Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика


Брене Браун
Дары несовершенства. Как полюбить себя таким, какой ты есть

* * *

Стиву, Эллен и Чарли

Я люблю вас всем сердцем



Предисловие

Стать хозяином своей жизни и полюбить себя – самый смелый поступок, который мы способны совершить.

Как только ты обнаруживаешь какую-то закономерность, от нее уже просто так не отмахнешься. Можете мне поверить, я пыталась. Когда же она повторяется раз за разом, притворяться, что это просто совпадение, невозможно. К примеру, сколько бы я ни старалась убедить себя, что шести часов сна мне достаточно, все бесполезно. Проспав меньше восьми часов, я становлюсь нетерпеливой, раздражительной и в немыслимых количествах поглощаю углеводы. Вот вам одна закономерность. Также я готова на что угодно, лишь бы не садиться за письменный стол, – например, принимаюсь за генеральную уборку, часами выбираю в магазине канцтовары. И так раз за разом.

Мы не можем отрицать существование обнаруженных закономерностей потому, что так устроен наш мозг – он «заточен» на то, чтобы искать закономерности и наделять их смыслом. Человек – существо, способное создавать смыслы. И, хорошо это или плохо, мой мозг со своей работой справляется отлично. Годами я занималась поиском и осмыслением закономерностей и теперь именно этим зарабатываю себе на жизнь.

Как исследователь я наблюдаю за поведением человека, идентифицирую и даю название явлениям и тончайшим связям, которые затем помогают мне осмыслить наши мысли, чувства и поступки.

Я люблю свое дело. Поиск значимых закономерностей – чудесная работа, и за все время, пока я этим занимаюсь, я позволяла себе отрицать очевидное только тогда, когда это касалось моей личной жизни или моих слабостей. Все изменилось в ноябре 2006 года – именно тогда я начала работу над исследованием, перевернувшим мою жизнь с ног на голову. Первый раз в своей профессиональной карьере мне отчаянно хотелось закрыть глаза на результаты собственного исследования.

До этого я изучала такие сложные эмоциональные состояния, как стыд, страх и уязвимость. Я написала научное исследование, посвященное стыду, разработала программу по борьбе с ним и с вредными привычками и написала книгу под названием «Я думала, я одна такая» (I Thought It Was Just Me1).

Тысячи мужчин и женщин со всей страны в возрасте от 18 до 87 лет поделились со мной своими историями, и в процессе я обнаружила новые закономерности, о которых мне захотелось узнать больше. Да, все мы стыдимся того, что неидеальны, и нам приходится бороться с этим чувством. Да, многие из нас боятся показать миру свое истинное «Я». Но помимо этого мне также довелось услышать немало вдохновляющих историй людей, которым удается жить полной жизнью.

Я узнала о том, что признание собственного несовершенства и уязвимости делает нас только сильнее. Я поняла, что существует неразрывная связь между чувствами радости и благодарности и что отдых и игры не менее важны для нашего здоровья, чем правильное питание и физические нагрузки. Опрошенные мною люди помогли мне заново осознать важность любви, чувства причастности, естественности и доверия.

Мне захотелось объединить услышанные истории в единое целое, поэтому я взяла папку, маркер и написала на этикетке первое, что пришло мне на ум: «В ладу с собой». Я еще не совсем понимала, что это значит, но уже точно знала – всех участников опроса объединяет то, что они живут в ладу с собой и любят всем сердцем.

У меня появилось множество вопросов: что ценят эти люди? Как они справляются с жизненными невзгодами? Что их больше всего беспокоило, и как им удалось победить беспокойство? Можем ли мы все жить полной жизнью? Что для этого нужно? Какие препятствия встанут на нашем пути?

Когда я начала анализировать информацию в попытках найти «лейтмотивы», то поняла, что их можно разделить на две группы, которые для простоты я назвала «хорошо» и «плохо». В колонку под названием «Хорошо» входили слова «достоинство», «отдых», «игра», «доверие», «вера», «интуиция», «надежда», «уникальность», «любовь», «причастность», «радость», «благодарность», «креативность». В колонку «Плохо» попали «перфекционизм», «беспомощность», «предопределенность», «переутомление», «индивидуализм», «невозмутимость», «конформизм», «осуждение», «эмоциональная скудость».

Когда я в первый раз посмотрела на написанное свежим взглядом, я ахнула. Это было сродни тому шоку, когда ты находишь в магазине вещь по душе и уже представляешь, как она будет смотреться у тебя дома, а потом видишь ценник с астрономической суммой. Помню, что смогла только пробормотать: «Нет. Нет. Нет. Этого не может быть!»

Несмотря на то что я сама составляла списки, испы– танный мною шок от этого не стал меньше. Когда я работаю с информацией, у меня включается режим «исследователь». Я всецело концентрируюсь на том, чтобы точно зафиксировать информацию. Я не задаюсь вопросом «А что бы я сказала по этому поводу?», для меня важно только то, что говорят участники исследования. Я не примеряю на себя жизненную ситуацию информанта; важно лишь, какую роль она сыграла в его жизни.

Я сидела на красном стуле в своей столовой и не отрываясь смотрела на составленные мною списки. Мои глаза бродили по строчкам вверх и вниз. Помню, что в какой-то момент я испуганно закрыла лицо руками, как будто мне только что сообщили ужасную новость.

Хотя новости и вправду были ужасными. Я полагала, что в результате исследования обнаружу, что ничем не отличаюсь от людей, живущих в гармонии с собой, что все мы делаем одно и то же – усердно работаем, не нарушаем правил, не опускаем руки и не сдаемся, стараемся узнать себя лучше, воспитываем детей по книжкам.

После десятков лет изучения таких «тяжелых» психологических явлений, как стыд, я искренне верила, что заслужила «подтверждение» тому, что живу правильно.

Но в этот день жизнь преподнесла мне тяжелый урок (и не перестает повторять его каждый день):

Безусловно, знать и понимать себя очень важно, но для того, чтобы жить в ладу с собой, еще важнее себя любить.

Знать себя необходимо, но только если в процессе самопознания мы относимся к себе с добротой и мягкостью. Жить в ладу с собой – значит не только приобретать знания и заявлять о собственной силе, но и принять свою уязвимость и хрупкость.

От болезненного удара у меня даже на некоторое время остановилось дыхание: из данных было ясно, что мы не можем дать нашим детям то, чего нет у нас самих. Сможем ли мы стать хорошими родителями, зависит не от того, сколько справочников и руководств мы изучили, а от того, живем ли мы в ладу с собой и любим ли себя всем сердцем.

На пути к себе мы руководствуемся в равной степени соображениями разума и зовом сердца, и, сидя у себя в столовой тем серым ноябрьским днем, я вдруг осознала, что совсем не прислушиваюсь к своему сердцу.

В конце концов я поднялась, схватила со стола маркер, начертила линию под колонкой «Плохо» и написала под ней: «Это все я». Оказалось, что эта колонка исчерпывающе характеризует мою жизнь.

Я плотно скрестила руки на груди, опустилась в кресло и подумала: «Великолепно. Где-то тут среди всего этого дерьма затерялась и я».

Минут двадцать я бродила по дому, пытаясь вести себя как ни в чем не бывало, но мое открытие никак не выходило у меня из головы. Пути назад не было, поэтому я сделала лучшее, что мне пришло в голову: я аккуратно сложила листы бумаги и засунула их в картонную коробку, которая отлично поместилась у меня под кроватью рядом с рулоном рождественской оберточной бумаги. До марта 2008 года я ни разу к этой коробке не притронулась.

Затем я обратилась к хорошему психотерапевту. Так начался год серьезной внутренней работы над собой, работы, которая перевернула мою жизнь. Мы с Дианой, моим психотерапевтом, до сих пор смеемся, вспоминая, как я пришла к ней в первый раз. Диана начала прием с обязательного вопроса: «Ну, что происходит?» Я вытащила список под заголовком «Хорошо» и спокойно, будто констатируя факт, сказала: «Мне нужно все, что есть в этом списке. Не помешали бы четкие инструкции и советы. Не нужно копать слишком глубоко. Никаких идиотских разговоров о детстве и всего такого».

Этот год оказался очень долгим. В своем блоге я нежно называю его «духовным пробуждением-2007». Мне происходящее казалось классическим нервным срывом, а Диана настаивала на том, что это духовное пробуждение. Думаю, мы обе были правы. По правде говоря, я начинаю сомневаться, что одно возможно без другого.

Конечно, то, что переломный момент выпал на ноябрь 2006 года, не просто совпадение. Так уж сошлись звезды: я только что полностью отказалась от сахара и мучных изделий, через несколько дней у меня был день рожденья – традиционное время для раздумий, я переутомилась на работе и была в двух шагах от «прозрения» среднего возраста.

Обычно люди называют это состояние кризисом среднего возраста, но это не кризис. Это переломный период, когда ты чувствуешь непреодолимую тягу жить так, как хочется тебе, а не так, как ты «должен». Перелом – это момент, когда сама Вселенная бросает тебе вызов: сможешь ли ты перестать ориентироваться на чужие ожидания и требования и принять себя таким, какой ты есть.

Средний возраст – время удивительных открытий, но в течение жизни на нашу долю выпадает много других знаковых событий:

• свадьба;

• развод;

• рождение ребенка;

• реабилитация после болезни;

• переезд;

• «опустевшее гнездо», когда взрослые дети покидают родителей;

• уход на пенсию;

• смерть близких или другая эмоциональная травма;

• нелюбимая работа.


Нередко Вселенная пытается «разбудить» нас таким образом, но мы в спешке выключаем будильник и снова засыпаем.

Путь к себе, по которому мне предстояло пройти, оказался извилистым и тернистым, но я упорно продвигалась вперед, пока однажды, обессилевшая и в перепачканных грязью ботинках, не остановилась с мыслью: «О Боже! Я чувствую себя иначе. Я счастлива. Я настоящая. Я все еще боюсь, но я уже ощущаю себя сильной. Во мне что-то поменялось».

Я стала более здоровой, счастливой и благодарной жизни, чем когда бы то ни было. Я чувствовала себя умиротворенно, твердо стояла на ногах, и все беспокойство куда-то улетучилось. Я с новыми силами занялась творчеством, наладила отношения с друзьями и близкими и, самое главное, в первый раз в жизни мне было комфортно быть собой.

Я научилась заботиться о том, как себя чувствую я, а не о том, что могут подумать другие люди. Я начала устанавливать новые правила и отказываться от потребности угождать окружающим, доказывать свою состоятельность и во всем добиваться совершенства. Если мне чего-то не хотелось, я твердо говорила «нет» (до этого отвечала «Да, конечно!», а позже выходила из себя от раздражения). Когда я чего-то страстно желала, я стала отвечать «Да, конечно!» вместо «Ну, мне хотелось бы, но у меня очень много работы» или «Займусь этим, как только ___________ (похудею, сделаю все дела, лучше подготовлюсь»).

На пути к гармоничной жизни я прочитала около 40 книг, включая все труды о духовном пробуждении, которые попадались мне на глаза. Все они оказались необыкновенно полезными, но я мечтала о книге, которая бы одновременно вдохновляла, предлагала необходимые для саморазвития инструменты и служила путеводителем для путешественников по просторам собственной души.

Однажды, когда я внимательно разглядывала высокую стопку книг у себя на тумбочке, меня осенило. Я хочу рассказать о своем опыте в своей книге. Я расскажу о том, как циничная и высокомерная ученая дама превратилась в воплощение стереотипа, который высмеивала всю свою взрослую сознательную жизнь. О том, как в своем возрасте стала творческой, здоровой, эмоциональной и находящейся в постоянном духовном поиске чудачкой, которая целыми днями напролет размышляет о таких вещах, как прощение, любовь, благодарность, творчество, уникальность человеческой натуры, и которая при этом счастлива. Я бы назвала это жизнью в ладу с собственной душой.

Помню, как я подумала: «Перед тем как приступить к мемуарам, мне нужно использовать результаты своего исследования и написать руководство о жизни в ладу с собой!» К середине 2008 года я забила три огромные коробки тетрадями и дневниками. Я посвятила бессчетные часы новым исследованиям. В конце концов, у меня было все, что нужно, включая страстное желание написать книгу, которую вы сейчас держите в руках.

В тот судьбоносный ноябрьский день, когда я вдруг осознала, что не жила полной жизнью и не любила себя всем сердцем, я все-таки не была полностью в этом убеждена. Мне было недостаточно увидеть списки собственными глазами, чтобы полностью поверить в их истинность. Пришлось тщательно исследовать этот вопрос и решить, что я верю… верю в себя и в возможность жить иначе. Мне пришлось сомневаться, плакать и пережить множество радостных моментов, прежде чем я убедилась во всем на собственном опыте.

Теперь я вижу, что стать хозяином собственной жизни и полюбить себя – самый смелый поступок, на который мы способны.

Я вижу, что, шагая по дороге к новой жизни, вы никогда не достигнете конечного пункта. Идти к новой жизни – все равно что пытаться достать звезду с неба. Мы никогда до нее не дотянемся, зато точно будем знать, что движемся в верном направлении.

Теперь я вижу, что смелость, сочувствие и доверительные отношения – как мышцы, которые слаженно работают, только если их тренировать. Каждый день.

Сейчас я вижу, как работа по приобретению одних качеств и отказу от других, те самые десять шагов, которые вы видите в оглавлении, – это не список задач. Не цели, которые можно достигнуть, а потом вычеркнуть из списка. Это дело всей жизни. Это работа вашей души.

Сначала я в это поверила и только потом смогла убедиться, что мы на самом деле можем изменить себя, свою семью, общество. Нужно только найти в себе смелость жить и любить безоглядно. И для меня честь – отправиться в это путешествие с вами.

(обратно)


Благодарности

Выражаю глубочайшую благодарность:

Патрисии Броат, Карен Кейзи, Карен Черняеву, Кейт Крото, Эйприл Даль, Ронде Диаринг, Сиду Фаррар, Маргарите Флорес, Карен Холмс, Чарлзу Кайли, Полли Кок, Шону Островски, Коулу Швайкхардт, Джоани Шумахер, Дэйву Спон, Диане Стормс, Эшли Тилл, Сью Тилл, Элисон Ванденберг, Иоланде Вильяреаль, Джо-Линн Ворлей, моим верным друзьям, моей семье и группе The Lovebombers.

(обратно)


Живите в ладу с собой

Жить в ладу с собой – значит проживать жизнь с осознанием собственной ценности. Это значит воспитывать в себе смелость и сочувствие и устанавливать доверительные отношения с людьми. Это значит просыпаться по утрам с мыслью «Неважно, что я сегодня сделаю, а что нет. Что бы я ни сделал, этого достаточно», а вечером ложиться в постель, думая: «Да, я несовершенен и уязвим, иногда мне бывает страшно, но это не отменяет того факта, что я смел и достоин любви».


Путешествие

Жить полной жизнью – это не просто однократное решение. Это процесс. Честно говоря, я думаю, что это путешествие длится всю жизнь. Моя цель – ясно и доступно поведать о шагах, которые ведут к гармонии и целостности, и поделиться тем, чему я научилась у множества людей, вставших на этот путь.

Перед тем как отправиться в любое путешествие, важно обговорить, что нужно взять с собой. Что нужно для того, чтобы жить, умея ценить и любить себя? Как принять то, что мы несовершенны? Как воспитать в себе нужные качества и отказаться от тех, что мешают нам идти вперед? Ответы на все эти вопросы – смелость, сочувствие и доверительные отношения, словом, то, что поможет нам в пути.

Если вы думаете: «Великолепно. Для того чтобы победить перфекционизм, нужно всего-то быть супергероем», – я вас понимаю. Смелость, сострадание и доверие кажутся пришельцами из идеального мира. Но на самом деле, если пестовать эти чувства в себе каждый день, они поселятся у вас навсегда. Именно наши слабости дают нам возможность взрастить в сердце эти потрясающие качества. Мы проявляем их каждый день как раз потому, что мы, люди, так прекрасны в своем несовершенстве. Смелость, сочувствие и доверительные отношения становятся для нас дарами – дарами несовершенства.

Вот о чем я расскажу вам дальше. В первой части я объясню все то, что я узнала о храбрости, сострадании и доверительных отношениях и о том, как с их помощью можно осознать собственную ценность и уникальность.

Как только нам станет ясно, чт'o брать с собой в путешествие, мы перейдем к сути дела – любви, чувству причастности и приятию себя. Я отвечу на самые сложные вопросы, которые вставали передо мной за время моей исследовательской деятельности: что такое любовь? Можно ли любить кого-то, а потом предать? Почему наше постоянное желание «вписаться» в общество мешает нам по-настоящему ощутить свою причастность к людям и событиям? Можно ли любить других, например, возлюбленного или детей, больше, чем себя? Что для нас значит «собственная ценность», и почему так часто вместо того, чтобы просто верить в нее, мы выбиваемся из сил в попытках ее заполучить?

Когда вы отправляетесь в путешествие, на вашем пути неизбежно встают препятствия. И в следующей части я расскажу об обнаруженных мною препятствиях к тому, чтобы жить полной и счастливой жизнью, а также о том, как наиболее эффективно их преодолевать.

После этого мы вместе сделаем десять шагов, которые задают направление в нашем путешествии. Каждому шагу отведена отдельная глава, и в каждой главе есть истории, определения, цитаты и идеи, которые помогут вам осознанно решить, какую жизнь вы хотите прожить.

(обратно)


Об определениях

Эта книга полна таких абстрактных понятий, как любовь, чувство причастности и естественность. Мне кажется, что для нас важно дать определение этим словам, которые ежедневно разбрасывают направо и налево, но редко поясняют. И, как мне кажется, хорошее определение должно быть доступным и полезным. Мы увидим, как люди понимают те понятия, которые управляют их поступками, верованиями и эмоциями.

Например, толкуя понятие «любовь», я старалась как можно более точно передать в определениях именно то, что в него вкладывали участники исследования. Иногда для этого приходилось изобретать для понятий новые значения (так произошло со словом «любовь» и многими другими). В других случаях я находила дефиниции, «схватывающие» дух переживаний участников, просматривая уже существующую литературу. Хороший пример – понятие «игра». Игра – неотъемлемый компонент гармоничной жизни, и, изучая эту тему, я открыла для себя чудесные труды доктора Стюарта Брауна1. Поэтому вместо того, чтобы придумывать новое определение, я ссылаюсь на его работы, так как они точно отражают результаты моих наблюдений.

Я понимаю, что разговоры об определениях разжигают споры, но меня это не тревожит. Уж лучше мы будем дискутировать о значении слов, чем совсем откажемся от обсуждения. Чтобы добиться понимания, нам нужно говорить на одном языке.

В начале 2008 года, когда я только начинала вести свой блог, я написала, что у меня сломалась кнопка «НАДО». Вы же знаете, о чем я, правда? Это кнопка, без которой не обойтись, когда уже не остается сил, чтобы в очередной раз заняться стиркой детских пеленок, или выдержать еще один перелет, или заставить себя кому-то перезвонить, или же, как обычно, угождать окружающим, доказывать свою состоятельность и во всем добиваться совершенства. Она для тех случаев, когда хочется всех послать и спрятаться под одеяло.

Кнопка «НАДО» – это секретное оружие, с помощью которого можно выжить даже тогда, когда вы смертельно устали или разбиты.

В своем блоге я объяснила, почему я решила кнопку «НАДО» не чинить. Я пообещала себе, что каждый раз, когда буду чувствовать себя вымотанной эмоционально, физически или духовно, я не стану обращаться к старым трюкам: терпеть, не жаловаться и упорно продолжать начатое. Я сделаю перерыв.

Какое-то время мне удавалось обходиться без своей кнопки, но потом я по ней заскучала. Я чувствовала себя утомленной, часто была не в духе. Мне нужен был инструмент, способный помочь мне выбраться из-под завалов. Тогда я обратилась к своему исследованию в поисках чего-то лучшего, чем смирение и упорство. Может быть, думала я, мне удастся найти что-то более соответствующее жизни в ладу с собой.

И вот что я обнаружила: на самом деле у людей, живущих полной жизнью, тоже есть свой императив «НАДО». Просто он другой. Когда они переутомлены или разбиты, то прибегают к следующему оружию:

• нацеленность мыслей и поведения на достижение результата, обретаемая с помощью молитв, медитации или попросту грамотной постановкой целей;

• динамичность в поступках;

• озаренность и вдохновение.

С тех пор как я сделала это открытие, я по-новому запрограммировала кнопку «НАДО», и все складывается наилучшим образом. Приведу один пример. Совсем недавно я затерялась в интернет-просторах. Вместо того чтобы работать, я, слово в тумане, бездумно играла в игры на своей странице Facebook. Я не отдыхала и не работала, иными словами, мое время и энергию засасывала огромная черная дыра.

Тогда я испытала кнопку «НАДО» в действии: нацеленность, динамичность и озаренность. Я сказала себе: «Если тебе нужно расслабиться и повеселиться и ты уверена, что онлайн-игры – то, что нужно, тогда вперед. Если нет, найди другой способ отдохнуть. Выбери то, что будет тебя вдохновлять, а не просто высасывать силы. И тогда – последнее, но не менее важное – встань и сделай это!» Я закрыла ноутбук, произнесла короткую молитву, напоминающую мне о важности сострадания к себе, и посмотрела фильм, который взяла в прокате еще месяц назад. Как раз то, что мне было нужно.

Это было не похоже на мою старую стратегию – перебороть себя и делать то, что от меня требуется. Я не заставляла себя браться за работу или заниматься чем-то полезным. Вместо этого я сознательно восстанавливала свои силы.

В каждой части книги есть раздел, посвященный тому, как НАДО принимать осознанные решения, находить вдохновение и действовать. Я поделюсь с вами моими личными стратегиями и постараюсь поддержать вас, когда вы начнете создавать свои собственные. Эти новые стратегии гораздо эффективнее, чем самопринуждение.

(обратно)


Что даст вам эта книга

Эта книга затрагивает такие значимые темы, как умение относиться к себе с сочувствием, приятие себя и благодарность. Я не первая исследую эти области, и уж точно я не самый гениальный ученый и не самый талантливый писатель. Однако до меня никто не пытался объяснить, как эти качества, вместе или же по отдельности, помогут вам жить в ладу с собственной душой. И что, возможно, даже более важно, я первая, кто обращается к этим темам после долгих лет изучения таких человеческих проявлений, как стыд или страх.

Невозможно сосчитать, сколько раз я хотела бросить эти свои занятия. Исследовать предмет, который вызывает у людей отвращение, – дело не из легких. Несколько раз я в буквальном смысле поднимала руки вверх и говорила: «Я сдаюсь. Это слишком сложно. Не хочу иметь с этим ничего общего. На свете столько интересных тем!» Но это не я искала тему для исследования – она сама меня нашла.

Теперь я знаю, почему так вышло. Эта работа должна была подготовить меня – в личном и профессиональном плане – к тому, чем я занимаюсь сейчас. Можно бесконечно разглагольствовать о смелости, любви и сочувствии, но если мы честно не обсудим, что мешает нам сделать эти качества частью своей жизни, мы никогда не изменимся. Ни-ког-да.

Смелость – это здорово, но следует знать, что смелость и зависимость от мнения окружающих несовместимы, и для большинства из нас данное открытие весьма болезненно. Мы все хотим сочувствия, но способны ли мы признаться себе в том, что для этого нужно научиться устанавливать для окружающих правила и говорить «нет»? Готовы мы ли говорить «нет», даже если придется кого-то разочаровать? Ощущение причастности – важная часть жизни, но сначала мы должны принять самих себя, а это очень нелегко.

Перед тем как сесть за письменный стол, я всегда спрашиваю себя: «Стоит ли эта книга того, чтобы быть написанной? Какой вклад я хочу внести с ее помощью?» По иронии судьбы, самый ценный вклад, который, как мне кажется, я могу внести в непрекращающиеся споры о любви, чувстве причастности и достоинстве, уходит корнями в тему стыда.

Я начала писать, хорошо понимая, как стыд и страх управляют нами. Благодаря этому я могу не только презентовать здесь свои идеи, но и делиться действенными стратегиями, способными поменять нашу жизнь. Если вы хотите узнать, почему нас так пугает, что кто-то увидит наше истинное «Я», нам придется понять всю силу страха и стыда. Без умения противостоять мыслям вроде «Я лузер» мы обречены топтаться на месте.

Я бы много отдала за то, чтобы в минуты отчаяния, которые мне довелось пережить, я знала то, что знаю сейчас. Если бы я могла отправиться в прошлое, я бы прошептала себе на ухо то, что скажу сейчас вам: «Стать хозяином своей жизни тяжело, но провести всю свою жизнь в попытках избежать этого несравнимо труднее. Принять свои слабости и уязвимые места – большой риск, но это далеко не так опасно, как отказаться от любви, радости и чувства причастности – тех переживаний, которые и делают нас наиболее уязвимыми. Только в том случае, если мы достаточно отважны, чтобы блуждать в темноте, мы можем обнаружить источник ярчайшего света».

(обратно) (обратно)


Cмелость, сочувствие и доверительные отношения
Дары несовершенства

Чтобы осознать собственную ценность, нужно каждый день заново на практике учиться быть смелым, сопереживать и доверять себе и другим. Ключевая фраза здесь – «на практике». Теолог Мэри Дейли писала: «Смелость – это добродетельный навык. Смелыми становятся, совершая смелые поступки. Ведь плавать тоже учатся, барахтаясь в воде». То же самое относится к сочувствию и доверительным отношениям. Мы пускаем в свою жизнь сочувствие, когда мы сострадаем себе и другим. Мы чувствуем связь с окружающими, когда сами тянемся к ним и стремимся выстроить с ними доверительные отношения.

Перед тем как дать определение этим понятиям, я хочу показать вам, как все они вместе проявляют себя в реальной жизни. Это личная история о смелости, которая помогает открыться, о сочувствии, которое основано на опыте, и доверительных отношениях, которые дают почувствовать вам собственную ценность.


Буря стыда

Не так давно директор большой частной школы и глава школьного родительского комитете попросили меня выступить и рассказать о том, как связаны в человеке эмоциональная устойчивость и наличие ограничений и правил. Я как раз занималась сбором информации о том, как быть хорошим родителем и жить в ладу с собой. Я и не подозревала, что меня ожидает.

Как только я попала в школьный актовый зал, я сразу почувствовала странную атмосферу. Все родители казались очень взвинченными. Я спросила директора, в чем дело, но она просто пожала плечами и ушла. Глава родительского совета тоже не смогла ответить ничего внятного. Я списала все на собственные нервы и попыталась об этом забыть.

Когда директор начала представлять меня присутствующим, я все еще сидела в первом ряду. В подобные моменты мне всегда становится неловко. Кто-то перечисляет мои многочисленные достижения, а я в это время борюсь с приступами тошноты и желанием сбежать. Но так меня не представляли никогда в жизни.

Директор сказала что-то вроде: «Вам может не понравиться то, что вы сегодня услышите, но вам придется смириться во имя ваших детей. Доктор Браун пришла сюда, чтобы навсегда изменить нашу школу и наши жизни. Нравится нам или нет, она нас “вылечит”!» Она говорила громко и агрессивно. Я подумала, что так представляют не ученых, а бойцов на реслинг-шоу.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне нужно было выйти на сцену и сказать: «На самом деле мне очень неудобно. Я рада, что вы меня пригласили, но пришла совсем не для того, чтобы кого-то “лечить”. Я не хочу, чтобы вы думали, будто я пытаюсь за пару часов изменить вашу школу. Что происходит?»

Но я этого не сделала. Я струсила и просто начала выступление в духе: «Я, конечно, ученый, но в воспитании детей я сталкиваюсь с теми же проблемами, что и каждый из вас». Жребий был брошен. Родители никак не реагировали. Я чувствовала, что на меня неприязненно смотрят десятки пар глаз. Прямо передо мной сидел мужчина; он скрестил руки на груди и так сильно стиснул зубы, что у него на шее вздулись вены. Он менял позу каждые три-четыре минуты, закатывал глаза и громко вздыхал. Так громко, что и вздохом это назвать сложно. Сидевшие рядом люди были в ужасе. Я, конечно, – по необъяснимой причине – их раздражала, но невыносимым для всех нас вечер стал именно благодаря этому мужчине.

Я опытный преподаватель и специалист по групповой терапии, я знаю, как справляться с подобными ситуациями, и обычно спокойно делаю то, что нужно. Когда кто-то срывает урок или другое мероприятие, у вас два выхода: либо игнорировать этого человека, либо объявить перерыв, подойти к нему и поговорить с глазу на глаз. Но странность происходящего выбила меня из колеи, и я выбрала худшее из возможного: я постаралась произвести на него впечатление.

Я говорила все громче и воодушевленнее. Я приводила ужасающую статистику. Вместо того чтобы быть собой, я предостерегала родителей: «Если вы не прислушаетесь ко мне, ваши дети вылетят из школы, начнут принимать наркотики, носиться повсюду с ножом и путешествовать автостопом».

Ничего не изменилось. Ни-че-го.

Никто даже головой не кивнул в знак согласия. Никакого намека на улыбку. Я умудрилась вывести из себя около 250 и без того недовольных родителей. Это была настоящая катастрофа. С людьми вроде этого парня никогда не стоит сотрудничать или переманивать их на свою сторону, это ошибка. Это значит променять свою уникальность на его – негарантированное – одобрение. Вы перестаете верить в свою ценность и начинаете кудахтать, пытаясь кому-то ее доказать. И – видит бог – именно этим я и занималась.

Я закончила выступление и в ту же секунду схватила вещи и помчалась к машине. Выезжая с парковки, я чувствовала, как пылает мое лицо. Я ощущала себя крошечной и беспомощной, мое сердце бешено билось. Раз за разом я проигрывала в памяти свой провал. Назревала буря стыда.

Когда штормовые ветра свистят со всех сторон, мыслить здраво и помнить, что в тебе есть что-то хорошее, невозможно. Я сразу принялась на себя наговаривать: «Господи, я такая идиотка. Почему я себя так повела?»

Благодаря проведенной работе (как исследовательской, так и работе над собой) я теперь могу вовремя распознать признаки стыда. Во-первых, я знаю все о физических симптомах – во рту пересыхает, время замедляется, поле зрения сужается, лицо горит, сердце в груди колотится. Я в курсе того, что когда ты, как настоящий мазохист, вновь и вновь прокручиваешь в голове постыдную историю, это недобрый знак.

Я также знаю, что лучшая стратегия борьбы со стыдом покажется вам совершенно нелогичной. Нужно набраться храбрости и кому-то открыться. Мы хозяева всех приключившихся с нами историй и должны делиться ими с теми, кто этого заслужил, с теми, на кого можно рассчитывать, кто ответит нам состраданием. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

Стыду не по нраву, когда вы распахиваете душу перед другими людьми. Он ненавидит, когда его облекают в слова. Он ненавидят, когда им делятся. Стыд любит секретность. Самая большая опасность – попасть в постыдную ситуацию, а потом продолжать хранить ее в секрете. Тогда чувство стыда метастазирует, разрастается. Я помню, как произнесла вслух: «Мне нужно срочно поговорить с кем-то. Смелее, Брене!»

Но вот в чем ловушка – мы не можем позвонить первому попавшемуся человеку. Все не так просто. У меня много хороших друзей, но среди них есть всего несколько людей, которые точно посочувствуют, когда мне стыдно.

Если вы расскажете о своем позоре не тому человеку, буря стыда снесет с ног и его. В подобной ситуации нужен кто-то, в ком вы твердо уверены. Вот кто вам точно не нужен.

1. Друг, который выслушает ваш рассказ и на своей шкуре ощутит, как вам было стыдно. Такие друзья обычно задыхаются от переполняющих их эмоций и кивают головой: «Ужас! Представляю, как тебе пришлось!» В воздухе повисает неловкая пауза. Поддержка нужна уже не вам, а вашему другу.

2. Друг, который сочувственно отвечает: «Мне тебя так жаль», – вместо того чтобы поставить себя на ваше место («Я понимаю, что ты чувствуешь, со мной такое тоже бывало»). Хотите запустить смертельную машину стыда – бросьте что-то вроде: «Ах, бедняжка». Или антипатия под маской сочувствия: «Да хранит бог твою душу».

3. Друг, для которого вы – воплощение мыслимых и немыслимых достоинств. Такой не сможет помочь – он слишком разочарован, что вы неидеальны. Вы его подвели.

4. Друг, для которого слабости – нечто недопустимое. Он начнет вас дополнительно стыдить: «Как ты могла позволить этому случиться? О чем ты только думала?» Возможно, ему удастся переложить вину на кого-то еще: «Так что это был за парень? Мы ему задницу надерем».

5. Друг, который верит в лучшее и отказывается признавать, что вы можете по-идиотски себя вести или принимать ужасные решения: «Ты преувеличиваешь. Не может быть, что бы все было так плохо. Ты потрясающая. Ты идеальна. Тебя все любят».

6. Друг, который путает «доверительные отношения» с конкуренцией и старается тебя переплюнуть: «Это еще что! Вот послушай, что однажды случилось со мной…»


Конечно, порой мы все бываем такими «друзьями» – особенно если история задевает нас за живое. Все мы люди, несовершенные и уязвимые. Трудно сочувствовать тогда, когда ты чувствуешь себя ни на что не годным.

Когда нам нужно сочувствие, мы ищем кого-то, кто бы твердо стоял на ногах, вместе с этим был гибким и, что самое важное, принимал нас со всеми нашими слабостями. Нам нужно уважать свои слабости, поделившись ими с кем-то, кто заработал право услышать о них. Найти сострадание – значит обратиться к нужному человеку в нужное время.

Я позвонила своей сестре. 2007 год, год моего духовного пробуждения стал годом, когда я впервые обратилась за помощью в борьбе со стыдом к сестре. Я на четыре года старше своего брата и на шесть лет старше своих сестер (они близнецы). До 2007 года я была поглощена тем, чтобы быть идеальной старшей сестрой (для меня это обозначало волноваться за своих родных, осуждать их и во всем превосходить).

Эшли мне невероятно помогла. Она внимательно выслушала и полностью поняла меня. Ей в свое время хватило смелости, чтобы посмотреть в глаза собственным проблемам, и поэтому она точно знала, что я чувствовала. Она говорила: «О Боже! Я знаю, как это тяжело. Я сама через это прошла. Ненавижу это ощущение». Может, не каждый хотел бы услышать именно эти слова, но для меня это было то, что нужно.

Она прочно стояла на ногах и не позволила себе заразиться моим отчаянием. Она не осуждала и не винила меня, не пыталась повысить мою самооценку, она просто слушала и храбро открывала мне свои собственные слабые стороны.

Я чувствовала себя абсолютно «обнаженной» и в то же время ощущала, что меня любят и всецело принимают (это для меня и есть сочувствие). Поверьте мне: стыд и страх не переносят, когда между людьми возникает такая мощная связь. Именно поэтому смелость, сочувствие и доверительные отношения – как раз то, что нам нужно в нашем путешествии. Помимо прочего моя решимость показать кому-то, кто мне небезразличен, мое несовершенство способствовала укреплению наших отношений – поэтому я и называю храбрость, сострадание и доверительные отношения дарами несовершенства. Если мы настолько смелы, чтобы быть неидеальными и настоящими, мы будем вознаграждены.

Небольшой эпилог: примерно через неделю после выступления я узнала, что у школы была серьезная проблема – родители настаивали на своем присутствии на всех уроках и вмешивались в учебный процесс. Не сказав мне, директор и глава родительского комитета обязали всех родителей прийти на мое выступление. Родителям сказали, что я объясню им, почему им не стоит продолжать себя так вести. Иными словами, меня выбрали в качестве наемного убийцы по устранению родителей-наседок. Ничего хорошего. Возможно, я и не в восторге от родителей, которые полностью контролируют своих детей, но я точно не киллер.

Помня о моей истории, давайте рассмотрим подробнее ключевые для жизни в ладу с собой понятия.

(обратно)


Смелость

Смелость значит в моей жизни многое. Я или вымаливаю у небес хотя бы немного храбрости, или благодарю их за то, что нашла ее в себе, или ценю ее в других людях, или занимаюсь ее изучением. Не думаю, что я единственная, кто так делает. Все хотят быть смелыми.

Когда я спросила людей об их жизни, их слабостях и сильных сторонах, я поняла, что всех их объединяет одно очень важное качество – храбрость. Причем я обнаружила, что для того, чтобы жить полной жизнью, нужна храбрость в ее первоначальном смысле. Вот что я имею в виду…

Корень английского слова courage (смелость) – cor, что с латинского переводится как «сердце». В своем первостепенном значении слово «смелость» значительно отличается от того, что мы понимаем под ним сегодня. Изначально оно обозначало «изливать все, что есть на сердце». Постепенно смысл менялся, и сегодня «смелость» – практически синоним «героизма». Героизм – штука важная, и, безусловно, нам нужны герои. Проблема заключается в том, что мы упустили из виду, что быть смелым – значит честно и открыто говорить о том, кто мы такие, что мы чувствуем, что происходит в нашей жизни (неважно, хорошее или плохое). Герои ставят на карту собственную жизнь. Смельчаки ставят на карту собственную уязвимость. В современном мире такое происходит нечасто1.

Присмотритесь и увидите, что мы каждый день сталкиваемся с проявлениями храбрости. Например, когда просим других о помощи – как это случилось, когда я позвонила Эшли. Когда в аудитории студент поднимает руку и говорит: «Я окончательно запутался. Я понятия не имею, о чем вы говорите», это смелый поступок. Знаете ли вы, как сложно признаться: «Я не понимаю», когда все вокруг все отлично понимают? За двенадцать с лишним лет преподавательской деятельности я поняла, что, если один человек осмелился сказать: «Я не понимаю», значит, в аудитории есть еще по крайней мере человек десять таких же. Возможно, они не осмелятся в этом признаться, но рады, что признался кто-то.

Я думаю, что моя дочь Элен проявила храбрость, когда позвонила мне с вечеринки в 22.30 и попросила заехать за ней. Когда я приехала, она села в машину и сказала мне: «Прости. Я просто струсила. Я заскучала по дому. Мне было так тяжело. Все уже уснули, а мне пришлось пробраться в комнату матери Либби и разбудить ее».

Я притормозила, вышла из машины и забралась на заднее сиденье рядом с Элен. Я сказала ей: «Элен, я думаю, что самый смелый поступок в жизни – попросить то, что тебе нужно. Мне пришлось пройти через пару жутких вечеринок, потому что я слишком боялась признаться, что хочу домой. Я тобой горжусь».

На следующее утро за завтраком Элен сказала: «Я подумала о том, что ты мне сказала. Можно, я опять совершу смелый поступок и попрошу тебя кое о чем?» Я улыбнулась. «В следующие выходные у нас намечается еще одна вечеринка с ночевкой. Ты не могла бы забрать меня в то же время? Я еще не готова». Это смелость. Та, что не помешала бы всем нам.

Я вижу смелость в самой себе, когда не боюсь показаться слабой и расстроиться. Долгие годы, если я очень чего-то хотела, например, чтобы меня пригласили выступить на конференции, или другом значимом мероприятии, или дать радио-интервью, я притворялась, что мне все равно. Когда друзья или коллеги по работе спрашивали: «Ну что, переживаешь?», я пожимала плечами и говорила: «Да не знаю. Меня это не особо волнует». Конечно, на самом деле я молилась о том, чтобы мне повезло.

Несколько лет назад я поняла, что, преуменьшая значение чего-то важного для тебя, невозможно защититься от боли и разочарования в случае, если твои ожидания не оправдаются. Так можно только лишить себя радости и обеспечить себе одиночество. Если ты не признаешь, что что-то для тебя важно, вряд ли тебе позвонят друзья и скажут: «Мне жаль, что ничего не получилось. Я знаю, как ты этого хотела».

Теперь, когда кто-то спрашивает меня о том, чего я очень хочу, я набираюсь смелости и говорю: «Я так волнуюсь… Я пытаюсь трезво смотреть на вещи, но я очень надеюсь, что все пойдет так, как я хочу». А если ничего не выходит, всегда можно обратиться за поддержкой к другу и сказать: «Помнишь, я рассказывала тебе об одной потрясающей возможности? Так вот, ничего не получилось. Я ужасно расстроена».

Недавно я столкнулась с другим примером смелости – в детском саду, куда ходит мой сын Чарли. Родителей пригласили на музыкальную постановку, которую приготовили дети. Ну, вы знаете – 25 поющих детей, чуть больше 50 родителей, бабушек, дедушек, сестер и братьев в зале, оборудованном 39 видеокамерами. Родители поднимали камеры над головой и щелкали кнопками, одновременно пытаясь протиснуться вперед, чтобы дети видели, что они пришли вовремя.

Вдобавок ко всей суматохе одна трехлетняя девочка, которая была «новенькой», проплакала все представление, потому что не увидела маму с импровизированной сцены. Оказалось, что ее мама застряла в пробке и опоздала на праздник. Когда она все-таки приехала, я сидела на корточках около двери, прощаясь с Чарли. Я увидела, как мать девочки ворвалась в зал и сразу же начала искать глазами дочь. Как раз когда я собиралась показать ей, где находится ее дочь вместе с учителем, мимо нас прошла другая мамаша, посмотрела прямо на нее, укоризненно покачала головой и закатила глаза.

Я встала, глубоко вдохнула и постаралась угомонить ту часть себя, которая рвалась подойти к чопорной мамаше и надрать ее пунктуальную задницу. К этому моменту на глазах опоздавшей мамы выступили слезы, но к ней подошли две другие женщины и улыбнулись. Одна из них положила руку ей на плечо и сказала: «Со всеми нами такое случалось. Я пропустила последнее выступление. Не опоздала, а просто забыла». Лицо женщины смягчилось, и она вытерла слезы. Вторая женщина призналась: «Мой сын был единственным ребенком, кто пришел без костюма на утренник. Он до сих пор говорит мне, что это был худший день его жизни. Все будет хорошо. Со всеми бывает».

Когда женщина подошла к своей дочери, которую все еще успокаивал воспитатель, она выглядела совершенно спокойно. Вполне кстати, учитывая, что дочь увидела ее за два километра и бросилась ей навстречу. Обе мамы, поддержавшие нашу героиню, проявили смелость. Они нашли время, чтобы остановиться и сказать: «А вот что случилось со мной… Ты не одинока». Они не обязаны были это делать и легко могли присоединиться к параду идеальных родителей и промаршировать мимо.

Все эти истории показывают нам, что у смелости волновой эффект. Каждый раз, когда мы совершаем смелый поступок, мы делаем людей вокруг себя немного смелее, а мир – чуточку лучше. А стать лучше нашему миру вовсе не помешает.

(обратно)


Сопереживание

Когда я собирала материал для своей книги о стыде, я прочитала все, что только смогла найти о сопереживании. В конце концов я отыскала именно то, что нужно, в работах и интервью американской буддистки Пемы Чодрон. В своей книге «Там, где страшно» (The Places That Scare You) она пишет: «Когда мы сопереживаем, возможно, мы боимся причинить себе боль. Сопереживание требует отваги. Нужно научиться расслабляться и позволять себе медленно двигаться по направлению к тому, чего мы больше всего боимся»2.

Больше всего в определении Чодрон мне нравится ее честность – она признает, что сострадательность делает нас уязвимыми. Если мы повнимательнее взглянем на происхождение слова «сострадание», то поймем, почему обычно наша первая реакция на страдания других вовсе не сочувствие. Слова «сострадание» и «сопереживание» буквально означают «страдать с кем-то», «переживать с кем-то». Я думаю, что сострадание – наша естественная реакция. Первая инстинктивная реакция на боль – свою или чужую – самозащита. Мы защищаем себя, пытаясь найти, на кого можно переложить вину. Иногда, чтобы спастись, мы осуждаем других или стараемся немедленно исправить то, что, по нашему мнению, не так.

Чтобы справиться с нашей склонностью к самозащите, учит Чодрон, нужно честно признаваться себе, что ты закрываешься от мира, и прощать себя за это: «Воспитывая в себе сострадательность, мы обращаемся к своему опыту во всей его полноте – к страданию, эмпатии, а также к злобе и страху. Так и должно быть. Сострадание не должно возникать в форме “целитель – страждущий”. Это отношения равных. Только поняв свою собственную сущность, мы способны познать сущность другого человека. Сопереживать по-настоящему означает признать нашу общую с другим человеком сущность»3.

В истории с моим выступлением в школе Эшли была готова шагнуть в темную бездну вместе со мной. И не для того, чтобы исправить меня, а чтобы просто быть рядом – как равной – и держать меня за руку, пока я бродила в потемках собственных чувств.

(обратно)


Границы и сопереживание

Один из самых высоких барьеров на пути к сопереживанию (и один из тех, о которых меньше всего говорят) – это наше неумение устанавливать для себя границы и привлекать других к ответственности. Возможно, это прозвучит странно, но я думаю, что понимание взаимосвязи между границами, ответственностью, приятием и состраданием помогло мне стать добрее. До нервного срыва я была более милой – могла злиться, осуждать и негодовать внутри, но внешне это не проявлялось. Сегодня я меньше склонна осуждать других и возмущаться и гораздо серьезнее отношусь к ограничениям. Не имею ни малейшего представления, как это выглядит со стороны, но я ощущаю, что стала сильнее, чем когда бы то ни было.

До исследования я много знала о каждом из этих качеств по отдельности, но не понимала, как они взаимодействуют. Меня потрясло, когда после опроса я осознала, что многие люди, действительно проявляющие сострадание, устанавливают для себя границы. Я была поражена.

Вот что я узнала: в основе сочувствия лежит приятие. Чем полнее мы принимаем себя и окружающих, тем более сострадательными становимся. Да, сложно принимать других такими, какие они есть, когда они делают нам больно, пользуются нами или плохо к нам относятся. Это исследование показало, что, если мы на самом деле хотим научиться сопереживать другому, нам нужно начать устанавливать ограничения и понимать, что люди несут ответственность за свои действия.

Наша культура основана на чувстве вины – мы хотим знать, кто виноват и как он за это заплатит. В личных отношениях, социальной и политической сферах мы вопим и показываем пальцем на виноватого, но редко возлагаем на людей, в том числе на себя, ответственность. Ведь мы слишком много злимся и негодуем, и у нас не остается сил на то, чтобы сделать разумные выводы и следовать им по жизни. Мы заняты тем, что яростно обвиняем других во всех грехах, и этот праведный гнев не оставляет места состраданию.

Не лучше бы было, если бы мы были добрее, но жестче? Не стала бы жизнь иной, если бы в ней было меньше злости и больше ответственности? Что изменилось бы у нас дома и на работе, если бы мы меньше осуждали других и с большим уважением относились к границам и проявлениям чужого «Я»?

Недавно меня пригласили поучаствовать в беседе с группой корпоративных лидеров, которые планировали провести в своей компании полную реорганизацию. Один из менеджеров проекта сказал мне, что, послушав мое выступление об опасности использования чувства вины как инструмента психологического манипулирования, понял, что применял этот метод по отношению к членам своей команды. Он признался, что когда не удовлетворен результатами работы, то ищет виноватых и критикует их на общих собраниях.

Он объяснил: «Я раздражаюсь. У меня есть двое подчиненных, которые меня никогда не слушают. Я разжевываю им все в мельчайших подробностях, я проверяю, поняли ли они, а они все равно делают все по-своему. У меня нет другого выхода. Я чувствую, что меня загнали в угол, и злюсь, а потом вымещаю свою ярость на них».

Когда я спросила его, какую ответственность несут подчиненные за то, что не следуют указаниям, он ответил: «Что вы имеете в виду под ответственностью?»

Я объяснила: «После того, как вы убедились, что они правильно поняли поставленные перед ними цели, объясняете ли вы им, с какими последствиями они столкнутся, если не будут действовать в соответствии с планом или не выполнят задач?»

Он сказал: «Я не разговариваю с ними о последствиях. Они и так знают, что нужно следовать указаниям».

Тогда я привела пример: «Хорошо. Что если сказать им, что в следующий раз, когда они нарушат ваши указания, вы вынесете им официальное предупреждение, а если и это не поможет, они потеряют работу?»

Он потряс головой и сказал: «Ну, нет. Это слишком серьезно. Мне придется связаться с людьми из отдела управления персоналом. С этим будет столько мороки…»

Устанавливать правила и возлагать на людей ответственность за их поступки – больший труд, чем винить и стыдить. Но это куда более эффективный метод. Чувство вины и стыда отравляет отношения между любимыми людьми, членами семьи, организации или общества. Во-первых, когда мы начинаем кого-то винить и критиковать, под прицел попадаем мы сами. К тому моменту, когда босс закончит унижать своих подчиненных на глазах у их коллег, объектом негодования тут же станет он сам.

Если мы не приучаем людей к тому, что их поступки влекут за собой определенные последствия, люди начинают пренебрегать нашими просьбами, угрозами и ультиматумами. Если мы просим детей не бросать одежду на пол, но они знают, что за непослушание на них максимум накричат, с их стороны вполне логично нашей просьбой пренебречь.

Нам трудно понять, как можно одновременно сочувствовать, принимать людей такими, какие они есть, и спрашивать с них по всей строгости. На самом деле это не только возможно, но и правильно. Мы можем напрямую обсудить с человеком его поведение, уволить работника, поставить студенту неуд на экзамене, наказать ребенка, и для этого необязательно их ругать или осуждать. Главное – не переходить на личности. Мы имеем дело с тем, как человек поступил в этом конкретном случае, а не с тем, какой он есть (мы поговорим об этом подробнее в следующей главе). Также важно не пугаться дискомфорта, который принесет с собой эта тактика. Для нас непривычно заставлять людей переживать последствия своих действий. Чтобы успокоить себя, мы начинаем их ненавидеть или убеждаем себя в том, что они это заслужили. В этом корень всех проблем. Когда мы уговариваем себя, что нам кто-то не нравится, чтобы его легче было наказать, мы втягиваем себя в порочный круг.

Если у нас не выходит устанавливать рамки и накладывать на людей ответственность, мы чувствуем, что нас использовали, что с нами дурно обошлись. Поэтому мы не критикуем поведение человека или его решение, а нападаем на него самого, делая ему больнее. Ради самих себя мы должны понять, что втягивать себя в болото стыда и чувства вины или – пусть даже праведно – негодовать опасно для наших отношений и нашего благополучия. Невозможно злиться и сочувствовать в одно и то же время. Если мы культивируем в себе приятие и сострадание, нам нужны границы и ответственность.

(обратно)


Доверительные отношения

Под доверительными отношениями я понимаю энергетику, существующую между людьми, когда они чувствуют, что их видят, слышат и ценят; когда они могут давать и получать, не осуждая и не будучи осужденными; когда они черпают из отношений жизненные силы.

После той истории с выступлением Эшли и я почувствовали прочную связь. Я знаю, что она увидела, услышала и смогла оценить меня настоящую. Мне было страшно, но я смогла обратиться к ней за помощью. В результате мы обе чувствовали себя более сильными и гармоничными. Пару недель спустя Эшли сказала мне: «Я выразить не могу, как рада, что ты мне тогда позвонила. Для меня было очень полезно узнать, что я не одна попадаю в такие ситуации. И я счастлива, что могу тебе помочь и что ты мне доверяешь». Когда открываешься человеку, он открывается навстречу.

Дело в том, что устанавливать доверительные отношения – в нашей природе. Это обусловлено биологически. С момента рождения для физического, умственного и духовного развития нам необходимо человеческое тепло. Может быть, десятки лет назад идея о том, что мы рождены для человеческих отношений, воспринималась как сентиментальщина. Сегодня мы не просто догадываемся или интуитивно чувствуем потребность в доверительных отношениях. Ее существование научно доказано. Доказано медицински.

Дэниел Гоулман, автор книги «Социальный интеллект: новая наука человеческих взаимоотношений» (Social Intelligence: The New Science of Human Relationships), с помощью последних открытий в медицине и биологии доказывает, что мы были созданы для взаимодействия с другими, и что наши взаимоотношения (как и весь наш опыт) формируют нашу биологию. Гоулман пишет: «Даже повседневные контакты воздействуют на головной мозг, вызывая эмоциональные реакции, желательные или нежелательные. Чем больше мы привязаны к кому-либо эмоционально, тем сильнее взаимное воздействие»4. Потрясающе, – хотя, возможно, и не удивительно – как взаимосвязь, которую мы ощущаем в наших отношениях, влияет на развитие и функционирование мозга.

Наша врожденная потребность в общении делает его нехватку очень опасной угрозой. Иногда мы всего лишь думаем, что открыты другим. Изобретение Интернета, например, стало настоящим препятствием для общения. Технологии создают видимость близости, которой на самом деле нет – а если и есть, то не та, в которой мы нуждаемся. В нашем помешанном на технологиях мире мы путаем общительность и доверительные отношения. Вы в Сети, но это не значит, что вас слушают и слышат. Когда мы проводим больше времени в Facebook, чем с важными для нас людьми, это «гиперкоммуникация». Вы не представляете, сколько раз мне случалось заходить в ресторан и наталкиваться на типичную семью – мать и отец разговаривают по мобильным, а дети чатятся или играют в видеоигры. Зачем тогда вообще сидеть за одним столом?

Задумываясь о том, что такое доверительные отношения и как легко перепутать их с общением по Интернету, нам нужно также забыть расхожий миф о самодостаточности. Самодостаточность, которой мы придаем значимость, – огромный барьер на пути к близости. По какой-то причине «я успешен» для нас обозначает «мне никто не нужен». Многие из нас рвутся оказать помощь тем, кому это нужно, но просят о помощи с большой неохотой. Выглядит это так, будто мы поделили весь мир на тех, кому нужна помощь, и тех, кто помогает. Но правда заключается в том, что каждый из нас относится и к тем, и к другим.

Мужчины и женщины, принимавшие участие в моих опросах, научили меня многому, но вот что самое важное: мы не сможем давать от всей души, пока не научимся принимать взамен. Пока мы порицаем себя за то, что нам нужна помощь, мы, даже не отдавая себе в этом отчета, порицаем и людей, которым помогаем.

Долгие годы для своей семьи я стремилась быть тем, кто помогает. Я помогала членам своей семьи справляться с личным кризисом, занимала денег или давала ценные советы. Я с радостью поддерживала других, но никогда бы не позвонила брату или сестре, чтобы попросить о помощи, особенно если речь шла о чем-то, за что мне было стыдно. Если бы мне сказали, что я с осуждением отношусь к членам своей семьи, которым мне приходится помогать, я бы яростно все отрицала. Теперь я понимаю, что никогда не просила о помощи, чтобы доказать себе собственную состоятельность.

Во время нервного срыва мне потребовалась помощь. Мне необходима была поддержка, мне нужно было, чтобы меня подержали за руку. Слава богу! Я обратилась за помощью к младшим брату и сестре, и это целиком поменяло расстановку сил в нашей семье. Я позволила себе быть неидеальной и претерпевать неудачи, а они смогли поделиться со мной своей силой и невероятной мудростью. Если близость – это та энергетика, которая появляется между людьми, то она должна исходить от обеих сторон.

Дорога к жизни в ладу с собой – не путь наименьшего сопротивления. Это путь сознательности и ответственности за свой выбор. И, честно говоря, в некотором смысле это альтернативная культура. Желание открыть свою душу, ощутить боль других и иметь близких людей в этом разобщенном мире – не то, чего можно достичь между делом, этому нужно отдаваться целиком.

Воспитывать в себе смелость, сострадание и строить доверительные отношения – значит смотреть на мир и людей вокруг и говорить: «Я здесь целиком и полностью».

(обратно) (обратно)


В поисках любви, чувства причастности и приятия себя

Любовь – самое важное чувство в нашей жизни, чувство, за которое мы готовы сражаться и погибнуть, но, несмотря на это, мы не желаем тратить время на то, чтобы понять ее сущность. Но, не дав ей определения, невозможно напрямую обращаться к ней ни в мыслях, ни в разговорах.

Диана Акерман

Любовь и чувство причастности – неотъемлемая часть человеческой жизни. Когда я проводила интервью, то поняла: тех, кто испытывает глубокое чувство любви и причастности, от тех, кому этого не достает, отделяет только одно – вера в собственную состоятельность. Все просто и сложно одновременно: если мы хотим всецело испытать чувство любви и приятия, мы должны верить, что достойны этого.

Чтобы к этому прийти, нужно забыть, что думают о вас другие люди, и стать хозяевами собственной жизни. Тогда вы обретете уверенность, что вы хороши такими, какие есть, и заслуживаете любви и приятия. Мы постоянно пытаемся убежать от всего, что не вписывается в наше представления о том, какими мы должны быть, и в конечном счете теряем контроль над своей жизнью, суетимся, угождая окружающим, доказывая свою состоятельность и во всем добиваясь совершенства. Чувство собственного достоинства – критично важный ингредиент для того, чтобы добиться любви и приятия – живет внутри нас.

Поверить в то, что мы достойны, прямо сейчас, в этот момент – вызов для каждого из нас. Для этого не существует необходимых условий. Столькие из нас осознанно составили (или приняли на веру) длинный список условий, без которых любить себя нельзя.

• Я буду достоин любви, когда похудею на десять килограммов.

• Я стану достойной любви, когда забеременею.

• Я стану достойным человеком, если смогу избавиться от алкогольной зависимости.

• Я стану достойным человеком, если докажу всем, что я хороший родитель.

• Я стану достойным человеком, когда смогу зарабатывать себе на жизнь творчеством.

• Я стану достойным человеком, если не дам распасться своему браку.

• Я буду чего-то достоин, если найду вторую половинку.

• Я стану достойным человеком, когда получу одобрение родителей.

• Я буду достойна любви, если он позвонит мне и пригласит на свидание.

• Я стану достойным человеком, если смогу преуспеть и при этом выглядеть так, как будто не прикладываю никаких усилий.


Вот что является сутью жизни в ладу с самим собой – вы уже достойны. Никаких «если». Никаких «когда». Вы достойны любви уже сейчас. Прямо в эту минуту. Таким, какой вы есть.

Для того чтобы утвердиться в собственной состоятельности и стать хозяином собственной жизни, недостаточно просто забыть о «когда» и «если», нужно понять, что такое любовь и чувство причастности. Странно, что мы в них отчаянно нуждаемся, но редко говорим о том, что они из себя представляют.

Давайте попробуем ответить на эти вопросы.


Что такое любовь и чувство причастности

Очень долго в своих исследованиях я избегала слова «любовь», потому что не знала, какое определение ему дать, и не была уверена, что прокатит «ну, ты знаешь, любо-о-овь». Нельзя было полностью положиться на цитаты или слова из песен, как бы они меня ни вдохновляли и какими бы верными ни казались. Мое образование не позволило мне этого сделать.

Мы можем желать любви и нуждаться в ней, но нечасто тратим время на разговоры о том, что же значит это слово. Подумайте об этом. Можно каждый день говорить: «Я люблю тебя!», но когда в последний раз вы серьезно обсуждали с кем-то значение слова «любовь»? В этом смысле любовь – зеркальное отражение стыда. Мы отчаянно не хотим испытывать чувство стыда и отказываемся о нем говорить. Как бы то ни было, единственный способ от него избавиться – поговорить о нем. Возможно, нас пугают темы вроде любви и стыда. Большинство из нас хочет безопасности, определенности и ясности. Стыд и любовь уходят корнями в уязвимость и нежность.

Чувство причастности – еще одна важная, но редко затрагиваемая тема.

Большинство из нас считают, что термины «чувство причастности» и «стремление вписаться в социум» взаимозаменяемы, и, как и многим из вас, мне хорошо удается вписываться. Мы точно знаем, как бороться за социальное одобрение. Мы знаем, что носить, о чем говорить, как радовать окружающих, о чем не упоминать, – мы знаем, как менять окраску, подобно хамелеону, в зависимости от обстоятельств.

Один из сюрпризов, которые преподнесло мне это исследование, заключается в том, что чувство причастности и попытки вписаться в общество – вовсе не одно и то же. На самом деле попытки вписаться встают на пути у истинного чувства причастности. Пытаясь стать «своим», вы оцениваете ситуацию и действуете так, чтобы вас приняли. Чувство причастности не требует, чтобы мы менялись; напротив, оно требует, чтобы мы оставались собой.

Перед тем как я поделюсь с вами своими определениями этих понятий, я хотела бы рассказать вам о трех, как я их называю, «истинах».

Любовь и чувство причастности невозможно измерить. Несмотря на то что доверительные отношения и близость – самые важные составляющие жизни, мы не можем их точно измерить. Их не получится перенести на бланки ответов психологических тестов. Они представляют собой не поддающуюся объяснению связь между людьми, связь, которую невозможно полностью изучить или понять. Каждый, кто решается дать объяснение понятиям любви и причастности, стремится ответить на не имеющий ответа вопрос. Я в числе этих людей.

Любовь идет рука об руку с чувством причастности. Еще одно удивительное открытие, которое я сделала: ключевые понятия, определяющие нашу жизнь, можно разбить по парам. Я не смогла бы разделить понятия любви и чувства причастности, потому что, когда опрашиваемые говорили об одном, они неизменно упоминали другое. То же самое относится к понятиям радости и благодарности, которых я коснусь позже. Когда чувства или переживания так тесно переплетены в рассказах людей, что одно становится неотделимым от другого, это не случайное совпадение; это намеренный союз. Любовь и чувство причастности идут рука об руку.

Я абсолютно в этом уверена. Собрав тысячу историй, я могу назвать это фактом: глубокое чувство любви и причастности – необходимость для мужчин, женщин и детей. Мы все биологически, умственно, физически и духовно «заточены», чтобы любить, быть любимыми и быть частью чего-то большего. Если нам этого не хватает, мы не можем функционировать так, как должны. Мы «ломаемся». Мы разваливаемся по частям. Нам больно. Мы делаем больно другим. Мы начинаем болеть. Конечно, существуют другие причины болезней и боли, но нехватка любви и чувства причастности всегда ведут к страданиям.

Я потратила три года на то, чтобы вывести из десятилетий опросов эти понятия и определения. Давайте рассмотрим их подробнее.

Любовь:

Мы впускаем в свою жизнь любовь тогда, когда позволяем другому увидеть и познать наше ранимое и сильное «Я» и когда мы относимся к духовной связи, которая произрастает из этого, с доверием, уважением, добротой и нежностью.

Мы не просто дарим и получаем любовь, мы ее вынашиваем и лелеем. Это чувство, которое может возникнуть между двумя людьми только тогда, когда оно уже существует внутри каждого из них – мы можем полюбить других только при условии, что полюбим и себя.

Стыд и чувство вины, неуважение, предательство и эмоциональная скупость отравляют почву, на которой растет любовь. Любовь может выжить, лишь если эти повреждения немногочисленны и вы не отказываетесь их признать и вылечить.

Чувство причастности

Чувство причастности – врожденное человеческое желание быть частью чего-то большего, чем он сам. Оно настолько естественно, что мы часто стремимся удовлетворить его, пытаясь вписаться в общество и добиться одобрения других людей. Это неполноценные заменители чувства причастности, а порой и настоящие барьеры на пути к нему. Настоящее ощущение причастности возникает, когда мы показываем миру свое настоящее, пусть и несовершенное «Я».

Я так долго подхожу к сути дела, потому что сама не хочу принимать правду. Если бы я изучала воздействие птичьего помета на плодородность почвы – другое дело, но темы, которые я исследую, очень личные и зачастую болезненные. Иногда, принимаясь за обработку информации и работая над определением ключевых понятий, я плакала. Я не хотела признавать, что моя любовь к детям или мужу зависит от того, люблю ли я себя. Почему? Потому что для меня принимать и любить их недостатки куда легче, чем направить поток добра и любви на себя.

Если вы еще раз взглянете на определение любви и подумаете, что же такое «любовь к себе», то ответите на этот вопрос довольно четко. Учиться любить себя – значит учиться себе доверять, относиться к себе с уважением, добротой и нежностью. Это сложнейшая задача, учитывая, как строго относятся к себе многие из нас. Я осознаю, что разговариваю с собой так, как никогда бы не позволила себе разговаривать с другим человеком. Как быстро мы выносим себе вердикты вроде: «Боже мой, я такая тупая!» или «Ну неужели я такая идиотка?» Любить кого-то и называть их «тупыми» или «идиотами» – вещи несовместимые. Точно так же подобное отношение к себе отрицательно влияет на нашу способность любить себя.

Я не просто так использую слова «врожденный» и «первичный», описывая чувство причастности. Я убеждена, что оно заложено в нашей ДНК и, скорее всего, связано с инстинктом выживания. В современном мире перфекционизма очень трудно принять себя таким, какой ты есть, а чувство причастности нам жизненно необходимо, поэтому немудрено, что всю жизнь мы ищем одобрения посторонних и стараемся вписаться в общество.

Намного проще сказать «Я буду такой, какой ты хочешь, если ты примешь меня в свою компанию». Мы готовы вступить в секту или напропалую сплетничать, если это поможет нам удовлетворить нашу потребность в чувстве принадлежности. Но так не получится. Чувство единства возникает тогда, когда мы остаемся собой и полностью себя принимаем.

(обратно)


Обретая чувство любви и причастности

Начните думать о любви как о действии, а не о чувстве, и каждый раз, употребляя это слово, вы автоматически будете брать на себя больше ответственности.

– Белл Хук1

Мне непросто далось определение понятий любви и чувства причастности, но, признаюсь, это в корне изменило то, как я живу и воспитываю детей. Обычно когда я устала или раздражена, я виню других и сваливаю на них всю ответственность за происходящее – особенно достается моему мужу Стиву. Но ведь если я по-настоящему люблю его (а я его просто обожаю), то мое каждодневное поведение так же важно, если не более важно, чем признания в любви.

Исследование также заставило меня задуматься о различиях между любовью-декларацией и любовью-действием. Во время недавнего радиоинтервью о частых изменах среди звезд ведущий спросил меня: «Возможно ли кого-то любить и одновременно ему изменять? Или плохо к нему относиться?»

Я глубоко задумалась, а потом дала ему лучший ответ, на который была способна: «Я не знаю, можно ли любить кого-то, а потом предать или причинить ему боль, но я точно знаю, что тогда любовь остается пустым звуком. Лично я не хочу быть с кем-то, кто твердит, что любит меня; я хочу быть с кем-то, кто доказывает свою любовь своим поведением каждый день».

Так я поняла, что представляет из себя любовь. Кроме того, эти определения заставили меня признать, что нельзя учиться любви к себе и самопринятию когда взбредет в голову. Это не развлечения, которым можно предаваться в свободное время. Это задачи первостепенной важности.

(обратно)


Можно ли любить других больше, чем себя?

Идея любви к себе и самопринятия была и остается для меня революционной. В начале 2009 года я попросила читателей своего блога поделиться своими мыслями о важности любви к себе и ответить, возможно ли любить других больше, чем себя. Надо сказать, в комментариях разгорелась достаточно ожесточенная дискуссия.

Некоторые яростно отстаивали мнение, что для любви к окружающим не нужно любить себя. Другие утверждали, что можно научиться относиться с большей любовью к себе, любя окружающих. Попадались и те, кто оставлял комментарии вроде «Спасибо за испорченный день – я не желаю даже думать об этом».

Я получила два комментария, которые прямо и честно рассматривали тему во всей ее сложности. Я бы хотела поделиться ими с вами. Джастин Валентин, специалист по духовному здоровью, писатель и фотограф, пишет:

«Благодаря своим детям я научилась настоящей безусловной любви, я научилась сочувствовать даже тогда, когда мне плохо, и отдавать больше, чем получать. Одна из моих дочерей так на меня похожа, и в ней я вижу себя. Тогда я вспоминаю о том, что мне также стоит быть добрее к той маленькой девочке, что живет внутри меня, любить и принимать ее. Любовь к моим дочерям помогает мне становиться лучше».

Возможно, моя мысль станет понятнее, если я скажу, что многие из моих пациенток – матери, которые стремятся избавиться от наркотической зависимости. Они любят своих детей больше себя. Они разрушают свои жизни и наносят непоправимый вред своему здоровью. Они говорят, что ненавидят себя, но любят своих детей. Они верят, что их дети достойны любви, а они сами – нет. Со стороны кажется, что они и вправду любят своих детей больше себя. Но значит ли это, что вы не отравляете своих детей так же, как отравляете себя? Возможно, мы похожи на пассивных курильщиков. Сначала считалось, что пассивное курение не представляет никакой опасности. Но годы спустя было обнаружено, что табачный дым очень опасен для здоровья»2.

Рене Кобб, днем – будущий терапевт, ночью – писатель и блогер, пишет:

«Конечно, наши любимые люди вдохновляют нас на то, чтобы достичь таких высот любви и сострадания, до которых нам без них было бы не добраться. Но чтобы покорить эти вершины, нам часто приходится опускаться в глубины собственной души, света и тьмы, добра и зла, любви и деструктивности, и разбираться в себе, чтобы любить других. Поэтому я не уверен, что этот вопрос базируется на противопоставлении “или… или”, он основан на сочетании “и… и”. Мы безоглядно любим других, может быть, больше, чем себя, но эта безоглядная любовь должна привести нас к глубинам собственного “Я” и научить относиться с состраданием к самим себе»3.

Я согласна с Джастин и Рене. Любить и принимать себя – очень смелые поступки. В обществе, которое твердит нам: «Думай о себе в последнюю очередь», любовь к себе – почти революция.

Если мы хотим принять участие в этой революции, нам нужно разобраться в анатомии любви и чувства причастности. В каждом путешествии мы натыкаемся на множество препятствий, точно так же дело обстоит и с дорогой к себе. В следующей части мы узнаем, что мешает нам жить в ладу с собой и любить себя.

(обратно) (обратно)


Препятствия

В 2008 году меня пригласили выступить на очень значительном мероприятии под названием The Up Experience. Я с большой симпатией отношусь к семейной паре, которая выступала спонсором мероприятия, поэтому не стала долго раздумывать и с радостью согласилась.

Вы, наверное, знаете, что некоторые события кажутся куда более привлекательными, когда до них еще далеко и вы не в курсе подробностей? Это был как раз такой случай.

Я приняла приглашение в конце 2008 года и не вспоминала о нем до 2009-го, пока на сайте The UP Experience не опубликовали список участников. Достаточно сказать, что в этот список входили невероятно важные персонажи. И я. Мероприятие проходило под лозунгом «16 несравненных духовных лидеров и ораторов. Один день, который перевернет вашу жизнь». Я с ума сходила от волнения. Я не могла представить себе, каково будет выступать на одной сцене с Робертом Баллардом (археологом– подводником, нашедшим «Титаник»), Гэвином Ньюсом (мэром Сан-Франциско), Нилом Тайсоном (астрофизиком, ведущим телевизионного шоу NOVA и директором планетария Хейдена) и Дэвидом Плуффом (виртуозным политиком, возглавившим предвыборный штаб Барака Обамы). И это только четыре из 15 участников.

Я чувствовала себя самозванкой, и вдобавок к этому меня страшно пугал формат мероприятия. Оно было построено на манер TED talks, и каждому выступающему отводилось всего 20 минут на то, чтобы поделиться с аудиторией своими инновационными идеями. Среди зрителей были исполнительные, финансовые, операционные и инвестиционные директора корпораций, и все они платили за присутствие на конференции по тысяче долларов.

Через несколько секунд после того, как я увидела список выступающих, я позвонила своей подруге Джен Лемен и зачитала ей имена участников. После этого я глубоко вдохнула и сказала: «Не уверена, что я хочу в этом участвовать».

Несмотря на то что мы говорили по телефону и при этом она находилась за тысячи километров от меня, я почувствовала, как она качает головой.

– Брене, забудь о понтах.

Я рассердилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Я тебя знаю. Ты уже вовсю думаешь о том, как сделать свое двадцатиминутное выступление сложным и супернаучным.

Я все еще ничего не понимала.

– Ну да. Конечно, оно будет научным. Ты хоть видела список выступающих? Они… они такие… взрослые.

Джен засмеялась.

– Тебе нужна проверка на взрослость?

На моем конце трубки повисла мертвая тишина.

Джен пояснила: «Вот в чем дело. Ты исследователь, но твои важнейшие достижения идут не от головы, а от сердца. Все будет хорошо, просто делай то, что у тебя получается лучше всего, – рассказывай истории. Будь искренней. Будь честной».

Я повесила трубку, закатила глаза и подумала: «Рассказывать истории. Ты, должно быть, шутишь? Может, мне еще и кукольное представление устроить?»

Обычно для того, чтобы подготовиться к выступлению, мне требуется день или два. Я никогда не читаю с листа, просто готовлю презентацию и хотя бы приблизительно продумываю, что хочу сказать. Но не в этот раз. Поставить кукольное представление было бы проще. Ничего не получалось.

Однажды вечером, примерно за две недели до мероприятия, Стив спросил меня: «Ну, как продвигается подготовка к выступлению?» Я расплакалась. «Никак. Никак не продвигается. У меня ничего не выходит. Мне придется инсценировать автомобильную катастрофу или еще что-нибудь».

Стив присел рядом и взял меня за руку: «Что происходит? Ты сама на себя не похожа. Никогда не видел, чтобы ты так нервничала из-за обычного выступления. Да ты все время где-нибудь участвуешь».

Я закрыла лицо руками и промямлила: «У меня творческий застой. Я не могу перестать думать о том ужасном случае, который произошел несколько лет назад».

В голосе Стива звучало удивление: «Каком случае?»

«Я тебе никогда об этом не рассказывала, – пояснила я. Стив наклонился ко мне и молча ждал. – Пять лет назад я провалила выступление. Со мной никогда такого случалось, ни до этого, ни после. Это было полной катастрофой, и я очень боюсь, что история повторится».

Стив не мог поверить в то, что я никогда не рассказывала ему об этом ужасном происшествии. «Да что, черт возьми, случилось? Почему ты мне не рассказала?»

Я поднялась из-за стола и сказала: «Я не хочу об этом говорить. Будет только хуже».

Он схватил меня за руку и вернул на место. Он посмотрел на меня, как будто говоря: «Разве нам не нужно обсуждать неприятные ситуации? Разве общение не помогает все уладить?» Я слишком устала, чтобы продолжать спорить, поэтому я ему все рассказала.

Пять лет назад, после выхода моей первой книги меня попросили выступить на встрече бизнесвумен. Я была приятно взволнована, потому что, как и в случае с UP Experience, мне предстояло выступать перед «нормальными» людьми – не терапевтами, не учеными – обычными бизнес-леди. На самом деле я впервые выступала перед аудиторией, состоящей из обычных людей.

Мероприятие устраивалось в роскошном загородном клубе. Я приехала пораньше и представилась женщине, ответственной за его проведение. Она оценивающе на меня посмотрела. Мне показалось, что прошла вечность, прежде чем она поприветствовала меня цепочкой отрывистых фраз: «Здравствуйте. Вы не похожи на ученого. Я вас всем представлю. Мне нужна ваша биография».

Это было несколько более обременительно, чем обычное «Приятно познакомиться», ну да ладно. Я отдала ей свою биографию, и это стало началом конца.

В течение 30 секунд она изучала мою писанину, потом набрала воздуха, повернулась ко мне и, глядя на меня поверх очков, спросила: «Тут написано, что вы исследуете тему стыда. Это правда?»

Внезапно я ощутила, что мне снова десять лет и я в кабинете директора. Я склонила голову и прошептала: «Да, мэм. Я занимаюсь исследованием стыда».

Поджав губы, она выдавила из себя: «А. Что-нибудь. Еще. Вы. Изучаете?»

Я не могла ответить.

«Изучаете?» – не унималась она.

«Да. Страх и уязвимость».

Она одновременно вздохнула и взвизгнула. «Мне сказали, что вы изучаете, как научиться радоваться жизни, обрести смысл и построить доверительные отношения».

Ага… понятно. Она ничего обо мне не знает. Наверное, услышала от кого-нибудь, кто даже не упомянул сути моих научных работ.

Я постаралась объясниться: «Я не даю советы, как больше радоваться жизни и придать ей больше осмысленности. Я много знаю об этом, потому что изучаю те препятствия, которые встают на пути к радости, осмысленности и близости».

Не произнеся ни слова, женщина вышла из комнаты и оставила меня одну.

Вот это ирония судьбы – специализироваться на теме стыда и оказаться по уши в неуверенности в себе и недовольстве собой.

Она вернулась через несколько минут, посмотрела мимо меня и сказала: «Вот как мы поступим. Во-первых, вы ни слова не скажете ни о каких препятствиях. Вы будете давать советы. Люди хотят услышать от вас именно это. Люди хотят знать, как добиться желаемого. Во-вторых, даже не упоминайте слова “стыд”. Испортите им аппетит. В-третьих, участники хотят чувствовать себя комфортно и быть в хорошем настроении. Дайте им то, что им нужно».

Я стояла как вкопанная. После нескольких секунд молчания она спросила: «Хорошо?» – и, прежде чем я успела произнести хотя бы слово, ответила за меня: «Вот и хорошо».

Уже удаляясь, она повернулась и сказала: «Легкость и непринужденность. Люди без ума от легкости и непринужденности». И для наглядности она широко расставила пальцы и начала размахивать ладонью, как веером, иллюстрируя, что такое «легкость и непринужденность». Представьте себе Маргарет Тэтчер, имитирующую Боба Фосса.

В течение 40 минут я стояла на сцене, парализованная от страха, и повторяла на разные лады: «Радость – это хорошо. Счастье – это тоже очень-очень хорошо. Мы все должны радоваться. И проживать жизнь осмысленно. Потому что это неописуемо прекрасно!»

Женщины в аудитории улыбались, кивали и продолжали поедать цыплят. Мне казалось, что это настоящая катастрофа.

Я рассказывала свою печальную историю и видела лицо Стива – он волновался за меня.

Как бы странно это ни звучало, но, поделившись своей историей со Стивом, я почувствовала себя спокойнее. Я бы даже сказала, что в ту самую секунду, когда я закончила свой рассказ, я уже ощущала себя по-другому. Я наконец-то все поняла. Около десяти лет я исследовала «препятствия на пути к счастливой жизни». Я не даю советы, потому что за эти десять лет я не получила никакого подтверждения тому, что можно обойтись одними советами, ни словом не упоминая о препятствиях.

Понимание произошедшего позволило мне утвердиться как ученому и найти собственный уникальный подход. Я посмотрела на Стива и улыбнулась: «Я не даю советов».

Первый раз за последние пять лет я подумала о том, что женщина из загородного клуба ничего не имела лично против меня и не хотела сорвать мое выступление. Если бы дело было в этом, ее нелепые требования не смогли бы меня так вывести из душевного равновесия. Ее требования олицетворяли все наши культурные табу. Мы не хотим душевного дискомфорта, мы хотим, чтобы нам подсказали, как быстро стать счастливыми.

Ну что ж, я сюда не вписываюсь. И никогда не вписывалась. Не поймите меня неправильно, я бы хотела избежать сложностей, но так не получится. Мы не можем измениться и продвинуться на шаг вперед без работы над собой. Если мы на самом деле мечтаем прожить счастливую жизнь в окружении близких людей, нам придется говорить о том, что встает у нас на пути.

Пока я не осознала, что произошло со мной пять лет назад, и не поделилась этим со Стивом, я считала себя профессионально неполноценной, потому что у меня не было «быстрых приемов» и «пяти простых шагов». Теперь же я увидела, что в поисках света не помешает умение ориентироваться в темноте.

К моей величайшей радости, выступление на UP Experience прошло как нельзя лучше. По правде говоря, я пересказала гостям эту же историю. Это было рискованно, но я предположила, что даже самые успешные люди переживают проблемы с самооценкой. Пару недель спустя мне позвонили из организационного комитета мероприятия и сказали: «Поздравляем! Мы закончили оценивать отзывы, и вы оказались в числе двух лучших ораторов дня. Никто этого не ожидал, учитывая тему, которую вы изучаете».

Мораль: если мы хотим жить в ладу с собой и любить от всего сердца, если мы хотим чувствовать себя достойными людьми, нам не обойтись без обсуждения трудностей, встающих перед нами – особенно чувства стыда, страха и уязвимости.

Последователи Юнга часто называют стыд болотом души. Я не предлагаю вам забраться в болото и разбить там лагерь. Я знаю из личного опыта, что болото души нужно обязательно посетить, но жить там никому не пожелаю.

Я предлагаю вам научиться пробираться через эту трясину. Нам нужно понять, что стоять на берегу и паниковать куда хуже, чем взять за руку верного товарища и перейти болото. И помните: поддерживать равновесие на уходящем из-под ног берегу значительно сложнее, чем пробираться вперед.

Я понимаю, что пойти легким путем соблазнительно. Зачем лезть в болото, если можно его обойти? Нас мучают сомнения:

• Что подумают люди?

• Ты же не можешь на самом деле себя любить. Ты недостаточно красивый, стройный, успешный, богатый, талантливый, счастливый, умный, сексуальный, продуктивный, милый, сильный, жесткий, заботливый, популярный, творческий, ты недостаточно всем нравишься, у тебя плохая репутация, ты не вносишь никакого вклада в общее дело.

Но вот в чем дилемма: почему нас так привлекают «советы», когда мы точно знаем все, что нужно делать, но топчемся на месте и молим о более осмысленной и счастливой жизни?

Почти каждый читатель этой книги знает о том, что такое здоровое питание. Я наизусть знаю список низкокалорийных продуктов и таблицу гликемических индексов. Мы все в курсе того, как правильно питаться.

Мы все знаем, как правильно тратить деньги. Как заботиться о своих духовных потребностях. Мы все это прекрасно знаем, однако…

В нашем поколении больше людей, страдающих ожирением, наркотическими и алкогольными зависимостями, влезших в долги и подсевших на медикаменты, чем когда бы то ни было.

Почему? Нам открыт доступ к любой информации, у нас больше книг, наука шагнула далеко вперед – почему же нам все дается сложнее, чем прежде?

Потому что мы умалчиваем о помехах, которые мешают нам делать то, что лучше для нас, наших детей, наших семей, компаний и всего общества.

Я могу знать все что нужно о здоровом питании, но в те дни, когда Элен бьется над школьным проектом, Чарли плохо себя чувствует, мне пора сдавать рукопись, цветы на газоне вянут, джинсы не налезают, Интернет не подключается, акции падают и закончились мешки для собачьих экскрементов, – какое тут здоровое питание? Все что я хочу – это избавиться от пожирающего меня беспокойства с помощью пирожных, чипсов и шоколада.

Только заболев, нагрузив себя работой, отчаявшись и начав беспокоиться и сомневаться в себе настолько, что невозможно действовать в своих интересах, мы начинаем говорить о проблемах. Обычно же мы молчим о своих комплексах и низкой самооценке, которые вошли в нашу жизнь настолько прочно, что мы не можем расслабиться даже на танцполе.

Таких дней, как я описала, не избежать, это жизнь; но иногда беспокойство – всего лишь результат моих завышенных ожиданий. Я хочу, чтобы у Элен получился лучший проект в классе. Я хочу заботиться о Чарли и забыть о своих дедлайнах. Я хочу показать миру, как великолепно я умею сочетать семейную жизнь и карьеру. Я хочу прекрасный сад. Я хочу, чтобы соседи видели, как я подбираю экскременты за своей собакой и кладу их в биоразлагаемый пакет и думали: «Боже мой! Она очень ценный член общества!» Бывают дни, когда мне удается победить стремление угодить всем, но иногда я ему поддаюсь.

Как я уже говорила, когда мы не уверены в собственной состоятельности, мы начинаем суетиться. У суеты в попытках доказать собственную состоятельность есть свой саундтрек. Это какофония обвинений в свой адрес – мыслей, питающих уверенность в том, что вы «недостаточно хороши».

• «Не дай бог, кто-нибудь узнает о ___________».

• «Я буду делать вид, что все нормально».

• «Я могу измениться, если от меня этого требуют».

• «Почему я возомнил, что миру нужны мои мысли/идеи/верования/творчество?»

• «Заботиться о близких важнее, чем заботиться о себе».

Стыд – это волна, которая накрывает нас с головой, заставляя чувствовать себя крошечными, нелепыми и никчемными. Если мы хотим выработать в себе иммунитет к чувству стыда – способность его распознать и пережить, оставаясь собой и сохраняя уверенность в собственной значимости, тогда поговорим о причинах стыда.

Честное обсуждение этой проблемы может радикально изменить нашу модель любви, воспитания детей, работы и построения отношений. Я получила больше тысячи писем от читателей «Я думала, я одна такая» (I Thought It Was Just me), моей книги о борьбе со стыдом. Во всех этих письмах говорилось об одном и том же: «Даже не верится, как изменилась моя жизнь, когда я стал говорить о стыде!» (И даю вам слово, даже если вы разговариваете о стыде с набитым ртом, все будет хорошо.)


Азы борьбы со стыдом

Вот три факта, с которых мы начнем знакомство со стыдом.

1. Всем нам бывает стыдно. Стыд – одна из самых универсальных и примитивных эмоций, которые испытывает человек. Люди, которым не бывает стыдно, скорее всего, не умеют сочувствовать и неспособны на близость.

2. Мы все боимся говорить о стыде.

3. Чем меньше мы говорим о стыде, тем больше он контролирует нашу жизнь.

Стыд – это, по большому счет, страх быть отвергнутым, полная противоположность контролю над своей жизнью и чувству собственного достоинства. Вот определение стыда, которое я вывела в своем исследовании: стыд – это невыносимо болезненное чувство или переживание, когда вы верите, что вы несовершенны и поэтому не заслуживаете ни любви, ни общества достойных людей1.

Стыд не дает нам поверить в собственную ценность и убеждает нас в том, что люди перестанут к нам хорошо относиться, если узнают о нас всю правду. Стыд – это страх. Мы боимся, что разонравимся людям, когда они увидят нас такими, какие мы есть, когда узнают, во что мы верим, как трудно нам порой приходится или, верите вы в это или нет, как прекрасны мы, когда мы на высоте. Порой признаться себе в собственных достоинствах так же сложно, как и в собственных слабостях.

Зачастую люди думают, что стыдно бывает только тем, с кем случилось нечто ужасное, но это не так. Всем нам знакомо это чувство. Нам может показаться, что чувство стыда прячется в тайных закоулках нашей души, но на самом деле оно настигает нас повсюду: наша фигура и внешность, семья, дети, работа и благосостояние, здоровье, вредные привычки, секс, старение, религия. Стыдиться – значит быть человеком.

Всем нам тяжело признаться в собственных недостатках, и чем больше сил мы прикладываем, чтобы выглядеть идеальными, тем страшнее посмотреть правде в глаза. Поэтому стыд так любит перфекционистов – нас легко заставить замолчать.

Кроме страха разочаровать или оттолкнуть людей мы также боимся сломаться под весом одного-единственного неприятного опыта или совершенной ошибки.

Многие из этих историй вошли в мою книгу, но одну из них мне хотелось бы рассказать вам сейчас. Это история о женщине, которая набралась храбрости и призналась соседу в том, что она на пути к избавлению от алкогольной зависимости, а он ответил ей: «Не думаю, что теперь смогу разрешать своим детям ходить к вам в гости». Тогда эта храбрая женщина преодолела свой страх и сказала: «Вы разрешали своим детям играть с моими два последних года. Я не пью уже 12 лет. Я точно такая же, как была десять минут назад, во мне ничего не поменялось. Почему изменились вы?»

Если стыд – универсальный страх оказаться недостойным любви и признания и если все люди обладают врожденной и непреодолимой потребностью в любви и чувстве причастности, легко понять, почему стыд называют эмоцией-манипулятором. Нам не нужно испытывать чувство стыда для того, чтобы оно нас парализовало, – страх осуждения со стороны окружающих способен заставить нас замолчать.

Итак, все мы стыдимся. Но все мы способны выработать в себе сопротивляемость стыду. Я говорю о способности распознать чувство стыда, конструктивно с ним справиться, не теряя уверенности в себе, и в результате стать смелее, сострадательнее и построить хорошие отношения с окружающими. Первое, что мы должны понять, – чем меньше мы говорим о чувстве стыда, тем оно сильнее.

Для того чтобы чувство стыда вышло из-под вашего контроля, ему нужны только три условия: секретность, тишина и осуждение. Если с вами происходит что-то постыдное, и вы держите это в тайне, чувство стыда гниет и разрастается. Оно поглощает вас. Необходимо делиться своими переживаниями. Стыд берет начало из отношений между людьми, через них его и нужно избывать. Если рядом есть человек, который заслужил право на ваше доверие, поделитесь с ним своими переживаниями. Когда о чувстве стыда говорят, оно теряет свою власть над нами. Чтобы открыться, нам нужно воспитать в себе иммунитет к стыду, а чтобы сделать это, нам нужно открыться.

Посвятив десять лет исследованию темы стыда, я обнаружила, что всех людей с сильным иммунитетом к стыду объединяет следующее:

1. Они понимают, что такое стыд, и знают, что именно способно вызвать в них это чувство.

2. Они проверяют, насколько требования к ним реализуемы и не убеждают ли они нас в том, что быть несовершенным – значит не оправдывать ожидания нашего общества.

3. Они открывают душу людям, которым доверяют, и рассказывают им обо всем.

4. Они произносят вслух слово «стыд», они говорят о том, что чувствуют, и просят то, что им нужно.


Вспоминая людей, которые утверждали, что у искренности есть преображающая сила, я осознаю, что все они вырабатывают в себе сопротивляемость к стыду.

Чувство собственной ценности и иммунитет к стыду так тесно связаны с контролем над собственной жизнью, и, чтобы доказать это, я поделюсь с вами одной историей. Но перед этим я отвечу на два часто задаваемых вопроса о стыде. Надеюсь, это позволит отдаться вам изучению этой непростой темы полностью.

Какая разница между стыдом и чувством вины? Большинство из исследователей и исследующих чувство стыда согласны друг с другом в том, что разница между стыдом и чувством вины та же, что и разница между утверждениями «Я плохой» и «Я поступил плохо».

Чувство вины = Я поступил плохо.
Стыд = Я плохой.

Мы испытываем чувство вины из-за своих поступков, а стыдимся из-за того, что мы такие, какие мы есть. Мы чувствуем себя виноватыми, когда сделали что-то, что не соответствует нашим представлениям о том, какими мы хотим быть. Это чувство вызывает у нас состояние дискомфорта, но вместе с тем оно и помогает нам. Когда мы извиняемся за свой поступок, пытаемся исправить ситуацию или изменить свое поведение, чувство вины – это своеобразная мотивация. Вина – настолько же сильное чувство, как и стыд, но оно конструктивно, тогда как чувство стыда разрушительно. Когда люди просят прощения, стараются загладить вину или меняются к лучшему, они ведомы чувством вины, а не стыда. На самом деле я обнаружила, что стыд разрушает часть нас, которая верит в то, что мы можем измениться к лучшему2.

Разве стыд не держит нас в необходимых социальных рамках? Как и многие другие исследователи, я пришла к выводу, что стыд скорее ведет вас к деструктивному опасному поведению, чем к решению проблемы. Повторюсь еще раз – в нашей природе заложено желание чувствовать себя достойными любви. Когда мы испытываем чувство стыда, мы ощущаем себя изолированными от остального мира и недостойными любви. Мы критикуем себя или виним других, когда нас переполняет чувство стыда или страх стыда. На самом деле стыд напрямую связан с насилием, агрессией, депрессией, вредными привычками и обжорством.

Дети, которые склонны стыдить себя («Я плохой»), чаще ненавидят и критикуют себя, чем те дети, которые испытывают чувство вины («Я плохо поступил»). Если вы манипулируете своим ребенком, вызывая у него чувство стыда, он перестает верить, что достоин любви.

(обратно)


Исследуя стыд, мы побеждаем его!

Неважно, как много вы знаете о чувстве стыда, – вам от него все равно не спастись (поверьте, я испытала это на себе). Вы можете попасть под его власть, даже не подозревая об этом. Однако с опытом к вам также придет иммунитет к стыду. История, которую я вам расскажу, иллюстрирует не только коварную природу стыда, но и подчеркивает необходимость обсуждения этого чувства.

В течение нескольких месяцев в 2009 году мой сайт провисел на главной странице компании-разработчика как пример ее портфолио. Это было забавно, потому что на сайт заходили люди, которые в ином случае не стали бы искать блог об уникальности и смелости. Однажды я получила электронное письмо от женщины, которой понравился дизайн моего сайта. Я была ей очень благодарна и гордилась своим детищем, пока не прочла письмо до конца.

Мне очень нравится ваш блог. Он легко читается и оформлен креативно. За исключением фотографии, на которой вы и ваша подруга позируете в театре… ей-богу! Я бы никогда не разместила в своем блоге неудачную фотографию, но, должно быть, во мне говорит фотограф; -)

Я поверить не могла. На фотографии, о которой она говорила, я и моя близкая подруга Лора сидели в темном кинозале и ждали начала «Секса в большом городе». Его только что выпустили в прокат, и мы были в радостном возбуждении, поэтому я достала свой фотоаппарат и сделала снимок.

Комментарий к фотографии меня разозлил, шокировал и поставил в тупик, но я продолжала читать письмо. Автор письма задала множество вопросов по поводу дизайна блога и затем попрощалась, упомянув, что ей приходится работать со многими невежественными родителями и она планирует рассказать им о моем исследовании. Плевать. Я была слишком раздражена.

Я ходила взад и вперед по кухне, а затем вернулась за стол и нацарапала ответ.

Черновик № 1: «Ей-богу! Я бы никогда не стала критиковать чью-то фотографию, но я ведь больше вас смыслю в теме стыда».

Черновик № 2: «Я посмотрела фотографии на вашем сайте. Если вы беспокоитесь о моих фото, то вам точно нужно задуматься и о своих».

Черновик № 3: «Если уж вы собираетесь втоптать кого-нибудь в грязь своим письмом, хотя бы потрудитесь проверить орфографию. “Позируете” пишется через “О”».

Низко. Злобно. Мне было все равно. Но письмо я не отправила. Что-то меня остановило. Я перечитала написанное, глубоко вдохнула и рванула в спальню. Потом надела кроссовки и отправилась на пробежку. Мне нужно было выйти на свежий воздух и выпустить отрицательную энергию, которая текла по моим венам.

Пробежав полтора километра, я позвонила своей подруге Лоре, той, которая была рядом со мной на злополучном снимке. Я рассказала ей о письме, и она возмущенно переспросила: «Ты серьезно?»

«Да. Я не шучу. Хочешь, прочитаю, что я написала в ответ? У меня три варианта. Все еще не решила, на каком остановиться». Я зачитала ей свои убийственные послания, и она сказала: «Брене, это очень смело. Я бы так не смогла. Я бы просто расплакалась».

Мы с Лорой всегда обсуждаем все самое неприятное. Мы на одной волне. Мы можем трещать без остановки или вместе молчать. Мы анализируем происходящее и говорим друг другу: «Хм, подожди минутку. Дай мне подумать», или «А такое может быть?», или «Нет-нет. Подожди, я, кажется, вот-вот пойму!»

Тогда я сказала: «Лора, пожалуйста, помолчи. Мне нужно обдумать твои слова».

Две или три минуты мы молчали. Тишину нарушало только мое сопение.

Наконец я произнесла: «Так ты бы расплакалась?»

Лора нехотя ответила: «Да. А что?»

«Ну, – замешкалась я, – для меня заплакать – это настоящий подвиг».

Лора не могла сдержать удивления: «Что ты имеешь в виду?»

Я объяснила ей как могла. «Моя реакция по умолчанию – вести себя низко и злобно. Для того чтобы мстить в ответ, не нужна никакая смелость. В считаные секунды я могу использовать свои силы во имя зла. А вот признать, что мои чувства задеты, – другое дело. Я думаю, то, что для тебя первая реакция, для меня истинная смелость».

Мы немного поговорили об этом и выяснили, что для Лоры смелость – признать боль и не пытаться от нее убежать, а для меня – признать боль и не пытаться сделать больно в ответ. Мы обе согласились, что злость не имеет ничего общего со смелостью. Мстить проще всего, особенно в современном мире.

За разговором я одолела еще полтора километра. Тут Лора спросила меня: «Ну, хорошо, мы решили: нужно признать, что тебе больно. Но что самое смелое, что можно сделать с этим письмом?»

Я сдержала слезы. «Расстроиться. Заплакать. Рассказать обо всем тебе. Забыть. Удалить письмо. Даже не отвечать».

Лора минуту помолчала, а потом выпалила: «О Боже! Это же сопротивляемость стыду, верно? Ты пытаешься быть смелой».

Я была сбита с толку, как будто никогда прежде не слышала этого термина. «Что? Что ты имеешь в виду?»

Лора терпеливо повторила: «Иммунитет к стыду. Ну, знаешь, как в твоей книге? Такой голубенькой. Четыре шага к обретению иммунитета: признай факт существования стыда. Расскажи о нем. Стань хозяйкой того, что с тобой происходит. Поделись этим с другими. Как у тебя в книжке». Мы обе рассмеялись. Я подумала: «Черт! А ведь это работает».

Неделю спустя я выступала с речью перед группой из 70 студентов. Я рассказывала о четырех главных составляющих иммунитета к стыду, когда одна из студенток подняла руку и попросила привести пример. Я решила поделиться историей про фото. Это прекрасный пример того, как вы можете испытывать чувство стыда бессознательно и как важно его распознать и поговорить о нем с близким человеком.

Сначала я рассказала студентам о своем блоге и увлечении фотографией. Я сказала, как страшно мне было выкладывать фотографии и какой стыд и унижение я почувствовала, получив от этой женщины письмо с критикой.

Когда я призналась, что у меня возникло желание написать злобный ответ, несколько студентов закрыли лицо руками, а другие просто смотрели в сторону отсутствующим взглядом. Уверена, что они были во мне разочарованы. Остальные пребывали в замешательстве.

Один студент поднял руку и сказал: «Можно задать личный вопрос?» Учитывая, что я как раз делилась с ними очень личной историей, я подумала, что ничего страшного случиться не может. Я ошибалась.

Он храбро сказал: «Вы говорили, что расстроились из-за фотографии. Вы уверены, что дело было не в уязвимости? Стыдно было потому, что раскритиковали плохой снимок, или из-за того, что вы позволили себе открыться и быть слабой, и в итоге вам сделали больно? Не в том ли суть, что вы открыли себя миру, а вас ударили?»

У меня во рту пересохло. На висках выступил пот. Я потерла лоб и посмотрела на покрасневших студентов.

Невероятно! Вот что случилось на самом деле. До этой минуты я не отдавала себе в этом отчета, но это так. Я сделала дурацкий снимок в кинотеатре – обычно я такими вещами не занимаюсь, но я была с хорошей подругой, мы дурачились и вели себя, как девчонки. Я разместила фотографию в своем блоге, потому что мне хотелось повеселиться. Потом снимок раскритиковали.

Пара студентов взглянули на своего смелого однокурсника, как будто говоря: «Ну, молодец. Ты ее ранил». Но он меня не ранил. Не вывел на чистую воду. Не разоблачил. Я чувствовала себя свободной. Мне нужно было стать хозяйкой своих переживаний, но это не были переживания новичка-фотографа, столкнувшегося с критикой своих работ. Это были переживания довольно серьезной женщины, которая позволила себе расслабиться, совершить глупость, быть неидеальной, и ей нанесли удар в самое больное место.

Сопротивляемость обретается не сразу. Что значило для меня это переживание? Нам нужно не только контролировать свои эмоции и любить себя, но и понять, что произошло на самом деле. Если мы хотим обрести чувство собственной ценности, нам стоит научиться защищаться от чувства стыда.

(обратно)


На что похож стыд?

Когда приходит время ответить, как мы защищаемся от стыда, я с большим уважением вспоминаю иcследования психолога Линды Хартлинг, которая обращается к работе покойной Карен Хорни для классификации стратегий, используемых в борьбе со стыдом3.

Согласно доктору Хартлинг, для того чтобы справиться со стыдом, некоторые из нас отходят в сторону, прячутся, замалчивают произошедшее и держат его в секрете. Другие, наоборот, стараются всем понравиться и угодить. И, наконец, остальные стремятся подчинить других себе, ведут себя агрессивно и используют для борьбы со стыдом пристыживание оппонентов (например, отправляют им злобные письма).

Большинство из нас пользуются всеми тремя стратегиями – с разными людьми, в разных случаях и по разным причинам.

1. Какими вы становитесь, когда чувство стыда загоняет вас в угол?

2. Как вы защищаетесь?

3. Кому вы звоните, чтобы вместе справиться с вашим желанием отомстить/заплакать и спрятаться/угодить всем на свете?

4. Что для вас самый смелый поступок в ситуации, когда вы чувствуете себя обиженным и беззащитным?


Наши откровения – не для всех. Услышать их – привилегия, и перед тем, как поделиться с кем-то самым сокровенным, мы всегда должны спрашивать себя: «Кто заслужил право услышать мою историю?» Нам невероятно повезло, если в нашей жизни есть один или два человека, которые могут сесть рядом с нами и выслушать наши самые постыдные истории и любят нас с нашими достоинствами и недостатками. Нам невероятно повезло, если у нас есть друг, который принимает наши несовершенства, слабости, сильные стороны и позволяет чувствовать, что мы не одиноки.

Нам не нужно получать любовь, чувство причастности и внимание от всех подряд, но нам жизненно необходим хотя бы один близкий человек. Если у нас есть он или небольшой круг доверенных лиц, лучший способ выразить свою благодарность этим людям – признать, что вы этого достойны. Если мы хотим построить такие отношения, начать надо с себя.

(обратно) (обратно)


Ступень № 1
Рискните быть собой
Забудьте о том, что думают другие

Часто люди пытаются жить «задом наперед» – они стремятся заработать больше денег и купить больше вещей, чтобы делать то, что им хотелось бы, и таким образом стать счастливее. На самом деле все нужно делать наоборот. Сначала нужно стать собой, потом делать то, что вам нужно, чтобы получить то, что хочется.

– Маргарет Янг

Перед тем как приступить к исследованию, я думала, что люди бывают либо «настоящими», либо «ненастоящими». Естественность была для меня просто качеством, которое у тебя либо есть, либо нет. Думаю, что большинство из нас используют понятие «естественность» именно в этом значении: «Она всегда остается собой!» Но когда я погрузилась в научную работу – и работу над собой, – я поняла, что естественность, как и многие другие вожделенные качества, приходит с практикой и является результатом сознательного выбора.

Естественность – это совокупность решений, которые нам приходится принимать каждый день. Это решение показать миру, каков ты на самом деле. Решение быть честным. Решение открыть окружающим свое истинное лицо.

Существуют люди, которые осознанно культивируют в себе естественность; есть те, кто этого не делает, а остальные иногда ведут себя естественно, а иногда – нет. Поверьте, несмотря на то что я очень много знаю о естественности и работаю над собой в этом направлении, иногда меня переполняют сомнения в себе или стыд, и я готова стать такой, какой вы хотите меня видеть.

Мысль о том, что мы можем сделать выбор в пользу естественности, обнадеживает, но одновременно и отпугивает. Она вселяет в нас надежду, потому что все мы высоко ценим искренность. Большинство из нас тянутся к честным, простым, сердечным людям и стремятся быть такими же. Но очевидно, что оставаться собой в обществе, где нам диктуют, сколько мы должны весить и как должен выглядеть наш дом, – отважный поступок.

Учитывая сложность стоящей перед нами задачи – не изменять себе в мире, который заставляет нас «соответствовать» и угождать окружающим, – я вывела определение понятия «естественность». Какова анатомия естественности? Из каких ингредиентов состоит настоящее, неподдельное «Я»? Вот что у меня получилось:

Быть естественным – это каждый день заново забывать о том, что думают другие, и принимать себя такими, какие мы есть.

Сделать выбор в пользу естественности – значит:

• осмелиться быть несовершенным и уязвимым;

• развивать в себе сочувствие, которое строится на убежденности в том, что у всех нас есть как сильные стороны, так и недостатки;

• бережно относиться к близости и чувству причастности, появляющимся, только если мы верим, что достойны их.


Естественность требует, чтобы мы жили так, как велит нам сердце, и любили себя, даже когда нам тяжело, даже когда мы сражаемся со стыдом, даже когда боимся, что недостаточно хороши, и особенно когда мы так переполнены счастьем, что боимся ему отдаться.

Намеренно практикуя естественность во время самых тяжелых душевных исканий, мы впускаем в свою жизнь радость.

Вы, должно быть, уже заметили, что в определении переплетаются многие темы, упомянутые в главах о десяти шагах к себе. Они будут вновь и вновь упоминаться в книге. Все они взаимосвязаны и соединены друг с другом. Моя цель – рассказать о каждой из них по отдельности и обо всех вместе. Я хочу, чтобы мы с вами узнали, как функционирует каждый из этих феноменов и что представляет собой их совокупность. На страницах этой книги мы откроем для себя многие понятия, например, такие как «перфекционизм», и поймем, почему они так важны и что мешает нам жить в ладу с собой.

Оставаться собой – выбор не из легких. Эдвард Каммингс писал: «Быть собой, который денно и нощно пытается заставить вас быть кем угодно, но не собой, – значит сражаться в самой тяжелой битве, на которую способен человек и которая никогда не закончится». Самое трудное сражение для каждого из нас – это сражение за естественность.

Когда мы решаем оставаться верными себе, люди вокруг нас силятся понять, как и почему мы меняемся. Наши возлюбленные и дети боятся перемен, которые замечают в нас. Друзья и члены семьи беспокоятся о том, как наше решение отразиться на них. Некоторые находят в нас источник вдохновения, другие чувствуют себя брошенными или им неприятно видеть в нас, как в зеркале, собственное отражение.

Существующему положению вещей угрожает не столько естественность, сколько, как я это называю, дерзость оставаться собой. Многим из нас становится стыдно, когда нас начинают воспринимать как поглощенных собой эгоистов. Мы опасаемся, что нашу естественность примут за нарциссизм. Когда я начала работу над собой, каждый день мне казалось, что меня прогоняют сквозь строй монстров. Их голоса громко и неумолимо твердили:

• Что если ты считаешь себя хорошей, а другие нет?

• Что если ты покажешь свои слабости всему миру, и ему не понравится открывшаяся картина?

• Что если твоим друзьям/родным/коллегам больше нравится «идеальная версия» тебя?


Когда мы идем против системы, она обрушивается на нас. Может случиться все что угодно – окружающие начнут закатывать глаза, перешептываться, отношения с любимыми людьми будут портиться, вы почувствуете себя совсем одиноким… Реакция на нашу естественность может быть неприятной. Исследуя взаимосвязь естественности и чувства стыда, я обнаружила, что женщинам сложнее всего открыто выражать свои мысли. Вот какие выводы сделали опрашиваемые – исходя из своего личного опыта:

• Старайся, чтобы люди не чувствовали дискомфорта в твоем обществе, но будь честен.

• Не расстраивай и не обижай никого, но говори то, что думаешь.

• Производи впечатление знающего и образованного человека, а не всезнайки.

• Не говори ничего провокационного или спорного, но не бойся идти против мнения большинства.


Исследование также выявило, что мужчинам и женщинам сложнее всего, когда их мнения, убеждения и чувства вступают в конфликт с гендерными стереотипами, принятыми в нашей культуре. Например, исследование качеств, которые у нас ассоциируются с женственностью, показывает, что женщине важно быть стройной и скромной1. Это означает, что, если мы не хотим рисковать, нам нужно оставаться настолько хрупкими, тихими и привлекательными, насколько это возможно.

Рассматривая качества, которые мы воспринимаем как показатель мужественности, исследователи выявили следующие наиболее важные характеристики: контроль над эмоциями, карьеризм, контроль над женщинами, гонка за статусом2. Это значит, что во избежание риска мужчинам нужно прекратить испытывать какие бы то ни было эмоции, сосредоточиться на зарабатывании деньги и забыть о по-настоящему близких отношениях.

Проблема в том, что быть собой – не самый безопасный выбор. Перестав заботиться о мнении окружающих, вы сильно рискуете. Вы покидаете зону комфорта. И, поверьте мне (я проделывала это не раз), когда вы бродите по незнакомой территории, можете легко заблудиться.

Нападки и критика в адрес кого-то, кто рискует озвучивать непопулярные идеи или представлять миру свои творения или пробует нечто, что у него еще недостаточно хорошо получается, – дело привычное. Злость – самая простая, низкая и неконтролируемая реакция. К тому же это полная трусость, особенно когда вы оскорбляете и критикуете анонимно.

Пытаясь быть смелым и верным себе, важно помнить, что критика всегда задевает, даже если она не имеет ничего общего с действительностью. Когда мы поступаем вразрез с мнением большинства или не боимся демонстрировать миру себя и свои творения, некоторые люди чувствуют исходящую от нас угрозу и бьют по самым больным местам – внешности, отношениям с окружающими или близкими.

Трудность заключается в том, что, если нам совсем безразлично мнение окружающих и мы не восприимчивы к боли, нам недоступны близкие отношения с людьми. Смелость – это готовность открыть себя миру, а не полный иммунитет к критике. Если мы хотим строить доверительные отношения с людьми, стоит пойти на риск и остаться восприимчивыми.

Если вы в чем-то похожи на меня, естественность дастся вам непросто – распахнуть душу навстречу миру опасно. Но я уверена в том, что еще более рискованно скрывать от мира себя и свои дарования. Мнения, которые мы не высказали, идеи, которыми не поделились, вклад, который не внесли, – все это остается с нами. Они терзают нас и съедают изнутри. Мне кажется, мы должны рождаться, уже держа в сознании предупреждения, аналогичные тем, что размещают на сигаретных пачках: «Минздрав предупреждает: если вы не останетесь верным себе, вам грозят хроническое беспокойство, депрессия, алкогольная зависимость, приступы ярости, отвращения и необъяснимой печали».

Приносить себя в жертву общественному мнению не стоит. Да, когда мы забываем о том, что о нас думают окружающие, мы можем причинить им боль, но в конце концов быть собой – лучший подарок, который мы способны преподнести любимым людям. Когда я перестаю пытаться угодить всем и вся, у меня появляется больше времени, внимания и любви для родных людей. Может быть, моя работа над собой плохо отражается на муже и детях, потому что она отнимает много времени, энергии и сил. Но ведь Стив, Элен и Чарли сами сражаются на этой же войне. Как и все мы…


Нам необходимы

Сфокусированность мыслей и поведения. Каждый раз, сталкиваясь с непростой ситуацией, я контролирую свои намерения, повторяя себе: «Не сдувайся. Не пыжься. Продолжай стоять на своем». Я думаю, в настойчивости и верности своим убеждениям есть что-то глубоко духовное. Эта короткая мантра помогает мне не умалять себя, чтобы другие чувствовали себя комфортно, но и не облачаться в броню в попытках себя защитить.

Гибкость в поступках. В ситуациях, когда я чувствую себя особенно уязвимой, оставаться собой – моя цель № 1. Я никогда об этом не жалею. Мои чувства могут быть задеты, но стыдно мне бывает очень редко. Когда же я стремлюсь к одобрению или принятию, но ничего не получается, это вызывает во мне чувство стыда: «Я недостаточно хороша». Если я не ориентируюсь на мнение окружающих, мне все равно. Если моя цель – понравиться, а я не нравлюсь, у меня большие проблемы. Я двигаюсь вперед, потому что для меня главное – естественность.

Вдохновение в принятии новых решений. Меня вдохновляют все те, кто делится с миром своими открытиями и идеями. Смелость заразна. Как говорит моя подруга Катрин Сентер, «будьте смелее, и окружающие последуют вашему примеру»3.

А как это делаете вы?

(обратно) (обратно)


Ступень № 2
Сочувствуйте себе
Скажите «нет» перфекционизму

Самое сложное и одновременно самое потрясающее – перестать быть идеальным и начать быть собой.

– Анна Квиндлен1

Больше всего в своей работе я люблю получать письма и электронные послания от своих читателей. К началу 2009 года читатели книги «Я думала, я одна такая» отправили мне тысячу писем. Чтобы отпраздновать, я решила запустить в своем блоге восьминедельную программу чтения этой книги. Я назвала ее «Без стыда и с радостью».

Эту программу можно было бы назвать книжным клубом в Интернете. На каждую главу отводилось по одной неделе, и я сопровождала чтение постами, дискуссиями и творческими упражнениями. Программу и сейчас можно найти в моем блоге, и люди все еще ею пользуются – когда читаешь книгу одновременно со множеством друзей, впечатления гораздо сильнее.

Прямо перед тем, как запустить программу, я получила по электронной почте письмо следующего содержания: «Я в восторге от идеи создать книжный клуб. Не думаю, что у меня проблемы с чувством стыда, но если вы когда-нибудь сделаете что-то похожее на тему перфекционизма, я буду в первых рядах». Письмо заканчивалось коротким предложением «P.S. Ведь перфекционизм и стыд никак не связаны, да?»

Я объяснила читательнице взаимосвязь между перфекционизмом и чувством стыда в ответном письме: пока существует перфекционизм, от стыда не убежать. На самом деле стыд – это колыбель перфекционизма.

Мне понравилось, что написала она в ответ: «Может быть, стоит обсудить это до того, как мы вступим в книжный клуб? Мы с друзьями знаем, что грешим перфекционизмом, но нас не мучает чувство стыда».

Не мучает чувство стыда. Вы не поверите, сколько раз я это уже слышала! Я знаю, что «стыд» – слово пугающее. Проблема заключается в том, что, когда мы отрицаем в себе чувство стыда, оно утверждается в своих правах на нас. Одна из возможных уловок стыда, чтобы проникнуть в наши жизни, – перфекционизм.

Как бывший перфекционист и начинающий «хорошист» я могу сказать, чт'o мне очень помогло разрушить некоторые мифы о перфекционизме. Это позволит нам дать определение понятию «перфекционизм» и выяснить, как он влияет на нашу жизнь.

• Перфекционизм – не то же самое, что стремление стать лучше. Он не имеет ничего общего со здоровым ростом и саморазвитием. Перфекционизм – вера в то, что, если идеально вести себя, идеально выглядеть и жить идеальной жизнью, можно свести к минимуму ту боль, которую нам приносят чувства стыда и вины и стороннее осуждение. Это щит. Это двадцатитонный щит, который мы волочим на себе, думая, что он может нас защитить. На самом же деле он не дает нам взлететь.

• Перфекционизм – это не самосовершенствование. Перфекционизм по своей сути – стремление добиться одобрения. В детстве родители большинства перфекционистов поощряли их за достижения и хорошее поведение (оценки, правила этикета, внешность, спорт, одобрение окружающих). В процессе мы перенимаем эту опасную и подрывающую наши силы систему убеждений: я – это то, чего я достигну. Угождать. Достигать. Добиваться совершенства. Здоровое стремление к самосовершенствованию нацелено на себя – как я могу стать лучше? Перфекционизм направлен на окружающих – что они подумают?


Понимание различий между перфекционизмом и здоровым стремлением к саморазвитию критически необходимо для того, чтобы отложить щит и взяться за свою жизнь. Исследования показывают, что перфекционизм мешает достижению успеха. Часто он ведет к депрессии, повышенной тревожности, пагубным привычкам и безволию2. Под безволием я имею в виду все возможности, которые мы упускаем, потому что слишком боимся выставить на всеобщее обозрение свое несовершенство. Это те мечты, вслед за которыми мы не идем, потому что опасаемся не преуспеть, ошибиться и разочаровать наше окружение. Если вы перфекционист, сама мысль о риске вселяет в вас ужас; на карту поставлена ваша самооценка.

Из этих трех постулатов можно вывести определение перфекционизма (потому что, как вы уже знаете, я обожаю облекать свои проблемы в слова!). Оно слишком длинное, но, клянусь, оно невероятно мне помогло. Это также самый популярный поисковой запрос в моем блоге.

• Перфекционизм – разрушительная система убеждений, которая поддерживает в нас одну главную мысль: если я идеально себя веду, идеально выгляжу и живу идеальной жизнью, я смогу избежать или свести к минимуму ту боль, которую нам приносят чувства стыда и вины и стороннее осуждение.

• Перфекционизм разрушителен хотя бы потому, что ничего идеального не существует. Перфекционизм – это недостижимая цель. Кроме того, перфекционизм – это желание не быть, а казаться совершенным. Это, опять же, недостижимо – невозможно контролировать чужое восприятие себя, сколько бы времени и энергии мы на это ни потратили.

• Перфекционизм вызывает привыкание, потому что всякий раз, когда мы испытываем чувство стыда, вины и подвергаемся осуждению, мы думаем: «Это все потому, что я неидеален». Вместо того чтобы подвергнуть сомнению ошибочную логику перфекционизма, мы еще больше уходим от себя в попытках правильно жить, выглядеть и вести себя.

• Стыд, вина, осуждение (и страх перед этими эмоциями) – неоспоримая реальность человеческого существования. Перфекционизм только увеличивает вероятность того, что нам придется столкнуться с этими болезненными переживаниями, и часто ведет к осуждению самого себя: «Это моя вина. Я так себя чувствую, потому что недостаточно хорош».


Чтобы побороть перфекционизм, нам нужно признать, что все мы подвержены чувству стыда, вины и осуждению со стороны; выработать в себе иммунитет к стыду; научиться с сочувствием относиться к самому себе. Когда мы становимся более любящими и сострадательными по отношению к себе и начинаем сражаться с чувством стыда, мы принимаем свои несовершенства. Истинные сокровища – смелость, сострадание и доверительные отношения – обретаются на пути к признанию своих слабостей. Основываясь на имеющейся у меня информации, я считаю, что людей нельзя однозначно разделить на перфекционистов и тех, кому перфекционизм не присущ. Мне кажется, что перфекционизм существует в виде непрерывного континуума. Все мы в той или иной степени склонны к перфекционизму. У одних он проявляется в моменты слабости, для других это хроническое заболевание, непреодолимая и подрывающая душевное здоровье зависимость.

Я начала понемногу работать над своим перфекционизмом. В процессе я наконец-то осознала и прочувствовала разницу между перфекционизмом и здоровой амбициозностью. Два важных шага для того, чтобы преодолеть перфекционизм, – исследовать природу своих страхов и начать иначе говорить с собой.

Вот мой пример:

Как и большинство женщин, иногда я комплексую из-за собственной фигуры, порой не уверена в себе, и мое питание напрямую отражается на моем эмоциональном самочувствии. Вот как худеют перфекционистки и женщины, ставящие перед собой разумные цели:

Перфекционистки: «Боже, я ни во что не влезаю. Я жирная и страшная. Мне стыдно за себя. Нужно срочно измениться, иначе меня никто не полюбит и не оценит».

Женщины, ставящие перед собой разумные цели: «Это нужно именно мне. Я хочу чувствовать себя лучше, я хочу стать более здоровой. Но я достойна любви и признания вне зависимости от веса».

Отказ от перфекционизма полностью изменил мою жизнь. Он не привнес в мою жизнь ничего, кроме арахисового масла.

Несколько раз мне пришлось прибегнуть к старому мудрому правилу: «Играй роль, пока полностью не растворишься в ней». Я называю это тренировками собственного несовершенства. Например, как только я начала работать над определением перфекционизма, ко мне в гости заскочили друзья. Моя тогда девятилетняя дочь Элен закричала: «Мама! Пришли Дон и Джулия!» В доме царил полный бардак, и по испуганному голосу Элен можно было прочитать ее мысли: «О нет! Мама сейчас разозлится».

Я сказала: «Секундочку», – и побежала одеваться. Она последовала за мной в комнату и спросила: «Хочешь, я помогу тебе убраться?»

Я ответила: «Нет, я просто одеваюсь. Я рада, что они пришли. Какой приятный сюрприз! Черт с ним, с бардаком!» Затем я прочитала молитву о душевном спокойствии, и мне стало легче.

Так как же не позволить перфекционизму саботировать наши попытки жить полной жизнью в ладу с самим собой? Когда я проводила интервью с людьми, ценящими свою уникальность и умеющими любить себя, я поняла, что в их отношении к перфекционизму много общего.

Во-первых, все они рассказывали о своих слабостях спокойно, честно, без капли страха или чувства стыда. Во-вторых, они не торопились осуждать ни себя, ни других. Казалось, что их жизнь основана на убежденности: «Мы делаем все, что в наших силах». Их храбрость, сострадание и готовность к близости с окружающим миром напрямую связаны с отношением к себе. Я не была уверена в том, как правильно описать эти качества, поэтому рассматривала их по отдельности, пока в один прекрасный момент, около двух лет назад, не наткнулась на работу доктора Кристин Нефф о самосострадании. Давайте рассмотрим ее идеи и постараемся понять, как они помогают в принятии своих слабостей.


Самосострадание

Всего лишь капля сочувствия себе может изменить ход целого дня. Несколько таких капель способны изменить ход всей вашей жизни.

– Кристофер Джермер3

Доктор Кристин Нефф – исследователь и профессор университета Техаса в Остине. Она управляет центром исследования самосострадания, где изучает, как мы воспитываем его в себе и как проявляем. Согласно Нефф, самосострадание состоит из трех главных ингредиентов: доброго отношения к себе, человечности и истинной осознанности4. Вот сокращенные определения каждого из этих понятий:

• Доброе отношение к себе: когда мы страдаем, терпим неудачи или чувствуем себя никчемными, относиться к себе нужно с мягкостью и пониманием вместо того, чтобы игнорировать свою боль или заниматься самобичеванием.

• Человечность: необходимо понимание того, что страдания и чувства собственной неполноценности – часть общей человеческой природы, это то, через что проходит каждый из нас, а не то, что случается «лишь со мной».

• Истинная осознанность: необходим сбалансированный подход к отрицательным эмоциям – не нужно ни подавлять, ни преувеличивать их важность. Мы не можем одновременно игнорировать свою боль и сочувствовать себе. Осознанность требует, чтобы мы перестали идентифицировать себя со своими отрицательными мыслями и чувствами и не позволяли им сбить себя с ног.


Одна из причин, по которым мне так полюбилась работа доктора Нефф, – ее определение осознанности. Многие думают, что нам необходимо сознательно избегать негативных эмоций. Но определение доктора Нефф напоминает нам о том, что это также обозначает, что не нужно ни отождествлять себя со своими чувствами, ни преувеличивать их. Я думаю, это ключевой момент для тех из нас, кто борется с перфекционизмом. Я приведу вам «идеальный» пример: недавно я отправила автору одной книги письмо с вопросом, могу ли я сослаться на ее исследование в своей работе. Я включила в письмо весь абзац, который планировала процитировать, чтобы автор могла сделать сознательный выбор. Она сразу же согласилась, но предостерегла меня, сказав, что в процитированном абзаце я ошиблась в написании ее имени.

Меня словно парализовало. «О боже! Я пишу ей с просьбой использовать в своей работе цитату из ее книги и делаю ошибку в ее имени. Наверное, она думает, что я бездарная писака. Почему я была так невнимательна?» Мне не было стыдно – до этого я не дошла, но я не испытывала к себе ни малейшего сочувствия. Я была почти сбита с ног своими отрицательными эмоциями. К счастью, рядом со мной на столе лежал черновик этой главы. Я взглянула на него и улыбнулась. Будь к себе добрее, Брене. Ничего страшного не произошло.

На этом примере вы видите, как мой перфекционизм и недостаток сочувствия к себе могли легко привести к самобичеванию. Всего из-за одной крохотной ошибки я сочла себя небрежной писакой. Точно так же, когда я сама получаю письма с ошибками, я обычно спешу с выводами. Это приобретает угрожающие масштабы, когда ко мне подходит Элен со словами: «Я только что отправила учительнице письмо и нечаянно неправильно написала ее имя». Я говорю: «Это неприемлемо!» или «И со мной такое случалось – все мы делаем ошибки».

Перфекционизм действует не в вакууме, он задевает все вокруг нас. Мы передаем его своим детям, мы заражаем наших коллег нереалистичными ожиданиями, он душит наших друзей и членов семьи. К счастью, сочувствие тоже заразно. Когда мы добры к себе, мы создаем резервуар сочувствия, которым можем поделиться с другими. Наш пример учит наших детей относиться к себе более снисходительно, и окружающие не страшатся быть собой и доверять.

(обратно)


Нам необходимы

Сфокусированность мыслей и поведения: один из инструментов, который помог мне намеренно развивать в себе самосострадание, – шкала самосострадания доктора Нефф5. Это короткий тест, который анализирует составляющие самосострадания (доброе отношение к себе, человечность и истинную осознанность) и препятствия на пути к нему (самоосуждение, изоляцию и чрезмерный эгоцентризм). Это тестирование помогло мне понять, что с осознанностью и человечностью у меня все в порядке, а вот над добрым отношением к себе требуется постоянная работа. Шкалу самосострадания и множество другой полезной информации можно найти на сайте доктора Нефф.

Гибкость в поступках: иногда нужно просто проснуться утром и сказать себе: «Сегодня с меня достаточно того, что я появлюсь на работе».

Вдохновение в принятии новых решений. Большинство из нас стремится быть собой. Где-то глубоко внутри в каждом из нас живет желание сбросить маску. Быть несовершенным. В песне Леонарда Коэна «Anthem» есть строчка, которую я вспоминаю каждый раз, когда на меня нападает желание довести все до совершенства и взять под свой контроль6. Там поется: «Во всем есть трещинки. Сквозь них проникают лучи света». Многие из нас суетятся, зашпаклевывая эти трещины, чтобы все выглядело «прилично». Строчка из песни напоминает мне, как прекрасны несовершенства (в том числе бардак в доме, неотредактированная рукопись и слишком тугие джинсы). Благодаря ей я вспоминаю, что наши несовершенства – вовсе не недостатки, они лишнее подтверждение тому, что мы все в одной лодке. Неидеальные, но вместе.

(обратно) (обратно)


Ступень № 3
Не сдавайтесь
Избавьтесь от беспомощности и бессилия

У нее никогда не получалось вернуться назад и изменить детали, все, что она могла, – идти вперед и сделать прекрасным целое.

– Терри Клауд1

Психологическая устойчивость человека – способность противостоять внешним воздействиям – начала привлекать внимание ученых в начале 1970-х годов. В мире стресса и ежедневной борьбы за выживание каждый – начиная с психиатров, психологов и социальных работников и заканчивая духовенством – хочет знать, почему у некоторых получается лучше справляться с жизненными невзгодами, чем у других. Мы хотим понять, почему одни люди легко переносят эмоциональные травмы и потрясения и идут дальше, а другие увязают в своих переживаниях.

Собирая и анализируя информацию, я поняла, что, рассказывая о себе, многие опрашиваемые упоминали устойчивость и сопротивляемость. Это были истории людей, которым удавалось проживать свою жизнь в гармонии, несмотря на все препятствия. Я узнала о тех, кто способен оставаться собой даже под грузом стресса, и услышала рассказы людей, которым удалось превратить личные несчастья в отправную точку на пути к жизни в ладу с собой.

Несложно было обнаружить в этих рассказах общий лейтмотив. Откровения были полны рассказов о том, что психологи называют «защитными факторами» – нашим оружием защиты.


Что формирует психологическую устойчивость?

По данным современных исследований, людям, успешно справляющимся с жизненными невзгодами, присущи пять наиболее распространенных защитных факторов:

1. Они изобретательны и умеют решать проблемы.

2. Они не стесняются просить о помощи.

3. Они верят, что в их силах справиться со своими чувствами.

4. У них есть поддержка со стороны.

5. У них есть по-настоящему близкие люди, например, члены семьи или друзья2.


Конечно, факторов гораздо больше и они разнятся от исследователя к исследователю, но здесь я перечислила самые основные.

Сначала я надеялась, что закономерности, выявленные в исследовании, приведут меня к недвусмысленному выводу: устойчивость – главная составляющая гармоничной и полной жизни. Так случилось с остальными понятиями. Но здесь было что-то еще. В историях было еще что-то общее – духовный фундамент.

Согласно проведенным опросам, фундаментом «защитных факторов» была духовность. Под духовным фундаментом я вовсе не имею в виду религию или теологию, я говорю об общей и глубокой вере в высший смысл человеческого существования. Вот какое определение я даю понятию «духовный фундамент» на основании полученных данных:

Быть духовным – значит признать тот факт, что все мы неразрывно связны силой, большей, чем обладает человечество, и что наша близость друг к другу и этой силе основаны на любви и сострадании. Развивая в себе духовность, мы обретаем цель, смысл и будущее.

В каждом интервью духовный фундамент – вера в человеческую близость, в силу большую, чем ты сам, и родство, основанное на сострадании и любви, – представал как элемент психологической устойчивости. Многие говорили о Боге, но далеко не все. Некоторые из опрашиваемых иногда ходили в церковь. Некоторые поклонялись Богу в храмах, другие – в мечетях, третьи – дома. Одним претили религиозные обряды, другие яро проповедовали ту или иную религию. Но всех их кое-что объединяло – они легко справлялись с жизненными невзгодами благодаря духовной основе своей жизни.

Помимо духовности так называемого фундамента устойчивости я открыла три другие не менее важные составляющие:

1) умение не терять надежду;

2) умение мыслить критически;

3) умение избавляться от чувства бессилия и уязвимости, дискомфорта и боли.


Давайте разберем каждый из этих компонентов и рассмотрим, как они связаны с психологической устойчивостью и с крепким духовным фундаментом.

(обратно)


Надежда и беспомощность

Как исследователь могу вам сказать, что не существует слов, которые бы настолько часто неправильно толковали, как «надежда» и «сила». Как только я осознала, что надежда – важная часть жизни в ладу с собой, я начала исследовать этот вопрос и открыла для себя работу С. Снайдера, бывшего преподавателя университета Канзаса, Лоренс4. Я всегда полагала, что надежда – это эмоция, согревающее чувство того, что все возможно, оптимизм. Я ошибалась.

Я была шокирована, узнав о том, что надежда – не эмоция, это стиль мышления и когнитивный процесс. Это мыслительный процесс, который Снайдер представляет как триединство целей, способов их достижения и личной ответственности3. Проще говоря, надежда появляется тогда, когда:

• мы способны ставить перед собой достижимые цели (я знаю, куда хочу прийти);

• мы способны решить, как достичь этих целей, не теряя при этом гибкости и умея находить обходные пути (я знаю, как добраться до цели. Я настойчив, и если что-то не получится, я смогу справиться с разочарованием и попробовать снова);

• мы верим в себя (я могу это сделать).


Таким образом, надежда – это сочетание четкого целеполагания, стойкости и упорства, с которыми вы идете к достижению намеченного, а также веры в свои возможности.

Скажу кое-что еще: надежда – умение приобретаемое! Снайдер считает, что оптимистичное, ориентированное на достижение целей мышление мы перенимаем у других людей. Дети, например, учатся ему на примере своих родителей. Согласно Снайдеру, для этого отношения между родителями и детьми должны быть построены на доверии, последовательности и внятных правилах. Уверенность в том, что я способна научить своих детей не отчаиваться, делает меня сильнее. Это не игра в кости. Это сознательный выбор.

К исследованию Снайдера я могу добавить, что интервьюируемые, считающие себя оптимистами, называют среди своих жизненных ценностей настойчивость и трудолюбие. Наша культура проповедует убеждение, что все должно даваться легко, просто и весело – а это несовместимо с надеждой! Это вселяет в нас безнадежность. Когда мы сталкиваемся с чем-то сложным, с тем, что требует от нас много времени и сил, мы сразу делаем вывод: «Все должно быть проще… Это не стоит моих усилий». Или же говорим себе: «Это должно даваться легче. Мне так сложно, потому что я неудачник». Целеустремленный и оптимистично настроенный человек говорит себе: «Тяжеловато, конечно, но у меня все получится».

С другой стороны, тем, кто верит, что все стоящее дается через боль и страдания, я могу сказать, что это пагубный подход. У меня отлично получается загонять свою цель в угол и травить ее, пока она не сдастся. Так что урок я усвоила, возмущаясь и негодуя. До этого исследования я верила, что без крови, пота и слез ничего важного в руки не дается. Я в очередной раз ошибалась.

Мы учимся такому мышлению, когда понимаем, что некоторые достойные начинания требуют времени, сил и совсем не приносят удовольствия. Но вместе с этим нужно помнить, что, если процесс достижения цели вдруг оказался легким, быстрым и приятным, это не делает ее менее важной. Если мы хотим обрести веру, нам нужно быть упорными и гибкими. В основе веры лежат спокойное отношение к разочарованиям и целеустремленность.

Я преподаю и занимаюсь научной деятельностью в колледже, и поэтому мне приходится проводить значительную часть времени среди учителей и директоров. В течение двух последних лет меня все больше беспокоит, что мы воспитываем детей, которые не переносят разочарований и искренне верят в то, что все должно быть им доступно по праву рождения. Это совсем не то, что вера в свои силы. Вместо того чтобы действовать с убеждением «я знаю, что я смогу», наши дети живут по принципу «я заслуживаю это просто потому, что я этого хочу». Боязнь разочарований, уверенность, что все должно само идти к тебе в руки, и давление со стороны – гарантированный рецепт появления чувства безнадежности и неуверенности в себе.

Безнадежность опасна, потому что она рождает чувство бессилия. Часто мы думаем, что сила, как и вера, – это нечто отрицательное. Мы не правы. Лучшее определение понятию «сила» сумел дать Мартин Лютер Кинг, сказав, что сила – это способность изменять действительность. Если мы сомневаемся, нужна ли нам сила, давайте спросим себя: «Как мы себя чувствуем, когда не верим, что способны что-то поменять в своей жизни?»

Бессилие опасно. Для большинства из нас неспособность изменить существующее положение дел чревата чувством отчаяния. Для того чтобы преодолеть страх и сомнения, нам нужны устойчивость, духовность и вера. Если мы хотим жить в любви и гармонии с собой, нам нужно поверить, что все зависит только от нас.

(обратно)


Развитие критического мышления

Воспринимать мир критически – значит проверять, насколько реалистичны требования и ожидания, которые рождены чувством собственной неполноценности. Просыпаясь, мы попадаем под обстрел стереотипов и моделей поведения, который не заканчивается до поздней ночи. Объявления в газетах и журналах, телевизионная реклама, музыка, кино – все это навязывает нам представления о том, как мы должны выглядеть, сколько весить, сколько раз в неделю заниматься сексом, как воспитывать детей и обставлять квартиру, какой автомобиль должен быть. Поток требований социума захлестывает нас с головой, и, по-моему, никто не способен спастись. Полностью отгородить себя от влияния медиа – все равно что пытаться не дышать, чтобы не вдыхать загрязненный воздух. Не поможет.

В нашей природе заложено опираться на визуальное восприятие. Поэтому жить в нашем подправленном, отретушированном мире очень опасно. Если мы не хотим быть жертвами, постоянно сравнивающими свои обычные жизни с идеальными журнальными картинками, нам нужно постоянно задаваться вопросом: «Насколько реалистично то, что мы видим?» Мы должны дать себе ответы на следующие вопросы:

1. Реально ли то, что я вижу? Что на этих изображениях – настоящая жизнь или чья-то фантазия?

2. Отображают ли эти картинки здоровую гармоничную жизнь или же они превращают мои тело, семью и отношения в предмет потребления?

3. Кому выгодно, чтобы я посмотрел на эти картинки и расстроился? Подсказка: сюда всегда вовлечены деньги и/или власть.


Критическое восприятие существенно не только для развития устойчивости, это также один из четырех элементов иммунитета к стыду. Стыд – словно увеличительная линза на объективе камеры. Под его прицелом мы видим только себя – неидеального, слабого и страдающего. Мы думаем: «У меня одной из джинсов торчат бока. У меня одной непослушные, неконтролируемые, вечно орущие дети. Только я не занимаюсь сексом 3–4 раза в неделю (с моделью мужского белья Calvin Klein). Со мной явно что-то не так. Я одна такая».

Но как только мы начинаем вдаваться в детали, перед нами предстает совершенно другая картина. Внезапно мы видим множество людей с такими же проблемами, и начинаем удивляться: «Невероятно! Неужели и у тебя такие же проблемы? Так я нормальный?» Когда мы видим всю картину, распознавать нереалистичные требования и ожидания становится проще.

В моей преподавательской и исследовательской работе источниками вдохновения и мудрости для меня стали труды Джин Килборн и Джексона Катца. Они оба исследуют взаимосвязь между массмедиа и современными социальными проблемами, например, насилием, жестоким обращением с детьми, порнографией и цензурой, маскулинностью и одиночеством, беременностью среди подростков, алкоголизмом, наркоманией и пищевыми расстройствами. Килборн пишет: «Текущий размер рынка рекламы – более 200 миллиардов долларов в год. Каждый день каждый из нас видит более 3000 рекламных объявлений. Удивляет то, что вопреки всему мы верим, что реклама не оказывает на нас никакого влияния. Реклама продает нечто большее, чем товары. Она продает ценности, образы и символы успеха и достоинств, любви и сексуальности, популярности и нормальности. Реклама диктует нам, кто мы есть и кем должны быть. Иногда она продает пагубные привычки»5. Я рекомендую вам посмотреть фильмы Килборн и Катца – они изменили мой взгляд на мир и себя. Последний фильм Джин Килборн – «Убейте нас нежно-4» (Killing Us Softly 4)6, а последняя работа Катца – «Крутые понты: жестокость, медиа и кризис маскулинности» (Tough Guise: Violence, Media, and the Crisis in Masculinity)7.

Я уже упоминала, что духовность дарит нам видение перспективы и делает нашу жизнь более осмысленной. Когда мы позволяем массовой культуре убедить себя, что мы недостаточны хороши, это разрушает наши души. Поэтому я думаю, что критическое восприятие – это не только стиль мышления, но и один из компонентов духовности.

(обратно)


Как мы заглушаем страдания

Я опросила множество людей, которым было сложно поверить в себя. Когда мы говорили о том, как они справляются с неприятными эмоциями (такими как стыд, печаль, страх, отчаяние, разочарование и грусть), я снова и снова слышала, что они «заглушают» чувства, которые вызывают уязвимость, боль и дискомфорт. Участники описывали, как они притупляют эти переживания или же вообще избегают боли. Некоторые из них полностью осознавали, для чего это делают, другие не отдавали себе в этом отчета. Когда же я опрашивала людей, живущих в гармонии с собой, они отвечали, что отдаются чувствам, не стараются «забыться» и погружаются в дискомфорт, который приносят с собой отрицательные переживания.

Я знала, что это может быть важно для моего исследования, поэтому провела несколько сотен интервью, пытаясь лучше понять, как стремление «забыться» связано с пагубными привычками и зависимостями. Вот что я узнала:

1. Многие из нас (сознательно или бессознательно) склонны делать то, что помогает нам уменьшить уязвимость, боль или дискомфорт.

2. Люди, страдающие алкогольной или наркотической зависимостью, в течение многих лет ведут себя именно таким образом.

3. Мы не можем подавлять эмоции избирательно. Заглушая боль, мы также заглушаем и положительные переживания.


Самые сильные эмоции ранят очень больно, как шипы. Они вызывают дискомфорт и боль. Даже ожидание или боязнь этих эмоций может полностью дестабилизировать нас. Мы знаем, что будет именно так. И для большинства из нас естественная реакция на страдания, вызванная этими уколами, – вовсе не шагнуть в темную бездну боли и на ощупь искать выход. Мы прогоняем боль с помощью любых доступных средств. Мы используем в качестве обезболивающего алкоголь, наркотики, еду, секс, отношения, деньги, работу, шопинг, Интернет и азартные игры; мы перегружаем себя делами, заводим романы на стороне, отдаемся заботе о других, строим планы, стремимся к совершенству, постоянно что-нибудь меняем в своей жизни…

Раньше я считала, что мы притупляем боль только с помощью алкоголя или наркотиков, но теперь я думаю иначе. Сейчас мне кажется, что каждый делает это по-своему; зависимость – это любое хроническое состояние. От нее не застрахован никто, даже те, кто живет в любви и ладу с собой. Основное их отличие в том, что последние научились справляться с травматичными переживаниями, не подавляя своих чувств.

Безусловно, предрасположенность к зависимостям в значительной степени обусловлена генетикой и нейробиологией, но я также уверена, что множество людей во всем мире все еще страдают зависимостью от чего-либо, потому что из зависимость не похожа на заболевание в общепринятом смысле. Каждый переживает этот процесс по-своему.

Когда я приступила к исследованию, я уже много знала о зависимостях. Если вы читали мою книгу «Я думала, я одна такая» или подписаны на мой блог, возможно, вы знаете, что я не употребляю алкоголь вот уже почти 15 лет. Я никогда ничего не утаиваю от читателей, но об этом я особо не распространялась, потому что не до конца понимала, что меня подвигло на такой шаг.

Сейчас я все понимаю.

Я запуталась, потому что никогда не чувствовала себя на одной волне с анонимными алкоголиками. Отказ от употребления алкоголя – фундаментальный принцип моей жизни, но не могу сказать, что мне полностью подходит это реабилитационное движение. Например, миллионы людей жизнью обязаны признанию: «Привет, меня зовут…, и я алкоголик». Мне это не подходит. Несмотря на то, что я ценю трезвость и считаю, что отказ от алкоголя полностью изменил мою жизнь, слова «Я алкоголик» по отношению ко мне все-таки неприменимы.

Я часто спрашиваю себя, не потеряла ли я временно ориентацию, порвав со всеми вредными привычками сразу. Мой первый психолог никак не могла понять, к какому специалисту мне нужно обратиться, и была поражена глубиной моих рассуждений («Я бросаю пить, потому что хочу больше узнать о своем истинном “Я”, а сумасшедшая тусовщица, живущая внутри меня, не дает мне этого сделать»). Однажды она взглянула на меня и сказала: «Да у вас целый ассортимент вредных привычек – всего понемногу. Лучше всего будет бросить все сразу – пить, курить, “заедать” плохое настроение и лезть в дела членов своей семьи».

Я помню, как посмотрела на нее, бросила на стол вилку и в негодовании ответила: «Ну, круто. Думаю, у меня сразу появится время на всех специалистов». Мне так и не понадобился ни один специалист. Я бросила пить и курить на следующий день после окончания магистратуры и посетила несколько собраний анонимных алкоголиков. Этого было достаточно, чтобы закончить программу и отказаться от алкоголя на один год.

Теперь я знаю, почему все вышло именно так.

Большую часть своей жизнь я провела, пытаясь убежать от травмирующих ситуаций и мыслей. Я выросла без достаточных навыков для того, чтобы отдаться отрицательным эмоциям, поэтому со временем я привыкла снимать стресс с помощью алкоголя. К сожалению, клубов, где люди могли бы решить подобные проблемы, не существует. И, немного поэкспериментировав, я поняла, что анонимным алкоголикам не всегда нравится, когда на их собрания вторгаются «посторонние».

Проблема заключалась не только в атрибутах дикой молодости – дискотеках, холодном пиве и «Мальборо». В ход шло все, что помогало притупить это мучительное чувство собственной слабости, – банановый хлеб, чипсы, сыр, чаты, работа, куча дел, ненужное беспокойство, планы, перфекционизм – все что угодно.

Пара моих друзей тоже обеспокоились по поводу своих привычек: «Я выпиваю пару бокалов вина каждый вечер. Плохо ли это?», «Я всегда спускаю деньги на покупки, когда чувствую себя подавленной или уставшей», «Я с ума схожу, если мне не удается занять каждую секунду своего времени».

Скажу еще раз: долгие годы исследований в этой области убедили меня, что все мы так или иначе вытесняем неприятные нам чувства. Вопрос в том, не мешает ли что-либо (еда, алкоголь, шопинг, азартные игры, миссия по спасению миру, нескончаемые сплетни, перфекционизм, 60-часовая рабочая неделя) нам быть собой? Не мешает ли открыто признавать свои чувства, устанавливать разумные границы и чувствовать себя достойным человеком? Не уводит ли от близких людей? Не прячемся ли мы таким образом от неугодной нам реальности?

Когда я посмотрела на свои чувства и свое поведение с этой точки зрения, вся моя жизнь изменилась. Я никогда не была так привержена идеям трезвости, здорового образа жизни и духовности. Я смело могу сказать: «Привет. Меня зовут Брене, и сегодня в борьбе с уязвимостью и неопределенностью мне помогает фейсбук». Неловко, но честно!

(обратно)


Лишая себе темноты, мы лишаемся света

Другое неожиданное открытие, которое я сделала благодаря своему исследованию: избирательного вытеснения эмоций не существует. Мы имеем дело со всем спектром человеческих чувств и, притупляя неприятные переживания, также лишаем себя положительных. Я сама, заглушая боль, ненамеренно заглушала в себе и светлые чувства, такие как радость. Мне кажется, ни одно открытие не изменило мою жизнь так, как это. Теперь я научилась полностью отдаваться радости, несмотря на то что при этом я становлюсь хрупкой и ранимой. На самом деле я этого даже жду.

Радость – такое же сильное и трудное переживание, как печаль или отчаяние. Чтобы кого-то горячо любить, чтобы верить во что-то всем сердцем, чтобы ценить даже мимолетные мгновения, чтобы полностью отдаваться жизни и не требовать никаких гарантий, нужно быть готовыми к боли. Когда мы отвыкаем от душевных волнений, мы упускаем и способность радоваться. Исследование показывает, что глубокие положительные эмоции вызывают «рецидив» с такой же вероятностью, как и глубокие отрицательные эмоции8.

Мы не можем составить список «плохих» чувств и сказать: «Я собираюсь от вас избавиться», а затем подготовить перечень положительных эмоций и сказать: «Я буду испытывать только вас!» Представьте себе порочный круг: я так мало радуюсь, что мне неоткуда черпать силы и энергию, чтобы справиться с жизненными напастями. Мне становится еще больнее, и я игнорирую свои переживания. Я игнорирую не только боль, но и радость. Я так мало радуюсь… и так далее.

Я расскажу вам больше о радости в следующей главе. Сейчас, когда в моей собственной жизни снова появились острые углы, я признаю, что, принимая свою ранимость, мы учимся радоваться и быть благодарными. Я также понимаю, что для этого требуются духовность и психологическая устойчивость.

Самое трудное в том, что я вам предлагаю, можно сформулировать в виде вопроса (особенно часто мне задают его мои коллеги-ученые): является ли духовность обязательным компонентом устойчивости? Мой ответ – да.

Чувства безнадежности, страха, вины, боли, беспокойства, уязвимости и одиночества выбивают почву у нас из-под ног. Единственное чувство, которое кажется мне достаточно сильным, чтобы справиться с ними, – это вера в то, что мы не одни и что нечто большее, чем мы, приносит в нашу жизнь любовь и сострадание.

Это не постулат и не догма. Развитие духовности – вот что способно нас излечить. Лично для меня духовность – это связь с Богом, и мы общаемся через музыку, природу и людей. Все мы должны дать понятию «духовность» такое определение, которое бы нас вдохновляло.

Неважно, переживаем ли мы жизненные невзгоды или эмоциональные травмы или боремся со стрессом и беспокойством, цель, смысл и видение будущего помогают нам не останавливаться и идти вперед. Без них легко потерять надежду, стать бесчувственным или поддаться обстоятельствам. Мы чувствуем себя слабыми, подавленными и проигравшими. В основе духовности лежит близость. Когда мы верим в эту неразрывную связь, мы чувствуем, что не одни.

(обратно)


Нам необходимо

• Сфокусированность в мыслях и поведении. Одна моя хорошая подруга услышала на собрании анонимных алкоголиков шесть вопросов, которые нужно задавать себе каждый день:

• Был ли я сегодня трезв? (Как бы вы ни определяли «трезвость», сложнее это сделать, если вы «заглушаете» эмоции с помощью еды, работы или компьютерных игр.)

• Занимался ли я сегодня спортом?

• Что я сегодня сделал для себя?

• Держу ли я свои чувства внутри себя?

• Что я сегодня сделал для других?

• Что хорошего случилось сегодня?

• Гибкость в поступках: мне нравится каждый день молиться и медитировать. Иногда лучше средство, чтобы начать действовать, – молитва.

• Озаренность и вдохновение в принятии новых решений: я нахожу огромное вдохновение в цитате писательницы и исследователя Элизабет Кюблер-Росс: «Люди – как окна с витражами: они светятся и сияют при дневном свете, но когда садится солнце и наступает тьма, их истинную красоту видно, лишь если в них самих горит свет». Я искренне верю, что свет, который я увидела внутри своих собеседников, был духовностью. Мне нравится идея «света, исходящего изнутри».

• А что делаете вы?

(обратно) (обратно)


Ступень № 4
Радуйтесь и учитесь благодарить жизнь
Перестаньте готовить себя к худшему и не бойтесь «темноты»

Я уже говорила о том, как была удивлена, что в результатах моих исследований определенные понятия появлялись одновременно в своеобразной «связке». Это открытие значительно изменило мои представления о жизни.

Отличным примером может стать то, что любовь и чувство причастности всегда идут в исследовании бок о бок. Теперь я понимаю: для того, чтобы почувствовать истинную причастность, мне нужно быть естественной, а это возможно, только если любить себя. Долгие годы я считала, что все наоборот: я делаю все, что требуется, чтобы меня оценили, я становлюсь «своей» и люблю себя все больше и больше. (Печатая эти слова, я понимаю, сколько лет потеряла, и ощущаю усталость. Неудивительно, что я так долго чувствовала себя измотанной!)

Это исследование принесло мне не только новый стиль мышления, но и во многом показало мне, какая взаимосвязь существует между моими решениями и переживаниями. Одна из самых поразительных перемен в моей жизни произошла, когда я задумалась о взаимосвязи радости и благодарности. Я всегда думала, что счастливые люди – благодарные люди. В конце концов, почему бы им не быть благодарными? У них есть все, за что можно благодарить жизнь. Но прослушав несчетное количество рассказов о радости и благодарности, я обнаружила три устойчивые закономерности:

• Все опрашиваемые, которые называли себя счастливыми или говорили о том, что счастливы, старались каждый день возносить благодарность миру и полагали, что счастливы именно поэтому.

• Радость и благодарность – духовные практики, которые основаны на вере в неразрывную связь между людьми и силу, большую, чем мы сами.

• Опрашиваемые сразу же упоминали о том, что счастье и радость – совершенно разные переживания. Счастье – это чувство, которое всецело зависит от обстоятельств. Радость – это духовная практика, это воссоединение с миром, связанное с воспитанием в себе чувства благодарности.


Благодарность

Когда речь заходит о благодарности, сразу на первый план выходит слово «практика». Я всегда верила, что теория важнее практики, а в данном случае все иначе. На самом деле я не совру, если скажу, что неохотное признание важности практики привело меня к духовному пробуждению в 2007 году.

До этого я часто употребляла словосочетание «благодарное отношение». С тех пор я узнала, что отношение – это что-то вроде ориентира или стиля мышления, и что мышление не всегда совпадает с поведением.

Например, можно сказать, что мне близка философия йоги. Идеалы и верования, с которыми я иду по жизни, напоминают йогу. Я ценю правильное дыхание, полную осознанность и связь между телом и духом. У меня даже есть спортивная форма для йоги. Но философия и спортивная форма мне не помогут, если вы дадите мне коврик для йоги и попросите встать на голову. Я никогда не занималась йогой. Надеюсь, к тому времени, когда эта книга попадет к вам в руки, что-нибудь изменится.

Как же развивать в себе благодарность? Люди, которых я интервьюировала, рассказали, что ведут дневники благодарности, каждый день медитируют, вознося благодарность миру, творят или останавливаются посреди суеты и стресса своих будней, чтобы сказать вслух: «Я благодарен жизни за то, что…» У людей, живущих в ладу с собой, есть множество способов сказать миру «спасибо».

Кажется, что благодарность без практики похожа на веру без добрых дел – она мертва.

(обратно)


Что такое радость?

Радость представляется мне шагом за пределы счастья. Счастье – это мир, в который ты можешь иногда приходить в гости, если тебе повезет. Радость – это свет, который наполняет тебя любовью, верой и радостью.

– Адела Роджерс Джонс

Моя работа научила меня тому, что счастье и радость – совершенно разные переживания. В интервью мне часто говорили что-то вроде: «Я благодарен жизни и доволен, но это не значит, что я все время счастлив». Услышав подобные заявления, я часто пыталась докопаться до сути, спрашивая: «Как это – быть благодарным и довольным, но не чувствовать себя счастливым?» Все ответы были одинаковы – счастье привязано к обстоятельствам, тогда как радость связана с духовностью и благодарностью.

Я узнала, что ни радость, ни счастье не постоянны, никто не может все время чувствовать себя счастливым и довольным. Эти эмоции приходят и уходят. Счастье приносят внешние по отношению к вам ситуации и события, но оно отступает, когда удача на время отворачивается от нас. Радость же постоянно живет в нашем сердце вместе с духовностью и чувством благодарности. Но наша радость «здесь и сейчас» – эти сильные переживания глубокой духовной связи с миром.

После того как стали очевидны эти различия, я заинтересовалась, что пишут другие исследователи о радости и счастье. Любопытно, что лучше всего мои находки объясняет работа теолога Анны Робертсон.

Анна Робертсон, пастор церкви методистов, писатель и исполнительный директор Массачусетского библейского сообщества, рассказывает, что греческое происхождение слов «счастье» и «радость» способно пролить свет на их сегодняшнее значение. Она объясняет, что по-гречески «счастье» – makarios, что обозначало свободу богатых людей от забот и тревог или жизнь людей, которых судьба щедро наделила здоровьем или деньгами. Для сравнения Робертсон приводит греческое слово chairo – «радость». Древние греки считали, что это «апогей бытия» и «хорошее настроение души». Роберстон пишет: «В Древней Греции считалось, что chairo присуще только Богу и приходит вместе с добродетелью и мудростью. Это не добродетель непосвященных, радость познавших смысл. Противоположность chairo – не грусть, а страх»1.

Нам нужны и радость, и счастье. Я считаю, что важно знать, что делает нас счастливыми, и уметь применять эти знания. Я очень люблю книги Гретхен Рубин «Проект “Счастье”» (The Happiness Project) и Таль Бен-Шахар «Быть счастливее» (Happier). Но нужно не только самим создавать источники счастья, но и заниматься духовными практиками, которые помогают развивать благодарность и чувство радости. Я бы хотела быть счастливее, но главное для меня – научиться жить в радости и благодарности. Рассмотрим, что мешает обретению чувств радости, благодарности и счастья.

(обратно)


Готовность к худшему и страх темноты

Я помню, как начиналось написание главы о том, что встает на пути благодарности и радости. Я сидела на диване в гостиной с ноутбуком в руках. Я очень устала и вместо того, чтобы писать, целый час смотрела на гирлянды, которые висели над входом в столовую. Я обожаю эти маленькие яркие огоньки. По-моему, они украшают наш мир, поэтому они висят у меня в доме круглый год.

Я сидела на диване, листала записи и смотрела на гирлянды, а потом взяла ручку и написала: «Гирлянда – превосходный символ радости. Радость непостоянна. Иногда она посещает нас – порой в самые обычные будничные моменты. Порой мы упускаем такие вспышки радости, потому что гоняемся за чем-то сверхъестественным. А бывает, что мы так боимся темноты, что не осмеливаемся насладиться светом».

Радость – это не прожектор. Иначе это чувство нам бы приелось.

Я думаю, что жизнь в радости – это моменты, которые связаны друг с другом благодарностью, вдохновением и верой.

Те, кто подписан на мой блог, узнают в этом тексте мантру, которую я использую в своих пятничных благодарственных постах. Каждую неделю я делаю в своем блоге запись о том, во что я верю, за что я благодарна, что меня вдохновляет и как я практикую свою веру. Комментарии читателей придают мне необыкновенную силу.

Радость и благодарность – очень глубокие и хрупкие чувства. Мы ненавидим быть уязвимыми и постоянно готовимся к удару в спину. Наше беспокойство и страх принуждают нас готовиться к худшему. Мы думаем:

• я не позволю себе отдаться ощущению счастья, потому что знаю, что оно долго не продлится;

• как только я признаю, что благодарен жизни, случится что-то ужасное;

• лучше я не буду радоваться, зато не придется все время ждать, что радость иссякнет.


Страх темноты

Я всегда была нервной, а когда стала матерью, борьба с беспокойством стала непрерывной. Долгие годы страх того, что с моими детьми может произойти что-то ужасное, не давал мне полностью насладиться радостью. Каждый раз, когда я была близка к тому, чтобы размякнуть и погрузиться в чистую радость, думая о своих детях и о том, как я их люблю, мое воображение начинало рисовать страшные картины. Я представляла, что могу потерять их в одно мгновение.

Сначала мне казалось, что я схожу с ума. Что я одна во всем мире занимаюсь такими глупостями. Когда мы с психологом начали обсуждать эту проблему, я поняла, что моя установка «уж слишком все хорошо, в жизни так не бывает» была тесно связана со страхом, уязвимостью и готовностью к худшему.

Зная о том, что эти чувства свойственны всем нам, я набралась храбрости и подняла эту тему на своей лекции о воспитании детей перед группой родителей. В качестве примера я рассказала им, как стою возле кровати своей дочери и наблюдаю за тем, как она мирно спит, полностью поглощенная чувством благодарности. А потом передо мной проносятся страшные картины того, что может с ней случится, и лишают меня радости.

Воцарилась мертвая тишина. Я подумала: «Боже мой. Наверное, они сейчас сидят и думают: “Она спятила. Как нам отсюда выбраться?”» Затем внезапно я услышала, как женщина на заднем ряду заплакала. Не сдавленно заплакала, а зарыдала. Вслед за этим кто-то из сидящих впереди закричал: «Боже! Зачем мы это делаем?» Началось какое-то сумасшедшее пробуждение родителей от м

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно