О языках народов СССР

Предисловие редактора

В своей новой работе известный специалист по социологическим проблемам языкового развития в СССР доктор филологических наук М. И. Исаев продолжает разговор, начатый им в ранее вышедших книгах «Сто тридцать равноправных…» (М., 1970); «Язык и нация» (М., 1973) и в многочисленных статьях. Автор использовал обширный историко-этнографический материал, благодаря чему читатель найдет в книге наиболее важные сведения как о языках, так и о народах Советского Союза.

Весь материал книги разделен на две части. Первая посвящается историческим и лингвосоциологическим проблемам национально-языкового развития в СССР. Здесь важное место занимают вопросы марксистско-ленинской национальной политики и ее осуществления в ходе культурной революции в СССР. Большое внимание автор уделил также научным и практическим проблемам языкового развития, встающим в процессе появления и развития новой исторической общности — советского народа. Особо хочется подчеркнуть важность обсуждаемых проблем билингвизма и распространения русского языка, ставшего могучим средством общения между всеми народами нашей многонациональной страны.

Во второй части книги даются наиболее важные сведения о распространении каждого народа СССР, основные исторические события его социальной и культурной жизни, рассказывается о существующих формах национальной государственности, о языках народов СССР, их генетической принадлежности, характере и традициях письменности, диалектном членении и т. п.

Представляется, что книга вызовет интерес у широкого круга читателей, которых она познакомит с национально-языковой политикой первого в мире социалистического государства. Для научных работников различных специальностей (философов, социологов, историков, филологов) она может послужить ценным справочным пособием, в котором дается большой фактический материал по различным культурно-лингвистическим и этнодемографическим вопросам.

Думается, что данная книга заинтересует также зарубежного читателя. Достижения Советского Союза в области развития национальных отношений и языков имеют всемирно-историческое значение. Они привлекают внимание коммунистических и рабочих партий, народов, борющихся за подлинное национальное и социальное освобождение. Сложные проблемы, связанные с урегулированием межнациональных и межплеменных отношений, остро стоят перед многими народами развивающихся стран Азии, Африки, Латинской Америки.

Член-корреспондент АН СССР

Ф. П. Филин

Глава I. Национально-языковое строительство и культурная революция в СССР

Культурная революция в Советском Союзе включала в себя в качестве неотъемлемой составной части языковое строительство, создание и развитие письменностей на многочисленных языках народов СССР, без чего не мог бы осуществиться ни социальный, ни экономический прогресс нашей страны.

Теоретическим фундаментом языкового строительства служит языковая политика КПСС, краеугольным камнем которой является ленинский принцип абсолютного равноправия всех народов и их языков. Как подчеркивается в 34 статье новой Конституции Союза Советских Социалистических Республик, «граждане СССР равны перед Законом независимо от происхождения, социального и имущественного положения, расовой и национальной принадлежности, пола, образования, языка, отношения к религии, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств». Именно принцип национального равенства и равноправия дал возможность решить в нашей стране сложнейшие национально-языковые вопросы.

Для раскрытия социолингвистических проблем языкового развития необходимо рассматривать их в тесной связи с общественным развитием, ибо язык как своим возникновением, так и развитием обязан обществу. Вот почему изложение основного лингвистического материала необходимо вести на широком фоне социального развития нашего многонационального государства. Что касается самого языкового строительства, то в нем наиболее отчетливо выделяются три основных этапа: а) усовершенствование имевшихся и построение новых письменностей; б) латинизация письменностей; в) переход письменностей на кириллицу (русскую графическую базу).

Ленинская национально-языковая политика

Основные принципы национальной и языковой политики были разработаны В. И. Лениным и партией задолго до Октябрьской революции. Поэтому после свершения Октябрьской революции наша партия смогла сразу же приступить к практической реализации своей программы. В решениях X съезда партии (1921 г.) были сформулированы главные задачи партии в длительном процессе борьбы за уничтожение фактического национального неравенства народов нашей страны: «…помочь трудовым массам невеликорусских народов догнать ушедшую вперед центральную Россию, помочь им: а) развить и укрепить у себя советскую государственность в формах, соответствующих национально-бытовым условиям этих народов; б) развить и укрепить у себя действующие на родном языке суд, администрацию, органы хозяйства, органы власти, составленные из людей местных, знающих быт и психологию местного населения; в) развить у себя прессу, школу, театр, клубное дело и вообще культурно-просветительные учреждения на родном языке; г) поставить и развить широкую сеть курсов и школ как общеобразовательного, так и профессионально-технического характера на родном языке (в первую голову для киргиз, башкир, туркмен, узбеков, таджиков, азербайджанцев, татар, дагестанцев) для ускоренной подготовки местных кадров квалифицированных рабочих и советско-партийных работников по всем областям управления и прежде всего в области просвещения»^[1].

Чтобы осуществить эти планы, нужно было проделать громадную работу. Демократизация культуры как основной принцип пролетарской революции невозможна без создания национальных кадров в ранее отсталых республиках, областях и районах, без приобщения всех народов России к строительству социалистической экономики и культуры. Для возрождения наций и народностей необходима была подлинная революция в области просвещения, нужны были революционные преобразования в «языковом хозяйстве». Необходимо было выполнить в кратчайшие исторические сроки актуальнейшую общенародную задачу по усовершенствованию старых и строительству новых литературных языков.

Советская власть унаследовала от царизма запущенное и запутанное «языковое хозяйство». Из 130 языков народов нашей страны лишь 20 имели более или менее разработанную письменность. Своей оригинальной графикой письма пользовались только русские, украинцы, грузины и армяне, создавшие развитые литературные языки.

Вся книжная продукция на некоторых языках состояла лишь из букваря да двух-трех церковных книжек. Недаром само появление и характер письма в большинстве случаев непосредственно связаны с тем или иным вероисповеданием. Поэтому неудивительно, что как у бесписьменных, так и у «письменных» народов процент грамотности был весьма низок. В Азербайджане, например, до революции 95,5% населения оставалось неграмотным; количество грамотных среди народов Кавказа, Поволжья и Средней Азии составляло 1—2%; сплошь неграмотны были народы Крайнего Севера^[2].

Решение проблемы письменности, кроме всего прочего, осложнялось чрезвычайной пестротой картины языковой жизни многочисленных народов, населявших бывшую царскую империю. Их языки, разные по своему строю, по происхождению, относятся к самым различным генетическим семьям и группам.

Весьма различны и общественные функции языков в соответствии со степенью развитости самих народов, их численностью, наличием и давностью традиций письма. Это создавало значительные трудности как для осуществления культурной революции в целом, так и для языкового строительства — одного из ее составных элементов. Именно поэтому уже в первые годы Советской власти усовершенствование существующих письменностей и создание новых стало первоочередной задачей в деятельности ученых-лингвистов. К этой проблеме было приковано также внимание партийных и советских органов, работников просвещения в центре и на местах.

В важном деле улучшения письменности пример подал русский народ, хотя русское письмо, казалось бы, было более совершенным, чем многие другие. Реформа русской письменности была закреплена законодательными актами Советского государства от 23 декабря 1917 г. Целью ее была демократизация графики и орфографии русского языка, упорядочение и упрощение русского правописания, что? имело огромное значение в период развертывания борьбы за ликвидацию неграмотности в стране. Следует также отметить прогрессивное влияние этой реформы на последующий пересмотр вопросов письменности других народов.

Письменностям многих народов были присущи недостатки, что в известной мере тормозило дело культурного строительства и просвещения. В особенности это относится к уйгурско-монгольской, древнееврейской и арабской формам письма. Но если двумя первыми пользовались лишь несколько малых народностей, то арабской графикой — 16 народов, среди которых были такие многочисленные, как узбеки, татары, казахи, азербайджанцы, таджики. Арабская графика вполне устраивала мусульманское духовенство, требовавшее лишь слепого повиновения догмам Корана. Недостатки графики арабского письма не были особенно заметными в период, когда люди писали от руки. Однако в эпоху интенсивного развития книгопечатания и массового обучения грамоте все недостатки этой графики резко выявились и стали тормозом в распространении просвещения.

Сложность обучения была одной из главных причин того, что в первые годы Советской власти ликвидация неграмотности у народов с арабской письменностью осуществлялась весьма медленными темпами. По данным переписи 1926 г. процент грамотности населения от 9 лет и старше в Азербайджане составлял 25,2%, в Казахстане — 22,5, в Киргизии — 15,1, в Туркмении — 12,5, в Узбекистане — 10,6, в Таджикистане — 3,7%.

Переход на более простую и доступную народным массам графическую основу письма был насущно необходим ввиду экономических и культурных потребностей народов, начавших социалистическое строительство.

До революции языковеды в основном были заняты изучением истории языков и выявлением родственных связей между ними, теперь, «революцией призванные», они должны были перестроить свою работу и решить многие неотложные социолингвистические проблемы, связанные с изучением состояния и перспектив функционального развития различных языков и диалектов.

Ученые столкнулись со множеством теоретических вопросов, от решения которых зависели конкретные практические шаги по созданию новых и улучшению старых письменностей. Так, на базе достигнутых успехов теоретического языкознания необходимо было разработать научно обоснованный алфавит для массового практического применения. Среди ученых имелись расхождения по ряду принципиальных вопросов. Одни, например, считали, что алфавит должен быть фонетическим, т. е. он должен отражать все без исключения звуки языка. Другие, наоборот, настаивали на его фонемном характере, когда в алфавите обозначаются лишь фонемы (основные смыслоразличительные звуки).

В ходе научных споров проф. Н. Ф. Яковлевым была предложена математическая формула построения алфавита^[3], существо которой сводилось к максимальной экономии букв при разработке алфавитов для языков с большим числом согласных фонем, каковыми являются большинство кавказских языков. В основном наиболее приемлемым был признан алфавит, в котором представлены все фонемы данного языка.

Этот принцип отстаивал и А. А. Реформатский, известный своими работами по прикладной лингвистике. Он придавал большое значение также внешнему виду букв. Подчеркивая различную роль гласных и согласных в процессе чтения, А. А. Реформатский считал необходимым, чтобы эти две группы фонем отличались друг от друга графически, он считал, что «любой графический знак дан в отношении восприятия в ряде графических признаков, к которым мы можем причислить: 1) принадлежность к тому или иному алфавиту; 2) признаки определенной гарнитуры по рисунку; 3) признаки характера шрифта в пределах гарнитуры по рисунку и пятну (прямой, курсив, светлый, полужирный, жирный); 4) величину шрифта по кеглю; 5) величину и рисунок шрифта по внутрикеглевому варианту (строчной, прописной, капитель) — все это будут шрифтовые графические признаки»^[4]. По мнению А. А. Реформатского, рациональный алфавит должен обладать не только индивидуальной, но и групповой, систематической дифференциальностью знаков.

Языковеды считали, что алфавиты должны целостно и органически отражать структуру языка, и в первую очередь его фонемный состав, избегая при этом лишних знаков; для выражения звуков разного типа нельзя использовать тождественные и сходные знаки; в графической систематике должна найти свое адекватное выражение языковая систематика, и в первую очередь фонематическая; недопустимы двух- и многобуквенные обозначения, каждая качественно своеобразная единица алфавита должна иметь единый знак; наиболее часто встречающиеся фонемы должны выражаться более простыми знаками, а для менее часто встречающихся фонем можно допустить и более сложные знаки, и т. д.^[5]

Наряду с лингвистами над теоретическими вопросами письменностей трудились педагоги, психологи и др. Они предъявляли свои требования к создаваемым алфавитам^[6].

С точки зрения психологов в алфавите должны быть реализованы следующие принципы: однотипность графического выражения звука; организованность отдельных букв алфавита как объектов восприятия, образующихся из следующих качеств буквы: а) предметность; б) отконтурированность; в) выступление на фоне бумаги; г) расчлененность; д) делимость; е) отношение к другим буквам в смысле удобочитаемости и право- и левосторонних сочетаний; расчлененность и структурованность алфавита в его целом, зависящие преимущественно от наличия и частоты встречаемости выступающих из строки букв; напластование зрительных образов букв и их сочетаний в их последовательном восприятии в процессе чтения^[7].

Педагоги обращали внимание в основном на связность и безотрывность письма, так как именно от этих свойств зависит быстрота и легкость начертания отдельных букв и их систем. Следовало учитывать: а) число штрихов; б) число отрывов от буквы; в) направление штрихов г) выход штриха за строку; д) удобство штриха для установления связи с соседними буквами и т. п.^[8]

Своего теоретического и практического решения требовали и другие неотложные вопросы, особенно важно было определить диалектную основу будущих литературных языков, т. е. на основе какого диалекта следовало строить единый литературный язык данной народности.

Диалектное членение языков нередко бывало сложным и запутанным. Поэтому не строй того или иного диалекта должен был приниматься во внимание (хотя вносилось и такое предложение), а социальное положение носителей диалектов. Как правило, за основу литературного языка брался диалект, носители которого проживали в экономических и культурных центрах народности и по численности превосходили носителей других диалектов.

Латинизация письменностей

Несовершенство и сложность арабской графики давно были предметом беспокойства многих выдающихся ученых и представителей прогрессивной интеллигенции. Так, на сложность арабского письма обращал внимание еще Ф. Энгельс, который много и серьезно занимался языками. «…персидский — не язык, — писал он в письме к К. Марксу, — а настоящая игрушка. Если бы не… арабский алфавит, в котором то и дело по шесть букв подряд выглядят одинаково и в котором нет гласных, то я бы взялся изучить всю грамматику в течение 48 часов»^[9].

Из 28 букв арабского алфавита самостоятельное начертание имеют лишь 16, остальные отличаются друг от друга всевозможными диакритическими знаками, что не может не осложнять их восприятие и печатание. К тому же почти все буквы имеют по два-три написания в зависимости от их места в слове: в начале, середине, конце. Для изображения гласных звуков в основном алфавите имеется всего три буквы.

Многие просветители народов Востока прекрасно понимали недостатки арабской графики и вели борьбу за изменение системы письма. «Тысячу раз жаль, — писал выдающийся азербайджанский писатель и мыслитель Мирза Фатали Ахундов (1812—1878), — что главные руководители мусульманских народов не могут понять, какую важную роль играет перемена алфавита. Они не могут понять вопроса, который яснее дня. Они согласны с необходимостью провести всякую другую реформу, они согласны проводить железные дороги, телеграфные линии, строить пароходы и всякие сооружения, но не хотят реформировать алфавит, тогда как он является основою всех этих реформ»^[10].

В борьбе за реформу письменности участвовали многие просвещенные деятели зарубежного Востока. Так, в Иране это движение возглавляли выдающиеся деятели культуры Мирза Малькомхан, Али Мухамаджан Увейси, Саид Нафиси.

Малькомхан, в частности, добивался минимального упрощения персидского письма: введения особых букв для обозначения всех гласных персидского языка и раздельного начертания каждой буквы. Но и эти незначительные нововведения натолкнулись на яростное сопротивление реакционного мусульманского духовенства. «Я бился, — писал Мирза Малькомхан, — над этим вопросом более 20 лет, живя в мусульманских странах; я 20 лет искал путей к прогрессу и с каждым шагом находил все новые доказательства того, что исламские народы смогут двигаться вперед по пути прогресса лишь после того, как они решатся приспособить свой алфавит к современной европейской технике»^[11].

Более радикальное решение проблемы предлагал иранский ученый Саид Нафиси. Его проект алфавита полностью базировался на латинской графике. Но и он не был осуществлен, как многие прогрессивные начинания, ни в царской России, ни за рубежом. Лишь в первой социалистической стране стала возможной замена сложных график, недостаточно приспособленных к особенностям конкретных языков.

В 20-х годах многие народы нашей страны перешли на латинизированный алфавит. Первыми выступили ученые Азербайджана, где в 1922 г. был организован специальный комитет во главе с Н. Наримановым для подготовки перехода на новый алфавит. В. И. Ленин придавал большое значение реформе, считая, что «это есть революция на Востоке»^[12]. Вслед за Азербайджаном другие народы также приступили к латинизации алфавита.

В 1925 г. на Второй конференции по просвещению горских народов Северного Кавказа было принято решение о латинизации письменности ингушей, кабардинцев, карачаевцев, адыгейцев, чеченцев. 1 марта 1926 г. по постановлению Президиума Закавказского ЦИКа новый латинский алфавит стал обязательным.

В феврале 1926 г. в Баку состоялся Всесоюзный тюркологический съезд, посвященный вопросам латинизации письменности тюркоязычных народов. В его работе участвовали представители горских кавказских народов Советского Союза. На съезде был создан Центральный комитет нового тюркского алфавита под руководством председателя ЦИК Азербайджана С. Агамалы-оглы (Н. Нариманов умер в 1925 г.).

Спустя два года А. М. Горький с восхищением рассказывал о культурном празднике в Баку, посвященном шестилетней годовщине нового алфавита. «Изумительный старец Самед-ага Агамалы-оглы, президент республики тюрков, инициатор замены арабского алфавита латинским, — рассказывал А. М. Горький, — говорил пламенные речи, как юноша. С законной гордостью он вспоминал, как Владимир Ильич сказал ему: „Латинский алфавит — первый шаг, которым вы начинаете культурную революцию среди тюрков“»^[13]. В. И. Ленин не случайно одобрительно отнесся к идее латинизации письменности. Бережное, уважительное отношение Коммунистической партии и Советского правительства к развитию национальных языков и письменности сочеталось с мерами по облегчению сложного для восприятия широкими слоями трудящихся арабского письма.

Комитет проделал большую работу по латинизации алфавитов, а также по созданию новой письменности на основе латинской графики у некоторых малых народностей. В конце 20-х — начале 30-х годов латинизированный алфавит был принят в Азербайджане и во всех республиках Средней Азии, а также в ряде автономных республик и областей.

Как конкретно это происходило, показывают документы по истории культурного строительства в Киргизии. Решение о переходе было принято на областном научно-педагогическом съезде Киргизской автономной области в мае 1925 г.

В конце 1926 г. на пленуме Исполкома Киргизской автономной области было принято следующее решение: «Учитывая полное преимущество нового киргизского алфавита перед старым, арабским, и основываясь на желании широких масс населения, а также учитывая в этом отношении положительный опыт тюрко-татарских республик, признать необходимым скорейшее введение в Киргизской автономной области новокиргизского алфавита»^[14]. Постепенно к концу 1931 г. арабский алфавит был в Киргизии повсеместно заменен новым, латинским. В этой работе активно участвовал весь народ: создавались кружки и курсы по изучению нового алфавита, собирались добровольные пожертвования.

Такая же картина наблюдалась во всех республиках Средней Азии. Председатель Туркменского ЦИК М. А. Айтаков, выступая на II сессии ЦИК СССР, говорил: «Введение латинизированного алфавита явилось большим толчком для дальнейшего культурного роста Туркмении. Старый, арабский алфавит теперь окончательно похоронен»^[15].

Введение нового алфавита сопровождалось острой идеологической борьбой. В Азербайджане кулаки с благословения духовенства расправлялись с сельскими учителями, внедрявшими в своих школах латинскую письменность. Немало случаев террора в отношении «латинистов» было в Узбекистане. Реакционное духовенство объявило противников арабского алфавита каджарами, т. е. «неверными», так как Коран и «имя самого аллаха» были якобы начертаны арабскими буквами божественной силой. Байманапы, духовенство и их приспешники в Киргизии тоже яростно сопротивлялись ликвидации арабского алфавита, якобы «ниспосланного самим Магометом», или стремились «доказать», что с принятием нового алфавита снизится уровень грамотности коренного населения. Переход к латинскому алфавиту, как замечает историк С. Данияров, «нанес сокрушительный удар по мусульманскому духовенству, использовавшему арабскую письменность как орудие духовного угнетения трудящихся киргизов»^[16].

Следует подчеркнуть, что латинизация, составляющая особый этап в развитии письменностей народов СССР, сыграла положительную роль в культурном и социальном развитии многих народов нашей страны. Письмо на латинской основе сменило несовершенную письменность на арабской, древнееврейской, древнеуйгурско-монгольской графиках. Замена графической основы одновременно означала превращение письменности из орудия религиозной пропаганды в орудие социального прогресса. Латинская графика оказалась намного удобнее (чем названные выше) для создания новых алфавитов.

Встает вопрос: почему не был совершен переход сразу на русскую графическую основу, не было ли ошибкой введение латинского алфавита. Для ответа на этот вопрос необходимо себе представить всю сложность проблемы и конкретные исторические условия, подготовившие этот переход.

Потребовалось определенное время для того, чтобы советские народы осознали и почувствовали совершенно новое для них содержание и значение русской графики. Кроме того, в первые годы Советской власти переход на эту графику мог быть истолкован как рецидив старой, русификаторской политики царизма.

Вот почему Коммунистическая партия и Советское правительство поддержали проявленную на местах инициативу по латинизации старой несовершенной письменности и созданию новых алфавитов на базе латинской графики. 7 августа 1929 г. Президиумом ЦИК СССР и СНК СССР было принято постановление о введении нового, латинизированного алфавита. В постановлении за новым латинизированным алфавитом признавалось «особое культурно-экономическое значение» и подчеркивалось, что эта мера осуществлялась в соответствии «с волеизъявлением рабочих и трудящихся крестьян (декхан) народов арабской письменности Союза ССР»^[17]. Постановление обязало все государственные учреждения и предприятия общесоюзного значения во всех случаях письменного и печатного применения тюркско-татарских языков пользоваться этим алфавитом, прекратить издание на старом (арабском) алфавите, а вузам и научным учреждениям обеспечить использование нового алфавита в преподавательской работе.

15 августа 1930 г. Президиум Совета Национальностей ЦИК СССР принял специальное постановление по докладу Центрального комитета нового тюркского алфавита. В докладе подводились итоги проведения латинизации письменности за 1927—1930 гг. Латинский алфавит, говорилось в постановлении, «одержал полную победу над арабской графикой, охватив 36 национальностей с численностью более 3,5 млн. трудящихся». Латинизация письменности характеризовалась как «мощное орудие культурной революции на Советском Востоке»^[18]. На основе латинской графики издавалось до ста газет, журналов и литература на сорока языках. Отметив ряд недостатков в проведении реформы, было принято решение о переводе комитета из Баку в Москву с тем, чтобы передать его в непосредственное ведение Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР. Таким образом, Центральный комитет нового тюркского алфавита, деятельность которого давно вышла за национальные рамки Азербайджана, был в 1930 г. реорганизован во Всесоюзный центральный комитет нового алфавита при ЦИК СССР (ВЦКНА).

Аппарат ВЦКНА состоял из 29 человек и включал четыре производственных сектора: кавказский, тюркско-татарский, угро-финский и технографический. К 1 января 1935 г. в ведении ВЦКНА находилось около 35 местных комитетов нового алфавита. Это была большая и трудная научная и организаторская деятельность.

ВЦКНА явился научно-организационным центром для решения общих и теоретических вопросов в связи с разработкой новых алфавитов. Огромную роль в этом сложном деле играл опыт выдающихся ученых-языковедов. Именно благодаря их знаниям, эрудиции, таланту в короткий срок была проведена трудоемкая и кропотливая работа по изучению фонетической системы, грамматического строя и словарного состава бесписьменных языков. На Северном Кавказе, в Дагестане разработкой алфавита для аварцев, даргинцев, лаков, лезгин, кабардинцев, чеченцев, адыгейцев и других младописьменных народов руководили Н. Ф. Яковлев и Л. И. Жирков. Крупнейшие тюркологи Е. Д. Поливанов, С. Е. Малов, Н. К. Дмитриев, А. К. Боровков, К. К. Юдахин, Н. А. Баскаков внесли свой вклад в разработку письменности для тюркских народностей. Плодотворно работали в области подготовки новых алфавитов для финно-угорских народов Д. В. Бубрих, В. И. Лыткин, для осетин — В. И. Абаев и др.

Серьезную помощь в этой работе оказал академик Н. Я. Марр. Его роль в разрешении вопросов создания литературных языков для бесписьменных народностей и развития письменности у тех народов, где она делала лишь первые шаги, отмечал журнал «Революция и национальности». Одной из крупнейших заслуг Н. Я. Марра, говорилось в журнале, является «вовлечение им в круг лингвистических исследований бесписьменных языков малых народов и народов, угнетенных при царизме»^[19]. Несмотря на загруженность работой, он руководил многими научными учреждениями. Марр много ездил для собирания материалов на местах, участвовал во многих научных экспедициях, показывая пример многостороннего изучения живых разговорных языков и диалектов. Важное значение имел доклад Н. Я. Марра «Письмо и язык» на I пленуме научного совета ВЦКНА в феврале 1933 г. Большую помощь ВЦКНА оказывали также академики А. Н. Самойлович и И. И. Мещанинов.

Постепенно ВЦКНА и его местные комитеты охватывали все более сложный комплекс проблем, поставленных перед ними развитием языка и письменности народов СССР.

Особо сложным являлся вопрос о письменности на языках народов Севера, которые были почти все бесписьменными.

В XIX в. большая и сложная работа по изучению языков северных народов была проведена группой народовольцев, сосланных на Дальний Восток. В. И. Иохельсон изучал корякский, юкагирский, алеутский языки, В. Г. Богораз-Тан — чукотский, ительменский и ламутский, А. Я. Штернберг — гиляцкий, айнский и, отчасти, гольдский. Они же составили первые — ценные по фактическому материалу и чуждые духу миссионеров и колонизаторов — словари и грамматики этих языков.

По инициативе А. Я. Штернберга и В. Г. Богораза-Тана на северном факультете Ленинградского института востоковедения в 1926 г. начали преподавать национальные языки. Вначале был разработан алфавит на латинской основе для эвенкийского языка, а к 1930 г. — и для других основных языков народов Севера. Еще до этого студенты географического факультета Ленинградского университета, работая учителями и секретарями сельсоветов в северных районах, изучали местные языки. В 1930 г. были созданы Институт народов Севера (ИНС) и при нем Научно-исследовательская ассоциация.

Иногда письменность для северных народов создавали сами учителя, работавшие на далеком Севере. В 1928 г. в Хабаровске был издан букварь нанайского языка («Первая грамота»), составленный Н. А. Липской-Вальронд. В 1930 г. в аркинской школе Охотско-Эвенского национального округа учитель Ткачик составил эвенский (ламутский) букварь на русской графической основе и вел по нему занятия, а в Ногаеве краевед Левин в 1931 г. создал букварь на латинской графике и размножил его в 200 экземплярах. В течение двух лет школы Корякского национального округа вели занятия по этим букварям. Тогда же учителя Корякской культбазы Богданов, Коваленко и Логинов составили корякский букварь.

Научно-исследовательская ассоциация при ИНС привлекла к работе лингвистов, этнографов и студентов. К концу 1930 г. она разработала и представила в ВЦКНА проект единого северного алфавита на основе латинской графики, который был 23 февраля 1931 г. утвержден. В январе 1932 г. на I Всероссийской конференции по развитию языков и письменности народов Севера были обсуждены вопросы создания северных литературных языков, вопросы алфавита, очередные задачи культурного строительства на Крайнем Севере и программы для национальных школ, принят проект создания литературных языков для 14 северных народностей. В мае 1932 г. организовался специальный Комитет нового алфавита народов Севера, а позже — окружные и районные комитеты на местах.

Однако необходимо отметить, что в процессе латинизации алфавитов были допущены ошибки. Создание единого алфавита на латинской основе для большинства народов Севера не оправдало себя и противоречило естественноисторическому развитию тех народов, которые до этого уже пользовались русским письмом. При обсуждении работы Комитета нового алфавита 1 июня 1935 г. Президиум ЦИК СССР обратил внимание на серьезную ошибку, допущенную в его деятельности: были переведены на латинскую графику письменности некоторых народов, до тех пор пользовавшихся русской графикой письма (удмурты, якуты, коми, осетины, калмыки и др.). Комитет нового алфавита возводил латинизацию в «абсолют», считая латинский алфавит «единственно революционным»^[20].

В отчете Восточно-Сибирского обкома ВКП(б) о работе за 1936 г. перед ЦК партии со всей остротой был поставлен вопрос о письменности северных народов, отмечалось, что «единый северный алфавит (ЕСА), выработанный Ленинградским институтом народов Севера на основе латинского алфавита для всех 26 народов Севера, и единый литературный язык (эвенкийский) — плод явно формалистического творчества»^[21]. Север буквально «наводнен» латинизированной литературой, особенно на эвенкийском языке, и эти «латинизированные книги некуда девать». Эвенки не могут пользоваться этими печатными изданиями из-за их «искусственного словотворчества»^[22]. Говорящие на разных диалектах, но почти повсеместно владеющие русским языком, эвенки разбросаны по огромной территории Советского Севера группами от 300 до 2000 человек, поэтому проще и целесообразнее для письменности этой народности взять за основу русский алфавит, чтобы облегчить трудящимся эвенкам овладение письменностью обоих языков — родного и русского^[23].

11 февраля 1937 г. письменность малых народов Севера была переведена на русскую основу.

Функционирование многочисленных младописьменных языков во второй половине 30-х годов выявило, однако, что не все вновь созданные письменности могут развиваться одинаково. Значительные успехи были достигнуты на языках более многочисленных народов (туркмен, киргизов, кабардинцев и черкесов, карачаевцев и балкар, башкир и др.), а некоторые малочисленные народности вовсе потеряли свою письменность.

Однако отсутствие письма на родном языке не означало для народа отсутствие грамотности вообще, так как все малые народности двуязычны (а иногда и трехъязычны) и широко использовали литературный язык какого-нибудь более многочисленного народа. Приводим таблицу литературных языков, которыми пользуются малые народности и этнографические группы, не имеющие письменности на своих языках.

Малые народности	Литературный язык
Севера и Сибири
Алеуты	Русский
Алюторцы	„
Барабинцы	Татарский, русский
Долгане	Якутский, русский
Ительмены	Русский
Камасинцы	Русский, татарский
Кереки	Чукотский, русский
Кеты	Русский
Нганасане	„
Негидальцы	„
Ороки	„
Орочи	„
Саамы	„
Тофалары	„
Удэгейцы	„
Чулымцы	„
Шорцы	Русский, частично хакасский
Энцы	Русский
Юкагиры	„
Кавказа
Агулы	Лезгинский, русский
Айсоры	Русский
Андийцы	Аварский, русский
Арчинцы	„
Ахвахцы	„
Багулалы	„
Бацбийцы	Грузинский
Бежитинцы	Аварский, русский
Ботлихцы	„
Будухцы	Азербайджанский
Гинухцы	Аварский, русский
Гунзибцы	„
Годоберинцы	„
Дидойцы	Аварский, русский
Каратины	„
Кистины	„
Крызы	Азербайджанский
Рутульцы	Азербайджанский, русский
Сваны	Грузинский
Талыши	Азербайджанский, русский
Таты (азербайджанские)	„
Таты (дагестанские)	Аварский (частично), русский
Тиндинцы	Аварский, русский
Удины	Грузинский, азербайджанский
Хваршинцы	Аварский, русский
Хиналугцы	Азербайджанский
Цахуры	Азербайджанский, лезгинский
Чамалинцы	Аварский, русский
Средней Азии
Бартангцы	Таджикский, русский
Белуджи	Туркменский, русский
Ваханцы	Таджикский, русский
Дунгане	Казахский, русский
Ишкашимцы	Таджикский, русский
Орошорцы	Таджикский
Рушанцы	Таджикский, русский
Шугнанцы	„
Ягнобцы	Таджикский
Язгулямцы	„
Прочие
Вепсы	Русский
Ижорцы	„
Караимы	Украинский, русский, литовский
Ливы	Русский, литовский

Переход на русскую графическую основу

Вопрос о переходе на русскую графическую систему был поставлен в результате огромных достижений культурной революции, в которую языковеды внесли свой вклад.

В своей работе «О кооперации» В. И. Ленин подчеркивал, что «для нас эта культурная революция представляет неимоверные трудности и чисто культурного свойства (ибо мы безграмотны), и свойства материального (ибо для того, чтобы быть культурными, нужно известное развитие материальных средств производства, нужна известная материальная база)»^[24]. Создав письменности на многочисленных языках, Коммунистическая партия получила надежные рычаги для подъема культуры ранее отсталых народов. Без этого нельзя было рассчитывать на строительство нового, социалистического общества.

Особенно велики были задачи в области развития культуры в течение второй пятилетки, которая завершала переходной период от капитализма к социализму. Решение проблемы письменностей облегчило ликвидацию неграмотности и дальнейшее развитие народного образования во всех его звеньях, способствуя более интенсивному культурному общению между советскими народами.

К 20-й годовщине Советской власти СССР превратился в основном в страну сплошной грамотности, осуществив тем самым великую историческую задачу. В. И. Ленин писал, что «недостаточно безграмотность ликвидировать, но нужно еще строить советское хозяйство, а при этом на одной грамотности далеко не уедешь. Нам нужно громадное повышение культуры»^[25]. Дальнейшая деятельность работников культуры была связана с развитием культурно-просветительной работы среди трудящихся.

Государство значительно увеличило капиталовложения в культурное строительство, что, наряду с достижением всеобщей грамотности, обеспечило бурный рост всех отраслей культуры. От этого непосредственно зависел рост производства и укрепление материальной базы социализма, что имело особое значение в годы перевооружения советской промышленности на основе новой техники, когда первоочередной стала задача преодоления противоречия между требованиями социалистического производства и уровнем подготовки рабочего класса^[26].

За годы двух первых пятилеток число рабочих и служащих выросло более чем в 2 раза (до 27 млн. чел.)^[27]. Ряды рабочего класса пополнялись в основном за счет пришедших из деревень крестьян, которые в короткий срок должны были пройти большую школу, приобщиться к культуре. В период второй пятилетки в неразрывном единстве повышался технический уровень и квалификация рабочих кадров, росла их общеобразовательная и политическая подготовка и культурно-эстетические запросы.

Особое значение имела культурно-массовая работа в деревне, когда создавалась материально-техническая база колхозов, велась борьба за грамотность, культуру и коммунистическое воспитание. Развернулось строительство школ, клубов, библиотек, организовались колхозно-совхозные театры, художественная самодеятельность.

В национальных республиках формы культурной работы развивались в зависимости от национальных и бытовых особенностей. Так, в Средней Азии появились красные чайханы, в Азербайджане — женские клубы, у народов Севера — красные чумы, яранги, кибитки и т. п. Если до сих пор ощущался недостаток в учительских кадрах, то во второй пятилетке этот вопрос в основном был решен. На культурный фронт были направлены работники народного просвещения — представители многих наций, народностей, это дало возможность резко увеличить число учащихся во всех республиках.

Так, в начале первой пятилетки в РСФСР на 1000 чел. населения приходилось 84 учащихся, а через 10 лет — 187; на Украине — соответственно 88 и 176; в Белоруссии — 102 и 192; в Азербайджане — 82 и 195; в Грузии — 110 и 196; в Армении — 98 и 237; в Туркмении — 37 и 163; в Узбекистане — 36 и 176; в Таджикистане — 18 и 170; в Казахстане — 50 и 179; в Киргизии — 48 и 204 и т. д.^[28] В эти же годы значительное развитие получило высшее образование, были открыты (или восстановлены) университеты в Харькове, Свердловске, Баку, Алма-Ате, Самарканде. К 1938 г. в СССР работали 23 университета.

В процессе культурной революции были сделаны значительные шаги не только к возрождению и расцвету национальных культур, но и к их сближению. В это время становится уже очевидной роль русского языка как средства обмена культурными ценностями и общения между различными народами СССР.

С развитием социалистической культуры народов СССР перед ВЦКНА ставились все более и более серьезные задачи. Местные комитеты нового алфавита, как правило, были еще малоопытны и нуждались в квалифицированном руководстве.

16 июня 1935 г. при обсуждении работы ВЦКНА Президиум Совета Национальностей ЦИК СССР отметил, что разработка важнейших вопросов языков и письменности отстает от требований времени, ведется вяло, принимает затяжной характер, что в деятельности комитета «превалируют кустарные, малоэффективные методы работы»^[29]. Президиум ЦИК СССР 17 августа 1935 г. обязал ВЦКНА «развернуть работу по оказанию систематической помощи национальностям в развитии литературного языка и научной разработке орфографии, терминологии, грамматики и словарей», организовать научную базу ВЦКНА. Институт востоковедения, Институт языка и мышления Академии наук СССР, Институт национальностей ЦИК, правление Союза советских писателей, местные комитеты национальных культур должны были «обеспечить планомерной, регулярной помощью Всесоюзный центральный комитет нового алфавита»^[30].

Было решено превратить комитет нового алфавита во всесоюзный орган по вопросам орфографии, терминологии и письменности, вообще по вопросам развития языка. Состав комитета и его президиум были утверждены Президиумом Совета Национальностей.

Развитию языка и письменности большое внимание уделялось и на местах. В марте 1936 г. ВЦКНА познакомился с деятельностью Чувашского научно-исследовательского института социально-культурного строительства. Институт в Чебоксарах провел значительную работу по упорядочению орфографии и терминологии, издал стабильные учебники по грамматике чувашского языка, осуществил переводы некоторых трудов классиков марксизма-ленинизма, а также общественно-политической, сельскохозяйственной и медицинской литературы, выпустил девять томов «Академического словаря чувашского языка» под редакцией Н. И. Ашмарина. В ноябре 1935 г. в Якутске был организован Институт языка и культуры, который составил несколько орфографических и терминологических словарей.

Многие местные партийные и советские организации отчетливо представляли себе значение вопросов развития языка и письменности для культурного строительства своих народов. «Недостаточная разработанность грамматики удмуртского языка, орфографии, а также бессистемность и случайность в терминологической работе, — отмечал Удмуртский обком ВКП(б) в 1936 г., — задерживают темпы развития национальной культуры, а также создают огромные затруднения в переводческой работе, в особенности в переводах классиков марксизма-ленинизма»^[31].

В 1937 г. была подготовлена научная конференция с обсуждением основ научной грамматики удмуртского языка, терминологии, орфографии, переводов на удмуртский язык. Предварительно на совещаниях партийных работников, агрономов, редакторов, учителей обсуждались спорные вопросы языковой культуры народа, создания словарей.

Советские языковеды внесли большой вклад в развитие теоретического и прикладного языкознания, обогатив этим мировой научный опыт. Одновременно с составлением алфавитов для младописьменных языков они разрабатывали орфографию, ее правила, опираясь на нормы живого языка, учитывая взаимосвязь между ними. В то же время велась большая работа по созданию и развитию терминологии — общественно-политической, научной, технической.

Использование опыта составителей русско-иностранных и иностранно-русских словарей, четырехтомного словаря русского языка под ред. Н. Д. Ушакова, словаря С. И. Ожегова помогло создать двуязычные национально-русские словари. Были изданы национально-русские, русско-национальные, терминологические, орфографические словари. Как отмечает Ю. Д. Дешериев, на разных этапах развития языкового строительства объем и качество этой работы были различными.

Первыми были подготовлены словари: русско-чеченский (1930), осетино-русско-немецкий (1927—1934), русско-таджикский (1934), горномарийско-русский (1934), эвенко-русский (1936), русско-ненецкий (1936), русско-казахский (1942) и др. Все они были небольшими по объему и краткими (за исключением трехтомного осетинского и двухтомного таджикского).

Весь этот комплекс сложной лексикографической работы стал важным государственным делом, одним из необходимых условий осуществления культурной революции.

Характерно, что в ряде мест в результате глубокого анализа хода языкового строительства вскрывались недостатки латинского алфавита. Так, еще в июле 1936 г. лингвистическая конференция, проведенная в г. Улан-Удэ при участии писателей, журналистов и учителей, отметила наряду с успехами в развитии языкознания серьезные недостатки латинизированного алфавита и грамматики, «недостаточный учет существующих норм бурят-монгольского языка и отсутствие отдельных графических знаков для передачи фактически существующих в бурят-монгольском языке звуков»^[32].

Одновременно наблюдалось растущее стремление к изучению русского языка среди народов Советского Союза. Это стремление нашло отражение в деятельности коммунистических партий союзных республик. В Грузии, например, в 30-е годы несколько раз специально обсуждался вопрос о состоянии и мерах улучшения преподавания русского языка в общеобразовательных школах республики. Изучение русского языка было введено в Грузии с 3-го класса начальной школы. Увеличился прием студентов на отделения русского языка и литературы Тбилисского университета, педагогических и учительских институтов.

В решении бюро Адыгейского обкома ВКП(б) от 30 октября 1937 г. говорилось, что абсолютное большинство адыгейцев овладело грамотой на основе знания русского языка. Если в 1927 г. в школах Адыгеи русскому языку обучалось 1788 детей, то через десять лет — 10 903^[33].

На первом съезде КП(б) Киргизии в 1937 г. подчеркивалось, что судьбы киргизского народа связаны с русским пролетариатом, со всем Советским Союзом. И поэтому «мы должны приобщиться к общесоюзной культуре и осваивать вершины этой культуры. Это возможно только при условии, если мы будем изучать в совершенстве русский язык»^[34].

Тот же вопрос рассматривался и в отчетном докладе на VIII партсъезде КП(б) Узбекистана. Перед коммунистами-узбеками ставилась задача «изучать русский язык — язык большевизма, средство общения с другими народами и усовершенствования национальных кадров в области научных и технических знаний»^[35]. Овладение русским языком, вопреки сопротивлению буржуазных националистов, приводило к усилению роста национальных кадров, к их скорейшему формированию, а значит — и к развитию национальной социалистической культуры.

Заслуживает особого внимания высказывание Н. К. Крупской по поводу преподавания русского языка в национальных школах^[36]. Н. К. Крупская писала, что буржуазные националисты под разными предлогами усиленно загораживали батракам и беднякам доступ к русскому языку, а великодержавные шовинисты, по сути дела, помогали местному национализму. Высказывания Н. К. Крупской свидетельствуют о партийной нетерпимости ко всякому проявлению национал-шовинизма, отвечают потребностям самой жизни и сохраняют свое значение и поныне.

В. И. Ленин еще до революции писал о важности изучения всеми народами нашей страны русского языка. При этом он неразрывно связывал это изучение с установлением тесного общения, братского единства народов и подчеркивал главное условие этого изучения — добровольность.

Осуществление ленинских принципов национальной политики, свободное развитие каждой нации на основе самоопределения, рост ее государственности, укрепление экономики, развитие культуры, постепенное формирование социалистических наций сопровождалось укреплением связи всех советских народов между собой и особенно с русским народом во всех областях государственной, хозяйственной, культурной и общественной жизни. Но потребовалось определенное время для того, чтобы советские народы осознали и почувствовали совершенно новое для них содержание и значение русского языка и русской письменности как формы общения со старшим братом в единой социалистической семье равноправных народов.

В развитии первого в истории многонационального социалистического государства ведущую роль играли постоянная помощь и поддержка, оказываемые русским народом каждому народу нашей страны в социалистическом строительстве, особенно в решении одной из основных задач переходного периода — подготовке собственных кадров для народного хозяйства и культуры. В этих условиях русский язык и русская письменность становились орудием социалистического строительства для всех народов, орудием, помогающим скорейшему осуществлению социализма, формой межнационального общения.

При этом нельзя забывать и еще одного важного явления, присущего процессу социалистического строительства: в ходе организации новой жизни в быт народов входит все больше новых слов и терминов, перешедших из русского языка и являющихся интернациональными. В. И. Ленин говорил о слове совет, ставшим близким и понятным миллионам людей на Земле. За годы Советской власти вместе с коренной перестройкой экономики, культуры, быта обогатился словарный запас всех народов не только за счет общего прогрессивного развития, но прежде всего за счет взаимного общения и введения новых понятий и терминов, в первую очередь свойственных современной эпохе. Таковы интернациональные слова: социализм, коммунизм, идеология, делегат, коммунист, комсомолец, пионер, а также русские слова нового времени: ударник, колхоз и др.

Интересен в этом плане пример сравнительного анализа передовых статей газеты «Социалистический Казахстан», проведенного казахским историком С. Баишевым. В передовой статье газеты от 5 мая 1924 г. на тысячу слов приходилось 236 новых слов и терминов^[37].

Русская графика облегчала усвоение этих интернациональных терминов. Именно поэтому в процессе формирования национальных кадров, укрепления всех средств и форм межнационального общения возникло стремление к переходу на русскую графику письма. Оно диктовалось прежде всего интересами экономической и политической целесообразности. Латинский алфавит, который в первые годы строительства национальных культур сыграл свою положительную роль, теперь искусственно суживал и затруднял межнациональное общение всех народов СССР. Однако этот переход мог быть осуществлен только при условии, что каждый народ осознает практическую необходимость замены письменности без какого бы то ни было давления извне.

Первыми (еще в 1936 г.) перешли на русскую письменность кабардинцы. XIV партийная конференция Дагестана в 1937 г. приняла решение о введении нового алфавита на русской основе. Отмечалось, что такой переход явится «могучим средством дальнейшего политического и культурного подъема трудящихся масс Дагестана и наиболее быстрого и полного овладения ими всеми завоеваниями социалистической культуры народов Советского Союза; еще более усилит неразрывный союз трудящихся Дагестана с русскими и другими народами…»^[38]. Это решение особо важно для такой многонациональной республики, как Дагестан.

В октябре 1937 г. Адыгейский обком ВКП(б) в специальном решении подчеркивал, что на данном этапе латинизированная основа письменности уже не способствует дальнейшему развитию культуры и перевод алфавита на русскую графику «приблизит адыгейский народ к революционной культуре великого русского народа».

В Туркмении инициативу в переводе на русскую графику письма проявили учителя туркменских школ Ашхабадского района, которые обратились по этому поводу с письмом к правительству республики в январе 1939 г.

В мае того же года на совещании интеллигенции, созванном по инициативе Азербайджанского филиала Академии наук СССР и правления Союза советских писателей республики, был обсужден вопрос о переводе алфавита на русскую графику. После широкого обсуждения этого вопроса трудящимися республики вторая сессия Верховного Совета Азербайджанской ССР приняла решение с 1 января 1940 г. начать работу по переходу на новый алфавит.

В течение 1937—1940 гг. был осуществлен переход на русскую графику письма народов Средней Азии, Поволжья, Дагестана, Азербайджана (Армения и Грузия сохранили свои прежние алфавиты). В эти годы были составлены своды орфографических правил, изданы учебники, подготовлены программы обучения на родном языке. Повсеместно создавались курсы, на которых учителя, работники печати, почтово-телеграфные работники и другие служащие овладевали новым алфавитом, была перестроена полиграфическая база и т. д.

Этот переход не мог не вызвать некоторых осложнений, неизбежных при осуществлении такого трудного дела: пришлось заново переводить на новую графику не только азбуки, но и книги, периодическую печать, газеты. Этими объективными трудностями объясняется некоторое снижение темпов ликвидации неграмотности во многих национальных республиках в рассматриваемый период.

Наряду с соблюдением, как правило, единой русской графической основы, при построении новых алфавитов народов СССР самым внимательным образом учитывалось своеобразие звукового состава соответствующих национальных языков. Известно, что латинский алфавит по своему составу беднее русского (он состоит из 26 букв, многие из которых дублируют друг друга). Если при латинской графике письма использовалось сверх этих букв еще около 70 знаков для различных языков народов СССР, то при переходе на русскую графику письма с 33 основными буквами дополнительно стали применять около 50 букв.

Процесс перехода на русскую графику письма был завершен в конце 30-х — начале 40-х годов. Одновременно интенсивно развиваются национальные литературные языки, совершенствуется письменность, растут и укрепляются научные учреждения, занимавшиеся этими проблемами. Стремление к переводу письменности на русскую графику в 30-е годы было наиболее рациональной формой для развития собственной национальной культуры и в то же время проявлением интернационального единства советских народов.

Таким образом, складывание письменности советского содружества народов прошло три этапа. На первом — в годы революции — действовали старые алфавиты, оставшиеся в наследство от дореволюционной России, однако уже и в то время русский алфавит был реформирован согласно новым демократическим требованиям культуры. Второй этап знаменовался переходом тюркоязычных и некоторых других народов на латинскую графику письма и созданием письменности для большинства бесписьменных народов. В конце 30-х годов осуществляется третий этап развития письменности этих народов — переход на русскую графическую основу.

Главной отличительной чертой этой сложной и кропотливой работы является то, что она была проведена на основе свободного волеизъявления народов, под руководством Коммунистической партии и Советского государства, сумевших организационно и материально обеспечить этот процесс, сплотить и направить деятельность научных сил, придать языковому строительству необходимый размах, соответствующий темпам и задачам осуществления культурной революции в нашей стране.

Глава II. Языковое развитие в СССР на новом этапе

Действие закона развития наций в условиях буржуазного общества впервые раскрыл В. И. Ленин в работе «Критические заметки по национальному вопросу» (1913), где он писал: «Развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе. Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т. д. Обе тенденции суть мировой закон капитализма»^[39].

Ключ к пониманию двух тенденций в национальном вопросе нужно искать прежде всего в диалектике развития производительных сил и производственных отношений^[40].

Развитие советских наций и расцвет культуры народов СССР

При социализме значительно увеличиваются возможности развития двух тенденций в национальном вопросе, заложенные в производительных силах и усиливающиеся социалистическими производственными отношениями. Новые производственные отношения, не отягощенные классовым и национальным гнетом, способствуют небывалому усилению как тенденции развития всех наций, больших и малых, так и тенденции их всестороннего сближения.

В буржуазном обществе, где характерной чертой национальных отношений является угнетение одних народов другими, различные классы по-разному влияют на развитие национальной жизни и ломку национальных перегородок. По своей интернациональной природе рабочий класс ускоряет и облегчает развитие наций и их сближение. Средняя и крупная буржуазия больше всего заинтересована в эксплуатации других народов.

При социализме отсутствие национального гнета и утвердившиеся отношения равенства, дружбы народов ускоряют как развитие, так и сближение наций. Нельзя недооценивать (наряду с могучими факторами социально-экономического порядка) также большое значение для процессов сближения такого фактора, как психология людей.

В капиталистическом обществе политика насильственного навязывания одним народам языка и культуры других народов порождает стремление во что бы то ни стало сохранить национальную специфику со всеми ее и прогрессивными, и реакционными элементами. В обществе, свободном от национального гнета, наоборот, народы охотно отказываются от отживших форм и добровольно воспринимают наиболее прогрессивные элементы культуры других братских народов.

Тенденция развития и тенденция сближения наций при социализме представляют собой две взаимодополняющие стороны единого процесса развития национальных отношений. Каждая нация и народность развивается, с одной стороны, развертывая свои внутренние потенциальные возможности, а с другой — используя достижения других наций и народностей.

Две тенденции не только не исключают, но и дополняют друг друга. Таким образом, формулы «через расцвет наций к их тесному сближению» и «всестороннее сближение наций на основе их расцвета» отражают различные стороны единого процесса развития национальных отношений. В социалистическом обществе в корне меняются социальное содержание, направление и последствия действия двух этих тенденций: они способствуют укреплению и развитию многонационального социалистического государства.

Эти теоретические положения можно было бы проиллюстрировать примерами развития национальных отношений в любом регионе нашей страны. Возьмем Среднюю Азию и Казахстан и проследим за современными процессами национального развития и сближения наций этого региона.

В многонациональных среднеазиатских республиках численно не всегда преобладает основная национальность. Так, узбеки составляют 62,2% населения своей республики, таджики — 53,1, киргизы — 40,5, туркмены — 60.

В многонациональном Казахстане казахи составляют лишь 29,6% всего населения, хотя абсолютная численность казахов, как и других народов республики, существенно выросла за 20 лет (с 3101 тыс. чел. в 1939 г. до 3622 тыс. в 1959 г.). В 40—50-е годы здесь наблюдался особенно большой приток русских, украинцев и представителей других наций и народностей, что в основном было связано с перебазированием на восток многих промышленных предприятий из центральных районов страны в годы Великой Отечественной войны. Позднее приток переселенцев еще более усилился благодаря бурным темпам нового промышленного строительства в Казахстане и освоению целинных и залежных земель.

Население Средней Азии и Казахстана говорит на многочисленных языках, относящихся к разным языковым семьям и группам. Больше половины населения (55%) говорит на тюркских языках: казахском, узбекском, киргизском, туркменском, каракалпакском, уйгурском, татарском и др. В этом регионе сосредоточено более половины всего тюркоязычного населения СССР.

Из других языковых семей главное место занимает индоевропейская — точнее, две ее группы: восточнославянская и иранская.

В среде многонационального населения Средней Азии и Казахстана в условиях социалистического строя происходят интенсивные этнические процессы; с одной стороны, развиваются и становятся все более монолитными крупные нации, в составе которых прежние мелкие локальные и родо-племенные группы теряют следы своей былой замкнутости и обособленности; с другой — с местным коренным населением сближаются вкрапленные в разные районы группы национальных меньшинств, давно усвоившие язык окружающих их узбеков, таджиков или другого местного населения и ставшие двуязычными. Некоторые мелкие группы, с давних пор поселившиеся в Средней Азии и Казахстане и частично уже утратившие свои прежние языки, восприняв вместо них в качестве родного язык узбеков или таджиков (среднеазиатские цыгане, среднеазиатские арабы и др.), постепенно сливаются с этими нациями.

В среде социалистических наций протекают непрерывные этнические процессы. Как показывают исследования этнографов, они развиваются в нескольких направлениях^[41].

В составе крупных наций растворяются их этнографические группы, которые обычно представляют собой локальные группы населения того же этнического корня, обособившиеся в прошлом из-за исторических, природно-хозяйственных условий или по другим причинам и сохранившие местные диалекты и некоторые самобытные черты культуры. Этнографические группы нередко представляют собой по своему генезису прежние племена и роды (особенно у тюркоязычных народов), которые, несмотря на многовековое существование по соседству или в составе классовых рабовладельческих и феодальных обществ, сохраняли родовые традиции и черты патриархально-родового быта еще накануне Октябрьской революции. Эти внутренние этнические перегородки в период консолидации социалистических наций стерлись, исчезла замкнутость локальных групп, живущих в горах, пустынях, потеряло свое реальное значение родо-племенное деление. Социалистические нации, таким образом, достигли более высокого общего уровня этнического развития.

В первые годы Советской власти, когда процесс формирования социалистических наций в нашей стране только начинался и особенно слабо проявлялся на ее окраинах, сознание принадлежности к определенной этнографической группе еще нередко преобладало у многих народов СССР над их национальным самосознанием, что отразилось в материалах тогдашних переписей населения. В переписи 1926 г. мы видим еще много родо-племенных групп. Так, часть узбеков (так называемые полукочевые узбеки) сохраняла родо-племенное деление. Помимо собственно узбеков (численностью 3905 тыс. чел.), переписями 1917 и 1926 гг. были отдельно учтены такие этнографические (родо-племенные) группы узбекского народа, как тюрки, общая численность которых превышала 60 тыс. чел. (в Ферганской долине их насчитывалось около 24 тыс. чел.), кипчаки (33,5 тыс. чел.), курама (50 тыс. чел.). Все они, хотя и были узбекоязычны, считали себя обособленными от узбеков; в частности, ферганские тюрки даже в паспортах в графе «национальность» обычно проставляли свое племенное название.

В материалах переписи 1959 г. кураминцы уже не фигурируют, так как окончательно слились с узбеками. Из кипчаков Ферганы назвали себя так всего около 100 чел. В то же время к группе тюрков причислили себя (главным образом в Фергане и Самаркандской области) немногим более 4 тыс. чел. Как показывают этнографические исследования, проводившиеся экспедициями Института этнографии АН СССР и Академии наук Узбекской ССР в Ферганской долине, былая обособленность родо-племенных узбекоязычных групп, по существу, уже исчезла и окончательная победа их национального самосознания как узбеков не вызывает сомнений.

Происходит и другой этнический процесс: сближение и слияние с крупными нациями издавна живущих в их окружении национальных групп — малых народов и национальных меньшинств. Как уже было сказано, постепенно сближаются с таджиками и воспринимают их язык мелкие припамирские народности: язгулямцы, рушанцы, шугнанцы, ваханцы и др., населяющие Горно-Бадахшанскую автономную область. В материалах переписи 1926 г. эти мелкие группы не были отражены. В 1939 г. они составили в общей сложности 38 тыс. чел. При переписи 1959 г. они уже не отмечены как обособленные этнографические группы, все назвали себя таджиками по национальности. Интересно отметить, что многие из шугнанцев, рушанцев, ваханцев, бартангцев, язгулямцев, баджуйцев своим родным языком назвали таджикский.

Устойчивое сохранение местных языков и некоторых этнографических различий в культуре отнюдь не отрицает реально происходящий прогрессивный процесс сближения с таджиками этих некогда совершенно оторванных от всего мира мелких, затерявшихся в высокогорных долинах этнографических групп; сближение происходит на основе таджикского языка, широко распространенного в среде припамирских таджиков, чему способствует интенсивное общение с равнинными районами Таджикистана, крупное промышленное строительство, рост культуры, переселение части жителей горных районов в долины и др.

Все более сближаются с узбеками и таджиками, теряя свою национальную обособленность, среднеазиатские арабы, цыгане, уйгуры и др. Частично с узбеками, частично с казахами сливаются группы каракалпаков, живущих за пределами Каракалпакской АССР. Подобные же процессы, при полном равноправии всех национальных групп населения независимо от их численности, наблюдаются и в других республиках.

Третье направление этнических процессов связано с общим ростом подвижности населения, интенсификацией межнациональных связей. Оно характеризуется усилением смешения населения разных национальностей — и, в частности, ростом числа смешанных браков, что убедительно свидетельствует об ослаблении былых религиозных и бытовых националистических предрассудков. Рост межнациональных связей в многонациональных городах и сельских областях отражается также на языковом развитии, материальной и духовной культуре.

Наконец, наблюдается еще один этнический процесс, выражающийся в возрастании региональных связей между некоторыми издавна живущими на смежных территориях нациями. Эти территории составляют по этнографической классификации крупные историко-этнографические области — такие, как Средняя Азия (четыре республики), Прибалтика (три республики), Закавказье (три республики) и др. Общность природно-географических и хозяйственно-бытовых условий, исторических судеб, издавна возникшие и все более усиливающиеся ныне экономические и культурные связи составляют благоприятные исторические предпосылки, способствующие сближению этих групп наций.

Собранный этнографами обширный материал показывает, что формы национальной культуры не окостеневают, а совершенствуются, что в период социализма отпадают устаревшие, не соответствующие современности формы и возникают новые. В процессе развития культуры и быта народов СССР национальные и интернациональные черты и традиции гармонично сочетаются.

Процесс культурного обмена и взаимообогащения распространяется на явления духовной жизни — такие, как литература, театр, изобразительное искусство, народное прикладное искусство и устное народное творчество. Яркие и самобытные национальные формы современной культуры и быта каждой социалистической нации включают прогрессивные традиции, имеющие перспективы развития в будущем и развивающиеся не изолированно, а в тесном контакте и взаимодействии с формами культуры и быта всех наций Советского Союза.

Большое значение для процессов сближения народов имеет миграция населения, которая в Советском Союзе (как и в других странах социализма) носит качественно иной характер, нежели в капиталистических странах. Там это обычно связано с классовым или национальным гнетом. В СССР миграция населения представляет собой плановое перераспределение рабочей силы по территории страны, производимое с целью более рационального размещения производительных сил, с целью широкого освоения природных богатств в слабозаселенных районах.

Уже в годы первых пятилеток в густонаселенных, преимущественно сельскохозяйственных районах Европейской части СССР, по мере механизации сельского хозяйства высвобождалось немало трудоспособного населения, которое направлялось в промышленные районы Европейской части СССР, Урала, Сибири, а также в многоземельные районы юга Сибири, Казахстана и Средней Азии. По имеющимся данным, с 1926 по 1939 г. на Урал, в Сибирь и на Дальний Восток переселилось свыше 3 млн. чел., в среднеазиатские республики — 1,7 млн., в Московскую область — 3,5 млн., в Ленинградскую — 1,3 млн. и т. д.^[42]

Великая Отечественная война вызвала новую волну миграций из западных областей СССР на восток, включая Урал и Сибирь. После войны часть переселенцев осталась на месте, устроилась и обжилась. Приток населения в восточные и юго-восточные районы усилился за последние годы благодаря новостройкам, освоению новых земель и т. д. В результате, при росте численности населения в целом по СССР с 1939 г. по 1959 г. на 9,5%, число жителей Урала увеличилось на 29%, Западной Сибири — на 28, Восточной Сибири — на 34, Дальнего Востока — на 70, Казахстана — на 53, Средней Азии — на 30%^[43].

Разумеется, передвижение населения из одних районов необъятной страны в другие не могло не сказаться на национальном составе краев, областей и национальных республик, интернационализируя и без того многонациональный состав их населения.

Как пример возьмем Узбекистан, который, кстати сказать, не входит в зону магистральных путей миграции населения за последние десятилетия. Если на территории Узбекской ССР в 1926 г. зарегистрированы представители 91 национальности, то по переписи 1959 г. эта цифра возросла до 113. Но что еще более характерно, удельный вес населения некоренного происхождения в Узбекистане поднялся с 9,5% в 1926 г. до 25,4% в 1959 г. В составе населения Узбекской ССР в 1959 г. численность русских по сравнению с 1926 г. увеличилась в 4,5 раза. Выросло намного также число украинцев и белорусов. А если взять другие неславянские народы, то их численность возросла на 523,5% (осетин — в 48 раз, марийцев — более 36, коми — более 30, татар волжских — 14,4, чувашей — более 13, мордвы — более 9, молдаван — в 8 раз и т. д.). По переписи 1959 г. в составе населения Узбекской ССР зарегистрированы представители таких национальностей, как удмурты, алтайцы, агулы, лакцы, табасаранцы, таты, шорцы, гагаузы, тувинцы, хакасы и др., которых не было в республике в 1926 г. В то же время численность узбеков в РСФСР увеличилась за этот же период более чем в 31 раз^[44]. Подобные процессы характерны и для остальных республик и областей^[45], а в Казахстане, на Алтае, в Сибири и некоторых других районах страны, разумеется, они протекают еще более бурно.

Процессы сближения советских социалистических наций происходят во всех сферах экономической и культурной жизни народов.

В экономике сближение происходит благодаря действию общих закономерностей развития социалистической экономики, представляющей собой достояние всех народов СССР. Большое значение в этом отношении имеет помощь более развитых наций экономически менее развитым нациям и народностям.

Происходящий процесс взаимовлияния и взаимообогащения национальных культур базируется на едином социалистическом содержании культуры советских народов, которое по своей сущности интернационально, т. е. народы СССР одновременно имеют национальную и интернациональную культурную общность. Единая социалистическая культура развивается в исторически сложившихся национальных формах, которые не окостеневают, а взаимно влияют друг на друга. Поэтому наряду с их дальнейшим развитием, несомненно, происходят и будут также впредь происходить процессы взаимовлияния самих национальных культур.

Общеизвестен марксистский тезис о слиянии нации и их культур в далеком коммунистическом будущем. Но было бы неверным усматривать в наблюдавшихся фактах сближения наций симптомы уже «начавшегося слияния наций и их ассимиляции». В условиях социализма происходят лишь процессы консолидации и слияния самых малочисленных (одноаульных) народов (этнографических групп) с большими нациями. Широко известны факты слияния отдельных этнографических групп и малых народностей Кавказа, Средней Азии, Крайнего Севера с более многочисленными народами, о чем уже частично было сказано.

При социализме коренным образом изменились условия, в которых происходит развитие и функционирование многочисленных языков. Все языки (как и их носители) в социалистическом обществе равноправны. Однако это не значит, что языки выполняют одинаковый объем общественных функций. По тем или иным причинам (количество носителей, наличие и давность появления письменности и др.) у различных языков разный объем функций.

Как и социалистические нации и народности, языки в своем развитии взаимообогащаются и в определенных областях (лексика, стилистика) сближаются. Однако существует коренное отличие между характером сближения наций и их культур, с одной стороны, и характером сближения языков, с другой.

Если перспективой сближения наций и их культур в отдаленном будущем может быть их полное слияние, то процессы сближения языков относительны и не могут привести к их полному слиянию. Это зависит от специфических особенностей самих языковых структур.

Взаимодействие языков и межнациональный язык

Процессы развития и сближения наций не могут не влиять на языковое развитие. Более того, лишь на их фоне, с учетом их специфики можно достаточно глубоко раскрыть многие явления, происходящие в многочисленных языках народов СССР.

Прежде всего, от характера взаимоотношений самих народов зависит и характер взаимодействия их языков. Поэтому не может быть одинаковым взаимоотношение языков в условиях антагонизма наций и в условиях дружбы народов. Выше мы рассмотрели специфические особенности развития социалистических наций и народностей, для которых нормой взаимоотношений стали пролетарский интернационализм и дружба народов. Шаг за шагом снимаются политические, идеологические и психологические барьеры, воздвигнутые между народами за предшествующие исторические эпохи. Сообразно этому взаимодействие языков носит характер благотворного взаимовлияния, взаимообогащения, а в функциональном отношении — характер взаимопомощи и «разделения труда».

Национальные отношения складываются из разнородных компонентов, представляющих собой экономические, социальные, идеологические и психологические явления. Каждый структурный элемент системы национальных отношений по-своему включается в общий процесс взаимовлияния и взаимообогащения наций. В производственной жизни, в материальной культуре этот процесс развивается быстрее, в духовной, в особенности в языковой, — медленнее.

Язык, будучи всесторонне связанным с жизнью нации (народности), имеет свою специфику и относительную самостоятельность в своем развитии и взаимодействии с другими языками. Несомненно, большую роль играет степень структурной и генетической близости взаимодействующих языков. Однако на взаимодействие языков общественные условия оказывают несравненно большее влияние, чем фактор сходства и различия языков. Что касается интенсивности процессов взаимодействия и взаимообогащения, то она всецело зависит от интенсивности процессов обмена материальными и культурными ценностями между народами, от степени интернационализации различных сторон жизни наций и народностей.

Только в этом социологическом плане можно понять сущность и характер таких сложных явлений, как взаимодействие и взаимообогащение языков.

Под взаимодействием языков обычно понимают все возможные разновидности взаимовлияния, взаимопроникновения двух и более языков и диалектов, заимствования каким-нибудь одним языком различных языковых фактов из других языков, а также результатов контактирования языков в разные периоды^[46]. Содержание термина «взаимодействие языков» охватывает все языковые явления, обозначаемые обычно терминами «языковая смена», «смешение языков», «скрещивание языков», «суперстрат» и т. д.

Все эти термины по своему содержанию у?же, чем термин «взаимодействие языков». Еще в 1926 г. Л. В. Щерба отмечал: «Понятие „смешение языков“ — одно и самых неясных в современной лингвистике, так что, возможно, его и не следует включать в число лингвистических понятий, как это сделал А. Мейе»^[47]. Щерба предлагал заменить этот термин термином «взаимное влияние языков».

Взаимное влияние языков имеет большое значение для их развития. Выдающиеся лингвисты отводили этой проблеме особую роль. Так, Г. Шухардт писал: «Среди всех тех проблем, которыми занимается в настоящее время языкознание, нет, пожалуй, ни одной столь важной, как проблема языкового смешения (имеется в виду взаимовлияние языков. — М. И.). Она должна быть подвергнута тщательному изучению прежде всего там, где имеются наиболее благоприятные условия как для наблюдения самого процесса смешения, так и для научного его изучения»^[48].

В зависимости от конкретных исторических условий процессы взаимодействия языков могут проходить по-разному.

Результатом усиленных языковых контактов, в какую бы эпоху они ни происходили, как правило, было взаимообогащение, т. е. усвоение определенных лексических элементов, усиливавших выразительные возможности языков. Но процесс взаимообогащения особенно характерен для социалистического общества, где языковые контакты происходят в обстановке национального равноправия народов и расцвета литературных языков.

В социалистическом государстве взаимообогащение из стихийного процесса становится управляемым. Бурный рост и расцвет национальных языков требует выбора оптимальных вариантов и наиболее перспективных путей их развития.

Взаимообогащение — процесс двусторонний, т. е. это такой вид взаимодействия языков, при котором обогащаются все контактирующие языки. При этом объем вклада одного языка в другой (или другие) может быть неодинаковым. Языки с наибольшим общественным значением, более развитыми литературными традициями и разнообразной терминологией обычно вносят больший вклад в развитие других языков, чем получают от них сами. Типичным примером в этом отношении могут служить многие старописьменные языки национальных республик нашей страны, взаимодействующие с местными младописьменными, бесписьменными языками и диалектами. Скажем, такие языки с древними литературными традициями, как армянский, грузинский, таджикский, значительно обогатили лексику языков малочисленных соседних народов с более молодой письменностью (или вовсе не имеющих письменности на родном языке).

Другая особенность процесса взаимодействия заключается в его исторической определенности. Это значит, что характер взаимодействия двух (или нескольких) данных языков может с течением времени претерпевать определенные изменения. В зависимости от конкретных исторических условий сила воздействия одного языка на развитие другого зачастую резко меняется. Общеизвестно, например, что в нашу эпоху из русского языка и через него в другие языки народов СССР попадает гораздо большее количество слов, чем из них в русский. Однако в разные периоды своего развития и сам русский впитал немало слов из других языков.

К сожалению, еще недостаточно изучены вопросы, связанные с обогащением русского языка в процессе взаимодействия с языками соседних народов — тюркских, иранских, кавказских, финно-угорских и др. Как показывают исследования, наиболее ранние языковые контакты славян происходили с иранскими, финскими (в первых веках нашей эры) и тюркскими племенами (в V—VII вв.). Выделяют несколько периодов в истории обогащения русского языка, каждый из которых имеет свои специфические особенности^[49].

1. I—VIII вв. н. э. (до образования Киевской Руси) характеризуется широким проникновением в язык восточных славян древнеиранских, финских, адыгских и тюркских лексических элементов.

2. IX—XII вв. (Киевская Русь) — развитие русско-иранских, русско-финно-угорских, русско-кавказских, русско-тюркских языковых связей.

3. XIII—XV вв. — период монгольского нашествия, когда отмечено воздействие языка Золотой Орды, через которую шли также заимствования из арабского, персидского, монгольского и более древних: из санскрита, китайского, тибетского и пр.

4. XVI—XIX вв. — период присоединения к России народов бывшего Казанского, Астраханского, Сибирского, Крымского ханств, Средней Азии и Кавказа. Новые интенсивные контакты привели к новым заимствованиям.

5. Период после Октябрьской революции.

Особенно значительное место занимают тюркские заимствования, которые проникли в русский язык в разные периоды из других языков и диалектов. По своей тематике тюркские заимствования относятся к самым различным лексическим пластам русского языка. Ср. например:

а) явление природы и географические понятия: буран, бархан, такыр, курган;

б) растения: карагач, тал, тут, саксаул, шафран, инжир, алыча, кунжут и др.;

в) животный мир: архар, джейран, киик, сайга и др.

г) административно-социально-экономическая терминология: меджлис, хан, эмир, есаул, мирза, аксакал, базар, мулла, муфтий, казий, коран, аллах, газават, дервиш, имам, ишан, гяур, мазар, шариат, адат, шейх, халиф, минарет, мечеть и др.;

д) поселения, дом и домашняя утварь: кишлак, аул, очаг, сандал, мангал, кизяк, пиала, кумган, кетмень, арба, аркан, камча;

е) одежда: халат, тулуп, чалма, паранджа;

ж) пища, напитки: плов, кавардак, шурпа, катык, бешбармак, манты, кумыс, айран, кокчай, щербет;

з) косметика: хна, амбра, сурьма и др.

В русском языке почти нет непосредственных заимствований из монгольских языков (если не считать диалектных инфильтраций в пограничных с Бурятией и Калмыкией районах). Об этом свидетельствует и фонетический облик имеющихся в русском монгольских корней, проникших через тюркские языки. Все эти слова выступают в звуковом оформлении тюркского языка (кыпчакский с уйгурским элементом), являвшегося в период монгольского нашествия на Русь официальным как устным, так и письменным языком.

Общие тюркско-монгольские корни имеют такие слова, как каймак, карий, бугай, ясак, темляк, маклак, кочерга, курень, бунчук, буран, тесьма, очаг, кайма, кутерьма, буза, бурый и др., выступающие, однако, в тюркском фонетическом оформлении. Это же можно сказать о явных собственно монгольских словах нукер (дружинник), мерин, ямщик, вошедших в русский язык через тюркское посредство.

Однако отдельные исследователи (например, Т. А. Бертагаев) выдвигают положение о непосредственном заимствовании ряда монгольских слов, например: мерин, конь, кочерга, богатырь, караул, орда, тесьма, таран, капкан, есаул, ясак, ярлык, ямщик, тайга, яга, конура, волдырь, Ирга и др.^[50]

Влияние финно-угорских языков больше всего ощутили севернорусские диалекты, но и литературный язык воспринял некоторое количество слов. Прежде всего, это топонимы, такие, например, как: Кама, Пермь, Вологда, Рязань, Урал и др. Финно-угорское происхождение имеют почти 50% названий рек и озер северной и средней части России. В литературный язык вошло сравнительно небольшое число финно-угорских слов, например: камбала, карбас, кулига, лох, лямка, палтус, пахтарь, пурга, сайда, салака, семга, сиг, сорога, таймень, тундра, хариус, нерпа, шуга, ягель и др.

Значительно большее количество заимствований финно-угорского происхождения в говорах и диалектах. Так, в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера их насчитывается 315 (включая слова западнофинского происхождения)^[51]. Отдельные слова, разумеется, попали и в литературный язык (невод, тундра, пельмени, и др.).

В русском языке прочно осели молдавские слова, усвоенные в результате тесных взаимоотношений между восточнороманскими (молдавский и румынский) и славянскими народами^[52]. Эти слова в большинстве своем обозначают скотоводческие понятия: брынза, кошара, муругий (о животных рыже-бурой или буро-черной масти), папуша (пачка, связка сухих листьев), цыгейка, арнаут (ополченец войск гетеристов; добровольный ополченец), слуга, гальбин (старинная молдавская золотая монета), каруца (молдавская телега). Эти и другие молдавские заимствования широко использованы в произведениях Гоголя, Пушкина, Л. Толстого, Шолохова и др.

Несомненен и факт проникновения в русский язык лексики украинского и белорусского народов. Однако далеко не все случаи заимствования можно определить, так как генетическая и структурная близость не всегда позволяет отделить «свое» от «чужого». Тем не менее уже выявлены десятки таких заимствований, например украинские: вареники, бублики, черевички, хутор, хата-лаборатория, пятисотница, девчата, дивчина, хлопец, парубок, косовица и др.

Обогащение русского языка за счет других языков народов СССР, вопреки утверждениям некоторых языковедов, не пройденный этап. Местные русские диалекты, как и прежде, испытывают влияние национальных языков соседних народов. Как показывают последние исследования, заимствуемые слова чаще всего бывают связаны с топонимикой или предметами и специфическими понятиями данного народа.

Например, в пределах Бурятской АССР и Читинской области много мест, гор, рек, озер, протоков, долин, урочищ, сел, приисков, охотничьих и сельскохозяйственных угодий носят нерусские названия. Нерусские названия в Забайкалье, безусловно, даны бурятами и эвенками^[53]. Характерно, что местные русские не осознают уже иноязычное происхождение сотен заимствованных слов и выражений.

Существует ряд других аналогичных исследований местных русских диалектов^[54]. В них выявлены интересные закономерности, свидетельствующие о непрекращающихся процессах взаимодействия русских диалектов с местными языками. Усвоенные диалектами слова выступают как часть обычной диалектной лексики, являющейся источником дальнейшего пополнения богатств литературного языка.

В настоящее время можно считать общепринятым положение о том, что в результате проникновения заимствованных слов язык не только не теряет своей национальной самобытности, но и совершенствуется. Однако в прошлом существовали концепции, согласно которым заимствованные слова лишали языки их национального колорита.

Еще А. С. Пушкин в 1825 г. в статье «О предисловии г-на Лемонте к переводу басен Крылова» писал: «Г-н Лемонте напрасно думает, что владычество татар оставило ржавчину на русском языке. Чуждый язык распространяется не саблею и пожарами, а собственным обилием и превосходством»^[55].

Говоря о заимствованиях в русском языке, необходимо отметить обширные лексические пласты, усвоенные из различных зарубежных языков. Как указывают проведенные языковедами исследования, различные группы иностранных слов проникали в русский язык в разные эпохи и из разных языков. При этом, в зависимости от конкретных исторических событий и взаимоотношений русского народа с другими, поток заимствований из одних языков усиливался, а из других, наоборот, убывал^[56].

Процессы взаимодействия и взаимообогащения языков народов СССР за последние десятилетия характеризуются особыми закономерностями.

Во-первых, заимствуемая лексика в основном утверждается через литературный язык, хотя и через устную речь (в особенности диалектную) по-прежнему продолжается усвоение иноязычных слов. Именно литературный язык благодаря печати, радио, телевидению становится главной ареной процессов взаимообогащения языков.

Во-вторых, основные процессы взаимообогащения языков народов СССР приобретают, если так можно сказать, «централизованный» характер. Это значит, что из ограниченных, локальных, эти процессы становятся неограниченными благодаря русскому языку. Если раньше речь могла идти в основном о взаимообогащении языков соседних народов, то теперь богатства многочисленных языков, попадая в русский, могут быть далее усвоены другими языками. На эту роль русский язык, вобравший в себя богатства и многих зарубежных языков, выдвинула сама история.

Русский язык — родной язык многомиллионного русского и близкородственный язык украинского и белорусского народов. В силу исторических особенностей развития нашей страны знание русского языка издавна распространено и среди других наций и народностей. Будучи языком наиболее развитой нации, оказавшейся во главе революционных преобразований в нашей стране и заслужившей любовь и уважение всех других народов, русский язык стал, естественно, превращаться в язык общения и сотрудничества всех народов социалистического государства, по мере того как усиливались экономические и производственные межнациональные связи, интенсифицировалась интернационализация населения, стирались психологические преграды, расцветали братская дружба, доверие и взаимопомощь.

В дружной семье советских народов русский язык стал средством обмена опытом коммунистического строительства, средством приобщения каждой нации к культуре и достижениям других наций, прежде всего к революционным традициям и богатейшей культуре русского народа, к подлинникам бессмертных творений В. И. Ленина, к шедеврам русской литературы, к трудам ученых, развивающих самую передовую в мире науку и технику, а также и к мировым достижениям. В этих условиях русский язык все более становится фактически родным языком или «вторым родным языком» большинства советских людей. Особая роль русского языка сделала его одним из основных источников обогащения национальных языков.

Влияние русского языка на многие языки народов СССР своими корнями уходит в глубокую древность. Оно было довольно сильным и до революции. «Но есть глубокая принципиальная разница между прежним, дореволюционным влиянием русского языка на языки соседних народностей и между влиянием русского языка на языки народов СССР в наше время.

Сходства и соответствия в языках Страны Советов, обусловленные воздействием русского языка, проявляются: 1) в расширении сферы влияния русских, особенно новых, советских выражений, в калькировании их; 2) в стремительном распространении советизмов, в их движении из одного языка в другой; 3) в освоении основного фонда интернациональной лексики через посредство русского языка; 4) вообще в усилившейся тенденции к языковой интернационализации, в особенности к советской языковой интернационализации…»^[57]

Наиболее быстро развивающимся разделом словарного состава любого литературного языка в Советском Союзе является терминология. В большинстве языков советских народов 70—80% новых научно-технических, общественно-политических, учебно-педагогических и других терминов составляют заимствования из русского языка и через него из других языков. Таким образом, проблема развития терминологии литературных языков имеет прямое отношение к вопросам о роли русского языка в развитии языков советских народов, о месте русских лексических заимствований в словарном составе языков народов СССР.

Влияние русского языка по-разному сказывается на других литературных языках, что во многом связано с давностью литературных традиций тех или иных языков.

В старописьменных языках — таких, как украинский, армянский, грузинский, азербайджанский, узбекский, таджикский, литовский, латышский, эстонский и др., — еще до революции сложилась довольно богатая терминология. Поэтому они меньше нуждались в заимствовании терминов, чем младописьменные (аварский, башкирский, лезгинский, кабардино-черкесский, чеченский, ингушский, карачаево-балкарский, адыгейский, каракалпакский, алтайский, хакасский и др.).

Младописьменные языки заимствовали из русского и через его посредство тысячи слов и терминов из самых различных областей общественной жизни:

а) общественно-политические термины: партия, совет, колхоз, вождь, совхоз, социализм, коммунизм, съезд, философия и др.;

б) термины, связанные с производством: бригада, звено, веялка, сортировка, ледянка, поток и т. д.;

в) названия учреждений: институт, техникум, педучилище, совнархоз, поликлиника, книготорг, филиал (Академии наук), райком, райисполком, сельсовет и др.;

г) виды транспорта: автобус, самолет, такси, катер, паровоз, автомобиль и др.;

д) военные термины: танк, колонна, миномет, лейтенант, майор, маршал, катюша, старшина и т. д.;

е) меры веса, длины и т. п.: тонна, грамм, литр, пол-литра, метр, километр, сантиметр и др.;

ж) наименования профессий: шофер, летчик, тракторист, комбайнер, механик, монтер и др.;

з) глаголы, связанные с развитием промышленности и сельскохозяйственной науки и техники, и т. д.

Разумеется, заимствованные из русского (и через него) слова и термины осели в языках по-разному. Входя в активный состав словаря, они не могли не адаптироваться под влиянием внутренних законов конкретных языков. В этом отношении характерно деление всех заимствований на два больших пласта — дореволюционный и послереволюционный (советский).

Например, в осетинском языке к первой группе относятся слова: стъол (стол), скъапп (шкаф), пец (печь), скьола (школа), дохтыр (доктор), къабуска (капуста), къантор (контора), къамис (комиссия), сара (сарай), цай (чай) и т. д. Эти слова сейчас подчиняются семантическим, морфологическим и фонетическим законам осетинского языка. На них полностью распространяются также все орфографические правила, предназначенные для исконно осетинских слов.

Вторая группа заимствований образует довольно обширный круг слов (главным образом терминов), усвоенных осетинами за годы Советской власти. Эта группа слов охватывает важнейшие понятия из самых различных областей материальной и духовной деятельности человека, например: совет, колхоз, партия, коммунист, большевик, автономи, трактор, комбайн, касс?, коллективон, советон, колхозон, коммунистон, революцион, поэм?, ямб, рифм?, музык? и т. п.

Особенностью заимствованных в советское время слов является то, что в их фонетическом облике не произошло больших изменений. Во многих из них явно чувствуются фонетические явления, которые не присущи осетинскому языку. К таким явлениям можно отнести прежде всего наличие в заимствованных словах целой группы фонем, не характерных для осетинского: э, ж, ш, щ, ы и ряда мягких согласных (например: эпох?, коэффициент, жюри, журнал, маршал, шахм?тт?, щетк?, Щедрин, промышленность, вымпел, стиль, Горький, Харьков, вольт и т. д.). Произношение этих звуков обычно приближается к русскому.

Заимствованные слова, как правило, сохраняют русское ударение, хотя оно часто не совпадает с осетинским.

Исходя из всей совокупности фонетических особенностей заимствованных в советское время слов и учитывая их многочисленность, в принятой орфографии установлены особые правила их правописания. Русские слова и интернациональные слова и термины, вошедшие в осетинский язык в советский период, принято писать без изменения в основах, т. е. в русском орфографическом написании, при этом они принимают осетинское грамматическое оформление: коммунист, элеватор, редакци, революцион, бригад, орфографи, кинотеатр, партизан, коллективизаци и т. д. Оговаривается, что в некоторых именах и названиях сохраняются и окончания: Александрия, София, Византия, Афины, Горький и т. д.

В отличие от исконно осетинских слов, в заимствованиях перед группами согласных в начале заимствованных слов протетический гласный звук не пишется; то же самое и между группами согласных в основе слова: трактор, центр, студент, стан, министр, тактик? и т. д.

Фамилии, имена и отчества лиц других национальностей пишутся так, как они оформляются в языке-источнике: Александр Сергеевич Пушкин, Алексей Максимович Горький, Николай Васильевич Гоголь и т. д. Однако допускается и другое написание: Александр Сергейы фырт Пушкин, Алексей Максимы фырт Горький, Николай Василийы фырт Гоголь и т. д.

Старописьменные языки также обогатились и продолжают обогащаться за счет заимствований из русского, что позволяет ученым говорить о формировании общего лексического фонда языков народов СССР.

Разумеется, процессы взаимообогащения не ограничиваются одной лексикой, хотя наиболее четко и действенно проявляются именно здесь. Они, кстати сказать, и наиболее изучены.

Определенные сдвиги происходят под влиянием русского языка также в звуковом строе языков. Только они менее заметны, и их толкование нередко вызывает споры среди специалистов.

Несколько более очевидно влияние русского языка на синтаксис и развитие стилистических систем (в особенности младописьменных языков). К сожалению, и эти проблемы все еще ждут глубокого научного изучения.

Становление общего интернационального лексического фонда

Процессы сближения наций и народностей в экономической и культурной жизни имеют большие перспективы и в коммунистическом будущем могут привести к полному единству, которое вберет в себя все самое лучшее, самое прогрессивное, что есть у народов.

На пути к сближению находятся и национальные языки. Однако структура языка, ее специфические особенности таковы, что процессы сближения здесь относительны и не могут привести к слиянию языков. Относительность этих процессов проявляется и в том, что по-разному они сказываются на различных сторонах языка. Больше всего сближение проявляется в словарном составе, где уже за годы Советской власти образовался общий лексический фонд всех литературных языков народов СССР^[58].

Основу общего лексического фонда составляет так называемая интернациональная лексика, или интернациональная терминология, о характере и границах которой пока нет единого мнения^[59].

Интернациональная лексика — это обширный терминологический пласт, охватывающий понятия из области политики, культуры, науки, техники, искусства и представленный в нескольких наиболее развитых языках. Разумеется, по своему внешнему оформлению (фонетическому и морфологическому) слова могут и не совпадать. Но их основы, как правило, легко распознаются в различных языках. Сохраняется также их основное лексико-терминологическое значение.

В подавляющем большинстве интернациональные слова имеют древнегреческое или латинское происхождение. Это объясняется той ролью, которую классические языки сыграли в истории развития культуры.

В средние века латинский язык считался международным языком. Он был также языком науки и церкви. Вплоть до XVIII в. им пользовались при написании ученых сочинений. Даже в наше время в некоторых университетах сохраняется традиция в торжественных случаях обращаться к латыни. Латинские слова широким потоком хлынули в языки Западной Европы. Они по-разному и в разной степени осваивались в различных языках. С XIV в. в Западной Европе проявляется интерес к древнегреческому языку, знакомство с которым в Восточной Европе, в частности на Руси, произошло гораздо раньше. Это было своеобразной реакцией на засилие схоластической науки, пользовавшейся латынью.

Латинские слова проникали в русский, как правило, из других языков (французского, английского, немецкого и др.). Что касается греческих слов, то они усваивались как из первоисточников, так и через посредство старославянского языка, особенно интенсивно в связи с введением на Руси христианства.

На материале латинского и древнегреческого языков образуется множество новых слов и в нашу эпоху, например: автомобиль, телефон, телевизор, телеграф и др.

Кроме слов греко-латинского происхождения, в интернациональную терминологию вошла небольшая группа арабских слов, связанных с математикой, астрономией и химией: алгебра, алгоритм, цифра, азимут, алкалоиды, алкоголь, ализарин и др. Арабское происхождение имеют и некоторые другие слова, например: арабески, адмирал.

В музыкальной терминологии много итальянских слов: альт, баркарола, виолончель, интермеццо, канцона, каватина, мандолина, фортепиано, бемоль, клавесин и т. д.; в спортивной — английских: спорт, футбол, волейбол, бокс, хоккей, баскетбол, ринг, аут и т. д.; в морской — голландских: док, компас, рейд, фрегат и т. д.

Интернациональная лексика заняла прочное место в русском языке, в словаре которого насчитывается до 10% заимствований. Она представлена во всех отраслях современной культуры, науки, техники, искусства, политики. Интернационализмы стали неотъемлемой составной частью терминологии русского языка, которая в своей основе опирается на ресурсы общенародной речи.

Интернациональную терминологию русского языка разные авторы классифицируют по-разному. Так, Ю. А. Бельчиков определяет^[60] следующие группы: 1) терминология общественных наук (в том числе политическая); 2) терминология естественнонаучная; 3) терминология техническая (в том числе специальная), тесно переплетающаяся с терминологией естественнонаучной.

Каждая из указанных групп может далее подразделяться на лексические подгруппы в соответствии с установившейся системой наук, дисциплин, специальностей, профессий и т. д. Например, в терминологии общественных наук можно выделить: а) термины политические — партия, класс, коммунизм, социализм, пролетариат, демократия, конституция и др.; б) философские — материализм, материя, диалектика, метафизика, идеализм, агностицизм, гносеология и др.; в) литературоведения и этики — литература, эстетика, критика, поэзия, лирика, проза, драма, комедия, трагедия, драматургия, театр, романтизм, классицизм, реализм, композиция, метафора, ямб, хорей, эпитет, фабула, сюжет и др.; г) языковедческие — грамматика, лингвистика, семантика, лексика, синтаксис, фонетика, морфология, фонема, стилистика, парадигма, синтагма, субъект, перфект, инфинитив, фонология и др.; д) юридические — юстиция, кодекс, нота, ратификация, экспертиза, меморандум и др.; е) политической экономии — экономика, капитал, кризис, базис и др.

Следует четко разграничивать интернациональную терминологию, необходимую для полноценного развития и функционирования современного языка, в том числе русского, и тот ненужный балласт иностранных слов, которыми зачастую загромождают свою речь некоторые люди.

Речь идет о необходимости бороться с ненужным и неуместным употреблением иностранных слов. Что касается заимствованной интернациональной терминологии, то она прочно усвоена русским языком и не воспринимается как «чужая».

Русский язык является не только распространителем иностранной лексики, но и активно содействует ее обогащению.

Еще до Октябрьской революции из русского языка вошли в интернациональную лексику такие слова, как нигилизм, нигилист, фагоцит, а также большевик, совет, хвостизм, ликвидатор и др.

После революции появился ряд слов, которые обозначают явления и понятия советской действительности, а также технические открытия и новшества, родиной которых явился Советский Союз. Интернациональный характер приобрели такие советизмы, как ленинизм, колхоз, комсомол, мичуринец, коминтерн, стахановец, агробиология, гибридизация, коллективизация, тракторист, комбайнер, автоблокировка, автобаза, индустриализация, агротехника, парторганизация, ударник, пятилетка, агитатор, бригада, план, комиссар, спутник, лунник и др.

Русский язык вносит огромный вклад в распространение интернациональной лексики и терминологии. Так, по свидетельству Л. Андрейчина, в болгарский язык через посредство русского проникла и проникает международная культурная терминология, в основном из древнегреческих и латинских элементов^[61]. Речь идет о таких словах, как революция, конституция, конференция, цивилизация, прокламация, культура, температура, структура, фигура, цензура, варваризм, эгоизм, деспотизм, дуализм, студент, агент, темперамент, директор, профессор, ревизор, музыка, минерал, экватор, меридиан, полюс, плюс, минус, минимум, микроб, автор, министр, секунда, миллион, миллиард и др.

Об аналогичных русских заимствованиях в чешском языке говорит также Ф. Травничек^[62].

Но особенно много интернационализмов попадает через русский в языки народов СССР, где они, «обрастая» другими лексическими пластами, образуют общий словарный фонд языков советских народов. Границы последнего трудно очертить достаточно четко, как и границы интернационального лексического фонда. Однако общий лексический фонд языков народов СССР более обширен, более компактен, что во многом зависит от сплоченности самих советских наций и народностей, от однотипных условий их развития и духовного единства.

Наряду с интернациональной лексикой в общий лексический фонд языков народов СССР попадают многочисленные слова и термины, отражающие состояние и развитие советской социалистической экономики и культуры.

Общий лексический фонд включает также немало слов, взятых из разных языков народов СССР и распространяющихся через русский язык. Это — различные слова, обозначающие специфику быта разных народов: мацони, чанах, лаваш, пиала, паранджа, арык, чайхана, аксакал, акын, шашлык, бастурма, инжир, изюм. Сюда же входят многочисленные названия народов и местностей: осетины, балкарцы, чуваши, марийцы, грузины, сваны, чукчи, Кахетия, Алтай.

Увеличению вклада национальных языков в общий лексический фонд в значительной степени способствуют переводы произведений национальных писателей на русский язык, с которого они вторично переводятся на другие национальные языки. Советский читатель знает уже немало имен больших писателей и поэтов — таких, как Шота Руставели, Тарас Шевченко, Джамбул Джабаев, Коста Хетагуров, Дмитрий Гулиа, Сулейман Стальский, Расул Гамзатов, Муса Джалиль, Чингиз Айтматов, Кайсын Кулиев и др.

Нельзя, однако, представлять дело таким образом, будто слова из основного словарного фонда в одном и том же фономорфологическом виде функционируют во всех языках. В таком случае они не входили бы в ткань национальных языков, а представляли бы собой нечто чуждое духу конкретных языков. Общая лексика существует в соответствующем (фонетическом и морфологическом) обрамлении национальных языков, составляя неотъемлемую часть их словарного состава. Поэтому в зависимости от структуры каждого данного языка и слова общего фонда будут оформлены по-разному^[63].

С другой стороны, общий лексический фонд не обязательно должен отражаться во всех языках одинаково. Как правило, он в более значительной степени представлен в младописьменных языках, которые нуждались в более срочном пополнении лексики и терминологии из-за отсутствия богатых литературных традиций. Старописьменные языки, наоборот, накопили известный терминологический запас, на базе которого в большинстве случаев из собственного языкового материала строились и многие новые термины, что не могло не приводить к определенным сдвигам во всей лексической системе^[64].

Закономерности развития общего лексического фонда таковы, что он и в дальнейшем будет пополняться и укрепляться. Это явление прогрессивное, так как находится в полном соответствии с тенденцией постоянного сближения всех наций и народностей нашей страны. С другой стороны, наличие общего фонда лексики не только не мешает, но в значительной мере способствует развитию всех национальных языков, являясь неисчерпаемым источником, откуда пополняют свою терминологию многочисленные национальные языки в процессе своего развития.

* * *

Языковое строительство и взаимообогащение явились теми рычагами, благодаря которым за годы Советской власти литературные языки народов СССР удалось поднять на невиданный уровень развития. Однако сама возможность и необходимость расцвета языка заложена в социальных условиях их существования, в бурных процессах экономического и культурного подъема советских социалистических наций и народностей.

В нашей стране — одной из самых многонациональных в мире — решение национального вопроса имело принципиальное значение. В кратчайшие исторические сроки ликвидирована вековая отсталость многих народов, которые, минуя капиталистическую стадию развития, из феодальных народностей преобразовались в социалистические нации и народности. Этот беспримерный в истории скачок стал возможным благодаря марксистско-ленинской идеологии, дружбе и взаимопомощи народов СССР.

Только в обстановке взаимопомощи могли быть достигнуты замечательные успехи советских народов в области экономического и культурного строительства. Особенно разительны достижения отсталых в прошлом колониальных окраин царской России — таких, как районы Средней Азии и Кавказа.

Расцвет экономики в СССР способствовал достижению социалистическими нациями и народностями грандиозных успехов в области культуры. Четверть всей мировой книжной продукции издается в нашей стране на 64 языках народов СССР, а также на различных иностранных языках. Советский Союз стал передовым государством по насыщенности высшими и средними учебными заведениями. Это относится ко всем национальным республикам. Если, например, на территории Средней Азии до революции не было ни одного высшего учебного заведения, то в 1968 г. в вузах Узбекистана обучалось 104,7 тыс. чел., Казахстана — 176,1 тыс., Киргизии — 40,6 тыс., Таджикистана — 37,9 тыс., Туркмении — 24,6 тыс.

Происходящее на базе социализма возрождение наций и народностей, расцвет их экономики и культуры с исторической неизбежностью ведет к развитию и расцвету национальных литературных языков.

Языковое развитие различными учеными зачастую понимается по-разному. Не имея возможности остановиться на всех точках зрения, напомним, что понятие «развитие языка» раскрывается в двух планах: в так называемом внутриструктурном и социологическом, функциональном. В первом случае обычно речь идет о тех имманентных изменениях, которые в разные исторические эпохи наблюдаются в грамматическом строе языка и в его лексике. В социологическом аспекте рассматриваются функциональное развитие языков и те процессы в языковом строе, которые обусловлены социальными факторами. В данном случае нас интересует социологическое понимание понятия «развитие языка».

Язык функционирует и развивается в тесной взаимосвязи с обществом. Возникнув как историческая необходимость, язык призван отвечать тем требованиям, которые предъявляет к нему общество. С другой стороны, он отражает состояние общества и активно способствует его прогрессу. В этом диалектическая связь языка и общества.

В качестве критерия при определении развитости языка берется состояние самого общества. Не может быть развитым язык народа, который сам находится на сравнительно низкой ступени общественного прогресса. И, наоборот, язык цивилизованных наций не может быть неразвитым (исключения могут иметь место при двуязычии).

Таким образом, под «развитым языком» понимается язык, являющийся средством общения такой исторически сложившейся общности людей, которая соответствует наиболее высокому уровню производства, науки, техники, культуры и общественно-политической жизни, достигнутому человечеством в данный исторический отрезок времени^[65].

По своим внутренним качествам нет развитых и неразвитых языков. Скажем, наличие или отсутствие грамматического рода, большого количества падежей, тех или иных звуков и т. п. не свидетельствует о степени развитости языка. К тому же в процессе функционального развития в структуре языка происходят определенные изменения.

Основным показателем степени развитости языка служит его лексика. В ней, как в зеркале, отражается состояние общества. Это и понятно, ибо слова не появляются, если нет необходимости выразить соответствующие понятия. Так, словарь племенных языков отражал круг понятий, необходимых в соответствующем коллективе. Количество слов языков народностей уже намного больше в связи с расширением круга понятий, необходимых при общении данного коллектива. Языки современных цивилизованных наций имеют богатый словарный состав, отражающий достигнутый передовой частью человечества уровень развития промышленности, техники, науки, общественно-политической жизни, культуры и т. д.

Другим показателем развитости языка является его стилистическая дифференциация. Так, в неразвитых бесписьменных языках мы находим в основном разговорно-бытовой и фольклорно-сказочный стили. В литературных языках передовых наций существует широко развитая система различных стилей: художественный, публицистический, научный, официально-деловой и др.

Таким образом, степень развитости языка непосредственным образом связана с широтой функций, которые он выполняет, т. е. с развитием нации (народности и т. д.). Однако роль общества не сводится к составлению некоего фона, на котором происходят процессы эволюции языка. Оно в состоянии осуществить активное вмешательство в развитие языка вплоть до воздействия на его структуру. В частности, результатом подобной активной деятельности являются многочисленные литературные языки.

Структура языка и его общественные функции находятся в тесной связи друг с другом. Но эта связь является односторонней, так как структура не оказывает заметного влияния на характер и объем функций языка. Структурное развитие представляет собой процесс изменений в строе языка в целом или в отдельных сторонах его. Такое развитие не всегда можно назвать «прогрессом». В то же время функциональное развитие языка — всегда прогресс, так как речь идет о расширении возможностей общения — основного предназначения языка.

Процесс развития главной функции языка как средства коммуникации складывается из совокупности изменений его частных общественных функций, взаимодействия последних, распределения и перераспределения сфер использования различных форм существования языка в общественной жизни.

Формами существования языка В. А. Аврорин считает разговорно-бытовой язык с его членением на территориальные и социальные диалекты и жаргоны, наддиалектное койнэ, особый культовый язык, литературный язык в устной и письменной разновидностях, язык межнационального общения, вспомогательный искусственный язык, единый общечеловеческий язык будущего^[66]. В. А. Аврорин определяет также различные сферы использования языка: семейное общение, общение внутри производственного коллектива, в пределах населенного пункта, на разного рода собраниях, в школьном обучении всех ступеней, каналы массовой информации (печать, радио, телевидение, кино, лекционная пропаганда), литературное творчество, сфера науки, религии, общегосударственного и местного делопроизводства, личная переписка, общение внутри одноязычного коллектива, общение между разноязычными людьми и коллективами, общение с машинами (речевое управление).

Вопросы функционального развития языка впервые поставили советские языковеды. Характерно, что именно советские языковеды — свидетели бурного развития многочисленных языков социалистических наций и народностей — стали разрабатывать эту важнейшую социолингвистическую проблему.

Разумеется, социология языка не ограничивается функциями языков. Она шире и включает все вопросы, вытекающие из связи языка и общества, включая влияние общества на языковую структуру. Тем не менее функциональное развитие языков стоит в центре социолингвистических проблем. Это положение особенно важно для советского языкознания, которое призвано не только изучать происходящие процессы, но и по возможности прогнозировать пути их дальнейшего развития, исходя из учета потребностей коммунистического строительства в нашей многонациональной стране.

Под функциональным развитием языка обычно понимают процесс совершенствования языка как средства общения и расширения сфер его использования.

Предположим, на том или ином языке впервые начали издавать учебники для начальной школы. Это означает появление новой сферы употребления данного языка. Разумеется, из года в год язык учебников и речь учителей будут совершенствоваться. Появятся новые термины, некоторые старые термины отомрут, станут привычными специфические обороты речи и т. д. Таким образом, эти две составные части понятия «функциональное развитие языка» (совершенствование функционирования и расширение сфер использования) находятся в тесной связи друг с другом.

Следует подчеркнуть, что функциональное развитие не есть нечто, присущее языку имманентно. Новые сферы употребления появляются как результат развития самого общества. Совершенствование языка также происходит в процессе его функционирования в обществе. Таким образом, функциональное развитие языка всецело и полностью зависит от развития самого коллектива людей, общества, говорящего на данном языке.

Состояние функционального развития языка зависит от конкретно-исторических условий его существования, т. е. от социально-экономического уровня общества, уровня этнического его развития (племя, народность, нация), наличия или отсутствия государственности и ее формы, численности народа, компактности его расселения и характера социально-экономических и культурных связей с другими народами, наличия и давности литературных традиций и др.

В зависимости от перечисленных факторов, различных их сочетаний встречаются самые различные варианты функциональной развитости языков. Описать даже основные типы функциональных вариантов языков — дело весьма сложное. Поэтому обычно составляют тот или иной реестр основных сфер употребления языка, по которому можно с известной долей приближения к истине судить о состоянии функциональной развитости языка. При этом особое внимание уделяется «иерархии» сфер. Это значит, что берут самые очевидные, самые простейшие сферы употребления языков (язык семейного быта) и по восходящей линии доходят до максимально широкой сферы употребления в международном общении. Сопоставительное изучение сфер употребления языка в различные периоды может дать точную картину функционального развития того или иного языка.

Можно составить разные варианты схем с разным количеством пунктов и разным их расположением. Применительно к современному состоянию языкового развития подобная схема наглядно может показать сравнительную функциональную характеристику того или иного языка. Так, ягнобский или многие памирские языки, употребляемые только в быту, в функциональном отношении менее развиты, чем, например, курдский литературный язык или осетинский, на которых ведется определенная общественно-политическая и другая деятельность. Но сфера употребления таджикского языка еще шире, так как он еще используется в многочисленных общественно-политических и государственных учреждениях, на нем ведется обучение не только в средней школе, но и преподавание в вузах и т. п.

Схемы различных сфер употребления могут быть с успехом использованы при исследовании функциональной динамики языка, для чего необходимо эту схему применить к различным диахроническим срезам, — и сопоставление покажет, как проходили процессы функционального развития данного языка.

Нашей схемой можно воспользоваться при сравнительной характеристике функционального развития двух или большего числа языков. Для этого применительно к каждому языку «заполняется» несколько схем, причем хронологически для всех языков надо брать одни и те же годы. Сравнительно-сопоставительный анализ объективных данных не может не показать процессы функциональных сдвигов каждого языка и разницу в темпах функционального развития различных языков в те или иные периоды.

К сожалению, методика изучения функционального развития языков все еще не разработана достаточно точно. Предлагаемые различными авторами методы исследования нуждаются в тщательной проверке, на которую потребуется немало времени и усилий. А потребности науки и практики растут. Поэтому пока что преобладают методы непосредственных наблюдений, которые не раскрывают основные закономерности функционального развития языка.

Литературные языки народов СССР за последние полвека прошли путь, равный их многовековому развитию в дореволюционный период. Как пишет А. С. Чикобава, «поливалентность грузинского языка за все пятнадцать веков его существования не проявлялась так всесторонне, как за последние 40 лет благодаря национальной политике Советской власти»^[67].

Стремительное расширение общественных функций старописьменных и, в особенности, младописьменных языков — основной итог их развития за последние десятилетия.

Одной из наиболее характерных особенностей развития старописьменных языков в советский период следует считать широкую демократизацию литературного языка, который перестал быть достоянием узкого круга интеллигенции и обслуживает широкие народные массы. За годы Советской власти эти языки начали употребляться в новых сферах государственной и политической жизни, всеобщего народного образования, в бурно развивающихся науке и технике, а также на радио, в кино, театре, телевидении и т. д.

В соответствии с расширением общественных функций появились и развились различные функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный.

Расцвет литературных языков, их демократизация и ориентировка на устную народную речь неизмеримо подняли их значение в общественной жизни народов, повысили их авторитет. Литературные языки обогатились за счет диалектов, усилив одновременно процессы нивелировки диалектных различий, что в свою очередь способствовало консолидации советских социалистических наций.

Еще более разительные перемены произошли за последние полвека в младописьменных языках. За годы Советской власти была создана письменность на 50 языках.

Если до революции языки этих народов употреблялись главным образом в сфере патриархального, примитивного производства и быта, то за годы Советской власти эти языки стали отвечать многочисленным новым жизненным потребностям. Ныне общественные функции большинства младописьменных языков выражаются в том, что на них: а) создана значительная художественная литература; б) выходит периодическая литература (газеты, журналы, альманахи); в) ведется обучение в начальной, иногда даже в неполной средней школе; г) функционируют национальные театры и театральные труппы; д) осуществляется радиовещание, телевидение; е) проводится значительная хозяйственная, государственная и общественно-политическая деятельность; ж) нередко младописьменные языки употребляются в деловой и частной переписке.

Определенные сдвиги произошли и в бесписьменных языках. Особенно это сказывается на их словарном составе, в который не могут не проникать новые слова, отражающие изменения в жизни самих народов. Однако крайняя малочисленность носителей этих языков (нередко от нескольких сотен до нескольких тысяч) и потребность во все более интенсивном общении разных народов друг с другом привели малые народности к сплошному двуязычию (и многоязычию).

Значение языкового строительства не ограничивается функциональной стороной развития языков, хотя оно само по себе чрезвычайно важно и, пожалуй, представляет собой конечную цель. Многие процессы, происшедшие и происходящие в грамматическом строе, лексике, стилистике литературных языков, связаны со значительным расширением общественных функций этих языков, активным вмешательством общества в стихийный ход языкового развития.

Для иллюстрации этого положения приведем материал иранских литературных языков — таджикского, осетинского, курдского, которые дают представление о трех характерных типах языкового развития в Советском Союзе: таджикский литературный язык обслуживает союзную республику; осетинский — автономную республику и область; курдский — советских курдов, которые, будучи разбросанными незначительными группами среди более многочисленных народов (в Армении, Азербайджане и Туркмении), не имеют своей собственной автономии. Наряду с историческим прошлым, и это обстоятельство не могло не сказаться на своеобразии функционального развития трех языков.

Подобно языкам некоторых других мусульманских народов, в таджикском языке преобладала до революции арабизированная терминология, чуждая народной речи. Сама жизнь потребовала ориентации на русскую и европейскую культуру. Поэтому пришлось преодолеть тенденции, исходящие от ислама, и в дальнейшем развитии лексики и терминологии широко использовать ресурсы народной таджикской речи, а также русскую и интернациональную терминологию.

В осетинском и курдском языках проблема развития лексико-семантических систем сводилась в основном к поискам правильной пропорции при использовании собственных языковых ресурсов и заимствовании новых слов и терминов. Хотя были допущены отдельные крайности, в общем процесс был направлен по верному руслу. Кроме того, в каждом из них — осетинском и курдском — имеется много специфических черт, имеющих отношение как к прошлому, так и к современному состоянию и конкретным путям дальнейшего развития самих языков. В частности, в осетинском языке, обладающем более широкими общественными функциями, процессы терминотворчества происходили интенсивнее и приняли более широкий размах, чем в курдском. К тому же на развитие осетинской лексики большое влияние оказывают русский язык и, отчасти, грузинский (в Южной Осетии). В то же время курдский литературный язык, наряду с русским, испытывает влияние также армянского.

Для фонетического развития литературного языка большое значение имеет оптимальное решение вопросов графики и орфографии. Вот почему они были поставлены чрезвычайно серьезно в первые же годы Советской власти.

Начало культурной революции застало иранские литературные языки в различном состоянии. Таджики пользовались арабским письмом; осетины использовали русскую графику, а курды до революции не имели своей письменности.

Деятельность по усовершенствованию старых и созданию новых алфавитов, которая в первые годы Советской власти составляла основу языкового строительства, захватила и ираноязычные народы. Таджики, как и многие другие народы, заменили в 20-е годы арабскую графику на латинскую, что, бесспорно, сыграло большую роль в деле культурного подъема народа. В те же годы осетины перешли на латинизированный алфавит. Однако это было менее оправданно, так как уже существовала довольно совершенная письменность на основе русской графики. Курды получили письмо на армянском алфавите.

Произошел еще ряд переходов от одного алфавита к другому, прежде чем утвердились ныне существующие письменности на основе русской графики. Последовательность смены график была следующей. В таджикском: арабский — латинский — русский; в осетинском: русский — латинский — русский (в Южной Осетии: русский — латинский — грузинский — русский); в курдском: армянский — латинский — русский.

Происходящие в иранских языках за годы Советской власти фонетические процессы связаны главным образом с уточнением диалектной базы литературных языков. Ориентация на народную речь, которая, естественно, распадается на диалекты и говоры, замедляет окончательное определение орфоэпических норм литературных языков. Кроме того, она требует усиленной работы по нормализации общелитературного правописания и произношения.

Почти все изменения, происшедшие в морфологии таджикского литературного языка в течение последних десятилетий, можно объяснить влиянием разговорной речи. Наиболее важным в этом отношении можно считать развитие сложноглагольных перифрастических образований видовременно?го нюансирующего значения. В говорах они получили распространение с давних пор, однако классический литературный язык от них оберегали.

Несколько иную картину представляют осетинский и курдский литературные языки, которые с самого начала строились на базе массового народного диалекта. Здесь веками выработанные морфологические средства народной речи успешно обслуживают и литературные языки.

Из происходивших морфологических изменений можно указать на распространение некоторых словообразовательных средств. Так, в отличие от разговорной речи, в осетинском литературном языке значительно расширилось употребление объектного суффикса -он: ад?мон (народный), хъ?ууон-х?дзарадон (народнохозяйственный) и др. Большое распространение получили в литературном языке также форманты абстрактных слов — дзинад и ад, которые в диалектной речи очень редки. К новым явлениям следует причислить и широкое употребление в литературном языке сложносокращенных слов, появившихся под влиянием русского языка.

Для курдского литературного языка характерно использование в определительном «изафетном» сочетании особого изафета -ед для множественного числа. Это явление ранее было малораспространенным, да и то только в устном народном творчестве.

Расширение общественных функций литературных языков приводит к большому разнообразию и гибкости синтаксических конструкций. Так, за последние десятилетия в иранских литературных языках широкое распространение получили сложноподчиненные и сложносочиненные предложения. Они, как правило, в разговорной речи почти не встречаются.

Другая общая особенность трех языков заключается в том, что их синтаксические системы испытывают активное влияние русского языка. На курдский язык влияет также синтаксис армянского языка, а на речь южных осетин — грузинского языка.

Для развития синтаксической системы таджикского языка характерна также утрата некоторых элементов классического языка и приближение к синтаксису народной разговорной речи.

Одним из ярких показателей зрелости литературного языка является его стилистическое разнообразие. В этом отношении рассматриваемые три языка неодинаковы.

Наиболее богат таджикский литературный язык, который унаследовал традиции средневековой таджикско-персидской классической поэзии. Произведения основоположника советской таджикской литературы Садриддина Айни (1878—1954) и его последователей обогатили художественную прозу. Советская таджикская поэзия по своим особенностям значительно отличается от классической.

В таджикском языке наметились функциональные стили: научный, официально-деловой, газетно-публицистический, разговорный. Все это свидетельствует о больших выразительных возможностях таджикского литературного языка.

Характерная особенность стилистического развития осетинского и курдского литературных языков состоит в том, что они строились на базе народной речи. Сокровищницей, из которой оба языка черпали свои стилевые ресурсы, был народный фольклор.

На осетинском языке создан всемирно известный нартовский эпос. Именно у эпоса учился лаконичности и точности выражения мыслей основоположник осетинской художественной литературы и литературного языка Коста Хетагуров (1859—1906).

Наряду со стилем художественной прозы и поэзии в осетинском и курдском языках выработались также стили: научный, официально-деловой, прессы и др.

На стилистическое развитие этих языков благотворное влияние оказывает русский язык. Это понятно, так как таджики, осетины и курды (как и другие народы СССР), наряду с родным языком, во все возрастающем масштабе используют в своей повседневной жизни русский язык. Увеличивается также объем переводов с родного на русский и наоборот.

Аналогичные процессы происходили и в других литературных языках, о чем свидетельствует исключительно богатый материал, представленный в книге «Вопросы развития литературных языков народов СССР» (Алма-Ата, 1964)^[68].

Нередко приходится слышать, что языковое строительство имело место лишь в прошлом. С этим трудно согласиться. Нормализаторская деятельность в области литературных языков не может иметь преходящего характера. Постоянно развивающийся язык требует непрерывного нормирования. Вот почему всегда актуальны вопросы терминологии, улучшения орфографии, орфоэпии и алфавитов. Немалое значение для развития языка имеет также создание различного рода словарей и нормативных грамматик.

По-видимому, правомерно говорить не о прекращении языкового строительства, а о возможности перенесения центра тяжести с одних вопросов на другие. Так, в первые годы Советской власти, как уже об этом говорилось, создание и усовершенствование письменностей было первоочередной проблемой в языковом строительстве; 30-е годы почти полностью были заняты терминотворческой деятельностью, и только в самом конце на первое место выступили снова вопросы графики и орфографии. На современном этапе языкового строительства наблюдается повышение интереса к культуре речи. Как известно, эти проблемы привлекали внимание и в прошлом, однако интенсивно разрабатывались они лишь в отдельных языках, прежде всего в русском, а также грузинском, армянском, украинском, прибалтийских, молдавском и некоторых других.

В настоящее время вопросами культуры речи занимаются специалисты по литературным языкам как в союзных, так и автономных республиках и областях. Примечательно, что уже ставятся вопросы не только культуры родного языка, но и культуры русской речи у нерусского населения национальных республик.

Глава III. Народы и языки Советского Союза

Классификация языков

До сих пор нет достаточно точных данных как о количестве народов, так и о количестве языков мира. Общий список народов, выделенных на картах и в легендах к ним (см., например, Атлас народов мира. М., 1964), включает 910 номеров. Причем часто под одним номером объединено несколько народов, близких друг к другу (их названия обычно указываются в скобках). Общее число народов, нашедших отражение в этом капитальном труде, над которым долгие годы работали ученые Института этнографии АН СССР, достигает всего 1600. В другом фундаментальном труде этого же института — «Численность и расселение народов мира» (М., 1962) — охвачено еще меньшее число народов (1300). В книге Фр. Финка «Семьи языков земного шара» называется около 2250 языков (включая и мертвые)^[69]. Эту цифру известный советский языковед А. С. Чикобава считает «безусловно преувеличенной». Но он и сам называет довольно неопределенное количество: «…по меньшей мере несколько сот»^[70]. У А. А. Реформатского читаем: «На земном шаре по приблизительным подсчетам имеется свыше двух с половиною тысяч языков»^[71]. «Сейчас во всем мире насчитывается свыше 2000 различных языков», — утверждается на страницах справочника «Население мира»^[72]. В статье Ю. Д. Дешериева, М. Д. Каммари, М. Меликяна отмечается, что «по ориентировочным данным специальной литературы, на нашей планете существует сейчас 2500—3000 языков»^[73]. Наконец, в одном из докладов, прочитанных на Всемирном конгрессе лингвистов в Аликанте (Испания), сообщалось, что в настоящее время люди говорят на 2976 языках («За рубежом», 1969, №16). Вероятно, пока еще рано говорить о числе языков с точностью до единиц. Тем не менее эта цифра сама по себе представляет интерес, как последняя попытка определить количество языков мира. Помимо слабой изученности вопроса подобный разнобой, по-видимому, объясняется его сложностью. Наряду с трудностями разграничения самостоятельных народов, подчас трудно бывает сказать, с чем мы столкнулись: с самостоятельными языками или диалектами одного и того же языка.

Говоря о многочисленных языках мира, чаще всего пользуются двумя разными классификациями^[74]: генеалогической (по общности происхождения) и морфологической, или типологической (по близости строя или типа). Кроме того, в последнее десятилетие советскими языковедами разрабатываются принципы новой, социологической классификации, о ней речь пойдет ниже. Здесь же дадим краткую характеристику двум другим группировкам языков.

Типологическая классификация впервые была выдвинута и обоснована немецким ученым Ф. Шлегелем (1772—1829). С тех пор на протяжении вот уже полутора столетий многие ученые разрабатывали различные аспекты этой группировки языков, но и по сей день продолжаются споры по поводу отдельных ее сторон.

Согласно этой классификации, тип языка определяется на основании его грамматического строя, наиболее устойчивого свойства языка. В основу группировки кладется строение слова. Выделяются две основные группы: 1) языки, не имеющие аффиксов (т. е. словоизменительных морфем), и 2) языки, имеющие аффиксы.

К первому типу, например, относится китайский язык. В нем отношения слов, а следовательно, и значение одного и того же слова, зависят от синтаксического окружения в речи. Так, слово хао может иметь различное содержание: хао жень (хороший человек), сию хао (старая дружба), хао дагвих (очень дорогой) и др.

Второй языковый тип включает в себя два подтипа. В одном случае каждое грамматическое значение имеет свое особое обозначение, как, например, в осетинском склонении:

Им.	б?х-т-?	(лошади)
Род.	б?х-т-?	(лошадей)
Дат.	б?х-т-?н	(лошадям) и т. д.

Как видим, для обозначения множественного числа имеется суффикс -т-, к которому «приклеиваются» окончания различных падежей. Языки с подобным типом обозначения грамматических категорий называются агглютинативными (склеивающими, от лат. agglutinare — приклеивать).

Другой тип склонения представляет русский язык, где в одном элементе выражается как число, так и падеж:

Им.	лошад-и
Род.	лошад-ей
Дат.	лошад-ям

Этот элемент называется флексией, а языки — флективными (от лат. flexio — сгибание).

Выделяют и другие типы и подтипы языков.

При типологическом изучении языков могут быть поставлены разные задачи: ведется работа над созданием общей типологии языков мира, объединенных в те или иные группы, а также работы по типологическому описанию отдельных языков с выявлением в их строе как индивидуальных черт, так и общих с теми или иными языками черт.

За последние два десятилетия в советской социолингвистике разрабатываются вопросы новой классификации языков^[75]. В качестве основного классификационного признака берется широта сфер употребления того или иного языка, поэтому саму языковую группировку называют функциональной, лингвосоциологической, социолингвистической или просто социологической.

В зависимости от характера и широты сфер употребления языки выстраиваются в ряд, в начале которого такие широко употребляемые международные языки, как русский, английский, французский и т. п., в конце — так называемые одноаульные, «семейные» языки, на которых говорят малые народности и этнографические группы. Как отмечает Ю. Д. Дешериев, все остальные языки мира занимают промежуточное положение между указанными двумя группами. Одна из важных задач социолингвистики — дать научно обоснованную лингвосоциологическую, функциональную классификацию указанных языков, охарактеризовать основные особенности их функционального и внутриструктурного развития в социологическом аспекте^[76].

В литературе накопилось немало высказываний в пользу социологической классификации языков. Так, В. А. Аврорин делит языки народов «по уровню их функционального развития» на старописьменные, младописьменные и бесписьменные и считает, что дальнейшее развитие и «уточнение этой классификации могло бы оказать существенную помощь в разработке вопросов, связанных с определением задачи и перспектив развития отдельных литературных языков в будущем»^[77]. М. М. Мусин предлагает делить языки народов СССР на четыре группы «с точки зрения их современного состояния функционального развития»^[78].

В десятках научных работ уже нашла свое отражение идея функционально-социологической классификации языков. Более того, идет оживленный обмен мнениями о путях уточнения классификационных признаков, причем имеется в виду как современное состояние, так и перспективы языкового развития.

Как бы ни оценивалась та или иная конкретная попытка группировки языков в социологическом плане, нам она представляется в принципе вполне правомерной, поскольку без такого рода классификации невозможно обойтись при сколько-нибудь серьезном исследовании закономерностей языкового развития как во всем мире, так и в отдельных многонациональных государствах.

Из всех классификаций языков самой разработанной является генеалогическая, которой, кстати сказать, пользуются и этнографы для группировки народов (хотя родство народов и их языков по своему происхождению не обязательно совпадает). Согласно этой классификации основным признаком выделения народов служит не религиозный или антропологический, а языковый признак. Об этом свидетельствует и совпадение в подавляющем большинстве случаев названия языков и самих народов. Вот почему в основу группировки народов кладут генеалогическую классификацию языков.

Само это название восходит к греческому языку и означает «родословную». Ученые давно заметили сходство различных языков, что не могло не привести к мысли об их «родстве». Первые попытки установления групп родственных языков появились еще в конце XVI в. С тех пор ученые не перестают изучать и уточнять происхождение разных языков и их родственные отношения.

Родственные языки обычно ведут свое начало от диалектов одного и того же языка-основы. Эти диалекты в различных общественных условиях развиваются в самостоятельные языки. Родственные языки сохраняют сходство главным образом в словарном составе, а также в грамматических формах. Однако эта родственность может быть и близкой (восточнославянские языки — русский, украинский и белорусский), и весьма отдаленной (в случае с иранскими языками — таджикским и осетинским).

Степень родства языков определяется сравнительно-историческим путем, довольно хорошо разработанным.

Сравнению подвергаются все стороны языка — фонетика, грамматика, лексика. Историко-сравнительное изучение языков позволило ученым выделить различные генеалогические общности языков.

Наиболее крупной общностью родственных языков является семья. Внутри крупных семей обычно выделяются относительно мелкие языковые группы. Последние внутри одной и той же семьи могут образовывать промежуточные ступени, называемые «ветвями языков». Например, внутри самой крупной, индоевропейской языковой семьи выделяются ветви: индийских, иранских, славянских, германских, романских и других языков.

Образование языковых семей тесно связано с процессом расселения человечества по земному шару. Происходя от одного языка-основы, языки сохраняли большее сходство в тех случаях, когда их носители продолжительное время проживали по соседству. Языки же родственных в прошлом народов, но давно живущих в отдалении друг от друга, значительно расходятся в своем строе.

На процессы расхождения языков значительное и ускоряющее влияние оказывают обычно иноязычные влияния. В результате на земном шаре образовалась сложнейшая картина генетических связей между языками.

Мы не ставим себе задачу рассказать обо всех народах мира и их языках. Чтобы лучше представить панораму распределения народов и языков по земному шару, приводим таблицу, взятую из «Атласа народов мира» (данные на середину 1961 г.)

Распределение народов мира по языковым семьям и группам

Семьи и группы	Численность, млн. чел.	Распределение по частям света^[79], %
Всего населения	3068,47
Индоевропейская семья	1470,63	Азия — 31,5; Европа — 26,7; Америка — 26,7; СССР — 12,6
Славянская группа	243,14	СССР — 69,4; Европа — 27,9
Летто-литовская группа	4,32	СССР — 89,1
Германская группа	360,09	Америка — 47,8; Европа — 46,9
Кельтская группа	8,32	Европа — 74,4; Америка — 24,4
Романская группа	361,52	Америка — 56,5; Европа 41,9
Албанская группа	2,66	Европа — 98,5
Греческая группа	9,55	Европа — 84,5
Иранская группа	42,62	Азия — 95,0
Индийская группа	424,56	Азия — 99,3
Армянская группа	3,6	СССР—82,5; Азия—11,7
Евреи	10,25	Америка — 62,3; СССР — 22,4
Кавказская семья	4,97	СССР — 94,8
Картвельская группа	2,97	СССР — 96,6
Адыго-абхазская группа	0,59	СССР — 71,0; Азия — 29,0
Нахская группа	0,57	СССР — 100
Дагестанская группа	0,84	СССР — 100
Баски	0,95	Европа — 87,0; Америка — 13,0
Буриши	0,04	Азия — 100
Семито-хамитская семья	118,33	Африка — 73,4; Азия — 25,7
Семитская группа	101,27	Африка — 69,0; Азия — 29,9
Кушитская группа	11,39	Африка — 99,2
Берберская группа	5,67	Африка — 100
Группа хауса	11,29	Африка — 100
Семья банту	71,27	Африка — 99,8
Банту северо-западные	2,37	Африка — 100
Банту северные	17,48	Африка — 100
Банту Конго	9,44	Африка — 100
Банту центральные	4,11	Африка — 100
Банту восточные	15,77	Африка — 99,5
Банту юго-восточные	17,65	Африка — 99,6
Банту западные	4,33	Африка — 100
Пигмеи, говорящие на языках банту	0,12	Африка — 100
Восточная бантоидная группа	6,47	Африка — 100
Группа гур (центральная бантоидная)	8,43	Африка — 100
Атлантическая группа (западная бантоидная)	11,93	Африка — 100
Группа сонгаи	0,93	Африка — 100
Семья манде	7,51	Африка — 100
Гвинейская группа	25,42	Африка — 100
Подгруппа кру	1,79	Африка — 100
Подгруппа ква	23,13	Африка — 100
Подгруппа иджо	0,50	Африка — 100
Народы Центрального и Восточного Судана	6,97	Африка — 100
Нилотская семья	8,34	Африка — 100
Северо-западная группа	4,64	Африка — 100
Юго-восточная группа	2,45	Африка — 100
Группа нуба	1,25	Африка — 100
Группа канури	2,37	Африка — 100
Койсанская группа	0,17	Африка — 100
Уральская семья	22,13	Европа — 76,5; СССР — 20,2
Финская группа	8,83	Европа — 48,1; СССР — 48,1
Угорская группа	13,27	Европа — 92,2
Самодийская группа	0,03	СССР — 100
Алтайская семья	68,73	Азия — 61,4; СССР — 37,1
Тюркская группа	62,45	Азия — 58,2; СССР — 40,1
Монгольская группа	3,30	Азия — 88,5; СССР — 11,5
Тунгусо-маньчжурская группа	2,98	Азия — 98,3
Корейцы	38,61	Азия — 99,1
Японцы	94,98	Азия — 99,2
Кеты	0,001	СССР — 100
Китайско-тибетская семья	790,81	Азия — 99,9
Китайская группа	687,84	Азия — 99,9
Группа тан-чжуан	36,43	Азия — 100
Группа мяо-яо	4,58	Азия — 100
Тибето-бирманская группа	34,44	Азия — 100
Вьетнамская группа	27,52	Азия — 100
Мон-кхмерская семья	8,49	Азия — 100
Семья мунда	5,68	Азия — 100
Дравидская семья	115,69	Азия — 100
Андаманцы	0,001	Азия — 100
Малайско-полинезийская (австронезийская) семья	135,14	Азия — 94,6; Африка — 4,0
Индонезийская группа	133,60	Азия — 95,7; Африка 4,1
Полинезийская группа	0,59	Австралия и Океания — 83,1
Меланезийская группа	0,85	Австралия и Океания — 94,1
Микронезийская группа	0,10	Австралия и Океания — 100
Папуасские народы	2,19	Австралия и Океания — 71,0; Азия — 29,0
Северохальмахерцы	0,19	Азия — 100
Австралийцы-аборигены	0,04	Австралия и Океания — 100
Айны	0,02	Азия — 100
Палеоазиатские народы	0,02	СССР — 100
Эскимосско-алеутская семья	0,07	Америка — 98,6
Индейские народы	22,45	Америка — 100
Неизвестные	7,21

Генеалогические семьи и группы^[80]

Как уже было сказано, основная группировка народов совпадает с генеалогической классификацией языков.

1. Индоевропейская семья

Подавляющее большинство населения СССР — около 85% — говорит на индоевропейских языках. Эти народы живут на обширной территории от Гданьского залива Балтийского моря до мыса Дежнева в Беринговом проливе, от мыса Челюскина до Кушки.

В Советском Союзе представлены семь групп индоевропейской семьи языков: славянская, иранская, балтийская, романская, германская, индийская и армянский язык, который составляет особую группу.

Восточнославянская группа

Сюда входят три наиболее распространенных в Советском Союзе языка: русский, украинский и белорусский. Народы, говорящие на этих языках, образуют три самые большие нации в нашей стране и составляют около трех четвертей всего населения СССР.

Генетически эти три нации восходят к единой древнерусской народности, которая образовалась еще в IX—XII вв. на базе восточнославянских племен, расселенных до этого на значительном пространстве от Карпат и Причерноморья до верховьев Волги и Ладожского озера. Древнерусская народность в XII в. распадается и дает начало трем новым народностям: русской, украинской и белорусской.

Русская народность окончательно сформировалась в XIV—XV вв. на просторах междуречья Оки и Волги (Владимиро-Суздальская земля), вокруг которого образовалось централизованное Русское государство.

Выдающуюся роль в образовании государства сыграла Москва, чему во многом способствовало ее географическое положение. Экономический подъем, объединительные процессы — все это способствовало сплочению русских земель в единое государство. Касаясь вопроса интеграции русских княжеств вокруг Москвы, Ф. Энгельс отмечал, что «покорение удельных князей шло рука об руку с освобождением от татарского ига…»^[81].

В русском феодальном государстве, складывавшемся как многонациональное, возобладали русский язык и культура, которые широко распространялись на юг и юго-восток Восточно-Европейской равнины.

Как указывает В. И. Ленин, новый период в русской истории начинается примерно с XVII в. и характеризуется объединением в одно государство отдельных земель и разрозненных княжеств, слиянием небольших отдельных рынков в один всероссийский рынок^[82]. На базе складывания устойчивой общности хозяйства и культуры на определенной территории с развитием капиталистических отношений образовывается русская нация.

Одной из характерных черт русских является их широкое расселение, которое шло особенно бурно во второй половине XIX в. и было связано главным образом с развитием капиталистических отношений в сельском хозяйстве. В Сибири и других азиатских областях нашей родины стали селиться русские крестьяне и ремесленники.

Миграция русских на столь огромные пространства и их взаимодействие с различными местными народами привели к образованию ряда этнографических групп, сохраняющих до сих пор некоторые особенности в культуре и быте. К таким группам причисляются прежде всего поморы (русское старожильческое население на побережье Белого и Баренцева морей), казаки (донские, кубанские, терские, оренбургские, уральские, сибирские, забайкальские и др.), кержаки (старообрядческое русское население лесной полосы Среднего Урала), а также различные группы старожильческого населения Сибири (камчадалы, марковцы, русскоустьинцы и др.).

Русский народ возглавил социальный и культурный прогресс всех наций и народностей страны. Он объединил на революционную борьбу все наши народы, совершившие социалистическую революцию. Во главе с русскими народы нашей страны построили социализм, отстояли его в Великой Отечественной войне и ныне успешно возводят здание коммунистического общества.

Три восточнославянских языка очень близки друг к другу и по фонетике, и по лексике, и по грамматическому строю. Белорусский язык занимает промежуточное положение между украинским и русским. Одними своими чертами он ближе к русскому языку, другими — к украинскому.

Взаимная близость современных восточнославянских языков объясняется общностью их происхождения (восточнославянский язык) и историей их развития.

Восточнославянский (древнерусский) язык имел зачатки литературной формы еще до принятия Русью христианства и кирилловского письма (X в.)^[83]. Существовали две литературные разновидности: официально-деловая и поэтическая. За пределами литературного языка того периода развивалась разговорно-бытовая речь.

После принятия христианства (988 г.) на Руси широкое распространение получила письменность на старославянском языке. В XI—XIII вв. число книг, написанных на старославянском, достигло нескольких тысяч.

Это был международный язык всех славян. На нем создавались оригинальные произведения: жития святых, хождения по святым местам, проповеди и т. д. Старославянский язык в течение нескольких столетий был разновидностью литературного языка восточных славян.

После принятия христианства продолжала развиваться и другая форма литературного языка. Эта исконно восточнославянская форма языка была закреплена письменностью и воплощена также в художественных текстах (например, во всемирноизвестном «Слове о полку Игореве», XII в.).

Таким образом, в X—XI вв. и позднее в Древней Руси было два литературных языка: восточнославянский и старославянский (по происхождению южнославянский). Эти близкие языки взаимодействовали и обогащали друг друга. За их пределами оставалась разговорная речь, которая влияла на оба языка и испытывала их влияние^[84].

Итак, на всей территории Древней Руси вплоть до XIII в. существовал один восточнославянский (древнерусский) язык, который состоял из различных диалектов. Однако в XIII в. значительно усилились процессы экономического и политического обособления территориально-феодальных образований. Это не могло не способствовать, с одной стороны, интеграции отдельных структурно близких говоров, а с другой — увеличению дифференцирующих признаков и углублению диалектных различий в древнерусском языке. Этот процесс привел к образованию трех самостоятельных языков: русского (великорусского), украинского и белорусского.

Русский язык — язык самой крупной нации в СССР — является родным для более чем 142,8 млн. советских граждан. За рубежами СССР русский считают своим родным около 1 млн. человек.

Таким образом, русские составляют больше половины общего числа населения СССР (129 млн. из 241,7 млн. чел.). Основная часть русских (около 107,7 млн. чел., т. е. 82,8%) проживает на обширных просторах Российской Федерации. Остальные расселены на территории других союзных республик: Украинской ССР — 9126 тыс. чел. (19,4% от общего числа жителей республики), Казахской ССР — 5521 тыс. (42,4%), Узбекской ССР — 1473 тыс. (12,5%), Белорусской ССР — 938 тыс. (10,4%), Киргизской ССР — 855,9 тыс. (29,2%), Латвийской ССР — 704,59 тыс. (29,8%), Азербайджанской ССР — 510 тыс. (10%), Грузинской ССР — 396,69 тыс. (8,5%), Молдавской ССР — 414 тыс. (11,6%), Туркменской ССР — 313 тыс. (14,5%), Таджикской ССР — 344 тыс. (11,9%), Эстонской ССР — 334,62 тыс. (24,7%), Литовской ССР — 267,98 тыс. (8,6%) и Армянской ССР — 66 тыс. (2,7%).

Но и этим не ограничивается распространение русского языка. Как средство межнационального общения всех народов СССР, русский становится вторым языком для все более широких масс нерусского населения нашей страны (см. ниже).

Современный русский язык существует в двух основных формах: литературный язык и диалектная речь.

Литературный язык отличается своим единством на всей территории распространения русской речи. В противоположность этому диалектная речь имеет свои отличительные особенности в различных районах. Литературный язык постепенно растворяет в себе диалектную речь и в свою очередь обогащается ею.

Русский литературный язык имеет большую историю, неразрывно связанную с развитием восточнославянского языка. Оформление русского литературного языка началось в XIII—XIV вв.^[85] Дальнейшее экономическое и культурное укрепление областей Северной Руси, развитие капиталистических отношений привели к становлению единого русского национального языка.

Окончательное утверждение современного русского литературного языка происходит в XVIII—XIX вв. Большую роль в развитии литературного языка сыграла художественная литература, в особенности произведения А. С. Пушкина.

Новый период в развитии русского языка начинается с Великой Октябрьской социалистической революции. За последние полвека наблюдается невиданная демократизация литературного языка. Он начал обслуживать самые широкие круги населения.

В русском литературном языке советской эпохи появились сотни и тысячи слов, возникших в связи с новыми условиями жизни. Ныне русский язык по праву считается одним из самых развитых языков мира, а его влияние в той или иной мере испытывают многие литературные языки.

Украинцы связаны с русскими как общностью происхождения, так и общностью исторического, экономического и культурного развития. Как отмечал В. И. Ленин, русские и украинцы связаны исключительно близко между собой и «по языку, и по месту жительства, и по характеру, и по истории»^[86].

В дореволюционной литературе украинцев обычно называли «малороссами» (в отличие от «великороссов», т. е. русских). Они начали складываться в нацию примерно с XVII—XVIII вв. Неблагоприятные исторические события (оборонительные войны с турками, феодально-крепостнический и национально-религиозный гнет шляхетской Польши и др.) привели к разобщению исконно украинских земель. Борьба за полную консолидацию всей Украины завершилась сравнительно недавно с воссоединением с Украинской ССР западных земель, населенных украинцами. Однако многолетняя разобщенность привела к образованию среди западных украинцев ряда этнографических групп: лемков, верховинцев (бойков), гуцулов и др. Они сохранили до сих пор в своем быту, культуре и даже речи много своеобразных черт.

Процесс образования украинской нации продолжался вплоть до отмены крепостного права в России в 1861 г., когда окончательно сформировались два антагонистических класса — буржуазия и пролетариат. В тот же период намечается значительное оживление национального движения, усугубляемого колониальной политикой царизма. Было даже запрещено употребление названия «Украина», вместо которого насаждалось «Малороссия».

Одной из характерных черт украинского национального движения, поддерживаемого передовыми людьми России — великими революционерами-демократами (Герценом, Чернышевским и др.), была борьба за беспрепятственное развитие украинского языка. В. И. Ленин по этому поводу писал в 1916 г.: «Для украинцев и белорусов, например, только человек, в мечтах живущий на Марсе, мог бы отрицать, что здесь нет еще завершения национального движения, что пробуждение масс к обладанию родным языком и его литературой — (а это необходимое условие и спутник полного развития капитализма, полного проникновения обмена до последней крестьянской семьи) здесь еще совершается»^[87].

Однако в эпоху царизма украинскому языку, как и всей культуре, не были созданы соответствующие условия для развития. Только после Октябрьской революции расцвел украинский язык, являющийся языком второй по величине советской социалистической нации. В СССР живет свыше 40,7 млн. украинцев. Из них около 85,7% человек своим родным языком считают украинский.

Основная масса украинцев (свыше 35 млн.) проживает в Украинской ССР. Остальные расселены в других союзных республиках: в РСФСР — свыше 3 млн. чел., в Казахстане — 933 461, в Молдавии — 506 560, в Киргизии — свыше 120 тыс., в Белоруссии — 190 839, в Узбекистане — 111 676, в Грузии — 49 622, в Латвии — свыше 53 тыс. и т. д.

Кроме того, за пределами нашей Родины украинцы, сохранившие свой национальный язык, проживают в Польше, Чехословакии, Румынии, Венгрии, Югославии (автономный край Воеводина), а также в США, Канаде, Аргентине и Бразилии.

Украинский язык относится к старописьменным языкам. Он унаследовал древнерусскую письменность и в ранний период своей истории (XIV—XV вв.) продолжал и развивал традиции литературного языка Киевской Руси. Украинская письменность как и русская базируется на кириллице.

В результате сложных процессов языкового развития к концу XVI — началу XVII в. на Украине сложились две разновидности литературного языка. Одна из них (так называемый славяно-русский) представляла собой систему книжной речи, сложившейся на основе взаимодействия церковнославянского и древнерусского литературных языков. Этот язык употреблялся главным образом в религиозной литературе. Другим языком был собственно книжный украинский, выступавший под названиями: проста мова, руска мова, русский диалект. Образовался он на основе древнерусского литературного языка в результате сильного влияния на последний живой украинской речи. Проста мова употреблялась в разного рода деловых документах, а также полемических произведениях.

Появление на Украине книгопечатания (конец XVI — начало XVII в.) в значительной мере способствовало развитию украинского литературного языка. В это время на нем существовало уже много произведений различных жанров: полемические, художественные, летописные, научные, юридические и др.

Новые благоприятные условия для развития украинского литературного языка были созданы в середине XVII в., когда украинский народ, руководимый Богданом Хмельницким, освободился от ига польской шляхты и воссоединился с братским русским народом в едином Русском государстве.

С этих пор развитие украинского литературного языка происходит под непосредственным благотворным влиянием близкородственного русского языка^[88]. Кроме непосредственного заимствования из него многих слов (ленинизм, комсомол, тракторист, тепловоз, космонавт), многие современные слова и выражения калькируются на украинский (семилетка — семирічка, колхозник — колгоспник).

О взаимодействии русского и украинского языков выдающийся украинский поэт Павло Тычина пишет:

Рядом льется наша «мова»

С русской Волгой речевой…

Эта мова — черноброва,

Та сияет синевой.

Кто посеял в нас живые

Задушевные слова?

Ты, чудесная Россия,

Ты, прекрасная Москва!

Выдающиеся представители украинской художественной литературы много сделали для того, чтобы приблизить литературный язык к народной речи. Огромны в этом отношении заслуги великого украинского поэта-революционера Тараса Григорьевича Шевченко (1814—1861). В его бессмертных произведениях окончательно утвердился современный украинский литературный язык.

Однако подлинную свободу для своего развития украинский литературный язык получил лишь после Октябрьской революции. За годы Советской власти он прошел в своем развитии путь, равный многим столетиям его дореволюционной истории. Ныне украинский литературный язык употребляется во всех сферах жизни украинской социалистической республики, которая является членом ООН.

Белорусский язык обслуживает третью по величине нацию в СССР. Белорусов в пределах Советского Союза проживает свыше 9 051 750 человек. Из них в БССР — 7 289 610, в РСФСР — 964 тыс., в УССР — 385 847, в Казахской ССР — 198 тыс., в Латвийской ССР — 94 898, в Литовской ССР — 45 412, в Эстонской ССР — 18 732 чел. и т. д.

Свое название белорусы получили от искони населяемой ими территории (западные области Руси), которая еще с конца XIV — начала XV в. все чаще упоминается в письменных памятниках под названием «Белая Русь». О происхождении этого названия не существует единого мнения. Большинство специалистов сопоставляют его с названием «Черная Русь», которым обозначилась часть западной древнерусской территории, захваченная литовскими князьями ранее других земель. В таком случае еще в XIII в. Белой Русью стали, по-видимому, называть свободную еще территорию, и это название могло осмысляться как «Вольная Русь». Название «белорусы» широко начало распространяться после Октябрьской революции. Этому способствовало освобождение народа от царского гнета, образование своей государственности.

Белорусы в народность сложились в основном к XVI в. Однако процесс их национальной консолидации шел значительно медленнее, чем у русских и украинцев, и завершился лишь в советское время, после воссоединения западных белорусских земель. Внутри белорусской нации нет ярко очерченных этнографических групп. Однако из общей массы несколько выделяются белорусы-полещуки (жители Полесья) и пинчуки (жители бывшей Пинской области).

Этнические границы белорусов в основном совпадают с границами их республики. Однако, как явствует из приведенных выше статистических данных, значительное число белорусов расселено и в других республиках.

Как уже отмечалось выше, историческим предшественником белорусского языка (как и русского и украинского) был древнерусский язык.

Процессы этнической консолидации привели в XIV—XVI вв. к возникновению белорусской народности с ее самостоятельным языком. До конца XVII в. белорусский язык употреблялся в школах, на нем велась служба в церкви, писали летописи, хроники, жития святых, беллетристические произведения.

Однако позднейшими политическими событиями дальнейшее развитие белорусского языка искусственно затормозилось. В 1697 г. варшавский сейм (Белоруссия оказалась к этому времени под властью Речи Посполитой) по настоянию шляхты и католического духовенства запретил белорусский язык в официальной переписке и книгопечатании.

И после воссоединения Белоруссии с Россией (в 1795 г.) язык белорусов не получил свободного развития. Шовинистически настроенное царское правительство жестоко подавляло национальную культуру белорусов.

За годы Советской власти культура ранее отсталого народа возродилась и расцвела, а его литературный язык невиданно расширил свои общественные функции, окончательно оформился и ныне охватывает все стороны деятельности социалистического суверенного государства — Белорусской ССР — члена ООН.

Если за 80 лет (с 1835 по 1916 г.) в России было издано на белорусском языке всего 244 книги (в том числе в самой Белоруссии только 27), то за 48 лет (с 1918 по 1966 г.) в БССР выпущено 18 321 книга общим тиражом в 276 800 000 экз.

Иранская группа

Большинство иранских языков и диалектов распространено на территории нашей страны. Это литературные языки: таджикский, осетинский и курдский, татский, на котором существует письменность, и бесписьменные языки: талышский, белуджский, ягнобский, ишкашимский, язгулямский и шугнано-рушанская языковая группа. Ираноязычные советские народы ныне расселены на территории Средней Азии, Северного и Юго-Восточного Кавказа. В прошлом территория их распространения была намного шире и охватывала степи Причерноморья, Поволжья, Казахстана и значительную часть Средней Азии. Однако в X—XVI вв. тюркоязычные и славянские племена вытеснили, а частично ассимилировали значительные группы ираноязычных народов. Сказались и последствия татаро-монгольского ига.

Родственные связи между этими языками сохранились в разной степени. Большинство языков памирских народов настолько близки друг к другу, что их часто называют диалектами. Меньше сохранили свою былую общность таджикский, курдский, татский, талышский. Что касается осетинского, то о его близости к другим иранским языкам трудно догадаться неспециалисту. На развитие осетинского языка большое влияние оказали местные кавказские языки. Несмотря на большие расхождения, генетическая близость современных иранских языков убедительно доказана. Несомненно, что они восходят к одному «предку» — древнеиранскому языку-основе, о чем свидетельствуют четкие фонетические и лексические соответствия.

Таджикский язык — национальный язык основного населения Таджикской ССР (таджики составляют 56,2% всего населения республики; здесь сосредоточено свыше 75,2% таджикского населения СССР). Таджики расселены также в Ташкентской, Самаркандской, Бухарской, Сурхан-Дарьинской и Ферганской областях Узбекистана, а также в Ошской области Киргизской ССР. Всего в СССР таджиков около 2,14 млн. чел. Свыше 5 млн. таджиков разбросано по некоторым восточным странам: во многих районах Афганистана они являются преобладающим населением, особенно к северу от Гиндукуша (их там насчитывается более 2700 тыс. чел.). Отдельные группы таджиков расселены по Ирану и другим странам.

Предками таджиков считаются бактрийцы и согдийцы — древние обитатели земледельческих оазисов южных районов Средней Азии^[89]. Формирование таджикской народности относится к IX—X вв. В этнографическом и, в особенности, лингвистическом отношениях таджики делятся на горных и равнинных. К первым очень близки малые припамирские народности, населяющие горные долины Западного Памира: язгулямцы, рушанцы, бартангцы, шугнанцы, ишкашимцы и ваханцы (о них речь пойдет далее). Особое положение занимают ягнобцы, живущие в верховьях Зерафшана (см. ниже). Все эти народности двуязычны — наряду со своими языками широко употребляют таджикский литературный язык. На нем же говорят некоторые немногочисленные народы или этнографические группы: среднеазиатские («бухарские») евреи, живущие в основном в Бухаре, Самарканде и в городах Ферганской долины; небольшое число белуджей на юге Таджикской ССР, утративших свой родной язык. Бо?льшая часть среднеазиатских арабов наряду со своим языком говорят также на таджикском.

Основоположником современного таджикского литературного языка является выдающийся таджикско-узбекский писатель и ученый Садриддин Айни (1878—1954).

Таджикский литературный язык впитал в себя сокровища таджикско-персидской классической поэзии IX—XV вв., созданной такими всемирно известными поэтами, как Рудаки, Фирдоуси, Омар Хайям и другие; в литературный язык за годы Советской власти широким потоком влилась народная речь.

Письменность у таджиков существует с давних пор. Более тысячи лет (с IX по XX в.) она базировалась на арабской графике и была малодоступна для широких масс. В 1930 г. был принят латинизированный алфавит, замененный в 1940 г. новым, на русской графической основе.

За годы Советской власти произошла демократизация литературного языка. Если раньше он обслуживал узкий круг интеллигенции, то современным литературным языком пользуются самые широкие массы трудящихся.

На таджикском языке ныне осуществляется преподавание не только в средней, но и в высшей школе. Он используется во всех областях экономической и культурной жизни таджиков.

Расцвет литературного языка, его демократизация и ориентировка на устную и народную речь неизмеримо подняли его значение не только у самого таджикского народа. Литературный таджикский язык стал родным также для малочисленных народностей и этнографических групп, проживающих на Памире и в других районах Таджикистана.

Таджикский язык распадается на множество говоров, которые объединяются в четыре группы: северную, центральную, южную и юго-восточную. Между ними резких границ не существует^[90].

Современный литературный язык обогащается за счет говоров, усиливая одновременно процессы нивелировки диалектных различий. Это в свою очередь способствует еще большей консолидации таджикской советской социалистической нации.

Осетинский язык принадлежит к северо-восточной, скифской ветви иранских языков, на которых в древние эпохи говорили многочисленные племена Средней Азии и юга России, известные в исторических источниках под названием скифов, массагетов, саков, сарматов, алан, роксолан и др. В начале нашей эры одно из скифо-сарматских племен (аланы) продвинулось на Северный Кавказ и смешалось с местным кавказским населением. В результате было положено начало осетинской народности, которая в значительной степени пострадала от татаро-монгольского нашествия.

Язык осетин, иранский по своему происхождению, претерпел существенные изменения под воздействием языков кавказских народов. Поэтому его называют двуприродным. Оставаясь в своих основных чертах (главным образом основной лексический фонд) иранским, в фонетике и, отчасти, грамматике осетинский язык изменился из-за многовекового влияния. Позднее на него оказали существенное воздействие некоторые европейские языки^[91].

Ныне на осетинском языке говорит основное население Северо-Осетинской АССР (РСФСР) и Юго-Осетинской автономной области (Грузинская ССР), территории которых расположены по обе стороны Главного Кавказского хребта.

Кроме того, некоторые осетинские селения находятся в Карталинии, Кахетии, Трусовском ущелье и в других местах Грузии, а также в Кабардино-Балкарской АССР, Чечено-Ингушской АССР и Ставропольском крае.

В СССР осетин насчитывается свыше 488 тыс. Отдельные группы осетин проживают и за рубежом (в Сирии, Турции и др.).

Осетины говорят на двух основных диалектах — иронском и дигорском — и называют себя соответственно иронцами и дигорцами. Это деление унаследовано с древнейших времен, что подтверждается также этнографическими данными. Более архаичный дигорский диалект распространен на западе (в Дигорском и Ирафском районах) и в северной части Осетии (в Моздокском районе). На иронском диалекте говорят на всей остальной части Северо-Осетинской АССР, а также в Юго-Осетинской автономной области Грузинской ССР.

Письменность у предков осетин существовала, по-видимому, еще в те древние времена, когда их называли аланами. Об этом свидетельствует, в частности, надгробная Зеленчукская надпись, обнаруженная в 1888 г. и датируемая 941 г. Традиция письма (греческими буквами) прервана в связи с последующими историческими событиями.

Дальнейшие попытки создать осетинское письмо относятся к XVIII в. Проводились они русскими и грузинскими миссионерами.

Эта проблема была успешно решена лишь в середине XIX в. выдающимся русским ученым, академиком Андреем Шегреном, создавшим осетинскую письменность на базе русской гражданской азбуки. С 1923 по 1938 г. у осетин существовало латинизированное письмо. Затем у северных осетин вновь был принят алфавит на русской графической основе, тогда как южные осетины с 1938 г. начали пользоваться грузинским алфавитом. Однако с 1954 г. и они перешли на русскую графику.

Осетинская письменность развивалась с самого начала на обоих диалектах. В качестве основы единого литературного языка взят иронский диалект. Это объясняется тем, что на нем говорит абсолютное большинство осетин. Центр экономической и политической жизни Северной Осетии город Орджоникидзе расположен на территории, населенной иронцами. На этом диалекте написаны произведения основоположника осетинской художественной литературы и литературного языка Коста Хетагурова (1859—1906). Выходят книги и газеты также на дигорском диалекте, что очень важно для развития единого литературного языка, а также еще большей консолидации всей осетинской нации.

Курды расселены небольшими группами во всех закавказских и среднеазиатских республиках, а также в Казахстане. Наиболее компактно они проживают в Армении, Азербайджане и Туркмении. Всего в Советском Союзе около 89 тыс. курдов. Разбросанные среди других народов, курды сближаются с ними, теряя свою этническую замкнутость.

Наиболее консолидированным оказалось курдское население, проживающее в Армении. Здесь в курдских селениях имеются школы, где дети учатся на родном языке, издаются произведения курдских писателей, а также переводная литература. На курдском языке выходит газета «Рйа Таза».

Основная масса курдов (около 10 млн.) живет за пределами Советского Союза. В Турции насчитывается около 4 млн. курдов, в Иране — 3,5 млн., в Ираке — 2 млн., в Сирии — 250 тыс.

Курдский язык распадается на несколько диалектов: курманджи, сорани, заза, лури, горани и др. В Советском Союзе представлены различные говоры диалекта курманджи.

Письменность на курдском языке существовала еще в средние века (во всяком случае начиная с XI—XII вв.). Зарубежные курды используют алфавиты на основе арабской (в Иране) и латинской (в Сирии) график.

Курды нашей страны свою письменность получили лишь после революции. В 1921 г. на основе армянской графики впервые был составлен курдский алфавит. Однако он не привился. Новый алфавит был создан в 1929 г. на базе латинской графики. В 1945 г. латинизированный алфавит был заменен алфавитом, базирующемся на основе русской графики.

Курдский литературный язык сыграл и продолжает играть большую роль в жизни в прошлом забитого и многострадального курдского народа. На родном языке обучалась и выросла замечательная курдская интеллигенция, возглавившая культурную революцию своего народа. Из гущи народа вышли поэты и писатели А. Джинди, А. Авдал, А. Шаро, Дж. Герджо, У. Бако, А. Шамилов, В. Надир и др. Они занимаются большой литературной и общественно-политической деятельностью. А созданный ими литературный язык служит орудием социального прогресса и коммунистического воспитания «маленького» народа.

Таты расселены на Апшеронском полуострове (район Баку, Сураханы, Балаханы, а также в Шемахинском, Кубинском, Конахкендском, Дивичинском, Хизинском и некоторых других районах Азербайджана). В Дагестане таты живут в окрестностях Дербента и в некоторых других районах (например, в Кайтаго-Табасаранском).

По переписи 1970 г., татов насчитывается более 17 тыс. чел. Но следует иметь в виду, что подавляющее большинство азербайджанских татов называют себя азербайджанцами.

Таты по религиозному признаку делились на две основные группы: таты-евреи (главным образом, дагестанские и северо-кавказские таты, так называемые горские евреи) и таты-мусульмане (главным образом, азербайджанские). Образовались соответственно два диалекта, между носителями которых в настоящее время общение затруднительно.

В конце 20-х годов таты Дагестана получили письменность на основе латинской графики. В татских селах было налажено преподавание на родном языке. В 1938 г. татская письменность перешла на русскую графическую основу.

В Дагестане издаются книги татских писателей и поэтов (С. Изгияева, Д. Антилова, М. Бахшиева, X. Авшалумова, Ю. Семенова и др.), произведения татского фольклора, а также политическая, сельскохозяйственная и научно-просветительная литература; таты широко пользуются литературными языками своих более многочисленных соседей, в частности азербайджанским.

Талышский язык относится к северо-западным иранским языкам. Он распространен в южных районах Азербайджанской ССР — Астаринском, Ленкоранском, Лерикском и Масаллинском.

Талыши консолидируются с азербайджанцами в одну социалистическую нацию. Они сплошь двуязычны и во время переписи 1959 г. называли себя азербайджанцами. Однако есть косвенные данные об их численности. Это сведения 1931 г., согласно которым талышей в Советском Азербайджане насчитывалось свыше 89 тыс. Немного меньше талышей проживает в Иране, в провинции Гилян.

В настоящее время талышский язык относится к бесписьменным. В 30-х годах была предпринята попытка создать на этом языке письменность. Но сами талыши предпочитают пользоваться азербайджанским литературным языком. Поэтому талышская письменность не получила развития, а сам язык выполняет ныне довольно узкий круг функций, связанных с бытом.

В языке советских талышей выделяют четыре говора, которые именуются по районам: астаринский, ленкоранский, лерикский и масаллинский. Расхождения между ними весьма незначительны, и талыши из различных районов свободно понимают друг друга.

Белуджский язык представлен в Советском Союзе лишь в Марыйской области Туркменской ССР, в Туркмен-Калинском, Куйбышевском, Йолотанском, Байрам-Алийском районах. Белуджей в СССР насчитывается немногим более 7800 чел.

Основная масса белуджского населения проживает за пределами нашей Родины. Наиболее компактно оно представлено в Белуджистане, который в настоящее время разделен между двумя государствами — Ираном (Западный, или Иранский, Белуджистан) и Пакистаном (Восточный, или Пакистанский, Белуджистан). Кроме того, белуджи живут в Пенджабе и Синде (Пакистан) и Хорасане и Сеистане (северо-восточные районы Ирана). Часть белуджей проживает в Афганистане: вдоль южной и юго-восточной границы с Пакистаном.

Общее число белуджей достигает почти 2 млн. Из них в Пакистане живет около 1 млн., в Иране — около 600 тыс., в Афганистане — около 200 тыс., в Индии — свыше 50 тыс., в странах Аравийского полуострова — около 10 тыс. чел.

Установившейся письменности на белуджском языке не существует. Отдельные публикации пакистанских белуджей делаются на арабской графике.

В СССР в 30-х годах была создана специальная письменность на белуджском языке. Начала выходить газета, издавались учебники. Но из-за малочисленности белуджей и сплошного их двуязычия письменность не получила развития. В настоящее время белуджи, живущие на территории Туркменской ССР, широко пользуются туркменским литературным языком и консолидируются с туркменами в единую социалистическую нацию.

Сам белуджский язык употребляется в быту, испытывая большое влияние туркменского и русского.

Ягнобский язык относится к восточной ветви иранских языков и продолжает один из диалектов исчезнувшего в нашу эпоху согдийского языка. Поэтому ученые иногда ягнобский называют новосогдийским языком.

Ягнобцы живут в Таджикистане. Их всего около 2 тыс. чел. Их родина находится в высокогорной долине Ягноба — правого притока р. Фан-Дарьи, впадающей слева в Зеравшан.

Около 600—700 переселенцев населяют пять кишлаков по южным склонам Гиссарского хребта в долине р. Варзоб и в боковых ущельях по течению притоков Варзоба-Харангона и Тагоба (сельсоветы Айни, Зиди и Варзоби-Боло). Отдельные поселения ягнобцев доходят до северных окраин столицы Таджикской ССР г. Душанбе.

Ягнобский язык относится к бесписьменным. Он бытует в двух говорах — западном и восточном, обладающих очень узкой сферой употребления.

Ягнобцы сплошь двуязычны. Они во всех сферах жизни и деятельности пользуются таджикским литературным языком и представляют собой часть таджикской социалистической нации.

Ваханский язык распространен в Ишкашимском районе Горно-Бадахшанской автономной области Таджикской ССР. На нем говорят жители долины в верхнем течении р. Пяндж (на границе с Афганистаном). Ваханцев в СССР около 6—7 тыс. Немногим меньше проживает их в Пакистане, Индии и других странах.

Ваханцы не имеют письменности на своем языке, так как пользуются таджикским литературным языком.

В относительно монолитном ваханском языке все же выделяют три говора — западный (кишлаки Верхний Наматгут, Нижний Наматгут), центральный (кишлаки Птуп, Вранг, Зунг и др.) и восточный (кишлак Лянгар-Киш и др.). Внутри этих говоров имеются также некоторые расхождения. Однако в целом все ваханцы без затруднений понимают друг друга.

Ишкашимский язык в пределах Советского Союза бытует в одном кишлаке Рын Ишкашимского района Горно-Бадахшанской АО Таджикской ССР. Ишкашимцев в СССР всего живет около 500 чел., из них 400 — в Рыне.

Основная масса ишкашимцев (около 2000 чел.) проживает в Бадахшанской провинции Афганистана.

Ишкашимский язык бесписьменный, а сами ишкашимцы, как и другие народности Памира, двуязычны. Они в качестве второго родного усвоили таджикский язык и активно участвуют в развитии таджикской национальной культуры.

Ишкашимский язык состоит их трех диалектов — собственно ишкашимский, зебакский и санглический. Советские ишкашимцы говорят на первом.

Язгулямский язык, так же как и все памирские, принадлежит к восточной группе иранских языков. Язгулямцы живут в долине р. Язгулям, правого притока р. Пяндж, в сельсовете Язгулям Ванчского района Горно-Бадахшанской АО Таджикской ССР. Их около 1500—2000 чел.

Язгулямский язык бесписьменный и делится на два говора — верхний и нижний, различия между которыми незначительны. Язгулямский язык используется в основном в быту, а таджикским литературным языком язгулямцы владеют как родным.

Шугнано-рушанская языковая группа включает языки шести памирских малых народностей: шугнанцев, рушанцев, хуфцев, бартангцев, орошорцев и сарыкольцев. Они живут в основном в Горно-Бадахшанской АО и говорят на столь близких языках, что их часто называют диалектными разновидностями одного языка. Шугнанцы и рушанцы живут также в Афганском Бадахшане, по левому берегу р. Пянджа, а сарыкольцы — в Восточном Туркестане и других странах.

Численность памирцев данной группы примерно следующая: шугнанцев — 35—40 тыс. (в СССР — около 20 тыс.), рушанцев — около 15 тыс. (в СССР — около 7—8 тыс.), орошорцев — 1,5—2 тыс., хуфцев — 1—1,5 тыс. чел.

Все шесть языков (диалектов) бесписьменны, а носители их двуязычны и консолидируются с таджиками в одну нацию. Они являются равноправными носителями единой таджикской культуры, в развитие которой вносят немалый вклад.

Балтийская группа

В балтийскую, или летто-литовскую, группу входят два близких как по происхождению, так и по языку и культуре народа — литовцы и латыши. Обе нации сформировались из народностей, в образовании которых приняли участие древние балтийские племена. В состав литовцев вошли главным образом племенные группы аукшайте и жмудь (жемайте), а в состав латышей — земгалы, латгалы, селы и курши, а также ассимилированные ими финноязычные ливы. И сейчас частично существуют названия большинства из этих племен, но они уже обозначают этнографические группы внутри литовской и латышской наций.

Как и сами народы, балтийские языки — литовский и латышский — связаны между собой узами генетического родства. По ряду общих черт эта группа противостоит другим группам. Балтийские языки наиболее близки славянским языкам.

Характерной чертой балтийских языков является их архаичность. Они сохранили в большой степени многие элементы, близкие к индоевропейской общеязыковой основе. Большое сходство в лексике обоих языков объясняется двояко: во-первых, общим языком-основой; во-вторых, сходными условиями существования и развития самих братских народов в прошлом и в особенности в современную эпоху.

На развитие литовского и латышского языка оказали большое влияние славянские, финно-угорские, а также германские языки. Оба языка имеют старую письменность и богатые литературные традиции.

Литовцы — самый большой по численности народ советской Прибалтики. В одноименной союзной республике проживает большинство литовцев (около 80,1% населения республики). Остальные расселены главным образом в Латвии (около 41 тыс. чел.), на Украине (более 10 тыс. чел.) и в Белоруссии (8092 чел.) и т. д. Всего в Советском Союзе насчитывается около 2665 тыс. чел.

Характерно, что довольно большое количество литовцев разбросано по многим странам Европы, Северной и Южной Америки и других континентов. Компактная группа, примерно 20 тыс. чел., живет в Польской Народной Республике. Они имеют свое национальное культурное общество, свои органы печати.

Большие группы литовцев расселены во многих капиталистических государствах в результате массовой эмиграции во второй половине XIX — первой четверти XX в. Достаточно сказать, что с 1886 по 1940 г. эмигрировало около 25% всего населения Литвы, что было вызвано тяжелыми экономическими и политическими условиями жизни литовского народа в царской России и в буржуазной Литве. В настоящее время наиболее обширные группы литовцев находятся в США — около 450 тыс., в Канаде — 20 тыс., в Аргентине и других странах Южной Америки — 13 тыс., в западноевропейских странах — 24 тыс., в Австралии — 9 тыс. чел.^[92]

В Литовской ССР совместно с литовцами единой дружной семьей живут представители многих других народов: русские — около 8,6% населения республики, поляки — 7,7%, белорусы — 1,5%, евреи и украинцы — 0,8%, немцы — 0,4%, латыши — 0,2%, татары, караимы, цыгане и др.

Самоназвание литовцев — лиетувяй. Основная масса литовцев своим родным языком называет литовский, примерно 41 тыс. — русский, а 16 тыс. — другие языки.

Язык литовцев считается старописьменным. Первая книга на литовском языке вышла из печати в 1547 г. в Кенигсберге (ныне Калининград).

Литовский национальный литературный язык окончательно сложился лишь в конце XIX и в первые десятилетия XX в.

В предшествующие XVI—XVIII вв. литовский литературный язык развивался очень медленно, а сфера его употребления была чрезвычайно узкой. На нем преимущественно издавались указы правительства, писались религиозные книги, выпускались словари, грамматики, а также первые произведения художественной литературы. В XVII в. наиболее полное свое выражение литературный язык нашел в знаменитом произведении «Времена года» литовского классика К. Донелайтиса.

Для создания первых памятников письменности литовцы пользовались готическим алфавитом. В середине XVIII в. укоренилась латинская графика, на которой базируется и современный литовский алфавит.

В начале XIX в., после присоединения Литвы к России, наблюдается общий подъем культуры и расцвет художественной литературы. Это не могло не усилить процесса развития литературного языка.

Новые мощные импульсы развития литературный язык получает в конце XIX — начале XX в., когда происходит ускоренное развитие капиталистических отношений и рост национально-освободительной борьбы литовского народа. Формирование литовской нации сопровождалось становлением национального литературного языка.

В буржуазной Литве существовали различные тенденции в развитии литературного языка. Лишь в Советской Литве были сняты все препоны на пути развития литовского литературного языка. Поэтому литовские языковеды справедливо считают восстановление Советской власти (1940 г.) началом нового этапа в развитии литовского литературного языка.

Латыши — коренное население Латвийской ССР. Название народа (самоназвание — «латвиеши») восходит к упоминаниям в источниках XI—XIII вв. групп древнелатышских племен — латгалов, или летгалов. С консолидацией их в народность название «латыши» и «Латвия» еще в XVI—XVII вв. начали относить ко всей народности и населяемой ею территории. Особенно широкое употребление эти термины получили в середине XIX в. с укреплением латышской буржуазной нации.

В Советском Союзе живет примерно 1430 тыс. латышей. Из них около 95,2% своим родным языком считают латышский. Остальные — русский (65 092 чел.) и другие языки.

Латвийскую ССР населяют 1 341 085 латышей, 60 тыс. проживает в РСФСР, 7421 чел. — на Украине, 5063 чел. — в Литве, 3286 чел. — в Эстонии, 2,6 тыс. чел. — в Белоруссии. Несколько сот тысяч латышей расселены за пределами СССР.

Латышский язык образовался из языков отдельных балтийских племен: латгалов, земгалов, селов и куршей. После отделения древних латышских от остальных балтийских племен между латышскими племенами сохранились тесные связи, которые способствовали постепенному процессу формирования латышской народности и ее языка; письменность на нем появилась еще в XVI в. В 1585 г. был составлен католический катехизис, а в 1586 г. — лютеранский. Письмо это было основано на принципах орфографии нижненемецкого языка. С первой половины XVII в. до середины XIX в. письменность существовала на базе верхненемецкого письма.

Общенациональный латышский язык формировался во второй половине XIX в., когда происходило бурное развитие капитализма и становление латышской нации. В борьбе с засильем немецких помещиков и священников укрепляется национальное самосознание латышей, которые отстаивали свою национальную культуру, чистоту своего языка.

На развитие латышского литературного языка большое влияние оказали произведения латышских писателей: Ю. Алунана, Я. Райниса, А. Упита, В. Лациса, Я. Судрабкална, а также труды ученых-языковедов К. Мюленбаха и Я. Эндзелина.

Современное латышское письмо было создано в 1909 г. с переходом на новую систему письма, основанную на латинской графике.

Новый этап в развитии латышского литературного языка начинается с восстановления в Латвии Советской власти (1940 г.). В эту эпоху наблюдаются значительная интенсификация процессов развития языка, расширение его общественных функций. Литературный язык сближается с народно-разговорной речью, впитывая в себя ее сокровища. Другим источником обогащения послужил русский язык, из которого заимствуется большое количество русских и интернациональных терминов и слов, связанных с новой техникой и социалистическими общественными отношениями.

Романская группа

Молдаване — единственный романоязычный народ в СССР — называют себя «молдовень».

На территории Молдавской ССР — самой густонаселенной республики Советского Союза (85,6 чел. на 1 км?) — уже в глубокой древности обитал человек. Это подтверждается находками каменных орудий труда, относящимися к различным стадиям палеолита и мезолита.

В первые века новой эры этнический состав местного населения подвергся сильным изменениям, так как потребность отпора римским завоевателям поставила обитавшие здесь племена перед необходимостью объединиться. Крах Римской империи привел к резкой ломке уклада жизни на обширных пространствах Восточной Европы, и в частности Молдавии. Последующие события и главным образом новая волна великого перенаселения народов привели славянские племена (V—VI вв.) к тесному взаимодействию с молдаванами. Это не могло не отразиться и на языке последних.

Молдавский язык, как уже было сказано, является единственным представителем группы романских языков в пределах СССР. Молдаван в Советском Союзе около 2698 тыс. Из них около 2304 тыс. живут в Молдавской ССР, около 266 тыс. — на Украине, 87 538 чел. — в РСФСР и 26 025 — в Казахстане.

95,2% молдаван своим родным языком считают молдавский, 113 353 чел. — русский и 21 636 — другие языки.

Основой молдавского языка, как и других романских языков, является народная («вульгарная») латынь. Она распространилась на территории нынешней Молдавской ССР и Социалистической Республики Румынии после завоевания этих земель римлянами в начале II в. н. э. (105—106 гг.). На последствия римского владычества указывал Ф. Энгельс: «По всем странам бассейна Средиземного моря в течение столетий проходил нивелирующий рубанок римского мирового владычества. Там, где не оказывал сопротивления греческий язык, все национальные языки должны были уступить место испорченной латыни; исчезли все национальные различия…»^[93]. Как последствие старых этнических процессов и теперь в молдавском языке выделяются четыре группы говоров: центральная, северо-западная, северо-восточная и юго-западная.

В формировании молдавского языка значительную роль сыграли славянские языки^[94]. Влияние последних на молдавский сказывается особенно сильно в лексике. Заимствования из славянских языков составили 40%. Славянское влияние на молдавский язык усилилось после 1812 г., когда Бессарабия была присоединена к России, и, в особенности, после восстановления Советской власти в 1940 г.

Молдавская письменность зародилась одновременно со славянской. Дело в том, что в Молдавии с момента основания молдавского самостоятельного государства (1359 г.) и по сей день (с незначительными перерывами) пользовались славянским алфавитом.

Еще в 1640 г. в Яссах была организована первая молдавская типография. В последующий период развивается книгопечатание, что во многом способствовало оформлению литературного языка. Период становления молдавского литературного языка (XVI—XVII вв.) совпадает с эпохой национально-освободительной борьбы против турецкого владычества.

В отношении диалектного членения молдавский язык довольно монолитен. По некоторым фонетическим признакам выделяются три основных говора — южный, центральный и северный.

Литературный язык (в период своего формирования и позже) впитывает в себя богатства народно-разговорной речи, устного народного творчества. В демократизации литературного языка, как и в становлении и стабилизации литературных норм современного молдавского национального языка большую роль сыграли писатели XIX в.: М. Когэлничану, В. Александри, К. Негруцци, А. Руссо, И. Крянгэ, М. Эминеску и др. Большой вклад в развитие литературного языка вносят современные молдавские писатели.

Армянская группа

Армяне (самоназвание — «хай») по языку представляют особую группу в индоевропейской языковой семье. Территория Армянского нагорья издревле была родиной предков армян, которые свой современный этнический облик получили в результате тесного взаимодействия местных племен с малоазиатскими и скифскими племенами. Сложившаяся в итоге этого взаимодействия армянская народность является одной из древнейших во всей нашей стране.

Армянская нация сложилась во второй половине XIX в., в эпоху капитализма, когда Восточная Армения вместе с Грузией была уже присоединена к Русскому государству (в 1801 г.). Вся многовековая история армян полна драматическими и героическими событиями в борьбе за независимость и свободу. Однако свобода пришла к армянам лишь после Октябрьской революции.

Армяне, представляющие собой по языку отдельную, самостоятельную ветвь индоевропейской семьи, живут в различных странах мира.

В Советском Союзе — около 3559 тыс. армян. Из них 91,4% родным языком считают армянский, 268 824 чел. — русский, 36 195 — другие языки.

В Армянской ССР проживает 2 208 327 армян, свыше 452 тыс. — в Грузии, 483 520 чел. — в Азербайджане, 298 718 — в РСФСР, 33 439 — на Украине, 34 174 — в Узбекистане, 23 054 — в Туркмении, 12 814 чел. — в Казахстане и т. д.

За пределами СССР, главным образом в Сирии, Ливане, Греции, Франции, США, Южной Америке, Польше, Румынии, Турции, живет около 1500 тыс. армян.

Армянская культура — одна из самых древних в нашей стране — формировалась еще в недрах феодального общества в IV—VII вв. В эту эпоху значительное развитие получили искусство, архитектура, наука, в частности историография. Однако самым выдающимся явлением по праву считается создание армянской письменности в 392 г. Месропом Маштоцем.

Первые памятники армянской письменности относятся в V в. Древнеармянский литературный язык сохранился вплоть до XIX в. К этому времени живая речь претерпела значительную эволюцию, как благодаря собственному развитию, так и под влиянием других языков — персидского, греческого, арабского, грузинского, тюркских. Поэтому древнеармянский постепенно превращается в язык исключительно письменный и получает название «грабар», что как раз и означает «письменный язык».

С XI в. наряду с грабаром начали употреблять так называемый среднеармянский литературный язык, который представлял собой сочетание грабара с народной речью.

В позднее средневековье стал создаваться новый литературный язык — «ашхарабар», который был тоже далек от народной речи. Поэтому прогрессивные деятели много лет вели борьбу за подлинно народный литературный язык. Выдающаяся роль в этой борьбе принадлежит основоположнику новой армянской литературы Хачатуру Абовяну (1805—1848).

Всю долгую историю армянского литературного языка принято делить на три основных периода: древний (V—XII вв.), средний (XI—XVII вв.), новый (с XVII в. до наших дней).

Существуют два варианта новоармянского литературного языка: восточный и западный. Первый формировался на базе речи коренного населения Советской Армении. Второй — речи западных армян (он был распространен на территории Турецкой Армении). Западным вариантом литературного языка пользуется также подавляющее большинство армян-эмигрантов, живущих в разных странах мира.

Наиболее разительно отличаются друг от друга западная и восточная ветви литературного языка по своей фонетике и лексике. Меньше отличительных черт обнаруживается в их морфологическом и синтаксическом строе. Тем не менее понимают западные и восточные армяне друг друга без особых затруднений, чему в большой степени способствуют единая графика и орфография.

Многовековая армянская литература включает произведения многих выдающихся писателей, известных далеко за пределами нашей Родины, — таких, как Габриэл Сундукян (1825—1912), Акоп Паронян (1841—1891), Ованес Туманян (1869—1923), Аветис Исаакян (1875—1957) и многие другие.

Германская группа

Евреи свое название ведут, по традиции, от древнееврейского слова «ибри» (потомки Эбера — легендарного родоначальника). Другое название «иудей», распространившееся позднее, означает жителя древнееврейского государства Иудеи (в южной части Палестины) и дало наименование ортодоксальной еврейской религии — иудаизму.

На территории нашей страны евреи впервые появились еще в эпоху формирования Киевской Руси. Из крымских греческих колоний и хазарских областей они переселились в Киев, где проживали в X в. сравнительно компактной общиной.

На территории России евреи в массе появились лишь после раздела Польши (XVIII в.), когда в Россию вошла часть польских земель и Литва с довольно значительным еврейским населением. Как и другие национальные меньшинства, евреи оказались на положении угнетенной национальной группы. В особенности это сказалось в 1796 г., когда была введена так называемая «черта оседлости», согласно которой евреям разрешалось селиться лишь в некоторых губерниях Западной и Южной России, где основным их занятием стало ремесло (портняжное, сапожное и т. д.) и мелкая торговля.

Подобная политика изоляции и антисемитизма способствовала сохранению у части еврейского населения института общины («кагал»), которая выступала в качестве защитника и покровителя своих членов, занималась благотворительностью и имела даже свой суд, опирающийся на древнееврейское каноническое право. В общинах главенствовали зажиточные евреи и духовенство. В результате простое население испытывало большие лишения и многократный гнет (со стороны царских чиновников, раввинов, зажиточных слоев и др.).

Процессы ассимиляции особенно усилились в период капитализма, когда значительная часть еврейской бедноты пополнила ряды российского пролетариата. Особенно была сильна ассимиляция евреев с русскими, что не могло не сказаться на культуре, быте и языке. Октябрьская революция коренным образом изменила положение евреев, были уничтожены всякие унизительные ограничения, в результате чего евреи, как и другие народы, получили широкую дорогу к культуре, образованию, науке. В 1936 г. в Биробиджане была создана Еврейская Автономная Область.

Исторические судьбы евреев привели их к широкому расселению в мире. В настоящее время их около 10 млн., и проживают они главным образом в Израиле, США, Канаде, Франции, Бельгии, Великобритании, Аргентине, Бразилии, Уругвае, Южно-Африканской Республике, СССР, Польше, Румынии. В Советском Союзе идиш признают своим родным языком 21% еврейского населения (из 2,2 млн. чел.).

Интересна история возникновения идиша. Он начал складываться сравнительно недавно, в XII—XIII вв., из немецкой речи еврейских поселений в различных германских городах, в которой сохранились также элементы древнееврейского языка (иврита).

Если в обиходной жизни евреи пользовались немецким языком, то на иврите велось делопроизводство в еврейских общинах, ремесленных цехах и др. Он служил также средством общения между евреями разных стран. Иврит употреблялся и как язык религиозного культа евреев. На нем существовала уже в то время богатая светская литература.

Своеобразный функциональный билингвизм евреев привел к образованию нового языка — идиш, который первоначально сложился в устной речи, затем укрепился в письме и развился в нормированный литературный язык.

В речи евреев и в особенности в печатной литературе во многом сглаживались отличительные признаки немецких территориальных диалектов. Это тоже (наряду с элементами иврита) способствовало укреплению своеобразия новоеврейского языка (или, как его еще называли, идиш-тайч, ивре-тайч).

Важной вехой самостоятельного развития идиша был период (с XVI в.), когда значительные группы евреев осели в Польше, Литве, Галиции, Подолии, Волыни, Белоруссии. В этот период, наряду с дальнейшим смешением еврейских говоров, усилилось воздействие древнееврейского и славянских языков на иврит. Происходит образование новых еврейских диалектов, что также способствовало самостоятельному развитию и обогащению литературного языка.

В следующий период (со второй половины XVIII в.) наблюдается постепенное вытеснение идиша в Западной Европе местными государственными языками и сосредоточение его в Восточной Европе (Польше, Литве, Белоруссии, Молдавии, Галиции, Румынии, на Украине), где уже имелось еврейское население.

Новый этап развития идиша начинается в конце XVIII и начале XIX в. Он связан с деятельностью ряда просветителей, среди которых М. Левин (Лефин), X. Гурвиц, И. Аксенфельд и др. Они открыли в литературный язык широкую дорогу народной речи. В это же время возросло влияние на идиш славянских языков.

Несомненная заслуга окончательной обработки литературного языка принадлежит еврейским писателям, и в первую очередь основоположнику еврейской классической литературы Ш.-Я. Абрамовичу (Мендэлэ Мойхер-Сфорим), Шолом-Алейхему, И. Л. Перецу и др.

На развитии еврейского литературного языка, пользующегося своей оригинальной графикой, не могла не сказаться неблагоприятная политическая ситуация в прошлом.

Лишь после Великой Октябрьской социалистической революции в России идиш впервые в истории был признан равноправным языком.

В германскую группу входят также немцы, численность которых на территории СССР составляет около 1850 тыс. чел. Из них родным считают язык своей национальности около 67%, около 60% свободно владеют русским.

Немцы в СССР в большинстве своем являются потомками колонистов, переселившихся в Россию в XVIII—XIX вв. и заселивших некоторые степные районы Южной Украины, Северного Кавказа и Поволжья, а также Прибалтики и Северного Казахстана. В настоящее время основная масса их живет в лесостепной полосе Азиатской части СССР, преимущественно на юге Западной Сибири и в северных областях Казахстана.

Советские немцы пользуются тем же литературным языком, который принят в ГДР и ФРГ, хотя на него не могли не повлиять языки других народов СССР.

Индийская группа

Цыганский язык относится к новоиндийским языкам индоарийской ветви индоевропейской семьи языков. Цыган на всем земном шаре насчитывается, по разным источникам, от 900 тыс. до 2 млн. Из них в Советском Союзе проживает около 175 тыс., около 80% родным считают язык своей национальности, а более половины свободно владеют также русским.

Прародиной цыган (самоназвание «рома») считается Индия. Отсюда они эмигрировали (вероятно, в середине I тыс. н. э.) несколькими волнами. В Европу они попали в XIII—XIV вв. после долгого пути через Иран, Афганистан, Малую Азию, Грецию, Балканы. Возможно, что другая волна миграции шла через Малую Азию, Египет и Северную Африку.

Цыгане расселились по всем частям света. Они встречаются в самых различных странах разных континентов.

Язык цыган распадается на множество диалектов и говоров, которые не только не описаны, но и не определены еще точно.

На язык советских цыган большое влияние оказывали и оказывают языки других советских народов, в особенности русский, из которого заимствуется большое количество слов и выражений.

2. Алтайская семья

Многочисленные народы, говорящие на языках алтайской лингвистической семьи, подразделяют на тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские группы. Иногда ее еще называют туранско-монгольской семьей. Однако общность указанных трех групп до сих пор не доказана окончательно. Поэтому их очень часто рассматривают как отдельные языковые семьи.

Тюркские языки

Тюркская языковая семья является в Советском Союзе самой многочисленной — она включает около 25 близкородственных языков и наречий. На них говорит около 25 млн. человек. По количеству носителей они стоят на втором месте (после славянских языков). Тюркоязычные народы расселены на огромных просторах нашей Родины, начиная от западных ее границ и до самой северо-восточной окраины Сибири. Основная их масса проживает в Средней Азии, Поволжье, Сибири, а также на Кавказе.

Несмотря на многочисленность и чрезвычайную разбросанность, большинство тюркских языков в значительной степени сохраняют общие черты. Носители отдельных языков, как правило, могут понимать говорящих на многих других родственных языках. Однако близость между различными языками неодинакова, что объясняется разными историческими судьбами народов, говорящих на этих языках.

Расселение тюркоязычных народов на определенных территориях, контакты с носителями других языков, а также друг с другом способствовали образованию языковых групп и подгрупп. Специалисты по тюркским языкам^[95] различают пять основных групп.

В первую группу входят языки тюркских народов, проживающих в западных областях Литвы, Украины (включая Крым) и на юге Молдавии. Это в основном языки гагаузский, крымско-татарский и караимский, о которых ниже будет сказано подробнее.

Сюда же относится язык урумов (около 104 тыс. чел.), представляющих собой отуреченных греков, а также язык крымчаков (около 1500 чел.), проживающих отдельными семьями главным образом в Крыму. В первую группу включают, далее, литовских и белорусских татар, которые, однако, к настоящему времени ассимилировались соответственно с литовцами и белорусами, утратив свой язык. От их языка сохранились лишь письменные памятники.

Вторую группу составляют языки тюркских народов Кавказа — азербайджанский, кумыкский, карачаево-балкарский (его рассматривают также как два языка), ногайский (см. ниже).

В эту группу включают также язык трухмен (северо-кавказских туркмен), пришедших в эти места из Туркмении сравнительно недавно. Они живут главным образом на территории Ставропольского края.

Третья группа — языки народов Поволжья и Урала: татарский, башкирский, чувашский. Два первых языка довольно близки друг к другу. Чувашский язык стоит несколько особняком не только в данной группе, но и среди всех тюркских языков.

В четвертую группу объединены языки ряда народов Средней Азии и Казахстана: узбекский, казахский, туркменский, киргизский, каракалпакский, уйгурский. На этих языках в известной степени сказалось влияние арабского, персидского, отчасти китайского, а в новейшую эпоху и русского языков.

Наконец, пятую группу составляют языки тюркских народов Сибири. Это прежде всего литературные языки: якутский, тувинский, алтайский, хакасский, а также бесписьменные языки — шорский и чулымский. Шорцев по переписи 1959 г. было 15 300 чел. Перепись 1970 г. показала, что число шорцев увеличилось до 16 494 чел. Что касается других народностей, не обладающих письменностью, то о них мы располагаем сведениями только по переписи 1959 г. Так, чулымцев в 1959 г. было 4500 чел., карагасов — 600, камасинцев — 200.

Приведенная группировка отражает не только первоначальное родство языков, но и позднейшее их сближение на определенных территориях. Это значит, что классификация, представленная нами, не является полностью генеалогической (как, скажем, деление индоевропейских языков на группы: славянскую, прибалтийскую, иранскую и др.), поэтому не будет нарушением принятого в данной работе принципа, если в дальнейшем сведения по отдельным литературным языкам мы будем приводить, не придерживаясь ее.

Начнем с языков наиболее многочисленных наций, составляющих союзные республики, затем расскажем о языках основного населения автономных республик и областей.

Многоязычные тюркоязычные народы Советского Союза прошли в своем национальном развитии различные исторические пути.

Часть тюркоязычных наций составляет основное коренное население союзных республик. Это узбеки, казахи, азербайджанцы, туркмены и киргизы.

У каждой из этих наций нетрудно заметить свои историко-культурные, этнографические и другие особенности, которые отражаются на развитии и функционировании их языков.

Узбеки (самоназвание «узбек»), представляющие собой самую многочисленную тюркоязычную нацию, третью среди народов СССР (после русской и украинской), расселены также и в других странах.

Древние предки узбеков издавна населяли земледельческие оазисы Средней Азии. Узбекская народность начала складываться в XI—XII вв., и этот процесс завершился после переселения кочевых узбеков в земледельческие оазисы, где кочевники смешались с местным населением, дав им свое имя^[96].

В прошлом существовал ряд обособленных этнографических групп узбекского народа (сарты, тюрки, курама и др.). Узбеки делились на большое количество родо-племенных групп: мангыт, кунграт, локай, кыпчак, минг, найман, ктай и др. Наиболее характерными чертами процесса консолидации узбекской народности были переход от кочевничества к оседлости, от скотоводства — к орошаемому земледелию, принятие тюркского (узбекского) языка местными ираноязычными народами.

Во второй половине XIX в. произошло присоединение Средней Азии к России, что явилось значительным событием в жизни узбеков, несмотря на то, что царское управление Туркестаном было полностью основано на национальном и колониальном гнете.

Процессы национальной консолидации узбеков завершились лишь в советскую эпоху, в годы построения основ социализма в нашей стране.

Узбеков в Советском Союзе около 9195 тыс. В Узбекской ССР они составляют 65,5% всего населения. Довольно большие группы узбеков проживают в других республиках СССР: в Таджикистане — 665 662 чел., в Киргизии — 332 638, в Казахстане — 216 340, в Туркмении — 179 498, в других республиках — около 45 тыс. чел.

В Узбекистане кроме узбеков живут таджики, русские, казахи, каракалпаки, киргизы, туркмены, корейцы, татары, а также небольшие группы цыган, уйгуров, армян и др.

За пределами нашей страны узбеки проживают в основном в Афганистане (свыше 1 млн. чел.).

Столица Узбекской ССР — Ташкент с почти 1,5-миллионным населением^[97] — является крупнейшим городом всей Средней Азии, в котором также представлены многочисленные народы страны. Огромно значение Ташкента в экономическом и культурном развитии всех народов Средней Азии.

Узбекистан является одним из крупнейших промышленных районов СССР с высокоразвитым социалистическим сельским хозяйством, которое по своей интенсивности занимает одно из первых мест в стране. В сельском хозяйстве занято около двух третей всего населения. Узбекистан считается основным хлопководческим районом страны, поставляющим более двух третей всего производимого в СССР хлопка. Интересно отметить, что по валовому сбору хлопка Узбекистан занимает в мире третье место.

За годы Советской власти расцвела узбекская культура, основным элементом национальной формы которой служит старописьменный узбекский язык.

Формирование народного узбекского языка относится к XV в., когда образуется также литературный староузбекский (чагатайский) язык, создателем которого был великий узбекский поэт Алишер Навои (1441—1501).

На староузбекском языке создана богатая литература. Однако в прошлом она была в основном доступна довольно узкому кругу местной аристократии. Сам литературный язык также развивался в отрыве от народной речи.

После провозглашения Советской власти узбекский литературный язык претерпел значительные изменения. В него широким потоком влилась народно-разговорная лексика, которая обогатила литературную речь. Другим источником, из которого литературный язык продолжает черпать лексические и другие выразительные ресурсы, является русский язык.

На узбекском языке в советскую эпоху созданы значительные художественные произведения писателями старшего поколения — такими, как Хамид Алимджан, Гафур Гулям, Айбек, А. Каххар, Яшен, Уйгун, Гайрати и др., а также более молодыми: Зульфией, Шайх-заде, Уйгуном, А. Пулатом, А. Умари, С. Джурой, Ш. Рашидовым и др. Узбекские писатели широко известны за рубежом. Не случайно Ташкент неоднократно становится местом конференций писателей Азии и Африки.

Казахи — один из крупнейших тюркоязычных народов — расселены главным образом на широких просторах Казахской Советской Социалистической Республики, где проживает 4 234 166 казахов. Большие группы казахов живут также в других союзных республиках: в РСФСР — 477 820 чел., в Узбекской ССР — 476 310, в Туркменской ССР — 68 519, в Киргизской ССР — 21 998, в Таджикской ССР — 8306 чел.

Общее количество советских казахов достигает 5 298 818 человек. Из них 98,4% своим родным языком считают казахский, 41,8% свободно владеют русским, а 1,8% — другими языками народов СССР.

Кроме казахов, в одноименной союзной республике живут довольно значительные группы других национальностей:

русские — 5522 тыс.

украинцы — 933 тыс.

немцы — 858 тыс.

татары — 288 тыс.

узбеки — 216 тыс.

белорусы — 198 тыс.

уйгуры — 121 тыс.

корейцы — 82 тыс.

поляки — 61 тыс.

азербайджанцы — 58 тыс.

мордва — 34 тыс.

евреи — 28 тыс.

молдаване — 26 тыс.

чуваши — 23 тыс.

башкиры — 21 тыс.

дунгане — 17 тыс.

таджики — 16 тыс.

удмурты — 16 тыс.

а также литовцы, армяне, курды, киргизы, марийцы, цыгане и др.

Казахи сложились в народность в XV—XVI вв. До революции их обычно называли «киргиз-кайсаками», они делились на племена и роды: старший жуз (канглы, дулат, усунь и др.), средний жуз (аргын, кыпчак, найман, кирей, кунграт и др.), младший жуз (алимулы, байулы и др.). Эта раздробленность была преодолена лишь после революции в процессе складывания казахской социалистической нации.

Современные высокоразвитые экономика и культура Казахстана являются ярким примером того, каких грандиозных достижений при социализме и с помощью других братских советских народов может добиться ранее отсталый народ, не знавший даже капиталистического этапа развития. Особенно велика помощь русского народа, с которым казахи связали свою судьбу еще в первой половине XIX в., когда произошло их добровольное присоединение к Российскому государству. В частности, под большим влиянием русской культуры развивается казахская письменная литература, которая начала складываться еще в середине XIX столетия^[98].

Письменные памятники казахского языка имеют многовековую историю. Еще в средние века казахи, как и многие другие тюркоязычные народы, в письме пользовались арабским алфавитом, который в предреволюционные годы был несколько приспособлен к особенностям казахского языка. Однако арабская графика не отвечала тем потребностям, которые предъявила практика культурного строительства к письменности. В 1923—1924 гг. она была латинизирована, а в конце 40-х годов казахская письменность была переведена на русскую графическую основу.

В казахском языке нет диалектов, но в речи казахов разных районов существуют незначительные расхождения, касающиеся главным образом лексики и фонетики.

Основное ядро казахской лексики составляют тюркские слова. Наряду с этим в казахский язык в XVIII—XIX вв. вошло большое количество слов и терминов из персидского и арабского языков.

За последние десятилетия казахский литературный язык все больше использует собственные лексические ресурсы, а также заимствованные из русского языка и через него множество русских и интернациональных слов и терминов.

Большой вклад в развитие казахской литературы внес Ибрай Алтынсарин, получивший образование в русско-казахской школе. Он был страстным пропагандистом русской культуры и русского языка среди казахов еще во второй половине XIX в. Другому выдающемуся просветителю, Абаю Кунанбаеву, суждено было стать основоположником казахской письменной литературы. Он, как и его предшественник, черпал средства для развития литературы и языка из двух главных источников — из устной народной речи (прежде всего фольклора) и русской литературы (и языка). Он наставлял подрастающее поколение: «Помни, что главное — научиться русской науке… Для того чтобы избежать пороков и достичь добра, необходимо знать русский язык и русскую культуру».

Традиции Алтынсарина и Кунанбаева продолжили Мухаммеджан Сералин (1872—1929), Султанмахмуд Торайгыров (1893—1920), Спандияр Кобеев (1878—1956) и др., а также плеяда современных казахских поэтов и писателей (С. Муканов, Т. Жароков, А. Тажибаев, Д. Абилев, А. Токмагамбетов, С. Сейфуллин, М. Ауэзов, Г. Мусрепов, Г. Мустафин и др.). Значительное место в современной казахской литературе принадлежит народным акынам: Джамбулу Джабаеву (1846—1945), а также Нурпеису Байганину, Доскею Алимбаеву и др.

Невиданный расцвет казахского литературного языка связан с общим социально-экономическим развитием и теми громадными успехами, которых достиг казахский народ за последние полвека в области культуры и просвещения.

Азербайджанцы — самый крупный по численности (после русских) народ Кавказа — составляют большинство населения Азербайджанской Советской Социалистической Республики. В Советском Союзе проживает около 4380 тыс. азербайджанцев: около 3777 тыс. — в Азербайджанской ССР (73,8% населения республики), 218 тыс. — в Грузинской ССР, 148 тыс. — в Армянской ССР, 95 689 чел. — в РСФСР, 38 898 — в Узбекской ССР, 57 699 — в Казахской ССР, 16 775 чел. — в Туркменской ССР и др.

Свыше 6 млн. азербайджанцев живут за рубежом — в Южном (Иранском) Азербайджане.

В составе азербайджанского народа обычно выделяют несколько этнографических групп: айрумы (живут в северо-западной части Азербайджанской ССР), падары (в восточном Азербайджане), шахсевены (в южных районах), а также в Иране.

Предками азербайджанцев считается древнее население Куро-Араксинской низменности, которое в эпоху средневековых переселений тюркоязычных народов восприняло язык огузских племен. На путь капиталистического развития азербайджанцы вступили во второй половине XIX в. и сформировались в нацию.

В целом Азербайджан (если не считать Баку) не прошел стадии капиталистического развития, так как вплоть до революции феодальные отношения в деревне оставались доминирующими.

Большую роль в консолидации и развитии азербайджанской нации сыграл Баку, являющийся ныне одним из крупнейших промышленных, научных и культурных центров Советского Союза (население города достигает 1266 тыс. чел.). Баку издавна славится как интернациональный город, в котором живут единой братской семьей представители различных национальностей.

Именно в Баку формировался многонациональный пролетариат Азербайджана, сыгравший выдающуюся роль в установлении Советской власти во всем Закавказье. Пролетарский Баку был первым городом Закавказья, где установилась Советская власть — 31 октября 1917 г. на расширенном заседании Бакинского Совета было принято решение о переходе власти Советам.

В развитии азербайджанской культуры выдающуюся роль сыграли азербайджанская литература и литературный язык.

Азербайджанская литература, имеющая богатейшую многовековую историю, занимает важное место в культурном наследии народов Востока. Достаточно назвать имена крупнейших представителей придворной поэзии Катрана Тебризи (XI в.), Абуль-Ула Гянджеви (начало XII в.) и его выдающегося ученика Эфзаладдина Хагани Ширвани (1120—1199).

Азербайджанский народ дал мировой культуре гениального поэта и мыслителя Низами Гянджеви (1141—1209).

Однако в X—XIII вв. азербайджанские писатели вынуждены были создавать свои произведения на персидском языке, считавшимся языком поэзии, литературы.

Лишь с XIV в. предпринимаются попытки развивать литературу на азербайджанском языке, однако аристократия и духовенство ведут с ними жестокую борьбу. Так, в 1417 г. был зверски казнен выдающийся поэт Имадэддин Несими, автор первого большого сборника лирических стихотворений на азербайджанском языке.

Дальнейшее развитие азербайджанской литературы шло под определяющим влиянием восточной средневековой поэзии.

В XVIII в. усилилось влияние русской культуры, последовавшее за присоединением Азербайджана к России. В этом отношении наиболее показательно творчество выдающегося деятеля азербайджанской культуры, драматурга и философа-материалиста Мирзы Фатали Ахундова (1812—1878).

Однако до Великой Октябрьской социалистической революции азербайджанский литературный язык имел очень узкую сферу употребления, так как абсолютное большинство населения (95,5%) было неграмотным. «Важнейшим препятствием на пути развития просвещения и культуры азербайджанского народа явился несовершенный арабский алфавит, орфография, терминология»^[99].

Азербайджанская советская интеллигенция выступила в начале 20-х годов инициатором движения за усовершенствование арабизированных алфавитов, которые вскоре были заменены латинизированными.

Азербайджанский язык распадается на множество диалектов, которые объединяются в четыре группы: восточная — кубинский, шемахинский диалекты; западная — казахский, гянджинский, карабахский диалекты и айрумский говор; северная — нухинский диалект и закатало-кахский говор; южная — нахичеванский, ордубадский, тавризский диалекты и ереванский говор. Существуют также три переходных говора: геокчайский, агдашский и джебраильский.

Литературный язык базируется на шемахинском и бакинском диалектах.

Основной словарный фонд азербайджанского языка составляют исконные тюркские слова, которыми широко пользовались также классики азербайджанской литературы: Насими, Хатаи, Физули, Вагиф. В азербайджанской лексике значительный пласт составляют арабские и персидские слова. Это вполне объяснимо теми историческими связями, которые существовали у азербайджанского народа с персами и арабами в различные исторические эпохи.

В процессе развития литературного языка многие персидские и арабские слова и термины заменялись исконно азербайджанскими.

Азербайджанская терминология обогащается большим количеством русских и интернациональных терминов, которые усваиваются совместно с новыми понятиями современной жизни. Однако основным источником дальнейшего обогащения азербайджанского литературного языка остаются собственные выразительные богатства, таящиеся в народной речи.

Туркмены в основном живут в Туркменской Советской Социалистической Республике (65,6% населения). Туркмен в СССР 1 525 284 чел., из них 92,9% проживает в Туркмении. Кроме того, туркмены расселены в Хорезмской, Бухарской и Сурхан-Дарьинской областях и в Кара-Калпакской АССР Узбекистана, в РСФСР — на востоке Ставропольского края и на севере Дагестана, в Джиликульском районе Таджикской ССР.

За пределами нашей страны туркменское население представлено в основном на территории соседнего Ирана (около 3500 тыс. чел.).

98,9% советских туркмен своим родным языком считают туркменский.

Туркмения — обширная страна, по территории она уступает лишь Российской Федерации, Казахстану и Украине, в то же время по численности населения занимает одно из последних мест. В Туркменистане живут, кроме самих туркмен, представители многих наций и народностей:

русские — 313 тыс.

узбеки — 179 тыс.

казахи — 68 тыс.

татары — 36 тыс.

украинцы — 35 тыс.

армяне — 23 тыс.

азербайджанцы — 17 тыс.

белуджи — 12 тыс.

дагестанцы — 8 тыс.

иранцы — 5 тыс.

белорусы — 4 тыс.

евреи — 3 тыс.

а также корейцы, мордва, курды, башкиры, каракалпаки и др.

В связи с бурным развитием промышленности и культуры в республике исключительно быстрыми темпами растет городское население за счет сельского. Так, в 1926 г. на долю городского населения приходилось всего 13,7%, в 1939 г. — 33,2%, но уже в 1959 г. — 46%, а в 1970 г. — уже почти 49%.

Название «туркмен» впервые встречается в конце X в. в арабоязычной географической литературе — так именовали часть тюркских племен (огузов, карлуков и др.), живших на границе земледельческой полосы Средней Азии среди ираноязычного земледельческого населения, с XI—XII вв. слово «туркмен» получает более широкое распространение и становится названием народности, сложившейся в западной части Средней Азии. Завершение формирования туркменской народности относится к XIV—XV вв.

В середине XIX в. около 115 тыс. прикаспийских туркмен добровольно приняло русское подданство. Вслед за этим в Россию вошли также остальные туркмены. Вхождение в Русское государство, несмотря на колониальную политику царизма, имело объективно прогрессивное значение, так как приобщало туркмен к более передовому культурному и общественному развитию.

Литературный туркменский язык начал оформляться в рамках норм старотуркменского языка, с развитием литературы он все больше и больше становился общенародным. Богатая литература издавалась на туркменском языке еще в XVIII в., что вело к закреплению литературных норм языка. Большое значение в этом отношении имели произведения писателей, и в первую очередь наиболее выдающегося из них — Махтумкули, который по праву считается родоначальником туркменской художественной литературы.

Однако до Октябрьской революции туркменский литературный язык не получил общенародного распространения: слишком велик был процент неграмотных, а, кроме того, народ дробился на многочисленные племена и роды, и каждое племя и каждый род имели свои диалекты и говоры.

Объективные процессы консолидации и развития туркменской социалистической нации привели к усилению роли литературного языка в жизни народа, к нивелировке диалектных различий. За годы Советской власти за счет диалектов обновлен литературный язык. Весьма существенно сказывается на его развитии благотворное влияние других языков (и особенно русского, из которого заимствуется множество слов и терминов).

Письменность на туркменском языке первоначально развивалась на основе арабской графики. Однако с развитием просвещения и культуры старое письмо уже не могло отвечать новым требованиям, был разработан латинизированный алфавит (1929—1934 гг.), который позднее (1939—1940 гг.) был заменен новой графикой на базе русского алфавита.

Подлинной сокровищницей литературного языка явилась туркменская художественная литература, классическим периодом которой считают XVIII—XIX вв. Великий туркменский поэт, родоначальник туркменской литературы Махтумкули (1733—1782) внес несомненный вклад в мировую литературу.

Широко известны имена многих советских туркменских поэтов и писателей — таких, как Б. Кербабаев, А. Каушутов, Ата-Салых, Нуры Аннаклыч, А. Кекилов, Ч. Ачиров, Помма Нурбедыев и др. Своими произведениями они помогают совершенствованию туркменского литературного языка.

Киргизы по своему происхождению связаны не только с народами Средней Азии и Казахстана, но и с племенами Центральной Азии. Ученые считают киргизов одним из древнейших народов Средней Азии, первое историческое упоминание о них относится к 201 г. до н. э. Однако отсутствие письменных памятников не дает возможности восстановить с полной достоверностью древнейшую историю этого народа.

До революции киргизы назывались каракиргизами, или дикокаменными киргизами. В народность сложились они в XV—XVI вв. В прошлом киргизы делились на отдельные племена и роды и только в советское время консолидировались в нацию.

Киргизская социалистическая нация насчитывает более 1452 тыс. человек. Из них 1 284 773 чел. живут в Киргизии, 110 726 — в Узбекистане, 35 485 — в Таджикистане, 9612 — в Казахстане и 9107 чел. — в Российской Федерации. Свыше 100 тыс. киргизов расселено за пределами СССР — в западных районах МНР, в северо-восточной части Афганистана и Пакистана и других странах.

Население Киргизии увеличивается исключительно быстрыми темпами. В 1913 г. на этой территории жило всего 864 тыс. чел., в 1939 г. — 1450 тыс., а в 1959 г. — 2066 тыс., наконец, в 1970 г. — около 2933 тыс. чел. Такое увеличение населения объясняется не только естественным приростом, но и значительным притоком населения из других республик. Это было обусловлено прежде всего переводом в Киргизию промышленных предприятий из центральных районов страны во время Великой Отечественной войны и развертыванием нового строительства в послевоенный период. В результате до 1959 г., наряду с абсолютным увеличением численности киргизов в пределах республики на 11%, удельный вес киргизов по отношению ко всему населению Киргизской ССР уменьшился с 52% в 1939 г. до 40% в 1959 г. Однако последнее десятилетие наблюдается обратный процесс, благодаря чему удельный вес киргизов в республике в 1970 г. уже равнялся 43,8%.

Ныне довольно монолитная киргизская нация до революции делилась на отдельные группы.

Как следствие существовавшего в прошлом деления народа на различные племенные группы киргизский язык распадается на множество говоров, объединяемых в три диалекта: северный, юго-восточный и юго-западный. Различия между группами во многом объясняются влиянием на них соседних языков. Так, на южных говорах в значительной степени сказалось влияние таджикского, узбекского, персидского и арабского языков.

В историческом плане обычно выделяют три этапа развития киргизского языка: древнекиргизский (VIII—IX вв.), среднекиргизский (X—XV вв.) и новокиргизский (с XV в.). Последний этап в свою очередь делится на три периода: с XV в. до середины XVIII в. киргизские племена сохраняли между собой тесную связь, о чем свидетельствует факт заимствования иранско-арабской лексики всеми диалектами; с середины XVIII в. до Октябрьской революции — увеличиваются диалектные расхождения; советский период характеризуется нивелировкой диалектных различий, становлением и развитием общенационального литературного языка.

Младописьменный киргизский язык служит ярким свидетельством того, какими быстрыми темпами может развиваться язык, если его носители приобрели свободу и достигли успеха в социальном прогрессе. За полвека Советской власти общественные функции киргизского языка значительно расширились. Если до революции этот язык в своих диалектах и говорах обслуживал весьма узкие сферы быта и примитивного патриархального производства, то в настоящее время он функционирует во всех сферах жизни современной социалистической нации.

Киргизская письменная литература начала развиваться одновременно с созданием письменности в 1924 г. Однако уже многие десятилетия художественные произведения существовали в устной форме (наиболее значительное из них знаменитый эпос «Манас»). За сравнительно короткий срок киргизская литература завоевала признание благодаря произведениям таких писателей, как Тугельбай Сыдыкбеков, Насреддин Байтемиров, Аалы Токомбаев, К. Апаев, Касымалы Баялинов, К. Маликов и многие другие. Широкую известность во всех республиках страны и за рубежом получили произведения выдающегося киргизского прозаика Чингиза Айтматова.

Татарский язык распространен во многих республиках и областях Советского Союза. Всего татар около 5 930 670 человек, из них татарский язык считают родным 89,2%.

Татарский народ состоит из нескольких, различных по своему происхождению и культуре групп: поволжских, сибирских, крымских и др.

Поволжские татары в свою очередь подразделяются на казанских, астраханских и касимовских. Они все ведут свое происхождение от татаро-монгол Золотой Орды, смешавшихся с другими этническими элементами Поволжья. Казанские татары делятся на татар-мишаров (мещеряков), так называемых кряшеных (обращенных в христианство) и нагайбаков. Сибирские татары — на тобольских, барабинских и чулымских.

Наиболее компактными группами татары населяют территорию Татарстана (25,9% всех татар), а также Башкирии, Чувашии и Мордовии; много татар проживает в Горьковской, Тамбовской, Пензенской, Рязанской, Ульяновской, Куйбышевской, Оренбургской, Волгоградской, Саратовской, Астраханской, Челябинской, Новосибирской, Омской, Томской, Тюменской, Пермской и Кировской областях.

Окончательно сформировался татарский народно-разговорный язык еще в XV—XVI вв., в период Казанского ханства. Литературная традиция имеет многовековую традицию и представлена произведениями татарских поэтов — Мухамедъяра (середина XVI в.), Мавла Кули (вторая половина XVII в.), Утыз Имени (конец XVIII — начало XIX в.), X. Салихова, Г. Кандали (первая половина XIX в.) и др.

Начало формирования литературного языка совпадает с периодом образования татарской буржуазной нации (вторая половина XIX в.). Этому во многом способствовала деятельность татарских просветителей, ставящих своей задачей сблизить литературный язык с разговорным. В начале нашего века после первой русской революции наблюдается дальнейшее развитие и совершенствование литературного языка, в чем большая роль принадлежит деятелям культуры, таким писателям, ученым, революционерам, как Г. Ибрагимов, Г. Тукай, Ш. Камал, Г. Камал, Г. Кулахметов, М. Файзи, М. Гафури, X. Ямашев, М. Вахитов и др.

Новый этап развития татарского литературного языка начинается с Великой Октябрьской социалистической революции. За годы Советской власти татарский литературный язык окончательно сформировался, стал достоянием всех слоев населения и подчинил себе диалектные разновидности.

Разговорный татарский язык распадается на три диалекта — восточный, западный и средний, каждый из которых делится на несколько говоров. Средний диалект лег в основу литературного языка, который вбирает также богатства других диалектов.

Татарский язык начали преподавать в школе еще после первой русской революции. Ныне на нем происходит обучение в начальной, неполной и в полной средней школе. Татарский язык и литературу изучают в школах и вузах. На расцветшем за годы Советской власти литературном языке развивается богатая художественная литература, созданы бессмертные произведения Мусы Джалиля.

Письменность татар, как и многих других в прошлом мусульманских народов, сначала развивалась на арабской, затем латинской и, наконец, русской графике.

Чуваши (самоназвание — «чаваш») живут в Среднем Поволжье, главным образом в Чувашской АССР. Компактные массы чувашей перемешаны с русским населением, на востоке и юго-востоке проживают также татары, на юго-западе — мордва, а на северо-западе — марийцы.

Чуваши делятся на две основные этнические группы: верховые и низовые. В прошлом они отличались по культуре и по бытовому укладу, а ныне различия сохранились главным образом в их речи.

Как установили ученые, чуваши берут свое начало от древних финноязычных племен междуречья Суры, Свияги и Волги, которые были тюркизированы камскими болгарами, передвинувшимися в эту область в годы татаро-монгольского нашествия. Чуваши, испытывавшие тяжелый гнет казанских феодалов, во второй половине XVI в., когда в результате 100-летней борьбы Казанское ханство было покорено Русью, вошли в состав России. Этот переломный момент в истории народа имел огромное положительное значение для будущей его судьбы. Чуваши получили возможность переселиться в более плодородные районы современной их территории. Здесь они сблизились с русскими, что способствовало развитию земледельческой культуры чувашей.

С расслоением общества чувашские низы подвергаются двойному гнету: со стороны своей зажиточной верхушки и царских чиновников. Это вызвало ряд крестьянских восстаний.

Во второй половине XIX — начале XX в. в Чувашии зарождаются капиталистические отношения, что сблизило чувашей, работавших на предприятиях, с русскими рабочими. В результате среди чувашей распространились революционные настроения. Характерно, что чуваши приняли активное участие в революции 1905—1907 гг. и в Великой Октябрьской социалистической революции, после которой ранее забитый народ стал на путь социального и культурного возрождения.

Из 1 694 351 чувашей немногим более половины (50,5%) проживает на территории Чувашской АССР и составляет 70% ее населения. Меньше половины чувашей отдельными группами встречаются на территории Татарской, Башкирской, Марийской АССР, а также Куйбышевской, Ульяновской, Кемеровской, Оренбургской, Пермской, Свердловской областей; живут чуваши и в Красноярском крае.

Исторические судьбы чувашского народа привели к тому, что его язык сильно отличается от других тюркских языков. В частности, в нем сохранилось много древнетюркских слов и оборотов, а также некоторые элементы, близкие к древнемонгольскому. Встречаются также старые персидские и арабские слова, которых нет в других тюркских языках.

Чувашская письменность зародилась в XVIII в. В это время была составлена первая чувашская грамматика и начали появляться книги религиозного содержания, призванные обслуживать духовно-миссионерские нужды.

В 1873 г. известный чувашский просветитель и педагог И. Я. Яковлев на базе русской графики создал чувашский алфавит, разработал основы орфографии и наладил издание литературы на родном языке. Фонемный принцип, выдвинутый еще И. Я. Яковлевым, до сих пор лежит в основе чувашской орфографии, которая за советское время претерпела значительные изменения. Обновлен и алфавит. Если в яковлевском было 25 букв (17 русских и 8 букв с диакритическими знаками), то в современном чувашском алфавите насчитывается 37 букв (33 русских и 4 буквы с диакритическими знаками).

Чувашский язык стоит особняком среди других тюркских языков. Это привлекло к нему внимание исследователей.

Интерес к чувашскому языку особенно вырос после открытия в 1804 г. Казанского университета, в стенах которого развернулось изучение многих тюркских языков. С выходом книги В. П. Вишневского («Начертание правил чувашского языка и словарь, составленные для духовных училищ Казанской епархии») чувашским языком заинтересовались и начали заниматься многие крупные востоковеды в нашей стране и за рубежом. Однако наибольших успехов добилось чувашеведение в отечественной и советской науке. В этой связи следует назвать имя члена-корреспондента АН СССР Н. И. Ашмарина, автора монументального 17-томного «Словаря чувашского языка» (вып. I—XVII. Казань — Чебоксары, 1928—1950), сыгравшего большую роль в развитии чувашской лексикологии и лексикографии, а также терминологии самого литературного языка.

Общенародный разговорный язык распадается на два основных диалекта — низовой (укающий) и верховой (окающий), которые отличаются в фонетике, морфологии, синтаксисе, лексике. Некоторые особенности диалектов следует объяснять взаимодействием с разными языками. Так, речь верховых чувашей испытала большое влияние со стороны окружающих русских говоров. В то же время на низовой диалект воздействует татарский язык.

Башкиры (самоназвание — «башкорт») составляют коренное население Башкирской АССР, где они составляют несколько более одной пятой всего населения. Сама Башкирская республика многонациональна. Общая численность ее населения превышает 440 тыс. человек, среди которых около трети составляют русские, пятую часть — татары. Здесь живут также чуваши, марийцы, украинцы, мордва, удмурты и др. В основном все эти народности расселены в северных и западных районах республики.

Сами башкиры широко расселены по всей стране.

Всего башкир насчитывается около 1240 тыс., из которых лишь 820 тыс. (66%) считают свой национальный язык родным; более 563 тыс. в качестве родного языка назвали русский, а 363 тыс. — другие языки. Кроме того, 53,3% всего населения свободно владеют русским языком.

Основная масса башкир расселена в долине р. Белой и ее притоков. За пределами Башкирии они компактными группами живут в Челябинской, Курганской, Оренбургской областях и в Татарской АССР. Небольшие группы башкирских деревень расположены в Куйбышевской, Саратовской и Пермской областях. Несколько десятков тысяч башкир проживают также в Казахстане, Узбекистане и Таджикистане.

Вопрос о происхождении башкир в науке до сих пор не получил полного разрешения. Однако установлено, что башкирская народность образовалась из племен тюркского происхождения. В образовании башкирской народности участвовали также и некоторые племена монгольского и финно-угорского происхождения.

Первое письменное упоминание о башкирах относится к 922 г. Посол арабского халифа к булгарам Ибн-Фадлан сообщает о «стране народа турок, называемого ал-башгирд». По сведениям этого посла, древние башкиры занимали территорию по левобережью среднего течения Волги и юго-западному Приуралью.

Среди исторических событий, повлиявших на судьбы народа, следует назвать более чем двухвековое господство монголов, приведшее к длительному хозяйственному и культурному застою. В ту эпоху (XIII—XIV вв.) основными занятиями башкир оставались кочевое скотоводство, охота и бортничество. Башкиры выплачивали тяжелые подати монгольским ханам, главным образом в виде дорогих мехов. Лишь упадок Золотой Орды в XV в. дал возможность формироваться башкирской народности.

Во второй половине XVI в. окончательно сформировавшаяся башкирская народность вошла в Русское государство, что создало новые объективные возможности для дальнейшего прогресса в жизни башкир. Несмотря на колониальную политику царизма, массовый приток нового населения в Башкирию вызвал развитие экономики и культуры края.

В то же время усиливалась эксплуатация простого народа, что вызывало их выступления против колониального и феодального гнета. Наиболее яркими из этих выступлений была крестьянская война 1773—1775 гг. под предводительством Емельяна Пугачева и его сподвижника Салавата Юлаева — легендарного героя башкирского народа. В этой войне отчетливо проявился ее классовый характер, что выразилось, в частности, в союзе башкирских и русских крестьян. И в дальнейшем союз башкир и русских был нерушим во все периоды, но особенно он укрепился после Октябрьской революции, давшей башкирскому народу национальное и социальное освобождение. Благотворное влияние ее ощущается во всех областях жизни, включая языковую.

Башкирский литературный язык сформировался лишь в советское время. Вскоре после провозглашения Советской власти в Башкирии вопрос о создании башкирского национального языка приобрел первостепенное значение^[100]. Уже в мае 1918 г. в Москве состоялось специальное совещание, на котором рассматривались вопросы, связанные с созданием башкирского национального литературного языка. Тогда же была организована Центральная комиссия, которая должна была заниматься проблемой создания башкирского литературного языка. Эта комиссия решила и ряд неотложных организационных вопросов относительно подготовки национальных кадров, создания национальной литературы и театра, образования издательств и др.

Специальная комиссия по разработке национальной письменности и составлению учебников и других пособий была учреждена в 1923 г. Благодаря активному языковому строительству башкирский народ создал свой литературный язык. Первоначально этот литературный язык пользовался латинизированной графикой, а с конца 30-х годов перешел на русскую графику. Одной из особенностей башкирского литературного языка является то, что он базируется одновременно на двух диалектах — куваканском и юрматинском, а также использует некоторые выразительные ресурсы третьего диалекта — северо-западного.

На развитие башкирского литературного языка в прошлом огромное влияние оказывал татарский язык. В советское время значительно усилился приток русских и интернациональных заимствований, которые обогатили и продолжают обогащать литературный язык башкир.

Якуты (самоназвание — «саха») как самостоятельный народ образовались в XVI—XVII вв. вследствиие переселения группы тюркоязычных племен Южной Сибири далеко на северо-восток, в бассейн среднего течения Лены, где они частично смешались с местным, преимущественно тунгусоязычным населением. К концу XIX в. якуты уже широко расселились по долине Лены и ее притокам, а также по Яне, Индигирке и другим крупным рекам Восточной Сибири. При этом ассимиляции и вытеснению подверглись жившие там группы коренных народов — эвенков, юкагиров и др.

Несмотря на значительное территориальное рассредоточение, якуты сохранили прежний скотоводческий тип хозяйства, а также культурно-бытовое и этноязыковое единство.

Общая численность якутов 296 тыс. Из них считают родным языком якутский 285 тыс. чел. (т. е. более 96%). В своей основной массе (96,5%) якуты живут на территории Якутской АССР. Небольшие группы якутов проживают в Таймырском и Эвенкийском национальных округах Красноярского края, в Магаданской, Сахалинской и Амурской областях РСФСР.

Якутский язык среди других тюркских языков занимает особое место. В нем сохранились многие элементы древних тюркских языков. К тому же на развитии якутского языка не могло не сказаться длительное взаимодействие с монгольским и эвенкийским языками. Все эти черты в значительной мере отдаляют якутский от большинства других тюркских языков.

Сильнее всего иноязычное влияние на лексике. Основной словарный запас якутского языка — тюркского происхождения. Издавна на развитие якутской лексики активно воздействовал русский язык. До революции, как правило, русские слова заимствовались из устной диалектной речи русских старожилов. Этот лексический пласт целиком подвергся адаптации и утратил те особенности, которые не были свойственны якутскому языку. В противоположность этому, заимствование в советское время происходит в основном через литературный язык (радио, печать), а слова во многом сохраняют свои особенности.

По существу, общенародная якутская письменность появилась лишь после революции. До этого издавалась (на русской графической основе), в основном, миссионерская литература. На так называемом практическом алфавите публиковались переводы официальных распоряжений, а также произведения якутских писателей А. Е. Кулаковского и А. И. Софронова.

Интенсивная работа по созданию общенародной письменности началась в первые же годы после революции. На основе международной транскрипции С. А. Новгородовым был разработан проект алфавита, который был утвержден Советом Народных Комиссаров Якутской АССР в 1922 г. В 1924 г. алфавит был усовершенствован, а в 1929 г. заменен единым новотюркским алфавитом на латинской основе. В 1939 г. якуты перешли на новый алфавит, в основу которого положена русская графика.

Попытки создать письменность и изучение якутского языка начались задолго до революции. Этому, в частности, способствовало проведение научных экспедиций с участием таких крупных ученых, как академики М. Ф. Миддендорф и О. Н. Бётлингк. Большую роль в этом отношении сыграла и деятельность многих политических ссыльных, занимавшихся изучением якутского языка, фольклора, этнографии.

Особенно много потрудились над изучением различных теоретических и практических вопросов советские ученые (С. Е. Малов, Е. И. Убрятова, Л. Н. Харитонов, Е. И. Коркина и др.). Их деятельность была направлена на решение актуальных вопросов алфавитов, орфографии и терминологии, создание школьных и научных грамматик, составление словарей различных типов, описание диалектов и т. д.

Разработка вопросов языкового развития проходила в период бурного роста экономики и культуры якутского народа. Это дало возможность начать школьное обучение на родном языке. Развитие литературного языка происходит двумя взаимосвязанными путями: развертывание внутренних потенциальных возможностей самого языка и под влиянием русского.

Каракалпаки как народ сформировались из различных племен и народностей Приаралья. Этот процесс происходил в древности и в средневековье и был связан с этногенезом других тюркских народов, в первую очередь казахов и узбеков. Как народность каракалпаки сформировались в XV—XVI вв. Каракалпакская нация образовалась в советское время в процессе строительства социалистического общества.

Ныне каракалпаки составляют 31% населения одноименной автономной республики, входящей в состав Узбекской ССР. Советских каракалпаков насчитывается 236 тыс. человек. Они, кроме Кара-Калпакской АССР, живут также в Хорезмской и Ферганской областях Узбекистана, Ташаузской области Туркменистана, некоторых районах Казахстана и в Астраханской области Российской Федерации. Из общего числа советских каракалпаков 228 002 чел. своим родным языком считают каракалпакский, 878 — русский и 7129 чел. — узбекский и другие языки. Небольшое число каракалпаков проживает в Афганистане (около 2 тыс.).

Каракалпакский язык по своему происхождению наиболее тесно связан с казахским и ногайским языками. Он «сформировался в среде кыпчакских племен, которые входили в племенные союзы кыпчаков-половцев, сначала в Золоту Орду, а позже — в Большую Ногайскую Орду. Из состава последней к XV—XVI вв. выделились некоторые народности, в том числе казахская и каракалпакская»^[101].

В Каракалпакии еще до революции бытовал локальный вариант общего среднеазиатского литературного языка, так называемого «тюрки». Однако грамотность была чрезвычайно низкой (не более 2% населения), что сводило к минимуму значение этого языка.

Проблемы письменности и литературного языка были разрешены лишь в советскую эпоху. В 1924 г. был принят реформированный арабский алфавит. Но его сложность с распространением грамотности среди населения стала помехой развитию языка. Через четыре года, в 1928 г., он был заменен латинизированным алфавитом. С 1 августа 1940 г. письменность была переведена на базу русской графики.

Кумыки (самоназвание — «кумук») как народ сформировались во второй половине I тысячелетия н. э. В образовании кумыкской народности наряду с древними племенами Дагестана приняли участие пришлые тюркоязычные племена, особенно кыпчаки (половцы), язык которых был воспринят местными аборигенными племенами. Антропологические данные и основные черты культуры и быта кумыков указывают на определяющую роль коренного населения в формировании кумыкского народа.

Кумыков насчитывается около 190 тыс. Кумыки населяют северные прикаспийские районы Дагестанской АССР. Небольшие группы живут также в Чечено-Ингушской и Северо-Осетинской АССР.

Термин «кумык» истолковывают по-разному. Одни его связывает со словом кимаки (кыпчаки), другие — с названием лакского селения Казикумух, третьи — со словом кум (песок). Горские народы Дагестана до недавнего времени кумыков называли жителями равнины, степи.

Кумыкский язык делится на три диалекта: буйнакский, хасавюртский, кайтакский. Первые два легли в основу литературного языка, от которого кайтакский диалект отличается рядом фонетических, лексических, морфологических и синтаксических особенностей.

Формирование кумыкского литературного языка началось лишь после революции. Письменная же традиция существовала, по крайней мере, со второй половины XIX в. В основном письмом активно пользовалась только церковь. Появлялись и отдельные художественные произведения. В качестве примера можно назвать «Сборник ногайских и кумыкских стихов» Осман-заде (Мухаммеда Османова), вышедший в Петербурге в 1883 г.

Кумыкская письменность сначала базировалась на арабской графике. Однако «плохо отражавший особенности кумыкской фонетической системы арабский алфавит заметно мешал делу ликвидации неграмотности среди кумыкского народа»^[102] и был впоследствии (в 1929 г.) заменен латинизированным алфавитом. В настоящее время (с 1938 г.) кумыкская графика базируется на русских знаках письма.

Кумыкский является одним из шести литературных языков Дагестана, с которыми он взаимодействует. Но особенно большое влияние испытывает кумыкский язык со стороны русского языка. На благотворные перспективы этого взаимовлияния указывал еще до революции известный венгерский тюрколог Ю. Немет, совершивший в 1910 г. с целью исследования балкарского и кумыкского языков поездку на Кавказ. После революции приток русских заимствований в кумыкский язык значительно увеличился, что способствует расширению выразительных возможностей языка кумыков.

Карачаево-балкарский язык обслуживает две народности — карачаевцев и балкарцев. Первые (112 741 чел.) живут в южных районах Карачаево-Черкесской автономной области, а балкарцы, численностью 59 501 чел. населяют южные и юго-западные районы Кабардино-Балкарской АССР. Они долгое время жили по соседству с кабардинцами, черкесами и другими народностями, что обусловило взаимное обогащение их культур. В далеком прошлом балкарцы и карачаевцы имели единых предков, о чем свидетельствует их единый язык. Этот язык является «осколком языка тюркского племени, давшего наименование аланскому союзу племен»^[103]. Карачаевцы называют себя «карачайлы», а балкарцы — «таулу», что означает «горцы». Любопытно, что до сих пор часто обе народности (карачаевцы и балкарцы) себя называют аланами. Это же слово употребляют в обращении к ним часть осетин (дигорцы).

В условиях советской действительности общность двух народностей во многом укрепляется благодаря единым объективным процессам, сближающим все советские народы.

Младописьменный карачаево-балкарский язык в качестве литературного начал развиваться лишь в советскую эпоху. Письменность существовала сначала на латинской основе (с 1924 г.), затем — на русской.

Из-за отсутствия письменности до революции авторы немногочисленных исследований по карачаево-балкарскому языку имели дело с диалектами и зачастую вели речь о существовании двух самостоятельных языков — карачаевского и балкарского. Вопрос о диалектном членении не решен окончательно и до сих пор. Однако, как показывают результаты последнего диалектологического изучения языка, в нем следует различать два диалекта — карачаево-баксано-чегемский (чокающий) и балкарский (цокающий), а также смешанный холамо-бызынгиевский говор. В основе литературного языка лежит карачаево-баксано-чегемский диалект.

Успешно развивающийся литературный язык использует богатства всех диалектов и говоров и со своей стороны воздействует на них. Развитию единого литературного языка во многом способствуют труды ученых (У. Б. Алиева, А. М. Аппаева, Н. А. Баскакова, А. К. Боровкова, А. Т. Базиева, А. X. Соттаева, А. Ж. Будаева, В. И. Филоненко, М. А. Хабичева, Р. М. Шаумяна и др.), а также произведения писателей (А. Будаева, К. Кулиева, К. Отарова и др.).

Гагаузский язык распространен в южных районах Молдавской ССР и прилегающих к ним районах Одесской области Украинской ССР. Отдельные гагаузские села существуют в Казахстане и в Средней Азии (с 1910—1914 гг.). Всего гагаузов 157 тыс. чел., из которых 94% признают в качестве родного языка гагаузский, 4,9 тыс. — русский, 2,5 тыс. — молдавский и другие языки. В Молдавии проживает 100 тыс. гагаузов.

В нынешние места гагаузы переселились в конце XVIII — начале XIX в. из северо-восточной Болгарии вместе с частью болгар и обосновались здесь в качестве «болгарских колонистов» царской России. Меньшая часть народа осталась в Болгарии, где они живут до сих пор. Гагауз считают потомками болгар, отуреченных насильственно в XIV—XIX вв., но сохранивших православное вероисповедание (все другие тюркоязычные народы в прошлом были мусульманами). Об этом свидетельствует и то, что они мало отличаются по культуре и быту от своих соседей-болгар.

Гагаузский язык наиболее близок по своему строю к турецким диалектам северо-восточной Болгарии. На этом основании некоторые зарубежные тюркологи относят его к турецким диалектам. Советские тюркологи считают гагаузский самостоятельным языком. Он стоит несколько особняком от основной массы тюркских языков, что объясняется длительным влиянием на него славянских (болгарского, русского, украинского) и романских (молдавского и румынского) языков.

Гагаузы привлекли внимание ученых сравнительно недавно. В конце XIX в. русский этнограф В. А. Мошков собрал у бессарабских гагаузов обширные этнографические и фольклорные материалы. Их изучением занялся в 30—40-х годах известный советский тюрколог член-корреспондент АН СССР Н. К. Дмитриев, который дал первое научное описание грамматики и лексики малоизвестного языка. После Великой Отечественной войны изучение гагаузского языка продолжено его учениками и местными учеными (Л. А. Покровской, Б. П. Гафаровым, Т. Г. Калякиной-Калединой и др.).

Попытки создать гагаузскую письменность были предприняты в 1910 г.: Кишиневской епархией издавались церковные книги в переводе протоиерея гагауза М. Чакира (на основе русского, затем румынского алфавита). Им же был составлен краткий гагаузско-румынский словарь. Среди населения письменность эта не получила широкого распространения.

Лишь сравнительно недавно, 30 июля 1957 г., Указом Президиума Верховного Совета Молдавской ССР была введена письменность на гагаузском языке. Алфавит состоит из русских букв с добавлением трех знаков (принятых для обозначения гласных переднего ряда), всего в алфавите 36 знаков.

В настоящее время гагаузский письменный язык внедряется в школьное обучение. На нем издают книги, газеты, что, несомненно, благотворно сказывается на культурном развитии народа.

Гагаузский язык распадается на два диалекта: центральный (чадырлунгско-комратский) и южный (вулканештский); письменный язык строится на основе первого, но с использованием некоторых особенностей второго.

В лексике языка находит своеобразное отражение вся сложная история народа. Основная часть словарного состава состоит из южнотюркской лексики. Наряду с этим в гагаузском языке обнаруживается значительное число славянских и романских, а также греческих, арабских, персидских заимствований.

В советскую эпоху в гагаузском языке появляются новые слова, усвоенные из русского языка, — такие, как колхоз, трудодень, школа, радио, райком, машина, коммунист, пионер, спутник, космонавт и др. Проводимая терминологическая работа способствует оживлению словообразовательных возможностей самого гагаузского языка.

Тувинский язык — язык основного населения (59%) Тувинской АССР. Всего в СССР 139,4 тыс. тувинцев, из которых в своей республике проживает около 135 тыс., т. е. 98%. В республике в соседстве с тувинским населением живут русские (около 89 тыс.), хакасы (2,1 тыс.), украинцы (1,3 тыс.) и др. Небольшая группа тувинцев расселилась в городских поселках Красноярского края. Тувинцы есть также в Монголии.

Во время переписи 1959 г. в качестве родного языка указали: 99,2 тыс. — тувинский, 801 — русский, 128 — другие языки; по данным переписи 1970 г., 39% всех тувинцев свободно владеют русским языком.

Тувинцы называют себя тыва, кижи, тывалар; в литературе встречается также несколько этнонимов: урянхайцы, сойоты, сойоны, танну-тувинцы.

Тувинский язык сохранил ряд архаических черт, которые сближают его с древнеогузским, древнеуйгурским и тофаларским (карагасским) языками, с ними он образует особую уйгуро-тукуйскую подгруппу уйгурской группы тюркских языков. Но и внутри данной подгруппы тувинский язык выделяется своими особенностями в области фонетики, грамматики и словарного состава (значительное количество монгольских заимствований, наличие элементов древних финно-угорских и самодийских языков).

Диалектное членение языка не установлено до сих пор с достаточной полнотой. Специалисты намечают несколько диалектных зон: центральная зона представлена центральным диалектом, положенным в основу общенародного разговорного и литературного языка, в эту зону входят овюрский и пий-хемский говоры; западная зона (западный диалект, на котором сказалось влияние алтайского языка); северо-восточная зона (тоджинский диалект), речь тувинцев этой зоны характеризует своеобразная ритмико-мелодическая сторона — назализованная окраска речи; юго-восточная зона (юго-восточный диалект), на говорах этой зоны наблюдается значительное влияние монгольского языка.

До установления Советской власти язык у тувинцев, не имевших письменности, функционировал в очень узких сферах семейного быта и примитивного патриархального хозяйства. После вхождения Тувы в состав Советского Союза открылись широкие возможности расцвета культуры Тувы.

В 1930 г. было положено начало литературному языку, который начал развиваться на основе латинизированной письменности, а с 1941 г. — на базе русской графики.

На развитие тувинского языка большое влияние оказывают другие языки.

В средние века (начиная с XII в.) тувинский язык интенсивно взаимодействовал с монгольским. Соседние говоры двух языков постоянно влияли друг на друга, а через них много заимствованных слов попадало и в язык. Благоприятным оказался тот факт, что некоторое время до национально-освободительной революции (1921 г.) в Туве делопроизводство велось на монгольском языке. Эта традиция продолжалась и в течение первого десятилетия после образования Тувинской Народной Республики. На монгольском языке выходили также газеты, книги. Это не могло не сказаться на характере взаимодействия языков: монгольский язык оказывал на тувинский больше влияния, чем остальные восточные языки.

В последнее время наиболее значительно влияние русского языка, из которого заимствуется множество слов и терминов, связанных с новым, социалистическим бытом, производством и культурой.

Все это позволило усилить темпы развития тувинского литературного языка, на котором ныне ведется школьное преподавание, передачи по радио и телевидению, выходят газеты, журналы, книги.

Уйгурский язык иногда называют еще новоуйгурским языком. Основная масса уйгур живет в КНР (3640 тыс. чел.). Советские уйгуры проживают главным образом в Казахстане, Киргизии, Узбекистане и Туркмении. Их численность — 173,2 тыс. чел., из которых около 153 тыс. родным языком считают уйгурский, свыше 10,5 тыс. — узбекский, 4800 — русский, а около 4500 — другие языки народов СССР.

Уйгур в прошлом называли «таранчи» (земледельцы), «кашгарлык» (житель Кашкара), «турпанлык» (житель Турфана), «аксулук» (житель Аксу) и др. Этноним «уйгур» известен еще со времен древнетюркских надписей (VIII—IX вв.), найденных на р. Орхон в Монголии. Примерно после XV в. это название надолго исчезает и возрождается по инициативе известного советского тюрколога С. Е. Малова, предложение которого было принято съездом представителей уйгурской интеллигенции, проходившим в 1921 г. в г. Алма-Ате.

Уйгурский язык имеет долгую и сложную историю. Еще в X—XI вв. в эпоху Караханидского государства на его основе образовался литературный язык, который не получил развития. В результате в XVII в. литературный язык складывается заново, происходит его постепенное сближение с общенародным языком. Процессы демократизации литературного языка отразились в произведениях уйгурских поэтов и писателей XVII—XIX вв.: Хиркити, Новбати, Зелили, Абдрейима Низари, Моллы Шакира, Моллы Билала и др.

Однако и в этот период о литературном языке можно говорить лишь весьма условно, так как неграмотность среди населения была очень высокой.

Только единицы могли пользоваться письмом, а так называемый литературный язык бытовал в основном в устной форме.

Подлинный общенародный литературный язык уйгур образовался лишь в советскую эпоху, что связано с возрождением и социально-экономическим прогрессом самого народа.

Уйгурский литературный язык имеет единую диалектную основу. Однако по целому ряду экстралингвистических факторов — наличие разных алфавитов, различных установок в терминотворчестве и орфографии и др. — появилось некоторое своеобразие в тенденциях дальнейшего развития единого языка.

Диалектное деление уйгурского языка можно представить следующим образом: северо-западный, или центральный, диалект включает турфанский, кучарский, аксуйский, кашгарский, карашарский, корлинский говоры; восточный, или лобнорский, диалект; южный, или хотанский, диалект.

Опорным для современного литературного языка считается центральный диалект.

Как и у литературного языка, традиции письма часто прерывались. Еще в VIII в. уйгуры имели письменность на новосогдийском алфавите. С XI в. они начали пользоваться арабской графикой. Параллельно с этим в некоторых районах Средней Азии вплоть до XVIII в. продолжали пользоваться древнеуйгурской письменностью.

В 1930 г. советские уйгуры перешли на латинизированную графику, а с 1946 г. — на новый, русский алфавит.

Уйгурский язык давно привлекает внимание ученых. В советское время большую работу проводили по его изучению С. Е. Малов, А. К. Боровков, Н. А. Баскаков, К. К. Юдахин, В. М. Насилов, Э. Н. Наджип, Э. Р. Тенишев, А. Т. Кайдаров, И. А. Исмаилов, К. М. Мелиев и др. Их труды имеют не только чисто теоретическое значение, но и играют большую роль в развитии уйгурского литературного языка.

Хакасский язык распространен по среднему течению Енисея и его притокам — Абакану и верховьям Чулыма. Численность хакасов — 66,7 тыс., из которых 63,7 тыс. родным языком считают хакасский, а 65,6% свободно владеют русским. Абсолютное большинство хакасов — 90% (48,5 тыс. чел.) — живут в Хакасской автономной области (кроме них в области проживают русские, украинцы, мордва, татары, белорусы и др.). Небольшие группы хакасов расселены в Тувинской АССР и Томской области.

До революции хакасы не имели общего самоназвания и представляли собой ряд племен (качинцев, кызыльцев, сагайцев, койбалов, бельтыров, шорцев и др.), известных под названием минусинские (или абаканские) татары и абаканские (или енисейские) тюрки. Как писал известный тюрколог В. В. Радлов, различные племена, составляющие пеструю смесь, «вследствие долголетней совместной жизни слились в одно компактное целое как в образе жизни, так и по языку»^[104]. В советскую эпоху эти племена консолидировались в единую социалистическую народность, приняв имя древних киргизов в его китайской транскрипции «хакас».

Современный хакасский язык соответственно племенам, принявшим участие в образовании хакасской народности, состоит из целого ряда диалектов. Они сохранились в разной степени. Когда-то самостоятельные бельтирскиий и койбальский диалекты подчинились наиболее распространенным диалектам (качинскому и сагайскому) и существуют как говоры. Другие диалекты во многом сблизились, наибольшую самостоятельность имеют сагайский и качинский диалекты. Они же легли в основу литературного языка (с явным преобладанием элементов первого), который в своем развитии широко использует также богатства других диалектов.

Известный советский тюрколог Н. А. Баскаков классифицирует диалекты хакасского языка по фонетико-морфологическим признакам, устанавливая две группы^[105].

Первая группа — сагайско-бельтирская (или группа свистящих диалектов) — состоит из современного сагайского диалекта и ассимилированного им когда-то самостоятельного бельтирского диалекта.

Вторая группа — качинско-койбальско-кызыльская (или группа шипящих диалектов) — состоит из качинского диалекта (вместе с камасинским наречием); койбальского (ныне ассимилированного, с одной стороны, сагайским, а с другой — качинским диалектом); кызыльского (вместе с кюэрикским наречием), который занимает несколько обособленное положение; шорский диалект сближается с соседним близкородственным шорским языком.

Хакасский язык является типичным младописьменным, т. е. на нем письменность и литературная практика начались лишь в годы Советской власти. Развитие хакасской письменности обычно подразделяется на три этапа. Первый этап охватывает период от установления Советской власти по 1928 г. На основе русской графики был впервые разработан хакасский алфавит (1924 г.) специальной комиссией Хакасского ревкома. Второй этап (1928—1938 гг.) считается периодом латинизации хакасского алфавита. Третий, последний этап начинается с 1939 г., когда разработан новый алфавит, снова на основе русской графики.

Сперва литературный язык был ориентирован на качинский диалект (определенную роль сыграло то, что в то время большинство грамотных оказались представителями этого диалекта), а в последующие десятилетия — на сагайский диалект.

За советский период литературный язык проделал большой путь в своем развитии.

На развитие литературного языка оказывает влияние русский язык, который является вторым языком для многих хакасов. Через литературу и из устной речи русского населения в хакасский язык попадает значительное количество русских слов.

Алтайский язык обслуживает коренное население Горно-Алтайской автономной области Алтайского края. Алтайцев — 55,8 тыс. человек, из них около 49 тыс. родным языком считают алтайский, а около 7 тыс. — русский. Основная масса алтайцев (свыше 90% всей народности) расселены в своей области. Они в ней составляют 24,2%, кроме них здесь проживают русские (69,8%), казахи, украинцы и др.

Различают две группы алтайцев — южную и северную. В первую входят собственно алтайцы (или алтай-кижи), расселенные в бассейне реки Катунь, верхнем течении рек Чарыша и Песчаной: майминцы, теленгиты — в бассейнах рек Чулышмана, Чуй и Аргута; телеуты — в бассейнах рек Черги, Маймы и в степном районе по рекам Большой и Малой Бачату. Они все сформировались на древнетюркской этнической базе, дополненной более поздними тюркскими и монгольскими элементами, проникшими на Алтай в XIII—XIV вв.

Северные алтайцы образовались, вероятно, из угорских, самодийских и кетских племен, ассимилированных тюрками. Эта группа подразделяется на тубаларов (на левобережье верхней Бии и на северо-западном берегу Телецкого озера), лебединцев (живущих в бассейне реки Лебеди) и кумандинцев (по среднему течению Бии).

Сообразно составу народности и языка алтайский в диалектном отношении делится на южную и северную группы диалектов.

Южная группа включает три основных диалекта: алтайский (Онгудайский, Устьканский, Элимканарский и Шебалинский аймаки); теленгитский (Улаганский и часть Кош-Агачского аймака) с говорами теленгитско-телесским и чуйским; телеутский (часть Шебалинского аймака и Майминский аймак Горно-Алтайской АО, а также Чумышский район Алтайского края и Беловский район Новосибирской области).

Из трех диалектов состоит и северная группа: туба (Чойский и Турачакский аймаки); кумандинский (Турачакский аймак Горно-Алтайской АО, а также Солтонский и Старобардинский районы Алтайского края) с говорами турачакским, солтонским и старобардинским; чалканский (Турачакский аймак).

Параллельно со становлением алтайской народности происходил процесс нивелировки диалектных различий, который усилился в годы Советской власти, когда развивается литературный язык алтайцев.

Письменность на алтайском языке впервые была установлена в 40-х годах прошлого столетия представителями алтайской духовной миссии. В основу письменного языка был положен телеутский диалект. Выходившая книжная продукция носила в основном религиозный характер. Наряду с этим сохранились и отдельные памятники светской литературы.

Общенародный литературный язык алтайцев образовывается лишь после революции. В 1923 г. на основе русской же графики был разработан и введен новый алфавит, который просуществовал до 1928 г. Следующее десятилетие письменность базировалась на латинском алфавите. В 1938 г. алфавит снова был переведен на русскую основу.

В том же году был утвержден первый свод правил алтайской орфографии, составленный Т. М. Тощаковой. Созданная областная комиссия языка и литературы способствует усилению работы в области языкового строительства. Эта задача в значительной степени облегчается благодаря исследованиям целого ряда ученых (Н. А. Баскакова, Н. П. Дыренковой, Т. М. Тощаковой и др.).

Ногайский язык распространен главным образом в Ставропольском крае и в Карачаево-Черкесской автономной области. Отдельные группы ногайцев проживают в Астраханской области, Краснодарском крае и Дагестанской АССР. Численность ногайцев составляет 51,8 тыс. чел. Своим литературным языком они пользуются не все. Среди астраханских ногайцев распространен татарский язык, а у части дагестанских ногайцев (в районах Хасав-Юрта и Баба-Юрта) — кумыкский.

Наиболее близки к ногайскому каракалпакский и казахский языки; все три языка входят в кыпчакско-ногайскую подгруппу тюркских языков. Ногайцы, каракалпаки и казахи исторически выделились из Большой Ногайской Орды, которая в более ранний период откололась от Золотой Орды.

До революции незначительная часть ногайцев пользовалась письменностью на арабской графике. Язык письма представлял собой северо-кавказский вариант общетюркского письменного языка «тюрки» и имел узкую сферу применения.

Общенародный литературный язык появился у ногайцев лишь после Октябрьской революции. Сначала (30-е годы) ногайская графика была латинизированной, с 1938 г. в ее основу был положен русский алфавит, к которому для передачи специфических ногайских фонем добавлены двухбуквенные обозначения аь, ув, оь, нъ.

Разговорный ногайский язык распадается на три основных диалекта: собственно ногайский, кара-ногайский и ак-ногайский, различия между которыми в значительной мере стираются под влиянием литературного письменного языка.

Шорский язык распространен в северных предгорьях Алтая, в Кузнецком Алатау, вдоль реки Томи и ее притоков — Кондомы и Мрассы, на территории, граничащей с Хакасской и Горно-Алтайской автономными областями.

Шорцев — около 16,3 тыс. чел., из которых 73% своим родным языком считают шорский, 50% русский знают хорошо.

Шорцев в литературе (в особенности дореволюционной) нередко называли шоры, черневые татары, мрасцы, кондомцы, мрасские татары, кондомские татары, кузнецкие татары, томско-кузнецкие татары, абинцы и др.

Язык шорцев распадается на два основных диалекта: мрасский, на котором говорят шорцы, живущие по р. Мрассе и в верховьях Томи; кондомский, на котором говорят шорцы, живущие по реке Кондоме и в низовьях Томи (он примыкает к северным диалектам алтайского языка).

До революции у шорцев не существовало письменности. В советское время был создан алфавит на базе русской графики. На нем в 1927 г. был опубликован первый букварь, стала печататься первая шорская газета. В 1929 г. шорцы перешли на латинизированный алфавит. Через десять лет (в 1939 г.) шорцы снова перешли на прежний алфавит (на основе русской графики).

Письменность на шорском языке развивается слабо и едва ли можно говорить о сложившемся литературном языке.

Изучением шорского языка занимались и занимаются почти исключительно отечественные ученые — В. В. Радлов, В. И. Вербицкий, Н. Ф. Катанов, С. Е. Малов, Н. П. Дыренкова и др.

Язык барабинских татар распространен издавна в районе Чаповских озер и прилегающей к нему части Барабинской степи между Иртышом и Обью, в ряде районов Новосибирской области (Барабинском, Куйбышевском, Чановском, Каргатском, Кыштовском, Северном и др.). Барабинских татар — около 8 тыс. чел.

Название народа — «параба», которое по-русски произносится «бараба». Место расселения — Параба-Барабинская степь. Народная этимология этого слова связывается с тюркским глаголом пар-, в отрицательной форме парма-, что означает «не идти», «не отправляться».

На севере барабинцы с давних пор тесно соприкасались с финно-угорскими племенами. В районы, населенные барабинцами, с конца XVI в. начинают переселяться бухарцы, затем русские и татары из Европейской части России. В конце XVIII — начале XX в. наблюдается наиболее интенсивное переселение в эти районы татар с Поволжья. Взаимоотношения с другими народами во многом определяли их влияние на экономическое, культурное и языковое развитие барабинцев.

Язык барабинских татар оказался в поле зрения ученых сравнительно давно, хотя и до сих пор не изучен достаточно. Еще в известных «Сравнительных словарях всех языков и наречий», изданных П. С. Палласом^[106], барабинский словарь следует под №99 и именуется как «татарский на Барабе». В 1872 г. В. В. Радлов опубликовал собранные им в Сибири тексты «наречий барабинцев, тарских, тобольских и тюменских татар». В советское время языком барабинцев занимаются диалектологи Татарии (Л. З. Заляя и др.).

Вопрос о диалектном членении языка барабинских татар недостаточно изучен. Письменности на этом языке не существует из-за малочисленности населения и его двуязычия. В качестве литературного языка барабинцы пользуются татарским, на котором ведется школьное преподавание, печатаются газеты, журналы, книги и др. Наряду с этим барабинцы широко применяют в своей повседневной жизни русский язык.

Караимский язык относится к северо-западной (кипчакской) группе тюркских языков. Караимов по последней переписи насчитывается 4600. Из них свыше 12,8% в качестве родного языка показали караимский, свыше 11% — русский и около 21,4% — другие языки.

Караимы являются потомками племен, входивших в VIII—X вв. в состав Хазарского каганата. В конце XIV — начале XV в. караимы переселились на территорию Литвы и Украины. Их язык явился основой для образования западных диалектов караимского языка.

В настоящее время караимы живут островками в Литве, в Крыму и в городе Галиче Ивано-Франковской области Украинской ССР.

Бесписьменный караимский язык представлен двумя основными диалектами: тракайским — распространен в Вильнюсе, Паневежисе и Тракае (Литовская ССР) — и галицким, на котором говорят в Галиче.

Чулымско-тюркский язык относится к бесписьменным и изучен мало. Он распространен по побережью р. Чулыма, правого притока Оби. Нет официальных сведений о количестве носителей языка^[107].

Чулымско-тюркский язык распадается на два диалекта — нижнечулымский и среднечулымский, имеющие свои говоры. Расхождения между диалектами наблюдаются в основном в лексике и фонетике.

Среди чулымских татар широко распространено знание русского языка. Это повлияло и на развитие их языка, в котором прослеживается большое количество русских заимствований, проникших в него за большой период контактирования двух языков (начиная с XVII в.).

Крымско-татарский язык является родным для тюркоязычного населения, проживавшего на Крымском полуострове, а в настоящее время в своей основной массе переселившегося на территорию Узбекской ССР.

Он принадлежит к группе кыпчакских языков, куда входят кумыкский, крымско-караимский, отдельные диалекты каракалпакского, узбекского, средневеково-кыпчакские, куманский, в разной степени испытавших на себе воздействие огузских языков, главным образом в области фонетики и лексики.

Литературный язык сформировался на основе центральных говоров. Наиболее древние письменные памятники крымско-татарского языка относятся к XVII и XVIII вв.

Систематическое научное изучение крымско-татарского языка начинается лишь в советское время. Особое значение имели диалектологические экспедиции, проведенные в 1935—1936 гг. проф. Н. К. Дмитриевым.

До 1928 г. крымско-татарская письменность базировалась на арабской графике, последующее десятилетие — на латинской, а с 1938 г. перешла на русскую.

Монгольские языки

Генетическое родство монгольских языков с тюркскими и тунгусо-маньчжурскими не доказано полностью. В то же время родственные связи внутри самой группы весьма очевидны, что дает основание выделить монгольские языки особо среди других языковых групп и семей.

К монгольским языкам в СССР относятся бурятский и калмыцкий; оба они являются младописьменными языками.

У монгольских народов письменность существовала в давние времена. Самый ранний письменный памятник («Чингисов камень») датируется 1225 г.^[108] Историю монгольского письменного языка принято делить на три периода: древний (XIII—XV вв.), средний (XV — середина XVII в.) и классический (от середины XVII до первой четверти XX в.).

Развитие монгольской письменности было подчинено в начале главным образом задачам буддийской религии. На первых порах письменность не опиралась на какую-либо диалектную основу. Благодаря этому различные племена могли пользоваться общим письмом. Тенденции к сближению письменного языка с особенностями речи отдельных племен появились с середины XVII в. Однако до Октябрьской революции общенародного литературного языка не было ни у бурят, ни у калмыков.

Бурятский язык распространен главным образом в одноименной автономной республике, а также в национальных округах Усть-Ордынском (Иркутская область) и Агинском (Читинская область).

Бурят в Советском Союзе — 314 671. Из них около 92,6% родным языком считают бурятский, 66,7% хорошо владеют русским.

Немногим более половины всех бурят расселено в Бурятской АССР.

За пределами СССР проживает около 100 тыс. человек. Их именуют баргу-бурятами.

До революции буряты в некоторых узких сферах жизни (в основном в религиозных целях) пользовались одним из стилей классического литературного монгольского языка. На нем велась незначительная буддийская и некоторая бытовая переписка. Однако это было характерно лишь для восточных бурят, западные же не имели вовсе никакой письменности. В XIX в. предпринимались лишь попытки составления учебников бурятского языка на основе русской графики.

В 1931 г. письмо бурят было переведено на латинскую, а в 1938 г. — на русскую графическую основу.

Решение вопросов бурятской письменности, как и письменностей других народов СССР, было сопряжено с рядом общественно-политических проблем: отношение к религии, использование классического прошлого и др. Поэтому их разрешение сопровождалось (особенно в первый период существования Советской власти) острой борьбой.

Перевод бурятской письменности на латинизированную графику дал возможность достигнуть значительных успехов в культурном строительстве. К 1939 г. грамотных бурят стало 70%, а к 1938 г. — 90%; было осуществлено всеобщее начальное обучение. В литературе появился целый ряд произведений талантливых писателей (X. Намсараев, Ц. Дона, Б. Абидуева, Ф. Дашинимаева, Б. Базарона, Ц. Номтоева, Н. Бардина, А. Шадаева, Ц. Галсанова и др.), которые в значительной мере приблизили литературный язык к разговорной народной речи.

Процесс расширения общественных функций литературного языка продолжался. Он еще более усилился после того, как бурятская письменность перешла на русскую графику. В этот период значительно увеличился поток заимствований из русского языка. С ростом книжной продукции и расцветом литературной деятельности наблюдается усиление стилистической дифференциации языка, что является признаком зрелости литературного языка.

Калмыки (самоназвание — «хальмг») по своему происхождению восходят к ойратам — средневековым племенам, часть которых в первой половине XVII в. отделилась от основной массы в Джунгарии (Северо-Западный Китай) и откочевала в Приуралье, а затем в Прикаспийские степи. Примерно через столетие некоторые из племен откочевали снова в Джунгарию, а другие — предки калмыков — остались в правобережье нижней Волги и обосновались здесь, смешавшись с группами местного населения.

В первой половине XVII в. калмыки добровольно вошли в Русское государство, что значительно ускорило прогресс в экономической и культурной жизни народа. Они восторженно приняли Октябрьскую революцию. В период гражданской войны были организованы специальные полки калмыцкой конницы под предводительством В. Хомутова и X. Канукова. Особо прославился на фронтах гражданской войны выдающийся сын калмыцкого народа О. И. Городовиков.

Численность калмыков в Советском Союзе доходит до 137 тыс., из которых 91,7% родным языком считают калмыцкий. Высок среди калмыков также процент свободно владеющих русским языком (81%). Основная масса калмыков живет в одноименной автономной республике, которую также населяют русские (свыше 100 тыс. чел.), казахи, украинцы, татары и др.

В середине века среди калмыков имело хождение так называемое монгольское вертикальное письмо на основе уйгурского. Его разновидность сохранилась вплоть до первых лет Советской власти. Однако эта письменность не обслуживала сколько-нибудь широкие массы населения и являлась главным образом орудием буддийского духовенства.

В 1924 г. калмыцкая интеллигенция составила новый алфавит (на основе русской графики), который сыграл большую роль в распространении грамотности среди народа.

В 1931—1938 гг. письменность калмыков развивалась на латинской основе. В 1938 г. она была переведена снова на русскую графическую базу (алфавит дополнен ж, н, э).

Калмыцкий язык делится на два основных говора: торгутский и дербетский. Литературный язык первоначально опирался лишь на торгутский говор, но затем начал широко применяться и другой (дербетский) говор.

В своем развитии калмыцкий язык широко пользуется заимствованной лексикой из русского, а также других языков.

Тунгусо-маньчжурские языки

Тунгусо-маньчжурские языки относятся к языкам народов Крайнего Севера. На территории СССР из данной группы зафиксировано восемь языков: эвенский, эвенкийский, нанайский, негидальский, ульчский, орокский, орочский, удэгейский. Перечисленные языки изучены сравнительно слабо. Не выявлены полностью их общие черты, которые с несомненностью свидетельствуют об общности их происхождения. Изучаются генетические связи этих языков с другими алтайскими языками — тюркскими и монгольскими. Письменность существует лишь на первых трех языках.

Эвенкийский (тунгусский) язык обслуживает самую крупную народность Крайнего Севера. На нем говорит 12 899 чел. Всего эвенков 25 149. Из них 4141 родным языком считают русский, а 8109 — другие языки. Эвенки расселены на огромной территории — от Енисея на западе до Охотского моря на востоке (эвенки живут в Красноярском крае, в Таймырском национальном округе, в Бурятской и Якутской АССР, в Иркутской, Томской, Читинской областях и в Хабаровском крае). Некоторое количество эвенков живет за пределами СССР.

В местах наиболее компактного сосредоточения эвенков в 1930 г. был образован Эвенкийский национальный округ.

В разгар языкового строительства, в 1931 г., эвенки получили письменность, которая базируется на говорах бассейна Подкаменной Тунгуски.

Нанайский (гольдский) язык распространен в Хабаровском крае (Нанайский, Комсомольский, Кур-Урмийский районы) и в Приморском крае (Пожарский и Яковлевский районы). Нанайцев немногим более 10 тыс. Из них родным считают нанайский 6911 чел., 3063 родным считают русский, 31 чел. — другие языки. Самоназвание их «нанай-наны», что означает «земля-человек», т. е. «местный человек». Существует и другое самоназвание «хеденай-хэдены» (человек, живущий в низовьях реки).

Нанайская письменность появилась в 1931 г. на латинизированной основе, в 1936 г. она была переведена на базу русской графики.

Эвенский (ламутский) язык распространен в Якутской АССР, в Чукотском округе Магаданской области, в Корякском национальном округе Камчатской области и в Охотском районе Хабаровского края. Эвенов всего 12 029 чел. Из этого числа 6736 чел. родным языком называют эвенский, 1705 — русский и 3588 чел. — другие языки. Письменность на эвенском языке^[109] создана в 1931 г. на основе латинского алфавита, а с 1936 г. она существует на базе русской графики.

В эту же группу входят языки: ульчский, орочский, негидальский, орокский и удэгейский (удэйский).

3. Уральская семья

В эту семью объединяются финно-угорские и самодийские языки. Иногда в литературе можно встретить другое деление языков данной семьи, например: финская, угорская и самодийская группы, или несколько другое наименование самих групп (так, наряду с «финно-угорскими» бытует и термин «угро-финские»).

Уральские языки, по убеждению ученых, происходят от одного языка-основы. Первое расщепление финно-угорского языка-основы на отдельные языки, по-видимому, произошло 4—5 тыс. лет назад. Что касается деления самого уральского языка-основы, то это имело место значительно раньше^[110].

Народы, говорящие на уральских языках, расселены отдельными группами в основном в северной половине Европейской части СССР, включая Урал и часть Западной Сибири. На этих просторах в далеком прошлом формировалась данная семья языков.

Финно-угорские языки

Как и в других случаях, при образовании отдельных финно-угорских языков действовали не только факторы центробежных тенденций, но и процессы схождений. При этом влияли друг на друга как близкородственные языки, так и языки разного происхождения. В связи с этим трудно представить себе конкретную схему образования отдельных языков.

Тем не менее с известной долей условности ученые делят современные финно-угорские языки на следующие пять групп: а) прибалтийско-финская, б) волжская, в) пермская, г) угорская (с двумя ветвями: венгерской и обско-угорской, которую составляют языки финно-угорских народов Советского Союза) и д) саамская (куда входит лишь саамский бесписьменный язык).

Современные финно-угорские языки в разной мере отличаются друг от друга. Это зависит от многих причин, среди которых главные: разная степень эволюции и влияние различных языков, главным образом прибалтийских, иранских, тюркских, славянских, германских и др.

Прибалтийско-финская группа

Данная группа является самой западной. Она распространена вдоль берега Балтийского моря, начиная с Карельской АССР и Ленинградской области на востоке и до Курземе (Талсинский район Латвийской ССР). Прибалтийско-финская группа включает шесть языков народов СССР (эстонский, карельский, вепсский, ижорский, водский, ливский, из них литературным является лишь первый) и финский язык.

Данная группа финно-угорских языков отличается от других рядом особенностей в области фонетики, грамматики и лексики. Многие особенности этой группы языков объясняются продолжительным и интенсивным влиянием на них со стороны германских, балтийских и восточнославянских языков, с которыми они взаимодействуют в течение многих веков. Наблюдаются значительные расхождения между отдельными языками данной группы.

Эстонцы («ээстласед») свое происхождение ведут от чудских и водских племен — древних обитателей Прибалтики. По своей культуре эстонцы близки к соседним народам — латышам и литовцам. Среди эстонской нации выделяется этнографическая группа сету, живущая в юго-восточной части Эстонской ССР и смежных районах Псковской области. Сету, в частности, отличаются от остальных эстонцев своей религиозной принадлежностью (верующие сету — православные, а верующие эстонцы — лютеране); в их речи имеются специфические диалектные особенности.

Самоназвание «эстонцы» в народе распространилось во второй половине XIX в. В древнерусских летописях эстонцы, а также другие прибалтийско-финские племена называются «чудью».

Эстонский язык образовался на основе древних прибалтийско-финских племенных диалектов. Как установлено археологическими данными, эти племена населяли берега Финского залива еще в III тысячелетии до н. э.

Консолидации эстонских племен во многом способствовала совместная борьба, которую им приходилось вести против немецких захватчиков. В конце I и в начале II тысячелетия эстонские племена сознавали уже свое единство. Однако на пути формирования единого языка стояла феодальная раздробленность.

В XIX в. с развитием капиталистических отношений сформировалась эстонская буржуазная нация, что дало новый толчок к культурному развитию. Эстонцы наряду со своими капиталистами и феодалами подвергались жестокой эксплуатации со стороны русского царизма и немецкого господствующего класса. Это придало особую национальную окраску всей борьбе эстонского народа.

В годы буржуазно-националистической диктатуры (1919—1940 гг.) многие завоевания эстонской нации были ликвидированы, а сама Эстония превратилась в аграрный придаток Западной Европы. Полное освобождение эстонцев пришло летом 1940 г., когда трудящиеся провозгласили Эстонию советской республикой, которая была принята в состав Советского Союза.

Эстонцев в СССР — 1 007 356 чел. Из них 962 084 своим родным языком считают эстонский, 43 982 — русский и 1290 — другие языки. Более 90% эстонцев (925 157 чел.) проживают в Эстонской ССР, где они составляют 68,2% всего населения. Республику населяют также другие народы: русские — 334 620 чел., украинцы — 28 086, белорусы — 18 732, финны — 18 537, евреи — 5288, другие национальности — 25 659 чел.

Эстонцы живут также во многих других районах СССР, что связано с их расселением во второй половине XIX — начале XX в., когда в Эстонии сложились особенно тяжелые экономические условия. Многочисленные эстонские поселения образовались в бывших Петербургской и Псковской губерниях, в Поволжье, на Северном Кавказе, в Сибири.

Много эстонцев и за рубежом. В первой четверти XX в. свыше 50 тыс. эстонцев переселились в США и Канаду. Небольшие группы эмигрировали в Аргентину, Бразилию и Австралию. Эстонцы-эмигранты проживают также в Швеции и других европейских странах. После Великой Отечественной войны многие из них возвратились на родину.

У эстонцев сохранились древние литературные традиции. Первая дошедшая до нашего времени книга («Катехизис» Ванрадта-Коэля) напечатана в 1535 г. На протяжении нескольких веков (XVI—XVIII) выходили книги религиозного содержания: молитвенники, переводы священного писания и др.

Характерной особенностью развития языка в этот период считается наличие двух его разновидностей, соответствующих двум основным эстонским диалектам. Книги выходили параллельно на двух диалектах: североэстонском (таллинском) и южноэстонском (тартуском). Это привело к становлению двух литературных языков, для которых составлялись даже отдельные грамматики.

Однако впоследствии наибольшее развитие получила северо-эстонская письменность, которой стало пользоваться большинство эстонцев. Становление эстонской нации поставило на повестку дня вопрос о едином литературном языке. В ходе обсуждения этой проблемы высказывалась идея о слиянии двух существовавших литературных разновидностей эстонского языка. Однако развитие пошло по другому пути: в основу единого литературного языка лег североэстонский диалект (вернее, письменность на основе этого диалекта). Литературная деятельность на североэстонской письменности постепенно начала охватывать всю Эстонию, а южноэстонская письменность стала терять свое значение.

С третьей четверти XIX в. сложился уже единый национальный литературный язык. Большую роль при этом сыграли прогрессивные деятели культуры и прежде всего писатель-просветитель Ф. Р. Крейцвальд, который упорно боролся за единый литературный язык и много сделал для обогащения его словарного фонда.

В начале нашего столетия велась интенсивная работа по упорядочению многих орфографических и орфоэпических принципов. Представителями тартуской и таллинской школ языковедов были достигнуты значительные успехи. Однако члены кружка «Ноор-Ээсти» («Молодая Эстония»), которые испытывали влияние западноевропейских декадентов и символистов, не были согласны с принятыми решениями. Они требовали создания языка, который отвечал бы их эстетическим вкусам.

Особенно благоприятные условия для развития литературного языка были созданы за годы Советской власти. С укреплением эстонской нации, усилением ее хозяйственной и культурной деятельности возрастают и темпы развития литературного языка. Он обогащается сотнями слов и терминов, многие из которых представляют собой кальки или заимствования из русского языка. Благоприятно влияют на развитие своего родного языка эстонские писатели и языковеды.

Карелы — потомки древнего коренного населения, проживавшего между Ладожским озером и Белым морем. В конце XIX в. карелы делились на отдельные этнографические группы: северные карелы (карьяла), приладожские карелы (ливвики), прионежские карелы (людики) и карелы района Сегозера (лаппа). Особняком стояла довольно значительная группа карел, живших в верховьях Волги, куда они переселились с основной территории в XVIII в. Они пользовались двумя языками еще в XIX в.

Карелы («карьялат», «карьялажет») в русских летописях упоминаются как «корела», а в XIX в. русские называют их «кореляки».

Карелы расселены на современной территории Карельской АССР. Карелов в Советском Союзе 146 081 человек, из них родным языком считают карельский — 92 019, русский — 53 753. 84 180 карелов проживает в Карельской АССР. Рядом с ними в республике живут русские (486 198 чел.), белорусы (66 410 чел.), финны (22 174 чел.), украинцы (27 440 чел.) и др.

Небольшие группы карелов населяют также другие районы страны (например, в Калининской, Ленинградской, Мурманской областях). В Финляндии карелов — около 40 тыс. (по данным 1936 г.).

По своему происхождению и языку карелы близки к финнам и пользуются финским литературным языком. В то же время в культуре и быту у них много общего с северными русскими.

Наиболее древним (XIII в.) письменным памятником карельского языка является небольшой отрывок (четыре строки), который стал известен недавно. Сохранились также отдельные слова и топонимы от XIV в. В XVI—XVII вв. появляются переводы духовных стихов, русско-карельские словарные записи и др. В упомянутой работе П. С. Палласа «Сравнительные словари всех языков и наречий» (1786) содержится до 300 карельских слов.

Лишь в начале XIX в. появляется перевод Евангелия от Матфея (Петербург, 1820) и Евангелия от Марка (рукопись). Эти тексты представляют диалект, на котором говорят тверские карелы. На карельском языке неоднократно издавался всемирно известный эпос «Калевала» (собиратель Э. Лённрот).

В свое время была сделана попытка создать и развить карельскую письменность. Был создан алфавит, издавались учебники, переводилась общественно-политическая и художественная литература.

Однако литературный язык не привился. Дело в том, что карелы сплошь двуязычны (наряду со своим языком широко применяют и русский). Кроме того, благодаря близости двух языков — карельского и финского — карелы в качестве литературного языка могут пользоваться последним.

Карельский язык распадается на три диалекта: собственно карельский, ливвиковский (или олонецкий) и людиковский. На первом — говорят карелы северных районов Карельской АССР, Калининской и Новгородской областей, часть карелов Финляндии. Этот диалект ближе других к финскому языку. Ливвиковский диалект применяется на северо-восточном побережье Ладожского озера (южные районы Карелии) и среди основной массы карельского населения Финляндии. Людиковский диалект представляет собой промежуточное звено между этим диалектом и близкородственным вепсским языком.

Вепсский язык распространен на стыке Ленинградской и Вологодской областей и в Карелии. Вепсские поселения доходят от ст. Ефимовская Северной железной дороги (южные вепсы) на север почти до реки Свири, на запад — до реки Лодейное Поле и на восток — до Белого озера (средние вепсы). Северные (прионежские) вепсы отделены от остальных и занимают небольшую часть побережья Онежского озера в Карелии, севернее Свири.

Общая численность вепсов 16,4 тыс., из которых 7,6 тыс. чел. родным языком считают вепсский, а 8,8 тыс. — русский.

Впервые вепсы упоминаются в русской летописи в 859, 862 и 882 гг. под названием «весь». В первой половине XIX в. вепсов описывает академик А. И. Шёгрен. После него ими и их языком интересовался ряд других ученых.

В русской научной литературе в прошлом вепсов называли «чудь», или «чухари».

В 30-е годы советскими учеными была сделана попытка создать для них литературный язык. Был составлен алфавит, написаны учебники для начальных классов (грамматика вепсского языка и литературные хрестоматии для 3—4-х классов), книга для чтения. Составлен вепсско-русский словарь. Однако письменность не закрепилась. Причины этого надо искать в обстоятельствах жизни вепсского народа, который очень немногочислен, живет издавна среди русского народа, чью культуру и язык он перенял. Вепсы хорошо знают русский язык, пользуются им, как своим родным. Родной язык знают уже далеко не все вепсы. Мы сталкиваемся с типичным случаем смены языка несмотря на то что делались в течение нескольких лет попытки искусственно насадить письменность на местном языке. Однако объективные процессы сближения народов оказались сильнее субъективного желания отдельных людей.

Вепсский язык, разумеется, долго еще будет сохраняться в быту, где выступает в трех наречиях: южновепсском (с несколькими говорами), средневепсском (самое распространенное, с большим количеством говоров) и прионежском (северное) — с небольшим количеством говоров.

Задача финно-угроведов заключается в том, чтобы успеть как можно полнее зафиксировать речь вепсов.

Ижорский язык представлен в Кингисеппском и Ломоносовском районах Ленинградской области. Во время переписи 1959 г. было зафиксировано 1062 ижорца, из которых в качестве родного языка 369 указали ижорский, 548 — русский и 145 — другие языки. Это свидетельствует о значительной интенсивности процессов ассимиляции среди данного народа. Более того, двуязычны и те, кто родным языком назвали ижорский.

В 30-х годах советские ученые создали для ижорцев письменность на основе латинской графики. Были изданы школьные учебники. Однако письменность не утвердилась, так как малочисленное население предпочло пользоваться русским литературным языком.

Язык ижорцев исследован слабо. Первые записи на нем были сделаны в связи с вышеназванным словарем Палласа (XVIII в.). В начале прошлого века появился ряд монографий финских ученых В. Поркка, А. Совиярви и др. В наше время исследованием ижорского языка занимаются также эстонские ученые.

Ижорский язык делится на следующие диалекты: сойкинский, хэваский, нижнелужский, оредежский (верхнелужский).

Ливский язык обслуживает очень узкую сферу функций, связанных с семейным бытом ливского народа, численность которого не превышает 300—400 человек. Ливы живут в районе Талси Латвийской ССР, недалеко от мыса Колка (Домеснес), в деревнях Мелнсилс, Колка, Вайде, Саунагс, Питрагс, Кошрагс, Мазирбе, Сикрагс, Яунциемс, Лиелирбе, Микельторнис и Лужня. Некоторое количество ливов поселилось в Вентспилсе и Риге.

Ливов раньше называли лийцы. Народ сам себя именует «каламиед» (рыбак), «рандали» (береговой житель) и «ливли» (лив).

В далеком прошлом ливское население было значительно более многочисленным. В XIII столетии оно населяло большую часть Курляндии и Лифляндии. В Курляндии ливские поселения простирались от г. Лиепаи вдоль морского побережья до г. Риги; в Лифляндии ливы были соседями эстонцев.

В ливском языке сохраняются некоторые древние грамматические и лексические элементы. Он является одним из языков, которые отделились в более раннюю эпоху от некогда единого прибалтийско-финского языка-основы.

На ливском языке со второй половины XIX в. существовала письменность. В 1863 г. появилась в свет первая ливская книга (под редакцией академика Видемана). Это был перевод Евангелия от Матфея.

Орфография ливской письменности сначала почти полностью была фонетической. Затем на ней сказалось влияние правописания немецкого и латышского языков. Поэтому написание в значительной степени расходится с произношением. Начиная с 20-х годов орфография снова приближается к произношению. Увеличивается и книжная продукция. Издавались хрестоматии, календари, журнал «Ливли», песенники и др.

Однако письменность не имела больших перспектив, так как малочисленная народность предпочитала пользоваться развитым литературным языком братского латышского народа. К концу 30-х годов печатание книг на ливском языке прекратилось полностью.

Ливский язык делится на ливский диалект Лифляндии и ливский диалект Курляндии. На первом из них уже не говорят. Имеющиеся сведения свидетельствуют о том, что диалект был очень близок к эстонскому языку.

Курляндский диалект в свою очередь состоит из восточноливского и западноливского говоров.

Водский язык сформировался позднее других прибалтийско-финских языков. В настоящее время на нем говорят в Кингисеппском районе Ленинградской области.

Сколько имеется водского населения, точно неизвестно. Существуют лишь данные, относящиеся к 1848 г., согласно которым води насчитывалось 5148 чел. Но число их сократилось, в особенности после второй мировой войны. По-видимому, в настоящее время число говорящих на этом языке не превышает 100 человек.

Письменности на водском языке никогда не существовало. Он представлен несколькими говорами: западноводский, восточноводский, вымерший диалект деревни Куровицы и вымерший кревинский диалект.

Водский язык очень близок к эстонскому — настолько, что северные эстонцы и представители води понимают друг друга без особых затруднений. Води называют себя «ваддялайн» (водь), а свой язык — «ваддя тшели».

Водский язык испытал на себе большое влияние ижорского, русского, эстонского и финского языков, с носителями которых води издавна живут в тесном соседстве.

Изучение водского языка представляет большой интерес для всего финно-угроведения.

Волжская группа

В данную группу входят два финно-угорских народа — мордва и марийцы, у которых четыре литературных языка: мокшанский (или «мокша-мордовский»), эрзянский (или «эрзя-мордовский»), горномарийский и восточнолуговой марийский. Все четыре языка имеют ряд черт, которые позволяют выделить их особо по сравнению с другими группами финно-угорских языков. Однако языки данной группы близки друг другу не в одинаковой степени. В этом отношении первая и вторая пары языков представляют собой более тесные подгруппы.

Эрзянский и мокшанский языки образуют мордовскую ветвь волжских языков. Как по происхождению, так и по развитию эти два языка тесно связаны друг с другом.

Носители обоих языков — мордва. До XV в. мордва проживала компактно на своей древней этнической территории в междуречье Волги, Оки и Суры. Однако позднее началось переселение мордвы на левый берег Волги, в Сибирь и в Среднюю Азию, что было связано с интенсивной миграцией других народов в места давнего поселения мордвы (которых осталось там немногим более трети всего населения). Эти передвижения, которые происходили на протяжении многих веков, привели к неравномерному размещению мордовских диалектов и отсутствию между ними четких границ.

Мордва является крупнейшим из уралоязычных народов СССР. В образовании мордовской народности приняли участие две группы племен: эрзя и мокша. Мордовское население расселено по всему Среднему Поволжью, а также в Куйбышевской, Пензенской, Оренбургской, Кемеровской областях и в Красноярском крае. Наиболее значительные группы мордвы живут в пределах своей автономии (35,4% всего мордовского населения). Особую группу мордвы составляют каратаи, проживающие в Татарской АССР и сменившие свой язык на татарский.

Разбросанность мордовского населения по огромным просторам Российской Федерации создала значительные помехи на пути процессов консолидации мордвы в единую нацию. Разбросанность создавала трудности и при решении вопросов мордовской государственности.

На первом этапе были образованы национальные административно-территориальные единицы в губерниях и областях, где проживала мордва. На втором этапе был создан Мордовский округ (1928 г.), куда были включены районы с мордовским населением из бывших Пензенской и Тамбовской губерний. В этот период укрепилось самосознание народа, проявилась его активность в экономической, политической и культурной жизни. На третьем этапе была создана Мордовская АО (1930 г.). Наконец, в 1934 г. область была преобразована в Мордовскую АССР. Это еще больше способствовало развитию экономики и культуры мордовского народа, развитию его языков.

Образование двух литературных языков произошло на базе эрзянского и мокшанского диалектов, которые по своему происхождению восходят к единому мордовскому языку-основе. Общее количество мордовского населения составляет 1 262 670 чел. Из них 982 963 чел. своим родным языком считают один из мордовских (эрзя или мокша), 278 889 — русский, а 818 чел. — другие языки. Примерно две трети мордвы составляют эрзяне, а треть — мокшане. Слово «мордва» как этноним в их языках не сохранилось.

В Мордовской АССР проживает мордвы 364 689 чел., что составляет 35,4% всего населения республики, русских — 608 817 чел. (58,9%), татар — 44 955 (4,4%) и украинцев — 6033 чел. (0,6%).

Эрзянский и мокшанский языки так же близки между собой, как, например, русский, украинский и белорусский. «Близость эта проявляется как в фонетике, так и в грамматике»^[111]. Однако существующие расхождения часто затрудняют взаимопонимание между представителями эрзя и мокша. Это явилось результатом длительного обособленного развития обоих языков. В каждом из них появились элементы, которых нет в другом. Например, в мокшанской фонетике в недавнем прошлом развились глухие согласные фонемы (л, р, ль, й), которых нет в эрзянском и не было в общемордовском языке^[112]. Два языка расходятся и по составу гласных фонем. Еще больше различий существует в их грамматике и лексике.

Отличительные черты в словарном составе объясняются разными причинами. С одной стороны, общемордовская лексика сохранилась в обоих языках, но в разной степени. С другой — на них по-разному сказалось иноязычное влияние. Так, в мокшанском языке наблюдается гораздо большее влияние тюркских языков, чем в эрзянском.

Наряду с самостоятельностью путей развития двух литературных языков налицо и факторы, сближающие их. Прежде всего это одинаковые социально-экономические и общественно-политические условия жизни двух составных частей единого мордовского народа. Кроме того, на оба языка влияет русский язык, который становится вторым родным языком для все большего числа эрзян и мокшан.

Другую ветвь волжской группы финно-угорских языков представляют марийские литературные языки: горно-марийский и лугово-восточный марийский.

Судьбы обоих языков тесно связаны, поскольку они возникли в советскую эпоху на базе двух диалектных разновидностей; носители обоих языков составляют единый народ марийцы.

В дореволюционной литературе марийцев называли черемисами (в письменных памятниках IV в. н. э. — «чармысы»), самоназвание их — «мары», что означает «человек», «мужчина», «муж». По своему происхождению и культуре они близки к мордве.

По территории, языковым и культурным особенностям выделяют три группы марийцев: горные марийцы (живут на правом берегу Волги), луговые марийцы (наиболее многочисленная группа, обитающая на левом, низменном берегу Волги) и восточные марийцы (потомки луговых марийцев, переселившихся в XVIII в. в низовья р. Белой и испытавших сильное влияние татар и башкир).

Общая численность марийцев 598 628 человек. Из них 545 803 своим родным языком считают марийский, 51 424 — русский язык, 1401 — другие языки. 299 179 марийцев проживает в Марийской АССР, составляя 43,7% населения республики. В Марийской АССР живут также представители и других наций и народностей: русские — 320 825 чел. (46,9%), татары — 40 280 чел. (5,9%), чуваши — 9032 чел. (1,3%), украинцы — 4536 чел. (0,7%), другие национальности — 10 869 чел. (1,5%).

До революции у марийцев не существовало общенародной письменности. Первые письменные памятники относятся ко второй половине XVIII в. Они чаще всего представляют собой произведения панегирической литературы. Первое такое произведение на марийском языке — книга «Духовная церемония, производившаяся во время всевожделеннейшего присутствия ее императорского величества государыни премудрейшия монархини и попечительнейшия матери Екатерины вторыя в Казани…»^[113]

В конце XVIII в. появляются переводы религиозных текстов, количество которых значительно увеличивается в начале XIX в. Так, в 1808 г. нижегородский архиепископ Вениамин перевел на марийский язык катехизис и напечатал его в количестве 600 экземпляров.

Дооктябрьская марийская письменность носила главным образом узкорелигиозный характер и не была надежной опорой для развития литературного языка.

Острая необходимость в литературном языке появилась в советскую эпоху, что было связано с экономическим и культурным строительством, охватившим самые широкие круги трудового народа. Развитие просвещения и культуры марийского народа особенно усилилось в связи с образованием Марийской АО (1921 г.), а позднее — Марийской АССР (1937 г.). На марийском языке налаживаются делопроизводство и школьное обучение. Из года в год издается все больше газет, журналов и книг, ведутся радиопередачи. Все это потребовало решения вопроса о литературном языке. Однако существовали некоторые трудности.

Дело в том, что в первые годы Советской власти марийская литература стала выходить на различных диалектах. Так, в Вятке издавалась газета на уржумском диалекте, в Казани — на наречии луговых марийцев, в Бийске — на диалекте уфимских марийцев и т. д. Это вносило невероятную путаницу в орфографию и орфоэпию. После создания Марийской АО прекратился выпуск разрозненных и разнодиалектных изданий; все книгопечатание было сосредоточено в Москве при Центральном издательстве народов СССР.

Вместе с тем печатная продукция стала опираться лишь на два наречия: луговое (с привлечением особенностей восточного) и горное. Соответственно развились два литературных языка.

В литературе наряду с названием «марийские языки» очень часто можно встретить и термин «марийский язык». Это значит, что многие специалисты, воздавая дань структурной и генетической близости двух языков, предпочитают подчеркивать их единство. Однако существование различных диалектных основ и несколько обособленных путей развития обоих языков дают основание другим специалистам говорить о наличии двух самостоятельных марийских языков.

Эрзянский (или эрзя-мордовский) язык обслуживает часть мордвы, которая называется «эрзя». Она проживает более или менее компактными группами в восточной половине территории Мордовской АССР, а также в Горьковской, Куйбышевской, Оренбургской, Пензенской, Саратовской, Ульяновской, Челябинской и некоторых других областях РСФСР, в Башкирской, Татарской и Чувашской АССР.

В XVIII—XIX вв. имели место попытки зафиксировать образцы эрзянской речи. Составлялись небольшие словарики, списки слов, переводы Евангелия и т. п. Все это делалось в интересах церкви. Появление подлинной письменности на эрзя стало возможно после Октябрьской революции, которая создала все объективные условия для культурного развития народов.

В первые же годы существования Советской власти начинается работа над созданием общенародной письменности для эрзян. Был составлен алфавит на основе русской гражданской азбуки. В августе 1920 г. Всероссийское совещание работников просвещения мордвы (в Самаре) одобрило первый эрзянский букварь, после чего началось бурное развитие письменности. Стали выходить газеты и журналы, общественно-политическая литература.

Наряду с ростом издательской работы оживляется и деятельность ученых и интеллигенции по выработке норм литературного языка, усовершенствованию орфографии и орфоэпии.

В основу эрзянского литературного языка легли говоры, распространенные по нижнему течению реки Алатыря, в северо-восточной части Мордовской АССР. Современный эрзянский алфавит полностью совпадает с русским.

Мокшанский (или мокша-мордовский) язык является родным языком примерно трети мордовского населения. Мокшане живут в западной части Мордовской АССР, а также в Куйбышевской, Оренбургской, Пензенской, Саратовской и Ульяновской областях, в Башкирской, Татарской и Чувашской АССР. Незначительные группы мокшан проживают в Челябинской и Свердловской областях.

Зачатки мокшанской письменности восходят к XIX в., когда начали выходить некоторые книги религиозного содержания. Однако эта письменность не носила общенародного характера и обслуживала лишь узкую сферу религиозной деятельности духовенства. Поэтому мокшанский (как и эрзянский) язык по праву причисляют к группе младописьменных языков.

Мокшанский литературный язык начал формироваться лишь после революции. Это было связано прежде всего с распространением просвещения среди широких слоев народа на его родном языке. В 1924 г. Центральным издательством народов СССР была издана книга для чтения на мокшанском языке для начальной школы. Деятельность различных учреждений по ликвидации неграмотности также была связана с активизацией работы по усовершенствованию письменности. Существующий мокшанский алфавит полностью совпадает с русским.

В развитии литературного языка большая роль принадлежит ученым-языковедам: Д. В. Бубриху, Ф. И. Петербургскому, С. Г. Потапкину, И. Г. Черапкину и др. Важное значение для укрепления норм литературного языка имеют наиболее талантливые произведения мокшанских писателей.

В мокшанском языке различают три диалектные группы: центральная группа распространена в Темниковском, Краснослободском, Ельниковском и Шайговском районах Мордовской АССР; западная группа говоров представлена на территории Зубово-Полянского, Торбеевского, Ширингушского и Ковылкинского районов республики; к западной группе говоров относится речь мокшан в различных местах республики и за ее пределами.

В основу литературного языка положена центральная диалектная группа.

Лугово-восточный марийский язык является младописьменным литературным языком, развившимся за годы Советской власти на базе лугового наречия (с привлечением элементов восточного наречия) марийского языка.

Луговое наречие распространено главным образом в Марийской АССР (по левому берегу Волги). В нем выделяют три говора: а) сернурско-моркинский (лежит в основе литературного языка, чему в значительной степени способствовало то, что он занимает центральное положение по числу говорящих на нем; этим говором пользовались большинство первых марийских писателей: С. Г. Чавайн, В. Сави (В. Мухин)) и др.); б) йошкар-олинский; в) волжский говор. Между ними имеются более или менее значительные расхождения.

Восточное наречие распространено на территории Башкирской, Татарской и Удмуртской АССР, Пермской и Свердловской областей, а также в юго-восточных районах Кировской области. На развитие восточного наречия большое влияние оказал татарский язык. Часто русским заимствованиям в луговом и восточном соответствуют слова, усвоенные из татарского языка, например: письма — йазу (письмо).

Подлинная общенародная письменность, а затем и литературный язык развились лишь после революции, когда народные массы стали на широкий путь экономического и культурного прогресса. Лугово-восточная письменность все время базировалась на русской графике.

Правописание литературного языка основывается на фонетико-морфологических принципах. Однако преобладают фонетические. В правилах орфографии специально оговаривается, что позднейшие русские заимствования пишутся в основном так же, как и в русском языке: секретарь, физика, станция и т. д.

Горномарийский язык — один из двух марийских языков (см. выше), возникший в советский период на основе горного наречия марийского языка.

Как уже отмечалось, возникновение марийской письменности датируется XVIII—XIX вв. В частности, на горном наречии в 1821 г. в Петербурге был издан перевод Евангелия. В письме употреблялся русский алфавит с некоторыми добавлениями.

Особенно следует подчеркнуть значение марийских календарей, издаваемых представителями национальной интеллигенции после революции 1905—1907 гг. Их издатели стремились к созданию общенационального марийского литературного языка. Но они избрали неправильный путь, так как ставили своей задачей возродить язык древних марийцев, «очищенный» от влияния других языков.

Марийские литературные языки развиваются в тесном сотрудничестве с языками других народов Советского Союза. Особенно значительно влияние русского языка — языка межнационального общения, из которого заимствуется множество слов и выражений.

Алфавит горномарийского литературного языка с самого своего появления основан на русской графике.

Пермская группа

Три народа — удмурты, коми-зыряне и коми-пермяки — образуют особую ветвь (или группу) среди других финно-угорских народов. Их объединяют как генетическая близость, так и значительное сходство культур, обычаев и исторических судеб.

Отделение предков пермских народов от финно-угорской общности произошло в первом тысячелетии до нашей эры. После этого общепермская эпоха длилась около полутора тысяч лет. Предки нынешних пермских народов жили по нижнему и среднему течению Камы и Вятки. За этот период вырабатываются специфические черты трех языков.

Во II в. до н. э. — III в. н. э. происходит формирование основных диалектов прапермской языковой общности, из которых несколько позднее начинается постепенное отделение коми-языка от удмуртского. Начиная с IV—VI в. н. э. постепенно складываются специфические особенности, отличающие коми-языки от удмуртского. В течение следующих двух-трех столетий происходит расщепление коми-языка на диалекты, из которых затем в более позднее время (XIV—XV вв.) окончательно складываются два самостоятельных языка: коми-зырянский и коми-пермяцкий.

Два близкородственных языка ныне отличаются друг от друга рядом фонетических, грамматических и лексических явлений. Еще более разительны расхождения каждого из них с удмуртским языком.

Тем не менее существуют и общие черты, связывающие эти три языка. Эти черты и позволяют специалистам объединять их в особую группу.

Удмуртский язык обслуживает одноименную советскую социалистическую нацию. Общая численность удмуртов 704 328 чел. Из них родным языком считают удмуртский 581 877 чел., 121 260 родным языком назвали русский, 1191 — другие языки. 484 168 удмуртов проживает в Удмуртии (34,2% населения республики). В Удмуртской АССР живут также различные группы других народов: русские — 809 563 чел. (57,1% населения республики), татары — 87 151 чел. (6,1%), украинцы — 10 267 чел. (0,7%), другие народы — 26 526 чел. (1,9%). Небольшие группы удмуртов расселены в Башкирской, Татарской, Марийской АССР, Кировской, Пермской и Свердловской областях.

Удмурты сформировались в народность еще в XVI—XVIII вв.; тем не менее они до сих пор сохранили следы старого деления на северных («ватка») и южных («калмез»). В состав удмуртов входит особая этническая группа бесермяне (по реке Чепце), в формировании которой участвовали и тюркские элементы.

Прежнее название удмуртов — «вотяки» (в XIV—XV вв. — «отяки»). Соответственно язык их назывался «отяцким», «вотяцким», «вотским». Самоназвание северных удмуртов — «удморт», «укморт», или «урморт»; южных (составляющих большинство) — «удмурты». По-видимому, это различные варианты одного и того же этнонима, означающего по-русски «луговой человек».

Язык удмуртов состоит из двух главных наречий: северного и южного. Первое объединяет группы говоров по реке Чепца и ее притокам — язык бесермян, а также удмуртские говоры, распространенные в северных и средних районах Кировской области. В южное наречие входят диалекты и говоры, на которых говорят в южной части Удмуртской АССР. Сюда же относятся диалекты, на которых говорят в северной части Башкирской АССР.

Особняком стоят диалекты к югу и юго-западу от территории Удмуртской АССР, распространенные в Татарской и Марийской республиках, а также и в южной части Башкирской АССР и Кировской области.

Удмуртский язык относится к младописьменным языкам, хотя отдельные книги выходили на удмуртском и до Октябрьской революции.

Удмуртская письменность с самого начала ее возникновения (XVIII в.) пользовалась русской графикой. Вплоть до Октябрьской революции литература выходила на разных диалектах: глазовском, сарапульском, елабужском и др. Это тормозило становление единого литературного языка. Казанским православным миссионерским обществом в период 1874—1912 гг. было издано около 100 книг.

После Октябрьской революции вопросы графики не стояли остро. Зато вопросы орфографии и орфоэпии требовали безотлагательного решения, так как литература продолжала выходить на разных диалектах и говорах. Для развития единого литературного языка большое значение имело образование Удмуртской АССР (1920 г.) и последовавшее за этим языковое и культурное строительство. На родном языке удмуртов стали работать школы, выходить газеты, журналы, книги. Ныне удмуртский литературный язык стал важнейшим средством развития культуры и просвещения, коммунистического воспитания народных масс.

Коми-зырянский язык — родной язык коми-зырян, живущих небольшими группами в низовьях рек Печоры и Оби и в некоторых других местах Сибири, на Кольском полуострове и в Финляндии.

Коми-зырян насчитывается 321 894 чел., из них родным языком считают коми-зырянский 266 335, 55 368 родным языком считают русский, 191 — другие языки.

Коми-зырян, как и коми-пермяков, в XI—XV вв. соседние народы называли словом «пермь», а с XVI—XVII вв. русские стали называть их «сирене», «сиряне», «зыряне» и т. д.

Письменность на коми-языке возникла еще во второй половине XIV в. Ее создал миссионер Степан Храп (прозванный Степаном Пермским), впоследствии первый епископ у коми (1383—1395). Он использовал знаки греческого и славянского алфавитов. Однако созданная им письменность не получила широкого распространения и была забыта.

В XVII в. была создана новая письменность на основе славяно-русской графики. Литература до революции выходила на разных диалектах: вычегодском, сысольском, ижевском и др. Это не давало возможности принять единую орфографию и разработать литературные нормы языка. Становление и развитие коми-зырянского литературного языка, по существу, началось после Октябрьской революции.

Историю развития письменности после Октябрьской революции делят на четыре периода.

1. С 1918 по 1920 г. на русском алфавите, которым пользовались также некоторые литературные работники до революции, были напечатаны отдельные статьи в уездных газетах. Эта графика близка к современной.

2. Свыше десяти лет (1920 — начало 30-х годов) существовала фонематическая система письма, в которой употреблялись значительно измененные русские буквы.

3. В начале 30 — конце 30-х годов коми-зырянская письменность базировалась на латинской графике.

4. Наконец, с конца 30-х годов был восстановлен алфавит на русской графической основе, которым пользуются и в настоящее время.

В коми-зырянском языке различают десять говоров: нижневычегодский, верхневычегодский, среднесысольский, присыктывкарский, верхнесысольский, удорский, ижемский, вымский, печорский и лузко-летский. В основу литературного языка был положен присыктывкарский говор, являющийся переходным между тремя самыми распространенными диалектами: нижневычегодским, верхневычегодским и сысольским. Этот говор к тому же распространен в социально-экономическом и культурном (с 1921 г. и административном) центре Коми.

За годы Советской власти литературный язык расширил сферу своего употребления. Он встал над всеми говорами языка и оказывает на них унифицирующее действие. Они в свою очередь влияют на развитие литературного языка, который вбирает в себя богатства устной народной речи.

Коми-пермяцкий язык распространен в основном в одноименном национальном округе Пермской области. Коми-пермяков 153 451 чел. Из них 131 677 чел. своим родным языком считают коми-пермяцкий, 21 586 — русский и 188 чел. — другие языки.

Коми-пермяцкий язык и по происхождению, и по структуре очень близок к коми-зырянскому. Он настолько близок к этому языку, что носители обоих языков могут понимать речь друг друга. Оба народа коми в XVII—XIX вв. пользовались единой письменностью.

До революции на русской графической основе появилось лишь несколько книг. Печатались они на различных диалектах. Разумеется, при сплошной безграмотности народа и диалектном разнобое нельзя было и мечтать о создании литературного языка. Последний начинает складываться лишь после Октябрьской революции.

В 1921 г. у коми-пермяков была введена письменность, которой пользовались коми-зыряне (на русской графической основе). В начале 30-х годов алфавит был латинизирован, а в конце 30-х годов снова восстановлена графика на русской основе.

В языке существуют три основные диалектные группы: зюздинская — которая является переходной от коми-пермяцкого к коми-зырянскому языку (она распространена в верховьях Камы, в Кировской области), северная и южная.

Во всех диалектных группах можно выделить большее или меньшее количество говоров. Литературный коми-пермяцкий язык базируется на кудымкарско-иньвенском говоре, но он впитывает в себя также некоторые особенности других говоров.

Обско-угорская группа

Эту группу образуют две малые народности — ханты и манси, составляющие коренное население Ханты-Мансийского национального округа. Совместно с венграми эти народы образуют угорскую ветвь финно-угорских языков.

Разобщение предков венгров и обских угров произошло в I тыс. до н. э. С тех пор между венгерскими и обско-угорскими языками образовались весьма значительные расхождения. Более того, различия в хантыйском и мансийском уже таковы, что носители двух языков не понимают друг друга.

Как предполагают ученые, основные массы обских угров в начале II тыс. н. э. жили еще к западу от Уральских гор, а в Западную Сибирь они переселились позднее. На север ханты продвинулись значительно раньше, чем манси. В XIV в. они населяли главным образом места по нижнему течению Оби и ее притокам. Манси еще в XVII в. жили значительно южнее: в основном по обоим склонам Среднего Урала, в Верхотурском, Туринском, Пелымском и Тобольском уездах.

До революции ханты и манси были обречены на вымирание; разумеется, ни о каком культурном развитии говорить не приходилось. За годы Советской власти оба народа, получив свою национальную государственность, стали на путь возрождения и культурного расцвета.

Ханты-Мансийский национальный округ расположен в таежной зоне Западно-Сибирской низменности, в бассейне среднего течения Оби, между Уральскими горами на западе и Обь-Енисейским водоразделом на востоке. Огромная территория округа простирается с запада на восток на 1300 км и с севера на юг — более чем на 900 км. Площадь его (523,1 тыс. кв. км) почти равна территории Франции и более чем в два раза превышает площадь Англии.

Кроме ханты и манси, в округе проживают представители более десяти национальностей (русские — около 100 тыс. чел., а также украинцы, татары, коми, белорусы и др.).

До Октябрьской революции на всей территории округа было всего семь школ (две двухклассные и пять одноклассных), в которых училось около 600 детей (в том числе лишь 15 детей коренных народов). В 1968/69 уч. г. насчитывалось уже 240 школ. В них обучается свыше 30 тыс. учащихся, и в их числе 4 тыс. детей коренного населения. Растет и сеть культурно-просветительных учреждений. Открыто около 200 клубных учреждений и 160 библиотек массового пользования с фондом в 540 тыс. книг.

Ханты живут в Северо-Западной Сибири, в районе среднего и нижнего течения Оби, на территории Ханты-Мансийского и Ямало-Ненецкого национальных округов, а также в Александровском и Каргасокском районах Томской области.

Хантов насчитывается 21 138 чел. Из них 14 562 чел. родным языком назвали хантыйский, 6441 — русский и 135 — другие языки.

До революции хантов называли «остяками», а еще раньше — «юргами». Однако сами они никогда не употребляли этих терминов; самоназвание их имело несколько фонетических вариантов, от наиболее распространенного из которых образовалось «ханты».

В прошлом все ханты, несомненно, представляли собой одну монолитную народность с общим самоназванием. В настоящее время существуют две обособленные этнические группы, которые отличаются и по языку. Соответственно с этим речь идет о двух диалектных массивах: западных, или собственно хантыйских, диалектов и восточных, или кантыкских, диалектов. К первым относятся все так называемые северные и южные диалекты: усть-обское (или обдорское) наречие с двумя говорами — усть-полуйским и собским; приобское с тремя говорами — шурышкарским, казымским и среднеобским; прииртышское наречие с четырьмя говорами — усть-иртышским (или самаровским), иртышским, кондинским и демьянским. Вторую группу диалектов образуют два наречия: сургутское с двумя говорами — агано-юганским и салымским: вах-васюганское также с двумя основными говорами — ваховским и васюганским.

Попытки создать хантыйскую письменность предпринимались еще миссионерами до Октябрьской революции. Так, была издана азбука священника И. Егорова на обдорском диалекте (1897—1898). Другой священник — Ф. Тверитин — перевел ее на вах-васюганский диалект (1903). Были изданы также отрывки переводов из Евангелия от Матфея (сделанные священником Вологотским).

Однако деятельность миссионеров не принесла грамотности коренному населению, которое в своем быту предпочитало пользоваться особыми знаками (тамгами).

Создание хантыйской письменности началось, по существу, в советский период. Основные заслуги в этом деле принадлежат Институту народов Севера, который долгие годы содействовал культурному развитию северных народов.

С 1931—1932 гг. стала регулярно издаваться учебная, художественная и другая литература на хантыйском языке. Однако на пути создания единого письменного языка встали многочисленные трудности, в том числе диалектная раздробленность языка. Письменность, основанная на казымском диалекте, была чужда носителям остальных диалектов. Потребовалось создать письменность и на других диалектах. В результате в настоящее время письменными являются пять диалектов хантыйского языка.

Не оставалась без изменений и графическая основа письма. Сначала она базировалась на латинском алфавите. Однако с 1937 г. ханты перешли на русскую графику с добавлением различных дополнительных значков для передачи звуков, отсутствующих в русском.

Манси раньше (до революции) называли «вогулами». Их язык, совместно с хантыйским составляющий обско-угорскую группу финно-угорских языков, распространен главным образом в северо-западной части Сибири — в Ханты-Мансийском национальном округе Тюменской области. Самоназвание народа — «манси». Но к этому различные группы прибавляют еще название своей местности, а при сравнении с другими национальностями они называют себя «людьми манси». Это слово восходит к древнему родовому названию «мось».

В 1970 г. численность манси составляла 7710 человек. Из них 4037 родным языком считают мансийский, 3653 — русский, 20 чел. — другие языки.

В XVIII в. появляются публикации первых мансийских слов, записанных русскими краеведами — любителями языка. После этого мансийским начинает заниматься ряд отечественных и зарубежных ученых.

До революции манси не знали письменности. Письменность в быту заменяли им различные тамги и рисунки, крестики и палочки. После провозглашения Советской власти и, особенно, после образования Ханты-Мансийского национального округа (1930 г.) возникла необходимость в письменности.

В 1931 г. советскими языковедами на основе латинской графики был разработан алфавит для манси. В 1937 г. латинская графика была заменена русской.

В мансийском языке выделяют четыре диалектные группы: западную — нижнелозвинский, среднелозвинский, пелымский и вагильский диалекты; восточную — нижне-, средне- и верхнекондинский диалекты; южную — тавдинский диалект: северную — сосьвинский, сыгвинский и верхнелозвинский диалекты.

Саамы (лопари) — потомки древнейшего населения Северной Европы. Их язык представляет собой самостоятельную группу финно-угорских языков. В Советском Союзе саамов 1884 чел. Из этого числа 1058 родным языком считают саамский, 823 — русский и 3 чел. — другие языки (на 1970 г.).

Основная масса саамов живет за рубежами нашей страны: в Северной Норвегии — 19 тыс., в Швеции — 7500, в Финляндии — 2300 чел.

Язык Кольских саамов распадается на три диалекта: нотозерский, кильдинский, иоканьгский. Кильдинский диалект включает говоры села Ловозеро, поселка Териберка, сел Воронье, Чудзьявр и Варзино; к нотозерскому диалекту относятся говоры сел Тулома и Нотозеро; к иоканьгскому — говоры сел Иоканьга и Чальмны-Варры.

Представители различных диалектов в настоящее время не имеют между собой непосредственных контактов. Все они живут небольшими группами среди русских. Это способствует ускорению процесса смены языка. Все саамы сплошь двуязычны. Родной язык они употребляют в быту. Во всех остальных сферах они пользуются русским языком.

В 1933 г. была создана письменность для Кольских саамов. Были составлены буквари и другая учебная литература (1934—1935 гг.). Однако — так же, как у некоторых других малочисленных народов, — письменность у саамов не привилась. Население, будучи разбросанным небольшими группами среди русских, предпочитает пользоваться русским литературным языком.

У зарубежных саамов, проживающих в различных странах более многочисленными группами, письменная традиция существует с XVIII в. В настоящее время отдельные книги и газеты издаются на двух наречиях, на западном (в Норвегии и Швеции) и на восточном (в Финляндии).

Самодийские языки

Этим названием именуются четыре языка: ненецкий (юрако-самоедский), энецкий (енисейско-самоедский), нганасанский (тавгийский, или тавгийско-самоедский), селькупский (остяко-самоедский). Самодийские народности расселены на обширной территории от Кольского полуострова на западе до реки Хатанга на востоке и от таежной зоны (на реках Тур и Тая, по притокам Оби — Лямин, Вах, Тым, Аган, Кеть и др.) на юге до побережья Северного Ледовитого океана.

Как полагают ученые, в прошлом самодийская языковая группа была более многочисленной. По-видимому, некоторые самодийские народы восприняли один из тюркских языков.

До революции самодийские народы были известны под названием «самоеды»: ненцы — «юрако-самоеды»; энцы — «енисейские самоеды»; нганасаны — «тавгийские самоеды», или «самоеды-тавгийцы»; селькупы — «остяко-самоеды». Очевидно, основой для названия всех этих родственных народностей послужило наименование одного из племен энцев — самоту.

Самодийские народности в административном отношении входят в состав населения трех национальных округов: Ненецкого Национального Округа Архангельской области, Ямало-Ненецкого Национального Округа Тюменской области и Таймырского Национального Округа Красноярского края.

Самодийские народности до сих пор изучены слабо. Наиболее ранние сведения о них восходят к концу XVI в.

По целому ряду особенностей самодийские языки объединяют с финно-угорскими в одну языковую семью. Особенно близки они к обско-угорским языкам.

Самодийские языки сближают друг с другом общие черты в фонетике, грамматическом строе и лексике. Однако эта близость проявляется неравномерно. Наиболее обособлен селькупский язык. Расхождения в самодийских языках во многом объясняются тем, что в прошлом на них влияли различные языки. В современную эпоху на все самодийские языки оказывает большое влияние русский язык, это в известной мере сближает пути развития лексики всех четырех языков.

Ненецкий язык — самый распространенный из самодийских языков. Ненцев насчитывается свыше 28 700 чел. Около 25 тыс. (83,4%) из них родным языком считают язык своей национальности, около 1600 — русский и 2150 чел. — другие языки.

Ненцы образовались из смешения пришедших с юга оленеводов (самодийцев) с северным аборигенным населением. Ненцы — коренное сельское население Ненецкого, Ямало-Ненецкого и западной части Таймырского национальных округов. В бассейне реки Пура живет обособленная группа так называемых лесных ненцев (пян-хасаво).

Этноним «ненец» означает «человек», «ненцы» — «люди». Это самоназвание народа официально закреплено за ним в советское время. До этого ненцев называли самоедами-юраками.

Ненецкий относится к младописьменным языкам. Первый букварь на нем издан в 1932 г. (на латинском алфавите). С 1937 г. письменность была переведена на русскую графическую основу.

В настоящее время на ненецком языке печатаются различные учебники для первых пяти классов, учебники родного языка для педучилищ, сборники ненецкого фольклора, школьные словари. На ненецком языке в Ямало-Ненецком Национальном Округе издается окружная газета «Красный Север». Печатаются стихи, рассказы и повести ненецких писателей, а также переводы с русского языка.

Многочисленные говоры языка объединяются в два наречия (или диалектные группы), различия между которыми касаются в основном фонетики.

Говоры тундрового наречия делятся на западную и восточную группы. В первую входят малоземельский, тиманский, канинский, колгуевский говоры; во вторую — приуральский, ямальский, надымский, тазовский, таймырский. Говоры восточного наречия, несмотря на их разбросанность, весьма единообразны.

Лесное наречие распадается на три говора: пуровский, ляминский, нялинский, между которыми наблюдаются значительные расхождения.

Селькупский язык — язык одной из малых народностей самодийской группы. Селькупов насчитывается около 4,3 тыс., из которых половина (около 2 тыс.) считает своим родным языком селькупский и столько же — русский.

Селькупы расселены на обширной территории в междуречье среднего течения Оби и Енисея и по их притокам. Занимаемая селькупами территория входит в состав Томской области (нарымские селькупы) и Красноярского края (баишенские селькупы). В Тазовском и Красноселькупском районах Ямало-Ненецкого Национального Округа проживает наиболее компактная группа селькупов (тазовская). До революции селькупов называли остяками-самоедами. В советское время официально принято самоназвание «селькупы».

В самом конце XIX в. была сделана попытка (Н. П. Григоровским) создать для селькупов письменность. Но азбука оказалась настолько несовершенной, что трудно было селькупам даже узнать свой родной язык.

В начале 30-х годов усилиями советских ученых был составлен новый алфавит (на латинской графике). Были изданы буквари, книги для чтения, учебники арифметики.

В настоящее время селькупская письменность основывается на русской графике. Алфавит состоит из 37 букв.

Селькупский язык распадается на два основных наречия: тазовско-баишенское и нарымское, каждое из которых в свою очередь состоит из ряда говоров.

Нганасанский язык относится к языкам самых малых народностей (или этнографических групп) Крайнего Севера. Нганасанов насчитывается всего около 1000 человек, из которых 75% считают родным языком нганасанский, а остальные — русский. Они живут на территории, входящей в состав Авамского и Хатангского районов Таймырского национального округа. Небольшая группа нганасанов проживает и в Усть-Енисейском районе того же округа.

Раньше этот народ называли самоедами-тавгийцами, или тавгийцами. Это название происходило из ненецкого языка.

Нганасаны до недавнего времени жили довольно обособленно. Однако в последние десятилетия усиливаются всесторонние связи с представителями соседних народов: долганами, ненцами, русскими и др.

Язык делится на два очень близких говора: авамский и хатангский. К сожалению, они, как и весь язык, исследованы слабо. Полное и глубокое описание нганасанского языка все еще остается долгом советских языковедов.

Энецкий язык обслуживает немногочисленную этническую группу, расселенную главным образом на территории Воронцовского сельсовета Усть-Енисейского района и Потаповского сельсовета Дудинского района Таймырского Национального Округа Красноярского края.

Во всесоюзных переписях населения 1959 и 1970 гг. нет сведений об энцах. Поэтому о количестве этого народа можно судить лишь по косвенным данным. Во время переписи 1926 г. было зарегистрировано 378 чел. По сведениям Окружного статистического управления Таймырского Национального Округа энцев всего 18 чел. Однако в действительности количество энцев, по-видимому, несколько большее и доходит до 300 человек^[114].

Энецкий язык делится на два наречия: бай и маду (или сомату), которые отличаются друг от друга во всех областях — в лексике, фонетике и отчасти в грамматике.

4. Иберийско-кавказские языки

Кавказ заселен с глубочайшей древности. Издревле его называют «горой языков и народов». Здесь на сравнительно небольшой территории проживает около пятидесяти народов со своими особыми языками. Это составляет более трети всех языков и народов Советского Союза.

Все иберийско-кавказские языки представлены на Кавказе^[115]. Однако не все языки кавказских народов являются иберийско-кавказскими. Четыре языка — азербайджанский, кумыкский, карачаево-балкарский и ногайский — относятся к тюркской, а пять — армянский, осетинский, курдский, татский и талышский — к индоевропейской языковой семье.

Иберийско-кавказские языки (в прошлом их называли яфетическими, а ныне — просто кавказскими) обычно делят на четыре группы: картвельскую, абхазо-адыгскую, нахскую и дагестанскую. В другом варианте классификации последние две объединены в одну нахско-дагестанскую группу^[116].

Родство языков как в группах, так и в языковой семье в целом до сих пор не доказано со всей очевидностью. Это объясняется тем, что сам языковый материал трудно поддается историко-сравнительному исследованию. Кроме того, сравнительное изучение кавказских языков все еще значительно отстает.

Картвельская группа

В данную группу входят три языка: грузинский, занский (мегрело-чанский) и сванский. Иногда их называют южнокавказскими (по географическому признаку), или иберийскими, языками.

Составляя на основании ряда лингвистических характеристик цельную группу, в то же время внутри этой группы картвельские языки проявляют сходные черты в различной степени. Большая близость существует между грузинским и занским. Несколько особняком стоит сванский язык. Письменность имеется лишь на грузинском.

Грузины — один из самых древних народов нашей страны — составляют наиболее многочисленную национальность Грузинской ССР. Они себя называют картвели, а свою страну — Сакартвело (в древности — Картли, по имени Картлоса — легендарного героя эпоса). Грузины именовали также себя ибери, а страну — Иберия.

Грузин в Советском Союзе 3 245 300 чел. Из них 3 193 491 своим родным языком считают грузинский, 44 026 — русский и 7783 чел. — другие языки. Больше всего грузин (3 130 741 чел.) проживает в Грузинской ССР, составляя 66,8% населения. Республику населяют и другие народы: армяне (452 309 чел.), русские (396 694 чел.), азербайджанцы (217 758 чел.), осетины (150 185 чел.), греки (89 246 чел.), абхазы (79 449 чел.), украинцы (49 622 чел.), евреи (55 382 чел.), курды (20 690 чел.), другие народы (44 282 чел.).

Компактными массами живут грузины и вне пределов Грузинской ССР. В Азербайджане они занимают три западных района, отдельные группы грузин расселены также в Дагестане, Северной Осетии и в Краснодарском крае. За рубежом они живут в Турции и Иране. В Турции проживают в верховьях Евфрата, Аракса, Куры, бассейнов рек Чорохи и Кизил-Ирмака, т. е. на территории, которая в древности была заселена грузинскими племенами: тубалами, мусками, халибами, тоахами, шавшедцами и др. Вся эта территория является одним из древнейших очагов культуры дневнегрузинских племен. В Иране грузины живут в провинциях Гилян, Мазендеран, Иранском Азербайджане и Исфагане. Большинство из них (около 300 тыс. чел.) насильственно было вывезено из Восточной Грузии в начале XVII в. персидским шахом Аббасом. Они приняли ислам, но до сих пор сохранили свой язык и свою грузинскую письменность.

Основное ядро грузинской народности образовалось на рубеже нашей эры, когда произошло объединение сначала восточнокартвельских, а затем и западнокартвельских племен. Окончательное оформление грузинской народности относится к XI—XIII вв. Процесс образования грузинской нации, завершившийся во второй половине XIX в., происходил под непосредственным влиянием России, с которой Грузия имела давнишние дружеские связи.

Дело в том, что государственная и хозяйственная разруха средневековой Грузии, неоднократно подвергавшейся вражескому вторжению, не могла быть преодолена собственными силами. В этих условиях передовая часть нации искала помощи у северного соседа — Русского государства. Первый договор о союзе и покровительстве заключен в 80-х годах XVI в. Вторая попытка опереться на русскую помощь в борьбе с иностранными захватчиками сделана в 20-х годах XVIII в., когда царь Грузии Вахтанг VI завязал отношения с Петром I и выступил со своим войском на соединение с русской армией. Характерно, что в этом походе единым фронтом с грузинами выступили отряды армян и азербайджанцев, также страдавшие от персидских и турецких нашествий. Но международные отношения не позволили России оказать тогда существенную помощь народам Закавказья.

За этим последовали события, еще больше укрепившие связи Грузии с Россией.

Вахтанг VI после поражения был вынужден покинуть родину и поселиться в Москве, где грузины создали колонию, развернувшую активную деятельность по сближению Грузии с Россией.

Присоединение Грузии к России произошло в первом десятилетии XIX в., что сыграло большую роль в развитии экономики и культуры края. Вскоре город Тбилиси становится важнейшим культурным центром не только Грузии, но и всего Закавказья.

Толчком к дальнейшему росту грузинской культуры той эпохи послужили уничтожение феодальной раздробленности, экономический рост при усиливающемся влиянии русской и европейской культуры. Особенно заметны достижения грузинской литературы, давшей миру имена таких выдающихся литераторов, как А. Чавчавадзе (1786—1846), Николоз Бараташвили (1817—1845), Илья Чавчавадзе (1837—1907), Акакий Церетели (1842—1900), А. Казбеги (1848—1893), Важа Пшавела (1861—1915), а также Галактион Табидзе и другие современные грузинские поэты и писатели.

Грузинский относится к числу самых древнеписьменных языков в нашей стране. Древнейший письменный памятник восходит к концу V в. н. э. (493—498 гг.) и выполнен округлым уставным письмом^[117].

За полуторатысячелетний документированный период истории грузинская письменность предстает в трех основных вариантах: 1) округлое (или уставное) письмо, часто называемое заглавным, так как в строчном письме оно использовалось в качестве заглавных букв; 2) строчное, обычно с угловатым начертанием букв (оба варианта использованы в книгах духовного содержания и обычно называются церковными); 3) светское (первый памятник этого письма относится к XI в.).

Современное грузинское письмо последовательно фонематическое, т. е. в нем каждая фонема имеет свое обозначение.

История развития грузинского литературного языка обычно разбивается на два основных периода: древнегрузинский и новогрузинский. Первый период продолжался до XII в. Сохранилась богатейшая древнегрузинская литература, которая представляет собой переводы церковных, а также философско-теологических сочинений.

Многочисленные произведения христианской поэзии IX—XI вв. содержали зачатки светской лирики и подготовили мощное развитие светской поэзии XII в. Новогрузинский литературный язык восходит к светской литературе XII в. — к всемирно известной поэме Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре», а также к роману «Висрамиани» и повестям XII в. Большое развитие получил грузинский литературный язык во второй половине XIX в.

В советский период были созданы особо благоприятные условия для расцвета грузинского литературного языка, который теперь стал достоянием самых широких слоев трудящихся масс Грузии. На грузинском языке создана богатая грузинская советская литература.

За последние десятилетия была проведена большая работа по унификации орфографии, терминологии, уточнению литературных норм языка и т. д.

В народно-разговорном языке различается ряд диалектов и говоров: а) картлийский (с месхским и джавахским говорами); б) кахетинский (с кизикским говором); диалекты и говоры нагорной полосы Восточной Грузии (пшавский, хевсурский, тушский, мохевский, мтиульский); в Западной Грузии — имеретинский, рачинский, гурийский и аджарский.

Над всеми говорами и диалектами господствует литературный язык, который оказывает на них свое нивелирующее воздействие. Грузинский литературный язык употребляется во всех сферах многогранной жизни и деятельности грузинской социалистической нации. Им в той или иной степени пользуются также народы и представители народностей, проживающие по соседству с грузинами в одной с ними союзной республике — абхазы, осетины, курды, азербайджанцы, армяне и др.

Занский язык называют также мегрело-чанским. Заны живут в основном в Западной Грузии и занимают бо?льшую часть Колхиды и Абхазской АССР. На занском языке в Грузии говорят примерно 400 тыс. чел. Кроме того, занская речь звучит также на территории Турции (на побережье Черного моря от с. Кемери до с. Сарии). В далеком прошлом занский язык был распространен и в некоторых других местах.

Бесписьменный занский язык делится на два обособленных диалекта: мегрельский и чанский, которые иногда называют также самостоятельными языками. Диалекты и в прошлом, и в настоящем испытывают иноязычное влияние в разной степени. Мегрельский находится в окружении западногрузинских диалектов, которые на него влияют. На южные говоры чанского диалекта сильное воздействие оказывали греческий и турецкий языки. Это в значительной мере усиливает расхождения двух диалектов. В современную эпоху унифицирующе действует на их развитие все возрастающее влияние грузинского литературного языка, которым и мегрелы и чаны (лазы) пользуются, как своим родным языком.

Сванский язык — бесписьменный язык народа, насчитывающего около 35 тыс. чел. Сваны живут в Сванетии (в Местийском и Лентехском районах Грузинской ССР). Сванский язык распадается на четыре главных наречия: верхнебальское, нижнебальское, лашхское и лентехское. Первые два имеют свои говоры.

Сваны полностью двуязычны. В быту они употребляют свой родной язык. В общественно-политической и культурной областях они свободно пользуются грузинским литературным языком.

Изучением сванского языка ученые занимаются давно. Впервые материалы по этому языку дали известные путешественники И. А. Гюльденштедт и Ю. Клапрот. Первый грамматический обзор принадлежит Г. Розену. Подлинно научное изучение было начато академиком Н. Я. Марром, после которого сванским языком занимается ряд грузинских языковедов^[118]. Изучение сванского языка представляет большой интерес для сравнительно-исторического кавказского и общего языкознания.

Абхазо-адыгская группа

Пять языков — абхазский, абазинский, адыгейский, кабардино-черкесский и убыхский — составляют северо-западную (или абхазо-адыгскую) группу иберийско-кавказских языков. Носители первых четырех языков проживают в Советском Союзе, убыхи в настоящее время живут на территории Турции.

Генетически более близкими подгруппами являются абхазский язык с абазинским и адыгейский с кабардино-черкесским.

Абхазский язык — младописьменный язык коренного населения Абхазской АССР, входящей в Грузинскую ССР. Всего абхазов 83 240 чел. Из них 79 835 в качестве родного языка называют абхазский, 2541 — русский и 864 чел. — другие языки.

Абсолютное большинство абхазов живет в Абхазской АССР — 77 276 человек, что составляет 15,9% населения республики. На территории Абхазской АССР проживают и представители ряда других народов: грузины — 199 595 чел. (41%), русские — 92 881 чел., (19,1%), армяне — 74 850 чел. (15,4%), украинцы — 11 955 чел. (2,5%), греки — 13 114 чел. (2,7%), евреи — 4372 чел. (0,9%), другие национальности — 12 908 чел. (2,5%).

Некоторое количество абхазов живет в странах Ближнего Востока, главным образом в Турции.

Абхазский язык делится на два диалекта: абжуйский и бзыбский, различия между которыми в основном касаются фонетики.

Всестороннее научное изучение абхазского языка было начато известным русским кавказоведом П. К. Усларом, автором первой «Грамматики абхазского языка»^[119]. Эта грамматика не потеряла своей научной ценности и в настоящее время.

В 1862 г. П. К. Услар составил алфавит для абхазов на основе русской графики. Письмо было ориентировано на бзыбский диалект. В первый период развития абхазской письменности (конец XIX — начало XX в.) издавались отдельные учебники, осуществлялись переводы книг религиозного характера. Дореволюционная письменность была слабо развита, ею пользовалось небольшое число грамотных людей.

После провозглашения Советской власти в Абхазии развернулась интенсивная работа по усовершенствованию национальной письменности и литературного языка и внедрению их в различные сферы хозяйственной и культурной жизни народа.

В 1928 г. на абхазо-адыгской конференции было принято решение о латинизации письменности, которая просуществовала десять лет. С 1938 по 1954 г. абхазы пользовались грузинской графикой, затем снова перешли на русскую графику.

Абхазский язык богат согласными звуками (фонемами). Для обозначения фонем употребляются различные дополнительные значки и комбинации букв. Таким образом в абхазском письме находят свое обозначение 65 фонем^[120].

В советский период вырос и окреп абхазский национальный литературный язык. Он обслуживает ныне такие сферы, как радио- и телепередачи, школьное обучение; на абхазском языке ведется преподавание на факультете языка и литературы Сухумского пединститута, работает театр, выходит разнообразная общественно-политическая и художественная литература.

Для развития литературного языка много сделали писатели Абхазии Д. Гулиа, С. Чанба, И. Когониа, И. Папаскири, В. Шинкуба, М. Хашба, И. Тарба и др.

Абазинский язык распространен главным образом в Карачаево-Черкесской АО Ставропольского края РСФСР, а также Турции. В Советском Союзе насчитывается 25 448 абазинцев. Родным языком из них признают абазинский 24 449 чел., 646 чел. называют родным языком русский и 353 — другие языки.

В абазинском языке существуют два диалекта: тапантский и ашхарский, которые различаются между собой главным образом в фонетике. В основу письменности положен тапантский диалект, который распространен на Северном Кавказе.

Абазинская письменность была впервые создана в 1932 г. на основе латинской графики. В 1938 г. алфавит был переведен на русскую графику.

На абазинском языке в настоящее время издаются художественные произведения, учебники, журналы; на нем ведется обучение в начальной школе, ведутся радиопередачи и т. д. Абазинцы в своей обиходной жизни широко используют также русский язык.

Адыгейский язык — родной язык адыгейцев, проживающих главным образом в Адыгейской АО Краснодарского края и в ряде других районов этого же края. Адыгейцев насчитывается около 99 855 человек. Родным языком 96 331 чел. считает адыгейский, 3428 — русский и 96 чел. — другие языки.

Адыгейский язык делится на четыре основных диалекта: абадзехский, бжедугский, темиргоевский (чемгуйский) и шапсугский.

Сразу после Октябрьской революции были предприняты меры к созданию адыгейской письменности. Уже в 1918 г. на базе арабской графики был составлен адыгейский букварь. Однако эта письменность не закрепилась, и в 1927 г. вводится новый, латинизированный алфавит, который сыграл положительную роль в борьбе с неграмотностью. В 1938 г. письменность была переведена на русскую графику.

Первоначально письменность развивалась на базе темиргоевского диалекта. Однако постепенно на литературный язык все большее влияние стал оказывать другой диалект — бжедухский. Окончательное формирование литературного языка происходит на основе обоих диалектов.

На развитие адыгейского языка существенное влияние оказывает русский язык, который становится вторым языком для все большего и большего числа адыгейцев.

Кабардино-черкесский язык (иногда их рассматривают как два языка) обслуживает два близкородственных народа: кабардинцев и черкесов.

Кабардинцев в Советском Союзе насчитывается 279 928 чел. Из этого числа 274 460 чел. родным языком называют кабардинский, 5142 — русский и 326 чел. — другие языки. Проживают они главным образом в Кабардино-Балкарской АССР, где составляют 45% населения республики. В республике живут также балкарцы — 51 356 чел. (8,7%), русские — 218 595 чел. (37,2%), украинцы — 10 362 чел. (1,8%), осетины — 9167 чел. (1,6%) и другие национальности — 34 048 чел. (5,7%).

Численность черкесов доходит до 40 тыс. чел. Из них 36 618 черкесов родным считают черкесский, 2130 — русский и 1037 чел. — другие языки. Кроме того, из общего числа черкесов 27 854 чел. свободно владеют русским языком.

Носители кабардино-черкесского языка проживают, кроме того, в Моздоке (Северная Осетия) и ряде хуторов Ставропольского края.

За рубежом кабардинцев и черкесов можно встретить только в странах Ближнего Востока (в Сирии, Турции, Ираке и др.).

Кабардино-черкесская письменность стала развиваться с 1924 г. За год до этого был опубликован кабардинский алфавит, в основу которого была положена латинская графика. Затем этот алфавит был усовершенствован известным кавказоведом Н. Ф. Яковлевым и лег в основу письменности. В 1936 г. кабардинцы первыми перевели свое письмо на русскую графику.

В кабардино-черкесском языке различают четыре основных диалекта: диалект Большой Кабарды (с баксанским, малкинским, малокабардинским и черкесским говорами), моздокский, бесленеевский и кубанский диалекты.

Диалектной базой литературного языка послужила речь жителей Большой Кабарды.

В годы Советской власти огромную роль для развития кабардино-черкесского литературного языка сыграла культурная революция, охватившая также кабардинцев и черкесов. Ныне они на родном языке имеют возможность пользоваться художественной литературой, театром, радио и другими достижениями культуры.

Нахская группа

Языки этой группы (чеченский, ингушский, бацбийский) в научной литературе известны также под другими названиями: «чеченские языки», «вейнахские языки», «чечено-ингушские языки», «кистинские языки», «кистинско-бацбийские языки», «бацбийско-кистинские языки»^[121].

Чеченский и ингушский языки свою былую общность сохранили в такой степени, что носители того и другого языков могут понимать друг друга. Однако между этими языками существуют значительные расхождения (в области фонетики, грамматики и лексики), и это позволяет считать их самостоятельными языками, а не диалектами одного языка.

Бесписьменный бацбийский язык отошел от двух других нахских языков значительно дальше.

Между чеченским и ингушским языками существует промежуточный, так называемый аккинский диалект, носители которого пользуются чеченским литературным языком.

Чеченцы (самоназвание — «нахче») населяют восточную и центральную части Чечено-Ингушской республики, а также некоторые соседние районы Дагестана.

На чеченском языке говорит гораздо больше людей, чем на других нахских языках. Чеченцев насчитывается 612 674 чел. Родным языком считают чеченский 604 655 чел. (98,7% чеченцев), 7375 — русский и 644 чел. — другие языки. 508 898 чеченцев проживают в Чечено-Ингушской АССР, составляя 47,8% населения республики. В республике живут, кроме того, ингуши — 113 675 чел. (10,7%), русские — 366 959 чел. (34,5%), народности Дагестана — 19 674 чел. (1,8%), украинцы — 12 676 чел. (1,2%), армяне — 14 543 чел. (1,4%), другие национальности — 28 046 чел. (2,6%).

Чеченский литературный язык возник лишь после Великой Октябрьской социалистической революции. Первоначально чеченская письменность пользовалась арабской графикой (с 1923 г.), которая затем была заменена латинской. В 1938 г. в основу нового алфавита был положен русский, приспособленный к особенностям чеченского языка.

В языковом строительстве большую роль сыграли такие известные ученые-кавказоведы, как Н. Ф. Яковлев, А. Н. Генко, М. Я. Немировский, а также деятели национальной культуры и науки: З. К. Мальсагов, Д. Д. Мальсагов, Ю. Д. Дешериев, А. Г. Мациев, X. Г. Гугиев, X. Ошаев и др. Ученые и деятели просвещения много потрудились над вопросами усовершенствования алфавита, орфографии, терминологии, над созданием учебников и пособий для школ и вузов.

Особое значение для развития литературного языка имеют произведения наиболее популярных чеченских писателей: С. Бадуева, С. Арсанова, М. Мамакаева, Н. Музаева и др. В произведениях талантливых писателей оттачивается литературный чеченский язык — важнейшее средство общения широких слоев чеченского народа, все большее число чеченцев овладевает также русским языком.

Ингуши живут в западной части Чечено-Ингушской АССР и в небольшом количестве в Северной Осетии. Согласно последней переписи, ингушей насчитывается 157 605 чел. Из них 153 483 родным языком назвали ингушский, 3814 считают русский и 308 чел. — другие языки.

Самоназвание ингушей — «галгай», что, возможно, восходит к арабскому названию крепости, что касается русского названия «ингуши», то оно происходит от наименования ингушского селения Ангушт. В диалектном отношении ингушский язык довольно монолитен.

Как и чеченцы, ингуши не имели своей письменности до революции. После победы Советской власти развернулось языковое строительство, благодаря чему была создана своя, национальная письменность.

В 1920 г. известный исследователь нахских языков З. К. Мальсагов создал ингушский алфавит на латинской основе. 1 мая 1923 г. появился первый номер ингушской газеты «Сердало» («Свет»). В последующие годы ингушский народ на своем родном языке развернул школьное образование — основу подлинного культурного развития.

В 1938 г. в основу ингушской письменности была положена русская графика, что способствовало дальнейшему культурному росту народа, который в основной своей массе в той или иной мере владеет русским языком. Это не могло не отразиться и на развитии литературного языка. Если до революции одним из основных источников пополнения лексики языка являлись заимствования из русского, кумыкского, грузинского, осетинского, персидского, арабского языков, то последние десятилетия поток заимствований идет почти полностью из русского языка или через него.

Бацбийский язык относится к бесписьменным языкам самых малочисленных народов Советского Союза. На нем говорят бацбийцы, насчитывающие 2,5—3 тыс. чел., живущие в селении Земо-Алвани Ахметского района Грузинской ССР, а также небольшими группами в Кахетии и Тбилиси. Все бацбийцы двуязычны, так как владеют грузинским, а многие из них трехъязычны (знают также русский язык)^[122]. Самоназвание бацбийцев — «бацба нах» (народ бацбийцев).

Дагестанская группа

По данным Всесоюзной переписи 1926 г., в Дагестане с населением менее 800 тыс. чел. было зарегистрировано 83 народности, включая около 30 коренных народностей. Это составляет почти четверть всех народов Советского Союза. Причины скопления столь множества народностей на сравнительно небольшой территории главным образом кроются в социально-экономических условиях их проживания. Как отмечает известный кавказовед Л. И. Лавров, определенную роль в этом отношении сыграла и господствовавшая в Дагестане эндогамия, когда брак между родственниками считался наиболее предпочтительной формой образования новой семьи^[123]. Это создавало условия для национальной замкнутости племен и народностей, пользовавшихся своими обособленными языками.

Дагестанские языки ближе всего стоят к нахским. Поэтому их нередко объединяют в одну восточнокавказскую (или нахско-дагестанскую) группу иберийско-кавказских языков.

Сравнительно-историческое исследование дагестанских языков начато лишь в последние десятилетия (главным образом известными советскими кавказоведами Е. А. Бокаревым, Т. Е. Гудава). Поэтому группировка дагестанских языков по родственным признакам нуждается в дальнейшем уточнении.

Обычно выделяют две большие группы языков: аваро-андо-цезскую (или аваро-андо-дидойскую) и лезгинскую, вне которых остаются лакский и даргинский языки^[124].

Среди аваро-андо-цезских языков выделяют андийскую и цезскую языковые подгруппы (особняком стоит аварский язык). В андийскую подгруппу входит восемь языков: андийский, ботлихский, годоберинский, чамалинский, багвалинский (или кванадинский), тиндинский, каратинский и ахвахский. Языки эти близки друг к другу настолько, что некоторые из них нередко называют диалектами одного языка (например: тиндинский, багвалинский и, частично, чамалинский).

Природные и социальные условия формирования и функционирования языков наложили свой отпечаток на их диалектное членение. Часто что ни аул, то особый диалект или говор. При этом границы языков бывают значительно размыты в результате существования переходных говоров.

Общее количество говорящих на андийских языках не превышает 50 тыс. чел. Среди них сильно распространено значение близкородственного аварского языка, который фактически служит для них вторым языком.

В территориальном отношении андийские языки распространены в юго-западной части Дагестанской АССР — в Ботлихском, Цумадинском и Ахвахском районах в ущелье реки Андийское Койсу.

Цезскую (дидойскую) подгруппу составляют пять бесписьменных языков: цезский (иначе: дидойский, или цунтинский), хваршинский, гинухский, бежитинский (иначе: бежтинский, или капучинский) и гунзибский (иначе: хунзальский, или нахадинский). Расхождения между ними более значительны, чем между андийскими языками.

Среди носителей цезских языков распространено знание аварского языка. Аварским пользуются как в школьном обучении, так и в общении с другими соседними народами.

Народности, говорящие на цезских языках (общее количество около 20 тыс. чел.), живут главным образом в Цундинском и Цумадинском районах Дагестанской АССР. Небольшие группы переселенцев есть также в плоскостных районах Дагестана и в Кварельском районе Грузинской ССР.

Лезгинская группа дагестанских языков насчитывает десять языков: лезгинский, табасаранский, агульский, рутульский, цахурский (или цахский), крызский (ныне джекский), будухский, хиналугский, удинский, арчинский.

Иногда обособленно от группы рассматривают арчинский, удинский и хиналугский языки, которые (особенно последний) отстоят несколько дальше от других языков по своим генетическим признакам.

Распространены лезгинские языки главным образом в южных районах Дагестана: Варташенском, Закатальском, Кахском, Конахкентском, Кубинском, Кусарском, Нухинском, Хачмасском, Худатском и в ряде северных районов Азербайджана.

Общее количество говорящих на лезгинских языках доходит приблизительно до 400 тыс. чел. Из них примерно шесть седьмых падает на долю лезгин и табасаранцев и лишь одна седьмая — на другие народности, каждая из которых насчитывает от 1 тыс. до 7 тыс. чел. Из десяти языков лезгинской группы только на двух — лезгинском и табасаранском — существует письменность.

Дагестанские языки имеют ряд любопытных специфических особенностей. Так, для некоторых языков характерно наличие очень большого количества согласных фонем (например, в ахвахском их 49, а в хиналугском до 59). Падежные системы некоторых дагестанских языков в количественном отношении побили все мировые рекорды: в табасаранском насчитывают 48 форм, в лакском — 40 и т. д. Это достигается за счет исключительной дифференцированности местных падежей.

Отсутствие категории рода восполняется наличием категории так называемого грамматического класса, который известен всем дагестанским языкам (за исключением лезгинского, агульского и удинского). Количество классов в различных языках колеблется от двух до восьми. Однако наиболее характерна четырехклассная система существительных: класс мужчин, класс женщин, класс животных и класс вещей (грамматические классы имеются и в нахских языках).

Национально-языковая ситуация в дореволюционном Дагестане характеризуется чрезвычайной сложностью, что породило, в частности, крайне противоречивые суждения. С одной стороны, наметилась тенденция игнорировать давность и интенсивность использования арабской письменности. С другой — преувеличивалось значение арабского языка и графики, хотя они применялись почти исключительно в религиозной сфере.

Народы Дагестана еще с V в. использовали различные письменные системы (албанскую, «гуннскую», пехлевийскую, грузинскую). Арабская письменность проникает в Дагестан с IX—X вв. и занимает довольно крепкие позиции вплоть до первых лет Советской власти. В этой связи интересно свидетельство известного востоковеда академика В. В. Бартольда, который в 1913 г. писал: «Знание арабского языка в Дагестане еще и теперь более распространено, чем в большинстве мусульманских стран с неарабским населением»^[125]. Эту мысль поддерживает и развивает крупнейший советский арабист И. Ю. Крачковский: «Мы с полным правом можем продолжить эту мысль и сказать, что ни в одной из неарабских стран местная литература, возникшая на арабском языке, не сохраняла в такой мере полной жизненности до второй половины XIX в.»^[126].

Столь глубокое проникновение арабского языка не могло не вызвать попыток применения арабской графики.

В XIII—XV вв., наряду с развитием арабоязычной литературы в Дагестане, предпринимаются попытки писать на родном языке, используя арабскую графику. Например, на даргинским языке в дореволюционный период было написано и издано довольно значительное количество произведений, оригинальных и переводных^[127].

Письменность на арабской графике у даргинцев, как и у других дагестанских народов, не могла быть сколько-нибудь совершенной из-за несоответствия фонологических систем этих языков арабской фонологии. Многочисленные попытки лучше «пригнать» графику к звуковой системе не могли существенно изменить положение. Не привели также к успеху старания ученых-арабистов полностью унифицировать письменность на различных дагестанских языках.

Сравнительно устойчивые традиции использования арабской письменности, отсталость горцев, находившихся к тому же под сильным влиянием мусульманского духовенства, задержали переход письменности народов Дагестана на латинскую графику.

Новый алфавит был создан здесь лишь в 1928 г., т. е. значительно позже, чем в Азербайджане и других национальных республиках и областях Кавказа.

Множественность и разнообразие языков Дагестана как в прошлом, так и в настоящем приковывает внимание ученых.

Первые материалы по дагестанским языкам были опубликованы еще в конце XVIII в. учеными-путешественниками И. А. Гюльденштедтом, П. С. Палласом, Г. Ю. Клапротом. После опубликования исследований академика А. А. Шифнера (1862—1863) появляются фундаментальные труды известного кавказоведа П. К. Услара по аварскому, лакскому, даргинскому, лезгинскому и табасаранскому языкам (вторая половина XIX в.).

Новый этап изучения дагестанских языков начался после революции и связан в основном с именами Л. И. Жиркова, Е. А. Бокарева, М. М. Гаджиева, Ш. И. Микаилова, Г. Б. Муркелинского, С. М. Хайдакова и многих их коллег и учеников, работающих в Дагестане, в Москве и Тбилиси. Дагестанскими языками занимались и за рубежом (Н. С. Трубецкой, Ж. Дюмезиль, Р. Лафон).

В результате больших усилий ученых и деятелей культуры на пяти языках — аварском, лезгинском, даргинском, лакском и табасаранском — была создана письменность. Носители остальных языков в качестве литературного пользуются указанными пятью языками; наряду с этим все большее распространение в качестве языка междагестанского общения приобретает русский.

Литературные дагестанские языки

Аварский язык — язык наиболее крупной народности Дагестана, насчитывающей 396 297 чел. Из них 385 043 чел. родным языком считают аварский, 3909 — русский и 7345 чел. — другие языки.

Основная масса аварцев (349 304 чел.) живет в Дагестанской АССР, составляя 24,5% ее населения. Аварцы населяют главным образом нагорные районы Дагестана: Ахвахский, Ботлихинский, Гергебильский, Гунибский, Гумбетовский, Казбековский, Советский, Цумадинский, Цунтинский, Хунзахский, Унцукульский, Чародинский, Тляратинский, частично Левашинский, Буйнакский, Хасавюртский, Кизилюртовский, а также с. Кусур Рутульского района. Они проживают и в Азербайджанской ССР — в Закатальском и Белоканском районах.

В первые же годы Советской власти для аварцев была разработана письменность. Она создавалась на основе арабской графики с использованием некоторых дополнительных знаков для обозначения специфических аварских звуков. Особые знаки были даны и для гласных, которые в арабской графике обычно не обозначаются. Письменность эта, получившая название «новый аджам», не удовлетворяла потребности развернувшейся борьбы за ликвидацию неграмотности, так как была сложна для усвоения.

В 1928 г. принимается новый алфавит, в основу которого были положены знаки латинской графики. Новый алфавит сыграл положительную роль в развитии аварской письменности.

Ныне существующий алфавит (на русской графической основе) был принят в 1938 г.

Наряду с работой над алфавитами ученые и деятели просвещения постоянно занимались усовершенствованием орфографии, без чего молодой литературный язык не может развиваться успешно.

В аварском языке различают две диалектные группы (наречия): южную и северную. В первую входят диалекты: закатальский, анцухский, карахский, гидский, андальский, кахибский. В северную: хунзахский, восточный, салатавский. Существует смешанный переходный диалект — батлухский.

Выбор диалектной основы аварского литературного языка произошел без затруднений. Этому способствовало наличие устного межплеменного диалекта «болмац», который лег в основу литературного языка и сложился в Северной Аварии в результате процессов социально-экономической консолидации. Но и южные диалекты внесли свой вклад в развитие литературного языка. Последний в свою очередь способствует стиранию граней между ними.

За годы Советской власти аварский литературный язык проделал значительный путь развития. На нем создана богатая художественная литература, выдвинувшая всемирно известного поэта Расула Гамзатова.

Лезгинский язык — второй по числу носителей в Дагестане. Лезгин 323 829 чел. Из них 304 087 чел. родным языком называют лезгинский, 12 031 — русский, 7711 чел. — другие языки. Немногим более половины лезгин (162 721 чел.) проживают в Дагестанской АССР, составляя 11,4% населения этой республики. Они населяют Касумкентский, Магарамкентский, Курахский, Ахтынский, частично Хивский и Рутульский районы. Около 100 тыс. лезгин живет в Азербайджане — в Кусарском, Кубинском и Худатском районах.

Лезгинский язык делится на три диалектные группы: кюринскую, самурскую, кубинскую. В первую группу входят три близких диалекта: гюнейский, яркинский и курахский. В самурскую группу входят два диалекта — докузпаринский и ахтынский. Кубинский диалект распространен на территории Азербайджанской ССР.

Диалектные различия сравнительно невелики. Это облегчило выработку литературного языка. Литературный язык развивается на базе гюнейского говора, который распространен в предгорной полосе лезгинской территории. Здесь в недалеком прошлом происходили интенсивные процессы диалектного смешения, что привело к образованию общей для всех лезгин диалектной речи. Она и послужила основой для создания литературного языка.

Письменность у лезгин стала развиваться после Великой Октябрьской социалистической революции. Первоначально для нее была использована арабская графика («новый аджам»). С 1928 по 1938 г. существовал латинизированный алфавит, который был сменен современным алфавитом на базе русской графики.

Даргинский язык обслуживает одну из наиболее многочисленных народностей Дагестана — даргинцев, которых насчитывалось в 1970 г. 230 932 чел. Из этого количества 227 302 чел. родным языком считают даргинский, 2763 чел. — русский и 867 чел. — другие языки.

Основная масса даргинцев (207 776 чел.) живет в Дагестанской АССР, составляя 14,54% всего населения республики. Даргинцы населяют центральные районы Дагестана: Акушинский, Левашинский, Сергокалинский, Кайтакский, Дахадаевский, а также частично Агульский, Ленинский, Гунибский, Хасавюртский и Бабаюртовский районы.

До Октябрьской революции у даргинцев не существовало своей письменности, и население было сплошь неграмотным (если не считать мулл, получивших мусульманское образование).

В первый период языкового строительства даргинская письменность основывалась на арабской графике. В 1928 г. был принят латинизированный алфавит, смененный через десять лет новым алфавитом на базе русской графики.

Даргинский язык представляет собой пеструю картину. В нем различают семь основных диалектов: хюркилинский, акушинский, цудахарский, хайдакский, арбукский (или кубачинский), сирхинский и муиринский. Каждый из диалектов имеет свои самостоятельные и переходные говоры.

Диалектная база литературного языка была определена не сразу. Из среды других диалектов с течением времени выделился акушинский диалект, составивший основу литературного языка.

Лакский язык распространен в основном в трех районах Дагестана: двух горных — Лакском, Кулинском — и в одном равнинном — Ново-Лакском. Отдельные группы лакцев проживают и в других районах: Акушинском (в аулах Балхар, Цали-Кан, Кули и Улучара), Чародинском (аул Шалиб), Курахском (аул Бурши-Макар), Рутульском (Верхний Катрух, Аракул), Дахадаевском (Шадни). Большое количество лакцев живет в городах: Махачкала, Буйнакск, Хасав-Юрт, Каспийск и др.

Общее количество лакцев на 1970 г. — 85 822 чел. Из них в Дагестанской АССР проживает 72 240 чел., что составляет 5,1% населения республики.

Письменность у лакцев существовала еще до революции. Она базировалась на арабской графике и была приспособлена к особенностям лакского языка. На этом, так называемом аджамском, письме издавалась в основном религиозная литература.

После Великой Октябрьской социалистической революции письменностью стали пользоваться широкие массы трудящихся. В 1928 г. был принят новый, латинизированный алфавит, просуществовавший до 1938 г. С 1938 г. лакская письменность стала развиваться на русской графической основе.

Огромные успехи в области просвещения и культуры, которых достиг лакский народ, являются ярким показателем той большой роли, какую играет родной литературный язык в жизни народа.

Табасаранский язык — литературный язык, который распространен в двух районах Южного Дагестана — Табасаранском и частично в Хивском. За последнее время большое количество табасаранцев переселилось на равнины и живет в Дербентском районе. Табасаранцев 55 188 чел. Из них 54 574 чел. в качестве родного языка признают табасаранский, 489 — русский и 125 чел. — другие языки. Подавляющее большинство табасаранцев (53 253 чел.) живут в Дагестане.

Письменность на табасаранском языке на основе латинской графики возникла лишь в 1932 г. В 1938 г. она была переведена на русскую графику.

Литературный язык послужил хорошим рычагом для возрождения ранее забитого народа. На литературном языке ведется школьное обучение, издается разнообразная литература, ведутся радиопередачи. Самым большим достижением является возникновение национальной художественной литературы, которая служит важнейшим средством прогресса и коммунистического воспитания народа.

Бесписьменные дагестанские языки

Андийский язык — язык малой народности, которая в своем развитии консолидируется с более крупной аварской народностью. Они живут в Ботлихском районе Дагестанской АССР, в аулах Анди, Гунха, Гагатль, Риквани, Ашали, Чанхо, Зило, Муни, Кванхидатль.

О точном количестве андийцев нет официальных данных, так как во время последней переписи они учитывались вместе с аварцами. По данным переписи 1926 г. их насчитывалось около 8 тыс. чел. По приблизительным подсчетам в настоящее время количество андийцев не превышает 8—9 тыс. чел.

Бесписьменный андийский язык распадается на две группы говоров: верхнеандийская (или собственно андийская) и нижнеандийская (или мунибско-кванхидатльская). В качестве литературного языка андийцы пользуются аварским языком.

Каратинский язык распространен в аулах Карата, Рачабалда, Арчо, Анчих, Маштада, Чабакоро, Рацитль, Токита, Ахвахского района и в сел. Сиух Гумбетовского района Дагестанской АССР.

На этом языке говорят около 5 тыс. чел.

Бесписьменный каратинский язык распадается на два диалекта: собственно каратинский и токитинский. Носители языка в различных сферах культуры и производства широко пользуются близкородственным аварским языком.

Ахвахский язык представлен в ряде аулов Ахвахского района (административный центр — с. Карата): Тад-Магитль, Кванкеро, Лологонитль, Кудияб-Росо, Изани; Советского района (бывший Кахибский район, административный центр — с. Советское, бывш. Хебда): Ратлуб, Цегоб, Тлянуб, а также в Ахвах-дере Закатальского района Дагестанской ССР.

Ахвахский язык делится на два диалекта: северный и южный. Диалектные расхождения настолько значительны, что представители разных диалектов предпочитают общаться друг с другом на аварском языке, который в жизни ахвахцев употребляется весьма широко.

Тиндинский язык еще называют тиндийским, а поместному — идараб мицци. На нем говорят около 5 тыс. чел. в аулах Тинди, Акнада, Эчеда, Тисси. Расхождения в речи жителей различных аулов невелики. Из андийских языков тиндийский наиболее близок к багвалинскому.

Тиндинцы хорошо владеют аварским языком.

Багвалинский (багулальский) язык распространен в двух районах Дагестанской АССР: Цумадинском и Ахвахском. В первом из них багвалинцы населяют четыре аула: Кванада, Тлондода, Хуштада, Гемерсо; во втором — два аула: Тлисси и Тлибишо. Речь каждого аула отличается определенными диалектными особенностями.

Число носителей багвалинского языка доходит до 4 тыс. чел. Они в качестве второго языка пользуются близкородственным аварским языком.

Чамалинский язык — язык жителей ряда аулов Цумадинского района Дагестана: Нижний Гаквари, Верхний Гаквари, Агвали, Цумада-Урух, Ричаганик, Гадыри, Гачитль, Гигатль, Кванхи. Чамалинцев не более 4 тыс. чел. Они владеют также аварским языком.

В чамалинском языке выделяют четыре наречия: верхнегакваринское, нижнегакваринское, гадыринское и гигатльское.

В андийской подгруппе чамалинский ближе всех стоит к тиндинскому и багвалинскому языкам.

Ботлихский язык близок к андийскому. На нем говорят жители аулов Ботлих и Миарсу Ботлихского района Дагестана. Ботлихцев насчитывается около 3 тыс. чел.; они двуязычны, так как все хорошо владеют близкородственным аварским языком.

Цезский (дидойский) язык насчитывает наибольшее количество говорящих среди цезских (дидойских) языков. Общее количество цезов — около 7 тыс. чел. Они проживают в основном в Цундинском районе Дагестанской АССР, где составляют большинство населения. Отдельные семьи переселенцев живут в ряде равнинных районов. Речь чуть ли не каждого аула или села представляет собой говор.

Самоназвание народа — «цез», однако бытует и имя «дидойцы», происходящее из грузинского языка. Большинство дагестанских народов называют цезов цунтинцами. Цезы в школьном обучении и других важнейших сферах общественной жизни широко употребляют аварский язык.

Бежитинский (капучинский) язык представлен в трех селениях Цунтинского района: Бежита (или Бежта), Тлядал, Хочар-Хота (или Хошал-Хота). Их число не превышает 2500 чел. Речь каждого села составляет особый диалект. На собственно бежитинском диалекте говорит около 1500 чел., на тлядальском — около 500 и на хочар-хотинском — около 300 чел.

Бежитинский и гунзибский языки настолько близки, что их иногда называют двумя диалектами одного и того же языка — капучино-гунзибского.

Годоберинский (годоберийский) язык распространен в Ботлихском районе Дагестанской АССР, в аулах Годобери и Зибирхали. Годоберинцев не более 2500 чел.

Речь жителей двух аулов отличается друг от друга. Сам язык близок к соседнему ботлихскому, а также чамалинскому языкам.

Годоберинцы не имеют своей письменности и широко пользуются аварским литературным языком. Большое распространение получает среди них также русский язык.

Годоберинский язык исследован недостаточно.

Хваршинский язык распространен в основном на территории Хваршинского и Инхокаринского сельсоветов Цумадинского района Дагестана в селениях Хварши, Инхокари, Квантляда, Сантляда, Хвайны. Общая численность хваршинов немногим превышает 1 тыс. чел.

Язык распадается на два сильно различающихся диалекта: собственно хваршинский и инхокаринский, на котором говорит большинство хваршинов. Речь каждого селения представляет собой особый говор.

Хваршинцы двуязычны, второй язык — аварский.

Гунзибский язык называют также гунзебским, гунзальским, хунзальским, энзебским, или нахадинским. На нем говорят в трех населенных пунктах Цунтинского района: Гунзиб, Горбутль и Нахада. Переселенцы-гунзибцы отдельными семьями живут в ряде равнинных районов Дагестанской АССР, а также в Кварельском районе Грузинской ССР.

Гунзибцев насчитывается около 600 чел. В диалектном отношении их речь единообразна. Они хорошо владеют аварским, которым пользуются как литературным языком.

Гинухский язык — язык жителей села Гинух Кидеринского сельсовета Цундинского района Дагестанской АССР. На нем говорят около 200 чел.

Часто гинухцев причисляют к более многочисленной народности цезов, среди которой они живут и язык которой они усвоили. Гинухский язык занимает промежуточное положение между западными цезскими языками (цезским и хваршинским) и восточными (бежитинским и гунзибским). Среди гинухцев большое распространение получил цезский и аварский языки, а за последние десятилетия — и русский.

Цахурский язык — самый распространенный из бесписьменных дагестанских языков. Основная масса цахуров проживает в Рутульском районе Дагестанской АССР, в аулах Цахур, Гелмец, Курдул, Микик, Мишлеш, Хияк, Сюгют, Муслах, Аттал, Корш, Джыных, Баш-Калял, Баш-Мухах. Кроме того, они населяют несколько сел Закатальского и Кахского районов: Сапунчи, Мамрух, Мухах (частично), Калял, Верхний Сувагиль, Нижний Сувагиль, Чинчар, Кас, Карквай, Калалу, Аласкар, Лякит-Кетуклу, Гёзбарах, Зарна (частично), Кум, Лякит (частично). Небольшая компактная группа цахуров живет и в соседнем с Дагестаном районе Азербайджана.

По примерным подсчетам на цахурском языке говорит около 15 тыс. чел., из которых около 7 тыс. — в Дагестане. По официальным данным переписи 1959 г. здесь цахуров насчитывалось 7321, а в 1970 г. — около 11 тыс.

В 30-е годы для цахуров была создана письменность, которая не получила распространения. Ныне цахуры в качестве литературного языка пользуются русским и азербайджанским языками. Многие из цахуров знают также лезгинский язык, который широко применяется в различных сферах жизни.

Рутульский язык представлен в дагестанских аулах Рутул (Мухад), Кала, Кина, Амсар, Шиназ, Лучек, Пилек, Хыных, Джилихур, Вырыш, Фартма, Нализа, Мухрек, Ихрек, Хинау, Борч, расположенных в долине реки Верхний Самур и ее притоков (в частности, Кара-Самур). Центром Рутульского района служит аул Рутул.

Рутульцев — 12 тыс. чел., из которых по переписи населения 1970 г. родным считают язык своей национальности 98,9%.

Бесписьменный рутульский язык распадается на четыре основных диалекта: собственно рутульский, шиназский, мухрекско-ихрекский и борчинско-хинавский. Однако между диалектами и говорами не существует резких границ, мешающих понимать представителям различных аулов друг друга.

Рутульцы, как правило, знают лезгинский или азербайджанский языки. За последнее время все большее распространение среди них получает русский язык.

Агульский язык распространен в двух районах — Агульском и Курахском. В первом из них агулы населяют 18 аулов, а во втором — 5.

Агулов — 8,7 тыс. чел. Абсолютное большинство из них (исключение составляют 43 чел.) родным языком называют язык своей национальности. Агулы именуют себя «агъул шуй» (агулец), «агъулар» (агульцы).

Ближайшие соседи агулов на севере — даргинцы, на юге — лезгины, на западе — рутульцы, от которых их отделяет Самурский хребет, и на востоке — табасаранцы. Языки соседних народов, как правило, распространены в близлежащих к ним аулах. Кроме того, языком общения служит лезгинский язык.

Агульский язык бесписьменный, в нем выделяются четыре говора: собственно агульский, керенский, буркиханский и кошанский.

На крызском (джекском) языке говорят в Азербайджанской ССР, в горном селении Крыз Кубинского района, а также в соседних селах Джек, Хапут, Ергюдж, Алык. Переселенцы с гор отдельными семьями проживают в некоторых равнинных районах республики.

Крызов насчитывается около 6 тыс. чел. Их язык распадается на много говоров, которые объединяются в четыре диалекта: собственно крызский, джекский, хапутлинский и алыкский.

Крызы двуязычны — они владеют азербайджанским языком, которым широко пользуются в повседневной жизни. Крызы отдельных сел используют для межнационального общения также лезгинский язык.

Удинский (удийский) язык распространен на границе Азербайджана и Грузии. В Азербайджанской ССР удины живут в селениях Нидже и Варташене (Куткашенский район), а в Грузии — в селе Октомбери (бывш. Зинобиани) Кварельского района.

Удин — 3700 чел., речь их делится на два диалекта: варташенский и ниджский.

Будухский (бжедухский) язык представлен в двух районах Азербайджана: Кокандском (сел. Будух) и Хачмасском (населенный пункт Ергюч). Они свое основное село называют Будад, а свой язык — «будад мез».

Будухский язык очень близок к крызскому. Будухцев насчитывается не более 1 тыс. чел. Они все двуязычны — в совершенстве владеют также азербайджанским, который для них постепенно становится основным языком общения.

Хиналугский язык — язык села Хиналуг Конахкендского района Азербайджанской ССР. Свое село хиналугцы именуют Кетш, а язык — кетшским. Отдельные хиналугские семьи живут также в Кубинском и Хачмасском районах. Общее число хиналугцев доходит до 900—1000 чел. Они все двуязычны и постепенно переходят на азербайджанский язык.

Диалектного членения хиналугский язык не знает. Однако речь разных населенных пунктов отличается отдельными фонетическими и лексическими особенностями.

Арчинский язык распространен на территории Чародинского района — в ауле Херс и хуторах Лата, Кала, Кесера, Хилих, Алшуна, Кубак. Все населенные пункты носят общее название Арша. Отсюда и самоназвание «арчинцы», «арчинец», «арчинка».

Число арчинцев не превышает 1 тыс. чел. Они трехъязычны — владеют еще лакским и аварским. На последнем происходит школьное обучение в начальных классах.

Арчинский язык не знает деления на диалекты и говоры.

5. Палеоазиатские языки

Термин «палеоазиатские языки» носит условный характер. Он был введен в середине XIX в. для обозначения ряда языков Северной и Северо-Восточной Азии, а также Северной Америки. Под этим названием механически объединялись различные языки народностей и этнических групп, разбросанных на обширной территории от берегов Ледовитого океана на севере до Курильских островов на юге, от реки Енисея на западе до Берингова пролива на востоке (и дальше до Аляски и Гренландии включительно).

Объединение их произошло по отрицательному признаку: они не могли быть отнесены ни к одной из известных уже больших языковых семей и групп (тюркская, монгольская, тунгусо-маньчжурская).

Дальнейшее изучение этих языков показало, что между некоторыми из них существует генетическая близость. Так, советские ученые наметили три группы. В первую — под названием чукотской, или чукотско-камчадальской, — объединены языки (на территории СССР): чукотский (луораветланский), корякский (нымылланский), ительменский (камчадальский), керекский, алюторский.

Вторая — эскимосская, или эскимосско-алеутская — включает два языка: эскимосский и алеутский.

Наконец, особо выделены изолированные языки — нивхский (гилякский), кетский и юкагирский.

Чукотско-камчадальская группа

Для языков данной группы характерна префиксально-суффиксальная система склонения имен, поэтому их часто называют инкорпорирующими языками. При спряжении переходные глаголы имеют субъектно-объектные формы.

Чукотский язык — самый распространенный из всех палеоазиатских языков. По последней переписи, число чукчей немногим меньше 14 тыс. чел. Подавляющее их большинство (около 12 тыс.) родным называют язык своей национальности.

Основная масса чукчей (около 12 тыс. чел.) проживает в Чукотском Национальном Округе. Они составляют 22% населения округа, русские — 64%, украинцы — 8%, эскимосы и эвены — по 2%, белорусы и татары — по 1%.

Чукчи расселены также в северо-восточной части Корякского Национального Округа и в Нижне-Колымском районе Якутской АССР.

Слово «чукчи» образовано от чукотского «чаучу», которым именовали они оленных чукоч, в отличие от чукоч-поморов (анкаланов). Этот термин бытует с XVII в. Он почти полностью вытеснил исконное самоназвание всего народа «луоравет ланы» («настоящие люди»), которое теперь употребляется редко.

Письменность создана на чукотском языке в 1931 г. Она пользовалась первоначально латинским алфавитом, затем (с 1937 г.) русским. Чукчи на своем родном языке получают начальное школьное образование, имеют возможность читать на нем газеты, журналы, художественную и общественно-политическую литературу.

Корякский язык иначе называют нымылланским. Коряков насчитывается около 7,5 тыс. чел. Около 80% всех коряков сосредоточено в Корякском Национальном Округе, где они составляют основную часть коренного населения округа. В округе проживают русские — 63%, коряки — 19, украинцы — 5, чукчи — 4, татары — 3, корейцы — 3, эвены — 2, ительмены — 1%.

Коряки частично живут в пограничном с округом Соболевском районе Камчатской области и Северо-Эвенском районе Магаданской области.

Ительменский язык представлен в Корякском Национальном Округе (западное побережье Камчатки), где ительмены составляют всего 1% населения округа. Общая их численность — около 1300 чел. Однако из этого числа лишь около 400 чел. родным языком считают язык своей национальности. Остальные перешли на русский и другие языки.

Самоназвание народа ранее означало «сущий человек». Старое название «камчадалы» в советской литературе уже не используется. Оно встречается лишь в зарубежных научных трудах.

Попытки создать для ительмен письменность были предприняты в 1932 г., но не имели успеха, в основном из-за малочисленности народа и высокой степени его двуязычия.

Алюторский язык иногда называют также диалектом корякского языка. Алюторцы (олюторцы) расселены на побережье от залива Корфа и южнее — в Алюторском (Карагинском) районе Корякского Национального Округа. Во время последней переписи они отдельно не учитывались. Однако по переписи 1926 г. количество алюторцев составляло около 2 тыс. чел.

Керекский язык — язык небольшой этнической группы, насчитывающей около 500 чел. Кереки родственны корякам и чукчам. Кереки быстро ассимилируются с чукчами, с которыми они живут смешанно в Анадырском районе Чукотского Национального Округа, близ бухты Угольной, по реке Майно-Пильгино. Среди кереков большое распространение получил и русский язык.

Эскимосско-алеутская группа

Два языка этой группы в некоторых своих чертах проявляются специфические особенности. Так, они не инкорпорирующие, а только суффиксальные. Имеют притяжательные формы склонения имен и спряжения глаголов.

На языке азиатских эскимосов в 1932 г. была создана письменность (на латинизированной основе). Базой письменного языка послужил чаплинский диалект, на котором говорит 70% народности. В 1937 г. графика была переведена на русскую основу.

На эскимосском языке существуют буквари, школьные учебники, книги для чтения и т. п.

Эскимосский (юитский) язык распространен в нескольких поселках Чукотского Национального Округа — на побережье Берингова моря (в населенных пунктах Нунямо, Пинакуль, Новое Чаплино, Бухта Провидения, Сиреники, Уэльколь), а также на острове Врангеля. В Советском Союзе насчитывается около 1,8 тыс. эскимосов. Около 59 тыс. эскимосов проживает за рубежом (на Аляске, в Северной Канаде и в Гренландии).

Азиатские эскимосы обычно называют себя по принадлежности к тому или иному населенному пункту или семейно-родовой общине. Термин «эскимосы» попал в литературу в конце XVIII в. от северных индейцев, называвших так аляскинских и канадских эскимосов, и был усвоен всеми эскимосами.

Эскимосский язык характерен своей диалектальной раздробленностью, он насчитывает около тридцати территориальных диалектов.

Письменность создана на основе чаплинского диалекта (1932 г.), которым пользуется 70% азиатских эскимосов. В 1937 г. письменность с латинской основы была переведена на русскую графику. Эскимосский письменный язык играет большую роль в развитии культуры и просвещения малой народности.

Алеутский язык — язык небольшой народности (около 500 чел.), населяющей Командорские острова (острова Беринга и Медный). Около 5 тыс. алеутов проживает в США (на Алеутских островах).

Бесписьменный алеутский язык близок к эскимосскому. Алеуты хорошо знают русский язык, а свой национальный из поколения в поколение забывают. К настоящему времени родным языком владеют не более 50 чел.

6. Изолированные языки

Объединяемые в этой группе три языка изолированы от всех близлежащих. Близость с другими языками обусловлена не генетическими факторами. Так, в нивхском языке прослеживаются некоторые общие элементы с языками тунгусо-маньчжурской группы, но, как считают исследователи, эта общность не генетическая, а возникшая в результате длительных тесных контактов^[128].

Изолированные языки совместно с палеоазиатскими, а также тунгусо-маньчжурскими и самодийскими составляют большую группу языков (25) так называемых малых народностей Севера.

Нивхский язык именуют также гиляцким, а самих нивхов — гиляками. Это потомки древнего населения нижнего Амура и Сахалина. В настоящее время гиляков насчитывается около 4,4 тыс. чел., и живут они в устье Амура, в Амурском лимане и на северном Сахалине.

В нивхском языке^[129] различаются два диалекта: амурский и восточносахалинский, для которых характерны закономерные отклонения в области фонетики. Носители разных диалектов понимают друг друга без особых затруднений.

На основе амурского диалекта для нивхов создана письменность (в 1932 г.). Сначала пользовались латинской графикой, а с 1937 г. — русской.

Кетский (енисейско-остяцкий) язык занимает особое место в лингвистической классификации, так как он проявляет ряд специфических особенностей. Например, ряд грамматических форм образуется путем изменения гласной основы: тип (собака), тап (собаки); сес (река), вяс (реки); ат (я), эт (мы) и т. п. Глагол имеет только два времени: прошедшее и настояще-будущее и т. д.^[130]

Кетов почти 1,2 тыс. человек, они живут на севере Красноярского края (в Туруханском и Ярцевском районах), по Енисею, главным образом в низовьях Подкаменной Тунгуски, по рекам Елогую и Курейке.

До второй половины XIX в. существовали родственные кетам племена (арины, ассаны, котты), которые затем исчезли.

Кеты не имеют письменности на родном языке и широко пользуются русским литературным языком.

Юкагирский язык — родной язык одного из самых малочисленных народов Севера, юкагиров, живущих на крайнем северо-востоке Азии в низовьях р. Колымы и в тундре в районе реки Алазей^[131]. Общее число юкагиров не превышает 600 чел.

Юкагирский язык делится на два диалекта: колымский и тундренный. Письменности на этом языке не существует. Юкагиры сплошь двуязычны, широко пользуются русским языком.

7. Прочие языки

Два языка — новоассирийский и дунганский — по своим генетическим признакам не могут быть включены ни в одну из вышеназванных языковых групп и семей.

Новоассирийский язык еще называют айсорским, а носителей языка — ассирийцами, айсорами, или сураи.

По переписи 1970 г. в СССР насчитывается около 24 тыс. ассирийцев. Они проживают в основном в Закавказье. Около Еревана имеются ассирийские земледельческие колхозы.

За рубежом (в основном в Иране) — около 100 тыс. ассирийцев. Верующие ассирийцы исповедуют христианскую религию якобитского и несторианского толков.

Ассирийцы, находящиеся в СССР, — выходцы из Ирана и Турции, где они жили до первой мировой войны.

Новоассирийский язык относится к семитской группе. Ассирийцы живут в основном разобщенно и широко пользуются в повседневной жизни другими языками, главным образом армянским и русским.

Дунганский язык относится к китайско-тибетской группе. На нем говорит народность хуэй-цзу, проживающая в КНР (свыше 3 млн. чел.), и среднеазиатские дунгане (в СССР их около 39 тыс. чел.).

Язык дунган по своему грамматическому строю^[132] очень близок к китайскому. Однако в нем, в отличие от последнего, изобилуют арабские и персидские заимствования. В речи советских дунган за последние десятилетия появилось также множество заимствований из языков казахов и киргизов (в соседстве с которыми проживают дунгане) и из русского языка.

Письменность для советских дунган создана на основе ганьсуйского диалекта в 1926—1928 гг. Сначала письмо базировалось на арабском алфавите, затем — на латинской графике, а с 1952 г. — на русской, с включением в нее трех особых букв для обозначения специфических дунганских звуков.

8. Национальные группы

Кроме коренных народов СССР, в нашей стране проживают представители зарубежных наций. Если они живут более или менее компактно, их обычно называют национальными группами. Не имея возможности и необходимости их подробно описывать, мы перечислим некоторые из них (для примера возьмем европейские национальные группы).

Поляки живут на юго-востоке Литовской ССР, а также в западных областях Украинской ССР. Они проживают частью смешанно с литовцами, белорусами и украинцами. Общее число поляков Советского Союза составляет 1167 тыс. чел. Из них 32,5% считают родным язык своей национальности (свыше 203 тыс. чел. — русский). Кроме того, 37% свободно владеют русским языком, а 12,7% — другими языками (в основном украинским и белорусским). Советские поляки имеют возможность обучать своих детей в школах с преподаванием на родном языке или же на другом языке (литовском, русском, украинском или белорусском).

Болгары расселены главным образом в Одесской, Запорожской, а также в Кировоградской и Николаевской областях Украинской ССР. Отдельными группами они живут и в Казахстане и на Северном Кавказе. Всего в СССР их около 351 тыс. чел. Из них болгарский язык считают родным 73,1%; свободно владеют русским около 60%.

Болгары поселились на юге России во второй половине XVIII в., а также в XIX в. Это переселение явилось следствием политического положения на Балканах и русско-турецких войн (конца XVIII — середины XIX в.). Христианское население, угнетаемое турками Османской империи, в России видело своего спасителя. Оно массами уходило вслед за русским войском и оседало на юге России. Здесь они получали землю и основывали колонии, занимались земледелием, виноградарством, а также овцеводством и ремеслами.

Греки живут главным образом на Украине (одна треть), в основном в Донецкой области. Они в языковом смысле подверглись значительной ассимиляции. Так, из общего числа в 337 тыс. чел. лишь 39% считают своим родным языком греческий. Примерно столько же свободно владеют русским языком, а 14,5% — другими языками народов СССР.

Греческие поселения стали возникать на юге России еще до XVIII в., однако наиболее интенсивная миграция греков наблюдается во второй половине XVIII столетия. Греки-повстанцы сражались на стороне России в период русско-турецкой войны 1768—1774 гг., а после ее окончания они поселились в Крыму. В 1784 г. близ Балаклавы были основаны новые греческие поселения, а в конце XVIII в. русское правительство расселило часть греков в район вновь основанного города Мариуполя (ныне город Жданов Донецкой обл.).

К началу XIX в. греческие поселения утратили свое военное значение и население начало заниматься земледелием, ремеслами, торговлей. В Крыму часть греков восприняли татарский язык («греки-татары»); горные сохранили свой язык («греки-эллины»), а их потомки и до сих пор говорят на родном языке — диалекте новогреческого языка.

Румын в СССР 119 тыс. чел.; они расселены в Закарпатской и Черниговской областях Украины. Более 63% румын родным языком считают румынский, а 28,5% свободно владеют также русским.

Венгры живут в западных районах Украинской ССР, в основном в Закарпатской области. Их численность 166 тыс. чел., из которых 96,6% считают родным языком венгерский, более четверти свободно владеет русским.

Чехи и словаки живут преимущественно на Украине. Из 21 тыс. чехов 43% считают родным язык своей национальности, 35,6% свободно владеют русским языком.

Албанцы живут в Одесской и Запорожской областях Украинской ССР. Их в СССР около 5 тыс. чел. Примерно столько же зарегистрировано югославов, главным образом это — сербы, живущие на юге Украины.

Заключение

Особенности развития и функционирования многочисленных языков народов СССР полностью вытекают из характера общественного развития в нашем социалистическом государстве.

Особенно тесно связано языковое развитие с решением национального вопроса в нашей стране.

Как подчеркнул Л. И. Брежнев в своем докладе на торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР, посвященном 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, «особое место среди достижений Октября занимает решение национального вопроса — одного из самых болезненных, самых драматических вопросов в истории человеческого общества…

Победа Октября была одновременно победой в борьбе за национальное освобождение. Народы бывшей царской России… добровольно объединились в могучем союзном государстве и, опираясь на бескорыстную помощь русского народа, решительно встали на путь новой жизни»^[133].

Развитие всех наций и народностей происходит в обстановке сплоченности и взаимопомощи. Новыми яркими красками засияли взаимно обогащенные национальные культуры, образующие единую советскую социалистическую культуру.

Сложившаяся новая историческая общность — советский народ — олицетворяет не только союз рабочего класса, колхозного крестьянства и народной интеллигенции, но и интернациональное единство всех наций и народностей нашей страны. На основе достигнутого социального единства общества и его дальнейшего движения к полной социальной однородности развивается тесное и плодотворное сотрудничество между советскими народами. И это не уничтожает национальной специфики, не обезличивает национальные характеры и культуры, а предполагает сближение их, расцвет и формирование общих черт социалистического образа жизни.

Точно также развитие всех литературных языков народов СССР происходит в условиях равноправия и взаимного обогащения. Являясь основным средством общения наций и народностей, они в то же время отражают процессы сближения всех народов.

Связь языкового развития с развитием наций и народностей многообразна. С одной стороны, бурные темпы социальных преобразований в общественной жизни народов СССР сыграли решающую роль в развитии многочисленных литературных языков. С другой стороны, национальные языки явились теми рычагами, благодаря которым многочисленные ранее отсталые народы были выведены на широкую дорогу социального возрождения и культурного расцвета.

В полном соответствии с основными тенденциями развития национальных отношений — расцветом и сближением — в нашей стране все большее распространение получает двуязычие. При этом среди различных типов билингвизма наиболее важным по своим социальным последствиям является тип двуязычия, в котором в качестве второго языка выступает русский, ставший общим языком межнационального общения всех советских народов.

Русский язык является основным средством общения новой исторической общности — советского народа, — которую образовали все нации и народности нашей страны в процессе строительства зрелого социалистического общества. Особенно велика роль русского языка в укреплении межнациональных контактов. Он содействует расширению культурного сотрудничества между различными советскими народами.

В заключение следует особо подчеркнуть, что изучение, пропаганда и освещение советского опыта решения национально-языковых проблем важно с различных точек зрения. Во-первых, этим самым мы выполняем свой интернациональный долг, так как опытом нашей страны живо интересуются в многочисленных развивающихся странах. Во-вторых, разъяснение национально-языковой политики партии, освещение наших достижений, в свою очередь, создает более благоприятную почву для правильного решения встающих в ходе коммунистического строительства национально-языковых проблем.

Список основной литературы

Маркс К., Энгельс Ф. Манифест Коммунистической партии. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, с. 419—459.

Энгельс Ф. Франкский диалект. — К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 19, с. 518.

Ленин В. И. Либералы и демократы в вопросе о языке. — Полн. собр. соч., т. 23, с. 423—426.

Ленин В. И. Нужен ли обязательный государственный язык? — Полн. собр. соч., т. 24, с. 293—295.

Ленин В. И. Проект закона о равноправии наций и о защите прав национальных меньшинств. — Полн. собр. соч., т. 24.

Ленин В. И. Об очистке русского языка. — Полн. собр. соч., т. 40, с. 49.

Программа Коммунистической партии Советского Союза. М., Госполитиздат, 1961.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. I—IV. 7-е изд. М., Госполитиздат, 1953—1960.

XXV съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет. М., Госполитиздат, 1976.

Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик. М., 1977.

Абаев В. И. История языка и история народа. — Вопросы теории и истории языка… М., 1952.

Абаев В. И. Лингвистический модернизм как дегуманизация науки о языке. — ВЯ, 1965, №3.

Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. Л., 1975.

Агаев А. Г. Социалистическая национальная культура. М., 1974.

Баграмов Э. А. Национальный вопрос и буржуазная идеология. М., 1966.

Базиев А. Т., Исаев М. И. Язык и нация. М., 1973.

Баскаков Н. А. Современное состояние терминологии в языках народов СССР. М., 1959.

Белодед И. К. Развитие языков социалистических наций СССР. Киев, 1969.

Белодед И. К. Ленинская теория национально-языкового строительства в социалистическом обществе. М., 1972.

Будагов Р. А. Что такое развитие и совершенствование языка? М., 1977.

Виноградов В. В. Проблемы литературных языков и закономерностей их образования и развития. М., 1967.

Вопросы формирования и развития национальных языков. М., 1960.

Вопросы развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху. Алма-Ата, 1964.

Дешериев Ю. Д. Закономерности развития и взаимодействия языков в советском обществе. М, 1966.

Дешериев Ю. Д., Протченко И. Ф. Развитие языков народов СССР в советскую эпоху. М., 1968.

Дешериев Ю. Д. Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху. Развитие общественных функций литературных языков. М., 1976.

Дешериев Ю. Д. Социальная лингвистика. К основам общей теории. М., 1977.

Джунусов М. С., Исаев М. И. Социологические вопросы развития национальных языков. — Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., 1965, т. 24, вып. 5.

Закономерности развития литературных языков народов СССР в советскую эпоху. Т. I—III. М., 1969.

Исаев М. И. Сто тридцать равноправных (о языках народов СССР). М., 1970.

Исаев М. И. Нация и язык. — «Вопросы истории», 1968, №2.

Исаев М. И. Решение национально-языковых проблем в СССР (на англ. яз.). М., 1977.

Калтахчян С. Т. Ленинизм по сущности нации и пути образования интернациональной общности людей. М., 1976.

Козлов В. И. Национальности СССР. М., 1975.

Куличенко М. И. Укрепление интернационального единства советского общества. М., 1976.

Мусаев К. М. Алфавиты языков народов СССР. М., 1965.

Никольский Л. Б. Синхронная социолингвистика. М., 1976.

Степанов Г. В. Типология языковых состояний и ситуаций в странах романской речи. М., 1976.

Филин Ф. П. Происхождение русского, украинского и белорусского языков. М., 1972.

Ханазаров К. X. Сближение наций и национальных языков СССР. Ташкент, 1962.

Ханазаров К. X. Решение национально-языковой проблемы в СССР. М., 1977.

Хасанов Б. Языки народов Казахстана и их взаимодействие. Алма-Ата, 1976.

Швейцер А. Д. Современная социолингвистика. Теория проблемы, методы. М., 1976.

Язык и общество. М., 1968.

Языки народов СССР, т. I—V. М., 1966—1968.

Алфавитный словарь языков народов СССР, а также других народов, представители которых проживают на территории Советского Союза^[134]

абадзехский (адыгейский) 183

абазинский 183

абжуйский (абхазский) 183

абхазский 183

аварский 194

агульский 202

адыгебзэ (кабардино-черкесский) 183

адыгейский 183

азербайджанский 116

айрымский (азербайджанский) 116

акногайский (ногайский) 142

албанский 211

алеутский 204

алтайский 141

алюторский (корякский) 204

андийский 198

арамейский (ассирийский) 208

армянский 103

арчинский (аварский) 203

ассирийский 208

ауховский (чеченский) 187

ахвахский (аварский) 198

ахтынский (лезгинский) 195

ахушинский (даргинский) 196

ашхарский (абазинский) 183

багвалинский (аварский) 199

багулальский (аварский) 199

баджуведж зив (таджикский) 196

баджувский, баджуйский (таджикский) 96

балкарский (карачаево-балкарский) 133

балучи (белуджский) 97

барабинский (татарский) 144

барвези (таджикский) 97

барвозидж зив (таджикский) 97

барвозский (таджикский) 96

бартанги, бартангский (таджикский) 96

бацбийский (грузинский) 187

башкирский 126

бежитинский (аварский) 200

белорусский 87

белуджский 95

бельтирский (хакасский) 139

бесленеевский (адыгейский) 183

бессермянский (удмуртский) 167

бжедугский (адыгейский) 183

бзыбский (абхазский) 183

болгарский 210

ботлихский (аварский) 199

боша (цыганский) 108

будухский 203

буйнакский (кумыкский) 131

бурятский 147

варташенский (удинский) 203

ваханский, вахони (таджикский) 96

венгерский 211

вепсский 156

вогульский (мансийский) 170

водский (эстонский) 159

вутээн (эскимосский) 204

гагаузский 134

гидатлинский (аварский) 194

гилякский (нивхский) 207

гинухский (аварский) 201

годоберийский (аварский) 200

гольдский (нанайский) 150

горномарийский (марийский) 161

горный (марийский) 161

горонский (таджикский) 89

горско-еврейский (татский) 94

греческий 210

грузинский 179

гундский (таджикский) 89

гунзибский (аварский) 200

даргинский 196

дигорский (осетинский) 91

долганский (якутский) 129

дунганский 209

дюгонь (кетский) 207

еврейский 105

еврейско-таджикский (таджикский) 89

еврейско-татский (татский) 94

ёгонь (кетский) 207

занский (мегрельский) 182

згамик (таджикский) 89

зик (таджикский) 89

идеринский (аварский) 194

ижорский 157

идиш (еврейский) 89

ингушский 187

иронский (осетинский) 91

ительменский 204

ишкашимский (таджикский) 96

кабардино-черкесский 183

кабардинский (кабардино-черкесский) 183

казахский 113

кайтагский (даргинский) 196

калмыцкий 148

камчадальский (ительменский) 204

караимский 144

каракалпакский 130

караногайский (ногайский) 142

каратинский (аварский) 198

карачаево-балкарский 133

карачаевский (карачаево-балкарский) 133

карельский 154

картвельский (грузинский) 179

качинский (хакасский) 139

кашгаро-яркендский (уйгурский) 137

кашгарский (уйгурский) 137

кванадинский (аварский) 194

керекский (корякский) 204

кетский 207

кизильский (хакасский) 139

киргизский 121

койбальский (хакасский) 139

коми 168

коми-зырянский (коми) 168

коми-пермяцкий 170

корякский 204

крызский (джекский) 202

крымский (крымско-татарский) 145

крымско-татарский 145

кубачинский (даргинский) 196

кубинский (лезгинский) 195

кумандинский (алтайский) 141

кумыкский 131

курдский 93

курманджи (курдский) 93

кызыльский (хакасский) 139

кыпчакский (узбекский) 111

кюринский (лезгинский) 195

лазский (грузинский) 179

лакский 197

ламутский (эвенский) 150

латгальский (латышский) 100

латышский 100

лезгинский 195

ливвиковский (карельский) 157

ливский 157

литовский 98

лопарский (саамский) 174

луговой (марийский) 161

луговосточный марийский (марийский) 161

луораветланский (чукотский) 204

людиковский (карельский) 154

мадьярский (венгерский) 211

мансийский 170

марийский 161

мегрельский (грузинский) 182

мегрело-лазский (грузинский) 182

мелесский (татарский) 123

мещеряцкий (татарский) 123

мингрельский (грузинский) 179

мишарский (татарский) 123

мокшанский (мордовский) 159

мокша-мордовский (мордовский) 159

молдавский 101

мордовский 159

мунджанский (таджикский) 89

мунийский (аварский) 194

нагайбакский (татарский) 123

нанайский 149

нганасанский 175

негидальский 150

ненецкий 175

нивхский 207

новоассирийский (ассирийский) 208

ногайский 142

нывух ах мит (эскимосский) 204

нымылланский (корякский) 204

одульский (юкагирский) 208

олюторский (корякский) 204

орочельский (эвенский) 150

орочский 150

орошори, орошорский (таджикский) 97

осетинский 91

остяцкий (хантыйский) 170

пермяцкий (коми-пермяцкий) 170

польский 210

рошорви, рошорский (таджикский) 89

румынский 211

русский 80

рутульский 201

рушанский, рушони (таджикский) 97

рыхен зив (таджикский) 89

саамский 174

сагайский (хакасский) 139

сарыкольский (таджикский) 97

сартульский (бурятский) 147

сасигнанский (алеутский) 204

сванский (грузинский) 183

селькупский 175

сиг ыныгмит (эскимосский) 204

табасаранский 197

тавгийский (нганасанский) 175

таджикский 89

талышский 94

тапанте, тапанский (абазинский) 183

татарский 123

татц (татский) 94

татский 94

теленгитский (алтайский) 141

телеутский (алтайский) 141

тиндальский (аварский) 194

тиндинский (аварский) 199

тлибишо-тлиссинский (аварский) 194

тоджинский (тувинский) 135

тубский (алтайский) 141

тувинский 135

тунгусский (эвенкийский) 149

туркменский 118

тушский (грузинский) 179

убыхский 183

удинский 203

удмуртский 167

удэгейский 150

удэйский (удэгейский) 150

узбекский 111

уйгурский 137

украинский 84

ульчский 150

ун азиг мит (эскимосский) 204

унанганский (алеутский) 204

урахинский (даргинский) 196

хакасский 139

хантыйский 170

хасавюртовский (кумыкский) 131

хваршинский (аварский) 200

хик (таджикский) 89

хиналугский 203

хохдарачи зив (таджикский) 89

хунзальский (аварский) 194

хунзахский (аварский) 194

хуфедж зив (таджикский) 97

хюркилинский (даргинский) 196

цахурский 201

цезский (аварский) 199

цова-тушинский (грузинский) 199

цовский (грузинский) 179

цонгольский (бурятский) 147

цудахарский (даргинский) 196

цыганский 108

чаберлоевский (чеченский) 187

чавчувенский (корякский) 204

чалканский (алтайский) 141

чамалальский, чамалинский (аварский) 199

чанский (грузинский) 179

черкесский (кабардино-черкесский) 183

чеченский 187

чешский 211

чохский (аварский) 194

чуванский (чукотский) 204

чувашский 124

чукотский 204

чулымско-тюркский (татарский) 145

шапсугский (адыгейский) 183

шахдарачи, шахдаринский (таджикский) 89

шикошуми зив (таджикский) 89

шкарауа (абазинский) 183

шкипетарский (албанский) 211

шорский 143

шугнони, шугнанский (таджикский) 97

эвенкийский 149

эвенский 150

энецкий (ненецкий) 175

эрзя-мордовский (мордовский) 159

эрзянский (мордовский) 159

эскимосский 204

эстонский 152

этельский (чукотский) 204

юкагирский 208

ягнобский (таджикский) 96

язгуломи, язгулямский (таджикский) 97

якутский 129

Примечания

1

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, ч. 1. 7-е изд. М., 1953, с. 559.

(обратно)

2

См.: Торжество ленинской национальной политики. М., 1963, с. 284.

(обратно)

3

Яковлев Н. Ф. Математическая формула построения алфавита. — В кн.: Культура и письменность Востока, т. I. М., 1928, с. 46.

(обратно)

4

Письменность и революция, вып. 1. М.—Л., 1933, с. 48.

(обратно)

5

См.: Артемов В. А. Технографический анализ суммарных букв нового алфавита. — Там же, с. 60.

(обратно)

6

См.: Дешериев Ю. Д., Протченко И. Ф. Развитие языков народов СССР в советскую эпоху. М., 1968, с. 72 и сл.

(обратно)

7

См.: Артемов В. А. Указ. соч., с. 60.

(обратно)

8

Там же, с. 66.

(обратно)

9

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 28, с. 222—223.

(обратно)

10

Культура и письменность Востока, т. VII—VIII. М., 1931, с. 22.

(обратно)

11

Там же.

(обратно)

12

Хансуваров И. Латинизация — орудие ленинской национальной политики. М., 1932, с. 21.

(обратно)

13

Там же, с. 21—22.

(обратно)

14

Культурное строительство в Киргизии (1918—1929). Сборник документов и материалов, т. 1. Фрунзе, 1957, с. 229.

(обратно)

15

Культурное строительство в Советском Киргизстане (1918—1930). Фрунзе, 1963, с. 87.

(обратно)

16

Данияров С. Культурное строительство в Советском Киргизстане (1918—1930). Фрунзе, 1963, с. 87.

(обратно)

17

Братское содружество народов СССР (1922—1936). М., 1964, с. 383—384.

(обратно)

18

Там же, с. 402.

(обратно)

19

Революция и национальности. М.—Л., 1935, №2(60), с. 42.

(обратно)

20

Хансуваров И. Указ. соч., с. 21.

(обратно)

21

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС. ф. 17, оп. 21, д. 1146, л. 77.

(обратно)

22

Там же, л. 77—78.

(обратно)

23

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 21, д. 1146, л. 73.

(обратно)

24

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 377.

(обратно)

25

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 170.

(обратно)

26

См. подробнее: Ким М. П. 40 лет советской культуры. М., 1957.

(обратно)

27

Вопросы истории, 1966, №2, с. 24.

(обратно)

28

Там же, с. 27.

(обратно)

29

ЦГАОР СССР, ф. 3316, оп. 29, д. 541, л. 2.

(обратно)

30

ЦГА РСФСР, ф. 301, оп. 2, д. 2526, л. 27.

(обратно)

31

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 21, д. 575, л. 184.

(обратно)

32

См.: Митунов Б. М., Санжиев Г. Л. Руководство бурятской партийной организации культурной революцией в республике. Улан-Удэ, 1962, с. 175.

(обратно)

33

Культурное строительство Адыгеи (1922—1937). Сборник документов и материалов. Майкоп, 1958, с. 366.

(обратно)

34

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, ф. 17, оп. 21, д. 4415, л. 29 об.

(обратно)

35

Там же, оп. 17, д. 93, л. 59.

(обратно)

36

Там же, ф. 12, оп. 1, д. 123, л. 37 об.

(обратно)

37

Баишев С. Победа социализма в Казахстане (очерки по теории и истории вопроса). Алма-Ата, 1961, с. 258.

(обратно)

38

Культурное строительство Адыгеи (1922—1937), с. 336.

(обратно)

39

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 24, с. 124.

(обратно)

40

См.: Куличенко М. И. Национальные отношения в СССР и тенденции их развития. М., 1972, с. 356 и сл.; Джунусов И. С. О диалектике развития национальных отношений в период строительства социализма и коммунизма. М., 1963, с. 10; см. также: Холмогоров А. И. Интернациональные черты советских наций. М., 1970; Калтахчян С. Т. Ленинизм о сущности нации и пути образования интернациональной общности людей. М., 1969, с. 390 и сл.

(обратно)

41

См.: Гарданов В. К., Долгих Б. О., Жданко Т. А. Основные направления этнических процессов у народов СССР. — Советская этнография, 1961, №4, с. 9—29.

(обратно)

42

См.: Население мира (справочник). М., 1965, с. 78.

(обратно)

43

Там же.

(обратно)

44

Ханазаров К. X. Сближение наций и национальные языки в СССР. Автореф. докт. дисс. М., 1963, с. 31.

(обратно)

45

См.: Козлов В. И. Динамика численности народов. М., 1969, с. 258 и сл.

(обратно)

46

Дешериев Ю. Д., Корлэтяну Н. Г., Протченко И. Ф. Основные теоретические и практические вопросы взаимодействия и взаимообогащения языков народов СССР. — В кн.: Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР. М., 1969, с. 14.

(обратно)

47

Щерба Л. В. Избранные работы по языкознанию и фонетике, т. V. М., 1958, с. 40.

(обратно)

48

Шухардт Г. Избранные статьи по языкознанию. М., 1950, с. 175.

(обратно)

49

См.: Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР, с. 52.

(обратно)

50

См.: Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР, с. 54—55.

(обратно)

51

Серебренников Б. А. О финно-угорских этимологиях в «Этимологическом словаре русского языка» М. Фасмера. — Лексикологический сборник, вып. V. М., 1962, с. 30.

(обратно)

52

См.: Взаимодействие и взаимообогащение языков народов СССР, с. 34 и сл.

(обратно)

53

См.: Развитие литературных языков народов Сибири в советскую эпоху. Улан-Удэ, 1965, с. 97.

(обратно)

54

См., например: Асланов Г. Н. Заимствования из азербайджанского и армянского языков и говоре села Русские Борисы Шаумянского района АзССР. — Уч. зап. Азербайджанск. пед. ин-та, 1963, вып. III, с. 53; Сало И. В. Влияние прибалтийско-финских языков на севернорусские говоры поморов Карелии. Автореф. канд. дисс. М., 1966.

(обратно)

55

См.: Будагов Р. А. Очерки по языкознанию. М., 1953, с. 87.

(обратно)

56

См.: Крысин Л. П. Иноязычные слова в современном русском языке. М., 1968; Микитич Л. Д. Иноязычная лексика. Л., 1967.

(обратно)

57

Виноградов В. В. Великий русский язык. М., 1945, с. 165—166; Самсонов Н. Г. Им разговаривал Ленин. Якутск, 1974.

(обратно)

58

См. об этом: Дешериев Ю. Д. Закономерности развития и взаимообогащения языков в советском обществе. М., 1966, с. 175 и сл.

(обратно)

59

См.: Бельчиков Ю. А. Интернациональная терминология в русском языке. М., 1959; Маковский М. М. К проблеме так называемой интернациональной лексики. — Вопросы языкознания, 1960, №1; Белецкий А. А. Об интернационализмах. — Науч. зап. Киевск. ун-та, 1955, т. XIV, вып. II; Шахрай О. Б. К вопросу о смысловых взаимоотношениях интернациональных слов в разных языках. — Иностр. язык в школе, 1955, №1; Акуленко В. В. Об интернациональных словах в современном русском языке. — Уч. зап. Харьковск. ун-та, 1958, т. XCIX, с. 99; он же. Вопросы изучения лексических интернационализмов и процессов их образования. — В кн.: Вопросы социальной лингвистики, 1969, с. 65 и сл.

(обратно)

60

Бельчиков Ю. А. Указ. соч., с. 24.

(обратно)

61

Андрейчин Л. Роль русского языка в развитии современного болгарского литературного языка. — Славяне, 1953, №9, с. 36.

(обратно)

62

Славяне, 1954, №4, с. 32.

(обратно)

63

См.: Дешериев Ю. Д. Указ. соч., с. 185—199.

(обратно)

64

См.: Уфимцева А. А. Опыт изучения лексики как системы. М., 1962.

(обратно)

65

См.: Ханазаров К. X. Сближение наций и национальные языки в СССР. Ташкент, 1963, с. 34.

(обратно)

66

См.: Ленинизм и теоретические проблемы языкознания. М., 1970, с. 26; см. также: Аврорин В. А. Проблемы изучения функциональной стороны языка. М., 1975, с. 33 и сл.

(обратно)

67

Языки народов СССР, т. IV. М., 1967, с. 24.

(обратно)

68

См. также: Развитие стилистических систем литературных языков народов СССР. Ашхабад, 1967.

(обратно)

69

См. об этом: Чикобава А. С. Введение в языкознание, ч. 1. М., 1952, с. 121.

(обратно)

70

Там же, с. 182.

(обратно)

71

Реформатский А. А. Введение в языкознание. М., 1967, с. 298.

(обратно)

72

Население мира. М., 1965.

(обратно)

73

См.: Коммунист, 1965, №13, с. 56.

(обратно)

74

См.: Шарадзенидзе. Классификации языков и их принципы. Тбилиси, 1960.

(обратно)

75

См.: Дешериев Ю. Д. О взаимодействии старописьменных, младописьменных и бесписьменных языков народов Кавказа. — В кн.: Вопросы теории и истории языка. М., 1952; Он же. Развитие младописьменных языков народов СССР. М., 1958; Он же. О развитии языков народов СССР. — В кн.: Вопросы строительства коммунизма в СССР. М., 1959; Он же. Социологическая характеристика общественных функций языков народов СССР. — В кн.: Материалы Всесоюзного координационного совещания по проблеме «Развитие национальных отношений в условиях перехода от социализма к коммунизму», вып. 1. М., 1963, с. 73 и сл.; Он же. Закономерности развития и взаимодействия языков в советском обществе. М., 1966, с. 90 и сл.; Бертагаев Т. А., Дешериев Ю. Д., Исаев М. И., Лыткин В. И., Хайдаков С. Г., Шагиров А. К. Роль русского языка в развитии лексики языков народов СССР. М., 1959.

(обратно)

76

См.: Язык и общество, с. 78—80.

(обратно)

77

Вопросы языкознания, 1960, №4, с. 10, 17.

(обратно)

78

Мусин М. М. Братство народов, содружество языков. Казань, 1964.

(обратно)

79

В таблице приводятся также данные о распространении языковых семей в СССР (см.: Атлас народов мира. М., 1964, с. 132).

(обратно)

80

Здесь даются лишь краткие сведения, главным образом о коренных народах СССР и их языках. Основные данные взяты из материалов переписи 1970 г. и из многотомника «Народы мира» (М., 1954—1960).

(обратно)

81

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 416.

(обратно)

82

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 153—154.

(обратно)

83

См.: Филин Ф. П. Образование языка восточных славян. М.—Л., 1962.

(обратно)

84

См.: Языки народов СССР, т. I, с. 57 и сл.

(обратно)

85

См.: Филин Ф. П. Об образовании восточнославянских национальных литературных языков. — Вопросы языкознания, 1960, №3, с. 42.

(обратно)

86

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 32, с. 342.

(обратно)

87

Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 30, с. 89.

(обратно)

88

См.: Белодед И. К. Влияние воссоединения Украины с Россией на развитие украинского литературного языка. — Вопросы языкознания, 1954, №2; Ижакевич Г. П. Украинско-русские языковые связи советского периода (на укр. яз.). Киев, 1969.

(обратно)

89

См. подробнее: Гафуров Б. Г. Таджики. М., 1972.

(обратно)

90

См.: Расторгуева В. С. Опыт сравнительного изучения таджикских говоров. М., 1964.

(обратно)

91

См.: Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор, т. 1. М.—Л., 1949, с. 75; Он же. Скифо-европейские изоглоссы. М., 1965; Происхождение осетинского народа. Орджоникидзе, 1967; Калоев Б. А. Осетины. М., 1971.

(обратно)

92

См.: Народы Европейской части СССР, т. II. М., 1964, с. 9.

(обратно)

93

Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 146.

(обратно)

94

См.: Ильяшенко Т. П. Языковые контакты (на материале славяно-молдавских отношений). М., 1970.

(обратно)

95

См. более подробно: Баскаков Н. А. Тюркские языки. М., 1960; Он же. Введение в изучение тюркских языков. 2-е изд. М., 1969.

(обратно)

96

См.: Народы мира. Численность и расселение народов мира. М., 1962, с. 81.

(обратно)

97

Интересно отметить бурный рост населения Ташкента, в котором еще в 1959 г. было около 912 тыс. жителей.

(обратно)

98

Наджип Э. Н. Казахский язык. — В кн.: Младописьменные языки народов СССР. М.—Л., 1959; Хасанов Б. Языки народов Казахстана и их взаимодействие. Алма-Ата, 1976.

(обратно)

99

Гаджиева Я. З. Азербайджанский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. II, с. 66; Хасанов Б. Языки народов Казахстана и их взаимодействие. Алма-Ата, 1976.

(обратно)

100

См.: Юлдашев А. А. Формирование единых норм башкирского языка. — В кн.: Вопросы формирования и развития национальных языков. М., 1960, с. 280.

(обратно)

101

Баскаков Н. А. Каракалпакский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. II, с. 301.

(обратно)

102

Гаджиева Н. З. Кумыкский язык. — В кн.: Младописьменные языки народов СССР, с. 114.

(обратно)

103

См.: О происхождении балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1960, с. 251.

(обратно)

104

Радлов В. В. Этнографический обзор турецких племен Сибири и Монголии. Иркутск, 1929, с. 15.

(обратно)

105

Младописьменные языки народов СССР, с. 155 и сл.

(обратно)

106

Сравнительные словари всех языков и наречий, собранные десницею высочайшей особы, ч. I—II. СПб., 1787—1789.

(обратно)

107

См.: Дульзон А. П. Чулымские татары и их язык. — Уч. зап. Томск. пед. ин-та, 1952, т. XI.

(обратно)

108

См.: Бертагаев Т. А. Монгольские языки. Вводная статья. — В кн.: Языки народов СССР, т. V, с. 7; Владимирцев Б. Я. Монгольские литературные языки. — Зап. ин-та востоковед., 1931, т. 1, с. 5 и сл.

(обратно)

109

См.: Цинциус В. И. Очерк грамматики эвенского (ламутского) языка, ч. 1. Л., 1947.

(обратно)

110

Майтинская К. Е. Финно-угорские языки. Введение. — В кн.: Языки народов СССР, т. III, с. 9.

(обратно)

111

Феоктистов А. П. Мордовские языки. Введение. — В кн.: Языки народов СССР, т. III, с. 173.

(обратно)

112

Бубрих Д. В. Мордовская система фонем. — Зап. мордовск. НИИ, 1941, №2, с. 51—53.

(обратно)

113

См.: Васильев В. М. Письменные памятники на марийском языке конца XVIII и первой половины XIX в. — Уч. зап. Марийск. НИИ, 1953, вып. V.

(обратно)

114

См.: Васильев В. И. В колхозе им. Кирова. Очерк этнографии коренного населения. — Советский Таймыр, 1962, 30 июля — 2 авг.

(обратно)

115

Исключение составляет убыхский язык, носители которого в 1864 г. переселились с восточного побережья Черного моря в Турцию.

(обратно)

116

См.: Климов Г. А. Кавказские языки. М., 1965.

(обратно)

117

См.: Чикобава А. С. Грузинский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. IV, с. 22.

(обратно)

118

См.: Топуриа В. Т. Сванский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. IV, с. 77.

(обратно)

119

Услар П. К. Этнография Кавказа. Раздел I. Языкознание. Тифлис, 1887.

(обратно)

120

См.: Ломтатидзе К. В. Абхазский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. IV, с. 101.

(обратно)

121

Дешериев Ю. Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения исторического развития горских кавказских народов. Грозный, 1963; Он же. Нахские языки. Введение. — В кн.: Языки народов СССР, т. IV, с. 184.

(обратно)

122

См.: Дешериев Ю. Д. Бацбийский язык. М., 1953; Он же. Бацбийский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. IV, с. 245.

(обратно)

123

См.: Лавров Л. И. О причинах многоязычия в Дагестане. — Советская этнография, 1951, №2, с. 202 и сл.

(обратно)

124

См.: Бокарев Е. А. Краткие сведения о языках Дагестана. Махачкала, 1949.

(обратно)

125

ЦГА ДАССР, ф. 37р, оп. 21, д. 176, л. 99.

(обратно)

126

Крачковский И. Ю. Избр. соч., т. VI. М.—Л., 1960, с. 609.

(обратно)

127

См. подробнее об этом: Исаев А. А. К вопросу о письменности народов Дагестана. — Сб. статей по вопросам дагестанского и вейнахского языкознания. Махачкала, 1972, с. 68 и сл.

(обратно)

128

Скорик П. Я. О роли родного и русского языка в культурном развитии малых народностей Севера. — В кн.: Вопросы развития литературных языков народов СССР. Алма-Ата, 1964, с. 313.

(обратно)

129

Панфилов В. З. Нивхский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. V, с. 408.

(обратно)

130

См.: Каргер Н. К. Кетский язык. — В кн.: Языки и письменность народов Севера, ч. 3. М.—Л., 1934.

(обратно)

131

См.: Крейнович Е. А. Юкагирский язык. М.—Л., 1958; Он же. Об изучении юкагирского языка. — Вопросы языкознания, 1957, №5, с. 104.

(обратно)

132

См.: Драгунов А. А. Исследования в области дунганской грамматики. М.—Л., 1940; Калимов А. Дунганский язык. — В кн.: Языки народов СССР, т. V, с. 475.

(обратно)

133

Брежнев Л. И. Великий Октябрь и прогресс человечества. (Доклад на совместном торжественном заседании ЦК КПСС, Верховного Совета СССР и Верховного Совета РСФСР в Кремлевском Дворце съездов 2 ноября 1977 г.). М., Политиздат, 1977, с. 7—8.

(обратно)

134

Приводятся названия языков и диалектов, встречающиеся в литературе. В скобках дается основное название языка, к которому относится данное языковое наименование; иногда это второй язык, которым пользуются носители приведенного в словаре языка или наречия.

(обратно)

Предисловие редактора

Глава I. Национально-языковое строительство и культурная революция в СССР

Ленинская национально-языковая политика

Латинизация письменностей

Переход на русскую графическую основу

Глава II. Языковое развитие в СССР на новом этапе

Развитие советских наций и расцвет культуры народов СССР

Взаимодействие языков и межнациональный язык

Становление общего интернационального лексического фонда

* * *

Глава III. Народы и языки Советского Союза

Классификация языков

Генеалогические семьи и группы[80]

1. Индоевропейская семья

Восточнославянская группа

Иранская группа

Балтийская группа

Романская группа

Армянская группа

Германская группа

Индийская группа

2. Алтайская семья

Тюркские языки

Монгольские языки

Тунгусо-маньчжурские языки

3. Уральская семья

Финно-угорские языки

Прибалтийско-финская группа

Волжская группа

Пермская группа

Обско-угорская группа

Самодийские языки

4. Иберийско-кавказские языки

Картвельская группа

Абхазо-адыгская группа

Нахская группа

Дагестанская группа

Литературные дагестанские языки

Бесписьменные дагестанские языки

5. Палеоазиатские языки

Чукотско-камчадальская группа

Эскимосско-алеутская группа

6. Изолированные языки

7. Прочие языки

8. Национальные группы

Заключение

Список основной литературы

Алфавитный словарь языков народов СССР, а также других народов, представители которых проживают на территории Советского Союза[134]

Примечания

1

2

3

4

5

6

7

8

9

10

11

12

13

14

15

16

17

18

19

20

21

22

23

24

25

26

27

28

29

30

31

Генеалогические семьи и группы^[80]

Алфавитный словарь языков народов СССР, а также других народов, представители которых проживают на территории Советского Союза^[134]