Обратная сторона Японии

Александр Куланов Обратная сторона Японии

– Уехать. Как можно дальше!

– Куда?

– В Японию. Дальше некуда…

Из к/ф «Турецкий гамбит»

От автора

Самое обычное определение, которое дают наши туристы Японии, вернувшись оттуда, – «Другая планета». Банально, но так и есть: Япония – отдельная планета на Земле. Маленькая планетка, густо населенная народом, который порой похож на «зеленых человечков», но тщательно маскируется под «таких, как все», непознаваем, непредсказуем и жутко интересен.

Больше всего японские «инопланетяне» любят заниматься собой. Оттого у них на планете все очень неплохо – на привычный нам постсоветский взгляд: чисто на улицах и густо в магазинах. Самый страшный шок наши люди испытывали, приехав из Японии в конце 1980-х годов – во время перестройки, когда вернувшимся уже не рекомендовалось забыть, как нелепый сон, свое пребывание в японском космосе и можно было вслух говорить все, что об этом думаешь. Сказать удавалось немногое. За исключением многостраничной «Ветки сакуры», самым, пожалуй, распространенным отзывом о Японии было краткое, но емкое «Нет слов!». Для многих «инопланетных» реалий слов не находилось не только в словарике советского человека, но и в больших словарях русского языка – тех, что с позолоченными корешками. Это естественно: незнакомы реалии – нет определений для них. В лучшем положении оказались те, кто привык довольствоваться краткой словарной формой и яркими образами, – поэты и писатели-сатирики. Их планета Япония отправилась по сто лет назад ею же самой определенной орбите привычных стереотипов: через гейш и самураев к роботам и панасоникам. Разница была только в степени восторженности: Михаил Михайлович Жванецкий, вернувшись из Токио, вскричал: «Простите меня за то, что я был, а вы не были в Японии!», а Игорь Моисеич Иртеньев лишь грустно рассказал о невозможном:

Там видео в каждой квартире,

Там на нос по десять «Тойот».

Там сделать решил харакири,

Бери себе меч – и вперед.

Еще там у них император,

Проснувшись, является вдруг,

На нем треугольная шляпа

И серый японский сюртук.

И пусть там бывает цунами –

Японский народный потоп,

Но я вам скажу между нами,

Что все у японцев тип-топ.

Я зависти к ним не питаю,

Но все же обидно подчас,

Что нам до них – как до Китая,

А им – как до лампы до нас.

Однако время шло, и с каждым годом отбор в «космонавты» становился все демократичнее (если были деньги, других конкурсов на поездку в Японию уже можно было не проходить), все больше российских тружеников отправлялось на прежде почти недоступную планету. Поехали в Японию и наши ученые, и наши девушки. И первые, и вторые старались обратно если и возвращаться, то только в качестве космических туристов: прилетел на Родину, увидел, всплакнул, и все, все – обратно, домой, в Токио! Рассказывали о своей жизни скупо, хотя показывали много красивых фотографий цветущей сакуры, ночной рекламы и дневных небоскребов.

За двадцать лет свободы получилось, что вроде и ездим в Японию много (не все, но в целом), и книжек японских, да и наших про нее написано столько, что можно библиотеку «инопланетную» составить, а все про одно и то же: как им хорошо на свете живется, какие они умницы-трудоголики, да про то, что по количеству мобильных телефонов на душу школьников Япония впереди всех.

Не избежал соблазна и я: попав в Японию впервые на неделю, я год отходил от шока; следующая поездка заставила меня взяться за перо, очередная подвела к мысли о том, что не все еще описано в наших книжках, а уж следующая – долгая, как сама жизнь (что в этом удивительного – ведь Эйнштейн доказал, что время на разных планетах бежит по-разному), усадила меня за компьютер.

Я долго думал о том, как собрать воедино разрозненные записки о том, что увидел в Японии. Понятно было, как книжка будет называться – выражение «обратная сторона Японии» я услышал несколько лет назад от своего знакомого, но нужен был какой-то скелет, на которой мне предстояло нанизать мясо своих статей, сухожилия размышлений и оголенные нервы воспоминаний. И тут я вспомнил, что поразило меня едва ли не больше всего, когда только начиналась моя японская жизнь.

Среди множества самых разных качеств, неизменно потрясавших меня в наших земных «инопланетянах», – твердая уверенность японского народа в том, что ярко выраженные сезоны существуют только в их стране. Нет, конечно, времена года официально обозначены во всем мире, но только на Японских островах, по мнению их рядовых жителей, они действительно заметны и имеют право на легальное существование. Один из первых вопросов, которые задавали мне в Японии и продолжают задавать другим русским, рассказывающим о своей стране: «Неужели в России тоже есть четыре сезона?» Это – стандарт, такой же, как и неизменное и бескрайнее удивление, следующее за утвердительным ответом. Больше того, я с ужасом заметил, что и многие русские, прожив в Японии больше года, как-то постепенно, исподволь начинают верить в то, что зима, весна, лето и осень бывают только у них дома – в Японии.

Наконец и я прожил в этой стране целый год – день в день, и все японские сезоны опробовал на себе, они перестали быть только японскими и стали моими – личными. Я так и не поверил, что только здесь существуют какие-то особые метеорологические условия, но, привыкнув к японской классификации, решил разбить главы в этой книге по сезонному принципу: начиная с весны, когда ровно в ее середине – 15 апреля – я приехал в Токио, и весной же заканчивая.

Эта удивительная для нас, но совершенно естественная для «инопланетян» вера в миф собственного изготовления стала для меня символом особого отношения японцев к себе и миру, олицетворением их островного мировоззрения, напоминающего взгляд из аквариума: все видно, есть возможность передвигаться и удивляться. Я не собираюсь с этим спорить. Я вообще не собираюсь ни с кем спорить. Эта книжка – не повод к дискуссии, это, скорее, пример возрождаемого ныне жанра путевых записок. Надеюсь, что их чтение не будет слишком обременительным для читателя, но все же даст ему хоть немного нового в представлении об одной из самых модных у нас стран. «Обратная сторона Японии» – это салат, надеюсь, что питательный, и, хочется верить, что вкусный.

Кое-что из того, что вошло в эту книгу, публиковалось ранее в разных журналах и газетах. Чаще под моей фамилией, время от времени – под псевдонимами, иногда даже женскими, так что автор, заслуживший когда-то своим желанием рассказывать о Японии правду и ничего, кроме правды, прозвище «имиджбрейкер», не будет особо жалостлив и к себе, срывая маски, прежде всего свои, а не чужие. Иногда я менял имена и фамилии своих героев – многие из них еще живут там, где я их встретил, и так, как я это описал. Во всем же остальном я твердо придерживался идеи дзуйхицу – следовать вслед за кистью, или, чтобы было понятно среднестатистическому читателю, не знакомому пока с инопланетной лексикой, по акынскому принципу «что вижу, то пою», ничего не приукрашивая и не меняя. Жизнь слишком удивительна, чтобы возникала еще и необходимость что-либо придумывать. Ну… разве что самую малость.

Те, кто читал первое издание этой книги, упрекали меня в субъективности. Очень надеюсь, что это так и есть. Книга и задумывалась как только мой, субъективный от начала и до конца, взгляд на обратную сторону Японии. При этом у меня было много времени и много друзей на этой планете – их взгляды оказали на меня большое влия ние, а вам, надеюсь, они покажутся достаточно интересными, чтобы прочитать эту книгу до конца.

Примечание. Для книги, основу которой составили личные впечатления и частные мнения автора, не было смысла подбирать снимки, сделанные профессиональными фотографами. Именно поэтому в качестве иллюстраций использованы, за исключением случаев исторической съемки, любительские фотографии автора книги, за качество которых он приносит извинения.

Часть 1. Весна

Гайдзин

Мой дом – мои татами

Первая задача, которую надо решить приезжающему в любую страну иностранцу, – подбор жилья. В Японии это дело поставлено на широкую ногу. В каждом квартале есть офис «Фудо-сан», в котором вам найдут практически любой интересующий вас вариант заселения при условии, что у вас есть деньги, нет домашних животных и… вы не иностранец. Если с деньгами и животными (в Японии к их содержанию относятся с большой ответственностью, и ни разу за все время пребывания там я не встретил ни одной бродячей собаки) понятно, то с гостями из-за рубежа сложнее. Для определения иностранцев в японском языке существует несколько терминов, главный из которых – «гайдзин».

Гайдзин – это «человек извне». Термин по сути не обидный, но несущий оттенок снисхождения японцев к иностранцам – людям уродливым внешне, разбалансированным внутренне, невнимательным, бестолковым, со своими «тараканами в голове», но в целом безопасным, если их немного. В общем и целом гайдзин по-японски примерно то же самое, что немец по-русски, если забыть на время о представлении немцев как вековечных врагов, то есть человек без языка – немой. Есть еще хэнна-гайдзин – странный иностранец, бака-гайдзин – глупый иностранец. Все это исключительно важные для приспособления к жизни в Японии термины, но пока вернемся к жилью.

Снять его иностранцу может оказаться непросто, потому что большинство японцев в принципе относятся к иностранцам с оттенком недоверия, и на то есть серьезные причины. Япония – страна, где 98% населения – японцы. Несмотря на то что она примерно равна по площади Германии, японцы считают свою страну маленькой – острова на 70% покрыты горами, а сравнительно равнинный Хоккайдо малозаселен – холодно. Получается, что на сравнительно небольшой территории сконцентрировано 126 миллионов человек, относящихся к одному народу, важными чертами которого являются дисциплина, группизм и внимательное наблюдение друг за другом. Если японец в чем-то провинился, совершил преступление, его когда-нибудь обязательно найдут – общий уровень раскрытия преступлений в стране свыше 75%, а убийств – 98%. Уследить же за иностранцем, а тем паче предсказать его действия куда сложнее. Вроде весь на виду, ходит, как пожарная каланча, но при этом совершенно непонятно, что у него на уме, да еще и удрать может за границу. А где гарантии, что он будет вовремя платить за жилье, а не прикинется немым, глухим и слепым бака-гайдзином? Чтобы понять, насколько гайдзин на виду в Японии, приведу пример из собственной практики. Как-то раз в хорошую погоду я вывесил на балконе футон – матрац, который таким способом принято здесь сушить, чтобы не заводились в нем от сырости всяческие кусачие организмы. Вывесил и ушел в магазин у станции, совсем неподалеку. В магазине меня застал телефонный звонок. Звонил мой сосед Вадик:

– Ты где?

– В магазине, а что?

– Дождь пошел, а у тебя футон сушится на балконе. Соседка мне позвонила, беспокоится, что намокнет.

– Спасибо. Я тут рядом, сейчас вернусь, сниму. Кстати, а ты сам-то где? Что-то я давно тебя не видел.

– Да уж неделю как в Хиросиме, в командировке.

– В Хиросиме? Так ты оттуда звонишь?

– Ну да. Видел дом напротив – через садик? Там одна японская бабулька. Она за тобой постоянно в бинокль наблюдает. Увидела, что футон мокнет, а ты ушел, и позвонила твоей квартирной хозяйке. Та нашла мою жену, а жена позвонила мне, – и Вадик повесил трубку.

Приобретите эту книгу для домашней библиотеки: