Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

О НАРЕЧІЯХЪ РУСКАГО ЯЗЫКА.

ПО ПОВОДУ ОПЫТА ОБЛАСТНАГО ВЕЛИКОРУСКАГО СЛОВАРЯ, ИЗДАННАГО ВТОРЫМЪ ОТД?ЛЕНІЕМЪ ИМПЕРАТОРСКОЙ АКАДЕМІИ НАУКЪ.

Статья В. И. Даля.

Изъ V книжки „В?стника Императорскаго Рускаго Географическаго Общества“ за 1852 г., съ небольшими поправками противъ перваго изданія.

Землев?деніе и языкознаніе, повидимому, дв? науки почти несродственыя; но если изучать землю вм?ст? съ обитателями ея, то вопросъ этотъ принимаетъ иной видъ, и Руское Географическое Общество, по Этнографическому Отд?ленію своему, придется сродни или въ свойств? со Вторымъ Отд?леніемъ Академіи Наукъ. На этомъ поприщ? оба ученыя общества подаютъ другъ другу братскую руку соревнованія и помощи.

Передъ нами опытъ, и притомъ первый опытъ въ этомъ род?; досел? печатались кой-гд? собранія областныхъ словъ, но не было издано ни одного такого словаря. Уже одно это обстоятельство обязываетъ насъ признательностію къ ученому братству, которое, едва ли не впервые со временъ Ломоносова, признало трудъ этотъ довольно важнымъ и достойнымъ своего вниманія.

Не станемъ разсуждать о польз? областныхъ словарей, или словарей наречій. Во Франціи, Германіи, Италіи, гд? м?стный народный говоръ нер?дко до того уклоняется отъ общепринятаго, что почти можетъ быть принятъ за другой языкъ, словари наречій мало могутъ способствовать изученію общаго языка; но гд?, какъ у насъ, на всемъ пространств? огромнаго царства разстилаются безпред?льныя равнины и господствуетъ одинъ общій языкъ, а м?стныя уклоненія его столь незначительны, что ихъ даже не всякій зам?чаетъ, тамъ областные словари получаютъ совс?мъ иное значеніе: областной говоръ свойственъ простому народу, а простонародный языкъ — корень и основаніе образованнаго языка; посл?дній, со вс?ми прикрасами своими и со своею граматикой, долженъ признать простонародный языкъ нашъ роднымъ отцомъ своимъ, и въ то же время живымъ, напояющимъ источникомъ.

Кажется, теперь только настаетъ желанная пора для истиннаго изученія и развитія нашего языка. Вм?ст? съ насильственымъ образованіемъ, по иноземнымъ образцамъ, въ былое время началось и искаженіе роднаго языка, который не могъ посп?ть за внезапнымъ приливомъ просв?щенія. Онъ и теперь только достигъ межени; ему еще далеко до высокой воды. Но довольно того, что мы начинаемъ уб?ждаться въ неудобств? пополнять недостающее иноземнымъ, начинаемъ отказываться отъ произвольной ломки, спайки и наварки словъ: эти попытки бо?льшею частью весьма неудачны и основаны собствено на незнаніи народнаго языка, въ полномъ его объем?; въ словахъ и выраженіяхъ у насъ н?тъ недостатка, ум?йте только отыскать ихъ, изучить, усвоить и пустить въ ходъ. Въ этой истин? мы уб?дились недавно, и съ т?хъ поръ увид?ли св?тъ. Повсем?стно зам?тно это направленіе, и отъ него будетъ благо.

Не станемъ говорить о томъ, что у насъ есть собраты, которые пишутъ и печатаютъ газонъ и кадаверъ, ни же о гуманности, субъективности и объективности, а вспомнимъ, наприм?ръ, что одному переводному роману дано хитро придуманное заглавіе Путеводителя въ пустын?, заглавіе мудреное, таинственое, тогда-какъ буквальный переводъ этого заглавія былъ бы: степной вожакъ. Беру одинъ прим?ръ, чтобы только объяснить мысль свою, тогда-какъ легко было бы насчитать ихъ тысячи. Рускіе даровитые писатели, которые знаютъ народный бытъ и берутъ оттуда разсказы и картины свои, пестрятъ однако языкъ свой, безъ мал?йшей надобности, а только по образу воспитанія и привычк?, чужими словами, а слогъ свой — нерускими оборотами. Въ этомъ вс? мы виноваты поголовно.

Относительно словосочиненія, въ смысл? произвольнаго составленія небывалыхъ словъ, не говоря объ иныхъ писателяхъ, достаточно будетъ сослаться на нов?йшій словарь нашъ, въ которомъ 114,749 словъ или реченій, но въ томъ числ? и множество такихъ, которыя придуманы только для внесенія ихъ въ счетъ, между т?мъ какъ ихъ н?тъ вовсе на д?л? и они нигд? и никогда въ ходу не бывали и не будутъ.

Мы о сю пору затверживаемъ по вс?мъ граматикамъ рускимъ, что языкъ нашъ весьма склоненъ къ образованію составныхъ реченій, и въ этомъ уб?жденіи дозволяемъ себ? сочиненіе шарокатовъ и шаропеховъ; скажемъ напротивъ разъ навсегда, по правд?, что онъ вовсе не склоненъ къ тому и что это противно духу его; народъ не затрудняется пріискать въ сокровищниц? своей новое выраженіе если оно ему понадобится, но у него на это совс?мъ иные пріемы: берется одно только слово, ближайшее къ главному понятію, а зат?мъ, изм?неніемъ окончанія, приставкою одного или двухъ предлоговъ и иногда еще переносомъ ударенія, придается выраженію этому любой видъ и значеніе.

Вс? стали уб?ждаться въ посл?днее время въ томъ, что при направленіи, которое приняла обработка, или в?рн?е запущеніе рускаго языка, ему угрожаетъ гибель: изъ богатаго, звучнаго, сильнаго и самостоятельнаго языка могъ бы сд?латься языкъ вялый, тяжелый, набродный. Къ этому упадку и точно близился нашъ письменный языкъ; простонародный не искажался, но въ отчужденныхъ отъ него ушахъ отзывался квашениной. И точно, средины у насъ еще н?тъ; ч?мъ мен?е языкъ писателя напоминалъ отчизну свою, т?мъ легче понимали его читатели и читательницы; ч?мъ бол?е онъ отзывался материкомъ, т?мъ онъ казался груб?е, пошл?е и непонятн?е. Чопорные писатели отряхивали свои пальчики въ цв?тныхъ перчаткахъ и приб?гали къ французскому словарю, вм?сто рускаго; немногіе см?льчаки бросались въ противоположную крайность, и если попытка ихъ т?шила на короткое время р?зкостью и новизною, то на нее не мен?е того смотр?ли, какъ на довольно грубую и даже неприличную шутку.

Но если мы изучимъ свой народный языкъ во вс?хъ его видахъ и въ полномъ богатств?, если усвоимъ себ? духъ его, свыкнемся и обживемся съ нимъ, тогда, можетъ-быть, понятія наши о немъ изм?нятся и мы вынуждены будемъ сознаться, что вс? жалобы наши были наклепомъ нев?жества, для котораго и самый языкъ оставался н?мымъ.

Мужикъ изв?стной (с?веровосточной) м?стности говоритъ: «подъ ув?емъ хл?бъ не растетъ». Немногимъ изъ читателей слово ув?й знакомо, а зам?нить его мудрено не только рускимъ, но и чужимъ словомъ: ув?й. это все пространство вокругъ л?са или дерева, которому оно заститъ втеченіе дни, отчего трава и хл?бъ на этомъ пространств? хил?етъ; ув?й — весь объемъ т?ни, вся м?стность, на которую падаетъ постепенно т?нь, отъ восхода до заката солнца.

Лошадь запаха?ласъ, т. е. надорвалась пашней; у насъ по хл?бамъ дорогу за?здили, или поля за?здили, т. е., покинувъ дорогу, ?здили стороной и помяли хл?бъ; ?сть хл?бъ въ окунку; п?ть или читать говоркомъ, т. е. речитативомъ; набро?вый, набровистый, вм?сто навислый; баса?, краса?, пригожество, изящество, отъ чего вышло много реченій, и между прочимъ басловка и баснь (этого корня н?тъ даже у Шимкевича); голо?мя или о?следь, на что у насъ н?тъ инаго слова, а пишутъ штамбъ, т. е. н?мецкое Stamm; все это выраженія, хотя и областныя, но вполн? пригодныя для общаго рускаго языка, и притомъ едва ли зам?нимыя. Прим?ры эти я взялъ на память, какъ они попались подъ перо, и впосл?дствіи справился только, н?тъ ли ихъ въ словаряхъ; если бы я не опасался надо?сть, то легко было бы набрать ихъ сотни, даже тысячи. Не забудемъ, что вс? выраженія эти равно способны принять значеніе переносное, и что зд?сь речь идетъ только о словар?, а сл?довательно о словахъ, тогда какъ и самому рускому складу речи также можно научиться не столько изъ книгъ нашихъ, сколько изъ народнаго говора.

Но въ бытовомъ (этнографическомъ) отношеніи м?стный словарь получаетъ еще другое значеніе: онъ указываетъ на происхожденіе и сродство покол?ній, и потому областное наречіе или говоръ не могутъ быть оставлены безъ вниманія этнографомъ. Кто не узнаетъ, при первой речи, уральскаго казака по р?зкой скороговорк? его; донца — по особенной прим?си южно-рускаго говора; курянина — по мягкому окончанію третьяго лица; воронежца — у котораго н?тъ средняго рода, а платье, яйцо и с?дло — она и эта? Вятчанинъ употребляетъ приставки то, та, т?, согласно съ родомъ, и говоритъ: корова-то, мужикъ-та (или отъ), д?ти-т?, и вотъ разгадка такъ называемаго посл?довательнаго члена на язык? болгарскомъ, явленія страннаго, несвойственаго никакому иному славянскому наречію; но это не членъ, и взятъ онъ не съ греческаго: очевидно, обычай приставлять м?стоименіе на язык? этомъ обратился въ законъ. Кто не узнаетъ олончанку по п?вучей дроби речи ея, которую, безъ всякаго преувеличенія, можно положить на ноты? А уралка, которая шепеляетъ, р?зко отличаясь говоромъ отъ отца и мужа, или самарка, которая, наоборотъ, произноситъ ш, ж вм?сто с, з. и поетъ въ хороводахъ: Рожанъ мой, рожанъ, виноградъ желеный? А ржевки, которыя вс? говорятъ въ носъ, съ растяжкой и съ жесткимъ удареніемъ на согласныя буквы, напр. женъ-щина? Коломенецъ говоритъ: папенькя, маменькя, кваскю, табачкю; зубчанинъ, напротивъ того: пустоме?ла, черва?. Кто не узнаетъ сибиряка, между прочимъ, по одному вопросу: чьихъ вы, вм?сто: какъ вы прозываетесь; ярославца, особенно ростовца, по приставк? де, ди и по словцу: родимый; новгородца, который говоритъ: хлиба ниту, сина ниту, совсимъ бида; или кологрнвца, который говоритъ: хл?бъ, с?но, но ставитъ и вм?сто ? въ глаголахъ: потить, вм?сто пот?ть, глядитъ, вм?сто гляд?ть и проч.

У насъ есть слова съ двоякимъ удареніемъ: дале?ко и далеко?, высо?ко и высоко?, воро?та и ворота?, и по одному ударенію этому можно догадываться о родин? собес?дника: удареніе на начальномъ или среднемъ слог? свойствено с?верному и восточному наречію, удареніе на конечномъ — южному и западному.

Все это одни отрывочные прим?ры, взятые напамять: боюсь надо?сть ими и перехожу къ заключенію, что для насъ одного только словаря областныхъ наречій мало: намъ нужны общія правила, какъ и ч?мъ одно наречіе отличается отъ другаго, ч?мъ говоръ рознится отъ говора. Въ этомъ д?л? найдемъ мы необходимое подспорье для географіи, этнографіи и исторіи, а еще бол?е для изученія роднаго языка. Въ Саратовской и Оренбургской губерніяхъ, населенныхъ въ нын?шнемъ в?к?, и отчасти въ посл?днее время, выходцами двадцати губерній, довольно легко, по наречію, узнавать происхожденіе переселенцевъ; затруднительн?е это, когда старики уже вымерли, а молодое покол?ніе исподволь привыкаетъ къ говору м?стному, особенно же если селеніе сбродное, изъ переселенцевъ разныхъ м?стъ, и молодежь между собою освоилась и свыклась; но еще трудн?е, хотя и любопытн?е, становится р?шеніе этого вопроса, наприм?ръ, въ Тверской губерніи, одной изъ самыхъ пестрыхъ и см?шанныхъ, относительно языка; туда, какъ надо полагать, съ древнихъ временъ переселялись, по случаю разныхъ переворотовъ, едва ли не со вс?хъ концовъ Руси.

Составляя словарь одного языка или наречія, можно обойтись безъ всякихъ объясненій; но, соединивъ въ одинъ словарь, сподрядъ, реченія полсотни м?стностей, нельзя обойтись безъ довольно обстоятельнаго введенія. Необходимо это не только для того, чтобы придать пестрому набору словъ смыслъ и толкъ, но уже и для того собственно, чтобы показать произношенье, различное въ разныхъ м?стахъ при одномъ и томъ же правописаніи; необходимо и для того, чтобы изб?гнуть множества безполезныхъ повтореній, отъ одной разности произношенья; наконецъ, чтобы указаньемъ не на одну губернію, а на ц?лый край, опред?лить наречіе, къ которому слово принадлежитъ. Безъ этого пришлось бы, наприм?ръ, разм?стить вдвойн? вс? слова?, которыя, по южному говору, произносятся на а, по с?верному на о; также вс? слова?, въ которыхъ новгородецъ ставитъ и вм?сто ?, рязанецъ я вм?сто е, смолянинъ уы вм?сто о, и проч., и такимъ образомъ пришлось бы напечатать словарь вдвойн? и втройн?. Д?йствительно, всему этому въ разбираемомъ нами словар? много прим?ровъ; но они, повидимому, случайны; не было принято на это никакого положительнаго правила и порядка.

Мы находимъ, наприм?ръ, въ словар?: астрага?ны, лаба?зъ, мачене?цъ, овадъ; почему же н?тъ: острога?ны, лоба?зъ, мочене?цъ, оводъ, какъ произносятся эти же слова? на восток?, и какъ н?которыя изъ нихъ должны писаться, потому что остроганы происходитъ отъ острогать, а моченецъ отъ мочить?

И напротивъ, находимъ: оба?бокъ, оба?полъ, розва?листый, рознедо?бить, розо?рва, ссо?ривать и проч., а не видимъ т?хъ же словъ по южному (отъ Москвы) произношенью: аба?бокъ, аба?полъ, развалистый, разорва, сса?ривать; и зд?сь очевидно посл?днее правописанье, отчасти, было бы еще в?рн?е: многократное отъ ссорить будетъ сса?ривать; а если, по м?стному произношенью, вс? слова съ предлогомъ раз, писать также роз, то будетъ много лишняго труда: тогда, повторяю, придется удвоить объемъ словаря, ради одной буквы о, которая на всемъ с?вер? и восток? произносится какъ о, а на юг? и запад? какъ а; тогда не только надобно пом?стить вдвойн? также вс? слова съ буквою ?, для новгородскаго говора, и писать ихъ также черезъ и, не только надо принять въ словарь ряши?тъся, нявиста и нявистка (кои и д?йствительно въ этотъ словарь Академіи приняты), но также невиста и нёв?ста, и перепечатать весь словарь до четырехъ разъ, по четыремъ главнымъ наречіямъ, да большую часть его еще раза четыре, по м?стнымъ говорамъ поднаречій, для цокалыциковъ, чавкалъ, шамкалъ, шипуновъ, дзекалъ и пр.

Для н?которыхъ словъ и сл?довали этому правилу; мы находимъ въ словар?: бажа?тъ. бажа?тка, и божатъ, божатка, каждое порознь, на своемъ м?ст?; также разли?ка и розлика, снаровить и сноровить; снафида и снофида; л?стовка и листовка; вокно?, во?ко (окно, око); еломокъ и яломокъ; запсатить и запсо?тить; мочка и моцка; собча и собца; но слова эти попали вдвойн? случайно, ихъ вообще немного, а прочія писаны по тому либо другому говору, какъ попадались. За то немало и такихъ словъ, которыя собирателемъ были написаны, по общему правописанью, чрезъ о, хотя наречіе или говоръ, къ которому они причислены по словарю, и требовалъ буквы а; наприм?ръ: оба?бокъ (смол.), поскуда (кур., тул.), соро?ка (тул.), соро?мно (смол.), солянка (кур.), солотина (моск.), солома?тникъ (тмб.) и пр. Такихъ словъ найдется весьма много, и они должны ввести въ гр?хъ всякаго неопытнаго изыскателя, который, видя, что въ словар? вообще принято правописанье по произношенію, долженъ, ошибочно, причислить губерніи Смоленскую, Курскую, Тульскую, Тамбовскую и Московскую къ числу о?кающихъ.

Чтобы р?шить эти довольно затруднительныя недоразум?нья, я долженъ предварительно надокучить читателямъ разсмотр?ньемъ сл?дующихъ главныхъ вопросовъ:

1) Какія есть у насъ наречія и говоры, гд? именно и какія ихъ существеныя прим?ты?

2) Какое правописанье должно быть принято въ словар? наречій, для ясности, однообразія и удобства?

3) Какой видъ долженъ быть приданъ словарю наречій, какимъ образомъ его расположить, для бол?е удобнаго употребленья?

О наречіяхъ великорускаго языка.

Самый оглавокъ этотъ показываетъ, что зд?сь не будетъ речи о язык? малорускомъ; б?лоруское же наречіе н?которыми причисляется къ великорускому языку, другими также отд?ляется. Переходъ къ нему, впрочемъ, постепенный и граматика почти одна и та же, великоруская, съ наклонностію къ польской.

Всякъ изъ насъ и нехотя зам?тилъ, что въ н?которыхъ губерніяхъ говорятъ па-масковски,свысока?, т. е. акаютъ, а въ другихъ, напротивъ, низкимъ говоромъ, владимірскимъ, на о, или окаютъ. Говоръ на о долженъ быть весьма древній; имена Труварусъ, Ингваръ перед?ланы были искони въ Труворъ, Игорь. Это различіе изв?стно всякому, и оно самое существеное, хотя и далеко недостаточно для распред?ленія вс?хъ наречій^[1].

Н. И. Надеждинъ отличаетъ напередъ два главныя наречія: понтійское и балтійское, по водоразд?лу, южное и с?верное, или мало- и б?лоруское. Первымъ говорили несторовскіе: угличи, тиверцы, дул?бы, суличи, с?веряне, поляне, горяне; вторымъ говорили, въ пред?лахъ бывшаго Литовскаго княжества: Б?лая и Черная Русь (Ковно, Гродно, Минскъ, Могилевъ, Витебскъ, часть Вильны и Чернигова, Смоленскъ, часть Пскова); это несторовскіе древляне, дряговичи, полочане, кривичи, вятичи, радимичи. Р?ки Припетъ и Сожь (а Десна?) разд?ляютъ эти два кол?на, отъ которыхъ, при сліяніи съ чудскими племенами, дал?е на востокъ, образовался великорускій языкъ, разд?лившійся на два наречія, по аканью и оканью.

На о говорятъ: въ древнемъ Новгород?, въ уд?л? Долгоруковичей, т. е. въ Суздал?, Ростов?, Твери, Б?лозер?, Галич?-с?в., Вел.-Устюг?, Костром?, Нижнемъ. На а: въ Рязани, а потомъ по Ок?, составляющей взаимные пред?лы этихъ наречій, на нижнюю Волгу.

Прим?ты этихъ наречій: Въ говор? на о, буква г произносится твердо или густо, какъ латинское g третье лицо глаголовъ кончаютъ на ъ и никогда не откидываютъ т: онъ хо?дитъ, любитъ; ч иногда походитъ на ц; ? иногда звучитъ какъ и.

Въ говор? на а: буква г произносится какъ придыханіе (латинское h), третье лицо глаголовъ кончаютъ на ь: онъ хо?дить, любить, даже любеть; а гд? ударенье на е, тамъ иногда т вовсе откидывается: онъ идё, везё, берё; буква ч произносится чисто, но вм?сто щ иногда шт.

Зам?чанія эти д?льны, но не вс? в?рны, и противу н?которыхъ положеній нельзя не сд?лать кой-какихъ зам?чаній. Если великорускій языкъ произошелъ отъ сліянія мало- и б?лорускаго, и при этомъ говоры на а и о скрестились — первый прошелъ отъ запада черезъ Москву на югъ, второй съ юга на с?веро-востокъ — то по-крайности н?тъ никакихъ письменныхъ памятниковъ, которые бы дали намъ право предполагать, во время Нестора, присутствіе малорусовъ въ означенныхъ пред?лахъ. Напротивъ, исторія этому противоречитъ. Разд?леніе великорускаго языка только на два наречія недостаточно. Утверждая, что рязанское наречіе приближается къ малорускому, а новгородское къ б?лорускому, сочинителю сл?довало развить ближе мысль свою, потому-что принятые имъ же самимъ главные признаки противоречатъ этому сходству: б?лоруское и рязанское наречія, напротивъ, сходствуютъ между собою, по аканью, а малоруское и новгородское между собой — по оканью. Предполагаемое сочинителемъ стороннее вліяніе на малорускій языкъ Кавказа, и даже м?стностей еще бол?е отдаленныхъ, не объяснено и остается темнымъ. С?верное и восточное наречія (новгородское и владимірское) дотого спутаны, что одинъ изъ важн?йшихъ отличительныхъ признаковъ перваго, и вм?сто ?, повидимому, приписанъ обоимъ; напротивъ, ц вместо ч можно слышать и въ говор? на а, наприм?ръ, въ Нижнеломовск? и около Касимова. Въ новгородскомъ наречіи (на о) также иногда откидывается т въ третьемъ лиц? глаголовъ, и говорятъ именно: онъ лю?би, и лю?бя, онъ хо?ди и проч.

И. П. Сахаровъ («Сказанія», т. I) принимаетъ четыре великорускія наречія: новгородское, московское, суздальское и владимірское; но въ другомъ м?ст?, въ оглавленіи будущаго содержанія третьяго тома, онъ ставитъ на м?сто владимірскаго заволжское, а зат?мъ д?литъ: 1) московское — на московское, тульское, рязанское, калужское, тверское и владимірское; 2) новгородское — на новгородское, архангельское, онежское; 3) суздальское — на суздальское, ярославское, костромское, галицкое, муромское; 4) заволжское — на вологодское, пермское, устюжское, сибирское и офенское.

Я долженъ сознаться передъ И. П. Сахаровымъ, что такого д?ленія наречій вовсе не понимаю; не знаю и не вижу, что? могъ им?ть въ виду такой знатокъ народности руской, какъ онъ, принимая подобное разд?леніе. По какимъ признакамъ можно владимірское и рязанское наречія соединить въ одно, и притомъ московское? Во всей Росіи н?тъ двухъ бол?е противоположныхъ наречій, какъ именно владимірское и рязанское; если ихъ соединить подъ общими признаками, то д?ло кончено, и у насъ н?тъ никакихъ наречій. Вообще, во всемъ разд?леніи этомъ разнородное совокуплено, однородное разнесено врознь. Думаю, что И. П. шелъ по какимъ-нибудь произвольнымъ признакамъ, которыхъ до времени намъ не объясняетъ, хотя М. А. Максимовичъ и вызывалъ его на это и вс? любители народности приняли бы съ признательностію объясненіе такой загадки. А можно ли офенскій языкъ ставить на ряду съ другими, въ вид? поднаречія? В?дь это языкъ искуственый, вымышленный исподволь для плутовскихъ сов?щаній торгашей, а не наречіе: тогда надо также признать за наречія языки: бывшихъ волжскихъ разбойниковъ, конскихъ барышниковъ, конокрадовъ и коноваловъ, петербургскихъ и московскихъ мазуриковъ и жуликовъ (воровъ), наконецъ и кяхтинскій торговый языкъ, и говоръ школьниковъ по херамъ, и проч.

М. А. Максимовичъ («Начатки Русск. Филол.» 1848), устраняетъ языкъ южно-рускій, д?литъ с?верный на велико- и б?лоруское наречія, а великоруское (или с?верно-руское) основательно на четыре наречія: с?веро-восточное, гд? окаютъ, 1) верхне-руское или новгородское, 2) нижне-руское или суздальское; южное, гд? акаютъ: 3) средне-руское или рязанское, и 4) московское, сд?лавшееся общимъ или образцовымъ.

Почти все, что? М. А. Максимовичъ говоритъ объ этомъ распред?леніи наречій, в?рно: онъ влад?етъ завидною способностью схватывать по немногимъ даннымъ отличительные признаки наречій и подводить ихъ подъ граматическія правила; у меня данныхъ много, есть зам?тки и образцы наречій почти вс?хъ у?здовъ, не только каждой губерніи, я р?дко затрудняюсь узнать, по говору, родину крестьянина, не только по четыремъ главнымъ наречіямъ, но и н?сколько ближе или точн?е, но я не сум?ю привести прим?тъ этихъ подъ общія граматическія правила.

1) Въ верхне-рускомъ, говоритъ М. А., господствуетъ новгородское, о?кающее, принимающее ? за тонкое и (какъ въ малорускомъ) и опускающее въ третьемъ лиц? глаголовъ окончаніе на т; онъ возьме?, хо?ди, лю?би (вопреки Надеждину).

2) Нижне-руское, или суздальское, окаетъ, не ставитъ и вм?сто ?, не обращаетъ окончанія родительнаго падежа аго, его въ аво, ево (?).

3) Средне-руское наречіе, продолжаетъ М. А., обращаетъ о безъ ударенія въ дебелое а, а букву г въ латинское h, какъ и въ б?ло- и малорускомъ; в остается мягкимъ, не произносится какъ ф; въ глаг. 3 л. вм?сто тъ ставитъ ть; вм?сто прибавочной частицы ся, употребляетъ си; вм?сто о, въ глаголахъ, ы (мыю, крыю); но не дзекаетъ, ч?мъ отличается отъ наречія б?лорусовъ.

4) Московское наречіе обращаетъ о безъ ударенія въ легкое а.

Зд?сь должно сд?лать сл?дующія зам?чанія: 1) Въ новгородскомъ наречіи опущеніе тъ въ 3 л. глаголовъ не только не есть общее правило, но довольно р?дкое, хотя и весьма зам?чательное исключеніе. 2) Въ суздальскомъ наречіи, вообще въ окончаніи прилагательныхъ, буква г произносится какъ в; напротивъ г произносятъ какъ оно пишется также въ вид? изъятія, въ н?которыхъ м?стностяхъ с?вернаго, новгородскаго говора (о чемъ будетъ говориться ниже); но признакъ этотъ, относимый М. А. Максимовичемъ къ суздальскому наречію, принадлежитъ собствено южному, рязанскому.

Противъ самаго распред?ленія этого можно только зам?тить, что зд?сь недостаетъ наречій: смоленскаго, сибирскаго, новоросійскаго, донскаго; что названія верхне-, средне- и нижнеруское сбивчивы и не совс?мъ удобны. Впрочемъ, сибирское поименовано въ полнаречіяхъ, и, можетъ-быть, это правильн?е.

Обращаюсь къ изложенію своего взгляда на великорускія наречія, который, впрочемъ, только дополняегъ бол?е или мен?е положенія Н. И. Надеждина и М. А. Максимовича.

Огромность пространства, на которомъ говорятъ рускимъ языкомъ, однообразіе его и постепенность отт?нковъ въ наречіяхъ къ пред?ламъ государства, заставили было меня н?когда подозр?вать въ д?л? этомъ какой-либо общій законъ, а именно: въ восточныхъ языкахъ господствуютъ гортанные звуки, гласныя а, о, у не такъ р?зко одна отъ другой отличаются и нер?дко обращаются въ полугласныя; въ западныхъ находимъ полнозвучіе гласныхъ, есть придыханіе (h), есть иногда и носовые звуки, жесткость согласныхъ смягчается; на с?вер? много жесткихъ и сиплыхъ согласныхъ буквъ, много растянутыхъ двугласныхъ (гласныхъ сложныхъ); къ сему, казалось мн?, можно прим?нить и говоръ разныхъ концовъ Росіи; но это была мечта. Въ этомъ отношеніи можно только разв? допустить, что пензенское и вятское уо, вм?сто о, должно быть чудскаго происхожденія; что тутъ и тамъ осталось въ оборот? н?сколько словъ, принадлежащихъ языку обрус?вшаго племени; что по западной границ? нашей сос?дніе языки остались не вовсе безъ вліянія на рускій; вс? остальные отт?нки выработались, отъ неизв?стныхъ причинъ, дома; в?роятно, это въ связи съ обрус?ніемъ разныхъ чудскихъ племенъ, составлявшихъ самую значительную часть населенія Росіи; но оговоримся и тутъ: вслушиваясь въ языки этихъ народовъ, наприм?ръ въ корельскій, мордовскій, чувашскій, и прислушиваясь къ искаженному рускому говору т?хъ изъ нихъ, кои еще не вовсе обрус?ли, не находишь никакой связи между симъ обстоятельствомъ и м?стнымъ рускимъ наречіемъ. Такъ, наприм?ръ, у чувашъ н?тъ буквъ: б, г, д, ж, з, ц, а вм?сто ихъ: п, х, т, ш, с, ч; также вм. ?, ф, у нихъ хв, х; но хо?тны, то?пры, шиво?й, сола?, чаръ, Хве?доръ, Хили?пъ (годный, добрый, живой, зола, царь, ?едоръ, Филипъ) говорятъ только плохо знающіе по-руски, обрус?вшіе же отстаютъ вовсе отъ этого произношенія, вполн? принимая м?стный говоръ, въ которомъ н?тъ и сл?довъ чувашскаго. Поблизости татаръ, калмыковъ, болгаръ, грековъ, армянъ и другихъ инородцевъ, даже около н?мецкихъ переселенцевъ, рускіе переняли отъ нихъ н?сколько словъ или оборотовъ; но это вліяніе довольно ничтожно. Молдаване говорятъ: понеси лошадей; вилы распоролись; канатъ улопався; и тверскіе корелы ломаютъ веревку и гнутъ дышло; сос?дніе съ башкирами и киргизами русаки бес?дуютъ съ ними на какомъ-то условномъ язык?, гд? слышишь: баранчукъ (ребенокъ), марушка, марджа (марья, руская баба), кургашъ и курпячъ (ягня), мазарки (могила), маханъ (конина), шара?бара (хламъ), калта? (сума) и пр., хотя часть этихъ словъ и не татарскія, а калмыцкія. Зал?скій край, на востокъ отъ Москвы, безспорно весь населенъ былъ разною чудью; Владиміръ-Зал?скій, какъ Переяславъ, Стародубъ-на-Клязм?, Галичъ, Звенигородъ,— вс? названія эти перенесены съ юга, при основаніи на занятыхъ м?стахъ новыхъ городовъ; это могло бы послужить поводомъ для приписанія восточнаго наречія вліянію чуди; но самое близкое къ нему, по говору, с?верное, и также о?кающее, жило искони, а на югъ отъ Москвы акающія наречія также образовались при обрус?ніи чудскихъ же племенъ. На чемъ основано это столь существеное различіе? Почему с?веровосточная обрус?лая чудь о?каетъ, и весь край этотъ строитъ губы кувшиномъ, а весь югозападъ (и отчасти юговостокъ) а?каетъ, почему населеніе это и зовутъ з?воротымъ и полоро?тымъ?

Въ м?стахъ, гд? половина мужскаго населенія постоянно бываетъ въ заработкахъ на чужбин?, народный говоръ постепенно сглаживается и поддерживается почти только бабами. Н?которыя изм?ненія въ говор? вводятся и обыкомъ или модой: наприм?ръ, шепелянье уралокъ, шиканье самарокъ, вычурное произношенье ржевокъ. Само собой, что переселенія надолго, если не навсегда, покидаютъ сильные сл?ды сторонняго наречія; въ м?стностяхъ, наприм?ръ, гд? цокаютъ или чвакаютъ, нер?дко находимъ въ одномъ и томъ же селеніи людей безъ этой особености въ говор?, и иногда нельзя доискаться причины такой странности, нхъ называютъ старожилами: но будьте ув?рены, что въ такой семь? говоръ этотъ ведется и держится женскимъ кол?номъ, по которому она въ свойств? съ чужбиной.

Образованность и просв?щеніе сглаживаютъ постепенно различіе наречій, проходя повсюду съ уровнемъ своимъ, языкомъ письменнымъ; но это подаетъ много повода къ недоразум?ніямъ и невольнымъ злоупотребленіямъ: вотъ происхожденіе наречія галантерейнаго, говора лакеевъ и сид?льцевъ.

Построеніе городовъ, гд? сосредоточивается д?ятельность народа, то около наброднаго и отчасти граматнаго населенія среднихъ сословій, то около людей, воскормленныхъ остріемъ пера, повитыхъ въ гербовомъ лист?, изм?няетъ н?сколько и выравниваетъ м?стный говоръ, образуя въ то же время особенное наречіе, изв?стное подъ названіемъ приказнаго.

По всему этому очевидно, что мы зд?сь будемъ говорить почти только о язык? или наречіяхъ простаго народа, который, по косности своей, всегда и везд? удерживаетъ бол?е кореннаго и самобытнаго, а по нев?жеству въ д?л? ученаго языков?денія, не умничаетъ, не искажаетъ языка, какъ мы, у которыхъ въ этомъ отношеніи умъ за разумъ зашелъ и природное чутье утрачено. Отъ этого составляемыя народомъ безсознательно реченія м?тки, в?рны и правильны; составляемыя же нами, напротивъ, вялы, пошлы и ошибочны.

Трудно р?шить положительно, что? называется языкомъ, что? наречіемъ, а что? говоромъ. Наречіемъ называютъ обычно языкъ не довольно самостоятельный, и притомъ столь близкій къ другому, что, не нуждаясь ни въ своей особенной граматик?, ниже въ словар?, можетъ быть хорошо понимаемъ т?мъ, кто знаетъ первый. Называютъ также наречіемъ, бол?е въ политическомъ смысл?, областной, м?стный говоръ небольшой страны, также языкъ м?стный, искаженный, какъ полагаютъ, отшатнувшійся отъ кореннаго языка, родившійся отъ см?си двухъ и бол?е языковъ. Вообще языкъ, которымъ говоритъ большинство, а т?мъ бол?е сословіе образованное, языкъ письменный, принимается за образцовый, а вс? уклоненія его за наречія. Спорить противу общаго закона господства просв?щенія нельзя; но господство того либо другаго наречія надъ прочими — д?ло случайное, и вс? они равно искажены и равно правильны. Возьми у насъ въ былое время Новгородъ, Псковъ или Суздаль перев?съ надъ Москвою, и нын?шній московскій языкъ слылъ бы м?стнымъ наречіемъ. Поэтому не было бы повода почитать московское наречіе бол?е чистымъ и правильнымъ, ч?мъ мало- или б?лоруское, если бы это наречіе не обратилось въ языкъ правительства, письмености и просв?щенія.

За самостоятельный, по развитію и обращенію, языкъ должно признать тотъ, у котораго есть своя граматнка и письменость; за наречіе — незначительное уклоненіе отъ него, безъ своей граматики и письмености; говоръ — еще мен?е значительное уклоненіе, относящееся бол?е къ особеностямъ произношенія и нап?ву, по пословиц?: что городъ, то норовъ, что деревня, то обычай, что дворъ, то говоръ.

Выраженія: молвь и речь могутъ служить для обозначенія поднаречій: молвь отв?чаетъ бол?е подчиненному понятію наречія, а речь ближе относится къ говору.

Челов?къ не можетъ писать одинаково хорошо или ровно на двухъ языкахъ: на это оконченной и ограниченной природы его недостанетъ. Н?тъ мысли, н?тъ думы, н?тъ понятія безъ словъ, плотская природа наша не даетъ духовному началу въ насъ никакой власти безъ словесной речи. А на какомъ язык? я мыслю, на томъ только я и могу писать; иначе это будетъ не подлиникъ, а переводъ. Вотъ почему вс? мы дурно пишемъ по-руски: способности наши смолоду угнетены изученіемъ иностранныхъ языковъ; насъ заставляютъ говорить на нихъ отъ колыбели; мы читаемъ бол?е книгъ иностранныхъ — за что, конечно, пенять на насъ нельзя, но такимъ образомъ, отставъ отъ одного берега и не приставъ къ другому, мы незам?тно пригнетаемъ умственыя способности свои и д?лаемся туп?е, не будучи всилахъ ни ясно выразиться, ни ясно мыслить.

Обращаюсь теперь къ самому распред?ленію наречій.

На распутіи промежъ Ростова, Новагорода, Твери, Владиміра, Суздаля, Рязани, Курска, Смоленска и другихъ городовъ, на р?чк?, носившей чудское названіе «мягкой воды», основалась Москва, на два-девяносто верстъ отъ ближайшихъ къ ней древнихъ столицъ, и она же соединила ихъ подъ свою державу. На этомъ общемъ распутіи столкнулись наречія или говоры четырехъ странъ, и тутъ образовался свой говоръ, принятый нын? какъ образцовый, хотя даже и москвичи не остались безъ присловія: «Съ Масквы, съ паса?да, съ авашно?ва ряда», потому что речь ихъ бол?е приближается къ а?канъю.

1. Итакъ, первымъ наречіемъ великорускимъ будетъ у насъ московское, самое малое по занимаемой имъ м?стности, самое обширное по распространенію своему на всю Русь. Московскимъ наречіемъ говоритъ самая небольшая часть народа, почти только въ ст?нахъ Москвы; но это языкъ письменный и правительственый, и языкъ высшаго, а отчасти и средняго сословія, языкъ вс?хъ образованныхъ рускихъ, московскаго дворянства и купечества. И въ этомъ наречіи слышатся иногда неправильности, въ род?: онъ былъ ушедши, мы были прі?хавши; но такъ-какъ обороты эти не могли зайти туда съ языковъ иноземныхъ, разв? съ татарскаго, на которомъ есть н?что похожее, то, можетъ быть, и сл?довало бы исправить не московское наречіе по граматик? Н. И. Греча, а наоборотъ, Греча граматику по московскому говору. Не шутя, граматическая неправильность эта въ общемъ ходу по всей Руси, почему же не признать ее правильною?

Если подняться на золотыя маковки Б?локаменной, то можно окинуть глазомъ пространство во вс? четыре стороны, гд? уже говорятъ иначе. Видно тутъ, на распутіи, столкнулись вс? иаречія и говоры наши, и изъ нихъ выработалось новое, которое, по закону господства духа надъ плотію, усвоило себ? ник?мъ не оспариваемое первенство.

Въ Москв? говорятъ свысока?, высокою речью, то-есть любятъ гласный звукъ а и зам?няютъ имъ звукъ о, коли на немъ н?тъ ударенія. Говорятъ: харашо, гаварить, талкавать, но это а?канье бываетъ ум?ренное, иногда а слышится почти только полугласное; оно составляетъ средину между двумя говорами, которые р?зко и до приторности придерживаются двумъ крайностямъ: речи на а и на о. Только немногіе московки разстанавливаютъ слоги, въ плавной, важной, п?вучей речи своей, и произносятъ московское а протяжн?е, полнов?сн?е: большею же частію письменный знакъ о, безъ ударенья, сымается на н?тъ подъ звукъ а: прошу простить мн? это плотницкое выраженье. Чадо, чудо слышится и въ самой Москв? почти какъ чядо, чюдо; прочіе звуки чисты и отчетисты; буква г произносится не очень круто, въ н?которыхъ словахъ съ легкимъ придыханьемъ; есть разница въ произношеніи словъ: гробъ или голубъ, и богатый, Господи (grob, hospodi). По этому поводу въ одной л?тописи говорится, что: «появишася н?цыи философы, наченшіе п?тн Осподи вм?сто Господи»; эти философы очевидно были п?вчіе съ юга. Дал?е: окончанія аго, ого, яго, его изм?няются въ аво, ева; вообще въ бес?д? прим?шиваютъ мен?е иноземныхъ словъ, ч?мъ въ другой столиц? нашей, охотно и безъ натяжки употребляютъ коренныя рускія слова и нер?дко даютъ речи хорошій рускій оборотъ.

Въ Московской губерніи говорятъ различно: въ Клин? — по-новгородски; въ Можайск? — почти по-смоленски (хвилинъ, целов?къ, уфостье); въ Коломн? — по-рязански; въ Богородск? — по-суздальски. Во многихъ м?стахъ Московскаго у?зда можно слышать: ндравъ, лицомъ, огнёвъ; также ручникъ и вечерница, вм?сто утиральника и посид?локъ.

Отъ Москвы на с?веръ господствуетъ наречіе новгородское; на югъ — рязанское; на востокъ — владимірское; на западъ — смоленское. Объяснимъ это ближе, принявъ тотъ порядокъ для наречій этихъ, который удобн?е.

2) Отъ Москвы на востокъ, въ самомъ близкомъ разстояніи, зам?тна уже наклонность произносить звукъ о всюду, гд? онъ есть на письм?: около Владиміра о?канье достигаетъ уже высшей степени; тамъ, для полногласія, вставляютъ о во многія слова: Володиміръ, воло?га (влага), бо?лого (благо) и прочее; сверхъ того, даже самое а, безъ ударенья, нер?дко обращается въ о: стоканъ, холатъ, озя?мъ, торока?нъ, Огрофена, Просковья, Ондрей. Этотъ говоръ идетъ дал?е на востокъ чрезъ всю Росію, не исключая и Сибири, хотя въ разныхъ м?стностяхъ подверженъ частнымъ изм?неніямъ, но вообще нигд?, кром? разв? Костромы и Вятки, не достигаетъ такой крайности, какъ во Владимір?. Во Владимірской и Ярославской о?канье это уже впрочемъ много смягчилось т?мъ, что большая часть мужскаго населенія промышляетъ вн? родины своей; въ Костромской, м?стами, весьма зам?тна прим?сь или вліяніе новгородскаго говора; но на Вятк? онъ невыносимо грубъ.

3) Отъ Москвы на западъ высокій говоръ или аканье постепенно усиливается и, принимая еще н?сколько другихъ особенностей, переходитъ въ наречіе б?лоруское, которое вовсе не терпитъ звука о, зам?няя его, безъ ударенія, звукомъ а; съ удареніемъ же — звукомъ у или уы.

Это западное б?лоруское отвращеніе отъ звука о и насильственое обращеніе его въ а, равно какъ и противное сему, на восток?, поражаетъ ухо наше непріятно, особенно противно первое.

4) Отъ Москвы на с?веръ языкъ принимаетъ говоръ новгородскій, который очень близокъ ко владимірскому, и хотя въ различныхъ м?стностяхъ выказываетъ свои особенности, не мен?е того едва ли представляетъ общій всему краю отличительный признакъ. В?рн?йшая прим?та, коли слышится и вм?сто ?, какъ на Украйн?: хлибъ, сино, бида, но это встр?чаемъ не везд?. Что въ промежуточной Твери господствуетъ см?шеніе наречій, объ этомъ было уже упомянуто выше.

5) На югъ отъ Москвы разливается наречіе рязанское, которое, отличаясь отъ западнаго или смоленскаго гораздо положительн?е, ч?мъ с?верное отъ восточнаго, раздробляется почти по губерніямъ на говоры. Въ рязанскомъ наречіи акаютъ, зам?няя даже е, ? буквами а, я наприм?ръ: таб??; яму?; но и съ удареніемъ слышно; сверхъ того произносятъ окончанія аго, яго какъ оно пишется, не вставляя в вм?сто г.

6) Отъ этихъ наречій отличается н?сколько сибирское, см?шанное, часто перестанавливающее ударенія, но вообще окающее, и

7) Новоруское, см?сь велико-и малорускаго. Сюда же можно причислить и говоръ донской, или, пожалуй, назвать его осьмымъ.

Изъ этого видно, что главныхъ разд?леній только два: высокій и низкій, или акающій и окающій, или с?верный и южный (отъ Москвы) говоры, изъ которыхъ каждый д?лится на два (с?врн. и востч. о?кающіе, южн. и запд. а?кающіе), въ которыхъ есть еще подразд?ленія.

Вотъ семь наречій рускнхъ, или же, за исключеніемъ московскаго, какъ письменнаго, а сибирскаго и новорускаго, какъ бол?е см?шанныхъ, только четыре, по четыремъ странамъ св?та отъ Москвы; съ ними, а равно съ видами ихъ, необходимо познакомиться каждому, кто занимается собираньемъ простонародныхъ словъ, или вообще изучаетъ языкъ нашъ отъ корня, а не отъ скоросп?лыхъ ягодокъ съ червоточиной. Разсмотримъ каждое изъ четырехъ наречій этихъ н?сколько подробн?е.

1. С?верное наречіе.

С?верное наречіе, или новгородское, ильменское, верхне-руское, господствуетъ на с?вер? отъ Москвы и на с?веро-восток?. Давно уже было зам?чено сходство этого наречія съ малорускимъ. Можно бы предположить, что ильменскіе славяне, огласившіеся въ половин? IX в?ка, вышли съ юга, отд?лившись отъ славянъ дн?провскихъ, и принесли съ собою на с?веръ южное наречіе; но М. П. Погодинъ зам?тилъ противъ этого, что не только во время Рюрика, да и до нашествія татаръ, въ Малой-Руси жило не нын?шнее племя; въ противномъ случа? въ южныхъ л?тописяхъ нашихъ осталось бы бол?е сл?довъ малорускаго наречія, и украинцы, народъ п?вучій и весьма склонный къ думамъ и былинамъ (въ противность великорусамъ), сохранилъ бы въ памяти своей хотя Владиміра; но этого н?тъ, а есть на Украйн? много воспоминаній о Карпатахъ, откуда народъ этотъ, в?роятно, вышелъ въ поздн?йшее время, и гд? понын? русины и русняки говорятъ этимъ же самымъ наречіемъ.

Но такъ-какъ при всемъ томъ рускіе пришли на Ильмень съ юга, съ обшей, ближайшей къ намъ родины вс?хъ славянскихъ племенъ, то можно кажется сказать, что новгородцы понын? удержали въ язык? н?сколько бол?е исконнаго, тогда какъ, по направленію на Рязань и на Владиміръ, языкъ этотъ, при см?шеніи народа съ чудскими племенами, принялъ тутъ и тамъ другую краску.

У новгородцевъ впрочемъ граматика и самый говоръ вовсе не малорускіе, а великорускіе, такъ что въ общихъ съ Украйною словахъ большею частью и удареніе перенесено на другой слогъ, на великорускій ладъ; немен?е того мы слышимъ тамъ немало украинскихъ словъ, неизв?стныхъ въ восточномъ, также окающемъ, наречіи. Южное или рязанское наречіе могло принять н?сколько малорускаго по сос?дству; но какимъ образомъ слова эти попали на с?веръ? Можетъ быть, разгадку надо искать въ томъ, что слова эти зашли на с?веръ не изъ Малой, а изъ Б?лой-Русн, чрезъ Тверь и Псковъ; тогда главное сходство новгородскаго наречія съ кіевскимъ ограничится наклонностію перваго къ зам?н? буквы ? буквою и; но правда, что мы встр?чаемъ на с?вер? н?сколько малорускихъ словъ, которыхъ въ б?лорускомъ наречіи н?тъ. Вотъ н?сколько десятковъ словъ, для прим?ра, записанныхъ въ разныхъ с?верныхъ губерніяхъ;

Новгородской:

Череви?ки, башмаки.

Свитка, сермяга.

Швецъ, портной (въ малоруск. чеботарь).

Почека?ть, подождать.

Позвонецъ, колокольчикъ.

Домовище, гробъ.

Орать, пахать.

Де?коваться, насм?хаться.

П?у?нъ, п?тухъ (млрск. пивень).

Ски?на, ломоть.

Чуть, чуять, слышать.

Хоронить, прятать.

Даси, дашь.

Ослонъ, стулъ.

Пончо?хи, чулки.

Тверской:

Тро?хи, мало.

Сподо?бить, полюбить.

До?сыть, довольно.

Краше, лучше.

Горше, больше.

Поли?ца, полка.

Шкода, изъянъ.

Зробить, сд?лать.

Упе?рши, впервые.

Торба, м?шокъ.

Толока?, помочь.

Гор?лка, водка.

Хата, изба.

Вжа?хнуться, испугаться.

Ду?ж(е)а, очень.

Знайти?, найти.

Ц(ы)убуля, лукъ.

Хувать, прятать.

Сопсовать, испортить.

Поратовать, спасать.

Олонецкой:

Леда?щій, плохой.

Худо?ба, имущество.

Сукма?нка, понитникъ.

Ро?бить, работать.

Слу?хать, слушать.

Голоси?ть, выть, плакать.

Вологодской:

Бажи?(а)ть, желать.

Гогота?ть, болтать, говорить.

Го?д?, го?ди, довольно.

Губы, грибы.

Долонь, ладонь.

Дя?дина, жена дяди.

Ро?бить, работать.

Хлюпать, ходить по грязи.

Смаковать, вкушать.

Що, что?.

Добродій, благод?тель.

За?все, всегда.

До?бре, хорошо.

За?разъ, тотчасъ.

Осмокота?ть, обсосать.

Прнтули?ться, прислониться.

Опинаться, м?шкать.

Архангельской:

Глы?зка, кусочекъ.

Гука?ть, кричать.

Едный, однимъ-одннъ.

Женка, баба.

Запатра?ть, замарать.

Ка?пость, пакость.

Ко?лышень, водная зыбь.

Послухмя?ный, послушный.

Ручни?къ, утиральникъ.

Стр??лить, выстр?лить.

М?хоно?ша, кто м?шокъ носитъ, на колядкахъ.

Оча(и)по?къ, волосни?къ.

Звонъ, колоколъ.

Пермской:

Бокла?га, боченокъ.

Вереща?ть, визжать.

Доскона?льно, подлинно.

Запло?тъ, заборъ.

Каю?къ, челнокъ.

Клюка?, кочерга.

Жменя? (жме?ня), горсть.

Мото?рный, бойкій, проворный.

Ночо?вки, лотокъ.

Сдивоваться, удивиться.

Независимо отъ словъ, сходство новгородскаго съ малорускнмъ, по произношенію, заключается въ сл?дующемъ:

1) Говоръ низкій, на о. 2) И вм?сто гь. 3) Въ окончаніи прилагательныхъ произносятъ г, а не в. 4) Буквы в, у зам?няютъ другъ друга. 5) ф, х также. 6) Частица що вм?сто что?.

Вс? прим?ты эти не общія, но вс? он? встр?чаются м?стами въ области новгородскаго наречія.

Къ новгородскому наречію надо причислить: Новгородъ, Тверь, Псковъ, Питеръ, Олонецъ, Архангельскъ, Вологду, отчасти Кострому и даже нижегородское Заволжье, Вятку и Пермь. Повторяю, пред?лы наречій и губерній или у?здовъ не совпадаютъ; въ ц?лой области этой крайнія полосы переходныя; можетъ быть современемъ сырты и р?ки послужатъ для бол?е точнаго и положительнаго разграниченія наречій, но при нын?шнихъ данныхъ мы невсилахъ этого сд?лать. Въ Псковской губ. по у?здамъ слышится сильное вм?шательство б?лорускаго, а въ Тверской господствуетъ см?шеніе наречій; въ Вологодской, Костромской, Вятской и Пермской м?стами теряются и посл?дніе отличительные признаки новгородскаго говора отъ владимірскаго; зауральская часть Перми, по наречію, принадлежитъ Сибири; даже часть Костромской и Нижегородской принадлежитъ новгородскому наречію, наприм?ръ Кологрнвъ и Городецъ (а часть кологривцевъ рязанскіе переселенцы, и понын? акаютъ), тогда-какъ Кострому и Нижній безспорно отнести надо ко Владиміру. Въ Питер? всего зам?тн?е прямое искаженіе языка на французскій и особенно на н?мецкій ладъ; корелы, зыряне, пермяки, вогулы, вотяки, черемисы, рус?я, переиначиваютъ н?сколько языкъ нашъ. Чудскія племена вообще легко теряютъ языкъ и народность свою и вочью рус?ютъ; это надо помнить, разсматривая карту П. И. Кеппена: бол?е половины Росіи или подданныхъ ея носитъ на себ? еще признаки разныхъ чудскихъ племенъ.

Въ новгородскомъ наречіи находимъ мы всего бол?е старинныхъ рускихъ словъ; грамотность и расколъ въ племени этомъ бол?е распространены и церковный языкъ ему знакомъ ближе. Слова, какъ: по?стать (пашня), студенецъ (колодезь), выть, у?поводъ (участокъ дня), опакуша (изнанка), гра?ять (каркать), столова?нье (пиръ), о?тпов?дь (отв?тъ), во?лотъ (великанъ), борзо (очень), гонъ и гоны (часъ ?зды), веретіе (открытая возвышенность), вервь, досп?ть, по?слухъ, сполохъ и проч. изв?стны только въ новгородскомъ наречіи.

Тамъ же находимъ много м?стныхъ словъ, не древнихъ и не перенятыхъ: божа?тко (крестный отецъ), умирашка (покойникъ), тяжелко? (рабочая сермяга), бере?женикъ (праздничный сарафанъ), босовики (туфли), домаха (домос?дка), поима?ться (об?щаться), поспасать (поблагодарить), помани?ть (погодить), жега?лка (св?ча), зазори?ть (зажечь) и проч. Такихъ словъ въ новгородскомъ наречіи гораздо бол?е, ч?мъ въ прочихъ.

Есть на с?вер? также немало словъ, употребляемыхъ тамъ въ иномъ значеніи: заколоть кого, значитъ ушибить; кли?кать — побираться; доходный — доступный; броди?ть — проказить; мостъ — с?ни; моли?ть или принять, осв?жевать — р?зать скотину; краска — кровь; дворе?цъ — за?городъ; потерять — сгубить, убить; кругъ — колесо; паха?ть — мести?; б?дно — досадно; дивно — много.

Опишемъ прим?ты новгородскаго наречія:

1) Звукъ о господствуетъ, произносится всюду, гд? пишется и даже иногда зам?няетъ а безъ ударенья, наприм?ръ: тороканъ, козна?,^[2] бора?нки; даже иногда ударенье, вопреки московскому, переносится на о или ё, наприм?ръ: вы говоритё, видите?, д?во?чка, д?во?нька, завсёгда, нико?гда.

2) Гд? мы пишемъ ?, тамъ новгородцы произносятъ и, какъ д?лаютъ въ Малой и Червоной-Руси. Прим?та эта существена, потому что не встр?чается ни въ одномъ изъ прочихъ наречій; но она и не есть общая во всей области с?вернаго наречія, а встр?чается только собственно по губерніи Новгородской, по Тверской (тамъ, гд? окаютъ), въ с?верной части Петербургской, по Ладог?, и по сос?дству въ Вологодской. М?стами слышится то же и въ отдаленіи отъ этихъ м?стъ, наприм?ръ у Кологрива, Костромской, у Городца, Нижегородской губерній.

3) Звукъ е м?стами не такъ часто переходитъ въ ё, какъ въ восточномъ наречіи: ты веде?шь, мы веде?мъ, ты см?е?шься, женка, черный, въ этихъ и другихъ словахъ произносятъ е, а не ё. Говорятъ даже кольце?, хороше?; но вм?сто онъ, она, его, слышимъ: ёнъ, ёна и яна?, евоновъ и ево?ный. При вставк? е, для полногласія, оно обращается въ ё съ удареньемъ: верёхъ, добёръ, склёзко, зёлъ, вм?сто: верхъ, добръ, скользко, золъ.

4) Окончанія аго, яго, ого, его, вообще произносятся по-московски, т. е. в вм?сто г, но въ конц? слышно о; м?стами однако жъ произносятъ букву г, и говорятъ: твого?, мого?, до?брого, худо?го; этотъ говоръ легко отличается отъ рязанскаго, гд? говорятъ какъ написано: тваяго?, маяго?, до?браго, до?брага и до?брава.

5) Буква г отв?чаетъ латинской g, и произносится немного тверже московскаго, приближаясь къ к; придыханія же (h), въ которое буква эта обращена на запад? и юг? отъ Москвы, на с?вер? (и на восток?) не знаютъ вовсе.

6) Третье лицо глаголовъ оканчиваютъ на ъ (а не на ь), иногда откидываютъ тъ: онъ возьмe?, онъ хo?ди, лю?би; ёнъ брa?жничае, хрёсной по??де; около Бронницы слышимъ даже ёны ??здя, лю?бя (мн. ч.). Это признакъ весьма существеный для отличія новгородскаго говора отъ владимірскаго; но и въ первомъ такой говоръ не общій.

7) Творительный и дательный падежи мн. ч. зам?няются одинъ другимъ: признакъ существеный, но также не общій. Новгородецъ ходитъ ногамъ, беретъ рукамъ, ко?летъ виламъ; онъ идетъ къ нами, благодаренъ вами, даетъ овса лошадьми. М?стами (Боровичи) путаютъ также родительный и предложный падежи женскаго рода: изъ Москв?, у р?к?; поди къ р?ки, ударь по руки?, отъ ног?, стоять на одной ноги?. Изр?дка винительный падежъ употребляютъ некстати съ предлогомъ: читать въ книгу; курить въ трубку. Но и въ Ярославской г. можно слышать: Не стучи ногамъ-т?, дай покой людми.

Остальные признаки еще мен?е общи по всей области новгородскаго наречія; а такъ какъ я не беру на себя д?лать подразд?ленія или опред?лять прямо по м?стности поднаречія, то и выпишу зд?сь только особыя зам?тки, по губерніямъ и у?здамъ.

Г. Новгородская. Въ Бронницахъ слышимъ: идета, сидита, смотрита, вм?сто: идетъ, сидитъ, смотритъ; мы-ка съ ево?нова двёхъ копіёкъ не разбогатсіемъ. Боровичи дзекаютъ: за дзе?рево циной сойдзе?мси; тсяни?, тсипунъ тсеб?! Но еще бол?е, ч?мъ дзеканье, распространено, почти отъ Ладоги до Б?лозера, картавость другаго рода: цоканье и чваканье или чавканье, т. е. взаимная зам?на буквъ ч, ц одной другою: курича, улича, черква, чолковый; целов?къ, го?лцыть, цесть, сцытать. Странность эта не можетъ, впрочемъ, служить особенной прим?той: она встр?чается также и въ прочихъ наречіяхъ (и бол?е на взаимныхъ пред?лахъ двухъ говоровъ), наприм?ръ, въ восточномъ: во Владимірской губерніи; въ Ардатов?, Нижегородской; въ южномъ: въ пензенской мещер?, также около Касимова, даже у Можайска; въ с?верномъ же: въ Шенкурск? и пр.

Въ Кирилов? можно услышать восточный, особенно сибирскій, вопросъ: чего ты д?лаешь? Тамъ же баба говоритъ дочери: Шурка, постановь селезнякъ на бабурку, а сама пол?зай на верёхъ! т. е. Сашка, поставь горшокъ на загнетку, а сама пол?зай на чердакъ.

Въ Череповц? говорятъ: м?нныя дзеньги; що вм?сто что?; купечъ; свитъ конца?етца; букву в, посл? гласной, изм?няютъ въ у: пи?уо, піуцо (пиво, пивцо); галки наля?тятъ, надо ся?сть, хочу истъ (и вм?сто ?). У?здъ этотъ разд?ляется Шексной пополамъ: по нагорной сторон?, жители бойч?е, видн?е и наречіе ихъ почище; на л?сной и болотной сторон?, жители вялы, невидны и бол?е искажаютъ языкъ.

У Б?лозера говорятъ: убёгъ, сбёгъ, встр?лъ (встр?тилъ); умалительныя въ большомъ ходу; ёнъ, ёна, архимандрикъ; хватера, хвилинъ, Хвилипъ; м?стами цокаютъ, но не всюду.

Около Новгорода любятъ частицы: ка, се, то: мы-ка не ходзимъ; се-то въ другорядь былъ; на Б??лозерь? слышно бол?е отъ: говорятъ-отъ малый-отъ былъ; въ Боровичахъ прибавляютъ чу: тамо-чу, поди-чу.

Въ Боровичахъ:

Накша?, шуйца.

Въ Череповц?:

Коршу?нья, курица.

Сту?пни, лапти.

Тю?хтя, б?лая смородина.

Въ Новгородскомъ у?зд?:

Гоши?ть, припасать.

Калик(г?)а, брюква.

Тягу?шки, рукавицы.

Хряпа, первый капустный листъ.

Доль, длина?.

Губ. Тверская, по говору, самая безобразная, пестрая и см?шаная. Туда изстари переселялись со вс?хъ концовъ, по поводу смутъ, войнъ, мора и пр.; зд?сь много корелы, и дикой и обрус?вшей, наприм?ръ село Василе?во, у Торжка. Вообще окаютъ, дзекаютъ, цокаютъ и чвакаютъ, слышно и вм?сто ?, даже иногда вм?сто е: Па?вилъ. Вставляя ю вм?сто у, даже вм?сто я, говорятъ: ткютъ. жнютъ, возютъ, рубютъ, водютъ, стюдено, и напротивъ, ставятъ у тамъ, гд? его н?тъ: утвори?. утопри. упор?зать палецъ, упорознилъ, узгоро?да, съ палкуй, съ охотуй, вы?мую. Творит. и дат. падежи множественаго числа зам?няютъ одинъ другимъ. Сколько у тебя братовъ, подушковъ, стекловъ. Я вы?стиру, сб??гу, сд??лу (выстираю, сб?гаю, сд?лаю); я дивусь, в?ду (дивлюсь, в?даю); тупай, мотри, врё(шь); тихонькуй, съ матерьюй, съ дочерьюй: но даже въ Тверскомъ у?зд? есть селенія, гд? акаютъ, по-рязански. Вообще говоръ скоръ и р?зокъ, отчего, наприм?ръ, кушалей прозвали частобаями.

Въ Волочк? говорятъ: мы знаема, д?лаема — а вм?сто ъ; принесай, унесай, вм?сто: принеси, унеси; мужскія имена оканчиваютъ на гласную, а женскія на ъ и ь: Авдоть, Ульянъ, Степухъ, Анюхъ; а вм?сто Любовь — Любава; Петрей, Митрей, Милай (Нилъ); ли?то, ми?сто, викъ, рика; цокаютъ, но говоръ бол?е новгородскій, а на границ? съ Валдаемъ буквы и, ы зам?няются одна другою: ми, ми?ло, полинъ (мы, мыло, полынь), мыло, мылость (мило, милость).

Въ Торжк? бо?льшею частью говорятъ по-московски, на а, но также весьма разнобразно картавятъ: идзи въ дзеревню: онъ тсише тсебя ходзитъ; м?стами: цово?, черковъ; хлибъ, сино; м?стами противный этому говоръ: ня буду, ня хочу, яго?, яму, ящо?; и опять рядомъ и вм?ст? съ этимъ рязанскимъ говоромъ: ничо?ва, тоб?, вцора?шній, целов?къ, чилыкъ, челэкъ, черква, церква; вм?сто: родятъ, ходятъ — родзютъ, ходзютъ; своендра?вный, терпле?нье, мо?рдва (морда); путаютъ падежи, твор. и дат. мн. ч., родит., дат. и предл. ед. ч.; на р?ки, на Мсты, отъ своей жен?. Новоторки (горожанки) говорятъ жеманно, съ проволочкой на шипящихъ и твердыхъ гласныхъ, немного въ носъ: мушщина, ж-женъ-щина.

Въ Корчев?, не-смотря на близость Москвы, господствуетъ говоръ новгородскій, съ цоканьемъ и дзеканьемъ: посл?дняго почти нигд? не найдешь въ новгородскомъ говор?, кром? Тверской губерніи. Буква л посл? гласной, какъ въ Череповц?, изм?няется въ у: видз?у, поймау, соунышко, с?де?ука (с?дёлка).

Въ Стариц? говорятъ на а и на о, по приходамъ; зд?сь зам?тно сос?дство Смоленска; не ставятъ и вм?сто ?. Питёхъ вм. пятерыхъ; лошадевъ; идти къ об?дни; вотъ га?пила няв?ста, такъ гапила! дрянно (очень) ражо, дрянно жалобно! Старичанокъ дразнятъ: Возьми 40 алтынъ! «Сороци не сороци, а меньше рубля не возьму». Зубчанъ дразнятъ: Ты кто, молодечъ? Зубчовской купечъ; а гд? билъ? Въ Москв? по міру ходилъ! Въ Зубцов? сл?ды новгородскаго наречія еще бол?е исчезаютъ и см?шивается рязанское со смоленскимъ. Ч?лковый, чапля, цево, цово, чово, тово, яго?, яму умыва?ццы, божи?ццы; путсёмъ, бачюшка, стра?цилъ, земчу?гъ, тв?ты?, стип?ло (вскип?ло); хошя, чижолый, свящельникъ; картинковъ, лаптевъ; имена уродуютъ, какъ въ Волочк?; говорятъ по-курски: онъ ходить, видить, гуля?ить, и до-того сбились въ произношеніи а и о, что говорятъ: мы имъ падо?римъ, т. е. а вм. о, потомъ о вм?сто а, и еще с удареньемъ!

Во Ржев? находимъ еще бол?е непріятную см?сь, въ которой господствуетъ б?лоруское, но, къ удивленію, есть и малорускія слова?. Цокаютъ, дзекаютъ, г произносятъ придыханьемъ, ставятъ х вм?сто ф, н наоборотъ; у вм. в; я вм. е; ы вм. о; двойное ш вм. щ; но говорятъ по-великоруски: евто, эвтотъ, какой, какимъ (а не якой, якимъ); гово?рюць, усё, уцо?ра, во?цинна (очень), домо?въ и домо?у (домой), яшто (еще); поха?живу вм?сто похаживаю; ку?ри(ы), курямъ, и даже по-новгородски путаютъ падежи. Горожанки приторно расп?ваютъ.

Б?жечанъ дразнятъ: Насшей рици ии?сце въ сви?ти ниту! Зд?сь рускіе говорятъ еще хуже корелъ, которыхъ узнать легко по тому, что у нихъ баба онъ, мужикъ она; они также приносятъ лошадь, ломаютъ веревку, отрываютъ или рвутъ палку и оглоблю; б?жечанкн говорятъ невыносимо нарасп?въ, отрывая коротко вс? слоги, кром? посл?дняго, который растягиваютъ: Д?ом?ов?а?я (т. е. хозяйка), ?уд??л?ал?ась л?и ты-ы? Сравнивая пріятный нап?въ говорко?мъ олончанки съ безсмысленымъ нап?вомъ б?жечанки, понимаешь, что? такое значитъ просодія.

Въ Кашин? и Колязин? слышится что-то ярославское, говоръ становится еще ниже, на о. но говорятъ: си?виръ, ка?минь, цоловикъ, также ковда?, вно?го, а то и другое есть уже прим?та с?вернаго наречія; также цокаютъ, но не везд?; р?дко чвакаютъ; вм?сто частицъ та, то, слышно бол?е отъ, ко, тко и притомъ не безразлично: къ сущ. м. р. на ъ придаютъ отъ: челов?къ-отъ; къ средн, р. придаютъ то: лицо-то, яйцо-то; къ жнс. р. и вообще ко мн. ч. придаютъ частицу т? или те; та вовсе не слышно: церковь-т?, баба-те, люди-те. Многоль у нея комнатовъ? Сколько горницей? Мое употребляется вм?сто мой: это мое цыпленокъ.

Въ Осташков?, и еще бол?е въ Весьёгонск?, наречіе новгородское. Около перваго однако же слышно вліяніе Пскова, и часть осташей цокаетъ: цаво?, ?дзь, т. е. по?зжай, и пр.

Особенныя слова Тверской губерніи:

Старица:

Конюхъ — ковшъ.

Саянъ — сарафанъ.

Га?пить — кричать, рев?ть.

Осташковъ:

Жагра? — трутъ.

Вы?людье — диво.

Жиш(ж)ка — поросенокъ.

Ржевъ:

Цапе?ла — сковорода.

Упу?диться — испугаться.

Су?дница — кухня.

Весьегонскъ:

Висля?га — шатунъ.

Ду?дора — дрянь.

Зоба?ть — хлебать.

Губ. Псковская далеко не представляетъ той пестроты и см?шенія наречій, какъ Тверская, но и тамъ Псковъ, Порховъ, Холмъ бол?е принадлежатъ Новгороду, а Опочка и Великіе-Луки — Б?лорусіи, хотя и не на столько, какъ тверское Заволжье (Ржевъ). Вообще псковское наречіе отличается превратнымъ удареньемъ и искаженьемъ словъ. И зд?сь зам?няютъ дат. и предл. ж. р. ед. ч. одинъ другимъ и ставятъ дат. вм?сто творит. мн. ч., но не зам?тно обратнаго: рыба въ воды, не чеши въ головы?, сиди въ комнаты; къ р?ки?, къ ноги?; уха съ рыб?, снять съ голов??, подл? изб?; у ст?н?; торгую с?менамъ, беру своимъ рукамъ; иногда надъ людемъ, вм?сто: людьми; гостевъ, лицовъ, ножевъ; лего?ше (легче), кр?по?ше, тоне?ше; черн?йщій, славн?йщій, б?л?йщій; иногда слышно и вм?сто е: видро?, ты увязнишь, отъ ве?рбочикъ; одна?я работа, одно?е д?ло; оны, самы, за однымъ; тая (вм?сто та), ту?ю, тоё, тые (т?), тыхъ, тыми; этое, евоный, ихный; я скака?ю (скачу), ты хочишь (хочешь), вы хо?чете; зд?сь-то собствено въ третьемъ лиц? откидывается иногда тъ: онъ поё, борону?е, хо?дя, сиди?, м??ря, ви?дя, она слы?ша. У, в переставляютъ: у него не ул?зешь, въ мене есть. Около Порхова чавкаютъ: овча, чаловать, черква; но цокаютъ только въ западныхъ у?здахъ: ца?ска, ницово?. Въ прозваніяхъ удареніе переносится на овъ: Егоро?въ, Захаро?въ; говорятъ: намастырь, ндравъ, гнила (глина), облизьяна, пскопской, наскрозь, скусно (вкусно), страженье, слободный, зат?вы (зат?и), кожинный, піялка (піявка); охво?та (охота), штохвъ.

Особыя слова Псковской губерніи:

Журавина — клюква.

Читый — трезвый.

Барка?нъ — морковь.

Кали?вка — брюква.

Бли?цы — грибы.

Шу?пелъ — колдунъ.

Стрека?ва — крапива.

Во?дось— пойма.

Гульба — картофель.

П?тунъ — п?тухъ.

Упа?кать — утрафить, уладить.

Боля?хный — большой.

Вологодская губ., въ с?верныхъ у?здахъ, или на Югской-сторон?, начиная отъ Великаго-Устюга, Лальска по Двин? и Вычегд?, принадлежитъ бол?е къ Архангельской, и говоръ одинъ; въ южныхъ, отъ самой Вологды, онъ переходитъ въ суздальскій, принимая на р?к. Унж?, Во?хм?, Сы?сол? — не въ пользу свою — особенности костромскаго и вятскаго. Югскіе крестьяне рускіе по племени и походятъ на архангельскихъ; въ Вохменской-частн, къ Костром? и Вятк?, народъ б?дн?е, невзрачн?е, груб?е, и говоръ таковъ же; Подгородная или Тотемская-часть мало ч?мъ отличается отъ второй; и зд?сь вы можете быть ув?рены, наприм?ръ, что на вопросъ: откуда ?дешь? мужикъ непрем?нно самъ спроситъ; откуда ?ду? или напередъ еще: кто? я? и только посл? раздумья и почески отв?титъ: а съ Во?хмы, либо: съ Сухо?ны!

Во всей Вологд? говоръ очень низкій, на о; ? часто произносится какъ и, вм?сто ч ставятъ ц, цай и цяй, подъяцёй, стипцы, сцитать; иногда ця вм?сто ча. шша вм?сто ща, шт вм. щ; но ч вм. ц слышно гораздо р?же. Окончаніе ся изм?няется въ це и сы: кататцё, д?латсы, купатсы, при чемъ мягкій знакъ ь выкидывается; надіявсё, вм?сто: над?ялся; пене?ть, вм?сто: пенять; дат. пад. мн. ч. идетъ за творительный, но обратнаго (какъ въ заволжскомъ новгородскомъ говор?, нпр. въ Городц?) не слышно.

Въ Устюг? говорятъ ею?, вм?сто ее: онъ ею? любилъ; е?йця, вм?сто я?йца; ты зна’шъ, онъ быва’тъ, тя, т?, вм. тебя, теб?; сколько денъ; Миколаха, Любаха, Ондрюха; Пол?ниха, вм?сто Пол?нова (прозваніе); прозванія на ій оканчиваютъ на ей: Каменскей, Лисовскей; скоряя, добряя; и наконецъ що, вм. что?,— прим?та, общая н?которымъ м?стностямъ новгородскаго и рязанскаго наречій, но чуждая суздальскому. Къ Вятк? слышно: пошоу, нашоу — у вм. в. Древность зд?шняго населенія рускими, особенно Устюга, доказывается т?мъ, что сохранилось много старыхъ словъ, неизв?стныхъ въ другихъ областяхъ.

Особыя слова Вологодской губерніи:

Тожно? — тогда.

Чапа?ться — качаться.

Буга?й — сарафанъ.

Вите?нь — кнутъ.

Гляди?льцо — зеркальце.

Жубрить — жевать.

Дерба? — залежь подъ л?сомъ.

Иско?сина — косынка.

Медуни?ца — пчела.

Палка?ть — скакать.

Припра??ва — приданое.

Просужій — разсудительный.

Плавь — огниво.

Буты?скаться — бодаться.

Про?стень — початокъ.

Солощій — жадный.

Въ Вятской губ. находимъ говоръ самый грубый, именно, какъ говорится, мужичій; нигд? не услышишь такихъ грубыхъ и р?зкихъ: ште, що, толды?, колды, завсялды; языкъ ворочается вяло и тяжело, говоръ тягучій, иногда съ пригнуской. Кром? иззамосковныхъ переселенцевъ, наприм?ръ мосоловскихъ, говоръ самый низкій; но вятское о произносится м?стами уо или уы, почти какъ въ задеснинскомъ, черниговскомъ кра?: ничевуо, спруосъ, собуолья. Этотъ двугласный, едва ли не чудскій звукъ встр?чается также, кром? Вятки и Б?лорусіи, на взаимныхъ пред?лахъ восточнаго и южнаго наречій, у мещеры, въ Егорьевск?, Касимов?, Муром?. Буква ? на Вятк? только въ начал? слова произносится какъ и: истъ, издить (ьисть, ьиздить, мягкій знакъ ь передъ и показываетъ двугласное произношеніе гласной и), очень р?дко въ средин?, наприм?ръ въ Слободскомъ: штё ню?ни-т? пови?силъ; иногда наоборотъ: въ черкв?, въ селень?. Опеть, петь, снеть, вм?сто: пять, снять: цивера (чирій) бы т? с?ла на езыкъ-отъ, не сталъ бы горло-то пелить; и вм?сто е: тиб?, нив?ста; наоборотъ: ште-ле, ште небудь; нигд? н?тъ столько ё, іо, какъ на Вятк?: цёрный, воскресеньё, загов?ньё, при чемъ это конечное іо вытягивается такъ, что слово получаетъ два долгіе сло?га. Ч и ц зам?няютъ другъ друга, или слышится ни то, ни другое: ворця?ть, карацю?нъ; б?лъ, какъ изъ мыльчя выдерненъ (какъ изъ мыльца выдернутъ); эка веть цистю?нка: лаце?тъ ни лацётъ изъ цяшки-то! По?млю, свальба; вм?сто щ двойное ш: шшо?ки, отошша?тъ; жо вм. же: набилъ-жо, жола?нный; союзъ и вставляютъ безъ толку: и штё и за робёнокъ; ну штё и за парень; глаголъ дуть спрягаютъ по-малоруски, какъ жать, жму: онъ дметъ, я дму. Въ Малмыж?, и частію въ Уржум?, ставятъ х вм?сто ф, но никогда не слышно хв: Памхилъ, хилинъ, хляга.

Говоръ вятчанъ впервые надоумилъ меня о происхожденіи болгарскаго посл?довательнаго члена, который производили съ греческаго; частицы: отъ, атъ, то, та, т?, прилагаются на Вятк? не безразлично, а по родамъ, какъ и между Колязиномъ и Угличемъ: парень-отъ (или то) гожъ, да д?вка-атъ (или та) не баска?, а ужь сватьи-т? (этъ) больно не ражи!

Особыя слова Вятской губерніи:

Дрокомеля — пустобай.

?свя?ный — съ?домый.

Засулиться — об?щаться.

Пухтаръ — лекарь.

Ты?рта — спорщикъ.

Кри?каться — сердиться.

Шкуре?ть — шутить.

Черепанъ — гончаръ.

Извещевать — истратить.

Ходово?й — п?хотный.

На?че — лучше.

Чемодуръ — самоваръ.

Дочка — свинья.

Блябла? — оплеуха.

Пермская губернія, по наречію, западною частію своею вполн? принадлежитъ Вятк?, с?верною сближается съ Архангельскомъ (по р. Колв?, Вишер?), южною — къ см?си с?вернаго и восточнаго говоровъ, а вся зауральская область, не только по географіи, но и по этнографіи, принадлежитъ къ Сибири. Зд?сь постепенно новгородскій и суздальскій говоры сливаются, и см?сь эта не представляетъ столько особенностей, чтобы ее можно было означить своимъ наречіемъ. О пермякахъ говорятъ: худъ пермякъ, да два языка зна’тъ, т. е. свой и рускій.

Чусовляне, хотя и окаютъ, однако не столько чуждаются буквы а, зам?няя ею даже иногда е, ?, и, у: съ тахъ поръ, можа-быть, калды-башъ, отка?ль, дока?ль, или, наоборотъ: сче?сье, наче?льникъ, зеть (зять), куды, туды, шлепенка; исшо, робята, нон?, тота?ринъ; сус?дъ, очунь, очунно; до сяхъ поръ, опосля?; изр?дка и вм?сто ?: вись (в?сть), пи?сня, ми?сяцъ; польга, вм. польза, грузли, вм. грузди; н?сколько цокаютъ, но не чвакаютъ, иногда ставятъ с вм. ц: сарь, отесъ, сапля. Около Оханска, напротивъ, услышите: отечъ, бра?течъ; также: штё, щё, вм?сто что?; бачка, мачка, шти. Въ Кунгур?: ишшо, висть (в?сть), хоцю, нецево, оногдась, хресье?нинъ, братечъ. Въ Красноуфимск?: цярь, овця, оконниця; кольцё, полотенцё; мидь, медвидь, съисть, сіеть (с?ять), стрил??ть (стр?лять); ц вм. ч, двойное ш вм?сто щ, иногда с вм?сто и: коле?цько, крешше?нье, у?лиса; хозеинъ, боеринъ, нав?ста (нев?ста), стюденый, вострый. Воспо?дь; ты кидашша (кидаешься), домагашша; зд?сь говорятъ: рублевъ, коневъ, свадьбей, судьбей; зд?сь ходютъ, ?здютъ (но не ?здють. это курское) и даже купютъ (покупаютъ, прим?та с?вернаго говора). Иногда слышно: отдай рукамъ, пить чаша, над?ть шуба, рубить капуста — это старина, и притомъ также новгородская. Въ Соликамск? почти все то же, но окаютъ погруб?е: торелка, тороканъ, корованъ, и это походитъ на прим?сь суздальскую; зато, кром? окончанія предл. падежа, ? почти всегда обращается въ и.

Въ Чердыни живетъ еще старина руская, какъ при царяхъ, и притомъ старина не раскольничья: речь напоминаетъ зд?сь Киршу Данилова и Посошкова. Говоръ н?сколько протяжный, но не вялый, не дзекаютъ, м?стами цокаютъ, охотно оканчиваютъ глаголы на и: ходи?ти, говорити, жеччи (жечь), теччи, леччи; гони?ть, вм. гнать; зидежи?ть, вм?сто зад?ть; стр??лить, вм. выстр?лить; шшука (щука), умываешша (ешься), цудо, огнёвъ, книговъ; прив??тъ гостя: здорово въ избу! отв?тъ хозяина: пол?зай на избу! т. е. просимъ. Въ Чердыни, в?роятно отъ пермяковъ, взятъ обычай прибавлять ко глаголамъ некстати ся: я шился, мылась (стирала б?лье), садилась въ огород?, даже трепалась ленъ и пр.

Въ Верхотурь? почти все то же; зам?чательно только, что ф иногда зам?няютъ буквою х, а наоборотъ почти всегда: до сифъ поръ, т?фъ, этефъ, многифъ, добрыфъ; ув?ряютъ — чего я самъ не слышалъ — будто тамъ же ставятъ третье лицо глагола вм?сто перваго: я сд?ла’тъ, вместо: сд?лаю. Есть сибирскія (новгородскія?) ударенья: гово?ръ, множе?ство; сибирское чего, вм?сто что?, и вопросъ: чьихъ вы? вм. какъ вы прозываетесь? также: восударь, восподинъ, восударство; на Гороблагодатскихъ заводахъ выдаютъ хл?бъ по билетами и возятъ его конямъ; носятъ вода, косятъ трава?.

Въ Ос? и Кунгур? ставятъ ш вм?сто ч, щ: св?шя, шши; д?лать рукамъ, отдать д?тьми; емя?, вм. имъ; слышно также: свича, сидить, но на заводахъ говорятъ: св?ча, сид?ть.

Въ Екатеринбург? наречіе то же, съ прим?сью еще бол?е сибирскаго, и при всемъ томъ съ признаками новгородскаго: вми?ст?, витеръ, звирь, дили?ть; чей (чай), озе?бнуть (озябнуть), потере?ть (потерять); гледи?, сястриса, какой молодесъ на улис?; лисо твое цево?-то не ладно; а на цево это (на что?)? Тв?ты, бачкя, обв?тъ (об?тъ), обвязанъ (обязанъ), бога?тество; смыселъ, фали?ть, фа?стать, ходить босымъ ногамъ по улисами, продать мука?, богачевъ, людевъ, куплять, звоня?ть (некакъ звоняютъ? т. е. звонятъ), высокя?нной, долгя?нной; охотно вставляютъ: ну, то, ко, ся, бы; прим?сь суздальскаго (владимірскаго или ярославскаго) оказывается, наприм?ръ, въ частичк? т’во?но-ди, т’во?но-дки и пр.

Въ Шадринск? языкъ чище прочихъ м?стъ Перми: не услышишь уо, ни-же ь, я, ю, у, шш, ц, вм?сто ъ, е, я, а, щ, ч; разд?лъ, м?ра, в?съ, р?ка, св?тъ, не искажаются, но говорятъ: ми?рять, дили?ть, ричь, звирь; купить корова, срубить изба; 3 л. вм?сто 1-го: я это сд?лаетъ, я дойдетъ; здоровящей, худящей; что? произносится чисто; не путаютъ ф, х. Въ Ирбит? говоръ вполн? сибирскій.

Особыя пермскія слова:

Суго?рокъ — пригорокъ.

Веньгать — плакать.

Ва?толить — пустобаить.

Зубы?лда — зубоскалъ.

Е?стенный — зажиточный.

Дыбать — шататься.

Подскоръ — м?хъ, на шубу.

Ба?словка — побасенка.

С?чи?ще — подс?ка, чищоба.

Оследни?къ — срубленый и очищенный строевой л?съ.

Верхни?ца — сарафанъ.

Вила?вый — лукавый.

Вю?бродки — ото?пки.

Олонецкая губернія по говору опять ближе къ новгородской, какъ встарь писали и какъ нын? олончане произносятъ. Речь олончанъ скорая, бойкая, нарасп?въ и говоркомъ; бабы и д?вки переносятъ удареніе по этому расп?ву, наприм?ръ: въ городу?, жи?ветъ, спро?си; по?ди, во?зьми, и повышаютъ голосъ въ конц? речи, которая у нихъ всегда выходитъ будто вопросительная. М?стами легонько цокаютъ, но всего зам?чательн?е произношеніе окончаній аго, его: по всему с?веро-востоку, какъ и въ письменномъ язык?, букву г зам?няютъ буквою в; зд?сь говорятъ: до?брого, си?нёго, обращая только а въ о. То-же встр?чается, только изр?дка, въ другихъ губерніяхъ, наприм?ръ: въ Костромской и заволжской части Нижегородской, гд? въ весьма многихъ селеніяхъ можно услышать: спа?ського попа, могутно?го, съ произношеніемъ, какъ слова? эти написаны. Не мало словъ перешло отъ карелъ и зырянъ.

Особыя слова Олонецкой губерніи:

Пи?рзать — плакать.

Ка?рзать — рубить дрова.

Воровый — скорый, бойкій.

Глудкій — скользкій.

Доро?дно — много.

Д?льни?цы — рукавицы.

И?мушки — жмурки.

Ки?вца — ц?вка въ челну.

Кату?ля — салазки.

Крестцы — распутье.

Губ. Архангельская. Говоръ очень схожъ съ олонецкимъ, кром? расп?ва и скороговорки; первый отличается отъ олонецкаго особымъ удареніемъ и повышеніемъ голоса, съ удвоеніемъ гласной въ начал? или конц? речи: кумашникъ ново-ой; что говори-ишь; вообще всюду наречіе новгородское, но, по обширности губерніи и разъединенію жителей ея, въ говор? есть маленькая разность: кемскіе и кольскіе моряки, смолокуры вагане, шенкурскіе пахари, пинежскіе зв?роловы, пустозерскіе рыбаки, оленные ижемцы, холмогорскіе скотоводы, онежскіе л?сники — никогда взаимно не сходятся, и привычное ухо различитъ ихъ говоры.

Удареніе встр?чается сибирское: дико?й, дро?ва, за?става, ро?дится, моло?ченье, ?дко?й, не?льзи, пара?, по?толокъ, толсто?й; въ конц? за гласной иногда слышится у съ краткой: батюшкау, Аннау; м?стами цокаютъ и даже чвакаютъ, но въ производныхъ: купе?чество, кончина, не картавятъ; ешо, м?ша?нка, шеголю?ха; вси, ри?ци (р?чи), вмистя?хъ, встокъ, двуродный, зам(к)нуть, зд?, ’мотри, тол(к)нуть; въ прилагательныхъ женскаго рода буква я откидывается; есть и вставки: воза?быль, ка?меня, ко?реня, пину?ть, ска?тереть, челоно?къ, че?твереть: плыть по воды, на второй версты, на скамьи, на лавки; послать посылка, проводить сестра, топить баня; веселяе, см?ляе, громчае, корочае; и зд?сь м?стами слышно великого, доброго, т. е. го, а не ва; даю, продаю, вм?сто: дамъ, продамъ; дава?ю, даваетъ, вм?сто: даю, даетъ; они ходя’, неся’, говоря’, глядя’ и проч.

П?вучесть говора на запад? Архангельской губерніи уменьшается, она сильн?е по Печор?, Мезени, Двин?; сильн?е цокаютъ по Мезени, мен?е въ Пннег? и Холмогорахъ; языкъ чище въ у?здахъ; Архангельскомъ, Холмогорскомъ и Пинежскомъ; въ посл?днемъ есть малая прим?сь лопарскихъ словъ, какъ въ Онежскомъ чудскихъ, въ южной Мезени и Ше?нкурск? зырянскихъ, на с?вер? Мезени само?дскихъ; самый нечистый говоръ по Печор?. Въ губерніи этой довольно много малорускнхъ словъ, между прочимъ всегда говорятъ ро?бить вм?сто работать, орать вм?сто паха?ть, а это слово значитъ подметать, мести. Промысловыми мореходными реченіями архангельцы богаты; у нихъ есть, между прочимъ, рускія названія вс?мъ компаснымъ румбамъ.

Особыя архангельскія слова:

Выступки — башмаки.

По?рно — прочно.

Бота?ться — болтаться.

Хрушкій — крупный.

У?падь — падаль.

Вираться — врать.

Гра?ять — хохотать.

Дикова?ть — дурачиться.

Водопоймянъ — поемное м?сто.

Зало?мъ — громозда льдинъ.

Носо?къ — гарпунъ.

Катара? — передній ластъ моржа.

Ледопла?въ — вскрытіе р?ки.

Р?коста?въ — замерзаніе р?ки.

Мани?ха — обманчивая убыль воды.

Стаму?ха — ледяная гора на мели.

Но?ги льда — подводные ледяные кряжи.

2. Наречіе восточное.

Къ восточному, или суздальскому, владимірскому, нижнерускому, или низкому наречію должно отнести губерніи: Владимірскую (съ частію Московской), Ярославскую, Костромскую, Нижегородскую, Казанскую, Симбирскую, Оренбургскую, въ Костромской и Нижегородской зам?тна прим?сь с?вернаго; а часть Вятской и Пермской могли бы быть причислены къ восточной полос?. На югъ отъ владимірскаго господствуетъ рязанское наречіе; на с?веръ,— новгородское; Сибирь, усп?въ уже со времени населенія своего образовать свой особенный говоръ, по наречію показываетъ см?сь вс?хъ говоровъ, но бол?е новгородскаго и владимірскаго.

Отличительные признаки восточнаго наречія:

1) Говоръ окающій, самый низкій; не только о никогда не обращается въ а, но даже и письменное а слышно тамъ только, гд? на него падаетъ удареніе; о произносится грубо, протяжно, самою глубиною пасти, еще звучн?е, ч?мъ въ наречіи с?верномъ; равно буква е чаще произносится ё; о никогда не обращается въ двугласную уо или уы, но, въ немногихъ односложныхъ словахъ, о переходитъ въ а, вопреки духу этого наречія, какъ, наоборотъ, въ южномъ, акающемъ наречіи, иное а некстати переходитъ въ о; то и другое бол?е въ словахъ односложныхъ.

2) Не произносятъ и вм?сто ?, ни я вм?сто е, ни наоборотъ.

3) Въ окончаніяхъ прилагательныхъ: аго, яго, его, произносятъ в вм?сто г, но не по-московски, а съ оканьемъ; мы говоримъ: харо?шева, ли?шнева, своево?; владимірцы говорятъ: хоро?шово, ли?шнёво, своёво?; буквы г, которая въ окончаніи этомъ слышна м?стами въ с?верномъ говор?, никогда въ восточномъ не произносятъ.

4) Въ прочихъ случаяхъ, буква г произносится твердо, никогда не изм?няясь въ придыханье.

5) Третье лицо глаголовъ оканчиваютъ твердо, какъ въ с?верномъ: онъ ходитъ, глядитъ, а не мягко, какъ въ рязанскомъ: онъ хо?дить, онъ глядить.

6) Дзеканье, свойственое сплошь западному говору и перешедшее м?стами въ с?верное, нигд? не встр?чается въ томъ же вид? въ наречіи восточномъ: въ двухъ только губерніяхъ, Владимірской и Нижегородской, на весьма ограниченной м?стности, къ цоканью и чавканью присоединяется родъ дзеканья, но не общаго, т. е въ немногихъ только случаяхъ или словахъ, а вообще буквы т, д произносятъ чисто.

7) Никогда не откидываютъ въ 3 л. глагола окончаніе тъ, какъ д?лается въ рязанскомъ наречіи и м?стами въ новгородскомъ.

8) Обычно не зам?няютъ одинъ другимъ творительные и дательные падежи множественаго числа, ни родительный и предложный средняго рода единственаго числа, ни, наконецъ, именительный женскаго рода единственаго числа не употребляютъ вм?сто винительнаго. Все это встр?чается только какъ изъятіе на общихъ пред?лахъ с?вернаго и восточнаго наречій, и какъ прим?сь перваго.

9) Частица что всюду на восток? произносится одинаково: што\ никогда и нигд? не слышно с?верное: ште?, щё или що.

10) Никогда не зам?няютъ буквъ ф, ? буквами х, хв, ниже наоборотъ, какъ въ рязанскомъ и м?стами въ новгородскомъ.

11) Никогда буквы у, в не зам?няются одна другою, какъ въ малорускомъ, б?лорускомъ и м?стами въ новгородскомъ говор?.

Старинные слова и обороты попадаются гораздо р?же, ч?мъ въ с?верномъ наречіи; показаннаго въ новгородскомъ наречіи сходства съ малорускимъ н?тъ, кром? разв? одного только общаго оканья.

Изъ всего этого сл?дуетъ, что н?тъ ни одного всеобщаго, отличительнаго признака между новгородскимъ и владимірскимъ наречіями, а притомъ, что вс? частные признаки — отрицательные. Напротивъ, различіе владимірскаго наречія отъ смоленскаго, рязанскаго, московскаго легко можетъ быть выражено въ признакахъ прямыхъ, положительныхъ.

Въ восточномъ наречіи гораздо мен?е разнообразія и отличія по полосамъ или губерніямъ; въ немъ бол?е татарскихъ словъ, ч?мъ въ с?верномъ, наприм?ръ: чокчуры — башмаки; курганъ — рукомойникъ; кутёнокъ — щенокъ; чекмарь — пестъ, колотушка; шаберъ — сос?дъ; кульма — мотня невода, и проч.; есть довольно словъ отъ рускихъ корней, собствено, восточному наречію принадлежащихъ; есть такія, которымъ дано зд?сь особое значеніе: поводо?къ — пуповина; хо?литься — мыться; кругово?й — безумный, и проч. Въ Нижегородской много полуобрус?лой мордвы, съ нечистымъ произношеніемъ; въ Симбирской слышно н?сколько чувашскихъ словъ; въ Казани и Оренбург? въ обиход? татарскія или монгольскія: малахай — шапка, яргакъ — коневій чапанъ; ябага — шерсть; саба и турсукъ — бурдюкъ, м?хъ, кожаный м?шокъ; балта? — топоръ; на Линіи образовалась особенная см?сь языковъ: продажа на срокъ называется кутермой; руская баба — марджею (Марья); сливки — каймачокъ; слова въ род?: шабрёнокъ, айдате, камчи, маръ, маликъ, баранчукъ, баганъ, куянъ и проч. слышны безпрестанно.

Во Владимір? говорятъ: што ужь за чел’экъ, не?ча баить; брачско се?рчё. Любятъ творительный падежъ: стоймя и стойкомъ, лёжма, должьёмъ; также прилагательныя ус?ченныя; а превосходная степень на ?ющій: славн?ющій; неопред?ленное наклоненіе любятъ оканчивать на чи: печи, стеречи; д?лашь, д?лать, д??ламъ; надо?зривать, вм?сто: надзирать; ко?чень, вм?сто: качанъ; спо?лошь, вм?сто: сплошь; па?сево, вм?сто: пастьба; бо?товь, вм?сто: ботва; ко?занки, жомо?чки, сёло, іово?, до?брово и проч. Въ казенныхъ селеніяхъ говоръ ниже, окаютъ еще бол?е. Въ Переяславскомъ у?зд? произносятъ: м вм?сто в, и наоборотъ: м(в)нукъ, вного, повно; в вм?сто г: ковда, товда; с вм?сто ш и наоборотъ: яс(ч)ной пирогъ, яшно на неб?; с вм?сто ч, ц: моло?сное; пости такъ, св?ты? и тв?ты; ц и цч, вм?сто ч (особенно въ Зал?сь?): целэкъ и цчелокъ, цчерква, цчово, цово; говорятъ также: не то?че (не только), ничо (ничего), ка?’тца (кажется), хо’тца, подь (поди), раз? (разв?), тамоди, тутоди, Ванькя, Ваньтя, Лисафья (Лизавета), ложковъ, бол?знёвъ; возмитё, говоритё, въ д?епричастіи прошедшемъ удареніе переносится съ корня на конецъ: бравши?, брамши?, взямши?сь, напила?сь, напивши?сь. Вообще по Замытью и За?болонью говорятъ похуже, цокаютъ и чвакаютъ, что? однако же нын? выводится и слышно бол?е у стариковъ. Говорятъ, что зд?сь изр?дка можно услышать с?верное: не сноси?ть голова?, купить коро?ва.

Въ Суздал? почти все то же: экой цолоэцыкъ, только пришелъ, да опять на у?лку (улицу); стрёкать, вм?сто доить, хрупакоцки — ор?хи, чесмышокъ — гребенка, и проч.

Въ Ковровскомъ и в?роятно въ другихъ у?здахъ слышна другаго рода странность въ обм?н? падежей: пойду съ её, вм?сто съ нею; ушелъ къ батюшку (вм?сто ?), у батюшка (и).^[3] Зд?сь изр?дка есть наклонность произносить ? почти какъ и, но только въ н?которыхъ глаголахъ: я засмотри?лси. И зд?сь слышимъ: они любютъ, гонютъ; онъ скажитъ, чешитъ; онъ кла?неется, дай меки?нки; ребята, чижоло?, въ други?мъ м??сти; чосать, содить; голо?ушка, ди?ушка; нютолимо (неу), на ев’у сторону; сво?, тво? руки; сея, тея, са?, т?, или ти (тебя); въ первымъ, во вторымъ, куды, глыбоко, всеё (всю), пущай, испужёлся, тв?токъ; но зд?сь не картавятъ.

Объ офенскомъ язык?, котораго родина Ковровъ, какъ объ искуственомъ, будетъ говориться ниже.

Шуяне также не картавятъ, но въ Гороховц? можно слышать: ноце?сь, ницого?, вцора?сь; въ н?которыхъ селеніяхъ также чвакаютъ: черковь, молодечь; щ произносятъ чисто: сватищо твой, ищо; зд?сь иногда услышите новгородское: идти за грибамъ, за ягодамъ, но обратнаго, творительнаго вм?сто дательнаго кажется н?тъ. Въ Судогд? много старинныхъ и особенныхъ словъ — хотя она населилась поздно,— наприм?ръ: листопадъ — октябрь, густарь — августъ; неточію, не толико, па?жить, ярый, во?пить, мышлявый (хитрый), огуря?ться, пудкій (робкій) и проч. Зат?мъ, цокаютъ, чвакаютъ и даже м?стами дзекаютъ, а вм?сто щ, произносятъ двойное ш.

Въ Муром? бабы прив?тствуютъ другъ друга званіемъ д?вицъ, приглашаютъ сос?дку со вс?мъ дочерямъ; вообще въ Муромскомъ у?зд? на л?вомъ берегу Оки говорятъ чище; не чокаютъ и не чвакаютъ (Корочарово, Памфилово); а по зао?чью, т. е. на правомъ берегу, цокаютъ и чвакаютъ, и этотъ говоръ переходитъ въ Ардатовскій у?здъ Нижегородской губерніи; къ Вязникамъ тшакаютъ и дзекаютъ: тшарь (царь), тшерковь, натшальникъ, дзеньги; въ Муром? сильно окаютъ: бёда, пёсокъ, ёда (?да); говорятъ: на лошад??, на печ??; г въ конц? произносятъ какъ к, а по зао?чью напротивъ, почти какъ х, наприм?ръ: вм?сто лугъ — лукъ и лухъ.

Меленковскій у?здъ еще бол?е зам?чателенъ, какъ переходный: въ примуромской половин? его говоръ муромскій, но въ южной, къ Елатьм? и Касимову, наречіе рязанское, акающее, но съ странною прим?сью: вм?сто е, ? часто произносятъ а, и, я; также ы вм?сто и, да притомъ на о съ удареніемъ кр?пко налегаютъ, отрывая звукъ этотъ, какъ за буквою ъ: Ягъ-о?ръ (Егоръ), у няв-о?, па-и?халъ, пырагы? (пироги), пыла? (пила), тъ-ожа (тоже), симья (семья), хлибъ, зи?мнива (зимняго), оны? (они), ня будятъ (не будетъ); притомъ немного цокаютъ: цирвякъ, глядиць, горькя; говорятъ: Хвилипъ и хватиру, шта вм?сто что?; полоса эта вообще представляетъ весьма зам?чательную см?сь двухъ противоположныхъ наречій, на широкомъ, переходномъ рубеж?. Зам?чательно, что на такихъ рубежахъ всегда почти картавятъ.

Ярославская губ. по выговору походитъ на Владимірскую, но б?лот?льцы, какъ зовутъ ярославцевъ, которые пудъ мыла извели, а съ сестры родимаго пятна не смыли, говорятъ чище и, кром? Мологи и Пошехонья, почти нигд? не картавятъ. Любимое ихъ выраженіе: родимый, часто изобличаетъ ихъ на чужбин?, особенно ростовцевъ, даже прозванныхъ родимыми. Ихъ дразнятъ присловіемъ: у насъ-ти въ Ростов? чесноку-ти, луку-ти, а навозъ все конёвій! Та?мо-ди, туто-ди, опричи? (кром?), коё (гд?), отсе?ль, отке?ль, глянь-ко — все это любимыя выраженія ярославца. Угличанинъ говоритъ: голомя, ономнясь, дю?жо, на?добе, го?жо, ладякъ (ладно): отзонь (отойди), пробуюрилъ (промоталъ), околтач?лъ (далъ маху), и вм?сто молнія сверкаетъ: молонья ма?шотъ. Романовецъ: подит-ко, поглядит-ко, сус?дъ, могитё; Корнилиха вм?сто Корнилова; притомъ первыя слова речи скороговоркой, посл?днія протяжно, иное на-расп?въ; эй, малой, глянь-ко, вить-отъ на?ши?! Коё? Вонъ-инъ за логомъ митуся?тц?а! И то кыбыть наши!

Въ Мологскомъ у?зд? особенно зам?чательны сицкари, по р?к? Сити; эти природные судовые плотники цокаютъ и въ глаголахъ, какъ б?лорусы, не любятъ безгласнаго окончанія, говорятъ: цасъ, цово?, цчово? иногда даже черковь, о?вчи; ицёша — идешь, ицёто — идетъ, ицёмо — идемъ, идуто — идутъ; цово ты баешь? завтра пойцёто онъ въ Рыбну; покашиваемо с?но; ты сд?лаешо? не будзёто толку, подряды-т? не даюто.

Пошехонъе принадлежитъ по наречію къ Череповцу, къ Новгороду: іонъ принима?тцы за ди?ль-цо-то доро?дно; іонъ займуетцы диломъ; а ты що занелсы? не путемъ вного. Вотъ какъ цясы-то-цекаютъ! этефъ, т?фъ, въ окошкафъ, фарталъ, фатера, даже фто (кто), брюхва, хвасъ — но за то: кукшинъ; брусница, поляница, ежевица, земленица; Тимофій, Елисій, Игнатей, Панкратей; жалуйте къ нами, къ нашими дворами, мы торгуемъ пряникамъ. Опеть, стоеть, валеться; свити?, свитліе, полно смотрить на безди?лицы-т?. Въ Пошехонь? услышите: Иди съ пецы въ домъ, т. е. сл?зь съ печи; шевелить сметану — масло пахтать; крутиться — убирать голову, о баб?: это выраженіе с?верное, особенно олонецкое.

Костромская губ. еще бол?е приближается къ наречію новгородскому: съ намъ, съ вамъ_э къ нами и къ вами; с?кчи, толкчи, пекчи; да?нныемъ, зва?ныемъ, прежніимъ; экъ ёнъ лома’тся, хвата’тъ; зат?мъ, во многихъ м?стахъ пьютъ цай и даже цвай съ калацомъ; охотно берутъ прилагательное ус?ченное (глупа голова); переносятъ удареніе: вы хотитё, глядитё; говорятъ утъ вм?сто отъ, уд?я?ло, уто?покъ, и любятъ частицу чу. Цокаютъ бол?е отъ Костромы на юговостокъ, на Кинешму, Юрьевецъ, къ Варнавину.

Въ Нерехт? услышите: грыбы?, полова?тъ, шти, свита?ть, сноблю? (снабжу), ёлоха (ольха), чигунъ, ненави?ство, платъ (платокъ), тысяща, одёва (одежда), понафида, чигане, церква, ску?шно (вкусно). Въ Кинешм?: іонъ кусаётъ, гря?нётъ, мя?кнётъ; ще, вм?сто что?, и даже м?стами цокаютъ. Но какъ около Нерехты, такъ и въ Галич?, м?стами говорятъ вовсе иначе, свысока, по-московски, но съ нап?вомъ или говоркомъ с?вернымъ. Это должны быть, либо переселенцы, либо галки-плотники, принявшіе наречіе это отъ долгаго проживанія на чужбин?. То же скажу о кологривцахъ: рядомъ въ двухъ селеніяхъ говорятъ различно, и притомъ въ одномъ акаютъ, почти по-рязански, но ум?ренн?е, что? чрезвычайно поражаетъ въ этихъ м?стахъ про?зжаго. Гд? окаютъ, тамъ въ глаголахъ ? зам?няютъ звукомъ и, а притомъ у Кологрива всего зам?тн?е произношеніе г въ родительномъ падеж? прилагательныхъ, съ мягкимъ с или д: боровсько?го, лонсько?го, людсько?го, мижегородського.

Въ Нижегородской губерніи иные отличаютъ три го?вора: заволожскій или костромской, очень близкій къ с?верному; запьянский — на югъ отъ р?ки Пьяны, гд? цокаютъ и чвакаютъ; яго?тскій, лукояновскій, гд? жителей зовутъ ягунами (отъ яго?, яму), будаками (отъ бывшихъ будныхъ майдановъ, это переселенцы съ Литвы), также панами; это, по сос?дству и по говору, пензенцы. Но я сознаюсь, что, находя это разд?леніе недостаточнымъ и не совс?мъ в?рнымъ — недостаетъ говора ветлужскаго, не отличено цоканье ардатовское отъ арзамаскаго и другихъ, н?тъ вовсе собствено владимірскаго — не могу, однако же, предложить лучшаго, а долженъ также ограничиться, до времени, обзоромъ по у?здамъ.

Заволжье, т. е. часть Балахнинскаго, Семеновскій, часть Макарьевскаго и Васильевскаго, принадлежитъ еще на половину къ наречію новгородскому: Што сьнъ-отъ? И не бай, такой недужно?й: што не стано?шь говорить, такъ и всхизнётъ; пойломъ одолитъ (одол?ваетъ), а изъ ёды ничо?во не поба?житъ. Слышно м?стами: вно?го, вскусъ, жготся, ковда, мнукъ, св?токъ и тв?токъ, по?льга, мтица, чожоло?. Пахнутово (х вм?сто ф), жалуйте вы къ нами; да-петь, ну-петь, восподинъ. Въ Макарьевскомъ цокаютъ особеннымъ образомъ: ця, ци. вм?сто ца, ча, чи: цяри?ця, цяшка, св?ця; цинъ, цисто; ноць, проць, овецька, птицка, цесно?къ; твердое ц изм?няется въ мягкое: отець, братець, циганъ, цапля; тутъ услышите также отцей, огурцей (овъ). По Ветлуг? л?сники говорятъ особымъ нап?вомъ, протягивая и разставляя иные слоги, съ повышеніемъ голоса: зада-ай корму лошадьми-и; сверхъ того вм?сто же, въ прилагательныхъ, произносятъ: съ. ць: завольской, ветлуцькой; тутъ есть также сходство съ говоромъ вятскимъ.

Въ Горбатовскомъ и Нижегородскомъ у?здахъ, а также по симбирскому и казанскому пути въ Василъскомъ и Княгининскомъ, говоръ довольно чистый владимірскій: чово?, Ондрей, ёво, ёму, Степанъ; кесь, тея, ра?з?; м?стами слышно: ине?и, друге?и, сухе?и, шти; батюшка, произносится какъ батшука. Есть рязанскіе (касимовскіе) переселенцы, которые акаютъ и цокаютъ.

Южная часть губерніи зам?чательна по переходу владимірскаго наречія въ рязанское. Въ Ардатовскомъ, въ части Арзамаскаго, Лукояновскаго, Сергацкаго, даже Княгининскаго у?здовъ, цокаютъ и чвакаютъ, но различнымъ образомъ въ разныхъ м?стахъ; вс?хъ тонкостей этихъ я не могъ еще разобрать, но три или даже четыре говора, перем?шанные иногда черезполосно, ясно отличаются: на а, на о, на и, на е.

На о: Ну, нёшто, не? даромъ сватъ Офоня ба?лъ, што добру слышь не быць: вишъ вёцоръ недоровымъ матомъ крыцалъ л?шій; прі?зжа’мъ, зна’шъ въ дзеревню, анъ Панфилъ и ба’тъ, робята, скор?? на плоцину, ее ба’тъ прорвало! А зна?’шъ съ цово? Гд? це знаць! Воспо?дь спорыньи не даетъ.

Это владимірское наречіе, съ легкимъ цоканьемъ.

На а: Вцара? шабёръ баку?лялъ, Яго?рій ба’тъ на двар?, пара? приниматча? за саху?; а Ягорій, старики баютъ, ляни?ва саха?! Н?тъ, парь, ранняй пашни ня абрадуешься, и?шь какъ пады?ливатъ (наноситъ сн?жныя облака) на двар?-та...

Это рязанское, близкое къ касимовскому: кром? цоканья, изр?дка слышно и чваканье.

На и: Ну, парнюга, бида, вусетта Калина баилъ съ Зар?шнымъ, што таво и глиди? пажаръ; собаки ваймa? воютъ нацью?, инда страшна слышаць! И впрямь брати?сца у насъ собацонка завуваицъ, да и ну надъ передзнимъ угломъ ры?чча (рыться)!

Это что-то особенное, и кром? цоканья и чваканья (хотя не общаго) есть и дзеканье. М?стами слышишь: цылов?къ, дзеньги, черква, слу?ха’мъ (слушаемъ), уста?вили, вм?сто оставили, ухо?та, угло?бли. Весь край этотъ коренной мордовскій, но онъ обрус?лъ и заселенъ со временъ Грознаго, то ссыльными, пл?нною литвою, то переселенцами, для основанія поташныхъ майдановъ. Цоканье и чваканье проходятъ отсюда въ Тамбовскую губернію, за Шацкъ.

Въ Сергацкомъ вообще цокаютъ на а и на и, м?стами чвакаютъ и дзекаютъ, а что всего зам?чательн?е, по прим?ру тамбовскаго и еще бол?е воронежскаго говора, обращаютъ средній родъ въ женскій: ета по?ля; вы?расла дре?ва атъ зимли? до не?ба, на этимъ древи двинадцать суцковъ, на каждыимъ суцк? и пр. отчунь, маланья?, дзи?тситка, е?дыкай, слита?лись сыкалы? (соколы), и пр.

Въ Лукояновскомъ говоръ на е: чесовня, причещенье, счесливый, въ редахъ, вид?лъ церя и церицу; наоборотъ: чалав?къ, чаво?, жалаешь, жава?ть; тутъ же: агнёвъ, глазо?въ, галковъ и пр.

Въ говор? Симбирской губ., вообще на о, н?тъ ничего особеннаго; слышно е вм?сто а, я, и: реды, чесы: онъ им?’тъ, съ того время, те’?; м?стами, у Ардатова симбирскаго, цокаютъ; вообще же не картавятъ.

Почти то же должно сказать о Казанской: особыхъ отличій н?тъ. М?стами слышно: до?брыва, хоро?шыва, на?быльшій; кида'тъ, м?ша’тъ, ’мотри; въ Свіяжск? говорятъ: зел?зо, стюдено?, прикрасн?ющій, привеличающій; въ Чебоксарахъ: что? это досп?лось? Д?-пить досп?ть эдыкъ-та? Есть н?сколько м?стныхъ словъ.

Въ Самарской губ. говоръ саратовскій (на а), симбирскій и уфимскій (на о), по у?здамъ и смежности губерній. Въ самомъ город? женщины жеманясь картавятъ: щ, ж, вм?сто с, з; он? поютъ въ хороводахъ: Рожанъ мой, рожанъ, виноградъ желёный! Впрочемъ, губернія эта пестра переселенцами.

Оренбургская губ., заселенная искони инородцами, бо?льшею частью кочевыми, наполнилась рускими двадцати губерній втеченіе посл?днихъ ста л?тъ; поэтому общаго наречія въ губерніи этой н?тъ; но у старожиловъ образовались уже н?которыя особенности. Около Уфы слышно много твердыхъ гласныхъ; говоръ отрывистъ; ы вм?сто а: туды, сюды, отту?ды; наоборотъ: до?брай, с??рай; я вм?сто е, ?: мяшокъ, бяда, твятокъ, мядку (медку), брявно; наоборотъ: светой, време; и вм?сто е: пиро, сило, тисать; г, д произносятся твердо, почти какъ к, т; нер?дко слышится ш вм?сто ч или ж; иногда слышно: пропали съ головамъ, и даже (какъ ув?ряютъ) р?зать говядинкамъ, вм?сто ку. Гвоздёвъ, пнёвъ, окновъ; желтыимъ, хорошіимъ; богат?ющій (-?йшій), а сравнительная, ус?ченно: умн??, тепл??; ты об?да’шь, онъ зна’тъ; текёшь, р?ка текётъ, мы лягимъ, моги?мъ, могитё, онъ смотри?лъ, ви?дилъ; смотряй, видай (смотри); сядись, ляжись; датчи, взятчи, им?тчи.

Въ сос?дств? съ инородцами, крестьяне приняли н?сколько татарскихъ (башкирскихъ, киргизскихъ) выраженій и оборотовъ, особенно по Линіи: Верхнеуральскъ, Троицкъ, а еще бол?е Челяба, по наречію, бол?е принадлежатъ Сибири; есть поселенные малоросы, даже поляки (Мензелинскъ), но уже утратившіе языкъ свой.

Хотя языкъ уральскихъ казаковъ и нельзя назвать особымъ наречіемъ, но у нихъ много особенныхъ выраженій и оборотовъ, и говоръ такъ отличителенъ, что уральца всюду узнать можно съ первыхъ словъ. Они говорятъ р?зко и р?зво (въ нашемъ значеніи, у нихъ р?звый значитъ очередной), не повышая и не понижая голоса, притыкая концомъ языка къ зубамъ, при каждой согласной, и скрадывая гласныя подъ одинъ общій, средній звукъ. Это говоръ, о которомъ почти нельзя опред?лить, къ которому изъ двухъ главныхъ наречій, на о или а, онъ принадлежитъ; происхожденье его отъ безыменной вольницы, которая на каспійскомъ взморь? дуваны дуванила; къ ней приселена была стр?лецкая дружина, да впосл?дствіи донцы. Тамъ спрашиваютъ по-сибирски: чьихъ вы? вм??сто какъ вы прозываетесь; скотный дворъ называютъ, по донскому, базомъ, базками; во вс?хъ безъ изъятія прозваніяхъ кладутъ ударенія на окончаніе овъ. но не картавятъ никакимъ родомъ, а вс? буквы произносятъ р?зко и отчетисто; одн? только казачки, и притомъ не низшаго сословія и не вс?, слегка цокаютъ и шепеляютъ.

3. Наречіе сибирское.

При покореніи Сибири, когда не было тамъ ни одного рускаго, переселены туда, около 1585 года, стр?льцы, казаки и крестьяне изъ Перми, Вятки, Каргополя и Подмосковья; зат?мъ, до 1604 года основаны города и населены казаками литовскими и малорускими; въ 1635 году берега? Енисея были уже заселены вологодцами, нижегородцами, каргопольцами, устюжанами, холмогорцами, архангельцами; пом?щичьи крестьяне ссылались отовсюду, съ зачетомъ за рекрутъ; сослано также много стр?льцовъ и донскихъ казаковъ за возмущенья; съ 1753 года, по уничтоженіи смертной казни, пошло въ Сибирь ежегодно до десяти тысячъ челов?къ, въ томъ числ? до осьми тысячъ на поселенье. Нын? вся разнородность эта сплавилась, по наречію, въ одно: у сибиряковъ урожденныхъ свой особый говоръ, отъ котораго отличаются говоромъ вс? прибылые, рускіе, какъ называютъ ихъ тамъ, для отличія, сами коренные жители.

Сибирское наречіе составилось изъ см?си новгородскаго съ владимірскимъ, а потому окаетъ, но на всемъ пространств? приняло н?сколько особенностей. Только въ Томской губерніи есть н?сколько селеній, сохранившихъ отчасти высокій говоръ первой родины своей. Окающее и даже собственно новгородское наречіе сохранило тамъ повсем?стное господство, какъ основательно зам?тилъ г. Словцовъ, отъ долговременнаго и постояннаго вліянія с?вера (наибол?е Устюга): первые купцы, землед?льцы, посадскіе, ямщики, казаки, даже духовенство, все это приливало въ Сибирь съ с?вера. Къ прим?тамъ сибирскаго наречія относятъ:

1) Оканье; слышно даже: корета, робота, торелка, покостни?къ.

2) Ус?каютъ глаголы на аю. яю. ?ю. во 2 и 3 л. един. чис. и въ 1 и 2 множественаго настоящаго времени. Онъ не зна’тъ, ты пот?’шь, мы гуля’мъ.

3) Глаголы д?йствительные ставятъ иногда съ именительнымъ падежемъ: принести вода, топить баня.

4) Вм?сто предлога за. часто ставятъ по: по-воду, по-грибы, слышимъ и иногд?, но: сб?гай по его, чисто сибирское (и въ Тверск.).

5) Творительный падежъ множественаго числа нер?дко оканчиваютъ не на ми, а на мъ, какъ у насъ дательный; но обратнаго не слышно.

6) Охотно придаютъ частицу ка: мн?-ка, теб?-ка, тутот-ка.

7) Вм?сто вопросительнаго что. говорятъ чего. Я чего-то не пойму этого; чего д?лаешь? Можно принять, что въ Сибири м?стоименіе что, относясь къ неодушевленному, склоняется какъ кто. кого, и что посему винит. пад. будетъ не что. какъ у насъ, а чего.

8) Оканчиваютъ превосходную степень иначе: прематор?ющій, прекрасн?ющій, челов?къ добр?ющій; а сравнительную: ближ?е, лучшае, легчае, тишае, тончае, б?дня?, синя? (б?дн?е, син?е).

9) Прилагательное женскаго и средняго родовъ часто употребляется ус?ченное: купилъ негодну лошадь, кака? быстра р?ка, пе?рво д?ло, ланско? с?но.

10) Умалительныя въ большомъ употребленіи, выражая, то уменьшеніе, то ласку, то смиренье, то презр?нье и проч.

11) Утвердительный отв?тъ ну, вм?сто да: Знаешь урокъ? ну; отрицательный, удвоенное н?тъ: Пойдешь, что ли? Н?тъ-н?тъ; отв?тъ сомнительный: Дома ль хозяинъ? Однако н?тъ, т. е. некакъ, кажись н?тъ.

12) Вм?сто окончаній: маловато, т?сновато, ставятъ передъ наречіемъ во: во?мало, во?т?сно.

13) Часто ударенье переносится противъ нашего обычая: о?тставка, по?ставка, за?куска, зна?комство, спи?на, с?ра?, дочка?, д?во?чка, но вообще на первые слоги.

14) Вм?сто вопроса: какъ вы прозываетесь? всегда слышите: чьихъ вы, т. е. чьей семьи? Сл?дствіемъ этого столь обычныя въ Сибири прозванія: Черны?хъ, Толсты?хъ, Сизы?хъ, Удалы?хъ, Ильиныхъ, Кудреватыхъ, какъ наши старинные: Мертва?го, Весела?го, Жива?го, родились отъ вопроса: чей ты?

Кром? этихъ прим?тъ, м?стами слышно: гумага, гребелка, нагинатъ, ка?жной, садовшикъ, даже скольшикъ (школьникъ); Восподь, восподинъ; ковда, товда, колды, толды, вселды; двадцеть, завтре, лошедь, чесы; нид?ля, нив?ста; робёнокъ, робята, се?рдцо, какжо; Митрей, л?тнёй, ленте?й, зимнёй; сшотъ, сшитать, сшипать, ишшо, свешшенникъ; го?ресь, горсь, трось, шерсь (съ пропускомъ т); ершовъ, рублёвъ, мужьевъ; существительныя на іе склоняютъ: объ им?ні?, ваши им?ніи, доходъ съ им?ніевъ; существительныя средняго рода, на мя, произносятся мё. и склоняются: времё, род. время (вм?сто времени), дат. времю, творит. вре?мёмъ, предл. о врем?; дворя?на, крестья?на, м?ща?на; тоё, вм. ту; ихной, ихна, ихно, вм. ихъ; об?хъ, об?мъ (безъ и); оди?ножъ или одново?, двою?, трою?; мы пекемъ, р?ка текетъ.

Въ сибирскомъ наречіи много словъ обветшалыхъ, утраченныхъ, какъ: зародъ — скирда; пл?ни?ца — силокъ; огневица — горячка; тунно — тщетно, служилый — солдатъ, зарный — горячій, и проч. Немало принято также отъ инородцевъ: татаръ, остяковъ, тунгусовъ, бурятъ, якутовъ и проч. Такихъ словъ особенно много по роду м?стной жизни, промысламъ, предметамъ естественымъ той м?стности и проч.; и наконецъ, есть превосходно образованныя свои слова?, хотя далеко не все то, что? пом?щалось иногда въ росписяхъ сибирскихъ словъ, принадлежитъ исключительно Сибири: солновсходъ, р?коста?въ, водопускъ, ледоплавъ, спари?ть (убить пару на зарядъ), тяни?гужъ (доро?га въ гору), маньщикъ (чучело для приманки), споло?хи, столбы (с?верн. сіянье), не?пропускъ (подводный камень), отпрядышъ (отд?льн. скала) и проч.

Пересматривая вс? признаки сибирскаго наречія, мы уб?ждаемся, что едва ли есть такіе, которые бы принадлежали ему исключительно и не встр?чались бы, бол?е или мен?е, и въ другихъ; новгородское вообще въ Росіи первенствуетъ, по объему, а въ Сибири особенно господствуетъ; московское держится всюду, бол?е или мен?е, между образованнымъ сословіемъ; зат?мъ, сибиряка бол?е отличаютъ по го?вору, по ударенью, да по значительному числу своихъ словъ. Чего вм?сто что?, ну вм?сто да; образованіе особаго вида, наречій прибавкою частицы во, вопросъ чьихь вы — вотъ т? незначительные признаки, которые остаются исключительно на долю Сибири. Кром? того мы находимъ еще н?сколько отрицательныхъ признаковъ: за исключеньемъ Ирбити и немногихъ селеній тобольскихъ, ? не изм?няютъ на и, какъ въ новгородскомъ наречіи, гд? впрочемъ обычай этотъ, какъ мы вид?ли, не общій; творит. падежъ весьма р?дко слышится вм?сто дательнаго — также не общій обычай и въ новгородскомъ наречіи; въ народномъ говор? въ Сибири почти нигд? н?тъ картавости или косноязычія какого либо вида, но и это не есть общее свойство прочихъ наречій; бол?е прим?тъ не знаю.

Около Ирбити слышно иногда: ходивъ, сид?въ, сд?лавъ, вм?сто: ходилъ, сд?лалъ; этого зам?чательнаго изм?ненія л на в нигд? бол?е въ Великоруси не слышно. Около Тобольска: прихождане, неурождай; росво, сл??сво, беззако?нство (родство, сл?дствіе, беззаконіе); въ Туринск? говорятъ: пре?лица, пре?никъ, ма?манока, напрем?нно, отъ батюшк?; пла?кся, сялъ (с?лъ); жал?ютъ произносятъ какъ: желяютъ; с??ду, м?н?ть (сяду, м?нять); исть, свича, шал?ть; доржать, топорищомъ; чюдо, чюма, чюжой; погони?ть вм. гнать, звоня?ть вм. звонить; я пошелъ, по?халъ вм?сто иду, ?ду. Въ Петропавловск?: сіять, віять, солуй (в?ять, ц?луй), соломинка, произносится почти какъ: силиминка.

Въ Сибири, особенно Восточной, въ говор? зам?тна наклонность къ упрощенью граматики и подведенію тысячи изъятій подъ общее правило; этимъ объясняются видимыя неправильности, какъ показанныя выше, такъ и сл?дующія: три па?рни, два кони, стригу о?вцы, пасу коровы, стремено? (стремя), бр??ться, хорошая путь и пр.; считаютъ: двадцать-десять, тридцать-перво?й; уменьшит. собств. имена: Ваньча, Аринша, Сеньча; Нюша или Нура, Нурка — Аннушка; Ша?ра — Саша; Шима — Евфимія; звательный именъ на а отличенъ отъ именительнаго и оканчивается на ау: д?вчау! Петруньчау! д?вкау! Наречіе: по?ломь, какъ церковное испо?лнь, вм. полный, -ая, -ое: домъ поломь, кадь поломь воды. За Байкаломъ шипящіе звуки ж, ш, н, щ, н?сколько затрудняютъ туземцевъ, и они слегка цокаютъ и шепеляютъ; букву р вообще произносятъ чисто, но въ глагол? поддерживать картавятъ н?сколько по-китайски (китайскія р, л сливаются, такъ-что слышится поддарлживатъ. Почто пришелъ, вм. зач?мъ; куда грядешь, сколь, опричь, наипаче, въ общемъ ходу.

Ч?мъ дальше въ глушь, въ Сибири, ч?мъ дал?е отъ большихъ дорогъ, т?мъ старобытн?е языкъ и, в?роятно, таковъ, какимъ былъ за 200 л?тъ. Вотъ, для образчика, н?сколько м?стныхъ словъ:

Во?шкать, -ся  — м?шкать, медлить.

Пого?дье — ненастье.

Тойд?й, мимо — безпрестанно

Вла?зины — новоселье.

Настольникъ — скатерть.

Носа?тикъ, запарникъ — чайникъ.

Обу?тки — башмаки.

Плашка — огниво.

Скуты — онучи.

Сохарь — пахарь.

Сёска?ть — суетиться.

Братанъ, сродный — двоюродный братъ.

Сестрени?ца, сродная — двоюродная сестра.

Сел?токъ — теленокъ, жеребенокъ нын?шняго приплода.

Третьякъ — теленокъ, жеребенокъ по третьему году.

Медуни?ца — пчела.

Солнося?дъ — западъ.

Солнопекъ, югъ.

Яроститься — гн?ваться.

Перенова — пороша.

Живе?цъ — родникъ.

Гнусъ — нас?комое.

Сты?рить — спорить.

Забой, суво?й — сугробъ.

По?дволока — подбой подъ лыжами.

Прилу?гъ — возвышенное м?сто при пойм?.

Припле?ски, уступы по берегу, отъ воды?.

Располи?ться — распахнуться, говор. о вскрытіи р?къ.

Строгани?на — мерзлая строганая рыба.

Го?льцы — голыя, сн?жныя вершины горъ.

Молосный — скоромный.

Мучни?къ — мучной амбаръ.

Прохожій — б?глый.

Скуда?ть — хворать.

Схватцы — застежка.

Поскреба?льникъ — тупой ножъ, для скребки.

Яблоки — картофель.

Бое?цъ — тягловой мужикъ.

Опе?чекъ — отмель.

Матера?я, глубь, русло.

4. Наречіе рязанское.

Къ наречію рязанскому, южному, средне-рускому или подмосковному, относятся губерніи: Рязань, Тула, Калуга, Орелъ, Курскъ, Воронежъ, Тамбовъ, Пенза, Саратовъ, Астрахань; но объ Астрахани и Саратов? надо сказать, что тутъ населеніе разнородное, есть и окальщики, особенно много захожихъ бурлаковъ изъ восточныхъ губерній. Наречіе это одной общей прим?той аканья весьма легко отличается отъ новгородскаго, владимірскаго, сибирскаго, но м?стами весьма сближается съ западнымъ, смоленскимъ, хотя и отъ него отд?ляется ясн?е, ч?мъ с?верное отъ восточнаго. Отъ московскаго его также распознать нетрудно, потому что оно, въ сравненіи съ нимъ, всегда больше или меньше картаво. Признаки его:

1) Рязанское наречіе акаетъ, т. е. о безъ ударенія везд? произносится какъ полногласное а; звукъ о, напротивъ, который вообще во всей Росіи произносится далеко не такъ остро, какъ западное (наприм?ръ, н?мецкое, французское о), выговаривается еще полорот?е, еще ближе къ а.

2) Вм?сто ?, е, нер?дко ставится и, я, даже вм?сто о: яны? (они); вм?сто и иногда ы.

3) Буква г, передъ гласною, изм?няется въ придыханье, бол?е или мен?е крутое, но близкое къ западному h.

4) Буква г, въ род. пад. прилагательныхъ, произносится чисто (между к и х), не зам?няется буквою в, какъ принято во всей остальной Росіи, кром? Б?лорусіи.

5) Глаголы въ 3 л. (хо?дитъ, ви?дитъ) оканчиваются мягко, не на ъ, а на ь (онъ хо?дить, ви?дить); иногда хо?деть, лю?беть.

6) Въ 3-мъ же лиц?, ед. и мн., это окончаніе ть иногда вовсе откидывается: ру?ки баля?’, іонъ везё’, яна? берё’.

7) Есть наклонность зам?нять букву л, въ конц? глаг. 3 л. прош. врем., буквою в или у (онъ ходи?увъ).

8) Въ неокончат. накл. частица ся иногда изм?няется въ си.

9) В никогда не произносится твердо, не звучитъ какъ ф, а напротивъ, близится ко гласной у, которою нер?дко зам?няется, и обратно.

10) Весьма р?дко и не во многихъ м?стахъ н?сколько цокаютъ (ц вм?сто ч), еще р?же чвакаютъ (ч вм?сто ц) и въ этомъ случа? д?лятъ гр?хъ пополамъ и берутъ средній звукъ между ч, ц; никогда и нигд? не дзекаютъ (дз, тс), ч?мъ, между прочимъ, отличаются отъ б?лорусовъ и смолянъ.

Частица что произносится: што?, ште, щб, ще, тогда-какъ въ другомъ акающемъ наречіи, смоленскомъ, она произносится шта, иногда шты. весьма р?дко ща.

Мн?ніе, будто Ока въ Рязанской губерніи служитъ границей аканья и оканья, неосновательно; можетъ быть это было, но нын? въ Егорьевск? и Касимов?, по Заочью, акаютъ, и притомъ, въ первомъ, самымъ полоротымъ рязанскимъ говоромъ: яго?льникъ (горшокъ) — та яру?я, вазьми, няв?стка, цупи?зникъ (чумичку), да уцупи?зни яго?! Но справедливо, что на этой, л?вой, мещерской сторон?, по направленію ко Владиміру, говоръ во многихъ селеніяхъ представляетъ что-то особенное, и звукъ о зам?няется какою-то двугласною: уо, уы, почти какъ м?стами на Вятк? и въ Черниговской, на с?верномъ берегу Десны, на пред?лахъ наречій мало- и б?лорускаго. Около Касимова и около Егорьевска, легонько цокаютъ: цалаэ?къ, ты?сица, но слышно не чистое ц, а средній звукъ. Около Рязани: ты?-ба кумъ калды? ка?-мн?! Да я бы-та, кумъ, и таго?, да шана?-та мая вишь та??, ну’шъ и я растаго? Ты хатишь, аль не хатишь? На с?вер? говорятъ зыкъ, въ Рязани зыка?; тамъ зыкъ этотъ ужасн?ющій, тутъ зыка? ужасте?нная. иногда ставятъ ? вм?сто и: ч?мъ я та’? аб?дилъ? Есть н?сколько особыхъ словъ: тяпи?нка, палка; двоши?ть, дурно пахнуть; чичеръ, холодный и мокрый в?теръ; ?довый, съ?домый; обмаха?льникъ, тряпица; поновляться, причащаться.

Въ Тульской губерн. говоръ тотъ же, но сочетаніе звуковъ а, я, съ буквою г, мен?е р?зко. Вотъ н?сколько словъ, записанныхъ тамъ: Вузыка?ть — дразнить собаку; в?ковуха — старая д?вка; головище — вершина р?ки; достойникъ — мастеръ; дуро?мъ — сдуру, безъ толку; мановью? — ц?ликомъ, полемъ; подлокотникъ — перенощикъ, донощикъ. Есть и малорускія: огарну?ть — укутать, обнести; мото?рный — проворный; дарма? — даромъ, и пр. Въ Кашир? записалъ я между прочимъ: бу?дя (будетъ), бягу?, бижа?лъ, вошпиталь, гля?-ка, гаркни яму? (закричи), ёнъ видё, ёнъ отбёгъ, собака жрё.

Калужская. Тама-та есть стежка дажо?ненька, въ лазник?-та, а туда не пустять та’? такъ-та, а перёдъ та’? глаза? накрыеть, да и паведе?ть старый д?дъ; вотъ и паведеть — тамъ, слышь ты, зля?ка такая, щё ну! тамъ логъ, а въ логу-та дромъ да буряломъ, такой що-й не прайдешь, и ико?на стаи?ть, и уся вызлащена, какъ жаръ, и плахта (окладъ) на ней ясными камнями гарить, а басо?му хадить незля, земля, слышь, каляна?я, а у канецъ вершины (оврага) дверца жел?зная къ пагребу?! а итти хати?шь — снизаться (од?ться) надабить, такъ, слышь, си?верка... и проч. Калужанъ дразнятъ: Щаголъ щаглуя на асинавымъ дубу, да какъ васкагуркне!

Это записано около Мещовска, но почти весь калужскій говоръ таковъ, съ малыми уклоненіями: въ Боровск? говорятъ: цто, цаво, цашка; въ Медыни: овча, черя?пать, чарапать; и въ Б?левскомь произносятъ ч, ц. нечисто. Во многихъ м?стахъ слышно здля, вм?сто для; у вм?сто в. и наоборотъ; йёнъ, яна?, йент?, йаны?; верть, вертай, вм. поверни; ву?голъ, вуглей, огневъ, чаре?дъ (очередь); х, ф, хв, кв, путаютъ: хви?линъ, куфа?рка, фали?ть, Хвядо?тъ, фостъ, фатера; шти, к?сто (т?сто), паламарь; но всего зам?чательн?е, что въ Боровскомъ у?зд?, какъ ув?ряютъ, яблокъ гнилой, с?но хорошъ, яйцо св?жій, полотенце б?лъ, т. е. средняго рода н?тъ, а уровненъ онъ съ мужескимъ (въ Воронежской съ женскимъ).

Въ Малоярославц? почти все то же; слышно также: ударить палкуй, дай мен?, иди купа?тцы, онъ бои?тцы; ?ду у Калугу, былъ въ теб?; слу?хай у?хами: Рассея, Ке?евъ, пайд?шь, найд?шь; чи ты куда хадила? Я бай г(h)аварилъ яму?, штабы йонъ бай съ?здилъ, а йонъ бай не паслухался.

Мосальскій у?здъ зам?чателенъ сос?дствомъ съ б?лорусами: у?здъ д?лится на дв? части (это же д?ленье принято для становъ); въ калужской половин? живутъ поляне, народъ довольно видный, языкъ чистый, только зам?тна путаница въ буквахъ у, в; въ смоленской половин? живутъ пол?хи, вовсе отличающіеся искаженнымъ наречіемъ, подходящимъ бол?е къ дурному смоленскому: Иванъ, чя-ты! Ти ты па?дишь у поля? А няжъ (неужто-жъ н?тъ)? А кали па?дишь, дакъ вели баб? спречь яе?чню, а я троху принису гарелки, тюкнимъ па чарки, да и баста!

Въ Жиздр?, кром? Ахванаса и ахвицера, слышно также: зля (для), увесь, это ей (ея) серги, онъ б?гить, или: а на чаіо-жъ ты прапилъ гамзу-та, и купилъ-ба саб? боты-та, кали надобить!

Въ Калужской губерніи: молодикъ — молодой, новый м?сяцъ, ветухъ — посл?дняя четверть; поползу?ха — легкая за?меть, мятель, живецъ — подземъ, подпочва; себръ, сербъ — сос?дъ (стар. сябръ, восточн. шабе?ръ); жуть — много; ся?днича — сегодня; ва?лей — лучше; гало?биться — торопиться, стараться; обня?ть — ободрать шкуру; за?толока — свиное сало; питу?шка — ковшъ; тано?къ — хороводъ; вше?лобъ — угорье, взлобокъ; харпа?й — армякъ; шавы?рка — ложка, и пр.

Въ Щиграхъ ?здють, идуть къ сестры, приходить отъ сестр? (прим?та новгородскаго); в?жливый извощикъ кричитъ, вм?сто па?ди, прими?теся, и говоритъ о пьяномъ, что онъ наизволился.

Въ Орловской губерніи, гд? Трубчевскъ принадлежитъ бол?е Малоросіи, а Елецъ Тамбову, наречіе вообще мало разнится отъ сос?днихъ. Ельчанъ дразнятъ: У насъ въ Ельц?, на Сасн? р?ц?, курица вутёнка вывела! Зам?тна наклонность къ зам?н? звука е звукомъ и: свиза?ть, непріятиль, начивать; предлогъ въ всегда зам?няется предлогомъ у, и на-оборотъ; х, ф, постоянно зам?няются одна другою: форостина, фостъ, Хвилипъ, хвура?жка. И тутъ носятъ воду изъ р?к?, ?дутъ гостить къ тетки; ?дутъ на лошадёхъ, ставятъ избу на восьмёхъ стулахъ. Во Мценск? слышно: ня-знай (не знаю), слухайтя-ну, всяво?, капейкя; шапочкю, копейкію (ою), рубашкыю, линіякъ, (линеекъ), вы бере?тя, мы тиб? читаимъ, нябось, нямнога (не), яблыко, іоны хва?лють, скор?иче (скор?е) или скор?ева; да-мене, вм?сто ко мн?; е?хнукася, вм. а ну-ка, и пр.

Особыя орловскія слова: неспуще — не очень; пото?па — грязь; сига?ть — прыгать: бодряшка — щеголь; гру?ба — печь, или труба; добышной — смышленый; жибтиться — заботиться; завере?ть — починить; изва?ра — ушатъ; брыль — картузъ; вихляться — качаться; допясться — добраться; дулебъ — безтолковый; жадовать — жадничать; мозжить — дробить, и пр. Тутъ есть и малорускія слова.

Куряне очевидно принадлежатъ къ какому-то особому племени: приземистые и плотные, широколобые, во?лосъ темно-русый или рыжій, глаза каріе; народъ работящій, но вороватый и злобный. Зам?тимъ, однако же, что у?зды Коро?чанскій, Су?джанскій, Гайворонскій, населены почти одними малоросами.

Въ Курской, глаголы въ 3-мъ лиц? всегда оканчиваютъ на ть, равно всегда обм?ниваютъ взаимно: ф, х и хв; вм?сто щ ставятъ двойное шш; зат?мъ гов. я, и, вм?сто ?, е: качирга?, чилав?къ, билена?, бяжа?ть, бялуга, ёнъ ум?ить, чирисъ (черезъ), мяту?, маяго?, онъ д??лая; а вм?сто е: таб?, саб?, чатыри, жана?, ражаство; ы вм?сто а, о: уды?рить, мы?рда; и вм?сто я: питирня?, училси?, ьидро (ядро); е вм. и: веноку?рня, видешь; йевто, йекай; у вм. ы: бувалъ, бувалача (бывалочи); г передъ гласною всегда какъ латинское h, а посл? гласной не обращается, какъ у насъ, въ к, но въ х: сн?хъ, друхъ; м вм. в: дамно?, ромно, недамно; у вм. в: усё, усегда, успахать, у церкви, иду у поле; в вм. у: невгада?лъ, вбить (убить), входить (уходить); ? вм. е: жив?шь, іонъ зав??ть, вы па?те; говорятъ: тв?ты, зямчукъ, яны платють, чистють, тужуть; вичо?рить, вм. вечерять; маминькя, дядинькя, пенька?, чайкю, кваськю, челэ?къ, вм. челов?къ; онъ не маги?ть (можетъ); вво?ймить (уйметъ); пер’вези, вм. перевези; правадёмши, вм. проводивъ кы двару, кы теб?; иногда: куго, я радёхунька; курей, платьей; Петръ — Петренеюшкя; Максимъ — Моськя; Авдотья — Донькя; Логгинъ — Лагу?ткя; что — щё. Обращикъ го?вора: Чаломъ бью, здарова жъ вамъ, а ну живы ли вы са’?? Здарово жив?те! Здарова, сватъ, слава Богу; каково са’? жив?те? що? кажишь? Да що?, абъ нуждачки сваей: мамушкя хвара?я, да взманилась ей кваскю испить. Щё-жь евта ты ро?бишь? Слово робить, какъ и много другихъ малорускихъ, встр?чаемъ мы въ Архангельск? и въ Курск?; но тамъ удареніе всегда перенесено на рускій ладъ: ро?бить, а зд?сь осталось малоруское — роби?ть.

Воронежская губернія весьма сходна съ Курскою: Новохоперскъ, Павловскъ, Богучары, по говору, почти не отличаются отъ донскихъ станицъ, а Валуйки — отъ Харькова. Сильное вліяніе малорускаго наречія зам?тно по всей губерніи, которая населилась при Алекс?? Михайлович? и Петр? I: первый выселилъ туда мастеровыхъ, военныхъ людей, боярскихъ д?тей; второй — матросовъ, стр?льцовъ, рабочихъ, также боярскихъ д?тей, отказывавшихся отъ службы; они впосл?дствіи изъ однодворцевъ обращены на окладъ, и все это см?шалось съ малорусами.

Зд?сь также: йонъ ходить, яны? гаво?рють, яна пеке?ть, при чемъ это е не изм?няется въ ё. Агонь (г = h) жгеть, іонъ яго стереге?ть; іонъ ки?ня’ палкуй, яна уйде?; іонъ лазяить, ?здяить, (въ Оренб. и др. восточ. ?здіютъ); на?лси, или на??уси; дралси?, не бойси?; въ прилаг. произн. г какъ пишутъ: старага, малага, си?няга; у л??ся (въ л?су), у городя, у поля; въ мене (у меня), въ теб? (у тебя), повтру? (поутру); Хведотъ, Хвилипъ, куфня; но говорятъ: ахабка, бахромка; на р?чки, у мужичкя? и пр. Существ. срд. р. склоняются: д?ловъ, м?стовъ, но гов. я?цъ (яицъ), а къ нимъ идутъ прилагательныя въ род? женскомъ: куриная яйцо, чистая лицо, а нер?дко и окончаніе о изм?няется на а: ета с?на зеленая, проса крупна, пшена желтая такая, масла горькая; ружье добрая, да и дорогая; моя паште?нье; словомъ, зд?сь средн, рода н?тъ: платье, с?дло, зеркало — все женскаго.

Собствено воронежскихъ словъ, кажется, н?тъ; или они довольно общи, или перенесены съ Дона, изъ Малоросіи и пр. Вотъ говоръ въ Нижнед?вицк?:

Здарова, дядя Алдо?ха! Що, ай пашени?цу вазнлъ у городъ? — А то що жъ? — Ну а пачаму атдавалъ? Па дисяти съ двугривянымъ, во?сямъ у грябло! — А нашихъ рабятъ съ пашаномъ видялъ, щой? — Дядя Митяй сустр?лси на базаря, калачи рабятишкамъ ум??стя пакупа?ли. Ну, послалъ жа намъ Господь сухмённая л?та! Хл?бушкя у поля какъ ва?рамъ павари?ла! Солнушкя-та жаря, жаря, ажно невсутерпь прихо?дя!

Въ Тамбовской, губерніи, далеко растянувшейся по полуденнику, Елатьма, Темниковъ и частію самый Шацкъ, на с?вер?, принадлежатъ, по говору, къ Мурому и Касимову, а вся половина южн?е Тамбова — къ Воронежу, отъ котораго и вообще Тамбовъ, по наречію, весьма мало отличается. Въ бо?льшей части губерніи средній родъ зам?няется женскимъ; творительнаго падежа для предметовъ одушевленныхъ не знаютъ, а обходятся безъ него; един. ч. всегда идетъ вм?сто мн. ч., въ вид? собирательнаго; въ глаголахъ, г, к, не изм?няются при спряженіи (іонъ бягеть, мы стерягемъ, сяку, сякешь и пр.); яны? хо?дють, возють, шутють; прич. д?йств. и страд. наст. врем. вообще въ народ? мало въ ходу, а зд?сь ихъ н?тъ вовсе; глаг. д?йств., означающіе работу, употребляются въ образ? возвр.: попаха?ться, пошиться, попрясться; любятъ сокращенья, глотая буквы и слоги; не только па?-ка (поди-ко), гля?-ка, слы(-шишь), ньякъ (не какъ), но и: таб?н-чалъ, теб? чаялось и пр.

Тамбовцы не зам?няютъ л въ конц? 3 л. глг. буквою в, а предлоговъ: въ, у, обычно не путаютъ. Нап?въ не противный, но въ одномъ слов? нер?дко два-три слога долгихъ и съ удареньемъ.^[4]

Въ Темников? не любятъ х и зам?няютъ его буквою к; вм?сто ою, ею творит. пад. оканчиваютъ на уй, юй: кашуй, морковьюй, мамынькуй; гыварить, зызванить, бырада?, мынастырь; даже кыкъ, вм?сто какъ. У Кадома есть небольшой сл?дъ цоканья: прочь, произносится почти какъ процъ. И въ Козлов? очень жалуютъ ы, зам?няя имъ много, гласныхъ, а что? произносятъ щи. Вообще, воронежскій говоръ: што, ешто? (еще), тамбовскій: щё, щи, ища?.

Особыя слова?: по?русъ — быкъ; хрёкъ — кабанъ; уполо?хъ — набатъ; ряха — щеголиха (противное нерях?); порядня — порядокъ; перепелесый — пестрый; корецъ — ковшъ; ко?ндырь — рукавные отвороты; косови?ца — покосъ; вага — рычагъ; дрюкъ — дубина; игрецъ — параличъ, нечистый; и?знавись (изнев?сть) — нечаянно.

Въ Пензенской говорятъ вообще такъ: Лихо?ва та челл’эка ни кличишь; ишь-ты, я ныня у?тромъ збусыка?лси, чуть брезжитца, и гд?-та ища на зори?чки вскачилъ; и все ганашился на базаръ свисти? маченцу? дися?такъ-другой, читьвирика? съ три мучи?цы дику?шнай (гречневой), да патничи?шка рибяты нады?сь сваляли, прада?ть; а сиб? купить тажъ пану?ждилась: та дикатьку?, та соли, та штё, для дама?шняга д?ла, павиденьи-ти наши висти?мы, зна’шь. Вотъ мая стару?ха и батъ: вить тиб? да го?роду тристись нада ня близка; семъ-ка?шички сваримъ съ саламъ, аль нив??ска запуститъ лапшицы; пабу?здай, животъ кр?пши, дакъ на-серцы лекши... и пр.

Но не вдалек? отъ этого можно услышать, въ Нижнеломовскомъ у?зд?, у такъ называемыхъ мещеряковъ, и такой говоръ: А що, ба?цка, дай ищо ста?вцыкъ браги, радзи?май; ?здилъ у сяло къ бацки-папу, пагута?рить кая-цаво; онъ-та бала ни таё, да ма?цка-пападья смара цы?ла д?ла-та; я бацки и бухъ у ношки: бацка, бацка, гд? тваи ношки, тамъ, кармилецъ, наши галовки; свинцай Яго?рку, да и будя! Тутъ бацка насацы?лъ мн? стака?нцыкъ винца, да цапла?шки съ три браги; я захмил??лъ, да и загра?лъ (зап?лъ): Ай вы, ягуны?, застуцали-у цугуны...

Первое, бол?е общее наречіе отличается отъ общаго же рязанскаго твердымъ окончаньемъ въ глаг. 3 л., не зам?ною предлоговъ въ, у одного другимъ; поменьше набиваютъ хайло? (ротъ) звукомъ а; остальное все то же; второе представляетъ н?сколько особенностей: въ рязанскомъ наречіи вообще цоканья мало, и оно отличается отъ цоканья о?кающаго: какъ изъ обращика видно, только ч зам?няется буквой ц, посл?дняя же, на своемъ м?ст?, остается; равно ш, щ произносятся чисто. Сколько знаю, на всемъ пространств? рязанскаго наречія нигд? бол?е, какъ у пензенскихъ мещеряковъ, не слышно, и то едва зам?тнаго, дзеканья.

Особыя выраженья: пересада — кровь носомъ; божегн?вный — сумасшедшій; капау?шка — уховертка; ко?ко — яйцо, и отъ этого кокура; потора?чка — женщина малаго роста; не удавать — не уступать; культя?пый — криволапый; на?вязень — кистень; по?ножн — силки, плёнки; пью?ша — пьяница: палуси?ть — врать, лгать, и пр.

Саратовская губернія, какъ и Оренбургская, населилась изъ двадцати губерній; но какъ во второй взялъ верхъ владимірскій говоръ, а въ Сибири новгородскій, такъ тутъ рязанскій. Впрочемъ, отъ см?шенья этого онъ обтерся, у старожиловъ, и вообще довольно чистъ; дв? крайности (а, о) зам?тны только у новыхъ переселенцевъ и у малоросовъ, которыхъ тамъ много. Своими словами Саратовъ, по той же причин?, похвалиться не можетъ.

Объ Астраханскомъ кра? надо вообще сказать то же; и тутъ населенье набродное, со всей Росін, и молодое, не слившееся въ одно ц?лое; но тутъ сосредоточились юго-восточное судоходство и рыбные промыслы наши, образовавшіе ц?лый языкъ промысловый, почти неизв?стный въ остальной Росіи. Бо?льшая часть англійскихъ и голандскихъ, зам?чательно искаженныхъ словъ, принятыхъ во флот? нашемъ, могли бы быть зам?нены выраженьями волжскихъ, каспійскихъ и б?ломорскихъ мореходовъ. Но о промысловомъ язык? говорить зд?сь некчему: это не говоръ, не наречіе. Покойный П. ?. Кузмищевъ, ум?вшій ц?нить народное, собралъ, что могъ въ этомъ род?, въ Астрахани, Архангельск? и Камчатк?.

Въ губерніи говоръ вообще рязанскій, т. е. а?кающій, но слегка. Есть селенія о?кающія; инородцевъ много. Въ самой Астрахани почти всегда ставятъ творительн. падежъ вм?сто предложнаго; Кузмищевъ зам?чаетъ, что не сл?довало бы такъ говорить въ Астраханскимъ царстви: въ такимъ случаи, въ однимъ м?сти, въ моимъ доми. Въ Красномъ-Яру говорятъ даже: онъ па вода?мъ (на вод?), они въ избамъ (изб?), ставя твор. пад. мн. ч., потому-что слово женск. рода; видно, твор. ед. ч. вм?сто предложнаго въ этимъ случаи даже и красноярцамъ показался неудобнымъ. Въ Черномъ-Яру слышно: будневный (в вм. ш), у день, у ночь (днемъ, ночью); пойдемъ подъ насъ, подъ васъ, т. е. къ намъ, къ вамъ. Зд?сь же считаютъ: полпята?, полсёма?, полдесята?, полдевята?-ста (т. е. 850) и пр. Астраханскіе казаки (наприм?ръ, Бугровской станицы) говорятъ: сшека? (вм. щека), сшепа?, леёшъ (льешь), сши (щи), доржи?, доржи?ть, ум?’шь, онъ зна’тъ, д?ла’тъ.

Въ Енотаевск? говор.: отгани?, гд? я былъ? Гриша?нька хочетъ тащить д?вку у шабрёнка (т. е. за себя взять); ну, братища, хоча бъ и не ему! Въ Астрахани, не говоря о татарахъ, хивинцахъ, бухарцахъ, туркменахъ, киргизахъ, калмыкахъ, армянахъ, грузинахъ, персіянахъ, кавказскихъ горцахъ, индейцахъ, между рускими слышно на каждомъ шагу: шабёръ, машта?къ, башка?, чихи?рь, бурдюкъ, бахча?, бирюкъ, буда?рка, вавило?ны, ергакъ, ерында?къ, шура?пки, иса?ды, кука?нъ, кумганъ и проч. Зам?чательно, что хотя главные ловцы и промышленики въ Астрахани нижегородцы, не мен?е того общая масть говора осталась рязанскою.

5. Наречіе новоросійское.

Съ т?хъ поръ, какъ степь отъ Днестра до Дона, служившая поприщемъ для поперем?нныхъ наб?говъ крымцевъ, кубанцевъ, турокъ и запорожцевъ, окончательно подчинена Росіи, она заселилась наполовину малоросами, а наполовину набродомъ изъ Великой-Руси. Какъ въ Сибири господствуетъ низкій говоръ первыхъ поселенцевъ, а въ Астрахани высокій, такъ въ Новоросіи на говоръ, даже высшаго сословія, наложилъ неизгладимую печать свою языкъ малорускій; но общая наклонность и желанье — р?дко удачное — говорить по-московски. М?стами селились зд?сь болгары, сербы, волохи, даже венгры и поляки, н?мцы, греки, армяне, и все это населенье сдобрено еще жидами. Кром? жидовъ, цыганъ, грековъ, армянъ и н?мцевъ, все остальное видимо рус?етъ, а отчасти даже и обрус?ло.

Къ Новоросійскому краю относятся губерніи: Херсонская. Екатеринославская, Таврическая. Бесарабская. Языкъ тамъ вообще пестрый, шаткій и нечистый; полуруское, жесткое произношенье украинскихъ словъ непріятно: вм?сто мягкаго, д?тскаго звука между ы. и, безпрестанно слышите дебелое ы. и вообще оба звука эти м?шаются. Ударенья крайне изм?нчивы и шатки: глы?боко, таможе?нный, деньга?ми, онъ зво?нитъ и пр. слышно за каждымъ словомъ; стараясь удалиться отъ ударенья украинскаго, каждый ставитъ его почти наугадъ, гд? ему кажется звучн?е; г, передъ гласною, изм?няется въ придыханье; окончанія: аго, яго произносятся такъ, что г слышно; о, хотя и не совс?мъ полное, господствуетъ и произносится гд? пишется. Эти дв? посл?днія прим?ты, свойственыя собствено малорускому, не встр?чаются нигд? бол?е, какъ въ подражающемъ ему новоросійскомъ наречіи, да еще въ новгородскомъ. Мн? хоти?тся, они хочутъ, онъ самъ, вм?сто онъ одинъ, поспыта?ть (спросить), чего-не?будь, вырубать (выс?кать) огонь, обовязать и проч. Буквы: б, в, г, д, з, ж, не зам?няются въ произношеніи, при сочетаньяхъ, соотв?тствующими твердыми, но выговариваются отчетисто: кружка, ловъ (какъ лоу), из-ключить, з-бавить, згор?ть; равно ч, въ словахъ: что, скучно, не зам?няются буквою щ; звукъ я никогда не изм?няется въ е: заяцъ, ячмень, отчаяніе, произносятся очень отчетливо. Наконецъ, весьма часто слышишь у на м?сто в, и наоборотъ, да малоруское, мягкое окончанье: онъ хо?дить, они умываються. Если съ одной стороны иноплеменцы зд?сь обмоскалились, то съ другой, во вс?хъ, даже и велико-рускихъ селеньяхъ, народъ принялъ этотъ говоръ: исключенье составляютъ одни только рускіе раскольники (малорускихъ н?тъ ни одного), которые, будучи поселены зд?сь въ разныхъ м?стахъ, л?тъ тому сто или и бол?е, сохранили языкъ свой почти чистымъ.

Зд?сь въ общемъ ходу обороты: я нанялъ (т. е. отдалъ внаймы) свой домъ, это было за (т. е. при) губернатора NN; вы см?етесь съ меня; онъ похожъ съ нимъ; ты мн? виноватъ (долженъ); для (по) какой причины; я разсказывалъ да игрался (болталъ да игралъ); я за его запомнилъ (я объ немъ забылъ), и пр.

Словъ, принадлежащихъ собствено Новоросійскому краю, кажется, н?тъ — кром? разв? одескаго: франсо?ля, французскій или н?мецкій хл?бъ; — а принято много малорускихъ, да по сос?дству татарскихъ, иногда волошскихъ, жидовскихъ и др.

6. Донское наречіе.

Донцы разд?ляются на верхо?вцевъ и низовцевъ; первые сидятъ по Дону, Хопру, Медв?диц?, Бузулуку, верстъ на 300 отъ границъ Воронежской губерніи; вс? остальные называются низовцами. Первые, по происхожденью, почти вс? великорусы; вторые малоросы. Кром? того, и пом?щичьи крестьяне Донскаго Войска малоросы. Наречіе между т?ми и другими исподволь выравнивается; но м?стами малоруское слышно довольно чистое, тогда-какъ великоруское сильно отзывается югомъ. Говоръ у нихъ вообще на а (у малоросовъ на о); г передъ гласною обращается въ придыханье; окончанье въ 3 л. глаг. мягкое; начевалъ себ? здарова, дневалъ себ? здарова, обычныя прив?тствія; сколько ты, братуша, ведровъ воды принесла? не моги говорить это; правожъ-ну; анадысь были и пр. У донцевъ есть особыя слова?, какъ наприм?ръ: дротикъ — копье, пропа?сть — отлучиться, полоса? — сабля, и много хорошо составленныхъ реченій, по своему ремеслу, отчасти принятыхъ впосл?дствіи въ военномъ язык?: Скрасть караулы, добыть языка, стоять на-слуху?, пойти или наступить ла?вой, прихватить гривки, дать конемъ маяка?, идти одвуконь, вести коня въ завод?, сбить съ пахвы, идти на-поб?гъ, показать непріятелю прим?ръ (обмануть); поб?жка лошади — вм?сто алюръ, опознаться — вм?сто черезчуръ нерускаго: оріентироваться; батовать коней, и пр. Вообще же, у донскаго наречія много общаго съ новоросійскимъ.

7. Смоленское наречіе.

Это четвертое изъ четырехъ главныхъ наречій — или, по нашему счету, седьмое, западное, б?лоруское, или смоленское,— идетъ отъ Москвы на западъ и незам?тно переходитъ въ чистое б?лоруское, на которое уже значительно намекаетъ даже говоръ въ Волоколамск?, Руз?, Можайск?. Безъ всякой натяжки можно включить сюда вс? западныя губерніи наши, и тогда къ наречію этому будутъ принадлежать губерніи: Смоленская, Витебская, Могилевская, Ковенская, Виленская, Гродненская, Минская: одни только паны, шляхта, говорятъ тамъ по-польски; но мы зд?сь ограничимся Смоленскою и сос?дними съ нею у?здами. Наречіе это, по граматик? своей, принадлежитъ бол?е къ великорускому; по множеству прим?шанныхъ словъ, и частію по произношенью (согласныхъ), малорускому и польскому; а собствено по произношенью, особенно гласныхъ, оно отчасти самостоятельно.

Въ смоленскомъ наречіи а?каютъ до приторности, и а?канье это усиливается на западъ и югъ, черезъ Б?лую до Черной и Малой Руси, переходя въ языки польскій и украинскій. Одного этого признака достаточно для отличія смоленскаго наречія отъ новгородскаго, владимірскаго и даже отъ московскаго; но надо искать другихъ, для отличія его отъ рязанскаго, новоросійскаго, донскаго (даже отъ псковскаго, тверскаго, калужскаго), и это именно:

1) Дзеканье, общее всей Б?лой-Руси, за весьма немногими исключеніями: вм?сто д, т, слышится дз, тз; но шипящія произносятся чисто. Изъ этого сл?дуетъ окончаніе глаголовъ на ць вм?сто ть. Зат?мъ:

2) Господство, посл? а, звука у, который часто зам?няетъ о, в, и даже л: ва?укъ ву?ыкъ — волкъ; узяузя — взялся; тутъ на у должно посл? гласной ставить кратку (ў), какъ у насъ на й.

3) Предлогъ съ произносится зъ.

4) Сл?дующія за шипящими, за ц, р, двугласныя (е, ?, я, ю) обращаются въ гласныя простыя или твердыя (а, у): жыць, жита, цыпаць (ц?пать), трэсць (трясти), шыть, шыло, грахо?въ (гр?ховъ), трабу?хъ (требуха), кручо?къ и пр.

5) Есть наклонность, хотя и не общая, къ зам?н? мягкаго лъ твердымъ л: па?лцы, калцо?.

6)Буквы г, к, въ косвенныхъ падежахъ, особенно передъ ?, часто изм?няются на з, ц: на дороз?, на ноз?; за то въ глаголахъ остаются: лгешь, пяке?шь, іонъ лгець, пяке?ць, вы лгёця, пякёця.

7) Гласныя о, у, въ начал?, всегда им?ютъ передъ собою в.

Бол?е или мен?е общія съ рязанскимъ наречіемъ свойства: г, передъ гласною обращается въ придыханіе (h), и вообще никогда не произносится круто; окончанія: аго, его, яго, произносятся какъ пишутся, не изм?няя г на в; обращенье е, ?, въ и или я, на что? даютъ сл?дующее правило: коли первая гласная, посл? е, ?, будетъ у съ удареніемъ, то первыя изм?няются въ я: ня бу?ду, пабягу?, пяту?хъ; если же другая гласная, либо у безъ ударенія, то въ и: ни гука?й, пируномъ (а съ удар. на у, пяру?нъ), питушо?къ; если же буквы у н?тъ вовсе, или она въ третьемъ слог? отъ ударенія, въ полугласныхъ (съ краткой), то ?, е, обращаются въ и передъ а, и передъ я; передъ прочими же гласными въ я: ниукавы?рный, ниугамо?нный; но если, въ этомъ случа?, въ слог? за полугласной у сл?дуетъ опять у, то е, ? обращаются въ и: ни упусци?. Правила эти что-то сложны; но изъ этого кажется видно, что б?лорусы и смоляне не знаютъ разницы между е, ?, и буква эта въ какой-то связи съ любимымъ ихъ звукомъ у.

Даютъ, впрочемъ, и другое правило, можетъ-быть бол?е в?рное: коли посл?дующій слогъ подъ удареніемъ, то е, ? переходятъ въ я, а посл? кореннаго и,, р, ш, щ, ч, въ а. Если же въ слог? подъ удареніемъ будетъ а, я, то е, ?, переходятъ въ и, а, посл?: ц, р, ш, щ, ч, въ ы. Вотъ зам?чательное склоненіе сло?ва дитя: И. дзяцё. Р. дзиця?. Д. дзицю?. В. дзяцё. Тв. дзяцёй. П. о дзяц??.

Относительно дзеканья зам?тимъ сл?дующія правила: Если за д сл?дуетъ гласная мягкая (двугласная), то говорятъ: дзень, лю?дзи, дзнёмъ, дзв?, дзля-чаго; а также, если при д находится ь: будзь, грудзь, судзьба, в??дзьма. Напротивъ, коли за д сл?дуетъ гласная простая (твердая) или ъ, то не дзекаютъ: сюды?, вода?, дно, два; мо?ладъ, малада?, увсягда, прудъ.

То же правило относительно ш: тс?нь, тсётка, ту?тачки, тв?тъ, казаць, галузаць (шалить), палатно, трава.

Можно дать еще сл?дующія прим?ты смоленскаго наречія:

Увеличит. степень оканчивается на уга. юга: мужичу?га, вавчу?га (волчища), дамю?га (домища), бараздю?га (бороздища) и пр.

Звательн. пад. въ ж. р. иногда оканчиваютъ на ухна: о мая мату?хина, тсёту?хна (тетка)!

Отъ собств. именъ есть особаго рода производныя, для д?тей: Иванъ — Иваненокъ, Петро — Питрачонокъ, Семенъ — Сямчо?нокъ, а во мн. ч. — Иваня?ты, Питрачя?ты.

Согласныя передъ ы сдваиваются: жицьцё (житье), видзяньнё, бяльлё, вясельля, кало?цьця.

Множ, число оканчивается на ы, и: другихъ окончаній (а, я) не знаютъ: гла?зы, вухи, круччы (крю?чья), волосьси; до?брыи, чо?рныи (черные, я), дарагіи, харо?шіи.

Сущ. на ь м. р. мн. ч. въ род. пад. оканчиваютъ на ёвъ: гасцёвъ (гостей), дзнёвъ.

Въ прилагательныхъ, вм?сто ой, слышно твердое эй: святэй, худэй, злэй, чужэй; а посл? гортанныхъ, ей: друге?й (другой), яке?й, лаке?й; но посл? гк, гов. а: мя?гкай, легкай.

Передъ твердыми гласными, буквы ф, ? обращаются въ х; передъ мягкими, въ хв; коренная же буква х произносится чисто: Хама (?ома), хунтъ, хранцузъ, Хведзька, Хвядотъ; хуторъ; харашо. Въ глаголахъ, окончаніе овать, евать изм?няется въ уваць, юваць; крыць — крыю, крый; мыць — мыю; п?й п?сню; пій брагу; я ?мъ, ты яси?, яны? ядуць; вообще 3 л. оканчивается не на тъ, какъ въ новгородскомъ наречіи, и не на ть, какъ въ рязанскомъ, а на ць: йонъ говарыць, яны хо?дзюць; въ вм?сто лъ; йонъ хадзивъ, бывъ, пражыкува?въ; но во мн. ч. остается л: яны хадзили. Эта посл?дняя черта приближаетъ б?лоруское наречіе къ малорускому. Гласная е, безъ ударенія, обращается и въ глаголахъ въ и либо въ я; съ удареніемъ же остается, переходя впрочемъ въ ё только въ 1-мъ л. мн. ч. наст. врем.

Въ Смоленской губ. отчасти не дзекаютъ только въ Вяземскомъ и Гжатскомъ у?здахъ; о прочихъ же можно сказать съ украинцами: Хиба лихо озме литвина, щобъ винъ не дзекнув! Въ Дорогобуж? слышимъ уже: слухай, хадзи?, ошука?уся (обманулся); въ Сыневк?, кто дзекаетъ, кто н?тъ; но вс? говорятъ: ба?виться, стежка, у комнати, я войду, вм. уйду. Въ сос?днихъ губерніяхъ Ржевъ, Зубцовъ, Волоколамскъ, Можайскъ, Медынскъ, Мосальскъ носятъ на себ? бол?е или мен?е признаковъ б?лорускаго или смоленскаго говора, которому сл?дуетъ обращикъ:

Яжъ таб? каза?въ, ня бяри? больши адъ яднаго во?за; ну и увзя?у ба адзинъ. Якъ хто хочиць, такъ па сваёмъ бацьку и плачиць. Кабъ ня дзи?рка у ро?ци, хадзіу ба у зло?ци (о пьяниц?). Абица?нка, цаца?нка, дурня?ги ра?дасць (т. е. посуленное красно?, а дуракъ тому и радъ). Ды сяго?дни и у городи ни боли (нисколько) жидау н??туци, дыкъ и торгу н?; хуць кажуць шта жиды худы, а бязъ ихъ и толку н??туци; боль ихъ зна?иць, гдз? яны падзива?лись; ка?жуць шта свята? ихъ зайшла; дакъ я на базари и ня прадався.

Это б?лоруское наречіе, какъ сказано, распространяется на западъ, до польскихъ губерній, на югъ до малорускихъ, отличаясь въ различныхъ м?стностяхъ н?которыми особенностями и принимая, по сос?дству, слова, обороты и говоръ польскій, малорускій или великорускій, посл?днее въ особенности относится до губерніи Смоленской; а сильное участіе б?лорускаго слышно въ Черниговской, Орловской, Калужской, Тверской, и особенно въ Псковской; можно сказать, что оно слышится и въ Москв?, потому что а?канье или высокій говоръ нашъ, сд?лавшійся общимъ, конечно произошелъ отъ см?си новгородскаго со смоленскимъ.

О языкахъ искуственыхъ.

Скажемъ, для полноты, н?сколько словъ о языкахъ искуственыхъ въ Росіи, хотя это предметъ бол?е или мен?е посторонній.

Напередъ всего языки ламанскій или офенскій: онъ далеко неполонъ и ограничивается нужн?йшимъ въ быту ходебщиковъ. Начало его не изв?стно; родина — Алексинская волость, Ковровскаго у?зда (Владимірской губ.), откуда уже въ 1700 году разсыпа?лись ходебщики, коробейники по всей Росіи, называя сами себя страннымъ именемъ масыковъ. Торговля эта нын? въ упадк?, а съ нею и языкъ, который впрочемъ распространился, съ н?которыми отм?нами, между такими же мелочными торговцами и въ н?которыхъ другихъ губерніяхъ: въ Костромской, Тверской (Б?жецкъ), даже Симбирской и Рязанской. Зам?тимъ мимоходомъ, что покойный Макаровъ пом?щалъ въ словар? своемъ, безъ разбора, офенскія слова, приписывая ихъ тому либо другому м?стному наречію: прим?ру сему посл?довала и академія наша, пом?стивъ въ областномъ словар? своемъ, безъ всякой оговорки, н?сколько офенскихъ словъ. Придуманный языкъ этотъ сшитъ многими покол?ніями исподволь изъ переиначенныхъ рускнхъ словъ, коимъ дано, по какимъ либо отношеніямъ ихъ, иное значеніе; есть слова м?стныя, занесенныя ходебщиками изъ дальнихъ отъ родины ихъ концевъ Руси; есть вновь придуманныя, по рускому складу; граматика и все строеніе речи, разум?ется, рускія. Вотъ обращикъ:

Мисо?вской куре?хой стремыжный бендюхъ прохандырили трущи: лохи биряли колыги и гомза, кубы биряли бряеть и въ устреку кундяковъ и ягренятъ; аламонныя карюки курещалн курески, ласые мещаты грошались. То есть: Въ нашей деревн? третьяго дня проходили солдаты; мужики угощали ихъ брагой и виномъ, бабы подавали ?сть, а въ дорогу надавали пироговъ, яицъ и блиновъ; красныя д?вки п?ли п?сни, малые жъ ребята см?ялись.

У владимірскихъ офеней кафтанъ — шистякъ, у симбирскихъ — шерснякъ; шаровары — шпыни. влад. и чнары, симб., сукно шерсно и вехно; но бо?льшая часть словъ одни и т?-же. Иныя прямо рускаго происхожденія: двери — скрипы; кнутъ — визжакъ; дитя — па?щенокъ; д?лать — масты?рить; домъ — курёха; другія, неизв?стнаго: дворъ — рымъ; деньги — юсы; дрова — воксари, и пр. Иногда слова составлены одно по другому, по рускому образцу: Богъ — Стодъ; богатый — сто?день; долгъ — шилгъ; долго — шилго; жечь — ду?лить; жарко?е — дульное; иногда рускимъ словамъ дано иное значеніе: городъ называется костеръ; умереть — отемн?ть; мнимое же сходство офенскаго языка съ греческимъ едва ли не ограничивается словомъ хирки, руки, при чемъ надо вспомнить, что и въ Нерехт? и Галич? рукавицы зовутъ нахирегами. Впрочемъ, пенда. пять, и деканъ, десять, въ счет? офенскомъ также зам?чательны, по такому же сближенію.^[5]

Костромскіе шерстобиты, таскаясь съ лучка?ми своими по всей Руси и подражая ковровцамъ, также сложили себ? свой языкъ, частію перенявъ офенскій, а частію переиначивъ и добавивъ его своимъ сочиненіемъ. Можетъ быть я приложу, въ конц? словаря, словарики офенскій и шерстобитовъ.

Въ Рязанской и Тверской губерніяхъ записные нищіе, по промыслу, и мошенники, воры, конокрады, звере?нщики, говорятъ почти т?мъ же офенскимъ языкомъ, съ небольшими только изм?неніями, и называютъ его кантюжнымъ.

Столичные, особенно питерскіе, мошенники, карманники и воры различнаго промысла, изв?стные подъ именемъ мазуриковъ, изобр?ли свой языкъ, впрочемъ, весьма ограниченный и относящійся исключительно до воровства. Есть слова общія съ офенскимъ языкомъ: клёвый — хорошій; жуликъ — ножъ, но также воришка; ле?пень — платокъ; ширманъ — карманъ; пропу?лить — продать; но ихъ немного, больше своихъ, наприм?ръ: бутырь — городовой; фараонъ — будочникъ; стр?ла — казакъ; канна — кабанъ; камышевка — ломъ; мальчишка — долото, и пр. Этимъ языкомъ, который называется у нихъ байковымъ, или по-просту, музыкой, говорятъ также вс? торговцы Апраксина-двора, какъ надо полагать, по связямъ своимъ и по роду промысла. Знать музыку — знать языкъ этотъ; ходить по музык? — заниматься воровскимъ промысломъ. Вотъ обращикъ этого говора:

Что стырилъ? Срубилъ шмель да выначилъ скуржаную лоханку. Стре?ма, каплюжникъ: перетырь жулику да прихерься. А ты? угналъ скамейку да проначилъ на веснухи. То-есть: Что укралъ? Вытащилъ кошелекъ да серебряную табакерку. Чу, полицейскій: передай мальчишк?; да прикинься пьянымъ. А ты? укралъ лошадь да пром?нялъ на часы.

Коновалы, конокрады, барышники также составили родъ условнаго мошеническаго языка, еще бол?е ограниченнаго и притомъ образованнаго сплошь изъ перековерканныхъ татарскихъ словъ и искаженнаго татарскаго счета, чему можно вид?ть прим?ры въ словар? Бурнашева.

Былъ когда-то еще мошеническій или разбойничій языкъ у волжскихъ разбойниковъ, если н?сколько условныхъ реченій и речей можно назвать языкомъ; но отъ него, благодаря Бога, остался одинъ только сл?дъ или память, въ поговоркахъ: сарынь на кичку, да дуванъ дуванить. Са(о)рынь и нын? м?стами значитъ чернь, толпа; кичка — носъ судна; это было приказаніе бурлакамъ убираться въ сторону и выдать хозяина, что? всегда и исполнялось безпрекословно, частью потому, что бурлаки были безоружны и считали разбойниковъ кудесниками, а частью и потому, что бурлакамъ до хозяина и товара его не было никакой надобности. Дуванъ дуванить — д?лить добычу.

Кстати, ув?ряютъ, будто есть также бурлацкій языкъ и будто въ разныхъ городахъ поволжья составляютъ словарь этого языка. Напрасно: такого словаря не будетъ, потому-что языка этого н?тъ; разв? угодно будетъ назвать такъ судоходныя выраженія по Волг? или шуточныя выраженія гульливой молодежи: хлеба?лка — ложка; яда?ло — ротъ; ню?хало — носъ; грабилки — руки, и пр.

На Кяхт? образовался общій съ китайцами торговый рускій языкъ, или наречіе, котораго непривычный не пойметъ. Это — рускія слова, изломанныя по китайскому произношенію, а речь, исковерканная по китайской граматик?, безъ склоненій и спряженій.

Тарабарскій языкъ школьниковъ состоитъ въ перестановк? или зам?н? согласныхъ, по изв?стному правилу, тогда-какъ гласныя остаются неизм?нны: Вм?сто б, в, г, д, ж, з, к, л, м, н, ставятъ: щ, ш, ч, ц, х, ф, т, с, р, п, и наоборотъ; такъ-что вм?сто: я унесъ у Ваньки калачикъ, говорятъ см?ло и въ-слухъ: я упелъ у шапти тасагитъ!

Говоръ по-херамъ, то есть гд? за каждымъ слогомъ приговариваютъ херъ, достоинъ вниманія разв? по сл?дующему событію: два братца, охотники до погулокъ, р?шились объясниться въ присутствіи отца по херамъ, но не искусились еще въ этомъ д?л? и потому, приставляя по херу только предъ каждымъ словомъ, а не слогомъ, одинъ сказалъ: Хер-братъ, хер-пойдемъ! Хер-куда? Хер-въ кабакъ. Къ крайнему ихъ изумленію, отецъ видно также зналъ говорить по-херамъ и, вм?шавшись въ бес?ду, сказалъ: А хер-кнутъ? и сыновья прис?ли на лавку.

Правописаніе для словаря наречій.

Посл? этого очерка — краткаго для д?ла, а для читателей быть можетъ слишкомъ длиннаго — можемъ приступить къ другому, весьма важному вопросу: какое правописаніе принять для словаря наречій?

Ближайшій отв?тъ на это: писать на-слухъ, какъ можно ближе къ произношенію; и это правило, повидимому, принято было для разсматриваемаго нами словаря. Но вотъ еще неудобства: Изъ предшедшаго обзора видно, какъ различны м?стныя произношенія: буква а выговаривается какъ: а, о, е, ы, я; буквы е, ? произносятся какъ: е, ё, и, я; буква о, какъ о, какъ а полугласное, а полногласное, какъ ы, у, уо, уы, и пр. Словомъ, какъ мы вид?ли выше, можно перебрать вс? буквы азбуки нашей, и почти каждая м?стами зам?няетъ другую; вм?сто одного словаря, надо напечатать ихъ десять либо двадцать, чтобы показать каждое изъ этихъ произношеній какъ особое слово. Вотъ почему издатели разбираемаго словаря вынуждены были раскинуть по своимъ м?стамъ: набе?руха, наберу?ха, набиру?ха, набиро?ха, пропустивъ при всемъ томъ еще набёру?ха и набяру?ха; также: мяклашъ, мяклышъ, мяклушъ; пов?сьмо, пов?смо, пов?сма, пов?сло; при семъ еще сд?ланы ссылки, не на одно изъ этихъ словъ, признаваемое за бол?е правильное, а по урядью, съ одного на другое.

Дал?е: если писать вс? слова на-слухъ, то теряется всякое разумное, сознательное изученіе. Мы примемъ за новое слово чуждаго происхожденія то, что? въ сущности намъ давно знакомо, но произносилось н?сколько иначе. Изученіе наречій именно тогда только занимательно и полезно, когда это д?лается не безотчетно и состоитъ не въ затверживаніи новыхъ словъ, а въ розысканіи происхожденія ихъ и образованія. Читая (Слов. Акад.) слова: та?малка или супротки, какъ они произносятся, мы становимся втупикъ, видя, что одно значитъ тряпицу, другое посид?лки; но если скажемъ притомъ, что первое пишется отыма?лка, и служитъ для съема горшковъ съ загнетки, а второе, супрядки, отъ слова прясть, то намъ открывается другой видъ, другое поприще и поле, и мы произносимъ слова эти сознательно, понимая ихъ значеніе. Этого мало: если писать на-слухъ, то жестокіе промахи неизб?жны; неоспоримымъ доказательствомъ служатъ вс? словари чужихъ языковъ, составленные на-слухъ незнавшими этого языка. Такъ и въ областномъ словар? множество словъ написаны по такому правописанію, что ихъ нельзя понять и что теряется всякое разумное производство ихъ; наприм?ръ: а?бжа, вм?сто о?бжа; ажи?ще, вм?сто ежище, ёжъ; бати?къ, байтикъ, батогъ, бадокъ, падокъ, что? все одно и тоже; бесомыга и бисомыга, вм?сто босомыга и б?сомыга; биздиля?, вм?сто безд?ля?; вза?боль, вм?сто взабыль, въ-быль; варя?гуша, вм?сто ворогу?ша, врагъ; вежжица, вм?сто возжица, возжа; галанить, галанка, галань, вм?сто голанить, отъ Голандія; гали?цы, выгалять, вм?сто голицы, выголять, отъ голый; горо?фина, вм?сто гороховина; завичать, вм?сто зав?чать, отъ зав?тъ; комоха, комаха, вм?сто кумуха, отъ кума?; ма?дежъ, вм?сто ма?тежъ, отъ мать; мошени?къ, вм?сто мшеникъ, отъ мохъ; накитка, вм?сто накидка; огв?здить, вм?сто озв?здить; да кром? того, какъ уже было упомянуто, полъ-словаря перепечатано вдвойн?, и при всемъ томъ далеко не показаны вс? различные виды произношенія.

Дал?е: в?дь и общепринятое правописаніе наше не отв?чаетъ обычному, по московскому говору, произношенію; глазъ видитъ о, видитъ г, а языкъ говоритъ а, в; какъ тутъ быть? какъ читать написанное нами м?стное слово: буквально ли, какъ оно написано, или съ т?ми условными уклоненіями отъ кореннаго значенія буквъ, какія приняты въ руской грамат?? держаться ли этого же правила и тамъ, гд? именно нужно показать уклоненіе отъ общаго произношенія, и ставить въ этомъ случа? не ту именно букву, которую бы сл?довало по выговору, а ту, которая, по принятымъ нами условнымъ правиламъ, произносится какъ первая? Наконецъ, какъ быть, если для этого вовсе буквъ недостаетъ, если, наприм?ръ, г произносится какъ h, однимъ придыханіемъ, или когда это же г должно быть произнесено именно какъ г, тогда-какъ мы привыкли выговаривать его в? какъ написать котораго, съ т?мъ, чтобы читали го, а не во или ва? Мы пишемъ зд?шняго, а читаемъ зд?шнева; какимъ же образомъ заставить читать слово это, какъ оно пишется и какъ м?стами произносится, наприм?ръ въ рязанскомъ наречіи?

Изъ предыдущаго сл?дуетъ, что необходимо принять какое-нибудь положительное правописаніе, для однообразія, принять общія правила; иначе мы сами запутаемся среди пестроты и произвола; необходимо же написать слово такъ, чтобы можно было понять и уразум?ть его, если только оно руское; слово, написанное просто на-слухъ, нер?дко покажется намъ вовсе чуждымъ, непонятнымъ, ровно взятымъ съ неизв?стнаго языка; необходимо самымъ правописаніемъ указать на корень, на происхожденіе его, на связь съ общимъ рускимъ языкомъ, иначе утрачена будетъ природная связь наречія съ языкомъ; а сверхъ этого, необходимо также указать, какъ можно в?рн?е, произношеніе по м?стному говору!

Кажется, задача эта и вс? видимыя противоречія ея разр?шаются легко и просто, если принять сл?дующія условія и правила:

1) Дать читателю предварительное понятіе о различіи наречій, о м?стныхъ говорахъ: это уже по себ? дастъ ему средство опред?лить, какъ написанное слово можетъ, или не можетъ произноситься въ области изв?стнаго наречія. Таковы вс? общія и безъисключительныя правила произношенія, данныя нами по вс?мъ восьми главнымъ наречіямъ, или по крайней м?р? по четыремъ.

2) Посему должно положить въ основаніе общепринятое правописаніе и произношеніе, отм?чая условнымъ знакомъ ту букву, которая въ этомъ случа? должна быть произнесена иначе, а какъ именно, смотри въ общихъ правилахъ. Такимъ образомъ, мы будемъ ставить всюду о, гд? мы писать его привыкли, но отм?чать, если оно должно произноситься о, вопреки общаго произношенія, читающаго а; писать также и тамъ о, гд?, по м?стному наречію, произносятъ его какъ у, ы, но отм?чать опять особымъ зна?комъ; писать, гд? сл?дуетъ по языку, а не по наречіямъ: ?, в, ч, и пр. и отм?чать буквы эти знаками, для т?хъ м?стностей, гд? он? произносятся какъ: и, я, у, ц, и пр.

Само-собой разум?ется, что этихъ правилъ должно равно держаться какъ въ т?хъ областныхъ словахъ, которыя находятся, съ небольшими уклоненіями, въ коренномъ язык?, такъ и въ выраженіяхъ вовсе для насъ новыхъ; и ихъ должны мы читать, какъ привыкли читать по-руски, съ условною отм?ною въ произношеніи т?хъ только буквъ, которыя будутъ отм?чены знаками. Это же самое правило прилагается, безъ всякаго неудобства, и къ наречіямъ бол?е уклонившимся отъ нашего языка, наприм?ръ, къ б?лорускому и малорускому; относительно посл?дняго, та же мысль была уже у Максимовича, но опытъ его немногимъ понравился; а почему? я думаю потому, что довольно трудно и сбивчиво, по непривычк?, читать глазами одну букву, а языкомъ, во уваженіе поставленнаго надъ нею знака, другую, и притомъ д?лать это напамять. Чтобы не сд?лали и мн? нын? того же возраженія или упрека, предлагаю сл?дующее:

3) Вопросъ, какіе именно знаки ставить надъ изм?няемымъ произношеніемъ буквъ, особенно въ случаяхъ, гд? одна и та же буква читается на н?сколько ладовъ, р?шится, если для предлагаемаго словаря отлить особыя литеры, надъ которыми, вм?сто знаковъ, должна быть выставлена маленькая буква, по произношенію; словомъ, изм?няемая буква должна быть двойная: коренная, по языку, а надъ нею — производная, по говору или наречію. Гд? надо показать, что буква остается при коренномъ значеніи своемъ, а не при условномъ, тамъ ставить надъ нею собственный ея же знакъ. Придыханье можно показать латинскимъ h надъ рускимъ г.

4) Наконецъ, для обозр?нія вставочныхъ, излишнихъ противу общаго языка нашего звуковъ, чтобы лишнія буквы эти не за?стили и не затемняли корня, вставлять ихъ другаго набора, или подъ строкой, и наоборотъ, ставить на своихъ же м?стахъ, только сверху, мелкимъ наборомъ, буквы, пропускаемыя по м?стному говору и при малоизв?стныхъ сокращеніяхъ, затемняющихъ смыслъ. Можно также пропускъ буквы означать ковычкой вверху, то есть апострофомъ, какъ я и д?лаю въ словар? своемъ.

Кажется, предложенія эти просты и удобны; см?ю думать, что другой способъ согласованія вс?хъ противоречій отыскать будетъ трудно, а неудобствъ и возраженій — кром? расхода на новыя матрицы — не предвижу. Думаю, впрочемъ, что можно бы обойтись даже и безъ этого, вставляя дв? буквы поменьше, одну надъ другою, нам?сто изм?няющейся.

Видъ и устройство словаря.

Перейдемъ къ третьему и посл?днему вопросу: какой видъ придать словарю наречій, какъ устроить и расположить его, для бо?льшей пользы и удобства? Думаю, что вопросъ этотъ родится во всякомъ, кто съ жадною любознательностію бросился на вновь вышедшій словарь Академіи и, перелистывая его, не зналъ, какъ къ нему приступиться.

Въ самой вещи, какъ употребить въ д?ло словарь, гд? реченія пятидесяти м?стностей выписаны сподрядъ въ азбучномъ порядк?? читать безконечный списокъ этотъ, какъ книгу, нельзя: пріискать что-либо, наприм?ръ, н?тъ ли въ различныхъ м?стностяхъ различныхъ выраженій для даннаго предмета или понятія — нельзя; доискаться, не употребляется ли въ Архангельск? другое выраженіе, ч?мъ въ Тамбов?, или ч?мъ въ Москв? и вообще на письм?, и какое именно — нельзя; разсмотр?ть, какія выраженія въ ходу въ такомъ-то наречіи, чтo? въ нихъ общаго, ч?мъ отличаются они отъ м?стныхъ словъ другой области — нельзя, ихъ не найдешь, надо читать все сподрядъ и разв? выписывать; словомъ, въ такомъ словар? одна только польза, или пожалуй дв?: во первыхъ, слова собраны, въ какомъ бы то ни было порядк?, и сохранятся; во вторыхъ, нашедши или услышавъ какое-либо слово, можно справиться, есть ли оно въ словар?, а буде н?тъ — дополнить!

Очевидно, такое расположеніе затрудняетъ употребленіе словаря. Повторимъ: наречія нашего языка весьма близки къ языку общему, а м?стныя реченья, почти безъ изъятія, должны войти въ общій запасъ законнаго достоянія его; вотъ главная ц?ль и польза ихъ изученья. Припомнимъ снова и то, что вс? мы плохо знаемъ по-руски, крайне нуждаемся въ рускихъ словахъ и оборотахъ, и что найти ихъ можно, конечно ужь не въ книгахъ, а въ народ?: облегчить это изученье — вотъ назначенье словаря!

Словарь двуязычный долженъ быть расположенъ по азбучному порядку одного изъ языковъ; словарь одноязычный, съ тою ц?лью, какъ они издаются обыкновенно, для отысканія смысла сомнительнаго слова, встр?ченнаго на письм?, для пов?рки подлиннаго и прямаго значенья какого-либо реченія, наконецъ, для справки о правописаніи: такой словарь также не можетъ быть расположенъ иначе; но, для рускихъ, областной словарь въ такомъ вид? неудобенъ, потому что я никогда почти не стану отыскивать въ немъ слышаннаго слова, или случай этотъ встр?тится весьма р?дко, а я бы желалъ, наоборотъ, знать, какія выраженья есть въ народ? взам?ну реченія принятаго нами, по л?ни и нев?жеству, съ чужаго языка, или скованнаго нами самод?льщиной весьма неудачно; желалъ бы вид?ть, какія есть тожественыя или близкія другъ ко другу выраженья, для обозначенія различныхъ отт?нковъ одного и того же понятія; желалъ бы также изучить реченья эти сравнительно одно съ другимъ, чтобы ознакомиться съ духомъ каждаго наречія и извлечь изъ этого какія-либо общія заключенія. Всего этого по нашему (академическому) словарю сд?лать нельзя.

Скажемъ бол?е: для насъ гораздо важн?е пріискать нужныя выраженья, ч?мъ знать, гд? именно они употребляются. Мы вообще бо?льшею частью ошибаемся, отм?чая слово курскимъ, нижегородскимъ, потому только, что въ первый разъ его тамъ слышали: но мы слишкомъ мало знакомы съ народнымъ языкомъ и одинъ только случай даетъ намъ — особено письменникамъ — поводъ, услышать не письменное реченье. Въ общемъ Академическомъ словар? отм?чены областными такія слова, которыя до нын? въ ходу почти повсем?стно; наприм?ръ: об?льный, об?тный, огни?вица, огнище, одвуконный, окарачиться, ополичить, опро?съ, очепъ, пазанки, пов??ть; словомъ, бо?льшая часть малаго числа словъ, отм?ченныхъ въ словар? этомъ областными, свойствены ц?лой половин? или даже всей Росіи. Также точно въ словар? областномъ приписаны одной губерніи слова? довольно общія, наприм?ръ: кремень (скупецъ), брота?ть (обротать), буза?, будка, буго?ръ, була?нко, бурена, валенки, варево, вата?га, вершина, ветошь, взмо?рье, вилки? (почему же не единственое: вило?къ?), водяной, вочью, врагъ, вто?ра, гнету?чка, го?лбецъ, голубецъ, досп?ть, бальза?нка, возница и тысяча другихъ; все это слова довольно общія.

Изъ этого сл?дуетъ, что намъ еще едва ли можно отд?лять словарь наречій отъ словаря народнаго языка, и что именно трудъ нашъ тогда только достигнетъ ц?ли своей, когда ознакомитъ насъ сколь можно ближе съ языкомъ народнымъ и со вс?ми м?стными особенностями его, да притомъ, если будетъ еще расположенъ такъ, чтобы мы могли найти т? именно реченья, въ какихъ нуждаемся.

Если удовлетворить вс?мъ требованьямъ и нуждамъ, то, кажется, сл?довало бы приняться за изданіе пяти словарей, или словаря въ пяти отд?лахъ, подъ общимъ заглавьемъ: Словарь рускаго языка, по вс?мъ его наречіямъ, на сл?дующемъ основаніи:

1) Общій рускій Словарь. Вс? слова стариннаго, письменнаго и обиходнаго языковъ, реченія научныя, ремесленыя, промысловыя, выраженія м?стныя или областныя, даже пожалуй и церковнаго — вс? безъ -различія располагаются въ общемъ азбучномъ порядк?, съ указаньемъ, къ которому изъ этихъ разрядовъ слово принадлежитъ, и зат?мъ, съ самымъ краткимъ объясненьемъ, при ссылк? на пятый отд?лъ.

2) Словарь великорускій долженъ содержать полное собранье словъ очищеннаго, обиходнаго рускаго языка, съ устраненьемъ всего прочаго. Зд?сь каждое слово должно быть объяснено бол?е подробно, во вс?хъ значеньяхъ своихъ, съ прим?рами, которые бо?льшею частію съ пользою зам?нятъ отвлеченныя и ничего не объясняющія опред?ленія. Каждое слово должно быть также объяснено и переведено отв?чающими ему тождесловами, какъ собствено рускаго языка, такъ и вс?хъ наречій его, или реченіями областными, и, пожалуй, также словами нашего стариннаго и церковнаго языковъ. Эту часть должно какъ можно бол?е наполнить народными выраженьями и оборотами, отъ которыхъ надо ожидать столько пользы для языка: сюда вошли бы вс? пословицы, поговорки, выписки изъ сказокъ и п?сенъ и пр.

Въ первомъ отд?л? мы встр?тимъ порознь на своихъ м?стахъ: говорить, болтать, бес?довать, молвить, сказать, рещи, ба?ить, бахорить, бакулить, балакать, каза?ть, гуторить, го?лдить, го?лчить и пр., а во второмъ отд?л? найдемъ только первое изъ этихъ реченій, посл?дующія же, безъ всякаго толкованья, съ одною только ссылкою на первое, которое будетъ объяснено, да сверхъ того переведено вс?ми однозначащими словами, съ указаньемъ, какое изъ нихъ церковное, старинное, сибирское, нижегородское и пр.

3) Словари, частные. Зд?сь было бы полезно пом?стить порознь, для обзора и изученья каждаго наречія по себ?, словари: церковный, старинный рускій, украинскій, б?лорускій, вс?хъ великорускихъ наречій, съ обстоятельнымъ введеньемъ, которое должно содержать краткую сравнительную граматику вс?хъ языковъ и наречій этихъ, да сверхъ того, подробное разсужденье о наречіяхъ или говорахъ, съ распред?леньемъ ихъ по своимъ м?стностямъ. Желательно было бы присоединить къ тому и обзоръ вс?хъ славянскихъ наречій, хотя сами словари и не должны выходить изъ географическихъ пред?ловъ нын?шней Руси, исключивъ даже Польшу.

4) Корнесловъ, принимая впрочемъ слово корень не въ ботаническомъ значеніи и не отыскивая его подъ землею: это трудъ неблагодарный и часто безполезный; выводы такихъ розысканій бываютъ бол?е плодомъ увлеченья, ч?мъ вновь открытыхъ истинъ; какимъ образомъ одно слово выростало изъ другаго, а т?мъ бол?е на первоначальномъ корн? своемъ, этого никто не покажетъ; но можно распред?лить вс? слова на семьи, собирая одногн?здки подъ одинъ общій разрядъ и указывая на взаимную ихъ связь и сродство. Зд?сь также непрем?нно должны быть разм?щены вс? реченья областныя, и объяснены какъ по происхожденью своему, такъ и по производству.

5) Словарь толковый, расположенный не въ простомъ азбучномъ порядк?, а по предметамъ. Онъ-то собственно и долженъ служить для изученья роднаго языка, для отысканья вс?хъ выраженій, какія могутъ кому понадобиться, для сравненья тождеслововъ и пр.; словомъ, я себ? воображаю словарь этотъ настольною книгою каждаго образованнаго челов?ка. Въ этомъ словар?, подъ каждымъ главнымъ, родовымъ или собирательнымъ — въ словарномъ смысл? — реченьемъ, должны быть разм?щены, съ подробнымъ толкованьемъ, вс? подчиненныя выраженья, относящіяся къ одному и тому же предмету. Вм?сто списка вс?хъ словъ языка, разм?щенныхъ въ азбучномъ порядк?, словарь этотъ будетъ состоять изъ ц?лаго ряда статей, въ каждой изъ которыхъ должны быть объяснены десятки и сотни словъ. Если мы находимъ въ первомъ отд?л?, каждое на своемъ м?ст?: гора, ц?пь, кряжъ, отрогъ, хребетъ, сыртъ, курганъ, холмъ, сопка, угорье, изволокъ, взлобокъ, скала, отпрядышъ, камень и пр., то вс?хъ этихъ разс?янныхъ словъ никто, въ случа? надобности, отыскать и собрать не можетъ, а равно не найдетъ и сравнительнаго ихъ объясненья, которое одно только въ состояніи дать истиное понятіе о ихъ значеніи: въ пятомъ же отд?л? вс? реченья эти, равно какъ и множество подобныхъ имъ, будутъ совокуплены и объяснены сравнительно подъ общимъ понятіемъ: гора, выражающимъ всякое возвышенье земной поверхности. Въ первомъ отд?л? найдемъ мы: хомутъ, дуга, супонь, тяжъ, ярмо?, заноза, бурундукъ, ошто?лъ и пр., каждое порознь и на своемъ м?ст?; въ пятомъ, напротивъ, подъ общимъ понятіемъ упряжь, пояснена и описана будетъ всякаго рода конская, воловья, верблюжья, оленья и собачья упряжь, употребляемая въ Росіи, съ поименованьемъ вс?хъ ея принадлежностей, какъ именуютъ ихъ во вс?хъ концахъ государства. Также точно подъ словомъ умъ пояснены будутъ вс? умственыя качества души?, а подъ словами нравъ и сердце — вс? свойства и качества нравственыя. Наконецъ, съ большимъ удобствомъ можно бы дополнить словарь этотъ словаремъ наукъ, искуствъ, художествъ, промысловъ или ремеслъ, разм?щая принадлежащія имъ реченья подъ общими статьями, подъ выраженьями, заключающими въ себ? общее понятіе о какой либо отрасли челов?ческой д?ятельности.

Зам?тимъ при семъ случа?, что у насъ фабричная производительность не родная, а напротивъ, ремесленость и промыслы разнаго рода значительно развиты въ народ? нашемъ, какъ необходимая принадлежность домашняго и жизненаго быта его; посему и словари, относящіеся до разныхъ в?твей этой производительности, не должны быть отд?ляемы отъ общаго словаря народнаго языка, принимаемаго во вс?хъ видахъ его и отношеньяхъ.

Устроенный на такихъ основаніяхъ словарь будетъ отв?чать вс?мъ требованьямъ и надобностямъ: первый отд?лъ будетъ служить справочнымъ м?стомъ для всякаго рускаго реченья, въ самомъ обширномъ смысл?: найду ли я непонятное для меня слово въ Четьи-мине?, въ л?тописи, услышу ли его устно въ образованномъ кругу, или въ черномъ народ?, на с?вер?, юг?, восток? или запад? Росіи, отъ плотника, валяльщика, тюленщика, отъ промысловаго или торговаго челов?ка — все равно: я нахожу реченье это въ первомъ словар?, съ краткимъ объясненьемъ и со ссылкою на пятый, гд? могу спознаться съ нимъ накоротк?.

Второй, отд?лъ дастъ намъ обиходныя слова, съ объясненіемъ истиннаго смысла ихъ и значенья, посредствомъ прим?ровъ; сверхъ того, зд?сь могу я отыскать, какимъ словомъ всякая вещь или понятіе означается въ разныхъ концахъ Росіи.

Значенье третьяго и четвертаго отд?ловъ ясно по себ?: одинъ служитъ прямо для обзора каждаго изъ м?стныхъ наречій и областныхъ словъ изв?стной м?стности; другой — для уразум?нія реченій, по взаимной связи и зависимости ихъ, по сродству и ихъ образованью.

Пятый отд?лъ былъ бы, въ приложеніи къ д?лу, самымъ важнымъ и полезнымъ: настоятельная надобность въ такомъ словар? не подлежитъ никакому сомн?нью. Образованьемъ своимъ мы ушли впередъ отъ своего языка, духъ нашъ опередилъ плоть и покинулъ обременявшія его вязи и путы; но духъ и плоть зд?сь не могутъ и не должны разлучаться, или косн?ющая мысль, въ безсиліи высказаться, замретъ въ спячк?. Пора опомниться, пора пріостановиться, перевести духъ и сождать отсталой обозъ. Безъ него обойтись нельзя. М?стами придется и подпрячь, и объ этомъ позаботиться д?ло письменниковъ. Толковый словарь, расположенный по предметамъ, такъ что легко было бы отыскать каждое потребное слово, каждое выраженье, узнать сравнительное значенье его, зам?ну его тутъ и тамъ другимъ, вид?ть въ то же время передъ собою путные прим?ры оборотовъ речи, правильнаго рускаго склада, окинуть въ одной небольшой стать? весь запасъ реченій нашего богатаго языка, для выраженья даннаго понятія — это потребность насущная, состоящая притомъ въ самой т?сной связи со словаремъ областнымъ, или, ясн?е, простонароднаго языка.

Соглашусь напередъ съ ожидающимъ меня возраженьемъ, что одному челов?ку, въ короткій в?къ его, составить эти пять словарей не подсилу; но я не говорилъ зд?сь о работ? одного лица. Во всякомъ случа?, словарь толковый, посл?дній изъ поименованныхъ мною, самъ по себ? составилъ бы богатый истиникъ для вс?хъ письменныхъ людей, и только въ этомъ смысл? м?стныя наречія сто?ятъ изученья. Сотрудники могли бы обсылаться взаимно статьями, для пов?рки и пополненья; а первое изданье должно бы быть разослано безденежно по всей Росіи, для доставленья въ годичный срокъ отовсюду поправокъ и зам?чаній.

Можетъ быть сд?лаютъ и другое возраженье или вопросъ: А почему же написавшій статью эту самъ не составитъ такого словаря, или хотя одну часть его?

Ради шутки, пожалуй отв?чу, что иной хорошо свищетъ, а п?ть не ум?етъ; но на д?л? сознаюсь, что о себ? не могу сказать даже и этого: я никогда не писалъ критическихъ статей и для этого не гожусь. Написавъ, по вызову г. Вице-Предс?дателя Географическаго общества, настоящую статью, я самъ вижу, что написалъ не разборъ, не критику, а н?что вовсе иное. Сознаюсь, впрочемъ, при этомъ случа? также, что общее участіе и помощь, оказанныя мн? въ этомъ д?л?, при вызов? къ тому въ журналахъ, для меня обязательны и даютъ право ожидать и требовать отчета или оглашенія плодовъ этихъ общихъ усилій. Могу отв?чать на это только, что работаю, на сколько достаетъ силъ и малаго досуга. Пользуюсь случаемъ этимъ, чтобы поблагодарить вс?хъ услышавшихъ просьбу мою и передавшихъ мн? собранье м?стныхъ народныхъ словъ и зам?тки свои по сему предмету, да въ то же время поновить опять ту же просьбу и о томъ же: можетъ быть современемъ что-нибудь и выйдетъ.^[6]

Но чувствую, что пора воротиться къ Словарю и сд?лать хотя н?сколько собствено до него относящихся зам?чаній; припомню вкратц? и то, что? говорилось объ этомъ выше:

1) Недостатокъ общаго введенья, для объясненія различія наречій, весьма ощутителенъ.

2) Поэтому и не могло быть принято столь необходимаго въ подобномъ труд? однообразнаго правописанья.

3) Принявъ правописанье по м?стному говору, издатели иногда ограничивались однимъ говоромъ, а иногда, напротивъ, повторяли одно и то же слово до трехъ и четырехъ разъ, д?лая притомъ еще ссылку посл?довательно, съ одного сло?ва на другое: это затруднительно. Удобн?е бы соединить въ одномъ м?ст? вс? различныя произношенья и, пожалуй, разм?стивъ сверхъ того каждое изъ нихъ, гд? сл?дуетъ, д?лать одну общую ссылку на первое.

4) Правописанье по говору не выдержано, а напротивъ, въ весьма многихъ случаяхъ, отъ грамотной привычки собирателя, вм?шалось правописанье общепринятое. Это въ особенности зам?тно относительно произношенья буквы о, по двумъ главнымъ наречіямъ, и это должно сбить съ пути всякаго не слишкомъ коротко знакомаго съ д?ломъ.

5) Встр?чаются небольшія недоум?нья въ правописаньи, наприм?ръ: по какому поводу пор?товать написано черезъ ?, тогда какъ ни производство этого слова (н?м. retten), ни произношенье, ни изм?ненье или зам?на буквъ этого не оправдываютъ? Зд?сь вм?сто ре произносятъ также ра и ря; да въ томъ же словар? глагола р?товать н?тъ, а есть ратова?ть и ретовать; какъ же это понять?

6) Не сд?лано различія между общимъ въ Росіи простонароднымъ языкомъ и местнымъ, или областнымъ, такъ что къ посл?днему отнесено все то, чего не слыхать и не видать было досел? на письм? или въ печати; поэтому:

7) Немалое число реченій. приписанныхъ самой ограниченной м?стности, одной губерніи или даже у?зду, употребительны почти повсем?стно, по крайности по всему объему наречія, къ которому названная м?стность принадлежитъ.

8) Объясненія не всегда в?рны и ясны; наприм?ръ: биленько, объяснено: прив?тствіе во время стирки б?лья, въ Пермской губ. Но б?ленько вамъ — общее прив?тствіе прачкамъ, по всей Росіи, также точно, какъ хл?бъ-да-соль, море-подъ-коровой (дойниц?), тоненько-долгенько (прях?), и пр.; буйвище сл?довало бы перевести просто погостъ, кладбище. Бурлакъ и бурлака приписаны собствено Шенкурску и Каргополю, а о волжскихъ бурлакахъ ни слова! Гребло? объяснено полной м?рой; чего? гребло, собствено весёлко, которымъ сгребаютъ хл?бъ или верхи? съ м?ры; въ гребло или подъ гребло — полная м?ра. Грунь, не скорая ходьба, а хлынь, рысца конская. Занима?ться и въ Уф? значитъ то же, что всюду; мужикъ, а бол?е дворовый челов?къ, говорятъ, ради в?жливости: я этимъ не занимаюсь, предполагая подъ занятіемъ этимъ какое-либо художество; но языкъ галантерейный, какъ Гоголь его удачно назвалъ, можно бы исключить изъ словаря, и потому великатный, великатно, великатность, великатничать, ассаментальный, и тому подобныя выраженья, едва ли зд?сь не лишнія. Не знаю также, за что кошченка написано шч, а не щ, и приписано исключительно Опочк?, хотя и переведено общимъ словомъ: кошка! Объясненія допущены иногда довольно странныя, напр. «Осману?ть, сдавить постороннее вещество съ чего либо продолговато-круглаго, охвативъ и проводя по немъ сжатою ладонью»; не правда ли, ясно? Османуть то же что ошмыгнуть, обтереть. Вообще объясненія бо?льшею частію отрывочны, односторонни, показано одно только частное или переносное значенье; взглядъ для читателя весьма ограниченъ; ясно, что слова подбирались и печатались, какъ были присланы разными лицами, каждый изъ которыхъ объяснялся по-своему. М?стами находимъ ц?лыя изреченья, подъ соотв?тствующимъ азбучнымъ порядкомъ начальнаго слова, хотя малое число такихъ поговорокъ показываетъ, что это не было принято за общее правило: Въ лоны годы, Въ м?ны придти, Мухры пришли, Здорово въ избу. Прі?хать на вс?хъ парусахъ,— все это разм?щено не въ вид? объясненія словъ: лоны, придти, мухры и пр., а каждое изреченье въ красную строку, по алфавиту, какъ особое слово. Стало быть и это завис?ло отъ перваго собирателя, который в?роятно над?ялся, что запасамъ его, для печати, будетъ еще приданъ бол?е приличный видъ.

9) Есть также недоразум?нья, основанныя на неразборчивости присланныхъ изъ губерній рукописей; наприм?ръ: пака?че (получше), ни въ какомъ случа? не можетъ говориться во Владимір?, при самомъ низкомъ говор? на о; да сверхъ того зд?сь вм?сто к надо читать н: поначе. Равно у насъ н?тъ слова наговка, ни даже въ Ирбит?, и надо читать: начо?вка, ночо?вка, то-есть но?чвы, лотокъ. Надо тщательно просл?дить весь словарь, чтобы распутать вс? подобные, немаловажные для словаря, промахи, безъ этого числа? ихъ опред?лить нельзя, но ихъ не мало.

10) О неполнот? я зд?сь и говорить не см?ю: передъ нами одинъ только опытъ, за который мы должны быть чрезвычайно признательны, пожелавъ, чтобы нашлось бол?е подражателей и посл?дователей.

11) Наконецъ, о неудобств? расположенья этого словаря говорено было выше: не знаешь, какъ приступиться, какъ пользоваться этимъ дорогимъ подаркомъ. Гораздо полезн?е бы расположить словарь такимъ образомъ, чтобы можно было, отыскавъ, сравни?ть реченія, и этому отв?чалъ бы второй или пятый отд?лъ предположеннаго мною словаря.

Кончимъ благодарностью за то, что? есть и какъ оно есть. За Рускою Академіею неотъемлемая заслуга, что она первая издала словарь рускихъ областныхъ словъ.^[7]

Іюль 1852. Нижній.

Примечания

1

Сквернословная брань усвоена поголовно южнымъ племенемъ, наречіемъ а?кающимъ, высокимъ (Рязань, Тула, Орелъ, Курскъ, Воронежъ, Тамбовъ и пр.), а въ о?кающемъ, низкомъ, слышна только какъ изъятіе.

(обратно)

2

Въ акающ. нареч. м?стами говор. ко?зна, съ переносомъ ударенія

(обратно)

3

Если принять окончаніе имен. пад. на о (не на а), батюшко, сынишко, то склоненіе будетъ по средн. роду, какъ солнышко. Въ Костр. г. также говорятъ: съ батюшкомь, къ д?душку.

(обратно)

4

Н?тъ на Руси прив?тлив?е и радушн?е говорнаго нап?ва олончанокъ.

(обратно)

5

Поздн?йшіе розыски о семъ П. А Безсонова, который находитъ въ офенскомъ много греческихъ словъ и относитъ ихъ къ древнимъ временамъ торговли нашей на Сурожскомъ мор?, должны, кажется, опровергнуть взглядъ мой на это д?ло,— хотя, наприм?ръ, не знаю, греческое ли слово: костеръ, городъ (castrum), или это придумано, потому что городъ срубленъ, сложенъ, и и?здали дымится?

(обратно)

6

Писано въ 1852 году; обращикъ словаря, хотя и не такого, какъ я тогда предполагалъ, нын? въ рукахъ у читателей.

(обратно)

7

Обзоръ этотъ пом?щенъ зд?сь главн?йше для того, что въ немъ разъяснено н?сколько понятіе о наречіяхъ великорускаго языка, а понятіе это для читателей моего словаря необходимо.

(обратно)

Оглавление

О НАРЕЧІЯХЪ РУСКАГО ЯЗЫКА.

  О наречіяхъ великорускаго языка.

  1. С?верное наречіе.

  2. Наречіе восточное.

  3. Наречіе сибирское.

  4. Наречіе рязанское.

  5. Наречіе новоросійское.

  6. Донское наречіе.

  7. Смоленское наречіе.

  О языкахъ искуственыхъ.

  Правописаніе для словаря наречій.

  Видъ и устройство словаря.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно