|
|
Техника и вооружение 2011 02
ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня, завтра
Научно-популярный журнал
Февраль 2011 г.
На 1 стр. обложки: амфибия ЗИЛ-4906. Фото Д. Пичугина.
Фото на 2-3-й стр. обложки и на 27-й, 30-й стр. вкладки предоставлены отделом (информационного обеспечения ВДВ) Управления пресс-службы и информации МО РФ.
Парашютно-десантная техника "Универсала"Семен Федосеев
Продолжение. Начало см. в «ТиВ» № 8,10,11/2010 г.
Использованы иллюстрации из архивов ФГУП «МКПК «Универсал» и редакции.
Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке материала заместителю директора ФГУП «МКПК «Универсал» В.В. Жиляю и ведущему 'конструктору Ж.С. Цыганову, а также А.В. Марецкому.
Работа по направлениям
Во второй половине 1960-х — начале 1970-х гг. сформировалась организационная структура, обеспечивавшая развитие парашютно-десантной техники (ПДТ) и включавшая специалистов научно-технических комитетов ВВС и ВДВ, заказывающие управления, Агрегатный завод «Универсал» как основной исполнитель работ по ПДТ, ряд соисполнителей (прежде всего — НИИ Автоматических устройств), оборудованные испытательные полигоны, площадки, серийное производство и т. д. Определяющими факторами развития ПДТ в этот период стали:
— поступление на снабжение ВВС специальных военно-транспортных самолетов;
— расширение задач, решаемых воздушно-десантными войсками, до стратегических масштабов и, соответственно, — качественное совершенствование системы их вооружения, происходившее под руководством В.Ф. Маргелова:
— изменение характера и количества десантируемых грузов.
В этот период на вооружение ВДВ поступили такие новые образцы ВВТ, как боевая машина десанта БМД-1, 122-мм гаубица Д-30, автомобиль ГАЗ-66Б, противотанковые ракетные комплексы ЭКИ «Малютка» и 9К111 «Фагот», переносной зенитный ракетный комплекс 9К32 «Стрела-2». В число десантируемых грузов входили также зенитная установка ЭУ-23, буксируемая реактивная установка РПУ-14, боевая машина реактивной артиллерии БМ-21В («Град-В») с транспортнозаряжающей машиной 9Ф37В, 73-мм станковый гранатомет СПГ-9Д, 30-мм автоматический гранатомет АТС-17 «Пламя» с их боеприпасами, автомобили УАЗ-469 и УАЗ-450, специальные машины, новые средства связи и управления, емкости с ГСМ и т. д.
Стоит отметить, что принятие на вооружение БМД-1 и машин на ее базе означало не просто появление новых объектов десантирования — оно знаменовало переход ВДВ на качественно новый этап развития, что отразилось и на развитии средств десантирования. Предполагалось также парашютное десантирование таких объектов, как плавающий танк ПТ-76, бронетранспортер БТР-60ПБ, боевая машина пехоты БМП-1, самоходная 85-мм установка СУ-85, самоходная 122-мм гаубица 2С1 «Гвоздика». Разнообразие условий, в которых планировалось применять парашютные десанты, требовало отработки парашютно-десантной техники в различных географических и климатических условиях (включая северные и горные районы).
Основными направлениями работ Агрегатного завода «Универсал» в этот период стали парашютные платформы и парашютно-реактивные системы, а также самолетное оборудование (рольганги, транспортеры и т. п.), средства спасения, аэродромное оборудование. В соответствии с этим на заводе сложилась своя организационная структура, рассчитанная на разработку конкретных направлений развития ПДТ.
Разработкой парашютных платформ занимался отдел под руководством Г.В. Петкуса (тот же отдел отвечал и за средства спасения), парашютно-реактивных систем — отдел А.А. Сняткова, самолетного оборудования для десантирования, а также стендов для наземной отработки оборудования — отдел Б.Ф. Лукашева. Базой наземной отработки парашютно-десантной техники стали Медвежьи Озера под Москвой.
Разумеется, работа шла в самом тесном сотрудничестве с НИИ Автоматический устройств (ныне ФГУП «НИИ Парашютостроения») и разработчиками ВВТ — Волгоградским тракторным заводом, ЦНИИТОЧМАШ, Горьковским автозаводом и другими предприятиями. Большую помощь от ВДВ в работах завода оказывали председатель НТК ВДВ полковник (впоследствии генерал- майор) Л.З. Коленко, его заместитель полковник В.К. Парийский, офицеры НТК Б.М. Островерхое, Ю.А. Бражников, А.А. Петриченко, В.И. Сметанников. Не раз бывал на «Универсале» и сам генерал В.Ф. Маргелов. Да и главный конструктор А.И. Привалов часто появлялся у Маргелова для решения различных вопросов. Известно его дружеско-шутливое приветствие: «Товарищ командующий! Герой Соцтруда, лауреат Ленинской и Государственных премий сержант запаса Привалов по вашему приказанию прибыл!»
Схема платформы 2П134 для десантирования техники массой до 12 т с самолетов Ан-22 и Ил-76.
Схема универсальной платформы 4П134 для десантирования грузов массой до 16 т.
Платформа 4П134, подготовленная к загрузке СУ-85. На амортизаторы уложен настил, установлены накаты для погрузки машины на платформу.
Платформа 4П134, загруженная СУ-85, установлена на полуприцеп ЧМЗАП-5203, буксируемый тягачом КрАЗ-221.
Парашютные платформы
После принятия на снабжение и постановки на серийное производство парашютной платформы ПП-128-5000 с воздушной амортизацией разработки Б.А. Сотскова зашла речь о целом комплексе парашютно- десантной техники и оборудования для десантирования техники и грузов из самолета Ан-22. Работы по теме «Ангел» (заводское обозначение П134) велись на основании постановления СМ СССР и ЦК КПСС от 18 октября I960 г. и в соответствии с «Техническими требованиями на оборудование для парашютного десантирования боевой техники с самолета Ан-22» от 2 февраля 1961 г. В рамках этой темы проектировались парашютно-десантное оборудование 1П134 грузовой кабины Ан-22 и парашютные платформы: 2П134 — на грузы массой до 12 т, 4П134 — на грузы до 16 т, 14П134 — на грузы до 7 т.
Платформа 2П134 только проходила испытания, а вот платформы 4П134 и 14П134 пошли в серийное производство. Платформа 14П134 проектировалась под руководством начальника бригады Б.А. Сотскова, 4П134 — начальника бригады Ю.Н. Коровочкина.
В Медвежьих Озерах был смонтирован 35-метровый заводской стенд с железобетонным основанием и рольганговым оборудованием, позволявший испытывать объекты с полетной массой до 20 т. Специальные устройства, натягиваемые с помощью трактора, позволяли разгонять платформы до скорости 40 м/с. Одновременно с платформами создавались новые замки крепления платформ (14П134М-0105-0, 4П134-0130-0 и др.), автоотцепки и т. п.
Испытания платформы 4П134 с опытной парашютной системой ПС-9404-63Р и вытяжной парашютной системой ВПС-11782-68 проводились с 7 августа 1968 г. по 31 июля 1969 г. на испытательной базе ОКБ O.K. Антоновав пос. Гостомель (Киевская область). Параллельно испытывались автоотцепка 2П131, роликовое (рольганговое) оборудование 1П134и погрузочно-разгрузочный комплекс 7П134 для опытного варианта самолета Ан-22.
Парашютная платформа 4П134 включала: стальной каркас, продольные балки которого служили для скольжения платформы по рольгангу; замок крепления ЗКП; швартовку в виде двух боковых сеток; съемный колесный ход; парашютную раму в виде сварной трубчатой конструкции для монтажа основной парашютной системы. 4П134 оснащалась подкладной пенопластовой амортизацией, размещенной между платформой и грузом.
Загрузка в самолет платформы 4П134 с грузом (полетной массой до 20,5 т) производилась двумя способами: на собственном колесном ходу или с помощью погрузочно-разгрузочного оборудования 7П134. В обоих вариантах бригада из восьми человек тратила на загрузку 1 ч 15 мин. Загрузка закатыванием производилась, когда полетная масса груза превышала возможности погрузочно-разгрузочного оборудования самолета. Снаряжение платформы к полету бригадой из шести человек в зависимости от груза занимало 5–7 ч.
По результатам испытаний был сделан вывод, что платформа 4П134 «обеспечивает размещение на ней и швартовку основных образцов боевой техники, предусмотренных ТТТ (СУ-85, ПТ-76, БТР-60, БТР-50ПК)…парашютное десантирование с самолетов макетов боевой техники весом до 1бтонн… Пенопластовая амортизация обеспечивает сохранность элементов платформы с макетами боевой техники при скорости приземления до 8 м/с».
Платформа была принята на снабжение в 1972 г. под обозначением П-16. Кроме указанных машин, предполагалось десантировать на ней также БМП-1 и 122-мм самоходную гаубицу 2С1 «Гвоздика» (с парашютной системой ПС-9404-63Р в пятикупольном варианте). 2С1 со средствами десантирования прошла госиспытания, но на вооружение ВДВ не поступила. Для ВДВ уже разрабатывались свои модели САУ.
Рольганговое оборудование 1П134 для грузовой кабины Ан-22 было сдано на снабжение ВВС в 1970 г.
В 1973 г. на снабжение приняли платформу 14П134, получившую в серии обозначение П-7. Эта платформа создавалась как развитие ПП-128-5000 с большей грузоподъемностью — этого потребовало изменение характера десантируемых грузов. Были усилены рамы платформы и подвески, колесный ход и другие элементы. Изготовление этих платформ передали на Кумертауский вертолетный завод.
Платформа П-7 с многокупольной парашютной системой МКС-5-128М предназначалась для десантирования БМД-1, БТР-Д и машин на их базе, автомобилей УАЗ-450, УАЗ-452, УАЗ-469, ГАЗ-66, артиллерийских систем Д-30, СД-44, ЗУ-23, различных боеприпасов и грузов снабжения из самолетов Ан-12Б (с роликовым транспортером), Ан-22 (с рольганговым оборудованием и центральным монорельсом).
Платформа 4П134, загруженная габаритно-массовым макетом (12500 кг) с парашютной системой в 4-купольном варианте, перед загрузкой в самолет и после приземления. Испытания 30 июня 1970 г.
Буксировка платформы 4П134 автомобилем КрАЗ-219, загруженной танком ПТ-76.
Выход платформы 4П134 из грузовой кабины самолета.
Кинограмма введения в действие 4-купольной парашютной системы при десантировании габаритно-массового макета на платформе 4П134.
Комплект П-7 состоял из собственно грузовой платформы, автоматических устройств, деталей швартовки (металлические тросы, замки, серьги, зажимы, накаты и т. д.) и маркерного радиопередатчика Р-128, включаемого шнуром при срабатывании парашютной системы. Основание грузовой платформы представляло собой алюминиевую раму клепаной конструкции, обшитую сверху листами. По бокам П-7 монтировались откидные панели, служившие для установки платформы на роликовые дорожки или ролики транспортера в грузовой кабине самолета, удерживающие в сложенном положении амортизаторы, а после приземления — помогавшие удержать платформу от опрокидывания.
Кроме того, грузовая платформа включала тросы подвесной системы, рамы подвески, тросы расчековки панелей и откидных направляющих роликов, стопорные замки, пружинные компенсаторы, три сдвоенных воздушных амортизатора, откидные направляющие ролики (для крепления к монорельсу в самолете Ил-76 или Ан- 22), замки крепления к транспортеру (для Ан-12Б), механизм включения ЗКП, съемный колесный ход и поводок для буксировки.
Колесный ход, кроме счетверенных передних и сдвоенных задних колес, включал также боковые колеса: их использование зависело от загрузки платформы. Автоматические устройства включали замок крепления платформы ЗКП, узел автоотцепки и дистанционную пиротехническую трубку ТМ-24Б. Собственная масса платформы П-7 на колесах — 1350 кг, габариты — 4216х 3194x624 мм (на колесах).
Парашютные платформы хранятся и перевозятся на автопоездах (в пакетах из двух: платформ). Перед десантированием их сгружают с автомобиля (прицепа) и устанавливают на площадку для подготовки. Загруженная платформа буксируется тягачом по бетонной дороге со скоростью до 30 км/ч, по грунтовой — до 10 км/ч. Загрузка в самолет производится с помощью тельфера.
Многокупольная парашютная система МКС-5-128М допускает максимальную высоту сбрасывания до 8000 м, поскольку может вводиться в действие с длительной задержкой в раскрытии куполов основных парашютов. Ее вытяжная парашютная система ВПС-12130 включает поддерживающий крестообразный парашют, в систему включен стабилизирующий парашют для обеспечения стабилизированного снижения платформы со скоростью 40–50 м/с, а каждый из пяти основных парашютов, кроме купола площадью 760 м^2 (купола парашютов — капроновые), включает тормозной площадью 20 м^2, а также дополнительное звено, соединенное с автоотцепкой АД-47У. Работа этой системы складывается из следующих этапов:
— извлечение парашютной платформы с грузом из самолета вытяжным парашютом и введение в действие стабилизирующего парашюта;
— снижение парашютной платформы на стабилизирующем парашюте и зарифованных основных куполах;
— отсоединение стабилизирующего парашюта, введение в действие основных парашютов, наполнение их воздухом и снижение платформы на них;
— в момент касания платформой земли купола основных парашютов отсоединяются от груза с помощью автоотцеки АД-47У.
В снижении откидные панели платформы раскладываются, отпуская амортизаторы, которые под действием тяжести нижнего основания расправляются и через клапаны наполняются встречным потоком воздуха. При приземлении смятие оболочек амортизаторов и стравливание воздуха через клапаны обеспечивает поглощение значительной части энергии удара.
Работа в воздухе объекта 4П134 с парашютной системой МКС-5-1400 в 4-купольном варианте.
Опытная платформа 2П134, загруженная БМП-1 и БТР-60ПБ, с дополнительной амортизацией.
Платформа П-16, загруженная самоходной гаубицей 2С1 «Гвоздика».
Модернизации
В 1976 г. на снабжение Военно- транспортной авиации поступил самолет Ил-76. Кроме разработки парашютно-десантного оборудования для нового самолета, заводу «Универсал» пришлось провести и модернизацию парашютных платформ. В том же году на снабжение были приняты рольганговое оборудование 1П158 для Ил-76 (впоследствии использовано на самолетах Ил-76М и Ил-76МД) и платформы П-7М (14П134М) и П-16М (4П134М).
Платформа П-7М имеет грузоподъемность до 10000 кг. Введена парашютная система МКС-5-128Р с зарифованными основными парашютами. В ее состав входят: вытяжная парашютная система ВПС-8 для извлечения всей системы из носителя методом срыва; дополнительный вытяжной парашют (ДВП) для быстрого введения в действие основных парашютов; 5 или 4 блока (в зависимости от массы платформы с грузом) основных парашютов; звенья парашютных камер; скобы для соединения звеньев. Вытяжная система ВПС-8, прозванная «вытяжником», включает тормозное полотнище, звено длиной 50 м, купол в форме усеченного конуса площадью 8 м^2. ВПС-8 подвешивается в самолете к замку держателя на гермостворке люка, с помощью звена ЗКП соединяется с дополнительным вытяжным парашютом, представляющим собой круглый купол площадью 30 м^2 с полюсным отверстием. Основной парашют включает цилиндрическую камеру, звено-демпфер в виде 5-метровой ленты для уменьшения ударной нагрузки, круглый купол площадью 760 м^2 с полюсным отверстием, четыре пояса со стропами.
Десантирование груза или боевой техники на платформе П-7М с парашютной системой МКС-5-128Р включает следующие этапы:
— введение в действие вытяжного парашюта и извлечение платформы из самолета;
— отсоединение вытяжного парашюта и введение в действие дополнительного вытяжного купола;
— выход основных зарифованных куполов из парашютных камер, снижение платформы на зарифованной системе куполов в течение 4 с;
— разрифление и наполнение воздухом основных куполов, снижение платформы на наполненных основных куполах;
— приземление, срабатывание амортизации, отсоединение средств десантирования.
Платформа с парашютной системой рассчитывалась на пятикратное применение.
Гусеничный трактор ДТ-75, подготовленный к десантированию на платформе П-7.
На этой кинограмме копрового сброса платформы, загруженной габаритно-массовым макетом, можно увидеть последовательность работы воздушных амортизаторов.
Буксировка техники, подготовленной к десантированию, к самолету на аэродроме.
Автомобиль ГАЗ-66Б, подготовленный к десантированию на платформе П-7.
Платформа П-16, загруженная самоходной установкой СУ-85 и подготовленная к десантированию. Справа: самоходная установка СУ-85 на платформе П-16М после приземления.
Если платформа П-16 и ее модификации со временем были сняты с эксплуатации (с сокращением числа объектов, для десантирования которых она могла бы использоваться), то модификации П-7 до сих пор остаются «рабочими лошадками» ВДВ и Военно-транспортной авиации.
Парашютные платформы создавались в расчете на одиночное и серийное десантирование. При серийном десантировании машин на платформах первая по выходу платформа, покидая самолет, обжимает концевые выключатели роликовых дорожек, которые установлены на рампе. После этого система сброса грузов выдает сигнал на сброс следующего по выходу блока вытяжной парашютной системы. Это растягивает время десантирования, а значит-увеличивает разброс точек приземления и увеличивает время, необходимое для поиска грузов и сбора десанта. Поэтому был отработан метод сброса грузов и военной техники на платформах цугом: вытяжная парашютная система следующего объекта вытягивается в грузовой люк предыдущим объектом. Экономия времени сбрасывания в несколько секунд дает экономию в сотни метров на площадке десантирования.
Маркерный передатчик Р-128 для поиска приземлившейся платформы был впоследствии заменен передатчиком Р-255 МП; десантники для поиска груза использовали индивидуальный поисковый приемник Р-255 ПП. С 1988 г. использовались маркерный передатчик Р-168 МП и приемник Р-168 ПП.
В грузовой кабине Ил-76М можно разместить три БМД-1 на П-7М в варианте парашютного десантирования на платформах, в грузовой кабине Ан-22 — четыре. Из самолетов Ил-76 и Ан-22 десантировалось до четырех платформ П-7М с грузами материальных средств и боеприпасов. В грузовой кабине самолета Ил-76 (Ил-76М, МД) или Ан-22 платформ П-16М с парашютной системой МКС-1400 в четырех- или пятикупольном варианте помещалось только две, при этом их десантирование также было возможно одиночно, серией и цугом.
Легкий танк ПТ-76, подготовленный к десантированию на платформе 4П134М (П-16М).
Выход платформы 4П134М, загруженной танком ПТ-76, из самолета Ил-76.
Вверху: боевая машина пехоты БМП-1, подготовленная к десантированию на платформе 4П134М (П-16М). Обратите внимание на расположение основных и дополнительных колес, швартовку машины на платформе и монтаж парашютной системы. Ниже: погрузка платформы 4П134М (П-16М) с БМП-1 в самолет.
Вверху: швартовка БМД-1 на десантных платформах П-7. Гайджунай, Литовская ССР, 1976 г. Ниже: подготовка платформы П-7М, загруженной БМД-1, к загрузке в самолет Ил-76 с помощью тельфера.
Этап погрузки БМД-1 на десантной платформе П-7 (П-7М) в самолет. Цепи тельферов самолета надеты на кронштейны платформы, платформа приподнята над землей и установлена на страховочные подставки, колеса платформы сняты, а передние направляющие ролики установлены в рабочее положение. Далее платформа с БМД будет поднята в грузовую кабину и установлена на роликовые дорожки рампы так, чтобы монорельс находился между направляющими роликами платформы.
Зенитная установка ЗУ-23 с боеприпасами, подготовленная к десантированию на платформе П-7.
Подготовка десантной платформы П-7, загруженной БТР-Д, к загрузке в самолет Ан-22 с помощью тельферов.
Схема амортизаторов платформы П-7МР в рабочем положении. Видны сдвоенные оболочки амортизаторов.
Платформа П-7МР, загруженная боеприпасами, после приземления.
Загрузка на платформу П-7М бронетранспортера БТР-ЗД. Справа: бронетранспортер БТР-Д, подготовленный к десантированию на платформе П-7М. Видны монтаж парашютной системы МКС-5-128Р, швартовка БТР-Д на платформе и крепление гусениц стяжками.
Вместе с принятием многокупольной парашютной системы МКС-350-9 (разработана в 1980-е гг. в НИИ Парашютостроения на основе унифицированного блока с парашютом площадью 350 м^2 для компоновки многокупольных систем практически по всей номенклатуре грузов и техники ВДВ) была создана и новая модификация платформы П-7.
Введение мягкой (капроновой) системы подвески вместо стальных тросов позволило уменьшить нагрузки на десантируемый груз и раму подвесной системы в процессе десантирования. Для этого служила и более энергоемкая система амортизации: все шесть амортизаторов получили дополнительные камеры, также надувавшиеся в процессе снижения встречным потоком воздуха. Кроме того, платформа, имевшая на время разработки обозначение П237-0000, получила колесный ход с ограничителем угла поворота, устройство регулировки зазоров между ЗКП и монорельсом грузовой кабины самолета, более удобные средства швартовки автомобиля ГАЗ-66. С июня 1985 г. по апрель 1988 г. состоялись предварительные, а с октября 1988 г. по январь 1989 г. — государственные испытания платформы. Наконец, в декабре 1991 г. модернизированную платформу приняли на снабжение под обозначением П-7МР.
Платформа с парашютной системой МКС-350-9 обеспечивала десантирование из самолетов Ан-22 и Ил-76 грузов массой от 3,5 до 10 т при минимальной безопасной высоте сбрасывания 300 м. Однако в процессе эксплуатации П-7МР выявилась большая, чем у П-7М, склонность к опрокидыванию после приземления: платформа «подпрыгивала» из-за недостаточно быстрого стравливания воздуха из оболочек, особенно при сравнительно легких грузах. Кроме того, в П-7МР не была соблюдена унификация по отдельным деталям с уже состоящими на снабжении платформами П-7 и П-7М. Производство П-7МР ограничилось небольшой партией.
Изменение набора десантируемых грузов требовало изменений и в парашютной платформе. В 2000 г., например, МКПК «Универсал» получил тактико-техническое задание на модернизацию платформ П-7 (П-7М) для десантирования с парашютной системой МКС-350-9 новых автомобилей, рассматривавшихся тогда как перспективные для Российской армии, ГАЭ-3308 «Садко» и ГАЗ-3937 «Водник» (работы получили на «Универсале» обозначения, соответственно, П321 и П322), а также КамАз-43501 (индекс П312). Но ГАЗ- 3308 и FA3-3937 на снабжение так и не поступили. Опытно-конструкторская работа над десантированием КамАз-43501 с помощью платформы П-7М началась в 2004 г., а завершилась в 2009 г. Увеличенная по сравнению с ранее десантировавшимися автомобилями база КамАза и его высоко расположенный центр тяжести не позволили обеспечить безопасное десантирование с помощью платформ П-7 или П-7М. В 2010 г. принято решение о создании совершенно нового поколения средств десантирования всех видов колесной техники, находящейся на снабжении ВДВ.
Платформа П-7МР, загруженная автомобилем ГАЗ-66, подготовленная к десантированию, и после приземления.
Кинограмма работы в воздухе платформы П-7МР, загруженной автомобилем ГАЗ-66, с парашютной системой МКС-350-9 в7-купольном варианте.
Платформа П-7МР, загруженная БМД-1 (слева) и БТР-Д, после приземления.
«Кентавр» на платформе
Примером массового применения многокупольных парашютных систем и десантных платформ может служить крупное общевойсковое учение «Двина», проведенное в марте 1970 г. в Белоруссии. В учении принимала участие 76-я гвардейская воздушно-десантная Черниговская Краснознаменная дивизия. Всего за 22 мин было обеспечено десантирование более 7000 десантников и свыше 150 единиц боевой техники. Как утверждают, именно на этих учениях В. Ф. Маргелов впервые высказал мысль о сбросе экипажа вместе с БМД-1. Дело в том, что обычно экипажи покидали самолет после «своих» боевых машин так, что могли наблюдать за ними в полете. Однако скорости снижения БМД-1 на парашютно-десантной платформе и десантника на индивидуальном парашюте сильно разнятся. При сбросе БМД-1 отдельно от экипажа последний оказывался разбросанным в радиусе от одного до нескольких километров от своей машины. Дабы сократить до нескольких минут время между выброской и началом движения десанта командующий ВДВ генерал В.Ф. Маргелов уже в начале 1971 г. потребовал проработать и реализовать десантирование экипажа внутри машины. Достигнутая к тому времени высокая надежность парашютно-платформенных средств (показатель надежности 0,98) позволяли это сделать.
Системе десантирования боевой машины с двумя членами экипажа присвоили условное наименование «Кентавр». Об истории «Кентавра» сейчас пишут и говорят много и охотно, в основном подчеркивая драматичные «психологические» моменты такого способа десантирования (кстати, говоря, оставшегося «чисто русским», более нигде не воспроизведенным). В самом деле, у многих этот рискованный способ вызывал серьезные опасения. Характерно, что параллельно шли работы над другим вариантом решения проблемы сокращения времени между приземлением техники и приведением ее в боевую готовность. Испытывался комплекс совместного десантирования (КСД), созданный НИИ Автоматических устройств и предполагавший установку на десантную платформу вместе с объектом кресел (кабины) для размещения экипажа или расчета с индивидуальными парашютами — на случай отказа. Этот способ позволял десантировать вместе с боевой машиной не только экипаж, но и десант, а кроме того — десантировать автомобили и артиллерийские системы вместе с расчетом. Тем не менее выбор был сделан в пользу десантирования боевой машины с экипажем внутри. И способ этот был, прежде всего, тщательно подготовлен с «технической» стороны.
Средства десантирования 2П170 (2П17 °C, система «Кентавр») с БМД-1, подготовленные к загрузке в самолет для десантирования. Обратите внимание на пенопластовые амортизаторы между платформой и боевой машиной.
Размещение члена экипажа в кресле «Казбек-Д» в корпусе БМД-1 при десантировании.
Средства автоматической расшвартовки боевой машины (слева) и система 2П170 с БМД-1 К после приземления.
Командующий ВДВ генерал армии В.Ф. Маргелов и главный конструктор А.И. Привалов.
Научно-технический комитет ВДВ выполнил соответствующую спецификацию. В работе приняли участие завод «Универсал» (главный конструктор — А.И. Привалов), завод «Звезда» (главный конструктор — Г.И. Северин), ГНИИИ авиационной и космической медицины. В корпусе БМД-1 для членов экипажа смонтировали два амортизирующих кресла «Казбек-Д» — упрощенный вариант кресла космонавта «Казбек-У» производства завода «Звезда». Между платформой и машиной ставился дополнительный пенопластовый амортизатор. Первоначально прорабатывался вариант «Кентавра» на серийной парашютной платформе ПП-128-5000 с модернизированной парашютной системой МКС-5- 128М, но затем систему перевели на платформу П-7. Специальные кресла экипажа и пенопластовая амортизация добавили средствам десантирования 80 кг веса. Для сокращения времени приведения машины в боевую готовность после приземления была установлена система ускоренной расшвартовки: на капроновых кольцах ветвей швартовки БМД-1 на платформе установили пиротехнические резаки, приводимые в действие командиром экипажа после приземления.
Активную работу по подготовке практических сбросов на новой системе провел заместитель командующего ВДВ генерал-лейтенант И.И. Лисов. Подготовку закончили уже к осени 1971 г., однако разрешение на первый сброс БМД-1 с реальным экипажем министр обороны дал только в декабре 1972 г. Первое сбрасывание системы «Кентавр» на платформе П-7 (система получила на «Универсале» обозначение 2П170) было произведено 5 января 1973 г. с самолета Ан-12Б в Тесницком учебном центре на базе 106-й Тульской воздушно-десантной дивизии. Экипаж БМД-1 — подполковник Л.Г. Зуев и старший лейтенант А.В. Маргелов. Результаты показали — экипаж не только уцелеет при таком сбросе, но и сохранит боеготовность.
Потом сбросы на «Кентавре» с войсковыми экипажами проводили в каждом парашютно-десантном полку. Чтобы оценить объем работ над системой 2П170, приведем перечень проведенных испытаний: копровые испытания (53 копровых сбрасывания, из них 14 с двумя членами экипажа, до сбрасывания людей провели копровые сбрасывания с размещением на местах экипажа собак); испытания автоматической расшвартовки и воздействия на нее электромагнитных полей КВ, УКВ и СВЧ диапазонов; наземные физиологические и летные технические испытания; летные физиологические испытания. Средства десантирования боевой машины БМД-1 на платформе П-7 с двумя членами экипажа официально были сданы на снабжение в январе 1977 г,
Участники первого эксперимента по десантированию БМД-1 с экипажем внутри — офицеры командования ВДВ, сотрудники завода «Универсал» и НИИ АУ. В первом ряду в центре — подполковник Л.Г. Зуев и старший лейтенант А.В. Маргелов. 5 января 1973 г.
Экипаж БМД-1 в составе гв. старшины А.А. Титова и гв. старшего сержанта А. А. Мерзлякова после десантирования на системе «Кентавр» докладывает о выполнении задания заместителю командующего ВДВ генералу армии И.И. Лисову. г. Каунас, 11 июля 1974 г.
Копровые испытания кабины совместного десантирования (КСД) с личным составом на платформе с загруженным автомобилем ГАЗ-66Б. Обратите внимание на амортизаторы платформы.
Кабина совместного десантирования на платформе, подготовленной для десантирования гаубицы Д-30 вместе с расчетом.
Средства десантирования БМД-1 с экипажем (2П170С) 1977 П-7-ГО-92 (П215) 1983 П-7МР П-16М 1991 1976 Состав БМД-1 с экипажем 2 человека Платформа П-7 Система парашютная МКС-5-128Р или МКС-350-9 Вытяжная парашютная система ВПС-8 Автоотцепка Средства швартовки и монтажа РХМ на базе ГТ-МУ Платформа П-7 Система парашютная МКС-5-128Р Вытяжная парашютная система ВПС-8 Автоотцепка Средства швартовки и монтажа Полезный груз Платформа П-7МР Система парашютная МКС-350-9 Вытяжная парашютная система ВПС-8 Автоотцепка АД-47У Средства швартовки и монтажа Полезный груз Платформа П-16М Система парашютная МКС-5-1400 Вытяжная парашютная система ВПС-14 Сер.2 Автоотцепка 2П131М Средства швартовки и монтажа Полетная масса, кг: - для самолета Ан-12 9200±100 7667И70 - - для самолетов Ил-76 и Ан-22 9100±100 7557±170 3600-10000 13500-21500 Максимальная масса полезной нагрузки, кг 7200±70 56401120 7700 (для 2П170) 900-16000 Масса средств десантирования, кг: - для самолета Ан-12 2000±30 (с МКС-5-128Р) 1980130 - для самолетов Ил-76 и Ан-22 1900±30 (с МКС-5-128Р) 1870±30 1970 5500 Масса средств десантирования от полезной нагрузки. % 28-26 34 26 34 Скорость полета по прибору при сбрасывании, км/ч: - с самолета Ан-12 350-370 350-400 - с самолета Ил-76 350-370 260-400 260-400 260-400 - с самолета Ан-22 350-370 320-400 320-400 320-400 Высота десантирования над площадкой приземления, м 500-1500 500-1500 300-1500 800-4000 Скорость приземления, м/с, не более 9 7,92 6,6-8,1 9
Бронетранспортер БТР-Д с парашютной системой МКС-5-128Р, подготовленный к десантированию на платформе П-7М.
Видны укладка парашютной системы, швартовка БТР-Д на платформе и способы крепления гусениц стяжками. На платформе установлены дополнительные боковые колеса.
Бронетранспортеры БТР-Д с парашютными системами готовятся к загрузке на десантные платформы П=7М
Внизу: Платформа П-7М, загруженная БТР-Д после приземления
Платформы П-7М, загруженные автомобилями ГАЗ-66. Учения под Новороссийском. 2007 г.
Платформы П-7М, загруженные автомобилями ГАЗ-66 перед загрузкой в самолет Ил-76.
Загрузка платформы П-7М с автомобилем ГАЗ-66 в самолет Ил-76 с помощью тельфера.
Платформа П-7М, загружённая автомобилем ГАЗ-66 с парашютной системой МКС-5-128Р в четырехкупольном варианте.
Десантирование платформы П-7М, загруженной автомобилем ГАЗ-66. Разрифление основных куполов.
Наполнение основных куполов.
Снижение платформы на основных куполах. Амортизаторы наполнены воздухом.
Платформа П-7М с автомобилем ГАЗ-66 после приземления и отцепки куполов.
Автомобиль КамАз-43501 с многокупольной парашютной системой МКС-350-9, загруженный на платформу П-7М. На платформу установлены боковые колеса.
Автомобиль КамАз-43501 на платформе П-7М. По габаритам и положению центра тяжести эта машина оказалась «на пределе» возможностей платформы.
Санитарный вариант автомобиля УАЗ-452, подготовленный к десантированию на платформе П-7М.
Машина радиационной и химической разведки на базе тягача ГТ-МУ-1Д, загруженная на платформу П-7М.
Продолжение следует
Хроники первых «тридцатьчетверок»
1940 г. начало путиАлексей Макаров
Продолжение. Начало см. в «ТиВ» № 9-12/2010 г.
№ 1/2011 г.
Ходовые испытания
В процессе ходовых испытаний были проведены два длительных пробега по маршрутам Харьков — Москва (с 12 по 17 марта 1940 г.) и Москва — Харьков (с 2 по 10 апреля 1940 г.). Протяженность каждого пробега составила около 750 км. Всего за время испытаний двумя опытными танками был пройден следующий километраж:
Таблица № 6
Танк №1 Танк №2 Общий километраж в том числе: 2864 2&24 1. По целине (снег глубиной от 0,5 до 1 м) 1377 822 2, По шоссе с укатанным снегом 626 956 3. По шоссе, местами покрытому льдом и снегом 861 1056 В ходе линейных пробегов были определены эксплуатационные возможности танков Т-34 в зимних и весенних условиях, а также время на техобслуживание, необходимое для нормальной работы всех механизмов и агрегатов танка. Ниже приведем основные показатели, полученные в ходе испытаний.
1) Средние скорости движения.
Средние скорости движения, в указанных дорожных условиях, получены следующие:
Скорость чистого движения Техническая скорость Целина 14 км/ч 13 км/ч Шоссе с укатанным снегом 18-20 км/ч 12-18 км/ч Шоссе, местами покрытое льдом и снегом 25-34 км/ч 13-30 км/ч Большая разница между средними скоростями чистого движения и средней технической скоростью объяснялась длительными задержками, происходившими за время пробега Харьков — Москва — Харьков по причине поломок и замены масляной помпы, вентилятора, покоробленных дисков главного фрикциона и т. д.
Передаточные отношения коробки перемены передач подобраны правильно, увеличение средней скорости чистого движения может идти только за счет увеличения мощности мотора. Окончательную оценку по скоростям движения можно дать только после дополнительных испытаний в летних условиях.
2) Расход горючего и масла:
Горючего на 1 км пути в литрах Масла на 1 час работы двигателя в литрах По целине 2,2-4,0 1,2-3,0 По шоссе с укатанным снегом 1,6-2,6 1,4-2,6 По шоссе, местами покрытому льдом и снегом 1,1-2,0 1,5-3,2 Большие расходы по целине объясняются особо тяжелыми условиями движения по дорогам, покрытым снегом от 0,5–1 метра и выше, с большой перегрузкой мотора. В отдельных случаях, благодаря течи масла из масляной системы, расход масла был значительно выше.
3) Запас хода.
В различных дорожных условиях запас хода по горючему и смазке колеблется:
По горючему в км По маслу в км Целина (снег глубиной от 0,5 м и выше) 113-200 250-600 Шоссе с укатанным снегом 180-283 440-650 Шоссе, почти открытое (местами лед и снег) 250-420 620-700 По горючему: а) По шоссе, почти свободному от снега, запас хода достаточен, б) По целине запас хода обеспечивает суточный переход, учитывая, что в тяжелых дорожных условиях движение в основном происходит на 2-й передаче, со скоростями движения до 15 км/час.
В целях обеспечения более длительных переходов необходимо предусмотреть возможность размещения и наличия четырех запасных баков по бортам, емкостью по 50 литров каждый.
По маслу: запас хода достаточен.
Запас хода по обслуживанию. У танков Т-34 в зимних условиях определяется смазкой главного и бортовых фрикционов через 350 км, т. е. не лимитирует движение.
Запас хода по утомляемости водителя. За счет имеющегося сервоуправления, не лимитирует безостановочного движения и суточного перехода.
4) Безостановочные суточные переходы.
Совершались до 2 °Cк км, по шоссе, местами покрытому льдом и снегом. Безостановочные переходы ограничивались необходимостью ремонта поврежденных в результате длительного движения деталей и механизмов, как то замена трубок сервоуправления, покоробленных дисков, масляной помпы и т. д. Суточные переходы ограничивались необходимостью обеспечения текущего ремонта машин и представления нормального отдыха экипажу. При устранении указанных комиссией дефектов, безостановочный пробег в зимних условиях будет лимитироваться запасом горючего.
5) Температурный режим.
За время проведенных в зимнее время испытаний (при температуре окружающего воздуха от -16° до -0,4 °C) температурный режим работы двигателя был удовлетворителен.
Максимальная Средняя Температура воды 70-95 62-78 Температура входящего масла 75-90 67-83 Температура выходящего масла 80-98 75-93
Для регулировки температурного режима от переохлаждения двигателя достаточно было только одних трансмиссионных жалюзи. Для полной оценки температурного режима работы двигателя и движения в боевом положении необходимы дополнительные испытания в летних условиях.
6) Обслуживание танка Т-34.
1. Заправка водой. Рабочая емкость водяной системы 90–95 литров, время на заправку 24 минуты. Дозаправка перед каждым выездом.
2. Заправка горючим. Сорт горючего гайзоль «Э», уд. вес 0,876 или «ДТ». На танке Т-34 смонтировано 6 баков, общей емкостью 465 литров. Время на заправку всех баков 72 минуты. Конструктивное оформление баков и технология их изготовления не обеспечивают надежности (во время испытаний баки систематически текли). Малое сечение трубки, соединявшей кормовые баки, вызывает необходимость производить заправку каждого бака в отдельности. Пробки баков смещены по отношению к отверстиям в броне, что затрудняет заправку баков. Не предусмотрено подсоединение шланга к спускным пробкам для слива горючего. Общая штанга для замера горючего и масла не обеспечивает удобного пользования ею. Уплотнение спускных пробок ненадежно. Штуцера трубопроводов к бакам не обеспечивают надежного подсоединения. Отсутствует возможность пломбировки баков. Без устранения отмеченных недостатков система питания горючим в эксплоатации ненадежна и требует много времени для заправки и ухода.
3. Смазка — объем заправки двух масляных баков 75–80 литров. Время на заправку холодного масла 2 часа 40 минут, подогретого до 50° — 1 час 10 минут. Заправка и проверка уровня масла связана с большими демонтажными работами (снятие бортовых карманов)…
Смазка механизмов танка.
1) Коробка перемены передач. Сорт смазки — «МД», количество -11 литров. Время на заправку — 15 минут. Смена смазки производилась через каждые 1000 км.
2) Главный фрикцион. Сорт смазки — консталин, время на смазку 2-х точек — 18 минут. Смазка производилась через 250–300 км…
3) Бортовые фрикционы. Сорт смазки — консталин, время на смазку 4-х точек — 1 час 20 минут. Смазка производилась через каждые 300–400 км…
4) Бортовая передача. Сорт смазки — консталин с «МД», количество — 3,6 кг. Время — 1 час 20 минут, смена смазки производилась через каждые 750–800 км…
5) Масляный бак компрессора. Сорт смазки — «МД», количество — 2 литра. Дозаправка через 500 км. Время на заправку -10 минут. Воздушная трубка бачок-компрессор ненадежная (ломалась). Все трубопроводы компрессора заменить на стальные.
6) Ходовая часть. Сорт смазки — солидол. Число точек — 33. Периодичность смазки через 1000 км. Время на смазку — 3 часа 45 минут. Доступ к точкам смазки удобен. [1]
Помимо этого, в ходе линейных испытаний выяснилось, что в полевых условиях экипаж с использованием имеющегося на танке инструмента мог выполнять следующие виды ремонтных работ:
— замену всех агрегатов движителя (ведущего колеса, ленивца, опорных катков, гусеничной ленты, балансиров);
— замену тормозных лент;
— замену радиаторов и маслобаков;
— замену трубопроводов системы охлаждения, маслосистемы и топливной системы;
— замену стартера;
— замену прокладок головки дизеля;
— замену топливного насоса.
Комиссией было указано, что для обеспечения замены в полевых условиях силами экипажа задних топливных баков, вентилятора, главного фрикциона, компрессора и всех тяг и приводов сервоуправления необходимо верхний кормовой лист сделать откидывающимся на петлях.
В заключительной части пробега Москва — Харьков, 10 апреля 1940 г., состоялось испытание по определению возможности буксировки одного танка Т-34 другим. На участке шоссе Харьков-Белгород танк № 2 буксировал танк № 1 на дистанции 53 км (управление у буксируемого танка было исправным). Буксировка производилась на 1-й, 2-й и 3-й передачах, затраченное время составило 5 ч. Средняя скорость чистого движения во время буксировки равнялась 16,7 км/ч, а средняя техническая скорость — 11,4 км/ч. В процессе буксировки обнаружилось, что при рывках буксирные троса часто рвались (за время буксировки было порвано четыре троса). Кроме того, проушины тросов были изготовлены несколько шире проушин буксирных рым, и поэтому соединение тросов с рымами производилось при помощи кувалды. В связи с этим на сцепку машин затрачивалось до 30 мин, что было в принципе неприемлемо. По итогам проведенной буксировки комиссия сделала следующие выводы:
1. Буксировка танка танком на тяжелых участках пути возможна на 1-й и 2-й передачах, а по хорошей дороге на 3-й передаче со средней скоростью чистого движения (буксировки) 20–25 км/ч. По сравнению с трактором «Ворошиловец» буксирные качества танка Т-34 значительно выше.
2. В целях удобного и быстрого взятия танка на буксир, проушины рым сделать более свободными с установкой в них крюков.
3. Увеличить сечение буксирных тросов.
4. В кормовой части установить буксирный крюк для буксировки артсистемы. [2]
За время проведения войсковых испытаний дизель В-2 работал ненадежно, так как установленные на машинах двигатели не отработали гарантийного срока в 100 ч. Причинами поломок двигателя стали конструктивные недостатки масляного и топливного насосов, а также пробивание газов из-под прокладки между головкой и блоком цилиндров мотора.
Воздухоочиститель в зимних условиях обеспечивал надежную работу двигателя. Однако значительные габариты воздухоочистителя затрудняли его монтаж и демонтаж, а также доступ к двигателю.
Главный фрикцион и вентилятор также показали себя не лучшим образом: главный фрикцион — из-за частого коробления дисков, а вентилятор — из-за неоднократно появлявшихся трещин на лопатках и разрывов ободов.
Коробка перемены передач танка за весь период испытаний работала надежно. Разборка после испытаний показала, что на подвижной шестерне 3-й и 4-й скорости по зубьям имелись небольшие сколы и разрушился средний подшипник главного вала.
Танк № 1 преодолевает на 1 — й передаче занесенный снегом овраг с незамерзшим ручьем.
Танк № 1 преодолевает снежный занос глубиной 1,5 м.
Бортовые фрикционы, тормоза и бортовая передача также функционировали надежно и обеспечивали нормальное управление и торможение танка.
Работа подвески в общем была признана удовлетворительной; ее конструкция и характеристики пружин обеспечивали более мягкий ход и более быстрое затухание колебаний по сравнению с танком БТ.
Электрооборудование за время испытаний в основном работало надежно, за исключением поломок электростартера и частого перегорания лампочек прожектора и фар.
Преодоление естественных препятствий
Для определения возможностей Т-34 по преодолению естественных препятствий, а также выяснения проходимости танка по бездорожью, состоялись следующие испытания:
— определение проходимости танка по пересеченной местности и снежной целине (в зимних условиях), дата проведения — 3 марта 1940 г., место проведения — овраг у деревни Павленки (Харьковская обл.);
— определение проходимости танка по пересеченной местности и заболоченным участкам (в весенних условиях), дата проведения — 16 апреля 1940 г., место проведения — там же.
— определение проходимости танка по лесу, дата проведения — 18 апреля 1940 г., место проведения — лес в окрестностях села Андреевка (Харьковская обл.).
Приведем результаты этих испытаний.
Естественные препятствия.
1. Предельные подъемы и косогоры, преодолеваемые танком на низких передачах в зимних и весенних условиях:
Вид препятствия Грунт и покров Крутизна Чем лимитируется преодоление Подъем Снежный покров глубиной до 1,5 м. Глубина погружения танка 400 мм 15-16° При увеличении крутизны танк вывешивается на днище и буксует Подъем Суглинок с дерновым покровом, влажный. Глубина погружения танка 220 мм 15-16° Сцеплением гусениц с грунтом Косогор Снежный покров глубиной до 1,6 м 15° Сползанием в сторону крена Косогор Суглинок с дерновым покровом, влажный, после таяния снега 15° Сползанием в сторону крена Короткие (2–3 метра) местные подъемы крутизной до 20° в весенних условиях преодолеваются танком Т-34 на 2-й передаче. Преодоление подъемов и косогоров в зимних и весенних условиях лимитируется для танка Т-34 сцепными качествами гусеницы с грунтом и в зимне-весенних условиях являются недостаточными. Необходимо срочно разработать приспособление, повышающее сцепление гусениц с грунтом — шпоры или зимние траки. Случаев сваливания или заклинивания гусениц за все время испытаний не отмечено. Фиксацию гусеницы следует считать надежной.
2. Преодоление труднопроходимых участков:
Виды участков Глубина покрова Глубина погружения танка Примечание Снежная целина до 1800 мм 420 мм На 1-й передаче Заболоченная после таяния снега лощина до 430 мм 360 мм На 1-й и 2-й передачах Проходимость танка Т-34 по снежной целине значительно выше проходимости танка БТ-7М и может быть признана хорошей. Проходимость танка Т-34 на заболоченных после таяния снега участках — удовлетворительная.
3. Ломка отдельных деревьев и движение в лесу.
а) Преодолеваемые танком Т-34 отдельные деревья:
Порода дерева Диаметр дерева в мм. Условия Результат Передача Число попыток Сосна 457 1 3 Танк дерево не преодолел в следствие пробуксовки гусениц Сосна 457 2 1 Преодолел Сосна 605 2 2 Преодолел Сосна 879 3 1 Танк дерево сломал, при падении дерева разбиты фара и прожектор, сняты зубья сектора подъемного механизма Л-11, погнуты крылья и щитки При ломке отдельных деревьев, танк, повалив дерево, продолжает движение вперед, преодолевая вывороченные корни, ствол и ветви дерева. Максимальной толщиной преодолеваемого танком на 2-й передаче дерева (сосны) является 600–700 мм. На 3-й передаче (динамически) танк Т-34 ломает сосны до 900 мм толщиной,
б) Группа деревьев:
Порода Число деревьев Диаметры деревьев в мм Условия Результат Передача Число попыток Сосна 5 255-416 2 4 Танк группу деревьев преодолел и прошел вперед через поваленные деревья Сосна 7 309-446 2 5 Танк группу деревьев преодолел и прошел вперед через поваленные деревья Танк Т-34 преодолевает тесно стоящие группы деревьев (сосны) диаметром 250–450 мм после 4–5 попыток и проходит вперед через поваленные деревья,
в) Движение в лесу:
Танк Т-34 может двигаться на 1-й и 2-й передачах по лесным участкам средней густоты с преобладающей толщиной деревьев 200–300 мм. Танк Т-34 обладает хорошей проходимостью при преодолении лесных участков, групп деревьев и отдельных деревьев, значительно превышая по этому показателю танк БТ-7М.
Прочность танка в целом достаточная. Наиболее слабыми, подлежащими усилению, местами танка являются: а) смотровые приборы; б) привод жалюзи; в) подъемный механизм системы Л-11..[3]
18 апреля 1940 г., также в рамках определения проходимости танка Т-34, состоялось испытание по преодолению искусственных малозаметных препятствий (МЗП), а именно — колючей проволоки. Танк преодолел участок МЗП 10x40 м на 3-й передаче, причем вся проволока была намотана на ходовую часть. При этом машина сохранила полную подвижность и по мере дальнейшего движения частично освободилась от намотанной проволоки. Единственным полученным повреждением при преодолении этого препятствия были смятые задние грязевые щитки.
Танк № 1 свалил сосну диаметром 605 мм.
Танк № 1 проходит на 2-й передаче через сваленную сосну диаметром 457 мм.
Танк № 1 свалил на 2-й передаче сосну диаметром 350 мм.
Обстрел башни и корпуса 37- и 45-мм бронебойными снарядами Испытание броневой защиты опытного танка Т-34 на снарядостойкость состоялось 24 марта 1940 г. на Полигоне АБТУ в Кубинке. Обстрелу подверглись левый наклонный бортовой лист корпуса и левая боковая стенка башни танка № 1. Испытания проводились с дистанции 100 м бронебойными снарядами из противотанковой пушки калибра 37 мм, установленной в 6-тонном танке «Виккерс», и из отечественной противотанковой пушки обр. 1934 г. калибра 45 мм, смонтированной в танке БТ-7. Для определения степени поражения экипажа в башню обстреливаемого танка на место командира был посажен манекен. По танку осуществили четыре выстрела, по два из каждой пушки.
Первое поражение 37 мм бронебойным снарядом произведено в башню. Поражение кондиционное, имеет форму сферической воронки глубиной 17 мм с диаметрами 60 и 63 мм. От удара снаряда произошли следующие разрушения:
1. Разбито стекло и зеркала левого смотрового прибора башни, и вышел из пазов налобник, вследствие ненадежной фиксации.
2. Сварной шов бронезащиты левого смотрового прибора башни дал трещину длиной до 190 мм с незначительными местными вырывами наплавленного металла.
Танк № 1 подходит к подъему крутизной 12°.
Танк№ 1 преодолевает на 1 — й передаче косогор крутизной 28°. Косогор не преодолен.
Танк№ 1 преодолевает на 1-й передаче косогор крутизной 14,5° и протяженностью 150 м. Косогор преодолен.
Танк № 1 проходит на 1 -2-й передачах по дубовому лесу; диаметр деревьев — 200–300 мм.
Танк № 1 преодолел на 3-й передаче с первой попытки сосну диаметром 879 мм; сосна упала на танк.
На макете человека поражений не обнаружено. Мотор обстреливаемого танка, работавший на 600 об/мин. не был заглушен.
Второе поражение произведено 37 мм. бронебойным снарядом в бортовую броню. Поражение кондиционное, имеет туже форму, что и первое, но глубина его — 12мм. и диаметры 52 мм. и 55 мм. От удара снаряда других разрушений не обнаружено. Уменьшение объема выбитого металла из бортовой брони, по сравнению с объемом выбитого металла из боковой стенки башни, объясняется увеличенным наклоном бортовой брони. Увеличение угла наклона брони на 10° в пределах от 30°до 40° при уменьшении ее толщины на 5 мм. по сравнению с толщиной и углом наклона стенки башни оставляет преимущество по снарядостойкости за бортовой броней.
На макете человека поражений не обнаружено. Мотор, работавший на 600 об/мин. не был заглушен.
Третье поражение 45 мм. бронебойным снарядом произведено в нижний обрез боковой стенки башни от которой снаряд примерно половиной своей площади поперечного сечения срезал угол кромки и ударился о броню стенки подбашенной коробки. Оставил на ее лицевой части след, глубиной 10мм, длинной 60 мм и шириной 55 мм и рикошетировал в сварной шов, в днище ниши башни, имеющего толщину 13 мм. От острого угла днища, приваренного к стенке башни и к обечайке, снаряд отколол четыре примерно одинаковых куска, средние размеры, каждого из которых — 60x25x13 мм. Сварные швы разрушены, три куска сместились один относительно другого, но остались зажатыми между стенками ниши башни и обечайкой. Четвертый кусок был выбит вместе с наплавленным металлом шва и обнаружен внутри корпуса. Ни снаряд, ни его осколки за броней не обнаружены.
От удара снаряда произошли следующие разрушения:
1. Башня заклинилась, и ее вращение прекратилось вследствие вмятины, образовавшейся на погоне и смещения шариков с их траектории.
Примечание: Заклинка частично устранена силами экипажа с помощью домкрата за 3 часа.
Башня проворачивается от электромотора.
2. Три болта погона 010 мм — сорваны.
3. Захват погона, крепящийся на 3-х болтах 010 мм сорван.
4. Спинка сидения артиллериста, крепящаяся на 2-х болтах 010 мм. — сорвана.
5. Разбито наружное стекло правого смотрового прибора башни (толщина стекла — 4 мм.).
На макете человека обнаружено три поражения (два в голову и одно в бок). Мотор, работавший на 600 об/мин. не был заглушен.
4-е поражение 45 мм бронебойным снарядом произведено в башню. Поражение кондиционное. Оно отличается от двух первых тем, что имеет более вытянутую форму. Длина его = 62 мм, ширина = 50 мм и глубина = 14 мм. Металл в месте удара снаряда выбит под значительно большим углом. С внутренней стороны брони образовалась выпуклость. От удара снаряда других разрушений не обнаружено. Стрельба производилась по танку с заглушенным мотором. [4]
На основании этих данных комиссией были сделаны выводы о необходимости внесения следующих изменений:
— увеличения толщины днища ниши башни до 20 мм;
— улучшения качества сварных швов, исключающие возможность поражения экипажа осколками сварки;
— устранения возможности заедания башни в погоне;
— пересмотра конструкции смотровых приборов с целью устранения возможности их разрушения при поражении близлежащих участков брони;
— усиления болтов крепления захватов погона башни и сидений стрелков.
Кроме этого, были даны рекомендации о проведении дополнительных испытаний на снарядоустойчивость.
Испытание снарядоустойчивости корпуса и башни танка Т-34 является неполным и не дает достаточного представления о надежности броневой защиты жизненных центров танка. Необходимо провести дополнительный обстрел танка, обратив особое внимание на следующие узлы:
1. Крыши башни и корпуса при обстреле с возвышенностей
2. Днища при переваливании танка через вертикальные препятствия.
3. Вертикальные бортовые листы и ходовая часть.
4. Бронировка артсистемы.
Наряду с обстрелом из противотанковых пушек необходимо проверить защищенность танка от поражения крыши и днища связками гранат и днища и ходовой части противотанковыми минами. [5]
Танк№ 1 после преодоления МЗП.
Танк № 1 преодолевает МЗП.
Испытание корпуса и башни на герметичность
Данное испытание состоялось 22 апреля 1940 г. неподалеку от завода им. Коминтерна. Целью являлось определение степени защищенности танка от проникновения горящей жидкости внутрь корпуса и башни при закрытых люках и возможности возникновения пожара. В целом конструкция Т-34 обеспечивала быстрое стекание горящей жидкости за счет преобладания наклонных листов корпуса и башни, а также отсутствия выступающих частей на наружной поверхности танка. Защита от проникновения жидкости внутрь машины осуществлялась посредством управляемых изнутри надрадиаторных и надтрансмиссионных жалюзи, уплотнений люков и жалюзи, а также с помощью отбуртовок по краям вырезов над радиаторами. При забрасывании танка № 1 с работающим мотором бутылками с бензином были получены следующие результаты и сделаны выводы:
1. При попадании горящей жидкости на маску артсистемы, переднюю часть погона башни и на крышу люка водителя пламя и жидкость проникают в боевое отделение и отделение управления, что влечет к поражению экипажа и может являться причиной возникновения пожара в танке.
2. При закрытых надрадиаторных жалюзи, от забрасывания на крышу башни отдельных бутылок с бензином, проникновения пламени в моторное отделение и прямого влияния на работу двигателя — не отмечено. Необходимо отметить, что длительное (свыше 3–5 мин.) движение танка с закрытыми жалюзи в летних условиях невозможно вследствие быстрого перегрева двигателя. Управление жалюзи неудовлетворительно, т. к. требует значительных затрат времени и усилий.
3. При открытых надрадиаторных жалюзи попадание одной бутылки с бензином имеет следствием воспламенение масла в воздухоочистителе, что при малых оборотах может повлечь к остановке двигателя. Горение масла в воздухоочистителе влечет за собой:
а) прогорание сетки в раструбе всасывающих коллекторов;
б) прогорание резиновых соединений раструба коллекторами;
в) расплавление сот радиаторов;
г) прогорание дюритов верхней соединительной трубки радиаторов;
д) прогорание прокладок штуцеров форсунок двигателя.
Перечисленные повреждения полностью выводят танк из строя.
Зашита танка от проникновения горящей жидкости неудовлетворительна.
Необходимо обеспечить от поражения горящей жидкостью экипаж путем увеличения герметичности погона башни, люков и смотровых приборов. Для защиты от повреждения двигателя и систем охлаждения, питания и смазки следует:
а) Обеспечить быстрое и мягкое управление надрадиаторными жалюзи.
б) Разработать дополнительную защиту карманов над радиаторами.
в) Ввести негорящий заменитель масла в воздухоочистителе.
г) Ввести огнестойкие соединения и прокладки системы охлаждения и питания.
д) Углубление на наружной крыше под нишей башни защитить от попадания бросаемых снаружи предметов. [6]
За все время войсковых испытаний комиссия оценивала удобство рабочих мест экипажа. Для этого экипажу требовалось производить все работы (наблюдение, прицеливание, стрельба и т. д.) при закрытых люках и в полностью укомплектованной машине. Ниже приведем результаты этих оценок:
I. Рабочее место водителя
Сиденье водителя по своим размерам, устройству и амортизации достаточно удобно. Гэризонтальная подвижность сиденья по конструкции рассчитана приблизительно на 100 мм, но фактически возможна в пределах только 60 мм, что является недостаточным. Ограничение подвижности имеет место по направлению назад, благодаря чему сиденье не может быть приспособлено для водителя высокого роста. Ножные педали управления при крайнем заднем положении сидения расположены близко к нему, поэтому у водителя высокого роста ноги будут значительно сгибаться в коленных суставах. Рычаги борт, фрикционов расположены наоборот — очень далеко от сиденья: удаленность их от плечевых точек около 800 мм, что значительно превышает средние размеры длины рук, вследствие этого водитель при работе рычагами принимает согнутое положение и отрывается от спинки сиденья. Высота сиденья не соответствует высоте отделения управления. Расстояние от сидения до потолка не вполне обеспечивает свободного размещения водителя выше среднего роста. При росте 175 см. зазор между головой и потолком равен всего лишь 10 мм., что не вполне гарантирует от ушибов головы о верхний броневой лист.
Контрольные приборы расположены на передней стенке отд. управления и не требуют от водителя поворота головы. Освещение приборов осуществлено таким образом, что прямой свет лампочек не попадает в глаза водителя. Видимость приборов хорошая. Смотровых приборов у водителя три: один центральный и два боковых. По отношению к водителю расположены удобно, но по своему устройству не обеспечивают достаточной видимости (забиваются снегом, грязью и т. д.).
II. Рабочее место стрелка — радиста.
Сиденье стрелка в отделении управления танком выполнено аналогично сиденью водителя. Размещение стрелка по отношению к пулемету нормальное. Наблюдение стрелка-радиста весьма ограничено, т. к. наблюдать он может только через прицельное отверстие в шаровой установке. Горизонтальная подвижность сиденья недостаточна, и само сиденье расположено высоко от днища, поэтому стрелок упирается головой в наклонный лист передней брони. Размещение боеукпадки пулеметных дисков в нише у борта стесняет стрелка — радиста и уменьшает угол горизонтального обстрела из пулемета.
III. Рабочее место командира танка.
1. Размещение командира в танке стеснено. Расстояние от гильзоулавливателя до упора левого плеча равняется 450 мм, т. е. несколько меньше средней ширины плеч. При наличии зимнего обмундирования стесненность командира еще больше.
2. Сиденье не дает вогнутости под тяжестью тела, поэтому положение командира недостаточно устойчивое.
3. Сиденье недостаточно надежно фиксируется на кронштейне — имеет боковое качание.
4. Пользование маховичками поворотного и подъемного механизмов башни и системы недостаточно неудобно. При перекрещивании рук, правая рука плотно прилегает к левой, вследствие чего проворачивание башни затруднено.
5. Спусковая педаль расположена близко к сиденью. Нога находится в согнутом положении, что затрудняет движение ступни при пользовании педалью спуска. Необходимо усилить крепление ножного спуска сместив его влево с целью возможности постановки обеих ног на подставку и чтобы правая нога не зажималась гильзоулавливателем и казенной частью пушки.
6. Окуляры ПТ-1 и ТОД расположены не в одной плоскости, что затрудняет пользование ими.
7. К маховичку ТОД плохой доступ для наводки.
8. Расположение рации в нише загружает командира танка, отвлекая его от непосредственной работы. Установленный в люке башни прибор кругового обзора не обеспечивает наблюдения, а также не защищен от поражения.
IV. Рабочее место заряжающего.
1. По пунктам 1,2 и 3 рабочего места командира аналогичные недостатки и на рабочем месте заряжающего.
2. Отсутствие укладки пулеметных магазинов в башне не обеспечивает интенсивного ведения огня из спаренного пулемета.
У рабочих мест необходимо:
1. Установить термоса для питьевой воды экипажу.
2. Предусмотреть размещение неприкосновенного запаса продуктов питания экипажа и положенного ему имущества по табелю.
3. Предусмотреть установку захватов для распора руки обшивку острых углов с целью защиты от ушибов головы при преодолении препятствий. [7]
На основании этого можно сделать вывод, что эргономика танка в целом не обеспечивала эффективной работы экипажа и требовала пересмотра по ряду вопросов. Также следует заметить, что конструкторы завода N«183 изначально не предусмотрели размещение внутри танка запаса питьевой воды и неприкосновенного запаса продовольствия, что могло негативно сказаться на работе экипажа.
Разрушение смотрового прибора и отрыв налобника при обстреле башни 37-мм бронебойным снарядом.
Места попадания 37- и 45-мм бронебойных снарядов в башню и борт Танка № 1.
Войсковые испытания Т-34 завершились в конце апреля 1940 г. 27 апреля 1940 г. члены комиссии подписали отчет по итогам испытаний, а также составили перечень изменений и доработок, подлежащих обязательному внесению в конструкцию танка для серийного производства. Приведем итоговое заключение и полный перечень предписанных конструктивных изменений.
Заключение.
1. Предъявленные заводом № 183 опытные образцы танков Т-34 в основном соответствуют тактико-техническим требованиям.
По броневой защите, мощности вооружения и проходимости в зимних условиях танки Т-34 значительно превосходят существующие на вооружении танки.
2. Основными недостатками танка Т-34 являются следующие:
а) Недоработана башня в части удобства пользования вооружением, приборами наблюдения и наведения, боекомплектом, что не дает возможности полноценного использования артсистемы.
б) Вопрос радиосвязи на танке Т-34 не разрешен.
в) Приборы наблюдения, поставленные на танке Т-34, не обеспечивают надежной и достаточной обзорности.
г) Защита танка от проникновения пламени горящей жидкости в достаточной мере не обеспечена.
д) Танк Т-34 в эксплуатации надежен и при устранении недостатков отмеченных в выводах по войсковым испытаниям пригоден для эксплуатации в войсках.
Без устранения отмеченных недостатков танк Т-34 не может быть пущен в серийное производство.
4. Установленный в танке Т-34 серийный дизель В-2 не обеспечивает гарантийного, — также недостаточного в эксплуатации, — 100 часового срока работы.
5. В виду того, что танк Т-34 проходил испытания в зимних условиях, остались не проверенными следующие моменты:
а) Тепловой режим работы двигателя в летних условиях.
б) Преодоление естественных и искусственных препятствий в летних условиях.
в) Динамика танка.
г) Надежность работы механизмов танка в летних дорожных условиях на длительный километраж.
По всем этим пунктам необходимо подвергнуть дополнительному полигонному испытанию один танк Т-34 с последующим отстрелом и обстрелом.
Забрасывание бутылки с горящим бензином на левый бортовой колпак жалюзи.
Приложение № 1.
Перечень конструктивных изменений и доработок подлежащих внесению в конструкцию танка Т-34 в результате войсковых и полигонных испытаний.
I. По двигателю.
1) Устранить пробивание газов из-под прокладок головок цилиндров.
2) Усилить конструкцию привода масляной помпы, обеспечив надежность в работе.
3) Устранить возможность сбивания муфты опережения впрыска топлива.
4) Увеличить гарантийный срок работы двигателя В-2 до 250 часов, с минимальной потерей мощности к концу гарантийного срока.
5) Предусмотреть съемку или разъединение выхлопных труб не снимая броневого колпака.
II. По системе питания и смазки.
1) Конструкцию топливных и маслобаков сделать более жесткой — устранить течь.
2) Обеспечить соосность заливных отверстий баков с отверстиями к крыше танка.
3) Медный трубопроводы (трубки компрессора, сливная трубка в картер мотора) — заменить на стальные.
Рекомендовать проверить возможность замены всех медных трубопроводов на стальные.
4) Поставить перекрывные краны к маслобакам обеспечив возможность работы на одном баке.
5) Увеличить сечение трубопровода, соединяющего задние топливные баки. Установить перекрывной кран.
6) Устранить течь в соединениях трубопроводов. Предусмотреть надежное крепление штуцеров.
7) Масленки МТК заменить на более производительные.
III. Воздухоочиститель.
1) Предусмотреть возможность монтажа и демонтажа воздухоочистителя не снимая моторной крыши.
IV. Главный Фрикцион.
Главный фрикцион в работе ненадежен, по причине коробления дисков.
1) Обеспечить надежную работу главного фрикциона в тяжелых дорожных условиях (на длительную передачу максимального крутящего момента) без пробуксовки и коробления дисков.
2) Вентиляторы установленные на танках Т-34 ненадежны. Неоднократно появлялись трещины на лопатках и ободе, что приводило к авариям. Необходимо разработать новый вентилятор.
V. Бортовой фрикцион.
1) Улучшить доступ смазки к наружному подшипнику и обеспечить заправку не снимая кормового листа.
VI. Ведущее колесо.
1) Усилить конструкцию колеса за счет утолщения дисков.
2) Обеспечить смену роликов без демонтажа колеса.
3) Усилить крепление ведущего колеса на полуоси за счет увеличения диаметра и количества болтов (вместо 4х — 6 болтов).
VII. Направляющее колесо (ленивец).
1) Натяжной механизм на серию устанавливать конструкции маш. № 311-11-3 (наружного натяжения).
Накидную шлицевую гайку сделать заодно целое со стержнем.
VIII. Бортовая передача.
1) Обеспечить взаимозаменяемость крышек бортовой передачи.
IX. Подвеска.
1) Обеспечить надежную работу подвески соответствующим усилением штоков.
2) Проверить кинематику работы подвески.
3) Обеспечить достаточный доступ к наружной втулке балансира для смазки.
4) Оси поддерживающих колес, шлифовать на по всей длине.
X. Управление.
1) Изменить расположение тяг к подводкам кулисы таким образом, чтобы положение рычага при включении скоростей было по углам, а задний ход в середине.
2) Сместить тяги управления бортовыми фрикционами обеспечив больший зазор между вентиляторами и тягами.
3) Обеспечить надежный возврат тяги акселератора, при этом усилия не должны превышать 3 кг.
4) Ставить предохранители, обеспечивающие тяги от подъема вверх под вентилятором.
XI. Сиденье водителя.
1) Увеличить перемещение сиденья назад на 50 мм.
Сиденье радиста — опустить ниже и увеличить регулировку за счет перемещения назад.
Сиденье стрелка и заряжающего
1) Уменьшить размеры сиденья по ширине.
2) Сделать мягким.
3) Обеспечить надежную фиксацию сиденья на кронштейне.
4) Изменить конструкцию спинки сиденья с целью увеличения посадочного места.
XII. Электрооборудование.
1) Доработать конструкцию стартера:
Устранить следующие недостатки:
а) Усилить прочность посадочного места под игольчатый подшипник.
б) Устранить заклинивание муфты.
в) Усилить механическую прочность шайбы, удерживающей якорь от продольных перемещений.
г) На болтах, соединяющих фрикционные чашки, предусмотреть стопорение.
д) Устранить попадание масла внутрь фрикциона.
2) Устранить проникновение масла и горючего на электропровода, проложенные по борту.
3) Расширить отверстие в перегородке для доступа к блоку защиты предохранителей.
4) Провода ВКУ переместить влево по ходу машины.
5) Постель стартера предохранить от смещения.
6) Устранить частое перегорание ламп прожектора.
XIII. Боеукладка.
Боеукладка, предъявленная на опытных образцах непригодна.
Необходимо:
1) Обеспечить свободное открывание и закрывание крышек чемоданов.
2) Изменить крепление снарядов двумя ремешками обеспечив при этом удобство и быстроту подготовки снаряда к выстрелу.
3) Чемоданы должны свободно ставиться и выниматься.
4) Для обеспечения ведения огня из спаренного пулемета, разработать новую укладку дисков (обеспечив удобство доставания их заряжающим).
Забрасывание бутылками с горящим бензином носовой части танка.
XIV. Инструмент.
1) Предусмотреть для натяжения гусеницы ключ-трещетку.
2) Разработать комплект инструмента, съемников и приспособлений, необходимых для производства ремонта в полевых условиях.
3) Установить два термоса для питьевой воды.
4) Предусмотреть на каждый танк установку запасных 4-х баков, емкостью каждый 50 литров.
5) Предусмотреть размещение возимого запаса продовольствия и имущества, согласно табеля.
XV. Корпус.
1) Разработать люк водителя, обеспечивающий возможность посадки и выхода из машины при любом положении башни.
2) Поставить замок в люке лаза в днище, обеспечив его закрытие снаружи.
3) В колпаках жалюзи сделать лючки обеспечивающие заправку и контроль масла не снимая колпаков.
4) Конструкцию угольников под коробкой перемены передач сделать такими, которые бы обеспечивали свободное поворачивание К. П. П., не демонтируя ее от бортовых фрикционов.
5) Поперечную перегородку жалюзи сделать откидной.
6) Обеспечить плотное закрывание жалюзи, надежность работы закрывающего механизма и предусмотреть возможность фиксации жалюзи изнутри машины в любом положении.
— Установить указатель направления и положения угла открытия жалюзи.
Привод всасывающих жалюзи сделать так, чтобы фиксировать только в положении «открыто» и «закрыто» (без промежуточных положений).
7) Уменьшить величину захода листов во всех замках.
8) Внутреннюю сварку корпуса, башни и приварку бонок производить аустенитовыми электродами. Снаружи корпус и башню варить электродами МД.
9) Имеющееся углубление на крыше танка под нишей башни необходимо защитить козырьками.
10) Заменить буксирные рымы крюками, обеспечивающими быстроту и удобство взятия машины на буксир.
Кроме того, предусмотреть крюк тракторного типа (Ворошиловец).
11) Сделать лючок в фальшбортах против соединения бортовых баков.
12) Пропустить два сквозных болта в нижней части подковы, предохраняющих от возможности вынимания шаровой установки наружу.
13) Разработать замок люка над мотором, который должен обеспечить фиксацию закрытия из боевого отделения.
14) Буксирные торосы сделать более надежными — увеличить сечение троса.
15) Крюк стопорящий люк башни необходимо конструктивно изменить, обеспечив закрывание люка, не вылезая из башни наружу. Обеспечить надежное фиксирование крюка.
16) Дополнительное стопорение люка убрать.
17) Усилить крепление и стопорение люка вентиляции.
18) Кормовой лист брони сделать на петлях.
19) Предусмотреть пробку для спуска воды.
XVI. Башня.
1) Для обеспечения удобства и свободной работы экипажа, башню необходимо расширить. Расширение башни произвести без изменений корпуса и наклона брони.
2) Крепление захватов башни усилить.
3) На цепочке груши поставить тросик с кольцом для удобного пользования при закрывании отверстия.
4) Стопор башни из передней части перенести на погон посередине ниши башни и предусмотреть усиление стопорения башни.
5) Улучшить герметичность люка башни за счет более надежного резинового уплотнения.
6) Предусмотреть установку в нише башни пистолета автомата ППД.
7) Нижний лист башни усилить до 20 мм.
XVII. Вооружение.
1) Угол возвышения довести до 30°, а угол снижения по ходу машины и на борта до 5°, согласно т. т. требований.
2) Учитывая уширение башни сместить ПТ-1 влево, обеспечив доступ к установке прицела ТОД.
3) Окуляры ПТ-1 и ТОД установить в одной плоскости (горизонт, и верт.).
4) Поставить цепь для предохранения ПТ-1 от выпадания.
5) Устранить возможность задевания рук при одновременной работе подъемным и поворотным механизмами (подъемный механизм перенести вправо).
6) Ножной спуск отнести влево (по ходу машины) и опустить ниже. Усилить кронштейн.
7) Для удобства работы экипажа уменьшить габариты гильзоулавливателя и перенести ручной спуск.
8) При открывании и закрывании затвора сбивается наводка, устранить возможность сбивания.
XVIII. Радио.
1) Рацию 71 — ТК-3 из ниши башни убрать и перенести в носовую часть танка.
Забрасывание бутылки с горящим бензином на моторный люк.
XIX. Поворотный механизм.
1) Обеспечить вращение башни электромотором при наклон, до 20°.
2) Обеспечить работу поворотного механизма без пробуксовки фрикциона при углах подъема в 25°.
3) Усилие на рукоятке при вращении поворотного механизма от руки при углах наклона башни уменьшить.
XX. Смотровые приборы.
Установленные на танке Т-34 смотровые приборы не обеспечивают наблюдение и вождение танка (при закрытых люках).
1) Смотровые приборы имеют большое мертвое пространство.
2) В зимних условиях не обеспечивают видимости.
а) Прибор заносится снегом и грязью (как у водителя, так и в башне).
б) Запотевание зеркал и стекол приводит к обледенению.
3) Не предусмотрена очистка от пыли и осадков.
4) При стрельбе из пушки защитные стекла у всех приборов лопаются.
5) При обстреле машины по одной стороне башни 37 мм снарядом все зеркала при первом выстреле вышли из строя.
6) На основании перечисленных недостатков считать конструкцию смотровых приборов непригодной.
Разработать новые смотровые приборы с учетом устранения всех перечисленных недостатков.
7) Предусмотреть аварийную щель для водителя.
XXI. Система воздухопуска.
1) Обеспечить удобный доступ ко второму воздухобаллону.
2) Предусмотреть возможность зарядки воздушных баллонов, не вынимая их из машины.
XXII. Контрольные приборы.
1) Манометр топлива непригоден — заменить на манометр со шкалой до 2 атмосфер.
2) Устранить резкие перегибы тросов тахометра и спидометра.
XXIII. Сервоуправление.
Устранить следующие недостатки:
1) Возможность примерзания клапанов.
2) Устранить поломку трубопроводов.
3) Упростить регулировку сервоуправления.
4) Форсировать установку механического сервоуправления.
XXIV. Прибор кругового обзора.
1) Прибор кругового обзора данной конструкции непригоден.
Разработать новый, обеспечивающий защиту от поражения и дающий круговой обзор.
XXV. Гусеница.
1) Разработать и изготовить конструкцию шпор и зимних траков.
XXVI. Вентиляция.
1) Улучшить вентиляцию башни, за счет постановки более мощного вентилятора и дополнительных отверстий в моторной перегородке.
Особое мнение
В/инж. 2 — ранга т. СОРКИН
1. Обеспечиваемый башней угол склонения вкруговую 1°30’ является явно недостаточным.
Для обеспечения угла склонения вкруговую порядка 5° необходимо для системы Л-11 поднять ось цапф и также ствол относительно оси цапф.
Поэтому считаю необходимым наряду с максимальным расширением башни (порядка 200 мм) приданном погоне с целью обеспечения минимальных удобств обслуживания, увеличить также несколько (на 60 мм) высоту башни.
Получающееся при этом уменьшение наклона листов башни с 30° до 28°практически, с точки зрения бронестойкости, значения не имеет.
Предлагаемое незначительное увеличение высоты башни, кроме основной цели увеличения угла склонения, обеспечит также более удобное обслуживание орудия в положении стоя (при толчках имеют место удары головой о крышу башни) и также некоторое увеличение кубатуры башни.
2. Установка орудия в спарке с пулеметом выполнена заводом № 183 независимо от проводимой Кировским заводом работы по спарке этого же орудия с пулеметом для танка КВ.
Вследствие этого не могла быть соблюдена унификация качающихся частей орудия для обоих танков, не говоря уже о возможной унификации установочных частей.
Поэтому, чтобы обеспечить унификацию качающихся частей спаренной установки для обоих танков, необходима одновременная разработка установки орудия в башнях новых танков Конструкторскими Бюро завода № 183 и Кировского завода.
В/ИНЖ. 2-РАНГА /СОРКИН/
Особое мнение Представителя завода № 183 К отчету комиссии по войсковым испытаниям танка Т-34.
По разделу 1 § 4
В принципе конструкция хотя и возможна, но требует проработки нового трубопровода с изменением узлов крепления к корпусу.
По разделу IV.
Работа главного фрикциона за весь период испытаний машины не показала плохой работы всех деталей фрикциона. Ни одна деталь не вышла из строя.
В работе наблюдалось только коробление дисков причины которого установить еще не удалось.
По разделу VII.
Предлагаемый комиссией к установке 1 — й вариант ленивца, хотя и хорошо работавший на машине, все же нами рекомендован быть не может, по причине его меньшей механической прочности по сравнению с 2-м вариантом ленивца.
По разделу «Радио».
Существующую рацию 71-ТК-З перенести в нос танка нельзя, как из условий габаритов, так и из условий предъявляемых требований на установку рации. Это же мнение высказывает и специальная комиссия УС КА (см. протокол).
К тому же для установки рации в носу потребуется новое ВКУ, которого в данное время нет, и проработка новой антенны и ее ввода на наклонной части корпуса.
В целом, не отмечая остальных недостатков такой установки рации в носу, рацию 71-ТК-З перенести в нос танка — нельзя.
По разделу «Смотровые приборы».
Другой конструкции смотровых приборов в данное время завод предложить не может. Заявление комиссии о разработке новых приборов — принимаем к сведению, но окончательное заключение можно дать только после их изготовления и последующего испытания на машине.
По разделу «Прибор кругового обзора».
Прибор кругового обзора хотя и не обеспечивает обзора на 360°, но являясь дополнительным прибором наблюдения, целиком удовлетворяет своему назначению. Поскольку комиссия, кроме заключения, что прибор непригоден, больше ни каких недостатков самого прибора не приводит, а другой конструкции прибора завод не имеет — предложить на программу 1940 г. новую конструкцию смотрового прибора не можем.
По разделу XVI.
Замечания комиссии о расширении башни — не конкретны. Без изменения погона, корпуса и наклона брони можно расширить башню, в зоне расположения экипажа, завод может только на 160 мм по диаметру. Всякое большее расширение башни возможно только с переделками погона, корпуса и самой башни.
ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАВОДА 183 НАЧАЛЬНИК 520 (МОРОЗОВ). [8]
Список источников
1. РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 2165. Л. 52–57.
2. РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 2115. Л. 94.
3. РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 2165. Л. 44–51.
4. РГВА. Ф.31811. Оп. 3. Д. 2115. Л. 49–51.
5. РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 2165. Л. 38–39.
6. РГВА. Ф.31811. Оп. 3. Д. 2165. Л. 40–41.
7. РГВА. Ф.31811. Оп. 3. Д. 2115. Л. 44–47.
8. РГВА. Ф. 31811. Оп. 3. Д. 2165. Л. 71–85.
Творцы отечественной бронетанковой техникиП. И. Кириченко
Использованы фото из архивов автора и М. Павлова.
Продолжение.
Начало см. в «ТиВ» № 10–12/2005 г., № 1/2006 г., № 11/2007 г., № 3,5/2008 г., № 7/2009 г., № 1/2011 г.
К 100-летию Николая Федоровича Шашмурина
Окончание.
Начало см. в «ТиВ» № 1/2011 г.
Н.Ф. Шашмурин.
Война завершилась. А что же дальше? Николай Федорович молод, ему еще нет 36-ти лет. За плечами богатейший опыт организации и проведения работ по созданию новых образцов бронетанковой техники. По собственной инициативе он уже в 1945 г. приступил к проектированию совершенно нового тяжелого танка — будущего ИС-7. Этот проект можно без преувеличения назвать вершиной его творчества, блестящим воплощением разработанной им концепции конструирования «по предельным параметрам».
Прежде всего стоит отметить мощный комплекс вооружения, намного опередивший свое время. В его составе находилась строенная установка 130-мм танковой пушки С-26 со стабилизированным прицелом и механизмом заряжания, обеспечивающим скорострельность 6–8 выстрелов в минуту. С пушкой были жестко связаны 14,5-мм пулемет КПВТ и 7,62-мм пулемет СГМТ с дистанционным управлением огнем и системой пневмоперезарядки. В комплекс вооружения входили также две бронированные курсовые установки 7,62-мм пулеметов СГМТ по бортам корпуса для ведения стрельбы вперед по ходу танка и две установки по бортам башни для стрельбы назад. И, наконец, еще один 14,5-мм пулемет КПВТ размещался в зенитной установке на кронштейне над башней.
Затем защита. Уже в первоначальном варианте проекта были заложены беспрецедентные для того времени параметры броневой защиты: лоб башни толщиной в 210 мм, лоб корпуса — 150 мм, гнутые борта и днище — 20 мм.
И, что особенно сложно для тяжелого танка, — подвижность. Нужен был новый мощный двигатель для придания танку необходимых динамических свойств. Наладив тесное сотрудничество с разработчиками корабельных дизелей, Шашмурину удалось добиться создания модификации морского дизельного 12-цилиндрового V-образного двигателя М-50 (в танковом варианте — М-50Т) мощностью 1050 л.с.
В разработанной с этим двигателем танковой моторной установке Шашмурин впервые вместо вентилятора применил эжектор, использующий энергию выпускных газов двигателя для прососа охлаждающего воздуха. Запас топлива составлял 800 л и обеспечивал запас хода танку по шоссе до 300 км.
В качестве силовой передачи была создана очень компактная механическая планетарная трансмиссия, представлявшая собой коробку передач с механизмом поворота типа ЗК в едином блоке. Легкость переключения передач (восемь переднего и две заднего хода) достигалась с помощью гидросервопривода селекторного типа. Рациональная кинематическая схема трансмиссии позволяла эффективно использовать мощность двигателя для получения предельно высоких скоростей в различных условиях местности, втом числе развивать максимальную скорость на твердом грунте до 59 км/ч.
Смелое новаторство Шашмурина проявилось в конструкции элементов ходовой части. В качестве высоконадежного упругого элемента подвески были применены пучковые торсионы (каждый из 19 прутиков с шестигранными головками). Быстрое гашение колебаний подвески обеспечивалось оригинальными рычажно-поршневыми гидравлическими амортизаторами двухстороннего действия, компактно размещенными внутри крайних балансиров. Опорные катки с упрятанной внутрь резиновой амортизацией были надежно защищены от разрушения и обгорания резины. Впервые в отечественном танкостроении использовались гусеницы с резинометаллическими шарнирами, чуть ли не на порядок увеличившими срок службы гусениц.
Тяжелый танк ИС-7 на заводском дворе.
Первый опытный образец изготовили в течение первого полугодия 1946 г. и окончательно собрали к 8 сентября. Одновременно в конструкцию танка продолжали вносить все новые улучшения. Второй, доработанный опытный образец собрали к 25 декабря.
Оба опытных образца прошли ходовые испытания. Параллельно на Ижорском заводе изготовили два дополнительных бронекорпуса и две башни, которые в Кубинке подвергли обстрелу снарядами калибров 88, 122 и 128 мм. Результаты ходовых испытаний и обстрела показали возросший уровень тактико-технических характеристик нового танка и в то же время дали материал для дальнейшего улучшения его конструкции.
В течение всего 1947 г. работа интенсивно продолжалась и завершилась разработкой нового, более совершенного варианта танка. Вместо пушки С-26 установили 130-мм полуавтоматическую нарезную пушку С-70. Система управления огнем получила прибор, обеспечивающий наведение пушки на цель и автоматический выстрел.
Броневая защита по результатам проведенных обстрелов была усилена. Толщина брони лобовой части литой башни возросла до 350 мм. Форму лобовой части корпуса позаимствовали у танка ИС-3. Это обеспечило практическую неуязвимость лобовой проекции танка ИС-7 не только от самой эффективной зарубежной противотанковой пушки того периода — 128-мм пушки сверхтяжелого немецкого танка Porsche-205 («Маус»), но также от более мощной собственной 130-мм пушки.
В 1948 г. изготовили четыре образца ИС-7. После заводских испытаний они прошли государственные испытания. Все самые жесткие условия, включая обстрел, танки выдержали. Это был настоящий триумф. В самом деле, по совокупности показателей был создан танк, не имевший себе равных в мире. При той же боевой массе, что и у самого совершенного германского танка того периода «Королевский тигр», ИС-7 существенно превосходил его по мощи вооружения и уровню броневой защиты.
В 1949 г. Кировский завод получил заказ на первую партию в 50 танков ИС-7. Но вскоре правительство приняло постановление о полном прекращении работ над всеми танками тяжелее 50 т. Уже поставленные на производство танки ИС-4 снимались с изготовления. О налаживании производства ИС-7 не могло быть и речи. Можно себе представить душевное состояние Шашмурина и его коллег, посвятивших этому проекту столько сил, знаний, энергии, таланта, добившихся выдающихся результатов, и вдруг все это оказалось никому не нужным. Но у Николая Федоровича не опустились руки. В его жизни начался новый интересный этап. На этот раз он увлекся проблемой создания образцов легкой плавающей бронетанковой техники.
Возможно, читателю нашего журнала уже довелось прочесть статьи, где упоминалось о той огромной роли, какую сыграл в этой области Шашмурин. Кратко напомню предысторию вопроса.
Как показал опыт Великой Отечественной войны, наибольшие потери в наступлении наши войска несли при форсировании водных преград. Это обстоятельство усугублялось тем, что на европейском театре военных действий, где большинство крупных рек протекает в меридиональном направлении, т. е. перпендикулярно к направлению вращения земной поверхности, русла рек с течением времени перемещаются на запад, оставляя пологими восточные берега и подмывая западные берега, что делает их крутыми и трудно преодолимыми. В этих условиях наведение переправ через водные преграды и сама переправа людей и военной техники в западном направлении под губительным огнем с высокого вражеского берега неизбежно приводили к огромным потерям. Избежать этого можно было только при наличии техники, способной форсировать реки сходу, без наведения переправ, и при этом подавлять своим оружием огневые точки противника. Такой техники у нас в войну не было.
Сразу же после войны перед промышленностью была поставлена задача создания плавающих танков и бронетранспортеров, защищенных от наиболее ходовых калибров стрелкового вооружения, способных своим оружием подавить огонь противника и сходу преодолеть водную преграду.
Первоначально к решению этой задачи подключили КБ завода «Красное Сормово». В задании, полученном заводом в 1947 г., предусматривалось создание плавающих танка и бронетранспортера в жесткие сроки с полным завершением их ко дню 70-летия И.В. Сталина (декабрь 1949 г.).
Однако из-за нехватки времени на выполнение необходимого комплекса экспериментальных работ не удалось решить главную задачу — обеспечить заданную скорость движения на плаву. Установленные сроки работ оказались сорванными. Последовали суровые оргвыводы по всей вертикали оборонно-промышленного комплекса. Министру вооруженных сил СССР — заместителю Предсовмина СССР Маршалу Советского Союза Н.А. Булганину и министру транспортного машиностроения — заместителю Предсовмина СССР генерал-полковнику ИТС В.А. Малышеву был объявлен выговор. Своих постов лишились директор завода «Красное Сормово» генерал-майор ИТС Е.Э. Рубинчик и председатель НТК ГБТУ инженер-полковник А.И. Благонравов, получившие назначения на нижестоящие должности. Был снят с должности А.С. Окунев без права занятия руководящих постов. Получил выговор главный конструктор Минтрансмаша И.С. Бер.
15 августа 1949 г. вышло Постановление СМ СССР «О плавающем танке», которым прежнее задание 1947 г. снималось с завода «Красное Сормово», а разработка новых боевых плавающих машин (танка и бронетранспортера) возлагалась на ВНИИтрансмаш (ВНИИ-100, созданный на базе КБ опытного завода № 100 в Челябинске). Главным конструктором проекта назначили Ж. Я. Котина. Был установлен весьма сжатый срок разработки конструкции, изготовления опытных образцов и представления их на государственные испытания — 1950 г.
В связи с тем, что в этот период часть специалистов ВНИИ-100уже вернулась из Челябинска в Ленинград, а другие продолжали оставаться в Челябинске и работали над КД нового тяжелого танка Т-10, была создана объединенная конструкторская бригада челябинцев и ленинградцев во главе сА.С. Ермолаевым, заместителем Ж.Я. Котина. Эта бригада занималась разработкой КД на новые плавающие танк и БТР.
Кроме того, к челябинской объединенной конструкторской бригаде также прикомандировали часть специалистов-горьковчан. В число этих специалистов был включен молодой и очень талантливый конструктор А.Т. Корнилин, разработавший особо важные новинки для моторной установки плавающего танка с эжекционным охлаждением. К ним относились механизм автоматической защиты двигателя от попадания забортной воды в цилиндры через эжектор и выпускные патрубки двигателя при его внезапном заглохании на плаву, а также система автоматического отсоса пыли эжектором из первой ступени воздухоочистителя при движении на суше, отключаемой на плаву. На ленинградцев возлагалась стендовая отработка узлов и механизмов.
К объединенной бригаде прикомандировали также представителей Сталинградского тракторного завода в предвидении размещения там серийного производства новых машин. Именно в такой сложной, ответственной и необычайно острой обстановке в работу включился Н.Ф. Шашмурин. И снова его талант, целеустремленность и способность отстаивать свои технические идеи во многом определили успех этой небывало сложной работы.
Одним из сложнейших вопросов являлось обеспечение требуемого уровня водоходности танка и бронетранспортера. При этом главной трудностью стали поиски наиболее оптимального типа и конструктивного исполнения водоходного движителя, способного обеспечить безостановочный переход от движения на суше к движению на воде, необходимую динамику и управляемость машины на плаву и на мелководье, а также уверенный выход из водоема на крутой берег.
На основании анализа различных вариантов водоходного движителя горьковский вариант тоннельного гребного винта с водяным рулем отвергли. Не приняли и вариант использования гусениц в качестве водоходного движителя, не обеспечивавший доста точной динамики танка на плаву. Больше других Ж.Я. Котину понравился вариант, предложенный Л.С. Трояновым, — откидные гребные винты на колонках.
Иную идею вынашивал Н.Ф. Шашмурин. Она заключалась в использовании гидрореактивного водоходного движителя с двумя водометными установками, расположенными внутри моторно-трансмиссионного отделения у бортов корпуса. Предусматривалось, что две мощные струи воды, забираемой водометами из-под днища танка и с огромной силой выбрасываемой через сопла в корме танка назад, создадут необходимую реактивную тягу на плаву, достаточную для движения танка с заданной максимальной скоростью. При этом одновременное перекрытие сопл заслонками со сбрасыванием воды вперед через специальные патрубки, ориентированные в сторону носа машины, смогло бы обеспечить необходимую тягу для движения танка задним ходом. Закрытие одной из заслонок, приводящее к переводу соответствующей водометной установки в режим заднего хода, при одновременной работе другой установки в режиме переднего хода создало бы достаточный момент для поворота танка на плаву в нужную сторону с заданным минимальным радиусом.
Не найдя поддержки своей идеи у Ж.Я. Котина, Н.Ф. Шашмурин со свойственной ему решительностью обратился через голову своего непосредственного начальника напрямую к министру транспортного машиностроения — заместителю Предсовмина В.А. Малышеву. Аргументы Шашмурина оказались настолько убедительными, что министр принял однозначное решение — работы по варианту Л.С. Троянова прекратить и сосредоточить все усилия на реализации идеи, предложенной Н.Ф. Шашмуриным. Последнего тут же назначили ведущим конструктором проекта. Этому решению мы обязаны появлением на свет всемирно известных плавающих танков ПТ-76, бронетранспортеров БТР-50П, их последующих модификаций и других военных машин на их базе. Более того, водоходные характеристики этих машин (скорость движения, остойчивость и поворотливость на плаву) являются своего рода эталоном, до сего времени не превзойденным ни одним из представителей плавающей бронетанковой техники мира.
К моменту завершения отработки нового детища Н.Ф. Шашмурина и его коллег и начала освоения серийного производства танков ПТ-76 и бронетранспортера БТР-50П на Сталинградском танковом заводе (начало 1952 г.) как раз и относится время моего личного знакомства с Николаем Федоровичем.
До этого мне не приходилось слышать этого имени. Даже в 1943 г., когда меня, молодого фронтовика-танкиста, направили в Челябинское танкотехническое училище, где я в течение десяти месяцев обучался специальности старшего механика-водителя танка КВ-1C, я ни разу не слышал о Шашмурине, одном из главных соавторов этой машины. В период моего знакомства с Николаем Федоровичем в 1952 г. я также ничего не знал о его прошлых заслугах, о которых мог лишь предположить по двум золотым лауреатским медалям, сиявшим на его пиджаке.
Меня только что перевели из войск для прохождения дальнейшей службы в военное представительство на Сталинградский тракторный завод. Не успев получить служебную квартиру, я проживал в номере заводской гостиницы, выделенном нам с женой в заводском поселке. Останавливаюсь на этих подробностях лишь для того, чтобы обрисовать обстоятельства нашего знакомства с Шашмуриным, который вместе с группой ленинградских конструкторов также жил в этой небольшой гостинице. Поэтому первоначально наше общение происходило не в служебной, а скорее в бытовой, неформальной обстановке. Еще конкретнее-за преферансом в редкие свободные субботние вечера.
Преферанс — неплохой тест личных качеств партнеров. Шашмурин был приятным игроком, спокойным и невозмутимым, без каких- либо «закидонов», которые подчеркивали бы его начальственное положение по отношению к партнерам. Его ироничные реплики, сказанные со строгим выражением лица, при кажущейся их серьезности на самом деле были добродушны и безобидны.
Внешность Николая Федоровича располагала к себе, хотя и не допускала какого- либо панибратства. Несмотря на не слишком высокий рост, худощавую фигуру и редкие светлые волосы, он производил впечатление человека значительного, солидного и уверенного в себе. И хотя атмосфера в компании ленинградских конструкторов была товарищеской и вполне демократичной, лидирующая роль Шашмурина ощущалась во множестве мельчайших признаков.
Правда, в тот сложный период свободные субботние вечера выпадали нечасто — всего на моей памяти два или три раза. К тому же сказывалась напряженность и повышенная нервозность обстановки на заводе. Дело в том, что конструкторская доработка ПТ-76 по результатам проведенных в 1951 г. войсковых испытаний десяти танков в Киевском военном округе и морских испытаний пяти танков в районе Севастополя сильно затягивалась. Продолжались случаи разрушения шатунов двигателей от гидроударов в результате попадания воды в цилиндры двигателя при движении танков на плаву. Это было связано с неполадками в работе упоминавшегося выше автоматического механизма защиты двигателя. Случались также поломки силового привода к водометам, разрушались отдельные детали ходовой части. Проводимые мероприятия не всегда давали должный эффект. Вновь под угрозой срыва оказались установленные сроки. Из Москвы на СТЗ зачастили высокопоставленные чиновники от промышленности и военного ведомства. Проходили бесконечные совещания, в том числе непосредственно в цехах, где представители военного ведомства предъявляли на собранных танках и на отдельных агрегатах свои конкретные претензии к качеству изделий.
При подведении итогов на совещании в кабинете начальника сборочно-сдаточного цеха несдержанный министр тракторного и сельскохозяйственного машиностроения Г.С. Хламов, крайне раздраженный надвигающейся опасностью срыва установленного срока завершения доработки танков, позволил себе при всех присутствующих повысить тон разговора с подчиненным ему директором СТЗ И.Ф. Синициным, человеком всеми уважаемым и авторитетным. Это еще более накалило обстановку, и разговор принял слишком крутой оборот.
Один из первых серийных танков ПТ-76.
Первый опытный образец БТР-50.
Попав в такую непривычную для меня обстановку, я с любопытством следил за поведением окружающих. И тут мне показалось, что наиболее вменяемым и рассудительным из всех присутствующих остался Н.Ф. Шашмурин. Он довольно спокойно и не без внутренней иронии наблюдал за возбужденными спорами участников совещания, не вступая в бесполезные словопрения. И лишь когда дело доходило до принятия конкретных решений, он брал слово и в достаточно спокойном и подчеркнуто деловом тоне излагал свои предложения. Четкий характер его предложений, их обоснованность производили на всех благоприятное, я бы сказал, умиротворяющее действие. Взаимные упреки прекращались, и все сосредотачивали внимание на техническом содержании намечаемых мероприятий, конкретных исполнителях и реально возможных сроках их выполнения.
Особенно большое впечатление на меня произвело, я бы сказал, благородство позиции Н.Ф. Шашмурина в отношении устранения дефектов трансмиссии танка. Дело в том, что он являлся автором специальной трансмиссии, разработанной для плавающего танка. Особенностями этой трансмиссии были ее многофункциональность, легкость и малогабаритность.
Что касается многофункциональности, речь шла о совмещении в трансмиссии функций, связанных с движением танка на суше и на плаву. Предусматривалась возможность передачи крутящего момента двигателя либо на гусеничный, либо на водометный движитель, либо одновременно на оба движителя (для движения по мелкой воде и уверенного выхода из воды на крутой берег). Однако в связи со сжатыми сроками, установленными правительством, было принято предложение А.С. Ермолаева использовать для танка ПТ-76 существующую коробку передач танка Т-34, давно освоенную в серийном производстве и в войсковой эксплуатации, дополнив ее простейшими редукторами отбора мощности на водометный движитель. И хотя это решение было не столь изящным, как предложенное Шашмуриным, и приводило к увеличению габаритов трансмиссии и ее массы почти на полтонны, возобладали интересы быстроты освоения в производстве. При этом прогнозировалось, что надежность работы коробки передач в танке ПТ-76 заведомо обеспечена, так как она будет подвергаться вдвое меньшей нагрузке, чем в Т-34. Поэтому Н.Ф. Шашмурина обязали без достаточной проверки ввести в КД легкого танка вместо своей трансмиссии коробку передач танка Т-34.
Но жизнь внесла в это техническое решение свои непредсказуемые комментарии. В танке ПТ-76 коробка передач повела себя неожиданно: из-под уплотнения выходного вала началась интенсивная течь масла. Отправлять в войска танки с таким дефектом военное представительство не имело права. Это обстоятельство стало одним из наиболее острых обсуждаемых вопросов на упомянутом выше совещании.
Говоря о благородном поведении Шашмурина, я имею в виду тот факт, что при бурном обсуждении этого дефекта он не стал злорадствовать и перекладывать вину на тех, кто вопреки его мнению принимал решение об установке в ПТ-76 коробки передач танка Т-34. Отбросив свое авторское самолюбие, он занял исключительно конструктивную позицию. Его сугубо деловое выступление содержало предложение о сроках проведения квалифицированного анализа причин такого странного поведения коробки передач и поиска путей исправления создавшегося положения. К этой работе Шашмурин предложил привлечь специалистов Муромского машиностроительного завода, серийного производителя этих коробок передач, которому ранее были переданы функции головного предприятия и держателя калек КД на эти коробки. Военных он попросил обеспечить участие в этой работе руководителя военного представительства на Муромском заводе инженер- полковника И.И. Муравича, одного из опытнейших специалистов-танкистов.
Ходовой макет танка «Объект 282T» с управляемым ракетным оружием и ходовой макет танка «Объект 288» с газотурбинной силовой установкой. В работах над этими машинами также принимал активное участие Н.Ф. Шашмурин.
Предложение Шашмурина было одобрено, и последующие события подтвердили его правильность. Причина странного поведения коробки передач была найдена. Ею оказалось использование в танке ПТ-76 эжекционной системы охлаждения двигателя, изолированной от внутреннего объема МТО, в отличие от вентиляторной системы в танке Т-34. Отсутствие потока охлаждающего воздуха через трансмиссионное отделение танка ПТ-76 и приводило к перегреву масла в КПП и его интенсивному выбиванию через уплотнение выходного вала. Возможность восстановить обдув КПП наружным воздухом отсутствовала по условию герметичности плавающей машины. Проблему удалось решить общими усилиями за счет улучшения дренажа КПП путем усовершенствования конструкции ее сапуна, а также введением комбинированного уплотнения выходного вала с установкой маслоотражательной шайбы и втулки с резьбой, перегонявшей смазку от конца вала к его центру.
Нелишне отметить, что идея Н.Ф. Шашмурина о специальной облегченной трансмиссии для плавающих машин через много лет все-таки нашла свое претворение в жизнь. Правда, это уже произошло не в России, а в Чехословакии, где началось производство плавающих бронетранспортеров БТР-50П по советской лицензии. Чехословацкие специалисты, не скованные жесткими сроками, разработали и внедрили в производство облегченную и более технологичную коробку передач.
Для конструкторского сопровождения серийного производства ПТ-76 и БТР-50П на СТЗ было создано особое конструкторское бюро, которому передавались функции головной организации по этим изделиям вместе с подлинниками конструкторской документации. И здесь я не могу не отметить ту большую роль, какую сыграл Н.Ф. Шашмурин со своими ленинградскими коллегами, временно прикомандированными к СТЗ, в оказании неоценимой помощи молодым специалистам нового ОКБ. На первых порах все технические предложения по корректировке конструкторской документации применительно к технологии серийного производства и устранению выявленных недостатков рассматривались совместно ленинградскими и сталинградскими специалистами. В особо сложных случаях к решению этих вопросов как высший авторитет подключался лично Н.Ф. Шашмурин. Это был своего рода мастер-класс. Такая совместная работа стала лучшей школой для сталинградских конструкторов.
После завершения своей деятельности в Сталинграде Николай Федорович вернулся в Ленинград. К сожалению, мне больше не довелось с ним увидеться лично. Известно было, что он успешно продолжал участвовать в разработках новых образцов бронетанковой техники, читать курс специальных лекций студентам Ленинградского политехнического института.
Подошедшим до меня сведениям, с возрастом здоровье его резко ухудшилось. Ему пришлось отказаться от бурной и многотрудной ответственной работы в конструкторском бюро. Но полностью прекратить свою творческую деятельность он не мог по складу своей натуры. Живя на скромную пенсию, он стал летописцем истории отечественного танкостроения. Его рукопись, представляющая предельно откровенную, полную полемической заостренности повесть о памятных ему событиях, изложенная умным, интеллигентным языком, до сего времени оставалась в его личном архиве. Часть собранных им материалов, относящихся к разработке и производству танков на Кировском заводе, Николай Федорович привез в Москву и передал безвозмездно музею Победы на Поклонной горе. Другая часть собранных им материалов, озаглавленная «Очерк по истории создания плавающих боевых машин — танка ПТ-76 и бронетранспортера БТР-50П», была опубликована в Ленинграде на правах рукописи в 1980 г.
Печально, что до сих в полном объеме не увидели свет уникальные материалы собранного Шашмуриным архива, представляющие колоссальный интерес как отражение нашей бурной истории довоенного, военного и послевоенного периода и в то же время как волнующий человеческий документ из жизни одного из самых талантливых отечественных танковых конструкторов.
«Гадкие утята» PanzertruppenОлег Скворцов
Фото из архива автора
См. в «ТиВ» № 12/2010 г., № 1/2011 г.
Pz.Kpfw.III Ausf.C в парке 6-го танкового полка весной или летом 1939 г. Для облегчения доступа к агрегатам сняты верхние горизонтальные и нижние вертикальные люки передней части корпуса. Крест нанесен прямо поверх номера шасси — 60306. Обычно такие кресты временно наносились на бронетанковую технику, участвующую в торжественных мероприятиях. Возможно, танк использовался при церемонии принятия присяги или возглавлял колонну во время парада в Праге.
Pz.Kpfw.III Ausf.C или D 6-го танкового полка в Польше осенью 1939 г. Польские 37-мм противотанковые пушки, выпускаемые по лицензии фирмы «Бофорс», пробивали 16-мм броню первых «троек» с любой дистанции. На фотографии хорошо заметна особенность конструкции башен первых серий Pz.Kpfw.III — лоб башни был не монолитным, а представлял собой три вертикальные секции, прикрепленные к башне болтами с коническими головками.
Ремонт Pz.Kpfw.III Ausf.А 2-го танкового полка во время польской кампании.
Справа на задней части корпуса видно стандартное устройство для сбрасывания дымовых гранат, заменившее старую трубчатую конструкцию.
Автомобили для бездорожьяК 55-летию Специального конструкторского бюро Московского автомобильного завода им. И.А. Лихачева
Р. Г. Данилов
Продолжение.
Начало см. в «ТиВ» № 7-11/2009 г., № 1–5,7-12/2010 г., № 1/2011 г.
Вверху: комплекс ПЭМ «490».
«Синие птицы»
Многолетний опыт эксплуатации поисково-эвакуационных установок ПЭУ и испытаний опытных амфибий ПЭУ-2 (5901), ПЭУ-3 (4904) и 49042 (см. «ТиВ» № 10–12/2010 г.) позволил сформировать основные требования к комплексу поисково-эвакуационных машин (ПЭМ). В результате напряженных исследований так и не удалось создать автомобиль, обладающий абсолютной проходимостью на снегу, воде, болоте и твердом грунте, поэтому и возникла идея использовать комплекс машин.
Для движения по дорогам общего пользования, на пересеченной местности, на внутренних водоемах с открытой водной поверхностью было решено использовать колесные автомобили-амфибии высокой проходимости. Одна колесная машина служила для эвакуации с места приземления спускаемого аппарата (СА) и оборудовалась краном и грузовым отделением. Вторую колесную амфибию планировалось оборудовать пассажирским салоном, где должны были размещаться медицинский персонал и аппаратура для оказания первой помощи космонавтам. Для эксплуатации на снегу глубиной более 1 м, на болотах любой глубины и водоемах, покрытых тонким льдом, было предложено задействовать небольшой шнекороторный снегоболотоход, который предполагалось перевозить на колесном автомобиле-амфибии.
Использование комплекса из двух колесных машин давало большие тактические преимущества. Такие амфибии могли помогать друг другу при преодолении сложных участков на бездорожье. Испытания показали, что при движении в тандеме двух автомобилей, соединенных жесткой сцепкой, достигается чуть ли не двухкратное повышение проходимости. Второй автомобиль всегда мог прийти на помощь застрявшей машине. Кроме того, наличие двух поисковых машин позволяло с высокой точностью запеленговать объект поиска.
Главным требованием ко всем машинам комплекса стала авиатранспортабельность, так как для скорейшего прибытия в район поиска их перевозка должна была осуществляться имеющимися в поисково-спасательных частях самолетами и вертолетами. Кроме того, части ПСС, как правило работали, на местах, где были в основном грунтовые аэродромы, на которые могли садиться только самолеты Ан-12 и вертолеты Ми-6. Поэтому к автомобилям-амфибиям предъявлялись дополнительные очень жесткие требования по габаритам — высота машин не должна была превышать 2 м.
Подготовка технического задания на комплекс, получивший обозначение «490», началась еще в декабре 1972 г. Для согласования тактико-технического задания 12 января 1973 г. СКВ ЗИЛ посетили генерал Л.Н. Страхов, начальник отдела управления ВВСВ.М, Романенко, начальник отдела технической службы ВВС В.В. Иванов. Впрочем, В.М. Романенко и В.В. Иванов в этот период постоянно бывали в СКВ ЗИЛ, кроме технического задания контролируя процесс сборки машин ПЭУ-1М и 49042. 20 апреля В.А. Грачев подписал у зам. министра автопрома Е.А. Башинджагяна тактико-технические требования на комплекс.
В это время полным ходом шли испытания амфибии 49042, созданной на облегченных оригинальных агрегатах. Военные присматривались к новой машине и внимательно следили за испытаниями. Однако в ее конструкции имелись два существенных изъяна. Вначале при проектировании просто забыли про водоходный движитель: для него не был предусмотрен отбор мощности в новой раздаточной коробке. Привод на водомет пришлось брать с боковой КОМ коробки передач, не рассчитанной на такую нагрузку. На испытаниях КОМ неоднократно ломалась. Вторым существенным недостатком были жестко подвешенные к корпусу центральные колеса. Отсутствие подвески сказывалось на плавности хода машины и снижало ее максимальную скорость при движении по дорогам с твердым покрытием, поэтому в качестве прямого прототипа новой колесной амфибии комплекса ПЭМ машина 49042 не рассматривалась. На ней отрабатывались новые узлы и агрегаты, проходили тактические испытания по поиску СА в реальных условиях. Для всех было очевидно, что нужна новая машина.
2 июля 1974 г. В.В. Шестопалов закончил разработку раздаточной коробки с отбором мощности на водомет. 22 августа А.П. Селезнев представил общий вид водяных рулей. 16 сентября вышел приказ и.о. генерального директора ПО ЗИЛ В.Л. Мельникова N«352 о постройке изделий 4906, 49061 и 2906. Главному конструктору СКВ ЗИЛ В.А. Грачеву предписывалось до 1 ноября выдать полный комплект конструкторской документации. 19 сентября кузовщики закончили вычерчивать кабину и начали мотоотсек амфибии 4906. 26 сентября начальник КБ гидравлики Ю.И. Соболев подготовил всю конструкторскую документацию на водоходный движитель. 2 октября были готовы кальки корпуса. 12 ноября началось изготовление деревянного макета кабины и макетирование посадочного места водителя. В декабре на макете проверяли размещение приборов радионавигационного комплекса. Проект комплекса отправили на согласование командиру технической службы ВВС Н.Г. Фролову.
В январе 1975 г. приступили к сборке первой машины — грузовой ЗИЛ-4906, а в марте — пассажирской ЗИЛ-49061. Грузовая машина комплекса «490» была собрана 31 мая 1975 г., а пассажирская — 6 июня.
Над созданием колесных амфибий комплекса «490» работали: конструкторы В.А. Грачев, А.И. Филиппов (ведущий конструктор комплекса), Ю.В. Балашов (ведущий конструктор ЗИЛ-4906), Б.П. Борисов (ведущий конструктор ЗИЛ-49061), А.Г. Кузнецов, М.П. Морозов, А.Н. Рылеев, З.С. Васильева, А.Д. Андреева, Л.А. Кашлакова, В.В. Шестопалов, Н.М. Никонов, Г.И. Хованский, Ю.И. Соболев, A.П. Селезнев, В.Я. Горин, П.М. Прокопенко, Э.М. Куперман, Н.А. Егоров, В.О. Нифонтов, В.А. Костылев, В.Д. Комаров, Г.И. Мазурин, А.А. Соловьев, Г.Т. Крупенин, В.Н. Аношкин, В.А. Чугунов, Н.В. Лыков; испытатели В.Б. Лаврентьев, А.И. Алексеев, В.Я. Воронин (ведущий испытатель ЗИЛ-4906), А.В. Борисов (ведущий испытатель ЗИЛ-49061), И.М. Артемов, В.И. Замотаев, В.М. Андреев, B.C. Баженов, В.М. Ролдугин, Ю.П. Федин, О.В. Борисов, О.Г. Лазарев, В.Г. Жигачев, Н.М. Балин, А.И. Нестеров, В.М. Клоков, В.Г. Шорин, С.И. Колесников; водители-испытатели А.М. Шустов, В.П. Никитин, Б.И. Григорьев, Б.В. Нежевенко, А.И. Пятых, Н.И. Моря, A.В. Петрунин, Е.Ф. Бурмистров, Г.А. Гусаков, Б.Л. Гулак, В.М. Зубец; технологи А.И. Мурашев, В.А. Жирков, П.И. Ляпичев, В.А. Шурунов, Н.И. Воронцова, К.Т. Шабышева; представители заказчика B.А. Андреев, А.Г. Мунтян, А.Д. Безгин.
Внешний вид амфибий ЗИЛ-4906 и ЗИЛ-49061 комплекса «490».
Макет кабины экипажа.
Краткое описание конструкции
ЗИЛ-4906 был скомпонован с кабиной (рубкой) перед двигателем, в отличие от опытной амфибии 49042, на которой двигатель размещался сзади. Сразу за моторным отсеком находилась грузовая платформа, а в варианте ЗИЛ-49061 — пассажирский салон. Это позволило уменьшить габарит машины по высоте и обеспечило удобный привод водоходного движителя — от заднего торца раздаточной коробки.
Машина получила водоизмещающий корпус, изготовленный из полиэфирной смолы, армированной стеклотканью. Рабочие места водителя и трех членов экипажа располагались во встроенной в корпус рубке (кабине) экипажа, в которой также находились контрольно-измерительные приборы, радиокомпас и навигационная аппаратура. Сверху рубка закрывалась съемным колпаком. Для посадки и высадки экипажа в крыше колпака были предусмотрены два люка с крышками. Ветровые стекла колпака оснащались трехщеточным пневматическим стеклоочистителем и электрическим омывателем стекол с ручным включением.
Сиденье водителя — полужесткого типа, анатомического профиля, регулировалось по росту водителя и углу наклона спинки. Для облегчения посадки и высадки экипажа через люки колпака кабины спинку сиденья водителя и правую спинку сиденья экипажа выполнили откидными. Сиденье членов экипажа могло откидываться вперед. Двухместная спинка также откидывалась вперед, открывая доступ в багажник. Внутренняя полость спинки в откинутом положении могла служить в качестве стола. Рабочие места водителя и членов экипажа были оборудованы ремнями безопасности «Норма».
В пассажирском варианте в задней части водоизмещающего корпуса был встроен салон, предназначенный для размещения и обслуживания трех пассажиров и трех врачей. Для сообщения с рубкой в пассажирском салоне имелось радиопереговорное устройство (СПУ). Пол кабины был покрыт шерстяным или резиновым ковром. Посадка в салон производилась через дверь в задней стенке. На плаву для входа в пассажирский салон использовался передний люк- лаз. Для погрузки носилок в задней стенке салона выполнили специальный люк-лаз.
Остекление салона состояло из десяти глухих безопасных закаленных стекол. В темное время суток салон освещался двенадцатью плафонами. В пассажирском салоне, кроме зависимой системы отопления, состоящей из двух воздушно-жидкостных отопителей, использующих тепло системы охлаждения двигателя, был установлен независимый воздушный отопитель и кондиционер.
В состав оборудования пассажирского салона входили трое носилок, три подушки многоместного сиденья и три откидных сиденья. Крепление носилок осуществлялось за поручни в трех точках на специальных съемных кронштейнах с резиновыми амортизаторами. При использовании многоместного сиденья носилки ставились на ребро и крепились кронштейнами и ремнями к стенке. В шкафах у входа в пассажирский салон находились горноспасательные аппараты ГСА-8М, авиационные спасательные жилеты АСЖ-58, поисковый ВЗИП, летное зимнее обмундирование и т. д. Под сиденьями размещались бензопримус, грелки, термосы, запас воды в 20-литровом бидоне, комплект медицинских шин, морские спасательные костюмы, спасательная лодка ЛАС-5М, швартовые фалы. В передней части в шкафах имелись поильник и неприкосновенный запас. С левой стороны за шкафом был оборудован рукомойник.
В грузовом исполнении амфибии в задней части корпуса размещался неповоротный двухбалочный кран с гидравлическим приводом механизмов подъема и поперечного перемещения груза. Внутри крановых балок были установлены аутригеры. Погрузка СА производилась с помощью специальной траверсы, а его перевозка осуществлялась на специальном ложементе. После погрузки на ложемент на СА сверху надевалось швартовочное кольцо, и он закреплялся с использованием натяжного механизма. Кроме СА, грузовая амфибия ЗИЛ-4906 могла грузить (с помощью штатного крана) и перевозить на себе шнекороторный снегоболотоход.
ЗИЛ-4906 (49061) имел бортовую схему трансмиссии. Сразу за рубкой экипажа в моторном отсеке был установлен бензиновый двигатель типа ЗИЛ-130 мощностью 150 л.с., оснащенный двухдисковым сцеплением ЗИЛ-137 и механической 5-ступенчатой коробкой передач типа ЗИЛ-131. От коробки передач крутящий момент передавался на 2-ступенчатую планетарную раздаточную коробку, от которой осуществлялся привод средних и задних бортовых редукторов и редуктора привода гребных винтов. По конструкции раздаточная коробка, бортовые и колесные редукторы повторяли установленные на автомобиле ЗИЛ-132Р. Отличие заключалось в том, что на ЗИЛ-4906 (49061) бортовые и колесные редукторы для исключения попадания воды оснащались системой наддува внутренних полостей агрегатов.
Компоновка ЗИЛ-4906.
Кинематическая схема амфибии ЗИЛ-4906:
1, 6, 12, 17,25- колесный редуктор; 2,7, 11, 18, 21, 24 — бортовой редуктор; 3 — двигатель; 4 — сцепление; 5 — коробка передач; 8, 10,16, 19,20,22, 23 — карданная передача; 9- раздаточная коробка; 13 — редуктор привода гребных винтов; 14, 15 — колонки гребных винтов; 26 — привод спидометра.
Редуктор привода гребных винтов и продольный разрез колонки гребного винта.
Раздаточная коробка.
Расположение крановой установки на грузовой амфибии ЗИЛ-4906.
Редуктор привода гребных винтов предназначался для распределения крутящего момента, передаваемого от раздаточной коробки на правый и левый гребные винты. Он состоял из повышающих цилиндрической и конической зубчатых передач и двух предохранительных муфт. Предохранительные муфты с помощью срезаемых штифтов предотвращали поломки агрегатов привода гребных винтов.
Колонки правого и левого гребных винтов были установлены снаружи в кормовых нишах корпуса. Гребные винты — двухлопастные, фиксированного шага, невзаимозаменяемые, так как вращались навстречу друг другу. Каждый гребной винт монтировался на колонке, внутри которой размещалась коническая зубчатая передача со спиральным зубом. Для исключения возможности попадания воды в колонках создавалось избыточное давление воздуха, подаваемого из системы герметизации агрегатов машины.
Поворот амфибии осуществлялся передними и задними управляемыми колесами, а при движении на плаву — управляемыми колесами и водяными рулями. Для повышения курсовой устойчивости поворот машины при больших радиусах поворота производился с помощью только передних колес при заблокированных задних. Поворот задних колес начинался после поворота передних на угол 5° в любую сторону. Максимальные углы поворота внутренних и наружных управляемых колес были одинаковыми и составляли, соответственно, 20 и 17°. На первых машинах был установлен гидрообъемный механизм управления задними управляемыми колесами без жесткой кинематической связи с передними. Однако практика показала, что механизм с жесткой механической связью более надежен в эксплуатации, и поэтому в дальнейшем вернулись именно к нему.
Привод водяных рулей осуществлялся от продольной тяги задней рулевой трапеции. Перья водяных рулей, установленных в кормовой части непосредственно за гребными винтами, управлялись рулевым колесом и поворачивались одновременно с управляемыми колесами.
Компоновка пассажирского салона амфибии ЗИЛ-49061.
Рабочее место экипажа амфибии ЗИЛ-4906 со снятым колпаком.
ЗИЛ-49061 в самолете АН-12Б.
ЗИЛ-49061 и ЗИЛ-4906 первой опытной серии вышли на испытания. 1975 г.
Первые испытания
Лабораторно-дорожные испытания опытных ЗИЛ-4906 и ЗИЛ-49061 проводились в период с августа 1975 г. по июль 1977 г. на автополигонах НАМИ, НИИИ-21 и на дорогах общего пользования. Контрольный расход топлива у ЗИЛ-4906 с нагрузкой 3400 кг составил 40 л/100 км, что было значительно меньше, чем у ПЗУ (72 л/100 км). Время разгона машины, загруженной снегоболотоходом ЗИЛ-2906, с места до скорости 50 км/ч было равно 29,5 с; запас хода — 1250 км; выбег со скорости 50 км/ч — 450 м (выбег у ПЗУ — 350 м). Минимальный радиус поворота соответствовал техническим требованиям и не превышал 9,0 м (у ПЗУ-1 — 9,8 м, уЗИЛ-131 -10,2 м).
Эффективность рабочих холодных и нагретых тормозов по величине тормозного пути и скорости замедления соответствовали установленным нормам. Стояночный тормоз надежно удерживал машину на уклоне 40 % с асфальтовым покрытием в течение 5 мин.
Снаряженная машина развила максимальную скорость на плаву 9,8 км/ч. Амфибия с нагрузкой 3200 кг, оборудованная съемными поплавками, продемонстрировала хорошую начальную остойчивость, но не обладала достаточным запасом плавучести в связи с малой высотой надводного борта корпуса. Поэтому при форсировании водной преграды груженой машиной рекомендовалось груз (снегоболотоход или СА) буксировать на плаву фалом.
ЗИЛ-4906 и ЗИЛ-49061 в районе колодца Бендыкак.
ЗИЛ-4906 на испытаниях в пустыне.
Погрузка имитатора СА на ЗИЛ-4906.
На Юге
Южные климатические испытания колесных автомобилей комплекса «490» проходили летом 1976 г. в Бухарской области в районе г. Каган и озера Дингызкуль.
29 июня на аэродром г. Чкаловска для отправки к месту назначения прибыли амфибии ЗИЛ-4906 и 49042 (для участия в сравнительных испытаниях).
12 июля на аэродром г. Чкаловска доставили пассажирскую амфибию ЗИЛ-49061. Автомобиль массой 8340 кг, полностью заправленный топливом, въехал в транспортный отсек самолета Ан-12Б (командир — капитан Л.И. Галицин), где его закрепили с помощью тросов. Отдельно зафиксировали 130-кг съемный колпак кабины. Кроме автомобиля, в самолете разместились шесть испытателей. При взлете, следовании к месту назначения и на посадке замечаний к креплению машины у экипажа самолета не возникло.
За время южных испытаний автомобиль ЗИЛ-4906 преодолел 3745 км (2000 км по асфальту, 120 км по гравийным и 1443 км по грунтовым дорогам и 210 км по песку), ЗИЛ-49061 — 1883 км (772 км по асфальту, 484 по грунтовым дорогам и 628 км по песку), 49042 — 2504 км (1448 км по асфальту, 985 по фунту и 69 км по песку). Температура воздуха держалась на уровне +33 — +45 °C, а в районе озера Дингызкуль доходила до +50 °C.
При температуре воздуха +48 °C средний расход топлива у ЗИЛ-4906 на мерном маршруте фунтовой дороги составил 82 л/100 км при средней скорости 53 км/ч, а на песке — 98,8 л/100 км при средней скорости 20 км/ч. У амфибии 49042 при температуре воздуха +38 °C расход топлива на асфальте достиг 45,8 л/100 км при скорости 55 км/ч, на грунтовой дороге — 48,8 л/100 км при скорости 33 км/ч, на песке — 109,2 л/100 км при скорости 11,7 км/ч.
Испытания системы охлаждения двигателя ЗИЛ-4906 показали, что при температуре +34 — +36 °C при движении с нагрузкой 2200 кг по шоссе на 5-й передаче со скоростью 45–50 км/ч температура охлаждающей жидкости не превышала +110 °C, температура в мотоотсеке — +90–95 °C. При снятой задней стенке воздуховода движение становилось невозможным, так как через 17-18 мин температура повышалась до +114 — +116”С. Несколько повышенной (до 92 °C) оказалась температура в мотоотсеке в районе аккумуляторных батарей и согласующего устройства радионавигационного комплекса.
На пассажирской амфибии ЗИЛ-49061 при включенном кондиционере при температуре наружного воздуха +39 °C во время движения по пересеченной местности (укатанный песок, барханы) температура охлаждающей жидкости не превысила+10ГС, а температура масла — +117 °C.
Погрузка (выфузка) имитатора груза массой 2200 кг на твердом ровном (до 3°) грунте или асфальте при умеренном ветре до 6,5 м/с и температуре окружающего воздуха до +46 °C трудностей не вызвала. При скорости ветра более 11 м/с поднимавшиеся пыль и песок препятствовали работе экипажа без защитных очков. Погрузку (выгрузку) имитатора СА выполняли два водителя-испытателя. Погрузку и выгрузку снегоболотохода ЗИЛ-2906 выполняли три водителя-испытателя.
Система кондиционирования воздуха пассажирской амфибии ЗИЛ-49061 на стоянке у озера Кую-Мазар при температуре окружающего воздуха +36 °C и средней температуре в пассажирском салоне +38,9 °C через 25 мин после включения обеспечивала среднюю температуру в салоне +23,5 °C. При движении по шоссе Каган — Карши при температуре окружающего воздуха +34,5 °C через 30 мин после включения системы кондиционирования средняя температура в салоне опустилась с +42,2 до +23,3 °C.
После завершения климатических испытаний 11 августа пассажирскую амфибию ЗИЛ-49061 доставили в аэропорт г. Карши и на самолете Ан-12Б (командир капитан — В.Д. Королев) с тремя членами экипажа отправили в Харьков. В ходе полета к месту назначения и при посадке, произошедшей с динамическим ударом, замечаний к креплению машины не было. Ослабления швартовочных тросов, течи охлаждающей жидкости и ГСМ не наблюдалось.
Тем временем амфибии ЗИЛ-4906, 49042 и автомобиль сопровождения ЗИЛ-131 6 августа 1976 г. отправили в пробег по маршруту Каган — Бухара — Самарканд — Ташкент — Аральск — Уральск — Куйбышев — Пенза — Рязань — Москва — база Чулково. Продолжительность маршрута составляла 4207 км. Это расстояние автомобили преодолели за 10 суток. Нагрузка на ЗИЛ-4906 была равна 600 кг + 2 человека, на ЗИЛ-131 -1500 кг + 2 человека, на 49042 (шла без нагрузки) размещались 3 человека.
Во время пробеговых испытаний ЗИЛ-4906 показал удовлетворительную маневренность и хорошую проходимость по грунтовым дорогам, сыпучим и укатанным пескам. Он обладал хорошей плавностью хода, устойчивостью на дорогах с волнистой поверхностью проезжей части, отсутствием склонности к галопированию (в отличие от амфибии 49042, которую на разбитых грунтовых дорогах с шагом волны 1,5–3,0 м иногда начинало продольно раскачивать, из-за чего приходилось снижать скорость движения).
Испытания в Воркуте.
ЗИЛ-4906 преодолевает снежную целину.
Зимние испытания
Для участия в зимних испытаниях 11 января 1976 г. ЗИЛ-4906 и ЗИЛ-49061 погрузили на железнодорожные платформы, закрепили растяжками и упорными брусками, опломбировали и зачехлили стандартными тентами. Через четыре дня машины прибыли на грузовую станцию Воркута-1.
Зимние климатические испытания проходили в период с 15 января по 1 марта 1977 г. в районе Воркуты при температуре окружающего воздуха от -22 до -49,8 °C. За это время ЗИЛ-4906 преодолел 2387 км (в том числе 2315 км по заснеженным грунтовым дорогам и 72 км по снежной целине), а ЗИЛ-49061 — 1908 км (1780 по заснеженным грунтовым дорогам и 128 км по снежной целине).
Расход топлива при движении по укатанной снежной дороге при температуре окружающего воздуха -31 —47 °C у ЗИЛ-4906 составил 68–70 л/100 км, а у ЗИЛ-49061 -83,5-89 л/100 км. При движении по снежной целине с глубиной снега 600–800 мм расход топлива у грузовой машины был равен 462 л/100 км при скорости 3,6 км/ч, а у пассажирской — 430 л/100 км при скорости 6,5 км/ч.
21 января на испытаниях запуска двигателя ЗИЛ-4906 с помощью предпускового подогревателя при температуре окружающего воздуха -36 °C через 20 мин работы подогревателя масло в масляном поддоне нагрелось с -30 до +18'С, а охлаждающая жидкость на выходе из системы охлаждения — до +27 °C. Через 25 мин после начала испытаний двигатель завелся, и еще через 11 мин машина тронулась с места. Спустя час воздух в кабине прогрелся до комфортных +22"С.
20 января на испытаниях системы отопления ЗИЛ-49061 на стоянке при температуре окружающего воздуха -32 °C в результате работы двух зависимых воздушно-жидкостных отопителей воздух в пассажирском салоне за 1 ч прогрелся с -28 до +21 °C. 22 января при работе независимого воздушного отопителя О-ЗОВ на стоянке при температуре наружного воздуха -40"С через 1,5 ч воздух в пассажирском салоне прогрелся с -38 до +20 °C. При одновременной работе зависимых и независимого отопителей на стоянке при температуре окружающего воздуха -40 °C температура воздуха в салоне с -36 °C уже через 30 мин поднялась до +20 °C, а через 1,5 ч — до +35”С.
С 16 по 28 февраля военные спасатели оценивали условия обитания в пассажирском салоне ЗИЛ-49061. Температура воздуха в салоне поддерживалась на уровне +23±2 °C при относительной влажности 40–84 %. Скорость движения воздуха на уровне сидений-носилок не превышала 0,4 м/с, на выходе вентиляционных отверстий — 3,8 м/с. Вентиляция пассажирского салона оказалась достаточной для размещения в нем 3–6 человек, содержание углекислого газа не превышало 0,35 %. Условия обитания в салоне признали удовлетворительными по всем показателям.
С 18 по 26 февраля проходили испытания ЗИЛ-4906 по погрузке СА космического корабля «Союз» на снежной целине глубиной 600–800 мм. Погрузка производилась с использованием аутригеров как при горизонтальном положении машины, так и при наклоне 2–3° в сторону вылета стрелы крана. Такая операция без применения аутригеров проводилась в том случае, когда уклон машины составлял 2–3° в сторону, противоположную вылету стрелы крана. Время погрузки, швартовки и маскировки СА на ЗИЛ-4906 силами двух членов экипажа при температуре окружающего воздуха -42 °C составило 20–25 мин; время разгрузки с учетом снятия маскировочной сетки и швартовочных тросов — 12–15 мин. Крановая установка позволяла разворачивать СА в вертикальное положение, что было необходимо для его погрузки на борт машины.
Грузовая амфибия ЗИЛ-4906 из первой опытной партии. 1975 г.
ЗИЛ-4906 с установленным тентом. Вторая опытная партия, 1976 г.
Пассажирская амфибия ЗИЛ-49061 из первой опытной партии. 1975 г.
Комплекс поисково-эвакуационных машин «490» на испытаниях 1979 г.
Слева направо: шнекоход ЗИЛ-29061, грузовая (ЗИЛ-4906) и пассажирская (ЗИЛ-49061) амфибии из второй опытной партии 1976 г.
Окончание следует
ЗСУ-37-2 «Енисей»: альтернативная историяАлексей Бобков
Вверху: опытный образец в положении по-боевому на госиспытаниях.
Заводские и приемо-сдаточные испытания
Заводской образец самохода был подвергнут ходовым испытаниям в объеме 3014 км (Отчет по испытаниям № 2160 от 30 мая 1960 г.), которые выявили дефекты в системе охлаждения и в редукторе привода генератора.
Опытный образец прошел заводские испытания в объеме 700 км на «Уралмашзаводе» при сдаче самого шасси и 1160 км при контрольно-сдаточных испытаниях собственно ЗСУ на Научно-испытательном зенитноартиллерийском полигоне (ст. Донгузская Оренбургской области). По решению ГКОТ, ГРАУ и ГБТУ №а/587807 от 8 июня 1960 г. эти 1800 км пробега засчитали в общий гарантийный километраж шасси.
37-мм спаренная АЗП «Ангара» прошла следующие заводские отладочные испытания:
— на стенде — для проверки прочности качающейся части, работы узла питания и гильзоотведения в объеме 967 выстрелов;
— на самоходе — с целью проверки работы узла питания, гильзоотведения и работы автоматов в движении в объеме 1011 км пробега и 1327 выстрелов;
— испытания автоматов на живучесть и надежность в объеме 2000 выстрелов.
После указанных испытаний АЗП с силовыми приводами допустили на госиспытания решением от 26 июля 1961 г.
РЛПК «Байкал» выдержал:
— заводские сдаточные испытания аппаратуры комплекса без систем стабилизации в отдельной кабине;
— заводские сдаточные испытания комплекса на самоходной установке.
По результатам РЛПК был допущен к госиспытаниям решением от 3 августа 1961 г.
Приемо-сдаточные комплексные испытания ЗСУ проводились с декабря по 10 августа 1961 г. наДонгузском полигоне. По их итогам были выявлены следующие несоответствия ТТТ:
— вес установки составлял 27,5 т вместо заданного 25,5 т;
— боекомплект включал 540 выстрелов вместо 600;
— не обеспечена противоатомная защита экипажа;
— частично не выполнены требования по удобству размещения экипажа и обслуживания агрегатов;
— конструкция и размещение прицел-дублера не обеспечивали удобство пользования при стрельбе по воздушным и наземным целям;
— система вентиляции не вполне обеспечивала охлаждение агрегатов и аппаратуры комплекса, электропитания и приводов наведения;
— скорость наведения АЗП ручным приводом по азимуту составляла 0,6°/оборот вместо заданных 1–1,5;
— не полностью выполнены требования по удобству обслуживания и устранению задержек стрельбы;
— аппаратура защиты от пассивных помех не отлажена окончательно;
— наблюдалось большое запыление счетно-решающего прибора.
До предъявления ЗСУ на госиспытания не были проверены брызгозащищенность, надежность работы комплекса с телевизионно-оптическим визиром и не проведены климатические испытания всей машины. В целом опытный образец ЗСУ «Енисей» признали соответствующим основным ТТТ, и решением от 2 августа 1961 г. Госкомитета по оборонной технике он был допущен на госиспытания с указанными отступлениями от ТТТ.
Опытный образец в походной конфигурации в ходе госиспытаний. Хорошо видны отличия от заводского образца — круглая решетка на левом борту башни и закрытый выхлопной патрубок турбины (фото из архива автора).
Государственные испытания
Ход и итоги испытаний подробно описаны в «Акте государственных испытаний опытного образца ЗСУ «Енисей».
Первый этап госиспытаний проводился на Донгузском полигоне с 10 августа по 14 октября 1961 г. (ЗСУ «Шилка» проходила госиспытания там же с 26 августа по 24 октября 1961 г. по своей программе). Для ускорения работ согласно указаниям ГРАУ и штаба ПВО СВ зенитные стрельбы по планеру и светящимся авиабомбам, а также стрельбы с применением ТОВ проводились подготовленным расчетом из двух инженеров НИИ-20, стрельбы с прицелдублером вел командир машины — офицер полигона.
Скомплектованный из солдат и сержантов расчет в процессе испытаний в основном изучал матчасть и обслуживал артустановку. На заключительном этапе этот расчет провел одну зенитную стрельбу по планеру в объеме 166 выстрелов.
Было выполнено пять задач по стрельбе с места по мишени 77-БМ-2М, буксируемой самолетом Ил-28 со скоростью 150–160 м/с. Стрельбы по данным радиолокатора признали удовлетворительными (хотя получили всего 10 прямых попаданий в мишени, в разделе «Выводы» того же документа содержится уже иная оценка: «ЭСУ-37-2 «Енисей» имеет высокую эффективность стрельбы с места по воздушным целям»).
Малая эффективность стрельбы с использованием ТОВ была объяснена недостаточной натренированностью расчета. Стрельбу с помощью прицел-дублера признали принципиально малоэффективной. Отмечались неудобное расположение прицел-дублера и невозможность плавной наводки орудия с помощью прибора полуавтоматического наведения (ПАН). Стрельба с помощью оптических средств затруднялась задымлением, возникающим после первой очереди.
Оптимальным режимом стрельбы по воздушной цели сочли стрельбу короткими очередями с наращиванием длины очереди по мере приближения цели.
Стрельбы по буксируемой мишени при движении ЗСУ по целине со скоростью 20–25 км/ч и по танковой трассе со скоростью 8-10 км/ч показали возможность прицельной стрельбы на ходу, несмотря на возрастание ошибок стрельбы в 1,5–2 раза.
Объем испытаний отдельных элементов комплекса ЗСУ-37-2 «Енисей»
Объем испытаний отдельных элементов комплекса ЗСУ-37-2 «Енисей» Наименование элементов До госиспытаний В ходе госиспытаний РЛПК 1А11 «Байкал» 2830 ч 375 ч АЗП 2А12 «Ангара» 4670 выстр. 6266 выстр. Силовой следящий привод 2Э4 302 ч 85 ч Шасси 1860 км 1185 км Двигатель В-105 129 ч 186 ч Газотурбинный двигатель ПЭ7 42 ч 43 ч (перед госиспытаниями установлен новый)
Расчеты вероятности поражения, выполненные по результатам стрельб, показали, что эффективность стрельбы 140 снарядами одной ЭСУ-37-2 по цели типа Ил-28 на высотах 2000–3000 м на ближнем участке зоны поражения и четырех ЗСУ на дальнем эквивалентна эффективности стрельбы шестиорудийной батареи АЗП С-60 с ПУАЗО-6-60 и СОН-9 с расходом 264 снарядов. Исходя из типовой групповой цели в виде пары или звена самолетов и размеров зоны обстрела, был сделан вывод о том, что батарея в составе 3–4 установок может выполнить надежное прикрытие боевых порядков мотострелкового или танкового батальона от налетов до высот 3–4 км, обеспечить поражение одиночной цели с вероятностью 0,6–0,75 и обстрелять каждый самолет звена.
В ходе испытаний стрельбой по движущимся танкам с места и в движении из 232 выстрелов были получены всего три попадания. Это объяснялось недостаточной подготовкой расчета, неплавностью наводки прибора ПАН, рассчитанной на скорости воздушных целей,
неудобным расположением прицел- дублера и отсутствием угломерных сеток на ТОВ и прицел-дублере.
В выводах отмечалось, что «ЗСУ «Енисей» обеспечивает поражение танков с броней до 50 мм на дальностях до 100м и 40 мм на дальностях до 500м при углах встречи снаряда с броней 60–90°. При стрельбе с места наиболее эффективен способ с прицел-дублером и наведением гидроприводами, в движении стрельба по танкам возможна только с использованием ТОВ, при условии расширения поля зрения его оптической головки. Стрельбу целесообразно вести с дальности не более 600–700 м очередями по 3–5 выстрелов».
В ходе госиспытаний ЗСУ прошла 1185 км, из них 765 км — на Донгузском полигоне: 400 км — маршевые пробеги, остальное — обеспечение стрельб. Марши осуществлялись в два приема: 100 км — по грязным грунтовым дорогам с включенным РЛПК и силовыми приводами и 300 км — по сухим грунтовым дорогам с выключенным РЛПК и приводами. После каждого марша производилась проверка функционирования стрельбой.
Второй этап госиспытаний проходил с 20 по 30 октября 1961 г. на полигоне ГБТУ в Кубинке. Было пройдено 420 км маршевыми пробегами по 60- 100 км по сухой ухабистой танковой трассе. Средние скорости движения составили:
— по сухим грунтовым дорогам — 33,3 км/ч (расход топлива при этом — 158 л/100 км или 96,4 л/ч);
— по грязным грунтовым дорогам — 27,5 км/ч (237 л/100 км или 50,5 л/ч);
— по сухой танковой трассе — 15,1 км/ч (230 л/100 км или 34,1 л/ч).
Запас хода по топливу достигал 210 км по грязной грунтовке и сухой танковой трассе и 310 км по сухой грунтовой дороге, что являлось достаточным. Расход масла двигателем находился в норме и составил в пределах 0,5–0,9 л/ч и 2,0–6,0 л на 100 км пути. Марши не оказали влияния на функционирование комплекса. Экипаж на рабочих местах был в состоянии выдержать 300-км форсированный марш. Установка преодолевала подъемы и спуски крутизной до 28°, воронки глубиной 1,4–1,5 м диаметром 4–6 м.
Возникающие при пробегах вибрации и удары не влияли на работу РЛПК и системы стабилизации. 8-часовая непрерывная работа РЛПК не приводила к существенным изменениям параметров. Аппаратура опознавания «Кремний-2М» после настройки работала нормально.
ЭСУ-37-2 «Енисей» для государственных испытаний в положении по-боевому.
Второй образец машины на позиции стрельбы в окопе. Государственные испытания, Донгузский полигон (фото из архива автора).
При действиях по низколетящим целям точность РЛС оказалась выше, чем у радиолокатора СОН-9А. За 375 ч наработки РЛС было отмечено 15 характерных неисправностей, что составило 25 ч на отказ. Перед выполнением отдельных пунктов программы отводилось 2–3 ч на профилактические и ремонтные работы по РЛПК. Отказы происходили в основном из- за попадания пыли и скученности электромонтажа в блоках и между ними. В результате недостаточной надежности РЛПК и системы стабилизации линии визирования имелись случаи срыва программы, что приводило к повторным стрельбам. Одновременная работа РЛС и ТОВ была затруднена из-за высокочастотных наводок на экран телевизионного приемника. Аппаратура защиты от радиопомех не испытывалась. Примененный в РЛПК печатный монтаж на отдельных платах значительно сократил время обнаружения и устранения неисправностей.
Расположение аппаратуры и рабочих мест в башне оказалось недостаточно удобным для работы расчета. Точностные показатели СРП в динамике в основном режиме были получены не ниже, чем у ПУАЗО-6-60. 8-часовые непрерывные испытания показали удовлетворительную стабильность работы. Достоинством СРП являлось минимальное количество эксплуатационных регулировок.
Во время испытаний разбалансировки напряжений не наблюдалось. За 375 ч наработки было выявлено девять неисправностей СРП и четыре — орудийного преобразователя координат (ОПК). Однако блоки СРП и ОПК подвергались сильному загрязнению пылью и маслом (утечки из приводов стабилизации). Существующая система вентиляции и очистки воздуха показала себя неэффективной. Блоки были перегружены аппаратурой, монтаж сильно стеснен, что затрудняло поиск и устранение неисправностей. Блок решающих усилителей перегревался. По причине неотлаженности не проходили проверку узлы СРП: автомат курса, схема контроля СРП в динамике и схема учета баллистического ветра.
Общее количество отказов РЛПК без системы стабилизации достигло 28, что составило 15 ч наработки (по ТТТ — 30 ч) и указывало на недостаточную надежность.
Система стабилизации линии визирования оценивалась при функционировании всего комплекса, наработав на стоянке 75 ч и в движении 100 ч. С 15 августа по 10 сентября система работала неустойчиво, при этом ошибки привода стабилизации по горизонту превышали в 4–5 раз ошибки, полученные до госиспытаний.
Одной из причин нестабильной работы стало засорение грязью механизма управления гидронасосом. Кроме того, доступ к узлам системы стабилизации для обслуживания был затруднен. Время выхода гировертикали в «0» составляло 7 мин вместо 3 мин по ТТТ.
Из 6266 выстрелов на госиспытаниях 98 % было произведено автоматическим огнем, в том числе очередями по 5-10 выстр. — 90 %, от 20 до 80 выстр. — 8 %. В движении осуществлено 28 % выстрелов. Боеприпасы функционировали нормально, за исключением двух случаев осечки.
Звенья применялись от двух до восьми раз; из 1000 шт. после испытаний 34 отбраковали вследствие деформации. Наблюдались две задержки из-за пропуска подачи очередного снаряда. Поломок деталей автоматов, вызвавших задержки стрельбы, зафиксировали четыре, в том числе трижды — из-за пружины гильзовыброса. Поломка этой пружины вела к поломкам других деталей автомата. Для устранения дефекта требовалась разборка всего автомата, что являлось недопустимым.
Отмечалось значительное количество (23) повреждений и поломок деталей пушечной установки, вызвавших задержки в стрельбе.
Гидравлические силовые приводы башни и пушечной установки функционировали нормально.
До начала госиспытаний на опытном образце были заменены следующие узлы и агрегаты:
— двигатель на 1260 км пробега вследствие наработки 326 моточасов, большей частью на стоянке в период отладки и испытаний РЛПК и пушки;
— гусеницы и бандажи 1 — го и 3-го правых поддерживающих роликов на 1100 км в связи с аварийной поломкой гребней траков при спадании гусеницы;
— комплект дисков главного фрикциона на 1800 км из-за разрушения шести ведущих дисков.
Новый дизель отработал 315 ч, из них 186 ч на госиспытаниях.
В ходе госиспытаний все агрегаты шасси, кроме редуктора привода к дублирующему агрегату питания и ВКУ, работали безотказно. Редуктор привода к дублирующему агрегату вышел из строя при наработке всего 445 ч в результате разрушения хвостовика паразитной шестерни. Отказ в работе ВКУ был вызван коротким замыканием от попадания воды в разъем при разрыве шланга системы охлаждения пушки.
Гусеница работала нормально, но после пробега 1900 км у 25 % траков было отмечено увеличение шага на 3–4 мм по причине выдавливания резины в зазоры между проушинами. Назначенный ресурс гусеницы в 3000 км требовал подтверждения.
Кроме того, по шасси были выявлены следующие недостатки:
— недопустимо большие нагрузки на пятые опорные катки;
— появление выхлопа с пламенем в движении под нагрузкой после длительной работы дизеля на отбор мощности для СЭП;
— недостаточная вентиляция отделения управления при движении по- боевому (при температуре + 23 °C атмосферного воздуха в отделении механика-водителя зафиксировано + 50 °C);
— стесненное размещение расчета в башне;
— невозможность выхода механика-водителя при положении стволов пушки над люком;
— недостаточная эффективность системы охлаждения дизеля (при + 23 °C атмосферного воздуха температура воды достигала предела + 105 °C, масла — +110 °C);
— неэффективность ПАЗ;
— РЛПК при включении значительно ухудшает дальность связи посредством радиостанции Р-113;
— неудобная установка ночных приборов ТКН-2 и ТВН-2.
ТТХ и ориентировочные нормативы комплекса «Енисей», зафиксированные в процессе госиспытаний
Боевой вес, т……….. 27,5
Боекомплект, выстр……. 540
Запас хода по грунтовой дороге, км 310
Скорость максимальная, км/ч…… 54
Боевая скорость ведения стрельбы, км/ч 10-25
Максимальная досягаемость по дальности, м 4500
Максимальная досягаемость по высоте 3000
Темп стрельбы АЗП, выстр./мин 1036-1048
Предельная скорость цели, м/с до 660 на высотах более 300 м до 415 на высотах 100–300 м
Средняя дальность обнаружения, км:
по МиГ-17 на высоте 1000 м 23
по МиГ-17 на высоте 200 м. 15
по МиГ-17 в секторе 30' без целеуказания (ЦУ) 18
по Ил-28 в режиме кругового поиска без ЦУ 20
Максимальная дальность автосопровождения, км:
по МиГ-17 на высоте 1000 м 20
по МиГ-17 на высоте 300 м. 14
Минимальная дальность автосопровождения, м: по Ил-28 …………… 270
Время обзора, с:
в секторе 15°………… 3,3
в секторе 80°…………. 12
кругового………….. 25-26
Дальность опознавания цели (по Ил-28), км 25
Разрешающая способность по дальности, м 75
Максимальные скорости сопровождения цели:
по дальности, м/с…….. 660
по азимуту, град,/с……. 60
по углу места, град./с…. 40
Время перевода из походного в боевое положение (снятие чехлов, запуск турбоагрегата, включение питания, расстопорение антенны, включение и подготовка РЛПК к боевой работе), мин 5
Время перевода в боевое положение из режима предварительной готовности, с 10-15
Запуск двигателя ЗСУ (при прогретом дизеле), с 10
Запуск турбоагрегата, мин… 1
Перевод ЗСУ из боевого положения в походное, мин 2,5
Загрузка боеприпасами, мин 45-50
Заряжание автоматов, мин… 10
Разряжание автоматов, мин… 20
Разгрузка боекомплекта, мин 25-30
Снаряжение лент, мин…………. 25–30
СЭП безотказно выдержала 8-часовую непрерывную работу с дублирующим генератором, а при работе с турбиной в отсеке питания наблюдалось повышение температуры до 83 °C и нагрев масла в подшипниках турбины до + 95 °C. Поэтому работа СЭП от турбины была ограничена 2 ч. Расход топлива турбиной при полной нагрузке составил 62 л/ч, масла — 1,8 л/ч. Замеры потребляемых мощностей показали, что в нормальных условиях работы при + 30 °C мощность СЭП достаточна. Работа СЭП при -40 °C не проверялась. Аккумуляторы 12Ст-70 функционировали нормально и обеспечивали питание аппаратуры ЗСУ в различных режимах, а также приводов наведения пушки в аварийном режиме в течение 6 мин.
Как видно из вышеизложенного, комплекс доказал свою работоспособность. Впрочем, и проблем хватало, и далеко не все они были легкоустранимыми. Но маловероятно, что при создании принципиально нового образца техники могло быть иначе. Похожие трудности, вскрывшиеся при испытаниях и эксплуатации первых серийных ЭСУ-23-4 «Шилка», как известно, потребовали длительных и неоднократных переделок систем, особенно воздухоочистки и охлаждения оборудования.
Работы по упоминавшемуся выше радиолокационному комплексу целеуказания «Обь» были прекращены постановлением СМ СССР от 4 июля 1959 г. Однако испытания подтвердили, что бортовые РЛПК как «Енисея», так и «Шилки» не способны самостоятельно эффективно обнаруживать воздушные цели. Предлагалось использовать для целеуказания стационарную РЛС П-15, но она не могла обнаруживать цели ниже 500 м, не обеспечивала целеуказание в движении и целераспределение. Комиссия сделала вывод о целесообразности «для более эффективного боевого использования ЗСУ… разработать специальную командирскую машину со станцией разведки и распределения целей».
В результате комплекс был признан в основном соответствующим ТТТ ГРАУ и ГБТУ. Выявленные недостатки подлежали устранению с последующей проверкой на головных образцах установочной партии. В ходе испытаний также подтвердилось, что новые ЗСУ превосходят стоящие на вооружении средства армейской ПВО. По вероятности поражения «Енисей» превосходил батарею из шести буксируемых АЗП С-60 или батарею из четырех самоходных ЗСУ-57-2.
После окончания испытаний комплексов «Шилка» и «Енисей» государственная комиссия провела сравнение их возможностей и заключила:
«1. ЗСУ «Шилка» и «Енисей» оснащены радиолокационным комплексом и обеспечивают стрельбу днем и ночью при любой погоде;
2. вес «Енисея» 28 т, что недопустимо для вооружения мотострелковых подразделений и ВДВ;
3. при стрельбе по самолетам МиГ-17 и Ил-28 на высоте 200 и 500 м «Шилка» эффективней «Енисея» в 2 и 1,5 раза соответственно;
4. «Енисей» предназначен для ПВО танковых полков и танковых дивизий по следующим соображениям:
— танковые подразделения и соединения действуют в основном в отрыве от основной группы войск. «Енисей» обеспечивает сопровождение танков на всех этапах боя, обеспечивает эффективный огонь на высотах до 3000 м и дальностях до 4500 м. Использование этой установки практически исключает точное бомбометание по танкам, чего «Шилка» не может обеспечить;
— имеются достаточно мощные осколочно-фугасный и бронебойный снаряды. «Енисей» может вести более эффективную стрельбу на самооборону по наземным целям при следовании в боевых порядках танковых войск;
5. унификация новых ЗСУ с изделиями, состоящими в серийном производстве:
— по «Шилке» — 23-мм автомат и выстрелы к нему состоят в серийном производстве. Гусеничная база СУ-85 изготавливается на ММЗ;
— по «Енисею» — РПК унифицирован по модулям с системой «Круг», по гусеничной базе — с СУ-100П, к производству которой готовятся 2–3 завода.
Кроме того, указывалась возможность использования «Енисея» для перекрытия мертвой зоны армейских ЗРК «Круг» и «Куб». В итоге комиссия рекомендовала принять на вооружение Советской Армии обе ЗСУ. Таким образом, можно констатировать, что в нашей стране задача создания ЗСУ поля боя, способной вести эффективное прикрытие войск в движении, была успешно решена дважды, параллельно разными коллективами разработчиков. В других странах с развитым военно-промышленным потенциалом в то время подобную технику создать так и не смогли.
Хорошо виден козырек на орудийной маске и секционная конструкция открытого люка механика-водителя (фото из архива автора).
Основные характеристики С-60, ЗСУ-57-2, ЭСУ-37-2 «Енисей» и ЗСУ-2Э-4 «Шилка»
Характеристики С-60 с ПУАЗО-6-60 и СОН-9 ЗСУ-57-2 ЭСУ-37-2 «Енисей» ЗСУ-23-4 «Шилка» Вероятность поражения (%) цели типа МиГ-17 при скорости 250 м/с и наклонной дальности 500 м на высотах: (расчетная, по ошибкам, принятым разработчиками для серийных образцов) 200 м 7 8 15 28 500 м 15 18 25 35 1000 м 23 8 39 39 1500 м 22 2 42 39 2000 м 18 - 38 - 3000 м 14 - 30 - Наклонная дальность стрельбы, м 6000 5500 4500 2500 Дальность прямого выстрела, м 1200 1100 Досягаемость по высоте, м 4000 4000 3000 1500 Начальная скорость снаряда, м/с 1000 1000 1010 950 Вес осколочно-фугасного снаряда кг 2,8 2,8 0,733 0, 190 Темп стрельбы суммарный, выстр./мин 100-120 200-240 900-1200 3600-4000 Средний вес секундного залпа, кг 5,13 10,27 12,83 12,03 Предел работы по скорости цели, м/с 580 240 660 445 Способ управления огнем ПУАЗО-6-60 и СОН-9 Построительный зенитный прицел РЛПК + телевизионнооптический визир + прицел-дублер РЛПК + оптический визир Возможность стрельбы по невидимой цели Да Нет Да Да Возможность стрельбы в движении Нет Малоэффективно Да Да Возимый боекомплект, шт. Нет 300 540 2000 Расчет, чел.: на одну установку на подразделение 7 6 4 4 46 (батарея из 6 пушек + ПУАЗО) 24 (батарея из 4 ЗСУ) 4 (1 ЗСУ) 4 (1 ЗСУ) Боевой вес, кг 4875 28000 27500 19000 Стоимость, тыс. руб. 400 300
Закат темы
В 1962 г. начались доработки конструкции ЭСУ-37-2 по полученным замечаниям. Велась подготовка к серийному производству, которое практически с нуля предполагалось развернуть на Липецком тракторном заводе. Задание на 1963–1965 гг. предусматривало выпуск 450 машин. Между тем, два артиллерийских зенитных комплекса со схожими характеристиками во времена ракетного бума ужиться все же не могли. В отраслевых институтах-разработчиках малокалиберной артиллерии разгорелась острая полемика (больше, впрочем, напоминающая перетягивание одеяла на себя) по поводу оценки эффективности систем различных калибров. По совместным расчетам НИИ-20 и НИИ-61 обеспечивались следующие вероятности поражения воздушных целей по бомбардировщику/по истребителю:
Наименование артсистемы Высота полета цели, м (комплекс) 500 1000 2000 3000 4000 Счетверенная 0,31/0,09 0,23/0,18 0,094/0,095 - - 23-мм «Амур» («Шилка») Спаренная 0,61/0,11 0,46/0,28 0,25/0,12 0,16/0,07 - 37-мм «Ангара» («Енисей») Спаренная 57-мм «Ока» («Волга») 0,43/0,044 0,39/0,14 0,23/0,075 0,14/0,04 0,11/0,05 Спаренная 30-мм револьверная 291П (НН-30) 0.48/0,102 0,302/0,198 0,116/0,074 - - Спаренная 30-мм двухствольная АО-10 0,66/0,193 0,51/0,4 0,32/0,168 0,2/0,1 - Согласно этим данным наибольшую эффективность показывала 30-мм двуствольная система АО-10 (ТКБ-645) разработки В.П. Грязева и А.Г. Шипунова (НИИ-61, прототип современной ГШ-2-30, прошла заводские испытания в июле 1959 г.). На втором месте была АЗП «Ангара». ОКБ-43 предоставило свои данные, доказывая, что преимущество на стороне калибра 37 мм, а в армейском НИИ-3 считали, что до высот 800 м лидирует артустановка «Шилки».
В итоге верх одержало мнение НИИ-61: «…счетверенная зенитная самоходная установка (комплекс «Шилка-Тобол-Амур») на высотах до 500м при стрельбе по перспективньич. низколетящим самолетам по эффективности не уступает спаренной 37-мм зенитной установке (комплекс «Енисей-Байкал-Ангара»), имея примерно вдвое меньший вес. (Очень примерно. На самом деле 27,5 т против 18,8 т — в 1,46 раза. — Прим. авт.) В дальнейшем при замене четырех 23-мм пушек ТКБ-507 двумя высокотемпными 30-мм пушками с использованием тех же радиолокационного комплекса, агрегатов силового наведения можно в прежнем весе иметь самоходную 30-мм спаренную установку, по эффективности превышающую 37-мм зенитный комплекс на высотах до 2000 м. Проработки, проведенные в настоящее время НИИ-61 совместное заводом № 946, показывают реальную возможность установки на самоходке «Шилка» двуствольных 30-мм пушек АО-10 с суммарной скорострельностью 5000 выстрелов в минуту. Задача надежного поражения целей на высотах более 2000 м более целесообразно может быть решена с использованием ЗУР».
В другом документе специалисты НИИ-61 указывали, что наибольшей эффективностью в диапазоне высот 500-3000 м обладает самоходный комплекс с 37-мм спаркой, но значительная масса и габариты делают его непригодным для использования Воздушно-десантными войсками, следовательно, он не может быть универсальным средством, способным решать все тактические задачи в ближней зоне ПВО СВ.
Таким образом, несмотря на признание превосходства «Енисея», было принято решение о создании единой ЗСУ для СВ на основе «Шилки» в силу ее меньшего веса, размеров, возможности в будущем перевооружения более мощными пушками и с учетом появления в ближайшей перспективе ЗРК войсковой ПВО типа «Оса».
Стоит отметить, что данное решение в чем-то было на руку многим участникам этой истории. Головной разработчик по РЛПК НИИ-20 сосредотачивался на ЗРК. В ОКБ-3 очередное пополнение длинного перечня не пошедших в серию разработок было воспринято достаточно спокойно в силу высокой загруженности по шасси ГМЗ и машин ЗРК «Круг». К тому же КБ находилось в стадии реорганизации и переезда на новое предприятие. Руководству Липецкого тракторного завода «Енисей», вероятнее всего, виделся грядущим кошмаром из-за отсутствия производственных мощностей и опыта серийного выпуска современной сложной военной техники. А основному заказчику от МО СССР- ГБТУ было проще содержать на вооружении один тип технически сложной ЗСУ, при том что основная ставка в обеспечении ПВО Сухопутных войск уже делалась на перспективные войсковые ЗРК, подведомственные ГРАУ.
20 сентября 1962 г. Госкомитетом СМ СССР по оборонной технике был издан приказ, в котором (со ссылкой на постановление ЦК КПСС и СМ СССР № 925 от 5 сентября 1962 г.) в первых трех пунктах утверждалось принятие на вооружение ЭСУ-23-4 «Шилка» и развертывание ее серийного производства. Четвертым пунктом определялось прекращение работ по выпуску боеприпасов к пушке «Ангара». Далее следовало решение о государственном премировании разработчиков обоих комплексов:
— за ЭСУ-23-4 и «Енисей» — премией 6-й степени;
— за РЛПК «Байкал» и «Тобол» — премией 5-й степени;
— за АЗП «Ангара» и «Амур» — премией 6-й степени;
— за источники питания для обеих ЗСУ- премией 10-й степени.
Последний шестой пункт приказа обязывал разработчиков «Енисея» провести доработки конструкторской документации по замечаниям Госкомиссии, а Министерство обороны — заложить эту документацию на хранение.
Для уменьшения нагрузок на ходовую было решено добавить седьмой каток, причем серьезно прорабатывался довольно экзотический вариант с опорным ленивцем. Был даже построен макет с такой ходовой и с измененной компоновкой башни (по аналогии с «Шилкой» БК сосредоточили в передней части, экипаж и оборудование — в задней). Но остановились все же на семикатковой ходовой части обычной компоновки.
В конструкцию внедрили еще ряд новшеств, обкатанных на Су-100ПМ. Применили мелкозвенчатую гусеницу с РМШ и шагом трака 110 мм. Венцы ведущих колес под этот трак имели по 17 зубцов. Новые опорные катки были прежнего диаметра, с пятью ребрами жесткости. В связи с увеличением длины гусеницы использовали по четыре поддерживающих ролика на борт (средние ролики — сдвоенные). Корпус в районе отделения управления и блока системы охлаждения выше надгусеНичных полок был расширен. В образовавшихся объемах и новых отсеках на левой надгусеничной полке разместили эффективную систему противоатомной защиты. Изменили конструкцию ящиков ЗИП, а выхлопной патрубок турбины оснастили крышкой. Провели также некоторую перекомпоновку оборудования в башне, вследствие чего ее форма изменилась.
Внешний вид натурного макета семикаткового шасси с опорным ленивцем и измененной компоновкой башни (реконструкция автора по заводским чертежам).
Продольный разрез и боковая проекция доработанного 7-каткового варианта ЗСУ «Енисей» (схемы из архива автора).
Размеры ЭСУ-37-2, мм:
длина с пушками вперед 6715
длина корпуса… 6360
расстояние между осями крайних катков 4325
ширина по надгусеничным полкам 3100
по бортам корпуса. 2140
высота линии огня. 1915
высота по крыше башни… 2320
по антенной колонке РЛС
в походном положении 3325
по антенной колонке РЛС
в боевом положении 3525
клиренс………. 450
колея……….. 2660
Комплект доработанной конструкторской документации был сдан на хранение. История ЭСУ-37-2 «Енисей» на этом закончилась, опытные образцы не сохранились. Однако опыт, полученный при отработке семикаткового шасси, пригодился при создании машин зенитного комплекса «Круг». А планы по оснащению «Шилки» пушкой более эффективного калибра, сыгравшие в судьбе «Енисея» столь роковую роль, так и не были осуществлены.
Проекции и продольные разрезы «Объекта 130»
(Пояснительная записка к техническому проекту гусеничного самохода на базе СУ-100ПМ с узлами и агрегатами, унифицированными с танками Т-54 и Т-55. — Свердловск, сентябрь 1960 г.).
Неизвестный проект
Рассказывая о ЭСУ-37-2, следует вспомнить еще один проект: в 1960 г., до объединения с ОКБ-3, СКВ Свердловского ордена Трудового Красного знамени машиностроительного завода № 50 (СМЗ) подготовило под руководством П.П. Васильева технический проект ЗСУ «Объект 130». Целью разработки, выполненной на основе ЗСУ «Объект 119», была унификация легкой базы по узлам и агрегатам МТО с танками Т-54 и Т-55.
Первый вариант «Объекта 130» отличался от шасси ЗСУ «Енисей» поперечным расположением двигателя, при этом МТО и весь корпус удлинились примерно на 120 мм. Была упрощена геометрия верхней носовой части корпуса, крыша над водителем стала горизонтальной. Кроме того, проект предусматривал использование в ходовой части наружных гидравлических телескопических амортизаторов на первом, втором и шестом катках каждого борта и рас
положение катков правого борта со сдвигом назад относительно катков левого борта, как на танках. Звездочка ведущего колеса имела 13 зубьев.
Еще более радикально отличался вариант с задней компоновкой силового агрегата.
Возможность использования узлов танкового МТО на легкобронированных машинах подтвердилась, но на этом работы были остановлены. Опытный образец не строился.
Литература
1. Акт Государственных испытаний опытного образца 37-мм спаренной самоходной зенитной установки «Енисей» (ЗСУ-37-2), 1961.
2. Томашов Ю.В., Андреев В.В., Бобков Г.С., Волкович А.В. Годы побед и тревог. — Екатеринбург: ФГУП Уралтрансмаш, 2002.
3. Устьянцев С. Мы можем все! Независимый институт материальной культуры. — Екатеринбург: ФГУП «Уралтрансмаш», 2007.
4. Широкорад А. Огненный купол, или малоизвестные страницы из истории современной зенитной ПВО // Техника и оружие. — 1996, № 5.
5. Широкорад А. «Шилка» и другие отечественные зенитные самоходные установки // Бронеколлекция. — 1998, № 2.
Транспорт для российских просторовАлександр Кириндас
Продолжение.
Начало см. в «ТиВ» № 8,9/2009 г., № 3–5,7,8,10/2010 г.
Фото из архива автора.
Изделие нового типа
В предыдущей статье цикла (см. «ТиВ» № 10/20 Юг.) уже рассказывалось о том, что в годы Великой Отечественной войны в Советский Союз были поставлены канадские снегоходы В-2 и В-3. На основании результатов их испытаний по заданию Научно-танкового комитета ГАБТУ на конкурсной основе развернулись работы по созданию отечественных аналогов. В частности, в 1946 г. этой тематикой занялся конструкторский коллектив НПО ГИИ 1* в составе 5 человек во главе с доцентом М. В. Веселовским.
1* Горьковский индустриальный институт.
М.В.Веселовский.
В рамках реализации научной темы № 19 силами НПО ГИИ был спроектирован и изготовлен опытный образец снегохода С-20. Он проходил заводские испытания в районе Горького и государственные испытания на Кубинке, однако не выдержал их по причине неудовлетворительной надежности и несоответствия по весу, максимальной скорости по целине и шоссе, среднему удельному давлению, максимальной мощности двигателя, габаритным размерам. Из-за некачественного производственного исполнения и недостаточной герметичности машины испытания по преодолению бродов глубиной 80–90 см носили ограниченный характер: С-20 интенсивно набирал воду через щель в носовой части и негерметично закупоренное пробкой отверстие для слива воды и масла. В то же время было высказано предположение, что благодаря объемному водоизмещающему корпусу и малой собственной массе снегоход, подобный С-20, сможет обладать положительной плавучестью и преодолевать водные преграды при надлежащем производственном исполнении.
По завершении испытаний снегоходов Т-42 и С-20 было принято решение продолжить работы по машинам такого типа. Если новые изделия московского коллектива в целом развивали прежнюю концепцию, то снегоход горьковского коллектива стал транспортным средством нового типа. Его создание велось в КБ НПО ГИИ в рамках научной темы № 47. Машина получила военное обозначение «С-21» и институтское «ГИИ-21». Главным конструктором был М.В. Веселовский.
Предположение о возможности достижения амфибийности позволило наметить новое направление работ и несколько скорректировать техническое задание. Дополнительно было определено решение следующих задач:
— преодоление любых болот, не проходимых никаким видом транспорта, а также человеком;
— переброска машины по хорошим дорогам на буксире со снятыми гусеницами с целью их сбережения;
— форсирование водных преград.
Последнее качество на тот момент не являлось определяющим, поэтому машина на начальном этапе работ именовалась снегоходом. Работы формально подразумевали создание транспортного средства для Вооруженных Сил и народного хозяйства, но, фактически, по причине новизны, носили поисковый характер.
Проектные чертежи общего вида снегохода С-21 М.В. Веселовский подписал 20 октября 1948 г. По сравнению с С-20 компоновка новой машины претерпела значительные изменения и в целом была подобна советским артиллерийским тягачам, поэтому внешне С-21 более всего напоминал поставленный на гусеницы грузовик.
Водоизмещающий корпус машины был цельнометаллический, каркасной конструкции, с дюралевой обшивкой. Конструктивно он разделялся на три части. Нижняя часть коробчатого вида, сваренная из стальных профилей, с дюралевой обшивкой толщиной 1,5 мм на заклепках принимала основные нагрузки и служила рамой. Грузовая платформа снабжалась скамейками и брезентовым тентом, была выполнена заодно с нижней частью и конструктивно повторяла ее. Деревянная кабина заимствовалась от грузового автомобиля ГАЗ-51 раннего выпуска с доработкой нижней части.
Общий вид снегохода С-21 (проект).
Ходовая часть состояла из гусениц, катков, торсионных подвесок, ведущих звездочек и ленивцев с натяжными приспособлениями. Гусеница была аналогична гусенице снегохода С-20. В качестве опорных катков (по пять на каждый борт) использовались колеса автомобиля «Москвич» с заполненными губчатой резиной камерами. Ступицы колес — от «Победы». Конструкции ленивца и ведущей звездочки, набранных из листов текстолита и стали, были аналогичными. Ведущая звездочка с 12 зубьями и диаметром начальной окружности 465 мм была установлена на стандартную ступицу ГАЗ-51, связанную с полуосями главной передачи. Ленивец при помощи натяжного приспособления (кривошипа и распорного винта) имел возможность перемещаться на величину шага между планками гусеницы. Подвеска — торсионная, со стальными торсионами. На те же посадочные места без дополнительных изменений конструкции кузова могла быть установлена подвеска торсиластик 2* с резиновыми кольцами. Вместо поддерживающих катков стояли направляющие клинья склизы.
Основные элементы подвески торсиластик: наружная труба, внутренняя труба, упругие элементы (резиновые жгуты или иные, применительно к С-21 набор шайб) и балансир для крепления колеса.
2* В подвеске торсиластик резиновые упругие элементы работают на сжатие. В случае использования в качестве упругого элемента резиновых жгутов используется название «резиножгутовая». Между двумя профилированными трубами проложены параллельно осям труб резиновые жгуты (возможно и применение шайб, набранных вместо жгута, как это имело место в проекте С-21). При взаимном повороте труб, жгуты (или шайбы) сжимаются, чем реализуется упругое действие подвески.
Главная передача.
Ведущее колесо в сборе.
Подвеска опорного катка.
Ленивец с механизмом натяжения.
Конструкция гусеничной ленты.
Опытный вездеход С-21 с санным прицепом.
На С-21 установили шестицилиндровый двигатель автомобиля ГАЗ-51 со специальным усиленным вентилятором. Водяной и масляный радиатор были аналогичны соответствующим элементам ГАЗ-51. Двигатель монтировался на стандартных резиновых подушках, и его вес передавался непосредственно на два средних носовых лонжерона корпуса. Котел подогрева двигателя также взяли от автомобиля ГАЗ-51. В передней стенке корпуса имелось герметически закрывающееся пробкой отверстие для ручного запуска двигателя. Управление педалями сцепления и газа оставалось, как на автомобиле ГАЗ-51. КПП тоже заимствовали у этого автомобиля.
Главная передача располагалась в задней части корпуса. Для нее использовался доработанный задний мост автомобиля ГАЗ-51, имеющий одну пару конических шестерен с передаточным отношением 6,67:1. Чулки полуосей были отрезаны, а сателлиты и коробка сателлитов заменены валом главной передачи, на который крепился венец главной шестерни. Картер моста монтировался на кормовых лонжеронах, которые усиливали заднюю часть корпуса. На выходных концах вала главной передачи крепились бортовые фрикционы, использованные без переделок от опытной самоходной установки СУ-80.
Конструкция задней части корпуса предусматривала замену бортовых фрикционов планетарным механизмом поворота, что, однако (как и подвеску торсиластик), так и не реализовали.
Передача крутящего момента к ведущей звездочке осуществлялась разгруженными полуосями. Полуоси с механизмами поворота связывались двойными полукарданами, дававшими возможность выбирать неточность центровки полуосей. Ступицы звездочек использовались от задних колес ГАЗ-51. Вращались ступицы на роликовых подшипниках, сидящих на неподвижных осях трубчатого сечения. Оси были закреплены на бортовых стенках корпуса при помощи фланца. Корпус и места крепления осей были усилены.
В случае переброски вездехода С-21 на дальние расстояния он мог буксироваться на жестком буксире на своих катках со снятыми гусеницами за легким грузовиком (ГАЗ-51, ГАЗ-бЗ). Скорость буксировки при этом находилась в пределах 35–50 км/ч.
Преодоление спокойной водной преграды Во время испытаний С-21 неоднократно форсировал р. Москву в обе стороны.
При испытаниях на проходимость по болотам выявилось, что С-21 преодолевает любые болота и трясины, не проходимые не только никакими транспортными средствами, но и человеком. Глубина болота на испытаниях была более 4 м.
Имевшиеся в районе испытаний торфяные карьеры, заполненные жидкой торфяной массой, не являлись препятствием для движения С-21.
Снегоболотоход С-21 форсирует залив на Волге с санным прицепом на крюке. В кузове: спереди справа — М.В. Веселовский; за ним — М.В. Ловцов; спереди слева — Ю.П. Новиков. Из прицепа выглядывает С.В. Рукавишников.
В трансмиссии передача от двигателя к ведущему мосту осуществлялась карданным валом и промежуточным валом от ГАЗ-51, отличавшимся несколько большей длиной по сравнению с промежуточным валом автомобиля. Угол наклона карданного вала составлял 3”10.
В систему охлаждения входили водяной и масляный радиаторы от ГАЗ-51, которые устанавливались по схеме, аналогичной использованной на автомобиле. Для регулировки подвода воздуха в капотной части кузова перед радиатором имелись жалюзи, управляемые из кабины водителя.
Отвод воздуха из моторного осуществлялся через боковые жалюзи капота и через вентиляционные отверстия в задней части корпуса. С целью обеспечения более интенсивного протекания воздуха через радиатор вентилятор двигателя ГАЗ-51 заменили на более мощный.
Система питания двигателя включала в себя: два установленных внутри корпуса под платформой бензиновых бака емкостью по 150 л каждый; бензокраны; фильтр-отстойник; бензонасос диафрагменного типа; указатели уровня бензина; бензопроводы, выполненные из латунных трубок сечением 6x8 мм. Заправка бензобаков осуществлялась через горловины в районе боковых стенок кабины.
Отработанные газы удалялись из цилиндров через трубопровод, проходящий через моторный отсек к глушителю, расположенному снаружи корпуса машины между вторым и пятым опорными катками на правом борту под верхней ветвью гусеницы. Позднее выхлопную трубу удлинили и вывели за задний борт с целью исключения заливания водой и засорения.
Управлялся снегоход С-21 подобно танку или трактору с помощью удлиненных 3* рычагов, аналогичных рычагам самоходной установки СУ-76.
Управление дросселем карбюратора осуществлялось ножной педалью и кнопкой на щитке приборов. Также в кабине имелись смонтированные на щитке водителя масляный манометр, водяной термометр, амперметр, указатель бензина и спидометр.
Схема электрооборудования С-21 была в целом подобна автомобилю ГАЗ-51 с незначительным изменением. Система электропроводки — однопроводная.
Движение С-21 на воде осуществлялось за счет перематывания гусениц.
3* Длину рычагов увеличили, что позволило уменьшить усилие, прилагаемое для совершения поворота.
С-21 легко буксировал автомобиль ГАЗ-АА по снежной целине глубиной 40–60 см. Кроме того, машина буксировала артсистему весом до 2000 кг по снегу глубиной 1,5 м без лыж.
Снегоболотоход С-21 преодолевает покрытый снегом подъем до 30°.
Занесенные снегом кустарники и мелколесье не являлись препятствием для движения машины.
Постройка С-21 велась зимой 1948–1949 гг. силами института, и в феврале машина была готова. В период с марта по сентябрь 1949 г. снегоход был подвергнут заводским испытаниям в районе Горького и государственным испытаниям в Подмосковье в Бронницах. В ходе испытаний отмечалась недостаточная надежность С-21 из- за некачественного производственного исполнения.
Одновременно С-21 продемонстрировал высокую проходимость. Было установлено, что снегоход мог перемещаться по снежной целине различной глубины и в любых погодных условиях, по дорогам, пескам, по проселку, в весеннее бездорожье, по болотам (вплоть до трясины), а также преодолевал спокойные водные преграды. То есть, машина показала себя как транспортное средство нового типа — снегоболотоход.
Так, С-21 с прицепом форсировал Волгу и Москву-реку, преодолевал по снежной целине подъемы до 30°, снежный вал высотой 1,5 м с углом въезда 70°, шел по тридцатиградусному косогору. Занесенные снегом кустарники и мелколесье не являлись для него препятствием: максимальный диаметр сваливаемого дерева, зафиксированный в протоколе, был равен 15 см. С-21 буксировал по снегу артсистему весом до 2000 кг на колесах или грузовик ГАЗ-АА, а также специальные санные прицепы деревянной и металлической конструкции массой 2,5 т.
После устранения выявленных (преимущественно производственных) дефектов С-21 рекомендовали к серийному производству.
Характеристика С-21
Полный вес, кг…. 4100
Вес пустой машины, кг 2950
Экипаж, чел……. 1
Число мест в кабине кроме водителя 1
Грузоподъемность грузового варианта…. 1000 кг или 10 чел.
Грузоподъемность санитарного варианта 8 носилочных больных
Длина, мм …….. 5160
Ширина, мм…….. 2150
Высота, мм…… 2090
Клиренс, мм…… 450
Мощность двигателя л. с 79
Число оборотов мин 3400
Максимальная скорость на снежном шоссе, км/ч … 45
Запас хода по заснеженному шоссе, км…….. 400
Запас хода по снежной целине или по болоту, км 200
Тяга на крюке, т:
— санный прицеп… 2,5
— артсистема….. 2,0
Радиус поворота по глубокой снежной целине, м. 7
Удельное давление на снег при погружении на 100 мм, кг/см^2 0,13
Запас масла, л…. 7
Емкость радиатора, л 14
Отечественные бронированные машины 1945–1965 ггМ. В. Павлов, кандидат технических наук, старший научный сотрудник И. В. Павлов, ведущий конструктор.
Продолжение.
Начало см. в «ТиВ» № 5–9,11,12/2008 г., № 1–5,7-11/2009 г., № 1-12/2010 г. № 1/2011 г.
На базе танка Т-54, помимо линейных Т-54А и Т-54Б, были разработаны и серийно выпускались: командирские танки Т-54К, Т-54АК и Т-54БК; огнеметный танк ОТ-54 («Объект 481»); самоходная артиллерийская установка СУ-122 («Объект 600»); зенитная самоходная установка ЗСУ-57-2 («Объект 500»); танковые тягачи БТС-2 («Объект 9») и БТС-4А (на заводах капитального ремонта), а также танковый мостоукладчик МТУ (К-67). Часть танков предназначалась для навешивания катковых минных тралов ПТ-54 и ПТ-55, танковых бульдозеров БТУ и БТУ-55, снегоочистителя СТУ (СТУ-2), индивидуальных плавсредств ПСТ-54 и ПСТ-У. Кроме того, база Т-54 послужила основой для изготовления опытных образцов первого огнеметного танка завода № 112 «Красное Сормово», мостоопорного танка МОТ («Объект 421») и радиоуправляемой танковой мишени. На танке Т-54 прошел испытания опытный трал сплошного траления («Объект 413»), снегоочистители СТУ-38 и СТ-3, а наТ-54Б — различные варианты навесных и встроенных межгусеничных бульдозеров, спроектированных во ВНИИ-100 в 1963–1965 гг. Впоследствии встроенное бульдозерное оборудование внедрили в серийное производство. Также на базе Т-54Б был создан опытный образец огнеметного танка «Объект 482».
Т-54 выпуска 1952–1954 гг., модернизированный до уровня Т-545.
ТанкТ-54 выпуска 1949–1951 гг., модернизированный до уровня Т-54Б.
Необходимо отметить, что одновременно с производством Т-54Б в КБ завода № 183 разработали техническую документацию по модернизации ранее изготовленных танков Т-54 выпуска 1949–1951 гг. и 1952–1955 гг. Начиная с 1960 г. все эти мероприятия в подавляющем большинстве внедрялись в процессе проведения капитального ремонта танков на заводах Министерства обороны. Так, например, при модернизации Т-54 выпуска 1949–1951 гг. на машинах, прошедших капитальный ремонт, устанавливалась 100-мм танковая пушка Д-1 ОТ с элементами стабилизатора СТП-2 «Циклон» и противовесом на дульном срезе ствола. На Т-54А при капитальном ремонте монтировались двухплоскостные стабилизаторы СТП-2 «Циклон». Кроме того, все капитально отремонтированные танки оснащались приборами и прицелами ночного видения, более совершенными системами ППО, ОПВТ и новыми средствами связи. Это позволило модернизировать парк танков Т-54 (кроме машин обр. 1947/48 г.) и Т-54А, доведя их до уровня Т-54Б. На танках Т-54 выпуска 1947–1948 гг. в процессе капитального ремонта устанавливались только новые средства связи и приборы ночного видения.
Разработка командирского танка на базе Т-54 для управления в бою танковыми подразделениями, частями и соединениями на основании докладной записки начальника ГБТУ заместителю председателя Госплана СССР П.И. Кирпичникову № 816101 от 18 декабря 1947 г. была поручена КБ заводов № 112 «Красное Сормово» в Горьком (Нижний Новгород) и № 183 в Нижнем Тагиле. В этой записке по вопросу создания условий для развития бронетанковой техники, в частности, говорилось: «6. Обязать Министерство транспортного машиностроения (В. А. Малышев) изготовить и поставить ГБТУ ВС в счет плана выпуска танков Т-54 на каждые 200 танков 5 машин с радиостанциями РСБ-Ф».
Конструктивная проработка эскизно-технического проекта командирского танка велась в КБ завода N«183 со второй половины 1947 г. В середине октября приступили к общей компоновке машины, но в виду большой загрузки конструкторского отдела по доработке базового танка работу перенесли на 1948 г. В начале октября 1948 г. в КБ закончили эскизно-технический проект, однако дальнейшие работы были приостановлены по причине отсутствия чертежно-технической документации на радиостанцию РСБФ-3 и малогабаритного зарядного агрегата, не поставленных заводом № 197 Министерства промышленности средств связи СССР. Тем не менее к концу 1948 г. эскизно-технический проект командирского танка был утвержден НТК БТ и MB ВС. Однако доработка проекта по замечаниям заказчика и выпуск рабочих чертежей для изготовления опытных образцов затянулись до середины 1950 г.
Более значительных успехов в разработке командирского танка достигли в КБ завода № 112, в котором с учетом опыта создания аналогичных машин на базе Т-34-85 уже в начале 1948 г. подготовили эскизно-технический проект, утвержденный НТК БТ и MB ВС для дальнейшей разработки. К середине того же года выполнили рабочие чертежи и изготовили два опытных образца машины, получивших заводское обозначение «Объект Р-50», которые в октябре 1948 г. прошли заводские испытания с положительным результатом. В каждом танке, помимо установки дополнительной радиостанции РСБФ-3, монтировался автономный зарядный агрегат.
По результатам испытаний двух опытных образцов командирского танка «Объект Р-50» постановлением Совета Министров СССР № 4752–1832 от 15 октября 1949 г. (приказ министра транспортного машиностроения № 501 от 26 октября 1949 г.) заводу № 112 «Красное Сормово» поручалось не позднее 30 ноября 1950 г. представить технический проект танка Т-54, оборудованного средствами управления боем для командиров батальона, полка и дивизии. ТТТ на разработку технического проекта, согласованные с Министерством транспортного машиностроения, завод № 112 получил в мае 1950 г.
Что касается командирского танка конструкции завода № 183, то рабочие чертежи на выпуск опытных образцов поступили в производство в июле 1950 г. Изготовление деталей и узлов, а также переделку двух корпусов машин на заводе закончили в августе 1950 г. Первый командирский танк, получивший заводское обозначение «Объект 137К», собрали к 9 сентября 1950 г., монтаж второго задержался из-за брака радиостанции РСБ-ЗТ (РСБФ-3). По результатам проведенных испытаний завод № 183 приступил к доработке конструкторской документации для серийного производства. Этот командирский танк отличался от аналогичной машины конструкции завода N9112 «Красное Сормово» только тем, что был изготовлен на базе Т-54 выпуска 1950 г.
К середине 1950 г. в КБ завода N“112 подготовили технический проект командирского танка для управления боем, который 3 июля того же года отправили на рассмотрение в Министерство транспортного машиностроения и НТК ГБТУ. Согласно заключению министерства на данный проект, завод № 112 с 29 сентября 1950 г. приступил к переработке проекта применительно к беззаманной башне танка Т-54. Окончательный технический проект командирского танка, получившего заводское обозначение «Объект Р-50-1», был закончен и предъявлен на рассмотрение в НТК ГБТУ 11 ноября, а 23 декабря 1950 г. утвержден командующим БТ и MB маршалом бронетанковых войск С.И. Богдановым и министром транспортного машиностроения СССР Ю.Е. Максаревым.
Масса командирского танка «Объект Р-50-1» согласно ТТТ не превышала боевой массы серийной машины. Основное оружие осталось неизменным, за исключением уменьшения боекомплекта к пушке до 15–20 выстрелов. В танке предусматривалось установить: две радиостанции РТУ и РТК; вертикально-базный дальномер ДА-300; съемный перископ ТП; прибор ночного видения механика- водителя; малогабаритный прожектор на крыше башни; зарядный агрегат и откидной столик для работы с топографическими картами. Дополнительно предполагалось сделать укладку биноклей (для обнаружения ночью источников инфракрасного излучения) и фонарей (для сигнализации в ночных условиях). Кроме того, требовалось проработать возможность установки в танке курсопрокладчика. В выполненном проекте боекомплект к пушке составил 21 выстрел, люк запасного выхода в днище был перемещен на правую сторону — на его месте разместился зарядный агрегат, а от установки вертикально-базного дальномера ДА-300 отказались.
В соответствии с замечаниями комиссии НТК ГБТУ заводу № 112 предлагалось для окончательной оценки целесообразности принятого размещения оборудования (с точки зрения удобства его использования) изготовить макет командирской машины в натуральную величину на базе танка Т-54 с новой башней (без обратных скосов в кормовой части), с горизонтированной командирской башенкой и установкой в ней командирского прибора наблюдения ТКН или ТПК-1.
Одновременно проект танка «Объект Р-50-1» был рассмотрен на заводе № 183, где за подписью исполняющего обязанности директора Н.А. Кучеренко и главного конструктора завода А.А. Морозова составили отзыв с четырьмя страницами замечаний. В выводах, в частности, отмечалось: «Считаем, что после устранения всех отмеченных недостатков по нашим замечаниям, представленный проект может быть рекомендован для изготовления опытных образцов. Заключение о возможности серийного производства указанного объекта может быть дано только после результатов испытаний опытных образцов».
Первые командирские танки завод № 112 должен был изготовить в I квартале 1952 г. путем переделки серийных машин, поставленных с завода № 183. Однако их выпуск задержался из-за нерешенности с заводом № 183 вопроса по переносу люка запасного выхода. В результате распоряжением Совета Министров СССР № 628брс от 22 марта 1952 г. дальнейшие работы по созданию командирского танка по управлению боем с завода «Красное Сормово» передали на завод № 183. В соответствии с данным распоряжением завод № 183 должен был оборудовать два Т-54 средствами управления боем, провести их заводские испытания и в I квартале 1953 г. доработанные образцы предъявить ГБТУ для полигонных и войсковых испытаний. 12 сентября того же года это распоряжение подтвердило постановление Совета Министров СССР № 4169–1631.
Одновременно харьковскому заводу № 75 постановлением Совета Министров СССР № 4158–1625 от 11 сентября 1952 г. поставили задачу по оборудованию танка Т-54 радиостанцией РТУ-2 с готовностью опытного образца в 1954 г.
Параллельно с новым заданием КБ завода № 183 вело доработку чертежно-технической документации для серийного производства командирского танка Т-54 с установкой дополнительной радиостанции РСБ-ЗТ и автономного зарядного агрегата.
В течение мая-сентября 1952 г. КБ завода № 183 переработало технический проект командирского танка сэ средствами управления боем, выполненный заводом № 112 «Красное Сормово». Это было связано с замечаниями НТК ГБТУ по предыдущему проекту, а также с необходимостью установки в машине новой малогабаритной навигационной аппаратуры, спроектированной в НИИ-5 ААН (см. «ТиВ» № 5/2010 г.). Доработанный технический проект командирской машины и образец танка Т-54, оснащенный макетами средств управления боем, в ноябре 1952 г. были предъявлены на рассмотрение заводской военной приемке ГБТУ.
Согласно проекту в нише башни за казенной частью пушки на месте кормовой укладки располагался приемо-передатчик радиостанции РТК. Приемо-передатчик радиостанции РТУ с блоком дуплекса устанавливался в левой части ниши башни рядом с приемопередатчиком РТК. 10-метровая составная антенна размещалась на корме танка в специальном герметизированном кожухе рядом с бревном для самовытаскивания машины. Зарядный агрегат «Урал-180» с генератором постоянного тока ГЭС-2-1000 монтировался за сиденьем механика-водителя.
В состав навигационных средств входил курсопрокладчик, устанавливавшийся на левом борту башни вместо штатной радиостанции 10РТ. Гироблок, преобразователь, регулятор частоты, магнитный усилитель и щиток управления навигационной аппаратуры размещались в заднем правом углу боевого отделения у борта корпуса, датчик пути со спидометром — на левом борту корпуса, курсоуказатель механика-водителя — на верхнем лобовом листе корпуса за смотровым прибором механика-водителя, буссоль — на левом борту на месте привода жалюзи, а ее тренога — снаружи танка на левой надгусеничной полке.
Для наблюдения за полем боя и управления огнем в танке использовался вертикально-базный дальномер ДА-300, который в рабочем положении устанавливался вместо смотрового прибора МК-4 наводчика. При работе в ночных условиях применялись: прибор ночного видения механика-водителя, монтировавшийся вместо штатного смотрового прибора, съемный малогабаритный прожектор (с левой стороны башни перед дальномером) и бинокль для обнаружения источников инфракрасного излучения (на крыше башни над прицелом ТШ).
В результате размещения специального оборудования боекомплект к пушке уменьшился на 14 выстрелов, из которых семь убрали из башни, шесть — с правого и левого бортов корпуса и один — с пола боевого отделения. Кроме того, изъяли штатную радиостанцию 10РТ, а люк запасного выхода перенесли с левой стороны днища на правую, как в танках завода № 112 с радиостанцией РСБФ-3.
18 декабря 1952 г. проект и макет командирского танка Т-54 (с башней старой конструкции обр. 1949 г.) завода № 183 был рассмотрен и утвержден НТК ГБТУ (с учетом замечаний и предложений) для разработки рабочих чертежей. В течение декабря 1952 г. — января 1953 г. в КБ завода доработали проект и завершили выпуск рабочих чертежей, которые в феврале 1953 г. передали в производство для изготовления двух опытных образцов со сроком их готовности к отладке и заводским испытаниям в первой половине марта 1953 г.
Два опытных образца командирского танка Т-54 со средствами по управлению боем завод № 183 изготовил лишь в 1954 г. Одновременно завод № 75 выпустил опытный образец командирского танка Т-54, оснащенный радиостанцией РТУ-2 и переговорным устройством ТПУ-5.
В том же году эти опытные машины в соответствии с постановлением Совета Министров СССР № 4169–1631 от 12 сентября 1952 г. прошли полигонные испытания.
Серийное производство командирских танков предполагалось организовать на заводе № 174, на который еще в апреле 1952 г. с завода № 183 отправили всю техническую документацию по установке в Т-54 дополнительной радиостанции РСБ-ЗТ с автономным зарядным агрегатом. Однако в это время КБ завода № 174, помимо серийного производства танка Т-54, занималось доработкой конструкций опытных образцов САУ, созданных на его базе: зенитной — «Объект 500» (создавалась в течение 7 лет и только в феврале 1955 г. принята на вооружение) и артиллерийской — «Объект 600» (разрабатывалась в течение более 6 лет и принята на вооружение в марте 1954 г.). Поэтому лишь в 1955 г. завод № 174 смог выпустить небольшую партию командирских танков Т-54 («Объект 137К»), оснащенных дополнительными радиостанциями РСБ-ЗТ и автономными зарядными агрегатами.
Танки Т-55 на параде в Харькове.
На основании результатов полигонных испытаний командирских танков Т-54 с радиостанциями РТК и РТУ завод № 183 в первой половине 1955 г. выполнил переоборудование двух Т-54А под командирский вариант, получивший заводское обозначение «Объект 137ГК». Однако на этих танках установили новые средства связи, поступившие на оснащение Советской Армии, — радиостанции Р-113 и Р-112 с танковым переговорным устройством Р-120. Техническую документацию по установке новых средств связи, подготовленную заводом для серийного производства, комиссия ГБТУ утвердила соответствующим протоколом 22 ноября 1956 г.
В декабре 1956 г. в соответствии с утвержденной документацией завод № 183 изготовил установочную партию танков «Объект 137ГК», из которых две головные машины прошли испытания на 300 км пробега. В процессе выпуска установочной партии возникли большие трудности из-за отсутствия зарядных агрегатов, а также несвоевременной поставки радиостанций Р-113 и Р-112 и их плохого качества. В результате конструкторам завода пришлось в короткие сроки разработать, изготовить и испытать новый зарядный агрегат.
Новые средства связи (Р-113 и ТПУ Р-120) с 1 января 1957 г. устанавливались и на линейных танках Т-54А (приказ № 313 от 5 июня 1956 г.). Первый опытный образец танка Т-54А с этими средствами связи прошел заводские испытания пробегом на 1000 км.
В 1957 г. КБ завода №183 разработало технический проект командирского танка на базе Т-54Б («Объект 137КЦ») с радиостанциями Р-113, Р-112 и ТПУ Р-120. Два опытных образца танка «Объект 137КЦ» осенью 1957 г. прошли испытания пробегом на 300 км. По результатам испытаний приказом министра оборонной промышленности от 17 октября 1957 г. эту командирскую машину поставили на серийное производство.
В 1958 г. все командирские танки, созданные на базе Т-54 («Объект 137К», «Объект 137ГК», «Объект 137КЦ»), приняли на вооружение Советской Армии одним приказом министра обороны № 70, присвоив им, соответственно, марки Т-54К, Т-54АК и Т-54БК.
Работы по модернизации Т-54 позволили создать солидный задел различных конструктивных решений для внедрения в серийное производство. По предложению главного конструктора Л.Н. Карцева, при поддержке директора завода N9183 И.В. Окунева и начальника Управления производства и заказов ГБТУ генерал-майора А.М. Сыча летом 1957 г. в инициативном порядке в честь 40-й годовщины Октября на базе Т-54Б, параллельно с организацией его серийного производства, в КБ завода выполнили технический проект танка, получившего заводское обозначение «Объект 155».
В техническом проекте этой машины нашли воплощение все введенные ранее в серийное производство конструктивные изменения и ряд других предложений, опробованных заводом № 183 в опытных образцах. Без увеличения боевой массы танка конструкторам удалось в прежнем забронированном объеме дополнительно разместить девять артиллерийских выстрелов и на 150 л увеличить емкость внутренних топливных баков, а также установить усовершенствованный дизель большей мощности со встроенной системой ТДА. Это стало возможным благодаря применению баков- стеллажей, совмещавших топливный бак со снарядной боеукладкой, отмене зенитного пулемета ДШКМ и некоторому уменьшению толщины второстепенных броневых деталей корпуса. В трансмиссии использовали планетарные бортовые редукторы. В короткие сроки в 1957 г. выпустили всю техническую документацию и изготовили два опытных образца танка «Объект 155», которые в течение зимы 1957 г. — весны 1958 г. прошли государственные испытания. После устранения выявленных недостатков этот танк под маркой Т-55 постановлением Совета Министров СССР № 493–230 от 8 мая 1958 г. был принят на вооружение Советской Армии.
Следует отметить, что, ввиду наличия технологического задела башен для Т-54Б, на опытных образцах танка «Объект 155» и первой партии серийных Т-55 использовались башни Т-54Б, отличавшиеся отсутствием крепления для турели зенитного пулемета и возможности вращения ее опоры за счет сварки основания и подвижного погона люка заряжающего.
В танке Т-55 гармонично сочетались характеристики огневой мощи, защищенности и подвижности. Он обладал высокой надежностью и простотой в обслуживании и ремонте. Одним из важных конструктивных изменений стало введение компрессора в состав воздушной системы, обеспечивавшей пуск двигателя, и усовершенствованного ОПВТ-155 (ввиду изменения марки танка и ряда конструктивных отличий).
Двухцилиндровый воздушный авиационный компрессор АК-15 °C устанавливался на коробке передач и при работающем двигателе обеспечивал постоянную подзарядку двух пятилитровых воздушных баллонов до давления 15 МПа (150 кгс/см^2). Конструкцию компрессора заимствовали из авиации без каких-либо принципиальных изменений и, следовательно, без учета особенностей его работы в танке. Первоначально это приводило к частым выходам компрессора из строя. Только после большой и кропотливой работы удалось обеспечить безотказность его действия в течение длительного времени.
В части повышения огневой мощи танка Т-55 в 1960 г. в КБ завода № 183 предприняли попытку установки в его башне противотанковой 100-мм гладкоствольной пушки Т-12 (2А19) «Рапира». Однако длина унитарного выстрела этой пушки превышала допустимые размеры для работы с ним в боевом отделении танка, и от ее использования отказались.
Работы по монтажу в танке Т-55 более мощной 100-мм танковой пушки Д-54ТС привели к созданию нового среднего танка «Объект 165» (Т-62А), а затем и «Объект 166» (Т-62).
Танк Т-55 на параде в Харькове.
Установка комбинированного прицела ТПНБ-1 -22 в башне танка Т-55; вид слева на установку бронировки дневной головки и бронировки комбинированной головки прицела ТПНБ-1-22.
Для обеспечения скрытности боевых действий танков в ночных условиях в 1961 г. на двух Т-55 был установлен перископический комбинированный прицел ТПНБ-1-22. Он прошел заводские испытания, которые показали недостаточную дальность видения (300 м вместо 800 м). По результатам испытаний в КБ Загорского оптикомеханического завода произвели доработку прицела, установив более чувствительный электронно-оптический преобразователь производства завода № 632. В мае-июне 1962 г. два доработанных прицела ТПНБ-1-22 прошли повторные заводские испытания в Т-55, которые они вновь не выдержали из-за недостаточной дальности и четкости видимости при наблюдении в ночную ветвь (дальность видения ночной ветви удалось поднять только до 600 м вместо 800 м). Кроме того, при стрельбе из пушки вышел из строя электроннооптический преобразователь. Прицел вновь отправили на доработку (см. «ТиВ» № 1/2009 г.).
Для поражения танков вероятного противника на дальностях до 3000 м из танка Т-55 была проведена НИОКР по использованию на нем в качестве дополнительного оружия ПТРК 9К11 «Малютка» конструкции СКБ-4 с установкой трех управляемых ракет ЭММ в кормовой части башни (см. «ТиВ» № 11/2008 г.). Работы по установке управляемого оружия в 1961–1963 гг. выполнило КБ завода № 174 в Омске. Опытный образец танка, получивший наименование «Объект 614В», в октябре-декабре 1964 г. прошел испытания на НИИБТ полигоне.
Одновременно с ПТРК «Малютка» на танке Т-55 прошли испытания ПТРК «Овод» с управляемой ракетой 9М12 конструкции ЦКБ-14.
Танк Т-55 («Объект 614В») с ПТРК 9К11 «Малютка» в боевом положении (вид на правый борт).
Испытания различных вариантов экранной защиты на танке Т-55. НИИБТ полигон, 1962 г.
Танк Т-55 с комплексной экранной защитой ЗЭТ-1 в походном положении.
Круговая экранная защита танка Т-55 «Шатер». Проект ВНИИ-100, 1961 г.
Дальнейшие работы по оснащению танка Т-55 управляемым оружием, но уже с выстреливанием ракеты через ствол танковой пушки, продолжились во втором послевоенном периоде и привели к созданию комплекса управляемого вооружения 9К116 «Бастион», устанавливавшегося на модернизированных танках Т-55М (Т-55АМ) и Т-55АМВ.
База танкаТ-55, как и базаТ-54, использовалась при создании танка «Объект 150» с управляемым ракетным оружием.
Для повышения защищенности танка Т-55 проводились исследования по использованию в броневой конструкции корпуса и башни комбинированных преград, повышавших их противокумулятивную стойкость наряду с сохранением боевой массы машины. С этой целью в 1959 г. состоялись испытания носовой части корпуса и башни танка с двухслойной броневой защитой «сталь- +алюминиевый сплав». Однако они показали, что двухслойная броня не обладала достаточной живучестью при многократных попаданиях бронебойно-подкалиберных снарядов (см. «ТиВ» № 3/2009 г.).
Одновременно с использованием комбинированных преград в 1960–1962 гг. для броневой конструкции танка Т-55 велись исследования по применению экранированных конструкций — круговой сетчатой экранной защиты «Шатер», а также бортовых противокумулятивных секционных экранов: стальных (сплошных и сетчатых) и резинотканевых — как для корпуса, так и башни машины (см. «ТиВ» № 4/2009 г.). Результатом проведения различных НИОКР в данном направлении стало создание для танка Т-55 комплексной экранной защиты ЗЭТ-1, которая прошла испытания на НИИБТ полигоне в 1964 г.
В том же году на НИИБТ полигоне были проведены исследования двух вариантов комплекта съемной динамической защиты для лобовой проекции танка Т-55, предохранявшего его от поражения кумулятивными снарядами с бронепробиваемостью по нормали до 450 мм (см. «ТиВ» № 4/2009 г.). В последующем работы в данном направлении привели к созданию навесной динамической защиты, устанавливавшейся на модернизированных танкахТ-55МВ (Т-55АМВ) во втором послевоенном периоде.
Наиболее существенным вкладом в повышение защищенности Т-55 стала разработка противоатомной защиты, которая была внедрена в серийное производство машины с 1 апреля 1959 г. (приказом министра обороны № 32). Эта система, спроектированная в КБ завода № 75, совместно с броневой конструкцией танка защищала экипаж и его внутреннее оборудование от поражения ударной волной с избыточным давлением в ее фронте 0,3 МПа (3 кгс/см^2) и от облучения радиоактивно зараженной пылью. Для этого улучшили герметизацию танка, что увеличило время затекания ударной волны и в сочетании с нагнетателем-сепаратором, создававшим избыточное давление в обитаемых отделениях, устранило проникновение радиоактивной пыли внутрь машины. Одновременно с системой ПАЗ была введена и унифицированная автоматическая система ППО (УА ППО) «Роса».
Следующим мероприятием по совершенствованию противоатомной защиты танка Т-55 явилась установка на нем в 1961 г. элементов противорадиационного материала внутри (подбой) и снаружи (надбой) обитаемых отделений, выполненная в КБ завода № 174. Опытный образец машины, изготовленный во второй половине 1961 г., имел заводское обозначение «Объект 607». Аналогичные работы в этом направлении вели и в КБ завода № 183, где собрали опытный образец танка Т-55 («Объект 155А») с противорадиационным подбоем. Этот образец во второй половине августа 1961 г. прошел сравнительные испытания с серийной машиной в районе г. Теджент (ТуркВО).
Целью испытаний являлась проверка прочности крепления подбоя, надежности и эффективности узлов герметизации машины в условиях жаркого климата, исследование микроклиматических условий внутри боевого отделения, определение влияния подбоя на химический состав воздуха в условиях высоких температур и продолжительности пребывания экипажа в танке. Результаты испытаний показали необходимость проведения дальнейших работ по улучшению условий обитания экипажа в герметизированных объектах в различных климатических условиях. После доработки конструкции противорадиационного подбоя, улучшения вентиляции боевого отделения, работы нагнетателя-сепаратора и проведения полигонных испытаний танки «Объект 607» и «Объект 155А» постановлением Совета Министров СССР № 141-58 от 17 февраля 1962 г. были приняты на вооружение Советской Армии и поставлены на серийное производство под маркой Т-55А. Выпуск противорадиационных материалов ПОВ-20 и ПОВ-20/5 °C развернули на Сафроновском заводе по переработке пластмасс (Смоленская обл.).
Несколько позже в КБ завода № 174 разработали и изготовили опытный образец танка «Объект 622», представлявший собой Т-55А с установкой усиленного подбоя.
Для защиты танка Т-55 непосредственно на поле боя в 1960 г. во ВНИИ-100 совместно с ВА БТВ и НИИ-61 ГКОТ создали радиолокационную станцию обнаружения и слежения за подлетающими к танку ПТУР для комплекса активной защиты, получившую наименование «Оплот-МО» (см. «ТиВ» № 4/2009 г.).
В состав комплекса входили автоматическая радиолокационная станция и зенитно-пулеметная установка с приводами наводки. Зенитно-пулеметная установка с приводами наведения, антенное устройство, блок передатчика, приемник, блок компенсации и преобразователь азимута размещались на крыше башни, счетно-решающее устройство, блок питания и преобразователь МА-1500 — в боевом отделении танка. Дальнейшие работы по данной системе активной защиты прекратили в связи с развертыванием исследований по другим направлениям создания активной защиты танка.
В 1962 г. московский филиал ВНИИ-100 вел НИОКР по установке на танк Т-55 системы автоматической защиты от управляемых противотанковых ракет, уничтожение которых производилось на подлете к танку путем отстрела специальных зарядов из установленных на нем мортир. В ходе проведения этих работ изучалось воздействие выстрелов на экипаж и оборудование танка, а также были рассмотрены различные варианты размещения радиолокационного оборудования.
В результате в 1963 г. были созданы и прошли испытания осколочный поражающий элемент секторного типа и несколько вариантов кумулятивных поражающих элементов. Одновременно были испытаны различные образцы взрывателей (оптических радиолокационных, емкостных и контактных), а также исследована возможность применения активной защиты для борьбы с кинетическими — бронебойными и бронебойно-подкалиберными снарядами. Проведенные стрельбы показали принципиальную возможность заметного снижения эффективности воздействия таких снарядов на броню (см. «ТиВ» № 4/2009 г.).
Испытания танка Т-55 («Объект 155А») с противорадиационным подбоем, ТуркВО, 1961 г.
В 1964 г. прошли испытания макета носового узла корпуса танка Т-55 с действующей системой активной защиты. Изготовили два макета, на верхнем лобовом листе которых располагались поражающие элементы активной защиты (осколочные поражающие элементы с радиолокационным взрывателем). В результате обстрела 85-мм кумулятивными снарядами все они были уничтожены на подлете к броневой конструкции. При этом на поверхности брони не имелось никаких следов поражений. Дальнейшее совершенствование активной защиты танка привело к созданию комплексов активной защиты танков «Дождь» и «Дрозд» с принятием последнего на вооружение для модернизированного танка Т-55АД в 1983 г.
Использование в танке Т-55 двигателя повышенной мощности наряду с увеличением хода опорных катков (со 120 до 142 мм) за счет установки торсионов с повышенными рабочими напряжениями улучшили подвижность машины по дорогам и пересеченной местности. Использование, начиная с апреля 1959 г., в системе смазки двигателя инерционной очистки масла повысило долговечность и облегчило обслуживание дизеля В-55, а также ускорило разогрев и подготовку машины к движению.
Тем не менее в направлении повышения подвижности Т-55 в 1961–1962 гг. были развернуты ОКР по применению в танке двигателя В-55М, приспособленного для работы на различных видах топлива: дизельном топливе, авиационных керосинах (реактивных топливах) ТС-1 и Т-2 и бензинах А-66, А-72 (автомобильных) и Б-70. Проведенные на НИИБТ полигоне в феврале-апреле 1962 г., а затем в июле-августе 1962 г. в районе г. Теджент (ТуркВО) пробеговые испытания танка Т-55 с двигателем В-55М продемонстрировали возможность надежной работы двигателя на этих видах топлива, за исключением бензина. При отработке 240–350 ч (из них 110–115 ч на бензине) в зимних условиях двигатели оказались непригодными для дальнейшей эксплуатации из-за выхода из строя поршневой группы. Основными дефектами при этом являлись разбивка канавок под поршневые кольца, разрушение межкольцевых перемычек, и обгорание днища головок поршней и камер сгорания в головках блоков. Все эти дефекты свидетельствовали о недостаточной доработке конструкции двигателя В-55 для обеспечения работы на различных сортах топлива, выполненной НИИД и ЧКЗ. Было принято решение о продолжении исследований в этом направлении.
Следующим этапом в использовании многотопливных двигателей, но уже в танке Т-55А, стали испытания двигателя В-36, проведенные в период с октября 1965 г. по март 1966 г. Пять машин прошли испытания на гарантийный срок работы (500 ч) в ТуркВО и ПрикВО. Как показали результаты испытаний в ТуркВО двух танков, их двигатели не смогли отработать гарантийный срок 500 ч из-за недопустимых значений расхода масла и снижения давления масла в главной магистрали в результате повышенного износа деталей цилиндро-поршневой группы и кривошипно-шатунного механизма. Повышенный износ деталей был вызван неудовлетворительной работой опытных образцов бескассетных воздухоочистителей ВТИ-А циклонного типа с автоматическим удалением пыли, которые не требовали проведения периодического обслуживания. Поэтому в последующем от них отказались. Что касается испытаний трех машин в ПрикВО, то их двигатели выдержали испытания, полностью отработав установленные сроки.
На танке Т-55 были продолжены НИОКР по автоматизации переключения передач. Так, в 1959–1961 гг. при создании системы телеуправления агрегатами трансмиссии танка Т-55 в КБ завода № 174 в Омске разработали и изготовили два опытных образца радиоуправляемой танковой мишени «Объект 601». Работы по этой машине показали, что проблема автоматизации процесса переключения передач в танковой коробке передач с главным фрикционом могла быть решена только при разработке специальных систем синхронизации включаемых элементов. Дальнейшие исследования по автоматизации процессов переключения передач продолжили уже применительно к танку Т-62 («Объект 612»).
В эти же годы во ВНИИ-100 для Т-55 разработали однопоточную гидромеханическую трансмиссию ГМТ-150, которую испытали в одном из опытных образцов (см «ТиВ» № 2/2010 г.). Использование ГМТ-150 совместно с серийными ПМП и бортовыми редукторами позволило существенно упростить процесс переключения передач, ввиду отсутствия главного фрикциона и меньшего числа передач, и снизить утомляемость механика-водителя.
С 1962 г. для повышения надежности работы главного фрикциона и облегчения управления танком в трансмиссии Т-55 стали устанавливать пневмогидравлический сервопривод главного фрикциона, обеспечивавший его быстрое включение и плавное выключение независимо от квалификации механика-водителя.
Для повышения проходимости танка Т-55 по грунтам со слабой несущей способностью в 1961 г. была предложена конструкция съемного уширителя, который устанавливался на каждый трак серийной гусеницы. Ас целью повышения ресурса серийных гусениц до 5000–6000 км в 1962 г. для Т-55 в КБ завода N“174 разработали гусеницу с PMLU. После проведения испытаний эту гусеницу приняли на серийное производство и устанавливали на танках с 1966 г.
Танки T-55A на учениях.
При отработке вопросов преодоления танками по дну водоемов с глубиной до 10 м во ВНИИ-100 под руководством М.И. Романова при участии А.Н. Скорнякова, Ю.В. Рыбина и Б.А. Некрасова был создан комплекс новых технических устройств, смонтированный на танке Т-55, который прошел испытания на водоеме института и на Днепре в 1964–1966 гг. В дальнейшем результаты этих исследований использовались при совершенствовании конструкции комплектов ОПВТ для серийных танков.
На базе танка Т-55 были разработаны и серийно выпускались: командирский танк Т-55К; огнеметный танк ОТ-55; мостоукладчики МТУ-20 («Объект 602») и МТ-55А, а на базе Т-55А — командирский танк Т-55АК. Часть Т-55 и Т-55А оснащалась оборудованием для работы, соответственно, с минным катковым тралом ПТ-55, колейноножевыми тралами КМТ-4 или КМТ-5, а также с бульдозером БТУ-55 и плавсредствами ПСТ-У и ПСТ-63. Кроме того, базаТ-55 использовалась при создании опытных образцов танков с телевизионной аппаратурой «Уран» и «Алмаз», шасси аварийно-спасательной машины ACM («Объект 616»), турбореактивного минного тральщика ТМТ («Объект 604») и мостоукладчика с мостом РМБ («Объект 602А).
С принятием на вооружение танков Т-55 и Т-55А были приняты меры для расширения мероприятий по модернизации ранее выпущенных Т-54 (кроме машин обр. 1947/48 г.). Как уже отмечалось, модернизация танков на заводах капитального ремонта началась с 1960 г. (а на части танков Т-54Б производства завода № 75 — в ходе серийного выпуска с конца 1958 г.) и продолжилась во втором послевоенном периоде. После этого все модификации танков Т-54 выпуска 1949–1959 гг. по своим боевым и техническим характеристикам были доведены до уровня Т-55 (Т-55А), а Т-55 — до уровня Т-55А.
Основные работы по модернизации танков проводил завод №183, но при этом отдельные исследования по повышению межремонтного срока службы танка до 5000 км были поручены и другим заводам промышленности: завод № 75 вел работы по узлам ходовой части, завод № 174 — по вооружению и башне, завод № 255 — по электрооборудованию, Челябинский Кировский завод — по дизелям В-54 и В-55.
Модернизация позволила в течение длительного периода поддерживать танки Т-54 и Т-55 на достаточно высоком уровне боевой эффективности, обеспечивая им превосходство над зарубежными среднепушечными танками М46, М47, М48 (США) и «Центурион» (Великобритания).
Необходимо также отметить, что с развертыванием в начале 1960-х гг. НИОКР по созданию перспективного танка следующего поколения, база Т-54 и Т-55 послужила основой различных ходовых макетов, предназначенных для отработки его узлов и систем. На этих макетах прошли испытания газотурбинный двигатель ГТД-ЗТ и его обеспечивающие системы, гидромеханическая трансмиссия, размещение механика-водителя в башне, автоматизированные приводы управления, а также ходовая часть новых опытных танков.
Так, например, в 1956 г. на заводе № 183 для проверки ходовой части нового среднего танка «Объект 140» с использованием корпуса Т-54 изготовили действующий макет, на котором в мае-июне 1956 г. совместно с представителями НИИБТ полигона провели испытания двух вариантов подвески — одноторсионной и двухторсионной. В итоге был выбран вариант одноторсионной подвески, как более простой и удобный в эксплуатации.
Аналогичный ходовой макет для отработки ходовой части нового среднего танка «Объект 430» создали на заводе им. В.А. Малышева в Харькове.
К разработке нового перспективного танка Министерство оборонной промышленности подключило практически все КБ заводов и целый ряд НИИ и КБ — создателей основных комплектующих изделий (двигатели, вооружение, приборное оснащение и др.). Большой объем работ в данном направлении выполнил ВНИИ-100, в котором головным по данной теме был определен отдел № 2 (отдел общемашинных исследований, позднее преобразованный в № 23). Для проведения НИОКР в отделе создали КБ компоновки, в котором под руководством Ю.Г. Ганчо выполнили проекты танков с различными вариантами размещения экипажа: по классической схеме (в корпусе и башне); в корпусе; в башне, а также по схеме с качающейся башней, с частично или полностью вынесенным вооружением. Прорабатывались варианты систем управления огнем, механизмов заряжания, систем моторных установок, трансмиссий, ходовой части, броневой и противорадиационной защиты, маскировки и других систем и узлов нового танка.
Компоновочными проработками различных схем перспективного танка, анализом объемно-массовых показателей, оценкой реализуемости технических решений, заложенных в проектах КБ заводов, отработкой технических требований к узлам и системам танка занимались С.А. Кулемин, Г.И. Баранов, В.Г. Селезнев, М.М. Куликовский, А.И. Ягодкин, В.И. Ивановская, А. Г. Евстафьева, A.И. Осетрова, А.Ф.Перепечко, В.Д. Касьянов, B.П. Андреев. Компоновочные работы вариантов МТО выполнили Ю.Е Панков, А.С. Семенов, АП. Баранов, В.И. Кузнецов.
Так, для отработки систем обеспечения танкового газотурбинного двигателя ГТД-ЗТ в 1960–1961 гг. заводом № 174 совместно с ВНИИ-100 был изготовлен ходовом макет на базе Т-54. Мощность двухвального ГТД-ЗТ (см. «ТиВ» № 10/2009 г.), составлявшую 515 кВт (700 л.с.), при установке в танк ограничили до 318 кВт (432 л.с.).
Ходовой макет на базе Т-54, изготовленный заводом им. В.А. Малышева для отработки ходовой части опытного танка «Объект 430».
Щиток контрольно-измерительных приборов механика-водителя ходового макета танка Т-54 с двигателем ГТД-ЗТ.
Продольный и поперечный разрезы МТО ходового макета танка Т-54 с двигателем ГТД-ЗТ.
Ходовой макет танка Т-54 с двигателем ГТД-ЗТ.
Общий вид МТО ходового макета танка Т-54 с двигателем ГТД-3Т.
Ходовой макет Т-54 с ГТД отличался от серийной машины только компоновкой МТО, коренная переделка которого была вызвана отличием ГТД от поршневого двигателя по характеристикам, эксплуатационным качествам и габаритам. По сравнению с расположением дизеля В-54 двигатель ГТД-ЗТ имел большее смещение (на 140 мм) в сторону перегородки МТО. В результате выхлопной патрубок ГТД перекрывался корпусом башни, что привело к необходимости поворота выпускной улитки относительно его вертикальной оси на 30° в сторону кормы и к исключению средней группы топливных баков серийной машины. Выпуск отработавших газов двигателя осуществлялся через выхлопной патрубок в передней части МТО у правого борта и был направлен вверх под углом 45°.
В топливную систему входили две группы топливных баков — внутренняя и наружная. Внутренние топливные баки размещались в носовой части корпуса, справа от рабочего места механика-водителя, наружные топливные баки — на левой и правой надгусеничных полках. Общая емкость топливных баков составляла 617 л (из них 400 л — наружные баки). Подача топлива ТС-1 из баков к двигателю осуществлялась с помощью подкачивающего насоса коловратного типа.
В системе воздухоочистки применялся циклонный воздухоочиститель с коэффициентом пропуска пыли 3 % и эжекционным удалением пыли из бункера. Для уменьшения сопротивления впускной трассы воздухоочиститель устанавливался снаружи танка на левой надгусеничной полке.
В системе охлаждения использовался одноступенчатый осевой вентилятор с карданным приводом от вала турбокомпрессора ГТД, который осуществлял непосредственный обдув охлаждающим воздухом картера коробки передач и наружные поверхности двигателя.
В системе смазки имелся только один контур циркуляции масла, связанный с масляной магистралью двигателя.
Пуск двигателя производился с помощью электростартера СТ-1ПТ и штатных аккумуляторных батарей. Подготовка к пуску и пуск ГТД в условиях низких температур окружающего воздуха (-2^.°С) занимали 7 мин.
Источником электроэнергии при работающем двигателе являлся авиационный генератор ГСК-1500, имевший клиноременной привод от коробки передач. В отличие от серийного танка, щиток контрольно-измерительных приборов механика-водителя в ходовом макете был адаптирован под установку ГТД.
Дальнейшие исследования работы ГТД-ЗТ в объектовых условиях продолжились во ВНИИ-100 уже применительно кТ-55. Так, в 1963–1964 г. на базе этого танка был создан и испытан на танковых трассах инсготута очередной ходовой макет с двигателем ГТД-ЗТ мощностью 515 кВт и удельным расходом топлива 450 г/кВт ч. Руководил работами по данному ходовому макету М.А. Храпко, компоновку газотурбинной силовой установки (ГТСУ) выполнил В. В. Антонов.
Ходовой макет танка Т-55 с двигателем ГТД-ЗТ на специальном стенде ВНИИ-100, 1964 г.
Разрез по валам гидромеханической коробки передач ГМТ-150.
Кинематическая схема механической трансмиссии ходового макета танка Т-55 (Т-54) с двигателем ГТД-ЗТ.
Кинематическая схема гидромеханической трансмиссии ходового макета танка Т-55 с двигателем ГТД-ЗТ.
От предыдущего ходового макета с ГТД макет на базе Т-55 отличался только тем, что в его МТО могли устанавливаться взаимозаменяемые между собой коробки передач двух типов: серийная механическая и опытная гидромеханическая ГМТ-150 (разработчики — П.С. Сологуб, B.C. Иванкин и В.А. Степанов). Только в случае установки ГМТ-150 в системе смазки использовались два контура циркуляции масла, связанные с масляными магистралями двигателя и гидромеханической коробки передач.
Сравнительные исследования тягово-экономических, пусковых и других эксплуатационных характеристик танка с ГТД и трансмиссиями двух типов, выполненные в процессе испытаний в январе-марте 1964 г. (с механической трансмиссией) и в октябре 1964 г. (с гидромеханической трансмиссией), выявили преимущества механической трансмиссии, обеспечивавшей макету танка с ГТД более высокие динамические и топливно-экономические характеристики.
Результаты НИОКР по исследованию возможности установки ГТД в среднем танке, выполненных в КБ завода № 174 и ВНИИ-100, впоследствии были реализованы в КБ завода № 183 при создании первого отечественного газотурбинного танка «Объект 167Г» и последующих опытных образцов «Объект 166ТМ» и «Объект 003» с ГТСУ (ВНИИ-100).
Для проверки реализуемости и оценки эффективности и отработки технических решений, связанных с более компактной посадкой механика-водителя — полулежа, в середине 1962 г. во ВНИИ-100 на базе танка Т-54 создали ходовой макет, который в период с 12 октября по 15 ноября 1962 г. под руководством инженера Ю.Н. Верёхи прошел испытания на базе ВНИИ-100. Результаты испытаний подтвердили возможность вождения танка с большими скоростями при таком положении механика-водителя (см. «ТиВ» № 7/2008 г.).
В 1964 г. во ВНИИ-100 для отработки компоновки танка с управляемым оружием был изготовлен ходовой макет на базе танка Т-55, который в августе того же года в ЛенВО прошел сравнительные испытания вместе с серийной машиной.
Для проведения испытаний в серийном танке Т-55 экипаж сократили до трех человек, условно заменив заряжающего механизмом заряжания. В ходовом макете в башне танка располагался один член экипажа — командир машины он же оператор (на штатном месте наводчика). Механик-водитель находился на своем штатном месте в положении по-боевому — полулежа.
Ходовой макет был оборудован имитацией управляемого ракетного оружия, подвижной колонкой управления с рулевым колесом (штурвалом), автоматом курса, обеспечивавшим поддержание прямолинейного движения танка, и системой гидросервоуправления. Педали главного фрикциона, подачи топлива, кулиса переключения передач и смотровые приборы располагались применительно только к положению механика-водителя полулежа.
В ходе проведения испытаний ходовой макет и серийный Т-55 показали практически одинаковые результаты при выполнении упражнений по огневой подготовке и решении задач при проведении тактических учений. Однако для экипажа из двух человек было выявлено недостаточно активное наблюдение за местностью командиром танка при подготовке и производстве им выстрела, а также потеря им управления танком (подразделением) на время ведения стрельбы. Кроме того, отмечалось, что при проведении технического обслуживания экипажу из двух человек не хватало физических сил для выполнения ряда работ (пополнение боекомплекта, чистка оружия, дозаправка топливом, обслуживание ходовой части, трансмиссии и силовой установки), а другие операции требовали значительного увеличения времени на их проведение.
Совмещение функций командира-наводчика-радиста накладывало на командира танка дополнительные обязанности по уходу за радиостанцией и устранению в ней неисправностей, а также по управлению и техническому обслуживанию механизма заряжания. В результате сокращение численности экипажа без повышения уровня автоматизации операций управления и применения специальных технических средств снижало боевую эффективность танка. Поэтому для разрабатывавшегося перспективного танка при наличии механизма заряжания был рекомендован экипаж, состоявший из трех человек: командира, механика-водителя и наводчика-оператора.
В 1965 г. на базе Т-55 во ВНИИ-100 изготовили и испытали ходовой макет с расположением механика-водителя в башне (см. «ТиВ» № 2/2010 г.). На данном макете прошли отработку операции по вождению танка из вращающейся башни и управлению движением и стрельбой с помощью телевизионных приборов.
Общий вид переоборудованного отделения управления ходового макета танка Т-54 для расположения механика-водителя полулежа.
Ходовой макет танка Т-55 с экипажем из двух человек.
Расположение механика-водителя полулежа в ходовом макете танка Т-55 с экипажем из двух человек.
Отделение управления ходового макета танка Т-55 с экипажем из двух человек.
При создании перспективного танка особое внимание уделялось и его системе электропитания. На основании приказа министра обороны от 12 февраля 1960 г. и приказа КГСМОТ № 141 от 9 апреля 1960 г. в ОКБ-174 в 1960–1961 гг. для новой машины применительно к танку Т-54 разработали систему электропитания на переменном токе мощностью 16 кВт. В конце 1963 г. данную систему электропитания установили в Т-55 («Объект 605»), который осенью 1964 г. прошел испытания на НИИБТ полигоне.
Испытания показали, что для перспективного танка схема и основные конструктивные элементы опытного комплекта системы электропитания на переменном токе могли быть приняты за основу для разработки нового источника электропитания на переменном токе. Однако ввиду низкой надежности и ряда недоработок представленный образец системы электропитания не был рекомендован для установки в перспективном танке.
Продолжение следует
Фото Д. Пичугина.
Оглавление
Парашютно-десантная техника "Универсала" Хроники первых «тридцатьчетверок» 1940 г. начало пути Творцы отечественной бронетанковой техники «Гадкие утята» Panzertruppen Автомобили для бездорожья ЗСУ-37-2 «Енисей»: альтернативная история Транспорт для российских просторов Отечественные бронированные машины 1945–1965 гг
