Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей,
Консультации специалистов:
Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика





Николай Артёмович Седых
Истоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы


Дорогой читатель!

Герой Советского Союза И. И. Дмитриев

Вашему вниманию предлагается книга «Истоки и уроки Великой Победы», автором которой является полковник, лауреат премии Совета Министров СССР, доктор технических наук, профессор Н. А. Седых.

Хотя войны с незапамятных времен являлись вечными спутниками истории человечества, однако схватки такого масштаба, какой была Великая Отечественная война, мировая история не знала.

Свой труд автор посвятил чрезвычайно актуальной теме – осмыслению истоков и уроков наших великих побед и горьких поражений в этой войне с учетом последних статистических данных о соотношении сил и потерь воюющих государств. До последнего времени многие из указанных данных были закрытыми и, следовательно, недоступными для историков, что исключало объективное рассмотрение истоков и уроков Второй мировой войны. Более того, нашим многочисленным недоброжелателям это позволяло преднамеренно искажать ход событий исследуемого автором величайшего в мировой истории события, принижая роль Советского Союза в победе над фашистской Германией, нередко унижая и оскорбляя непосредственных творцов Великой Победы – советских солдат, выставляя их оккупантами.

Особая ценность книги в ее объективности. Субъективные факторы обычно сильно влияют на точку зрения исследователей. Но в данном случае автор не является профессиональным историком или крупным военачальником периода Великой Отечественной войны. Поэтому при написании книги он был свободен от идеологических шор, официально принятых концепций, точек зрения на те или иные события. А эти концепции и точки зрения, как нам хорошо известно, не раз существенно менялись со сменой генеральных секретарей и президентов нашей страны.

Автору данной книги не было необходимости лукавить, чтобы оправдать себя за допущенные личные ошибки при поражениях нашей армии, или чрезмерно восхвалять себя за победы над врагом. Автор не принимал участия в Великой Отечественной войне, он был тогда еще слишком мал.

Тем не менее как непосредственный участник многих событий, описанных в книге, могу засвидетельствовать, что на основе вдумчивого анализа многочисленных первоисточников автору удалось достаточно объективно выявить и отразить истоки и уроки Великой Победы.

В книге есть то, что стоит читать, и есть то, над чем следует серьезно задуматься всем гражданам нашей страны, но особенно ее молодым людям.

Нам, ветеранам Великой Отечественной войны, будет очень обидно, если уроки Великой Победы, полученные такой высокой ценой, жизнью и кровью миллионов наших солдат, в том числе моих дорогих друзей и товарищей, воевавших рядом со мной и погибших в сражениях за Ленинград, на Курской дуге, битве за Днепр и Берлин, останутся невостребованными. Эти уроки крайне важно усвоить нашим потомкам, чтобы сохранить нашу многострадальную родину, Россию, от посягательств многочисленных завоевателей, недостатка в которых, как убедительно показал автор книги, никогда не было и не будет.

Считаю, что творчество автора книги «Истоки и уроки Великой Победы» найдет заинтересованного и вдумчивого читателя.

Герой Советского Союза И. И. Дмитриев


Книга I. Истоки Великой Победы

Думайте о Родине,

и мужество вас не покинет

Д. М. Карбышев


Глава 1

Каждый раз, возвращаясь к итогам Великой Отечественной войны, к анализу внутрироссийских и международных процессов, так или иначе связанных с этим величайшим событием, как профессиональные историки, так и обычные люди, повседневные заботы которых находятся далеко от специальных вопросов истории и геополитики, при рассмотрении именно данной проблемы проявляют особый интерес в установлении истины, истоков и движущих сил Великой Победы.

Причины такого подхода, особенно в части, касающейся русского и других народов Советского Союза, очевидны. Уж слишком небывало велика и значима была эта Победа для нашей Родины, для всего мироустройства нашей планеты, с одной стороны; уж слишком она была кровавая для нашего народа, чтобы ее уроки были невостребованы, чтобы наши люди были к ним равнодушны, с другой стороны.

Чрезвычайная актуальность данной проблемы особенно очевидна в настоящее критическое время. Страна очередной раз оказалась на грани гибели. Что делать? На кого рассчитывать? Как спасти Родину и себя от одновременного набега современных хазар и псов-рыцарей?

Вопросы непростые. Однако, слава Богу, опыт есть. Подобное уже было, и не так уж давно по историческим меркам – не более 100 лет тому назад. Было бы непростительным легкомыслием не воспользоваться этими историческими уроками; тем опытом, который привел наш народ из бездны к Великой Победе.

Одновременно последствия данных событий для наших извечных врагов, создателей и вдохновителей политики «Дранг нах Остен», никогда не были столь катастрофичны. Однако это еще не все: для них последствия данной очередной авантюры и поражения могли бы быть неизмеримо тяжелее и трагичнее, если бы после Великой Победы им отмерили тем же, чем собирались мерить они. Только великодушие русского народа, его традиционный интернационализм, гуманизм И. В. Сталина спасли немецкий народ и его союзников от вполне заслуженного возмездия за развязывание войны против нашего Отечества, за миллионы загубленных жизней, за разрушенные города и села, за уничтоженные и украденные материальные и культурные ценности, за море слез и искалеченные судьбы невест, матерей, вдов и детей погибших солдат.

По данным Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, в Великой Отечественной войне наша страна потеряла 26 068 400 человек, в том числе мирного населения уничтожено 17 400 000 человек, что составляет 67 % от всех погибших граждан нашей страны.

Немецко-фашистские захватчики полностью или частично разрушили и сожгли 1710 городов и более 70 тыс. сел и деревень, 31 850 промышленных предприятий, 40 тыс. больниц и других лечебных заведений, 84 тыс. школ, техникумов, институтов и университетов, 44 тыс. театров и клубов, 43 тыс. библиотек общественного пользования. Разорили и разграбили 98 тыс. колхозов 1876 совхозов, 2890 машинно-тракторных станций.

Немецко-фашистские захватчики разворовали или уничтожили 427 музеев из общего числа 992 музея, имевшихся в Советском Союзе. При этом погибли работы кисти Репина, Шишкина, Серова, Айвазовского, Маковского, Иванова и других выдающихся русских художников.

Они разрушили художественные и исторические памятники: в Новгороде – знаменитую церковь Спаса Нередицы, Николы на Липке, Благовещения на Городище, Спаса на Ковалеве, Св. Андрея на Ситке и ряд других; в Чернигове – древний Борисоглебский собор, церковь Параскевы Пятницы – все постройки XII–XIV веков.

В груды кирпича превращена Успенская церковь Киев-Печерской лавры, построенная еще в 1073 году.

В развалины превращены были знаменитые архитектурные ансамбли и музеи пригородов Ленинграда: Петродворца, Гатчины, Пушкина, Павловска и других.

Прошло уже больше 60 лет со дня Великой Победы. Все меньше и меньше становится людей, которые были непосредственно ее свидетелями и творцами. Из памяти народов время неумолимо стирает детали и отдельные факты этой величайшей битвы народов теперь уже прошлого века и тысячелетия. В новых условиях у Запада появляются новые иллюзии, новые надежды на возможность уничтожения нашей страны как центра славянской православной цивилизации – форпоста духовных ценностей, социальной справедливости, Божественного начала в мировоззрении людей.

Кроме того, агрессивность Запада не в последнюю очередь определяется исключительным богатством природных ресурсов, которыми Бог щедро наделил Россию, а также надвигающимся на человечество энергетическим кризисом, который благополучную жизнь западной цивилизации и, соответственно, устойчивость его потребительского общества поставит под большой вопрос. Чтобы безбедно жить, Западу нужны природные ресурсы, которых у него нет. Получать почти бесплатно эти ресурсы, как это было раньше, в странах мусульманского мира, в Китае, Индии и других, некогда отсталых странах становится все более проблематично ввиду бурного роста национального и религиозного самосознания, экономики и военного могущества этих государств.

В новых условиях Западу ничего не остается, как вновь обратить взоры на Россию, которая для него может быть практически неисчерпаемым источником энергетических ресурсов (газа и нефти), леса, металлических руд, а также свалкой экологически вредных отходов производства. Однако выполнить подобные планы, само собой разумеется, без превращения России в колонию или без уничтожения ее как самостоятельного государства невозможно.

Конечно, для Запада первый, «мирный», путь превращения России в колонию, казалось бы, должен быть предпочтительнее. Все же печальный опыт многочисленных завоевателей России: тевтонских псов-рыцарей, Карла XII, Наполеона и других – не пропал для них даром. Специалист по России, немецкий военный теоретик К. Клаузевиц, безусловно, знал предмет исследования, когда писал: «Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать… Такая страна может быть побеждена лишь собственной слабостью и действием внутренних раздоров». Очередной завоеватель нашей страны – Гитлер не послушался своего умного соотечественника, посчитав, что сам он еще умнее, хотя в немалой степени при этом делал ставку на внутренние раздоры в СССР. Просчитался подлец.

Поражение гитлеровской Германии в Великой Отечественной войне в еще большей степени привело Запад в уныние. Казалось бы, все накануне войны было сделано для окончательного решения русского вопроса. Гитлеру позволили без каких-либо проблем вооружиться и захватить всю континентальную Европу. Все ресурсы практически всех стран этого континента, за исключением Англии, работали на агрессора. Даже «нейтральная» Швеция в поте лица трудилась, обеспечивая гитлеровскую Германию железной рудой и металлом, который совершенно справедливо называют хлебом военной промышленности, без которого Гитлер не смог бы вести сколько-нибудь длительную войну.

Горький опыт Гитлера Запад приобщил к не менее горькому опыту предыдущих завоевателей России и с учетом этого разработал новую концепцию уничтожения России. В концентрированном виде данная концепция может быть представлена словами Аллена Даллеса, сказанными им в самом конце Второй мировой войны:

«Мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на Земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания.

Из литературы и искусства мы постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино – все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности.

В управлении государства мы создадим хаос и неразбериху. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.

И лишь немногие, очень немногие будут догадываться, что происходит. Но таких людей мы, поставив в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать. Мы будем расшатывать таким образом поколение за поколением. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь, станем разлагать, растлевать, развращать ее. Мы сделаем из них молодых циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это и сделаем».

Разумеется, что данный план уничтожения России предполагается выполнить главным образом руками ее предателей так называемой «пятой колонны», руками безродных космополитов и тех, для которых слово «Россия» пустой звук. Для них Россия – «эта страна», а их родина, на которую эти субъекты работают, совсем другая страна, однако во всех случаях они в США видят своего стратегического союзника и спасителя в более отдаленной перспективе.

Поэтому они не только безразличны к болям и несчастьям нашей страны, но и всегда готовы своими действиями и бездействием напакостить России как своему стратегическому противнику. Изложенное со всей очевидностью прослеживается из работы «нашего» телевидения и «нашего» правительства, к которому достаточно прочно прилип эпитет – «оккупационное».

Реализуя данное стратегическое направление уничтожения России, наши заклятые враги добились внушительных успехов: промышленность, сельское хозяйство, образование, наука, медицина доведены до критического состояния, русские вымирают со скоростью почти миллион человек в год. Программа Гитлера, изложенная в небезызвестном его труде «Майн Кампф», выполняется пунктуально и с большим размахом.

Казалось бы, как говорят американцы, все «о’кей», но этого им почему-то мало. Они прекрасно понимают, что русские – это не их собственные индейцы: менталитет не тот. Они также знают, что подобное в России уже было не раз, и знают, чем кончались эти события для авантюристов. Например, всем известно из новейшей истории, что законспирированная «пятая колонна», под видом пламенных революционеров и интернационалистов, была уничтожена под корень накануне Великой Отечественной войны достаточно быстро, в основном с 1934 по 1938 год. Сейчас данная проблема решается еще проще: откровенные враги народа действуют настолько нагло, с такой верой в свою безнаказанность, что отбросили всякие меры по конспирации своей преступной деятельности.

С учетом изложенного указанное направление – «мирного» решения русского вопроса не может быть признано Западом надежным. Кардинальное решение этой важнейшей для Запада проблемы – уничтожения России, безусловно, лежит в военной плоскости.

История решения данной проблемы уходит в глубь веков. Менялись предводители и страны, возглавляющие походы на нашу Родину, менялось и название нашего Отечества, но цели Запада, как и у всякого бандита, оставались прежние: поработить, разорить, уничтожить русский и другие живущие с ним народы, обеспечить для себя «жизненное пространство». Причем в последнее столетие, когда Россия имела название Советский Союз, уничтожение нашей Родины маскировалось под видом уничтожения коммунизма – «мирового зла».

Лживость данного тезиса очевидна, так как Россия не всегда была коммунистической страной. Не является она таковой и последние десять лет, однако подготовка Запада к очередному походу на нашу страну не только не сворачивается, а, наоборот, приобретает невиданные ранее темпы. Что следует из упорного, до неприличия, движения блока НАТО на Восток; из агрессивных действий этого блока в отношении суверенных стран, в том числе братской нам Югославии; а также следует из отказа от ранее заключенных договоров, например, о противоракетной обороне, из усиленной гонки вооружений. Это также наглядно подтверждается постоянно растущими военными бюджетами стран НАТО, прежде всего, конечно, США (около 380 млрд дол., тогда как России – 4–5 млрд дол.).

На фоне резкого ослабления экономического и военного могущества России, в результате подрывной деятельности «пятой колонны», на первый взгляд, военные приготовления США особенно кажутся абсурдными.

В настоящее время Россия настолько ослаблена, что обвинить ее в каких-то агрессивных устремлениях может только круглый идиот.

Однако к Западу этот медицинский диагноз явно не имеет никакого отношения. Просто у извечных наших врагов появился наконец, как им кажется, исторический шанс решить проблему, которую они не могли решить в течение многих веков, – окончательно поставить точку на русском вопросе. Вот они дружно и засуетились. Конечно, учитывая печальный опыт своих предшественников, – страшно ввязываться в войну, даже с больной Россией, но зато уничтожение ее, как они говорят – «этой» страны, сулит какие перспективы! У их ног будет лежать весь мир.

В погоне за счастьем, подбадривая и подталкивая друг друга, наши враги вновь выходят на многократно избитую и вытоптанную дорогу «Дранг нах Остен».

Чтобы хоть как-то преодолеть животный страх перед Россией, они дружно взялись за дискредитацию и извращение итогов Второй мировой войны. В этом деле активными помощниками выступает и наша «пятая колонна». Оказывается, что не Германия, а именно Советский Союз начал войну; что не СССР, а именно Америка победила Германию; что не Сталинградская битва, а именно сражение в Африке, под Эль-Аламейном, обеспечило коренной перелом во Второй мировой войне; что русские, в отличие от умных американцев и немцев, сплошь все дураки и пьяницы, а их вожди и военачальники, даже в лице Сталина и Жукова, самодуры, параноики, садисты и душегубы, которые во много крат были опаснее для своего народа, чем для его врагов. Трупами завалили всю Европу – вот и победили несчастного и недалекого Гитлера, который не мог учесть даже то, что каждый год в России бывает зима. Да и вообще это была не победа Советского Союза, а его поражение.

На основании такой трактовки итогов Второй мировой войны наши враги убеждают друг друга: воевать с Россией совсем не страшно, более того – одно удовольствие, почти как с наивными индейцами, успевай только скальпы снимать.

Казалось бы, подобная трактовка итогов Второй мировой войны – чушь, бред сумасшедшего, рассчитанная на потребителей с неандертальским уровнем умственного развития. Однако, как ни странно, и на такие исторические опусы в нашей стране находятся заказчики, которые платят огромные деньги «известным писателям-историкам» типа предателя России – Резуна, который, в издевку над ее великим патриотом, назвал себя не Иудой, а Суворовым. Но еще более странно то, что в стране-победительнице, России, находятся потребители этой вонючей продукции на уровне так называемого российского телевидения (это, кстати, очень точно дает ответ на вопрос: чье это телевидение?). Поскольку у нас другого телевидения нет, то эту чушь на полном серьёзе преподносят всему населению нашей страны, начиная от президента, премьер-министра, кончая простыми рабочими и крестьянами, которые своими кровными оплачивают эти помои, которыми обильно поливают еще живых творцов Великой Победы и их наследников.

Казалось бы, откровенные фальсификаторы нашей истории должны понести хоть какое-то наказание за свои подлые дела. Ведь на весь мир позорят страну, оплевывают светлую память ее павших героев. Вместе с тем мы наблюдаем нулевую реакцию на эти безобразия со стороны власть предержащих, в обязанность которых входит отслеживание интересов России, нравственного здоровья и чести ее граждан. Эти фальсификаторы истории в нашей стране «уважаемые люди», их принимают в Кремле и награждают орденами. Один Войнович с его Чонкиным чего стоит, клейма ставить некуда.

Лживость выводов фальсификаторов истории очевидна. Вопрос о том, кто развязал Великую Отечественную войну, также предельно очевиден.

И даже не столько в самом факте и времени нападения Германии на Советский Союз, который известен каждому школьнику, – 22 июня 1941 года, в 4 часа утра. Сколько в другом: нападение на нашу страну было запланировано Гитлером гораздо раньше, а именно еще в 1923–1925 годах, что однозначно следует из его книги «Майн Кампф».

Это не просто книга, это – программа действия Гитлера, а после того как он 30 января 1933 года был избран канцлером, стала программой целого государства – Германии на многие десятилетия вперед. Вопросу обоснования необходимости уничтожения России как государства и русских как нации Гитлер посвятил в этой книге целую главу (глава XIV. Восточная ориентация или восточная политика), где он считает необходимым отношение Германии к России подвергнуть особому разбору по двум причинам. Во-первых, по убеждению Гитлера, «эта проблема имеет решающее значение для всей вообще иностранной политики Германии в целом». Во-вторых, «эта проблема является оселком, на котором прежде всего проверяются политические способности нашего молодого национал-социалистического движения; на этом оселке мы проверяем, насколько в самом деле мы способны ясно мыслить и правильно действовать». Ни больше ни меньше.

Таким образом, из первоисточника – библии фашизма однозначно следует, что сердцевиной и главной сущностью фашизма является антирусизм. Кстати, этот тезис основателя и вождя немецких фашистов должны всегда помнить современные русофобы, которые готовы к каждому слову «русский» чуть ли не автоматически присоединять слово «фашизм». Данное сочетание звучит так же нелепо, как сочетание «красная синька».

Гитлер в своем манифесте пишет:

«Мы, национал-социалисты (читай, фашисты. – Н. Сед.), совершенно сознательно ставим крест на всей немецкой иностранной политике довоенного времени. Мы хотим вернуться к тому пункту, на котором прервалось наше старое развитие 600 лет назад. (Здесь Гитлер делает вид, что у него произошел провал в памяти. Дело в том, что упомянутое им развитие не прервалось само по себе, а было прервано в 1242 году русскими полками под руководством Александра Невского на Чудском озере с очень печальными для немецких псов-рыцарей последствиями, включая купания в ледяной воде. – Н. Сед.). Мы хотим приостановить вечное германское стремление на юг и на запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на Востоке. Мы окончательно рвем с колониальной политикой и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе».

Таким образом, здесь Гитлер недвусмысленно просит Запад не беспокоиться, когда он, фюрер, примется за завоевание и уничтожение славян. Мол, это вас никак не касается, живите спокойно, пейте свой утренний кофе в постели.

Одновременно здесь же Гитлер самым непонятливым своим соотечественникам еще раз поясняет:

«Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены. Сама судьба указывает нам перстом…

Это гигантское восточное государство неизбежно обречено на гибель. К этому созрели уже все предпосылки. Конец еврейского господства в России будет также концом России как государства. Судьба предназначила нам быть свидетелями такой катастрофы».

Вот так. Ни больше ни меньше. Аминь.

Таким образом, еще в 1925 году Гитлер вынес смертный приговор России; и дело оставалось за малым, как ему казалось, – привести этот приговор в исполнение.

Тираж этой книги достиг 10 миллионов, она переведена на 11 языков мира, включая русский и китайский. Естественно, что библия фашизма – «Майн Кампф» была тщательно изучена И. В. Сталиным, и, естественно, в результате этого им были сделаны самые серьезные выводы, главный из которых состоял в неизбежности военного нападения гитлеровской Германии на Советский Союз. А после прихода Гитлера к власти война с Германией стало делом уже ближайшего времени.

Именно агрессивность Запада, неизбежность смертельной схватки с Германией, стала той доминантой, которая определяла все дела, внутреннюю и внешнюю политику И. В. Сталина. В отличие от многих, наш вождь видел далеко. Он понимал, что кризис, охвативший капиталистические страны в двадцатые и в начале тридцатых годов, в котором находилась и Германия, – явление временное. У нашего тогда еще только потенциального противника было все, чтобы покорить весь мир: развитая наука и промышленность, образованный, трудолюбивый, дисциплинированный и воинственный народ. Не хватало только амбициозного вождя, и он не заставил себя долго ждать, заявив на весь мир о своих претензиях на Россию в книге «Майн Кампф».

Данную книгу Гитлер обдумывал и писал для соратников, сидя в камере ландсбергской тюрьмы, куда будущий фюрер угодил после мюнхенского «пивного путча».

Приводя доводы в пользу войны с целью уничтожения России, Гитлер настолько был уверен в ее необходимости и благоприятном для Германии исходе, что не счел возможным скрывать даже сам факт своих агрессивных устремлений. Второй важнейший вывод, который вытекал из книги – программы Гитлера, состоял в том, что, зная вечную ненависть Запада к русским, своих союзников при нападении на Советский Союз фюрер видел в странах Запада, прежде всего – в лице Англии.

Без учета этих важнейших для анализа дальнейшего хода истории Европы, в том числе исхода Второй мировой войны, фактов, которые от нас часто прячут, становятся непонятны действия и поведение отдельных стран, отдельных крупных политиков, прежде всего – самого И. В. Сталина; побудительные силы и исход многих событий ХХ века.

Программа действий немецких фашистов, открыто изложенная Гитлером в книге «Майн Кампф», с одной стороны, сильно озадачила И. В. Сталина и его соратников, а с другой – породила новые иллюзии у руководителей Запада. Последние возомнили себя в качестве коллективного кукловода Гитлера, поэтому сильно расслабились, не видя в этом авантюристе сколько-нибудь серьезной угрозы для себя. Более того, Запад посчитал, что у него появилась реальная возможность, используя патологическую ненависть Гитлера к славянам, убить одним выстрелом сразу двух зайцев: его руками решить свою стратегическую задачу – уничтожить Советский Союз (Россию) и одновременно сильно ослабить Германию как своего конкурента в борьбе за мировое господство.

Таким образом, уже в середине двадцатых годов прошедшего столетия перед нашей страной в очередной раз встал вопрос жизни или смерти русского народа и его государства. Здесь И. В. Сталин был поставлен в жесткие рамки: приходилось делать не то, что хотелось, а то, что требовала суровая необходимость.

Надо было принимать срочные меры по спасению России, не считаясь ни с чем, беспощадно уничтожая всех стоящих на этом пути. Ибо, без преувеличения, Россия вновь оказалась на краю пропасти.

Пламенные революционеры вкупе с русской буржуазией и царем, а также с теми, которых великий поэт России назвал «жадною толпой стоящие у трона» (одни своими преступными действиями, другие – не менее преступным бездействием), довели нашу Родину до катастрофы. «Россия во мгле» – так характеризовал ее Герберт Уэллс, нисколько не преувеличивая общее состояние нашего Отечества в то время.

За годы Первой мировой и Гражданской войн (1914–1920 гг.) наша страна потеряла свыше 20 млн человек; заводы, фабрики и транспорт были разрушены. Выпуск промышленной продукции уменьшился в десятки раз, например: стали – с 4,2 до 0,19 млн тонн; чугуна – с 4,2 до 0,116 млн тонн и т. д.


Глава 2

Особенно трагична была судьба казачества, военно-земледельческого сословия матушки России. Много их, самых преданных сынов Отечества, полегло, защищая Нашу Родину от внешних врагов в годы Первой мировой войны. А после революции на них свалилась новая, еще более страшная беда: политика «расказачивания», а по существу – физического уничтожения целого сословия русского общества. Эта политика была в годы Гражданской войны официальной политикой пламенных революционеров.

Наиболее бескомпромиссными и последовательными проводниками в жизнь данной политики были Я. Свердлов и Л. Троцкий. Их принцип был таков: казаки – это враги, нагаечники, зажиточные, а поэтому, пока казаков не уничтожим и не заселим пришлым элементом Дон и Кубань, до тех пор советской власти на данной земле не будет. В первую очередь расстреливались урядники и офицеры.

Известно, что от публикации третьей книги бессмертного романа М. Шолохова «Тихий Дон» долго отказывались в редакции журнала «Октябрь» на том основании, что писатель якобы сознательно сгустил краски, когда описывал причины восстания казаков против советской власти. Отрицая эти обвинения, М. Шолохов доказывал, что, наоборот, из романа он сознательно упустил такие факты непосредственной причины восстания, как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков или расстрел более 400 человек в станицах Казанской и Шумилинской.

Даже после Отечественной войны были станицы и села почти с одним взрослым женским населением как результат того, что взрослое мужское население этих населенных пунктов было поголовно уничтожено большевиками.

Естественно, что такая политика, проводимая троцкистами, воспринималась патриотами России как желание уничтожить не класс эксплуататоров, а казачество. Даже такая правда, в сильно урезанном виде, о геноциде в отношении казачества едва не привела, если бы не личное вмешательство И. В. Сталина, к аресту и гибели М. Шолохова, на чем настаивали органы ОГПУ, руководимые в те годы теми же троцкистами.

Трагедия России состояла и в том, что, захватив власть в этой огромной, преимущественно крестьянской стране, большевики плохо представляли, что с ней дальше делать. Все их многочисленные теоретические труды, в первую очередь их вождя В. И. Ленина, были направлены на разрушение основ государства – царизма, власти буржуазии и помещиков.

«Настоящую» революцию большевики, согласно марксистской теории, ожидали в экономически развитых странах Запада, например в Германии. Однако и там пламенным революционерам, их вождям, это казалось делом сравнительно далекого будущего, поэтому проблемы реального построения коммунизма большевиками практически не рассматривались.

В этой связи, по нашему мнению, уместно привести весьма забавный прогноз В. И. Ленина, высказанный им 22 января 1917 года в газете «Правда» № 18 о возможности народного восстания пролетариата против крупных банков, против капиталистов и победы социалистической революции. За месяц с небольшим до Февральской революции вождь мирового пролетариата, находясь в эмиграции в Швейцарии, писал: «Мы, старики (Ленину тогда было 47 лет. – Н. Сед.), может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции».

Кстати, в настоящее время в Швейцарии жизненный уровень населения один из самых высоких в мире, уже поэтому о «грядущей пролетарской революции» в этой стране может мечтать только сумасшедший. Стало быть, пророк из В. И. Ленина, мягко говоря, был неважный.

Таким образом, пролетарская революция даже теоретикам марксизма виделась где-то далеко и не там, где она действительно произошла.

С учетом изложенного теория реализации коммунистических идей на практике осталась практически не разработанной. По существу, к началу Октябрьского переворота она оставалась на уровне идей утопического социализма и отдельных, самых общих положений и выводов «Манифеста коммунистической партии», заимствованных Марксом и Энгельсом еще в 1847 году у тех же авторов идей утопического социализма Средних веков Т. Мора, Т. Кампанеллы, Д. Уинстенли, Ж. Мелье и других.

Поэтому после захвата власти большевики вынуждены были в практическую плоскость переводить основной принцип социализма: «от каждого – по способностям, каждому – по труду». В теории как бы все просто: сколько заработал – столько и получи. Однако на практике решение данного вопроса со всей очевидностью заходит в тупик. Оказывается, в реальной хозяйственной жизни людей нет механизма реализации этого, на первый взгляд, достаточно простого вопроса.

Неизвестно, кто и как оценит способности и результаты труда каждого жителя планеты, каким инструментом можно измерять эти критерии реальной полезности человека. Задача явно нерешаемая, особенно с учетом того очевидного факта, что нет на Земле даже двух человек с одинаковыми способностями. Поскольку способности у всех разные, то и результаты труда у всех людей разные, следовательно, по теории, – у каждого своя должна быть и заработная плата, однако на практике установить ее невозможно. Установить справедливую зарплату человеку может только один Бог.

Значит, начальники, даже если они безгранично преданы коммунистической идее, назначают вознаграждение за результаты труда волюнтаристски, по непонятным даже им критериям. Тогда спрашивается: может ли быть в принципе обеспечена социальная справедливость при социалистическом способе производства, впрочем, как и при любом другом способе производства? Хорошо, если начальник, оценивающий способности подчиненного, более-менее принципиальный и честный человек. А если нет, то в этом случае появляются неограниченные возможности для злоупотреблений, особенно за государственный счет, то есть за счет других тружеников. Тогда о социальной справедливости и речи быть не может.

Неслучайно, что уже в первые дни и месяцы после революции В. И. Ленин в своей книге «Очередные задачи советской власти» главную задачу партии и государства определил в «налаживании чрезвычайно сложной и тонкой сети новых организационных отношений, охватывающих планомерное производство и распределение продуктов, необходимых для существования десятков миллионов людей».

Устранение этой «ахиллесовой пяты» марксистской теории построения коммунистического общества В. И. Ленин предполагал путем организации строжайшего учета и контроля со стороны общества и со стороны государства за производством и распределением продуктов. Печальный опыт применения принципов утопического социализма – организации коммун на базе помещичьих хозяйств – уже был. Сельский пролетариат – гегемон строительства нового мира в деревне – быстро проел, разворовал и пропил движимое и недвижимое имущество помещиков, ставшее после революции ничейным. На этом эксперимент с переходом беднейшего крестьянства из капитализма сразу в коммунизм закончился.

По мнению В. И. Ленина, учет и контроль становился альфой и омегой социалистического строительства. «Хозяйничай экономно, не лодырничай, не воруй, соблюдай строжайшую дисциплину в труде» – вот главные лозунги нового строя. Кроме того, по убеждению вождя мирового пролетариата, должна быть «железная» дисциплина во время труда с «беспрекословным повиновением» воле одного лица, разумеется, – советского руководителя.

«Нарушителей дисциплины и воров расстреливай» – и полная победа социализма будет обеспечена! (Бурные аплодисменты. – Н. Сед.)

Правда, в этой замечательной ленинской книге нет четких указаний о том, кто будет контролировать контролеров, не превратится ли вся страна в одних охранников, учетчиков и контролеров. А кто же будет в этом случае работать? Кто будет кормить этих охранников, учетчиков и контролеров? Кстати, как показала реальная жизнь, самыми крупными ворами оказывались сами контролеры. Причем чем выше занимал должность контролер, тем крупнее он оказывался вором.

Ответы на эти животрепещущие вопросы остались открытыми, что в конечном счете и загубило советскую власть, когда после смерти И. В. Сталина перестали расстреливать воров и недобросовестных коммунистических начальников (начальников, не являющихся коммунистами, при советской власти не могло быть в принципе).

В погоне за благополучием в партию хлынула масса жуликов, проходимцев и циников, так называемых «идейных», которые с усердием принялись строить коммунизм, но только для себя: свои магазины, поликлиники, бани, санатории и т. д. Двойные стандарты, особенно для крупных партийных начальников, стали нормой поведения: говорят одно – делают противоположное. Отсюда полная моральная деградация руководства партии и страны. К началу так называемой перестройки все они, «идейные» и «верные ленинцы», без исключения, оказались беспринципными проходимцами или ничтожествами, которые в мгновение ока превратились в не менее «идейных» противников коммунистического мировоззрения.

Что же касается указаний В. И. Ленина, насчет действительно твердого и беспощадного подавления эксплуататоров после победы большевиков, то тут у революционной власти проблем не было. Проблемы были с городским и, особенно, с сельским гегемоном. Никто не хотел по-коммунистически (бесплатно) работать или отдавать за идею, даже самую прекрасную, плоды своего нелегкого труда. Расстреливать же рабочих и беднейших крестьян – противоречило фундаментальным положениям марксизма-ленинизма. Настоящим большевикам того далекого времени (не хрущевско-брежневской-горбачевской выделки) действительно сложно было поступиться принципами.

В условиях даже теоретической нерешенности коренных вопросов организационных отношений – производства и распределения продуктов, – в условиях нового общественного строя большевики вынуждены были практически решить эту важнейшую проблему, по их мнению, наиболее справедливым образом – путем уравниловки, опираясь на высокую сознательность трудящихся. В период Гражданской войны экономическую деятельность Советского государства решили базировать на политике «военного коммунизма». Одной из основных составных частей этой политики была продразверстка (с января 1919 г.), по которой у крестьян должны были забирать все излишки продуктов.

Взамен государство приняло на себя обязанность предоставлять крестьянам промышленные товары или возмещать деньгами стоимость полученных продуктов. Однако в условиях полного хаоса и волюнтаризма в экономической политике, к тому еще и громадных военных расходов, большевики вынуждены были непрерывно увеличивать выпуск бумажных денег, что вело к их полному обесцениванию. Если в начале продразверстки сельские труженики еще что-то получали в качестве компенсации за свой труд, то к 1920 году ситуация складывалась так, что крестьянина вынуждали сдавать хлеб даром.

Понятно, что хлеб, взращенный таким тяжелым трудом, крестьянин не хотел безвозмездно отдавать, даже пролетарскому государству. Такое поведение «несознательных» крестьян вызвало крайнее раздражение у большевиков. Тогда последние решили невысокую сознательность сельских тружеников компенсировать силой, направив специальные продотряды во все уголки страны для насильственного решения этой весьма актуальной проблемы. Ведь нужно было хоть как-то кормить хотя к тому времени и сильно поредевший, но все же еще достаточно многочисленный рабочий класс, а также Красную Армию, численность которой достигала тогда 4,5 млн человек.

Парадокс заключался в том, что, несмотря на исключительно тяжелые обстоятельства, вызванные хозяйственной разрухой, блокадой, огромными материальными и людскими потерями и т. д., в течение Гражданской войны в жизни крестьянства наметились четко выраженные тенденции к лучшей жизни. Эти тенденции были следствием того, что уже в конце 1917 года беднейшие крестьяне России начали получать помещичьи земли, а земля для крестьянина – это основа его благополучия. Так, до революции среди сельского населения было: бедноты – 65 %, середняков – 20 %, кулаков – 15 %. К концу Гражданской войны беднота составляла 35 %, середняки – 60 %, кулаки – менее 5 %. Таким образом, к этому времени было кого и что грабить.

Недальновидная политика большевиков – все эти элементы «военного коммунизма» – лишала крестьянина материальной заинтересованности производить больше, чем ему нужно было самому; стала тормозом для развития сельскохозяйственного производства. В создавшихся условиях производство хлеба ограничивалось только потребностями самих крестьян. Излишка хлеба, на который рассчитывали большевики, не стало. Чтобы как-то избежать голода в городах и прокормить Красную Армию, большевики в процессе продразверстки стали отнимать уже не излишки, а насущный хлеб у крестьянина, обрекая последнего на голод. Откровенный грабеж деревни, какими бы благородными высшими интересами он не объяснялся, не мог не вызвать резкого протеста крестьян. Положение в стране усугубил неурожай 1920 года, в результате чего положение крестьян стало совсем невыносимым. К этому времени все «царские» запасы хлеба были уже израсходованы. А эти запасы были огромные. Например, только из Херсонской губернии, моей малой родины, было вывезено большевиками 5 млн пудов пшеницы. К началу 1921 года начался жестокий голод, с массовым вымиранием, самоубийствами и людоедством. Голод охватил все жизненно важные районы нашей страны.

Приведем выдержку из документа того времени, отчета налогового инспектора Михаила Шолохова – будущего великого русского писателя – вышестоящему начальству о положении дел в станицах и хуторах Верхнего Дона: «В настоящее время смертность на почве голода по станице и хуторам, особенно пораженным прошлогодним недородом, доходит до колоссальных размеров. Ежедневно умирают десятки людей, съедены все коренья, и единственным предметом питания является трава и древесная кора».

К середине года голодало более 23 миллионов человек. По данным Прокоповича, одного из организаторов Комитета помощи голодающим, тогда от голода умерло в нашей стране 5 миллионов человек.

Упорное продолжение большевиками политики «военного коммунизма» в конечном счете привело к крупным восстаниям крестьян, измученных непродуманными экономическими экспериментами пламенных революционеров.

19 августа 1920 года вспыхнуло восстание на Тамбовщине под руководством А. С. Антонова. К началу этих событий количество восставших не превышало 150 человек, в дальнейшем при поддержке крестьян восстание набрало такой размах (к январю 1921 года – более 50 тыс. человек), что потребовало от большевиков создания специального Орловского военного округа для его подавления. Руководить подавлением одного из крупнейших крестьянских восстаний Л. Троцкий 6 мая 1921 года поручил своему любимцу – М. Н. Тухачевскому, его заместителем был назначен И. П. Уборевич. Под их командованием в мае численность войск в Тамбовской губернии увеличилось, как тогда было принято считать, до 35 тыс. штыков и 8 тыс. сабель. На вооружении у них находилось 463 пулемета и 63 орудия. Однако и этого оказалось мало, по запросу Тухачевского дополнительно прибыли броневики и бронепоезда, а также авиация. Общее руководство борьбой с восставшими крестьянами было возложено на так называемую Полномочную комиссию ВЦИК во главе с известным троцкистом В. А. Антоновым-Овсеенко. В уничтожении русских крестьян принимал участие и будущий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Правда, в то время он занимал весьма скромную должность: командовал эскадроном 1-го кавалерийского полка 14-й отдельной кавалерийской бригады.

О продолжительности и об ожесточенности сопротивления восставших можно судить по числу безвозвратных потерь личного состава Красной Армии этого округа – 6096 человек в течение 1921–1922 годов. Подавление восставших крестьян происходило с невероятной жестокостью, используя при этом практику обстрела русских сел из орудий шрапнелью и снаряды с отравляющими веществами.

Тактика подавления восстания включала: занятие определенной территории, контрибуции, разрушение домов не только повстанцев, но и их родственников, взятие заложников, нередко целыми семьями, создание концлагерей.

В этой связи уместно привести некоторые выдержки из приказов «выдающегося» военачальника Красной Армии Тухачевского:

«1. Граждан, отказывающихся называть свое имя, расстреливать на месте без суда.

2. Селениям, в которых скрывается оружие, объявить приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.

4. Семья, в которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество конфискуется, старший в этой семье расстреливается без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитов и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда».

«Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми удушливыми газами».

Масштабы репрессий трудно себе представить, учитывая, что число так называемых «бандитов», не считая их многочисленные семьи, было около 40 тысяч.

Эти указания Тухачевского, безусловно, согласовывались с высшим руководством большевиков, включая В. И. Ленина. Интересно, что думал вождь мирового пролетариата, поддерживая геноцид собственного народа, в части преследования и расстрела родственников так называемых бандитов в свете собственной судьбы, судьбы своей многочисленной семьи и наличия родного братишки – террориста Александра Ульянова. Как всем известно, дом Ульяновых в Симбирске никто не разрушил, никто из них не был заложником и никто в концлагерь не попал.

Более того, родной брат террориста и потенциального цареубийцы – В. И. Ленин был награжден за хорошую учебу по окончании гимназии царским правительством золотой медалью, причем – настоящей золотой. Затем Владимир Ильич не только безбедно жил, но и получил высшее юридическое образование в Петербургском университете, хотя и экстерном. Вот и верь после этого, что русский царь, точнее – император, Николай II был «кровавым», как убеждали всех большевики и до сих пор убеждают нас коммунисты. После революции некоторые остряки шутили, что самая большая ошибка старого режима состояла в том, что повесили не того Ульянова. Хотя, вообще говоря, если бы при царе была знаменитая ЧК, то, несомненно, за их «подвиги» повесили бы и того и другого.

Однако вернемся к тамбовскому восстанию: только отмена продразверстки и введение НЭПа подорвали силы мятежников, и восстание было подавлено. Руководитель восстания А. С. Антонов при аресте был убит.

По аналогичным причинам произошло крестьянское восстание и в Западной Сибири, в районе Усть-Ишима (Тюменская губерния), а затем оно распространилось по всей огромной территории этого края. Данное восстание началось следующим образом: тюменскому губпродкомиссару Инденбауму после жестоких хлебозаготовок 1920 года, когда область к 1 января 1921 года выполнила полностью установленный ранее план разверстки, показалось, что можно отличиться путем существенного перевыполнения плана. В результате, среди других уездных, и ишимский продкомиссар получил директиву, содержащую требование о безусловном выполнении дополнительного плана разверстки, «не считаясь с последствиями, вплоть до конфискации всего хлеба в деревне, оставляя производителя на голодную норму». Действия продотрядов в художественной форме очень выразительно описал прекрасный советский поэт Эдуард Багрицкий:

«По оврагам и по скатам

Коган волком рыщет,

Залезает носом в хаты,

Которые чище.

Глянет вправо, глянет влево,

Засопит сердито:

Выгребайте из канавы

Спрятанное жито!..

Ну, а кто поднимет бучу —

Не шуми, братишка!..

Усом в мусорную кучу,

Расстрелять – и крышка».

Обобрать до нитки крестьянина, лишив результатов его тяжелого труда, не каждый мог, поэтому личный состав продотрядов, как правило, состоял из отбросов общества: бывших уголовников, спившиеся люмпенов, легко идущих на унижение и избиение людей. Тех крестьян, которые не хотели давать разверстку, ставили в ямы, заливали водой и замораживали – на дворе было начало января.

Однако это еще не все: член губпродкома латыш Матвей Лаурис, расположившись с отрядом в селе, потребовал удовольствий – 31 женщину на ночь для себя и своего отряда. Неудивительно, что после таких «подвигов» все бойцы продотряда были перебиты.

В начале 1921 года на юге Украины с новой силой начал партизанские действия Нестор Иванович Махно. Характерно, что и в данном случае его выступление было под флагом борьбы против продотрядов и продразверстки.

В тяжелом состоянии находились и города, особенно крупные промышленные центры России. Так, с декабря 1920 года фактически прервался подвоз угля в Петроград. Из-за критического состояния железных дорог резко уменьшились поставки продовольствия. По этой причине коммунистические руководители в январе и феврале 1921 года вынуждены были несколько раз снижать нормы выдачи продуктов по карточкам в городе – «колыбели революции». В это же время из-за отсутствия топлива, сырья и электроэнергии закрывались многие заводы и фабрики. Только на крупнейших оборонных заводах Путиловском, Обуховском, Балтийском, Невском судостроительном и некоторых других с большим трудом удавалось частично продолжить работу.

На предприятиях города начались волнения рабочих с требованиями улучшения продовольственного снабжения и снятия на дорогах к Петрограду заградительных отрядов, не только не пропускавших крестьян с продовольствием в город, но и изымавших продукты у рабочих, возвращавшихся из деревни. Рабочие на ряде заводов выступили с требованиями перевыборов Советов. На Васильевском острове 24 февраля толпа разоружила охрану гауптвахты Петроградской морской базы и освободила находившихся там арестованных. В это же время прекратил работу находящийся на этом острове крупнейший Балтийский судостроительный завод.

Положение в «колыбели революции» было критическое. На следующий день, 25 февраля, губком РКП(б) образовал Чрезвычайный комитет обороны Петрограда, который объявил в городе военное положение. Чтобы сохранить за собой власть, этот комитет в каждом районе города образовал «революционные тройки», взявшие на себя всю полноту власти.

Для наведения порядка 26 февраля в Петроград был направлен председатель Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов (ВЦИК) М. И. Калинин, пользующийся ранее высоким авторитетом среди рабочих и крестьян. Вечером он выступил на заседании Петросовета. В результате был принят ряд дополнительных экстренных мер, чтобы разрядить обстановку в городе. 28 февраля Петросовет принял решение о немедленной мобилизации всех привлеченных к работам на заводах по трудовой повинности, запретив тем самым, по существу, забастовки и демонстрации. С 1 марта были сняты заградотряды по всей территории губернии. Был наведен более строгий порядок выдачи продуктов по карточкам. В результате принятых мер положение в Петрограде несколько стабилизировалось и до нового вооруженного восстания дело не дошло.


Глава 3

Но наибольшую опасность для большевиков представляло восстание, вспыхнувшее в Кронштадте 2 марта 1921 года. Накануне, чтобы разрядить обстановку, из Петрограда в Кронштадт прибыл М. И. Калинин, который выступил на многотысячном митинге моряков на Якорной площади крепости. Однако его ссылки на положение в стране и обещания счастливого коммунистического будущего на этот раз воспринимались без энтузиазма; ожидаемого результата не получилось.

Хуже того, митинг принял резолюцию с требованиями упразднения комиссаров, организации свободной торговли и перевыборов Советов под лозунгом «Советы без коммунистов». 1 марта из Кронштадта М. И. Калинин вернулся ни с чем. Созданный восставшими 2 марта временный революционный комитет приказал арестовать прибывших и местных коммунистов-руководителей. Таким образом, гарнизон сильнейшей в России морской крепости и эскадры кораблей, стоявших в то время на кронштадтском рейде, вышли из повиновения центральной большевистской власти. Чрезвычайная опасность для большевиков этого восстания состояла в ряде факторов.

Во-первых, данное восстание проходило под красным знаменем, под лозунгом «За Советскую власть, но без коммунистов». Это был очевидный симптом, что большевики теряют свою опору в народе, причем у тех, у которых они раньше имели неограниченную поддержку. Всем было известно, что благодаря именно кронштадтским морякам и солдатам Петрограда свершились последовательно сначала Февральская, а затем и Октябрьская революции в России.

Моряки Балтики представляли внушительную военную силу. Балтийский флот к моменту свержения последнего русского царя насчитывал около 100 тыс. человек, в том числе 80 тыс. матросов; до 700 боевых и вспомогательных кораблей. Перед штурмом Зимнего дворца в столице находилось 35 судов и до 20 тыс. моряков. Именно моряки спасли большевиков, 31 октября (12 ноября) остановив под Пулковом, в ближайшем пригороде Петрограда, части 3-го конного корпуса генерала П. Н. Краснова (около 10 сотен 1-й Донской и Уссурийской казачьих дивизий), направленных А. Ф. Керенским для подавления восстания.

Таким образом, благодаря именно кронштадтцам большевики неожиданно для себя получили неограниченную власть в России, огромной и богатейшей стране мира. Матросы, латышские стрелки и чекисты были главными аргументами и движущей силой большевиков после захвата ими власти в октябре 1917 года. Например, чего только стоят знаменитые слова легендарного матроса Железняка, обращенные 5 января 1918 года к Учредительному собранию: «Караул устал…», – и этого было достаточно, чтобы лишить Россию ее законной власти. Этот трагический момент истории России, по нашему мнению, уместно еще раз воспроизвести словами Ф. Ф. Раскольникова (из книги «На боевых постах». М.: Воениздат, 1964):

«Урицкий наливает мне чай, с мягкой, застенчивой улыбкой протягивает тарелку с тонко нарезанными кусочками лимона, и, помешивая в стаканах ложечками, мы предаемся задушевному разговору.

Вдруг в нашу комнату быстрым твердым шагом входит рослый, широкоплечий Дыбенко… Давясь от хохота, он звучным раскатистым басом рассказывает нам, что матрос Железняков только что подошел к председательскому креслу, положил свою широкую ладонь на плечо оцепеневшего от неожиданности Чернова и повелительным голосом заявил ему:

– Караул устал. Предлагаю закрыть заседание и разойтись по домам.

Дрожащими руками Чернов поспешно сложил бумаги и объявил заседание закрытым».

Вот так, просто, большевики 6 января 1918 года разогнали Учредительное собрание. Тогда герои этого эпизода, давясь от смеха, сеяли ветер, не понимая, что в недалеком будущем всем им придется пожать бурю. Все они были уничтожены разными способами и при разных обстоятельствах. Неизвестно, что думал рослый, широкоплечий моряк Дыбенко в последние минуты жизни 29 июля 1938 года, когда его вели на расстрел, как врага народа, возможно даже, что он вспоминал и этот трагикомический кусочек своей бурной жизни. Однако точно, что тогда ему было не до смеха, хотя по сопоставимости судьба одного человека ничто по сравнению с судьбой целого народа и государства.

Огромный вклад кронштадтских моряков в победу советской власти был и в Гражданской войне. За три года этой войны на многочисленные фронты молодой советской республики было направлено более 40 тысяч моряков.

И вот большевики со своей экономической политикой, в основу которой они упорно продолжали насаждать идеи утопического социализма и «Манифеста коммунистической партии», оказались у разбитого корыта, конечно, не столько сами, сколько поверивший большевистским лозунгам русский народ.

Во-вторых, особую опасность для руководства страны кронштадтское восстание представляло в том, что в данном случае большевики имели дело не с безоружным народом, а с организованной военной силой, состоящей в то время из 27 тысяч здоровых, хорошо обученных бойцов. Восставшие обладали достаточно мощным вооружением, в том числе и линкорами «Петропавловск» и «Севастополь», каждый из которых имел на вооружении 12 – 305 мм, 16 – 120 мм и 4 – 47 мм орудий. Дальность стрельбы орудий главного калибра (более 20 км) этих линкоров позволяла наносить удары по пригородам Петрограда.

Кроме того, восставших защищали десятки других, более мелких боевых кораблей, 140 орудий фортов, десять противоаэропланных батарей и свыше 100 пулеметов.

Основное руководящее ядро восставших: С. Петриченко, Ф. Патрушев, Г. Ососов, П. Перепелкин, С. Вершинин – все были моряками, долго прослужившими на Балтике. Вместе с тем руководители восстания имели аморфную, зыбкую и нечеткую политическую позицию. Выходцы из простого народа, они всей душой были за советскую власть, но одновременно видели и преступную деятельность большевиков, представлявших эту же почитаемую ими власть, на которую они не могли поднять руку.

Поэтому, когда дело дошло до решительных действий, руководители восстания со своими сторонниками, насчитывающими около 10 тысяч человек, просто сбежали по льду в Финляндию. Остальные, оставшиеся в Кронштадте, оказали лишь слабое, неорганизованное сопротивление наступающим по льду Финского залива частям Красной Армии. Несмотря на это, в назидание другим потенциальным противникам большевиков восстание было подавлено с невероятной жестокостью, что было весьма характерно для «выдающегося пролетарского военного стратега», одного из наиболее видных птенцов гнезда Л. Д. Троцкого М. Н. Тухачевского – командующего войсками этого, невиданного по абсурдности, штурма первоклассной военно-морской крепости по льду. Ему были починены все части Петроградского военного округа и Балтийского флота. Общее руководство подавлением мятежников принял на себя председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий.

Еще со времен Петра I Кронштадтская крепость, окруженная неприступными фортами, готовилась к обороне от наступления противника именно по льду. Штурмующим предстояло преодолеть 6–8 км по открытому скользкому полю. На лед большевиками было брошено около 40 тыс. ничем не защищенных людей. Подобной дурости не было в мировой истории. Поэтому трудно себе представить масштабы возможного кровопролития, если бы по десяткам тысяч совершено беззащитных бойцов Красной Армии, находящихся на льду Финского залива, ударили пулеметы, а также артиллерия крепости, фортов и кораблей Балтийского флота, в том числе и упомянутых выше линкоров. Для справки: вес одного снаряда орудий главного калибра указанных линкоров составлял около полутоны.

Слава Богу, что у восставших хватило благоразумия остановить эту братоубийственную бойню. Вместе с тем совершенно неясно: удержали ли бы большевики власть, если бы действия восставших кронштадтских моряков и солдат не были столь пассивными. Генеральный штурм крепости начался в ночь на 17 марта, а в 6 часов утра следующего дня штурмующие были уже в Кронштадте. После легкой победы большевиков последовало, в назидание другим, жестокое наказание восставших. В Кронштадте с утра 18 марта уже наводил «порядок», назначенный комендантом, упомянутый выше П. Е. Дыбенко, больше известный своей головокружительной карьерой: за один год выросший от корабельного электрика линкора «Император Павел I» до морского министра, точнее, как тогда назывался этот пост, – народного комиссара по морским делам. Правда, ненадолго: с 22 февраля по 6 апреля этого же, 1918 года, уступив данное ответственное место, еще более «крупному» специалисту в морском деле, самому Л. Д. Троцкому. И скоро от крупнейшего флота России почти ничего не останется.

Участникам так называемого кронштадтского мятежа, в большинстве своем крестьянским парням, призванным на флот в последние два-три года, предстояло пройти суровую проверку у работников ВЧК, так называемую «фильтрацию». Но особо тяжелая доля досталась их командирам – бывшим офицерам дореволюционного флота. Этих патриотов России уничтожили почти всех путем расстрела и утопления живьем в арестантских баржах.

По официальным данным, к лету 1921 года за участие в кронштадтском мятеже были приговорены к расстрелу 2103 человека.

Как вспоминает Л. М. Галлер, в то время исполняющий обязанности начальника штаба Балтийского флота, на кораблях и частях флота в Петрограде ВЧК производила аресты, с кораблей списывали в экипаж военморов и немедленно воинскими эшелонами отправляли на Черное море и Каспий. Потом уточнили: более трех тысяч моряков вывезли только из Петрограда к 8 марта… То есть репрессировали даже личный состав кораблей и частей Петрограда, который не имел никакого отношения к кронштадтскому мятежу.

Вместе с тем известный литератор В. Т. Шаламов, основываясь на свидетельствах политических заключенных тех лет, писал, что победители не затрудняли себя поиском виновных: пленные мятежники, получившие при расчете в строю нечетный номер, были расстреляны, а «четные» – отправлены в так называемый ИТЛ, исправительно-трудовой лагерь в Холмогорах. Если верить этой версии, то масштабы расстрелов были значительно большими. Хотя именно такой метод «повышения сознательности» красноармейцев и моряков очень часто использовали Л. Троцкий и «птенцы его гнезда» во время Гражданской войны, однако в данном случае, скорее всего, В. Т. Шаламов не прав. Тогда, по другим источникам, Лев Давидович, вспомнив все же предыдущие заслуги моряков, приказал Тухачевскому расстрелять каждого десятого взятого в плен участника кронштадтского восстания, что ближе к официальным данным.

Вообще, следует отметить, что пламенные революционеры при подавлении недовольства народа мало считались с предыдущими заслугами не только простых борцов за Советскую власть, но и известных героев Гражданской войны. Так, в 1920–1921 гг. были расстреляны командир Сводного конного корпуса Б. М. Думенко и командующий 2-й Конной армией Ф. К. Миронов за попытку установить «настоящую советскую власть, выбранную трудовым крестьянством и казачеством».

Борис Мокеевич Думенко – выходец из крестьян, солдат-фронтовик, с первых дней советской власти храбро сражался с ее противниками, один из первых организаторов Красной конницы, несколько раз был ранен, награжден орденом Красного Знамени, именной шашкой и дважды – золотыми часами. Кстати, под начальством Б. М. Думенко в крупного кавалерийского командира вырос бывший вахмистр (фельдфебель) Приморского Драгунского полка С. М. Буденный, будущий Маршал Советского Союза.

Филипп Кузьмич Миронов происходил из донских казаков, с октября 1917 года воевал за советскую власть, из казаков-добровольцев, создал дивизию, затем – Донской корпус. Полководческий талант Миронова особенно ярко проявился в боях с Врангелем. Под его руководством 2-я конная армия разгромила лучшие конные части Врангеля и обеспечила перелом в борьбе за Крым. Ф. К. Миронов был награжден орденом Красного Знамени и Почетным золотым революционным оружием.

Еще раньше, 22 июня 1918 года, по настоянию Троцкого был расстрелян бывший начальник морских сил Балтийского моря капитан 1 ранга Алексей Михайлович Щастный, которому Россия обязана спасением военно-морского флота на Балтике, включая линкоры «Севастополь», «Гангут», «Петропавловск», «Полтава», «Андрей Первозванный», а также крейсеры «Богатырь», «Рюрик», «Адмирал Макаров». Всего было спасено 236 кораблей. Эти корабли по решению Троцкого должны были быть уничтожены также и по той же причине, что и был уничтожен Черноморский флот: якобы для того, чтобы не допустить его захвата немцами после заключения Брестского мира. Эти корабли, особенно новейшие линкоры России, могли существенно усилить мощь морского флота Германии. Поэтому Англия готова была заплатить крупную сумму за уничтожение русского Балтийского флота.

У Троцкого были реальные возможности серьезно пополнить свои счета в западных банках. Однако А. М. Щастный все испортил: с 12 марта по 7 апреля он в тяжелых ледовых условиях перебазировал указанные корабли из Гельсингфорса в Кронштадт. Эта операция по спасению кораблей, по мнению Троцкого, была неслыханным самоуправством.

Начальник морских сил Балтфлота А. М. Щастный был вызван в Москву и 27 мая 1918 года арестован. На заседании немедленно созданного Верховного революционного трибунала Л. Д. Троцкий обвинил его в невыполнении приказа о подготовке флота к уничтожению, в самоуправстве и в поддержке движения офицерства с целью свержения советской власти и установления «диктатуры Балтийского флота».

Обвинение в подготовке контрреволюционного переворота было признано доказанным, а спаситель Балтийского флота, А. М. Щастный, был приговорен к расстрелу, который немедленно был приведен интернационалистами-китайцами к исполнению.

К 1921 году в сказки власть предержащих, большевиков, о скором рае для трудящихся, который они построят на Земле, уже мало кто верил. Уж сильно слова большевиков расходились с делами. Крестьянская Россия ожесточенно сопротивлялась следовать в свое счастливое будущее, которое по марксистским рецептам готовили ей пламенные революционеры. При подавлении уже не капиталистов и помещиков, которые были уничтожены еще во время Гражданской войны, а восстаний рабочих и крестьян в 1921–1922 годах погибло 58 397 бойцов Красной Армии. Число восставших и погибших крестьян в этой братоубийственной бойне никто не считал.

В результате Октябрьского переворота (Октябрьской революции) вместо обещанного большевиками мира русский народ получил еще три года Гражданской войны. Эта война, вызванные ею людские потери, включая эпидемии и голод, унесли, по подсчетам разных историков, от 13 до 20 миллионов человек. По человеческим жертвам – это, для России, 5–7 первых мировых войн! Вот вам и лозунг: «мир народам», с помощью которого большевики взяли власть.

К 1921 году большевистским вождям стало ясно, что построить коммунизм теми методами, которые им предписывал марксизм и в которые они свято верили накануне захвата власти в России, невозможно. По существу, это был крах идеологии коммунизма, по крайней мере в том варианте, в котором ее замышляли основоположники марксизма – этой весьма привлекательной, на первый взгляд, теории.

Не только среди простого народа, но даже и среди большей части большевистских вождей, приверженцев этой, ранее казалось, такой очевидной и многообещающей теории, наступило горькое разочарование, а точнее сказать – горькое похмелье. Выбор возможных вариантов дальнейших действий большевиков был небольшой: погибать или поступиться своими коммунистическими принципами.

Вместе с тем часть старой ленинской гвардии продолжала надеяться на мировую революцию – как, безусловно, по их мнению, главную цель Октябрьского переворота. Известно, что власть в России большевикам свалилась в значительной степени неожиданно, отказаться от нее было не в характере пламенных революционеров, о чем свидетельствовал крик из зала: «Есть такая партия!». Как здесь было удержаться и не закричать, если появляется реальная возможность зажечь пожар мировой революции.

Для этой благородной цели, по убеждению Л. Троцкого, не жалко использовать Россию в качестве вязанки хвороста, которую следует кинуть в костер мировой революции. Что для марксистов, большевиков-интернационалистов какая-то Россия? У них, согласно «Манифесту коммунистической партии», нет и не может быть родины. Поэтому неудача построения коммунизма в нашей стране пламенных революционеров не сильно обескуражила. Гораздо большие неприятности принес им неудачный поход на Запад, начавшийся еще во время советско-польской войны, с миссией освобождения мирового пролетариата, в 1920 году. Однако польские рабочие и крестьяне почему-то оказались «несознательными»: они не только не подняли восстание у себя, в Польше, но и оказали упорное сопротивление Красной армии, когда она была почти у Варшавы.

Армии Западного (Белорусского) фронта под командованием опять-таки «выдающегося пролетарского военачальника» М. Н. Тухачевского, так удачно начавшие этот поход с военно-стратегической задачей: «Даешь Варшаву! Даешь Берлин!», в середине августа 1920 года были практически полностью разгромлены. При этом только безвозвратные потери Красной Армии составили более 72 тысяч человек. Как говорится, пошли за шерстью, – а вернулись стрижеными. Эта была очередная плата русской кровью за попытку троцкистов разжечь мировую революцию.

В результате Польша продиктовала России унизительный мир, который был подписан 18 марта 1921 года в Риге, согласно которому Россия уступала Польше Западную Украину и Западную Белоруссию, кроме того, наша страна еще заплатила польским панам контрибуцию в сумме 30 миллионов золотых рублей. Слава Богу, платить было чем, русские цари в свое время позаботились – создали огромные запасы золота и не вывезли их за границу. Сразу видно, что недалекие были эти люди – цари, не то что нынешние хозяева России, которые даже так называемый резервный фонд, накопленный в долларах за бездумную, точнее, преступную, продажу ценнейших невозобновляемых ресурсов: нефти и газа – умудрились отправить в США. Умные, однако, и далеко смотрят. Заранее готовят себе место для безбедного жительства.

После катастрофической неудачи в польской кампании большевистским руководителям России, по крайней мере его большинству, стало ясно, что в обозримом будущем мировой революции не будет. Громадные жертвы, принесенные Россией на алтарь мировой революции, попытки реализовать коммунистические идеи на практике оказались напрасными.

Стало быть, реально получилось, что результаты Октябрьской революции и победы в Гражданской войне могут быть практически использованы только в России. В стране, которую в годы Первой мировой войны пламенные революционеры, объявившие себя пораженцами, вместе с банкирами США и Германии разрушали как врага № 1 с особым рвением. А после захвата власти – тоже продолжали разрушать, хотя и с меньшим рвением, так как в лучшем случае, по их теории, эта отсталая страна могла быть полезно использована, как уже было выше сказано, только в качестве вязанки хвороста для разжигания мировой революции, и не более.

Как уже было также выше сказано, за годы Первой мировой и Гражданской войн страна потеряла свыше 20 млн человек, выпуск промышленной продукции уменьшился в десятки раз, сельского хозяйства – более чем на одну треть, большинство заводов и фабрик бездействовало, царила разруха. Большевистские эксперименты над Россией привели ее в невиданный тупик. Чтобы как-то выйти из этого тупика, надо было поступиться принципами.

Вместе с тем вся история большевизма, в том числе кровавые 1918–1921 годы, показывает, как трудно расстаются большевики со своими догмами. Неизвестно, сколько бы еще было принесено жертв из числа жителей России молоху коммунизма, если бы не инициатива В. И. Ленина, с которой он выступил на Х съезде партии (март 1921 г.), о замене разверстки натуральным налогом. Этим решением было положено началу переходу от «военного коммунизма» к «новой экономической политике» (НЭПу), и тем самым была закончена кровавая междоусобица внутри России.

Успех от введения НЭПа был потрясающий. Произошло чудо, страна, основательно разрушенная Первой мировой и, особенно, Гражданской войной, буквально на глазах ее жителей возрождалась из пепла. Финансовая система государства окрепла настолько, что уже в 1924 году появились серебряные деньги, и это там, где еще 2–3 года тому назад коробка спичек стоила мешок бумажных денег. Подобных темпов возрождения история не знала.

Следует особо подчеркнуть, что введение тогда НЭПа представляет исключительно важный и поучительный этап развития нашей страны, значение которого выходит далеко за рамки истории. Уроки, полученные тогда, могут быть с большой пользой использованы в настоящее время для возрождения экономики, науки и культуры, развития производства, спасения села, роста народонаселения, чтобы вырвать Россию из лап примитивного капитализма, остановить падение страны в пропасть.

С учетом изложенного считаем уместным напомнить читателю суть НЭПа в авторском тексте, по первоисточнику: В. И. Ленин, «Правда», 18 октября 1921 г., где В. И. Ленин пишет:

«Наступает четырехлетняя годовщина 25 октября (7 ноября). Чем дальше отходит от нас этот великий день, тем яснее становится значение пролетарской революции в России, тем глубже мы вдумываемся также в практический опыт нашей работы, взятой в целом…

(Думать, конечно, надо было раньше, но все же лучше позже, чем никогда. Далее, В. И. Ленин сначала говорит о заслугах большевиков в уничтожении монархии, затем переходит к более поучительной части, к ошибкам, не останавливаясь перед ругательствами. – Н. Сед.)

Пусть псы и свиньи умирающей буржуазии и плетущиеся за нею мелкобуржуазной демократии осыпают нас кучами проклятий, ругательств, насмешек за неудачи и ошибки в постройке нами нашего советского строя… Эта первая победа еще не окончательная, и она далась нашей Октябрьской революции с невиданными тяжестями и трудностями, с неслыханными мучениями, с рядом громадных неудач и ошибок с нашей стороны… Мы не боимся признать свои ошибки и трезво будем смотреть на них, чтобы научиться исправлять их…

…Самое важное, и самое трудное, и самое недоделанное наше дело: хозяйственное строительство, подведение экономического фундамента для нового социалистического здания, на место разрушенного феодального и полуразрушенного капиталистического. В этом самом важном и самом трудном деле у нас было всего неудач, больше всего ошибок…

(Кстати, так всегда бывает, когда здание, или другое что-либо, строят без проекта. В данном случае без разработанной теории: сначала делаем, потом думаем, надо было – наоборот. – Н. Сед.)

Мы исправляем как раз теперь нашей «новой экономической политикой» целый ряд наших ошибок, мы учимся, как строить дальше социалистическое здание в мелкокрестьянской стране без этих ошибок…

Но мы научились также – по крайней мере, до известной степени научились другому необходимому в революции искусству – гибкости, умению быстро и резко менять свою тактику, учитывая изменившиеся объективные условия, выбирая другой путь к нашей цели, если прежний путь оказался на данный период времени нецелесообразным, невозможным…

…Мы предполагали без достаточного расчета – непосредственными велениями пролетарского государства наладить государственное производство и государственное распределение продуктов по-коммунистически в мелкокрестьянской стране.

Жизнь показала нашу ошибку. Потребовался ряд переходных ступеней: государственный капитализм и социализм, чтобы работой долгого ряда лет подготовить переход к коммунизму. Не на энтузиазме непосредственно, а при помощи энтузиазма, рожденного великой революцией, на личном интересе, на личной заинтересованности, на хозяйственном расчете потрудитесь сначала создать прочные мостки, ведущие в мелкокрестьянской стране через государственный капитализм к социализму… Так сказала нам жизнь. Так сказал нам объективный ход развития революции.

Пролетарское государство должно стать осторожным, рачительным, умелым «хозяином», исправным оптовым купцом… личная заинтересованность поднимает производство; нам нужно увеличение производства прежде всего и во что бы то ни стало. Оптовая торговля объединяет миллионы мелких крестьян экономически, заинтересовывая их, связывая их, подводя их к дальнейшей ступени: к развитым формам связи и объединяя в самом производстве. Мы уже начали необходимую перестройку нашей экономической политики… Во что бы то ни стало, как бы тяжелы ни были мучения переходного времени, бедствия, голод, разруха, мы духом не падаем и свое дело доведем до конца».


Глава 4

В этой связи уместно заметить, что можно по-разному относиться к В. И. Ленину. Однако, наверное, абсолютное большинство людей согласятся с тем, что это был величайший революционер, искренне и глубоко веривший в марксизм как в инструмент для реализации извечной мечты человечества – идеи социальной справедливости, искоренения эксплуатации человека человеком.

Поэтому добровольный переход к НЭПу реально нельзя не рассматривать, мягко говоря, как отход от марксизма, а по существу – это его крах, по крайней мере, в том виде, в котором он задумывался К. Марксом и Ф. Энгельсом.

Для В. И. Ленина, вождя пролетарской революции, в отличие от современных партийных перевертышей, это решение, без сомнения, было величайшей личной трагедией. С принятием такого решения он, по существу, перестал быть марксистом. Увидеть своими глазами крах идей, которым отдал всю свою жизнь, было для него невыносимо тяжело. На его совести были многие миллионы загубленных жизней соотечественников. Если бы В. И. Ленин, вместо марксистских экспериментов на людях, ввел НЭП сразу же после октябрьского переворота, то Гражданской войны или совсем не было, или она закончилась очень быстро, в начале 1918 года. Капиталистов и помещиков в России было не так уж много, чтобы оказать сопротивление вооруженным массам крестьян и рабочих.

Нет сомнений в том, что осознание тяжести сделанных ошибок и крутой перелом взглядов крайне отрицательно сказались на его здоровье. Уже с января 1922 года В. И. Ленин начинает часто болеть. В мае 1922 года у вождя пролетариата произошло кровоизлияние в мозг. 20 ноября на объединенном заседании пленума Московского Совета депутатов трудящихся с членами районных Советов было последнее выступление В. И. Ленина перед массами. Эту речь он закончил знаменательными словами: «…из России НЭПовской будет Россия социалистической». 12 декабря 1922 года стал последним днем работы В. И. Ленина в Кремле.

Трагедия В. И. Ленина усугублялась еще и тем, что он в данном вопросе далеко не всегда находил поддержку, даже среди ближайших соратников. Тогда даже прошла волна самоубийств среди коммунистов на почве «отхода от идеалов революции». Прошло немало времени, прежде чем НЭП стал одной из закономерностей переходного периода от капитализма к социализму. Ностальгия о периоде прямого штурма капитализма еще долго мучила многих соратников В. И. Ленина, так называемых пламенных революционеров во главе с Л. Троцким.

Только непререкаемый авторитет вождя революции позволил совершить коренной перелом в судьбах России. По поводу НЭПа известный американский проходимец, наживший на разворовывании России миллионы, А. Хаммер писал: «Предложи новую политику не Ленин, а кто-нибудь другой, этого человека, наверное, расстреляли бы, как предателя революции». Многие остряки тогда расшифровывали НЭП (по начальным буквам) как «новая эксплуатация пролетариата».

Так, «демон революции» Л. Д. Троцкий, в частности, указывал на то, что НЭП ведет к капитализму. Он же настаивал на необходимости ликвидации рыночных отношений и замены новой экономической политики новейшей, где плановые начала и идея милитаризации труда ставились во главу угла. Все точно, кстати, по Марксу.

Свое отношение к НЭПу «любимец партии» Бухарин выразил, в свойственной ему манере, кратко и емко: «крестьянский Брест». При этом проводилась параллель с так называемым «похабным» мирным договором, заключенным между Россией и Германией 3 марта 1918 года в городе Бресте (председатель делегации от РСФСР товарищ Г. Я. Бриллиант, он же Сокольников, который сменил на этом посту товарищей Иоффе и Бронштейна, он же Троцкий).

Этот договор включал как аннексию (от России отторгалось около миллиона квадратных километров территории), так и контрибуцию (выплату Германии 6 миллиардов марок золотом). Во имя и для такого дела, как мировая революция, пламенным революционерам было и нескольких Россий не жалко. Ну, стало хвороста для разжигания мировой революции чуть меньше – вот и вся цена проблемы. Благо, что в казне царя «бедной», лапотной России лежало тридцать миллиардов рублей золотом. В счет указанной контрибуции советское правительство успело уплатить Германии 325 млн золотых рублей, которые впоследствии по Версальскому договору перешли Франции. Как после этого Западу не уважать было пламенных революционеров.

Согласно этому договору от России отторгались Финляндия, Украина, Крым, Прибалтика, Польша, Грузия, Батум, Карс и Ардаган. Хотя формально на отдельных из указанных территорий допускался плебисцит, однако его исход предрешался фактом военной оккупации их немцами и турками. Россия отбрасывалась политически назад, к началу XVII века, теряя, по крайней мере, юридически одной подписью безродных космополитов все, что было приобретено за три столетия на Западе и Юге усилиями ее гениальных собирателей, кровью ее защитников, трудами ее народа. Этот «подвиг» безродных космополитов, но не с меньшим эффектом, смогли повторить «верные ленинцы, идейные» Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще. Вот к чему приводят игры в революции и перестройки. Оценивая эти события, без преувеличения можно сказать, что это были трагедии, особенно если смотреть в перспективу, соизмеримые только с татаро-монгольским нашествием в XIII веке.

Всю тяжесть и глубину последнего преступления и действий преступников, разрушителей Советского Союза, в полной мере осознают только следующие за нами поколения наших соотечественников.

Однако тогда, в марте 1918 года, вся совокупность трагических обстоятельств – взаимоотношений немцев с большевиками до и после революции – создала у значительной части русского народа, особенно у офицеров, глубокое убеждение в предательстве советских комиссаров. Брестский договор, рассматриваемый как явное предательство интересов России, стал спусковым крючком братоубийственной Гражданской войны.

Вот что должны помнить как власть предержащие, так и революционеры всех времен и народов: менять власть в стране или назначать новое правительство можно без проблем если не каждый день, то, по крайней мере, раз в несколько лет. Однако при этом разрушить то, что создавалось большой кровью нашими предками в течение многих веков, нашу Родину можно в считанные часы, а вот чтобы восстановить ее – потребуются снова столетия и моря крови следующих за нами поколений, а может быть, и этого будет недостаточно. Из истории известны нередкие случаи, когда из-за междоусобиц правителей исчезали с лица Земли величайшие цивилизации, уходили в небытие целые народы.

Поэтому, вырывая руль управления государством у предшественника, нужно прежде не семь, а сто семь раз подумать, что ты не первый и не последний, живущий на этой земле, которая называется Россия; что будет в результате твоих действий или бездействий с государством, которое многими столетиями строили и защищали твои предки; что ты оставишь после себя следующим поколениям соотечественников.

В свете этого самые жестокие мыслимые наказания революционерам, а равно и не принявшим должных мер по спасению Отечества, не могут казаться слишком чрезмерными, поскольку те и другие являются его разрушителями, иначе – особо опасными врагами народа.

Правда, большевики, разрушая Россию и оправдываясь перед судом истории, утверждали, что они взамен построят рай, коммунизм – самое справедливое общество на земле. Надо сказать, что многие из них в это верили искренне. Поэтому, чтобы не откладывать в долгий ящик свои обещания, они, еще до прихода к власти, объявили цели своей политики: мир – народам, заводы и фабрики – рабочим, землю – крестьянам.

Их оппоненты, капиталисты и помещики, рядясь под самых верных и преданных сынов России, не могли поступиться своими принципами, то есть отказаться от неправедно нажитых богатств, хотя бы частично. Генерал Врангель один из немногих, кажется, понимал, что без передачи земли крестьянам Белое движение обречено на гибель. Для составления соответствующего законопроекта он создал специальную Симферопольскую комиссию. По воспоминаниям самого П. Н. Врангеля, эта комиссия состояла из тридцати человек и работала «весьма интенсивно». В конце концов, когда дело дошло до утверждения данного законопроекта, из этих тридцати за принятие решения о передаче земли крестьянам высказалось… три человека, остальные 27 были против.

Спасительный для Белого движения закон провалили. Симферопольская комиссия была самым ярким показателем не русской, не национальной, не патриотической, а узкоклассовой и тупой политики генералов и главарей Белого движения в целом, при всем их высшем образовании и прочих достоинствах. Надо отдать все же должное генералу Петру Николаевичу Врангелю (1878–1928 гг.): он пытался спасти этих дураков и помимо их воли. Хотя, скорее всего, тогда, в апреле 1920 года, было уже поздно.

Таким образом, даже находясь в безвыходной ситуации, будучи на грани поражения и загнанные в Крым, господа генералы так и не приняли спасительного для себя решения – передачи помещичьей земли крестьянам.

Это в конечном счете и решило исход великого противостояния. Донской атаман Каледин, не выдержав позора своих казаков, покончил с собою. Скончался, затратив последние силы на создание первого белого фронта, генерал Алексеев. Убиты в бою генералы Корнилов и Марков. Скончался от ран генерал Дроздовский. В Сибири был предан союзниками-чехословаками и расстрелян большевиками адмирал Колчак. У всех были благие намерения… Все спасали Россию, но при этом не забывали и о своем личном благополучии…

Демагогия о необходимости спасения Отечества не помогла. Люди привыкли верить делам, а не словам. К этому, чрезвычайно важному для будущего нашей страны вопросу мы еще вернемся ниже.

Правда, большевики свои обещания о передаче заводов и фабрик рабочим, а земли крестьянам понимали по-своему. Ни те ни другие в результате ничего не получили. В конечном счете все достояние страны, уже в наше время, снова перешло в частную собственность. Что можно было украсть и вывезти за границу – было украдено и вывезено, что невозможно было вывести – было приватизировано бывшими красными директорами, парт-номенклатурой, сионистами и другими проходимцами. Все они стали «новыми русскими», новыми капиталистами и помещиками. Все возвратилось на круги своя: Павлы снова стали Савлами, однако это было потом – 74 года спустя, а пока …

В момент заключения Брестского мира вопрос о победе если не мировой революции, то, по крайней мере, в ряде передовых стран Европы казался большевикам вопросом, решаемым в течение ближайших двух-трех месяцев.

По мнению В. И. Ленина, Брестский договор – это «только передышка, только клочок бумажки, который можно порвать когда угодно…». Здесь вождь большевиков явно блефовал: порвать упомянутую бумажку, международный договор можно было только в случае поражения Германии.

Слава Богу, в данном случае прогноз Ленина, хотя и далеко не полностью, но все же сбылся. Германия, в конечном счете, терпит поражение, Брестский договор аннулируется; у России появляется шанс вернуть утерянные территории, хотя бы частично. Большевики в данном случае – нужно отдать им должное – этот шанс не упустили. В отличие от настоящего времени, тогда Запад, озабоченный своими внутренними послевоенными проблемами, а также руководствуясь уверенностью, что так называемая перестройка наступит значительно быстрее и советская власть сама развалится (не учли, что появится И. В. Сталин), допустил возрождение России почти в прежних границах. Это был явный просчет Запада; теперь они, естественно, сделают все, чтобы не допустить подобную ошибку вновь.

Однако, как уже было отмечено выше, совершить мировую революцию под лозунгом: «Германский молот и русский серп победят весь мир» с помощью Красной Армии не удалось: то ли западноевропейский пролетариат оказался недостаточно сознательным, то ли Красная Армия оказалась недостаточно мощной. Скорее всего, имел место тот и другой факт.

Таким образом, большевики в начале двадцатых годов оказались у разбитого корыта. Последствия авантюр с Февральской и Октябрьской революциями стали очевидны не только русскому народу, но и большинству коммунистических вождей. Наступало время горького похмелья.

Никакой мировой революции не произошло, миф о возможности строительства социализма и коммунизма по марксистским рецептам лопнул, страна – в руинах и к тому еще окружена алчными соседями, веками мечтавшими разорвать эту богатейшую страну на части, приватизировать ее ресурсы, причем желательно без народа – при таком исходе проблем меньше.

Неудачи как внутри страны, так и во внешней политике, переход к НЭПу, а также вынужденный (по болезни) отход В. И. Ленина от управления партией и страной – все это, казалось, должно было усилить противоречия и интриги в рядах так называемых соратников в условиях пока еще живого лидера партии. Болезнь Владимира Ильича была настолько тяжелой, что не оставляла никаких иллюзий на его выздоровление. В партии и в стране ожидали, что в ближайшее время начнется борьба за власть.

Вместе с тем, несмотря на изложенное, ожесточенной борьбы за место главного функционера партии не наблюдалось. Практически без всякой борьбы Пленум ЦК 3 апреля 1922 года избрал генеральным секретарем ЦК И. В. Сталина. Хотя данное событие в огромной степени предопределило дальнейший ход истории России и даже всего мира, почти до конца столетия, для современников и непосредственных участников указанного Пленума якобы оно не казалось чем-то уж слишком существенным.

Избрание И. В. Сталина на такой высокий пост партии и государства и до сих пор остается загадкой. В то время был ряд вождей партии, к которым в первую очередь следует отнести Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, которые по положению, по реальным заслугам и – что самое главное – по образованию намного превосходили недоученного попа И. В. Сталина. Всем известно, что заместителем В. И. Ленина был Л. Б. Каменев не только в Совнаркоме, в Совете Труда и Обороны, но и фактически по руководству партией. При отсутствии общепризнанного вождя партии, В. И. Ленина, на заседаниях Политбюро председательствовал, как правило, именно он – Л. Б. Каменев. Конечно, кто-то из молодых людей может сказать, что это еще совсем ничего не значит в реальном распределении власти внутри партии. Это далеко не так.

В большевистской, затем коммунистической партии положение вождей всегда строго ранжировалось. В зависимости от положения в партии каждому начальнику строго было определено кресло в президиумах собраний, место на трибуне Мавзолея и на кладбище за Мавзолеем; продолжительность бурных, долго несмолкающих аплодисментов; качество обслуживания в санаториях и железнодорожном транспорте и т. д. Почти вся страна в недалеком прошлом была свидетелем, с помощью телевидения, комической сцены заседания по какому-то поводу руководства страны под руководством старого партократа Б. Н. Ельцина, когда бывший член Политбюро, окинувший взглядом перед началом собрания своих соратников, сделал зверское от негодования лицо и произнес: «Не так сидим…». Все тут же послушно пересели на свои места, каждый – согласно своей должности.

Некоторые историки утверждают, что отсутствие острой борьбы за пост генерального секретаря ЦК партии объясняется незначительностью в то время самой этой должности. По нашему мнению, это тоже весьма сомнительно. Во-первых, должность главного функционера партии не могла быть незначительной. Во-вторых, данный тезис опровергается самим В. И. Лениным, который, определяя роль и место секретариата, писал: «Власть у ЦеКа громадная. Возможности – гигантские…». Кроме того, следует учитывать и то, что генеральный секретарь по своей должности входил в состав высших руководящих органов партии: Политбюро и Оргбюро.

Кроме того, в 1922 и 1923 годах всему руководству партии было ясно, что В. И. Ленин уже не жилец на этом свете, поэтому в самое ближайшее время, как это обычно бывает, должна была начаться острейшая борьба за роль лидера партии и страны. Казалось, что Л. Троцкий, проиграв И. Сталину первый раунд схватки за место главного функционера партии в апреле 1922 года, непременно воспользуется смертью В. И. Ленина, чтобы вернуть сданные ранее без боя позиции в руководстве партии и страны. Но и этого не последовало.

В самый критический момент болезни вождя мирового пролетариата Л. Троцкий умудрился удалиться на юг, в Сухуми, на отдых. Более того, Л. Троцкий мог бы приехать на похороны Ленина, для этого в его распоряжении имелось целых пять дней. Однако он, озабоченный сохранением собственного здоровья, которое было у него, впрочем, в порядке, решил продолжить свой отдых на приморском курорте.

По нашему мнению, отсутствие активной борьбы за должность генерального секретаря партии вызвано тем, что положение советской власти в начале двадцатых годов было настолько тяжелое, почти безнадежное, что охотников брать на себя ответственность вытаскивать Россию из глубочайшей ямы, в которую вогнали ее общими усилиями царь, демократы-либералы и пламенные революционеры-коммунисты, не было.

В капитаны тонущего корабля особенно никто не рвался. Вождям партии, типа Троцкого Л. Д., Каменева Л. Б., Зиновьева Г. Е., эта тяжелейшая работа была неинтересна, да и не по плечу. Эти безродные космополиты, в Россию приехавшие в запломбированных вагонах и приплывшие на кораблях на деньги немецких и американских банкиров, считали, что они сделали свое дело: «Мавр сделал свое дело, мавр может удалиться». Мировая революция не состоялась. Обескровленная, разрушенная и озлобленная на своих благодетелей-большевиков, Россия мало подходила для их деятельности. Культурные, образованные, прекрасные демагоги и ораторы, знающие несколько иностранных языков, они без проблем встраивались в рабочее движение любой из промышленно развитых стран и теперь посматривали, как бы перебежать на Запад. Разумеется, они прекрасно понимали, что на Западе без денег жизнь не сахар, поэтому с собой желательно прихватить что-нибудь ценное.

Поскольку Россия к началу двадцатых годов была уже основательно разорена, то их взоры обратились к богатствам православной церкви, которую, как известно, даже татары не всегда позволяли себе грабить. Церкви и монастыри под видом благих намерений спасения голодающих подверглись невиданному в течение последних нескольких сотен лет погрому. Горы церковного золота и серебра исчезли – и до сих пор неизвестно куда.

В. И. Ленин, как никто другой, прекрасно знал потенциальные возможности своих соратников. Для созидательной практической работы это были никудышние люди. Поэтому, именно по указанным причинам, В. И. Ленин предпочел прекрасно образованным пламенным революционерам недоучившегося семинариста, революционера «от сохи», некультурного и грубого И. В. Сталина, обладавшего, в отличие от упомянутых конкурентов, исключительно высокой трудоспособностью, не боявшегося браться за самые тяжелые, почти безнадежные дела и успешно решать их.

А самое главное то, что И. В. Сталин верил в возможность построения социализма в нашей стране, и это сплачивало вокруг него многих партийных работников, которым, как и избранному ими генеральному секретарю, делать было нечего за границей, их там никто не ждал. Не только благополучие, но и личная безопасность нового генерального секретаря и его сторонников непосредственно зависела от будущего России. Уже в силу изложенных обстоятельств И. В. Сталин не мог не быть государственником.

Таким образом, можно констатировать, что И. В. Сталин принял из рук В. И. Ленина нашу страну почти в безнадежном состоянии.

Справедливости ради надо отметить, что далеко не вся вина за разорение России и революции может быть возложена на пламенных революционеров типа Я. Свердлова, Л. Троцкого, Г. Зиновьева, Л. Каменева и их последователей, которых, кстати, было немало, особенно среди руководства страны, Красной Армии и Чрезвычайной Комиссии.

Значительную долю вины за беды, свалившиеся на Россию, должен взять на себя наш православный царь Николай II. Именно он, по его же словам, – «хозяин России», своими действиями, а чаще своим бездействием довел ее до катастрофы, чем и воспользовались отечественные и международные авантюристы, и Россия была, как подопытный кролик, использована последними для проведения марксистских экспериментов.

К трагедии Российской империи, ее хозяин – царь многое не понимал, даже то, что было понятно любому мужику, который по подобному случаю сочинил пословицу: «хозяйство вести – не мудями трясти».

Последний самодержец земли российской по своим качествам никак не подходил к роли правителя огромного государства, хотя обладал, несомненно, весьма высокими личными человеческими достоинствами. Он – человек чести, был излишне скромным, порядочным и совестливым человеком, недопустимо мягким к скрытым и откровенным врагам государства.

В подтверждение этого, уместно воспроизвести личные записи весьма авторитетного человека, великого поэта России – Александра Блока, который временным правительством был назначен секретарем специальной комиссии для расследования деятельности царя и его окружения. Вот краткое заключение А. А. Блока о недостатках и достоинствах Николая II: «Единственное, в чем можно упрекнуть Государя, – это в неумении разбираться в людях. Всегда легче ввести в заблуждение человека чистого, чем дурного. Государь был, бесспорно, человеком чистым».

Личная порядочность и благородство Николая II привели к величайшей трагедии всех времен и народов. Даже восхождение Иисуса Христа на Голгофу меркнет по трагическим последствиям добровольного отказа от своих прав царя России. Николай II загубил не только себя, жену и своих детей, но и довел до критического состояния Россию – страну, благополучие которой ценил выше собственной жизни и, по своим понятиям, делал для нее все, что было в его силах.

В условиях реальной жестокой действительности благородство и мягкость данного человека воспринималось окружающими и даже ближайшими родственниками царя как недостаток, граничащий с глупостью. Все видели в нем «слабовольного государя» и пользовались этими качествами Николая II в своих интересах.

Действительно, громадная вина последнего русского самодержца состоит в том, что он не смог поставить на место свою жену, своих многочисленных дядей и братьев, а самое главное – не мог обуздать алчность отечественных олигархов, банкиров, капиталистов, помещиков и прочих паразитов, сидящих на шее у народа России.

Вместе с тем следует отметить, что при царе, по крайней мере, до начала Первой мировой войны, уровень эксплуатации трудового народа все же был в каких-то сносных рамках. По крайней мере, жизнь рабочих и крестьян стран Запада не намного была лучше подданных русского царя, скорее, наоборот.

В 1914 году русские войска заняли Галицию, и русские солдаты непосредственно столкнулись с жизнью за границей. Вот как описывает В. В. Шульгин реакцию русских солдат на жизнь таких же, как и они, русских людей, но только подданных Австрии (сейчас этих русских людей называют украинцами):

«Война дала возможность близко присмотреться к жизни русского народа в Австрии. Резюме всех впечатлений было сделано для меня моим вестовым, волынским хлеборобом. Когда мы вошли в галицийскую хату, он, осмотрев ее, так сказать, вековую бедность, произнес с непередаваемым выражением:

– Щоб так жыты …

Эту фразу я слышал потом много раз от солдат-хохлов… Для меня эти несколько месяцев, проведенных в Галичине, были откровением: я, так сказать, собственными руками ощупал ценность России для русских».

Сейчас о жизненном уровне в царской России можно судить по сопоставлению зарплаты рабочих и уровня цен на основные товары.

Так, квалифицированный рабочий в России в 1900 году получал около 40 рублей в месяц, при стоимости фунта (409,5 г) пшеничного хлеба – 2 коп., фунта говядины – 5,5 коп., штофа (1,23 л) водки – 5, 25 коп. Рабочий день продолжался 11,5 часов. Работа, конечно, была тяжелой при том уровне развития средств производства. Семьи были многодетными, поэтому женщины, как правило, были полностью заняты домашним хозяйством. Однако заработка одного работающего хватало, чтобы кормить огромную семью, включая престарелых родителей. Пенсий, разумеется, тогда не было.

По словам отца, из-за отсутствия собственной земли мой дед вынужден был батрачить. Обладая недюжинной силой, он был знаменитым косарем. На уборке пшеницы он зарабатывал один рубль в день; по тем временам, да еще в сельской местности, это были очень приличные деньги. Зимой заработки моего деда, батрака, были существенно ниже. Вырастили мои дедушка и бабушка, по отцу, семь здоровых детей.

Прошу прощения у читателя, что буду иногда занимать его внимание персонами своих родственников. Думаю, что такие отступления уместны. Хотя их масштабы деятельности, конечно, были чрезмерно ограничены, однако ценность их воспоминаний ввиду достоверности подчас не менее значительна, чем опусов хамелеонов А. Яковлева, Д. Волкогонова и других некоторых профессиональных историков, «принципиальность и порядочность» которых не мешали им менять свою точку зрения с очередной сменой генерального секретаря КПСС. Жаль только, что многие из ценнейших воспоминаний моих дорогих родственников – непосредственных свидетелей и участников многих событий прошедшего века – утеряны навсегда.

Мои дедушка и бабушка переселились из Белгородской губернии в Новороссию, точнее, в ту часть ее, которая нынче относится к Херсонской области, сравнительно поздно. Когда отвоеванные у турок плодородные степи – после заключения мира в Кучук-Кайнарджи в 1774 году и присоединения Крыма к России в 1789 году – были уже заняты.

Важно отметить, что заселялись эти земли переселенцами разных национальностей: русскими, украинцами, поляками, литовцами. Однако за столетия проживания этих людей на новой родине не было никогда ни при царской, ни, тем более, при советской власти конфликтов на национальной почве. Национальные проблемы были тогда решены очень просто: в отдельных селах селили людей отдельной национальности. Например, в Нижних Серогозах, где я родился, жили преимущественно украинцы; рядом, в Верхних Серогозах и Нижних Торгаях – русские; в Верхних Торгаях – поляки. Удивительно, что такой национальный состав, в основном, сохранился в течение 200 лет. Все жили автономно, были заняты делом, и всем было не до национальных склок.

Если же в настоящее время наш президент считает, что мы, русские, не сможем прожить, например, без азербайджанцев, то для них следует выделить на нашей территории землю, построить город или село и пусть живут, работают, торгуют и плодятся себе на здоровье в своем населенном пункте. Нечего нас лбами сталкивать, и у русских, и у азербайджанцев своих проблем достаточно.

Непонятно, почему опыт Екатерины II решения национального вопроса не используется сейчас. Ответ на этот вопрос может быть только один: в самоистреблении народов России кто-то уж очень заинтересован.

Однако вернемся к началу ХХ века. Россия была тогда молодая и, следовательно, обладала огромным нерастраченным потенциалом во всех сферах деятельности. Экономика и население в то время росли как на дрожжах. За 17 лет (с 1897 по 1914 г.) население нашей страны возросло примерно на 50 млн человек (с 128,2 млн до 178 млн), из которых могли быть призваны на военную службу 20 млн.

При царе финансовая система в нашей стране была крепка как никогда. Само понятие «инфляция», непременный спутник современных государств, даже таких богатых как США, в России отсутствовало, поскольку в ней были в обороте золотые деньги. На каждом кредитном билете было написано: «Государственный банк разменивает кредитные билеты на золотую монету без ограничения суммы (1 рубль = 1/5 империала, содержит 17,424 долей чистого золота)». Для справки: 1 доля равна 44,4399 мг. Причем это свое обязательство государство выполняло неукоснительно. Вместе с тем простой народ, по воспоминаниям отца, предпочитал при торговых сделках бумажные деньги, поскольку золотые были неудобными: их можно было легко потерять.

За последние 20 лет перед Первой мировой войной в России сбор хлеба увеличился на 78 %, количество рогатого скота возросло на 63,5 %, добыча угля – на 300 %, нефти – на 65 %. Железнодорожная сеть увеличилась на 103 %.

Вывоз хлеба из России за границу составлял в среднем ежегодно (1909–1914 гг.) около 870 млн. пудов.

Теперь читателю нетрудно оценить, к чему мы пришли через 100 лет. Если взять, например, мою историческую родину – Белгородскую область, то в 2004 году в ней было 13 949 новорожденных против 27 032 умерших. Ставка медсестры – около 600 рублей, врача – около 4000 рублей в месяц. Госпособия на детей смешные – от 70 до 200 рублей в месяц, в зависимости от финансовых возможностей региона. Стоимость основных продуктов за килограмм: хлеба – 15 руб., мяса – 120 руб., сахара – 20 руб., сливочного масла – 90 руб. Плата за весьма скромную квартиру перевалила уже за 1000 руб. и продолжает расти.

Женщины перестали рожать: боятся потерять работу. Муж, даже если он и не пьет, на свою зарплату не в состоянии прокормить даже троих человек, включая себя. А ведь дети – это будущее. Нет детей – нет будущего ни у народа, ни у страны. Если нынешние тенденции сохранятся, то, по расчетам демографов, через 50 лет население России может сократиться вдвое. Кризис приближается к уровню, когда он угрожает не только экономическому росту, но и самому существованию русских как народу. Те, кто продает русских детей за границу, кто установил и утвердил 70 рублей пособия в месяц на ребенка, – главные враги России. Вот кем должен заняться в первую очередь новый Сталин.

Вот куда нас привели так называемые «коммунисты» после смерти И. В. Сталина и, особенно, «демократы» за последние десятилетия. Здесь слова «коммунисты» и «демократы» взяты в кавычки вследствие того, что у нас были у руководства такие же коммунисты, как нынешние демократы: фактически это одни и те же люди – хамелеоны типа Ельцина, Яковлева, Шеварднадзе, Кравчука, Волкогонова и многих других.


Глава 5

Однако вернемся к истокам Февральской и Октябрьской революций. Из вышеизложенного следует, что трагедия России, а также ее последнего царя, произошла не столько из-за нищеты народа, сколько от вопиющего социального неравенства людей, попрания принципа элементарной справедливости. Несправедливо нажитое громадное богатство соседствовало с бедностью, что не могло не вызывать возмущения в любом человеке, в котором сохранились хоть какие-то остатки совести. Социальный взрыв был неизбежен, особенно в условиях тяжелейшей войны, когда, с одной стороны, социальное неравенство народа стало еще более выпукло, а с другой стороны, у возмущенного народа, в лице солдат и матросов, оказалось оружие, которое в мирное время для широких масс недоступно.

Вступившая в Первую мировую войну с благородными целями защиты братского сербского народа и освобождения Константинополя – исторического центра нашей православной религии, захваченного турками в 1453 году, Россия, по недомыслию ее царя, быстро стала разменной картой Антанты, а русские солдаты – пушечным мясом в этой кровавой бойне.

В этой войне дело было поставлено так, что Россия все время должна спасать так называемых союзников, даже если у нее для этого не было ни сил, ни средств, – тогда расплачивались душами своих солдат.

Известно, что начало Первой мировой войны для Франции сложилось крайне неудачно. Войска Германии, осуществляя идеи «молниеносного» немецкого наступления покойного (в 1913 г.) начальника германского генштаба А. Шлиффена, утром 4 августа 1914 года вошли в Бельгию, выиграв пограничное сражение, и к началу сентября были уже в сорока километрах от Парижа. На равнине между Верденом и Парижем, в районе реки Марна, должна состояться решающая битва, определяющая судьбу Франции.

Чтобы остановить наступление немцев на Западе и спасти Париж, русский царь в августе 1914 года преждевременно, не обеспечив фланги, двинул свои войска в Восточную Пруссию. 17 августа 1-я, а 20 августа 2-я русские армии перешли в наступление.

Первое крупное сражение произошло в районе Гумбиннена. В этом сражении русские войска нанесли серьезное поражение 8-й немецкой армии и вынудили ее к отступлению. Немецким войскам в Восточной Пруссии грозило окружение и еще более крупное поражение, вплоть до полного уничтожения. Однако командующий 1-й русской армии генерал П. К. Ренненкампф вместо стремительного преследования недобитого противника решил отдохнуть после победы у Гумбиеннена. Два дня было потеряно. Хотя это и спасло немцев от полного поражения на Востоке, однако общее положение на данном участке фронта для них складывалось критическое – надо было спасать Берлин. И понятно, что немцам было уже не до Парижа.

В условиях русского наступления на Кенигсберг немецкие генералы вынуждены были приостановить наступление на Западе, перебросить основные силы на Восток и нанести внезапный удар по русской армии.

Пользуясь медлительностью русских, немцы сумели беспрепятственно перегруппировать свои силы и нанести внезапный удар по левому флагу 2-й русской армии генерала А. В. Самсонова, имевшей в своем составе 10 пехотных и 3 кавалерийские дивизии. На этом участке фронта соотношение сил резко изменилось в пользу немцев. В результате чего уже в самом начале войны у Мазурских озер был окружен и уничтожен цвет русской армии: 30 тысяч русских солдат было убито, а 130 тысяч попало в плен.

Сосед погибающей армии Самсонова, командующий 1-й русской Неманской армией Ренненкампф ничего не сделал для того, чтобы совместно если не разгромить немцев, то хотя бы предотвратить окружение 2-й русской армии.

К 30 августа окруженная армия А. В. Самсонова, еще три дня назад насчитывающая четверть миллиона элитных войск, была разбита. Командующий армией генерал Самсонов, потрясенный гибелью своих подчиненных, застрелился.

Кстати, мой дядя, Седых Павел Павлович – солдат этой армии, один из немногих, кому удалось выйти из окружения с тяжелым ранением. Затем он оказался в Петрограде, в госпитале, который находился в Новодевичьем монастыре. После лечения он еще длительное время оставался в составе столичного гарнизона, поэтому многое видел и многих слушал на митингах, включая самого «демона революции» Л. Троцкого. Мой дядя также подтверждал высокое мастерство этого деятеля в части произношения речей.

Итак, преждевременное наступление русской армии закончилось крупной неудачей. Кроме потери большого числа военнослужащих в Германию отправились 60 поездов с трофеями. Вот во что обошелся нам Париж и пресловутая солидарность с Западом, и это практически только за один первый месяц войны, а сколько таких месяцев еще было впереди!

Недальновидность царских министров привела к тому, что Россия оказалась неподготовленной к длительной войне, особенно в военно-техническом отношении, за что ее солдаты расплачивались кровью. Слабо вооруженные, голодные и холодные, они переносили все тяготы и лишения этой непонятной им войны.

В качестве подтверждения изложенного приведем небольшой отрывок из мемуаров генерала Деникина, описывающий положение русской армии на румынском фронте зимою 1916/17 года:

«Готовились к зимнему наступлению, которое вызывало совершенно отрицательное отношение к себе у всего командного состава нашей 4-й армии; употребляли все усилия, чтобы ослабить до некоторой хотя бы степени ту ужасную хозяйственную разруху, которую создали нам румынские пути сообщения. Где-то в Новороссии на нашей базе всего было достаточно, но до нас ничего не доходило. Лошади дохли от бескормицы, люди мерзли без сапог и теплого белья и заболевали тысячами; из нетопленных румынских вагонов, не приспособленных под больных и раненых, вынимали окоченелые трупы и складывали, как дрова, на станционных платформах. Молва катилась, преувеличивая отдельные эпизоды, волновала, искала виновных…Местами, в особенности на фронте 9-й армии, на высоких горах, в жесткую стужу, в холодных землянках по неделям жили на позициях люди – замерзшие, полуголодные…»

К февралю 1917 года потери русской армии составляли 2 миллиона погибших.

Нетрудно себе представить степень возмущения солдат, когда они, закаленные на войне бойцы, попадали по причине ранения, как упомянутый выше мой дядя, или по замене в столицу империи, где после окопной грязи и вшей они видели неимоверную роскошь: дворцы царедворцев, витрины дорогих магазинов, сверкающие огнями театры и рестораны. Где называющие себя отцами отечества чиновники вместе с ворюгами и спекулянтами, разбогатевшими на войне – на их горе, ели ананасы и жевали рябчиков, запивая шампанским. После такой наглядной агитации все речи о необходимости сражаться до конца за веру, царя и отечество, за Константинополь воспринимались как вершина демагогии и цинизма. Не лучше вели себя и церковные иерархи. Для них всякая власть – от Бога, даже в том случае, если во главе ее будет сам дьявол. Своим извечным безразличием к бедам народа они породили такое же ответное безразличие к судьбам этих же иерархов и Церкви в целом.

В этих условиях военный гарнизон Петрограда разлагался, дисциплина военнослужащих падала, при этом те, кто должен защищать Отечество, становились, в своей массе, безразличны к нему, а часть из них – даже агрессивными к начальникам, представляющим такое загнившее отечество.

В то же время дела для России на фронтах Первой мировой войны шли далеко не лучшим образом. Царский генералитет явно не справлялся со своими обязанностями. Тогда царь, из лучших побуждений, решил взять на себя личную ответственность за русскую армию в тяжелый период ее неудач и отступления – возложил на себя обязанности Верховного Главнокомандующего. По этому случаю 23 августа 1915 года был издан соответствующий указ, в котором после официального текста государь собственноручно приписал: «С твердой верою в милость Божию и непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли Русской».

Сказано очень правильно, но желания нашего православного царя сильно расходились с его возможностями. Воистину, здесь как нигде уместно напомнить изречение: «Благими намерениями устлана дорога в ад».

Фактически в командование вооруженными силами России вступил начальник штаба Ставки генерал Алексеев М. В., который в военном и политическом отношении сам был большой посредственностью.

С этого момента Николай II практически все время находился в Ставке, в Могилеве, оставив на откуп управление страной своим недалеким и вороватым министрам. Бесконтрольность за должностными лицами империи не могла не сказаться самым отрицательным образом на положении России. Война вызвала небывалое напряжение российской экономики, особенно транспорта. К средине января 1917 года русская армия удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, т. е. 49 % всех сил противника, действующих на европейских и азиатских фронтах.

Военные расходы России составили в 1914 г. – 1655 млн. руб., в 1915 г. – 8818 млн руб., в 1916 г. – 14573 млн руб. Всю тяжесть войны царедворцы вместе с капиталистами и помещиками, естественно, старались переложить на трудящихся, рабочих и крестьян. Положение народа с каждым днем войны ухудшалось, что не могло не вызвать возмущения как на фронте, так и в тылу России.

Вместе с тем для победы России над ее врагами требовались величайшее напряжение армии и тыла, высокое самосознание, духовное единство и готовность к самопожертвованию каждого защитника отечества. Однако социальная несправедливость, помещичья и буржуазная мораль, как ржавчина железо, столетиями разъедали русское общество. Социальной справедливости нигде в мире не было, но в царской России эта несправедливость существовала особенно выпукло.

Совместно богатство и нищета мирно существовать не могут. Особо следует подчеркнуть, что не столько бедность (она в России, безусловно, была, но не была критической), а именно отсутствие элементарной социальной справедливости сделали русское общество нестабильным, а ее армию – бессильной. Это стало главной причиной революций, гибели России и ее царя, который ничего не сделал для того, чтобы не то что устранить эту смертельную опасность для страны, но хотя бы ее ослабить.

Ярким примером тому может служить история с так называемым восстанием 19 октября 1915 года на линкоре «Гангут», переименованным затем большевиками в «Октябрьскую революцию». Этот новейший корабль был одним из четырех самых мощных линкоров-дредноутов наряду с «Севастополем», «Полтавой» и «Петропавловском», вступившими в строй на Балтике уже в ходе Первой мировой войны, в конце 1914 года.

С появлением таких линейных кораблей, вооруженных 305 мм артиллерией, попытки германского флота прорваться к столице империи через Финский залив были пресечены. Следует особо обратить внимание на техническое совершенство этих боевых кораблей: указанные линкоры отвечали всем мировым стандартам того времени, и их создание было настоящим подвигом русских рабочих, инженеров и ученых. Сама уже постройка этих кораблей опровергает миф об отсталости России. Прошло уже около ста лет, однако в нашей стране ни при советской власти, ни, тем более, при современном капитализме так и не было создано ни одного более мощного военного корабля.

Царь под воздействием Цусимского синдрома, боясь потерять уникальные линкоры, запретил использовать эти корабли в сколько-нибудь второстепенных морских операциях. Поэтому в реальных боевых действиях в течение всей Первой мировой войны эти крупнейшие корабли не участвовали, отстаиваясь на внутренних рейдах военно-морских баз. Длительное бездействие не могло не сказаться самым пагубным образом на воинских коллективах.

Так, в сентябре и октябре 1915 года линкор «Гангут» стоял на бочках на внутреннем Свеаборгском рейде Гельсингфорса. 19 октября, с утра, на корабль началась погрузка угля. Все началось как обычно: на кормовой башне заиграл духовой оркестр, начался аврал по погрузке топлива. Мощность машин линкора составляла около 33 тыс. л. с., а расход топлива – 30 тонн угля в час, поэтому эта операция для моряков традиционно считалась – и она была действительно таковой – самой грязной и тяжелой, сродни работе шахтера.

Учитывая большой объем подлежащего перегрузки угля, угольные ямы «Гангута» удалось заполнить только к концу дня. По традиции, установившейся на флоте, в день погрузки угля на ужин моряки ожидали макароны с мясом, макароны «по-флотски», но на камбузе была сварена надоевшая всем гречневая каша на постном масле. Матросы отказались ужинать. Срочно прибывший на камбуз старший офицер линкора Фитингоф сам, попробовав кашу, стал убеждать матросов: «Братцы, каша очень вкусная, берите и ужинайте». Однако это не успокоило толпу, послышались выкрики: «Жри ее сам, дракон». Гречневая каша полетела за борт. Толпа не расходилась, слышались выкрики: «Долой немцев с флота! Давай ужинать!».

Начался бунт, матросы лавиной бросились по трапу, ведущему на верхнюю палубу линкора. В столпившихся офицеров полетели куски угля, поленья дров, металлические предметы. Группа матросов пыталась захватить помещение, где находились пирамиды с винтовками, однако заранее выставленный усиленный караул не позволил бунтовщикам овладеть оружием. Ситуация стала критической: достаточно было одного выстрела – и крупнейший корабль империи, стоимостью 37 млн руб. золотом, превратился бы во второй «Потемкин». Но на этот раз до открытых столкновений не дошло. Прибывший на корабль в 23 часа командир линкора капитан I ранга Кедров успокоил команду, приказал выдать матросам на ужин мясные консервы, чай и хлеб. После ужина матросы разобрали койки и разошлись по своим кубрикам. Бунт прекратился.

Закончилась эта история, с самым дерзким нарушением воинской дисциплины – открытым неповиновением вышестоящим начальникам на боевом корабле, причем в военное время, тем, что 95 матросов команды «Гангута» арестовали и предали военному суду. Суд приговорил унтер-офицеров Г. Ваганова и Ф. Яцкевича к смертной казни, а остальных – к ссылке на каторжные работы на сроки до 15 лет. Однако командующий флотом заменил смертную казнь ссылкой на каторгу, на восемь лет каждого, а остальным осужденным снизил сроки каторжных работ.

Ох, и кровавым же был царь Николай II, не то что усмирители кронштадтского мятежа Л. Троцкий и его подчиненный М. Тухачевский, во главе с вождем мирового пролетариата В. И. Лениным, которые только в этом эпизоде расстреляли 2103 моряка, но ни у кого язык не повернется назвать их «кровавыми».

Вместе с тем, в конечном счете, это дело без смертоубийства не обошлось. В первые дни Февральской революции, 2 марта, на линкоре «Андрей Первозванный» был убит революционерами контр-адмирал А. К. Небольсин, председательствовавший на «судилище», организованном над моряками «Гангута», якобы за жестокость, проявленную тогда им к морякам. Вот они, двойные стандарты при оценке разных событий и людей.

Подробное описание бунта на линкоре «Гангут» приведено с тем, чтобы показать пример того, как начинаются революции. В данном случае – с каши на постном масле. Разумеется, это не причина, а только повод. Причину мы уже указали: это вопиющая социальная несправедливость в обществе, которая создала пропасть между интересами офицеров и нижних чинов, матросов; их взаимную ненависть, что опасно для любых коллективов, а для воинских – особенно.

Можно ли себе представить нечто подобное на том же корабле, но только под другим названием – «Октябрьская революция», во время следующей схватки с тем же противником – немцами в годы Великой Отечественной войны. Этот же линкор стоял в блокадном Ленинграде, в устье Невы, недалеко от Горного института. Экипаж корабля делил с ленинградцами все тяготы блокадной жизни: холод, голод, артиллерийские обстрелы. Норма хлеба моряка этого корабля была снижена до 300 г. в сутки.

У многих началась дистрофия, но советские моряки, превозмогая все, не только выполняли боевую задачу контрбатарейной борьбы и нанесения ударов по узлам обороны противника, но и оказывали большую помощь обессиленному населению осажденного города, выполняя тяжелые хозяйственные работы.

А ведь трудности и лишения моряков линкора в 1941–1944 гг. были несоизмеримы с проблемами экипажа этого же корабля в 1915 году. Могла ли какому-нибудь советскому моряку прийти в голову мысль, что надо перебить всех офицеров корабля из-за того, что не подали к ужину мясо? Ответ очевиден. Им бы ту гречневую кашу на постном масле, которую их предшественники выбросили за борт. Дело, оказывается, не в каше, а в идее, которой человек служит.

Вот наглядный пример того, что значит сила духа людей, если они знают, за что воюют; и что бывает в том случае, когда этого духа нет, – тогда и гречневая каша с постным маслом становится неразрешимой проблемой. Вот что должны помнить главнокомандующие-президенты всех времен, особенно нынешних. Президентам, которым уже по должности положено вести армию страны в бой с потенциальными противниками нашей страны, с претендентами на наше жизненное пространство и природные ресурсы, охотниками устроить свое благополучие за счет других; с противниками, в которых, как показывает вся история России, недостатка никогда не было.

Поэтому ссылки марксистских историков на тяжелое материальное положение трудящихся как на движущую силу революций верны только отчасти. Моральное состояние народа, моральный дух войск – один из важнейших факторов, определяющий исход войн и революций. Безусловно, прав был В. И. Ленин, когда говорил: «Никогда не победят того народа, в котором рабочие и крестьяне в большинстве своем узнали, почувствовали и увидели, что они отстаивают свою, советскую власть – власть трудящихся, что они отстаивают то дело, победа которого им и их детям обеспечит возможность пользоваться всеми благами культуры, всеми созданиями человеческого труда».

Отсутствие во время Первой мировой войны столь необходимого в этих случаях такого морального фактора является не только следствием не бедности, а, главным образом, – результатом унижения бедностью и социальным неравенством людей, причем на фоне непомерного богатства и роскоши так называемых олигархов.

Однако кроме объективных причин социальная неустойчивость русского общества еще и искусственно подогревалась так называемой свободной прессой.

В разрушении Российской Империи были заинтересованы многие явные и тайные силы: в первую очередь, разумеется, германское правительство и сионисты, не жалевшее средств на дискредитацию ее царя, обильно финансируя коммунистическую и пораженческую пропаганду, в особенности среди солдат гарнизона Петрограда и его рабочего класса.

Положение усугублялось еще и тем, что, кроме прочего, Николай II, придавленный тяжелым несчастьем – практически неизлечимой болезнью, гемофилией, своего единственного любимого сына – Алексея, был очень удобной мишенью для своих многочисленных недоброжелателей, включая ближайших родственников. Вынужденный искать хоть какой-то путь спасения сына, он снизошел до необходимости общения с темным сибирским мужиком, Распутиным, которого подлая, лживая и продажная пресса изображала чуть ли ни напарником царя, стоящим рядом с ним, царем, у руля управления Россией. Это, разумеется, вздор, но этот вздор самым разрушительным образом действовал на высшие эшелоны царской власти и на генералитет армии, не говоря уже об обывателях.

Таким образом, все силы, за очень редким исключением, хотя и по диаметрально противоположным побуждениям, однако шли к одной конечной цели – свержению и уничтожению Государя Императора Николая II и Российской Империи. Напряжение в столице все возрастало, а действенные меры по наведению порядка в столице России не принимались.

И гром грянул. Беспорядки в столице, начавшиеся 23 февраля с забастовок рабочих, перешли 26 февраля на качественно новый уровень, когда вооруженные люди – сначала солдаты 4-й роты запасного батальона Павловского полка – вышли из казарм и открыли стрельбу по отряду конных городовых, ранив оного из них и убив две лошади. На следующий день, 27 февраля, к бастующим присоединились солдаты Волынского, затем Преображенского, Литовского, Московского и других полков гарнизона столицы. Против такой вооруженной силы ни полицейские, ни жандармы уже не могли устоять.

В этот же день было объявлено об образовании Петроградского совета рабочих депутатов (фактически его исполкома – 15 человек) во главе с лидером меньшевистской фракции Государственной думы Н. С. Чхеидзе.

Этой личности историки обычно не уделяют особого внимания, хотя его роль в событиях, последовавших сразу же после Февральской революции, особенно в развале русской армии и разрушении России как государства, огромна. Руководствуясь принципом, что страна должна знать своих «героев», приведем основные данные из жизни одного из «выдающихся» предателей России.

Меньшевик Чхеидзе Николай (Карло) Семенович (1864–1926 гг.) – один из основателей грузинской социал-демократии, член масонского Верховного Совета, председатель меньшевистской фракции в VI Госдуме; с февраля 1917 года председатель Петросовета. В августе 1917 года его сменил на этом посту не менее известный враг России Л. Д. Троцкий. С 16 июня по 25 октября Н. Чхеидзе – председатель ЦИК Советов, после Октябрьского переворота – активный противник Советской России, эмигрировал во Францию, по официальной версии, в 1926 году покончил жизнь самоубийством в Париже.

1 марта в исполком Петроградского совета избрано 10 представителей солдат и матросов, в результате – образовался Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов. Хотя, конечно, само собой разумеется, что управляли реальным ходом событий не солдаты и матросы. Эти полуграмотные представители трудового народа были лишь крышей для проходимца Н. Чхеидзе и его приближенных.

2 марта Петросовет одобрил решение исполкома о предоставлении права формирования правительства Временному комитету Государственной Думы. Но царь еще не видит опасности. В часы, когда командующий Петроградским военным округом Хабалов мечется по столице, безуспешно выпрашивая патроны и броневики у царских чиновников для подавления беспорядков, получая от всех отказ, в это время хозяин земли Русской заносит в свой дневник:

«В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс (то есть жене письмо. – Ник. Сед.) и поехал по Бобруйскому шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сенатора Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

Расплата за бездействие не заставила себя долго ждать. Уже 2 марта, в 10 часов утра, генерал Рузский, командующий Северным фронтом, во время традиционного доклада об обстановке предложил Николаю II отречься от престола. Царь был в шоке. Оно было и неудивительно. Он с младенческих лет находился в окружении профессиональных придворных подхалимов, поэтому был уверен в неограниченной поддержке своего народа, тем более – высших офицеров и офицеров гвардии, которых царь знал почти всех поименно. Которым он всячески подчеркивал свою близость и расположение; офицеров, не только по положению, но и, казалось, по призванию – абсолютных монархистов и государственников; испокон веков воспитывающихся по известной формуле: «За веру, царя и отечество»; дававших ему, Государю Императору, воинскую присягу на верность.

А верность присяге для настоящего, кадрового офицера – это далеко не простая формальность, а вопрос чести, потеря которой равносильна смерти. Отсюда так часто происходили в офицерской среде дуэли. Все попытки должностных лиц, включая самого царя, остановить такое самоистребление Русской армии, не давали должных результатов. Всем известно, что два самых выдающихся поэтических гения России А. С. Пушкин и М. Ю. Лермонтов были убиты именно на дуэлях.

Все офицеры царской армии это знали, знал об этом и царь, официально: Его Императорское Величество, Государь Император Николай Александрович, поэтому его расчет в смутное время на преданность высшего офицерского состава очевиден. Однако…

В этой связи уместно отметить, что в годы так называемой перестройки и перехода от социализма к капитализму в нашей стране появилась масса мемуаров, воспоминаний, перепечатанных из ранее выпущенных за границей первоисточников, бывших высших и старших офицеров царской армии. Все их авторы, само собой разумеется, оправдывают свои действия во время Февральской и Октябрьской революций, а также Гражданской войны; ищут и, естественно, находят виновников всех бед, свалившихся на матушку – Россию. Причем во многих случаях господа офицеры свои труды заканчивают традиционным: «Честь имею».

Вместе с тем имеется удивительное единообразие, подобие всех этих многочисленных мемуаров – не в одном из них не упоминается о присяге. Хотя само по себе это событие является чрезвычайно важным этапом жизни авторов мемуаров, если не сказать больше: самым важным этапом в жизни каждого автора. Поскольку, по существу, любой человек, поступивший на военную службу, становится военным только поле принятия присяги. Чтобы подчеркнуть важность данного события в жизни военнослужащего, день принятия присяги в воинской части или на корабле объявляется праздничным днем, а командиры и воспитатели стараются делать все, чтобы принявшие в этот день присягу чувствовали себя именинниками. Например, только после принятия присяги моряки могут повесить на бескозырку ленточки.

Текст военной присяги утверждался, как правило, на самом высоком уровне. Например, текст последней советской военной присяги был утвержден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 23 августа 1960 г.

Сам факт принятия присяги и несоблюдение ее влечет за собой серьезные юридические последствия. Чтобы еще раз убедиться в этом, приведем тексты присяги военнослужащего сначала Советского Союза, а затем царской России.

«Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Вооруженных Сил, принимаю присягу и торжественно клянусь быть честным, храбрым, дисциплинированным, бдительным воином, строго хранить военную и государственную тайну, беспрекословно выполнять все воинские уставы и приказы командиров и начальников.

Я клянусь добросовестно изучать военное дело, всемерно беречь военное и народное имущество и до последнего дыхания быть преданным своему народу, своей Советской Родине и Советскому правительству.

Я всегда готов по приказу Советского правительства выступить на защиту моей Родины – Союза Советских Социалистических Республик и, как воин Вооруженных Сил, я клянусь защищать ее мужественно, умело, с достоинством и честью, не щадя своей крови и самой жизни для достижения полной победы над врагами.

Если же я нарушу эту мою тожественную присягу, то пусть меня постигнет суровая кара советского закона, всеобщая ненависть и презрение трудящихся».

В отличие от советской военной присяги военнослужащие царской армии клялись в верности российскому царю и его наследнику. Нам достоверно неизвестно, какую дословно присягу произносили в свое время господа генералы, поэтому приведем ниже текст присяги, которую давал царю солдат, будущий Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. Представляется, что тексты присяг отдельных групп военнослужащих царской армии если и могли отличаться, то незначительно, поэтому приведенный ниже текст достаточно точно воспроизводят обязательства, которые добровольно возлагали на себя генералы царской армии.

«Я, нижепоименованный, обещаю и клянусь Всемогущественным Богом, перед Святым Его Евангелием, в том, что хочу и должен Его Императорскому Величеству, своему истинному и природному Всемилостивейшему Великому Государю Императору Николаю Александровичу, Самодержцу Всероссийскому и законному Его Императорского Величества Всероссийского Престола Наследнику, верно и нелицемерно служить, не щадя живота своего, до последней капли крови, и всё к высокому Его Императорского Величества Самодержавству, силе и власти принадлежащим права и преимущества, узаконенные и впредь узаконяемые, по крайнему разумению, силе и возможности, исполнять.

Его Императорского Величества Государства и земель Его врагов, телом и кровью, в поле и крепостях, водою и сухим путем, в баталиях, партиях, осадах и штурмах и прочих воинских случаях, храброе и сильное чинить сопротивление и во всем стараться споспешествовать, что в Его Императорского Величества верной службе и пользе государственной во всех случаях касаться может.

От ущерба же Императорского Величества интереса, вреде и убытке, как скоро о том уведаю, не токмо благовременно сказывать, но и всякими мерами отвращать и не допускать подчуся и всякую доверенную тайность крепко хранить буду, а предоставленным надо мною начальникам во всем, что пользе и службе Государства касаться будет, надлежащим образом чинить послушание и всё по совести исправлять, и для своей корысти, свойства, дружбы и вражды против службы и Присяги не поступать.

От Команды и Знамя, где принадлежу, Хотя в поле, свозе и гарнизоне никуда не отлучаться, но за оным, пока жив, следовать буду, и во всём так себя вести и поступать, как честному, верному, послушному, храброму и расторопному солдату надлежит.

В чём да поможет мне Господь Бог Всемогущий. В заключение же сей моей клятвы, целую слова и Крест Спасителя моего. Аминь».

Из изложенного видно, что у господ офицеров были причины делать вид, что у них произошел провал памяти, не помнить о принятой ими присяге на верность царю и России. Кроме того, господа высшие офицеры были обязанных царю всем: высоким положением, генеральскими званиями и должностями, окладами по 24 тысячи в год (и это при среднем по стране – для квалифицированных рабочих – около 400 рублей в год), и прочая, и прочая…


Глава 6

Зная все это, Государь Император и одновременно Верховный Главнокомандующий Русской армией, чтобы поставить без применения насилия все по своим местам, решил провести чисто формальную процедуру с практически, казалось ему, очевидным результатом. Он приказал через начальника штаба Ставки, генерала Алексеева, провести опрос командующих фронтов Русской армии: великого князя Николай Николаевича (Кавказский фронт, кстати, родной дядя царя), генерала Брусилова (Юго-Западный Фронт), генерала Эверта (Западный фронт), генерала Рузского (Северный фронт), генерала Сахарова (Румынский фронт), адмирала Непенина (командующего Балтийским флотом), адмирала Колчака (командующего Черноморским флотом) и некоторых других высших должностных лиц – о целесообразности его отречения от престола.

Можно себе представить степень растерянности, удивления и огорчения царя России, когда все они, за исключением адмирала Колчака, который не прислал никакого ответа, отказали царю в поддержке. Жестко против отречения высказался только хан Нахичеванский, находившийся тогда, как и все настоящие патриоты России, в действующей армии.

Совершилось невиданное предательство – высшая военная элита России отказалась от него, царя, то есть, по существу, все они изменили присяге, предали и бросили своего Верховного Главнокомандующего на растерзание поддонков, врагов Отечества.

Чтобы понять степень предательства, лицемерия, подлости и собственной глупости командующих фронтами и флотами России, приведем тексты телеграмм, направленные ими царю 2 марта 1917 года.

1) от Великого князя Николая Николаевича (родной дядя царя. – Н. Сед.):

Генерал-адъютант Алексеев сообщает мне создавшуюся небывало роковую обстановку и просит меня поддержать его мнение, что победоносный конец войны, столь необходимый для блага и будущности России и спасения династии, вызывает принятие сверхмеры.

Я, как верноподданный, считаю по долгу присяги и по духу присяги необходимым коленопреклоненно молить Ваше Императорское Величество спасти Россию и Вашего наследника, зная чувство святой любви Вашей к России и к нему.

Осенив себя крестным знаменем – передайте ему Ваше наследие. Другого выхода нет.

Как никогда в жизни, с особо горячей молитвой молю Бога подкрепить и направить Вас.

Генерал-адъютант Николай

2) от генерал-адъютанта Брусилова:

Прошу вас доложить государю императору мою всеподданнейшую просьбу, основанную на моей преданности и любви к Родине и царскому престолу, что данную минуту единственный исход, могущий спасти положение и дать возможность дальше бороться с внешним врагом, без чего Россия пропадет, – отказаться от престола в пользу государя наследника цесаревича при регентстве великого князя Михаила Александровича. Другого исхода нет; необходимо спешить, дабы разгоревшийся и принявший большие размеры народный пожар был скорее потушен, иначе повлечет за собой неисчислимые катастрофические последствия. Этим актом будет спасена и сама династия в лице законного наследника.

Генерал-адъютант Брусилов

3) от генерал-адъютанта Эверта:

Ваше Императорское Величество, начальник штаба Вашего Величества передал мне обстановку, создавшуюся в Петрограде, Царском Селе Балтийском море и Москве, и результат переговоров генерал-адъютанта Рузского с председателем Государственной думы.

Ваше Величество, на армию в настоящем ее составе рассчитывать при подавлении внутренних беспорядков – нельзя. Ее можно удержать лишь именем спасения России при невозможности вести дальнейшую борьбу. Я принимаю все меры к тому, дабы сведения о настоящем положении дел в столице не попадали в армию, дабы уберечь ее от несомненных волнений. Средств прекратить революцию в столицах нет никаких.

Необходимо немедленное решение, которое могло бы привести к прекращению беспорядков и сохранению армии для борьбы против врага.

При создавшейся обстановке, не находя иного исхода, безгранично преданный Вашему Величеству верноподданный умоляет Ваше Величество, во имя спасения Родины и династии, принять решение, согласованное с заявлением председателя Государственной думы, выраженным им генерал-адъютанту Рузскому, как единственно, видимо, способное прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии.

Генерал-адъютант Эверт

4) от генерала Сахарова:

Псков, главкосев. (на имя генерал-адъютанта Рузского)

Генерал-адъютант Алексеев передал мне преступный и возмутительный ответ председателя Государственной думы Вам на высокомилостивое решение государя императора даровать стране ответственное министерство и пригласил главнокомандующих доложить Его Величеству через Вас о решении данного вопроса в зависимости от создавшегося положения.

Горячая любовь моя к Его Величеству не допускает душе моей мириться с возможностью осуществления гнусного предложения, переданного Вам председателем Государственной думы. Я уверен, что русский народ, никогда не касавшийся царя своего, задумал это злодейство, а разбойничья кучка людей, именуемая Государственной думой, предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных целей. Я уверен, что армии фронта непоколебимо стали бы за своего державного вождя, если бы не были призваны к защите Родины от врага внешнего и если бы не были в руках тех же государственных преступников, захвативших в свои руки источники жизни армии.

Таковы движения сердца и души. Переходя же к логике разума и учтя создавшуюся безвыходность положения, я, непоколебимо верноподданный Его Величества, рыдая, вынужден сказать, что, пожалуй, наиболее безболезненным выходом для страны и для сохранения возможности биться с внешним врагом является решение пойти навстречу уже высказанным условиям, дабы промедление не дало пищу к предъявлению дальнейших, еще гнуснейших притязаний.

Генерал Сахаров

5) от адмирала Непенина:

С огромным трудом удерживаю в повиновении флот и вверенные мне войска. В Ревеле положение критическое, но не теряю еще надежды его удержать. Всеподданнейше присоединяюсь к ходатайствам главнокомандующих фронтами о немедленном принятии решения, сформулированного председателем Государственной думы. Если решение не будет принято в течение ближайших часов, то это повлечет за собой катастрофу с неисчислимыми бедствиями для нашей Родины.

Вице-адмирал Непенин

6) от генерал-адъютанта Алексеева:

Всеподданнейше докладывая эти телеграммы Вашему Императорскому Величеству, умоляю безотлагательно принять решение, которое Господь Бог внушит Вам. Промедление грозит гибелью России. Пока армию удается спасти от проникновения болезни, охватившей Петроград, Москву, Кронштадт и другие города, но ручаться за дальнейшее сохранение воинской дисциплины нельзя. Прикосновение же к делу внутренней политики будет знаменовать неизбежный конец войны, позор России и развал ее.

Ваше Императорское Величество горячо любите Родину и ради ее целостности, независимости, ради достижения победы соизволите принять решение, которое может дать мирный и благополучный исход из создавшегося более чем тяжкого положения.

Ожидаю повелений.

Генерал-адъютант Алексеев

2 марта 1917 г.

Из текста приведенных телеграмм однозначно следует, что «безгранично преданные» предатели генералы и адмиралы, будучи высшими офицерами России, оказались теми субъектами, которые, изменив воинской чести и долгу присяги, заставили царя отречься от престола и обрекли его и его семью на верную гибель, а также – себя.

Здесь уместно дополнить, что не только генералы обрекли на погибель монархию в России. 9 марта 1917 года (старый стиль) большая часть Священного Синода Русской Православной церкви (8 архиереев и 1 протопресвитер) выступили с заявлением в защиту действий Временного правительства, поддержав обращение этого правительства к народу России. Тем самым все они отказали в доверии Государю Российскому, Помазаннику Божию. Среди подписавших это заявление были митрополиты Киевский, Московский, Финляндский и другие. Таким образом, и Русская Православная церковь фактически оказалась среди разрушителей нашего государства.

Оскорбленный и до предела униженный, на какое-то время потерявший чувство реальности, царь великой страны под непосредственным давлением и уговорами не каких-то жидомасонов, а боевых русских генералов Рузского, Данилова и Савича, в минуту слабости, подписывает телеграмму-отречение:

«Председателю Государственной думы. Нет той жертвы, которую я не принес бы во имя действительного блага и спасения родной Матушки России. Посему я готов отречься от престола в пользу моего сына, с тем чтобы он оставался при мне до совершеннолетия при регентстве брата моего, великого князя генерал-майора Михаила Александровича…»

Через несколько минут царь, сообразив, какую роковую ошибку он допустил, пытается остановить генерала Рузского и прохождение телеграммы в Петроград, но генерал был в данном случае чрезвычайно оперативен, вызванный вновь, теперь уже к бывшему царю, он докладывает, что текст телеграммы ушел по проводам…

Все, наступило смутное время. Руками своих же генералов Россия была брошена в кровавую купель.

В день своего отречения, 2 марта, Николай II точно зафиксировал в дневнике положение дел: «Кругом измена, и трусость, и обман…». На следующий день члены Временного правительства, во главе с князем Львовым, и председатель Государственной думы Родзянко убедили императора Михаила отказаться от престола без одобрения народа, которому якобы надлежит всенародным голосованием через своих представителей в Учредительном собрании установить образ правления и новые законы государства Российского. Таким образом, подлым обманом было устранено последнее препятствие к захвату власти в России проходимцами и авантюристами всех мастей.

По поводу отречения царя очень точно высказался замечательный русский публицист М. О. Меньшиков: «Жаль несчастного царя… Однако престол – не кресло в опере, которое можно передать желающим. Престол – есть главный пост государственный, высочайшая стража у главной святыни народной – у народного величия. Царю вручена была не какая-либо иная шапка, а национальная шапка, символ единства и могущества народа. Вручены были держава, скипетр, меч, мантия и пр. – облачение символическое носителя всенародной личности. Тот, кто с таким малодушием отказался от власти, конечно, недостоин ее».

Вместе с тем жизнь и время показали, что еще более недостойными этой власти оказались те, кто с помощью интриг и обмана вырвал из рук царя эту же власть.

Причем следует особо подчеркнуть, что величайшая трагедия нашей страны состояла в том, что власть была вырвана из рук русского царя высокопоставленными проходимцами в то время, когда все главные трудности на пути ее развития были уже позади. К этому времени главный противник России – Германия израсходовала все свои ресурсы и была накануне поражения. Победа России, во имя которой было так много пролито крови, казалась, совсем была рядом.

В качестве доказательства изложенного приведем точку зрения по этому вопросу одного из самых известных политиков прошлого столетия У. Черчилля (Вторая мировая война. М., 1955. Т. 1.):

«Ни к одной стране судьба не была так жестока, как к России. Ее корабль пошел ко дну, когда гавань уже была видна. Она уже пережила бурю, когда все обрушилось на нее. Все жертвы были принесены, вся работа завершена. Отчаяние и измена овладели властью, когда задача была уже выполнена. Долгие отступления закончились; снарядный голод побежден; вооружение шло широким потоком; более сильная, более многочисленная, гораздо лучше снабжаемая армия держала огромный фронт; тыловые сборные пункты были переполнены людьми…

Нужно было оставаться на посту; оказывать мощное давление на широко растянувшиеся позиции германских войск; удерживать слабеющие силы противника на своем фронте, не проявляя притом особой активности; иными словами, надо было удержаться; вот и все, что стояло между Россией и плодами общей победы…

…Российская империя в 1917 году располагала значительно большей и лучше экипированной армией, чем та, с которой Россия начинала войну. В марте царь находился на престоле; Российская империя и русский народ держались, фронт был обеспечен и победа казалась бесспорной.

Согласно поверхностным суждениям, характерным для нашего времени, царский режим принято считать недальновидной, прогнившей, ни на что не способной тиранией. Однако обзор тридцати месяцев войны с Германией и Австрией должен скорректировать эти легковесные представления и привести главные факты. Силу Российской империи мы можем измерить по ударам, которые она выдержала, по бедствиям, которые она перенесла, по неистощимым силам, которые она развила, и по восстановлению сил, которые она осуществила.

В правительствах государств, в которых происходят великие события, лидер нации, кто бы он ни был, несет ответственность за неудачи и прославляется за успехи. И не имеет значения, кто выполнял эту тяжелую работу, кто планировал операцию, верховной власти принадлежат упреки и похвала.

Почему Николаю II отказывают в этом испытании? Он совершил много ошибок, а кто из правителей их не совершал? Он не был ни великим полководцем, ни выдающимся правителем. Он был всегда лишь простым искренним человеком средних способностей, мягкого нрава, в своей повседневной жизни во всем следовал своей вере в Бога. Однако бремя принятия важнейших решений лежало на нем. В верхах, где, решая проблемы, надо говорить «за» или «против», где события переступают переделы человеческого разумения, где все неисповедимо, ответы давать приходилось ему. Стрелкою компаса был он. Воевать или не воевать? Наступать или отступать? Идти вправо или влево? Согласиться на демократизацию или держаться твердо? Уйти или проявить стойкость?

Вот поля сражений Николая II. Почему же не воздать ему за это должное? Самоотверженный порыв русских войск, которые спасли Париж в 1914 году; преодоление мучительного бесснарядного отступления; медленное восстановление сил; победы Брусилова; вступление России в кампанию 1917 года непобедимой, более сильной, чем когда-либо. Разве во всем этом не было его доли? Несмотря на ошибки, большие и страшные, режим, который он олицетворял, во главе которого он стоял и которому своим личным характером он придавал жизненную искру, к этому моменту выиграл войну для России.

Вот его сейчас сразят. Сначала вмешается темная рука, облаченная безумием. Царь сходит со сцены. Его и всех любящих его предадут на страдание и смерть. Его усилия преуменьшают; его деяния осуждают; его память порочат. Остановитесь и скажите: а кто другой был способен на это? В людях талантливых и смелых, людях честолюбивых и гордых духом, отважных и властных недостатка не было. Но никто не в состоянии был ответить на несколько простых вопросов, от которых зависела жизнь и слава России. Держа победу уже в руках, она пала на землю заживо, как древний Ирод, пожираемая червями…

Российская империя пала 16 марта, 6 апреля в войну вступили Соединенные Штаты Америки».

Лучше и более точно сказать о последнем русском царе, Николае II, чем вышеприведенные слова У. Черчилля, практически невозможно.

Производят сильное впечатление и запись в дневнике самого царя о последнем дне в Ставке русской армии:

«8-го марта. Среда.

Последний день в Могилеве. В 101/4 подписал прощальный приказ по армиям. В 101/2 пошел в дом дежурства, где простился со всеми чинами штаба и управлений. Дома прощался с офицерами и казаками конвоя и Сводного полка – сердце у меня чуть не разорвалось! В 12 часов приехал к мама в вагон, позавтракал с ней и с ее свитой и остался сидеть с ней до 41/2 часов. Простился с ней, Сандро, Сергеем, Борисом и Алеком. Бедного Нилова не пустили со мною. В 4.45 уехал из Могилева, трогательная толпа людей провожала. 4 члена Думы сопутствуют в моем поезде.

Поехал на Оршу и Витебск.

Погода морозная и ветреная.

Тяжело, больно и тоскливо».

Тогда, сразу же после отречения царя, высшую власть в стране приняла на себя Государственная дума, выделив из своей среды Комитет Государственной думы, в состав которого вошли: М. В. Родзянко, Н. В. Некрасов, А. И. Коновалов, И. И. Дмитрюков, А. Ф. Керенский, В. В. Шульгин, С. И. Шидловский, П. Н. Милюков, М. А. Караулов, В. Н. Львов, В. А. Ржевский, М. С. Чхеидзе. Каждый из них мнил себя спасителем отечества и победителем Германии в Первой мировой войне. По подобному поводу у нашего народа появилась пословица:

«Дай Бог нашему теленку волка съесть». Этим дуракам – хоть бы часть ума Черчилля на всех. Однако, как говорил современный классик, дурак – это надолго…

Маразм высших руководителей государства, и особенно армии, не имел границ. Например, в то время, когда полицейские отряды беспощадно избивались, а встречавшихся офицеров обезоруживали и нередко убивали, великий князь, контр-адмирал Кирилл Владимирович (внук Александра II), командир Гвардейского экипажа свиты Его Величества с царскими вензелями на погонах и красным бантом на плече, прибыл 1 марта в Государственную думу, в Таврический дворец, где отрапортовал председателю Родзянко: «Имею честь явиться вашему высокопревосходительству. Я нахожусь в вашем распоряжении, как и весь народ. Я желаю блага России».

Вскоре этот контр-адмирал был выгнан со службы, однако его действия представляли собою факт вопиющего нарушения присяги Государю Императору и означали полное разложение идеи существующего государственного строя, даже среди членов царствующего дома. Дальше, как говорится, ехать уже было некуда.

Как уже было сказано, 8 марта, перед своим отъездом из Могилева, Николай II обратился к войскам с написанным им прощальным словом, которое передал генерал-адъютанту Алексееву:

«Последний раз обращаюсь к вам, горячо любимые мною войска. После отречения мною за себя и за сына моего от престола российского власть передана Временному правительству. По почину Государственной думы возникшему. Да поможет ему Бог вести Россию по пути славы и благоденствия. Да поможет Бог и вам, доблестные войска, отстоять нашу Родину от злого врага.

В продолжение двух с половиной лет вы несли ежечасно тяжелую боевую службу; много пролито крови, много сделано усилий, и уже близок час, когда Россия, связанная со своими доблестными союзниками одним общим стремлением к победе, сломит последнее усилие противника.

Это небывалая война должна быть доведена до полной победы. Кто думает теперь о мире, кто желает его, тот – изменник Отечества, его предатель. Знаю, что каждый честный воин так мыслит. Исполняйте же ваш долг, защищайте доблестно нашу великую Родину, повинуйтесь Временному правительству, слушайтесь ваших начальников, помните, что всякое ослабление порядка службы только на руку врагу.

Твердо верю, что не угасла в ваших сердцах беспредельная любовь к нашей великой Родине. Да благословит вас Господь Бог, и да ведет вас к победе святой Великомученик и победоносец Георгий. Николай 8 марта 1917 г. Ставка».

Генерал Алексеев и здесь не мог не сделать подлость: вместо того, чтобы исполнить волю покидающего свой пост Верховного Главнокомандующего, как это принято во всех армиях мира, и довести этот приказ до подчиненных, по решению Государственной думы объявил ему, что он должен считать себя арестованным. Арестованного Императора в сопровождении четырех комиссаров: Бубликова, Вершинина, Грибунина и Калинина отправили в Царское Село.

В тот же день, 8 марта, не кто-нибудь, а генерал императорской армии Корнилов Л. Г., вновь назначенный Временным правительством командующим войсками Петроградского округа, лично объявляет императрице Александре Федоровне об ее аресте. (Чем закончит этот, самый крутой «патриот» России, будет сказано ниже.)

Учитывая полную зависимость Временного правительства от союзников, Англии и Франции, которым во многом это правительство было обязано, в том числе – и своим существованием, при желании руководителей этих стран не стоило бы малейшего труда спасти от смерти царя и его семью. Однако «дорогой двоюродный брат, друг и союзник» – так обращался русский царь к королю Великобритании Георгу V – заявил, что до окончания войны въезд царя и его семьи в пределы Британской империи невозможен.

Теперь уже русский царь был окончательно предан не только своими генералами, но и зарубежными родственниками, так называемыми «союзничками», а сам он, его жена и дети переданы в руки садистов и живодеров.

А ведь совсем еще недавно, 16 февраля 1916 года, в царской Ставке был английский генерал сэр Артур Пэджет, который обратился к русскому царю со следующими словами: «По повелению Его Величества короля я имею честь поднести Вашему Императорскому Величеству жезл фельдмаршала английской армии. Мой августейший повелитель верит, что Ваше Императорское Величество примете этот жезл как знак его искренней дружбы и любви и как дань уважения геройским подвигам русской армии».

А ведь действительно: «дорогому двоюродному брату, другу и союзнику» королю Великобритании Георгу V было за что любить русского царя. Россия, выполняя свой союзнический долг, удерживала на своем фронте 187 вражеских дивизий, при этом только убитыми наши потери к тому времени составляли 2 миллиона человек, в то время как потери Англии составляли около 0,8 миллиона. Вот она, плата за то, что сделал для Англии русский царь.

Вот и верь после этого «дорогим союзникам». Поэтому, забегая вперед, стоит ли удивляться и упрекать И. В. Сталина за то, что в 1939 году Советский Союз не поверил в искренность предложений тех же союзников, Англии и Франции, о заключении нового договора для совместных действий против той же Германии.

В отличие от нашего доверчивого русского царя, И. В. Сталин знал и всегда помнил, что у Англии не может быть постоянных друзей, у этой страны – только постоянные интересы.

События последних месяцев и дней жизни русского царя, его жены и детей, особенно их убийство, являются позорнейшим местом истории нашего государства, да и нас, всех русских, допустивших это невиданное злодеяние. Местом, о котором предпочитают молчать или, когда это невозможно, говорить о нем лишь вскользь; местом, которого стыдятся все, к нему причастные: царские генералы-изменники, господа офицеры, деятели Временного правительства, большевики во главе с В. И. Лениным и, наконец, даже непосредственные убийцы.

Может быть, слово «стыдятся» не совсем в данном случае уместное, но, во всяком случае, все перечисленные субъекты и их идейные наследники пытаются снять с себя, если не полностью, то хотя бы частично вину за это невиданное по дикости и жестокости преступление.

Даже большевики-убийцы, непосредственные руководители и исполнители этого преступления, позже, понимая всю гнусность и тяжесть своего преступления, неоднократно пытались списать его на неизвестных рабочих. Мол, что с них, темных и необразованных, возьмешь. Но это на словах, а реально тогда пламенные революционеры не могли данное подлое и кровавое дело никому доверить: в качестве палачей могли быть только свои, избранные – ведь не каждый подонок способен убить несовершеннолетних детей.

Особенно возмутительно и даже удивительно то, что непосредственными организаторами и исполнителями убийства русского царя и его семьи были евреи. Конечно, в каждом народе есть собственные выродки. Это понятно, но это не рядовой случай. У русских с евреями особые и непростые взаимоотношения и счеты. Над этим, еврейским, несчастным народом, который изгонялся изо всех стран, где бы он ни жил, русские цари сжалились и великодушно разрешили жить, работать, плодиться и богатеть. При этом были созданы если не все условия для этого, то, по крайней мере, такие, которые русским и не снились. Например, представители этой, как они себя называют – «угнетенной нации», в отличие от «угнетателей», русских, никогда не были крепостными. Их никогда не продавали и не покупали как скот.

До 1827 года русскими царями евреи были освобождены от тяжелой рекрутской повинности, поэтому они не погибали, как русские в постоянных войнах, которые вела наша страна с татарами, турками, Наполеоном и другими врагами отечества. Но и с указанного года «угнетенная нация» в России имела особые льготы: от рекрутства полностью освобождались купцы всех гильдий, жители сельскохозяйственных колоний, цеховые мастера, механики на фабриках, раввины и все евреи, имеющие среднее и высшее образование. Только в 1874 году был издан новый воинский устав, который ввел всеобщую равную мобилизационную повинность, от которой молодые евреи избавлялись массовой эмиграцией в Америку. К этому времени российское еврейство составляло 51 % мирового.

Первые евреи появились с разрешения императрицы Екатерины II в 1763 году. Кроме того, в результате территориальных изменений конца XVIII и начала XIX века Россия получила не только русские земли бывшей Киевской Руси с коренным русским (украинским и белорусским) населением, но и прочно обосновавшихся на этих землях во время польского владычества евреев. После этого (1815 г.) общее число евреев, русских подданных, составило около 1 200 000 человек. Ровно через сто лет, в 1915 году, их число увеличилось (с учетом того, что к этому времени 1 500 000 евреев эмигрировало в Америку) до 7 000 000. Значит, за сто лет численно эта «угнетенная нация» возросла в 6 раз, тогда как общее число народонаселения всей России возросло всего в 4 раза.

Составляя в начале ХХ века всего меньше четырех процентов населения России, евреи имели больше двенадцати процентов среди русских подданных, имеющих высшее образование, что позволяло им принимать активное участие в культурной жизни страны и оказывать значительное влияние на настроения широких масс, становиться революционерами: готовить свержение и убийство своего благодетеля – русского царя.

История гибели семьи русского царя, с ее деталями, чрезвычайно важна для понимания не только тех давно минувших дней, но и дальнейшего хода событий почти на сто лет вперед. Это своего рода момент истины, где все участники событий: от «благородных» великих князей, генералов и господ офицеров, с одной стороны, и до «идейного» вождя мирового пролетариата В. И. Ленина и его гвардии, с другой стороны, показали перед всем миром, современниками и потомками, кто они есть на самом деле. После этого, когда они начинают сочинять басни о своем исключительном благородстве, сразу возникает вопрос: а как у них с «мальчиком и девочками кровавыми в глазах»? Все короли-то оказались голыми. После этого все их благородство, порядочность и честность превратились в черепки.

Уроки этой кровавой истории во многом поясняют обращение И. В. Сталина со своими противниками во время его борьбы с троцкистами в тридцатые годы. «Дети и внуки Арбата» – дети и внуки тех самых троцкистов – до сих пор стонут о якобы патологической жестокости И. В. Сталина к представителям ленинской гвардии. Последние ими, естественно, представляются в виде ангелов, благородных, безукоризненно честных и порядочных людей, беззаветно преданных идеям добра и справедливости.

Со времен разоблачения так называемого культа личности, с ХХ съезда КПСС (1956 г.), официальными средствами информации – других у нас не было – в этом направлении шла непрерывная промывка мозгов, нас убеждали: плохой Сталин ни за что убивал хороших революционеров, ленинскую гвардию. Мы плохо представляли, кто такие были эти революционеры, что они полезного сделали для страны, однако одного того, что они были ленинцами, было достаточно, чтобы считать их хорошими. Но, в отличие от нас, И. В. Сталин очень хорошо знал человеческие качества, цели и дела этой «гвардии». Поэтому к ней он относился так, как она того заслужила.

Возвращаясь к истории с царской семьей, сразу напомним, что бывший русский император Николай II, супруга его Александра Федоровна, сын Алексей, дочери Татьяна, Анастасия, Ольга, Мария, а также доктор Евгений Сергеевич Боткин и прислуга: повар И. М. Харитонов, официант А. Е. Трупп и горничная А. С. Демидова были зверски убиты в ночь на 17 июля 1918 года. Изверги не пожалели ни невинных детей, ни совсем не причастных к царским делам врача и прислугу. Кровь невинно убиенных легла вечным несмываемым пятном на руки палачей, которые якобы действовали от имени рабочих, крестьянских и солдатских депутатов. Правда об этой кровавой, невиданной в истории России драме долгие годы замалчивалась большевиками, так как убийственно их дискредитировала в глазах хоть сколько-нибудь порядочного человека.

Документы судебного следствия об убийстве русского государя и членов его семьи, собранные судебным следователем по особо важным делам Омского окружного суда Николаем Алексеевичем Соколовым, дают возможность приоткрыть правду о событиях, произошедших в ночь на 17 июля в доме Ипатьева, в Екатеринбурге. Правда о смерти царя – правда о страданиях России, справедливо признанная русским национальным достоянием, дорого стоила Соколову Н. А.: 23 ноября 1924 года он скоропостижно скончался якобы от разрыва сердца в возрасте 42 лет, до выхода своей книги «Убийство Царской Семьи». Скорее всего, ему «помогли» умереть. Для подобных «мокрых» дел чекисты создали специальную группу людей, входивших в состав ИНО (иностранный отдел ГПУ). Кроме того, в распоряжении этого отдела была специальная лаборатория Майрановского, под руководством которого разрабатывались и испытывались на людях яды для умерщвления неугодных.

Товарищи Н. А. Соколова проводили его в последний путь на кладбище небольшого местечка Сальбри под Руаном, на могиле поставили деревянный крест с надписью: «Правда Твоя – Правда во веки».

Фактически убийство царской семьи – «убийство века» – было задумано и решено не в Екатеринбурге, а в Москве заговором трех пламенных революционеров: Яковом Мовшовичем Свердловым, председателем ЦИКа; Шаей Исааковичем Голощекиным, членом ЦК партии большевиков, который был на Урале членом областного Совета и областным военным комиссаром; и Янкелем Хаимовичем Юровским, непосредственным организатором убийства и палачом. Эта тройка отлично знала друг друга лично. Известно, что Свердлов и Голощекин отбывали сибирскую ссылку в туруханском поселке Курейка, куда после ареста направлен был и И. В. Сталин. Также известно, что антагонизм между этими двумя евреями и одним грузином был настолько сильным, что вскоре после приезда Сталина в Курейку ее покинул Свердлов, а за ним добился перевода его друг – Голощекин. Ужиться в одном поселке эти три революционера вместе не могли.

Между 4 и 14 июля 1918 года Голощекин был в Москве и жил в квартире Свердлова. Именно в это время судьба царской семьи была окончательно решена.

Охрану ипатьевского дома организовал Голощекин, она и подчинялась ему как областному комиссару. В качестве коменданта дома, естественно, был назначен свой – Юровский. Обычно охрану царской семьи нес караул, состоящий из отбросов общества: русских, купленных небывало высокими по тем временам для рабочих людей заработками – 400 рублей в месяц. Однако как Голощекин, так и Юровский считали, что для выполнения такого «деликатного» задания, как убийство бывшего русского царя, царицы и их детей, даже «эти сливки русского рабочего класса» не годятся. Не тот, как сейчас говорят, менталитет; не у всех остатки совести могли быть пропиты до конца, поэтому внутренний караул накануне убийства был сменен на команду из Чрезвычайной комиссии из 10 человек, состоящую из так называемых «латышей».

Действительная национальность убийц царской семьи – непосредственных подсобников Юровского – не установлена: «латышами» русские караульные внешней охраны называли всех нерусских. Юровский, знавший немецкий язык, говорил с ними по-немецки. Сохранился список из 7 фамилий непосредственных палачей, отпечатанный на бланке Революционного штаба Уральского района. Ими были: Горват Лаонс, Фишер Анзелм, Эдельштейн Изидор, Фекете Эмиль, Надь Имре, Гринфельд Виктор, Вергази Андреас. Больше эти имена ни разу не встречаются ни в каких документах ЧК. Похоже, что под этими фамилиями действовали совсем другие люди, если, конечно, их можно назвать людьми.

В 12 часов ночи Юровский разбудил царскую семью и обманом выманил их в угловую комнату нижнего этажа: якобы на Екатеринбург наступают белые армии; мол, город может оказаться под артиллерийским обстрелом, в целях безопасности следует всем перейти с верхнего на нижний этаж.

Часу во втором ночи вышли из своих комнат царь, царица, четыре царские дочери, служанка, доктор, повар и лакей. Царь нес больного сына на руках, младшая дочь царя, Анастасия, несла на руках свою любимую собачку, Джемми. Дорогу указывал Юровский.

Одновременно с указанными лицами в комнату нижнего этажа вошли их убийцы: Юровский, его помощник Никулин, два члена Чрезвычайной комиссии и семь человек «латышей». Загремели выстрелы. Палачи стреляли из револьверов. Вслед за первыми выстрелами раздался женский визг и крики жертв. Первым пал русский царь, за ним наследник, некоторые пытались закрыться подушками, которые принесли с собой царские дочери и служанка, в ход пошли и штыки; кровь текла потоками.

Когда уже все они лежали, их стали осматривать. Наследник Алексей еще был жив, стонал; к нему подошел Юровский и два раза выстрелил в него в упор. Остальных, проявлявших признаки жизни, также достреливали или докалывали. У каждого убитого было по нескольку огнестрельных и штыковых ран; лица и одежда у всех были залиты кровью.

Убийцы и мародеры со всех членов царской семьи, когда трупы находились еще в комнате, сняли кольца, браслеты, золотые часы и другие драгоценности. Все вещи тут же были переданы Юровскому, который эти драгоценности, вместе с другими, находившимися у царской семьи, лично доставил Свердлову в Москву. Дальнейшая судьба этих ценностей – а они, надо полагать, были немалые – долгое время была неизвестна общественности. Скорее всего, что ценности семьи русского царя были просто банально украдены. Для такого утверждения есть достаточно веские основания, о которых будет сказано несколько ниже.

К трем часам ночи все было закончено. Трупы убитых, включая несчастную собачку Джемми, были положены на автомобиль, на серое солдатское сукно и сверху прикрыты таким же сукном. Скрывая следы преступления, убитых решили увезти по дороге, ведущей от Екатеринбурга в Верх-Исетск, в урочище «Четырех братьев», которое находилось не доезжая пять верст до деревни Коптяки. Дойдя до урочища, грузовик углубился в лес. По официальной версии, трупы сложили попеременно с сухими бревнами в штабель, облили керосином и подожгли. Когда костер догорел, останки зарыли в болоте.

В 90-е годы прошлого столетия получила широкое распространение еще одна версия, весьма похожая на правду. При перевозке убитых автомобиль якобы застрял на раскисшем болотистом участке коптяковской дороги, не доезжая до ранее предусмотренного места уничтожения трупов. Действительно, по этой забытой людьми и Богом дороге проехать и не застрять было сложно не то что ночью, но и даже днем. Наступало утро. Убийцы спешили спрятать следы преступления, поэтому они вынуждены были зарыть расстрелянных непосредственно у застрявшего автомобиля. Носить окровавленные трупы к заброшенной шахте было далеко, тяжело и некому.

Чтобы затруднить поиск будущим следователям этого невиданного преступления, убийцы решили эту операцию выполнить прямо на дороге, накрыв место непосредственного захоронения шпалами, которые были здесь же, у недалеко проходящей железной дороги. В конце прошлого столетия именно это захоронение царской семьи якобы нашли непосредственно на дороге в Коптяки.

Однако среди захороненных не оказалось останков младших детей царя Алексея и Анастасии. Юровский и его сообщники, конечно, прекрасно понимали всю тяжесть совершенного ими преступления, особенно в части убийства несовершеннолетних детей, потому для младших из них у убийц, возможно, и хватило духу дотащить до заранее подготовленного костра, хотя это тоже не факт.

Точно известно только то, что одежда и некоторые личные вещи убитых действительно были сожжены в урочище «Четырех братьев». Вся в крови, эта одежда интереса для убийц, как они считали, не представляла, хотя, как установил следователь Н. А. Соколов, в ней гонимой царской семьей «на черный день» было спрятано немало драгоценностей.

Найденные на коптяковской дороге останки царской семьи и сопровождающих их лиц были похоронены в 1998 году в Петропавловской крепости Санкт-Петербурга. Однако сам факт принадлежности этих останков царской семье до сих пор оспаривается. Серьезного расследования этого «убийства века» так и не было, можно с уверенностью утверждать, что и не будет, пока властью в России заправляют духовные наследники убийц царской семьи. Подробности убийства русского царя и его семьи будут хранить как государственную тайну.


Глава 7

Однако вернемся к событиям того времени. 18 июля Свердлов получил шифрованную телеграмму о том, что его подельники, Голощекин и Юровский, поставленное задание с честью выполнили: русский царь и его семья убиты. Можно докладывать о проделанной работе вождю мирового пролетариата В. И. Ленину.

Вот как описывает этот весьма щекотливый момент Марк Константинович Касвинов (автор достаточно объемной книги под названием «Двадцать три ступени вниз» М., Мысль, 1978), в пух и прах разгромивший – цитируем слова автора этой книги – «чернильных наймитов антисоветского промысла», которые «эксплуатируют историю казни (ни в коем случае не убийства. – Н. Сед.) царской семьи, соблазняемые выигрышной, как им кажется, возможностью показать на этом примере «ужас» революции и «жестокость» разбушевавшейся народной стихии». Товарищ-господин Касвинов доказывает, что никакого ужаса и жестокости в убийстве невинных людей нет, а убийцы – просто ангелы, рыцари революции. Оказывается, «народная стихия» виновата, а не заговор конкретных лиц: Свердлова, Голощекина, Юровского, скорее всего, к ним, пожалуй, следует добавить Ленина и Троцкого.

Впрочем, далее комментировать этого писаку-садиста не будем, тем более что он уже на том свете и непосредственно предстал для суда перед самим Богом.

Но все же небольшую выдержку из этой книги приведем, поскольку она очень точно характеризует не только главного организатора этого массового убийства Свердлова и так называемых пламенных революционеров, членов правительства, но и их вождя – В. И. Ленина. Тем более что, по нашему мнению, этот эпизод из деятельности ленинской гвардии действительно похож на правду.

Марк Касвинов пишет, что вечером этого же дня, 18 июля 1918 года, в Кремле заседал Совет Народных Комиссаров под председательством В. И. Ленина. Во время этого заседания Свердлов вошел в зал и присел на стул позади председательствующего. Выждав паузу, Свердлов наклонился к Ленину и что-то сказал. Владимир Ильич объявил:

– Товарищ Свердлов просит слова для сообщения.

В своем обычно спокойном тоне (обращаю особое внимание читателя на слова: «в спокойном тоне». Надо же так написать! Можно подумать, что накануне зарезали курицу. – Н. Сед.) Свердлов сказал:

– Я должен заявить следующее. Из Екатеринбурга получено сообщение о том, что по постановлению Уральского областного Совета там расстрелян бывший царь Николай Романов. Как установлено, он хотел бежать. К городу подступают чехословаки. Заседающий сегодня Президиум ВЦИК постановил: решение и действия Уральского совета признать правильными.

Обращаю внимание читателя, что Свердлов, будучи самым «ярким» представителем ленинской гвардии, в данном случае самым беспардонным образом лгал своему родному советскому правительству и делал вид, что также врет лично вождю мирового пролетариата, товарищу Ленину.

Фактически жертвой преступления был не только Николай II – и это Свердлов знал, получив телеграмму из Екатеринбурга еще вечером 17 июля о том, что был расстрелян не только русский царь, но и вся его семья. Свердлов прекрасно понимал всю тяжесть и неподдающуюся нормальному рассудку жестокость сделанного им преступления и, отсюда, полагающуюся меру наказания для себя и для своих подельников. Поэтому он лжет, что якобы убит только один русский царь, а его жена и дети отправлены в надежное место. Он преднамеренно также лжет о том, что якобы был какой-то заговор с целью освобождения бывшего русского царя. Свердлов прекрасно знал, что царя предали не только генералы и господа офицеры, но и его ближайшие родственники, поэтому его никто спасать не собирался.

Он врет, когда ссылается на чехословаков, которые якобы помешали доставить Николая II в Москву и предать там его суду. Доказательством этому, как утверждают некоторые коммунистические историки, было решение Совнаркома от 20 февраля 1918 года, согласно которому было решено поручить комиссариату юстиции подготовить следственный материал по делу Николая Романова, причем якобы сам Троцкий собирался выступить обвинителем на открытом суде над бывшим русским царем.

Однако Ленин, как юрист, прекрасно понимал, что открытый суд над последним легитимным правителем, организованный нелегитимной властью, может кончиться позорным провалом, а судить бывшую царицу и детей вообще немыслимо. Поэтому пламенные революционеры решили убить всех Романовых без лишних, по их настоянию, формальностей.

Кстати, господа офицеры и не думали спасать того, кому они давали воинскую присягу. По сути, господа офицеры предали своего Государя, Николая II, второй раз, поэтому и не спешили. Екатеринбург был освобожден от большевиков войсками сибирской армии и чехами только 25 июля 1918 года. Таким образом, еще в течение 8 суток после убийства бывшего царя и его семьи у их палачей не было проблем убыть поездом из Екатеринбурга в Москву. Чем и воспользовались организаторы преступления, в том числе и непосредственный убийца – Юровский с женой и детьми, прихватив с собой семь мест багажа с ценностями «хозяина земли русской». Дальнейшая судьба личных ценностей царской семьи, как отмечалось выше, до последнего времени была неизвестна, по крайней мере, для широкой общественности, но не для И. В. Сталина.

В последнее время в разных источниках публикуется ряд сенсационных материалов, в том числе в разной степени и освещающих это темное и грязное пятно истории нашей страны. В газете «Дуэль», главный редактор которой Ю. И. Мухин, в № 34 (432) за 2005 год была опубликована записка, взятая, в свою очередь, из книги «Запрещенный Сталин», где воспроизведены документы из личного архива И. В. Сталина, собранные и прокомментированные Сомовой В. М. Эта записка заслуживает того, чтобы воспроизвести ее и нам.

«Секретарю ЦК ВКП (б) тов. Сталину.

На инвентарных складах коменданта Московского Кремля хранился в запертом виде несгораемый шкаф покойного Якова Михайловича Свердлова. Ключи от шкафа были утеряны.

Шкаф нами вскрыт и в нем оказалось:

1. Золотых монет царской чеканки на сумму сто восемь тысяч пятьсот двадцать пять (108 525) рублей.

2. Золотых изделий, многие из которых с драгоценными камнями, – семьсот пять (705) предметов.

3. Семь чистых бланков паспортов царского образца.

4. Семь паспортов, заполненных на следующие имена:

а) Свердлова Якова Михайловича,

б) Гуревич Цецилии-Ольги,

в) Григорьевой Екатерины Сергеевны.

г) княгини Барятинской Елены Михайловны,

д) Ползикова Сергея Константиновича,

е) Романюк Анны Павловны,

ж) Кленочкина Ивана Григорьевича.

5. Годичный паспорт на имя Горена Адама Антоновича.

6. Немецкий паспорт на имя Сталь Елены.

7. Кроме того, обнаружено кредитных царских билетов всего на семьсот пятьдесят тысяч рублей.

Подробная опись золотым изделиям производится со специалистами.

Народный комиссар внутренних дел Союза ССР (Ягода)

27 июля 1935 г. № 56568»

Документ прелюбопытный: откуда такие громадные ценности у бывшего ученика аптекаря, «пламенного революционера», одного из ярких представителей ленинской гвардии, о скромности и бескорыстии которого написаны сотни книг и сняты десятки кинофильмов.

Ведь тогда действовал так называемый партмаксимум, и свою скромную заработную плату товарищ Свердлов получал не царскими, а уже советскими бумажными рублями. Очевидно, что пламенный революционер эти громадные ценности просто украл, в том числе не исключено, что попутно «приватизировал» и те ценности, которые доставил ему сообщник по убийству царской семьи Юровский. Таким образом, Свердлов был не только убийцей, но и крупным вором.

Вместе с тем данный субъект, получивший на II Съезде Советов (после смещения Л. Б. Каменева) пост председателя Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов, был (далее слова В. И. Ленина) «организатор работы партии, который руководил расстановкой руководящих деятелей пролетарского движения…, достаточно было одного его слова, чтобы непререкаемым образом, без всяких совещаний, без всяких формальных голосований, вопрос был решен раз и навсегда, и была у всех уверенность в том, что вопрос решен на основании такого политического знания и такого организаторского чутья, что не только сотни и тысячи передовых рабочих, но и массы сочтут это решение за окончательное».

Эти дифирамбы пел В. И. Ленин своему соратнику в речи на экстренном заседании в этой же ВЦИК от 18 марта 1919 года по случаю смерти Я. М. Свердлова. Кстати, в данной речи четко прослеживается попытка задним числом перенести всю ответственность за совершенное преступление в Екатеринбурге на покойника. Свою речь вождь мирового пролетариата закончил «пророческими» словами:

«Память о товарище Я. М. Свердлове будет служить не только вечным символом преданности революционера своему делу, будет служить не только образцом сочетания практической трезвости и практической умелости, полной связи с массами, с умением их направлять, – но будет служить залогом того, что все более и более широкие массы пролетариев, руководствуясь этими примерами, пойдут вперед и вперед к полной победе всемирной коммунистической революции».

Действительно, можно согласиться с В. И. Секериным (автором статьи в газете «Дуэль), что иногда небольшие записки полнее и ярче характеризуют эпоху и личности, чем многотомные труды самых известных политиков.

С такими «ценными» кадрами и таким примером можно прийти только к полной победе капитализма, причем не современного, а первобытного, дикого, к чему и привели нас «идейные» верные ленинцы в 1991 году.

Отсюда становятся понятной ненависть И. В. Сталина к так называемой ленинской гвардии и то пристрастие, с которым он их ловил и вытряхивал из них золото и другие ценности, украденные у России якобы на мировую революцию. Эти золото и ценности, хотя, конечно, не все, были возвращены государству и направлены И. В. Сталиным на индустриализацию нашей страны и подготовку Красной Армии к войне с гитлеровской Германией.

Кстати, когда И. В. Сталин умер, его не в чем было хоронить, ни одного грамма золота не нашли в его сейфе.

Однако вернемся к убийству царской семьи. Свердлов лжет, когда стрелку ответственности за это преступление переводит на Уральский областной Совет. Когда это в нашей стране Советы принимали хоть какое-то значимое решение самостоятельно, без соответствующих директив партии?

Закончил Свердлов свой краткий доклад сообщением, что заседавший сегодня Президиум ВЦИК постановил: решение и действия Уральского Совета признать правильными. (Это все тот же ВЦИК, где товарищ Свердлов сам был председателем. Следовательно, свое решение убить русского царя, его жену и детей Свердлов признал правильным. – Н. Сед.)

На минуту воцарилось молчание.

Надо полагать, что все ожидали от В. И. Ленина бурю, которую тут же устроит «самый человечный человек» инициаторам и организаторам невиданного самоуправства; ну, хотя бы – для видимости. Ведь Владимир Ильич был дипломированным юристом и прекрасно понимал, что значит повесить на партию убийство без суда людей, а тем более – несовершеннолетних детей. Ведь во всех странах во все времена такое преступление считалось тягчайшим. Например, в тех же Соединенных Штатах за преднамеренное убийство ребенка положено 40 лет тюрьмы (примечание: к усыновленным русским детям этот закон не применяется).

Ведь спустить на тормозах подобное преступление – это значило перед народом собственной страны и перед всем миром низвести партию большевиков – самую благородную и справедливую партию всех времен и народов, «ум, честь и совесть нашей эпохи» – в разряд самых подлых детоубийц.

Все полагали, что за такое преступление – дискредитацию пролетарской партии и ее идей – последуют самые серьезные выводы и примерные наказания устроителям самосуда и убийства беззащитных малолетних граждан России.

Однако, как свидетельствуют участники этого заседания, никакой реакции на сообщение о зверском убийстве царской семьи ни со стороны вождя большевиков – товарища Ленина, ни со стороны членов Правительства не последовало.

– Перейдем к постатейному чтению проекта закона о здравоохранении, – предложил Владимир Ильич.

Началось постатейное чтение проекта.

Все… С этого момента партия большевиков, в лице ее вождя и высших функционеров, приняла на себя самый страшный грех, мыслимый на этой Земле, – грех детоубийства.

Всем стало ясно: это невиданное злодеяние было заранее согласовано с высшими инстанциями партии. Иначе оно и быть не могло, ибо Свердлов прекрасно знал, что откровенно лгать Ленину было не только опасно, а чрезвычайно опасно. Потому, зная наперед последствия своих действий и слов, Свердлов нес перед членами Советского правительства полную ахинею, что ставит под сомнение умственные способности этого пламенного революционера – «птенца ленинского гнезда».

Перед своими Свердлов был, конечно, более откровенным. Так, Л. Троцкий в опубликованных дневниках (Л. Троцкий. Дневники и письма. Нью-Йорк: Эрмитаж, 1986) в 1935 году писал:

«Приехал в Москву, в разговоре со Свердловым спросил мимоходом:

– Да, а где царь?

– Кончено, – ответил он, – расстрелян.

– А семья где?

– И семья с ним.

– Все? – спросил я, по-видимому, с оттенком удивления.

– Все! – ответил Свердлов. – А что?

Он ждал моей реакции. Я ничего не ответил.

– А кто решил? – спросил я.

– Мы здесь решали …

Больше я никаких вопросов не задавал, поставив на деле крест».

Понятно, что в данном случае Свердлов, скорее всего, не врал. Действительно, дать команду на убийство царской семьи мог дать только Ленин. Хотя «козлом отпущения», понимая всю гнусность преступления и неизбежный суд истории, Свердлов и более поздние многочисленные его «идейные» сторонники пытались сделать председателя Уралсовета Белобородова А. Г., который якобы 12 июля 1918 года вместе с членами президиума Голощекиным, Дидковским и Толмачевым и принял решение убить царскую семью без суда.

Какое-то отношение к этому убийству Белобородов, конечно, имел, однако, само собой разумеется, что ему дали возможность только продублировать на местном уровне решение, ранее принятое в Москве.

Вместе с тем действительные убийцы царской семьи не забыли услуги Белобородова. Это убийство в немалой степени позволило ему выбиться «в люди». Бывший конторщик и вор-уголовник в марте 1919 года стал членом ЦК и видным чекистом. В апреле 1919 года Белобородов, как специалист по «мокрым» делам, получив неограниченные полномочия, выполнял указания Свердлова и Троцкого по расказачиванию, подавлял восстания в Вешенской и других станицах, предавал так называемому суду Революционного трибунала всех, кого он считал нужным, вел себя на Дону так, как в Екатеринбурге. Усердие Белобородова в уничтожении русских людей снова было замечено Троцким, который выдвинул его в заместители наркома НКВД (1921 г.), а с 1923 по 1927 год – он уже был наркомом. После изгнания Троцкого этот деятель получил свое по полной программе, о чем будет сказано чуть ниже.

Однако еще раз вернемся к событиям вечера 18 июля 1918 года в Кремле, где заседал Совет Народных Комиссаров под председательством В. И. Ленина. Тогда все, подстраиваясь под мнение вождя, смолчали, когда молчать и бездействовать было нельзя. Именно тогда, еще при В. И. Ленине, партия большевиков обкатывала свой знаменитый «одобрямс», с помощью которого она «под бурные и долго несмолкающие аплодисменты» еще не раз будет утверждать самые нелепые решения. Можно без преувеличения сказать, что это был первый крупный шаг на пути к гибели партии коммунистов – через ее внутреннее разложение и дискредитацию. Подобное молчание, в конечном счете, и позволило уже другому вождю, Горбачеву, окончательно погубить не только партию, но великое государство – Советский Союз. Партия выродилась. Но это уже ягодки, а мы рассматриваем только цветочки.

Марк Касвинов утверждает в своей книге, что В. И. Ленин не только знал, но и принимал в Кремле непосредственного палача царской семьи, Юровского. Тем самым этот писака хотел сказать, что Ленин и Юровский «два сапога – пара». Скорее всего, в каком-то смысле это так и есть, а может быть, этот факт М. Касвинов придумал сам, с целью хоть как-то отбелить непосредственных убийц, ведь соплеменники все же.

В ночь на 18 июля под Алапаевском, недалеко от Екатеринбурга, большевики так же, вез всякого суда, убили Великую княгиню Елизавету Федоровну, Великого князя Сергея Михайловича, князей Иоанна Константиновича, Константина Константиновича, Игоря Константиновича и князя Владимира Павловича Палея, и так же врали, как врал Свердлов. Утром большевики расклеили по городу объявление, что их похитили белогвардейцы.

Причем процесс убийства происходил с особой жестокостью: путем сбрасывания живых людей в глубокую шахту. Это убийство произошло по приказанию из Екатеринбурга, для руководства им оттуда приезжал Сафаров, пламенный революционер, прибывший в Россию в опломбированном вагоне вместе с Лениным. Так что фашисты, убийцы героев-комсомольцев «Молодой гвардии» в Краснодоне, как сейчас говорят, – могут отдыхать. Это уже был жалкий плагиат.

А в июне 1918 года в Перми большевиками без суда был убит родной брат царя – Великий князь Михаил Александрович, которого 9 марта 1917 года два высокопоставленных проходимца, Родзянко и Львов, уговорили отказаться от престола без одобрения народа. При этом Керенский завил: «Ваше Высочество, ваш поступок оценит история…, ибо он дышит благородством. Он высоко патриотичен и обнаруживает великую любовь к Родине».

Тогда император Михаил спокойно подписал акт отречения и вручил его Родзянко. Манифест этот гласил:

«Тяжелое бремя возложено на меня волею брата моего, передавшего мне императорский всероссийский престол в годину беспримерной войны и волнений народа.

Одушевленный единой со всем народом мыслью, что выше всего благо Родины нашей, я принял твердое решение в том лишь случае воспринять верховную власть. Если такова будет воля великого народа нашего, которому и надлежит всенародным голосованием через представителей своих в Учредительном собрании установить образ правления и новые законы государства Российского.

Поэтому призываю благословение Божие и прошу всех граждан державы Российской подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всей полнотой власти, впредь до того, как созванное в возможно короткий срок на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волю народа. М ихаил, 3 марта 1917 г. »

Таким образом, сами Романовы добровольно устранили последнее препятствие к захвату власти авантюристами от Временного правительства и большевиков, за что последние их и «отблагодарили».

Убийством царской семьи, пишет Касвинов, и была подведена последняя черта под последней главой трехсотлетней истории злодеяний, совершавшихся в России под родовым знаком династии Романовых.

Здорово и правильно написано. Действительно, под родовым знаком Романовых совершено немало злодеяний. Но если бы товарищ Касвинов был хоть немного объективным, то он бы непременно добавил, что под родовым знаком Романовых совершено одновременно и немало великих дел.

Если бы знал товарищ Касвинов хоть немного историю, то он непременно добавил бы, что именно Романовым 14 марта 1613 года русский народ, в лице Земского собора, передал царскую власть после печально известного Смутного времени и Семибоярщины. Это было время, когда Россия лежала в развалинах: поляки, захватив Смоленск, стояли у стен Калуги; казацкое войско очередного Лжедмитрия стояло лагерем к югу от Рязани; крымские татары очередной раз разграбили дотла южные уезды; шведский король Густав II Адольф вместе с дворянами «Новгородского государства» осадил Псков; время, когда Россия потеряла земли в устье Невы и Наровы, служившие для нее естественным выходом в Балтийское море. Обезлюдели города и деревни, превратившиеся в пустырь.

Россию, стоявшую на краю гибели, Романовы превратили в могучую империю, которая оказалась не по зубам ни Карлу XII, ни Наполеону, ни другим, более мелким, но достаточно многочисленным охотникам до нее.

К особо жестокому злодеянию Романовых обычно относят суд над участниками неудавшегося восстания декабристов в 1825 году. Тогда было казнено 5 человек и около ста сослано в Сибирь. Но ведь декабристы были далеко не ангелы. Они пытались вооруженным путем свергнуть правительство и убить царя (а по некоторым данным – истребить весь царский дом). Они убили генерал-губернатора Петербурга, героя Отечественной войны 1812 года Милорадовича.

За такие дела в «передовых» странах наказывали значительно более жестко: тысячи расстрелянных после подавления восстания в Париже в 1848 г., десятки тысяч – после подавления Парижской коммуны.

Наконец, здесь уместно вспомнить «всенародно избранного» Ельцина, по приказу которого было расстреляно в октябре 1993 г. более 500 безоружных людей. Этот «подвиг» ни в какое сравнение не идет с преступлениями последнего Романова: Кровавым воскресеньем и Ленским расстрелом вместе взятыми.

Особая заслуга Романовых состоит в том, что именно они, уничтожив Крымскую орду, которая делала их жизнь в южных районах России невыносимой, избавили от страха и ужаса русских людей. На протяжении нескольких столетий эта орда являлась подлинным бичом русского народа.

Татары появились в Крыму в 1239 году. Уничтожив местное население, они сделали этот красивейший полуостров местом своего постоянного пребывания и адом для соседних народов. Ведя кочевой, примитивный образ жизни, занимаясь скотоводством и коневодством, это разбойное воинство всё, даже предметы самой первой необходимости, добывало постоянными грабительскими набегами на русские земли, особенно жестоко страдали те из них, которые спустя несколько столетий были ополячены и стали называться окраиной, а еще позже – Украиной.

Но главной добычей крымских татар были, конечно, пленные, так называемый – ясырь. Особенно расцвет работорговли начался с 1475 года, когда это дикое племя попало в вассальную зависимость от Турции. С этого времени поставка невольников – охота за «живым товаром» стала, по сути, главнейшим и единственным источником доходов крымских татар.

Почти каждый год дикие орды охотников за «живым товаром», численностью по нескольку десятков тысяч всадников, обрушивались на Малороссию и соседние с ней области. Но особенно опустошительными набеги крымских татар были в 1516, 1537, 1559, 1579, 1589, 1593 и 1640 годах. В эти годы они при каждом набеге уводили в неволю до 60 тысяч наших соотечественников. Пленение всегда сопровождалось изощренным глумлением над русскими людьми, прежде всего, конечно, над девочками и женщинами. На глазах у всех татары насиловали дочерей – при родителях, жен – в присутствии мужей.

Главным местом торговли «живым товаром» был крымский город Кафа (в настоящее время – Феодосия). Здесь русских людей тысячами продавали как рабочий скот, и тут же нашими соотечественниками загружали корабли и отправляли в далекие страны, преимущественно в Турцию. Заболевших в этих нечеловеческих условиях существования без церемоний сбрасывали за борт, в море. По прибытию, так сказать, на новое место постоянного жительства взрослых мужчин кастрировали, ставили клеймо на лбу и на щеках, сковывали железной цепью и отправляли на тяжелые работы.

Молодых женщин татары могли оставить для своих гаремов, но самых красивых поставляли турецким султанам. Больных и старых, негодных к продаже и к работе, использовали в качестве живых мишеней при обучении стрельбе своих отпрысков, готовя себе достойную замену в качестве охотников за людьми.

Но самым ужасным было положение молодых крепких мужчин. Их, как правило, продавали в качестве гребцов на турецкие галеры. На палубе, обнаженные при любой погоде и прикованные цепью к судну, они не знали отдыха, не могли переменить место, уйти на минуту от холодной скамьи. И так – до самой смерти.

Особенно жестокому опустошению, сопоставимому с Батыевым погромом, подвергалась правобережная Малороссия во второй половине XVII века.

Вот как описывает состояние этой земли свидетель тех событий:

«И поидохом в степь глубокую; и бысть нам сие путное шествие печально и уныливо, бя ше бо видети ни града ни села; аще бо и быша прежде сего грады красны и нарочиты селы видением – то ныне точию пусто место и не изселяемо, не бе видети человека. Пустыня велия и зверей множество: козы дикие и волцы, лоси, медведи. Ныне же все развоевано да разорено от крымцев. А земля зело угодна и хлебородна и овощу всякого много; сады, что дикий лес… да все пустыня; не дают собаки татары населиться; только населятся селы, а они, собаки, пришед и разорят; а всех людей в полон поберут… И идохом тою пустынею пять дней, ничтоже видехом от человека».

Вот так жили русские люди без Романовых.

Мы очень плохо знаем историю своего собственного народа. Нам непонятно, почему русские цари, например Иван Грозный, с таким остервенением рубили «хвосты по самую шею», как, кстати, и И. В. Сталин, всем удельным князькам, «самостийникам». Потому что они несравнимо лучше нас знали источники бед русского народа, что именно «самостийники», какие бы у них ни были благие намерения, реально приводили к трагедиям колоссального масштаба, не раз ставя нашу страну на грань полного уничтожения. История учит, что эти трагедии неизбежно происходили, когда удельные князья, как бы они ни назывались, разрывали нашу страну на части.

В свете изложенного нашему народу еще предстоит испить горькую чашу до дна за то, что мы допустили собственным выродкам развалить могучий Советский Союз. Без которого мы все беззащитные сироты и еще хлебнем горя за свое бездействие и равнодушие к судьбе собственной страны.

Так вот, охотникам плюнуть в русских царей хочется напомнить, что именно Романовы, несмотря на все их просчеты и недоработки, объединили русский народ и избавили его от унижений и страданий татарско-турецкого рабства, тяжесть которого трудно поддаются описанию. Действительно, крымская земля пропитана на много метров кровью и слезами русских людей.

Таким образом, бессмысленно отрицать тот исторический факт, что Романовы еле живую, после Смутного времени, Русь превратили в крупнейшее в мире государство – Российскую империю, к началу ХХ века не знавшую себе равных по темпам экономического развития. Еще бы 10–20 мирных лет и России не было бы равных в мире по экономической и военной мощи.

Вот чего боялись конкуренты: США, Англия, Франция, Германия, Япония и другие страны, претендующие на мировое господство. Вот почему банкиры этих стран не жалели денег на разжигание революции в России, направляли в ее пределы вагонами и пароходами авантюристов, пламенных революционеров, со всего света. Можно ли иначе объяснить, откуда у революционеров, формально представляющих нищий рабочий класс и беднейших крестьян, появлялись в неограниченном количестве дорогостоящие типографии; на какие деньги они не только безбедно существовали, снимали помещения, типографии, но и разъезжали по России, Европе и Америке; на какие деньги они покупали оружие и т. д.

Единая и неделимая Россия, под какой бы властью она ни находилась: царской, капиталистической, коммунистической, демократической – никому за границей не нужна. Чтобы обессилить Россию, ее надо расчленить. Чтобы расчленить Россию, ее надо было лишить символа, объединяющего в единое целое всех русских людей и другие коренные народы, проживающие в ее пределах.

Таким символом, хотя в лице Николая II не очень удачным, и был русский царь. Вот что стало истинной причиной трагедии в Ипатьевском доме в ночь на 17 июля 1918 г., а не какие-то реальные или вымышленные злодеяния царя. Можно подумать, что предыдущие и последующие коронованные и некоронованные цари России, включая В. И. Ленина, были менее кровавыми. Более того, к тому времени Николай Романов, не говоря уже о его семье фактически, и указанным символом уже не был, поскольку отрекся от престола.

Если бы товарищ Касвинов смотрел чуть-чуть дальше, то он бы отметил, что, убивая бывшего русского царя, его жену и детей, без суда, даже без своего – заведомо неправедного, Ленин и его гвардия, так называемые пламенные революционеры, совершили крупнейшую историческую ошибку. Они свои снежно-белые одежды вымазали кровью невинно убиенных. Такие дела русские люди не прощают, как не простили их Борису Годунову, хотя он, скорее всего, к смерти царевича Дмитрия не имел никакого отношения. Достаточно было молвы, чтобы в истории России и в памяти его народа этот порядочный человек прослыл вовек душегубом.


Глава 8

Таким образом, убийством царской семьи пламенные революционеры подвели не только черту под делами Романовых, но и поставили жирный крест на собственном большевистском деле и марксистской идеологии.

Хотя Божья кара негодяев постигает далеко не всегда, но в данном случае, похоже, без нее не обошлось. Непосредственным руководителем убийства был Юровский Янкель (Яков) Хаимович (Михайлович) – мещанин г. Каинска Томской губернии, еврей, родился в 1878 году. Его отец, Хаим, проживавший некогда в Полтавской губернии, за кражу был сослан в Сибирь. Яков Юровский учился в еврейской школе при синагоге, поступил учеником к часовщику, в Томске открыл свою мастерскую, затем – часовой магазин. (В общем, пролетарий еще тот.) Принимал участие в революционной работе. Один из ближайших соратников Свердлова. После Октябрьской революции член Уральского областного совета, областной комиссар юстиции (стало быть, был юрист такой же, как и пролетарий) и член коллегии областной ЧК (обрати внимание, читатель: в мгновение ока часовщик превратился в юриста, который себя считал вполне подготовленным, чтобы судить русского царя. Надо же обладать таким нахальством). В дальнейшем занимал ответственные посты, но расстрелять Юровского как троцкиста все же не успели, – он умер в 1938 году от рака.

Шая (Филипп) Исаакович (Исаевич) Голощекин – мещанин г. Невеля, Витебской губернии, еврей. Родился в 1876 году. Окончил гимназию в Витебске и зубоврачебную школу в Риге (еще один пролетарий); революционер, лично знаком с Лениным, в 1911 году бежал из ссылки за границу; с 1912 года член ЦК партии большевиков; вернулся в Россию после Февральской революции; формально в 1918 году был на Урале членом областного Совета и областным военным комиссаром, фактически – был высшим представителем большевистской партии в этом регионе (секретарем Уральского областного комитета партии), поэтому обладал там неограниченной властью. В 1941 году был расстрелян как троцкист и враг народа.

Яков Мовшович (Михайлович) Свердлов – мещанин г. Полоцка Витебской губернии, еврей, родился в 1885 году в Нижнем Новгороде. Учился в нижегородской гимназии, но не окончил курса и был затем аптекарским учеником (пролетарий, однако). В 1906 году избран в состав Уральского областного комитета партии. За революционную работу высылался в Нарымский и Туруханский края, откуда неоднократно совершал побеги. Председатель ВЦИК; секретарь ЦК РКП(б), руководил расстановкой партийных кадров и созданием печатных органов партии. Не прожив и года после совершения тягчайшего преступления, 16 марта 1919 года, в возрасте 33 лет, Свердлов – «мотор революции» – неожиданно умер, причем не совсем ясно от какой болезни. В разных источниках смертельная болезнь называется по-разному: воспаление легких, туберкулез, «испанка», грипп.

Вместе с тем по одной из последних версий (хотя, может быть, не совсем достоверной, но все же весьма оригинальной), преждевременная смерть Свердлова связана с неудачным покушением на В. И. Ленина. Для его убийства, по официальным данным, была задействована Ф. Е. Каплан (Ройдман), которая якобы стреляла в вождя мирового пролетариата в момент, когда тот выходил из цеха после выступления на митинге перед рабочими завода Михельсона 31 августа 1918 года.

Некоторые современные историки считают, что организатором этого заговора был не кто иной, как верный соратник В. И. Ленина – Яков Михайлович Свердлов. По их мнению, прямых доказательств данного утверждения пока нет, однако косвенных – достаточно.

Во-первых, тогда реально, кроме В. И. Ленина, могли претендовать на роль главного руководителя России только Троцкий и Свердлов, однако последний имел существенное преимущество, поскольку именно он занимался расстановкой кадров, а кадры, как известно, решают все. При этом Свердлов видел в лице Ленина единственное препятствие, причинявшее ему определенные неудобства при устройстве своей бестолковой многочисленной родни на высокие и хорошо оплачиваемые посты: один Ягода чего стоит. А если считать, что евреи, в определенном смысле, все между собой родственники, то объем работы у Якова Михайловича был действительно непосильный. Огромная масса его соплеменников сразу же после революции двинулась из местечек Западной Украины, Западной Белоруссии, Николаева, Одессы и знаменитого Бердичева в центральные районы России, прежде всего, конечно, в Москву и Петроград. Наверное, уже тогда на Украине устное народное творчество родило частушку: «Гоп, гоп, грэчаныкы, уси жыды начальныкы».

В сборнике «Россия и евреи» объективные еврейские наблюдатели по этому поводу писали: «Теперь еврей – во всех углах, на всех ступенях власти. Русский человек видит его во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, во главе армии, совершеннейшего механизма истребления. Он видит, что проспект Св. Владимира носит славное имя Нахимсона, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск – в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьей и палачом…».

После Октябрьского переворота несколько дней главой государства был Каменев, потом до своей смерти – Свердлов. Во главе армии стоял Троцкий, во главе Петрограда – Зиновьев, Москвы – Каменев. Коминтерн возглавлял Зиновьев, Профинтерн – А. Лозовский (Соломон Доризо), во главе комсомола стоял Оскар Рывкин (сначала, очень недолго, И. Цетлин) и т. д.

Кроме того, у Свердлова была заметно выражена склонность к «приватизации» драгоценностей, которые после Октябрьского переворота потеряли хозяев, что, мягко говоря, шло вразрез коммунистической морали и, естественно, раздражало вождя мировой революции. Наконец, действительно, как писал В. И. Ленин, Свердлов «сплошь и рядом единолично выносил решения». Это говорит о том, что, с одной стороны, живой В. И. Ленин мешал благополучию Якова Михайловича и его родственников, а с другой стороны, показывало, что он, Свердлов, действительно считал себя способным заменить Ленина у руля государства.

Моральные стороны покушения, то есть убийство человека, в данном случае можно не рассматривать. Свердлов – это, конечно, не Ф. М. Достоевский со своим Раскольниковым, которого замучила совесть из-за убийства жадной к деньгам старухи. У Свердлова и при убийстве детей не было проблем с совестью.

Однако главное – в косвенных доказательствах. Обстоятельства покушения на Ленина говорят о том, что убийство вождя мирового пролетариата готовилось профессионалами, причем – своими. Во-первых, непонятно, почему у вождя мировой революции в тот вечер не было охраны. Более того, покушение было организовано так, что никто не видел, кто же действительно стрелял в Ленина. Ответ именно на этот вопрос очень важен, поскольку «знаменитая террористка» Фейга Хаимовна Каплан была полуслепая, поэтому стрелок из нее был нулевой, она не могла попасть в человека, даже если бы и действительно в него стреляла.

Во-вторых, что самое главное, следователи и судьи, руководимые лично товарищем Свердловым, так торопились «спрятать концы в воду», что террористка, якобы совершившая преступление поздно вечером 31 августа, была расстреляна уже в 4 часа утра 4 сентября, естественно, того же 1918 года. История, можно сказать, типичная: так всегда уничтожали и до сих пор уничтожают следы преступления. Возьмем, например, убийство президента США Джона Кеннеди.

Но в данном случае, как утверждают сторонники такой версии, этот фокус не удался, Ленин не такой уж был лопух, чтобы так его просто обвести вокруг пальца. На войне как на войне, и Свердлова недолго ждала расплата, скорее всего, его отравили. Хотя, возможно, и понимая неминуемость возмездия, он сам принял яд.

Обстоятельства жизни и смерти В. И. Ленина всем известны, напомним только, что он умер, когда ему было 53 года. Смерть Бог послал Владимиру Ильичу мучительную, поэтому вождь мирового пролетариата настойчиво просил у своих соратников яд, чтобы добровольно закончить свой путь на этой грешной земле.

По собственной глупости, не возражавший против навешивания на себя «славы» главного убийцы царской семьи, верный троцкист А. Г. Белобородов был расстрелян как враг народа в 1937 году.

Еще один еврей, облкомиссар снабжения П. Л. Войков (Пинхус Лазаревич Вайнер), якобы обеспечивший бочками бензина и серной кислотой для уничтожения трупов царской семьи, был убит 7 июля 1927 года на перроне варшавского вокзала Борисом Ковердой. Далеко не главный соучастник убийства царской семьи находился в Варшаве в качестве советского посла в Польше. Юноша Коверда на суде заявил перед представителями мировой прессы, что выстрелами в Войкова он не только «отплатил за Екатеринбург», но и «желал поставить перед мировой совестью проблему». За свое, в общем-то, справедливое желание, в части, конечно, только «постановки проблемы мировой совести», Коверда получил от польского суда 10 лет тюрьмы и полностью отбыл их.

Подчеркивая национальность основных заговорщиков и убийц русского царя и его семьи, мы хотели одновременно ответить на вопрос: откуда берется антисемитизм? Вопрос непростой. Одни считают, что виноваты в этом народы, среди которых евреи жили и живут в рассеянии, другие причину антисемитизма ищут в самих евреях, которые, как сказал один из выдающихся их представителей, Спиноза, антисемитизм «несут евреи с собой».

Одна из основных причин антисемитизма вытекает из неистребимого свойства значительной части евреев учить другие народы, как надо жить. Ошибочность, и даже чрезвычайная опасность этой, можно сказать, достаточно распространенной черты евреев вытекает из народной, веками проверенной мудрости: «нельзя ходить в чужой монастырь со своим уставом».

Такой поход «в чужой монастырь со своим уставом» Свердлова, Голощекина и Юровского – убийство царской семьи, – мягко говоря, не лучшим образом отразился на репутации евреев. Недаром говорят, что сначала нужно работать на репутацию, а потом репутация будет работать на тебя. Правда, в данном случае все наоборот.

Это, безусловно, очень хорошо понимал и В. И. Ленин. Сразу после убийства царской семьи Совет Народных Комиссаров (СНК) 27 июля издал особый закон об антисемитизме, в который, по свидетельству А. В. Луначарского, Владимир Ильич приписал собственноручно: «Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона». Далее подпись: Вл. Ульянов (Ленин).

Что значило: «поставить человека вне закона», в то время понятно было всем – расстрелять.

Впрочем, удивляться такой логике особенно нечего, это классический подход сионистов: сначала они разжигают, создают предпосылки возникновения антисемитизма, а затем с ним с особым рвением начинают бороться.

Понятно, что плохих народов не бывает, хотя в каждом народе есть свои выродки, поэтому теоретически нет оснований для наказания ни одного существующего на Земле народа за действия его отдельных представителей. Однако на практике, к сожалению, как свидетельствует история, бывает так не всегда.

Как сказал один мудрый еврей: «Революции делают Троцкие, а расплачиваются Бронштейны».

Длительные и особо нетерпимые преступления отдельных представителей какого-либо малого народа, живущего в рассеянии среди другого, более многочисленного народа, кончаются тем, что малый народ или уничтожают, или, в лучшем случае, изгоняют со своей земли многочисленные коренные народы; последнее, кстати, в еврейской истории было не раз, о чем еще будет сказано ниже.

Несправедливость такого подхода, когда вину отдельных преступников перекладывают на весь народ, по нашему глубокому убеждению, очевидна, тем более – в данном случае, так как основную вину за трагедию, постигшую Россию и царскую семью, несут высшие должностные лица государства и, особенно, ее армии – господа генералы.

Всех их также настигло жестокое возмездие: адмирал Непенин был убит взбунтовавшимися матросами уже в марте 1917 года; генерал Эверт убит солдатами на фронте в конце этого же года; генерал Рузский, основной инициатор отречения царя от престола, в Пятигорске был зарублен шашками чекистами в 1918 году; генерал Алексеев, сломленный тяжестью своих преступлений и, надо полагать, замученный собственной совестью, окончил жизнь в сентябре 1918 года; адмирал Колчак был предан чешским легионом и расстрелян большевиками в январе 1920 года. Великий князь Николай Николаевич Романов в 1929 году умер в изгнании, в Париже. Недолго прожил и генерал Брусилов – Верховный Главнокомандующий с 22 мая по 19 июля 1917 года, затем советник при Временном правительстве, с 1920 года на службе в Красной Армии, слуга всех господ – умер в 1926 году. Великий князь Михаил Александрович, как уже отмечалось выше, был выслан в Пермь, где зверски был убит большевиками 13 июня 1918 года. Великий князь Кирилл Владимирович сумел вовремя, в июле 1917 года, с супругой уехать за границу, умер в 1938 году.

Так закончили свою жизнь иуды двадцатого века, которые целились в царя, а попали в Россию. Именно они были самыми выдающимися «революционерами», решившими судьбу Февральской революции, а не те несколько неграмотных солдат из 4-й роты запасного батальона Павловского полка, которые открыли стрельбу 26 февраля 1917 года по конным городовым в Петрограде, и даже не те, солдаты Волынского, Литовского и Преображенского полков, которые их поддержали.

Именно они, генералы, руководители вооруженных сил России, оказались теми лицами, которые, изменив воинской чести и долгу присяги, оказались главными врагами и разрушителями отечества. Этот факт очень важен для анализа дальнейших событий, в частности, для ответа на вопросы об обоснованности и целесообразности так называемых предвоенных репрессий 1934–1938 годов: могли ли быть предателями страны государ-ственные деятели и офицеры самого высокого ранга? После событий как 1917, так и 1991–1993 годов ответ на этот вопрос очевиден.

Следует обратить внимание на то, что, когда марксистские историки пишут: восстала такая-то рота или такой-то полк, то это не значит, что офицеры и солдаты упомянутых воинских подразделений все, как один, стали на путь неповиновения и начали стрелять в своих начальников. Реально в воинских коллективах количество наиболее недисциплинированных и агрессивных солдат может составлять несколько процентов. Что могли сделать десять, сто и даже тысяча солдат против гарнизона столицы, состоявшего из 127 тысяч военнослужащих, и всей семи с половиной миллионной Русской армии, хотя бы при минимальной активности если не рядовых, то, по крайней мере, их командиров-господ офицеров? Однако проблема состояла именно в том, что офицерский корпус, как и их высшие начальники, вел себя крайне пассивно, точнее, преступно в условиях надвигающейся катастрофы. Им была безразлична судьба Родины.

Дело в том, что к 1917 году 66 тысяч лучших и преданнейших отечеству офицеров Россия уже потеряла на фронтах Первой мировой войны, а оставшиеся – далеко не всегда соответствовали своему предназначению и своим воинским званиям. Царские чиновники, должностные лица империи, как правило, саботировали любые распоряжения Николая II, направленные на обеспечение хотя бы минимального порядка в стране. Создается такое впечатление, что они действовали по принципу: «чем хуже, тем лучше». Правда, они скоро очень горько будут сожалеть об этом, но это потом.

Чего стоит, например, только отказ выполнять указание (фактически – приказ) царя, Верховного Главнокомандующего, генералами Алексеевым и Рузским, уже неоднократно упомянутыми выше, о посылке войск в Петроград для подавления бунтующих частей.

Известен просто анекдотический случай: 26 февраля генерал Хабалов, как командующий Петроградского военного округа, чтобы прекратить беспорядки в городе, решил ввести в Петрограде осадное положение. Для этого нужно было расклеить по городу соответствующее объявление, но градоначальник столицы Балк отказывается выполнить эту обычную для него работу, сославшись на то, что у него нет кистей и клея. Саботаж слуг царя переходил все границы. Они якобы не могли найти несколько рублей на решение пустяковой задачи, притом что золотой запас России весил более двух с половиной тысяч тонн.

Таким образом, Россия по вине своих правителей, не способных умерить жадность, привыкших к привилегиям и богатству, не допускавших даже мысли о необходимости вернуть народу хотя бы часть веками награбленного у этого же народа богатства, была ввергнута в новую кровавую смуту. Личная вина царя состоит в том, что он, с одной стороны, не ограничил, хотя бы в рамках какого-то приличия, алчность эксплуататоров: капиталистов и помещиков, а с другой – был преступно мягким к явным врагам отечества.

В результате, еще недавно, 2–3 года назад, блистательная держава, Россия, с неограниченными возможностями, по темпам развития экономики опережающая и удивляющая весь мир, потенциальный мировой лидер накануне победы в Первой мировой войне, оказалась у разбитого корыта.

Авантюристы всех мастей руками солдат 2 февраля 1917 года захватили власть, совершив так называемую Февральскую революцию. Но главными действующими лицами переворота считали себя «февральские демократы»: Родзянко М. В., Керенский А. Ф., Милюков П. Н., Львов Г. Е., Львов В. Н., Шульгин В. В., Гучков А. И., Терещенко М. И., Годнев И. В., Ефремов И. Н., Караулов М. А., Некрасов Н. В. Именно они, по праву «главных», с остервенением делили свалившуюся на них власть уже 3 марта.

Отлично понимая, что их преступные действия скоро проявятся, чтобы избежать законного наказания, «февральские демократы» начали с разрушения основы любого государства – ее армии.

Для этого новым руководством страны был издан приказ № 1 и не менее знаменитый приказ № 8 военного министра Керенского, так называемая «Декларация прав солдата», в которой государство, в лице нового правительства России, дало своим защитникам все права участия в политической деятельности, в том числе антивоенной, то есть – антигосударственной. Эти приказы уничтожили остатки дисциплины, полностью разложили и лишили силы Русскую армию, еще совсем недавно одну из сильнейших армий мира. Приведем текст этого исторического, губительного для нашей страны приказа.

Приказ № 1 Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов.

1 марта 1917 года.

По гарнизону Петроградского округа всем солдатам гвардии, армии, артиллерии и флота для немедленного и точного исполнения, а рабочим Петрограда для сведения.

Совет рабочих и солдатских депутатов постановил:

1. Во всех ротах, батальонах, полках, парках, батареях, эскадронах и отделениях служб разного рода военных управлений и на судах военного флота немедленно выбрать комитеты из выборных представителей от нижних чинов вышеуказанных воинских частей.

2. Во всех воинских частях, которые еще не выбрали своих представителей в Совет рабочих депутатов, избрать по одному представителю от рот, которым и явиться с письменными удостоверениями в здание Государственной думы к 10 часам утра 2-го сего марта.

3. Во всех своих политических выступлениях воинская часть подчиняется Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам.

4. Приказы военной комиссии Государственной думы следует исполнять только в тех случаях, когда они не противоречат приказам и постановлениям Совета рабочих и солдатских депутатов.

5. Всякого рода оружие, как-то: винтовки, пулеметы, бронированные автомобили и прочее, должно находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в каком случае не выдаваться офицерам, даже по их требованиям.

6. В строю и при отправлении служебных обязанностей солдаты должны соблюдать строжайшую воинскую дисциплину, но вне службы и строя, в своей политической, общегражданской и частной жизни, солдаты ничем не могут быть умалены в тех правах, коими пользуются все граждане.

В частности, вставание во фронт и обязательное отдавание чести вне службы отменяются.

7. Равным образом отменяется титулование офицеров: ваше превосходительство, благородие и т. п. – и заменяется обращением: господин генерал, господин полковник и т. д. Грубое обращение с солдатами всяких воинских чинов и, в частности обращение к ним на «ты», воспрещается. И о всяком нарушении сего, равно как и обо всех недоразумениях между офицерами и солдатами, последние обязаны доводить до сведения ротных комитетов…

Несмотря на то что этот «знаменитый» по пагубности для России приказ воспроизводится довольно часто в различных источниках, авторы его, даже в современных исследованиях, указываются редко, и при этом – разные. Произведенное Временным правительством расследование «не обнаружило» официальных авторов данного приказа. Скорее всего, авторы этого документа прекрасно осознавали, что они делают, поэтому в знаменитости не рвались, чтобы потом не оказаться повешенными, однако от заслуженного возмездия все же удалось уйти не всем.

Чаще всего основным исполнителем этого убийственного для русской армии приказа упоминается Стеклов (Нахамкис) Юрий Михайлович – в революционном движении с 1893 года, после Февральской революции член Исполкома Петроградского Совета, активный участник Октябрьского переворота, редактор «Известий ВЦИК», член Президиума ВЦИК.

В 1941 году расстрелян как враг народа.

А некоторые историки главным автором приказа № 1 считают масона Соколова, о котором нам ничего не известно.

Однако во всех случаях главную вину за издание этого приказа несет упомянутый выше председатель Петроградского Совета Чхеидзе Н. С., несмотря на то что он впоследствии отрицал свое личное участие в редактировании приказа. Конечно, Чхеидзе Н. С. лукавил, более искренним был его подчиненный – Иосиф Гольденберг, член того же Совета рабочих и солдатских депутатов и редактор «Новой жизни» (еще тот рабочий и солдат в одном флаконе. – Н. Сед.), который говорил:

«Приказ № 1 – не ошибка, а необходимость… В день, когда мы «сделали революцию», мы поняли, что если не развалить старую армию, она раздавит революцию. Мы должны были выбирать между армией и революцией. Мы не колебались: мы приняли решение в пользу последней и употребили – я смело утверждаю это – надлежащее средство».

Очень удивительно то, что в первые месяцы революции высшее командование Русской армии недооценило возможных последствий этого губительного для себя приказа, хотя безусловный вред его, казалось бы, должен быть понятен даже тем, кто прослужил в армии хоть один месяц.

Удивительно и то, что Русская армия, имеющая в своем составе многие тысячи отличившихся в боях бойцов, солдат и офицеров, – стала управляться комитетами, чуждыми ей нерусскими людьми, не нюхавшими пороха. Так, во главе фронтовых съездов, представлявших несколько миллионов бойцов, были поставлены: Западного фронта – штатский, социал-демократ, большевик, еврей Познер; Кавказского – штатский, социал-демократ, меньшевик, грузинский шовинист Гегечкори; Румынского – социалист-революционер, врач, грузин Лордкипанидзе.

Таким образом, приказ № 1, искусственно превратив боевых офицеров во врагов для солдатской массы, в лидеры вывел более-менее образованную мелкую буржуазию: врачей, фельдшеров, инженеров, адвокатов, вольноопределяющихся. Эти люди, не понимающие даже азов военного дела, получили громадную власть, сразу почувствовали себя «вожаками» революции, очутились фактическими начальниками (командующими) корпусов и даже целых армий.

Понятно, что под руководством таких «выдающихся» военачальников Русская армия была обречена. Скоро это стало ясно и Временному правительству. Чтобы как-то ослабить разрушительное действие комитетов, правительство вводит в армии институт комиссаров, штат которых, в основном, занимали эсеры и меньшевики. Однако и это нововведение не улучшило положение дел на фронтах Первой мировой войны. Революционный хаос уже поразил практически все части русской армии.

До основных высокопоставленных инициаторов смещения царя, охотников «порулить» Россией, дошло, что они натворили. 14 мая 1917 года военный министр Гучков подал в отставку, мотивируя ее собственным бессилием изменить условия, угрожающие безопасности и самому существованию России. Через день подал в отставку министр иностранных дел Милюков. Попросили освобождения от командования генералы Гурко и Брусилов. Уход из правительства этих политических и военных деятелей означал крах русского либерализма; в результате чего окончательно исчезли сколько-нибудь серьезные препятствия на пути политического экстремизма.

Чтобы поднять свой авторитет, Временное правительство, во главе со Львовым, решило организовать крупное наступление. Главный удар был нанесен на Юго-Западном фронте 1 июля 1917 года, а затем наступление должно было быть поддержано на других фронтах. Удар на город Львов начался успешно. К 8 июля русские войска сумели пересечь Днестр. Однако к 19 июля немцы, срочно подбросив подкрепления (11 дивизий из Франции и 3 австро-венгерские дивизии из Италии), перешли в контрнаступление в районе города Злочев. Разложенная и деморализованная демократами Русская армия побежала. Офицеров, пытавшихся остановить бегство, убивали. 3 августа были потеряны Черновцы, затем – города Тернополь и Станислав. Ничейная земля между позициями воюющих армий была завалена горой трупов. Потери войск только Юго-Западного направления составили 132,5 тыс. человек, а общие потери всей действующей армии составили 200 тыс. человек.

Таким образом, Русская революционная армия под командованием нового Верховного главнокомандующего генерала Брусилова, отца знаменитого «Брусиловского прорыва» (май 1916 г.), на этот раз потерпела тяжелое поражение. Неудачное наступление деморализовало даже наиболее стойких защитников отечества.

В Петрограде прошли стихийные выступления против политики Временного правительства. Так, 17 июля в демонстрации приняло участие до 500 тыс. рабочих, солдат и матросов Балтийского флота, которые требовали отставки Временного правительства и передачи власти Советам. Большевики приняли решение возглавить демонстрантов. Однако это выступление было расстреляно и разогнано частями Петроградского военного округа (командующий войсками округа – генерал-майор П. А. Половцев). Не обошлось без крупного кровопролития: было убито со стороны демонстрантов 50 человек, со стороны правительственных войск – 7 казаков и 5 солдат.

Обвинив большевиков в организации демонстрации с целью захвата власти, Временное правительство обрушило репрессии против их руководителей: В. И. Ленин и Г. Е. Зиновьев были вынуждены уйти в подполье, Л. Д. Троцкий и Л. Б. Каменев были арестованы и посажены в «Кресты». Однако вскоре были освобождены Керенским: Каменев – 4 августа, Троцкий – 4 сентября.

Председатель Временного правительства Львов подал в отставку. Власть в России перешла от министров-капиталистов к социалистам, во главе с новым Бонапартом – авантюристом Керенским, известным стране не только пресловутым оптимизмом, но и безответственностью.

1 сентября 1917 года Временное правительство провозгласило Россию республикой.

Молодой 34-летний лидер России питал надежду на то, что русские социалисты окажут влияние на немецких социал-демократов. Знаменитый лозунг «Запад нам поможет» был известен и весьма популярен уже в то время. Керенскому теперь уже не нужным стал Константинополь: он начал мечтать об «идеальном мире, который обеспечил бы право самоопределения для каждой нации».

Окончательно стало ясно, что на тех принципах, которые положила революционная демократия Февральской революции в основу существования Русской армии, последняя ни строиться, ни жить, ни, тем более, воевать – не может.

Большинство высших офицеров Русской армии наконец осознало гибельность курса Февральской революции. Так, 16 июля 1917 года на совещании в могилевской ставке командующий Западным фронтом генерал Деникин в присутствии Керенского заявил следующее:

«Я слышал о том, что большевизм разрушил армию. Я отрицаю это. Большевики – это черви, которые паразитируют на ранах армии. Армию разрушили другие, те, кто провел военное законодательство, разрушительное для армии; те, кто не понимает образа жизни и условий, в которых существует армия… Власть была отменена, офицеры унижены. Офицеров, включая главнокомандующего, изгнали, как слуг. Военный министр однажды заметил, что может разогнать верховное командование в течение 24 часов. Обращаясь к солдатам, военный министр сказал: «При царях вас гнали в бой кнутами и пулеметами. Командиры вели вас на бойню». Ведите Россию к правде и свету под красным знаменем свободы, но дайте нам возможность вести наши войска под старыми знаменами, освященными победами, чьи ленты целовали тысячи воинов, давая клятву верности отечеству… Это вы опустили наши славные знамена в грязь и вы должны поднять их, если у вас есть совесть».

После июльского поражения свою полную несостоятельность как военных стратегов осознали и новоиспеченные министры-социалисты. Наконец они поняли, что армией должен управлять решительный и волевой профессионал-военный, без их приказов и директив. В целях собственного спасения надо было поступиться и собственными демократическими принципами.

Поэтому 19 июля 1917 года постановлением Временного правительства генерал Лавр Георгиевич Корнилов был назначен (вместо генерала А. А. Брусилова) Верховным главнокомандующим, у многих офицеров появилась надежда на восстановление армии. Корнилов принял назначение со словами, что он за дальнейший ход событий отвечает перед своей совестью и народом в целом. Выходец из казацкой среды, новый Верховный главнокомандующий Русской армии отличался сильной волей, цельностью характера и патриотизмом; владел, кстати, семнадцатью языками. В течение нескольких лет он вырос с поста командира бригады до должности Верховного главнокомандующего самой большой армии в мире.

Корнилов был убежден, что для спасения России военные должны взять власть в стране, установив контроль над промышленностью и железными дорогами. Он считал, что «для окончания войны миром, достойным великой, свободной России, нам необходимо три армии: армию в окопах, непосредственно ведущую бой, армию в тылу – в мастерских и заводах, изготовляющую для армии все ей необходимое, и армию железнодорожную, подвозящую это к фронту».

Одновременно он считал необходимым остановить всякую смуту в стране, восстановить исключительные права офицеров производить повышения и понижения своих подчиненных, запретить политические партии, митинги, игры в карты и большевистскую литературу. В целях восстановления порядка и воинской дисциплины он приказал расстрелять около ста дезертиров и выставить их трупы на обочинах дорог с надписями: «Я был расстрелян, потому что бежал от врага и стал предателем Родины».

Вместе с тем Временное правительство не могло поступиться принципами, а отдельные полумеры, принятые этим правительством, не давали требуемого результата, окончательное разложение армии становилось делом не месяцев, а недель.


Глава 9

В условиях всеобщего хаоса в стране, при разложенной революционерами и анархистами всех мастей армии Л. Г. Корнилов понял, что требуются неизмеримо более крутые меры, чтобы спасти страну. Поэтому Корнилов как Верховный главнокомандующий счел себя вынужденным принять ряд мер для спасения России: прежде всего – направить войска и навести порядок в столице. Непосредственное руководство этими войсками он поручил командиру 3-го конного корпуса генералу А. М. Крымову.

Керенский потребовал отмены приказания о направлении 3-го конного корпуса в Петроград.

27 августа на обращение Корнилова о своей поддержке из пяти главнокомандующих фронтов отозвалось четыре: один, главнокомандующий Юго-Западного фронта генерал А. И. Деникин – с поддержкой; трое: главнокомандующие Северного, Западного и Румынского фронтов генералы В. Н. Клембовский, П. С. Балуев и Д. Г. Щербачев – оказались лояльными Временному правительству.

Корнилов, первоначально решившись, казалось, все поставить на карту, внезапно заколебался. Высшие офицеры очередной раз предали Россию, а прогрессивная, так называемая русская общественность внезапно и бесследно сгинула, иначе – струсила.

Одна надежда оставалась только на Крымова, о котором Корнилову было ничего не известно. Вместе с тем генерал Клембовский, заподозренный как тайный сторонник Корнилова, был немедленно снят с должности и заменен на генерала М. Д. Бонч-Бруевича (родного брата знаменитого революционера-большевика В. Д. Бонч-Бруевича). Новый главнокомандующий Северного фронта принял все меры, чтобы приостановить движение крымовских эшелонов.

Летчик и целый ряд офицеров, посланных для связи с Крымовым, застревали в дороге или были перехвачены, и никто не возвращался.

Великий патриот России, преданный всеми, смелый, решительный, прямой и честный генерал А. М. Крымов застрелился. По-видимому, Керенскому и мертвый враг был страшен; публичные похороны Крымова были запрещены. После унизительных ходатайств вдовы разрешение на захоронение покойного генерала по христианскому обряду было получено, но не позже шести часов утра и в присутствии не более девяти человек, включая духовенство.

Кстати, примерно так же хоронили Маршала Советского Союза Ахромеева, покончившего с жизнью в критический момент истории нашей страны.

Вечная им память!

Действия Крымова – последняя попытка военным путем предотвратить наше отечество от величайшей катастрофы – гибели почти 18 миллионов русских людей в братоубийственной Гражданской войне.

Очень жаль, что русские генералы, казалось, неглупые и очень влиятельные в то время люди, ни тогда, ни позже не послушали своего коллегу, командира 79-й артиллерийской бригады генерала П. П. Сытина. Этот генерал не раз предлагал им, для укрепления фронта и наведения порядка в стране, объявить солдатам, что земля помещичья, государственная и церковная будет отдана в собственность крестьянам, но исключительно тем, кто находится в действующей армии. Может быть, к этому проекту следовало бы добавить еще одно условие: после победы в Первой мировой войне.

Принятие такого решения на государственном уровне в один момент преобразовало бы Русскую армию, подняло бы в ней порядок и дисциплину, а следовательно, и боеспособность на невиданный уровень. Для крестьянина земля была дороже жизни, поэтому 7 миллионов молодых, здоровых, закаленных в боях мужиков снесли бы все препятствия, включая и немцев, на пути к осуществлению этой вековой мечты. Удивительно, что это хорошо понимали большевики, но это же упорно не хотели понимать русские генералы, включая и тех же Корнилова и Крымова, у которых корни народные и интересы, казалось бы, не должны были расходиться с интересами народа и государства.

Казалось, свидетельство тому не только их дела, но и смерть каждого. Эти люди не раз смотрели смерти в глаза. Занимая высокое положение и поднимая бунт во имя отечества против Временного правительства, они рисковали своим благополучием, которое у них как генералов, разумеется, было и могло бы быть неизменным, как свидетельствует жизнь многих их коллег, при любой власти, включая советскую.

Казалось, для таких людей интересы государства превыше всего, благодаря им, государственникам, и существует наша многострадальная Россия.

Однако проект П. П. Сытина был объявлен демагогическим, и он не нашел должной поддержки не только среди крупных помещиков и капиталистов, но и генерала-государственника Корнилова, хотя этот факт трудно понять, читая его «преступное» (с точки зрения Временного правительства), наполненное тревогой о будущем России и безразличием к личной судьбе заявление:

«Русские люди! Великая родина наша умирает. Близок час ее кончины. Вынужденный выступать открыто – я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство под давлением большевистского большинства советов, действующих в полном согласии с планами германского генерального штаба и одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри.

Тяжелое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Всех, у кого бьется в груди русское сердце, всех, кто верит в Бога – в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда спасения родимой земли.

Я, генерал Корнилов, – сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне лично ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ – путем победы над врагом до Учредительного собрания, на котором он сам решит свои судьбы и выберет уклад новой государственной жизни.

Предать же Россию в руки ее исконного врага – германского племени и сделать русский народ рабами немцев – я не в силах. И предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама русской земли.

Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!»

Такие дела и слова власть предержащие не прощают. 29 августа 1917 года Керенский отдал приказ об отстранении от должностей и предании суду за мятеж генерала Корнилова и старших его подвижников. Новым Верховным главнокомандующим вместо Корнилова стал сам Керенский, а начальником штаба у него – генерал Алексеев, тот самый, который еще в феврале был начальником штаба при императоре Николае II.

1 сентября генерал Корнилов был заключен в Быховскую тюрьму по обвинению в попытке государственного переворота. Кстати, 4 сентября Временным правительством был отпущен на свободу Бронштейн-Троцкий. Стало быть, Керенский видел в офицерах русской армии для своей демократии значительно большую опасность, чем в лице большевиков.

19 ноября вместе с группой арестованных генералов и офицеров генерал Корнилов совершил побег из тюрьмы и добрался до Новочеркасска, где принял непосредственное участие в создании и военно-оперативном руководстве Добровольческой армии.

31 марта 1918 года он был убит во время артиллерийского обстрела под Екатеринодаром, можно сказать, случайно: один снаряд попал только в один дом, только в одну комнату Корнилова и убил только его – одного.

В Елизаветинской тело командующего омыли и положили в сосновый гроб, убранный первыми весенними цветами. Ввиду неопределенности положения фронта решили похоронить генерала Корнилова тайно. Лишь несколько человек конвоя присутствовали при погребении. Могилу сразу же сравняли с землей.

Но судьба к вождю белого движения была безжалостна не только при жизни, но и после смерти. В начале апреля Елизаветинскую заняли большевики, могила генерала была найдена и разрыта. С мертвого Корнилова сняли генеральский мундир, и его труп в одной рубашке привезли в Екатеринодар, где в центре города его тело было сброшено с повозки на панель. С мертвого Корнилова была сорвана последняя рубашка, несколько человек пытались повесить мертвеца на дерево, но оборвалась веревка и тело упало на мостовую. Толпа все прибывала, волновалась и шумела.

Руководители большевиков произнесли речи с балкона и отдали приказ: увести труп за город и сжечь его. К этому времени труп уже был неузнаваем, он представлял собой бесформенную массу, обезображенную ударами шашек и бросанием на землю. За городом, где городские бойни, в присутствии высших представителей большевистской власти все, что осталось от трупа, обложили соломой и стали жечь. Солома не давала нужной температуры, поэтому в один день не смогли завершить данную работу. На следующий день продолжали жечь жалкие останки, жгли и растаптывали ногами и потом снова жгли.

Вот такой был ответ на призыв Верховного главнокомандующего Русской армии генерал-полковника, сына казака-крестьянина Корнилова Л. Г. спасать Родину. Какая дикость, но удивляться нечего, если вспомнить, что кричал народ в отношении самого Иисуса Христа: «Распни его, распни». А генерал Корнилов по способностям – далеко не сын Божий, а его нерешительность и двусмысленность в вопросе о земле, как уже было сказано выше и будет сказано еще ниже, загубило его и многих русских патриотов, без сомнения, загубило бы и Россию, если бы не появился великий государственник И. В. Сталин.

Удивительно, что не увидел спасительного пути – превращение идей П. П. Сытина в государственный закон – для себя и Отечества и преемник Корнилова, очередной вождь белого движения – А. И. Деникин, которого тоже трудно отнести к крупным капиталистам и помещикам. Происхождение и этапы жизни Антона Ивановича Деникина, по его словам:

«Отец – суровый воин с добрейшим сердцем. До 30 лет – крепостной крестьянин; сдан в рекруты; после 22 лет тяжелой солдатской службы николаевских времен, добился чина прапорщика. Вышел майором в отставку. Детство мое – тяжелое безотрадное. Нищета – 45 рублей пенсии в месяц. (Нищета, разумеется, по генеральской мерке. – Н. Сед.). Смерть отца. Еще тяжелее – 25 рублей пенсии матери. Юность – в учении и в работе на хлеб. Вольноопределяющимся – в казарме на солдатском котле. Офицерство. Академия. Беззаконный выпуск… Борьба с отживающей группой старых крепостников; обвинение в демагогии. Генеральный штаб, цензовое командование ротой в 183-м Пултусском полку. Вывел окончательно рукоприкладство… Потом маньчжурская война. Боевая работа. Надежды на восстановление армии. Открытая борьба в удушаемой печати с верхами армии против косности, невежества, привилегий и произвола; борьба за офицерскую и солдатскую долю. Время было суровое – вся служба, вся военная карьера была поставлена на карту… Командование полком. Непрестанные заботы об улучшении солдатского быта. Опять война. Железная дивизия. Близость к стрелку, общая работа. Потом длинный страдный путь, полный славных боев, в которых общая жизнь, общие страдания и общая слава сроднили еще более и создали взаимную веру и трогательную близость.

Нет, я не был никогда врагом солдату».

Однако при всем, что пережил генерал Деникин, он, как и Корнилов и многие другие генералы, так и не снизошел до первой жизненной потребности солдата – необходимости передачи ему земли. Поэтому при всех его достоинствах и благих устремлениях практические дела А. И. Деникина привели к тому, что генералы и солдаты стали на фронте и в тылу смертными врагами. Что привело, в свою очередь, не только к смерти огромного числа солдат и к гибели генералов, но и поставило на грань гибели их общей родины – России.

Стало быть, как ни странно, но интересы крестьян-генералов и крестьян-солдат оказались диаметрально противоположными, а у дворянина В. И. Ульянова (Ленина) и солдат-крестьян они оказались общими. Значит, дело не только в происхождении, а в самом человеке, прежде всего – в его совести и наличии чувства справедливости. Положение людей часто меняет и их сознание. Классический пример тому – поведение старухи из весьма поучительного произведения гениального русского поэта А. С. Пушкина, под названием «Сказка о рыбаке и рыбке».

Вот нам всем еще несколько примеров: жизни и смерти, безусловно, выдающихся личностей, патриотов своей страны Л. Г. Корнилова, А. М. Крымова, А. И. Деникина, А. М. Каледина, да и других генералов, которые еще раз подтверждают, что сильной армии у нашего государства, построенного на социальной несправедливости, быть не может. Поражение такой армии неизбежно при столкновении со сколько-нибудь серьезным противником.

Судьба генерала П. П. Сытина, великого патриота и, может быть, одного из наиболее дальновидных людей России того времени оказалась также трагичной, несмотря на то, что он, видя пагубность действий своих бывших товарищей по оружию, один из первых перешел на сторону советской власти. Учитывая его солидный боевой опыт, председатель Революционного военного совета Л. Троцкий назначил его, боевого генерала, командовать Южным фронтом. В это время представителем ЦК на этом фронте был И. В. Сталин, который настаивал на назначении на эту же должность Ворошилова. Таким образом, генерал Сытин оказался между двух огней. В конечном счете этот заслуженный и исключительно порядочный человек стал жертвой взаимного уничтожения сталинистов и троцкистов в 1938 году.

Однако снова вернемся к началу 1917 года, тогда ситуация в нашей стране была тяжелой, но далеко не безнадежной. В Русской армии тогда находилось семь с половиной миллионов человек и два с половиной миллиона – в резерве. Если Германия к этому периоду подошла к пределу своих сил, то Россия, обладая бездонной людской мощью, постепенно приближалась к противнику по техническим возможностям (выпуску военной продукции), по которым в начале войны она сильно отставала от Германии.

Перспективы были обнадеживающими. Союзники России, страны Антанты, к тому времени владели существенным преимуществом (примерно пять к двум) над Германией и ее союзниками. Казалось, худшее уже позади, еще несколько усилий и Россия выйдет на простор неограниченного развития и прогресса. Однако март этого же года разрушил все надежды на лучшее будущее. В результате революций и Гражданской войны Россия оказалась на краю гибели.

За годы Первой мировой и Гражданской войн Россия потеряла, как уже отмечалось выше, свыше 20 млн человек. Заводы, фабрики и транспорт разрушены. В 1920 году промышленной продукции было получено почти в десять раз меньше, чем до войны. Всюду царила разруха. Вот во что обошелся нашей стране эксперимент строительства коммунизма по Марксу.

Трагедия России в немалой степени усугублялась еще и тем, что под лозунгом ликвидации национального гнета, борьбы с великорусским шовинизмом власть после революции в русском государстве была приватизирована сионистами – весьма сплоченной по национальному признаку общностью людей. Судьба нашей страны их, по большому счету, мало волновала.

Однако судьба хранила Россию. Как уже было также выше сказано, 3 апреля 1922 года на Пленуме ЦК Генеральным секретарем ЦК РКП (б) был избран великий государственник Иосиф Виссарионович Сталин.

К марту 1921 года стало ясно, что марксистская теория на практике нереализуема. В. И. Лениным, как уже было сказано выше, было принято решение о переходе к новой экономической политике. Торговля становится основной формой хозяйственных связей между городом и деревней. Было разрешено существование небольших частных предприятий. НЭП наиболее эффективным способом обеспечил подъем и развитие народного хозяйства, так как сочетал интересы государства и личную материальную заинтересованность каждого труженика. Вместе с тем начало НЭПа было очень трудным в связи с сильнейшей засухой, поразившей основные зерновые районы Поволжья, Украины, Северного Кавказа.

Хороший урожай 1922 года способствовал улучшению материального положения населения страны. Началось восстановление промышленности. Важную роль в укреплении экономики государства сыграла проведенная в 1924 году денежная реформа. Были выпущены в обращение серебряные деньги. Успешно развивалась государственная и кооперативная торговля. Неуклонно повышалась грамотность и квалификация рабочих. Восстановление промышленности осуществлялось невиданными темпами. Так, например, только за один 1924/25 хозяйственный год промышленная продукция выросла на 64 %. Особенно быстро восстанавливалась легкая промышленность.

В 1925/1926 хозяйственном году объем производства превысил довоенный уровень. Экономический подъем деревни сопровождался повышением жизненного уровня рабочих и крестьян.

Успехи нашей страны в восстановлении народного хозяйства воспринимались Западом недоброжелательно. Еще в 1917 году свое отношение к Советской России выразил Черчилль крылатой фразой: «Младенца надо задушить в колыбели». Надо сказать, что в первые годы советской власти Запад имел реальную возможность выполнить такую задачу. После окончания Первой мировой войны Англия, Франция и США имели не только собственные крупные отмобилизованные сухопутные армии и военно-морские флоты, оснащенные самой передовой по тем временам техникой, но и в дополнение к этому они получили в качестве трофея громадный арсенал германских вооруженных сил. Согласно соглашению о перемирии, заключенному в Компьенском лесу 11 ноября 1918 года, германская армия должна была передать победителям 5 тысяч пушек, 25 тысяч пулеметов, 3 тысячи минометов, 1 700 аэропланов, 5 тысяч грузовиков и другое военное имущество.

Только танков к концу войны страны Антанты (то есть, собственно, Англия и Франция) имели около 7 тысяч. Можно себе представить, что осталось бы от знаменитой конницы Буденного, с ее пулеметными тачанками, если бы белые имели хотя бы 1 000 танков, ставших теперь ненужными Антанте после окончания Первой мировой войны.

Однако вместе с тем ни Англия, ни Франция не торопились душить «младенца в колыбели» сами и не дали это сделать другим, например, организовав поставки современного, не нужного теперь уже им оружия Белой армии. Почему?

Дело в том, что в это время шла Гражданская война, русские люди с невероятным ожесточением истребляли друг друга, крушили все, Россию рвали на части. В этой ситуации помочь красным или белым значило нарушить примерное равновесие, а следовательно, остановить войну, сохранить нашу страну как единое, мощное государство. Но, как свидетельствует история, в том числе и последних времен, единая, мощная Россия их никогда не устраивала и никогда не будет устраивать: ни царская, ни коммунистическая, ни демократическая. Это, в отличие от многих прошлых и не менее «демократических» современных прозападных деятелей, прекрасно понимал И. В. Сталин, ставший фактическим руководителем России 3 апреля 1922 года. С этого момента и до самой смерти, даже после нее, историей и Богом на этого человека была возложена непосредственная ответственность за судьбу России. И мы должны благодарить Всевышнего за то, что И. В. Сталин оказался достоин такой высокой должности.

Новому руководителю нашего государства было ясно, что как только Запад увидит, что самоедство русских остановлено, то Россия как государство, хотя и сильно ослабевшее, но все же живое, непременно станет объектом различных провокаций и военных авантюр с целью втянуть наше отечество в новую большую войну. Было очевидно, что Запад не допустит восстановления сильной и независимой России, что военное столкновение с Западом неизбежно; это вопрос только лишь времени.

За практическими действиями ненавистников России в этом направлении дело не стало. Так, уже в мае 1923 года английский министр иностранных дел Керзон направил Советскому правительству ультиматум с требованием отозвать из Ирана и Афганистана советских послов, которые якобы вели там антибританскую пропаганду. Подстрекаемые Западом маньчжурские правители в 1927 году организовали нападение на КВЖД. В Кантоне были убиты сотрудники советской дипломатической миссии. Правительства США, Англии и Франции приступили к сколачиванию единого антисоветского фронта. Однако новую мировую войну против нашего государства в двадцатые годы Запад развязать все же не мог по внутренним причинам. В это время резко обострилась классовая борьба в капиталистических государствах и освободительное движение в колониях. Разразился небывалый по глубине экономический кризис в странах Запада, в том числе в США, больше известный как Великая депрессия.

Начался этот кризис с краха на нью-йоркской бирже в конце октября 1929 года. Вскоре он охватил весь мир. В США число безработных увеличилось в 10 раз и достигло 17 млн человек, закрылись тысячи заводов. К лету 1932 года промышленное производство в этой самой развитой капиталистической стране сократилось почти вдвое. Сотни тысяч обездоленных людей скитались по стране в безнадежных поисках какой-либо работы. Тысячи людей покончили жизнь самоубийством. Классовые противоречия во всех капиталистических странах, в том числе и США, неимоверно обогатившейся на военных поставках во время Первой мировой войны, обострились до предела.

В ноябре 1932 года на выборах новым президентом США был избран дальновидный политик Франклин Делано Рузвельт, который, путем активного вмешательства государства в экономическую политику предприятий, ограничил беспредел крупных частных монополий. Им был разработан и осуществлен так называемый «новый курс», предусматривающий целую систему государственных мероприятий в экономической и социально-политической областях.

Самым первым законом Рузвельта от 9 марта 1933 года стал закон о банках, предусматривающий жесткое государственное регулирование их деятельности. Далее был закон о регулировании сельскохозяйственного производства, с введением крупных государственных дотаций в эту область экономики; она фактически выводилось из системы рыночных отношений. Кстати, в настоящее время дотации в сельское хозяйство США достигают громадной суммы – 60 миллиардов долларов, что в два раза больше двух годовых бюджетов нынешней России.

По настоянию Рузвельта был принят закон, запрещающий вывоз и хранение денег за пределами США. За финансовые нарушения была введена суровая ответственность: 10 лет каторги или 100 тыс. долларов штрафа, что резко сократило число валютных спекулянтов и других проходимцев, охотников получать прибыль из воздуха. В результате Рузвельту не требовались займы за рубежом. Реформы «нового курса» позволили к концу 1933 году выйти США из тяжелого экономического кризиса.

Вместе с тем кризис 1929-33 годов в странах Запада отвлек на некоторое время врагов нашего отечества от похода на СССР.

Хотя экономический кризис, поразивший страны Запада, Советский Союз практически не затронул, однако, несмотря на очевидные успехи в восстановлении народного хозяйства, наша родина до конца двадцатых годов оставалась аграрной и отсталой в промышленном отношении страной, а следовательно – слабой и в военной области. Индустриализация страны, т. е. превращение ее в первоклассную мировую промышленную державу, являлась абсолютно необходимым условием обеспечения ее существования.

Отсюда понятна сильная озабоченность И. В. Сталина будущим нашей страны, выраженная его словами ровно за 10 лет до начала Отечественной войны: «Мы отстали от передовых стран на 50-100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сотрут».

Таким образом, курс на индустриализацию был вынужденным, поскольку диктовался внешними условиями – враждебным отношением к СССР практически всех промышленно развитых и имеющих мощные вооруженные силы стран мира. Индустриализации страны должны сопутствовать научно-технический прогресс и всеобщее образование населения нашей страны.

Еще в декабре 1925 года на XIV съезде Российской Коммунистической партии (большевиков) принимается решение о быстрейшей индустриализации страны. Следует особо подчеркнуть, что индустриализация, к осуществлению которой наша страна смогла приступить только в 1926 году, представляла собой исключительно сложную и трудную во всех отношениях задачу. Решение этой задачи еще усложнялось тем, что начинать ее были вынуждены с предприятий тяжелой промышленности, требующих особо крупных вложений и длительных сроков их строительства.

Все развитые капиталистические государства создавали тяжелую промышленность в течение многих десятилетий за счет ограбления колоний, захвата чужих территорий, за счет займов и кредитов, которые получали у других стран, за счет внутренних накоплений от ранее построенных предприятий легкой и пищевой промышленности.

Всех этих источников для индустриализации Советского Союза не было, займов нам ни Запад, ни Восток не давал. Оставался единственный источник – результаты труда нашего народа, в первую очередь, разумеется, крестьян и рабочих, а также еще природные ресурсы: золото, руды, лес, которые, опять-таки, могут быть получены тоже только в результате человеческого труда.

Лозунг «Будем беречь каждую копейку на дело индустриализации страны» стал главным после XIV съезда партии. В 1926/27 гг. сооружалось 528 промышленных объектов, в том числе Днепровская, Волховская, Свирская ГЭС, Сталинградский тракторный завод, Керченский металлургический завод, Уральский машиностроительный завод и др. Одновременно изыскивались возможности ускоренного развития тяжелой промышленности. С 1928 года экономика страны развивалась по новым перспективным планам, на пять лет, которые ставили еще более грандиозные и более трудные задачи перед народом и руководством страны по развитию промышленности, сельского хозяйства и укреплению обороноспособности нашего государства.

Однако к концу двадцатых годов появились серьезные трудности в выполнении планов индустриализации страны. Несмотря на большой валовой сбор зерна, который примерно соответствовал уровню лучших лет царской России, количество товарного хлеба сократилось вдвое. Государство не имело средств, для того чтобы выкупить этот хлеб у крестьян по рыночным ценам. Бесперспективность введения новой продразверстки была уже доказана практикой. Таким образом, хлебный кризис в нашей стране означал конец НЭПа.

В создавшихся условиях безопасность страны требовала безусловного сохранения темпов индустриализации, особенно создания оборонной промышленности. И руководству страны и партии, во главе с И. В. Сталиным, не оставалось другого выбора, как приступить к преждевременной коллективизации крестьянских хозяйств.

Именно только коллективизация позволяла решить проблему товарного хлеба, поскольку в коллективном хозяйстве, в колхозе, результаты труда никому конкретно не принадлежат: формально это собственность коллектива, а фактически – государства. Поэтому в этом случае цену хлеба определял уже не рынок, а государство. Устанавливая план обязательных поставок и определяя на свое усмотрение цену сельскохозяйственной продукции, государство в результате коллективизации имело возможность изымать результаты труда крестьян практически за бесценок. Таким образом, крестьяне нашей страны обрекались быть бесплатными донорами ее индустриализации и культурной революции.

Коллективизация крестьянских хозяйств, к тому еще преждевременная, без материального обеспечения села высокопроизводительными сельскохозяйственными машинами, была величайшей трагедией для сельских тружеников. Причем трагедией не столько с материальной точки зрения, сколько – в психологическом плане.

Рушились вековые устои крестьян. Каждый из 24 миллионов крестьянских хозяйств расставался со своей землей, со своей лошадкой, коровой, которые с незапамятных времен обеспечивали относительное благополучие крестьянского сословия, поэтому эта потеря казалась им равноценной потере самой жизни.

Отсюда ожесточенное сопротивление властям, море крови и слез кормильца и защитника России. Из сводок ОГПУ известно, что только в 1930 году против насильственной коллективизации было 13 745 массовых выступлений.

Кроме того, в знак протеста крестьяне стали кое-как относиться к своей работе, что неизбежно отразилось на результатах общего труда. Так, в эти годы существенно снизилось количество собранного хлеба: в 1930 году было 835 млн центнеров, в 1931 – 695 млн центнеров, в 1932 – 699 млн. центнеров.

Чтобы сломить сопротивление крестьян, коллективизация сопровождалась массовыми репрессиями с так называемым раскулачиванием. К октябрю 1931 года за два года раскулачивания на Север, в отдаленные районы страны, было выселено 1 158 986 человек, в том числе 459 916 детей. Всего за время коллективизации было выселено и переселено 1 637 740 человек, из них из-за невыносимых условий жизни за это же время умерло около 600 тысяч человек, особенно высокая смертность была среди детей.

К этой трагедии причастны и мои родители и их семьи, причем – с противоположных сторон. Как уже упоминалось выше, мой отец был сыном батрака и, естественно, относился к сельскому пролетариату, уже поэтому его неоднократно пытались привлечь непосредственно к раскулачиванию односельчан. По словам отца, он всячески избегал участвовать в таких экзекуциях, потому что для человека с нормальной психикой не то что участвовать в раскулачивании, но даже смотреть на все это было невозможно.

Страдания героев трагедий великого Шекспира ничто по сравнению с тем, что реально переживал каждый обреченный на разорение и изгнание в неизвестные холодные края. С родных и обустроенных мест изгонялась вся семья: от младенцев до глубоких стариков, причем многие – на верную смерть. Трагедия людей усугублялась еще и тем, что они не понимали, за какие грехи их так жестоко наказывают. Ведь это были не господа, не помещики, а простые крестьяне, но только те, кто более усердно относился к работе, что и позволяло им жить несколько лучше, чем другим.

Вот свидетельства очевидцев тех событий, представленные в книге И. Р. Шафаревича «Русский народ в битве цивилизаций» – М.: Эксмо, 2003:

«В соседней комнате находились арестованные кулаки. Посмотрел на них: обыкновенные русские крестьяне и крестьянки, в зипунах, в полушубках, в поддевках. Многие в лаптях. Тут же копошились всех возрастов дети… Кричали навзрыд, как по покойнику».

«В конце мая приехали солдаты, атаковали село ночью совместно с нашими партийными и выгоняли из домов стариков и больных, не было пощады никому. Было раскулачено около 26 дворов, и их угнали… Убит один Егор Медведев и увезен незнамо куда солдатами, и одна была ранена женщина – Настя Арищенкова, и еще угоняли других, брали по одному из семьи».


Глава 10

Под каток раскулачивания попала и семья моего деда (по матери) – Карпачева Лукьяна Трофимовича. Несчастье этого человека состояло в том, что его семья переселилась из Курской губернии в упомянутое выше село Нижние Серогозы Херсонской области еще в то время, когда свободная земля еще была, и она тогда стоила еще дешево, поэтому мой дед имел несколько десятин плодородной земли. Кроме того, мой дед имел несчастье построить дом около рыночной площади, где по воскресеньям шли торги, во время которых собиралось много народа. Место было бойкое, и Лукьян Трофимович додумался открыть торговую точку, типа современного ларька, где по выходным он торговал квасом и другой мелочью.

Тогда земля в моем родном селе была почти у каждого, а вот торговая точка была далеко не у всех. Вот этот грех ему и припомнили местные коммунистические руководители в конце кампании раскулачивания, когда раскулачивать уже как будто бы было уже некого, а план по раскулачиванию еще был недовыполнен.

Короче говоря, деда моего и его семью выселять никуда не стали, только отобрали движимое и недвижимое имущество, выгнали из родного дома, а теперь, мол, идите куда глаза глядят.

Так что, можно сказать, Лукьян Трофимович еще легко отделался: 5 дочерей его к тому времени почти все уже были замужем; более не повезло его единственному сыну, Грише, тогда еще почти мальчику: его выгнали из техникума как сына кулака. Однако когда пришел срок, о нем вспомнили и направили выполнять почетный воинский долг перед государством – он стал моряком Черноморского флота, где и погиб в 1942 году, защищая от фашистов город русской славы Севастополь. Так закончил свою короткую, прямо скажем, не очень благополучную жизнь мой дядя по матери – Карпачев Григорий Лукьянович.

Коллективизация и раскулачивание, которые совпали с сильной засухой и другими неблагоприятными факторами, в сочетании еще с истребительными хлебозаготовками, привели к жестокому голоду. Этот голод начался еще в 1932 году, но особенно широко он проявился к весне 1933 года на Украине, Северном Кавказе, Урале, в районах Нижней и Средней Волги и Казахстане. Количество жертв этих событий никто не считал, однако по тому, что население СССР с осени 1932 по апрель 1933 года сократилось на 7,7 миллиона человек, порядок умерших от голода во время коллективизации примерно такой же.

Понимал ли И. В. Сталин цену своих решений? Думаю, что понимал, и даже пытался смягчить этот страшный удар по русскому крестьянству, о чем свидетельствует знаменитая статья «Головокружение от успехов». Сейчас многие могут сказать, мол, тоже привел аргумент: мало ли что мог написать Генеральный секретарь ВКП(б) в газете. Однако такое легкомысленное отношение к этой статье неверно. В те годы руководители и порядки в стране были другими, не такие, как в наши времена, когда нахальство и ложь стали доблестью власть предержащих.

Все, например, были свидетелями, когда будущий президент России заявил перед всем народом: «На рельсы лягу, если повысятся цены». Цены под его «мудрым» руководством повысились в 50 раз! Ну и что? Да ничего, Ельцин получил льготы, которые и не снились царям, и еще в придачу орден за заслуги.

А Чубайс, с его двумя «Волгами» за ваучер, а Гайдар, с вкладами, которые народ отдал государству на хранение?

При Сталине все было иначе: если что-то было напечатано в газете, да еще от имени руководителя страны, то это всеми однозначно рассматривалось как безусловное руководство к действию.

Конечно, троцкисты, которые в то время занимали многие государ-ственные посты, понимали эти указания по-своему: для них И. В. Сталин был враг номер один. Поэтому в то время у пламенных революционеров появились неограниченные возможности для дискредитации своего главного врага, используя классический метод – доведение здравой идеи до абсурда путем «инициативы на местах» и «перевыполнения плана». Что они, безусловно, и делали.

Вместе с тем, несмотря на все трудности и действия вредителей, значительная доля вины за многочисленные жертвы тех лет лежит и на И. В. Сталине. Не случайно, что он, беседуя с Черчиллем, считал время коллективизации более трудными и опасными, чем войну с Гитлером на том этапе, когда немцы прорвались к Волге.

Но другого выхода у И. В. Сталина, как показал дальнейший ход истории, просто не было. Даже незначительное промедление с коллективизацией и, как неизбежное следствие этого, промедление с индустриализацией привело бы к неизмеримо более тяжелым последствиям – к поражению в Великой Отечественной войне и к гибели нашего отечества. Как внутреннее, так и внешнее положение СССР к концу 20-х годов складывалось так, что единственным инвестором индустриализации страны могло быть только крестьянство.

Эту свою мысль И. В. Сталин неоднократно старался донести до нашего народа. Например, выступая 4 февраля 1931 года на Всесоюзной конференции работников социалистической промышленности, он говорил:

«Иногда спрашивают, нельзя ли несколько замедлить темпы, придержать движение. Нет, нельзя, товарищи! Нельзя снижать темпы! Наоборот, по мере сил и возможностей их надо увеличивать…

Задержать темпы – это значить отстать. А отсталых бьют. Но мы не хотим оказаться битыми. Нет, не хотим!

История старой России состояла, между прочим, в том, что ее непрерывно били за отсталость. Били монгольские ханы. Били турецкие беки. Били шведские феодалы. Били польско-литовские паны. Били англо-французские капиталисты. Били японские бароны. Били все – за отсталость. За отсталость военную, за отсталость культурную, за отсталость государственную, за отсталость промышленную, за отсталость сельскохозяйственную. Били потому, что это было доходно и сходило безнаказанно».

И. В. Сталин очень хорошо чувствовал и понимал русский народ и знал, что он перенесет неимоверные трудности и страдания ради спасения отечества.

Отсюда самые решительные меры И. В. Сталина, в том числе часто и кровь, по устранению препятствий на пути создания тяжелой промышленности и машиностроения, на пути создания мощных Вооруженных сил страны. Коллективизацию крестьянских хозяйств вынуждены были осуществлять преждевременно и слишком быстрыми темпами. Слова В. И. Ленина, что НЭП вводится всерьез и надолго, пришлось забыть.

Спешка, неразбериха и отсутствие подготовленных кадров часто приводили к ошибкам, которые калечили судьбы тружеников села – кормильцев России, ее хранителей. Стремление рапортовать о выполнении и перевыполнении, желание бежать впереди паровоза – всегда были неотъемлемой чертой партийных карьеристов, что наносило большой урон как делу, так и авторитету партии.

Первые секретари крупных партийных организаций выступали горячими приверженцами самых жестких насильственных мер, и не только по отношению к троцкистам, зиновьевцам, правым, но и к беспартийной массе крестьян. Они фактически получили полную свободу действий, их ретивость стала неумолимо оборачиваться уже ничем не ограниченной «охотой на ведьм». Причем репрессии проводили на своих подконтрольных территориях с таким рвением, что И. В. Сталину не раз приходилось их одергивать, резко осаживать.

По подобному поводу известно возмущение И. В. Сталина и его телеграмма скрытому троцкисту Н. Хрущеву: «Остановись, дурак!».

В то время, когда наша страна, преодолевая огромные трудности, готовилась к предстоящей военной схватке с Западом, пламенные революционеры Троцкий, Зиновьев, Каменев и многие тысячи их сторонников решили дать решительный бой И. В. Сталину и его политике ускоренного военно-экономического развития СССР. Такая политика их не устраивала, их мало беспокоили темпы развития Советского Союза вместе с будущим России, – им нужны были деньги на мировую революцию, которых от И. В. Сталина им было не получить и не украсть.

Еще весной 1926 года видные деятели революции, объединившись, выработали единую общую платформу. Их взоры снова были обращены на Запад, где, как уже было сказано выше, развивался невиданный ранее по глубине экономический кризис, который породил у пламенных революционеров новые надежды на скорую мировую революцию.

Они с новой энергией принялись навязывать партии авантюристическую идею мировой революции, изымая из страны силы и средства из и без того скудных ресурсов, так необходимых для решения острейших и первостепенных государственных задач. Таким образом, эта довольно многочисленная группа, состоящая преимущественно из старых большевиков, создала антипартийный блок и приступила к созданию антисталинской троцкистской партии.

Ради этой идеи пламенные революционеры пытались максимально обострить отношения с Западом, вплоть до втягивания СССР в новую мировую войну. Им нужны были великие потрясения, которые – как они по собственному опыту знали – ведут к революционным ситуациям.

Вместе с тем втягивание в очередную мировую войну в то время было равносильно самоубийству нашей страны. Кроме этого, пламенные революционеры представляли очень серьезную угрозу для страны по ряду других причин.

Во-первых, почти все они были ближайшими соратниками В. И. Ленина, поэтому имели большой авторитет не только в партии и стране, но и в мировом революционном движении, где их идеи имели много сторонников.

Во-вторых, все эти лица длительное время занимали высокие должности в партии и государстве, где они активно проводили свою кадровую политику, назначая на самые ответственные должности своих преданных сторонников. Особенно опасным для государства был Л. Троцкий, который долгие годы занимал пост председателя Реввоенсовета и наркомвоенмора республики. Эти должности наделяли Л. Троцкого огромной, почти неограниченной властью. Под его началом была вся Красная Армия. Кроме того, он принимал непосредственное участие в создании карательных органов.

Троцкий отличался исключительной жестокостью и кровожадностью, причем не только к своим противникам – офицерам бывшей царской армии, но и к красноармейцам, даже по уважительным причинам не выполнившим его приказ или отступившим под натиском превосходящего врага. Именно он, Л. Троцкий, арестовал и настоял на расстреле упомянутых выше прославленных командиров Красной Армии Бориса Мокеевича Думенко и Филиппа Кузьмича Миронова.

Сохранить жизнь Б. М. Думенко пытались Сталин И. В. и командующий Юго-Западного фронта А. И. Егоров, хорошо знавшие его со времен обороны Царицына. Однако всесильного, властного и своевольного председателя Реввоенсовета остановить они не смогли. 11 мая 1920 года организатор Красной конницы Б. М. Думенко вместе с четырьмя подчиненными был расстрелян в Ростове-на-Дону.

Л. Троцкий смещал и назначал командиров Красной Армии, руководствуясь соображениями лишь личной преданности; давал дорогу только тем, которые были готовы выполнить любой его приказ. В программах политучебы для красноармейцев троцкисты называли своего предводителя не иначе как «вождь РККА», а сама Красная Армия, к тому же, к началу 1925 года насчитывала под ружьем более пяти миллионов человек.

И. В. Сталин же длительное время был всего-навсего наркомом по делам национальностей, аппарат которого состоял из двух десятков людей. Реальной власти у него не было. Даже будучи представителем ЦК и лично Ленина на каком-то фронте, он был ограничен во власти рамками данного фронта и временем, в течение которого существовал этот фронт. Укрепиться, собрать вокруг себя многослойный круг преданных сторонников, расставить их на ключевых командных постах у него тогда не было никакой возможности. Более-менее лояльной к И. В. Сталину была лишь Первая конная армия под руководством С. М. Буденного. Она и стала в дальнейшем основным источником, из которого И. В. Сталин черпал кадры для Красной Армии.

В-третьих, почти все троцкисты были объединены по национальному признаку.

Последняя угроза, казалась, не заслуживает даже упоминания. Это действительно было бы так, если бы этой национальностью не были евреи. Этот факт требовал от И. В. Сталина особого подхода в его борьбе с пламенными революционерами.

Уникальность еврейского народа несомненна. Все ее видят, но о ней мало говорят, исключая так называемые «еврейские анекдоты», еще меньше о ней пишут, опасаясь почти автоматического обвинения в антисемитизме при любом непочтительном упоминании в том или другом случае не только данной этнической общности, но и ее отдельных представителей, например, ученого Эйнштейна или художника Малевича. Об этом народе, как о покойнике, можно говорить только хорошее или ничего.

Однако мы исследуем истоки Великой Победы, ищем истину, которая нам обошлась слишком дорого – более 26 миллионов наших соотечественников, поэтому при достижении конечной цели у нас нет причин расшаркиваться ни перед Западом, ни перед Востоком, ни, тем более, перед сионистами, присвоившими себе право якобы представлять весь еврейский народ. Тем более что без такого анализа результат нашей работы будет неполноценным.

При этом мы использовали, естественно, множество первоисточников, но, пожалуй, самым капитальным из них следует признать работу классика русской литературы, лауреата Нобелевской премии Александра Исаевича Солженицына «Двести лет вместе» в двух частях. М.: Русский путь, 2001, 512 с. и 2002, 552 с. Книга описывает историю еврейского народа в Российском государстве.

Всем известна солидарность, сплоченность и взаимопомощь евреев при решении любых вопросов. Эта национальная черта евреев выработана в течение многих столетий и даже тысячелетий. Еще в античной литературе обращалось внимание на эти качества евреев. Она помогала им выжить в условиях постоянных гонений, но она и была одновременно, – когда этими качествами злоупотребляли их официальные и неофициальные лидеры, типа Троцкого, Зиновьева, Свердлова, Белы-Куна, Радека – их проклятием, поскольку не раз ставила этот народ в катастрофическое положение, без преувеличения можно сказать – на грань гибели. За всю многовековую историю почти не осталось стран, где они достаточно компактно жили и откуда бы их ни изгоняли.

Вот краткий перечень таких изгнаний:

В 1182 г. из королевских владений во Франции.

В 1290 г. из Англии.

В 1306 г. из Берлина.

В 1426 г. из Кельна.

В 1430 г. из Саксонии.

В 1450 г. из Баварии.

В начале XVI века из Пруссии.

Особенно трагично для евреев было изгнание (около 200 000 человек) из Испании в конце XV века. Ностальгия по Испании мучает этот народ до сих пор. Михаил Светлов в своем стихотворении «Гренада» задает, на первый взгляд, недоуменный вопрос:

Но песню иную

О дальней земле

Возил мой приятель

С собою в седле.

Он пел, озирая

Родные края:

«Гренада, Гренада,

Гренада моя!»

Он песенку эту

Твердил наизусть …

Откуда у хлопца

Испанская грусть?

Действительно, откуда у безграмотного хлопца-украинца может быть испанская грусть? Когда он не то что не видел, но и никогда не слышал об этой стране, а читать он не умел. А вот когда познакомишься с еврейской историей, то, откуда взялась эта грусть у хлопца Михаила Светлова, все становится понятным: она у него, можно сказать, на генетическом уровне.

Конечно, у такого сложного явления, как антисемитизм, причин и поводов много. Однако основная причина антисемитизма, как было сказано выше, вытекает из неистребимого свойства некоторой части евреев («самых умных» из них) учить другие народы, как надо жить. Ошибочность и даже чрезвычайная опасность, можно сказать, этих устремлений и действий следует из народной, веками проверенной мудрости: «нельзя ходить в чужой монастырь со своим уставом».

Так, получив снова огромную власть в России в конце ХХ века, особенно на телевидении, евреи потеряли всякое чувство меры. «Ящик» стало невозможно смотреть русскому человеку без раздражения и возмущения: сплошная пошлятина, перемешанная со сценами насилия и разврата.

В компании пошляков оказался и так называемый «академик» от телевидения Познер, которого замучил вопрос: «Был секс в Советском Союзе?». Прежде чем что-нибудь вещать перед народом, надо очень серьезно подумать: насколько уместно каждое твое слово и учитывает ли оно его менталитет и традиции этого народа. У нас, русских, веками сексуально озабоченные могли самовыражаются только на стенах туалетов, типа сортир, и не далее. А как смотреть подобные телевизионные «испражнения» нашим мусульманам?

Неужели не понятно познерам, что у каждого народа своя культура, свои моральные ценности, свое мировоззрение, которые формировались многими столетиями и даже тысячелетиями. В значительной степени характер народов формировался на базе господствующих религий: для русских – это православие; для татар, башкир и ряда других народов Кавказа и Поволжья – ислам и только для евреев – иудаизм. Даже если конкретный человек никогда не был в церкви, однако и его взгляды на жизнь сформированы на опыте предыдущих поколений, можно сказать, – на генном уровне. Конечно, познеры «умные», прекрасно все это понимают, однако позволяют себе плевать в души коренных народов. Действуя по принципу: если нельзя, но сильно хочется – то можно. Очень опасная логика.

А ведь существует всеобщий, веками проверенный закон: представителю одной национальности лезть в душу и мерить своим «аршином» дела и поступки людей другой национальности не только вредно для всех, но и очень опасно для самозванных «педагогов». Такие дела часто заканчивались большой кровью, причем преимущественно невинных людей, соплеменников провокаторов, которые самочинно присвоили себе право командовать и учить жить другие народы. Тем более опасно им, евреям, разрушать государство, которое они не создавали.

Проиллюстрируем сказанное из воспоминаний свидетеля революции и Гражданской войны. Иван Лукьянович Солоневич, «Белая империя». М.; Москва. 1997:

«В Октябрьскую революцию еврейство толкнули три основные фактора: непримиримая ненависть к старой России, полная оторванность от государственных и национальных инстинктов русского народа и, наконец, тот факт, что все главные антиреволюционные силы были в то время и антисемитскими…

В черте еврейской оседлости, то есть по тем местам, где были сконцентрированы основные еврейские массы России, прошла столь долгожданная Нахамкесами гражданская война. Воевали всерьез. Но все, абсолютно все воевавшие занялись в качестве, так сказать, «подсобной профессии» и еврейскими погромами…

Еврейские низы купались только в крови: в своей собственной… Районы Малина, Фастова, Белой Церкви были вырезаны почти сплошь… Банды были разных цветов: и желто-блакитные – петлюровские, и бело-сине-красные – русские, и черные – анархические, и осколки махновщины, и много других еще. При всем разнообразии их теорий практика у них в общем была довольно однообразная: в первую голову зарезать жида, а там видно будет…

Банды останавливали поезда, коммунистов пытались расстреливать, но это было трудно, ибо у коммунистов разные бывали документы. А уж «еврейского паспорта» ни в каком кармане не спрячешь…

Эпоха военного коммунизма, как я уже говорил, была полна непрекращающимися отчаянными кровавыми крестьянскими восстаниями. Схема была такова: еврей комиссар грабил мужика, мужик, организуясь в банды, вырезал еврейские местечки. Это – с одной стороны.

С другой стороны, эти же еврейские местечки, веками жившие торговлей и ремеслом, сразу же очутились и без торговли, и без ремесла. Страшный голод 1920–1921 годов, опустошая русские села, схватил за горло и еврейское население страны…

Одесская и Николаевская губернии (не знаю точно, что было в остальных местах) вымирали. Я не знаю, кто кого обгонял в этом «социалистическом соревновании»: русские – евреев или евреи – русских. Думаю, что до появления АРА (американской помощи) еврейское население вымирало в большем проценте – и от меньшей физической выносливости, и от того, что я, русский, мог наскребать на лимане четыре-пять пудов соли и повезти ее на Волынь (на Волыни были «банды» и, следовательно, не было голода), где любая «банда» мне давала за эту соль и муку, и сало (еврея эта банда зарезала бы), и потому, что русский рабочий Одессы оказался более приспособленным к непосредственному добыванию пищи от природы: мастерили железные скребки и наскребали в море ракушек «мидий»…

Мне поручили пойти осмотреть какой-то дом на Прохоровской улице… Я постучал в двери одной из квартир – мне не ответили. Дверь оказалась незапертой, и я вошел. На полу первой комнаты лежал детский труп, на кровати, задрав кверху седую бороду, лежал какой-то еврей, и около дюжины крыс, жирных, раскормленных человеческим мясом, обгладывали и старика, и ребенка».

Вот что бывает, когда вину отдельных преступников перекладывают на весь народ, что, разумеется, несправедливо, но с этой несправедливостью часто сталкиваются малочисленные народы.

Евреи очень специфический народ. Они почти никогда не бывают откровенными в процессе общения с другими народами. Будучи артистами или писателями, они очень часто копируют других и очень, очень редко своих одноплеменников, и почти никогда – критически. В свой внутренний мир евреи никого не допускают, возможно, им есть что скрывать. Источников, которые позволили бы понять душу еврея, практически нет. Редким исключением этому является книга генерала русского генерального штаба М. Грулева «Записки генерала-еврея», изданная в Париже в 1930 году. Казалось бы, какие у него, царского генерала, с раннего детства вырванного из еврейской среды, могут быть проблемы. Однако, уже на закате своей жизни, в своей книге этот генерал, русский еврей-выкрест, написал: «Последние мои думы и слова посвящаю памяти моих незабвенных родителей и многострадальному еврейскому народу», «Доход от этого издания жертвуется в пользу сионизма». Вот так, оказывается, этот русский генерал никогда о своем еврействе не забывал. И это не в упрек ему, даже наоборот, это – пример русским по национальности генералам, чтобы всегда и везде помнили, чьи они дети и кому они служат.

Книга М. Грулева написана евреем о евреях, причем откровенно, что бывает, мягко говоря, очень редко. Из этой книги кое-что можно понять о сущности еврейства как явления. Она нас, русских, заставляет крепко задуматься, не быть наивными детьми, когда дело имеешь с этим явлением. Это очень серьезно. Наука расология утверждает, что мировоззрение любого человека на восемьдесят процентов определяется его наследственной расовой составляющей и только на двадцать – воздействием культуры. По крайней мере, приведенный пример подтверждает вывод данной науки.

Сами по себе такие качества евреев, как солидарность, сплоченность и взаимопомощь, могут украсить любое общество, любой народ. Похоже, что у них, кроме индивидуальных душ, есть еще и какая-то коллективная душа, удивительно функционирующая. Известна старинная польская поговорка, остро подметившая это свойство евреев: «Если в Варшаве жид чихнет, то краковские жиды немедленно отвечают – на здоровьечко».

Евреи очень похожи один на другого. По этой причине они так легко, без слов, понимают друг друга. А раз понимают, то и действуют согласовано. Именно в этом секрет их успехов. И это было бы ничего…

Но проблемы начинают возникать тогда, когда народ, носитель этих качеств, живет среди других народов и широко использует их для устройства своего благополучия за счет другого народа, как правило, не обладающего такими качествами.

Разумеется, паразитирующие элементы есть среди любых народов, но несчастье и трагедия евреев заключались в том, что их пресловутая солидарность не позволяет собственных выродков не то что поставить на место, но даже осуждать; даже в тех случаях, когда они очевидно делают подлость или хуже – преступление. А ведь хорошо известно, что обманутого считают простаком, а иногда – и дурачком, а обманщика всегда – подлецом, что куда хуже. Именно сами евреи допустили, что их национальное имя «иудей», или «жид», стало ругательным словом.

Очень характерная черта евреев – это самовосхваление. Отличился по этому поводу даже вождь мирового пролетариата. Максим Горький как-то спросил Ленина:

– Владимир Ильич, вы жалеете людей?

– Это смотря каких, умных жалею. Но только… только среди русских мало умных. Если найдешь какого-нибудь годного человека, то непременно или еврей, или с еврейской кровью.

В последнем случае В. И. Ленин, скорее всего, имел в виду себя.

Это позволяет евреям лукавить: богат Миша или Боря не потому, что много украл и соплеменники помогли ему украсть, а потому, что он сильно умный. Евреи все умные. Не верите? Посмотрите, сколько среди нас ученых, писателей, художников, музыкантов, артистов, врачей, учителей и других специальностей, требующих умственного труда.

Довод, как им кажется, убийственный. Действительно, так. Конечно, среди русских евреев были и есть выдающиеся личности, которые верой и правдой служили нашему Отечеству. С искренней признательностью вспомним имена некоторых из них: Юлий Борисович Харитон – академик, один из основных создателей советской атомной бомбы, остановившей ядерный удар по нашей стране; Исаак Осипович Левитан – величайший художник России, еврей с пронзительно русской душой. Лев Яковлевич Рохлин – бесстрашный генерал, современный Александр Матросов и Данко, ничего не пожалевший для спасения отечества, убит врагами России. Его жизнь и смерть останется навсегда примером и одновременно упреком для ныне здравствующих господ офицеров.

Но среди этого народа и выдающихся проходимцев достаточно, чего стоят только все наши так называемые олигархи во главе с главным «прихватизатором» Чубайсом с его знаменитым лозунгом – «больше наглости».

«Выдающийся» экономист Ясин убеждает нас, что все сбережения, которые были переданы народом на хранение государству и на которые в советское время строились заводы, фабрики, нефтепроводы, нефтяные и газовые скважины, – исчезли неизвестно куда. Эту «загадку века» разрешить нетрудно.

Ведь еще великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов примерно по такому же поводу сказал: «…Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что, сколько чего у одного тела отнимется, сколько присовокупится к другому, как, ежели где убудет несколько материи, то умножится в другом месте».

Вот, оказывается, как все просто, а нам «умные» все пытаются лапшу на уши повесить: миллиарды долларов они заработали непосильным трудом.

Вот результаты «непосильного» труда так называемого олигарха Романа Абрамовича, опубликованные в газете «Мetro» от 19 октября 2006 г. Состояние 18 миллиардов долларов. Чем владеет самый богатый человек России?

Самолет «BOEING 767» стоит 104 млн долларов;

самолет «BOEING» бизнес-класса – 52 млн;

два вертолета – стоимостью 65 млн каждый;

яхта «PELOURS», оснащенная системами обнаружения ракет и вертолетной площадкой – 134 млн;

яхта «EXTASEA» с бассейном и турецкой баней – 134 млн;

футбольный клуб «ЧЕЛСИ» – 161 млн.;

замок «ДЕ ЛА КРО» во Французской Ривьере – 30 млн;

шестиэтажный дом в шикарном районе Лондона Найтсбридж -

51 млн;

загородная резиденция в английском графстве Западный Сассекс

с 440 акрами земли – 33,6 млн;

пентхаус в лондонском районе Кенсингтон площадью 9000 метров – 54 млн;

пятиэтажный григорианский особняк в районе Белгравия (Лондон) – 20 млн

дом в Сен-Тропе (Франция) – 18 млн.;

гостиница «EDEN ROCK» в Каннах (Франция) – 1 млрд;

дача в Подмосковье – 15 млн.

Много среди евреев и посредственных людей. Этот народ абсолютно не переносит тяжелого физического труда, поэтому если кто найдет среди евреев хоть одного шахтера – его сразу нужно ставить в музей. Евреи всячески избегают материального производства, поэтому их слишком высокий процент в науке и искусстве.

Однако данный факт сам по себе не говорит об чрезмерных талантах евреев как нации. Талант как каждого человека в отдельности, так и народа в целом определяется не тем, что он о себе говорит, не количеством инженеров, музыкантов, артистов, писателей и даже ученых. Талант определяется результатами деятельности. Умеющий играть на каком-либо инструменте не означает, что он, по большому счету, музыкант, как не каждого умеющего писать – можно назвать писателем. Более того, даже среди тех людей, кого мы обычно называем писателями, далеко не каждого можно назвать действительно талантливым писателем, тем более – великим писателем.

Если талант народа мерить не количеством, например, ученых, а результатами их труда, то оценка его таланта может сильно измениться. Более того, если большая группа людей занимается длительно каким-нибудь делом без существенного результата, то это первый признак того, что эти люди занимаются не своим делом.

Возьмем, например, такую область человеческих знаний, как математика. Действительно, среди математиков процент евреев непомерно большой, но если возьмете любой справочник по высшей математике, где представлены все выдающиеся достижения человечества в этой области чуть ли не со времен Адама, то вы в нем увидите геометрию Лобачевского Николая Ивановича, теорему и формулу Чебышева Панфутия Львовича, отображение Жуковского Николая Егоровича, принцип максимума Льва Семеновича Понтрягина, метод решения дифференциальных уравнений Крылова-Боголюбова, решение дифференциальных уравнений Ляпунова Александра Ивановича, уравнения Колмогорова Андрея Николаевича, цепи Маркова Андрея Андреевича.

Где же в этом справочнике «слишком умные» Рабинович с Пейсаховичем? Не теряйте время, читатель, их вы там не найдете.

Такой непредвзятый анализ-сопоставление достижений «великих математиков» не оставляет камня на камне на саморекламе еврейского ума.

Подобный анализ достижений евреев можно сделать и в области музыки. Здесь, по нашему убеждению, достаточно упоминания одного имени Георгия Васильевича Свиридова, не говоря уже о Петре Ильиче Чайковском, как драгоценные творения саморазрекламированных «великих музыкантов» превращаются в мусор. Они просто несопоставимы по уровню таланта их авторов.

В части творчества художников самореклама евреев переходит все мыслимые пределы. Казалось бы, здесь-то евреям есть чем гордиться – один Исаак Ильич Левитан чего стоит. Однако нет, он слишком русский. Оказывается, вершина художественного творчества – Малевич. Дело дошло до того, что знаменитый по своей бессмысленности его «Черный квадрат» евреи затащили в «Эрмитаж», благо директор этой сокровищницы мировой культуры их соплеменник.

А чего стоит присвоение Нобелевской премии «самому выдающемуся русскому поэту» Бродскому. Вот оно где, оказывается, «светило» русской поэзии. Ни Сергей Есенин, ни Владимир Маяковский, ни Александр Твардовский, ни, наконец, Николай Рубцов не удостоились столь высокой оценки. Поразительный и очевидный образец необъективности «избранного» народа. Конечно, могут сказать, что, а евреи здесь при чем? За объективность награждения данной премией несет ответственность шведская академия наук. Действительно, так. Но очевидно также и то, что шведская академия понимает столько же в русской поэзии, сколько русская академия наук – в шведской поэзии. Этот факт прекрасно понимают сами шведские академики, поэтому, чтобы не быть мировым посмешищем, они наверняка обращались к отечественным ученым-специалистам филологам и наверняка получили ответ, который шведы приняли за чистую монету. Теперь ответим на вопрос: кто готовил и кто подписывал данное совершенно необъективное ходатайство о награждении самого заурядного стихоплета самой престижной мировой литературной премией? Ответ ясен – соплеменники Бродского, для которых лозунг: «больше наглости» – это их жизненная установка.

Конечно, методы создания евреями «гениев» из числа своих соплеменников могут быть великолепной темой для юмористов. Однако если задуматься, то в данном случае – не до смеха. Эти факты из новейшей истории еще раз демонстрируют возможности и силу сплоченного еврейства. Если «ничто» они способны представить как мировой шедевр уровня Леонарда да Винчи, а весьма посредственного стихоплета – сделать лауреатом Нобелевской премии, то что им стоит наплодить сотни липовых академиков, докторов наук, заслуженных деятелей культуры, министров. Эти «гиганты мысли», естественно, потребуют должностные места, соответствующие их официальным званиям. Если они эти места займут, то что будет тогда со страной, даже в том случае, если они будут пытаться выполнять свои обязанности добросовестно.

Чувствую, что у многих читателей само собой появится вопрос: зачем об этом так резко? Отвечу кратко: это реакция на внедряемый «умными» в сознание каждого русского с детства комплекс неполноценности.

Мол, в России существуют только две основные проблемы – дураки и дороги, а также, конечно, пьяницы. С этим, как ни обидно, приходится согласиться, но далеко не полностью.

Дураки, конечно, есть. Наличие дураков среди русских несложно определить по результатам так называемых выборов. Но, однако, как показывает международный опыт, их число никак не больше, чем в самых «умных» странах, например, в Израиле и США. Там точно так же голосуют.

Насчет «дорог» соглашаться сложнее. Они действительно плохие, но кто виноват в этом? Кто отправляет сотни миллиардов долларов, полученных от продажи отечественной нефти, в так называемый стабилизационный фонд в США, вместо того чтобы строить новые и ремонтировать старые дороги, а также восстанавливать промышленность, уничтоженную «умными» демократами.

Известно кто – наш министр финансов Кудрин. Кто он, дурак или предатель?

В части «пьяниц» – это, безусловно, беда России, одна из основных причин того, что русские вымирают как динозавры, почти по миллиону в год. Однако что, опять-таки, делает наше правительство – залило морем водки всю страну. Что они – дураки или предатели?

Конечно, если их послушать, они «умные». Но умные не рубят сук, на котором сами сидят. Думают, что сумеют вовремя смыться из России, предварительно основательно разрушив ее. Все бы ничего, но вот проблема, бежать-то им будет некуда, и это прекрасно понимали лучшие представители еврейского народа. Для подтверждения данной мысли приведем несколько высказываний наиболее дальновидных из них:

«Если в просторе русских земель, в безбрежности русской души нет места евреям, то и нигде на земле не отыщется [им] простора… Горе нам, если не уразумеем» (Линский Д. О. О национальном самосознании русского еврея // РиЕ. С. 153, 154).

«Россия будет жить, и возрождение ее должно стать нашим национальным делом, делом всего …русского еврейства» (Бикерман И. М. Россия и русское еврейство // РиЕ. С. 93).

«Судьбы русского еврейства неразрывно связаны с судьбой России; надо спасать Россию, если мы хотим спасти еврейство… евреи должны бороться с растлителями великой страны плечо о плечо со всеми антибольшевиками; совместная дружная борьба с общим врагом оздоровит атмосферу и значительно ослабит разлившийся широкой волной антисемитизм; только спасая Россию, можно будет предотвратить еврейскую катастрофу».

(Д. С. Пасманик. Чего же мы добиваемся? // РиЕ. С. 217–218).

Так что далеко не все евреи были троцкистами, многие из них доказывали свою преданность Росси не только словами, но и делом.

Так, например, упомянутый Д. С. Пасманик (1869–1930), сын меламеда (учителя еврейской школы, хедера), окончивший медицинский факультет Цюрихского университета, по зову своего сердца вернулся с риском для жизни на родину, в Россию, во время Первой мировой войны для того, чтобы вступить в Русскую армию и в полевых госпиталях спасать раненых русских солдат. Чем и занимался он до февраля 1917 года.

История убедительно подтвердила правильность идей на тесный союз русского и еврейского народов. Ведь это было сказано за 18 лет до ошеломительного продвижения армии Гитлера по территории СССР и практически полного уничтожения евреев на оккупированной территории. Нетрудно себе представить, что было бы не только с российским, но и мировым еврейством, если бы И. В. Сталин позволил троцкистам сжечь Россию как вязанку хвороста во имя явно ущербной и невыполнимой идеи – мировой революции. Кто бы тогда остановил Гитлера?

Идеи Д. С. Пасманика, Д. О. Линского, И. М. Бикермана не потеряли актуальности и в настоящее время. Надежды чубайсов и кудриных на Израиль или на США сильно преувеличены. С учетом бурного развития мусульманского мира у Израиля как государства нет будущего. США также не та страна, с которой можно связывать свое благополучие. Этот бандит с большой дороги (Хиросима, Нагасаки, Югославия, Ирак, да и собственные индейцы) плохо кончит.

Однако мы забежали слишком далеко вперед. В 30-е годы страна ускоренно готовилась к войне с фашиской Германией. В этих условиях националисты всех мастей были смертельными врагами нашей страны.

С учетом изложенного И. В. Сталин, не будучи антисемитом, вел тяжелую изнурительную борьбу с негативными проявлениями еврейства, точнее – сионизма, пагубно влияющими на укрепление социалистического государства.

С этой исключительно сложной задачей руководитель нашего государства успешно справился. Ему, может быть, единственному политическому деятелю удалось впервые за не одну тысячу лет расколоть еврейство и создать из большей их части мощную группу своих сторонников, евреев-государственников, которые принимали активное непосредственное участие в уничтожении своих же соплеменников, «пламенных революционеров», троцкистов, борцов за мировую революцию, ближайших соратников Ленина.

Согласно итогам переписи 1939 года в СССР в его «старых» (то есть до присоединений 1939-40 гг.) границах насчитывалось 3 028 538 евреев. Несмотря на то, что доля евреев в населении страны была около 2 %, их роль в решении политических, экономических и военных вопросов была неизмеримо выше.

По последним (2001) архивным исследованиям приводится такая цифра: «всего за годы войны боевые ордена и медали получили 123 822 еврея». Таким образом, среди всех национальностей Советского Союза евреи занимают пятое место по числу награжденных после русских, украинцев, белорусов и татар.

В начале 90-х годов в Израиле была книга «В решающей войне», автор А. Абрамович, в которой приведен поименный список с датами Указов о награждении, где 135 евреев – Герои Советского Союза и 12 евреев – полных кавалеров ордена Славы.

Среди списка 270 генералов и адмиралов. Указанный израильский автор отмечает и четырех наркомов военного времени: кроме Кагановича – Бориса Ванникова (боеприпасы), Семена Гинсбурга (строительство), Исаака Зальцмана (танковая промышленность) и нескольких начальников Главных военных управлений Красной Армии. В этом списке также евреи – командующие четырех армий, командиры двадцати корпусов, семидесяти двух дивизий и ста трех бригад. Но, даже с учетом указанных исключений и неприятных фактов, вклад евреев в достижение Великой Победы заслуживает глубокой признательности. Так что слухи о якобы генетической трусости евреев, мягко говоря, слишком преувеличены.

Правда, некоторые историки утверждают, что автор в ряде случаев «приватизировал» некоторых «Героев Советского Союза», сделав их евреями, хотя они до этого имели другую национальность. Получается, что в данном случае не жалко превратить заслуженного человека в еврея, а в других случаях этот номер не проходит. Например, хороший знакомый автора данной книги, зная, в каких условиях учатся дети в школах в Санкт-Петербурге, в наше время пытался устроить своего сына в еврейскую школу. Естественно, администрация такой школы, узнав, что ни один из родителей ребенка не являются евреем (еврейкой), отказала русскому ребенку учится в райских условиях. Вот вам еще один пример того, как сами евреи создают антисемитизм.

Обильный приток советских евреев в науку и технику в 30-е годы, после уничтожения русской интеллигенции троцкистами, дал свои плоды в годы войны. Молодые евреи внесли существенный вклад в конструирование новых видов вооружения и боевой техники, в авиа-, танко– и судостроение, в научные исследования, в строительство и реконструкцию оборонных предприятий, в энергетику, металлургию и транспорт.

За работу в тылу на выполнение известного лозунга «Все для фронта, все для Победы» в годы войны были награждены орденами и медалями 180 тысяч евреев – ученых, инженеров, руководителей предприятий и рабочих, в том числе более двухсот – орденом Ленина; почти тремстам евреям присуждена Сталинская премия в области науки и техники. Звание Героя Социалистического Труда получили 12 евреев. В Академии наук по отделениям физико-математическому, химическому и технологическим состояло 8 евреев – действительных членов и 13 членов-корреспондентов.


Глава 11

В 1926 году на октябрьском Пленуме ЦК, а затем, в декабре 1927 года, на XV съезде ВКП(б) Сталину удалось нанести крупное поражение своим политическим противникам. На основе резолюции съезда из партии было исключено около ста активных оппозиционеров, состоящих, в основном, из старых большевиков. Лозунг о «построении социализма в одной стране» был возведен в ранг официальной политики партии и государства и больше уже не подвергался сомнению. Время ожиданий и раздуваний «мировой революции» окончательно ушло в прошлое.

Троцкизм был представлен перед советским народом и передовым международным рабочим движением как передовой отряд контрреволюционной буржуазии. Либерализм в отношении троцкизма, особенно замаскированного, по И. В. Сталину, есть «головотяпство, граничащее с преступлением, изменой рабочему классу».

Сам Л. Троцкий был изгнан из СССР в 1929 году, затем проживал в Турции, Норвегии, Франции, а в 1937 году обосновался в Мексике. Удивительно то, что, казалось, попади такой смертельный враг капитала, как Л. Троцкий, в лапы капиталистов, его там, на Западе, должны были бы стереть в порошок за десятки тысяч убиенных им «братьев по классу». Милошевича, например, усадили в тюрьму, вот и будет сидеть бывший президент Сербии на нарах до нового пришествия Христа, хотя он не убил ни одного капиталиста. Не правда ли: чудны дела твои, Господи. Значит, не так страшен был для капиталистов Запада этот черт – Троцкий, как он сам себя малевал. Выходит, как ни крути, а он для них все-таки свой. Вот в чем суть этого явления, который мы называем троцкизм.

Кстати, многие пламенные революционеры, включая Ф. Э. Дзержинского и самого Л. Д. Троцкого, ездили отдыхать на курорты на Запад после непосильных трудов по уничтожению русского народа. Слава Богу, денег у них было немерено, а спецслужбы капиталистических стран делали вид, что они их якобы не узнают.

Находясь в изгнании, Троцкий продолжал усилия, чтобы дискредитировать И. В. Сталина как руководителя с целью захватить власть в Советском Союзе и обеспечить лидерство в мировом коммунистическом движении.

Троцкий имел в нашей стране и в зарубежных странах многочисленных своих сторонников, поэтому его действия представляли для нашего народа и лично для И. В. Сталина особую опасность.

20 августа 1940 года он был убит в Мексике по заданию советской разведки испанцем Рамоном Меркадером. За это убийство советский разведчик просидел в тюрьме 20 лет. После освобождения из тюрьмы в 1960 году Меркадер прибыл в Москву. Несмотря на то, что ему вручили Звезду Героя Советского Союза, назначили пенсию и предоставили государственную дачу, отношение к нему правившего бал в то время скрытого троцкиста Хрущева было, мягко говоря, прохладным. В середине 70-х Меркадер уехал из Москвы на Кубу, где стал советником Фиделя Кастро. Умер он в 1978 году. К этому времени Хрущев потерял власть, и антисталинская истерия заметно приутихла. Тело Меркадера было тайно доставлено в Москву и похоронено на Кунцевском кладбище под именем Рамона Ивановича Лопеса, Героя Советского Союза.

Судьба многочисленных троцкистов в тридцатые годы, в том числе высшего руководства Красной Армии и НКВД, оставшихся в нашей стране, была не менее драматичной, чем их вождя. Почти все они были расстреляны после открытых и закрытых судебных процессов в 1934–1938 гг. В 1934 году, когда ОГПУ было преобразовано в НКВД СССР, при нем образован внесудебный орган – Особое совещание. А. И. Солженицын в книге «Двести лет вместе» приводит список репрессированных крупных партийных, военных дипломатических, хозяйственных деятелей (расстрелянных выделяя курсивом):

Самуил Агурский, арестован в 1938; Лазарь Аронштам, 1938; Борис Беленький, 1938; Григорий Беленький, 1938; Захар Беленький. 1940; Марк Беленький 1938; Морис Белоцкий, 1938; Герман Биткер,1937; Арон Вайнштейн, 1938; Яков Весник, 1938; Излаиль Вейцер, 1938; Абрам Вольпе, 1938; Ян Гамарник, покончил с собой в 1937; Михаил Герчиков, 1937; Евгений Гендин, арестован в 1939; Филипп Голощекин, 1941; Я. Голдин, 1938; Лев Голдин, арестован в 1939; Исаак Гринберг, 1938, Яков Гугель, 1937; Александр Гуревич, 1937; Шолом Двдйлацкий, 1937; Макс Дейч, 1937; Семен Диманштейн,1938; Ефим Дейцер, 1936; Семен Жуковский, 1940; Самуил Закс, 1937; Зиновий Зангвиль; Исаак Зеленский, 1938; Григорий Зиновьев, 1936; С. Зорин-Гомберг, 1937; Борис Иппо,1937; Михаил Каганович, застрелился с ожидании ареста, 1941; Моисей Калманович, 1937; Лев Каменев. 1936; Абрам Каменский, 1938, Григорий Каминский. 1938; Илья Кит-Вийтенко, арестован в 1937 и сидел 20 лет; И. М. Клейнер, 1937; Евгения Коган, 1938; Александр Краснощеков-Тобинсон, 1937; Лев Крицман. 1937; Соломон Кругликов, 1938; Владимир Лазаревич, 1938; Михаил Ланда, 1938; Рувим Левин,1937; Яков Лившиц, 1937; Моисей Лисовский, арестован в 1938; Фрид Маркус, 1938; лев Марьясин, 1938; Григорий Мельничанский. 1937; Александр Минкин-Менсон, умер в лагере в 1955; Надежда Островская, 1937; Лев Печерский. 1937; И. Пинсон, 1936; Иосиф Пятницкий-Таршис, 1938; Израиль Разгон, 1937; Моисей Рафес, 1942 ; Григорий Рогинский, 1939; Марсель Розенберг, 1938; Аркадий Розенгольц, 1938; Наум Розовский, 1942; Борис Ройзенман, 1938; Е. Рубинин, отсидел 15 лет; Яков Рубинов, 1937; Моисей Рухимович. 1938; Оскар Рывкин, 1937; Давид Рязанов, 1938; Вениамин Свердлов, 1939; Борис Сквирский, 1941; Иосиф Славин, 1938; Григорий Сокольников-Бриллиант, убит в заключении, 1939; Исаак Сольц, умер в заключении 1940; Наум Сорокин, 1938; Лев Сосновский, 1937; Артур Сташевский-Гиршфельд, 1937; Юрий Стеклов-Нахамкис, 1941; Николай Суханов-Гиммер,1940; Борис Таль, 1938; Семен Туровский, 1936; Семен Урицкий. 1937; Евгений Файнберг, 1937;Владимир Фейгин, 1937; Борис Фельдман, 1937; Яков Фишман, арестован в 1937; Моисей Фрумкин, 1937; Мария Фрумкина-Эстер, умерла в лагере. 1943; Леон Хайкис, 1938; Авенир Ханукаев; Моисей Харитонов, умер в лагере, 1948; Мендель Хатаевич, 1937; Тихон Хвесин, 1938; Иосиф Ходоровский, 1938; Мордух Хорош, 1937; Исай Цалькович, арестован в 1937; Ефим Цейтлин, 1937; Яков Чубин; Н. Чужак-Насимович; Лазарь Шацкин, 1937; Ахий Шпильман, 1937; Иерохим Эпштейн, арестован в 1938; Иона Якир, 1937; Яков Яковлев-Эпштейн, 1938; Григорий Штерн, 1941.

Практически все подсудимые обвинялись в участии в правой троцкистской контрреволюционной организации, в шпионской деятельности, в подготовке террористических актов против Кирова, Куйбышева, Горького и других деятелей партии и государства.

Представление о национальном составе руководящих органов НКВД накануне наиболее массовых репрессий может дать список, официально опубликованный в центральной печати, лиц, награжденных по случаю 20-летия ВЧК – ОГПУ – НКВД. В этом списке среди награжденных 407 ответственных сотрудников – 56 евреев (13,8 %), 7 латышей (1,7 %). В те годы руководителем НКВД был Г. Г. Ягода (1934), комиссарами Государственной безопасности 1-го ранга: Я. С. Агранов (первый заместитель Ягоды), В. А. Балицкий, Т. Д. Дерибас, Г. Е. Прокофьев, С. Ф. Реденс, Л. М. Заковский; 2-го ранга: Л. Н. Бельский, К. В. Паукер, М. И. Гай, С. А. Гоглидзе, Л. Б. Залин, З. Б. Кацнельсон, К. М. Карлсон, И. М. Леплевский, Р. А. Молчанов. Л. Г. Миронов, А. А. Слуцкий, А. М. Шанин, Р. А. Пилляр.

Не все, конечно, перечисленные руководители НКВД были евреями, хотя и добрая половина. От этих людей зависела жизнь и смерть не только рядовых граждан, но руководителей партии и правительства нашей страны, включая самого И. В. Сталина. Так, например, начальником кремлевской охраны был Паукер, парикмахер из Будапешта, который стал коммунистом в русском плену в 1916 году. Именно с именем этого деятеля НКВД у Троцкого были надежды ликвидировать И. В. Сталина и захватить власть в России.

В те годы попытки троцкистов уйти из-под удара, спрятавшись за щит сионизма, не увенчались успехом. Особенно данная проблема обострилась после того, как Зиновьев и Каменев присоединились к оппозиции. Чтобы избежать обвинения в антисемитизме, И. В. Сталин неоднократно подчеркивал, что мы ведем непримиримую борьбу с Троцким, Зиновьевым и Каменевым не потому, что они евреи, а потому, что они принадлежат к оппозиции и являются врагами народа. Однако мировое еврейство такие заявления руководителя СССР недостаточно убедили. От Сталина требовали более веских доказательств лояльности и даже любви к евреям.

Насчет особой любви Сталина к евреям сказать сложно, а вот насчет того, что он был активным их защитником, то это – безусловно. 12 января 1931 года Сталин сделал заявление Еврейскому телеграфному агентству из США, где однозначно подчеркнул, что, в отличие от других «демократических стран», в Советском Союзе активным антисемитам выносят смертный приговор, а за обыкновенный бытовой антисемитизм можно получить длительный срок тюремного заключения. Это действительно было. Так, известны факты, когда во времена Сталина за одно слово «жид», сказанное в пылу бытовой ссоры на рынке, получали до 5 лет тюрьмы.

Однако не это, особо внимательное отношение к проблемам евреев обеспечило поддержку со стороны большинства отечественного и международного еврейства И. В. Сталину во всех его делах, в том числе в уничтожении большого числа их соплеменников-троцкистов.

Такую сравнительно легкую победу над троцкистами И. В. Сталину удалось одержать, если можно так сказать, благодаря Гитлеру, который в конце двадцатых годов набирал силу, а в 1933 году немецкий народ вручил ему практически неограниченную власть над собой. Антисемитизм Гитлера не имел границ, он обвинил евреев во всех действительных и выдуманных грехах, начиная с распятия Иисуса Христа. Гитлер видел только один, но кардинальный способ решения еврейского вопроса – это поголовное уничтожение евреев во всем мире. Именно так он понимал окончательное решение еврейского вопроса.

Поэтому Гитлер, сделавшись руководителем мощнейшего в военном отношении по тем временам государства, стал представлять смертельную угрозу мировому еврейству, особенно евреям Советского Союза.

Здесь уместно особо подчеркнуть, что сначала далеко не все еврейство, особенно стран Запада, осознало опасность для себя фашизма. Тайное желание направить Россию и Германию на путь самоуничтожения делала их глухими даже к собственной безопасности. Они делали все, чтобы усилить Гитлера и направить его в поход на СССР. Для достижения этой цели часть международного еврейства готова была принести в жертву жизни своих соплеменников, проживающих в странах Восточной Европы, Прибалтики и СССР.

Евреи Советского Союза, по крайней мере, их наиболее дальновидная часть, понимали, что их ждет при таком ходе событий. Судьба жертвенных баранов их, разумеется, не устраивала.

Жизнь или смерть советских евреев оказалась неразрывно связанной с судьбой русского и других народов Советского Союза. В таких условиях советским евреям было не до пресловутой еврейской солидарности, поэтому абсолютное большинство из них поддержало И. В. Сталина, и участь Л. Троцкого и его сторонников, несмотря на их еврейское происхождение, была решена.

Кстати, операция по уничтожению Л. Троцкого проводилась под непосредственным руководством генерала госбезопасности Советского Союза еврея Наума Исааковича (Леонида Александровича) Эйтингона.

В 20-х годах евреи-чекисты брали себе русские имена, чтобы не привлекать излишнее внимание к своей национальности.

Этот ас советской разведки внес огромный вклад в обеспечение безопасности нашей страны. Под его непосредственным руководством была создана знаменитая «кембриджская пятерка», осуществлена операция по добыче совершенно секретных материалов «Манхэттенского проекта» (условное наименование работ по созданию американской атомной бомбы), что позволило Советскому Союзу сэкономить миллиарды рублей и не один год времени на создание советского ядерного оружия.

Тем не менее, несмотря на огромные заслуги перед отечеством, наследники Троцкого не простили Н. И. Эйтингону убийство своего вождя, он был арестован после смерти И. В. Сталина в 1953 году и освобожден только в 1964-м. Эйтингон скончался в 1981 году, не будучи реабилитированным. Как, кстати, до сих пор не реабилитирован Каннегисер Леонид Иоакимович, убивший 30 сентября 1918 года Моисея Соломоновича Урицкого, действительно кровавого председателя Петроградской ЧК. По-видимому, потому, что тот и другой сумели перешагнуть через главный принцип иудаизма, запрещающий еврею убивать еврея.

Так или иначе, но пятая колонна накануне Отечественной войны, в том числе и руками советских евреев, была уничтожена. Привлечение на свою сторону советских евреев и международное еврейство можно рассматривать как величайшую заслугу И. В. Сталина. Без этого подготовить к войне Советский Союз и победить Гитлера было бы очень трудно. Дело здесь не столько в силе еврейства, сколько в слабости русских: в тридцатые годы ощущался острый кадровый голод в руководителях, особенно в инженерно-технических работниках.

Во время Первой мировой и Гражданской войн почти все более-менее образованные русские люди были уничтожены. Кадровые офицеры низшего и среднего звена русской армии были, в основном, выбиты на фронтах Первой мировой войны уже к середине 1915 года. Тогда потребность в офицерском составе, особенно в младших офицерах, была большая. Для восполнения огромных боевых потерь, еще при царе, стали призывать в армию почти всех, кто имел хоть какое-то образование.

Вместе с тем с образованием русского народа в царской России дело обстояло, прямо скажем, очень плохо, по крайней мере, почти на порядок хуже, чем в странах Запада, США и Японии, что и было основной причиной бед, свалившихся на нашу страну в кровавом ХХ веке. Поэтому к началу Гражданской войны получилось так, что почти все образованные русские люди, за исключением, может быть, инвалидов, были офицерами. Едва закончилась мировая война, как русские офицеры попали в очередную мясорубку Гражданской войны.

Причем их убивали не только на фронте, но и в глубоком тылу: в русских офицерах троцкисты видели своих потенциальных, непримиримых врагов, поэтому редко кто из бывших офицеров избежал красного террора. Даже те из царских офицеров, которые после Октябрьской революции добровольно перешли на службу к большевикам, к середине 30-х годов почти все были уничтожены или изгнаны из Красной Армии.

Для расстрела русского офицера каких-либо доказательств вины не требовалось. Вот как в таких случаях инструктировал своих подчиненных известный красный палач Мартин Лацис: «Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал словом и делом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны предложить, – к какому классу он принадлежит, какого образования, воспитания, происхождения и профессии. Эти вопросы должны определить судьбу обвиняемого. В этом смысл и сущность красного террора».

Вот слова главного палача России Троцкого: «У нас нет времени выискивать действительных активных наших врагов. Мы вынуждены стать на путь уничтожения физического всех групп населения, из которых могут выйти возможные враги нашей власти».

По приказу Троцкого тысячи русских людей: старики, женщины, дети – бросались в тюрьмы в качестве так называемых заложников, чтобы залогом их жизни заставить их родственников – русских офицеров стрелять в своих братьев.

Считается, что только за 1918 и 1919 годы пламенными революционерами было расстреляно 28 епископов, 1215 священников, 6775 профессоров и учителей, 8800 докторов, 54 650 офицеров, 10 500 полицейских офицеров.

Почти поголовно были уничтожены офицеры, имевшие несчастье служить в Белой армии и оставшиеся на родине после окончания Гражданской войны.

Следует подчеркнуть, что далеко не все расстрелянные русские офицеры были ярыми сторонниками Белого движения. Большинство из них были призваны в Белую армию по призыву. Это хорошо было известно большевистским вождям, включая самого В. И. Ленина.

Поэтому, чтобы сломить сопротивление Белого движения, в конце Гражданской войны специальной шифрованной телеграммой В. И. Ленин приказал Реввоенсовету Республики подготовить авторитетное обращение – манифест для офицеров врангелевской армии с гарантией полной безопасности в случае перехода их на сторону большевиков. Этот манифест был подписан от имени советской власти Председателем ВЦИК М. И. Калининым и председателем Особого совещания при главкоме А. А. Брусиловым.

Отпечатанное в виде листовки, это обращение было распространено в Северной Таврии и Крыму, что, безусловно, возымело свое действие. Кроме того, генерал Врангель, учитывая данное заявление большевиков, особым приказом разрешил всем желающим оставаться в Крыму. Тогда 145 693 русских людей, не считая судовых команд, на 126 судах покинули Родину. Но одновременно и множество офицеров, юнкеров, казаков и солдат врангелевской армии поверили советской власти и сдались в плен.

Однако троцкисты не могли поступиться своими принципами, ведь впереди их ожидала мировая революция, – и одному Богу известно было, как тогда поведут себя пленные русские офицеры.

Поэтому после эвакуации в ноябре 1920 года Врангеля из Крыма, по распоряжению того же Л. Д. Троцкого, были расстреляны, по разным данным, от 80 до 200 тысяч обманутых и сдавшихся на милость победителей русских офицеров.

Непосредственными организаторами этой беспрецедентной по жестокости акции были Бела Кун, Розалия Самуиловна Землячка (Залкинд) и Яков Григорьевич Блюмкин, тот самый чекист Блюмкин, который убил в 1918 году немецкого посла Вильгельма Мирбаха.

Эту, еще одну трагедию русского народа в художественной форме выразил в стихотворении «Террор» поэт Максимилиан Волошин, чье имя неразрывно связывают с Крымом:

…Ночью гнали разутых, голых

По обледенелым камням,

Под северо-восточным ветром

За город в пустыри.

Загоняли прикладом на край обрыва.

Освещали ручным фонарем.

Полминуты рокотали пулеметы.

Доканчивали штыком.

Еще недобитых валили в яму.

Торопливо засыпали землей.

А потом с широкою русской песней

Возвращались в город домой.

А к рассвету пробирались к тем же оврагам

Жены, матери, псы.

Разрывали землю. Грызлись за кости.

Целовали милую плоть.

Так была уничтожена целая армия. Цвет русского воинства. Готовый костяк командных кадров в будущей войне с фашистами, который мог сослужить неоценимую роль в укреплении обороноспособности России. Почти все они имели специальное военное образование, обладали неоценимым практическим опытом двух войн, мировой и гражданской. Однако троцкисты не нашли лучшего применения офицерам, чем удобрить ими сухую крымскую землю.

Троцкий делал упор на безграмотные в военном отношении, но на свои местечковые кадры, поскольку он твердо знал, что именно эти кадры готовы выполнить любое его указание. По его убеждению, образованным и честным офицерам нечего делать в новой России.

Поэтому массовое истребление офицеров шло по всей стране, в том числе в 1921 году был расстрелян, вместе с 87 представителями русской интеллигенции, прекрасный поэт-офицер Н. С. Гумилев. Это убийство лежит на совести также известного троцкиста и чекиста одновременно – Якова Сауловича Агранова (Сорендзона).

Кстати, место расстрела и захоронения поэта России Н. С. Гумилева давно известно: поселок Бернгардовка под Петербургом, исток речки Лубья. Однако современным «демократам», озабоченным установкой памятников «чижикам-пыжикам», «остапам бендерам» и гитлеровским солдатам, никак в голову не придет мысль установить на могиле безвинно убитого поэта не то что бронзовый памятник, но хотя бы деревянный крест, как, впрочем, и на братской могиле десятков тысяч расстрелянных троцкистами офицеров в Крыму.

У каждого времени свои песни и свои герои. Офицеры, по нынешним временам, к героям не относятся. Офицер, в переводе с немецкого, означает официальный, государственный человек, основная забота которого – забота об интересах государства. Сейчас в моде общечеловеческие ценности и интересы отдельного человека, разумеется, собственника. Даже явно уворованная у народа собственность, объявляется ворами «священной» и «неприкосновенной». Вот что, по их убеждению, надо хранить, а не государство. Вот почему они так ненавидят государственника И. В. Сталина, пытаются плюнуть при любом случае на его могилу.

Конечно, И. В. Сталин упомянутых выше «героев» крымской трагедии Троцкого, Белу Куна, Блюмкина уничтожил. Розалия Землячка по непонятным причинам от справедливого возмездия ушла, умерла естественной смертью в 1947 году. Однако России дорого обошлось это преступление троцкистов: страна в результате гражданской бойни оказалась на десятилетия без подготовленных военных кадров.

А кадры – как неоднократно любил повторять Иосиф Виссарионович и мы за ним – решают все.

В этой связи уместно сделать небольшое отступление. Мой отец, 1895 года рождения, умер в 1985 году, прошел две мировые войны. Гражданской войны сумел избежать, поскольку советская власть в Херсонской области установилась только в конце 1920 года. За белых воевать не хотел. На мой вопрос: «Как тебе удалось выжить в такие кровавые годы?» он ответил: «Во-первых, невероятное везение. Во-вторых, я не был офицером». Что тоже можно отнести к невероятному везению, ибо уже в середине Первой мировой войны, с учетом острой нехватки офицеров, отец, хотя окончивший только 4 класса школы, был направлен на специальные курсы ускоренной подготовки младших офицеров. Однако при прохождении медицинской комиссии у него якобы обнаружили непорядок со слухом, и на этом основании он не был принят на эти курсы. По твердому убеждению отца, это спасло ему жизнь, так как, будучи офицером, он ни при каких обстоятельствах не избежал бы призыва в Белую армию.

Однако это еще не все, кадровый голод в грамотных специалистах был следствием еще и того, что, начиная с 1923 года, троцкисты организовали массовое исключение студентов «по социальному происхождению». Исключали, даже с последних курсов, если студент был непролетарского происхождения. Дети не только дворян и помещиков, но и офицеров, чиновников царского времени, священников, диаконов и даже дьячков – все исключались без права поступления в какие-либо другое учебное заведение.

Подготовленных для учебы в средних и высших учебных заведениях среди рабочих и беднейших крестьян не было, почти все они были безграмотными. В эти годы неограниченный доступ к образованию имели только евреи, несмотря на свое происхождение, как представители так называемой угнетенной нации.

Таким образом, у евреев к середине тридцатых годов сложились все условия для занятия командных высот в экономической, политической и культурной жизни государства, чем они и воспользовались.

Вот почему потерять союзника в лице советских евреев для И. В. Сталина было бы недопустимым легкомыслием. Поэтому антисемитизм, как и любой другой национализм, подрывающий единство и мощь государства, он беспощадно подавлял. Вот почему обвинять И. В. Сталина в антисемитизме могут только неисправимые сионисты, для которых разжигание антисемитизма – первейшее и самое необходимое условие их существования. Все, опять-таки, совпадает с выводами Спинозы.

Вместе с тем ситуация в России, хотя она называлась Советским Союзом, когда командные высоты страны в политике, экономике, науке и культуре были заняты в значительной степени евреями, была ненормальной; более того, опасной.

И. В. Сталин готовил страну к смертельной схватке с Западом. Тогда было уже очевидно, что победить врага в будущей войне можно будет только беспримерным самопожертвованием всего народа. При этом исход такой схватки в решающей степени зависел от отношения русского народа к войне. Тогда И. В. Сталина не мог не беспокоить вопрос: будут ли русские класть свои жизни на алтарь отечества, где, из приведенной выше частушки, «уси жыды начальникы»?

Эту «ахиллесову пяту» И. В. Сталина прекрасно видел и максимально использовал при каждом удобном случае Гитлер, подчеркивая, что он положит «конец еврейского господства в России».

Кроме того, в стране находились миллионы людей, попавшие под каток коллективизации, которые от И. В. Сталина и от советской власти, мягко говоря, были не в восторге.

Таким образом, от ответа на вопрос, как поведет себя русский народ в будущей войне, зависела жизнь или смерть нашего государства и, кстати, в равной степени, – жизнь и смерть не только советских евреев, но и мирового еврейства.

Понимая это, И. В. Сталин коренным образом меняет отношение большевиков к русскому народу и патриотизму, в том числе отменяя всякие ограничения приема русских в учебные заведения.

Учитывая надвигающуюся угрозу фашизма, эти изменения в стране в абсолютном большинстве с пониманием встретило и поддержало советское и международное еврейство. Чтобы хоть как-то разрешить данную проблему, многие советские евреи меняли свои фамилии на русские.

Однако вернемся к борьбе И. В. Сталина против троцкизма. Рассказ о борьбе Л. Троцкого против России был бы неполным, если не остановиться более подробно на заговоре военных во главе с М. Тухачевским. На эту «невинную жертву сталинизма» «бес мировой революции» возлагал большие личные надежды – снова поруководить нашей страной. Для этого, разумеется, нужно было убить вождя нашего государства. Убрать И. В. Сталина троцкисты пытались неоднократно. Например, об этом свидетельствует стенограмма XIV съезда ВКП(б) (18–31 декабря 1925 г.), на котором Л. Б. Каменев заявил: «…Я неоднократно говорил группе товарищей-ленинцев, я повторяю это на съезде: я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнять роль объединителя большевистского центра».

Стало быть, по убеждению Л. Каменева, пора его, как минимум, снять с должности, со всеми вытекающими отсюда в те годы последствиями. Однако это выступление не получило поддержки со стороны делегатов съезда, что вынудило троцкистов уйти в подполье.

В отечественной и зарубежной печати с 60-х годов появляются множество публикаций о попытке сместить И. В. Сталина с поста Генсека на XVII съезде ВКП(б) (26 января – 10 февраля 1934 г.), где якобы под воздействием троцкистов на выборах ЦК 292 делегата не голосовали за Сталина. Вместе с тем и тогда троцкисты не смогли повлиять на итоги съезда, поскольку «за» И. В. Сталина было подано 1056 голосов.

Однако не только сам ход съезда выявил скрытых врагов государства и заставил И. В. Сталина нанести еще один решительный удар по сторонникам Л. Троцкого.

Вечером 1 декабря стало известно, что в Смольном у своего кабинета неким Николаевым был убит член ПБ, секретарь ЦК ВКП(б) С. М. Киров, который был не только ближайшим соратником, но и личным другом И. В. Сталина.

Как выяснилось, убийца Кирова Николаев Леонид Васильевич, член ВКП(б) с 1924 г., рождения 1904 г., работал длительное время в комсомоле, затем в 1932–1933 гг. – инспектором областной РКИ, с сентября 1933 г. по апрель 1934-го – разъездным инструктором областного Истпарта, откуда уволен и где был исключен из партии за отказ подчиниться решению о мобилизации «на транспорт», для работы в одном из политотделов какой-либо железной дороги. По апелляции 17 мая восстановлен Смольнинским райкомом ВКП(б) в партии, но со строгим выговором, занесенным в учетную карточку.

Мысль об убийстве Кирова у Николаева, по его утверждению, якобы возникла в начале ноября 1934 г. «…Причина одна – оторванность от партии, от которой меня оттолкнули (исключение 8 месяцев назад)… Цель – стать политическим сигналом перед партией, что на протяжении последних 8-10 лет на моем пути жизни и работы накопился багаж несправедливого отношения к живому человеку. Эта историческая миссия мною выполнена. Я должен показать всей партии, до чего довели Николаева… План совершения покушения – никто мне не помогал в его составлении… Я рассматривал покушение как политический акт. Чтобы партия обратила внимание на бездумно бюрократическое отношение к живому человеку… Я сделал это под влиянием психического расстройства…»

Как было совершено это убийство, из показаний Николаева: «…По истечении часа вновь зашел в Смольный, вошел в уборную. Выйдя оттуда, увидел Кирова, направлявшегося в свой кабинет. Это было на третьем этаже здания, было примерно 4 часа 30 минут вечера…» «Выйдя из уборной, я увидел, что навстречу мне, по правой стороне коридора, идет С. М. Киров на расстоянии от меня 15–20 шагов. Я остановился и отвернулся к нему задом, так что когда он прошел мимо меня, я смотрел ему вслед в спину. Пропустив Кирова от себя шагов на 10–15, я заметил, что на большом расстоянии от нас никого нет. Тогда я пошел за Кировым вслед, постепенно нагоняя его. Когда Киров завернул за угол налево к своему кабинету, расположение которого мне было хорошо известно, вся половина коридора была пуста – я побежал шагов за пять, вынув наган на бегу из кармана, навел дуло на голову Кирова и сделал один выстрел в затылок. Киров мгновенно упал лицом вниз.

Я повернул назад, чтобы предотвратить нападение на себя сзади, взвел курок и сделал выстрел, имея намерение попасть себе в висок. В момент взвода курка из кабинета напротив вышел человек в форме ГПУ, и я поторопился выстрелить в себя. Я почувствовал удар в голову и свалился…»

Начальник УНКВД Медведь на допросах Николаева 1 и 2 декабря, а 3 декабря сменивший его замнаркома НКВД Агранов упорно придерживались иной версии. Настойчиво добивались от Николаева признания, что он убил Кирова только по личным мотивам, благо биография убийцы, обнаруженные у него письма и дневники давали тому предостаточно оснований. Однако такая версия была бы слишком примитивной.

Убийство объявили делом «врагов рабочего класса, советской власти, белогвардейцев». Даже 6 декабря, выступая на похоронах Кирова в Москве, Молотов заявил: в его смерти повинны некие абстрактные «враги рабочего класса, его белогвардейские подонки, его агенты из-за границы. Затем выдвигались другие версии. Наконец, 18 декабря Николаев признал: «Да, я принадлежал к зиновьевско-троцкистской контрреволюционной организации».

Судебный процесс по делу Николаева, чья вина была бесспорна, оказался на редкость непродолжительным. Он начался 28 декабря в 14 час, 20 мин., а завершился в 5 час. 45 мин. 29 декабря. Выездная сессия военной коллегии Верховного суда СССР «за организацию и осуществление убийства тов. Кирова» приговорила Николаева к расстрелу. Кроме непосредственного убийцы к этой же мере наказания были приговорены его бывшие товарищи по комсомольской работе: Н. С. Антонова, В. И. Звездова, И. Г. Юскина, Г. В. Соколова, И. И. Котолынова, Н. Н. Шатского, А. И. Толмазова, И. П. Мясникова, Л. О. Ханика, B. C. Левина, Л. И. Сосицкого, В. В. Румянцева, С. О. Мандельштама.

Организация и ход суда создавали впечатление, что НКВД стремился не столько выявить истинных заказчиков данного преступления, сколько их спрятать, поэтому усиленно уничтожал свидетелей этого убийства.

Вместе с тем после убийства Кирова И. В. Сталину окончательно стало ясно, что троцкисты не остановятся ни перед чем для завоевания власти, что ему объявлена война не на жизнь, а на смерть. И он условия этой войны принял.

Уже в ближайшие годы из 1966 делегатов XVII съезда ВКП(б) с решающим и совещательным голосом были уничтожены 1108 человек, а из 139 членов и кандидатов в члены Центрального Комитета партии, избранных на съезде, 108 человек были репрессированы, из них расстреляны 98.

Таким образом, после XIV съезда ВКП(б) Л. Троцкому окончательно стало ясно, что на партию рассчитывать больше нечего: без своих сторонников в Красной Армии государственный переворот в Советском Союзе не совершить. До этого съезда «бес мировой революции» надеялся решить проблему взятия власти мирным путем, без привлечения своих «птенцов», хотя возможности их участия в этом деле он никогда не исключал и заблаговременно готовил для этого кадры.

В том числе среди них был В. А. Антонов-Овсеенко. Этот известный большевик вместе с Троцким возглавлял, по сути, Красную армию, находясь на должности начальника Политуправления РККА с августа 1922 по январь 1924 г. И. В. Сталин не мог не помнить письмо, написанное и направленное в ЦК и ЦКК Антоновым-Овсеенко 27 декабря 1923 г. в защиту Троцкого. Это уже тогда была прямая угроза И. В. Сталину.

В частности, в нем говорилось:

«…Партию и всю страну вместо серьезного разбора серьезных вопросов кормят личными нападками, заподозреваниями, желчной клеветой, и этот метод возводят в систему, как будто в сем и состоит широко возвещенный новый курс. Ясно, к чему это ведет. К глубочайшей деморализации и партии, и армии, и рабочих масс и к подрыву влияния нашей партии в Коминтерне, к ослаблению твердости и выдержанности линии Коминтерна… Знаю, что этот мой предостерегающий голос на тех, кто застыл в сознании своей непогрешимости историей отобранных вождей, не произведет ни малейшего впечатления. Но знайте – этот голос симптоматичен. Он выражает возмущение тех, кто всей своей жизнью доказал свою беззаветную преданность интересам партии, в целом интересам коммунистической революции… и их голос когда-либо призовет к порядку зазнавшихся «вождей», так, что они его услышат, даже несмотря на свою крайнюю фракционную глухоту».

Под зазнавшимся «вождем» троцкист Антонов-Овсеенко однозначно понимал И. В. Сталина, поэтому данное письмо сохраняло необычайную злободневность даже тринадцать с половиной лет спустя.

Будучи в ссылке в Алма-Ате, в одном из своих посланий от 21 октября 1928 года, своим соратникам Троцкий писал: «В СССР может сложиться военный заговор, и армия может положить конец большевистскому режиму». Естественно, что под большевистским режимом понимался, опять-таки, И. В. Сталин.

После изгнания из нашей страны Лейба Давидович был не только теоретиком, сочиняющим статьи в различные издания, но продолжал оставаться весьма деятельным врагом России, систематически направляя указания и рекомендации оппозиционным силам в нашей стране, перешедшим в тридцатых годах в подполье, а по существу, руководя ими.

Итак, в 1934 году Троцкий дал директиву военным о разработке плана свержения и убийства И. Сталина. Исполнителей своего преступного плана Троцкому искать долго не пришлось: первый кандидат – Тухачевский Михаил Николаевич. Склонный к авантюризму, тщеславный Тухачевский во многом был обязан лично Л. Троцкому, который обеспечил в недалеком прошлом невероятный взлет своего любимца: от подпоручика до генерала армии (по-современному). И это всего за четыре месяца. Уже летом 1918 года 25-летний Тухачевский командовал Восточным фронтом. В этой связи уместно напомнить, что великий А. В. Суворов в 32 года был только лишь скромным подполковником, командиром полка.

Кроме того, именно благодаря Троцкому Тухачевский вышел сухим из воды после похода на Варшаву в 1920 году, где под его «гениальным» руководством были загублены почти все войска Западного фронта.

Как уже было выше указано, только в плен полякам тогда попали 165 тысяч красноармейцев, более половины из которых были зверски замучены в польских концлагерях. Поляки до сих пор без веских оснований пытаются приписать нашей стране так называемое «Катынское дело», постоянно требуя от России извинений и компенсаций за 10 тысяч расстрелянных там польских офицеров. Извиниться же за действительно загубленные польскими панами жизни почти 100 тысяч красноармейцев у них нет ни времени, ни желания. А за уничтоженных в Катыни поляков пусть извиняются немцы, которые и совершили это преступление.

Под давлением бывшего начальника «красный Наполеон», Тухачевский, не устоял перед соблазном отличиться по-крупному. Хотя, казалось, поднимать руку на Советскую власть и на И. В. Сталина у него не было никаких причин. Все, что только можно, он от них получил: кандидат в члены Центрального Комитета партии; в ноябре 1935 года, с введением в нашей стране персональных воинских званий, ему было присвоено высшее звание – Маршал Советского Союза; с 1934 года заместитель, а с 1936 года первый заместитель Наркома обороны СССР, одновременно начальник управления боевой подготовки РККА. 21 февраля 1933 года Тухачевский награжден высшей наградой Родины – орденом Ленина.

Однако Тухачевскому казалось, что он достоин большего, и он вошел в команду своего бывшего патрона, который, опираясь на собственный опыт октября 1917 года, не без основания считал, что военное поражение Сталина в будущей войне будет самой подходящей ситуацией для организации очередного государственного переворота и захвата власти в России.

В ситуации, когда наша страна, напрягая последние силы, готовилась к смертельной схватке с сильнейшем врагом – гитлеровской Германией, новые «пораженцы», особенно среди военных, представляли особую опасность для государства.

Сигналы о готовящемся заговоре военных И. В. Сталин получал из различных источников давно и неоднократно. Последней каплей, переполнившей чашу терпения, стало досье на Тухачевского, которое сотрудники НКВД получили 8 мая 1937 года от президента Чехословакии Эдуарда Бенеша. Эти документы были выкрадены во время пожара в здании Абвера, их фотокопия оказалась в Чехословакии. Данное досье, наряду с другими документами, содержало лично Тухачевским написанное и подписанное письмо к немецким единомышленникам-военачальникам о необходимости избавить страну от гражданских руководителей и захватить власть в свои руки. За эти бумаги НКВД заплатил чехам три миллиона рублей.

10 мая 1937 года арестованный бывший начальник управления штаба РККА комбриг Медведев М. Е. сообщил на допросе о существовании «военной контрреволюционной организации». По его словам, руководителями заговора являются М. Н. Тухачевский (возможный кандидат в диктаторы), И. Э. Якир, В. К. Путна, В. М. Примаков, А. И. Корк. Несколько ранее на Тухачевского дали показания арестованные бывший заместитель начальника Особого отдела НКВД СССР Гай, бывший заместитель наркома внутренних дел СССР Прокофьев и арестованный заместитель начальника отдела НКВД Волович.

11 мая Тухачевский был снят с поста заместителя наркома обороны и назначен командующим Приволжским военным округом, с приказом немедленно прибыть к новому месту службы. Конечно, это могла быть колоссальная фальсификация, чтобы подвести под удар крупнейших военачальников Красной Армии, поэтому Сталин тянул с их арестом.

Зная цену показаний, полученных Ежовым, И. В. Сталин тщательно проверял достоверность полученной информации. 13 мая И. В. Сталин лично принял маршала Тухачевского в Кремле. О содержании их разговора материалы в архивах не сохранились.

До 22 мая 1937 года шла еще она проверка материалов досье, полученного от Бенеша, и только после этого из Кремля последовало указание об аресте Тухачевского. В этот же день Тухачевского арестовали.

Впервые он был допрошен 25 мая. Тухачевского допрашивали начальник 5-го отдела Главного управления государственной безопасности НКВД СССР комиссар госбезопасности 2-го ранга Израиль Моисеевич Леплевский и его помощник Зиновий Маркович Ушаков (Ушимирский). Именно их подписи стоят под протоколами допросов Тухачевского.

Информация о заговоре военных была заслушана на заседании Политбюро 24 мая 1937 года.

После очных ставок с Примаковым, Путной и Фельдманом, которые обвинили его как руководителя заговора, Тухачевскому стало ясно, что он по своей собственной глупости залетел с Троцким, как кур в ощип. Тухачевский 26 мая заявил о признании наличия антисоветского заговора и о том, что он был во главе его, обязуясь при этом самостоятельно изложить следствию все касающееся заговора, не утаивая никого из его участников, ни одного факта и документа.

В этот же день, 26 мая, без физического принуждения, ровным, спокойным почерком, с соблюдением всех правил орфографии и синтаксиса, Тухачевский начал давать самые подробные письменные показания, собственноручно изложив сведения о заговоре троцкистов на 143 страницах.

29 мая Тухачевского допрашивал лично нарком Николай Иванович Ежов. Маршал Советского Союза признавался, что он еще в 1928 году был втянут Енукидзе в правую организацию; что с немцами была установлена шпионская связь с 1925 года, когда он ездил в Германию на ученья и маневры. Тухачевский подтвердил свои связи по заговору с Фельдманом, Каменевым, Якиром, Эйдеманом, Енукидзе, Бухариным, Караханом, Пятаковым, Смирновым, Ягодой, Осепяном…

Дело о «антисоветской троцкистской военной организации» рассматривалось на закрытом судебном заседании Специального судебного присутствия Верховного Суда СССР, которое возглавлял Председатель Военной коллегии Верховного Суда СССР армвоенюрист В. В. Ульрих. В составе членов присутствия были: начальник Воздушных сил РККА командарм 2-го ранга Я. И. Алкснис, маршалы Советского Союза С. М. Буденный и В. К. Блюхер, начальник Генерального штаба РККА командарм 1-го ранга Б. М. Шапошников, трое командующих войсками округов – командарм 1-го ранга И. П. Белов (Белорусский ВО), командармы 2-го ранга П. Е. Дыбенко (Ленинградский ВО) и Н. Д. Каширин (Северо-Кавказский ВО), командир 6-го кавалерийского казачьего корпуса комдив Е. И. Горячев.

Весь процесс по делу стенографировался.

Суд обвинил Тухачевского, Уборевича, Якира, Примакова, Корка, Эйдемана, Путну и Фельдмана в нарушении воинского долга, измене РККА и измене Родине.

Цель заговора – захват власти в армии. Руководитель – Енукидзе, у которого в 1918 году заведующим военным отделом ВЦИК начинал службу в Красной Армии бежавший из германского плена поручик Тухачевский.

После оглашения обвинительного соглашения все подсудимые, отвечая на вопросы председателя суда, заявляют, что они признают себя виновными и в основном подтверждают те показания, которые дали на следствии.

Вели себя на суде рыцари революции, мягко говоря, не лучшим образом: каждый старался взвалить вину на других.

В 23 часа 35 минут 11 июля председательствующий Ульрих огласил приговор: расстрел всех восьми осужденных с конфискацией всего личного имущества и с лишением присвоенных им воинских званий.

В ночь на 12 июня 1937 года Ульрих подписал предписание коменданту Верховной коллегии суда Игнатову о немедленном приведении приговора в исполнение. Акт о расстреле подписан присутствовавшими при исполнении приговора Вышинским, Ульрихом, Цесарским, Игнатовым и комендантом НКВД Блохиным.

Во время расстрела осужденные выкрикивали: «Да здравствует Сталин! Да здравствует коммунизм!»


Глава 12

С позиций настоящего времени кажется, что степень наказания для троцкистов была выбрана неоправданно суровой. Может быть, достаточно было наиболее активных из них посадить в тюрьму на длительный срок, а остальных – просто изгнать из армии. Такое решение, безусловно, уменьшило бы масштабы кровопролития. Однако окончательное суждение по этому вопросу может быть выработано, по нашему мнению, после глубокого изучения, на основе архивных материалов, причин возникновения данного заговора, возможных его последствий, степени опасности его для страны и, самое главное, степени виновности каждого, оказавшегося на скамье подсудимых. К сожалению, такого глубокого анализа последствий борьбы сторонников Сталина с троцкистами до сих пор не сделано. Тогда – просто не было для этого времени, а после – этому мешали наследники Троцкого.

Вместе с тем, даже без глубокого анализа, основываясь только на том очевидном и проверенном самой историей факте, что И. В. Сталин был великим государственником, можно твердо утверждать: в любом случае он никак не был заинтересованным в массовых репрессиях командного состава армии собственной страны, тем более накануне приближающейся войны с Западом. Он не мог не понимать, что, с одной стороны, подобные действия самым непосредственным образом наносят вред и снижают мощь Красной Армии. А с другой стороны (далее словами Сталина) «потеря бдительности – дело крайне опасное: ведь для того чтобы осуществить успешное наступление на фронте, нужны сотни тысяч бойцов, а чтобы провалить его – два-три мерзавца – предателя в Генеральном штабе».

Здесь еще раз следует подчеркнуть, что даже в тех условиях, когда власть в партии и стране, казалось, окончательно перешла в руки И. В. Сталина, борьба с троцкистами была напряженной и кровавой. Современные так называемые демократы и наследники Л. Троцкого, естественно, все жертвы этой борьбы списывают на И. В. Сталина. Это далеко не так: уничтожение было взаимным; органы НКВД до 1937–1938 годов были переполнены троцкистами, которые, пользуясь властью, с неменьшей беспощадностью уничтожали сторонников Сталина. Только широкие репрессивные мероприятия в самих органах НКВД позволили разоблачить и уничтожить законспирированных троцкистов. Тогда были осуждены 63 тысячи чекистов, из них – 41 тысяча расстреляны. Вот такие были масштабы междоусобной борьбы. Среди жертв репрессий, конечно, было много безвинных.

При оценке численности репрессированных в Красной Армии наиболее достоверные сведения, по нашему мнению, могут быть получены из отчета начальника Управления по начальствующему составу РККА Наркомата обороны СССР Е. А. Щаденко от 20 марта 1940 года, опубликованного впервые в начале 1990 года в «Известиях ЦК КПСС» № 1. Правда, в отчет по какой-то причине не включены сведения о репрессированных в Военно-воздушных силах.

«Очищение армии» началось с 1935 года, в этот год из РККА уволено 6198 человек. В 1936 году было уволено 5677 человек. В 1937 год, наибольшего противостояния сталинистов и троцкистов, было уволено 18 657 представителей командно-начальствующего состава, в том числе 15 576 человек (85 %) по политическим мотивам. В следующем 1938 году из армии уволили 16 362 человека, из них по политическим мотивам – 8 612. Остальные были командирами польской, немецкой, латышской, литовской, эстонской, финской, корейской и других национальностей, которые подлежали увольнению из армии, согласно директиве Наркомата обороны от 24 июня 1938 года, а также морально разложившиеся элементы».

Заговор троцкистов, с одной стороны, и неоправданные репрессии, с другой стороны, привели к тому, что в стране ощущался острый недостаток командных кадров. Так, к 1938 году Красная Армия оказалась укомплектованной командирами и политработниками лишь на 34,7 %, а угроза приближающейся войны требовала уже в следующем 1939 году развертывания новых воинских формирований и, соответственно, дополнительных командных кадров.

Вместе с тем тысячи командиров и политработников, уволенных из армии, обращались в Наркомат обороны, в ЦК ВКП(б) и лично к И. В. Сталину с жалобами на несправедливость обвинений в троцкизме.

Такие обвинения, действительно, носили массовый характер и порождены были, кроме всего прочего, благими намерениями И. В. Сталина коренным образом реформировать советскую систему управления государством. Дело в том, что «советская власть» фактически никогда не была советской, за исключением, может быть, нескольких часов или дней в ноябре 1917 года и примерно такого же периода времени в сентябре-октябре 1993 года.

Реально в нашей стране в те годы была партийная власть, а если точнее – власть партноменклатуры: весьма узкого круга лиц во главе с генеральным секретарем партии. Эти люди на все сколько-нибудь значимые должности назначали сами себя. Выборы в государственные и партийные органы происходили формально, по заранее утвержденным кандидатурам, без альтернативы.

Сразу после Октябрьской революции и во время Гражданской войны, а также в годы коллективизации и индустриализации, когда требовалась особая концентрация сил и средств для решения задач выживания государства, эта система управления была оправдана. Чрезвычайные обстоятельства требовали принятия чрезвычайных мер, жесткого единоначалия, характерного для стиля руководства страной в годы первой пятилетки. В своем докладе 7 января 1933 года И. В. Сталин говорил: «Партия как бы подхлестывала страну, ускоряя ее бег вперед… Нельзя не подгонять страну, которая отстала на сто лет и которой угрожает из-за ее отсталости смертельная опасность».

Необходимость принятия жестких и чрезвычайных мер была понятна даже заграничным доброжелателям нашей страны.

Так, например, Лион Фейхтвангер в 1937 году писал: «Никогда Советскому Союзу не удалось бы достичь того, чего он достиг, если бы он допустил у себя парламентскую демократию западноевропейского толка. Никогда при неограниченной свободе ругани не было возможным построить социализм. Никогда правительство, постоянно подвергающееся нападкам со стороны парламента и печати и зависящее от исхода выборов, не смогло бы заставить население взять на себя тяготы, благодаря которым только и было возможно проведение этого строительства».

К середине тридцатых годов состояние экономики нашей страны заметно улучшилось, что позволило в ноябре 1934 года ЦК ВКП(б) принять решение: «Отменить с января 1935 года карточную систему снабжения хлебом, мукой и крупой и установить широкую продажу хлеба и других продуктов населению из государственных и кооперативных магазинов». Одновременно было принято решение «повысить заработную плату рабочих и служащих, стипендии студентов и пенсии пенсионеров».

К марту 1936 года был разработан проект новой, позже названной Сталинской Конституции СССР, которая носила весьма демократический характер. Именно та, Сталинская Конституция гарантировала каждому гражданину нашей страны право на труд и отдых, с установлением восьмичасового рабочего дня и ежегодных отпусков с сохранением заработной платы, право на материальное обеспечение в старости, в случае болезни и потери трудоспособности; право на бесплатное образование и медицинскую помощь; равные права мужчин и женщин.

Тогда страна не знала ни межнациональных конфликтов, ни дискриминации по национальному признаку, ни экстремистских националистических организаций, ни пропаганды национальной независимости. Грубая травля верующих была прекращена, церкви перестали взрывать. Советское правительство сняло ограничения на участие в выборах с бывших кулаков.

Оптимизм, уверенность советских людей в завтрашнем дне в немалой степени обусловил в конце 30-х годов самый быстрый прирост населения в нашей стране.

Таких демократических социальных норм, отвечающих интересам большинства народа, не существовало тогда ни в одной стране мира и не существует в настоящее время, может быть, кроме Кубы.

Кстати, в нынешней России в 2007 году, когда был достигнут, по сообщению газеты «Коммерсант», самый низкий уровень безработицы за годы так называемой перестройки, общее число безработных составило полтора миллиона человек.

Сталинская Конституция 1936 года остается историческим, неопровержимым уроком, точнее – фактом, подтверждающим силу и достоинства социалистического строя, успехи и достижения в экономическом, социальном, культурном и политическом развитии нашей страны, которые, однако, мы бездарно, по собственной глупости потеряли после 1991 года.

В связи с изложенным становится понятым, почему наши солдаты шли в атаку, под пули немецких фашистов, на смерть с криками «За Родину, за Сталина». Как мы видим, основания для этого были.

И. В. Сталин видел, что прежние формы государственного управления к середине тридцатых годов себя исчерпали. Они уже не только не отвечали переменам, произошедшим к тому времени в ходе строительства социализма, но становились тормозом, препятствующим развитию страны. Он предполагал уже в ближайшие годы на решающие участки социалистического строительства выдвинуть новых руководителей, обладавших более высоким образованием, имевших опыт работы на современно производстве и не обремененных привычками командовать методами времен Гражданской войны.

Кадры, пришедшие к власти во время революции и в годы Гражданской войны, в массе своей имели только начальное образованные; они не обладали ни знаниями, ни опытом для решения сложных технических и управленческих задач. Требовалась повсеместная смена советских и партийных кадров. Однако сделать это было непросто, никто из старых работников не хотел уступать насиженное и хорошо оплачиваемое место.

И. В. Сталин пытался решить проблему замены кадров естественным путем: поворотом политической жизни к состязательности, отменой многоступенчатых, открытых и неравных выборов прямыми, тайными и равными. Более того, он настаивал на альтернативности выборов.

Так, на февральско-мартовском пленуме 1937 года он еще раз напо-мнил партийным и советским работникам о необходимости выдвигать на самые высокие должности «свежие силы, ждущие своего выдвижения, и расширять таким образом состав руководящих кадров… Людей способных, людей талантливых у нас десятки тысяч. Надо только их знать и вовремя выдвигать, чтобы они не перестаивали на старом месте и не начали гнить».

Однако, как учат фундаментальные законы философии (например, закон «отрицание отрицания»), старое без боя не уступает место новому. Несмотря на очевидную полезность для страны предложений И. В. Сталина, реализовать их на практике оказалось крайне трудно. Против планов руководителя нашего государства выступила практически в полном составе «старая гвардия», не открыто, конечно. Для преодоления скрытого саботажа партноменклатуры И. В. Сталин решил использовать пассионарную молодежь. Позже точно такая же проблема остро стояла и в Китае. Для ее решения Мао Дзэдун использовал китайскую молодежь – «хунвейбинов».

Попытка привести к руководству партии и страны «свежие силы» привела к ожесточенной борьбе за власть по всей стране. Причем, чтобы достичь наибольшего эффекта в уничтожении противника, соперники вели между собой борьбу, обвиняя друг друга в «троцкизме». Противник, к которому удавалось приклеить такой ярлык, почти гарантированно приговаривался к расстрелу.

Именно партноменклатура, секретари обкомов и ЦК союзных республик, были самыми ярыми противниками демократизации страны, передачи власти от партии к Советам. Именно они, включая самого непримиримого борца с «культом личности», скрытого троцкиста Н. С. Хрущева, выступали летом 1937 года с предложениями о превентивных арестах потенциальных «врагов советской власти», которые якобы непременно воспользуются альтернативными, свободными выборами для захвата власти в нашей стране. Именно они, пользуясь неограниченной властью на местах, создавали нездоровую обстановку в стране, благоприятствующую развитию массовых репрессий, которые вошли в историю под названием «ежовщины».

И. В. Сталин, видя, что его инициатива демократизировать страну переходит в массовое истребление вместе с действительными троцкистами лучших советских и партийных кадров, в которых остро нуждалась экономика страны и Красная Армия, пытался хоть как-то ограничить масштабы репрессий. Однако именно партноменклатура, секретари обкомов и ЦК союзных республик оказывали самое ярое сопротивление этому, требуя повсеместно от центральных органов увеличения лимитов на отстрел «врагов народа».

Тогда И. В. Сталин не смог победить партноменклатуру, чтобы остановить массовые репрессии, самым отрицательным образом сказывающиеся на экономике страны и мощи Красной Армии, а ведь страну необходимо было готовить к неизбежной войне с Гитлером – пришлось надолго отказаться от альтернативных выборов.

Второй раз демократизировать нашу страну, сделать ее действительно советской И. В. Сталин пытался после окончания Великой Отечественной войны в начале 50-х годов. Однако снова такое же ожесточенное сопротивление партноменклатуры, а самое главное – возраст и здоровье, подорванное постоянным напряжением в борьбе с внешними и внутренними врагами нашего народа, не позволили это сделать. К большому нашему несчастью, И. В. Сталин умер, не решив эту чрезвычайно важную и необходимую задачу для сохранения нашей страны.

Однако возвратимся к середине тридцатых годов прошлого столетия. С учетом изложенного у нас есть все основания еще раз удивиться прозорливости И. В. Сталина, он еще в те годы уже видел опасность застоя в государственном устройстве нашей страны. Он уже тогда понимал, к чему может привести всевластие партноменклатуры, ее несменяемость. Политикам, главная цель которых – удержаться на вершине власти любой ценой, уже некогда было думать об интересах народа и государства. Все они были «незаменимые». При таких порядках в стране партноменклатура загнивала.

В отсутствии альтернативы на выборах, в несменяемости руководителей партии и страны И. В. Сталин уже тогда видел огромную опасность для нас, мину замедленного действия, которая в перспективе обязательно рванет и разрушит все, добытое такой высокой ценой, потом и кровью наших предков, а также потерей будущего у следующих за нами поколений.

Так или иначе, но попытка демократизировать нашу страну не только не решила голод на высококвалифицированные кадры, но еще и усугубила его. Необходимо было хоть как-то исправить допущенные ошибки, вина в которых И. В. Сталина, при всех его благих намерениях, несомненна.

Чтобы ослабить кадровый голод, И. В. Сталин принимает решение о создании специальной комиссии для рассмотрения жалоб на незаконные репрессии. Работа комиссии выявила массовые нарушения социалистической законности и даже преступления в работе НКВД. Эти преступления не могли не рассматриваться как преднамеренное истребление многих командиров Красной Армии, которые к троцкизму никакого отношения не имели. Комиссией было установлено, что нарком НКВД арестовывал тысячи людей без достаточных к тому оснований, за спиной ЦК партии творил произвол. За ущерб, нанесенный стране и Красной Армии, Н. И. Ежов был арестован 10 апреля 1939 года, а 4 апреля 1940 года по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР он и его заместитель по НКВД Фриновский были расстреляны.

Упомянутая комиссия приняла решение вернуть в армию около 12 тыс. командиров. Это возвращение произошло во второй половине 1938-го и в 1939 году, что, безусловно, существенно повысило мощь Красной армии. К числу освобожденных из тюрем и возвращенных в армию на высокие командные посты следует отнести прославленных советских военачальников К. К. Рокоссовского, А. В. Горбатова и других. Многих опытных и преданных командиров РККА, к сожалению, возвратить в строй уже было невозможно: они к тому времени уже были замучены в НКВД.

Наряду с тяжелыми потерями, связанными с подавлением троцкистов и попыткой демократизировать партийный и государственный аппарат, были и, безусловно, положительные результаты: наше государство освободилась от многочисленных претендентов «порулить» страной и превратилось в единый военный и трудовой лагерь, который небывалыми темпами готовился к схватке с мировым империализмом во главе с фашистской Германией.

В тридцатые годы особые отношения руководства нашей страны сложились с международной революционной организацией – Коммунистическим Интернационалом, который был создан еще весной 1919 года для сплочения коммунистических партий в борьбе за мировую революцию.

И. В. Сталин всячески поддерживал эту международную организацию, подчеркивал ее важность и полезность, однако одновременно у него никогда не было особых иллюзий в отношении европейской революции. Поэтому он категорически выступал против направления из Советского Союза сколько-нибудь существенных финансовых и материальных средств в другие страны для разжигания мировой революции. И. В. Сталин к мировой революции, в отличие от Л. Троцкого, относился весьма скептически. Последний, кстати, обвинял И. Сталина и Коминтерн как виновников в поражении революции в Германии в 1923 году. Они якобы не профинансировали должным образом эту революцию.

Практически во всех троцкистских источниках обвиняют И. В. Сталина в том, что он якобы, из-за неправильной оценки международного коммунистического движения, не смог выработать правильную стратегию борьбы против фашизма, что не позволило сформировать единый рабочий фронт в борьбе с этим главным врагом рабочего класса.

Такая оценка действий руководителя Советского Союза по отношению к Коммунистическому Интернационалу является принципиально ошибочной. Нужно признать тот очевидный факт, что, при всей полезности и даже определенной силе этой международной революционной организации, после прихода Гитлера к власти в Германии она уже с фашизмом ничего существенного не могла сделать, тем более – в части его ликвидации. После 1933 года приход фашизма к власти в Германии стал свершившимся фактом, причем всерьез и надолго. Программы Гитлера расширения «жизненного пространства» для Германии за счет России перешли в фазу практической реализации.

Следует еще раз подчеркнуть, что Коммунистический Интернационал и международное рабочее движение явно были не в состоянии остановить империалистов Англии, США и Франции в их стремлении возродить агрессивную Германию в качестве инструмента своей антирусской и антисоветской политики. Они вложили гигантские средства для того, чтобы Веймарскую, а затем и гитлеровскую Германию превратить в мощную военную ударную силу для уничтожения нашей страны.

Именно золотой дождь американских долларов, английских фунтов стерлингов, французских франков обеспечил возрождение военно-промышленного потенциала Германии и ее военной мощи. Только с сентября 1924 по июнь 1931 года Германия получила займы из-за границы или инвестиции на сумму около 25 млрд марок, из них около половины от банкиров США. Именно американские, английские и французские монополии явились главными поставщиками Гитлеру стратегического сырья: железной руды и кокса, чугуна и стали, вольфрама и хрома, меди и алюминия, каучука и никеля, нефти, а также других материалов.

С помощью американских и английских займов Гитлер, вопреки ограничениям Версаля, строил мощные сухопутную армию, в том числе и танковые войска, военно-воздушные силы и военно-морской флот.

С приходом к власти Гитлер приступил к перестройке экономики на производство военной техники и вооружения с таким расчетом, чтобы к 1940 году экономика Германии была готова к большой войне.

Уже к осени 1934 года численный состав сухопутных войск рейхсвера увеличился втрое, число боевых самолетов составило 1000 единиц. В марте 1935 года в Германии была введена всеобщая воинская повинность. В этом же году Гитлер, нарушив территориальные постановления Версаля, присоединил к Германии Саарскую область, а в следующем году осуществил ремилитаризацию Рейнской зоны, что позволило увеличить военное производство Германии с 1934 по 1940 год в 22 раза.

Несмотря на то, что Гитлер открыто, даже демонстративно готовился к войне, политические лидеры Запада, особенно Англии и Франции, были убеждены, что, учитывая планы Гитлера поработить славянские народы, им удастся «канализовать» германскую агрессию в сторону Советского Союза.

Конечно, нейтрализовать Гитлера в начале тридцатых годов, когда Германия была еще достаточно слаба в военном отношении, можно было без проблем совместными усилиями СССР, США, Англии и Франции, однако близорукая политика стран Запада, с надеждой столкнуть во взаимно уничтожающей военной схватке немцев и русских, исключала какой-либо антигитлеровский союз.

В 1937 году Германия, Япония и Италия объединились и заключили «Антикоминтерновский пакт». Теперь уже военный блок фашистских государств во главе с Германией и империалистической Японией начал непосредственную открытую подготовку к развязыванию новой мировой войны.

Таким образом, если в 1933 году, с приходом к власти Гитлера, для И. В. Сталина окончательно стало ясно, что военный поход фашистской Германии на нашу страну стал уже неизбежным, то уже к середине тридцатых годов стало ясно, что эта война будет развязана фашистами в сравнительно недалеком будущем.

В новых условиях даже ранее достигнутые в Советском Союзе небывало высокие темпы развития народного хозяйства и военного строительства стали теперь недостаточными. Необходимо было новое ускорение в развитии тяжелой и оборонной промышленности. Для этого требовались не только огромные материальные и финансовые ресурсы, но и время. Последнего особенно катастрофически не хватало.

Гитлер с ведома и согласия Запада в марте 1938 года аннексировал Австрию и наметил очередную жертву – Чехословакию. Для создания повода для агрессии обстановка в этой стране специально была накалена тайными агентами Гитлера – профашистской партией Генлейна, которая требовала передачи Германии Судетской области. Советский Союз был готов совместно с Англией и Францией принять все меры, вплоть до применения вооруженных сил, и обеспечить безопасность Чехословакии, которая, кстати, сама в то время обладала хорошо обученной и вооруженной армией, насчитывающей 36 дивизий (1,6 млн. чел.), 1500 самолетов, 400 танков. Вооруженные силы Гитлера в то время составляли 39 дивизий (1,8 млн чел.), 2400 самолетов и 720 танков. Для помощи Чехословакии были приведены в боевую готовность крупные силы Красной Армии: танковый корпус, 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, 240 бомбардировщиков и 302 истребителей.

Направляя агрессивные замыслы Гитлера на Восток, Англия и Франция вновь быстро эволюционировали в сторону все больших уступок Берлину. Странами Запада было организовано невиданное давление на Чехословакию. 19 сентября правительству этой суверенной страны (правительству Бенеша – Годжи) была вручена ультимативная англо-французская нота с немедленным требованием удовлетворить территориальные претензии Гитлера. Судьба Чехословакии зависела теперь только от ее руководства. Однако, жертвуя интересами собственной страны, под давлением «миротворцев», Англии и Франции, правительство Бенеша – Годжи не решилось прибегнуть к помощи Советского Союза и дало принципиальное согласие на англо-французский ультиматум.

На состоявшемся в Мюнхене сговоре Гитлер, Муссолини, Чемберлен и Деладье 30 сентября 1938 года подписали соглашение, согласно которому от Чехословакии отторгалось примерно 20 % территории. Страна лишалась высокоразвитых в промышленном отношении районов, но и этого мало показалось Гитлеру. 15 марта 1939 года германские войска, заняв Прагу, окончательно лишили государственного суверенитета эту страну.

Участник и основной инициатор сговора с агрессором, премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен по прибытии в Лондон заявил, что «мюнхенское соглашение обеспечит мир на целое поколение».

Однако реально мюнхенский сговор стран Запада, с последующей оккупацией Чехословакии, проложил путь для агрессии Гитлера на Восток, стал предтечей кровавой Второй мировой войны.

Своей политикой «умиротворения агрессора» страны Запада сначала привели Гитлера в Прагу, а затем его путь пролегал через Варшаву к границам Советского Союза. Таким образом, фашистская Германия овладела важнейшими экономическими и стратегическими позициями в Центральной Европе.

Вместе с тем Польша пока еще не видела для себя опасности в лице Гитлера. Более того, Запад, особенно Англия, исходя из ее традиционной политики «загребания жара чужими руками», рассчитывал на то, что немцы и поляки станут союзниками для совместного похода на нашу страну. Обкатка такого союза состоялась, когда Чехословакия была отдана на растерзание Гитлеру. В это время Польша, пользуясь случаем, оккупировала чехословацкую Тешинскую область, где в то время проживало 156 тысяч чехов и всего 77 тысяч поляков.

После мюнхенской сделки стран Запада с Гитлером враг оказался у наших границ.

В условиях, когда предотвратить войну с фашистской Германией уже было невозможно, перед И. В. Сталиным как политиком встали две основные стратегические задачи.

Первая задача состояла в том, чтобы закончить хотя бы основные мероприятия, подготовку нашей страны к отражению фашистского нашествия. Для этого необходимо было любыми способами на 4 – 5 лет задержать начало нападения Германии на СССР.

Вторая задача состояла в том, чтобы, используя максимально противоречия империалистических стран, сделать все, чтобы исключить союз и совместный поход всех потенциальных противников во главе с фашистской Германией и Японией на нашу страну. Возможность именно такого хода событий: совместного похода стран Запада с новым Наполеоном – Гитлером, была весьма высока.

В этих условиях выбирать стратегию прямого непосредственного противостояния фашизму, как настаивали на этом социал-демократы западных стран и находившийся под их сильным влиянием Коммунистический Интернационал, – было бы равносильно самоубийству. Советский Союз в течение тридцатых годов был абсолютно не готов к войне с Западом. Слабость Коммунистического Интернационала и Красной Армии была убедительно продемонстрирована при неудачной попытке подавления фашистского мятежа в Испании (1936–1939 гг.) и во время войны с Финляндией (1939–1940 гг.). Поэтому, независимо от намерений, реально действия наших так называемых классовых союзников, западных социал-демократов, фактически работали на Гитлера. В связи с чем И. В. Сталин справедливо определил западную социал-демократию того времени как умеренное крыло фашизма.

Чтобы решить указанные две стратегические задачи, необходимо было с максимальной выгодой для нашей страны использовать противоречия между странами Запада.

Определенные надежды на успешное решение этих стратегических задач у И. В. Сталина имелись: еще свежи в памяти действующих политиков, в том числе и Гитлера, как непосредственного участника Первой мировой войны, были унизительные для Германии условия окончания этой войны и обстоятельства подписания мирного договора 11 ноября 1918 года в Компьенском лесу.

Особенно чувство ненависти у Гитлера вызывала Франция. Он жаждал реванша, однако, помня уроки этой войны, в свою очередь также стремился не допустить объединения бывших стран Антанты: Англии, Франции и России, последняя из которых теперь уже имела название – Советский Союз. Гитлер убеждал страны Запада, особенно Англию, в своих самых лучших к ним намерениях, что действительным врагом Германии он видит только Советскую Россию.

Однако Гитлер не был уверен в том, что Запад позволит ему чрезмерно усилиться за счет захвата Советского Союза. Поэтому политика фюрера была направлена на то, чтобы «новый мировой порядок» установить путем последовательного разгрома своих противников, лучше, конечно, при этом еще иметь и союзника, может быть, даже временного. Таким союзником, как уже указывалось, Гитлер видел только Англию.

Серьезным препятствием объединению усилий Германии и других «цивилизованных» стран Запада для похода на Советский Союз был крайний антисемитизм Гитлера. Несмотря на гонения в прошлые столетия, еврейство традиционно имело сильнейшее влияние на политику западных стран. В этом плане чего только одно семейство Ротшильдов стоит.

Несмотря на это, Гитлер решил покончить с таким влиянием, по крайней мере, сначала в Германии и оккупированной уже к тому времени Австрии. Формальный повод для гонений на еврейство нашелся. В ноябре 1938 года евреем Гриншпаном был убит в Париже третий секретарь германского посольства. Глава нацистской пропаганды Геббельс преподнес этот факт как системный, ссылаясь на то, что почти три года назад, 4 февраля 1936 года, студент-еврей Давид Франкфуртер убил в швейцарском Давосе руководителя местной организации фашистской партии Вильгельма Густлова. Кстати, в память этого фашиста был назван один из крупнейших лайнеров Германии, который, вместе с лучшими подводниками фашистского военно-морского флота, был потоплен в январе 1945 года советской подводной лодкой под командованием Александра Ивановича Маринеско.

9 ноября 1938 года Геббельс на собрании сторонников нацистской партии в Мюнхене в честь очередной годовщины «Пивного путча» произнес подстрекательскую речь, обвинив евреев в систематических убийствах немцев. Надо признать, что в части произношения речей Йозеф Геббельс был большой мастер, мало чем уступая Л. Троцкому. Его выступления производили сильное воздействие на слушателей. В этот же вечер начался заранее спланированный Гестапо крупномасштабный антиеврейский по-гром, известный в истории под названием «Хрустальная ночь».

За одну только ночь было разгромлено 815 различных еврейских заведений, в том числе 29 универсальных магазинов, уничтожен 171 жилой дом, подожжена 191 синагога, 11 общинных домов и кладбищенских молебен, арестовано 20 тысяч евреев, в первую очередь – зажиточных.

Запад, обычно очень резко реагирующий на любые притеснения евреев, и на этот раз простил Гитлеру «Хрустальную ночь». В масштабах грандиозной задачи, поставленной Западом перед фюрером, это были лишь небольшие издержки, неизбежные в большом деле. Вместе с тем советских евреев эта ночь еще раз заставила задуматься, что их может ожидать в случае победы Гитлера. Эти события в Германии были еще одним убедительным доказательством для абсолютного большинства из них необходимости самым добросовестным образом крепить оборону Советского Союза, во всем поддерживая И. В. Сталина.

Международная обстановка продолжала накаляться. Летом 1939 года наша страна могла быть втянута в войну не только с Западом, но и с Японией с востока. В мае 1939 года японские агрессоры вторглись в Монголию, в районе реки Халхин-Гол. Вооруженные силы Советского Союза и Монгольской Народной Республики, связанные договором наших стран о взаимопомощи, в ходе непродолжительных, но ожесточенных боев разгромили японских агрессоров и изгнали их с территории Монголии.

В то время перед Гитлером стояла проблема, с какой страны следует начать поход за мировое господство. Конечно, претендентом на первую и самую крупную добычу у фюрера всегда был Советский Союз, но упорное сопротивление Англии присоединиться открыто к этой охоте на нашу страну раздражали Гитлера.

Тогда Гитлер решил, что данную задачу он может решить силой, но не прямо, а косвенно, предварительно примерно наказав Францию и одновременно показав Англии, что ее ждет, если она откажется от союза с Германией в войне за уничтожение Советской России. Но на пути решения этой задачи стояла Польша, которую Запад усиленно навязывал Гитлеру в союзники, а также в качестве плацдарма и пушечного мяса при уничтожении нашей страны. Однако к тому времени фюрер был насколько силен, что побрезговал таким союзником, а для получения плацдарма решил стереть с лица земли это, с его точки зрения, географическое недоразумение.

Итак, на пути к мировому господству на пути Гитлера оказалась панская Польша, следовательно, она должна быть уничтожена, но, опять-таки, на пути решения этой первоочередной задачи мог оказаться Советский Союз. С Западом у претендента на мировое господство все было ясно: их импотенцию фюрер, как говорится, видел невооруженным глазом.

Вместе с тем И. В. Сталин предпринял еще одно, последнее усилие, чтобы остановить Гитлера и предотвратить мировую войну. 17 апреля 1939 года Советское правительство направило правительствам Англии и Франции проект договора о взаимной помощи между СССР, Англией и Францией, основанного на принципе равных прав и обязанностей для всех его участников. Договор включал следующие главные статьи:

«1. Англия, Франция, СССР заключают между собою соглашение сроком на 5-10 лет о взаимном обязательстве оказывать друг другу немедленно всяческую помощь, включая военную, в случае агрессии в Европе против любого из договаривающихся государств.

2. Англия, Франция, СССР обязуются оказывать всяческую, в том числе и военную, помощь восточноевропейским государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями и граничащим с СССР, в случае агрессии против этих государств.

3. Англия, Франция и СССР обязуются в кратчайший срок обсудить и установить размеры и формы военной помощи, оказываемой каждым из этих государств во исполнение параграфов 1 и 2».

Однако Запад не спешил с ответом, и только в середине июня начались переговоры по данному вопросу представителей СССР, Англии и Франции. Переговоры приняли затяжной характер, а в июле зашли в тупик из-за того, что наши потенциальные союзники отказывались брать на себя какие-либо обязательства по отношению к СССР. 12 августа в Москве переговоры продолжились, но уже на уровне военных миссий трех стран. На заседаниях 13 и 14 августа выяснилось, что у представителей Англии и Франции нет ни планов, ни желания рассматривать конкретные шаги по военному сотрудничеству трех стран.

Более того, у британского представителя, адмирала П. Дракса, не было для этого даже полномочий. 17 августа советско-англо-французские переговоры были по инициативе Англии прерваны на неопределенный срок, несмотря на то что английской разведке было доподлинно известно о планах Гитлера напасть на Польшу в самое ближайшее время. Такой ход событий Запад вполне устраивал, несмотря на определенные дипломатические издержки, связанные с обязательствами Англии и Франции перед легкомысленно поверившей им Польшей, поскольку они были убеждены, что следующим объектом гитлеровской агрессии будет именно наша страна.

Крайнее несерьезное отношение Англии и Франции к переговорам с Советским Союзом с целью остановить дальнейшие агрессивные устремления Гитлера, для И. Сталина было свидетельством того, что Запад стремился втянуть в войну Советский Союз против Германии, оставаясь в стороне от этой схватки.

Даже Польша, находясь на грани нападения и гибели, и то до последнего момента категорически отказывалась от сотрудничества с нашей страной в совместном противостоянии агрессивным устремлениям Гитлера на Восток. Более того, у министра иностранных дел Польши Юзефа Бека, при встрече 26 января 1939 года со своим немецким коллегой Иоахимом фон Риббентропом, хватило глупости напомнить фашистам, чтобы интересы поляков они не забыли при расчленении России. Польша, мол, претендует на Советскую Украину и выход к Черному морю. В этой ситуации, видя безграничную глупость и жадность руководителей Запада и стремление И. В. Сталина во что бы то ни стало добиться мира для своей страны, Гитлер решил надуть по-крупному всех своих противников сразу.

С учетом изложенного, фюрер неожиданно для всех, в том числе для Англии и Франции, в августе 1939 года делает очередной нестандартный ход – дружественный жест в сторону Советского Союза. В преддверии крупной войны в Европе Гитлер предложил И. В. Сталину договор о ненападении сроком на 10 лет. Разумеется, наш руководитель прекрасно знал, с кем он имеет дело. Однако отказаться от такого договора он не мог. И. В. Сталин рассчитывал на то, что в результате заключения договора о ненападении с Германией у Советского Союза появится спасительное время, крайне необходимое для укрепления нашей экономики и обороны до требуемого уровня. Это было как раз то, что крайне требовалось для нашей страны и чего так упорно добивался И. В. Сталин.

Как было уже отмечено выше, все многочисленные попытки И. В. Сталина решить проблему безопасности Советского Союза путем союза с Англией и Францией наталкивались на упорное нежелание решать данную проблему по существу не только со стороны этих сильных в военном и экономическом отношении стран, но даже со стороны слабой панской Польши.

Так что, проявив данную «мирную инициативу», Гитлер, можно сказать, попал в точку.

Подписание советско-германского договора 23 августа 1939 года в Москве привело к резкому изменению соотношения сил в Европе и расстроило планы Запада втянуть СССР в войну с фашистской Германией уже в этом же – 1939 году. Западные страны оказались в положении, когда они вынуждены были расхлебывать кашу, которую сами так усердно в течение многих лет заваривали.

1 сентября 1939 года немецкие войска в составе 62 дивизий, из них 7 танковых (более 1,5 млн человек, почти 2800 танков, 6 тыс. орудий и 2000 боевых самолетов) вторглись в пределы Польши. Началась Вторая мировая война.

Польская армия смогла противопоставить немецким войскам только 24 пехотных дивизии и 12 бригад (около 1 млн человек, 870 танков, танкеток и бронемашин, 4300 орудий, 800 самолетов, в основном устаревших типов). Таким образом, немецкая армия имела решающее превосходство как в живой силе, так и в военной технике.

К 5 сентября немцами была захвачена промышленная Силезия, окружен Краков, занят так называемый Польский коридор; их войска форсировали реку Нарев и вышли к Лодзи. 8 сентября немецкие танки были уже под Варшавой. Польская столица оборонялась 20 дней.

6 сентября польское правительство во главе с президентом Мосьцицким и премьером Славой-Складковским бежало из столицы сначала в Люблин, а затем, в ночь на 18 сентября, в Румынию.

К 17 сентября с Польшей было практически покончено. Германские войска к этому сроку овладели основными районами Польши, вышли на линию Львов – Владимир-Волынский – Брест – Белосток. Отдельные польские гарнизоны продолжали сопротивление до 27–28 сентября. Более 100 тыс. польских солдат и офицеров попали в плен.

Приближение немецкой армии к границам Советского Союза создавало непосредственную угрозу оказаться под фашистским игом населению Западной Украины и Западной Белоруссии, насильно отторгнутых от России еще в 1920 году, после «знаменитого» похода Троцкого и Тухачевского зажечь мировую революцию в Германии. В этой связи 17 сентября 1939 года, по указанию И. В. Сталина, Красная Армия вступила на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии, где на площади 190 тыс. квадратных километров проживало более 6 млн украинцев и 3 млн белорусов.

Сентябрьская трагедия 1939 года для поляков стала прямым следствием традиционной антирусской, антисоветской политики буржуазной Польши, все время шедшей в фарватере такой же политики стран Запада. Польша, Франция и другие страны Европы собственными руками выкопали себе могилу, отказываясь от военного союза с СССР.

Правительства Англии и Франции всего за пять дней до нападения Гитлера на Польшу заявили, что они гарантируют полякам незамедлительную поддержку и военную помощь. В действительности, объявив Германии войну, правительства этих стран ничего не сделали для спасения Польского государства. Примерно 115 французских и английских дивизий (более 2560 танков, 10 тыс. орудий, 1500 самолетов), стоявших на французско-германской границе, не сдвинулись с места, тогда как Германия имела здесь не более 23 дивизий. При таком соотношении сил военное поражение Гитлера не вызывало ни у кого сомнения, даже у немецких генералов.

Взаимоотношения воюющих стран Франции и Англии, с одной стороны, и фашистской Германией – с другой, были весьма оригинальными, более того – комичными. Англия и Франция, объявив войну Германии, воевать не хотели. Наступил период так называемой «странной войны». Вот как описывали ход «боевых» действий на Западе: «Бомбардировщики, бороздящее небо, но не сбрасывающие бомб, безмолвствующие пушки и рядом с ними горы боеприпасов; стоящие лицом к лицу огромные армии… не имеющие, очевидно, никакого намерения начинать сражение».

Самое тяжелое, что падало с неба на немецкие войска, – это листовки, поясняющие солдатам, что Гитлер не совсем хороший человек. Французское и английское командование отдали приказы, запрещающие обстреливать немецкие позиции.

О масштабах «военных действий» на Западе красноречиво свидетельствуют потери в живой силе английского экспедиционного корпуса, например, к 9 декабря 1939 года (за три месяца «войны») был убит один капрал, по-видимому, случайно.

Ход «странной войны», пассивно-выжидательная стратегия означали продолжение правящими кругами Запада все той же мюнхенской политики направления гитлеровской агрессии против Советского Союза.

В нашей стране отказ формально воюющих стран от ведения боевых действий не мог не восприниматься как стремление их к миру, с целью создания единого антисоветского блока.

В этом «благородном» деле растерзать объединенными усилиями Россию старались не остаться в стороне и Соединенные Штаты.

В феврале 1940 года правительство этой страны послало в Европу «голубя мира» – своего специального представителя, заместителя государственного секретаря США С. Уэллеса. Он провел переговоры с Гитлером, Муссолини, Чемберленом, Черчиллем, Деладье и Рейно, пытаясь уговорить их создать единый антисоветский фронт.

Подыгрывая американцам и усыпляя бдительность французов, Гитлер неоднократно выступал в рейхстаге с «мирными предложениями». Однако, все же видя в Германии огромную военную мощь, а фюрере – непревзойденного авантюриста, на Западе некоторые трезвые политики, типа Черчилля, побаивались Гитлера.

После разгрома Польши, когда последний барьер на пути агрессивных устремлений Гитлера в сторону Советского Союза был устранен, Англия считала, что все уступки агрессору уже сделаны и теперь дело – за его действиями на Востоке. Таким образом, несмотря на миролюбивую риторику и клятвы фюрера в вечной преданности западным ценностям, Англия, которую он видел в качестве потенциального союзника при нападении на СССР, не торопилась с предложениями о заключении мирного договора с Германией и заняла выжидательную позицию.

Гитлер сам прекрасно понимал, что тянуть долго с нападением на Советский Союз нельзя. Сталин принимал чрезвычайные меры по укреплению обороноспособности своего государства, поэтому фюрер решил ускорить заключение мира с Западом принудительным путем.

В течение зимы 1939-40 годов Гитлер усиленными темпами продолжал наращивать военное производство, повысил численность и степень оснащения вооруженных сил Германии. В условиях отсутствия какого-либо сопротивления со стороны Англии и Франции немцы осуществляют весной 1940 года ряд последовательных агрессивных акций. В апреле они захватывают практически без сопротивления Данию, а потом – Норвегию.

Затем фюрер решил, что наступила очередь и Франции. Утром 10 мая 1940 года в немецких войсках был зачитан эмоциональный приказ Гитлера, где было сказано, что «начинающееся сегодня сражение решает судьбу немецкой нации на ближайшую тысячу лет…». С этого приказа начался его знаменитый Blizkrig (молниеносная война) против Франции. Русские в то время в качестве серьезного противника, надо полагать, фюрером действительно не рассматривались: наша страна казалась ему слишком слабой. Мощь великой Франции и ее не менее великого французского народа, по сравнению с мощью отсталой полуазиатской Россией, казались тогда Гитлеру несопоставимой. Об этом говорили ему и итоги Первой мировой войны.

Итак, 10 мая, после сильнейшего авиационного удара по аэродромам Голландии, Бельгии и Северной Франции немецкие войска перешли в наступление на широком фронте от Северного моря до линии Мажино, протянувшейся на 400 километров. В первую очередь подвергались ударам французские и английские штабы, узлы связи, железные дороги и аэродромы. Французской авиации был нанесен настолько сильный внезапный удар, что в ходе дальнейших боев она уже не играла почти никакой роли.

Исходя из неверной предпосылки, что немцы нанесут основной удар на севере по несколько измененному «плану Шлиффена», через Бельгию и Голландию, англо-французское командование оставило на участке фронта в Арденнах незначительные силы. Однако гитлеровские генералы нанесли основной удар именно в Арденнах силами армий группы «А», под командованием Рундштедта, произведенного вскоре фюрером за боевые успехи во Франции в фельдмаршалы. Эта группа армий прошла более 100 километров по территории Люксембурга и Юго-Восточной Бельгии, практически не встретив серьезного сопротивления.

13 мая немецкие танковые и моторизированные войска, разгромив противостоящие им французские дивизии, начали форсирование реки Маас на фронте от Живэ до Седана. Прорвав фронт, танковая группа Клейста устремилась в прорыв по направлению к побережью Ла-Манша.

Хотя война продолжалась в течение шести недель, однако фактически судьба армий стран-союзников, включая и английских экспедиционных сил, непосредственно противостоящих Германии, была решена за пять дней. Успехи Гитлера превзошли самые оптимистические ожидания немцев. Пикирующие бомбардировщики и семь танковых дивизий, сосредоточенные на самом слабом участке для крупного прорыва, решили исход вооруженного противостояния. Танковые войска, невиданные в истории войн по своей численности, мобильности и ударной мощи, прорвались через французские 9-ю и 2-ю армии и устремились к Ла-Маншу, оставив справа войска союзников в Бельгии. У каждой танковой дивизии имелась своя самоходная артиллерия и по одной бригаде мотопехоты, а непосредственно за танковыми корпусами наступали дивизии моторизованной пехоты с целью закрепиться на позициях, захваченных танковыми частями.

К 24 мая 9 дивизий английских экспедиционных сил, 10 дивизий французской 1-й армии и бельгийская армия оказались загнанными на севере Франции в относительно небольшой треугольник на побережье Ла-Манша, в районе порта Дюнкерк. У союзников не было никакой надежды вырваться из окружения, они должны были быть отрезаны от моря танковой группой Клейста. Именно в этот момент, 24 мая, когда немецкие танки уже находились на ближних подступах к Дюнкерку, готовясь нанести завершающий удар, Гитлер отдал странный и даже необъяснимый для военных приказ: прекратить дальнейшее наступление.

Произошло чудо: английские и остатки французских войск получили передышку для организации обороны и подготовки средств для эвакуации в Англию. Это для окруженных войск было равносильно отсрочке приведения в исполнение смертного приговора. Эту отсрочку английский военно-морской флот и авиация использовали в полной мере. Вечером 26 мая Гитлер отменил этот свой, знаменитый по абсурдности, приказ. Однако время для эффективных действий было безвозвратно упущено. Около 338 тысяч войск союзников, из них 215 тысяч англичан, было спасено от неминуемой гибели или плена.

В действительности никакого чуда не было. Гитлер смотрел далеко и действовал так, чтобы избавить Англию от горького унижения, и тем самым стремился таким оригинальным способом содействовать миру на Западе. Это, по его убеждению, должен быть мир, по которому Англия предоставила бы Германии свободу действий на Востоке, что позволило бы ему, фюреру, направить свои усилия для выполнения главной стратегической задачи – уничтожения СССР.


Глава 13

После падения Дюнкерка, утром 5 июня, немцы возобновили наступление на Сомме, а затем – по всему 400-мильному фронту, от Абвиля до Верхнего Рейна. Французы были обречены, лучшие их войска были уничтожены в Бельгии, а оставшиеся 65 дивизий, в большинстве своем второсортных, не могли противостоять 145 немецким дивизиям, в том числе 10 танковым. Английские войска в дальнейшей борьбе на территории Франции практически не участвовали. 14 июня великий город Франции – Париж, оставленный без защиты, был позорно сдан без боя немецким войскам. На Эйфелевой башне была водружена свастика. 17 июля французское правительство, которое бежало в Бордо, через испанского посла обратилось к Гитлеру с просьбой о перемирии.

Чтобы унизить противника, по настоянию Гитлера подписание соглашения о перемирии состоялось 22 июня 1940 года на том же самом месте, где германская империя капитулировала перед Францией и ее союзниками 11 ноября 1918 года, на небольшой полянке в Компьенском лесу.

Случилось невероятное: та самая Франция, которая в минувшей Первой мировой войне выдержала четыре года борьбы, на этот раз была разгромлена всего за шесть недель, а остаткам английский армии Гитлер великодушно разрешил унести ноги через Ла-Манш на Британские острова. Немецкие войска завоевали почти всю Западную Европу – от мыса Нордкап за Полярным кругом до Бордо, от берегов Ла-Манша до реки Буг в Восточной Польше. Все ресурсы, вся военная техника и вооружение 30 чехословацких, 92 французских, 12 английских, 22 бельгийских, 18 голландских и 6 норвежских дивизий попали в руки немцев. Только во Франции немцы захватили около 5000 танков и бронетранспортеров, а также более 3000 самолетов.

Блестящие военные победы фашистской Германии произвели сильное воздействие на мировое сообщество. Бывший ефрейтор Первой мировой войны, Гитлер превратился в военного гения, в величайшего германского завоевателя, конфликт с которым потенциальным противникам давал мало надежд на сколько-нибудь благополучный исход. Даже породистые, высокомерные немецкие генералы, видевшие ранее в Гитлере безродного выскочку и авантюриста, стали к нему относиться с почтением, хотя, конечно, и не все.

На фоне невиданных военных успехов Гитлера особенно тяжелыми и угнетающими были результаты войны нашей страны с Финляндией. Эта война, которую историки часто называют «зимней», имеет свою предысторию, связанную с бездумной раздачей большевиками во главе В. И. Лениным русских земель всем желающим. Вопрос о границах нашего государства вождю мирового пролетариата казался непринципиальным, поскольку он был уверен, что в самое ближайшее время произойдет мировая революция и будет создано единое мировое социалистическое государство, у которого границ не будет.

В частности, особо не задумываясь и не жадничая, В. И. Ленин отдал финнам Карельский перешеек, отвоеванный у Швеции еще Петром I.

Позже финнам этого показалось мало, они решили с помощью Гитлера захватить солидную часть советской Карелии вместе с ее столицей Петрозаводском. Кроме того, фюрер обещал передать Финляндии Ленинград, предварительно основательно его разрушив. Финны, само собой разумеется, не могли отказываться от такого великодушного подарка Гитлера.

Таким образом, Финляндия к 1939 году все очевиднее превращалась в один из наиболее опасных немецких плацдармов для агрессии против Советского Союза: ускоренными темпами возводились военные базы, аэродромы, мощные военные укрепления, включая знаменитую «линию Маннергейма». Строительство вели на заграничные деньги и с помощью иностранных специалистов, в том числе немецких.

При этом военные объекты рассчитывались на гораздо большую численность личного состава и техники, чем у Финляндии. Попытки советской стороны мирным путем решить проблему безопасности крупнейшего промышленного и культурного центра нашей страны, Ленинграда, не находила понимания у финского руководства.

Как уже не раз отмечалось, И. В. Сталин, безусловно, понимал, что столкновение с таким грозным противником, как Германия, неизбежно приближается. В этой ситуации, накануне неизбежного столкновения с Гитлером, необходимо было во что бы то ни стало отодвинуть советско-финскую границу, проходившую всего в 30 километрах от Ленинграда. Война с финнами стала неизбежной.

«Зимняя» война длилась недолго, с 30 ноября 1939 года по 12 марта 1940 года, но ее последствия выявили крупные недостатки в руководстве, оснащении и боевой подготовке Красной Армии, которые ранее даже не предполагались.

Советское руководство считало, что война закончится в двенадцатидневный срок. Первоначально предполагалось, что для победы над Финляндией достаточно, в основном, войск Ленинградского военного округа. Однако боевые действия в «зимней» войне, практически с первого ее дня, приняли крайне ожесточенный характер. Вскоре стало ясно, что первоначального полуторного превосходства Красной армии в живой силе было явно недостаточно для прорыва мощной финской линии обороны. Понеся большие потери, советские войска 29 декабря вынуждены были прекратить наступление.

К началу февраля численность Красной Армии на Карельском перешейке была увеличена в два раза (до 400 тыс. человек), превосходство в танках и авиации стало абсолютным.

Только после этого Красная Армия сумела сокрушить сильно укрепленную линию Маннергейма, падение которой вынудило финское правительство согласиться с нашими условиями мира. Граница с Финляндией в районе Ленинграда была отодвинута на 150 километров на линию Выборг – Кексгольм. Однако основная задача войны – установление советской власти на этой, бывшей территории России и превращение Финляндии из потенциального противника в своего союзника – была не выполнена.

В ходе более чем трехмесячных, исключительно тяжелых и кровопролитных боев, в результате которых только безвозвратные потери составили более 126 тысяч наших солдат (финны потеряли около 50 тысяч человек), всему миру было показано, что Красная Армия плохо подготовлена к войне, а сама война, по существу, завершилась не в пользу Советского Союза.

Запад, в лице США, Англии, Франции, Италии, Норвегии, Дании и других стран, оказывал всяческую поддержку Финляндии, и было понятно, что только проблемы с Гитлером помешали Западу превратить эту локальную войну в мировой поход против Советского Союза. Объединившись, страны Запада добились того, что СССР был исключен из членов Лиги Наций как агрессор.

Исход войны с Финляндией еще раз сильно озадачил Сталина, побудил его принять дополнительные, эффективные меры по укреплению обороноспособности страны, но и одновременно расслабил Гитлера, представив последнему еще одно убедительное доказательство якобы слабости Красной Армии, доказательство возможности блицкрига над Советским Союзом.

Более того, это позволило ему убедить германский генералитет в том, что Вооруженные Силы СССР слабо оснащены в техническом отношении, что они полагаются на устаревшие позиционные формы ведения боевых действий, а личный состав Красной Армии, особенно командиры высшего звена, не обладают необходимыми знаниями и боевым опытом; военно-промышленный комплекс нашей страны не в состоянии разработать и запустить в производство современные образцы военной техники.

Таким образом, делался вывод: Красная Армия – не противник для немецкого Вермахта. Низкая оценка боеспособности Красной армии окончательно убедила Гитлера и его генералов в необходимости быстрейшей разработки плана нападения на Советский Союз, к разработке которого они приступили незамедлительно.

Одновременно на основании первых военных столкновений с Западом И. В. Сталину стало ясно, что громадные материальные и финансовые средства, которые добывались с таким трудом и которые пошли на создание огромного числа танков и самолетов устаревших конструкций, оказались выброшенными на ветер.

Стала очевидной необходимость срочного переоснащения Красной Армии новой техникой. Чтобы ускорить решение данной задачи, было принято решение о прекращении выпуска на оборонных заводах старой техники и переходе их на новую технику. При этом, естественно, неизбежно возникал опасный период, когда старая техника уже не выпускалась – и Красная Армия не могла получать запасные части к имеющейся на вооружении технике, – а новая техника еще не выпускалась, так как находилась в стадии освоения. Для разрешения этого противоречия требовалось время. Это было одной из важнейших причин, что побуждало И. В. Сталина во что бы то ни стало не допустить начала войны с Германией хотя бы два-три года. Однако далеко не все зависело только от него. Несмотря на все усилия, из-за недостатка времени, – не получилось. Гитлер был очень серьезным противником.

Забегая несколько вперед, следует отметить, что по указанной причине наша армия имела в своем составе на начало лета 1941 года огромное количество техники: танков всех типов – более 22 тысяч, боевых самолетов всех типов – около 20 тысяч. Вместе с тем большая часть боевых машин требовала среднего или капитального ремонта. Так, из указанного числа танков полностью боеготовых было 3,8 тысячи единиц.

Но главная беда состояла в еще том, что и исправная техника по той же причине почти вся оказалась техникой вчерашнего дня, значительно уступающая серийным образцам самолетов и танков стран Запада. Так, например, советские истребители И-153 и И-16 по основному боевому параметру, по скорости, уступали немецкому истребителю «Мессершмитту» (Ме-109 F) соответственно на 162 и 123 км/час, а по радиооборудованию и автоматике – уступали полностью. Бронирование всех типов танков, состоящих на вооружении Красной Армии до 1940 года, было насколько слабым, что эти боевые машины без проблем поражались пулями противотанковых ружей. Положение было критическое: супостат был у порога, а бить его было нечем.

Как всегда, И. В. Сталин, опираясь на свой абсолютно правильный тезис «кадры решают все», при крупных неудачах выявлял и строго наказывал виновников просчетов, но к 1939 году почти все крупные военачальники, отвечающие за оснащение Красной Армии современной техникой, в первую очередь – Тухачевский, были уже расстреляны. И. В. Сталин еще раз убедился, что далеко не все герои Гражданской войны соответствовали требованиям, предъявляемым к командному составу современными условиями ведения боевых действий. С поста наркома обороны был снят Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов, а с должности начальника Генерального штаба Красной Армии – Б. М. Шапошников. Их заменили Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и генерал армии К. А. Мерецков, а последнего с 1 февраля 1941 года заменил генерал армии Г. К. Жуков. Хотя эта замена, как показал дальнейший ход событий, не могла дать существенного результата, поскольку профессиональная подготовка тех и других была примерно на одном, весьма низком уровне.

Серьезно были наказаны многие конструкторы боевой техники.

Чрезвычайные меры и личный контроль И. В. Сталина позволили ускорить выпуск новой техники. Уже в 1940-41 г. начали поступать на вооружение истребители МиГ-3, Як-1, ЛаГГ-3, штурмовик Ил-2, пикирующий бомбардировщик Пе-2.

Аналогичное положение сложилось и в танковой промышленности. В Советском Союзе в 1936-39 г. были созданы лучшие в мире танки Т-34 (конструкторы: М. И. Кошкин, А. А. Морозов и Н. А. Кучеренко) и КВ (главный конструктор Ж. Я. Котин), обладающие высокими боевыми качествами: мощным вооружением, прочной броней, высокой скоростью, хорошей маневренностью и проходимостью. Основные тактико-технические характеристики танка Т-34: боевой вес 30,4 т, максимальная скорость 55 км/ч, мощность двигателя 500 л. с., толщина брони лобовая и бортовая 45 мм, калибр пушки 76,2 мм, боекомплект снарядов – 100, количество пулеметов – 2. Но даже самая лучшая новая техника, как правило, имеет и достаточно много недостатков, которые можно выявить и устранить только в процессе ее применения.

Однако создание и освоение новой техники происходило с большими задержками. Так, в 1940 году планировалось выпустить 600 танков Т-34, фактически за это время было произведено только 115. В этом же году было выпущено всего 64 самолета ЯК-1.

Эти обстоятельства в значительной степени, опять-таки, объясняют стремление И. В. Сталина во что бы то ни стало оттянуть нападение Гитлера на Советский Союз.

Между тем, разгромив и оккупировав большую часть Франции, Гитлер ликвидировал угрозу войны на два фронта. Англия, получившая жестокий урок на континенте, была ослаблена и не представляла уже опасности как военная сила для Германии. Но и после этого фюрер продолжал надеяться на то, что все же он вынудит Англию заключить с ним мир. Чтобы запугать несговорчивого противника, он заявил, что окончательная победа Германии над Англией – теперь только вопрос времени.

После того как на «мирные» речи Гитлера в рейхстаге не последовало «здравой» оценки со стороны Лондона, фюрер 16 июля 1940 года издал директиву № 16 о подготовке операции «Морской лев», хотя он никогда всерьез не намеревался осуществить высадку десанта в Англии. Не для того же Гитлер отпустил английский экспедиционный корпус из Дюнкерка, чтобы добить его через несколько месяцев на Британских островах. Теперь он считал, что сможет склонить Англию к мирным переговорам путем шантажа, включая массированные налеты немецких бомбардировщиков на города и промышленные объекты этой страны.

Утвердившись в Европе, Гитлер вновь обращает свой взор на Восток. Подписывая в августе 1939 года договор о ненападении с нашей страной, фюрер ни на минуту не забывал о своих агрессивных планах уничтожения славян. Сразу после подписания этого договора он в кругу своих единомышленников заявил: «…у нас есть договор с Россией. Однако договоры соблюдаются лишь до тех пор, пока они целесообразны».

Дальнейшие планы в отношении Англии Гитлер выразил следующими словами:

«…Мы не будем нападать на Англию, а разобьем те иллюзии, которые дают Англии волю к сопротивлению. Англия особенно рассчитывает на Россию… Если Россия будет разгромлена, Англия потеряет последнюю надежду… Чем скорее мы разобьем Россию, тем лучше».

В этом он был абсолютно прав: Англия как военный противник, без поддержки Советского Союза, была для фюрера – ничто.

При этом Гитлер особенно подчеркивал, что война в России будет резко отличаться от войны на Западе. «На Востоке сама жестокость – благо для будущего». С гитлеровских солдат и офицеров снималась всякая ответственность за любые преступления на советской земле.

Как уже было выше отмечено, первые расчеты к плану войны против СССР начали производиться 3 июля 1940 года, а уже 30 июля Гитлер приказал немецкому генералитету приступить к полномасштабной, непосредственной подготовке Германии к нападению на Советский Союз. Опьяненные легкими победами на Западе, они предвкушали быструю победу на Востоке.

Первоначально Гитлер настаивал, чтобы начало войны с Советским Союзом планировалось уже на осень 1940 года. Однако перспектива не закончить боевые действия на Востоке до зимы заставила его отложить поход на Россию до весны следующего года. 5 декабря 1940 года программа «Отто» – так назывался первоначально план войны против СССР – на специальном совещании была доложена Гитлеру, который одобрил эту программу. Ориентировочный срок начала войны – конец мая 1941 года. Цель операции – уничтожить жизненную силу России, без всяких надежд к ее возрождению. Согласно плану расчет был на быструю победу над Советским Союзом за счет превосходства военной подготовки высших офицеров вермахта, качества немецкой боевой техники, выучки и боевого опыта личного состава над Красной Армией.

Разработчики плана знали, что И. В. Сталин принимает экстренные меры по укреплению обороноспособности Красной Армии, однако были уверены, что за оставшееся до начала войны время наша страна практически уже ничего существенного в этом направлении не сможет сделать. Наши враги были убеждены, что разгром Советского Союза неминуем. В заключение совещания фюрер еще раз приказал полным ходом развернуть подготовку к войне в соответствии с утвержденным планом.

На основе данного плана войны против СССР была разработана директива № 21, которая была подписана 18 декабря 1940 года Гитлером. Этот документ получил название – план «Барбаросса», по прозвищу рыжебородого немецкого императора Фридриха I. Этот завоеватель относился к ярым сторонникам походов германских войск на Восток.

В основу плана «Барбаросса» были положена теория «тотальной» «молниеносной» войны. Эта теория была высшим достижением германской военной мысли и являлась основой военной доктрины фашистов. Ценность и практическая значимость этой теории неизмеримо возросла после того, как она всесторонне была проверена на практике во время захвата немцами Австрии и Чехословакии, во время боевых действий против Дании, Норвегии, Бельгии, Голландии, Франции и Англии.

Согласно этой директиве германская армия должна была разгромить Советский Союз в ходе кратковременной, в течение пяти месяцев, кампании. К зиме Красная Армия должна быть уничтожена и основные боевые действия – прекратиться. Для этого выделялись 120 дивизий, а 60 дивизий оставались для обороны Запада и Скандинавии. Из текста директивы:

«Основные силы русских сухопутных войск, находящиеся в Западной России, должны быть уничтожены в смелых операциях посредством глубокого, быстрого выдвижения танковых клиньев. Отступление боеспособных войск противника на широкие просторы русской территории должно быть предотвращено. Путем быстрого преследования должна быть достигнута линия, с которой русские военно-воздушные силы будут не в состоянии совершать налеты на имперскую территорию Германии. Конечной целью операции является создание заградительного барьера против азиатской России по общей линии: Волга – Архангельск. Таким образом, в случае необходимости последний индустриальный район, остающийся у русских на Урале, можно будет парализовать с помощью авиации».

Оккупировать Урал и территорию, лежащую за Уралом, Гитлер предполагал в теплое время следующего, 1942 года.

Согласно плану «Барбаросса» группе армий «Центр» была поставлена задача: «Наступать особо сильными танковыми и моторизованными соединениями из района Варшавы и севернее ее и разбить силы противника в Белоруссии». Таким образом должны быть созданы «предпосылки для поворота мощных частей подвижных войск на Север с тем, чтобы во взаимодействии с Северной группой армий, наступающих из Восточной Пруссии в общем направлении на Ленинград, уничтожить силы противника, действующие в Прибалтике. Лишь после выполнения этой неотложной задачи, за которой должен последовать захват Ленинграда и Кронштадта, следует приступить к операциям по взятию Москвы – важного центра коммуникаций и военной промышленности России. И только неожиданно быстрый развал русского сопротивления мог бы оправдать постановку и выполнение обеих задач одновременно …

Основным силам финской армии была поставлена задача: в соответствии с продвижением немецкого северного фланга, наступлением западнее или по обеим сторонам Ладожского озера сковать как можно большее количество русских войск …

Группе армий, действующей южнее Припятских болот, надлежит посредством концентрических ударов, имея основные силы на флангах, уничтожить русские войска, находящиеся на Украине, еще до выхода последних к Днепру. С этой целью главный удар наносится из района Люблина в общем направлении на Киев…

По окончании сражений южнее и севернее Припятских болот в ходе преследования следует обеспечить выполнение следующих задач.

На юге – своевременно занять важнейший в военном и экономическом отношении Донецкий бассейн.

На севере – быстро подойти к Москве. Захват этого города означает как в политическом, так и в экономическом отношении решающий успех, не говоря уже о том, что русские лишатся важнейшего железнодорожного узла».

Уже осенью 1940 года началось стратегическое сосредоточение немецких войск на границе с Советским Союзом. До начала нападения фашистской Германии на нашу страну оставалось чуть более полугода.

Разработка плана «Барбаросса» сопровождалась проведением военных игр. Так, в ноябре-декабре 1940 года в генеральном штабе сухопутных сил в Цоссене, под Берлином, под руководством Паулюса были проведены большие оперативные игры. На них присутствовали генерал-полковник Гальдер, начальник оперативного отдела генерального штаба полковник Хойзингер и старшие штабные офицеры.

«Результат игр, – свидетельствовал Паулюс на Нюрнбергском процессе, – принятый за основу при разработке директив по стратегическому развертыванию сил «Барбаросса», показал, что предусмотренная цель ОКВ должна была бы привести к полному поражению Советского государства, чего, собственно, в своей агрессии добивалось ОКВ и что, наконец, являлось целью этой войны: превратить Россию в колониальную страну».

Таким образом, свидетельства Паулюса, непосредственно стоявшего у истоков разработки плана «Барбаросса», еще одно подтверждение лжи резунов-суворовых о якобы «превентивной войне» Гитлера против нашей страны.

В то же время, как и ранее, проблемы обороны страны стояли в центре внимания И. В. Сталина. Время работало на наше государство. Благодаря самоотверженному труду, организованности и порядку Советский Союз к началу сороковых годов превратился из аграрного в индустриальное государство. В 1940 году было выплавлено 18,3 млн т стали, 14,9 млн т чугуна, добыто 31,1 млн т нефти и 165,9 млн т угля. Валовая продукция промышленности страны в 1940 году увеличилась по сравнению с 1937 годом на 45 %.

В конце тридцатых годов внутреннее положение нашей страны стало заметно улучшаться. Стали проявляться первые результаты индустриализации, в село пошли трактора и другая сельскохозяйственная техника. Крестьяне наконец на своем опыте увидели преимущества крупных сельскохозяйственных предприятий – колхозов. В сельском хозяйстве работали 531 тыс. тракторов и 182 тыс. зерновых комбайнов, 228 тыс. автомобилей.

К особой заслуге И. В. Сталина следует отнести то, что в эти годы были созданы огромные стратегические запасы на случай войны. Об этом в нашей исторической литературе упоминается редко, а ведь именно эти, стратегические запасы помогли устоять нашей стране в самые критические моменты Великой Отечественной войны: во время битвы под Москвой, лета и осени 1942 года. Подробно об этом будет сказано во второй книге.

С развитием промышленности и сельского хозяйства с середины 30-х годов непрерывно улучшались условия жизни советского народа. Слова Сталина: «Жизнь стала лучше, жить стало веселей» – соответствовали действительности. Особый упор делается на патриотическое воспитание советских людей, в это время выпускаются кинофильмы «Петр Первый» (1937–1938 гг.), «Александр Невский» (1938 г.), «Суворов» (1940 г.), «Тимур и его команда» (1940 г.), «Богдан Хмельницкий» (1941 г.).

Как уже было выше отмечено, к этому времени была практически полностью уничтожена так называемая «пятая колонна» и вместе с ней многочисленные националисты-самостийники – эти злейшие враги советского народа, подрывающие его единство в борьбе с внешними врагами. Под руководством И. В. Сталина к началу 40-х годов советское общество представляло собой единый монолит, где дружба народов, доброжелательность и взаимопомощь представляли собой высшую ценность.

Защитники Отечества, прежде всего Красная Армия, были в ореоле всеобщего почета и уважения. Причем здесь речь идет не о каком-то особом материальном благополучии офицеров, тем более – солдат. Возможности советского государства всегда были в этом плане весьма ограничены, речь идет об особых моральных стимулах, которых руководство страны не жалело для поднятия престижа Красной Армии.

Это возымело свое действие: десятки тысяч молодых людей считали для себя высшим жизненным успехом поступить в военное училище или в летную школу. Трудно себе представить, что бы было с нашей Родиной, если бы моральный облик советских людей того времени был бы на уровне нынешних «дорогих» россиян, когда армия нашей страны настолько дискредитирована, что скоро ее пополнение можно будет осуществить только в наручниках.

В разгаре так называемой перестройки, в начале 90-х годов, командование воинских частей настойчиво рекомендовало офицерам появляться в Ленинграде только в гражданской одежде, так как нередки были случаи избиения защитников отечества в городе трех революций. Я, полковник Советской, затем Российской Армии, испытал на себе подобное отношение трудящихся города-героя, как правило, конечно, крепко выпивших. Однако это мало утешало, поскольку, как известно, что у трезвого на уме – то у пьяного на языке.

Правда, в случае со мной тогда до рукопашной схватки дело не дошло, ограничились словами. Как-то, будучи на малой родине, в Херсонской области, в отпуске, я рассказал эту историю своему брату – Владимиру, тоже офицеру, но который окончил военное училище еще при Сталине. Он искренне удивился и по этому случаю рассказал свою историю о том, что он, будучи новоиспеченным 23-летним лейтенантом, не мог ездить в общественном транспорте: достаточно ему было войти в трамвай, как почти все пассажиры вскакивали с мест со словами: «Садитесь, товарищ лейтенант», ставя моего брата в очень неловкое положение, поскольку такие предложения шли от людей, значительно старших его по возрасту. Вот он, результат идеологической работы прораба перестройки А. Н. Яковлева и других «верных ленинцев».

В дискредитации защитников отечества особенная «заслуга» наших совершенно свободных от морали и совести средств массовой информации, которые и в настоящее время находятся под полным контролем «пятой колонны».

Теперь, чтобы войти в роль какого-либо придурка, артисту на телевидении обязательно надо надеть военную форму, не говоря уже обо всем остальном. А ведь чтобы надеть военную форму, как и равно повесить на себя не то что звезду Героя Советского Союза, но даже лычку ефрейтора, надо иметь на это очень серьезное основание. Это право можно получить, только находясь в рядах армии, путем перенесения всех тягот и лишений воинской службы, нередко с потерей здоровья, а то и самой жизни. Право на ношение военной формы и наград подтверждается соответствующими документами, выданными от имени государства, и негоже какому-то клоуну напяливать на себя то, на что он не имеет никакого основания.

Однако глумление над бывшими, нынешними и будущими защитниками отечества продолжается. Это все делается открыто, нагло, на виду всего народа, в том числе на виду действующих ныне министра обороны и Верховного Главнокомандующего – президента страны. Молчат. А ведь по должности они несут непосредственную ответственность перед народом за обороноспособность страны. Число военных учебных заведений резко сокращается. До 2010 года будут ликвидированы 17 высших военных заведений Министерства обороны.

Руководство страны решило экономить на подготовке офицеров, используя для этого специальные центры при гражданских вузах. Но «военный» – это не только специальность, это образ жизни, тип мышления. Военное образование имеет свою специфику, которую гражданский вуз передать своему воспитаннику не может. Поэтому все надежды, что «пиджаки» заменят настоящих офицеров, очень опасное заблуждение.

Как и кого поведут в этот бой? Можно подумать, что незначительное количество наемников, которых они называют «профессиональной» армией, смогут остановить многочисленных охотников захватить богатства нашей страны. Трудно понять, что и чем они думают.

Уже тогда, в тридцатые годы прошлого столетия, когда еще не было оружия массового поражения, на успех могли рассчитывать только массовые армии, а сейчас – тем более.

К началу Великой Отечественной войны офицеры с высшим образованием готовились в 19 академиях, на 10 военных факультетах при гражданских вузах и 7 высших военно-морских училищах. Для подготовки офицеров со средним образованием в предвоенные годы были сформированы десятки военных училищ всех видов и родов войск, расширены ранее существующие. В 1941 году в них обучалось 238,9 тыс. курсантов. Среди лиц, окончивших военные учебные заведения, были и сыновья И. В. Сталина – Яков и Василий.

В 1939 году был принят Закон о всеобщей воинской обязанности, который снимал классовые ограничения в прохождении воинской службы, одновременно увеличивались сроки службы рядового и сержантского состава.

Возрастала численность Красной Армии, формировались новые стрелковые, танковые, моторизованные дивизии, части артиллерии резерва Главного командования, усиливались воздушно-десантные войска и войска ПВО страны. Только в 1940 году было сформировано 9 механизированных корпусов, а в начале 1941 года началось формирование еще двадцати.

В апреле 1941 года началось формирование десяти противотанковых артиллерийских бригад. К июню 1941 года общее количество авиационных полков увеличилось по сравнению с началом 1939 года на 80 %, планировалось перевооружение частей самолетами новых типов.

Многое было сделано, чтобы встретить немецко-фашистские войска организованно и во всеоружии, но из-за нехватки времени удалось, к сожалению, далеко не все. Одновременное формирование такого количества соединений и полков не соответствовало возможностям военно-промышленного комплекса страны, в том числе из-за недостаточного выпуска военной техники. Недостаток новой военной техники задерживал также подготовку кадров, которые в совершенстве могли бы овладеть новыми боевыми машинами.

Эти временные недостатки в оснащении и боевой подготовке Красной Армии были хорошо известны руководству страны. Требовались каких-нибудь год-полтора, и они, безусловно, были бы устранены.

Вместе с тем уже с начала 1941 года И. В. Сталину начали поступать сведения о запланированном в ближайшее время нападении Германии на Советский Союз. К этому сроку страны Запада на себе испытали мощь германской армии и осознали, что они, в лице Гитлера, по собственному легкомыслию, выпустили «джинна из бутылки» и теперь собственными силами загнать его обратно, в бутылку, у них нет никаких возможностей.

Несмотря на натянутые, мягко говоря, отношения с советским правительством, Запад понимал, что теперь его будущее зависит от того, устоит ли Светский Союз под ударом фашистской Германии или нет. Таким образом, наши извечные враги невольно становились нашими союзниками. Запад начал принимать некоторые меры, чтобы уберечь своего потенциального спасителя – Советский Союз, по крайней мере, хотя бы от сокрушительного разгрома.

В январе 1941 года государственный департамент США получил от своего торгового атташе в Германии, который имел осведомителя в высших немецких эшелонах власти, секретное донесение. В донесении были изложены основные положения плана нападения Гитлера на Советский Союз, в том числе и примерный срок начала войны – май 1941 года. После некоторых раздумий 20 марта американское правительство, в лице заместителя госсекретаря Уэллса, вызвало советского посла К. Уманского и сообщило ему суть этого донесения из Берлина. Советский посол, выслушав высокопоставленного американца, заявил: «Я полностью осознаю серьезность сделанного вами сообщения и немедленно доложу его своему правительству». Что он, безусловно, немедленно и выполнил.

3 апреля Черчилль через своего посла в Москве – Криппса передал личное письмо И. В. Сталину, где обратил внимание руководителя нашей страны на передислокацию немецких войск к восточной границе Советского Союза, то есть на начало практической подготовки Гитлера к нападению на нашу страну.

Агентурно-оперативные группы сети Разведывательного управления Генерального штаба Красной Армии (так тогда называлось Главное разведывательное управление – ГРУ) и Иностранного отдела (ИНО) НКВД располагали источниками информации в вермахте и в политическом руководстве Германии, но не имели доступа к документам плана «Барбаросса». Этот план хранился в строжайшей тайне. Ввиду особой секретности он был изготовлен лишь в девяти экземплярах. Экземпляр № 1 был направлен высшему командованию сухопутных сил, № 2 – командованию флота, № 3 – командованию военно-воздушных сил. Остальные шесть экземпляров хранились в сейфах верховного командования вооруженных сил Германии.

Поэтому советское руководство получало от собственных разведывательных органов информацию о подготовке Гитлером войны против Советского Союза в самом общем виде. Эта информация отражала колебания части германского руководства (у Гитлера таких колебаний не было) по вопросу о сроке начала войны. Такая информация не представляла особой ценности, поскольку сам факт принятия решения Гитлера о нападении на Советский Союз не подлежал сомнению, главное было определиться со временем: нападет ли фюрер на нашу страну до решения так называемого английского вопроса или после?

Пожалуй, самая точная информация о военных планах фашистской Германии и Японии поступала от группы Рихарда Зорге из Токио. С именем этого советского разведчика, оперативный псевдоним которого был Рамзай, связано немало легенд, поэтому его судьба заслуживает более подробного рассмотрения.

Р. Зорге родился в 1895 году на Кавказе. Его дед, Фридрих Зорге, был соратником К. Маркса и Ф. Энгельса, однако отец легендарного разведчика активного участия в политической жизни не принимал. Еще при царе, в погоне за хорошими заработками, он поехал работать в Россию техником на нефтяные месторождения Баку. Сам Рихард увлекся марксизмом еще в Берлинской гимназии и в 1919 году вступил в коммунистическую партию Германии. После Первой мировой войны будущий советский разведчик в Гамбургском университете получил ученую степень доктора философии.

В 1924 году Р. Зорге переехал в Москву и начал работать в отделе международных связей Коминтерна, систематически выезжая при этом с разведывательными заданиями этой организации в Германию, Англию и другие страны Европы. В ноябре 1929 года один из руководителей советской разведки – Берзин лично завербовал его для работы в Четвертом управлении ГПУ. Бывая в Германии, Р. Зорге не только сумел показать себя талантливым журналистом, но и завязать личные знакомства со многими высокопоставленными нацистами, включая даже самого Йозефа Геббельса.

В 1933 году было принято решение о направлении Р. Зорге в Японию, где он быстро завоевал доверие чиновников германского посольства. Уже в следующем году Зорге близко сходится с немецким военным атташе в Токио – полковником Ойгеном Оттом, которого в апреле 1938 года фашисты в очередной раз повышают в должности, назначая его послом Германии в Японии. Советский разведчик стал ежедневно завтракать теперь уже с германским послом, получая при этом очень много важной конфиденциальной информации. Только в течение одного сорокового года Р. Зорге передал в Москву около 30 тысяч шифрованных групп слов.

Однако, к сожалению, поступающие от него сведенья не были должным образом использованы. Как свидетельствует один из руководителей советской разведки тех лет П. Судоплатов, данный агент не пользовался как источник информации полным доверием. Р. Зорге привлекали к работе еще в 20-е годы троцкисты. Для пользы дела он тогда же получил от высшего руководства СССР санкцию на сотрудничество с немецкой разведкой.

С 1937 года руководство Разведывательного управления СССР заподозрило Р. Зорге в двойной игре, о чем доложило И. В. Сталину. В данном случае не исключается, что это было преднамеренно сделано скрытыми троцкистами, чтобы дискредитировать этого ценнейшего советского разведчика. Доверие к советской агентурной сети еще больше было подорвано после бегства на Запад троцкистов А. Орлова (настоящая фамилия – Лейба Лазаревич Фельдбин), Вальтера Кривицкого (Гинзберга) и Игнаса Рейсса (Порецкого) – руководителей Иностранного отдела советской разведки, начальников Р. Зорге.

2 июня 1941 года император Японии Хирохито провел заседание Тронного совета с участием только высших чиновников государства. Несмотря на то, что решения совета были совершенно секретными, уже через несколько дней Р. Зорге знает о них и их точное содержание передал в Москву: Япония нападет на Индокитай, но сохранит нейтралитет по отношению к Советскому Союзу. В конце сентября Р. Зорге вновь подтвердил данные о том, что «Советский Дальний Восток можно считать гарантированным от нападения Японии». Ценность данной информации очевидна, поскольку в значительной степени благодаря ей было принято решение о направлении дальневосточных дивизий для спасения Москвы осенью 1941 года.

В последнее время ряд исследователей подвергают сомнению ценность сообщений Р. Зоге, ссылаясь на то, что эти сведения немного стоили. Поскольку в мае-июне 1941 года во всех западных газетах можно было прочитать о нападении в ближайшее время Германии на Россию. Что героические деяния этого разведчика просто приписаны ему по распоряжению Н. Хрущева, чтобы очернить И. В. Сталина. Мол, Сталин достоверно знал о дате нападения Гитлера на Советский Союз, но надлежащих мер для отражения удара не принял.

Это, конечно, не так. Действительно, в газетах все что угодно могут написать, однако сведения, полученные от весьма информированных высших чиновников государства, являющегося потенциальным противником, имеют несоизмеримо более высокую ценность. Истинную цену донесений Рихарда Зорге мы узнаем тогда, кода документы, связанные с деятельностью этого советского разведчика, будут рассекречены.

В октябре 1941 года группа Р. Зорге была арестована, а затем, 7 ноября 1944 года, ее участников японцы казнили. Уже сам факт такой смерти Рихарда Зорге и его товарищей, усилия, направленные на спасение нашего государства, а также результаты их деятельности в любом случае заслуживают самой высокой оценки и нашей благодарности, поскольку они, безусловно, содействовали Великой Победе.

Так или иначе, но тогда, к сожалению, то, что добывалось Рихардом Зорге с риском для жизни, в том числе сообщения от 15 мая и 1 июня, было отправлено начальником ГРУ генерал-лейтенантом Ф. И. Голиковым в папку «сомнительных и дезинформационных материалов».

Немецкая разведка, разумеется, заботилась, чтобы получаемая нами информация была перемешана с дезинформацией, однако в данном случае была допущена крупнейшая стратегическая ошибка, которая очень дорого обошлась для советского народа. За провал, связанный с установлением времени нападения Гитлера на Советский Союз, Ф. Голиков легко по тем временам отделался: он был снят с должности начальника ГРУ и направлен на фронт.

Чтобы не провоцировать Германию на нападение, И. В. Сталин запретил всякую критику гитлеровского режима, приказал строго соблюдать взятые на себя торговые обязательства. Пограничным войскам был отдан приказ «не открывать огня по немецким самолетам, летящим над советской территорией».

По убеждению И. В. Сталина, для выполнения такой святой задачи, как спасение России, можно было и поступиться принципами, в частности – интернационализмом. К этому времени у вождя нашей страны было уже достаточно фактов, чтобы убедиться в том, что соблюдение этого марксистского принципа слишком мало что дает нашему отечеству и одновременно слишком от него много требует, вплоть до самопожертвования, во имя весьма сомнительной, в части возможности реализации, идеи – мировой революции.


Глава 14

До самого начала боевых действий, до 4 часов утра 22 июня 1941 года, и даже еще почти в течение суток после этого рокового часа И. В. Сталин еще не терял надежды, что все же большой войны с Германией удастся в 1941 году избежать. Наряду с рядом весьма весомых доводов, что война начнется в ближайшее время, были и весьма убедительные аргументы, что реально Гитлер сможет напасть только в следующем 1942 году.

Во-первых, информация, поступившая из США, Англии и других «достоверных» источников, о планах нападения Германии на Советский Союз 14 и 15 мая, 20 и 21 мая, 15 июня – не подтвердилась.

Во-вторых, советскому руководству было слишком очевидно давнее стремление стран Запада направить агрессивные действия Гитлера на Восток. Поэтому принимать за «чистую монету» сообщения таких «доброжелателей», как Черчилль и Рузвельт, было бы вершиной наивности. Слишком уж были заинтересованы США и Англия в развязывании такой войны. Для этих стран интерес во взаимном уничтожении России и Германии был очевиден. С этой целью они и развязали Первую и Вторую мировые войны.

Однако во втором случае получился досадный сбой. Гитлер оказался плохо управляемым: вместо Советского Союза, как он обещал, напал сначала на Францию. Поскольку для США и Англии такая страна, как Франция, тоже немного значила, то данное самовольство фюрера не было критичным, важно было обеспечить решение главной задачи: столкнуть в непримиримую военную схватку главных своих врагов – Советский Союз и Германию.

Вместе с тем быстрый и полный разгром Советского Союза наших новых потенциальных союзников тоже не устраивал, для них крайне желательно было, чтобы до своего полного развала Красная Армия максимально ослабила Гитлера.

Кроме того, достаточно знать хоть немного историю, чтобы усомниться в искренности этих «друзей». Позиция Запада в отношении России была всегда резко враждебной, причем в такой степени, что эта враждебность прорывалась, как в случае с Гитлером, нередко даже вопреки собственным интересам европейских стран. В потенциальных возможностях России, в независимой самобытной ее жизни, в том числе православии, Запад видел такое крепкое, твердое ядро, которое, по словам Н. Я. Данилевского, «не растолочь, не размолоть, не растворить, – которое, следовательно, нельзя будет себе ассимилировать». Поэтому, «во что бы то ни стало, не крестом, так пестом, не мытьем, так катаньем, надо не дать этому ядру еще более окрепнуть и разрастись, пустить корни и ветви вглубь и вширь… Тут можно и турка взять в союзники, и даже вручить ему знамя цивилизации».

Исходя из этой позиции, Англия веками, еще со времен Ивана Грозного, традиционно пакостила России, порой скрытно, а чаще – открыто. Примеров тому было сколько угодно.

Можно начать с Крымской войны 1853–1856 годов, которую Турция объявила России. Эта война началась для агрессора крайне неудачно:

18 ноября 1853 года в Синопском сражении русская эскадра под руководством вице-адмирала П. С. Нахимова уничтожила турецкий флот. Успешно действовала также русская армия на Кавказе. Чтобы спасти Турцию от поражения, Англия и Франция вступают в открытую борьбу и 15 марта 1854 года объявляют России войну. Отсталая в экономическом отношении Россия не могла противостоять объединенным силам союзников. Их флот превосходил русский Черноморский флот в 3–4 раза, а в новых паровых кораблях – в 9 раз.

С 13 сентября 1854 года началась героическая оборона Севастополя, длившаяся 349 дней. Только за время обороны защитники Севастополя потеряли около 102 тысяч человек убитыми и ранеными. Истощенная многомесячной борьбой союзная армия также не могла продолжать активные наступательные действия. По унизительному для русских Парижскому мирному договору от 18 марта 1856 года между Россией и коалицией стран: Англии, Франции, Турции, королевства Сардиния и Австрии – наша страна лишалась права держать на Черном море военный флот и иметь военно-морские арсеналы. На Кавказе Россия возвращала Турции крепость Карс в обмен на Севастополь. Только в 1871 году Россия отказалась выполнять условия этого договора. Ослабленная и униженная Россия совместными действиями Англии и Франции после Крымской войны, по существу, вынуждена была продать США русскую Аляску за гроши.

Потом русско-турецкая война 1877–1878 годов, прологом которой было восстание балканских славян против турецкого ига. В мае 1876 года это восстание было подавлено со страшной жестокостью: турками было вырезано свыше 15 тысяч болгар. Для защиты славян Россия вынуждена была вмешаться в Балканскую бойню. 12 апреля 1877 года Россия объявила Турции войну, во время которой Россия положила 200 тысяч жизней во имя освобождения наших братьев-славян, «братушек», от многовекового рабства. В результате Шипка-Шейновского сражения 27–28 декабря турецкие войска были разгромлены. 8 января «белый генерал» М. Д. Скобелев занял Андрианополь, 12 февраля русская гвардия вошла в Ешилькёй (Сан-Стефано), расположенный в 12 км от Стамбула.

Россия наконец могла освободить Константинополь и получить контроль над черноморскими проливами. Она, как никогда, была близка к решению этой извечной задачи освобождения исторического центра православия Константинополя, захваченного турками в 1453 году. Константинополь с его знаменитым православным храмом Святой Софии, для православных все равно, что Мекка для мусульман. Этот знаменитый храм – величайшая святыня всех православных, в том числе русских, был осквернен и разграблен турками, а позже превращен в мечеть.

Поэтому почти беспрерывные войны, которые вела Россия с Турцией, начиная со времен Петра Великого, в стратегическом плане были направлены на обладание утраченным еще во времена татаро-монгольского нашествия Черным (Русским) морем и освобождение столицы Византии, Константинополя, как исторического центра православной цивилизации.

Именно на византийской культуре, истоки которой непосредственно связаны с поразительной культурой древних греков, и православной духовности было сформировано миросозерцание русских, благодаря которому они приобретают такую силу духовного воздействия на окружающий мир, на характер фундаментальных ценностей, что все мечты многочисленных претендентов на мировое господство без уничтожения русских как народа становились невозможными. Отсюда ненависть и страх Запада и сионистов перед всяким усилением России.

Чтобы не допустить освобождения Константинополя, Англия на помощь туркам в феврале 1878 года направляет в Мраморное море эскадру адмирала Горнби в составе 6 броненосцев.

А в самой метрополии была сформирована так называемая «особая эскадра», которая должна была войти в Балтийское море и атаковать Кронштадт, а также столицу Российской империи. В состав этой эскадры входили 7 быстроходных броненосцев, 6 броненосцев береговой обороны, 4 канонерские лодки и посыльные суда.

В сговоре с Англией была и Австро-Венгрия, последняя грозилась ударить в тыл русским войскам в случае их дальнейшего наступления.

В те времена еще были свежи уроки Крымской войны. Как и тогда, британский флот был намного сильнее русского, и британский премьер Дизраэли вовсю шантажировал им Россию. Чтобы избежать новой крупной войны с Западом, Россия вынуждена была отказаться от освобождения исторического центра православия.

3 марта 1878 года в местечке Сан-Стефано, близ Константинополя, был заключен мирный договор. Турция вынуждена была согласиться на образование болгарского государства и предоставление независимости другим славянским народам на Балканах. Однако правительство Англии не хотело допустить освобождения южных славян от османского ига, поскольку это усиливало позиции России на Балканах.

По инициативе Англии был созван международный Берлинский конгресс (июнь-июль 1878 года), где под давлением стран Запада: Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и Италии – итоги русско-турецкой войны были пересмотрены в пользу Турции, которая сохранила значительную часть своих владений, населенных славянами. Таким образом, достигнутое большой русской кровью было ликвидировано интригами западников и чернилами. При этом формально не воевавшая Англия получила за свои услуги от Турции остров Кипр.

В результате изложенного у героя кровопролитной русско-турецкой войны 1877–1878 годов «белого генерала» Михаила Дмитриевича Скобелева (1843–1882) были все основания заявить:

«Опыт последних лет убедил нас, что если русский человек случайно вспомнит, что он благодаря истории все-таки принадлежит к народу великому и сильному, если, Боже сохрани, тот же человек случайно вспомнит, что русский народ составляет одну семью с племенем славянским, нынче терзаемым и попираемым, тогда в среде доморощенных и заграничных иноплеменников поднимутся вопли негодования, что русский человек находится лишь под влиянием причин ненормальных, под влиянием каких-либо вакханалий… Престранное это дело, и почему нашим обществом овладевает какая-то странная робость, когда мы коснемся вопроса, для русского сердца вполне законного, являющегося результатом всей нашей тысячелетней истории».

Блестящие, ошеломительные военные заслуги, беззаветная храбрость и отвага «белого генерала» – так его прозвали за цвет его неизменной походной бурки – за короткое время принесли М. Д. Скобелеву поистине всероссийскую славу. Герой Плевны, Шипки и Геок-Тепе был насколько популярен в народе, что достаточно было одного его появления, как привычная тихая жизнь любого города России тут же превращалась в праздник в его, Скобелева Михаила Дмитриевича, честь. В свои 35 лет Скобелев был уже генералом, обладателем золотого оружия и кавалером орденов Святого Георгия 3-й и 4-й степени. Ничего подобного ни до него, ни после него в России не бывало. Как всегда в подобных случаях, у таких людей мгновенно появляются тучи врагов и завистников, даже в лице самого царя.

В России храбрость и талант – билет на тот свет. Примеров тому предостаточно, начиная с Александра Невского и кончая М. В. Фрунзе, Г. К. Жуковым, И. В. Курчатовым, С. П. Королевым, Л. Я Рохлиным.

26 июня 1882 года генерал М. Д. Скобелев, выдающийся полководец, патриот и незаурядный русский человек, в расцвете физических и творческих сил в возрасте 39 лет был отравлен ненавистниками России. С убийства этого праведника и защитника России в ее истории начинается серия неудач и тяжелых военных поражений нашего государства.

В конце ХIX века сильно обострились международные противоречия на Дальнем Востоке. Чтобы ослабить Россию, Англия и ее союзник, США, все сделали для победы Японии в русско-японской войне 1904–1905 годов. Еще за каких-то 5–6 лет до начала войны Япония в военном отношении была третьестепенным государством и не могла объективно рассматриваться как сколько-нибудь серьезный противник для России. Это обстоятельство породило обстановку, с одной стороны, переоценки собственных сил и «шапкозакидательства»; с другой стороны, – явной недооценки военных возможностей этой древней, еще совсем недавно отсталой, но быстрыми темпами, как и Россия, развивающейся страны.

Успехи России в освоении Дальнего Востока были поразительными: только на строительство Китайско-Восточной железной дороги, которое велось с 1897 по 1903 год, было истрачено 375 млн рублей золотом.

В то же время царское правительство, не видя для себя никакой военной опасности, всячески «экономило» на боевой подготовке русской армии и флота. Например, Тихоокеанский флот не имел даже дока для ремонта боевых кораблей; в качестве учебы комендоры крупных артиллерийских систем имели право произвести четыре выстрела в год.

В создавшейся ситуации Англия и США решили руками Японии отбросить Россию от Тихого океана. Они для срочной модернизации армии и военно-морского флота предоставили Японии по тем временам огромные кредиты – 410 млн долларов. На эти деньги Запад построил японцам все крупные корабли для военно-морского флота: в Англии – 4 эскадренных броненосца, в том числе лучший боевой корабль того времени, флагман японского флота эскадренный броненосец «Миказа» водоизмещением 15 300 т; в Англии, Франции и Германии – 6 броненосных крейсеров и многие другие корабли. Из всего японского флота только 35 миноносцев были построены непосредственно в Японии. Для повышения боевых возможностей японской армии Англия поставила в Японию сотни орудий, десятки тысяч тонн взрывчатых веществ, высококачественной стали и других стратегических товаров.

По инициативе Англии 30 января 1902 года был заключен антирусский англо-японский союз. Опираясь на этот союз, Япония приняла окончательное решение – напасть на Россию, что она и сделала в ночь на 27 января 1904 года, без объявления войны, внезапно напав на русскую эскадру в Порт-Артуре.

Кстати, тем самым Япония по собственной инициативе разорвала русско-японский договор «о вечном мире» с очень ценным для себя приложением – в виде подарка со стороны России, правами на Курильские острова. На этот договор японцы и в настоящее время ссылаются как якобы на юридическое основание владения данными островами, надеясь, что Россия второй раз подарит им эти острова. Коварно нарушив указанный договор в 1904 году, японцы навсегда сами отказались от русского подарка – этих богатейших и важнейших в стратегическом плане Курильских островов.

В самом начале русско-японской войны, вопреки международному праву, английские моряки провели из Италии в Японию два броненосных крейсера, «Ниссин» и «Касуга», купленные японским правительством у судостроительной фирмы «Ансальдо». По пути их охранял от русских британский крейсер «Кинг Альфред».

Кроме того, уже после начала войны (29 февраля и 27 апреля 1904 года) в Англии для флота Японии были заложены 2 сверхмощных броненосца «Кашима» и «Катори» водоизмещением по 17 тыс. тонн. Строились эти броненосцы невиданными ударными темпами и были спущены на воду 22 марта и 4 июля 1905 года.

Перед войной британское Адмиралтейство сосредоточило в непосредственной близости от Порт-Артура, в китайском порте Вэйхайвэ (сейчас называется Вэйхай), для помощи японцам, в случае необходимости, большую эскадру, которая покинула этот район только после окончательного поражения русского флота в Цусимском сражении. Обладая мощным флотом, Англия не допускала действия русских крейсеров в Мировом океане, которые могли сорвать военные и сырьевые поставки в Японию.

Учитывая даже не полный перечень враждебных действий Англии против России, можно без преувеличения утверждать, что фактически Англия была активным участником этой войны на стороне Японии.

Царское правительство, опасаясь нападения с Запада, не смогло сконцентрировать в нужное время и в нужном месте военные силы и терпело одно поражение за другим. 14–15 мая 1905 года в Цусимском сражении русский флот потерпел самое тяжелое поражение за всю свою 200-летнюю историю. Из 38 кораблей и вспомогательных судов лишь трем кораблям: крейсеру «Алмаз» и двум миноносцам – удалось прорваться во Владивосток, одному транспорту («Анадырь») удалось вернуться в Европейскую Россию, 21 корабль был уничтожен, 6 интернированы в нейтральных портах, остальные захвачены японцами.

Еще совсем недавно могучий военно-морской флот России был почти полностью уничтожен по частям. Англия своей техникой и руками Японии нанесла очередной раз колоссальный урон нашему государству: 400 тыс. убитых, раненых, больных и пленных, огромные безвозвратные материальные и финансовые потери. Военное поражение России стало детонатором революционных потрясений в стране, сильно ослабило ее международные позиции.

Даже краткий анализ происшедших за последние 100 лет весьма тяжелых, а нередко и катастрофических для России событий, связанных с огромными человеческими и материальными потерями, показывает, что практически к каждому из них приложила руки Англия. И нет ничего удивительного в том, что И. В. Сталин подобным «доброжелателям» доверял мало: надо же хоть какие-то уроки извлекать из собственной истории.

Кроме того, всему миру были известны настойчивые попытки Гитлера если не добиться мира, то хотя бы нейтрализовать Англию. Это была стратегическая линия фюрера, от которой он, по существу, не отклонялся никогда, вплоть до самых последних мгновений своей жизни. Подтверждением тому, как уже упоминалось выше, было так называемое «чудесное спасение» 338 226 английских и французских солдат под Дюнкерком в конце мая 1940 года.

А 10 мая 1941 года мир потрясло неожиданное и весьма странное известие: Рудольф Гесс – самое доверенное лицо Гитлера, его заместитель по партии, второй, после Геринга, его преемник, «наци № 3», член германского тайного совета и кабинета министров, генерал СС, человек, с 1921 года известный как преданный и фанатичный последователь, ближайший друг фюрера, деливший с ним тюремную камеру за организацию «пивного путча» – убежал, точнее, улетел на самолете в Англию.

Побег был совершен с небольшого аэродрома «Лагерлечфельд» авиастроительной фирмы Вилли Мессершмитта, расположенного в Баварии, на самолете-истребителе новейшей марки Ме-110. В тот же день около 22 часов «мессершмитт» пересек Северное море, и английские радарные установки засекли его. Хотя между Германией и Англией шла война, противовоздушная оборона не принимала никаких мер по его уничтожению. Два английских истребителя «спитфайер», не открывая огня, пристроились к одиноко летевшему «мессеру», как бы составив почетный эскорт немецкому самолету.

Благополучно миновав английские зоны противовоздушной обороны, немецкий истребитель, пролетев 800 миль, достиг Западной Шотландии. В районе местечка Пейсли, расположенного в 14 километрах от родового имения герцога Гамильтона, самолет потерял управление и вскоре врезался в землю, одновременно с этим в небе увидели белый парашют.

Приземлившимся парашютистом оказался грузный человек в форме капитана немецкой авиации, которого немедленно арестовали и доставили в штаб местной самообороны, где его обыскали. В кармане у летчика оказалось письмо, адресованное герцогу Гамильтону. Немецкий летчик, представившись гауптманом Альфредом Хорном, настаивал на том, чтобы его с важным посланием немедленно доставили к герцогу Гамильтону.

В штабе местной обороны был один английский летчик, который ранее неоднократно бывал в Германии. Внимательно присмотревшись к немцу, он воскликнул, обращаясь к старшему начальнику: «Сэр, я полагаю, что этот человек – Рудольф Гесс, заместитель Гитлера. Я видел его в Германии». Английскому летчику не поверили, однако это действительно был Рудольф Гесс.

Данный полет действительно был сенсационным, который не входил, как говорится, ни в какие рамки. Рудольф Гесс был одним из ветеранов немецкого фашизма. Во время Первой мировой войны он был военным летчиком, сражаясь на Западном фронте с англичанами и французами. После войны Гесс учился в Мюнхенском университете, поэтому на сумасшедшего, как его пытались представить позже, совсем не походил. После прихода фашистов к власти Гесс, как доверенное лицо Гитлера, имел право выносить решения от имени фюрера по всем вопросам партийного руководства. Он прекрасно знал ближайшие и дальние планы Гитлера.

Потому Гесс, имея личное знакомство с герцогом Гамильтоном со времени Олимпийских игр в Берлине (1936 г.) и зная последнего как ярого приверженца нацизма, решил использовать этого влиятельного в Англии человека для вовлечения англичан в антисоветский поход. Кроме того, Гесс в этом деле рассчитывал на содействие английских профашистских элементов и «мюнхенцев», не раз оказывающих поддержку фашистской Германии.

В числе прогермански настроенных лиц в Англии были крупные политики: герцоги Гамильтон и Бредфорд, лорд Дерби; лорд Дуглас, парламентский секретарь Н. Чемберлена; заместитель министра авиации Бальфур, заместитель министра по делам Шотландии Веддерборн и другие влиятельные чиновники этой страны.

Гессу были хорошо известны также профашистские воззрения герцога Виндзорского – бывшего короля Англии Эдуарда VIII, который вынужден был оставить престол из-за женитьбы на женщине некоролевской крови. Несмотря на это, бывший король Англии имел прямой выход на английское правительство и премьер-министра У. Черчилля, убеждая последних принять участие в походе против Советского Союза.

Вначале у немцев, казалось, шло все хорошо, в этот сговор удалось втянуть и ответственных сотрудников английской разведки, но на завершающем этапе переговоров герцог Гамильтон, представляющий английскую сторону, на связь не вышел. По-видимому, эта неудача и натолкнула Гесса на мысль лично отправиться к герцогу Гамильтону в Англию. Планы у ближайшего соратника Гитлера были грандиозные.

Основная цель полета Гесса состояла в следующем: как минимум – он рассчитывал обеспечить для Германии нейтралитет Англии в войне против нашей страны; как максимум – он рассчитывал не только добиться заключения мира с Англией, но и вовлечь ее в «крестовый поход» против России. Более того, при этом ставился вопрос о заключении союза трех «северных наций» – Англии, США и Германии.

Таким образом, убежденный в достижении нового Мюнхена, бывший боевой летчик Гесс, воспользовавшись самолетом «Мессершмитт-110», 10 мая 1941 года в 17 часов 40 минут покинул страну и улетел в Шотландию, чтобы якобы по собственной инициативе вступить в переговоры с противником о мире.

Этот странный инцидент и до сих пор остается загадкой. В Англии Гесс заявил, что явился с миссией мира, что фюрер не желает поражения Англии и согласен прекратить борьбу. При этом одновременно использовался и шантаж. Запугивая англичан, этот «посланец мира» утверждал, что если Англия откажется от германских мирных предложений, то у Гитлера не будет другого выхода, как выполнить, по существу, свою прямую обязанность: разгромить Англию окончательно и держать ее после войны в постоянном подчинении.

Появление Гесса в Англии говорило И. В. Сталину о том, что Гитлер не остановится ни перед чем, чтобы до нападения на Советский Союз исключить войну на два фронта. В общих чертах цель полета Гесса в Англию для руководителя нашей страны была понятна, однако конкретных результатов переговоров он, естественно, не знал.

Известный советский разведчик Рихард Зорге на основе информации, полученной от немецкого посла в Японии, сообщал в Центр некоторые данные о цели полета Гесса: «Гитлер стремится к заключению мира с Англией и к войне с Советским Союзом. Поэтому в качестве последней меры он направил Гесса в Англию».

Вместе с тем урегулирование отношений между Англией и Германией затягивалось. Возня вокруг Гесса продолжалась несколько месяцев. Сейчас такое поведение Черчилля понятно. Новый Мюнхен, несмотря на все грехи фюрера, для многих политиков Запада был привлекательным. Однако после того как Гитлер вместо нападения на Советский Союз, разгромил и оккупировал Францию, вышвырнув оттуда английский экс-педиционный корпус, у Черчилля и его команды уже выбора не было: будущее Англии решалось на Востоке. У Черчилля был шанс выжить только за счет России.

Поэтому этот оригинальный ход Гитлера, с посылкой своего ближайшего друга и соратника Гесса в стан врага с миссией мира, в общем, провалился. Но еще долго англичане содержали этого матерого фашиста в целости и сохранности на всякий случай: неизвестно, как дальше будут развиваться события, может быть, этот фашист еще будет полезен в переговорах с Гитлером.

Черчилль приказал «следить за здоровьем Гесса и обеспечить ему комфорт, питание, книги, письменные принадлежности и возможность отдыха».

Впоследствии Гесс так вспоминал о гостеприимстве страны, находящейся в состоянии войны с Германией: «Герцог Гамильтон, после того как посетил меня, позаботился о том, чтобы я был переведен в хороший военный госпиталь. Он находился в сельской местности, в получасе езды от города, в замечательных природных условиях в Шотландии… Маленький домик, в котором я жил, обстановка его в стиле XVII столетия – все это было замечательно. После этого я был переведен в виллу Мишет-Плейз, около Олдершога. Там я был окружен большими, прекрасно пахнущими глициниями… столовая и музыкальные комнаты… были на первом этаже и выходили прямо в парк».

Формальным поводом для лечения Гесса была травма ноги, полученная им при неудачном приземлении с парашютом в Шотландии.

Такая трогательная забота о «наци № 3» свидетельствует о дружной работе его с английской разведкой Интеллидженс сервис, а также о планах Запада использовать недобитых фашистов в совместной войне, но уже против нашей страны.

Выкачав из Гесса интересные для английской разведки сведения, этого высокопоставленного фашиста до конца войны направили в качестве военнопленного в английский военный госпиталь, расположенный в Южном Уэльсе, где он оставался до перевода в Нюрнберг.

Международный военный трибунал в Нюрнберге приговорил 1 октября 1946 года Гесса к пожизненному тюремному заключению. Затем он был заключен в западногерманскую тюрьму Шпандау, где, по официальным данным, в августе 1987 года этот фашист покончил жизнь самоубийством.

Однако вернемся назад, к первой половине 1941 года. Полет Гесса в Англию, тем более с упомянутыми выше целями, вызывал серьезную озабоченность у И. В. Сталина. Конкретные результаты переговоров посланника Гитлера с представителями правительства Англии, как отмечалось выше, ему, конечно же, были неизвестны. Засекреченные стенограммы этих переговоров до сих пор скрыты в недрах английских архивов. Стало быть, англичанам было тогда и сейчас есть что скрывать от общественности в своих взаимоотношениях с Гитлером.

Вместе с тем враждебность Черчилля к нашей стране никогда и ни у кого не вызывала сомнений. И. В. Сталину тогда приходилось принимать важнейшие решения, направленные на укрепление обороноспособности и сохранение нашей страны, в условиях неопределенности: все же полностью исключать возможность сговора Гитлера и Черчилля было опасно.

Конечно, теперь понятно, что тогда И. В. Сталин преувеличил опасность такого сговора: для принятия точного решения он тогда многого не знал.

Черчилль, безусловно, читал знаменитый труд Гитлера «Майн Кампф», где Советский Союз определен как главная жертва Германии. Более того, тогда он уже знал от своей разведки о принятом плане «Барбаросса», а прилетевший на самолете ближайший соратник Гитлера, Гесс, дополнительно к этому еще и раскрыл Черчиллю точную дату нападения Германии на Советский Союз. Несомненно, что Гессу как представителю нацистской правящей верхушки и личному другу Гитлера было известно об этом решении фюрера, поскольку окончательно дата нападения на Советский Союз – 22 июня 1941 года фюрер принял 30 апреля, то есть за 10 дней до знаменитого полета Гесса.

Поэтому Черчиллю было очевидно, что Гитлер, увязший в борьбе с Советским Союзом, уже не представлял серьезной опасности для Англии. Так как в случае похода фюрера на Восток сильнейшая сухопутная немецкая армия, как минимум, будет обескровлена, а военно-морской флот Германии всегда уступал в мощи военно-морскому флоту Англии; и пока сохранялось такое положение, военно-морская десантная операция немцев на английские острова не имела перспектив.

Поэтому не случайно, что все попытки Гитлера склонить немедленно Англию дипломатическим путем к миру не привели его к успеху. После неудачи «мирных инициатив» фюреру казалось, что эту задачу можно будет выполнить с помощью шантажа, путем бомбардировок городов Англии и неограниченной подводной войны.

Однако и эти террористические акты к желаемому результату не привели. Воздушные налеты, например, 7 сентября 1940 года, силами 625 бомбардировщиков и 648 истребителей на Лондон, хотя и привели к большим человеческим жертвам (тогда погибло 842 человека и было ранено 2347), однако военный эффект от таких действий был ничтожным. Потери же немецкой авиации от английской ПВО неуклонно росли. Вскоре стала ясна бессмысленность этой затеи, особенно после начала систематических ответных английских бомбардировок Берлина и других немецких городов.

Попытка решить эту же задачу с помощью германских военно-морских сил привела к еще худшему результату. Всем было понятно, что благополучие и мощь Англии как островного государства непосредственно зависит от устойчивости морских коммуникаций. 18 мая 1941 года, чтобы нарушить эти коммуникации, Гитлер приказал направить в Атлантику сильную группу рейдеров линкор «Бисмарк» и тяжелый крейсер «Принц Ойген».

«Бисмарк», самый мощный линкор Германии, вступил в строй в 1940 году, водоизмещение 53 тыс. тонн, скорость хода 30 узлов, экипаж – 1600 человек. Вооружение: 8 – 381-мм, 12 – 150-мм, 16 – 105-мм, 16 – 37-мм орудий и 4 самолета. Бронирование: борт – 320–145 мм, башни – 380–200 мм, палуба – 100 мм.

Однако уже утром 21 мая английская разведка обнаружила немецкие корабли, а в 5 часов 53 мин они были перехвачены вышедшими из Скапа-Флоу новейшим английским линкором «Принс оф Уэльс» и линейным крейсером «Худ». К ним на усиление шла эскадра в составе нового линкора «Кинг Джордж-У», авианосца «Викториес», линейного крейсера «Рипалс», 4 крейсеров и 7 эсминцев. Начался морской бой. Немецкие корабли сосредоточили огонь по «Худу», в то время как англичане одновременно стреляли по обоим рейдерам. На 11-й минуте боя на английском «Худе» взорвался артпогреб, и этот огромный корабль, водоизмещением 46 тыс. т, длиной 262 м, с экипажем более 1,5 тыс. человек, почти мгновенно затонул.

Тогда немцы перенесли огонь на «Принс оф Уэльс», который, получив незначительные повреждения, вышел из боя. Два прямых попадания получил «Бисмарк». Из-за повреждения цистерн и утечки топлива этот немецкий корабль вынужден был направиться в Бискайский залив, чтобы стать на ремонт в одном из оккупированных немцами французских портов. «Принц Ойген» отделился и направился для действий в район Азорских островов.

25 мая англичане потеряли контакт с «Бисмарком». Однако в 10 час 30 мин 26 мая он вновь был обнаружен воздушной разведкой. Сначала торпедоносцы с авианосца «Арк-Ройял» добились попадания двух торпед; одна из них повредила рулевое устройство, и «Бисмарк» временно потерял управление. В ночь на 27 мая в него попали еще две торпеды, а утром ему пришлось вступить в бой с двумя линкорами и двумя крейсерами англичан. В результате многочисленных попаданий «Бисмарк» перевернулся и затонул. Англичане спасли лишь 115 человек из команды немецкого линкора.

Потеря лучшего немецкого линкора была весьма чувствительным ударом по престижу фюрера. Примерно в это же время Гитлер принимает решение наказать англичан – отобрать у них остров Крит, являвшийся важной позицией, обеспечивавшей оборону малоазиатского побережья и Северной Африки. Для решения данной задачи германским военным командованием была проведена Критская воздушно-десантная операция под кодовым названием «Меркурий». К началу данной операции гарнизон острова насчитывал 44 тысяч англичан и их союзников: австралийцев, новозеландцев и греков. После интенсивной бомбардировки на аэродромы Крита были выброшены немецкие парашютисты.

К исходу первого дня операции, 21 мая, немцы захватили аэродромы, на которые сели самолеты с остальными частями десанта и тяжелой техникой, что значительно ускорило и облегчило решение поставленной задачи. 31 мая 1941 года одна из крупнейших и результативных, по достигнутым целям, Критская воздушно-десантная операция была завершена. В ходе борьбы за Крит англичане потеряли свыше 15 тысяч человек, в том числе 1742 убитыми; были потоплены 3 крейсера и 6 эсминцев, повреждены авианосец, 3 линкора, 6 крейсеров и 7 эсминцев. Союзник Англии – Греция потеряла 1 броненосец, 12 эсминцев, 10 торпедных катеров, до 75 % своего торгового флота и 15 тысяч убитыми, ранеными и пленными. Немцы в этой операции потеряли до 6 тысяч убитыми и ранеными.

Таким образом, в результате взаимных массированных бомбардировок городов, уничтожения кораблей военно-морского флота и других боевых действий так называемая «странная война», в начале которой противники, казалось, не воевали, а играли друг с другом в поддавки, к июню 1941 года постепенно превращалась в настоящую войну, с серьезными потерями с обеих сторон.

С учетом изложенного И. В. Сталин понимал, что хотя возможность сговора Англии и Германии в перспективе весьма велика, однако в создавшихся условиях, несмотря на все старания Гитлера, в ближайшее время вероятность мирного соглашения между Германией и Англией была близка к нулю.

Из этого делался важный вывод, что в случае нападения на СССР летом 1941 года Гитлеру не избежать войны на два фронта. Следует также учитывать и то, что как Сталин, так и Гитлер были детьми своего времени: они слишком хорошо помнили события Первой мировой войны, которая была невиданным в истории бедствием для всех участвующих в ней народов. Причем Гитлер был непосредственным участником этой кровавой бойни, практически с первого ее дня, в должности рядового солдата. Он был ранен, после выздоровления снова на фронте, осенью 1918 года попал под газовую атаку и надолго ослеп.

Именно одновременное ведение военных действий на два фронта тогда привело к экономическому и военному истощению Германии и ее союзников, а в конечном счете – к их поражению. Германия тогда потеряла почти все, хотя к началу войны была хорошо подготовлена и в начале боевых действий имела на всех фронтах внушительные успехи в условиях, когда ей противостояли три крупнейшие армии мира, в том числе и Русская армия.

И. В. Сталин полагал, что уроки тяжелейшего военного поражения Германии в Первой мировой войне и личных тягот и лишений Гитлер не мог не принимать во внимание. Опираясь на объективные законы военной экономики, И. В. Сталин был убежден, что без обеспечения свободного судоходства по Атлантике, без поставок нефти, хлопка, каучука и стратегических товаров Германии – Советский Союз не победить. Поэтому тогда казалось, что в ближайшем будущем Гитлеру ничего не остаётся делать, как продолжить дипломатические и военные усилия, чтобы нейтрализовать Англию.

Опять-таки, учитывая традиционную неприязнь Англии к России, особенно после образования Советского Союза и прихода к власти Черчилля, никогда не скрывавшего ненависти к нашей стране, И. В. Сталину казалось весьма вероятным, что эти два непримиримые врага России со временем могут сговориться. При таком развитии событий положение Советского Союза было бы действительно очень тяжелым, может быть, даже безнадежным, особенно если добавить еще два мощных потенциальных врага со стороны Тихого океана – Японию и США.

Кроме того, всем было ясно, что, учитывая суровые зимы в России, лучшее время нападения на нашу страну был апрель, в худшем случае – май. Это, безусловно, понимал и Гитлер, поэтому, согласно директиве от 18 декабря 1940 года, начало операции по плану «Барбаросса» намечалось на 15 мая 1941 года.


Глава 15

Однако случилось непредвиденное: в ночь на 27 марта в результате народного восстания в Югославии, которое возглавила группа высших офицеров ВВС, а поддержала почти вся армия, власть в этой стране неожиданно перешла к противникам Гитлера. Это восстание существенным образом изменило политическую обстановку на Балканах. В создавшихся условиях Гитлер вынужден был издать директиву № 25, предусматривавшую немедленное уничтожение восставших.

На рассвете 6 апреля немецкие войска напали превосходящими силами на Югославию и Грецию. Маленькая, хотя и стойкая армия Югославии не смогла долго противостоять значительно превосходящим силам противника. 13 апреля немецкие войска вместе со своими союзниками, венграми, вступили в лежащий в развалинах после трех суточных жестоких бомбардировок Белград. К концу апреля немцы оккупировали Грецию, изгнав оттуда 52 тысячи английских войск.

Героическое сопротивление югославского и греческого народов привело к тому, что начало операции по плану «Барбаросса» Гитлеру пришлось отодвигать на более поздний срок. 30 апреля фюрер назначил новую дату нападения на Советский Союз – 22 июня 1941 года.

Эта дата начала войны казалась И. В. Сталину маловероятной, так как ему доподлинно было известно, что германская армия не была готова вести боевые действия в зимних условиях. Такое позднее начало боевых действий, казалось ему, неизбежно приведет к тому, что раздетый вермахт, даже при определенных военных успехах, околеет на русских просторах от трескучих зимних морозов.

Кроме того, действия Гитлера почти до самого последнего времени не были откровенно враждебными. Чтобы усыпить бдительность советского руководства, Гитлер категорически запретил нарушать, по крайней мере до весны 1941 года, графики поставки в СССР заказанных нашей страной немецких товаров.

Еще 11 февраля 1940 года в Москве было подписано торговое соглашение, предусматривающее обмен товарами в течение ближайших восемнадцати месяцев между Германией и Советским Союзом на сумму не менее 640 миллионов рейхсмарок. Это торговое соглашение было дополнением к предыдущему соглашению, подписанному в августе предыдущего года, предусматривавшему товарный обмен на 150 миллионов рейхсмарок в год.

В эти годы наша страна получает от Германии ценнейшее оборудование, крайне необходимое для строительства новых оборонных заводов, машины и оборудование для нефтяной и электротехнической промышленности, локомотивы, турбины, генераторы, дизельные двигатели, корабли, станки и образцы немецкой военной техники: артиллерии, танков, взрывчатых веществ, оснащение для ведения химической войны.

Германия согласилась продать Советскому Союзу тяжелый крейсер «Лютцов», а также техническую документацию для строительства 2 кораблей этого же типа на наших верфях; проектную документацию на новейший линкор «Бисмарк», тяжелые морские орудия, а также примерно 30 самолетов новейших марок, в том числе истребители «Мессершмитт-109» и «Мессершмитт-110», пикирующие бомбардировщики «Юнкерс-88» и другую военную технику. Одновременно германская сторона обязалась оказывать техническую помощь специалистами и оборудованием. Надо отметить, что, к удивлению советских специалистов, Германия вплоть до начала 1941 года, как правило, пунктуально выполняла свои обязательства. В недобросовестности совершения торговых сделок, скорее, были основания обвинять советскую сторону.

Так, германская сторона предоставила советской стороне возможность подробно ознакомиться и вникнуть во все тайны производства линкора «Бисмарк». Советская делегация переговоры по поводу закупки проекта этого уникального боевого корабля затянула на несколько месяцев, а после всего этого с советской стороны был объявлен отказ от покупки документации на упомянутый корабль ввиду якобы высокой цены – 40 млн рейхсмарок. Поскольку цена проекта линкора «Бисмарк» была советской стороне известна заранее, немцы считали, что документацию на новейший немецкий линкор русские обманным путем получили бесплатно, скопировав ее в процессе изучения. Насколько обоснованы данные обвинения, нам неизвестно.

Вместе с тем известно, что примерно в это же время, в 1938–1941 гг., отечественная судостроительная промышленность приступила к строительству самых больших кораблей Военно-Морского Флота – новейших линкоров типа «Советский Союз», водоизмещением 65 150 т, с энергетической установкой 231 тыс. л. с. Серийные линкоры этого типа назывались: «Советская Украина» (заложен в 1938 г.), «Советская Белоруссия (заложен в 1939 г.) и «Советская Россия» (заложен в 1940 г.). Главный калибр каждого из этих кораблей состоял из девяти 406-мм орудий. Проектом предусматривалась скорость полного хода этих линкоров 28,5 узлов. С учетом изложенного, знакомство с техническими решениями, принятыми при создании новейшего немецкого «Бисмарк», было чрезвычайно полезным для советской стороны. Собственного опыта создания подобных кораблей у нас не было. Последний линкор в нашей стране был построен еще при царе.

Строительство советских линкоров велось быстрыми темпами, но началась война, и все они оказались недостроенными. После войны достраивать их было признано нецелесообразным, после смерти И. В. Сталина все они были разобраны.

Что касается немецкого новейшего тяжелого крейсер «Лютцов», то его покупка была осуществлена по личной инициативе И. В. Сталина. Закупочная стоимость крейсера составляла 116 млн рублей по курсу того времени, или 10 655 млн рейхсмарок. Ко времени передачи Советскому Союзу на этом корабле были установлены все башни главного калибра, причем одна башня с орудиями. Также на корабле были установлены валы, винты, машины, оборудование и остальное вооружение.

31 мая 1940 года немецкие буксиры привели недостроенный «Лютцов» в Ленинград. Техническое руководство завершением строительства этого крейсера, теперь уже под названием «Петропавловск», на Балтийском заводе велось группой германских специалистов в количестве около 100 человек. С января 1941 года германская сторона начала срывать поставки недостающего оборудования и механизмов. Техническая готовность корабля к концу июня достигла 64 %. К началу войны крейсер был почти полностью укомплектован личным составом. Экипаж этого корабля приступил к изучению и освоению новой техники.

Здесь уместно напомнить дальнейшую судьбу этого корабля. Недостроенный крейсер использовался в блокадном Ленинграде как плавучая батарея с 7 сентября 1941 года. Орудия этого корабля могли стрелять на расстояние 32 км. Крупнокалиберной артиллерией противника крейсер был серьезно поврежден, но к декабрю 1942 года он снова вступил в строй в качестве плавучей батареи. Особенно активно действовала артиллерия «Петропавловска» в операции по прорыву блокады Ленинграда. Только 15 января 1944 года корабль выпустил 250 единиц 203-мм снарядов, а до 20 января включительно им было выпущено по наиболее укрепленным позициям противника 823 снаряда. После войны крейсер «Петропавловск» был достроен и использовался Военно-морским флотом до 1958 года, в 1960–1961 гг. он был разрезан на металл.

Согласно договору срок поставки для большинства немецкой авиационной техники в Советский Союз составлял 12 месяцев; только для некоторых пунктов заказа он был больше, например, для истребителя Ме 209 – 15 месяцев. Первые из заказанных немецких самолетов были доставлены летчиками люфтваффе в нашу страну 28 апреля 1940 года: 2 бомбардировщика типа Дорнье-215 и 5 истребителей Мессершмитт-110.Часть самолетов, в том числе Хе 100 и Ме 109 Е, были доставлены в разобранном виде по железной дороге. Эти машины собирались в СССР под контролем немецких инженеров.

С немецкими самолетами детально ознакомились около 3,5 тысяч советских специалистов. В НИИ ВВС к концу 1940 года прошли исследования и летные испытания истребители Не 100, Ме 109Е, Ме 11 °C, бомбардировщики Do 215B и Ju 88A-1, учебно-тренировочные самолеты DU 133, FW 58B, FW 58C. На основе проведенных исследований на советских авиапредприятиях началось внедрение наиболее удачных немецких технических решений.

Последний раз группа ответственных работников советской авиационной промышленности под руководством И. Ф. Петрова побывала в Германии в феврале-апреле 1941 года. В состав группы входили также авиаконструктор А. И. Микоян, летчик-испытатель С. П. Супрун, представители авиационных заводов А. В. Максимов и Е. В. Родзевич. Хотя на этот раз немцы встречали советскую делегацию без энтузиазма, однако за два месяца поездок по Германии советские специалисты побывали на многих заводах, произвели облет и приемку трех Ju 52 и двух Mе 109, оформили заказы на покупку Не 111 и Ме 110, ознакомились с изменениями, прошедшими в немецкой авиапромышленности с конца 1939 года.

В ходе последней поездки в Германию наши специалисты ознакомились с трофейными новейшими английскими и американскими боевыми самолетами «Спитфайр» и «Кертисс», а нашему летчику-испытателю С. П. Супруну немцы даже разрешили полетать на них. Интересно, что англичане насколько берегли секреты истребителя «Спитфайр», что даже своему союзнику – Советскому Союзу за всю войну не было поставлено ни одного такого самолета.

Изучение последних достижений Германии в области военной техники имело чрезвычайное значение. Оно позволило в кратчайшие сроки устранить отставание, а во многих случаях – и опередить страны Запада в части качества боевой техники. Однако это еще не все. Более важно было то, что наша страна перед самой войной сумела за счет Германии оснастить авиационные заводы уникальным по тому времени оборудованием: специальными станками, многотонными прессами, падающими молотами, испытательным оборудованием. Причем, как вспоминают члены многочисленных делегаций, посещавших немецкие заводы, наши специалисты были более заинтересованы получить новое немецкое оборудование для авиационных заводов, чем сами самолеты.

Новейшие советские самолеты пикирующий бомбардировщик Пе-2, штурмовик Ил-2, истребители Як-1, МИГ-3, ЛаГГ-1 только еще пробивались в серийное производство. Таким образом, Германия оказала нам неоценимую услугу, обеспечив советские авиационные заводы всем необходимым для массового производства новой авиационной техники, по боевым свойствам не уступающей лучшим образцам техники аналогичного назначения будущего нашего противника.

Важность поставок в Советский Союз немецкого оборудования еще более возрастает в связи с тем, что в 1940 году госдепартамент США наложил эмбарго на ряд товаров, поставляемых в нашу страну. Особенно пострадала от этого авиационная промышленность СССР. Благодаря поставкам из Германии удалось своевременно закончить строительство военных заводов, заменив американское оборудование немецким.

Удивительно то, что Гитлер, в отличие от президента США и руководителей других, развитых в экономическом отношении стран, не только не препятствовал, но и способствовал этим торговым связям. По-видимому, он считал, что передает СССР уникальное оборудование во временное пользование, что оно уже в ближайшее время будет без проблем возвращено бесплатно Германии в качестве военных трофеев.

Мудрость И. В. Сталина состояла в том, что он руками Гитлера создавал за Уралом военно-экономический потенциал, которым через несколько лет фюрер сам же был уничтожен.

Кроме того, накануне войны, 13 апреля 1941 года, нашей страной был подписан договор о нейтралитете с Японией, которому Гитлер никак не мешал. При этом Германия теряла активного союзника в войне против СССР, что было абсолютно нелогичным действием в поведении фюрера. Заключение этого договора было также веским аргументом в пользу того, что в ближайшее время Гитлер на нашу страну не нападет.

Такие действия Гитлера накануне войны были, мягко говоря, весьма нестандартными: только сумасшедший мог позволить себе вооружать противника перед смертельной схваткой. Наверное, эти действия для И. В Сталина были не последним доводом того, что войны с Германией можно избежать, обеспечить мирную жизнь советскому народу, по крайней мере – еще на один год.

Вместе с тем к весне 1941 года по вине Германии отношения между нашими странами по непонятным нам тогда причинам стали ухудшаться. В начале мая И. В. Сталин предпринял новые шаги к примирению: по требованию Германии он удалил из Москвы дипломатических представителей Бельгии, Норвегии, Греции и даже Югославии и закрыл их посольства. Советской прессе были даны строжайшие указания воздерживаться от публикации каких-либо критических материалов, которые могли вызвать недовольство Гитлера.

И. В. Сталин принимал все меры, чтобы избежать войны с немцами. Всем хорошо было известно, что поводом объявления Германией России войны 1 августа 1914 года была мобилизация Русской армии в связи с вторжением 28 июля австро-венгерских войск в братскую нам Сербию. Руководитель Советского Союза не давал никакого повода для обвинений нашей страны в подготовке войны против Германии, даже в ущерб боеготовности Красной Армии.

Тогда И. В. Сталину казалось, что, если приложить еще одно последнее усилие на поддержание мира, если не спровоцировать Гитлера хотя бы еще неделю-две, то война с Германией в 1941 году уже будет невозможна: наступало короткое лето, а за ним следовали мокрая осень и холодная русская зима.

Если объективно смотреть на ход событий того времени, то, действительно, И. В. Сталин был близок к истине, но он недоучел авантюризм и зверскую ненависть Гитлера к России. Конечно же, Гитлер понимал, что воевать на два фронта трудно, что начинать войну с Россией в конце июня с неподготовленной к зиме армией опасно.

Но наряду с этим Гитлер видел, что военная мощь Советского Союза растет не по дням, а по часам. Нужно было торопиться. В создававшейся ситуации был только один радикальный способ уйти от упомянутых выше проблем – обеспечить блицкриг, разгромить Красную Армию в течение нескольких месяцев. В этом случае реального второго фронта не будет. У Англии для этого нет не только возможности, но, что более важно, и желания активно вести войну с Германией.

Русская зима не представляла для немецкой армии опасности, так как она, по убеждению Гитлера, начнется тогда, когда Красная Армия уже будет уничтожена.

Кроме того, блестящие победы немецкой армии на Западном фронте, обеспечившие разгром в течение нескольких недель соединенных вооруженных сил Франции и Англии, произвели не только на Гитлера, но и на весь мир сильнейшее воздействие. Как уже отмечалось, в гениальность фюрера поверили не только его друзья, но и его бывшие враги, которых, вообще говоря, немало было среди генералитета Вермахта, у которых были все основания считать в лице бывшего ефрейтора полного профана в военном деле, выскочку и авантюриста в политике.

Но тогда Гитлеру и его генералитету казалось, что они поймали, как говорят, Бога за бороду. Ефрейтор почувствовал себя в качестве гениального, непобедимого стратега, для которого нет невыполнимых задач, тем более что в данном случае ему противостояла русская армия, которая – чему он был свидетель – трещала по всем швам под ударами немцев во время Первой мировой войны и которая всего два года назад, понеся огромные потери, не смогла даже захватить бывшую свою провинцию, мало кому известную Финляндию – лилипута в военном отношении. Тогда Гитлер лишился здравого смысла, ему отказали все тормоза, фашистам казалось, что еще одно усилие – и Россия будет у них в кармане, а там смотришь – и весь мир у их ног. От такой блестящей перспективы Гитлеру невозможно было отказаться, и он ступил на тропу войны.

Сейчас, оценивая события далекого прошлого, июня 1941 года, конечно, очевидно, что стремление И. В. Сталина сохранить мир любой ценой было тяжелой ошибкой. Чувство меры в этом вопросе было утеряно. Но мы одновременно должны со всей определенностью признать, что политика И. В. Сталина на мирное сотрудничество с Германией и Японией, стремление до последней возможности задержать начало войны с этими странами позволила избежать неизмеримо более тяжелой ошибки.

К концу тридцатых и началу сороковых годов над нашей Родиной действительно нависла реальная смертельная угроза – война со всем объединенным капиталистическим миром, в которой, конечно, победить было невозможно. И. В. Сталин делал все, чтобы, наоборот, используя противоречия своих потенциальных противников, столкнуть их между собой лбами и за счет этого в максимальной степени вывести Советский Союз из-под объединенного удара капиталистических хищников.

Данную жизненно важную задачу руководитель нашего государства И. В. Сталин выполнил, и в этом его величайшая заслуга перед советским народом. Однако войны формально с Германией, Румынией, Италией, Финляндией и Венгрией, а по существу – с захваченной фашистами Западной Европой, избежать не удалось. Стремление обеспечить мир любой ценой обернулось для нашего народа тяжелым испытанием, неисчислимыми бедствиями, особенно в 1941–1942 гг. Борьба за мир успокаивала народ, отрицательно влияла на боевую готовность войск.

Вместе с тем, как уже было выше сказано, решение о нападении на Советский Союз Гитлером уже давно было принято, дата начала боевых действий назначена – 22 июня, теперь, в течение мая-июня, немцам предстояло провести ускоренное стратегическое сосредоточение своих войск на бывшей советско-польской границе.

Кроме того, перед Гитлером стояла еще одна, исключительно важная задача – обеспечить внезапность нападения на нашу страну, то есть создать максимально выгодные условия для боевых действий собственных войск. Опыт предыдущих войн в Польше и Франции убедительно показывал, что внезапность нападения на противника явилось одним из решающих условий ошеломительных побед немецких войск. Мероприятия по обеспечению внезапности нападения на Советский Союз были всегда в центре внимания Гитлера.

Следует признать, что фюрер был не только авантюристом высшей марки, но и тонким психологом. Он понимал, что обмануть Сталина сложно, поскольку тот мало верил словам, предпочитая учитывать в подобных случаях только реальные дела. Поэтому, чтобы ввести в заблуждение опытных противников, Гитлер старался главную ложь упаковать в абсолютно достоверные и правдивые факты, причем проявляя такую искренность, от которой были в шоке не только противники, но и ближайшие соратники.

Например, когда советские делегации посещали немецкие оборонные заводы, местные фашисты-руководители предприятий не верили распоряжением свыше и старались не показать нашим специалистам самые главные и ключевые технологические секреты производства военной техники. Однако в состав советских делегаций входили только крупнейшие специалисты своего дела, поэтому обмануть их было невозможно.

В подобных случаях наши соотечественники обращались непосредственно в канцелярию Гитлера – и все препятствия, чинимые местным руководством, немедленно снимались. Такое внимательное отношение к запросам советской стороны производило сильное впечатление на наших специалистов. Гитлер уже тогда старался заслужить, причем реальными делами, доверие И. В. Сталина.

В этой связи заслуживает особого внимания еще один, мягко говоря, нестандартный ход Гитлера, который очень существенно повлиял на ход дальнейших событий и объяснил многое, что было ранее странным и непонятным в поведении И. В. Сталина.

Во многих источниках, в том числе у П. А. Судоплатова, упоминается, что «в мае 1941 году немецкий «Юнкерс-52» вторгся в советское воздушное пространство и, незамеченный, благополучно приземлился на центральном аэродроме в Москве возле стадиона «Динамо». Это вызвало переполох в Кремле и привело к волне репрессий в среде военного командования: началось с увольнений, затем последовали аресты и расстрел высшего командования ВВС. Это феерическое приземление в центре Москвы показало Гитлеру, насколько слаба боеготовность советских вооруженных сил».

Таким образом, по Судоплатову, выходило, что у знаменитого Руста, приземлившего свой спортивный самолет прямо на Красной площади, был предшественник, который своим полетом загубил карьеру и лишил даже жизни многих начальников Красной Армии. В остальном этот эпизод в советско-немецких отношениях интереса якобы не представлял, поэтому дальше о нем Судоплатов не упоминает.

На самом деле цель прилета немецкого скоростного трех моторного «Ю-52» была совсем другой. А руководство ВВС РККА, включая Рычагова, было снято с должностей и арестовано раньше, в апреле 1941 года, за аварии и катастрофы в авиации (тогда в год разбивалось от 600 до 900 самолетов).

Оказывается, немецкий самолет таким оригинальным способом 15 мая привез И. В. Сталину личное послание Гитлера. Текст этого письма опубликован в книгах: Бунич И. «В лабиринтах безумия». М., 1996 и Мартиросян А. «22 июня. Правда Генералиссимуса». М., Вече, 2005.

Содержание письма Гитлера настолько оригинально и настолько характеризует его автора как непревзойденного авантюриста, что заслуживает воспроизведения и в нашей работе. Чтобы усыпить бдительность руководителя нашей страны, Гитлер пишет:

«Уважаемый господин Сталин,

Я пишу Вам это письмо в тот момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно добиться прочного мира в Европе ни для нас, ни для будущих поколений без окончательного сокрушения Англии и уничтожения ее как государства…

Однако, чем ближе час приближающейся окончательной битвы, тем с большим количеством проблем я сталкиваюсь. В немецкой народной массе непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между ними – трагическим событием. Не скрою, что я думаю так же, и уже неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан. Однако оскорбительные ответы на мои мирные предложения и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну весь мир, убедили меня, что нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны.

Однако английская разведка стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде.

Поэтому оппозиция моему решению осуществить вторжение на острова охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства. Вам уже, наверное, известно, что один из моих заместителей, господин Гесс, я полагаю – в припадке умопомрачения из-за переутомления, улетел в Лондон, чтобы, насколько мне известно, еще раз побудить англичан к здравому смыслу, хотя бы самим своим невероятным поступком. Судя по имеющейся в моем распоряжении информации, подобные настроения охватили и некоторых генералов моей армии, особенно тех, у которых в Англии имеются знатные родственники, происходящие из одного древнего дворянского корня.

В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство.

При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверяю Вас честью главы государства, что это не так.

Со своей стороны, я также с пониманием отношусь к тому, что вы не можете полностью игнорировать эти слухи и также сосредоточили на границе достаточное количество своих войск.

В подобной обстановке я совсем не исключаю возможность случайного возникновения вооруженного конфликта, который в условиях такой концентрации войск может принять очень крупные размеры, когда трудно или просто невозможно будет определить, что явилось его первопричиной. Не менее сложно будет этот конфликт и остановить.

Я хочу быть с Вами предельно откровенным.

Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт, чтобы спасти Англию от ее судьбы и сорвать мои планы.

Речь идет всего об одном месяце.

Примерно 15–20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы.

При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали.

Я благодарю Вас за то, что Вы пошли мне навстречу в известном Вам вопросе и прошу извинить меня за тот способ, который я выбрал для скорейшей доставки этого письма Вам.

Я продолжаю надеяться на нашу встречу в июле.

Искренне Ваш, Адольф Гитлер.

14 мая 1941 года».

Удивительно, но в письме Гитлера Сталину почти все – правда. Действительно, И. В. Сталину было тогда почти достоверно известно, что Гитлеру в ближайшее время не удастся создать союз с Англией для совместного похода на Советский Союз, что Гитлер как претендент на мировое господство в перспективе, после уничтожения СССР, собирается сокрушить не только Англию, США, но и весь мир.

Не было секретом, что Гитлер будет прилагать все усилия, чтобы до нападения на нашу страну обеспечить свой тыл, прежде всего – заключить мир с Англией, без этого он действительно «столкнется с большим количеством проблем». Действительно, в немецкой народной массе, как и в любом народе мира, непопулярна любая война, а война против Англии особенно, ибо немецкий народ считает англичан братским народом, а войну между ними – трагическим событием.

Далее, Гитлер, конечно, думал не так, как немецкий народ; но то, что он неоднократно предлагал Англии мир на условиях весьма гуманных, учитывая нынешнее военное положение англичан, было всем известно. Были и оскорбительные ответы Черчилля на мирные предложения Гитлера, поскольку Черчилль точно знал, что в качестве первой жертвы у фюрера уже намечена Россия.

Было и постоянное расширение англичанами географии военных действий с явным стремлением втянуть в эту войну, но для начала – не весь мир, а только Германию и Советский Союз.

Действия англичан, действительно, убедили Гитлера, что у него нет другого выхода, кроме вторжения на (Английские) острова и окончательного сокрушения этой страны, но только после уничтожения России.

Английская разведка, действительно, стала ловко использовать в своих целях положение о «народах-братьях», применяя не без успеха этот тезис в своей пропаганде, но только с тем, чтобы направить агрессивные устремления фюрера на Восток.

Действительно, в Германии была оппозиция, которая охватила многие слои немецкого общества, включая и отдельных представителей высших уровней государственного и военного руководства, в части его решения осуществить вторжение на английские острова, не понимая, что это только шантаж со стороны фюрера, чтобы склонить Англию к миру, и не более.

Действительно, Гитлер своим невероятным поступком направил в Лондон в критический момент – как Наполеон в таких случаях направлял свою старую гвардию – своего ближайшего соратника, Гесса, чтобы еще раз побудить англичан к «здравому смыслу», то есть – к миру, а еще лучше – к совместному походу против нашей страны. При этом он сильно надеялся на сторонников фашизма в Англии, в лице знатных родственников немецких генералов, происходящих из одного древнего дворянского корня. Однако, по указанным выше причинам, этот фокус у Гитлера не удался, поэтому перелет в Англию своего ближайшего соратника, Гесса, пришлось объявить припадком умопомрачения из-за переутомления.

Далее, понимая, что особую тревогу И. В. Сталина вызывает не столько отношения Германии и Англии, а продолжающаяся концентрация немецких войск у советской границы, Гитлер не мог обойтись без лжи, но стремился, опять-таки, при любом случае присовокупить к ней хоть немного правды. Тут его прорвало: понимая, что в данном случае откровенную ложь ему никак не спрятать, он делает вид, что пытается, как верный друг, себя поставить на место Сталина и дает самые тожественные клятвы в своей искренности:

«В этой связи особую тревогу у меня вызывает следующее обстоятельство.

При формировании войск вторжения вдали от глаз и авиации противника, а также в связи с недавними операциями на Балканах вдоль границы с Советским Союзом скопилось большое количество моих войск, около 80 дивизий, что, возможно, и породило циркулирующие слухи о вероятном военном конфликте между нами.

Уверяю Вас честью главы государства, что это не так».

Почти все это вранье, однако операции немецких войск на Балканах действительно были, и к 15 мая 1941 года, действительно, между Англией и Германией разгорелась нешуточная воздушная война с бомбардировками военных объектов и городов. Действительно, данные советской разведки о численности немецких войск (114–119 дивизий), сосредоточенных у нашей границы, были сильно преувеличены. Фактически, к середине мая общее число немецких войск в данном районе не превышало 40 дивизий, и Гитлеру только предстояло в ближайший месяц сосредоточить у советской границы огромное число войск, что невозможно было сделать втайне. Вот он и врал, клялся честью главы государства, чтобы усыпить бдительность Сталина.

Дальше Гитлер переходит к главному, ради чего он и затеял эту авантюру с письмом Сталину.

Гитлер стремится убедить Сталина, что он якобы боится случайного возникновения вооруженного конфликта, который якобы не исключается из-за провокационных действий немецких генералов, действующих против его, Гитлера, воли в интересах Англии.

Действительно, Сталин доподлинно знал, что, несмотря на то, что авторитет Гитлера в глазах высокомерных немецких генералов после блестящих побед в Польше и Франции неизмеримо вырос, однако многие из них не могли забыть, с кем в действительности они имеют дело: с выскочкой, ефрейтором, профаном в военном деле. Конечно, это далеко не так, после того как Гитлер был ефрейтором, он, обладая выдающимися способностями, многому научился.

Но и на этой почве у Гитлера были серьезные проблемы со своим генералитетом, особенно с отпрысками старинных прусских семейств. Так, формально обвинив военного министра Германии фельдмаршала Бломберга в том, что он женился на проститутке, фюрер в 1938 году изгнал с позором этого заслуженного человека из армии. Неделю спустя Гитлер возложил на себя исполнение обязанностей военного министра. Пострадали в разной степени и другие высшие офицеры, позволившие себе непочтительные высказывания в адрес фюрера. Особенно круто разошлись интересы фюрера и генералитета после заговора на Гитлера 20 июля 1944 года, о чем подробно будет сказано в следующей книге.

Так что неприязнь части генералитета к фюреру действительно была. Что являлось некоторым основанием, похожим на правду, чтобы ему так закончить письмо Сталину:

«Я опасаюсь, что кто-нибудь из моих генералов сознательно пойдет на подобный конфликт… При этом убедительнейшим образом прошу Вас не поддаваться ни на какие провокации, которые могут иметь место со стороны моих забывших долг генералов. И, само собой разумеется, постараться не давать им никакого повода. Если же провокации со стороны какого-нибудь из моих генералов не удастся избежать, прошу Вас, проявите выдержку, не предпринимайте ответных действий и немедленно сообщите о случившемся мне по известному Вам каналу связи. Только таким образом мы сможем достичь наших общих целей, которые, как мне кажется, мы с Вами четко согласовали».

По нашему твердому убеждению, именно в последнем абзаце состоит вся «соль» гитлеровской провокации и надувательства, наверное, эту «соль» можно сформулировать еще короче – усыпить бдительность наших войск в момент нападения на Советский Союз. Вот к чему стремился Гитлер, и, к сожалению, в значительной степени он своего добился. Хотя, по нашему мнению, ему именно этот обман будет стоить жизни, но это потом… (более подробно об этом в следующей книге).

В этом же письме Гитлер сильно «прокололся», заявив: «Речь идет всего об одном месяце. Примерно 15–20 июня я планирую начать массированную переброску войск на запад с Вашей границы». Тем самым, по сути, фюрер самолично раскрыл достаточно точное время нападения Германии на Советский Союз.

К сожалению, должных выводов из этой информации от самого Гитлера с нашей стороны сделано не было, принимались больше полумеры.

А вот на призыв Гитлера «не поддаваться ни на какие провокации» клюнули, и это обошлось нашей стране слишком дорого. Об этом чуть ниже.

Вместе с тем, несмотря на «клятвы», «откровенность» и «искренность» Гитлера, к началу июня ситуация на границе начала резко ухудшаться: с 22 мая началось ускоренное стратегическое сосредоточение немецких войск на бывшей советско-польской границе. С 10 июня 1941 г. немецкие войска были выведены в выжидательные районы, оборудованные в 7-20 км от границы.

В июне под разными предлогами стали уезжать в Германию немецкие специалисты, приглашенные в Советский Союз для оказания помощи в освоении поставленной из этой страны техники. Руководители нашей страны надеялись, что это просто шантаж со стороны Гитлера. За ним следует ждать каких-то экономических или территориальных претензий к Советскому Союзу, и не более.

Заявление ТАСС от 14 июня – еще одна из последних попыток И. В. Сталина сохранить мир между нашими странами. В заявлении указывалось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью сведения о приближающейся войне между Германией и Советским Союзом не имеют никаких оснований. Далее в этом документе сказано:

«Несмотря на очевидную бессмысленность этих слухов, ответственные круги в Москве все же сочли необходимым ввиду упорного муссирования этих слухов уполномочить ТАСС заявить, что эти слухи являются неуклюже состряпанной пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны… Происходящая в последнее время переброска германских войск, освободившихся от операций на Балканах, в восточные и северо-восточные районы Германии связана, надо полагать, с другими мотивами, не имеющими касательства к советско-германским отношениям…»

Из текста заявления невооруженным глазом видно, что И. В. Сталин делал вид, что он якобы «попался на удочку» Гитлера, в том числе на его знаменитое письмо от 14 мая 1941 года. Он, конечно, попался, но не совсем.

Таким сообщением советское правительство еще раз на весь мир заявило о своем миролюбии и одновременно ставило в неловкое положение Гитлера. Это был момент истины. Сталин, по сути, от Гитлера потребовал перед всем миром заявить о намерениях Германии в отношении Советского Союза. В противном случае, при любом начале войны, Германия однозначно становилась агрессором, с очень серьезными юридическими последствиями. Однако Гитлер тогда насколько был уверен в успехе развязываемой им войны, что о последствиях ни для себя, ни для Германии не думал. Он считал, что победителей не судят, и никак не отреагировал на это советское сообщение. Это было плохое предзнаменование. Это значило, что Гитлер нападет на Советский Союз в ближайшие дни.

На следующий день, 15 июня, Рихард Зорге сообщил в Москву точный день нападения фашистской Германии на Советский Союз: «Война будет начата 22 июня». 17 июня все немецкие суда стали выводиться из советских портов. Все это, казалось, было бы достаточным основанием для отдачи приказа о приведении в повышенную готовность войск западных приграничных округов. Однако и в этой критической ситуации И. В. Сталину казалось, что еще не все потеряно.


Глава 16

Вечером 21 июня, в 9 часов 30 минут, по поручению советского правительства Молотов вызвал в свой кабинет в Кремль германского посла Шуленбурга с целью обсудить состояние советско-германских отношений. Содержание разговора, со слов немецкого посла: «Имеется ряд признаков, – говорил Молотов послу, – что германское правительство недовольно Советским правительством. Даже ходят слухи, что нависает угроза войны между Германией и Советским Союзом… Советское правительство оказалось не в состоянии понять причины недовольства Германии… Он (Молотов) был бы признателен, если бы я мог ему сказать, что привело к нынешнему состоянию германо-советских отношений».

Естественно, что Молотов никакого вразумительного ответа от Шуленбурга не получил, поскольку отношения между странами определяются не в посольствах. Нулевые результаты переговоров с немецким послом немедленно были доложены советскому руководству.

Германское командование завершающие мероприятия по развертыванию всех видов вооруженных сил проводило с особой тщательностью, но, разумеется, спрятать огромную массу войск было невозможно. Все немецкие соединения были полностью укомплектованы, располагали большими запасами оружия, боевой техники, боеприпасов и горючего. Всего в составе вражеских группировок, изготовившихся к вторжению в Советский Союз, насчитывались: 181 дивизия и 18 бригад, около 4,3 тыс. танков, более 47 тыс. орудий и минометов, 4950 самолетов, а общая численность личного состава в них достигала 5,5 млн человек, в том числе 4,6 млн. вооруженных сил Германии. Сухопутные войска имели на вооружении 15 500 противотанковых орудий (калибра 37 и 50 мм) и большое количество (около 25,5 тыс.) противотанковых ружей.

14 июня Гитлер провел последнее совещание с высшим командным составом войск предназначенных для нападения на СССР. Подводя итоги этого совещания, фюрер произнес большую политическую речь, в которой еще раз объяснил причины своего решения напасть на нашу страну, в первую очередь он обосновал это тем, что разгром России вынудит Англию прекратить борьбу.

Исходное положение для наступления немецкие войска начали занимать 18 июня.

21 июня до 13 часов немецкие войска получили подтверждение о начале войны против Советского Союза условным сигналом «Дортмунд». До начала самой крупной в мировой истории, самой радикальной по последствиям, самой жестокой по средствам и методам военной схватки оставались считанные часы.

Вместе с тем в Москве медлили с принятием кардинальных решений по защите собственного Отечества. С границы продолжали поступать тревожные сигналы о сосредоточении громадной массы немецких войск. Еще 10 июня 1941 года, за 12 дней до начала войны, на нашу сторону перешел молодой немецкий коммунист Рудольф Рихтер, который предупредил о ближайшем начале войны. С наступлением сумерек 21 июня, переплыв через Буг, на участке 4-й комендатуры Владимир-Волынского пограничного отряда оказался немецкий солдат 222-го полка 74-й пехотной дивизии Альфред Лискоф, уроженец г. Кольверка. Немецкий солдат был сильно взволнован и просил немедленно доставить его начальнику пограничного отряда, которому доложил, что германская армия в 4 часа утра начнет войну против Советского Союза. Начальник пограничного отряда майор М. С. Бычковский немедленно доложил о данном происшествии на границе вышестоящему командованию. Через несколько минут об этом стало известно начальнику Генерального штаба Красной армии Г. К. Жукову.

Здесь уместно сделать некоторое отступление и сказать, что подобный подвиг совершил еще один великий немец-атифашист унтер-офицер Вильгельм Шульц. На рассвете 22 июня, за час до начала военных действий, он покинул свою часть и, прячась от часовых, прыгнул в реку Сан и поплыл к советскому берегу. Его обстреляли, тяжело ранили, и он чуть не утонул. Еле живого Шульца вытащил на берег советский пограничник. Умирая, Вильгельм Шульц успел сообщить:

«Я коммунист. На вас нападут, защищайтесь, товарищи. Через час начнется война».

Вот примеры проявления великого духа и убеждений человека, а ведь это были простые люди, к тому еще и немцы, и можно себе представить, как им трудно было пойти против своей родины – Германии, даже если она была и не права.

В свете этого какими преступными видятся слова и действия огромной массы своих, советских, не то что офицеров, но и генералов, на глазах которых происходили события, предшествующие 22 июню – великой трагедии нашего народа. Свою пассивность и преступное бездействие накануне войны они оправдывают отсутствием приказа защищать Родину. Как будто бы для поддержания подчиненных войск в высокой боевой готовности требуется какой-то приказ; как будто это не прямая и не повседневная обязанность командиров и начальников всех уровней; как будто не они, а сам И. Сталин обязан был проверять укомплектованность и качество работы радиостанций, наличие топлива в каждом самолете и танке, наличие для них боеприпасов, качество их маскировки, степень подготовки и слаженности экипажей боевых машин и так далее.

Конечно, чувство тревоги по мере наращивания германских сил на границе в советском руководстве усиливалось. В тех условиях просто высокой боеготовности советских войск было мало, требовались уже конкретные действия, в том числе приведение приграничных округов в полную боевую готовность и развертывание первых эшелонов по планам прикрытия.

Для этого необходимо было направить в войска специальную директиву. По воспоминаниям Г. К. Жукова, о направлении в войска такой директивы руководство Наркомата обороны и Генштаба ходатайствовали перед И. В. Сталиным еще 13 июня 1941 года.

Тогда народный комиссар обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков якобы не смогли убедить в этом руководителя советского государства.

После нулевой реакции Гитлера на сообщение ТАСС от 14 июня, после скрытного вывода всех немецких судов из советских портов, после того как был установлен факт занятия немецкими войсками исходного положения для наступления, а с утра 21 июня – прекращения всякой связи с советским посольством в Берлине, наконец, после доклада о перебежчике – немецком фельдфебеле, утверждающем, что война начнется завтра, в 4 часа утра, И. В. Сталин в конце дня 21 июня, не без колебаний, разрешил руководителям Наркомата обороны направить военным советам приграничных округов директиву о приведении войск в полную боевую готовность.

И. В. Сталин, послушав проект окончательного текста директивы, и сам еще раз его прочитав, внес некоторые поправки и передал наркому для подписи. Содержание директивы:

«Военным советам ЛВО, ПрибВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару Военно-Морского Флота.

1. В течение 22–23.06.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной готовности, встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточено и замаскировано;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко. Жуков. 21.6.41 г. »

Итак, решение о приведении войск в боевую готовность, хотя и с большим опозданием, но все же было принято.

Однако остается фактом, что эта директива так и осталась до начала нападения фашистской Германии на нашу страну не доведенной не то что до отдельного солдата, но и до командиров дивизий и корпусов. Почти для всех них, как ни странно, начало боевых действий стало полной неожиданностью. Даже для тех, кто находился в сотнях метров от границы и сильный шум моторов немецких танковых и авиационных армад мешал им спать еще до первых выстрелов.

Вот как описывает, по словам многих очевидцев, известный писатель С. С. Смирнов в книге «Брестская крепость» начало войны:

«Брестская крепость (подчеркиваю, читатель, что это не какая-то деревня, забытая Богом, в лесной глуши, а именно – крепость, уже по определению она должна представлять собой мощную боевую единицу, с бдительным военным гарнизоном. – Н. Сед.) спала спокойным, мирным сном, когда над Бугом прогремел первый залп фашистской артиллерии. Только бойцы пограничных дозоров, которые залегли в кустах у реки, да ночные часовые во дворе крепости увидели яркую вспышку на еще темном западном краю неба и услышали страшный нарастающий свист. В следующий миг грохот сотен рвущихся снарядов и мин потряс землю».

Далее.

«Страшное это было пробуждение. Бойцы и командиры, заснувшие накануне в предвкушении завтрашнего воскресного отдыха, с его развлечениями, традиционным футбольным матчем на стадионе, с танцами в полковых клубах, с отпусками в город, внезапно проснулись среди огня и смерти, и многие погибали в первые секунды, еще не успев прийти в себя и сообразить, что происходит вокруг.

Густая пелена дыма и пыли, пронизанная сверкающими, огненными вспышками взрывов, заволокла всю крепость. Рушились и горели дома, и гибли люди в огне и под развалинами. У домов комсостава в северной части крепости и около здания пограничной комендатуры на Центральном острове с криками метались по двору обезумевшие, полураздетые женщины с детьми и падали, пораженные осколками. В казармах на окровавленных нарах стонали раненые; бойцы с оружием и без оружия поспешно бежали вниз по лестницам, в подвалы, ища укрытия от непрерывного, нарастающего огня и бомбежки.

Неизбежное замешательство первых минут усиливалось еще из-за того, что в казармах почти не оказалось командиров: они, как обычно, в ночь с субботы на воскресенье ночевали на своих квартирах, а с бойцами оставались только сержанты и старшины».

Вот как описывает С. С. Смирнов начало войны для командира 44-го стрелкового полка 42-й дивизии майора П. М. Гаврилова, затем героя защиты Брестской крепости.

«Услышав первые выстрелы на рассвете 22 июня, Гаврилов сразу понял, что началась война. Быстро одевшись, он попрощался с женой и сыном, приказав им идти в ближайший подвал, и с пистолетом в руке побежал в центральную цитадель, где находился штаб полка, и где стояло боевое знамя: его надо было спасать в первую очередь… Тогда Гаврилов принялся собирать своих бойцов, чтобы вести их из крепости на рубеж обороны, назначенный полку. Сделать это было нелегко: в предрассветной полумгле по двору метались, бежали в разные стороны полураздетые люди, спеша в укрытия. Отличить своих от чужих в этом хаосе было почти невозможно».

Приводя пример начала войны для гарнизона Брестской крепости, можно считать его наиболее характерным для всех частей Красной армии, расположенных на западной границе Советского Союза. Дело в том, что в Бресте к началу войны находились штабы двух стрелковых дивизий Красной Армии. Это были стойкие, закаленные и хорошо обученные войска. Одна из этих дивизий – 6-я Орловская Краснознаменная – была сформирована в декабре 1918 года в Петрограде, в основном из рабочих Путиловского завода. Дивизия принимала непосредственное участие в разгроме Юденича (1919 г.) и белополяков (1920 г.).

Другая, 42-я стрелковая дивизия была сформирована в 1940 году во время финской кампании и успела хорошо показать себя в боях на линии Маннергейма. При этом многие ее бойцы и командиры были награждены за доблесть и мужество орденами и медалями.

Таким образом, упомянутый хаос, который видел командир полка П. М. Гаврилов, был не следствием необученности или трусости бойцов, а результатом внезапного удара врага в условиях преступной халатности командиров Красной Армии, в том числе и Гаврилова П. М.

Не менее характерный пример начала войны, описанный достаточно крупным военачальником – генерал-лейтенантом Д. И. Рябышевым, участником и очевидцем этих событий («Первый год войны». М.: Воениздат, 1990).

В то время Д. И. Рябышев командовал войсками 8-го механизированного корпуса 38-й армии. В его подчинении к июню 1941 года находились три дивизии: около 30 тысяч человек личного состава, 932 танка, 141 орудия и много другой техники, предназначенной для обслуживания корпуса.

Д. И. Рябышев пишет: «Перед началом Великой Отечественной войны обстановка на советско-германской границе была напряженной. Мы знали, что войне быть, но не хотелось верить, что гром грянет с минуты на минуту. 20 июня я получил от командующего войсками Киевского Особого военного округа генерал-полковника М. П. Кирпоноса совершенно секретный пакет: лично мне предписывалось незамедлительно выехать к границе и произвести рекогносцировку района предполагаемых действий 8-го механизированного корпуса. В этот же день отправился в путь.

Командирская разведка длилась два дня. За эти дни мысль снова и снова возвращалась к содержанию «Наверное, что-то ожидается», – думал я. – Видно, и командующего войсками округа тревожит дислокация войск Германии вдоль нашей границы, частые нарушения немецкими самолетами нашего воздушного пространства».

Ясно, что такая концентрация сил ведется неспроста. В любую минуту нужно быть готовым ко всему.

Думая об этом, я, конечно, не предполагал, что до начала войны остаются не дни, а часы. После полудня вторых суток рекогносцировки (было это в субботу 21 июня) севернее Перемышля я увидел, как появились восемь фашистских самолетов-разведчиков. На сравнительно небольшой высоте они пересекли границу и, разбившись на пары, направились в глубь нашей территории. Вели себя гитлеровские летчики более чем нагло: на бреющем полете рыскали во всех направлениях, кружили над местами расположения войск, над военными объектами, над дорогами…

Я выехал в Дрогобыч. Тревожные мысли по-прежнему не давали покоя. Прибыв, хотел по телефону переговорить с командармом о своих опасениях. Но генерала Ф. Я Костенко снова не оказалось на месте.

В Дрогобыче, в Доме Красной Армии, в тот вечер состоялся большой концерт для военнослужащих гарнизона и их семей. В переполненном зале тепло принимался каждый номер программы. Люди были в хорошем настроении. Во время перерыва ко мне подходили командиры и члены их семей. Мы обсуждали вопрос, как провести свой завтрашний выходной день…

Вернувшись домой, я решил с рассветом снова поехать в штаб армии, переговорить с командармом. И быстро уснул.

Ровно в четыре часа по московскому времени меня разбудил запыхавшийся от бега молоденький красноармеец посыльный.

«Товарищ генерал, – торопливо обратился он, – в штабе вас срочно вызывают к телефону!»

Собрался быстро и через несколько минут поднял трубку телефона. Начальник оперативного отдела 26-й армии от имени командующего сообщил, что немецко-фашистские войска во многих местах нарушили нашу государственную границу, ведут бои с пограничниками, бомбят наши приграничные города и аэродромы».

Вот еще одни воспоминания весьма заслуженного и уважаемого в Советской Армии Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, который накануне войны командовал 9-м мехкорпусом, в состав которого входили три дивизии: 131-я моторизованная, 20-я и 35-я танковые дивизии. Корпус находился в непосредственном подчинении командования Киевского Особого военного округа, уже потому вопросы связи и управления войсками здесь, казалось, должны быть решены лучше, чем где-либо. Однако вот как описывает начало войны К. К. Рокоссовский в книге «Солдатский долг». М.: Воениздат, 1988:

«21 июня я проводил разбор командно-штабного ночного учения. Закончив дела, пригласил командиров дивизий в выходной на рассвете отправиться на рыбалку. Но вечером кому-то из нашего штаба сообщили по линии погранвойск, что на заставу перебежал ефрейтор немецкой армии, по национальности поляк, из Познани и утверждает: 22 июня немцы нападут на Советский Союз.

Выезд на рыбалку я решил отменить…

Около четырех часов утра 22 июня дежурный офицер принес мне телефонограмму из штаба 5-й армии: вскрыть особый секретный оперативный пакет. Сделать это мы имели право только по распоряжению Председателя Совнаркома СССР или Народного комиссара обороны. А в телефонограмме стояла подпись заместителя начальника оперативного отдела штарма. Приказав дежурному уточнить достоверность депеши в округе, в армии, в наркомате, я вызвал начальника штаба, моего заместителя по политчасти и начальника особого отдела, чтобы посоветоваться, как поступить в данном случае.

Вскоре дежурный доложил, что связь нарушена. Не отвечают ни Москва, ни Киев, ни Луцк.

Пришлось взять на себя ответственность и вскрыть пакет. В четыре часа приказал объявить боевую тревогу командирам дивизий».

Стало быть, директива № 1 «О приведении войск в боевую готовность» так и не поступила в приведенные выше корпуса и дивизии, не говоря уже о полках и более мелких подразделениях Красной Армии.

Так началась та война. 5 часов 40 минут не хватило начальникам и командирам Красной Армии для приведения войск в боевую готовность.

Реально тогда, 22 июня 1941 года в 4 часа утра, к величайшему для нашего народа несчастью, началась Великая Отечественная война, прямо скажем, неожиданно, с величайшей неразберихи, с потери управления войсками и, как следствие, с огромных человеческих жертв, потерь боевой техники и территории страны.

Такое, крайне неудачное начало войны для Красной Армии коренным образом и определило дальнейший ход событий, по крайней мере, на первые годы небывало трудной и небывало кровопролитной схватки со смертельными врагами нашего отечества.

Кто же виноват в этой трагедии? Понятно, что в первую очередь Гитлер, его генералы, немецкие фашисты, которые сумели убедить свой народ и своих союзников в необходимости уничтожения славянских народов для обеспечения своего благополучия. Однако это вина волка, который другим никогда не был и никогда другим не будет.

Таким образом, приведенный ответ на данный принципиальный вопрос нас не может удовлетворить ввиду его очевидности, а также потому, что очень многое в этой смертельной схватке зависело от И. В. Сталина и от наших руководителей, от командиров и начальников Красной Армии, от всего нашего народа, от отношения каждого к себе и к своему отечеству.

Постановка вопроса об ответственности за произошедшую трагедию в таком плане значительно осложняет ответ. Оно и понятно, что никто не хочет брать на себя ответственность, даже в том случае, если степень и глубина ошибок того или иного лица очевидна. Давно известно, что у побед всегда много отцов, только поражения всегда сироты.

После смерти И. В. Сталина ответ даже крупных государственных и военных работников на данный вопрос был довольно прост: во всем виноват Сталин, который не обеспечил, не подготовил, не построил, не предусмотрел, не слушал, перебил умных, да еще и мешал командовать. Это, как правило, точка зрения тех, кто сам лично в значительной степени повинен в этой трагедии, а также многочисленных современных «демократических» писателей, так называемых детей Арбата, современных троцкистов, уже поэтому патологически ненавидящих творца Великой Победы.

Конечно, И. В. Сталин виноват во многом, однако не во всем. Следует признать: наряду с огромными достижениями в подготовке обороны страны были допущены и значительные ошибки. И. В. Сталин виноват в том, что он превысил свои возможности в борьбе за мир, проявляя излишнюю осторожность, по его инициативе в Директиву № 1 были вписаны абсолютно не уместные в ней слова: «Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия». Можно подумать, что эта директива направлялась не военным, а дипломатам.

На первый взгляд кажется, что и директивы войскам в подобных случаях никакой не требовалось: достаточно приграничным войскам было дать короткий сигнал – «Боевая тревога», который мог быть уменьшен до одного слова и передаваться через открытую связь, если его заранее закодировать. Например, Гитлеру, чтобы поднять все свои войска и направить их на Советский Союз, достаточно было одного слова – «Дортмунд».

Однако этого нельзя было сделать, потому что наши стратеги из военных непременно считали, что если бить врага, то только на его территории. Поэтому в «красных пакетах», которые должны вскрывать командиры Красной Армии, содержался именно наступательный план действий, а И. В. Сталин считал – и это было абсолютно правильно, – что в тех условиях следует придерживаться оборонительного плана действий.

Так или иначе, но высшее руководство страны и высшее командование Красной Армии решили привести войска приграничных округов в полную боевую готовность с помощью специальной директивы. В этом решении не было бы большой беды, если бы Директива № 1 дошла до войск своевременно. Однако величайшая трагедия состоит в том, что данная директива до начала немцами боевых действий до наших войск не дошла.

В этой связи возникает ряд вопросов, чрезвычайная важность которых, казалось, очевидна, однако которые так и остались до настоящего времени слабо исследованными:

– почему Директива № 1 «О приведении войск в боевую готовность» – это важнейшее решение И. В. Сталина и высшего командования Красной Армии – не была немедленно доведена не то что до каждого солдата, но даже до командиров дивизий и корпусов?

– возможно ли было привести войска приграничных округов в состояние боевой готовности и выполнить данную директиву в полном объеме за отведенное время, если бы эта директива была бы доведена исполнителям немедленно?

– кто виноват в несвоевременном доведении Директивы № 1 до войск и было ли это опоздание критическим?

Попытка ответить на эти очевидные вопросы с неочевидными ответами и является одной из главных целей данного труда. Кроме того, здесь же очень важно ответить на дополнительный вопрос, вытекающий из первого: что делать, чтобы подобное никогда в истории нашей страны не повторилось?

То есть очень важно извлечь уроки из кровавого прошлого. Уверен, что правильные ответы на поставленные вопросы были бы самым лучшим памятником миллионам погибших наших солдат.

Вопросы тяжелые, нелицеприятные, требуют откровенного критического анализа, которые, так или иначе, задевают честь и достоинство многих заслуженных людей, причем уже ушедших из жизни. У нас принято, что о мертвых говорят либо хорошее, либо ничего. Однако здесь особый случай. Кровь напрасно погибших солдат в результате крупных ошибок начальников, а также долг перед будущими поколениями защитников Отечества, естественное стремление уберечь их от ошибок предков – все это, вместе взятое, ставит нас в положение, когда мы должны искать и говорить правду и ничего кроме правды, какая бы она ни была горька и обидна.

Правду говорить тяжело, особенно если оценивать собственные действия. Автору этих строк, да и, наверняка, многим из вас, читатели, не раз приходилось видеть, когда заслуженные люди, даже Герои Советского Союза, много раз смотревшие смерти в лицо, в довольно зрелом уже возрасте, когда о будущей карьере говорить не приходится и, кажется, что терять им уже нечего, однако, чтобы уйти от прямого и правдивого ответа на поставленный острый вопрос, начинают юлить до неприличия.

И все потому, что говорить правду подчас опаснее, чем идти на танк. Высказывать правду опасно. Правдолюбцев опасаются и даже ненавидят.

В их лице видят чудаков или придурков типа Дон-Кихота или хуже – врага, например, Иисуса Христа, в отношении которого окружающие его люди кричали: «Распни его, распни!».

Поэтому, несмотря на великое множество литературы о Великой Отечественной войне, горькая правда о 22 июня 1941 года остается для нас, наследников Великой Победы, далеко не очевидной. Непосредственных свидетелей событий, принявших на себя всю мощь немецких дивизий, уже к концу войны осталось очень мало, кроме того, писать о тяжелых поражениях Красной Армии в течение десятилетий считалось непатриотично, поэтому трагические события тех дней до сих пор во многом остаются загадкой.

Вместе с тем поиск горькой правды событий 22 июня, как никогда, становится снова актуальной задачей. В настоящее время супостат снова у порога, причем значительно ближе, чем он был в далеком уже июне 1941 года. В отличие от прошлых лет, Запад наступает на нашу страну объединенными усилиями, причем оснащенный высокоточным ядерным оружием и другой современной техникой, которая в никакое сравнение не идет с вооружением гитлеровской Германии. Состояние нашего государства и его вооруженных сил таково, что у нас имеются все шансы наступить на те же грабли, но только уже ядерные. Выдержать новый внезапный удар объединенных сил Запада при нынешнем отношении к обороноспособности Россия не сможет – слишком неравные силы.

Избежать в современных условиях событий очередного 22 июня – это вопрос вопросов.

В связи с изложенным представляется весьма уместным день 22 июня объявить нерабочим днем, по крайней мере для военнослужащих. В отличие от 9 мая – Дня Победы, который, по словам популярной песни Д. Тухманова, является «праздником со слезами на глазах», когда не грех и выпить, а желающие могут и поплакать (хотя, вообще-то, на праздниках нормальные люди не плачут; кроме того, для нас, православных русских людей, уныние является одним из семи смертных, то есть наиболее тяжелых, грехов). А вот день 22 июня должен быть днем абсолютной трезвости, для раздумий, когда каждый защитник Отечества, от президента страны (он же по Конституции является одновременно и Верховным Главнокомандующем Вооруженных Сил России) до рядового солдата, должен отчитаться перед своей совестью, а лучше перед всем народом, о том, что он лично сделал и что нужно еще сделать для того, чтобы не допустить повторения 22 июня. Хотя, разумеется, об этом должны думать защитники отечества все время, но выделение специального дня для подведения итогов было бы очень полезно для дела повышения обороноспособности нашего государства.

Возвращаясь к трагедии 22 июня 1941 года и отвечая на первый вопрос, кто виноват в несвоевременном доведении директивы войскам о приведении их в боевую готовность, можно однозначно утверждать, что главным виновником – при всем, что сказано выше и что будет сказано ниже – И. В. Сталина считать несправедливо. Его осторожность не поддаваться ни на какие провокационные действия, кроме всего прочего, вызвана тем, что Гитлер все войны начинал именно с провокационных действий.

Как уже было выше сказано, нападение на Польшу Гитлер осуществил 1 сентября 1939 года. В этот день, в 4 часа 45 минут, немецкие войска без объявления войны вторглись в эту страну. Накануне, 31 августа, фюрер подписал секретную директиву № 1 по ведению войны в соответствии с ранее разработанным планом «Вайс».

Гитлер, конечно, понимал, что он, развязывая войну против суверенного государства, совершает тягчайшее преступление. Поэтому, стремясь хоть как-то оправдать себя и Германию перед мировой общественностью и немецким народом за вероломное нападение на Польшу, приказал адмиралу Канарису, под началом которого была фашистская разведка и контрразведка, совместно с гестапо накануне войны осуществить крупную провокацию, которая якобы должна оправдать нападение на эту страну.

Выполняя это указание фюрера, Канарис в строжайшей тайне разработал операцию «Гиммлер», которая предусматривала нападение эсэсовцев и уголовников на пограничную немецкую радиостанцию города Глейвиц. Для этого немецких уголовников переодели в польскую военную форму, выдали польское оружие, снаряжение и фальшивые польские удостоверения личности. Участникам инсценировки «польского нападения» предстояло не только захватить указанную радиостанцию, но и зачитать по радио специальную речь на польском языке.

В 20 часов 31 августа 1939 года приказ Гитлера осуществить провокацию был выполнен. После перестрелки с немецкой полицией «поляки» захватили радиостанцию в Глейвице. Один из немцев, знавший польский язык, быстро зачитал перед микрофоном заранее составленный в гестапо текст, в котором содержались угрозы немецкому народу со стороны восточного соседа, например: «Пришло время войны Польши против Германии».

После этого эсэсовцы сразу же расстреляли переодетых в польскую военную форму немецких уголовников. Позже их тела демонстрировались как «неопровержимое доказательство» нападения польских военнослужащих на немецкую радиостанцию.

Такая провокация, по мнению Гитлера, была достаточным предлогом, чтобы Германия начала войну с Польшей.

Перед началом «молниеносной войны» на Западе Гитлер также позаботился об ее пропагандистском прикрытии. Он, как и в случае с Глейвитцем, осуществил циничную провокацию. На этот раз почетную обязанность выполнить данную провокацию фюрер доверил Герингу. В ночь на 10 мая 1940 года немцами на своей территории был совершен крупный террористический акт: налет немецких бомбардировщиков на один из университетских городов Германии – Фрейбург. Фугасные бомбы, сброшенные немецкими самолетами, разрушили женский пансионат и больницу. Сотни людей были убиты и ранены. Как потом было выяснено, злодейский приказ о бомбардировке Фрейбурга выполняла 51-я эскадрилья люфтваффе под командованием Иозефа Камхубера.

Данную провокацию Гитлер приписал авиации Бельгии и Голландии, что и послужило предлогом для нападения немецких войск на эти нейтральные страны.


Глава 17

Таким образом, Гитлер войны в Польше и на Западе не начинал без серьезных провокаций, с помощью которых он пытался снять ответственность с Германии за последствия своих авантюр. Он, конечно, хорошо знал, что войны рано или поздно кончаются. Их последствия всегда ужасные, которые даже не подаются исчислению. Он, конечно, также хорошо знал, что возмещать все убытки, понесенные в процессе войны, однозначно должен агрессор, то есть во всех войнах, развязанных им, Гитлером, – Германия. Это значит, что в случае поражения страна-агрессор около ста лет после окончания войны будет нищей, поскольку вынуждена будет работать на восстановление объектов и компенсацию убытков стран, подвергшихся агрессии.

Конечно, такие тяжелые последствия для страны-агрессора наступают, как мы видим, не всегда, а только в том случае, когда агрессор проигрывает войну. Тогда, в 1939–1940 гг., Гитлер не был абсолютно уверен в благоприятном исходе развязываемых им войн, поэтому он еще осторожничал, старался подослать себе соломки на случай падения. К началу нападения на Советский Союз уверенный в победе Германии Гитлер уже был «без тормозов». К этому времени он уже считал, что терять время на провокации перед началом войны с нашей страной ему ни к чему.

И. В. Сталин далеко смотрел; в этом плане он и мертвый остается для нас ангелом-хранителем. Поэтому, даже в настоящее время, периодически возникающие разговоры о том, что наша страна должна что-то возвратить несчастной Германии или ее союзникам, просто неуместны. Прежде следует рассматривать вопрос о возмещении всех убытков, нанесенных агрессорами нашей стране.

Конечно, судя по действиям, И. В. Сталин недооценил степень авантюризма этого проходимца, Гитлера. Одновременно, к несчастию нашего народа, И. В. Сталин слишком хорошо думал о высшем командовании Красной Армии, об организованности и порядке в ее частях. Директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, с учетом реальных возможностей командного состава и связи, надо было давать раньше.

Вместе с тем в любом случае ответственность за несвоевременное доведение Директивы № 1 до войск и такое, без преувеличения сказать, преступное начало войны должны разделить с И. В. Сталиным начальник внешней разведки и многие командиры Красной Армии; в первую очередь нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, а вместе с ними: командующий войсками Ленинградского военного округа генерал-лейтенант М. М. Попов, член военного совета корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, начальник штаба генерал-майор Д. Н. Никишев; командующий войсками Прибалтийского особого военного округа генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, член военного совета корпусной комиссар П. А. Диброва, начальник штаба генерал-лейтенант П. С. Кленов; командующий войсками Западного особого военного округа генерал армии Д. Г. Павлов, член военного совета корпусной комиссар А. Ф. Фоминых, начальник штаба генерал-майор В. Е. Климовских; командующий войсками Киевского особого военного округа генерал-полковник М. П. Кирпонос, член военного совета корпусной комиссар Н. Н. Вашугин, начальник штаба генерал-лейтенант М. А. Пуркаев; командующий войсками Одесского военного округа генерал-полковник Я. Т. Черевиченко, член военного совета корпусной комиссар А. Ф. Колобяков, начальник штаба генерал-майор М. В. Захаров; командующие и командиры армий, корпусов, дивизий, бригад, полков и их начальники связи.

Однако главная вина за провал своевременного доведения Директивы № 1 о приведении войск в боевую готовность должна быть возложена на заместителя наркома обороны, начальника Генерального штаба генерала армии Г. К. Жукова, поскольку внутри Наркомата обороны именно конкретно на него были возложены обязанности по руководству Управлением связи, а также на начальника войск связи Красной Армии – генерал-майора Н. И. Гапича.

Конечно, колоссальные успехи во внешней и внутренней политике, в том числе в области укрепления Вооруженных Сил страны, усыпили бдительность нашего вождя. Огромное количество людей, имевших высокие звания и занимавших высокие должности, отвечавших перед народом за безопасность страны, оказались, мягко говоря, не совсем состоятельными, за редким исключением, к которому в первую очередь следует отнести Кузнецова Николая Герасимовича, с 1939 по 1946 год наркома ВМФ СССР. Практически только он один из крупных военачальников выполнил свой долг так, как он должен всегда выполняться высшими офицерами.

Именно Кузнецов Н. Г., в связи с нарастанием угрозы войны, уже 19 июня перевел Военно-Морской Флот на оперативную готовность № 2, а в 22 часа 37 минут 21 июня – в готовность № 1. Благодаря чему моряки встретили в ночь на 22 июня немецких фашистов организованно, и практически ни один корабль при этом не пострадал. Вот он, наглядный пример, роли личности в истории.

Что касается частей Сухопутных и Военно-воздушных сил Красной Армии, то здесь оповещение войск о введении боевой готовности не укладывалось ни в какие рамки. Иначе, по существу, – оно было преступным.

Как известно, Директива № 1 «О приведении наших войск в полную боевую готовность» была согласована со И. В. Сталиным и подписана Тимошенко и Жуковым 21.06.41 года. Однако Г. К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях» не указывает чрезвычайно важное для дальнейшего хода событий точное время подписания данного документа.

Вместе с тем здесь же он утверждает, что с этой директивой Н. Ф. Ватутин немедленно выехал в Генеральный штаб, чтобы тотчас же передать ее в округа. Передача директивы в округа была закончена в 00.30 минут 22 июня 1941 года, а копия директивы была передана наркому Военно-Морского Флота.

Здесь непонятно, почему такая чрезвычайно важная и чрезвычайно срочная директива, направить которую в войска якобы уговаривали И. В. Сталина несколько дней нарком обороны С. К. Тимошенко и начальник Генштаба Г. К. Жуков, была задержана в Генеральном штабе почти на 2 часа 10 минут.

Ведь по другим источникам достоверно известно, что эта директива была подписана в 22 часа 20 минут. Эти данные подтверждаются наркомом ВМФ СССР Кузнецовым Н. Г., который успел к 22 часам 37 минутам 21 июня не только получить ее из рук Н. Ф. Ватутина, но и отправить эту же директиву, приведя в готовность № 1 все части Военно-Морского Флота.

Далее еще хуже. Так, получив указанную директиву, например, штаб Западного особого военного округа так и не смог передать ее в штабы подчиненных армий. Только в третьем часу ночи (ЦАМО СССР. Ф. 208. Оп, 355802. Д. 1. Л. 1.) вместо указанной директивы в войска был направлен сигнал «Гроза», которым вводился в действие «Красный пакет», содержавший план прикрытия государственной границы.

Поэтому понятно, почему в своей книге «Воспоминания и размышления» Г. К. Жуков пишет, что «возвращались мы с С. К. Тимошенко от И. В. Сталина, испытывали чувство какой-то сложной раздвоенности». А для беспокойства у этих, безусловно, выдающихся военачальников оснований было больше чем достаточно. Ведь решался вопрос жизни и смерти миллионов людей.

Трудно сказать, насколько искренним был Г. К. Жуков, когда писал:

«С одной стороны, как будто делалось все зависящее от нас, чтобы встретить максимально подготовленными надвигающуюся грозу: проведен ряд крупных организационных мероприятий мобилизационно-оперативного порядка; по мере возможности укреплены западные военные округа, которым в первую очередь придется вступить в схватку с врагом; наконец, сегодня получено разрешение дать директиву о приведении войск приграничных районов в боевую готовность.

Но, с другой стороны, немецкие войска завтра могут перейти в наступление, а у нас ряд важнейших мероприятий еще не завершен… Директива, которую в тот момент передавал Генеральный штаб в округа, могла запоздать».

Очень похоже, что тогда С. М. Тимошенко и Г. К. Жуков чувствовали себя в положении того петуха, который прокукарекал, а там хоть солнце не вставай. Формально выполнили поставленную задачу, отправили в войска директиву, а вот дойдет ли она до адресатов вовремя – для них это событие было неочевидно.

Хотя, казалось, какие здесь могут быть сомнения. Скорость распространения радиоволн составляет 300 000 км в час, до западной границы такой сигнал доходит мгновенно. Для Гитлера, чтобы сдвинуть с места свою огромную армию для нападения на Советский Союз, достаточно было направить в эфир одно короткое слово – «Дортмунд».

Все это так, но надо было знать к этому еще и эффективность работы своих подчиненных командиров и их связистов. Очевидно, что они многое знали, еще о большем догадывались, что и вызывало у них чувство «сложной раздвоенности».

Это чувство их не обмануло, подчиненные и военная связь сработала хуже некуда. Скорее всего, радиостанции просто не были включены. Этот провал со связью в значительной степени произошел по вине лично начальника Генерального штаба, хотя бы потому, что именно он был тем высшим должностным лицом, которое отвечало в Наркомате обороны за связь.

Возможно, понимая это, Г. К. Жуков в своей книге ссылается на то, что накануне войны нам не хватало современных средств связи, также отсутствовали достаточные мобилизационные и неприкосновенные запасы имущества связи. Там же он указывает, что радиосеть даже Генштаба была обеспечена радиостанциями различных типов от 39 до 60 %, а, например, приграничный Западный особый военный округ располагал радиостанциями только на 27 %. Но, по крайней мере, в каждом корпусе как минимум хотя бы одна радиостанция была.

Конечно, связь была всегда слабым местом в нашей армии, однако было бы лучше, если бы Г. К. Жуков объяснил, почему те радиостанции, которые уже были в войсках, не работали накануне войны. А их в абсолютном количестве было немало, не менее трех на дивизию. Вот в чем была беда, вот почему нападение Гитлера на нашу страну получилось внезапным, с колоссальным преимуществом для немецко-фашистских захватчиков и огромными жертвами и потерями для нашей страны.

В своей книге «Воспоминания и размышления» Г. К. Жуков также пишет: «Нет ничего проще, чем, когда уже известны все последствия, возвращаться к началу событий и давать различного рода оценки. И нет ничего сложнее, чем разобраться во всей совокупности вопросов, во всем противоборстве сил, противопоставлении множества мнений, сведений и фактов непосредственно в данный исторический момент…

В ошибках и просчетах чаще всего обвиняют И. В. Сталина. Конечно, ошибки у И. В. Сталина, безусловно, были, но их причины нельзя рассматривать изолированно от объективных исторических процессов и явлений, от всего комплекса экономических и политических факторов…

Я свидетельствую об этом не затем, чтобы снять с себя долю ответ-ственности за упущения того периода. Кстати говоря, каждый здравомыслящий человек понимает, что даже с позиций высокого поста начальника Генерального штаба нельзя за четыре с половиной месяца всего достигнуть… Мне важнее другое: помочь читателю, особенно молодежи, понять истинное положение вещей».

На этом закончим длинную цитату из «Воспоминаний и размышлений» одного из творцов Великой Победы самого высокого ранга, исключая, может быть, самого И. В. Сталина, трижды Героя Советского Союза, Маршала Советского Союза, бывшего министра обороны, начальника Генерального штаба Красной Армии Г. К. Жукова.

Даже перечисление всех постов, титулов, наград, которые, безусловно, давались за конкретные результаты деятельности Г. К. Жукова, говорит о том, что более знающего человека для ответа на вопросы: «Как могло произойти то, что произошло 22 июня 1941 г.?», «Кто виноват?» и, самое главное – «Что нужно сделать, чтобы подобное никогда не повторилось?» – найти невозможно. Отсутствие, к сожалению, полных ответов на эти вопросы является, по нашему глубокому убеждению, наиболее крупным упущением жизни и деятельности этого выдающегося человека, как, впрочем, и у И. В. Сталина. Но в отличие от Г. К. Жукова, у И. В. Сталина времени на это было значительно меньше.

Но люди такого уровня – великие государственники должны помнить, что они, как и все, – смертны, поэтому подведение главных итогов их деятельности, например в виде «политического завещания», крайне необходимо для последующих поколений, для сохранения отечества, которому они отдали свои жизни без остатка. Такие труды позволили бы избежать многих ошибок, сохранить не только ресурсы, но и многие жизни соотечественников.

Г. К. Жуков явно недооценивает цену вопроса, а скорее всего, не хочет быть нескромным, когда пишет, что при написании своего труда ему важнее другое: помочь читателю, особенно молодежи, понять истинное положение вещей. Убежден, что правильные ответы на вопросы, поставленные анализом предыстории и следствием 22 июня 1941 года, важны не только для молодежи. Они неизмеримо важнее для руководителей страны, для действующих Министра обороны, начальника генерального штаба, генералитета и офицеров Российской Армии.

Изложенное следует из того, что не то что специалистам-генералам, но и обычному человеку невооруженным глазом видно, что история начала Второй мировой войны, к нашему ужасу, повторяется, причем в неизмеримо худшем варианте: 40 % населения России живет за чертой бедности и вымирает со скоростью около одного миллиона в год; наука, на которой базировались высокие технологии производства современного оружия, влачит жалкое существование. Машиностроение разрушено: все более-менее стоящие станки проданы за бесценок за границу, остальные – сданы на металлолом; военнослужащих государство не в состоянии не то что оснастить современной техникой, но даже обеспечить обмундированием – донашиваем советское, слава Богу, запасы в свое время были сделаны нормальные.

В идеологии правит бал «пятая колонна»; в армию берут после тюрьмы отсидевших или амнистированных уголовников, к тому же еще и наркоманов, которые устанавливают там порядки так называемой «дедовщины», калеча физически и духовно нормальных ребят из бедных семей; богатые от почетной обязанности защищать отечество увиливают, откупаются; скоро в армию призвать можно будет только в наручниках.

Именно мысли о сегодняшнем дне, о грядущей катастрофе, как следствия развала экономики и Вооруженных Сил, идеологического растления нашего народа, а не лишенные всякого смысла попытки судить своих предшественников, заставляют нас снова и снова возвращаться к роковой дате – 22 июня 1941 года.

Почему смертельный враг застал наших солдат и командиров абсолютно небоеготовыми, спящими?

В нашем распоряжении есть более надежные источники, чем личные воспоминания. Дежурные в приемной Сталина в Кремле вели специальные журналы, в которых фиксировали фамилии посетителей и время их пребывания в сталинском кабинете. Согласно этим записям Тимошенко и Жуков вышли 21 июня 1941 года из кабинета И. В. Сталина с директивой о приведении войск в боевую готовность в 22 часа 20 минут.

Таким образом, как мы уже показали, если обвинять И. В. Сталина в просчетах, связанных с началом войны, то только за то, что плохо спрашивал за подготовку страны к обороне, особенно за создание современной по тому времени военной доктрины и организацию военной связи. Очевидно, что одного Сталина на все не хватало, а помощники его не всегда оказывались на высоте.

Сталин, оказывается, во всем виноват. А ведь чтобы объявить хотя бы учебную тревогу и вывести солдат из казармы, когда уже слышны были моторы немецких самолетов и танков, достаточно власти одного старшины, не говоря уже о многочисленных вышестоящих должностных лицах. В подобных случаях можно обойтись было и без Сталина, как это было сделано на Флоте под руководством адмирала Н. Г. Кузнецова.

Однако реально, особенно на границе, все видели, все понимали, но не хотели верить ни здравому смыслу, ни даже своим глазам и ушам. Кто отдыхал после субботних танцев, кто ловил рыбу, почти никто не хотел думать, что может произойти через несколько часов или даже минут. Преступная беспечность!

Дважды, 27.12.40 и 19.06.41, Наркомат обороны выпускал приказ о рассредоточении и маскировке самолетов во всех приграничных округах, но так эти приказы и не были выполнены. Самолеты, в том числе и новейшие, так и остались стоять рядами на аэродромах близ границы, представляя собой великолепную мишень для фашистских летчиков. Стало быть, Сталин должен был лично рассредоточивать и маскировать эти самолеты, больше это сделать было некому.

Так и сейчас. Точнее, сейчас значительно хуже. Возможности и порядок в стране и дисциплина в армии не те. Да и нынешние Верховный Главнокомандующий, гражданский министр обороны и начальник Генерального штаба явно не доросли до прежних.

Вместе с тем НАТО во главе с американцами уже заняли место Гитлера в Польше, летают с бывших советских аэродромов над Прибалтикой, расположились на базах в Средней Азии, разбомбили братскую нам Сербию, а нам хоть бы что. Ну не хочется верить, что следующая очередь наша, и все. Как будто от нашей веры когда-то или что-то зависело. Реально наша безопасность всегда зависела от военной и экономической мощности нашего государства, а сейчас, в первую очередь, от размера нашей ядерной дубины и решимости ее применить по агрессору.

Необоснованность обвинений нашего бывшего вождя уже следует из того неопровержимого факта, что именно И. В. Сталин так подготовил нашу страну к войне с Западом, создал такой запас прочности, что никакие его личные ошибки и ошибки других наших государственных и военных деятелей, вместе взятые, в конечном счете не спасли Гитлера, фашистскую Германию и ее союзников от сокрушительного разгрома.

Это и есть тот исторический факт, от которого никому и никогда не уйти, всем прошлым, настоящим и будущим зарубежным и отечественным клеветникам России, сколько бы они раз не переписывали историю Великой Победы.

Однако эта сторона истории, по защите И. В. Сталина от клеветников, нас тоже меньше всего волнует. Эту работу выполнит время и сама история. Большое видится на расстоянии.

Закончить первую часть своего скромного труда считаем уместным словами выдающегося гражданина, офицера, ученого и патриота России, адмирала Степана Осиповича Макарова: «Помни войну».


Список использованной литературы

1. Анфилов В. А. Крушение похода Гитлера на Москву. – М.: Наука, 1989. – 350 с.

2. Афанасьев Н. М. Первые залпы. – М.: Воениздат, 1982. – 174 с.

3. Барбюс А. Сталин. – Л.: Русь, 1997. – 188.

4. Бегунов Ю. К. Тайные силы в истории России. – М.: Патриот, 2000. – 624 с.

5. Белади Л., Краус Т. Сталин: – М.: Политиздат, 1989. – 318 с.

6. Бережков В. И. Питерские прокураторы. – С. – Пб.: Блиц, 1998. – 280 с.

7. Битва под Москвой. – М. Воениздат, 1989. – 320 с.

8. Бобраков А. В. История войн и военно-морского искусства. – Л.: ВВМИУ, 1998. – 336 с.

9. Болтунов М. Е. Короли диверсий. История диверсионных служб России. – М.: Вече, 2002. – 352 с.

10. Великая Отечественная война. Институт военной истории Министерства обороны СССР – М.: Политиздат, 1973. – 542 с.

11. Воейков В. Н. С царем и без царя: Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. – М.: Воениздат, 1995. – 431 с.

12. Война и мы. Военная мысль в СССР и Германии. В 2 книгах / Под общей редакцией Ю. Мухина. – Профиздат, 2001.

13. Волков Ф. Д. Тайное становится явным: Деятельность дипломатии и разведки западных стран в годы второй мировой войны. – М.: Политиздат, 1989. – 367 с.

14. Гальдер Ф. Военный дневник. – М.: Воениздат, 1969.

15. Геббельс Й. Последние записи. – Смоленск: Русич, 1993. – 416 с.

16. Гот Г. Танковые операции., «Танки вперед!» / Пер. с нем. – Смоленск: Русич, 1999. – 496 с.

17. Гречко А. А. Годы войны. – М.: Воениздат, 1976. – 576 с.

18. Гречко А. А. Вооруженные Силы Советского государства. – М.: Воениздат, 1975. – 438 с.

19. Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование / В. М. Андроников, П. Д. Буриков, В. В. Гуркин и др.; Под общ. ред. Г. Ф. Кривошеева. – М.: Воениздат, 1993. – 415 с.

20. Гудериан Г. Воспоминания немецкого генерала. – М.: Центрполиграф, 2005. – 574 с.

21. Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Борьба генерала Корнилова. – М.: Наука, 1991. – 377 с.

22. Деникин А. И. Очерки Русской Смуты. Крушение власти и армии. – М.: Наука, 1991. – 520 с.

23. Докучаев М. С. История помнит. – М.: Соборъ, 1998. – 399 с.

24. Драбкин А. Я дрался на Т-34. – М.: Эксмо, Яуза, 2005. – 352 с.

25. Егоров И. В. От монархии к Октябрю. Воспоминания. – Л.: Лениздат, 1980. – 272 с.

26. Исаев И. В. Котлы 41-го. История ВОВ, которую мы не знали. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. – 400 с.

27. Ждан П. В. Русская судьба. – М.: Терра, – 1991. – 240 с.

28. Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. В трех томах. – М.: Новости, – 1983.

29. Жуков Ю. Н. Сталин: тайны власти. – М.: ВАГРИУС, 2007. – 720 с.

30. Зенькович Н. А. Маршалы и генсеки. Интриги. Вражда. Заговоры. – Смоленск: Русич. 1997. – 672 с.

31. Карпов В. В. Генералиссимус. В 2 т. – М.: Вече, 2002.

32. Касвинов М. К. Двадцать три ступени вниз. – М., Мысль, 1978. – 565 с.

33. Китов А. И., Ковалев В. Н. и Лужеренко В. К. Современная армия и дисциплина. – М.: Политиздат, 1976. – 304 с.

34. Коняев Н. М. Гибель красных моисеев. – М.: Вече, 2004. – 496 с.

35. Корсунский М. А. Trotz alledem! Несмотря ни на что! – Таллин: Ээсти раамат, 1874. – 184 с.

36. Кремлев С. Т. Россия и Германия: стравить! – М.: АСТ, Астрель, 2003. – 318 с.

37. Ленин В. И. Очередные задачи советской власти. – М.: Политиздат, 1972. – 144 с.

38. Ленин В. И. О защите социалистического отечества. – М.: Политиздат, 1975. – 440 с.

39. Липартелиани Г. Л. Сталин великий. – С. – Петербург: Роза мира, 2001. – 720 с.

40. Маркс К. и Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии. – М.: Политиздат, 1977. – 63 с.

41. Мартиросян А. Б. Заговор маршалов. Британская разведка против СССР. – М.: Вече, 2003. – 448 с.

42. Мартиросян А. Б. 22 июня. Правда генералиссимуса.. – М.: Вече, 2005. – 656 с.

43. Миронов Б. С. Приговор убивающим Россию М.: ФОРЖИ, 2005. – 195 с.

44. Митрополит Иоанн (Снычев). Русская симфония. – Житомир: НИКА, 2003. -728 с.

45. Митчем С. Фельдмаршалы Гитлера и их битвы / Пер. с англ. – Смоленск: Русич, 1998. – 576 с.

46. Москаленко К. С. На юго-западном направлении. – М.: Воениздат, 1979. – 416 с.

47. Нилов Вл. В борьбе за Россию. Книга 2. – М.: ФОРУМ, 2003. – 292.

48. Пыхалов И. В. Время Сталина: факты против мифов. – Ленинград, 2000. – 172 с.

49. Пыхалов И. В. Великая оболганная война. – М.: Яуза, Эксмо, 2005. – 480 с.

50. Рансимен С. Падение Константинополя в 1453 году. Пер. с англ. – М.: Наука, 1983. – 200 с.

51. Родин С. Отрекаюсь от русского имени. – М.: Крымский мост-9Д, 2006. – 475 с.

52. Рокоссовский К. К. Солдатский долг. – М.: Воениздат, 1988. – 367 с.

53. Русское прошлое. Историко-документальный альманах. Книга 1. 1991. – 312 с.

54. Рябышев Д. И. Первый год войны. – М.: Воениздат, 1990. – 255 с.

55. Светлишин Н. А. Войска ПВО страны в Великой Отечественной войне. – М.: Наука, 1979. – 295 с.

56. Семанов С. Н. 18 марта 1921. – М.: Молодая гвардия, 1977. – 208 с.

57. Синдром Цусимы. Сборник статей. – С. – Петербург: РАН, 1997. – 88 с.

58. Соколов Н. А. Убийство царской семьи. – М.: Советский писатель, 1991. – 366 с.

59. Сорокин А. И., Краснов В. Н. Корабли проходят испытания. – Л.: Судостроение, 1985. – 232 с.

60. Сорокин К. Л. Трудные дни сорок первого. – М.: Воениздат, 1991. – 239 с.

61. Скирдо М. П. Народ, армия, полководец. – М.: Политиздат, 1970. – 208 с.

62. Смирнов С. С. Брестская крепость. Документальная книга. – Минск: Мастацкая литература, 1991. – 412 с.

63. Солженицын А. И. Двести лет вместе. В 2 ч. Ч. I. – М.: Русский путь, 2001. – 512 с.

64. Солженицын А. И. Двести лет вместе. В 2 ч. Ч. II. – М.: Русский путь, 2001. – 552 с.

65. Солоневич И. Л. Белая Империя. – М.: Москва, 1997. – 368 с.

66. Сталин И. В. Сочинения. Т. 6. – М.: ОГИЗ, 1947. – 430 с.

67. Сталин И. В. Национальный вопрос. – Л.: Русь. – 95 с.

68. Судоплатов П. А. Разведка и Кремль. – М.: Гея, 1996. – 510 с.

69. Типпельскирх К. История Второй мировой войны. – М.: Воениздат, 1956

70. Троцкий Л. Д. Сталин. В 2 т. – М.: Политиздат, 1990.

71. Туркул А. В. Дроздовцы в огне. – Л.: Ингрия,1991. – 288 с.

72. Уткин А. И. Забытая трагедия. Россия в Первой мировой войне. – Смоленск: Русич, 2000. – 640 с.

73. Фроянов и. Я. Октябрь семнадцатого. – СПБ.: Изд. С. – Петербургского университета, 1997. – 160 с.

74. Цветков И. Ф. Линкор «Октябрьская революция». – Судостроение, 1983. – 240 с.

75. Шафаревич И. Р. Русский народ в битве цивилизаций. – М.: Эксмо, 2003. – 448 с.

76. Шафаревич И. Р. Трехтысячелетняя загадка. – Псков, 2002. – 366 с.

77. Шафаревич И. Р. Социализм как явление мировой истории. – М.: Эксмо, 2003. – 446 с.

78. Широкорад А. Б. Тевтонский меч и русская броня. Русско-германское сотрудничество. – М.: Вече, 2003. 384 с.

79. Шпеер А. Воспоминания. – Смоленск: Русич, 1997. – 696 с.

80. Ширер У. Взлет и падение Третьего рейха. Том 2. Пер. с англ. – М.: Воениздат, 1991. – 528 с.

81. Якубовский И. И. Земля в огне. – М.: Воениздат, 1975. – 567 с.

82. Якупов Н. М. Трагедия полководцев. – М.: Мысль, 1992. – 349 с.


Оглавление

  • Николай Артёмович СедыхИстоки и уроки Великой Победы. Книга I. Истоки Великой Победы
  • Дорогой читатель!
  • Книга I. Истоки Великой Победы
  • Глава 1
  • Глава 2
  • Глава 3
  • Глава 4
  • Глава 5
  • Глава 6
  • Глава 7
  • Глава 8
  • Глава 9
  • Глава 10
  • Глава 11
  • Глава 12
  • Глава 13
  • Глава 14
  • Глава 15
  • Глава 16
  • Глава 17
  • Список использованной литературы
  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно