Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей,
Консультации специалистов:
Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика


Кнутъ Гамсунъ
По ту сторону океана
Путевыя впечатл?нія

Прошло три нед?ли съ того дня, какъ я высадился на берегъ въ Америк?, а между т?мъ я только теперь въ состояніи послать вамъ этотъ отчетъ о моемъ путешествіи. Очень жал?ю, что не могъ сд?лать этого раньше, но духъ былъ силенъ, а плоть была немощна. Въ средин? августа я покинулъ Норвегію, гд? мы уже даннымъ давно облачились въ пальто, а черезъ три нед?ли попалъ въ страшную жару, доходившую до 90° по Фаренгейту въ т?ни. Такая жара сильно утомляла меня и разстроило мое, обыкновенно прекрасное, сентябрьское самочувствіе.

Я хочу попытаться все описать вамъ изъ голой вы, вотъ такъ — прямо по памяти. Да у меняи н?тъ ни одного клочка изъ вс?хъ т?хъ важныхъ для меня бумагъ, которыя были со мной на пароход?: все пропало. Вс? мои записи, зам?тки исчезли въ одну прекрасную ночь у Нью-Фаундлендской мели. У каждаго на моемъ м?ст? помутился бы разумъ, у меня же при этомъ не вырвалось даже и крика. Я только опустился на свой желтый чемоданъ и, какъ мужчина, покорился непоправимому, невозвратимому. И къ утру я настолько уже влад?лъ собой, что оказался даже въ состояніи проглотить чашку чая.

* * *

Итакъ, мы оставили позади мостъ въ Христіаніи посл? того, какъ усердно отмахали платками наши прощальныя прив?тствія, и шкиперъ представилъ вс? квитанціи на весь грузъ эмигрантовъ, который пароходъ везъ съ собой.

— Теперь уже нельзя вернуться назадъ? — спросилъ мой юный спутникъ плаксивымъ голосомъ.

— Можно — въ Христіанзунд?, но, над?юсь, ты не сд?лаешь этого?

— Ну, тогда я напьюсь и такъ про?ду много, много миль отъ моей родины! — прорыдалъ онъ.

Охъ, ужъ этотъ зеленый юноша! Ему едва только минуло семнадцать л?тъ, и онъ еще никогда въ жизни не покидалъ домашняго крова.

Поднялись шумъ и суматоха. Шестьсотъ челов?къ сновали взадъ и впередъ по налуб? и стаскивали горы богажа въ трюмъ. Тутъ были и об?дн?вшіе горцы изъ нашихъ высокихъ и безплодныхъ горныхъ долинъ, крестьяне съ датскихъ острововъ, ширококостые шведы, нищіе, б?дные люди, обанкротившіеся купцы изъ городовъ, ремесленники, женщины, молодыя д?вушки и д?ти.

— Однимъ словомъ, зд?сь была вся переселенская Скандинанія.

— Да мы уже идемъ? — сказалъ мой сос?дъ. — Случалось ли вамъ и раньше бывать по ту сторону океана?

— Да.

Говорившій былъ челов?къ л?тъ тридцати, толстый, веснушчатый, безбородый. На груди у него болталась ц?почка, сплетенная изъ б?локурыхъ волосъ, на ше? красовался б?лый засаленный галстукъ, и уши у него были проколоты.

— Красивая страна — та, которую мы покидаемъ, — продолжалъ онъ, — самая красивая на всемъ св?т?.

И его добродушные глаза засіяли.

— Почему же вы въ такомъ случа? покидаете ее?

Оказалось, что совершенно особыя обстоятельства были тому причиной. Онъ былъ семинаристомъ и одно время учительствовалъ. Звали его Нике, Кристенъ Нике. Зат?мъ онъ вступилъ въ какой-то теологическій споръ съ пасторомъ Магнусомъ, и этотъ споръ кончился т?мъ, что онъ лишился своего учительскаго м?ста. Онъ разсказалъ о своемъ воззваніи къ гласности, къ общественному мн?нію, о четырехъ длинныхъ статьяхъ, пом?щенныхъ имъ въ монастырскихъ в?домостяхъ, и о томъ, какъ онъ безстрашно отв?тилъ на письмо епископа: «Господинъ епископъ, ваше преосвященство можетъ отъ меня требовать невозможнаго, но исполнить этого я не могу»…

На лиц? учителя отразилось необычайное воодушевленіе.

Н?сколько челов?къ присоединились къ намъ и прислушивались къ р?чамъ возбужденнаго оратора.

На верхней палуб? возстановились въ н?которомъ род? порядокъ и тишина, такъ что господинъ Нике могъ ораторствовать безъ особой пом?хи; только изъ люковъ, ведущихъ на нижнюю палубу, раздавался гулъ отъ громкаго говора людей, занятыхъ уборкой своего багажа и защищающихъ силою своихъ кулаковъ свои права на койку.

Четыре молодыя особы, въ н?сколько эксцентричныхъ костюмахъ, изв?стныхъ подъ названіемъ «костюмовъ Карлъ-Іоганнъ», задорныя, съ темными кругами подъ глазами, попарно прохаживались мимо насъ, весело болтая. Он? какъ бы желали ознакомиться съ м?стностью въ предвид?ніи будущихъ поб?дъ и оглядывались кругомъ большими, удивленными голубыми глазами, заговаривали съ каждымъ встр?чнымъ матросомъ и безстрашно перел?зали черезъ багажные тюки, преграждавшіе имъ дорогу, не вынимая даже своихъ маленькихъ полненькихъ ручекъ изъ кармановъ пальто. Если же которая-нибудь изъ нихъ оступалась, то вс? он? начинали громко хохотать и находили, что на пароход? живется превесело.

Я спустился внизъ, чтобы отыскать себ? койку по сос?дству съ возможно бол?е чистоплотными сос?дями. Но оказалось, что объ этомъ уже позаботился мой юный спутникъ: онъ сид?лъ, точно императоръ на трон?, на своемъ соломенномъ тюфяк? и отражалъ каждую попытку овлад?ть нашими койками потокомъ гн?вныхъ словъ.

* * *

Невдалек? отъ насъ находились койки Кристена Нике и его товарищей. Изъ нихъ двое были, по словамъ господина Нике, «самыми обыкновенными ремесленниками»; у нихъ былъ общій кошелекъ и общій чемоданъ, хотя они и не были братьями. Третій товарищъ обладалъ бол?е н?жными руками и веселымъ, плутоватымъ лицомъ. Онъ происходилъ изъ купеческой семьи. Этотъ маленькій см?шной челов?чекъ во все время нашего плаванія поддерживалъ въ насъ бодрость и веселость. Не страдая отъ морской бол?зни, всегда веселый, охотно вс?мъ помогавшій и всегда готовый ко всему и на все, онъ носился среди пассажировъ, расточая повсюду свои шутки и остроты. Самъ же онъ находилъ удовольствіе только въ одномъ, а именно — въ постоянномъ подтруниваніи и поддразниваніи своего товарища по путешествію, Нике, котораго онъ звалъ всегда просто по имени — Кристенъ, такъ что миръ и согласіе бывали весьма р?дкими гостями въ ихъ бес?дахъ. Случалось иногда, что онъ будилъ семинариста среди глубокой ночи, чтобы осв?домиться о его здоровь? или же чтобы сообщить ему, который часъ, и Нике просыпался взб?шенный и клялся жестоко отомстить безд?льнику за его прод?лки, а зат?мъ оба опять мирно засыпали. Теперь вс? были въ сбор? въ ожиданіи об?да.

— Кристенъ долженъ сд?латься тамъ пасторомъ, — сказалъ купецъ. Тотъ расхохотался: пасторъ — онъ! Н?тъ, для этого онъ былъ слишкомъ просв?щенный челов?къ. И онъ повернулся ко мн? и спросилъ, ч?мъ, въ сущности, челов?къ съ его образованіемъ можетъ тамъ заняться? Онъ не принадлежитъ къ числу людей, презирающихъ физическій трудь, но в?дь надо же и ему отдать должное, въ немъ есть задатки для чего-нибудь бол?е высокаго. Ему очень улыбается мысль занять м?сто профессора въ какомъ-нибудь американскомъ колледж?.

Когда послышался колоколъ, призывающій къ об?ду, и на нижнюю палубу спустили огромные котлы съ «эмигрантской» пищей, толкотня и шумъ возросли до такой степени, что я счелъ лучшимъ спастись б?гствомъ и хотя бы н?которое время пробыть на верхней палуб?, такъ какъ, повидимому, членамъ нашимъ угрожала опасность. Даже матросъ, приставленный въ качеств? полицейскаго къ нижней палуб?, и тотъ счелъ положеніе вещей такимъ, что, по чистой сов?сти, р?шилъ, что можетъ уйти подобру-поздорову теперь, пока онъ еще въ состояніи «итти» безъ посторонней помощи.

Свободные и холостые люди могли еще отважиться вступить въ подобную битву, но у него въ Копенгаген? остались жена и д?ти.

Пробывъ съ полчаса на верхней палуб? и услыхавъ, что шумъ и суматоха внизу н?сколько угомонились, я пошелъ туда. Мои новые знакомые, а также и мой юный спутникъ сид?ли вс? вокругъ какого-то ящика и отр?зывали маленькіе кусочки отъ большого куска прекраснаго желтаго сала, назначеніе котораго, какъ мн? казалось, заключалось въ томъ, чтобы вызывать морскую бол?знь, а они, между т?мъ, съ наслажденіемъ поглощали его. И повсюду, на каждой койк?, въ каждомъ укромномъ уголк? вс? были заняты ?дой. Да, челов?къ живетъ ради того, ч?мъ онъ живетъ! и теперь ни на одномъ лиц? нельзя было найти и сл?да т?хъ слезъ, которыя еще такъ недавно проливались о только что покинутой нами родин?. Сало лежало на ящикахъ, валялось кругомъ на полу и на тюфякахъ, д?ти играли имъ, молодежь бомбардировала имъ другъ друга; вс? сид?ли съ саломъ во рту, въ рукахъ, на кол?няхъ; везд? блест?лъ этотъ жирный желтый продуктъ, оставлявшій всюду сл?ды въ вид? сальныхъ пятенъ. И съ какимъ радующимъ сердце аппетитомъ поглощали его многіе! Жителямъ безплодныхъ горныхъ долинъ, по всей в?роятности, первый разъ въ жизни представлялся случай полакомиться, да еще сколько душ? угодно, такой необычайной прибавкой къ ихъ обыкновенной пищ? — сухому хл?бу.

Но моему юному спутнику, такому же, впрочемъ, б?дняку по происхожденію, какъ и я самъ, пришлось дорого заплатить за свой первый об?дъ на борт? океанскаго парохода. Онъ все время посл? об?да лежалъ на своей койк?, чувствуя себя очень скверно, и я не могъ пройти мимо него безъ того, чтобы онъ не началъ говорить о сухихъ морскихъ сухаряхъ, да, о т?хъ совершенно сухихъ добрыхъ морскихъ сухаряхъ, которые надо усердно жевать, или же онъ просилъ у меня какого-нибудь самаго в?рнаго средства отъ тошноты.

На господина Нике процессъ перевариванья такой необычайной пищи нагналъ какую-то апатію. Онъ относится ко всему этому очень спокойно, — говорилъ онъ, — но у него н?тъ никакой охоты что-либо предпринимать. Зат?мъ мы слышали, какъ онъ очень усердно разыскивалъ одинъ изв?стный ключъ; заполучивъ его, онъ ужъ ни за что не хот?лъ съ нимъ разстаться, хотя этотъ ключъ открывалъ доступъ въ такое м?сто, куда им?ли право попадать и другіе.

* * *

Но какъ бы тамъ ни было, а пока среди эмигрантовъ все еще господствовало прекрасное настроеніе. Передъ уходомъ парохода изъ Христіаніи они выпили изрядное количество прощальныхъ кружекъ пива, да и въ ихъ дорожныхъ фляжкахъ нашлось еще н?сколько хорошихъ глотковъ. Поэтому сейчасъ же посл? об?да появились гармоніи, и начались такіе оживленные танцы, что сильные люди очень скоро посбивали съ ногъ слабыхъ, а н?которыя изъ женщинъ совершенно искренно запросили пощады.

Небольшая группа людей собралась на форштевен?: тамъ методистскій пропов?дникъ изъ Америки — шведъ родомъ — п?лъ гимны и молился вслухъ о благополучномъ плаваніи. Обыкновенно переселенческая молодежь — нев?рующая, до того момента, когда опасность становится ощутительно близкой. А поэтому тутъ собралось только н?сколько старыхъ гр?шниковъ, которые каялись про себя въ то время, какъ на нижней палуб? ц?лая толпа веселыхъ людей отплясывала мазурку и нисколько не думала о Бог?.

Господинъ Нике и купецъ прошли мимо меня. Господинъ Нике бранился. Онъ несъ странно. погнутый жестяной сосудъ съ жел?зной ручкой. Повидимому, котелокъ гд?-то сильно пострадалъ.

— Это онъ сд?лалъ, — сказалъ господинъ Нике. — Онъ сд?лалъ это нарочно. Да, онъ с?лъ на него и согнулъ его. Посмотрите-ка сами.

Купецъ употреблялъ вс? усилія, чтобы сохранить серьезный видъ. — Н?тъ, это произошло совершенно случайно, — сказалъ онъ, — внизу тагсь темно, что я совершенно нечаянно с?лъ на котелокъ. — И оба пошли дальше, продолжая громко обсуждать это происшествіе.

Танцы продолжались до наступленія темноты, когда верхняя палуба «очищалась» отъ пассажировъ. Пароходныя правила предписывали намъ вс?мъ, пассажирамъ нижней палубы, въ опред?ленный часъ находиться на нашихъ койкахъ; какъ только этотъ часъ наступалъ, нашъ провіантмейстеръ и одинъ изъ офицеровъ вооружались каждый маленькимъ, такъ называемымъ воровскимъ фонарикомъ, прятали его подъ платьемъ и принимались обходить вс? углы и закоулки. И вдругъ внезаино и искусно направленный лучъ св?та открывалъ гд?-нибудь засид?вшуюся и забывшую все на св?т? парочку. Раздавался крикъ испуга, дв? пары расширенныхъ отъ страха глазъ таращились на фонарь, зат?мъ дв? пары ногъ посп?шно проб?гали по палуб? и сп?шили укрыться въ бол?е укромное и безопасное м?стечко. Четыре эксцентрично од?тыя молодыя особы даже потребовали, чтобы имъ показали то пароходное правило, которое запрещаетъ имъ сид?ть на палуб? до появленія утренней зари. Он? не желали в?рить существованію такого предписанія, но пришлось пов?рить, когда имъ показали пароходныя правила.

* * *

Мы вошли на вс?хъ парахъ въ Н?мецкое море. Въ Христіанзунд? мы побывали на берегу, написали н?сколько писемъ, купили бол?е или мен?е съ?добныхъ припасовъ, сколько только могли достать и сколько намъ позволили наши средства, и выпили немного пива. Это было посл?днее пиво, которое мы пили на европейскомъ континент?. А теперь мы шли на вс?хъ парахъ по Н?мецкому морю.

Было утро. Кругомъ меня вс? просыпались. Пробило семь часовъ, черезъ часъ долженъ былъ явиться завтракъ. Многіе были уже од?ты. Я опять закрылъ глаза. Пароходъ качало. Отъ безпрестаннаго движенія и шума машины голова моя отяжел?ла, и я опять заснулъ.

Я проснулся отъ громкаго взрыва см?ха — это см?ялись мои товарищи, сид?вшіе уже за завтракомъ вокругъ ящиковъ. И я проснулся какъ разъ во-время, чтобы вид?ть, какъ ноги господина Нике скрылись за поворотомъ л?стницы, ведущей на верхнюю палубу. Что же произошло? Господинъ Нике нашелъ селедочную головку въ своемъ котелк?, куда онъ налилъ кофе, и отправился жаловаться капитану. Житель норвежскаго городка Хаугезунда, лежавшій сл?ва отъ меня, спросилъ который часъ. Вс? мои спутники проснулись и сп?шили покинуть свои койки. Изъ отд?ленія для семейныхъ доносились непріятные звуки, которые производятъ женщины, больныя морской бол?знью, и я самъ начиналъ ощущать въ голов?, а можетъ быть, и въ горл? какое-то весьма непріятное чувство. Я посп?шилъ над?ть сапоги и выйти на верхнюю палубу.

Тамъ и сямъ, въ м?стахъ, защищенныхъ отъ в?тра, сид?ли бл?дные люди, которыхъ, повидимому, уже сильно тошнило; н?сколько несчастныхъ, въ самыхъ отчаянныхъ и безнадежныхъ позахъ, почти совс?мъ св?сились за бортъ. Дулъ встр?чный в?теръ, и море становилось все бурлив?е.

Господинъ Нике вернулся сильно раздраженный и сталъ распространяться о злосчастной селедочной головк?. Можно ли совм?стить подобное явленіе съ нов?йшими требованіями гигіены?

Одинъ изъ уже страдающихъ спутниковъ, которому, повидимому, стоило немало труда держаться на ногахъ, не могъ все же не посм?яться надъ раздраженнымъ семинаристомъ. Онъ даже взялъ на себя трудъ пролить н?который св?тъ на это темное и подозрительыое д?ло.

— Эта селедочная головка — просто ловкая шутка одного изъ вашихъ товарищей, — сказалъ онъ. — Она не попала къ вамъ изъ кофейника, подумайте сами, в?дь она бы не прошла черезъ его узкій носикъ.

Нике въ раздумьи опустилъ голову.

— То, что вы говорите, очень в?роятно, я объ этомъ самъ уже думалъ. Носикъ кофейника, д?йсвительно, очепь узокъ, и я не за т?мъ ходилъ къ капитану, чтобы жаловаться — н?тъ, это было бы ужъ слишкомъ глупо!

И господинъ Нике искренно говорилъ то, что думалъ. Право, это была уже слишкомъ скверная шутка. Въ конц? концовъ, онъ сталъ высказывать опасеніе, какъ бы съ нимъ не произошелъ «тотъ изв?стный случай», который обыкновенно бываетъ съ нимъ посл? того, какъ онъ съ?стъ какую-нибудь гадость.

А море становилось все неспокойн?е, и морская бол?знь свир?пствовала все сильн?е. Эмигранты одинъ за другимъ становились ея жертвами, а внизу, въ каютахъ перваго и второго класса, служащіе не знали, какъ и справиться съ уборкой и чисткой. Какъ немилосердно валила съ ногъ эта бол?знь даже самыхъ здоровыхъ людей! Я часто бывалъ на мор? и все же не выдержалъ и въ теченіе ц?лыхъ сорока восьми часовъ былъ ни живъ, ни мертвъ; я скор?е даже склоненъ думать, что былъ мертвъ. До шотландскихъ береговъ я еще кое-какъ держался, но зат?мъ свалился. Однажды, когда мои страданія достигли высшей точки, и я безпомощно лежалъ въ какомъ-то углу верхней палубы рядомъ съ н?сколькими товарищами по несчастью, сос?дъ мой по койк? сл?ва, житель городка Хаугезунда, этотъ толстый, неуклюжій челов?къ, который ухитрялся спотыкаться о свои собственные сапоги, прошелъ мимо меня и наступилъ, безъ мал?йшей на то надобности, на мою ногу. И я не былъ въ состояніи приподняться и воздать ему по заслугамъ, и онъ изб?гъ такимъ образомъ должнаго наказанія. Но въ общемъ, этотъ хаугезундецъ былъ очень услужливымъ челов?комъ. Онъ таскалъ для меня желтые коренья изъ кладовой повара, когда я страдалъ отъ морской бол?зни; онъ принялъ сторону господина Нике, когда въ одинъ прекрасный день тотъ сц?пился съ методистскимъ пропов?дникомъ по поводу чудесъ, а зат?мъ близъ Нью-Фаундлендской мели, когда я лишился вс?хъ моихъ записей и бумагъ, онъ прямо-таки объявилъ, что чувствуетъ это несчастье такъ же сильно, какъ если бъ оно было его личнымъ, и въ искренности его словъ я не могу сомн?ваться.

* * *

Мой юный спутникъ, господинъ Нике и оба ремесленника сид?ли внизу и развлекались, распивая бутылку рома. Молодого купца какъ разъ въ это время аттаковала черная «Венера», совс?мъ юная мексиканка; проводивъ друга своего сердца, шкипера изъ Зандефіорда, на его пароход? обратно въ Норвегію, она возвращалась теперь на свою родину. Подобно р?дкостному чужеземному зв?рьку, ходила она по палуб?, ласковая и очень чувствительная къ мал?йшему вниманію, расп?вала испанскія п?сни и курила папироски, какъ мужчина. Купецъ заглядывалъ отъ времени до времени ей въ глаза, называлъ ее съ н?жной интонаціей своимъ маленькимъ чудовищемъ, своей маленькой черной зв?рушкой — все слова, которыхъ она не понимала. Какъ-то разъ она зат?яла ссору съ одной изъ четырехъ особъ въ эксцентричныхъ туалетахъ ? la Карлъ-Іоганнъ. Маленькое, живое, полное огня созданьице накинулось на свою противницу и разразилось потокомъ англійскихъ бравныхъ словъ и насм?шливыхъ прозвищъ, которыя, подобно солнцу ея родины, жгли и гор?ли яркими кровавыми красками, — словъ, которыя были до того откровенными, что н?тъ никакой возможности ихъ передать.

П?ніе или, в?рн?е, что-то среднее между п?ніемъ и обыкновенной р?чью раздалось позади меня. Это былъ господинъ Нике; онъ что-то лепеталъ. Онъ былъ пьянъ, — ромъ, повидимому, под?йствовалъ на его голову. Съ безсмысленнымъ и счастливымъ см?хомъ онъ говорилъ о томъ, что ничего не можетъ быть пріятн?е, какъ прогуливаться при лунномъ св?т?, да, «итти» при лунномъ св?т?. И въ то же время онъ опустился на первое попавшееся м?сто и продолжалъ лепетать.

Теперь тишина царила повсюду. Слышался только шумъ машины и огромныхъ волнъ, разбивающихся о бортъ и потрясающихъ до основанія пароходъ. Утомленные и больные лежали какъ попало — одни на койкахъ, другіе на своихъ сундукахъ и чемоданахъ. Мой юный спутникъ лежалъ на какомъ-то м?шк?; пустая бутылка изъ-подъ рому и стаканъ валялись возл? него. Ремесленникъ сид?лъ, опустивъ голову на грудь, и спалъ. Я подошелъ и встряхнулъ моего юнаго спутника. Онъ открылъ глаза и гн?вно спросилъ меня, кто я такой и что я нам?ренъ д?лать съ его саломъ, съ его собственнымъ об?домъ и корабельными сухарями. Позже онъ н?сколько отрезвился и объявилъ, что съ моей стороны было совс?мъ некрасиво, да, совс?мъ некрасиво такъ внезапно его разбудить. Мы в?дь столько времени были друзьями, — говорилъ онъ, — а теперь я его прямо-таки опозорилъ. Онъ, какъ видно, находился подъ вліяніемъ той навязчивой идеи, что онъ об?щалъ мн? напиться, прежде ч?мъ онъ отъ?детъ отъ своей родины на много-много тысячъ миль. Но в?дь я и не думалъ его отъ этого удерживать или порицать его.

Между т?мъ, вернулся купецъ и сейчасъ же сталъ осв?домляться о господин? Нике. Гд? онъ? Онъ долженъ непрем?нно съ нимъ поговорить. А зат?мъ онъ сталъ разсказывать о томъ, какъ провелъ время со своей черной возлюбленной.

— Посмотрите-ка, какъ она укусила мой палецъ, эта негодница, эта безстыдная особа женскаго пола.

И онъ показалъ мн? окровавленный палецъ.

Н?сколько часовъ спустя господинъ Нике и мой юный спутникъ сошлись снова. Они стояли другъ противъ друга и заботливо разспрашивали другъ друга о здоровь?. У обоихъ хмель во время сна н?сколько испарился, они сконфуженно поглядывали другъ на друга, растерянно улыбались; глаза ихъ покрасн?ли; они старались прочистить свои осипшіе голоса и, по возможности, ясно говорить.

Мы оставили позади себя Шотландію. Я осилилъ, наконецъ, морскую бол?знь, и она оставила меня въ поко?. Я проголодалъ сорокъ восемь часовъ, былъ въ теченіе сорока восьми часовъ просто нечелов?чески боленъ и только въ посл?дній моментъ меня спасъ нашъ второй поваръ н?сколькими ложками ячневой каши, сваренной на вод?. Никогда не забуду, до чего это было вкусно. Вообще, весь экипажъ былъ очень добръ и внимателенъ къ намъ. Часто люди эти оказывали намъ какую-нибудь сверхлюбезность посл? того, какъ мы, бывало, порядкомъ настрадаемся отъ качки. Когда мы н?сколько свыклись съ пароходной пищей, она стала намъ казаться такой вкусной, что лучше и желать нельзя. Хл?бъ былъ всегда прекрасно выпеченъ и давался въ обильномъ количеств?; кром? того, мы каждый день получали и пшеничный хл?бъ.

Теперь мы плыли по Атлантическому океану. Мрачное, суровое, точно молитвенное выраженіе появилось на вс?хъ лицахъ.

Итакъ, значитъ, теперь… — ну, что же, съ Богомъ!

Что же касается моего юнаго спутника, то онъ объявилъ, что чувствуетъ себя дурно, какъ только начинаетъ думать о томъ необъятномъ понятіи, которое заключается въ словахъ «Атлантическій океанъ». Кристемъ Нике отв?тилъ, что объ этомъ нечего и думать. Такія мысли годятся только для женщинъ и д?тей. Если все пойдетъ хорошо, то все и будетъ хорошо. Ну, а если все пойдетъ плохо, то придется умереть — и баста.

— Какое составили вы себ? мн?ніе о смерти, Кристенъ? — спросилъ купецъ.

— Мое мн?ніе о смерти? Оно нисколько не разнится отъ того, которое составилось у большинства образованныхъ людей: это — конецъ всего и всему, это — заключительная точка вс?хъ великихъ идей. Будь вы, д?йствительно, челов?комъ, интересующимся подобными вопросами, я бы вамъ кое-что прочелъ объ этомъ изъ одной книги, которая находится въ моемъ сундук?.

Я зашелъ въ семейное отд?леніе — м?стонахожденіе женатыхъ людей и молодыхъ д?вушекъ. Нижняя палуба была зд?сь разд?лена на довольно большія отд?льныя пом?щенія, получающія св?тъ и воздухъ черезъ открытые на верхнюю палубу люки. Бол?е удобно устроенныя койки, об?денные столы и скамьи придавали этимъ семейнымъ пом?щеніямъ н?которую уютность. На нашемъ пароход? было три подобныхъ пом?щенія, и воздухъ въ нихъ былъ лучше, ч?мъ гд?-либо въ другомъ м?ст?, если, конечно, не принимать во вниманіе огромнаго количества грудныхъ д?тей и не мен?е большого количества женщинъ, больныхъ морской бол?знью.

Во время моего пос?щенія какія-то дв? женщины поссорились и ожесточенно сц?пились, но, очень сдержанныя отъ природы и воспитанныя въ христіанскихъ семьяхъ, он? ограничились т?мъ, что вырвали другъ у друга н?сколько клочковъ волосъ, а одна изъ нихъ, вдова, с?вшая на пароходъ въ Христіанзунд?, дошла въ своей кротости до того, что избрала оружіемъ для борьбы свои собственные ногти.

Это маленькое невинное времяпрепровожденіе привлекло всеобщее вниманіе, и я долго наблюдалъ, какъ пассажиръ перваго класса — портной изъ Копенгагена — стоялъ и смотр?лъ въ золотое пенснэ съ верхней палубы черезъ открытый люкъ на ссорящихся женщинъ; онъ покачивался взадъ и впередъ, поднимался на носки, переходилъ съ м?ста на м?сто, даже какъ-то подпрыгивалъ, только чтобы ничего не упустить изъ этого интереснаго зр?лища. Н?сколько маленькихъ д?тей выказывали, наоборотъ, совершенное равнодушіе къ этой борьб? женщинъ, — они сид?ли, погруженныя въ какую-то серьезную думу и лакомились обрывкомъ старой газеты, лежавшей между ними; по временамъ они испускали какіе-то нечленоразд?льные звуки, при чемъ лица ихъ принимали самый глубокомысленный видъ.

Когда я вернулся къ моимъ товарищамъ, господинъ Нике только что приступилъ къ «устройству комфортабельной обстановки», какъ онъ говорилъ. Да, онъ хот?лъ провести время этого морского путешествія по-челов?чески, и если никто не хот?лъ прибирать и устраиваться, то онъ всец?ло бралъ иниціативу на себя. Съ этой ц?лью онъ принялся воздвигать изъ сундуковъ и чемодановъ ц?лыя горы, ставя ихъ одинъ на другой, такъ что между ними образовался свободный проходъ. — Для прогулки, — объяснилъ господинъ Нике.

На верхней палуб? дулъ такой холодный в?теръ, туманъ былъ до того непріятенъ, а угольная пыль, вылетавшая изъ трубъ, такъ пачкала лица, что, право, это было съ его стороны великол?пной идеей устроить н?что въ род? крытаго бульвара для прогулокъ?! Житель городка Хаугезунда первый хватился своего чемодана, такъ внезапно исчезнувшаго съ обычнаго м?ста, и грубой, безжалостной рукой разрушилъ всю возведенную господиномъ Нике постройку; она съ минуту продержалась, а зат?мъ рухнула, ус?явъ весь полъ своими развалинами.

Погода становилась все холодн?е, сырой туманъ все густ?лъ, съ парохода нельзя было ничего различить, куда бы вы ни повернулись, въ какую бы сторону ни гляд?ли, всюду надъ моремъ вис?лъ с?рый туманъ, точно дымящееся небо, сливающееся съ землей. И каждыя тридцать секундъ раздавался р?зкій, протяжный свистъ сирены, грубый металлическій звукъ которой далеко разнесился по безконечному и безбрежному пространству океана.

* * *

Дни шли, и море становилось все неспокойн?е, штормъ кр?пчалъ, и масса эмигрантовъ валялись, полумертвые отъ страданій. Только въ вид? р?дкаго исключенія попадался на глаза здоровый челов?къ, пощаженный морской бол?знью. Мой юный спутникъ пролежалъ много дней на своей койк?. Онъ говорилъ, что, право, не стоитъ «стоять», когда подходитъ смерть. И онъ стоналъ и велъ себя, какъ неразумный маленькій теленокъ. Если онъ когда-нибудь, — въ чемъ онъ, впрочемъ, сильно со мн?вается, — опять очутится на твердой земл?, онъ никогда не станетъ жаловаться на такую безд?лицу, какъ, наприм?ръ, потеря пальца или ноги, потому что это сущіе пустяки въ сравненіи съ т?мъ, что онъ теперь испытываетъ.

Въ этотъ періодъ времени я однажды встр?тилъ на верхней палуб? господина Нике. Онъ не совс?мъ ув?ренно стоялъ на ногахъ и былъ смертельно бл?денъ.

— Что съ вами? Вамъ нездоровится?

— Ахъ, да, до н?которой степени. Но зд?сь такъ сильно пахнетъ машиннымъ масломъ, кром? того въ кухн? жарятъ мясо, и отъ этихъ см?шанныхъ запаховъ каждаго затошнитъ.

Когда же мы спустились внизъ, и когда купецъ угостилъ его табачной жвачкой подъ предлогомъ, что это единственное средство, которое можетъ его сейчасъ же излечить, господинъ Нике сталъ все больше и больше походить на трупъ. Онъ прислонился къ чему-то спиной, засунулъ руки въ карманы и закрылъ глаза.

— Не приближается ли вашъ «изв?стный случай»? — спросилъ купецъ, посм?иваясь ему прямо въ лицо.

Но лучше бы онъ не спрашивалъ. «Изв?стный случай» не только приближался, но былъ уже такъ близко, что не подозр?вавшій столь злостной каверзы шутникъ дорого поплатился за свой вопросъ. Посл? этого купецъ заявилъ, что, по его мн?нію, самое благоразумное, что онъ можетъ сд?лать — это пойти и хорошенько выыыться. Съ этого дня господинъ Нике уже не покидалъ своей койки.

И д?йствительно, казалось, что не будетъ конца этому положенію вещей. Море каждый день, н?тъ, даже каждое утро, становилось все неспокойн?е, все бурлив?е. Туманъ то появлялся, то исчезалъ. В?теръ разгонялъ его на время, но онъ вновь являлся и окутывалъ весь пароходъ; безпрестанный, непрерывающійся ни днемъ, ни ночью скрипъ снастей достигалъ даже до нижней палубы. Какъ-то разъ ночью подломилось н?сколько коекъ; люди, спавшіе на нихъ, скатились на полъ; обезсиленные бол?знью, они натянули на себя од?яла и, полуголые, продрогшіе, не им?я даже силъ взять матрацы, они заснули на чемъ попало — на м?шка и сундукахъ.

Около полуночи какая-то женщина просунула голову въ наше отд?леніе. Она съ большимъ трудомъ взобралась по крутой л?стниц?, ведущей изъ семейнаго отд?ленія къ намъ.

Фонарь у насъ тускло гор?лъ, со скрипомъ покачиваясь, на жел?зномъ крюк?, и голова женщины какъ-то странно и неестественно вырисовывалась въ отверстіи люка

— Не можетъ ли кто-нибудь изъ васъ пойти и сказать капитану, что на дн? парохода слышится какой-то странный шумъ?

Никто не отв?чалъ. Женщина, желая насъ разбудить, крикнула громче.

— Н?тъ ли зд?сь кого-нибудь, кто можетъ доложить, что въ пароход? образовалась течь?

Тогда многіе начали громко надъ ней см?яться, но женщина, уходя, продолжала упорно бормотать, что корабль далъ трещину

Господинъ Нике все еще лежалъ на своей койк? въ самомъ жалкомъ состояніи. Его «изв?стный случай» теперь превратился въ одинъ безконечно продолжительный «случай». Кто-то изъ его спутниковъ спросилъ его однажды, не умеръ ли онъ.

— Н?тъ, такого счастья съ нимъ еще не слу-чилось, — пробормоталъ онъ.

Съ верхней палубы доносилась до насъ громкая команда офицеровъ, а капитанъ, этотъ покрытый золотыми галунами господинъ, всегда встр?чавшій насъ, эмигрантовъ, насм?шливыми взглядами и постоянно приказывавшій намъ не попадаться ему на дорог?, стоялъ теперь собственной особой на капитанскомъ мостик?. Мы слышали его голосъ, раздававшійся тамъ, наверху. Онъ р?зко, отчетливо отдавалъ свои приказанія, и вс?, не колеблясь, повиновались ему. У насъ у вс?хъ было такое чувство, что капитанъ, несмотря на все, самый лучшій челов?къ на всемъ пароход?,- да, въ эти минуты на лиц? его не было и сл?да обычнаго насм?шливаго выраженія.

Воздухъ и осв?щеніе въ семейныхъ отд?леніяхъ оставляли желать лучшаго. Волненіе усилилось до того, что пришлось ошвартовать вс? люки, выходившіе на верхнюю палубу. Большинство обитателей этихъ отд?леній не покидало своихъ коекъ, д?ти лежали, т?сно прижимаясь къ матерямъ, мужчины — съ безсмысленными глазами и широко раздувающимися ноздрями, неспособные къ какому бы то ни было движенію. Вверху, на самой посл?дней ступени л?стницы, стоялъ совершенно здоровый и бодрый методистскій пропов?дникъ — п?вецъ духовныхъ гимновъ. Онъ стоялъ тамъ съ обнаженной головой и обнаженной грудью, точно окамен?въ въ молитвенномъ экстаз?. И всю ночь со вчерашняго дня простоялъ онъ такъ. Время отъ времени къ нему подходилъ какой-нибудь эмигрантъ и говорилъ съ нимъ. Когда разсв?ло, и вс? люди проснулись, онъ вдругъ громко крикнулъ къ намъ внизъ.

— Я голосъ, говорящій съ вами во имя Господне!

И онъ принялся сыпать вокругъ себя словами покаянія и угрозами адскихъ мукъ. Но это былъ плохой храмъ, — этотъ пароходъ съ шестьюстами жалкихъ и страдающихъ эмигрантовъ!

Молодыя д?вушки посл? безсонной ночи уснули, наконецъ, и кто знаетъ, можетъ быть, именно теперь имъ снился давно знакомый и пріятный сонъ о лихой и веселой мазурк?. Что касается отцовъ и матерей, то каждый изъ нихъ несъ свое бремя, а поэтому пропов?дь методиста была гласомъ вопіющаго въ пустын?. Вс? жаждали только одного — покоя. Вс? были до того измучены и обезсилены, что никто не могъ собрать своихъ мыслей, а потому не могъ и вспомнить ни единаго гр?ха.

Купецъ былъ совершенно здоровъ. Онъ даже время отъ времени закуривалъ огромную и скверно пахнувшую трубку, конечно, д?лая это тайкомъ, такъ какъ, изъ опасенія пожара и изъ жалости къ больнымъ морской бол?знью, строго воспрещалось курить. Господинъ Нике сейчасъ же почувствовалъ отвратительный табачный запахъ и сталъ грозить, что донесетъ на купца. Тотъ, въ отместку, началъ изд?ваться надъ трусостью семинариста. — Да, онъ всего боится. И купецъ сталъ повторять: — Кристенъ труситъ, Кристенъ труситъ, Кристенъ отъ страха запряталъ подъ подушку евангеліе!

Нике, собравъ посл?днія силы, клялся и божился, что купецъ безсов?стно лжетъ.

Вдругъ въ этотъ моментъ наверху что-то обрушилось со страшнымъ шумомъ. Трескъ и оглушающій грохотъ пронесся по пароходу. Насъ вс?хъ свалило съ ногъ, и морская волна прокатилась по ступенямъ нашей л?стницы. Со вс?хъ сторонъ раздались страшные крики. Когда я, наконецъ, въ н?которомъ род? снова обр?лъ себя, лежа животомъ на лиц? жителя города Хаугезунда, я тотчасъ же вскочилъ на ноги и принялся отыскивать моего юнаго спутника. Его сбросило съ койки, и онъ лежалъ точно мертвый, съ кр?пко сжатыми кулаками и губами.

Когда я съ нимъ заговорилъ, онъ ничего не отв?тилъ.

Когда же я его поставилъ на ноги и подвелъ къ койк?, то оказалось, что онъ ц?лъ и невредимъ, и паденіе не причинило ему ни мал?йшаго вреда.

— Ну, да все это пустяки, — сказалъ онъ, — однимъ членомъ больше или меньше — не все ли равно! Н?тъ, вотъ морская бол?знь… Да, ужъ эта морская бол?знь!..

Купецъ крикнулъ надъ самымъ моимъ ухомъ:

— Взгляните-ка на Кристена — онъ стоитъ на кол?няхъ на своей койк? и ц?луетъ евангеліе.

Закадычные друзья-ремесленники лежали на полу, и волна морская катилась черезъ нихъ. Кр?пко обнявшись и плача, они посылали посл?днее прости своей далекой родин?. Опять хлынула къ намъ новая волна и принесла съ собой обломки дерева, Купецъ позволилъ себ?, наконецъ, почтительно зам?тить, что у насъ начинаетъ какъ будто становиться немного сыровато, зат?мъ, обращаясь къ господину Нике и подражая его голосу и манер?, онъ сказалъ:

— Смерть! Что есть смерть? — Только заключительная точка вс?хъ великихъ идей…

И какъ только господинъ Нике услышалъ эти слова, онъ посп?шно сунулъ евангеліе подъ подушку и скрылся въ глубин? своей койки — до того былъ онъ сконфуженъ этимъ. Но, начиная съ этого момента, погода стала изм?няться къ лучшему. На сл?дующій день мы могли итти уже полнымъ ходомъ; мой юный спутникъ могъ сид?ть на своей койк?, а господинъ Нике находился на пути къ выздоровленію. Спустя дв?надцать часовъ посл? выдержаннаго нами шторма, ни на одномъ лиц? не видно было и сл?да пережитыхъ ужасовъ и того выраженія покорности вол? Божіей, которое было появилось у н?которыхъ изъ путешественниковъ. Теперь вс? набрасывались на котлы съ пищей съ той жадностью, которая бываетъ только у выздоравливающихъ отъ морской бол?зни.

* * *

Дождь, сильное волненіе и буря были въ теченіе всего плаванія нашими постоянными спутниками — исключительно р?дкая погода въ август? м?сяц? и въ Атлантическомъ океан?. Когда же, наконецъ, установилась соотв?тствующая времеіи года и м?сту хорошая погода, большимство эмигрантовъ такъ возгордились этимъ, что не давали высказывать похвалы погод?, точно считая это какимъ-то личнымъ для себя оскорбленіемъ. Да, никогда еще не оказывалъ Господь Богъ своихъ благод?яній бол?е неблагодарнымъ людямъ. Только больные съ искренней благодарностью прив?тствовали наступленіе хорошей погоды. — Методистскій пропов?дникъ посреди парохода расп?валъ свои гимны. Толпа совершенно незнакомыхъ и неизв?стно откуда взявшихся людей вдругъ появилась на св?тъ Божій. Люди, пролежавшіе дв?надцать-четырнадцать сутокъ на койкахъ, не им?я силы даже поднять головы, теперь выползли изъ самыхъ отдаленныхъ закоулковъ на верхнюю палубу и сид?ли бл?дные, исхудалые, похожіе скор?е на деревянныхъ куколъ, ч?мъ на людей. Все усиливающаяся жара говорила намъ безъ словъ о томъ, что мы приближаемся къ берегамъ Америки. Птицы высоко кружились надъ нами, совершенію чуждыя намъ птицы, страннаго вида, со отраннымъ, непривычнымъ для нашего уха крикомъ. Паруса и дымящіяся пароходныя трубы видн?лись на горизонт? по вс?мъ направленіямъ. Какая-то норвежская барка подошла къ намъ и сигналами просила сообщить ей, на какой высот? мы находимся.

Вновь появились такъ долго молчавшія гармоніи; вс? страхи, вс? ужасы были забыты.

Методистскій пропов?дникъ собралъ вокругъ себя небольшую кучку людей; они стояли на кол?няхъ и благодарили Бога, что онъ сохранилъ имъ жизнь.

Пароходъ вымылся и принарядился. На бортъ приняли лоцмана, пассажиры облачились въ самыя нарядныя одежды, и мой юный спутикъ могъ уже стоять на ногахъ.

И вотъ изъ моря выплылъ передъ нами Нью-Іоркъ, величественный, поражающій богатствомъ и разнообразіемъ красокъ — настоящій гиганть! Солнце заслонилъ какой-то туманъ, и въ этомі туман? солнечные лучи дрожали и искрились, а городъ блест?лъ б?лизной мрамора и яркостью цв?тныхъ кирпичей. Тысячи самыхъ разнообразныхъ флаговъ разв?вались на мачтахъ безчисленныхъ судовъ, сновавшихъ по вс?мъ направленіямъ, куда только достигалъ челов?ческій глазъ, До насъ доносились уже шумъ и грохотъ колесъ и поршней на фабрикахъ, удары молотовъ и верфей, стукъ безчисленныхъ машинъ, работавшихъ своими жел?зными и стальными руками. Два какихъ-то господина, прі?хавшихъ на маленькомъ пароход?, поднялись по нашему трапу и вошли на цалубу. Это явилась полиція охраны здравія, которой мы, пассажиры нижней палубы, обязаны были показать наши языки и дать пощупать наши пульсы. Но вотъ съ другого маленькаго парохода поднимаются по трапу еще два господина. Это норвежскій консулъ и… америкаискій сыщикъ. Они ищутъ норвежца, какого-то Оле: Ользена изъ Ризёра, виновнаго въ подд?лк? векселей. И они скоро находятъ его, — очень ужъ ясны его прим?ты: онъ хромаетъ, и лицо его изрыто оспой. Въ теченіе всего плаванія онъ велъ себя тихо и скромно; и вотъ онъ какъ бы уже стоитъ одной ногой на американской почв?; еще н?сколько минутъ, и онъ былъ бы спасенъ. А тутъ явились эти двое и забрали его. Я никогда не забуду его лица: это искаженное ужасомъ лицо, эти углы рта, безпомощно вздрагивающіе въ то время, какъ консулъ читалъ ему приказъ объ его задержаніи. Кристенъ Нике стоялъ на форштевн?. Онъ отошелъ н?сколько въ сторону, такъ какъ все еще не могъ притти въ себя отъ изумленія, въ которое его повергло найденное имъ въ карман? сюртука письмо, въ которомъ находилось порядочное-таки число кронъ; да, право, весьма приличное количество десятикронныхъ бумажекъ. Очень пріятный подарокъ для б?днаго семинариста. И онъ никакъ не могъ понять, откуда явился этотъ подарокъ, и ужъ ни въ коемъ случа? не подозр?валъ, что половину всей суммы вложилъ въ конвертъ его мучитель-купецъ. И мы медленно и спокойно вошли въ Нью-Іоркскую гавань.


1909

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно