Саморазвитие, Поиск книг Обсуждение прочитанных книг и статей, Консультации специалистов: Рэйки; Космоэнергетика; Биоэнергетика; Йога; Практическая Философия и Психология; Здоровое питание; В гостях у астролога; Осознанное существование; Фэн-Шуй; Вредные привычки Эзотерика

А. А. Маслов

Ушу: Традиции духовного и физического воспитания Китая

«Если для многих христианское миросозерцание поблекло, то сокровищницы символов Востока все еще полны чудес».

К. Г. Юнг, швейцарский психолог

Предисловие

Западная цивилизация в различные периоды истории обращала свои взоры на Восток, пытаясь найти там разрешение собственных проблем. Китайской философией интересовались писатели Л. Н. Толстой и Дж. Сэлинджер, философ А. Швейцер, психолог К. Юнг, художник А. Матисс, кинорежиссер С. М. Эйзенштейн. Зачастую духовные поиски европейцев сталкивались с одним препятствием — восточным реалиям приписывались чисто европейские черты. Когда Запад узнал о китайских боевых искусствах ушу, то начались мучительные поиски аналога в рамках собственной культуры. Их называли и «самым эффективным методом боя», и «китайской оздоровительной гимнастикой», и «спортом ушу», им приписывали «кольцевую ударную технику, несущую несомненный вред людям». Наиболее показательным в этом плане являлся термин «китайский бокс» — удивительное и нелепое совмещение несхожих понятий Запада и Востока. И до сих пор для изучения ушу нередко используются наивно-экзотические представления позавчерашнего дня науки. Более того, сложилось даже представление, что ушу можно не изучать, но его можно просто придумать, выдумав историю, философию, технику. Стали создаваться «собственные» стили с пышнотропическим декором из легенд, отнюдь не принадлежащих китайскому фольклору. Плотной непреодолимой стеной перед поклонниками ушу встали трактаты по боевым искусствам, написанные на древнем китайском языке, требующем прекрасного знания как семантического строя языка, так и китайской истории и философии. Тем не менее регулярно предпринимаются попытки таких переводов, по большей части вызывающие искреннее восхищение лишь буйством фантазии переводившего. Итак, научное изучение ушу лишь только начинается.

Ушу занимает в истории Китая столь же важное место, как традиционная философия и живопись, каллиграфия и стихосложение и является неотъемлемой частью духовной культуры древней самобытной страны. Однако нередко технический аспект ушу заслоняет от нас его удивительную всеобъемлемость. Не случайно одним из терминов, которым обозначалось ушу в XVIII—XX вв., было «гунфу» (на Западе исказилось до «кунфу»), что означало «высшее мастерство», «подвижничество», затрагивающее все аспекты жизни.

Чтобы понять всю полноту боевых искусств, надо «припасть к источнику», углубиться в древние трактаты, хроники, жизнеописания. Словами древних трудов с нами говорят древние мастера, и нам очень важно знать, что же в действительности представляли ушу для жителя Китая, какое истинное место занимали боевые искусства в истории и культуре «Поднебесной империи». Этот предмет для отдельного исследования, основательного и подтвержденного фактами. Здесь же мы расскажем лишь о некоторых важнейших понятиях ушу, об одной из многочисленных категорий стилей, проиллюстрировав свое изложение традиционным комплексом ушу. Ушу неразрывно связано своими историческими, философскими корнями с той страной, с глубоким уважением к культуре и народу которой и писалась эта небольшая книга.

ВРАТА, ВЕДУЩИЕ К САМОМУ СЕБЕ

«Изучая кулачное искусство, надо прежде совершать добродетельные поступки, в мирских делах быть почтительным и скромным, не вступать в бой с другими людьми. Только таким образом можно стать истинным человеком и добродетельным мужем».

Чан Найчжоу

ВОЕННАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ДОРОГИ

«Книга о боевой технике» (XVIII в.)

Китайские боевые искусства представляют собой удивительно гармоничный сплав глубокой духовности и физического совершенства человека. Пожалуй, ни в одной другой стране мира мы не сможем обнаружить взаимоуравновешенное сосуществование неистовства боя и мудрой погруженности в тайны своей души. Все это делало бойца ушу испокон веков примером для подражания в Китае. Европейская традиция привычно отождествляла таких людей либо с воинами, «рыцарями без страха и упрека», бесстрашно демонстрирующими свое искусство перед каждым, кто посмеет задеть его честь, либо с ушедшими от мира отшельниками, отбросившими все мирские заботы. Постараемся уйти от навязанного стереотипа. Китайский мастер ушу был велик своей душевной щедростью, силой своего духа. И в то же время он был скромен и незаметен для окружающих. Не случайно мастеров сравнивали с зеркалом. Прохожий, глядя в него, замечает лишь свое отражение и не видит самого зеркала. В то же время зеркало объективно отражает происходящее, само нисколько не изменяясь, вечно оставаясь самим собой. Вероятно, именно поэтому имен лучших мастеров мы не знаем.

Китайская поговорка гласит: «Большая сила побуждает к великой мудрости». Мастер ушу никогда не уходил от мира, но в то же время по своей душевной мощи стоял; выше многих. Такому человеку была чужда показная демонстрация своего мастерства. На турнирах в свободных поединках, называемых лэйтай, сходились в основном умелые кулачные бойцы, хорошо знавшие технику ушу, но не постигшие до конца его внутренних глубин.

Двумя достоинствами должен был обладать благородный муж в Китае — в нем сочетались «военное» (у) и «гражданское» (вэнь) начала. Правителю династий Чжоу Чэн—вану (X в. до н. э.) история приписывает такие слова: «Обладающий гражданскими достоинствами и не обладающий военными не сможет править Поднебесной. Того же, кто обладает военными достоинствами и не обладает гражданскими, народ боится и не испытывает к нему любви. Когда военное и гражданское начала следуют вместе, мощь и добродетель достигают совершенства». Из глубокой древности пришел принцип, утверждающий, что «военная и гражданская- дороги идут вместе». В конфуцианстве — главенствующей политической и морально-этической доктрине традиционного Китая — считалось, что чиновник обязан не только блестяще знать сочинения древних классиков,, быть хорошим каллиграфом, но и свободно владеть мечом, алебардой, трезубцем. В этой связи широко распространялись рассказы об отце Конфуция, которого^ звали Шулян Хэ. В 650 г. до н. э. Шулян Хэ находился в рядах армии одного из китайских царств Лу, атакующих город Биян. Когда часть атакующих ворвалась в город, противник внезапно опустил ворота, отрезая тем- самым авангард луской армии. В этот критический момент Шулян Хэ сумел на одних предплечьях удержать, тяжелые ворота, сорвав план противника.

Не только чиновники владели ушу, но и сам император — Сын Неба — упражнялся с копьем и мечом. Император в III—IV вв. лично наблюдал за состязаниями воинов и чиновников по борьбе сянпу и цзяоди. Однако в ушу понятия «гражданское» и «военное» приобрели совсем иное содержание. Здесь речь шла о соположении в одном человеке мужества, блестящего владения техникой боя и духа высокой гуманности, тонкого чувствования души другого человека. Не случайно Конфуций называл знание, гуманность и смелость «тремя путями благородного мужа»: «Знающий не сомневается. Гуманный не тревожится. Смелый не боится», — говорил он своим ученикам.

В Китае сформировался особый кодекс «боевой морали» или «боевой добродетели» — удэ. Каждая школа ушу имела особые законы поведения, зафиксированные в письменном виде, которые должны были знать наизусть ученики и никогда не рассказывать о них непосвященным. Кодекс «боевой добродетели» знаменитого Шаолиньского монастыря прежде всего формулировал основную цель занятий ушу, свободную от агрессивности и драчливости: «Основная цель того, кто изучает эту технику, заключается в том, чтобы укрепить тело и дух. Он должен заниматься с рассвета до заката и не может прекращать занятия, как только ему вздумается».

Перед мастером ушу нередко вставала проблема: когда можно употребить свои знания и умения, что действительно может считаться экстремальной ситуацией? Боевая добродетель предписывала сделать все возможное, чтобы предотвратить бой, но если же он начался, надо быть решительным и изворотливым и стремиться к победе. Сам Конфуций связывал понятие гуманности с твердостью и решительностью: «Кто полон гуманности, тот храбр. Кто храбр, тот не обязательно гуманен». В связи с зтим не кажется парадоксальным утверждение китайских учителей ушу о том, что «умеющий драться не вступает в бой». В Шаолиньском кодексе по этому поводу говорится: «В отношении собратьев необходимо вести себя мягко и обходительно, быть искренним и не допускать обмана. Нельзя, бравируя силой, обижать слабого... Каждый, кто познал методы шаолиньских учителей, не должен пускать в ход силу для выяснения отношений».

Изучение ушу начиналось со строжайшей самодисциплины и самоконтроля. Искренность в мыслях, абсолютная честность, доброжелательность к окружающим считались важнейшими чертами ученика ушу. Одними из самых тягчайших преступлений против школы ушу было хвастовство или обман. Человек, лживо утверждавший, что он учился в школе, которой на самом деле не существует, или приписывающий себе подвиги, которые он никогда не совершал, мог поплатиться за это жизнью.

Продуманная система китайских школ ушу обеспечивала поддержание традиции гармоничного сочетания духовного и физического. Основное отличие ушу от обычного рукопашного боя или спортивного единоборства заключается именно в том, что передавались не только конкретные технические приемы, но, что самое главное, духовные и моральные принципы. Поэтому школа ушу формировалась веками, создавала свои глубоко продуманные методы тренировки и воспитания учеников. По этой причине практически невозможно создать сегодня «свой» стиль ушу. Опыт такого фантазирования на Западе, да и у нас в стране показывает, что такие «стили» и «школы» сплошь и рядом оказываются механическим соединением каких-то приемов рукопашного боя, случайно подобранных из книг комплексов при полном отсутствии базовой техники, методов поэтапной тренировки, духовно-морального воспитания. Китайские мастера справедливо отмечали, что «изобретательством» в основном занимаются те, у кого нет терпения и мужества пройти сложный путь духовных поисков и физического совершенствования древних стилей ушу. И это было серьезным нарушением «боевой добродетели».

Итак, «боевая добродетель» заключается не только в сочетании гуманности и смелости, но и в том огромном терпении и скрупулезности, с которыми надо подходить к изучению китайского ушу. Вот почему мы начали свой рассказ об этой части культурной традиции Китая не с изложения истории, философии или технических тонкостей, но с повествования о «гражданском» и «военном» началах в боевых искусствах. Именно в этом заключается дух ушу. Занимающийся ушу должен осознать, что перед ним плод творения десятков поколений мастеров, вложивших в свое детище все силы своей души, искренне учивших людей постигать самих себя. С этим уважением к древней культуре, которая создала боевые искусства, к тем, кто проповедовал их, с тщательностью, достойной прилежного ученика, и следует приступать к занятиям ушу.

КОРНИ ДЕРЕВА

Итак, с чего же началось ушу? Когда примитивные методы боя обрели вид стройной системы, которая разделилась на сотни стилей и направлений? Много авторов бесстрашно относят исток ушу за две-три, а то и за десять тысяч лет до сегодняшнего дня! Оставляя в стороне рассмотрение десятитысячелетней истории ушу (в то время эпохи неолита и мезолита еще не существовало людей современного типа), попробуем ответить на вопрос, действительно ли ушу существовало до начала нашей эры?

Проблема здесь заключается в том, что нередко многие путают воинские и боевые искусства. Воинские искусства или, дословно, «воинские приемы» (бинфа, цзюньши сюньлянь) представляли собой тренировку воинов и включали в себя стрельбу из лука, бой на мечах, владение основными видами длинного и короткого оружия умение вести бой на коне, на воде, в пешем строю, способы выработки физической силы и выносливости, поддержания здоровья воинов. К ним примыкали более сложные общие вопросы стратегии и тактики боя. Ушу (дословно: «боевые искусства») — понятие несравненно более широкое как в техническом, так и философском, и в социально-психологическом плане. Ушу в общем виде представляет собой широкий комплекс психофизических методов воспитания члена общества на основе традиционных философских доктрин, методик боя, врачевания, диетологии, ритмологии и морально-этических принципов. Несомненно, что столь широкий спектр ушу предопределил столь же широкие цели занимающихся. Ушу говорило с каждым его языком: воину помогало одерживать победы в боях с варварами, крестьянина защищало от бандитов, последователю даосизма обеспечивало долголетие, а конфуцианскому мужу придавало внутреннюю чистоту и «вскармливало» его внутреннюю природу.

Итак, уже в раннем ушу наметилось несколько аспектов — боевой, оздоровительный, показательный, сакрализующе — ритуальный. Последний аспект был тесно связан с методами практики ушу. Дело в том, что основа основ тренировки в традиционном ушу — комплексы— тао — вышли из ранних ритуальных танцев. Их целью было приобщение человека к высшему сакральному началу, постижение метафизической глубины вещей и явлений. Такая окраска позволила даже в боевых движениях прозревать священно-недосягаемое и, как говорили в Китае, «изумительно-утонченную сущность». В Китае возникли даже особые боевые танцы удао или уу» которые противостояли танцам гражданским — вэньу. В исполнении таких боевых танцев могло быть задействовано иногда несколько сот человек, в них обычно участвовали профессиональные воины, разыгрывавшие исторические батальные сцены. Самым известным боевым танцем стал танец «Большое сражение», возникший в IX в. до н. э. и дошедший в несколько трансформированном виде до эпохи Тан (618—907 гг.)—времени утонченной культуры и расцвета боевых искусств. Танец во все времена высоко ценился при дворе, и сам великий Конфуций видел его исполнение и восхищался им, хотя и считал, что боевой танец оказывает меньшее облагораживающее воздействие, чем гражданский.

Во время исполнения танца «Большое сражение» разыгрывалось самое масштабное по тем временам боевое представление, включающее бой с оружием, защиту невооруженного противника от вооруженного, приемы отбора оружия, броски и захваты. Главной темой танца было завоевание Китая одним из местных племен Чжоу, которое привело к установлению новой чжоуской династии. «Большое сражение» исполнялось не только на праздниках, но было также одним из видов тренировки воинов. Стяжение воедино воинского искусства, танца, физической культуры и ритуального действия характеризует ранние этапы становления ушу. Фактически, в древнем Китае не было системы физического воспитания, которая так или иначе не затрагивала бы боевой аспект.

Боевые танцы ценились особенно высоко, так как их создание приписывалось легендарным основателям «Поднебесной империи» — Желтому императору — Хуанди, Паньгу и другим. На территории современной провинции Цзянси существовал танец «Раздвинуть горы», в котором главное действующее лицо — «творец мира» Паньгу исполнял танец с топором и щитом. Другой танец — бой воспроизводил сражение Хуанди с мятежным подданным князем Чию. Этот танец вошел в комплекс боевых единоборств цзяоли и назывался «Игры Чию». Особое распространение он получил в III в. на территории современных провинций Хэбэй и Шаньдун, где якобы, когда-то жили племена, подвластные Чию и помогавшие ему в борьбе. Во время исполнения этого действа самые сильные мужчины, надев шлем с коровьими рогами, по двое-трое вступали в поединок друг с другом, причем при этом иногда наносились серьезные травмы. Шлем с рогами имитировал облик Чию, который имел могучее тело, коровьи рога, четыре глаза, коровьи копыта, а волосы за ушами топорщились

как мечи и трезубцы.

Постепенно ритуальные боевые танцы все теснее и теснее переплетались с методами тренировки воинов, включали в себя как чисто прикладной аспект, так и ритуальное действие. Наконец, в III—V вв. возникает единый, хотя и аморфный комплекс воинских искусств уи, который включал в себя бой с оружием, театрализованные виды борьбы цзяодиси, цзяоли и бой голыми руками шоубо и сянбо. Как выглядели ранние единоборства? Сейчас трудно дать точный ответ. Нам лишь известно. что на ристалищах присутствовали судьи, было и награждение победителей богатыми призами. Им вручались кубки, отрезы парчи, дорогие кони, расшитая одежда. На соревнованиях весовых категорий не было, да и о правилах можно говорить лишь весьма относительно. Нельзя, например, было долго держать штаны противника или отворот куртки. На древних рисунках и фресках мы встречаем изображения жестоких схваток, во время которых наносились удары в горло и пах, производились броски захватом шеи, наносились удары по суставам. Вероятно, немало людей получали травмы в таких состязаниях. Естественно, что большую популярность приобрели театрализованные поединки и показательное исполнение комплексов с оружием и голыми руками. Народное ушу сочетало всегда и показательный, и боевой аспекты ушу. До Минской эпохи (1368— 1644 гг.) дожила традиция «ходящего поединка». Во время праздника лучшие бойцы деревни или уезда шли по улицам, демонстрируя на ходу приемы, крутя над головой палки и мечи. Некоторые из них наносили друг другу удары, мечами, не повреждая партнера, что говорило об их огромной «внутренней энергии» — ци. Затем, дойдя до базарной площади, толпа останавливалась. Сооружалось несколько площадок или помостов, по углам которых вонзались в землю флажки с написанными на них иероглифами. Надпись соответствовала тому виду ушу, который будет показываться на данной площадке. По команде одновременно начиналась демонстрация десятков стилей и направлений ушу, восхищавшая народ. Особенно высоко ценились групповые показательные упражнения. Грандиозное зрелище представляла демонстрация комплексов шаолиньской палки, в которой принимало участие иногда до сотни человек.

Когда же появляется термин ушу? В III—V вв. несколько мощных потоков — воинское искусство, ритуальная практика, оккультно — мистическая даосская практика, традиционные методы воспитания конфуцианства тесно сплетаются, образуя единый многокрасочный комплекс боевых искусств. Боевые, культовые, оздоровительные аспекты не рассматривались в Китае в отрыве друг от друга. Это было удивительное единство десятков аспектов боевых искусств, «звуков бытия», воспринимаемых китайским обществом как откровение сил Неба и Земли, данное человеку. Именно приписывание боевым искусствам священного характера не позволило им исчезнуть сразу же после того, как в них отпала жизненная необходимость, как это бывало в странах Запада.

Появление термина «ушу» отразил эти изменения в отношении к боевым искусствам. Словом «шу» обозначались многие виды «Небесного искусства», например, «искусство Дао», «искусство магов» или, например, жесты императора во время выполнения ритуала и сношения с высшими силами. Итак, к V в. боевые искусства становятся одной из самых характерных черт китайской культуры, несущей оттенок непреходящей ценности магически — ритуальной практики. В ушу в то время еще не существовало ни стилей, ни направлений, не было и кодифицированной техники, однако, у мощного древа ушу появился глубокий корень.

«ФОРМА БЕСФОРМЕННОГО»

Ушу возникают на слиянии трех мощных потоков: воинских искусств, традиционных философских доктрин и характерных для Китая методов воспитания. Можно ли говорить о какой-то философии, встречающейся только в ушу? Боевые искусства вобрали в себя множество несхожих между собой религиозно-философских доктрин, пользовались понятийным аппаратом и конфуцианства, и даосизма, и буддизма, и легизма, и множества других школ, в то время как отдельной философии ушу никогда не существовало. Каждая группа населения, практиковавшая ушу, будь то императорская элита или простые крестьяне, привносила в ушу самые характерные черты их идеологии, их верований, в результате чего и сложился своеобразный философский синкретизм (слитность, нерасчлененность) ушу.

И все же мы можем говорить, что сколь бы ни разнились эти представления, в их основе лежат общие характерные признаки китайской духовной культуры, которые можно встретить и в живописи, и в стихосложении, и в эстетике. По ранним натурфилософским представлениям мир являл собой бесконечный поток изменений, нескончаемый переход одной противоположности в другую. Все они восходили к двум основополагающим началам — Инь и Ян. Инь символизировало собой темное, ночь, луну, пассивное, негативное, женское. Ян — светлое, день, солнце, позитивное, мужское. Однако антиномии Инь-Ян не столько противостояли друг другу, сколько дополняли и взаимоопределяли друг друга. Не случайно в ушу считалось, что силе можно противостоять только податливостью и слабостью, необходимо сочетать покой и движение, жесткие силовые движения совмещать с гибкими и мягкими уходами от ударов, резкие остановки — с внезапными рывками вперед, уклоны вправо и влево, хитрость и прямоту. Именно два начала Инь и Ян содержали в потенции все мировые изменения. Древний китайский философский постулат гласил: «Одно дает проявление десяти тысячам вещам, и десять тысяч вещей восходят к Единому». Манифестацией этого Единого в мире вещей и явлений были Инь и Ян, которые сами по себе несубстанциональны, их можно почувствовать лишь по тем мириадам изменений, которые происходят в мире. Таким образом, занимающийся ушу должен «войти» в этот поток изменений, дабы почувствовать себя единым с этой игрой бытия, а в каждом движении ушу постичь Великий предел (тайцзи) всех вещей. В древней «Книге перемен» («Ицзин») говорилось: «Изменения содержат в себе Великий предел, который порождает два начала (Инь и Ян)».

И Великий предел, и Единое было по существу синонимами Дао — извечного, универсального пути вещей и явлений. Путь—Дао непостижим умозрительно или органами чувств, он лишен и цвета, и запаха, и формы, и звука. Он утверждает себя именно своим отсутствием. Спонтанная естественность — цзыжань, которую мы можем видеть в мире природы, и есть действие этого пути-Дао. Однако сам путь — Дао не действует целенаправленно, но не имеет ни цели, ни причины, ни следствия. Он парадоксален в своем проявлении, поэтому и истинен. Тех, кто постиг смысл Дао и благодаря этому достиг долголетия и бессмертия, называли чжэнь- жэнь — «истинными людьми». Немало мастеров по стилям тайцзицюань, багуачжан («Ладонь восьми три- грам»), синъицюань («Кулак формы и воли») относились именно к категории «истинных людей», находящихся в состоянии полной естественности, бесконечной и чистой гармонии с природой. По существу они полностью сливались с мировым потоком изменений, а в их речениях и действиях проявлялся путь — Дао. Таких людей называли в Китае мудрецами (шэньжэнь). Тело такого мудреца было неподвластно болезням, ибо любая болезнь есть нарушение гармонии начал Инь и Ян в организме. У обычных людей тело находится в состоянии хаоса, нередко возникают дисфункции органов и систем, у мудреца же оно полностью упорядочено, ибо, как сказано в трактате «Весны и осени Люй Бувэя» (III в. до н. э.), «полезное природе он берет, вредное Природе он отбрасывает. В этом и заключен путь Дао сохранения собственной природы в полноте».

Итак, истинный мастер — мудрец, постигший Дао, полон собственной природой, он как бы объемлет весь мир и нет того, что бы в нем не было заключено, фактически, мастер равен самому Дао. Если обычный боец ушу лишь хорошо владел приемами, то мастер-мудрец обладал силой всей Вселенной, ибо постиг единство и корень всех вещей. Поэтому настоящий адепт ушу всегда был мыслителем и философом, шел к постижению своего искусства не только через тяжелые физические тренировки, но и через мучительную душевную боль преодоления разрыва с природой, с естественностью. В результате многотрудного пути обреталось состояние «пустого, чистого и светлого» сознания. Не случайно даже на начальных этапах обучения учителя не раз повторяли своим ученикам: «Дыши естественно», «Полностью расслабься!», «Слушай себя!», «Пусть твое движение начинается спонтанно и исходит изнутри твоей природы!».

Сложность изучения ушу заключалась не столько в овладении внешним движением, сколько в постижении этих внутренних принципов. Один из величайших мастеров ушу Сунь Лутан (1861—1932) предостерегал от того, чтобы слишком много уделять внимания внешнему движению и говорил об «использовании того, что не имеет ни формы, ни звука, ни запаха». Другой знаменитый мастер стиля синъицюань Го Юнынэн так описывал истинное состояние бойца: «В сердце — пустота как в гулкой пещере, небытие и не — небытие, отсутствие и не—неотсутствие. Это и зовется путем—Дао возвращения к пустоте того, что не имеет ни звука, ни запаха». Непосвященному человеку эти слова могут показаться сплошной абракадаброй, нарочитым уходом от прямого ответа, но для китайского знатока ушу боевые искусства представлялись не механическим набором приемов, но путем возвращения к Единому в такое состояние, где отсутствуют бинарные оппозиции плохое — хорошее, красивое — безобразное, бытие — небытие. Это— все суть проявления переходов Инь-Ян, восходящих к универсальному пути —Дао. Древние трактаты по ушу, как мы можем обнаружить к своему удивлению, выглядели не как методические пособия с большим количеством рисунков и подробным их описанием, но как сложнейшие философские произведения, передававшие не столько приемы ушу, сколько глубинный смысл боевых искусств, постигаемый только через постижение собственной души.

Если путь — Дао бесформен, то движения ушу придают форму изменениям, порожденным этим путем. Это и называлось «дать форму бесформенному». Истинным называлось такое движение, которое исходило изнутри человека, а не выполнялось по команде или по волевому приказу. «Каждый удар, каждая стойка есть отзвук Дао», — гласила поговорка ушу. Трудно сказать точнее!

Боевые искусства, обретя связь с основными философскими доктринами, в основном с даосизмом, стали рассматриваться не как хитроумные методы борьбы, но как высокое Учение, а сам мастер был тождествен мистическому мудрецу древности. Характерно, что наибольшее воздействие на ушу оказал даосизм — учение, уделявшее огромное значение идеям обретения естественности через единение с путем — Дао. Именно даосы II—V вв. стали основоположниками ряда сложных систем психопрактики, основанной на методах дыхания «туна», на визуализации прохождения энергии ци по каналам внутри человека, в сочетании с гимнастическими упражнениями и диетологическими предписаниями. Как считали некоторые даосские школы, обретение долголетия и^бессмертия зависит от выработки в теле человека особой «пилюли бессмертия» — цзиньдань, дословно — «золотой раствор и перегнанная киноварь». Первоначально такие пилюли бессмертия изготавливались алхимическим путем через возгонку в тигеле различных веществ: золота, серебра, свинца, мышьяка, ртути, серы и ряда органических веществ. Пилюли изготавливались обычно высоко в горах, где даос уединялся на несколько месяцев, занимаясь медитацией и готовя себя к бессмертию, или, как говорили сами даосы, к «обретению вечной весны». Естественно, что прием такой пилюли отнюдь не делал человека нетленным, но, наоборот, стремительно ускорял его конец. В этом случае считалось, что даос покидал свое тело—-«освобождался от трупа» и становился земным или небесным бессмертным. Это называлось практикой изготовления «внешней киноварной пилюли». Однако в V—VI вв. более широкое распространение получили методы получения «внутренней пилюли». Разве нельзя представить человека как огромный тигель, в котором сплавляются в единую пилюлю две субстанции — энергия — ци и семя — цзин? Даосы рассматривали ци как некую универсальную первосубстанцию. Из «ци Первонебесного», т. е. того, которое появилось до возникновения всех форм внешнего мира, формируется человек и «десять тысяч вещей». Другая категория ци — «ци Поздненебесного» поступает в человека вместе с воздухом («Небесное ци») и с пищей («ци злаков»). Поэтому столь важная роль уделялась дыханию и питанию.

Существовало много категорий ци — «Изначальное ци», «Защитное ци», «Внутреннее ци», однако, все они были проявлением некоего единого ци, которое в ушу часто именовалось «Срединным ци», т. е. ци, пришедшим в состояние полной гармонии. Наше тело пронизано каналами, по которым циркулирует ци. Упорядочивая эту циркуляцию, мы не только приводим тело в состояние равновесия, но и устраняем многие болезни, обретаем мощь и непобедимость Вселенных сил. «И внешнее и внутреннее движимы единым ци», — говорил мастер тайцзицюань Чэнь Цзинь. В ушу ци должно питать каждое движение, а каждый удар наносится не с односторонним использованием физической силы — ли, но направляя свое Срединное ци в ударную точку. «Как же можно практиковать кулачное искусство, не используя ци? Как же, не используя ци, можно заставить двигаться все тело?» — вопрошал Чэнь Цзинь.

Использование ци во время занятий ушу и составляет раздел нэйгун — «внутреннего мастерства», который соотносится с нэйдун — «внутренним движением», дополнявшим движение внешнее, т. е. конкретные приемы и передвижения. Прежде всего ци следовало сосредоточить в нижнем «поле киновари» — даньтянь, расположенном на 2,5 — 3 см ниже пупка. Именно там,, по даосским представлениям, и выплавлялась пилюля бессмертия. Это называлось «опустить ци в даньтянь». Именно такую фразу можно встретить во всех традиционных пособиях по ушу. Однако как же конкретно можно было это сделать? Методов было великое множество* как и способов направить ток ци в ту или иную точку. Для этого использовалось нижнее абдоминальное дыхание или «дыхание зародыша» — тайси. Даосы считали, что посредством пилюли бессмертия в даньтянь можно было вскормить некого бессмертного зародыша, который, прорывая бренную оболочку тела, давал человеку вечную жизнь. Использование древних даосских методик привело к тому, что оздоровительный аспект в ушу тесно переплетался с боевым, и трудно сейчас найти хотя бы один стиль ушу, где не было бы дыхательно-медитативных упражнений. Каждая школа держала такие методы нэйгун в строжайшем секрете и лишь наиболее усердным ученикам мастера раскрывали полностью- способы управления ци. Да и способен ли новичок почувствовать сам ток ци? Это будет только отвлекать- его от базовой техники. В Китае ученик ждал годами, пока учитель показывал ему хотя бы несколько упражнений, регулирующих ток ци. Это было высшее откровение, начало заключительного этапа обучения, который тем не менее мог длиться годами. Уже известный нам мастер Чэнь Цзинь признавался: «Срединное ци труднее всего поименовать, так же как и трудно назвать те пути, по которым движется Срединное ци. Оно не имеет ни формы, ни звука, и если не совершенствуешься долгое время в искусстве (гунфу), то не постигнешь его. Поэтому и зову его «не имеющим следа», поэтому и зову его «чудесной естественностью», достигшей гармонии». Поэтика слов мастера чуть поднимает нам завесу над тайнами нэйгун: важно усердие и долготерпение & занятиях, правильность в движениях, но не конкретный универсальный рецепт циркуляции ци. Эфемерно — легкое, непостижимое, раскрывающееся нам лишь интуитивно в момент преодоления порога нашего обыденного- сознания, — это и есть истинное чудо ушу.

Характерно, что состояние мастера ушу обозначалось как «Великая радость». Легендарный основатель

тайцзицюань Чжан Саньфэн (XIII в), в приписываемом ему трактате «Древо без корней» отмечал, что Великая радость поселяла в человеке «Великий яркий свет, Великое пробуждение, Великое просветление, Великое чувствование». Ушу это не только тяжелый труд постоянного самопреодоления, это еще и Великая радость постоянного самопостижения.

СОЗВУЧИЕ МНОГООБРАЗИЯ

Буддизм пришел в Китай как стройное учение с четко очерченными целями, этапами восхождения к состоянию нирваны или сатори, со своими трактатами и понятиями. Такая «стройность» заставила «подтянуться» многие китайские учения, например, даосизм, который постепенно обрел ясную структуру. Такой же процесс происходил и в ушу под воздействием буддизма. Буддийские монастыри в определенном роде представляли собой идеальное место для практики ушу. В них был сравнительно постоянный набор монахов, которые могли долгое время непрерывно тренироваться. Трудно допустить, что существовало какое-то отдельное «монастырское ушу», так как известно лишь несколько монастырей, где действительно монахи занимались боевыми -искусствами, к тому же эти монастыри, в том числе и знаменитый Шаолинь, возникли уже в период бурного расцвета ушу. Однако под влиянием буддизма ушу становились стройнее, наметились основные направления и школы. В X—XI вв. по дорогам бродило более 2 тыс. монахов — бойцов усэнов, которые зарабатывали себе на жизнь тем, что преподавали ушу. Среди них было немало и так называемых «фальшивых монахов», тех, кто неплохо зная ушу, надевал монашескую рясу, дабы обеспечить себе хороший прием в деревнях. Известны случаи, когда шарлатанов разоблачали и даже сильно били. Однако народ преклонялся и побаивался буддийских монахов и даосских гадателей и не осмеливался устраивать им строгую проверку на «истинность». Естественно, что практически каждый монах называл себя выходцем из Шаолиньского монастыря, что значительно повышало его ценность как носителя Учения.

Истории Шаолиньского монастыря, расположенного в провинции Хэнань уезда Дэнфэн на горе Суншань, следовало бы посвятить отдельную книгу, так как и легрняы (которых большинство) и действительность достойны самого подробного описания. Мифологическое сознание китайцев древности и средневековья порождало легенды о неком едином центре всех боевых искусств. В Китае ходила пословица: «Все боевые искусства Поднебесной происходят из Шаолиньского монастыря». В действительности в Шаолиньском монастыре,, равно как и во многих других, лишь были усовершенствованы различные народные направления ушу (рис. 1). Впервые о реальном участии шаолиньских монахов в поединках, где они применяли ушу, мы узнаем из хроник XV—XVI вв. В частности, отряд шаолиньских монахов, (в котором действительными выходцами из Шаолиня были лишь два человека), участвовал в сражениях в приморских провинциях против японских пиратов, грабивших окрестные уезды. Монахи, вооруженные лишь тяжелыми, окованными железом посохами, вступали в сражение против врагов, вооруженных мечами,, копьями, луками и арбалетами. Прекрасно подготовленные, великолепно владевшие собой, монахи — бойцы обращали в бегство целые отряды японцев. 

В это время в народной среде возникали десятки различных обществ по занятиям ушу: «Общество призов» занималось стрельбой из лука и арбалета, члены «Общества геройской тактики» упражнялись во владении шестом, а бойцы «Общества цзяоди» считались непобедимыми в борьбе без оружия во время турниров. На народных праздниках исполнялись ритуализированные поединки, в которых сходились бойцы, вооруженные копьем и мечом, шестом и трехзвенной палкой, девятизвенной цепью и серпами, трезубцем и костылями, парными крюками и ножами, стремительно вращающимися вокруг пальца на кольце. Регулярно устраивались «бои на помосте» — лэйтай, саньда или саныпоу, в которых разрешалось наносить любые удары в полную силу при небольшом количестве ограничений.

Воцарение в Китае монгольской династии Юань (1206—1368 гг.) заставило китайские боевые искусства замкнуться в сети тайных школ. Юаньская администрация преследовала занятия ушу. Это был уже не первый запрет на занятия боевыми искусствами в народной среде. И в VIII в., и в X в. издавались указы, запрещавшие изготавливать и хранить простым людям оружие, а также устраивать крупномасштабные представления ушу. Хотя за нарушение некоторых пунктов подобных указов и полагалась смертная казнь, вероятно, к столь суровым мерам прибегали не часто. Во всяком случае летописи не упоминают таких случаев. Монголы же, чувствуя серьезную оппозицию себе, которая зрела среди народных обществ ушу, действительно жестоко карали целые деревни. Более того, был даже издан указ, по которому запрещалось собираться более 20 человек для охоты, так как это могло расцениваться как тренировка в ушу. Такая обстановка дала толчок к разработке различных тайных методов передачи знания ушу. Школы боевых искусств были строго закрытыми организациями, к месту допускались лишь два—три самых доверенных ученика, остальные же общались со старшими учениками.

После восстановления китайских правителей на престоле и основания династии Мин (1368—1644 гг.) боевые искусства вновь стали открыто практиковаться по всей стране. В этот период создаются основные трактаты по ушу, модернизируется оружие, возникают новые стили. Примечательно, что толчок к развитию ушу давали запреты на практику боевых искусств. Придя к власти в 1644 г.манчжуры запретили вновь занятия ушу. Это породило огромное количество тайных сект, обществ, которые своей основной целью ставили постижение тайн боевых искусств. Более того, ушу становились лозунгами борьбы против манчжур, символом национальной гордости и достоинства. Наряду с крайне закрытыми школами ушу, в которых редко когда было больше десяти человек, стали возникать так называемые «дворы» (гуань) или «общества» (шэ) боевых искусств. В них зачастую состояло до сотни человек, и на уездном или деревенском уровне они порой занимались ушу открыто, особенно в XVIII—XIX вв. Такие «дворы» были тесно связаны со школами, практически в них практиковались те же стили, что и в узких школах. Однако в школах огромное духовное напряжение, возникавшее в небольшом круге учеников, позволяло передавать ушу как действительно сакральное знание. В больших тайных обществах многие секреты ушу растворялись в массах занимающихся. Это была своеобразная имитация формы, которой приписывался мистический смысл и который, фактически, был уже давно утерян. Стили ушу создавались и разрабатывались в школах, а практиковались в «обществах» ушу. Характерно и древнее название школ — «врата». Человек, входя в эти врата, как бы оставлял все, что связывало его с предыдущей жизнью. Существовал ритуал, по которому неофит писал на бумаге свое имя иероглифами, после чего бумага сжигалась, пепел бросался в воду и это все выпивал ученик. Этот ритуал символизировал тот факт, что ученик уничтожал себя старого и заново рождался в лоне школы. Поэтому мастер — шифу считался духовным отцом ученика — туди, дававшим второе «истинное» рождение своему питомцу.

Сотни школ возникли в Китае в эпоху правления манчжуров, продлившегося до 1911 г. Их внешнее разнообразие, различия в методах тренировки единилось в общей для всех идее переживания полноты каждого момента бытия. Все школы имели легенды о неком первоучителе—основателе, который своей «благой силой» питал последователей данной школы. Таким образом, каждый последующий мастер — шифу становился преемником и воплощением первоучителя, а всякий ученик в процессе обучения постепенно воспроизводил образ мастера, а следовательно — и первоучителя в себе. Это и было поддержанием интенсивной традиции боевых искусств, которая не исчезла вплоть до сегодняшних дней. Ученик должен был не только внимательно слушать наставления учителя, но и внимательно следить за каждым его жестом, за тем как мастер, например, берет пиалу с чаем, как поворачивает голову, как общается с людьми, и перенимать все это. Это был бессловесный диалог преемника с мастером, передающим ему знания, пришедшие из «высокой древности». «Передавая дух, «преемствуем учение», — говорили в Китае.

Многоликая цельность ушу проявлялась во множестве школ, стилей и направлений, возникавших в каждой провинции и уезде. Возникло даже несколько систем классификации боевых искусств. По географическому принципу стили разделялись на северные и южные. Их естественной границей стала река Янцзы. Ходила поговорка: «На юге — удары руками, на севере — удары ногами». Естественно, что такое подразделение было достаточно относительным, так как и на юге немало школ употребляли технику ног, а такие северные стили, как шаолиньцюань или чацюань характеризуются весьма разнообразными ударами и блоками руками.

Другая классификация стилей носила название «горы и воды» и достаточно точно отражала истинное положение вещей. В ее основе лежало подразделение стилей по трем знаменитым в Китае горным массивам, где возникали ключевые стили ушу, давшие развитие нескольким сотням подстилей и ветвям. На горе Суншань возникло направление Шаолинь-пай, включавшее около 400 основных стилей. В горах Удан в провинции Хубэй лежит исток направления Удан-пай, к которому относят такие известные стили как тайцзицюань, багу- ачжан, синъицюань, хэйхуцюань («Стиль черного тигра»). В провинции Сычуань в горах Эмэй возникло третье крупное направление Эмэй-пай, в которое вошли стили холунцюань («Стиль огненного дракона»), уху-цюань («Стиль пяти тигров»), юэцзяцюань («Стиль семьи Юэ»), всего около пятидесяти основных стилей.

Все стили также делились на «внешнюю» (вайцзя) и «внутреннюю» семью (нэйцзя). Наиболее характерными представителями стилей «внутренней семьи» считаются стили тайцзицюань, багуачжан, синъицюань, люхэ бафа цюань («Стиль шести координаций и восьми методов»), Распространено представление, что нэйцзя основной упор делают на использование ци, в то время, как вайцзя на применение физической силы-ли. Однако мы не сможем обнаружить ни одного стиля «внешней семьи», где не было бы специальных методик раздела нэйгун! Однако в тайцзицюань, и в багуачжан, и в синъицюань такие методы были не только досконально разработаны, но и зафиксированы в тайных трактатах, большинство из которых не обнародованы до сих пор.

Существовали и семейные стили, названные по фамильному иероглифу той семьи, в лоне которой они были созданы. Например, тайцзицюань распадается на пять семейных стилей: Ян, Чэнь, Сунь и два стиля У. Нет ни малейшей возможности рассказать хотя бы об одном стиле полностью, так как одно лишь описание базовых принципов может составить целую книгу, которая, возможно окажется бесполезной без непосредственной практики данного стиля. Поэтому чуть ниже мы расскажем об одной из интереснейших категорий традиционного ушу — сянсинцюань или «стилях образа и формы», однако, это изложение не полно, хотя бы из-за практического отсутствия методических рекомендаций.

После образования в 1949 г. Китайской Народной Республики народное правительство приложило большие силы для более строгой кодификации и упорядочения ушу. На основе древних стилей было создано около двадцати новых комплексов с оружием и без него, в том числе «Упрощенный тайцзицюань в 24 формы», «Начальный комплекс Длинного кулака», «Начальный комплекс с шестом» и т. д. Современная классификация ушу имеет пять категорий:

I. Искусство кулачного боя (цюаньшу) — включает стили и комплексы, выполняемые без применения оружия, например, шаолиньцюань, чацюань, тайцзицюань, багуачжан, синъицюань, наньцюань («Южный кулак»), фаньцзыцюань («Стиль крутящегося кулака»), танлан- цюань («Стиль богомола»), хоуцюань («Стиль обезьяны»), дитанцюань («Стиль лежащего на земле»), люх-эцюань («Стиль шести координаций») и многие другие

II. Упражнение с оружием (цисе):

Короткое оружие — прямой и кривой мечи, ножи и иглы.

Длинное оружие — копье, шест.

Парное оружие — парные мечи, парные крюки, парные копья.

Палка и — девятизвенная цепь, трехзвенная

Парные упражнения (дуйлянь) — включают показательные бои двух или нескольких человек по определенным правилам и подразделяются на:

Парные упражнения невооруженных партнеров.

Бой двух вооруженных партнеров.

Бой вооруженного партнера с невооруженным.

Групповые показательные упражнения (цзити бяоянь) — включают показательные выступления шести и более человек без оружия или с оружием, иногда проводимые под музыку и в древних костюмах.

Боевые поединки (гунфан цзишу) — включают в себя в настоящее время бои в защитном снаряжении саньда или туйшоу —г «толкающие руки» из стиля тайцзицюань.

Сейчас ушу превратилось в зрелищный вид спорта. Многие даже начали высказывать мнение, что от истинного традиционного ушу ничего не осталось, а настоящие мастера во время культурной революции 1966— 1976 гг. бежали на Тайвань или на Запад. Однако до сих пор существуют целые деревни, где люди поголовно практикуют древние стили ушу, строго соблюдая структуру школы, скрывая от посторонних глаз свои занятия. Нередко в показательных выступлениях на Всекитайских соревнованиях ушу или на фестивалях ушу на помост выходят 80-летние старики, без труда садящиеся на шпагат или разбивающие на мелкие куски камни у себя на ладони! И хотя сегодня ушу — самый массовый вид физической культуры в Китае, признаемся, что секреты ушу до сих пор открываются немногим. Неслучайно в Китае есть две категории занимающихся — «спортсмены ушу» и «ушуисты» (ушуцзя). К последним относятся истинные мастера, руководящие целыми школами или стилями, действительно познавшие все секреты древнего искусства ушу, неразрывно связанного с самобытной культурой Китая. 

СТИЛИ ОБРАЗА И ФОРМЫ

«Стиль Дракона тренирует дух, стиль Льва форму, стиль Тигра тренирует кости, стиль Барса тренирует силу, стиль Змеи развивает гибкость, стиль Орла тренирует прыжки, стиль Журавля укрепляет семя».

Поговорка о стилях сянсинцюань

ФОРМА ЖИВОТНОГО — ОБРАЗ ДАО

Быть или казаться... Эта дилемма лежит в основе целого ряда стилей, объединенных общим названием сянсинцюань — «стили образа и формы» или «стили имитации формы». Они основаны на подражании движениям и повадкам животных, а также имитации некоторых состояний человека, например, опьянения или сумасшествия. В сянсинцюань состояние естественности, спонтанной раскрепощенности — цзыжань достигается за счет полной самоидентификации с выбранным объектом, причем не только внешней, но что самое главное, внутренней. Человек, овладевая «формой и образом» тигра, змеи, дракона, бабочки, достигал естественной раскрепощенности и природной мощи животного, которое представлялось, как и сумасшествие, свободным от рамок культуры, находящимся в своем «первозданном состоянии».

Имитация движений животных известна в Китае давно. В ранних тотемных танцах потомки китайцев имитировали манеру боя животного. В III в. до н. э. на территории современной провинции Шаньдун и Цзинань распространился тотемный танец, исполняя который люди надевали на голову шлем с рогами, при этом зачастую наносились тяжелые травмы. Позже этот танец перерос в известный вид ритуальной борьбы, исполняемый как при императорском дворе, та« и на праздниках цзяодиси (рис. 2). В сильно трансформированном виде он проник в Японию под названием сянпу или в японском чтении — сумо, знаменитой «борьбы гигантов».

В первых веках нашей эры при императорском дворе устраивались танцы обезьяны и собаки. Знаменитый даос Чжуан-цзы рассказывал о пользе оздоровительных упражнений, основанных на подражании животным: «Вдыхающие и выдыхающие воздух, совершенствующие свое дыхание, изгоняющие старое и возвращающие новое, подобны карабкающемуся на дерево медведю и птице, вытянувшейся в полете. 

Они делают это ради долголетия и только. Помыслы любящих заниматься гимнастикой даоинь устремлены к укреплению тела в надежде достичь долголетия старца Пэн-цзу». Система даоинь — комплекс дыхательных, медитативных, гимнастических упражнений в сочетании с диетологией и фитотерапией — была во многом основана на подражании животным. Даосские маги особо почитали эту систему, считая, что она может принести не только долголетие, но и бессмертие, выработать в организме пилюлю бессмертия — «золотой раствор и перегнанную киноварь». Во II в. н.э. трактат «Хуайнань— цзы» впервые описал упражнения «карабкающийся медведь», «вытянувшаяся в полете птица», «моющаяся дикая утка», «скачущая обезьяна», «смотрящая сова», «оглядывающийся тигр», объединенные названием «игра шести животных» (люцинси) (рис. 3). Знаменитый врачеватель и последователь даосизма Хуа То (141—208) создал комплекс «Игра пяти животных» (уцинси), на основе движений медведя, тигра, оленя, обезьяны и птицы, утверждая, что это «может излечить каждого» (рис. 4). К сожалению, первоначальная система Хуа То не дошла до нас. сейчас известно несколько комплексов под тем же названием, продолжающих традицию знаменитого врачевателя. Однако все эти упражнения относились скорее к системам психорегуляции и еще не представляли боевого искусства в полном смысле этого слова. Но именно они заложили основные принципы стилей сянсинцюань.

 На чем же основывались стили имитации животных? Уподобление животным требует не только повторения их внешней формы, например, переваливающейся походки медведя или забавных ужимок обезьяны, но и их внутреннего состояния. В китайской традиции это объяснялось как сочетание «формы» и «бесформенного», соответствовавших внешнему и внутреннему в человеке. Для этого бойцы ушу имитировали даже дыхание животного, уподобляя ток ци в своем теле циркуляции ци в теле животного.

Описание животных, прочно входя в сознание занимающихся ушу, могло изменять кинематику его движений, а на более сложных этапах — и манеру его мышления. Поэтому человек не столько подражал природе, сколько обнаруживал в ее обитателях самого себя, предполагая в чужом движении безграничность собственных возможностей. В традиционной китайской философии не было различий между понятиями «тождества» и «подобия». За основу бралось именно подобие, т. е. человеку не обязательно было полностью походить на подражаемое животное. Достаточно было сымитировать несколько характерных признаков, например, издать крик орла, сформировать особую позицию ладони — «лапу тигра», прыгнуть, как обезьяна. В этом случае считалось, что человек полностью идентичен животному, так как набрал определенное количество признаков требуемого объекта. Такой чисто китайский подход давал возможность имитировать нескольких животных сразу, „Р добиваясь полного внешнего сходства с ними. Мастера стиля суньбинцюань («Кулак полководца Сунь-цзы») учили, что необходимо иметь «драконью поясницу, орлиный глаз, змеиные нош, а в передвижениях походить на ласточку».

Подражание «образу и форме» можно встретить в сотнях стилей ушу. Например, в стиле шаолиньцюань одним из самых мощных технических действий считался прием «яростный тигр вырывает сердце» — резкий прыжок вперед и удар «лапой тигра» снизу вверх. В стиле мицзунцюань («Стиль Потерянного следа») есть много движений, название которых связаны с мифической птицей Феникс — «Феникс взлетает с красной горы» _ одновременный удар коленом и кулаком, «Красный Феникс расправляет крылья» — одновременные блок одной рукой и удар другой.

Во время выполнения таких движений следует соблюдать принцип имажинарности, т. е. реально представлять образ данного животного. Характерно, что большинство стилей сянсинцюань рекомендовалось изучать в «подходящем месте», Так, «стиль Змеи» — в высокой траве или скалистом ущелье, «стиль Утки» — на птичьем дворе, «стиль Журавля» —на берегу озера. Весь этот декор из обстановки и движений был призван навеять прежде всего внутренний образ, уже не зависящий от внешней формы, а поэтому и называемый «бесформенным». Истинный мастер сянсинцюань не зависел от обстановки, ему уже не надо было досконально воспроизводить характерные движения животного, так как его образ вошел ему уже в плоть и кровь. Этому соответствует сентенция основополагающего даосского трактата «Дао дэ цзин»: «Великий образ не имеет формы», поэтому учитель ушу воплощал собой некий Великий образ, независимо от того, какой конкретно стиль животного он практиковал. Это было похоже на некую драгоценную жемчужину, скрывающуюся в сердцевине бойца ушу. Один из речитативов ушу говорит об этом так: «Форма и бесформенное сочетают в себе абсолютно ложное и доподлинно истинное. Внутри формы таится игла, а в ее сердцевине — учение о сокровенном».

^Каждое направление ушу включало несколько стилем группы сянсинцюань. Даже стили «внутренней семьи (нэйцзя)» в настоящий момент включают в себя 72 комплекса сянсинцюань. Как же проходило обучение этим стилям? Оно подразделялось на три основных этапа. На первом этапе учителя советовали ученику имитировать лишь внешний облик подражаемого объекта, что называлось «овладеть формой» (сянсин). В «стиле Обезьяны», например, ученик, не изучая никаких боевых движений, учился срывать персик как обезьяна, подражать мартышке, входящей в пещеру, дрожащей от холода, прыгающей от радости. В стиле «Когтей Орла» (иньчжао) боец бил крыльями как птица, падал на песок, будто орел, атакующий добычу. В «стиле Змеи» (шэцюаць), тренируя гибкое тело бойца, учитель советовал ученику «оборачиваться вокруг камня».

Затем начинался второй этап обучения, на первый взгляд, прямо противоположный по своему характеру первому. Он носил название «отойти от формы» — ли-син. В китайской эстетике есть выражение: «Отходя от формы, достигаем схожести». Отход от формы как от некоего канона, есть закономерный процесс творчества. Но прежде чем отойти от него, надо приобрести эту форму, то есть в полной мере освоить базовые упражнения. В противном случае школа ушу подменялась выдумками занимающегося, питающего иллюзию, что практикует ушу.

Китайские мастера учили «не отходя от формы, оторваться от нее». Это парадоксальное на первый взгляд утверждение постигается лишь в процессе тренировки. Боец не должен «переигрывать», увлекаясь чисто внешней имитацией формы. Так, по-настоящему пьяный человек не может адекватно реагировать на стремительно меняющуюся ситуацию в поединке и никакой боевой ценности не представляет. Его реакция ослаблена, внимание рассеяно, равновесие нарушено, агрессивность значительно повышена, что недопустимо с точки зрения правил «боевой добродетели». Последователь стиля «Пьяного кулака» (цзуйцюань) лишь пользуется некими внешними признаками пьяного человека, при этом сохраняя прекрасную скорость, реакцию и устойчивость. «Тело должно быть пьяным, а мозг — трезвым», — гласит пословица из стиля «Пьяный кулак». Один из известных мастеров «стиля обезьяны» (хоуцюань) Сяо Инпэй вспоминал, как он сначала подражал лишь повадкам и ужимкам обезьяны, затем стал замечать, что и его дух стал подобен внутреннему состоянию играющей и сражающейся обезьяны. Затем он потратил много времени на совмещение внешней формы и внутреннего образа, а потом «забыл о том и о другом».

На первом и втором этапах боец лишь учился отождествлять себя с каким-либо внешним объектом. Однако на этой фазе сянсинцюань оставался лишь танцем, точно копировавшим повадки представителей животного мира, для боевого искусства же этого было недостаточно. Для этого необходимо было прежде всего овладеть сочетанием методов кулачного боя и принципов имитации животных. Это знаменовало собой переход к третьему этапу изучения сянсинцюань, называемому «утверждение в мысли» — лии, что означало понимание бойцом ушу того, что перед ним — не простой имитационный танец, но многогранное и эффективное боевое искусство. Во многих стилях «образа и формы» считалось, что если имитируемая форма не согласуется с боевым содержанием ушу, то следует пожертвовать формой ради сохранения прикладного содержания.

ФЕЙЕРВЕРК СТИЛЕЙ

Стилей группы сянсинцюань великое множество. Здесь же мы расскажем о наиболее сложных, эффективных и характерных из них.

Стиль «Обезьяны» (хоуцюань). Пожалуй, раньше всего в Китае стали широко имитировать движения обезьяны, естественно, не рассматривая их как боевую технику. Обезьяна в традиционном Китае считалась символом ловкости, хитрости, быстроты и грациозности. Танец обезьяны входил в древнее представление і—III в. «танцы ста животных». В это время при императорском дворе особую популярность приобрел «танец макаки», включавший в себя движения разъяренной обезьяны, а некий чиновник Чансинь Шаофу любил демонстрировать его на пиршествах, сильно выпив. Именно отсюда легенды ведут происхождение одного из под- стилей обезьяны — стиль «Пьяной обезьяны» (цзуйхо- уцюань).

Поклонение образу обезьяны во многом связано со знаменитым царем обезьян Сунь Укуном, который прекрасно владел упражнениями с тяжелым посохом, цю-аньфа и широко использовал обманные финты во время поединков. Его приключения описаны в романе XVI в.

Путешествие на Запад» У Чэнъэня, в центре которого — историческая личность монаха Сюаньцзана, отправившегося в Индию за Буддийскими сутрами. Сунь Укун и дух Ша Сэн неоднократно спасали монаха от неминуемой гибели, вступая в схватки на мечах, алебардах, взлетая в небо и падая в преисподнюю. На основе этих легенд возник стиль «Царя обезьян» (суньвандюань), где встречаются такие приемы, как «удар Сюаньцзана», «удар мечом Ша Сэна», «Сунь Укун, летящий на облаке» — живое эхо древних легенд.

Так когда же действительно возник стиль «Обезьяны»? В эпоху Мин (1368—1644 гг.) знаменитый мастер боевых искусств генерал Ци Цзигуан в обширном трактате «Новая книга записок о заслугах» рассказал, что основатель Сунской династии Тайцзу (X в.) лично знал 32 формы «Длинного кулака», стиль «Шести шагов» и стиль «Обезьяны». Что это были за стили мы не знаем, история затеряла их следы. А вот автору XV в. «Записок о путешествии в горы Суншань» Ван Шисину повезло больше. Ему довелось наблюдать воочию тренировку по стилю «Обезьяны», которую он описал так: «Отдохнув под горой, монахи-бойцы вновь принялись демонстрировать свое искусство. Кулаки и палки наносили удары с такой скоростью, будто летали. Их наставник, сложа руки, наблюдал за ними. Среди монахов были те, кто наносил обезьяньи удары, скручивался в низких стойках и прыгал в точности, как обезьяна».

В XIV—XV вв. появляется первый упорядоченный стиль «Обезьяны», движения которого можно до сих пор встретить в современном хоуцюань. Он назывался «Тридцать шесть комплексов обезьяны» — хоуцюань саньшилю лу. В цинскую династию (1644—1911 гг.), когда наступил расцвет стилей ушу, в провинции Шаньси уезде Юэсянь некий человек по прозвищу Гао Шань (дословно — Высокая гора) преподавал своим ученикам стиль «Обезьяны», причем большинство технических действий своими названиями были связаны со знаменитым Сунь Укуном (рис. 5).

До сих пор не существует единого стиля «Обезьяны». В каждой провинции есть учителя, которые по-своему трактуют движения этого животного. Одни пытаются в точности воспроизвести движения обезьяны, другие стремятся передать лишь хитрость и увертливость этого представителя животного мира. Однако практически в основе каждого стиля лежат единые базовые принципы, так называемые «32 священных иероглифа». Первые десять относятся ко всем движениям, которые должны быть твердыми, гибкими, подвижными, сминающими, искусными, увертливыми, уклоняющимися (неожиданными) , изумительно тонкими, вяжущими движения противника. Последующие восемь иероглифов относятся к движениям руками: хватающие, размахивающие, рвущие, подрезающие, хитрые, производящие захваты и заломы, накрывающие. Последние четыре иероглифа описывают основные требования к работе ногами: отбивающие, пинающие, топчущие и толкающие.

 Традиционный стиль «Обезьяны» весьма эффективен и зрелищен. Бойцы этого стиля во время нападения и защиты совершают прыжки, сальто, удары ногами, резко меняют уровень атаки, направление ударов. Большинство ударов наносятся «лапой обезьяны» — ладонью, согнутой в запястье «лодочкой», которой можно производить захваты, хлесткие и болезненные отбивы, а также режущие и давящие удары по уязвимым местам противника. Многие ужимки обезьяны, воспроизводимые бойцами, мешали сопернику сосредоточиться, нанести акцентированный и точный удар. Удар «лапой обезьяны» был в основном рассчитан на болевой эффект, так как наносился хлещущим или рвущим движением, например, такие приемы как «белая обезьяна срывает плод», «белая обезьяна пожирает персик». Удары ногами наносились лишь в среднюю и нижнюю часть тела противника. Бойцы хоуцюань подметили одну из уловок дерущейся обезьяны. Когда она спасается от сильного соперника, обезьяна разворачивается спиной и, дождавшись пока нападающий сделает шаг вперед, наносит поддевающий удар ногой в низ живота.

Эффективны также движения ногами «обезьяна, топчущая змею» в сочетании с передвижениями «обезьяна входит в пещеру». При этом наносится ряд последовательных ударов ногами сверху вниз в ноги или ступни соперника, боец нередко совершал хитроумные перекаты и прыжки

Четыре требования предъявляли мастера стиля «Обезьяны» своим ученикам. «Имитируй форму», — прежде всего учили они. Необходимо научиться держать спину чуть согнутой, как это делает обезьяна, выполнять такие простые движения, как «обезьяна почесывает ухо». Затем боец овладевал передвижениями — резкими, с рваной скоростью и большим количеством поворотов. Они отрабатывались на столбиках специальной конфигурации, вбитых в землю в виде пяти- или многоугольника и напоминавших соцветье китайской сливы мэйхуа, поэтому и назывались «столбы мэйхуа».

Второе требование заключалось в овладении «истинной мыслью». Боец находил золотую середину между театрализацией своего поведения и осознанием чисто прикладного аспекта выполняемых движений. В частности подражая бегающему взгляду обезьяны, боец не должен был увлекаться этим, иначе он мог потерять нападающего из вида.

Третье требование этого стиля — «тесно связывай движения между собой» — соответствовало особой обезьяньей тактике, заключавшейся в использовании связок в два-три движения и исключением из практики боя одиночных ударов. Последнее требование-легкие передвижения и подвижное тело-позволяли овладеть изворотливыми уходами и обходами противника со спины.

Стиль «Обезьяны» влючал в разных школах десять- пятнадцать тао. Пять первых не содержали вообще никаких боевых движений, лишь воспроизводили ужимки обезьяны. Ряд комплексов проводился в небыстром темпе, особо ставилось «обезьянье» дыхание нижней частью живота, которое относилось к разделу «внутренней работы» (нэйгун) этого стиля. Существовал и специальный раздел «катающаяся обезьяна», в котором боец изучал бой на земле, удары в падении.

Сейчас на соревнованиях можно нередко увидеть стиль хоуцюань в его современном виде. По сравнению с традиционным видом он в значительной мере утратил свою боевую суть и принадлежит к направлению показательно-демонстрационных стилей — наиболее зрелищному в сегодняшнем ушу. В стиль дополнительно введены акробатические элементы, стало больше подражательных движений. Глядя на современных спортсменов, выполняющих увлекательные комплексы обезьяны, трудно поверить, что в своем изначальном виде хоуцюань был грозным оружием, позволявшим противостоять нескольким противникам, запутывая их так, что они просто теряли бойца из вида. В начале нашего века стиль «Обезьяны» распространился среди восставших ихэтуаней, выступивших против иностранного засилия в Китае.

 Стиль Богомола (танланцюань). Этот стиль, не менее комплексный, чем предыдущий, получил свое распространение в южных и центральных провинциях страны. Легенда рассказывает, как в конце XVII в. в уезде Цзимо провинции Шаньдун проживал бывший монах северного Шаолиньского монастыря Ван Лан. С детства он увлекался боевыми упражнениями, а затем прошел полный курс боевой подготовки в знаменитом монастыре. По некоторым источникам, он примкнул к тайному «Обществу Неба и Земли», называемому также Триадой, активно выступал против манчжурской династии Цин за восстановление китайской династии Мин. После очередного сожжения монастыря манчжурами Ван Лану пришлось долго скитаться по Китаю, он жил, в знаменитых горах Эмэй, обучался ушу у различных учителей. Был он не очень силен, а его низкий рост вызывал насмешки даже у близких ему людей. Отчаявшись достичь мастерства, он удалился в лес, где в далеке от всех продолжил занятия. Однажды во время медитативных упражнений Ван Лан заметил богомола, нападающего на цикаду. Богомол неподвижно застывал перед своей жертвой, затем резко устремлялся вперед, действуя передними конечностями по широкой дугообразной траектории. Из движений богомола Ван Лан перенял позицию рук — «крючок богомола», при котором рука согнута в запястье, большой и указательный пальцы соприкасаются, остальные подогнуты к центру ладони. Такая позиция позволяла производить широкие рубящие и колющие удары, захватывать и заламывать конечности противника. Однако передвижения ног богомола не удовлетворяли Ван Лана, он считал их малоэффективными и сковывающими удары ногами. Поэтому основатель школы добавил к движениям богомола передвижения обезьяны — юаньхоубу. Стиль «Богомола» благодаря своей эффективности и зрелищности быстро завоевал популярность среди поклонников ушу и высоко ценился знатоками. Уже в буддийском сочинении XVIII в. «Истинное изложение деяний предшественников монахов Шаолиньского монастыря» среди основных классических шаолиньских стилей был назван и «Богомол Ван Лана».

В XVIII в. изначальный стиль разделялся на два направления — южное и северное. Южное направление представлено сравнительно небольшим количеством стилей, и, как полагает ряд специалистов, вообще никак не соотносится со стилем Ван Лана. Это направление практиковалось в южной провинции Гуандун семьей Чжоу, поэтому и получило название «Богомол семьк Чжоу» — чжоуцзя танлан. Техника южного богомола похожа на южные стили ушу — бой на короткой дистанции, небольшое количество ударов ногами. В основном употребляется прямой и боковой удар коленом, а также заплетение рук противника, называемое «приклеиванием».

Северные стили «Богомола» широко используют удары ногами,удары в прыжках, резкую смену уровней* атаки, подсечки, броски, заломы. Комплексы выполняются с рваной скоростью. Боец подолгу застывает на месте, немного покачиваясь на ногах, как богомол, готовящийся к решительной атаке. Северные стили «Богомола» сочетают мягкие и жесткие способы атаки как на близкой,так и на дальней дистанции, употребляя для них «лапу богомола», которая называется «тайный локоть» (мичжоу), вероятно из-за того, что кисть, согнутая- в запястье, напоминает локтевой сгиб. При помощи мичжоу может производиться ряд коротких резких атак, сочетающих акцентированные удары с ударами в уязвимые точки — по глазам, в пах. В любом техническом, действии присутствует рубящий удар запястьями — удар «ножа и топора» (даофу) (рис. 6).

Самым распространенным стилем «Богомола» является «Семизвездный богомол» (цисин танланцюань) или «Богомол архатов», т. е. последователей Будды (лохань танланцюань). Этот стиль считается наиболее близким к тому, который был создан ВанЛаном. Его последователи считают, что не следует наносить ударов, пока противник твердо стоит на ногах. Его обязательно надо вывести из равновесия предварительной подсечкой (са-отан), захватом руки или ноги. Однако противник и сам может потерять устойчивость во время передвижений, если заставить его скрестить ноги, резко перенести центр тяжести. Соперника можно вывести не только из физического, но и психического равновесия, например, угрозами, криками, делая «страшное лицо», употребляя много обманных движений.

 Другой стиль богомола — «Богомол сливы мэйхуа» (мэйхуа танланцюань) основывал свою тактику боя на большом количестве передвижений и технических действий, боец ни на секунду не останавливался, подавляя противника плотностью ударов. «На один прием приходится три изменения в позициях», — говорят учителя этого стиля. Свое название он получил от необычного положения кисти и работы верхними конечностями, не встречающихся больше ни в одном другом стиле. Удары руками образуют хитросплетение, похожее на конфигурацию цветка мэйхуа. Пальцы руки, сохраняя общую позицию «лапы богомола», немного разводятся и напрягаются, подобно соцветию цветка мэйхуа, и ими можно наносить удары по болевым точкам. Большое влияние на философскую доктрину этого стиля оказала концепция «Высшего предела» (тайцзи), поэтому другое название стиля — «Богомол тайцзи» (тайцзи танланцюань) . Все технические действия стиля соответствуют общим принципам трансформаци Инь и Ян — на силу отвечают податливостью, на грубую атаку — мягким уходом.

Если два вышеописанных стиля «Богомола» похожи друг на друга, то стиль «Шести координаций богомола»(люхэ танланцюань) или «Богомола и обезьяны, оседлавших лошадь (махоу танланцюань), отличается от других мягкими техническими действиями, очень легкими передвижениями, растянутым приложением силы. Основной принцип боя _й морального воспитания бойца заключен в соблюдении шести координаций — трех внешних и трех внутренних. Внешние координации представляют собой соответствия в движениях между ступнями и кистями, локтями и коленями, плечами и поясницей. Именно это и обеспечивает мощный импульс в ударах бойцов стиля «Шести координаций богомола». Если внешние координации для овладения требуют лишь долгого времени тренировки, то три внутренние координации предусматривают ежеминутный психический медитативный тренинг. Необходимо обрести соответствие между духом и волей (и), волей и ци, ци и физической силой — ли. Исходная точка внутренних координаций — душа или, как еще переводится с китайского этот термин, сердце — синь, рассматриваемый как конгломерат самых сокровенных чувств, бесформенных и пустотных, лежащих в основе связи человека с Небом. Воля как несубстанциональное движение стимулирует циркуляцию ци, которая в свою очередь приводит в действие физическую силу. Считается, что «изменение воли приводит к изменениям в форме», «воля ведет тело». Таким образом, исток движения истинного мастера заключен в глубинах его души, его каждый удар, каждый прием является отзвуком священных вселенских сил в человеке.

Боец стиля «Шести координаций богомола» безостановочно передвигается. Одно из наставлений этого стиля гласит: «Следует атаковать, будто падаешь в воздухе, двигайся как колесо телеги, движения округлы, как стальные шары, верх и низ следуют друг за другом, внутреннее и внешнее едины». Такие объяснения могут показаться чересчур неконкретными и расплывчатыми. Но именно в этом и заключалась одна из особенностей преподавания ушу. Метафоричное объяснение стиля не указывало на какие-то технические тонкости, но показывало общие принципы, создавало образ стиля, который необходимо было внутренне воспринять сердцем.

На севере Китая можно встретить около десятка стилей «Богомола». О наиболее крупных мы рассказали выше. Есть, однако, до сих пор стили, которые известны довольно ограниченному кругу лиц, например, «Богомол тайных врат» (бимэнь танланцюань), использующий короткие удары и блоки с узкой амплитудой для атаки болевых точек противника. Стиль «Восемь шагов богомола» (бабу танланцюань) применял тактику «прилипания» к рукам, ногам и корпусу нападающего, сковывая его движения и заплетая ударные конечности так, что тот находился под полным контролем. Стиль «Богомол нефритового кольца» (юйхуань танланцюань) получил свое название от одного из наиболее распространенных приемов в этом стиле — захода за спину противника и передвижения по кругу, которые именовались «нефритовым кольцом». Руки бойца также двигались по кругу, создавая непроходимую защиту для нападающего. В основе другого стиля — «Богомол блестящей доски» (гуанбань танланцюань) лежит своеобразная постановка техники ладони, которая должна быть выпрямлена настолько, что напоминает «блестящую доску». Ладонь бойца укреплялась втиранием в нее специальных эликсиров, в состав которых входил эвкалипт, мята, гвоздика и множество других веществ. Круговые движения ладонью отрабатывались посредством катания по столу тяжелого каменного шара около 50 см в диаметре.

Защищаясь, богомол обычно размахивает передними конечностями, даже если его противник находится на большом расстоянии, не позволяя ему подойти. Этот принцип лег в основу стиля «Богомол, машущий лапами» (шуайшоу танланцюань). После сложных и запутанных движений руками перед лицом соперника, боец быстрым прыжком перемещался ему за спину и наносил удар ладонью по затылку, в позвоночник или поясницу.

В отличие от этого стиля бойцы «Жесткого богомола» (янь танланцюань) мало передвигаются, наносят тяжелые акцентированные удары локтями и руками, делая основной упор на хорошую физическую подготовку. Последователи этого стиля в качестве тренировки переносили на предплечьях тяжелые бревна или раскаленные металлические пруты, ходили на руках, стояли на пальцах рук, долго висели на перекладине. Все эти упражнения укрепляли и закаливали руки, делая их грозным оружием.

Стиль «Змеи» (шэцюань). Змея издревле считалась в Китае символом сокровенной мудрости, затаенной внутри магической силы и заключала в себе энергетическую субстанцию семя-цзин. Однако подражать змее человеку практически невозможно из-за очевидных различий в физиологическом строении. Поэтому направления, предшествовавшие стилю «Змеи», мало соотносились по своему виду с этим пресмыкающимся и использовался лишь прием «укус змеи» — удар кончиками пальцев по уязвимым точкам. Непосредственно стиль «Змеи» — это один из разделов шаолиньского стиля «Обороняющаяся гора» (хушаньцюань), который являетсяответвлением стиля «Естественность алмазного чань» (цзинганчань цзыжаньмэнь). Последний стиль возник в одном из чань — буддийских монастырей и оспаривал у Шаолиньского монастыря право на «истинность» школы. Основным аргументом последователей монастыря Кэпусы, где он возник, было утверждение о гармоническом сочетании духовного и физического в воспитании бойца. Последователи стиля утверждали, что в Шаолиньском монастыре слишком много внимания уделяют кулачному бою и слишком мало — духовному совершенству.

Первоначально шэцюань считался одним из тайных стилей, распространяемым лишь среди буддийских монахов. Его преподавал чаньский учитель Цзинь У. Перед смертью он передал свои знания буддисту Чжи Юаню, который открыл широкое преподавание стиля «Змеи» для всех желающих и даже демонстрировал стиль на Всекитайских соревнованиях по ушу в 1979 г.

Основу стиля составляют удары кончиками пальцев и ребром ладони по болевым точкам — в шею, сердце, живот, глаза. Для постановки силы и точности удара был разработан целый ряд тренировочных упражнений. Например, бойцы сотни раз отжимались на пальцах, катали между руками большой шар, чтобы все движения шли по кругу. Мягкие передвижения, низкие стойки,^ акцент на работу бедрами придавали техническим действиям грациозность и упругость. Мягкие отводящие блоки кистями рук или внутренней стороной стопы рассчитаны на то, чтобы изменить направление удара и пропустить его мимо себя, а затем как бы вынырнуть за спиной противника, «обвившись» вокруг него. Специальный раздел шэцюань составляют захваты за одежду или за руки, а также щипки и нажимы на нервные Центры, например, «змея, ворующая яйца».

Змея, увидев соперника, начинает свиваться кольцами, а затем, как пружина, распрямляется, делая смертельный укус. Этот принцип переняли последователи стиля «Змеи», которые проводят защиту в узких, низких стойках, а затем, распрямляясь, наносят удар кончиками пальцев, иногда в длинном прыжке, иногда падая на соперника сверху — «белая змея падает с дерева».

Стиль «Змеи» уделял особое внимание воспитанию гибкой силы, в теле не должно быть ни малейшего лишнего напряжения, оно должно постоянно двигаться, будто перетекает волна: «руки как два веера, тело как ветка ивы, ноги, как удары молнии». Для того, чтобы во время передвижений не потерять равновесия, верхняя часть тела должна быть более подвижной, чем нижняя. Стиль «Змеи» включал в себя особый раздел нэйгун, основанный на резком движении бедрами, благодаря чему ци посылалось в ударную точку. Удары ногой наносились кончиками пальцев, для чего ударная поверхность специально укреплялась. Бойцы могли пробежать несколько километров на кончиках пальцев, прыгали на камнях, разбивали глиняные кувшины, доски и черепицу.

Одним из секретов стиля являлась постановка особого «змеиного» дыхания, которое сопровождалось шипением — звуком «сы» или короткими выкриками «кэ» или «хэ». Это способствовало тому, что в ушу называется «выбросом силы», т. е. концентрацией как ци, так и физической силы — ли в ударной точке.

Стиль «Утки» (ясинцюань). Сотни легенд утверждают, что большинство стилей, имитирующих движения животных, были созданы в Шаолиньском монастыре. Как создавались такие легенды можно проследить на забавном стиле «Утки». По одной из версий он был создан в конце X века в горах Эмэй в провинции Сычуань даосом Лу Я, который выращивал уток. Однажды ему пришло в голову перенять движения нападающей утки — биение крыльев, запугивающий крик, в результате чего, якобы, и появился этот стиль.

Реальность говорит о другом. Стиль не имеет столь красочной и долгой истории. Он был создан уже после Народной революции 1949 г. в г. Тяньцзине Ли Энь-гуем, который и продемонстрировал его впервые в 1953 г, на Всекитайской спартакиаде. Сам Ли Эньгуй начал заниматься ушу еще во времена правления последней китайской династии Цин в г. Ляонине, отличался веселым нравом и любил потешать людей, имитируя повадки различных животных. В основу своего стиля Ли Энь-гуй положил переваливающуюся походку утки и передвижения ног по дуге через бок. Стиль «Утки» носит исключительно оздоровительный и развлекательный характер и давно утратил свое боевое предназначение.

Стиль «Когтей орла» (иньчжао). Этот стиль в отличие от предыдущего носит исключительно прикладной характер. Он вышел из стиля «Крутящийся кулак» (фаньцзыцюань) и взял из него многочисленные вращения телом, перескоки с ноги на ногу, быстрые переборы руками. Его создатель Лю Шицзюнь родился в уезде Сюнсян в провинции Хэбэй в бедной крестьянской семье и с детства начал изучать ушу у деревенского старосты, который был одновременно и руководителем местного тайного общества. Вскоре молодой человек стал считать себя бойцом, равного которому нет в Китае. Но однажды его победил на вид немощный старик — монах Фачэн. Фачэн объяснил молодому, но уже не в меру хвастливому человеку, что в его искусстве нет системы, то, что он практикует — это лишь набор приемов. Лю Шицзюнь, пораженный мастерством и убедительными объяснениями монаха, несколько дней уговаривал стать его учителем, пока тот не согласился. У Фачэна он освоил древний стиль, связанный с именем знаменитого генерала-бойца Юэ Фэя — «Связки кулаком семьи Юэ» (юэши ляньцюань), а также несколько стилей с палкой и копьем — «Копье трех шагов» (саньбу цян), «Копье пяти шагов» (убу цян),стиль «Палка ястреба» (яоцзы цян). Через три года Фанчэн сообщил старательному ученику, что ему больше нечего передать и доверил дальнейшее обучение своему брату — монаху Даоцзи. Даоцзи раскрыл Лю Шицзю-ню секреты шаолиньцюань, а также большого и малого стиля мяньцюань. Закончив более чем десятилетнее обучение, Лю Шицзюнь пошел странствовать по Китаю, а слава о «Лю из уезда Сюнсян» быстро облетела окрестные деревни и уезды. Вскоре он был принят на императорскую службу в качестве наставника конной гвардии. Лю Шицзюнь, не меняя характера движений стиля шаолиньцюань и «Связок кулаком семьи Юэ», ввел в эти стили удары «когтями орла» — собранными вместе и согнутыми во вторых фалангах пальцами. Такое положение ладони позволяло наносить резкие рвущие удары, бить снизу в горло, совершать мощные болезненные отбивы конечностей противника. Императорская гвардия быстро освоила новшество, а «орлиные когти» стали грозным оружием в бою. Парадокс истории заключается в том, что при помощи этого стиля, созданного выходцем из бедной семьи, солдаты в 1898—1901гг. боролись с восставшими ихэтуанями. Однако императорская гвардия узнала лишь основы стиля, в то время как все секреты Лю Шицзюнь передал лишь четырем своим ученикам, предписав им не разглашать тайну. Трое из них действительно унесли эти секреты с собой в могилу, а четвертый передал стиль лишь одному человеку — своему сыну Лю Чэнфа, а тот Лю Сыцзю- ню. Свой окончательный вид стиль иньчжао принял после того, как его начал преподавать ученик Лю Сыцзюня «непобедимый и яростный боец» Чэн Цзячжэн. Первоначально он свел в единый комплекс юэши ляньцюань и фаньцзыцюань, совместив тем самым способы прямой резкой атаки и передвижения по кругу, вращая телом. Затем он разработал на этой основе более точную имитацию движений орла — падающего на добычу сверху, застывшего неподвижно на скале, парящего в воздухе, бьющего крыльями. Он ввел важнейший технический принцип стиля, который гласил: «Нанося удар, надо бить ладонью. Отдергивая руку, надо захватывать когтями орла. Наноси удары один за другим, будто идет дождь, будто бьешь плетью».

Стиль «Журавля» (хэцюань). Этот стиль приобрел широкую известность не только в Китае, но и за его пределами. Журавль — символ счастья и долголетия, ценился поэтами и художниками за благородство и грациозность движений. Хэцюань распространился на юге Китая в провинции Фуцзянь и являлся одним из ответвлений раннего шаолиньского стиля «Пять первопредков» (уцзуцюань).

В годы правления Канси (1662—1773) в одной из деревень уезда Юнфунь в провинции Фуцзянь появилась семья выходцев из соседней приморской провинции Чжэньдуна. Однаждыг Вань Цинянь сидела на поле, знал, что скромная и трудолюбивая женщина Вань Цинянь является дочерью и ближайшей ученицей одного из самых известных китайских мастеров ушу Ван Чжэньдуна. Однажды Вань Цинянь сидела на поле, погруженная в раздумья о своем отце. До нее дошли слухи, что он тяжело болен и нет надежды на выздоровление. Внезапно из задумчивости ее вывел протяжный крик белого журавля, расположившегося неподалеку. Вань Цинянь, решив отпугнуть его, швырнула в журавля камнем, думая, что он тотчас улетит. Каково же было ее изумление, когда журавль взмахом мощных крыльев отбил камень, отшвырнув его далеко в сторону. Вань Цинянь, будучи искушенной в технике ушу, решила приспособить широкие маховые движения журавля для поединка. Она разработала особую технику «выброса силы» во время движения ладонью, удары которой она положила в основу своей школы. Вдох производился через нос, выдох через рот. Во время выдоха ци поднималось из даньтянь в ладонь и в зависимости от характера движения делилось на темное ци (аньци) и светлое ци (минци). Для облегчения циркуляции ци в организме Вань Цинянь использовала крики, подобные звукам, издаваемым журавлем, откуда стиль и получил позже свое название — «Голосящий журавль» (ухэщоань), первоначально же он именовался стилем «Белого журавля» (байхэцюань). Широкими маховыми движениями, напоминающими расчесывание шерсти, можно было наносить хлещущие движения по глазам и горлу, отбивая удары соперника, снося его ударную конечность в сторону и открывая его для своей атаки.

Об искусстве «Голосящего журавля» прослышал один из известных мастеров ушу Го Минь, который решил проверить насколько силен этот стиль. Первоначально его смутил пол соперника, но увидев как Вань Цинянь, выполняет тао, решил что противник достаточно серьезен. Однако вряд ли Го Минь ожидал, что он не только не сможет выйти победителем, но сам получит тяжелую травму и окажется надолго прикованным к постели! Через некоторое время он приказал своему сыну Го Ли пойти к Вань Цинянь в ученики. Для Го Ли начались изнурительные тренировки: он отбивал ладонями тяжелые камни и мелкую гальку, хлесткими ударами учился переламывать толстые ветви, прыгал на высоких столбах. Наконец, строгая учительница назвала его своим продолжателем. Сыновья и ученики Го Ли Развивали и обогащали стиль, вводили новые методы тренировки. Был разработан ряд методик регуляции тока ци в организме, известный сегодня как «Искусство пьющего журавля» (даянь гун), используемый для лечения многих болезней.

Первоначально в стиле было четыре комплекса. На основе каждого из них с течением времени возник отдельный стиль. Самым ранним, как уже известно, был стиль «Голосящего журавля». Позже возник стиль «Журавль-предок» (цзунхэцюань), который раньше назывался «Ночующий журавль» (сухэ). Стиль «Журавль-предок» базируется на принципе «выброса силы», который был введен еще Вань Цинянь. Считается, что сила должна исходить не из какой-нибудь конкретной точки или, например, от бедер и плеч, а от всего тела. На основе этого отрабатывается пять базовых типов ударов: головой, плечом, локтем, коленом, бедром, называемых учжуан. Атака производилась короткими связками, в древности — на три шага, сейчас — на пять шагов. Именно такую площадь занимают комплексы по этому стилю.

Другой стиль — «Летящий журавль» (фэйхэцюань) больше всего напоминает своей техникой журавля, так как в нем употребляется особое положение кисти — «клюв журавля» — собранные щепотью и плотно прижатые друг к другу пальцы, а ладонь согнута в запястье. «Клювом журавля» можно наносить удары по болевым точкам, а обратной стороной согнутого запястья («шеей журавля») — по жестким поверхностям. Во время выдоха следует высоко поднимать руки над головой, направляя ток ци вверх, представляя, будто журавль поднимается в небо. Первые стили журавля почти не использовали удары ногами, стиль «Летящего журавля», казалось, хочет взять реванш за пренебрежение к столь эффективным приемам. Здесь есть и удары в прыжках, и удары с поворотом, и низкие подсечки. Во время боя боец постоянно вращается, нанося удары руками и ногами, представляя журавля, бьющего крыльями по поверхности воды и парящего в небе.

Последний из крупных стилей журавля — «Журавль, пожирающий пищу» (шихэцюань), известный также под красивыми названиями «Онемевший журавль» (бихэ- цюань) и «Утренний журавль» (чжаохэцюань). Развивая арсенал приемов первых трех стилей, «Журавль, пощирающий пищу» нашел еще более эффективное использование «клюва журавля». Им не только наносятся удары, но также выполняются болезненные защипы, напоминающие журавля, выдирающего клювом куски из добычи. В этом стиле, также как и в «Летящем журавле», активно используют удары ногами и особенно иного внимания уделяется оборонительному аспекту. Существуют особые методы ведения поединка «руки против ног» и «ноги против рук», которые называются «противоборство Неба и Земли».

Базовые упражнения едины для всех стилей, а основные принципы были сформулированы еще основательницей Вань Цинянь:«Маши руками как веерами; убирай руку мягко как вата; выбрасывай руку быстро, как стрела». Приемы руками подразделяются на пять групп в соответствии с пятью первоэлементами даосской натурфилософии — дерево, земля, огонь, металл и вода.На основе взаимоперехода и взаимоотрицания этих первоэлементов и строится атака и защита.

Стиль журавля перенял от этой птицы мягкую силу движений. Силу нельзя сломить силой, ей можно противостоять лишь мягкостью и плавным уходом. Вот как формулируется основной принцип использования силы в стиле «Журавля», который долго был тайной для непосвященных: «видишь силу — породи силу; видишь силу — измени силу; видишь силу — откажись от силы». На первый взгляд здесь нет ничего тайного, если не знать, что перед нами четыре последовательных этапа обучения хэцюань. На первом этапе ученик учился при виде соперника собираться с силами и противопоставлять ему свое техническое умение и физическую подготовку («видишь силу — породи силу»). Затем ученику объяснялись способы изменения силы противника, мягкого отклонения ударов, «снятия» ударов с тела посредством небольшого проворота корпуса. Противник должен был выбиться из сил в тщетных попытках достичь ударом цели — «видишь силу — измени силу». Затем ученик постигал искусство использования силы противника, как бы получая от него силу. Таким образом можно было победить соперника, прилагая минимум собственных усилий, «отказавшись» от нее. Более того, сами манеры и облик бойца хэцюань должны вообще снимать вопрос о поединке с ним. Настоящий мастер ушу, избавленный от амбиций показательных эффектов, вообще никогда не вступает в бой, так как выигрывает любой поединок до его начала. Может в этом и заключается ответ на вопрос, почему чаще всего на поединки выходили простые кулачные бойцы, мастера ушу же никто не трогал?

«Заниматься ушу страшно трудно», — однажды признался один из современных патриархов стиля «Голосящий журавль» Юань Дун. В подтверждение своих слов он рассказывал, что его отец уже в семь лет заставлял мальчика подолгу стоять в различных стойках, заниматься упражнениями из раздела нэйгун. Он будил его каждое утро с рассветом и показывал дыхательные и медитативные упражнения, ночью при свете луны и звезд Юань Дун выполнял переходы в стойках, наносил сотни ударов по мешку с песком. Болела спина, подгибались ноги, но отец был строгим учителем. Он вводил все новые и новые упражнения. Заметив, что юноша значительно окреп, он велел делать ему удары ногами в воде. Лишь благодаря упорству и строгому учителю Юань Дун получил почетное прозвище «Первый в боевой добродетели».

Стиль «Петуха» (цзисинцюань). Более ста лет назад в провинции Хунань среди китайской национальности Туцзя и мяо возник этот интересный и несколько экзотичный стиль. Его создатель Чжан Хайцюань обладал столь -завидным здоровьем и долголетием, что в 96-летнем возрасте участвовал в показательных выступлениях на спартакиаде национальных меньшинств Китая в 1965 г. Одно из национальных развлечений туцзя — петушиные бои. В доме у Чжан Хайцюаня было около десятка бойцовых петухов, за которые он внимательно наблюдал. Однако долгое время он не знал, каким образом это можно применить в реальном бою. Лишь позже, когда один из заезжих учителей продемонстрировал ему основы шаолиньцюань, он создал новый стиль «Петуха».

Многие движения в этом стиле носят двойственный характер, т. е. в равной степени применимы как для оздоровительных, так и для боевых целей, в частности, разработан ряд упражнений, массирующих внутренние органы, улучшающих кровообращение и обмен веществ. Бойцы этого стиля отличались завидным здоровьем, а сам Чжан Хайцюань, любил поражать окружающих тем, что в старости съедал рыбу вместе с костями.

Старый мастер разработал особую методику развития пальцев рук — «лап петуха», особого положения, при котором указательный и средний пальцы вытянуты вперед и чуть согнуты, а остальные поджаты к центру ладони. Последователи стиля «Петуха», имитируя хват птицы за насест, сжимают «лапой петуха» круглую палочку, тренируя силу хвата пальцев. Каждый день с палочки состругивается небольшой кусочек, таким образом она становится все тоньше и тоньше и, в конце концов, должна напоминать кончик кисти. Было и другое упражнение: в воду клалась тыква — горлянка или круглая пиала, сделанная из куска тыквы. Ученик должен был десятки раз захватывать скользкую тыкву и вынимать ее из воды. Нужно было тренироваться несколько месяцев, чтобы научиться не упускать ее. Затем отрабатывался основной прием в различных его вариациях — «петух хватает лишу». Для этого наносились удары пальцами в песок, мешок с галькой, в рис, затем приступали к парной работе. Широкими маховыми движениями по кругу («петух бьет крыльями») бойцы стиля отбивают удары противника. Удары наносятся кончиками пальцев в глаза, ребра или «лапой петуха» в болевые точки. В стиле существует несколько видов низких подсечек и ударов по ногам («бойцовый петух разгоняет золу»), падения на противника сверху с ударом руками («бойцовый петух срывает цветок»).

Невозможно перечислить даже малую часть стилей, связанных с имитацией (повадок животных. Среди них существует даже такой экзотический стиль как стиль «Гіавлкна» (кунцюаньцюань) и изобилующий прыжками стиль «Мотылька» (худэцюань). Стиль «Мотылька» запутывает противника десятками прыжков с проворотами, производимыми в различных направлениях, даже удары руками наносятся с высоким выпрыгиванием вверх, например, двойной удар ладонями по ушам («мотылек сдувает крыльями пыльцу»), напрыгивание ногами на голову нападающего с последующим кувырком в воздухе («мотылек в потоке ветра»).

Стиль «Мыши» (шуцюань) имитирует быстрые передвижения этого зверька — насторожившегося, бросающегося в сторону от нападающего, прячущегося в норку. Бойцы этого стиля используют хватательные движения ладонями с ударами и защипами болевых точек, что называется «укус мыши». Стиль «Краба» (се-цюань) тренирует быстрые переваливающиеся передвижения и захваты «клешнями краба».

Стиль «Лисы» (хулицюань) получил свое название не столько из-за имитации повадок этого изворотливого животного, сколько благодаря массе обманных движений и финтов. Издавна в Китае образ лисы связывался с женщинами — оборотнями, которые обманывая мужчин, вытягивали из них животворное семя — цзин, что приводило к их смерти в страшных мучениях. Женщинам в образе лис поклонялись и боялись их. Может I быть поэтому именно женщины в основном и практиковали хулицюань, вызывая суеверный страх.

В провинции Хунань появился стиль, подражающий таким казалось бы медлительным животным как черепаха и корова (гуйнюцюань). Черепаха символизировала спокойствие и крепость тела, корова — боевую мощь. Таким образом, стиль сочетал спокойное и светлое состояние сознания черепахи и силу коровы. В спокойствии концентрировалось движение, из движения проистекала сила, что позволяло гармонично сочетать основное и второстепенное («сюй» и «ши»), формируя  «единое тело» — символ единства духовного и физического начал, природы и человека. Бойцы этого стиля  держат спину немного согнутой, руки воспроизводят форму рогов коровы, которыми и наносятся основные удары. Атака в стиле «Черепахи и коровы» базируется на техническом действии, называемом «ловушка», когда боец, чуть подпрыгивая или привставая на носочках, показывает удар в голову, а затем резко приседает и атакует в пах или в ноги, например, «золотая черепаха преграждает путь реке».

Стиль «Тигра» (хуцюань) использует удары «лапой тигра» — чуть раздвинутыми и согнутыми во вторых, фалангах пальцами; низкие стойки, широкие движения руками напоминают мощь и грациозность тигра. Хорошо подготовленный человек мог без труда вырвать ребро или позвонок. Нетрудно понять, почему методы подготовки хранились в строгой тайне — такое оружие в руках психически неустойчивого человека (не говоря уже о бандитах) превращалось в угрозу окружающим и противоречило всем принципам боевой добродетели ушу.

Очевиден факт, что в стилях сянсинцюань предметом подражания становился не сам облик животного, но в основном его манера вести бой, его раскрепощенное сознание, его спонтанная мощь движений. Это была не простая забава, но огромный конгломерат психофизических методов тренировки, открывающих новые глубины в самом человеке. Но зачем подражать исключительно животным, если человек таит в себе немало интересного и психологически непонятного? Например, что такое сумасшествие — дар свыше или болезнь? Знаменитый даос Чжуан-цзы поучал людей «безумными речами», другой даосский маг Гэ Хун признавался, что люди считают его сумасшедшим, а Конфуций брал учеников лишь в состоянии одержимости, близкой к безумию.Становится понятным, почему многие знатоки ушу считали стиль «Сумасшедшего человека» (куан-цюань) вполне подходящим для воспитания «истинного человека», т.е.человека, полностью реализовавшего свои внутренние возможности и находящегося в полной гармонии с природой. Движения обезумевшего непредсказуемы и неожиданны, невозможно рассчитать тактику его боя или траекторию удара, он не привязан ни к какой школе или стилю. Это работа в состоянии полного раскрепощения сознания. Каким образом достигается такой эффект, когда боец «очень похож на сумасшедшего, «о все же нормальный»? Это и составляет секрет стиля.

Стиль «Пьяного человека» (цзуйцюань). С употреблением вина в Китае связано много легенд и преданий, многие традиционные герои совершали свои подвиги, изрядно выпив. Центральный персонаж знаменитого китайского романа «Речные заводи» Ши Найаня (XIV в.) Лу Чжишэнь легендарно считается по одной из версий основателем стиля «Пьяного человека». В 1117—1121 гг. в течении реки Хуанхэ в провинции Шаньдун было поднято крупное восстание под руководством Сун Цзяна, которому также приписывается основание доброго десятка стилей. Разбойники, прозванные «молодцами с горы Ляншаньбо», упорно совершенствовались в приемах кулачного боя, в их среде практиковались такие стили как стиль «Потерянного следа», «72 комплекса Сун Цзяна». В один из дней к ним присоединился и Лу Чжишэнь, поражавший окружающих своей неуемной любовью к вину и драчливостью. До этого он состоял на службе в императорских войсках, но был арестован за то, что на рыночной площади убил кулаком мясника — обманщика. После ареста он бежал, укрывшись в монастыре и приняв монашеский постриг. Однако и за вратами буддийской обители Лу Чжишэнь не оставил своих привычек и сделал жизнь мирных монахов невыносимой, а в конце концов отправился бродить по Китаю с посохом весом в 70 цзиней (35кг). Образ разбойника, к которым присоединился Лу Чжишэнь, вообще почитался в Китае, «славному люду» возводили даже кумирни, на их могилах совершались запрещенные официальными властями служения Большинство из разбойников неплохо владели приемами кулачного боя и боя на мечах и палках. Но и среди них Лу Чжишэнь быстро завоевал славу неукротимого бойца. Тренировался он обычно изрядно выпив, отчего его движения приобретали самую неожиданную траекторию, он наносил удары в падении, в кувырках, шатался, на вид его движения совсем не походили на боевые приемы, но внезапно из хитросплетения падений и неуклюжих передвижений шел жесткий и хорошо рассчитанный удар. Отсюда и происходит один из подстилей «Пьяного человека» — «Глубоко пьяный Лу Чжишэнь ударяет горы» (Лу Чжишэнь шэныцзуй дашань мэнь). Описания приемов этой школы и рисунки к ним можно встретить в романе «Речные заводи». Богатство арсенала стиля того времени значительно уступало современным соревновательным и показательным комплексам «Пьяного человека», однако боевая ценность была несравненно выше. Например, в современном эклектическом стиле, который можно часто увидеть на соревнованиях, много падений, высоких прыжков, сальто, пируэтов, требующих прекрасной гимнастической подготовки, но далеких от изначальных целей ушу. Реальный бой не позволяет производить такие элементы в полном объеме из-за их низкой прикладной ценности. Стиль, приписываемый Лу Чжишэню, исполнялся на площадке 2—3 метра шириной, в нем отсутствовали сложные акробатические элементы и основной упор делался на как можно более точное копирование состояния опьяневшего человека. Одним из основных приемов стиля был «железный буйвол обрабатывает землю» — высокий прыжок, поджав ноги, с ударом кулаком сверху в голову. За ним обычно следовало падение на спину с махом ногами — «сумасшедшая птица разгоняет облака». Боец имитировал даже выражение лица пьяницы, мог беспричинно заплакать или рассмеяться. Стиль Лу Чжишэня включал три базовых тао: «пьяный кулак Лу Чжишэня», «раздирать гору», «полулунная алебарда». Последнее оружие вместе с «пьяной палкой» (цзуйгунь) особенно предпочитал Лу Чжишэнь, когда сильно злился. Он считал, что трезвый человек не сравнится по боевому мастерству с опьяневшим. Надеемся, что это только легенда...

Другая легенда связывает возникновение стиля «Пьяного человека» с монахами знаменитого Шаолиньского монастыря. Среди них этот стиль стал практиковаться, якобы, после того, как монахи помогли вернуть трон первому императору тайской династии Ли Шиминю.

В начале VII в. некий Ван Шичун поднял мятеж и захватилвласть в столице империи г. Чанъани (сегодня — Сиань). По легенде, монахи Шаолиня укрыли императора, а затем, сформировав несколько отрядов, выступили на помощь. За это Ли Шиминь дал монастырю определенные привилегии — землю, ряд хозяйственных построек, разрешил есть мясо и пить вино. Естественно, что после этого послабления монахи не примкнули заняться стилем «Пьяного человека». Но это, безусловно, легенда, источники того времени упорно молчат о том, что шаолиньские монахи вообще практиковали в VII в. хоть какой-нибудь стиль ушу.

Активно занимался с оружием по стилю «Пьяного человека» китайский поэт Ли Бо (701—762 гг.). Ли Бо — крупнейшая фигура китайской культуры, написавший более тысячи поэм и шестидесяти прозаических произведений — пример поэтической свободы творчест- ва, яркого внутреннего переживания вечных мировых трансформаций. Он воспитывался одно время среди даосов, где постиг дыхательно-медитативную систему яншэншу — «искусство вскармливания жизненности». Ли Бо более пятнадцати лет бродил по Китаю, а придя в г. Чанъань, был без экзамена принят в знаменитую Ханьлиньскую академию, где были собраны лучшие таланты Поднебесной империи. Про него ходила масса легенд, например, рассказывали, что сам император приправлял суп поэту, а любимая наложница императора Ян Гуйфэй растирала ему тушь, когда тот записывал свои творения. Однажды он даже был арестован, по обвинению в заговоре, но вскоре был прощен. В конце жизни Ли Бо удалился от шумного и праздного императорского двора, желая слушать лишь «песенки ветра и звон ручья». Один из своих принципов жизни, Ли Бо так сформулировал в стихотворении: «Хочу быть вечно пьяным, а трезвым не хочу». Не случайно упражнения Ли Бо с оружием приобретали «пьяный» характер, многие люди удивлялись тому, как он работает с мечом. Казалось оружие вот-вот вылетит у него из рук, но оказывалось, что оно без промаха разит далее опытного воина. Раскрепощенное сознание поэта уравнивало ушу и поэзию, бой с оружием и каллиграфию, представляя их как акт высокого творчества, спонтанного эстетического откровения.

Умер Ли Бо также легко, как и прожил жизнь: он утонул, ловя луну в воде. Легенда подвела черту под судьбой великого человека и одного из мастеров стиля «Пьяного человека». Перед нами несколько версий создания этого удивительного стиля, но несомненно, что ни одна из них не является исторически достоверной. Мифы лишь украшали историю ушу.

До нас дошло несколько видов «Пьяного кулака». Самый сложный из них — стиль «Сильно опьяневшего» (тайбай дзуйцзю), изобилующий резкими закручиваниями тела и поворотами в прыжках. Несколько разновидностей стиля «Пьяного человека» связаны с именем У Суна —«Пьяный удар У Суна» (У Сун цзуйда), «Пьяный У Сун» (У Сун цзуйцзю). Другой герой романа «Речные Заводи» Янь Цин считается основателем стиля «Пьяный удар Янь Цина» (Янь Цин цзуйда) и похожего на него стиля «Кулак Янь Цина», из -которого вышел знаменитый своими запутанными комбинациями стиль «Потерянного следа» (мицзунцюань).

В северных районах Китая распространился стиль «Восемь пьяных даосских бессмертных» (цзуй басянь цюань). Название этого стиля связано с легендарными даосами — бессмертными: Ли Тегуаем, Лань Цайхэ, Люй Дунбинем, Хэ Сяньгу, Хань Сяіньцзы, Чжан Голао, Цао Гоцзю и их главой Чжун Лицюанем. Все они могли оставлять свое тело, странствовать на облаках и совершать другие удивительные поступки. Например, Люй Дунбинь родился с шеей аиста, спиной обезьяны, туловищем тигра и щеками дракона. У даосов он обучился магическому искусству владения различными видами оружия и способу становиться невидимым. Став посредством приема чудесной пилюли бессмертным, Люй Дунбинь получил меч «чудесного могущества», которым мог разрубить даже каменный столб. Другой бессмертный Чжун Лицюань сначала был известным полководцем, участвовал в покорении варваров и удача всегда сопутствовала ему. Но однажды даос Ли Тегуай, наблюдая за сражением, решил, что Чжун Лицюань слишком любит славу и почести и это мешает ему постигнуть путь — Дао. Не проигравший ни одного сражения никогда не научится ценить победу. Он слишком воинственен, а значит его воинское мастерство не очень велико. Говоря словами поэта Ли Бо: «Лишь в крайности оружье надо брать. Так мудрецы нам говорят опять». Ли Тегуай сделал так, что Чжун Лицюань проиграл крупное сражение. Он явился в образе старика к отчаявшемуся военачальнику племени туфань и подсказал, как выиграть бой. Чжун Лицюань после этого случая удалился с наставником в горы, где и обрел бессмертие.

Все даосские бессмертные были связаны с боевыми искусствами или системами яншэншу — «вскармливания жизненности». Даосские школы ушу почитали их, как своих покровителей, а стиль «Восьми пьяных даосских бессмертных» воспроизводил манеру ведения боя этих легендарных персонажей. Один из них наносил мощные удары с поворотом в падении, другой совершал головоломные сальто, третий имитировал пьяного одноногого Ли Тегуая. Благодаря этому стиль сочетал в себе сразу несколько тактических рисунков боя- В наше время на основе длительной переработки древнего стиля «Восемь пьяных даосских бессмертных» был создан новый соревновательный стиль — стиль «Пьяного человека». Известный мастер Чжан Цзинфу ввел в него много акробатических элементов высшей сложности. Все это сделало стиль более зрелищным, но вместе с тем и более театрализованным, предназначенным лишь для показа публике.

Несмотря на многочисленные легенды о пьяных мастерах, факты говорят о том, что хорошие бойцы не потребляли спиртного по общеизвестным причинам. В правилах «боевой добродетели» Шаолиньского монастыря спиртное вообще запрещалось, так как оно «отнимает волю». Сложность стиля заключалась как раз в том, чтобы достигнуть состояния опьянения лишь внешне, в то время как разум должен оставаться абсолютно трезвым.

Много тонкостей тренировки включал в себя стиль «Пьяного кулака». Отдельно отрабатывалось движение глаз: остекленевший взгляд, бегающий взгляд, взгляд, косящий в сторону от удара, полуприкрытый взгляд и даже закатанные глаза. В стилях «Пьяный кулак Лу Чжишэня» и «Пьяный удар У Суна» основные удары наносились кулаком, ребром ладони или «кулаком пантеры» — вторыми суставами ладони, когда пальцы поджаты к ее центру. Много было блоков рукой, собранной в крюк, или просто открытой ладонью. Стиль«Восемь пьяных даосских бессмертных» ввел принципиально новую позицию кисти. Пальцы были собраны в кольцо таким образом, будто они поддерживают снизу пиалу с вином. Боец резко отклонялся назад, блокируя рукой^ удар соперника, и одновременно нанося удар ногой снизу (рис. 7). Такая позиция кисти позволяла наносить мощные удары наотмашь, заваливаясь всем телом вбок, будто падающий пьяница. Удар мог наноситься из самых неожиданных положений: боец стремительно заваливался назад и бил ногой, «вылезал» из-под руки противника прямо перед его лицом, «оборачивался» вокруг поясницы, делая захват с последующим ударом. Немного покачиваясь, как бы с трудом сохраняя равновесие, стоял человек перед атакой- Затем вдруг взрывался мощнейшей атакой, неожиданно меняя ритм движений. Здесь особенно считается важным сочетать быстрые и медленные движения, взрывную силу с полным расслаблением. Бойцы стиля «Пьяного красавца» (мэйжэнь цзуй) столь сложно передвигались, что противник мог полностью утратить ориентацию в бою.

КОМПЛЕКСЫ: СМЫСЛ И ПРИНЦИП

Начиная передавать ученику тайны знаний ушу, учителя говорили ему одну из ключевых сентенций боевых искусств: «Постигая смысл кулачного искусства, проясняй для себя и его принцип». Смысл кулачного искусства в приложении к комплексам — тао означает прикладное применение движений, которые выполняет ученик, что называлось юнфа. Лишь досконально и, как говорилось в Китае, «изумительно точно», изучив последовательность и характер движений, ученик мог услышать от наставника тонкости концентрации внимания, дыхания, выброса силы, боевого применения, то есть смысл тао. Но лишь об одном не мог рассказать учитель — о принципе, некоей внутренней глубинной связи между природой человека и комплексом, который он делает. Человек должен был как бы «изливаться» в тао, не случайно про мастера говорили: «Один удар мастера объемлет все сущее». Поэтому тао следует делать так, как никто другой сделать не сможет, ибо человеческая душа неповторима и в то же время всеохватна, а комплекс сочетает в себе универсальную повторяемость движений с уникальностью индивидуального человека. Принцип кулачного искусства необъясним словами, но приходит лишь после многолетних и упорных тренировок, тщательной работы над собой.

Основой для такой работы является изучение комплексов — тао. Такие комплексы в виде ритуальных танцев существовали еще в III в., однако, лишь с XIV— XV вв. они становятся базой для передачи как технического арсенала ушу, так и духовной традиции. Всякое тао сочеталось с проработкой юнфа, а также требовало строго определенного внутреннего состояния, отвечающего характеру движений. Особенно важно это при выполнении тао стилей сянсинцюань, не случайно даже названия движений стремились навеять ученику внутренний образ: «свирепый тигр пожирает добычу», «черный дракон выходит из воды» и т. д. Сегодня традиционные названия заменены современными универсальными обозначениями ушу, что более точно описывает саму форму движений, хотя и в ущерб внутреннему состоянию. Дабы не жертвовать ни формой, ни образом при описании движений комплекса, мы будем использовать как традиционные, так и современные названия.

Комплекс, который мы приводим ниже, рассчитан на то, что ученик уже имеет общее представление о базовых движениях (цзибэнь дунцзо) и базовых упражнений (цзибэнь гун) ушу, т. е. знаком с основными способами разминки, передвижений, ударами руками, ногами- Этот комплекс не является сложным по своим движениям, но надо стремиться за движениями раскрыть их внутренний принцип. Таким образом, перед вами поле для многолетней работы.

ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ

О последовательности и способах изучения тао созданы целые труды. Здесь же мы остановимся лишь на важнейших из них.

Сначала подробно ознакомьтесь с общим описанием комплекса, обратите внимание на количество частей тао, на наиболее характерные движения;

начинайте изучать тао по частям, ни в коем случае не старайтесь заучить сразу все движения в надежде их затем отработать. Тем самым вы можете закрепить неправильную траекторию или внутреннее состояние;

разучив отдельное движение, «вплетайте» его в связку таким образом, чтобы одно движение как бы начиналось в предыдущем. Сначала все движения проводите медленно, можно фиксироваться в отдельных положениях до минуты, закрепляя позиции. Затем можете ускорять темп. Обратите внимание на то, что в тао есть резкие остановки, ускорения и замедления. Чем четче будет различие между остановкой и движением, ускорением и замедлением, тем больше тао будет соответствовать одному из базовых принципов ушу: «Ясно разграничивай движение и покой»;

ваша первая задача — выучить лишь внешнюю форму. Затем последовательно изучайте способы приложения силы, важнейшие требования, юнфа, тонкости дыхания и внутреннего состояния. Не следует на первых порах уделять особое внимание юнфа, так как это может деформировать движения комплекса;

следите за координацией «пяти способов», т. е. движений руками, ногами, корпусом, глазами и стойками. Глаза следят за движениями рук, сила исходит от ступней, проходит через ноги, концентрируется в поле даньтянь, проходит через спину и выбрасывается через кулак. Только такая координация может обеспечить то, что в ушу носит название «выброс силы» — фацзинь или «выброс ци» — фаци.

Самое главное — не торопитесь- Каждое тао — это работа на несколько лет, старайтесь почувствовать каждое движение, каждый нюанс комплекса. Лишь в этом случае можно считать, что вы занимаетесь ушу.

ПЯТЬ ФОРМ И ВОСЕМЬ СПОСОБОВ

Комплекс «Пять форм и восемь способов» является одним из самых древних аутентичных тао, принадлежащих к шаолиньскому направлению ушу. В его основе лежит имитация внешней формы и внутреннего состояния пяти животных — дракона, тигра, леопарда, змеи и журавля, что и называется «пять форм». «Восемь способов» призваны создать образ имитируемых животных и заключаются в следующем:

«Внутренняя работа» (нэйгун) — включает в себя налаживание циркуляции ци в организме посредством концентрации внимания в определенных точках тела, точного соблюдения состояний расслабления и напряжения, принятия определенных положений тела для раскрытия каналов цзиньло, по которым циркулирует ци. В самом широком смысле «внутренняя работа» подразумевает воспитание духа — «тренируя тело, пестуем сердце», говорят в ушу.

Концентрация внимания (инянь) — концентрация внимания на определенных состояниях сознания (ярость, мужество, спокойствие, изворотливость), либо на биологически активных точках организма. Тесно связана с «внутренней работой» и способствует мощному «выбросу силы».

«Внешняя работа» (вайгун) — соблюдение целого комплекса принципов движения телом и взаимосвязанность движений между собой. «Внешняя работа» неотделима от «внутренней работы», именно это и формирует понятие целостности всего тао. Ключевой принцип ушу гласит: «Внешнее и внутреннее соединяются воедино».

Приемы руками (цюань) — хотя в дословном переводе этот способ будет звучать как «кулак», он охватывает не только удары кулаками, но всевозможные удары ладонями, «лапой тигра», «лапой леопарда», «клювом журавля», блоки и отводы, производимые руками.

Движение ногами (туй)—удары и прикрытия ногами.

Захваты и броски (циньшуай) — этот способ атаки и защиты включает несколько десятков разнообразных захватов, заломов, бросков и удержаний. Большинство из бросков в ушу производится с помощью болезненного воздействия на лучезапястный, локтевой, плечевой, коленный суставы или с предварительным нажимом на болевую точку. Захваты конечностей и тела соперника представляют собой целую науку, которая учит сочетать само захватывающее движение с болевым воздействием, что ставит противника в безвыходное положение и заставляет его сдаться- Изучая этот раздел, необходимо точно рассчитать свои действия, чтобы не травмировать партнера.

Движения телом и передвижения (шэньбу) — закрепощенное тело — одна из наиболее часто встречающихся ошибок в ушу. Это не позволяет передавать силу всего тела в удар или защиту, делает движения куцыми и хаотичными. Движения телом сочетают в себе как принцип мягкости, так и твердости, т. е. в момент «выброса силы» тело становится твердым как скала, во время передвижений оно гибко и подвижно, как трава под ветром. В старом Китае не делали принципиальных различий между «шагом» или «передвижением» и «стойкой». Они даже обозначались одним словом «бу». Таким образом, стойки должны представлять собой не какие-то застывшие позиции, но шаги, выполняемые свободно и без напряжения. В то же время каждая отдельно взятая стойка должна быть стабильной. Неумелому ученику стойки лишь мешают, хорошему ушуисту они обеспечивают базу для всех технических действий.

«Делая выкрик, используй ци» (фашэн юнци) — комплекс «Пять форм и восемь способов» предусматривает постановку особых звуков, каждый из которых соответствует характеру движения и образу животного. Такой крик не должен быть оглушающе громким или слишком тихим, дело заключается в данном случае не в силе звука. Прежде всего крик должен исходить из области даньтянь, а не из горла, что и называется «использовать ци во время выкрика». Зачем используется такой крик? Многие полагают, что для того, чтобы запугать противника. Это верно лишь отчасти. Основная задача такого специального крика — способствовать «выбросу силы» и использованию ци во время атаки или защиты. Крик не должен быть наигранным, он свободно исходит из глубин тела. Правильно поставленный крик имеет также и ярко выраженный оздоравливающий эффект, способствует санации трахеи и бронхов, области гортани. Не случайно мастера ушу сохраняют чистый голос до глубокой старости.

ВНУТРЕННЕЕ И ВНЕШНЕЕ 

Как же реально можно достичь сочетания внутренних и внешних принципов во время занятий комплексом «Пять форм и восемь координаций»? Для этого необходимо имитировать не только внешнюю форму животного, но и ряд характерных признаков, соответствующих ему.

При выполнении формы «дракона» основной упор делается на то, чтобы воля руководила всеми движениями, т. е. они производились осознанно и с полной концентрацией. Дракону соответствует понятие «дух». Дракон издавна считается священным животным в Китае, отличающимся мистической духовной мощью. Упражнения дракона благоприятно влияют на центральную и периферическую нервную систему.

Форма тигра требует прямого положения головы и корпуса и способствует развитию тела человека. Тигру соответствует понятие «кости», так как по традиционным представлениям прямое положение тела могло «растянуть» кости. Естественно, что кости растянуть такими упражнениями невозможно, однако, действительно упражнения тигра растягивают мышцы -рук, ног, спины, делают их выносливыми и очень быстрыми. Поэтому такие упражнения особенно рекомендуются молодежи.

Леопарду соответствует мощный выброс силы, удары кулаками носят взрывной характер, передавая стремительность и неудержимость атаки леопарда. Поэтому леопард связан с понятием «сила». Формы леопарда увеличивают физическую силу и выносливость организма.

Со змеей в Китае связано много легенд и мистических поверий. Это сакральное животное сочетало в себе медленные и быстрые движения, сопровождаемые характерным шипением. Считалось, что змея концентрирует в себе энергию ци, которую она выбрасывает вместе с шипением. Она соответствовала понятию ци, а форма змеи может способствовать глубокому медленному дыханию, увеличить жизненный объем легких, улучшает обмен веществ в организме, усиливает кровоток.

Движения журавля легки и подвижны. Журавль символизирует долголетие, а по даосским понятиям — и бессмертие, связанное с понятием животворного начала в человеке — семени — цзин. Форма журавля способствует укреплению нервной системы, обретению долгой жизни, ясности сознания.

Таким образом, выполняя движения пяти животных, мы сводим воедино целый ряд принципов, способствующих физическому и психическому здоровью человека. Фактически, перед нами предстает активная форма медитации, мощный комплекс психофизической тренировки.

Сейчас существует несколько комплексов «Пять форм и восемь координаций». Большой комплекс состоит более чем из ста движений, малый — из 22. Малый комплекс прост в изучении, не требует большого места для выполнения, а сложность внешней формы не может отвлечь от соблюдения внутренних принципов.

Часть I

Начальная позиция: Встать прямо, ноги — вместе. Обе ладони сложить перед грудью таким образом, чтобы кончики пальцев находились на уровне носа. Глаза смотрят на пальцы (рис. 8,а).

Важнейшие требования: тело полностью расслаблено, голова держится ровно, спина выпрямлена, кончик языка прижат к верхнему небу, зубы плотно сжаты, плечи опущены, внимание сосредоточено на даньтянь, дыхание медленное и естественное.

«Яростная борьба двух тигров» (мабу — шуан- чунцюань). Отставить левую ногу на шаг влево и принять стойку мабу. Руки сжать в кулаки и по круговой траектории подвести к пояснице, центры кулаков смотрят вниз. Произвести вдох, представив, что ци концентрируется в точке минмэнь — «врата жизненности», расположенной между 2-м и 3-м поясничными позвонками. Взгляд опустить вниз (рис. 8,6).

Из стойки мабу нанести парный прямой удар обеими кулаками на уровне плеч, центры кулаков направлены вниз. Во время удара выдохнуть воздух, представив, что ци заполняет поле даньтянь. Взгляд направлен прямо перед собой (рис. 8,в).

Важнейшие требования: оба движения следует производить слитно, сохраняя спину прямой. Глаза следят за движениями кулаков. Пальцы ног немного поджаты, будто захватывают землю.

«Лежащий тигр бросается на добычу» (сюйбу — хучжао): Оба кулака разжимаются, формируя ладонь. Поворачивая ладони наружу, обратить их центрами вверх. Сделать выдох. Плавно перенести вес тела на правую ногу и, развернув тело на 90 градусов влево, принять Левую стойку сюйбу. Одновременно с переходом в стойку сюйбу руки сгибаются в локтях, кулаки подтягиваются к пояснице, а затем, не останавливаясь, идут вверх. Произвести захват правой рукой и удар левой рукой. Ладони образуют «лапу тигра». Взгляд направлен на левую «лапу тигра» (рис. 8,г).

Важнейшие требования: скоординируйте между собой переход в стойку сюйбу и движения руками. Носок левой ноги чуть повернут вовнутрь. Не поднимать плечи, живот поджат. Внимание сконцентрировать на пальцах рук. «Лапа тигра» должна иметь округлую форму.

 «Голодный тигр обхватывает камень» (гунбу — чжуанчжао): Не прерывая предыдущего движения, сделайте небольшой подшаг вперед левой ногой и примите левую стойку гунбу, тело поверните чуть влево, произведите вдох. Левая «лапа тигра» подтягивается к пояснице ладонью вниз. Правая «лапа тигра» наносит от плеча мощный толчок вперед. Одновременно с этим произведите выдох. Взгляд направлен нз правую «лапу тигра» (рис. 8,д).

Важнейшие требования: скоординируйте между собой оттягивание левой руки и удар правой, что придаст мощь движению. Во время удара сделайте выдох со звуком «кэ». исходящий изнутри. Локоть правой руки направлен вниз. Внимание сосредоточьте на кончиках пальцев.

«Перетаскивая камень, искать дорогу» (цзинь- бу — каочжоу): Правая «лапа тигра» переходит в ладонь, которая поворачивается на полкруга наружу, делая захватывающее движение. Произвести вдох* Подтянуть правую руку, согнутую в локте, к животу.. Ладонь расположена на уровне поясницы перед животом, обращена вверх. Одновременно с этим нанести удар основанием левой ладони влево — вбок. Ладонь обращена вниз. Вместе с ударом сделайте сначала шаг вперед левой ногой, а затем правой, приняв стойку мабу. Ци опустить в даньтянь. Взгляд направлен на левое запястье (рис. 8,е).

Важнейшие требования: во время удара произведите резкий выдох из даньтянь.

Движения первой части комплекса производите слитно без остановок.

Часть II

«Незаметно проникнуть в пещеру» (гэндяньбу — чунцюань): Повернуть корпус немного влево, используя левую ногу в качестве центра вращения. Произвести вдох. Сделать полшага вперед травой ногой, поместив ее на носок, носок направить вперед. Одновременно переместить левую ногу на полшага вперед, носок направлен чуть внутрь, принять стойку гэндяньбу. Центр тяжести проецируется на центр воображаемой линии, соединяющей стопы обеих ног. Правая ладонь,, образуя кулак, наносит прямой удар вперед на уровне плеч. Центр кулака направлен влево. Одновременно правая ладонь перемещается в защитную позицию к правому плечу. Произвести выдох. Взгляд направлен вперед (рис. 8,ж).

Важнейшие требования: удар кулаком должен заканчиваться одновременно с принятием стойки гэндяньбу, что придаст мощный импульс удару. Правая нога должна делать приставной шаг как можно быстрее. Бедро левой ноги и колено правой ноги направлены вовнутрь. Между ногами расстояние около 35 см. Сила исходит из точки минмэнь.

«Тигр, толкающий гору» (гэнбу — шуантуйчжан): Правая нога делает шаг вперед, носок ноги повернут внутрь на 15 градусов. Принять левую стойку гэндяньбу. Левая и правая ладони находятся в положении «лапа тигра». Обе руки перекрещиваются на уровне головы, левая перед правой, делая блокирующее движение. Произвести вдох.

Затем обе «лапы тигра» подходят к пояснице, после чего одновременно с резким выдохом делают толчок вперед. Взгляд направлен вперед ,(рис. 8,з).

Важнейшие требования: блокирующее и толкающее движения надо слить воедино. Во время толчка плечи и локти опущены, внимание концентрируется на центральных точках ладони лаогун. Расстояние между ладонями— один кулак. Обратить внимание на то, что сила исходит из точки минмэнь.

«Голодный тигр хватает добычу (гунбу — шуан фэнгуй): Правая нога делает полшага вперед и с притопыванием опускается на землю, левая нога делает шаг вперед. Принять стойку гунбу. Обе «лапы тигра», делая давящее движение, подтягиваются к пояснице, а затем, не останавливаясь, наносят боковые удары по дуге с двух сторон на уровне головы. Во время удара «лапа тигра» переходит в кулак. Взгляд направлен на пространство между кулаками (рис. 8,ы).

Важнейшие требования: во время удара наклонить корпус чуть вперед, запястья повернуть немного внутрь. Внимание сосредоточить на ноле даньтянь.

«Леопард прорывается сквозь лес» (мабу — ху- эйшэнь — динчжоу): Развернуться на 90 градусов влево, сделав вдох. Принять стойку мабу. Нанести колющий удар локтем вправо, одновременно сделать выдох. Правая рука сжата в кулак, центр кулака обращен вниз. Левая рука—в ладони. Взгляд направлен на правый локоть (рис. 8,к).

Важнейшие требования: во время нанесения удара локтем следует производить выброс силы ровно, без толчков, кулак располагается на одном уровне с локтем. Обратите внимание на то, что сила исходит из даньтянь.

Часть III

«Вытянуться в обе стороны навстречу ветру» (тиси — пэнцюань): Выпрямить левую ногу, правую ногу согнуть в колене и поднять ее на уровень живота. Произвести вдох. Развести обе руки в кулаках в стороны, нанося ими удар сверху вниз обратной стороной кулака. Левая рука чуть выше правой, оба кулака и голова располагаются на одной прямой. Сделать выдох. Взгляд направлен на правый кулак, (рис. 8,л).

Важнейшие требования: колено правой ноги направлено внутрь. Предплечья образуют одну линию с запястьями, корпус немного наклонен вправо. Обратите особое внимание на сохранение равновесия.

«Водяной дракон выходит из воды» (мабу — гэ-цюань — ляочжан): Поставить правую ногу на землю, корпус развернуть влево, принять стойку мабу. Правая рука, сгибаясь в локте, делает блокирующее движение влево — внутрь, локоть направлен вниз, центр кулака обращен к себе. Левая рука в ладони делает давящее защитное движение вправо — вниз. Сделать вдох. Взгляд направлен на правый кулак (рис. 9,а).

Не останавливаясь, сделать широкое разводящее движение обеими ладонями в стороны — вниз. Точка приложения силы — внешнее ребро ладоней. Одновременно сделать выдох. Локти немного согнуты. Взгляд направлен на правую ладонь (рис. 9,6).

Важнейшие требования: во время разводящего движения ладонями обратить внимание на то, чтобы плечи были опущены. Сила исходит из точки минмэнь. Сконцентрироваться на центральных точках ладоней лао- гуя. Во время разводящего движения произвести выдох.

«Черный тигр потрясает когтями» (лошоу — пэнцюань): Развернув корпус вправо, принять правую стойку гунбу. Сделать вдох. Правая рука, сжимаясь в кулак, отходит по широкой дуге назад, делая отводящее движение. Левая рука наносит удар снизу вверх тыльной стороной кулака, центр кулака обращен вниз. Сделать выдох. Взгляд направлен на левый кулак (рис. 9,8).

 Важнейшие требования: скоординируйте между собой отводящее движение правой руки и удар левой рукой. Сила исходит из поясницы или минмэнь. Во время удара сделать выдох со звуком «на».

«Пять когтей вонзаются в голову» (фаньби — пэнцюань): Левая нога делает шаг вперед, принять левую стойку гунбу. Правая ірука в ладони делает давящее движение вверх — вперед — вниз по дуге, проходя под левую подмышку. Сделать вдох. Левое предплечье вращается внутрь—наружу, нанося удар тыльной стороной кулака. Сделать выдох. Взгляд направлен на левый кулак (рис. 9,г).

Важнейшие требования: переход в стойку гунбу, давящее движение правой ладонью и удар левым кулаком должны производиться одновременно.

«Черный тигр прокладывает дорогу сквозь лес» (чабу — хоуляо): Произвести правой ногой заднескрестный шаг за левую, поставив стопу полностью на пол. Верхнюю часть тела наклонить немного вперед. Произвести вдох. Левая рука в кулаке описывает дугу изнутри наружу, проходя перед грудью. В конечной фазе большой палец левой руки повернут вниз. Ладонь правой руки одновременно перемещается к подбородку, центр ладони повернут наружу. Произвести выдох. Взгляд направлен на левый кулак (рис. 9,(3).

Важнейшие требования: заднескрестный шаг и движение левым кулаком следует проводить одновременно. Выдох и вдох сделать короткими и быстрыми.

«Леопард отряхивает пыль» (мабу — ляоцюань): Не задерживаясь в предыдущей позиции, повернуть тело вправо и принять стойку мабу. Одновременно сжать правый кулак и нанести им отводящий рубящий удар вправо — вниз. Левый кулак разжимается, образуя ладонь. Левая ладонь подходит к правому плечу. Произвести выдох. Глаза смотрят на правый кулак (рис. 9,е).

«Белая змея начинает вытягиваться» (сюйбу — ячжан): Повернуть корпус влево, левая нога подтягивается на полшага к правой. Принять стойку сюйбу. Обе руки вместе с поворотом тела разворачиваются влево и делают давящее движение ладонями. Произвести выдох. Взгляд направлен на пальцы левой ладони (рис. 9,ж).

Важнейшие требования: переход в стойку сюйбу и давящее движение следует проводить легко с гибкостью змеи. Во время выдоха представить, что ци выходит из даньтянь, проходит через центральную точку промежности хузйинь и опускается к центральным точкам стоп юнцюань, после чего уходит в землю.

«Белый аист стоит на одной ноге» (чжуаньшзнь — тиси чуанчжан): Развернуть тело вправо, используя в качестве оси поворота левую ногу. Поставить левую ноту всей стопой на землю, поднять правую ногу, согнутую в колене. Левая ладонь подходит к правому плечу, а затем совершает давящее движение вниз. Сделать вдох. Правая ладонь делает колющее движение вперед, центр ладони обращен вверх, рука немного согнута в локте. Сделать выдох. Взгляд направлен на пальцы правой ладони (рис. 9,з).

Важнейшие требования: подъем колена и колющее движение ладонью следует производить быстро. Последовательно сконцентрируйте внимание на точке юнцюань, затем на точке цзусаньли под коленом на внешней стороне нош, на точке хуэйинь, и, наконец, на макушке — точке байхуэй.

«Белый тигр смотрит на луну» (чжэньцзяо •*— шуанчунцюань): Правая нога с притопыванием опускается на землю. Одновременно поднять левую ногу, поместив стопу левой ноги в подколенный сгиб отравой. Обе ладони образуют «лапы тигра». Подтянуть «лапы тигра» центрами ладоней вниз к середине живота. Взгляд направлен вниз. Сделать вдох (рис. 9,а).

Не задерживаясь в предыдущем движении, сделать шаг вперед левой ногой, приняв стойку гунбу. Тело наклонить немного вперед. Обе руки сжать в кулаки и нанести ими двойной прямой удар, левая рука снизу, правая — сверху. Большие пальцы направлены друг к другу, локти согнуты. Расстояние между кулаками около 30 см. Сделать выдох. Взгляд направлен на пространство между кулаками (рис. 10,а).

Важнейшие требования: во время постановки правой ноги с притопыванием тело резко наклонить вперед— вниз. Во время двойного удара используйте силу спины. Внимание сконцентрировать на точках лаогун. 

«Золотой леопард разбивает камень» (тиси — шуанцзацюань): Переместить центр тяжести на правую ногу и поднять левое колено, повернув голень немного внутрь. Сделать вдох. Затем оба кулака одновременно делают «толкущее» движение — удар вниз с небольшой амплитудой. Центры кулаков направлены друг к другу. Сделать выдох. Взгляд направлен на левое колено. Расстояние между кулаками около 20 см (рис. 10,6).

 Важнейшие требования: «толкущий» удар кулаками и подъем колена должны заканчиваться одновременно. Верхнюю часть тела чуть наклонить вперед. Вместе с выдохом издать звук «хэй», характерный для формы леопарда.

«Тигр хвостом прорубает дорогу в лесу» (юц- зяо ляньцзи): Поставить левую ногу на землю, сделав вдох. Одновременно нанести прямой удар пяткой правой ноги. Правую руку опустить вниз, защищая живот и пах, центр кулака повернут внутрь. Левая ладонь располагается у правого плеча. Сделать выдох. Взгляд направлен вперед (рис. 10,в).

Не прерывая движения, согнуть правую ногу в колене, а затем нанести ею прямой боковой удар. Во время удара стопа опорной ноги поворачивается в сторону, противоположную направлению удара. Левая и правая ладони одновременно разводятся в стороны. Центры ладоней направлены наружу. Сделать выдох. Взгляд направлен на правую ногу (рис. 10,г).

Важнейшие требования: прямой и боковой удар должны производиться слитно. Обратить особое внимание на равновесие во время ударов.

«Скрытно пробраться в пещеру (гунбу — шуан- чунцюань): Подвести правую ногу к левой и принять стойку динбу. Правая рука в кулаке подтягивается к пояснице, центр кулака обращен вверх. Левая ладонь подходит к правому плечу. Сделать вдох. Смотреть вперед (рис. 10,5).

Не прерывая движения, сделать большой шаг вперед правой ногой. Принять правую стойку гунбу. Нанести прямой удар двумя кулаками вперед и назад. Большие пальцы кулаков обращены вверх. Вместе с ударом сделать выдох. Взгляд направлен на правый кулак (рис. 10,е).

Важнейшие требования: во время двойного удара опустить плечи. Тело наклонить вперед. Сосредоточить внимание на даньтянь.

«Белый аист ищет добычу» (сюйбу — ляочжан): Повернуть тело, приняв левую стойку гунбу. Правый кулак идет снизу —вверх по дуге, останавливаясь на уровне левого (предплечья. Левая рука — в ладони. Взгляд направлен на правый кулак (рис. 10,ж).

Обе руки описывают широкую дугу вверх, вправо, вниз, вперед. В конечной фазе движениялевая рука, согнутая в локте, располагается спереди на уровне носа. Правый кулак располагается у левой подмышки, большой палец направлен вверх. Одновременно с вращением руками подтянуть левую ногу и принять стойку сюйбу. Взгляд направлен на левую ладонь (рис. 10,з).

Важнейшие требования: вместе с вращением рук должна вращаться и поясница. Все движение проводится на вдохе. Сконцентрировать внимание на точке минмзнь.

Заключительная позиция: Левая нога приставляется к правой. Тело поворачивается вправо. Обе руки поднимаются вверх, ладони складываются центрами друг к другу на уровне носа. Сделать выдох. Глаза смотрят на кончики пальцев (рис. 10,и).

Важнейшие требования: глаза следят за движением правого кулака. Внимание сконцентрировать на дань- тянь. Живот немного втянуть, грудь расправить. Дышать спокойно и естественно.

ГЛОССАРИЙ ТЕРМИНОВ УШУ, УПОТРЕБЛЕННЫХ ДЛЯ ОПИСАНИЯ КОМПЛЕКСА

Гунбу — «стойка лука»

Гэндянбу или гэнбу — стойки, при которых передняя нога стоит на полной стопе, а задняя нога опирается на носок

 Динчжоу — «колющий» или тычковый удар локтем

Каочжоу — давящее движение локтем

Лошоу — отводящий блок рукой

Ляочжан — отводящее движение ладонью снизу вверх или вбок, при котором рука полностью выпрямлена

Мабу — «стойка лошади» или «стойка наездника»

Пэнцюань — удар тыльной стороной кулака

Сюйбу — «пустая стойка»

Тиси — позиция с поднятым коленом одной ноги

Фаньби — круговое вращение предплечьем

Хоуляо — восходящее движение кулаком или ладонью назад

Хучжао — позиция «лапы тигра»

Хуэйшэнь — поворот тела на 90 градусов

Цзиньбу — шаг вперед

Чабу — заднескрестный шаг

Чжуанчжао — прямой удар «лапой тигра»

Чжуаныиэнь — разворот тела на 180 градусов

Чжэньцзяо — «сотрясающаяся нога», постановка ноги на землю с притопыванием

Чуанчжан — «пробивающая ладонь», колящий вверх удар ладонью

Шуан туйчжан — толчок вперед двумя ладонями

Шуан фэнгуйэр — двойной удар кулаками в уши

Шуан цзацюань — парный «толкущий» удар кулаками, двойной удар тыльной частью кулаков сверху вниз

Шуан чунцюань — парный прямой удар двумя кулаками

Юцзяо ляньцзи — несколько последовательных ударов правой ногой

Ячжан — давящее движение ладонью вниз 

Оглавление

Предисловие

ВРАТА, ВЕДУЩИЕ К САМОМУ СЕБЕ

  ВОЕННАЯ И ГРАЖДАНСКАЯ ДОРОГИ «Книга о боевой технике» (XVIII в.)

  КОРНИ ДЕРЕВА

  «ФОРМА БЕСФОРМЕННОГО»

  СОЗВУЧИЕ МНОГООБРАЗИЯ

СТИЛИ ОБРАЗА И ФОРМЫ

  ФОРМА ЖИВОТНОГО — ОБРАЗ ДАО

  ФЕЙЕРВЕРК СТИЛЕЙ

КОМПЛЕКСЫ: СМЫСЛ И ПРИНЦИП

  ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ ИЗУЧЕНИЯ

  ПЯТЬ ФОРМ И ВОСЕМЬ СПОСОБОВ

  ВНУТРЕННЕЕ И ВНЕШНЕЕ 

  ГЛОССАРИЙ ТЕРМИНОВ УШУ, УПОТРЕБЛЕННЫХ ДЛЯ ОПИСАНИЯ КОМПЛЕКСА

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - электронные книги бесплатно