Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика

Дж. Элиум. Д. Элиум

ВОСПИТАНИЕ ДОЧЕРИ

Серия Вы и ваш ребенок Перевела с английского И, Кириленко

Желаем вам уверенно и гордо пойти своей

собственной дорогой, даже если

она будет не такой, как наша

У вас растет дочь. Как хочется, чтобы она была счастлива. Но что для этого нужно сделать? Как вырастить не «казака в юбке», а женщину — чуткую, нежную, верную? Как уберечь от коварных соблазнов мира, от раннего опыта интимной жизни, от насилия наркотиков? Как пре­достеречь от бел которые принесла в нашу жизнь цивилизация? Что можно сделать уже сейчас, чтобы в будущем замужество и материнство принесли ей радость, а не горькое разочарование?

Вы держите в руках книгу, которая станет верным проводником в поиске ответов на эти и другие вопросы- Она поможет понять, чем воспитание девочки отличается от воспитания мальчика; какую роль играет в жизни девочки отец; почему наступает период когда девочка начинает вдруг конфликтовать со всеми вокруг и что нужно сделать, чтобы помочь ей без душевных потерь выбраться из этой ловушки. © Дж. Элиум, Д. Элиум, 1994

Садовникам души садов

Дай сил надежды не терять

И помнить средь дневных трудов,

В ночной тиши не забывать:

Во тьме рождается росток,

Но нужен свет, чтоб цвел цветок.

Часть первая

Девочки и женщины,

или

как трудно быть женщиной

Глава 1

Проблемы воспитания девочек

Этот цветок родился, чтоб цвести. ЭлисВолкер

«Она так мрачна!»

«Все должно быть только розовым, а джинсы она носить от­казывается!»

«Ее тянет ко всему изящному».

«Она такая чувствительная. Обижается на все, что бы я ни сказала».

«Мы решили воспитывать ее так же, как сына, но ей вовсе не хочется играть с машинками и ружьями». «Она старается угодить нам и особенно учителям,—всегда спо­койная, приветливая, прилежная, всегда держится в тени». «Боюсь, что не смогу быть для нее хорошим примером, сей­час, пока сижу с ней дома, а не работаю по специальности — я ведь адвокат».

«У нее еще два старших брата, и ей удается вертеть всеми нами. Это такая артистка. Можно подумать — наступит ко­нец света, если она не добьется своего». «Она встречается с Джошем два года. Я просто боюсь, что с ней что-нибудь случится. Сама знаешь, какие нынче дети. Теперь они, не моргнув глазом, делают то, что раньше делали только взрослые, но ведь они слишком молоды, чтобы поду­мать о последствиях».

«.Она просто помешана на том, чтобы во всем достичь совер­шенства. Из-за занятий мы ее видим очень редко. То репетиция оркестра, то уроки игры на флейте, то плавание, то ее очередь дежурить в игрушечном магазине, то она член отрада добровольцев в больнице, да и учится она к тому же прилежно». «Ей хочется все делать вместе со мной. Если мать не согласна с ней, она сразу же смотрит на меня. Если мать говорит ей „нет", она обращается ко мне. Если она чем-то расстроена, она плачет у меня на плече. Мне нравится ее внимание, но я не знаю, что должен в таких случаях делать отец. Она уже слишком большая, чтобы с ней обниматься и бороться, и я чувствую себя несколько неловко, когда она виснет на мне». «Я получила свое! Она стала такой язвительной и замкнутой. Можно подумать, что я не мать, а исчадие ада. Мы с ней ни о чем не можем договориться: ни об одежде, ни о прическе или макияже, ни о еде, ни о друзьях или политике. Если я что-то люблю, она это ненавидит; если она чем-то наслаждается, у меня это вызывает отвращение. Иногда меня удивляет, как мы оказались в одной семье? А в три года она была такой лапочкой».

«Она ничего не сделает, пока ей не повторишь двадцать раз, так еще и сердится, когда напоминаешь о чем-нибудь. Запрет­ся у себя в комнате и сидит надувшись». «Она такая же буйная, как и ее братья. Я всегда думала, что девочки — существа скромные, тихие, которые любят играть с куклами и читать книжки».

Приходилось ли вам слышать такие речи? Проблемы вос­питания мальчиков отличаются от проблем, которые возника­ют с девочками. Чтобы понять, в чем различие, мы должны посмотреть на девочек с совсем новой точки зрения. Для этого необходимо постараться увидеть мир глазами девочек. Для этого необходимо отказаться от убеждения, что мальчи­ки и девочки — это одно и то же, что мужское всегда лучше женского или наоборот, что мужчины насквозь неправильны, что женщины — сплошная ошибка природы, что быть пред­ставителем одного из полов лучше, чем другого, потому что один пол добрее, умнее, нежнее, сильнее, более воспитан, остроумен, рационален или слабее другого, что одних воспи­тывать легче, а с другими справиться труднее, и так далее, и так далее.

Если мы откажемся от своих предубеждений в отношении девочек, то сможем увидеть дочерей такими, каковы они есть в действительности. И тогда мы начнем понимать природу женщины, ее проблемы, мотивы ее поведения, тогда мы сможем осознать, что ей нужно от нас — ее родителей, чтобы в ней проснулась здоровая женственность. Для многих из нас по­нять девочку — все равно что попытаться понять иноплане­тянина. И это потому, что представления, навязываемые нам нашим обществом, далеки от реальной жизни наших дочерей. Мы не можем правильно осмыслить, что же такое девочка, потому что наше общество отрицает их особенности, предпо­лагая, что женщины должны вести себя, как мужчины. Это требование сразу ставит девушек и женщин в неравноправное положение в обществе, где их оценивают по тому, в какой мере им удалось добиться независимости, то есть по способ­ности энергично действовать в одиночку против всех и вся.

Девчонка не может стать хорошим капитаном. Ей сначала нужно наговориться, все обсудить, а так мы никогда не начнем игру.

Александр, одиннадцати лет

Политика нашей компании требует, чтобы мы на­нимали определенное количество женщин, но я все­гда с неохотой принимаю женщину на руководящую работу. Руководитель должен стоять несколько в стороне, один, отдавать приказы и требовать их выполнения.

Джозеф, тридцати пяти лет

Наших же дочерей вдохновляет совсем иное, ибо они ви­дят мир в свете отношений. Вместо того чтобы стремиться к независимости, девочки ищут равноправных взаимозависимых отношений, где можно давать и получать, где люди активно взаимодействуют друг с другом. Девочки расцветают пышным цветом только в отношениях с другими людьми; их самооцен­ка повышается, если они ощущают себя частью целого и если они чувствуют, что в их силах устанавливать и поддержи­вать взаимоотношения. Девочки смотрят на отношения как на фундамент поведения; их действия и поступки продиктова­ны желанием поддержать связь с другими людьми. Девочки, в первую очередь, ищут способ установить контакт с другими людьми, чтобы можно было объединить усилия, а не стремятся прибегать к силе, чтобы властвовать над остальными. Пси­хотерапевты, исследователи и авторы книг из Стоун-центра помощи и исследования проблем развития в Веллслей-колледже называют такую жизненную позицию «постоянное стрем­ление к взаимодействию».

Такое поведение изобрели не женщины. Все люди рожда­ются с этим качеством, но маленьких мальчиков мы сызмаль­ства начинаем ориентировать на стремление к независимости, более приемлемого для нашей жизни. И в то же время мы лелеем природные способности дочерей к установлению отно­шений, превращая их в умение заботиться о других, опекать, и тем самым способствуем развитию этих способностей. По­няв свойственную дочерям ориентацию на установление отно­шений, то есть основу их мировоззрения, мы начинаем осоз­навать, почему они действуют именно так, а не иначе.

Девочек волнуют четыре вопроса: 1) Включены ли мы в систему отношений? 2) Какова природа наших взаимоотноше­ний? 3) Кто я в этих взаимоотношениях? 4) Что нужно для поддержания связей в этой системе взаимоотношений?

Проблемы воспитания девочек становятся понятнее и яс­нее, если рассматривать их поступки с точки зрения потребно­сти девочек устанавливать и поддерживать связи, необходимые для формирования и развития их индивидуального самосозна­ния, учитывая то обстоятельство, что девочки, в то время как сами нуждаются в заботе и попечении, постоянно ищут себе объект заботы и попечения, хотя методы, которые они ис­пользуют при этом, могут быть незрелыми и противоречивыми.

Дорогая мама, прости, что я на тебя накричала, но в последнее время меня так легко вывести, из себя. Просто я тебя очень люблю, и мне больно видеть, как много тебе приходится работать. Я не знаю, почему кри­чу, но хочу, чтобы ты знала: я тебя очень люблю; и мне очень хотелось бы, чтобы ты не перестава­ла любить меня из-за такого моего поведения.

Твоя дочка Триш

Триш, двенадцати лет

Способность заботиться и опекать — это не слабость

Нам нравится модель здоровой женщины, разработанная в Стоун-центре: обладает способностью осознать свои желания и чувства, действует целенаправленно, творчески и эффектив­но, понимает воздействие своих поступков на других людей. Эти характеристики предполагают наличие силы, компетен­тность, мотивацию поступков, высокую самооценку, способ­ность к сочувствию, заботливость и внутреннюю мудрость. Именно такие качества мы, родители, надеемся развить в своих дочерях. И это очень трудная задача, поскольку мно­гие из нас, уже став взрослыми, пытаются в нелегкой борьбе со своими недостатками воспитать в себе эти качества.

Для девочек борьба за подлинную женственность особен­но трудна, ведь, расцветая в среде отношений, они в этой же среде могут и завянуть. Не понимая сущности бытия в си­стеме взаимодействий, необходимости сохранения равнодей­ствующей «брать-давать», многие девочки начинают отда­вать и то, что причитается им. Таким образом, они отрекаются от самих себя. Стараясь не причинить другим страданий или неудобств, девочки «наступают на горло» собственным по­требностям и чувствам. Эта потеря трансформируется в обиду, в нарушение питания, в ярость, депрессию, низкую само­оценку, половые дисфункции. Девочки становятся уклончи­выми, ими легко манипулировать, они пассивны в удовлет­ворении собственных нужд. Бывает, что дочери отвергают принятый в обществе идеал женщины, отрицают взаимоотно­шения, избегают каких бы то ни было связей. Желание быть независимыми заставляет их пренебречь своими потребнос­тями и чувствами. Они становятся обидчивыми, злобными, подавленными и одинокими. Они делаются властными, бес­чувственными и упорными в достижении своих целей. От­брасывается или признается существующий в обществе поло-ролевой стереотип, но многие девочки теряют внутреннюю связь со своим женским началом, своей женской силой.

Почему мы написали эту книгу

Д: Одна моя клиентка успешно работала исполнитель­ным директором фирмы. Впервые она пришла ко мне на прием в подавленном состоянии из-за своей лич­ной жизни: у нее не было ни романов, ни постоянных отноше­ний. Она рассказывала мне о себе как-то отстраненно; резким тоном и злобно перечисляла многих мужчин, которых она «выставила» по той или иной причине. Наконец я прервал ее: «Вы же женщина». Она уставилась на меня, как на сумасшед­шего. Б молчании посмотрела налево, направо, как будто я обращался к кому-то другому, находящемуся в комнате. По­том спокойно спросила: «Вы это мне говорите?» Я кивнул. И она заплакала: «Никто и никогда этого не замечал». В ходе психотерапевтического лечения эта сильная, красивая женщи­на пришла к осознанию того, что, пытаясь завоевать любовь своего отца, она усвоила мужской стиль поведения. Уверовав в то, что отец никогда не признает ее женского начала, она от­вергла свою женскую природу и окончательно утратила ее в профессиональной деятельности.

Я был поражен, обнаружив, что в нашем обществе девочки и женщины связаны двойными путами, и результаты этого стал замечать повсюду. Как психотерапевту, мне неоднократно при­ходилось наблюдать усилия мужчин, старающихся понять сво­их жен, — с каким трудом им это дается, и как они теряются, не в сипах найти верную линию поведения со своими дочерь­ми. Я видел женщин, которые злились на отцов и мужей из-за того, что чувствовали себя обделенными вниманием, непоняты­ми и недооцененными. Я видел девочек, которые добивались признания своей непохожести на мальчиков, вместо того что­бы просто гордиться званием «женщина». Я видел дочерей, ста­равшихся сохранить контакт с родителями, растерявшимися в «вареве полов» нашего времени. Меня, как мужа и отчима, очень волнует, не пренебрегаю ли я близкими мне женщинами. Я стал соавтором этой книги, желая способствовать устра­нению опасного недопонимания девочек и женщин; чтобы ра­зобраться, как я могу помочь жене и падчерице сохранить в себе женственность; чтобы дать толчок новой психологии, ко­торая уже больше не будет отвергать женский опыт; чтобы остановить поток, обрушивающийся на дочерей со стороны ро­дителей и нашего общества в отношении того, что они должны и чего не должны делать, дабы преуспеть дома и в этом мире; чтобы дать возможность девочкам и женщинам открыть в себе силу и нежность, интуицию и интеллект, способность ус­танавливать отношения, то есть обрести свое собственное Я.

Ж: Быть женщиной, по моему внутреннему убеждению, — дело нелегкое. Пожалуй, самым счастливым для меня было время, которое я провела в лесах Среднего Запада на берегу тихого ручья с лошадью и собакой. По крайней мере, это было самое беззаботное время, и продолжалось оно до тех пор, пока не наступила половая зрелость, которая в корне изме­нила мою жизнь. Потом меня стал беспокоить неправильный прикус, я стала замечать недостатки своей фигуры и пыталась обратить на себя внимание. Чуть позже я столкнулась с тем, что женщина ущемлена во всем и вся: от церковной литургии до кредитных ставок, — и задалась вопросом «почему?» Весь мой опыт и все мои переживания как дочери, жены, работаю­щей матери, феминистки, разведенной и женщины средних лет — все это подтолкнуло меня к написанию этой книги.

Я решила стать соавтором книги о воспитании дочерей, что­бы проанализировать и проверить на ней реальности нашего бытия. Как я пришла к пониманию процесса становления жен­щины, проблем существования в этой ипостаси? На правиль­ном ли я пути? Смогу ли я понятно объяснить родителям это явление и показать. что нужно для того, чтобы в девочке рас­цвела подлинная женственность, что должны сделать для это­го взрослые? Затруднения, которые я испытывала при написании некоторых разделов, не вызывают удивления. Естественно, я представляла себе более отчетливо то, в чем у меня было больше опыта. Однако меня удивило осознание того факта, что другие женщины испытывают смятение и сомнение в отношении того, кто они как женщины и как люди. Что же тогда странного в том, что моему мужу и другим мужчинам нужно так много сил и времени, чтобы понять нас! Я благодарна всем тем жен­щинам-исследовательницам и писательницам, на чьи работы мы ссылаемся в последующих главах, за то, что они смогли пробиться сквозь глухоту нашего общества и его предрассуд­ки и услышать чистый и сильный голос своего женского нача­ла, женского опыта. Мой вклад в создание предлагаемой книги состоял в переводе этого женского опыта на язык, доступный родителям, чтобы они могли пробудить женственность в сво­их дочерях. Я старалась не только для своей дочери, но и для всех дочерей и сыновей.

Глава 2

Из чего же сделаны наши девочки?

Из чего только сделаны девочки?

Из самых милых разностей,

Из сладостей и пряностей —

Вот из этого сделаны девочки!

Старинный детский стишок

Ж: Моя дочка была миленькой и хорошенькой в младенческом возрасте. Еще она была упрямой и жалостливой, скромной, угрюмой, красивой, весёлой, шумной, требовательной, сговорчивой, ее было трудно понять и легко обра­довать — всё вместе в одном маленьком, но сильном суще­стве. Как и все дочки, она была смесью сахара с перцем.

Многие ли из нас, цитируя это стихотворение, останавли­вались на слове «пряности» (spice), задумываясь о том, что это ведь совсем не значит «сладкое»? Когда мы добавляем в блюдо пряности, мы придаём ему пикантность и остроту или даже жгучесть, которой до этого не было. Тогда в нашей стряпне появляется изюминка, особый вкус. Блюдо становит­ся более ароматным и более интересным. Малюсенькая ще­потка пряностей уже щиплет и жжёт нам язык, вышибает слезу, воспламеняет душу. К сожалению, реальность такова, что многих маленьких девочек учат быть хорошенькими и сла­денькими, и только. Они вынуждены скрывать свою «пряную» часть глубоко внутри. Если девочке достаточно часто гово­рят, что она «должна быть умницей» и «вести себя, как леди», если её постоянно упрекают за иное поведение, то она, ско­рее всего, спрячет поглубже жгучие и едкие стороны своей натуры. Какая-то очень существенная частица ее самой уйдёт в подполье.

С другой стороны, очень опасно отбить у девочки охоту лелеять «сладкие» грани своей личности. Если мы вырастим дочерей сильными, независимыми и напористыми, чувствую­щими себя «равными» с мужчинами и требующими, чтобы их ценили в обществе, они всегда будут ощущать себя людьми второго сорта. Маленькая девочка — это не только то, что мы, родители и общество, хотим из неё сделать. Она резуль­тат воздействия четырёх непреодолимых сил: биологической, психологической, культурной и силы женской души. Поняв действие сил физиологии, психологии и души, о которых пой­дёт речь в этой главе, и силы культуры, которой посвящена глава 4, мы сможем избежать ограниченности во взгляде, вы­ражающейся в противоречии «природа—воспитание». В фор­мировании человеческого существа участвуют далеко не толь­ко среда и наследственность. Если мы будем отрицать любой из этих четырёх факторов, мы откажем своим дочерям в воз­можности, на которую они имеют право в силу своего рож­дения, — возможности стать здоровыми и полноценными женщинами.

Биологическое влияние

Бытует мнение, что различия между мужчинами и женщи­нами сводятся к репродуктивной системе и жёстким полоролевым стереотипам. Студенты-медики изучают анатомию, ста­вят диагноз и назначают лечение на основании мужской физи­ологии. Медицинские исследования и исследования в области психологии развития ещё совсем недавно проводились преиму­щественно на представителях мужского пола, поскольку меди­цинское сообщество считает, что человеческое тело, мужское оно или женское, устроено одинаково. Точно так же большин­ство моделей психологического развития было построено на основании данных о мужчинах и с мужской точки зрения, доказывающей, что девочкам никогда не достигнуть уровня автономии и независимости, свойственного мужчинам. При ис­следовании мозга были получены поразительные результаты, свидетельствующие о наличии существенных различий между мужским и женским мозгом, но эти результаты были жестоко осмеяны и похоронены из страха, что они будут использова­ны против женщин в их борьбе за равноправие. Повсюду мы слышим: «Мужчины и женщины одинаковы! Девочки ничем не отличаются от мальчиков!»

Нас, родителей, это ставит в тупик, ибо то, что мы видим, наблюдая за своими дочерьми и сыновьями, не говоря уже о мужьях и жёнах, матерях и отцах, начальниках и друзьях, сви­детельствует о бесчисленных различиях между полами. Не­которые журналисты и учёные-медики могут отрицать суще­ствование этих различий, но мы-то каждый день видим их проявления на кухне и в спальне, в школьных классах и на рабочих местах. Хотя эта книга и не ориентирована на срав­нение половых характеристик, но отрицать различие между мальчиками и девочками — значит впасть в невероятную пу­таницу, особенно опасную для тех из нас, кто решился взять на себя тяжкий труд воспитания, кто поставил перед собой нелёгкую задачу вырастить здоровых и счастливых взрослых. Доктор философии Анна Муар и журналист Дэвид Джессел — авторы научно-популярной книги о исследованиях, ве­дущихся на мозге «Пол мозга: реально существующие различия между мужчинами и женщинами», утверждают, что посколь­ку половые различия в поведении проявляются уже в очень раннем возрасте (в некоторых исследованиях называется срок в несколько часов после рождения), то можно считать, что в мужчинах и женщинах генетически заложено по-разному реа­гировать на окружающий мир и по-разному его воспринимать. Действительно, некоторые из нас вполне могли бы сказать, что живут в разных мирах! Мы убеждены, что существует достаточно свидетельств того, что мозг мужчин и женщин может инстинктивно по-разному реагировать на обстановку характерным образом. Например, в вопросах любви мужчины почти всегда предпочитают сначала действовать, а потом го­ворить. Им проще проявить себя в действии, поэтому они склонны делать первый шаг в этом направлении. Женщина же чувствует себя более глубоко привязанной после того, как поговорит о своих чувствах с партнёром, поделится с ним своими переживаниями, и тогда она уже готова к физической близости, поэтому женщины обычно начинают с разговоров. Обратите, пожалуйста, внимание на то, что мы используем слова «обычно», «имеет тенденцию», «склонна», «инстинктив­но», когда описываем поведение, определяемое физиологиче­скими закономерностями, поскольку биология, или физиоло­гия, далеко не единственная детерминанта наших действий. Однако нельзя недооценивать силу ее влияния на нас, поэтому понимание действия этой силы на наших дочерей облегчит нам задачу быть проводниками на их пути в счастливую взрослую жизнь.

Женская программа

Настолько же поразительным, как и само зарождение новой жизни, является тот факт, что зачатый ребёнок сразу имеет женский пол. Мама вносит в эту жизнь свои двадцать две хромосомы плюс Х-хромосому, и папа дает двадцать две хро­мосомы плюс Х-хромосому. Но не только гены определяют, чьими гордыми родителями — дочери или сына — мы станем. С современных позиций, для плода естественно развиваться по женскому типу. От наличия или отсутствия мужских гор­монов, вырабатываемых примерно на шестой неделе жизни зародыша, зависит, зафиксируется или изменится биологи­ческий шаблон. Если вклад отца выражается в виде Х-хромосомы, то никаких мужских гормонов не обнаруживается и плод продолжает следовать первоначальному плану развития, превращаясь в девочку.

Женская программа развития определяется действием жен­ских гормонов, главным образом, эстрогеном и прогестеро­ном. Крошечный зародыш купается в этих гормонах, создавая тот шаблон, по которому будут формироваться наши дочери. Эта внутренняя основа женских биологических задатков ока­зывает влияние на черты личности и поведение девочки с самого начала её жизни. У неё принципиально женский мозг, который генетически запрограммирован работать не так, как мужской.

Структура мозга и поведение

Те специалисты, которые отдают предпочтение аргументу «вос­питание» перед аргументом «природа», утверждают, что мы воспитываем своих сыновей и дочерей в соответствии с полоролевыми стереотипами, покупая им определённые игрушки, поощряя один тип поведения и запрещая другой. Однако кажется, что ещё до того, как требования культуры наложат свой отпечаток на жизнь малыша, то есть в первые же часы жизни младенца, становятся заметны различия в поведении мальчиков и девочек. Например, девочки-младенцы сильнее реагируют, чем мальчики, на громкий шум, на дискомфорт от холода и влаги. Исследования тактильного восприятия показали, что девочки гораздо более чувствительны к прикоснове­ниям. Фактически, самые восприимчивые мальчики гораздо менее чувствительны к прикосновениям, чем наименее вос­приимчивые девочки, и это различие сохраняется в годы зре­лости. Возможно, именно этим и объясняется, почему муж­ской дружеский хлопок по спине для забавы или в знак расположения женщиной воспринимается как удар. Ей на са­мом деле становится больно, тогда как представители мужс­кого пола воспринимают такой хлопок как должное — в ка­честве шалости.

Всем нам известен так называемый полоролевой стерео­тип, выражающийся в том, что мальчики проявляют интерес к вещам, а девочки — к людям. Исследователям доводилось наблюдать поведение, отражающее этот стереотип, уже через два—четыре дня после рождения младенца. Девочки в мла­денчестве способны задерживать внимание на лицах гораздо дольше, чем мальчики, причём независимо от того, говорит человек или молчит. На более позднем этапе развития мла­денцы обоего пола, лёжа в кроватке, с удовольствием гулят, обращаясь к тем, кто за ними ухаживает. Однако мальчикам не нужно, чтобы взрослый поддерживал с ними беседу. Они не менее радостно лепечут, общаясь с игрушками или с други­ми предметами. Совсем не так ведут себя девочки: они быстро теряют интерес к игре, если ухаживающий отходит от них.

Дочка задаёт так же много вопросов, как и сын, и требует ничуть не меньшего внимания. Но спра­шивает она, в отличие от сына, совсем о другом. Ей всегда хочется знать, что я делаю и почему. Сын же задает вопрос: «Как это делается?» Я знаю, что им обоим нужно моё участие, но Элиза­бет, задавая вопрос, прежде всего хочет получить возможность вступить в контакт, тогда как для Майкла важнее всего мой ответ.

Лаура, мать троих детей

Психолог доктор Джун Райниш, директор Института Кинси в штате Огайо, замечает, что мы «ароматизированы» воз­действием гормонов ещё в материнской утробе, и этот аромат становится более явственным по мере того, как мы растём. Предрасположенность женщины сначала наладить общение, а уже затем действовать проявляется на самых ранних этапах Жизни. Девочки раньше начинают говорить, активнее общаются с окружающими, у них быстрее расширяется запас слов, поэтому они, естественно, предпочитают те занятия, которые требуют взаимодействия с другими людьми.

Сын и дочка сообщают мне о своём местонахожде­нии двумя различными способами: я знаю, где нахо­дится сын, потому что я слышу его, и я знаю, где дочка, потому что она говорит мне об этом.

Джон, отец двоих детей

Такие разные тенденции в поведении мальчиков и девочек объясняются реально существующими различиями в строении женского и мужского мозга. Психолог-исследователь Диана Мак-Гиннесс с группой исследователей Стэндфордского университета обнаружила, что эти различия в поведении не зависят от культуры: «они проявляются в Гане, Шотландии Новой Зеландии так же, как и в Америке». В своих выводах она так сформулировала эту разницу:

Женщины являются коммуникаторами, а мужчины — деятелями. Мужчины хорошо справляются с задачами, где необходимы пространственно-визуальные навыки, а женщинам под силу решение тех задач, где требуются речевые навыки. Мужчины лучше работают с картами, схемами, математическими формулами, они с легкостью поворачивают объекты в своём воображении и создают двумерные представления трёхмерных объектов. Мужчи­ны лучше воспринимают объекты в пространстве и могут без труда ими манипулировать. Мужчины лучше ори­ентируются в пространстве и на местности... Женщины, с другой стороны, преуспевают в тех областях, где муж­чины чувствуют себя неуверенно, особенно в областях, связанных с использованием языка. Женщины не так легко справляются с задачами, требующими манипули­рования объектами и развитого зрительного восприятия: они прежде всего менее чувствительны к свету. Однако женщины гораздо успешнее обращаются со словами... У них лучше память на слова. И воспроизвести точно мелодию они могут в шесть раз чаще, чем мужчины.

Мы хотим подчеркнуть, что эти исследования вовсе подтверждают старый предрассудок, касающийся неспособности женщин к занятиям математикой. Просто большинству девочек манипулирование объектами в пространстве, чтение карт и высшая математика кажутся делом более трудным, чем большинству мальчиков, и поэтому девочки используют так­тику решения задач, отличную от мальчишеской.

Оказывается, существуют половые различия и в процеду­рах сбора информации, и в методах решения задач. Напри­мер, большинство девочек считают, что прочесть карту лег­че, если поворачивать её по ходу движения. Большинству же мальчиков проще «увидеть» направление в своей голове. У девочек наблюдается тенденция подходить вербально к реше­нию математических задач, тогда как мальчики чаще предпо­читают при решении задач использовать визуальные средства. Отчёты Американской ассоциации женщин-сотрудниц универ­ситетов свидетельствуют о том, что девочки лучше учатся в группах, где осуществляется вербальный обмен информацией между членами группы и руководителем или учителем.

Другой пример различия между мальчиками и девочками в подходах к решению задач и поиску решений приводит Кэрол Джилигэн в своей работе о нравственном развитии женщин. Она пришла к выводу, что девочки и женщины склонны делать нравственный выбор, основываясь на том, какое влия­ние он окажет на окружающих. Мужчины же чаще принима­ют такие решения, исходя из свода законов или норм, прин­ципа справедливости, логической целесообразности.

Эстроген и поведение женщины: пять биологических влияний

С рождения до семи лет физическое развитие девочек и маль­чиков идёт параллельно. Главную работу осуществляют гор­моны роста, вырабатываемые гипофизом. Резкие изменения в развитии дочерей проявляются, когда начинает повышаться Уровень женских гормонов, то есть в возрасте около восьми лет. Появляются первые намёки на формирование женского тела. Эстроген и прогестерон, главные половые гормоны дево­чек, ускоряют усвоение протеинов, замедляют рост и спо­собствуют накоплению жира. Чем выше уровень этих гормо­нов, тем округлее формы тела, тем ярче выступает- грудь; эти гормоны готовят девочку к началу менструаций, что обычно происходит в возрасте между девятью и тринадцатью года-ми. С началом полового развития женская генетическая и гормональная программа, закодированная в период эмбриональ­ного развития, постепенно проявляется в видимых физических и физиологических изменениях. Конечно, не все девочки развиваются в точном соответствии с научными «стандартами»: у одних менструальный цикл начинается раньше, у других позже в зависимости от индивидуального плана.

В физиологическом отношении эстроген и прогестерон действуют безошибочно. Биология толкает девочек и женщин определённому природой поведению. Мы делим его типы на пять категорий: круги, сосуд, большая картина, слово, отношения.

Круги

Женская физиология испокон веку помещала женщину и девочку в какие-нибудь круги. Очаг — центр общины, дома владения женщины — всегда был круглым. Женщины и девочки любого племени всегда работали вместе, садясь кружком круговыми движениями размалывали зерно, плели круглы корзины, баюкали ребёнка, обняв его руками. Они строила круглые жилища, располагая их по кругу, поклонялись дискам Солнца и Луны, кольцевой смене времён года, они жил в лад с биологическими ритмами своего собственного тела.

Сегодня мы иногда говорим, что современные женщины; «бегают вокруг и по кругу». Если мы отвлечемся от язвительности этого замечания, то заметим, что оно верно в бук­вальном смысле. В сущности своей вся жизнь женщины — это круг, Хотя наши дочери выработают свой собственный неповторимый способ самовыражения, эстроген и прогесте­рон по-прежнему, как и испокон веков, будут толкать жен­щин к творчеству, целостному восприятию, общению и уста­новлению отношений.

Сосуд

С глубокой древности женщину называют «Сосудом Жизни», «Источником Жизни», «Великой Матерью», «Космическим яйцом». В какой-то момент своей жизни любая женщина, независимо от расы, классовой принадлежности, образования, религиозных убеждений, социального положения, профес­сии, успехов на службе, политических взглядов и тому подоб­ного, встаёт перед вопросом, иметь или не иметь детей. Быть женщиной — значит последовать этому биологическому призыву, зову своей природы.

Вынашивание ребёнка оказывает на жизнь женщины столь огромное влияние, что она меняется навсегда. Как сказала по этому поводу поэтесса Адриенна Рич: «Независимо от реше­ния, принятого женщиной, в её теле происходят необратимые изменения, у неё никогда уже не будет прежних мыслей, вся её будущая женская жизнь будет нести на себе отпечаток этого события». Женщина уже никогда не будет думать о себе в единственном числе «я», ибо она теперь связана невидимой нитью с другим существом, неважно, на каком расстоянии оно находится в данный момент, и связь эта прочнее какой-либо другой силы во всей Вселенной.

Я знала, что не смогу быть достойной матерью своему сыну, ведь я ещё сама была ребёнком, по­этому и отдала его на усыновление сразу, как толь­ко он родился. Я никогда больше его не видела, но и сейчас ещё, восемнадцать лет спустя, в день его рождения я думаю о том, где он и каким он стал.

Мэгги, тридцати четырех лет

Способность выносить новую жизнь в своём собственном теле давала женщинам огромную власть на протяжении всей истории сексуальных отношений. В древних племенах охот­ники почитали и побаивались женщин за их животворную силу. В древности материнство давало возможность женщи­не играть роль, равную по значимости роли мужчины. Без охотничей доблести мужчин, без их силы и способности за­щищать, без умения женщин собирать дары природы, органи­зовывать жизнь сообщества и вынашивать детей племенное общество погибло бы, исчезло бы с лица Земли.

Полоролевые функции начали изменяться с развитием земледельчества. Теперь уже на мужчин возлагалась ответствен­ность за организацию общины и за ее духовную жизнь, но самые решительные изменения во взаимоотношениях мужчин и женщин произошли с началом промышленной революции. Впервые за всю историю в обязанность женщины входило только вынашивание детей, и ее заточили дома. Материнство превратилось в институт, который «ограничил женские права ч привёл к деградации способностей женщины».

В конце двадцатого столетия различные институты, такие как Женское движение, экономическая реальность жизнеобес­печения семьи и, вероятно, душа самой Женщины подвигли её выйти из дому, вернуться в школу и в деловой мир. Сегод­ня большинство наших дочерей почти не задумываются над дилеммой «материнство или работа». Однако, несмотря на сдвиг полоролевых отношений мужчин и женщин в нашем o6ществе, по оценкам некоторых источников, около 90% американских женщин в какой-то момент жизни решаются завес ребёнка. Биологически женщина остаётся сосудом жизни.

Большая картина

Джош и Сара, двое из троих друзей, отправились на вечеринку, тогда как третья подруга — Молли — решила пойти кино. На следующий день Молли позвонила Джошу, и беседа проходила таким образом:

Молли: Джош, как прошёл вечер?

Джош: Здорово! Там был этот горячий басист. Бац, бац, бац...

Молли: А кто ещё там был? Было что-нибудь инте­ресное?

Джош: Да нет, ничего. Потом Молли позвонила Саре:

Молли: Тебе понравился вечер?

Сара: Ты даже не можешь себе представить. Анна увешала весь дом маленькими мигающими фонариками; Диана надела своё чёрное платье в обтяжку; Джеми выкрасила волосы фиолетовым, под цвет туфель; Ка­рина опоздала: отец не разрешил взять машину, и ей пришлось звонить на работу брату, а потом ждать, пока он в перерыв сможет её отвезти. Джон и Лаура не разговаривают друг с другом. Стол был — просто чудо! Мамаша Энн старалась держаться незаметно, но уж очень она переживала из-за своих новых полов, . А Мэтту пришлось притащить с собой свою млад­шую сестру; у Лори новый синяк — её папаша опять напился. А да, там был ещё этот толстяк-басист!

Девочки более чувствительны, чем мальчики, и воспринимают окружающее всем своим существом. Женский мозг на­строен так, чтобы принять и обработать огромное количество сенсорной информации. Каждая девочка потенциально обла­дает сверхтонким чутьем к запахам, касаниям, к увиденному и звукам, что позволяет ей улавливать невысказанные словам подбирать коммуникативные ключи и угадывать скрытый смысл на который другие не обращают внимания. Девочка замечает многое в мельчайших деталях и помнит о них долго. Этим объясняется способность многих женщин интуитивно пони­мать других людей; женщины знают более того, что происхо­дит на самом деле, потому что они многое «ощущают и при­дают больше значения личностным и межличностным граням жизни. Зная, что дочка-подросток очень чувствительна ко всякой мелочи, потому что получает о ней слишком много информации, родители смогут скорее понять, «почему она так угрюма» или «почему она ведёт себя так театрально». А она и в действительности театральна: легко может расплакаться, всегда на эмоциональном пределе, потому что видит картину собы­тий более широко и ярко, чем родители, особенно чем отец.

В исследованиях, посвященных сравнительному изучению сенсорной чувствительности, было обнаружено, что девочки и женщины более восприимчивы к звукам и чаще могут точно напеть мелодию. Они особенно тонко подмечают изменения тона в голосе, что позволяет им улавливать малозаметные оттенки эмоционального состояния друзей и домочадцев.

Исследования визуальных возможностей показали, что жен­щины лучше, чем мужчины, видят в темноте и обладают бо­лее точной и прочной зрительной памятью. Они видят в буквальном смысле слова «картину больших размеров»: у девочек и женщин шире периферическое зрение, потому что у них больше рецепторов (палочек и колбочек) в сетчатке глаза.

Мы уже говорили о том, что у женщин и девочек выше чувствительность кожи. Они гораздо тоньше, чем мужчины, ощущают надавливание на кожу в любой части своего тела. У них ниже болевой порог, но более высокий, чем у мальчиков и мужчин, уровень толерантности к долговременной боли.

Женщины и мужчины различаются вкусовыми пристра­стиями. Женщины более чувствительны к горькому и любят сладкое, мужчины предпочитают соленое. И все вкусовые со­сочки у женщин и девочек обладают большей чувствительно­стью.

Что касается запахов, то и к ним, как свидетельствуют исследования, женщины более восприимчивы, особенно в пе­риод непосредственно перед овуляцией. До того как дезодо­ранты и ароматизированное мыло получили широкое рас­пространение, мужчину привлекал к женщине именно запах в тот период, когда она была наиболее способна к оплодо­творению. Исследования показали, что женщины находят наиболее привлекательным запах экзальтолида, синтетиче­ский мускусный аромат, похожий на естественный мужской запах, почти незаметный для самих мужчин. Нос знает свое дело!

Во все времена одобрялось такое поведение девочек и женщин, которое развивало и усиливало остроту ощущений. Неся ответственность за очаг и жизнь племени, женщины дол­жны были тонко чувствовать всю картину межличностных взаимоотношений. К этому подталкивала их и собственная природа.

Слово

Моя дочка заговорила довольно рано

и с тех пор не может остановиться!

Бесс, мать девочки-подростка

Вовсе не обязательно, что женщины и девочки общаются бо­льше, чем мальчики и мужчины. Исследования показывают, что в беседе мужчины гораздо чаще склонны перебивать со­беседника и говорят обычно дольше, чем женщины. Однако женщинам свойственно уделять речевому общению особое вни­мание. Женская физиология толкает наших дочерей к тому, чтобы сначала сказать, а потом действовать. Речевое общение они ставят на первое место, потому что их мозг устроен так, что они быстрее овладевают искусством слова. Речевые цент­ры у женщин сконцентрированы на левой стороне мозга, тог­да как у мужчин они распределены между передней и задней долями. Это привело многих специалистов, занимающихся про­блемами мозга, к выводу, что девочки и женщины получают от беседы больше удовольствия, чем мальчики и мужчины, поскольку специфическое устройство их мозга облегчает дос­туп к речевым зонам.

Когда я хочу объяснить своему другу, из-за чего я злюсь, мне хватает десятка слов и даже меньше. Если я буду говорить дольше, он так начнет волно­ваться, что перестанет слышать мои слова. Со­всем по-другому обстоит дело с подругой. Если моя речь будет содержать менее трёх абзацев (один должен подтвердить нашу дружбу, второй сооб­щить о моих чувствах, а третий — убедить её в том, что я хочу с этим как-то справиться), она чувствует себя обиженной и оскорблённой и начи­нает думать, что мне до неё нет дела.

Кэйт, шестнадцати лет

Женщины любого возраста проявляют склонность к обще­нию. Было проведено исследование по определению того, ка­кие игрушки предпочитают малыши в зависимости от своего пола; это исследование показало, что девочки трёх-четырёх лет гораздо чаще, чем мальчики их возраста, называют в качестве любимой игрушки телефон. Проблемой номер один многие женщины, участвовавшие в 1987 году в опросе по поводу сексуальных отношений, назвали недостаток речевого общения со своим партнёром. И лишь очень немногие в качестве основной проблемы указали на собственно сексуальные отношения. Доктор философии лингвист Дебора Таннен в своей, блистательной книге «Вы просто не поняли» указывает на различия в поведении мальчиков и девочек, когда стоит вопрос «Чем бы заняться?» Мальчики предпочитают «пойти поиграть», а девочки лучше будут сидеть и разговаривать. Доктор Таннен поясняет, что женщины используют беседу для сближения, для того, чтобы оказать поддержку или полу­чить её и для того, чтобы прийти к согласию. И в этом тоже МЫ видим разницу между полами. Если женщины вступают в разговор, чтобы наладить связь, то мужчины используют беседу, когда нужно решить проблему, дать совет, продемонстрировать своё превосходство. Отсюда становятся понятными те коммуникативные трудности, которые возникают при общении мужчин и женщин. Женщины делятся с партнёром своими чувствами, чтобы услышать слова поддержки и понимания. И нередко потом они жалуются на то, что вместо того слышат совет, как решить проблему. Такая реакция для женщины равносильна отвержению, ведь она жаждет общения языке сердца, а её возлюбленный обращается к ней с позиций своего интеллекта.

Проблема дополнительно усложняется и тем, что женщины предпочитают общаться лицом к лицу, тогда как мужчин вполне устраивает положение бок о бок, как соседей на спортивном зрелище или рыбаков на рыбалке, или даже спина к спине, как в древние времена, когда мужчины защищали от нападения спину друг друга. Мужчина в положении лицом к лицу инстинктивно чувствует себя противостоящим противнику.

Такова ирония судьбы, но наиболее приемлемая для женщины позиция в разговоре мужчине кажется несущей в себе угрозу.

Отношения

Женский мозг настроен так, чтобы следить не за объектами и решением каких-то задач, а за благополучием людей, состав­ляющих её круг общения (это семья, друзья, сотрудники, самое большое — община). Исследования показывают, что девочки более доброжелательно, чем мальчики, относятся к новичкам на игровой площадке. Девочки знают и помнят име­на своих друзей. Они чаще играют в такие игры, где требует­ся соблюдение очереди и где соревновательность проявляется лишь косвенно (классики, часики). Если девочки спорят или ссорятся, игра останавливается; нередко, чтобы сгладить кон­фликт, они начинают играть во что-нибудь другое, тогда как мальчики считают споры и взаимные обвинения частью игро­вого процесса. Девочки менее склонны к противостоянию, которое могло бы оттолкнуть от группы часть её членов. Вместо этого они либо пытаются вовлечь в игру того, кто создаёт сложности, либо находят мягкие способы выказать своё неодобрение такому поведению. Многих из нас такая уклончивая позиция может раздражать, но с точки зрения сохранения целостности группы, что всегда лежало на плечах женщины, она может быть вполне эффективна.

Привычка к ответственности за сохранность группы имеет и свою тёмную сторону. Если нет возможности прямо сказать о своих отрицательных чувствах, женский инстинкт соедине­ния может переродиться в склонность к злословию за спиной, интригам и хитрости.

Я слушаю о проблемах дочери с её многочисленны­ми подругами. Что меня больше всего расстраива­ет, так это то, что она тайком встречается с парнем своей лучшей подруги. Она постоянно гово­рит мне, что не хочет причинять боль своей луч­шей подруге. Но потом звонит телефон, и она часа­ми разговаривает с этим мальчиком. Если я после этого скажу что-нибудь вроде: «Наверно, тяжело, когда тебе нравится парень твоей лучшей подру­ги?» — она злобно отвечает: «Так на чьей же ты стороне?» Тамара даже не хочет подумать о том, чтобы поговорить с подругой об этой дилемме. Порой она опутывает своих друзей буквально паутиной и ловит их туда снова и снова. Она старается сохранить отношения, даже рискуя нанести тем самым вред и себе и другим

Фрэн, мать шестнадцатилетней Тамары

Вращение в кругу взаимоотношений и связей — главный источник женской самооценки, как считает доктор философии Целияелия Халас, автор книги «Почему женщина не может быть похожей на мужчину?» Она говорит, что «...степень того, насколько женщина ощущает себя счастливой, больше зависит от ее удовлетворённости взаимоотношениями с возлюбленным, чем от других успехов и достижений в жизни». Доктор философии Джанет Л. Сёррей в сборнике статей, который выпускает Стоун-центр помощи и исследования проблем развития в Веллслей-колледже, пишет, что «,..мы все, вероятно, испытываем потребность чувствовать себя понятыми или „признанными" другими. Но не менее важно, хотя это никогда не подчеркивают особо, и то, что женщины на протяжении всей жизни испытывают потребность „понимать" других, по-настоящему стремясь к этому, ибо это является существенным компонентом их собственного роста и развития, а также очень важной составляющей их уважения к себе и способности действовать». Фактически, исследователь и педагог доктор философии Кэрол Джиллигэн в своих исследованиях пришла к выводу, что когда добившиеся немалых успехов в жизни Шины описывают самих себя, они никогда не говорят о ЕЙ профессиональной карьере. Они, скорее, уделяют внимание своим связям с другими людьми, рассказывая о себе, как о жене, как о матери, о сотруднице, об усыновлённом ребенке, как о бывшей возлюбленной, начальнице и тому подобное.

Психологическое влияние

С тех пор как доктор Фрейд начал свои исследования по психологическому развитию человеческих существ, в общепринятые модели психологического роста и созревания включаются такие понятия, как отделение и индивидуализация. Фрейд, а вслед за ним и другие, рассматривает психологическое те как непрерывное движение от привязанности к матери ко всё большему и большему отделению от неё и превраще­нию в автономного индивидуума, который больше не нуждается в зависимости и взаимоотношениях.

Эта модель в некоторой степени отражает развитие маль­чика с первоначальной сосредоточенности на матери ко всё более широкому кругу исследований в доме и в школе и к последующему повороту в сторону отца и других мужчин, от которых он может узнать, что значит быть мужчиной в боль­шом мире. Тем не менее современные исследователи и теоре­тики высказывают всё больше сомнений относительно адек­ватности отображения в этой модели деталей психологическо­го развития мужчин. И уж совершенно точно можно сказать, что эта модель никоим образом не отражает те абсолютно особые факторы, которые оказывают влияние на психологи­ческое развитие женщины.

Предположение, что женщины идут по тому же пути пси­хологического развития, что и мужчины, нанесло им и так немалый ущерб. Вместо того чтобы прислушиваться к жен­ским переживаниям и опыту, наблюдать за их развитием, ис­следователи и теоретики искали в поведении женщин и девочек отклонения от принятой концепции развития. В результате этого стандартная теория о психологии женщины рисует их как неспособных достичь той степени индивидуализации, ка­кой достигают мужчины, и поэтому уступающих им по уров­ню развития. Это положение о «недоразвитости» может быть напрямую связано с раздражительностью женщин, их низкой самооценкой, ощущением собственного бессилия и нарушени­ем полоролевой ориентации сегодня.

Предположение, что каждый из нас должен стать самосто­ятельным взрослым, подразумевает, что мы должны научить­ся самостоятельно принимать решения, строить свою жизнь отдельно от' других, не нуждаться во взаимоотношениях и, если потребуется, уметь жить в полной изоляции, — другими словами, это то, что некоторые называют моделью психологи­ческого развития по типу «одинокого бродяги». Такой тип человеческого развития рисует мрачную картину будущего наших дочерей и ставит перед ними такие цели, которые против­ны самой природе большинства женщин, их психологической и биологической программе. В действительности же наши доче­ри растут и развиваются в среде отношений.

Гобелен с героиней в центре

В средние века красочные и сложные по исполнению гобелены ткали вручную и мужчины и женщины, чтобы эти «карти­на довешенные на холодные стены замка, создавали ощуще­ния тепла, напоминали о великих деяниях феодалов, живших там. Отдельные нити, переплетаясь друг с другом, передавали исторические события, эмоционально связывая зрителя с под к приключениями героев. Сначала довольно трудно связь между отдельными нитями и шаблоном. Затем начинают прорисовываться всё более и более сложные рисунки,_:появляются детали: дубовый листок здесь, копыто испуганного оленя там.

Так и растущая девочка с младенчества создаёт свой гобелен, постоянно углубляя и расширяя связи, но при этом оставаясь в центре. Независимость не является главной задачей логического развития женщины. Женская личность формируется и осознаёт себя в отношениях и связях, и ее развитие направлено по пути всё большего усложнения взаимоотношений.

Представьте себе, как вы воркуете со своей лепечущей малышкой, когда меняете ей пелёнки. Она лежит, двигая ручками и ножками, глазки её сияют. Она впитывает в себя каждое изменение вашей интонации, каж­дую модуляцию голоса. Вы улыбаетесь её милому напряжению. Она отвечает вам, пуская крохотные пузыри своими пухлыми губками. Вы громко смеётесь и гово­рите: «Я вижу, что ты хочешь сделать!» Она отвечает нежными звуками и энергичным движением ног. Вы обе довольны сложившимися между вами взаимоотношениями.

Доктор медицины Джин Бэйкер Миллер и исследователи из Стоун-центра колледжа Веллслей уверены, что с самого начала своей жизни девочка обращает внимание на то, что происходит между ней и окружающими, именно это вызывает интерес. Даже в раннем младенчестве она живо реагирует на чувства матери, отца и других близких ей людей и вступает с ними в отношения, отвечая им и наблюдая, какое впечатление производит на них её реакция. Это и есть основа сложного рисунка на гобелене ее взаимоотношений и связей, который она будет ткать всю свою жизнь.

В поисках собственного голоса: развитие своего Я

Среди всего многоцветья отношений девочка сильнее всего идентифицирует себя с матерью. Она происходит от Матери; она похожа на Мать; и чаще всего за ней заботится именно Мать. Привязанность малышки к матери — это тот станок, на котором девочка будет ткать свой гобелен связей.

В рамках самых первых отношений с матерью девочка дол­жна сформировать основу образа своего Я. Она должна по­нять, кто она, где она начинается и где кончается для других, что ей нужно и чего она хочет, о чём она думает и что чувствует. Девочка должна обрести свой голос и набраться храбрости говорить правду о своих убеждениях и пережива­ниях.

Как было сказано выше, во многих моделях личностного развития упор делается на отделение от матери как на важ­ный компонент формирования здорового образа Я. Из разго­воров с девочками и женщинами исследователи из Стоун-цен­тра в Веллслей-колледже, а также доктор Кэрол Джиллигэн и её коллеги по Гарвардскому университету пришли к иному мнению: взаимоотношения между матерью и дочерью способ­ствуют развитию у девочки самосознания и помогают осозна­нию себя, а не ограничивают ее.

...чувствовать себя «более тесно связанной с дру­гим человеком» значит чувствовать, как ты рас­тёшь, а не бояться уничтожения. Это вовсе не оз­начает потерять какую-то часть себя; нет, это шаг к радости и пониманию собственной значимости, потому что, по мнению девочек и женщин, именно так всё и «должно быть», и им хочется, чтобы так всё и было.

Джин Бэйкер Миллер, доктор медицины

Первый мужчина в жизни женщины

Чтобы достичь подлинной женственности, девочка не должна терять связь со своей женской природой, олицетворённой и воплощённой в матери. Когда мы говорим о женской природе, женской сущности девочки, нельзя забывать, что мы вовсе не имеем в виду стереотипы, которые навязывает нам наше общество; указывая, какими должны быть маленькие девочки, — миленькими, спокойными, хорошенькими, покладистыми, сго­ворчивыми, нелогичными, одетыми в розовые оборочки, не успевающими по математике и интересующимися только куклами и мальчиками. Женственность в каждой из нас — это то, что ценит заботу, привязанность, отношения, естествен­ность и все в этой жизни. Именно эти грани и персонифици­рованы в Деметре, богине посевов и плодородия, которую доктор медицины Жан Шинода Болен, автор бестселлера «В каждой женщине — богиня», называет «ранимой богиней, благосклонной к окружающим». Деметра олицетворяет женскую потребность в признании и привязанности.

Влияние среды, окружающей девочку, о котором более подробно пойдёт речь в главе 4, часто служит препятствием ее стремлению сохранять здоровую связь со своей матерью. Традиционная роль матери, связанная с воспитанием детей, хозяйства и частично зарабатыванием средств, в нашем обществе обесценена, поэтому девочка и обращается к Отцу, чей мир кажется ей более могущественным, привлека­тельным, интересным и весёлым. Отец и его мир не способны полностью понять женщину и пренебрегают ею, вследствие чего девочка разрывает не только свою связь с Матерью, но и отказывается от своего подлинного Я.

Я всегда больше любила отца. С ним было гораздо интереснее. Он говорил мне, что я смогу добиться всего, что задумаю, и так оно и было. Теперь я чувствую, как много потеряно в погоне за карьерой. Где-то на этом пути мне захотелось понять, что же для меня важно. Работа приносит мне громадное удовлетворение, и отец гордится мной, но когда я одна, я ощущаю душевную пустоту.

' Джанелл, пятидесяти пяти лет, исполнительный директор собственной компании

Критический период психологического развития девочки — это период формирования отношений с Отцом или значимой отцовской фигурой при сохранении связи с Матерью. В отношениях дочери с отцом, когда отец может оценить глубинную сущность Женщины и поддерживает её женские устремления, девочка сохраняет свой истинный голос и расцветает, становясь по-настоящему женственной. Близкие отношения с отцом позволяют маленькой девочке развить в себе те поло­жительные мужские качества, которые ей нужны, чтобы обрести в этом мире свое Я: уверенность в себе, умение преодо­левать трудности и принимать решения, умение ставить цели и добиваться их осуществления, ощущение своей внутренней силы и значимости.

Здоровое психологическое развитие девочки, следователь­но, предполагает создание всё более усложняющейся сети от­ношений, сохранение связи с матерью, которая воплощает в себе глубинную женственность, и поддержку со стороны от­ца, связь с которым закладывает в девочку зёрна мужествен­ности. Если две основные силы — отцовская и материнская — уравновешены, то девочка, не потеряв контакт со своим жен­ским началом, может стать достаточно мощной силой в этом мире: она будет сильной и заботливой, решительной и самоот­верженной, целеустремлённой и понимающей нужды других людей. У неё хватит отваги громко сказать о том, что она думает и чувствует, и хватит силы последовать своему истин­ному предназначению.

Жизнь души

Рильке сказал о психотерапии: «Я не хочу, чтобы у меня забрали моих демонов — ведь, уходя, они могут прихватить с собой и моих ангелов».

Джеймс Хиллмэн

Мы все сжились с парадоксами нашей жизни. Америка, изве­стная как «плавильный котел», в котором растворяются люди со всего мира, прилагает массу усилий, чтобы сделать нас всех одинаковыми. Дети иммигрантов, чтобы чувствовать себя нормально в наших школах, вынуждены отказываться от сво­его родного языка и изучать английский. В любом обществе пришельцы вынуждены усваивать местные обычаи, иначе к ним будут относиться предвзято. Наши дочери должны вести себя в школах «так, как принято», носить установленную там одежду и быть хорошими девочками, иначе им поставят диаг­ноз «педагогическая запущенность», назовут старомодными, «задирами» или того хуже.

Наше стремление «соответствовать» вынуждает нас игно­рировать именно ту часть своей натуры, которая ведёт к исцелению и целостности, то есть свои побуждения, расстройства или болезни, а порой мы и вообще стараемся избавиться от этой части своего Я. А ведь именно эти наши «страшные грехи, которые мы всеми силами стараемся заглушить, и явля­ются зовом наших страждущих сердец, жизнью нашей души. Необходимо понять, что, когда наши дочери «не вписывают­ся», они, возможно, просто самым здоровым образом отверга­ют бессмысленные устремления, неоправданные ожидания и всеобщее непонимание.

Когда Дори училась в начальной школе, учительница постоянно вызывала меня по поводу поведения дочки. Нередко я говорила сама себе: «Если бы она только перестала болтать и сидела в классе ти­хенько!» Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, Что сидеть тихо в течение довольно долгого времени очень трудная задача для второклассницы. И вот Дори уже в колледже, здесь она чемпионка по легкой атлетике и организатор диспутов и ди­скуссий. Её неуёмная энергия и интерес к жизни поражают меня. То, что доставляло ей наиболь­шие неприятности в школе, стало теперь её коньkqm, её сильной стороной. Кажется, мы рассматриваем проблемы поведения не в том свете, в котором нужно.

Анжелика, мать двадцатилетней Дори

Когда мы пытаемся сгладить «неудобность» своих дочерей, отшлифовать острые углы и игнорировать упрямство, мы загоняем в подполье их истинную сущность, то, в чём сокрыт их подлинный «золотой запас».

Моя сестра к своим двадцати восьми годам начала и с успехом ведёт два собственных дела. И после этого она всё ещё продолжает считать себя дурочкой. Недавно я напомнила ей, что мама всегда называла её «миленькой, но глупенькой». Я надеюсь, она, наконец, осознает, как мать ошибалась на ee счёт — ведь она сама добилась всего, чего достигла в жизни, потому что она организованна, умна и обладает потрясающим деловым чутьём.

Гина, тридцати лет

Мы должны посмотреть на себя и своих дочерей иными глазами и мы увидим связь души и духа. Всё, из чего мы состоим - наши приятные стороны и те наши свойства, с которыми нелегко жить на свете, - всё это грани наше неповторимой души. Наша страсть, наши глубокие чувств наши ощущения и устремления нашего сердца вместе путь к нашему предназначению.

Предназначение

Предназначение девочки - это ее судьба, ее участь, ее предрасположенность к достижению жизненных целей. Некото
рые девочки осознают своё предназначение с очень раннего возраста. В пять лет Жаклин дю Пре, одна из величайших виолончелисток мира, услышала по радио виолончель и, как говорят, ее осенило: «Я хочу то, что так звучит». Другие же девочки лишь в более старшем возрасте начинают смутно ощущать своё предназначение. Они движутся к нему на ощупь, экспериментируют, ошибаются, и проходят годы, прежде чем они, наконец, отыщут своё место в жизни. Нам не дано знать судьбу своих дочерей, пока они сами не проживут её, но мы можем заметить какие-то намёки на предназначение, как бы уловить лёгкий аромат, придающий смысл их жизни.

Мы можем изменить точку зрения на поведение своих де­вочек, как это сделал Гарри, один из отцов, с которым мы познакомились на семинаре для родителей. «До сих пор я считал свою дочь, Юдифь, конченой. В свои шестнадцать она настоящий дьяволёнок. Но я должен смотреть на неё не как на бесёнка, а как на лидера, ждущего своего часа. Это позво­лило мне в ином ракурсе увидеть свою дочку. Я старался отвлечься от её выходок, помочь ей снять с плеч этот груз и начать искать пути реализации своих лидерских наклонностей и навыков там, где это не принесёт ей неприятностей. И я смог это сделать!»

Каждый из нас приходит в жизнь со своим особым темпе­раментом, своим особым складом души. Некоторые корен­ные жители Америки называют это начальным положением на Магическом колесе, и жизненная задача человека — пройти по всему этому колесу и научиться воспринимать мир со всех четырёх сторон. Астрологи говорят, что на нашу личность и на наше поведение влияют звёзды, под которыми мы рожде­ны, а вся совокупность космологической символики предска­зывает индивидуальные особенности человека, его жизненный путь. Философ и педагог Рудольф Штаинер и психолог-теоретик Карл Юнг определяют поведение человека терминами «темперамент» и «типовые установки». Все эти направления в исследовании личности очень привлекательны и помогают понять поведение и поступки людей. Понимание же того, почему наши дочери поступают или реагируют на что-либо именно так, а не иначе, несколько успокаивает родителей. «Ох-хо-хо. Бетти всегда найдёт хоть крошечный недостаток в самом прелестном создании, потому что ей всегда хочется быть лучшей». Из этого вовсе не следует, что мы не можем измениться, что звёзды изваяли наши судьбы из холодного камня. Родители Бетти просто должны помочь ей научиться видеть красоту и совершенство, а не только пороки и недостатки.

Некоторые девочки рождаются с определённым складом души, другие же нескоро позволяют нам рассмотреть, какими они будут.

Моя дочка была очень спокойной и энергичной с самого момента рождения. Когда акушерка поло­жила её мне на живот, я посмотрела на неё, ожи­дая увидеть удивление или смятение в её глазах. Только не у Дафны. Она спокойно посмотрела мне Прямо в глаза, как бы говоря: «Ну ладно. Вот я и здесь. Что дальше?» И такими наши отношения осыпались навсегда. Я пыталась изменить её, но только изменилась сама.

Лори, мать четырнадцатилетней Дафны

Развивая душу

На своём пути из девичества в зрелость женская душа должна пройти через множество испытаний, преодолеть множество препятствий. Этот процесс превращений души красиво описан в шумерских мифах об Инанне, владычице Небес и Земли. Ниже приводится один из них, который называется «Нисхождение Инанны». В нем рассказывается о том, как Инанна спускается в подземное царство, чтобы встретить смерть и восстановить потерянные части своей души. Инанна, которую любили все подданные, была правительницей добросердечной и справедливой, покровительствовала плодородию, животноводству и деторождению. Она, которую называли Золотой богиней изобилия, была добра, красива; у нее были богатые наряды и украше­ния, приличествующие царице. Но все эти блага не ра­довали ее, она стремилась к чему-то, чего нельзя было выразить словами. И тогда она решила навестить свою сестру Эрешкигаль, чёрную царицу Подземного царства, известную людям как Госпожу смертей. Может быть, там удастся найти то, о чём она тоскует.

Инанна позвала Ниншубур, своего верного визиря, и наказала ему постоять в течение трёх дней и трёх но­чей у дверей Подземного царства, пока Инанна будет там. Если же она не вернётся, совершить обряд ее оп­лакивания, а затем отправиться в храмы великих богов Энлиля, Нанны и Энки и просить их о помощи в спасе­нии Инанны. Ниншубур согласился выполнить просьбу своей госпожи, и Инанна громко постучала в двери под­земного царства.

Когда Эрешкигаль узнала о том, что Инанна хочет вой­ти, она долго размышляла над этим и, наконец, увиде­ла, что душа Инанны созрела для приятия смерти. Тог­да Эрешкигаль приказала отпереть все семь ворот, через которые должны были провести Инанну. «У каж­дых ворот снимайте с неё по одному знаку власти, — велела Эрешкигаль своим подданным. — Я смешаю её с пылью смерти». Инанна была потрясена тем, как с ней обращались, и закричала во гневе. Но невидимые руки заставили её замолчать, снимали с неё корону, драго­ценности, королевскую мантию. В конце концов, её ли­шили даже собственной кожи и ее плоть подвесили на крюке, вбитом в стену.

Спустя три дня и три ночи плачущий Ниншубур позвал женщин на поминальный плач по Инанне. Потом он поспешил к священной раке Энлиля, могущественного бога Неба, и обратился к нему с молитвой о помощи. Когда бог отказал ему, он пошел к Нанне, далёкому богу Луны, отцу Инанны, но и тот отказал ему в помо­щи. Наконец, Энки, древний Бог вод, посочувствовал Инанне и придумал план её спасения. Взяв грязь из-под своих ногтей, он слепил двух маленьких существ, которых отправил в подземное царство, где они застали могущественную царицу Эрешкигаль в родовых муках. Как и приказал им Энки, маленькие духи проявили сочувствие к страданиям Эрешкигаль, и она избавилась от боли . В награду она пообещала им всё, что угодно. Они попросили у неё тело, висящее на стене, тело Инанны. Духи накормили эту плоть хлебом и напоили водой. Инанна воскресла и снова прошла через семь ворот. Всё, что она потеряла, к ней вернулось еще в большем великолепии и могуществе, чем прежде. Она вышла на свет, чтобы снова править миром как та, Которая Не Боится Смерти, прошедшая сквозь мрак всех превращений.

Облачить в зрелые формы свои скрытые таланты и темперамент вот сложнейшая задача, которая стоит перед девочками и их родителями. Мы все проходим через ритуал перехода и посвящения. Наши дочери опускаются в преисподнюю души, в то время как мы стоим у входа, готовые по их первому зову вступиться за них.

По мнению автора известных книг, психотерапевта школы Юнга Клариссы Пинкола Эстес, зов природных инстинктов слаб для ушей современной женщины, воспитанной в нашем обществе, проповедующем сговорчивость, покладистость и полезность. Однако мы можем помочь своим дочерям восстановить эту свою природную сущность. Доктор Эстес пишет: «Мы знаем, что душу и дух можно ранить, даже иска­ть, но их почти никогда нельзя убить. Вы можете подавить душу, согнуть её. Вы можете исхлестать её до крови и покрыть рубцами. На ней останутся рубцы страданий и ожоги . Но она всё равно не умрёт».

Как же нам вести свою дочь по пути душевного развития? Мы должны позволить ей расти естественным образом, поддерживая постоянный контакт со своим природным началом, со своей внутренней дикаркой, чтобы она, не боясь присущих ей странностей и причуд, старалась уловить зов своей судьбы. Должны научить её петь, познакомить с мифами, преданиями и легендами, дать ей возможность «повыть на луну» и натворить того, чего захочет её неповторимая натура. Душевное развитие дочери требует, чтобы мы стояли на страже её возможности пойти своим собственным путём.

Дети не принадлежат, нам...

Это маленькие странники, случайно

забредшие в нашу жизнь

и предоставившие нам возможность

наслаждаться заботой о них,

но владеть ими мы не вправе.

Мы должны лишь помочь им

стать тем, кто они есть.

Рут Нуневиллер Штайнем

Глава 3 Становясь женщиной

Животные в пустыне маленькие, но яркие, и почти все, какие есть,

стремятся уйти под землю. же бывает и в жизни многих женщин.

Кларисса Пинкола Эстес, доктор философии

Не имеет значения, по какому закону мы живём — патриархата или матриархата. Главное — можем ли стать тем, кто на самом деле. На протяжении тысячелетий все культуры оправдывали заключение женщин и девочек в оковы определённых ролевых рамок их биологическими и психологическими особенностями. Доктор Джин Бэйкер Миллер в своей книге «К новой психологии женщины», разрушающей общепринятые стереотипы, утверждает, что общество формирует и ограничивает сущность растущей девочки со­тому, что считает необходимым для своего выживания. Воздействие на девочек происходит через родителей, мы, родители, являемся носителями взглядов и убеждений, свойственных нашему обществу, на то, кем и какими должны быть девочки и женщины, и эти убеждения мы передаем своим дочерям.

И на мужчин, и на женщин оказывает сильное влияние полоролевой стереотип женщины в нашей культуре. Многих из нac оскорбляет, когда на женщину в собственном доме смотрят как на домработницу, проститутку, низкооплачиваемую рабочую силу в розовом воротничке и так далее. Но кто из нас в действительности сумел отказаться от этой бессознательной общественной установки? Придаём ли мы, например, женским идеям такое же значение, как исходящим от мужчины? О чем говорит нашим дочерям тот факт, что никогда в тече­ние двухсот лет существования Соединённых Штатов не было ни одной женщины-президента? Ценится ли хорошее воспита­ние детей, хорошо организованное домашнее хозяйство так же высоко, как прибыльная, хорошо выполняемая работа?

Ниже приводятся рассказы, в которых отображены уста­новки общества в отношении девочек и женщин с эпохи первобытно-общинного строя до легендарных пятидесятых и современной постиндустриальной эпохи. Знакомясь с древними таинствами посвящения девочек, мы видим, как безнадежно утрачена нами связь с землёй, как далеко мы оторвались от естественных циклов природы и нашего собственного тела. Только оценив значение женской мудрости, мы, родители, можем поставить вопрос о тех силах, которые таятся в глуби­не женской натуры, снять с дочерей оковы, в которые их заточило современное общество, чтобы девочки могли рас­крыться в полную меру и понять, кем им хочется быть.

Древнее общество

Родилась девочка, все присутствовавшие при рождении радостно бегут по мощённым камнем улицам, и высо­кие голоса возвещают радостную весть всей общине. Новоиспечённая мать, сияя, смотрит на новорождён­ную крошку. «Ты будешь Демена, дочь Деллии», — шепчет она, пока повивальная бабка помогает ей спра­виться с последом. Священную плаценту помещают в сосуд плодородия чрезвычайно тонкой работы, искусно выполненный будущей матерью во время беременности. Тщательно обработанное изделие, покрытое изображе­ниями цветов и змей, будет принесено в дар Богине Земли в благодарность за помощь и защиту во время родов.

Молодой отец ждёт поблизости, готовя подношение, которое он тоже сделает Богине в благодарность за спасение жены и дочери. К маленькому пучку сладких трав он добавляет символы своих надежд на жизнь дочери — крохотные модели ткацкого станка, симво­лизирующего ремесло, лестницу общественного поло­жения, а еще сосуд плодородия в знак признания женс­кой природы дочери и ее связи с Богиней. К этому он добавляет монету, разрезанную пополам, которая символизирует изобилие и равное распределение богатства, прядь своих волос в знак поддержки её идей и мыслей и щепотку чёрной земли в честь всего, что есть в природе.

Маленькая Демена быстро растёт, постоянно покоясь руках матери или бабушки либо сидя на руке отца или деда. Её убаюкивает шум ткацкого станка и шуршание ткани, шорох серпа, срезающего пшеницу, тихое звучание песнопений, славящих Богиню. Вокруг себя Демена видит мужчин и женщин разного возраста, благодаря которым жизнь полна гармонии и красоты, глубо­ко почтения ко всему живому. Она растет с чувством собственного достоинства, осознавая, что однажды зай­мёт свое положение в обществе: возможно, она будет делать священные ритуальные сосуды или разводить стада, как её предки.

Когда наступает ее тринадцатое лето, она вместе с другими девочками этого возраста входит в храм Богини Луны, чтобы дождаться там первой менструации. Здесь Демену ждут женщины общины, которые помогут ей познать тайны приближающейся женской зрелости, тайны женственности. Время ожидания проходит в служении Богине, в медитациях и толковании снов, в чистке священных сосудов и стирке ритуальных одеяний тех, кого Богиня призвала себе на службу.

В утро первой менструации вся община возносит специальные молитвы благодарности и радости, приветствуя Демену в её новой ипостаси. Её тело раскрашивают яркими красками, повторяющими цвета природы — голубизну моря и зелень трав, облачают в священные одеяния и украшают цветами. Затем её подводят к толпе, ожидающей, пока она выйдет из храма Богини Луны. 3ажарен огромный бык, и после пиршества Демена занимает своё место среди молодых женщин, обретшая женскую силу, владеющая животворной энергией, благocловленная Богиней выполнить своё предназначение как полноправный и активный член общества.

Компилированное описание девичества в ранне-неолитическую эпоху, 5000 лет до н. э.

Поразительно то поклонение и почтение, которые оказывались в период ранних цивилизаций природным циклам смерти. Природа и образ женщины были символами Богини, Матери всего сущего. Познать телесную связь с Природой прочувствовать смену времён года и смену погоды собствеными костями или обработать почву своими руками и мотыгой — значит внутренне постичь сущность жизни и смерти. Именно к этому призывает доктор философии Кларисса Пикола Эстес, когда она пишет о сути Жизни—Смерти—Жизни. Круговорот вещей в природе —это нормально: обновление, упадок, снова обновление; соединение, разделение, соединений подъём, падение, опять подъём; формирование оболочки матки, кровотечение, восстановление оболочки; и так далее, и так далее.

Поскольку естественные природные циклы настолько органично входили в жизнь древних, первая менструация у девочки служила поводом к празднованию её вступления в женский мир. Процедура этого посвящения включала в себя ожиданий грядущего превращения в храме с последующим признанием всей общиной того, что произошло нечто чрезвычайно важное. В храм входила девочка, а выходила из него женщина. Ее не делали женщиной, она ею становилась!

Племена охотников и собирателей)

Родилась девочка, и измученная мать обреченно вздох­нула. «Муж опять будет на меня сердиться, что не родила ему сына, — думает она. — Неужели мне опять придётся отказаться от тебя и принести в жертву Богу Грома, чтобы он не оставил своей защитой наших вои­нов во время битвы?» — шепчет она малышке.

От шатра для роженицы раздаются причитания, даю­щие понять всем остальным членам племени, что бог не послал сына, и Анулак, предводитель Охотников, в рас­стройстве колотит по пню неподалеку от шатра. «Думаю, на этот раз она будет умолять меня сохранить дочь»,— попыхивает он трубкой. Сильные сыновья. Мно­го сыновей. Вот что нужно предводителю охотников и воинов, чтобы показать, что он достоин своей власти. Анулак решает, что он попросит Крэйна принять эту малышку в пару своему крохе-сыну, родившемуся всего две луны назад. Дело улажено. Его жене останется эта крошка, но она должна подчиниться его решению и пообещать малышку семье Крэйна за хороший выкуп. Итак, дочь Анулака обещана Крэйлу, сыну Крэйна, за двадцать заячьих шкурок, связку медвежьих клыков и шкуру кугуара. Девочка растет под присмотром жен­щин, пребывающих в постоянных трудах: они собирают ранние травы для еды и поздние травы для корзин, кото­рые плетут, когда племя медленно движется по степи в поисках дичи или высматривая вражеское племя, кото­рое можно завоевать. Девочка учится собирать мелкие ягоды, прячущиеся среди высоких кустов и травы. Ба­бушки показывают ей, как выскоблить шкуру большо­го зверя, которую отец принёс с охоты, чтобы подремон­тировать шатёр, изготовить тяжёлые верхние одежды и обувь. Она счастлива выполнять несложную работу, ко­торую ей доверяют, а зовут её Квики за те короткие песенки, которые она напевает, работая. Когда Квики станет старше, она научится тяжёлой работе — разделы­вать туши, приберегать лакомые куски для отца и деду­шек, нарезать тонкие полоски для сушки, рубить неболь­шие кусочки для жаркого, оставлять большие ломти задней части для того, чтобы зажарить их в праздник, посвященный духам животных, которыми кормится её народ.

Когда приближается время первых месячных, мать и бабушки делают небольшую хижину из веток, травы и мха. Там девочка будет ожидать «свою первую луну» — ей будет одиноко и страшно, но всё-таки чуть-чуть лю­бопытно, какие перемены произойдут в ней в связи с этим странным событием. Она сидит в предписанной позе: спина прямая, ноги скрещены, — прислоняясь спиной к шесту только во время сна. Каждый день мать молча приносит ей настой из смеси горьких трав, а затем оставляет её, погружённую в медитацию, наедине с видениями. Пока Квики ждёт тот Сон, который изме­нит всю её жизнь, у неё есть время подумать об этой жизни. Она уже овладела всеми навыками, необходи­мыми для выживания племени. У неё редкий дар делать амулеты, которые оберегают мужчин во время охоты и войн с вражескими племенами. Крэйл будет гордиться. взяв её в жёны. Говорят, что она грациозна и хороша собой, и она знает своё, женское, место. Она умеет становиться совсем маленькой и не попадаться под ру­ку, если отец сердит или если гневается мстительный Бог Неба. Она надеется, что Крэйл будет более покладистым, чем её отец, и обращаться он будет с ней лучше, чем отец с матерью.

Наконец, после первой менструации Квики выходит из хижины. Она благодарна своему тотему, ястребу, явив­шемуся к ней во сне, и рада его магической силе. Мать, которая уже показала ей, как сделать из мягких трав подстилку, впитывающую кровь, встречает дочь и ведёт её к хижине Крэйна, там она вкладывает её руку в руку Крэйла и бормочет, опустив глаза: «Теперь ты, Лила, супруга Крэйла. Я буду скучать по тебе, моя Квики», И хотя они с матерью по-прежнему будут работать на племя бок о бок, хозяйством Лила теперь будет зани­маться с матерью и бабушками Крэйла. Отец Лилы, наблюдая эту сцену, скажет ей, чеканя слова: «Вот и все. Теперь тебя должен будет кормить Крэйн», — и уйдёт в свой шатёр.

Компилированный рассказ о девичестве в эпоху ранней бронзы, 3000 лет до н. э.

Когда завоеватели с Севера вторглись в Старую Европу, где почитали Богиню и признавали равноправие, искусство и архитектура пришли в упадок, рушилась мирная жизнь, менялось положение девушек и женщин. Северный климат и северные боги были суровы, требовали строгого подчинена мужским законам и жестокого возмездия за их нарушение Поклонение животворным силам богини Земли было отвергнуто во имя гневной мстительности богов Неба. Уважение женской природе, как земному воплощению Богини, сменил страх, ненависть, желание подавлять и править.

Роли мужчин и женщин в обществе стали более определенными, при этом вся сила и власть достались мужчинам. Женщинам оставалось вынашивание и воспитание детей, шитье одежды, ведение домашнего хозяйства, приготовление хранение пиши, уход за больными и ранеными — дела, которые не слишком высоко ценились в обществе. Строгие правила ритуалы, относящиеся к половой зрелости, грубо бpocaли мальчиков и девочек сразу во взрослую жизнь. Никогда больше мужчины и женщины не работали бок о бок и не принима­ли вместе решений на благо каждого члена племени.

Началась долгая история порабощения женщины, уничто­жение женской силы и мудрости. Этот процесс наблюдался в период расцвета Греции и Рима, в мрачные времена Средне­вековья, в период Ренессанса, в правление королевы Викто­рии, в эпоху начала миграции и первых поселений на Амери­канском Западе, при зарождении американского империализ­ма, в годы первой и второй мировых войн.

Сначала женщины во всём мире работали только на фабри­ках по переработке сырья и в кондитерских магазинах. Пер­вая и вторая мировые войны дали многим женщинам возмож­ность найти работу, чего раньше не было. Хотя политическая карьера, руководящие должности и управление производством оставались для них недоступны, женщины с энтузиазмом пре­вращались в производительную силу общества: они заполняли вакансии, оставленные ушедшими на войну мужчинами, всеми силами помогая стране выстоять. А потом мужчины верну­лись домой, и мы вступили в легендарные пятидесятые.

Легендарные пятидесятые

Родилась девочка, и семья радуется. Малышку назвали Лилли-Мари, по именам бабушек с отцовской и мате­ринской стороны. Тётушки, бабушки и кузины шумно спорят за право подержать крошку на руках и всегда готовы посидеть с ней, если отец с матерью хотят пой­ти на танцы или в кино. Первые месяцы жизни Лилли проводит среди блаженного обожания. Она ест точно по расписанию и, к радости родителей, спит ночами. Она лёгкий ребёнок, милый, спокойный, всем довольный.

Отец Лилли, коммивояжёр, разъезжающий по стране, получает достаточную прибавку к зарплате, чтобы ку­пить в пригороде дом для своей увеличившейся семьи. И вот он перевозит домочадцев из города от бабушек, тётушек и кузин в новенький домик в стиле ранчо с большой лужайкой и пристроенным гаражом. Внутри дом оснащен всем, что только можно себе представить, чтобы ведение домашнего хозяйства и приготовление еды доставляло удовольствие. Лилли растёт в окружении кукол и игрушечной посуды, подражая матери в хлопотах по дому.

Мать Лилли гордится своим новым удобным жилищем, но скучает по своей матери, сестрам и бабушкам: ей не хватает их близости и поддержки. Она закончила кол­ледж, но дни ее заполнены уборкой, готовкой, уходом за детьми. Иногда ночами ей приходит мысль о том, что она готова выйти за красиво отделанную дверь и идти куда глаза глядят.

К девяти годам Лилли превращается в настоящего со­рванца: она любит играть в бейсбол, ездить на лошадях и лазать по деревьям. Она — «свет в окне» для своего отца и предпочитает заниматься чем-нибудь рядом с ним, чем проводить время с матерью. Лилли с отцом большие друзья, и она, не без его поддержки, уверена в том, что может делать всё, что ей вздумается. В тече­ние нескольких лет Лилли наслаждается пылким от­цовским обожанием, одобрением её успехов и безрас­судств. Потом ей исполняется тринадцать лет, и всё меняется.

Однажды она чувствует в животе какие-то спазмы и вдруг в туалете с ужасом обнаруживает бурое пятно на нижнем белье. Каждый час она бегает в туалет, наде­ясь, что это ошибка. Но нет! Страшная правда медлен­но доходит до её сознания. Наступило её время! Про­клятье! Мать в прошлом году дала ей ужасную книжку о том, что должно произойти с ней. И как же она боя­лась этого дня! Что же ей теперь делать? Поговорить со школьной медсестрой? Подруга Пегги на прошлой неде­ле ходила к ней. И Лилли, проглотив смущение, реша­ется сказать школьной медсестре, что случилось с ней. Медсестра по-доброму рассказывает ей о менструациях и о том, как пользоваться гигиеническими подкладка­ми. Она даёт Лилли почитать дома несколько буклетов и отправляет её обратно в класс. В тот вечер Лилли рассказывает о случившемся матери и просит сохра­нить это в тайне от отца. Мать улыбается и говорит, что со временем дочка привыкнет к этим событиям.

Вскоре Лилли замечает, что отец уже не так охотно проводит с ней время, что уже не зовёт её, как прежде, поиграть в мяч и, как правило, старается, чтобы мать была рядом, когда они вместе. Лилли тоскует по тому особому вниманию, которое он раньше уделял ей. Она становится менее отважной, теряет уверенность в себе, всё реже вызывается отвечать в классе и всё меньше интересуется когда-то любимыми науками. Она начина­ет больше интересоваться своей внешностью, её волну­ет отношение друзей и подруг, беспокоит, насколько привлекательна она для мальчиков. Она становится ме­чтательной, порой не в настроении, ничего не хочет делать по дому. И мать часто уединяется у себя в ком­нате, где плачет горькими слезами от растерянности, обиды и боли.

Несмотря на резкие колебания своего настроения, Лил­ли пользуется успехом у мальчиков, бегает на свида­ния, хорошо учится в _ школе и играет не последнюю роль в общественных делах. Она заканчивает школу с похвальным листом и поступает в колледж, где надеет­ся встретить Прекрасного Принца, за которого выйдет замуж и которому будет верна всю жизнь.

Компилированный рассказ о девичестве в пригородах Америки в 1950-е годы

Во время первой и второй мировых войн у женщин появи­лось ощущение причастности к общественному богатству и общественным благам. Затем мужчины вернулись с фронтов Европы, и женщины вынуждены были уходить с работы и сидеть дома, оставив рабочие места мужчинам. В десятиле­тие, последовавшее после второй мировой войны, много вни­мания уделялось теме семьи и домашнего очага — теме «мама и яблочный пирог». Для многих женщин было счастьем заве­сти семью, взвалить на себя домашние хлопоты, благо их мужчины вернулись домой целыми и невредимыми. Названия статей и материалов в популярных женских журналах отра­жают жизненные установки тех дней: «Как заловить муж­чину», «Женственность начинается дома», «Заводите детей, пока молоды», «Врач рассказывает о грудном вскармлива­нии», «Готовите ли вы свою дочь к роли жены и матери?», «Политика — поистине мужской мир», «Карьера у домашнего очага», «Поэзия приготовления еды», «Искусство ведения домашнего хозяйства». Пока Америка наслаждалась периодом покоя и процветания, домохозяйки вселялись в новые дома, расположенные в предместьях, где было всё необходимое для ведения хозяйства, планировали покупки, готовили еду, воспитывали детей, стирали, мыли, убирали, снова отправлялись за покупками, снова готовили, и так без конца.

Девочки этих лет оказались загнанными в ловушку. Мама была почти всегда в подавленном состоянии или слишком поглощена заботами о детях, и девочки тянулись к отцам, чтобы избежать душивших их материнских объятий. Мир отца волновал, обещая свободу и приключения. Всё было великолепно до наступления полового созревания, когда девочка с головой погружалась в женскую мистику — установки в отношении того, какими должны быть девушки и женщины. В пятидесятые годы девочки поступали в колледж, чтобы встретить там Прекрасного Принца, который вскружил бы им голову и унёс в привычный пригород, чтобы там счастливо прожить остаток жизни, стирая, убирая, готовя и опять стирая, убирая, готовя и...

Постиндустриальная эпоха

Ультразвук показал, что у них будет девочка, врачи подтвердили, что у неё всё в норме, и счастливые роди­тели продолжают украшать детскую игрушечными мед­ведями. Мать решает обращаться с дочерью так же, как с сыном, избегая старых стереотипов, которые в про­шлом ограничивали девочку определённой ролью. Де­вочку назвали Молли-Линн, с самого рождения мать кормит ее грудью, как только она захочет, и внимание всей семьи безраздельно принадлежит ей. Молли растёт счастливая среди кукол и грузовиков, черепашек Ниндзя и «Лего для девочек». Дома она хо­дит по пятам за старшим братом и соседскими маль­чишками, а в детском саду предпочитает играть в «дом», наряжать кукол и рисовать вместе с другими девочками. Мать довольна: Молли получает всё лучшее из муж­ского и женского миров. Сама же она работает полный день в престижной международной компании, и это тре­бует сил и внимания. Хотя взятая на целый день домра­ботница облегчает ей проблему уборки, а отец Молли полностью закупает продукты для семьи, мать Молли чувствует себя измученной от работы, готовки и вся­ких мелочей, необходимых для того, чтобы дома всё было в порядке. Её часто гложет чувство вины из-за того, что она слишком мало времени может уделить детям. Она отводит их в садик к семи утра, а муж забирает их оттуда после шести вечера. Часто вечерние совещания лишают ее возможности попасть домой до того, как Молли с братом лягут спать. Хотя выходные обычно приходится тратить на домашние дела, чтобы подготовиться к следующей рабочей неделе, мать пыта­ется найти время отдельно для каждого из детей, чтобы узнать, чем они занимаются в детском саду.

По мере того как Молли подрастает, оба родителя по­ощряют все её увлечения, хотя чаще, когда ей что-либо не удаётся, она обращается к отцу. Молли хорошо учит­ся, у неё много друзей, она танцует в балете, занимает­ся гимнастикой, ходит в естественно-научный кружок, играет в школьном театре, стреляет из лука, берёт уро­ки игры на флейте. От Молли постоянно ждут успехов, и это заставляет её стремиться к совершенству.

Когда в одиннадцать лет приходит первая менструа­ция, мир вокруг Молли начинает рушиться. Мать хо­чет устроить торжественный семейный обед, чтобы от­праздновать начало пубертата, но Молли смущает и пугает даже мысль об этом. Кажется, собственное тело восстало против неё. Она страдает от сильных болей, бессоницы, теряет аппетит, чувствует себя обессилен­ной. Все это приводит к ощущению собственной нич­тожности, некрасивости, невозможности быть люби­мой. В тринадцать лет Молли решает, что она слишком толста, и садится на очень строгую диету, после кото­рой чувствует себя измождённой и истощённой. Все попытки матери достучаться до Молли наталкиваются на гнев, упрёки и открытый протест. Отец, когда-то такой весёлый и всё понимающий, готовый поддержать в любую минуту, теперь становится требовательным и Держится в стороне. Молли чувствует себя покинутой единственным человеком, на которого, как ей каза­лось, всегда может рассчитывать. Чтобы скрыть свою боль, Молли умело манипулирует отцом, вынуждая его покупать ей дорогие подарки, наряды, давать деньги на развлечения.

Доверчивая и открытая прежде, Молли научилась скрывать свои подлинные чувства, чтобы как-то вписываться в школьную и домашнюю среду. Она перестает говорить о том, что ее окружает. Она поняла, что для того, чтобы сохранить хорошие отношения с родителями и друзьями, она должна молчать о том, что видит и чувствует. Поэтому она научилась сохранять некоторую часть себя вне отношений с окружающими. Эта часть её как бы ушла в подполье.

И вот Молли семнадцать. Она решает поступить на технологический факультет одного из престижных университетов в другой части страны. Молли покидает дом с; волнением, но с уверенностью, что делает как лучше. Она заводит там друзей, находит себе жильё и работу; чтобы помочь родителям покрыть расходы на обучение, и продолжает учиться. Хотя Молли часто ходит на свидания, она не думает о замужестве, планируя снача­ла получить образование, утвердиться как инженер. Всё ещё мучась проблемами питания и веса, Молли на вто­ром курсе поправилась на 30 фунтов (12 килограммов). Отяжелевшая от лишних килограммов, при том суро­вом режиме учебы, который она сама себе устроила в своем стремлении успевать во всём, Молли начина­ет принимать таблетки, чтобы сохранять бодрость в долгие часы занятий и засыпать, когда, наконец, добе­рётся до кровати. Сознавая, что надвигается полный упадок её физических и эмоциональных сил, Молли звонит домой, прося о помощи. Отец, всегда быстро откликающийся и всё понимающий, читает ей лекцию о перегрузках, которым она себя подвергает, и велит ей первым же самолётом лететь домой. Мать, чувствуя отчаяние дочери, спокойно говорит: «Сегодня вечером я буду у тебя». Полная внимания, мать слушает о про­блемах дочери, помогает ей найти подходящего врача. Молли занимается по двенадцатиэтапной программе, живя в студенческом городке, и к ней постепенно при­ходит понимание того, почему ее борьба с излишним весом была такой безуспешной — потому что её потребность в радости не была удовлетворена, потому что она принимала слишком много лекарств.

Растущие в постиндустриальную эпоху, 90-е годы XX века

Никогда прежде у женщин и девушек не было таких широких возможностей в выборе жизненного пути. Работающие матери были всегда — одинокие мамы, вынужденные работать, чтобы содержать семью, и матери, сознательно выбравшие для себя работу и материальное обеспечение семьи. Обычно их деятельность была связана с оказанием услуг (секретари, медсестры, учителя, воспитатели) и не открывала больших перспектив в продвижении по службе. Борьба за равное право на труд и рабочие места, которую вело Женское движение в 60-е—70-е годы, продолжается и поныне, но многие молодые женщины сегодня считают само собой разумеющимся совме­щать семью и карьеру. При существующей модели «суперма­тери» нам еще многого предстоит добиться.

Мы не менее громко, чем остальные, приветствуем пре­доставление женщинам возможности полностью реализовать свой потенциал как человеческого существа. Наша планета не может больше позволить себе разбрасываться талантами и способностями более чем половины своих жителей. Женщи­ны необходимы на всех уровнях государственного и частного сектора.

Ж: К сожалению, стереотипы нашего общества в явной и скрытой форме до сих пор диктуют женщинам, как им до­биваться успеха на службе, какими руководителями они

должны быть, и до сих пор на наших плечах лежит бремя воспи­тания детей и ведения домашнего хозяйства. В первые годы Жен­ского движения мы совершили две величайших ошибки: мы не подумали о нуждах работающих матерей и подвели женщин к убеждению, что они должны войти в деловой мир по мужским зако­нам. Мы только сейчас начинаем осознавать, что из себя представ­ляет женский тип руководства, что такое руководство на деле мо­жет быть не менее энергичным и эффективным, чем мужское, что ^нам не нужно стремиться быть похожими на мужчин, чтобы хоро­шо справляться со своей работой.

На жизнь большинства женщин так или иначе накладывают свой отпечаток дети (если это не роды, то усыновление, сводные семьи, племянники и племянницы и так далее). Европейские феминистки попали в самое яблочко женских проблем и потребностей: женщине нужна служба быта, которая позволила бы ей творчески трудиться на своем рабочем месте, не принося в жертву работе свою роль матери и хозяйки дома. В отличие от феминисток в Америке, в Европе идёт борьба просто за равные права, которые там считают лишь малой толикой успеха. Европейские феминистки утверждают, женщина имеет право на такие преимущества на рынке труда, которые компенсировали бы её удвоенную нагрузку, связанную с необходимостью работать и дома и вне его. Вот некоторые печальные факты, которые продолжают мешать всем тающим женщинам Америки:

• Соединённые штаты Америки — единственное индустриальное государство в мире, где нет обязательных отпусков по беременности и родам.

• Соединённые Штаты — одно из немногих индустриальных государств в мире, где для матерей нет оплаченного отпуска продолжительностью пять месяцев.:

• Соединённые Штаты отстают от всех индустриальных держав по организации доступной, удобной, надёжной службы охраны здоровья и ухода за детьми, родители которых работают.

? Б Соединённых Штатах, как нигде в промышленно- развитых странах, велик разрыв между заработной платой мужчин и женщин, а если женщина берет отпуск для рождения и выхаживания ребёнка, то этот разрыв ещё больше увеличивается.

• В Соединённых Штатах оказывается минимум помо­щи родителям в воспитании детей, тогда как право на бесплатное и полное медицинское обслуживание в послеродовой период, адекватные отпуска для ма­тери и/или отца, гибкий рабочий график при вскармливании грудью и право на уход за заболевшим ребёнком давно и органично вошли в жизнь Европы.

Родоначальница Женского движения, феминистка и писательница Бетти Фридан считает, что до сих пор перед женщиной стоит дилемма: либо полностью посвятить себя роли матери и жены, либо отдать всю жизнь работе по мужской модели. Она утверждает: «...из всего, что мы знаем о человеческой истории и психологии, ... ни мужчина, ни женщина не живут только ради работы или только ради любви ... Человек самоопределяется и развивается не только в работе, но и в любви».

Выбор, который стоит в этот техногенный век перед нашими дочерями, и страшен, и привлекателен. Большинство женщин по-прежнему хотят иметь семейные привязанности ответственность за семью. Большинство женщин жаждут творческой и интересной работы, которая дала бы им ощущение своей принадлежности к более широкому сообществу и дознание своей полезности, а также хотят получать материальные блага в награду за свои усилия. Получить и то и дpyroe в нашем обществе невозможно. Термин «супермама» возник не на пустом месте. Работающие женщины сегодня стараются добиться в деловом мире того же, чего добились мужчины, но мужчины опирались на помощь жены, сидевшей дома и занимавшейся жизнеобеспечением семьи во всех дета­лях! Сегодня женщина вынуждена разрываться между рабо­той и домом, причём на рабочем месте у неё нет никакой службы обеспечения и даже просто уважения к той работе, которую она делает дома и вне его. Стремление совместить одно с другим сказывается на всех: на мужчинах, на женщи­нах и на наших детях. Мы все вынуждены за это платить дань.

Ж: Если бы я могла подарить своей дочери только одну вещь, я подарила бы ей мир, в котором ценят неповторимую личность женщины, понимают, что творческая работа на благо общества так же необходима для её женской души, как и вос­питание детей и/или создание собственного дома. В моём мире работающих матерей не спрашивали бы: «Куда вы собираетесь девать своих детей на время работы?» В мире, который я подари­ла бы своей дочери, вопрос звучал бы иначе: «Можем ли мы вме­сте найти такое решение, которое бы позволило женщине свобод­но трудиться и при этом растить здоровых детей, потому что они — наше общее будущее?»

Глава 4

Сипа культуры — вопросы компетентности

Я понял, что папа был строг ко мне и суров со мной, потому что мальчик должен чего-то достичь, а Куколка Мери — нет, ведь она девочка.

Вилл Твиди, «Холодное дерево сэсси» Олив Энн Берне

Ж: «..а Куколка Мери — нет, ведь она девочка». Это почти кредо Вилла Твиди, весёлого юного рассказчика из забавного повествования Олив Энн Берне о жизни в маленьком южном городке, и именно оно встряхнуло меня, заставив проснуться. Довод, который рефреном звучит в речи четырнадцатилетнего мальчика, полностью отражает то наследство, которое наши дочери, вырастая получают от общества и берут с собой взрослую жизнь. Можно было бы сказать: «Я думаю, что мы, граждане 90-х, выросли вдали от этих старорежимных установок». в сознании очень многих укрепилась мысль, что девочкам не ну но «добиваться чего-то», ибо, вырастая, они выходят замуж, рожают детей и зависят от того, что сделает для них муж.

Как мы уже подчёркивали в своей книге: то, кем наши дочери рождаются, и то, какими они вырастут, зависит от влияния четырёх мощных сил — биологической, психологической, культуры и глубокого колодца женской души. А почти не в силах каким-либо образом повлиять на биологический фактор. Как мы видели, его влияние заложено в генетическом коде задолго до рождения малышки. Мы говорили как от нормального психологического развития зависит формирование здорового образа Я в контексте системы отно­шений Мы показали, как родительские установки и обстоя­тельства жизни могут задавить или высвободить маленькую слабую искру девичьей души — самую её суть — и раздуть из неё пламя подлинной женственности.

Именно сила, довлеющая со стороны общества, испытыва­ет отвагу и темперамент родителей. До сих пор общество подавляло женскую энергию, прибегая к особенностям женской физиологии для того, чтобы ограничить возможность женщин стать кем-либо или создать что-либо. В нашем обществе та­кие черты характера, как уверенность в себе, независимость и решительность, традиционно считаются мужскими, а поклади­стость, заботливость, общительность — женскими, причём последние постепенно обесцениваются, и упускается из виду тот факт, что все эти человеческие качества, как мы знаем, одинаково важны для продолжения жизни.

В ходе исследования, проводившегося в Гарварде доктором философии Эмили Хэнкок, было обнаружено, что по мере взросления девушки теряют связь со своим истинным Я. Это происходит вследствие предопределенности роли, навязанной ей обществом: хорошенькая малышка, вампир-подросток, гру­дастая заводила в компании, королева девственной красоты, упорная молодая сотрудница, довольная жизнью жена, пре­данная мать, бешеная собака, молодящаяся карга, маленькая пожилая леди. Трагедия загнанности в рамки этих стереоти­пов заключается в том, что девочка очень рано либо забыва­ет, либо так и не успевает узнать, кто же она на самом деле".

Пока мне не исполнилось тринадцать, мне разре­шали делать всё, что я хотела: лазать по деревь­ям, кататься на лошади, играть в бейсбол, бро­дить по руслам ручьёв. Потом оказалось, что такая раскованность «не приличествует юной леди», по­этому мне пришлось ходить в школу в платьях, следить за своими волосами, держать в чистоте ногти. Когда-то жизнь была полна свободы, откры­та всем ветрам. Потом меня ограничили, выбили из колеи, мне стало скучно. Теперь я перехожу с одной работы на другую, от одного мужчины к дру­гому...

Дженни, сорока пяти лет

Стереотипы современного общества в Америке проникают в каждый дом через телевизор, книги, газеты, журналы, через нашу систему образования; они диктуют нам установки и выдвигают требования к воспитанию наших дочерей, указывая, им, какими они должны быть. Не задумываясь, мы воспитываем детей так, как когда-то воспитывали нас самих, и поэтому учим дочерей соответствовать определенным нормам культуры, даже не пытаясь осмыслить их. Мы требуем от них дисциплинированности, как советуют нам «специалисты», и соглашаемся с тем, чего нашим детям, как им кажется, хочется, потому что они видели это по телевизору, в рекламе или у подруги.

Компетенция: руководство по воспитанию

Самая трудная задача в воспитании физически и эмоционально здоровых девушек — это сознательно подойти к boпросу, является ли призма, через которую мы на них смотрим, наилучшим средством разглядеть их. Мы должны буквально на каждом шагу задавать себе вопрос: позволяет ли данная конкретная установка или «норма» воспитать адекватную самооценку, дать девочке те навыки, которые ей необходимы, чтобы стать тем, кем она хочет быть на самом деле.

Идею компетенции мы заимствовали у психотерапевтов исследователей Карли Риверс, Розалинды Барнетт и Грэйс Баруха. Они пишут: «...приобретение компетенции подразумевает анализ общества и осознание того, какие умения и навык позволят вам выжить (и расцвести!) в этом обществе». Насколько хорошо нашим дочерям удастся выжить и расцвести в обществе, в котором они живут, будет зависеть от того научим ли мы их этим умениям и навыкам, обретут ли они необходимую для жизни компетентность. Мы можем и не замечать этого, но именно в руках родителей находится возможность влиять на развитие дочерей «через голову» общественных стереотипов. Давайте вместе посмотрим, как установки общества и практика воспитания ограничивают компетентность девушек и женщин и что могут сделать родители, чтобы вырастить компетентную девочку.

Диссоциация

Для того чтобы использовать влияние общества на благо своим дочерям, мы сначала должны сами выйти из состояния общественного транса, в котором пребываем. Совсем не мало­важно, как может показаться, очистить свои истинные убеж­дения от того, во что нас приучили верить в отношении деву­шек и женщин. Опыт взросления девочек в западной культуре временами был настолько труден и мучителен, что мы при­выкли подавлять в себе чувства несправедливости, боли и обиды, сознательно избегая их. Психологический термин дис­социация обозначает процесс захоронения неприятных вос­поминаний и чувств и отрицание реальности того, что мы видим, ибо это позволяет нам жить с ощущением, как будто ничего не случилось. И мужчины и женщины в своих пережи­ваниях склонны отстраняться от реальности.

...психология в своей исследовательской практике как-то не замечает того, что в выборках обычно не бывает женщин. Вы знаете, нужно спросить са­мих себя, где же они работают. Женщин нет ни в выборках на взрослых, ни среди подростков, а ведь эти исследования проводят женщины. Вот поэто­му нам и приходится говорить о диссоциации. Мы вынуждены говорить о диссоциации, потому что женщины были соавторами таких книг, как, напри­мер, «Мир психологии подростков», где исследова­ние проводилось на 175 мальчиках! Нет, серьёзно. Только подумайте об этом: вы не сможете отве­тить на этот вопрос с позиций логики. Подумайте, что могло заставить женщин стать авторами та­кой книги. Какой процесс? Или выступить соавто­рами книги Левинсена «Времена года в жизни муж­чины: периоды развития взрослого человека».

Кэрол Джиллигэн, доктор философии, директор

Гарвардской программы исследования

психологии женщин и развития девочек

Поскольку шоры диссоциации действуют столь мощно, мы рискуем попасть в ловушку очевидности объяснения, данного Доктором Джиллигэн. Названия этих двух исследований вы­зывают такое возмущение, потому что они предполагают, что мальчики и мужчины — это тот материал, изучая который, мы можем выяснить всё, что нам нужно, о психологии разви­тия взрослого или подростка. Когда-то нам навязали убежде­ние, что переживания девочек и женщин не имеют значения Для исследования и понимания человеческого поведения. Если мы знаем что-то о мужчинах, то мы можем перенести эта знания на всё человечество. Эта распространённая установка напрочь отрицает уникальность женского опыта, ставит пределы развитию девочек и женщин и лишает несчастный мир тех талантов и возможностей, которыми в действительности обладают девочки. Наконец пришло время, чтобы мы, родите­ли, вступили в борьбу со своими собственными диссоциациями и осознали те установки и убеждения, которые опутывают наших дочерей своими сетями, тем самым останавливая их рост и развитие.

Это же девочка!

До того как дочка родилась, я решила, что буду обращаться с ней точно так же, как с сыном. Ни­каких оборочек, розовых платьиц, никакого убран­ства комнаты в стиле Маленькой Русалочки, ника­ких ограничений в выборе игрушек — не только куклы и посудка! Я буду поддерживать все её на­чинания, кем бы она ни захотела стать: врачом ли, создателем ракет, лётчиком-испытателем. И вот ей четыре года. Она любит оборочки и всё розовенькое, предпочитает кукол и посуду всем остальным игрушкам и обожает Маленькую Руса­лочку! Она хочет стать, когда вырастет, руково­дителем хора и мамой! Что я сделала неправиль­но?

Кэрол, мать восьмилетнего Шауна и четырёхлетней Молли

Хотим мы того или нет, но большинство людей по-разному, относятся к мальчикам и девочкам. Розовое убранство комнаты и розовый бант в волосах оповещают весь мир: «Я девочка! Я думаю не так, как мальчик, не так действую, не так разгова­риваю». И это на самом деле так, как бы она ни была одета! К сожалению, розовый наряд активизирует наши установки и предубеждения в отношении девочек и диктует нам опреде­лённое обращение с ней. А ведь мы с ней еще и не знакомы! Она только что пришла!

Однако, что бы мы ни решили для себя, предпочтения и поступки каждой девочки неповторимы. Установки и убежде­ния, которые мы усвоили в отношении того, какой должна быть девочка, определяют, сможем ли мы помочь своим дочерям расширить и углубить их собственные предпочтения и взгляды, или же мы будем сужать и ограничивать возможнос­ти выбора по мере их роста и развития.

Мы, родители, возможно, подсознательно готовим своих сыновей и дочерей к разным дорогам в жизни. Считается, что мальчикам в будущем предстоит «тянуть лямку», и поэтому в раннем возрасте от них требуют, чтобы они учились нести ответственность за свои поступки. Девочки же, считается, должны быть милыми и уступчивыми, хотя они «срываются с цепи» не реже, чем бывают очаровательными и умненькими. Сталкиваясь с последствиями своих поступков, мальчики учат­ся общаться с властями, решать проблемы и верить в свою способность справиться со всем, с чем им придётся столк­нуться в жизни. Из-за того что мы считаем девочек хрупки­ми, нуждающимися в защите, мы, особенно отцы, слишком быстро бросаемся на помощь дочерям в каких-либо делах или в решении проблем. Слишком часто девочки вступают во взрос­лую жизнь без уверенности в своих силах, без чёткого пред­ставления о том, чего они хотят, и не зная, как этого добиться. Психотерапевт Целия Халас пишет в своей очень содержа­тельной книге «Почему женщина не может быть похожей на мужчину?»: «Беспомощность маленькой девочки оборачивает­ся во взрослой жизни женской нерешительностью и безответ­ственностью».

Когда я росла, отец для меня делал всё. Он обес­печивал содержимое моей чековой книжки, нашёл мне мою первую работу, купил мне мою первую ав­томашину, регулярно её ремонтировал и так да­лее и тому подобное. После того как я вышла за­муж, то же самое делал муж. Сейчас мы разводимся, и я просто в ужасе. Так многого в мире я не знаю, я чувствую себя неспособной удовлетворить свои са­мые насущные потребности.

Маурин, сорока шести лет

Неважно, что наши девочки могут быть милыми, покладистыми, хорошенькими и нежными или шумными, требователь­ными, капризными и непредсказуемыми, главное то, что все они должны пройти через переживания и обрести опыт, благодаря которому они обретали бы женскую силу и который уравновешивал бы их женские слабости. Что же мы понимаем под словом женские?

За определением понятия «женские» мы пойдём в глубину веков, туда, где духовная жизнь ещё не была отделена повседневного бытия и поклонения Богине. В те времена Богиню считали «берегиней сокровенного». Ей вверяли то, что считалось самым святым в жизни человека, — поддержание огня, приготовление пищи и владение секретами племени. Ее боялись и почитали за животворную силу и власть над смертью. Она была Целительницей. Хранительницей животных, Повивальной бабкой, легендарной Ткачихой и Пряхой, Защитнице путешественников и воинов. Покровительницей ремесел. София, богиня мудрости, объединяет в себе семь ветвей знания, которые современные мыслители считают исключительной прерогативой мужчин, — арифметику, геометрию, астрономию, грамматику, риторику, диалектику и музыку. Платон говорил об anima mundi, Женском Начале, как сущности всей природы, а философская школа стоиков верила в неё как в единственную жизненную силу Вселенной.

Из этих ранних взглядов и убеждений рождается более глубокое и всеобъемлющее понятие Женщины. Дарующая жизнь, охраняющая сокровенное. Хранительница священного места, материнское, жизненно важное, мудрое, духовное, оберегающее, сильное, энергичное, сочувствующее и связующее — все эти слова определяют тот громадный потенциал, что несут в себе наши дочери. В это новое понимание Женского необходимо включить и менее приятные аспекты, такие как агрессивность, гнев, разрушительность, неповиновение. Деметра, Богиня посевов и плодородия, — это ещё и та мифическая мать, которая, потеряв свою дочь Персефону, так сильно горевала и так разгневалась на Аида, Бога Подземного мира, что лишила жизни на целые полгода всё живое вокруг.

То, как мы своим разумом и сердцем представляем себе своих дочерей, трансформируется в наши убеждения относительно того, кто они есть и кем могут стать. В свою очередь, эти убеждения и взгляды диктуют нам методы воспитания, которые определяют, найдем ли мы для своих девочек роли, отрицающие их подлинную натуру, или поведём их к такому опыту, который даст им силы выполнит своё предназначение.

Игры и игрушки

«У меня есть хорошие новости и плохие, — говорит молодая мать своей подруге. — Наша дочка, Лиза, очень любит верстачок, который мы ей подарили на день рожденья, но она ис­пользует его как кухонную плиту!»

Дети осваивают полоролевые функции, подражая дей­ствиям своих родителей. Не удивительно, что игры девочек с раннего детства включают в себя те виды деятельности, которые девочки могут наблюдать вокруг. Вероятно, Лиза чаще видела, как мама (или оба родителя) готовит еду, чем то, как используют верстак и инструменты.

Ж: В нашей семье папа часто пользовался инструментами, работая по дереву, и старался научить моего брата дер­жать в руках инструменты и содержать их в порядке.

Жаль, что меня он этому не учил. У меня есть природный дар к работе по дереву, но инструменты такие неудобные, да я часто и не знаю, каким из них нужно воспользоваться для конкретной работы.

Мэриан Бёррес, журналистка из «New York Times», пи­шет: «В том году, когда небывалое количество женщин полу­чили места в Конгрессе и заняли важные государственные посты, когда первая леди взяла на себя ответственность за реформу здравоохранения, очень мало что изменилось в до­мах работающих женщин, даже на самом высоком уровне». Хотя наблюдается смещение в сторону равенства роли муж­чин и женщин в быту, девочки по-прежнему видят, что на материнские плечи ложится основная тяжесть домашних дел. Чаще всего, даже если женщины и работают вне дома, они готовят еду, они являются главными воспитателями детей, стирают и убирают в доме, а также организуют деятельность всех членов семьи; мужчины же берут на себя обычно только уход за газоном, автомобилем и мелкий ремонт дома и домаш­него оборудования.

Для детей вполне естественно использовать любые игруш­ки и предметы в своих играх так, как им это кажется наибо­лее подходящим; вот и становятся верстак кухонной плитой, листья — тарелками, шишки — пирогами и так далее. Всем Детям идет на пользу, когда взрослые поощряют игры, в кото­рых малыши используют воображение, имитируя реальную жизнь. В этих играх дети прорабатывают те трудности и про­блемы, с которыми сталкивается в повседневной жизни их семья; неудачи, неприятности, необходимость делиться с дру­гими, невозможность что-либо сделать из-за неумения, — а также осваивают нормы поведения и общежития.

В игре ребёнок обретает те жизненные навыки, которые потребуются ему впоследствии, чтобы быть подготовлен­ным к взрослой жизни. Мы предлагаем вам пройтись по детской комнате и провести ревизию игрушек и обстановки, чтобы попытаться понять, как они формируют полоролевой стереотип, способствуют ли развитию творческого потенциа­ла ребёнка и выработке у него конкретных навыков и умений. При одном давнишнем исследовании, которое приводится в работе Риверс, Барнетт и Барух, упомянутой выше, было об­наружено, что в комнатах мальчиков обычно бывает больше игрушек, которые готовят их быть деятельными в реальной жизни, а комнаты девочек чаще всего наполнены игрушками, которые нужны для более спокойных занятий, ориентирован­ных на дом. Мы подозреваем, что это различие сохраняется и сегодня.

Д: Я вхожу в комнату своего восьмилетнего сына. Любой сразу скажет, что это комната мальчишки, потому что в корзине возле двери торчат огромные башмаки. Есть и другие признаки этого: огромный динозавр, нарисованный на од­ной из стен, огромная яркая коробка с тысячью (я немножко пре­увеличиваю) «Лего», большой ящик с деревянными строительными блоками, уютное местечко, где примостилась пёстрая коллекция черепашек Ниндзя, ящик с инструментами и гвоздями, ящик с различным «оружием» (рогаткой, шпагой, водяным пистолетом, ружьём и т. п.), корзинка с пауками, рептилиями и динозаврами, бейсбольная перчатка, большой контейнер с мячами, высокая башня.из картонных кубиков разных цветов. Здесь еще много чего есть: деревянный кукольный домик с мебелью и кукольной семь­ёй, коробки с камешками, перышками и шишками, набор зверю­шек, рыцари и гномы, полка с музыкальными инструментами, корзинка с шариками, комплект магнитов, коробка с тарелками, едой и кухонной утварью, чайный сервиз, картонный замок, ку­кольный театр, полка с настольными играми, головоломками и приспособлениями для фокусов и тысячи (я опять немного пре­увеличиваю) книг разного толка. И всё это не считая грузовиков и легковушек, хранящихся на заднем дворе, роликовых коньков и велосипеда в гараже, шахмат в гостиной и рисовальных принад­лежностей на кухне.

Большинство этих игрушек способствуют тому, что ребе­нок приобретает различные навыки и расширяются его зна­ния об окружающем мире: у него развиваются крупные и мелкие мускулы, совершенствуется координация руки и гла­за, а также точность визуально-пространственного восприя­тия. Многие из них требуют творческого подхода, оригиналь­ности мышления и активных действий.

Ниже дан обобщенный рассказ наших друзей и клиентов, описывающий содержимое комнат их восьмилетних дочерей:

Комплект стеклянных лошадок и собачек, полка, за­битая животными, вкладывающимися друг в друга, две куклы «американская барышня» с принадлежностями, кукольная кроватка, коробки с настольными играми, мно­го книг, большая стопка составных мозаичных карти­нок, четыре комплекта бумажных кукол, ящик с «дра­гоценностями», календарики и множество наклеек с изображением животных, комплект кукол Барби с при­надлежностями к ней, игрушечный мальчик, словенская семья в домике, школа со всеми принадлежностями, кухонная утварь, утюг и гладильная доска, бейсбольная перчатка, стол и стулья, чайный сервиз, пластилин и глина для лепки, карандаши, бумага для рисования и конструирования, краски, штампики и штемпельные подушечки. В гараже стоят велосипед, самокат, роли­ковые коньки, коробка с мячами, скейтборд и мячик для бросания в цель. На заднем дворе построен шалаш.

Сразу заметно, что большинство названных здесь игру­шек ориентированы на домашние, дела и уход за детьми, что также требует творческого подхода и воображения, однако здесь гораздо меньше игрушек, которые требу­ют активности или развивают визуально-пространствен­ное восприятие и моторику (крупную и мелкую). Мы признаём, что девочки могут отдавать предпочтение од­ним игрушкам перед другими (например, куклу они мо­гут предпочесть черепашке Ниндзя), но мы настоятель­но рекомендуем предлагать им более широкий выбор игрушек и занятий (подробно это описано в главах 9 и 10), чтобы у них развивалась уверенность в своих си­лах, чтобы они обретали разного рода навыки, используя игрушки, требующие определённой ловкости в обраще­нии, умения действовать, решать проблемы и творчески мыслить.

«Я такая толстая!»

Кто из нас знает хоть одну женщину, у которой фигура, как у куклы Барби? Тем не менее исследования показывают, что де­вочки уже в возрасте пяти лет понимают, что совершенное же­нское тело должно иметь определенные габариты 90—60—90. К девяти годам девочки начинают смотреть критически на своё собственное тело, периодически измеряя себя. Исследование, проведённое в 1991 году психологами из Веллслей-колледжа Элиссой Кофф и Джилл Рирдан на школьницах шестого класса в Бостоне, показало, что девочки с тревогой следят за коли­чеством потребляемых калорий, отказываются от жиров, пы­таются сбросить вес и во время еды как бы испытывают чувство вины. Естественное округление форм тела в период отрочества вследствие нормальных гормональных изменений, свидетельствующее о начале полового созревания, вызывает отвращение, ненависть к телу, которое кажется девочкам бе­зобразно ЖИРНЫМ! Откуда у наших дочерей такое отноше­ние к своему телу?

Ж: Когда я была маленькой, в семье меня часто использова­ли в качестве груза. Я была единственной, кого сажали на мороженицу у дедушки с бабушкой, потому что тогда

ручка поворачивалась легче. Мой старший двоюродный брат был слишком большим для этого, а мой родной брат и двоюродные сестры были слишком маленькими; я же была то, что надо. Когда папа ровнял гравий на площадке, я сидела на грейдере, и благода­ря этому он не пропускал холмиков, оставляя за собой красивый, ровный след. Отец сделал для меня стремена из верёвки, чтобы я стояла на бур-машине, потому что иначе она не могла пробурить глинистую землю на нашем участке. И вдруг мне пришло в голо­ву, что я большая, то есть толстая. Когда мне было за двадцать, я попросила маму прислать мне мои детские фотографии, которые делали каждый год. Получив толстый пакет, я открыла его, ожи­дая увидеть круглощёкую маленькую девочку. Я была потрясена, увидев, что никогда не была толстой!

Большинство из нас взрослеет с теми установками, кото­рые были заложены семьёй относительно того, как мы долж­ны выглядеть или вести себя. «Ах, боже мой! У тебя фигура точно, как у тёти Джо!» или «Она будет высокой, как моя мать», «Будь осторожна, иначе ты кончишь, как кузина Майя, без мужа, и будешь вынуждена работать всю жизнь!» Эти слова, застрявшие в памяти, либо пугают нас, побуждая" к стремлению стать совсем другими, либо оказываются проро­ческими. Девочки и женщины получают много косвенных, малозаметных сообщений по поводу своего тела. Это наносит ущерб их самооценке и лишает возможности испытывать под­линное удовольствие от жизни и сполна наслаждаться ею.

Мы говорим не только о сексуальном наслаждаясь, но и об удовольствии воспринимать мир всеми своими чувствами. Ведь мы любили посидеть за красиво сервированным сто­лом, наслаждаясь многоцветьем красок, букетом запахов и вкусов, посмаковать каждый кусочек, каждый глоток, не задумываясь о том, можно нам это есть или нет, потому что в этом слишком много жиров, сахара или холестерина?

Шестиклассницы, высчитывающие каждую калорию из стра­ха набрать лишнюю унцию (33 г) веса, естественно, относятся к своему телу, как к врагу. Постоянно сравнивая себя с други­ми, постоянно себя контролируя, постоянно боясь, что тело выдаст её несовершенство, девочка резко ограничивает свой кругозор, ощущения её ослабевают, чувства беднеют. Она те­ряет связь со своей интуицией, у нее нарушается система внутреннего управления, которая одна только и может под­сказать ей правду о том, что она чувствует по поводу проис­ходящего с ней и вокруг неё. Психологической ценой этих потерь в девичестве становится неудовлетворённость, нереши­тельность, уязвимость, чувство изоляции и одиночества, ско­ванность и неумение радоваться во взрослой жизни.

Сегодня, куда бы девочка ни посмотрела, ей всюду навязы­вают образ идеальной женщины с идеальной фигурой. Ком­мерческое телевидение как можно громче и ярче призывает, особенно девушек, обрести успех среди окружающих, вос­пользовавшись именно этим мылом, надев именно эти джи­нсы, накрасив губы именно этой помадой. Кино и детские телепрограммы повергают младших школьников в уныние, де­монстрируя последние моды, а девочка, у которой фигура среднего или большего размера, изображается смешной, не­привлекательной и неврастеничной.

В журналах для женщин и девочек-подростков публикует­ся больше рекламы косметики и стандартов красоты, чем со­держательных статей. По наблюдениям, которые приводятся в книге писательницы Кэрол Таврис «К женщине — с неподхо­дящей меркой», в женских журналах проблемам веса и фигуры

уделяется гораздо больше внимания, чем в мужских. При ана­лизе сорока восьми номеров популярных женских журналов в них оказалось шестьдесят три рекламы диетических про­дуктов, в таком же количестве мужских журналов подобное рекламное объявление встретилось только однажды; статей, посвященных проблемам фигуры, в женских журналах было девяносто шесть, а в мужских — всего восемь.

Мой папа постоянно отпускает комментарии по по­воду каждой женской фигуры. Едем мы, например, в машине, а мимо идёт по улице женщина — он обязательно скажет: «Посмотри на эти выпираю­щие арбузы. Ей следовало бы немного сбросить». Прямо в присутствии мамы он может сказать: Юго! Глянь-ка на эту красотку. Какой прекрасный экземпляр!.» Я бы умерла, если бы в это время кто-нибудь был с нами в машине, особенно мои друзья. А мама никогда не скажет ни слова, тем не менее она сидит на жесткой диете.

Джейн, двадцати двух лет

Уже в начале своей жизни женщины узнают, что есте­ственные формы тела, его запах, цвет и размеры — это не то, что нужно, если они не используют определённые продукты и изделия, не поддерживают на должном уровне вес, не носят «соответствующую» одежду. Тирания компаний по произ­водству косметики и модной одежды, дополненная усилиями средств массовой информации в виде рекламы этих изделий, вносит свой вклад в увеличение количества расстройств из-за питания у девушек и молодых женщин, косметических опера­ций и имплантаций груди, несмотря на опасность таких вме­шательств и многочисленные побочные эффекты.

Наша дочка всегда отличалась высокой возбудимо­стью. Первые пять месяцев жизни она беспрерыв­но кричала. Я никогда не мог найти подход к ней, но самым страшным временем было отрочество. Мы с её матерью чуть не потеряли её совсем, когда она перестала есть, а мы никак не могли понять, в чём же дело, где же мы допустили ошибку. Она всегда была очень хорошеньким ребёнком, и мы до­вольно часто говорили ей об этом, но после того, как ей исполнилось четырнадцать, она словно ничего не замечала. Мы были потрясены, когда врач сказал нам, что она медленно морит себя голодом. Слава Богу, что нам удалось вовремя найти чело­века, который помог ей.

Лео, отец двадцатилетней Жюстины

Наверное, нет никакой возможности полностью оградить дочь от взглядов общества на то, каким должно быть совер­шенное женское тело, невозможно держать ее под стеклян­ным колпаком. Но если мы не в состоянии надёжно защитить её от этого до той минуты, когда она встретит своего Прекрасного Принца, мы должны научить свою девочку само­стоятельно подходить к вопросу, что такое здоровый вес и нормальные формы тела, мы должны помочь ей выработать правильные привычки в питании и изыскать для неё возмож­ность заниматься физическими упражнениями, которые при­носили бы удовольствие и помогли ей приобрести компетент­ность. Девочка усвоит эти привычки и установки быстрее и проще, если родители и старшие братья и сестры будут слу­жить для неё примером. О специфических мерах помощи де­вочкам в формировании здоровой схемы тела и его образа пойдёт речь в главах 9—12, где говорится о возрастных по­требностях девочек с рождения до семнадцати лет.

Менструальные табу

Самым печальным результатом навязывания образа «совер­шенного» тела является то, что девочки начинают отвергать свою природную красоту, природные функции и своё предназ­начение. В древности философы говорили о теле, как о вмес­тилище или о храме души, а во внешнем облике женщины ценилась его одухотворенность, животворящая сила. В наше время эталоном женской красоты стало юное, загорелое, глад­кое тела с большой грудью и тонкой талией — те труднодо­стижимые формы, которые никогда не потеют, не покрывают­ся пятнами, не сморщиваются и не менструируют.

В прошлом появление первой менструации считалось важ­ным событием в жизни девочки, свидетельством её перехода в новое состояние. Ритуалы, связанные с менструацией — кро­вавые мистерии, — были важным моментом жизни в каждом селении. Вероятно, вследствие того, что женский менструаль­ный цикл связан со сменой времён года и фазами луны, его особо почитали и отмечали. Менструацию признавали — либо боялись, либо почитали, но никак не отрицали. Семейный психотерапевт Линда Рилей пишет: «В этих обществах жен­щины не боялись себя или друг друга. Не было хорошего или плохого образа женщины; ежемесячные циклы не считались злом или несчастьем; женщины не воспринимали себя как неполноценных членов общества... — они с уважением отно­сились ко всем проявлениям женского организма». Сегодня у нас тема менструального цикла является запретной — о ней не говорят между собой ни женщины, ни девочки, на неё нало­жено табу в большинстве семей. И это является одной из причин широко распространённых симптомов, связанных с предменструальным напряжением и с самой менструацией, а также соответствующего синдрома.

По словам доктора медицины Сюзанны Ларк, опубликова­ны данные более, чем по 150 симптомам синдрома предменст­руального напряжения. Ниже приведён список наиболее час­то встречающихся из них:

Возбудимость	угри
фурункулы	колебания настроения
депрессия	тревожность
цистит	аллергия
боли в пояснице	враждебность
астма	уретрит
боли в горле	головокружение
охриплость	насморк
прибавка веса	запоры
мигренеподобная головная боль	слабость
менее частое мочеиспускание	тремор
вздутие живота, метеоризм	спазмы
боли в суставах и их опухание	потребность в сладком
набухание и болезненность груди	Сыпь

Месячные начались у меня, когда мне было один­надцать лет; я чувствовала какое-то опустоше­ние. Мама почему-то нервничала и не хотела об этом говорить, а отец вообще не обращал на меня никакого внимания. Братья, когда узнали, стали хихикать надо мной и строить гримасы отвращения. Я чувствовала себя грязной и злилась на своё тело, которое так меня предало. До этого «бед­ствия» я была, как мальчишка: скакала на лоша­дях, плавала, лазала по деревьям. До сих пор в «это время месяца» я всегда бываю подавленной. Я чувствую себя действительно ужасно, как будто давным-давно потеряла что-то очень ценное, мо­жет быть, это были свобода и самоуважение.

Мэй, сорока пяти лет

Если девочка начинает относиться к своему телу, как к врагу, внутри неё каждый месяц идёт изнурительная битва. Теоретик школы Юнга Энн Уланов предполагает, что от того, в какой степени женщина настроена на свои ежемесячные циклы, зависят её переживания, настроение и способности. Энн Уланов пишет:

В период овуляции женское тело очень восприимчиво и способно к оплодотворению. Женщина в это время мо­жет испытывать прилив чувств и избыток сексуальной энергии, повышение творческого потенциала и обостре­ние интуиции. Если женщина теряет связь со своим естеством, она, как правило, расточительно тратит свою энергию на работу или разговоры, а порой и на нервоз­ное кокетство. Если же женщина понимает, что проис­ходит в её теле и душе, то этот период месяца может придать ей больше уверенности в своих силах и спо­собностях... Во время менструации... женщина часто ощущает, как вся энергия и чувства собираются в ка­ком-то глубинном центре за пределами сознания. Если женщина игнорирует этот центр, она переживает менст­руальный период как «бедствие», как период дурного настроения, гиперчувствительности, боли, возбудимос­ти. Если же женщина живёт в ладу со своим телом, этот период становится временем глубокой проница­тельности, возникновения новых отношений, неожидан­ных откровений и новых творческих возможностей.

Юдифь Дьерк в «Каменном круге» рассуждает, как бы из­менилась наша жизнь, если бы мы приняли сердцем происхо­дящие с нами физиологические изменения.

Насколько другой стала бы ваша жизнь, если бы у вас, молодой женщины, было место, где вы бы могли провести время с другими женщинами? Место, где бы вас приня­ли, когда вам нужно упорядочить свои дела и мысли, проведя особые дни наедине с собой.

Место, где вы смогли бы спокойно сосредоточиться на себе..., которое помогло бы вам настроиться на ритм каждого дня своего тела..., место, где бы вы могли спо­койно ощутить присутствие прошлого и текущего... что­бы поддержать вас, ... и вы бы, в свою очередь, научи­лись принимать его таким, как оно есть, и сохранять. Как изменилась бы тогда ваша жизнь?

Как жить в небезопасном мире

Осознавая те опасности, которые поджидают наших девочек в обществе, склонном к насилию, мы, родители, должны ста­раться как можно раньше предотвратить развитие тех черт у девочки, которые, как мы боимся, могут довести её до беды. К тому времени, когда девочка войдёт в переходный возраст и начнётся её половое созревание, мы надеемся, что она будет знать, как избежать неприятностей.

Я хотела, чтобы моя дочь была в безопасности, чтобы она избежала той боли и стыда, которые в своё время испытала я, будучи подростком, поэто­му я учила её быть приветливой, улыбчивой, гото­вой помочь. Мой муж всегда говорил, что он не любит болтливых женщин, и в этом, я думаю, он похож на большинство мужчин, поэтому я никогда не вмешиваюсь, когда он наказывает дочку, если она злится или огрызается.

Джейни, мать шестнадцатилетней Триш

По правде говоря, требуя от девочек, чтобы они были приветливыми, сговорчивыми, готовыми помочь, а не уверен­ными в себе, компетентными и твердыми в своих убеждениях, мы готовим девочек к роли жертвы. Девочка должна знать, чего она хочет, и уметь сказать «нет!» — это лучшая защита. Чиори Сантьяго, журналист, пишущий для семейных журна­лов, описывает попытки обезопасить девочек: «Мальчики-по­дростки имеют больше прав на свободу действий, за девочка­ми следят более строго. Мальчики гуляют ночами; девочки i должны сидеть дома. Мальчики одни ездят на автобусах, девочкам это запрещено. Мальчиков учат отважно смотреть на мир; девочек — глядеть на него со страхом».

Мы вовсе не призываем вас «наплевать на всякие предосто­рожности». Угроза физического насилия всегда существует и для девушек, и для женщин. Точную статистику сексуальных преступлений получить трудно, но все данные указывают на то, что проблема эта тревожит всё более и более, ибо число таких преступлений неуклонно растёт. По данным различ­ных исследований, изнасилованными могут оказаться от 3,5 до 15% всех женщин, а Кризисный центр изнасилований Ист-Бэй в Окленде сообщает, что вероятность подвергнуться сек­суальному нападению для девочки, не достигшей восемнадца­тилетия, составляет одну четвертую. Другие исследования свидетельствуют, что над каждой четвёртой женщиной за годы её обучения в колледже совершается сексуальное насилие в студенческом городке.

Сексуальные проблемы для девочек начинаются довольно рано. Пятьдесят четыре процента девушек, обучающихся в средней школе Беркли, получили первый сексуальный опыт ещё в школе. Выборка была маленькой — всего 1246 школь­ниц, но мы подозреваем, что эта средняя школа является типичной для нашей страны. Нам кажется унизительным, если не преступным, что наши дочери должны терпеть щип­ки, приставания, настойчивые требования свиданий и непри­личные намёки в тех местах, где они обязаны бывать и где они проводят большую часть своего времени. Просто услы­шав эту статистику, даже самые стойкие из нас захотят спря­таться дома. Вообразите себе, что несёт эта информация де­вушкам о том, как мир относится к женщине: как к предмету, которым можно попользоваться, которым можно манипули­ровать при помощи угроз, страха и насилия.

Что мы должны сделать, чтобы мир стал более безопас­ным для наших девочек, местом, где они могли бы спокойно расти и расцветать? Давайте вернёмся к нашему рабочему определению компетентности, которая подразумевает анализ общества и осознание того, какие умения и навыки позволят вам выжить (и расцвести) в этом обществе. Таким образом, мы посмотрели на своё общество и увидели, что оно склонно к применению насилия в отношении девушек и женщин. Как можем мы помочь своим дочерям обрести необходимую ком­петентность для того, чтобы справиться с этим фактом? Мы начнём с девочек и пойдем дальше.

Девочкам необходимо вырабатывать ощущение собственной силы и неприступности. Помните то ощуще­ние уверенности в себе, которое охватывает вас после того, как вам удаётся найти решение проблемы, над которой вы перед этим долго бились? Маленькая девочка просто излучает эту уверенность, когда ей удаётся что-то впервые сделать са­мой. Политический лидер может исподволь внушить своим из­бирателям чувство преданности, если просто будет держаться авторитетно и уверенно. Исследования показываю т, что люди могут привлечь или оттолкнуть хулигана просто своей мане­рой идти по улице. Если вы идёте, «витая мыслями в обла­ках», выказываете некоторую робость, двигаетесь боком, как бы извиняясь за то, что занимаете дорогу, то вы просто при­зываете к нападению на вас. Мы вовсе не хотим сказать, что жертву нужно упрекать в том, что она подверглась нападе­нию. Однако женщина, которая идёт по улице прямо, источая сознание собственной неприступности и знание мира, окру­жающего её, отпугивает потенциальных нападающих.

Ощущение собственной силы и неприступности у наших девочек изуродовано двумя установками: во-первых, девочки беспомощны и, следовательно, нуждаются в нашей защите, и, во-вторых, девочки хрупки и с ними нужно обращаться осто­рожно. Если мы будем убеждать девочек, что они нуждаются в нашей защите, то мы никогда не научим их полагаться в минуту опасности на свои собственные силы и рассчитывать только на свои внутренние ресурсы. Если мы будем относить­ся к ним, как к хрупким существам, мы не дадим им возмож­ности достичь того, чего они могли бы.

Представление о необходимости защищать девочек — ко­варная штука. Есть два вида защиты. Все девочки нуждаются в том, чтобы родители в той или иной степени их защищали. Пока они младенцы и ползунки, мы оберегаем их от яркого света, громких звуков, от опасности проглотить какой-нибудь мелкий предмет, от падений, от холода и голода, от слишком раннего знакомства с тяжёлыми реалиями жизни и так далее и тому подобное. Когда они подрастают, мы делаем всё, что в наших силах, чтобы уберечь их от движущегося по улицам транспорта: мы учим их правилам безопасности при переходе через улицу; мы предостерегаем их относительно подозри­тельных незнакомцев и небезопасных мест, опасаясь, что их могут украсть или обидеть посягательствами, и поэтому тре­буя, чтобы они ходили только группой. Мы говорим им об опасностях, которые таят, в себе алкоголь, наркотики и нео­сторожность в половых сношениях. Такая родительская опе­ка позволяет девочкам расти в относительной безопасности и увеличивает их шансы превратиться в здоровых взрослых.

Другая защита, или то, что иногда называют гиперопекой, лишает девочек своего Я и препятствует формированию в них уверенности в своих силах — знания, что, когда нет никого рядом, они могут рассчитывать только на свои внутренние ресурсы и что этих ресурсов должно хватить, чтобы сделать то, что нужно. Девочки обретают уверенность в своих силах только тогда, когда они думают, планируют и действуют по своей собственной инициативе. Слишком часто развитию этого процесса мешают преждевременные советы родителей и учи­телей или помощь с их стороны. Мы должны способствовать формированию в дочерях уверенности в своих силах, поддер­живая их усилия в этом направлении и демонстри­руя собственную веру в их возможности. Самую боль­шую ошибку совершают те отцы, которые немедленно вска­кивают и начинают делать замечания по поводу попыток доче­ри осуществить какое-либо начинание или перехватывают у девочек из рук любое дело, чтобы закончить самим. Девочки к любой проблеме подходят совсем не так, как мальчики, но разрешить ее могут с тем же самым результатом. Необходимо понять, что нет правильного или неправильного способа сде­лать что-либо, есть методы эффективные и неэффективные, и поэтому нужно сделать шаг назад и дать дочери возможность поэкспериментировать хоть немного, чтобы найти свой соб­ственный путь безо всякого принуждения делать всё только правильно. Мудрый отец понаблюдает, как дочка продвигает­ся к намеченной цели, подбодрит её и предложит свою по­мощь, которую она может либо принять, либо отклонить.

Согласно исследованиям, проведённым психологами Мери Филд Беленки, Блайд Мак-Виккер Клинчи, Нэнси Рул Гольд-бергер и Джилл Маттук Тарул, мальчиков обычно хвалят, если они поступают рискованно и стремятся к исследованию неизведанного, девочек же хвалят тогда, когда они спокойны, предсказуемы, лишены воображения, послушны. Хотя такое поведение и делает маленьких девочек лёгкими в общении, оно не способствует их подготовке к реальной жизни. Если Девочкам никогда прежде не приходилось испытывать свою силу воли в небольших делах, они оказываются в очень трудном положении, столкнувшись с неизбежной в жизни ситуацией выбора, например, к какой группе сверстников примкнуть, когда и с кем начинать половую жизнь, какую профессию выбрать и как найти спутника жизни. Если же девочке дозволено рисковать и совершать ошибки, она на­учится анализировать последствия своих действий. Она пой­мёт, что мир ни на какой из её ошибок кончиться не может и что мы всегда, несмотря ни на что, будем её любить. С этой уверенностью, с ощущением собственной силы девочка будет в состоянии сказать «нет» наркотикам, заблуждающемуся боль­шинству, половой связи, если она к ней не готова. И, что не менее важно, она сумеет сказать «да!» тому, чего ей в жизни хочется.

Девочкам нужно развивать физическую выносли­вость. Подсознательное убеждение в том, что девочки хруп­кие создания, заставляет нас быть чересчур осторожными в развитии физических задатков своих дочерей. Мы испытыва­ем смешанное чувство, поощряя их успехи в тех областях, которые ещё совсем недавно считались исключительно муж­ской сферой деятельности. При этом мы должны контролиро­вать своё инстинктивное желание предостеречь дочку, чтобы она была осторожна.

Мой брат всегда до всего добирался: он влезал на столы, если ему что-то казалось привлекатель­ным на верхних полках. Обнаружив его там, мама всплёскивала руками, пожимала плечами и возвра­щала его на землю со вздохом, означавшим, что она смирилась с его мальчишеской натурой. Однако, когда моя любовь к высоте поднимала меня на вер­шину дерева на заднем дворе или на турник, мама стояла внизу, подо мной, с вытянутыми руками, чтобы поймать меня, или прижимала их ко рту, как бы задавливая готовый вырваться крик. И при этом всё время быстро приговаривала: «Ступай осторожно, не так высоко, не смотри, вниз», — и так было до тех пор, пока я совсем не потеряла вкус к приключениям.

Марианна, двадцати девяти лет

Предполагается, что большинство мальчиков будет обяза­тельно играть в какой-нибудь спортивной команде или зани­маться другими видами спорта, их даже к этому подталкивают. Девочкам тоже очень нужен такой опыт, и они имеют на него право. Физическая сила и выносливость дают девочкам уверенность в себе, а овладение новыми навыками повышает их самооценку. Поскольку некоторые девочки от природы далеко не так физически активны, как обычно бывают маль­чики, им нужна наша особая помощь и поддержка в том, чтобы найти такой вид спорта, который бы им понравился. Одни девочки получают удовольствие от командных соревно­ваний, другим же это не по душе, поэтому очень важно уло­вить истинные устремления дочери. Может быть, она более склонна к индивидуальным видам спорта, таким как плавание, гольф, теннис, воинские искусства, лёгкая атлетика или гим­настика, а не к бейсболу, футболу или баскетболу.

Уверенность в себе и хорошая физическая закалка — это те мощные талисманы, которые всегда защитят девочку от любых посягательств. Огромное значение имеют и занятия по самообороне, проводимые со всеми девочками в соответствии с возрастом. Эта подготовка, конечно, не гарантирует безо­пасности наших дочерей, но даёт им некоторые преимуще­ства, которых у них иначе не было бы. Выпускники ВАММ, организации, которая даёт уроки самообороны женщинам, ут­верждают, что, пройдя курс обучения, они чувствуют себя в мире более спокойно и надёжно.

На занятиях в ВАММ я смогла расширить для себя границы возможного и поняла, в чём моя сила. Я научилась по-новому держаться с людьми и пе­ренесла умение говорить «нет» в другие сферы своей жизни. Я теперь могу отказать начальнику, если он покушается на моё свободное время, и не чувствую себя обязанной делать сразу всё, что от меня обычно требует мама. Я теперь могу в боль­шей степени взять на себя ответственность за свою собственную жизнь.

Донна, двадцати двух лет

Большинство мальчиков, подрастая, постепенно учатся драться и падать естественно, в процессе своего роста, Эрика Бунин, выпускница ВАММ, утверждает, что девочек не учат Драться. «Нам говорят, чтобы мы не дрались, потому что мы слабые и хрупкие, поэтому скорее можем пострадать, если будем пытаться дать отпор нападающему. Вопреки этому убеждению, статистика свидетельствует о том, что любое ре­шительное усилие, направленное на то, чтобы дать отпор обид­чику: закричать, толкнуть, пнуть ногой, — способно сдержать нападение, если не прекратить его вовсе. Большинству людей известно, что у женщины больше силы в ногах, чем у многих мужчин в верхней части тела. В ВАММ нас учат тому, как использовать преимущества этой силы против обидчика».

Девочка должна уметь справляться с гневом. За гне­вом всегда кроется возможность насилия. По этой причине многие женщины и девушки боятся проявления гнева — и своего собственного, и чужого, так что они привыкли без­действовать перед лицом гнева, становясь беспомощными или подавленными.

В нашей семье никто никогда не злился. Если я плакала, меня обычно жалела, но если я начинала орать, мой пыл тут же остужали. Теперь я не нахожу себе места, если кто-нибудь на меня сер­дится. Я трачу уйму времени на то, чтобы такое больше не повторялось. А еще я не могу выносить, когда на меня не обращают внимания или когда меня оставляют одну.

Шарон, тридцати одного года

Гнев — мощный индикатор того, что что-то неладно. Без этого полезного предупредительного сигнала девочка была бы не в силах понять, что происходит, сказать о своих чувствах, попросить о помощи или собрать всё своё мужество, чтобы как-то изменить обстановку. Наши стереотипы женщины во гневе, представляющие её ведьмой, каргой, собакой, грымзой, мымрой, фурией, зашли настолько далеко, что полностью по­давили проявление женской ярости. Если мы разрешим своим дочерям испытывать и выражать гнев, то это позволит им жить более полноценной эмоциональной жизнью. Когда же мы отказываемся от своих глубинных эмоций, то начинаем есть вместо того, чтобы кричать, пить алкоголь вместо того, чтобы плакать, тратить деньги сверх возможностей вместо того, чтобы переживать тревогу, вступаем в ненужные сексу­альные связи вместо того, чтобы признать своё одиночество.

Гнев — очень сильное чувство, важный элемент системы внутреннего контроля девочки. В главе 7 речь пойдёт о том, как мобилизовать энергию гнева и как мы, родители, можем помочь своим дочерям в том, чтобы использовать эту энергию на пользу.

Девочки должны учиться пользоваться своим голо­сом в полную силу. Молчание женщины в течение тысяче­летий, пока властвовал патриархат, нанесло ей такую глубокую рану, что мы только теперь начинаем осознавать её послед­ствия. Женский голос был задавлен в доме, ставшем собствен­ностью мужчины-«домовладельца». Женский голос замолк в обществе, когда женщине запретили владеть землёй и магази­нами, а также выступать публично. Женский голос перестал звучать в Церкви, где помазанниками божьими становились только мужчины. В средние века женщин сжигали, как ведьм, за их способность исцелять и за знание целебных свойств трав. Чтобы жить и выживать при современном патриархате, женщины сами заставляют себя молчать, доставляя тем са­мым удовольствие окружающим, сохраняя мир в семье и об­ществе, удовлетворяя потребности членов семьи, друзей и общества. Потеря женщинами своего голоса привела к тому, что они принесли в жертву часть самих себя.

Благодаря ценной работе доктора медицины Джин Бэйкер Миллер и сотрудников Стоун-центра в Веллслей-колледже, а также доктора философии Кэрол Джиллигэн, директора Гар­вардской программы исследований по женской психологии и развитию девочек, мы, наконец, предоставили возможность женщинам и девушкам сбросить с себя узду патриархата и заявить о своих переживаниях. Доктор Джиллигэн в своём новаторском исследовании девочек-подростков приходит к вы­воду, что в развитии девочки наступает время, когда она вы­нуждена уйти в подполье, заглушить свой собственный голос, утратить частицу себя в отношениях, для того чтобы сохра­нить сами отношения. В главе 11 мы поговорим о том, какую поддержку в этом случае могут оказать девочке-подростку её родители.

Неизбежна ли для девочек эта потеря своего голоса, или мы, родители, можем найти пути, которые позволили бы им свободно говорить о том, что они чувствуют, о^ем пережива­ют, о том, что для них важно в жизни? Поскольку взаимоот­ношения являются основным источником самооценки деву­шек и женщин, наши дочери обязательно должны знать, что °ни никогда не потеряют нашу любовь, даже если скажут нам 0 том, чего они хотят или что они испытывают по тому или иному поводу. Эту веру в нас, доверие к себе мы должны взращивать в них с той самой минуты, когда они появляются на свет. Если мы научим девочек формулировать свои конк­ретные желания и просьбы, вместо того чтобы быть безуча­стными и покладистыми, мы поможем им избежать той ло­вушки, в которую они могут попасть, если будут пытаться манипулировать нами и добиваться желаемого путём сложных расчётов.

Муж часто обижается на меня за то, что я не могу сказать ему прямо, что меня расстраивает или чего мне хочется. И он прав. Я в этом очень похожа на свою маму. Она, если хочет чего-нибудь, то всякий раз начинает издалека. Например, она говорит: «Здесь не жарко?» — вместо того чтобы попросить: «Выключите, пожалуйста, печку. Мне очень жарко». И я, вместо того чтобы сказать мужу, чем я собираюсь заниматься в пятницу ве­чером, спрашиваю о его намерениях, а потом гово­рю: «Нy, ладно», — и чувствую себя обиженной, потому что получается не то, чего я хотела.

Вильма, тридцати пяти лет

Возможно, мы не раз придем в ужас, услышав правду о жизни наших дочерей, но всеми силами необходимо сохра­нять доверительность отношений. Дети нередко бывают прав­дивы до жестокости. Мы не советуем девочкам выплёс­кивать свои чувства на окружающих, не задумываясь о по­следствиях. Мы, скорее, говорим о тех вещах, которые девоч­ки видят, хотя у нас это считается невидимым. Замечательный пример такого рода привела доктор Джиллигэн, процитировав записку, написанную одной из участниц проводившегося ис­следования. Анна, девочка четырнадцати лет, пишет: «Не слиш­ком ли много осталось животных на Ноевом ковчеге спустя сорок дней?*

Девочкам не дается математика

В начале 80-х годов прошлого века широко распространённое убеждение, что высшее образование губительно для здоровья девушек, мешало поступлению в колледжи многих жаждущих учиться. Те, чьи родители придерживались более либераль­ных взглядов, учились дома или посещали учебные заведения для юных леди, например Женскую академию Сары Пирс в Литчфилде, где их готовили к роли добродетельных жён и, возможно, учительниц. В обязательный образовательный ми­нимум тех лет входило рисование акварелью и рукоделие; редко кто из владелиц школ требовал, подобно Саре Пирс, чтобы учащиеся получали знания по древней истории, латы­ни и греческому языку.

Конечно, времена и практика образования с тех пор суще­ственно изменились, но исследование, проведенное Американ­ской ассоциацией женщин-сотрудниц университетов (AAUW), свидетельствует, что и до сих пор девушки находятся в невыгод­ном положении в существующей системе образования. Со­гласно этому отчёту, абсолютно ошибочным является убежде­ние, что мальчики и девочки одинаково чувствуют себя в школе. В некоторых ключевых моментах и ситуациях явно прослеживается неравноправие полов. ?

В школах преподаются две совершенно разные про­граммы. Все мы знаем, что такое академический учебный план (чтение, письмо, арифметика), по которому учат в шко­ле наших дочерей. Но есть и другая, тайная программа, часто извращённая, но по ней тоже учатся наши дочери. По этой второй программе наши дети постигают традиционные стерео­типы полоролевого поведения. Это поведение постепенно де­вочками усваивается, но остаётся незамеченным большинством родителей.

Замечания типа «Девочки пойдут первыми, потому что они вели себя тихо» заключают девочек в жёсткие рамки предпо­лагаемой роли и ограничивают им свободу выбора. Небрежность школьного персонала в отношении сексуальных переживаний девочек, когда мальчики их буквально изводят и допускаются высказывания вроде «Мальчишки всегда будут мальчишками», наносят вред и мальчикам и девочкам, как бы давая понять тем и другим, что «девочки не достойны уважения» или что «для мальчика вполне естественно направлять свою агрессив­ность на девочек». Поощрение грубых соревновательных игр между мальчиками и девочками заведомо оставляет на обочи­не многих девочек, и тому множество самых разных причин. Во-первых, учителям довольно часто не удаётся научить дево­чек основам физической культуры, а это могло бы значитель­но повысить уверенность девочек в своих силах, сформировать некоторые навыки компетентности, и тогда у них появилось бы желание играть. Во-вторых, у многих девочек отсутствует начальная тренировка, которая позволила бы им «чувство­вать» тело: их ошеломляет игра, которая идёт слишком быст­ро и в которой всегда побеждают те игроки, у которых больше навыка. Слишком часто учителя не дают себе труда уравнять шансы в игре за счёт формирования одинаковых по силам команд для того, чтобы девочки приобрели позитивный опыт, узнали радость успеха.

На успехи девочек в математике и естественных на­уках оказывает влияние отношение к их способностям. Разрыв, наблюдавшийся в прежние годы между мальчиками и девочками в части успехов по математике, значи­тельно сократился и наблюдается тенденция к его дальнейшему уменьшению. В средней школе, однако, количество мальчиков в специализированных математических классах, как и в груп­пах высокой успеваемости, по-прежнему значительно превы­шает количество девочек. В области естественных наук раз­ница в достижениях между мальчиками и девочками довольно велика, и нет никаких признаков её уменьшения. Некоторые исследователи приписывают такой- разрыв различию мето­дов обучения, потому что мальчиков обычно поощряют к исследованиям, риску и познанию всего на опыте, что способ­ствует успешному освоению естественных наук. Если загля­нуть в души мальчиков и девочек, то можно увидеть порази­тельное различие в отношении к школьным успехам. Если мальчику хорошо даётся, например, математика, то он объяс­няет свои успехи талантом, тогда как девочки уверены, что высокие оценки они получают благодаря трудолюбию и проч­ным знаниям. Удивительно, но родители, согласно исследова­ниям, думают точно так же. Многие учителя тоже, кажется, полагают, что мальчики от природы одарены способностями к математике и естественным наукам, а девочки — к литерату­ре; это убеждение проявляется в том, что учителя уделяют мальчикам больше внимания на уроках математики, физики, химии, а к девочкам чаще обращаются на уроках литературы.

Нам показалось интересным, что различие в успехах, до­стигаемых в математике и естественно-научных дисциплинах, не подтверждается кросс-культуральными исследования­ми. Американцы японского происхождения вовсе не считают, что женщинам не свойственны математические способности, так же думают исконные жители Гавайев и представители филиппино-американской культуры. Во всех этих культурах де­вочки испытывают гораздо меньшее отрицательное давление со стороны сверстников, а родители поощряют их к выбору профессий, связанных с математикой и естественными наука­ми. В американо-азиатских культурах придерживаются мне­ния, что и девочки и мальчики могут одинаково хорошо успе­вать по математике, а уровень достижений в большей степени зависит от приложенных усилий, чем от таланта.

Родители, учителя и другие уважаемые взрослые оказывают на девочек большее влияние, чем сверстни­ки. Мы знаем — когда дочка вступает в отрочество, фокус её интересов вдруг резко перемещается с желания хорошо учить­ся на свою внешность, на общение с подругами и на мальчи­ков. Эти перемены могут оказать критическое воздействие на то, как девочка завершит своё образование и какую профес­сию она выберет. Если мы пустим это дело на самотёк, са­моустранимся от проблем дочери и лишим её своего руковод­ства и участия, то она может выбрать себе — под влиянием хотя и желающих ей добра, но предубеждённых сверстников, учителей или профконсультантов — программу полегче, даже такую, которая предназначена для больных детей, и профес­сию, не соответствующую её возможностям и склонностям:

Отец Сюзанны советовал ей учиться на инженера, как и он сам. Ей легко давалась математика и ес­тественно-научные дисциплины, и отцу казалось, что специальность инженера была бы солидной и интересной профессией для такой блистательной и честолюбивой молодой женщины, как его дочь. Сюзанна внимательно слушала отца, но всерьёз никогда не думала о том, чтобы стать инженером. «Девушки никогда этим не занимаются, и я не хо­тела быть одной из тех девиц, которые идут туда... инженерные специальности не женское дело». Мно­гочисленные учителя, пока она училась в школе, настраивали её примерно так: «Ты девушка, и по­этому даже не думай о математике и естествен­ных науках. Девушкам это не нужно; пусть этим занимаются мальчики».

Сюзанна Бэйли, директор Центра изучения женщин

в Веллслей-колледже

Лучший способ помочь девочкам по математике, физике и Другим предметам — попытаться привить интерес к предмету, чётко осознавать их возможности и не допускать появления пробелов с самого начала обучения. Маленькие дети— ис­следователи от природы: они буквально впитывают в себя все сведения о строении мира. Если мы позволим себе по­смотреть на мир их глазами, в нас снова проснутся вели­кая сила любознательности и удивление этим миром. Шарон Джедрнак Лакк, директор программы «Женщины и инже­нерное дело» в университете Пенн-Стейт, утверждает, что девочки лучше учатся, работая руками, то есть с птицами, аквариумами, муравейниками, в саду, огороде, с фотока­мерой, телескопом, магнитами и увеличительными стёклами. Когда девочкам позволяют испачкаться, о чем угодно спро­сить, рискнуть, самостоятельно поставить эксперимент, у них формируется сознание собственной умелости, мастерства, и это сознание помогает им без труда пройти через самые труд­ные лабораторные работы по химии и постичь тайны диффе­ренциально-интегрального исчисления.

Хорошая математическая база предполагает обучение то­му, как нужно рассуждать над задачей и планировать ход её решения. Школа и родители нередко забывают о том, что понять, «как» что-то делается, гораздо важнее, чем просто получить правильный ответ. Голодного человека лучше научить ловить рыбу, чем накормить его готовой рыбой однажды. И здесь действует тот же принцип. «Умея ловить рыбу», девочка всегда сможет добыть себе пропитание. Для того чтобы у девочек развивались математические способности, им, нужны игры и игрушки, которые способствовали бы развитию пространственного мышления. Это различные кубики и кирпичики, головоломки, домино, наборы «Лего», шашки, шахма­ты, комплекты для изготовления моделей и инструменты для; ручного труда. Родители могут «принести математику и естественные науки домой», показав дочери, как они используются в повседневной жизни, например при планировании домашнего бюджета или приготовлении еды.

Когда Фреда, отца тринадцатилетней Сары и одиннадцатилетней Элен, спросили, почему, на его взгляд, оценки поз математике у девочек в возрасте двенадцати-тринадцати лет существенно ухудшаются, он ответил, не раздумывая: «Они не хотят приложить ни малейшего усилия! Существует так много других интересных вещей: мальчики, подружки, телевизор. А это им кажется неважным. Я им говорю, что это очень важно, вы должны этому научиться. Пригодится вам это в жизни или нет, в данный момент не играет роли, но вы это изучаете и, значит, должны уметь этим пользоваться как инструментом. Не отставайте ни на шаг от Джонни, оправды­вая себя тем, что Джонни хочет стать „ракетным учёным", а вы собираетесь сидеть дома и нянчить детей. Вздор! Так не должно быть!»

И здесь снова встаёт вопрос компетентности. Что нужно именно нашей дочери, так непохожей ни на чью другую, что­бы она прожила жизнь счастливо, с чувством удовлетворе­ния? Помогут ли ей знания по математике и естественно­научным дисциплинам осуществить свои заветные мечты. Воспитывать компетентность в девочке вовсе не значит за­ставлять ее добиваться выдающихся успехов в том, что ей не по душе. Вынуждая девочку стать тем, чем она не является в действительности, можно лишь вызвать у неё чувство обиды и сопротивление. Если дочка ненавидит математику и у нее есть природные таланты к чему-то другому, то давайте просто на­учим её добиваться своего. Возможно, она должна будет об­ратиться к кому-нибудь, кто будет вести её счета, или попро­сить своего «умного» друга каждый месяц сводить семейный баланс. Но так или иначе, а она сумеет взять на себя ответ­ственность за выполнение дела, ведь мы научили её добивать­ся того, чтобы всё было сделано, как нужно.

Я хочу, чтобы мои девочки брали умом. Если им понадобится воспользоваться своими чарами или потребуется остроумие в соответствующем мес­те — ради бога. В некоторых ситуациях и я кое-чего добивался своим обаянием. Но я не хочу, что­бы именно это стало для них средством выживания. Со временем обаяние изнашивается. Это, знаете, как бывает с футболистом, который в течение десяти лет был непревзойдённым на поле, а по­том, когда его исключили из колледжа из-за того, что не ходил на занятия, вынужден бежать в вин­ный магазин или весь остаток жизни торговать по­держанными автомобилями. Я не хочу, чтобы та­кая участь постигла моих девочек или чтобы они должны были надеяться на какого-нибудь мужика, который бы о них позаботился.

Фред, отец двух девочек

Мы приветствуем многообразие возможностей выбора, которое позволит нашим дочерям прожить жизнь полноцен­но и интересно в соответствии с их подлинной природой. Перед нами порой стоит невообразимо трудная, но всегда увлекательная задача — помочь дочерям понять, кто же они есть на самом деле. В прошлые времена родители целиком полагались на стереотипы и нормы, принятые в обществе относительно воспитания детей, и это позволяло им вырас­тить детей активными и сознательными членами общества. В наше время ценности меняются так быстро, что современ­ные родители порой подобны лодкам без паруса и руля, дрейфующим в океане непредсказуемости дочерней жизни. Воспитание в нынешних условиях требует глубокого само­анализа, чтобы уяснить, прежде всего для себя самих, что же мы ценим в жизни.

Чего мы хотим в своей собственной жизни? Осуществляем ли мы свои мечты?

Чувствуем ли мы себя людьми творческими, плодотворными, полезными, состоявшимися, по-на­стоящему живущими?

Можем ли мы сказать, что дочери должны брать с нас пример?

Вполне естественно, что детей тянет к преходящим ценно­стям и сиюминутным увлечениям и им хочется разделить удо­вольствие со своими друзьями. Если же наши ценности всту­пают в конфликт с существующими в обществе стандартами, то нам приходится предпринимать смелые и решительные шаги, чтобы настоять на том, что, по нашему твёрдому убеждению, приемлемо Для нашей семьи, и стараться привести свою жизнь в соответствие с идеалами. Иногда обращение за поддержкой к другим родителям может стать тем жизненным якорем, ко­торый нам бывает так необходим во время семейных бурь, вызванных поведением дочери. Добрые отношения между ма­терью и отцом, взаимная поддержка в семье и ясное понима­ние своей особой неповторимой роли в развитии дочери помогут вам без особых опасностей совершить вместе с ней трудное путешествие к зрелости.

Часть вторая

Воспитывая девочку

Глава 5

Партнёрство в процессе воспитания: мать и отец должны действовать заодно

... когда я начинаю какое-либо дело, я чувствую себя дураком.

Джеймс Хилман

Она: Ты никогда ничего не делаешь по дому.

Он: Что ты имеешь в виду?! Я мою посуду; я забираю детей из садика; я кошу лужайку перед домом.

Она: Вот ты опять жаждешь наград и аплодисментов за помощь.

Он: Мне не нужны награды! Я просто ответил на твои обвинения по поводу того, что я ничего не делаю по дому.

Она (вздыхая): Но я же говорю о том, что ты чего-то не делаешь.

Он (удивленно глядя на нее): Но если я не делаю чего-то, то почему ты сказала, что я ничего не делаю по дому?

Она: Ты никогда меня не слушаешь, и вообще тебя вечно нет.

Он: Что значит, меня вечно нет??? Ну да, я взял дополнительную работу на эти три выходных. Я работал над этими проектами, которые висели на мне, потому что мы сейчас перегружены работой. (Посреди фразы он поднимает глаза и видит, что ее уже нет.)

Она уходит прочь, испытывая гнев, досаду и безнадёжность.; Он удаляется, чувствуя себя сбитым с толку, загнанным в тупик, его мозг прокручивает всё снова и снова, пытана постичь смысл этого таинственного чего-то, которого он не делает. Если его не было в выходные, то что она думает, где он был?

Женщины и мужчины: большая разница

Приведённый выше диалог раскрывает секрет того, поче­му отцы и матери, живущие вместе или разведённые, по­стоянно ссорятся. Существует множество вариаций, но при­чина всегда одна и та же: женщины и мужчины к любой ситуации подходят с разных сторон. И тем и другим кажет­ся, что они думают одинаково. Но между ними существует огромная разница, и именно она гонит мужчин из семьи, порождает ощущение изолированности и смятения. Именно это различие заставляет женщин тащить на себе весь груз домашних забот, испытывая при этом раздражение и чув­ство одиночества. Такие диалоги разыгрываются в семьях из поколения в поколение, передаются по наследству дочерям и сыновьям.

Из-за этого громадного различия и те и другие лишают себя возможности получить удовлетворение от совместной работы, когда каждый член семьи осознаёт, что нужно сде­лать, и готов взять на себя ответственность за те дела, кото­рые необходимы для того, чтобы семейная жизнь шла глад­ко, спокойно и счастливо. Сыновья при этом не получают необходимой подготовки к семейной жизни, а дочери вырас­тают с сознанием того, что от мужчины многого не добьёшь­ся, потому что их отцы существовали всегда где-то на обочине семейной жизни. Девочки видят, что всем действом руково­дит мать, отец помогает, когда его просят, но редко понима­ет, что такое подлинное партнёрство. Поскольку речь ведёт­ся о том, что нужно девочке от каждого из родителей, мы должны посмотреть, какое влияние оказывают различия ме­жду мужчинами и женщинами на взаимоотношения мать— дочь и отец—дочь.

Ситуация та же самая, стили мышления разные

Мужчины и женщины, входя в ситуацию, воспринимают ее по-разному; у них разные модели поведения и разная мотивация.

Мужчины мыслят категориями цель, объект и задача, кото­рую нужно решить. Они вступают во взаимоотношения и взаимодействие ради какой-то цели. Если мужчина общается с кем-либо, то он это делает с определённой целью. Она может быть социальной, личной или профессиональной, но он сразу оценивает обстановку: кто может помешать ему в достижении цели, а кто может посодействовать. После этого мужчина вырабатывает оптимальную стратегию действий. Он мыслит стратегически.

Что такое стратегический

1. Относящийся к стратегии или связанный со стратегией,

2. Важный или существенный в отношении плана действий.

3. Существенный для эффективного ведения войны.

4. Очень важный для достижения поставленных целей.

5. Направленный на разрушение военного потенциала противника.

Новый американский этимологический словарь

Женщины, вообще говоря, входят в ситуацию, учитывая свое окружение и предполагая возможные взаимоотношения. Окружающие ее люди и отношения с ними — вот то ядро, из которого возникают цели и задачи, а также благодаря кото­рому они достигаются и решаются. Если женщина попадает в окружение людей, она сразу обращает внимание на состав группы, на то, как она в неё вписывается, как к ней относят­ся и что хочет каждый от нее. Стратегическое мышление здесь основывается на взаимоотношениях в этой группе людей.

Что такое взаимоотношение

1. Логическая или естественная связь между двумя и более объектами, релевантность одного с другим, соединение.

2. Связь людей по крови или браку, родственные отношения.

3. Способ, которым один человек или вещь связаны с остальными.

Новый американский этимологический словарь

Когда женщины борются за то, чтобы дело было сделано, нередко возникают проблемы, поскольку их сосредоточен­ность на групповой динамике отвергает и стратегическое мы­шление, и те действия, которые необходимо предпринять для достижения цели. Когда мужчины борются за то, чтобы дело было сделано, они склонны отдавать предпочтение страте­гическому мышлению в ущерб отношениям, не уделяя при этом необходимого внимания тому, чтобы объединить людей и сформировать у них мотивацию к достижению цели.

Фундаментальное различие между мужчинами и женщи­нами в том, как они входят в ситуацию — фокус на цели-стратегии-объекте или на группе-взаимоотношениях, — это различие и является подсознательной причиной большинства непрерывных домашних конфликтов. И те и другие убеждены в том, что у них одинаковые цели и приоритеты. Но доста­точно нескольких фраз, как всё рушится, — и мужчины и женщины остаются в недоумении, потрясённые и расстроен­ные, полагая, что партнёр просто не хочет вступать в со­трудничество. Им редко удаётся по-настоящему разрешить вставшую перед ними проблему и приходится просто сми­ряться с ней. Однако обычно и женщина и мужчина, и мать и отец, со своей стороны и со своей точки зрения, делают всё, что в их силах, чтобы наладить сотрудничество.

Д: Вскоре после нашей свадьбы Жанна как-то посетовала « на меня, что я ничего не делаю по дому, и она была пра­ва Когда на протяжении двадцати лет живёшь один, то, естественно, не готов к семейной жизни. К стирке я отно­сился так: если полотенце уже можно поставить, значит, при­шло время его постирать, и меня это вполне устраивало. У меня всегда было достаточно времени, чтобы погулять по берегу, почитать, поиграть в теннис или поехать на свидание. Но я понял, что семейная жизнь требует совсем другого.

Считая себя современным мужчиной, я решил, что попыта­юсь научиться делать что-нибудь по дому, чтобы у жены боль­ше не было поводов на меня жаловаться. За десять лет суп­ружеской жизни я научился прибирать кухню, натирать полы, ремонтировать перекосившиеся двери, вытирать насухо стол, стойку и ноги, складывать бельё и чистить ванну. Кое-что, вид­но, ещё осталось, потому что порой мне приходится слышать, что я ничего не делаю по дому. В таких случаях я очень сер­жусь и расстраиваюсь. Чего же она всё-таки хочет? Я знаю, чего хотелось мне — чтобы она была довольна тем, что я делаю, чтобы была более нежной, чтобы стала доступнее в интимных отношениях. Я старался заниматься домашним хозяйством, как мог, ведь это связано с какими-то мощными импульсами, ко­торые временами могут привести к взрыву в отношениях.

Ж: В начале нашей совместной жизни меня иногда вдруг посещало желание снова жить одной. Оно удивляло меня и пугало. Я так устала от необходимости думать за всех. Нередко это бывает самым неприятным аспектом се­мейной жизни. Дон предпринимал безумные попытки, достой­ные Геракла, чтобы как-то помочь мне по хозяйству. Я ценила его усилия, но он делал что-либо, не задумываясь о том, что нам нужно в первую очередь, как от этого изменится наш рас­порядок, как это скажется на здоровье детей и как впишутся какие-то особые мероприятия в нашу повседневную жизнь. Я приняла на себя ответственность за «распорядок в доме» и смирилась с тем, что Дон, вероятнее всего, никогда «не взва­лит» этого на себя.

Д: И я отказывался. Я боялся: различия между мужчиной и женщиной так сильны, что я был не в состоянии ни постичь их, ни изменить что-либо. Никакой античный герой, думал я, не смог бы спасти положения.

Ж: Я тоже чувствовала безнадёжность. Зачем мы ведём эти диалоги, содержание которых известно заранее? Разве я такая уж настырная и мне нужно, чтобы всё было сделано именно по-моему? Но я не думала, что дело во мне, потому что много раз слышала, как другие женщины жа­луются на то же самое. Я собралась с духом, чтобы поговорить об этом в своём женском окружении и внести в дело некото­рую ясность. «Мой муж ведёт себя дома, как подросток», — выпалила я и разразилась слезами. Меня потрясло, когда очень чуткие женщины вдруг начали смеяться. «Наши мужья тоже ведут себя дома, как подростки», — подтвердили они хором. И разговор на эту тему был перенесен на вечер. Я отправилась домой, ободрённая, понятая, обнадёженная словами Кэти: «У нас с мужем есть особые слова, своего рода код. Когда он схо­дит с рельсов и упирается во что-нибудь, я ему говорю: „Собе­ри мысли в кучку, не забудь!"» И эти слова запомнились мне.

Д: Когда я услышал рассказ о том, что «все мужчины I дома — подростки», я почувствовал и гнев, и досаду. Глубоко внутри я понимал, что, возможно, женщины и правы. И я решил разобраться в этом до конца. Зная, что боль­шинство мужчин сначала обращают внимание на вещи, а уже потом на людей, я решил на один день сознательно настроить своё мышление на восприятие группы и на отношения в ней, а также посмотреть, изменится ли при этом как-нибудь моё ми­роощущение в семье. Результаты поразили меня. Ниже приве­дено сравнение того, как я действовал до того, как понял, что такое восприятие окружающих, и после.

Кормление кошки до попытки сориентировать мышление на окружение

По пути в гараж я споткнулся о корзину с мокрым бельём и оставил её там, зная, что кто-то отнесет его в сушилку. В гара­же я обратил внимание на пустую миску для кошки, вывалил кошачью еду в грязную миску, проигнорировал пустую плошку для воды, бросил пустую коробку из-под кошкиной еды рядом с баком для вторсырья и вернулся в дом. Всё прекрасно. Моя миссия выполнена. Жена бесится.

Кормление кошки после попытки сориентировать мышление на окружение

По дороге в гараж я заметил бельё, приготовленное для сушки: я захватил его. Придя в гараж, я сунул бельё в сушилку, прочи­стил вентиляцию и установил сушилку на нужный режим. За­тем я почистил кошачью миску, выложил туда еду, наполнил плошку водой, сполоснул банку из-под кошачьей еды и поло­жил её в бак для вторсырья, по пути я поднял какую-то мелочь, упавшую с полки. Мы с Жанной равноправные партнёры в се­мейной жизни.

Я уже был готов поверить в это величайшее открытие, ког­да понял, в чём дело. Жанна говорила о чём-то, что нужно не одному человеку, а и окружающим его людям. Я думал о чём-то относительно конкретных целей и задач, ведь мужчин так и учат вести себя и дома, и вне его. Решение оказалось не там, где я полагал его найти, не в том, чтобы делать что-то больше и лучше. Решение было в новом подходе к проблеме, в новом образе мышления. Вместо того чтобы спрашивать себя, придя домой: «Что нужно сделать?» — я теперь, входя в дом, задаю себе вопрос: «Что сейчас нужно нашей группе?» Жанна по­стоянно думала о нуждах всей семьи. Единственный листочек со списком покупок в моей руке был плодом её долгих разду­мий: она планировала меню на неделю, выбирала продукты, наиболее полезные для здоровья, искала замену упаковкам, не идущим на вторпереработку, прикидывала цены, учитывала, кто что любит и чего не любит. Мои переход от ориентации на задачу к ориентации на группу помог решить все проблемы.

Ж: Это открытие буквально окрылило Дона. Я смотрела на него с надеждой, но и с некоторым скепсисом. Множе­ство женщин действуют, исходя из восприятия группы, настолько естественно, что для них это никакое не событие. Это способ их существования. Я сказала Дону, чтобы он был осторожен, Я знала, что последует за этим, — он будет вести себя так, как будто это справедливо для всего человечества. Меня и многих других женщин такое отношение рассердило бы. Я сказала ему, чтобы он предупреждал своих друзей и мужчин-кпиентов, что первое время их жёны и подружки также будут относиться к этому скептически.

Д: Я начинал понимать, что имела в виду Жанна, когда хотела, чтобы мы вместе играли роль главы нашей семьи, её лидеров. Она автоматически подходила к чему-то с позиций восприятия целиком: что нужно семье в целом каждый день, день за днём. И ей хотелось, чтобы я разделил с ней бремя этой ответственности. Мой односторонний взгляд, сосредоточенность на одной задаче в рамках стратегического мышления оставляли её наедине с тем, что нам всем нужно, что­бы жить и процветать, быть счастливыми и нормально фун­кционировать как семья. Ведь до сих пор я смотрел на это, как на «женское дело». Понятно, что она сердилась, и неудивитель­но, что я чувствовал себя отверженным. Это не только женское дело. Это и моё дело тоже.

Обязанности: очаг или охота

До сих пор живы старая пословица «Дом мужчины — это его замок» и скрытый в ней смысл, что к мужчине в этом доме должны относиться, как к королю. В древности мужчи­ны в первую очередь принадлежали племени и только потом — семье. Сомнений в том, кому что предопределено, не было.

Мы вовсе не ратуем за возвращение к «старым добрым временам», но в древности роли мужчины и женщины были чётко определены в соответствии с жизненно важными по­требностями племени, и каждого члена племени ценили по тому вкладу, который он вносит в общее дело. Мужчины знали своё место охотника и защитника, умело и с гордостью выполняли свои обязанности. Женщины безо всяких хи­тростей поддерживали огонь в очаге, шили одежду и воспиты­вали детей, твердо зная свои жизненно важные обязанности и функции. Хотя нам и неизвестно это наверняка, но мы подозреваем, что тогда не было препирательств по поводу того, что мужчины не помогают женщинам у очага. Им этого и не позволили бы делать, так же, как и женщинам запреще­но было охотиться.

Охотиться

1. Преследовать (дичь) ради пищи или спортивного интереса

2. Заниматься поисками добычи.

3. Использовать (например, собак) при преследовании дичи.

4. Стремительно преследовать с целью убить или взять в плен.

5. Искать, добиваться, домогаться.

Новый Американский этимологический словарь

Подобно своим древним предкам мужчины и сегодня за­программированы на то, чтобы на работе действовать в группе, ориентированной на достижение цели, но когда они прихо­дят домой, всё меняется. Хотя у большинства современных мужчин бесконечно много дел по дому, они нередко чувству­ют себя аутсайдерами; исследования также свидетельствуют о том, что по-прежнему именно на долю женщин выпадает основная забота по «поддержанию огня в очаге».

Очаг

Родной дом,, жизненно важный или творческий центр

Академический словарь Вебстера

У многих матерей есть какой-то встроенный радар, кото­рый всегда сообщает им, где находятся их дети. Без этой врож­дённой способности к относительному мышлению — умения видеть целое, делая одновременно множество дел, — че­ловеческая жизнь прекратила бы своё существование еще много лет назад. Мужчины от природы предрасположены фо­кусировать своё внимание на одной задаче, и в той или иной степени это делает каждый из них. Женщины склонны сле­дить за динамикой группы и взаимодействием в ней и вокруг неё, хотя кому-то из нас это удаётся лучше, кому-то хуже. В пределах этой динамики, ритма жизни группы всё и делает­ся. Конечно, каждый из нас хорошо адаптировался к той роли, которая ему предназначена, но мы должны расши­рить свой кругозор настолько, чтобы видеть картину круп­ным планом, выйти за рамки своих ролей, развить в себе умение воспринимать группу в целом и найти в этом контек­сте место для самих себя.

«Мешать овсянку» — работа непривлекательная, она не может ни увлечь, ни взволновать. Но она символизирует союз, порожденный любовью. Она является отражением готовности разделить зау­рядность человеческой жизни, найти смысл в про­стом, неромантичном занятии: заработать на жизнь, уложиться в бюджет, вынести мусор, на­кормить дитя посреди ночи.

Роберт Джонсон «Мы»

Нам больше не надо жить целым племенем, чтобы вы­жить. Современные женщины и мужчины вступают в брак и создают семью просто из желания быть вместе, принадле­жать друг другу, быть частью чего-то большего. Нас объединя­ет отважное желание научиться по-новому относиться друг к другу, научиться «мешать овсянку».

Я просто потрясена тем, как всё изменилось у нас дома после того, как муж однажды пришёл и рассказал о «восприятии группы». Джин остался тем же Джимом, но мы стали больше разговари­вать друг с другом, и он теперь думает о домаш­них делах и детях наравне со мной. В действитель­ности первыми это заметили дети. Наша дочка Лори сказала мне: «Что произошло с папой? Ка­жется, что он откуда-то вернулся к нам». Я по­советовала ей спросить об этом у него самого.

Анна, тридцати трех лет

Роль отца в жизни дочери

Если ты что-то делать умеешь,

Иль делом каким-то ты грезил не раз,

Займись этим делом, не тратя мгновений,

Не то пожалеешь.

В отваге есть сила, и тайна, и гений,

Начни своё дело прямо сейчас.

Гете

С момента своего рождения девочки нуждаются в том, чтобы отец принял их в своё сердце, признал и понял их устремления и надежды. Мир открыт перед ними, как никог­да прежде, и именно отцы в этом мире являются для дочерей примером уверенности в себе и компетентности, примером, которому девочки готовы последовать по зову своего сердца. Отцы находятся на тонкой грани между уважением к жен­ской сути своих дочерей и необходимостью сформировать в них некоторые мужские качества и способности. Если бу­дет упущено то или другое, дочери вырастут, потеряв нечто очень важное в себе. Перед отцами и дочерьми стоит задача огромной важности. Именно от отцов девочки должны уз­нать о власти и силе, о компетентности и гневе, о деловом мире, равноправных отношениях и деньгах, научиться рис­ковать, подчиняться и уважать самих себя.

Вопреки старым установкам

Ещё совсем недавно у нас было принято показывать дочерей отцам только выкупанными, перепелёнутыми и наряженны­ми. Это были некие обожаемые объекты, которыми дозволя­лось восхищаться, чтобы, поцеловав, тут же отправить в дет­скую к няне. Отцов боялись и почитали, они главенствовали в доме, были грозой детей и домочадцев, обеспечивали мате­риальное благополучие семьи. Отца оберегали от детей, по­тому что он возвращался домой с работы усталым. Этот ста­рый обычай отдалял отца от семьи, делал его таинственным и мощным, большим, как сама жизнь. Время, проведённое с ним, было особенным, потому что отец не был частью по­вседневной жизни.

Сегодня отцы возвращаются из этого изгнания в семей­ную жизнь. При одном исследовании было обнаружено, что 60% опрошенных отцов в возрасте до 35 лет строят свои профессиональные планы с учётом интересов семьи. Все больше мужчин начинают понимать, что, если отец живёт на околице семейной жизни, дочь остаётся без мужского вос­питания, без руководства и защиты, которые ей может дать только отец. Что же касается мужчины, который стоит в стороне от повседневных интересов дочери, не интересуется его, то такой отец формирует у неё вредную модель отноше­ний не только между отцом и дочерью, но и отношений с любым другим представителем мужского пола, которого она когда-либо встретит в жизни. Девочки привыкают не ждать от своих отцов многого: ну разве что сделать что-то по дому и взять на себя какие-либо конкретные обязанности. По мере того как дочери подрастают, эти ожидания распространяют­ся на их отношения со всеми другими мужчинами. Вследствие такого положения дел у дочерей появляется чув­ство разочарования, одиночества и раздраженность, а у от­цов — ощущение собственной неполноценности, растерянно­сти, отчуждённости. Очень многие отцы держатся в стороне от семьи и не могут по-настоящему участвовать в жизни дочерей. Девочки же, пытаясь завоевать внимание и любовь этого первого в своей жизни, самого важного для них муж­чины становятся робкими, скрытными и покорными.

Я часто играл с дочерью на пляже. Мы нашли местечко, где не было большой волны, и она там копалась в песке, а я читал газету. Мне всегда казалось, что мы замечательно проводим время, но когда я теперь вспоминаю об этом, мне ста­новится понятно, почему Лиссель постоянно при­ставала ко мне: «Посмотри сюда, папа! Гляди, какую яму я выкопала!» Я кивал: «Угу», — и воз­вращался к чтению. Её голосок звучал всё настой­чивее и жалобнее, пока я, наконец, не говорил: «Ладно! Пора собираться и идти домой». Когда Дон рассказал мне о восприятии окружения, я ре­шил проверить это на пляже. Встав на четве­реньки, я попытался посмотреть на построенный дочерью песчаный замок её глазами. В течение нескольких минут мы достраивали его вместе, и то, что я испытал, нельзя передать словами, Я почувствовал, что между нами возникает какая-то совершенно новая связь. Мы вместе делали что-то, чрезвычайно важное для неё. Никакого нытья. Мы были в одной команде! Потом я отвёл боко­вую траншею и стал рыть яму сам, откровенно наслаждаясь ощущением песка в своих руках. Я даже забыл, что Лиссель была рядом. Её поющий голос вывел меня из этого состояния, и я по­старался вернуть то чувство общности, кото­рое только что было между нами. Мы трудились над замком в течение часа, который промельк­нул, как одна минута. Когда мы закончили, гла­зенки Лиссель сияли. Думаю, что и мои тоже!

Бернард, отец пятилетней Лиссель

Бернард, чей рассказ приводился выше, сначала относил­ся к своей дочери с позиций однофокусного режима, кото­рый позволяет нам решать конкретные задачи и добиваться личных целей. Он уносит нас в мир грёз и фантазий, служит источником творческого вдохновения, духовного прозрения, ясности чувств и душевного обновления. Жить без него мы не можем. Однако, если мы позволяем однофокусному мышле­нию взять верх, мы поневоле держим окружающих на рас­стоянии. Девочки при этом попадают в ловушку, ибо думают, что отец уделит им внимание. Обнаружив, что отец присут­ствует рядом лишь физически, они чувствуют себя обману­тыми, недостойными, обиженными, нелюбимыми и почему-то виноватыми. Что я сделала такого, что отец перестал инте­ресоваться мной? Как вернуть себе его внимание? Что я дол­жна изменить в себе, чтобы быть более привлекательной, интересной, желанной?

Такие сомнения зарождаются очень рано и прямо зависят от отношений, которые сложились между дочерью и отцом.

Роль отца с момента рождения девочки до семи лет

В настоящее время мужчины активнее, чем когда бы то ни было, участвуют в жизни семьи. Мы заметили, что число отцов на наших семинарах по воспитанию детей постоянно растёт; инструктор по развитию детей Боб Завала обнару­жил, что именно отцы заполняют учебные классы в коллед­же Лос-Меданос в Питтсбурге (штат Калифорния); и про­давцы книг обращают внимание на то, что сейчас гораздо больше мужчин покупает книги по воспитанию детей. Эта приятная тенденция свидетельствует о том, что мужчины рассматривают активное отцовство как позитивную цель своей жизни. Умение жить в семье, мысля в режиме восприятия группы, не только обогащает жизнь самих отцов, но и делает ярче и насыщеннее жизнь матерей и дочерей.

В возрасте до семи лет девочка нуждается в бесконечном внимании, уходе и заботе. Отцы, научившиеся пеленать доч­ку, держать ее на руках, подмывать, баюкать, глубоко загля­дывать в ее детские глаза, аплодирующие первым попыткам дочки освоить мир вокруг себя, подбадривающие её, отдаю­щие себя игре с малышкой, высоко подбрасывая её в воздух, впоследствии бывают награждены сторицей, и то же са­мое можно сказать о дочерях. Отцы, независимо от того, насколько уверенно они чувствуют себя в уходе за детьми в их первые месяцы жизни, дают матери необходимую пере­дышку, даже если просто проводят время со своими малы­шами.

Сначала я думал, что жена моя просто дура, по­тому что она всё время смотрит на малышку, улыбается ей, откликается на всякий её лепет и кряхтенье. Потом я заметил, что Кэрри начина­ет улыбаться и дрыгать ножками, как только жена входит в комнату. Это явно было реакцией на появление мамы. На меня она так не реагиро­вала, и тогда я стал разговаривать с Кэрри, да­вать ей хватать палец, качать её. Прошло немного времени, и она уже чувствовала, когда я рядом, протягивая свои крохотные ручонки, чтобы я взял её из кроватки. Это было восхитительно!

Джефф, отец полуторагодовалой Кэрри

Столь ранняя связь с отцом добавляет новые нити в тот ковёр отношений, который ткёт девочка всю жизнь. Если отец наравне с матерью участвует в жизни дочери с самого рождения, девочка равномерно познаёт и мужской и жен­ский способ бытия. В первые годы жизни девочка постигает существующие вокруг неё отношения, впитывает их в себя, и то, как она взаимодействует с другими, полностью отража­ет то, что она видит в своей собственной семье между мамой и папой. Сознание, кому принадлежат власть и авторитет в доме и семье, определит, как будет девочка относиться к себе самой. Девочки расцветают, если родители на равных принимают важные семейные решения. Поэтому отцы обяза­тельно должны вникать в семейные проблемы и участвовать в принятии решений по следующим вопросам:

Уход за детьми. Кто возьмёт на себя основные хлопоты? Может ли хотя бы один из родителей работать дома? Если нужно отдать ребёнка в ясли, то как найти ясли получше? Как примирить между собой нужды семьи и требования ка­рьеры?

Дисциплина. Придерживаются ли оба родителя одинаковых взглядов на воспитание детей? Придётся ли нам воевать друг с другом на глазах у дочери?

Игрушки. Какова роль игрушек в жизни девочки? Какие иг­рушки ей нужны? Какие ценности прививают ей игрушки? Когда мы покупаем ей игрушки? Как мы будем выбирать по­лезные книжки с картинками? Кто будет ей читать?

Телевизор. Каковы семейные правила в отношении телеви­дения? Что мы думаем о воздействии телевидения на ма­леньких детей? Какие культурные ценности может почерп­нуть наша дочь, смотря телевизор, и согласуются ли они с нашей позицией?

Образование. Какое образование мы хотим дать своей доче­ри? Одобряем ли мы базовую форму обучения или верим в интегрированную систему образования, включающую в себя прикладные искусства, музыку, танцы, иностранные языки? Что предпочтительнее — частная школа или государственная? Здоровье. Какой подход к медицинскому обслуживанию и лечению девочки нам по душе? Верим ли мы в вакцинацию и широкое применение антибиотиков? Кто поведёт её к врачу? Кто останется дома, если она заболеет?

Духовность. Какие религиозные убеждения передадим мы своей дочери? Как мы ответим на её вопросы о Боге? Как мы соблюдаем религиозные обряды?

Семейные праздники. Как мы относимся к Рождеству? Хануке? Ко Дню всех святых? Как мы празднуем Пасху? Какие семейные традиции для нас важны? Как мы празднуем дни рождения?

Распорядок жизни семьи. Какой ритуал мы будем соблю­дать при отходе ко сну — сказка на ночь, молитва, зажига­ние свечей, воспоминания о прошедшем дне? Каким образом мы поможем ей с радостью встретить каждый новый день — молитвой, особым завтраком, поцелуями в кроватке?

Питание семьи. Кто готовит еду? Будем петь или читать молитву все вместе до еды или после? Будем ли соблюдать принцип здорового питания? Как мы научим дочку следить за своей фигурой и привьем ей здоровое отношение к своему телу?

Домашние обязанности. Как распределяются домашние обя­занности в нашей семье? Какие обязанности и в каком возра­сте может взять на себя девочка? Связываем ли мы с выпол­нением домашних обязанностей выдачу карманных денег?

В каждой семье есть и свои проблемы, которые необходи­мо обсудить. Обычно считается само собой разумеющимся, что мама остаётся дома с больной дочкой, а папа должен выбирать для неё школу. Лучше не поддаваться этим усто­явшимся стереотипам, а выбирать ту модель, которая наибо­лее подходит для вашей семьи, не оглядываясь на существу­ющие в нашем обществе установки. Чтобы достичь согласия по вопросам семейной жизни, родителям нужно время, они должны быть открыты друг другу, гибки и готовы к отказу от каких-то устаревших стереотипов, полны решимости бро­сить вызов тем установкам и застывшим нормам, которые входят в противоречие с их собственными убеждениями.

Хотя в последние десятилетия в обществе произошли ог­ромные изменения, вследствие которых девушки и женщины получили большую свободу быть самими собой, отцы долж­ны хорошо продумать свои собственные взгляды на пробле­му равноправия полов. Верим ли мы, что наши дочери впра­ве добиваться получения той профессии, которую они себе выбрали? Или в глубине души мы всё-таки считаем, что «жен­щина должна сидеть дома»? Убеждены ли мы в необходимо­сти равного права на образование? Или нас передёргивает от мысли, что наша девочка будет в мальчишеской бейсболь­ной команде? Ценим ли мы интеллект и компетентность сво­ей дочери или считаем, что она должна поступить в колледж только для того, чтобы там найти себе мужа? Радуют ли нас любые попытки дочери научиться чему-либо новому, овладеть какими-то навыками, или мы бросаемся ей на помощь ещё до того, как она себя поранит?

И что больше всего нужно от отцов девочкам в возрасте до семи лет, так это внимание и время. К сожалению, боль­шинство мужчин становятся отцами именно в тот момент, когда работа требует от них максимальных усилий. В про­шлом мужчины тратили своё время в основном на обеспече­ние материального благополучия семьи. И это почти не оставляло им возможностей участвовать в ее повседневной жизни, ибо они оказывались в неприятном положении «папы на выходные» или случайной няньки, подменяющей иногда мать на ночь. К счастью, всё меняется и на домашнем фрон­те, и в мире работы. Мужчины, поняв, что им не хватает ощущения эмоциональной близости, которое даёт семья, не­сколько сместили свои приоритеты. В 1990 году в опросе «Жизнь мужчины?, опубликованном в журнале «США сегод­ня», 63% мужчин заявили, что они предполагают уделять больше времени и внимания своей семье, даже если для это­го придётся отказаться от продвижения по службе и других преимуществ, которые даёт успешная карьера.

С начала 90-х годов, по данным Министерства труда США, по крайней мере, 257 000 отцов в возрасте от двадцати пяти до тридцати четырёх лет занимались воспитанием своих де­тей, тогда как матери работали вне дома. Радует тот факт, что отцы остаются дома, но девочкам нужны оба родителя. Мужчины и женщины должны трудиться вместе над сохра­нением близких отношений со своими детьми и не поддавать­ся распространяющейся всё шире традиции отдавать детей на попечение другим людям, чтобы самим всецело сосредото­читься на работе и на других взрослых делах. Нужно искать такие варианты графика работы, которые удовлетворяли бы семью. И особенно это касается первых лет жизни девочки, когда ей нужно время (и много времени!) обоих родителей, ибо только они могут привить ей подлинную женственность. Нескольких минут «удобного времени» в течение нескольких дней в неделю для дочери недостаточно.

Роль отца в жизни девочки от восьми до двенадцати

В эти годы девочки деятельны, доверчивы и уверены в себе (об этом подробнее будет сказано в главе 10). Их эмоции расцветают пышным цветом, и всё кажется либо прекрас­ным, либо ужасным, и никакой середины. Степень участия отца в жизни дочери этого периода серьёзно отразится на том, как совершит девочка свой переход к отрочеству.

По мере того как девочка расширяет и усложняет свой ковер связей, всегда глубоко вникая во взаимоотношения между людьми и отличая отношение к себе лично, значе­ние отца в её глазах постоянно растёт. Девочки жаждут безраздельного отцовского внимания. Особенно хочется им, чтобы их уважали, чтобы они были услышаны, поняты и чувства их были приняты. Девочка чувствует себя униженной, если отец настроен критически, сверхрационально, сдержан­но по отношению к ней или раздражается при выражении ею своих чувств. Эмоциональная жизнь — та, что идет из серд­ца или из души, — в этот период особенно обострена, и дочери буквально расцветают, когда могут поделиться ею с отцом, который для них доступен и открыт.

Когда у Никки умер щенок, мы просто сидели ря­дом, обнявшись. Мы оба плакали и плакали. Я по­мнил, как погибла моя любимая собака, и пони­мал её горе. Мое горе, казалось,, было таким же глубоким и неутешным.

Никки не будет бояться вспоминать свою соба­ку, ведь она знает, что меня это тоже тронуло. Смерть собаки обрушилась на нас обоих, и мы очень сблизились с дочерью, потому что я смог быть рядом и сопереживать с ней.

Джон, отец десятилетней Никки

Гнев — очень мощное чувство, но девочкам нередко за­прещают выражать его. Многие из нас привыкли бояться гнева, — и собственного, и чужого. В самом начале своей жизни мы узнаём, что гнев — чувство запретное, которое может привести к насилию, и мы вынуждены выражать его другими эмоциями, теми, которые считаются в нашей семье более приемлемыми. Часто этой более приемлемой эмоцией бывает печаль, поэтому многие женщины, когда сердятся, начинают плакать. Слёзы компенсируют выражение гнева. Не имея возможности выразить чувство гнева, девочки и женщины оказываются лишены очень мощного союзника. Именно гнев указывает нам на несправедливость, насилие, на нечто неправильное в нашей жизни. Некоторые выраже­ние чужого гнева воспринимают как оскорбление, обвинение или упрёк. Кое-кто использует гнев, чтобы снять тяжесть со своих плеч, добиться своего или оказать на кого-то давле­ние. Для одних гнев — смелый поступок, других он пугает.

Кое-кому из нас в детстве дозволялось выражать свой гнев. Недавнее исследование, отчёт о котором помещён в «США сегодня», показало, что женщины в возрасте до тридцати четырёх лет лучше умеют выражать свой гнев, чем жен­щины старше пятидесяти пяти. Интересно, однако, что те, кому удавалось выразить свой гнев, делали это не в присут­ствии человека, на которого они сердились. Жена рассказы­вает мужу, как она злится на своего сослуживца; девочка говорит матери о том, что она сердится на свою подругу. Выказывать свой гнев косвенно или рассказывать о нём дру­гому человеку — вполне естественный способ избавиться от уязвимости, бессилия и слабости. Если дочь при этом имеет дело с отцом, который не воспринимает переживаний, она прибегает к неподходящим способам выражения гнева или вообще теряет бесценную связь со своей внутренней систе­мой управления.

Я всегда знала, что должна быть очень мила и обходительна со своим отцом. Он был не из тех, с кем можно по-настоящему поговорить о чём-ни­будь в интимной беседе, а уж с девчонкой он и со­всем не стал бы разговаривать, поэтому я никог­да толком не знала его — что он думает о себе и о своей работе, о своем детстве и так далее. Он управлял мной и моими сестрами с помощью денег. Так, если мы хотели что-нибудь получить, то дол­жны были вести себя наилучшим образом, прежде чем попросить. Я никогда не знала, даст ли он мне то, что я прошу, прогонит ли прочь или про­сто не обратит на меня никакого внимания. Я начи­нала переживать задолго до того, как, наконец, отваживалась попросить его о чем-то. Из-за это­го я слишком робка с мужчинами и совершенно не выношу, когда на меня кто-нибудь кричит. Я по­корно делаю всё, что им от меня нужно.

Дженнифер, двадцати девяти лет

Для девочки в возрасте от восьми до двенадцати лет край­не важно соответствовать отцовским ожиданиям. Она быст­ро улавливает фальшь в похвале и жаждет искреннего одоб­рения, поэтому ей необходимо чётко и ясно понять, чего же ждёт от неё отец. Как и мальчики этого возраста, девочки хотят знать, каковы правила и будут ли они проводиться в жизнь. Девочкам нужно знать, поддержит ли их отец, когда они будут в этом нуждаться. Часто они задаются вопросом: «Будет ли отец со мной в трудную минуту?» Особенно де­вочкам нужна отцовская помощь в школе, потому что до сих пор многие учителя девочкам уделяют гораздо меньше вни­мания, чем мальчикам, и не способны защитить их от сексу­альных домогательств.

Мэйв хотела играть в бейсбол, но жаловалась на то, что у девочек нет хорошего снаряжения, что им меньше отводят времени для тренировок на школьном поле, что школьный персонал совсем не хочет им помогать. Ввиду всех этих причин она хотела играть в мальчишеской команде. Я был вынужден согласиться, потому что играет она не­плохо и, я думаю, у неё было право попробовать. Но тренер мальчиков и некоторые мальчики были так возмущены, что мне пришлось обратиться за помощью в Комитет нашего района. В сущнос­ти, меня не очень волнуют все эти вопросы нерав­ноправия. Я просто хотел защитить свою дочь, помочь ей добиться того, чего она хотела. Она целый год успешно играла в этой команде. Ей было нелегко постоянно сносить неприятные на­мёки от некоторых мальчишек, но она выстояла, и я горжусь ею.

Она так просто не откажется от своей цели. Это в ней от меня!

Джеральд, отец двенадцатилетней Мэйв

Девочкам в переходном возрасте хочется войти в отцов­ский мир. Их может интересовать то, чем занимается отец, а может и нет, но им очень хочется почувствовать себя приня­тыми этим особенным для них мужчиной. Когда отец пригла­шает дочку поиграть в мяч, пойти в кино, провести с ним денёк на работе, пообедать вне дома, поиграть в футбол на заднем дворе, помочь сделать что-нибудь из дерева, порабо­тать вместе в саду и так далее или просто просит сбегать с его поручением, то, хочется ей это делать или нет, она всё равно чувствует себя на вершине счастья, ибо это повышает ее самооценку, развивает в ней компетентность и чувство уверенности в себе.

Нам часто приходится слышать о том, что в командных видах спорта мальчики приобретают важные для жизни навыки: они учатся ответственности, сознательности, уверен­ности в своих силах, умению соревноваться, физической вы­носливости и стойкости, спортивной честности, разрешению конфликтов, сплочённости и доверию, — они учатся играть в команде. Именно отец должен обеспечить дочери необхо­димую поддержку, открыть перед ней возможности занимать­ся командными видами спорта. Одни девочки получают удо­вольствие от приключенческого духа командных спортивных игр, полных риска и соперничества. Другие же не проявля­ют к этому никакого интереса, боясь состязаний и травм. Кто-то предпочитает индивидуальные виды спорта, где человек может соревноваться с самим собой и тренироваться в сво­ём собственном ритме. К какой бы категории ни принадле­жала ваша дочь, ей нужна поддержка и помощь, чтобы решить­ся хотя бы попробовать, и отцы должны набраться терпения, мудрости и внимания, чтобы ободрить дочерей на этом пути.

Я действительно обрадовался, когда узнал, что в школе, где учится Тесс, девочки стали играть в футбол, но она однажды пришла домой очень рас­строенной. Она сказала, что ненавидит футбол и всех мальчишек сразу. И никогда в жизни больше не будет играть в футбол. Я вырос, играя в фут­бол, всегда любил, да и сейчас люблю эту игру. Я дал ей немножко выговориться, а потом попытал­ся выяснить, в чем же причина. Оказалось, что за игрой никто не наблюдал и мальчишки захватили мяч, не давая девочкам ни малейшей возможности его перехватить. Кроме того, никто не объяснил им правил игры и не преподал даже самых азов ее. Тесс чувствовала себя на этом поле потерянной и от этого расстроилась. Ну, на следующий день я отправился в кабинет директора и сказал ей, что идея привлечь девочек к игре в футбол сама по себе хороша, но то, как всё происходило на поле, никуда не годится. Директор тут же попросила моей помощи. Теперь, после нескольких домашних тренировок и после того, как игра на поле между мальчиками и девочками стала более равноправ­ной, Тесс, как и многие её подружки, очень полю­била футбол. И неплохо играют!

Майк, отец одиннадцатилетней Тесс

Другая сфера жизни дочери, где отец должен проявить активность, — это финансовые вопросы. В нашей жизни день­ги (как их добывать и как ими распоряжаться) являются признаком силы. Возраст между восемью и двенадцатью — хорошее время для того, чтобы предоставить дочке возмож­ность научиться обращаться с финансами. Девочек моложе восьми лет можно научить складывать деньги в копилку и определять достоинство монет. Девочки в возрасте от вось­ми лет до двенадцати получают удовольствие от наличия своих собственных сбережений и от подсчета их. Девочек уже можно научить вести финансовые записи и копить день­ги на что-то. Такой опыт поможет им ставить краткосрочные и долговременные цели. Дочерям постарше (10--12 лет) мож­но доверить деньги для покупки автобусного билета, школь­ного завтрака и оплаты экскурсии. Правда, при этом необхо­димо чётко определить требования к использованию денег, рассказать девочке, как они зарабатываются, что бывает, если их теряют или тратят безрассудно, и так далее.

Мы вовсе не хотим сказать, что матери недостаточно све­дущи, чтобы научить дочерей обращаться с деньгами. Факти­чески, большинство уроков, связанных с финансами, девоч­ка, скорее всего, получит именно от мамы, когда они будут вместе покупать одежду, продукты и тому подобное. Мы про­сто пытаемся внушить отцам, что деньги — это ещё одна область, которая позволяет им принять активное участие в жизни дочери, особенно если учесть, что большинство су­пругов сегодня деньгами распоряжаются вместе.

Роль отца в жизни девочки от тринадцати до семнадцати лет

Начало полового созревания может укрепить, а может и раз­рушить отношения между отцом и дочерью. Если девочка в переходном возрасте критически смотрела на людей и на их мир, то теперь она столь же критически воспринимает и себя. Почему меняется моё тело? Что подумают окружающие? Стану ли я привлекательной? Как я теперь должна себя вес­ти? Сумею ли я «вписаться»? Девочки-подростки нередко чувствуют себя брошенными в море и оценивают свои досто­инства по отливам и приливам в системе взаимоотношений. Если ее лучший друг внезапно уходит к кому-то, пользующемуся большей популярностью, что не так уж необычно, девочка начинает искать в себе недостатки. «Если бы я была тоньше, красивее, больше улыбалась, то, возможно...» — ду­мает она. Как мы уже говорили в главе 2, в подростковом возрасте девочки чрезвычайно подвержены риску развития психологических нарушений, поскольку они пытаются изме­нить себя, показать в лучшем свете, чтобы сохранить уста­новленные отношения и быть любимой.

Отцы так же, как и дочери, оказываются загнанными в тупик неожиданной интеллектуальной зрелостью девочек и теми физическими изменениями, которые происходят вместе с началом менструаций. Самая страшная ошибка, которую может совершить отец в этот период жизни дочери, — от­вернуться от неё, потому что он и сам не знает, как спра­виться со своей собственной реакцией на её растущую сек­суальность. А дочь так нуждается в поддержке со стороны первого в своей жизни мужчины, ей нужно, чтобы именно он подтвердил, что изменения, происходящие в ней, нормаль­ны, что он не перестаёт ее любить. Отец должен стать той безопасной гаванью, где дочь сможет отдохнуть и, глубоко вздохнув, сказать: «Всё хорошо: папа считает меня боль­шой», — и вернуться обратно в мятежные воды отрочества.

Если отцу не удаётся сохранить свою связь с дочерью в переходном возрасте, то они оба попадают в культурную ло­вушку «отцовского кармана». Дочь в поисках малейших при­знаков того, что отец всё ещё заботится о ней, начинает просить у него денег. Отец, чувствующий себя виноватым, ибо он покинул дочь на полдороги, «раскошеливается», наде­ясь расквитаться с ней. Гордон Клэй так описывает эти отношения: «Отцы пугаются, видя, как начинает созревать дочка, поэтому они прячутся за возможность что-нибудь ку­пить ей и потом вспоминают отрочество дочерей как время, когда те постоянно просили денег, раздражаясь и канюча, если не удавалось их получить. Девочки, как я заметил, впа­дают при этом в ярость, потому что отец отстраняется имен­но тогда, когда им больше всего нужна его близость». Когда девочке 13—17 лет, отец обязательно должен изыскать воз­можность, чтобы сказать ей: «Ты стала юной женщиной, и я горжусь тобой. Меня радуют наши тесные отношения, и я всегда готов поддержать тебя в поисках жизненного пути. Я всегда с тобой».

Одним из ключевых моментов в сохранении связи от­ца с взрослеющей дочерью является осознание им своей собственной сексуальности. По традиции, мужская сексуаль­ность ориентирована на половые отношения и их кульмина­цию. Полноценная сексуальность мужчины — это его бытиё, его способ взаимодействия с миром. Сексуальная энергия существует во множестве разнообразных проявлений — в виде заботы, любви, привязанности, творческой активности. Понимание этого может принести мужчине немалую пользу. «Я говорю отцам, — продолжает Гордон Клэй, — если, обни­мая свою дочь, вы почувствуете дискомфорт, продолжайте её обнимать. Если почувствуете грех, остановитесь! Боль­шинству мужчин сразу становится понятно, о чём я говорю и что я имею в виду».

Когда у дочери начались месячные, я почувство­вал смущение и робость. Я отстранился от неё и спрятался за свой сарказм. Однажды Тедди была в плохом настроении, и я поддразнил её на этот счёт. Её прорвало, и она буквально выплеснула на меня: «Я ненавижу, когда ты. насмехаешься надо мной и моими друзьями. Ты только и умеешь от нечего делать осуждать меня. Ненавижу!» По­том она побежала к себе в комнату и захлопнула дверь. Я был потрясён и подумал: «Ну что я та­кого сделал?» Вскоре после этого я пошёл на заня­тие для отцов, там-то я и узнал о том, каких ошибок наделал и как наладить отношения с до­черью. Я рад, что не упустил время и справился со своим страхом перед её взрослением.

Ник, отец пятнадцатилетней Тедди

Если отцу удаётся сохранить близкие отношения с доче­рью, то все остальные испытания отрочества оказываются не такими уж страшными и травмирующими. Когда отец с дочерью хорошо понимают позиции друг друга, то отцу бы­вает легче принять и появившегося у дочки мальчика, и эк­стравагантное или странное одеяние, режущую слух речь; он не станет докучать дочери гиперопекой, подтрунивать над ней, демонстрировать свою власть. Отец сможет положить­ся на сознательность дочери и довериться её способности сделать разумный выбор.

Любовь и тесный контакт с отцом убеждают девочку-под­ростка в том, что папа одобрительно относится к её приближающейся женской зрелости. Благодаря его сердечной и физической заботе девочка узнаёт, что мужская сила может быть доброй, любящей, честной, нежной, заботливой и спра­ведливой. Она учится отличать мужчину, который её уважа­ет и заботится о ней, от того, который хочет только манипу­лировать и пользоваться ею. Могут ли отцы сделать своим дочерям лучший подарок?

Роль отца в жизни дочери от восемнадцати до двадцати девяти

Вступая во взрослую жизнь, дочь по-прежнему нуждается в советах отца, в его одобрении и поддержке, когда ей прихо­дится сталкиваться с какими-либо трудностями в колледже, выбирать специальность и начинать супружескую жизнь. Со­временные молодые женщины нередко откладывают вступле­ние в брак и материнство, для того чтобы завершить образо­вание и положить начало успешной карьере. Именно к отцу они обращаются с финансовыми вопросами: как договорить­ся о зарплате, как рассчитать бюджет, как заплатить налоги, куда можно вложить деньги, что нужно предусмотреть при покупке новой машины, как купить дом в рассрочку и так далее. Им бывает интересно узнать о подробностях отцовской карьеры, услышать, как он начинал, почему выбрал именно это поле деятельности, как он продвигался по службе, какие цели перед собой ставил, приносила ли ему работа удовлет­ворение и как он относится к ней сейчас, что бы он хотел сделать по-другому. Искренне оценив свое прошлое, отец смо­жет передать дочери на пороге ее взрослой жизни накоплен­ный им опыт и свою мудрость. Если отношения между ними всегда были честными и откровенными, она сможет извлечь немалую пользу для себя из отцовских советов.

Взрослым дочерям нужно, чтобы отцы верили в их успех, по какому бы пути они ни пошли, выбрав профессиональную карьеру или семейный очаг или отважившись сочетать и то и другое. Большинство отцов видят только в сыновьях про­должателей своего дела, ожидая, что они достигнут больше­го, чем это удалось отцам. Но точно так же отец должен относиться и к дочери.

Если отношения между отцом и дочерью в период её взрос­ления разладились, то где-то к тридцати годам дочери часто склоняются к тому, чтобы разрешить прежние конфликты. Эти попытки бывают неуклюжими или замаскированными, и отец может испугаться боли от вскрытых старых ран.

Виктория всегда относилась ко мне критически, даже в детстве. После развода с её матерью я, ка­жется, никогда не мог угодить ей. Когда ей было около десяти лет, мы иногда проводили время вместе, потому что она любила ходить со мной на гонки, но когда ей исполнилось четырнадцать, она превратилась в чужестранку, а я стал парией. Мне никак не удавалось наладить с ней отноше­ния. Но недавно (ей сейчас уже двадцать восемь) она несколько раз звонила узнать, как у меня дела. Задала несколько вопросов о своем детстве, спро­сила, как мы тогда жили. Похоже, ей захотелось разобраться в наших отношениях.

Джеб, отец двадцативосьмилетней Виктории

Когда трения действительно серьёзные и отношения между отцом и дочерью зашли в тупик, лучше всего им обоим «смирить гордыню» и постараться помочь друг другу, чтобы разрешить возникшие разногласия. В любом возрасте отец играет в жизни дочери чрезвычайно важную роль. А дети — наши главные учителя. Отцы и дочери нуждаются друг в друге, во взаимной помощи и поддержке, они помогают друг другу духовно развиваться на трудном пути в общее будущее.

Роль матери в жизни дочери

Дон и Жанна,

просто удивительно, как с годами менялось моё отношение к матери. Когда я была маленькой, я считала её замечательной женщиной, которая всё всегда делает правильно и знает ответы на все вопросы. Потом я полюбила человека, в которого она не верила, и в течение многих лет после этого я думала, что она меня ни во что не ставит и по­стоянно обманывает: мне казалось, что она преда­ла меня. (Я была счастлива в браке с этим парнем). Недавно одно событие по-настоящему потрясло мою семью, поставив её в унизительное положение. И тогда я поняла, какая на самом деле сильная, совершенно необыкновенная женщина моя мать. Став старше, я стала смотреть на неё более реалис­тично, и покой снизошёл на меня, потому что те­перь я гораздо лучше отношусь к ней. Главным в этой истории является то, какое влия­ние мать оказывает на дочь,... и мне бы очень хо­телось быть хорошей матерью своим детям, осо­бенно теперь, когда я так много поняла.

Спасибо.

Дженифер Кросс

Мифы о хороших и плохих матерях

«Какова мать, такова и дочь», «Ты совсем, как твоя мать!», «Ах, нет! Я говорю точно, как моя мать!» Многие женщины больше всего на свете боятся быть похожими на свою мать. Многие матери передают дочерям противоречивое отноше­ние к себе: «Будь такой же, как я. Не будь похожей на меня». Что же в такой ситуации делать и мамам и дочкам? Нет никаких сомнений в том, что в жизни дочери мать игра­ет чрезвычайно важную роль. Для очень многих она либо заботливый наставник, либо монстр, впечатление от которо­го сохраняется на всю жизнь. Со времён доктора Фрейда психологическая литература считает матерей виновными во всём, что происходит в жизни ребёнка: от мокрых пеленок до убийства. Матери либо слишком привязаны к своим де­тям, Либо не могут наладить контакт с ними. Навешивают на матерей и другие ярлыки, называя их то поглощающими де­тей, то невнимательными, то истеричными, то авторитарны­ми или запутавшимися, властными, небрежными, нерадивы­ми, прилипчивыми. Жанна Маламуд Смит, социальный работник в клинике, пишет: «В мою работу входит посещение на дому множества бедных женщин. Я вижу, какие труд­ности приходится ежедневно преодолевать этим женщинам, чтобы заработать на чашку сока и на памперсы для своих малышей. У них нет денег, жилище их убого, за малышом присмотреть некому, нет никакой возможности заработать на жизнь, отсутствует гарантированная физическая безопас­ность, очень мало прочных уз и никакой социальной поддер­жки. А когда их малышей обследуют в психиатрической кли­нике, звучит всем хорошо знакомый приговор „запущенность и отсутствие мотивации" — и это оценка всех материнских усилий».

В своей книге «К новой психологии женщины» доктор медицины Джин Бэйкёр Миллер утверждает, что мифы о хорошей и плохой матери живут в обществе, в котором проще упрекать во всем матерей, чем осмыслить всю систе­му, которая ограничивает свободу действий женщин». Эта несправедливость, царящая в нашем обществе, приводит к трагической двойственности в отношении дочери к матери. Матери невольно предают дочерей, пытаясь защитить их от общества, проповедующего неравноправие полов. В свою оче­редь, средства массовой информации, книги, психотерапев­ты, отцы и порой сама мать учат девочек обвинять в своих трудностях мать, вследствие чего дочери теряют своего са­мого надёжного союзника в жизни. Нам показалось особенно интересным то, что упрёки в адрес матери более распростра­нены среди белых женщин среднего класса, чем среди цвет­ных и тех, кто вырос в бедности. Представительницы нацио­нально-культурных меньшинств не обвиняют своих матерей, а считают их мужественными жертвами насилия и угнете­ния. Чем лучше мы поймём матерей, их подлинную человеч­ность, героическую и жертвенную, тем лучше и дочери и матери смогут осознать уникальность и прочность существу­ющей между ними связи.

Анализируя материнство

Нам кажется, что пришло время «снять Мать с крюка» и реалистично взглянуть на то, что же она значит в жизни сво­ей дочери. Хотя современные дочери лучше понимают суть женских разногласий и ищут пути к налаживанию отноше­ний со своими матерями, традиционная психология продол­жает держать мать и дочь на расстоянии. Многим из нас до сих пор близка теория, по которой для осознания своей ин­дивидуальности дочь должна порвать связь с матерью и по­вернуться лицом к отцу, ибо только это позволит ей добиться взрослого статуса самостоятельного и независимого суще­ства. Во многих книгах по воспитанию детей отмечается важ­ность роли отца в воспитании дочерей, которые счастливо и удачливо устроили свою самостоятельную жизнь. Очень не­многие из женщин, преуспевших в своей профессии, отно­сят это к заслугам матери.

С недавнего времени исследователи и теоретики, работа­ющие в рамках относительного подхода к теории психологи­ческого развития женщины, стали иначе смотреть на психо­логическое развитие девочек. Именно на отношениях между матерью и дочерью особенно пагубно сказывается убеждение в том, что психологическое развитие девочек идёт по тому же пути, что и у мальчиков. Когда мы оцениваем или переоцени­ваем роль матери в жизни дочери, мы должны признать, что взаимоотношения между матерью и дочерью обладают ог­ромным потенциалом близости, чуткости, взаимной поддер­жки и дружелюбия.1

Рассматривая психологическое развитие девочки в но­вом свете как встраивание себя в систему отношений, мы вынуждены отказаться от мысли, что девочке необходимо рвать свою связь с матерью. Девочка должна достигнуть в своём развитии самостоятельности, индивидуальности и не­зависимости, но это самостоятельность, которая обретается в рамках всё более усложняющейся системы взаимоотноше­ний, особенно отношений с матерью, с которой у них так много общего, что ни конфликты, ни трудности, ни недоразу­мения, неизбежные в семейной жизни, не могут нанести им ущерб.

Кто есть кто?

Чтобы сформировать и сохранить здоровые отношения с до­черью, мать прежде всего должна чётко осознать, кто есть кто в этих отношениях. Кто мы по отношению к своим мате­рям, к своим мужьям или спутникам жизни? Кто мы для своих возлюбленных, сыновей, для своих бывших мужей и начальников, для друзей, своих дочерей? Какую роль мы иг­раем в их жизни, которая так или иначе пересекается с на­шей собственной? Некоторые матери в своих семьях играют роль миротворцев, сглаживая острые углы и неприязнь чле­нов семьи друг к другу. Иные становятся «шеф-поварами на кухне и посудомойками», постоянно готовые услужить всем остальным. Бывают матери властные, которые строго рас­пределяют обязанности и руководят всеми домашними дела­ми. Некоторые склонны к образованию союзов: они натравли­вают членов семьи друг на друга, таким образом осуществляя за всеми контроль. Есть матери, играющие роль Хорошей ма­тери, которая во всем видит только хорошее и не желает замечать негативную сторону в жизни семьи. Иные подпада­ют под роль Плохой матери, постоянно упрекающей, серди­той, усталой и виноватой. Во многих матерях есть всего это­го понемногу и ещё много чего другого.

Осознав, какую роль играет каждая в их взаимоотноше­ниях, мать сможет ясно увидеть различие, которое суще­ствует между ней и дочерью. К тому же нам необходимо уяснить для самих себя свои ценности, цели, мечты, причи­ны растерянности и разочарования. Приняв без рассужде­ний ту абсолютную истину, что мать и дочь связаны между собой и всегда будут связаны этой не имеющей названия связью, независимо от того, сидят они рядышком или между ними пролегли многие километры, и осознав, что из-за этой связи они давно перепутали, кто есть кто, можно снять с матери бремя необходимости быть абсолютно хорошей или абсолютно плохой. Если возникнут трудности в общении с дочерью, то мать, которая хорошо знает себя, сможет, вспом­нив о своей собственной неповторимости, посмотреть на дочь с этой же точки зрения.

Мы с матерью всерьёз поссорились из-за того, что я разрешала Рене говорить всё, что она думает. Мама учила меня в компании полагаться на муж­чин и никогда не провоцировать неприятные раз­ногласия. Ей кажется, что Рена зайдёт слишком далеко, если будет говорить то, что думает. Мама боится, что Рена ввяжется в какую-нибудь не­приятность. Когда я сравниваю себя с этим поко­лением, то ясно ощущаю, насколько я была отре­зана от того, что думала и чувствовала, и я не хочу, чтобы с Реной произошло то же самое. С другой стороны, именно мама учит Рену, как и когда можно сказать то, что считаешь нужным.

Дэйл, мать тринадцатилетней Рены

Матери в роли наставников

Хочется девочкам признавать это или нет, но большинство из них всё равно лепит себя по материнскому подобию. Про­сто потому, что в повседневном общении матери влияют на дочерей бесчисленным множеством способов. Если это вли­яние осознанно, то и матери и дочери могут воспользоваться взаимной поддержкой и помощью, чтобы быть тем, кем они могут быть.

Обратите внимание на то, как мы, матери, неосоз­нанно влияем на своих дочерей. Существует бесконеч­ное множество каналов, по которым девочки получают от матерей сведения о самих себе, о женщинах и мужчинах, о жизни вообще. Равновесие сил между мужем и женой очень многое говорит девочке о том, как мужчины и женщины от­носятся друг к другу, за что уважают и ценят тех и других. Решаются ли в семье все серьёзные вопросы совместно? Оба ли родителя могут призвать детей к порядку и установить наказание за его нарушение? Одинаково ли в семье отноше­ние к двум основным задачам — поддержанию очага и добы­ванию средств? Проводят ли родители вместе свободное вре­мя? Позволяем ли мы себе делать то, что нам нравится? Развиваем ли мы свою духовную сущность и свою душу?

Я пришла в ужас, услышав однажды от дочери, что она ненавидит свою внешность. Когда я ска­зала ей, как она на самом деле хороша собой, она ответила: «Эх, мама. Никто в действительнос­ти не любит свою внешность. Я видела, как ты каждый раз смотришься в зеркало и строишь та­кую физиономию, как будто тебе отвратительно твоё отражение». Я обратила внимание в следу­ющий раз на то, что я испытываю, глядя в зерка­ло, и поняла, что она права. У меня кривилось лицо при виде моих поблекших волос, мятой блузки и двойного подбородка.

Анджи, мать одиннадцатилетней Карли

Формируйте реалистичный образ женщины. Мате­ри всегда работали дома и вне его. Однако никогда прежде мы не ожидали, чтобы женщины взвалили на свои плечи огромную тяжесть под названием «супермама», стараясь «сде­лать всё»: быть совершенством как мать, совершенством как жена и совершенством как «деловая женщина». Работающая мать рискует закрутиться как белка в колесе, если только отцы, общество и сами женщины не решатся облегчить эту нагрузку, найдя оптимальный вариант, поставив перед собой более реальные цели.. Всё больше и больше женщин решают­ся воспитывать ребёнка в одиночку, в одиночку вести свой дом, и образ работающей матери, справляющейся со всеми делами, порабощает их, вместо того чтобы придавать силы. Штат Калифорния гордится своей новой программой, кото­рая предполагает «вытащить» одиноких матерей из дому и погрузить их в мир работы. Но разве они уже не работают, разве - они не делают одно из самых важных для общества дел, воспитывая новое поколение? Что будет с этими деть­ми? Самая высокая степень бедности именно в тех семьях, где всё ложится на плечи одной только матери: 47% белых и 72% негритянских семей матерей-одиночек живут ниже уровня бедности. При единственном, да и то низком доходе одиноким матерям трудно обеспечить хороший уход за ре­бёнком, и это дополнительное беспокойство ещё больше усу­губляет и без того тяжёлую семейную обстановку.

Однако Патрисия Абердин и Джон Наисбитт, авторы кни­ги о женщине, прогнозируют значительную поддержку се­мьи со стороны делового мира и общества в целом, что, конечно, будет способствовать более реалистичному воспри­ятию женщин. Любой состав семьи должен рассматриваться как нормальный и приемлемый, будь то супружеские пары с детьми, в том числе и сводные семьи, семьи с одним родителем, семьи, состоящие из пар лесбиянок, семьи матерей, никогда не бывших замужем, семьи «голубых», семьи с усыновлён­ными детьми, семьи с «домашним папой», совместно живу­щие семьи, семьи с бабушками и дедушками и так далее. Переоценка семьи обществом со всех точек зрения предоста­вит более реалистичный выбор и для матерей, и для дочерей.

Учите дочерей высказывать свое мнение. Предатель­ство начинается рано, тогда, когда мать учит девочку быть приветливой, уступчивой и молчаливой. Тому существует множество причин. Мы боимся за безопасность своих доче­рей, когда они слишком откровенные, слишком заметные, слишком непохожие на других. Несмотря на феминизм, ро­дителям далеко не всегда бывает легко узнавать о взглядах дочери, о её чувствах, об обидах, о несогласии с чем-то и ее мыслях. Признаемся честно, большинству из нас гораздо приятнее жить среди людей, всегда соглашающихся и при­спосабливающихся, и многих женщин приучили верить в то, что, если они будут менее требовательными, к ним будут лучше относиться и они всегда смогут добиться своего.

Если девочка растёт лишённой своего собственного «го­лоса», то она лишается чего-то очень важного. Возможность высказать свои мысли и взгляды, поделиться опасениями и победами способствует формированию адекватной самооценки и воспитывает смелость. Матери могут продолжить линию молчания и женской зависимости, передав это в наследство дочери, но могут и дать дочери силы сказать ограничениям «нет», вступить в борьбу за свои права, высказаться против несправедливости, ответить гневом на насилие.

Стефана и её подруга только что перешли в но­вую школу. И сразу какой-то мальчишка доста­вил им неприятности, начав распускать о них разные слухи. Викки просила Стефани не обра­щать на этого мальчишку внимания. Спустя не­сколько дней какие-то девочки обвинили Викки в том, что та говорит о них гадости. Они встре­тили её и Стефани в коридоре, говоря, что этот мальчик передал им, что Викки распространяет по школе сплетни, а им это, мол, не нравится. Стефани попыталась защитить Викки, но сдела­ла только хуже. Домой Стефани вернулась вся в слезах, расстроенная тем, что Викки отказалась рассказать об этом кому-нибудь из школьной ад­министрации и что их так несправедливо обвиня­ют. Зная, что в школе существует процедура раз­бора жалоб, я спросила Стефани, не согласится ли она принять мою помощь в этом деле. Она решилась, и комитет по разбору жалоб свёл обе стороны друг с другом. Я гордилась тем, как дер­жалась Стефани, рассказывая правду о том, что произошло. Девочки получили урок, как нужно защищать друг друга и как бывает опасно пове­рить чему-нибудь прежде, чем проверишь это, ибо из этого вырастают совсем ненужные конфлик­ты и разобщённость.

Барбара, мать двенадцатилетней Стефани

Заступайтесь за своих дочерей. Если девочка видит, что мать всегда искренне высказывает своё мнение и борет­ся за право дочери быть честной в своих высказываниях, девочка поймёт, что умение постоять за себя — это прояв­ление внутренней силы и компетентности. Мы не допускаем и мысли о том, что все матери должны взять в руки плака­ты и пройти маршем перед Сити-Холлом. Женщины могут высказать свою точку зрения иначе, каждая из нас должна найти свой собственный стиль. Кто-то пишет письма конгрес­сменам. Другие организовывают группы поддержки. Многие стараются укрепить связи внутри собственной семьи. Неко­торые формируют комитеты с целью изменить положение дел в государственных школах. Кому-то кажется необходи­мым научить сыновей уважать равенство прав всех людей. На основании наших действий и поступков дочь выработает свой собственный стиль. А главное — на нашем примере она поймёт, что свои права можно и нужно защищать.

Ищите общий язык со своей собственной матерью. Многие из нас живут во мраке плохих взаимоотношений со своей собственной мамой. Мы даём обет обращаться со' сво­ей дочерью иначе, но со временем обнаруживаем, что явля­емся лишь передаточным звеном в цепи женщин своей семьи, поступая со своими дочерьми точно так же, как когда-то наши матери поступали с нами. Если мы выстроим матрилинейную генеалогию, то скорее всего обнаружим, что так же строились отношения между нашими бабушками и нашими мамами и так далее и так далее. Модели семейного поведе­ния имеют тенденцию воспроизводиться сами собой, если только мы не вытащим их из тёмного чулана на свет созна­тельного анализа, не приложим усилий, чтобы понять их, отвергнуть и простить. Каждый из этих этапов представляет собой сложный процесс, с которым нельзя спешить и кото­рый нельзя миновать. Некоторые детские травмы, обусловлен­ные взаимоотношениями между матерью и дочерью, очень мучительны, потому что остались в глубинах сознания и их забыли вылечить. Каждому из нас необходима поддержка профессионального консультанта, только под его руковод­ством мы сможем разобраться в этой свалке застарелых дет­ских переживаний. Очистив от шелухи и приведя в порядок отношения со своей собственной матерью, мы освободим про­странство, на котором сможем строить отношения со своей дочерью.

Переход женщины в новое качество: годы с момента рождения дочери до семи пет

Становясь матерью, женщина претерпевает громадные изме­нения. Рождение девочки означает для матери начало взаимоотношений длиною в жизнь, обещание полного понима­ния, тесной связи, поддержки, а также страх предательства, обиды, отвержения.

Вопреки распространённому мнению, далеко не все мате­ри имеют представление о том, как воспитывать дочерей, как наладить тесные отношения и в то же время дать дочери возможность осознать самоё себя, понять собственное пред­назначение в жизни.

В первые годы жизни девочки мать нередко испытывает смешанные чувства, особенно если до рождения дочери она работала и преуспевала профессионально. Поворот от широ­кого мира труда к маленькому мирку, сосредоточенному на Ребёнке, часто оказывает шокирующее действие на тех из нас, кто не представлял, сколь много внимания требует к себе младенец. В первые месяцы и мать и дочь в равной мере нуждаются в поддержке отца или других людей, окружаю­щих их, чтобы спокойно предаваться тому важному процес­су установления контактов, который идёт между ними. Для матери будет лучше, если внешний мир на время поблекнет в её глазах, дав ей возможность сосредоточиться на измене­ниях, происходящих в её чреве и после родов. При всех тре­бованиях нового распорядка жизни, целиком вращающейся вокруг младенца, нетрудно забыть и о том, какая огромная перестройка идёт в организме женщины. Нужно время, что­бы приспособиться к тем изменениям и внутри матери, и внутри семьи, которые привносит с собой это крохотное соз­дание и которые мы едва ли могли даже вообразить себе до родов.

Как только дочка начинает изучать мир вокруг себя, мать прилагает все силы, чтобы найти нечто среднее между защи­той и ограничениями, поддержкой и восхищением. Позволив себе снова посмотреть на мир, но теперь уже другими глаза­ми и вспомнив своё детское чувство восхищения всем и вся, мать сможет насладиться вместе с дочерью радостью позна­ния и обрести нечто новое. Возможно, пришло время по­смотреть иначе на семейный распорядок и на распределение домашних обязанностей, переосмыслить ценности, изменить образ жизни и откорректировать мечты о будущем. Насту­пил час, когда нужно честно обсудить со своим партнёром по воспитанию те важные моменты, о которых шла речь в разделах этой книги, посвященных отцовству: вопросы семейной дисциплины, телевидения, здоровья семьи, ухода за детьми, игрушек, духовной жизни и так далее.

Эти первые годы очень важны и в плане того, как мать будет теперь относиться к самой себе. Если с первых дней жизни дочери мать поставит дело так, что она тоже имеет право на заботу о себе, а в семье играет важную роль, то дочь вырастет, имея адекватную самооценку, умея заботить­ся и о себе, и о других.

От восьми до двенадцати лет

В этом возрасте девочка обычно радует мать своей способно­стью ориентироваться в мире, организовывать других, быть лидером. Правда, матери тут же впадают в беспокойство от склонности дочери к авантюрам, из-за её открытости, но са­моуверенность девочек восьми—двенадцати лет заразитель­на. В этот период дочерей естественно притягивают мужские виды деятельности: домашней работе они обычно предпочи­тают активные действия, стараясь больше проявлять себя вне дома, и чаще обращаются к отцу, чем к матери. В это время приоритеты в отношениях матери и дочери смещают­ся. Бывает, мать даже чувствует себя отверженной и не­сколько ревнует дочь в её привязанности к отцу, особенно если её собственные отношения с отцом девочки не настоль­ко близки, как ей хотелось бы, или отсутствуют вовсе, на­пример после развода. Матери в это время ни в коем случае нельзя забывать о том, что дочь вовсе не стремится отойти от нее, а лишь ищет согласия с мужской частью своей души. В переходном возрасте девочкам очень хочется проводить побольше времени с отцом или с другим уважаемым ими мужчиной: это им нужно для того, чтобы развить в себе мужские способности и научиться вести себя с людьми про­тивоположного пола. Но лучше всего девочки усваивают эти важные уроки, если их связь с матерью остаётся прочной и надёжной.

Между восемью и двенадцатью годами девочке необходи­ма поддержка матери и взаимопонимание с ней, чтобы от­крыть для себя большой мир. Если случаются разочарования, если мир оказывается не таким, каким она себе представля­ла, девочка рассчитывает на то, что мать выслушает её и ободрит, а кроме того, поможет, если дочка наткнётся вдруг на препятствие, осознать и осмыслить которое ей будет не под силу. Возможно, что в эти годы на первом месте у девоч­ки стоит отец, но она постоянно опирается на взаимоотно­шения с матерью, чтобы сформировать свое женское Я.

Между тринадцатью и семнадцатью годами

Годы отрочества могут стать и ужасными, и замечательными как для матери, так и для дочери. Некоторые матери отмеча­ют, что в это время их отношения с дочерью стали более близкими и душевными — дочь стала делиться своими про­блемами и трудностями, связанными с взрослением. Для моло­дой девушки очень важно, чтобы мать или другая женщина постарше внимательно выслушала её и приняла её пережи­вания, мысли и чувства. Преподаватель Колби-колледжа док­тор философии Лин Майкл Браун, соавтор книги о женщи­нах и девочках «Встреча на перекрёстке», считает, что когда девочке говорят: «Да, это, кажется, несправедливо. Я пони­маю, что ты имеешь в виду. Я не знаю, что здесь можно сделать, но давай подумаем об этом вместе», — тем самым подтверждается реальность переживаний девочки-подростка и подчёркивается её общность с матерью и другими женщи­нами. Такое родство душ является необходимым при воспи­тании в девочке здорового женского начала.

Многие взрослые женщины, оглядываясь на своё отроче­ство, вспоминают, что именно мать помогла им обрести уве­ренность и знания, без которых им было бы трудно миновать крутые повороты на своём пути к взрослости. Другие же чувствуют себя преданными и покинутыми, потому что их матери оказались не в состоянии провести границу между собственным несчастливым отрочеством и переживаниями дочери. Для матерей девочек-подростков особенно важно и, наверное, особенно трудно чётко осознать, кто есть кто. В та­ких вопросах, как сексуальность, матерям приходится идти по острию лезвия, постоянно балансируя между необходи­мостью рассказать дочери, об опасностях (ранней беремен­ности, заболеваниях, передаваемых половым путём, испор­ченной репутации, возможности насилия или использования девочки в сексуальных целях и так далее) и желанием препо­дать девочке уроки интимной близости (привязанности, уме­ния брать и отдавать, основах хорошего самочувствия и тому подобное). Услышит ли дочь материнские советы, нередко зависит от того, какова позиция матери в отношении своей собственной сексуальности и насколько честно она сумеет сказать об этом. Это очень нелёгкая задача для любой из нас. Ко времени, когда дочь вступает в период юности, матери обычно вновь обретают тот ум, влияние и шик, который они как бы подрастеряли с дочерьми-подростками. Хотя влияние сверстников ещё велико, тем не менее дочери начинают про­являть всё больший интерес к сфере деятельности матери, к её работе. Кто есть эта женщина, если не считать, что она моя мать? Каким влиянием она пользуется за пределами се­мейного круга? Чему она может научить меня в плане жен­ской карьеры? Каково вообще положение женщин в мире? Чего я смогу, как женщина, добиться в этом мире? Матери готовят девочек к будущему, приглашая их в общественный, служебный, профессиональный мир. Возможность участвовать в профессиональной деятельности матери позволяет девочке увидеть реалистичную картину делового мира, конкретное рабочее место и понять, что там происходит. Если мать рабо­тает где-то на общественных началах, то дочка научится по­нимать тех, кто менее удачлив в жизни, и сочувствовать им. Чем больше девушка проводит времени с матерью, тем ско­рее их взаимоотношения перерастут обычные отношения ро­дитель—ребёнок, постепенно трансформируясь в отношения дружбы и сотрудничества, какими и суждено быть нашим отношениям со взрослыми детьми в течение многих-многих лет.

Молодая женщина: от восемнадцати до двадцати девяти

По своему женскому статусу дочь становится равной мате­ри, и отношения между ними переходят в дружбу, основан­ную на равноправии. Многие женщины жалуются, что у них со своей матерью такого никогда не было. «Она всегда вос­принимала меня только как свою дочь. И всегда считала нуж­ным указать мне, что и как я должна делать». «Она никогда ничему от меня не училась. Даже сама мысль, что я могу чему-то научить её, была бы для неё оскорблением». «Она до сих пор не может увидеть во мне личность, независимую от неё!» Вероятно, матери переход в это новое качество дается труднее всего: она боится доверять себе и своей дочери на­столько, чтобы их отношения могли развиваться дальше. Не­смотря на этот страх, сомнения и возможные неудачи, мы должны пережить этот период, и тогда наши девочки зажи­вут своей собственной жизнью, расцветая, уверенные в на­шей поддержке, надёжности и в нашем понимании.

Когда мне было около восемнадцати, я вдруг уви­дела свою маму совсем в новом свете. То, чем она занималась, когда я была моложе, наводило на меня тоску, а теперь мне стали интересны и кни­ги, и политические проблемы, и женский вопрос. В наших отношениях стало больше взаимного ува­жения. Я думаю, мы обе понимали, что нам есть чему поучиться друг у друга. Она всегда рядом, если у меня появляются какие-то проблемы, с ней легко разговаривать, и она самая большая поклон­ница всех моих начинаний. Это так помогает в жизни.

Хейди, двадцати одного года

Развод и неродные родители

Независимо от того, овдовел ли он, развёлся или никогда не был женат, одинокий отец вдруг обнаруживает, что он, непонятно почему, вынужден бороться с сильными, горькими чувствами, о существовании которых он даже не подозревал. И всё это происходит именно тогда, когда он изо всех сил старается быть хоть сколько-нибудь приличным отцом. Он чувствует себя виноватым, потому что ему это не удаётся.

Доктора Фрэнк Майнирт, Брайан Ньюмэн и Пол Уоррен, «Книга для отцов»

Мысль о том, что мы все живем на пособие да еще вынуждены жить в криминально опасном районе, одеваться за счёт Армии спасения и все время думать о том, что мы будем есть завтра, — эта мысль сводит меня с ума. Дорин Виртью «Мои дети больше не живут со мной»

Опасную отчуждённость, которую испытывают отцы и до­чери в нашем обществе, особенно трудно преодолеть в случае развода родителей. Развод увеличивает расстояние между отцом и дочерью, сокращает время, которое они могут про­вести вместе, вносит тревогу в жизнь семьи. Мать и дочь становятся соперницами, постоянно борясь за преданность и время. Развод вбивает клин между всеми членами семьи, начиная с отца и матери и распространяясь на детей. Девоч­ки, разрывающиеся между любовью и верностью к обоим родителям, оказываются загнанными в ловушку.

Оба родителя страдают от стереотипов, принятых в на­шем обществе: разведённая мать будет воспитывать детей в бедности, разведённый отец исчезает. Отцы и матери вы­держивают атаки со всех сторон. Мужчины нередко реаги­руют на эту ситуацию с гневом. Ища способы разрешения вставших перед ними проблем, они пытаются форсировать их решение воинственностью, упрёками или тактическими уловками.

После ужасной сцены с моей экс-супругой я по­шёл к психотерапевту. Мы воевали из-за глупых пяти минут! Было решено, что я заберу детей на Рождество, но я застрял в транспортной пробке. После того как она плюнула мне в лицо, я толк­нул её, и соседи вызвали полицию. На психотера­пии я вспомнил подобные сцены, которые устраи­вали мои предки: мой папаша принимал на грудь столько, сколько мог, а потом выплёскивал свою злобу на мать и на нас, детей. Здесь я учусь вы­пускать пар до того, как вскиплю окончательно. Благодаря этому мы с моей бывшей женой те­перь совсем по-другому решаем вопросы, касаю­щиеся детей.

Даррелл, отец восьмилетнего Джерома и пятилетней Делии

В жизни мужчины развод может оказаться первым опы­том, когда он оказывается не в состоянии решить проблему, применив свои знания, силу воли и мужскую энергию. Поэтому за его гневом нередко скрывается ощущение потери, глубокое чувство горя. Взаимоотношения отца с дочерью становятся чем-то, что ему неподвластно, что он не может контролировать, на что он не может повлиять. И он оказывается расстроенным перед лицом этих новых отноше­ний, рождённых разводом.

Мужчины обижаются, злятся, жаждут реванша. Когда мы говорим с ними о существующих стади­ях переживания горя, они начинают лучше пони­мать, что использовали старые методы, стремясь решить семейный вопрос. Распад семьи нередко за­ставляет мужчину столкнуться с чувствами, о которых он прежде и не подозревал. Он вынужден открывать свою душу.

Бобби Фрей, семейный психотерапевт, ведущий группы поддержки разведённых мужчин

Если отцам удаётся разобраться в своих чувствах гнева, горя и потери, они становятся более открытыми и для вос­приятия чувств дочери. Разведённые отцы обязательно дол­жны уделять своим дочерям достаточно времени и внима­ния, требовать от них соблюдения семейных правил, чётко объяснять девочкам, чего от них ждут, и уметь понять свои собственные чувства. Пока отец прорабатывает личные про­блемы, связанные с разводом, на психотерапевтических се­ансах или в группе поддержки, но может оказаться полезной и совместная их с дочерью консультация у специалиста, ко­торый поможет им осознать общее горе и глубоко запавший гнев, а кроме того, сформировать основу новых взаимоотно­шений.

Разведённые матери тоже испытывают гнев, горе, страх и чувство потери. Как скажется этот разрыв на моих детях? Как смогу я обеспечить семью? Как я буду воспитывать де­тей и одновременно следить за всеми сторонами семейного быта? Справлюсь ли я со всем этим одна?

Это так тяжело! Он по-прежнему зарабатывает сотню тысяч долларов в год, а я только двад­цать, и то, если повезёт. И я ещё должна отда­вать ему дочь на целых полжизни каждую неде­лю. У него есть новая пассия и новая квартира, а у меня «семейная» собака, огромный дом и куча счетов. Друзья говорят, что через полгода я уже буду радоваться тому, что произошло, что моё уважение к себе вернётся и я смогу снова жить полной жизнью. Но сейчас это даже трудно себе представить.

Дороти, мать семилетней Челси

Для матери рискованно делиться с дочерью своими опа­сениями и переживаниями по поводу развода и своим гне­вом, особенно если на ней лежит попечительство над дочерью. Девочки от рождения до четырнадцати лет должны чувство­вать себя в безопасности, их нельзя отягощать проблемами семейных финансов, еды на столе, квартплаты, закладных, оплаты других счетов и тому подобным; они не способны постичь глубину таких чувств, как страх, ярость и горе. Будет лучше для обеих, если поддержку матери окажут её взрос­лые друзья и подруги, если она обратится в специальную группу психологической поддержки или к консультанту, там её выслушают и помогут выработать конкретный план дей­ствий. Для девочки лучшей поддержкой будет, если мать чётко осознает свои собственные чувства и сможет сохра­нить их в тайне от дочери, чтобы уберечь девочку от непо­сильных переживаний.

Девочки довольно часто либо упрекают матерей за раз­вод, либо принимают их сторону в борьбе против отца. Обе эти позиции одинаково нежелательны, ибо не способствуют выработке здорового отношения к разводу. Дочерей мучают разные чувства: в зависимости от возраста они могут ощу­щать себя преданными, потерянными, подавленными, отвер­гнутыми, злыми, равнодушными, испуганными и опечален­ными. Бывает, девочки отрицают свои чувства, отталкивают мать или отца и заявляют, что ничего плохого не случилось. Девочки в начале подросткового периода, и без того под­верженные психологическому риску, воспринимают развод родителей особенно тяжело. Если большинство мальчиков выплёскивает свои чувства в действие, то девочки носят всё в себе, становясь более самокритичными, более требователь­ными к себе. Те же, кто не в силах держать свои чувства в себе, могут пристраститься к наркотикам или алкоголю, стать сексуально распущенными, демонстративно нарушать семейные правила, пропускать школу, держать себя дома замк­нуто и угрюмо. Оба родителя должны сделать всё возмож­ное, чтобы взаимными упрёками в присутствии дочери не загнать ее в такую ловушку. Только постоянно убеждая де­вочку в том, что она по-прежнему любима, что не она является причиной их, родительских, неурядиц, что и папа и мама всегда рядом и готовы «подставить плечо», несмотря ни на что, родители и после развода могут сохранить с доче­рью тесные отношения, которые для нее так страшно поте­рять.

Хотя и есть некоторая статистика насчёт неблагоприят­ных последствий развода и мы не склонны умалять травматичность ситуации и глубину испытываемых всеми чувств, надо сказать, что все члены семьи оправляются после разво­да достаточно быстро. Когда новый уклад устанавливается в семье прочно, оба родителя даже могут обнаружить, что, когда они избавились от брака и связанных с ним супруже­ских проблем, у них стало больше времени и сил для обще­ния с дочерью. Поскольку брачные проблемы больше не бро­сают на дом чёрную тень, родители и дочь свою видят более ясно. При этом очень важно, чтобы отец настоял на праве проводить с дочерью определённое время, брал ради неё от­пуск на работе, приводил её с собой на работу, предложил свою помощь в том, чтобы водить её на занятия музыкой, ходил с ней к врачу и за покупками, чтобы он оставался с нею дома, когда она больна, чтобы они вместе с дочерью делали какие-нибудь забавные вещицы и так далее, и так далее.

Если мать и дочь проводят вместе время за занятием, кото­рое им обеим доставляет удовольствие, их отношения креп­нут и связь между ними становится прочнее. Дочери очень важно убедиться в том, что её мама, несмотря на свою но­вую работу, новое жильё, свой новый статус одиночки, — это всё та же мама, которая всегда готова внимательно вы­слушать, которая по-прежнему тверда в своих требованиях, которая её по-прежнему любит и на которую девочка, как и прежде, может положиться.

Мачеха и отчим

Воспитывать неродных детей трудно, и это лишь самая мяг­кая характеристика такого положения. Многим порой эта миссия представляется невероятной. Сказанное выше об осо­бенностях роли матери и отца в жизни девочки распростра­няется и на тот случай, если у вас падчерица, правда, здесь появляется одно огромное отличие. Родные родители начи­нают всё с самого начала, а в жизнь падчерицы вы входите тогда, когда часть пути к женской зрелости у неё уже поза­ди. И проходит в среднем от трёх до пяти лет, прежде чем падчерица отведёт вам место авторитета в своей системе отношений. Конечно, этот период может быть разным, в зави­симости от конкретных семейных условий: кто-то приспосаб­ливается быстрее, а кто-то оказывается вообще не в состоянии принять в свою жизнь «чужака». Вот несколько советов, ко­торые, на наш взгляд, могут оказаться вам полезными.

Никогда не ждите, что сможете занять место род­ного родителя. Хотя многие девочки и любят своих приём­ных родителей, но обычно они сохраняют верность родным. Так и должно быть. Необходимость делать выбор вносит ещё больший раскол между девочкой и новым членом семьи. Для девочки будет лучше, как, впрочем, и для всех членов семьи, если родители станут выступать единым фронтом. Они дол­жны поддерживать друг друга, решая разногласия в отсут­ствие ребёнка, но при этом строго следуя правилу номер один: при всех разногласиях, касающихся ребёнка, приём­ный родитель должен уступать родному. Каждый из воспита­телей в таком обсуждении должен быть уверен, что он может без опаски выражать свои чувства, взгляды и требования к воспитанию ребёнка, не боясь быть осмеянным, отвергну­тым или раскритикованным. Когда дело доходит до принятия окончательного решения и его соблюдения, последнее слово принадлежит родному родителю. Однако ставить в извест­ность девочку нужно вместе, ибо это повышает авторитет неродного родителя как воспитателя.

Дайте себе время вжиться в роль родителя. Доверие возникает медленно, особенно у девочек постарше. Они сно­ва и снова проверяют, надолго ли задержится новый роди­тель, как далеко можно при нём заходить, насколько свободно можно себя чувствовать. Спросите у падчерицы о принятом в семье распорядке и ритме жизни и постарайтесь подстро­иться под него, а не меняйте всё с лёту. Устраивайте совме­стные забавы и никогда не обещайте больше, чем можете сделать.

Укрепляйте свои супружеские отношения. При слож­ных отношениях в сводной семье дочь моментально обнару­жит малейшую трещинку в брачном союзе и будет стараться её расширить. Заступаясь друг за друга и с готовностью ана­лизируя любые возникающие проблемы, вы сможете создать обстановку надёжности, которая так нужна девочке и кото­рая сможет убедить ее в том, что ей не придётся снова про­ходить через кошмар потерь и разрыва отношений, что она может заниматься проблемами своего взросления, не рас­трачивая душевные силы на отношения между родителями.

Уважайте право дочери на тайну. В жизни падчери­цы есть такие сферы, куда неродной родитель не должен пытаться проникнуть. Необходимость быть в курсе дел двух семей — довольно трудная задача, и девочка может испыты­вать внутренний дискомфорт из-за того, что не знает, где и что можно сказать. Дайте ей немного свободы, уважайте её интимные чувства и будьте готовы поговорить с ней, если она вдруг этого захочет. Иногда с кем-то посторонним, с «третьей стороной», разговаривать бывает легче, чем с род­ным родителем, поэтому девочка может обратиться к маче­хе или отчиму, чтобы прояснить свои отношения с родным родителем, взглянув на них как бы со стороны. В таких слу­чаях, конечно, лучше всего сохранять позицию нейтрального слушателя, а не упрекать одного или защищать другого род­ного родителя.

Семейное обсуждение вопросов сексуальности и допусти­мых пределов наготы в доме, заключение по этому поводу конкретных соглашений облегчает существование всем чле­нам семьи. Возможно, будет полезным посмотреть, как ре­шаются эти вопросы девочками в другой семье. Обычно о половых проблемах девочка беседует с матерью, если такой разговор вообще случается. Если мачеха доступна и открыта для общения, то обсуждение каких-то важных и смущающих девочку проблем поможет падчерице преодолеть стоящий между ними барьер и положит начало формированию близ­ких отношений. Но главное — уважительно относитесь к тайнам девочки.

Возможности любви между падчерицей и новым родите­лем беспредельны. Какие бы трудности ни возникали, как это бывает в любых взаимоотношениях, постепенное осваи­вание пределов допустимого и открытость сердца смягчают даже самые запутанные ситуации.

При традиционной структуре семьи, в семьях с одним ро­дителем, в сводных семьях — воспитание девочки всегда требует единства и сплочённости воспитателей. Ибо эта за­дача не под силу одному родителю и даже двум родителям,

если они действуют каждый сам по себе. Нужно выходить из семейной изоляции, общаться с другими родителями, настроен­ными так же, с друзьями, родственниками, учителями и по­жилыми людьми, ведь каждый из них может оказать поддер­жку, найти время, поделиться своей жизненной мудростью и убеждениями, чтобы помочь нашей дочери превратиться в зрелую, здоровую женщину.

Глава 6

Ограды: выработка здорового чувства личной свободы и чётких личностных границ

Хороший забор — хорошие соседи.

Старинная поговорка

В своей первой книге «Воспитание сына, или как вырас­тить настоящего мужчину» мы писали о том, что мальчикам нужно знать три вещи: кто главный, каковы установленные правила и собираетесь ли вы вводить эти правила в жизнь. Если постоянно помнить об этих трёх вопросах, когда уста­навливаешь границы и определяешь меру последствий за их нарушение, то воспитывать мальчика становится значительно легче. Однако, жизнь девочек мотивируется совсем другими вопросами:

1. Включена ли я в систему отношений?

2. Какова природа наших отношений?

3. Кто я в системе этих отношений?

4. Что нужно, чтобы поддерживать эти отношения?
   Если рассматривать все поступки дочери с точки зрения

потребности устанавливать отношения, то можно обозна­чить пределы допустимого и определить последствия, благо­даря чему девочка расцветёт пышным цветом. Хотя девоч­кам тоже нужно знать, каковы правила, они всё-таки больше сосредоточены на аромате отношений с «главным», чем на сути этих правил.

Чёткость личностных границ — залог личной свободы

Границы, установленные тобой, охраняют

твой внутренний мир, твою сущность

и твоё право выбора.

Джерард Мэнли Хопкинс

«Как я научу свою дочь определять чёткие личностные границы, — восклицают многие матери, — если я занимаюсь в пяти разных оздоровительных группах, проходила у своего психотерапевта трёхмесячный курс лечения и всё-таки по­зволяю своему начальнику перешагивать через меня и не могу чётко установить свои личностные границы?» С изме­нением роли мужчины в нашем обществе отцы тоже пребы­вают в растерянности, не в силах решить, как же им дер­жать себя в отношении семьи, друзей, работы и общества. Если наше общество хочет избавиться от миллионов «функ­циональных нарушений», то матери, отцы и дочери должны вместе научиться устанавливать личностные границы.

Нам теперь часто приходится читать о взаимозависимос­ти, гиперопеке и недостатке внимания. У всех этих проблем один корень — отсутствие чётких и ясных личностных гра­ниц, знания того, где начинается «я» и где заканчивается. У каждого из нас бывают моменты, когда мы берём на себя чье-то переживание, боль, хорошие или плохие поступки и тому подобное. Родители особенно склонны винить себя во всех поступках своих детей. Большинство специалистов ут­верждают, что женщины более подвержены взаимозависимому поведению, чем мужчины. Их с детства учат, а возможно, и физиология их предрасположена к тому, чтобы принимать слишком большое участие в жизни других людей. Потом их за это критикуют, или они сами начинают возмущаться и по­стоянно обижаться на то, что другие заявляют на них права. Эта парадоксальная ситуация оказывается для женщин и де­вочек абсолютно неразрешимой. Наше общество предопре­делило женщине функции воспитателя, опекуна, матери и в то же время обесценивает эти жизненно важные задачи. Док­тор медицины Джин Бэйкер Миллер, профессор психиатрии в Медицинской школе Бостонского университета и дирек­тор образовательных программ в Стоун-центре при Веллслейколледже, пишет в своей книге «К новой психологии женщи­ны»: «Нет никакого сомнения в том, что большая часть об­щества считает, что мужчины должны заниматься важным делом, а женщины — посвятить себя „задачам помельче": помогать расти и развиваться другим человеческим суще­ствам». Если бы женщины не справлялись с этой «задачей помельче» так хорошо, современное общество оказалось бы ещё в более тяжёлом положении, чем сейчас!

Как только женщины осознают, насколько важна их рабо­та и дома, и на рабочем месте, они смогут позволить себе предложить мужчинам разделить ответственность за воспи­тание детей. Формирование отношений, которые приносили бы пользу окружающим и нам самим, требует чёткости и осознанности в установлении личностных границ. Чтобы по­мочь в этом своей дочери, мы прежде всего должны разобра­ться в себе. Воспользуйтесь приводимой ниже анкетой, что­бы выяснить «состояние здоровья» ваших личностных границ.

Всё ли у вас в порадке с границами личности?

Ответьте на каждый вопрос по пятибалльной системе. 1 балл означает «всегда», 5 равнозначно «никогда».

		Всегда	Часто	Иногда	Редко	Никогда
1	Мне трудно решить, чего я хочу.
2	Вместо того чтобы переживать из-за чего либо, я попытаюсь извлечь из этого пользу.
3	Я меняю свои планы, поведение, взгляды, что бы угодить окружающим меня
4	Я считаю, что я, делая для других все больше и больше, получаю все меньше и меньше удовлетворения.
5	Я доверяю мнению других больше, чем своему собственному.
6	Я живу в надежде, что произойдет что-нибудь хорошее.
7	Я считаю, что у меня нет права на тайну.
8	Я думаю о поведении окружающих.
9	У меня складываются отношения с такими людьми, которые не могут позаботиться обо мне.
10	Я приношу извинения за поведение других людей, если оно задевает меня.
11	Я легко поддаюсь на лесть.
12	Я полагаюсь на тех, кто заботится обо мне.
13	Я делаю одолжения, даже если мне этого не хочется.
14	Я не могу одернуть окружающих, если они оскорбляют меня или моих друзей.
15	Меня обижают, надо мной издеваются.
16	Мне знакомо чувство гнева.
17	Я помогаю другим только потому, что знаю—так нужно делать.
18	Мне страшно, и я не знаю, что делать.
19	Мне кажется, что я ничего не могу изменить в жизни.
20	Мне кажется, что я живу не своей жизнью.

Теперь суммируйте баллы ответов. Если у вас получи­лось 40 или меньше, то, возможно, для вас были бы полезны специальные занятия, чтение соответствующей литературы, работа с консультантом или просто душевный разговор с человеком, личностные границы которого, на ваш взгляд, проч­ны и надёжны, тогда вы сможете и дочери продемонстриро­вать, что такое личностные границы.

Если девочка внутренне осознаёт, где начинается и где кончается её ответственность за себя и других, то это прида­ёт ей силы быть в мире самой собой, верить в свои способно­сти и возможности. Если окружающие станут пользоваться её великодушием, злоупотребляя им, она сможет сказать: «Нет! Хватит!», — твёрдо зная, что для неё лучше, и не станет мучиться чувством вины, которое многих из нас за­ставляет поддерживать изнурительные отношения со свои­ми детьми, супругами, возлюбленными, начальниками, друзь­ями. Девочка, чётко осознающая, кто она, хорошо понимает, что ей нравится, чего она хочет и как этого добиться, или, по крайней мере, не боится обратиться за помощью, чтобы получить то, что ей нужно. Наличие чётких личностных гра­ниц позволяет девочке игнорировать полоролевые стереоти­пы даже перед лицом мощного противодействия.

Для девочки у меня слишком, широкие плечи и силь­ные руки. И так было всегда. Я ненавидела их, и ребята меня из-за них ужасно дразнили. Потом брат научил меня метать копьё. С мамой было дурно, когда я сказала, что хочу выступать в ко­манде по лёгкой атлетике. Мама заявила, что де­вочки этим никогда не занимаются. Тренер тоже смотрел на меня скептически, пока я не метнула. копьё специально для него. Теперь я член команды, и очень её люблю. Мама тоже успокоилась, да и не имеет значения, что думают окружающие. Гла­вное — что я получаю удовольствие, хорошо мет­нув копье.

Джанет, шестнадцати лет

Девочка, не потерявшая контакт со своим внутренним чувством, поймёт, счастлива она или несчастна. Она не по­зволит, чтобы другие манипулировали ею, хотя и будет с ними считаться. Она готова, когда надо, сделать больше, но и оплата должна быть достойной. У неё ко всем без исключе­ния высокие мерки, и, хотя она довольно гибка в своих: требованиях, тем не менее знает, что окружающие должны отвечать за свои действия. Она не допустит, чтобы другие пользовались ею или ущемляли её права. Она способна под­держивать только такие отношения, где забота и любовь вза­имны, где и дают и получают обе стороны. У такой девочки разносторонние интересы, правда, они могут меняться, но в; свободное время она всегда занимается тем, что ей нравится, потому что хорошо знает, что хоть это и волнует окружающих, но не они будут нести за это ответственность. Она не боится проявить своё недовольство, свой гнев и воспринима­ет его как сигнал какого-то неблагополучия. Она может ска­зать «нет», когда её просят об одолжении, если знает, что потом будет чувствовать себя обиженной. И главное, она чувствует себя уверенно и надёжно, всегда зная, что при лю­бых обстоятельствах существует возможность выбора. Она; оберегает свою личную жизнь и требует, чтобы окружаю­щие не переступали границ ее личной свободы. Жизнь, которой она живёт, близка к тому, какой девочка хотела бы её видеть.

Люди с нормальными личностными границами самостоятельны и способны поддерживать хорошие отношения с окружающими. Если мы поможем своим дочерям развить в себе чувство самоощущения, это даст им возможность свободно следовать своему предназначению, быть счастливыми и целеустремлёнными. Шерри Глюк, писатель и педагог, работающий с родителями, рассказывает о двух своих дочерях: «Они обе не будут молчать, если надо постоять за свои права, и, неплохо владеют навыками ведения переговоров. Иногда с ними бывает трудно, но я счастлива, что они выросли такими. Когда я была девочкой, от меня требовали, чтобы я соглашалась со всем, что было решено. Став взрослой, я была вынуждена учиться отстаивать свое мнение. И я рада, что наши девочки учатся этому уже сейчас. Пусть мне порой с ними и бывает трудно, но я думаю, что это умение пригодится им в жизни. Я знаю, что если они когда-нибудь попадут в затруднительное положение, они сумеют из него выбраться, потому что верят в себя и могут хорошо выразить словами то, что чувствуют».

Наказания не помогают

Владелец собаки привёл своего питомца к ветеринару на осмотр и пожаловался, что собака пачкает ковёр. «Ну, это легко прекратить, — сказал ветеринар. — Когда она снова напачкает на ковёр, суньте её в это носом и вышвырните в окно». Владелец собаки вернулся домой и проделывал это в течение месяца. Ветеринару было любопытно, и он позвонил владельцу собаки, чтобы узнать, помогло ли наказание. «Не очень, — сказал владелец собаки, — теперь, когда она пач­кает на ковёр, она суёт в это нос и выпрыгивает в окно».

Наказание предполагает использование силы и, как вся­кий акт устрашения, порождает только гнев, обиду и желание отомстить. Поскольку наказание всегда сопряжено со стыдом, насмешкой, угрозой, насилием и изоляцией, его применение нередко только закрепляет то поведение, которое нам хоте­лось бы исключить.

Воспитательница дочери пожаловалась мне по те­лефону, что, если Карен что-либо не устраивает в игре, она бьёт детей. После этого звонка я так расстроилась, что чуть не побила Карен. Потом я поняла, где она научилась драться, если её что-то расстраивает, — от меня! Я стала замечать, что шлёпаю её постоянно. Мне было не по себе. Бетти, расстроенная мать четырёхлетней Карен

Древняя истина «наказание должно соответствовать пре­ступлению» не годится на поприще воспитания детей. Если мы рассматриваем проступки своей дочери как преступле­ния, мы с самого начала стоим на ложных позициях. Правда о наказаниях заключается в том, что они редко бывают свя­заны с проступками. Единственный урок, который ребёнок извлекает из того, что на него наорали и унизили за разли­тое за обедом молоко, состоит в том, что папа кричит громко и что это страшно и стыдно. Наказав свою дочь, мы, возмож­но, и почувствуем облегчение, выплеснув собственную рас­терянность и гнев, но вряд ли научим её быть более осто­рожной за столом и привьём ей хорошие манеры. Шлёпая, стукая, крича, ставя в угол, запирая, можно на какое-то вре­мя предотвратить повторение каких бы то ни было проступков, в которых повинны наши дочери, но чаще всего раздражающее Нас, своенравное, безответственное или грозящее опаснос­тью поведение проявляется в другом, потому что наказание не учит ребёнка управлять собой и контролировать своё по­ведение.

Д: Когда вы подавляете в себе какое-то чувство, оно потом обязательно проявляется в чем-то другом. Даже женитесь, если это кому-то не нравится! Наказание — это акт подавления и отрицания. Мы становимся рабами того, что отрицаем, потому что оно никуда не уходит. Оно просто куда-нибудь прячется. Если наша маленькая дочка откровенно выражает, например, свой гнев, а мы говорим: «Маленькие де­вочки не должны сердиться», — то гнев уходит в подполье, и мы обязательно столкнёмся с ним впоследствии, в отрочестве.

Мы видим, что родители испробовали множество самых странных мер. Они пытаются лишать ре­бёнка чего-либо, что-то ему не давать. Но это помогает лишь ненадолго. Дело вообще не в ве­щах. Дело в том, что у девочки остается в го­лове, и в том, как она этим пользуется. Она должна уметь просчитать, как её поступки от­разятся на ней самой сейчас и потом. Она долж­на уметь делать выбор, оставаясь самой собой; ей должно хватить храбрости встретить лицом к лицу неприятие со стороны товарищей, кото­рые с ней не согласны; она должна научиться про­думывать всё до логического конца. Мы не имеем права ждать, пока девочка станет подростком, чтобы научить её этому, потому что к тому вре­мени утечёт слишком много воды, слишком многое может случиться, слишком многое будет тол­кать её то туда, то сюда. Мы должны начинать учить её чувствовать нутром, что для неё хоро­шо, вне всякой зависимости от того, что кто-то может подумать, — мы должны учить дочь это­му, пока она маленькая. Большинству детей хоро­шо знакомо это чувство, но следовать ему нужно учиться. И может быть, всем нам тоже?

Джеймс, консультант по вопросам стрессовых ситуаций в семье

Установление оград и определение меры последствий

Ограды, в отличие от наказаний, чётко отмечают пери­метр указанной территории. Маленьких детей учат, где мож­но играть, потому что забор заднего двора определяет собой безопасную зону. Они знают о невидимом заборе, окружаю­щем кухонную плиту, и о том, что бабушка поставила неви­димые барьеры вокруг своего шкафчика со старинными чаш­ками. Люди инстинктивно воздвигают вокруг себя ограду, и мы все должны научиться соблюдать необходимую дистан­цию при общении.

Сначала ограды устанавливаются ради безопасности. Эти ограды требуют многократного подкрепления и подтвержде­ния, потому что их нарушение несёт в себе угрозу для жиз­ни. Не играй на улице: тебя может сбить машина. Не трогай плиту: ты можешь обжечься. Не садись в машину с посто­ронними: мы можем тебя потерять. Не оставляй свою куклу на лестнице: мама споткнётся и упадёт. Не ешь красивые красные ягоды: они могут оказаться ядовитыми. Такие огра­ды мы называем КИРПИЧНОЙ СТЕНОЙ. Поскольку послед­ствия нарушений этих оград столь опасны, родители должны найти такие меры воздействия, которые бы сделали повтор­ные нарушения невозможными и способствовали бы разви­тию самоконтроля у ребёнка. КИРПИЧНЫЕ СТЕНЫ уста­навливаются решительно и твёрдо, здесь не должно быть места переговорам, а последствия их нарушения должны быть, достаточно суровы, чтобы девочка знала: родители не шу­тят. Логическим следствием появления снова и снова остав­ленных на лестнице игрушек может стать их отправление в «тайное убежище», где они некоторое время будут «отды­хать». Они мог/г возвратиться и завтра, но такое временное исчезновение и пережитое чувство потери помогут малень­кому ребёнку осознать, что у игрушек есть своё место и что это вовсе не лестница. В случае привлекательности ядовитых ягод самое эффективное — твёрдо сказать «нет» и предло­жить безопасную замену, не менее привлекательную, кото­рую тоже можно исследовать на вкус. Ключевыми момента­ми для родителей здесь являются терпение и настойчивость, потому что только чудо-ребёнок всё понимает и усваивает с первого раза и навсегда.

На первую свою дочку нам достаточно было толь­ко строго посмотреть, и она сразу же понимала, что с ней не шутят. Но совсем по-другому об­стояло дело со второй. Ни взгляд, ни решитель­ный тон не оказывали никакого воздействия на её стремление исследовать всё вокруг себя. Если су­ществовал хоть малейший шанс, что она подверг­нет себя опасности, то нужно было обязательно оказаться рядом, взять её за руку, постараться отвлечь и дать ей взамен что-нибудь безопасное. И нам приходится делать это каждый раз снова и снова! Думаю, она и взрослая будет такой же.

Бесс, мать шестилетней Эмили и двухлетней Кристи

По мере того как девочки растут, ограды перестают быть просто верёвкой с красными флажками, натянутой вокруг грозящих опасностью людей, поступков или предметов. Они становятся внутренними преградами, которые позволяют до­чери поступать разумно. Доктор философии Харриетт Лер-нер, психотерапевт и автор бестселлера «Танец гнева», пи­шет: «Женщин, в частности, всегда приучали не брать на себя ответственность за решение их собственных проблем, делали за них выбор и тем самым контролировали всю их жизнь». Печально, но женщины привыкли ждать, пока дру­гие сделают их счастливыми, а это приводит к упрёкам, при­диркам, злости, к чувству вины и беспомощности, к депрес­сии. Истоки этих ощущений уходят корнями в раннее детство, когда девочек учат беспрекословно подчиняться, полагаясь на мнение и знания других людей, сбивают с толку из-за про­ступков, приучают заботиться об окружающих в ущерб сво­им собственным нуждам.

КИРПИЧНЫЕ СТЕНЫ должны стать для девочек первым уроком того, какими могут быть последствия её собственно­го поведения. Последовательное соблюдение установленных правил развивает в них чувство внутреннего самоконтроля и саморегуляции. Когда наши дочери становятся старше, эти внутренние границы поддерживаются за счёт оград, которые мы называем ДОГОВОРНЫМИ СОГЛАШЕНИЯМИ, или УСТ­НЫМ ДОГОВОРОМ. При таких оградах девочка поступает ответственно, когда нарушаются эти договоры. Если договор был нарушен, то девочка может извиниться и исправить ошибку. В этом случае она действует из желания сохранить отношения, а не из страха перед наказанием. Такого поведе­ния от дочери нельзя ждать до тех пор, пока у неё не будет сформировано чувство ответственности и понимание причинно-следственных связей, что обычно бывает в возрас­те между восемью и десятью годами.

Нам пришлось всерьёз перестраиваться, когда Энн начала водить машину. Я не могла уснуть, пока не знала, что она, наконец, дома. Она обещала зво­нить, если где-нибудь задержится по какой бы то ни было причине. Недавно она забыла позвонить, и я чуть не сошла с ума за тот час, на который она опоздала. Причина её задержки была вполне уважительной, но ей не потребовалось бы особо­го труда, чтобы позвонить. Я рассказала ей, как волновалась всё это время; она поняла свою вину, и её извинения убедили меня в этом. Я знаю, что её слову можно верить.

Пэт, мать шестнадцатилетней Энн

Как гласит старая пословица, «хороший забор — хорошие соседи», поэтому правильно определённые ограды и послед­ствия дают возможность девочке вырасти в здоровую нор­мальную женщину. Умение определять границы своей лич­ной свободы позволяет девочке понять, где начинается и где кончается её ответственность за других. Надёжные внутрен­ние преграды помогают ей отличить разумный выбор от не­разумного. Постепенно родители, поскольку именно на них лежит ответственность за установление оград, должны пере­ходить от одобрения или неодобрения поступков дочери на более сильную позицию, то есть к осознанию того, какие ограды и последствия нужны, чтобы помочь девочке понять, кто же она, какова её ответственность перед собой и окру­жающими и как принять самой разумное решение в том или ином случае.

Ограды типа ПЛЕТЕНЬ и РЕЗИНОВАЯ СТЕНКА помога­ют семье организовать свою жизнь и избежать лишних про­блем. ПЛЕТЕНЬ очерчивает круг требований, связанных с правилами гигиены, аккуратностью, выполнением обязан­ностей по дому и тому подобное. Эти требования чётки и ясны: мы чистим зубы и умываемся, и делать это нужно регулярно. Другой пример связан с обязанностями по дому: например, твоя обязанность по понедельникам, средам и пят­ницам выносить утром до школы мусорное ведро. Семи-восьмилетний ребёнок порой может перескочить плетень, пото­му что забыл, устал или ему скучно. Если девочка сознательно относится к своим обязанностям по дому, то и тогда довольно часто приходится ей о них напоминать. Если же она посто­янно забывает сделать то, что нужно, то может потребоваться детальное обсуждение вопроса и установление последствий такой «забывчивости». Бывает, что предложенное дело не по силам дочке или не по душе. Мы знаем девочку, которую тошнит при взгляде на всё неприятное, поэтому для неё вы­нести мусорное ведро — слишком мучительная работа. Зато она очень любит порядок, поэтому вытирать пыль и приби­рать в комнате для неё удовольствие. Она делает это со всей тщательностью и гордится результатом.

Хорошие ограды способствуют формированию здорового образа Я. Ограды должны быть достаточно просторными, что­бы у девочки была возможность рискнуть и даже в чём-то потерпеть неудачу. Учиться на собственных ошибках гораз­до интереснее, чем когда мама или папа спасают тебя и ли­шают возможности проверить свои силы и выяснить предел своих возможностей. РЕЗИНОВЫЕ СТЕНКИ — это ограды достаточно просторные, чтобы обеспечить свободу, но и дос­таточно тесные и упругие, чтобы обеспечить девочке безопас­ность и уверенность в себе. Девочки чувствуют себя потерян­ными и брошенными, если нет чётких границ, очерчивающих пределы допустимого. Когда же эти рамки настолько тесны, что не оставляют возможности рискнуть, совершить ошиб­ку, столкнуться с последствиями своего собственного выбо­ра, девочка начинает в них задыхаться. РЕЗИНОВЫЕ СТЕНКИ предполагают более серьёзные последствия за пренебреже­ние ими.

Черил умоляла меня разрешить ей после школы ходить домой с подругами. Она обещала, что бу­дет выполнять установленные в нашей семье пра­вила: не останавливаться по дороге, идти прямо домой, не садиться в машину с незнакомыми и ребятами постарше. Несколько недель спустя я узнала, что она ехала домой с несколькими стар­шими ребятами из другой школы. Я сказала ей: «Нет, милочка! В течение двух недель ты будешь ездить домой на автобусе прямо до дверей нашего дома, а потом, может быть, мы попробуем ещё раз». После этого она поняла, что я не шучу на­счёт соблюдения правил, и больше у нас проблем не было.

Рита, мать одиннадцатилетней Черил

ЖЕЛЕЗНЫЕ РЕШЁТКИ бывают необходимы, когда де­вочка подвергает риску себя или становится опасной для окружающих. Её поведение настолько выходит из-под конт­роля, что она нуждается в круглосуточном наблюдении со стороны родителей, школы, спецучреждения или психиатри­ческой больницы. Это самый крайний метод, и мы надеемся, что большинству родителей он не понадобится. Если у де­вочки нет внутреннего осознания того, кто она, где начина­ется и где кончается ее Я, какова её ответственность перед собой и окружающими, что она может и должна контролиро­вать своё поведение, она рискует наткнуться на ЖЕЛЕЗ­НЫЕ РЕШЁТКИ. Как бы мы ни любили своих дочерей, каки­ми бы чистыми они нам ни казались, мы обязаны твёрдо и ясно дать им понять с самого начала, «что такое хорошо и что такое плохо», что опасно, а что нет, что можно и чего нельзя.

Ограды в действии

Джуди, одинокая мама четырнадцатилетней Лизы, была удив­лена, получив записку от директора школы. В течение пос­леднего месяца Лиза пропускала по несколько уроков каж­дый день. Когда Джуди сообщила Лизе об этом, та ответила: «Ха, я пропустила только однажды». — «Но в записке сказа­но, что ты пропускаешь уроки каждый день. Это не значит однажды». На это Лиза обвинила мать в том, что та больше верит школьной администрации, чем собственной дочери, и Джуди стало совсем нехорошо. Она решила написать в от­вет директору о том, что они с дочерью обсудили эту пробле­му и что теперь всё будет в порядке. Лиза согласилась боль­ше не пропускать занятий. (УСТНЫЙ ДОГОВОР).

Две недели спустя по почте пришла другая записка, в которой Джуди просили прийти в школу, потому что Лиза «хронически отсутствует». Лиза теперь дошла до того, что прогуливала целые дни. Джуди была удивлена. До сих пор растить Лизу было легко: с ней практически не было проблем. После посещения школы Джуди поняла, что просто напом­нить Лизе об её обязанности ходить в школу явно недоста­точно. Она сообщила Лизе, что та на две недели лишается права выходить из дому, кроме как в школу и что это время ей следует использовать для того, чтобы наверстать пропу­щенное. (РЕЗИНОВАЯ СТЕНКА). Лиза запротестовала, но мать выслушала её и сделала так, как решила. Через две недели Джуди сообщили из школы, что прогуливать девочка стала в два раза меньше, но опасения, как бы её поведение не ухудшилось, ещё остаются. Джуди поняла, что нужны более решительные меры. Лиза осталась безо всяких развле­чений на выходные, и Джуди решила использовать возмож­ность поговорить с ней о школьных делах и ее приятелях, о чем она вообще думает. В тот день она многое узнала о доче­ри такого, о чём раньше и не подозревала. Лиза пожалова­лась матери на то, что в школе скучно, что она не питает особого уважения к учителям, потому что они преподают примитивно, как заведённые, не прилагая ни малейшего уси­лия к тому, чтобы зажечь учеников энтузиазмом, заинтере­совать учёбой, развить в них творческие способности. Она считает, что с гораздо большей пользой для себя проводит время вне школы, разговаривая со своими друзьями о реаль­ной жизни. Джуди рассказала дочери, что, когда она сама была подростком, у нее было такое же отношение к школе. Вдвоём они пришли к выводу, что всё-таки для Лизы будет лучше, если она перестанет нарушать школьные правила. Джуди пообещала Лизе, что позволит ей заниматься всем, что дочери интересно, но во внешкольное время. (ПЛЕТЕНЬ). К разочарованию Джуди, этот разговор не принёс нуж­ных перемен, и она поняла, что школа не может уследить за её дочерью и заставить девочку ходить в класс. Джуди зна­ла, что какие-либо изменения возможны, только если они будут исходить от Лизы и от неё самой. Однажды рано ут­ром она проснулась с готовым решением. Джуди договори­лась на работе о двухнедельном отпуске. В понедельник ут­ром она объявила дочери: «Пойдём! Через десять минут мы должны быть в школе». — «Что значит „мы"?» — подозритель­но спросила Лиза. Джуди просто ответила: «Пойдём. Пора». Джуди припарковала машину и вышла из неё вместе с Лизой. Лиза пожала плечами, решив, что мать снова идёт на беседу к директору по поводу её плохой посещаемости. Но вместо этого Джуди направилась вместе с Лизой к шкафчику, улы­баясь по дороге другим школьникам. Здесь Лиза обратила внимание на то, что на матери не то платье, в котором она обычно ходит на работу, а одежда попроще. «В чём дело, ма? Ты же опоздаешь на работу». Джуди улыбнулась и сказала: «Поскольку у тебя столько проблем с посещением школы, мы теперь будем проводить целый день вместе». (ЖЕЛЕЗ­НЫЕ РЕШЁТКИ). Реакция Лизы была незабываемой. Она склонила голову набок, как собака, услышавшая непривыч­ную команду, и протянула: «Что?»

«Я ходила за ней из класса в класс целый день. Было жалко смотреть, какой униженной она себя чувствовала, но я знала: только это может заставить её ходить на уроки. Я сидела на каждом уроке на задней парте. И даже в туалет пошла с ней вместе. Поскольку я заранее договорилась обо всём с директором, то во время обеда я поела за учитель­ским столом. К концу дня Лиза ощутила, что „нашла коса на камень"». В тот вечер дома у нас было мертвенно тихо.

Следующее утро было забавным. Лиза решила, что целью вчерашнего дня было унизить её и что всё позади. Выходя из машины, она взглянула вниз, увидела мои кроссовки и про­стонала: „О-о-о, нет, только не это!" Я сказала ей, что до тех пор, пока Она не будет ходить в школу сама, я буду делать это вместе с ней. Вечером она пообещала ходить на все уро­ки, умоляя дать ей ещё один шанс. Я уступила, но преду­предила её, что буду каждый день во время обеда и после уроков проверять, была ли она в классе. Если прошлое по­вторится, мы начнём сначала. Весь остаток отпуска я каж­дый день контролировала, ходит ли она в школу. Она ни разу не прогуляла. В понедельник, когда я вышла на работу, она пропустила четыре урока из семи. Меня это привело в ярость. Позже я узнала, что она звонила мне на работу, чтобы выяснить продолжительность моего отпуска. Она хо­дила в школу, пока я не вышла на работу. Всё оказалось гораздо серьёзнее, чем я думала.

Когда в тот день она вернулась из школы домой, я ничего ей не сказала, а когда Лиза ушла спать, я собрала вместе „все оставшиеся прутья от железной решётки". На следую­щее утро я повесила на стену результат моей работы — ярко раскрашенный календарь от этого дня до окончания учебного года. Когда Лиза спросила, что это такое, я посове­товала ей взглянуть поближе. Она спросила меня, почему на каждом дне недели написаны имена её дедушки, бабушки, двух дядей и моих близких подруг. И тогда я выдохнула: „Сегодня я беру выходной, чтобы пойти с тобой в школу. Поскольку я должна работать, чтобы содержать нас с тобой, завтра, — сказала я, указывая карандашом на следующий день, — дедушка согласился провести с тобой в школе целый день. Календарь размечен до конца учебного года. У меня есть человек на каждый день, за исключением последней недели". Лиза была ошеломлена. В тот день я пошла в школу. Вече­ром она сказала, что хочет попробовать ещё раз. Я ответила: „Ладно, после того, как дедушка сходит в свою очередь".

Дедушка пришёл, и они отправились в школу. После это­го Лиза больше не пропустила ни одного урока и закончила школу даже лучше, чем я ожидала. На этом примере я поняла, что некоторые проблемы требуют концентрации всех сил, преданности и хорошего чувства личностных границ от всех, кого они касаются. В школе далеко не всегда бывает инте­ресно, но так же и в работе, и в любых взаимоотношениях. Я люблю свою Лизу. И я должна её воспитывать, нравится мне это или нет».

Этот рассказ иллюстрирует все типы «оград» в действии. Мы видели, что чем прочнее должна быть ограда, тем боль­ше сил, времени и внимания она требует от родителей. Тем больше нужно беседовать с ребёнком. Если не срабатыва­ет один уровень отношений, то используются более строгие меры, и так до тех пор, пока дочь не поймёт, что от неё требуется, чтобы можно было вернуться к УСТНОМУ ДО­ГОВОРУ или ПЛЕТНЮ. Содружество воспитателей, о кото­ром мы говорили в главе 5, особенно необходимо при самых строгих оградах. Одному родителю и даже вдвоём здесь не справиться. Многие подростки об этом очень быстро догады­ваются и хорошо маневрируют в своём неблаговидном пове­дении, пользуясь знанием графика работы родителей. У ро­дителей иссякают силы, и они вынуждены терпеть поступки, которые наносят ущерб самому ребёнку, подвергают его опас­ности и нередко являются симптомами более серьёзных про­блем. Если девочка знает, что есть люди, готовые позаботить­ся о ней и которые будут непреложно, хотя и по-доброму требовать соблюдения правил, она найдёт возможность с пользой применить свой творческий потенциал, вместо того чтобы продолжать нарушать порядок себе же во вред.

«Сейчас Лизе шестнадцать, — рассказывает Джуди. — Я доверяю ей ездить на машине, потому что мы очень сблизи­лись после того инцидента с прогуливанием уроков. Мы мно­го разговариваем, но почти всегда расходимся во взглядах. Мы стараемся сделать так, чтобы у неё было достаточно свободы, потому что она уже продемонстрировала мне, что умеет ею пользоваться. Надеюсь, нам больше никогда не понадо­бятся ЖЕЛЕЗНЫЕ РЕШЁТКИ. Мы можем обсудить любой вопрос и найти какое-то компромиссное решение до того, как дело примет столь серьёзный оборот. Теперь она знает: дома последнее слово за мной, и я сделаю всё необходимое, чтобы у неё всё было в порядке. Я вижу, что постепенно она обретает способность сама устанавливать себе границы. Если она научится делать разумный выбор, исходя из своих внут­ренних границ к тому времени, когда ей нужно будет уйти из дому, я буду знать, что сделала доброе дело — помогла стать ей нормальной взрослой женщиной».

Рекомендации по установлению оград

Хорошие ограды способствуют общению. Хотя забор и отделяет двор одного соседа от двора другого, чёткие грани­цы облегчают общение. Мы знаем, где начинается и где кон­чается наша собственность, и это знание даёт нам больше уверенности в себе при общении с соседями. На ум сразу приходит образ женщины, развешивающей бельё и останав­ливающей каждого прохожего, чтобы, перегнувшись через забор, поделиться последними новостями.

Кэти потеряла на две недели право по вечерам уходить из дому после того, как два раза подряд вернулась домой на три часа позже условленного. В первый вечер у неё было оправдание, но во вто­рой раз все оправдания звучали смешно. Поэтому в прошлые выходные, вместо того чтобы пойти куда-нибудь одной, она отправилась вместе со мной в гости к моей сестре. За время четырёхчасовой поездки мы поговорили о её мальчике и о том, как она по нему скучает. Затем разговор переки­нулся на недавний конфликт. Меня потрясло, когда я услышала от нее, что она заслужила зап­рет выходить из дому по вечерам. «Я бы тебя, мама, перестала уважать, если бы ты не сделала этого», — вдруг сказала она. Ещё больше я была поражена, услышав, как сама говорю ей, что я бы не стала уважать её, если бы она сейчас не риск­нула, чтобы узнать побольше о себе, о мире и о том, как далеко я позволю ей зайти! Мы рассме­ялись. Забавно, насколько близки мы стали после того, как она поняла, что я не шучу в своих тре­бованиях, но при этом не перестаю уважать её потребность быть самой собой.

Джессика, мать пятнадцатилетней Кэти

Ограды способствуют сохранению нормальных личност­ных границ и оберегают контакт девочки со своей внутренней системой управления. Анализируя вместе с дочерью причи­ны ее поступков, мы помогаем ей разобраться во внутренних голосах и побуждениях. Когда девочка видит перед собой возможности выбора и его последствия, она учится прини­мать решения, и оценивать свои возможности в каждой кон­кретной ситуации. Она начинает понимать, что нет никакой необходимости действовать сразу же, по первому капризу, или идти на поводу вдруг возникшей идеи, что нельзя сове­товаться < неопытной подругой, что не следует реагировать на подначки сверстников по поводу её смелости.

Может показаться, что установление оград ведёт лишь к усилению конфликта и увеличению дистанции между нами и дочерью. Но если наша цель — помочь девочке четко сформировать личностные границы, осознать пределы лич­ной свободы, мы должны уметь прислушаться к ее суждению о положении дел, а это далеко не всегда бывает лёгким для родителей! Надёжные личностные границы отделяют нас друг от друга и в то же время объединяют. Результатом настойчивого проведения в жизнь оправданных последствий детских проступков обычно бывает большее взаимопонима­ние между родителями и дочерью и умение дочери самой следовать здравому смыслу. Со временем она поймёт, что мы использовали эти последствия вовсе не для того, чтобы показать ей, какой она плохой человек. Роль оград и послед­ствий в воспитании иная — обозначить точки соприкосно­вения интересов, показать, кто и за какие действия несёт ответственность. Как родители, мы отвечаем за то, чтобы наи­лучшим образом показать дочери, что можно и чего нельзя. Наши дочери обязаны соблюдать установленные рамки, при необходимости требуя их изменения, или нести на себе тя­жесть последствий за их нарушение. Это помогает девочке познать самоё себя, научиться различать, какому внутренне­му голосу или чувству можно следовать, а какому нет. В ходе этого процесса девочки постигают наши жизненные ценнос­ти. Привычка уважать установленные границы рождает общ­ность и доверие, облегчая тем самым нелёгкое совместное путешествие через отрочество.

Хороши такие последствия, которые в наибольшей степени соответствуют «пролому» в ограде.

Ж: Прежде чем определить меру последствий, я стара­юсь решить, будет ли подобное стремление действо­вать полезно, и пытаюсь убедиться, что потом не по­жалею о содеянном. В конце концов я поняла, что мне вовсе не обязательно реагировать сразу же. Знаете это глупое ощуще­ние, что ты, как родитель, должен всегда знать, что делать? Ког­да дочка была маленькой и плохо вела себя, я научилась говорить себе: «Мне нужно подумать, как лучше помочь тебе запомнить, что игрушки нужно убирать на место», — и это давало мне время подобрать такие последствия, которые были бы непос­редственно связаны с тем, к чему я её хотела приучить. Сознание того, что я могу остановиться прежде, чем что-нибудь предпри­нять, уменьшало и сильное желание выплеснуть свой гнев, ведь это, кстати, всё равно не помогает нам научить детей вести себя так, как мы считаем нужным.

«Папа, это несправедливо. Какое отношение име­ет вечерняя сказка к этой зелёной гадости, ко­торую я не хочу есть?» — как-то вечером мудро заметила дочка после того, как я потерял терпение из-за её привередничанья за ужином.

Джефф, отец семилетней Лизы

Девочки обычно противятся тому, в чём не видят смысла. Их сопротивление как бы заставляет нас подумать, есть ли смысл в наших действиях или нет и не машем ли мы просто красной тряпкой перед быком. К сожалению, подспудно де­вочка понимает, что она неправа, что её наблюдения не имеют значения. Ощущение собственной неправоты рождает обиду и гнев, то есть те же чувства, какие возникают, когда человека стыдят, унижают или упрекают. Последствия, которые соот­ветствуют «сломанной ограде», созвучны с чувством спра­ведливости, свойственном всем дочерям. Ведь столкнуться со справедливыми последствиями само по себе нелегко, ибо мы ставим заслон тому, о чем задумалась девочка, но ещё хуже, если дочери приходится переживать и несправедли­вость. Оберегайте её способность видеть вещи в истинном свете. Дайте себе время остыть, а уж потом ищите эффек­тивную меру последствий. Скажите девочке, что она права. Вечерняя сказка, скорее, имеет отношение к проволочкам с подготовкой ко сну. А отказ от «зелёной гадости» пусть лучше повлечёт за собой лишение сладкого. Для неё и это будет неприятно, но где-то глубоко внутри девочка почувству­ет успокоение: «Да! Мои родители заботятся обо мне и зна­ют, что делают». Такая убеждённость для девочки может быть важнее всего остального.

Хорошие ограды возводятся вокруг проблемы, а не затрагивают личность. Слишком уж часто члены се­мьи воспринимают поступки друг друга как поползновение на свободу личности, и трудно поверить в то, что наши дети не поступают иногда нам назло. Иначе почему же они дела­ют то, что делают? «Почему они на самом деле поступают так?» — вот вопрос, который мы должны задавать сами себе, когда устанавливаем ограды и выбираем меру последствий. Порой, вникнув в подтекст детского проступка, мы можем обнаружить подлинную проблему.

Я обычно очень расстраивалась, когда Дженни кри­чала и бегала по магазину. Я думала: «Почему она так позорит меня? Зачем?» Потом я поняла, что она просто устает и бывает голодной и её крик взывает ко мне о помощи, а не позорит меня на людях.

Джуди, мать четырёхлетней Дженни

Если мы зацикливаемся на ощущении собственного дис­комфорта или неловкости, мы упускаем уникальную возмож­ность наладить связь со своей девочкой. Не поймите, пожа­луйста, нас неправильно. Мы не собираемся защищать ни родительский мазохизм, ни детский деспотизм, но очень часто ребёнок ведёт себя плохо потому, что он просит взрослого помочь ему, потому, что чувствует себя недостаточно уве­ренно и безопасно, потому, что ему не хватает нашей заботы и внимания. Если грязные следы на полу кухни мы рассмат­риваем как проявление злонамеренного желания дочери до­бавить нам работы, мы рискуем подавить в ней страсть к приключениям и упускаем возможность научить её делать мыльную воду, чтобы вымыть пол или расписной ящик, куда она сможет поставить грязные башмаки, прежде чем вой­дёт в дом. Выбор оград и последствий требует от родителей творческого подхода. Усталость, напряжение, нехватка вре­мени выводят из себя родителей и ведут к тому, что они произносят резкие слова и грозят такими последствиями, которые не способствуют воспитанию в девочке увереннос­ти в себе и сознательности. Всем детям хочется только радо­вать своих родителей, хочется чувствовать себя ловкими и умелыми, способными сделать всё, о чём бы мы их ни попро­сили. Если вы найдёте время и силы, чтобы сосредоточиться не на недостатках ребёнка («Какая же ты неряха!», «Ты ни­когда ни о чём не думаешь!», «Ты что, не можешь запомнить, что ботинки нужно снимать! Я тебе уже сто раз об этом говорила Идиотка!»), а на его поведении и на том, что нужно для того, чтобы изменить это поведение, вы избежите тяжёлой борьбы с дочкой и укрепите свои взаимоотношения с ней.

Пагубность оград, навязанных нашим обществом

Выше мы говорили о тех скрытых установках в отношении мальчиков и девочек, которые до сих пор сохраняются в на­шей культуре, пропагандируются средствами массовой инфор­мации, системой образования и тому подобное. Ниже приво­дится рассказ Рут, государственного социального работника. Эта история прекрасно иллюстрирует, как ограды и послед­ствия помогают нам избежать ловушки культурного стерео­типа «хорошая девочка/плохой мальчик», ибо этот стереотип держит и мальчиков и девочек в рамках строго ограниченных половых ролей, чего они явно не заслуживают.

«Я оставалась с Дебби и Джимми в течение двух месяцев, пока их мама лежала в больнице. Дженнифер особо предос­терегла меня насчёт семилетнего Джимми и похвалила восьмилетнюю Дебби. Она была права. Джимми с самого начала вёл себя, как дьяволёнок. Но поскольку мне пришлось рабо­тать в колонии для малолетних, я знала, как обращаться с такими упрямыми мальчиками, как он. Я сразу дала ему по­нять, что здесь я главная и что, если он нарушит установ­ленные мной правила и переступит черту, его ждут опре­делённые последствия. Я уделяла ему как можно больше внимания, стараясь отметить то хорошее, что он делал, и он расцвёл, как цветок.

С Дебби всё было по-другому. Будучи семейным „ангелом", она не привыкла соблюдать какие-либо правила и обычно делала что ей вздумается. Но тут она наткнулась на прочный барьер. Я считаю, что и девочки должны нести ответствен­ность за свои поступки. Ну так вот, в первый вечер я уделя­ла Джимми максимум внимания, будучи предельно доброже­лательной с ним, а Дебби, когда я отвернулась, потянулась и стукнула Джимми, забрав у него бутерброд. Когда я подо­шла, Дебби начала плакать и кричать, что Джимми её уда­рил. Я встала рядом с ней и сказала: „Нет, Дебби, это ты его ударила. Верни ему его бутерброд". Милая маленькая Дебби взвилась, как фурия. Я преступила главное правило этого дома: Джимми плохой, а Дебби хорошая. Она была анге­лом, Джимми был дьяволенком. Джимми всегда наказывали, а Дебби всегда оставалась чистой.

В течение двух недель Дебби делала всё, что в её си­лах, чтобы восстановить статус-кво — она всегда хорошая, Джимми всегда плохой. Она устраивала сцены, игнорирова­ла моё присутствие, отказывалась со мной разговаривать. Она стойко придерживалась своей позиции — быть выше ответственности за свои поступки — даже тогда, когда ей хотелось уже бросить всё это и присоединиться ко мне. Из-за той ограниченной роли, которая была отведена ей в этой семье, Дебби не видела другого способа действовать. Я про­должала требовать от неё ответственности, беседовала с ней о её чувствах, определяла меру последствий, которые логи­чески вытекали из её поступков, чтобы показать ей, чего я от неё хочу, и быть по возможности справедливой.

На третьей неделе я сказала ей, что, если она хочет, я научу её пользоваться своим маленьким компьютером. Деб­би быстро откликнулась: „Хорошо!" Она уселась ко мне на колени, и мы вместе поиграли в компьютерную игру, потом она вдруг откинулась назад и горько заплакала. Это был поворотный момент. Она всё ещё проверяла, буду ли я пос­ледовательна в своих действиях, но каждый раз получала своё, при этом громко заявляя о недовольстве. К концу сро­ка моей работы мне с Дебби было легко и приятно, она стала уверенной в себе, честной и радовалась обретённой силе. Когда мать вернулась домой, Дебби встретила её сло­вами: „Мама, Рут говорит, что я такая же плохая, как и Джимми!" Мать страшно испугалась».

Убеждение в том, что девочки должны быть хорошими, мешает нам зачастую увидеть, как они проверяют установлен­ные пределы допустимого. Девочкам нужны границы жёс­ткие, но достаточно гибкие, чтобы можно было экспериментировать дабы выяснить: а что будет, если... Что будет если я скажу о том, что чувствую? Что будет, если я скажу «нет»? Что будет, если я не сделаю то, что мне велено? Для девочки опасно узнать, что всегда найдётся кто-нибудь, кто сделает всё вместо неё. Чтобы расцвести пышным цветом, ей нужна уверенность в себе и компетентность. Эти приобретения тя­жело достаются в повседневной борьбе за осознание суще­ствующих преград и возможных последствий, за умение сде­лать выбор и посмотреть, что из этого получится. В этой борьбе девочки учатся брать на себя личную ответственность, которая требует от нас здравого смысла и этики поведения.

Когда другие (брат или сестра) делают что-либо вместо неё, девочка привыкает думать, что либо она одна за всё отвечает, а другие не в состоянии нести ответственность, либо что ответственность лежит на ком угодно, только не на ней. Обе эти позиции одинаково несовместимы с понятием личной ответственности. Привыкая отвечать за своё поведе­ние, мы учимся прислушиваться к своей внутренней систе­ме управления, понимать, что хорошо, а что плохо, доверять своей способности действовать, добиваться выполнения за­думанного. Мы начинаем верить в свои силы и возможности и можем постоять за то, во что по-настоящему верим. Не рас­полагая такими ресурсами, мы становимся похожи на Деб­би. Привыкшая смотреть на себя, как на ангелочка, Дебби была ограничена в своих возможностях сделать выбор, вести себя так, как ей хочется, и поэтому чувствовала себя в боль­шинстве ситуаций бессильной, неспособной наладить кон­такт с окружающими.

В отроческие годы девочка подвергается ещё большему риску, если ей кажется, что она вправе нарушать личностные границы и правила. Ложное сознание собственной силы или (другая крайность!) ложное чувство своего полного бесси­лия лишают девочку здравого смысла перед необходимостью сделать трудный выбор, с которой она сталкивается в отро­честве: пользоваться ли наркотиками, к какой группе свер­стников примкнуть, с кем пойти на свидание, начинать ли половую жизнь, нужны ли успехи в школе и так далее.

Ограды, позволяющие девочке хорошо осознать, за что она несёт ответственность, а за что — нет, обеспечивают девичьей душе возможность развиваться. Очень горько встре­чать в психотерапевтической практике взрослых женщин, подвергшихся в детстве сексуальным посягательствам. «Сек­суальные посягательства, которые пришлось пережить де­вочке, оставляют тяжёлый след в её душе, — замечает док­тор философии врач Франсин Шапиро. — Искажается нечто очень личное и тайное, причём делает это взрослый, кото­рый, казалось бы, должен показывать пример соблюдения границ личной свободы каждого и достойного поведения. Од­ной из наиболее сложных задач, с которыми сталкиваются жертвы сексуальных посягательств, является восстановле­ние границ между собой и окружающими. При этом неиз­бежно задаётся вопрос: „Кто в этом виноват?" Жертва почти всегда берёт на себя ответственность за событие, которое было ей неподвластно. Она продолжает это делать и - потом, став взрослой, всегда готовая принять на свои плечи ответ­ственность за внешние события, и так до тех пор, пока трав­ма не зарубцуется и у женщины не сформируются здоровые личностные границы».

Установление оград в сводных семьях

В сводной семье всегда немало трудностей. Осознавая это с самого начала, мы будем в силах облегчить себе жизнь. Если мы не отрицаем трудностей, то можем обратиться за под­держкой, заняться самообразованием, поинтересоваться, как другие справлялись с такой ситуацией. В наше время свод­ные семьи перестали быть редкостью. К 2000 году сводная семья станет преобладающей структурой семьи в нашем об­ществе. Хотя состав семей и их структура меняются быстро, отношение к сводным семьям почти не претерпело измене­ний. «Словарь американского наследия» определяет слово «stepchild» (приёмный ребёнок: пасынок или падчерица) следующим образом: 1. ребёнок супруги или супруга от преды­дущего брака; 2. нечто, чему не уделяется должного внима­ния или заботы, не отдаётся дань уважения.

Чтобы избежать обычных предубеждений против такой нетрадиционной ситуации в семье, мы решили использовать термин «соединённая семья». Этот термин не очень удачен, потому что он предполагает нечто спокойное и взаимосвя­занное. В семье с детьми от разного брака никогда не быва­ет спокойно. К такой семье больше подходят определения сложная, изменчивая, многозначная, растерянная. Пере­именование сводных семей позволяет их просто «перекра­сить в новый цвет». Решиться на сводную семью значит на­чать строить семью с самого начала. Никакого соединения не происходит. Необходима полная реконструкция всех ос­нов, и провести её должны два преданных друг другу челове­ка. Только на прочном фундаменте может быть построено здание семейного согласия и гордости за семью. В своей превосходной книге «Как создать покой в сводной семье» Гарольд Блумфильд пишет: «Сводная семья представляет собой объединение людей, вступающих в повторный брак, имея детей от предыдущего брака, и старающихся создать семью,... но становление семьи требует времени. Вам пред­стоит сделать много шагов, продвигаясь шаг за шагом впе­ред, и если вы не свернёте с правильного пути, вы придёте к замечательной цели».

Возможно, приводимые ниже рекомендации окажутся для вас полезны, если вам придётся устанавливать ограды в свод­ной семье.

Мы первые. В нашем обществе нет никаких правил от­носительно сводных семей. Если в племенном обществе ре­бёнок терял родителей, то его брали в другую семью или оставшийся в живых родитель вступал в новый брак. Так было всегда, и всё племя придерживалось этого обычая. Се­годня у каждой семьи свой собственный взгляд на то, что хорошо и что плохо, на приличия и на жизненные ценности. Даже в рамках одного брака позиции родителей по важней­шим вопросам семейной жизни (как вести дом, каким долж­но быть поведение детей, каковы цели создания семьи) мо-гут значительно различаться. Современная сводная семья не может опереться на какой-либо опыт из прошлого. Нынче Родители, отважившиеся создать сводную семью, являются в этом деле первопроходцами и, закладывая фундамент новой семьи, должны полагаться только на собственное разумение и житейскую мудрость.

Родной родитель должен играть ведущую роль в вопросах дисциплины. Приёмным детям нужно время, мно­го времени, чтобы довериться новому родителю. Чтобы сгла­дить острые углы, родной родитель должен взять на себя ведущую роль в вопросах дисциплины. Как говорилось выше, большинству детей нужно от трёх до пяти лет, чтобы при­выкнуть к новому родителю и начать спокойно реагировать на его требования, поэтому особо важно умение супругов договориться между собой. Первый вопрос, который возни­кает в мозгу падчерицы: «Кто главный? Если ты мне не мать (или не отец), то нечего мной командовать: сначала заслужи это право!» Учиться общаться друг с другом родители долж­ны за закрытыми дверями, и только обсудив друг с другом все вопросы, они смогут сотрудничать в деле воспитания детей. У каждой сводной семьи свои требования по части дисциплины и порядка. Начинать любой разговор на эту тему должен родной родитель, со временем он может начать апел­лировать к авторитету неродного родителя, постепенно раз­деляя с ним эту важную родительскую функцию. Такой под­ход к столь сложному вопросу представляется нам наиболее реалистичным и целесообразным.

У обоих родителей должна быть возможность по­жаловаться и быть выслушанным наедине. Общай­тесь, общайтесь и общайтесь! Даже при самых тесных отно­шениях неродной родитель может порой себя чувствовать как «третий лишний». При создании и укреплении сводной семьи потенциал проблем не удваивается — он возрастает в геометрической прогрессии. В пылу спора стороны имеют тенденцию разделяться по биологическому признаку. Род­ной родитель нередко встаёт между своим ребёнком и новым супругом; надо сказать, это далеко не самое удобное поло­жение. Обоим родителям необходимо широкое поле для дей­ствий: они должны иметь возможность побыть друг с другом наедине, рассказать о своих переживаниях, освежить чув­ство любви и преданности друг другу. Психотерапия, группы поддержки сводных семей и даже просто друзья, побывав­шие в подобной ситуации, могут помочь в укреплении отно­шений между новыми супругами, предоставив им возможность излить накипевшие чувства.

В ситуации развода или сводной семьи девочка может пристраститься проводить время в доме своей «другой се­мьи». В разных семьях стиль общения и жёсткость требова­ний варьируются в широких пределах, и поэтому желатель­но, чтобы действия всех воспитателей были как можно более согласованны. Возможно, те советы, которые даны ниже, по­могут вам преодолеть различия в требованиях и правилах между этими семьями.

Узнайте, как устанавливают ограды и выбирают последствия в этой «другой семье». Выясните, какова обстановка в другой семье, и, устанавливая ограды дома, имейте в виду принятые там правила. Необходимость при­держиваться разных норм и правил может оказаться для разве­дённых родителей довольно сложным делом, приводящим к путанице и растерянности. Если дочери выгодно, она может не показать нам, что правила, установленные нами, мягче, чем в другой семье. Вполне вероятно, что она готова подпи­саться под знаменитым изречением Наполеона: «Никогда не мешайте своему противнику сделать ошибку». По возможно­сти, постарайтесь обсудить всё с другим родителем девочки и договориться об общности таких требований, как время сна, час возвращения домой, вечерние занятия, вождение автомашины, и других особенно важных для вашей семьи правил. Даже если не удаётся прийти к полному соглаше­нию, простое признание различий и. понимание того, чего требуют от девочки в том доме, поможет ей сориентировать­ся и позволит обратиться к нам со своими переживаниями и растерянностью.

Досчитайте до ста и выпейте пять стаканов воды, прежде чем определите меру последствий за просту­пок. Всегда можно найти время, чтобы успокоиться, прежде чем определить меру последствий, иначе сами потом будем сожалеть о сказанном. Время раздумий позволяет проанали­зировать, как эти последствия скажутся на жизни дочери и дома, и в её второй семье. Мы можем спокойно и с ясным разумом отнестись к возбуждению и раздражению дочери, а также избежать возможных недоразумений со своим быв­шим супругом. Для благополучия всех, кого это касается, жизненно важное значение имеют взаимопонимание, гиб­кость и открытое обсуждение всего, что представляется не­обходимым.

Ограды в семье с одним родителем

Сводные семьи и семьи с одним родителем сталкиваются с аналогичными проблемами. Но между ними существует важ­ное различие: когда родитель один, он должен всё брать на свои плечи. Кроме того, одиноким родителям приходится про­тивостоять и многим дополнительным трудностям семейной жизни, как, например, экономические тяготы, меньшая воз­можность присмотреть за ребёнком, особенно когда ребёнок болен, влияние на ребёнка родительских сердечных увлечений, повторный брак второго родителя (бывшего супруга или супруги), появление сводных братьев и сестёр, отсутствие человека, с которым можно откровенно поговорить и всё об­судить. Мы хотим напомнить одиноким родителям, что обя­зательно нужно обращаться за помощью к окружающим — это очень важно для вас и вашего ребёнка (и не надо этого сты­диться). Познакомьтесь с приводимыми ниже рекомендация­ми по установлению оград в семьях, состоящих из девочки и одного родителя:

Станьте и начальником и другом. «При отсутствии второго родителя между ребёнком и единственным родите­лем обычно складываются дружеские отношения. Поэтому в семьях с одним родителем отсутствует иерархия власти. Это связывает руки родителю в отношении требований к со­блюдению дисциплины и порядка, — утверждает Шошона Александер, одинокая мать и автор книги „Гимн одиноким ро­дителям". — Возможно, решение проблемы состоит в разви­тии хороших коммуникативных навыков, а также в чётком определении того, что от ребёнка требуется и чего от него ждут. В дружеских контактах особенно существенно умение общаться откровенно и уважительно. А с позиций родитель­ского авторитета вы чётко формулируете требования к ре­бёнку. Чем яснее ребёнок осознаёт, чего от него ждут, тем легче обсуждать с ним возникающие проблемы. Ребёнок чув­ствует себя в безопасности, если твёрдо знает, что вы забо­титесь о нём и открыты для обсуждения любых вопросов. Вот так-то».

Просите о помощи. «В одиночку этого сделать нельзя, — говорит специалист по воспитанию детей в неполных семьях и семейный консультант Лиз Ханнигэн. — Вы должны об­ращаться за помощью. Ведь попытка воспитывать детей в одиночку делается впервые за всю письменную историю чело­вечества. Просить всегда трудно, это, наверное, самое слож­ное из того, что вам приходится делать, поэтому если не можете попросить для себя, сделайте это ради своего ребён­ка. У меня, например, была проблема в том, что за год тре­тий раз пришлось Менять дочке детский сад, а мне очень не хотелось подвергать её испытаниям в очередной раз, ведь ей было всего три с половиной года. Наконец я набралась храб­рости обратиться к администрации детского сада с просьбой о помощи в вопросе оплаты, и, хотя в этом детском саду ничего подобного никогда прежде не делали, они пошли мне навстречу! Я была потрясена. Дело стоило того, чтобы о нём просить. Сейчас, спустя многие годы, я всё вернула тысяче­кратно. Если вы теряете силы в борьбе, значит, пришло вре­мя выбраться из собственной скорлупы и обратиться за по­мощью — ради себя и ради ребёнка».

Развивайте содружество с воспитателями и при необходимости не медлите с консультацией. Одиноким матерям и отцам необходима информация о том, как живет дочь и чего можно от нее ожидать: какое поведение соот­ветствует возрасту девочки, что сейчас модно, по какому принципу объединяются её сверстники и так далее. Одино­ким отцам может потребоваться совет в отношении моды на одежду, татуировки, принятого среди сверстников времени возвращения домой, программ проведения детских праздни­ков и молодёжных вечеринок. Одинокие матери часто нуж­даются в том, чтобы взглянуть со стороны на возможности дочери в отношении обязанностей по дому, домашних зада­ний, дисциплины и финансовой помощи семье. Близкие дру­зья, члены семьи, соседи, священник, члены церковной об­щины, консультанты, учителя и персонал детских садов — все эти люди при необходимости могут оказать одинокому родителю помощь и поддержку в воспитании дочери.

В больших корпорациях, принимая важное решение, все­гда обращаются за консультацией к специалисту, чтобы оце­нить положение дел и получить необходимые рекомендации. Одинокие родители, если возникли какие-либо сомнения в вопросах воспитания, должны сами сломать стену, отделяю­щую их от мира, и обратиться за помощью к окружающим. А потом делать, как будет лучше для них и для их детей, дове­ряя своей внутренней системе управления.

Смелое и отважное воспитание:

современное общество устанавливает новые ограды

Многих родителей приводит в замешательство не только удивительное поведение собственных дочерей, но и сложное переплетение проблем в современной жизни: разводы, одино­кие родители, сводные семьи, переполненные школы и пере­груженные учителя, нехватка личного состава в полиции и заваленные делами суды, соседи по улице, среди которых мы мало кого знаем. Ещё сложнее становится жизнь в отрочес­кие годы, когда для нас становятся тайной за семью печатя­ми родители друзей и подруг нашей девочки, потому что мы с ними принадлежим к разным расам, у нас разный уровень доходов и вера, разная работа и образ жизни. Поддерживать тесную связь со своей активной дочерью в рамках тех огра­ничений, которые накладывают на нас график работы и оби­лие домашних дел, становится всё труднее даже самым дея­тельным и организованным среди нас. Если мы не поставили к этому времени чётких и соответствующих возрасту дочери оград, она может пойти по пути, к которому пока не готова, и то, что казалось свободой, обернётся тюремным заключе­нием и лишением свободы выбора. Как нам поставить такие преграды, которые значили бы для дочери то же, что они означают для нас самих? Вот замечательный рассказ о том, как ответила на этот вопрос группа отважных родителей из Индианаполиса в штате Индиана.

«Когда наша дочь поступила в Арлингтон-Хай, мы с отцом забеспокоились, зная о случаях насилия в этой школе, — говорит Линда Уоллас. — Первый матч по регби в сезоне прошлого года был прекращён из-за беспорядков. Мы оба работаем и могли бы переехать в другое место, но дочка ни за что не хотела уезжать от своих друзей, да и сын у нас учится на старшем курсе, поэтому мы решили остаться и что-то предпринять, чтобы обстановка в школе изменилась.

А там всё и на самом деле было ужасно. Большинство общественных мероприятий проваливалось из-за хулиган­ских выходок. Потом в школе решили провести смотр талан­тов и попросили кое-кого из учителей и родителей подежу­рить на этом мероприятии. Мы с мужем пошли. Мы, родите­ли, и учителя разделили между собой аудиторию на секторы и встали так, чтобы нас было видно. Смотр прошёл успешно и почти без неприятностей. В тот вечер я заметила одну важную вещь: из всех секторов самая спокойная обстановка была там, где стоял мой муж, и там ребята, кажется, получа­ли наибольшее удовольствие. У меня появилась идея: поче­му бы не собрать вместе группу отцов, заказать им футболки с надписью „Надёжный папа" и не устроить матч по регби? Меня удивило, скольким отцам эта идея понравилась, и они с готовностью взялись за её воплощение в жизнь.

Первую игру в этом сезоне решено было провести против наших главных соперников. Последняя игра прошлого сезо­на закончилась беспорядками. Полиция была готова к само­му худшему. Для нас это стало первой серьёзной проверкой. Двадцать „Надёжных пап" пришли заранее, спланировали стратегию игры и распределили позиции. Мамы взяли на себя роль судей. Всё прошло замечательно. Начальник отде­ления полиции в Индианаполисе выразил нам огромную бла­годарность за лучшую из всех игр, какие он когда-либо ви­дел. Мой сын, сейчас он уже заканчивает учиться, с обидой сказал: „Почему вы не сделали этого, когда я учился в школе?"

На этом наш успех не закончился. Спустя четыре года выпускники и родители снова вернулись к танцам, вечерин­кам, к смотрам талантов и спортивным состязаниям, чтобы поразвлечься и принять участие в общем деле. Большинству родителей не нравилось лишь печь печенье, поэтому я орга­низовала родительский центр, который открыт каждый день. „Надёжные папы и мамы" приходят в школу каждую неделю, прогуливаются по коридорам, заглядывают в классы. Кален­дарный план мероприятий мы составляем вместе с директо­ром, обзваниваем всех и вместе развлекаемся. Вы думаете, детям плохо, когда вокруг столько родителей? Как раз на­оборот. На том первом смотре талантов я видела, с каким уважением обращался мой муж с ребятами. И они уважают его и почитают своим лидером. Однажды я случайно подслу­шала, как мальчик из старшего класса хвалился тем, что его отец помогает в школьной библиотеке. Мальчик гордился своим отцом, который пришёл в школу сам, чтобы помочь, а не потому, что его вызвали из-за поведения сына».

Линда Уоллас и «Надёжные папы» — прекрасный пример того, как общество может установить ограды и сделать среду пребывания детей безопасной и радостной. По всей стране родители объединяются, чтобы показать примеры нормального соблюдения норм и правил общежития. Проект «Надёжные папа» родился благодаря изобретательности, преданности, на­стойчивости, организаторским способностям и энергии Линды Уоллас, но потребовалось время, пока это объединение роди­телей стало так эффективно работать, как это имеет место сейчас. Безусловно, необходимо было сотрудничество школь­ной администрации, учителей и всех заинтересованных роди­телей, чтобы раздобыть средства на футболки, чтобы всех обзвонить, составить график работы и планы. Линда Уоллас пришла к выводу, что родители и школа всей душой готовы участвовать в работе, когда есть чёткая программа действий и каждый знает, какова его роль в этом. В организации Лин­ды Уоллас у родителей хватило смелости и отваги поставить заслон насилию, угрожавшему детям в школе, и пойти по неизведанному дотоле пути. Дочери этих людей с самого начала были вовлечены в работу и осознавали её цель и значение. Все вместе эти люди показали, что школа и обще­ство не должны становиться жертвами насилия и посяга­тельств.

«Больше всего от этого выиграла моя собственная дочь, — говорит Линда Уоллас. — Она теперь ходит в школу, где не опасно находиться, в школу, которой дети гордятся. Мы каж­дый день слышим слова благодарности от кого-нибудь из ре­бят, они — часть нашей команды, они не лишние. Мы с ними стали настоящими товарищами по совместной работе».

Глава 7

Внутренняя система

управления: эмоции,

мышление, воля

В каждом из вас есть нечто такое,

что прислушивается к вашему

внутреннему голосу,...и это единственный

ваш честный советчик на всю жизнь.

Если вы его не услышите, то всю

свою жизнь проведёте в полной

зависимости от кого-то другого.

Говард Турмэн, речь на выпуске в Спелмэн-колледже, 1981

Могущественное трио

В нашем обществе компетентность каждого оценивается умением принимать решения, решать задачи и вносить пло­дотворный вклад в общественную копилку. Уже стало тради­ционным, что мужчину оценивают по его способности ра­ционально мыслить и решать проблемы. Женщин считают интеллектуально менее одарёнными, более подверженными эмоциям, полагающимися в своих действиях на интуицию. Когда человеку нужно решить какой-либо трудный вопрос, он апеллирует к интеллекту и рациональному мышлению, и мало кому приходит в голову, что любое решение принимает­ся содружеством трёх основных сил — чувства, ума и воли. Нас предостерегают, чтобы мы не шли на поводу эмоций, что интуиции нельзя доверять, что, возможно, её и вообще-то не существует. Традиционно большинство из нас, чтобы по­нять «порядок вещей», полагается на свой интеллект. Когда мы прививаем такие установки своим дочерям, мы лишаем их возможности использовать всю систему внутреннего уп­равления целиком и отрицаем принадлежащее им от рож­дения право быть сильной личностью.

Могущественное единство чувства, ума и воли пробужда­ется постепенно, по мере психологического развития девоч­ки. Сначала она постигает окружающий её мир при помощи пяти чувств, присущих телу. Она пробует на вкус, трогает, смотрит, слушает и нюхает всё вокруг. В то же самое время её интуиция, то, что некоторые называют шестым чувством, по капле наполняет её знаниями, так как она настроена пока в большей степени на небесный мир, из которого пришла, чем на тот земной, в котором теперь живёт. Мы называем интуицию непроизвольным ощущением., потому что её муд­рые сигналы приходят в наше сознание без приглашения. Мы не можем их контролировать. Мы просто знаем что-то, не понимая, откуда это знание взялось: знаем, что тётя Лула собирается позвонить, что важное письмо придёт завтра, что с дочкой случилась беда. Интуиция нашей малышки основа­на на знании ею таинственного языка мира природы, и по­этому она может воспринимать то, чего мы уже видеть не в состоянии. Не нужно лишать её этого знания, ведь мы же не хотим, чтобы она забыла эти нумические тайны слишком быстро.

Я снизошла в мир ангелу подобно!

Как ярко всё вокруг тогда сияло!

Когда средь всех Его творений

первою я стала,

Увенчана их славой первородной.

Сей мир казался ВЕЧНОСТЬЮ нетленной,

И в нём душа моя, спокойная, бродила,

И всё, что мне встречалось во Вселенной,

Поговорить со мною торопилось.

Томас Трахерн «Чудо»

После смены зубов в возрасте семи—девяти лет у девоч­ки появляются зачатки концептуального мышления. К со­жалению, большинству из нас не удаётся распознать первые симптомы пробуждения этой функции рационального мыш­ления, ибо мы убеждены, что девочка думает так же, как и мы, задолго до того, как у неё появляется эта способность. Мы запутываем её своими установками относительно того, что она знает и как она думает: слишком рано мы требуем от неё, чтобы она понимала наши рациональные доводы, и бы­ваем нередко удивлены тем, что она знает о некоторых вещах.

У Джейни эти ужасные ночные кошмары, когда ей казалось, что её оставляют совсем одну в огром­ном тёмном помещении, появились задолго до того, как мы расстались с её отцом. Мы очень стара­лись ничего не говорить о разводе в её присут­ствии и, в сущности, открыто никогда не ссори­лись. Но в тот день Джейни прямо-таки висла на нас обоих. Как будто она знала, что мы собираем­ся расторгнуть наш брак.

Айрин, мать трёхлетней Джейни

Разница между тем, что девочка воспринимает как реаль­ность, и тем, что мы ей говорим, является подлинной причи­ной ее смятения и растерянности. Когда девочка начинает отрицать ту часть себя, которая несёт жизненно важную ин­формацию, у нее появляются сомнения в самой себе. Это сомнение растёт и ширится, поглощая нормальную, здоро­вую самооценку. К отрочеству в её речь закрадываются фра­зы типа «Я не знаю» или «Что думаешь по этому поводу ты?» Это происходит потому, что она стала оглядываться, чтобы заполнить пробелы в информации, ибо уже научилась отвер­гать сигналы своих внутренних источников.

Единственным лекарством от широко распространённой в отрочестве низкой самооценки является упорная работа с дочерью, направленная на то, чтобы вселить в неё веру в мощную силу триады, обеспечивающей познание, и к сигна­лам этого трио — чувств, ума и воли; и начинаться эта рабо­та должна с самого рождения девочки. Дайте дочери возмож­ность прислушаться к своим чувствам, уважайте её интуицию, предоставляя ей самой осознать, какое верно, развивайте мыс­лительные навыки и интеллектуальные способности девоч­ки, предлагая ей сделать выбор или решить трудную пробле­му, тренируйте её волю, уча добиваться поставленной цели.

Эмоциональная жизнь

Эмоциональная жизнь — это жизнь девичьей души, её сердца, интуиции, чувств и ощущений. Признать познание действительности через эмоции жизненно важно для разви­тия полноценной здоровой женщины.

Чувства и эмоции обозначают в нашем языке одно и тоже, и слова эти взаимозаменяемы. Мы предлагаем следующее упрощённое объяснение различий между этими двумя крайне сложными человеческими свойствами. Эмоция — это просто наплыв любви, ненависти, печали, страха и тому подобного, мышление и воля здесь не участвуют. Мы переживаем эмоцию как непосредственную реакцию на событие, воспоминание, восприятие. Например, великолепный закат, портрет утерянного возлюбленного, знакомая музыкальная пьеса могут вызвать у нас слезы. И только позже, когда слёзы уже высохнут, мы сможем сказать, что мы чувствовали, услышав снова эту песню: она нам напомнила школьный бал, и мы испытали одновременно сладостное и горькое чувство грусти по ушедшим временам и людям. Это более позднее выражение грусти и есть чувство, исходящее из нашего сердца, которое зародилось как неоформившаяся эмоция, а затем было преобразовано мышлением. Следовательно, чувство — это эмоция, которая была обработана мышлением. Мы чувствуем порыв ярости, а затем, спустя некоторое время, можем сказать, что мы испытали чувство гнева.

Нормальная здоровая девочка принимает решения и дей­ствует, исходя из сигналов своей внутренней системы уп­равления, а не по чьей-то указке. Она привыкает прислу­шиваться к своему внутреннему голосу, который несёт ей информацию о том, что ей нравится, чего она хочет и какое воздействие на окружающих окажут её поступки. Девочка учится понимать свои внутренние побуждения и на их осно­вании решать, стоит ли действовать. Использование своих чувств в качестве барометра, определяющего атмосферу во­круг нее, даёт девочке силу быть тем, чем она является на самом деле. Девочка учится быть отзывчивой к нуждам ок­ружающих и ставить необходимые преграды, говоря, если нужно, «нет». Она обретает способность жить своей соб­ственной жизнью, а не ради удовольствия других.

По традиции, именно на женщину возлагается ответствен­ность и забота об эмоциональной жизни. В ущерб всем со­временная жизнь стимулирует агрессивность и интеллект муж­чин, подавляя в них эмоции и чувства. Мы только сейчас приходим к пониманию того, что мужчины должны смягчить свои сердца, потому что иначе они потратят всю жизнь, стре­мясь завоевать чувствительное сердце женщины и овладеть им. Не зная природы своих собственных чувств, мужчина лишает себя всякой возможности вступить с женщиной в отношения, приносящие истинное удовлетворение. Женщи­на может выстроить полноценные отношения с мужчиной, если в детстве она не потеряла контакт со своим сердцем и научилась его слушать, если она с уверенностью следует голосу своей внутренней системы управления. Два человека, находящиеся в ладу со своими чувствами, образуют союз, в котором чувство любви растёт и развивается.

Хотя женщину и считают носителем чувств, её эмоцио­нальный репертуар сознательно ограничивают. Признавая не­которые эмоции недопустимыми, запретными, мы частично ослепляем женщину с точки зрения эмоций: планируем пу­тешествие с грандиозными задачами, но пусть оно закон­чится в другом месте, по чьей-то чужой карте, и пусть будет удовлетворена страсть к странствиям кого-то другого. При таком частичном самосознании девочке судьбой предначер­тано говорить «да», когда она думает «нет», или «нет», когда хочется сказать «да», или «я не знаю», когда она на самом деле знает, но боится сказать. Наши дочери должны знать своё сердце до самой его глубины.

Что движет нашими чувствами

ВРЕМЯ

Изменение наших чувств довольно предсказуемо. Его иллю­стрирует приведённая ниже кривая эмоций.

Эмоция зарождается и нарастает по интенсивности (А). Если эмоция не очень сильная, например, мы лишь слегка взволнованы, она быстро ослабевает, и мы успокаиваемся (X). «Он просто замучил меня, говоря об этом, но дело не стоило выеденного яйца». Эмоция представляет собой не­большой всплеск и быстро разрешается, так что мы даже порой этого и не замечаем.

Если эмоция, однако, более сильная, интенсивность её нарастает, пока не достигнет того, что мы назвали точкой, откуда нет возврата (D). «Я не могла поверить своему брату. После того как ему трижды было сказано, когда и где меня встречать, он так и не появился, и я опять должна была ехать на автобусе!!!» Здесь эмоция настолько интенсивна, что, пока она не достигнет своего пика (В), от неё избавить­ся (С) крайне трудно.

Точка, из которой нет возврата, — очень важный момент. До этого мгновения возможны беседы, обсуждения, даже разногласия. Работает наш интеллект, наше рациональное мышление. Однако с этой минуты эмоция устремляется к вершине кривой, то есть она становится глухой к любой рациональной мысли, к словам, которыми окружающие пы­таются остановить её бешеный ход. Осторожно! Логика теперь бессильна. «Я терпеть не могу, когда ты постоянно твер­дишь мне, что я не должна так расстраиваться!!! Я ненавижу тебя!!!» — говорит тринадцатилетняя Дебра. Попытки уре­зонить её приведут только к ещё большему возбуждению и усилят её эмоцию, потому что она вступила в другое измере­ние, называющееся «зона, где мысли нет места» (NTZ).

В зоне, где мысли нет места, мы переживаем эмоции с особой остротой. «Мама, я стараюсь не кричать на тебя, но так само получается: это из меня просто лезет», — говорит восьмилетняя Кики после того как она немного успокоилась. Ясное рациональное мышление становится абсолютно невоз­можным. После того как эмоция достигла точки, из которой нет возврата, мы входим в зону, где нет места мысли, и наши эмоции движутся только в одном направлении — вверх по эмоциональной кривой и дальше.

Если мы позволяем своим эмоциям естественным обра­зом пройти всю эмоциональную кривую, они ослабевают, и мы вступаем в зону ясного видения (CTZ) — С. Именно здесь, но никак не раньше, мы можем осознать смысл и значение того, что только что пережили. «Ладно, я понимаю тебя, но все равно я не перестану считать на пальцах. Я боюсь, что тогда наделаю ошибок», — признаётся девятилетняя Келли, накричавшая на отца, который пытался помочь ей по математи­ке. Поскольку отец спокойно ждал, пока её эмоции схлынут, Келли задумалась и стала более податливой, хотя ещё не­сколько секунд назад она вопила, что ненавидит его и никог­да в жизни не будет с ним разговаривать.

Втянутые своими эмоциями в зону, где нет места мысли, мы теряем способность чётко осознавать свои чувства, фор­мулировать позицию, принимать решения. Всё это приходит позднее, в зоне ясного видения. Всё, что мы говорили, нахо­дясь в зоне, где нет места мысли, может измениться и, ско­рее всего, изменится. «Секунду назад она говорила, что нена­видит меня, — рассказывает Бен, отец шестнадцатилетней Андреа. — Через минуту она уже соглашается выполнить мою просьбу. Иногда я как будто имею дело не с одной, а с двумя девочками!»

Как же нам узнать, что эмоции дочери уже прошли через зону, где нет места мысли, и вышли в спокойные воды зоны ясного видения? Для этого надо набраться терпения и вни­мательно вслушиваться в её слова. Когда логика дочери за­мутнена, она говорит: «Не знаю», реагирует на наши коммента­рии злобными резкими репликами или без конца повторяется; в таких случаях мы можем быть абсолютно уверены, что ни к какому обсуждению она еще не готова. Ей нужно время, чтобы пережить свою эмоцию до конца. В таких случаях мы рекомендуем прекратить общение, чтобы все немного осты­ли, и вернуться к данному вопросу попозже.

Время, когда эмоция нарастает, достигая пика, а затем переходит в осознанное чувство, бывает разным. Если эмо­ции позволено развиваться своим естественным ходом, то переход из зоны, где нет места мысли, в зону ясного видения совершается довольно быстро. Однако слишком поспешный переход нарушает естественный процесс, и цикл развития эмоциональной кривой начинается с самого начала. «Он не даёт мне времени выплеснуть свои эмоции. Он тут же вска­кивает и начинает давать мне советы, как решить ту или иную проблему, даже не пытаясь по-настоящему понять, что я чувствую! И именно это меня ужасно злит!»

Как пройти через зону, где нет места мысли

Слушайте и дайте высказаться. Когда девочку слушают, не прерывая, она чувствует поддержку, которая так ей нуж­на, чтобы превратить эмоции в выражение чувств. Этот про­цесс предполагает обсуждение и поиск компромисса с девоч­ками постарше (после восьми лет) и совместные действия с младшими (от двух до семи). Иногда эмоции девочки есте­ственно развиваются в соответствии с эмоциональной кри­вой, но бывает и так, что дочери нужно помочь выплеснуть наружу какие-то глубинные чувства.

Природная серьёзность дочери и ее склонность к размышлению порой меня просто пугают. Если ей больно или её обидели, она может плакать без конца. Недавно она сидела на полу в своей комна­те, рыдая из-за того, что в тот вечер подружка не смогла прийти к ней. Я сказала: «Мне очень жаль, миленькая, что я не могу тебе в этом по­мочь. Ты должна справиться с этим сама». Она закричала: «Но я не знаю, как мне быть, как вы­браться из этого самой!» Я спросила её, не помочь ли ей. И когда она кивнула, я посоветовала: «Сна­чала скажи себе: „Мне сейчас из-за этого очень плохо, но изменить что-нибудь не в моих силах." Потом скажи: „Что я могу сделать, чтобы сейчас почувствовать себя лучше?" Может быть, тебе станет легче, если ты сделаешь что-нибудь при­ятное для себя или для кого-нибудь другого». Она взглянула на меня полуприкрытыми глазами, а по­том обернулась к своей младшей сестре и стала её развлекать.

Лаура, мать семилетней Элизабет

Эмоциональные переживания, выражение чувства и осуществление насилия —абсолютно различные со­стояния. Мы можем позволить эмоции развиваться своим ходом, естественным образом достичь пика и выплеснуться, даже не показывая этого, если нам так хочется; мы можем выразить своё чувство после того, как у нас было время обдумать его, высказав его в личной форме: «Я испытываю грусть. Я была сердита. Я чувствую себя лишней».

Люди редко испытывают эмоциональное недовольство, если их не обрывают резко, не подавляют, не отрицают и не игно­рируют. Если мы прерываем эмоции или чувства дочери сло­вами «Не так уж всё плохо», она либо старается доставить нам удовольствие, пряча их поглубже, либо взрывается. За­давленные эмоции и чувства обычно обрушиваются на нас позже, таким образом, в обоих этих случаях мы провоциру­ем извержение вулкана, которое могли бы избежать. Осуж­дающие вопросы типа «Ты что, не можешь успокоиться хоть на минуту?», советы, которые подаются, когда девочка ещё не готова их воспринимать, вроде «Ты должна сделать то-то и то-то, поступить так-то и так-то», использование логиче­ских умозаключений типа «Если бы ты взяла маленькие нож­ницы, они бы не выскользнули у тебя из рук и не продыря­вили платье» — все эти методы ведут к тому же самому взрыву или уходу в себя, с которыми мы сталкиваемся, когда придаём чувствам дочери меньшее значение, чем она сама. Родители не должны допускать со стороны детей ни фи­зического насилия, ни словесных оскорблений, ни других по­ступков с оттенком насилия. Если девочка может свободно пережить свои эмоции, следуя за ними по эмоциональной кривой вверх и вниз, если у неё достаточно времени, чтобы обдумать свои чувства, если её чувства услышаны, оценены и поняты, если при необходимости ей оказали помощь в их преодолении, то вряд ли встанет вопрос о насилии какого бы то ни было рода.

Не торопитесь с решением проблем, но поспешите выслушать. То, что нам кажется маленьким камешком в мелкой воде, для нашей дочери может оказаться вершиной айсберга. Чем дольше мы слушаем, тем больше понимаем, что скрывается под поверхностью глубокого океана эмоцио­нальной жизни дочери. Это даёт нам некоторые преимуще­ства на случай, если нужно будет помочь ей выработать бо­лее прямой и безопасный курс.

Нам не обязательно соглашаться с чувствами доче­ри. Иногда родители волнуются из-за того, что, призна­вая чувства дочери и не высказывая при этом никаких суж­дений, они тем самым как бы соглашаются с ними. Конста­тировать то, что вы наблюдаете, не значит согласиться с этим, но зато при этом мы не даем чувствам дочери ни поло­жительной ни отрицательной оценки. «Твой голос звучит сердито, когда ты говоришь о том, что сказала твоя подру­га», — этой фразой мы констатируем то, что мы слышим, но не разделяем ее отношения к сказанному. Одно дело пони­мать, почему она испытывает именно те чувства, которые испытывает, и другое дело — чувствовать то же самое, что чувствует она, но в данный момент это не имеет никакого значения. Её эмоциональная жизнь подпитывается нашим со­средоточенным вниманием, тем, что мы её слушаем и кон­статируем её переживания как можно ближе к реальности, насколько это в наших силах.

Вникайте в то, что она действительно хочет узнать. Иногда мы задаём вопросы, потому что сами испытываем подобные чувства. Если девочка спрашивает: «Что бы ты сделала, если учительница на тебя наорала?» — мы можем воспринимать это как открытое приглашение вспомнить о своих школьных неприятностях, ещё раз пережить их. Если же вместо этого мы ответим: «Ты говоришь как-то очень сер­дито», — мы откроем ей путь к исследованию её собствен­ных чувств. Может быть, она окажется в состоянии сказать: «Да, я злюсь, и ещё мне ужасно стыдно!»

Сочувствуйте дочери, но не переусердствуйте в этом. «Папа изо всех сил старается меня выслушать и понять, но иногда он так сильно кивает головой во время моего расска­за, что напоминает мне собачонок на пружинке, которых не­которые держат у себя в машине», — смеётся тринадцати­летняя Джульет. Но лучше уж перестараться таким образом, чем сразу перескочить к решению проблем, нравоучениям или пытаться отвлечь дочь от переживаемых ею чувств раз­говорами. Ответив: «Я, прямо, не знаю, что и сказать, кроме того, что тебе, очевидно, очень тяжело», — мы даём дочери понять, что поддерживаем её, независимо от того, разделяем мы её чувства или нет.

При этом здесь нельзя слишком широко использовать тех­нику активного слушания — метод дословного повторения фраз собеседника, — потому что, стараясь облегчить состо­яние дочери, мы можем упустить из виду то, ради чего она говорит нам всё это. Порой сами того не замечая, мы стара­емся успокоить свои собственные страх и боль, скрывающи­еся внутри нас, а не внутри неё. Если чувства дочери нас потрясли до глубины души, то самое время остановиться и «взять тайм-аут».

Будьте экономны, давая советы. Нашим дочерям в действительности хочется услышать наше мнение, а нередко им бывает нужен и наш совет. Убедитесь сначала в том, что зона, где нет места мысли, уже пройдена, и действуйте очень осторожно. Сказанные в нужный момент и с пониманием дела наши мудрые слова могут стать краеугольным камнем доверия во взаимоотношениях с дочерью. Тогда дочь и в бу­дущем придёт к нам, когда ей на самом деле понадобится наша помощь или совет.

Важны умение прощать и настойчивость. Мы всего лишь люди, а путь воспитателя полон ям и ухабов. Но неуда­ча подстерегает нас только тогда, когда мы отказываемся от попыток что-либо предпринять. Относитесь к себе проще: если вы упустили случай выслушать дочь, то покажите ей пример умения прощать. Дорога к искренним и честным вза­имоотношениям между родителями и дочерьми ухабиста. И взлёты, и падения свидетельствуют о том, что мы на пра­вильном пути.

Боепитание в зоне, где нет места мысли

В памятной сцене старого спектакля Билла Косби папаша Хакстэйбл поднимается по лестнице в спальню своей дочери и произносит, старательно выговаривая каждое слово: «Твоя мать велела мне прийти сюда и у-у-у-убить тебя. Хочешь знать почему, до того как я тебя у-у-у-убью?» Хакстэйбл знал, что худшее время для определения меры последствий, — это те минуты, когда родители расстроены или растеряны. Скорее всего, последствия, которыми мы угрожаем своим детям в такие мгновения, доставят больше неприятностей и неудобств нам самим, чем научат чему-либо наших детей в плане контроля за своим поведением. Приводимый ниже спи­сок из четырёх главных ошибок, совершаемых родителями в зоне, где нет места мысли, был предложен пятнадцатью ро­дителями, стоявшими в очереди в нашем супермаркете. Многие из нас, вероятно, могли бы его дополнить своими излюбленными выпадами.

Четыре основных родительских ложных выпада

1. Я запру тебя на всю оставшуюся жизнь!

2. Отправляйся в постель и больше никогда не появляйся!

3. Ты будешь сидеть здесь, пока не съешь всё до последнего кусочка!

4. Я никогда в жизни больше не _________________

(Заполните пропуск по своему усмотрению)

Определяйте меру последствий, только когда нахо­дитесь в зоне ясного видения. Спустя годы мы смеёмся над ложными выпадами своих родителей, но в детстве в такие моменты мы чувствуем себя глупыми и ни на что не годными. К тому же выполнить обещанное родителями бывает довольно трудно, ибо высказывания, прозвучавшие из зоны, где мысли нет места, не поддаются обоснованию. И дочь при­учается к тому, что в наших словах нет смысла.

У меня была ужасная привычка сначала действо­вать, а потом думать до тех пор, пока я не по­нял, что дочка не верит абсолютно ни одному мо­ему слову. Я угрожал ей дикими последствиями так долго, что она знала: я всё равно пойду на попятную и она выйдет сухой из воды! Наконец я сумел совладать со своим гневом и теперь могу сначала остыть, а потом уже накладывать на неё епитимью. Как-то раз я сказал Кэйти и её под­ружке, что, если они немедленно не соберут иг­рушки, я сам брошу их все в ящик и закрою в чулане на целый день. Случайно я услыхал, как Кэйти сказала подруге: «Давай соберём: он сде­лает, что сказал». Она помнила, как это было на прошлой неделе. Слава богу, что мы оба переме­нились!

Нед, одинокий отец девятилетней Кэйти

Удачно выбранный момент позволяет нам принять правильное решение. Устанавливая пределы допустимого и определяя меру последствий из зоны ясного видения, мы избегаем ненужной неловкости, конфликтов и тревог.

Ж: Когда я поняла, что совсем не обязательно сразу же реагировать на поведение дочери, у меня появилась возможность поразмыслить над тем, чем же оно обусловлено. Я смогла спокойно проанализировать, что нужно сде­лать для того, чтобы помочь ей научиться самой регулировать своё поведение. После того как улягутся страсти, я смогу пого­ворить с ней спокойнее, без упреков и не обвиняя ее за то, что она натворила. Конечно, когда она была совсем маленькой, ре­агировать нужно было быстрее, потому что долгое ожидание привело бы к усилению чувства тревоги у нее. Когда она под­росла, мы стали договариваться, что вернёмся к разрешению конфликта попозже, когда обе остынем.

Подавление эмоций и чувств — кратковременное их хранение

Конечно, кривая эмоций представляет картину движения эмо­циональной энергии человека сверхупрощённо. Эмоции со­всем не всегда нарастают и преобразуются в осмысленные чувства так гладко, как это выглядит на схеме. Просто по этой модели эмоции развиваются достаточно часто. Но если в поведении дочери мы замечаем что-то новое, то теряемся, не зная, что делать.

Жизнь чувств гораздо сложнее, чем предсказуемое нарас­тание и спад эмоции, потому что мы можем эмоцию выра­зить, подавить или вытеснить. Эмоции, которые поднимаются по эмоциональной кривой, попадая в зону ясного видения, становятся осознанными чувствами, то есть эмоциями, обра­ботанными мышлением. Они дают понять нам, что мы жи­вые, общающиеся, чувствующие. Они так хотят, чтобы мы знали, когда расстроены, влюблены или растеряны.

Очень часто эмоции нарастают и затихают в ситуациях, когда мы не можем их должным образом выразить или пре­образовать в чувства. Алисия, начальник планово-производ­ственного отдела компании, стонет: «Начальница просто до­вела меня: она урезала сроки на этот проект в два раза. Но сейчас мне надо сосредоточиться на последнем сроке. А уж потом я ей скажу, каково мне!» Каждый из нас бывал на месте Алисии. Что-то нас сильно расстраивало, но мы вы­нуждены были отложить в сторону свои эмоции и чувства, чтобы выполнить работу. Это состояние, когда мы на какое-то время должны отодвинуть свои эмоции и чувства, называ­ется подавлением.

Мы всё ещё сильно переживаем, мы знаем, что наши эмо­ции никуда не делись, они здесь, но мы сознательно помещаем их как бы на хранение, чтобы сосредоточиться на том, что должны сделать в первую очередь. Когда придёт время, мы сможем «вытащить эти подавленные эмоции из временного хранилища», обдумать их, излить, если захотим, или спра­виться с ними.

В то утро Шэрри, проснувшись, заныла, что она ненавидит школу и не хочет туда больше ходить. Я выяснила, что учительница сократила время свободных игр, поэтому то, чего Шэрри раньше ожидала с радостью, теперь её отпугивает. В шко­ле она очень старается сделать всё, как надо, но дома, когда она ощущает себя в безопасности, её чувства прорываются.

Карен, мать семилетней Шэрри

Шэрри не может выразить свои чувства в школе. Её внутренняя система управления подсказывает ей на каком-то уровне сознания, что нужно подождать, пока придёшь домой, а уж там выплеснуть свои эмоции. Такое умение вла­деть эмоциями бывает полезно, потому что далеко не всегда мы имеем возможность выплеснуть их непосредственно в тот момент, когда они возникли. Подавление позволяет де­тям как-то перетерпеть трудную ситуацию, дожить до того момента, когда они, наконец, будут дома, под прикрытием наших ласковых рук.

Итак, подавление представляет собой эмоциональную от­срочку. Эмоции или чувства сознательно откладываются во временное хранилище до того момента, когда появится воз­можность завершить развитие по кривой эмоций. После это­го может наступить состояние, когда проблемы или события будут видны отчетливо.

Откладывание эмоций или чувств имеет свои отрицательные стороны

На подавление эмоций и чувств мы расходуем очень много энергии. Посмотрите на тюбик с кремом для бритья. Попыт­ки остановить эмоцию или чувство подобны попыткам оста­новить крем, выползающий из тюбика: после того как мы нажали на него, крем, кажется, вылезает оттуда сам по себе. После усилий, которые нам приходится приложить, чтобы подавить эмоцию или чувство, мы ощущаем усталость, беспокойство, становимся возбудимыми. Если мы оставляем эмо­ции и чувства в холодном хранилище слишком надолго, то рискуем взорваться из-за какой-то мелочи или слишком остро отреагировать на нее. Иногда подавленные эмоции и чувства усиливаются и становятся до такой степени мучительными для нас, что мы бываем уже не в состоянии сосредоточиться на чём-нибудь.

Когда мы пытаемся проигнорировать «зверя» внутри себя, он выскакивает неожиданно во время спора или невин­ной беседы, а то и просто перед сном. Подавленные эмоции и чувства запускают свой таймер и остаются взаперти, толь­ко пока он не дойдёт до заданной отметки. Эмоции и чувства по самой своей природе требуют разрешения и осмысления. Хотим мы того или нет, но они обязательно вырвутся на белый свет и потребуют от нас внимания к себе. Хранить их можно только временно. И время это быстро истекает.

Способность подавлять эмоции и чувства развивается с возрастом. Девочка в возрасте до семи лет переживает свои эмоции не задумываясь; практически, она не может их отло­жить в сторону. Эмоции буквально рвутся из неё наружу. Когда двухлетнюю Дженни оставили в машине, она тут же разразилась бурными слезами, хотя мать всё время остава­лась у неё на виду. Через минуту мать вернулась в машину, но Дженни продолжала плакать. Эмоция страха или отвер­женности стремилась вверх по кривой чувств до тех пор, пока девочка не убедилась в том, что больше мать её не оставит. Только сильное, до шока, потрясение и испуг могут приостановить выражение эмоций у маленького ребёнка. Даже и в семь лет эмоции ещё проявляются самопроизвольно.

У девочек постарше проявление эмоции, если нужно при­способиться к трудной ситуации, может откладываться на какой-то срок. Они могут прекрасно себя вести и говорить, что прекрасно себя чувствуют, будучи не в состоянии пока высказать то, что у них на сердце. В таких случаях мы дол­жны быть особенно внимательны и вовремя обеспечить им возможность выразить отложенные эмоции или чувства. По­давление — реакция здорового человеческого существа, обус­ловленная необходимостью выжить, оно позволяет нашим девочкам гибко реагировать на ситуацию и держать под кон­тролем состояние своего сердца, этого кладезя чувств и эмо­ций. Если мы проявим себя как всё понимающие и доступные для общения родители, девочки со временем привыкнут нам доверять.

Как справиться с подавленными чувствами

Будьте готовы откликнуться на быстрые изменения эмоционального состояния дочери. Дни наших дочерей наполнены событиями, о которых мы зачастую ничего не зна­ем, и поэтому наша задача — вызвать доверие к нам, чтобы у девочки появилось желание делиться с нами своими не­приятностями. Большинство из нас сразу же видят, когда дочь чем-то расстроена, но её реакции меняются по мере того, как она растёт.

Ж: Когда моя дочка стала подростком, она вдруг начала испытывать затруднения в словесном выражении своих чувств. Вспомнив о том, что сама испытывала в этом возрасте, я смогла понять, как всё это трудно и неприятно для неё. Бывало, что какие-нибудь эмоции, противоречивые и часто бессмысленные, просто захлёстывали меня, а выразить это словами было выше моих сил. Обычно всё кончалось тем, что я кричала на мать, обвиняя её в неспособности понять меня. И это было правдой! Бедная моя мама. Много лет спустя она рас­сказала мне, что в минуты таких моих выпадов она просто ухо­дила к себе в спальню и плакала там.

Будьте для дочери примером того, как можно спра­виться со своими эмоциями и чувствами. Лучший спо­соб научиться одолевать свои эмоции и чувства — понаблю­дать за тем, как это делают наши родители. Сильные эмоции и чувства, связанные с серьёзными событиями, разрешают­ся поэтапно в соответствии с нашим внутренним эмоцио­нальным состоянием. Эмоции выплескиваются, когда мы к этому готовы, чувствуем себя в безопасности или дошли до предела. Наблюдение за тем, как окружающие выражают свои чувства, когда им этого захочется, даёт право девочке действовать согласно своему внутреннему порыву.

Д: Когда я, как психотерапевт, работал с девочками, у которых были какие-то тайны, я нередко говорил: «Не рассказывай мне о своей тайне (долгая пауза), пока ты не будешь к этому готова. Не бойся прервать меня. Просто вы­ложи всё одним залпом. Но, пока не будешь готова, не говори». Обычно к концу сеанса они всё рассказывали мне сами — они уже были готовы к этому.

Вытеснение эмоций и чувств — долговременное их хранение

вытеснять

5. Психоанал. изгонять, вытеснять (мучительные или неприемлемые представления, воспоминания, чувства, порывы) из сознания.

Краткий словарь английского языка

В отличие от осознанных или сдержанных эмоций и чувств, вытесненные эмоции и чувства не подвластны разуму. Они загнаны глубоко в подсознание, где то, что пугало нас или наводило на нас ужас, остается вне досягаемости разума. У каждого из нас есть опыт вытеснения эмоций и чувств, вы­званных какими-то событиями в прошлом, вынести которые нам было бы не по силам. Мы были слишком малы или слиш­ком обременены чем-то и не смогли осмыслить эти эмоции.

Психика маленьких детей вытесняет сильный гнев и дру­гие эмоции, связанные с испугом, потому что они еще не настолько созрели, чтобы справиться с такой эмоциональной нагрузкой. Они подобны 60-ваттной лампочке, через кото­рую пустили ток 320 ватт. Поэтому им гораздо легче улыб­нуться и сделать вид, что ничего не случилось. Если родите­ли или другие взрослые не помогут ребёнку избавиться от накала эмоций, эти эмоции будут погребены заживо.

Вытеснение чувства страха или боли, появившегося при каких-то обстоятельствах после событий, приведших к серьёз­ной травме, позволяет нам справиться с ситуацией, с кото­рой иными средствами совладать невозможно. Эмоции и чувства лежат глубоко запрятанными, пока какое-нибудь событие, встряхнув, не разбудит их; тогда они всплывают на поверх­ность в виде обрывочных воспоминаний, а иногда и полнос­тью. Подобно аромату вина, букет которого спустя годы сохраняется в бутылке таким же, каким он был в день за­полнения, вытесненная эмоция страха или ужаса так же силь­на, как и в тот день, когда случилось событие, уже давно забытое, но глубоко спрятанное в нашем сознании на долго­временное хранение.

Многие из нас годами живут с вытесненными эмоциями и чувствами. И мы не понимаем того, что они оказывают вли­яние на нашу повседневную жизнь. Можно сказать, что мы живём, не осознавая, что внутри каждого из нас спрятался могущественный диктатор, который управляет нами, дёргая за верёвочку, как марионетками. Иногда нам и не хочется реагировать так, как мы реагируем, и в следующий раз мы собираемся поступить совсем по-другому, но наступает этот следующий раз, и мы опять ничего не можем с собой поделать.

Каждый раз, когда муж сердится, я дрожу и хочу убежать.

Викки, тридцати пяти лет

Всё хорошо, пока мужчина по-дружески обнимает меня, но как только он хочет лечь со мной в по­стель, я убегаю!

Синди, двадцати восьми лет

Если мой старший сын только тронет пальцем свою младшую сестру, я впадаю в такую ярость, что уже не могу отвечать за свои поступки.

Вера, сорока одного года

Если я выкажу своему мужу недовольство по по­воду того, как он что-то сделал, он становится неприступным.

Лорин, двадцати двух лет

Тридцатипятилетняя Викки пришла на психотерапию, чтобы ей помогли справиться с гневом, который был направ­лен на её четырёхлетнюю дочь. «Я прямо выхожу из себя из-за всякой мелочи, в которой повинна дочка, — признавалась Викки. — Если вижу на полу её одежду или игрушки, не убранные после того, как я её попросила об этом, я просто взрываюсь. Я кричу на неё и бываю близка к тому, чтобы побить. Потом меня всю трясёт, я часами не могу успоко­иться и чувствую себя виноватой перед ней. Самой мне с этим не совладать. Но что странно: когда муж сердится на меня, я чувствую себя так же, как, должно быть, чувствует себя дочка, — маленькой, беспомощной и... плохой».

В процессе психотерапии Викки удалось вскрыть свои вытесненные детские воспоминания. Её отец, расстроенный потерей работы и своей неспособностью нормально обеспе­чивать семью, часто разражался гневом на пятилетнюю Викки и её младшего брата. Каждый раз, когда Викки плакала и просила отца не кричать, он насмехался над её слабостью. Своими нападками он очень обижал ее; и это было так непо­хоже на всегда ласкового отца, к которому Викки привыкла, что она внутренне отрицала любые выпады против неё и вела себя так, как будто ничего неприятного не происходи­ло. Она натягивала на себя улыбку и старалась как можно лучше помогать по дому. Впоследствии она почти всё забыла из тех ранних лет и была по-настоящему озадачена своим поведением по отношению к дочери и своей реакцией на гнев мужа. Когда воспоминания всплыли на поверхность, она на­шла в себе сострадание к той маленькой девочке, какой она тогда была и которую так пугал гнев отца и его недовольство. Система внутреннего управления Викки была искажена этими вытесненными воспоминаниями и связанными с ними эмоциями и чувствами. Эмоции страха и беспокойства были слишком сильны, чтобы их можно было вынести, а отец не помог ей с ними справиться, поэтому они и оказались погре­бёнными на долговременное хранение.

Чемодан эмоций

Детские переживания Викки мы используем для того, чтобы проиллюстрировать понятие чемодан эмоций. Представь­те себе, что внутри каждого из нас есть какая-то коробка, ящик, чемодан. Эмоции и чувства размещаются либо внутри этого чемодана, либо снаружи. Те эмоции и чувства, кото­рые нам в детстве разрешалось испытывать, располагаются внутри нашего чемодана эмоций, и доступ к ним у нас сво­боден. Если по тем или иным причинам наши родители за­прещали выражать нам какие-то эмоции и чувства, то они выпали из нашего чемодана, и нам теперь трудно признать в себе эти эмоции и чувства. Страх, беспокойство, слабость в семье Викки считались недостойными, и, чтобы выжить, Викки прибегала к улыбке и к помощи по дому. Таким обра­зом, она познала две возможные реакции — стать полезной или рассердиться. «Я была либо жертвой, либо тираном, — смеётся она теперь. — Я съёживалась перед каждым, кто, как мне казалось, знал больше, чем я, но если кто-то был меньше или слабее меня, как, например, дочка, тут уж я не знала удержу». Чемодан с эмоциями у Викки выглядел сле­дующим образом:

«Психотерапия помогла мне понять, почему я не могу про­чувствовать свой страх или беспокойство. Теперь, когда я вдруг чересчур стараюсь быть полезной, я знаю: это значит, что я либо чем-то напугана, либо на кого-то сердита. Я могу перестать улыбаться и быть, наконец, самой собой». Когда Викки разобралась в своих вытесненных чувствах, её чемо­дан эмоций стал выглядеть так:

Учите девочек уважать гнев

Чувство гнева очень часто остаётся за пределами наших семейных чемоданов эмоций. Поскольку от девочек у нас тре­буется быть «приятными во всех отношениях», они особенно нуждаются в помощи, когда речь идёт об умении прислушаться к своему гневу и выказать его осмысленно. Биологические и психологические воздействия инстинктивно подталкивают девочек к строительству отношений, поэтому очень многие девочки, чтобы не нарушить налаженные связи, привыкают не выражать эмоции и чувства, которые могут вызвать конф­ликт или неловкость. Вместо того чтобы рассердиться, большинство девочек погружаются в уныние или становятся угодливыми, тем самым отрицая те важные внутренние сиг­налы, которые несёт в себе гнев. Гнев говорит: «Это для меня важно! Это имеет значение! Что-то здесь не так!» При­знание источника гнева даст девочке силы позаботиться о себе или обратиться за помощью к окружающим. Обучая девочку понимать и уважать сигналы гнева, мы помогаем ей формировать нормальную, здоровую внутреннюю систему управления.

К сожалению, пренебрежение сильными чувствами, при­мером которых является гнев, может привести, в лучшем случае, к таким физическим симптомам, как головные боли и боли в животе. У маленьких девочек иногда появляются из­быточное моргание глазами, привычка грызть ногти или в бо­лее серьёзных случаях — энурез. У девочек постарше гнев может проявляться в отказе от еды, в нарушении времени возвращения домой, в хронических заболеваниях и депрес­сивных состояниях. Эти симптомы не всегда предполагают наличие невысказанного гнева, но они обязательно указыва­ют на то, что у девочки есть какие-то чувства, которые она не решается высказать из страха, что её накажут, будут счи­тать плохой, что она кому-нибудь доставит неприятности.

Проще всего девочки учатся обращаться со своим гневом, если живут среди людей, которые могут служить примером здорового и прямого выражения чувств как эмоций, обрабо­танных мышлением. Если же девочки видят, что гнев про­является в жестокости или насмешках, они сами становятся жестокими или пытаются избежать насмешек, превращаясь в угодливых и послушных. Если же гнев рассматривается как нормальная эмоция, к которой нужно прислушаться и которую можно осторожно использовать, девочки учатся ува­жать его сигналы и действовать разумно в плане изменения и улучшения взаимоотношений или ситуации. Приводимые ниже рекомендации могут быть вам полезны, когда вы буде­те учить свою дочь обращаться с гневом:

Изучайте гнев. Поняв природу своего гнева, многие из нас могли бы понять гнев других людей. Ещё в детстве большинство из нас научились реагировать гневом на обиду. Гнев прикрывает нашу обиду и, обрушиваясь на окружаю­щих, дает нам возможность чувствовать себя менее уязви­мыми. Множество взрослых, выражая гнев, скрывают свою ранимость и уязвимость. Нам всем не мешало бы почитать о гневе, послушать лекции, а возможно, и исследовать своё чувство гнева в процессе психотерапии. Сознательно прак­тикуясь в умении прислушиваться к нашему собственному гневу и в том, как, где и когда можно его выразить, мы смо­жем стать для своих дочерей примером того, как справлять­ся с чувством гнева.

Постарайтесь определить, что неладно во взаимоотноше­ниях, вместо того чтобы выискивать недостатки в собствен­ной дочери. Фраза «Я сержусь, когда ты, обещая, что будешь убирать свои туфли, этого не делаешь» несёт совсем не ту информацию, которая заложена в вопросе «Сколько раз тебе говорить, чтобы ты уносила туфли к себе в комнату?» Пер­вое высказывание чётко формулирует проблему, возникшую в отношениях между нами и дочерью. Второе же подчёрки­вает, насколько она глупа, если не может сделать того, о чём её попросили. В обществе, которое до сих пор рассматрива­ет женщину как «низшее существо», девочка будет чувство­вать себя оскорблённой таким заявлением, хотя смысл его за­вуалирован. Использование высказываний типа «Я сержусь, когда ты ______» создаёт условия для открытого обмена чувствами и помогает девочке научиться чётко формулиро­вать причину своего гнева, говорить о нём прямо и спокой­но, когда не нужно ничего скрывать, нападать на других или защищаться самой.

Гнев не значит насилие. Многие из нас боятся гнева, потому что по опыту прошлого мы знаем, что гнев влечёт за собой насилие. Шлёпнув девочку за то, что она посмела вы­разить свой гнев, мы не приучим её к порядку, а лишь заста­вим её почувствовать себя маленькой и беспомощной перед взрослыми и научим ее драться, когда она сердится. Если же девочка видит, как родители начинают сердиться, а потом вместе выясняют причину гнева, то это служит ей примером проявления гнева без насилия. Особенно важно для девочек видеть, как умеет постоять за себя мать, заявив о своём гневе решительно и честно. Когда в любом случае человек прислушивается к своим чувствам — и положительным, и отрицательным, когда он ценит отношения и с уважением относится к людям, он, проявляя гнев, избегает обострения ситуации, лишает её ядовитого жала.

Создайте зону безопасности для гнева. Старинное выра­жение относительно гнева «реагирует, как бык на красное» очень хорошо описывает эмоцию гнева до её осмысления. Иногда эмоция заходит так далеко, что всё вокруг нам ка­жется красным, красным, красным! В таких случаях нам ну­жен белый флаг, тайм-аут или зона безопасности, куда мож­но удалиться, чтобы немножко остыть, досчитать до десяти, собраться с мыслями. Чтобы избежать эмоциональных травм или физического насилия, когда эмоции взвиваются до не­бес, было бы мудро выработать некоторые семейные нормы в отношении гнева. Если родители начинают сердиться, можно объявить перерыв в общении, сказав, что нам нужно передо­хнуть, или просто пойти прогуляться. Если начинает сер­диться дочь, мы можем помочь ей справиться с гневом, уст­роив спокойное местечко неподалеку от нас, но несколько в стороне, где она сможет остыть. Этим мы как бы скажем ей: «Нам всем нужен перерыв, но отношения между нами сохраня­ются». Она поймёт, что гнев приходит и уходит, что гнев — эмоция, которую надо уважать, но взаимоотношения долж­ны даже перед лицом гнева оставаться неприкосновенными.

Если нас что-то травмировало

«Жизнь трудна», — пишет доктор медицины М. Скотт Пекк, автор многих бестселлеров. В своей книге «Дорога, по кото­рой меньше ездят» он утверждает, что если трудности при­знать, то наша жизнь станет легче. В стремлении избежать боли и получить как можно больше удовольствия многие из нас со временем обнаруживают, что жизнь потеряла для них всякий смысл. Мы Чувствуем себя опустошёнными. Доктор Пекк считает, что признание трудностей и страданий — это не выбор между удовольствием и болью, а выбор между страда­нием бессмысленным и осознанным. Если мы уходим от той деятельности, которая для нас не имеет никакого смысла, и начинаем заниматься делом, которое для нас полно смысла и значения, наша жизнь вдруг становится целеустремлённей, о чем мы прежде даже и не помышляли.

Все мы хотим защитить своих дочерей от беды, но, оказы­вается, далеко не всегда можем облегчить их мучения. Горе­сти жизни неизбежно вторгаются в нашу жизнь, как бы тща­тельно мы ее ни планировали. Обучая дочерей преодолевать ухабы на жизненном пути, выбирать правильную дорогу, мы закладываем в них умение жить активно, а не только откли­каться на происходящее вокруг. Осмысленный выбор в жиз­ни нередко означает распад брака, потерю работы, смену школы и раскрытие тайн. Если мы научимся подходить к событиям, травмирующим нас, с открытым забралом, во все­оружии человеческих эмоций, то сможем отыскать смысл среди гнева, горя, потрясения, мучительных страданий. Если несчастье случится в жизни нашей дочери, то лучшее, что мы можем сделать, чтобы поддержать ее, — это помочь ей найти смысл в тяжких переживаниях.

Прислушивайтесь к её чувствам, чтобы узнать правду о случившемся.

Д: Когда я работал со школьниками после землетрясе­ния в Сан-Франциско в 1989 году, я понял, что чем боль­ше у них было возможностей высказаться, чем шире был круг их действий, чем скорее они могли обрисовать свои переживания, тем менее серьёзны были последствия. Те, кто по каким-либо причинам не мог рассказать о пережитом, страдали от типичных симптомов душевной травмы — ночных кошма­ров, расстройств сна и нарушений поведения дома и в школе.

Внутренняя сила крепнет в глубоких переживаниях. Развод, смерть возлюбленного, переход в новую школу, му­чительная болезнь, радикальная перемена образа жизни и тому подобное — всё это травмирующие события, от кото­рых нам хотелось бы уберечь своих дочерей. Однако лучшей защитой для них будет наша открытая поддержка и призна­ние той борьбы, которую они ведут в поисках смысла этих тягостных событий. Если мы предоставим девочкам возмож­ность излить свои чувства в творческом занятии, в игре или в беседе, если мы всегда готовы утешить и успокоить, то тем самым мы снижаем потребность в вытеснении чувств и по­вышаем вероятность нормального приспособления к новым условиям.

Степень вытеснения находится в прямой зависи­мости от возраста. Чем младше девочка, тем быстрее у неё вытесняются чувства и эмоции, связанные со страхом. Спа­сибо Господу за эту естественную защиту психики младен­цев. Их нервная система слишком чувствительна, чтобы пе­реработать миллиарды событий их маленькой жизни, причём большинство этих событий вовсе не кажутся нам травмиру­ющими, хотя являются таковыми для малышей. Малыши защищают себя от переживаний, засыпая, а когда выспятся, избавляются от травмирующего воздействия криком и дви­жениями.

Я не могла понять, почему Белинда каждый раз, когда я беру её с собой в универмаг, потом, по возвращении домой, кричит часами. Ей нравилось там, или мне так казалось. Она глядела на все широко раскрытыми глазами. А потом я прочи­тала «Воспитание сына», ту главу, где сказано об опасности гиперстимуляции и о необходимости оберегать детей от слишком яркого света, гром­ких звуков, кричащих красок, обилия людей, ма­шин и тому подобного, и тогда я поняла, почему Белинда плачет, когда мы возвращаемся домой. Ей нужно как-то совладать с этой сенсорной бом­бардировкой, расслабиться. Теперь, когда я иду за покупками, то оставляю её дома с папой. Нам обе­им стало гораздо легче.

Салли, тридцати одного года, мать шестимесячной Белинды

Когда у девочки развивается способность облекать свои чувства в слова, нам становится проще помочь ей пережить травмирующее событие. Она теперь уже может справиться с более серьезными переживаниями и не чувствует себя по­давленной шквалом событий, как это бывает с младенцами. Успокоить младенца можно, погуляв с ним, взяв на руки, покачав в колыбели. Дочерям постарше, хотя им по-прежне­му нужно, чтобы мы их обнимали и качали, принесёт успоко­ение наше внимание: их нужно выслушать и поддержать, помочь признать свои чувства нормальными. «Тебя напугала эта нехорошая безобразная собака!», «Тебе не нравится, когда учительница ставит тебя в неловкое положение перед всем классом», «Утрата первой любви ранит твоё сердце».

Сны, ночные видения и ночные кошмары

Вытесненные эмоции и чувства, подавленные эмоции и чувства и стрессы повседневной жизни — всё это оживает в девичьих снах. Сон — важная функция нашего подсознания, проявление невероятно сложного мира души (эмоций, чувств, интуиции). Сны являются частью нашей внутренней систе­мы управления, в них перерабатываются те эмоции, чувства и переживания, которые оказались не под силу нашему со­знанию, и оно не в состоянии с ними совладать. Сны умень­шают отрицательные последствия вторжения в нашу жизнь вытесненных воспоминаний, эмоций и чувств из прошлого. Нам приятно осознавать, что некоторая мудрая бессознатель­ная часть нашего Я работает по ночам ради того, чтобы зале­чить травмы, полученные нами во время бодрствования.

Если сон девочки нарушается слишком яркими сновидения­ми, это значит, что бессознательное посылает сигнал: слиш­ком многое накопилось в долговременном хранилище и мир снов в одиночку справиться с этим не в состоянии. Девочка может не помнить сновидения, которое её разбудило, но она боится заснуть снова. Ночные кошмары мучают ее, пугают ее при пробуждении, забываются утром, чтобы следующей ночью опять вернуться. Ночные страхи, ещё более ужасные, чем кошмары, не уходят с пробуждением, и родителям нуж­но набраться терпения, чтобы успокоить дочь и уговорить её снова заснуть. Расстройства сна, снохождение, ночные кош­мары и страхи очень часто бывают вызваны неразрешившимися, вытесненными эмоциями и чувствами.

Чем могут помочь родители

Сновидения — важный элемент внутренней системы управ­ления. Нарушение сна свидетельствует о том, что подсозна­ние, пытаясь излечиться само, нуждается в посторонней по­мощи. Эта установка поможет нам оценить положительную сторону, скрывающуюся в ночных кошмарах, расстройствах сна и ночных страхах, и найти конструктивный способ по­мочь работе этого природного внутреннего целителя.

Спросите тех, на чьём попечении находится девоч­ка днём, какие затруднения она испытывает в школе или в детском саду. Малейшие изменения распорядка могут глубоко расстроить девочку, а для нас оказаться совершенно незаметными. Другие люди, которые знают ее и мнение ко­торых мы уважаем, могут подсказать нам причины плохого сна дочери.

Познакомьтесь поглубже с проблемами сна. Почи­тайте литературу о расстройствах сна у детей. Не забывайте при этом, что большинство источников даёт противоречивые советы, но чем больше вы сами будете знать об этой пробле­ме, тем легче вам будет понять, что же на самом деле проис­ходит с дочерью. Некоторые методы лучше помогают при одних обстоятельствах и хуже — при других, в зависимости от возраста девочки и причины расстройств.

Слушайте. Дайте возможность девочке своими словами изложить драму, разыгравшуюся у нее во сне, не торопясь, по мере того как она будет вспоминать события. Если девочка знает, что мы всегда открыты для общения и готовы выслу­шать всё, чем она хочет с нами поделиться, ей будет проще излить нам свои переживания, которые, возможно, пугают и мучают ее. Девочка может чувствовать себя виноватой за те образы, которые она помнит из снов, они могут смущать её. Возможность вытащить их на белый свет и родительское по­нимание творят чудеса, ослабляя последствия травмы.

Если в мире есть хоть один человек, который мо­жет нас по-настоящему выслушать, по-настоя­щему нам посочувствовать, — с этим миром мож­но примириться.

Адель Фабер и Элен Мазлиш «Свободные родители свободных детей»

Придерживайтесь языка её снов. Иногда мы, взрос­лые, слишком спешим истолковать образы сновидений бук­вально. Если девочка говорит, что небо было красным, мы должны воздержаться от возражений, а лучше просто кив­нуть головой и промычать: «Хм-м-м, угу». Она вслушивается в язык снов, в сигналы, идущие из глубины её самой, и сим­волы этого мира далеко не всегда бывают реалистичны.

Не интерпретируйте символику сновидений. Только сама сновидица понимает смысл своих снов, даже если не может осмыслить их умом. Порой бывает достаточно про­сто рассказать сон, чтобы высветить то, что было вытесне­но на долговременное хранение. Мы можем быть уверены: подсознательно делается именно та работа, которая должна быть сделана, хотя нам может показаться, что она движется! слишком медленно и утомительно.

Наблюдайте за играми дочери. Девочки в ролевых играх творчески воспроизводят переживания дня. Как сны, так и дневные фантазии или игра воображения помогают девочке приспособиться к трудностям повседневной жизни. Повторяющиеся снова и снова мотивы и темы её игр являются ключом к скрытому, мучающему содержанию подсозна­тельного. Воспроизводя эти темы в общении с игрушками девочка постепенно разбирается в них, и то, что было ночью мучительным и страшным, днём, во время игры, становится более понятным и доступным.

Когда умер любимый дедушка Лии, меня очень бес­покоило, как она сможет пережить эту потерю. Много дней она играла только с одной маленькой куколкой, которая всегда напоминала мне клоуна. Каждый день снова и снова Лия проигрывала один небольшой сюжет: «И вот маленькая девочка идёт к своему дедушке, и они вместе идут в цирк, а потом он умирает». Только позже я поняла, что эта куколка напоминала Лиг клоунессу с крупны­ми слезинками на щеках, которую однажды они с моим папой видели в цирке!

Маргарет, мать пятилетней Лии

Помогите дочери вести дневник сновидений. Мно­гим девочкам старше восьми лет может понравиться вести такой дневник, потому что это удивительно увлекательный способ анализировать неприятные и приятные сновидения. Записи можно делать, сочетая с рисунками, а можно только в рисунках отображать увиденное во сне. Занимаясь с ре­бенком записями и украшением дневника, мы подчёркиваем тем самым важность сновидений. Мы выказываем уважение работе её внутренней системы управления, использующей ночные кошмары и страхи как великий исцеляющий дар и потенциал развития.

Меня разбудил крик Марси, доносившийся из её спальни. Было два часа ночи. Я, спотыкаясь, до­шла до её комнаты и взяла малышку на руки. Пока я её держала, она рассказала мне свой плохой сон, уже третий на этой неделе. После того как она снова смогла заснуть, я, теперь уже про­снувшись окончательно, записала этот ночной кошмар, который она мне поведала. На следую­щее утро мы разговаривали с Марси об этом сне, и я показала ей свои записи. Мы решили завести дневник сновидений. Для семилетней девочки она делала всё очень хорошо. То, что пугало её каж­дую ночь, становилось забавным, и мы вдвоём придумывали продолжение. Каждое утро до зав­трака она иллюстрировала свои сны и рассказы­вала мне их сюжет. Зачастую они для меня не содержали никакого смысла, но Марси этот про­цесс просто захватывал. Её сосредоточенность и прилежность поражали меня. Она начала записы­вать все свои сны, а не только те, которые пуга­ли, и спустя три недели кошмары прекратились. Мы так и не поняли, чем они в действительности были вызваны, но Марси их преодолела, и теперь у неё в руках есть замечательный инструмент, который она называет «книгой снов», чтобы при необходимости помочь самой себе.

Эстер, мать семилетней Марси

Помогите дочери продолжить сон. Знаменитый пси­холог Карл Юнг был убеждён, что придумывание окончания к неоконченному сну или превращение мучительного сна в рассказ — полезный этап, завершающий работу, начатую сновидениями. Если дочь захочет, помогите ей пересказать сон в виде сказки. Все сказки сочиняются по одной схеме. Начинаются они обычно с «Давным-давно...»; затем вводят­ся действующие персонажи «жил-был...», далее описывается проблема, которая оказывается слишком трудной для реше­ния, и всё уже кажется потерянным. «Но однажды...» прихо­дит, и вдруг находится неожиданное решение, которым завер­шается сказка. Важным элементом сказок является наличие какой-нибудь помогающей силы, которая и способствует до­стижению желаемого, — это может быть фея, гном, наделён­ный магическим могуществом, мифическое чудовище, волшеб­ный камешек. Девочка убеждается, что она не одинока в борьбе с трудностями. Сказки потому так хорошо подходят для преодоления тяжёлых сновидений, что в них использует­ся образный язык.

Подумайте, не стоит ли разрешить дочке спать вами, если ей это нужно. До недавних времен люди всегда спали вместе из соображений безопасности и сохранения тепла. Маленькому человечку одиноко и неуютно в своей кроватке, когда кругом темно, и потому страшно. Когда нас будят ночные кошмары, особенно неприятно думать необходимости возвращаться в кровать одному. Можно понять девочку, которая крадётся ночью в большую, уютную; тёплую, безопасную, гостеприимную постель и устраивается между родителями. Наверное, это приемлемо не для семей. Далеко не каждый взрослый может пожертвовать ев им сном, и у каждого из нас свое отношение к этому. Не если такая возможность есть, мир будет для дочки не таким уж недобрым. Вспомните, как было хорошо вам?

Если нам ничего не удаётся сделать

Иногда, что бы мы ни делали, все наши усилия тщетны и мы оказываемся не в состоянии повлиять на обстоятельства жизни дочери и на те проблемы, с которыми она сталкивается. Мы знаем отца, который помог своей дочери Молете справиться с ночными кошмарами. Его способность утешать чем-то расстроенных и напуганных детей произвела на нас огромное впечатление. Ещё два года назад после смерти жены он столкнулся с тем, что его единственная дочь Молета ни одной ночи не спала спокойно. «Каждый вечер перед сном на неё накатывает панический страх перед постелью, — рассказывает Мануэль. — Она говорит, что у нее в голове бродят страшные мысли. Она долго не засыпает, потому что боится, что кто-то придёт и заберёт её. Едва она, наконец, заснёт. как в ужасе просыпается от ночного кошмара. Она так напугана, что не в состоянии реагировать на мои уговоры». B конце концов, Мануэль, решив, что им обоим не под силу совладать с мучающими Молету проблемами, обратился за помощью к специалисту.

Как использовать помощь психотерапевта, если ребёнок плохо спит

Очень тщательно подбирайте ребёнку психотера­певта. Попросите учителей, священников, школьного психолога, чтобы они посоветовали вам психотерапевта, который спешно лечит нарушение сна у детей. Пусть вам расскажут о некоторых особо удачных случаях из его практики.

Ищите психотерапевта, который использует мето­дики, соответствующие языку сновидений. Существует множество методов работы с ночными страхами, кошмарами и тому подобным. В работе с маленькими детьми наиболее эф­фективны методики, использующие выразительные средства: рисунки, игры с песком, сочинительство, а также некоторые другие методы, позволяющие получить доступ к подсозна­нию, как, например, EMDR и гипноз. Эти методы высоко­эффективны, потому что они обращены непосредственно к миру грёз и снов, где чувства бывают менее всего доступны.

Старайтесь сами участвовать в процессе терапии. Если возникают какие-то затруднения, то они обычно каса­ются не одного члена семьи. При наличии травмирующей ситуации, в которой оказываются взрослые (развод, отсут­ствие средств к существованию, серьёзная болезнь одного из родителей или ребёнка, смена места работы и тому подоб­ное), наши дочери тоже переживают сильный стресс, в ре­зультате которого могут появиться расстройства сна. Дети зачастую играют роль барометров эмоциональной обстанов­ки в семье, и их поведение является для нас сигналом к тому, что нам самим нужна посторонняя помощь в преодоле­нии жизненных трудностей. Работая над проблемами вмес­те, всей семьёй, а не сосредоточиваясь, например, только на нарушении сна у девочки, мы скорее добьёмся нужных ре­зультатов и успех нам будет обеспечен.

Интуиция — голос истины

Есть такой духовный мир, который

сосуществует с миром опыта и наблюдений, и вам просто нужно войти

с ним в контакт... вам не нужен

хрустальный шар, хотя я бы и хотел

иметь такой, вам просто нужно заставить

замолчать сознание и прислушаться

к тому, что не говорит, и вглядеться

в то, чего не видно.

Пол Бреннер, сыщик, Нельсон Де Милл «Генеральская дочь», 1992

Хотя мы и относим непроизвольные интуитивные ощущения в особый класс, в действительности это часть мира чувств, у которой издавна плохая репутация. Слишком часто наше общество шельмовало интуицию, объявляя её выдумкой, колдовством, женскими «штучками», причудой Новой эры. На самом деле интуиция свойственна любому человеческому существу. Честно говоря, мы все с нею знакомы. В «Ветхом Завете» она описывается как «веяние тихого ветра», который исходит от Бога. Кто-то называет это предчувствием или животным чувством. Нередко, говоря с друзьями, мы, предваряем сообщение о своих интуитивных чувствах слова­ми: «Ты можешь подумать, что я не в себе, но...» Следуем мы осознанно этим интуитивным сигналам или нет, интуи­ция каждый день веет на нас своим тихим ветром.

Интуиция посылает свои сообщения разными способами. Кого-то вдруг озаряет новое знание, другие испытывают силь­ные физические ощущения, некоторые «видят» своим мыс­ленным взором картины, а кому-то сигналы приходят в снах.

У меня вдруг появилось очень сильное чувство, что мне нужно срочно проверить, все ли в поряд­ке с братом. Ноги сами понесли меня в его комна­ту. Он застрял под ящиком с игрушками, и я вы­тащила его оттуда.

Алена, четырнадцати лет

Учительница объясняла на уроке элементарные понятия квантовой физики. Некоторые мальчики сразу в этом разобрались. Мне такие вещи обыч­но тоже легко даются, но здесь я никак не могла уловить, понимаете, как это энергия может быть и частицей и волной одновременно. А потом в моём мозгу всё вдруг вырисовалось, как картина.

Леа, шестнадцати лет

Я очень боялась идти в новую школу. Знаете, бо­ялась, что не смогу там ни с кем подружиться, что не найду своего класса, что не сумею выбрать для себя занятия по душе, — в общем, боялась всего. И вот наступила последняя ночь перед шко­лой. Мне снилось, что я иду в новый супермаркет и вижу там очень вкусные продукты. Я ем, ем и ем. Потом я проснулась. Это выглядит странным, но я вдруг абсолютно успокоилась насчёт школы. Я знала, что всё будет хорошо. Было не очень легко, но я больше не волновалась, и теперь у меня много новых друзей.

Лана, тринадцати лет

Интуиция — это сокровенное знание. Интуиция обыч­но проявляется смутным представлением или неясным, но очень сильным ощущением. Лучше всего это выражено в следующей метафоре. «Иногда я быстро о чём-нибудь дога­дываюсь, — говорит семнадцатилетняя Натали, — это похо­же на пузырь, поднимающийся со дна глубокого озера. Если я потянусь и попытаюсь его схватить, то ничего не получит­ся. Если же я подожду и прислушаюсь, он поднимется до верха и, булькнув, лопнет, и тогда я точно знаю, чего мне хочется. Иногда нужно погулять по улице или запереться у себя в комнате, послушать музыку или порисовать. Если я спокойна, я знаю, чем мне нужно заняться». Слово знаю здесь очень важно. Интуиция — это сокровенное знание, которое порой не имеет ничего общего с окружающим нас.

Мышление отстаёт от интуиции. «Глядя в карту, они все решили, что надо идти направо, — говорит четырнадца­тилетняя Мейвис, — а я, даже не глядя карту, пупком чув­ствовала, что идти надо налево. Все пошли направо, а я налево. И там я увидела дом, который мы искали. Я пошла назад искать остальных, которые всё ещё сверялись по карте. Потом оказалось, что они держали её вверх ногами!» Иногда мы просто знаем вопреки фактам и мнению окружающих.

Интуиция связывает нас с чем-то таким, что боль­ше, чем мы сами. Мы называем, это нечто духовным, вселен­ским, морфогенетическим или океаном энергии. Наша инту­иция настроена на сигналы и сообщения, понять которые, просто анализируя имеющиеся факты, мы не можем. Звонит телефон, и мы знаем, что это папа; говорим о старой подруге, и на следующий день почта приносит от неё письмо; приса­живаемся рядом с дочерью, потому что чувствуем, что нужны ей, и вдруг она разражается рыданиями. Психолог Карл Юнг называл такие события синхронными, значительными совпа­дениями, необъяснимыми с точки зрения логики, но целесо­образными по сути. Если девочка не теряет контакта со сво­ей интуицией, она соприкасается с невидимым миром смысла и связей. Она соединена с чем-то большим, чем она сама.

Интуиция — лучшая подруга для девочки. «Я знала: мой мальчик встречается с другой девушкой, — говорит шестнадцатилетняя Морин. — Я чувствовала это своими костями, но фактов не было; подруга сказала, что я сумасшедшая. Мне было худо от того, что я не могла ему верить, это чувство не оставляло меня. Теперь я знаю почему. Он писал письма своей давнишней подружке из родного города. Какая же я была глупая!» Для настроенного на западный лад мозга понять интуицию трудно, потому что она не поддаётся проверке. Мы просто чувствуем так, потому что чувствуем. Если наши дочери игнорируют своё внутреннее знание, для того чтобы доставить удовольствие окружающим, или идут на поводу у толпы, их ждут травмы и смятение. Эта очень важная часть их души нуждается в нашем уважении и поддержке.

Интуиция говорит только правду и ничего, кроям правды. Даже когда родители всеми силами стараются оградить дочь от сложностей жизни, она сама на каком-то уровне своего сознания всегда знает, если что-то неладно. Если девочке в конце концов говорят, что родители разводятся, что папа потерял работу или что дедушка тяжело болен, нередко отвечает: «Я знала, что произойдет что-то плохое, но боялась подумать о том, что бы это могло быть». Когда девочка знает правду, мы можем помочь ей осознать, о чём же её предупреждала интуиция. Хотя правда и ранит, но дочь всегда может положиться на нашу поддержку, что там ни произошло.

Интуиция утверждает себя сама. Если девочка на опыте познает, что у неё есть глубокий внутренний источник знания, она начнёт доверять себе, будет действовать уверенно и смело. Компетентность таких девочек вырастает на внутреннем знании правды и действиях на основании этого знания.

Мышление — другая сторона знания

Наша эмоциональная жизнь — эмоции, чувства, интуиция, сны — помогает нам поддерживать контакт с внешним миром. Благодаря этим невидимым силам мы чувствуем себя живыми и тесно связанными с окружающей нас жизнью. Однако мы не можем жить полноценной жизнью только за: счёт чувств. Хорошие решения и целесообразные действия осуществляются только под воздействием чувств, интуиции; и мышления. Девочкам нужны хорошо развитые навыки мыш­ления, чтобы решать логические задачи, добиваться успеха, разрабатывать планы действий и создавать порядок из хаоса. В своей книге «Преимущества женщины, или особеннос­ти женского способа руководить» журналистка Салли Хельгезен цитирует древнюю китайскую пословицу: «На женщинах держится половина неба», интерпретируя это мудрое изрече­ние в том смысле, что женщины делают в мире половину мыслительной и физической работы. Журналистка пишет: «Чтобы небо не разломилось пополам, обе половины челове­чества должны работать вместе...» Мы убеждены в том, что эти слова справедливы и для динамики внутри каждого из нас. Чтобы жизнь наша была полноценной, обе части нашего существа должны работать вместе — чувства/интуиция и мышление.

Девочки и женщины, кажется, от природы мыслят кате­горией группы, думая о каждом её отдельном члене и о том, какую пользу она может принести всем. Основная часть информации о группе проходит у женщины через систему чувств и интуиции. Женщина обобщает информацию, строит планы и реализует их так, чтобы удовлетворить потребности каждого и выполнить все домашние дела, опираясь на рас­пределённое (диффузное) мышление, которое обрабатывает данные всех сенсорных анализаторов одновременно. Этим объясняется способность женщин сразу делать несколько дел. Они могут разговаривать по телефону, качать на колене ре­бёнка и помешивать суп в кастрюле в одно и то же время. Они могут выискивать ошибки в важном документе, одно­временно отвечая секретарю на вопросы по поводу графика приёма и подпиливая сломанный ноготь. В главе 5 мы назва­ли это распределённое мышление восприятием группы, когда мысли и действия ориентированы на всю группу. Для этого нужны гибкость, внимание и умение сосредоточиться на отношениях, то есть установка на связи между людьми выступает на первый план.

Стратегическое мышление

Стратегическое мышление, или стратегия, происходит от сложного греческого слова «стратег, стратиг», где «стратос» — армия, а «агейн» — вести. Существующие предприятия всё ещё строятся на основании стратегической, военизированной структуры с единоначалием и подчинением младшего старшему во главе с генералом, который руководит боевыми действиями и манёврами армии.

Многим женщинам, отважившимся ступить на путь профессиональной карьеры, говорили, что для успеха на этом поприще они должны оставить свои чувства и интуицию дома, а здесь пользоваться генеральским, стратегическим способом мышления. Такой подход приводит к дисбалансу. При подавлении чувств и интуиции остаются хрупкость, жёсткость, односторонность и отчуждённость. Мужчины и другие жен­щины нередко используют именно эти слова для описания своих начальниц, поддавшихся убеждению, что для преуспе­вания в бизнесе чувства и интуицию нужно оставить дома.

Распределённое мышление наиболее эффективно, если оно уравновешено умением сконцентрироваться и стратеги­ческим мышлением. Многих женщин считают некомпетент­ными в деятельности вне дома именно потому, что у них не развито стратегическое мышление.

Из пункта А в пункт Б

Попасть из пункта А в пункт В для многих из нас может показаться довольно лёгким делом. Мужчины, пока они ещё мальчики, этому учатся, постоянно тренируются в этом, их поощряют в этом и за это хвалят при занятиях спортом, выс­шей математикой, предпринимательством, техникой, компь­ютерами и тому подобным. Некоторым девочкам тоже удаёт­ся добираться из пункта А в пункт В, потому что им повезло — у них была возможность этому научиться. Всем девочкам нужен опыт, который бы научил их самих заботиться о себе, не ожидая, пока о них позаботятся другие, и не переклады­вая этого на окружающих.

Д: Как часто мои клиенты-женщины, встав на пятом-шестом десятке лет перед проблемой развода, впадают в (невероятную панику от мысли о необходимости самим заботиться о себе: самой отдавать в ремонт машину, самой менять масло, самой рассчитывать бюджет, самой вести счета, самой распоряжаться средствами, платить налоги и так далее. Меня поражает, насколько опасно сегодня это древнее жёсткое распределение ролей между мужчинами и женщинами, хотя оно давно уже не срабатывает. Эти женщины уверены, то, оставшись без спутника, они не смогут жить полноценной счастливой жизнью.

Как же девочкам освоить стратегическое мышление?

Девочкам нужны базовые навыки в умении решать проблемы. Мы должны позволить им самим бороться с трудностями, вставшими на их пути, а себе оставить только возможность ободрить, поддержать, посоветовать, если по­просят, поощрить, похвалить. Показывая девочке, как подойти к какой-нибудь проблеме с позиций стратегического мыш­ления, мы даём ей силы, чтобы действовать. «В старших классах нашей дочери поставили В [4] за те предметы, кото­рые, как она считала, должны были быть оценены на А [5], — рассказывает Карен Лассель, мать и семейный психотера­певт. — Она мучилась из-за этого всё лето. Мы посоветова­ли ей поговорить с учителем, но она не захотела.

В конце концов, я села с ней рядом и разложила эту проблему по полочкам. Во-первых, чего она хочет? Является ли это её целью? Она хотела, чтобы оценку исправили. Как она собирается этого добиваться? Она решила собрать все свои работы за прошлый год, поговорить с учителем и по­просить его проверить оценки по журналу. Когда было чётко сформулировано, чего она хочет, и разработан поэтапный план действий, она набралась храбрости и встретилась с учите­лем. Конечно, он просто допустил случайную оплошность в своих записях. Было уже слишком поздно, чтобы менять оценку, но зато как это изменило мою дочь! Она получила в руки инструмент, который поможет ей решить любые про­блемы, с которыми придётся столкнуться. Я не только гор­жусь ею, я надеюсь, что она сумеет использовать и интуи­цию, и мышление, добиваясь того, чего ей захочется».

Сначала наблюдать, потом действовать. Пока наши дочери маленькие, мы готовы броситься им на помощь, с каким бы препятствием они ни столкнулись, особенно если мы боимся, что им будет больно. Но лучше, прежде чем ус­тремляться к ней, сначала посмотреть, не сможет ли девочка справиться сама, ибо это даст ей время и возможность найти своё собственное решение проблемы и воспользоваться пре­имуществами думать самостоятельно.

Моя трёхлетняя дочь каталась по внутренне­му дворику на трёхколёсном велосипеде. Вдруг переднее колесо застряло в ограде, и велосипед опрокинулся. Первым моим инстинктивным по­буждением было побежать к ней, поставить её на ноги, посмотреть, всё ли с ней в порядке. Но прежде чем я что-то сделал, она перекувырну­лась, встала и медленно направилась к велосипе­ду. Она подёргала колесо взад и вперёд и, наконец, вытащила его. Как она была горда собой! «Папа, посмотри, что я сделала!» Когда мы посмотрели друг на друга, лица наши излучали радость.

Гарольд, отец трёхлетней Дебры

Командные игры тренируют стратегическое мыш­ление. У команды при поэтапном выполнении задачи всегда есть общий план игры, есть цель, которой нужно добиться, у каждого игрока есть своя позиция и чётко распределённые роли. Умение идти к общей цели, сосредоточиваясь на от­дельных задачах, требует дисциплины и овладения принци­пами стратегического мышления.

Сначала Рейчел ненавидела футбол, но мы всяче­ски поощряли её к этому занятию. Мы счита­ли, что в игре она обретёт навыки, которые ей потребуются в будущем, чтобы, выдержать кон­куренцию в деловом мире: научится мыслить стратегически и концентрировать усилия для до­стижения цели. В футболе" вы не можете быть полувратарём или наполовину полузащитником. Вы должны найти себе место и там выложиться полностью. Там нужно мыслить чётко, правиль­но занимать позицию, видеть всю игру целиком и идти вперёд всей командой, чтобы забить гол. Ког­да дочка избавилась от страха получить травму или сыграть недостаточно хорошо, она овладела этим способом мышления и сумела перенести его в другие сферы жизни. Она теперь лучше планиру­ет свои школьные дела, вовремя делает любую работу, а не в «последнюю минутку» продолжи­тельностью во всю ночь, вот так-то.,

Хильда, мать тринадцатилетней Рейчел

Нам всем необходимо преодолеть любые сомнения по поводу умственных способностей дочерей. Верим ли мы, хотя бы неосознанно, в древний стереотип, что жен­щины не могут мыслить логично и рационально, как мужчи­ны? Что девочкам не по плечу математика? Что женщины не могут быть «учёными-ракетчиками» или хозяевами положе­ния, потому что в экстремальной ситуации они идут на пово­ду эмоций?

Мы должны непредвзято посмотреть на возможности, традиционные и нетрадиционные, которые предоставляет жизнь нашим дочерям. Наша добрая подруга Пенни, когда была ещё девочкой, научилась у своей матери класть трубы, про­кладывать электропроводку и плотничать, и они вместе пе­рестраивали свой дом. Известная своей аккуратностью, ос­торожностью и тщательностью выполнения работ, Пенни представляет собой один из множества примеров женщин и девушек, добившихся большого успеха в тех областях дея­тельности, которые в прошлые годы считались исключитель­но мужскими. «Как ты проверяешь масло? — спрашивает Хейди отчима, залезшего под капот машины перед семейной поездкой. — Мальчишки всегда в курсе таких дел, а девоч­кам это как будто и не надо». Мы должны заранее предви­деть, какие навыки потребуются нашим дочерям, чтобы быть компетентными в жизни, чтобы им не приходилось всякий раз искать кого-нибудь, кто сделает для них то или другое. И тогда взрослыми они, вероятно, не будут упрекать других (мужчин, отца, мать, судьбу) за то, что происходит в, их жиз­ни. Умение самим подумать о себе — лучший подарок, какой мы только способны им сделать.

Невелико число тех, кто видит своими

собственными глазами и чувствует

своим собственным сердцем.

Альберт Эйнштейн

Воля: призыв к действию

воля, сущ.

а. умственная способность, благодаря

которой человек осуществляет

свободный выбор или следует избранному

ходу действий, стремление, волевой акт.

б. самодисциплина, решительность,

свобода намерений.

Словарь американского наследия

При установлении отношений, в своих предпочтениях, в страсти и надеждах на будущее наша дочь руководствуется чувствами. Мышление позволяет ей обдумывать явления и действия, строить планы, формировать свою собственную морально-этическую позицию. Однако без третьего участни­ка этого могущественного трио — воли наша девочка не смо­жет действовать и воплощать в жизнь свои мечты. Воля даёт возможность девочке действовать решительно, согласно за­мыслу, и видеть впереди конечную цель.

Четыре аспекта воли

Лучше всего воля проявляется в детях до семи-восьми лет. Когда мы видим, как энергично и целеустремлённо малыши овладевают искусством ходьбы, на ум приходят следующие присущие воле качества: динамичная энергия, напряженность, мастерство, контроль, дисциплина, сосредоточенность, внима­ние, концентрация сил, решительность, решимость, неколе­бимость, настойчивость, отвага и смелость.

Один из корифеев современной психологии, доктор медици­ны Роберто Ассаджоли утверждает в своём «Волевом акте», что воля имеет много аспектов. Он пишет: «Большинство недоразумений и ошибок, касающихся воли, возникает из-за часто встречающегося неправильного представления, что сила воли якобы это и есть воля вообще. Сила — только один аспект воли, и если его отделить от остальных её аспектов, то он может оказаться, и нередко оказывается на самом деле, неэффективным, а то и вредоносным для самого человека и окружающих его людей». Нам часто приходится слышать, как родители описывают силу воли своей дочери.

Моя дочь непреклонна. Если она захочет закон­чить рисунок или лепку, она не остановится, не­зависимо от того, хочу ли этого я. Она кричит до тех пор, пока я не уступлю. Если же я дам ей ещё некоторое время, из её рук выходит нечто действительно бесподобное. Но я не могу допус­тить, чтобы жизнь в доме зависела от силы воли этой четырёхлетней девочки. А что будет, когда ей исполнится шестнадцать? Я не представляю себе, как жить с такой одержимостью?

Майкл, отец четырёхлетней Ангелины

Сила воли нуждается в защите и в равномерном развитии всех её аспектов. Родители должны найти тонкую грань меж­ду установлением жестких пределов допустимого, необходи­мых для формирования силы воли, и подавлением её. Что касается своевольной Ангелины из приведённого выше рас­сказа, то её отец должен решительно настоять на соблюде­нии распорядка дня, а также помочь Ангелине, осторожно подготавливая каждый очередной переход или смену деятель­ности, понять, что всему своё время и место. Мы нередко совершаем ошибку, противопоставляя одной силе воли дру­гую, ещё более сильную, что, как известно большинству из нас, ведёт только к обострению силовой борьбы. В следую­щий раз, когда Ангелина, проявляя силу воли, будет пере­чить отцу, он мог бы попытаться ответить приёмами тай-ши, то есть пойти на поводу её сопротивления. Это не значит уступить, скорее, это даёт своевольной девочке возможность действовать по своему усмотрению, но в установленных пре­делах.

Мэнди похожа на меня: у неё на всё свой взгляд и убедить её в чём-либо стоит немалых трудов. Са­мые большие неприятности у нас связаны с ук­ладыванием спать и необходимостью куда-либо пойти утром. Силой добиться ничего не удаётся: с обеих сторон это заканчивается злобными слеза­ми! Наконец я сказала ей: «Будет так, как я велю! Ты хочешь быть самостоятельной, так вот что должно быть сделано, и времени у тебя, что­бы сделать это, достаточно — полчаса». Вместе мы нарисовали картинки, на которых по порядку изображено то, что она должна сделать перед тем, как лечь спать, и я поставила таймер на тридцать минут. Когда она заканчивала каждое дело, она перечёркивала квадратик большим крас­ным крестом. В конце недели мы решили, что если все квадратики будут перечёркнуты и обойдётся без каких бы то ни было препирательств между нами, то мы устроим себе что-нибудь интерес­ное. Самое удивительное во всём этом, что теперь ей хватает десяти минут, чтобы подготовить­ся ко сну! Она чувствует себя гордой и сильной, а я испытываю покой и облегчение.

Джанис, мать пятилетней Мэнди

Другим важным компонентом воли, описанным доктором, Роберто Ассаджоли, является умелая воля. Это «способность добиваться желаемого результата при минимальных затратах энергии». Для наших дочерей это означает знание самих себя: своих способностей, своих потребностей, своих привычек и своих возможностей. Девочки познают себя методом проб и ошибок. Мы уже говорили о том, как важно для девочек иметь возможность рискнуть, попробовать что-нибудь новое и постоянно учиться на своих ошибках. Им нужна постоянная тренировка в использовании своих собственных талантов и ресурсов, в поиске наиболее эффективных приёмов работы. Мы далеки от совета бросить их в реку, и пусть они там либо захлебнутся, либо поплывут. Всем нам проще учиться на примере кого-то, более умелого, более опытного, чем мы сами. Родители — лучший пример умелой воли для своей дочери.

Мы с дочкой всегда любили вместе работать в огороде с тех пор, как она была ещё совсем кро­хой. Мы обе наслаждались землёй, налипающей на руки. Даже наши обычные для мамы с дочкой препирательства отступают, когда мы сажаем, полем и поливаем по вечерам свой огород. Я долж­на признаться, у меня были тайные мотивы, ког­да я приучала Мелиссу к работе в огороде. Моя мама учила меня жизни именно по ходу огород­ных работ. Она учила меня, как работать «с умом». Когда мне было шесть лет, она попросила перетаскать кучу земли из одного конца огорода в другой. Будучи волевым ребёнком, я не­медленно приступила к выполнению задачи, тас­кая одну полную лопату за другой к новой куче на расстоянии двадцати ярдов (около 18 метров). Мама наклонилась надо мной, обняла меня креп­ко-крепко и прошептала: «Если хочешь, я покажу тебе тайный способ». Конечно, я хотела. Молча она вытащила тачку, лопатой нагрузила её до­верху и грациозным движением выгрузила в дру­гом конце огорода. С этого началось обучение ра­боте «с умом». Моя дочка тоже училась этому в огороде, и это своё умение она использует, что бы ей ни приходилось делать: уроки, домашние дела, воплощать какой-нибудь свой художествен­ный замысел, выполнять чьё-либо поручение и тому подобное.

Дороти, мать четырнадцатилетней Мелиссы

Когда дочь видит, как мы хлопочем по дому или занима­емся любимым делом, она перенимает наш энтузиазм, стрем­ление сделать дело хорошо, нашу сноровку и мелкие хитро­сти. Она учится работать «с умом». Если мы поддерживаем её желание подмести пол, вычесать кошку, раскрасить кар­тинку или забить гвоздь, девочка совершенствует свои навы­ки и гордится своей полезностью семье. Сила воли и умелая воля идут рука об руку. Сила в сочетании с умением позво­ляет девочке самой определять ход своей жизни.

Сильная и умелая воля может быть использована как ради добра, так и во зло, чему в истории немало примеров. Док­тор Ассаджоли пишет, что «воля, чтобы быть полноценной, должна быть доброй». Чтобы разбудить в девочке здоровую женственность, чтобы она смогла прожить хорошую жизнь, необходимо, чтобы в девочке была развита добрая воля — то есть умение ставить перед собой такие цели, которые бы обеспечивали и её собственное благоденствие, и общее. На­ставники, а кроме того, и ролевые модели оказывают огром­ное влияние на то, какие цели будет ставить перед собой девочка. Её вдохновляют родители, учителя, сказки, кото­рые ей рассказывают, книги, которые она читает, духовные традиции, соблюдаемые в семье. Здесь мы хотим подчерк­нуть то особое влияние, какое оказывает на развитие наших детей телевидение. Слишком часто в том, что мы видим, под­спудно присутствует мысль, что нужно хитрить и обманы­вать, чтобы вырваться вперёд, что нами будут восхищаться, если мы будем выглядеть определённым образом, что наси­лие — способ разрешения наших несогласий.

Первый раз я попала в дом престарелых, когда мне было тринадцать лет. Помню, как я не хо­тела туда идти — мне казалось, что там будет скучно. Однажды Боб, наш молодёжный руководи­тель из церкви, настоял на том, чтобы вся наша группа из десяти подростков сопровождала его в воскресенье вечером. Первой, к кому мы зашли, была восьмидесятипятилетняя старушка, кото­рая смотрела на нас так, как будто к ней годами никто не заходил. Когда мы, все десять человек, столпились позади нашего руководителя, её гла­за прямо округлились. Боб подвинул стул, пред­ставился и взял её за руку. Он спросил её, что она делала, когда была в таком же возрасте, как «эти подростки». Она порассказала такого, что ничего интереснее я никогда и не слышала. Боб, подтрунивая, сказал, что уж больно много она насочиняла; она ущипнула его за щеку и поцело­вала. Мы все смеялись до слёз. Когда мы вышли из комнаты, Боб сказал: «Ладно, пошли в следую­щую комнату, и я покажу вам ещё раз, как это делается». Мы хором ответили ему: «Не надо. Мы хотим делать это сами». Незаметно проле­тели два часа в рассказах, где были и смех и слё­зы. Это произошло шестнадцать лет назад. Боб и тот опыт вдохновили меня заняться геронтоло­гией и получить магистерскую степень по гериат­рии и проблемам старения. Сегодня я — дирек­тор регионального отделения корпорации пожилых граждан. Боб сделал гораздо больше, чем просто показал, как общаться с пожилыми людьми. Он дал мне в жизни цель, в которой есть и смысл, и значение. Я надеюсь передать эстафету другим.

Синди, двадцати девяти лет

Всем молодым девушкам, как и Синди, нужен опыт, в котором им пришлось бы применить все свои способности и таланты, чтобы получить удовольствие от такого занятия, как помогать людям и вселять в них надежду. На добрых примерах и с нашей помощью дочери разовьют в себе доб­рую волю.

Девочка с сильной, умелой и доброй волей сможет со­здать себе жизнь, исполненную смысла и значения, жизнь рядом с людьми. Доктор Ассаджоли писал и о четвёртом аспекте воли, переходящем за рамки общепринятых личност­ных её граней в область жизни духа, о жизненно важном принципе, или одухотворяющей силе живого существа. «Хотя многие этого не осознают, даже порой отрицают его суще­ствование, но есть и другой тип сознания... В прошлом его рассматривали, вообще говоря, как сферу религиозную, или „духовную", но в настоящее время его всё шире признают как реальную область научных исследований». Доктор Ассаджо­ли назвал этот тип сознания трансперсональной волей. Те, кто следуют учению. Дао, называют это «Путь». Христиане могут сказать «Святой Дух». В иудейской традиции это назы­вается «Ру-ах». Коренные жители Америки называют это «Великий Дух». Члены Анонимного общества алкоголиков зовут это «Высшей Силой». Какова бы ни была традиция, в какие бы слова это ни облекалось, какие бы формы ни при­нимало, воля никогда не достигнет подлинного равновесия и целостности, если она не будет связана с великой силой, находящейся по ту сторону личности.

Когда членов одной женской группы спросили, как им удаётся поддерживать контакт с «духом», они поделились следующим: «Я чувствую его в природе. Мне кажется, что я приближаюсь к чему-то значительному», — сказала Джун. «Когда я пою, я ощущаю свою причастность к чему-то ве­личественному, большему, чем я сама», — ответила Бекки. Мэйвис произнесла задумчиво: «Когда я обращаюсь к молит­ве, я чувствую, как прикасаюсь к чему-то сокровенному». «Йога и медитация помогают мне поддерживать эту связь», — сказала Люси. «Моё время — поздно ночью когда я читаю и думаю, это помогает мне настроиться на присутствие выс­шей силы», — улыбнулась Маргарет.

Помочь дочерям найти свой особый способ общения с си­лами, находящимися вне нас, можно в различной форме. Освободив в семье время для религиозных ритуалов и мо­литвы, устраивая совместные прогулки на природе, читая книги, которые возвышают душу, приучая дочь к молитве перед сном, — вот лишь некоторые из многочисленных путей, по которым мы можем направить развитие трансперсональной воли своих дочерей.

Когда дочке было семь лет, у неё появились ноч­ные кошмары. Это было тяжёлое время для всех нас, пока она не сказала мне, что к ней прилетела яркая птица и согласилась съесть все плохие сны. Каждую ночь она представляла себе эту птицу, прежде чем заснуть, и ночные кошмары прекра­тились. Вместе мы поблагодарили таинственную птицу за её великодушную, добросердечную по­мощь; и сейчас Элли обращается за помощью к этой птице, когда бывает чем-то испугана или встревожена. У неё, кажется, появилось доверие к себе и к миру, какого раньше, до появления велико­лепной птицы, не было.

Джанис, мать девятилетней Элли

Снова и снова- мы учим дочерей на своём собственном примере, и развитие воли в этом не является исключением.: Если у нас есть привычка выделять себе каждый день не­сколько минут спокойного времени, чтобы отрешиться от на­пряженного ритма и суеты повседневной жизни, если мы регулярно общаемся с природой, гуляя, работая в саду или огороде или просто сидя под деревом, наши дочери переймут этот важный опыт самораскрытия перед тайной творения и той силой, которая за этим стоит.

У сильных душ — стремления и воля, у слабых — только желания.

Китайская пословица

Уравновешенная внутренняя система управления

Могущественное трио, объединяющее чувства, ум и волю, по-разному проявляет себя в каждой из дочерей. Одна девоч­ка чётко знает, чего она хочет, как она может этого достичь, но ей трудно сделать необходимые шаги на пути к тому, чтобы добиться желаемого. Другая девочка ясно всё видит и четко знает, что с этим делать, но у неё не хватает сердечной доброты, чтобы реализовать свои цели, не нанеся при этом ущерба окружающим. Третья всё понимает, но её перепол­няют чувства, и она не способна предпринять нужных дей­ствий для воплощения своих блистательных идей.

Нельзя забывать, что с возрастом направления в разви­тии девочки меняются. Хотя каждый компонент внутренней системы управления постоянно развивается и функциониру­ет, но в возрасте до семи лет преобладает воля, с восьми до двенадцати — чувства, а мышление в своих более сложных формах появляется и развивается между тринадцатью и сем­надцатью годами. Зная эти особенности развития, мы смо­жем лучше понять процесс постепенного пробуждения здо­ровой женственности в своей дочери и помочь ей на этом пути.

Глава 8

Положительный настрой

...представьте себе, что вы... читае­те чью-то жизнь в обратном порядке... Представим себе, что мы смотрим на ре­бятишек, которые заикаются и кажутся нам странными или испуганными, но вме­сто того чтобы видеть в этом трудно­сти развития, мы глядим на них, как на людей, в которых скрыто нечто огром­ное, какое-то предначертание, которым они пока не могут распорядиться. Это нечто большее, чем они сами, но душа их знает, что это. Таким образом вы може­те совсем иначе прочесть и свою жизнь. Вместо того чтобы читать её сегодня как результат... допущенных в детстве ошибок, вы читаете своё детство как миниатюрный образчик своей жизни, как камею вашей жизни, и понимаете, что до сих пор не знали свою жизнь, если вам, конечно, не восемьдесят лет, потому что тогда вы слишком стары, чтобы рассмотреть её или просто заинтересо­ваться ею.

Джеймс Хилман, доктор философии

Процесс воспитания далёк от логики. Если бы он был логичен, нам бы никогда не приходилось читать книги, по­добные этой, у нас не было бы потребности в семейном пси­хотерапевте, и мы никогда бы не испытали острого желания позвонить поздно ночью близкому другу, чтобы отвести душу. • Занятия логикой помогли бы тогда решить все наши пробле­мы, особенно связанные с детьми и супружеством. Но вос­питание далеко от логики. Бывают логически объяснимые мгновения, но жизнью движет гораздо более мощная сила. Жизнь наполнена несоответствиями, противостоянием, иллю­зиями, иррациональностью, миражами, смыслом, удивитель­ными явлениями и чудесами.

Перед всеми нами встают эти бесконечные, доводящие до бешенства проблемы; ежедневные столкновения, которые медленно высасывают наши силы, пока мы, наконец, не зада­димся вопросом: а способны ли мы, вообще говоря, быть родителями. В конце концов, эти невероятные ситуации, ко­торые не поддаются логическому анализу, позволяют нам избавиться от желания сопротивляться новшествам. Гово­рят, Альберт Эйнштейн однажды сказал, что мы не можем решить проблему на том уровне, на каком она была постав­лена. Нам нужно подойти к проблеме этого поведения, вы­зывающего бесконечную растерянность, на новом уровне.

Этот новый подход мы назвали поисками положительно­го настроя в поступках дочерей; этот подход позволяет нам отодвинуть в сторону свое отношение к ситуации (чув­ства вины, страха, беспомощности), когда у нас возникает какой-нибудь конфликт с дочерью. Самые неприятные по­ступки дочери мы рассматриваем как незрелое выражение, первые всходы, её будущего, её предназначения в жизни. Их нельзя вырвать. С ними нужно работать, за ними нужно ухаживать, потому что они всё равно есть, хо­тим мы того или нет.

Семена её судьбы

В каждой девочке скрыты уникальные возможности, робкие всходы которых обещают в будущем плоды одарённости, та­ланта и способностей. Пока девочка маленькая, ей трудно овладеть зачатками своего громадного потенциала. Эти мощ­ные импульсы живут внутри неё, но она ещё не в состоянии направлять их по своему усмотрению. Они сильнее, чем де­вочка, и, скорее, они управляют ею, чем она ими. Фактиче­ски, эти потенциальные таланты могут оказаться именно тем, что приводит к трудностям в процессе её воспитания.

Девочка, которая постоянно ноет и жалуется, что всё не так, как надо, может стать офтальмологом, посвя­тив себя вещам тонким и точным. Девочка, которая со всеми спорит из-за каждой мело­чи, может стать адвокатом, защищающим тех, кто сам себя защитить не в состоянии.

Заводила-малышка, распоряжающаяся среди подруг всем и вся, может стать исполнительным директором, умеющим создать атмосферу доверия тем, что легко и уверенно определяет подчинённым и права, и обязан­ности.

Девочка, которая продолжает рисовать на стенах, не­смотря на все наши старания отучить её от этого, воз­можно, станет в будущем художником, занимающимся станковой живописью и оживляющим яркими красками все унылое серое.

Девочка, которая настаивает на том, чтобы её платье всегда было нарядно и красиво, чтобы вокруг неё все­гда были порядок и чистота, возможно, станет админи­стратором, создающим порядок из хаоса недоразуме­ний, взаимонепонимания и бедности. Девочка, которая постоянно болтает по телефону с та­ким множеством друзей и подруг, что мы не можем их всех запомнить, наверное, станет руководителем, по­литическим лидером, способным воодушевлять окру­жающих.

Девочка начнёт постигать свой уникальный дар и осозна­вать его предназначение не раньше, чем доживёт до середины третьего десятилетия своей жизни. Если мы ищем положи­тельный настрой за всеми её поступками, пока она малень­кая, создавая ей условия для нормального роста, обеспечивая ее достаточным количеством света, по мере необходимости направляя её на путь истинный, девочка естественно дви­жется к цели своей жизни. В нашем обществе со смещённы­ми полоролевыми стереотипами мы легко можем подавить таланты дочери, обесценить её стремления или задавить её голос, но подлинная её натура все равно будет давать о себе знать. Если наши цели будут противоречить зачаткам имею­щихся в ней талантов, мы остановим процесс развития де­вочки в здоровую женщину, которая поддерживает контакт и со своим женским началом, и со своими врождёнными спо­собностями.

Она всегда безжалостно спорила со мной. Когда она была маленькой, то порой забывала, с чего всё началось, но это её не расстраивало. Она просто меняла предмет спора и продолжала идти вперёд. Однажды мне показалось, что она просто одержи­мая.

Карен, пятидесятидвухлетняя мать Марлен

Я помню эти времена, и я действительно чув­ствовала себя одержимой. Какая-то энергия вхо­дила в меня, она была сильнее меня и несла меня вперед. Моя бедная мать плелась где-то позади. Теперь я могу управлять этой силой и направ­лять её на пользу своим клиентам. Я поняла, что должна передать её своей дочери. Она лучше, чем я. Теперь я это понимаю и, должна сказать, го­раздо больше сочувствую своей матери. Моя дочь так же безжалостна и непреклонна, как и я!

Марлен, тридцати двух лет, судебный адвокат

Причуды маленькой девочки, её навязчивые идеи и даже самые неприятные поступки со временем созреют в таланты и способности, которые ей потребуются, чтобы выполнить свою миссию в жизни. Пока она находится у нас на попече­нии, мы должны заботиться об этих дарах, как садовники о молодых посадках, — подкармливать, подпирать, подрезать и давать ей возможность расти в согласии со своей приро­дой, какова бы она ни была.

Прислушиваясь к положительному настрою

«Так вы говорите, что я должен разрешать своей дочери де­лать всё, что ей захочется, потому что это „зачатки" чего-то там в ней?» — возмущался один отец на семинаре по «Вос­питанию дочери». Умение прислушаться к положительному настрою поступка коренным образом меняет взаимодействие между нами и девочкой: мы переходим от противостояния к пониманию. Мы ни в коем случае не говорим о том, что больше не нужно ставить ограды и определять меру последствий. Наша руководящая роль крайне важна в процессе воспитания девочки. Знание пределов допустимого и возможных последствий при их нарушении позволяет девочке заглянуть в себя, сформировать свои собственные внутренние преграды, стать здоровой и любящей женщиной.

Моя дочь только что научилась водить машину и недавно вдруг попросила разрешения поехать к своей подруге. Я позволил ей взять мой любимый автомобиль. К сожалению, она ехала слишком бы­стро по мокрой дороге и не справилась с управ­лением, разбив бампер моего авто. Раньше бы я запретил ей брать мою машину на веки вечные. Когда она рассказала мне, как всё было, я по­нял, что она очень расстроена тем, что повредила автомобиль, и что она получила хороший урок. В тот вечер она застенчиво спросила, можно ли ей пойти с приятелем в кино. Я подумал минуту и сказал: «Конечно, иди». Она взглянула на меня удивлённо: «Ты не будешь меня наказывать за ис­порченный автомобиль?» Я ответил: «Нет, ты сделала всё, что было в твоих силах. Я знаю, ты постараешься стать хорошим водителем. Ошиб­ки случаются у каждого». Она смотрела на меня так, как будто я был сумасшедшим. «Меня не надо наказывать?» — спросила она. Я не могу пе­редать, как потряс её мой очередной ответ: «Я так не думаю». «Ладно, — сказала она. — Мне правда очень жаль, что так получилось. Я люблю тебя, папа». Когда она вышла, я заплакал. Тако­го она не говорила мне много лет.

Ричард, тридцати восьми лет, отец шестнадцатилетней Джулии

Мы устанавливаем пределы и меру последствий для того, чтобы направлять своих дочерей на их пути к зрелости. Ка­кие пределы и какую меру последствий мы выберем, зависит от поведения наших дочерей. Для того чтобы устанавли­вать ограды в соответствии с возрастом девочки и опреде­лять меру последствий в соответствии с характером и сте­пенью проступка, нам нужно постоянно быть миролюбиво настроенными по отношению к нашим дочерям; мы должны внимательно прислушиваться к их чувствам, мы должны ста­раться понять их позицию. Если мы вместо того, чтобы удив­ляться, когда дочка сделает что-то не так, прислушаемся к положительному настрою, стоящему за её поступком, мы по-другому начнём к ней относиться. Нам больше не будет ка­заться, что она препирается с нами, потому что ей на нас наплевать, или разбивает наш автомобиль, чтобы отомстить нам за то, что мы были слишком строги. Прислушавшись к положительному настрою, мы поймём, что на то были веские причины, раз она сбилась с пути. Это событие указывает, на что нам необходимо обратить внимание.

Я думала об этом положительном настрое своей дочери Лорин. Она просто приходит в бешенство, если я ей скажу, что делать, или попрошу о чём-нибудь. Сейчас ей четырнадцать, и всякая мелочь выводит её из себя. Прошлым вечером она взви­лась оттого, что я попросила её прибрать её же одежду в прихожей. Я сказала: «Я знаю, тебе хо­чется самой распоряжаться своей жизнью. Тебе, должно быть, противно, когда я на тебя постоян­но ворчу». Она ответила: «Так и есть! Мне про­тивно, я ненавижу, когда ты твердишь, твердишь и твердишь всё об одном и том же. Когда я вырасту, я буду класть свои вещи туда, куда мне за­хочется!» Потом мы спокойно разговаривали о другом. С тех пор у нас установилось взаимопо­нимание. Кто знает, долго ли оно продержится, но, кажется, она стала относиться к этому не­много иначе, особенно после того, как я подели­лась с ней, как меня расстраивает её поведение. Когда я назвала её мотивировку «желанием са­мой распоряжаться своей жизнью», мне показа­лось, что она почувствовала: я её вижу и пони­маю. Разве не этому я хочу её научить? Мне и сейчас приходится порой просить её убрать одеж­ду. Мы шутим по этому поводу, хотя она по-прежнему часто злится. Но всё-таки между нами есть это «понимание».

Джойс, мать четырнадцатилетней Лорин

Когда девочка слышит, что её поступки воспринимают доброжелательно, её самовосприятие смещается с «Я делаю так, потому что я плохая» на «Я делаю так, потому что для этого есть веские причины». Возможность гордиться наличием оснований — хорошая вещь, потому что она позволяет девочке так регулировать свои действия, чтобы не повредить проявлениям своей глубинной природы, которые подобны молодым всходам. Кто знает, где найдёт Лорин применение своей настойчивой потребности делать всё так, как ей хочется. Когда это качество созреет, возможно, она исполь­зует свои способности для того, чтобы изобрести лекарство против СПИДа, или найдёт решение проблемы бездомности и бедности. Пока она ещё совсем юная, но мы хотим, чтобы она уже сейчас знала: делать всё на свой лад — замечатель­ное качество, но бывают случаи, когда она должна подумать, как она делает всё «на свой лад». Будем надеяться, что нам удастся помочь ей приспособиться, не отказываясь при этом от своей сути.

Злится, когда ей говорят, что делать.

Я хочу сама распоряжаться своей собственной жизнью

Рисунок ниже отображает положительный настрой Ло­рин, скрывающийся под её гневом по поводу того, что ей говорят, как нужно делать:

Когда мы признаём намерение, заложенное в основание поступков дочери, и называем его какими-нибудь хорошими словами, она становится более доступной и менее упрямой.

Самооценка и душа

Самый ценный подарок, который мы можем сделать

своему ребёнку, — это

положительный и реалистичный

образ Я- Как же формируется

этот образ самого себя?

Не весь сразу, а постепенно,

шаг за шагом, опыт за опытом,

переживание за переживанием.

Доктор Хайэм Джинотт

Д: В своей психотерапевтической практике мне нередко приходилось работать с девочками и их родителями. Одной маме, в частности, было очень трудно понять идею положительного настроя. Она жаловалась: «Лорен сде­лает всё хорошо, а потом всё испортит, потому что не покажет вовремя или ещё что-нибудь. Как мы её ни наказывали, она всё равно делает по-своему». Я молча подумал несколько секунд, а потом сказал: «Ей нравится делать всё на свой лад». Мать улыбнулась и произнесла: «Ну да! Она всегда всё делает по-свое­му». Я обернулся к дочери: «Это правда? Тебе нравится всё делать на свой лад?» Она кивнула головой и состроила грима­су. «Итак, я полагаю, что возникает новый вопрос: как ты дума­ешь, можно продолжать делать всё по-своему, — я сделал па­узу, так как родители девочки заметно напряглись, — но так, чтобы тебе это не доставляло слишком много неприятностей?» Дочери вопрос понравился. Родителям тоже, у них выровня­лось дыхание. Вместо того, чтобы бороться с плохим поведе­нием, Лорен и её родителям было предложено рассматривать способность девочки всё делать по-своему как положительное качество. Не задевая самооценку Лорен, мы теперь могли по­мочь ей найти такой способ действий, который бы соответ­ствовал нуждам семьи. Вместо того чтобы «с корнем выры­вать» решительность Лорен, ей и её семье нужно позаботиться о том, чтобы это качество души развилось в источник благ для самой Лорен, её семьи и всего общества.

Рисунок на следующей странице, изображает проблему с поведением Лорен и позитивный зародыш, скрытый внутри:

Не успевать к сроку или вообще опаздывать на работу

Я хочу все делать по-своему

Самооценка играет важную роль в формировании отноше­ния наших дочерей к взлётам и падениям в их жизни. Лорен теперь станет более уступчивой, потому что гордость её не затронута. В её так называемой проблеме поведения есть позитивная сторона — самоутверждение. Стремление сде­лать всё по-своему положительно отличает нас от большин­ства людей, которые всегда делают, как им велят, ни о чём не задумываясь. Если Лорен будет считаться с тем, как её действия отражаются на окружающих, это даст ей именно ту свободу действий, к которой она стремится, и она сможет стать более уступчивой. Возможно, сейчас она и не поймёт, что получает нечто большее, чем просто свободу. Она обре­тёт новую, положительную самооценку и веру в правиль­ность своих поступков. Позже она объяснит: «Я даже не знала, зачем я всё это делала, пока господин Элиум не ска­зал, что мне всё хочется сделать на свой лад. Теперь я луч­ше понимаю себя. Мне не нравится, когда предки думают, что я сделаю, как им хочется. Я знаю, чего они хотят и поче­му, но делаю, если получается, все равно по-своему. Мне нужна свобода выбора. У меня есть друзья, которые говорят, что никогда ни о чём не могли бы спросить своих родителей. Мне это кажется вполне естественным. Я понимаю, как мне повезло, что родители всегда поддерживают моё мне­ние. Если я зайду не туда, они мне сразу скажут. Это лучше, чем кричать, как это обычно бывает».

Лорен не могла нести ответственность за свои поступки. Когда ее благому намерению, лежащему в основе поступков, было дано название, это подтолкнуло Лорен подумать о том, что значит по-своему. Что это? Как это отражается на окру­жающих? Какая от этого польза для меня? Почему это так важно? Понимание даёт силы выбирать, предвидеть и дей­ствовать в соответствии с этим предвидением, а не просто чего-то ждать и на это реагировать. Когда мы перестаём от­носиться к своим девочкам, как к «делинквентным подрост­кам» или «трудным детям», мы видим в них полноценных людей с большим потенциалом, с собственным разумом, ко­торый ведёт их к здоровой, зрелой женственности.

Рекомендации к тому, как определить и развить положительный настрой

Лети видят себя главным образом глазами родителей. Глядя на нас, они ждут, пока мы. им скажем, что неважно, какие они сейчас, важно, какими они могут стать. Они полагаются на наше предвидение и верят в осуществление того,

что мы предвидим. Фабер и Мазлиш, «Свободные родители свободных детей»

Родительский опыт «взрослеет» вместе с дочерь­ми. С возрастом девочки меняются, и это требует от нас постоянного совершенствования методов и средств воспита­ния. То, что хорошо действовало в одном возрасте, может оказаться совершенно непригодным на следующем этапе. То, что годится для одной девочки, может не давать никаких результатов с другой. У каждой девочки свое предначерта­ние, своя судьба, и маленькой веточке, которой в пять лет понадобится освободить пространство для роста, в тринад­цать может потребоваться подрезка. Нужны терпение и на­стойчивость, чтобы увидеть положительный настрой за вызы­вающим поведением девочки. Мы нужны ей, чтобы защитить её от самой себя. Пробуждение девочки к ее будущей жен­ской судьбе — дело непростое, и ход его непредсказуем.

У родителей тоже есть положительный настрой. Мы, родители, должны быть уступчивыми, умеющими про­щать, искренними и понимающими. Это нелёгкое дело. Когда нам не удаётся быть на высоте, мы впадаем в гнев, становимся нетерпеливыми, бранимся, но давайте попробуем найти положительный настрой в своих промахах и тем самым ее хранить свою родительскую самооценку. Мы накричали на свою дочь, потому что были озабочены случившимся, или мы набросились на неё, потому что слишком сурово суди самих себя. Иногда бывают и менее оправдывающие причины: мы слишком устали, слишком спешили, были слишком заня­ты собой и тому подобное. Понимание того, что у нас тоже есть свой предел возможностей, освободит нас от необходимости быть образцом совершенства для своих дочерей.

Умение прислушиваться к положительному на­строю — один из элементов установления оград и определения меры последствий. Формирование внутренних личностных границ, умение доверять своей внутренней системе управления и прислушиваться к положительному настрою, скрывающемуся за поступками, углубляет понимание девочки самой себя. Из этого понимания произрастают уверенность в себе и умение использовать свои таланты и способности на протяжении всей жизни. Девочка лучше понимает себя самоё, если она имеет чёткие ограды и ей опре­делена такая мера последствий, которая признает и воспи­тывает этот положительный настрой.

Нас до сих пор удивляет, насколько меняются отноше­ния, когда точно определены цели и побуждения. Как только удаётся найти точные слова, все вовлечённые в ситуацию моментально расслабляются, покидают свои непреклон­ные позиции, уступают, начинают ровнее дышать и обрета­ют способность выслушать мнение всех заинтересованных сторон. Иногда за некоторыми поступками наших дочерей бывает довольно трудно увидеть положительный настрой. Если нам сразу и не удаётся это сделать, мы должны пробо­вать снова и снова, потому что ради этого стоит потрудить­ся. Обнаружив, наконец, магическое слово, мы предоставляем дочери возможность свободно развиваться. Ниже приведён список некоторых ключевых слов для определения положи­тельного настроя, возможно, он пригодится вам в ваших по­пытках переосмыслить неблаговидные поступки дочери. Мы начинаем с незрелых проявлений юного существа и рас­тим их до уровня талантов и способностей, какими они должны стать.

Незрелая форма Вспышки раздражения Постоянно надутые губы Хныканье Леность Язвительность Угрозы Равнодушие Командный тон Медлительность Привередливость Ветреность Угрюмость Скрытность Уступчивость

Возможная зрелая форма (положительный настрой) Самоутверждение Вдумчивость, заботливость Сострадание Богатая внутренняя жизнь Самосохранение Желание покровительствовать Независимость Лидерские способности Тщательность, методичность в любом деле Разборчивость, изысканность Интерес к жизни Внутренние поиски Умение соблюдать границы и сказать «Нет» Умение работать в команде

Упражнение: учимся определять положительный настрой

Ключ к умению увидеть положительный настрой за неблаго­видным поведением девочки можно найти в том, чтобы на время отвлечься от того, что она делает, пренебречь этим. Нас зачастую так волнует, как посмотрят окружающие на то, что она делает, что мы упускаем из виду суть поведе­ния. «Ах, нет! Моя двухлетка устроила скандал в бакалей­ном магазине. Теперь все эти люди будут думать, что я ужас­ная мать, потому что не могу справиться со своей дочерью! Противная девчонка!» Хотя многим из нас и трудно в это поверить, но на самом деле не имеет никакого значения, что подумают другие покупатели о наших материнских способ­ностях. Важно лишь то, почему наша девочка вышла из себя. Бакалея обычно бывает последним пунктом в длинном спис­ке дел, и к этому моменту ребёнок просто устает. Так случи­лось и здесь: девочка заявила об этом единственным известным ей способом. За её, безусловно, неприличным поведением был положительный настрой: «Мама, я устала и хочу есть, мне нужно домой, где всё знакомо и спокойно, где меня по­качают».

Для тренировки в поисках положительного настроя мы предлагаем список широко распространённых ситуаций, в которые каждый из нас попадал со своей дочерью. Для каждой ситуации напишите ответы, в которых будет отражен обнаруженный вами положительный настрой. Первый пример мы в качестве образца сделали сами.

Высказывание: Посмотри на меня, мама. Посмотри на меня, мамочка! Посмотри НА МЕНЯ!! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!!!!!

Положительный настрой: Мне нужно твоё внима­ние. Я хочу знать, что ты здесь ради меня.

Высказывание: Я не буду носить это дурацкое платье!

Положительный настрой:

Высказывание: Я ненавижу тебя! Ты не заставишь меня делать то, что ты хочешь. Положительный настрой:

Высказывание: Это несправедливо. Все мои подруги идут.

Положительный настрой:

Высказывание: Я не буду прибирать в своей комнате.

Положительный настрой:

Высказывание: Я такая толстая и безобразная!

Положительный настрой:

Высказывание: Я больше никогда не буду играть с Джесси. Она глупая!

Положительный настрой:

Как и овладение любым новым навыком, определение по­ложительного настроя требует практики и упорства. Чем боль­ше мы этим занимаемся, тем лучше у нас получается. Стано­вясь старше, дочери даже начинают помогать нам понять, что же они на самом деле хотели сказать.

Это похоже на ваши ответы?

Как часто мы заявляем, что никогда не будем обращаться со своей дочерью так, как обращались с нами наши родители, а потом видим, что делаем то же самое, что и они. Старые привычки отмирают с трудом, поэтому мы легко докатываем­ся до силовой борьбы со своей дочерью, которой нам так хотелось избежать.. Ниже приведены примеры тех памятных для всех нас мгновений, когда так хотелось бы знать, как надо ответить. Мы предлагаем их вам не для того, чтобы вселить в вас чувство вины, но для того, чтобы каждый пове­рил: у нас всегда есть возможность в следующий раз слу­шать внимательнее.

Я не буду носить это дурацкое платье!

Это платье стоит очень дорого, и ты будешь его носить, нравится оно тебе или нет!

Я ненавижу тебя! Ты не заставишь меня делать то, что ты хочешь.

Я уже достаточно наслушалась твоих отговорок. Иди в свою комнату и выйдешь оттуда, только ког­да я тебе разрешу!

Это несправедливо. Все мои подруги идут на кон­церт. Жизнь вообще несправедлива, и твои подруги не имеют никакого значения. Ты не пойдёшь!

Я не буду прибирать в своей комнате.

Вы пойдёте туда сейчас же, юная леди, и не выйде­те, пока уборка не будет закончена.

Я такая толстая и безобразная!

Так говорить о себе просто ужасно. Конечно, ника­кая ты не безобразная. А если ты ещё и сбросишь чуток, то будешь и совсем красивой.

Я больше никогда не буду играть с Джесси. Она глупая!

Нехорошо так говорить о своих подругах. Завтра ты будешь думать совсем по-другому.

Мы все можем себе представить, что могли вызвать в наших дочерях эти ответы, — всплеск гнева, надутые губы, угрюмый взгляд, каменное молчание. Испробуйте предлагаемые ниже возможности наладить общение и взаимопонимание между родителями и дочерьми.

Я не буду носить это дурацкое платье!

Ты хочешь сама выбирать себе одежду.

Я ненавижу тебя! Ты не заставишь меня делать то, что ты хочешь.

Это действительно так много для тебя значит.

Это несправедливо. Все мои подруги идут на кон­церт.

Ты действительно хочешь, чтобы мы больше тебе доверяли. Так расскажи нам о себе побольше и да­вай поговорим.

Я не буду прибирать в своей комнате.

Ты не любишь, когда я говорю тебе, что надо сде­лать. Ты хочешь всё решать сама.

Я такая толстая и безобразная!

Расскажи мне подробнее о том, что ты чувству­ешь, потому что это звучит серьёзно.

Я больше никогда не буду играть с Джесси. Она глупая!

Похоже, что Джесси чем-то обидела тебя и тебе нужна в этом помощь.

Реагируя на положительный настрой, который скрывает­ся за поступками и высказываниями дочери, мы должны луч­ше обдумывать свои ответы. Те старые слова, которые гово­рили нам наши родители, больше не годятся. Мы должны найти новые, более адекватные способы показать девочке, что мы понимаем её позицию или хотя бы хотим понять, но нам нужно для этого побольше информации о том, что имен­но она пытается нам сказать. Ниже вы можете вписать ти­пичные высказывания вашей дочери, то, как вы отвечали ей раньше, и новые ответы, которые вы могли бы сформулиро­вать, прислушавшись к её положительному настрою.

Моя дочь говорит:_________

Я обычно отвечаю:___________

Новый мой ответ:____________

Моя дочь говорит:_________

Я обычно отвечаю:_________________

Новый мой ответ: ___________________

Моя дочь говорит: __________________

Я обычно отвечаю: ____________________

Новый мой ответ:_______________

Часть третья

От колыбели к карьере

Глава 9

«Посмотрите на меня»:

возраст от рождения

до семи пет

Неродившийся ребёнок — это человек, которого никто не знает.

Леянарт Нильссон «Родился ребёнок»

Когда мы смотрим на спящего младенца, мы улыбаемся, мы чувствуем себя умиротворенно, наш взгляд смягчается от умиления, мы смотрим на нежную кожу, мягкие волосы, согнутые пальчики, толстые ножки, прислушиваемся к тихо­му дыханию. Потом спрашиваем: «Мальчик или девочка?» Но ещё до вопроса у нас возникает догадка, по цвету пелё­нок и одежды, по чертам лица.

Разговор между двумя новорождёнными:

Высокий голос: Как ты думаешь, кто я?

Низкий голос: Ты? Это просто: ты — мальчик.

Высокий голос: Ты уверен?

Низкий голос: Конечно, уверен...

Высокий голос: Хи, но я совсем не чувствую себя мальчиком.

Низкий голос: Это потому, что ты себя не ви­дишь.

Высокий голос: Что? И как же я выгляжу?

Низкий голос; Лысый. Ты — лысый мальчишка. Лысый, лысый, лысый. Ты лысый, как шарик для пинг-понга. Лысый ты!

Высокий голос: Да?

Низкий голос: Да, мальчишки все лысые, а у де­вочек есть волосы.

Высокий голос: Ты уверен?

Низкий голос: Конечно, уверен. У тебя кто лы­сый — мать или отец?

Высокий голос: Отец.

Низкий голос: Ну вот, я же говорю.

Высокий голос: Хмм-м-м. Но ты тоже лысый.

Низкий голос: Ты врёшь!

Высокий голос: Нет, не вру.

Низкий голос: Не смотри!

Высокий голос: Почему?

Низкий голос: Лысая девчонка — тьфу — от­вратительно! Высокий голос: А может быть, ты — мальчик, а я — девочка.

Петер Стоун и Карл Райнер «Мальчик встречает девочку»

Как бы мы ни старались, мы не можем избежать судьбы, уготованной нам нашим полом. Ранние годы, с рождения до семи лет, проходят в осознании того, кто мы по отношению к окружающим и внешнему миру. Осмысление того, кто мы есть, начинается с вопроса «мальчик или девочка», и с этого наш пол определяет все наши чувства. Давайте посмотрим со стороны, кем же являются наши дочери от рождения до семи лет.

Задачи возрастного этапа развития

Что нам важно знать о возрастных периодах развития девочки, и чего мы не проходили в колледжах и не встречали во множестве книг по воспитанию, которые успели прочесть? Большинство книг и статей по воспитанию написаны о детях вообще, а не о девочках конкретно. Во многих отношениях малыши есть малыши — с одинаковыми потребностями и одинаковыми возрастными задачами. Однако маленькие дети уже в самом начале своей жизни познают, кто они есть — мальчики или девочки. Половая идентификация для них очень важна, не для того, чтобы знать, как себя вести, но для того, чтобы понять, «кто я». Мы видим, как маленькие мальчики и девочки постоянно нарушают полоролевые стереотипы, но при этом стойко соблюдают свою половую принадлежность. Девочки и мальчики в какие-то периоды жизни развивают очень похоже, а в какие-то совершенно разными путями. И обходимо должным образом осознавать это различие и сходство и поддерживать его.

От рождения до семи лет ребёнок очень быстро растёт, и центром его роста является тело, в это время закладываются физические, социальные и эмоциональные основы для последующего интеллектуальна го развития. Ребёнок учится ходить, говорить, думать, делая за годы от рождения до семи лет громадный скачок^; своём развитии, причём именно в таком порядке.

В идеале, и девочки и мальчики решают эти возрастные задачи в соответствии со своим внутренним графиком. Мы предостерегаем родителей от излишнего увлечения диаграммами роста и нормативами развития, по которым врачи и другие специалисты вынуждают нас сравнивать наших детей, потому что на Западе прослеживается тенденция слишком быстро «выталкивать» ребёнка из детства, будить его интеллект раньше, чем пройдёт «сезон роста тела». Позволить дочери раскрываться подобно бутону — звучит, как затёртое клише, но мы рекомендуем именно этот метод, не искусственное форсирование развития, которое распространяется у нас всё шире в виде учебных классов для малышей, игрушек, ускоряющих моторное развитие, программы раннего обучения чтению и тому подобного.

Склонность в нашем заумном обществе всё объяснять девочкам, приводить на всё разумные доводы, во всём убеж­дать также способствует и слишком раннему их развитию. Как только они начинают говорить, мы пускаемся с ними в: рассуждения, ошибочно полагая, что дети способны сразу понимать. Мышление трёхлетнего ребёнка существенно отличается от мышления девятилетнего и не имеет ничего общего с мышлением взрослого. Их вопросы и высказывания пока ещё не рациональны, и наши попытки убедить дочь или усовестить ее мало что изменят в поведении девочки.

Я говорила Лиле по двадцать раз на дню, чтобы она закрывала глину для лепки, потому что на воздухе глина высыхает и играть с ней будет уже нельзя. Я старательно объясняла этой ей, но она всё равно забывала. Теперь я понимаю, что должна была каждый раз помогать дочке убирать гли­ну, делая это снова и снова, пока она не привык­нет делать это сама.

Шери, мать трёхлетней Лилы

Исследования в области развития детей, проведённые Пи­аже, свидетельствуют о том, что рациональное мышление возникает в возрасте между десятью и одиннадцатью годами. Подталкивание ребёнка к осмыслению чего бы то ни было раньше, чем у него разовьются соответствующие способности или появится в этом потребность, приводит только к излиш­ним переживаниям родителей и перегрузке нервной системы малышки, вся энергия которой сосредоточена на развитии тела, а не умственных способностей. Некоторые исследова­ния и наблюдения родителей свидетельствуют о том, что конк­ретное операциональное мышление у девочек развивается раньше, чем у мальчиков, но даже если к этому есть задатки, форсировать развитие нужды нет. Помните старую шутку? «Никогда не пытайся научить свинью петь. Только зря по­тратишь время и рассердишь свинью». То же самое и здесь. Рудольф Штайнер учил, что любую деятельность, требую­щую энергии и сосредоточенности вне тела, следует отло­жить до смены молочных зубов, то есть примерно до семи лет. Мы убеждены в том, что это положение применимо ко всем детям от рождения до семилетнего возраста. Как видно из приведённого ниже диалога, доктор Штайнер рекомендо­вал отвлекать ребёнка, а не охлаждать его пыл.

Гордый родитель: Моя четырёхлетняя Шейла уже пытается читать.

Вальдорфский педагог: Может быть, вы заинте­ресуете её лучше выпечкой хлеба или посадкой огорода.

В младенчестве ребёнку полезно играть в игры с хлопка­ми, в прятки, петь немудрёные песенки, прыгать, ползать. Чем проще будут игрушки, тем лучше: например мягкие мячи из натуральных тканей, деревянные трещотки и чем-нибудь набитые простые куклы или животные. Детям постарше дос­тавляют удовольствие предметы домашнего обихода, особен­но то, что находится в нижних ящиках кухонного шкафа: металлические банки, деревянные ложки, чашки разных размеров и тому подобное. И что больше всего любят все дети, так это физический контакт с родителями. Они никогда не устают играть лицом к лицу, трогать нос, волосы, надувать щёки или строить глупые рожицы, высовывая язык и растягивая губы.

Играя с малышом, уделяйте больше внимания повторяю­щимся приёмам, предполагающим физические движения с участием больших групп мышц, такие как лазание, прыжки, бег, бросание и ловля мяча, строительство из крупных бло­ков; полезна работа с глиной и пластилином, ролевые игры с мелкими деревянными фигурками людей, гномов и живот­ных, имитация домашних дел: подметание пола, вытирание пыли, мытьё посуды. Годы между двумя и семью должны быть посвящены совершенствованию двигательно-моторных навыков.

Детям также нужно много времени, чтобы позабавляться с водой, поглазеть на плывущие облака, попробовать «на ощупь» время и пространство. Помните, как дочка роняет ложку, горошины, капает пюре, бросает всё, до чего она мо­жет дотянуться из своего высокого стульчика? Потом её на­чинают привлекать обыденные дела и вещи, которыми мы давно перестали восхищаться.

Помню, как я брала из плетёной корзины только что собранные яйца и бросала их одно за другим, восторгаясь тем, как с треском раскалывается белая скорлупа и яркого цвета желток разливается по полу.

Девочки вступают во всё более сложные отноше­ния. В младенчестве девочка начинает свои исследования с собственных пальцев на руках и ногах, и далее круг интере­сов постепенно расширяется. Именно мы, родители, даём своим дочерям первые уроки взаимоотношений. Её первый взгляд устремлен на наши лица. Её первая улыбка предназ­начена только нам. Больше всего на свете её интересуют отношения, которые складываются между ею и нами; она внимательно наблюдает за перемещением нашего внимания, за изменением нашего настроения, за нашей реакцией на её попытки установить контакт. Всё её существо — это один тонко настроенный чувствительный орган, реагирующий на малейшие оттенки нашего взаимодействия.

Позже диапазон её внимания расширяется: в него попа­дает всё, что есть вокруг нее; она познаёт этот окружающий мир, трогая, нюхая, осматривая, пробуя на вкус. Она живёт в этом окружении, впитывая в себя то, что исходит от цветов и деревьев, камней и травы, воды и земли, теми чувствами, которые у нас, взрослых, тоже когда-то были, но мы давным-давно забыли, как ими пользоваться. Постепенно в маленький мирок девочки входят такие простые предметы, как мячик, кукла, ящик с игрушками. Она вносится к этим предметам, как к живым существам, с которыми вступает во взаимоотношения. В период между рождением и семью годами девочка начинает постигать постоянство и неизменность этих предметов, понимать, что они всегда будут там, где она их положила, и всегда будут отвечать ей привычным образом, и она начинает учиться повеле­вать ими. И еще она учится верить нам, своим родителям, в то, что мы всегда позаботимся о ней, и, что самое важное, включается в эту замечательную, постоянно усложняющуюся и всегда увлекательную игру, которую мы называем взаимоотношения. По мере роста в ней развиваются способности вступать во всё более сложные отношения с окружающими.

Развитие девочки — это развитие отношений. Популярная и давно сложившаяся теория развития личности предполагает постепенный переход от зависимости к автономии; то есть дети должны отделиться от своих родителей,или, точнее, от матери. Мы уделили большое внимание значению «самоотделения» для мальчиков и необходимости под­талкивать их в этом направлении, но к девочкам это, кажет­ся, ни в коей мере не подходит. Редко можно увидеть, чтобы они становились полностью независимыми и были способны идти по жизни своей собственной дорогой, как это делают мальчики. Почему? Потому что наше понимание нормального развития девочек было искажено исследованиями, проводившимися в основном на мальчиках, и мы ошибочно полага­ли, что мальчики и девочки развиваются одинаково.

Исследования по развитию детей подразумевают, что девочки развиваются так же, как и мальчики, двигаясь в направлении всё большей независимости и отделенности. В своём исследовании доктор медицины Джин Бэйкер Миллер обнаружила, что младенцы обоих полов ощущают себя как взаимодействующие существа. Однако в нашем обществе мальчиков ориентируют не на восприятие себя в отношениях, а на осознание себя как отдельного существа, оди­нокого и независимого. В девочках же поощряется развитие способностей настраиваться на чувства других людей, под­держивать тесные взаимоотношения с окружающими. Док­тор Миллер описывает самовосприятие девочки как отраже­ние того, «что происходит между людьми». Доктор Миллер убежден что возможность чувствовать себя связанной с другим человеком и заботиться о нем повышает самооценку девочки, а не представляет для нее угрозу. Ощущение девоч­кой собственной компетентности и силы при этом возраста­ет, а не уменьшается. Девочка чувствует: «Так и должно быть. Мне нравится, когда так оно и есть».

Чем эти новые представления о развитии девочек полез­ны для нас, родителей дочерей в возрасте до семи лет? Са­мое главное, как мы можем осознанно подойти к пониманию и воспитанию того зародыша женской судьбы, из которого должно развиться восприятие жизни нашей дочери в систе­ме отношений? На этом пути немало опасностей, которые родители обязательно должны учитывать. Воспитывая доче­рей, мы чаще всего совершаем ошибки в том, что неосознан­но или непреднамеренно учим их . гиперкомпенсироваться при недостатке заботы в отношениях; 2. проявлять заботу там, где это неуместно; 3. заботиться о других любой ценой. Все эти три тенденции загоняют девочек и женщин в ловуш­ку ролевой ограниченности и предопределённого поведения. Чувства, заботливость и способность воспитывать счита­ются в нашем обществе женской прерогативой. Вследствие этого мы нередко требуем, чтобы девочки и женщины запол­няли собой пустоту во взаимоотношениях, гиперкомпенсируясь там, где забота отсутствует. Такая гиперкомпенсация несёт в себе множество тяжёлых проблем для всех нас: и для мужчин, и для женщин. Когда на девочек и женщин воз­лагают всю полноту ответственности за взаимоотношения, они, в конце концов, испытывают перегрузки, взрываются и обижаются. Девочки и женщины хотят, чтобы и о них забо­тились, им это жизненно необходимо, и они имеют на это право. Только взаимное внимание и забота при взаимоотно­шениях могут обеспечить жизнеспособность этих отноше­ний и стать источником сил для всех участвующих в них. Если мальчики и мужчины взваливают ответственность за уход и заботу только на женские плечи, у них не развивает­ся эта человеческая способность, важная для нормальной жизни. Их сердца и чувства застывают, и от этого, особенно в семейной жизни, мы теряем все. Мужчины не испытывают привязанности, а женщины чувствуют, что они всё должны делать в одиночку. Когда мы учим свою дочь заботиться и получать отдачу, сказать «нет», если того хочется, попро­сить у другого, когда ей что-то нужно, — всё это помогает ей строить более равноправные отношения с окружающими. Родителям лучше всего удаётся это сделать, если они сами в своих отношениях являются примером такого взаимодей­ствия и между собой, и с дочерью.

Поскольку для женщины вполне естественно стремиться к привязанности, девочки очень рано в своей жизни постига­ют искусство заботы о других. Наша жизненно важная зада­ча — научить их заботиться о других соответствующим образом. Мы сумеем это сделать, если у нас самих чётко определённые личностные границы, если мы поможем своим дочерям, несмотря ни на что, оставаться детьми, а не будем требовать от них того, для чего они ещё не созрели. Вот что случилось с шестилетней Алессандрой.

Когда мы развелись, казалось вполне логичным, что Лессу возьмёт Пол, потому что он работал дома. И вот она живёт с ним уже два года. Меня по­разило, как это я раньше не понимала, насколько она стала похожей на маленькую жену. Она рас­сказывает мне о его работе, о его неприятнос­тях с подружкой, о его проблемах с деньгами — обо всём, о чём раньше он обыкновенно рассказы­вал мне; ну, почти обо всём. А ей всего шесть лет! Когда мы вместе, я пытаюсь как-то об­легчить её ношу; поиграть в «веришь-не веришь», быть попроще, представлять, как будто мы — это не мы, а кто-то другой. Это её не волнует. Она хочет только разговаривать, ей интересно знать подробности моей жизни, которых, я думаю, не должен знать шестилетний ребёнок. Я не хан­жа или что там ещё. Я просто считаю, что дети должны быть детьми и что взрослые проблемы не должны их волновать. Они и так с ними скоро столкнутся.

Леа, тридцати девяти лет, мать шестилетней Алессандры

Когда девочка познаёт, что она должна заботиться о дру­гих, неважно о чём или о ком, но любой ценой, те частицы её самой, которые в этой заботе не участвуют, подавляются. А как же ей быть, если она чувствует ненависть, ярость или страх по отношению к окружающим? Хороший тому пример — ситуация, когда у маленькой девочки, которая на протяже­нии нескольких лет была единственным ребёнком, вдруг появ­ляется братик или сестричка. Девочка, естественно, должна испытывать враждебность по отношению к этому завоевате­лю, но обычно её убеждают любить, быть ласковой и забо­титься об этом пришельце. Необходимо знать, что право не заботиться позволит ей установить с ним контакт без нашего диктата и понуждения к заботе. Право честно сер­диться на кого-то, кого мы любим, и сказать ему об этом, не боясь упрёков и осуждения, может быть формой проявления заботы и нередко укрепляет нашу связь с этим человеком. Если мы позволим своей дочери испытать всю палитру чувств без утайки, она научится устанавливать контакты и поддерживать взаимоотношения, как полноценное человечес­кое существо.

Девочка должна позволять окружающим разделить с ней заботы, ибо это даст возможность позаботиться им и о ней. Она должна научиться проявлять заботу в соответствии со своим возрастом, своими желаниями и потребностями; тогда она будет действовать от души. Она должна иметь право и не заботиться; тогда у неё проявится широкий диапазон чувств и она сможет заботиться более полноценно. Если у девочки сформированы нормальные личностные границы, которые определяют её поступки, её бытие в мире отношений даст ей силу и уверенность в себе. Пусть она знает: «Я одаренное человеческое существо, потому что я умею заботиться о дру­гих и быть внимательной к их чувствам. И родители понима­ют, что это — мой путь. Именно это поможет мне стать настоящей женщиной, осознающей свое Я, способное помо­гать другим». Когда эту жизненно важную грань души ма­ленькой девочки признают и ценят, она свободна в своём праве развивать в себе и более мужские черты характера. А равновесие мужских и женских талантов и способностей обеспечит ей большую свободу выбора жизненного пути.

«В первые годы жизни подражание — одна из наи­более важных функций в жизни детей...» И младенец до года, и двухлетний малыш подражают окружающим их людям. Бессознательно они тренируются снова и снова под­нимать бровь или поджимать губы, как папа, пока мы не начинаем уже узнавать в них свои собственные жесты. На всех этапах роста, но, вероятно, значительнее всего на этом, первом, наши действия учат их гораздо больше, чем слова.

Я работала с женщиной, заметную хромоту ко­торой нельзя было связать ни с какой известной физической причиной. Мы искали в её детских вос­поминаниях какой-нибудь несчастный случай или болезнь и ничего не нашли. Однажды её мать, при­ехавшая погостить со Среднего Запада, пришла на приём вместе с этой женщиной. У матери была точно такая же заметная хромота, последствия перенесённого в детстве полиомиелита!

Энн Грассел, специалист по психосоматике, и Эстон Пэттернер

Не только нашу манеру поведения, но и наши нравствен­ные установки улавливают эти маленькие сенсорные датчи­ки. На нашем примере постигают они, как члены семьи обра­щаются друг с другом, как они относятся к представителям внешнего мира. Выражение нашего лица и тон голоса говорят об открытости или предостерегают об опасности, выра­жают тепло или презрение, одобрение или недовольство — всё это они немедленно схватывают и имитируют во взаимо­отношениях с окружающими.

Свою любовь к огородничеству я переняла у де­душки с бабушкой. Они вдруг как-то оживали, во­одушевлялись, когда мы работали на огороде. Казалось, они никогда не устают полоть и гово­рить мне о крохотных всходах, называя каждое растение по ходу работы. У меня было ощуще­ние, что это и есть их призвание, и я всегда чув­ствую себя лучше, как только попадаю на огород.

Мойра, сорока шести лет

Мой папа ненавидел бездельников. Неважно, о ком шла речь, он всех мерил тем, насколько человек трудолюбив. До сих пор я не могу видеть, как муж лежит на диване, тогда как трава стоит некошенная, а в раковине полно посуды.

Сэнди, тридцати четырех лет

Работа по дому всегда приносит много удовольствия, и детям хочется участвовать в любом деле: они подражают тому, как мы вытираем пыль, стираем, готовим еду или ме­тём пол. Дети копируют всё, что на их глазах делают родите­ли, и именно дома они получают первые и самые важные уроки распределения полоролевых стереотипов.

Когда я полола клумбу, мне нанёс визит пятилет­ний Грег из соседнего подъезда. «Где Майк?»— спро­сил он о моём муже. — «Он на кухне, готовит ужин», — ответила я. Грег, потрясённый, восклик­нул: «Нет! Этого не может быть. Мой папа ни­когда ничего не варит! Никому и в голову не при­дёт, чтобы он что-то готовил!»

Линда, сорока двух лет

Игра — способ решения возрастных задач в этот период жизни ребёнка. Игра для ребёнка — его работа. Если у ребёнка достаточно времени, чтобы поиграть и поэк­спериментировать с водой, воздухом, землёй, у него закла­дываются глубокие основы для понимания материи, времени и пространства в будущем, без чего невозможны успехи ни в естественных науках, ни в физике, ни в геометрии. Как мы говорили в главе 4, выбор игрушек формирует психику де­вочки, либо загоняя её в рамки, предопределённые обществом, либо давая возможность расти и развиваться в соответствии со своими внутренними устремлениями. Куклы-младенцы, ми­ниатюрная гладильная доска, пластмассовые кухонные принад­лежности готовят дочку к жизни хозяйки дома, к заботам о семье. Эти же игрушки плюс мячи, шарики, строительные блоки и мелкие фигурки, разноцветная мозаика, железная дорога предоставляют ей те разнообразные возможности, кото­рые необходимы для нормального разностороннего развития.

Если в игру ребёнка без нужды никто не вмешивается, это способствует развитию в нем сосредоточенности, после­довательности, творческой активности, формирует здоровую самооценку, развивает навыки сотрудничества и приносит удовлетворение. Когда же кто-нибудь постоянно суётся к играющему ребёнку без веских на то оснований, у ребёнка не вырабатывается умение сосредоточиться на чем-либо и рождается чудовище под названием «А что мне теперь де­лать?» После того как девочка тщательно обследовала интересующий её объект или завершила своё дело, она готова с охотой участвовать в семейных делах, которые ей по силам. Это, пожалуй, самая обнадёживающая черта характера в ре­бёнке возраста «посмотрите на меня». Несговорчивость и упрямство, которые мы часто видим в своих детях, обычно возникают у них из ощущения, что игру постоянно прерыва­ют, не давая спокойно доиграть. Это, конечно, не относится к таким вещам, как оттягивание времени сна или отлынива­ние от ненравящегося дела, с чем нам приходится сталкиваться у детей более старшего возраста. Маленький ребёнок обычно сопротивляется, потому что не успел закончить ка­кое-то важное для себя дело. Мы должны подходить к этому с пониманием, стараясь, по возможности, облегчить своей дочери переход от одного вида деятельности к другому во избежание беспрерывной силовой борьбы, которая делает се­мейную жизнь столь изнурительной.

Потребности

Малышам нужно, чтобы родители были буфером между ними и внешним миром. Последние исследования показали, что матка совсем не такое спокойное место, как мы привыкли думать. Здравый смысл говорит нам, что расту­щий плод, вероятно, слышит то же, что слышит мать, но значительно более приглушённо за счёт кожи, жира и амниотической жидкости. Там тепло — да, и темно. Можно представить себе, какое потрясение испытывает новорож­дённый в ту первую минуту, когда он выходит из своего укрытия: ничем не приглушённые шумы, яркий свет, холод, суета и толкотня медицинского персонала. Правда, процесс появления на свет малыша сейчас меняется по пути умень­шения раздражающего влияния окружающего мира на не­жную нервную систему новорожденного, и ещё больше мы можем сделать дома.

По словам педагога Рудольфа Штайнера, малыши пред­ставляют собой «один чувствительный орган». Если взрослые не будут отфильтровывать фоновую стимуляцию, младенцы станут снова и снова пропускать через себя весь мир. "Эта стимуляция очень утомительна И, вероятно, токсична, . именно поэтому дети так подолгу спят в первые месяцы жизни. Их слабые системы жизнеобеспечения должны пробуждать­ся медленно и нуждаются в надёжной защите от избыточной
стимуляции. Особенно тщательно нужно оберегать малышей от громкой музыки, резкого света, ярких красок, телевизора и предметов, сделанных из безжизненных материалов. Им нужны нежные цвета, приглушённый свет, приятная мяг­кость натурального хлопка и шерсти, другие натуральные материалы, успокаивающие звуки немудрёных песенок и ко­лыбельных, которые издает родной голос.

Слишком рано мы начинаем выводить детей в магазины, общественные места, цирк, в кино и на другие мероприятия. Специалист по раннему детству и вальдорфский педагог Ра­хима Бальдвин, автор замечательной книги «Вы — первый учитель своего ребёнка», объясняет, что дети очень быст­ро приспосабливаются к обычным звукам домашнего быта. Нам вовсе не нужно ходить по дому на цыпочках, но мы и не должны подписываться под ошибочным заявлением, что ре­бёнка нужно как можно раньше начинать готовить к сложно­стям реальной жизни. На наш взгляд, малышку нужно не­жить как можно дольше. Ведь она ещё только младенец, так пусть же не спеша выходит в мир из своего спокойного ту­манного кокона; это жизненно важно для развития в ней здоровой женственности.

Малыши нуждаются в контакте. Мы рекомендуем в течение первых месяцев жизни «носить ребёнка». Абориге­ны многих стран мира носят ребёнка постоянно, передавая его от одного взрослого другому, старшим детям и так да­лее, в зависимости от того, кто чем занимается, сколько рук нужно для работы и в чём в данный момент нуждается мла­денец. Множество ярких цветных повязок и платков, кото­рые так любят аборигены, прижимают ребёнка к сердцу носящего, уютно и надёжно предохраняя его от холода и неприятной силы земного притяжения. Вероятно, такое со­стояние наиболее приближенно к тому, что испытывал ребё­нок в утробе матери, разве что теперь он не плавает в тёп­ их уже нельзя погружать на длительное время.

У малышки, которую постоянно носят на руках и обнима­ют, развивается доверие к тому, что её потребность в тепле и обществе всегда будет удовлетворена. В этом мягком коко­не она может спокойно приспособиться к новой обстановке, не дрожа при этом от холода, сырости и одиночества. Её энергия может быть направлена туда, куда требуется, — на развитие дыхательной и пищеварительной систем, с функционированием которых у очень многих детей возникают зат­руднения.

Мы сразу поймём, когда период «на руках» закончился, по тому, как дочка начнёт исследовать мир вокруг себя, пол­зая и лазая. Мы привыкли бояться, что дети, если мы ста­нем носить их повсюду на руках и откликаться на их нужды, когда они плачут, станут слишком зависимыми от нас, по­стоянно будут нуждаться в том, чтобы их нежили и балова­ли. Напротив, дети постоянно липнут к нам, если мы недода­ём им любви, заботы, своего безраздельного внимания, в чём они так нуждаются в младенчестве. Младенческий период девочки — очень трудное время для родителей, потому что её потребности постоянны и уход за ней отнимает всё время, которое мы могли бы потратить на сон, душ, уединение, карьеру, приятное времяпрепровождение вне дома и так да­лее. Но время, которое мы посвящаем своей дочери в эти первые месяцы её жизни, вернётся к нам сторицей, когда её доверие к нам и вера в собственные силы окажут существен­ное влияние на её решения и поступки в критические годы отрочества.

В эти ранние годы самым трудным для меня была необходимость посвятить всё своё время дочери. Когда я уходила с работы, я думала, что наконец смогу заняться теми многочисленными делами, о которых я мечтала годами. Никоим образом! Всё, что я могла себе позволить, — это принять утром душ и одеться. А потом надо было кор­мить, менять пелёнки, качать, спать, пока она заснула. И затем всё начиналось сначала. Я огля­дываюсь сейчас на эти месяцы, как на проклятое и счастливое время. Внешний мир прекратил для меня своё существование, не было ничего, кроме меня и моей малышки. Сейчас я отдала бы всё хотя бы за час безраздельного внимания Келли, правда, она верит, что может прийти ко мне со всем, что взбредёт ей в голову. И я так благо­дарна ей за это.

Каролина, мать шестнадцатилетней Келли

Недостаток сна — общая беда всех родителей в первые жизни ребёнка. Мы вынуждены бодрствовать для того, чтобы либо погулять с ребёнком, либо перепеленать его, либо покормить, потому что только тогда ребёнок будет спать.
Многие мудрые родители спасаются тем, что берут малышку к себе в постель, потому что тогда все спят лучше. Конечно, только в наш современный век изощрённого индивидуализма мы могли додуматься до того, что ребёнок может спать один, в холодной тьме, вдали от успокаивающего тепла и близости родителей.

Младенцам и маленьким детям всегда нужно быть рядом с родителями или другими привычными взрослыми. Мы от всей души аплодируем родителям, которые в эти трудные времена решились, творчески пересмотрев график своей ра­боты, поставить на первое место семью, чтобы ухаживать за детьми. И крупные корпорации, и маленькие предприятия начинают понимать, что семья одинаково важна и для матери и для отца, и изыскивают новые возможности, чтобы работа­ющие родители могли проводить больше времени со своими детьми. Неполный рабочий день, гибкий график, детский сад на дому, отпуска для отцов и матерей по уходу за детьми, работа на дому позволяют родителям не бросать работу. На этом пути все мы должны проявить смелость и отвагу. Рабо­тая по графику, удобному для семьи, и удовлетворяя другие её потребности, мы, возможно, наконец, преодолеем прису­щую нашему обществу разрушительную и губительную тен­денцию пренебрегать детьми.

Двое наших лучших друзей, консультанты по браку и се­мье, работают дома для того, чтобы вместе воспитывать двух своих дочерей. Один занимается домом и детьми, пока вто­рой работает, а потом они меняются ролями. Положение у них непростое, ибо им приходится подстраиваться под возмож­ности клиентов, школьное расписание, необходимость решать какие-то вопросы вне дома, справляться с домашними обя­занностями, не говоря уже об их общественной деятельнос­ти, но эта преданная своим убеждениям пара идёт на всё ради благополучия семьи.

В нашем обществе, враждебно настроенном к семье, са­мая тяжкая ноша ложится на плечи одиноких родителей. Смешно говорить о неполном рабочем дне тогда, когда зара­боток многих одиноких родителей и за полный рабочий день едва-едва покрывает расходы по жизнеобеспечению семьи, особенно если учитывать дороговизну хорошего ухода за детьми. Многие одинокие родители сначала пытаются воспользоваться помощью членов семьи, потом заполняют про­межутки друзьями, соседями и детским садом.

Я, наконец, нашла систему, которая меня устра­ивает, но я не знаю, надолго ли её хватит и смогу ли я долго выдерживать такой ритм. Мама с удо­вольствием сидит с Крис, но быстро устаёт, по­этому она не может более четырёх часов следить за подвижной трёхлетней девочкой. Я забрасы­ваю дочку к маме по пути на работу, а во время обеденного перерыва забираю её и отвожу к сосе­дям. Соседка уходит на работу в половине чет­вёртого, поэтому она отводит Крис в прогулочную группу, где дочка ждёт, пока в шесть освобожусь я. Я могу позволить себе побыть с ней только два часа в день. К тому моменту когда мы возвраща­емся домой, я уже вконец измучена, а Крис про­сто больна от бесконечных перемещений из одно­го места в другое. Но что ещё я могу сделать?

Эрин, мать трёхлетней Крис

Нет простого ответа на вопрос о том, как быть с детьми, и нет достоверных сведений, свидетельствующих о воздей­ствии, которое оказывают на наших детей детские сады и ясли. Реальность такова, что родители всегда работали и должны продолжать работать, чтобы обеспечить семью мате­риально и реализовать базовую человеческую потребность в творческом и продуктивном труде. Увеличение количества работающих матерей и рост числа одиноких родителей про­сто сделали проблему ухода за детьми более острой. Защит­ники детства призывают обеспечить «необходимый уход за детьми», но правда заключается в том, что в этой стране никто и никогда не думал о благе детей.

Мы все — родители, исполнительные директора предпри­ятий, педагоги, члены Конгресса, пенсионеры — должны сплотить свои усилия в поисках решения проблемы по обес­печению нормального ухода за детьми. Идеальный уход все­гда лучше, чем необходимый. Это должно быть тёплое, кра­сивое место поблизости от работы родителей. Место, где воспитатели и обслуживающий персонал относятся к детям с любовью и пониманием и считают себя равноправными партнёрами родителей в деле обеспечения наилучшего ухода
за каждым ребёнком. Группа должна быть маленькой, и каж­дый ребёнок должен себя чувствовать в ней желанным, ощущая, что ему всегда будет уделено то внимание, в котором он нуждается, и тогда, когда он в нём нуждается. Персонал I должен меняться достаточно редко, чтобы дети могли к нему привыкнуть, ибо только тогда возможны согласованность, действий и формирование тесного контакта, которые необхо­димы маленькому ребёнку, чтобы он чувствовал себя в безо­пасности. Подробные ежедневные записи о каждом ребёнке помогут соблюсти единство подхода к ребенку дома и в яслях, а воспитатели и персонал должны приветствовать родительские визиты, с интересом прислушиваясь к наблю­дениям и пожеланиям родителей.

Общество может проявлять свою заботу о наших детях в различных формах, и пусть каждая семья выбирает, что ей больше подходит. Например, четыре мамы из Фолсома (штат Калифорния) объединились для творческого решения про­блемы ухода за своими детьми, организовав «материнскую команду». Они выручают друг друга при необходимости, все­гда готовы прийти на помощь в свободное время и делятся друг с другом своими родительскими навыками.

Маленьких девочек необходимо оберегать от теле­визора. И тому есть веские доказательства. Мы понимаем, что бросаем вызов привычке, столь же глубоко вошедшей в жизнь американского общества, как и привычка чистить зубы. Большинство из нас даже не могут себе представить, сколько всего мы и наши дети смотрим. На нас, родителях, лежит огромная ответственность за то, чтобы привить доче­ри только хорошие привычки. Телевизор — это то, без чего она прекрасно может обойтись.

Легко представить, какую тревогу испытывают сейчас те из нас, кто в какой-то сумасшедший момент совершенно бе­шеного дня уже надеялся, наконец, запереться в ванной и провести несколько минут в покое наедине с собой, оставив вместо няньки телевизор. А что делать тем, кто сам привык пользоваться телевизором, чтобы расслабиться после труд­ного дня? Не придётся ли нам ограничить и своё пребывание перед телевизором, если мы хотим исключить его из жизни дочери, пока ей не исполнится семь—восемь лет? Да. Бо­имся, что так. Но неужели жертва настолько велика, если учесть тот вред, который наносит телевидение развитию на­ших дочерей?

Честно говоря, вся эта дискуссия по поводу того, смотреть или не смотреть телевизор, наводит на меня тоску. Когда этот вопрос поднимают дру­гие, я им просто говорю: уберите телевизор на два года и посмотрите, как изменятся ваши дети. Это самый веский для меня аргумент. Вы не по­верите, как интересно начинает жить семья, ка­кими изобретательными могут быть дети, при­думывая увлекательные дела, сколько времени у вас сразу освобождается для всего того, что го­дами скапливалось под спудом, сколько замеча­тельных книг лежит в ожидании, пока вы их про­чтете. Я могла бы продолжать и продолжать.

Лаура, мать троих детей,

без телевизора в доме в течение пяти лет

и без планов на его приобретение в будущем

Каждый из нас должен найти своё собственное решение «телевизионной проблемы», мы свой «спрятали» в старый буфет и не стали абонировать кабель. Но, если вы не прини­маете наши слова на веру, обратите внимание на эти потря­сающие результаты наблюдений:

Семейный психолог Джон Роземонд утверждает, что си­дение перед телевизором детей в возрасте, когда они оформ­ляются, лишает их возможности обрести жизненный опыт. Если младшая дошкольница смотрит телевизор всего лишь двадцать часов в неделю,— а опросы показывают, что боль­шинство детей проводят у телевизора гораздо больше време­ни, — то к моменту поступления в первый класс она уже проведёт более четырёх тысяч часов перед мерцающим экра­ном. Доктор Роземонд пишет: «Четыре тысячи часов без тре­нировки каких бы то ни было навыков, безусловно, отрица­тельно скажутся на способностях ребёнка к обучению. В течение первых семи лет жизни окружение прочно запечат­левает свои образы на центральной нервной системе ребён­ка. Если маленький ребёнок проводит значительную часть времени, уставившись застывшим взором в мерцающее элек­тронное пространство, то разве не разумно предположить, что этот опыт станет помехой в становлении ключевых на­выков нервной системы, в том числе и умения продолжи­тельно концентрировать внимание и некоторых других ум­ственных способностей?»

Специалист по проблемам обучения доктор философии Джейн М. Хили, автор книги «Мозг в опасности, или почему наши дети перестали думать», пишет: «Исследование, общем, даёт веские основания предполагать, что быстрое дви­жение и особые эффекты могут препятствовать развитию» активного обучения навыкам... Иначе говоря, позволяя сво­им детям приучать мозг к получению лёгкого удовольствия: от мелькающего видеоряда, мы по-настоящему рискуем снизить их умственные способности».

Другим аспектом влияния телевидения на наших детей, не менее опасным, чем его физическое воздействие, является развитие в детях склонности к насилию. Постоянное лицезрение сцен насилия снижает восприятие чужой боли. Наши дети не изобретают насилие, они лишь отражают то, что видят вокруг себя. В среднем, на каждый час лучшего телевизионного времени приходится девять актов наси­лия, и двадцать один акт насилия на каждый час детских мультфильмов. К четырнадцати годам типичный американс­кий ребёнок становится свидетелем 11 000 телевизионных убийств.

В эти годы, когда маленькие дети особенно впечатлитель­ны, им трудно провести границу между реальностью и тем, что они видят по телевизору. Они учатся разрешать конф­ликты с окружающими при помощи насилия и других де­структивных методов. Количество случаев насильственных преступлений, совершённых девочками, постоянно растёт, и специалисты, которые держат руку на социологическом пуль­се нашего общества, приписывают этот рост тому, что дети видят по телевидению, видео, в кино, на спортивных состя­заниях и в компьютерных играх, а также доступности нарко­тиков и оружия. Кэрол Нэйги Жаклин, декан факультета об­щественных наук и связей в университете штата Южная Калифорния, утверждает: «Очень печально, что, с одной сто­роны, мы вроде бы осуждаем это насилие, но, с другой сто­роны, мы не останавливаем его там, где, точно знаем, его можно и нужно остановить».

Но ещё более, чем физиологические последствия или склон­ность к насилию, тревожит нас деградация воображения у девочек. Учитель Вальдорфской школы Карей Риверс пишет: «Мечты и ролевые игры способствуют созреванию перцептуальной сферы ребёнка, его эмоциональному развитию и становлению творческих способностей. Воображение — это способность мозга проецировать себя за пределы собствен­ных ощущений и восприятия». Без воображения мы не мо­жем взглянуть за пределы самих себя с сочувствием к стра­даниям окружающих. Без воображения мы не способны любить.

Любовь — величайшая нравственная тайна; или выход за рамки нашей собственной природы и отождествление себя с красотой, которая суще­ствует в мысли, действии или человеке рядом с нами... Воображение — величайший инструмент нравственной доброты...

Перси Биши Шелли «В защиту поэзии»

Родители и педагоги давно потеряли контроль над приоб­щением дочерей к культурным ценностям. Эту очень важ­ную функцию узурпировало телевидение. Интересовался ли кто-нибудь из нас, чему в действительности учит девочек телевидение? Что большинство проблем нужно решать при помощи насилия; что будешь пользоваться успехом, если одежда твоя достаточно сексуальна; что станешь счастли­вой, если будешь есть конфеты и пить лимонад; что хожде­ние по магазинам — самый приятный способ времяпре­провождения; что представители национально-культурных меньшинств либо глупы, либо странны, либо страшны; что хорошо, когда полоролевые стереотипы жёстки; что алко­голь и наркотики в небольших дозах можно принимать, что половая жизнь — это естественно.

В древности при общинном строе тщательно отбирались поучительные рассказы для детей, потому что люди знали: выживание племени зависит от единства убеждений. Обра­зы и символы этих историй графически чётко определяли, как нужно себя вести, и каждая девочка знала, какой вклад она должна внести в жизнь общины.

Мы не можем вернуться в прежние времена, да и не хотим той ограниченности свободы выбора, которая тогда была. Од­нако нам не надо думать, что поучительные истории, которые предлагают нашим детям тележурналисты и телепродьюсеры, наилучшим образом научат наших дочерей быть добры­ми, любознательными, сообразительными, заботливыми, ум­ными и умелыми человеческими существами. Мы абсолютно убеждены в том, что именно этого они-то и не сделают.

Мы понимаем, что исключить телевизор из нашей жизни» даже ради доброго дела не так-то легко. Вероятно, проще это будет сделать тем из нас, кто ещё только ждёт свою девочку; или у кого девочка настолько мала, что не подумает о том, как ей не хватает телевизора, если его уберут именно сейчас. Но многим семьям даже с девочками постарше удаётся это сделать.

Девочки расцветают в ритме жизни своей семьи.

С появлением младенца обычная жизнь в доме замер­ла. Я стала двигаться медленнее и осторожнее, веро­ятно, чтобы не разбудить её. Краски стали мягче, и всё вокруг казалось подёрнутым дымкой, наверное потому, что мне никак не удавалось выспаться. Чем бы это ни объяснялось, если такие объяснения кому-то нужны, но дни рядом с малы­шом идут в ритмичной череде купаний, кормлений, укачива­ний, сна, смены пелёнок, и снова кормление, укачивание...

По мере того как малышка растёт, она привыкает к этому ежедневному ритму и настраивает по нему свои внутренние часы, чувствуя себя спокойно и безопасно в заведенном рас­порядке каждого дня. Ей нужен этот медленный, спокойный ход времени, прежде чем суматоха и суета внешнего мира будут вытягивать её из этого сонного кокона.

Слишком часто потребность ребёнка в спокойном упоря­доченном ходе жизни вступает в конфликт с нашими взрос­лыми потребностями — удержаться на работе, не нарушить график рабочего времени и добиться того, чтобы «всё было сделано». Старый спор насчёт того, кормить ли ребёнка по потребности или по часам, так часто приводит нас в замеша­тельство, потому что мы не можем решить, что для нас важ­нее — то, что нужно нам, или то, что нужно нашим детям. Джон Дэйви, учёный и педагог, на отцовском опыте ухода за первым сыном пришёл к выводу, к чему нужно стремить­ся, чтобы сохранить жизнь своей семьи: «...найти ритм, ко­торый был бы удобен для всех нас».

«Найти ритм, удобный для всех нас», — задача, достой­ная того, чтобы над ней подумать, чтобы потратить на неё и силы, и внимание. Сумасшедший темп нашей жизни отделя­ет нас от ритмов природы, от потребностей наших детей, от отчаяния тех, кому трудно, от наших собственных грёз и снов. Мы жалуемся на недостатки нашего общества, на отсутствие подлинной привязанности к тем, кто разделяет с нами борьбу, мы мчимся сквозь дни от одного дела к друго­му, не давая себе времени даже подумать, а что же в этой жизни действительно важно.

Когда я только начинал свою психотерапевтиче­скую практику, я думал, что должен отвести ве­черние часы для работающих клиентов. Но мне были ненавистны дни, когда я не видел своих де­тей до того, как они уснут. В конце концов, я ре­шил, что отказываю себе слишком во многом. Ведь они будут маленькими так недолго. И у меня до сих пор полная нагрузка, потому что клиенты, если им нужно встретиться со мной, подстраива­ются под меня. Такое перераспределение приори­тетов существенно изменило жизнь нашей семьи.

Алехандро, тридцати девяти лет,

психотерапевт по вопросам брачных

и семейных отношений, отец двух девочек

Мы все как-то должны стараться внести больше порядка в нашу безумную жизнь; как говорит об этом доктор Джон Дэйви, мы должны найти «золотую середину, постичь искус­ство жить между заведенным порядком и сумасбродной при­хотью».

Ж: Как часто я вдруг обнаруживала, что моя дочь — просто неиссякаемый источник знаний о том, как жить более полноценной жизнью. Когда она была совсем крохой, я из-за нее замедлила темп своей жизни и в награду за это получила как бы «второе зрение». Я постигала её детский взгляд на мир, увиденный впервые, способность восхищаться чу­дом в каждом пузырьке, каждой почке, каждой букашке. Сейчас её юношеская проницательность снова напомнила мне, что не надо спешить, что нужно обратить внимание на простые милые вещи, окружающие меня. Большинство из них ничего не стоят, мало требуют, но приносят мне невероятную радость: уникальные розы соседа, закат солнца, нежное бородатое лицо мужа.

Прекрасное прекрасно вечно, Над ним не властно время быстротечно,

Его очарование не тает день за днём, Прибежище душе всегда мы в нём найдём,

Нам сладкий сон оно навеет в день несчастный, И мы спокойно, глубоко вздохнём.

Джон Ките «Эндимион»

Ритмичность жизни — дар, который наши дочери возьмут из родительской семьи в будущую жизнь.

Привычка ложиться спать рано и всегда в одно и то же время, отсутствие телевизора и других стрессогенных факторов обеспечат необходимый покой, который так нужен растущему телу и душе.

Такие ритуалы перед сном, как зажигание свечей, пе­ние песенки, молитва, чтение или рассказывание ска­зок и преданий, если они каждый день выполняются в одном и том же порядке, значительно облегчают пере­ход от бодрствования ко сну и сновидениям.

Утренние ритуалы, такие как особо накрытый к завт­раку стол, утренняя песня или какое-то особенное ут­реннее приветствие, помогают семье встречать каж­дый день с новыми надеждами.

Празднование смены времён года особым ужином или обедом, украшение дома коллекциями, собранными всей семьёй во время прогулки по лесу, особые традиции проведения семейных торжеств — всё это способству­ет формированию у девочки приятных воспоминаний о своём детстве.

Превращение обычных семейных дел в маленькие праз­днества создаст обстановку веселой игры, а не распола­гающую к силовой борьбе.

В процессе формирования ритма жизни нашей дочери и изобретения для неё особых ритуалов мы восстанавливаем заглохшую было связь с источником жизнерадостности и твор­чества внутри самих себя. Из этого кладезя своих юноше­ских надежд и ожиданий мы черпаем отвагу и смелость, что­бы нести дальше радость новой жизни.

Девочкам нужны занятия, игрушки и книжки, ко­торые бы способствовали развитию навыков и уве­ренности в себе. В своих играх девочки учатся говорить, а речь объединяет нас всех друг с другом. Детские стихи, рас­сказы и песни многому учат своим ритмом, повторяющимся размером, движением и сильными звуками. Они естествен­ным образом привлекают к себе внимание маленькой девоч­ки, которая, расцветая, познаёт мир всеми своими органами. Уют семейного распорядка и радость, которую доставляет наше пение, укачивание на руках, движения под музыку и подпрыгивание на наших коленях, ускоряют развитие доче­ри в раннем детстве.

Мы не предлагаем ограничить круг чтения девочки книга­ми, где есть сильный женский характер, потому что девоч­кам, как правило, нравятся хорошие книги о мальчиках. И никогда не рано начинать читать такие книги дочке вслух, потому что это даст пищу её воображению и здоровой са­мооценке, облегчит ее путь по жизненным ухабам и колдо­бинам.

В дополнение к игрушкам, которые обычно любят все де­вочки, мы рекомендуем игрушки, развивающие крупную мо­торику, пространственно-зрительные способности и навыки в решении конкретных задач:

Шарики для нанизывания на цепочку • гимнастиче­ские маты • набор для вязания с деревянными спица­ми • мини-трамплины • комплект для шитья с большими иглами • мячи • строительные блоки • портативный приёмо-передатчик • сигнальные флаж­ки • игры с шариками • шашки • необычные животные, такие как крысы и ящерицы, • шахматы, магниты • коллекции листьев, камешков, палочек

• большие куски шёлка пастельных тонов • деревянные головоломки • деревянные фигурки людей и животных • деревянный конструктор для строительства домиков • большие коробки или ящики.

При подборе игрушек мы должны руководствоваться од­ним критерием — вызывают ли они у дочери интерес. Мо­жет ли эта игра стимулировать воображение? Кукла, на лице которой застыла приятная улыбка, например, окажется не­уместной, если девочка раздражена или когда ей грустно. С простой картонной коробкой можно придумать много вари­антов игры, тогда как пластмассовая кухня служит только" по прямому назначению.

Внутренняя система управления

Годы «посмотрите на меня» могут оказаться нелёгкими и для родителей, и для дочерей. Родители обычно ждут от де­вочки слишком многого и хотят слишком быстро получать ре­зультаты, особенно в отношении мыслительного компонента внутренней системы управления. Девочки в возрасте до семи лет мыслят образами, поэтому от них нельзя ожидать логи­ческого понимания задачи и поэтапного движения к цели, как это делают взрослые. Девочки не могут быстро запом­нить семейные правила и нуждаются в постоянных напоми­наниях о них. Маленькие девочки не осознают, почему они чувствуют то, что чувствуют, и не могут выразить свои чув­ства, ибо эта способность развивается позже, начиная при­мерно со времени замены молочных зубов постоянными. Но именно сейчас в них интенсивно развиваются зачатки буду­щей воли.

Девочки в возрасте до семи лет живут в мире стремле­ний. Они активно овладевают своим телом и окружающей средой. Всё время бодрствования уходит у них на то, чтобы научиться управлять своими пальцами, руками, ногами, ки­шечником, игрушками и отношениями. Воля толкает их к тому, чтобы шаг за шагом становиться хозяевами своего тела и мира. Чтобы внутренняя система управления развивалась нормально, девочкам в возрасте «посмотрите на меня» нуж­ны занятия, требующие волевых усилий, чтобы тренировать их волю; им надо устанавливать жёсткие границы, формиру­ющие волю; им необходима размеренность жизни, направля­ющая волю, а также поддержка родителей, чтобы они научи­лись доверять своим внутренним побуждениям.

Поведение, соответствующее возрасту, и наша адек­ватная реакция на него позволяют девочкам разви­ваться по своему собственному расписанию. Нам при­ходится много читать- о девочках, развивающихся слишком быстро, и о том, что для них, вероятно, было бы лучше, если бы мы оберегали их от тревог и забот взрослой жизни. Если мы хвалим свою дочь за поступки, соответствующие возрас­ту, то это позволяет ей следовать своим внутренним импуль­сам, а не вытаскивать себя силой в мир, которого она не . понимает. Если же девочку поддразнивают дружбой с маль­чиками, называя «маленькой леди», если ждут от неё взрос­лых поступков, то от этого она только смущается и теряется. Попытки думать и действовать несоответственно возрас­ту разрушают веру девочки в свою внутреннюю мудрость, в ощущение внутренней готовности к конкретным поступкам.

Уважайте потребности дочери. Крик младенца сиг­нализирует об эмоциональных или физических страданиях. Малышке сыро, голодно, холодно, одиноко, она сердита, ус­тала или заскучала и поэтому требует немедленного внима­ния и заботы. В возрасте между четырьмя годами и семью плач становиться более дифференцированным, хотя по-пре­жнему указывает на то, что дочери необходимы наше внима­ние и помощь. Откликаясь на крик девочки о помощи, мы тем самым показываем ей, насколько серьёзно мы её воспри­нимаем, какими важными считаем её потребности и как мы о ней заботимся. Мы учим девочку, что нет ничего зазорного в том, чтобы попросить о помощи, что её потребности имеют важное значение, и благодаря этому предотвращаем разви­тие в ней склонности ставить на первое место дела окружа­ющих в ущерб своим собственным нуждам. Нам всем легче жить, когда девочка понимает, что забота, направленная на других, должна вернуться к ней обратно.

Не лишайте девочку права на любые эмоции. Внут­ренняя система управления — вместилище эмоций, чувств и интуиции. Если мы отрицаем жизнь чувств своей дочери, то мы препятствуем развитию у неё способности понимать себя и действовать, исходя из этого понимания. Если люди, кото­рым девочка доверяет, позволяют себе речения типа «Ты на самом деле этого не чувствуешь», «Не плачь, это не больно», «Всё в порядке, ничего страшного не случилось», когда в действительности это не так, и «Это всего лишь притвор­ство», то она начинает не верить себе самой.

Если какие-то эмоции дочери, например гнев или уныние, либо её поведение вроде постоянного нытья и открытого неповиновения доставляют нам хлопоты и вызывают наше неудовольствие, то ключ к их пониманию мы можем найти в своём собственном детстве. Разрешали ли нам открыто сер­диться или грустить, когда у нас было такое настроение? Или нам приходилось натягивать на себя улыбку, невзирая ни на что? Чувствовали ли мы поддержку, когда, собрав всю свою волю, пытались выяснить, как действует новая игруш­ка, или научиться открывать коробку с кукурузными хлопья­ми без посторонней помощи? На наше родительское поведение оказывает огромное влияние то, что было разрешено или не разрешено в семье наших родителей; такой ретроспективный взгляд поможет нам в наших усилиях стать более открытыми, более доступными в наших стараниях поддержать в дочери волеизъявление, сильные эмоции, чувства, интуицию.

Учите дочь удивляться. Связь нашей внутренней системы управления осуществляется через символические образы наших сновидений, древних мифов, детских сказок и природы. Голос души обретает силу в непрерывной связи со всеми этими источниками. Уже в самые первые годы жизни дочери мы должны обратить внимание на волшебство приро­ды и на красоту древних сказаний. Они станут для неё тем глубоким кладезем, откуда она всегда сможет черпать живи­тельную воду надежд, силы, отваги, понимания, сострадания и доброты.

Своим чудом старушка-луна

Каждую ночь удивляет малышку.

И крохотным пальчиком тычет она

На эту блестящую жёлтую крышку,

Что сквозь ветви деревьев сияет, Рассыпая по листьям песок золотой.

«Глядите, Луна», —

потрясённо дитя изрекает

И тут же в кроватке своей затихает,

Уснув среди блёсток, разбросанных щедрой рукой.

Карл Сандбург «Детская Луна»

Ограды

Поведение дочери всегда надо рассматривать с точки зре­ния установления связей с окружающими. Большинство по­ступков — и положительных и отрицательных — наши дочери совершают, желая испытать и определить границы во взаи­моотношениях с людьми. «Где я начинаюсь и где заканчива­юсь?» и «Каковы мои обязанности в отношении тебя?» — вот те неосознанные вопросы, которые постоянно сквозят в поступках девочки. Границы, которые мы устанавливаем для своих дочерей, и мера последствий, которую мы для них вы­бираем, закладывают основы сложного процесса становления внутренних личностных границ, которые позволят де­вочке чувствовать себя в мире компетентно и спокойно.

Младенцы, малыши и младшие дошкольники нуждаются в постоянном наблюдении и помощи. Нескончаемый поток их нужд утомляет, самым суровым образом испытывая вы­держку даже самых терпеливых и преданных родителей. Эти годы нередко бывают и самыми трудными, потому что роди­телям приходится быть на страже круглые сутки. Зачастую мы сами усложняем себе задачу из-за некоторых ошибочных представлений о девочках.

Начинать нужно с железных решёток. Девочки — это не маленькие взрослые, и поэтому они не могут с перво­го же слова понять, чего мы от них хотим, что им можно и чего нельзя. Девочки в возрасте до семи лет мыслят образа­ми, то есть как бы изображениями, а не понятиями, поэтому нет никакого смысла растолковывать им, что, почему и как. Мы должны сделать то, что всем нам сделать в эти занятые с утра до ночи дни крайне трудно. Мы должны встать с удобного кресла или оставить только что начатое дело, по­дойти к дочери, привлечь её внимание и показать, как что-то делается. Например, почистить ей зубы первые несколько раз, а потом ещё не однажды проделать это вместе с ней снова и снова, ибо только так она получит то, что ей нужно, — общение, связь. Наслаждаясь нашим к ней вниманием, она попытается справиться с нужным делом сама, а от первого успеха возрастёт её способность делать, в конце концов, всё самостоятельно.

То же самое касается и поступков, которые мы хотим предотвратить, например, чтобы она не выбегала на улицу и не ела ядовитые красные ягоды. Мы должны подойти к доче­ри, взять её за руку, увести с улицы и твёрдо сказать: «Нет! Ты никогда не должна переходить улицу одна, а только со мной за руку». Необходимы постоянные напоминания и под­крепление наших слов, пока она, наконец, не поймёт, что мы не шутим и что такие поступки запрещены. Тон нашей речи, манера держаться и постоянство наших требований значат для неё гораздо больше, чем любые слова.

Слишком большая свобода выбора портит девочку. Мы никогда не можем избаловать своих дочерей избытком любви, но в этом возрасте мы предоставляем им слишком большую свободу выбора. Маленькой девочке нужно чётко
знать правила, распорядок дня и то, чего в связи с этим ожидают от неё. «Что ты хочешь сегодня на завтрак?» слишком пространный вопрос для ребёнка, мыслящего образами. Выбор из двух возможностей, как, например: «Тебе дать на завтрак яблоко или апельсин?», — может оказаться под силу одной девочке и быть затруднительным для другой. Нам кажется, что мы таким образом учим дочь принимать решения, но на самом-то деле мы просто погружаем её в пучину смятения, когда предлагаем слишком широкие возможности выбора раньше, чем она овладеет необходимыми: для этого интеллектуальными навыками.

До тех пор пока дочери не исполнится шесть-семь лет, разрешение житейских вопросов, что будет на завтрак или на полдник, когда нужно чистить зубы, пора ли ложиться спать и тому подобное, мы должны взять на себя. «Ты хо­чешь пойти к Мелиссе в гости?» — вопрос, ответить на ко­торый маленькая девочка не в состоянии. Мы должны при­слушаться к её словам, когда стоит вопрос, любит ли она играть с Мелиссой, но выбрать приятную и безопасную сре­ду для её игр — задача, которую решать должны мы сами.

Многим из нас претит такой диктаторский подход. «А как же её собственное мнение?» — можем спросить мы. Однако, полагая, что воспитание маленькой девочки — демократи­ческий процесс, мы совершаем большую ошибку. Если наши решения преподносятся в ласковой, но твёрдой манере, если мы просто ставим дочь перед фактом, то она почти всегда согласится с нами, потому что ощущает себя в безопаснос­ти, когда ответственность за решение лежит на наших пле­чах. Всё, конечно, изменится, когда дочка подрастёт, разо­вьётся её самовосприятие и сформируется то, что Пиаже назвал конкретно-операциональным мышлением.

Исследование адаптации детей, выросших в семьях с тре­мя различными стилями воспитания — авторитарным, де­мократичным и всё-позволяющим, — дало удивительные результаты. Авторитарные родители устанавливают строгие нормы, предоставляют мало свободы выбора и требуют от детей неуклонного следования семейным принципам. Демок­ратичные семьи действуют с позиций справедливости, учи­тывая чувства и ощущения каждого члена семьи, предостав­ляют большую свободу выбора и большое значение придают совместным делам. Детям, родители которых проповедуют вседозволенность, разрешают верить во что угодно и вести себя в соответствии со своими прихотями. Это исследова­ние, длившееся довольно долго, показало, что дети, вырос­шие в обстановке вседозволенности, став взрослыми, ис­пытывают трудности при необходимости сотрудничества и взаимодействия с окружающими. Детям из демократичных семей во взрослой жизни трудно принимать решения. Те же, кто растёт под опекой авторитарных родителей, становятся наиболее приспособленными ко взрослой жизни, способны­ми принимать решения, соблюдать закон и сотрудничать с окружающими.

Мы проводим чёткое различие между авторитарным воспитанием и жёстким авторитаризмом, который может быть назван четвёртым стилем воспитания. Такие родители утверждают свою власть жестокостью и насилием, не обра­щая никакого внимания на потребности, чувства и благопо­лучие членов семьи. Дети, воспитанные в таких условиях, ещё менее приспособлены к жизни, чем из трёх остальных групп, и нередко именно они, став взрослыми, издеваются над детьми и бывают психически неустойчивы. Мы рекомен­дуем воспитывать девочек до семи лет в благожелательно-авторитарном стиле, когда руководство дочерью мы осущест­вляем по-доброму, с пониманием и сочувствием к её позиции. Такое положение дел убеждает девочку в том, что мы всегда позаботимся о ней, и освобождает её от бремени ответствен­ности за ситуацию, что ей пока не под силу.

Мера последствий, соответствующая проступку, по­вышает самооценку. Последствия должны соответствовать проступку и не откладываться надолго. Вероятно, самая рас­пространённая ошибка, которую совершают родители, опре­деляя меру последствий за проступок для маленькой девоч­ки, — к последствиям прибегают спустя много времени и они бывают несоразмерны проступку. Порой мы также не учитываем, на ком в действительности лежит ответственность за случившееся. Давайте рассмотрим следующий пример:

Если дочка не съела свой обед и мы заявляем: «Оста­нешься без десерта!», — единственной её реакцией будет появление чувства беспомощности и протеста. Ничего дру­гого мы ей не оставляем. Такая мера последствий не имеет ничего общего с той проблемой, которая лежит в основе отказа от обеда, и слишком велика для неё, ибо подрывает её уверенность в своей способности вести себя иначе, так, что­бы вернуть себе потерянную привилегию.
Существует множество причин, почему маленькая девоч­ка вдруг отказывается есть. Может быть, обед был подан слишком поздно, а она к этому времени уже устала, перетер­пела чувство голода? Может быть, она чем-то перекусила незадолго до обеда? Может быть, случилось что-нибудь и она слишком расстроена, чтобы есть? Может быть, еда дей­ствительно неприятна ей на вкус? Мы должны учитывать все эти факторы, прежде чем решиться на какие-нибудь дей­ствия, которые заставили бы её в будущем есть лучше. Если какие-либо из перечисленных обстоятельств повлияли на аппетит ребёнка, то ответственность за это лежит на нас, потому что она ещё слишком маленькая, чтобы всё предус­мотреть.

Если же девочка просто не хочет попробовать новое блю­до, которое кажется ей непривлекательным на вид, мы мо­жем прибегнуть к последствиям, которые взывают к её чувству справедливости. Мера последствий, которую мы выберем, может быть такой же простой, как и правило, что каждый в семье должен съесть хотя бы один кусочек каждого блюда. Если блюдо не понравится, то можно его и не есть, посколь­ку один кусочек на пробу уже съеден. Это правило легко соблюсти, оно справедливо в отношении всех и оставляет возможность пошутить. Конечно, маленькой девочке о нём каждый раз придётся напоминать, пока она его не усвоит.

Вопреки распространённому среди родителей убеждению, мы вовсе не должны немедленно решать, что делать, если дочка ведёт себя не так, как мы считаем нужным.

Ж: Как часто мне приходилось наталкиваться на сопро­тивление своей маленькой дочери или на её настойчи­вость в чём-нибудь, и я при этом не знала, что же мне делать! Тогда я говорила себе: мне нужно немного подумать, посоветоваться с мужем или с друзьями, — и это помогло мне избежать вспышек гнева и действий, о которых потом пришлось бы пожалеть.

Меня поражает способность моей дочери Дэйл на­ходить способы привить ее дочери Мэнди семей­ные правила. Недавно я зашла к ним на чашку кофе. В этот момент Мэнди во второй раз за день перевернула горшок с цветком в гостиной. По лицу дочери я могла бы сказать, что она была недовольна необходимостью снова убирать землю. Но на этот раз Дэйл сказала Мэнди: «Я очень расстроена тем, что ты своим мячиком опять опрокинула горшок. Сейчас я помогу тебе убрать грязь, а мячик отправится в шкаф до тех пор, пока мы снова не сможем взять его оттуда для игр». Мэнди аккуратно собрала совочком зем­лю в горшок, а потом, счастливая, поскакала иг­рать в свою комнату.

Твила, мать двадцатидевятилетней Дэйл и бабушка трёхлетней Мэнди

Используйте «торможение», а не «тайм-аут». Мы предпочитаем «затормозить» действие, а не прекратить его вовсе, потому что этот популярный дисциплинарный метод, на наш -взгляд, используется неправильно. Если поведение девочки мотивировано налаживанием связей, а мы уверены, что это именно так, то, отправляя её в другую комнату на десять минут и тем самым отделяя от всех, мы можем преус­петь только в том, что она будет испытывать чувство гнева, обиды, беспомощности и казаться себе отверженной всеми. Все мы себя плохо ведём, когда ситуация выходит из-под контроля, и наши дочери тому не исключение. Малышки те­ряются, когда мы требуем от них сделать что-либо слишком быстро. Например, настаивая на том, чтобы они немедленно прекратили игру и перешли к делам, связанным с подготов­кой ко сну, мы автоматически подталкиваем их к сопротив­лению. Четырёхлетний ребёнок ни за что тотчас же не от­правится сам чистить зубы, как бы нам того ни хотелось. К этому времени суток дочка уже устала, и ей трудно сделать это быстро, да еще и одной — ей нужна компания. Если мы вовремя поймаем момент, то нам потребуется лишь «тормо­жение», то есть, сказав: «Пойдём чистить зубы вместе», — и, возможно, посадив её к себе на колени, мы сделаем дело и еще испытаем чувство близости, которое так нужно и нам и ей. Если же время упущено, то для девочки, совсем потеряв­шей контроль над собой, которую уже невозможно успоко­ить ни на руках, ни укачиванием, полезнее будет тайм-аут. В этом случае мы рекомендуем поместить её в тихое, спокой­ное место вдали от домашних дел, но не закрывать её там. Зная, что мы рядом продолжаем заниматься своими делами и видим, что она делает, девочка получит обоснованный повод успокоиться самостоятельно, не ощущая своей отверженности и заброшенности, как это могло бы быть за закрытой две­рью. «Торможение» — это метод, придающий, а не отнимаю­щий силы. Со временем у дочери разовьётся способность контролировать своё поведение, свидетельствующая о её по­ступательном движении на пути к нравственной зрелости, что мы все надеемся увидеть в своих дочерях.

Сексуальность

Многие, увидев этот заголовок, вероятно, подумали: «Ну уж нет! Мы что, уже должны думать о сексуальности своей дочери? Она пока что слишком мала!» Это отношение, на наш взгляд, вполне оправданно, так как «сексуальность» пред­полагает взрослое осознание и понимание того, что значит «быть сексуальным», а этого у девочек в возрасте до семи лет нет. Термины «чувственность» или «глобальная телесность», вероятно, больше подходят к физиологическим ощущениям, которые испытывают наши дочери. Чувственное наслажде­ние от кормления материнской грудью и от плавания в теп­лой воде, ощущение мягкой шерсти, в которую укутывают малышку, брыканье толстыми ножками — всё это зачатки сексуальности маленькой девочки. Одежда, которая вызыва­ет чувство свободы и красоты, возможность напрячь свои мышцы, бегая, лазая, прыгая, и при этом насладиться похва­лой зрителей — всё это увеличивает радость малышки от владения своим телом. У неё развивается чувство доверия к тому, что приносит ей удовольствие и что ей самой нравит­ся. Это очень важный опыт в формировании здоровой сексу­альности.

Сексуальная революция в значительной степени ослаби­ла наши нравственные устои: мы стали спокойнее относить­ся к тому, что интимные отношения открыто показывают в кино и по телевидению, и, вероятно, даже у себя в спальне стали чувствовать себя свободнее, но у большинства из нас по-прежнему перехватывает дыхание, если мы сталкиваемся с «этим» в поведении своих дочерей. Мы зачастую отклады­ваем мысли об «этом» на потом, когда дочь станет старше, но наши установки в отношении собственной сексуальности и то, как мы относимся к детскому интересу и к вопросам по этому поводу, оказывают огромное влияние на восприятие девочками самих себя и своего тела.

Женская сексуальность неотделима от стремления к при­вязанности и от образа собственного тела. Наши дочери — существа сексуальные, и их любопытство и интерес есте­ственны и нормальны. Как бабочка выходит из своего коко­на, так и сексуальность маленькой девочки медленно рас­крывается в контексте её отношения к себе, к другим и к окружающему миру. Её первые переживания и ощущения, связанные с тем, чтобы чувствовать себя любимой, нужной, способной устанавливать взаимоотношения с окружающими, довольно долго сказываются на её чувстве уважения к себе, жизненно важном для развития здоровой сексуальности. Те установки в отношении собственного тела и его «правильно­сти», которые девочка получает в раннем детстве от окружа­ющих, скажутся впоследствии на её способности испыты­вать удовольствие и удовлетворение. Положительный образ своего тела с самого начала оказывает громадное влияние на всё развитие девочки.

Широко распространённое стыдливое отношение к своему телу, которое свойственно в нашем обществе многим взрос­лым, играет не последнюю роль в функциональных расстрой­ствах интимной сферы, с которыми сталкиваются многие из нас, слышат об этом от своих друзей, читают в газетах, жур­налах и книгах. Долговременные исследования сексуальной зрелости и адаптации свидетельствуют о том, что от степени принятия своего и чужого тела напрямую зависят уверен­ность в себе, самооценка и удовлетворённость в интимных отношениях.

Для большинства родителей основной страх за дочь кон­центрируется вокруг сексуальности. Вдруг её изнасилуют? Вдруг она начнёт слишком рано? Вдруг её обидят? Вдруг она забеременеет? Какова вероятность её заражения заболева­ниями, передающимися половым путём, такими как герпес и СПИД? Специалисты по сексуальному просвещению Юдифь и Сол Гордон утверждают, что опасность быть использован­ными гораздо меньше у людей с высоким уровнем самовос­приятия. В своей книге «Консервативное воспитание ребён­ка при сексуальной вседозволенности в мире» они говорят о том, что девочки, которые не ценят своё собственное тело и свои чувства, склонны переоценивать это у других и более подвержены опасности сексуального насилия, промискуите­та (неразборчивость в половых связях при их множестве) и ранней беременности.

Когда моя средняя дочь была в возрасте между двумя и четырьмя годами, она всё время себя теребила там, внизу. Мы с мужем чувствовали себя из-за этого очень неловко, особенно если при­ходили гости. Наш доктор сказал, что всё вполне естественно, но мне это всё-таки доставляло мас­су беспокойства. Я думаю, мои родители были до­вольно строги в отношении всего, что касалось сексуальности, и мысли о сексуальности дочери по­стоянно тревожили меня. В конце концов, Лиа по­няла, что так трогать себя можно только на­едине с собой. И мне стало намного легче.

Мара, тридцати шести лет, мать трёх дочерей

Мастурбация — это нормально. Точно так же, как всё вокруг, малыши с удовольствием исследуют свои генита­лии, ту часть тела, которая обычно прикрыта пелёнкой. Ма­ленькие девочки очень быстро обнаруживают, что поглажи­вание гениталий вызывает приятные ощущения, и нам, как и Маре из предшествующего рассказа, это может показаться неловким. Специалист по уходу за детьми доктор Пенелопа Лич в своей книге «Ваш малыш: с рождения до пяти лет» советует нам относиться к этому так же, как к ковырянию в носу — делать можно, но только в уединении. Никакие угро­зы и увещевания не прекратят мастурбацию. Наши дочери всё равно будут продолжать мастурбировать, но ещё и отяго­щенные чувством вины. Изучение того, что доставляет удо­вольствие, и знание того, как доставить себе удовольствие, играют жизненно важную роль в развитии способности ис­пытывать удовлетворение во взрослой жизни.

Интерес к другим сексуальным исследованиям тоже нормален. Природное любопытство маленькой девочки к телу распространяется и на окружающих ее людей. Первыми под её пристальное внимание попадают родители, братья и сест­ры. Многие отцы бывают удивлены вопросом вроде: «Ну как твой пенис?» Ответив на него просто: «Спасибо, хорошо», — мы показываем дочери свою открытость и готовность к бесе­дам на сексуальные темы, как бы приглашаем её задавать новые вопросы. А она просто пытается провести различие: у папы есть пенис, а у неё нет. У неё есть вагина, как у мамы.

А как насчёт зависти к пенису! Мы согласны с тем, что зависть к пенису у девочек нельзя понимать буквально; в возрасте от трёх до пяти это всего лишь любопытство, и интерес этот преходящ. Для нашей девочки гораздо важнее, чем обнаружение анатомических различий, то, как она вос­принимает обращение отца с матерью, и то, как оценивают её как женщину. Малозаметные унижения и чёткие полоролевые различия в обязанностях, как, например, то, что мама ведёт домашнее хозяйство, а папа ходит в завораживающий Внешний Мир делать Важную Работу, усиливают интерес девочки к обладателю пениса/власти. Дочь никогда не зак­лючит альянс с отцом в ущерб матери — такое представле­ние было навязано нам первыми теоретиками развития, — если только мать не отсутствует вовсе или абсолютно не справляется со своими обязанностями. В нормальных ус­ловиях девочка поддерживает тесную связь с матерью и до­вольно интенсивно строит отношения с отцом.

В раннем возрасте девочки интересуются сексуальными вопросами так же, как и любыми другими открытиями, кото­рые им удаётся сделать в этом мире. Как мы уже говорили выше, их сексуальность в этом возрасте лучше называть гло­бальной телесностью. Помня о том, что в эти годы дочери мыслят образами, мы сначала должны понять, о чём же конкретно они нас спрашивают, а уж потом решать, стоит ли пускаться в обсуждение сложностей полового акта и тому подобного.

Когда Люси спросила, как ребёночек попадает к маме в живот, я подумала: «Боже мой! Готова ли я к этому?» Потом я поняла, что она спрашивает не о половых отношениях, соитии и даже не о сложностях процесса оплодотворения. Когда я от­ветила, что ребёночек вырастает у мамы в живо­те из семечка, она сказала: «Я так и думала. И Дженни говорит точно так же», — и вышла, под­прыгивая.

Элли, тридцати лет, мать четырёхлетней Люси

Если в вопросах дочери или в разговорах проскальзывают намёки на сексуальные исследования с друзьями по играм, продолжать эти разговоры нужно с большой осторожностью. Вероятно, каждому из нас памятны те случаи из своего дет­ства, когда мы тоже играли в сексуальные игры. Чаще всего самым неприятным в этом был момент, когда нас заставали за такой игрой родители, именно об этом мы, вероятнее все­го, помним до сих пор. Застигнутые за таким занятием, мы испытывали угрызения совести, как будто делали то, чего никак не следовало делать. Специалист по воспитанию детей Эда Лешан, чью замечательную книгу «Если ваш ребёнок сводит вас с ума» мы вам настоятельно рекомендуем, советует никогда не стыдить дочь, а объяснить ей, что её любопытство нам понятно, но, когда к нам приходят наши взрослые друзья, мы ведь никогда не раздеваемся догола, поэтому и ей не следует этого делать.

В сексуальных играх девочку подстерегает опасное? быть использованной более старшими детьми, которые буду досаждать ей своими действиями и могут нанести вред. У многих из нас остались рубцы от ранних экспериментов, иници­аторами которых, конечно, были не мы, но мы не знали и как их приостановить, потому что были слишком малы. Если дочь может прийти к нам со всем, что её волнует или пугает, не боясь быть поднятой на смех, наказанной или выруган­ной, то это наилучшим образом защитит её от пагубной сек­суальной эксплуатации. Научите её говорить, когда она с j кем-нибудь уходит: «Сначала я должна спросить у мамы: (или у папы)», — и это предостережет ее от любых посяга­тельств.

Каждая семья сама должна решить, как подойти к этому деликатному и опасному предмету, чтобы не вызвать у де­вочки ненужного беспокойства и не спровоцировать пара­нойю. Одни родители считают, что полезно читать детские рассказы о сексуальных посягательствах. Другие играют в игры типа «Что ты будешь делать, если...?» и так учат де­тей, как надо себя вести в случае опасности. Средства, обес­печивающие безопасность девочки в возрасте «посмотрите на меня», больше всего годятся, вероятно, для девочек в возрасте от четырёх до семи лет. Более подробно о сексуаль­ных посягательствах и об оказании помощи дочерям при об­наружении признаков посягательства или насилия читайте в главе 10.

Следуйте за дочкой. До трёх лет большинство детей физически или эмоционально бывают не готовы к тому, чтобы пользоваться туалетом без «аварий». Конечно, существуют индивидуальные возрастные различия в такой готовности, тем не менее мы обнаружили, что, если позволить ребёнку идти в своём развитии немного впереди наших требований, это даёт ему возможность овладеть теми навыками, к которым он уже готов, без ненужного стресса для него и лишне­го беспокойства для нас. Если девочка внутренне созрела для того, чтобы пользоваться туалетом, она обычно делает это легко и быстро с минимумом неприятностей.

Лучше всего начинать с того, чтобы подобрать подходя­щий стульчик с горшком, поставить его «на своё место», рядом с туалетом, так, чтобы ваша дочь имела возможность садиться на стульчик всякий раз, когда она о нём вспомнит, независимо от того, сделает она что-либо или нет. В конце концов, у неё образуется связь между желанием восполь­зоваться стульчиком и чувством выполненного долга и она сама захочет ходить в штанишках вместо пелёнки. Поддер­жите её усилия похвалой, и дело пойдёт вперёд ещё быст­рее, тогда как обвинения, брань или упрёки могут лишь по­вернуть процесс вспять.

Учиться контролировать кишечник и мочевой пузырь озна­чает учиться контролировать себя. Когда-то родители оши­бочно взяли на себя ответственность за приучение дочерей к контролю за кишечником и мочевым пузырём. На самом деле это вещь очень интимная, и каждый из нас от природы способен овладеть этим, как только будет внутренне готов. Если мы начнём требовать от дочери такого контроля слиш­ком рано или будем каждый раз демонстрировать своё не­удовольствие и неодобрение её неспособности осуществлять его, мы тем самым отвлечём внимание дочери от формирова­ния внутреннего контроля и загоним её в ловушку беспре­рывной борьбы с нами, что только замедлит процесс.

Нам понятны причины, по которым в детских садах и яс­лях требуют, чтобы дети, прежде чем начнут посещать эти учреждения, научились обходиться без пелёнок, но попытки ускорить процесс приводят к неоправданному напряжению в семье. Это всё равно, что снова и снова учить свинью петь. Девочка будет артачиться и делать назло, что только ослож­нит жизнь всем.

Как бы нам ни хотелось, чтобы наша дочь соответствова­ла ясельному стандарту, равнялась на детей сестры или со­седки, она всё равно будет расти по своему собственному расписанию, развиваться по своему собственному графику, и, если мы хотим быть мудрыми родителями, мы будем сле­довать за ней, а не пытаться насильно раскрыть почку, кото­рая ещё не созрела.

Положительный настрой

Положительный настрой, который стоит за поступками и высказываниями девочки, идёт из глубины её души. Рассмат­ривая её проступки, капризы и одержимость как проявления незрелости, а не как пороки, мы сможем увидеть то, что стоит за ними, и тогда мы поймем, что же она есть на самом деле. Этот новый взгляд поможет нам формировать и на­правлять дочку, развивая ее задатки в способности, таланты и возможности, чтобы она смогла выполнить своё предназ­начение на земле. Необходимо помнить, что до семи лет то, что движет девочкой, сильнее ее самой. Неважно, сколько раз мы повторили дочери, что нельзя трогать бабушкину антиквар­ную вазу, все равно душа тянется к красоте и заставляет её ласково гладить вазу. Ниже приведены примеры поступков и высказываний, которых можно ожидать от девочки в возрас­те до семи лет.

Поступок: Ноет, если мы заняты.

Положительный настрой: Тебе нужно, чтобы я уделила тебе побольше внимания.

Поступок: Кричит, если что-то не получается.

Положительный настрой: Эта задача слишком труд­на для тебя. Хочешь, я тебе помогу?

Высказывание: Я ненавижу свою школу.

Положительный настрой: Ты пока ещё не привык­ла там. Или: Тебе нравится быть дома. Или: Ты расстроилась вчера, потому что учительница на­кричала на Джимми.

Поступок: Хлопает по полной чашке кофе.

Положительный настрой: Вот какая ты уже силь­ная: можешь заставить колебаться весь мир. Или: Я должна убирать от тебя подальше всё горячее.

Высказывание: Я ещё не хочу спать.

Положительный настрой: Если ты боишься, что к тебе опять придёт плохой сон, мы можем оставить свет в коридоре. Или: Тебе не хочется бросать стро­ить эту замечательную башню.

Поступок: Не реагирует на наше «Нет».

Положительный настрой: Ты уже большая девочка и хочешь действовать самостоятельно. Или: Ты так увлеклась игрой, что явно нуждаешься в по­мощи, чтобы вернуться на землю. Или: Тебе на­доело слышать моё «нет» каждые пять минут, и ты отключилась от меня.

Поступок: Забывает выполнить свои самые про­стые обязанности.

Положительный настрой: Ты согласна выполнять эти обязанности, но я забыла, что ты ещё не на­столько большая, чтобы помнить о них всё время. Или: Тебе не нравятся эти обязанности, потому что они слишком трудны для тебя. Или: Тебе нужно помочь освоить эти обязанности. Или: Я слишком многого ожидала от тебя.

Если нам трудно увидеть или услышать положительный настрой за действиями дочери, то, возможно, причина тому — наша приверженность старой системе убеждений. Не кажет­ся ли нам, что своими поступками она хочет нам отомстить? Или мы боимся, что подумают окружающие о её поведении? А может быть, нас втайне задевает то, что она более люби­ма, хороша собой, что у неё больше нарядов, чем было у нас в детстве? Небольшой экскурс внутрь себя поможет нам мно­гое понять и изменить свою реакцию на поступки дочери.

Услышать положительный настрой за проблематичными высказываниями и поступками дочери легче, если мы твёрдо знаем: с ней трудно не потому, что она хочет нас позлить, так как она плохой человек, или жаждет сделать нашу жизнь невыносимой. Все её действия продиктованы желанием про­верить свои возможности влиять на окружающий мир, нала­дить связи с людьми или сохранить отношения с ними. По­стоянно помня об этой мотивации, ниже заполните пропуски описанием наиболее неприятных для вас поступков и выска­зываний дочери и попробуйте сформулировать скрывающий­ся за ними положительный настрой.

Поступок: Положительный настрой:

Поступок:

Положительный настрой:

Высказывание:

Положительный настрой:

Поступок:

Положительный настрой:

Поступок:

Положительный настрой:

Высказывание:

Положительный настрой:

Нужно действовать

Особенно большие изменения в умственном, и физическом развитии происходят в первые пять лет жизни.

Айрине П. Стайвер «За пределами Эдипова комплекса» Записки из Стоун-центра

Если в доме есть девочка в возрасте до семи лет, мы, родители, всегда очень заняты, у нас масса забот и хлопот. Нам кажется, что мы уже хорошо знаем это маленькое суще­ство, но вдруг она делает очередной скачок в развитии, и всё меняется. Ниже даны некоторые рекомендации, как направ­лять полёт наших крохотных любознательных бабочек через эти годы, полные захватывающего волнения:

Оберегайте её младенчество. Пусть малышка не спе­ша выходит из своего кокона, не зная в первые несколько месяцев ни телевизора, ни электронной музыки, ни бешено­го ритма внешнего мира. Мягкий свет, нежные краски, за­ботливые руки и успокаивающие звуки родительских голо­сов —- вот что больше всего нужно маленькой девочке в начале её жизни. Слишком скоро она вылетит наружу, пробуя свои новые крылья в действительности повседневной жизни. •

Пойте, пойте, пойте! Мы знаем, что уберечь ребёнка от телевизора и магнитофонной музыки в нашем нашпигован­ном техникой обществе, — идея почти абсурдная. Но мы всё-таки надеемся, что читатель примет во внимание то раз­рушительное воздействие, которое оказывают эти устрой­ства на нежную, только ещё формирующуюся сенсорную си­стему малышки, особенно если у неё бывают колики и ей трудно приспосабливаться к этому новому, чужому миру.

Пусть оживут песни нашего детства, которые пели нам наши матери и отцы. Мы спокойно можем научить дочерей своему любимому рок-н-ролу, барабанным ритмам и блюзу, мелодиям популярных шлягеров, поп-музыке и даже совре­менному рэпу, если относимся к приверженцам подобных вещей, но петь всё это мы должны сами. Если вы не знаете слов, то сходите в ближайший музыкальный магазин за сбор­ником детских песенок либо прослушайте кассету или ком­пакт-диск.

Дети вполне естественным образом откликаются на му­зыку, начинают подпевать, двигаться и имитировать простые ритмы ещё до того, как научатся ходить. Чтобы воспитать у них любовь к музыке, которая впоследствии поможет пере­жить им трудные времена, пойте вместе и организуйте се­мейный ансамбль. Первые инструменты очень просто смасте­рить из металлических банок и деревянных ложек, упаковок из-под сухих завтраков и бобов. Мы знаем одну семью, где вместо того чтобы смотреть телевизор, после ужина все соби­раются в гостиной и каждый вечер поют под аккомпанемент отца, играющего на гитаре. Вот источники, которые помогут вам начать.

Приобретайте игрушки, книги и пособия, соответ­ствующие возрасту девочки, подбирая их так, чтобы они развивали её всесторонне. Начинайте с самых про­стых игрушек: деревянных погремушек, мягких тряпочных мячиков из хлопка, картонных книжек с картинками, мягких кукол — вот, пожалуй и всё, что нужно девочке в первые месяцы жизни. По мере того как она будет расти и когда вы начнёте понимать, что её интересует, предоставьте ей воз­можность выбирать между куклой и грузовиком, верстаком и плитой, шариками и шашками, футбольным мячом и ска­калкой. Вероятно, её смогут увлечь и занятия оригами, танграммы, головоломки, шахматы, если мы предложим их в нужный момент и научим с ними обращаться.

Сказки многое дают душе девочки и облегчают преодоле­ние ухабов на пути взросления. Мы настоятельно рекомен­дуем, вспомнить забытую практику придумывать истории. Незамысловатый рассказ перед сном задаёт успокоительный ритм концу трудового дня и помогает маленькому ребёнку перейти от активного бодрствования в состояние сонного покоя. Рассказывая дочери что-нибудь на ночь, мы, в отли­чие от чтения книги, можем смотреть ей в глаза, удовлетво­ряя этим её потребность в близости.

Однако это не значит, что мы вообще против чтения девоч­кам книг, конечно нет! Только очень важно, подбирая книги для дочери, обращать внимание на содержание, подтекст, иллюстрации, особенно пока девочка маленькая. Специалис­ты по средствам массовой информации утверждают, что де­вочки любят книжки про мальчиков, но мальчики не любят читать про девочек. Такое положение дел объясняется недо­статком увлекательных книг с сильными женскими харак­терами. Нам эта концепция кажется сомнительной, ибо мы уверены в том, что и мальчики и девочки <; удовольствием бы слушали увлекательные, захватывающие рассказы о смелых и отважных деяниях женщин, идущих к высокой цели и спо­собных воплотить в жизнь свои чаяния и мечты. Очень важ­но также, чтобы в рассказах для девочек уделялось особое внимание взаимодействию героев. Кто как к кому относится и что они вместе делают — вот суть жизненных интересов девочки, поэтому рассказы с такими элементами обязатель­но тронут её душу.

...Старайтесь подбирать книги, которые учат ребёнка твор­чески искать мирные способы разрешения конфликтов, кото­рые помогут ему оценить прелесть непохожести людей друг на друга, а также разнообразие природных условий, книги, где описывается жизнь разных народов и обычаи разных куль­тур, книги, язык и подтекст которых свободны от сексизма, книги, которые воспитывают в ребёнке стремление сделать мир лучше.

Глава 10

«Я всё могу!»: возраст от восьми до двенадцати

Помню, в девять лет я ходила по забору,

окружающему парк, и думала,

как хорошо, когда тебе девять лет,

я бы даже не отказалась, чтобы мне

всегда было девять лет.

Я познавала мир... Помню, у меня

было постоянное ощущение радости,

уверенности в том, что я самостоятельно

полажу с миром... Я чувствовала себя

спокойно и была довольна собой. У меня было ощущение, что я смогу

кое-чего добиться в этом мире, даже если буду одна. У меня есть способ поладить с ним. И я сумею сделать это.

Меджин, около двадцати пяти лет, Эмили Хэнкок «Девчонка внутри»

Девочка в возрасте между восемью годами и двенадцатью постепенно выходит из своего сонного мирка, сосредоточен­ного на семье, в мир захватывающих приключений, которые ждут её за воротами сада, когда-то определявшего её гори­зонт. Перед ней открываются безграничные возможности. Подобно маленькому жеребёнку, она вдруг обнаруживает силу и неутомимость своих длинных ног. Она скачет туда и сюда, вдоль и поперёк, радуясь каждому новому лужку. Известная писательница Энни Диллар пишет об этом периоде детства: «В десять лет дети вдруг просыпаются и обнаруживают, где они... Их пробуждение напоминает пробуждение лунатиков — вдруг они открывают в себе... сотни умений и навыков. Они знают соседей, они умеют читать и писать по-английски, они на ты с общеизвестными таинствами, и они чувствуют себя как люди, только что сошедшие с корабля и старающиеся крепко стоять на ногах, они как будто выплыли из небытия, чтобы поселиться в жутко знакомой жизни, которая давным-давно идёт своим ходом».

Задачи возрастного этапа развития

Развитие ребёнка можно уподобить росту дерева: заро­дившееся семечко постепенно слой за слоем обрастает всё более сложными поступками и способностями. До семи лет у девочки растут в основном конечности и развивается воля: становятся больше крупные мускулы рук и ног, она учится оказывать влияние на окружающие её предметы и людей. Она растёт, подражая действиям и поступкам, которые ви­дит, ощущая себя естественной частью всего окружающего.

В годы между восемью и двенадцатью фокус развития дочери смещается.к тому, что педагог Вальдорфской школы-Рахима Бальдвин называет ритмической системой, — нала­живаются ритм дыхания и биения сердца. С работой сердца и легких связано эмоциональное состояние, поэтому именно в эти годы расцветают чувства. В разделе, посвященном внут­ренней системе управления, чуть дальше в этой главе, мы поговорим о том, что должны делать родители, чтобы в эти годы помочь развитию души дочери.

Окружающие предметы больше не открывают девочке сво­их тайн, потому что девятилетняя девочка смотрит на них со стороны. Впервые она относится к окружающему её миру как к чему-то отдельному от неё самой, тогда как раньше для неё было невыносимо чувствовать себя в стороне от мира или в уединении. В ней пробуждается ощущение хозяйки корабля, на котором она может плыть ifo морям и просторам. Все, что впереди, волнует её, и именно в эти годы девочка впервые ощущает прикосновение своей судьбы. Психотера­певт и писательница доктор философии Эмили Хэнкок опи­сывает девочку в этом возрасте как «ребёнка, который владе­ет собой и является пробным камнем женской сущности». Крохотные семена упали на благодатную почву, если, прора­стая, расцветут способностями и талантами, которые позволят нашей дочери, когда она станет взрослой, послужить на благо миру, либо воспитывая своих детей, либо на обществен­ном поприще, либо поднимаясь вверх по служебной лестнице. Девочки в этом возрасте с радостью впитывают в себя лю­бые проявления жизни, и в них уже просматриваются задат­ки будущих компетентных женщин, какими они скоро станут. Раннее детство дочери, когда маленькая девочка была бе­зусловно привязана к своим родителям и безоговорочно ве­рила в их высшую мудрость и авторитет, теперь может пока­заться родителям золотым времечком. И вполне вероятно, нас порой потрясает, что десятилетняя дочка уже не ве­рит в нашу непогрешимость и начинает подвергать сомне­нию наши идеалы и ценность нашего мнения.

Я помню, как весело было учить малышей, потому что они с радостью ожидали каждого урока и пока ещё верили в то, о чем им рассказывал учитель. Совсем не

так с детьми в третьем классе, когда они все вдруг становятся скептиками и готовы критиковать всё подряд, ставя под сомне­ние любой ответ учителя и даже проверяя, знаю ли я вообще то, о чём говорю!

Это время Больших Вопросов, и, если у нас не хватает терпения выслушать дочь и отнестись к её размышлениям с тем уважением, которого они заслуживают, в ее душу закра­дывается цинизм.

У меня возникают такие вопросы, на которые ник­то никогда не знает ответа. Хотите их послу­шать? Зачем был создан мир? Зачем мы здесь? Почему Богу взбрело в голову делать нас? А от­куда взялся Бог? Вот!

Мэрили, восьми с половиной лет

Девочку в возрасте между восемью и двенадцатью инте­ресует существование сил добра и зла. Она намеренно спра­шивает нас о том, откуда берётся зло и почему оно имеет право на существование в мире. Если нам удалось уберечь дочь от визуального знакомства с насилием по телевизору и в компьютерных играх, то она сможет осмыслить зло в пре­делах своего понимания и, будем надеяться, в тех рамках, в каких она в состоянии с ним справиться, в кругу людей и событий, с которыми она сталкивается в школе. Эти раз­мышления и переживания вносят свой вклад в нормальное нравственное развитие девочки, которое, по данным широко го исследования, проведённого гарвардским психологом доктором философии Кэрол Джиллигэн, обязательно включает в себя элемент заботы; девочку всегда волнует не просто, что справедливо и честно, а что нет, но какое влияние оказывают её слова и действия на окружающих людей.

Девочки в этом возрасте лучше начинают понимать причинно-следственные связи и то, какую роль они сами играют) в конкретных событиях. Они могут представить себе, как действия отразятся на чувствах других людей и что при этом; изменится в ситуации, тогда как до достижения возраста, в котором формируется, по словам теоретика детского разви­тия Жана Пиаже, «конкретно-операциональное мышление», они не могут удержать в сознании эту сложную цепочку.

Мама, если я приготовлю ужин на этой неделе два раза вместо одного, можно я пойду в четверг к бабушке? Тётя Дженни приведёт туда Сару. Это всего на два дня раньше, и если я на этой неделе приготовлю лишний ужин, это будет как бы за тот раз, что я пропущу на следующей неделе. Можно?

Джэнел, одиннадцати лет

В этом возрасте, девочки мыслят то разумно, как взрос­лые, что видно по словам Джэнел, то вдруг теряют всякую способность к разумному общению. Только что дочь каза­лась достаточно взрослой, как будто минули годы, и тут же удивляет нас тем, что ей нужна наша помощь в чём-то, что она давным-давно умеет делать сама.

Помню свою дочь в одиннадцать лет — она была очень самоуверенной. Меня поражала ясность её взглядов на все важные проблемы. Бывало, мы подолгу беседовали с ней о том, что она думает и чувствует, и беседы наши не были поверхностны. А то вдруг ей требовалась помощь, чтобы открыть мыльницу. Я никак не могла этого понять.

Восьми—двенадцатилетняя девочка оставляет далеко по­зади себя безопасный мир подражания, игры воображения и связь со всем и вся. Она обращает свой взор к волнующему миру, скрывающемуся за воротами сада, этот мир манит её новыми приключениями, Большими Вопросами и незнако­мым чувством одиночества. Хотя её влекут трудности, она пока ещё немного напугана и ошеломлена. Этим и объясня­ются, её резкие колебания от взрослости к детству, так ха­рактерные для неё в этот период. Наше терпение и понима­ние стоящих перед дочерью проблем станет для неё пробным камешком и надёжным убежищем, куда она всегда сможет вернуться, если жажда исследований и подвигов заведёт её слишком далеко от самой себя. Когда девочка просит о помо­щи в чём-то, что нам кажется несложным для неё делом, она просит нас любить её, показать свою веру в появившуюся у неё способность самой выбирать маршрут своего путеше­ствия по жизни.

Система отношений девочки в этом возрасте становится сложнее, а сами отношения глубже; важное значение прида­ётся дружеским связям, особенно с девочками своего воз­раста. Отрицательные аспекты женской натуры могут про­являться в «парности» дружбы, когда «лучшие подруги» с враждебностью отвергают третью, ощущающую себя поки­нутой и несчастной.

Моё сердце каждый раз рвётся на части, когда дочка возвращается домой плача, потому что луч­шая подруга решила её оставить ради дружбы, с кем-то другим. Если через несколько дней я спра­шиваю дочь об этом, она отвечает: «А, я её боль­ше тоже не люблю. Мы теперь лучшие подруги с Джейн». Три дня спустя всё опять может пере­мениться. Я никогда не могу за этим уследить, но всегда остро чувствую её боль от сознания соб­ственной отверженности.

Таня, мать двенадцатилетней Марты

Потребности

Согласие между родителями может принести боль­шую пользу. Когда девочка этого возраста колеблется между новым чувством независимости и хорошо знакомым безопас­ным положением, которое осталось в прошлом, она бывает внутренне неуравновешенна. Герман Кепке, известный вальдорфский педагог из Швейцарии и писатель, в своей книге «Встреча с самим собой» подчёркивает: «Недостаток урав­новешенности в ребёнке может быть компенсирован тем согласием, которое царит в отношениях между матерью и отцом. Дети воспринимают это как дар судьбы, а в поворот­ные моменты своей жизни — особенно...» Если родители" открыто обсуждают друг с другом её проблемы, они дают* дочери возможность «крепко встать на ноги». Независимо от того, одинок ли родитель или состоит в браке, неродной или; разведённый, мы в силах облегчить дочери эти переходные годы, отведя время для обстоятельного разговора с ней об] основных принципах здорового образа жизни, а не только о правильном питании и питье.

Родительская душа «обязана трудиться». Выявляя всё лучшее и всё худшее, что есть в нас, дело воспитания" заставляет нас сталкиваться со своими слабостями и недостатками. Философ Рудольф Штайнер успокаивает нас тем, что детям не нужны совершенные родители. Им нужно про­сто видеть, что родители стараются стать лучше. Все мы, например, знаем, что, когда мы облегчаем свой гнев, бросая обидные слова в адрес детей, мы можем почувствовать себя лучше лишь на время, если вообще сможем. Чувство вины и вызванное им неприятное состояние слишком дорогая цена за вспышку раздражения; необходимость вынуждает нас ис­кать другие способы выражения своего гнева.

В младенчестве дочка донимала нас бессонными ночами и постоянным требованием нашего внимания. Нам пришлось мобилизовать все свои внутренние ресурсы, чтобы справить­ся с этим испытанием. О, благословенное время! Возраст от восьми до двенадцати приносит с собой новые проблемы. До сих пор малышка безоговорочно верила в наше всеведение, в наше абсолютное знание того, как устроен мир. Она спо­койно росла, уверенная в нашем всемогуществе.

Теперь в ней развивается проницательность, которая по­зволяет разглядеть трещины в нашем тщательно подремон­тированном фасаде. Она думает о том, а знаем ли мы на самом деле то, о чём говорим, и требует от нас доказательств.

Она уже не подражает нам слепо, как это было в четыре года, а ищет скрытые мотивы во всем, что мы говорим и делаем, и критически отмечает все несоответствия и проти­воречия в наших словах и поступках.

Бесполезно отвечать девочке в возрасте восьми или две­надцати лет: «Потому что я так сказала» или: «Потому что я так всегда делаю». Её Большие Вопросы заставляют нас за­ново пересматривать смысл собственной жизни, свой вклад в общее дело и задумываться о том, хотим ли мы, чтобы дочка пошла по нашим стопам.

Отец становится главным союзником. Исследования свидетельствуют, что, если отец активно участвует в жизни дочери с самого её начала, у девочки устанавливается с ним тесная и долговременная связь. Девочки в возрасте от вось­ми до двенадцати особенно нуждаются в участии и поддерж­ке отца. В традиционной семье, где папа уходит на работу во внешний мир, его образ связывается у девочки с приключе­ниями и активными действиями. Дочь с нетерпением ждёт его возвращения по вечерам, ведь он приносит с собой ново­сти и захватывающий аромат происходящего за пределами её мирка, включающего школу и дом. Матери, которые рабо­тают дома или вне его, тоже могут и должны привлечь к себе интерес дочери, но мужской способ существования в мире особенно привлекателен для девочек между восемью и две­надцатью годами.

Психотерапевт и писательница доктор философии Эмили Хэнкок указывает, что в эти годы, когда девочку особенно сильно тянет к отцу, значительно ослабевает влияние огра­ничений, навязываемых обществом на то, что может делать и кем может быть женщина. Девочки в этом возрасте свобод­ны от предписанной обществом полоролевой функции. Они вольны быть какими им захочется; они могут ощущать себя сильными, проворными, умелыми, весёлыми, остроумными, и это идёт впереди осознания ими своей женской принад­лежности.

Если раньше отцы приходили в недоумение от «девчачьих штучек», доставлявших удовольствие дочери, то теперь папы не могут нарадоваться, обнаружив, как храбры и склонны к авантюрам их девочки. Египетским фараонам советовали вы­бирать себе в подруги девятилетних девочек, потому что они так веселы и жизнерадостны, а историки Древней Греции писали, что девочки в девять лет покидают своих матерей и их посвящают служению девственной охотнице Артемиде, известной своей мальчишеской отвагой и силой.

Девочек в возрасте от восьми до двенадцати переполняет непредсказуемая энергия, которая толкает их вперёд — ис­следовать и учиться. Каждая девочка использует этот им­пульс на свой лад, в соответствии со своим темпераментом. Одни упражняют мускулы, проверяя свою силу в занятиях, требующих физической подготовки, — лазают по деревьям, ходят по изгородям, играют в спортивных командах или занимаются индивидуальными видами спорта с наслаждением, которое удивляет многих родителей. Других привлекает сложность отношений, они доводят свои способности к соци­альным контактам до изысканной отточенности. Бывают де­вочки спокойные, мечтательные, они обращают свои взоры к литературе, воодушевляясь будущим величием на примере книжных героинь. Кто-то вдруг начинает преуспевать в математике и естественно-научных дисциплинах, стремясь стать инженером, врачом или архитектором.

Если отец поощряет девочку к риску, поддерживает её, когда она следует зову своей души, у девочки формируется здоровая самооценка. В идеале, отец должен дать в руки дочери инструмент для удовлетворения её потребности — и здесь мы воспользуемся термином психолога доктора фило­софии Роберта Кегана — «попробовать дело своими рука­ми»; он обеспечивает дочери практику, в которой развивает­ся её умелость и уверенность в себе. Если девочка хочет изучать звёзды, отец ведёт её в планетарий или приносит ей телескоп. Если она мечтает принять участие в Олимпийских играх, отец находит ей тренера, подбадривает её на трени­ровках и присутствует на соревнованиях. Если девочку вле­чёт мир книг, отец ведёт её в библиотеку, делится с ней своим мальчишеским опытом чтения или советует обратиться к классике.

Ж: Когда мне было девять лет, наша семья переехала в деревню, где я очень любила помогать отцу в работах по двору: мы строили забор, сгребали сено, кормили скот.

Он гордился моим трудолюбием, моим умением играть в софтбол и моими школьными успехами. Жизнь в деревне наи­лучшим образом соответствовала моему авантюрному характе­ру, давая мне возможность вместе с лошадью и собакой изучать мир природы, который я всё больше любила.

Девочки заслуживают равного права на образова­ние. Девочки нуждаются в том, чтобы мы проявляли живой интерес к их школьным делам. Ощущают ли они себя актив­ными участниками школьной жизни? Отражают ли учебни­ки, по которым они учатся, достижения женщин и девушек? Учитывают ли методы преподавания женский стиль усвое­ния знаний? Поощряют ли учителя девочек к выполнению трудных работ, хвалят ли их одинаково с мальчиками? Учат ли наших дочерей так, чтобы укрепить их независимость, уверенность в себе, аналитические способности, любознательность, изобретательность, творческую активность? Вы­деляет ли школа тренеров и средства для занятий девочек спортом?

Девочкам в этом возрасте по-прежнему нужна наша защита. Хотя в эти годы девочка обрела новую силу и интерес к жизни, она по-прежнему подвержена влиянию стрессов, без которых не обходится наш техногенный век. Она всё ещё очень восприимчива к перегрузкам, вызванным шумовой бомбардировкой и атаками со стороны механичес­ких устройств и средств массовой информации. Классы, где учатся наши дочери, и даже наши дома перенасыщены из­лишними возбудителями, которые мы должны тщательно от­фильтровывать: избыточное освещение, шум транспорта, ра­дио, телевизор, видеоигры, видеофильмы, компьютеры плюс то, с чем мы сталкиваемся по дороге в школу, домой, на работу: шум транспорта, неоновые огни, реклама, радио и так далее. Даже соблазнительные витрины ведут жестокую атаку на наши органы чувств.

В дополнение к этим стрессовым факторам окружающей среды на всех детей давит, подвергая их ненужному риску, груз больших домашних заданий и необходимость их выпол­нения. Девочкам любого возраста нужно помочь замедлить бег, побыть наедине с собой, ввести в разумные рамки свою деятельность и поменьше сталкиваться с соблазнительными огнями современной электроники. Усвоение девочкой в воз­расте между восемью и двенадцатью годами здоровых привы­чек значительно облегчит ей переход в отрочество.

Искусство и музыка обогащают жизнь и питают душу. В этом возрасте к девочке приходит способность спо­койно размышлять. Возможность выразить свои чувства и дурные устремления — свою сущность — при помощи, напри­мер, карандаша и красок способствует нормальному разви­тию в эти переходные годы. Облекая свои Большие Вопросы в форму и материал художественных произведений, девочка получает твёрдую почву для решения вопросов и сомнений в будущем. Огромную важность в эти годы приобретают до­машние и школьные мероприятия, во время которых девочка сможет порисовать.

Поскольку в эти годы центром развития девочки стано­вятся лёгкие и сердце, ей полезны движения и музыка. Когда она поёт и танцует, в лёгкие поступает больше воздуха, обогащается мир чувств, растёт способность к предвидению, возрастает восхищение и благоговение перед жизнью. Девочкам сейчас больше, чем когда бы то ни было, нужно слы­шать, как поют родители, разделять с ними эту радость, вознося свой хвалебный гимн жизни. Антрополог, консультант по вопросам предпринимательства и просто мудрая женщина, доктор философии Анджелес Арьен советует нам «петь ради самой жизни», потому что пение — мощный источник здоровья, и это было известно многим древним культурам. Доктор Арьен в своей книге «Четырёхкратный путь» рассказывает, что племена Океании считают: чтобы научить чело­века говорить правду, его сначала надо научить петь.

Я не пою, потому что я счастлив; Я счастлив, потому что я пою.

Вильям Джеймс

Внутренняя система управления

Активная жизнь девочки в возрасте между восемью и две­надцатью годами сосредоточена, главным образом, на деятель­ности вне дома и на друзьях. Девочку интересуют взаимоотно­шения между людьми и вещами. В четыре года, например, она воспринимала свою куклу как продолжение самой себя. Проводя куклу по сюжетам своей собственной жизни, ма­ленькая девочка облегчала себе трудности бытия. Девочку в девять лет уже интересует, как устроен кабинет и что дела­ет психотерапевт. Она задумывается над тем, как повора­чиваются колёса общественной жизни. Она может органи­зовать свою собственную жизнь. Нередко девочка в этом возрасте коллекционирует фигурки лошадей, марки, бука­шек или птичьи гнёзда. Огромный внешний мир манит её, и она может подняться с восходом солнца, сама выбрать себе одежду, приготовить завтрак, упаковать бутерброды, поехать на велосипеде к подруге и провести целый день в приключе­ниях, к которым тянется её душа.

В это же время многое происходит и во внутренней жиз­ни девочки; какие-нибудь мелочи постоянно напоминают нам о том, что необходимо быть внимательными к этой грани ее сущности. В этом возрасте девочки наиболее подвержены ночным кошмарам и нарушениям сна. Те эмоции и душевные травмы, которые были оставлены днём без внимания, пото­му что какие-то увлекательные события полностью захвати­ли ее, ночью заявляют о себе зрительными и звуковыми об­разами. Наши рекомендации в отношении нарушений сна, приведённые в главе 7, могут оказаться полезны и сейчас, они облегчат ночные ужасы и дадут возможность нормально развиваться внутренней системе управления девочки.

Другим признаком того, что за внешней стороной жизни нашей дочери кроется внутренняя, являются частые в этом возрасте головные боли, боли в желудке, тошнота, слабость, озноб, бледность, круги под глазами и общее недомогание.. Эти симптомы редко появляются все вместе и обычно длят­ся недолго. Однако мы не должны упускать из виду возмож­ную их серьёзность и те неприятные ощущения, которые они доставляют дочери. Если же боли не исчезают подолгу, то нуж­но обязательно проконсультироваться у врача. Годы между восемью и двенадцатью обычно самые здоровые годы жизни, а все указанные симптомы бывают спровоцированы исклю­чительно внешней ситуацией. Проблемы в семье, развод, школьные неурядицы и издевательства детей — вот распро­странённые травмы, которые в современной жизни на каж­дом шагу подстерегают наших непоседливых любительниц приключений.

Для того чтобы внутренняя система управления окрепла, девочка должна доверять своему внутреннему голосу, своим чувствам, интуиции, своему мозгу. Доктор Эмили Хэнкок, чья психотерапевтическая работа позволяет женщинам вернуть­ся в своё детство и вызвать внутри себя девочку восьми— двенадцати лет, обнаружила, что девочки в этом возрасте «обладают необычайной ясностью ощущения..., что они спо­собны выйти из себя. У девочки есть интересы и способнос­ти, что-то ей нравится и что-то не нравится, у неё есть своя позиция относительно дома, школы и соседей. Впервые обретя способность к самоотражению, девочка смотрит на себя с выгодной для нее позиции. Она примеряет вещи, при­нимает решения насчёт себя и своего окружения. Чаще все­го именно в этом возрасте она начинает развивать тему сво­ей жизни... Любознательная и проницательная, она... знает правду».

Воспитанием и бережным отношением к проницательнос­ти дочери, к её мудрому внутреннему голосу мы помогаем ей стать сильнее, чтобы преодолеть попытки со стороны обще­ства ограничить её живость и чуткость, когда она вступит в отрочество. Пока ещё внешний мир почти не навязывает ей никаких ограничений в отношении того, что можно и чего нельзя делать. Чем больше девочка будет развиваться, тем жестче будут ограничения со стороны общества, тем глубже в подполье они будут загонять её настоящий голос. Наша близкая подруга психотерапевт Лиз Ханнигэн, академик ме­дицины, которая специализируется на работе с одинокими родителями, говорит о девочках в возрасте её десятилетней дочери: «Чем больше по виду они становятся похожими на женщин, тем больше им нужна поддержка родителей в том, чтобы проявлять инициативу, задавать вопросы, рисковать». Тем больше нужна им наша помощь, чтобы оставаться сами­ми собой и уважать своё внутреннее сокровенное знание.

Ограды

...когда мы наказываем ребёнка, мы

мешаем ему видеть самого себя.

Есть люди, которые говорят: «Но если

вы его не наказываете, он может дойти

до убийства». Верно как раз обратное.

Когда мы наказываем ребёнка, мы облегчаем ему этот путь. Он чувствует,

что расплатился за своё

преступление, отбыв свой срок.

Теперь он вправе повторить свой

проступок. Действительно, чего

мы хотим от ребёнка, который

переступил границы? Мы хотим,

чтобы он заглянул в себя,

пережил нечто неприятное,

начал понимать, что должен сам нести

ответственность за свою жизнь».

Д-р Хаим Дж. Джинот

Ограды для девочки в возрасте от восьми до двенадцати лет представляют собой ограничения, которые способствуют развитию внутренних личностных границ, позволяя девочке «брать на себя ответственность за свою собственную жизнь». Поскольку наши дочери в этом возрасте склонны поступать именно так, то мы в роли создателей оград должны прислушиваться к их чувствам и ограничивать их" действия, если эти действия несовместимы с нормами жизни семьи. Помня о том, что девочка во взаимоотношениях прежде все­го ищет близости, мы скорее сможем понять, чем мотивиро­ваны её проступки, и не будем сразу набрасываться на неё с обвинениями.

Многие родители девочек восьми—двенадцати лет жалу­ются на нежелание дочерей выполнять свои обязанности по дому, потому что им, видите ли, скучно, и на их вечную необходимость куда-то спешить, и поэтому они требуют, что­бы родители везли их то на занятия, то к подруге в гости, то в кино, и так далее. С этим, вероятно, ничего не поделать, пока мы не сможем позволять дочери отлучаться одной. Бы­вает, что родителей беспокоит постоянное нытьё дочери, её резкие ответы, её крайнее упрямство — всё это крайне за­трудняет общение с ней в этот период девичества.

Десятилетняя Нэнси страстно отрицает любые свои дей­ствия. «Я так измучилась, — говорит мать Нэнси. — Она отказывается признаться, что разбросала игрушки своей млад­шей сестры, что швырнула свою одежду рядом с корзиной, вместо того чтобы засунуть в неё, что оставила после себя грязную посуду». Хотя девочка в этом возрасте уже и может взять на себя некоторую ответственность, но её прямо-таки разрывает между желанием быть взрослой и прежней зави­симостью от мамы или отца, которые всё за неё делали. Она стремится быть хорошей и постоянно оказывается плохой. Ей нужны постоянные доброжелательные напоминания о том, что ошибки и необходимость руководства — составная часть взросления и обучения, и со временем она поймёт: совер­шить оплошность не значит быть плохой. По мере взросле­ния девочка столкнется с серой прозой жизни, где поступки и решения не имеют однозначного смысла, плохого или хо­рошего. Но пока ей нужно время, настойчивые напоминания и терпимость окружающих к тому, что она ещё только учит­ся нести ответственность за своё поведение.

Во избежание силовой борьбы, которая нередко имеет ме­сто в семьях с дочерьми в возрасте от восьми до двенадцати лет, необходимо чётко формулировать семейные правила и требования к самой девочке. Девятилетняя девочка уже мо­жет сама себе выбрать обязанности по дому и выполнять их почти без напоминаний. Если одиннадцатилетняя дочка не успела вернуться домой от подруги к назначенному време­ни, определённая нами мера последствий должна быть об­ращена к её чувству справедливости и направлена на то, что­бы научить девочку соблюдать условия договора. Если же она пренебрегает этим договором, то на какое-то время мо­жет потерять право ходить в гости к подруге. Девочка, мо­жет быть, обидится, но не признать справедливость такого решения она не сможет.

Если мы боремся с проступками своей дочери, то бывает небесполезно составить список проступков, указав в нём не­обходимый тип ограды и возможные последствия их наруше­ния, согласующиеся с чувством справедливости, соответству­ющие возрасту девочки и способствующие формированию ее самоконтроля. Мы даём образец, который поможет вам начать.

	Проблема/задача	Тип ограды	Последствия
	Не вешает на место свою одежду	Плетень	Одежда на неделю пропадает
1
2
3
4
5

Сексуальность

Фрейдисты называют возраст от восьми до двенадцати «периодом покоя» в жизни ребёнка, имея в виду, что ничего особенного в сексуальном плане в эти годы не происходит. Однако всем родителям известно, что очень многие девочки в этом возрасте активно интересуются мальчиками, своим собственным телом и «случаями из жизни». В среднем, де­вочки созревают быстрее мальчиков, но степень созревания и уровень любознательности очень разные, поэтому мы по­ступим мудро, если последуем за ними в их готовности к обсуждению вопросов полового развития.

Я всегда придерживалась в отношении Люси зо­лотой середины. Мои менструации никогда не были тайной в нашем маленьком доме, и Люси без опаски спрашивала меня то об одном, то о другом. И вдруг в одиннадцать лет она стала стесняться своего тела и разговоров на сексуальные темы. Я не то­ропила её. Она знает, что может спросить меня обо всём, и, я думаю, не стоит спешить с такими вещами. Пусть они раскроются сами по себе, в назначенный им природой срок.

Ноуэл, мать одиннадцатилетней Люси

В идеале, сексуальность девочки раскрывается сама со­бой в назначенный природой срок, но в жизни редко что бывает идеальным. Гораздо чаще девочки подвергаются ис­пытаниям, которые толкают их к преждевременному пробуж­дению сексуальности. Большое количество детских инцестов и других видов сексуального насилия, более раннее, чем преж­де, начало менструаций, смущение, которое испытывают не­которые родители в присутствии дочери-подростка, давле­ние со стороны сверстников и родителей, с одной стороны, толкающее девочку к сексуальной активности, а с другой — принуждающее к воздержанию, откровенный секс, которым бомбардируют всех телевидение, кино и журналы, бытую­щая точка зрения «ты должна быть сексуальной, чтобы быть любимой», сексуальные издевательства, которые приходится выносить девочкам в большинстве наших государственных школ, — вот только небольшая часть тех сексуальных про­блем, которые встают перед девочкой на её пути к женствен­ности.

Детский инцест и другие виды сексуальных посягательств

Распространённой формой детского инцеста — сексу­ального контакта между членами одной семьи — является контакт между сиблингами (братьями и сестрами). По оцен­кам исследователей, сестры и братья вступают в случайные половые связи в девяти из каждых десяти домов Соединён­ных Штатов. Большинство маленьких детей в возрасте от двух до четырёх лет проявляют естественное любопытство в отношении тела другого пола, эти их исследования и задава­емые ими вопросы помогают малышам лучше осознать себя самих как девочку или как мальчика. «У папы есть и у брата Джеффа есть. Они мальчики. У мамы нет и у меня нет. Мы девочки», — вероятно, многим из нас приходилось слышать подобное из уст маленькой дочери. «Я тебе покажу своё если ты покажешь мне твоё» — очень распространённая игра между братьями и сестрами. И это западает им в память Сексуальные исследования между братьями и сестрами близкими по возрасту, могут продолжаться и в последующие годы, но, по словам клинических психологов докторов философии Мириам и Отто Эренбергов, авторов книги «Тесны» круг: сексуальная динамика семейной жизни», эти исследования обычно не доходят до соития, поскольку у нас сильно действует запрет на инцест. Дети знают, что это плохо. Сексуальные контакты между сестрами и братьями становятся более опасными, если мальчик старше девочки.

Я пришла на психотерапию из-за чувств, кото­рые у меня вызывает мой близкий друг. Я знаю: он использует меня и манипулирует мной, мне же он интересен по-настоящему. Но с недавних пор вместо любви у меня вдруг появилась страшная ненависть. Я не могу на это закрыть глаза, как делала раньше, и к тому же это вредит нашим интимным отношениям. Я была потрясена на психотерапии, когда поняла, что такое же чув­ство я испытываю по отношению к своему старше­му брату. Потом я вспомнила, что мой братец проделывал со мной, когда я была маленькой. По­скольку он был старше меня на шесть лет, ро­дители часто оставляли его вместо сиделки. Я забыла, как он мной пользовался в сексуальном плане, когда родители уходили, а потом угрожал мне расправой, если я им пожалуюсь на него. Вос­поминания эти всплыли только на психотерапии. Я чувствую себя такой маленькой, обманутой и, представьте себе, прихожу в ярость!!!

Глория, двадцати девяти лет

Всякий раз, когда маленький ребёнок используется более старшим, на повестку дня встаёт вопрос насилия и неумения сказать «нет». Пережитые в раннем возрасте посягательства со стороны старшего брата отрицательно сказываются на раз­витии девочки, разрушают её самооценку, нормальную сек­суальность, сознание собственной силы и уверенности в себе. Писатели Дэвид Ласкин и Кэтлин О Нейл, когда готовили свою «Книгу для маленьких девочек», обнаружили, что жен­щины, ставшие жертвами инцеста со стороны брата, испы­тывают трудности в отношениях, и брак для них маловероя­тен. Мы советуем никогда не оставлять старших братьев, особенно в возрасте между одиннадцатью и семнадцатью го­дами, няньками с младшими сестрами. Положение становит­ся очень щекотливым и опасным, потому что гормоны маль­чиков играют вовсю.

Авторы книг и психотерапевты Мириам и Отто Эренберги выяснили, что дети чаще всего занимаются сиблинговым инцестом, когда родители далеки от них, безучастны, жесто­ки и суровы. Если у нас всегда находится время для своих детей, если они видят и знают, что мы всегда искренни с ними и готовы ответить на любые животрепещущие вопро­сы, ранние сексуальные исследования друг друга станут для них только естественной фазой развития здоровой сексуаль­ности.

Когда сексуальные игры между братьями и сестрами ста­новятся насильственными, они переходят в сексуальное по­сягательство. Хотя об этом и тяжело говорить, но сексуаль­ное насилие является серьёзной угрозой для наших дочерей. В 1992 году было зарегистрировано 2 936 000 случаев сексу­альных посягательств, 40% которых были доказаны. Сред­ний возраст жертв в 1986 году составлял 9,2 года и снижает­ся ежегодно; в 1992 году он составил уже 7 лет. Другой особенностью сексуальных преступлений, которую родите­лям обычно трудно признать, является то, что чаще всего это происходит внутри семьи. Чаще всего идут на это пре­ступление не посторонние, а братья и сестры, родные и не­родные родители, бабушки и дедушки, дяди, приятели и дру­зья семьи.

Поскольку преступник обычно запугивает жертву, чтобы она никому ничего не рассказывала, очень редко ребёнок добровольно признаётся в том, что над ним было совершено. Но девочка может намекнуть нам на то, что не всё в поряд­ке: «Я не хочу оставаться с дядей Джо», «Мне не нравятся игры, которые затевает Джейк», «Он делает мне щекотно», «Не посылай меня, пожалуйста, опять в дом к папе!» Когда мы задаём девочке вопросы, очень важно сформулировать их так, чтобы в них не было ни малейшего намёка на упрёк, отвращение или потрясение с нашей стороны. Если девочка подверглась посягательствам или насилию, она может стыдиться этого, чувствовать себя виноватой в случившемся бояться, что ей не поверят. Каждая девочка может по-своему реагировать на сексуальные посягательства и насилие Если одна будет помнить единственный в её жизни случай мучиться от этой травмы всю жизнь, то другая сможет оправиться от насилия, продолжавшегося длительное время, выйти из этой ситуации без особых потерь. Если мы ответим на откровения дочери доверием, заботой, сочувствием, ей будет легче воспользоваться нашей поддержкой, чтобы избавиться от своих переживаний.

Там, где имели место сексуальные посягательства или насилие, всегда остаются какие-либо следы, только нам надо захотеть их заметить. Ниже приведены признаки, которые мо­гут свидетельствовать о том, что девочка подверглась сексу­альному насилию. Обратите, пожалуйста, на них внимание.:

Странные вопросы. Многим девочкам кажется, что они сами виноваты в том, что подверглись сексуальным посягательствам. Они могут спрашивать: «Я плохая девочка?» или «Почему я делаю плохо?» Вопросы о половой жизни, которые вроде бы выходят за пределы возрастных интересов девочки, являются часто ненадёжным доказательством, поскольку; в наши дни дети повсюду сталкиваются с открытым сексом. Однако, если дочь вдруг стала расспрашивать о сексуальных! действиях или ситуациях, которые кажутся необычными, или если она как бы вдруг совершила скачок в своей осведомлён­ности в области интимных контактов, желательно ненароком расспросить её поподробнее.

Замкнутость и отстранённость. С травмой, вызванной сексуальными посягательствами, девочке в этом возрасте трудно справиться самостоятельно. Резкие перемены в её поведении, например, если она всегда охотно и активно уча­ствовала в школьных и домашних делах, а тут вдруг стала спокойно отчуждённой, излишне мечтательной или скрыт­ной, — такие перемены обязательно должны натолкнуть вас на расспросы о том, что её беспокоит и мучит. Возможно, ей только это и нужно, чтобы излить вам свои печали.

Ночные кошмары и ужасы. Они сами могут не быть свидетельством сексуальных посягательств. Проблемы со сном — частое явление у девочек от восьми до двенадцати лет, поскольку в основном происходит не физическое развитие, а эмоциональное и в душе девочки идет большая работа, никак не проявляя себя снаружи. Если ночные кошмары ста­ли частыми или продолжаются длительное время, то мы дол­жны проанализировать их содержание в сочетании с други­ми признаками, перечисленными в этом списке. В разделе «Внутренняя система управления» этой главы рассказано бо­лее подробно о том, как работать с вытесненными чувствами и травмами.

Сильные колебания настроения. Все девочки подвер­жены резким колебаниям настроения и временами бывают угрюмы или унылы. Мы к этому привыкаем. Но на постоян­ные и сильные колебания, не характерные для вашей дочери, нужно обратить особое внимание.

Резкие изменения в поведении. Неожиданный уход в себя или преувеличенно конфликтное поведение, как, напри­мер, взрывы гнева, излишняя угодливость или нарочитое желание вызвать раздражение, также являются признаками, на которые необходимо обратить внимание.

Сильная ненависть к себе. В ситуации сексуального насилия девочки очень часто обращают свой стыд, злость и ненависть на самих себя. Чем сильнее уязвляет девочку на­силие, тем больше она злится на себя. Нередко этот признак первым бросается в глаза среди всего перечисленного выше.

Крайняя стыдливость или сверхдружелюбие. Если девочка испытывает крайнюю неловкость в присутствии маль­чиков или мужчин либо чрезвычайно нежна с ними — это тоже может оказаться ниточкой, за которую нужно потя­нуть. Хотя очень редко бывает, чтобы девочку изнасиловала женщина, но всё-таки это случается. Поэтому повышенная сдержанность или, наоборот, нежность в отношении стар­ших девочек и женщин также не должны упускаться из виду. Необычные сексуальные игры. Если девочку очень за­нимают сексуальные проблемы, она без конца задаёт вопро­сы, проявляет повышенный интерес к нашим телам или ин­тимной жизни, а мы подозреваем возможность её сексуального контакта с другими детьми, необходимо рассматривать эти признаки на общем фоне её поведения.

Одного из перечисленных в этом списке признаков недо­статочно, чтобы начать расспрашивать дочь на столь дели­катную тему, либо этот признак должен уж очень бросаться в глаза. Чем дольше продолжается насилие, тем глубже эмо­циональная травма.

Ситуация сексуального насилия, если дело касается соб­ственной дочери, ранит нас в самое сердце. Как нам подойти i к ней со всеми своими давно накопившимися страхами, сты-₄ дом и чувством вины, характерными для нашей собственной сексуальности? Как нам совладать со своим собственным стыдом и отвращением к тому, что случилось с ней, чтобы по-прежнему любить её и оказывать ей ту поддержку, кото­рая ей так нужна от нас? Мы советуем всем читателям, кто подозревает, что знакомая им девочка подверглась насилию, обратиться за помощью немедленно. От того, как нам удаст­ся справиться с этой бедой в жизни дочери, зависит, сможет ли она стать нормальной счастливой взрослой женщиной. (Телефоны в Санкт-Петербурге: 251-00-33 — центр «Омега», 567-90-15 — подростковый кабинет психоневрологического института им. В. М. Бехтерева, 164-00-05 — телефон дове­рия для подростков кризисной психологической службы, 108-40-41 — анонимная психологическая помощь подрост­кам).

Лучшей защитой от сексуального насилия являются на­дёжные внутренние границы, которые мы должны сформиро­вать у своих дочерей, — умение понять, чего хочется и что нравится, умение сказать «нет» при любых попытках извне пересечь эту границу. Мы рекомендуем вам перечитать раз­дел «Сексуальность» в главе 9, где шла речь о том, как зало­жить в девочке основы умения сказать «нет». По мере того как девочка будет расти, эти основы будут укрепляться, по­степенно включая в себя способность сказать «нет» в интим­ной ситуации. Как и когда этому учить свою дочь, каждый из нас должен решить сам. Никому не хочется беспричинно пу­гать девочку, прививая ей параноический страх перед каж­дым незнакомцем и каждой новой ситуацией. Наша задача была бы значительно проще, если бы случаи сексуального насилия касались только посторонних людей и неожиданных ситуаций. К сожалению, насильником становится почти все­гда человек, которого девочка хорошо знает, и в ситуации, с которой она сталкивается каждый день. Вот ещё несколько рекомендаций.

• С самого первого дня жизни девочки будьте доступ­ны для любых её вопросов, связанных с сексуальностью, чтобы она знала, что сможет прийти к нам с любой тревожащей её проблемой. Отвечайте на вопросы подробно, с использовани­ем того количества фактических сведений, какое она в состоянии воспринять, используя точные наи­менования частей тела, например грудь, или груд­ные железы, вагина, или влагалище. Обсуждайте сексуальные проблемы в обычных се­мейных разговорах, не устраивая специальных бе­сед на тему «Поговорим о сексе». Учите девочку тому, что она является хозяйкой свое­го тела, что это тело — её личная собственность и что она может сказать «нет!» любым прикосно­вениям, которые вызывают у неё неприятные ощу­щения.

Следуйте за девочкой в интимных вопросах. Ува­жайте её потребность держать дверь закрытой, ви­деть членов семьи одетыми, принимать ванну в оди­ночестве и тому подобное.

Прислушивайтесь к её «нет» и «не хочу». Говоря нам «нет» будучи еще маленькой, девочка трени­руется на будущие времена, чтобы потом суметь, как мы надеемся, сказать «нет» наркотикам, ранним половым связям, курению, насилию, любым искуше­ниям или несправедливостям, с которыми ей при­дётся встретиться в своей жизни. Приучайте дочь соблюдать семейные правила. Вот некоторые рекомендации:

Никогда никуда не ходить и ничего не делать с незна­комыми людьми.

Всегда спрашивать у нас разрешения, прежде чем пой­ти куда-либо после школы с родственниками, родите­лями подруги и другими людьми. В школьную комнату отдыха ходить только с подругой. Знать, что друзья не заставляют друг друга снимать одежду.

Всегда держаться с классом на загородной прогулке, на игровой площадке и на других внешкольных меро­приятиях.

Рассказывать нам обо всех неприятных или неудоб­ных «играх», которые затевает няня.

Рассказывать нам обо всём, что вызывает странные, неприятные ощущения или пугает.

• Устраивайте семейные ролевые игры. Учите девочку, что нужно говорить или делать в опасной ситуации, и потренируйте её в этом. Каждый член семьи может заняться придумыванием необычных ситуаций. «Что ты будешь делать, если мальчик, которого ты знаешь, предложит тебе пойти к нему в гости, когда родителей не будет дома? Что бы ты сделала, если бы „дядя Друг" захотел, чтобы ты посидела у него на коленях подольше, и не разрешал тебе встать? Что ты сделаешь, если няня предложит тебе раздеться задолго до того, как надо ложиться спать?» Авторы книг, имеющие собственных детей, Дэвид Ласкин и Кэтлин О Нейл предлагают три простых ответа:

Закричать «Нет!»

Убежать.

Рассказать обо всём родителям.

• Используйте любую другую естественно возникшую возможность, чтобы предостеречь дочь от сексуального насилия. Например, в разговоре с дочерью, когда она рассказывает о школьной программе по профилактике наркомании и алкоголизма или пересказывает слышанную от подруги историю; спрашивайте у дочери, что бы сделала она, если бы сама попала в такую же ситуацию.

• Требуйте, чтобы школьная администрация внедрила программу профилактики сексуальных посягательств и насилия.

Многим из нас затруднительно вести беседы с дочерью на сексуальные темы. Нам хотелось бы отложить всё это до тех пор, пока она не станет совсем взрослой и обнаружит, какую радость доставляют интимные отношения с любимым человеком. Однако большинство из нас всё-таки согласится с тем, что гораздо страшнее мысль о возможности сексуаль­ного насилия над нашей девочкой, чем о необходимости бе­седовать с ней на сексуальные темы, поэтому надо попытаться завести такой разговор, пусть мы даже будем двигаться вслепую, но есть надежда, что нам удастся найти нужные слова и не сказать лишнего. Если всё, что мы скажем, будет преподнесено спокойно, резонно, беспристрастно и мягко, содержание беседы уже не будет нас особенно беспокоить. Ибо громче слов будут говорить наши собственные сексу­альные установки.

Культурный подтекст сексуальных отношений

Даже если мы пытаемся воспитывать свою дочь в благожела­тельной атмосфере уважения, сложившееся в обществе от­ношение к интимной стороне жизни мужчины и женщины, сексизму* и чувственности проникает в наш дом. Что же мы можем сделать?

Сведите к минимуму время, проводимое у телеви­зора. Если телевизор вошёл у дочери в привычку, мы долж­ны найти время, чтобы выяснить, чему же он учит нашу дочь. Фильмы и передачи, в которых демонстрируется откро­венный секс, наглядно пропагандируют чисто потребительс­кое отношение к женщине. Девочек учат безропотно дожидать­ся, пока мужчина воспользуется ее телом. Телевизионный секс нередко бывает сопряжён с насилием. Девочек учат тому, что насилие и секс неразрывно связаны друг с другом. В фильмах женщины хорошие и любимые, если они внешне привлекательны и сексапильны. Девочек учат, что они долж­ны быть сексапильны, если хотят, чтобы их любили и при­нимали. Взаимоотношения между «телемужчинами» и «те­леженщинами» зачастую носят исключительно сексуальный характер или окрашены в сексуальные тона. Девочки позна­ют, что отношения с людьми мужского пола могут быть толь­ко сексуальными, при этом отвергается многогранность че­ловеческих отношений, способных приносить радость людям разного пола во всём многообразии своих форм.

Просматривайте заранее телепрограммы и фильмы, которые дочь будет смотреть одна, и смотрите с ней вместе то, чего вы раньше не видели. Телепрограммы и фильмы с сексуальным содержанием предоставляют возмож­ность обсудить с дочерью ценность интимных отношений.

* Сексизм — дискриминация по полу, которая чаще затрагивает женщин (ср. расизм. Примеч. переев.

Мы обязаны найти время, чтобы посмотреть эти передачи вместе с ней, услышать её вопросы и ответить на них всей возможной откровенностью. Мы, однако, настойчиво рекомендуем исключать из просмотра те передачи, где демонстрируются насильственные сексуальные действия и сцены изнасилования, по крайней мере, до тех пор, пока дочь не повзрослеет настолько, чтобы оценить с позиций интеллекта тот эмоциональный ущерб и физический вред, которому подвергаются все участники этих событий.

Телепрограммы и журнальная реклама искусно bнушают девочкам и женщинам, как они должны выглядеть. На самом деле многие рекламные объявления совея не так уж безобидны и изысканны! Юные модели в журналах для младших школьников выглядят более сексапильна чем это было даже пять лет назад, и загримированы так, чтобы казаться более взрослыми; можно подумать, что девочка должна выглядеть и действовать, как будто ей больше лет, чем есть на самом деле. Подтекст таких материалов том, что в восемь—двенадцать лет девочка должна уже быт соблазнительной, а не выглядеть на свой возраст. Это способствует нарушению питания, ухудшению внешнего вида половой скороспелости нынешних девочек.

Мне кажется, что большинство журналов для младших школьников сегодня ужасны. Они фор­мируют образ, насквозь фальшивый, и целиком сосредоточены на внешнем виде вместо того, что­бы научить ребёнка радоваться своей непохоже­сти на других и уважать эту непохожесть на себя в них.

Хейди, двадцати одного года,

Мы рекомендуем проводить семейные обсуждения содер­жания и подтекста популярных детских журналов или найти им замену. Нам очень нравится, например, журнал «Новая Луна: Журнал для мечтательных девочек» (New Moon: The, Magazine for Girls and Their Dreams), адресованный девочкам от восьми до четырнадцати лет. В буклете об этом журнале сказано, что это «новый журнал, созданный девочками и женщинами для всех девочек, которые хотят, чтобы их голос услышали, а мечты принимали всерьёз». Журнал включает в себя разделы «Язык тела» (о внешнем виде и о здоровье), «Герстория» (исторические факты из жизни знаменитых женщин), «Как обидно» (почему в колледже мы должны полу­чать степень бакалавра), «Она это сделала!» (живые и инте­ресные интервью с девочками, добившимися в чём-нибудь успеха) и «Женские дела».

Слушайте музыку, которую любит дочь. Студии за­писи, под давлением граждан, альбомы с откровенно сексу­альным содержанием или картинами насилия теперь маркиру­ют фразой «С разрешения родителей. Откровенная лирика». Несмотря на явное засилье сексуальных материалов, нельзя сказать, что это доставляет удовольствие младшим школьни­кам. Хотя предупредительная этикетка адресована родите­лям, но и девочки могут избежать неловкости, если заранее обратить их внимание на эту маркировку.

Пытаемся мы или нет контролировать музыкальные вку­сы дочери, но песни предоставляют нам ещё одну возмож­ность поговорить с дочерью о сексе и об основных темах современной музыки. Быть в курсе модной музыки довольно трудно, особенно если мы не можем оценить её достоинств, что случается с каждым старшим поколением. Но популяр­ная музыка отражает, а в некоторой мере и формирует вку­сы, стиль, нравственные ценности и жизненные установки, которые нашим дочерям предстоит усвоить. Мы сможем по­влиять на своих дочерей только в том случае, если будем разбираться в основных музыкальных течениях. С недавних пор стало модным любить блюз, рок-н-ролл и джаз прошлых лет. Знакомя дочь с музыкой разных времен, мы расширяем её музыкальный кругозор, формируем вкус и предоставляем ей большую возможность выбора.

Отдавайте себе отчет в том, что мы неосознанно учим своих дочерей сексуальному отношению к телу. Ничто из того, что мы, родители, говорим или делаем, не проходит бесследно, каждое наше слово наполнено для доче­ри смыслом и может способствовать укреплению распрост­ранённого в нашем обществе отношения к сексу и к соб­ственному телу. Подумайте над следующими вопросами:

Бывало ли так, что в присутствии дочери мы сто­яли перед зеркалом и жаловались на собственную полноту?

Говорим ли мы о том, что какая-нибудь наша знакомая выглядела бы значительно лучше, если бы сбросила несколько килограммов? Стараемся ли мы выглядеть хорошо, то есть пользуемся ли макияжем, следим ли за причёской, подбираем соответствующие аксессуары и тому подобное, перед тем как выйти из дому? Нужны ли нам одежда, украшения, обувь, маки­яж и тому подобное по последней моде? Придерживаемся ли мы разных требований к де­тям — настаиваем на том, чтобы дочери всегда были аккуратны, хорошо одеты, опрятны, и мно­гое прощаем сыновьям?

Критикуем ли мы своего мужа (свою жену) в при­сутствии дочери за то, как он (она) одевается?

Испытываем ли мы неловкость, называя части тела своими именами?

Готовы ли мы к обсуждению сексуальных вопросов, если они возникают? j

Мы не говорим о том, что мы обязаны делать одно и He-делать другого. Просто нужно прислушаться к тому, о чем мы говорим при дочерях, и посмотреть, в какой мере мы сами подвержены влиянию общественных установок отно­сительно того, как следует выглядеть, чтобы быть привлека­тельными, любимыми, славными человеческими существами, что отрицательно сказывается на нашей самооценке или за­гоняет нас в ловушку строго ограниченных моделей поведения. Подозреваем, что многие из нас могли бы немало доба­вить к предыдущему списку. Осознав то, в чем мы сами себя ограничиваем, мы сможем воспитывать в своих дочерях бо­лее широкий взгляд на мир и на выбор жизненного пути.

Сексуальные домогательства

В большинстве исследований, которые нам удалось обнару­жить по сексуальным домогательствам, речь идёт о школьни­ках старших классов; среди опрошенных девушек очень вы­сок процент тех, кого в школе хватали, щипали, щупали, дразнили встречами с мальчиками, донимали унизительными комментариями. Нас бы, вообще говоря, не удивило, если бы мы узнали, что девочки в возрасте от восьми до двенадцати лет тоже страдают от сексуальных приставаний; по крайней мере, первый опыт они получают именно в этом возрасте. Где-то, когда-то девочки узнают, что они заслуживают тако­го обращения, а мальчики чувствуют, что имеют право так себя вести.

Это ужасно неловко, но это происходит повсюду, даже если ты идешь со своим классом на завт­рак по коридору и проходишь мимо другого клас­са, который ждёт своей очереди, чтобы войти. Глазея на тебя, отпускают тебе вслед: «Эй, тол­стуха!» или: «Посмотрите на эти сиськи!» Это отвратительно, и говорят они всегда достаточ­но тихо, чтобы учительница не слышала. С этим ничего нельзя поделать. Всем девочкам это ужас­но противно.

Мэнди, десяти лет

Мы уделили особое внимание сексуальным домогатель­ствам в главе о девочках в возрасте от восьми до двенадцати лет с тем, чтобы подчеркнуть: они не заслуживают в этом возрасте таких оскорблений. Подвергаться такому обраще­нию день за днём в том месте, где они вынуждены бывать по закону, унизительно. Это ведёт к нарушениям самооценки, вызывает страх, порождает злость и сеет семена безнадёж­ности в наших дочерях. Они заслуживают гораздо лучшего к себе отношения. И здесь мы просто обязаны вмешаться. Если наша девочка столкнулась в школе с сексуальными до­могательствами, мы должны немедленно позвонить уполно­моченному по надзору за соблюдением Статьи IX в школе или в школьном округе. В обязанности этого человека вхо­дит и работа с жалобами на сексуальные домогательства.

Наша дочь наверняка не единственная, кто страдает от оскорбительного обращения в школе. Если мы ещё этого не сделали, то сейчас самое время объединиться с родителями её подруг для взаимной поддержки и совместных действий. Группа глубоко заинтересованных родителей, обратившая­ся к директору школы, где учатся их дочери, представляет со­бой огромную силу и обладает немалым влиянием. Наши дочери вынуждены постоянно бороться с неравноправием полов при существующей системе образования; преступно терпеть в дополнение к этому ещё и сексуальные домога­тельства.

Ранние менструации

Сто лет назад менструации у девочек в Соединённых Штатах начинались, в среднем, в шестнадцать лет. Сегодня средний возраст начала менструаций 12,8 года, в диапазоне от 10 до 16 лет. Исследователи анализируют причины такого сниже­ния возраста менархе на четыре года. Многие приходят к выводу, что главную роль здесь сыграло улучшение питания. За несколько лет до начала детородного периода тело девоч­ки начинает накапливать жир, готовясь к этому времени. Вес тела от 98 до 103 фунтов (39—41 килограмм) считается «критической массой» запуска механизма менструирования. Такое обоснование представляется верным, когда речь идёт о рано развившихся девочках. Эти девочки обычно имееют больший вес, нежели их одноклассницы, и у них большая вероятность подвергнуться нарушениям в питании, чем у тех, кто созревает поздно или нормально.

В главе 11 мы еще поговорим о влиянии менструаций на девочку, её переживаниях и ритуалах, связанных с этим, но восьми—двенадцатилетнюю дочь полезно подготовить к их приходу. Как и другие сексуальные проблемы, вопрос о мен­струации может возникнуть сам по себе, и если мы всегда были открыты для вопросов дочери, тогда это событие так не потрясет девочку, как некоторых из нас, когда мы росли. Зная, что она всегда может пойти к матери — а боль­шинство девочек действительно предпочитают беседовать о менструациях с матерью или другой старшей женщиной, — девочка легче переживёт начало нового периода своей жизни, особенно если к ней оно пришло раньше, чем к её сверстни­цам. Быть любимой подругами для девочки одиннадцати-двенадцати лет становится гораздо важнее, чем слыть-знающей и независимой. Раннее развитие либо повышает статус де­вочки среди сверстниц, либо отбрасывает её в сторону, де­лая объектом грязных шуток, грубых замечаний и ревност­ного остракизма. Некоторые девочки приспосабливаются к своему раннему физическому созреванию с удивительным апломбом, тогда как другие чувствуют себя подавленно, пристыженно и одиноко.

Это горькое одиночество, испытываемое девочкой, могут об­легчить откровенные, тёплые, сердечные взаимоотношения с матерью. Отец тоже может оказать дочери помощь тем, что будет уважать её потребность в уединении, не станет под­дразнивать её по поводу отношений с мальчиками и явных признаков взросления, по-прежнему будет живо интересо­ваться увлечениями дочери и не изменит к ней своего неж­ного, чуткого отношения, каким баловал её, пока она не вступила в полосу этих трудных перемен. Одинокие матери должны позаботиться о том, чтобы девочка, как и раньше, могла общаться с мужчинами, которых она уважает и кото­рым доверяет, а одиноким отдам следует обратиться за по­мощью к женщине, которая сумеет найти с девочкой общий язык и окажет ей сердечную поддержку, так необходимую ребёнку в этот знаменательный момент.

Положительный настрой

Величайшие события происходят в душе девочек и в их жизни в годы «Я могу всё!» Они постоянно пробуют свои силы и испытывают пределы своих возможностей, они бро­сают вызов родителям, доверчиво вступают в жизнь и зачас­тую овладевают многим, чему пытаются научиться. Если де­вочка всегда была активной, непоседливой, задиристой, то в этом возрасте мы можем ожидать ещё более яркого проявле­ния всех этих черт. Если же в шесть лет дочь была спокой­ной и серьёзной, то нас может привести в крайнее изумление то, какой непокорной и шумной она стала в восемь. Откуда взялось в нашем доме это неугомонное, уверенное в себе, буйное создание?

Матерям иногда бывает трудно пережить то обстоятель­ство, что дочка в этом возрасте как бы отходит от них. От­цов поражают всё новые интересы и увлечения дочери, кото­рая требует от отца постоянного внимания и массу времени. Если девочка по-прежнему уважает свою мать за компетент­ность, за равноправные отношения с отцом, то этот есте­ственный поворот оказывается просто смещением приорите­тов, свойственных этому возрасту. Хотя дочери в это время стремятся к общению с отцом и любят делать всё вместе с ним, они почти всегда сохраняют тесный контакт с матерью. Если же девочка смотрит на свою мать, как на слабое, за­висимое существо, во всём уступающее отцу, то контакт с матерью может быть потерян надолго и дочь унесёт с собой во взрослую жизнь чувство гнева и ощущение предатель­ства, которое она едва ли сможет простить матери.

Умение понять положительный настрой, лежащий в осно­ве поступков дочери, помогает наладить взаимопонимание, общение с ней. Если девочка знает, что её не будут осуж­дать, высмеивать или наказывать за те или иные поступки или чувства, которые она нам доверила, это поможет ей со­хранить связь со своей мудрой внутренней системой управ­ления, что особенно важно для девочек в эти годы, ибо они стоят на пороге отрочества и того возраста, когда необходи­мость следовать существующему в культуре стереотипу жен­щины загонит в подполье их истинное Я. Отвага и умение говорить правду от души — вот, вероятно, главные талан­ты, которые нужно развивать в девочке. Уважение к своему собственному Голосу, к своей внутренней правде позволит девочке свободно и полностью выявить свою человеческую сущность. Наше умение услышать, что же она на самом деле хочет сказать, укрепляет отвагу дочери. Ниже приведены примеры поступков и высказываний, с которыми мы можем столкнуться, когда дочке между восемью и двенадцатью.

Высказывание: Это глупо.

Положительный настрой: Тебе бы не хотелось этим заниматься.

Высказывание: Никто меня не любит.

Положительный настрой: Тебе нужно помочь за­вести друзей.

Высказывание: Я в этом не виновата.

Положительный настрой: Ты так стараешься быть хорошей.

Поступок: Игнорирует просьбы матери выпол­нить свои домашние обязанности и быстро от­кликается на просьбу отца.

Положительный настрой: Сейчас тебе больше нра­вится быть с отцом.

Поступок: Дочь обижает подругу тем, что не хо­чет играть с ней в школе. Когда у неё напрямик спрашивают об этом, дочь отвечает: «Я не хочу играть с Джилл, потому что она говорит про меня гадости».

Положительный настрой: Твоя лучшая подруга отвернулась от тебя, и ты не знаешь, как теперь быть.

Высказывание: Вечно ты придираешься ко мне.

Положительный настрой: Разве я так сильно под­талкиваю тебя?

Каждая девочка по-своему выражает себя. Поэтому мы предлагаем вам проделать следующие упражнения, которые позволят вам проанализировать высказывания и поступки собственной дочери, чтобы найти стоящий за ними положи­тельный настрой. Не забывайте о том, что сегодняшние трудности в поведении и общении могут обернуться теми талантами и способностями, которые позволят нашей девоч­ке выполнить своё предназначение. Независимо от того, как ведёт себя дочка, она всегда пытается решить какие-то свои проблемы и найти своё место в системе отношений.

Высказывание: Положительный настрой: Высказывание: Положительный настрой: Высказывание: Положительный настрой:

Поступок: Положительный настрой:

Поступок:

Положительный настрой: -Поступок: Положительный настрой:

Нужно действовать

Девочки в восемь—двенадцать лет развиваются во всех травлениях. Биологически: у неё становятся длиннее ноги сама она значительно вырастает; около десяти лет её тело начинает готовиться к началу менструаций, накапливая жир в области груди, бёдер и ягодиц. Психологически: у неё формируются тесные отношения с отцом, углубляется связь с матерью, особую значимость обретают подруги; она осознает свою особенность и учится настраиваться на взаимоотношения конкурентного типа «кто свой, кто чужой». Девочек восьми, девяти, десяти лет не сковывают полоролевые стереотипы, они свободно исследуют мир и добиваются всего, к чему стремится их сердце. Девочки одиннадцати-двенадцати лет становятся более подверженными существующим в обще­стве взглядам на то, каким должно быть тело, что нужно, чтобы пользоваться успехом, как должна думать и вести себя девочка. Девочка в этом возрасте всё больше сосредоточива­ется на жизни своей души, своих чувствах, и поэтому ей необходимо наше руководство, чтобы научиться выражать свою индивидуальность, те крохотные зачатки, которые ког­да-нибудь расцветут талантами и способностями.

Душе нужна музыка. Особенно полезно учиться играть на маленькой деревянной пентатонической или продольной флейте, ибо это способствует глубокому дыханию, необхо­димому для развития лёгких, и даёт возможность выразить свою душу. Сейчас самое время начинать уроки музыки, по­тому что у дочери уже достаточно развилась способность к концентрации внимания, она легко осмысливает структур­ные знания, а необходимость постоянных упражнений орга­низует ее.

Художественное творчество, придумывание исто­рий и поэзия играют особенно важную роль именно сейчас. Девочек любого возраста трогают сказки, рассказы, стихи; они с удовольствием выражают себя в рисунках, скульп­туре, керамике. Использование этих видов деятельности в годы между восемью и двенадцатью значительно облегчает девочкам дорогу через отрочество. Они обретают способ­ность земными средствами и в материальной форме выразить свои чувства, смутные интуитивные ощущения. Позволяя сво­им эмоциям излиться на бумагу в ярких красных и жёлтых тонах, девочка испытывает внутреннее удовлетворение, вы­разив этим неясное чувство, волнующее ее. Она учится да­вать своим чувствам выход в творческой работе, а не обра­щать их в разрушительную силу своего Я.

К сожалению, во многих наших школах отсутствуют ре­гулярные занятия изобразительным искусством, зачастую их вообще не включают в расписание ежедневных занятий. А такие формы художественного самовыражения очень важны для жизни каждого из нас и достойны того, чтобы сделать их неотъемлемой частью семейного досуга. Если вы ещё не на­шли себе и дочери подходящего занятия, то почитайте главу 9 о девочках с рождения до семи лет, где вы, возможно, найдё­те необходимые идеи.

Строительство — тоже хорошее занятие для де­вочки. В возрасте восьми—двенадцати лет девочка как лич­ность развивается и становится сильнее. В эти годы она исследует мир вне дома, постигает свои собственные инте­ресы и склонности, познаёт, как что работает и чем приво­дится в действие. Среди этих захватывающих исследований, книжных или реальных приключений и странствий, девочке нужен спокойный уголок, тайное местечко, где она могла бы помечтать, побыть наедине с собой, пошептаться с подругой. Строительство такого укромного уголка даёт девочке созна­ние собственной умелости и сноровки. Есть замечательные книги для детей с рекомендациями по строительству.

Пусть математика и естественные науки войдут в повседневную жизнь. Хотя многих девочек в возрасте от, восьми до двенадцати лет не пугают ни математика, ни естественно-научные дисциплины, колёса неравноправия в обла­сти образования продолжают вертеться и в средних классах, оказывая своё неблагоприятное влияние на девочек. Мы мо­жем помочь своим дочерям освоиться с математикой и ес­тественными науками, если включим их в повседневную жизнь наравне с чтением и занятиями изобразительным искусством.

Приготовление еды — интересное и увлекательное заня­тие, которое позволяет научиться строго следовать инструк­ции, познакомиться с химическими соединениями, постичь науку измерений и освоить дроби. Наличие своих собственных сбережений даёт девочке возможность познать цену деньгам, изучить искусство экономии и ведения счетов. Предоставьте дочери право рассчитать необходимое количество продуктов на неделю, взвесить их, заплатить за покупки в магазине и проверить сдачу — всё это будет способствовать развитию у неё математических навыков, столь необходимых на протяжении всей жизни. Научите её искусству вести счет во время игры в софтбол, бейсбол, баскетбол, регби в футбол, независимо от того, играет она сама или только смотрит игру. Помогите ей рассчитать среднее количество их попаданий в каждом сезоне. Займитесь всей семьёй астрономией и выучите конфигурацию основных созвездий.
Выдавайте девочке на руки средства на приобретение одеж­ды: вместе с ней каждый сезон пересматривайте её гардероб и совместно решайте, что необходимо приобрести; присмот­ритесь к ценам, чтобы определить, сколько стоит то, что дочка хочет; затем позвольте ей оплатить выбранные вещи, исходя из имеющихся у неё средств. Если же вещь, которую дочь выбрала, находится за пределами возможностей её бюд­жета, предложите ей способ заработать недостающие день­ги. Это научит девочку жить по средствам и расходовать деньги разумно.

Возложите на дочь ответственность за планирование се­мейного отпуска: пусть она отметит на карте маршрут сле­дования и рассчитает расстояние, которое нужно будет про­ехать за день. Даже поход в бакалейный магазин может стать увлекательным практикумом по чтению карты и математике. Работы в огороде познакомят девочку с циклом жизни расте­ний, временем роста и плодоношения, законами природы, научат терпению. Когда девочки ухаживают за домашними животными, воспитывают и разводят их, они узнают о том, что такое беременность, рождение, смерть, каковы привыч­ки и потребности у разных представителей мира животных, учатся ответственности и любви.

Не позволяйте дочери «срываться с цепи». «Родите­ли всегда всё спускали моей сестре, — рассказывает Фред, отец двух девочек, — и я не хочу, чтобы мои дочки, полага­ясь на своё женское обаяние, позволяли себе делать всё, что угодно, и при этом не несли никакой ответственности за свои поступки. Я не против обаяния: всем нам оно необходи­мо, чтобы поладить с окружающим миром. Но мы, особенно отцы, очень часто не можем призвать дочерей к ответу за совершённые проступки, потому что уж такие они милашки».

Поддерживайте в девочке зачатки женственности. Многие девочки в возрасте между восемью и двенадцатью годами становятся записными «разбойниками в юбках». Они не чают души в лошадях, лазают по деревьям и тенью ходят за отцом. Мы радуемся тому, что в этом возрасте у девочек и мальчиков равные возможности быть самими собой. Де­вочки с удовольствием играют в спортивные игры и занима­ются многими другими делами, которые раньше считались исключительно мальчишескими. Но не отказываются девоч­ки и от типично девчоночьих занятий. Вечера с чаепитием, вязание, умение правильно накрыть стол, знание правил этикета, танцы и все те милые увлечения, которые у нас испокон веку ассоциируются с понятием «женственность», безусловно не потеряли своей привлекательности и актуальности для формирования хорошо образованной современной женщины.

Родительское племя! Поддержите своих дочерей! Половая дискриминация и сексуальные домогательства — только две из тех проблем, с которыми сталкиваются девочки на пути взросления. Когда жизнь девочек — внутренняя внешняя — выходит за пределы дома и перемещается в сторону школы и общества, их встречает множество сложностей и несправедливостей, ибо общество наше несвободно расизма, сексизма, возрастной дискриминации и тому подобного.

Налаживая связи и объединяясь с родителями подруг своей дочери, мы можем начать открытую борьбу против того равенства, которое встаёт на пути наших дочерей. Наше заступничество в тех случаях, когда школа не обеспечивает безопасность девочек и защиту их от сексуальных домогательств, покажет дочерям, что каждый из нас имеет право защищащать себя от несправедливости. Одинокий голос может быть не услышан в шуме других голосов или воспринят теми, кто несёт ответственность за происходящее, просто надоедливое брюзжание или попытка «сунуться не в своё дело». Однако, объединив голоса, содружество заинтересованных родителей обязательно достигнет цели и добьется необходимых перемен.

Когда Бетт училась в средних классах школы, там от приставаний страдали и мальчики и девочки. В тот день, когда она пришла из школы в разодранной блузке, потому что какой-то мальчик начал её тискать, чаша моего терпения переполнилась. Я позвонил всем родителям, кого знал, а чал я, к сожалению, немногих, и попросил их на следующий день прийти в школу и остаться там день. Пришли десять родителей и как раз расседелились по вестибюлю, коридорам и холлам. дemu, конечно, шумели, прозвучало несколько ос­троумных замечаний, но Бетт пришла домой не­тронутой. Вечером в пятницу все эти родители собрались вместе поужинать, чтобы выработать стратегию и тактику действий, организовать ко­митеты и выбрать председателей. Мы распреде­лились по сменам, чтобы дежурить в холлах и коридорах, а также решили, кто пойдёт к школь­ной администрации. Некоторые даже постарались освободить себе нужный день от работы. Для всех нас было одинаково важно, чтобы дети в школе чувствовали себя спокойно. И всё получилось.

Джулиан, отец одиннадцатилетней Бетт

Глава 11

«Вы совсем меня не

понимаете»: возраст от

тринадцати до семнадцати

Вопрос: Как узнать, что это подросток?

Ответ: Вы сразу можете отличить

девочку-подростка от всех остальных

не столько по тому, как она выглядит,

сколько по тому, как она хлопнет дверью,

едва вы произнесете что-нибудь обидное

вроде «Привет!»

Льюис Берди Фрумкис

В двух словах можно сказать, что отрочество — трудное время и для родителей, и для самих девочек. Судя по коли­честву родительских жалоб, анекдотов, подростковых само­убийств и по нашим собственным воспоминаниям о взросле­нии, все мы знаем: для семей с подростками жизнь становится нелегким испытанием. Но не для всех, однако, родителей эти годы наполнены кошмарами — бывают девочки, которые довольно спокойно переносят бурные перемены, происходя­щие в процессе превращения крохотного бутона в роскош­ный цветок. Однако независимо от того, сияют ли голубые небеса над головой нашей дочери в период отрочества, или ее горизонт постоянно закрыт темными штормовыми туча­ми, родители по-прежнему должны уметь слушать ее с от­крытым сердцем, избегать осуждения, уделять время общим семейным делам и каждый раз давать дочери понять, как отражается на нас ее поведение. Родители по-прежнему должны открыто выражать свои чувства, устанавливать четкие и твердые ограды и определять справедливую меру последствий за их нарушение, задавать самим себе серьезные вог росы и оценивать свои приоритеты.

Задачи возрастного этапа развития

Изменения интеллектуальной сферы

В отроческие годы основной стороной развития девочки становится интеллект. Наша дочь из восьмилетней задиры, которая воспринимала окружающий мир в образах, превращается в четырнадцатилетнюю умницу, способную мыслить абстрактно и прослеживать причинно-следственные связи. Она больше ничего не принимает на слово, у нее начинают формироваться собственные взгляды и мнения, основанные на ее личном опыте. Она полна новых концепций, у нее новое понимание человеческого опыта, высокие идеалы и все более сложные вопросы. Теоретик детского развития Жан Пиаже описывал отрочество как «время жизни, когда у ребенка развивается способность смотреть на себя самого, как на постороннего». Девочка примеряет на себя разные маски, более глубоко переживает свои эмоции и пылко отстаивает в спорах свои новые убеждения, хотя порой ей не хватает аргументов или опыта. Однако это не мешает ей строить все новые теории, и при этом ей очень нужна наша, лишенная какой бы то ни было критики поддержка для обсуждения своих идей.

Мой папа прямо-таки глупеет во время разгово­ров за обедом. Он всегда рассказывает какую-ни­будь историю, которую вычитал в газете, и ведет себя, как будто он истина в последней инстанции. Когда я пытаюсь высказать свое мнение, он сразу заявляет, что я еще слишком мала, чтобы по­нимать, о чем говорю. Меня просто возмущают его оскорбительные замечания. Разве я не имею права иметь собственное мнение? Иногда бывает так неловко, что хочется сквозь землю прова­литься.

Анита, пятнадцати лет

Девочка-подросток от всей души стремится осмыслить мир. В своих поисках она обращается со множеством животрепе­щущих вопросов к тем, кто ее окружает, главным образом к родителям и другим членам семьи. Особенно чувствительна она к противоречиям в наших поступках, когда, например, мы говорим бабушке, что не можем прийти в воскресенье к ужину, потому что у нас другие планы, хотя никаких особых планов у нас нет, или советуем дочери не пить алкогольных напитков, тогда как сами пьем их. Несправедливое отноше­ние к дочери вызывает у нее бурный протест — например, если мы устанавливаем для нее более ранний час возвраще­ния домой, чем для ее младшего брата.

Учителя так несправедливы! Они говорят, что мы можем выбрать любую тему для классной рабо­ты, но в то же время они должны посмотреть ее и дать свое согласие до того, как мы начнем ра­ботать над ней. Но это же совсем по-коммунис­тически!

Дженни, шестнадцати лет

Изменения в эмоциональной сфере

Несоответствие, с которыми наши дочери встречаются, меж­ду красотой, честью, справедливостью, которых они ждут, и безобразием, продажностью и обманом, с которыми их сво­дит жизнь, повергает девочек в глубокое отчаяние. Их кри­тическое внутреннее око обращено на них самих и в своей суровости видит там одни только несовершенства. Если их сознание и энергия не находят выхода в позитивных отноше­ниях и действиях, девочки рискуют попасть в сети депрес­сии, которая является широко распространенной причиной множества проблем поведения у девочек-подростков, в том числе злоупотребления наркотиками, воровства в магазинах, промискуитета и подростковой беременности.

У меня была уйма проблем с Лавоной с тех пор, как ей исполнилось четырнадцать лет. Посколь­ку я воспитываю ее одна, то моей зарплаты едва хватает на жилье и еду, поэтому мы очень не­многое можем позволить себе из одежды. В этом году, когда она перешла в старшие классы, она все время чувствовала себя подавленной, потому что девочки дразнили ее из-за немодной одежды. Я поняла, что что-то неладно, когда вдруг обна­ружила у нее под ее обычным бельем обновки. В ответ на мои расспросы она замкнулась и стала дерзить. И тогда я поняла, что нам срочно нужна посторонняя помощь, чтобы вывести ее из деп­рессивного состояния и избавиться от этого мел­кого воровства, пока она не натворила чего-ни­будь серьезнее.

Грэйс, мать шестнадцатилетней Лавоны

Для девочек-подростков характерны значительные колебания настроения, поскольку в этом возрасте они живут насыщенной эмоциональной жизнью: отчаяние быстро сменяется эйфорией, если все идет, как надо, если лучшая подруга! ценит ее, если вдруг находится подопечный, которого нужно защищать. Родители порой ощущают себя, как на Американских горах: только они подстроятся к одному состоянию дочери, как оно уже сменилось другим. Сколько раз мы безуспешно стараемся понять, что же дочь хочет сказать нам! Однако развитие интеллекта позволяет девочке-подростку при переходе в зону ясного видения использовать мышление для осознания своих эмоций. Если мы на своем примере показываем дочери, как можно выразить чувства, не упрекая! и не осуждая окружающих, то девочки выражают свои эмоции все более зрело, учатся прислушиваться к точке зрения другого человека, искать примирение и компромиссы, соглашаться или не соглашаться, не разрушая взаимоотношений.

Физические изменения

Другие важные перемены, происходящие в девочке-отроке, касаются физиологии и связаны с началом менструаций и сопровождающими их изменениями тела и фигуры. Вес, до­стигающий естественной нормы, необходимой для менархе, становится предметом беспокойства многих девочек. При отсутствии сформированного образа своего тела у девоч­ки могут появиться навязчивые идеи, проблемы обуслов­ленные лишним весом, недовольством внешностью и желанием «соответствовать». Родители оказываются в замешательстве, тем самым непреднамеренно усугубляя дочкины проблемы, и совершенно теряют способность вообще что-либо понимать.

Приливы и отливы эстрогена и прогестерона оказывают свое влияние на непредсказуемые эмоциональные взлеты и спады дочери, ибо наличие этих женских гормонов определя­ет становление у нее нормального менструального цикла. Если мы будем сохранять спокойствие и помнить о том, что не должны себя упрекать за все, что творится с дочерью, мы сможем отнестись к перепадам ее настроения с необходи­мым уважением, юмором и терпением.

Развитие своего Я

Основанные, главным образом, на изучении мальчиков, мно­гие традиционные психологические теории описывают раз­витие человека как непрерывное движение ко все большей независимости и автономии. Отроческие годы считаются насыщенными различными кризисами, в результате которых ребенок становится все более и более независимым от роди­тельских ценностей, от руководства и опеки, пока общество не сочтет этого ребенка достаточно самостоятельным взрос­лым. Поскольку большинству девушек и женщин обычно вменяют в вину то, что они более зависимы, менее самосто­ятельны и автономны, чем мальчики и мужчины, мы задума­лись над вопросом: чем же характерен для девочек период отрочества. О новейших исследованиях и возникших на их основе теориях психологического развития девушек и жен­щин уже шла речь в главе 2. Результаты этих исследований свидетельствуют о том, что перед девочками в отрочестве стоят крайне сложные и трудные задачи, ибо им зачастую в нелегкой борьбе приходится отстаивать свое место в систе­ме взаимоотношений, право на собственный голос, на воз­можность жить своей собственной, неповторимой жизнью.

Девочки-подростки стремятся не к самостоятельности и независимости, а к углублению и обогащению взаимоотноше­ний, к тому, чтобы эти взаимоотношения стали более близ­кими и искренними, то есть девочки борются за возмож­ность говорить правду о том, что они видят и чувствуют. Во взаимоотношениях они стараются выразить всю свою суть: свои мечты, свои страхи, свои склонности, свою сексуаль­ность, свои только что сформировавшиеся взгляды. Нахо­дясь в системе отношений, девочка осознает самое себя, получает возможность заботиться о других, не заботясь о себе, что, на наш взгляд, и является признаком взрослости.

Потребности

Когда-то давным-давно в Норвегии жили туссы, или сказочные существа. Все зна­ли, что они могут принимать облик любого человека, например нашего доброго знако­мого, друга или члена семьи. В те же време­на жили-были молочница Эльзе и юноша Ларе, простой деревенский парень. Ларе и Эльзе очень любили друг друга, и в знак своей нежной дружбы они обменялись золо­тыми браслетами, на которых были выг­равированы их имена. Однажды летним днем на долю Эльзе выпало вести коров на горные пастбища, где уже без вести про­пало несколько девушек-молочниц. Роди­тели и Ларе умоляли Эльзе быть осто­рожной. И страхи их были обоснованны, так как, придя на пастбище, Эльзе вдруг увидела перед собой Ларса, манившего ее за собой в лес. Но это никак не мог быть Ларе: ведь только утром они расстались, и он остался в деревне! Поняв, что это был туес, принявший облик Ларса, Эльзе сняла свой браслет, прикрепила его на шею своему верному псу и послала собаку домой к родителям. Эльзе задержалась на лугу сколько могла, но красавец-тусс был очень привлекателен. Однако в тот момент, когда ему удалось заманить де­вушку в лес, на лугу появились Ларе и ро­дители Эльзе, они все громко кричали: «Ты Эльзе, ты не фея! Ты Эльзе!» Как только прозвучало ее имя, чары тут же спали, и Эльзе бросилась в ожидавшие ее объятия любящих людей.

«Молочница» (Норвегия), адаптация

Девочке-подростку нужно, чтобы из уст родителей «прозвучало ее имя». Фольклорист Лизе Лунге-Ларсен убеждена, что в старых сказках описываются те опасности, с которыми встречаются девушки и женщины в переходные моменты своей жизни. Девочки-подростки переходят из дет­ства к взрослости. В этом промежуточном состоянии они рискуют оказаться втянутыми в ситуации, где могут испу­гаться и растеряться, не зная, что делать и кате сказать «нет!» Они легко могут потерять себя в дебрях внешнего мира, стремясь обрести популярность за счет применения наркотиков или начав раннюю половую жизнь, за счет плу­товства на контрольных, занимаясь кражами в мелких мага­зинах и тому подобным. Они нуждаются в том, чтобы мы напомнили им об их подлинной сущности, чтобы из наших уст «прозвучало их имя», чтобы они услышали от нас: «Ты Эльзе, а не фея». Когда наши дочери находятся на перепутье и подвергаются опасности потерять самих себя, совершая проступки, которые нам не нравятся или пугают нас, мы должны крепко держаться за свое понимание их задатков, тех зачатков талантов и способностей, которые живут, как мы знаем, внутри них, ожидая своего часа, чтобы расцвести пышным цветом.

Увлечения играют большую роль в развитии на­ших дочерей-подростков. Поиски, направленные у млад­шего подростка на познание своей сути, теперь обращены вовне, на того человека, которым девочка восхищается и на которого хочет быть похожей. Объектом таких первых «ув­лечений» может быть кто угодно из ближайшего окружения девочки — учитель, священник, вожатый в лагере, ученик старшего класса — или же, напротив, кто-нибудь, на кого любоваться можно только издалека — звезда рока или кино­актер. Такое увлечение утоляет стремление девочки к красо­те и совершенству. Восхищаясь своим кумиром издали, она старается удовлетворить свое сердечное стремление в тес­ной связи с духовным миром. Ее страсть к объекту поклоне­ния, возможно, беспокоит и смущает нас, потому что мы боимся, что нашу дочь могут использовать или обидеть, если неправильно истолкуют ее чувства или оставят их без ответа.

Некоторое время Дженни, когда ей было четыр­надцать лет, очень беспокоила нас. Она увлеклась братом подруги, юношей с первого курса коллед­жа. Я думаю, что просто он часто попадался ей на глаза, когда она ходила к подруге в гости. Так
или иначе, в нем не было ничего такого, что бы, на наш взгляд, могло заинтересовать Дженни; мы даже не предполагали, что она может увлечься им: он был неопрятен, хитер, гонял на автомо­билях, даже вроде бы получал какие-то призы, словом, привлекательность совершенно определен­ного рода. Она, конечно, ничего этого не замеча­ла. Я понял, что мы должны просто четко при­держиваться семейных правил, не настраивая ее против этого парня, потому что она в нем видит совершенство, сохранять терпение, но ни в коем случае не позволять ей переходить пределы до­зволенного, и со временем все это пройдет само собой. Этот парень был снисходительно-добро­желательным к ней, уделял ей много внимания и подтрунивал над ее отношением к нему. Потом, однажды вечером, она увидела его выходящим из бара после футбольных соревнований: он был так-пьян, что не мог удержаться на ногах. Она запла­кала и после этого несколько недель сидела в сво­ей комнате, но от него она излечилась. И я так рад, что от этой привязанности пострадали только ее чувства.

Бад, отец четырнадцатилетней Дженни

Увлечения дочерей — неотъемлемая составная часть их взросления, память о боли или разочаровании — горькие свидетельства ее девической невинности. Наше терпение и понимание, без насмешек и осуждения, научит ее отличать желаемое от действительного и преодолевать разочарования и боль.

Девочке нужна задушевная подруга. Иногда лучшая подруга помогает девочке найти совершенство в мире. Де­вочки, бывает, дружат так близко, что абсолютно все делают вместе. Они одинаково одеваются, участвуют в одних и тех же школьных мероприятиях, делятся друг с другом своими тайнами, поддерживают друг друга в случае неприятностей, исходящих от родителей, учителей, мальчиков, других дево­чек или от собственного растущего тела. Как и воспомина­ние о первой любви, память о своей девической дружбе де­вочки проносят через всю жизнь, и всю жизнь они пользуются теми навыками межличностного общения, которыми овладе­ли в процессе этой дружбы.

Девочке-подростку необходимо научиться поддер­живать равновесие в своей жизни. Слишком большая уступчивость, желание пользоваться популярностью среди сверстников, быть принятой сверстниками, быть привлека­тельной, получать высокие оценки в школе, добиваться вы­соких результатов, соответствовать требованиям и ожидани­ям родителей — все это в наш техногенный век тяжким грузом давит на девочку-подростка. Установки со стороны общества толкают ее к достижению материального благопо­лучия, не оставляя времени для невидимой внутренней рабо­ты, которая не прерывается и в этом возрасте, как не прерыва­ется и развитие интеллектуальных способностей и навыков межличностного общения, более того — эта малозаметная работа обесценивается в современном мире.

Вальдорфский педагог и писательница Бетти Стейлей в своей замечательной книге об отрочестве «Между рамками общепринятого и свободой» напоминает нам, что подростки должны искать середину между размышлением и действием. Этой серединой и является жизнь души, мир чувств, кото­рый порождает высочайшие достижения человеческого духа — любовь, милосердие, вдохновение. Бетти Стейлей считает, что наш западный образ жизни, основанный на воле, создает перекос в душе человека, если его не уравновешивает вос­точный способ жизни, основанный на размышлении. Мы не­которым образом приспособили эту концепцию к потребнос­тям подростков и получили список того, что им нужно для равновесия:

Стремление на западный лад

физическая активность интенсивность и насыщенность возможность воздействовать

на мир принадлежность к группе

Размышление на восточный лад

покой и тишина

упорядоченность способность уйти в себя

обособленность

Если мы направляем дочь на физическую активность, мы в то же время должны создать ей обстановку тишины и по­коя, в которой она сможет задуматься над своей внутренней жизнью. Хотя дочь и получает удовольствие в гуще школьных дел, общественных мероприятий и других занятий, ей необ­ходим строгий семейный распорядок — своевременное пита­ние, повседневные обязанности и определенное время на выполнение домашних заданий. Девочкам-подросткам, на­верное, так же, как малышкам до семи лет, нужно, чтобы родители обеспечивали распорядок жизни и внимательно их выслушивали.

Я не представляла, как нам удастся свести кон­цы с концами на одну зарплату, но мне показа­лось, что Меган, когда она стала подростком, было просто необходимо мое присутствие дома. Теперь она уже в последнем классе, и, оглядываясь назад, я каждый раз радуюсь, что смогла обеспе­чить ей упорядоченность быта, оказать поддерж­ку, в которой она так нуждалась, чтобы успевать и на репетиции оркестра, и на выступления, серь­езно учиться и сдавать экзамены, а также справ­ляться со всеми теми многочисленными обязан­ностями, которые у нее были, не говоря уже об общении с друзьями, на что тоже нужно время! Не всегда было легко, у нас бывали и свои битвы, но Меган прошла через эти годы спокойнее, чем когда-то я!

Келли, мать семнадцатилетней Меган

В отроческие годы многих девочек тянет из дому, к школь­ным и общественным делам. Им хочется сделать что-то по­лезное, повлиять на ход событий, почувствовать, что в этом мире они оставят след. В то же самое время их души стре­мятся заглянуть поглубже в себя, найти ответ на Большие Вопросы о том, «кто я», «куда я иду», «как я хочу прожить жизнь», что значит «прожить жизнь хорошо».

Конфликт между потребностью принадлежать к какой-ли­бо группе и потребностью быть признанной как уникальный индивидуум — главный конфликт отрочества. Человеку нужно объединяться с кем-то, чтобы не быть одному, нужно знать свое место в группе, и эта потребность, вероятно, одна из самых главных в отрочестве, когда девочка всеми силами борется за сохранение отношений, но в то же время у нее развивается осознание своей обособленности в отношени­ях с родителями. «Я наблюдала, как в среде сверстников утрачивались индивидуальные особенности дочери, — вспоми­нает одинокая мать Лиз Ханнигэн. — Наконец я ей сказала: „Я знаю, ты хочешь соответствовать своим друзьям. Но как ты можешь, общаясь с ними, сохранить свою индивидуаль­ность? Если ты собираешься взбить волосы спереди, как де­лают твои подруги, то нельзя ли это сделать по-другому, не утрачивая своего стиля, и в общем оставаться похожей на них?" Мы поговорили и о других возможностях быть такой, как они, но не наперекор своему вкусу и сохранив свой стиль. Ей понравилась идея проявить свой вкус, но не быть белой вороной, а только чуть-чуть отличаться от всех».

Девочке необходимо знать, что она играет важную роль в обществе, что она полезна людям и люди ее ценят. Если учесть, что беспокойство девочки бьет ключом в результате действия поступающих в кровь гормонов, что ее постоянно волнуют какие-нибудь идеи и тревожит отношение сверстни­ков к ней, то станет понятно, какая нелегкая задача хорошо учиться, оправдывать надежды семьи и удовлетворять стрем­ления своей души. Девочка постоянно сомневается, удастся ли ей справиться со всем этим. Самооценка ослабевает имен­но тогда, когда она девочке особенно нужна. Единственная возможность как-то поддержать дочь в эти трудные времена, полные растерянности и смятения, — это принять и при­знать любые ее идеи. Мы можем дать ей понять, что уважа­ем ее мнение, хотя совсем не обязательно с ним соглашаться. «Чувствуется, что ты много думала на эту тему», — можем сказать мы ей, или так: — «А ты учла это? Оно свидетель­ствует в пользу твоей точки зрения». Проявление нами не­поддельного интереса к теориям дочери способствует разви­тию в ней критического и стратегического мышления, а кроме того, оживляет беседу за ужином.

Укрепить самооценку девочки можно еще одним спосо­бом: всячески поощряя ее участие в семейных делах, про­ведении праздников, соблюдении традиций и ритуалов. В какой-то момент развития дочери мы вдруг осознаем, что, вероятно, в последний раз проводим вместе отпуск или в последний раз она с удовольствием готовит к празднику это остроумное кукольное представление и так далее. Дочери вырастают, чтобы создать собственную семью и зажить жиз­нью, отдельной от нашей.

Однако преждевременное расставание с родительским до­мом еще в отроческие годы, столь распространенное сейчас при нашем стремительном темпе жизни и всеобщей изолиро­ванности друг от друга, вызывает у девочки чувство смяте­ния, одиночества и низкую самооценку. Она борется за пра­во остаться дома во время отпуска родителей, отказывается участвовать в традиционных семейных праздниках и жалует­ся, что мало времени проводит с друзьями. Мы можем посочувствовать ее желанию провести время с друзьями, но ни в коем случае нельзя отрицать ее значимость как члена се­мьи. Семья — это та группа, на которую девочка всегда moжет положиться среди непостоянства в отношениях со сверстниками. Хотя, возможно, она и не охотно признает это, но] все-таки именно от семьи дочь ждет поддержки в трудную] минуту, когда чувствует, что нет такой группы сверстников, к которой она могла бы примкнуть.

Пришло время пересмотреть роль дочери в семье по сравнению с той, которую она играла, когда была маленькой, ее; новая роль должна подтверждать нынешнюю зрелость девоч­ки и, следовательно, предусматривать определенную ответственность в семье. Она теперь вполне заслуживает статуса взрослого человека. Может быть, теперь она будет придумы­вать кукольные спектакли, ставить которые будут другие, планировать праздничное меню, составлять список гостей, выбирать украшения для стола или захочет сама решить, куда семья поедет в этом году в отпуск, сделать закупки и найти кого-нибудь, кто в это время станет кормить собаку. Если дочка чувствует, что без ее идей, талантов и -помощи нам не обойтись, у нее сохранится желание оставаться ак­тивным членом семьи.

Девочек нужно учить ставить перед собой цепи и достигать их.

Ж: Однажды вдруг я обратила внимание, что очень немногие женщины, с которыми я работала, дружила, ходила в школу, видят перед собой ясные цели. У многих из нас нет долговременной цели, идти к которой нужно всю жизнь, четко осознавая этапы ее достижения. Большинство из нас смутно представляют себе, какой бы мы хотели видеть свою жизнь или что бы мы хотели делать, — мы не можем определить это ясно и четко. В какой-то момент своей жизни : захотела писать книги, но я никак не могла сориентироваться какие шаги нужно предпринять, чтобы этого добиться. У моего мужа и других мужчин, которых я знаю, есть планы на два, а то и на пять лет, иногда даже и на более длительный период, в них четко отражено, как в жизни достичь того, чего хочешь.

Вероятно, ограниченность взглядов, присущая нашему обществу, на то, чего может или должна добиваться женщи­на, не способствует постановке долговременных целей, или же большинство женщин не понимают, как важно ставить перед собой конкретные цели и добиваться их. Какова бы ни была причина, но неспособность поставить перед собой цель и определить, какие шаги нужно предпринять для ее осуще­ствления, мешает жить многим девушкам и женщинам.

Независимо от того, какая поставлена цель — отказаться ли от вредной привычки, приобрести ли что-нибудь или по­высить профессиональную квалификацию, шаги, необходи­мые для ее достижения, задают направление деятельности, определяют побудительные мотивы, средства достижения и результат, позволяют испытать чувство исполненного долга и удовлетворения. Десятилетние девочки считают, что целе­устремленность приносит пользу, а подростки постарше уже осознают важность этого как средства обретения компетент­ности. Научив своих дочерей искусству ставить конкретную цель, которая позволит им осуществлять свои желания, мы помогаем девочкам обрести способность к независимым действиям в будущем.

Отрочество — наиболее благоприятный возраст, когда можно научить дочку ставить цели и добиваться их вопло­щения. Если нам кажется, что двадцати пяти долларов до­статочно на покупку пары джинсов, а дочь просит джинсы за пятьдесят долларов, потому что в таких ходят все подруги, мы можем помочь ей составить план, как заработать эти до­полнительные двадцать пять долларов. Легче всего добивать­ся цели, если она записана «черным по белому». Помогите дочери четко сформулировать цель и подробно распланировать шаги, необходимые для ее достижения. Не забудьте учесть необходимые затраты времени. Вот один такой пример:

Цель: Купить пару джинсов марки (какая ей нравится) к 31 июля.

Что у меня есть: 25 долларов, которые дали ро­дители.

Что мне нужно: еще двадцать пять долларов.

Мои действия:

1. Проверить накопления на счету, чтобы узнать, могу ли я позволить себе истратить двадцать пять долларов.

2. Позвонить Элен Джоунз и спросить, не нужно ли посидеть с ее ребенком.

3. Поднять ставку за эту работу с 1,5 долларов до 2 долларов в час.

4. Дать объявление в клубном бассейне о присмотре за животными на время отпусков.

5. Посмотреть рекламу о продаже джинсов.

6. Сравнить цены, чтобы найти лучший вариант.

Дочь быстро отметит пользу от такой записи, где сформу­лирована цель и этапы ее достижения. Как вовремя сдать работу, как отвыкнуть кусать ногти, как отважиться погово­рить с этим остроумным мальчиком в химической лаборато­рии, чтобы он больше не мешал работать. Почти все становится более легко выполнимым, если цель четко сформулирована и на бумаге расписаны этапы ее достижения. Возможно, вско­рости дочка преподаст нам урок того, как осмыслить свои жизненные цели и сформулировать их.

Девочкам нужны наставники

За двенадцать лет в школе я ничему не научилась сама.

Девушка афро-американского происхождения,

ученица 12-го класса средней школы

Отчет «Как дискриминируют девочек в школах»,

составленный Американской Ассоциацией

женщин-сотрудниц университетов

Девочке-подростку нужны жизненные примеры, олицетворяющие женскую силу, мудрость, энергию.

Возможность встречаться и общаться с женщинами, преуспевшими на профессиональном поприще, питает отвагу в девочке и дает ей силы бесстрашно следовать за своей мечтой. Девочки постарше, сохранившие уверенность в себе и умеющие отстоять свое мнение, как бы позволяют тем, кто моложе их, открыто высказывать свои взгляды, выступать в классе и формировать свое собственное мировоззрение. Под­руга, которая с удовольствием превращает свой дом в свя­щенный и тихий приют для своей семьи, тетушка, которая возглавляет собственное дело, соседка, которая пишет детс­кие книги, любимая учительница физики, бывшая нянька, изучающая древние обычаи целительства в Перу, — все они служат источником самопознания и смелости для наших до­черей.

Нередко наставником дочери становится мать, независи­мо от того, работает ли она дома, вне дома или успевает и там и там. Для того, чтобы девочка постигла тайну зрелой женственности, ей очень важно видеть, что ее мама старает­ся жить честной и полноценной жизнью, сердечно заботится о других, но не ущемляет при этом своих интересов, компетен­тна в своей профессии и любит выбранную работу, придер­живается твердых убеждений и способна отстаивать свои взгляды. Наши дочери, вероятно, заставят нас осознать по­нятие Женщины как члена общества и индивидуума, кото­рый своей энергией уравновешивает в мире мужскую силу. Чтобы дать дочерям для этого силы и знания, мы должны найти им в наставники сильных и мудрых женщин.

Внутренняя система управления

Девочки девяти-десяти лет обладают тем, что гарвардский исследователь и психотерапевт доктор философии Энни Дж. Роджерс называет «нормальной отвагой», то есть способнос­тью «от души говорить то, о чем думают». К периоду ранне­го отрочества — двенадцати-тринадцати годам — девочки начинают терять свою храбрость и уже боятся говорить правду о своих переживаниях, загоняя в подполье то, о чем думают и что чувствуют. Они перестают каким бы то ни было образом оказывать сопротивление существующим в об­ществе условностям, которые Энни Роджерс называет «жен­ской добродетелью». Девочки учатся скрывать свои «не­одобрительные» мысли и чувства, стараются всегда быть любезными и приветливыми, а решение проблем «оставлять за сценой», чтобы не попасть в неприятное положение.

В раннем отрочестве девочки начинают терять связь со своей внутренней системой управления. И эта потеря пути к сокровенному знанию оставляет девочку без парусов и ветрил в море смятения. Если мальчики наиболее подвержены риску возникновения психологических проблем, в раннем дет­стве, то девочки рискуют серьезно пострадать именно в от­рочестве. Эта опасность одинакова для всех национальностей и всех социально-экономических слоев общества, но наиболее сильна она для тех девочек, которые были самыми жизне­любивыми, самыми чуткими. Однажды вдруг мы обнаружи­ваем, что туссы украли нашу блистательную, доверчивую, жизнерадостную дочь и оставили вместо нее замкнутую, меч­тательную и вялую копию. Действительно, психотерапевт Эмили Хэнкок в своей работе с женщинами обнаружила, что в период отрочества у девочки появляется «вымышленное Я», которое замещает или вытесняет подлинное. Та часть девочки, которая заставляла ее выделяться среди других, любила развлечения и была их устроителем, которой нрави­лось выступать на сцене, удивлять других и стоять в центре всеобщего внимания, — эта часть девочки уходит в подпо­лье. Там это подлинное Я ждет в полудреме, пока ему не будет позволено опять выйти на поверхность многие годы спустя, когда женщина, наконец, осознает, что нечто важное в ней утрачено.

Потеря связи с внутренней системой управления приво­дит к резкому падению самооценки девочки. До наступления половой зрелости у нее было то, что гарвардский исследова­тель Кэрол Джиллигэн описывает как «настойчивость узнать то, что знают другие, и высказаться об этом». В раннем отро­честве девочка начинает сомневаться в своих собственных ощущениях и чувствах и уже не проявляет «большой охоты узнать то, что знают другие, и боится, что выраженные в присутствии других переживания подвергнут опасности вза­имоотношения и поставят под угрозу само ее выживание».

Поскольку самооценка девочки базируется на ее ощуще­ниях в системе отношений и стремлении сохранить эти от­ношения, она становится очень осторожной в своих выска­зываниях, боясь, что «окружающие отвернутся» от нее. Она начинает высказывать свои представления, сопровождая их выражениями «это только мое мнение», «возможно, вы с этим не согласитесь», «может, это и не так, но...» или «я не знаю». Девочка теперь не торопится поднимать руку в клас­се и с большой неохотой высказывает свое мнение, если оно идет вразрез со status-quo. Обследование 3000 детей, про­веденное в 1990 году Американской ассоциацией женщин сотрудниц университетов, подтвердило наличие этих из­менений. В начальной школе 60% девочек согласились со стандартным индикатором самооценки «Я довольна тем, как живу». В средних классах только 37% тех же девочек согла­сились с этим утверждением. Ко времени, когда они дошли до старших классов, лишь 29% девочек были довольны со­бой. Другие обследования свидетельствуют о том, что в ран­нем отрочестве девочки гораздо чаще, чем мальчики, страдают депрессией, имеют негативный образ тела, проблемы с пи­танием, критически относятся к своим интеллектуальным возможностям и начинают значительно хуже учиться.

Как можем мы помочь своим дочерям пройти через бури раннего отрочества и сохранить в неприкосновенности само­оценку? Как поддержать в них силы говорить своим голосом, не потерять контакта со своей внутренней системой управ­ления?

В любом возрасте поощряйте взаимозависимость. Отношения, для которых характерно взаимное сочувствие, когда каждый заботится о благополучии остальных, позволя­ют девочке чувствовать себя включенной в систему отноше­ний. Такая включенность является корнем самооценки де­вочки. Если мы не слышим чувств и мыслей дочери или не реагируем на них, она начинает воспринимать себя как про­блему, то есть проблему наших взаимоотношений она отно­сит исключительно на свой счет, начинает думать, что она плохая, недостойная нашей любви и внимания, что ее мысли не имеют ценности. Она теряет связь с нами, а ощущение собственной изолированности порождает чувство беспомощ­ности. Если девочке грозит изоляция, она использует любую возможность, чтобы наладить связь. Она может попытаться стать очень-очень хорошей или наоборот выразить свое чув­ство страха, тревоги и гнева проблемным поведением.

Когда мы улыбаемся в ответ на первую улыбку своей малышки, она радостно сучит ножками: ее призыв к обще­нию замечен и не остался без ответа. Едва начав ходить, она, ковыляя к открытым воротам, призывно поглядывает на нас, ибо знает, какой будет наша реакция, и мы не обманы­ваем ее ожиданий, бросаясь к ней, хватая за руку и ведя обратно в безопасность огороженного забором двора. В на­чальной школе дочь неоднократно испытывает на прочность наши отношения бесконечной критикой непоследовательно­сти нашего поведения. Ее уверенность в себе и в наших отношения крепнет, когда мы прислушиваемся к ее мнению, анализируем мотивы своих поступков и стараемся стать луч­ше. Самооценка девочки-подростка, ее вера в свои силы рас­тет, если мы вовремя «произносим ее имя», постоянно по­мним о том, какая она в действительности.

В любом возрасте поощряйте в дочери независи­мость. Наши дочери жаждут независимости в рамках взаи­моотношений: им хочется думать по-своему и чтобы при этом их мысли уважали, им хочется самим выбирать себе друзей и пользоваться нашим доверием, самим планировать свои дела, по-своему обставлять свою комнату, одеваться на свой вкус, и при этом они страстно желают нашего одобрения.

В любом возрасте, и особенно в раннем отроче­стве, поощряйте дочь к высказыванию чувств и мыс­лей. Когда к мыслям и чувствам девочки, положительным или отрицательным, прислушиваются, это дает ей возмож­ность укрепить в себе тот важный внутренний голос, кото­рый связывает девочек и женщин с душой. Если мы открыты всему, о чем хочет сказать нам дочь, то ей легче поддержи­вать связь со всем своим существом. У нее нет необходимости скрывать мысли и чувства, которые, как она боится, могут оттолкнуть от нее окружающих и сделать ее одинокой, от­торгнутой всеми. Дочери в этом случае не нужно загонять частицу себя в подполье, чтобы выжить в родной семье.

Психотерапевт Энни Дж. Роджерс полагает, что предо­ставление права слова девочкам-подросткам может привести «к очень неприятным и даже разрушительным последстви­ям». Она описывает случай, который наблюдала, когда рабо­тала с девочками в рамках Гарвардской программы исследо­ваний женской психологии и развития девочек. «...Я видела, как группа девочек изгнала одну из них и жестоко издевалась над ней. Придя в ярость от такого поведения, я хотела немедленно все это прекратить. Было бы проще сделать все своей властью, чем оставаться с ними, пытаясь выяснить, что они думают сами по этому поводу». После своих наблю­дений и после того, что услышала, Энни Роджерс поняла, что девочки изгнали ту, которая была замечена в обмане и интригах. Когда им дали возможность высказаться, девочки выразили свое отвращение прямо в лицо «изменнице».

Если мы даем слово своей дочери, то она может заявить вслух о том, что раньше было семейной тайной, о которой не принято говорить. Девочка быстро заметит, что дядя. Чар­ли слишком mhofo пьет за обедом, удивится, почему в туале­те пахнет дымом, после того как там побывала бабушка Би, спросит, что делал отец в городе с незнакомой женщиной, не преминет высказаться вслух против несправедливости, кото­рую видит в своей семье, школе, обществе и в мире вообще, будет защищать изгоя, бросит вызов нашим предрассудкам и поставит под сомнения наши ценности.

В любом возрасте радуйтесь успехам дочери, хва­лите ее. Легко радоваться всему первому в жизни дочери: первой спокойной ночи, первым шагам, первым словам. Но уже первые попытки заявить о своей независимости не вы­зывают большой радости: первое решительное «Нет!», пер­вые отобранные игрушки, первый выход за ворота без разре­шения. Мы, вероятно, не осознаем эти проступки дочери как шаги на пути формирования личности, но чем радостнее при­ветствуем мы ее стремление осознать собственное Я, чем меньше мы осуждаем ее, называя эти поступки плохими или неправильными, своеволием или упрямством, наглостью или нахальством, тем выше будет самооценка девочки, когда она вступит в отрочество.

Для наших дочерей жизненно важно, чтобы мы аплодиро­вали их достижениям, а не внешности. Слишком часто в нашем потребительски настроенном обществе девочки вы­растают, попавшись на удочку стереотипа «женской добро­детели» — милой, приятной, уступчивой, заботливой. Мы не должны запрещать проявляться и другой стороне женской сути — угрюмой, страстной, сильной, уверенной в себе, ина­че наши дочери превратятся в карикатуру на здоровую жен­щину и что-то очень существенное в них будет утрачено.

Отец может нечаянно подорвать самооценку дочери, вы­сказав сомнение по поводу ее способности добиться желаемо­го. Некоторые специалисты считают, что большинство отцов ожидают от дочери следования принятому у нас стереотипу и подкрепляют эту свою установку тем, что предоставляют сыновьям свободу гулять где угодно, ходить чумазыми, про­бовать и ошибаться, тогда как дочерей ограничивают пре­быванием дома, выполнением домашних обязанностей, тре­бованием приветливости, аккуратности и хороших оценок в школе.

Матери, которые знают, как трудно чего-либо добиться в обществе, где не изжита дискриминация по полу, часто совершают ошибку, слишком решительно подталкивая своих дочерей, ожидая, что они добьются совершенства во всех своих начинаниях. Это может оказаться не менее разруши­тельным, чем заниженный уровень ожиданий и ограничение свободы выбора девочки лишь тем, что «прилично делать девушке». Нереальные цели также способны нанести вред самооценке дочери, ибо отобьют у нее всякое желание про­бовать свои силы.

Учителя, которые многого ждут от девочек только пото­му, что они девочки, также способствуют занижению само­оценки, как и те, которые недооценивают успехи учениц. Док­тора педагогики Майра и Дэвид Сэдкер, хорошо известные исследователи в области образования и обучения, обнару­жили, что во всех классах учителя хвалят девочек меньше, чем мальчиков, меньше их ругают и меньше им помогают. .Если девочка испытывает затруднения в решении задачи, то учитель, скорее, решит задачу вместо нее, чем будет объяс­нять ученице, пока та не поймет задачу и не сможет решить ее сама.

Девочке любого возраста необходимо ощущать у себя за спиной родителей, которые с радостью встретят ее идеи, мне­ния, ошибки, желание рискнуть, героические деяния, успехи и случайные промахи. В достижениях дочери крепнет ее са­мооценка и растет компетентность. Важно добиться цели, но не менее важно, чтобы были признаны и оценены предпри­нятые усилия, инициатива, вдумчивое планирование и зна­ние, обретенное в таких опытах. Выслушивая рассказ доче­ри о неудаче, мы напомним ей, что то, что сейчас кажется провалом, в скором времени может обернуться важным опы­том взросления. По-настоящему уверен в себе тот человек, который может сказать: «Эта неприятность меня многому научила».

Моя дочь работала день и ночь, когда ее подруга решила выставить свою кандидатуру в президен­ты класса. У них обеих была куча идей, как улуч­шить обстановку в школе, например в отношении насилия и сексуальных домогательств. Джилл хо­рошо пишет выступления и сочиняет лозунги, к тому же она неплохой организатор. Когда после • всех этих тяжких усилий подруга все-таки про­играла выборы, Джилл чувствовала себя опусто­шенной. Подождав, пока она немного отойдет от потрясения и разочарования, я показал Джилл, что же она приобрела в результате всех этих усилий — умение организовывать людей, распре­делять обязанности, опыт публичных высту­плений, уважение школьного персонала и более тес­ные связи с новыми и старыми друзьями, — а это немало, эти навыки пригодятся ей на протяже­нии всей жизни.

Джефф, отец пятнадцатилетней Джилл

Установление оград

Бывает, девочки-подростки внешне восстают против се­мейных правил, традиций и ценностей, но внутренне они по-прежнему хотят (и им это очень нужно), чтобы мы твердо придерживались установленных границ и определяли спра­ведливую меру спасительных последствий. Ко времени от­рочества наши дочери привыкают к нашему руководству, пони­манию, советам, одобрению и требовательности в отношении поведения в семье.

Мы должны признаться хотя бы самим себе, если не сво­им дочерям, что в этот период жизни уже не можем контро­лировать их. Время, которое они проводят под нашим на­блюдением, сокращается пропорционально прибавлению лет дочери. Теперь они сами отвечают за принятые решения и сделанный выбор, и мы едва ли можем проверить, чем зани­маются девочки в наше отсутствие. Единственная реальная сила, оставшаяся в нашем распоряжении, — это прочность уз, связывающих нас с дочерью, и то, в какой степени наша жизнь может служить ей примером.

Семейный конфликт — вещь серьезная. Мало кому из нас доставляют удовольствие напряжение, чувство боли или обиды и просто брань, которые вносят разлад в жизнь семьи. Мы склонны игнорировать острые проблемы, наде­ясь, что они исчезнут сами собой. Однако исследователи из Стоун-центра при Веллслей-колледже обнаружили, что де­вочки, которые растут в семьях, где конфликтов не избегают, отличаются более высокой самооценкой и большими способ­ностями к формированию глубоких, полноценных отноше­ний с окружающими Если мы оставляем дочь наедине с проблемой, делая при этом вид, что ничего плохого не происходит, или отрицая важность происходящего, она чувствует себя в изоляции, как бы отстраненной от источника поддер­жки, на который всегда могла рассчитывать. Сложившаяся привычка избегать конфликтов в семье ведет к снижению са­мооценки девочки и к ощущению общего неблагополучия. Умение улаживать разногласия, высказывать обиды, проти­востоять несправедливости, разрешать конфликты и справ­ляться с гневом, своим или чужим, готовит дочь к тому, чтобы она без страха, уверенно и компетентно втретила жизненные невзгоды и трудности.

Пересматривайте ограды достаточно часто. Распрост­раненной причиной разногласий с дочерью четырнадцати— шестнадцати лет обычно бывает то, что родителям не хватает смелости признать новое качество дочери, ее взрослость. Рамки, которые обеспечивали ей безопасность и комфорт в одиннадцать лет, в шестнадцать кажутся тесными и обидны­ми. Меняя ограды всякий раз, как дочь продемонстрирует свою готовность к этому, мы укрепляем ее веру в то, что она может сама контролировать свое поведение.

Я всегда настаивала на том, чтобы все мои де­вочки садились за уроки в определенное время — после ужина, вокруг кухонного стола. Тогда им удавалось закончить приготовление уроков до сна, и я была рядом на случай, если кому-нибудь по­требуется помощь. Теперь, когда Маржи учится в старших классах, я немножко ослабила это пра­вило. Она много успевает сделать в большой пе­рерыв и когда после школы подрабатывает, сидя с ребенком. Младшие девочки по-прежнему дела­ют уроки после ужина, а Маржи, если она кончит раньше, может, как договорились, использовать это время на разговоры с подругами по телефо­ну. По-моему, ей нравится чувствовать доверие к себе, и пока она им не злоупотребляет.

Мария, мать пятнадцатилетней Маржи и девятилетних Эми и Джо

Найдите время, чтобы поговорить с дочерью. Вы­бор подходящих оград и соответствующих последствий в отрочестве требует гибкости и со стороны родителей, и со стороны девочки. Попытки контролировать ее, прибегая к обвинениям, угрозам, подкупам, нотациям и наказаниям, бес­полезны и приведут лишь к силовой борьбе и испорченным отношениям. Только сосредоточившись на взаимоотношени­ях с дочерью и на том, что нужно для ее процветания, мы можем постичь то, что для девочки важнее всего в жизни. Дочери гораздо внимательнее относятся к нашей позиции, пытаясь понять нашу точку зрения на необходимость той или иной ограды, если мы, в свою очередь, стараемся понять их чувства и нужды. Возможность сказать свое слово и объяс­нить, чего они хотят, дает девочкам силы разобраться в себе самих, ощутить твердую почву под ногами и начать действо­вать, не ожидая, пока кто-то сделает это за них.

Не разменивайтесь на мелочи. Борьба за право быть более самостоятельной и взрослой большинству девочек-под­ростков дается с трудом. Придирки из-за всяких мелочей только усугубляют конфликт между нами. Прическа и маки­яж, кольца в носу и речевые штампы, популярные в среде сверстников дочери, могут раздражать нас и казаться нам безобразными, но если мы будем обращать на это внимание, мы потеряем точку опоры, и пропасть между нами и дочерью будет расширяться. Наши дочери ведут себя так вызываю­ще, потому что они еще только ищут свой подлинный образ, пытаются понять, что им нравится, а что — нет, вырабаты­вают свой собственный стиль, свой эстетический вкус, и это главное. Немаловажно и то, что они проверяют на прочность наши взаимоотношения, пытаясь убедиться в том, что мы по-прежнему будем их любить и уважать, несмотря на то, как они выглядят.

Устанавливая пределы допустимого для девочки-подрост­ка, нужно видеть дальше фиолетовых волос и кроваво-крас­ных, ногтей, стараясь понять сущность дочери в данный мо­мент и то, кем она станет. Сосредоточившись на главном во взаимоотношениях с дочерью, мы даем ей возможность рас­ти и развиваться вопреки временным заморочкам, которые мы называем «восприимчивостью поведения». Мы можем не сказать ни слова, оставив всю эту нечисть в стороне, но мы должны дать отпор дочери, выказав свое искреннее возму­щение, если она будет грубо разговаривать с нами. На ее превратившуюся в помойку комнату можно закрыть глаза, но нельзя оставить без внимания слишком позднее возвра­щение домой в пятницу вечером. Мы можем простить дочери случайную оплошность, если она забыла заправить авто­мобиль, но она должна отвечать по всей строгости, за то что, испортила новое мамино платье, которое «взяла напрокат». Необходимо постоянно помнить: то, как мы общаемся и раз­решаем конфликты, часто бывает гораздо важнее, чем то, что, на наш взгляд, может произойти, и уже исходя из этого, все поступки нужно рассматривать с точки зрения их влия­ния на взаимоотношения внутри семьи.

Дайте девочке возможность сделать по-своему. Уме­ние рассчитывать на свои силы, ответственность и компе­тентность формируются только в действии. На наш взгляд, если мы настаиваем на том, чтобы дочь делала все так, как кажется правильным нам, мы лишаем девочку реальной воз­можности обдумать все самой, рискнуть, проверив, сработа­ет ли ее идея, наделать ошибок, разобраться, что было непра­вильно, и найти способ исправить дело.

У моего брата всегда было полно блестящих идей. Если ему не хотелось мыть машину, он нанимал для этого дела приятеля. Потом он ходил и стра­дал, что у него не осталось карманных денег, что-. бы сходить в кино. Но это не останавливало его, и он придумывал еще что-нибудь новенькое, а ро­дителям это всегда нравилось. Совсем по-друго­му обстояло дело со мной: если я хотела попро­бовать нечто из ряда вон выходящее, папа всегда говорил: «А, я не думаю, что из этого выйдет что-нибудь дельное. Ты бы лучше занималась на­дежными вещами». Свою дочь я всегда поддержи­ваю во всех ее начинаниях. А иначе как она узна­ет, на что способна?

Джоан, мать четырнадцатилетней Вероники

Обсуждайте с дочерью ограды и последствия их нарушений наедине. Для девочки-подростка очень важно «сохранить свое лицо», особенно если рядом братья, сестры или друзья. Об­суждая пределы допустимого и границы возможного наедине с нею, мы демонстрируем уважение к ее чувствам и признаем ее взрослость. Это трудное время, когда подростки считают взрослых ненужными и смущаются, если их видят в нашем обществе, скоро пройдет, если мы не будем кричать о трудностях на всю улицу, а обсудим их вдвоем с дочерью.

Сексуальность

В наше время девочки более открыты обсуждению сексу­альных проблем, чем, казалось бы, всего одно поколение на­зад, но мы задались вопросом, откуда происходит их откро­венность — от чувства легкости, уверенности в себе, знания собственной интимной сферы или от бравады, порожденной слишком ранним знакомством с открыто сексуальным содер­жанием фильмов, телепередач, книг и общением со сверст­никами. Негласная установка общества на то, что девушка должна быть сексуально активной и изысканной, оказывает сильное давление на девочек-подростков. В 1985 году Инсти­тут Алана Гутмахера представил отчет, из которого очевид­но, что в США наблюдается больше случаев подростковых беременностей, абортов и родов, чем в любом другом промышленно развитом государстве мира. Вселяет тревогу мысль, что США — единственное развитое государство, где количество подростковых беременностей постоянно увели­чивается.

Мы могли бы спросить: «Что же происходит?»,— если мы обсуждаем и по возможности учим нашу молодежь конт­ролировать беременность доступными ей средствами. Под­робный анализ жизни наших дочерей в обществе, где все — от умывания до автомобиля — имеет сексуальный налет, свидетельствует о том, что девочек постепенно вовлекают во взрослые поступки еще до того, как они к этому бывают эмоционально готовы. Давайте рассмотрим проблемы сексу­альности, с которыми наши девочки сталкиваются в период отрочества:

Сила и секс, пол и сила. Существует множество тео­рий относительно равновесия сил между полами. Некоторые специалисты утверждают: в древности женщина знала, что, если она, в сексуальном отношении, отдает предпочтение сильному мужчине своего племени, он платит ей тем, что обеспечивает ее и ее отпрысков пропитанием. Этот мощный контракт, основанный на сексуальности, позволял выживать и, вероятно, служил основой возникновения существующей версии отношений «муж — голова, жена — шея: куда захо­чу, туда и поверну». Такое положение дел вполне устраива­ло людей до нынешнего времени. Но из этой концепции, к сожалению, совершенно выбивается вариант, когда мужчина прилагает намного большую силу по сравнению с тем, что он получает взамен от женщины.

В наше время все больше девушек и женщин подвергаются насилию со стороны мужчин; все больше девушек испытывают на себе сексуальные посягательства, и все больше мужчин становятся насильниками; все чаще девочки оказываются жертвами сексуальных домогательств со стороны мальчиков в школе; гораздо чаще, чем мужчины, женщины говорят о неприятном сексуальном опыте; все больше законов издают мужчины относительно сексуальных и репродуктивных прав женщин и так далее.

Федра Лазар Вейс, научный консультант Объединенного национального центра помощи девочкам, нашла хорошее решение этой проблемы:

«Взрослые должны признать тот факт, что сексуальны? отношения являются отношениями силы, которой молоды? люди должны научиться управлять». Девочки- подростки должны чувствовать себя достаточно уверенно, чтобы сказать «нет!» интимным отношениям, если этот человек им не подходит, если время не пришло, если они не готовы. Самое страшное то, что подростки не задумываются над тем, дует ли быть сексуально активными; вопрос заключается только в том, когда, но он слишком часто рассеивается, туман, потому что мальчик оказывает давление на девочку она боится сказать «нет» или чувствует себя не в силах сказать этого. Уверенность в себе, которая позволяет сказать «нет!» и определить четко и ясно границы допустимого, развивается на основе высокой самооценки и ощущения власти над своей собственной жизнью. Предоставляя девочке возможность сформировать свои внутренние личностные границы, о которых шла речь в главе 6, мы облегчаем ей путь зрелой и здоровой женственности.

Противоречия заводят девочек в тупик. Все ли благополучно с нашей сексуальностью? Поскольку многих нас тяготят детские воспоминания о сексуальных посягательствах и на нас оказывают влияние противоречивые установки нашего общества, нас удивляет, что кому-то еще удается найти счастье в интимных отношениях. Наши дочери растерянности, потому что и мы сами находимся в замешательстве. Родители, не определившиеся со своей собственной сексуальностью, сбивают с толку и дочь. С одной стороны мы боимся, что наша девочка слишком рано начнет половую жизнь, а с другой — мы сами наталкиваем ее на это, когда хотим, чтобы она пользовалась успехом, или слишком навяз­чиво интересуемся ее сексуальной жизнью, поскольку этот личный интерес выполняет у нас замещающую функцию. Мать, чье сексуальное развитие в отрочестве было блокиро­вано, не должна компенсировать свою сексуальную ограни­ченность сексуальной жизнью дочери.

Мама хотела быть моим поверенным во всех де­лах. Она всегда расспрашивала меня о моих ветречах — как выглядел мальчик, что мы делали, по­целовал ли он меня на первом свидании, нравится ли он мне, собираемся ли мы встретиться еще раз и так далее и тому подобное. Она пыталась стать моей лучшей подругой, понимаете? Одева­лась, как я, бывала там, где собирались мои дру­зья, принимала участие в разговорах. Некоторые подруги считали, что у меня просто замечатель­ная мама, потому что она была в курсе всего. Но мне это казалось навязчивостью. Ну что она хо­тела, чтобы мы делали? Занимались сексом во время свиданий, а потом я бы ей обо всем этом рассказывала? Не знаю, и она никогда прямо не не скажет. Я рада, что ни разу не забеременела и ничего такого не случилось.

Марианна, двадцати одного года

Другие противоречия касаются использования контрацептивов. Мы призываем дочь к контролю рождаемости и в то же время предостерегаем ее от вступления в половые отно­шения или отрицаем связь между использованием «пилюль» и половыми контактами; этим мы только обманываем себя. Очень важно уберечь девочку от беременности, но наряду с вопросом о предупреждении беременности мы должны бесе­довать с дочерью, и много беседовать, об ответственности в интимных отношениях, о безопасности в них, об альтерна­тивных вариантах полового акта, о необходимости регуляр­но проверяться, о любви, об удовлетворенности в интимных отношениях, о том, как доставить удовольствие партнеру и что нужно для того, чтобы отношения были полноценными и радостными. Многие родители испытывают неловкость от необходимости разговаривать с дочерью на такие взрослые темы, но наши подростки вовлечены во взрослую жизнь, к которой эмоционально не готовы: у них нет понимания и ориентиров, которые бы защитили их от опасности и бремени ранней половой жизни. Наши дочери больше не в состоя­нии жить в этом противоречии — отрицания или притвор­ства.

Отцы иногда путают восприятие дочери как сексу­альной личности с отношением к ней, как к сексуаль­ному объекту; Отрочество может стать тревожным временем для отцов, которые чувствуют, как возбуждающе на них действует просыпающаяся сексуальность дочери. При возникновении таких чувств многие отцы отходят от дочерей, отстраняются от них, испытывая отвращение и страх перед своей возможной несдержанностью. Отец, который прежде был таким душевным и отзывчивым на любовь дочери, так поддерживал все ее начинания, ее первейший поклонник вдруг становится холодным и отчужденным, всегда слишком: занятым, чтобы разделять с ней, как раньше, радость и вол­нения совместных приключений. Конечно, любые открытые проявления сексуальности смущают и наносят дочери ущерб, но отход отца от дочери мучителен и труден для них обоих.

Если отношения между девочкой и отцом были особенно, близкими, то девочка начинает задумываться, что же произошло, в чем причина этой потери. Сначала она оглядывается вокруг в поисках объяснения происходящему, потом обращается к самой себе, полагая, что, будь она достаточна красивой, умной или неординарной, ей наверняка удалось бы заделать трещину, образовавшуюся в их отношениях.

Главное, что я помню из своего детства в возра­сте между восемью и двенадцатью, — это то, как мы все делали с папой. Он был страстный турист и часто брал меня на выходные в дли­тельные походы по холмам позади нашего дома. Он преподал мне самые интересные уроки приро­доведения: учил меня распознавать голоса птиц, рассказывал про растения и строение земли. Мы собирали красивые камешки, и наши карманы оттопыривались во все стороны, когда мы воз­вращались с этих прогулок, потому что мы не­сли дополнения к своему саду камней, который создавали вместе с ним. Казалось, что отцу наше времяпрепровождение доставляло не меньше удовольствия, чем мне: наше взаимное восхищение друг другом отражалось и в разговорах, и в смехе. Но однажды летом мне исполнилось тринадцать, в то лето пришел мой день, и на этом кончились наши славные отношения. Папа стал вроде бы стесняться быть рядом со мной, не знал, что ска­зать, и мы больше не гуляли по тем холмам вдво­ем. Я никогда уже не оправилась от этой потери, и мне потребовалось немало времени, чтобы, на­конец, понять, что же я такого сделала. Думаю, что эту нашу прежнюю тесную связь я потом пы­талась воспроизвести во всех отношениях, кото­рые у меня с тех пор завязывались.

Джин, сорока одного года

Отцы должны уметь провести границу между уважитель­ным отношением к естественному сексуальному развитию дочери и восприятием ее как сексуального объекта. На этом этапе развития девочки тон во взаимоотношениях с дочерью задает отец, потому что именно он выбирает наиболее удоб­ную для себя манеру поведения с ней. Некоторые отцы ре­шают, что совместное принимание душа и пользование общим туалетом должно прекратиться раньше, чем девочка войдет в переходный возраст, то есть между восемью и двенадца­тью. Одни отказываются от этих естественных семейных ри­туалов раньше, другие позже. Отношение в семье к обна­женности и интимности может быть разным, в зависимости от того, какие запреты в плане сексуального поведения роди­тели вынесли из собственного детства и что они считают приемлемым. Многие девочки начинают стыдиться своего тела в возрасте между семью и восемью годами, и отцы должны последовать в этом за дочерьми, уважая их право на тайну и интимность.

С некоторыми девочками отцам бывает очень трудно. Этот первый в жизни мужчина является для девочки героем, любви и внимания которого она жаждет всем сердцем. Если отец нечетко осознает свои сексуальные границы, ему будет очень нелегко поддерживать отношения с дочерью-подростком. Но Для девочки необычайно важна тесная связь со своим отцом. В результате многих исследований был сделан вывод, что от качества отношений между отцом и дочерью во многом зави­сит способность женщины к взаимной любви и полноценной интимной близости.

Ученый и писательница Виктория Секунда в своей книге «Женщины и отцы» пишет, что если отец эмоционально отсутствует в период взросления дочери, то она, став взрослой женщиной, будет испытывать затруднения в формировании и сохранении удовлетворяющих ее отношений. Проведенные исследования также свидетельствуют и о том, что отцы, активно участвовавшие в уходе за дочерью с самого момента ее рождения, гораздо реже испытывают смущение от своей эротической реакции на сексуальный призыв дочери.

Исследователь из университета Пердью доктор философии Фейм Камерена советует отцам перейти с позиций требовательности на позиции доверительности и таким образом, изменить свою роль в жизни дочери. Когда отец понимает, что дочь хочет сама принимать решения, он может оказать ей ту эмоциональную поддержку, которая необходима де­вочке, чтобы у нее закреплялись взрослые формы поведения. Если девочка знает, что отец всегда рядом, готовый успокоить, посоветовать и порадоваться успеху, это придает ей уверенность в себе, сознание ответственности за свои поступки, что, в свою очередь, способствует повышению самооценки, и компетентности.

Ключевым моментом близких и сердечных отношений дочерью являются здоровые и сексуально полноценные взаимоотношения отца со своей спутницей жизни. В общении ней он может разобраться с теми чувствами, которые рождаются в нем по мере взросления дочери; в общении с этой женщиной он может наслаждаться взаимной любовью и интимной близостью; она поможет ему понять_v когда он чувствует себя «не в форме» рядом с дочерью; здесь он может получить поддержку в том великом деле отцовства, которое лежит на его плечах.

В нашем обществе менструации являются запретной мой. В главе 4 мы уже говорили о запретах, окружающих менструацию. Тот факт, что столь мощная сила, оказывающая каждый месяц воздействие на половину человечества, остается незамеченной или, по крайней мере, предполагается таковой, — этот факт достоин того, чтобы о нем поговорить еще pas. При начале менструаций девочки в лучше случае чувствуют себя в замешательстве от этого биологи­ческого чуда: каждый месяц кровотечение, а ты не умираешь. Когда в древности мальчики достигали возраста половой зрелости, их отрывали от племени, чтобы они прошли суро­вую школу обучения и стали мужчинами. Древние же риту­алы для девочек представляли собой церемонию ожидания того, когда в девочке проснется женственность. Современ­ные родители обычно испытывают растерянность, не зная, как отметить это важнейшее событие в жизни дочери — ее переход в новое состояние. Слишком часто мы предоставля­ем общественным организациям право познакомить наших дочерей «с фактами жизни». В школах показывают набив­шие оскомину фильмы, клиники по контролю рождаемости ведут занятия по половому воспитанию, церковные моло­дежные группы обсуждают проблемы взаимоотношений по­лов. Дочка просит: «Не говори папе!» И девочки переживают событие, которое, вероятно, окажет величайшее влияние на всю их последующую жизнь, в тайне и молчании. Мама по­чти всегда знает об этом, знают и ближайшие подруги, но глубочайшие переживания девочки, связанные с происходя­щей в ней переменой, остаются обычно невысказанными.

(Звенит школьный звонок... четыре девочки выбегают на сцену из четырех углов. Они щебечут и воркуют, хи­хикая. Таинственно и с большим интересом они спра­шивают друг друга почти одновременно.)

ЧЕТЫРЕ ДЕВОЧКИ: У тебя есть? Нет. А у тебя? Нет. (Они... суетясь, уходят со сцены... Опять звенит школьный звонок. Четыре девочки появляются сно­ва, только Нэн как-то немного изменилась. Она медленно ступает, а не бежит, или у нее появля­ется женская поступь. Все снова встречаются на сцене, и повторяются вопросы, звучавшие раньше. После того, как все девочки ответили «Нет».) НЭН: Да. {Остальные вскрикивают в ужасе и убе­гают со сцены, оставляя Нэн в одиночестве. Она подходит к D., становится на колени и молится.) Боже милостивый, почему это случилось со мной? Все говорят, что ты добрый, что всех любишь, а наказыва­ешь только плохих людей и грешников. Я не делала ничего такого, чтобы заслужить это. Мама называет это «проклятием» и говорит, что так бывает у всех девочек и что это будет до старости. Зачем ты нало­жил проклятие на всех девочек? Господи, у меня иног­да так болит живот и спина, и я начинаю думать, что внутри у меня что-то неладно. И еще я так боюсь, что люди увидят, потому что «это» проступит наружу. Так плохо, что оно идет оттуда, боже, но зачем ты сделал его еще и красным? Господи, но если это случается с каждой девочкой, то почему ты выбрал первой меня? Все другие девочки думают, что я... особенная или что-то в этом роде. Господи, прошу тебя: сделай, по­жалуйста, так, чтобы «этого» не было. Прошу тебя именем Христа. Аминь. (Снова звенит школьный зво­нок. Три других девочки выходят, как прежде, и встречаются на сцене.)

ТРИ ДРУГИЕ ДЕВОЧКИ: У тебя есть? Нет. У тебя есть? Нет. У тебя есть?

ДЕВОЧКА №2: Да. (Все вскрикивают и убегают со сцены. Нэн и Девочка №2 остаются вместе, сму­щенные. Опять звенит школьный звонок. Все вхо­дят. Девочка №3- идет, переваливаясь.) ВСЕ: (К Бекки) У тебя есть? БЕККИ: Нет.

ВСЕ: (К Девочке №3) У тебя есть? ДЕВОЧКА №3: Да. (Все вскрикивают с одобрением. Нэн, Девочка №2 и Девочка №3 отходят вместе. Бекки хочет последовать за ними. Они ее осажи­вают.)

БЕККИ: (Падает на колени перед D.) Господи! Поче­му это случилось со мной? Разве я какая-нибудь не такая? Мама говорит, что мое время еще придет, как и у всех других девочек, но я боюсь, что я какая-то не­правильная. Я очень прошу, ну посмотри на меня и поступи по справедливости. (Показывает на свою грудь). Я вижу, как все пялятся на меня, думая, что со мной. Бабушка говорит, что это твой дар. Но если ты даешь его всем девочкам, почему ты обходишь меня? Господи, я прошу только этого одного и никогда ни о чем больше тебя не попрошу. Пожалуйста, пусть «это» придет. Именем Отца, Сына и Святого Духа. Аминь. (Звенит школьный звонок. Она выходит...).

Отрывок из пьесы «Мастерицы» Молли Ньюмэн и Барбары Дамашек

Мы должны отнестись к первой менструации своей доче­ри как к ритуальному переходу из уютного детства к жен­ским правам и обязанностям. Это важное событие каждая девочка переживает по-своему и по-своему к нему относит­ся. Кого-то смущает любая огласка, кто-то радуется особому вниманию, которое все уделяют ей в этот момент. Бывают отцы, которые приглашают дочь в честь этого на обед, дарят ей памятный подарок или пишут стихи, чтобы выразить свои чувства по поводу нового статуса дочери. Бывают матери, которые устраивают для дочерей и их подруг праздничное чаепитие с хорошим фарфором, серебряными приборами, бе­лыми платьями и изысканными пирожными. Кто-то пригла­сит своих взрослых подруг на вечеринку в честь дочери, где каждая расскажет о том, как она прошла через этот период, где девочке покажут успокаивающий массаж, посоветуют, как справиться со спазмами, болью в спине и слабостью.

Психотерапевт и одинокая мать, академик медицины Лин­да Рилей рассказывает, как она учила свою дочь Мелани почитать тело и прислушиваться к нему во время менструа­ции. «Примерно за день до. начала я посоветовала Мелани уменьшить активность, сосредоточиться на себе, успокоить­ся. Девочки реагируют на это по-разному, я знаю, но Мела­ни всегда нужен был покой, уединенность от мира. Первый день у нее обычно бывал тяжелым, поэтому я разрешала ей, если хочет, оставаться дома и даже ничего не делать в этот день по дому. Часто она проводила этот день у себя в комна­те с опущенными шторами, слушая спокойную музыку или читая. Она никогда не злоупотребляла этим правом и, ка­жется, лучше понимает свое тело и связь его состояния с циклами, чем когда-либо могла понять я у себя».

В свете современных установок считается чем-то ненор­мальным, если девочка или женщина во время месячных как-то снижает свою активность, отменяет какие-нибудь дела. Кругом рекламируются средства, которые позволяют жен­щинам во время менструаций вести обычную жизнь, то есть плавать, играть в теннис, лазить в горы, не обращая внима­ния на месячные. И в этом вся беда: женщину и без того уже приучили не обращать внимания на свое тело, пренеб­регая тайной сотворения, обновления, исцеления.

Давайте же найдем время отметить вступление дочери в то, что древние называли «кровавой мистерией». Прислу­шавшись к ней, поговорив с ней, мы узнаем, какой ритуал
тронул бы ее душу, что нужно дочери от нас, чтобы всту­пить в царство женственности с уверенностью в своих си­лах, с легким сердцем, с гордостью за свою приближающую­ся женственность.

Положительный настрой

На наших глазах дочка превращается из крохотного се­мечка в сильное создание, задатки которого вскорости обе­щают расцвести пышным цветом. И вот она расцветает, или, как сказал один наш знакомый папа, «распускается!» Гро­мадные изменения, происходящие в сознании дочери и с ее телом, заслоняют собой прорастающую индивидуальность. И мы не знаем, как совладать с перепадами настроения доче­ри, ее страстями, бедами, запросами.

Я вижу Сэмми яснее, чем когда бы то ни было. Она так добра к маленьким детям, умеет уви­деть в каждом из них самое лучшее. Фактически, она всегда видит самое лучшее во всех, кто ее окружает. Но ее настроение! Я думаю, ее так ошеломили физические перемены, происходящие с ней, и возросшая способность мыслить рациональ­но, что она просто растерялась. Ее уникальные особенности скрываются за драматизмом проис­ходящего и открываются только тогда, когда она сидит с детьми или работает консультантом в летнем лагере. Там она в своей тарелке и вся прямо-таки светится.

Джейн, мать четырнадцатилетней Сэмми

В отрочестве девочку все время кидает из стороны в сто­рону — от ясности к растерянности и обратно, и она смот­рит на нас, как на спасителей в бушующем океане, как на тихую гавань в этой всеобщей сумятице, и когда во мгле она слышит, как мы «называем ее имя», в душе у нее наступает озарение.

Когда мне было чуть больше десяти, я больше всего мечтала прокатиться на лимузине до уни­вермага. Не представляю, чем тогда была заби­та моя голова! Сейчас мне двадцать один. Я учусь в колледже, где занимаюсь проблемами женского здоровья. Моя главная задача — помогать жен­щинам, которые не могут помочь себе сами. Я думаю, что все девочки должны пройти через эту «лимузинную фазу жизни». Что-то в этом было забавное, но, слава богу, я вышла из этого возрас­та. Хотя... некоторые мои школьные подруги все еще на этой фазе. И это страшно!

Мадра, двадцати одного года

«Я хочу сделать это по-своему» — вот главный положи­тельный настрой, который стоит за поступками наших доче­рей-подростков. Но во всем проглядываются сплошные про­тиворечия: «Я хочу одеваться, как все, тогда я смогу быть заметной и не слишком отличаться от своих друзей», «Я хочу пойти туда, куда хочу, назло всем друзьям и родителям!» Противоречивые семейные установки, а также друзья, сред­ства массовой информации и другие институты нашего об­щества, а кроме того, устремления собственного сердца толка­ют девочек-подростков из стороны в сторону. Если девочка в состоянии сама управлять собой, а семья, друзья и другие люди навязывают свое отношение, то это нередко приводит ее к неизбежной двойственности, в результате чего ей ка­жется, что ее никто не понимает.

Ж: Когда моей дочери было четырнадцать лет, я никак не могла найти слова, которые убедили бы ее в том, что я понимаю, в каком состоянии она находится. Однажды в трудную минуту, когда она была чем-то сильно расстрое­на, я отреагировала на это словами из своего психологиче­ского тренинга: «Тебе сейчас действительно очень плохо». Дочь посмотрела на меня, как на свалившуюся с Луны: «Боже мой, ты тоже хочешь, чтобы мне было плохо!!!» Я была потрясена ее взрывом: мне казалось, что, раз я назвала ее состояние и она видит мое сочувствие, ей должно стать лучше. И вот теперь, оглядываясь назад, она говорит мне, что ей всего-то и нужно было от меня — знать, что я на ее стороне. За ее бурной реак­цией стояло: «Так встань же на мою сторону и выслушай. Так трудно справиться со всем этим одной».

Как много подобных противоречий в поведении наших до­черей-подростков: «Я не хочу оставаться со всем этим наеди­не. Помоги мне, но не говори, что нужно делать, потому что ты все равно ничего не понимаешь». Вальдорфский педагог Бетти Стейлей вносит ясность в эту подростковую дилемму. «Родителям нужно просто понять, что подростки хотят от них невозможного. Они хотят, чтобы родители направляли их, не принуждая, хотят совета без наставлений, ограничений без наказаний и понимания без вмешательства. Они хотят, чтобы взрослые, когда нужно, были рядом, но только как помощники, а не в качестве руководителей».

Что же делать родителям? Приводимые ниже примеры мы взяли из своего собственного опыта и опыта наших клиен­тов. Мы надеемся, они помогут вам понять подтекст, скры­вающийся за словами дочери:

Высказывание: Несправедливо требовать, чтобы я приходила домой так рано. Что я скажу друзь­ям? Не понимаете, так отстаньте!!!

Положительный настрой: Я хочу, чтобы мне боль­ше доверяли.

Высказывание: Мам, ты не можешь не разговари­вать с моим приятелем по полчаса, когда он зво­нит мне?

Положительный настрой: Будь мамой, а девочкой предоставь быть мне.

Высказывание: Не понимаю, почему мне нельзя пойти на R-фильм. Вы относитесь ко мне, как к ребенку!!! ~

Положительный настрой: Мне эти ограничения не нравятся.

Высказывание: Ты настоящий сексист. Брат не то что сам ездил на машине в шестнадцать лет, а ты и ему давал машину. А мне семнадцать. Я катала сестренку повсюду на этом старом разби­том грузовичке. Ну разреши взять грузовик хотя бы в субботу, тогда мы сможем поехать на пляж всей компанией. Это ведь гораздо безопаснее, чем каждый из нас будет петлять по этим дорогам на своей машине. Брату ты разрешил бы не раз­думывая!!!

Положительный настрой: Некоторые ограниче­ния пора пересмотреть. У каждой девочки свой способ описания чувств, высказы­вания жалоб, выражения обид и утверждения своей точки зрения. Вставьте в нижеприведенные пропуски характерные высказывания своей дочери, которые вам приходится регу­лярно слышать, и попытайтесь сформулировать стоящий за ее словами положительный настрой.

Высказывание: Положительный настрой:

Высказывание:

настрой:

Положительный

Высказывание: Положительный

настрои;

Будем действовать

На протяжении всей своей жизни наши девочки ждут от нас понимания, поддержки, совета, а порой и действия. Вре­мя и силы, которые мы вкладываем в них, пока они малень­кие, возвращаются к нам сторицей, когда дети вступают в отрочество, когда биологические импульсы и душевные по­рывы толкают их подчас то в одну, то в другую сторону, требуя от нас терпения, гибкости и доброты. Нам кажется, будет небесполезно напомнить, что очень многие девочки с легкостью проплывают свое отрочество, грациозные и уве­ренные в себе, любящие школу, своих друзей, общественные мероприятия и даже свою семью, сохраняющие чувство юмо­ра. Родителям не приходится постоянно бороться с шторма­ми, потому что они всегда находили время активно участво­вать в жизни дочери. Сопричастность — хороший способ стать надежным союзником своей дочери. В главах 9 и 10 даны рекомендации, которые будут небесполезны и для де­вочки-подростка.

Делайте все сообща, всей семьей, отец с дочерью или мать с дочерью. Стало притчей во языцех, что подро­стки ненавидят проводить время со своей семьей и всегда предпочитают ей компанию сверстников, которые, как им кажется, понимают их лучше. Это правда, но подросткам необходим и дом-крепость, где они могут быть самими собой, не боясь осуждения или отвержения. Семья является сере­диной того ковра отношений, который всю жизнь ткет девочка, и наши старания держать ее в курсе семейных дел или хотя бы изредка привлекать к ним, дают ей возможность в трудные времена укрыться в этой тихой гавани.

Каждому родителю не менее, чем дочери, приятно прове­сти время вдвоем. Мы рекомендуем родителям выбирать та­кие дела, которые им самим нравятся. Отцы, которые продол­жают принимать активное участие в жизни дочери и когда она стала подростком, которые приглашают дочку пообедать вдвоем, в кино или на футбол, которые действительно слу­шают девочку и по-настоящему пытаются разобраться в ее формирующихся взглядах, дают дочери самое дорогое — ощу­щение, что тебя ценят такой, какая ты есть. Матери, гото­вые разговаривать на самые интимные темы, катающиеся на лыжах там, где не бывает мужчин, покупающие пу­тевку в большой город, где будет ужин и театр, дают дочери бесценные уроки того, что женщины нужны друг другу как друзья и союзники.

.Интересуйтесь школьной жизнью дочери и ее об­щественной деятельностью. Многие родители испытыва­ют неловкость, когда дочка начинает ходить на свидания. Кто этот чужой человек, с которым она проводит столько времени? Заботлив ли он, добр ли, достоин ли доверия? А что это еще за парни, болтающиеся неподалеку каждый раз, когда мы забираем ее из школы? Самый лучший способ все­гда все знать о друзьях дочери и о ее занятиях — это ис­кренне всем интересоваться и даже участвовать. Стать добровольным помощником во всех школьных делах, сопро­вождающим в любых поездках. Устраивать у себя дома вече­ринки для дочери и ее друзей. Предложить дочке пригласить одного-двух друзей с собой на семейную прогулку или в от­пуск. Пригласить ее мальчика на вечер с поп-корном и ви­део. Возможно, дочь и будет несколько шокирована нашей столь бурной деятельностью и настойчивым желанием знать ее друзей, но это наш родительский долг. Спокойно напом­ним дочери о семейных правилах, о том, что мы должны знать, где и с кем она проводит время вне дома, и будем готовы выслушать ее предложения насчет того, как лучше принять ее друзей. Ее нынешняя зрелость вполне позволяет нам предоставить ей все устроить на свой вкус.

Поддерживайте командные виды спорта материаль­но и/или тренируйте команды. Неплохой способ для отца разделить свою страсть к бейсболу или футболу с дочерью — стать добровольным тренером местной команды. Командный спорт не только дает возможность родителям и дочерям объе­диниться в общем деле, но и способствует тому, чтобы мо­билизовать силы общественности на спортивные програм­мы для девочек.

Боритесь за равноправие девочек в сфере образо­вания. Затрачивает ли средняя школа, где учится ваша дочь, столько же средств, усилий и времени на организацию заня­тий командными и индивидуальными видами спорта для де­вочек, как и для мальчиков? Учат ли девочек высшей ма­тематике и естественно-научным дисциплинам на должном уровне? Обеспечивают ли ей учителя и школьные консуль­танты возможность заниматься любым предметом, к которо­му она проявляет интерес, будь то физика, торговое дело или литература? Наши дочери заслуживают право на луч­шее образование, чем большинство из них получает в госу­дарственных школах.

Празднуйте день «Возьмем дочь на работу». Орга­низованный Женским фондом день «Возьмем дочь на рабо­ту» представляет собой ежегодное мероприятие, направлен­ное на повышение самооценки девочек. Попробовав некоторые из множества специальностей, открытых для женщин, девоч­ки начинают более реалистично смотреть в будущее, пред­ставления их о работе становятся конкретнее и серьезнее. Поскольку, по предсказаниям экспертов, женщины к 2000 году будут занимать два рабочих места из каждых трех, то «Возьмем дочь на работу» представляется хорошим капи­таловложением в наше общее будущее. Более подробно о Женском фонде вы можете узнать по адресу: Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, 10010, Dept.P, 141 Fifth Avenue, Suite 6S.

Помогите дочери-подростку принять участие в со­циально-значимых работах. У девочек тринадцати—сем­надцати лет остро развито чувство справедливости и чести. Зачастую не желая выполнять свои обязанности по дому, эти девочки становятся неутомимыми динамо-машинами, ког­да нужна помощь посторонним. Выполнить поручение того, кто не выходит из дому, почитать и написать письмо в интер­нате для инвалидов, поработать волонтером в детских яслях, позаниматься с младшими школьниками, раздать еду в па­латке для бездомных — все это нужные дела, они формируют характер и развивают сознание культурных, этнических, социально-экономических и религиозных различий.

В большинстве городов разработаны молодежные програм­мы типа Оклендского Fighting Back Project, когда в резуль­тате обмена на другие игрушки было сдано более 300 штук игрушечного оружия. Тамошние добровольцы надеются, что, если детям дать нестреляющие игрушки, можно снизить уро­вень насилия в семьях и на улицах своего района. Участие в реализации таких программ дает подросткам силы и знания для активной работы на благо и ради безопасности своей школы, своего района.

Серьезно относитесь к жалобам дочери на сексу­альные домогательства. Все наши девочки в то или иное время могут подвергнуться в школе различным видам сексу­альных домогательств, к которым, по определению Амери­канской ассоциации-женщин-сотрудниц университетов, от­носятся следующие типы поведения:

Замечания, шутки, жесты, взгляды сексуального характера.

Показываемые или оставленные на виду изобра­жения и заметки сексуального характера.

Надписи на стенах туалета, касающиеся девочки. Распускание о девочке слухов сексуального харак­тера. Распускание слухов, что девочка — лесбиянка.

Подглядывание за девочкой, когда она одевается

или принимает душ.

Если девочке задирают подол платья.

Если Девочку трогают, хватают, пинают и это

носит сексуальный характер.

Легкие касания сексуального характера.

Если девочку заставляют целоваться против ее

воли.

Если девочку заставляют выполнять некоторые другие сексуальные действия. Натягивают или стягивают одежду.

Будьте внимательны к признакам сексуального насилия. Психотерапевт академик медицины Джоан Стерн, руководитель суицидальной кризисной службы, поясняет: «Родителям трудно увидеть симптомы сексуального насилия в своей девочке-подростке", потому что мы все боимся, что это окажется правдой. Дело осложняется еще и тем, что в отрочестве девочка часто нуждается в уединении. Замкну­тость и депрессия — нормальные подростковые реакции на ссору с мальчиком, на плохую оценку по серьезному предме­ту в школе. Потребности в уединении нужно рассматривать только в сочетании с какими-нибудь симптомами из перечис­ленных ниже».

1. Резкая недооценка опасности риска. Девочки, перенесшие насилие, часто подвергают свою жизнь риску. Они считают, что самое худшее с ними уже случилось, поэтому они могут делать все, что хотят, ведь хуже уже не будет. Эти девочки часто оказываются в различных опасных ситуациях, сами не зная, как они оказались в них; например, идут ночью в одиночку через опасный парк, даже не задумываясь о том, как они при этом рискуют. Они просто этого не видят. Из-за своей молодости и неопытности эти девочки зачастую повторно попадают в беду, оказываются вновь изнасилованными, становятся жертвами преступлений, ибо считают, что страшнее уже быть не может. Нередко они наносят вред себе сами, думая, что и так опустились на самое дно, а все остальное уже неважно.

2. Проблема авторитета. Прямолинейные указания не действуют на девочек, перенесших насилие. Взрослые, на которых они рассчитывали, не смогли их защитить, следовательно, считают они, взрослым вообще нельзя доверять, ибо они все равно не знают, как будет лучше. Нотациями и осуждением нельзя завоевать доверие таких девочек. Необходимо искать другие способы общения, которые бы дали девочкам понять, что мы готовы помочь им и на нас можно положиться.

3. Отсутствие навыков общения. В зависимости от типа насилия и его продолжительности девочка чувствует себя неспособной справиться с положением дел, потому что ее выживание косвенно зависит от отношений с насильником и сокрытия факта насилия от окружающих. Эти девочки нередко путают обольщение с общением. Их нужно осторожно и терпеливо учить тому, как искать выход, не ставя себя в доставляющее ей удовольствие положение жертвы.

4. Привязанность часто путают с любовью. Одна клиентка очень четко это сформулировала: «Я не любила его, когда выходила замуж. Мне было всего восемнадцать, а он был первым мужчиной, который отнесся ко мне по-доброму». Девочки, перенесшие насилие, обычно легко и быстро устремляются к мужчинам, которые с ними добры и ласковы. Нередко они вступают в брак с мужчинами, имеющими детей, привязываясь к семейной жизни в очень раннем возрасте. Такие браки не бывают прочными, и жертва опять оказывается пострадавшей стороной. Понимание разницы между привязанностью, совместимостью, любовью и преданностью, необходимыми для длительных отношений, приходит с наступлением зрелости.

5. Неправильно ведут себя в будущем. Поскольку девочки, подвергшиеся насилию, худшее уже пережили, у них наблюдается тенденция к генерализации травмы на все другие сферы жизни. Будучи уже взрослыми, они соглашаются на любую зарплату, даже не устраи­вающую их; запутываются в чем-то настолько, что сами уже не могут выбраться; они считают, что потеряют раньше, чем найдут, либо проявляют в отношении мужчин импульсивную агрессию. Одна молодая женщина вспоминает: «Если бы я могла, я бы вошла в бар и стащила со стула каждого попавшегося на глаза мужчину!»

Не пропустите сигналы, предвещающие опасность самоубийства. Хотя самоубийства мальчиков чаще завер­шаются смертью, потому что они избирают более мощные средства, девочки-подростки совершают суицидальные попыт­ки в 4-5 раз чаще. Если жизненные перемены повергают дочь в уныние, будьте настороже в случае следующих изме­нений в ее поведении:

• пониженный аппетит,

• нарушение привычек сна,

• отход от друзей и отказ от общественной деятельности,

• приступы гнева, страха, раздражительности,

• существенные изменения личности,

• частые жалобы на физическое недомогание или на усталость,

• саморазрушающее поведение,

• интерес к смерти,

• навязчивый страх насилия,

• нелогичное, эксцентричное поведение,

• непреодолимое чувство вины или стыда,

• чувства безнадежности, грусти или отчаяния,

• раздаривание своих «сокровищ».

Наши дочери нередко чувствуют себя подавленными про­сто от того, что пытаются справиться с той путаницей био­логических, психологических, общественных и духовных влия­ний, с которой им приходится столкнуться в отрочестве. Если же на это накладывается еще какая-либо травма, например развод, смерть друга или члена семьи, разрыв важных для де­вочки отношений, злоупотребление наркотиками, сексуаль­ное насилие, посягательства или домогательства, девочка мо­жет почувствовать себя выбитой из колеи. Один отдельно взятый симптом из перечисленных выше не может служить достоверным доказательством суицидальных тенденций, но если для девочки наступили трудные времена, ради общего спокойствия мы советуем вам обратиться за помощью к спе­циалистам.

Родители должны действовать согласованно. Девоч­ки в отрочестве особенно остро воспринимают взаимоотно­шения между окружающими. Родители в браке служат для дочери ежедневным примером сердечных отношений и взаи­мопомощи. Любое неравноправие, несогласие или непосле­довательность в действиях тут же выносятся на свет крити­ческим взором дочери, и мы вынуждены отвечать за свое поведение. Разведенные родители должны отложить в сторо­ну свои разногласия, чтобы сосредоточиться на том, как по­мочь дочери спокойно пройти через отрочество. Особенно непослушными и замкнутыми становятся девочки-подростки в сводных семьях, когда они ищут свое особое место в новой семье и проверяют на прочность связь с родителями.

Если у нас полная семья, то, независимо от того, родной родитель или нет, мы должны всеми силами стремиться к улучшению отношений друг с другом ради своих дочерей. Семьи, где родители проявляют подлинное уважение и при­вязанность друг к другу, становятся тем прибежищем, полным любви и понимания, которое так нужно девочке-подростку для созревания в ней здоровой женственности.

Беседуйте со своими сыновьями. Спросите мальчика, как бы отличалась его жизнь, если бы ему довелось родиться девочкой. Как, на его взгляд, должны поступать девочки? Осознают ли мальчики то, каким сексуальным домогатель­ствам подвергаются девочки в школе? Что они предлагают с этим делать? Наши сыновья, как и дочери, должны понимать те несправедливые установки общества, которые пропаган­дируются в средствах массовой информации, школах и на производстве. Никому из нас не удастся полностью реализо­вать свои мечты, пока мы будем в плену у этих стереотипов.

Глава 12

Годы «Я пытаюсь найти себя»:от восемнадцати до двадцати

девяти

Профконсультант в колледже:

Что Вас интересует сейчас, когда

Вы стали взрослой молодой женщиной?

Келли, двадцати двух лет: Кто я?

На что я способна? Как мне развить

свои таланты? Где я смогу приложить их?

Единственным ограничением нашей

самореализации завтра могут стать

наши сегодняшние сомнения. Давайте

идти вперед, решительно и истово веря.

Франклин Делано Рузвельт

Задачи возрастного этапа развития

Вот и выросли наши дочери из крохотного комочка, кото­рый мы когда-то баюкали на руках, в стройное молодое де­ревце, которое прямо и гордо стоит перед нами. Едва замет­ные зачатки страсти, одержимости или привычки, которые, возможно, беспокоили нас, когда ей было четыре года, те­перь пышно расцвели одаренностью, талантами, способнос­тями, которые будут вести ее в будущем.

Когда Лизе было четыре года, она подбирала каж­дое больное существо. Сейчас она заканчивает интернатуру и устраивается на работу в Меж­дународную службу медицинской помощи при сти­хийных бедствиях.

Анна, мать двадцатишестилетней Лизы

Когда ей было пять, мы строили кукольный домик в основном по ее проекту. Все должно было быть только так, как она хотела. А сегодня она стала одной из первых женщин, работающих в нашей мес­тной архитектурной фирме.

Джейсон, отец двадцативосьмилетней Марион

Памела была нянькой почти для всех детей в на­шем большом доме, она постоянно возилась с каки­ми-нибудь малышами. Я хотел, чтобы она стала юристом, врачом или даже дантистом, потому что у нее были к этому склонности. Но нет, она специализировалась на развитии детей в педаго­гическом училище, встретила там своего будуще­го мужа, и вот у нее двое детей — мальчик и де­вочка. Теперь, когда дети стали старше, она вернулась в школу и у нее дома свой детский сад. Она говорит мне, что хочет учительство­вать. Она пошла туда, куда звала ее душа, и, ка­жется, счастлива от этого.

Джоул, отец двадцатисемилетней Памелы

Возрастные задачи для девушек в годы «я пытаюсь найти себя» именно в том и состоят, чтобы найти свое место в жизни, среди людей и в большом мире. Самое трудное, с чем сталкиваются девушки в современном мире и чего они всеми силами должны постараться избежать, — это то, что писа­тельница и психотерапевт доктор философии Эмили Хэнкок называет «предопределенной ролью», которую общество на­вязывает женщине «вместо того, чтобы предоставить ей са­мой сделать выбор и определиться в жизни». Навязываемые «стереотипы женственности» предлагают молодым женщи­нам отказаться от необходимости самим выбирать для себя жизненный путь.

Когда я поступила в колледж, я выбрала программу по социальной работе, потому что хотела заниматься с неблагополучными детьми. Программа была очень трудной, и я поделилась с отцом своими сомнениями насчет того, смогу ли я там хорошо учиться. Он посоветовал мне пой­ти на учительское отделение, потому что тогда у меня всегда будут средства к существованию, если муж почему-либо не смо­жет работать. Хотя в то время я была не замужем и у меня не было никаких конкретных планов по поводу брака, я послуша­лась совета отца и поступила на отделение начального образо­вания. Спустя два года иллюзии исчезли, наступило разочаро­вание, душа опустошилась, и я ушла с работы. Это было не для меня. Я не упрекаю отца за то, что он посоветовал мне профес­сию, которая, на его взгляд, гарантировала мне материальную обеспеченность несмотря ни на что. Я знаю, он заботился толь­ко о моих интересах, а я выбрала легкий путь, предпочтя на­дежность зову собственного сердца. Через двадцать пять лет поисков я, наконец, занимаюсь той работой, которую люблю.

Сейчас молодые женщины более свободны, чем когда бы то ни было, в выборе своей судьбы, в возможности следо­вать своему призванию. Многие сначала выбирают жизнен­ный путь, потом замужество или карьеру, или и то и другое вместе. У них есть право прислушаться к своему собствен­ному голосу, высказаться, когда нужно, а не хранить молча­ние, оставаясь в тени. У них есть право решать, выходить им замуж или нет, иметь ли детей и когда. Мы должны пре­доставить им возможность вести, а не следовать, зараба­тывать самим, а не зависеть полностью от кого-то другого, идти своей собственной дорогой, а не спасаться в предпи­санном обществом полоролевом стереотипе.

Эта нелегкая задача и стоит перед нашими дочерьми. Им предстоит думать, чувствовать и действовать, создавая мно­жество новых женских ролей. Им нужны отвага и смелость, чтобы в своей жизни самим выбирать, знать, применять, ре­шать, вести и действовать. Очень редко эти чисто муж­ские глаголы используются применительно к жизни женщи­ны. Однако теперь мы настаиваем на том, чтобы эти слова стали применительны к жизни женщины, и не только в виде исключения. Что же нужно женщине, чтобы пойти по вы­бранному ею пути?

Потребности

Дочерям нужны терпение, поддержка, простран­ство и понимание. Молодые женщины очень часто делают сильный рывок на старте, а к финишу ощущают опустошен­ность. В то время как некоторые, познав себя, делают вы­бор и благодаря этому живут, не зная проблем, для очень многих старт бывает труден. Кто-то легко начинает дело, но ему не хватает сил для его продолжения. Кто-то оказывается выброшенным на обочину, переживает удивительные при­ключения, но ему нужны немалые усилия, чтобы снова вы­браться на дорогу. Возможно, кто-то и знает все с самого нача­ла, но для большинства молодых женщин эти первые годы взрослости становятся годами испытаний, проб и эксперимен­тов, направленных на то, чтобы понять желания собственно­го сердца.

Известно, что для мальчиков время проб и ошибок — отрочество, и родители, возможно, удивляются, почему бы дочери не повернуть на какие-то боковые тропки и объезд­ные пути, пока она помоложе и посвободнее. Некоторые де­вочки так и делают. Ограничения со стороны общества и родительские запреты, на которые наталкиваются многие де­вочки в отрочестве, откладывают сроки их самоопределения. А что за спешка? Возможно, родители хотят наладить нашу жизнь и избавить взрослых детей от бремени финан­совых проблем? Это вполне естественно, так и должно быть. Однако только поняв огромные задачи, стоящие перед доче­рью, родители смогут оказать ей поддержку советом и пони­манием, так необходимыми для принятия жизненно важных решений.

Ищите наставников. Развитая система взаимопомощи среди сверстников, а также наставники, которые могли бы послужить примером здоровой, успешной и полноценной жизни, могут указать направление, по которому должны ле­теть наши едва оперившиеся пташки. Если дочь выберет по­прище жены и матери, другие матери — молодые и опытные смогут оказать ей столь необходимую поддержку, научив ис­кусству материнства и поддержания домашнего очага. Пре­подаватели в колледже, консультанты, друзья и друзья дру­зей, коллеги по работе, начальники и даже родители могут стать проводниками на пути дочери к профессиональной ка­рьере. Другие родители, которые сумели успешно сочетать профессиональную карьеру с семейной жизнью, помогут ей найти приемлемые варианты для решения проблемы дом — работа.

Пришла пора отпустить. Одна из самых трудных задач для большинства родителей, в особенности родителей дево­чек, — это проблема предоставления дочери права самосто­ятельного выбора. Мы можем предложить свое участие или дать совет, стоит ли выходить замуж в юности, бросив кол­ледж, или какую профессию выбрать, но решение должна принять только она сама. А мы поддержим дочь уже тем, что покажем, как верим в ее внутреннюю мудрость, в ее умение сделать правильный выбор, и не будем досаждать дочери сло­вами «Я же тебе говорила», не бросимся без нужды спасать ее и не станем угрожать ей Страшным Судом. Девочки любо­го возраста определяют свои достоинства качеством сложив­шихся отношений. Зная, что родители поддерживают ее, ин­тересуются ею и признают ее как личность, девочка пойдет своей дорогой более спокойно и уверенно, чем в обстановке осуждения и постоянной критики.

Внутренняя система управления

С рождения до семи лет ведущую роль в самовыражении девочки играли руки и ноги. Ее задачей было развивать свою волю, изучать мир всеми пятью чувствами, впитывать ин­формацию, трогая, лазая, нюхая, бегая, пробуя на зуб, вгля­дываясь и вслушиваясь. Она была тесно связана с окружав­шим ее миром. Между восемью и двенадцатью годами девочка познавала мир своим сердцем и дыханием, расширялась и углублялась ее эмоциональная жизнь, жизнь ее души. В от­рочестве быстро развивающийся интеллект заставлял девоч­ку осмыслить правду мира, и она всеми силами старалась постичь мир. В течение всех прошедших лет наша дочь ста­рательно вплетала нити во все усложняющийся рисунок ков­ра взаимоотношений с людьми, крепла ее способность забо­титься о людях, любить, сочувствовать; росла дочь, и вместе с ней рос ее мир.

Переплетения, вытканные из воли, чувств и интеллекта, и способность заботиться о других — вот что создает цель­ную и здоровую женщину, которая между восемнадцатью и двадцатью девятью отправляется в путешествие к своему будущему. Внутренняя система управления ведет ее к жиз­ненной цели, руководит ею через мечты и фантазии, через мысли, предчувствия и эмоции. Как хорошо, что мы суме­ли уберечь свою дочь от тисков полоролевых стереотипов и других установок общества, которые утверждением «Девоч­ки этого не делают!» ослабляют веру дочерей в свою собствен­ную истинную мудрость. С этой внутренней площадки дочь определяет свой следующий шаг, она знает предел своим воз­можностям и границы своей личности, она осознает свои силы, таланты и способности. Стоя на этой внутренней площадке, она поймет, когда нужно сказать «нет» нежеланному или ненужному и когда ответить «да!» желаниям своего сердца.

Если девочки теряют контакт со своей внутренней систе­мой управления, они в период ранней молодости чувствуют себя неуверенными, растерянными, загнанными в тупик или пребывают в тоске. Они год за годом бесцельно блуждают от одного переживания к другому. Родителям бывает очень не­легко постоянно поддерживать свою заблудившуюся вечную странницу. Если к двадцати восьми годам дочь не нашла сво­ей дороги, жизнь обычно все равно легкими толчками заста­вит ее выпасть из гнезда или кокона, где она пыталась спря­таться. Брак, ранний развод, материнские обязанности, не приносящая удовлетворения работа, финансовые затрудне­ния, несчастный случай, смерть возлюбленного, серьезная болезнь, продвижение по службе или еще что-нибудь подоб­ное обязательно приведут ее в долину самовыражения и фор­мирования души.

Если мы по-прежнему будем поддерживать свою дочь, при­слушиваться к ее мыслям, уважать ее взгляды и не потеряем контакта в случае возникшего между нами и ею конфликта, то она будет больше доверять своей внутренней мудрости. Чем больше выросшая девочка будет руководствоваться сво­ими чувствами и интуицией, умом и волей, тем компетент­нее она станет в той жизни, которую сама для себя выбрала.

Установление оград

На протяжении всей жизни дочери мы старались руково­дить ею, устанавливая адекватные ограды и определяя есте­ственные последствия ее поведения. На родителях лежала нелегкая ответственность, но сделать это было жизненно важно для нормального развития девочки, для формирова­ния у нее здоровых личностных границ. Постепенно ответ­ственность за установление оград переходит от родителей к самой дочери. Процесс этот медленный, и обычно заверша­ется он с наступлением юности. Благодаря нашему руководству дочка стала сознательной, разумной, ответственной за свои поступки, и ей теперь можно доверять. Быть способной ответить на свой внутренний порыв, и на чужую боль, и на потребности семьи, общества, всего большого мира — это признак настоящей здоровой женственности. А пробле­ма установки оград возвращается на круги своя: наши доче­ри направляют своих собственных к детей к тому, чтобы сформировать у них нормальные личностные границы.

Сексуальность

В юности многие девушки покидают дом своего детства, уезжая в колледж, съезжаясь с друзьями, выходя замуж или создавая свой собственный дом. Благодаря тому что родитель­ского надзора больше нет, сексуальная жизнь дочери расцве­тает пышным цветом. Хотя, возможно, дочь была сексуально активной и когда еще жила дома, ведь нам зачастую не хо­чется открыто признавать сексуальную активность своих до­черей-подростков. Мы надеемся, что она все знает и о необ­ходимости предохраняться от беременности, и о «технике безопасности» половых отношений, но в детали нам вникать не хочется. Конечно, во всех семьях на это смотрят по-раз­ному, но жизнь вдали от дома может, в первую очередь, вне­сти в отношения между девочкой и родителями реальность её интимных связей.

Может оказаться, что теперь вам придется иметь дело с ситуациями и проблемами, которые прежде никогда не воз­никали. Как устроиться с ночевкой, когда она впервые при­едет из колледжа с молодым человеком? А что если она ре­шит жить вместе с группой молодых женщин и мужчин? Как мы отнесемся к тому, что она съедется с любовником? Захо­чется ли нам воспрепятствовать такому обороту дела? Как скажется ее сексуальная жизнь на младших братьях и сест­рах и на наших собственных интимных отношениях? Будем надеяться, что нам удастся уяснить собственную позицию до того, как дочь сообщит нам о своих планах. Мы уже не мо­жем ее больше контролировать: она начала жить по своему разумению. Мы можем лишь высказать дочери свои чувства по поводу того, как ее сексуальная жизнь отражается на жизни семьи. В этот период нам понадобится очень много такта, а кроме того, понимание, твердость, открытость и доброта. Если мы честно и прямо скажем ей о своих переживаниях, у нее будет возможность учесть наши интересы, оставаясь честной по отношению к себе и своим потребностям.

Матери и юные дочери очень часто находят новые темы для общения — делятся своими сексуальными переживания­ми, опытом, проблемами, вопросами. Зрелая сексуальность дочери делает возможным переход от отношений мать—дочь к отношениям дружбы и солидарности на основе общих ин­тересов.

Несмотря на появившееся равенство в сфере интимных отношений, необходимо всегда помнить, что сексуальность молоденькой женщины существенно отличается от сексу­альности молодого мужчины. Большинство женщин все-таки стремится не к случайным связям, а к формированию про­должительных взаимоотношений, включающих секс. Женщи­не хочется глубокой привязанности, не лишенной сексуаль­ной близости, преданности и чтобы с мужчиной у нее были общие цели, развлечения, оживленные разговоры, тихие ми­нуты отдыха и возможность уединиться. Женская сексуаль­ность имеет как бы более широкий диапазон, нежели муж­ская. Женская сексуальность созревает в процессе развития системы отношений — когда женщина носит ребенка, когда у нее рождаются новые идеи, которые она воплощает в об­щественной и профессиональной жизни. Хотя роль мужчины в семье и воспитании детей последнее время значительно пересматривается, все-таки древняя, первичная, инстинктив­ная сексуальность толкает его к тому, чтобы посеять семя, заложить основы или построить здание и далее двигаться к новым завоеваниям. Природные инстинкты женщины связы­вают ее с плодами своей сексуальности на всю жизнь.

Положительный настрой

Сколько бы лет ни было нашей дочери, мы всегда должны сохранять в своей душе целостный образ ее сущности. С самого начала мы наблюдали, как слабые зеленые росточки силятся пробиться к свету, и мечтали о том, какими сильны­ми, стройными станут они годы спустя и расцветут пышным цветом. Мы были заботливыми садовниками — подкармли­вали, укрывали, огораживали, пропалывали, подвязывали и подрезали. Мы помним, что в каждой новой черточке, при­вычке, поступке дочери всегда был положительный настрой, как бы трудно ни было распознать его сразу, — настрой, который помогал ей найти самое себя, познать свою подлинную суть. По этим слабым признакам мы определяли неповторимость и уникальность своей дочери. Нередко она использовала нас (и порой это было мучительно больно), чтобы сформировать свои собственные границы, чтобы понять, где кончаемся мы и начинается она. Дочь натыкалась на наши ограды, ломала их, вела себя вызывающе, критически относилась к ним, про­веряя наши убеждения. Наша терпеливая — и не очень, на­стойчивость позволила ей сформировать свои собственные взгляды. А мы все время «называли ее имя», чтобы напом­нить ей, кто же она есть на самом деле.

И хотя дочери по-прежнему нужны наши поддержка и участие, сейчас мы должны чуть-чуть отступить, сделать шаг назад и дать ей возможность самой найти свой путь. Пойдет ли она уверенно вперед к своему будущему или будет та­щиться по обочине, будет ли она ковылять и спотыкаться, продвигаясь в нужном направлении, или рваться куда-то и останавливаться, будет ли назло стихиям парить на крыльях или застрянет в болоте, кинется ли искать приключений на обходных путях или пойдет узкой прямой дорогой к намечен­ной цели, предпочтет ли уединение или обзаведется компа­нией, но так или иначе, она будет все время на пути к своему предназначению, к своей судьбе — в ней будет пробуждать­ся здоровая зрелая женственность.

ОГЛАВЛЕНИЕ

Часть первая

Девочки и женщины,

или как трудно быть женщиной

Глава 1

Проблемы воспитания девочек 8

Способность заботиться и опекать — это не слабость 11

Почему мы написали эту книгу 12

Глава 2

Из чего же сделаны наши девочки? 15

Биологическое влияние 16

Женская программа 18

Структура мозга и поведение 18

Эстроген и поведение женщины: пять биологических влияний 21

Круги 22

Сосуд 22

Большая картина 24

Слово 26

Отношения 28

Психологическое влияние 29

Гобелен с героиней в центре 31

В поисках собственного голоса: развитие своего Я 32

Первый мужчина в жизни женщины 32

Жизнь души 34

Предназначение 36

Развивая душу 37

Глава 3

Становясь женщиной 41

Древнее общество 42

Племена охотников и собирателей 44

Легендарные пятидесятые 47

Постиндустриальная эпоха 50

Глава 4

Сила культуры — вопросы компетентности .. 56

Компетенция: руководство по воспитанию 58

Диссоциация • 58

Это же девочка! 60

Игры и игрушки 62

«Я такая толстая!» 66

Менструальные табу 69

Как жить в небезопасном мире 72

Девочкам не дается математика 80

Часть вторая

Воспитывая девочку

Глава 5

Партнерство в процессе воспитания:

мать и отец должны действовать заодно 88

Женщины и мужчины: большая разница 89

Ситуация та же самая, стили мышления разные 89

Обязанности: очаг или охота 94

Роль отца в жизни дочери 96

Вопреки старым установкам 97

Роль отца с момента рождения

девочки до семи лет 99

Роль отца в жизни девочки

от восьми до двенадцати 103

Роль отца в жизни девочки от тринадцати до семнадцати лет 108

Роль отца в жизни дочери от восемнадцати до двадцати девяти 111

Роль матери в жизни дочери 112

Мифы о хороших и плохих матерях 113

Анализируя материнство 114

Кто есть кто? 115

Матери в роли наставников 116

Переход женщины в новое качество: годы с момента рождения дочери до семи лет 120

От восьми до двенадцати лет 122

Между тринадцатью и семнадцатью годами.... 123

Молодая женщина: от восемнадцати до двадцати девяти _ 124

Развод и неродные родители 125

Мачеха и отчим 129

Глава 6

Ограды: выработка

здорового чувства личной

свободы и четких личностных границ 133

Четкость личностных границ — залог личной свободы 134

Все ли у вас в порядке

с границами личности? 135

Наказания не помогают 139

Установление оград и определение меры последствий 141

Ограды в действии 145

Рекомендации по установлению оград 149

Хороши такие последствия, которые в наибольшей степени соответствуют «прошлому» в ограде 151

Пагубность оград, навязанных нашим обществом 153

Установление оград в сводных семьях 156

Ограды в семье с одним родителем 160

Смелое и отважное воспитание: современное общество устанавливает новые ограды 162

Глава 7

Внутренняя система управления:

эмоции, мышление, воля 165

Могущественное трио 165

Эмоциональная жизнь... 167

Что движет нашими чувствами 169

Как пройти через зону, где нет места мысли 172

Воспитание в зоне, где нет места мысли 175

Подавление эмоций и чувств — кратковременное их хранение 177

Откладывание эмоций или чувств имеет свои отрицательные стороны 178

Как справиться с подавленными чувствами .... 180

Вытеснение эмоций и чувств — долговременное их хранение 181

Чемодан эмоций 183

Учите девочек уважать гнев 184

Если нас что-то травмировало 187

Прислушивайтесь к ее чувствам, чтобы узнать правду о случившемся 188

Сны, ночные видения" и ночные кошмары 190

Чем могут помочь родители 190

Если нам ничего не удается сделать 194

Как использовать помощь психотерапевта, если ребенок плохо спит 194

Интуиция — голос истины 195

Мышление — другая сторона знания 198

Стратегическое мышление 199

Из пункта А в пункт В 200

Как же девочкам освоить стратегическое мышление? 201

Воля: призыв к действию 204

Четыре аспекта воли 204

Уравновешенная внутренняя система управления 210

Глава 8

Положительный настрой 212

Семена ее судьбы , 213

Прислушиваясь к положительному настрою.. 215

Самооценка и душа 219

Рекомендации к тому, как определить и развить положительный настрой 221

Упражнение: учимся определять положительный настрой 223

Это похоже на ваши ответы? 224

Часть третья

От колыбели к карьере

Глава 9

«Посмотрите на меня»: возраст от рождения до семи лет 228

Задачи возрастного этапа развития 229

Потребности 239

Девочки расцветают в ритме жизни своей семьи 248

Внутренняя система управления 252

Ограды 254

Сексуальность 260

Положительный настрой 266

Нужно действовать 268

Глава 10

«Я все могу!»: возраст от восьми до двенадцати 271

Задачи возрастного этапа развития 272

Потребности 275

Внутренняя система управления 280

Ограды 282

Сексуальность 284

Детский инцест и другие виды сексуальных посягательств 285

Культурный подтекст сексуальных отношений ; 293

Сексуальные домогательства 296

Ранние менструации 298

Положительный настрой 299

Нужно действовать 291

Глава 11

«Вы совсем меня не понимаете»: возраст от тринадцати до семнадцати 307

Задачи возрастного этапа развития 308

Изменения интеллектуальной сферы 308

Изменения в эмоциональной сфере 309

Физические изменения 310

Развитие своего Я . 311

Потребности 312

Девочек нужно учить ставить перед собой цели и достигать их 318

Девочкам нужны наставники 320

Внутренняя система управления 321

Установление оград 327

Сексуальность 331

Положительный настрой 340

Будем действовать 343

Глава 12

Годы «Я пытаюсь найти себя»:

от восемнадцати до двадцати девяти 351

Задачи возрастного этапа развития 351

Потребности > 353

Внутренняя система управления 355

Установление оград 356

Сексуальность 357

Положительный настрой 358

Хорошо

Улыбки

Полезность

Плохо

Слабость

Беспокойство

Страх

Хорошо

Улыбки

Полезность

Слабость

Беспокойство

Страх

Плохо

• Реклама на сайте