|
|
Евгений Григорьевич Миков.
Зоревая медицина.
Древняя русская методика саморегуляции
Книга 1.
Москва
Ладога-100
2003
Глава 1.
Прикоснуться к иной цивилизации…
В 1957 году я воочию наблюдал приёмы зоревой медицины отголоска древнеславянской языческой культуры, которая, по мнению учёных, была очень экологичной... Увидел, пережил как посторонний наблюдатель, а потом познал и «изнутри», потому что овладел её основами под руководством народной целительницы «профессора» в своём деле... И пытался понять, что это такое. На это ушли годы. Много-много лет.
Мне не раз советовали написать об этом. Но как напишешь? Как напишешь о том, что, несмотря на все старания, постоянно ускользает из рук? Да и для кого писать, если это никому не нужно? Так во всяком случае обстояло дело в конце 50-х годов и в 60-х годах...
Сейчас иное время. Кое-что мне удалось сделать. Не подумайте, что я раскрыл все загадки славянской языческой медицины. Случай позволил мне лишь прикоснуться к культуре прошлого, поражающей своеобразием, и почерпнуть из этого «золотого прикосновения» лишь те знания, которые я смог взять. Но всё-таки, как представляется, рассказать есть о чём.
На страницах печати, по радио и телевидению выступают колдуны, экстрасенсы, целители. Стена молчания, окружавшая их, разобрана по кирпичику. Конечно, это ещё не гарантия того, что я найду читателя, неспешно идущего по пути знания и уделяющего часть своего драгоценного внимания предметам, которые этого действительно заслуживают. Вал информации может захлестнуть его и устремить по пути Слепой Веры и Суеверия...
И всё-таки я уверен: эта книга найдёт своего внимательного и вдумчивого читателя. С ним-то я и буду вести разговор. А для начала приоткрою свой авторский замысел. Я буду писать о конкретных людях и конкретных событиях лишь в той мере, в какой это необходимо для уяснения психофизиологических основ зоревой народной медицины. «Зоревой» я называю её потому, что образ Зари светлой, целительной, приносящей радость нового дня является в ней ключевым.
Но и рассказ об этой медицине для меня не единственная цель. Я рискну нарисовать в своём воображении цивилизацию древних славян, а именно те особенности этой цивилизации, которые «высвечиваются» зоревой медициной. И, самое главное, я покажу, насколько важно наследие этой почти утраченной цивилизации нам, нашим детям и внукам. Потому что, не восстановив прошлую культуру, мы не сможем решить обрушившиеся на нас глобальные проблемы прежде всего, проблему надвигающегося всеобщего экологического кризиса, не сможем создать культуру, достойную человека и окружающей его природы.
Но сначала впечатления, которые я вынес из непосредственного соприкосновения с зоревой народной медициной.
* * *
Представьте себе тесную кухоньку в сельском доме. Чисто выбеленная русская печь. (Кстати, за печкой крошечная комнатушка, которую снимаю я. Здесь умещаются только кровать и столик.) Против печки кухонный стол. Стол и печку разделяют всего три шага. У стен рядом с входной дверью деревянная скамья. Это место события.
Какого? Сегодня Она пригласила меня присутствовать при приёме больного. Выйдя из своей комнатушки, я увидел женщину лет сорока пяти с усталым и каким-то погасшим лицом. Женщина сидела на деревянной скамье и порывалась что-то сказать Ей... В ответ только жест: сидите! молчите! Так же, жестом, Она показывает мне, чтобы я сел рядом. Сажусь и начинаю внимательно следить за Её движениями.
На первый взгляд, ничего особенного. Топится печь. На кухонном столе рассыпана мука. Хозяйка стряпает. Порой отходит от стола, чтобы поставить что-то в печь или, наоборот, достать из печи. Делает всё молча, сосредоточенно. На нас не глядит. Во всём угадывается какой- то внутренней ритм.
И вот, сначала я ловлю себя на том, что что-то изменилось в комнате, где мы сидим, и что-то изменилось во мне самом. Я не знаю, что произошло. Но моё дыхание стало моим и не моим. Дышу учащённо, легко, но каждый вдох словно глоток грозы, которая будто копится во мне, и я даже опасаюсь, что он может разрядиться молнией и громом...
Приковывают внимание Её руки. Пальцами Она выполняет какие-то движения, время от времени кладет на стол нож, ложку железные предметы «метки». Затем ритмичные движения захватывают Её целиком. Движения рук сочетаются с какими-то необычными шагами: впечатление такое, что Она не идёт, и даже не шагает на месте, а «работает» всем телом...
Затем, не спрашивая у пациентки ни слова, Она сама говорит ей, какое у неё заболевание, когда началось, как протекало, какие есть сопутствующие болезни, сколько у неё детей... Говорит, что берётся лечить. Нет, больше приезжать не надо. Этого приезда достаточно. Дальше лечение пойдет на расстоянии. Вознаграждение? Сейчас ничего. Поправитесь, отблагодарите...
На других приёмах мне открывается многое из арсенала зоревой медицины: «зачерчивание» воды, использование обыкновенных спичек для диагностики и для других целей, диагностику по ладони и по подошве ноги... Всё делается чётко, уверенно, в манере, не допускающей тени сомнения. Передо мною Она знахарка, ведунья. Колдунья из давно ушедших времён.
Зубарева Мария Степановна. Так её звали. Думаю, что на Алтае и в Западной Сибири и по сей день найдутся люди, которым она помогла. Хотя со дня смерти она умерла в 1963 году прошло много лет.
При общении она поражала едва сдерживаемой весёлостью. Любила насмешливое слово. Колко, но не обидно, цепляла словом кого-нибудь, казалось бы, ни с того, ни с сего... Затевался шуточный разговор. А потом она переходила на серьёзный тон, выкладывала собеседнику всю «подноготную» о его здоровье и говорила, что может помочь.
Сейчас я жалею, что счел неудобным расспросить её подробнее о личной жизни. Знаю совсем немного. Родилась Мария Степановна в 1905 году в Белоруссии. Её, девочку-сироту, ещё в первую империалистическую присмотрел врач Виктор Михайлович Соловьёв. Он пристроил её в госпиталь, обучил тогдашней официальной медицине в рамках акушерских курсов. Но главное посвятил в тайну русской народной телепатической медицины, которой владел ещё его дед.
Вместе они работали в госпиталях, вместе были в Чапаевской дивизии. После гражданской вышла замуж, но иногда бывала в гостях у В.М.Соловьёва, благо тот жил недалеко, в Новосибирске. И так до 1939 года, когда, по словам Марии Степановны, он погиб в авиакатастрофе.
Всё-таки как странно и сложно всё переплетается в жизни. В конце девятнадцатого века настоящий знахарь, ведун передаёт знание народной медицины своему внуку- врачу. Внук передаёт это знание малограмотной женщине, остающейся в гуще народа... Что в искусстве Марии Степановны от глубинных корней народного опыта? А что сложилось под влиянием научных идей?
И почему судьба так несправедлива? Почему рядом с Марией Степановной вместо меня не оказался врач или психолог человек, который мог бы перенять это народное знание гораздо полнее?
А ей был нужен такой человек! Мария Степановна попросила меня найти контакты с учёными профессорами от научной медицины. Хотела передать всё, что знала сама. Чувствовала ли, что проживет недолго? Или, может быть, её угнетало другое: не может большой мастер состариться, не имея уче7ников Так в тексте? Она говорила с горечью: «Вам сказали, что этого нет, и вы поверили. Никто не хочет учиться».
Оказавшись перед зеркалом, человек автоматически прихорашивается. Заглянув в зеркало своей совести, человек сначала замечает в себе только хорошее. А потом...
Я много лет приукрашивал свою роль в давних событиях или просто старался о них не думать. Теперь, когда за плечами свыше тридцати лет активной, наполненной творчеством жизни, когда до пенсии рукой подать, мне незачем хитрить. Скажу честно: Марии Степановне Зубаревой со мной не повезло.
Если бы на моём месте оказался медик, он смог бы перенять её искусство практически. Он повторил бы учителя Марии Степановны врача В.М. Соловьева. Работая в системе здравоохранения, он применял бы и народную медицину, пусть даже и скрытно. Если бы вместо меня оказался думающий медик, он расшифровал бы секреты народной медицины гораздо скорее. У меня ушло на это тридцать лет. Думаю, ему хватило бы и трёх. В начале 60-х годов в нашей стране началось возрождение психотерапии. Он явно успел бы к этому моменту. Психофизические основы зоре- вой народной медицины стали бы предметом обсуждения ещё 30 лет назад...
В моей памяти оживает июль 1957 года. Я вижу себя на станции Ояш, что между Новосибирском и Болотным. Со мной два чемодана. В них любимые книги, пишущая машинка и первая опубликованная статья о ритмике стихов В.В.Маяковского. В голове впечатления предфестивальной Москвы и мечта найти здесь, в Сибири, своего героя, свою книгу, поэму или роман. Сибирская деревня, куда я приехал учительствовать, встретила меня удивительной голубизной послегрозового неба, брызгами солнца, отражавшимися в лужах и лужицах. Мне казалось, всё предвещает мне литературный успех, а может быть, и славу. Период «оттепели» конца 50-х годов создал немало громких имён. И я был не одинок. Многие молодые рвались к своей «целине», мечтали «распахать» новые, неведомые дотоле пласты жизни. Трудно представить себе молодого человека менее подходящего для овладения народной медициной, чем я.
Не помню уже, кто указал мне на новый дом с голубыми ставнями дом М.С.Зубаревой. Дом был небольшой я уже упоминал о своей крохотной комнатушке, но в общем привлекательный. Быстро договорился о полном пансионе. Через огород прошёл к ручью с ласковым названием Бабушка. Выкупался в одном из омутов.
За ручьём начиналась хоть и прореженная, но тайга. В другом направлении за узкой полосой молодого леса расстилались поля, подсеребрённые берёзовыми колками. Эти поля мне предстояло исходить пешком. Зимой я пересекал лесную полосу и сразу погружался в розовые снега, по которым шарили лучи выглянувшего из-за кромки тайги солнца.
Помню, когда я вступал в партию, в Болотнинском райкоме меня спросили, точнее, пронзили вопросом, как вилами: «Вот вы собираетесь вступать в партию, а сами якшаетесь со знахаркой. Как это понимать?» Свой ответ на этот вопрос воспроизведу позднее. Сначала о том, как я «якшался» со знахаркой.
Когда Мария Степановна попросила меня связаться с профессорами от научной медицины, я не мог отказать, хотя это не входило в мои планы. «Я мало что могу объяснить, но могу показать всё, что знаю», говорила мне народная целительница. Ну, а я? Как я объясню медикам, о чём идёт речь? Договорились, что я потренируюсь, буду выполнять упражнения, которые она мне покажет.
Чем больше я общался с Марией Степановной, чем больше слушал её цветистый говорок, тем ярче складывался у меня её поэтический образ. Вот стихи, в которых дан психологический, хотя и несколько стилизованный, портрет знахарки:
На тропы-просёлки, на колки берёзовые
Снега упали сахарно-розовые.
Над розовой крышей клубится-кудесится
От печки до неба парадная лестница.
Здесь печка широкому небу отворена,
Сойди и войди, Заря животворная!
Пусть пляшут огня лепестки над поленьями,
Пусть пахнет в избушке травой и кореньями.
Наполни избушку-помощницу милую
Незримой, неслышной, ярою силою.
Меня здесь считают старушкой невзрачною,
Я ж в души смотрю, словно в воду прозрачную,
Мне с первого взгляда открыты и ведомы
Болезни людей, перевитые бедами...
Нет! В жизни Добро никогда не иступится:
Есть в мире Заря наша мать и заступница!
Я душу, пронзённую болью бездонною,
От бед огражу своей тёплой ладонью
Порою полночной, порой предрассветною
На встречу с Зарёй приведу безответную
За полем морозным
За звёздными далями,
Утихли все боли
Словно растаяли.
В душе человека, как в полдень, светло.
Он снова как птица встал на крыло.
На тропы-проселки, на колки берёзовые
Снега упали сахарно-розовые.
Над ветхою крышей в снегах января
В полнеба стоит-полыхает Заря,
Начал я делать предложенные ею упражнения. Сначала нехотя, сомневаясь. Но потом с подлинным упоением. Я ещё не знал, что и почему, но мир никогда ещё не полыхал таким обилием ярких красок. Казалось, над землёй разлили океан света. Ни днём, ни ночью не проходило радостное, приподнятое настроение.
Однажды за обедом Мария Степановна словно невзначай бросила: «В вас треть моей силы!» Я был польщён, но не понял, что за этими словами скрывался и другой смысл. На другой день, когда соседи позвали её к заболевшему ребенку, она пригласила с собой и меня. Мне было интересно посмотреть, как она будет лечить. Каково же было мое изумление, когда Мария Степановна протянула мне трехмесячного малыша, чтобы лечил я! Видя моё замешательство, она подсказала (подсказала тактично, словно я и.сам знал, но просто замешкался): «Подуйте в попочку!» Я, конечно, знал, что многие магические приёмы, например, выпивание «зачерченной» холодной воды это лишь способ сконцентрировать внимание пациента в нужный момент на нужном органе. Пожалуй, то же самое получится, если вдувать воздух. Но дальше-то что? Что внушать? Что пытаться исправить?
Моё замешательство можно, конечно, объяснить и обычными, житейскими причинами. Молодой учитель приходит в дом вместе со знахаркой и ничтоже сумняшеся дует младенцу в попочку. Конфуз!
Но меня потрясло другое. Безо всякой подготовки, как будто так это и надо, Мария Степановна предложила мне быть лекарем. Наверное, году в 1918 или 1919 Виктор Михайлович Соловьёв вот так же «бросил в воду» девчушку Машу: либо тони, либо плыви. И она поплыла. У неё был начальный заряд лекарской интуиции. А сейчас, после сорока лет врачебной практики, её интуиция была прямо- таки ошеломляющей.
Помню, она предложила мне: если хотите проверить возможности метода, представьте себе кого-нибудь из своих знакомых, я скажу диагноз, не раздумывая, запишете этот диагноз, в конверт, и адресату! На подтверждение.
Я представил себе мою одноклассницу, с которой не виделся уже пять лет, но переписывался. В тот момент она была в Челябинске, проходила производственную практику. Её фотографии у меня не было.
Среди прочих не очень выразительных характеристик была, и такая: «одна лопатка выше другой». Как я узнал из письма своей одноклассницы, эти слова вызвали целую цепь событий. Девушка не знала за собой такой особенности. Её подруги подтвердили, да, так оно и есть. Письмо в Краснодар маме: как так? Мама отвечает: когда была совсем крошкой, падала, и вот... Моя одноклассница человек спокойный и ироничный, не поскупилась в этот раз на восклицательные знаки. Правильный диагноз по мысленному образу человека, находившегося в этот момент за сотни километров, это ли не интуиция?
А лечебное воздействие, основанное на интуитивном «высвечивании» человека? Помню, у жены нашего молодого агронома было опущение матки на последних неделях беременности. Так Мария Степановна излечила её буквально за пять минут. Она могла!
А я не мог. Упражнения не развили во мне медицинской интуиции. Видимо, у меня был совсем иной склад натуры. Я с горечью понял это, когда неуклюже держал в руках малыша.
...Так вот, когда я вступал в партию, в райкоме меня очень жёстко спросили: «Вот, вы собираетесь вступать в партию, а сами якшаетесь со знахаркой. Как это понимать?» Я тогда ответил: «Когда народный целитель сам предлагает науке познакомиться с тем, как он лечит, это великая удача. И надо сделать всё, чтобы встреча М.С. Зубаревой с учёными состоялась». Райкомовцев вполне удовлетворил мой ответ. А я дал себе зарок: если уж я сам не в силах овладеть народной медициной, сделаю всё, чтобы ею овладели другие.
Сейчас, вспоминая это твёрдое-претвёрдое решение других в молодости не бывает! - я могу только грустно усмехнуться. Какая детская наивность! В те годы даже серьёзные медики, бравшие что-то от народной медицины, боролись не за победу, а за выживание. Мне же все представлялось в розовом свете. Я думал: узнав, что в одном из сёл Новосибирской области живет и работает большой мастер народной телепатической медицины, учёные медики сразу бросятся туда.
На самом деле реакция была иной. В Новосибирском мединституте посоветовали: «Если у вашей бабки есть что- то интересное, пусть напишет и пришлёт. У нас есть совет, в который входят такие-то... Они рассмотрят предложение!» И всё... Пусть напишет!
Конечно, я добрался и до отдела науки ЦК КПСС. Узнав, что я из Сибири, меня без проволочек туда пустили. Ничего утешительного. «Телепатическая медицина? Может быть, это интересно. Но вы ставите этот вопрос преждевременно. Сейчас мы боремся за то, чтобы начали использовать хотя бы травную народную медицину!»
К врачам меня тянуло как железо к магниту. Где бы мне ни доводилось повстречаться с медиками: в гостях, в поезде, просто на улице я не упускал случая, чтобы заговорить о зоревой медицине. Большинство и слыхом не слыхали о такой науке. Немногие заинтересованно расспрашивали, рассказывали мне о тибетской медицине, подыскивали другие аналоги. В разговоре неизменно звучала мысль попробуйте разобраться сами!
Что принесло мне первое, непосредственное, «золотое» соприкосновение с народной телепатической медициной? Ощущение невероятного подъёма сил и радости, но и чувство глубокой тревоги: уходили из жизни старики и уносили с собой волшебное знание. Унизительное чувство собственного бессилия. Протест против тех, кто должен был, кто мог бы, но оставался глух. И нестерпимое чувство стыда перед Марией Степановной: обещал помочь и не помог! Я маялся, не находил себе места и... летом 1959 года навсегда уехал из села Ояш. Да, Марии Степановне со мной не повезло. Я был её последней надеждой. Через четыре года её не стало.
О последующих тридцати годах рассказывать подробно нет смысла. Внешне было мало примечательного. Но, как в русле ручья, засыпанном окатанной галькой, не иссякает скрытый поток воды даже в самое сухое время года, так и зоревая медицина в моей жизни: чем бы я ни занимался, она всегда оставалась подспудным течением. Хотя, как вы понимаете, не в смысле лечения других людей, а в том, что я действительно получил из рук волшебницы Марии Степановны Зубаревой: в искусстве саморегуляции.
Глава 2.
Искусство управления своим организмом
Движение и слово
Представьте: вот вы совершаете утреннюю прогулку где-нибудь на природе. Привычно вьётся тропа, идёт то вверх, то вниз. Вы слегка вздрагиваете: куст обдал вас холодной росой. В низине, вдоль камыша, дряблая полоска тумана. В небе над ближним лесом ещё нет солневного Так в тексте золота, но снизу оно уже проклёвывается. Вы любите этот маршрут. Прогуливаетесь здесь, почитай, через день. При одном воспоминании о прогулках у вас поднимается настроение.
А теперь добавьте такую деталь: в ритм шагам вы выполняете так называемый «пальцевый счёт»: большой палец касается ладони у основания мизинца, затем шагает по трём его фалангам. Получается счёт: раз, два, три, четыре. Прошагав по мизинцу, большой палец переходит на безымянный, затем на средний палец и вновь на мизинец. Указательный палец в игре не участвует. Вы идёте, а рука считает. Устала правая рука счет переходит на левую.
Вначале сочетать бодрую ходьбу с пальцевым счетом покажется нелегко. Но вот вы втянулись, нашли удобное соотношение между шагами и движением руки. Теперь можно усложнить задание самому себе. В ритм ходьбе и пальцевому счету вы произносите какие-нибудь стихотворные строки. К примеру, такие:
Заря, озарись, озарись, озарись
Мощь природы во мне проявись!
Все озаряется, озаряется, озаряется,
Природная сила во мне пробуждается.
Ярко и смело заря разгорается,
Бодростью тело моё наполняется,
Силою мышцы мои наливаются,
Разогреваются... разогреваются...
Заря, озарись, озарись, озарись,
Природная сила, во мне пробудись!
Что произойдёт, когда и эта, усложнённая форма упражнения станет привычной? Стойкое двигательное возбуждение, вызванное ходьбой, по механизму условного рефлекса связывается с мелкими движениями пальцевого счёта, с ещё более мелкими движениями проговаривания стиха вслух и, в конечном счете, со смыслом произносимого стиха.
Ещё некоторое время уйдет на «свертывание» сложного двигательного рефлекса. Отказавшись сначала от ходьбы, затем от пальцевого счета и от громкого декламирования стиха, вы приходите к необычайному результату. Достаточно мысленно произнести несколько раз стихи, и вы ощущаете такое же состояние бодрости, какое бывает после длительной прогулки на природе. Привычные слова вызывают стойкое двигательное возбуждение двигательную доминанту Доминанта (от лат. dominans господствующий) временно господствующая рефлекторная система, обусловливающая работу нервных центров в данный момент и тем самым придающая поведению определённую направленность. Это начало секретов, спрятанных в речевых формулах-заговорах, используемых в русской народной медицине.
Стихи, вызывающие бодрость, назовём речевой формулой энергетического подкрепления. Но какие в них могут быть секреты? Наука знает закон обратной индукции: любое возбуждение через некоторое время становится торможением. В соответствии с этим законом наше стойкое двигательное возбуждение переходит в стойкое и глубокое торможение.
Это замечательная подсказка для тех, кто недавно начал тренироваться. Дело в том, что поначалу ощущение бодрости может и не быть ярко выраженным. А сменилась фаза торможение вы тотчас узнаете: у вас появляется дремотное состояние, зевота. Через некоторое время торможение вновь сменится стойким возбуждением. Но вы уже знаете: вы на верном пути. С каждой новой тренировкой ощущение бодрости будет нарастать.
Скоро вас ожидает новая радость. Когда двигательное возбуждение начнет резко отличаться от привычного фона, и когда торможение тоже резко углубится, вы сможете, гуляя, следить за игрой своих состояний: возбуждение сменяется торможением, торможение возбуждением. Вы будете отлично чувствовать, как поднимается очередная «волна» возбуждения и при желании всегда сможете усилить её дополнительным проговариванием речевой формулы и пальцевым счётом.
Если не вмешиваться, а лишь пассивно наблюдать за сменой состояний, можно заметить, что обычно возбуждение сменяется торможением через 15 20 минут.
Но если вы захотите активно влиять на смену состояний, то у вас есть к тому широкие возможности Надо только научиться использовать убыстренный или, наоборот, замедленный темп и ритм.
В самом деле, удобный для вас средний темп ходьбы первооснова создаваемого умения. А что если ходьбу ускорить? Или, наоборот, резко замедлить? Вот мы участили шаг, гораздо быстрее произносим стихи и в такт шагам нарочито подчёркиваем ударные слоги... Смотри-ка ты! Ощущение бодрости усилилось! А теперь «схитрим»: настроимся как будто на ускорение, но через 1 2 минуты резко замедлим шаги и будем растягивать слоги. Только что возникшее двигательное возбуждение резко сменяется на глубокое торможение.
Значит, уже в самом начале тренировок вы должны овладеть секретами разного рода. Во-первых, опираясь на более заметные проявления торможения, вы должны уметь входить в состояние бодрости, значительно отличающееся от обычного фона. И, во-вторых, очень полезно с самого начала уметь вызывать одно из трёх состояний:
·ощущение бодрости, соответствующее удобному для вас среднему темпу ходьбы;
· форсирование, «подхлёстнутое» возбуждение, соответствующее ускоренной ходьбе;
· стойкое глубокое торможение.
Выразительные богатства интонации
Как показали исследования профессора В. А. Артёмова, опытный актер может 150 (!) раз сказать слово "Да", не повторяясь, то есть каждый раз вызывая в воображении слушателя новую ситуацию. Таковы выразительные возможности интонации. Только мы их обычно не осознаём. Между тем богатства интонации второй столп, на котором держится искусство саморегуляции по методу зоревой медицины.
Но откуда само это богатство?
Специалисты по языку считают, что интонация складывается из семи элементов. Все они понятны простому смертному. В самом деле, разве мы не осознаём паузы? Или сильное ударение? Чередование ударных и безударных слогов порождает ритм. Разве это ново для нас? С детства мы наслаждаемся ритмикой любимых стихов. А мелодия? Разве не ясно каждому, что речь это музыка? Как занятно слушать ребенка: чтобы разжалобить маму или папу, он порою выдает такие «рулады»! А темп речи то сонно- тягучий, то стремительный... А сила голоса от шёпота до крика... Разве всё это нам не знакомо? Разве мы не пользуемся этим ежедневно и ежечасно? А тембр голоса? Конечно, им управлять труднее. Но какое неизгладимое впечатление оставляет грудной бархатистый альт или, наоборот, звенящее как серебряный колокольчик сопрано!
Конечно, всё это мы знаем. Конечно, всем этим мы пользуемся. Но искусство саморегуляции в том, чтобы заставить интонацию работать на нас. Как это сделать?
Первые шаги на этом пути мы делаем без специальных усилий. В самом деле, когда мы ускоряем шаг и пальцевый счет, чтобы ощутить «подхлёстнутое» возбуждение, разве мы одновременно не ускоряем темп речи, не подчёркиваем ударные слоги? Разве не крепнет голос? Всё это совершается само собой.
Точно так же, переходя к глубокому стойкому торможению, разве мы не замедляем проговаривание стиха, разве не растягиваем слоги, не делаем внушительные паузы?
Но это робкие, почти детские шажки по новому пути. Здесь ещё нет главного: мы не используем интонацию для того, чтобы пойти дальше. Чтобы резко усилить возбуждение, создаваемое на основе двигательных упражнений. Чтобы довести торможение до глубин, намного превышающих обычное мышечное расслабление. И, что не менее важно, мы ещё не чувствуем потребности держать в кулаке весь букет интонационных «цветов». Между тем, проведите несложный психологический эксперимент, и вы поймёте, что я имею в виду.
Придумайте любую значащую фразу и повторите её двадцать раз. Сначала вашим помощником будет непроизвольное внимание. Но лишь до тех пор, пока в содержании фразы будет для вас хоть грамм новизны. Пропадёт новизна, и ваше внимание неудержимо потянет в сторону. Конечно, его можно «заарканить» и удерживать некоторое время с помощью произвольного внимания. Но увы! очень скоро аркан лопнет, и вырвавшееся из-под контроля внимание начнёт метаться между другими предметами и ассоциативными образами. Неужели нет на него управы?
Представьте себе, есть! Усвойте «золотое» правило народной медицины, использующей речевые формулы-заговоры: если вы хотите, чтобы речевая формула и при бесконечном повторении сохраняла новизну, займите своё внимание «творческой» работой: без устали варьируйте её формально-речевые, интонационные характеристики. Такой приём я называю «закольцовкой» фразы. Без конца повторяются одни и те же пять или семь строк, но в каком-то отношении они всё время новые.
Но, чтобы быть неистощимым на интонационные варианты, надо много вслушиваться в речь разных людей, многое взять себе на заметку.
Паузы. В нормальной речи паузу встретишь только между отдельными предложениями. Внутри предложения она бывает совсем редко. Здесь её не ждут. Тем поразительнее эффект долгой паузы, которым во все времена пользовались великие актеры. А кто мешает нам поступать так же? Причём мы можем не скупиться (подумаешь две (!) большие паузы в первом акте пьесы), а наполнить такими паузами весь наш стих. Делать паузы между группами слов, между отдельными словами и даже между отдельными слогами, если нам так вздумается.
А почему бы нет?
Сила голоса. Всякий знает, что сила голоса косвенно отражает общее состояние человека. Поэтому, в зависимости от внушаемого состояния, иногда, хочешь не хочешь, а приходится усиливать или ослаблять голос.
Однако настоящий клад в другом. Сила голоса ярко оттеняет сильные логические и эмоциональные ударения. И не только в звучащей речи. Каждый знает из собственного опыта: можно кричать молча.
После того, как мы исчерпали резервы обычной двигательной методики и норовим либо воспарить в немыслимых высотах возбуждения, либо нырнуть в океанские глубины расслабления, кто помешает нам «громыхать» сильными ударениями хоть на каждом слове?
Тембр голоса. Изменять тембр голоса по своему желанию умеет далеко не каждый. Но от внимательного наблюдателя не ускользнёт то, что с изменением физиологического состояния (бодрость, усталость, сонливость и т.д.) обязательно изменяется тембр голоса. Значит, можно получить нужный тембр голоса «по заказу», если ярко пережить по памяти соответствующие ситуации.
Речевая формула «энергетического подкрепления» это один и тот же многократно повторяемый текст. Без всяких изменений мы повторяем его в ходе одной тренировки. Так же он звучал вчера. Если мы будем пользоваться методикой зоревой медицины сорок лет, то и через сорок лет исходный текст будет звучать так же. Этот текст можно представить себе как некую энергетическую струну, протянутую через годы. В ней в концентрированном виде откладывается весь наш положительный опыт саморегуляции, и стоит обратиться к речевой формуле энергетического подкрепления сразу начинает «звучать» весь этот опыт.
Но кроме этой неизменной речевой формулы есть и другие. Их принято называть терапевтическими. Они помогают сконцентрировать внимание на ожидаемых эффектах: лечебном, если с вами работает врач, общем оздоровительном, если вы тренируетесь самостоятельно. Эффектом может быть развитие каких-то познавательных способностей.
Так вот, терапевтических формул множество. Их столько, сколько можно поставить перед собою задач. И надо уметь создавать тексты новых терапевтических формул. Здесь мы сталкиваемся с проблемой ритмизации текстов.
Использование ритмизированных текстов. Ритм это более или менее правильное чередование ударных и безударных слогов. Если чередование их очень правильное, мы воспринимаем текст как стихотворный.
Было бы очень заманчиво описать все терапевтические речевые формулы в стихах. Кто не находился хоть раз в жизни под обаянием ритмики стихотворных строк? Но увы! нельзя сделать всех поэтами или даже простыми виршеплётами. Для этого нужны специальные знания и талант.
Однако если и пытаться запрячь в нашу колесницу Пегаса, то, по-видимому, лучше всего брать за образец такие стихи, которые в ритмическом отношении максимально близки к живой, эмоциональной разговорной речи. Помните прекрасные строки из М.Ю. Лермонтова:
Над Москвой великой, златоглавою,
Над стеной кремлёвской белокаменной
Из-за дальних лесов, из-за синих гор,
По тесовым кровелькам играючи,
Тучки серые разгоняючи,
Заря алая подымается,
Разметала кудри золотистые,
Умывается снегами рассыпчатыми,
Как красавица, глядя в зеркальце,
В небо чистое смотрит, улыбается.
По мнению специалистов, такой стихотворный размер ближе всего к ритмическому строю русского языка.
Правда, ритмическая основа речевых формул должна отвечать некоторым требованиям. Так, строки должны иметь не только «мягкие» окончания (с одним-двумя безударными слогами). Такие строки хороши для погружения в расслабленное состояние. Для мобилизации, наоборот, нужен энергичный, «ударный» ритм. Этому лучше всего соответствует строка, оканчивающаяся на ударный слог.
Вот почему в приведённой выше речевой формуле энергетического подкрепления красной нитью проходят строки:
«Ударная»: Заря, озарись, озарись, озарись!..
«Мягкая»: Всё озаряется, озаряется, озаряется...
В знаменитой статье «Как делать стихи» поэт Владимир Маяковский утверждал, что рождающееся стихотворение вначале заявляет о себе неким «ритмическим гулом». Лишь позднее на ритмическую основу накладываются образы, подыскиваются нужные слова и рифмы. Это замечание поэта позволяет очень точно выявить механизм действия речевой формулы энергетического подкрепления. Она живёт в нашем сознании как ритмический гул, как рокот ручья, доносящийся из глубокого ущелья. Мы можем заглянуть в ущелье рокот усилится. Мы знаем все оттенки этого рокота, так как знаем, где там внизу водопад, где поток ударяется о скалу, где вода теряется в камнях осыпи.
К примеру, нам не безразлично то, что в стихах «заря, озарись...» четыре сильных ударения в каждой строке. Это оптимальная длина строки. Если пробегать строку скороговоркой, число ударений уменьшается до одного-двух. Если, наоборот, наполнять повышенным смыслом каждое слово в строке, то строки начинают громыхать ударениями как бригада плотников, кроющая крышу дома.
У В.В.Маяковского мы можем позаимствовать одно интересное ритмическое изобретение. В его стихах часто соседствуют очень длинные и очень короткие «усечённые» строки. Это сознательное использование ритмического равновесия строфы. Поскольку ритм стихотворения достаточно единообразен, мы уже предвидим ритм следующих строк, ждём его, настроены на него. И вдруг: вместо пяти ожидаемых слов в строке только одно! Наше сознание про себя «отбивает» ритм отсутствующих слов, единственное слово по времени попадает как раз на конец строки, а ритмическая пауза, возникающая перед единственным словом, делает его резким как удар молота по наковальне. Этот же приём можем использовать и мы. Например, изменяя исходный текст речевой формулы следующим образом:
Бодростью тело моё наполняется,
Силой мышцы мои наливаются,
Разогреваются...
Заря, озарись, озарись, озарись,
Природная сила, во мне пробудись!
Пробудись!..
Ритмический гул речевой формулы энергетического подкрепления настолько силен, что вообще не возникает вопроса, по какому образцу строить нужные нам «терапевтические» тексты. Конечно, по образцу того текста, на который мы навешивали, словно шляпы на вешалку, всё новые и новые эффекты сознательного возбуждения или торможения. Начинать тренировки можно, имея любой текст. Но, положив его в основание сложнейшей системы саморегуляции, от него нельзя отступать.
Использование мелодики речи. Обширен набор интонационных средств, которые можно включить в методику. Но, вне всякого сомнения, «коронное» место принадлежит использованию речевой мелодии.
Помню, когда Мария Степановна Зубарева произносила вслух свои «заговоры», поражала прежде всего мелодическая необычность речи. И, хотя я по образованию филолог и знаю несколько иностранных языков есть с чем сравнивать! далеко не сразу мне удалось разгадать мелодические секреты зоревой медицины.
Совершенно очевидно, что, играя с речевой мелодией, мы одновременно решаем две противоположные задачи. С одной стороны, нас не устраивает привычная манера произнесения фразы. Хочется вновь и вновь отклоняться от привычного, вновь и вновь изобретать что-то оригинальное. Но, с другой стороны, использовать можно только такие мелодические ходы, которые разрешены законами речи. В противном случае в нас взбунтуется чувство языка.
Где эта золотая середина? Да и есть ли она? Конечно, есть! Надо выявить наиболее стандартные, типовые опорные тона в речи. А затем играть опорными тонами так, как нам заблагорассудится.
Не нужно быть филологом, чтобы почувствовать: наиболее стандартна высота тона, которым заканчивается фраза. Несколько таких «опорных» тонов более или менее жестко приурочены к «нотоносцу» внутри нас, а вокруг сплошные скольжения вверх и вниз. Идя снизу вверх, выделим шесть опорных тонов, характерных для окончания фраз в русском языке.
1.Конец констатирующей фразы, если мы произносим её слабым голосом: мы понижаем голос до того, что он становится хриплым, почти перестает звучать: Больше не могу идти... Всё...
2. Окончание фразы, передающей спокойную констатацию факта: Он придёт.
3. Окончание спокойного вопроса: Он придёт?
4. Окончание восклицания: Какой замечательный день!
5. Окончание вопроса, содержащего сильное логическое или эмоциональное ударение: А мы? Мы пойдём?
6. Верхний голосовой предел, достигаемый в истерическом крике: Вон отсюда! или: Пре-кра-ти!
Если хорошо потренироваться, можно развить свой слух и научиться свободно воспроизводить эти шесть опорных тонов.
Мы уже знаем три варианта методики саморегуляции. Два из них обеспечивают бодрость, мобилизацию всех сил. На среднем, наиболее привычном темпе ходьбы зиждется спокойная мобилизация. Ускоренная ходьба приводит к заметному возрастанию возбуждения. Третий вариант методики вызывает торможение.
Чтобы быстрее перейти от спокойной активизации к «подхлёстнутому» возбуждению, надо максимально использовать контрастные мелодические ходы. И напротив, при тормозящем варианте методики целесообразно всячески подчеркивать монотонность речи.
Занимаясь практическими упражнениями, нетрудно убедиться в том, что впечатление контрастности вызывают мелодические переходы «31», «4 2», «5 2», «5 1», «6 2», «6 1». Цифрами обозначены опорные тона, указанные выше. Одинаково важны переходы в обоих направлениях: например, от тона «3» (Он придёт?) к тону «1» (Всё...) и наоборот.
Впечатление монотонии вызывают мелодические переходы: «3 2», «43», «5 4», «65».
Все указанные мелодические переходы надо оттренировать настолько, чтобы вы могли играть ими не задумываясь, почти автоматически. Вот вы добились этого, и наслаждаетесь, применяя всё новые и новые мелодические ходы...
В новом мелодическом оформлении слова: "3аря, озарись, озарись, озарись" и т.д. звучат необычно, даже в какой-то мере неестественно. И нетрудно понять, почему. Ведь мы взяли тона, характерные для конца фразы. А выделяем с их помощью... сочетания слов, отдельные слова и даже отдельные слоги!
Повторы. Интонационное варьирование, конечно же, не может обойтись без повторов. Каждый новый вариант интонации мы повторяем, насколько позволяет внимание. Как только почувствуем, что внимание может скользнуть в сторону, вводим какой-нибудь новый интонационный вариант.
Мой Бог Природа
Итак, мы рассмотрели две составляющих саморегуляции по методу зоревой медицины. Первое основание эффект двигательных упражнений, искусно перенесённый на речевую формулу-заговор. Второе дальнейшее усиление возбуждения или торможения, для чего используются выразительные возможности интонации. Вы скажете, что это всё достаточно сложно. Да, сложно. И в наше время, когда большинство людей гонятся за быстрым и лёгким результатом, эта сложность метода может даже разочаровать, оттолкнуть. Что я могу на это сказать? Наверное, процитировать ершовского Конька-Горбунка: «Это службишка, не служба. Служба будет впереди». В действительности метод ещё сложнее. Но судить о нём только по тому, пригоден ли он для краткосрочных курсов психологического аутотренинга это всё равно что использовать большую королевскую печать для раскалывания орехов.
Перейдём к третьей составляющей метода. Его можно выразить двумя понятиями: Вера и Обожествление Природы. Но до чего же непросто понять и принять это, если ты всю жизнь провел в идеологизированной среде, где воинствующее безбожие считалось не только правом, но и долгом умного, просвещённого человека! На протяжении тридцати с лишним лет я относился к этой стороне метода по-разному.
Я уже говорил, что из общения с Марией Степановной Зубаревой у меня скоро возник поэтический образ знахарки, ведуньи. Но не только её образ. Ещё ярче был образ Зари той доброй силы, которой всю свою жизнь служила Мария Степановна. В её глазах это было само Добро деятельное, справедливое.
Меня поразила этика знахарей. Настоящий мастер, постигший тайны здоровья, никогда не применит свои умения во вред людям, так как он знает: рано или поздно зло вернётся к нему. Я мог понять это отвлечённо, в принципе. Но видно было, что Мария Степановна понимала этот закон буквально.
Вообще, её отношение к Заре было многоликим. Казалось, у неё есть система ценностей, связанная с Зарей, и она оценивала под этим углом зрения людей и явления природы. Заря для неё была реальной силой, могучей и в какой-то мере непредсказуемой, потому что эта сила «ломала» её самоё, буйствовала в русской печи, и печка давала трещины. Что это за реальная сила, для меня долгое время оставалось загадкой. Я пытался применить школьные знания по физике, позднее разные гипотезы, что появлялись в научно-популярных журналах. Ничто не подходило. С середины 60-х годов стали появляться публикации по вопросам парапсихологии. Я видел, что одни исследователи ищут физического носителя парапсихологических феноменов (телепатии, ясновидения и т.д.), но не находят из-за слабости приборной базы. Другие стремятся материалы обычных наблюдений обработать методами математической статистики.
Меня все это не устраивало. Я пришёл к выводу, что разгадка феномена в самой методике зоревой медицины, в процессе той деятельности, которую она предписывает. То, что удалось раскрыть двигательный и интонационный аспект саморегуляции по методу зоревой медицины, говорит о том, что я был прав. Но... не совсем. Хотел я этого или нет, многое оказалось просто незамеченным, потерянным.
В 1989 году вышла в свет моя небольшая брошюра под названием «О русской народной методике психологического аутотренинга». Приведу из неё небольшой отрывок:
«Каков текст формулы энергетического подкрепления?
Скорее всего, сильную двигательную доминанту можно путём тренировок связать с любой речевой формулой и даже с набором звуков, лишённым смысла. Характерно, что М.С.Зубарева, научившая меня основам этой методики аутотренинга, говорила, что «слова можно подобрать свои». Тем не менее остаётся факт: эта методика пришла из глубины веков и в представлении народных лекарей была неразрывно связана с заклинаниями.
М.С.Зубарева однажды проговаривала вслух свою формулу энергетического подкрепления. Звучал примерно такой текст:
Заря, озарись, озарись, озарись,
Раб (имя рек), заре покорись
Всё озаряется, всё ублаготворяется,
Вся невзгода прочь удаляется,
С буйным ветром в поле отправляется и т.д.
К традиционной форме заклинания можно отнестись двояко. Если она претит современному научному мировоззрению занимающегося аутотренингом, от неё можно отказаться. Более того. Если идти по такому пути, то в принципе можно отказаться от всякой речевой формулы. По мнению доктора медицинских наук Е.Г. Чулкова (1968), в эксперименте можно отработать условно-рефлекторную связь сильного двигательного возбуждения коры с определённым комплексом слабых энергетических раздражений кожи. Но некоторых тренирующихся исторический колорит формулы заклинания, напротив, может привлечь своего рода экзотикой. Это создаст положительный эмоциональный настрой и усилит эффект аутотренинга. Чтобы понятие «зари» не имело мистического содержания, его целесообразно увязать с картиной реального рассвета и с эмоциональным переживанием единения с Природой».
В этом отрывке психологизм, основанный на теории условного рефлекса, практически подавил все другие возможные подходы. «Речевая формула не нужна... Тем более не обязательна формула заклинания. Употребление заклинания дело вкуса...»
Конечно, можно отбросить речевую формулу, надеть модный магнитный браслет, и он будет определённым образом «пощипывать» вас. Но вместе с речевой формулой мы отбросим опору на речь, а она пронизывает всё наше существование. Отбросив речь, мы не сможем воспользоваться громадными возможностями интонации, которая играет роль усилителя. Нет! Опасно полностью доверяться прямолинейным научным концепциям, особенно тем, которые сложнейшие проявления человеческого духа пытаются свести к каким-либо элементарным процессам. Давайте будем уважать человеческую психику с реальным богатством её проявлений!
Предположим, что вы успешно овладели двумя первыми ступенями саморегуляции по методу зоревой медицины. Вы можете с гордостью заявить, что потратили на это три месяца. Ежедневно не менее получаса гуляли на природе, отрабатывая речевую формулу энергетического подкрепления и её интонационные варианты. Не менее получаса в день тратили на дополнительные тренировки: урывками, улучив момент, начинали пальцевый счет и проговаривали речевую формулу. И теперь ритмический гул, созданный тренировками, чуть слышно звучит внутри вас.
Проделаем небольшие арифметические подсчеты. Если на проговаривание стиха уходит одна минута, то вы пять с половиной тысяч раз повторили текст, в котором центральное место занимает слово «Заря». И не только слово. Если это слово несёт определённый образ, то именно этот образ стал ведущим представлением, именно он увязывается с ритмическим гулом. Именно в этом образе кроются дополнительные возможности для управления вашим организмом. Особенно если в образе Зари вам предстаёт... обожествлённая Природа и если ваши обращения к Заре проникнуты беспредельной верой в её целительную силу.
То, что именно так относилась народная целительница к образу Зари, вы, наверное, без труда поймёте и примете.
А то, что всем нам не мешало бы также смотреть на Природу и проникнуться таким же чувством?.. Тут наверняка на пути рассудка встанут высоченные баррикады, воздвигнутые несколькими поколениями философов.
В вопросе об обожествлении, о Боге увы! наш рассудок подвело великое уважение к науке. Она трактует религию как более или менее неудачную попытку объяснить мир, а Бог центральное понятие этой более или менее неудачной системы взглядов. Но человек, прежде чем начать объяснять мир, действовал. Причём действовал в условиях, когда в окружающем его мире ему была знакома и понятна только исчезающе малая часть. Неизведанное, но тем не менее определявшее судьбу человека, принимало облик Бога. Однако самое интересное! человек создал идею Бога совсем не для того, чтобы его бояться: это мало помогло бы выживанию. Нет! Он развивал в себе чувство преданности и любви к Богу, чтобы подавить свой страх, чтобы убрать противостояние между собой и Неизведанным, чтобы, проникнувшись чувством единения с Неизведанным, включить механизмы интуитивного познания. Бог не ошибка интеллектуальной истории, а величайшее её достижение, смело выводящее ещё слабого, но гордого духом человека на передний край познания.
Сегодня, как и многие тысячи лет назад, перед человечеством стоит проблема выживания. Как и тогда, наши сегодняшние знания ничтожно малы перед громадой времени и пространства, которую надо учитывать, чтобы вывести цивилизацию из тупика. Обожествление Природы, интуитивное познание её законов сегодня, как и тысячи лет назад, может стать решающим вкладом в культуру человечества.
Но к интуитивному познанию мира мы ещё вернемся позднее. Сейчас важно понять, что нового даёт обращение к образу обожествлённой Природы Зари в методике саморегуляции.
То, что вера может принести человеку исцеление, доказано множество раз. Срабатывает авторитет врача, целебного источника и т.п. В зоревой медицине мы обращаемся к высшему авторитету Природе, исцеляющие возможности которой безграничны.
Обращение к Заре как обожествлённой Природе вводит в методику саморегуляции принципиально новый момент молитвенное состояние души. Это позволяет быстро и полностью отрешиться от текучки дел, повседневный забот и проблем: В конечном счете, это усиливает и концентрацию внимания, которая создаётся двигательными упражнениями и с помощью интонации.
Высокая биоэнергетика
Изучающий методы саморегуляции совсем не обязательно должен знать свой организм так хорошо, как знает его, к примеру, врач. Мы можем относиться к своему организму как к «черному ящику». То есть создавать определённые условия жизнедеятельности и смотреть, как наш организм на них отреагирует. Вместе с тем, нужны некоторые общие представления (совсем не обязательно на уровне теории!), которые помогли бы нам понять: что мы, собственно, делаем, и ради чего. Таково представление о высокой, улучшенной по сравнению с нормой, биоэнергетике. Высокая биоэнергетика это здоровье, высокая работоспособность, феноменальные способности.
Возможны три варианта. В одних случаях количество энергии, выделяемой и потребляемой нашим организмом, может оставаться в пределах нормы. Но мы сознательно перераспределяем её. Поэтому одни системы организма приторможены, другие, наоборот, развивают «полные обороты». В других случаях в ответ на критическую ситуацию на короткое время мобилизуются все имеющиеся резервы. Достигают своего пика, а затем идут на спад. В третьих случаях создаётся такой уровень готовности, который, являясь нормой, превосходит все возможные в обычной жизни отрицательные нагрузки. Это сверхадаптированность организма. Можно полагать, что она создаётся двумя путями: постоянной мобилизацией собственных резервов и энергетической подпиткой извне.
В начале повествования я уже говорил, что не смог овладеть зоревой медициной как искусством лечения другого человека. Ограничился овладением искусством саморегуляции. Использовал навыки лишь для того, чтобы поддерживать своё здоровье и производительность труда. Никаких престижных задач не ставил и не решал. О таком умеренном психологическом аутотренинге по методу зоревой медицины можно сказать, что он даёт постоянную, без каких- либо спадов мобилизацию биоэнергетических ресурсов. Которая, правда, не выходит на уровень сверхадаптации.
Я могу только предполагать, что для решения специальных задач (в том числе и для диагностики и лечения болезней) требуется более высокий уровень биоэнергетики. Могу догадываться также, как можно выйти на него. Наблюдая практику зоревой медицины, мы видели устойчиво повторяющиеся процедуры и правила. За ними, наверняка, есть что-то существенное.
Взять, к примеру, время лечения. Считается, что целительное воздействие на другого человека особенно сильно в «ночную зорю» (с 11 часов вечера до 1 часа ночи) и где-то часов в 11 утра (так называемая «детская заря»). По-видимому, в эти часы либо состояние пациента благоприятствует воздействию, либо улучшается передача воздействия на него, либо возрастает интенсивность воздействия, если управляющий сигнал каким-то образом усиливается свойствами ионосферы Земли в эти часы.
Значительно интересней использование огня. Пламя горящего дерева (а используется только такой огонь!) это плазма. Маленький кусочек ионосферы, который можно создать по своему желанию в нужное время.
Не мешало бы изучить объективными методами процедуру, начинающуюся ходьбой, пальцевым счетом и речевой формулой, совмещёнными с использованием спичек, которые потом дают малый огонь, разрастающийся до внушительного костра. Помню, однажды таким способом я «вызвал» девушку, с которой дружил и давно расстался. Глядя в пляшущие оранжевые языки пламени, я просто вспоминал прошедшие дни. Через день пришло встревоженное письмо: «Что с тобою случилось?» Мы давно уже не переписывались, и она могла только догадываться, где я.
Хочется сказать несколько слов ещё об одном случае. В тот день, когда Юрий Гагарин полетел в космос, я обучал своего брата Сашу приёмам зоревого психологического аутотренинга. Через три часа тренировок у нас получился сеанс телепатической передачи изображений. Откуда такая скорость усвоения методики и такой успех? У меня только один ответ: до этого мы три часа гуляли по улицам Рязани и почти всё время синхронно выполняли ходьбу, пальцевый счет и прочее, что предусмотрено методикой... Говорят, в группе близких друг другу возникают явления биоэнергоинформационного обмена. Может быть, нечто подобное произошло и здесь? Во всяком случае, факт этот не типичен для практики «зоревой» медицины. Да и едва ли колдуны в старину маршировали по улицам с толпами своих учеников.
Основы зоревой медитации
Опираясь на двигательные упражнения, используя выразительные возможности интонации, отождествляя себя с Природой и глубоко веря в её целительные возможности, а также «подпитываясь» энергетически от огня и других источников, мы создали в себе новую мощную силу.
Что делать дальше? Пассивно ждать, что она сама проявит себя? Наверное, можно поступить и так, только нельзя рассчитывать, что всё будет и без нашей помощи как нельзя лучше. Использовать можно любую силу, даже силу атома, только делать это надо с умом. Итак, мы собираемся использовать себе на благо нечто новое, развившееся в нас в ходе упражнений.
Прежде чем начать свой рассказ о том, что составляет «душу» метода зоревой саморегуляции, хочу обратиться к вдумчивому читателю. Дорогой читатель! По-видимому, вам не раз приходилось встречать слово «околонаучный» применительно к самым разнообразным материалам: во всяком случае, парапсихология и народная медицина всегда оказывались украшенными таким ярлыком. Называя что-то околонаучным, обычно имеют в виду одно из двух: либо ненаучность метода исследования (хотя существование исследуемого явления сомнения не вызывает), либо «ненаучность» материала в целом. Полагаю, что нет смысла полемизировать с теми, кто всю народную медицину низводит до уровня выдумок или предрассудков. А вот о научности или ненаучности задуматься стоит.
На первый взгляд, здесь всё просто. Есть науки-лидеры, им все отвешивают поклоны или стараются во всём подражать. Если же «иные» науки и сохраняют свою точку зрения, то молча соглашаются со своей «второсортностью».
Размежевание идет по многим вопросам. В частности, современные науки-лидеры имеют хорошо разработанную теорию. «Второсортные», то есть опытные, эмпирические науки хорошей теории пока не имеют. Они в лучшем случае находятся на подступах к ней. Но разве это мешает им быть такими же в главном?
Д.И.Менделеев отмечал, что главное предназначение науки практическая польза и предвидение. Если из науки можно вывести правила практического действия и метод предсказания, и если в обоих случаях мы получаем положительный результат, наука уже отвечает своему предназначению. Приносить практическую пользу значит способствовать выживанию рода людского. Если смотреть на вещи так, то, честно говоря, не только нет существенной разницы между теоретической и эмпирической наукой. Нет различия между научным и донаучным, чисто опытным знанием, даже самым архаическим. Знания становятся мощным средством в борьбе за выживание, как только человек замечает связь причины и следствия и научается воспроизводить условия, при которых такие причинно-следственные связи наблюдались ранее!
Мир современного человечества создан знанием, пронизан им. Но, если внимательно присмотреться, наш мир «опредмеченного знания», как говорят философы, это настоящий айсберг. Над водой для всеобщего обозрения возвышается только та часть знания, которая вошла в хорошо разработанные теории. Под водой находится огромный массив эмпирического научного знания, ещё не отлитого в стройную теорию, и ещё ниже! знание, добытое опытом, но пока не попавшее в разряд научного.
Надо признать, что мы, плывущие на этом айсберге, находимся в трудном положении. Что нам делать? Отказаться от всей подводной части айсберга и строить мир только по канонам строгой теории? Или, наоборот, отменить всякие дискриминационные ограничения, считать достоянием человеческой культуры любое знание, в котором есть опыт или которое подтверждается опытом? Но как тогда установить взаимодействие между разными «пластами» знания, скажем, между практическими приёмами управления биоэнергетикой, найденными тысячи лет назад, и современными теоретическими концепциями, которыми в последнее время одаривают нас науки-лидеры? Это вопрос вопросов. По-видимому, он имеет много разных решений. Лично мне кажется, что иногда бывает достаточно установить прочную смысловую связь между практически найденными способами действия и некоторыми фундаментальными закономерностями, уже открытыми наукой.
Чтобы понять всю систему приёмов саморегуляции по методу зоревой народной медицины, уясним для себя, что же такое «доминанта» в работе нашей психики.
Наука сухо констатирует:
1)доминанта это некий очаг весьма сильного возбуждения;
2) от этого очага сильного возбуждения протягиваются связи к другим более слабым центрам возбуждения;
3) за счёт других, более слабых центров возбуждения главный центр возбуждения «подпитывается», становится интенсивнее, а малые центры возбуждения ослабевают;
4) основной очаг возбуждения навязывает другим, малым центрам возбуждения свой ритм;
5) поскольку доминанта способна подчинить себе самые разнообразные центры возбуждения, она оказывается явлением, затрагивающим всю нашу психику в целом.
По оценкам учёных, в нашем мозге несколько миллиардов клеток. Каждая клетка может быть возбуждена или заторможена. Вообразим ночь. Каждая клетка мозга это квартира, в окне которой может гореть или не гореть свет. Миллиарды квартир образуют гигантский город, какого мы ещё никогда не видывали. Если взглянуть на этот город с большой высоты, целые крупные районы покажутся нам размазанными светлыми пятнами.
Вот мы начинаем наблюдать за этим океаном светлых конфигураций и видим: в одном месте множество светлых пятен слились и засияли, ритмично изменяя яркость, в других местах началось такое же слияние световых пятен, возникли несколько центров интенсивного свечения, но размерами поменьше и меньшей яркости. Они возникли и начали мерцать каждый в своём, только ему присущем, ритме. И вдруг что-то произошло: колебания всех побочных центров стали совпадать с колебаниями главного центра, становится всё ярче, а побочные центры побледнели. Некоторое время обширная сеть взаимосвязанных световых конфигураций мерцает в лад, а затем, словно кто-то щёлкнул выключателем гаснет. Гаснут все центры. Разом, по единому сигналу. Примерно так можно представить себе механизм доминанты, функционирующей в коре головного мозга.
Достаточно вспомнить, как мы отрабатывали речевую формулу энергетического подкрепления, как усиливали её эффект интонацией, верой в одухотворённую Природу (Зарю) и опирались на источники внешней энергии, и нам становится ясно: мы с первого дня наших тренировок активно использовали двигательную доминанту как «собирательницу» различных форм возбуждения вокруг немногих строк речевой формулы.
Но есть и другие ситуации и другие задачи, которые мы будем решать, опираясь на психологический механизм доминанты.
И ещё, дорогой вдумчивый читатель! Если вы не хотите принимать мои слова на веру, если вы намерены проверить мои утверждения на своём опыте и хотите пойти по этому пути ещё дальше, нужно понять простую истину: при наличии некоторой закономерности в психической деятельности, всегда можно сформулировать правило, выражающее суть этой закономерности. И наоборот, если вам встретилось правило, вы, наблюдая, всегда обнаружите реальные психологические закономерности, от которых отталкивались люди, его придумавшие, при условии, что это правило истинное.
Первые правила зоревой медитации связаны, если можно так выразиться, с конкуренцией и борьбой доминант.
В самом деле, вспомните! мы до сих пор думали только о том, как «приручить» повелительницу-доминанту, как вызывать её заветным словом. Мы думали: скажем заветное слово, и воссядет владычица-доминанта на троне, и начнёт править. А как же иначе? А вот так: мы вызываем владычицу-доминанту, а трон уже занят! Вы спросите: откуда взяться конкуренту?
Ещё в конце 50-х годов доктор психологических наук Б.В.Беляев предложил любопытную теорию . Поскольку человек взаимодействует с окружающим миром либо пассивно, то есть осознаёт его, либо активно преобразует, подчиняя своей воле, всю психику человека можно разделить на четыре «области», или «отсека». Осознаваемые и произвольные процессы это то, что традиционно считается психологией человека, что исследуется писателями и поэтами. Произвольны, но не осознаваемы (точнее, не в полной мере осознаваемы) автоматизмы, навыки, доведённые до механического, без участия сознания, исполнения. Осознаваемы, но не произвольны явления, относимые к импульсивной психике. К примеру, чрезмерная раздражительность. Человек может сознавать, что он неправильно ведёт себя, что создаёт массу ненужных проблем, но... не может остановиться. Наконец, к психологии можно отнести область «тёмных» чувств информацию о том, как работают наши внутренние органы. Обычно мы почти не осознаём эту информацию и не можем управлять их работой. Выходит, это область неосознаваемых и непроизвольных психических явлений. Пользуясь разделением психики человека на указанные четыре «отсека», рассмотрим три случая и сформулируем соответствующие правила.
Случай первый. Если нам выпадает длительная и довольно однообразная работа, то мы достаточно трудно «входим» в неё. Но «войдя», долго работаем почти механически. Всё делается как бы само собой. Причина простая: сложилась двигательная доминанта, ориентированная на длительную однообразную работу.
Чтобы эта уже действующая доминанта не вступила в противоречие с доминантой, связанной с речевой формулой энергетического подкрепления, эти две двигательные доминанты надо «породнить».
Правило 1. Чтобы монотонно выполняемая физическая работа не препятствовала, а, наоборот, способствовала саморегуляции по методу «зоревой» народной медицины, надо эту физическую работу хотя бы время от времени выполнять в темпе и ритме, обычном для произнесения речевой формулы энергетического подкрепления.
В этом случае обе двигательные доминанты сливаются. Мои многочисленные наблюдения говорят в пользу того, что любые операции саморегуляции протекают особенно успешно, если перед этим мы занимались ритмичной физической работой и имели возможность отдохнуть.
Случай второй. Мы перевозбуждены. Нервы, как туго натянутые струны, реагируют на любую мелочь. Это результат длительного нервного напряжения. Сможет ли породниться такое состояние психики с двигательной доминантой, которую мы вызовем, проговаривая речевую формулу?
На эту проблему обратили моё внимание те, кого я обучал методике саморегуляции. Одни попадали в тупик: попытка возбуждать себя заканчивалась тем, что человек «разгонялся», как автомашина без тормозов. Затормозиться было совершенно невозможно. А от беспредельного перевозбуждения никакого проку тоже не было. Другие, наоборот, засыпали. Почему засыпали нетрудно понять. Хабаровский врач В.А.Ионичевский, выслушав меня, сразу определил суть методики саморегуляции: народная зоревая медицина, сказал он, это искусство вызывать стресс и тем самым повышать устойчивость организма. На фоне длительного перевозбуждения и накопившейся усталости искусственный стресс включает механизмы охранительного торможения, и человек засыпает.
Это серьёзная проблема. К саморегуляции по методу зоревой народной медицины может обратиться человек с изрядно истрёпанными нервами. С чего он должен начинать тренировки? Иногда и уравновешенный человек может оказаться в ситуации, когда трудно совладать с собой. Как ему поступить? Можно ли с помощью нашей методики взять свои нервы под полный контроль?
Правило 2. Если жизненные обстоятельства приводят к перевозбуждению и переутомлению, овладение методикой «зоревой» медитации целесообразно начинать с успокаивающего «тормозного» варианта. Размеренную ходьбу и медленное проговаривание речевой формулы можно дополнить специальными упражнениями в «быстром сне». Остановлюсь на этих упражнениях подробнее, так как они проясняют многие глубинные закономерности.
В моей уже упомянутой брошюре дана такая краткая инструкция произвольного засыпания:
·С помощью речевой формулы энергетического подкрепления сначала вызовите стойкое возбуждение, за тем, резко замедлив темп проговаривания речевой формулы, преобразуйте возбуждение в торможение.
· В положении лёжа перемещайте формулу энергетического подкрепления формулой внушения: «Мышцы расслабляются». Темп проговаривания речевых формул замедленный. Начиная с мышц стопы, расслабляем последовательно все группы мышц вплоть до шеи и затылка. С опорой на память и на непосредственные ощущения представляем себе мышцы максимально расслабленными. Весь цикл от стоп до затылка повторяется трижды. При этом расслабление мышц усиливается. С начала третьего цикла к формуле: «Мышцы расслабляются» прибавляем формулу: «Торможение в коре разливается". При этом воображаем себе состояние сонливости.
· На фоне ясно ощущаемой сонливости повторяем сокращенный текст формулы энергетического подкрепления и формулу: «Торможение в коре разливается...», постепенно удлиняя паузы. Сначала помещаем паузы между словами, затем делим паузами слова на слоги. Поскольку слова произносятся на выдохе, а вдох ассоциируется с паузой, дробление текста на малозначимые фрагменты переносит внимание на смену вдоха и выдоха, на ритм дыхания. Вскоре начинается сон».
В действительности упражнение не обязательно должно переходить в естественный сон. Его можно закончить в фазе, предшествующей естественному сну. Я называю это весьма любопытное состояние «пустотой сознания». В нём очень ясно ощущаешь единство, нераздельность противоположных характеристик. С одной стороны, мозг предельно активен. С другой стороны, конкретное содержание формул внушения ушло, в центре внимания остался только ритм вдохов и выдохов. Я многократно убеждался в целительности такого промежуточного состояния между бодрствованием и началом засыпания. 20 25 минут такого упражнения в середине напряженного трудового дня заменяли 23 часа естественного сна. Можно предположить, что в этом упражнении есть что-то от быстрого сна, которым, по утверждениям многих авторов, владеют люди, живущие в экстремальных условиях.
Правило 3. Если вы ощущаете стойкое перевозбуждение, на время переключитесь на какую-либо монотонную деятельность, в которой значительное место занимает двигательный компонент. Согласуйте движения с замедленным ритмом речевой формулы энергетического подкрепления. Монотонная двигательная активность и речевая формула постепенно выдвинутся в центр внимания и преобразят состояние психики.
Случай третий. Область «тёмных чувств», то. есть информация о работе внутренних органов, обычно закрыта для нас. Этой областью ведают нижние отделы мозга, и высшее начальство кору головного мозга обычно по пустякам не тревожат. Но вот случилось что-то серьёзное. Какой-то внутренний орган начал работать неправильно. Сигнал тревоги боль доходит до нашего сознания. Может ли доминанта, вызываемая речевой формулой энергетического подкрепления, справиться с болью?
Если вы имеете в виду острую боль, какая бывает, например, при удалении больного зуба, то формула не может заменить обезболивающий укол. Это лишний раз подтверждает, что зоревая методика саморегуляции может быть названа умеренной, если её практиковать без приёмов резкого усиления биоэнергетики.
Правило 4. Если вам предстоит испытать резкую боль, используйте тормозной вариант методики саморегуляции. Он обладает слабым обезболивающим эффектом. Если вы, напротив, создадите доминанту в активной фазе, она может усилить боль. Конечно, мало хорошего и в другой боли: не резкой, но зато длительной, изнуряющей человека. Как показывают мои наблюдения, систематические занятия зоревой медитацией практически снимают такую боль. По-видимому, сказываются и обезболивающий эффект, и то, что повышается устойчивость организма в целом, а потому он легче справляется с недомоганием.
Итак, мы справились с конкурирующими доминантами в «отсеках» психики, связанных с автоматизмами и с неконтролируемыми реакциями. Справились и с нерезкими болями. Теперь перед нами открыт путь к самому главному «отсеку» психики: к тому, где всё осознается и всё произвольно в том смысле, что влечёт за собой разумное действие и это действие может изменить ситуацию в нужном для нас направлении. Вы иронически усмехнетесь: «Отсек»? Да! Этот отсек вмещает в себя всю нашу сознательную жизнь плюс работа подсознания, которая просто неотделима от сознательных действий! Да, это так!
Наша владычица доминанта, попав в царство осознаваемого и произвольного, оказывается окружённой тысячами своих подданных. Кто они? Как найти с ними общий язык?
Скоро владычица-доминанта замечает (и мы с нею), что в этом царстве нет праздношатающихся. Все приставлены к делу. Дел же всего три. Первое дело обеспечить правильную реакцию нашего организма, нашего тела на изменение внешних условий. Зной или мороз, сухой горячий ветер или неожиданная холодная ванна, когда мы попали в промоину ничто не должно застать наше тело врасплох! Потому и нужны подвижные, хлопотливые помощники психические процессы. Второе дело в многогранной человеческой жизни, полной противоречий, неожиданностей и курьёзов, выстроить наше поведение так, чтобы нам был гарантирован успех. Из многих вариантой, поведения выбрать наилучший. Третье дело решить познавательные проблемы, которые в немалом количестве порождают адаптация тела к меняющимся внешним условиям, и более сложное поведение человека.
Правило 5. Владыкам свойственно окружать себя наиболее преданными слугами. Очень скоро владычица-доминанта «приближает» к себе текущие восприятия и образы памяти, которые либо усиливают возбуждение, либо углубляют торможение. Следовательно, прежде чем приступить к решению специальных задач, уделите некоторое внимание реальным или воображаемым условиям, которые, пробуждая чувство, усиливают в вас ощущение бодрости или, наоборот, расслабления и покоя.
Фокус внимания, прикованный к речевой формуле энергетического подкрепления, на какое-то время (не надолго!) отвлекается: мы всей своей кожей ощущаем прохладный утренний ветерок, затем снова проговариваем слова речевой формулы. Через некоторое время нам вспоминается сначала обжигающее, затем просто бодрящее ощущение, когда мы ныряем в прохладную воду. Снова формула энергетического подкрепления. Ещё один образ, несущий тот же эмоциональный заряд: бодрость. Снова речевая формула. И так далее. Всё это может происходить самопроизвольно. Не беспокойтесь! Не думайте, что не владеете искусством сосредоточения. Это как раз то, что нам сейчас нужно: вокруг доминанты возникают ассоциативные образы одного и того же смыслового ряда и пропадают, отдавая свою энергию доминанте. Чередование речевой формулы и ассоциативных образов можно использовать и как сознательный приём. Я называю его «ромашкой». Речевая формула энергетического подкрепления золотая серединка цветка. Отход в сторону, к образу, возбуждающему бодрость, это нежный белый лепесток. Рядом с ним другой, третий... У меня на даче растут и другие ромашки с фиолетовыми лепестками. Для меня они символ того же приёма, но с отвлечением к образам, навевающим покой.
Помните, на первых страницах я обратился к вдумчивому читателю? Решил писать для него. Вместе с ним. С тех пор в моей памяти прошли десятки встреч, ожили десятки лиц. Как живой возник некий обобщённый образ заинтересованного читателя. Точнее, два образа.
Вот первый из них. Я хорошо его знаю. Когда я пишу, он всегда рядом. Спокойный, уверенный в себе. Хозяин жизни. В меру доброжелателен. В меру скептичен. Когда я писал о годах, проведённых бок о бок с живой волшебницей, пришедшей из седых времен, в его взгляде преобладал скепсис. Когда начался разбор приёмов работы «психотехники», как сейчас любят говорить, он явно оживился. Постепенно мрачнел, становился нетерпеливым и, наконец, задал вопрос:
Сколько это будет продолжаться? К чему такие длинные предисловия, введения, мягкая соломка, атласные подушечки на лебяжьем пуху? Мы собрались работать, а не спать. Любую задачу можно правильно поставить и чётко решить. Скажите прямо, что можно сделать с помощью вашей зоревой медитации и как это сделать!
Второй читатель совсем другой. Я хотел бы и его назвать заинтересованным. Но он всем своим видом утверждает обратное. Знаете, как это бывает в трамвае?! Рядом сидящий пассажир делает безразличный вид, а краешком глаза «сидит» в газете, которую вы читаете. Так вот, вовремя моего рассказа и у него был скрытый интерес. К концу и у него накопилось раздражение. Нет! Он не показал его прямо, поэтому скажем мягче: разочарование и упрёк. Обычно этот читатель держится чуть поодаль. Сейчас он подошёл, сказал загадочную фразу и вновь отступил, глядя исподтишка, что я буду делать. Вот эта загадочная фраза: «Опубликованный заговор теряет силу».
Реплики моих читателей вынуждают меня на время отступить от прямого рассказа. Но это отступление не уведёт нас в сторону.
Ведовство, колдовство, магия, а проще традиционная народная психотерапия, оказались в очень занятном положении. Когда-то их начисто отрицали. Теперь не то, чтобы признали так далеко дело ещё не зашло! но, скажем, легализовали. И каждый ждёт от народной медицины своего. Поборник современной науки надеется обнаружить в традиционной народной психотерапии новые технологии управления психикой человека и, в частности, новые технологии лечения. Напрасно вы будете говорить ему, что слово «технология» здесь не подходит! Он твёрд, как скала: любое знание, пусть самое глубинное, фундаментальное, непонятное, заумное, сумасшедшее, рано или Поздно выходит в практику и порождает технологии. Поборник сокровенного, интуитивного знания рад легализации, но его страшит дальнейшая судьба «волшебства». Оно попадёт на конвейер, перерабатывающий информацию, и от него ничегошеньки не останется. Так, цыплёнок-табака тоже зовется цыплёнком. Но, когда мы берем в руки вожделенное блюдо, видно ли по нему, где бегал цыплёнок, какую букашку склевал и что при этом думал?
Мои читатели, выразившие свою позицию, оба и правы и не правы. Жесткий рационалист, рвущийся до технологии, прав потому, что в окружающем нас человеческом мире почти всё делается так, как он говорит: берут явление, находят закон; зная закон, находят способы его практического использования, разрабатывают для каждого конкретного случая эффективную технологию. Но он же и совершенно неправ. «Зоревая» медицина пришла к нам из глубины веков, а может быть, и тысячелетий. Мало ли что сейчас делает наша наука! Всё это древнему знанию не указ!
Интуитивист, шарахающийся от современного информационного конвейера, тоже прав: как легко растерять алмазы интуитивного познания в тысячах тонн пустой породы, которые мы перелопачиваем ежедневно в живом общении и в средствах массовой информации! Но он совершенно неправ, когда начинает мистифицировать опыт интуитивного познания или, как говорят в народе, напускает туману. Интуитивные догадки, гениальные озарения всё это великолепно и достойно восхищения. Зачем умалять заслуги человека, намекая, что дело не в нём, что есть «нечто», могущественное и капризное, которому надо угодить. Ещё дальше идут те сторонники интуитивного познания, которые многие тайны бытия объявляют непознаваемыми для простого смертного. Мол, эти тайны подвластны только считанным единицам: великим мистикам и святым. Для наших дней такой подход по меньшей мере неконструктивен. Чтобы найти выход из грозящего глобального экологического кризиса, человечество должно собрать и использовать всё, что даёт привычное нам рациональное познание и менее привычное познание интуитивное. Не противопоставлять, а объединить эти два пути познания вот задача нашего времени.
Эка, скажете вы, куда хватил! Если эти два вида познания противоположны а в жизни это так! то ничто не перекроет разделяющую их пропасть! И нечего заниматься пустым прожектёрством! Изобретать нежизненные штучки не уважать себя или смешить честных людей!
Но, позвольте, кто изобретает? В данном случае великий изобретатель Жизнь. И она не только изобрела интересующую нас с вами «штучку». Она практически опробовала её и с успехом применяла на протяжении многих тысячелетий. Хотите убедиться? Приглашаю вас в машину времени.
Мы будем вести разведку в прошлом, перемещаясь, если можно так выразиться, в интеллектуальном пространстве.
Обычно, изучая историю человека, ищут то, чем он работал: каменный скребок, железный топор или шагающий экскаватор. Историки-материалисты утверждают: эпохи различаются не тем, что производят, а тем, как производят. Правда, они почему-то часто забывают, что в производстве работает не только каменный топор или шагающий экскаватор, но и голова человека. Эволюционные типы знания, то есть способы познавать и изменять природу, тоже в каком-то смысле средства труда, хотя мысль в кулак не зажмёшь.
Мы сидим в машине времени. Она оснащена детекторами интеллектуальной деятельности. Пролетая сквозь века, мы можем видеть, какие эволюционные типы знания пронизывают быт людей, живущих в это время. Если нас что-то заинтересует, мы можем задержаться в каком-то времени и изучить интеллект человека более детально.
Итак, «поехали!» как сказал в своё время Юрий Гагарин, отправляясь в космос. Сначала мы пролетаем над монбланами фактов и эверестами теорий, воздвигнутыми современным рациональным познанием. Вот вершины становятся ниже, затем идут предгорья и отдельные горы на бескрайней равнине. Стоп! По-видимому, здесь начало великой интеллектуальной революции, на волне которой живем мы с вами. Интересно, как всё произошло?
Смотрим за горизонты более глубокого прошлого. Сплошное опытное знание. Но вот ради научения, подготовки молодого поколения к труду начинают систематизировать опыт. Появляются классификации, в которых рождается и начинает работать нечто новое: весьма отвлечённые понятия категории. Правда, жизнь у этих категорий, скажем прямо, обозная: кто-то впереди сражается с природой, нарабатывает опыт, а мы этот опыт берём и «тасуем», «тасуем». А вот и подлинный исток: отвлечённое понятие участвует в эксперименте. Опыт работы с явлениями природы оказывается проверкой некоторой отвлечённой модели явления, созданной разумом. Именно из этого неприметного родничка родились два гигантских потока дедуктивное знание, непревзойдённым образцом которого была и будет геометрия Эвклида, и знание гипотетико-дедуктивное. Отсюда, со временем, и возникают все монбланы и эвересты рационального познания.
А не было ли чего-нибудь интересного в более отдалённом прошлом? Слетаем! Начинается отсчёт времени. Пять тысяч лет, десять, пятьдесят, сто, двести, четыреста тысяч лет. Ничего примечательного. Гм! Может быть, так оно и есть, но всё равно странно как-то. Ба! Надо переключить приборы! Мы ведём наблюдение в режиме рационального знания, коллективного по самой своей природе. Попробуем включить детекторы личностного интуитивного знания.
Да, далеко мы заехали! Вокруг на многие-многие тысячелетия унылый пейзаж. Человек уже подметил некоторые способы воздействия на вещество и силы природы. Хотя он не знает, что и почему. Да он и не хочет этого знать. Главное: воспроизведи найденный предками приём, и ты будешь сыт. Личность в интеллектуальном смысле пассивна. Она кормится от накопленного опыта. Новые знания появляются, но почти случайно. Тысячи лет уходят на совершенствование способов отделки каменного топора.
Но, подождите, что это впереди? Целый оазис яркого интеллекта! Подлетаем, пытаемся разобраться. Так, так... Сначала возникло мифологическое сознание. Люди стали думать, мы это те, что умеют делать и делают то-то и то-то. Думая о себе, о закономерностях своего образа жизни, они подметили основные принципы, знание которых гарантирует успех. Ура! Вот он исток мощного взлёта интеллекта: новый подход к обучению. Ребёнку разъясняют принципы, на которых строится жизнь, а он должен усвоить их, выверить на личностном опыте. Замечательный сплав: с одной стороны, мудрость предков, компактное, легко запоминаемоё рациональное знание. С другой стороны все познавательные способности индивида, пущенные в дело!
Да, как это ни поразительно, мы видим собственными глазами, в глубине тысячелетий произошла великая интеллектуальная революция. Она создавала оазисы культуры на разных континентах, очаги стремительной человеческой мысли. Но как это могло произойти? Ведь из ничего ничто и не возникает! Ответ может быть один: очевидно, и в самом начале цивилизованной жизни человек имел от природы всё необходимое для бурного развития личностного знания.
Он хотел выжить и расширить сферу своего влияния. Если единственный путь к этому шел через развитие интеллекта, трудно придумать более мощный стимул. Вы скажете: стимула мало. Развитие познания невозможно без соответствующего логического аппарата. Конечно! Но логика была. Логика выживания. И в основу личностного знания, в основу его прогресса лёг полученный от природы механизм приспособительного поведения.
Опираясь на современные научные представления, разработанные школой П.К.Анохина, можно представить приспособительное поведение в виде четырёх блоков, проигрываемых в определённой последовательности. В каждом блоке можно выделить три элемента: собственно познавательный, оценочный и исполнительный.
Поясню на примере. Вы сидите в деревянной беседке. Пригрело. Снег на крыше начал таять, и вода закапала. Прямо на вас.
Блок первый: непосредственно воспринимаем капель, оцениваем, стоит ли на неё реагировать. Если реагировать стоит, принимаем решение и включаем второй блок.
Блок второй: изучаем варианты действия на этот случай, припасённые в памяти; оцениваем их в более широком жизненном контексте и делаем выбор.
Блок третий: осознаём, что нужно для исполнения принятых решений; оцениваем возрастающую степень готовности к намеченному действию; выполняем действие.
Блок четвёртый: готовясь к выполнению действия, мы моделируем желаемое будущее. Для этого намечаем программу осознанных действий, включаем механизм автоматического реагирования на основе опережающего представления о ситуации, и намечаем ожидаемый результат. Несовпадение фактического результата с ожидаемым заставляет нас критически оценить все сделанные ранее шаги и найти ошибку.
Как это могло происходить в древности? Опыт соплеменников говорил: то-то и то-то в принципе возможно, потому что это делали другие. Остальное зависело от умения личности построить программу опережающего отражения и показать качества, необходимые для исполнения программы. Ставка жизнь. В этих условиях в сознании каждого индивида картина мира формировалась не так, как у нас. Сейчас мы знаем: есть громадный мир, а в нём маленькие мы. Для того дальнего нашего предка мир был сферой его целеустремленного действия, переполненного жаждой жить. Мир это моё действие. В этом суть. И, обучаясь, ребёнок, подросток и юноша постигали мир, то есть своё действие в этом мире, а одновременно и самих себя. Отсюда немыслимый по нашим временам сплав личного и объективного.
Развернув машину времени в сторону нашей технической цивилизации, мы видим, что реже и реже попадаются на пути оазисы первой в истории интеллектуальной революции. С точки зрения личностного знания и реализации личности, вся последующая история вообще это медленная деградация. Накопление детальных рациональных знаний и общественное разделение труда дали человеку некоторый комфорт, но с появлением комфорта выживание уже не воспринималось как проблема номер один. Общественное разделение труда тем эффективнее, чем выше специализация индивида. Отсюда добровольный отказ от всестороннего развития.
Подлетая к нашему времени, мы с грустью видим, что в основных культурах, доживших до наших дней, заметны лишь отблески той первой интеллектуальной революции. Словно голубые огоньки, танцующие над горячими углями прогорающего костра. Эти отблески, эти блуждающие огоньки можно встретить там, куда ещё не пришло технизированное массовое производство: в культовых обрядах и в искусстве сохранять И укреплять здоровье.
Отблеск давно минувших времён можно усмотреть, к примеру, во всех системах восточных единоборств. Конечно, сходство довольно отдалённое особенно, если рассмотреть эти системы, как они практикуются у нас, а не на родной культурной почве. Но есть, есть некоторые интереснейшие методические подходы и понятия! К примеру, понятие формы. Нам говорят: «Простейший комплекс упражнений включает двадцать четыре формы». Мы, воспитанные на европейской физкультуре, понимаем, что это последовательность из 24 элементарных упражнений. Допускаем, что могут быть определённые требования к выполнению отдельных упражнений и комплекса в целом. Но, когда нам говорят о «философии» той или иной системы единоборства, улыбаемся иронически и совсем становимся в тупик, когда нам разъясняют, что работа с внешним мышечным движением только начало. Главное внутренняя работа.
А, между прочим, ирония и скепсис здесь явно неуместны. В самом деле, ну, откопали мы какой-то непонятный кусочек культуры из седого прошлого. Но ведь по кусочку греческой амфоры археологи мысленно реконструируют всю вазу! Разве нельзя попробовать реконструировать педагогику того архидалёкого прошлого, если мы натыкаемся на её образцы, чудом сохранившиеся в ныне здравствующих культурах?
Давайте попробуем тем более, что разгадку зоревой медитации надо искать в том же направлении.
Первые принципы такой педагогики мы уже отметили:
1)человека ставят в условия, в которых он, преодолевая трудности, должен выжить;
2) опыт старших поколений доносится до него в простой форме. Всё, что говорится, говорится для дела.
Таков был закон жизни во времена начала цивилизации. И осколки прошлого, как семена, заброшенные ветром, прорастают и дают плоды только там, где действует этот закон. Я часто думаю о жизненном пути Марии Степановны Зубаревой. Когда она училась народной медицине, в России полыхала гражданская война. Жизнь человеческая мало что стоила. На что было надеяться ей, девчушке-сироте? То, что врач В.М. Соловьёв взялся учить её полезному делу, должно было казаться ей подлинным чудом. Спасительным чудом. И она, конечно, не задавалась вопросом, что это за медицина. Она восприняла её как дело. Дело нужное. Обещающее хоть какое-то место в жизни. К тому же интересное. У народной целительницы, по-видимому, с юных лет обнаружился талант к врачеванию. В этом она нашла себя.
Увы! Тот же закон жизни объясняет и мою неудачу. Так, на одной ветке яблони можно встретить и сильный, и хилый плоды. Народная медицина не была и не стала делом моей жизни. Могла ли сработать педагогика седых времён, если я не собирался овладеть врачеванием именно как делом?
Вы можете спросить: разве жгучий интерес к новому, необычному не заменит жёсткую установку на выживание? Разве он недостаточно стимулирует овладение новым для нас делом? Хороший вопрос! Он не только о попытках проникнуть в тайну народной телепатической медицины. Где бы мы ни столкнулись о элементами древней культуры: в Индии, Китае, Японии, у африканских племен, у американских индейцев и аборигенов Австралии, неизменно возникает этот вопрос: обязательно ли прожить жизнь в условиях этой культуры, чтобы её по-настоящему понять? Или достаточно страсти к познанию нового и тех возможностей, которые даёт исследователю разум?
В древней культуре всё строится вокруг эффективного действия, потому что и сама культура это мощное средство для выживания человека в природе. Современная культура, построенная на рациональном познании, строит картину мира объективно, то есть по возможности без участия человека, а затем пытается приспособить человека к такому «обесчеловеченному» миру. У этих двух культур разные цели, разные познавательные средства и разные результаты. Объединить их невозможно. Слишком они разные. Но, может быть, удастся их сблизить?
Педагогика седого прошлого немыслима без величественной фигуры Учителя. Это был не учитель наших дней, которому вменяют в обязанность давать детям знания и прививать определённые нормы поведения. Не был то и Гуру явление более позднего времени, когда естественная, как сама жизнь, работа Учителя была окружена мистикой. Учителем был человек, прошедший путь ранее тебя, знающий его и потому умеющий ободрить, подсказать и предостеречь.
Знание во времена первой в истории интеллектуальной революции человечества распадалось на две неравные части. Меньшую часть составляли общие принципы, которые можно было выразить средствами тогда ещё бедного языка. Выразить прямо или иносказательно, через образ. Другую, большую часть, составляло живое, непосредственное знание, неотделимое от действий по разрешению постоянно возникавших проблемных ситуаций. Учитель из собственного жизненного опыта и опыта соплеменников знал, какая общая готовность гарантирует успех, какие «пиковые» характеристики надо проявить в момент высшей мобилизации сил. Более того, Учитель знал, как, какими путями, через какие этапы приходит молодой соплеменник к высшему уровню готовности.
Мы, привыкшие даже самоё пустяковое дело окружать словесной мишурой, наверное, не поймём, как это: воспитывать, если главное не передаётся словами.
Как это ни удивительно, но Учитель непосредственно отслеживал психические состояния своего учёника. И не только по внешним признакам, когда учёник был рядом. Помню один эпизод, чрезвычайно меня поразивший. Сельская школа, в которой я работал учителем немецкого языка, располагалась в деревянном двухэтажном доме старой постройки. На второй этаж вела узкая крутая лестница. В конце лестницы дверь с очень низкой притолокой. Торопясь на урок, я стукнулся об эту притолоку лбом. Крепко стукнулся. Но сразу же забыл об этом. Часа через полтора, когда я пришел домой на обед, Мария Степановна как бы невзначай спросила: «Около двенадцати часов вы обо что ударились?» Когда я стал расспрашивать, как она узнала (в узком лестничном проходе меня никто не видел, а синяка или шишки не было) она только улыбнулась. Думаю, что она отслеживала моё состояние не только в тот день, когда я лбом попробовал прочность косяка.
Мой читатель, жаждущий поскорее узнать новые «технологические» приёмы, должен учесть, что в древней педагогике приёмы эти срабатывали только тогда, когда человек проходил суровое испытание жизнью. Что же касается моего друга-читателя, ревностно оберегающего «таинство» древнего знания, то его, по-видимому, не слишком шокирует, если мы определим суть обучения в древней школе жизни.
Первым предметом здесь было действие. Точнее, все действия, без которых существование племени было бы поставлено под угрозу. Вторым учебным предметом были все психические состояния обычные и экстремальные, с которыми сталкивался человек того времени в своей деятельной, но полной превратностей жизни. Третьим учебным предметом была работа по совершенствованию психических функций: ощущения, восприятия, внимания, памяти и других. Жизнь, насыщенная непредсказуемыми поворотами, заставляла снимать ограничения психических способностей, которые невольно появляются, когда она входит в привычную колею. По-видимому, идеалом был двойной-тройной запас прочности. Пятым и самым главным учебным предметом было умение быстро сориентироваться, выбрать и молниеносно выполнить наилучший вариант действия. По-видимому, на первых порах учила сама жизнь, создавая непридуманные ситуации. Но позднее должны были возникать комплексы упражнений, в которых практическая целесообразность отступала на второй план. Главным становилось освоение психических состояний, шлифовка психических функций, отработка реакции. То есть внутренняя работа.
Чтобы понять древнюю культуру, лучше всего взглянуть на неё глазами Учителя. Конечно, мы никогда не сможем этого сделать, не будучи Учителями сами. Однако, поняв его точку зрения, можно выработать такое представление о процессе обучения, которое будет понятно и нам.
Давайте представим: мы можем всесторонне изучать то, что делалось в древние времена в «школе жизни». С чего мы начнём? Наверное, с внешне выраженных движений. Внесём в протокол наблюдений отдельные элементы движений, темп, ритм и т.д. Всё, что сможем заметить. Потом запишем в протокол, как осознавал ученик решение поставленной задачи. Возьмем на заметку всё: от доминирующих ярких представлений до самых смутных ощущений. И, наконец, обвешаем ученика всевозможными датчиками и получим богатую информацию о том, как изменялось его психофизиологическое состояние в ходе упражнений.
Что мы имеем? Три среза одних и тех же событий. Три пласта информации. Словно три сказки, рассказывающие об одном и том же, но на разных языках. Настолько разных, что буквальный перевод с одного языка на другой затруднителен. Как из трёх сказок сделать одну? Идти от контрастных различий. Как бы ни различались языки, «белое» в них будет отличаться от «чёрного». Наличие будет противостоять отсутствию чего-то.
Можно не сомневаться: если в самом процессе изучения происходят какие-то глубокие изменения, то, каким бы языком наблюдения мы ни пользовались, скачок в описываемых характеристиках обязательно будет отмечен. Значит, если теперь мы отметим контрастные изменения на всём протяжении комплекса обучающих упражнений, мы получим принципиальную схему процесса научения. Весь процесс мы сможем разбить на качественно неоднородные фазы. Одна фаза будет обязательно отличаться от другой. Чем? Возможны варианты: изменятся элементы движения, психические состояния и т.д. Эти качественно неоднородные отрезки процесса научения мы и будем считать «формами» в комплексе обучающих упражнений.
Обычно в современной науке понятие принадлежит к одной предметной области, и если мы захотим конкретности, мы перероем все запасники фактов, не выходя за пределы данной науки. Введённое нами понятие формы ставит нас как бы на развилку трёх дорог. По каждой из них можно шагать и шагать, набирая любопытные факты. Три дороги нигде больше не пересекутся.
Понятие формы помогает внести порядок в личный опыт, представляющийся бесконечно многообразным. Если различия затрагивают движение, то мы будем говорить о внешних двигательных формах. Если различны в первую очередь состояния психики, мы будем выделять психофизиологические формы. В третьем случае придётся разграничивать формы, за которыми стоят фазы приспособительного поведения. Изменения в психических функциях тоже существенны. Так, непроизвольное внимание наша первая ориентировочная реакция на новую обстановку может уступить своё место целенаправленному произвольному вниманию, а то и сосредоточению. Однако разные варианты одной и той же психической функции служат лишь дополнительной характеристикой форм, выделенных по другому признаку.
Итак, заканчивается длинное отступление, вызванное репликами моих читателей. Мы пришли к тому, чтобы видеть педагогику седых незапамятных времен в том искусстве саморегуляции, которому я учился у народной целительности М.С. Зубаревой. Перейдём к главному: опишем, какие формы обучающих упражнений входят в это искусство; покажем, какие практические задачи можно решать с помощью зоревой медитации...
Кстати, нет ли у вас привычки смотреть немного свысока на всех, кто жил до нас? Мол, они не виноваты в том, что жили не в XXI веке. Но факт остаётся фактом: в умении мыслить мы выше наших предшественников. Уверяю вас: в умении мыслить целостно они были намного выше нас. Образно говоря, наши далекие предки умели не только выделять в окружающем мире отдельные цвета. Нет! Они умели представить себе весь мир в этом найденном цвете. Представляете? Мир жёлтый, как подсолнух, мир васильково-синий...
Представьте, вы Учитель. Вы тренируете юношей. Может быть, показываете приёмы борьбы, сплетая их в непрерывную плавно текущую череду движений. Может быть, показываете такой же замысловатый танец. Ученики ошеломлены сложностью задачи. Но вы молча делаете своё дело. Вы как ветер, сначала погнавший рябь по воде, а потом раскачавший высокую волну. Повторенье, повторенье... Вы зорко следите за тем, чтобы ученики усваивали внешние требования: чтобы каждое отдельное движение и все они, вместе взятые, подчинялись «регламенту».
Вы знаете:
Только благодаря этому в ученике зарождается второй человек, человек-автомат. Он дарит уверенность в себе, лёгкость движений (правда, в рамках жёсткой программы). Но мы с радостью видим и другое: высвободился громадный резерв внимания. Можно усложнять условия выполнения движений: сделай то же самое, но с закрытыми глазами! Сделай то же, но в обратном порядке! и т.д., и т.п. И происходит чудо: человек-автомат, сначала не отступавший ни на шаг от, казалось бы, запрограммированной тропы, становится гибким, способным на предвидение. Человек-автомат в каждом ученике постепенно становится сноровистей и, в конечном счёте, умнее своего хозяина, кичащегося сознанием. Сконцентрировавшись только на движении, выстроить в человеке целостного двойника, сначала ограниченного, а затем превосходящего хозяина во всех отношениях вот Мудрость многих систем единоборства. В этом же и мудрость ритуального танца. Разве не открывается перед нами сложная лаборатория исследовательской мысли?
Вы можете подумать: да, это сложно, но творчества здесь мало. Ведь мы просто раскрываем то, что уже было в исходных движениях. Освобождаем от обёртки шоколадную конфету. А вот придумать новое... Не торопитесь с выводами.
* * *
Вот вы снова Учитель. Но теперь сидите и внимательно наблюдаете за домашними животными, за детьми и за взрослыми. Все они умельцы, но уменья их разные. У животных умения без прямохождения. У взрослого человека прямохождение основа основ. А ребёнок? Сначала он как животное... Потом начинает приближаться к взрослому по мере того, как овладевает искусством равновесия при прямохождении. Овладение этим искусством продолжается и у взрослых. На основе навыка равновесия человек воздвигает храм Дела своей жизни. Так, так... А что, если у взрослого человека отнять эту основу? Если он вдруг почувствует, что под ногами не привычная твердая земля, а пузырящаяся ветром парусина, и что не дай бог! сейчас и эта парусина кончится? Человек стремительно возвращается в детство и начинает «перекраивать» программу собственного развития, старается компенсировать чем-то другим те элементы навыка, которые вдруг оказались ненадёжными. Найти у целостного двойника, заключенного в каждом взрослом человеке, его ахиллесову пяту, поставить его в критические условия, заставить хвататься за всё, что угодно, лишь бы спасти ранее созданное вот изобретательная мудрость различных систем, призванных развить в человеке необычное свойство.
Итак, мы видим: если, выделив в человеке существенное свойство, мы не останавливаемся на этом, а создаём мысленный образ, «моделируем» целостного человека, воплощающего в себе это свойство, перед нами открываются широкие возможности. Мы можем выделить в чистом виде то, что уже в человеке есть, но прикрыто второстепенными наносами. Так сказать, достать из грубой неказистой обёртки вожделенную шоколадную конфету. Мы можем также, экспериментируя с этой моделью, с этой односторонней сущностью человека, развивать в человеке и такие качества, каких у него ранее не было.
Предлагаю вам, дорогой читатель, вместе со мной встать на неизведанную тропу. Мы попытаемся осмыслить методику зоревой медитации как искусство открывать «конфетку» в человеке или наделять его новыми способностями.
Давайте сначала ответим на такой вопрос: может быть, зоревая медитация не столь и оригинальна? Может быть, и здесь мы работаем с нашим двигательным двойником? Конечно, в самом начале, когда мы закладывали основы речевой формулы энергетического подкрепления, так оно и было. Надеюсь, вы уже оставили этот двигательный этап тренировок позади и теперь знаете это по себе. Но двигательная доминанта, которая привязана к слову и которая, в конце концов, вызывается словом это уже что-то новое. А когда мы научаемся использовать выразительные возможности интонации, методика явно превращается в двигательно-речевую.
Однако мы идём дальше. Мы стремимся к слиянию с обожествлённой Природой. Мы вводим понятие «молитвенного состояния души». Двигательно-речевая методика теряет механический характер и возносит нас в сферу духовного опыта. Доминанта усиливается, если мы выполняем упражнения в паре или в группе: помогает энергоинформационный обмен. Энергетическое подкрепление за счёт сил природы (в первую очередь за счёт огня) тоже отрывает методику зоревой медитации от чисто двигательной основы. «Как сложно!» воскликнете вы. Я возражу: «Наоборот, так просто!» Ведь, что бы мы ни делали, наша конечная цель управлять возбуждением и торможением. Чем больше эффективных приёмов, тем легче добиться поставленной цели, используя лишь те приёмы, которые наиболее целесообразны в данный момент.
Но что такое возбуждение и торможение? Не забывайте: от XXI века нас отделяют многие тысячелетия, а своё знание мы черпаем из повседневной жизни своего племени. Знаем ли мы глубокое торможение? Конечно. Вот собака, спящая под кустом, являет нам пример полнейшего физического расслабления. Если нет ощущения грозящей опасности, то всякий уважающий себя человек делает то же. А двигательное возбуждение знаем ли мы его? Ещё бы! Мы тысячи раз ощущали его в реальном действии. И всякий, кто постоянно действует, различает степени двигательного возбуждения. Как бы прикладывает к нему аршин. Этот аршин моё ощущение того, как я справляюсь с двигательной нагрузкой. Справляюсь без малейших усилий комфортная нагрузка. Чуть потяжелее справляюсь, если привыкну. Ещё тяжелее справляюсь долгое время, используя дополнительные резервы. Предельно тяжелая нагрузка вызывает пиковый всплеск возбуждения. Резко, скачком мы мобилизуем все свои силы и справляемся, но такая нагрузка доступна нам лишь в течение короткого времени. Точно так же всякому, кто живет физически деятельной жизнью, знакомо ощущение готовности к предстоящим физическим нагрузкам. Возбуждение готовности не такое сильное, как при работе, но это тоже работа. Можно «перегореть» в ожидании, а когда настанет решающий миг, сил уже может не хватить. То, что, думая, решая проблемы, человек испытывает большие нагрузки, было, очевидно, известно с глубокой древности. Простым наблюдением люди могли отметить влияние эмоций. Они видели, что взрыв эмоций может увеличить силу двигательного усилия, создать состояние сверхготовности к действию. Точно так же простым наблюдением люди могли установить, что на фоне напряжения любой силы время от времени проходят волны умеренного торможения, снижающего скорость бегуна, меткость стрелка и т.д.
Из множества знакомых оттенков возбуждения методика «зоревой» медитации создаёт по нашему желанию умеренное или сильное возбуждение. Само по себе возбуждение явление естественной биологической природы. То, что мы вызываем его произвольно и длительное время можем выдержать возбуждение нужной нам силы, делает это формой или фазой процесса медитации.
Подобным же образом на основе знакомых оттенков торможения мы создаём по собственному желанию умеренное или глубокое торможение. Это вторая основная форма или фаза зоревой медитации. Умеренное торможение это временное понижение готовности. Глубокое торможение обязательно сопровождается мышечным расслаблением.
Вы и представить себе не можете, как трудно мне было понять третью «форму» зоревой медитации.
Возьмём «заговор», который я слышал от М.С.Зубаревой: «Заря, озарись, озарись, озарись, озарись; раб такой-то заре покорись...» Он заканчивался непонятными словами:
...Вся невзгода прочь удаляется,
С буйным ветром в поле отправляется...
Крепкими замками запирается.
При чём тут «замки»? И что это за «замки»? Может быть, какие-то предметы, как я это видел на приёме больной? Но чаще всего никаких предметов нет! Работает слово «замок» (кстати, по этому слову давайте называть третью основную форму «замковой» фазой). Но в чём сила этого слова? Честно скажу, я долгие годы терялся в догадках.
Потом нашел более или менее приемлемое объяснение. В других системах психологического аутотренинга есть такой приём. Вот я заканчиваю сеанс. Мне надо отключиться от формул внушения, направить свои мысли по другому руслу. Я поднимаю руки, вытягиваюсь на цыпочках, затем бессильно бросаю руки вниз, глубоко выдыхаю и говорю мысленно: «Всё». Став привычкой, это помогает резко переключать внимание. К этому приёму я приравнял строку с упоминанием замков. Один раз энергично проговаривается эта строка. И всё! Этот приём срабатывает. Назовем его «краткой замковой фразой».
Но в одноразовом проговаривании строки: «Крепкими замками запирается...» заключалась моя крупнейшая ошибка.
Не отдавая себе отчёта, почему, я всё-таки полагал, что любая речевая формула несёт конкретный смысл. Только потому она внушает. Только поэтому она работает. Мне казалось нелепым повторять много-много раз: «Крепкими замками запирается», не зная, о чём идет речь. Не сразу я понял, что именно в отсутствии конкретного смысла и состоит секрет «замковой» фазы. В общей системе саморегуляции этой «бессмысленной» строке уготовано столь же почётное место, как и нулю в математике. Эта строка готовит переход к «пустоте сознания», которая и есть подлинное содержание этой формы.
Если вы попробовали поупражняться в произвольном засыпании по методике, приведенной мною выше, то помните, что переходу к естественному сну предшествует необычное состояние пустоты сознания на фоне повышенной бодрости. Для вызова такого состояния и была, по-видимому, изобретена замковая фаза. Проблемой произвольного засыпания я занялся довольно-таки случайно, ибо сам бессонницей никогда не страдал. Значит, и свойства замковой фазы после речевой формулы, вызывающей глубокое торможение, тоже открылись мне случайно.
Столь же случайно обнаружились свойства «замковой» фазы после речевой формулы, вызывающей сильное и стойкое возбуждение.
Я опять вспоминаю 12 апреля 1961 года день, когда Юрий Гагарин полетел в космос. Это был выходной. Весь день я провёл с моим братом Сашей студентом Рязанского радиотехнического института. Мы много говорили о возможных механизмах телепатии. Договорились проверить «зоревую» медитацию в связи с телепатической передачей образов. И часа три, не меньше, мы ходили по улицам Рязани, занятые ритмичной ходьбой, пальцевым счетом и заговором: «Заря, озарись, озарись, озарись...»
Только сегодня я начинаю понимать то, что раньше от меня ускользало:
1)в тот раз впервые так долго проговаривалась речевая формула энергетического подкрепления без добавки каких-либо внушающих фраз. В Сибири мне доводилось работать с речевой формулой и намного дольше, но направлена работа была на определённое внушение. Значит, в Рязани нам удалось получить сильное и длительное возбуждение, к тому же усиленное эффектом энергоинформационного обмена;
2) методика передачи изображений путём мысленного внушения требовала от нас, чтобы мы долго смотрели на изображение, сосредоточив на нём всё внимание и не думая ни о чём другом. Поддерживать такое состояние отрешённости оказалось очень легко. Мы провели за экспериментом часа два и даже не устали, хотя в норме трудно поддерживать состояние пустоты сознания более пятнадцати минут. На это обстоятельство я тоже долго не обращал внимания.
Для эксперимента я использовал карточки из ватмана, на чёрном фоне (тушь) белые буквы русского алфавита. Начертание букв привычное: примерно как в газетном тексте.
Результат эксперимента был поразительный. И мой брат, и я мы оба побывали в роли передающего и в роли принимающего. Разницы между нами не было, хотя я практиковал зоревую медитацию до этого более трёх лет, а он впервые познакомился с методикой аутотренинга в день эксперимента.
У принимавшего мысленное внушение при закрытых и завязанных полотенцем глазах вспыхивал слабо светящийся серебристый экран на всё поле обзора. И на этом серебристом фоне были совершенно отчётливо видны буквы в виде серых силуэтов. Мы оба принимали негативное изображение букв алфавита!
Поскольку на этот эффект мы наткнулись случайно и возможности для продолжения исследований не было, могу только высказать предположение: замковая фаза (фаза «пустоты сознания») на фоне чрезвычайно сильного и стойкого возбуждения может приоткрывать в человеке необычные способности.
Рассмотрим подварианты замковой фазы. Они получаются, если она реализуется на фоне умеренного возбуждения или умеренного торможения.
Если вы уже прошли этап формирования управляемой двигательной доминанты, давайте вспомним некоторые детали. Вот мы шагаем, делаем пальцевый счёт, проговариваем формулу: «Заря, озарись, озарись, озарись...» Цель вызвать двигательное возбуждение. Интересно, что получается? Чтобы удовлетворить любопытство, переходим к строке: «Крепкими замками запирается...» Можем энергично проговорить её один раз, а затем внимательно «вслушиваться» в своё состояние. Можно, вслушиваясь в себя, продолжать повторять замковую речевую формулу. Постепенно мы научаемся по разным признакам оценивать нарастание двигательного возбуждения в мозгу. Лично у меня возникает такое ощущение, как будто черепную коробку изнутри обкладывают ватой. Так проявляется повышение давления крови в мозге, а бывает это только тогда, когда я вызываю двигательное возбуждение.
И вот мы снова шагаем, делаем пальцевый счёт, проговариваем речевую формулу. Рано или поздно мы утомляемся. Происходит общее понижение тонуса. Этот момент, обусловленный естественными причинами, мы стараемся включить в нашу тренировочную систему. Для этого в текст речевой формулы вводим описание некоторых симптомов торможения и слова о «замках». Примерно так:
Свежей кровью мозг омывается,
Мозг омывается, кровью питается...
Крепкими замками запирается.
Запирается... запирается...
«Вслушиваясь» в своё состояние, отмечаем, какие субъективные ощущения сопровождают переход к умеренному торможению. Позднее причина и следствие меняются местами. Воспроизводя речевую формулу, мы вызываем симптомы умеренного торможения. Есть ещё одно чрезвычайно важное свойство замковой фазы, но о нём лучше будет сказать тогда, когда мы перейдём к обсуждению наложения полезной, управляющей информации на доминанту.
Итак, в зоревой медитации имеются три простейшие формы. Это фазы возбуждения, торможения и «замковая» фаза. Предполагается, что мы опираемся на разные психические состояния.
Из этих простейших форм естественным образом складывается тренировочный комплекс. Предположим, мы вызываем умеренное возбуждение (это обязательная первая ступень психологического аутотренинга). Ниже на рис.1 показан типичный ход тренировки.
На отрезке I с помощью различных приёмов, рассмотренных нами в самом начале, мы стремимся оторваться от уровня обычного самоощущения и вызвать устойчивое ощущение умеренной бодрости. «Замковая» фаза служит для контроля.
На отрезке II новое психическое состояние приобрело устойчивость. Речевая формула умеренного возбуждения произносится без специального сосредоточения, на всякий случай, для поддержания вызванного состояния. Это время,
когда можно переключать внимание на целевую информацию, призванную вызвать в нас какие-то изменения.
На отрезке III начинает давать о себе знать утомление. Речевой формулой умеренного возбуждения мы противодействуем утомлению, пока оно не возьмёт верх окончательно, и мы вновь не вернёмся к исходному уровню нормального тонуса или даже ниже. На этом значительном отрезке продолжается работа с целевой информацией. В ней участвует и замковая фаза, которая помогает контролировать признаки начинающегося утомления и работает с целевой информацией.
Целевая информация не образует отдельного текста. Она отдельными строками вплетается в обычную речевую формулу энергетического подкрепления. Помните, в тексте формулы были строки, посвящённые мышцам?
Ярко и смело заря разгорается,
Бодростью тело моё наполняется.
Силою мышцы мои наливаются,
Разогреваются... разогреваются...
Когда вы привыкнете к тренировочному комплексу, начнёте воспринимать его как единое целое, вы научитесь противопоставлять и соотносить друг с другом обычную речевую формулу, вызывающую возбуждение (умеренное или сильное) и торможение (умеренное или глубокое), и строки, а порою лишь отдельные слова, несущие целевую информацию.
Вы, конечно, догадались, что и одна строка с целевой информацией может основательно заполнить отрезок тренировки II, ибо эту строку можно повторять множество раз на разные лады.
Чтобы овладеть техникой зоревой медитации, особенно важно различать и сознательно использовать механизмы внимания (см. рис.2).
Рис. 2. Показано, как распределяется внимание между целевой информацией и обычным энергетическим подкреплением на разных этапах тренировки. Буквами обозначены: а обычное энергетическое подкрепление; б целевая информация.
Начало тренировки. Сначала в центре внимания движение. Затем движения выполняются механически, а внимание переносится на выразительные средства интонации. Постепенно вы нащупываете набор интонационных средств, который лучше всего соответствует задаче, стоящей перед вами, интонационный рисунок закрепляется, начинает повторяться, дальше идёт чистая комбинаторика. Теперь внимание может отвлечься и от интонации. Сосредотачиваемся на образе Зари. Понимать её можно по-разному: как образ славянского фольклора; как добрую силу, помогающую людям; как олицетворение масштабных сил Природы, которые мы не всегда можем понять, но с которыми обязательно надо считаться. Главное ощутить свою открытость Заре, глубокое чувство искреннего единения, любви к бесчисленным проявлениям красоты в природе; веру в то, что силы добра и красоты в конечном счете победят. Всё это создает настрой, который я называю молитвенным состоянием души. На фоне этого светлого, полного надежды настроя оранжевый язычок пламени на кусочке дерева символ очищения, символ исполнения надежд. Вместе с пламенем, вырастающим до костра, крепнет и уверенность в исполнении надежды. Целевая информация на начальном этапе тренировки вводится в текст, но ради будущей разработки. Сейчас на неё мы обращаем мало внимания.
Основная (рабочая) часть тренировки. Научимся сначала различать, как работает внимание при произнесении слов, нагруженных целевой информацией. Из текста формулы, вызвавшей ощущение бодрости, сначала мы выделяем слова с управляющей информацией. Выделяем именно как слова. Проигрываем все отобранные интонационные средства с единственной целью: выделить, подчеркнуть эти слова, вынести их тем самым в центр внимания. Интонационное варьирование этих слов продолжается до тех пор, пока нам не надоест и пока не появится стремление отвлечься. Исходных слов, нагруженных полезной информацией, в речевой формуле должно быть мало. Это должны быть слова, отправляясь от которых можно выстраивать цепочки ассоциативных образов. Так, текст: «тело наполняется бодростью... Мышцы наливаются силой...» может вызвать конкретные воспоминания о разных ситуациях.
С появлением желания отвлечься мы переносим внимание на воспоминание или воображаемый образ из нужного нам смыслового ряда. Затем вновь возвращаемся к исходному тексту. Снова отвлекаемся. Снова возвращаемся к речевой формуле. Работает приём, который раньше я уже называл «ромашкой».
Замковая фаза разбивает этот процесс как бы паузами бездействия. Вы уже знаете, что самое типичное применение этой фазы контроль. Мы задаёмся вопросом, «вслушиваемся» в своё состояние. На рабочем этапе тренировки замковые фазы позволяют собрать воедино всё, что говорится и мыслится. Замковая фаза лепит целостный образ. Как правило, наше воображение и наша память «рыскают»: то выхватят какую-то практически важную деталь, то высветят образ с какой-то эмоциональной точки зрения, то вспомнится интересное слово, которое приходится кстати. В повторяющейся замковой фазе эти кусочки упорядочиваются, «склеиваются». Это напоминает работу, которую наше сознание проделывает во сне, когда перерабатываются впечатления предшествующего дня. Интересно, что и в замковой фазе, как во сне, работает подсознание. Пустота осознания именно потому составляет главное содержание этой фазы, что здесь всё только что звучавшее словно проваливается куда-то. Повтор формулы с новыми ассоциативными образами всякий раз оказывается новым заходом.
Именно это замечательное свойство замковой фазы я упоминал выше. Оно замечательное потому, что представляет в новом свете всю методику зоревой медитации. О каких бы приёмах мы ни говорили раньше, везде работало сознание. Биоэнергоинформационный обмен был, пожалуй, единственным исключением. И вдруг «люк» в подсознание.
В нас вспыхивает жгучий интерес. А нельзя ли заметить какие-то подробности такого «соскальзывания» в подсознание? Подробности есть. Замковая фаза оформляется словами, хотя эти слова и «пустые». Здесь продолжает работать интонация и, в частности, такой важный элемент, как опорные тона речевой мелодики. Кроме того, замковую фазу как паузу в работе сознания пронизывает и двигательный ритм.
Работая над методикой произвольного засыпания, я постепенно замедлял проговаривание слов, затем слова стал делить на слоги, слоги на звуки. И тут я сделал для себя интересное открытие: в замковой фазе отдельный звук может звучать в сознании очень долго. И, самое неожиданное, долго звучат и согласные, например, взрывные звуки: «п», «к», которые реально звучат лишь мгновение. Оказалось, что отдельные звуки можно мысленно петь, накладывая этот звук на один из опорных тонов речи.
Чем интересен с точки зрения методики медитации этот сам по себе примечательный факт? А вот чем. Переходя к замковой фазе, мы как бы «соскальзываем» с полноценного значимого текста на пустой текст. Но мы можем «соскользнуть» и дальше: от пустого, но всё-таки целостного текста мы перейдём тогда к отдельным звукам, раздающимся в нашем сознании на высоте какого-либо опорного тона речи. Конечно, в действительности, звучит не один звук и не один опорный тон, а переход с одного опорного тона на другой. Кроме выпеваемого звука в предшествующем безударном слоге есть ещё один, менее яркий звук.
Всё это чрезвычайно напоминает «мантры» индийских йогов. Мысленно выпевая в замковой фазе какой-либо звук, вы несомненно сделаете ещё одно важное наблюдение. Поскольку одновременно в вашем сознании звучит ритмический гул как отражение множества двигательных тренировок, тот звук, который мы выпевали в сознании, представляется нам пульсирующим, окрашенным ритмическим гулом.
Заключительная часть тренировки. Главная особенность в том, что формула: «Крепкими замками запирается...» оформляет нарастающее торможение, а передача полезной, управляющей информации в подсознание происходит на фоне всё замедляющегося ритма.
Глава 3. Реконструкция прошлого или предвосхищение будущего?
Рассмотрев практический опыт зоревой медитации с разных сторон, мы обнаружили: это не что иное, как система психологических тренировок. То, что называют книжными выражением «психологический аутотренинг».
Чем он может быть интересен? Практически ориентированного человека может заинтересовать полезность этого метода, какой-то конечный практический результат. Между тем, на эту древнюю систему можно взглянуть и совсем по-другому. Любой психологический тренинг это развитие способностей.
Потенциальные возможности человека огромны. Но реализуются они не все, а выборочно. Человек обретает способности, необходимые для жизни в определённых условиях. Другие способности застревают где-то на полпути к осуществлению. Как пузырьки воздуха, вмерзшие в лёд. Они почти у самой поверхности, и выпустить их не составит особого труда. Другие чуть заметны в глубине. Попади человек в другие условия его способности раскрылись бы иначе. Если мы хотим изменить свои способности, то на фоне обычной жизни нам надо создать островок жизнедеятельности, который отображает иные условия жизни. Если можно так выразится, через деятельность надо выстроить микромодель той самой иной жизни, в которой мы хотели бы очутиться.
Так куда же всё-таки нам держать путь? В прошлое? Тогда самое главное реконструировать древнюю педагогику и те свойства человека, каких добивались с её помощью. А, может быть, смотреть надо не назад, а вперёд, в будущее?
Любопытно, что почти во всех старых культурах на первом плане был не сам механизм развития способностей, а достижение какого-то целевого эффекта. Преуспевший в упражнениях становился врачевателем, воином, факиром, служителем религиозного культа и т.д. и т.п.
В наше время акценты смещаются. Конечно, факиры нужны и сегодня. О них мечтает любой цирк. Нужны врачи, знающие приёмы народной медицины. Но для того, чтобы современная цивилизация европейского типа вышла из кризиса, каждый из нас должен активно и целеустремлённо формировать свои способности.
В окружающем нас мире всё возрастают техногенные нагрузки на организм, химия, радиация, шум и многое другое. Вместе с тем, уклад нашей жизни во всё большей степени посягает на внутреннюю уравновешенность человека. Людям не хватает двигательной активности. Иная профессия до умопомрачения перегружают информацией. Явно недостаёт сильных положительных эмоций. Вот почему так остро стоит проблема повышения общей (неспецифической) устойчивости организма основы здоровья.
До сих пор гораздо меньше привлекает внимания к себе другая сторона кризиса. При сложившемся образе жизни, когда человек встроен в различные технологические и социальные процессы, обедняются способности человека к познанию окружающего мира.
Чрезвычайно слабо используются сейчас и способность человека к сложному системному восприятию, его умение не только воспринимать, но и интуитивно систематизировать многие тысячи взаимосвязанных явлений.
Поведение человека становится роботоподобным. Если мы хотим сохраниться как вид, нам предстоит вернуться к яркости и богатству непосредственного восприятия мира...
Нет, не выбраться нам из кризиса, если не воспользуемся большими и малыми открытиями и изобретениями, которые довелось сделать человеку по крайней мере за последние тысячи лет!
Изучение полузабытого культурного достояния будет способствовать становлению новой цивилизации. Цивилизации более экологичной и гуманной. Цивилизации, нацеленной на согласованную, совместную эволюцию человечества и природы.
Мне кажется, именно так, с широких исторических позиций, надо решать конкретные проблемы наподобие возрождения метода «зоревой» медитации.
И главный завет: не переусложнять и без того сложную проблему. Не изображать дело так, будто древние культуры это зашифрованные тексты, к которым потерян ключ. Все культуры решают сходные задачи и при этом учатся у природы.
Вот где ключ к их пониманию.
Современный человек на собственном опыте может вновь открыть для себя многое из того, что знали древние люди. К примеру, мы смогли увидеть зоревую медитацию как систему, разработанную для тренировки психических состояний и психологических функций. А значит, и для оптимизации приспособительного поведения!
Мы поняли суть, хотя и не пытались воспроизвести «пиковые» достижения, которые даёт этот метод.
Сила метода в том, что с его помощью можно упорядочить и включить в состав целеустремленного психологического действия практически любые проявления сознания. Во- вторых, метод создает канал, по которому упорядоченная информация переводится из сферы сознания в подсознание. На уровне рефлексов формируется система психологических действий, безразличная к тому конкретному содержанию, которое переживается нами в данный момент. Она вызывает в моём воображении образ водоворота: попав в сферу его действия, всё веточки, листья, клочья пены сначала становится соучастниками кругового движения, а затем ныряет в воронку. Или же мне представляется громадный маховик.
Любопытные вещи выясняются даже в том случае, если ты владеешь весьма умеренным вариантом этого метода.
Особенно поражает устойчивость однажды раскрученного маховика. Складывается впечатление, что его вращение не прекращается вообще. Только он большую часть времени не виден, находится в сфере подсознания. Но время от времени вторгается в сферу сознания. И тогда его можно подкрутить, насытить дополнительной информацией. Интересно и то, что мы можем «раскрутить» и периодически обслуживать в сфере сознания несколько таких маховиков. В общих чертах логика дальнейшей разработки метода «сна.
Тренировочный комплекс, однажды возникнув как чрезвычайно стойкое образование, развивает способности человека. Выход на заданный уровень возбуждения или торможения происходит быстрее. Работу со стабильным текстом и ассоциативными образами становится привычной на всех этапах и идёт, как по нотам. Замковая фаза во всем богатстве её задач тоже становился настолько привычным делом, что оказывается возможным поддерживать «пустоту сознания» в течение длительного времени. Передача упорядоченной информации подсознание становится основой для эффективного умственного труда.
Нужна ли систематическая тренировка очень сильного возбуждения и глубокого торможения?
По-видимому, нужна. И не потому, что хочется блеснуть перед другими ясновидением или чем-то подобным. Огромная польза для здоровья и работоспособности проистекает от того, что человек может работать во многих режимах, в том числе и экстремальных. Только тогда весь наш организм и наше сознание развиваются гармонично.
Кстати, стремление к большей гармоничности заставит нас комбинировать «зоревую» медитацию с элементами других методик.
Нельзя не учитывать, что сильные и стойкие очаги возбуждения мы создаём в коре больших полушарий. Если чрезмерно увлечься, если смотреть на методику зоревой медитации как на неисчерпаемый источник силы и выносливости, дело закончится угнетением вегетативной нервной системы, которая управляет работой внутренних органов. В то же время источником биоэнергетической подпитки именно тела может послужить обретающая в последние десятилетия всё более и более широкую известность система закаливания по П.К.Иванову.
Очень хотелось бы понять, какое место занимала зоревая медитация в культуре наших предков-славян. Была ли она секретным знанием профессионалов-ведунов или была общедоступна и составляла минимум психологических знаний для повседневного обихода? Чрезвычайно важно собрать и систематизировать разрозненные приёмы «зоревой» медитации, до сих пор сохранившиеся в быту народа, особенно там, где сохранились «островки» подлинной русской крестьянской культуры.
Не сомневаюсь: каждый шаг по пути понимания и воссоздания прошлого будет одновременно шагом в будущее.
Глава 4. Практическая система упражнений в зоревой медитации
Честно признаюсь: вначале я не собирался писать эту четвёртую главу. Просто не хватало духу. Ведь к чему нас приучили? Знаний накоплено столько, что ни один человек всего не знает. Мы пользуемся этим знанием, воплощенным в предметы, сделанные рукой человека. Мы привыкли к нему. Мы привязаны к этому знанию. Как муравьи с их коллективным обменом веществ. И вряд ли сильнее муравья окажется обычный человек, буде он вознамерится внести свой вклад в мировую сокровищницу знаний.
Что он может принести? Песчинку.
Почему? Да потому, что это знание о том, что вне нас, и накоплено это знание трудом многих поколений. Где уж тут высовываться со своим личным вкладом! Можно наработать громадные личностные знания, но, станут ли они вкладом в общую сокровищницу большой вопрос. Вот почему, уступая привычному пониманию роли простого смертного в нашей сложившейся цивилизации, сначала я не собирался писать эту четвертую главу.
Но потом мне подумалось: почему бы не изложить практическую систему упражнений? Заранее убоявшись трудностей, с которыми столкнется мой читатель, пожелавший научиться зоревой медитации, не лишаю ли я его заветного счастливого шанса? Конечно, ему будет трудно преодолеть сложившееся представление: «Вот огромный мир и я в нём, как ничтожно малая песчинка». Будет нелегко уверовать и гордо заявить: «Вот я безгранично сложный и полный чудесных неожиданностей, а мир вокруг меня это моё продолжение».
После долгих колебаний я всё-таки решился и говорю вам: попробуйте!
Почему система упражнений?
Вновь и вновь возвращайтесь к мысли о том, что представляет собой практическая система упражнений в «зоревой» медитации. Что должно быть отправной точкой в ваших размышлениях?
Это не цепочка действий, предписанных мне извне. Это всё моё. Это то, что происходит со мной: мои состояния, мои мысли и чувства, моё деятельное пребывание в этом мире.
Разнообразные звенья этой цепочки действий внутренне едины, потому что, выполняя эти действия, вы развиваетесь в направлении от простого к сложному. Но сама «цепочка» не более как тенденция. Наиболее вероятный вариант из многих возможных. В самом деле, способности людей чрезвычайно многообразны. Последовательность овладения разными сторонами метода зоревой медитации у вас может оказаться совсем иной. И тем более, когда умения и навыки уже сформировались. Для достижения какой-то цели вы будете свободно использовать любой элемент метода, брать его отдельно или в сочетании с другими элементами.
Овладение приёмами зоревой медитации требует активной работы сердца и ума. Но упаси вас бог представить дело так, что вы будете с наслаждением заниматься самокопанием! Вашу работу следовало бы сравнить с тем, что делает всадник: он задаёт своему верному коню направление движения, а как скакать конь и сам знает.
Чтобы лучше овладеть искусством зоревой медитации, мы направляем прожектор внимания в полумрак подсознательного. Из смутного царства свет выхватывает нужные нам яркие детали. Но, когда мы сформируем навык, эти детали чаще всего опять уходят из поля зрения и работают в сфере подсознания.
И вообще, у зоревой медитации есть одна поразительная особенность, отличающая её от других методик, скажем, от тех способов медитирования, которым учит йога. В других школах подчёркивается жёсткая необходимость систематически и даже по нескольку раз в день! выполнять определённые внешние и внутренние действия. Если вы следуете этим школам, медитативная практика становится постоянным элементом вашего образа жизни. Если вы живете в кругу единомышленников, им очень легко судить, являетесь ли вы «правоверным последователем» их школы. Выполняете предписанное значит, правоверный. Не выполняете значит, вы болтун, отступник или вообще чужой.
Иное дело зоревая медитация. Какой бы элемент метода вы ни тренировали дело заканчивается тем, что вновь сформированный навык вливается в присущую вам от природы систему автоматической саморегуляции. Вы используете свои новые возможности, даже не задумываясь об этом. Нет нужды в постоянном повторении системы упражнений. Лишь время от времени из любопытства вы проводите эксперимент, проверяя: срабатывает ли тот или иной навык. Если потребуется, подкрепляете его тренировками. Если захотите, будете развивать этот навык.
Человек, овладевший даже многими элементами зоревой медитации, по существу, раскрепощён. Он не раб системы, а её счастливый обладатель. Он ценит её, любуется ею, находит в ней всё новые и новые возможности для движения к добру и красоте.
Всегда, когда надо запомнить что-то сложное, мы начинаем систематизировать. Сначала целое делим на «грубые», «крупные» части. Каждую «крупную» часть подразделяем на более мелкие. Получается обозримое и удобное для работы представление.
Давайте также поступим и в нашем случае! Разделить «грубо» обычно означает; выделить часть по какому-то основному признаку. В нашем случае таким основным признаком будет какой-то психологический феномен, подытоживающий наши предыдущие усилия и образующий основу для многих более детальных упражнений. Мы учимся. Поэтому давайте договоримся некоторое базовое психологическое состояние вкупе с «нанизанными» на него детальными упражнениями называть «учебным блоком». Обычно детальные упражнения предполагают:
1)умение распознать субъективные ощущения, характерные именно для этого базового состояния психики;
2) умение выделить среди субъективных ощущений наиболее яркие и устойчивые. Умение запомнить их и потом вызывать по памяти данное состояние психики;
3) систематические наблюдения за тем, как влияет данное психическое состояние на низшие, физиологические функции и высшие функции сознания: внимание, волю, память, эмоциональный настрой. Эти знания о самом себе позволят наметить сознательную линию поведения для тех случаев, где автоматической саморегуляции может оказаться недостаточно;
4) специальные упражнения в применении того или иного метода психокоррекции или, шире психофизиологического самосовершенствования.
Учебный блок 1.
Упражнения, основанные на простой двигательной доминанте
Исходный пункт для упражнений этой ступени обыденный опыт человека. Мы ещё должны создать специфическую психофизиологическую основу, а именно: добиться единства ходьбы, движений руки и органов речи. Как это происходит, я уже рассказал в начале второй главы («Искусство управления своим организмом»), так что отсылаю вас к этим страницам. Остановлюсь только на дополнительных моментах.
Когда вы будете наблюдать за своими субъективными ощущениями, чтобы найти «сигнальные» признаки состояний бодрости и торможения, вам несомненно захочется знать, а чего в принципе можно ждать. В. Люте, специально изучавший непроизвольные симптомы аутотренинга, приводит такой список субъективных ощущений:
1)моторные ощущения: вздрагивание, непроизвольные движения, дрожь, ощущение напряжения;
2) сенсорные ощущения: мурашки, боль, чувство онемения, давление, ощущение электрического тока, жжение, ощущение разбухания, зуд;
3) вестибулярные: ощущение вращения, парения или наклона, ощущение падения или полета, головокружение;
4) аффекты: страх, депрессия, эйфория, чувство одиночества, тоска.
Наконец, повторяющиеся мысли всякого рода (5).
Этот список составлен на основе наблюдений за пациентами, так что у здорового человека некоторых из перечисленных проявлений может и не быть. Тем не менее, на мой взгляд, полезно знать именно полный перечень.
По своей интенсивности состояния бодрости и заторможенности на этом этапе тренировок еще не выходят за пределы повседневного опыта. Сознательно вызывая эти состояния, мы можем лишь противостоять утомлению и благотворно влиять на свою работоспособность.
Планируя тренировки этого этапа, надо предусмотреть и некоторые чисто технические упражнения. Я имею в виду отработку некоторых второстепенных навыков, без каковых, однако, будет затруднено выполнение основных упражнений. Так, уже сейчас нужно научиться выделять в речевых формулах целевую информацию. Надо ясно понять, что в используемом тексте работает в русле нужного нам самовнушения и как именно оно работает. Наконец, нам ведь нужно уметь ритмизовать создаваемые нами тексты, то есть умело сближать их по ритмическому рисунку с основными строками заговора: «Заря, озарись...» и «Все озаряется...»
Поскольку на первом этапе мы больше всего работаем с состоянием бодрости, неплохо поработать параллельно и над созданием ритмизованных речевых формул такого же содержания. Возьмём, к примеру, мобилизующие формулы, разработанные А.В.Алексеевым и проверенные в работе со спортсменами:
1)Возникает чувство лёгкого озноба.
2) Состояние, как после прохладного душа.
3) Из всех мышц уходит чувство тяжести и расслабленности.
4) В мышцах начинается лёгкая дрожь.
5) Озноб усиливается.
6) Холодеют голова и затылок.
7) По телу побежали «мурашки».
8) Кожа становится «гусиной».
9) Холодеют ладони и стопы.
10) Дыхание глубокое, учащённое.
11) Сердце бьётся сильно, энергично, учащённо.
12) Озноб ещё сильнее.
13) Все мышцы лёгкие, упругие, сильные.
14) Я всё бодрее и бодрее!
15) Открываю глаза.
16) Смотрю напряжённо, предельно сосредоточенно.
17) Я приятно возбуждён.
18) Я полон энергии.
19) Я как сжатая пружина.
20) Я полностью мобилизован!
21) Я готов действовать.
Эти формулы я взял из книги А.В.Алексеева (Алексеев А.В. Себя преодолеть! М.: Физкультура и спорт, 1985). Аналогичные тексты можно встретить и у других авторов. Да и вы сами, понаблюдав за собой, можете нарисовать психологический портрет какого-то состояния (а не только состояния бодрости!). Что характерно для таких описаний? И все ли из них можно включить в речевые формулы зоревой медитации?
Думаю, что вы согласитесь: приведённый «портрет» состояния бодрости достаточно подробен и дан в динамике. К примеру: Лёгкий озноб... Озноб усиливается... Озноб ещё сильнее...
Каким будет наш подход? Широта охвата, детальность портрета не обязательны. Можно зацепить словами всего лишь два или три мысленных образа, но эти образы и обозначающие их слова должны «сигнализировать» нужное нам состояние особенно чётко. Есть люди, для которых решающее значение имеют зрительные образы. У других людей на первом месте образы слуховые. У третьих двигательно-осязательные. В зависимости от того, какой у вас тип восприятия, подберите нужные чёрточки из психологического портрета вызываемого состояния. Другая особенность нашего подхода: в описании вызываемого состояния можно опустить динамику. Так, важен образ озноба, а не то, что он начинается, усиливается и т.д. В зоревой медитации образ усиливается иным способом: опорой на двигательную доминанту, использованием выразительных возможностей интонации и т.д.
Ещё одна особенность нашего подхода касается построения фразы. Конечно, по настоящему важен именно образ, а не выражающие его слова. Всё же ради удобства для каждого образа подбирайте существительное и близкий по смыслу глагол. С их помощью стройте строку заговора. К примеру: «Заря озаряется, озаряется в сильном ознобе тело сжимается». Более или менее подробное описание образа важно только на первых порах, пока яркий мысленный образ ещё не оформился. Но, как только он сформируется, будет достаточно одного существительного «озноб» и близкого по смыслу глагола в форме «ознобляется». Глаголы часто звучат не совсем естественно, так как мы подгоняем их к ритмическому рисунку строк заговора. Теперь мы можем многократно воспроизводить мысленный образ озноба, опираясь то на существительное «озноб», то на глагольную форму «ознобляется».
Вообще зоревая медитация обеспечивает чрезвычайно высокую степень концентрации внимания. Лишние детали просто мешают. У вас должна сложиться привычка видеть просто какой-то процесс. Остальное не важно. Не важно даже, у кого этот процесс происходит. А когда это становится важно, используется специальная «адресная» строка заговора. Помните? Раб такой-то или раба такая-то Заре покоряется! Именно здесь, при многократном повторении этой строки мы создаём в своём воображении образ того, кому адресована речевая формула внушения.
Теперь ради сравнения давайте присмотримся к текстам для внушения и самовнушения, которые рекомендует Г.Н. Сытин в рамках созданного им метода СОЭВУС (словесно-образного эмоционально-волевого управления состоянием человека).
Когда я впервые услышал об этом методе, но ещё не был знаком с текстами, мне подумалось, что метод СОЭВУС и зоревая медитация смогут удачно дополнить друг друга. Однако, когда я познакомился с текстами, мнение моё изменилось. Вы лучше поймёте особенности метода «зоревой» медитации, если мы заглянем в книгу Г.Н. Сытина (Сытин Г.Н. Животворящая сила. М.: Энергоатомиздат, 1990).
Вот текст из этой книги, вызывающий мобилизацию всех сил (раздел 2.50 «Здоровый дух»): «В меня вливается новая здоровая новорожденная жизнь, я весь наполняюсь новой-новой здоровой новорожденной жизнью. Огромной колоссальной силы новорождения жизнь вливается в мою голову. Во мне рождается колоссальной силы юная душа. Во мне рождается колоссальной силы здоровый дух. Во мне рождается огромной колоссальной силы здоровый дух. Во мне рождается несокрушимо здоровый дух. Я стараюсь это как можно глубже понять. Во мне рождается несокрушимо здоровый дух. Здоровый дух рождает здоровые-здоровые мысли. Здоровый дух рождает здоровые- здоровые мысли». И так далее.
Если провести смысловой анализ психотерапевтических текстов, предложенных Г.Н. Сытиным, то можно без труда выделить следующие смысловые элементы:
1)описание вызываемого состояния;
2) описание того, как постепенно реализуется это состояние;
3) утверждение полного доверия к представлениям о новом, изменённом психическом состоянии.
Хочется сказать: успех метода Г.Н. Сытина определяется точным описанием желаемого психического состояния и утверждением истинности внушаемых представлений. Но на деле это не совсем так. Ради усиления воздействия все речевые формулы выдержаны в духе явного, а порой просто немыслимого преувеличения. Иногда можно даже утверждать: психологический портрет вызываемого состояния вырождается в преувеличение, не знающее границ. По-моему, в этом и сила, и слабость психотерапевтического метода Г.Н. Сытина. Если пациент отчаялся и готов принять любые отклонения от нормального восприятия вещей, то метод сработает. Если же для пациента важно чувство меры, проверяемость любых утверждений, выдвигаемых психотерапевтом, то метод Г.Н. Сытина не сработает.
Думаю, что метод зоревой медитации лучше метода СОЭВУС, так как в нём нет никакого насилия над естественным восприятием окружающего. Словами выражается только то, что мы в самом деле чувствуем. Позднее текст сокращается, но без всяких искажений. Просто от конкретного описания мы переходим к образу-символу и, соответственно, к слову-символу. Интенсификация образа нужна и здесь. Но для этого используется не преувеличение, а богатый набор психотехнических приёмов.
На ранней стадии тренировок, когда вы начинаете формировать простую двигательную доминанту, самое время подумать ещё об одном интересном направлении внутренней работы.
Одновременные ходьба, движения пальцев и проговаривание слов дело достаточно сложное. Они приковывают к себе наше внимание. Но что происходит потом? Сформировавшаяся двигательная доминанта вызывается легко. Движения автоматизированы. Значит, высвобождается значительный резерв внимания. Как его использовать?
Это вопрос принципиальной важности. Мы начинали с двигательной активности, с достаточно сложного набора движений. Высвобождающееся в процессе занятий внимание мы могли бы потратить, скажем, на прогрессирующее усложнение этих движений, на их чёткую регламентацию и достигли бы в этом такого мастерства, которое недоступно среднему человеку. Идя таким путём, мы создали бы нечто, напоминающее китайскую гимнастику у-шу. Но... у зоревой медитации иная логика развития, иной ход мысли. Вызов нужного состояния облегчился? Движения автоматизированы? Отлично. Значит, их можно упростить.
В главе второй я описал вариант пальцевого счёта, при котором большой палец проходит по всем фалангам мизинца, безымянного и среднего пальцев. Но можно делать проще. Большой палец касается каждого из названных пальцев только в двух точках, а именно, у основания и на кончике пальца. Эти упрощённые движения пальцев можно сопровождать ритмичным движением всей кисти. Отсюда один шаг до ритмичных движений всей руки. И тут нам сразу становится ясно: в одиночку рука не работает. Ритмично движется всё тело. И рука в том числе. Значит, мы начинаем воспроизводить из повседневной жизни или свободно сочинять разные ситуации с движением. А где движение всего тела, там полная эмоциональная включённость человека.
Куда ведёт путь, который я только что описал? Направив высвободившийся резерв внимания на движение руки, движение всего тела и на какую-то эмоционально окрашенную ситуацию, мы «подкрепили» простую двигательную доминанту чувством. Но, будучи «подогрето» эмоциями, внимание резко расширяет свои границы. Опять появляется неиспользуемый резерв внимания. Куда его деть?
Ответ простой: вынести свой двигательный ритм в природу. Продолжая ходьбу, пальцевый счет и проговаривание речевой формулы, переключить внимание на окружающую нас местность, внимательно осмотреть небо, землю, воду и всё, что летает, плавает, бегает или просто покачивается на ветру. Мы обязательно найдём в природе процессы и явления, созвучные с нашим двигательным ритмом. А найдя их, настолько сосредотачиваемся на нашем ритмическом «родстве», что начинаем чувствовать, что мы действительно едины. Предположим, мы идём тропинкой по обширному нескошенному лугу, и порывы свежего ветерка гонят волны по июньским травам. В какой-то момент мы начинаем ощущать всем своим существом: мы и есть это море колышащейся травы.
Чего мы достигаем, идя таким путем?
Простая двигательная доминанта получает ещё более мощное эмоциональное «подкрепление», а память наша обогащается ассоциативными образами, связанными с нашим же двигательным ритмом.
Такая внутренняя работа начинается в первом учебном блоке, но развёртывается по-настоящему на последующих этапах тренировок.
Учебный блок 2.
Управление состояниями сознания
Всё, чем мы овладели ранее, теперь пригодится. Только психофизиологическая основа упражнений изменится, станет более глубокой. Кроме того, по-новому будут формулироваться задачи. В самом деле, главное ещё впереди ведь мы научились вызывать временное состояние бодрости, не более. Теперь нам предстоит научиться управлять несколькими устойчивыми состояниями сознания.
Выход на новые позиции ставит перед нами такой вопрос. Известны определённые ритмы биотоков мозга, за которыми стоят определённые же состояния сознания. А нет ли закономерной связи между ритмами биотоков мозга и внешней мышечной активностью?
Вы скажете, что такая закономерная связь едва ли существует, ведь весь мышечный аппарат служит для приспособления к внешней среде, а не для того, чтобы дублировать, выводить наружу внутренние ритмы. И вы будете правы, если иметь в виду обычного человека, мышечная активность которого, как правило, ориентирована только вовне. Однако мы уже умеем вызывать стойкое двигательное возбуждение и работать с ним. У нас уже наметилась новая связь мышечной работы с внутренними состояниями. А что если эта новая связь будет закрепляться в упражнениях на протяжении многих лет? (У меня этот срок составил уже сорок пять лет.) Не вправе ли мы ожидать, что она, эта связь мышечной активности с внутренними состояниями, состояниями сознания проявится самым наглядным образом?
Когда я начал сравнивать ритмы биотоков мозга с частотой движений, отработанных мной в практике «зоревой» медитации, я был просто поражён гармоничной картиной, которая открылась перед моим мысленным взором. Восемь к одному. Вот ключ ко всей этой картине! На восемь циклов в биоритмах мозга приходится один цикл мышечных движений.
Если принять во внимание такой коэффициент пересчета, можно без труда обнаружить: между частотами мышечной активности, найденными интуитивно и проверенными на практике, те же количественные соотношения, что и между основными разновидностями волн мозга.
Сформулируем основную задачу второго учебного блока: если мы научимся вызывать не любое двигательное возбуждение, а двигательное возбуждение определённой частоты, то это будет означать, что мы произвольно вызываем и устойчиво поддерживаем нужные нам состояния мозга и шире определённые состояния сознания. Дорогой читатель! Если вы твёрдо решили пройти этот путь, то вас ждёт большая исследовательская работа. Но сначала надо оценить то, что мы уже имеем.
В начале тренировок никто не предписывал нам частоту шагов, частоту пальцевого счета и проговаривания слов. Каждый делал так, как ему удобно. И что же мы получили? Проверка покажет, что в качестве удобной нормы одни закрепили альфа-ритм, другие тета-ритм. Всё зависит от темперамента человека и множества других факторов.
Теперь, определив свой основной, наиболее удобный именно для вас вариант частоты, попробуйте другие варианты. Они могут показаться вам не совсем «своими»: их будет трудно вызывать или поддерживать. Иногда организм будет отвечать охранительным торможением на биоритмы, не свойственные вашему привычному образу жизни. И, тем не менее, нам предстоит управлять всеми состояниями сознания. Необходимо научиться работать в разных режимах, оптимально используя достоинства каждого состояния сознания.
Заведите дневник самонаблюдений. Для каждого из вариантов биоритма постепенно выясните:
1) Какие наблюдаются непроизвольные проявления, (в этом вам поможет перечень, составленный В. Люте).
Знаком вопроса обозначены частоты мышечной активности, встречающиеся сравнительно редко. Поэтому на практике о них не вырабатывается достаточно чёткого представления. Но если разница по частоте обычно бывает в два или в четыре раза, то эти нормы можно применить в верхней и в нижней частях диапазона. Два или четыре цикла в секунду расчётная частота мышечного бета-ритма, к которому мы прибегаем на короткое время перед тем, как вызвать по контрасту глубокое торможение. Очень медленные ритмы применяются в упражнениях для создания и поддержания пустой доминанты ( «доминанты ожидания»). Расчётная частота для этого случая 1 цикл за 16 секунд.
2) Как отражается этот вариант биоритма на общем состоянии (бодрости, утомляемости), на продолжительности и качестве сна, на работе внутренних органов, на памяти и на производительности умственного труда.
Хорошо познакомившись с каждым вариантом биоритма, вы сможете отобрать субъективные ощущения для его описания: немногие, но весьма характерные. Далее, вы сможете построить речевую формулу, куда в виде немногих опорных слов и образов войдёт описание вызываемых
Рис. 3.
состояний. Когда будет построена эффективная речевая формула, начнутся собственно тренировки. Всё предыдущее было только разведкой, изучением самого себя.
Вовлекая в движение всё тело, придумывая и проигрывая в движении разные ситуации, окрашивая эти ситуации разным настроением, подыскивая в Природе то, что созвучно нашему двигательному ритму и вживаясь в природу, сливаясь с ней, мы придаём двигательному ритму всесторонний, универсальный характер. Он действительно определяет состояния сознания.
Говоря о частоте движений и о циклах в мышечной активности, я имею в виду следующее:
За единицу отсчёта удобнее всего принять один взмах рукой вниз и снова вверх за одну секунду. Это альфа- ритм. Движение руки вниз совпадает с ударным слогом в речевой формуле: "Всё оза|ряется озаряется оза|ряется..."
Когда мы переходим к тета-ритму, на интервал между двумя ударными слогами приходятся уже две секунды, два взмаха руки.
-«Всё оза|ряется оза|ряется оза|ряется...»
При освоении дельта-ритма в интервал между двумя ударными слогами надо ввести уже восемь взмахов руки. Для лучшей обозримости эти восемь взмахов руки представим как ритмическую группу: «дважды по три плюс два подготовительных такта» (рис. 3).
При ритме один цикл в 16 секунд интервал между двумя ударными слогами речевой формулы удобно представить ритмической группой «трижды по пять плюс один подготовительный такт» (рис. 4).
Привычка отсчитывать длительность интервала между ударными слогами реальными, а позднее, воображаемыми взмахами руки создаёт тот внутренний «ритмический гул», о котором я писал раньше.
Учебный блок 3. Управление интенсивностью вызываемых состояний сознания
Всё содержание предыдущего блока выступает как предпосылка для упражнений, которые будут кратко описаны в этом разделе.
Если нас интересует интенсивность вызванного состояния психики и если мы по своему желанию хотим повышать эту интенсивность, то начинать надо, по-видимому, с первопричин. «Зри в корень», советовал Козьма Прутков. На мой взгляд, интенсивность вызванного состояния психики зависит от трёх таких первопричин:
1)от того, насколько полно и правильно использованы возможности методики, вызывающей это состояние;
2) от того, устранены ли все внутренние ограничения, ослабляющие конечный эффект методики;
3) от того, как в дополнение ко всему прочему использованы выразительные возможности интонации.
Сегодняшняя эффективность методики зависит от того, как мы тренировались вчера, как отложился в памяти опыт тренировок и каким способом мы его воскрешаем. Ещё овладевая простой двигательной доминантой, мы заметили, что многообразные элементы методики обобщаются, образуют целостный комплекс ассоциаций, и что со временем становится достаточно нажать на клавишу, связанную с одной единственной нотой, чтобы разом грянул весь оркестр. Поэтому давайте введём важное практическое правило: если целостный клубок ассоциаций ещё не сложился или ещё не упрочился, то для достижения эффекта приходится повторять всю методику с начала до конца. Если же обобщение уже произошло, и всю последовательность действий можно заменить отдельными приёмами, то важно выбрать наилучший из них.
В отличие от ребёнка, который много времени отдаёт игре и эмоциональному самовыражению, движения у взрослого человека в большинстве случаев подчинены практической цели, практической пользе. А это значит, что, начиная движение, мы как бы нажимаем одновременно на две кнопки. На одной написано: «Трать энергию». На другой: «Трать не больше, чем нужно для достижения цели». Когда мы изменяем внутренние состояния с опорой на движение, конечный эффект будет сильнее, если это внутреннее ограничение убрать. Как это сделать?
Во-первых, можно уподобиться ребёнку. Реально или в своём воображении влиться в раскованные эмоциональные игры. Лучше всего в игры с фантастическим сюжетом, далёким от повседневной жизни. Причем логика игры может быть прямо противоположна логике повседневной жизни. Во-вторых, время от времени полезно практиковать состояние, которое в главе второй я уже описывал и сближал с быстрым сном. Это одновременно! высокая активность сознания, отсутствие какой бы то ни было актуальной информации и глубокое мышечное расслабление. Если можно так выразиться, это активность сознания без внешнего повода и без готовности действовать. Упражнение простое и очень эффективное.
Там же, в главе второй этой книги очень подробно рассмотрены выразительные возможности интонации. Показана необходимость формально-речевого варьирования, если мы хотим долгое время сохранить концентрацию внимания на отдельной фразе. Всё это важно и для вариантов речевой формулы, специально созданных нами для состояний, отвечающих бета-, альфа-, тета- и дельта-ритму. Здесь в полной мере пригодны приёмы создания монотонной или, наоборот, контрастной мелодики. Контрастная речевая мелодия усиливает бета-, альфа- и тета-ритм. Для усиления дельта-ритма и ритма ещё более медленного предпочтительна монотонная речевая мелодия. Короче говоря, вновь вернитесь к соответствующему разделу второй главы и поэкспериментируйте со всеми элементами интонации.
В частности, разберитесь более подробно с приёмом повтора. Обычно повторяется небольшая ритмическая группа с одним сильным ударением. Я уже подчёркивал, что при произнесении таких повторяемых и потому обособляемых ритмических групп возможны практически любые мелодические ходы. Этим можно воспользоваться. По ^интонационному рисунку обособляемая группа слов может совпадать с каким-либо эмоциональным восклицанием типа: «Неужели?», «Увы!» и т.п. Значит, для усиления вызываемых состояний психики можно широко использовать все оттенки чувств, встречающиеся в повседневной жизни.
Учебный блок 4. Целевая организация собственного сознания
Как я уже отмечал выше, отработанные нами умения и навыки вливаются в имеющуюся у нас систему автоматической саморегуляции. Так что проблема: «Что делать с накопленными знаниями?» просто не возникает. Конечно, можно и вмешиваться в отлаженную автоматическую саморегуляцию. Но зачем? Как правило, это не даёт выигрыша. Иное дело ситуации, с которыми без специальной подготовки может не справиться даже пластичная психика человека, овладевшего несколькими режимами функционирования. На практике чаще всего приходится:
1)заблаговременно подтормаживать себя, накапливать энергию, если в ближайшем будущем понадобится необходимость «выдать» всё, на что ты способен;
2) после интенсивной траты сил практиковать состояния, соответствующие тета- и дельта-ритму, ибо именно в этих состояниях идёт быстрое накопление психической энергии;
3) если пережитые испытания вызвали разбалансировку психики, чаще практиковать самоотождествление с природой, о чём речь пойдёт ниже.
Есть и ещё одна обширная область самоизучения и саморегуляции, которая вызовет ваш интерес.
До сих пор мы думали, что состояния сознания, тесно связанные с бета-, альфа-, тета- и дельта-ритмом суть внутренние состояния без внешнего повода, существующие сами по себе. Но давайте попробуем взглянуть на них совсем по-другому.
Все мы решаем множество проблем. Одни проблемы только что озадачили нас. Другие близки к окончательному решению. Так вот, для решения проблем нужно сосредоточение, а характер сосредоточения зависит от стадии решения проблемы. Наблюдения показывают:
-бета-ритму соответствует сосредоточение, которое можно назвать «доминантой тревоги». Благодаря ей происходит общая ориентировка в ситуации, уясняется суть проблемы;
- альфа- и тета-ритмам соответствует активное решение проблемы. Всё, что связано с решаемой задачей, припоминается, систематизируется, оценивается;
- если исходных данных недостаточно для решения возникшей, проблемы, процесс приобретает иную форму. Дельта-ритму и более медленным ритмам соответствует сосредоточение (в основном подсознательное), которое можно назвать «доминантой ожидания» или «доминантой поиска выхода из тупика».
Нередко можно наблюдать ошибки в стратегии поведения людей, попавших в проблемную ситуацию. Например, человек вкладывает все свои силы в процесс сознательного решения проблемы, но не получив желаемого результата, теряется. Он не доверяет стадии проработки проблемы на подсознательном и бессознательном уровне. Не доверяет, потому что не умеет управлять этим процессом.
Между тем, зоревая медитация снимает эту трудность. Когда во второй главе мы разбирались с замковой фазой тренировочного комплекса, уже было подчёркнуто: замковая речевая формула это проверенный способ перехода от смыслового содержания к «пустому» тексту и дальше к «пустой» доминанте, на фоне которой мысленно выпеваются отдельные звуки. Этот несложный приём помогает отправить в подсознание на доработку многообразную информацию по проблеме. Внешне мы перестаём думать об этом деле, полностью переключаемся на что-то другое. Решение проблемы приходит внезапно, в виде озарения. К логике, к критическому анализу мы прибегаем только для того, чтобы придирчиво проверить правильность найденного решения. Если разумно планировать работу над проблемами в сферах сознания и подсознания, то можно успешно работать сразу по нескольким направлениям, а не сидеть сложа руки в унынии от того, что одно дело не клеится, а ко всем остальным делам душа не лежит.
Учебный блок 5.
Самоотождествление с Природой
У человека, владеющего зоревой медитацией, складываются особые, «живые» взаимоотношения с Природой. Они начинаются с того момента, когда мы выносим наш двигательный ритм в Природу. Когда в мелькании чаек, в тревожном лепете листвы деревьев, в ленивом всхлипе набегающей волны мы вдруг угадаем наши ритмы ритмы тревоги и радости, душевного подъёма либо безмятежного покоя... Живая связь с Природой особенно упрочится, когда мы найдём в природе не просто союзников по ритму, а близких друзей, откликающихся на особые внутренние состояния альфа-, тета- и дельта-ритмов. Привычка выносить своё душевное состояние в Природу скоро обернётся способностью вчувствоваться в её жизнь, перевести чуть слышные трепетания и гулкие набаты на язык наших собственных чувств. Рождается новое мироощущение: нисколько не теоретизируя, мы в самом деле чувствуем себя частицей Природы. В нашем сердце любовь к родной Природе. И какой бы строгой и жёсткой она ни бывала порою, мы видим в ней благосклонную к человеку силу Добра и Красоты.
Чувство живого ритмического единения с Природой источник других глубоких чувств: удивления и восхищения её красотами, уважения и любви ко всему живому.
Со временем непосредственная, живая связь с Природой дарит нам нечто новое: молитвенное состояние души. Оно вырастает на почве зоревой медитации. «Зоревая» медитация делает единение с Природой реально ощутимым и эмоционально значимым. В свою очередь, молитвенное состояние души помогает быстрее отключаться от текучки повседневных дел и достигать более глубокого сосредоточения. Новая, живая связь с окружающей природой становится неотъемлемой частью нашей духовной жизни. Она пронизывает каждый прожитый нами день.
Однако бывает, что мы идём к Природе с особым благоговением, с надеждой и просьбой о помощи.
В сказках, в художественной литературе и в сухих научных отчётах можно прочитать множество рассказов о том, как Природа вернула человеку мир в душе, как вновь наполнила его жизненной силой, как... Но, в самом деле, как?
Ничуть не срывая ореола волшебства с этих актов интимнейшего общения с Природой, методика зоревой медитации подсказывает, как выйти на такое общение. Если вы усвоили все понятия и представления, изложенные выше, вы без труда поймёте и выполните следующие рекомендации:
1)если вы хотите восстановить мир в душе, вновь проникнуться гармонией, подыщите такой ландшафт, который способен усилить в вас тета- и дельта-ритм. Надолго погрузившись в состояние глубокого сосредоточения, краем сознания воспринимайте, впитывайте, но не анализируйте «обертона» природного бытия: щебетание птиц, стрекот кузнечиков и т.п.;
2) если вы хотите наполнить свою душу жизненной энергией найдите пейзаж с победно шествующей жизнью, с множеством её энергичных проявлений в бета-ритме... Сосредоточив своё внимание на чём-то спокойно размеренном, сделайте главным ощущением своё ощущение дельта- ритма или ещё более медленных колебаний. Пусть энергичный бета-ритм врывается в вашу душу, промывает её самые затаённые уголки. Пропускайте эту шумную жизнь сквозь себя, не анализируя, не оценивая...
Другой вариант: подобным же образом, краем сознания воспринять какой-нибудь громадный природный процесс, являющийся энергетическим чудом: кристально чистый рассвет, потрясающий воображение своими размерами водопад и т.п.
Учебный блок 6.
Работа воображения.
Все этапы тренировок пронизывает еще одна важная закономерность. Сначала мы опираемся на реальное движение, на громко сказанное слово, на реально разыгранную эмоциональную сцену, на реальные, живые контакты с природой. Но со временем всё реальное может быть заменено воображаемым. Человек, владеющий зоревой медитацией на таком уровне, в высшей степени автономен.
В заключение первой книги
Индивидуальные тренировки…
А что дальше?
Этот вопрос обязательно встанет перед всеми, кто успешно пройдет путем личного поиска. Мне думается, что жизнь подсказывает два направления дальнейшей работы.
Во-первых, мы должны изучить, какое место в культурах прошлого занимала языческая практическая психология, к которой восходит и зоревая медитация, обсуждаемая нами. Не менее важно знать, каким будет ее место в культуре завтрашнего дня.
Во-вторых, встанет и, по-видимому, уже встает задача создания союза единомышленников, которые на практике возродили бы древнюю культуру и тесно увязали бы ее с нуждами завтрашнего дня.
Наш
сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального
закона Российской федерации
"Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995
N 110-ФЗ, от 20.07.2004
N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения
произведений
размещенных на данной библиотеке категорически запрешен.
Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.
 |
|
Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно