Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Предисловие: «Культура – это удовольствие…»

Число учебных пособий по культуре речи на порядок увеличилось с начала 90-х годов – тех не очень давних времен, когда в высших и средних специальных учебных заведениях был введен курс «Русский язык и культура речи», который преподается и сейчас, причем далеко не только студентам-гуманитариям. Спрашивается, к чему еще одно пособие и что нового можно сказать в дополнение к уже сказанному, изданному, апробированному. Ответим уважаемым оппонентам.

Выпуск предлагаемых учебных материалов обусловлен прежде всего тем, что вопросы дидактики таких учебных дисциплин, как «Русский язык и культура речи», «Ораторское искусство», не только остаются, но с течением времени едва ли не увеличивают свою остроту. Например: Как «преподавать» сквернословие? (Как беседовать о сквернословии так, чтобы хотя бы на небольшой постлекционный период отбить у студентов охоту экспериментировать с речевым злом?) Нередко филолог, нарушая профессиональное табу, пускается в рассказ о происхождении ругательств или, к вящей внутренней радости слушателей, разрешает запретное («Иногда можно!»), добавляя, что бороться с повальным злом бесполезно. И наоборот, другой вопрос: так ли уж страшны иностранные слова или слова наподобие «типа» (Сижу типа одна) или «это самое»? Белым пятном в преподавании культуры речи остается тема (если, конечно, пытаться преподавать ее не декларативно!): как ставить интонацию, как воспитывать голос? Далее, как, за счет чего пополнять запас слов, тем более что надо не только знать, где таятся надежные источники расширения лексикона (а таятся они не только в словарях!), но и не бояться этими источниками пользоваться. Впрочем, мы, кажется, уже забегаем вперед, начиная пересказывать книгу.

Самый главный, сквозной для данной брошюры вопрос – как САМОСТОЯТЕЛЬНО работать над своей речью – той самой, от которой зависит и личное благополучие, и успех в воспитании детей, и карьерный рост, и диалог с жизнью, со всеми ее наградами, напряжениями, ударами и удовольствиями. Завершиться, увенчаться, ограничиться сдачей зачета курс «Русский язык и культура речи» по определению может только формально. Работу над собственной речевой культурой целесообразно продолжить в таких основных аспектах, как:

• отработка произношения особенно трудных, чреватых произносительными ошибками слов;

• выработка навыка ответственного отношения к служебной документации;

• обогащение формул речевого этикета;

• забота о запасе слов, оборотов, пословиц, цитат, афоризмов, выученных наизусть текстов;

• совершенствование культуры интонации;

• осознание языкотворческой миссии лидера социальной группы.

Мы назвали сейчас основные проекции личных усилий, определившие содержание данного учебного пособия, при этом наибольшее внимание мы уделим требованиям чистоты и красоты речи в продолжение «официального» разговора на эту тему в курсе «Русский язык и культура речи» и курсе «Ораторское искусство».

Учебные материалы сориентированы: а) на чтение (перечитывание, конспектирование!), б) чтение и заучивание, запоминание, в) потенциальный диалог (проговаривание своей собственной позиции, диалог с коллегой, преподавателем, развитие культуры полемики).

Абсолютное большинство глав книги предполагает неспешное, для себя, всасывание информации: сплошное или выборочное прочитывание (в идеале перечитывание текстов!), поэтому мы стремились не совсем к учебной, т.е. насыщенной, рельефной подаче материала, однако с весьма четкими установками, «что такое хорошо и что такое плохо» в речевом поведении современного носителя русского языка.

Материалы трех глав (о трудностях произношения, о служебной документации и об этикетных формулах) рассчитаны на заучивание, запоминание.

Некоторые упражнения рассчитаны на дискуссию, «момент истины», а также на узнавание конфликтогенных ситуаций в повседневной речи.

Чтение, запоминание, узнавание в идеале способствуют настройке, коррекции СОБСТВЕННОГО речевого поведения, скорее всего, в дальней перспективе. Мы выделили слово «собственного» потому, что вся самостоятельная работа по совершенствованию речи своим пафосом исходит от инициатора, говорящего, но и направлена на него же. Нет у нас права одергивать, высмеивать, делать замечания окружающим, даже из лучших побуждений. Помню, как к нам в деканат зашли гости – делегация преподавателей из Америки – и увидели выставку курсовых работ, некоторые из которых носили название «Диалектные ошибки в речи учащихся такой-то школы такого-то района». Нам тогда попеняли, что это никакие не ошибки, что нельзя и близко использовать оценочное слово, что любой язык развивается и сохраняется за счет диалектов. Увы и ах, до сих пор студенты-заочники стыдятся особенностей своего произношения, тогда как стыдиться надо грубости, сквернословия, маленьких лжинок, разбивающих хрусталь доверия к собеседнику, прозвищ. Вот и все, пожалуй.

У каждой книги есть свой пафос, свой внутренний шифр, который можно выразить девизом, формулой, лозунгом, окрылявшим написание книги. Таким лозунгом для нас стали слова: «Культура – это удовольствие...». Научиться хорошо говорить, помимо всего прочего, означает научиться получать радость от родного языка, от этического, психологического, философского, эстетического его потенциала.

Вопрос: «То нельзя, другое нельзя!» – какое же это удовольствие от культуры?

Ответ: Если ориентироваться на запреты, только на запреты, тогда радости, действительно, много не будет. Но помимо запретов есть поступки: сказать комплимент человеку, который давно о себе ничего хорошего не слышал, или искренне, при всех похвалить коллегу, например, за удачное выступление, или сочинить юбилейный адрес, да так, чтобы самому захотелось перечитывать.

Будем же любить свое время и будем получше работать на том участке, где многое зависит от нашего сердца и интеллекта.

Раздел I
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ВЫБОРОЧНОГО И СПЛОШНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ

Принципы самостоятельной работы по курсу «Русский язык и культура речи»

Существуют две дидактические модели преподавания, актуальные для современной высшей школы: американская модель, по которой акцент делается на самостоятельной работе с книгой и соответственно большую часть учебного времени студент проводит не в аудиториях, а в библиотеках, и французская модель, согласно которой учащийся (а впоследствии и студент) едва ли не под диктовку записывает то, что излагает преподаватель, после чего на экзамене отвечает хорошо заученное. Работа в библиотеке при этом, конечно же, не исключается, однако превалирует диктат не книги, но личности. Вторая модель исторически более свойственна и нашей стране, России, и резко менять ее, американизировать дидактический процесс серьезных оснований пока еще нет. Другое дело, что по каждому курсу постоянное внимание необходимо уделять в чем-то всегда альтернативной САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЕ, т.е. уметь выявлять по каждой учебной дисциплине специфические формы самообразования.

Самостоятельная работа по предмету «Русский язык и культура речи», на наш взгляд, может строиться на следующих принципах:

1) принцип креативности по отношению к языку как источнику творчества;

2) принцип игры по отношению к методике овладения новыми для говорящего языковыми структурами;

3) принцип универсализма по отношению к осваиваемым формам проявления языковой подготовки;

4) принцип инструментализма по отношению к языку как богатейшему инструментарию общения;

5) принцип учета уникальности личности по отношению говорящего к самому себе (так называемая самоидентификация личности) и по отношению к личности собеседника.

Если 1-й и 4-й принципы сориентированы в большей степени на язык как сокровищницу возможного, то 2-й, 3-й и 5-й направлены, скорее, на позицию говорящего, готового использовать родной язык для многообразных и благородных целей, хотя такое деление, конечно же, во многом условно. Прокомментируем выделенные принципы самостоятельной работы по предмету «Русский язык и культура речи».

Принцип креативности мы реализуем, когда стремимся убедить студентов в том, что процесс владения родным языком являет собой столь же обширное поле для возможного творчества, как и создание произведений искусства, литературы, т.е. выступает как творчество мысли, творчество человеческих отношений.

Принцип игры означает, что, осваивая, например, такие формы обращений, как глубокоуважаемый, господа, милый человек, досточтимая аудитория и т.п., мы будто бы ставим себя в ситуацию ролевой игры. Именно игра и помогает закреплять в сознании целые пласты новых синонимов, списки новых, не примелькавшихся пока еще языковых форм. Студентка Литературного института им. А.М. Горького Агнесса Александровна Буковская в одном из своих писем написала мне по поводу реальности идеального поведения (цитируем с разрешения автора!): «...Мне легче как ролевику. Ролевая игра – возможность пробовать новые способы действовать в безопасной обстановке, возможность действовать «не от своего имени». Мягче переход между идеей и реальной жизнью. В игре совершает поступки персонаж, но опыт приобретает игрок. И это способ «легально» играть маркизу или королеву, рыцаря или короля, мага или воина» (декабрь 2004 г.).

Принцип универсализма означает, что именно процесс самостоятельной работы по предмету дает возможность многопрофильной, универсальной подготовки языковой личности будущего бакалавра, магистра, т.е. образованного человека, который, овладевая будто бы всего лишь техникой речи, тем самым готовит себя к различным более сложным «техникам», будь то подготовка радиопередачи, выступление на митинге, заметка в газету, рецензия на книгу, экскурсия по предприятию, выступление в честь юбиляра. В чем секрет успеха Шекспира? Одной проекцией здесь не ответишь, но среди всего прочего Шекспир работал в масштабах, превосходящих реальность, используя множество источников: другие драматические произведения, легенды, сказки, исторические хроники^[1]. Интересен и результат такого универсального отношения к поиску информации: Шекспира цитирую чаще, чем даже Библию (1960 цитат против 1591)^[2].

Принцип универсализма означает, что нам может пригодиться не только цитата, выписанная из книги уважаемого автора, но и реплика случайного собеседника. Вот почему в свое пособие мы включили немало свидетельств живой разговорной речи, причем с указанием, где это сохранено, точной даты высказывания. Хотелось бы, чтобы и наши читатели записывали «живую речь» – не все, конечно, но хотя бы кое-что из того, что остановило, «зацепило» внимание.

Принцип инструментализма отличается от принципа креативности тем, что защищает от процесса идентификации человека с собственной речью и чужими, не всегда позитивными высказываниями (чья-либо реплика может задеть, ранить человека), и, наоборот, иногда собственные банальные высказывания мешают творчески отнестись к ситуации, интереснее ее интерпретировать.

«Эксперимент показал: на одной и той же физиологической базе может возникнуть как положительное чувство, так и отрицательное. А может и ничего не возникнуть. Все зависит от того, как человеку удается интерпретировать свое состояние», – утверждает «автор» проведенного эксперимента, кандидат психологических наук Л. Гозман (Неделя. 1989. № 33. С. 18). Хорошо, когда набор языковых средств расценивается как набор инструментов, в котором после некоторых поисков можно выбрать инструмент, т.е. слово, идеально работающее на ситуацию.

Принцип учета уникальности личности означает разведку собственной индивидуальности, поиск своих сильных сторон в пространстве порождения высказывания, учет этих сторон в продуцировании речи. Это первый этап. Но параллельно ему начинается второй: более внимательное отношение к речи окружающих, учеба «с голоса лучших», уважение к особенностям языковой личности того, с кем ведешь беседу, а именно: избавление от учительского тона, от поверхностного восприятия чужих слов, в конечном счете, избавление от привычки уравнивания и незамечания окружающих.

Вопрос: Зачем нужны принципы, т.е. зачем их знать, если они мало в чем помогают конкретно?

Ответ: Здесь вот какая тонкость: принципы нужно не столько знать, сколько держать наготове. «Если мы понимаем мир, то мы устоим перед ним». Ни один учебник не покрывает всей пестроты, всего многообразия жизненных ситуаций. Не покрывает богатства непредсказуемых ситуаций и учебник по культуре речи. Но слово, поставленное в центр принципа, подсказывает, как поступить.

Например, если мы соглашаемся с принципом инструментализма, то смелее будем использовать старинные слова, крылатые слова, не самые известные пословицы; смелее будем сравнивать, цитировать. Увы, сейчас эта смелость пасется чаще всего на полях сквернословия. Так вот, не высокого слова будем бояться, а позорного.

К изяществу правильного произношения

В каждом языке существует высший уровень произносительной культуры, овладение которым целесообразно и желательно для людей, олицетворяющих высший слой общества, а также олицетворяющих государственную власть, выполняющих священную для социума функцию управления, руководства. Высший слой общества перманентно и постепенно формируется точечно из тех, кто пока еще на студенческой скамье. Речь – зеркало личности, и не хотелось бы, чтобы по некоторым неверно произносимым словам судили бы об общем уровне образованности и культуры.

Перед тем, как привести специально отобранный список слов, чреватых ошибками произношения, подчеркнем, что любая информация, прежде чем быть надежно усвоенной, по мысли психолога Дональда Нормана, должна как минимум пять раз проциркулировать по каналам памяти^[3]. Еще труднее переделать на новый лад уже усвоенное, застрявшее на матрице памяти, поставленное на автопилот. Т.е. еще труднее исправить в своей речи устойчивую (а они весьма устойчивы!) орфоэпическую ошибку. Не будем отчаиваться. Пусть даже далеко не все слова приобретут в вашей речи правильный акцентологический облик, но и по нескольким правильно произносимым трудным словам уже будут судить о вашем высоком уровне владения русским языком.

Чем новее издание орфоэпического словаря, тем он… «добрее»: больше разрешается того, что еще совсем недавно не приветствовалось. Так, позволено теперь говорить «обуслАвливать» вместо «обуслОвливать».

Мы бы не советовали уважаемым читателям брести по распутице позднейших предписаний и радоваться разрешающим рекомендациям «доп.» (допустимо). Допустимо, мол, дОговор. Истинная культура и должна быть слегка ретроспективной, удерживающей отстоявшиеся предписания, а отнюдь не сочиняющей новые правила. Начнем с запоминания произношения глаголов и глагольных форм.

Правильное ударение ближе к КОНЦУ СЛОВА:

БалоВАТЬ, звоНИТЬ. Приставочные и бесприставочные глагольные словоформы балую / избалую, звонит / позвонит в акцентологическом отношении одинаковы, ударение остается на том же гласном, ближе к концу слова.

Я балУю, ты балУешь, он балУет, мы балУем, вы балУете, они балУют. Я позвонЮ, ты позвонИшь, он позвонИт, мы позвонИм, вы позвонИте, они позвонЯт. Для удобства заучивания правильного ударения в глаголе «баловать» можно выучить строфу из стихотворения: Я буду Вас ценить и целовать, / Ценить словами, целовать глазами / И новыми стихами баловать, / Наплакавшись не новыми слезами. (В. Харченко).

Другие глаголы и глагольные формы с правильным ударением ближе к концу слова, в которых часто допускают ошибки, таковы:

алкАть, облегчИть, облегчИт, углубИть, углубИт, углублЁнный (класс с углублЁнным изучением математики); усугубИть, усугубИт, усугублЁнный, начАть, начАвший, (но нАчатый!), приведЁн, приведенА, приведенО, приведенЫ, приведЁнный.

Правильное ударение НА КОНЕЧНОМ СЛОГЕ в частотных глаголах женского рода: понялА, бралА, взялА, ждалА, издалА, началА, разорвалА, звалА и т.п.

Правильное ударение (по сравнению с распространенными ошибочными вариантами) ближе к НАЧАЛУ СЛОВА: закУпорить, откУпорить, заржАветь, ходАтайствовать.

Список слов (других частей речи), чреватых произносительными ошибками:

Общенаучные термины: апострОф, гЕнезис, еретИк, фенОмен, фетИш, ханжествО, христианИн.

Бытовые реалии: кУхонный, кладовАя, пЕтля, придАное.

Растительный мир: свЁкла, крапИва, арбУз, щавЕль, каучУк.

Рыбы: кЕта, но камбалА.

Оценочные слова: красИвее, красИвейший, мастерскИ, завИдно.

Отглагольные существительные: бронИрование, заверЕние, изобретЕние, мышлЕние, намЕрение, обеспЕчение, премировАние, приобретЕние, сосредотОчение.

Производственная лексика: договОр, договОры, валовОй, возбужденО, квартАл, оптОвый, срЕдства, тамОжня, добЫча, руднИк. Кстати, не будем делать замечаний в адрес тех, кто привык к «профессиональному ударению». Я знаю, что надо говорить новорождЁнный, но у нас в отделении все говорят новорОжденный, и я говорю! – признание интеллигентной женщины, врача-неонатолога. Замечаний никому делать не будем (умение деликатно промолчать, не обидеть тоже является знаком высшего пилотажа поведения, свидетельством элитарной речевой культуры!), однако сами постараемся говорить по возможности правильно...

Орфоэпический тренинг (или мониторинг)

Потренируйтесь в беглом чтении диалога, насыщенного трудными с точки зрения произношения словами и словоформами.

– Я началА новую жизнь! То все гренкИ да крепчАйший кофе. Бегу в кулинарию*, составила каталОг покупок: кЕта, камбалА, языкОвая колбаса, грейпфруты, творог*. Еще не забыть свЁклу для салата. Холодильник теперь что твоя кладовАя! ГазирОванной воды взять или трехлитровую банку слИвового компота откупорить? А может, грУшевого? Да, мы становимся избалОванными. Вот тОрты. Такой большой выбор тОртов! С кремом купить или глазирОванный?

– Возьми вот этот, он красИвее.

– Да, он украшен мастерскИ!

– В прошлом квартАле такого изобилия у них не было. Это отдел, занЯвший первое место, их премировАли каждого 2375 руб. (двумя тысячами тремястами семьюдесятью пятью рублями).

– А мне претИт, когда склоняют такие числительные, хотя и я, о чем бы ни началА говорить, закончу обязательно дискуссией о деньгАх, материальные срЕдства Исподволь мозги компостИруют, а с мизЕрными нашими зарплатами любой разговор усугубЯт и испортят. Ты позвонИшь завтра?

– Да, но утром надо не забыть составить договОр и ходАтайство, потом совещание о поддержке сирОт в кОлледже, одной девице на придАное новорождЁнному собираем, комиссия по углублЁнному изучению – не поняла только чего...

– А я понялА. Без тефтелей* и пельменей с этим не справишься. Бетховен, кстати, к третьей части трио поставил эпиграфом: «прежде чем начАть работать, должен вкусно я поесть». КУхонная тема неисчерпаема.

– Да, сытый человек – кремЕнь! А вообще дома ты и столЯр, и малЯр, и тяжелоатлЕт, и даже вахтЁр, выясняющий, кто к кому и зачем пришел. Не женщина, а фенОмен, колОсс, кариатида! В итоге никакой тебе субтильности, косая сажЕнь в плечах! Там заржАвело, там начало плесневЕть, простыня прохудилась, тУфля расклеилась. УбрАнство дома – фетИш, и все важно, все надо делать здесь и сейчас, и нечем облегчИть бытовую индустрИю.

– Моя бабушка говорила: «плохо тому, земля на кому». На похоронАх мы немного умнеем. Я говорю себе: что за женщина, если она бряцАет своими проблемами!

– Но одновременно чЕрпать силы изнутри можно, выкроив досуг и разжившись деньгАми, хотя бы 1800 руб. (одной тысячей восьмьюстами рублями).

– Ты еще добавь 68 коп. (шестьюдесятью восьмью копейками)! Ах, эти игры в трудный русский язык!

– Мне кажется, надо алкАть формы! Форма (и еды, и квартиры, и языка, и внешности) должна быть богатой, а уж содержание пускай ее догоняет.

Знаком * помечены слова с равноправильным ударением: твОрог и творОг.

Вопрос: Я знаю, как правильно, а все равно ошибаюсь. Как долго надо переучиваться?

Ответ: Хорошо уже то, что вы запомнили правильный вариант, хотя он пока еще в стороне от вашего произношения. Время не только лечит, но и учит, выучивает в том смысле, что новое постепенно, плавно становится привычным, если, конечно, к этому выучиванию стремиться. Но и потом, когда подружитесь с правильным ударением, не сильно огорчайтесь, если вдруг и ошибетесь в произношении коварного слова. Много лет учила я студентов, как ставить ударение в глагольных формах женского рода, и вдруг в кругу семьи в один прекрасный день с языка слетело вместо «понялА» «пОняла». Фантомы типичных ошибок вновь проникают в матрицу памяти, и тем не менее будем стремиться к безупречности произношения.

Заявление и протокол: документная лингвистика

Паниковать по причине неумения писать заявление не следует: нас, не умеющих, большинство. Всегда есть возможность попросить образец (по жизни вообще любую работу и легче, и лучше делать по образцу, лишь бы образец был высокого уровня!).

С заявлением вот что происходит: все знают, что заявление пишется от руки, но ведь надо позаботиться о разборчивости (хотя бы на данный момент!) почерка. Общеизвестно, что не «кому от кого», а «кому кого» (эти сведения пишем с правой стороны листа!). Однако не все помнят, что собственными инициалами ограничиваться не следует. Не поскупимся на имя и отчество, иначе провоцируется неясность: кому, готовя проект приказа, предоставлять отпуск (или оказывать материальную помощь): таинственной «И.С.» или все же Ирине Сергеевне?

Главная трудность текста заявления – подбор соответствующей лексики и фразеологии. В советское время нам сделали прививку от «канцелярита» и... перестарались. Ни заявление, ни объяснительную записку (а докладные мы вообще писать не советуем!) без канцелярских оборотов не оформишь. Поэтому подучим обороты: в связи с болезнью, по причине болезни, прошу Вас предоставить, учитывая сложившуюся ситуацию, по приезде, известил меня, по причине...

Не исключено, что человеку с высшим образованием придется писать протокол, а в число прямых функциональных обязанностей секретаря-референта тем более входит ведение документации того или иного собрания, совещания, заседания, т.е. оформление протокола. Протокольная документация – наиболее трудный, требующий высокой профессиональной квалификации и достаточного опыта участок работы в содержательном пространстве ведения документации. В отличие от целого ряда служебных документов, составляемых по образцу или представляющих заполнение заданной текстовой формы, протокол требует творческого осмысления происходящего на совещании. Протокол требует навыка такой интерпретации сказанного, которая, с одной стороны, не противоречила бы действительно происходящему, а с другой стороны, не опускалась бы до уровня необработанной стенограммы.

Развитие аудиовизуальных средств, в частности наличие диктофонов, позволяет практически без изменений воспроизводить реплики выступающих, считывая, «списывая» их с кассеты. Однако тем самым Вы рискуете вызвать справедливый гнев своего начальника, который по прошествии нескольких дней может и не узнать собственной речи, не поверить, что он именно так и говорил.

ПРАВИЛО № 1. Письменное слово не родня устному слову. Нет и не должно быть тождества между живой, прозвучавшей речью (с ее паузами, жестами, игрой вплоть до стереоэффекта ее интонаций!) и отражением этой речи на бумаге, адресованной, как правило, лицам, не присутствовавшим во время дискуссии. Вот почему любое записанное высказывание должно быть отредактировано, причесано, должно выглядеть несколько более грамотно и интеллигентно, нежели во время непосредственного своего порождения в речи.

– Что я, не понимаю, что ли, что настаивать бессмысленно? Меняем фразу и записываем спокойнее: Главный инженер усомнился в возможности и эффективности дублирования просьбы.

Нам вдалбливают.... ну ты понимаешь... Эта фраза вообще должна быть опущена из протокола и из текста стенограммы.

– Долго мне вас раскачивать? Меняем на более достойный тон: Руководитель отдела потребовал немедленного действия, в частности...

ПРАВИЛО № 2. Письменный текст не допускает по своей природе записи всего того, что подчас свойственно устной речи. Письменная речь, как правило, чище речи устной.

Даже при восстановлении текста стенограммы опускаем слова, выполняющие функцию хезитации, т.е. заполнения пауз: вот, понимаешь ли, значит, короче, ну...

Опускаем возможные инвективы (нецензурные выражения) и вообще обидные высказывания, унижающие чье-либо достоинство.

Буровите, блин... (опускаем), вранье (выступающий усомнился в истинности сказанного), наглая ложь...

Можно также опустить повторы, возвращения к сказанному, столь характерные для устной формы речи и искажающие подчас впечатление от речи при ее передаче на письме.

Вопрос: Как быть с правдой? Будет ли такой протокол и тем более откорректированная стенограмма отражать реальную ситуацию?

Ответ: присутствующие на совещании обычно хорошо запоминают критические замечания в свой адрес и в чтении стенограммы не нуждаются. Кроме того, желательно сохранять кассету в ситуациях особого накала, но это уже для более серьезных обращений (оскорбления).

Умный секретарь выполняет помимо своих обязанностей еще и миротворческую функцию на производстве, успокаивая подчиненного: «Иван Иванович вспылил, уж простите его, его можно понять, такие неприятности! Такие нагрузки!» Умение быть буфером в нашей социально острой стране ценится на вес золота, хотя не эксплицируется, не становится предметом обсуждения.

Справка юридического характера в отношении «правды протокола».

Приведем выдержку из недавно опубликованной статьи: «Несмотря на то, что в российском праве уже более десяти лет действует институт компенсации морального вреда, до сих пор судебная и юридическая доктрина не выработали приемлемых критериев его оценки, т.е. степени причиненных нравственных и физических страданий потерпевшему (ст. 151 Гражданского кодекса РФ). Особые трудности вызывает задача определения силы нравственных страданий при нанесении человеку морального вреда путем умаления его чести и достоинства высказываниями, не имеющими характер оскорбления, понимаемого в смысле статьи 130 Уголовного кодекса Российской Федерации. В указанной статье под оскорблением следует иметь в виду «унижение чести и достоинства лица, выраженное в неприличной форме». В доктринальной литературе под неприличной формой высказывания понимается употребление арго и выражений, близких к нему.

Как отмечается в комментарии к статье 130 УК РФ, данном Г.М. Миньковским, «неприличная форма предполагает использование нецензурных выражений, вульгарных эпитетов, непристойных жестов и т.п.» В то же время, как разъясняет Г.М. Миньковский, «указания на неприличную форму оскорбления как один из обязательных элементов состава означает, что уничижительная оценка личности и поведения (безотносительно к ее обоснованности или необоснованности), высказанная в форме, не противоречащей явно правилам поведения в обществе и приличиям, не может быть квалифицирована как оскорбление. Имеются в виду, например, утверждения в адрес какого-либо человека, что он скупец, трус, подхалим и т.п. В этих случаях обиженный может прибегнуть к иску о защите чести и достоинства»^[4].

Специалисты по юрислингвистике Н.Д. Голев, И.А. Стернин в своих публикациях разъясняют, что «бытовая» обида (а обидеть может все что угодно!) и оскорбление далеко не одно и то же.

Оскорблением считаются произнесенные пУБЛИЧНО и НАМЕРЕННО, т.е. с целью оскорбить

• прозвища, высмеивание имени, отчества и фамилии,

• инвективы (нецензурная, или обсценная лексика),

• слова с подчеркнуто отрицательной коннотацией, зооморфные сравнения (сравнения с миром животных),

• оценочные прилагательные, адресуемые личности в целом, а не отдельному проявлению недобросовестности или непрофессионализма,

• наконец, слова, подчеркивающие интеллектуальную или физическую неполноценность человека.

Только по этим параметрам можно подавать в суд за оскорбление. Все остальные слова типа мошенник, бездельник, прогульщик, пьяница, лодырь и т.п. с юридической точки зрения оскорблениями не считаются. Доказать факт клеветы на лингвистическом уровне практически невозможно. Автор позорного и позорящего высказывания может заявить, что искренне убежден в сказанном, и выиграть дело. Вот почему гасить ссору лучше заблаговременно, а в самих документах по возможности уменьшать резкость тона и убирать позорящие самого говорящего высказывания, сохраняя существо упреков и претензий.

ПРАВИЛО № 3. Искусство дописывания протокола. Здесь надо использовать ситуацию, когда лучшие мысли приходят на лестнице, уже после совещания, они и могут облагородить протокол, сделать содержательную композицию завершенной. По мысли Ю.М. Лотмана, русская культура относится к бинарным: у нас в крови резкое противопоставление белого и черного, хорошего и плохого^[5], и высший уровень речевой культуры – желание развивать культуру толерантности, этики и эстетики «середины» конфликта. Не будем лукавить: протоколы мы пишем не для себя, а для проверяющих и для соблюдения принятой производственной дисциплины. «Все» фиксируется в стенограмме, но это уже другой документ.

Документную лингвистику (термин С.п. Кушнерука) надо… любить. Документ – лицо учреждения. Порядок в документации важен для имиджа предприятия, вуза.

Вопрос: Как любить документы, если их так много?

Ответ: Много. Но будет на порядок меньше, если следовать секрету некоторых руководителей: «бумага» в руки попадает один раз. «Я сразу решаю или поручаю кому-нибудь. Не накапливаю. Иначе потом не справиться». Афоризм известного педагога по классу фортепиано А.Д. Артоболевской «Мы можем больше того, что можем» касается и оформления бумаг тоже.

Формулы этикета в ключевых позициях речи

Обращения

Молодой человек! Молодые люди! Девушка! Девчата! На митинге: Дорогие метростроевцы! На защите диссертации: Глубокоуважаемый председатель совета! Глубокоуважаемые члены совета! Глубокоуважаемые присутствующие! После выступления соискателя: Уважаемый оппонент, Вы удовлетворены ответом на Ваши замечания? Обращение к врачу: Доктор, я правильно Вас понял... В организации, на производстве, в знакомом коллективе допустимы обращения: Господа! Дорогие товарищи! Коллеги! Глубокочтимые господа! Известный священник обращался к прихожанам с неизменным: Дорогие мои! При выступлении: Дорогие досточтимые друзья! При поздравлении: Дорогой и бесконечно уважаемый наш юбиляр! На открытии международной конференции по физике: Дамы и господа, коллеги! Начало конференции по русскому языку в Ельце. Ректор: Уважаемые друзья! Сегодня в стенах нашего университета начинает работать конференция, посвященная... На заседании суда: Ваша честь! Господа судьи! Господа присяжные заседатели! Уважаемый суд!

Мужчина поздравляет женский коллектив: Дорогие коллеги! Милые дамы! (4 марта 2009 г.).

Приглашение

Добро пожаловать. Мы будем рады вас видеть у себя в воскресенье в четыре часа. Разделите с нами наше торжество.

В записке: «Вам будет ли удобно и угодно посетить нас завтра?»

При сообщении о смерти: «Нина Васильевна умерла. Хороним завтра в 1• часов. <...> приходи, а если не сможешь, поскорби дома».

Извинения

Простите, пожалуйста, я... приношу свои извинения. Разрешите принести Вам свои извинения. Прошу принять мои (глубокие, искренние) извинения. Прошу не прогневаться. Считаю своим долгом извиниться. Я глубоко (искренне) сожалею... Извините за прямоту... Извините за нескромный вопрос... Какое беспокойство я Вам доставил! Мне остается только выразить свое глубокое сожаление... Не будьте в претензии... прошу снисхождения... Не обессудьте: чем богаты, тем и рады (вас угостить).

Я хочу, чтобы Вы улыбнулись. Тогда я поверю, что Вы на меня не сердитесь.

В начале письма: ...Тем более что мне снова и снова кажется, что твои <...> длительные заминки есть реакция на мои какие-то «вольности». И пишешь ты лишь после того, как сгладится острота восприятия. И потому письма твои рождаются сами по себе, вне связи, и когда им вздумается. Видишь, как заговорила я, выйдя на пенсию! (2 декабря 1994 г.). Извините меня, ради Бога, за такой большой перерыв в нашей переписке. Он объясняется сразу несколькими причинами (26 марта 2007 г.).

В конце письма: Надеюсь, Вы меня понимаете и не измените доброго ко мне отношения, которым я очень дорожу (май 1999 г.).

Ответы на извинения

Не стоит беспокойства. Не стоит извинений. Ничего страшного. Принимаю Ваши извинения. Ну что Вы! Не беспокойтесь! Это Вы меня извините. Это мелочь. Это я виноват. Это я должен просить прощения... Я уже забыл об этом... Ради Бога не беспокойтесь.

«Я вообще считаю, что обижать самое простое. И кому от этого легче?»

– простите мне мое невежество.

– А вы простите мне мою горячность.

Просьба

Будьте любезны... Я хотел бы как можно быстрее получить что-либо конкретное. Сделайте одолжение... Не согласились бы вы... Окажите внимание. Настоятельно прошу Вас... Будьте великодушны. Благоволите сделать что-либо. Будьте добры. Войдите в мое положение. Если Вас не затруднит... Вас просят к телефону. Возьмите на себя труд... Вся надежда на Вас. Вы всегда желанный гость. Вы оказали бы нам большую услугу, если бы... Дозвольте сделать что-либо. Дайте мне добрый совет. Доставьте удовольствие нам... Если позволите, дам Вам совет. Если я Вас попрошу... Если разрешите... Если можно, (сделайте...) Имею честь просить Вас... Извольте пожаловать. Могу Вам порекомендовать... Могу Вас просить... Надеюсь, что Вы не откажете. Не откажите в просьбе... Не церемоньтесь, пожалуйста... позвольте Вам предложить. Посоветуйте мне. Потрудитесь выбирать выражения.

«Но просьба самая большая, когда не просят ничего» (Евг. Евтушенко).

Из письма: Осмеливаюсь просить Вашего содействия в получении поддержки в связи с ходатайством нашего университета о присвоении мне почетного звания «Заслуженный деятель науки Российской Федерации». Буду многим обязан Вам за Ваше согласие проследить, чтобы выписка из решения Совета (если таковое состоится) в надлежащем оформлении и с всехвальной оперативностью было отправлено канцелярией на мое имя (1 декабря 1997 г.).

Благодарность

Спасибо. Не знаю, как Вас за все благодарить... Если что – я к Вашим услугам. Очень признателен. Разрешите поблагодарить. Я Вам очень обязан. С чувством глубокой (сердечной) признательности... Выражаем Вам признательность за... Выражаю Вам свою безграничную благодарность. Я был бы Вам очень признателен. Я в долгу не останусь. Душевно Вам благодарен. Заранее Вам благодарен. Как Вы добры! Как Вас благодарить? Крайне Вам обязан. Нет слов, чтобы выразить Вам свою благодарность. Позвольте сказать Вам сердечное спасибо. Не знаю, как мне Вас благодарить. Признательный Вам... Глубоко тронут... Хотелось бы Вас поблагодарить. Большое Вам спасибо за Ваше доброжелательное отношение ко мне. Спасибо за незабываемый приятный сюрприз! Спасибо, мой ангел! Спасибо, что в нашем мире есть такой замечательный человек, как Вы. Я даже не могла рассчитывать! Это самая большая награда для меня!

Магистрант-историк преподавателю: Спасибо Вам за прекрасно прочитанный курс! Женщина-профессор поднимает тост за организатора конференции: Спасибо! Огромное низкопоклонное спасибо Вам!

Из опубликованного письма Б. Ахмадулиной: Дорогие мои! Вы знаете, как я люблю вас, как глубоко кланяюсь вам. Я все помню и хочу отслужить вашу благосклонность ко мне...

Из писем: Сегодня от вас письмо. Спасибо разбольшущее! (7 апреля 1995 г.). Спасибо большущее. Письмо – значит праздник (15 ноября 1996 г.). Какое благо – электронная почта! Я могу сразу поблагодарить Вас за доброе отношение, за отзывчивость и оперативность (9 апреля 2007 г.). Очень Вам признателен за Ваше внимание к моей скромной просьбе и к научной судьбе моей ученицы (26 февраля 2009 г.).

Оппонент в конце своего выступления на защите диссертации: Благодарю за внимание и с удовольствием послушаю ответы на замечания (26 февраля 2009 г.).

Ответы на благодарность

Не стоит благодарности. Вы очень любезны. Мне приятно, что Вы помните такую мелочь. Мне всегда приятно помочь Вам. Буду рад еще Вам помочь. Студент пропускает в дверях преподавательницу: Спасибо! – Да не за что! (4 марта 2009 г.).

«Кто благодарит, тот прежде всего радует Бога, близких и себя». …А также не покидающего меня желания быть неизменно достойной вашего уважения.

Поздравления

Примите мои искренние поздравления с первым весенним праздником (27 февраля 2009 г.). Поздравляем вас с победой, самым сладостным праздником, объединяющим и роднящим всех причастных или хотя бы помнящих, что предшествовало ему (8 мая 1995 г.). Рад поводу поздравить Вас с праздником весны, пожелать Вам здоровья, благополучия, душевного равновесия... (26 февраля 2009 г.). Поздравляю Вас и Вашу семью – большую (кафедралов) и малую <...> с наступающим Новым годом (16 декабря 2006 г.).

Художник И.В. Суриков дочери Ольге и жене: поздравляю, Олечка, с наступающим Днем ангела, а тебя, лапик, с именинницей (июль 1901 г.).

Согласие и поддакивание

Несомненно. Совершенно с вами согласен. С большим удовольствием. Разделяю Ваши сомнения. Я с Вами солидарен. Безусловно, так оно и есть. Да-да, именно так я и думал. Наши предположения совпадают.

Воля Ваша. Вы знаете, как поступать, чтобы было лучше. Вы считаете, что можно не торопиться? Я полагаюсь на Вас!

Если бы я даже узнал это, я бы считал эти сведения конфиденциальными.

Несогласие

Не могу с вами согласиться. Если Вы не будете стараться, мы не поладим. Не знаю, верно ли это. Не уверен в вашей правоте. Осмелюсь предположить, что... простите, вы не совсем правы. Боюсь, что здесь Вы не совсем правы. Не думаю, что так. Извините, но у меня другое мнение.

«Люди говорят массу глупостей, а сами так вовсе не думают» (Э.Л. Войнич).

В романе «Сними обувь твою» о ссоре дочери и мужа: «Даже если б это было и правдой, – мягко проговорила Беатриса, – неужели, по-твоему, это великодушно – сказать ему такое при всех?» (Э.Л. Войнич). «Я боюсь, что Ваша деликатность держит в плену Вашу искренность» (В. Каверин). «Обиду нельзя стереть усилием воли, ее можно стереть кулаком или легкомыслием» (М. Пришвин).

Приветствия

Добрый день! Что Вам угодно? приветствую вас, господа! Здравствуйте, коллеги! Рад вас приветствовать! позвольте Вас приветствовать. Добрый день всем! В Вашем лице я приветствую... Мир вам! Мир вашему дому! Мое почтение! От лица... приветствую высокий президиум, высокое Собрание!

Благопожелания

В кулинарии, в отделе тортов диалог мужчины, ставшего дедом, и двух продавщиц: Ждали мальчика, а родилась девочка... поздравляем Вас! Это к счастью! – Ну с вашими счастливыми пожеланиями, а там увидим! (3 октября 2005 г.). На процедуре защиты диссертации: Давайте пожелаем нам всем удачной работы! По телефону: Со святыми именинами Вас! Многая лета, а ангелу Вашему золотой венец! В письме родным: Всего вам доброго! Я всегда с вами!

Старинное: Многолетно здравствуй, государь мой, о Христе со всем своим праведным домом!

В текстах писем: С лучшими чувствами к Вам хочу поздравить с Днем Учителя. Желаю всего-всего самого радостного, светлого, всего лучшего, интересного, прекрасного! <...> Хочу пожелать Вам по случаю Женского дня жизненного оптимизма, приличного здоровья (чтоб никакие хвори не мешали наслаждаться жизнью), мира и любви и, конечно же, успехов на научном поприще! <...> примите мои искренние пожелания радостных событий, светлых и добрых знакомств, веселых новостей, крепкого здоровья, прекрасного настроения, отличного самочувствия!!! Все обязательно сбудется, ведь наступает Год Свиньи (по восточному календарю – мой год)… <...> Искренние поздравления со светлыми, наполненными любовью праздниками! Счастья, здоровья, благоденствия, благополучия Вам и Вашим близким! пусть в Новом году будет больше времени на желанные встречи, на дела, которые дороги сердцу, на творчество, которое – свет другим! <...> Здоровья Вам, душевного и мирского благополучия, радости от повседневного окружения, счастья оттого, что Вы добры и что Ваша забота об ищущих побуждает их всенародно боготворить Вас, а знающих толк в людях обязывает поклоняться Вам.

Прощание

Позвольте откланяться. Разрешите попрощаться. Разрешите проститься. Не задерживаю Вас. Извините, я должен идти. Мне пора. Я должен с Вами попрощаться. Да сохранит тебя Господь! Вы на нас всегда можете рассчитывать. Помните эти слова. Еще раз сердечное Вам спасибо за понимание и поддержку.

Из телесериала мать взрослой дочери: Тогда поговорим завтра, и ты мне расскажешь, если, конечно, захочешь. Отдыхай, девочка!

Из телесериала: А теперь я пойду, доброй ночи! Вернусь вечером, а ты будь умницей и не скучай!

В текстах писем: Доброй удачи Вам и всего наилучшего! С огромным искренним уважением и благодарностью... <...> Всего Вам доброго во всем! <...> примите уверение в моем совершенном почтении. <...> Радости и тепла Вашему дому! <...> Большое тебе спасибо! И дай тебе Бог всего, о чем ты Его просишь! До свидания!

Знакомство, представление

Разрешите Вам представить... Хочу Вам представить... Счастлив с вами познакомиться. С кем имею честь? представьтесь, пожалуйста. Давайте познакомимся.

Посвящения

Дарственная надпись на книге: Высокоуважаемому и дорогому...

Человеку, любящему Слово... от человека, любящего и слово, и не только (23 апреля 2008 г.).

Комплимент

Благодарна судьбе, что познакомилась с Вами, что встретила чудесного ученого, чудесного человека! Вы редкая женщина: другая на Вашем месте такое бы устроила... Как Вы столько успеваете, поразительно! Вы наш золотой фонд! Не могу не сказать: очень интересное выступление! Вы сегодня обворожительны! Вы неотразимы! Мне бесконечно приятно с Вами работать. С Вами не соскучишься. Вы мастер задавать вопросы! Я впервые встречаю человека с таким умением слушать. Дикция вообще у вас отменная! Но свитер… Как он Вам идет! Вы смотрелись умопомрачительно. Я из кухни услышала, прибежала смотреть… Восхитительно Вы готовите! Вы настоящий рыцарь. С Вами не пропадешь. Вы надежный человек. Без Вас я не представляю себе коллектива. Вы замечательно выступили. Прелестная мысль! Я в восторге от Вашего предложения. Завидую Вашему терпению. Вы мудрый человек. Вы справитесь с любым заданием. Вдобавок ко всему, Вы ненаглядно хороши собой! Вы человек очень редкий. Не просто редкий, а очень редкий! Ваше мастерство становится все филиграннее... «Ведь Вы этого достойны!» (цитата – рекламный слоган).

Я так люблю твои письма! Ты даже не представляешь, как часто они мне помогают, или ты через них. Они всегда создают светлое настроение. Ты чудо!

Ведь написать Вам письмо значит еще раз окунуться в атмосферу Вашей прелестной кафедры, встретиться с вашими замечательными преподавателями и студентами.

Из телесериала: Теперь я окончательно убедилась, что Вы удивительная женщина! О служебных звонках на дом: У Вас как Смольный прямо: все со своими вопросами! «Святая и неосторожная, / чего ты просишь? / правды? Лжи? / Но шепчет женщина: «Скажи! / Скажи мне что-нибудь хорошее» (Р. Рождественский).

Ответы на комплимент

О, Вы так добры! Буду считать это авансом. Постараюсь Вас не разочаровать. Спасибо! Вы так помогли мне своим великодушием! Тронута Вашими словами-подарками. Хочется всему этому соответствовать. Это не моя заслуга.

Утешение

В жизни нет ничего невозможного. Вероятно, Богу захотелось еще раз испытать нашу любовь. На все нужно время. Наберитесь терпения. Да не возмогут они причинить вам никакого вреда. Не принимайте близко к сердцу. Искренне Вам сочувствую. Забудьте об этом. Вы не должны огорчаться. Перемелется – мука будет. Беда вымучит, беда и выучит. Не принимайте близко к сердцу. Полноте! поберегите свое сердце. Поверьте, завтра уже не будет так больно. При понимании ситуации можно делать чудеса.

«И не было слезам скончанья...» (Б. Ахмадулина). «помириться будет трудно, но помириться надо, иначе ссора застрянет в мозгу и будет отвлекать от работы» (В. Токарева). «Не полни моря слезами, не тешь супостата печалью» (Б. Шергин). «Не приспе еще время благоприятное». «Баю-баю. Мой милый. Ты уснул? / Молюсь. Молись. Не вечно неудачи» (К. Бальмонт). «Жизнь не спрашивает, в какой именно грязи нам приятнее вымазаться» (Э.-Л. Войнич). «Вы женщина, а женщинам нужен триумф» (Матис). «Жениться надо, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, станешь исключением, если плохая – философом» (Сократ). «Никто из нас другим не властелин...». «Чтобы выиграть по-крупному, надо уметь уступать по мелочам» (В. Токарева).

Из телесериала: «Ах, прекрати, что с тобой? Ты стал пессимистом».

Соболезнование

Вечная память. Пусть будет земля ему пухом. Вас постигло большое горе. Вас постигла невосполнимая утрата. Склоняем голову перед светлой памятью... позвольте выразить Вам мои глубокие соболезнования. Прошу почтить память покойного (вставанием, минутой молчания). Поберегите себя, не отчаивайтесь так! Мы Вас так любим! Вы нам всем по-настоящему дороги, выдержите, переборите это горе. От всего не убережешься, смерть причину найдет – не случайно так говорят. Этот человек жил достойно, и память о нем да будет светла.

«Держи свой ум в аде и не отчаивайся» (св. Силуан). «Сегодня память, умерший день отцу моему» (Б. Шергин). «Ветхий завет утверждает эпически спокойное отношение к смерти: «И умер Иов, насыщенный днями»... (И. Кон). «...Во имя добра и любви не дай смерти господствовать над твоими мыслями. Пока есть жизнь, надо выполнять ее приказы» (И. Шубина. Двойник).

«Телефонные» стереотипы

Здравствуйте, это... (игра в «угадайку» недопустима, назовите себя сразу же). Я Вас слушаю. Иванов слушает. Дежурный. Институт. Просьбы. Профессора Иванова, пожалуйста. Нельзя ли попросить... Ответы на просьбу: Сейчас узнаю. Иванов на совещании. Сейчас проверю. При ошибках: Вы неправильно набрали номер. Это номер другой организации. Простите, я не узнаю, кто Вы. Простите, я не расслышала... Еще раз: как Вас зовут.

В конце телефонного разговора: Чтоб Вас замечали! Вы человек очень достойный во всех отношениях! Женщина начальник делопроизводства по телефону в ответ на затянувшуюся паузу: Алло! Ой! Я... я жду Вашего голоса!

Вопрос: Какие за последние пять-десять лет наблюдаются изменения в сфере речевого этикета?

Ответ: Мобильный телефон «съедает» полноценное приветствие, но «сеть» не все покрывает, обычные визуальные контакты остаются, и в них чаще стали употреблять слова-диминутивы: спасибочки, спасибушки, ладненько, аюшки (при переспросе), океюшки. Например, по телефону: Спасибушки Вам огромное! (16 апреля 2007 г.). Появился новый, усеченный вариант ответного приветствия: «Доброе утро!» – «Доброе!» при расставании молодые люди стали веселым дуплетом говорить: Пока-пока! Недавно у нас начали отмечать, точнее заметили такой праздник, как Всемирный день «спасибо» (11 декабря). Кстати, если приветствия и прощания мы легко и привычно заменяем иноязычными аналогами (адью, чао, ауфидерзейн), то к слову «спасибо» относимся более осторожно и бережно. И еще хорошая новость, касающаяся совсем юных наших сограждан. В мире мультфильмов появился прекрасный сериал об очень вежливом малыше – Лунтике, и двухлетние дети копируют прелестные, исключительно вежливые реплики-реакции.

Изменения вполне позитивны, но хорошо и сохранение такой, например, этикетной традиции, как сердечное «Здравствуйте!» незнакомому человеку в сельской местности. Недавно я ездила с группой преподавателей в Прохоровскую гимназию Белгородской области агитировать поступать к нам. И здоровались с каждым из приехавших не только малыши, но и все старшеклассники даже в ситуациях, когда оказывались один на один в коридоре.

О культуре обращений

Дефицит обращений относится к числу весьма распространенных сетований, снижающих доверие к богатствам современного русского языка. Такая заниженная оценка инструментальных языковых запасов, поверхностная оценка пластики русского языка еще более драматизируется трудностями варьирования обращений в многочисленных и многослойных каждодневных минидиалогах с целью неукоснительного соблюдения этики поведения. Записки студентов и более взрослых слушателей курса «Русский язык и культура речи» изобилуют вопросами: Как обратиться к женщине средних лет? Уместно ли обращение «господа»? Когда надо говорить «дамы и господа»? Можно ли обратиться к аудитории со словами «дорогие товарищи»? Как обратиться к группе молодых людей? Все это блок достаточно серьезных речевых поведенческих проблем, отражающих определенную лакуну в языковых средствах.

Забота носителей русского языка о правильности обращения весьма положительно характеризует наших сограждан. Пословица «Начало – половина дела» относится далеко не только к делам, но и к словам. Обращение, как правило, начинает, открывает речь и, следовательно, задает тон, регистр дальнейшему речевому процессу. Некогда существовал специальный звательный падеж, т.е. на грамматическом уровне, в системе окончаний, присутствовали специальные знаки обращения, что придавало этой позиции подчеркнуто этикетный характер.

Современные междометия Боже, Господи представляют собой формы бывшего звательного падежа. Звательный падеж щедро представлен в молитвах: ОТЧЕ НАШ! Иже еси на небесех... ЦАРЮ НЕБЕСНЫЙ... Напии меня, АНГЕЛЕ, чашею спасения. Дай мне, АНГЕЛЕ, час покаяться. Хвала твоему имени, СВЯТЫЙ ПАНТЕЛЕЙМОНЕ. Или такое обращение: ЕРЕТИЧЕ (еретик). Вспоминается и пушкинское: Приплыла к нему рыбка, спросила: «Чего тебе надобно, СТАРЧЕ?»

Кстати, современная форма звательного падежа с нулевым окончанием (МАМ, ИРИШК) весьма свойственна разговорной речи, что находит отражение в художественной прозе:

– ЛЮ! – Света догнала Архипову [Люсю]. – Подожди! Ты меня извини... У меня с Настей так плохо... Делаешь добро, а выходит... – Я смотрю, ты в процессе делания добра совсем озверела! (Н. Горланова, В. Букур. Роман воспитания).

Редукция как показатель обращения проявляется и в других формах: ПАРЯ (вм. Парнишка, паренек, парень), МИЛ-ЧЕЛОВЕК (вм. милый человек). О, ПАРЯ, две машины из грязи всегда вылезут (высказывание Михаила Силинского, шофера из Озерок, употребленное в качестве эпиграфа, см. «Новый мир». 1999. № 4). Колбаски, МИЛ-ЧЕЛОВЕК, больно охота (Е. Федоров. Жареный петух).

Звательный падеж «ушел» в разговорную речь, стал обслуживать нейтральный стиль речи, стал работать на круг родных, друзей и знакомых, тогда как для более официального обращения недостаток звательной формы говорящие вынуждены компенсировать перестройкой лексики и интонации речи.

Обращение – важнейший компонент гонорифической системы языка, т.е. целой системы выражения почтения, системы, несущей на себе свидетельства национального своеобразия. В абхазском языке 24 формы обращения в зависимости от пола, возраста, социального статуса, ситуации речи и пр. Существует язык (эскимосов-инуитов из Гренландии), в котором «не только ни одного ругательного слова, но даже и обидного не встретишь» (Знание – сила. 2003. № 10). Во Франции в настоящее время существует Университет Паскаля Блеза (в Клемон-Ферране), занимающийся проблемами учтивости, житейской обходительности, истории экстремальных форм учтивости (таких, как вежливость палача, застольные обычаи людоедов). В 1995 г. сотрудниками университета был издан 900-страничный Толковый словарь учтивости и обходительности^[6].

Русский язык имеет богатейшую историю и сохраняющийся до настоящего времени богатейший состав собственной гонорифической системы. Прелестны и разнообразны обращения в языке фольклора. Так, в свадебном обряде было принято почтительное обращение к сватье «гордокняжая», к жениху «князь», к невесте «княгиня». Посаженного отца величают «тысяцким», гостей «боярами»^[7]. Сказанное отнюдь не только история: по свидетельству учителя школы, собирателя фольклора Н.Л. Шашукова, обращения КНЯЗЬ, КНЯГИНЯ, БОЯРЕ, ТЫСЯЦКИЙ до сих пор сохраняются в свадебных ритуалах села Чучково Вологодской области.

В России действовала Табель (это слово тогда было женского рода!) о рангах, в которой предписывалось, как следует обращаться к лицам, занимающим определенное положение в социальной иерархии.

Было бы несправедливо утверждать, что подобный табель о рангах сейчас не действует.

УВАЖАЕМЫЕ РУКОВОДИТЕЛИ И ПРЕДСТАВИТЕЛИ ВЫСШИХ ОРГАНОВ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ВЛАСТИ! ДОСТОЧТИМЫЕ ДУХОВНЫЕ ЛИДЕРЫ РОССИЙСКИХ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН! ПРЕОСВЯЩЕННЫЕ АРХИПАСТЫРИ, ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ О ГОСПОДЕ ОТЦЫ, БРАТЬЯ, СЕСТРЫ! -так начал свою речь при открытии Всемирного русского народного собора Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий П.

На том же Соборе звучали выступления писателей и деятелей культуры. Приведем некоторые обращения к аудитории: Уважаемое собрание! Дорогие соборяне! Многоуважаемый Владыка! Члены Президиума, гости, дорогие соотечественники! Уважаемый президиум! Уважаемые участники Пленума! Уважаемый владыка! Уважаемый Валерий Николаевич! Уважаемый президиум! Уважаемый, горячо любимый зал!^[8]

Четкие различительные формулы приветствий сохраняются в церковной иерархии, в среде военнослужащих, да и в «обычной» служебной обстановке мы знаем, как обратиться к вышестоящему.

Об изменениях в позиции обращения в советский и постсоветский периоды написано достаточно много. Издан двухтомный словарь благопожеланий русского языка под названием «Доброе слово», составленный профессором А.Г. Балакаем*^[9]. Откуда возникает ощущение недостаточности обращений?

Обращений не хватает говорящим не только потому, что нет подходящего, универсального для множества ситуаций слова. Должны пройти многие десятилетия, чтобы в реформированном обществе отстоялись новые вокативы. В 1978 – 1979 гг. я преподавала русский язык в Ханойском педагогическом институте иностранных языков, и хорошо помню, как все вьетнамцы обращались и к молодым, и к немолодым женщинам одинаково и уважительно «мадам». Когда еще Вьетнам перестал быть французской колонией, а слово осталось. Сейчас на дворе новое тысячелетие, и отмечено исчезновение на Западе обращений мадемуазель, мисс, фрейлин, «ведь холостых мужчин никак не выделяют, а это явно несправедливо и вообще вмешательство в личную жизнь. Теперь так дозволено обращаться только к девочкам» (Знание – сила. 2008. № 12. С. 41). Это уже дань глобализму и феминизму. Но вернемся к нашей стране.

Ощущение дефицита обращений возникает по той причине, что даже в ситуациях спонтанного общения нередко возникают два этикетных парадокса. Первый парадокс вызывается диктатом внутренней формы слова: Ну какая она девушка? <...> Молодой человек? Да из него песок сыплется! Здесь надо принять УСЛОВНОСТЬ обращений, как, впрочем, и формул речевого этикета: кто бы, произнося «здравствуйте!», всерьез думал о здоровье собеседника? Но из такой условности вытекает второй этикетный парадокс – парадокс между заведомой «бедностью» стандартного слова, теряющего силу воздействия от постоянного повторения, и «богатством» чувств к человеку, или группе людей, или аудитории в целом. Богатство переживаний требует соответствующего отнюдь не шаблонного, не стандартного языкового выражения.

Вынужденный трафарет и шаблон обращения мы иногда компенсируем интонационно, нагружая интонацию теми тонами-смыслами, которые традиционно передавались лексическим путем.

В русском языке, действительно, нет обращения к женщине средних лет или к пожилой особе, равно как нет обращения к мужчине зрелого возраста. Нет не потому, повторим, что имеет место дефицит средств и форм, а потому, что необходимы протяженные временные пространства для закрепления универсальной формы обращения, обслуживающей широкие слои населения, равно принимаемой и удобной, привычной. На роль такого обращения претендовали, претендуют и могут претендовать слова ГОСПОДИН, ГОСПОЖА, СУДАРЬ, СУДАРЫНЯ, ТОВАРИЩ, ГРАЖДАНИН^[10], МАДАМ. Мне доводилось получать письма, начинающиеся словами: Милостивая Государыня. <... >! или – на порядок чаще! – Госпожа! Но воспринимается такое обращение все еще непривычно.

Отсутствие общепринятого образца обращения налагает на говорящего большую ответственность за интонирование начала речевого акта.

Вместе с тем ситуация отнюдь не безнадежна. Пока идет привыкание общества к восстановленному обращению ГОСПОДИН, можно руководствоваться целым спектром рекомендаций, о которых и пойдет далее речь, исключая обозначения по тендерному (половому) признаку. Недопустимо обращение к незнакомому человеку: Мужчина! Женщина!

Этикет обращения требует великодушия, сама позиция весьма и весьма благородна, поэтому отказ от обращений в семье может превратиться в конфликтогенный фактор. Приведем отрывок из рассказа Валентины Соловьевой «Дети как дети»: Почему форму не повесила на место?... Когда ты научишься постель застилать?... Тебе все некогда! Дурака валять целыми днями – пожалуйста, а матери помочь – времени нет. Хоть бы за собой следила! Посмотри, на кого ты похожа! Смотреть тошно! Иди умойся немедленно! – Так разговаривает героиня повести с восьмилетней дочерью, растущей без отца. Мы привели небольшой отрывок из общей тирады, заполняющей весь рассказ и – увы! – весьма узнаваемой.

Само по себе использование того или иного обращения отнюдь не страхует говорящего от негативной реакции адресата речи. ВОЛОДЕЧКА! – Обращайтесь ко мне официально, пожалуйста!

Какова ситуация с обращениями в настоящее время и какие рекомендации можно дать носителям русского языка в их повседневной речевой практике?

Общая схема ситуации такова. Говорящие ИЩУТ ОБРАЩЕНИЯ, причем как находки, так и вокативные «изобретения» обычных людей бывают весьма и весьма интересными. А своим разнообразием такие обращения свидетельствуют о неисчерпаемом потенциале языка, способного при творческом к нему отношении удовлетворить требованиям и полушутливого, и нейтрального, и подчеркнуто высокого стиля речи, при этом, что важно, стиля всегда уважительного, как в следующих примерах из живой разговорной речи, записанных, что называется, по горячим следам.

На улице молодой мужчина незнакомой пожилой женщине: МАТУШКА, вы не знаете, во сколько вечерняя служба начинается? (октябрь 2008 г.).

В маршрутном такси молодой человек по мобильнику: ЛЕОНИДЫЧ! (январь 2009 г.).

Женщина в маршрутном такси по мобильнику: Алло! Проснулся? КРАСАВЧИК, я ему звоню, а он не слышит (3 марта 2009 г.).

По мобильнику в поезде женщина лет 50: Егорушка! Приветик, МОЙ ХОРОШИЙ! Мы уже едем. Завтра будем у тебя (18 ноября 2007 г.).

Продавщица съестного в поезде своей знакомой: «Хорошо, хорошо, СОЛНЦЕ МОЕ, не волнуйся! (26 июня 2005 г.).

Женщина в поезде по мобильному телефону: Привет, СОЛНЫШКО, привет? Как дела? Привезу тебе подарочек. Нет, еще не доехала, я еду в поезде (26 февраля 2009 г.).

Халатики, ДЕВОЧКИ МИЛЕНЬКИЕ, желаете? (3 июля 2005 г.).

В хлебном отделе мальчик лет пяти протягивает за маму 100 рублей. Продавщица: Слушаю Вас, СЛАДКИЙ!» (12 февраля 2009 г.).

На рынке женщина, продающая орехи, проходит мимо открытых модулей: ДЕВЧАТКИ! Дай Бог торговли Вам! Орешки! Семечки! (1 февраля 2006 г.).

Мужчина помог 79-летней бабушке с внучкой Олесей (4 годика) отнести сумки в тамбур. Когда девочка за что-то его поблагодарила, он в ответ, улыбнувшись, сказал: Спасибо, КРАСАВИЦА!

Священнослужитель на научно-практической конференции, приуроченной к юбилею области: ДОСТОЧТИМЫЕ УСТРОИТЕЛИ, УЧАСТНИКИ И ГОСТИ НАШЕГО УЧЕНОГО СОБРАНИЯ! По поручению Его Высокопреосвященства о. Иоанна, который находится сейчас в Москве на послушании у патриарха Алексия, я сердечно рад приветствовать...

Епископ Иоанн на встрече со студентами и преподавателями, обращаясь к президиуму: ДОСТОЧТИМЫЕ ИЛЬЯ ФЕДОРОВИЧ, ИРИНА БОРИСОВНА!

Своеобразным хранилищем, музеем и фабрикой обращений остается эпистолярный жанр, в котором открывающее текст обращение становится интонационным камертоном всего письма.

Из письма протопопа Сильвестра, автора «Домостроя», сыну Анфиму: МИЛОЕ МОЕ ЧАДО ДОРОГОЕ! Послушай наставление отца твоего... Что сам, ЧАДО, делаешь, тому и жену учи, всякому страху божию, разному знанию, и ремеслу, и рукоделию, всяким делам, и домашнему обиходу, и всем порядкам... Если, ЧАДО МОЕ ВОЗЛЮБЛЕННОЕ, хоть редкие заповеди этого моего простого наставления соблюдешь и делом их оправдаешь, то будешь сын света и наследник небесного царства...

Из письма Антона Павловича Чехова брату: ЛЮБЕЗНЫЙ ДРУГ САШИНКЁХ! Письмо твое получил и оное читал с упреком в нерадении (Сашинкех – так называл Александра Павловича Чехова в Таганроге один еврейский мальчик).

Из письма Д. С. Самойлова Л.К. Чуковской: ДОРОГАЯ И ОЧЕНЬ ЛЮБИМАЯ ЛИДИЯ КОРНЕЕВНА!..

Из письма Н. Ильиной Л.Я. Гинзбург: ДОРОГАЯ, ОЧЕНЬ ДОРОГАЯ ЛИДИЯ ЯКОВЛЕВНА!

Из письма В. Брюсова: ДОРОГОЙ БОРИС НИКОЛАЕВИЧ! (И это слово ДОРОГОЙ – примите не в «эпистолярном» значении, а в настоящем, первичном: как знак, что Вы, что всякое приближение к Вам мне желанно, дорого. И как жаль, что мы утратили возможность всегда, во всех случаях, все слова принимать в их настоящем смысле!).

Из письма жене и двум малолетним сыновьям о. Павла Флоренского: МИЛЕНЬКИЕ МОИ ПТИЧКИ, МАМИК И ДЕТКИ! ... Не скучайте, МОИ ГУЛЬКИ, будьте веселы и здоровы. Не сердитесь на своего папу за то, что он уехал, хотя и все остается с вами... Целую вас, МОИ ПТИЧКИ.

Из писем А.В. Колчака А.В. Тимиревой: ДОРОГАЯ ГОЛУБКАМОЯ, я получил твою записку, спасибо за твою ласку и заботу обо мне. // МИЛАЯ, БЕСКОНЕЧНО ДОРОГАЯ, ОБОЖАЕМАЯ МОЯ АННА ВАСИЛЬЕВНА! (16 марта 1918 г.) МИЛАЯ МОЯ, ТАКАЯ ДАЛЕКАЯ И ТАКАЯ БЕСКОНЕЧНО ДОРОГАЯ АННА ВАСИЛЬЕВНА, с какой благодарностью и обожанием я думал и думаю о Вас теперь... Только о Вас, АННА ВАСИЛЬЕВНА, МОЕ БОЖЕСТВО, МОЕ СЧАСТЬЕ, МОЯ БЕСКОНЕЧНО ДОРОГАЯ И ЛЮБИМАЯ, я хочу думать о Вас, как это делал каждую минуту своего командования.

Из писем А.В. Тимиревой А.В. Колчаку: МИЛЫЙ АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ! ДАЛЕКАЯ ЛЮБОВЬ МОЯ! На Вас надежда многих, Вы не забывайте этого, Александр Васильевич, МИЛЫЙ. ГОЛУБЧИК МОЙ, АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ, я боюсь, что мои письма немножко в стиле m-lle Тетюколой... Где Вы, РАДОСТЬ МОЯ, АЛЕКСАНДР ВАСИЛЬЕВИЧ?

Из писем Б. Пастернака Ариадне Эфрон: АНГЕЛ АЛЯ, ты мне написала за всех и лучше всех (2 декабря 1948 г.). АЛЯ, АЛЕЧКА! Ты и твои слова все время были со мной (12 января 1953 г.).

Обращения, использованные Б. Пастернаком в письмах к двоюродной сестре: ДОРОГАЯ ОЛЯ! ДОРОГАЯ, ДОРОГАЯ ОЛЯ! ОЛЕНЬКА, ДОРОГАЯ МОЯ! ДОРОГОЙ МОЙ ДРУГ! ДОРОГАЯ ОЛЮШКА! ОЛЕЧКА, ДОРОГОЙ МОЙ ДРУГ! ДОРОГАЯ, ЗОЛОТАЯ МОЯ ОЛЕЧКА! ДОРОГАЯ ОЛЕНЬКА, РОДНАЯ МОЯ! ДОРОГАЯ МОЯ ОЛЕЧКА, СЕСТРА МОЯ!

Из письма священника Анатолия Жураковского жене из заключения: МИЛАЯ, СВЕТЛАЯ НИНА, Христос с тобою! Будь спокойна, МОЯ ДОРОГАЯ!

Из письма К.В. Миролюбовой (г. Тверь): МИЛЕЙШИЙ КОСТЯ! Не обессудь – не поздравила тебя своевременно (1 февраля 1997 г.). Как-то в Савине провожала свою братию на катер в августе. Жарища была несусветная. Иду обратно – пастушок сидит у озерка, пасет коров. Спрашиваю его: «Что ж, вот стоит жарища, потом будет грозища?» Отвечает: «Нет, МАТУШКА, может начаться тихенький дождичек, и польет, и польет надолго». Так и случилось...

Коллекцию прекрасных обращений можно пополнить, исследуя письменные тексты: мемуары, дневники, художественные произведения различных жанров.

Из сборника Древних российских стихотворений, собранных Киршей Даниловым: Гой еси ты, ЛАСКОВЫЙ СУДАРЬ, ВЛАДИМИР-КНЯЗЬ!

Из А. С. Пушкина: ...Трудов напрасно не губя, / Любите самого себя, /ДОСТОПОЧТЕННЫЙ МОЙ ЧИТАТЕЛЬ!

Из А.К. Толстого: И слава, добытая в долгой борьбе, / И самый венец мой державный, / И все, чем я бранной обязан судьбе, / Все то я добыл лишь на вено тебе, / ЗВЕЗДА ТЫ МОЯ, ЯРОСЛАВНА!

Из А. Блока: МИЛЫЙ БРАТ! Завечерело. / Чуть слышны колокола («Голос из хора»).

О протоиерее А. Мене: Он обращался к людям неизменно: ДОРОГИЕ МОИ... (Наука и религия. 1991. № 1).

Белла Ахмадулина на вечере памяти В. Высоцкого: ДОРОГИЕ ДОСТОЧТИМЫЕ ДРУЗЬЯ! В вашем высоком присутствии, в этих благородных стенах, вблизи... этого лица, перед которым не хотелось бы мне провиниться, я хочу еще раз восславить этого Артиста...

Белла Ахмадулина в Предисловии к книге стихов: НЕВЕДОМЫЙ ДРУГ, ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ ЧИТАТЕЛЬ! <...> ИЗБРАННИК МОЙ, ЧИТАТЕЛЬ! Я не знаю твоего имени, но ты – именно тот, кто понимает, о чем речь, и тебе обращена эта книга – где-нибудь да возьмешь ее...

Из журнальных публикаций: ГЛУБОКОЧТИМЫЕ ГОСПОДА!.. (Книжное обозрение, 3 июля 2003 г.). ГЛУБОКОЧТИМЫЙ АЛЕКСАНДР ИСАЕВИЧ! (С. Аверинцев А.И. Солженицыну. Новый мир. 1998. № 12). МИЛЫЕ ВЗРОСЛЫЕ, пожалуйста, давайте сохраним нашу нацию самой читающей. Только учтите, что многое зависит именно от вас (Книжное обозрение, 7 августа 2000 г.).

Из пьесы Э. Радзинского: МИЛОЧКА, самое прекрасное в человеке – таинственность. У кого она исчезает – тот погас! («Старая актриса на роль жены Достоевского»).

Обращения в письмах к приемной матери средневекового толмача, приехавшего в Псков: БЕСЦЕННАЯ МАТУШКА МОЯ И БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА! ДОРОГАЯ ФРАУ УРСУЛА, СВЕТ МОЕЙ ЮНОСТИ И ДОБРЕЙШИЙ ДРУГ! БЕСЦЕННАЯ МАТЬ И БЛАГОДЕТЕЛЬНИЦА! (Игорь Ефимов. Новгородский толмач. Роман // Звезда. 2003. № 10. С. 6-75).

Героиня повести Д. Рубиной пишет мужу и дочери: ДОРОГИЕ МИШИ-МАШИ! («Высокая вода венецианцев»).

Задача лингвистов – фиксировать поиски и находки в заполнении позиции обращения, а также поощрять использование старинных гонорифических оборотов в ситуациях высокого, торжественного строя. На защите диссертации: ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА! ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЕ ЧЛЕНЫ СОВЕТА! ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЕ ПРИСУТСТВУЮЩИЕ! На юбилейном вечере: БЕСКОНЕЧНО УВАЖАЕМЫЙ И ДОРОГОЙ ЮБИЛЯР!

Лингвист, как любой исследователь, избегает предписывать что-либо обществу, высказывать свое личное мнение, давать однозначные оценки речевым явлениям и процессам, но кажется, подчеркнутое неучастие ученых в живой жизни языка приносит не совсем адекватные ожиданиям плоды. Лингвистам целесообразно ДАВАТЬ РЕКОМЕНДАЦИИ носителям языка, а также систематизировать нежелательное и недопустимое в позиции обращения. Начнем с запретов.

Не рекомендуется:

Использовать прозвища, грубые формы обращений: Эй, вы! [Студент студенту:] Слышишь, смешной, ты когда уезжаешь? (18 ноября 2005 г.); Кучерявый, куда прешься? (13 февраля 2006 г.).[Украинский таможенник азербайджанцу:] Доброе утро, нерусский! (5 декабря 2005 г.). Цыганка в сквере: Э, молодой? (декабрь 2005 г.).

Пропускать обращения, тем самым накаляя обстановку: Ты, вообще, о чем думаешь? Сколько тебе говорить!

Использовать обращения мужчина, женщина.

В записках в составе обращений сокращать прилагательные, да и сами имена собственные, т.е. не следует начинать записки словами: Ув. Людмила Леонидовна! Приглашаем Вас на вечер, посвященный окончанию университета... Или: Ув. Галина Ивановна!... А.К.!...

Иронизировать интонационно в позиции обращения можно лишь будучи абсолютно уверенным, что собеседник не обидится. Председатель аттестационно-кадровой комиссии опоздавшему декану, когда совещание уже было закончено: Все, милый мой, лавочка закрыта!

Рекомендуется:

Как можно чаще использовать обращение к человеку вообще как заполненную позицию речи и, в частности, обращение по имени и / или имени и отчеству: МИЛЫЙ ЧЕЛОВЕК, Вы мне не поможете? ВАЛЕНТИН ПЕТРОВИЧ, Вы меня вызывали?

Во внутрисемейном общении целесообразно сохранять обращения, использовать позицию обращения для выражения чувств, интимизации речи, утверждения уникальности человека: ЛАП, ЛАПИК, ЛАПИЧЕК, БРАТИПУЛЕЧКА, СЫНУЛЯ, ДОНЯ, ДОЧА, МАМЧИК, ДЕДУЛЯ. Из текстов семейных родословных: «У меня с сыном с самого его рождения любовь и взаимопонимание такие, словно у нас до сих пор общее кровообращение. Меня он зовет, шаля, ДОРОГУША» (О.Г.Ф.); «Ведь где найдешь еще такого папу, который меня, уже взрослую девушку, называет ДОЧУНЬКА, а мою сестру Олю – КОТУСЕЧЕК, т.е. «котик», «кошечка»» (Ю.С.Т.).

Рекомендуется использовать «более молодое обращение» к мужчине, женщине: МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, ДЕВУШКА, разумеется, если такое обращение явно не противоречит «визуальному» возрасту адресата.

Не будем чураться, не будем избегать двухсловных обращений: МОЛОДЫЕ ЛЮДИ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, МИЛЫЕ ДАМЫ.

Полезно применять в своей речи обращения-композиты, двухкорневые слова в составе обращений: ГЛУБОКОЧТИМЫЙ, МНОГОУВАЖАЕМЫЙ, ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЙ.

Можно и нужно шире использовать наименование лиц по профессии или занимаемой должности или по их роли в ситуации общения: На железнодорожной станции по радиосвязи: ВАГОННИКИ ПАССАЖИРСКОГО ПАРКА, притормозите 5409-й... ДОКТОР, Вы не подскажете... ПРОФЕССОР, а как мы будем выходить из положения? ДОРОГИЕ ПОКУПАТЕЛИ, дайте оценку рекламе... ДОРОГИЕ РАДИОСЛУШАТЕЛИ, сегодня у нас в программе... Мир вам, УВАЖАЕМЫЕ СЛУШАТЕЛИ РАДИО РОССИИ! В маршрутном такси: На следующей, ВОДИТЕЛЬ! (4 марта 2009 г.).

Сохранять в спонтанном общении свойственное русскому национальному менталитету «родственное приравнивание» участников общения: ДИТЯ МОЕ, ДОЧЕНЬКА, СЫНОК, как пройти...; БАБУЛЕНЬКА, БАБУШКА. Проводница женщине 79 лет, стоящей в тамбуре: БАБУЛЕНЬКА, МИЛЕНЬКАЯ, я же дверь не открою, уберите сумки!

Можно добавлять эмоционально-оценочные прилагательные к обычному обращению: МИЛЫЕ ДАМЫ, ДОРОГИЕ ПРЕПОДАВАТЕЛИ, МИЛЫЕ И ДОРОГИЕ ВЫПУСКНИКИ! Открытие научной конференции в Задонске: ДОРОГИЕ ДРУЗЬЯ! Разрешите на правах принимающей стороны... На совещании: УВАЖАЕМЫЕ КОЛЛЕГИ! Давайте будем объективны и признаем, что за эти пять лет мы сделали большой шаг вперед.

Можно использовать в качестве обращений субстантивированные прилагательные: ДОРОГИЕ МОИ!

Можно использовать палитру обращений, их цепочку, гирлянду. На выборах губернатора области: ГЛУБОКОУВАЖАЕМЫЕ СООТЕЧЕСТВЕННИКИ, ЗЕМЛЯКИ, КОЛЛЕГИ, ДРУЗЬЯ! (2 апреля 1999 г.).

Можно использовать в позиции обращения названия чувств, однако без подчеркнутой иронии: Горе мне с тобой, СЧАСТЬЕ ТЫМОЕ! Приветливость, с которой о. Серафим встречал решительно всех, к нему обращавшихся, с ним говоривших, была одной из его притягательных сил. Он как привет говорил всегда: «РАДОСТЬ МОЯ». И для него действительно было радостью помочь в горе и порадоваться счастью близкого, а близок ему был всякий, к нему приходивший (Москва. 1991. № 5. С. 163).

Сопровождать обращение искренним комплиментом: МИЛАЯ ЛИДИЯ ИННОКЕНТЬЕВНА! Вы сегодня просто обворожительны! НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ, мне бесконечно приятно с Вами работать! ДИМА, что я тебе скажу? Ты гений! Кстати, тонкости комплимента, предшествующего просьбе, вопросу, и сочетающегося с обращением, учит читателя в своих сказках А.С. Пушкин: «Месяц, месяц, мой дружок, / Позолоченный рожок! Ты встаешь во тьме глубокой, / Круглолицый, светлоокой, / И, обычай твой любя, / Звезды смотрят на тебя. / Аль откажешь мне в ответе?..»

Наконец, целесообразно сопровождать обращения мягким взглядом, богатой интонацией искренности и уважительности, чтобы слова и подтексты слов не только не противоречили друг другу, но образовывали общее вокативное поле доверия и уважения к человеку.

Кладовая пословиц: невостребованная актуальность

Кто много грозит, тот мало вредит. Бог по силе крест налагает. Заря золотом осыплет. Дело середкой крепко. Хорош гость, когда редко ходит. Долог путь, да изъездчив. Пусти уши в люди – всего наслушаешься. Голова от поклонов не болит. День придет и заботу принесет. Чужой грех прикрой – свой отпустится. Дал Бог ротик, даст и кусочек. Бережливость лучше прибытка. По капельке море, по зернышку ворох. Запасливый нужды не знает. Чужая изба засидчива. С кем перекланиваться, с тем не перебраниваться. Одну беду перебедуешь, а всех бед не перебедовать. Желанные вести – мил гонец. Торговать – так и горевать. К любящему и страх не идет. Кто без призора в колыбели, тот весь век не при деле. Всю ночь собака на месяц пролаила, а месяц того и не знает. Ошибка в фальшь не ставится. Не гневи Бога ропотом, молись ему шепотом. Нет таких трав, чтобы знать чужой нрав. Каков есть – такова и честь. В чем призван, в томи пребывай. И добрый временем плачет, а худой скачет. Ты, язычок, смалчивай, за тебя я бедку плачивал. Человек сыт одним хлебом, да не одним ремеслом. Чего не поищешь, того не сыщешь. Понурая свинка глубок корень роет. По готовой работе вкусен обед. Жаль друга, да не как себя. Кто малым доволен, тот у Бога не забыт. Необдуманное слово в беду заведет, а обдуманное из беды выведет. От печалей немощи, а от немощей смерть. Ошибся, не ушибся. Царь да нищий без товарищей. Не всегда вор приходит, но всегда его ждут. Где работно, там и густо, а в ленивом дому пусто. Своих друзей наживай, а отцовских не утрачивай. И на старости не без радости. Порядок время бережет.

Пословичный (паремический) фонд русского языка чрезвычайно богат, но почувствовать это богатство мешают, как это ни странно, хорошо известные, модельные пословицы: Без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Чужую беду руками разведу, а к своей ума не приложу. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Все правильно, все давно известно, ожидаемо, а потому – скучно.

Задача филолога-прикладника, будь то учитель, аспирант, студент или пробующий силы в филологии ученик-исследователь, может состоять в поиске и реконструкции пословичного кода в технологии повседневной жизни. Мы заговорили о филологах потому что напомнить об исчезнувшей пословице, откопать ее, а главное оценить психотерапевтическую ее точность – забота ли, задача именно филологов.

Традиционные, «теоретические» носители старинных истин, шестидесяти– и семидесятилетние наши соотечественники под влиянием средств СМИ (и прежде всего столь желанного вечерами для отдыха «члена семьи» – телевизора!) оказались в ситуации предельно унифицированной речи. Всего несколько десятилетий назад старые люди еще хранили и передавали молодым и колыбельные, и детские «потягунюшки», и, конечно же, не самые известные пословицы, которые в силу устойчивости своей языковой формы хранили элементы старинной грамматики, начинавшие работать уже на экспрессию речи. Моя бабушка в таких случаях говорила: «Дураку – уважь!» – это из картотеки записей разговорной речи, реплика доктора технических наук, декана факультета.

Старинное значение дательного падежа делает эту пословицу слегка загадочной, но пословица как нравственная загадка и должна быть с легким шифром: в ней не место лобовому, лозунговому воздействию лозунга, о чем в своей книге очерков по народной эстетике «Лад» писал В.И. Белов. «Из песни слова не выкинешь» – писатель анализирует на первый взгляд будто бы незатейливую пословичную истину, однако речь-то здесь не о песне, а о жизни, о том, например, что у человека должна быть семья...

«Получается, что лучшие пословицы многозначны, средние одно– и двузначны, а плохие просто скучны и прямолинейны. Возьмем такую общеизвестную пословицу «Из песни слова не выкинешь». Поверхностно и самонадеянно относясь к пословицам, мы не замечаем, что пословица не о песне, а о чем-то более важном, глубоком. Например, вообще о человеческой жизни, причем не обязательно веселой и беззаботной, как песня чижика. Тогда «слово», которое из песни нельзя выкинуть, можно представить в виде какого-то неизбежного события (женитьба, рекрутчина и т.д.)» (В. Белов).

Унификация речи в условиях современного социума – процесс почти неизбежный, и важнейшей прикладной, социально-гуманитарной по проекции, задачей филологов становится противодействие этому процессу. В каждом океане ученые насчитывают порядка десяти так называемых апвеллингов – вертикальных течений, поднимающих из глубин на поверхность многообразные живые организмы и тем самым делающих биоценоз разнообразнее и устойчивее. Языковым глубинам также нужна своего рода вертикальная циркуляция как поставщик оригинальных смыслов и экспрессивнейших форм.

В Новгороде обнаружили берестяные грамоты XII века. По меньшей мере, одна напрямую проецируется и на современную семью: Промышляя по дому, рано встань да поздно ляжь. Грамотнее, конечно же, не «ляжь», а «ляг», но почему-то именно в такой, сдвинутой форме назидание звучит прелестно и действенно. Полноте, мы не защищаем ошибки, и без того их с избытком на душу населения, но вот парадокс: чуть-чуть неправильности не делает ли жесткое требование более человечным, пластичным, а значит психологически более эффективным?

Про одни дрожжи не говорят трожди. Не по хорошему мил, а по милу хорош. Здесь можно произносить чуть ли не «трожжи», не «по мИлу», а «пО-милу», усиливая загадочность и сохраняя экспрессию рифмы и ритма. Сеяй слезами, радостию пожнет. Можно, конечно, перевести пословицу: Сеющий слезами... Но не лучше ли запомнить в более древней ее форме?

Писатели (тот же И.А. Бунин!) признавались в любви к простым истинам, писали, что с возрастом эта любовь переросла в обожание. В.И. Даль в своих сказках нанизывал серии пословиц на интерпретацию события, создавая тем самым метафорический веер, расклад осмысления, столь нужный для точности поступка. А.И. Солженицын посвящал пословицам проникновенные строки. В очерках «Бодался теленок с дубом» описывается, как знание пословиц помогало принимать решения, как непросто было осознать справедливость старинной истины: Пришла беда – не брезгуй и ею. «Народ в пословицах не лукавил», – читаем в романе «В круге первом», сказано это по поводу пословицы: Ради мяса замуж: идут, ради щей женятся. В эпопее «Красное колесо» пословицы используются как названия глав. Чем талантливее писатель, тем с большим интересом и пиететом относится он к пословичному фонду родного языка.

Вряд ли кто не обратил внимания на знаменитый отрывок из «Капитанской дочки» А.С. Пушкина, когда Пугачев и хозяин постоялого двора объясняются пословицами, прекрасно понимая друг друга, но превращая беседу в закрытый для посторонних ушей код. Впрочем, в художественном тексте пословица столь пластично входит в ткань повествования, что ее легко пропустить, не заметить, не перенять для нужд собственного употребления, как получилось у автора этой книги с пословицей Час терпеть, а век жить, замеченной в реплике Платона Каратаева только при пятом, наверное, перечитывании «Войны и мира». Психотерапевтический потенциал этой (обретенной!) пословицы огромен.

Пословицы делают нас психологами, учат мудрому смирению, утешают (что очень важно – не обманывая!) в ситуациях и семейного, и производственного общения: С детьми и горькое сладко. Ночная кукушка дневную перекукует. Знал бы, где упал, – соломки бы подложил. Возись с ребенком – не придется возиться, когда вырастет. Ребенка не переделаешь.

Помощники в повседневных заботах, пословицы охватывают буквально все аспекты и быта, и бытия. Приведем для реконструкции, возвращения в живую жизнь некоторые, не самые популярные пословицы из собрания А.И. Германовича*^[11].

Приготовление еды: От доброго обеда и к ужину останется. Кисель зубам не порча. Для двух готовя, трех накормишь. Сначала воняет, потом пахнет (говорят в ответ детям, когда на кухне «не те» запахи, или имеют в виду уход за домашней скотиной, дарующей здоровую пищу).

Торговля: Купить – и внук купит, продать – и дед намается. Купишь, как хочешь, а продашь, как сможешь.

«Малый бизнес»: Прибыток с ущербом в одних санях ездят. Не испортя дела, не узнаешь. Не досмотришь оком, заплатишь боком.

Маленькие дети: Носи ребенка, пока маленький, вырастет – не поносишь. Кто не родит, тот и не скорбит.

Роды: Крута горка – родины, да забывчива.

Хождение в гости: Чужая изба засидчива. Чужой хлеб вкусен. Звонки бубны за горами, а к нам придут – что лукошки.

Прием гостей: Гость мало гостит, да много видит.

Безделье: Мешай дело с бездельем – с ума не сойдешь. Процитируем в связи с приведенной пословицей публикацию под заголовком «Чем занят мозг, когда он ничем не занят?». «по одной из гипотез, мозг постоянно находится в динамическом равновесии, балансируя между возбуждением и торможением. Вот на это и уходит львиная доля потребляемой энергии – на поддержание системы в рабочем состоянии, в постоянной готовности. По другой гипотезе, мозг все время занят прогнозированием ближайшего будущего с учетом прошлого опыта, для чего перерабатывает большие массивы информации. Особенно интригует исследователей тот факт, что эта загадочная активность мозга неравномерна, в ней есть приливы и отливы, хотя внешне в поведении отдыхающего человека или животного ничего не меняется» (Наука и жизнь. 2008. № 1. С. 78).

Запасы: Запасливый нужды не терпит. Запас мешку не порча. Запасливый лучше богатого.

Пропажа: Вор не всегда крадет, а всегда берегись. Кто украл, тому один грех, у кого пропало – тому десять. Домашнего вора не устережешься.

Здоровый сон: Сон лучше всякого лекарства. Выспишься – помолодеешь. «Человек во сне заряжается счастьем и, проснувшись, может прорубить вселенную, как ракета» (Виктория Токарева).

Ссоры в семье: Есть отец – убил бы, а нет отца – купил бы. Что красен – жениться хочу, что побледнел – женился.

Неизбежность утраты близких: Жаль отца, да везти на погост.

Осторожность в общении: Не ставь приятеля овцою, ставь его волком. Не вскормя, ворога не видать. Не дать взаймы – на час остуда, а дать – навек ссора. Всякий совет к разуму хорош.

Смирение: Не так жить, как хочется, а так жить, как Бог велит. Смиренье – молодцу ожерелье. Послушание паче поста и молитвы. Не избывай постылого – не возьмет Бог милого. Красно поле пшеницею, а беседа смирением. На тихого Бог нашлет, а резвый сам набежит. Мудрому укор на благо. Всяк в беде бывает, а, на другом видя, забывает.

О семейной взаимозависимости: Мужик не прядет, да наг не ходит, а баба не по две носит. Для щей люди женятся, для мяса замуж ходят. Баба скачет задом, передом, а все у ней станет своим чередом. Без жены что без кошки, а без мужа что без собаки.

О доверии к жизни: Много думать – в голове крушится. Не только света, что в окошке. Ладно живет и неладно живет. Аще Бог с нами, никто же на ны. Вечер плачь, а заутро радость.

О трудолюбии: О ленивом Бог не печется. С Богом начинай, а с прилежностью кончай. Работа хвалит мастера. Плохо жить издеваючи, надобно жить изнемогаючи. По готовой работе вкусен обед. Встань кормит, а лень портит.

О чужом горе: Чужое горе полусилой горевать. Жаль друга, да не как себя.

Защита от одиночества в старости: Кто бабе не внук?

О бодрости: Милость делает бодрость. Не говоря худо, хорошо говорить не будешь. Больше плачешь, так меньше скачешь.

Итак, чтобы пословица работала, т.е. Подсказывала поведение (а мы бы соответственно ей внимали и ее бы слушались), она должна быть загадочна, экспрессивна и... не очень известна. Вот почему нужны метафорические параллели. Вместо общераспространенного На чужой роток не накинешь платок сказать себе: На чужой рот пуговицу не пришьешь. Или: Чужой рот не огород – не загородишь.

Пословицы глубоко технологичны, например, о достатке в доме: Заботься о копейках – рубли сами о себе позаботятся. Деньги что галки: любят сбиваться в стаи. Параллельно этому пословицы страхуют от экстрима: Овца руно растит, а скупой деньги копит не про себя. Скупые умирают, а дети сундуки отпирают.

Загадочны пословицы подчеркнутым парадоксом, но вместе с тем по той же причине и высокотехнологичны: Не торопись начинать, а спеши кончить. Сам себе на радость никто не живет. Тонкое наставление в пословицах сопровождалось успокаивающим или предупреждающим эффектом. Без стыда лица не износишь. Рано сделав, хоть поздно да отдохнешь; поздно сделаешь, отдыху не найдешь. Жену выбирай не глазами, а ушами. Две шубы тепло, две хозяйки добро (о снохе). Что летом ногою (толкаешь), то зимой рукою (подберешь).

По ТВ в новостях рассказали как-то, что на севере, в Усть-Куте, нашли птицу южных кровей, розового фламинго. Непонятно, как она туда залетела. А орнитолог объяснил, что у молодых (особь была молодая!) некоторое отклонение от курса запрограммировано, дабы они могли найти лучшие для жизни территории. Так природа страхует свои виды (21 ноября 2003 г.). Не отсюда ли старинная мудрость: Молодой старому не верит.

Существуют ли плохие пословицы? подойдет ли в качестве примера хорошо знакомая пословица: Моя хата с краю, ничего не знаю, воздействие в которой осуществляется будто бы на уровне призыва-лозунга: «Не проходите мимо!»? Однако в жизни бывают такие ситуации, когда лучше постоять в стороне от случившегося, не торопиться вмешиваться. Так что многое зависит от проекции пословичного предписания на конкретное событие, почему и возникают системы едва ли не полярных по смыслу пословиц. Но вернемся к нашему вопросу. «плохие» пословицы, по-видимому, не случайно насыщены именами собственными, театрализующими аналог нежелательного поведения (своего рода Театр сатиры в языке!): Тетушка Федосевна до чужих милосердна, а дома не евши сидят. У нашей Натальи все люди канальи. Мели, Емеля, твоя неделя.

Уместнее вести речь не о плохих, а о резковатых, резких пословицах, страхующих от ошибки, проступка. Резкость строится на союзе метафоры и гиперболы. Где, кому, какому народу, – задается вопросом Михаил Задорнов – придет в голову... плевать в колодец? Грустный юмор создает лингвострановедческая проекция. Скажем иначе: чтобы увидеть (и себя тоже!), надо увеличить. Предостерегающая, гиперболизированная метафора работает на оптимизацию национального поведения с его дефицитом осмотрительности, осторожности в общении, дефицитом снисходительности.

Теперь развернем вопрос на 180 градусов и спросим самих себя: сколько мы знаем «очень хороших» пословиц, предписывающих идеальное поведение? Муж жене отец, жена мужу венец – редчайшая пословица в списке паремий, посвящаемых злым женам. Хорошее дело два века живет. Не густо с хорошими паремиями.

Зачем мы пишем обо всем этом? А затем, что наблюдается интересная картина. Употребление чего-либо в языке обычно опережает (или превосходит по насыщенности!) изучение такого объекта. Например, весьма «репрезентативно» сейчас употребление диминутивов: То ж была пончичек! (17 декабря 2007 г.), употребление слов в функции хезитации, заполнения пауз: как бы, типа, того... Исследование таких шероховатостей речи интенсивно идет сейчас за рубежом. В частности, было не так давно установлено, что сбивчивая речь лучше запоминается. Однако вернемся к пословицам. Это тот случай, когда, наоборот, изучение опережает употребление. Много серьезнейших публикаций посвящено теории пословицы, особенностям паремического фонда языка, всевозможным классификациям, проблеме отграничения пословиц от смежных жанров, технике пародирования пословиц (см., в частности монографию Н.Н. Семененко и Г.М. Шипицыной*). Но подозрительно мало стало пословиц в практике повседневного общения. Мы заметили этот провал, когда фиксировали устные высказывания. При обилии фактов словотворчества, именных и глагольных метафор, полиприставочных глаголов, цитации «вдруг» оказалась недодача элементарного: пословиц. Соотечественников легко понять: использовать всем известную, ожидаемую, избитую пословицу неинтересно, другая же, оригинальная, просто не приходит на ум, не вспоминается. Вот почему в плане развития прикладной филологии так важно поднимать на-гора старинные (но не устаревающие истины!) с их мощной потенциальной энергетикой.

Ответвлений у темы много. Так, идеологическими знаками прошлого становились «искусственные», сочиненные пословицы: Хороша нива только у коллектива. Человек трудолюбивый в СССР самый счастливый. Набирайся сил на груди у матери, а ума у Коммунистической партии. В настоящее время несостоявшиеся пословицы могут стать прекрасным материалом для уточнения ключевых свойств пословицы, которую, как оказывается, далеко не просто сочинить.

Далее, экспрессия экспрессией, но особый разговор необходим и о взвешенности, точности содержательной стороны пословицы. Умирает не старый, а поспелый. Счастье не по молодости, смерть не по старости. Парадоксально, не правда ли? Кому как не старому... того, умирать. Ан нет. Проведенное демографами исследование показало, что возраст и смертность не всегда коррелируют, т.е., например, в 70 лет умереть «труднее», нежели в 50. Кривая смертности как бы замедляет свой бег по отношению к прямой (стреле!) возраста. У В.И. Даля находим пословицы о цене: Цена хороша, а не будет барыша. Продорожил, ничего не нажил, а продешевил да два раза оборотил – нажива и есть. В статье социолога Леонида Блехера о ярмарке в Отрадном читаем: «Ювелирный расчет – цена. Типичная ошибка новичков, о которой мне говорили асы, – «задирают» цену, чтобы заработать побольше, и в результате не зарабатывают ничего. Номер не в том, чтобы продать подороже, а в том, чтобы продать побыстрее, т.е. цена должна обеспечивать оборот, пусть с минимальной прибылью. Главное – оборот, и ночной кошмар арендатора – «зависший» товар. Его в конце концов сбрасывают по той же цене, что и купили («играют в себестоимость»), т.е. без всякой прибыли, а то и в прямой убыток, лишь бы высвободить деньги» (Знание – сила. 1997. № 2. С.101 – 102).

Обратимся теперь ко второму источнику экспрессивных паремий, когда экспрессию создает уже не старинная, а «экзотическая» компонента, а именно к заимствованным пословицам. И среди них есть эталонные, модельные, знаковые, общеизвестные. Как говорят англичане: Мой дом – моя крепость. В Англии говорят: Любопытство губит кота. Все яйца не кладут в одну корзину, – гласит французская пословица.

Не так давно считалось «шиком» вставлять в свою речь латинские пословицы. Удивительно, что при интенсивном распространении английского языка английские пословицы практически не встречаются в режиме украшения, обогащения отечественной речи. Скажем, не используется в речи здоровьесберегающая пословица: One apple a day keeps the doctor away. (Одно яблоко в день держит доктора на расстоянии (гонит доктора прочь)).

В теоретическом ключе пословицы стали системно исследовать, например, при выявлении национального компонента репрезентации того или иного концепта – концепта ДОМ, например, в русском и английском языках. Выделяют совпадающие ценностные нормы: 1) хорошо человеку в своем доме («Своя хатка – родная матка», “East or West, home is best”); 2) человек в своем доме имеет право вести себя так, как хочет («Хозяин в дому, что медведь в бору», “An Englishman’s home is a castle”); 3) в доме должно быть распределение обязанностей («Добрая жена дом сбережет, а худая рукавом растрясет», “Men make houses, women make homes”). Далее выделяются ценностные нормы, характерные только для русского языка: 1) ведение домашнего хозяйства требует умения и усилий, 2) тот, кто не любит свой дом, – плохой человек; 3) дом не должен оставаться пустым («Из пустой хоромины либо сыч, либо сова, либо сам сатана») – и ценностные нормы, представленные только в английском языке: 1) опасно находиться далеко от дома; 2) человек вправе выбирать, где ему жить; 3) мало построить дом, надо отстоять свое право жить в нем^[12]. Мы привели сейчас в качестве примера весьма типичную и поучительную картину пословичных сопоставлений.

Появляются целые сборники «параллельных паремий»: 242 кубанские пословицы с переводом на русский и английский языки, пояснениями и эквивалентами, составители: Ю.В. Алмазов, В.С. Пукиш^[13]. Материала «в науке» очень много, а вот инкрустируют свою речь «импортной» пословицей сейчас сравнительно редко, т.е. употребление (и в области иноязычных паремий!) отстает от их изучения, хотя заимствованная – хотя бы на время, одномоментно – инокультурная пословица – может стать замечательным кладезем экспрессии национальной речи.

Носители языка обращаются к сокровищам чужой паремии, когда недостает отечественного эквивалента. В книге Дарьи Донцовой приводятся рецепты блюд разных стран, и естественно встретить в этой книге переведенные пословичные напутствия: «приготовленное с любовью дарит здоровье», «Суп, сваренный любимой, – лучшее лекарство от всех болезней», «Съешь мамину кашу – и будешь счастливым» – это все пословицы разных народов мира. Если не хотите готовить – не подходите к плите, если любите домашних – пожарьте им котлеты. Это книга для тех, кто умеет любить»^[14].

Носители языка обращаются к сокровищам удаленного доступа, т.е. чужого паремического фонда, когда надо этически прояснить ситуацию, сделать замечание тонкое, в изящной форме. В своей книге воспоминаний В. Шефнер рассказывает эпизод, как в детстве спросил маму, почему они не уезжают. «Этот разговор она закончила двустишием на французском языке, которое тут же перевела приблизительно так: кто во время бури перепрыгивает из своей лодки в чужую, не должен ожидать почета ни здесь ни там» («Имя для птицы, или Чаепитие на желтой веранде. Летопись впечатлений»). Все то, что не функционально, становится этически и эстетически нагруженным (зайдемте в любой музей и убедимся в этом!), но по тому же принципу инкрустации раритетами, редкостями, экзотизмами может расцвечиваться самая обычная, повседневная, внутрисемейная речь.

В связи с этим возникает проблема русификации инокультурных паремий. Подгон под национальный колорит языка-преемника может обернуться потерей шарма, всей привлекательности той или иной пословицы. Основываясь на идее, что испанские пословицы «в подавляющем большинстве случаев хорошо организованы метрически, почти всегда оперены рифмами, чаще всего ассонансными», павел Грушко предлагает следующим образом переводить испанские пословицы: Все земли хороши, ты их знай паши. Над бровью мушка – вот и не старушка. Секрет друга храни, а ему свой – ни-ни! Сила прет – закон мрет. Шелково одеянье, а рыло обезьянье. Широкая душа – в кармане ни гроша. Кто любит спех – позади всех. Есть враги – спать не моги. (Иностранная литература. 2006. № 10. С. 183 – 192.)

При безупречности рифм и ритма в итоге получились и не испанские, и не русские пословицы. Целесообразнее и естественнее смотрелся бы буквальный перевод. Такие эквиваленты, как «рыло», «прет», «ни гроша» разбивают тот самый хрусталь уважения, с которым мы относимся к иным, далеким культурам, даже если эти культуры ненамного опередили собственную. Голод по идеалу заставляет особенно внимательно прислушиваться к чужому голосу, присматриваться к иноязычному аналогу, компенсировать все то, что в русском языке или утрачено, не выражено, а если и выражено, то слабо, недостаточно.

Латинская пословица: Odor rosarum manet in manu estiam Rosa submota. (Запах розы остается в руке, даже если роза отброшена.)

Arbtit macht das Leben s?ss. Работа делает жизнь сладкой – немецкая пословица. Тоже из немецкого: Честный живет дольше всех. Порядок – вот господь на земле.

Английские пословицы: War makes thieves... (Война рождает воров.) It is a good horse that never stumbles and a good wife that never grumbles. (Хороший конь никогда не спотыкается, а хорошая жена никогда не ворчит.) A good wife makes a good husband. (У хорошей жены и муж хороший – букв. Хорошая жена делает хорошим и мужа.) Procrastination is the thief of time. (Промедление крадет время.)

На вершину поднимаются самые неторопливые альпинисты. Деревья никогда не вырастают до неба (котировки на бирже не растут до бесконечности) – приводит французские пословицы в своем диссертационном исследовании Е.Е. Бровкина^[15].

Терпеливый человек долго живет. Скрипучее дерево долго стоит. Кто громко говорит – того не слышат – удмуртские пословицы.

Осмысление происходящего – процесс драматичный по определению. Нам кажется (именно кажется!), что слов, фразеологизмов, пословиц, цитат хватает. Срабатывает феномен знаменитой Эллочки – героини известного романа И. Ильфа и Е. Петрова, прекрасно обходившейся 30-ю словами. Однако чтобы инкрустировать свою речь интересной пословицей, надо, как грибнику, «знать места». Потенциальная экспрессия пословичного творчества рождается далеко не только посредством антипословиц и квазипословиц, которых в эпоху торжества иронии становится все больше и больше: на одну пословицу приходится до 30 – 50 обыгрываний ее содержания. Но шутка – это скорее для других (часто ли мы шутим «себе», для себя?). Для себя нам нужны... смыслы, поддерживающие волю, бодрость и одновременно сберегающие высокий покой и полет души.

Такую (для частных нужд!) экспрессию и создают, как мы пытались сейчас показать, во-первых, не самые известные старинные пословицы, во-вторых, пословицы «заимствованные», точнее, пока еще не заимствованные, переведенные дословно инокультурные паремии.

Вопрос: Наверное, не только в России меньше употребляют сейчас пословиц?

Ответ: Мы не научились относиться к фольклору как к цивилизации, не стремимся черпать оттуда языковые драгоценности. Конечно же, не только мы. Я интересовалась у тех, кто подолгу работал в других странах. Так, по наблюдениям профессора Е.В. Яковлевой, в Англии чаще, чем у нас, цитируют политиков, чаще цитируют Библию, а пословиц в обычной речи почти не употребляют. По свидетельству профессора А.В. Полонского, в Италии пословицы не распространены, в отличие, например, от позитивной констатирующей сентенции «Мы счастливы, когда мы вместе». Профессор А.п. Седых, в течение ряда лет работавший с французами и отмечавший многочисленность каламбуров, трансформ, в том числе в сторону грубоватого юмора (в мужском кругу), пословиц и поговорок в речи своих коллег не фиксировал. Так что у нас может появиться «запас хода» в развитии, если только мы начнем чаще использовать древнейшие философские, этические, психологические формулы повседневного бытия и спасения.

Метафоры, которые нам помогают

Талант молодых – это не только научно-исследовательское творчество, но и многое другое, не менее ценное для социума, нежели наука: талант работать и руководить, строить дом и создавать семью, открывать для себя новые возможности и регулировать пространство коммуникации. Об этом и целесообразно говорить с лидерами молодежных групп, которые в свою очередь передадут суть сказанного своему окружению. Но в любом случае, чтобы быть услышанными, мы должны в чем-то «их» превосходить. Конечно же, превосходить в речи, в частности в способности интерпретировать и оживлять их способности, снимать остроту и отчаяние с их проблем. Такая гуманистически направленная интерпретация жизненных коллизий зиждется на метафорике языка, хотя раздобыть вдохновляющую, успокаивающую, предостерегающую метафору непросто. Поделимся своим запасом некоторых весьма актуальных метафор. Образные слова не только и не столько украшают речь. Метафора многофункциональна, весьма и весьма выигрышна в общении. Какие метафоры могут пригодиться при работе с молодежью?

МЕТАФОРА ИГА БЛАГОГО. «Все мы устали, всем нам некогда, всем нам надо работать, все мы хотим спокоя. И далеки и непонятны нам слова об “иге”, которое надо взять на себя для того, чтобы обрести покой душе. Если бы в нашей душе жили покой и жалость, если бы мы горевали о том, какая жизнь у них будет, мы терпели бы беспокойство от них, не тяготились бы усталостью. Мы почувствовали бы, что дети “иго благое и бремя легкое”» (Б. Шергин).

РАБОТА КАК ОТЧУЖДЕНИЕ ТРЕВОГ. Эта идея у поэта Николая Заболоцкого трактуется через метафору вырубки деревьев в лесу. Дмитрий Самойлов пишет: [Н. Заболоцкий] ...наверное, и о себе так думал всю жизнь: работать и все. И работой называл это вечное отчуждение от себя мыслей, чувств и тревог. Как работой называют рубку деревьев, т.е. отчуждение деревьев от леса и превращение его в дома и в дрова. (Д. Самойлов. День с Заболоцким. Перебирая наши даты. М., 2000. С. 330).

МЕТАФОРА СУПА И САЛАТА. Эту метафору часто используют социологи. Когда было сконструировано «несколько искусственное» государство Израиль и туда съехались с разных сторон носители собственных национальных менталитетов (а от менталитета быстро не избавишься), ученые с удивлением констатировали: мы думали, получится суп, а получился салат! подобную метафору использовали и при описании ситуации в американских городах, о чем писала Галина Старовойтова. Организация молодых людей – это тоже скорее не суп, однородный в принципе, а салат, сохраняющий своеобразие каждого компонента. Абсурд но требовать дружбы каждого с каждым, растворения каждого в сонме забот всего предприятия. Уважение к некоторой обособленности и закрытости молодого человека скорее обернется его доверием к вам.

МЕТАФОРА ОГНЯ. Русское сердце любит делиться. С одной стороны, человеку, работающему с молодежью, хотелось бы, чтобы ему доверяли, поверяли свои тайны, с ним советовались. Прекрасно! Однако учтите, что слишком близкие контакты с кем-либо, слишком энергичное участие в чьей-то судьбе чреваты разочарованиями: или человек начинает тебя откровенно использовать, или другие испытывают чувство ревности, или, что чаще всего, сам понимаешь, что зашел невозвратно глубоко в чужие проблемы. Другой человек – это как огонь. Грейся, но, если ближе шагнешь, – сгоришь. Я говорю вам: не слишком сближайтесь с отдельными людьми, расширяйте круг сближений, работайте не столько вглубь, сколько вширь, в широту контактов. Для личностно значимых воздействий есть члены семьи, есть друзья. Организатор работы с молодежью не семьянин и по большому счету не друг: это несколько иные позиции межличностного взаимодействия.

ВРАТА УНИЖЕНИЯ. Кембриджский университет основан в давнем 1209 году. Арочные ворота символизируют путь студента. Три арки надо пройти. Вторая арка «Врата добродетелей», третья арка «Врата почестей», ведущие из колледжа к зданию сената, где присуждаются ученые звания. А самая первая арка называется «Врата унижения». Не с этого ли начинается путь к почестям, заметили в далеком 1209 году?

ПАУТИНА ПРИВЫЧКИ. «привычка лишает выбора. / привычка – это паутина: ее выпускаем мы из себя, ею опутываемся и ничего не видим, даже рядом с собой из своего кокона (М. Пришвин. Дневники. Собрание сочинений. Т. 8. М.: Художественная литература, 1986. С. 277).

ЛОДКА С ДВУМЯ ГРЕБЦАМИ. «Ведь брак – это как лодка с двумя гребцами. Когда одному кажется, что другой слишком перегнулся в сторону бодрости, он инстинктивно пытается уравновесить опасный крен, перегибаясь в сторону грусти. И если они вовремя не спохватятся, то это перегибание в разные стороны приведет в какой-то момент к такому крену, что они – один за другим или оба вместе – вывалятся из лодки. Что и происходит с тысячами браков, распадающихся каждый день вокруг нас» (Д. Ефимов. Суд да дело. Роман).

ЗАМОРАЖИВАНИЕ ДЕЙСТВИЯ ПОДГОТОВКОЙ. «Самое элементарное действие у нас стремятся превратить целым рядом особых, специальных подготовлений, мер, предварительных действий во что-то необычайно важное и особенное. Конечно, результатом этого является замораживание действия. Действие хорошо, когда оно под влиянием порыва; у нас же о порыве столько начнут заботиться и так будут обсуждать его, что он испарится, пока придет черед действию, и поэтому ни одно действие не вырастает естественно; везде и всегда тепличная атмосфера» (Из письма П.А. Флоренского матери 7 января 1903 г.).

ПЯТНАДЦАТЫЙ КАМЕНЬ. Эту метафору японского сада камней приводит Д. Гранин. Всего камней в том знаменитом саду – пятнадцать. Посетители приходят, садятся на скамьи, смотрят на камни, отдыхают, думают, любуются, но вся мудрость здесь заключается в том, что, как бы вы ни сели, вы всегда видите только четырнадцать камней. Один камень всегда для вас закрыт. Полезная параллель при оценке любой ситуации – семейной и производственной.

В КАКОМ НАПРАВЛЕНИИ РАССМАТРИВАТЬ СПИРАЛЬ? – Есть ли у вас какая-то идеология, своего рода рецепт успеха? – представьте себе любую спираль. Как известно, ее можно рассматривать в двух направлениях – либо она сходится в точку, либо раскручивается, развивается. Если поместить себя в первое положение, то можно говорить – не будем делать, потому что нет денег. Потому что без денег нет образования, ученые бесплатно работать не будут, коммерческим фирмам предложить нечего и так далее. В итоге получаем – НИЧЕГО. Можно поместить себя в другое положение. Начать, например, с маленькой фирмы, с нескольких студентов. Это уже ЧТО-ТО. Затем начинает раскручиваться спираль, развиваться образование, направления исследований, коммерческие проекты. В Дубне много ученых, даже слишком много, – смеется Бруно, – а человеческий ресурс – самое главное. Деньги не столь важны, в итоге они «притянутся». Только руководителем должен быть ученый! (Г. Мялковская // Знание – сила. 2005. № 1. С. 53).

ГИПНОТИЗИРОВАТЬ СЕБЯ. Далеко не каждый «почтенный» текст вписывается в современный молодежный дискурс, тем строже будем подходить к отбору материала. По существу язык как средство воздействия вытекает из природы языка как средства самовоздействия. То, что сработало на нашу волю, психику, принесет свои плоды и на пространстве чужой воли, чужой, но столь же трепетной души. – Хорошо тебе, чародей, пришел куда хочешь, охмурил всех, сиди и слушай, что люди болтают. / – Чепуха. Ты не должна никого гипнотизировать. Никого, кроме себя. Ты себя убеди, что ты лучшая, что тебя в любом деле ждет только успех, и только оглушительный успех, ты себя убеди, что жизнь твоя – триумф. Судьба всегда дает каждому ровно столько, сколько от нее требуешь. В любом деле для успеха нужно только одно: желание. Закрой глаза и скажи: «Хочу!» Мы привели отрывок из романа Виктора Суворова «Выбор», фрагмент диалога, высвечивающий противоположный традиционному ожиданию вектор гипноза. Чтобы добиться цели, казалось бы, надо воздействовать на окружающих. Не тут-то было. Окружающие неохотно поддаются воздействию, а молодежь, да если почувствует руководство ее помыслами, по непроницаемости вообще становится «железобетонной» или, по другой стратегии, легко ускользает от воздействия более старшего по возрасту собеседника, за исключением тех случаев, когда этот ее собеседник как минимум лидер неформальной группы.

НАПРЯЖЕНИЕ – ФИЛЬТР СОЗНАНИЯ. Диалог на переменке между парами сначала не предвещал никаких открытий. На обычное Как дела? я ответила обычной своей жалобой: Да напряженка каждый день! И вот тут, желая меня поддержать, мой визави доцент Виктор петрович Кичигин вдруг произнес: Но ведь это хорошо! Самая чистая радость, когда трудно. Напряжение – это фильтр. Фильтр сознания, оно очищает... (9 апреля 2008 г.). Теперь я счастливый человек: у меня чистое сознание от постоянных встрясок!

Не все поддается нашим благим целям, нашему планированию. Увы и ах! Я в таких случаях говорю себе: взрослых людей я не воспитываю – я к ним приспосабливаюсь. Но такое приспособление требует еще большей психологической сноровки, а главное, использование языка в мощной, оригинальной, скрытой, комплексной функции самовоздействия по отношению к его пользователю. Язык необходим нам прежде всего как средство самовоздействия. С этой целью мы и «собираем язык» для себя, отыскиваем пословицы, метафоры, выразительные контексты, крылатые слова, слова-символы. Записываем их. Включаем в публичные выступления и приватные беседы. Где искать возможное языковое богатство? В редких книгах, куда мало кто заглядывает, в журналах, в чужих выступлениях, которые бывают, если всерьез вслушиваться, интереснее многих телепередач... На ловца и зверь бежит. Ничто не пропадет из собранного в период самостоятельной работы по самообразованию. В миксере сознания все будет отсортировано для длительного хранения. В любом случае успех дела во многом зависит от его языкового оформления, а успех общения с молодежью, успех воспитания настоящего лидерства во многом определяется умело найденными точками на языковом пространстве.

Вопрос: Есть ли в языке метафоры, которые, наоборот, не помогают?

Ответ: Таковых немало, но мы к ним слишком привыкли и не замечаем наносимого ими вреда. «Белая ворона» – такой образ мешает отличаться от других в лучшую сторону (не пить, не сквернословить). Фразеологизм-метафора «как горох об стенку» неверно настраивает родителей, «воспитывающих» подростка, школьника. Получив дозу неприятных слов, дети блокируют сознание, это всего-навсего защитная реакция, а нам кажется, что слова не доходят. Знать бы, как впереди будет тяжело им, нашим деткам, как бы мы их любили сейчас, сегодня... Негативно воспринимается метафорический образ страуса, прячущего при опасности голову под крыло. Увы и ах! Сейчас вместе с новостным потоком мы получаем столько алармистской информации, что порой лучше поберечь себя от пугающего знания.

Не помогают и некоторые образы. Элементарная бережливость, желание оставить, сохранить какую-либо вещь «на всякий случай» трактуется в геронтологии и психиатрии как синдром плюшкина. Между тем появляются интересные исследования, почему любую потерю человек воспринимает острее, нежели любую находку. Потому, оказывается, что с давних времен жизнь его устойчиво зависела от того, что он имеет.

«А ТЫ СКАЖИ, ЧТО...»: немаленькие проблемы маленькой лжи

Для ситуаций заранее подготавливаемого общения и сообщения в списке качеств хорошей речи находим такие качества, как правильность и уместность, краткость и благозвучие, логичность и глубину, богатство и образность речи. Однако для ситуаций неподготовленного, так называемого спонтанного общения (а именно такое общение составляет существо повседневности!) большую ценность, пожалуй, представляют другие качества, будто бы более отдаленные от предмета лингвистики. Это доброта, естественность, мягкость, правдивость, деликатность и приветливость речи. Обратимся в этом списке к правдивости как требованию высоко культурного поведения.

Библейское «Не лги» считается абсолютным запретом. Исключением из этого требования является вынужденная ложь во имя спасения. Для таких криминальных ситуаций даже в религиозной литературе нет однозначного ответа о допустимости лжи. Целесообразно поступать по интуиции, по требованию ситуации. Я ездила летом 1977 года по четырем областям Узбекистана, осуществляя набор абитуриентов в наш, тогда педагогический, институт. Пустыня, или, как там говорили, степь, мы с водителем одни, и вскоре началось ухаживание. Когда до меня дошло, что дело плохо, я сказала то, что мне советовали сказать, отправляя в поездку, что меня ждет жених и т.д. с подробностями. Заигрывание тут же прекратилось: там «жених» святое. А предупредили меня потому только, что сказали, кого из русских, «наших», в тех краях надо бояться, и тут уж никакая ложь не сработала бы. Сработал счастливый случай: в гостиницу, где жила я и где на этаже в тот день поселился «он» (а больше на всем этаже ни души: время отпусков!), ко мне в номер пришла мама нашего студента, работник образования, и я напросилась к ней в гости, да там и осталась жить, разумеется, объяснив причину.

Кстати, об узбеках. Проводила я, работая на национальном отделении, сочинение «Народные приметы Узбекистана», и в одном из сочинений прочитала признание студентки: «Мама, отправляя меня в Белгород (девочку, одну, при всей строгости мусульманских традиций!), напутствовала: «Если тебя зовут в компанию, а у тебя ноги не идут – не иди!». И мне вспомнилось, как не хотела я, девятнадцатилетняя, ехать в Харьков встречать двух любимых подружек и сама удивлялась такому странному нехотению, а в вечерней электричке на обратном пути нас троих окружили одиннадцать молодых парней, и уже начались обещания-угрозы: вас найдут в Северском Донце и пр. Моя подружка поначалу не чувствовала опасности, резковато говорила, что подливало масла в огонь, и я по-английски сказала ей, что поезд останавливается далеко от вокзала и что не надо их задирать... Если бы не счастливый случай в лице внезапно появившегося ревизора, который прекратил проверку билетов и остался с нами, могла бы случиться беда.

Если угроза уже реальна – будем поступать по интуиции, но лучше не провоцировать плохое: мне надо было прислушаться к тому, что говорили в городе о дмитротарановской группировке, и возвращаться нам надо было на автобусе или на скором поезде. Когда молоденькие студентки голосуют на шоссе, они не учитывают, что само согласие, сама решимость сесть в незнакомую машину, уже может расцениваться и как согласие на «приключение». Голосовать нужно лишь при самых неотвратимых обстоятельствах. В ряде стран, если девушка приходит домой к молодому человеку, значит, она согласна на близость.

Современное телевидение уже не хочет быть пресным, но будем помнить, что показ преступлений и рассказы о них для кого-то предупреждение, а для кого и наглядная технология, «школа» возможного повторения. Будем учитывать, что романтический и благородный рецидивист не более чем художественный образ. По возможности побережем себя и своих близких.

Вернемся к проблеме лжи, маленькой лжи. Мы писали об этом 15 лет назад^[16] и, не повторяя тот материал, поставим вопрос так: что не изменилось и что изменилось за последние пятнадцать лет при решении дилеммы: солгать или сказать правду.

По-прежнему правдивость в почете за рубежом. Остановите датчанина, спросите, куда он идет, и если он идет грабить банк, то не исключено услышать: да вот иду банк грабить. Вам могут сказать в глаза, что вы неудачно выступили, плохо что-то сделали и тут же предложить пойти выпить кофе, – пишет не без юмора об удивительной правдивости датчан Евгений Клюев^[17].

Мы упоминали уже немецкую пословицу «Честный живет дольше», мало известную в нашей культуре в отличие от других иноязычных паремий. В США проводятся исследования о взаимосвязи правдивости и здоровья, поскольку ложь создает барьер между сознанием и бессознательными процессами, какие-то сбои начинаются внутри, небезопасные, получается, для всего организма с его синергетикой.

Справедливости ради скажем, что и за рубежом не все столь однозначно. Выходят книги по искусству риторики, разрешающие неправду.

И вместе с тем публикуются исследования с тревожной интонацией, что лгать стали чаще. По результатам опроса, проведенного в 2007 г. в 19 странах международной компанией GFK Custom Research, люди стали обманывать друг друга гораздо чаще, чем десять лет назад, причем во всех сферах жизни^[18].

Готовя новое учебное пособие, мы не стали бы возвращаться к ранее исследованной теме, если бы не стали появляться публикации и выстраиваться приятные мифы – с опорой на науку, разумеется, что, например, ложь ребенка – свидетельство его незаурядных умственных способностей. Мы бы не коснулись проблематики лжи, если бы не стали появляться рекомендации – именно в аспекте преподавания культуры (!) речи – о том, как будущему секретарю-референту поизящнее слукавить по телефону про отлучившегося начальника. Кстати, успех известных книг Дейла Карнеги во многом определяется требованием правдивости при формулировке комплимента.

Это об изменениях. А что у нас не изменилось? по-прежнему правда ассоциируется с негативом, а ложь с позитивом. Как в свете сказанного научиться говорить комплименты? Научиться безбоязненно говорить о действительных достижениях своего коллектива?

По-прежнему (не только у нас, но и в той же благополучной Дании) посягают на тайны личности известных особ.

Еще острее стала проблема с защитой интеллектуальной собственности («смерть автора»), когда в Интернет запускают то творчески индивидуальное, что еще не закреплено на бумажных носителях.

И тем не менее не будем привыкать лгать. Молчание (повести плечом, сказать тихо: «Я бы не хотел об этом...») – достойный ответ на чью-то неделикатность. Будем напоминать студентам: лучше пребывать вне лжи: все равно все становится явным, известным.

Вот характерный пример. Кто составлял словари разговорной речи, словари диалектной лексики, тот знает: мука мученическая ждать, когда информант произнесет в естественной ситуации слово, которое ты ждешь. Куда как проще помочь ему, сочинить за него высказывание. Увы и ах! Эта искусственность, сочиненность «за народ» сразу бросается в глаза: В гостях я была анадысь (позавчера). Лошадь запряжена в глобцы (сани с сиденьем). У соседа в саду растет вентарка (райская яблоня). Дед поставил глек (кувшин) с молоком в погреб^[19].

Признаться в содеянном поможет презумпция человеческого великодушия: люди добрее, чем мы о них думаем.

Поговорим и о лингвистической защите правдивости.

Молодец, что не обманул. Другой бы на твоем месте... Я ценю Вашу правдивость. Шила в мешке не утаишь.

Правдивость вызывает горячий благодарный отклик в сердце собеседника, так как у нас у всех весьма устойчиво ожидание лжи. Правдивость как черта характера и принцип поведения – это такая редкость, ведь, по словам Яна Шенкана, честный всегда играет на понижение. Но, как говорят студенты, фишка в том, что не-ложь в ситуации ожидания лжи несказанно увеличивает уважение к человеку и его авторитет среди знакомых и близких.

Но не только деликатность и умение молчать о своем должны быть востребованы, если мы хотим помочь ситуациям с правдивостью. Ах, как нужны и великодушие, и юмор, и мудрость, и смирение – целый букет качеств. Ну не тянет ребенок, не те оценки, что ж бить его, что ли? (а ведь бьют вместо того, чтобы сесть и решить с ним, что задано). Далее, так ли страшны невыполненные обещания, разве сами мы все выполняем, что пообещали? Так ли уж страшно, что человека тянет к любимому делу, которое не всем в семье нравится?

Стали чаще пить – появились публикации о пользе малых доз спиртного. Стали чаще воровать – появились исследования, что это идет от инстинкта выживания (стащить мясо, когда зазевался хищник^[20]), что ловко украсть в русском фольклоре подчас считалось едва ли не доблестью (Ловкость рук – и никакого мошенства. Ср. также трактовку этимологии слова про-вор-ный), в отличие, например, от английского фольклора, как показало исследование О.А. Кирияк. «Итак, в русском фольклорном сознании проявляется весьма широкая амплитуда по отношению к воровству – от неприятия воровства, совершенного негативным персонажем, до философской гармонии и одобрения по отношению к воровству положительного. В английской же фольклорной картине мира воровство не только оценивается отрицательно, но и никакие подобные модели поведения не одобряются»^[21]. Примерно такая же ситуация с ложью. И у животных есть обманные движения, и в героическом эпосе обмануть врага – доблесть. Не отсюда ли сложность пропаганды правдивого поведения как свидетельства, знака высочайшего развития личности в таком расколосье ситуаций и оценок!

ОЖИДАНИЕ социумом пьянства, воровства, лжи, смерти – что может противопоставить этому филолог-профессионал и может ли? Ответим.

1. Филолог может напомнить о синергетике поведения, когда малые дозы дают большой эффект. Если ОДИН человек старается говорить правду, но говорить не обидно, уважительно, нежно, с любовью, т.е. не кичится подчеркиваемой правдой, – это уже хорошо, это уже будут яркие последствия, хотя не исключено, что такую особенность характера сослуживца или члена семьи заметят лет через пять или десять.

2. Общество изменилось, тогда как методы управления обществом остались прежними. И новому обществу необходим новый набор интерпретаций. Интерпретация – слово ключевое в решении проблемы лжи. Язык допускает множественность интерпретаций, и эта множественность иногда рассматривается как проявление лжи и даже ее оправдание. «Между тем, по мнению ученых, талант врать, искусство обманывать служит признаком высокоразвитого интеллекта. Наука о лжи, ментиология, утверждает, что ложь генетически присуща человеку, и феноменальная эволюция нашего мозга стала возможной благодаря постоянно протекающему процессу кодирования и декодирования правды, полуправды, лжи и намеренной дезинформации»^[22]. Приведенная цитата покушается на библейскую заповедь, возникшую отнюдь не случайно. Человек практически всегда точно знает, когда сам сказал неправду. И знает, что это нехорошо. Но когда мы покушаемся на свободу понимания и интерпретации внешней от нас ситуации, то само слово «ложь» здесь уже не вполне уместно. Я имею право к человеку хорошо относиться и говорю комплимент. Где те аптекарские весы, взвешивающие доли правды и неправды? У нас и без того негусто с талантливыми интерпретациями происходящего, но вот и сам инструмент интерпретации объявлен заведомой ложью.

3. Еще одно решение. В пику не всегда и не вполне честным олимпиадам или «денежным» конкурсам на территории, которая мне подвластна, т.е. на филологическом пространстве своего вуза, я могу организовать маленький конкурс или олимпиаду, с поощрением тех, кто действительно заслужил пусть не денежное, символическое, но действительно первое, действительно второе место. Это была бы территория «гамбургского счета». В Гамбурге боксеры собирались в определенном месте и по-настоящему боролись, без поддавков, выясняя, выстраивая истинную иерархию спортивных успехов, отсюда и пошло выражение «по гамбургскому счету». В Го д русского языка, по инициативе ректора, доктора социологических наук, профессора Леонида Яковлевича Дятченко, мы провели Ректорский диктант для всех преподавателей и всех студентов-выпускников. Поскольку все было в одних руках, удалось, во-первых, исключить подтасовку, во-вторых, сохранить конфиденциальность результатов. Тогда я поняла, что мы можем больше, чем можем.

4. При трактовке, оценке негативных феноменов в современной литературы чаще приходится напоминать о синусоиде, колебаниях в представлении негатива и позитива отражения действительности. Например, современные украинские писатели пишут о страшных бытовых вещах (рассказы Тани Малярчук^[23], Евгении Кононенко^[24]), но литература десятилетиями закрывала глаза на жизненный негатив и сегодняшний бум подобных сочинений понятен и оправдан.

5. Лингвистика, как и любая другая наука, всегда норовит прорываться в чужие ипостаси. По большому счету это не наш вопрос о правде и лжи. Наш вопрос лежит в соседней, но очень важной на сегодняшний день плоскости. Как сказать – и не обидеть, как говорить ребенку о неприятном, на какие цитаты опереться, какие метафорические аналогии приводить, чтобы поменьше было маленькой лжи с немаленькими ее последствиями, среди которых это гнетущее, перманентное ожидание лжи и ответ на ложь еще одной ложью.

Вопрос: Можно ли обманывать себя?

Ответ: Можно и нужно: не замечать своего возраста (и он подчинится!), не жалеть своих сил (и они прибудут!), не думать о болезнях (и они отступят!). Говорить себе: «Все хорошо!» – и через какое-то время это внутреннее «Все хорошо!» становится реальностью. Вот любопытная цитата про ощущение возраста. «Аня, у всех одни и те же проблемы, если не сейчас, то скоро, и у меня такая же, фишка в том, что мы видим себя внутренним взором, а там то, какими мы себя ощущали, девочками и мальчиками, а когда зеркало или видик, внезапно застав, показывает нас настоящими, какие есть, мы испытываем шок, это нормально, но парадокс, и потрясающий, заключается в том, что те, кто нас знают, и не только знают, а любят, видят нас такими же, какими видят нас наши внутренние очи, поверь, это правда. / Я не врала. Я говорила то, что есть. Кто мы и куда идем – тайна, сопряженная с нашим старением, в котором не одно умирание, а и преображение»^[25].

Две беседы о сквернословии

Беседа первая

В 2004 году Белгородская область выступила с инициативой преодоления сквернословия, проводимой под лозунгом «Белгородчина – территория без сквернословия», и важнейшей компонентой программы было планирование системы действий по преодолению сквернословия в молодежной среде.

Почему именно в молодежной? потому что мы должны передать в будущее НЕ СОВСЕМ ТО, что получили из прошлого. И если многие и много сквернословят сейчас, то, по-видимому, необходимо не только констатировать печальный сей факт, но и предпринимать нечто такое, чтобы завтра этого зла становилось меньше, послезавтра еще меньше, хотя полностью сквернословие вряд ли исчезнет: запретный плод сладок по определению, и всегда найдутся желающие поэкспериментировать над тем, что запрещено. Мы занимаемся проблематикой сквернословия, и хотелось бы поделиться некоторыми своими соображениями по этому вопросу – как «старыми», так и новыми, недавними.

Разговор о сквернословии мы начинаем обычно с самого главного, однако не самого известного, а именно с того, что свобода слова предполагает свободу содержания (разве что за исключением обнародования государственных тайн и приемов подготовки террористических актов!), но ОТНЮДЬ НЕ СВОБОДУ ВЫРАЖЕНИЯ. Абсолютным свидетельством поверхностной трактовки последней за последние двадцать лет и стали так называемые «инвективы». В языке есть слова, которых надо стыдиться, и чем больше стыда перед словом, тем чище речь. Зададимся вопросом, куда отнести сквернословие: в перечень пороков или в перечень болезней сознания? Вопрос, однако, поставлен не вполне корректно. Дело в том, что поначалу это, конечно же, порок, нарушение, грех. «поначалу» – это когда человек еще может остановиться, как в ситуациях с курением, с употреблением вина. Вторую в жизни сигарету после первой, вторую рюмку спиртного употребляют скорее под нажимом, за компанию, нежели по желанию: пристрастие еще не сформировано. (Кстати, больше всех настаивает, чтобы ты выпил, как раз тот, кто потом про тебя же и скажет: «Нализался, как свинья!»). А вот наркотики нельзя даже пробовать, поскольку первая проба сразу же становится роковой. «Попробуй! Все в жизни надо попробовать!» – такими сентенциями-ловушками орудует тот, кто уже не в силах выбраться и тянет в пропасть за собой ближайшего друга. Итак, пока работает контроль сознания, сквернословие – порок, но постепенно и въедливо сквернословие становится болезнью, оставляющей неизлечимые следы.

В России перестроечного и постперестроечного периода сквернословие приобрело тотальный характер. Отмена цензуры, ложно понимаемая «демократия», «свобода слова» свое дело сделали (кстати, у пушкина слово свобода сопровождается эпитетом просвещенная: «… И над отечеством свободы просвещенной...»). Сложившаяся ситуация со сквернословием напоминает весеннюю распутицу, когда сходит снег и мы видим грязь на земле, и реки весной – грязные реки. Такие обозначения, как «непечатные слова», «нецензурная лексика» теперь почти исчезли из употребления в силу этимологического дисбаланса, рассогласования: непечатные слова печатают, а при отсутствии внешней цензуры даже не ставится речь о чести самого автора, т.е. о ЦЕНЗУРЕ ВНУТРЕННЕЙ. Почему так произошло и можно ли положить этому конец, если издаются словари бранной лексики, если несколько позорных слов включено в толковый словарь, если газета или журнал печатает анекдот с непотребным словом, если даже такие авторитетные писатели, как Михаил Веллер, Дина Рубина, Сергей Есин, включают подобные слова в художественные произведения?

Сквернословие охватило почти все регионы страны. Конечно, есть села, деревеньки, где мужчинам ругаться дозволено, а женщинам – ни-ни или где мужчины ругаются, а подростку скажут: «Иди-ка рот с мылом вымой!» И все же распространение этого зла чрезмерно. Сквернословие охватило почти все возрасты. В детском саду не знают, что делать с мальчиком, живущим в рабочем общежитии. Вечера он проводит на общей кухне, слушая речь старших, а наутро учит русскому языку всю группу в детском саду. Ругаются дети и подростки, юноши и девушки, молодые и немолодые мамы, люди среднего и даже пожилого возраста вопреки изречению-напутствию: «Возраст старости – житие не скверное». Сквернословие охватило почти все профессии. Когда-то говорили: «ругается, как извозчик». Транспортники-дальнобойщики и сейчас занимают одно из ведущих мест, но ведь ругаются не только водители, строители, сантехники, но и музыканты, врачи, журналисты, тренеры, руководители предприятий, профессора. Заражена сквернословием армия, но и в среднюю школу загляните – и первое, что Вы иногда услышите, хоть и не в свой адрес, так это: «Козел!» Детки не ведают, что в тюремном жаргоне этим словом называют гомосексуалиста, потому и является оно столь сильным оскорблением мужчины. Кстати, в тюремной иерархии, чем выше положение занимает босс, тем меньше он сквернословит, на это указывал Сергей Довлатов в повести «Зона». Сквернословие охватило почти все ситуации речи. А.И. Солженицын с горечью пишет о стране, где каждый второй прошел академию ругани, где ругаются не только при посадке в загородный автобус, но и в задушевных беседах («В круге первом»). Маленькая, уютная кухня. Двое. «Ты меня уважаешь?» И после этих слов другие слова.

Сквернословие стало выполнять функцию хезитации – заполнения пауз в разговорной речи. «Иду, блин, гляжу, блин, что-то светится, блин…» (Тверская жизнь, 1993. 18 марта). Когда-то весь пафос радиопередач по культуре речи сводился к искоренению бесконечных «ну», «вот», «значит(ь)». На этот счет даже есть стихотворение: Вы, это самое, того, / Когда вы говорите, / То, значит, это, как его, / Ну, в общем, не тяните. / Вот, это значит, так сказать, / Что мне хотелось вам сказать. (А. Шибаев. Язык родной, дружи со мной). Если бы Александр Александрович писал этот стишок в наше время, он начал бы так: «Вы, блин…» или «Вы, блин горелый…».

Распространение сквернословия привело к тому, что из области сознания оно проникло в область бессознательных процессов. Хирург не мог оперировать одну очень интеллигентную женщину, потому что, когда ей дали наркоз, она заговорила (!). Узнав об этом, я стала больше всего бояться попасть под наркоз. Даже если сам не употребляешь скверных слов, твои земляки позаботятся, чтобы ты их не забывал. Есть даже определенное заболевание – синдром Туретто, когда человек, кроме ряда других признаков этой болезни, обладает и такой особенностью: речь утрачивается, а способность к сквернословию сохраняется.

Сквернословие стало условным рефлексом у домашних животных. Нельзя пригласить никого в гости, потому что в доме говорящий не те слова попугай. Профессор рассказывал о детстве в Саратовской области, как быков пас и как бык с места, бывало, не сдвинется, пока не услышит известную тираду.

Сквернословие стало клеймом отечественной речи. Иностранных студентов поселяют в общежитии, и первые русские слова, ими усвоенные, оказываются непечатными словами. «Как Вы себя чувствуете?» – задает вопрос преподаватель. Студент отвечает, как. «Да что Вы! Нельзя так говорить!» – «А у вас говорят, я сам слышал!». Занятие продолжается. «Какое бывает яблоко?» – звучит вопрос. «Зеленое, вкусное, сочное и…» «Да-да, я сам слышал: студент откусил яблоко, бросил и сказал.» Студенты, добавим, в основном мужчины, а преподаватели – женщины, и женщина, краснея, начинает объяснять значения этих слов, а иначе ее подопечные и в городе будут так говорить, а в городе пойдет волна слухов: чему их в университетах учат!

Брань есть в каждом языке. В.И. Жельвис в докторской диссертации сравнивал инвективы в 50 языках мира и установил, что ругательства с компонентом «мать» встречаются в 11 языках. Когда едешь в Венгрию, предупреждают: в Венгрии нельзя произносить «спички», по звучанию это слово совпадает с сильным ругательством. Есть даже перечни таких совпадающих слов. Но посмотрим на эти списки с других позиций, не будем поддаваться провокации: так, как русские, никто не ругается. Вспоминается и высказывание А.М. Горького, назвавшего нашу литературу самой целомудренной в мире, а Горький прочитывал целые библиотеки! пусть нас кто-то ругает, пусть нам больно за сквернословие, но самим заявлять, что хуже нас нет, – недопустимо.

В основе многих ругательств лежит идея богохульства. Оскорбление матери – это оскорбление богоматери, удар по заветному, по святому.

Что считать сквернословием? (Когда я на лекции так ставлю вопрос, даже самые ленивые хватаются начинать записывать! «Нет, – говорю я студентам, – не дождетесь. Я знаю, что вы эти слова знаете, и вы знаете, что я их знаю. А мы поговорим немного о другом, известном далеко не каждому».)

• Итак, мы не будем говорить слово «блин», заменяющее одно из самых сильных ругательств. Не привыкайте к этому слову.

• Не будем говорить все слова с корнем мат– (глаголы, существительные, прилагательные). Говорите: «Он ругается, выражается, сквернословит», но ни в коем случае не: «Он мат…ся», что равносильно ругательству.

• Нельзя вместо ругательств употреблять названия начальных букв, так как мыслим мы не буквами. В сознании и говорящего, и слушающего представлено слово целиком. Буква культурнее вас не сделает.

• Не рассказывайте анекдоты, детские страшилки, не пойте частушки, если в них есть хоть одно плохое слово. Достаточно у нас хороших анекдотов, чтобы, не роняя себя, от души посмеяться и посмешить других. Кстати, талантливое смешное не приедается. Один и тот же анекдот, смешной случай можно рассказывать много раз, и все равно будут смеяться, т.е. извиняться, что анекдот с бородой, не обязательно.

• Избавляемся постепенно и от слова «черт». Это тоже ругательство и, вообще, слово неженское. Ни черта не делает! Черта с два! Черт с ней! Черти что. Какого черта. Иди к черту! Вот черт! Черт бы тебя побрал! – весь этот букет словесного чертополоха лишает нас ощущения сана, шарма.

• Наконец, избавляемся и от ругательств-эвфемизмов. Эвфемизмы в речи нужны. Неприлично называть некоторые физиологические процессы, лучше заменить слово. Экскурсия продолжается более трех часов. Автобус подъехал к аллее парка, и, показывая на небольшую будку в кустах, экскурсовод объявляет: «А вон комбинат бытовых услуг». И все понимают, для чего остановка, и чистота речи не нарушена. Но никакими эвфемизмами нельзя заменить ругательства. Не говорите: е-мое, елки зеленые, елки-палки, бык тебя забодай и т.д. и т.п. Рассказывают, как лингвиста сослали на лесоповал и он выругался однажды: «Ах ты, задненебный фрикатив!». Человек изобрел ругательство, использовав фонетическую терминологию: задненебными называют звуки: [г], [к], [х], а фрикативные – это щелевые звуки: [с], [ш] и др. И хотя все слова по отдельности чистые, непорочные, получилось именно ругательство, туманное и такое же нехорошее, как все ругательства. Иногда сразу и не различишь ругательства, как в повести Ирины Шаманаевой «Улица пирамидальных Тополей», где маленькая девочка, играя в куклы, повторяет реплику соседа: «Да едят вас мухи!» (Звезда. 2007. № 12).

В разговоре о сквернословии важно ответить на два прогнозируемых вопроса: кто виноват и что делать. В ситуации разгула сквернословия главная вина приходится на интеллигенцию. Непечатные слова стали печатными: зачем их теперь писать на заборах, если их произносят с экранов, трибун, включают в толковые словари, посвящают им специальные словари, выходящие внушительными тиражами. Да, ругаться человек учится не по словарям, но если он видит, что такое печатают, попробуйте убедить его в необходимости наложить табу на сотни растабуированных слов! Отношение интеллигенции к сквернословию – программное отношение. Любое общество иерархично, и низшие слои (не в поведении даже, а в идеале поведения!) равняются на высшие слои. «Не стоит село без праведника». О чем эта пословица? Да о том, что если в селе хотя бы один человек ведет себя хорошо, светло, свято, то будет в селе порядок, будет жизнь.

Эдуард Лимонов писал в журнале «Юность», что его герои ругаются, потому что его герои – сильные люди в сложных обстоятельствах. Молодой человек читает это заключение. Себя-то он, конечно, считает сильным, а уж свои обстоятельства редкий человек не назовет сложными.

Брань – это деньги. Словари бранной лексики сметают с прилавков, издавать их весьма выгодно, и профессура идет на это. «Не от хорошей жизни», – скажете Вы, намекнув на гонорар, но у профессоров жизнь и не самая плохая. Не самая, подчеркну я. В общей массе своей носители языка не перестанут ругаться, но интеллигент, выполняющий функцию идеалоносителя нации, может и должен не только говорить достойно, но и беречь пиетет печатного слова. Не все, что есть в жизни, должно быть в книге. Книга может оставаться фильтром коллективного бессознательного. Журналист, редактор, политик, директор, конферансье, писатель, ученый… Отношение этих людей к брани должно быть однозначно отрицательным. Мы – щит. И если мы вставляем в газету грязь на том основании, что читать ее иначе не станут, мы сами эту грязь и швыряем в своих соотечественников и, швыряя, пачкаемся сами.

Почитайте предисловия к словарям непечатной лексики, когда составитель поименно благодарит людей, сообщивших непристойности, а также «огромную массу безымянных носителей русского языка из различных сфер русской жизни». Не благодарность это – пощечина нам, провокация.

Попытаемся тезисно ответить на оба вопроса: почему и как? почему распространилось сквернословие и как положить конец этому процессу? Разумеется, речь пойдет не об однозначном и единственном ответе, а о системе ответов, равно как о системе действий. Распространению сквернословия в социуме весьма способствуют следующие мифы (информационная насыщенность современной жизни отнюдь не исключила феномена мифотворчества!).

1. Миф о том, что сквернословие помогает выразить сильные чувства. Конечно, здесь недоработка филолога-прикладника. Мы, филологи, должны искать и находить формулы выражения сильных переживаний, а, набрав определенный фонд крылатых слов, пропагандировать их, внедряя в коллективное бессознательное. И в то же время популярно объяснять, что сквернословить плохо и сквернословящий, что очень важно, в глубине сознания сам осознает, что поступил плохо, потому такой каскад облегчения и не приносит, разрушая невидимый хрусталь самоуважения, на котором, собственно, все и держится в нашей психике.

2. Миф, как и в ситуации с алкоголем, о том, что в малых дозах и / или в определенных ситуациях сквернословие допустимо (в узком кругу, среди мужчин). Бороться с таким мифом помогает угрожающий образ джинна, выпущенного из бутылки: не остановить, не вернуть. «Мы не ругаемся, мы разговариваем!» – реплика, услышанная от одного из мужчин на остановке в ответ на замечание со стороны проф. И.А. Стернина. Сквернословие стало выполнять функцию заполнения пауз.

3. Миф, что ругаются все, а значит бороться бесполезно. Во-первых, не все. Во-вторых, даже если эта болезнь действительно охватит все общество, бороться с ней необходимо в любом случае. Наши предки чуму лечили, в 1915 году в России со взяточничеством было покончено. Ну не фантастика ли, а тут всего лишь сквернословие...

4. Миф об авторитете классиков по всем вопросам. В поддержку допустимости сквернословия «приглашают» пушкина. Приходится напоминать, что жить лучше своим умом. Профессор приводит в своей статье предложения с инвективами из книги М. Веллера «Смысл жизни», но писатель Михаил Веллер сейчас весьма авторитетен, а потому незамедлительно звучит оправдание сквернословию: «Все эти нарушения нормы повышают прагматический эффект излагаемого...».

5. Миф о том, что ругаюсь, когда хочу. Нет, чем больше ругательств в речи, тем «невозможнее обходиться» без них. Мы уже упоминали об известном в психиатрии синдроме Туретто, когда человек забывает все слова, кроме «этих».

6. Миф о том, что размываются границы между литературным языком и нелитературными компонентами родного языка. Если часто употребляют бранное слово еще не значит, что говорящие не ощущают границ недозволенного.

7. Миф о том, что сквернословие такой же недостаток современного речевого поведения, как использование иностранных слов или словесного «мусора» (типа, как бы, короче). Сквернословие нельзя ставить в один ряд абсолютно ни с чем, иначе мы снимаем остроту проблемы, тем более что «все остальное» (даже надоедливые повторы слов!) необходимы говорящему как ритмическая поддержка самой ответственной повседневной речи, когда нет черновиков. Впрочем, это отдельная тема.

Мы привели сейчас далеко не все проявления мифотворчества. Кстати, интеллигент (а интеллигент – это прежде всего самостоятельность мышления и индивидуальная культура!) призван плыть против течения, бороться с коварными мифами, спасать нацию. Как противостоять злу? Сформулируем семь тезисов борьбы со сквернословием.

Тезис первый. Не говорить плохих слов самому. Счет идет сейчас на единицы. Включить внутренний счетчик своего поведения, контроль изнутри (кстати, самый действенный вид контроля!). Человек может через свою речь влиять на состояние языка. Лет тридцать-сорок тому назад эта мысль показалась бы крамолой, методологическим абсурдом. Мы твердили об объективном существовании языка, а коль скоро оно объективное, так ли уж важно, как и что я говорю, я – мельчайшая песчинка в пустыне, капля в океане других людей? Но в те же самые годы обдумывалась Львом Николаевичем Гумилевым в лагере заключенных гениальная концепция о пассионарных вспышках, об инертном (как все) и пассионарном (лучше всех) поведении этносов, социальных групп и отдельных людей. Получается, что жизни небезразлично, как я живу. Значит, и я творю жизнь, идеалы, язык. Не нужно бояться быть белой вороной. «Все пусть, а я не буду». Но для этого требуется особый вид мужества, который в старину называли доблестью. Доблесть – это мужество, помноженное на благородство. Позиция «Я – исключение!» трудна и притягательна для личности. Трудна потому, что дружеские взаимоотношения в жизни далеко не всегда бывают со знаком «плюс». Над тобой и смеются, и подтрунивают, и шутят, если ты в чем-то превосходишь своих друзей. Ах, ты не пьешь? Не куришь? Не ругаешься? Так если ты мне друг, я заставлю тебя выпить, я сам куплю тебе сигареты, я не позволю тебе быть чище, чем я.

Попробуйте устоять в такой позиции. Попробуйте не испугаться насмешек, презрения, даже одиночества. Молодой человек должен знать, что в жизни бывают периоды и в год, и в два, и в пять лет, когда нет рядом друзей, но есть семья (сначала родительская, потом собственная), есть учеба, работа. Отсутствие «друзей» можно и нужно выдерживать, не хватаясь за первого встречного, но и не презирая, не оскорбляя его. Позиция «Я – исключение!» притягательна потому, что отвечает глубинным потребностям личности выделиться, проявить свою уникальность. Древнейшее требование «познай самого себя» означает задать себе высоту, сотворить свой, достойный стиль поведения.

Психолог В. Петровский проводил в детском саду интересный эксперимент. Детям было запрещено переступать проведенную мелом на полу черту, за которой ровным счетом в комнате ничего не было (и дети это видели!). Экспериментатор, спрятавшись, наблюдал за детьми и видел, что все дети переступали загадочную линию. Один мальчик бросил мяч, так надо же достать. Другой шел так, что черта оказывалась между ног. Третий… Каждый нормальный ребенок готов испытать себя (Знание – сила. 1991. № 10). Чтобы быть «исключением», мы должны быть пассионарны, должны отказаться от инерции поведения. Мы не властны над речью других, но над собственной речью мы властны, это наше зеркало, и пусть оно не будет грязным. Нравственная ценность физиологического целомудрия огромна. Точно так же можно беречь и целомудрие собственной речи. Если кто-нибудь один раз услышит от нас нехорошее, постыдное слово – незримую планку нашего авторитета на прежнюю высоту мы уже не поднимем. Если человек за свою жизнь не произнесет ни грубого, ни резкого, ни ядовитого, ни грязного слова – значит этот человек уже сделал великое дело, через свою речь повлиял на состояние национального языка – хранителя и конденсатора национальной совести.

Тезис второй. Нужно осознавать и ценить меру своего авторитета, свой социальный, профессиональный, семейный рейтинг. Во время лекции студент спросил меня: «А что, собственно, плохого, если ко мне пришел друг и выплеснул наболевшее, расслабился, ну взял и выругался?» – «Саша, через пятнадцать лет будет у Вас дочка. Вы хотите, чтобы она пришла в гости и так расслабилась?» Молчание. В отношении собственных детей мы не лукавим. Желаемое поведение собственных детей – это и есть самая искренняя наша установка. Если мы не хотим, чтобы так говорили наши дети, не будем сами так говорить, даже в ответ. «Оскорбление не достигает мудреца». Не думайте, не обольщайтесь, что Вас никто никогда публично не оскорбит, но это, оказывается, можно выдерживать. «Не то, что входит в уста, оскверняет их, но то, что выходит из уст». Если копировать других, говорить, как все, то нечего потом удивляться, что не Вас послали в загранкомандировку, не Вас повысили в должности, не Вас поощрили. Едешь в троллейбусе и из окна видишь знакомого, а он не видит тебя. Великий метафорический смысл этой простой ситуации в том, что человек просматривается даже тогда, когда совсем не думает об этом.

Филологу, лингвисту, которого журналисты нередко атакуют просьбами: расскажите о происхождении какого-нибудь ругательства, объясните, за какие слова нужно штрафовать, а за какие не следует (в Белгородской области введен штраф за нецензурные слова!), необходимо чаще оперировать к понятию пРОФЕССИОНАЛЬНОГО ТАБУ. Этимология ругательств не тема для обсуждения. Лучше говорить о том, например, что ИМЯ ЧЕЛОВЕКА может служить защитой от использования им бранных слов. Имя, вообще, самое положительное слово для человека, называйте друг друга как можно чаще по имени, не искажайте имя, фамилию (прозвища тоже не красят нашу национальную культуру!). Защитой от сквернословия может стать похвала, комплимент, элементарный интерес к личности другого человека. В отношении рейтинга способом сопротивления речевому злу может стать прием бойкота на поощрение, и, наоборот, в системе поощрений в ситуациях повального сквернословия чистоту речи сотрудника ли, студента, школьника признать достойной награды, поощрения, положительной публичной оценки.

Тезис третий. Сквернословие не есть способ расслабления, а расслабление не означает вседозволенности. Увы! Мы действительно не умеем расслабляться, не владеем спектром возможностей себя побыстрее и получше успокоить. В этом спектре и умение сильно и ярко мечтать, и вполне понятное желание повертеться перед зеркалом, и высочайшее спортивное напряжение, дарующее релаксацию другим системам организма, и занятие музыкой даже на уровне побренчать для себя («Своя игра даже плохая, лучше чужой, даже хорошей», – писал из концлагеря сыну, бросившему музыку, священник павел Флоренский), и рукоделие, и рисование, и коллекционирование, и увлеченное, нетороп ливое и качественное исполнение домашних дел. Расслабляться совсем не значит пить вино и сквернословить. Наше напряжение – это обычно полунапряжение, мы не напрягаемся до азарта, восторга, увлеченности делом, и наше расслабление – это псевдорасслабление, мы не расслабляемся до наслаждения покоем, отдыхом, мы и в расслаблении… ждем лучшего, а лучшее – вот же оно! Смазанность напряжений-расслаблений, полуработа-полуотдых действуют и утомительно, и гнетуще. Способом сопротивления злу может стать, таким образом, более откровенный разговор о трудностях работы и быта, трудностях, требующих высокого напряжения души. Как сделать это напряжение осмысленным и плодоносным, как сделать терпение – веселым, как работать с собственной жизнью – все это вопросы не только к психологу, социологу, экономисту, но и к филологу-прикладнику, владеющему фондом малоизвестных афоризмов, пословиц, крылатых слов, способных и успокоить, и поддержать. Управление коллективным бессознательным – процесс трудный, но здесь, как и в других областях деятельности, даже небольшие, но искренние усилия могут дать неожиданно большой результат.

И еще надо кое-что знать. Оказывается, современный человек страдает сенсорной недостаточностью. Исследователь Оксфордского университета Чарли Спенсер считает, что к сенсорной депрессии приводит ряд факторов: 90% времени мы проводим внутри помещения, изо дня в день мы едим одну и ту же пищу, окружающие человека предметы слишком единообразны. Все это приводит к тому, что у нас притупляется обоняние и восприятие вкуса, в результате иногда начинаются депрессии. А вылечить эту новую болезнь можно сменой рациона, более разнообразными ароматами, новыми вариациями с фактурой тканей и обоев, а также новым цветом интерьера» (Знание – сила. 2006. № 3. С. 13). А еще путешествиями, – добавим мы.

Тезис четвертый. Как быть с другими, с теми, кто сквернословит? Нереально стоять на улице и хватать за рукав бранящихся прохожих. Мы не можем исправить общество в целом, но пресечь сквернословие внутри семьи, класса, группы можно. Даже в самой ужасной среде есть люди, к которым грязь как бы не пристает, есть на кого опереться, с кем вместе противостоять злу.

Тезис пятый. В речевом поведении следует восстанавливать приоритет настоящего времени. Сегодняшний день – мой главный день. Сегодняшнее мое слово – мое лучшее слово. Национальную психологическую ориентацию (плохое сегодня во имя хорошего завтра) нужно понемногу искоренять. Эта установка потворствует и грязи в быту, и недобрым взаимоотношениям. Преодолеть поверхностное отношение к сегодняшнему дню – значит прийти на работу нарядным, навести идеальный порядок хоть в одном уголке квартиры, сердечно поговорить с человеком, удержать на языке бранное слово.

Тезис шестой. Как раньше боролись со сквернословием? Как сберегалась, контролировалась чистота детской, женской, купеческой, монашеской речи? приемлем ли опыт прошлого? Участникам конференции в г. Киеве (1991 г.) во время экскурсии предложили зайти в часовенку при монастыре Фрола и Лавра к матери Марии. «Может быть, мать Мария вам что-нибудь скажет!» Мать Мария обратилась к молодому человеку лет 18-ти: «А ты не говори плохие слова, потому что, когда человек говорит плохие слова, от него отлетает ангел». Страхом наказания избавляли наших предков от желания сказать крепкое словцо. Защиты не будет, крыла над тобой не будет. Человеку всегда поможет небесный кремль, только будь достоин помощи свыше. Говорилось также, что из одного источника не течет чистая и грязная вода одновременно. Нельзя молить Бога – а мольба, упования есть у каждого из нас! – и теми же устами оскорблять ближнего: наши желания не будут учтены.

Тезис седьмой. Элементы несогласия, даже речевого насилия (критики, спора, ссоры, гнева, обиды) в жизни, пожалуй, неизбежны. В Дневниках М.М. Пришвина есть любопытное наблюдение: «...До свадьбы развивается своеволие, например, хотя бы поссориться, поругаться, совсем другое, когда женаты или когда на воле: ссориться на воле и думать, что вот захочу и уйду, не отвечаю за свои слова, так привыкают не отвечать за свои слова; а в браке за лишнее слово ответ немедленный» (СС, Т. 8. М.: Художественная литература, 1986. С. 77).

Ни разу не высказать своего огорчения, не поругать даже очень любимого человека, не выплеснуть обиду – возможно ли? Но и в таком состоянии желательно помнить о неприкосновенности личности, а значит о недопустимости характеристик-обобщений: Ты вообще такой! Ты всегда так! и о запрете на сквернословие. А если что-то с языка вдруг сорвалось, будем просить прощения. Здесь мы еще вот что добавим: ЖАЛКИЕ СЛОВА надо прощать человеку. Это мысль звучит в устах старца Зосимы из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Положим, во время ссоры вырвалось «Я тебя ненавижу!», «Ты мне не отец!» и т.п. Будем мудрыми: наши чувства пасутся на драматических преувеличениях, и не будем на всю оставшуюся жизнь, как это иногда бывает, запоминать сказанное. Подытоживая разговор о скверных словах, повторим в качестве кредо: Я – исключение. Моя речь – это мое зеркало, и оно будет чистым. Настоящий контроль – это контроль изнутри.

Беседа вторая

Предложим еще один материал по преодолению сквернословия.

Бывает ли так, что кому-то хорошо только по той причине, что лично вам плохо? И наоборот: кому-то ну очень плохо только потому, что вам – хорошо? Нечто подобное второй из этих двух ситуаций происходит сейчас не с конкретным человеком даже, а с целой Белгородской областью, доблестно посягнувшей на решение проблемы искоренения сквернословия – проблемы № 1 русского спонтанного (неподготовленного) общения. В деле официального неприятия скверных, нецензурных, непечатных слов, не так давно ставших «цензурными» и «печатными» и оттого еще более скверными, Белгородская область не то что впереди всей страны, но впереди, я не оговорюсь, планеты всей. Работавшие в США преподаватели рассказывают, какое ужасное в речи и профессоров, и студентов слово выполняет там функцию хезитации, т.е. функцию заполнения пауз. Вот только сами американцы, в отличие от нас, не торопятся в этом признаваться.

Авторитетные заявления, что ругаются только русские и что так, как русские, никто не ругается, не более чем провокация. Во многих языках все то, что стыдно (интимная сфера жизни), все то, что грязно (физиологические отправления), все то, что опасно (проявления богохульства), порождают такие серии слов, которые сразу же становятся закрытыми, табуированными и работают уже в режиме ругательств.

Итак, нам упорно пытаются внушить, что мы – хуже всех, а тут на горизонте «всего плохого» замаячила Белгородская область, объявившая решением губернатора настоящую войну сквернословию. Почему – Белгород? почему Белгородская область взяла на себя всю тяжесть едва ли не проигрышной, но доблестной инициативы и компании? Скорее всего, потому, что в чистом и благоустроенном городе не должно возникать диссонанса с грязной речью из уст случайно услышанных прохожих. Писатель Андрей Битов замечательно сказал о форме: «Форма – это и есть содержание в огромной степени». Строительное чудо Белгородчины требует, чтобы ему соответствовало и чудо позитивного духовного строительства, строительства храмов не только «внешних», но и «внутренних», а поначалу – чудо очищения речи.

Не каждый вор попадется на воровстве, но это не означает, что не следует наказывать тех, кто попался. Кого-то оштрафуют за сквернословие, а кого-то не оштрафуют, но в ситуации разгула недопустимой речи образ наказания необходим. Ребенок шагает на красный свет, и мы отдергиваем его весьма бесцеремонно. Да будем ли мы выслушивать упреки за эту резкость? Мы жизнь спасаем, живую жизнь... В конце концов, разрешающий, но и запрещающий светофор не символ ли самой идеи управления? А ведь в том, что делает человека человеком – в языке, – мы как-то мило остались вообще без запретов. Можно – все.

Памятно время, когда корректоры вычитывали газеты, проверяя даже такие мелочи, как переносы слов: ...из этих бри-гад Петров отобрал..! Моему знакомому, автору учебного пособия, досталось от редактора даже за строку из Лермонтова, звучащую вне контекста двусмысленно: Под ним струя светлей лазури. Отмена внешней цензуры в обществе означает не столько так называемое торжество демократии, сколько доверие к внутренней цензуре, внутренней чести автора, той самой чести, которая изнутри не разрешит человеку напечатать непечатное.

В других странах в деле защиты чистоты речевого общения более сильны религиозные факторы, а то и страх расплатиться за оскорбление собственной жизнью, когда наказанием легко может стать не штраф, а нож. Да и в нашей стране убийству по пьянке, так называемому бытовому убийству, предшествует брань, оскорбление. Поэтому так важно побыстрее начинать непростую работу под флагом того, чтобы не сквернословили, а значит, и вообще поменьше ругались.

Меня – штрафовали. Училась я в Новосибирске, жила в общежитии и кое-какую лексику усвоила. Потом поступила в аспирантуру (по русскому языку!) в Ленинград и тоже оказалась в общежитии. Одна женщина-аспирантка, намного меня старше, учительница из Читы, в один прекрасный день постановила: за каждое мое нехорошее слово – рубль на ее стол. Потом, говорит, на эти денежки мы торт купим. Помнится, один торт, мною заработанный, мы съели, но почти сразу же стало мне жалко моих рублей из жалкой тогда аспирантской стипендии. Как испытавшая этот позор, говорю молодым: не привыкайте, потому что собственную речь все время контролировать весьма непросто.

В отношении молодежи я сейчас тоже пытаюсь действовать запугиванием, когда говорю: Лапочка, ну кто ж тебя замуж возьмет, если ты такие слова говоришь? С тобой ведь и в гости страшно пойти будет: вдруг что с языка соскользнет по привычке... Миленький, не ругайся так! Ты умница, а из-за таких слов тебя на вакантное место не поставят, даже не будут рассматривать твою кандидатуру! Смотри, как судят представителей прессы, эстрадных певцов, руководителей высшего ранга, когда они сквернословят. Мы живем в очень строгой стране, внешне свободной, но внутренне все еще святой до строгости, до – приговора если не жизни, то личности.

Откроем словарь непечатных слов. Во-первых, вряд ли вы узнаете настоящего составителя, обычно на обложке сияет псевдоним, а получивший гонорар автор-составитель остается в тени, но при очень больших деньгах. В столице нашей родины одна женщина (профессор) ушла даже из академии наук в такой вот бизнес – собирать и классифицировать речевую грязь. У Маяковского есть замечательные стихи «Что такое «хорошо» и что такое «плохо»?». К отцу крошка не придет, крошка рано почувствует, что словцо какое-то подозрительное, с подвохом: все говорят, а говорить нельзя. Любую трудную ситуацию я пытаюсь проецировать на семью. Тех людей, которые глумятся сейчас над инициативой нашего губернатора, да спросить: а вы согласны, что ваш сын будет эти слова говорить? Вас не будет тревожить, что дочь через слово ругается? Наши дети так говорить не должны, а значит и всем детям это не гоже.

Есть и такая форма провокации, как обозвать любые нормальные требования «прописными истинами», а их проповедников – резонерами. Любая акция вызывает интерес, тем более акция на запретные слова. Я сама недавно могла стать жертвой провокации, когда для «Вестей недели» снимали сюжет о нашей борьбе со сквернословием. Ликуя, что попаду в кадр, я готовилась к разговору по теме, но трижды мне был задан всего один вопрос в окружении вопросов-подсказок: Так что же такое сквернословие? Назовите, за какие слова нужно штрафовать, а какие можно спуститьслучайному прохожему? Расскажите о происхождении какого-нибудь слова! по существу все это тот самый провокационный минимум, необходимый для того, чтобы женщина, профессор, преподаватель вуза «раскололась» и чтобы это сразу же прозвучало на всю страну. Я чувствовала себя змеей, ускользающей от страстно ожидаемых ответов, и пыталась «подменить пластинку», рассказывая, что мы, преподаватели, делаем в плане пропаганды культуры речи, пыталась рассекретить механизмы преодоления сквернословия, но авторы передачи желали явно не этого.

Есть вещи вне обсуждения. В языке существуют закрытые пространства, вторгаться в которые опасно не для жизни, конечно, – для чести. Впрочем, если говорить о здоровье, то разрабатывают же сейчас американские ученые идею взаимосвязи здоровья и правдивости. Мы писали выше, что ложь, оказывается, создает барьер в организме между сознательными и бессознательными процессами, происходит блокировка каких-то весьма важных связей. Не исключено, что и ругательства влияют на наше самочувствие. Зачем долго жить, если по любому поводу хочется выругаться? Не закладываем ли мы сокращение той самой жизни, в которой вместо благоговения и нежности одна сплошная нецензурщина? получается, что человек все время ругается. А если Кто-то наши слова слышит. Нас «пустили» в жизнь, нам жизнь как подарок. Не приближаем ли мы ее конец, когда не ценим каждую мелочь?

Инструментом провокации может стать имя великого человека, пушкина, например. Есть два признака, необходимых любому представителю нации: это, во-первых, самостоятельность мышления, во-вторых, индивидуальная культура. Аристид платил (!) афинянам за то, чтобы они ходили в театр, чтобы, прикоснувшись к культуре, эти люди уже не смогли бы стать игрушкой в чьих-то политических расчетах, в чьих-то нечистоплотных руках. Можно безгранично уважать великого человека и при этом соглашаться далеко не со всем, что он провозглашает. Провозгласил же М.Е. Салтыков-Щедрин, будто первое слово начальника должно быть... (ругательное), а у меня, положим, иное мнение. Или: написал Расул Гамзатов стишок о том, что пить можно всем, необходимо только знать, где и с кем, за что, когда и сколько... А я так не считаю. Мне лично другое мнение дороже. 5 октября 2004 года отметил 100-летний юбилей Федор Углов – хирург, попавший в книгу рекордов Гиннеса, поскольку в таком почтенном возрасте еще продолжает оперировать, а ведь именно этот человек едва ли не в одиночку противостоит пропаганде алкоголя, и сам не выпил в своей жизни ни рюмки. Вот она драгоценность нации, когда мы различным потенциалом хорошего сохраняем страну в целом.

Итак, что все-таки произойдет, если я вдруг скажу сейчас всего лишь одно нехорошее слово, если начну сквернословить. А произойдет моя гражданская смерть. Грамм репутации стоит килограмма работы. Мы очень подражательны по натуре. Мы ищем образцы поведения чуть ли не на бессознательном уровне. Мы считываем с руки, учимся у жизни, нам образы нужны, образцы. Как с этого человека брать пример, если он – ругается? Расскажу и такую историю, не называя имен. Директор одного предприятия по существу спас людей от бедности, наладил производство, сам готов работать день и ночь, не позволяет себе расслабляться. И предприятие его процветает, и ему бы честь и хвала, да вот только срываются у него с языка все чаще и чаще те самые словечки. Когда его просят не ругаться, он отвечает: «А это и не ругательства, это знаки препинания!». Так вот, когда говорят об этом директоре, не преминут добавить кое-что про его речь. Пожалуй, это и жестоко, но именно речь перечеркивает все. Будь же, дружок, начеку: твои собеседники с удовольствием похихикают над твоими изысками или промолчат по принципу «не мне тебя воспитывать», но при случае про тебя же и скажут.

Технология репутации исключительно сложна и прихотлива. Но принцип запугивания касается не только семейной или профессиональной чести. Когда я пишу о гражданской смерти, я имею в виду и нечто иное: из-за моего сквернословия меня перестанут СЛЫШАТЬ.

Первый способ охраны человека от «производства» плохих слов таится, как мы уже упоминали, в его имени. Человека как можно чаще надо называть по имени. Имя, по мысли М.М. Бахтина, самое положительное слово для человека. Профессор Воронежского университета И.А. Стернин лежал в клинике в палате, где кроме него лежали семь человек, но «в моем присутствии, – рассказывал он мне, – они не сквернословили». Йося, не может быть! Как тебе это удалось? – А я их по имени называл: Володя, Дмитрий Григорьевич и пытался услужить тем, кто не вставал. Вот и вся история. Имя! Только одно имя творит чудеса. А в семье иногда именно с именем и дефицит: Когда ты мусор выкинешь? Ты за квартиру заплатил? Знакомые недобрые интонации. Русский язык прелестен своими уменьшительными суффиксами, почему бы и не поиграть ими в общении? Алешенька! Танек! Митя, лапочка, выручи! Даня, ты ж осторожней! «Мир собственных имен с его интимностью – своеобразная лингвистическая параллель к космической идее материнского лона...»^[26].

Второй способ защиты от сквернословия таится в похвале, комплименте, адресованном человеку хорошем слове. Здесь мы жадничаем и подводим под эту зажатость на хорошее слово «теоретическую базу». С грудничками, де, нельзя сюсюкать. Да нет же, надо «сюсюкать», т.е. с любовью и четко произносить отдельные звуки. Как же эти малыши следят за движением наших губ, как «считывают» артикуляцию! Вот и на руки не советуют брать: приучишь к рукам. Между тем есть пословица: Носи дитя, пока маленькое, вырастет – не поносишь! Более того, наука появилась особая – хептика (о ценности человеческих прикосновений). Похвалить от души, порадоваться – что ли сразу испортить? Да нет же! Разве ругаются на юбилеях, когда кроме букетов цветов юбиляра украшают букеты восторгов и приветствий?

Третий способ защиты таится в плотности речевого общения. С человеком надо разговаривать. Просто и много. О себе и о нем. Есть древняя речевая культура старообрядцев. Как только женщина почувствует, что забеременела, мама или свекровь внушают ей: говори с ним, разговаривай! Еще и не чувствует она шевеления плода, а уже столько ему, внутриутробному своему чуду, сказала! Не случайно из таких детей вырастают удивительные люди, которых потом не снимают с работы, которые все выдерживают, а речь свою очищают, освежают серьезнейшим чтением. Однако традиции позитивного многообщения не выветрились и из православной культуры. Гением семейного очага справедливо признают С.Т. Аксакова. «Способность долго и интересно рассказывать – одна из первейших добродетелей для Аксакова. «Когда воротился отец, мы с ним досыта наговорились» <...> Они смотрели друг другу в глаза и не жалели времени на то, чтобы выслушать близкого человека и выговориться самим»^[27].

Поговорить с человеком... Ехала я этой весной в поезде и с боковой своей полки наблюдала за молоденькими солдатами. И как же они сквернословили, особенно после того, как некая девица в Курске «по дружбе» сбегала за водкой! плотность сквернословия превышала все ранее известные мне пределы. Я не заметила, как под эту музыку уснула, а проснулась ночью от какой-то благоговейной тишины и очень тихого голоса. Хотя все это было близко от меня, самих слов я не слышала. К моим попутчикам пришел старшина и очень спокойно, очень тихо их увещевал. Как они слушали этого человека! Какие у них были умные, хорошие лица! Конечно, абсолютного чуда не произошло, и ругательства утром иногда проскакивали, но вот в Москве у вагона выстроились уже несколько обновленные ночной беседой молодые люди.

Сквернословят дети, сквернословят школьники. Лежали на клумбе и выражались, да так, что я, подходя к ним, была поражена. Мне же нужны были детские высказывания для очередного своего словаря. Я попросила их ответить в диктофон на вопросы: Что лучше: утро или вечер? Кого лучше иметь: старшего брата или младшего? Почему? Какой цвет у тебя самый любимый? И дальше в таком духе. Куда подевалось сквернословие – я сама не могла понять. Оказывается, если говорить о том, что любишь, расспрашивать о симпатичных вещах, интересоваться личностью адресата – сквернословить ему будет не с руки. Словарь был издан, но долго еще потом просили они: Поспрашивайте, позадавайте вопросы! А вы еще выйдете с этим самым (о диктофоне)? поговорили с детьми, и они стали меньше сквернословить? Но уважительный разговор вообще великая сила. В XIX веке работал известный психиатр Сергей Сергеевич Корсаков. «Современники считали Корсакова непревзойденным мастером психотерапии и «неусыпляющего гипноза». Своих буквально фантастических результатов в лечении алкоголизма он достигал без единого нейротропного препарата, убеждая больного мобилизовать свои собственные силы на борьбу с болезнью» (Наука и жизнь. 2007. № 12. С. 45).

Когда в обществе введена цензура и речевое пространство официально защищено от вируса дурной речи, с близкими людьми можно говорить меньше, но вот сейчас, когда в области речи правит бал сатана, когда негативная информация авторитетнее и значимей позитивных моментов, говорить с близкими людьми необходимо почаще, поскольку наше бессознательное структурировано словами, а не образами, и переструктурировать его на позитив можно тоже только словами. Когда родители говорят с детьми часами и обо всем на свете, дети потом выдерживают все испытания. Впрочем, для этого нужны не сквернословящие родители.

Мы, занимающиеся русским языком, тоже виноваты, когда не объясняем, что в диалектном слове, вообще-то, ничего плохого нет, не надо стесняться диалектизмов (дроленька, желанник – о любимом). Мы не объясняем, что высокие слова тоже нужны (воздать, божественно), что междометия – это краски речи (Ай, Ух ты, Ой, Ах), что диминутивы (Сашенька, солнышко, звездочка, супчик) – это не сюсюканье вовсе, а прелестная особенность русского языка, которая должна работать на речевую ситуацию, потому что говорящему нужны разнообразные способы выражения чувств.

Почему мы ругаемся? Не избалованность ли это? В БелГУ мы с 2002 года разрабатываем такое новое научное направление, как лингвогенеалогия, изучение языка семейных родословных. А дело все в том, что, когда человек повествует о своей семье, во-первых, он укрепляется духовно, во-вторых, образ Родины у него преломляется в призме своей семьи, в-третьих, он пишет прекрасным своим языком – тем русским языком, которого мы порой не знаем, потому что не собираем. Когда я читаю сотни таких сочинений, я начинаю построже относиться к своим капризам и «неприятностям»: вот что люди выдерживали, и ведь выживали, и доживали не так редко до девяноста лет! Будет ли человек ругаться, рассказывая о своей семье? А каждая семья – это целая библиотека уникальных знаний о прошлом и о настоящем тоже.

Сквернословие – крайняя ступень снижения речи, когда уже надо показать кнут, применить административные меры, но по большому счету требование чистоты затрагивает всю лестницу снижения. И грубые слова тоже. Чего ты буровишь! Пойдем пожрем чего-нибудь. То есть забота наша должна касаться любого случая снижения речи.

В Старооскольском филиале Белгородского государственного университета 7 октября 2006 года во время работы международной научной конференции состоялось первое выступление агитбригады в защиту чистоты русского языка. Студенты читали стихи, сочиненные ими же и их преподавателями против сквернословия, и надо было видеть лица этих юношей и девушек! Вот он, достойный ответ и отклик на инициативу руководителей области. Абсурдно ждать результата на следующий день, но усилия начинают плодоносить тогда, когда мы на грани отчаяния, почему в основе любого дела лежит вера в успех, иррациональная по сути своей, абсурдная, великая вера в себя, в свои усилия.

Возраст, процесс взросления очищает речь. И тем не менее мы вынуждены раскрывать нашим молодым соотечественникам все то, что сами поняли не сразу. Лично мне только после 45 лет стало вдруг стыдно произносить слово «мужик». Девчушка в троллейбусе сказала своему молодому человеку: вон мужик пьяный валяется! А я как будто впервые услышала это слово. Теперь я отучаю себя говорить ОН об отсутствующем человеке, тем более о присутствующем. На юбилее десять, двадцать раз скажем Николай Анатольевич, но только не «ОН замечательный человек».

Впереди у нас, у всех большая работа по очищению своей речи, но хорошая речь затрагивает в мозгу те же центры, что и гипноз. Наверное, можно постараться жить так, чтобы получать удовольствие и от того, что ты делаешь, и от того, как говоришь.

Вопрос: Можно ли сформировать хотя бы один слой, страт общества, члены которого не сквернословят?

Ответ: Можно, но сложно. Для этого надо не столько думать о нимбе чистоты и воспитанности, сколько ставить перед собой сложнейшие задачи, зажигающие и других: стать профессионалом, иметь побольше детей и постоянно с ними возиться, обставить дом так, чтобы хотелось жить и жить, совершить путешествие, сделать, наконец, то, что просится изнутри.

Задачи эти плохо совместимы: профессионалу не то чтобы не до семьи, но семейные заботы плохо коррелируют с профессиональным ростом, а материальные проблемы, если ими серьезно заниматься, в отношении «свободного» времени выступают как альтернатива духовным.

Но – а вдруг? Вдруг можно совместить? До сквернословия ли тогда? Речь, обслуживающая созидание, чище по определению.

Источники обогащения лексикона

Цикл лекций по культуре речи мы начинаем с того определения культуры, которое было представлено в книге современного писателя Андрея Битова «Уроки Армении». «Культура – это способность уважения к другому, способность уважения к тому, чего не знаешь, способность уважения к хлебу, земле, природе, истории и культуре, следовательно, способность к самоуважению, к достоинству». Прекрасное определение можно продолжить, включив в него еще один компонент. Коль скоро культура не что иное, как благоговение, способность уважения к чему бы то ни было, согласимся, что в шеренгу многообразных и многочисленных предикатов нашей потенциальной заботы можно поставить и родной язык, также нуждающийся в благоговейном к себе отношении.

Идею филологической культуры можно сформулировать следующим образом. Филологическая культура – это ответственность перед словом, интерес к феномену языка вообще, способность уважения к родному языку, благоговение перед той языковой купелью, в которой суждено пребывать каждому человеку, становясь личностью. С подобным определением трудно не согласиться, но острота задачи начинается на следующей ступени – ступени перехода от декларативного уважения к уважению действительному, т.е. действенному. Итак, каким образом сделать заявленное благоговение действенным, дабы не только нам было хорошо, что наш родной язык – русский язык, но и чтобы русскому языку было хорошо, что у него есть мы?

Памятно время, когда в лингвистику стало интенсивно вводиться понятие языковой личности. Идея профессора Ю.Н. Караулова получила в 80 – 90-е годы большой резонанс. О феномене языковой личности следует помнить методологически, чтобы время от времени неустанно отдавать себе отчет, что личность – это прежде всего языковая личность, а следовательно, все истоки, все ключи общественного благополучия на уровне коллективного бессознательного питает незаметный, повседневный, примелькавшийся, непрестижный родной язык.

Для характеристики ситуации, сложившейся с русским языком (не языком международного и межнационального общения, а языком, формирующим личность, языком родным!), выделим два аспекта проблемы филологической культуры, имеющих помимо всего прочего еще и аксиологическую, оценочную окраску.

РОДНОЙ ЯЗЫК: БЕДНОСТЬ ИЛИ БОГАТСТВО?

РОДНОЙ ЯЗЫК: ДРУГ ИЛИ ВРАГ?

Экспериментально доказано, что национальный язык является базальным компонентом мышления. Сознание человека, при употреблении, например, образных словосочетаний «полностью несвободно» (Чейф) от представлений, связанных с буквальным смыслом высказываний. Почему так происходит? Усвоение родного языка в младенчестве – это во многом его запечатление, импринтинг. Известно, если человек усваивает слово в детстве, слово попадает в оба полушария головного мозга, если же слово усваивается позднее, то оно оказывается только в левом полушарии, т.е. качество владения словом становится принципиально иным. Может быть, именно поэтому отношение к национальному языку – залог интеллектуального богатства страны. Может быть, поэтому в различных странах примитивные на первый взгляд дидактические программы типа «Как научить читать и писать» приобретают статус программ национально значимых. Так, в Новой Зеландии (именно эта страна сейчас является лидером начального обучения) детей тщательно и долго учат читать (и никуда при этом не торопятся), но учат так, что детям потом не страшны и податливы любые науки. Не может не повышать престижа родного языка и давно ставший традиционным во Франции проводимый для всей страны по четырем категориям участников «золотой диктант».

Повышенное внимание к родному языку в нашей стране, как правило, хронологически совпадало с периодами «культурного взрыва», с теми временными пространствами, которые впоследствии получили титулы золотого и серебряного века русской культуры.

Известно, что имена выдающихся деятелей остаются не только в анналах истории цивилизации, истории науки или культуры. Происходит еще один значимый для человечества процесс: эти имена становятся словами, микрочастицами, лексическими компонентами соответствующего языка, а поскольку каждое слово порождает целые серии ассоциаций, то у имени собственного ассоциаций оказывается едва ли меньше, нежели у обычного (нарицательного) слова. Таким ассоциативно насыщенным словом давно стало имя К.Д. Ушинского. Это имя вызывает устойчивый блок следующих ассоциаций: Ушинский и родная речь, Ушинский и родной язык, Ушинский и родное слово. Юрист по образованию, человек европейской по масштабу интеллектуальной культуры, талантливый философ и общепризнанный авторитет в самых различных областях педагогической мысли, Ушинский уделял неугасающее внимание заботе о том, как овладевает и в какой степени овладело дитя РОДНЫМ ЯЗЫКОМ. Это было не просто внимание специалиста к одному из дидактических аспектов, но сквозное, постоянное и достаточно весомое требование, пронизывающее всю, как бы мы сейчас сказали, постулируемую систему обучения.

В чем актуальность данного требования на сегодняшний день? Актуальность становится заметной, как только мы заметим одно упущение при оценке чужого и собственного владения родным языком. Не только корифеи типа К.Д. Ушинского, но и вообще многие интеллигентные люди и в XIX веке и вплоть до середины XX века обсуждали проблему ЗАпАСА СЛОВ, т.е. Проблему владения фондом сокровищ родного языка. Всех восхищало уже само количество слов, превышающее отметку в 21 тысячу, которым владел А.С. Пушкин.

Стоит перелистать, например, изданный А.А. Кретовым и Л.Н. Матыциной «Морфемно-морфонологический словарь языка А.С. Пушкина»^[28]*, чтобы увидеть... собственное невладение значительным количеством слов, встречающихся в текстах пушкина. Приведем три выдержки из указанного словаря (справа отмечено число словоупотреблений данного слова).

Таблица 1

Пушкин – гений, но гениальность отнюдь не terra incognita в пространстве владения родным языком. Гениальность является увеличительным стеклом или, лучше сказать, компасом для достижения индивидуально возможного. При всей наивности и поверхностности вопроса сформулируем его в виде двух альтернативных зависимостей: гений и поэтому усвоил столько слов или усвоил столько слов и поэтому стал гением?

П.Ф. Лесгафту принадлежит мысль о том, что гениальность – нормальное состояние организма. Как бы то ни было, но отрекаться от пополнения словаря только на том основании, что мы, де, негениальны, вряд ли разумно. Запас пока еще никому не мешал, в том числе запас лексики.

Сейчас слов нам необходимо на порядок больше, нежели десять, двадцать, тридцать лет тому назад. Жизнь идет вперед, требуя адекватного языкового сопровождения. Подчеркивая это, Михаил Эпштейн использует великолепную метафору точек на надуваемом воздушном шаре. Мы надуваем шар, и точки удаляются одна от другой, значит, точек должно быть больше, еще больше! «парадокс в том, что чем больше расширяется язык, тем больше он пустеет и тем больше в нем появляется семантического вакуума и лексических вакансий. Язык – как резиновый шар, в котором по мере надувания происходит и отдаление словарных точек, так что появляется новая лексическая разреженность... <...> Чем богаче язык, тем больше он нуждается в новых словах и смыслах, которые бы заполнили его растущую емкость. Не только русский, но в еще большей степени английский язык постоянно втягивает в свою “вакуумную воронку” огромное количество новых слов и выражений, хотя не всегда потребность в них лексически обоснована»^[29].

Что называется, деньги идут к деньгам. Богатый язык становится еще богаче, его лексические недра насыщаются по экспоненте, причем вышесказанное вряд ли относится только к современной эпохе. Откроем «Грамматику литературного арабского языка» Н.В. Юшманова. Вот что автор подчеркивает в оценке своего предмета исследования: «Арабский язык отличается от других семитских языков более полным сохранением звуковых, грамматических и словарных богатств семитского праязыка, а также дальнейшим развитием форм и обогащением словаря до баснословных размеров»^[30].

Языку нужен запас хода, нужен БАСНОСЛОВНЫЙ СЛОВАРЬ. То же самое можно сказать о нашем современнике. Развитие собственного лексикона – требование времени. Добавим, что ученичество это пожизненное.

Писатель начала XIX века И.М. Муравьев-Апостол сравнивал толковые словари с арсеналами, «в которых тьма древних и новых оружий, развешанных по стенам в систематическом порядке. Войди в них, и с первого взгляда покажется тебе сокровище необъятное. Но как дело дойдет до вооружения, так не знаешь, за что и как приняться, потому что оружие знакомо тебе только по одной надписи, которая висит над ним, а не по ручному употреблению». Так что лучше выписать и запомнить не определение даже, а контекст с интересным словом, чтобы по аналогии создавать свои контексты.

Следующий фактор, побуждающий ставить вопрос о пополнении словаря, – это пространственный фактор. Россия – океан суши, и с этим географическим феноменом надо считаться при постановке и решении любых проблем, в том числе и проблем родного языка. Д.С. Лихачев едва ли не напрямую соотносил исключительное богатство и разнообразие русского языка с особенностями территории: «Факт этот в значительной мере утверждался тем обстоятельством, что территория, на которой был распространен русский язык, была настолько велика, что одно только различие в бытовых, географических условиях, разнообразие национальных соприкосновений создавало огромный запас слов для различных бытовых понятий, отвлеченных, поэтических и т.д. А во-вторых, тем, что русский литературный язык образовался из опять-таки «межнационального общения» – русского просторечия с высоким, торжественным староболгарским (церковнославянским) языком»^[31].

Итак, исторически и географически мы, русские, «обречены» на богатейший лексический запас, если сами не откажемся от его сохранения и восполнения. И здесь всплывает еще одно требование, еще один диктат – диктат... удовольствия.

Знать слово несказанно приятнее, нежели не знать. Не исключено, что иностранные слова вызывают раздражение целых слоев населения именно потому, что обнажают обижающее, обжигающее носителя русского языка незнание этих слов. Специалист по минералогии М. Мина признается: «В человеческой психике есть некая странность. Например, людям почему-то нравится знать, как называется какое-то растение. И если человек знает только это название и ничего кроме, он доволен, он чувствует себя комфортно. Хотя что, собственно, от этого меняется?»

Кроме «пространственно-временных» требований расширения лексикона и кроме диктата удовольствия есть еще одно требование, а именно требование защиты от мономании языка.

По мысли А. Кожибского, язык несет ответственность за своего рода мономанию, которая препятствует здоровому приспособлению человека к условиям постоянно изменяющегося современного мира. «поэтому Кожибский восстает против онтологии языка. Он предлагает заменить слово, воспринимаемое как бытие, словом, воспринимаемым в качестве функции, способной к постоянным изменениям. Его новая семантика (new semantics) устремлена к тому, чтобы дать знание мультиплицированных значений. Цель обучения, – подчеркивает ученый, – овладение переменными структурами»^[32].

Если же мы пересмотр своих языковых слепков с действительности собираемся сделать ментальной привычкой, у нас под рукой должны быть средства замены неподходящих слов и образов. Привычный язык давит на человека изнутри даже в ситуациях, когда воспринимается чужая речь: «Ведь воспринимает чужое высказывание не бессловесное существо, а человек, полный внутренних слов. Все его переживания, – так называемый апперцептивный фон, – даны на языке его внутренней речи и лишь постольку соприкасаются с воспринимаемою внешней речью»^[33].

Как видим, существует достаточное число достаточно веских причин (хронологических, территориальных, социальных, психологических), чтобы вопрос о расширении лексикона вновь обрел бы свою значимость и сохранял бы ее постоянно.

Парадоксальным образом, однако, именно в настоящее время, в те самые десять, двадцать, тридцать последних лет, все разговоры на лингвистические темы растворились в сетовании, что ребенок должен знать английский язык. Это желание-требование витает во внутренних ячейках социума, в семьях. Во внешней же среде (благодаря средствам массовой информации) актуальность проблем родного языка стала традицией соотносить с двумя негативными процессами: распространением сквернословия и избыточным употреблением иностранной лексики. Нет ни малейших сомнений в искренности и ответственности авторов многочисленных публикаций на две заявленные темы. Нет оснований упрекать высшие органы власти в пренебрежении вопросами бытия и развития русского языка. Но свою позицию мы должны уточнить.

Есть известная метафора «сад-огород». На одном и том же участке земли можно неутомимо выпалывать сорняки, но можно так плотно насадить ценные видов растений (те же цветы!), что сорняков не будет. Мы бы не стали приводить сию ботаническую параллель, если бы несколько лет назад, выпалывая толщу сорняков на своем дачном участке, не любовались плотными волнами ромашки разноцветной на соседнем участке старшего лаборанта А.Л. Гречихиной. Что касается русского языка, то о сорняках мы упомянули, но о каких цветах должна идти речь применительно к языку? Какие ценные породы вот уже несколько десятилетий не высаживаются на языковую почву?

Представляется, что главная проблема деятельностно ориентированной оценки русского языка на современном этапе – это проблема заведомых ограничений, влияющих на языковое самосознание носителей языка тоже.

Мы бы выделили четыре типа таких заведомых ограничений. Одновременно их можно трактовать как четыре направления в обогащении собственного лексикона.

Ограничения первого типа – недостаточность идей, образов, крылатых слов, афоризмов, цитат. Средства массовой информации используют минимальный, давно примелькавшийся состав устойчивых образных проекций: «Умом Россию не понять», «Хотели, как лучше, получилось, как всегда», «Проблема отцов и детей», «Все в жизни надо попробовать» и т.п. Многократно повторяемые, эти высказывания и синтагмы не только приобретают гипертрофированные смыслы, но, как следствие, инициируют и определенное поведение, причем поведение не лучшего образца. Зачем стараться, если все равно не поймешь, куда идет (говорят еще острее: катится) Россия? Зачем усердствовать, если все равно не получится того результата, которого ждешь? Зачем отыскивать корень обид, если дети никогда не поймут родителей? А навязываемая идея «Все попробовать!» не подталкивает ли молодых к наркомании?

Если слишком часто употреблять пословицу «Не место красит человека, а человек место», то в социуме усилится и без того негативное отношение к любому начальству. Сама по себе пословица не виновата, виновата бедность формулировок и соответственно нарастание в тех высказываниях, которыми мы пользуемся, каких-то семантических шлаков, искажающих эффект употребления.

Мы несколько утрируем остроту ситуации, но делаем это намеренно, дабы показать, что нужны и другие лозунги, другие образы. Так, корректировать свое отношение к окружающим, помогает, например, такой, не очень известный афоризм Фазиля Искандера «Оттенки – лакомство умных». Афоризм можно интерпретировать, например, как умение наслаждаться уникальным набором положительных качеств каждой личности на твоем пути. Что же касается взаимоотношений отцов и детей, то исключительно точно выразил смену инструментария А.И. Солженицын. Рассуждая о детальных и тонких заботах 3-й и 4-й редакций рукописей, писатель внезапно проводит параллель: «Это – как с детьми: чем взрослей они вырастают – тем тоньше и взыскательней заботы о них». А в речи, даже публичной, т.е. особо ответственной, золотоносные эти пласты слабо прорабатываются, оригинальные смыслы редко транслируются в актах коммуникации, чьи-то новые, нестандартные образные идеи мы не склонны повторять, мы ими не любуемся, и в циркуляции родного языка они отсутствуют. Поделимся еще несколькими примерами «запасных» цитат, метафор, афоризмов, «идей» в дополнении к тем, которые были представлены в «метафорической» главе этого пособия.

1. Афоризм, прозвучавший из уст композитора в одной из радиопередач: Зла больше в мире, но качество добра... оно настолько высокой пробы, что зло беспомощно. 2. Не забавна жизнь сидячая… М. Херасков. Бахариана, 1803 г. 3. «Просто мы на крыльях носим то, что носят на руках» (слова известного барда). 4. Изучающим иностранный язык помогут слова А.п. Сумарокова, его, как бы мы сейчас сказали, «лингвометодическое» напутствие: «Языки чужды нам потребны для того, / Чтоб мы читали в них, на русском нет чего».

Второй тип случившихся ограничений в осознании возможностей родного языка и соответственно второе направление обогащения лексикона – это наши самоограничения в средствах выражения эмоций.

Если мысль еще можно оставить невысказанной, то нахлынувшее чувство переполняет душу, настоятельно требуя слов. Между тем именно чувство оказывается в своеобразной западне. Междометия употреблять немодно. Высокие слова вызывают в лучшем случае усмешку аудитории. Диминутивы (голосок, сердечко, Андрюшенька) не то чтобы запрещены, но под подозрением чего-то такого фольклорного, древнего, сентиментально-старомодного...

Что остается говорящему? Остается – увы! – то самое сквернословие, о котором мы уже упоминали.

Есть много способов повышения квалификации, и один из них – присутствие на публичной защите диссертаций. В декабре 2001 года в Белгородском государственном университете проходила защита кандидатской диссертации Л.А. Евсеевой (Коломна, 2002). В диссертации исследовалась парадигма выражения эмоций в современном немецком языке. Сама формулировка темы работы натолкнула тогда нас на мысль о причинах тотального распространения сквернословия. Вслушавшись в формулировку темы, мы поняли, что носителю языка нужен не один-единственный способ выражения эмоций, а действующая парадигма выражения как сильных переживаний, так и «мимолетностей», «неуловимостей».

Где черпать языковые средства облагораживания собственных эмоций? Обычная, примелькавшаяся речь не годится, для эмоций нужен материал поэкспрессивнее. Когда мы внушаем (сначала старшекласснику, потом студенту – будущему филологу, журналисту, педагогу, политику), что, например, слово «доня» (дочь) – диалектизм, «дочурка» – диминутив, т.е. слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом, а «дщерь» – устаревшее слово, мы учим четкости научных понятий, научным выкладкам, но мы же произвольно и непроизвольно обворовываем речевые закрома личности.

Сокровища церковнославянского языка становились проводниками эмоций во время молитв.

Благослови, Боже, милуяй и питаяй нас от юности нашей… да преизобилуем во всякое дело благое.

Иногда импульсом позитивных эмоций становится контраст старинной мудрости (Бодрствуйте и молитесь!) и разговорной формы наречия: Пуще всего бодрись перед близкими. (Б. Шергин).

Приведем примеры, как эмоции включают такой прием, как авторское звукоподражание. Обвал хохота в зале означал успех комедии. В труппе Мольера этот эффект назывался «бру-га-га!»^[34]. Чисто детская раскованность Юлия Кима всегда позволяла создавать нечто такое, что первоначально может показаться даже нелепым. В самом деле, ну что это: «А бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк!..» Однако вот уже какое зрительское поколение не может забыть эту строку из захаровского мюзикла, роскошно спетую Андреем Мироновым, который не стал бы петь что попало. Теперь уже кажется, что никаким другим звуком, кроме как «бяк-бяк», и не передашь хлопанье бабочкиных крыльев. Но кто, как не Юлик Ким, мог расслышать его?» (Знамя. 2007. № 10. С. 90).

Еще один пример демонстрирует, как эмоции усиливаются от элементарного внимания к обычным словам.

Как хороши бывают названия инструментов: киянка, клямер, буравчик, вороток, пробойник (Д. Гранин. // Звезда. 2008. № 2. С. 48).

Наконец, включить эмоции помогает парадокс. В небольшом рассказе М. Пришвина «Обеденный перерыв» мать пятерых детей спрашивают, не тяжело ли ей. «– Это вы от слабости так говорите, – сказала мать, – а мне самой легко. Мы же с мужем согласно живем, радуемся каждому нашему ребенку, и всех любим ровно, а каждого больше. – Как это? – спросила Дуся. – Очень просто, – ответила мать. – Жизнь идет своим чередом, а сам все чего-то лучшего ждешь, на что-то надеешься: вот он, новенький, и что-нибудь несет же с собой в мир новое – небывалое. И оттого у матерей получается, что всех любишь ровно, а каждого больше»^[35].

Третий тип ограничений сегодняшнего дня, урезающих наш лексикон, – это требование изымать из речи иностранные слова, заменять их русскими аналогами.

Это требование уходит в глубину веков. П.А. Вяземский не любил слово «талант». В.И. Даль ратовал, в частности, о замене слова «инстинкт» словом «побудка». Н.В. Гоголь писал, что русский язык поражен болезнью чужеземствования.

История вопроса, т.е. история неприятия «иностранщины» своей затянувшейся длительностью и пульсирующей интенсивностью наводит на мысль, что борьба идет с ветряными мельницами, что сам вопрос не вполне корректно поставлен. Иностранные слова не виноваты в том, что мы не интересуемся родными корнями. У нас должен быть всегда под рукой синонимический ряд из своих и чужих слов, должна быть наготове парадигма возможностей выразить мысль, обозначить предмет. Набор синонимических средств в идеале мы должны знать по максимуму. И только тогда выбор слова будет свежим, неожиданным, что всегда украшает слово, и достойным, что всегда украшает говорящего.

Любому языку на всех этапах его развития нужен полноводный приток иноязычной лексики. Мы убедились в этом в 1989 – 1990 гг., когда исследовали «Словарь русского языка XI – XVII вв.» (издание было приостановлено тогда на XVI томе). Удивляло тогда количество заимствований. И что же? Часть слов осталась в языке, а не менее значительная часть иноязычных обитателей словаря со временем из актива языка исчезла. Вот почему мы несколько скептически воспринимали народные страдания по поводу распространившихся слов ваучер, имидж, консенсус и мн. др.

Мы занимались тогда подсчетом однозначных, двузначных, трехзначных... (и далее до 15 значений!) слов в историческом прошлом языка и в современном русском языке (на ограниченных соответствующих участках словарей), в результате чего было обнаружено, что процент, доля однозначных, двузначных, трехзначных и т.д. слов есть величина, близкая к константе.

Представим в урезанном виде полученные данные.

Таблица 2

Таблица 3

Дважды проведенные подсчеты продемонстрировали, что для нормального развития языка в его арсенале до 70% слов должны быть однозначными, потому и необходим поток заимствований, являющихся первое время, как правило, однозначными, моносемичными. Заимствование – живая жизнь языка, но и любому говорящему абсурдно ограничивать свой лексикон, запрещая себе использование иноязычной партитуры.

Иностранные слова, помимо «обозначенческих» задач (новые предметы провозят через кордоны соответственно и новые слова!), обладают тремя преимуществами.

Первый выигрыш в том, что иноязычные слова не отягощены ассоциациями, поэтому при всей своей трудности и подчас «невыговариваемости» это... легкие слова. Сравним. С одной стороны, прегнантность образа, т.е. его яркость, насыщенность, «беременность» смыслами. Прегнантность, может быть, для восприятия на первых порах словечко трудноватое, но при этом – парадокс! – легкое, еще не перегруженное устоявшимися восприятиями. С другой стороны, возьмем такое русское слово, как перестройка, которое тянет за собой тяжелый эшелон неоднозначных ассоциаций и коннотаций (созначений).

Второй выигрыш при владении иностранным словом в том, что иностранное слово – ценное сырье для создания, возделывания новых метафор. Например: «супермаркет новых идей». Мы специально привели не самую яркую метафору, чтобы показать не степень эффекта, а направление поиска эффекта на вечно новом языкотворческом пути.

Дело все в том, что метафоры – продукт скоропортящийся, ими надолго не запасешься. Хотя существует когорта древнейших метафор (свет, сокол, пес), но вместе с тем и художественный текст, и газета, и спонтанная речь – это не утихающее, не останавливающееся производство новых переносных смыслов, в том числе на базе иноязычного материала. Иногда даже одной-единственной зарубежной метафорой не ограничиваются, как, например, в следующем отрывке, где страх перед крысами усилен «страхом» перед целой триадой заимствованных слов – характеристик. «О крысах рассказывают много страшного, причем это большей частью правда. Крысы – сталкеры мира четвероногих, диггеры, дайверы поневоле. Суровая жизнь на задворках цивилизации, среди ужасающих и опасных отбросов человеческого бытия, сделала их прагматиками, лишенными предрассудков» (А. Шмелева).

Поиски нового метафорического сырья зарубежной выработки свойственны и другим языкам, причем поиск захватывает даже имена собственные. Так, массовую культуру во Франции называют «Макдональдс мысли».

Третий тип выигрыша, который дает знание иноязычных слов, в том, что иноязычное слово открывает возможность употребления его в статусной функции. При выступлении с трибуны бывают ситуации, когда необходимо незаметно проявить свою эрудицию, образованность, осведомленность.

Поясним сказанное. Пришельцы из других языков становятся во всем виноватыми стрелочниками, если текст выступления или публикации неудачен сам по себе, но в хорошем тексте иностранное слово слушающими проглатывается с аппетитом, оно придает речи остроту изысканной кулинарной приправы.

Приведем примеры расширения лексикона за счет использования иностранных слов.

1. Человек становится точкой, пикселем, пренебрежимо малой величиной. Над каждым словно висит марево его проблем, в которые он упрятан, как в капсулу. (Ф. Ермошин). 2. На сегодняшний день этот конфликт [между городом и монастырем] купирован; усилиями многих достойных людей он переведен в некое конструктивное русло; по крайней мере обе стороны освоили мирную риторику разговора. (А. Балдин. Город Кремлев // Октябрь. 2008. № 5).

Четвертый тип заведомых ограничений в области родного языка и соответственно четвертый способ, четвертое направление в пополнении своего лексикона можно представить как все нарастающий дефицит «высокого штиля», дефицит сакрального в речевой палитре говорящих.

Перечитывая В. Шекспира, мы вдруг обратили внимание, что наряду с блеском иронии, парадом остроумия, тонкостью насмешки в художественной ткани у великого драматурга столь же важное место занимает пафосное, высокое слово, слово, волнующее своей торжественностью, поднимающее рядовую ситуацию на уровень напряженной и светлой поэзии. «Над шрамом шутит тот, кто не был ранен», «Приди, о ночь! Приди, о мой Ромео! Мой день в ночи, блесни на крыльях мрака белей, чем снег на ворона крыле».

Так получилось, что Шекспира мы перечитывали в предновогодье, когда самое время по ТВ произнести речь в пафосном регистре, самое время подчеркнуть успехи, кого-то прославить словом, и словом усилить торжественность момента. Ан нет, почти все передачи «от и до» были заполнены, заполонены юмором, и только юмором.

Мы не против юмора, юмор может весьма помочь. Например, есть люди, за все переживающие заблаговременно «про запас», хотя в девяноста девяти случаях из ста ожидаемых негативных событий не случается. Таким ранимым душам целесообразно время от времени вспоминать знаменитую реплику капитана ледокола: «Когда упремся, тогда и разберемся!» Вместе с тем юмор достоин критики, если он занимает, оккупирует территорию всех праздничных передач. Кстати, «веселая модель» перекочевала и в творческие вечера, встречи. Публика ждет смешного, ждет «баек» даже на вечерах поэзии, и авторы хороших стихов разбавляют время и внимание аудитории смешными сюжетами.

В современных ситуациях русской речевой стихии почти полностью исчезло пафосное начало. «Друг Аркадий, не говори красиво!» – одно из изречений, принявших гипертрофированные формы. Соответственно не развивается лексика и фразеология высокого звучания. В словаре русского языка XVIII в. обращает на себя внимание слово воспрославить. Оказывается, нашим предкам мало было глагола прославить (Россию), они употребляли двухприставочный глагол, подключающий высокий, торжественный регистр речи.

Приведем примеры пополнения лексикона словами и оборотами, афоризмами и цитатами четвертого типа, снимающими дефицит высоких слов.

1. «О рыцарь, что тебя томит? О чем твои печали?» – любила спрашивать мать у плачущего ребенка [начало стихотворения Дж. Китса] (из воспоминаний Памелы Трэверс. Иностранная литература. – 2007. № 6. С. 277). 2. Бысть некая зима всех зим иных лютейшее паче… (И. Бунин). 3. Кому повем печать мою? 4. Что тебе до короля, который плачет от одиночества? (Томас Манн. Тонио Крегер). 4. Как свеять, как избыть такое? 5. У нас никакой радости, у нас такая полынь на душе (Разг.). 6. Взыграся во чреве моем младенец. 7. Часто пишется – казнь, а читается правильно – песнь (О. Мандельштам).

Выделенные четыре типа ограничений – это по существу четыре направления расширения собственного словаря.

Выделим теперь три способа возможного обогащения не собственного лексикона, а всей сокровищницы родного языка.

Первый способ – создание слов по моделям, уже имеющимся в языке. Эту идею развивает в своих книгах М.Н. Эпштейн, предлагающий сотрудничество через Интернет с носителями русского языка, заинтересованными в его обогащении. Например, кроме слова любовь предлагается ввести в язык и слово любь (по типу казнь, течь, молвь).

Подход достаточно смелый. Н.М. Карамзин, Ф.М. Достоевский гордились, что ввели в язык слова промышленность, стушеваться – соответственно. Лингвистические эксперименты большего объема (В. Хлебников, В. Маяковский) остались экспериментами. Представляется, легче написать целый роман, нежели вычислить, какое слово сейчас необходимо родному языку.

И тем не менее мы приветствуем этот подход, хотя в своей практике предпочитаем не изобретать, а поддерживать, не моделировать, а реанимировать, например, какое-либо старинное слово или приручать «заморского жеребца», не подчеркивая этого и не призывая следовать нашему примеру. Другое дело, что и потенциальных слов предостаточно, чтобы посвящать им выступления, раскрывать их смысловую ценность. Например, слово «вей». Пахучий вей степных трав. Это не совсем ветер и не совсем запах, но есть в этом вее немного и ветра, и запаха. Если М.Н. Эпштейн ратует за словотворчество, то мы – за словоупрочение, особенно по части потенциальных слов, которые выпадают целыми блоками из толковых словарей.

Второй способ обогащения речи – развитие персоносферы, расширение числа, количества образов любимых героев художественных текстов, когда очарованный образом читатель начинает подражать и языку любимого персонажа, например, Татьяны Лариной. Этот путь предлагает в своей статье Г.Г. Хазагеров^[36].

Когда-то нам весьма приглянулись слова Александра Кривицкого: «Скажу тебе по секрету: по-моему, литература поставила перед сознанием человечества столько образцов добродетели и целомудрия и так прославила его лучших представителей, что в обозримое время у него (человечества) не хватит еще ума, чтобы следовать этим примерам».

Теперь мы более сдержанно относимся к оценке литературы в целом как путеводной звезды. Георгий Георгиевич Хазагеров прав: нет произведений, где бы положительный герой, наш современник, и работал, созидая свою жизнь и интересно говорил, и вообще был бы таким, что хотелось бы перечитывать книгу и подражать такому герою. При дефиците образцов все большую ценность приобретают имеющиеся художественные произведения. Профессор Н.Д. Голев разработал уникальную методику развития языкового чувства детей путем подражания языку классических произведений. Впрочем, речь у нас идет не только о школьниках. Если человек любит то, чем занимается и любит тех, с кем занимается, его речь всегда богата и интересна. Так, в приемной ректора услышала я и такой афоризм: «Легче сделать невозможное, чем убедить (имелось в виду начальство), что это невозможно!»

Когда, в каких ситуациях мы воспроизводим хорошую речь?

• Когда говорим с детьми... (много лет занимаясь детской речью, мы, естественно, обращали внимание на реплики ребенка, теперь же сожалеем, что не собирали одномоментно и реплики взрослого, который именно с детьми говорит исключительно хорошо: и нежно, и ответственно).

• Когда пишем письма... «Да еще говорят они [девушки на улицах] варварским, неотесанным языком, через пень-колоду, потому что отродясь писем не писали, а между тем ничто так не полирует обиходную речь, как именно привычка излагать свои соображения на письме. То ли дело раньше люди изъяснялись: «Любезная сестра! Я прогуливался на берегах Ангары с изгнанницей, чье имя…» [Из письма Михаила Лунина] (В. Пьецух).

• Когда ведем дневник… «Мне кажется, что дневник – это что-то вроде доказательства бытия, но не Божия, а нашего с вами. Если не перечитывать дневников, не пересматривать старые снимки, не слушать истории из жизни, которые рассказывают нам наши родители или попутчики, то может показаться, что мы и вовсе не живем. Нас нет. И реальности нет» (Елена Долгопят // Знамя. 2006. № 1. С. 184).

• Когда сочиняем стихи...

• Когда разговариваем с домашними животными... Невозможно равнодушно проходить мимо старушек, пасущих своих козочек: до чего светлы интонации: «Мася, пойдем домой!» Как-то записала я реплику пожилого мужчины из села Титовка Шебекинского района Белгородской области: «пасись, Миш, ты хороший мальчик!» Говорилось это козлу.

• Когда пишем историю своей семьи...

Взрослый носитель языка, пишущий письмо ли, доклад, стихотворение, неминуемо подражает незримому совокупному образцу в рамках речевых координат, задаваемых жанром и вызывающим соответствующее языковое напряжение, но такое подражание едва ли не парадоксально приводит к рождению нового, к высветлению, обогащению собственной речи.

В дополнение к названным способам мы бы предложили и третий способ – создание и издание индивидуальных словарей, в которых отражено все наиболее ценное, значимое для человека – носителя русского языка. С определенной долей условности мы назвали такой словарь словарем богатств русского языка, демонстрирующим редкие слова, интересные метафоры, неожиданные афоризмы, заслуживающие внимания цитаты. По существу такие словари растворены в записных книжках, конспектах людей, постоянно работающих над обликом собственной речи.

Есть люди с удивительным языковым чутьем, собирающие для себя, для своего личного пользования приглянувшиеся слова, словосочетания и целые высказывания и время от времени перечитывающие свои записи.

Бедность или богатство лексикона – это не только вопрос эстетики речи, но и вопрос ее этики, поскольку бедность высказывания автоматически влечет за собой самый опасный по своим последствиям вид бедности – бедность принятия решений.

Ответим теперь на второй вопрос темы: РОДНОЙ ЯЗЫК: ДРУГ ИЛИ ВРАГ?

В своей докторской диссертации мы предложили следующую классификацию функций метафор, выделив пятнадцать функций.

Таблица 4

Количество выделенных функций метафоры, что называется, зашкаливает, но все эти функции легли в достаточно четкие классы, многие из которых содержат внутреннее противопоставление функций по принципу «я и другие». Эвристическая функция метафоры – объяснить что-то себе, а объяснительная – объяснить не себе, а другим. Аутосуггестивная функция – воздействие на самого себя, этическая функция метафоры – воздействие на других. Кодирующая – скрыть информацию для себя, конспирирующая – скрыть от других (подробнее см.: «Функции метафоры»*).

Всмотримся в этот блестящий парад возможностей переносных, образных значений слов. В этом плане нельзя не заметить, что язык – и развивающаяся и развивающая своих носителей система.

Филологическая культура личности проявляется, в частности, еще и в том, насколько мы весь этот парад возможностей метафоры используем. По существу, одной такой схемы достаточно, чтобы продемонстрировать, что родной язык – наш друг.

В последние десятилетия «дружить» с родным языком стало труднее, и вот почему. Пропаганде сокровищ родного языка мешает «перегородочная» лингвистика, сортировка слов, столь необходимая в строгой науке, но мешающая творчески насыщать родной язык новым, редким, экспрессивным материалом только на том основании, что предлагаемый лексический объект сразу же «направляется на флюорографию»: не термин ли? не фольклорное ли словечко? никак из диалекта? писателем придуманное? слово-американизм? И при любом таком диагнозе: ату его!

Владимир Личутин еще в 1986 году заметил: «В наше сознание вживлен некий датчик: это устаревшее, это лишнее, это ненужное – и память отвыкает работать. Оказывается вдруг, что для нашего общения хватает трех сотен слов, из коих возможно сочинить повесть или роман».

Как для правильного питания мы должны съедать (не за один прием, конечно!) 164 различных растения, так и для правильного, т.е. Полноценного мироощущения необходимо «дружить с большим количеством слов». Без слов не будет метафор, не будет блистать новыми красками шлейф прекрасных метафорических функций.

«Я обожаю возиться с языком, – признается Джон Фаулз, – особенно с английским, обладающим несравненными лексическими возможностями. И воспринимаю это словесное богатство не столько как способ привнести порядок в некий хаос, сколько как средство расширить реальную действительность. У меня нет времени на борьбу со старыми социальными представлениями о том, что необходимо избегать редких и необычных слов и следует общаться с читателем исключительно с помощью простых и обыденных оборотов речи, как бы имеющих некий общий знаменатель. Это все равно что пользоваться в быту только примитивной кухонной утварью»^[37].

Когда присуждают престижную премию художнику слова, то оказывается, что лауреат, тем более нобелиат, признан еще и творцом языка. «председатель жюри премии, директор Испанской королевской академии языка Виктор Гарсиа де ла Гонча, особо отметил, что несколько членов жюри назвали Умбрала настоящим творцом языка, которому даже подражать трудно, ибо он самобытен в своем творчестве и каждый раз изобретает что-то новое» (Книжное обозрение, 18 декабря 2000 г.). Творцом языка называют нобелевского лауреата Гао Син цзян – автора романа «Гора духа». «поэт, повторяю, есть средство существования языка», – на этой мысли упорно настаивал другой нобелевский лауреат Иосиф Бродский.

Как в жизни человек «создает» себе друга полнотой своего внимания к нему, так можно – не только художникам слова – создавать себе свой язык. Так в чем дело? Увы, не в одной перегородочной психологии профессионала-лингвиста. Свято место пусто не бывает. Если слаба пропаганда хорошего в языке – говорящие заполняют пустоты речи, черпая из недозволенного.

Чтобы «подружить» человека с родным языком, как раз и требуется профессиональный талант филолога и филологическая одаренность людей, профессионально весьма и весьма далеких от филологии, но хорошо чувствующих слово. «Как хорошо ты сказал!», «Как замечательно здесь написано!», «Смотрите, какой интересный символ!» Слово дарует внимание к предмету, но нуждается и в нашем дружеском, поощряющем внимании к себе.

А бывает ли так, что родной язык становится врагом? Есть две плоскости ответа на этот вопрос.

Первая плоскость – наказание за бездумное словоупотребление. «Девки, мы так ржали!», «Куда вы, лошади, я тоже пожрать хочу!». Приведем также пример из материалов кандидатской диссертации К.В. Шилихиной (Воронеж, 2000), посвященной лингвистике замечаний. Мужчина женщине в общественном транспорте: «Что вы как кобра гремучая, клюв раскрыли и спите?»

Бездумное, безответственное словоупотребление портит не только устное, но и напечатанное, написанное слово. Не следует ставить речь на автопилот. Автоматизм плохого – мина, которая всегда может сыграть роковую шутку. Как на скамейках в парках бывает надпись «Осторожно, окрашено!», так на многих словах есть невидимый знак осторожного использования. Даже такое привычное восклицание, как «Да вы что?» лучше не говорить, коль скоро в подтексте слышится: с ума сошли? Беда и забота наша в том, что внутренняя речь не может оставаться внутренней, она просачивается, выскакивает, «выпирает» наружу. Мы проговариваемся, а значит, проигрываем, почему так и опасен автопилот речи, особенно в те моменты, когда не все в порядке с человеческими отношениями. «Язык наш часто помогает нам не думать; мало того, он зачастую тиранически мешает думать, ибо незаметно подсовывает понятия, не соответствующие больше действительности», – предостерегал известный лингвист Л.В. Щерба.

Впрочем, здесь, что называется, палка о двух концах. Ежесекундно напрягаться, обдумывая каждое слово, – одна крайность, один полюс, чреватый бедою для организма (не отсюда ли такая усталость после публичных выступлений?), однако и годами не задумываться: а что, собственно, я говорю? – перегиб в другую сторону. Привычка не замечать язык опасна потому, что сказанное начинает приравниваться к реальности, и последствия этого приравнивания могут быть непредсказуемыми.

Но хотелось бы сказать и о второй плоскости, когда язык, родной язык тоже может стать для говорящего не другом, а врагом.

Человеку нужны напряжения, адекватные его возможностям. В. Файвишевский пишет: «Вместе с тем, в нормальных (комфортных) условиях СпМ [система положительной мотивации] для того, чтобы выполнять свою роль генератора положительного подкрепления в поведении человека, нуждается в сенсибилизирующем влиянии со стороны СОМ [системы отрицательной мотивации]»^[38]. Другими словами, человеку нужны напряжения, причем настоящие, высочайшие.

Человек начинает искать себя в высоком страдании, т.е. в творчестве. Например, начинает писать стихи. По словам О.Г. Ревзиной, именно «стихотворная форма речи создает возможность для творческого субъекта вступить в диалогические отношения непосредственно с языком, и в этом процессе совершается в буквальном смысле открытие языка, его возможностей».

Человек ищет себя в гуманитарной области, а она едва ли безопасней технического «зоопарка». Человек ищет себя в сферах высокой речи, а «сферы мстят». Появляется ранимость, появляется реакция на чужое слово, превосходящая допустимые пределы и нормы. В принципе можно составить целую «микрохрестоматию» высказываний о психологической опасности работы с образным словом.

«Отчаяние приводит к великим откровениям, и кто не испытал его, тому они не доступны. Вам нужно подняться на новую ступень, чтобы стать выше его. Терпите, уясняйте свое сознание, научайтесь новым мыслям и будьте уверены, что Бог всегда с Вами. Впрочем, я напрасно стараюсь в коротеньком письме подействовать на вас. Так это не делается. Вы сами должны трудиться и спасти себя, – иначе Вас никто не спасет» (письмо Н.Н. Страхова В.В. Розанову от 5 января 1890 г.).

«Однако самое оригинальное у паса – в другом. Опыт одиночества он необычайно сильно соотносит с опытом священного, в котором главное – не “позитивный” контакт с божеством, а именно “негативное” чувство (бого)оставленности: “...состояние самоотрицания предшествует позитивным чувствам”...» (Книжное обозрение, 25 декабря 2000 г.).

«В сознании церковного человека опасливое отношение к соблазнам искусства – явление очень нередкое, не чужд ему и Фудель, когда пишет сыну, начинающему филологу, что он выбрал себе интересную, “но и очень опасную специальность”».

«...поэт ставит эксперименты над собственной жизнью. Ходасевич пишет, что это была страшная, иссушающая погоня за эмоциями. А зачем? Чтобы потом выразить их в своем творчестве. Говоря современным языком, это была стратегия поведения. Это то, что и сейчас в поэзии не изжито и до сих пор калечит судьбы».

«Конецкий же, писатель настоящий, знал, ценой какого эмоционального потрясения дается погружение в человеческую боль и каких усилий стоит иногда одна-единственная фраза». Писатель признается: «Возраст сказывается и в том, что все и все, что и кого я вижу вокруг, мне докучает и меня раздражает. Мне не о ком сказать хорошее от чистого сердца». Воздадим должное этому признанию потому, что начинающий художник слова должен предвидеть, что за работу со словами придется платить «по-черному», не только трудом и неудачами, но и психическими перегрузками.

В чем же дело? Только ли в том, что слова заряжены предыдущим использованием их и мы считываем отпечатки прикосновений к ним чужого духа, чужого страдания? Только ли в том, что отечественная литература создала такие головокружительные высоты в литературном творчестве, что посягать на данное поприще – значит налагать на себя сверхответственность, становиться фанатиком слова. Учтем и наблюдение психологов, что именно правое полушарие, дарующее нам образы, связано с отрицательными переживаниями. «Существенно важные данные для понимания природы эмоций были получены при изучении функциональной асимметрии мозга. В частности, выяснилось, что левое полушарие в большей степени связано с возникновением и поддержанием положительных психических состояний, а правое – с отрицательными психическими состояниями»^[39].

Таким образом, мы, филологи, бросаем человека внизу, когда он не умеет нормально говорить, грубит, сквернословит, но мы же бросаем человека и наверху, когда тонкая, талантливая творческая натура благодаря проникновению в языковые слои становится уязвимой, недолговечной, в чем-то трагической натурой. Н.Л. Крушинская в подмосковном виварии проводила эксперимент на крысах. По определенной методе были разграничены умные серенькие брайты и глупые черные даллы, после чего умных и глупых, т.е. соответственно брайтов и даллов, соединяли в одинаковых количествах: 3 и 3, 50 и 50, 10 и 10. И что в итоге? Типичная (не только для крыс) ситуация: лидером всегда становился глупый черный далл. Один только раз победил серенький умница, но уже через три дня его, полуживого, вытащили из клетки и еле откачали. «Что же ум, что с ним?» – задает вопрос Н.Л. Крушинская. «А дело в том – потом мы выяснили и это, – что в популяции устойчивых к стрессам глупых даллов, например 18-балльных, значительно больше, чем таких же по устойчивости умных. Так что мы невольно налетали на них. Просто умных с хорошей эмоциональной устойчивостью куда меньше, чем глупых. <...> Вывод однозначен: ум, конечно, хорош и нужен, однако чтобы животному занять лидирующее положение, ему надо быть устойчивым к стрессам, и это главное».

Забудем о крысах и подумаем о том, что, развивая ребенка, шлифуя его знания, нужно В ОБЪЕМЕ ТЕХ ЖЕ УСИЛИЙ укреплять детскую психику. Позаботимся о себе и о своих любимых заранее: сколько у человека ума, столько должно быть и крепости, той самой крепости, которую можно воспитать словом и через слово. И доказательством реальности такого воспитания могут служить судьбы некоторых людей. Приведем одну вынужденно большую цитату.

«Сейчас часто говорят, что чем сложнее система, тем она устойчивее. Но почему-то не проецируют это положение на человека. А ведь у сложно устроенных людей существует многоуровневая психологическая защита. Нижние уровни дают сбой – активизируются верхние. Особенно это актуально сейчас, когда жизнь так неустойчива, так непредсказуема. Куда денется человек с примитивными интересами и желаниями, если однажды жизнь повернется так, что он больше не сможет их удовлетворять? «Верхушки-то» у него нет!

Хочется еще вспомнить западного психиатра В. Франка. Не с чужих слов узнавший кошмар гитлеровского концлагеря и впоследствии очень много общавшийся с бывшими узниками Дахау и Освенцима, он отмечал, что люди заземленные, с животными интересами погибали в лагере быстрее, чем, казалось бы, хуже приспособленные к жизни альтруисты, мечтатели и священники.

Так что просвещенная душа в наше трудное время не только не рудимент, но – залог выживания» (Книжное обозрение, 12 июня 2000 г. С. 4).

Казалось бы, налицо парадокс: эксперимент черными и серыми крысами продемонстрировал слабость ума, а нацистский эксперимент на выживание – силу ума, духовности, интеллекта. Но парадокса нет. Ум требует веры, ум просит духовности, уму нужен позитив, и тогда мозг защитит тело от самых страшных истязаний. Именно и только слово может снабдить человека всем этим: и духовностью, и верой, и положительными интенциями. Да, филологическая культура, как и любая другая, – это, конечно же, мощный шлагбаум, запрет, не разрешение самому себе сквернословить и дерзить, презирать собеседника и унижать его, грубить и передразнивать, сплетничать и лгать (даже в мелочах). Но сегодня мы подчеркнем и другое. Филологическая культура – это еще и поиск позитивного в языке, это неустанная работа со смыслами для оптимального исполнения всех остальных, весьма многочисленных и куда более важных, нежели филология, жизненных работ.

О ценности позитивного восприятия говорит следующий эксперимент, прокомментированный Владимиром Лефевром. Испытуемым предлагали вынимать из коробки диски размером с пятикопеечную монету с двумя бусинками различного цвета: синим и розовым, красным и оранжевым, золотым и черным и т.д., в одну сторону откладывая диски, которые им понравились, которые они расценивают как красивые, а в другую сторону откладывая то, что не понравилось.

Казалось бы, более субъективного задания трудно даже вообразить. Но вот что интересно. Когда этот незатейливый эксперимент проводился с достаточно большим числом испытуемых, процент положительных решений четко составлял так называемое золотое сечение (0,6...), т.е. на каждые 8 дисков 5 расценивались как красивые, хотя теоретически доля красивых предметов должна была совпадать с долей не понравившихся предметов, т.е. составлять не 0,6..., а 0,5. Положительных решений, однако, всегда было больше. Так мы устроены.

И точно так же должен быть устроен и тот язык, на котором мы говорим.

По идее, зная об эксперименте В. Лефевра, я должна рекомендовать работникам средств массовой информации так собирать материал, чтобы на восемь «квантов» информации не менее пяти было позитивных. Но представим себя журналистом. Писать о хорошем, когда в этот же день случилась беда? Обвинять СМИ в очернительстве жизни да можно ли? Так кому же заняться отражением хорошего в жизни? Может быть, нам, гуманитариям? И книги нужны о достойном поведении, и фильмы, и выступления... Но хорошее – крепкий орешек: как бы не впасть в слащавость, назидания, менторский тон, примитивизм... И тем не менее, как пишет американский социолог и этнограф Маргарет Мид, «над тканью хорошего надо работать».

Положительный потенциал речи (использование высоких слов, ласковых и нежных интонаций, оригинальных метафор, интерес к устаревшим словам, терминам, заимствованиям, желание запомнить и использовать понравившийся образ, понравившуюся цитату) – все это и составляет суть филологической культуры.

Вопрос: Рассуждая об обогащении словаря, в качестве примеров Вы чаще приводили не слова, а высказывания. Значит ли это, что лучше запоминать целые фразы?

Ответ: Как ни странно, но фразу, высказывание, цитату запомнить легче, нежели отдельное слово. Даже если мы запишем новое слово, а из словаря выпишем его толкование, все равно оно будет чужаком для нас. Необходим образец контекстного употребления. По такой готовой модели слово можно тиражировать, запускать в производство собственной речи. Это во-первых. А во-вторых, высказывание, афоризм – это еще и красота свежей мысли. Не захочешь – запомнишь.

Долгое время я не понимала высказывание Осипа Мандельштама, оценивая лишь оригинальность сравнения. И не понимала потому, что не до конца выписала эту мысль: «Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна. Вцепившись в воздух, она его не отпускает». Но разве мы не повторяем каждую зиму: «Мороз и солнце. День чудесный!»? Крылатые слова загадочны. Даже специалисты подчас не могут объяснить, почему одного автора разобрали на цитаты, а другого нет^[40]. Но крылатые слова, красивые афористические миниатюры обладают двумя выигрышными точками: во-первых, это готовая оригинальная мысль, во-вторых, мысль, хорошо заряженная эмоциями.

«по мнению Б. Витиеса, люди имеют способность перенимать готовые мысли и суждения, которые впоследствии оказывают на них же свое интеллектуальное действие. Данное явление получило название «интеллектуальной рецепции», которая, согласно теории, подкрепляется не столько рациональной, сколько эмоциональной рецепцией или стимулами, которые воздействуют на органы чувств»^[41].

К изысканности интонаций

Сначала вчитаемся в две интересные цитаты. «Интонация – непременный модус динамики всех трудновыразимых, имплицитных, духовно-душевных процессов, составляющих сокровенное содержание внутреннего мира личности. <...> Интонация в общении, таким образом, всегда двунаправлена: настраиваясь душой на другого, человек предстает не только как самотождественное «я», но и больше самого себя, как «я» завтрашнее»^[42].

Некоторые афоризмы, отрывки из художественных текстов, наблюдения и высказывания побуждают прислушиваться к собственному голосу, шлифовать интонацию, придавать своей речи аристократическое изящество, искреннее благородство и то, что называют «лучезарной простотой».

• Ласковыми оговариваниями своими и советами она меня так вышколила, что я совсем переменился (А. Болотов). Вежливый, вышколенный голос... (С. Есин).

• Вмиг по речи те спознали, что царевну принимали... (А.С. Пушкин).

• О, если б голос мой умел сердца тревожить! (А.С. Пушкин).

• Общество и в Вятке тепло встретило Наталью Николаевну, и тут она прожила с удовольствием, у тех, с кем общалась, оставила о себе самое хорошее воспоминание как о женщине сердечной и простой и в то же время с достаточным аристократическим тактом, который так ценил в ней пушкин (А. Кузнецова).

• Но теперь, привыкнув к спокойному, серебристому голосу Беатрисы, он недоумевал, как может баронет терпеть болтовню своей супруги (Э.-Л. Войнич).

• поэтому, например, англичане, находящиеся на верху социальной лестницы, стараются развить у себя голос мягкий, спокойный и низкий (soft, gently and low). Эти характеристики голоса стали постоянными «знаками» принадлежности говорящего к «высшим» классам (Т.А. Ивушкина).

• ...Откликнулась близким, обнимающим голосом... (Б. Ахмадулина).

• Один из ее будущих режиссеров, Стэнли Донен, указывал, что ее [Одри Хэпберн] не только было приятно видеть на пленке. Ее не менее приятно было слышать. Вам вовсе не обязательно было смотреть на нее: ее голос, один только голос сумел бы успокоить самые взвинченные нервы (А. Уолкер).

• Именно аристократизм, что называется, на автомате без страха и внутренней борьбы с самой собой ведет царевну по жизни. Она – избранная, и никто не может отнять у нее ее царское происхождение. Пусть из-за вмешательства непредвиденных обстоятельств на какое-то время ее положение в обществе окажется ниже, чем положено, в душе она все равно останется спокойной и даже умиротворенной практически всегда и везде, при любых обстоятельствах (Л. Седакова).

• Известный литературовед и фольклорист В.Я. Пропп писал в дневнике после посещения уже взрослой дочери от первого брака Марии: «У нее музыкальный голос, светящиеся от внутреннего света глаза, живые движения. Она необыкновенная умница, и это сразу видно во всем. Только умные люди могут быть так всегда приветливы» (В.Я. Пропп. Дневник старости. 1962–196... // Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. 1995. № 3. С. 309).

• И совершенно по-особому она [Анастасия Цветаева] читала стихи. С ясной, глубокой мелодией, временами напоминающей по звуку виолончель. Свидетельствую: так читала она в Амстердаме залу, где мало кто понимал по-русски, но слушали завороженно» (Юрий Гурфинкель // Октябрь. 2008. № 8. С. 175).

Теперь возьмем всего одно произведение – роман Ф.М. Достоевского «Идиот» – уникальный учебник по культуре речи и культуре поведения. Выпишем несколько фрагментов, как говорит князь Мышкин в различных ситуациях речи. Сопоставим эти отрывки с комментарием исследователя В.Ф. Погорельцева и с отрывком из воспоминаний дочери Ф.М. Достоевского.

– Уверяю вас, что я не солгал вам, и вы отвечать за меня не будете. А что я в таком виде и с узелком, то тут удивляться нечего: в настоящее время мои обстоятельства неказисты.

– Помилуйте, я ваш вопрос очень ценю и понимаю.

– Ну и черт с ним! Ну, так как же, вы, князь, довольны или нет? / – Благодарю вас, генерал, вы поступили со мной как чрезвычайно добрый человек, тем более что я даже и не просил; я не из гордости это говорю; я и действительно не знал, куда голову приклонить.

– А вам и не стыдно! Разве вы такая, какою теперь представлялись. Да может ли это быть! – вскрикнул вдруг князь с глубоким сердечным укором.

– Я говорю правду, – отвечал князь прежним, совершенно невозмутимым тоном, – и поверьте: мне очень жаль, что это производит на вас такое неприятное впечатление.

– Ничему не могу научить, – смеялся и князь, – я все почти время за границей прожил в этой швейцарской деревне; редко выезжал куда-нибудь недалеко; чему же я вас научу? Сначала мне было только нескучно; я стал скоро выздоравливать; потом мне каждый день становился дорог, и чем дальше, тем дороже, так что я стал это замечать. Ложился спать я очень довольный, а вставал еще счастливее. А почему это – довольно трудно рассказать. (Ф.М. Достоевский «Идиот»).

«Некоторые люди даже вежливостью желают подчеркнуть свое превосходство над другими. Князю [Мышкину] это чуждо... <...> За вежливостью скрывается талант нравственной точности, когда этичность поступка или речевого действа проявляется как бы автоматически» (В.Ф. Погорельцев). «Ни в одном из других романов Достоевского [как в романе «Идиот»] не рассыпаны так щедро слова “вежливый”, “приличный”» (В.Ф. Погорельцев). «Вежливое отношение не только к младшим и старшим, но – к детям. Он вежлив со всеми. С Колей. С Настасьей Филипповной. Когда к ней прибыли от модистки наряды, он все хвалил, и от похвал она становилась еще счастливее» (В.Ф. Погорельцев*). За вежливостью скрывается талант нравственной точности, когда этичность поступка или речевого действа проявляется как бы автоматически. «Но именно «как бы»: такое поведение рождается вследствие неустанной работы над собой. Без нее не может быть человека, с которым хорошо жить и действовать заодно»^[43].

«Они грубо смеялись и толкали друг друга локтями, как только услышали первые слова князя Мышкина; но когда он продолжал говорить, они перестали смеяться. Его восхитительная вежливость, отсутствие снобизма, та естественность, с которой он обращался с ними, как с равными, как с людьми его круга, позволили им предположить, что перед ними чрезвычайно удивительное и редкое существо, истинный Христос» (Л.Ф. Достоевская).

Таким образом, «вышколить» голос, приобрести изысканную интонацию, навсегда отказаться от раздражительности и грубости можно, ориентируясь на тексты художественной литературы. Здесь и помогает та самая персоносфера, о которой шла речь в предыдущей главе.

Вопрос: А есть ли интонация молчания?

Ответ: Термин «интонация» широко используется, сейчас говорят даже об интонации скульптуры. А что касается молчания, то приведем одну зарисовку с натуры: «Более слушает, чем говорит. Но молчит уважительно, а не по той причине, что собеседники ниже его уровнем – умеет молчать» (Д. Каралис // Нева. 2007. № 12). Строго говоря, при бездействии интонации более нагруженными, значимыми становятся культура взгляда, культура выражения лица, а также культура позы, движения. «В учебниках танцев подробно описывалось даже выражение лица, приличествующее благородному человеку: чуть приподнятый подбородок, прямой взгляд, означающий «приятную веселость», полуулыбка, при которой зубы остаются закрытыми. Самый интересный эффект такого канонического изображения – таинственность мерцающего взгляда на портретах XVIII века, что связано с известным приемом следящего зрачка» (Иностранная литература. 2003. № 6. С. 256).

Оценка русского языка – инструмента мышления

Еще в XIX веке русские люди славились своей воспитанностью. Мы много говорили о резервах культуры, таящихся в родном языке, но вот почти случайно узнаешь о том, что русский язык к тому же является уникальным инструментом мышления. Филологи-русисты к афоризму Cogito ergo sum имеют, как оказалось, самое непосредственное отношение.

В своем докладе 29 июня 2007 г. на конференции в Славянскена-Кубани Заслуженный деятель науки РФ, доктор филологических наук, профессор Курского государственного университета А.Т. Хроленко поделился информацией, полученной из Интернета, о том, что в последние годы отношение к русскому языку изменилось как минимум в трех точках земного шара. Русский язык стали признавать... идеальным инструментом мышления.

В лаборатории высоких технологий в США заметили, что если излагается отчет о результатах работы, ученые пользуются английским языком, но, как только возникает сложность решения проблемы, участники дискуссии, хотя бы немного владеющие русским языком, сразу же переходят на русский как более пригодный язык для обсуждения тонких и сложных моментов мысли.

Этот факт остался бы незамеченным, если б не вторая точка отсчета: Израиль. «Израильские ученые оценили силу русского языка». Под таким заголовком была опубликована заметка об успехах владеющих русским языком израильских школьников в других, неязыковых областях знания.

Третья страна, признавшая престижность русского языка как инструмента мышления, – Франция, где выбор одного из четырех-пяти иностранных языков свободный, но показательно, во-первых, что процент выбравших для изучения русский язык величина постоянная, не зависящая ни от политических, ни от социальных причин. Во-вторых, интересно, что когда некоторые студенты во Франции выбирают для изучения русский язык, то, по свидетельству преподавателей, можно не заглядывать в аттестаты. Русский язык всегда выбирают лучшие студенты, причем это повторяется из года в год, хотя русский язык для усвоения чрезвычайно труден. И, тем не менее, талантливые студенты склонны изучить именно русский язык.

Кстати, сказанное подтверждают и совсем недавние публикации о ситуации с иностранными языками в той же Америке. Русский язык учат около 25 тысяч студентов – примерно столько же, сколько и десятилетие назад. При этом по уровню популярности русский язык проигрывает французскому, немецкому, итальянскому, японскому, китайскому, латыни и даже языку жестов. «Сейчас русский язык обходит иные языки лишь по одному важному показателю: рекордно много студентов изучают его на продвинутом этапе» (Знание – сила. 2008. № 5. С. 104).

Какая-то есть загадка в нашем родном языке, и эту загадку чувствуют специалисты... по детской речи. Трудно и долго осваивает русскоязычный ребенок парадоксы грамматики. В своем докладе (апрель 2006 г., г. Орел) профессор С.Н. Цейтлин рассказывала, что детям, спонтанно постигающим морфологию английского языка, куда как проще, нежели малолетнему нашему соотечественнику: в грамматике английского нет такого расколосья вариантов, как в грамматике русского.

Не возьмет. – ВозьмАла! (взяла). – Спой песенку. – Не спОю! Я перекладил доски. Не надо это отнОсивать в машину. Я сам буду сделать. Хочу все разбрОсить. Все разбросил! Достал мозаичку (деталь мозаики). Для костера (24 января 2009 г., мальчик Женя, 2 г. 9 мес.). Кроме грамматики, в тот день были «детские варианты» еще и лексики, и риторики: Помню, когда я завтра прыгал! – Мы пойдем гулять. – Все узнают и умрут! Старший брат Жени Левчик (5 л.10 мес.) в те же самые часы общения тоже экспериментировал с языком: Новородившийся ребенок. Точно, это (включенная елка) будет посветление! Но он (неандерталец) не умрет! У них хорошие тела. Они свирепые немножко. Размахивается в него (мамонта) и смотри,как он ему врезал! Не-ет, они специально нацелились. Их вожак им сказал: кидайте сюда. Они прицелились в задние ноги, это ж самое главное!

Мы привели детские высказывания, чтобы продемонстрировать трудности усвоения русского языка в онтогенезе речи. Но, может быть, трудности усвоения русского языка впоследствии как раз и окупаются выигрышем в мышлении? Кстати, проф. А.Т. Хроленко высказал и такую мысль, что успехи отечественных методик советского периода объясняются отчасти еще и тем, что преподавание велось и ведется на русском языке с его мощным когнитивным потенциалом.

Александр Тимофеевич подчеркнул также, что помимо количества слов (здесь мы проигрываем английскому языку, подбирающемуся по запасу слов к миллиону!) есть понятие качества слова, его АССОЦИАТИВНОЙ МОЩИ. И вот тут-то русскому языку нет равных. Слова выхолащиваются, такова их особенность. Но неспешное (в охотку, «для себя»!) чтение книг образовавшиеся пустоты незримо наполняет новыми действенными смыслами.

Русские много читают. Наряду с Японией и Францией Россия входит в тройку стран, где читают. Другой разговор, что читать стали меньше, чем раньше, что почти нет «инфраструктуры чтения»: обсуждений книг, конкурсов знатоков литературы и чтецов. Другое дело, что процедура чтения, уход в книгу (так называемый эскапизм!) некоторым начинает заменять жизнь: рождение еще одного ребенка, профессиональный прорыв в новые слои, усилия по более солидному материальному обеспечению. Однако для совершенствования культуры речи каждому из нас здесь и сейчас есть на что опереться.

В 1995 году было опубликовано исследование литовских ученых Р. Бистрицкаса и Р. Кочюнаса об отрицательных чертах советского человека. Одиннадцать отрицательных черт было указано^[44]. В пику этому списку мы стали прикидывать, что есть положительного в нашем менталитете. Выстраивается интересная цепочка свойств и результатов, начиная от честолюбия как национальной черты, проходя через умение русских (это еще в XIX веке отмечали!) учить и выучивать и кончая высоким интеллектуальным потенциалом. Другое дело, что добиться ощутимых результатов мешают и положительные черты характера: скромность, семьецентризм, так и отрицательные: неумение доводить до конца, невнятность цели, надежда не на себя, а на обстоятельства. И все же надо признать, что мы живем в стране высочайшего интеллектуального потенциала, в стране исключительно развитых людей. Не случайно в Интернете проскочила реплика Бориса Кагарлицкого о перепроизводстве интеллигенции. Люди, как правило, занимают положение ниже того, которое могут занимать по своему развитию, а ведь это серьезная проблема, и языковая тоже!

Итак, получается, русский язык – для талантливых, продвинутых, много и всерьез читающих. Нам ли не стремиться постичь механизм, технологию работы с его сокровищами? Этот призыв, лозунг также определил пафос написания учебного пособия.

Вопрос: Разве не лучше прочитать еще одну книгу, чем перечитывать то, с чем уже знаком?

Ответ: «Нельзя дважды зайти в одну и ту же реку». Не ограничивайте себя в перечитывании. Перечитывание многое дает, очень многое. А не идет книга по второму разу – и не надо перечитывать! Но чаще книга «идет». Я часто перечитываю «Войну и мир» и «Анну Каренину» Толстого, «Раковый корпус» Солженицына, а недавно перечитала «Муму» Тургенева и была буквально потрясена, сколько тонкого ума в этой веши. Не случайно Тургенева так ценили уже при жизни.

В своей докторской диссертации доцент Белгородского государственного университета И.И. Чумак-Жунь представила результаты проведенного эксперимента по оценке характера Гамлета студентами. Кто указывал положительные черты (мягкость, гордость, благородство, преданность), кто отрицательные (эгоист, жестокий, мстительный, слабый, нудный), но вот что интересно. Когда контрольной группе предложили непосредственно перед опросом прочитать, нет, не Шекспира, а посвященные Гамлету весьма неоднозначные стихотворения А. Блока, или М. Цветаевой, или Б. Пастернака, число положительных прочтений образа Гамлета резко возросло. «Сильный»: вместо 13% стало 23%, 21%, 30%; «мягкий, душевный» вместо 10% – 6%, 20%, 45%. И наоборот, такая отрицательная характеристика, как «неуравновешенный» пошла на убыль: вместо 27% стало 3%, 2%, 3%.

Перечитайте Анну Каренину и вы заметите, какой, оказывается, хороший человек... Каренин. Перечитывание делает нас более позитивными в своих оценках, причем, по-видимому, оценках далеко не только литературных героев. «Литература сильна тем, что вызывает острое чувство счастья. И Гоголь велик не тем, что осмеивал Хлестакова и Чичикова, а тем, как он это делал, так, что мы до сих пор дышим счастьем, читая его. В этом все дело, не в том, что, а в том, как»^[45].

Раздел II
УПРАЖНЕНИЯ И ЗАДАНИЯ

Упражнения на развитие интонационной культуры и правильности произношения

Упражнение 1. Перечитайте параграф об изяществе интонации. Выпишите из романа «Идиот» еще 4 – 5 отрывков, характеризующих речь князя Мышкина. Проанализируйте их с точки зрения культуры интонирования.

Упражнение 2. Прочитайте отглагольные существительные с правильным ударением.

Бронирование. Заверение. Изобретение. Маркетинг. Мышление. Намерение. Обеспечение. Премирование. Приобретение. Сосредоточение. Упорядочение.

Упражнение 3. Прочитайте существительные в форме родительного падежа множественного числа с правильным ударением.

Ведомостей, мощностей, областей, отраслей, почестей, сирот, ступеней, четвертей, шрифтов, плейеров, ректоров, редакторов, корректоров, судей, нуворишей, лифтов, грунтов, гренков, векселей, бункеров, бухгалтеров.

Упражнение 4. Прочитайте краткие страдательные причастия прошедшего времени с правильным ударением.

Роздан – роздана – роздано – розданы. Создан – создана – создано – созданы. Созван – созвана – созвано – созваны. Собран – собрана – собрано – собраны. Взят – взята – взято – взяты. Занят – занята – занято – заняты. Начат – начата – начато – начаты. Отозван – отозвана – отозвано – отозваны. Принят – принята – принято – приняты. Избран – избрана – избрано – избраны.

Упражнение 5. Прочитайте слова иноязычного происхождения правильно (твердо или мягко) произнося согласные перед «е».

Термин, декада, мэрия, менеджер, декан, индексация, компьютер, менеджмент, прогресс, темп, тест, юриспруденция, Одесса, кларнет.

Упражнение 6. Определите профессиональное и литературное произношение следующих слов и словоформ.

Каталог, торты, августовский, алкоголь, в почве, маляр, легкоатлет, компас, атом, возбуждено, осужденный, эпилепсия, рудник, лоскут, новорожденный, добыча.

Упражнение 7. Определите, в каких словах и словоформах ударение было поставлено в нарушение нормы, но в соответствии с традициями профессиональной речи.

Во время производственного совещания: И добыча полезных ископаемых происходит в сложных географических условиях. Бывает, что на одну тонну руды надо двадцать тонн воды откачать. При добыче железорудных элементов тонут трактора, экскаваторы. Водопонижающая скважина на Яковлевском руднике бурится глубиной 200 метров. Сейчас проводятся работы по добыче железорудных элементов при помощи гидродобычи. Семь или восемь водоносных горизонтов над рудником...

Из устной речи опытного геолога: На мраморах я работал! Геологи неправильно разведку провели, они затронули четыре линзы. Те мрамора на метро «Кировская» и «Дзержинская», серые пластины...

Упражнение 8. Если следующие слова записать в соответствии с произношением, то в ударном слоге будет Е или Ё?

Острие, острием ножа, на острие (проблемы), афера, опека (подопечный), гренадер, маневры, жернов, платежеспособный, современный, одноименный, облекший, пересекший, произведенный, занесенный, переведенный, истекший, желчь, желчный, запорошенный, заплетенный, гололедица, подвезенный, переоцененный, перерожденный, переплетенный, подведенный, стартер, филер, щеголь.

Упражнение 9. Вставьте вместо точек, если это необходимо, пропущенную букву. Прочитайте слова.

Инци(...)дент, беспреце(...)дентный, дерма(...)тин, конфеде(...) циальный, компроме(...)тировать, конста(...)тировать, конъю(...) ктура, вое(...)начальник, ина(...)гурация, конкурент(...)способность, пер(...)спектива, грейпфру(...)т, по(...)скользнуться.

Упражнение 10. Расставьте ударения в словах.

Валовой, гуру, договор, договоры, оптовый, осужденный, новорожденный, сливовый, о деньгах, к деньгам, деньгами, похороны, на похоронах, позвонишь, звонит, исчерпать, предвосхитить, квартал, углубить, хозяева, ракурс, ходатайствовать, маркетинговый, медикаменты, мизерный, облегчить, еретик, феномен, фетиш, генезис, факсимиле, цемент, дефис, созыв, металлургия, мастерски, епитимья, красивее, красивейший, знамение, факсимиле.

Упражнение 11. Укажите пример(ы), где на месте пропущенной буквы следует писать на конце слова букву -Ю:

По истечени... срока договора

к истечени... пятидневного срока

По прибыти... делегации

до приняти... решения

По окончани... школы

к завершени... темы

По завершени... темы

Упражнение 12. Подчеркните правильные варианты в следующих списках словоформ. В каких случаях правильны не один, а два варианта?

Ложь, клади, положи, положь.

Ляг, ляжь, ложись.

Ехай, поезжай, едь, езжай.

Победю, побежду, одержу победу.

Играть роль, играть значение.

Надеть пальто, одеть пальто.

В городе Москве, в городе Москва.

Упражнения на развитие лексикона

Упражнение 1. Определите, от каких топонимов образованы следующие слова – наименования жителей.

Белгородец, токиец, пятигорчанин, полещук, устюжанин, омич, тверитянин, туляк, вятич, минчанин, варшавянин, олончанин, мелитополец, рижанин, курянин, котлашанин, череповчанин, вологжанин, тынденец, сиднеец, нижегородец, крымчанин.

Упражнение 2. Образуйте названия жителей от топонимов.

София, Старая Русса, Иркутск, Витебск, Елабуга, Кострома, Одесса, Смоленск, Харьков, Липецк, Лондон, Люксембург, прага, Сибирь, Винница, пхеньян, Миргород, Сергиев посад, Киев, псков, Тамбов, Архангельск.

Упражнение 3. Можно ли считать ошибочными в устной речи следующие предложения? За счет чего усиливается воздействие высказывания на адресата?

Во время публичной лекции: 1. Олег попцов озаботился в 1994 году, что на ТВ должна быть программа о России. 2. – «Ты не там встала!», «Ты в штанах пришла!» Дикие, не христианские формы поведения. Мы всячески боремся с этим. Это церковный большевизм!

Во время производственного собрания: 1. Есть предложение включить данное предложение. Кто «за»? 2. Каждый проект требует колоссальной степени сопровождения: аналитические записи, договоры... 3. Кто за то, чтобы по форме голосования провести открытое голосование, прошу проголосовать! 4. Мы стоим на таком завистливом виду, что малейший шаг в сторону – и полдеревни знает, да и в городе – о нас! 5. В силу моей специфики слишком много мы взяли на себя обязательств, в том числе амбициозных обязательств: построить дом за 10 месяцев! Но чем амбициознее обязательства, тем меньше финансовые потери! 6. Мы создали университет по высшему принципу тщательности!

На зачете: От стиля зависит, может быть, даже будущая аудитория чтения.

По телефону: А папик что делает?

Упражнение 4. Оцените позитивные смыслы и искусство комплимента в устных высказываниях. Приведите свои примеры речевого позитива.

На научной конференции председатель пленарного заседания после интересного доклада одного из участников: На эстраде артистов не отпускают, просят на бис. Есть ли вопросы?

На Дне дарителя 28 мая в Литературном музее: 1. Имею честь быть представленным в этом звездном собрании. 2. Спасибо, что есть пространство, и у этого пространства есть те, кто его охраняют...

На конкурсной комиссии о профессоре: Он делает задачу не решаемой. Довести задачу до нерешаемой – это тоже талант надо иметь! (ноябрь 2008 г.).

На совещании: Не допускай реплик! Ты ж умней должен быть всех! Ты ж психолог!

На процедуре защиты диссертации: Я Вас цитирую везде. Вы у меня базовый автор!

Из записей внутрисемейной речи: 1. Ты очень красиво говоришь, когда по телефону накрашенными губами. Губы под телефон...

2. Матери, убирающей квартиру: Лапик! Молодец! Шебуршишь...

3. Когда ты есть не хочешь, я тоже не хочу, потому что в еде больше социального! 4. В черной жарко! поезжай в толстовке. Где она у тебя? – Ты профессиональный костюмер!

Упражнение 5. Дефицит обращений испытывают многие носители русского языка. Прокомментируйте, как говорящие, опираясь на языковую интуицию и собственные языкотворческие способности, находят свое решение проблемы вокатива, обращения.

На улице подруга подруге: А он говорит: ягодка, ты вруха! Обещала позвонить… (2 октября 2006 г.).

Пожилая женщина на почте оператору про адрес для претензий японской фирме: Котик, мне так по телефону сказали… (14 августа 2006 г.).

На работе: Так рада Вас видеть, так Вас люблю, родной мой человек! (3 марта 2009 г.).

Женщина на рынке зацепилась курткой за клетку с попугаем. Реализатор, особа примерно тех же лет: Стойте, женщина! Как вы так приковались! Как вы так умудрились, миленькие вы мои? (21 февраля 2008 г.).

Муж показывает жене на рыке понравившуюся ему куртку. Жена: Это мужское, заяц! Ты что, заяц? (30 декабря 2007 г.).

В поезде по мобильнику: танюшк, я подъезжаю… (22 ноября 2006 г.).

Молодая женщина по мобильнику: Киндер, как дела? Дедушка, что делает? Картошку чистит? (2 февраля 2006 г.).

Упражнение 6. Творческое отношение можно проявлять и к выбору приставок для глаголов. Встречались ли вам интересные глагольные словоформы?

Аспирантка о сложном фрагменте диссертации: Мы здесь замудрили с Владимиром Федоровичем (4 ноября 2006 г.). Ну мы уже отгулялись, где же автобус? (29 июня 2005 г.). Слушательница курсов по психологии: Отец любит младшего, а маме приходится подлюбливать старшего, чтоб удержать... (20 февраля 2009 г.). На планерке в деканате: Сам факт, что такие отчеты будут истребоваться… (13 января 2009 г.). Аспирантка накануне обсуждения: Я договорилась, меня подзаменить могут (3 ноября 2006 г.). Профессор о знакомой из другого города: Она будет поддруживать, отзыв даст (27 ноября 2007 г.). Студенты преподавателю: А у нас часто так говорят: подвлюбился, подобиделась, подругались (весна 2007 г.). Лаборант 55 лет: Меня от селедки приташнивает, а от торта никогда! (2 февраля 2007 г.). На главпочтамте подружке: Все куртки в машину попокидали… (11 ноября 2006 г.). Я все поповытирала… (14 ноября 2006 г.). У подъезда: Зять квартиру продал, попросил деньги, попроел, попропил, теперь жить негде! (29 ноября 2006 г.). Преподаватель о том, что может начаться дождь во время Дня здоровья в Титовке: под мостом… Найдут, где припрятаться, если что (29 мая 2008 г.). Доктор наук о поездке в Брянск на конференцию: Я не пожалел, что протрясся туда восемь с половиной часов на автобусе (16 февраля 2008 г.). Профессор в частном разговоре о публикациях в некоторых журналах: пока ты не отцитируешь, кого надо, не опубликуют (13 февраля 2008 г.). Соискатель о руководителе: Мы вчера в последний раз все отсмотрели, все поправили (21 октября 2008 г.). Мама соискателя об отзывах о диссертации: Ну уже все попришло! Ведущая должна по факсу, но экспресс-почтой отправили… (19 декабря 2008 г.). Преподаватель о мелировании: Здесь мне разбелили… (12 декабря 2008 г.). Доцент о нежелании изучать французский язык: Я своевала французский язык только у некоторых директоров, а так все против! (1 октября 2006 г.). Из окна увидели двух спящих бомжей: Бомжи теперь понагреются. Я все прикидываю: это судьба или опустились так? Опускаются, когда жены их выкидывают... (27 марта 2007 г.). И удержаться этого усмотренного в собственном сознании (30 июня 2005 г.)

Упражнение 7. Приставка ПРО– типична также для профессиональной речи. Используете ли вы глаголы с подобным словообразовательным значением в своем профессиональном языке?

В поезде молодой человек продает массажеры, расчески, иголки: Берите, не прожалеете! (12 февраля 1999 г.). На планерке в деканате: Надо пропедалировать эту ситуацию! (осень 2006 г.). Обязательно! Надо до конца года прозащищать (март 2007 г.). Бегунов посылали вчера. Что они, Марина Владимировна, прощупали батареи? (24 октября 2007 г.). Научный руководитель об аспирантке: Мне надо с ней сесть, до конца все просидеть. В кучу собрано все, надо проверить... (февраль 2009 г.).

Упражнение 8. Тексты художественных произведений образны и выразительны, но такими же качествами могут обладать и устные высказывания. Прочитайте и припомните, встречались ли вам в обычном общении высказывания, интересные с точки зрения своей языковой формы?

Разговор в троллейбусе двух немолодых женщин: Сколько же ты получаешь? – Две тысячи... – Так, наверное, и к копытцам что-то цепляется?

О взрослом, отдельно живущем сыне, имеющем семью: Не разговорится он, ой, не разговорится. Приходит часто насупленный. По телефону лучше...

По телефону дальним родственникам, узнавшим о тяжелой болезни супруга: помогите мне справиться с горем. А если нет, то пожалейте меня!

– Мрачные, дождливые дни здесь иною будут переноситься легче, а так может разорвать от тоски. <...> Ты знаешь, я с этой дачей научилась распорядительности. Я по дороге на кухню десять дел сделаю! <...> [О чечевице] И мыть не надо, и залить водой. И целый день она должна купаться.

– [Надо] не просто искать заказы, а рыскать, рыскать по территории области!

– Как моя бабушка говорила: все в приборе, а ничего найти не могу!

– А то, что я дышу этой гадостью как личность? Так вы плюете на все это хозяйство! На лекцию идет он, девица стоит, как последний кучер курит!

– Если зависнешь, скажи, я пошить (и посидеть рядом) всегда могу. – Буквы шей!

– Офисную мебель подавай! Чтоб на ореховом стуле сидеть за дубовым столом!

– Томатной пастой [пюре] полей. – Давай методику забудем! В ответ на предложение открыть банку компота: Разбрасываться компотами не будем: они все-таки дорогие.

Мать, не зная, что сын слышит, шепчет: Мальчик мой, хозяйственный. – Как абстрактно: мальчик мой...

– Мой сосед говорит: На водке пропьешься – на спичках не сэкономишь!

– Как раньше говорили: походя и под дых!

– Журналисту-заочнику трудно приезжать на сессию. Специфика работы журналиста – это как доменная печь, от которой не отойдешь!

Женщина в кулинарии покупает много продуктов, очередь из трех мужчин ждет. Женщина это оценила: Мужчины молодцы, стоят молчичка! (15 ноября 2008 г.).

– Я сюда вырвался из телефонного плена! <...> Сверху глянул – увидел: хорошо дом здесь садится!

– приятно улыбаешься, только не спи за рулем!

– Я потом борщ сварю, а сейчас так поешь. – пропедевтическая еда...

– Схожу в кооперативный. – Сходи! Жизнь надо разнообразить, пока ходишь...

Упражнение 9. Найдите соответствия в рядах синонимов. Чем привлекательны иностранные слова? Какие слова в первом списке не являются иностранными по своему происхождению?

Аналитик, бартер, внятный, интеграция, камуфляж, комментарии, недвижимость, позиция, презентация, прикидки, приоритетный, проблема, профессионал, реалии, реанимировать, тезис, электорат, элита, этнический, эфир.

Обмен, обозреватель, комментатор, передача, собственность, мнение, мысль, мастер, условия, обстоятельства, наиболее важный, трудность, восстановить, избиратели, разумный, понятный, клан, группа, сближение, объединение, униформа, отношение к вопросу, расчеты, представление, национальный.

Упражнение 10. Определите, за счет чего создается юмористический эффект в живой разговорной речи и в тексте письма.

Среди аттестуемых на комиссии главврач психиатрической больницы. Вопрос председателя: Как дела идут в психбольнице? – Нормально (26 февраля 2007 г.).

На процедуре защиты председатель диссертационного совета: Эту работу я читал и с легким сердцем передал экспертам, так как я здесь фильтр грубой очистки. <...> У подзащитной сдали нервы. Председатель: Воды, пожалуйста! С двух сторон подают! А у меня вкуснее вода! На защите надо пить воду, которую предлагает председатель! <...> Диссертантка благодарит не только членов совета, но перечисляет всех членов кафедры, когда замолчала, председатель: Я боялся, Вы испортите впечатление [от защиты] большим перечислением всех жителей вашей улицы! (25 – 26 февраля 2009 г.).

На госэкзамене по педагогике: происходит что-то невероятное с детьми, когда они переходят в пятый класс. Иногда даже говорят такой термин, что они звереют (19 – 20 мая 2004 г.).

Во время защиты диссертации: Сущность научной работы – в борьбе с нежеланием работать.

Доцент коллегам: Да за такую зарплату я должна не работать, а проводить занятия.

Общение в кругу семьи: 1. Как жарко! – Не надо быть такой близкой к природе! 2. С такой поспоришь – потом пожалеешь. Так и ты. Ну, не будем спорить. С ядерными державами не спорят. 3. Ты запиши, занеси в компьютер. – Нет, у меня все в конспектах. – «Одно окно»! (13 января 2002 г.)

На зачете, экзамене: Молодой человек, за то, что Вы книжку рвете, я не должна Вам ставить зачет! – А это не книжка! Это учебное пособие!

На Дне дарителя в Литературном музее: Я не имею к этому отношения и потому дарю безжалостно...

Рассказ преподавательницы о внуке: Я у дочери вчера была заклеймлена. Я ж его научила в ладушки, а он не понял, что можно самому, надо, чтоб кто-то хлопал его ладошками, такой стал ладошечный маньяк. Жизнерадостное животное растет! У меня такой был ротвейлер! (2 марта 2009 г.)

Магистрантка-биолог поправившему ее речь преподавателю: Вы знаете, я выступала в Санкт-петербурге, и меня академики исправили, сказали, что «курей» благозвучнее! (20 ноября 2008 г.)

В тексте письма: Свете на день рождения купил новый холодильник – двухкамерный, она с ним уже неделю обнимается (2 октября 2001 г.).

Упражнение 11. Будем учиться вслушиванию, аудированию, поиску уникального и ценного, что всегда есть в чужом высказывании. Неудачные обороты в чужой речи не должны нам мешать проникновению в ее суть. Обратите внимание на актуальность мыслей, содержащихся в следующих высказываниях:

1. Талант приходит, когда работаешь, тогда будет талант. Дай бог отгавкаться от тех, кто сверху сидит, а тут от тебя пинка получаешь! 2. Мы перегружаем совет по рассмотрению вопросов озадачивающих и ничего не делаем по контролю. Мы шуруем по колее, проложенной в период Великой Отечественной войны, как будто нет на календаре XXI века. Это расхолаживает коллектив. 3. Меняются не просто методики, меняются парадигмы воспитания!

Упражнение 12. Гонорифическая система языка – это система почтения, она есть в каждом языке, но формы ее меняются. Прокомментируйте стиль прошения, написанного гимназистом Антоном Чеховым. Какую функцию выполняли исчезнувшие сейчас слова?

Марта 27 го дня 1879 года

Господину Директору Таганрогской гимназии

учащегося VIII класса Чехова Антона

Прошение

Желая в текущем 1878/79 году подвергнуться испытанию зрелости, имею честь почтительнейше просить Ваше Превосходительство допустить меня к оному.

Упражнение 13. Эвфемизм – слово, заменяющее грубое или неприличное слово. Дисфемизм, наоборот, замена нейтрального слова более вульгарным и грубым. Определите, какие слова скрываются за эвфемизмами и какие за дисфемизмами.

Незрячий. Незанятость населения. Девушки без комплексов. Без вредных привычек. Вы потолстели. Старуха.

Упражнение 14. В современном английском языке встречаются эвфемизмы. Соотнесите их с тем, что они обозначают.

Обученный альтернативно, эстетически другой, имеющий проблемы с энергообменом, лишенный мотивации.

Глупый, ленивый, уродливый.

Упражнение 15. Современный прозаик Андрей Битов из букв известных имен и фамилий составил слова как символы творчества того или иного писателя: Петр Чаадаев – «предтеча», Александр Пушкин – «душа» и «пушинка». Соотнесите следующие имена и фамилии писателей и поэтов с составленными на их основе словами-символами.

Николай Гоголь, Михаил Лермонтов, Лев Толстой, Федор Достоевский, Антон Чехов, Александр Блок, Марина Цветаева, Осип Мандельштам, Александр Солженицын, Иосиф Бродский:

а) сложение, единица; б) тело, слово, ствол; в) храм, молитва; г) блеск, раскол, блокада; д) матрица; е) нота, веха; ж) целое, солнце, собор, бросок; з) письмо, писатель; и) доверие, блеск, фрейдист; к) книга, глагол.

Составьте слова из имен и фамилий на выбор а) известных ученых, б) артистов, в) спортсменов.

Лексикографический практикум

Задание 1. Выпишите в отдельный блокнот 10 контекстов с незнакомыми для Вас словами, попробуйте составить аналогичные контексты для этих слов. По возможности определите по словарям значения этих слов. Пополняйте эти записи. Поделитесь своими лексическими находками с сокурсниками на занятиях по культуре речи.

Задание 2. Выпишите в свой блокнот в течение семестра не менее 20 понравившихся Вам высказываний, афоризмов. Расскажите на занятии, когда уместно включить эти высказывания в тексты своих выступлений.

Задание 3. Попытайтесь «коллекционировать слова», записывая на выбор: а) детскую речь; б) молодежный сленг; в) типичные слова и выражения в речи окружающих Вас родственников или знакомых; г) наиболее интересные языковые находки поэтов; д) профессиональные характеристики речи; е) старческую речь; ж) речь высококультурных людей. Даже отдельные попытки фиксации речевых фактов разовьют ваше языкотворческое начало. Родной язык заслуживает большего внимания во всех своих ускользающих частностях.

Задание 4. Обратите внимание на цитаты в разговорной речи. Приведите примеры аналогичных включений. Зафиксируйте 3 – 4 подобных высказывания.

Профессор об изменении требований к кандидатским диссертациям: Мы же не знаем, что еще в ВАКе придумают, «когда не спится в ночь глухую» (13 декабря 2006 г.). На совещании председатель аттестационной комиссии: А фармакогнозия – это что такое? – Раздел фармации, посвященный лекарственным травам. – «Травы, травы, травы не успели…»? (23 июня 2007 г.). На остановке молодой человек девушке: Пока! «До встречи в эфире!» (24 июня 2007 г.). Библиотекарь водителю, отправляясь в командировку в район: Ну что, едем? Водитель: «Мы едем, едем, едем в далекие края!» (19 октября 2007 г.).Председатель, завершая работу комиссии: Все, друзья! «Прекрасен наш союз!» (2007 г.)

Задание 5. Известно, что не только история науки бережно сохраняет авторство целого ряда терминов, но и у обычных слов история языка сохранила имена их «изобретателей»: «промышленность» – Н.М. Карамзин, «бездарь» – И. Северянин^[46]. Попробуйте найти авторов следующих слов, среди таких известных людей, как М.В. Ломоносов, К. Брюллов, Н.М. Карамзин, А.С. Шишков, И.С. Тургенев, Ф.М. Достоевский, В.В. Набоков, А.И. Солженицын.

1. Нимфетка.

2. Баснословие, лицедей.

3. Маятник, насос, притяжение, созвездие, рудник, чертеж.

4. Стушеваться.

5. Отсебятина.

6. Образованщина.

7. Влюбленность, рассеянность, трогательный, будущность, общественность, человечность, общеполезный, достижимый, усовершенствовать.

8. Нигилизм.

Задание 6. Соотнесите названия оттенков цвета с их носителями. В каких еще случаях целесообразно употреблять данное цветообозначение.

1. Бледно-лиловый, бледно-малахитовый, бледно-голубой, бледно-желтый, бледно-матовый, бледно-серый, бледно-янтарный, бледно-сиреневый.

Известняк, хризантемы, сон-трава, молния, колокольчики, кожа, море, вино, паук, небо.

2. Блекло-желтый, блекло-зеленый, блекло-голубой.

Капуста, небо, хризантемы.

3. Густо-розовый, густо-оранжевый, густо-лиловый, густо-кирпичный, гус то-золотой, густо-зеленый, густо-багряный, густо-румяный, густосизый, густо-черный.

Вечерний воздух, листья винограда осенью, лес, чай, иконостас, сердолик, свет от лампы, сирень, цвет гор вдали, юноша, нос алкоголика, синяк под глазом.

4. Светло-бронзовый, светло-бурый, светло-голубой, светло-зеленый, светло-каштановый, светло-лимонный, светло-пепельный, светло-розовый, светло-серый, светло-фиолетовый.

Зимняя заря, пашня весной в сухую погоду, дождь, дым, загар, лилии, волосы, джинсы, виноград, трубочки корицы, глаза, тучи, полоса на небе.

Задание 7. Фобии – это страхи. Страх – естественная реакция, предупреждающая об опасности. Попробуйте определить, каким страхам соответствуют следующие термины.

Страх воды, страх замкнутого пространства, страх ходьбы, страх наслаждения, страх перед морщинами, страх растолстеть, страх работы, страх прогресса, навязчивый страх поэзии, страх микробов (встречается после сильных отравлений).

Эргофобия, прософобия, гедонофобия, ритинофобия, обезофобия, метрофобия, верминофобия, клаустрофобия, аблютофобия, базофобия.

Термины иногда отталкивают своей сложностью, но, если контекст преподносит их изящно и понятно, как в следующем примере, то и мы быстро запомним слово и пополним свой словарь. «Море зовет» (и в даль, и в ширь), но и очень пугает! Приступы клаустрофобии могут преследовать постояльцев отеля, что лег на дно». (Речь идет о подводном отеле близ Дубая в персидском заливе.)

Учеба на «чужих» ошибках, развитие навыка редактирования

Упражнение 1. Исправьте нижеследующие предложения, охарактеризуйте тип ошибки.

1. Ну, ты там библиотекаршей работаешь? 2. Вера Ивановна, помогите нам, а то нам библиотекарша найти не может! 3. Из ответов на госэкзамене: Случайно во время фронтального опроса он лаконично и кратко ответил… пунктуация – это раздел науки о языке, который изучает условия графических выборов знаков препинания. Они начинают фанатеть от чего-либо, от певцов. Показывать картины, чтобы они видели, какие были наряды, какие оружия. В малокомплектной школе учитель может опросить всех учеников, что позволяет ученикам при опросе раскомплексоваться. 4. Это очень прекрасно. 5. Так как мой папа поступил в военное училище, то наша маленькая семья тоже стала «лягушками-путешественниками». 6. У мамы хороший голос, клавиатурное сопрано. 7. Это грозит чреватостями (реплика в автобусе). 8. А дочери вышли замуж и уехали в дом мужа. 9. Еще дедушка занимался разводом кроликов. 10. Оставшись сиротой в двенадцатилетнем возрасте, ей пришлось туго. 11. Почему поведение деревенского человека очень удивляет городского? 12. Еще будучи пенсионером, он продолжал работать на лесопилке. Из его золотых рук выходили окна, двери, скамеечки для доярок. 13. Почему пожилые люди (бабушки) ставят себя на высокое место в транспорте? 14. Помню, как ему было тяжело всему научиться, ведь городскому человеку всегда трудно привыкнуть к сельскому раскладу жизни. 15. Жили мы в небольшом домике, отстроенном своими руками дедушки Вани. 16. В своем лице он подавал огромный пример для всех и вообще был очень душевным и сердечным человеком. 17. Он работал в Нижнем Тагиле, но однажды поезд сошел с рельс и перевернулся, его придавило и раскаленными углями ему сразу сожгло ногу. 18. Как лучше себя вести и что говорить, когда начальник относится к тебе агрессивно без малейшего повода на плохую работу, т.е. у него личная неприязнь? 19. Если ребенок с тяжелым характером и позволяет себе говорить на учителя все, что он считает нужным, то как с ним разговаривать дальше? Как поступать, когда на тебя говорят плохо в спину? 20. Как убрать у себя равнодушие? 21. Как поступить, когда о тебе говорят плохое не в присутствии? 22. [На совещании] Сегодня состояние образования, состояние преподавания, особенно в сельской школе, остается в плачевном состоянии! 23. [На совещании:] правильно Николай Васильевич сказал: буровили каждый свое! 24. Мой дедушка по маминой линии родился в семье зажиточных кулаков на Урале в селе Ляля. 25. Как научить парня делать комплименты? 26. Если в разговоре с человеком видишь, что он врет, стоит ли ему сказать или намекнуть об этом?

Упражнение 2. В следующих предложениях и небольшом выступлении были допущены произносительные и грамматические ошибки. Определите, какие слова оказались уязвимыми для говорящих? Прочитайте предложения правильно.

Во время защиты диссертации: 1. Никто не был введен дополнительно в состав диссертационного совета. 2. Это оговорено в работе на странице двадцать первой. 3. Что обуславливает его диффузный характер. 4. Оценка может быть принесена в значение слова тем или иным аффиксом. 5. Приведенный диалог иллюстрирует максиму такта. 6. Приведенное высказывание представляет собой тип согласия.

Во время публичной лекции: Можно ли вернуть главенствующее положение России и нужно ли ей это сейчас?

Во время совещания: 1. Может, я что-то неправильно говорю, перегинаю палку в этом вопросе? 2. Во многие [компьютерные] залы уже сеть подведена. 3. Эти вопросы [о патентоведении], по-моему, в средствах массовой информации не освещаются. 4. У нас нет договора – нет лаборатории! 4. И в проекте у нас одна устная договоренность есть, и мы будем иметь право на продажу проектов. 5. Вопрос к автору книги: Тираж и какие средства? 6. Работа начата три года назад в рамках подготовки докторской диссертации. 7. Между нами [Россией и Украиной] граница только пунктиром проведена.

Упражнение 3. Определите тип ошибки в следующих высказываниях, прозвучавших во время государственного экзамена на заочном отделении (2005 г.).

1. Класс в это время подготовляет ответ. 2. Кроме таких широких дисциплин, как лингвистика, педагогика, психология, методика связана с историей, географией. 3. Тем самым ищутся пути формирования ребенка. 4. Все эти стороны имеют огромное значение, чтобы личность получила минимальный максимум для своего развития. 5. Но некоторых ребят за хорошие трудовые качества обязательно поощряют денежными премиями, грамотами. 6. В школе можно организовать какой-нибудь кооперативчик. 7. Русский язык он должен знать, чтобы общение проходило на должном уровне, потому что общение – это главное в жизни человека. 8. Сейчас все больше и больше стало негативных семей. 9. Словесные методы – это работа учителя с учебником, да? Когда он использует материал и дает лекцию. 10. У меня [в билете] «педдеятельность». Так как учитель является субъектом педдеятельности, он должен обладать соответствующими знаниями. Функция педобщения – это... 11. Репродуктивные методы – это когда используется на занятиях репродукции художников. 12. Я сначала за 6-й класс скажу. 13. В восьмом классе добавляются правила и усиляются знания по русскому языку... 14. Необходимо, чтобы педагог применял педагогические методы к своим воспитанникам, чтобы воспитанники чувствовали вес педагога, его авторитет. 15. У ребенка повышенная нервная система. 16. Очень важно, чтобы на уроке не было резкой смены заданий, они должны быть переходящими. 17. У подростка появляется такое новообразование, как чувство взрослости.

Упражнение 4. Определите характер речевой ошибки в предложениях, записанных по следам живой разговорной речи:

В маршрутном такси девушка нежно и весело говорит по сотовому телефону: привет, Федь! Ты куда идешь? Куда чешешь, говорю?

Во время торжественных мероприятий: 1. Отсюда фонтаном будет идти духовность... 2. Словом, это профессия массовая [о журналистике], и она, очевидно, будет еще прогрессировать. 3. Я надеюсь, что наша молодежь будет не менее талантлива, чем мы.

Во время производственных совещаний: 1. В рамках и по направлению этого научного направления я руководил этими конструкторскими разработками. 2. Давайте учиться к выставке. Садитесь, думайте. Нет мыслей – едьте. Едьте в Воронеж, в Ростов. 3. Деньги где я возьму? Каждый понедельник говорю о деньгах! На какие шиши я буду повышать зарплату? Вася, не балуйся. Ты в кусты уйдешь, а мне отдувайся за тебя. Где ж я денег наберу? Сейчас составлю вам перечневку и буду говорить по 11 специальностям.

Записки преподавателю: 1. За что конкретно выгоняют с БелГУ? 2. Что означает в Вашем понимании термин «Энтилигенция». И есть ли этот слой в России? Что это склад ума или стиль жизни?

Во время зачета, экзамена: 1. Бывает, читаешь книгу – и скучно. Вот первый абзац. Необходимо, как это, ударить по вниманию читателя. 2. В этом можно убедиться на примерах художественных произведений, в которых приведены примеры идеального поведения. 3. Это [общение в скорбные дни] помогает переструктуризировать свое сознание, привыкнуть к горю. 4. Конечно, институт постарше, чем лицей, но там интереснее преподавали. У нас все время в лицее были мероприятия, а в мероприятиях язык как бы живой, и ты его запоминаешь! 5. Высшие слои представляют как бы аристократию. Надо не суетиться, не торопиться. 6. Также эта функция проявляется в миниатюрном афоризме. Эта функция [метафоры] проследуется в таких произведениях, как «Камни на ладони» Солоухина... 7. Сыграла немаловажнейшую роль...

Упражнение 5. Определите, за счет чего происходит нарушение эвритмии (плавности речи). Почему тексты выступлений целесообразно предварительно прочесть вслух и внести последние коррективы?

1. Им был дан старт. 2. Почему у ученого отнимают право оценки собственной жизни? 3. ОАО «Аэрофлот» (зияние гласных, так называемый хиатус). 4. А чтобы быть высококультурным человеком, у нас должно быть высококультурное поведение.

Упражнение 6. В каждом из следующих предложений допущена какая-либо ошибка (фактическая, логическая, лексическая, синтаксическая, стилистическая, пунктуационная, орфографическая) или несколько ошибок. Найдите их, объясните суть той или иной ошибки, отредактируйте предложение, предложив свои варианты выражения мысли.

Из живой разговорной речи: 1. Галиматня! 2. Купил телевизор, а он – с эффектом! 3. Я вижу: корни феминизма уже завелись...

Из картотеки высказываний на производственных совещаниях: 1. Сражаться до последнего патрона за каждого студента... 2. Мы не умеем использовать все имеющиеся возможности оказывать медицинскую помощь. 3. ...Во главе с таким лидером, Титаником международной деятельности, как РУДН... 4. Вот тот камертон, который я бы хотел задать обсуждению...

Из текстов служебных документов: В целях устранения причин неблагополучия организации досуговой деятельности молодежи...

Культура полемики: проговаривание собственной точки зрения как подготовка к публичной дискуссии

Задание 1. Вопросы из картотеки «обратной связи», заданные студентами и слушателями курсов, заостряют серьезные аспекты речевой и поведенческой культуры. Подумайте, как целесообразнее, с вашей точки зрения, ответить на поставленные вопросы. Проговорите свою позицию. Поспорьте с воображаемым оппонентом. Старайтесь приводить примеры из собственного опыта, избегая тем самым поверхностных и голословных нравоучений.

Что делать, если комплекс, боязнь отвечать при всей аудитории? А вдруг засмеют, если что неправильно скажу?

Как сохранить терпение, если мужа практически не бывает дома (работает)?

Дайте совет, как следует держать себя психологически, когда приходится каждый день общаться с грубым, наглым, непорядочным человеком? Этот человек не замечает кроме себя никого и со всеми общается свысока, но при этом не упустит момент сделать гадость?

Может ли имя человека влиять на его личностные качества?

На экзамене рассказываешь свой вопрос, учитель тебя исправляет, но ты с этим не согласен и говоришь об этом, но не в грубой форме. Экзаменатор начинает на тебя кричать: «Что, слишком умная, считаешь, что больше меня знаешь?» Что делать в этом случае, как себя вести?

Как быть, если ты не можешь обойтись без ругательных слов? Очень трудно исключить их из оборота. Как подавить в себе желание выругаться, когда хочется кричать?

Бывает ли ложь во спасение и если да, то в каких случаях можно наврать близкому человеку?

Как заставить себя учиться?

Как научиться не зависеть от человека?

Сленг – это добро или зло современной жизни (а также использование в повседневной жизни (разговоре) технических узкоспециализированных терминов в замену обычных слов)?

Как правильно усвоить трудно выговариваемые и малопонятные слова?

Что для человека лучше: пытаться измениться в лучшую сторону (быть раскованней, общительней) или оставаться самим собой?

Задание 2. В одном зарубежном исследовании был опубликован рейтинг опроса, когда респондентам предлагали расположить по степени значимости качества политического лидера, проявляющиеся во время публичного выступления. Попробуйте приведенные в алфавитном порядке слова расположить по степени значимости.

1. Внешние данные. 2. Грамотность речи. 3. Интеллигентность. 4. Искренность. 5. Сдержанность. 6. Тактичность. 7. Убежденность. 8. Уверенность. 9. Увлеченность. 10. Хороший голос. 11. Эрудиция.

Задание 3. Культура полемики предполагает искусство вслушивания в чужую речь, а в этой речи можно обнаружить немало поучительного. Нобелевский лауреат Элиас Канетти вспоминает: «Тогда я не осознавал, как много всего узнаю из, казалось бы, бессмысленных или малозначимых разговоров в лаборатории. А ведь я там вступал в общение с адептами всех идеологий, определявших на тот момент судьбы мира, и будь я уже тогда, как ошибочно мнил о себе, открыт для живой жизни, мне удалось бы сделать на основании этих якобы пустячных бесед целый ряд далеко не пустячных выводов»^[47]. Вчитайтесь в записи живой разговорной речи. Припомните высказывания, повлиявшие на вас и почерпнутые из «обычного» разговора.

Память просыпается тогда, когда не у кого спросить. Знания добываются, а память приходит. <...> Гуманитаристика нужна тем, кто хочет, как пушкин говорил, самостоянья своего. <...> Ценят того, кто способен уйти из зоны досягаемости (2 сентября 2008 г.). Пушкин перекрыл гением своим очень древнюю культуру, которая отражена в «Слове о полку Игореве». Мы русичи Игоревы. В Александрийской библиотеке были рукописи наши... <...> Какое ведь хорошее образование – НИИ филологии! Наука – это все-таки пространство, где люди должны уметь общаться друг с другом. – <...> Хула и плач возникли раньше молитвы, древнейшие жанры. Мы устаем, потому что сброса нет. Мы не можем поплакаться... (15 ноября 2008 г.). Высказывания принадлежат доц. В.п. Кичигину^[48].

Предупреждение конфликтогенности высказывания

Задание. Оцените, какова степень скрытой конфликтогенности в самой формулировке следующих вопросов – «болевых точек». Определите, каких выражений, каких слов и оборотов в каждом приведенном примере желательно было бы избегать.

• Как быть, если человек не понимает, что поступает эгоистично и причиняет боль, и в то же время всегда может выкрутиться, показав, что его поступок, с его точки зрения, правильный и поведение безупречно?

• Если Вас оскорбили, как следует себя вести? Нужно промолчать или, наоборот, хорошенько врезать?

• Как свекрови, которая не признает критики в свой адрес, объяснить, что она не права?

• Как бороться с эгоистом в коллективе?

• Если счастье на грани краха, жить ради детей или же есть способы восстановить отношения? Как научиться не повышать голос?

• прилично ли щелкать семечки на улице? Хорошо ли, когда за кем-то повторяешь либо в одежде либо в манере разговаривать и т.п.?

• Вы говорили, что мужчины любят, чтобы за ними ухаживали, и призывали нас потакать их желаниям. Я попыталась это сделать, но за одной уступкой последовала следующая. Сколько, по-вашему, нужно сделать приятного, чтобы и ему захотелось сделать приятное мне? пока что получается, что он все больше садится на голову. Моя младшая сестра постоянно смотрит на меня свысока. Не замечать этого я не могу. Что же делать?

• Как относятся люди в компании к человеку, который много говорит, смеется, иногда в тему, но иногда выходит, что и наоборот? Как реагировать на то, что тебя пытаются остановить, не дают сказать то, о чем ты думаешь?

• Как поступить, если тебя предал лучший друг? У меня вот такая ситуация: две моих подруги, по крайней мере подругами я их считала, предали меня. Я это знаю, но они ничего не подозревают, что я что-то знаю о том, что они сделали, и ведут себя, как будто ничего не случилось. Посоветуйте, пожалуйста, как мне быть в этом случае?

• Как лучше вести себя по отношению к людям, которые ведут себя по-хамски?

• после того как я уехала из дома учиться в г. Белгород, у меня с матерью изменились отношения. Раньше мы понимали друг друга, а сейчас все не так. Когда приезжаю домой, чувствую себя незваной и нежданной гостьей. Как возвратить прежние, теплые отношения?

• Следует ли обижаться, если тебя постоянно поправляют по поводу произношения тех или иных слов, а сам этот человек говорит тоже безграмотно? Как быть?

• Если человек ищет причины для ссоры с вами, а вы не хотите этого, как уйти от ссоры?

• почему, говоря гадости, многие люди не понимают, что делают больно другим?

• Можно ли без обиды намекнуть человеку, что его общество не совсем приятно?

• Как вести себя с человеком, которому ты неприятен явно, но все же приходится к нему обращаться (скорее, это вышестоящая должность, а может быть, мелкий чиновник, но многое о себе возомнивший)?

• Как отказать ребенку, если он просит купить игрушку, но у вас нет денег?

• Как, не задевая самолюбия мужа, сказать свекрови, что она, мягко говоря, ведет себя нагло по отношению к нашей семье (требует деньги, требует, чтобы ей помогали и т.д.)?

• У меня бывают иногда такие ситуации, когда в моем внешнем виде что-то не так. Также у меня есть друг, который абсолютно бесцеремонно мне об этом сообщает. Как правильно реагировать в такой ситуации?

• Как правильно себя вести, если начальник в разговоре по работе грубит, не слушая при этом мою речь (объяснения)?

Моделирование ситуаций («мы можем больше того, что можем»)

Ф.И. Шаляпин полагал, что не только на сцене, но и в жизни надо уметь играть. И когда помещик плохо играет свою роль, горит его усадьба. Когда плохо играет роль царя – царь, народ презирает его. Профессиональные наши действия по существу тоже сценические действия, роли, навязываемые должностью, профессией, возрастом, образованием, характером. Не будем бояться получше, поярче играть эти роли и... придумывать себе ситуации репетиций.

Задание 1. На основе следующих вопросов смоделируйте ситуации, сыграйте свое поведение.

• Как научиться оставлять рабочие проблемы на работе и не приносить их в дом, срывая зло на домочадцах?

• Директор, начальник любит много говорить, чтобы его слушали. Но не всегда хочется быть примерным слушателем, а прервать беседу неловко. Как быть? Ведь беседа может затянуться надолго.

• Как быть в такой ситуации, если я совсем не виновата, виноват кто-то другой, а на меня администратор кричит. Нужно ли оправдываться или стерпеть?

• Как правильно знакомиться, если нет человека, который мог бы представить тебя или человека тебе?

• Как поступить, если я случайно услышала плохое высказывание в свой адрес со стороны коллег? Нужно сказать, что я все слышала, или сделать вид, что не слышала?

• Скажите, пожалуйста, как вести себя в коллективе, где люди уже заранее, еще не видя меня, настроены отрицательно?

• Как заинтересовать собеседника во время разговора?

• Скажите, пожалуйста, как отказаться от распития спиртных напитков, когда на тебя все смотрят и говорят: «Ну, выпей!»?

• Директор (женщина) ко мне сильно придирается, старается при обществе унизить. Коллектив меня любит и уважает, я сама женщина, она запрещает общаться с коллективом. Что мне делать?

• У меня изредка возникает такой вопрос: при знакомстве с человеком спрашивают мое имя. Я не всегда сразу придумаю, как себя назвать, поскольку я педагог: или сказать только имя, или назвать имя с отчеством. На работе, как правило, меня зовут по имени-отчеству, и когда так представляешься, считают, что человек о себе слишком хорошо думает. Так прилично ли так представляться?

• Как известно, у каждого человека есть лучший друг или подруга. Как поступить, если когда ему или ей плохо, то о тебе вспоминают, а когда хорошо, забывают. Это дружба или нет?

• Можно ли быть всегда по отношению ко всем доброй, вне зависимости от своего настроения, и как скрывать плохое настроение? Ведь отрицательные эмоции в себе держать нельзя?

• Что делать, если мой начальник (директор школы) на совещании при всех наговорил на меня того, чего не было? Я ответил, оправдался, но поверили все-таки не мне, а ему и еще сказали, что лучше не говорил бы ничего, а промолчал.

• Я считаю, что у меня есть большой недостаток, я на работе не могу в какой-либо просьбе отказать своим коллегам, особенно если они старше меня. Но дело в том, что эти дела сильно бьют по моему свободному времени. Что мне делать в такой ситуации?

• Как вести себя с начальником, к которому не испытываешь искреннего уважения? Нужно ли это делать наигранно?

• Если администратор с подчиненными (не всеми) ведет себя высокомерно, а сама перед своим начальством по-другому, что в таких случаях делать? Сталкиваться приходится часто и внутренне не находишь общего языка и [стиля] поведения. То, что у нее нет культуры поведения, конечно, ясно. Какой бы вы совет дали?

• Скажите, пожалуйста, если мой начальник неправильно говорит некоторые слова, должна ли я ему сделать замечание? Конечно, очень корректно. И если такая же ситуация с моим подчиненным?

• Я хотела бы задать такой вопрос: как нужно вести себя в том случае, когда чувствуешь, что вот-вот сорвешься, выплеснешь отрицательную энергию на других. Какую установку нужно себе дать, чтобы этого не случилось?

Задание 2. Прочитайте текст. Проиграйте двустороннее интервью: сначала вы отвечаете на ожидаемые вопросы, потом сами задаете вопросы.

Можно использовать интервью как одну из форм газетной публикации. Искусство брать интервью есть искусство задавать интереснейшие вопросы, помогая собеседнику раскрывать глубину своей личности, глубину своих профессиональных знаний. Самостоятельная работа в этом направлении чрезвычайно важна, поскольку в информационном пространстве сейчас правят бал интервью-экспромты вопреки известному афоризму: лучший экспромт тот, который заранее подготовлен.

Придумайте вопросы для возможного интервью с известным человеком. Спросите сокурсников, какие вопросы они хотели бы от Вас получить, на какие вопросы им хотелось бы дать выигрышные, с их точки зрения, ответы. Интервью – это и уважение к собеседнику, интерес к его мнению, возможность обогатиться лучшим в собеседнике и обогатить этим других.

Задание 3. Прорепетируйте экскурсию по предприятию или учреждению, где вы работаете. О чем бы вы рассказали во время такой экскурсии?

Умение провести интересную экскурсию по тому учреждению, где Вы работаете, относится к числу ярких свидетельств языковой культуры. Этот навык требует, чтобы мы представили чужое незнание и заразили участников экскурсии своей увлеченностью, знаниями секретов своей профессии, талантом передачи подробностей, частностей, деталей.

Задание 4. Прочитайте, подумайте над прочитанным. Может ли быть выступление на митинге достаточно корректным?

Выступают на митингах – увы! – не от хорошей жизни, не от хороших событий. Искусство выступать кратко, остро, прозрачно и понятно и вместе с тем в чем-то непредсказуемо и оригинально требует серьезнейшей подготовки, проигрывания дома, репетиций, тем более что митинг предполагает выступление от души, читать «по бумажке» в ситуациях траура значит уже снижать уровень выступления, уменьшая пафос и экспрессию ожидания. Но дело даже не в тексте. Митинговое слово по определению должно быть острее и сильнее обычного, бытового слова. Приведем текст выступления на митинге 7 сентября 2004 г.

«Дорогие сотрудники, преподаватели, студенты! Новые поколения молодежи нам придется учить в экстремальных условиях абсолютной неуверенности в завтрашнем дне. Я спрашиваю себя, где та ошибка, которая обернулась цепной реакцией черного ужаса, смертью взрослых, смертью детей в так называемое мирное время? Компонентой любого теракта всегда является предательство. Как много сейчас в нашей стране будет зависеть не только от бдительности и собранности, но и от незримой, внутренней чести – не предавать своих же. Мы собрались сейчас для общей молитвы и мольбы за души погибших школьников, погибших учителей, но и еще для того, чтобы напомнить себе, как все мы ответственны друг перед другом. Сегодня Беслан, а завтра? Любой город, любая школа, самолет, станция метро – да что угодно готово. Мы понимаем, какое горе пришло сейчас в каждую бесланскую семью. Прекрасное утро 1 сентября надолго теперь станет зловещим. Каждый день сейчас приносит все новые жертвы. Нас не сломить, но мы вправе потребовать и от руководства страны более жестких, более определенных решений, действий по защите своих соотечественников, своих сограждан!»

Задание 5. Прочитайте афоризмы, посвященные языку, выберите наиболее вам понравившиеся, выскажете свое мнение, приведите примеры из жизни.

• «Сказать – это значит создать содержание для другого» (Ортеге-и-Гассет Хосе).

• «Смерть и жизнь во власти языка, и любящие его вкусят от плодов его» (Книга притчей Соломоновых 18:22).

• Человек спрятан за своими словами. Хочешь узнать человека, вслушайся в его речь!

• Как мы о мире говорим, так мы его и обустраиваем (А. Кожибский).

• Язык – барьер, разделяющий народы. Язык – щит, защищающий культуру.

• Истребив слово, вы можете сделать так, что потеряется частица действительности.

• поэзия есть язык органического факта, то есть факта с живыми последствиями (Б. Пастернак).

• Текст – это высокоорганизованная машина, обрабатывающая внимание слушающих.

• Каждый человек – пленник своего языка.

• Люди и слова взаимно воспитывают друг друга (Men and words reciprocally educate each other).

Задание 6. Представьте себя на юбилее вашего начальника (подчиненного, сослуживца). Произнесите не слишком короткую речь в честь этого человека. Непременно включите конкретные факты, выразительные подробности, опишите поступки этого человека. Постарайтесь не употреблять местоимений «он», «она», заменяйте их «музыкой имени»...

Задание 7. Есть интересный жанр – путеводитель, и прекрасно, когда такой текст составлен с любовью, когда он может заинтересовать или очаровать тем, что непосредственно перед глазами. Попробуйте письменно составить текст путеводителя на выбор а) по городу, где живете или куда любите приезжать на отдых; б) по одной из улиц города; в) по... собственной квартире (мы ведь рассказываем гостям о некоторых, бросающихся в глаза предметах домашней обстановки).

А. Иличевский предлагает типы путеводителей по Москве: путеводитель для ходоков, путеводитель по неосуществившейся Москве (брошенные объекты), путеводитель по мифам / чудесам Москвы, путеводитель по культовым фильмам, снятым в Москве, путеводитель по расстрельной Москве^[49].

Задание 8. Напишите реферат на одну из предложенных тем. Прокомментируйте собственные наблюдения над идеальным решением аналогичных ситуаций.

Предлагая далее некоторые темы реферативных и учебно-исследовательских работ, подчеркнем, что этот небольшой список содержательно противодействует, противостоит известным аналогам, в которых акцент делается на лежащем на поверхности «более легком» и «более интересном» исследовании того, что «не есть хорошо». Активно изучается сейчас начинающими, молодыми и отнюдь не начинающими исследователями молодежный жаргон (своеобразный лидер по числу посвящаемых ему дипломных работ!), жаргон программистов, просторечие, разговорный компонент в СМИ с включением едва ли не инвектив, изучается «культура интолерантности» – появился даже такой термин вопреки этимологии самого слова «культура».

Вместе с тем слабо исследуется позитивный материал в художественной литературе, разговорном дискурсе. «Литературы» по языковому позитиву немного, но реферирование и не предполагает погони за количеством источников, более того мы считаем пагубной практику указания книг, которых не видел. А вот в качестве текстов для анализа и тех статей, к которым мы отсылаем, сомнений нет.

Аристократизм детской речи: педагогика от Френсис Бернетт (на материале произведений «Маленький лорд Фаунтлерой», «Маленькая принцесса», «приключения Сары Кру», «Таинственный сад»).

Аристократизм женской речи (на материале романа Этель Лилиан Войнич «Сними обувь твою»).

Идеальное речевое поведение по Ф. Достоевскому (на материале романа «Идиот»; см. учебное пособие В.Ф. Погорельцева*).

«Долгие разговоры» в семье Аксаковых (по книге «Детские годы Багрова внука» С.Т. Аксакова и статье Дмитрия Шеварова «Гнездо» // Новый мир. 2008. № 12. С. 120 – 128).

Языковая личность Татьяны Лариной (по статьям: М.А. Кармазинская. Загадка Татьяны // Русская словесность. 1997. № 3. С. 20 – 24; С.В. Савинков. «И все кричат: мое! мое!»: к спору о собственности у пушкина // Мужской взгляд: Сборник филологических эссе. Воронеж: Родная речь, 1997. С. 18 – 20).

Письма собственным детям: школа эпистолярного мастерства о. П. Флоренского (СС. Т. IV. Письма с Дальнего Востока и Соловков. М.: Мысль, 1998. 795 с.

ТЕРМИНЫ СТИЛИСТИКИ И КУЛЬТУРЫ РЕЧИ

Аллитерация – повтор одинаковых согласных звуков или звукосочетаний с целью создания художественного эффекта. И дробный топот гопака / Перед порогом кабака (А. Пушкин). Дунет он в манок сосновый, / и свистит манок сосновый, / на сосне в ответ синицы / рассыпают бубенцы (Э. Багрицкий).

Анадиплозис – повтор на границе смежных отрезков речи. Поэзия грамматики и грамматика поэзии (название статьи Р. Якобсона).

Антитеза – противопоставление. Пусть всегда мне будут в новость / и колдуют надо мной / милой родины суровость, / нежность родины чужой (Б. Ахмадулина. Сны о Грузии).

Аутокоммуникация – внутренний диалог с собственным «я», осуществляемый в режиме внутренней речи человека и требующий, по мысли известного психолога В. Леви, своей особой дипломатии^[50].

Вокатив – обращение.

Гипербола – преувеличение. Ср. в художественной речи: В сто сорок солнц закат пылал... (В. Маяковский); в разговорной речи: Так бы тебя и убила!

Гомеология – повтор морфем (приставок, суффиксов или корней). Настанет день – печальный, говорят! / отцарствуют, отплачут, отгорят, / остужены чужими пятаками, / Мои глаза, подвижные, как пламя... (М. Цветаева).

Градация – нагнетание или ослабление однородных выразительных средств. «Самарканд чудесен. Я по несколько раз обошел, обстоял, обсидел знаменитые мечети и медресе...» (Из письма В. Луговского жене Тамаре Груберт от 25 мая 1931 г.).

Диминутив – слово с уменьшительно-ласкательным суффиксом: доченька, Валерушка, зайчик.

Дисфемизм – нарочито грубое слово или выражение на месте нейтрального. Покормила всех, тут же в телевизор полупилась – шею тут скрутило... (2 февраля 2009 г.).

Зевгма – грамматическая или семантическая несовместимость слов в целях создания комического эффекта. Он пил чай с женой, с лимоном и с удовольствием.

Инверсия – перестановка синтаксических компонентов для большей выразительности речи. «Россия молодая» (название романа Ю. Германа).

Каламбур – игра слов, соединение в контексте двух значений слова для создания комического эффекта. Граждане! Храните деньги в банках. Стеклянных и консервных.

Колоратив – обозначение оттенка цвета. Таусинный – синевато-фиолетовый, цвета павлиньего пера, темно-золотой (о цвете волос), темно-индиговый (о цвете моря), янтарно-бурый (о цвете чая).

Коннотация – созначение. Например, у слова конь положительная (мелиоративная) коннотация, а у слова кляча отрицательная (пейоративная).

Контаминация – наложение словесных блоков, морфем. Белибердень: дребедень + белиберда. В детской речи: кузовик: кузов + грузовик. О попугае: Кеша, скажи «Спокойной ночи!» – Спо-кой ночи, ночи, ночи. Спокочи!

Конфликтогенность – провоцирование конфликта, закладывание негативных реакций собеседника через использование двусмысленных слов, намеков, слов с пейоративной коннотацией, оскорбляющих метафор.

Литота – преуменьшение. Сказано не без иронии вм. с иронией.

Мейозис – прием выразительности, основанный на намеренном преуменьшении интенсивности свойств, действий, процессов. Ее трудно назвать красавицей (об очень некрасивой женщине).

Метонимия – перенос по смежности. – Мальчик способный, – сказала тетка мягко, – жалко его... – Тем паче, тем наипаче, – угрожающе ответило пенсне... (С. Бобров. Мальчик).

Оксюморон – приписывание предмету несовместимого признака. «Живой труп» (пьеса Л. Толстого).

Параллелизм – тождественное построение отрезков текста. В каком году – рассчитывай, в какой земле – угадывай… (Н.А. Некрасов).

Парономазия – сближение созвучных слов для усиления экспрессии речи. Блестели и пели капели (А. Белый). Как ни мила девушка, все равно притягательной она становится только в самом фокусе увеличительного стекла твоего собственного увлечения. Увлечение – это и есть увеличение (Андрей Волос).

Парцелляция – расчленение высказывания. И она ушла. В другую комнату (А. Чехов).

Перифраза (перифразис) – замена слова описательным оборотом. Герой Полтавы (петр I). Черное золото (нефть). Северная Пальмира (Санкт-петербург). Нам нужно не забыть между делами: / мы тоже бабочки с прекрасными крылами, / за нами вслед встают – неясные пока – / поэты – шелкопряды языка… (Светлана Кекова).

Повтор – повторение слова или предложения с целью подчеркивания мысли. Повалился он на холодный снег, / На холодный снег, словно сосенка… (М. Лермонтов).

Силлепсис – алогичное перечисление в целях создания комического эффекта. Известно, сколько в стране охотников, балерин, револьверных станков, собак всех пород, велосипедов, памятников, девушек, маяков и швейных машинок (И. Ильф и Е. Петров).

Синестезия – объединение восприятий нескольких органов чувств. Идет-гудет зеленый шум… (Н. Некрасов).

Слоган – компонент рекламы, рекламный девиз. БиЛайн: Живи на яркой стороне!

Спонтанность – неподготовленность, речевая импровизация, характерная для обычного общения. Спонтанность речи обусловливает неряшливость, огрехи, обрывы, дублирование.

Умолчание – провал текста, недоговаривание. Вова в деревне нашел пулемет. Больше в деревне никто не живет (детская страшилка).

Фрустрация – совокупность драматических для личности, негативных переживаний, связанных не столько с внешними причинами, сколько с внутренним вялотекущим кризисом «я».

Хептика – поведение по части физического контакта часто определяется термином «хептика», однако случайные прикосновения к хептике не относятся. Прикосновение (например, чуть более длительное рукопожатие) выражает симпатию, но не в отрыве от прочих аспектов языка тела. Себя человек касается в состоянии стресса: приглаживает волосы, потирает нос (по Гордону Уэйнрайту).

Хиазм – перекрещивание компонентов текста. Нужно, чтобы школа была еще и Домом, а дом – Школой (М. Панич).

Эналлага – смещение эпитета к другому существительному. Белый запах роз (запах белых роз).

Эвфемизм – замена неприличного или грубого слова нейтральным или позитивным. Каков стол – таков и стул.

Эпитет – определение экспрессивного характера, бывает языковым (золотая осень) и индивидуально-авторским: нецензурная погода (А.п. Чехов). Эпиптет может сочетаться с другими тропами, например с олицетворением, как эпитет жестокосердный в следующем отрывке: Кончится хлеб, так пойду в магазин / С рваной сумою, бедней канарейки, / В ценники жестокосердных витрин / Щуриться слепо, считая копейки (А. Климов-Южин).

Эпифора – повторение конечных отрезков. Не станет нас. А миру хоть бы что! Исчезнет след. А миру хоть бы что! (Омар Хайям).

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

Словари для выборочного и/или «коврового» чтения в поисках языкового позитива:

Агбунов Михаил. Античные мифы и легенды: Мифологический словарь. М.: МИКИС, 1994. 368 с.

Алефиренко Н.Ф., Золотых Л.Г. Фразеологический словарь: Культурно-познавательное пространство русской идиоматики. М.: Элпис, 2008. 472 с.

Балакай А.Г. Доброе слово: Словарь-справочник русского речевого этикета и простонародного доброжелательного обхождения XIX – XX вв.: В 2 т. Кемерово, 1999.

Германович А.И. Пословицы народные, собранные по алфавиту // Из истории русской фольклористики. Л.: Наука. ЛО, 1978. С. 3 – 63.

Зимин В.И. Пословицы и поговорки русского народа: Большой объяснительный словарь. 3-е изд., стереотипное. Ростов н/Д: Феникс; Москва: Цитадель-трейд, 2006. 544 с.

Кретов А.А., Матыцина Л.Н. Морфемно-морфологический словарь языка А.С. Пушкина: Ок. 23000 слов. Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 1999. 208 с.

Харченко В.К. Словарь богатств русского языка: около 7000 единиц. М.: АСТ: Астрель, 2006. 843 с.

Харченко В.К. Словарь цвета: реальное, потенциальное, авторское: свыше 4000 слов в 8000 контекстах. М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2009. 532 с.

Шулежкова С.Г. Словарь крылатых слов из области искусства: более 1000 крылатых выражений. М.: Азбуковник: Русские словари, 2003. 430 с.

Книги о технологиях высококультурного поведения:

Гофман Ирвинг. Представление себя другим в повседневной жизни / пер. с англ. М.: Канон-пресс-Ц, 2000. 304 с.

Грасиан Бальтасар. Карманный оракул. // Карманный оракул. Критикон. М.: Наука, 1984. С. 3 – 65.

Карнеги Дейл. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. Как перестать беспокоиться и начать жить. / пер. с англ. М.: прогресс: пракситель, 1989. 448 с.

Карнеги Дейл. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. / пер. с англ. М.: прогресс, 1990. 279 с.

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис: прогресс, 1992. 272 с.

Минделл Арнольд и Эмми. Вскачь, задом наперед. Процессуальная работа в теории и практике. / пер. с англ. М.: Независимая фирма «Класс», 1999. 224 с.

Надин де Ротшильд. Искусство нравиться и добиваться успеха. Правила хорошего тона для современной женщины. / пер. с франц. М.: Текст: Культура и традиции, 1998. 320 с.

Пиз Аллан. Язык телодвижений. Как читать мысли других людей по их жестам. Новгород: Ай-Кью, 1992. 265 с.

Погорельцев В.Ф. Искусство общежития: о романе Ф.М. Достоевского «Идиот»: Книга для учащихся. М.: ТЦ «Сфера», 1998. 188 с.

Поль Сопер. Основы искусства речи. 3-е изд. М.: Изд-во Агентства «Яхт смен», 1995. 416 с.

Седакова Л.И. Тайны сказок пушкина. Люберцы: Изд-во Им-Информ, 1998. 337 с.

Соловейчик С.Л. Педагогика для всех: Книга для будущих родителей. М.: Детская литература, 1987. 367 с.

Таранов П.С. Секреты поведения людей. М.: ФАИР-пРЕСС, 2000. 544 с.

Уэйнрайт Гордон. Язык тела / пер. с англ. М.: ФАИР-пРЕСС, 1999. 320 с.

Харченко В.К. Поведение: от реального к идеальному. 3-е изд. Белгород, 2004. 197 с.

Чуйкина Светлана. Дворянская память: «бывшие» в советском городе. Спб.: Изд-во Европейского университета в Спб., 2006.

Книги об особенностях речевого поведения в различных дискурсах (стихиях общения):

Гехтляр С.Я. Русская традиция и русская культура в зеркале языка: Учеб. Пособие. Спб.: Изд-во РГпУ им. А.И. Герцена, 2006. 184 с.

Есин С.Н. Власть слова. Филологические тетради. М.: ИД «Литературная газета», 2004. 368 с.

Кушнерук С.П. Документная лингвистика: Учеб. Пособие. 2-е изд., испр. и перераб. М.: Флинта, 2008. 256 с.

Мокиенко В.М. В глубь поговорки: Рассказы о происхождении крылатых слов и образных выражений. 3-е изд., перераб. Спб.: Авалон: Азбука-классика, 2006. 256 с.

Семененко Н.Н., Шипицына Г.М. Русская пословица: функции, семантика, системность: Монография. Белгород: Изд-во Белгородск. гос. ун-та, 2005. 172 с.

Ульямс Дж.М. Стиль: Десять уроков для начинающих авторов. / пер. с англ. и адаптация А. Станиславского. М.: Флинта: Наука, 2003. 328 с.; Бут У.К. Исследование: Шестнадцать уроков для начинающих авторов. / пер. с англ. и адаптация А. Станиславского. М.: Флинта: Наука, 2004. 360 с.; Райнкинг Дж.Э. Композиция: Шестнадцать уроков для начинающих авторов. / пер. с англ. и адаптация А. Станиславского. М.: Флинта: Наука, 2005. 464 с.

Харченко В.К. Современная речь: Монография. М.: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2006. 158 с.

Харченко В.К., Коренева Е.Ю. Язык фрустрации: М. Лермонтов, М. Горький, О. Уайльд, С. Есин: Монография: Изд-во Литературного института им. А.М. Горького, 2007. 215 с.

Харченко В.К. Функции метафоры: Учеб. Пособие. 2-е изд. М.: Изд-во ЛКИ, 2007. 96 с.

Хроленко А.Т. Этнос – язык – культура: Учеб. Пособие по спецкурсу для студентов-филологов. Курск: Изд-во КГпУ, 1996. 115 с.

Примечания

1

Скип Пресс. Как пишут и продают сценарии в США для видео, кино и телевидения. М.: Триумф, 2003. С. 43.

(обратно)

2

Лысикова Ю.А. Лексикографирование цитат. Дис. ...канд. филол. наук: 10.02.19. Орел, 2005. С. 98.

(обратно)

3

Норман Д. Память и научение. М.: Мир, 1985.

(обратно)

4

Будякова Т.П. Правовая и психологическая оценка высказываний с точки зрения их влияния на чувство достоинства человека // Проблемы изучения и преподавания языка. Межвузовск. сб. научн. трудов. Елец, 2001. С. 175 – 178.

(обратно)

5

Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М.: Гнозис: Издательская группа «Прогресс», 1992. С. 267.

(обратно)

6

См.: Зенкин С. Риторика учтивости // Новое литературное обозрение. 1996. №19. С. 418-422.

(обратно)

7

Наровчатов С. Фольклор // Наука и жизнь. 1969. № 11. С. 89.

(обратно)

8

Русский народ, русская культура и русский язык. Выступления писателей России на XI ВРНС. М: ИИПК «ИХТИОС», 2007.150 с.

(обратно)

9

Здесь и далее знаком * помечены книги, указанные в рекомендуемой литературе.

(обратно)

10

Ср. иронический диссонанс обращения в романе И. Ильфа и Е. Петрова: Идите сюда, гражданка, товарищ вам все объяснит.

(обратно)

11

Германович А.И. Пословицы народные, собранные по алфавиту // Из истории русской фольклористики. Л.: Наука. ЛО, 1978. С. 3 – 63.

(обратно)

12

Бойченко Н.В. Отношение к дому как культурный концепт // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: Тез. докл. научн. конф. (5 – 7 февраля 1997 г.). Волгоград: Волгоградск. государственный педагогический университет, 1997. С. 20 – 21.

(обратно)

13

Алмазов Ю., Пукиш В. Рушничок на кiлочку. Кубаньскi народнi прислiв’я. Рушничок на колышке. Кубанские народные пословицы. A Rushnyk hung on peg. Ростов н/Д, 2004. 128 с.

(обратно)

14

Донцова Д.А. Кулинарная книга лентяйки-2. Вкусное путешествие. М.: Эксмо, 2007. С. 291.

(обратно)

15

Бровкина Е.Е. Пословицы как продуктивные единицы языка и фольклора (на материале французского языка). Автореф. дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. Курск, 2006. С. 16.

(обратно)

16

Харченко В.К. Честность // Как заниматься наукой. Белгород: Изд-во Белгородск. гос. ун-та, 1996. С. 194 – 200.

(обратно)

17

Клюев Евгений. Заметки из-за Бугра. Фрагменты будущей книги // Дружба народов. 2008. № 3. С. 182.

(обратно)

18

Волков Александр. Ложь и правда: два лика истины? // Знание – сила. 2008. № 8. С. 6.

(обратно)

19

Этнокультурный компонент в воспитании и обучении школьников. Белгород: КОНСТАНТА, 2008. С. 22 – 23.

(обратно)

20

Дольник В.Р. Непослушное дитя биосферы. Беседы о человеке в компании птиц и зверей. М.: Педагогика-Пресс, 1994. 206 с.

(обратно)

21

Кирияк О.А. Социокультурный концпт «Воровство» в русском и английском языковом сознании. Автореф. дис. ...канд. филол. наук. Белгород, 2009. С. 14.

(обратно)

22

Бредемайер Карстен. Черная риторика. Власть и магия слова. Пер. с нем. Изд. 2-е. М.: Альпина Бизнес Букс, 2005. С. 58.

(обратно)

23

Малярчук Таня. Я и моя священная корова. Рассказ // Новый мир. 2008. № 12. С. 108 – 114.

(обратно)

24

Кононенко Евгения. Три рассказа // Дружба народов. 2008. № 3. С. 126 – 134.

(обратно)

25

Кучкина Ольга. В башне из лобной кости // Дружба народов. 2008. № 1. С. 94.

(обратно)

26

Лотман Ю.М. Указ. соч. С. 181.

(обратно)

27

Шеваров Д. Гнездо. Перечитывая С.Т. Аксакова // Новый мир. 2008. № 12. С. 124, 126.

(обратно)

28

Кретов А.А., Матыцина Л.Н. Морфемно-морфонологический словарь языка А.С. Пушкина: около 23000 слов. Воронеж: Центрально-Черноземное книжное изд-во, 1999. С. 73, 183, 196.

(обратно)

29

Эпштейн М.Н. Слово как произведение. О жанре однословия // Новый мир. 2000. № 9. С. 206.

(обратно)

30

Юшманов Н.В. Грамматика арабского языка. Изд. 3. М.: Наука, 1985. С. 22.

(обратно)

31

Лихачев Д.С. Русская культура в современном мире // Новый мир. 1991. № 1. С. 8.

(обратно)

32

Цит по: Башляр Г. Новый рационализм: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1987. С. 271.

(обратно)

33

Бахтин М.М. Тетралогия. М.: Лабиринт, 1998. С. 412.

(обратно)

34

Евенко Е.В. Фоносемантическая организованность текста как средство, способствующее построению смысла-тональности (на материале русской и английской литературы). Дис. ...канд. филол. наук. 10.02.19. Тамбов, 2008.

(обратно)

35

Пришвин М.М. Дорога к другу. М.: Молодая гвардия. 1957. С. 71.

(обратно)

36

Хазагеров Г.Г. Персоносфера русской культуры // Новый мир. 2002. № 1. С. 132 – 145.

(обратно)

37

Фаулз Джон. Кротовые норы. Фрагменты книги // Иностранная литература. 2002. № 1. С. 257.

(обратно)

38

Файвишевский В. О существовании неосознаваемых негативных мотиваций и их проявлении в поведении человека // Бессознательное. Природа, функции, методы исследования. Т. III. Тбилиси: Мецниереба, 1978. С. 442 – 443.

(обратно)

39

Лазариди М.И. Номинативно-функциональное поле психических состояний в современном русском языке. Дис. ... д-ра филол.наук: 10.02.01. – Волгоград, 2001. – С. 136.

(обратно)

40

Лысикова Ю. Лексикографирование цитат. Дис. ... канд. филол. наук: 10.02.19. Орел, 2005. С. 47.

(обратно)

41

Лебедев-Любимов А.Н. Психология рекламы. СПб.: Питер, 2004. С. 108.

(обратно)

42

Гудкова М.Ю. Интонация как факт духовного бытия и способ его воплощения в искусстве. Автореф. дис. ... канд. филос. наук. Екатеринбург, 1997. С. 3, 13.

(обратно)

43

Погорельцев В.Ф. Школа вежливости в романе Ф.М. Достоевского «Идиот» // Вечерняя средняя школа. 1994. № 1. С. 43 – 46.

(обратно)

44

Каган Виктор. Где начинается «золотая клетка» // Знание – сила. 1995. № 9. С. 102.

(обратно)

45

Пропп В.Я. Дневник старости. 1962 – 196... // Russian Studies. Ежеквартальник русской филологии и культуры. 1995. № 3. С. 326.

(обратно)

46

Эпштейн М. Русский язык в свете творческой филологии. // Знамя. 2006. № 1. С. 200.

(обратно)

47

Канетти Элиас. Факел в ухе. Фрагменты автобиографии // Иностранная литература. 2008. № 9. С. 286.

(обратно)

48

Публикуем с разрешения Виктора Петровича Кичигина.

(обратно)

49

Иличевский А. Сдать Москву Родине // Знание – сила. 2008. № 5. С. 88 – 95.

(обратно)

50

Леви Владимир. Эпистолярная психотерапия // Физкультура и спорт. 1988. № 6. С. 16 – 17.

(обратно)

Оглавление

Предисловие: «Культура – это удовольствие…»

Раздел I МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ВЫБОРОЧНОГО И СПЛОШНОГО ОЗНАКОМЛЕНИЯ

  Принципы самостоятельной работы по курсу «Русский язык и культура речи»

  К изяществу правильного произношения

  Орфоэпический тренинг (или мониторинг)

  Заявление и протокол: документная лингвистика

  Формулы этикета в ключевых позициях речи

    Обращения

    Приглашение

    Извинения

    Ответы на извинения

    Просьба

    Благодарность

    Ответы на благодарность

    Поздравления

    Согласие и поддакивание

    Несогласие

    Приветствия

    Благопожелания

    Прощание

    Знакомство, представление

    Посвящения

    Комплимент

    Ответы на комплимент

    Утешение

    Соболезнование

    «Телефонные» стереотипы

  О культуре обращений

  Кладовая пословиц: невостребованная актуальность

  Метафоры, которые нам помогают

  «А ТЫ СКАЖИ, ЧТО...»: немаленькие проблемы маленькой лжи

  Две беседы о сквернословии

    Беседа первая

    Беседа вторая

  Источники обогащения лексикона

  К изысканности интонаций

  Оценка русского языка – инструмента мышления

Раздел II УПРАЖНЕНИЯ И ЗАДАНИЯ

  Упражнения на развитие интонационной культуры и правильности произношения

  Упражнения на развитие лексикона

  Лексикографический практикум

  Учеба на «чужих» ошибках, развитие навыка редактирования

  Культура полемики: проговаривание собственной точки зрения как подготовка к публичной дискуссии

  Предупреждение конфликтогенности высказывания

  Моделирование ситуаций («мы можем больше того, что можем»)

ТЕРМИНЫ СТИЛИСТИКИ И КУЛЬТУРЫ РЕЧИ

РЕКОМЕНДУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА

  Словари для выборочного и/или «коврового» чтения в поисках языкового позитива:

  Книги о технологиях высококультурного поведения:

  Книги об особенностях речевого поведения в различных дискурсах (стихиях общения):

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно