроено, то съ сего времени я хочу вс?хъ, кто бы ни пришелъ, пускать сюда, везд? водить ихъ, все имъ показывать и объяснять.

Ягужинскій, осыпая похвалами такое распоряженіе, зам?тилъ только, что такъ какъ для храненія такихъ р?дкостей требуются издержки, то необходимо, чтобы каждый пос?титель кунсткамеры при вход? опускалъ въ кружку по рублю или по два, и собираемая такимъ образомъ сумма пойдетъ не только на храненіе им?ющихся уже р?дкостей, но и на пріобр?теніе новыхъ.

— Павелъ Иванычъ, гд? твой умъ? — возразилъ на это Петръ. — Ты судишь неправо, и предложеніе твое бол?е препятствовать будетъ, нежели спосп?шествовать моему нам?ренію, ибо кто захочетъ мои р?дкости вид?ть, если долженъ будетъ платить за то деньги? Я лучше прикажу, чтобы не токмо даромъ каждаго пускали, но еще чтобъ во всякое время, если кто придетъ смотр?ть оныя, угощали на счетъ казенный чашкою кофе, рюмкою вина, чаркою водки или другими потчеваніями.

И тогда же опред?лилъ на такія угощенія выдавать по 400 рублей ежегодно. Это угощеніе пос?тителей кунсткамеры сохранялось долгое время, и еще при императриц? Анн? Ивановн? существовало угощеніе кофеемъ, виномъ и закусками.

LXII.
Петръ на урок? у дочерей.

Петръ такъ заботился о развитіи образованности среди своихъ подданныхъ, а самому ему всегда приходилось сожал?ть о томъ, что самъ онъ былъ лишенъ въ д?тств? правильнаго воспитанія. Императрица Елизавета разсказывала впосл?дствіи, что однажды отецъ, войдя въ комнату, гд? она занималась съ своею старшею сестрою Анною, засталъ ихъ читающими, подъ руководствомъ учительницы, книгу на французскомъ язык? — письма г-жи Ламбертъ. Отецъ приказалъ имъ перевести на русскій языкъ одну страницу и, когда он? это сд?лали, сказалъ:

— Ахъ, какъ счастливы вы, д?ти мои, что васъ обучаютъ въ молодыхъ вашихъ л?тахъ чтенію полезныхъ книгъ и столь хорошимъ упражненіямъ, чего я въ молодости совершенно былъ лишенъ,

LXIII.
Ч?мъ долженъ отличаться государь отъ подданныхъ.

Екатерина Алекс?евна, готовясь къ своей коронаціи^[60], вышила серебромъ кафтанъ для мужа. Когда Петръ над?лъ кафтанъ въ первый разъ, то она сказала:

— Ахъ, батюшка, какъ онъ къ теб? присталъ! Какъ бы я желала вид?ть тебя и всегда такъ од?таго.

— Безразсудное желаніе! — зам?тилъ на это Петръ. — Ты, Катенька, того не представляешь, что вс? подобныя издержки не только что излишни и отяготительны моему народу, но что за таковое недостойное употребленіе денегъ народныхъ еще и отв?чать я буду Богу, в?дая притомъ, что государь долженъ отличаться отъ подданныхъ не щегольствомъ и пышностью, а мен?е того роскошью, но неусыпнымъ ношеніемъ на себ? бремени государственнаго и попеченіемъ о польз? и облегченіи подданныхъ. Къ тому же вс? таковыя убранства только ст?сняютъ меня и вяжутъ мн? руки.

LXIV.
Подвигъ на Лахт?.

5 ноября 1724 года, про?здомъ въ Систербек?^[61] для осмотра тамошнихъ ружейныхъ заводовъ, Петръ вечеромъ присталъ къ Лахт?, чтобы, переночевавъ зд?сь, продолжать дал?е свой путь. Въ это время онъ увид?лъ плывущій изъ Кронштадта ботъ съ солдатами, который, борясь съ сильнымъ противнымъ в?тромъ, находился въ явной опасности и наконецъ былъ брошенъ на мель, съ которой уже не могъ сняться.

Императоръ тотчасъ послалъ на помощь къ боту шлюпку съ своими людьми. Но вс? усилія посланныхъ и экипажа оставались тщетными; уже н?сколько челов?къ были сбиты волнами и едва спаслись отъ смерти.

Петръ, видя все это, гн?вался, что работа идетъ совс?мъ не такъ, какъ бы сл?довало, и наконецъ, не вытерп?въ, самъ с?лъ въ шлюпку и по?халъ къ погибающему боту. Подъ?хавъ къ нему, за н?сколько шаговъ отъ него, онъ выскочилъ изъ шлюпки и шелъ по мели по поясъ въ вод?. Онъ не только распоряжался стаскиваніемъ бота, но и самъ помогалъ въ работ?, самъ спасалъ утопающихъ солдатъ; т?хъ изъ нихъ, которые были наибол?е утомлены, онъ приказалъ свезти на берегъ, гд? они и были разм?щены по крестьянскимъ избамъ. Благодаря личному участію императора, было спасено бол?е 20-ти челов?къ.

Когда ботъ былъ наконецъ стащенъ съ мели и могъ отправиться въ дальн?йшій путь, тогда только Петръ вернулся на берегъ и переод?лся въ сухое платье. Онъ думалъ, какъ и было р?шено ран?е, переночевавъ на Лахт?, утромъ отправиться въ Систербекъ, но не могъ заснуть почти всю ночь отъ приступовъ жестокой лихорадки. Утромъ вм?сто Систербека онъ принужденъ былъ отправиться въ Петербургъ и зд?сь слегъ въ постель. Съ этихъ поръ здоровье его уже не возстановлялось окончательно.

До нашихъ дней на томъ м?ст?, гд? остановился Петръ, приставши къ Лахт?, сохранилась «историческая сосна» (нын? уже сухая), свид?тельница челов?колюбиваго подвига императора. Въ посл?днее время въ память этого подвига поставлена часовня^[62], стоящая рядомъ съ «историческою сосною».

LXV.
Стекло, обращенное въ прахъ.

Къ физическому разстройству въ посл?дніе м?сяцы жизни императора присоединились еще и нравственныя огорченія. Одинъ изъ приближенныхъ его жены, ея камергеръ — Монсъ, и его сестра, фрейлина императрицы — Балкъ, пользуясь своимъ вліяніемъ на Екатерину, брали взятки съ т?хъ, кто нуждался въ ея защит?, и хлопотали у нея за нихъ.

Когда д?ло это открылось, императоръ, недовольный Монсомъ и по другимъ причинамъ, былъ страшно разгн?ванъ; онъ вел?лъ поступить съ виновными по всей строгости законовъ, и судъ приговорилъ Монса къ смертной казни, а Балкъ къ публичному наказанію кнутомъ и ссылк? въ Сибирь.

Императрица р?шилась просить о помилованіи виновныхъ, Но раздраженный Петръ, недовольный и ею самою за это д?ло, въ отв?тъ на ея просьбу ударилъ кулакомъ по дорогому венеціанскому зеркалу и разбилъ его вдребезги.

— Ты видишь, — сказалъ онъ, — что нуженъ только одинъ ударъ моей руки, чтобы стекло сіе обратить въ тотъ прахъ, изъ котораго оно извлечено.

Этими жесткими словами императоръ намекалъ на низкое происхожденіе своей жены^[63]. Но не даромъ же она была подругою такого челов?ка, какъ Петръ Великій.

— Разбивъ теперь, — спокойно сказала она въ отв?тъ, — то, что составляло лучшее украшеніе твоего дворца, неужели думаешь ты, государь, что онъ будетъ отъ того лучше?

Такой полный достоинства отв?тъ смягчилъ гн?въ императора противъ его жены, но не облегчилъ судьбы виновныхъ, и 16 ноября въ 10 часовъ утра приговоръ суда былъ приведенъ въ исполненіе.

LXVI.
Какое б?дное животное челов?къ!

6 января 1725 года, еще не оправившись отъ бол?зни, императоръ присутствовалъ въ сильный морозъ и в?теръ при освященіи воды на Іордани, снова простудился и слегъ въ постель — уже съ т?мъ, чтобы бол?е не вставать.

16 января бол?знь оказала всю свою силу. Императоръ страдалъ невыносимо и кричалъ отъ жестокой боли почти безъ перерыва. Въ одну изъ минутъ, когда приступы бол?зни были легче, онъ сказалъ окружающимъ:

— Изъ меня познайте, какое б?дное животное есть челов?къ!

Бол?знь шла быстрыми шагами. 22-го числа силы начали оставлять больного, и онъ уже не кричалъ отъ боли, а только стоналъ. Но сознаніе не покидало его до посл?дняго дня; когда онъ не могъ говорить, то знаками показывалъ, что понимаетъ обращенныя къ нему слова.

Наконецъ предсмертная борьба кончилась, и 28 января, въ шестомъ часу утра, не стало величайшаго русскаго челов?ка — Петра Великаго, преобразователя Россіи и ея перваго императора.

LXVII.
Надгробная р?чь ?еофана Прокоповича.

8 марта 1725 года т?ло императора было перевезено въ Петропавловскій соборъ. По окончаніи литургіи взошелъ на ка?едру знаменитый пропов?дникъ — архіепископъ псковскій и членъ Синода^[64], ?еофанъ Прокоповичъ, одинъ изъ важн?йшихъ д?ятелей царствованія Петра Великаго — для произнесенія пропов?ди.

— Что се есть? — началъ онъ. — До чего мы дожили, о россіяне! Что видимъ? Что д?лаемъ? Петра Великаго погребаемъ!

Дал?е пропов?дникъ не могъ продолжать и залился слезами. Ему отв?тилъ громкій плачъ во всемъ собор?. Р?чь была не длинна, но продолжалась около часа, такъ какъ прерывалась рыданіями слушателей.

— Не мечтаніе ли се? не сонное ли намъ привид?ніе? — продолжалъ Прокоповичъ. — Ахъ, какъ (какая) истинная печаль! ахъ, какъ (какое) изв?стное наше злоключеніе! Виновникъ безчисленныхъ благополучій нашихъ и радостей, воскресившій аки отъ мертвыхъ Россію и воздвигшій въ полную силу и славу — тогда жизнь скончалъ, когда по трудахъ, безпокойствахъ, печал?хъ и б?дствіяхъ жити н?что (н?сколько) начиналъ.

— Не весьма же, россіяне, изнемогаемъ отъ печали и жалости, — говорилъ дал?е въ ут?шеніе рыдающимъ слушателямъ Прокоповичъ, — не весьма бо и оставилъ насъ сей великій монархъ и отецъ нашъ, Оставилъ насъ, но не нищихъ и убогихъ: безм?рное богатство силы и славы его, которое вышеименованными его д?лами означилося, при насъ есть. Каковую онъ Россію свою сд?лалъ, такова и будетъ; сд?лалъ добрымъ любимою, любима и будетъ; сд?лалъ врагомъ страшною, страшна и будетъ; сд?лалъ на весь міръ славною, славная и быти не перестанетъ. Оставилъ намъ духовная, гражданская и воинская исправленія. Убо, оставляя насъ разрушеніемъ т?ла своего, духъ свой оставилъ намъ.

— О Россіе! — такъ закончилъ пропов?дникъ свое краснор?чивое слово: — вижу, кто и каковый тебе (тебя) оставилъ, виждь, и какову оставилъ тебе. Аминь.

Т?ло императора посыпали землей, закрыли гробъ, но земл? не предали. Гробъ, поставленный на катафалк?, подъ балдахиномъ, надъ которымъ была распростерта императорская мантія, стоялъ въ собор? до 21 мая 1731 года.

Примечания

1

Разсказы Нартова о Петр? Великомъ. Л. Н. Майкова. Прилож. къ LXVII тому записокъ Импер. Академіи Наукъ. 6. Спб. твщ.

(обратно)

2

Подлинные анекдоты Петра Великаго, слышанные изъ устъ знатныхъ особъ въ Москв? и Санктпетербург?; изданные въ св?тъ Яковомъ фонъ-Штелинымъ, а на Россійскій языкъ переведенные К. Карломъ Рембовскимъ. Изданіе третіе. Въ Москв?. 1789 года.

(обратно)

3

Н. Устряловъ. Исторія царствованія Петра Великаго. Т. т. 1–4 и 6. Спб. 1858–63 г.г.

(обратно)

4

С. Соловьевъ. Исторія Россіи съ древн?йшихъ временъ. Т. т. 13–18. Москва, 1863–68 г.г.

(обратно)

5

Въ «Родник?» за 1895 годъ, №№ I, III, IV–VI, VIII, XI и XII.

(обратно)

6

Гость — высшая степень купеческаго званія въ Московскомъ государств?.

(обратно)

7

Поселеніе около Москвы, гд? до Петра было позволено селиться иностранцамъ, прі?хавшимъ въ Москву на службу или для занятій торговлей и ремеслами.

(обратно)

8

Петръ въ это время считался царемъ московскимъ вм?ст?, съ братомъ своимъ Иваномъ, но настоящею правительницею государства была старшая ихъ сестра Софья.

(обратно)

9

Царь Алекс?й Михайловичъ былъ страстный любитель охоты, особенно соколиной.

(обратно)

10

«Орелъ» былъ сожженъ Стенькою Разинымъ во время его бунта.

(обратно)

11

Сумма по тому времени не малая: свыше тридцати червонцевъ по нын?шнему счету.

(обратно)

12

Т.-е.: камень, которымъ пренебрегалъ строитель, послужилъ основаніемъ угла зданія.

(обратно)

13

Ефимокъ (талеръ) равнялся нашему тогдашнему рублю. Ср. прим?ч. на стр. 13.

(обратно)

14

Б?лый флагъ, поднятый въ кр?пости во время ея осады, означаетъ желаніе осажденныхъ вести переговоры о сдач?.

(обратно)

15

Денщиками при Петр? назывались дежурившіе при немъ адъютанты; они же исполняли и должность секретарей.

(обратно)

16

Пом?стный приказъ зав?дывалъ д?лами, касавшимися земель пом?щиковъ, разбиралъ споры посл?днихъ о принадлежавшихъ имъ земляхъ, собиралъ налоги съ пом?стій и т. п.

(обратно)

17

Любимая водка Петра.

(обратно)

18

Въ Преображенскомъ приказ? производилось разсл?дованіе особо важныхъ государственныхъ преступленій,

(обратно)

19

Св. Николай Чудотворецъ считается покровителемъ плавающихъ по водамъ.

(обратно)

20

Рига сдалась русскимъ на условіи сохраненія гражданскихъ правъ жителей и потому сохранила свой собственный судъ. Ратуша — зданіе, гд? собирается городской сов?тъ (магистратъ).

(обратно)

21

Ратсгеръ — одинъ изъ членовъ городского сов?та.

(обратно)

22

Катериненталь, буквально, значитъ: долина Екатерины.

(обратно)

23

Но вм?ст? съ т?мъ онъ до смерти сохранилъ чинъ полковника Преображенскаго полка, и въ такомъ вид? вспоминаетъ его народъ въ своихъ п?сняхъ.

(обратно)

24

«Соборное уложеніе», сводъ законовъ, изданный въ 1649 году.

(обратно)

25

Изъ этого можно вид?ть, что зас?данія въ Сенат?, какъ и вообще во вс?хъ присутственныхъ м?стахъ въ Петровское время, начинались очень рано. Къ полудню — об?денная въ то время пора — вс? присутствія уже закрывались.

(обратно)

26

Александръ Македонскій на одномъ пиру, раздраженный противор?чіемъ своего любимца Клита, ударилъ его копьемъ и убилъ наповалъ.

(обратно)

27

Такъ говорили тогда по прим?ру царя, который хот?лъ этимъ выразить единство мн?ній членовъ Сената и его значеніе, лишь какъ учрежденія въ ц?ломъ.

(обратно)

28

Графъ ?. М. Апраксинъ.

(обратно)

29

Одинъ изъ нихъ былъ А. Д. Татищевъ, впосл?дствіи генералъ-полицеймейстеръ. Отъ него-то и пошелъ этотъ анекдотъ.

(обратно)

30

Обрядъ, состоявшій въ томъ, что обезчещеннаго позорнымъ наказаніемъ или какимъ другимъ образомъ прикрывали военными знаменами, и этимъ честь его считалась востановленною.

(обратно)

31

Дачная м?стность въ Париж? съ обширнымъ прекраснымъ паркомъ.

(обратно)

32

Правнукъ Людовика XIV, насл?довавшій посл? него престолъ Франціи. За его малол?тствомъ государствомъ управлялъ регентъ Филиппъ, герцогъ Орлеанскій.

(обратно)

33

Екатерина Алекс?евна оставалась въ Голландіи.

(обратно)

34

Карликъ Петра Великаго.

(обратно)

35

Обширная богад?льня для престар?лыхъ, больныхъ и ув?чныхъ воиновъ и ихъ семействъ, учрежденная Людовикомъ XIV.

(обратно)

36

Любимица Людовика XIV, им?вшая на него большое вліяніе во вторую половину его царствованія.

(обратно)

37

Въ 1708 году Россія была разд?лена на 12 губерній, а губерніи на провинціи. Первыми управляли губернаторы, вторыми — воеводы.

(обратно)

38

Сержантъ — старшій унтеръ-офицеръ. Вс? унтеръ-офицерскіе чины того времени были сл?дующіе: сержантъ, каптенармусъ подпрапорщикъ, капралъ, ротный писарь и барабанщикъ; ниже ихъ былъ рядовой, а выше — начинались оберъ-офицерскіе чины: прапорщикъ (или фендрихъ), подпоручикъ и пр., какъ и въ настоящее время.

(обратно)

39

Коллегіи зам?нили прежніе приказы и начали вводиться въ Россіи съ 1719 года. Адмиралтействъ-коллегія зав?дывала управленіемъ флотомъ и вс?ми вообще морскими д?лами.

(обратно)

40

Интересно, что отвращеніе отъ постной пищи передалось отъ Петра по насл?дству его дочери Елизавет?.

(обратно)

41

Или зимою въ саняхъ.

(обратно)

42

Одномачтовое судно.

(обратно)

43

Сохраняется до сихъ поръ подъ нав?сомъ при «домик? Петра Великаго».

(обратно)

44

Мосты при Петр? были лишь на р?чкахъ, впадающихъ въ Неву, и каналахъ.

(обратно)

45

Прад?дъ нашего великаго поэта — А. С. Пушкина.

(обратно)

46

Тяжелая трость, которую постоянно носилъ Петръ и которую нер?дко употреблялъ для немедленнаго наказанія виновныхъ, не разбирая ни чина ихъ, ни званія.

(обратно)

47

Магистраты были учреждены въ 1721 году для управленія торговымъ и ремесленнымъ населеніемъ городовъ.

(обратно)

48

Адмиралтейство было тогда укр?пленнымъ м?стомъ и окружено валомъ и рвомъ.

(обратно)

49

Ив. Ив. Неплюевъ, одинъ изъ достойн?йшихъ «птенцовъ Петра Великаго», въ числ? другихъ молодыхъ дворянъ былъ отправленъ за границу для изученія морского д?ла и преимущественно для практическаго знакомства съ плаваніемъ на галерахъ. Черезъ пять л?тъ ученья въ Венеціи и Испаніи они возвратились въ Петербургъ 22 мая 1720 г., и государь р?шилъ экзаменовать ихъ при полномъ собраніи Адмиралтейской коллегіи.

(обратно)

50

Галера — большое гребное, преимущественно морское судно.

(обратно)

51

См. предыдущій анекдотъ.

(обратно)

52

См. предыдущій анекдотъ.

(обратно)

53

Т.-е.: гд? находится пом?стье?

(обратно)

54

То же, что посолъ, но съ меньшими правами.

(обратно)

55

Остерманъ вм?ст? съ графомъ Брюсомъ — русскіе уполномоченные, заключившіе Ништадтскій миръ.

(обратно)

56

Гребцами на галерахъ были или преступники или пл?нники. Работа ихъ была крайне тяжелая, а такъ какъ галеры иначе назывались у насъ каторгами, то отсюда и пошли слова: каторжная работа, каторжный и каторга въ современномъ смысл?.

(обратно)

57

Титулъ этотъ принятъ Петромъ 22 октября 1721 года.

(обратно)

58

Впосл?дствіи «Музей Академіи наукъ», существующій и нын?.

(обратно)

59

Академія наукъ открыта уже посл? смерти Петра, въ 1726 году.

(обратно)

60

Опа была коронована 7 мая 1724 г.

(обратно)

61

Нын?шній Сестрор?цкъ.

(обратно)

62

Освящена 29 іюня 1893 года.

(обратно)

63

Ливонка родомъ, по имени Марта Скавронская, она была служанкою маріенбургскаго пастора Глюка и вм?ст? съ нимъ попала въ пл?нъ при взятіи русскими войсками Маріенбурга въ 1702 году. Меншиковъ взялъ ее къ себ? въ домъ; зд?сь встр?тился съ нею Петръ, полюбилъ ее и потомъ на ней женился.

(обратно)

64

Синодъ учрежденъ въ 1721 году.

(обратно)

Оглавление

Предисловіе.

I. Ранняя любовь къ воинскимъ упражненіямъ.

II. Первая пот?шная рота.

III. Боязнь воды въ д?тств?.

IV. Д?душка русскаго флота.

V. Лоцманъ Антипъ Тимо?еевъ.

VI. Вспыльчивость Петра.

VII. Саардамскій плотникъ.

VIII. Испытаніе солдатскаго пайка.

IX. Д?ла милосердія.

X. Петръ, обвиненный Сенатомъ.

XI. Сов?тъ пьянаго пушкаря.

XII. Разбитые горшки.

XIII. Первый иностранный торговый корабль въ Петербург?.

XIV. Взятіе Нарвы.

XV. Неблагодарный ученикъ.

XVI. Опрокинутыя рюмки.

XVII. Наши учителя въ военномъ искусств?.

XVІІІ. В?ротерпимость Петра.

XIX. Хоть голъ, да правъ!

XX. Ночной объ?здъ.

XXI. Освобожденіе князя Я. ?. Долгорукова изъ пл?на.

XXII. Мы ничего не им?емъ собственнаго, кром? чести.

XXIII. Петръ, обвиненный рижскимъ магистратомъ.

XXIV. Катериненталь.

XXV. Св?жее чернильное пятно.

XXVI. Слишкомъ велика кухня!

XXVII. Неполный переводъ.

XXVIII. Производство Петра въ чины.

XXIX. Прямота кн. Я. ?. Долгорукова.

XXX. Кн. Я. ?. Долгоруковъ оспариваетъ р?шеніе Сената.

XXXI. Наказаніе оберъ-секретаря Сената.

XXXII. Полная пенсія.

XXXIII. Одно изъ писемъ Петра.

XXXIV. Я — солдатъ!

XXXV. Петръ по описанію французовъ — современниковъ.

XXXVI. Свиданіе Петра съ Людовикомъ XV.

XXXVII. Пос?щеніе маркизы Ментенонъ.

ХХХVІІІ. Озорникъ Ванька.

XXXIX. Еще слуга и баринъ.

XL. Черты изъ образа жизни Петра.

XLI. Въ токарной на отдых?.

XLII. Трудная задача.

XLIII. Судъ надъ Меншиковымъ.

XLIV. Пироги подовые!

XLV. Самъ Петръ беретъ взятки.

XLVI. Садись, братъ!

XLVII. Петръ объясняетъ причину своей жестокости.

XLVIII. Петръ въ роли зубного врача.

XLIX. Не озорничай!

L. Безпристрастіе не требуетъ прикрасъ.

LI. Трудиться надобно!

LII. Кто Богу не гр?шенъ, кто баб? не внукъ!

LIII. На родинахъ у корабельнаго плотника.

LIV. Отправленіе М. П. Бестужева-Рюмина резидентомъ въ Швецію.

LV. Заштопанные чулки.

LVI. Моты и щеголи.

LVII. Алмазы — показатели челов?ческой суетности.

LVIII. Державный кузнецъ.

LIX. Любимцы Петра.

LX. Указъ о казнокрадахъ.

LXI. Кунсткамера.

LXII. Петръ на урок? у дочерей.

LXIII. Ч?мъ долженъ отличаться государь отъ подданныхъ.

LXIV. Подвигъ на Лахт?.

LXV. Стекло, обращенное въ прахъ.

LXVI. Какое б?дное животное челов?къ!

LXVII. Надгробная р?чь ?еофана Прокоповича.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно