Техника и вооружение 2008 04

ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня, завтра

Научно-популярный журнал

Апрель 2008 г.

На 1 стр. обложки: вертолет Ми-171. Фото ОАО «Улан-Удэнский авиационный завод»

Ответ оппонентам

(Отклики на выступления и публикации в СМИ сторонников газотурбинного танка Т-80)

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 2,3/2008 г.

Э. Вавилонский, О. Куракса, В. Неволин (ФГУП «УКБТМ»)

Справка:

По результатам испытаний танка Т-80 в Средней Азии запыленность воздуха на входе в ГТД может достигать 22 г/м^3. Это почти на порядок превышает значение уровня стандартной запыленности воздуха (2,5 г/м^3), при которой проводятся испытания воздухоочистителей [7].

Глава 7. Пыль — враг № 1 танкового двигателя

«Что лучше — пускать пыль в глаза или ударить в грязь лицом».

(Шутка)

Тагильчане, пройдя длинный путь поисков оптимальной конструкции танкового воздухоочистителя (ВО), остановили свой выбор на двухступенчатом воздухоочистителе с обслуживаемыми кассетами, добившись с помощью специалистов ОАО «ВНИИТМ» высоких технических показателей ВО (от применения одноступенчатых воздухоочистителей уральцы отказались в связи с отрицательными результатами использования бескассетных ВО в опытных танках Т-62М, Т-55А, объектах «172» и «173») [1].

На всех тагильских танках применяются только двухступенчатые ВО. Воздухоочистители, установленные на танках Т-72 и Т-72Б, превосходили зарубежные ВО примерно в 2 раза по удельному объему, а по продолжительности работы между обслуживаниями кассет при одинаковой запыленности воздуха на входе в ВО — в 5–7 раз раз [1].

Технические характеристики воздухоочистителя для турбонаддувного двигателя В-92С2 танка Т-9 °C были еще более улучшены благодаря найденному совместно с двигателистами оригинальному размещению турбокомпрессора (ТКР). Это обеспечило организацию благоприятного входа потока воздуха в компрессор и доработку конструкции воздухоочистителя с целью снижения его сопротивления. Одновременно удалось снизить сопротивление в короткой выпускной трассе за двигателем более чем в 2 раза.

Эти мероприятия положительно сказались на надежности двигателя и его характеристиках. Неизолированный воздушный тракт системы воздухопитания двигателя исключает проникновение в воздухоочиститель листьев, хвои, стерни и других посторонних предметов, не допускает попадания воды в двигатель при случайном ее затекании в воздухопитающее окно, расположенное над ВО в крыше над двигателем, а также забивание циклонов снегом.

Как свидетельствует В. Мясников, Т-9 °C является единственным танком в мире, преодолевшим трассы испытаний в индийской пустыне Тар [2]. При эксплуатации в особо пыльных условиях танкам Т-90 и модернизированным Т-72 будут придаваться сменные комплекты кассет, чтобы при совершении многосуточных маршей не тратить время на их обслуживание. Объем кассет дизельных двигателей мал, что позволит разместить их на танке. Тревога наших оппонентов за задержку танков Т-90 (Т-72) в пути на обслуживание кассет через 12–15 ч (в действительности, в условиях Индии — через 50–70 ч) напрасна [3]. За весь период эксплуатации танков Т-72/Т-9 °C на Уралвагонзавод не поступили ни один рекламационный акт или претензия из войсковых частей, вызванные снижением эффективности, а также утратой надежности воздухоочистителей или выходом из строя дизелей по вине ВО.

М1 «Абрамс». Выемка кассет воздухоочистителя.

М1 «Абрамс». Обслуживание кассет воздухоочистителя осуществляется продувкой сжатым воздухом, но не выбиванием пыли из кассет ломом, как об этом пишут сторонники Т-80У [5].

Танк встал. Двигатель захлебнулся водой.

Вода — в отсеке ВО. Уже демонтированы две кассеты из трех.

Способ удаления воды из отсека ВО.

Танк М1 Абрамс с изолированным забором воздуха, поступающего в двигатель.

МТО танка «Леопард-2» с изолированным забором воздуха.

В настоящее время одноступенчатые ВО устанавливаются только в танке Т-80, на всех остальных танках мира применяются двухступенчатые воздухоочистители, в том числе и на американском газотурбинном танке Ml «Абрамс». В американском варианте воздухоочистителя (первая ступень мультициклонная, вторая — барьерная из специального картона) эффективность воздухоочистки достигается при больших габаритах ВО (по оценке специалистов ОАО «Спецмаш», объем воздухоочистителя при нулевом пропуске пыли в 3–4 раза больше, чем для бескассетного ВО с пропуском пыли 2 %) [4], также требуется частое и трудоемкое обслуживание второй ступени. По опубликованной информации, работоспособность воздушных фильтров системы воздухоочистки американского танка «Абрамс» при высокой запыленности воздуха составляет, по разным данным, от 15 мин [5] до ежедневной чистки [6].

Использование двухступенчатых воздухоочистителей для газотурбинных двигателей требует их частого обслуживания на марше, что отрицательно сказывается на подвижности танка. Прав К. Ромасев: «Действия «Абрамсов» в пустыне и отказы вследствие засорения их ГТД стали мрачной страницей в истории действий американской армии в Заливе. Единственное, в чем заокеанский танк обходит конкурентов, так это в агрессивной рекламе» [8]. Пожалуй, достоинством американского варианта является возможность эксплуатации танка в особо пыльных условиях без проблем, с которыми столкнулись создатели танка Т-80 (спекание расплава пыли в проточной части двигателя).

Высокая чувствительность ГТД к подогреву воздуха, поступающего в двигатель, требует обязательного применения изолированного забора воздуха из атмосферы. Двигатель с большим расходом воздуха, оснащенный трассой изолированного забора воздуха, превращается в огромный пылесос. Это ставит на грань аварии или отказа ГТД в случае попадания листвы, стерни и пр., даже снега, а также заплесков воды в отсек фильтроэлементов при преодолении с ходу вброд нешироких водоемов. Можно перечислить несколько примеров затопления водой танковых двигателей, имеющих изолированный забор впускного воздуха, при преодолении бродов:

— во время тендерных испытаний в Греции в конце 1998 г. на танке «Абрамс» произошло затопление двигателя, и выполнение задания было прекращено [3];

— по свидетельству специалистов УКБТМ — участников тендерных испытаний танков в Малайзии [3], на украинском Т-84, оснащенном дизельным двигателем, набежавшая на корпус танка волна воды попала в окно воздухопитания и в двигатель. Это вызвало тяжелые поломки двигателя от гидроудара в цилиндрах. Ранее, как известно из литературных источников, отказы двигателей отмечались в 1972 г. при переходе 16 танков Т-64А из Чугуева в Новомосковск Днепропетровской области (один случай) и при марше так называемого «черкасского полка» (восемь случаев) [9];

— при подготовке к Международной выставке вооружений RUSSIAN EXPO ARMS 1999, проходившей в Нижнем Тагиле, танк Т-80У преодолевал водоем с большой скоростью вброд. Он поднял высокую волну, которая настигла его сзади, когда танк выходил на сушу. Вода попала в двигатель, и он заглох. В дальнейшем скорость танка при преодолении водоема была снижена с учетом этой неприятности.

На танке Т-80У защитой двигателя от попадания в воздухоочиститель воды при преодолении брода является воздухозаборное устройство (ВЗУ), служащее для снижения уровня запыленности воздуха, забираемого в двигатель с большой высоты над землей. Надо сказать, что при эксплуатации Т-80У в особо пыльных условиях на ВЗУ требуется установка дополнительного патрубка большого сечения, возвышающегося над башней около 700 мм (см. рисунок 1 в «ТиВ» № 3/2008 г.). Это, безусловно, эффективное мероприятие по снижению концентрации пыли в воздухе, поступающем в двигатель. Но изящество и элегантность приземистого танка при этом пропадают полностью. Более того, Т-80У выглядит комично и напоминает пароход начала XX века. С установленным патрубком на ВЗУ высота танка становится на 250–450 мм выше остро критикуемых создателями Т-80 высокосилуэтных зарубежных конкурирующих танков. Понимая это, омичи, по-видимому, не решились демонстрировать это «техническое достижение» в 1993 г. в Индии. Может быть, отчасти по этой причине для них испытания танков закончились быстрым выходом из строя двух двигателей.

Использование в танке Т-80 компактных бескассетных воздухоочистителей, не требующих обслуживания, но имеющих большой пропуск пыли, резко сокращает ресурс ГТД при эксплуатации танков в условиях пустынь из-за лессовой пыли.

Испытания танков Т-80 в Сибирском военном округе выявили возникшие проблемы с ВО…зимой (!) из-за снижения мощности ГТД вследствие забивания циклонов плотным, почти обледеневшим снегом. Это приводило к необходимости остановки танков, выполнения трудоемкой операции по очистке циклонов ВО вручную, либо растапливания снега выхлопными газами другого танка и длительным простоям обоих танков.

Установка на ВЗУ съемного патрубка могла бы исключить эту неисправность двигателя при движении танка «по-походному» по заснеженным трассам [7]. Но при движении «по-боевому» по сухому сыпучему снегу, а также в метель или в пургу не избежать вынужденных остановок танка и прогрева циклонов ВО выхлопными газами собственного двигателя с установкой на корме габаритного дефлектора (изобретенный способ очистки циклонов ВО от снега показан на рис. 1, см. «ТиВ» № 3/2008).

При этом вынужденный простой танка в боевой обстановке составляет не менее получаса (только прогрев циклонов длится до 15 мин!) и требует выхода экипажа из машины для проведения работ по обслуживанию воздухоочистителя! Предугадать заранее проявление этой неисправности двигателя не представляется возможным [10].

Необходимо отметить, что создателям танка Т-80 и отечественного танкового газотурбинного двигателя удалось проделать гигантскую работу по частичной компенсации недостатков и повышению ресурса двигателя при эксплуатации в условиях высокой запыленности воздуха в составе танка, но какой ценой! Ценой создания дополнительных систем, усложнения и удорожания двигателя, внедрения целого комплекса сложных мероприятий: применения пылегасящих щитков и специального веерного выхлопа; автоматического режима работы системы пневматической виброочистки от пыли и продувки двигателя сжатым воздухом по специально разработанной циклограмме; ограничения температуры газа перед турбиной двигателей ГТД-1000ТФ и ГТД-1250 с помощью регуляторов; использования специального воздухозаборного устройства (ВЗУ) со съемным патрубком, обеспечивающего забор воздуха на высоте около 3 м от грунта, где пыли значительно меньше, чем на уровне крыши моторно-трансмиссионного отделения (правда, это устройство эффективно только при движении танка «по-походному», при застопоренной башне); применения самоочищающегося фильтра соплового аппаратаидр. [6, 11–13].

Газотурбинная силовая установка (ГТСУ) танка Т-80 насыщена большим количеством всевозможных датчиков, исполнительных элементов, регуляторов, редукторов, средств сигнализации и защиты, автоматики, призванных выполнять функции виброочистки, сдува пыли, распыла топлива и продувки форсунок для исключения их закоксовывания. При эксплуатации танка Т-80 в районах Средней Азии и Казахстана южнее 45° северной широты, как требует Руководство по эксплуатации танка Т-80У [13], его силовая установка должна быть переведена на режим эксплуатации «пустыня», ограничивающий подачу топлива со снижением температуры газов с целью исключения отложений спекшейся пыли на лопатках турбины высокого давления с соответствующим снижением мощности двигателя.

Гидравлические испытания модели танка Т-72 в гидродинамической трубе ЦАГИ. Рабочая среда — вода. Визуализация вихрей — с помощью контрастных чернил.

Танк Т-72 в пустыне Кызыл-Кум. Внешняя аэродинамика натурного танка подтверждает результаты испытаний в гидродинамической трубе.

Участок забора воздуха двигателем за башней свободен от пыли.

Одновременно должны вступи ть и силу следующие ограничения: снижение гарантийной наработки двигателя с 500до 300 ч 1*; запрещение применения всех видов топлив, кроме авиационного керосина. Не допускается даже использование основного (!) вида топлива — дизельного (нонсенс!). Неясно, как следует поступать при эксплуатации танка Т-80 в условиях пустынь, расположенных вне пределов территории бывшего СССР: включать режим «пустыня» или нет? И чем заправлять топливную систему? В руководстве по эксплуатации танка Т-80 отсутствует ответ на эти вопросы потому, что надежность ГТД в этих регионах не исследовалась. Пустыни и засушливые (аридные) области занимают на нашей планете свыше четверти поверхности суши. Пыль каждого этого региона уникальна и отличается от других регионов по дисперсному, химическому (минералогическому) и количественному составам.

Влияние минералогического состава пыли на надежность ГТД в планетарном масштабе не исследовано. (В отличие от ГТД поршневые двигатели семейства В-2 в составе танков получили распространение по всему миру в десятках стран. И двухступенчатые ВО обеспечили им долгую жизнь).

Поэтому искусственно приспособленный к условиям эксплуатации в пустыне Кара-Кум двигатель танка Т-80У в пустыне Тар (Индия) в 1993 г. оказался совершенно непригодным к работе в новых условиях, вследствие чего тендерные испытания танки не выдержали.

В опубликованной статье утверждается, что «…двигатель ГТД-1250 работает куда более надежно в жарких условиях и условиях запыленности, нежели дизель В-84, о чем говорят отчеты по результатам последних испытаний Т-80У в Греции… А между прочим, Греция — это и горы, и большая запыленность, и высокая температура окружающего воздуха» [5].

Целесообразно разобраться с условиями испытаний танка Т-80У в Греции.

При проведении тендерных осенне-зимних испытаний танка Т-80У в Греции температура окружающего воздуха составляла от -2 °C до + 15 °C, большую часть времени шли проливные дожди, 83 % дистанции маршей проходили по скоростной дороге, асфальту, городским улицам! Барометрическое давление воздуха составляло 740–760 мм рт. ст., что соответствовало высоте над уровнем моря всего до 225 м. Длительность эксплуатации танка составила только два месяца — с 22 октября по 21 декабря 1998 г. [14]. Поэтому информирование читателей о том, что «Греция — это и горы, и большая запыленность, и высокая температура окружающего воздуха», у компетентных людей вызывает чувство досады.

Не меньшую досаду вызвало выступление Ю.А. Лейковского [15] на конференции, посвященное перечислению преимуществ ГТД перед дизелем, в том числе в части меньших требований к степени очистки воздуха от пыли. На фоне изложенных материалов это выглядит странно и является попыткой скрыть серьезнейшую проблему, которая не решена в течение 30 лет существования танка Т-80. По этому поводу вспоминается меткое высказывание испанского писателя и философа Бальтасара Грасиана, точно отражающее поведение сторонников ГТД:

«Особенно ценно искусство скрывать свой недостаток, превращая его в преимущество. Так Цезарь скрывал свою плешь лавровым венком».

1* По данным хорошо осведомленного А.П. Ефремова — ведущего научного сотрудника 38 НИМИ МО РФ, в 2004 г. «…гарантийная наработка ГТД танка Т-80 при эксплуатации летом в условиях лессовой запыленности воздуха более чем втрое меньше, чем в нормальных у слов иях» [10]. За истекший с 2004 г. период времени объективных причин для резкого увеличения гарантийного срока эксплуатации ГТД в регионах с особо высокой запыленностью воздуха не было. Назначение гарантийной наработки 300 ч можно объяснить сильным нажимом Заказчика на танкостроителей.

«Абрамс» в пустыне. Выше скорость — больше пыли.

Глава 8. Пусковые качества двигателей

У танка Т-80 имеется два способа пуска двигателя: от аккумуляторных батарей и от танка-донора. У Т-90 дополнительно к перечисленным выше способам возможен пуск от воздушной системы (основной), комбинированным способом и с буксира.

При боевой готовности № 1 пуск газотурбинного двигателя танка Т-80 требует более длительного времени, чем пуск разогретого дизеля танка Т-90. Поршневой двигатель пускается за несколько секунд, а пуск ГТД занимает 50 с. В сравнительных разгонных испытаниях танков от начала команды «пуск двигателя» танк Т-90 уйдет от Т-80 на расстояние более 650 м! [3]

Ю.П. Костенко вспоминает интересный случай, свидетелем которого он стал. В 1985 г. секретарем ЦК КПСС был избран Лев Николаевич Зайков, до этого являвшийся секретарем Ленинградского обкома КПСС. Он хорошо знал генерального конструктора танка Т-80 и выступал активным сторонником газотурбинного танка. В конце 1985 г. Л.Н. Зайков прибылна завод имени В.А. Малышева в г. Харьков для ознакомления с работами по бронетанковой технике. Была зима, температура воздуха составляла -10 °C. На заводе имелись два танка: газотурбинный Т-80 с ГТД-1000Т и опытный образец Т-64А с дизельным двигателем 6ТД одинаковой с ГТД мощностью — 1000 л.с. Оба танка поставили на исходный рубеж метрах в ста от командного пункта.

Танки были приведены в состояние боевой готовности № 1 (двигатели прогреты, как и полагается в боевых условиях).

По команде начальника ГБТУ Ю.М. Потапова, по рации был передан условный сигнал на начало движения. Через несколько секунд один танк дрогнул и, набирая скорость, быстро пошелв сторону КП. Преодолев «горку», расположенную перед смотровой террасой, танк начал быстро удаляться от КП. Второй танк еще был на исходном рубеже. Когда первый танк проходил мимо КП, Зайков, ни к кому не обращаясь, с улыбкой сказал: «Да, налицо явное преимущество ГТД: Т-80 уже скрылся из вида, а этот, с дизелем, только начинает движение».

В ответ улыбнулся Ю.М. Потапов. Он пояснилЛ.Н. Зайкову, что скрылся из вида дизельный танк, а Т-80 в настоящий момент проходит мимо КП.

«Как это может быть? — не поверил Зайков. — Мне в Ленинграде Николай Сергеевич Попов говорил, что зимой, при отрицательных температурах, дизель уступает ГТД по всем параметрам, особенно по времени запуска! Почему здесь Т-80 так задержался с началом движения?»

Пришлось главному танкисту страны давать объяснения о причинах длительного выхода ГТД на режим, после чего у секретаря ЦК испортилось настроение [16].

Пуск газотурбинных двигателей требует больших энергетических затрат, чем дизельных двигателей. Например, по опубликованным данным, «Опыт эксплуатации танков Ml показал, что уже при -32 °C запуск ГТД считается рискованным: если с первого раза турбина не запустилась, то на второй уже не хватает емкости аккумуляторных батарей. Температура -43 °C является критической — запуск возможен только при заряженных до номинала батареях, предварительно хранившихся в теплом помещении» [17].

Глава 9. Боеготовность танков при низких температурах

Авторами публикаций [5, 11] утверждается, что в условиях суровой зимы Забайкалья в 1971 г. танкисты два часа разогревали дизельные танки подогревателем (очевидец не указывает наименование танка, намекая на прообраз танка Т-72. — Прим. авт.). А двигатели танков Т-80 запустились сразу, и танки были готовы к маршу через 5 мин.

В официальном отчете по результатам зимних испытаний на Урале в 1973 г. при температуре окружающего воздуха -36 °C после длительного замораживания танков Т-72 в течение 43 ч средняя продолжительность разогрева силовой установки составила 14 мин, а при совершении многосуточных маршей укрытые вечером на ночь брезентом танки не успевали остывать, и двигатели запускались всего через несколько минут работы подогревателем [1]. По результатам специальных испытаний танка Т-90 в морозильной камере ВНИИТМ в 2001 г., после трехсуточного замораживания время подготовки МТУ к началу движения составило при температуре окружающего воздуха -20 °C и -40 °C соответственно 11,5 и 23,7 мин [18]. Расхождения данных, названных в публикациях [5, 11], и фактических составляют 500 %!

Вместе с тем, по имеющимся у нас сведениям, при испытаниях танка Т-80 («объект219РТ») при температуре -40 °C готовность МТО к движению танка наступает не ранее чем за 25–30 мин, хотя двигатель может быть запущен за 2–5 мин [3]. Длительность подготовки МТО к движению включает в себя саморазогрев масла в баках трансмиссии и ГОП и существенно зависит от марок применяемых моторных и трансмиссионных масел. В случае использования более дорогих и дефицитных синтетических масел возможно сокращение времени подготовки танка к движению, оснащенного любым типом двигателя. Однако боеготовность танков будет определяться реальным обеспечением войск ГСМ.

Заметим, что оснащение танка Т-80У ГОП МП дополнительно увеличит время подготовки танка к началу движения. Хочется задать вопрос разработчикам Т-80: если в войсках не будет дефицитного и дорогого масла ИПМ-10 и ГТД будет заправлен дублирующим масломБ-ЗВ, а температура воздуха снизится ниже -40 °C, сколько времени потребуется для подготовки МТУ танка Т-80 к началу движения при загустевших маслах и отсутствии подогревателя в составе силовой установки? Какие действия должен предпринять экипаж танка после длительного замораживания в этом случае? Впрочем, не будем ждать ответа, так как он нам известен. При температурах окружающего воздуха ниже -20 °C пуск двигателей у танков Т-90 и Т-80 производится от теплых аккумуляторных батарей (АКБ). Это условие уже требует проведения подготовительных работ к пуску по установке на танки теплых АКБ, нормативное время на эти работы составляет 30 мин.

Поэтому при низких температурах окружающего воздуха при боевой готовности № 1 у танков любого типа рекомендуется не допускать падения температуры масла и агрегатов силовой устаановки ниже определенного уровня путем периодического прогревания силовых установок: дизельного танка Т-90- пусками подогревателя, газотурбинного Т-80-пусками ГТД и кратковременной его работой на режиме «малого газа» танка.

Таким образом, при очень низких температурах окружающего воздуха у газотурбинного танка нет преимуществ перед дизельным танком в продолжительности подготовки к началу движения. Он не имеет альтернативного аккумуляторам источника энергии и затрачивает существенно больше топлива на поддержание теплового режима при боевой готовности № 1. Утверждение Ю.А. Лейковского о времени подготовки к движению танка Т-80 при любых низких температурах окружающего воздуха, равное 2–7 мин [15], не соответствует действительности.

Глава 10. Влияние типа двигателя на точность стрельбы

В статье В.А. Парамонова и В.П. Филиппова «Топливная экономичность танка Т-80У» [19] приводится амбициозное утверждение следующего содержания: «Один из главных показателей огневой мощи — точность стрельбы. Никогла еще (?) танк с дизельной силовой установкой не достигал результатов танка Т-80У по этому показателю даже при одинаковых системах вооружения с танком Т-80У. Причина тому — вибрация дизельного двигателя, уровень которой значительно выше, чем у газотурбинного».

Это категорическое утверждение легко опровергается результатами стрельб современных основных боевых танков пяти государств, участвовавших в тендерных испытаниях 1998 г. в Греции [3]. Тесты стрельбовых испытаний на точность газотурбинный танк Т-80У не выполнил. Дизельные танки «Леклерк», «Челленджер-2Е», «Леопард-2А5» блестяще справились с этими тестами (тагильские танки в испытаниях участия не принимали).

Результаты стрельбовых испытаний танка Т-9 °C известны из оценок, данных индийским генерал-лейтенантом Капуром, лично проводившим стрельбы: «Наши подкалиберные снаряды буквально насквозь, навылет прошивали танки на дальности 2500–3000 м. Стрельба велась с места, с ходу, с обоих бортов, кормы, и почти всякий раз достигался практически 100 %-ный результат» [20].

Аналогичные результаты стрельб танка Т-9 °C подтверждены в различных регионах мира и, конечно, в родном Отечестве. «Умница», «Снайпер»-так окрестили танк Т-90 танкисты Сибирского военного округа, ранее служившие на Т-80, Т-72 и Т-64.

«Эта машина у нас снайпер, — говорит майор Лиепинын. — Умная. Она позволяет обнаружить и уничтожить «противника» почти на два километра дальше, чем на это способны лучшие зарубежные танки. И по огневой мощи нет ей равных в мире» [21].

Стрельбу ведет М1 «Абрамс».

Танк М1 «Абрамс», уничтоженный в ходе кампании 2003 г.

Поражение бронецели бронебойными подкалиберными снарядами танка Т-9 °C.

Поражение бронецели управляемой ракетой танка Т-9 °C.

Глава 11. Защищенность и живучесть танков

Неоспоримы преимущества тагильских танков Т-90 перед омскими Т-80 в части снижения пожаро-взрывоопасности, что предопределено применением на уральских танках дизельного, более экономичного типа двигателя, а также внедрением ряда специальных компоновочных и конструкторских решений.

Объем внутренних топливных баков танка Т-80У на 435 л больше, чем у танка Т-72 (Т-90). Поэтому площади боковых поверхностей топливных баков, прикрываемых бортовой защитой танка Т-80У, в 1,4 раза больше, чем у танка Т-90 [3], что существенно повышает вероятность поражения его топливной системы и возгорания топлива.

Не подлежит сомнению, что защищенность танка тем выше, чем меньше емкости его топливных баков, а продолжительность заправки топливной системы, когда танк находится «в беспомощном состоянии», короче. По этим показателям танк Т-80 существенно проигрывает танку Т-90 (см. главу 4 в «ТиВ» № 3/2008 г.).

В качестве одного из преимуществ Т-80 перед Т-90 сторонники газотурбинного танка указывают на меньшую площадь ослабленных зон бронирования на крыше МТО у танка Т-80У и наличие направленного выпуска газов в корму танка в соответствии с ранее выданными рекомендациями головных НИИ отрасли [15, 22]. В.И. Козишкурт и В.П. Филиппов считают, что «такая система защиты обеспечивает живучесть машин (Т-80. — Прим. авт.) более высокую, чем у любого из существующих танков» [23]. Усомнимся в этом и приведем мнение специалистов по защищенности танков в современных условиях.

Я. Шевченко пишет, что «в ходе операции «Буря в пустыне» распределение обстрела танков по курсовым углам было практически равновероятным, а в условиях ДРА 2* и ЧР 3* основная доля попаданий приходилась по бортовым и кормовым проекциям» [24].

М. Барятинский по результатам анализа боевых действий танков в Чечне: «Наиболее уязвимыми в танках оказались борта, корма, крыша МТО и кормовая часть башни» [25].

О.А. Лосик и О.Н. Брилев: «Переносные ПТРК (дальность стрельбы до 2000 м) и РПГ (дальность 300–400 м) могут уверенно поразить современные танки в бортовую проекцию и в корму» [26].

В армиях всех стран постоянно растет количество применяемого высокоточного оружия (ВТО), доля которого среди всех противотанковых средств (ПТС) по результатам анализа боевых действий в Ираке в 1991 г. составляла 8 %, а в 2003 г. — 68 % [27]. Как видно из рисунка на стр. 10, наименьшее количество попаданий ПТС приходится на нижнюю часть корпуса танка. На защищенность танка в значительной степени влияют компоновочные решения по размещению в нем боекомплекта к пушке.

По исследованиям М. Хелда, распределения поражений снарядами основных боевых танков, принимавших участие в войне 1991 г. (Кувейт), в азимутальном угле ±135° выявили, что количество попаданий в вертикальной плоскости имеет тенденцию к увеличению попаданий в башню [28]. Поэтому размещение автоматизированного боекомплекта в кормовом отсеке башни (принятое для многих современных зарубежных танков и омского «Черного орла»), сообщающемся с боевым отделением при заряжании пушки, резко увеличит безвозвратные потери танков и экипажей. Периодически появляющиеся в печати и средствах массовой информации материалы о поражениях танков «Абрамс» в Ираке — наглядный тому пример.

Для повышения живучести танка боекомплект танковой пушки должен быть расположен в нижней части его корпуса — в наименее поражаемой зоне, как это выполнено на танках Т-72, его модификациях и танке Т-90. На танках семейства Т-72 и танке Т-90 в нижней части боевого отделения установлен вращающийся транспортер автомата заряжания (АЗ), форма и размеры которого обеспечивают членам экипажа перемещение внутри машины из боевого отделения в отделение управления и обратно. Заряжание производится при помощи электромеханического привода.

В танке Т-80 заимствован разработанный харьковским КБ механизм заряжания (М3) кабинного типа с вертикальным расположением зарядов в транспортере. Командир и наводчик оказались как бы внутри пороховой бочки, огороженные по периметру боеукладкой, а механик-водитель — в наглухо изолированном от них отделении управления. Это ставит механика-водителя в сложное положение. В случае ранения экипаж не может его в экстренном порядке эвакуировать.

Тагильский АЗ обеспечивает большую безопасность экипажу, чем М3 танка Т-80У. При горизонтальном размещении выстрелов в автомате заряжания детонация боекомплекта при поражении танка вероятна в гораздо меньшей степени.

В кормовой части корпуса танка Т-80 размещен выхлопной патрубок большой площади, существенно ослабляющий броневую защиту танка. Этот недостаток проявился, когда танкам (и не только российским) пришлось действовать в городских условиях. Танки «Абрамс», «Леопард-2», Т-84 также имеют большую ослабленную площадь в кормовой части корпуса. После войны 2003 г. в Ираке все западные производители танков занялись повышением их выживаемости в городских условиях. Исключить ослабленные зоны кормовой проекции корпуса удалось только на танках с дизельными двигателями — «Леопард- 2», «Леклерк», «Челленджер-2». На выставке Euro Satory-2006 были представлены модификации танков «Леопард-2 PSO» (Германия) и «Леклерк» AZUR (Франция), имеющие усиленное бронирование кормовых проекций. При этом в немецком танке организован поворот потока воздуха системы охлаждения и его выброс выше обреза бортов и сплошное бронирование кормы (как на Т-90).

На газотурбинном «Абрамсе» этого реализовать не удалось из-за невозможности организации криволинейного канала большого сечения с поворотом потока на 90° в существующих габаритах танка и высокой чувствительности ГТД к возрастанию сопротивления в трассе выпуска газов. Вероятно, по этой же причине не удастся реализовать защиту кормовой проекции и на Т-80.

2* Демократическая Республика Афганистан.

3* Чеченская Республика.

Точно в цель. Мишень поражена танком Т-9 °C.

Отметим особо положительное качество МТО с разомкнутым воздушным трактом (конструктивная особенность всех тагильских танков, в том числе танка Т-90) — высокую кратность вентиляции моторно-трансмиссионного отделения, обеспечиваемую мощным вентилятором системы охлаждения, что снижает пожароопасность МТО и тепловое излучение крыши над МТО.

Специалисты, изучающие излучательные характеристики ВГМ, знают, что жалюзи над радиаторами отечественных дизельных танков при прокачке воздуха через радиаторы имеют излучательную способность, не превышающую фон основной местности [3].

В танке Т-80 вентиляция МТО носит ограниченный характер, поэтому, несмотря на наличие под крышей специальной изоляции, излучательная способность крыши МТО достаточно велика.

Кроме того, как пишет О. Желтоножко, «газотурбинный двигатель Т-80 создает на некотором расстоянии за кормой большое тепловое пятно, которое хотя и не позволяет противнику навести оружие непосредственно на танк, но демаскирует положение последнего» [29].

Т-80У.

М1 «Абрамс».

Выходные решетки танков Т-80У и М1 «Абрамс» ослабляют бронезащиту кормовой части корпуса.

Основной боевой танк «Леклерк». Вид на корму.

Основной боевой танк «Леопард-2». Вид на корму.

«Леопард-2». В новой конструкции корпуса обеспечивается сплошное бронирование кормы (модификация «Леопард-2 PSO»).

Любой специалист, умеющий анализировать внешний тепловой баланс двигателя внутреннего сгорания, способен за две минуты «положить на лопатки» сторонников танка Т-80У, утверждающих, что защищенность газотурбинного танка от ракет с тепловыми головками самонаведения выше, чем у танка Т-90 (Т-9 °C). В самом деле, обратимся к войсковой эксплуатации танков Т-80У и Т-9 °C. При примерном равенстве масс этих танков и их средних скоростей движения (см. главу 1 в «ТиВ» № 2/2008 г.) можно считать приближенно, что затраты мощности газотурбинного двигателя и дизеля на движение танков одинаковые. Но путевой расход топлива у танка Т-80У в 4 раза больше, чем у танка Т-9 °C (см. главу 4 в «ТиВ» № 3/2008 г.).

Следовательно, львиная доля тепловой энергии сжигаемого топлива, с учетом незначительных потерь энергии на привод трех танковых вентиляторов, теряется с выхлопными газами газотурбинного двигателя. Образно говоря, горячие газы на выходе из дизеля представляют собой маленький ручеек в сравнении с огромной тепловой рекой, извергаемой ГТД в окружающую среду, нагревая грунт, взвешенную пыль, растительность и пр.

Отсюда следует, что дизельный двигатель имеет разительное преимущество перед газотурбинным двигателем от обнаружения противником и, тем самым, по защите танка от управляемых ракет противника с головками самонаведения.

На танке Т-90 установлена сварная башня, оснащенная встроенной динамической защитой. Применение катаных броневых листов позволило увеличить заброневой объем по сравнению с литой башней танка Т-80.

Из вышеизложенного вытекает логический вывод о том, что по защищенности от противотанковых средств, пожаров и взрывов танк Т-80 существенно проигрывает танку Т-90.

В январе 1995 г. в Грозном сгорели десятки российских танков. Поднятая шумиха в СМИ по поводу слабости отечественных танков потребовала ответа на поставленный вопрос. В присутствии высшего военного руководства страны в 38 НИИИ Министерства обороны был организован специальный показ бронетанковой техники, уничтожаемой по всем правилам ведения боевых действий современным оружием.

Ближний Восток: отстрел дымовых гранат системы постановки завес танка Т-9 °C.

Анализ попаданий ПТС в танки в вертикальной плоскости (%) [28].

Результаты этих испытаний описаны в статье С. Суворова: «…во время демонстрационного обстрела по Т-90 было выпущено шесть снарядов из другого танка с дистанции 200 м (двести!), после чего машина своим ходом прибыла на смотровую площадку. Стрельба велась самыми современными на тот момент подкалиберными и кумулятивными снарядами. Провели отстрел и из ручных противотанковых гранатометов по бортам. И вновь тот же результат: броня не пробита…

…Существует еще одно смертельно опасное для танка противотанковое средство — ПТУР, способные поражать даже самые современные боевые машины в борт, верхнюю часть корпуса и башни, а некоторые даже и в лобовую проекцию. Именно в противостоянии ПТУР Т-90 имеет существенное преимущество перед танками западного производства. У него значительно меньшие размеры, и главное — Т-90 впервые в мире получил комплекс оптикоэлектронного подавления «Штора-1» (позднее комплекс был установлен также на танках Т-80У. — Прим. авт.). Этот комплекс надежно защищает танк от управляемых и самонаводящихся снарядов и ракет с лазерной или инфракрасной системой наведения, таких как Copperhead, TOW, Milan, Dragon, Javelin, Maverik, Hellfire и др. за счет создания активных помех.

Во время испытаний «Шторы» по танку было выпущено 100 ракет различных типов, но ни одна из них даже не попала в него. Установленные на Т-90 датчики обнаруживают лазерное или инфракрасное (только лазерное. — Прим. авт.) излучение прицельных устройств противника, в течение нескольких микросекунд (миллисекунд. — Прим. авт.) выдают команду на отстрел аэрозольных гранат ЗД17, и через несколько мгновений танк прячется в аэрозольном облаке, а башня разворачивается в сторону опасности. Другими словами, как только наводчик танка противника нажал на кнопку измерения дальности на пульте управления СУО своей машины, Т-90 уже успел замаскироваться, сменить свое положение и произвести выстрел по угрожающей ему цели» (с использованием комплекса «Штора-1». — Прим. авт.) [30].

С. Суворов также отвечает на вопрос читателя — «Почему же сгорели российские танки в Грозном?»: «Наступление на противника при соотношении танков и противотанковых средств 1:7 — это самоубийство. Обычно (и так требует Боевой устав) наоборот. При стрельбе по танку, не имеющему динамической защиты (а противник предполагал, что она имеется), одновременно … из 5–6 противотанковых гранатометов его поражение неизбежно. Если к этому добавить еще необученность и отсутствие боевой слаженности экипажей боевых машин, увидевших друг друга в день боя, то все станет ясно».

Танки Т-80Б и Т-80БВ принимали участие в контртеррористической операции в Чечне в ходе так называемой первой кампании, где ярко проявились все вышеотмеченные недостатки танков с ГТД. По материалам открытой печати, при боевых действиях федеральных войск России против незаконных вооруженных формирований Чечни в Грозном в 1994–1996 гг. отмечены случаи покидания экипажами исправных танков Т-80 [31]. В ходе второй чеченской кампании танки Т-80 в боевых действиях уже не использовались.

Поэтому ничего, кроме удивления, не может вызвать заявление сторонников ГТД, выдаваемое за действительное, что «…при заключении Хасавюртовских соглашений одним из условий Масхадова было требование убрать из Чечни полк «восьмидесятою), которые неслышно подкрадывались в горах, доставляя немалый урон боевикам» [5]. Думается, истинную причину ухода «восьмидесятою) из Чечни читатель домыслит сам.

По оценке в 2003 г. Главкомандующего Сухопутными войсками Н.В. Кормильцева, по результатам боевых действий в Чечне «Наиболее эффективным образцом БТВТ в реальных боевых условиях оказался танк Т-72, имеющий надежную броню и динамическую защиту, выдерживающий от 3 до 5 попаданий гранат РПГ и продемонстрировавший высокую огневую эффективность. При совершении маршей в горных условиях с перепадом высот от 500 до 2100 м на этих танках практически не было отказов по техническим причинам» [32]. В перечне лучших образцов российского вооружения по итогам боевого применения в Чечне Главком не упомянул танк Т-80.

Кстати, по информации В. Мясникова, Т-9 °C уже успел «отлично показать себя в танковых боях на индопакистанской границе» [2].

Перечисление слабых мест защищенности танка Т-80 будет неполным, если не привести результаты сравнительных испытаний танков Т-80 и Т-72 по их защищенности от воздействия ударной волны ядерного взрыва. В 1978 г. в казахстанских степях под Семипалатинском были проведены испытания боевой техники всех родов войск Вооруженных Сил СССР на воздействие ударной волны от взрыва модели ядерного боеприпаса определенной мощности. Эпицентром взрыва была гора взрывчатых веществ высотой с пятиэтажный дом. Участник этих испытаний ВД. Тумасов рассказывает:

«Танки, как ударная сила, были размещены на самом близком расстоянии от эпицентра и, конечно, получили очень сильное воздействие ударной волны… Но, несмотря на… нанесенные при этом значительные повреждения, танк Т-72 с честью выдержал это испытание. Он своим ходом прибыл в парк, притащив при этом на буксире танк Т-80» [33].

Литература и источники

1. Вавилонский Э.Б. Как это было… Ч. 2. История создания танка Т-72. Силовая установка. — Н. Тагил: Медиа-Принт, 2004.

2. Мясников В. Атака недорогих танков // НВО. — 2004, № 31 (391).

3. Архивы ФГУП «УКБТМ».

4. Попов Н.С., Изотов С.П. и др. Транспортные машины с газотурбинными двигателями. — Л: Машиностроение, 1980 г.

5. Морозов В., Цырульников В., Изотов Д. Что лучше дизеля? // НВО. — 2001, № 27.

6. Желтоножко О. Т-80: История, проблемы, перспективы // Мир оружия. — 2005, 03 (06).

7. Потемкин Э.К., Абрамов Б.А. Научно-технический вклад ОАО «ВНИИТрансмаш» в создание и развитие танка Т-80: ВНИИТрансмаш-2000. Приложение к ежегодному научно-техническому сборнику (исторические события). — СПб., 2001.

8. Ромасев К. О сравнительном совершенстве современных основных боевых танков // Техника и вооружение. — 2002, № 8.

9. Танк и люди: Дневник главного конструктора А.А. Морозова — Харьков: НТУ «ХПИ». 2007.

10. Ефремов А.П. Без шума не получается// НВО. — 2004, № 27.

11. АшикМ.В., Ефремов А.С., Попов Н.С. Танк, бросивший вызов времени. — СПб., 2001.

12. Козишкурт В., Ефремов А. Чего не боятся танки? // НВО. — 2004, № 38.

13. Руководство по эксплуатации объекта 219АС.

14. Вавилонский Э.Б. Как это было… Ч. 1, Газотурбинный танк — объект 167Т. — Н. Тагил, 2001.

15. Лейковский Ю.А. Газотурбинный двигатель. Перспективы применения в БТВТ // 85 лет отечественному танкостроению (7–8 сентября). — Н. Тагил, 2005.

16. Костенко Ю.П. Танки (воспоминания и размышления). Ч. III. — М., 1999.

17. Никольский М. Основные танки США. — М.: ACT «А», 2001.

18. Отчет о ходовых (полигонных) приемочных испытаниях масла ВНИИНП М-5з/16Д2 на двигателе В-92С2: Протоколы № 17 и № 18 ВНИИТМ. — Нижний Тагил: ФГУП «УКБТМ», 2001.

19. Парамонов В.А., Филиппов В.П. Топливная экономичность танка Т-80У // Актуальные проблемы защиты и безопасности: Труды Восьмой Всероссийской научно-практической конференции (4–7 апреля 2005 г.). Т. 3. — СПб., 2005.

20. Матяш В. Т-9 °C: Испытание пустыней // Военный парад. — 2000, № 1 (37).

21. Матяш В. Т-90: друг солдату, гроза врагу// Красная Звезда. — 1999, 21 апр.

22. В. Козишкурт В., Ефремов А. Танковый вальс. Будущее отечественного танкостроения//Завтра. — 2007, № 46 (730).

23. Козишкурт В.И., Филиппов В.П. Единое базовое шасси для бронированных гусеничных машин// Актуальные проблемы защиты и безопасности. Труды Восьмой Всероссийской научно-практической конференции (4–7 апреля 2005 г.). Т.З. — СПб., 2005.

24. Шевченко Я.В. Состояние и перспективы обеспечения защищенности гусеничных и колесных бронированных машин // Актуальные проблемы защиты и безопасности: Труды Восьмой Всероссийской научно-практической конференции (4–7 апреля 2005 г.). Т.З. — СПб., 2005.

25. Барятинский М. Танк Т-80. — М.: Танкомастер, 2002.

26. Лосик О.А., Брилев О.Н. Имеют ли танки будущее? // Техника и вооружение. — 2006, № 1.

27. Григорян В.А. «Боеприпасы». — 2005, № 1.

28. Held М. Warhead hit distribution on main in the Gull. -j. of battle-field Techn., v.3, № 1, 2000.

29. Желтоножко О. Перспективы Т-80 и требуемый уровень БТТ для российской армии // Мир оружия. — 2005, 05 (08).

30. Суворов С. Т-90 — гордость отечественного танкостроения // Техника и вооружение. — 2006, № 1.

31. Белогруд В. Грозный. Танки. Как это было // Мир оружия. — 2005, 03(06).

32. Общероссийская еженедельная газета. — 2003, № 9, 5-11 ноября.

33. Тумасов В.Д. Страшное, незабываемое зрелище // Устьянцев С., Колмаков Д. Боевые машины Уралвагонзавода. Танк Т-72. — Н. Тагил: Медиа-Принт, 2004.

Использованы фотографии из фонда ФГУП «ПО «Уралвагонзавод» (ведущий художник-фотограф О.В. Пермякова, ведущий специалист В.И. Пономарев), из коллекций Н.А. Молоднякова и И.А. Демченко (ФГУП «УКБТМ»), И.А. Скороходова (ФГУП «ПО «УВЗ»), из архива редакции, а также из сети Internet.

Продолжение следует

Основной танк Т-9 °C.

Основной танк Т-80У.

Фото В. Щербакова.

Воспоминания главного конструктора танков

Л.Н. Карцев

Материал подготовил к печати П.И. Кириченко.

Использованы фото из личного архива Л.Н. Карцева, фондов ФГУП УКБТМ.

Продолжение.

Начало см. в «ТиВ» № 1–3/2008 г.

«Объект 150»

Частенько в разговорах со мной А.А. Морозов упоминал по разным поводам Вячеслава Александровича Малышева, который во время войны был наркомом танковой промышленности. Из его рассказов я составил себе портрет Малышева как умного, волевого человека, блестящего организатора. Морозов очень уважал его и, по-моему, даже чуть-чуть побаивался, хотя и был не трусливого десятка.

И вот 31 января 1956 г. я впервые увидел бывшего наркома. Он в те годы занимал должность заместителя Председателя Совета Министров СССР. На совещание к нему были приглашены конструкторы танков А.А. Морозов, Ж.Я. Котин (главный конструктор, а с 1968 г. — заместитель министра Оборонной промышленности СССР), П.П. Исаков, Л.Н. Карцев, а также конструкторы танковых двигателей И.Я. Трашутин и Е.И. Артемьев. Когда все расселись, Малышев обратился к нам с вопросом: «Кто из вас занимается установкой ракет в танки?» Все мы пожали плечами, так как об этом никогда не думали. Потом встал Морозов и сказал: «Вячеслав Александрович, на мою жизнь хватит и пушек. Проживем пока без ракет».

Затем, обращаясь к двигателистам, Малышев задал вопрос: «Кто из вас занимается созданием газовой турбины для танка?» Этот вопрос был столь же неожиданным, как и первый. Артемьев встал и сказал: «Вячеслав Александрович, я недавно был в Западной Германии на выставке дизелей. Возможности дизеля еще далеко не исчерпаны. Есть очень много путей их совершенствования». На это заявление Малышев ответил: «Я недавно прочитал статью, в которой было написано, что через 20 лет турбина вытеснит на транспорте поршневые двигатели. Ия верю в это».

Опытный образец истребителя танков «объект 150» с ходовой частью танка «объект 167». 1961 г.

Далее состоялась короткая, но приятная беседа. Вячеслав Александрович рассказал о принятой стратегической линии развития Военно-морского флота, о том, что линкоры снимаются с вооружения, на их смену придут ракетные крейсеры и т. д. Запомнился рассказанный им случай о том, как во время отдыха в Крыму его пригласили посмотреть почти достроенный линкор. Он отказался из политических соображений, хотя, как инженеру, ему очень хотелось увидеть этот новый линкор. Когда мы вышли из кабинета Малышева, я для себя сделал заключение: «Вот — настоящий «зампотех» правительства».

Видимо, под влиянием этого совещания Ж.Я. Котин вскоре взялся за разработку газовой турбины. Но он оказался одинок: остальные участники совещания оставили пожелания В.А. Малышева без внимания. В начале августа 1956 г. Малышев вновь собирает большое совещание в зале Кремля, где проводились заседания правительства и Политбюро ЦК КПСС. Помимо представителей промышленности пригласили руководителей ГБТУ и ГРАУ. Столики были расставлены шахматным порядком, образуя, тем не менее, один длинный ряд. Вдоль стен стояли стулья. Мы с Морозовым сидели где-то в середине ряда. Малышев начал совещание словами: «Товарищи, в январе этого года я собирал на совещание конструкторов-танкистов и спросил, кто из них занимается установкой ракет в танки. Все дипломатически промолчали, только Морозов сказал, что на его жизнь и пушек хватит… Здесь товарищ Морозов?»

Морозов встал, согнул спину так, что голова почти доставала до столика, и тихо проговорил: «Здесь, Вячеслав Александрович». Малышев продолжил: «Я собрал здесь конструкторов-танкистов, создателей ракет, систем управления ими и представителей Министерства обороны. Надо создать комплекс противотанковых ракет. Подумайте. Заказчики должны подготовить ориентировочные требования, и мы через два дня соберемся вновь в этом зале».

На следующем совещании первым взял слово начальник танковых войск П.П. Полубояров. Он поддержал идею установки ракет в танки, но в конце промолвил: «Но надо не забывать и о танковых пушках, у них еще есть резервы».

Малышев поднялся и нервно, с явной угрозой в голосе произнес: «Товарищ Полубояров, вы тянете нас назад. Вы хотите, чтобы танковые войска постигла участь моряков?»

Истребитель танков «объект 150» с ходовой частью танка Т-62.

Полубояров побледнел, опустил плечи, и на мгновенье мне показалось, что его генерал-полковничьи погоны поползли с плеч. Он стал оправдываться, как первоклассник, ссылаясь на то, что его не так поняли… После этого выступил начальник ГБТУ генерал- лейтенант И.А. Лебедев. Он зачитал тактико-технические требования на танковую ракету. Из этих требований следовало, что ракета должна быть в габаритах существующих пушечных выстрелов, летать с такой же скоростью, как снаряд, и почти все в этом духе. Когда он закончил, Малышев сказал: «Товарищ Лебедев! По таким требованиям никто не возьмется создавать ракету! Пушка и снарядкней отрабатывались веками, они уже семидесятилетние деды, а ракета — это только родившийся ребенок, у нее все впереди. Товарищ Лавочкин! Вы бы взялись сразу делать вашу первую ракету по подобным требованиям?» Известный авиаконструктор встал и ответил: «Нет, Вячеслав Александрович».

После этого Малышев закончил свое выступление следующими словами: «По-моему, задача понятна. Прошу всех заинтересованных лиц собраться в рабочем порядке, обо всем договориться и подготовить по этому вопросу проект Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР».

На следующий день собрались в ГБТУ. Началось группирование разработчиков. Хотя Морозов и не горел желанием заниматься новым делом, именно к нему первому подключили разработчиков ракет.

Котин, наоборот, загорелся желанием установить ракеты в танк. Ему тоже подобрали соисполнителей. Организовали команду и главному конструктору Челябинского тракторного завода П.П. Исакову. Один я остался не у дел. На меня просто «не хватило» фирм-разработчиков ракет. Я, естественно, разволновался и стал было вслух возмущаться дискредитационным отношением ГБТУ к нашему КБ. Неожиданно сидящий рядом неизвестный мне человек проговорил: «А давайте-ка попробуем и мы с вами!» Этим человеком оказался Александр Эммануилович Нудельман, известный конструктор авиационного автоматического вооружения военных лет, который решил перепрофилировать свое КБ на создание противотанковых ракет. Он попросил подключить к нему консультантом по системе управления будущей ракетой фирму академика А.А. Расплетина.

Задуманное В.А. Малышевым постановление оформлялось долго и вышло в свет только в середине 1957 г., уже после его смерти. Как же на практике шло выполнение этого постановления?

Морозов бросил работу, практически не приступая к ней. Котин начал создавать «новый ракетный танк» с экипажем, размещавшимся не в башне, а в корпусе. Исаков тоже стал создавать «новый ракетный танк», но с экипажем, размещавшимся в башне. Мы же, не мудрствуя лукаво, попытались создать танк на базе серийной машины, но вместо традиционной пушки вооружить его ракетами. К заново спроектированной более низкой башне крепилась автоматизированная укладка (прямоугольной формы) ракет: четыре ряда по три ракеты в каждом (кроме того, еще три ракеты размещались в немеханизированных укладках). Справа от укладки размещался наводчик, а слева — командир машины. Над укладкой внутри машины располагалась пусковая установка, которая вместе с очередной ракетой перед стрельбой выдавалась через открывающийся люк наружу. Пусковая установка и башня были стабилизированы, что позволяло вести стрельбу с хода.

Вскоре сложилось так, что КБ Расплетина взяло на себя отработку и ракеты, и системы управления ею, поэтому КБ Нудельмана было от этой работы освобождено. Наша новая разработка получила название «объект 150».

Как показала жизнь, принятое нами направление установки ракет в серийный танк оказалось наиболее рациональным. Дело в том, что конструкторским бюро Котина и Исакова приходилось решать одновременно много новых проблем и по самому, танку и по его новому вооружению, а это усложняло и затягивало работу по изготовлению и испытаниям опытных образцов. Мы же чисто «танковыми делами» практически не занимались, а все внимание сосредоточили только на отработке нового вооружения — ракеты.

Наибольшие трудности у нас возникли с системой управления ракетой. Поскольку стрельба должна была вестись с хода, бытовавшая тогда в противотанковых снарядах система управления по проводам не годилась. Мы остановили свой выбор на системе управления по радиоканалу с обратной связью по световому лучу от установленного на ракете порохового трассера.

Много проблем, трудных и неожиданных, пришлось решать разработчикам системы управления нашей ракетой. Опереться было не на что, ибо разработка была оригинальной. Часто возникали, казалось бы, неразрешимые ситуации, нередко казалось, что мы в тупике, из которого нет выхода… Однажды зимой 1965 г. на войсковых учениях с участием нашего нового детища мы столкнулись с непредвиденным явлением. Накануне ночью прошел снег и тонким слоем покрыл машины. Когда ракета стала сходить с пусковой установки, истекающие из ее сопл газы подняли с носа корпуса танка мокрый снег, который запорошил входное окно прицела. Управление ракетой стало невозможным. Пришлось устанавливать стеклоочиститель прицела по типу автомобильного, который включался в работу автоматически при сходе ракеты с пусковой установки.

После проведения серии полигонных испытаний и войсковых учений «объект 150» в 1965 г. был принят на вооружение под названием «Истребитель танков ИТ-1».

ИТ-1 в военно-историческом Музее БТВТ в Кубинке (Московская обл.).

К сожалению, вскоре эту машину сняли с вооружения из-за негативного отношения к ней ГБТУ и ГРАУ. По замыслу военных, отдельными батальонами истребителей танков должны были комплектоваться мотострелковые дивизии, разворачиваемые на танкоопасных направлениях. Было создано два таких батальона: один — в Белорусском, а другой — в Прикарпатском военном округе. В Белорусском военном округе батальон поставили на обеспечение танкистам, а в Прикарпатском — артиллеристам. В первом случае машины хорошо обслуживались и обеспечивались запчастями только по танковым узлам, в во втором — только по системе вооружения. Офицеры неохотно шли служить в эти батальоны, так как не видели перспективы роста, обычной для линейных танковых частей. В конце концов, эти батальоны расформировали, а истребители танков переоборудовали в тягачи…

В память об этой большой, проделанной на одном дыхании работе у меня сохранилась медаль лауреата Государственной премии СССР…

И еще. Работая над истребителем танков ИТ-1, и я, и весь дружный коллектив КБ Уралвагонзавода приобрели много новых друзей, подлинных энтузиастов конструкторской мысли, воспоминания о совместной работе с которыми для меня очень дороги.

Опытный танк «объект 167Т».

В.А. Глушенков.

«Объект 167Т» и «объект 166ТМ»

Как-то оказавшись в Ленинграде, я зашел в гости к Ж.Я. Котину. Он показал мне чертежи разработанного на ЛКЗ газотурбинного двигателя ГТД-1 для «объекта 278» и изготовленную в металле обгонную муфту между валом компрессора и валом силовой турбины. Приехав домой, я доложил директору завода о результатах командировки, а в конце сказал: «Котин занимается «турбиной» несколько лет, а до завершения работ еще далеко. Не попытаться ли и нам заняться «турбиной»?

«Нам только еще «турбины» не хватало…», — ответил Окунев. Выйдя из кабинета, я понял, что он «на крючке» и на каком-нибудь ближайшем совещании обвинит меня в нежелании заниматься газотурбинным двигателем. Так оно и случилось. На очередном декаднике Окунев заявил: «Давно говорю Карцеву: надо заняться «газовой турбиной», а он не хочет…»

В понедельник утром он вызвал меня, и между нами состоялся следующий разговор:

— Давай организовывай у себя бюро по «газовой турбине».

— Это невозможно. Такое бюро по численности должно быть не менее нашего КБ, и оборудование получше.

— Ничего не знаю. Поезжай, ищи КБ, которое бы сделало для нас «турбину».

Я уже был не рад, что «завел» его. Слетал в Запорожье, побывал в Москве — ничего подходящего. Мне порекомендовали поехать еще в Омск, в ОКБ-29 Минавиапрома к главному конструктору В.А. Глушенкову. У него я узнал о том, что их завод освоил в серийном производстве изготовление турбовинтовых двигателей без теплообменников ГТД-3 и ГТД-ЗФ для вертолетов мощностью 750 и 900 л.с., а на их базе могли быть созданы танковые ГТД для опытных танков Уралвагонзавода — «объекта 167Т» (первый опытный образец) и «объекта 166ТМ» 1*.

Глушенков и его соратники по заводу заинтересовались предложением о совместном проведении работы по использованию такого двигателя в опытном среднем танке и получили одобрение на ее проведение в Главке и у первого заместителя председателя Омского совнархоза. Окончательное «добро» следовало получить у самого председателя Омского совнархоза Еляневича.

Большой, светлый и высокий кабинет председателя резко контрастировал с небогатырской, мягко говоря, внешностью хозяина. Расселись. Еляневич строго спросил, кивнув в мою сторону: «Кто разрешил вести с ним переговоры?» Воцарилось молчание. Я уже было подумал, что все пропало, но туг ведущий инженер Главка сказал: «Это с моего ведома». Еляневич тут-же смягчился, с большим интересом выслушал наши объяснения в пользу установки газотурбинного двигателя в средний танк и утвердил планы.

Здесь уместно сказать несколько слов о совнархозах.

С введением этих новых структур регионального управления мы сразу же ощутили большую разницу с бывшими министерствами, в которых процветали чванство, высокомерие и волокита. Например, в Министерстве оборонной промышленности кабинеты министра и его заместителей находились даже в отдельном крыле здания, при входе в которое был установлен специальный пост охраны, и попасть туда можно было только с соответствующей отметкой в пропуске.

Совнархозы же сразу подкупали своей доступностью. Работали они как-то по-домашнему, что ли. В Свердловском совнархозе вначале вообще не было пропускного режима. Его ввели позднее, да и то главным образом для того, чтобы не пускать в совнархозовскую столовую посторонних едоков.

С введением совнархозов стали ближе, роднее друг другу предприятия различных отраслей региона. Живее пошел обмен опытом. Во многих совнархозах поддерживалось стремление предприятий к научно-техническому прогрессу и созданию новой техники и технологий. Только заводами нашего — Свердловского — СНХ мы могли изготовить и укомплектовать любой танк… Главным же в совнархозах, по моему мнению, было то, что их основу составляли новые люди, специалисты, пришедшие с производства. Я сильно сожалел, когда в 1965 г. совнархозы были распущены, и вновь возродилась структура централизованного управления народным хозяйством.

После оформления решения правительства ОКБ-29 стало дорабатывать двигатель, а мы принялись за работупо установке его в танк, созданию оригинальных систем силовой установки и новой трансмиссии. По сути, предстояло разработать новое моторно-трансмиссионное отделение танка с «нуля», так как научно-исследовательские институты нашей отрасли не имели необходимого научно-технического задела по применению ГТД в танках. Совершенно не ясным был вопрос о том, каким должен стать воздухоочиститель для газотурбинного двигателя.

Руководство работами было возложено на начальника бюро нового проектирования Иосифа Абрамовича Набутовского (см. «ТиВ» № 11/2007 г.).

Когда уже стали прорисовываться контуры нашего нового детища, на Вагонку приехала бригада специалистов танкового НИИ, посмотрела наши разработки и… забраковала их, считая, что трансмиссия попросту развалится из-за большого момента инерции вала газовой турбины. Но мы были уверены в своей конструкции. Двигатель ГТД-ЗТ с понижающим редуктором удалось вместить в существующее моторное отделение и создать оригинальную систему воздушного охлаждения с вентилятором-сепаратором, расположенным под крышей корпуса. Была создана конструкция узла, совмещающая в себе осевой вентилятор (разработанный М.Г. Кизиным) с производительностью, превышающий расход воздуха через двигатель, радиально-инерционную решетку (сепаратор пыли), устанавливаемую после вентилятора. Чистый воздух после сепарации пыли в избыточном количестве поступал в МТО, наддувая его, что благоприятно сказывалось на работе ГТД. Часть воздуха с отсепарированной пылью поступала на охлаждение маслорадиаторов и, далее, охлаждая двигатель снаружи, по специально организованному тракту, смешиваясь с выхлопными газами двигателя, выбрасывалась в атмосферу. Создание такой сложной конструкции узла потребовало спроектировать и изготовить осевой вентилятор с современными аэродинамическими характеристиками, одобренными специалистами центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В короткие сроки потребовалось создать стенд для испытаний и отладки полноразмерной системы воздухопитания и воздухоочистки ГТД-ЗТ.

После доставки двигателя из Омска на Уралвагонзаводе были завершены работы по сборке, стационарной отладке опытного танка с ГТД и шестикатковой ходовой частью, получившего обозначение «Объект 167Т».

Начали испытывать: запустили двигатель, поработали на месте, подали танк вдоль сборочного участка вперед-назад. Все работает. Выехали из цеха, проехались по территории завода- не ломается. Пессимистический прогноз специалистов танкового НИИ не оправдался.

На 11 апреля 1963 г. назначили пробег по заводскому танкодрому.

В состав первого экипажа танка входили:

— Володченко Дмитрий Степанович — механик-водитель опытного цеха КБ УВЗ;

Ведущие специалисты от КБ УВЗ:

— Никулин Павел Петрович — исследователь опытного цеха;

— Вавилонский Эрий Борисович — конструктор.

От ОКБ-29 Министерства авиационной промышленности СССР:

— Макейкин Иван Сергеевич — ведущий инженер.

В состав экипажа также был включен Славинский Николай Дмитриевич — заместитель старшего военпреда по опытным работам.

1* Маркировки двигателей — ГТД-ЗТ (первый опытный образец) и ГТД-ЗТУ. Мощности двигателей в танковых условиях — 700л.с., в стендовых условиях — 800 л.с. Удельные расходы топлива — 330 г/л.с. ч и 300 г/л.с. ч соответственно. — Прим. ред.

И.С. Макейкин.

Д.С. Володченко.

П.П.Никулин.

Э.Б. Вавилонский.

Я не поехал, чтобы не «сглазить». Результаты испытаний оказались даже лучше, чем мы ожидали. По разъезженной, размокшей трассе заводского кольца танк с газотурбинным двигателем показал скорость в 1,5 раза большую, чему серийных дизельных машин. Опасались, что ГТД будет сильно шуметь и этим демаскировать танк. Оказалось, что звук его был глухим и быстро гаснущим по мере удаления танка.

Прибыв на завод, конструкторы и исследователи сделали обстоятельный доклад о результатах первого пробега руководству КБ.

Когда было проведено уже несколько пробных выездов, я дал телеграмму Глушенкову с просьбой приехать и посмотреть на новый газотурбинный танк. После его приезда мы 29 апреля 1963 г. написали письмо Н.С. Хрущеву, в котором, как это было принято в то время, доложили о крупном достижении в области создания новой военной техники.

Всего на Уралвагонзаводе были изготовлены два опытных танка — «объект 167Т» и «объект 166ТМ». «Объект 167Т» испытывался на полигоне УВЗ и Кубинском танковом полигоне 2*, а «объект 166ТМ» — во ВНИИТМ. Работы по газотурбинным танкам продолжались 7 лет и завершились в 1967 г.

В процессе испытаний мы пришли к следующим неутешительным выводам:

1. Увеличение скорости танка не компенсирует повышения километрового расхода топлива по сравнению с дизельным двигателем. В авиации этого не наблюдается, так как с установкой ГТД скорость самолета возрастает в несколько раз и зависит только от мощности двигателя. В танке же в этом случае скорость ограничивается дорогой, то есть допустимыми физическими динамическими нагрузками на экипаж. Нельзя, например, ехать на автомобиле с большой скоростью по разбитой грунтовой дороге из-за тряски, хотя мощность двигателя позволяет ехать и с большими скоростями.

2. ГТД требует высокой степени очистки воздуха при малом сопротивлении на входе. Расход воздуха, потребляемого ГТД, значительно выше, чем дизельным двигателем той же мощности, поэтому создание новой системы очистки воздуха потребует значительно больших габаритов.

3. Для того чтобы обеспечить одинаковый запас хода танка с газотурбинным двигателем, надо возить топлива в 1,5–2 раза больше, чем при дизельном двигателе. В условиях же боевых действий доставка топлива час

то бывает затруднена, да и само топливо имеется далеко не в изобилии.

4. Стоимость газотурбинного двигателя оказалась намного выше стоимости дизельного двигателя.

Осознав справедливость этих выводов, дальнейшие работы по установке в танк ГТД мы прекратили. Но отрицательный результат — это тоже результат. Кроме того, получив удовлетворение от интенсивного периода напряженной и интересной творческой работы, мы не забывали иногда утешить себя тем, что первый в мире полноразмерный газотурбинный танк, как и первый паровоз в России, были сделаны в Нижнем Тагиле!

Встречи с Первым секретарем ЦК КПСС

В конце июня 1960 г. из Москвы пришло указание срочно отправить заводской образец истребителя танков ИТ-1 на бронетанковый полигон. Мы недоумевали, зачем это нужно? К тому же, машина была незавершенной, на ней еще не установили систему наведения ракеты. Мы стали возражать, мотивируя тем, что отправка с завода единственного образца опытной машины остановит работы по ее доводке и испытаниям. Все напрасно! В Москве были настроены решительно и согласились только продлить нам сроки разработки на время отсутствия опытного образца на заводе. Бригада наших испытателей, прибывшая с машиной на полигон, вскоре сообщила, что их намерены отправить из Москвы еще куда-то, и в связи с этим просила продлить сроки командировки и выслать денег.

14 июля пришла телеграмма, в которой мне предписывалось срочно прибыть на станцию Красный Кут Саратовской области в войсковую часть, номер которой мне до того не был известен.

До Саратова я долетел на самолете, а затем на поезде доехал до городка Красный Кут. Вышел из вагона на платформу: деревня-деревней и никаких признаков войсковой части. Зашел к дежурному по станции, спросил, где может располагаться такая-то войсковая часть. Он сказал, что не знает, предложил мне найти постового милиционера и спросить у него. Постовой милиционер подтвердил слова дежурного по станции. «Правда, — сказал он, — в одной хате живет какой-то капитан с рацией…»

Капитан оказался из той войсковой части, которую я искал, а сама часть оказалась ракетным полигоном. До него надо было еще добираться и добираться…

Капитан пояснил мне, что сначала предстоит ехать на поезде дальнего следования до ст. Баскунчак, а затем 100 км на местном поезде, который ходит раз в сутки по вечерам, и выйти на ст. Капустин Яр. Так как время было позднее, капитан предложил переночевать у него. Я согласился. Наутро он посадил меня в поезд «Москва-Астрахань». Войдя в купе, я увидел двух знакомых мне полковников из ГРАУ. В разговоре выяснилось, что они едут туда же, куда и я, и их должна встретить машина. На станции моих знакомых действительно дожидалась машина, и мы по степной дороге благополучно доехали до полигона. Наконец и мне стала известна цель поездки. Оказалось, что готовится большой показ военной техники руководству страны во главе с Н.С. Хрущевым, и что наш ИТ-1 вместе с экипажем уже находится на полигоне.

Своих я нашел в жилом городке, в гостинице. Их срочно переселяли в другой номер, поскольку тот, в котором они жили, должен был занять приезжающий завтра сын Н.С. Хрущева. Вечером в столовой я увидел известного артиллерийского конструктора Ф.Ф. Петрова. Разговорились. Его интересовало, для чего сюда прислали столько главных конструкторов. «Показ организует Министерство обороны. Если все будет хорошо, мы им не нужны. Если что-нибудь случится с техникой, скажут: «Вот они — виновники…» — предположил я. Федор Федорович согласился.

На следующее утро поехали на площадку, где была сосредоточена бронетанковая техника. Образцы стояли на отдельных бетонных площадках недалеко друг то друга. Перед каждой площадкой был установлен брезентовый навес, в тени которого размещались стулья для высокопоставленных лиц. Рядом с каждым образцом стоял щит с тактико-техническими характеристиками изделия. Площадку периодически подметал солдат, за работой которого постоянно следили два генерала из ГРАУ. Ситуация была откровенно смешной и поразительно напоминала известную сказку Салтыкова-Щедрина, с той лишь разницей, что здесь не один, а два генерала руководили одним солдатом.

Справа от нас на соседней площадке стоял опытный образец тяжелого танка, вокруг которого прохаживался Ж.Я. Котин.

Доклады на «точках показа» по регламенту должны были продолжаться не более 5 минут, тексты неоднократно заслушивались, хронометрировались и корректировались начальниками управлений родов войск. Докладчиком по «объекту 150» был назначен заместитель начальника бронетанкового полигона полковник И.К. Кобраков. Во время доклада мне полагалось стоять рядом с ним, но чуть позади. После доклада экипаж ИТ-1 должен был «выдать» наружу пусковую установку с макетом ракеты, крылья которой должны были раскрыться, а находящемуся внутри машины конструктору О.А. Добисову следовало с помощью пульта управления «покачать» ракетой вверх и вниз.

В день показа, 22 июля, стояла страшная жара: температура воздуха превышала 40 °C. Все было в готовности, ждали высоких гостей. Наконец показалась группа людей, впереди в украшенной вышивкой рубашке со шнурками вместо пуговиц шел Никита Сергеевич Хрущев. Сначала подошли к какому-то вертолету. Хрущев и с ним несколько человек зашли внутрь. Через несколько минут из вертолета послышались крики. Это ругался Никита Сергеевич. Видимо, что-то ему в том вертолете не понравилось.

Минут через пять он, сильно возбужденный, вылез из вертолета, подошел к нашей площадке, зашел под навес и, что-то ворча, сел в первый ряд. Сели и другие. Полковник Кобраков сделал доклад, конструктор Добисов «выдал» изнутри танка пусковую установку, крылья ракеты раскрылись и установка стала покачиваться. Все сработало как надо. Но тут Хрущев задал полковнику Кобракову вопрос: «А нельзя ли сделать так, чтобы крылья раскрывались в полете?» Видя, что докладчик не может ответить на этот вопрос, я вышел вперед и сказал:

— Нет, Никита Сергеевич, нельзя — не позволяет система управления. Ракета упадет.

— А я говорю — можно!

— А я повторяю — нельзя!

— Вы видели, что сделано у Челомея?

— Нет.

— Конечно, не видели. Если бы и захотели видеть, вам бы все равно не показали…

Тут встал сидевший позади Хрущева конструктор Челомей и сказал: «Покажем, Никита Сергеевич».

Во время этого разговора Кобраков стал незаметно дергать меня сзади за рубашку, давая понять, чтобы я не спорил, но меня уже было не унять. И когда, делая круги рукой, Хрущев сказал: «Внутри танка должен быть барабан с ракетами», я, уже не сдерживаясь, возразил: «Барабан не годится!»

— А я говорю — барабан!

— А я повторяю: барабан тут не годится! Он вытеснит из танка экипаж. И потом, какая разница — барабан или прямоугольная укладка? Важно, чтобы все было автоматизировано.

После этого Хрущев встал со стула, вышел из-под навеса, подошел ко мне, протянул руку и сказал: «Поздравляю», на что я ответил: «Благодарю, Никита Сергеевич». После этого он направился к тяжелому танку Ленинградского Кировского завода. Я до сих пор не пойму, с чем он меня поздравил, так как разговор шел на высоких тонах с обеих сторон.

Несмотря на попытки Котина протолкнуть на вооружение новый тяжелый танк, Хрущев принял решение прекратить производство серийного тяжелого танка Т-10 и запретил вообще проектировать тяжелые танки.

Справа от тяжелого танка стоял танк Т-55 с телекамерой. Идея установки на танк телекамеры для осмотра поля боя и передачи изображения на командный пункт многим военным казалась очень привлекательной. Из танка обозревалась полоса шириной в два километра. Имелась и выносная телекамера, которая осматривала более узкий участок: его изображение передавалось по кабелю в танк, затем на удаленный до 10 км другой танк и так по цепочке танков — до командующего любого ранга.

Хрущеву показали «картинку» на экране телевизора с движущимся танком и сам танк, передвигающийся по степи в километре от площадки для осмотра. Он почему-то сразу возмутился и нервно прокричал: «Что вы мне здесь показываете балет какой-то?! Уберите все эти игрушки!» Насколько мне известно, все дальнейшие работы в этом направлении были прекращены, а единственный экземпляр танка с телекамерой до сих пор хранится в музее бронетанковой техники как печальная память о хрущевском времени…

Показ, о котором шла речь, положил начало целой серии аналогичных мероприятий, проводившихся каждые два года. Справедливости ради следует отметить, что эти показы шли на пользу развития, по крайней мере, бронетанковой техники, ведь каждый раз надо было демонстрировать что-то новое.

22 октября 1962 г. на бронетанковом полигоне состоялся очередной показ. Для начала Хрущев завел разговор о танках вообще, вспомнил Великую Отечественную войну, но в конце неожиданно изрек: «Танк должен уметь, как крот, зарываться в землю».

Наступила пауза. Никто из конструкторов не был готов отреагировать на это пожелание. Немая сцена произошла и в группе высших военных, среди которых были Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, Главный маршал бронетанковых войск П.А. Ротмистров и другие. Видя всю неловкость момента и внутренне возмутившись невежеством главы государства, я вышел вперед и сказал: «Никита Сергеевич! Если танк зарыть в землю, то это будет уже не танк, а нечто другое. Танк — оружие наступательное. Из него должны быть хорошо видны поле боя и цели; к танку предъявляются высокие требования по маневренности… Всем этим требованиям невозможно удовлетворить, зарывшись в землю!»

Видимо и тон, которым я это сказал, и содержание моего возражения были для всех так неожиданны, что на площадке воцарилось молчание. Лично я ожидал бурной реакции. Но Первый секретарь ЦК КПСС, выдержав паузу, довольно спокойно заговорил уже о чем-то другом. Многие из нас облегченно вздохнули.

На площадке стояли несколько образцов серийных танков (в числе которых был и «объект 167»), Среди этой группы машин выделялся установленный на возвышении, чем-то похожий на памятник, опытный образец харьковского танка, который предполагалось поставить на производство на всех танковых заводах. В докладе этот танк «расписали» в стихах и красках, хотя все конструкторы отлично знали, что в то время харьковская машина еще была, как говорится, «сырой».

2* В сентябре 1964 г. опытный образец «объект 167Т» с двигателем ГТД-ЗТ совершил демонстрационный пробег перед трибунами Правительства на полигоне в Кубинке, обогнав новейший в то время отечественный танк Т-64 с двигателем 5ТДФ (Э.Б. Вавилонский, «Как это было…», стр. 30, 2001 г.). — Прим. ред.

Опытный танк «объект 167».

Завершив осмотр харьковского образца, Хрущев пошел вдоль ряда серийных танков. Когда он приблизился к «объекту 167», я подошел к нему, деликатно взял его под руку и сказал: «Никита Сергеевич! Обратите внимание: это не серийный, а модернизированный танк. По сравнению с серийным танком Т-62 он имеет новую ходовую часть и более мощный двигатель. Конечно, он не дотягивает по тактико-техническим характеристикам до показанного вам харьковского танка, но может быть поставлен на производство у нас на заводе уже в будущем году. Для этого не нужно никаких капиталовложений. Он будет делаться на имеющихся площадях и на имеющемся оборудовании».

Тут в разговор вмешался министр обороны Малиновский: «Никита Сергеевич! Мне докладывали про этот танк. Я разобрался. Он не модернизированный, а новый. У него… лишний каток». Я перебил министра и продолжил: «Танк Морозова конструктивно не доработан. Для его постановки на производство потребуется солидная технологическая подготовка, большой объем капитального строительства, на что уйдет много времени. Поэтому до постановки на производство этого танка у нас на заводе целесообразно выпускать «объект 167». «А мы подперчим!» — ответил Хрущев. Я недоуменно пожал плечами. Увидев это, он спросил: «Вы что, не знаете анекдот о перце! Сейчас расскажу». И он стал рассказывать «бородатый», еще дореволюционный анекдот.

Неожиданно между нами появилась голова B.C. Старовойтова, который произнес: «Никита Сергеевич! Я директор головного танкового института. Мы против «объекта 167». Решив оставить за собой последнее слово, я сказал: «Харьковскому танку никакой перец не поможет — технику не обманешь!» Не желая более никого слушать, высокий гость покинул площадку.

Мое неучтивое поведение, свидетелями которого были многие военные и конструкторы, породило много слухов и сплетен: говорили даже, что я хватал Первого секретаря ЦК КПСС за грудки… Дошли эти выдумки и до И.В. Окунева. Вскоре после упомянутых событий к нам на завод пожаловал командующий Сухопутными войсками маршал В.И. Чуйков. Директор завода стал укорять его за противодействие постановке на производство «объекта 167». Чуйков уверил Окунева, что он за «объект 167», но дать добро этому танку не в его силах. В конце разговора маршал встал, взялся руками за лацканы своего мундира и, тряхнув его, сказал: «Вон Карцев брал за грудки самого Хрущева и то ничего не получилось!» Отрицать эту небылицу после столь авторитетного «свидетеля» было бесполезно…

Неожиданно в августе 1964 г. в компании с Морозовым и Котиным я был приглашен на заседание Совета обороны. Наш вопрос (о создании танка с газотурбинным двигателем) оказался в повестке дня последним, и мы ожидали приглашения в приемной Председателя Совета Министров СССР. Ожидали три часа. За столом в приемной сидел и безуспешно боролся с дремотой пожилой полковник. Мне запомнилось, что за все три часа нашего ожидания телефон на его столе ни разу не зазвонил…

Наконец, около 18 часов нас пригласили в кабинет. За председательским столом сидел Хрущев, а за длинным совещательным — члены Совета обороны.

Мы трое сели на стулья, стоящие у стены. Никита Сергеевич был одет в белую холщевую тужурку, на которой как-то по-бутафорски выглядели четыре Золотые звезды Героя Соцтруда. «Вот тут есть письмо с инициативой разработки танка с газовой турбиной», — сказал Хрущев и неожиданно продолжил: «Время уже позднее, и я думаю, что мы здесь его рассматривать не будем, а поручим сделать это нашим инженерам Устинову и Смирнову» (Д.Ф. Устинов в те годы был секретарем ЦК КПСС, а Л.В. Смирнов — заместителем Председателя Совета Министров СССР). На этом заседание Совета обороны закончилось…

14 сентября 1964 г. на танковом полигоне состоялся очередной показ военной техники. В это время «объект 150» проходил полигонные испытания. Активное, творческое участие в отработке системы управления принимал молодой офицер полигона Г.Б. Пастернак. Он долгое время был единственным, кто мог эффективно стрелять танковой ракетой. Мне памятен случай, когда во время показа Геннадий Борисович тремя ракетами с дистанции 3000 м поразил одну за другой три движущиеся танковые мишени.

Увидев это, Хрущев тут же сделал вывод о том, что если танки столь эффективно поражаются ракетами, то нет смысла и в самих танках! Видя, что генсеку никто не возражает, я сказал: «В бою такого не будет. К тому же сейчас стрелял отлично тренированный и в совершенстве знающий весь комплекс инженер. А танки по-прежнему необходимы!»

Никита Сергеевич сначала потупился, а затем, окинув взглядом свою «свиту», произнес: «Мы спорим и встречаемся не последний раз. Еще увидим, кто из нас прав. История рассудит». Мне хорошо запомнилось, что никто из лиц, сопровождавших генсека, против обыкновения не поддакнул ему. Все молчали, как манекены.

На следующий день, выступая в Кремлевском Дворце съездов перед участниками Всемирного фестиваля молодежи, Хрущев сказал: «Вчера я видел, как эффективно уничтожаются танки уже на подходах. При наличии таких противотанковых ракет танки оказываются не нужными…»

Ровно через месяц после описываемых событий, 14 октября 1964 г., заходит ко мне утром однокашник по академии и говорит, что по всесоюзному радио передали, что Н.С. Хрущев отказался от всех занимаемых им государственных и партийных постов. Больше мне не удалось ни видеться, ни говорить с ним. А жаль, потому что история (по крайней мере, история развития вооружения) показала, что в наших с ним спорах правым оказался я.

Продолжение следует

Андрей Харук

Бог войны вермахта

(Самоходные варианты легкой полевой гаубицы le.f.h.18)

Использованы фото из архивов автора и редакции.

Окончание.

Начало см. в «ТиВ» № 8,11/2007 г., № 2/2008 г.

Самоходная гаубица «Веспе»

Как уже отмечалось в статье, посвященной 105-мм гаубице le.F.H.18 (см. «ТиВ» № 8/2007 г.), танковые дивизии (тд) вермахта начали войну, располагая лишь артиллерией на мехтяге. Но кампания в Польше в сентябре 1939 г., а в особенности — наступление на Западе в мае-июне 1940 г. со всей очевидностью показали необходимость поддержки танков столь же подвижными самоходными артиллерийскими установками, имеющими к тому же хотя бы частичную броневую защиту. Уже во время кампании во Франции некоторые танковые дивизии получили в качестве средства усиления роты самоходных пехотных орудий 15cm sIG33 Sfl. auf Pz.I Ausf. В — импровизация, представлявшая собой установку 150-мм пехотного орудия на шасси легкого танка Pz.I.

Однако подобные установки, предназначавшиеся прежде всего для непосредственной поддержки пехотных подразделений, мало чем могли помочь высокомобильным танковым частям, тем более что изготовили их крайне мало — всего 38 единиц. Танковым дивизиям требовалась САУ с более дальнобойной 105-мм гаубицей и существенно большим возимым боекомплектом. Но, хотя немцы обычно самым тщательным образом изучали уроки предыдущих сражений, делая выводы на будущее, в этом случае вопросы создания САУ для танковых частей остались вне внимания военных специалистов. Лишь война против СССР с высокими темпами наступления, характерными для ее начального периода, и намечавшейся уже в то время тенденцией использования танковых дивизий в качестве «пожарных команд», перебрасываемых с одного участка фронта на другой, вновь сделала актуальным вопрос повышения подвижности дивизионной артиллерии.

Поначалу основной упор делался на использование трофейных шасси, но, безусловно, предпочтительнее было создание самоходки на шасси одного из стандартных танков вермахта. Поэтому в начале 1942 г. Гитлер отдал распоряжение о начале проектирования 105-мм самоходной гаубицы с использованием артиллерийской части le.F.H.18 на шасси Sd.Kfz.121, или же попросту-легкого танка Pz.II. Выбор именно этого шасси диктовался в основном тем, что танк Pz.II уже был устаревшим и не мог использоваться в линейных частях. Поэтому выпуск САУ можно было наладить без ущерба для производства более современных танков. В то же время, Pz.II был освоен в производстве, а строевые части и ремонтные подразделения имели большой опыт его эксплуатации и обслуживания.

Прототип САУ «Веспе».

Проектирование и производство

Проектирование новой САУ и постройку прототипа осуществляла фирма «Алкетт» на своем предприятии в Берлине-Борсигвальде. Изделие получило внутрифирменный индекс Gerat 803.

При создании самоходки в шасси танка Pz.Kpfw.II Ausf. F внесли существенные изменения, касавшиеся прежде всего компоновки машины. Двигатель перенесли из кормовой части машины в среднюю, что повлекло за собой и необходимость перекомпоновки трансмиссии. Вентиляционные решетки двигателя перенесли с крыши корпуса на борта. Рабочее место механика-водителя сместили несколько вперед. Изменили бронирование передней части корпуса: лобовой лист брони стал наклонным, а для механика-водителя сделали небольшой эркер. В ходовой части уменьшили с четырех до трех на борт количество поддерживающих роликов. Подвеску усилили за счет введения резиновых упоров, ограничивающих прогиб рессор. И, наконец, самое главное — в кормовой части оборудовали просторную открытую сверху рубку для орудия, экипажа и боекомплекта.

Уже в ходе производства шасси самоходки удлинили примерно на 220 мм. Визуально это определяется по несколько увеличенному расстоянию между задним опорным катком и ленивцем. Именно такая самоходка находится в музее в Кубинке.

Выбор подрядчика для серийного производства был вполне логичен — им стала фирма FAMO, ранее занимавшаяся танками Pz.II. Поначалу предполагалось организовать выпуск орудий, получивших обозначение 10,5 cm le.F.H. 18/2 (Sf) auf Geshutzwagen Pz.Kpfw.II (Sd.Kfz.124), на предприятии в Бреслау. Но вскоре решили перенести производство на завод «Урсус» в предместье Варшавы — Чеховицы. Это предприятие оккупационными властями было передано немецкому концерну и получило название FAMO-Warschau. На варшавский завод из Бреслау перевезли оборудование производственной линии по выпуску Pz.II.

Внедрение самоходной гаубицы в производство продвигалось медленно — более приоритетными были признаны истребители танков «Мардер II», строившиеся на том же шасси. Выпуск Sd.Kfz.124 начался в феврале 1943 г. Первоначальный заказ составил 1 ООО единиц, но осенью 1943 г. его уменьшили до 835, включив в это количество и транспортеры боеприпасов Munitions Sf auf Fgst. Pz.Kpfw.II. В общей же сложности к августу 1944 г. FAMO-Warschau выпустил 682 гаубицы и 158 транспортеров боеприпасов (по другим данным — 676 и 159 соответственно). При этом более 3/4 выпуска пришлось на 1943 г.

В августе 1944 г. оборудование предприятия эвакуировали, и в дальнейшем производство Sd.Kfz.124 не возобновляли.

Название «Веспе» («Оса») появилось не сразу, а было введено по приказу Гитлера год спустя после начала производства — 27 февраля 1944 г.

Компоновка САУ «Веспе».

Краткое техническое описание

Sd.Kfz. 124 представляла собой самоходную артиллерийскую установку, выполненную на шасси легкого танка Pz.Kpfw.II Ausf. F (Sd.Kfz.121).

Отделение управления находится в передней части машины и несколько смещено влево от продольной оси. Механик-водитель имеет в своем распоряжении стандартный набор контрольно-измерительных приборов. На свое рабочее место он попадал через двустворчатый люк. Прибор наблюдения со стеклоблоком триплекс находится в передней стенке эркера, две смотровые щели — в боковых. При движении вне поля боя передняя стенка эркера для улучшения обзора поднималась вверх. Отделение управления отделено от боевого бронированной стенкой с лючком за сиденьем механика-водителя.

Боевое отделение расположено за двигателем и частично над ним. Оно представляет собой бронированную рубку, открытую сверху. Верхняя часть задней стенки выполнена откидной для облегчения загрузки боеприпасов. В боевом отделении установлена гаубица le.F.H. 18/2 и боекомплект к ней. Снаряды уложены в два контейнера по левому борту, а заряды — в два контейнера по правому. По левому борту рубки на специальной раме- стеллаже, снабженной резиновыми амортизаторами, смонтирована радиостанция. На внутренних стенках рубки с обоих бортов имеются держатели для пистолетов-пулеметов МР38 либо МР40 и (с правого борта) для огнетушителя. Слева на полу боевого отделения находятся две заливные горловины топливных баков, дополнительно закрытые защитными колпаками.

Гаубица смонтирована на лафете, установленном на полу боевого отделения. Под гаубицей выполнен дополнительный воздухозаборник. Маховичок вертикальной наводки расположен справа от затвора, а горизонтальной — слева. В отличие от некоторых САУ на французских шасси, противооткатные устройства не защищены броней.

На надгусеничных полках закреплен инструмент и имущество (на левой — лопата, кирка и лом, на правой — ящик ЗИП, буксирные крючья и топливный насос).

Силовая установка Двигатель «Майбах» HL62TRM — шестицилиндровый карбюраторный, четырехтактный, верхнеклапанный. Мощность 140 л.с. (104 кВт). Диаметр цилиндра 105 мм, ход поршня 130 мм. Рабочий объем двигателя 6234 куб. см, степень сжатия 6,5, максимальное число оборотов 2600 об/мин. Охлаждение жидкостное.

Стартер электрический «Бош» GTLN600/12-1500.

Карбюратор «Солекс» 40 JFFII. Топливный насос механический, типа «Паллас» № 62601.

Сцепление сухое, двухдисковое, типа «Фихтель унд Захс» К230К.

Топливных баков — два, общей емкостью 200 л.

Коробка передач ZF Aphon SSG 46 — семискоростная (6 + 1), механическая, с редуктором. КП расположена в передней части корпуса и смещена вправо от продольной оси.

Ходовая часть Применительно к одному борту ходовая часть состоит из пяти обрезиненных опорных катков размером 550x100x55 мм и трех поддерживающих катков размером 220x105 мм, ведущего колеса переднего расположения и ленивца. Подвеска опорных катков — на четвертьэллиптических листовых рессорах, независимая. Гусеница мелкозвенчатая, шириной 300 мм; в каждой гусенице 108 траков.

Электрооборудование Электрооборудование 12-вольтовое, выполнено по однопроводной схеме. Источники питания — генератор «Бош» BNG2,5/AL/ZMA и аккумуляторная батарея емкостью 120 А/ч. Потребители электроэнергии — стартер, зажигание двигателя, радиостанция Fu.Spr.Ger. «f», танковое переговорное устройство BordSpr., две фары на надгусеничных полках мощностью по 75 Вт, позиционные огни «Нотек», лампочка освещения панели приборов у механика-водителя и звуковой сигнал.

Вооружение

Главное вооружение — 105-мм гаубица le.F.H. 18/2, отличающаяся от стандартной наличием дульного тормоза SP18. Длина ствола 28 калибров. Максимальная начальная скорость снаряда достигает 470 м/с, дальность стрельбы -10600 м. Вес орудия — 726 кг. Затвор горизонтальный, клиновой.

Угол горизонтальной наводки составляет по 17° в обе стороны, вертикальной — от -2 до +48°. Прицел — Rbfl36.

Возимый боекомплект — 32 выстрела.

Вспомогательное вооружение — пулемет MG34 (реально им комплектовались не все самоходки) и два пистолета-пулемета МР38, либо МР40, перевозимые внутри боевого отделения. Пулемет мог устанавливаться на вертлюге для зенитной стрельбы.

Транспортер боеприпасов

Транспортер боеприпасов Munitions Sf auf Fgst. Pz.Kpfw.II представлял собой стандартную САУ «Веспе» без орудия. При этом сохранялась возможность установки в полевых условиях гаубицы le.F.H. 18/2, демонтированной с поврежденной САУ. Экипаж — 3 чел. Вместимость — 90 выстрелов.

Ремонт 105-мм гаубицы le.F.H.18/2 в полевых условиях.

Транспортер боеприпасов Munitions Sf auf Fgst. Pz.Kpfw.II.

Организация самоходноартиллерийских частей

Самоходные гаубицы Sd.Kfz. 124 поступали главным образом в дивизионы самоходной артиллерии артполков танковых дивизий. С принятием на вооружение САУ «Веспе» и «Хуммель» (150-мм тяжелые гаубицы) эти полки были переведены на штат KStN 410, предусматривавший наличие штабной батареи и трех дивизионов, один из которых был самоходным.

Самоходные дивизионы (как правило, первые по нумерации дивизионы в полках) комплектовались согласно штату KStN 405(t.G.). Такой дивизион включал штаб, штабную батарею и три огневые батареи — две с «Веспе» и одну с «Хуммелями».

Батареи «Веспе» формировались по штату KStN 431 (t.G.), утвержденному в январе 1943 г. Батарея состояла из штаба и трех взводов — управления, снабжения и огневого. Штаб располагал одной машиной наблюдения Panzerbeobachtungswagen на шасси танка Pz.II либо Pz.HI, командирским «кубельвагеном» и мотоциклом. Взвод управления имел в своем составе два отделения — связи и артиллерийских измерений. Он насчитывал шесть автомобилей — четыре легких и два грузовых (в том числе одна подвижная радиостанция Kfz.17 или Kfz.31). Взвод снабжения располагал одним полугусеничным тягачом Sd.Kfz.3 «Маультир» или (реже) Sd.Kfz.7, одним «кубельвагеном» и шестью грузовиками. Огневой взвод включал две огневые секции по три самоходки и одному транспортеру боеприпасов. Кроме того, взвод комплектовался машиной управления на базе полугусеничного бронетранспортера Sd.Kfz.250/4 или Sd.Kfz.251/6, 2–3 легкими автомобилями и 1–2 мотоциклами (обычными или полугусеничными Sd.Kfz.2).

1 ноября 1943 г. утвердили измененные штаты батареи легких самоходных гаубиц. Количество подразделений осталось прежним, но их структура и численность претерпели некоторые изменения. Теперь батарея включала:

— штаб (2 офицера, 5 унтер-офицеров, 2 рядовых; два «кубельвагена» и один «кеттенкрафтрад»);

— взвод управления (в общей сложности 6 унтер-офицеров, 18 рядовых; два Panzerbeobachtungswagen (Sd.Kfz. 143) на базе танка Pz.HI, три полугусеничных БТР — по одному Sd.Kfz.250/2, Sd.Kfz.250/5 и Sd.Kfz.251/11, два «кубельвагена»);

— взвод снабжения (7 унтер-офицеров, 23 рядовых; один однотонный полугусеничный тягач Sd.Kfz. 10,8 трехтонных грузовиков, один «кубельваген»);

— огневой взвод в составе двух секций: огневой и боепитания (один офицер, 16 унтер-офицеров, 49 рядовых; шесть САУ, два транспортера боеприпасов, 4 трехтонных грузовика, 4 «кубельвагена», один Sd.Kfz.2).

Таким образом, батарея образца ноября 1943 г. насчитывала 129 человек личного состава, шесть САУ, 7 других бронемашин, 24 небронированных транспортных средства.

Укомплектованная по штату батарея самоходных гаубиц являлась довольно сильным артиллерийским подразделением, обладая, к тому же, значительной автономностью: средства управления батареи в целом соответствовали дивизионному уровню для буксируемой артиллерии.

Боевое применение

В большинстве исследований, посвященных Второй мировой войне, вопросам боевого применения самоходной артиллерии уделено очень мало внимания. Подразделения самоходных орудий как бы находятся в тени «настоящих» танковых частей. Это положение вещей отражает и отношение командования панцерваффе к самоходно-артиллерийским частям, часто недооцениваемым по сравнению с танковой «элитой». Но, будучи настоящими «рабочими лошадками», именно самоходчики обеспечивали надежную поддержку танковых дивизий.

Главной задачей самоходных гаубиц была непосредственная поддержка танковых частей. При этом понятие «непосредственная» не означало присутствие САУ на поле боя — для этого предназначались лучше бронированные штурмовые орудия. «Веспе» должны были вести огонь с закрытых позиций по данным передовых артиллерийских наводчиков, находящихся в боевых порядках танковых частей. Не рассматривались они и как противотанковое средство, хотя для самообороны в состав боекомплекта Sd.Kfz. 124 входили бронебойные снаряды. С другой стороны, слабо бронированные самоходки сами представляли собой легкоуязвимую цель для вражеского огня — к концу 1943 г. на Восточном фронте было потеряно 98 Sd.Kfz. 124.

В строевые части САУ Sd.Kfz. 124 начали поступать весной 1943 г. Их боевой дебют (так же, как и танков «Пантера» и некоторых других новых образцов боевой техники) был приурочен к летнему наступлению на Восточном фронте — битве на Курской дуге. В этом сражении задействовали 68 самоходок, 14 из них было потеряно в боях. В частности, в бою под Прохоровкой тяжелые потери понес самоходно-артиллерийский дивизион, входящий в состав дивизии «Гроссдойчланд».

В числе первых новые самоходки получила дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» — одна из четырех, применивших САУ на Курской дуге. В конце июля 1943 г. ее вывели с фронта и в начале августа перебросили в Италию. После капитуляции Италии 8 сентября 1943 г. части «Лейбштандарта» приняли участие в разоружении армии бывшего союзника. Артполк, выполнявший это задание в г. Парме, встретил сопротивление и потерял две «Веспе». Правда, и самоходчики уничтожили четыре итальянских танка М14/41.

В 1944 г. самоходки появились и в составе некоторых панцергренадерских (мотопехотных) дивизий. Дивизионы самоходных гаубиц стандартной организации (две батареи «Веспе» и одна — «Хуммелей») вошли в состав артполков 3-й, 29-й дивизий и дивизии «Фельдхернхалле» (впрочем, в последней к концу 1944 г. «Веспе» уже не имелось; вместо них появилась вторая батарея «Хуммелей»), Ввели такой дивизион и в дивизию «Гроссдойчланд», формально гренадерскую, но фактически — танковую. По состоянию на май 1944 г., «Веспе» получили самоходные артдивизионы 22 танковых дивизий вермахта (лишь в 21 — й тд использовались САУ на трофейных шасси; в 8-й тд не имелось «Хуммелей», а самоходный артдивизион был полностью вооружен Sd.Kfz. 124). Стандартные дивизионы «Веспе»/«Хуммель» имели и семь mgr «ваффен СС».

Несмотря на то, что выпуск «Веспе» был прекращен задолго до окончания боевых действий, они использовались в боях вплоть до последних дней войны. Например, в состав сформированной в ноябре 1944 г. 150-й танковой бригады (соединения, специально созданного для наступления в Арденнах) вошла отдельная батарея этих САУ (6 единиц). Имелись они и в артполках танковых дивизий, участвовавших в этом сражении — 1-й, 2-й, 9-й и 12-й mgr СС, 2-й, 116-й и учебной тд вермахта. Но количество орудий в большинстве случаев было далеким от штатного. По состоянию на 10 декабря 1944 г., 2-я танковая дивизия имела в своем составе пять «Веспе», 116-я — три, 11-я — семь, 9-я тд СС «Гогенштауфен» — шесть. То есть, вместо положенных двух батарей Sd.Kfz. 124, далеко не все дивизии располагали хотя бы одной полнокровной батареей.

По состоянию на 1 марта 1945 г., вооруженные силы Германии (вермахт и войска СС) располагали еще 321 самоходной гаубицей «Веспе». Характерно, что в утвержденном 25 марта 1945 г. штате танковой дивизии «образца 1945 г.» при существенном сокращении (по сравнению с прежним штатным расписанием) количества танков, количество САУ оставалось неизменным — 12 «Веспе» и 6 «Хуммелей». Но реалии мало соответствовали штатам. Большинство сформированных в 1945 г. импровизированных танковых дивизий («именных», в отличие от прежних «номерных») располагали гораздо меньшим количеством самоходной артиллерии. Например, созданная в феврале 1945 г. на базе 233-й резервной mg дивизия «Гольштейн» имела в своем составе не артполк, а смешанный дивизион, состоявший из трех батарей. Одна из них насчитывала четыре 105-мм гаубицы, вторая — четыре 150-мм гаубицы, а третья — четыре самоходки (две «Веспе» идве «Хуммель»), Единственным исключением была танковая дивизия «Татра», получившая полноценный самоходный артдивизион, вооруженный «Веспе» (без 150-мм САУ). Правда, и сформирована она была еще летом 1944 г.

Восточный фронт весной 1945 г., по сути, распался на несколько отдельных очагов сопротивления. В частности, в Данциге оборонялись части 4-й танковой дивизии. Ее 103-й артполк имел, по состоянию на 17 марта, шесть «Веспе». После оставления Данцига эта батарея вела бои на полуострове Хель вплоть до 8 мая.

В общем же следует признать «Веспе» довольно удачной самоходной артиллерийской установкой. Будучи примером целесообразного использования шасси морально устаревшего танка, она стала наиболее распространенной спецмашиной, построенной на шасси Pz.Kpfw.II. Самоходка отличалась рациональной компоновкой, простой в изготовлении конструкцией, но при этом — довольно большой высотой, создававшей угрозу опрокидывания при движении с креном.

ТТХ 105-мм самоходной гаубицы 10,5 cm

le.F.H.18/2 (Sf) auf Geshiitzwagen Pz.Kpfw.II (Sd.Kfz. 124)

Боевой вес, т ……… 11,48

Габариты, мм:

длина………………. 4810

ширина……………… 2280

высота……………… 2300

клиренс…………….. 340

Бронезащита, мм:

корпуса……………… 18

рубки……………… 10–14,5

Мощность двигателя, л.с… 140

Макс. скорость на шоссе, км/ч 40

Запас топлива, л……… 170

Запас хода по шоссе, км… 140

Преодолеваемые препятствия:

подъем……………… 30°

высота стенки, см……… 42

глубина брода, см …….. 80

ширина рва, см ……… 170

Экипаж, чел…………….. 5

Самоходная установка «Веспе», уничтоженная союзниками входе боевых действий в Нормандии.

К настоящему времени в музеях разных стран мира сохранилось несколько экземпляров САУ «Веспе». В частности, во Франции находится три самоходки в разной степени сохранности. Тщательно отреставрированный экземпляр представлен в известном бронетанковом музее в Самюре. «Веспе» из Мемориального музея в Байе (Нормандия) еще нуждается в восстановлении. Наконец, самоходка из частной коллекции Э. Беккера находится в частично разукомплектованном состоянии — отсутствуют орудие и многие элементы ходовой части. В Германии в музее военной техники в Кобленце находится «Веспе», переданная из американского музея в г. Абердин. Эта САУ неплохо сохранилась, но вместо штатного дульного тормоза на ней установлен дульный тормоз от буксируемой гаубицы le.F.H. 18/40. Орудие из музея в подмосковной Кубинки вообще не имеет дульного тормоза, хотя в остальном находится в неплохом состоянии.

Самоходная установка «Веспе» в немецком танковом музее в Мунстере (фото М. Петрова).

Самоходная установка «Веспе» в военно-историческом Музее БТВТ в Кубинке (фото А. Юргенсона).

Опытная самоходная установка 10,5 см 1еFH/18/40/1 (Sf) auf 3t Zgkw.

Опытная самоходная установка 10.5 см le.FH.18/6 (Sf) auf Geshutzwagen III/IV (Heuschrecke IVb) фирмы «Крупп».

Опытная самоходная установка 10.5 см leFH.18/40/2 (Sf) auf Geshutzwagen III/IV фирмы «Алкетт».

ФОТОАРХИВ

Фото А. Гиафова.

Вертолеты Ми-8МТ в Афганистане

Цикл статей «Авиация спецназа», посвященный боевому применению вертолетов в Афганистане, см. в «ТиВ» № 12/2005 г., Ns1,3–8,11/2006 г., Ns1, 3,5, 7,11/2007 г., Ns1/2008 г.

Бронетанковая техника

Украины итоги, потенциал, перспентивы…

А. Тарасенко

Окончание.

Начало см. в «ТиВ» № 12/2007 г., Ne 1/2008 г.

Боевые модули

Боевые модули предназначены для вооружения новых образцов бронетанковой техники и модернизации боевых машин легкой и средней категории, а также тяжелых БМП с целью повышения их огневой мощи. Замена штатного боевого отделения устаревших образцов (БМП-1/2, М-113, БТР различных модификаций) позволяет без доработки ходовой базы довести их огневую мощь до уровня лучших современных мировых аналогов. Малые габариты модулей позволяют размещать их практически на любой технике (например, модуль «Ингул» с 30-мм пушкой и ПТРК может быть установлен на БРДМ-2), бронетранспортерах, катерах береговой охраны и других носителях.

Анализ современного состояния отечественной и зарубежной легкобронированной техники показывает, что многие страны располагают большим количеством боевых машин с вооружением, не отвечающим современным требованиям. Однако эти машины характеризуются достаточно надежной ходовой частью, не выработавшей своего ресурса (как пример можно привести БМП-1). Замена всего парка бронемашин на новые в настоящее время не представляется возможной даже для самых экономически развитых государств, поэтому наиболее приемлемым выходом является модернизация с использованием универсальных боевых модулей.

Украинскими предприятиями разработано большое количество боевых модулей, которые по основным показателям соответствуют лучшим мировым образцам, а по многим характеристикам их превосходят. Среди них модули «Тайфун», «Гром», «Ингул», «Шквал», «Буг», ЗТМ-1, БАУ-23Х2 и др.

Универсальный боевой модуль «Гром»

Этот боевой модуль с вынесенным вооружением, разработанный ХКБМ им. Морозова, предназначен для поражения живой силы, борьбы с бронированной техникой, огневыми точками и низколетящими малоскоростными целями противника. Вооружение стабилизировано в двух плоскостях при помощи современного стабилизатора вооружения СВУ- 1000. Модуль устанавливается на легкие боевые бронированные машины (БТР-60/70/80, БТР-ЗЕ, МТ-ЛБ, Ml 13, БМП-2 и др.), обеспечивая повышение их огневой мощи.

За счет применения вынесенного вооружения обеспечено повышение защищенности экипажа, снижена масса боевого модуля и улучшены условия обитаемости в боевом отделении (отсутствие загазованности при стрельбе).

Модуль «Гром» был установлен на перспективный украинский БТР-4, а также на модернизированные варианты БТР-70 и МТ-ЛБ.

Универсальный боевой модуль «Ингул»

Боевой модуль «Ингул» разработан Киевским КП «Научно-технический центр артиллерийско-стрелкового вооружения» (КП «НТЦ АСО») для модернизации существующих образцов боевых колесных и гусеничных машин. Отличительной особенностью модуля является его высокая компактность при большой огневой мощи, позволяющая устанавливать его на машины легкого класса вплоть до БРДМ-2.

В качестве вооружения модуля используется автоматическая пушка ЗТМ-2 (или другая пушка типа 2А42, 2А72) калибра 30 мм и спаренный с ней пулемет, например КТ-7,62 (ПКТ).

Для управления огнем на модуле применяется оптико-телевизионный прицельный комплекс ОТП-20 «Циклоп- 1», включающий телевизионную камеру и лазерный дальномер, стабилизатор СВУ-500 «Карусель» обеспечивает высокую точность стрельбы в движении. Модуль не обитаемый, наведение пушки осуществляется при помощи монитора на рабочем месте оператора (командира) в корпусе боевой машины. Это обеспечивает повышенную безопасность личного состава, меньшую загазованность внутреннего объема боевой машины.

Для пуска дымовых гранат установлена система 902В «Туча». Для борьбы с тяжелыми БТР и танками противника модуль оснащен пусковой установкой для противотанковых ракет, например, комплекса «Барьер» с ракетами Р-2 или другими — по желанию заказчика.

«Ингул» может устанавливаться на БТР-70, БТР-80, БРДМ-2, БРДМ-2М, а также на патрульные катера с малым водоизмещением.

Универсальный боевой модуль «Тайфун»

Боевой модуль «Тайфун» разработан Харьковским конструкторским бюро «Укрспецтехника». Он включает стабилизированную пушку, спаренную с пулеметом, средства для установки ракетного комплекса, гранатомет. Основу СУО составляет стабилизированная прицельно-поисковая аппаратура с тепловизионным каналом, лазерным дальномером и счетнорешающим устройством артиллерийской системы. Прицельно-поисковая аппаратура дополнительно содержит оптико-электронный канал, включающий телевизионные камеры наблюдения с широким полем зрения и узким полем зрения, видеокомпьютер, а также монитор видеокомпьютера на рабочем месте оператора.

Прицельно-поисковая аппаратура работает следующим образом. На выбранной цели оператор-наводчик устанавливает маркер и нажимает кнопку «Автозахват». Три гироскопа обеспечивают совмещение маркера и цели. По команде «Автозахват» дальнейшее наблюдение за целью осуществляет камера наблюдения, работающая в режиме узкого поля зрения, или тепловизионная с трансфокатором, и включается программа видеокомпьютера автосопровождения цели. В этом случае при перемещении башни, установленной на шасси, производится автоматическое слежение камерой за движущейся целью, позволяющее удерживать цель в центре экрана монитора. После этого оператор-наводчик выбирает тип оружия, вид боеприпасов и нажимает кнопку «Огонь». Счетно-решающее устройство автоматически рассчитывает вертикальный угол установки оружия в зависимости от дальности цели. После поражения цели оператор-наводчик переключает камеру наблюдения с режима узкого поля зрения в режим широкого поля зрения и осуществляет выбор очередной цели.

Во всех режимах работают две системы стабилизации. Одна — система стабилизации оружия, другая — система стабилизации поисково-прицельных приборов.

Результаты испытаний показали, что эффективность стрельбы возросла, по сравнению с аналогичными устройствами, на 20 %, время реакции артиллерийской системы составляет 1-2с. Эффективная дальность стрельбы достигает 5500 м. Вес башни без боекомплекта — не более 2000 кг.

«Гром».

«Ингул».

«Тайфун».

ЗТМ-1.

«Шквал».

1 — корпус; 1 2 — автоматическая пушка; 3 — пулемет; 4 — ПТРК; 5 — система пуска дымовых гранат; 6 — оптико-телевизионный прицель но-наблюдательный комплекс; 7 — погон; 8 — поворотное контактное устрой ство; 9 — комплекс управления.

Сварная необитаемая башня модуля «Ингул».

Поисково-прицельный блок: 1 — тепловизор; 2 — лазерный дальномер; 3 — телевизионные камеры широкого поля зрения; 4 — телевизионные камеры узкого поля зрения; 5 — защитный чехол; 6 — вращающаяся платформа; 7,8 — три волоконно-оптических гироскопа.

Унифицированный стабилизатор СВУ-50.

БТР-ЗУ с универсальным боевым модулем «Шквал».

Сварная башня модуля «Шквал».

Универсальный боевой модуль «Шквал»

Модуль «Шквал» включает 30-мм пушку, 7,62-мм спаренный пулемет, 30-мм автоматический гранатомет и противотанковое управляемое вооружение. Разработан КП «НТЦ АСО».

Конструкция боевого модуля «Шквал» очень гибкая, что позволяет легко заменить имеющееся вооружение на другое. 30-мм пушка двойного питания имеет готовый к использованию боекомплект из 350 снарядов. Боекомплект 7,62-мм спаренного пулемета составляет 2500 патронов. С левой стороны башни установлен 30-мм гранатомет, у которого в боекомплекте 29 готовых к использованию гранат, дополнительно 87 гранат перевозятся в резерве (три магазина, в каждом из которых находятся 29 гранат).

Шесть 81 — мм установок дымовых/ аэрозольных гранат установлены по три штуки с каждой стороны башни для стрельбы вперед.

Комплекс управления огнем включает прицельный комплекс ОТП-20, который интегрирован с системой управления стрельбой управляемыми ракетами, и стабилизатор вооружения СВУ-500.

Универсальный боевой модуль «Шквал» устанавливается на модернизированные БМП-1У и на бронетранспортер БТР-ЗУ.

На модернизированном варианте данного модуля (на фото установлен на базе БМП-1) установлен развитой комплекс управления огнем на основе оптико-телевизионного многоканального прицельного комплекса с тепловизионным, лазерным каналом дальнометрирования и каналом наведения управляемой ракеты в едином блоке. Ранее модуль включал отдельно размещенные телевизионные камеры ТПК-1 и ТПК-2, входящие в оптико-телевизионный комплекс ОТП-20 «Циклоп-1», а также лазерный дальнометр ВДЛ-2 и ИК прожектор ОУ-5.

Стоит отметить, что украинские модули весьма неплохо выглядят на фоне зарубежных образцов, в том числе и российских разработок, особенно это относится к уникальным по своим характеристикам модулям «Тайфун», «Ингул» и «Гром». Повышенное внимание в украинских модулях уделено вопросам обзора и эффективности стрельбы.

Боевые модули украинской разработки
Название	Масса/без БК	Основное вооружение	Дополнительное вооружение	СПЗ/КОЭП	Стабилизатор
«Гром»	1800/1280 кг	ЗТМ-2(2А42)	Пулемет, АГ-17, ПТРК	Линкей СПЗ	СВУ-1000
«Ингул»	1300/-кг	ЗТМ-2/КБА-2	Пулемет, АГ-17, ПТРК	902В	СВУ-500
«Тайфун»	2000/- кг	ЗТМ-2(2А42)	Пулемет, АГ-17, ПТРК	902В	СВУ-500
«Шквал»	До 2000/- кг	ЗТМ-2(2А42)	Пулемет, АГ-17, ПТРК	902В	СВУ-500
ЗТМ-1	700/- кг	ЗТМ-2(2А42)	Пулемет	902В	-
БАУ-23Х2	860/985 кг	2А7М	Пулемет	9028	-
«Буг»	530/- кг	КПВТ	Пулемет, АГ-17, ПТРК	Линкей СПЗ	-

БТР-4. Фото ХКБМ.

Создание и глубокая модернизация БТР и БМП

Технические и стратегические просчеты — БТР-3У и БТР-94

Еще одним направлением деятельности ХКБМ и завода им. В.А. Малышева в 1990-е гг. стало создание БМП и БТР. В результате появились экзотические тяжелые БМП на базе танков Т-84 и Т-72 (о них рассказывалось выше). Также были разработаны бронетранспортеры БТР-94 и БТР-3, которые, по сути, представляли программы модернизации БТР-80. Однако здесь предприятию сопутствовал не большой успех. Объясняется это, прежде всего, причинами технического характера, обусловленными неоптимальной компоновкой БТР-70/80, на базе которых пытались создать перспективную машину.

В 1999 г. контракт на закупку 50 БТР-94 был заключен с Иорданией. Поначалу у заказчика возникли претензии к качеству БТР-94, которые впоследствии были устранены. В 2004 г. все БТР-94 были переданы новой иракской армии в рамках помощи.

В конце 2005 г. завод им. Малышева (пользуясь своим статусом спецэкспортера) подписал контракт на продажу в Иорданию 150 боевых модулей для оснащения легкой бронированной техники.

БТР-4

Под впечатлением от пакистанского контракта ставка была сделана на танки и машины на их базе. Увы, на весьма переполненном рынке, в условиях весьма негибкой маркетинговой политики закрепить успех не удалось.

Если бы ХКБМ начало разработку БТР-4 и ЛТБМ «Дозор» раньше, то ситуация сейчас могла быть совершенно иной. Даже не учитывая многомиллионные контракты на поставки колесных боевых машин категории до 30 т (Польша, Финляндия, Чехия и др.) в европейские страны, доля поставок качественных машин данной категории в страны Азии и арабские государства могла бы кардинально улучшить положение ХКБМ.

Бронетранспортер нового поколения БТР-4 был впервые представлен в 2006 г. на выставке «Аэросвит-21». Безусловно, работы над машиной подобного класса были начаты с большим опозданием.

Компоновка БТР-4 полностью отличается от всех ранее созданных отечественных БТР (БТР-60/70/80/90). Отделение управления находится в передней части корпуса, силовое отделение расположено с левой стороны за спиной водителя и снабжено проходом по правому борту в десантное отделение. Далее размещено десантное отделение с двухстворчатыми дверями для высадки десанта. Для командира и водителя имеются двери в бортах со встроенными пуленепробиваемыми стеклоблоками. Лобовые стекла также представляют собой пуленепробиваемые стеклоблоки, которые могут закрываться бронированными крышками.

Боевая масса БТР-4 в базовом варианте составляет 17 т (19,3 х с модулем «Гром»), в варианте с дополнительным бронированием вес может достигать до 27 т (защита от снарядов 30-мм пушек). БТР-4 перевозит восемь десантников, экипаж — три человека. Силовая установка состоит из двухтактного дизеля ЗТД мощностью 500 л.с. с автоматической гидромеханической трансмиссией. По желанию заказчиков возможна установка двигателя фирмы Deutz с мощностью 489 или 598 л. с.

На базе БТР-4 возможен выпуск машин различного назначения — огневой поддержки, командирских, санитарных, зенитных, боевых разведывательных или ремонтно-эвакуационных.

Вариант модернизации МТ-ЛБ.

Тяжелая БМП на базе танка Т-64 (БМПВ-64). Фото 115-го БТРЗ.

МТ-ЛБ

Харьковский тракторный завод (ХТЗ) представляет комплексную программу модернизации ранее созданных заводом машин семейства МТ-АБ (многоцелевой тягач легкий бронированный) — многоцелевого шасси МТ-ЛБ, шасси комплексов «Стрела-10», «Штурм-С», РХМ, многоцелевых бронированных вездеходов МТ-ЛБ В и МТ-ЛБ ВМ.

Кроме того, создаются новые машины семейства — легкие многоцелевые бронированные транспортеры сил быстрого реагирования МТ-ЛБ Р6 и МТ-ЛБ Р7. Предполагается модернизация различного уровня по желанию заказчика для повышения подвижности, защиты, огневой мощи и комфорта.

Альтернативные предложения

Тяжелые БМП/БТР

Новая машина на базе Т-64 была создана специалистами ДП «Харьковский бронетанковый ремонтный завод». Базовый вариант для семейства боевых и вспомогательных машин создан путем «разворота» танка Т-64 моторно-трансмиссионным отделением вперед, удалением с него башни и оборудования десантного отделения. В итоге получился УМР-64, на котором могут размещаться до 15 функциональных модулей массой до 22 т. Одним из вариантов является создание на его базе тяжелой БМП с десантом до 12 человек и необитаемым боевым модулем с дистанционным управлением. В базовом варианте БМП весит 34,5 т.

Тяжелую БМП на базе Т-64 планируется включить в состав танкового взвода на постоянной основе, они предназначены для замены БМП-1 /2.

На базе УМР-64 также предполагается создать универсальную машину боевого снабжения (УМБП-64), высокозащищенную командно-штабную машину с весом до 41 т, 120-мм самоходный миномет и другие машины.

Для посадки и высадки десанта УМР-64 снабжен удобными дверями в кормовой части корпуса. Это выгодно отличает данную разработку харьковских танкостроителей от конкурентов как в Украине, так и в России. В отличие от специалистов ХКБМ, конструкторы Харьковского бронетанкового ремонтного завода не пытались совместить несовместимые вещи — танк и БТР: получавшаяся в результате малоприменимая конструкция не выполняла в полном объеме функций ни того, ни другого. От российских тяжелых БТР (БМО-Т, ДПМ-72) украинская машина выгодно отличается большей вместительностью десантного отделения и значительно лучшими условиями для десантирования и посадки в машину.

Для обеспечения пехотному отделению возможности безопасного спешивания из кормовой части машины была предложена конструкция с передним размещением двигателя. Чтобы достичь этого без конструктивных изменений корпуса базового танка с кормовым размещением двигателя, он используется так, что в своем новом виде конструкция передней части корпуса танка была репрофилирована (кормовая часть танка стала передней частью). Для использования танка в таком виде изменено направление вращения бортовых передач, геометрия подвески также отрегулирована для сохранения распределения натяжения гусениц. Командир и водитель перемещены на приподнятых рабочих местах за перегородку моторно-трансмиссионного отделения.

Таким образом, на базе Т-64 вместо их утилизации предприятие во главе с В. Федосовым создало ряд специальной техники, в первую очередь, для инозаказчика, чтобы покупатель мог выбрать тот товар, который ему по нраву.

Последней разработкой предприятия стал высокозащищенный колесный БТР (БМПТ-К-64), изготовленный с применением корпуса, а также других узлов танка Т-64.

Как указал начальник подраздела ремонта департамента экономической и хозяйственной деятельности МО Украины Дмитрий Колесник, сегодня переработка корпуса Т-64 в БМПВ-64 в условиях ремонтного предприятия стоит около 450 тыс. гривен, без учета стоимости вооружения. Он также добавил, что окончательная цена модернизации будет составляться из стоимости шасси Т-64 — 70 тыс. гривен, их капитального ремонта — еще 80 тыс. и стоимости КД на каждую единицу- 70 тыс. гривен. А в итоге это составляет 670 тыс. гривен.

Технические характеристики
	БМПВ-64	БМПТ-К-64
Масса, т	34,5	17,7*
Двигатель/л.с.	5ТДФ/700	5ТДФ-А/700
Экипаж, чел.	3	2—3
Десант, чел.	12	8
Бронирование	Противоснарядное
Габариты,м	6,5x3,3x1,95	6,5x3,1x1,9
Вооружение	пушка	30-мм 2А42/400
	пулемет	7,62-мм ПКТ/1250
* без вооружения

Возможные варианты специальных бронированных машин на многофункциональном шасси на базе Т-64. Фото 115-го БТРЗ.

Автономный комплекс

Руководство ДП «Харьковский бронетанковый ремонтный завод», где Т-64 проходил капитальный ремонт и модернизацию (до стандарта Т-64БМ2), считает, что у танка есть перспективы на внешнем рынке. Также был предложен вариант создания на его базе целого семейства машин — тяжелого БМП/БТР, машины поддержки, самоходного миномета, командно-штабной машины, универсальной машины боевого снабжения. Все эти машины наряду с основным модернизированным танком Т-64Б могут стать основой автономного комплекса бронированных машин на единой базе танка. Им может быть мощный бронетанковый комплекс на базе танка Т-64, в том числе входящий в состав любых формирований сил общего назначения, способный выполнять тактические задачи в отрыве от тыловых баз. Это позволит значительно упростить процессы поддержки, технического обслуживания и ремонта техники, если унифицировать базу основного танка, боевой машины пехоты, бронированного ремонтно-эвакуационного средства, командно-штабной машины, санитарно-эвакуационной и машины материального обеспечения. Кроме этого, в комплекс войдут полевая артиллерия, комплексы противовоздушной обороны, разведывательные комплексы. Все это предлагают специалисты Харьковского бронетанкового ремонтного завода.

Концепция автономного разведывательно-ударного комплекса является основной в развитии военно-технической концепции системы бронированного вооружения нового поколения. Это создание семейства унифицированных образцов на базе единого шасси (объединенных в единое информационное пространство). Таким образом, в начале XXI века образцы бронетанкового вооружения снова адаптируются к изменившимся условиям и превращаются в наземные боевые высокозащищенные машины, являющиеся элементом единой системы вооружения. При этом они сохраняют главную отличительную черту — высокую степень универсальности, позволяющую решать разнотипные боевые задачи во всех видах боевых действий и эффективно взаимодействовать с другими боевыми средствами.

В этом аспекте стоит взглянуть на мнение специалистов 38 НИИ МО РФ и Омского КБТМ, описанное, например, в патенте РФ № 2242699 «Автономный комплекс бронированных гусеничных машин» и патенте РФ № 2242699 «Способ изготовления многоцелевой военно-гусеничной машины на шасси танка», где высказываются аналогичные предложения.

Разработка унифицированного шасси на базе Т-64 наконец-то получила и государственную поддержку в 2007 г. со стороны комитета по вопросам национальной безопасности и обороны Верховной Рады. Было принято решение о необходимости создания многофункционального шасси на базе Т-64 разработки ГП «Харьковский бронетанковый ремонтный завод».

Проблема создания шасси была рассмотрена с участием специалистов Министерства обороны, Генерального штаба Вооруженных Сил, научно- исследовательских ведомств ВС, Генеральных конструкторов по танкостроению и моторостроению (ХКБМ и ХКБД). Решение комитета направлено для рассмотрения Кабмином.

Тем временем бронетанковые ремонтные заводы МО Украины сейчас в основном заняты работой над ремонтом и модернизацией бронетанковой техники для иностранного заказчика — Пакистана, Китая, Иордании, Алжира, африканских стран и др.

Киевский бронетанковый завод дает вторую жизнь Т-72. Результативность стрельбы, достигнутая с расстояния 3 км, была равна 97 % — и это при том, что стрельба велась в движении и при очень высокой температуре воздуха.

На 346-м Николаевском БТРЗ прошли модернизацию бронетранспортеры БТР-80, получившие обозначение БТР-80УП. Партия из 98 таких машин с усиленной защитой была поставлена в Ирак. Из них 66 БТР-80 для модернизации были закуплены в Венгрии, а 32 машины были собраны на Украине. Контракт выполнялся при посредничестве Польши.

БТР-80УП будут поставляться в Ирак в восьми модификациях: БТР-80УП-КР (КП командира роты); БТР-80УП (базовая десантная машина); БТР-80УП-КБ (КП командира батальона); БТР-80УП-С (командноштабная машина); БТР-80УП-М (санитарная машина); БТР-80УП-Р (разведывательная машина); БТР-80 УП-БРЕМ (ремонтно-эвакуационная машина); БТР-80УП-Т (транспортная машина).

Конструкция БТР предусматривает дополнительную броневую защиту, установленную спереди и по бокам БТР. Пространство для водометного движителя используется для размещения аккумуляторов, другого оснащения и вооружения. Установлены новые шины, электро- и пневматические установки, двигатель КамАз-7403 (260 л.с.) заменен на Д-80 (300 л.с.).

Основным нововведением модернизированного БМП-80 является установка дополнительной защиты (от бронебойных пуль калибра 7,62 мм и пуль калибра 12,7 мм).

БТР-80УП, модернизированный на 346-м Николаевском БТРЗ.

Модернизированный танк Т-72А/М с комплексом универсальной динамической защиты «Контакт-5» и автоматизированной СУО.

Конкуренты на внешнем рынке

На внешнем рынке основными конкурентами украинских танков выступают примерно аналогичные им по цене и в целом по основным характеристикам танки, типичные для отечественной школы танкостроения, — это, прежде всего, Т-90, польский ПТ-91, китайский Тип-96.

Т-90 был создан в конце 1980-х гг. как глубокая модернизация танка Т-72Б. В 1989 г. УКБТМ передал на испытания первые четыре танка, впоследствии получившие название Т-90. Основным отличием танка от Т-72Б было наличие автоматизированной СУО, позаимствованной у танка Т-80У/УД; до этого Т-72 автоматической СУО не имели. Танк также оснащался встроенной динамической защитой «Контакт-5», а впоследствии — и КОЭП «Штора-1». При этом конструкция танка в целом была аналогична танку Т-72Б, оснащенному литой башней и двигателем мощностью 840 л.с. В ответ на продажу Украиной Пакистану в 1996–1999 гг. 320 танков Т-80УД Индия в срочном порядке решила восстановить баланс сил (на тот момент индийским танкистам просто нечем было бороться с пакистанскими Т-80УД, которые на голову превосходили их Т-72М и Т-55) и закупить в России партию Т-9 °C (экспортная модификация Т-90). В 1999 г. три Т-9 °C принимали участие в испытаниях в Индии, из них один с литой башней и два новые, со сварными башнями.

Результаты испытаний российских танков Т-9 °C, прошедшие в пустыне Раджастхан, по мнению индийской стороны, оказались не совсем такими, как хотелось бы нижнетагильским танкостроителям. Согласно докладу, на который ссылается индийский источник «Политикал ивентс» (Political Events), двигатели В-84-1 мощностью 840 л.с. всех трех машин, принимавших участие в испытаниях, не выдержали тестирования по причине серьезного перегрева.

А один из танковых двигателей вышел из строя, не выдержав эксплуатации в условиях высокой температуры и запыленности. Но в итоге в Дели все- таки не отказались от закупок новых российских танков. Кроме того, из-за отсутствия кондиционера за последние четыре года оказалась непригодной к использованию 80–9 °СУО, которая стоит почти 20 % всей стоимости танка. Попытки решить эту проблему до сих пор не увенчались успехом. Таким образом, поставка украинских танков в Пакистан, по сути, реанимировала российское танкостроение, которое в те годы находилось в глубочайшем кризисе — стоял вопрос о сворачивании мощностей по производству танков на Уралвагонзаводе.

Так что же представляет из себя Т-90 по сравнению с украинским танком «Оплот»?

В плане бронезащиты украинские танки не только значительно превосходят Т-90, оснащавшиеся литой башней, но и новые Т-90, которые начали оснащать сварной башней.

Сталь с ЭШП, из которой изготовлена конструкция башни танка «Оплот», обеспечивает прирост стойкости на 10–15 % по сравнению со сварной башней из броневых сталей средней твердости, применяемой на танках Т-9 °C, которые были поставлены в Индию. Крыша башни украинского танка выполнена цельноштампованной, что повысило ее жесткость; обеспечены технологичность и стабильное качество в условиях серийного производства, в отличие от Т-9 °C, у которого крыша башни выполнена сварной из отдельных деталей, что снижает жесткость конструкции при фугасном воздействии. Также довольно странным является то, что Т-90 имеет конструктивно более низкую защиту башни по отношению к корпусу (теоретически должно быть наоборот). Также стоит отметить улучшенную архитектуру «Оплота», снижающую эффективную поверхность рассеяния (ЭПР), уголковые радиолокационные отражатели и средства снижения заметности в радиолокационном и ИК-диапазоне длин волн. Т-9 °C имеет в 1,2–1,5 раза большую ЭПР, примерно в 1,2 раза больший тепловой контраст в ИК-диапазоне (выхлоп двигателя — на левый борт), что облегчает наведение средств поражения с головками самонаведения и позволяет обнаруживать танк средствами разведки с большей дальности.

В плане огневой мощи украинский и российский танки фактически равноценны, так как используют, по сути, одинаковую систему управления огнем с незначительными модификациями. Тем не менее, стоит отметить наличие в составе СУО танка «Оплот» прицельно-наблюдательного комплекса командира ПНК-5 «АГАТ-СМ» со встроенным лазерным дальномером и устройством ввода углов бокового упреждения (УВБУ), ПНК-5 повышает эффективность ведения огня командиром на 20–50 % и вдвое снижает время на подготовку выстрела. Также для обеспечения стабильной точности стрельбы на украинском танке установлена СУИТ-1 производства КБ «Луч» (такие разработки существуют и в России, но появились позже и на экспорт пока не предлагались). В дополнение к этому на «Оплоте» имеется датчик измерения начальной скорости снаряда, позволяющий измерять указанную скорость при каждом выстреле пушки и затем вводить информацию в танковый баллистический вычислитель комплекса управления огнем с целью автоматического учета поправки на износ канала ствола, температуру заряда и другие факторы.

В плане подвижности двигатель В-84 значительно уступает украинскому 6ТД-2 как по мощности, так и по надежности в условиях пустыни при повышенных температурах окружающей среды и в удобстве эксплуатации.

В последние годы российским разработчикам удалось догнать украинский дизель по мощности (В92С2 — 1000 л.с. и В99 — 1200 л.с.), однако дальнейшее форсирование этого дизеля, являющегося модификацией дизеля В-2, созданного в Харькове для Т-34, представляется малореальным. В то же время украинский дизель серии 6ТД имеет значительные резервы совершенствования — до 1500 л.с.

«Булат» из состава тб 8-го армейского корпуса. 2007 г.

Вместо заключения

В 2004 г. ГП «Завод имени Малышева» выполнил государственный оборонный заказ по модернизации бронетанковой техники — танков БМ «Булат»; это был первый оплаченный государством заказ на поставки бронетехники для армии с 1992 г., когда были поставлены 44 танка Т-80УД «Береза». Поставленные же в 1999 г. и показанные на параде танки «Оплот», произведенные по заказу украинской армии, были изготовлены за счет собственных средств завода.

В бюджете на 2004 г. на модернизацию танков Т-64БМ «Булат» было предусмотрено 40 млн. грн. В 2004 г. завод им. Малышева выполнил заказ на изготовление для украинской армии 17 танков «Булат», в 2005 г. танки были переданы в войска.

Однако в связи с обострившейся политической ситуацией и началом политических междоусобиц в 2005 г. пострадал и завод им. Малышева — основной исполнитель заказа по модернизации Т-64. Строка на выделение в 2005 г. 120 млн. грн., которые были выделены правительством на продолжение модернизации, была вычеркнута из бюджета, и тем самым завод оказался без госзаказа.

Таким образом, пустующие площади для производства танков приносили заводу большие убытки, а основные средства поступали от производства сельскохозяйственной и горнодобывающей техники — от поставки в Китай бурошнековых машин и производства комбайнов «Обрий», а также от поставки дизелей для «Укржелезнойдороги» и буровых вышек и трубоукладчиков для «Нефтегаз Украины». Сейчас возможно также разделение гражданского и специального производств завода с его последующей приватизацией.

Следующую партию «Булатов» армия получила только в 2007 г. Начиная с 2004 г. предприятие поставило для потребностей ВСУ всего 36 танков БМ «Булат».

Литература и источники

1. З прицілом на закордонний ринок…// Народна Армія. — 2006.01.03.

2. Булат у стилі Модерн // Войско Украины. — 2005, № 10.

3. Производство бронетехники на Украине: славное прошлое, кризисное настоящее, туманное будущее// Экспорт Вооружений. — 2005, № 5.

4. Необходим реализм в оценке потенциала украинского ВПК и политики официального Киева // ВПК — 2004, № 4 (21).

5. Услуги Киевского бронетанкового завода интересуют Македонию, Пакистан, Китай, Иорданию и Алжир // Центр исследований армии конверсии и разоружения. — 2001, 8 авг.

6. Инженерное обеспечение роты (взвода) в бою. /отв. ред. А.В. Быков. — М.: Управление подготовки и распределения кадров Сухопутных войск МО России, 1993.

7. Патенты Украины № 49978, 22363, 73006, 50850, 32621.

Боевые машины БМПВ-64 и БМПТ-К-64. Фото 115-го БТРЗ МО Украины.

Варианты модернизации основного танка Т-72

Т-72-120

Т-72АГ

Т-72МП

«Бобик». Страницы жизни

Михаил Свирин

Окончание.

Начало см. в «ТиВ» № 1,2/2008 г.

Фото из коллекции автора и архива редакции.

Родственники

В 1932 г., когда «во весь рост» встал вопрос вооружения тяжелого танка Т-35, а с полуавтоматической пушкой ПС-3 пошла «сплошная невезуха», единственной артиллерийской системой, которую можно было быстро поставить в башне указанного танка, являлась именно 76-мм полковая пушка обр. 1927 г. Но она требовала спешных доработок. Это естественно. Ведь помимо того что «полковушка» имела неавтоматический поршневой затвор, ее длина отката составляла 900 мм, а ее спуск производился со шнура.

Доработкой орудия занималась АТК завода «Красный Путиловец» под руководством И.А. Маханова, а со стороны Управления механизации и моторизации (УММ) ее курировал П.Н. Сячинтов. Наибольшие проблемы, как это не покажется странным, вызвал механизированный спуск орудия, ибо уменьшение длины отката было произведено регулировкой количества жидкости в тормозе отката и ее давления. Впрочем, опыт был, ведь совсем недавно, в 1931 г., подобным способом был уменьшен откат полковой пушки, установленной в опытном образце самоходной установки СУ-1. По основным посадочным местам «полковушка» в целом нормально вписалась в башенную установку ПС-3, так что даже гильзоулавливатель почти не пришлось переделывать.

Испытания пушки проводились в марте 1933 г. (отчет датирован 29 марта) на артиллерийском полигоне (Ржевка) в полноразмерном макете цилиндрической башни танка Т-35-2, установленном на срубе. Несмотря на отказы механизированного спуска и течь жидкости из тормоза отката, результаты испытаний признали удовлетворительными, и завод «Красный Путиловец» получил заказ на двадцать 76-мм танковых пушек обр. 1927/32 гг., как их начали именовать в УММ и в АУ. В 1933 г. одна пушка была испытана на тумбе в кузове «Форд-Тимкен». Но для их вооружения (установки СУ-1-12) был принят своеобразный «промежуточный вариант». То есть установка с откатом большим, чем у танкового, но меньшим, чем у полевого варианта. Этот вариант давал наименьшее раскачивание кузова при стрельбе.

В 1935 г. четыре орудия обр. 1927/ 32 гг. были переданы в ведение НКВД для разработки их установок в железнодорожных вагонах и на дрезинах. Их дальнейшая судьба неизвестна. Одно орудие на тумбовой установке испытывалось в начале 1936 г. в качестве вооружения артиллерийских речных катеров.

Накануне

Осенью 1936 г. по настоянию заместителя начальника АУ РККА И.М. Кириллова-Губецкого был поднят вопрос о совершенствовании артиллерийских систем. В частности, в полковой артиллерии предлагалось перейти от 76-мм пушки низкой баллистики к гаубице-пушке указанного калибра. При этом оговаривалось, что для большей досягаемости длина ствола должна была составлять 20–26 калибров при начальной скорости снаряда 500–550 м/с, угол возвышения орудия — не менее 70°; угол горизонтального наведения — не менее 60°. При этом масса системы должна была остаться в пределах 900–950 кг.

Заказ на разработку орудия был получен артиллерийским КБ Кировского завода (в 1934 г. завод «Красный Путиловец» стал Кировским заводом). В рамках заказа ведущий инженер И.И. Амелькевич начал проработку универсальной пушки Л-10. Пушка была универсальной не только по применению (и в качестве гаубицы, и в качестве пушки), но и по месту установки, так как планировалась установка орудия на полевой лафет (полковая пушка), в башне танка Т-35, в бронепоездной установке Брянского завода, на тумбе для вооружения морских и речных судов. Но уже весной 1937 г. работы над проектом были остановлены распоряжением маршала М.Н. Тухачевского.

Реанимация работ над Л-10 относится к 1938 г., когда новое руководство АУ, озабоченное плачевным состоянием вооружения Красной Армии, развернуло активную деятельность по оснащению вооруженных сил современными образцами артиллерии. Одно из важнейших мест в системе вооружения занимали полковые пушки.

Правда, ТТТ на них, в основном, повторяли заказ осени 1936 г., но теперь для создания полковой и горной пушек был объявлен конкурс по Наркомату вооружения. В конкурсе приняли участие ставший уже «классическим» разработчик полковых пушек КБ Кировского завода, а также КБ завода № 7 «Арсенал» (завод «Арсенал» им. М.В. Фрунзе) и ОКБ завода № 92 «Новое Сормово».

КБ Кировского завода под руководством И.А. Маханова выполняло первоочередной заказ на полковую пушку Л-10 в варианте танковой и потому в сентябре 1938 г. показало свое детище в башне Т-28, в варианте же полковой пушки Л-10 была представлена в виде полноразмерной весогабаритной модели в начале 1939 г.

КБ завода «Новое Сормово» под руководством В.Г. Грабина показывало своеобразный «дуплекс» из полковой и горной пушек Ф-24 и Ф-31. Оба орудия были максимально унифицированы в деталях и отличались, по крупному, только тем, что полковая, в отличие от горной, не разбиралась.

На фронтах Великой Отечественной войны.

Орудие сержанта Гончарука. Лето 1943 г.

«Арсенальцы» же показали летом 1939 г. свою «облегченную полковую» или «конно-полковую» пушку 7–5, которая по узлам была максимально совместима с уже принимаемой на вооружение горной 76-мм пушкой 7–2, лицензию на которую СССР приобрел в Чехословакии в обмен на бомбардировщик СБ.

Эпопея с новыми «полковушками» длилась год, в течение которого конкурсанты всячески пытались улучшить характеристики своих изделий. Так сормовчане и «арсенальцы» успели сделать вариант своих орудий с раздвижными станинами (конструкция Кировского завода имела их изначально). Но все оказалось тщетно. Ни одно из орудий не было принято на вооружение, хотя наиболее предпочтительным казалось изделие Кировского завода, которое предполагалось довести до кондиции в 1940 г.

Но вскоре после этого И.А. Маханов был арестован, а в течение 1937–1938 гг. «обезглавлено» и все руководство КБ (И.И. Амелькевич, Н.П. Васильев, Н.А. Макулов, А.А. Монаков и др.). Все дефекты изготовления и конструктивные просчеты, на которые упирал В.Г. Грабин при совместных испытаниях, были сочтены вредительством. Причем, разработчик Л-10 (а также Л-11 и Л-12) И.И. Амелькевич объявлен врагом народа и шпионом. Обвинение констатировало: «В целях срыва вооружения Красной Армии современной артиллерией, Амелькевич умышленно сконструировал негодный компрессор для танковой пушки Л-10, неправильно заполнил его жидкостью, что приводило к авариям пушки при испытаниях.

В результате вредительского конструирования Амелькевичем других деталей для танковой пушки Л-10 ее освоение в валовом производстве было задержано на целый год.

Кроме того, вредительски, с отступлениями от тактико-технических требований, сконструировал другую танковую пушку Л-11, чем снижал ее боевые качества.

По указанию участника военно-заговорщической организации МАХАНОВА — бывшего начальника конструкторского отдела Кировского завода (арестован) умышленно не устранил дефекты дивизионной пушки Л-12, выявленные войсковой комиссией при ее испытаниях. В результате эта пушка не была принята на вооружение армии…»

Вполне понятно, что в этом обвинении мало что стыкуется с правдой, но как бы то ни было, перед войной новая полковая пушка так и не была принята на вооружение Красной Армии вместе с 76-мм горной пушкой обр. 1938 г.

Огненные версты

Полковая пушка обр. 1927 г. осталась на вооружении РККА, но в полковой артиллерии ее уже дополнял 120-мм полковой миномет. На середину июля 1941 г. в войсках западных военных округов числилось 2296 полковых пушек обр.1927 г. и 1675 полковых минометов. А план военных заказов на 1941 г. предусматривал поставку 300 полковых пушек и 2060 полковых минометов.

Несмотря на то, что к началу войны «полковушка» уже считалась устаревшей, она неплохо зарекомендовала себя в первый период боевых действий. В самом деле, снарядный голод ей практически не грозил, поразить она была в состоянии практически все типы целей (кроме укрытых в земле блиндажей, щелей, ДЗОТов и ДОТов), которые встречались Красной Армии.

Принято считать, что «полковушки» были бесполезны в борьбе с танками, но это не совсем так. Дело в том, что полковая пушка обр. 1927 г. имела выстрел с бронебойным снарядом УБР-353А, разработанный и принятый на вооружение для самоходных установок СУ-1-12 и танков Т-28 и Т-35. Бронепробиваемость указанным снарядом из пушки обр. 1927/32 гг. на дальности 500 м составляла 25 мм при угле встречи 30°; на 100 м при попадании по нормали указанный снаряд мог пробить 30-мм бронеплиту. Но даже нехватка бронебойных снарядов не делала пушку безопасной для танков. Ведь стрельба шрапнелью с установкой «на картечь» давала почти такие же значения бронепробиваемости (22–25 мм на дистанции 300 м). На этих дальностях меткость короткоствольного орудия еще позволяла попасть в такую цель, как танк — дальность прямого выстрела по танку составляла 300–400 м.

Далее. Недостаточный маневр огнем по горизонтали, вызванный однобрусным лафетом, тоже не являлся большим препятствием в руках опытного расчета орудия. Осенью 1941 г., исходя из опыта применения пушек против танков, их позиции оборудовались таким образом, что под сошник выкапывалась дугой узкая канавка, которая прокладывалась деревянным брусом. Это позволяло без промедления выдергивать сошник и, занося его вправо и влево, быстро менять направление стрельбы орудия в широких пределах.

Большие потери дивизионной артиллерии возложили на плечи «полковушки» основную тяжесть оборонительных боев под Москвой и Ленинградом. Именно здесь пушка получила свою звонкую кличку «бобик».

Почему «бобик»? А кто его знает — почему. Может, потому, что рявкала резко, напоминая лай собачий, может, оттого, что прыгала при стрельбе, как пес цепной, а может — от обрубленного «носа» — прямо как у бобика дворового.

Но любили мы ее оттого не меньше, а вовсе даже и больше, чем ту же «Зосю», или «прощай Родину». Так объяснял появление клички Вячеслав Иванович Чалый, командир батареи полковых I орудий. В 1941 г. он был командиром полкового орудия и 15 октября в бою севернее пос. Ильинское подбил два немецких танка, причем один сгорел. Потом, подорвав матчасть (два поврежденных полковых орудия), вышел с подольскими курсантами из окружения и впоследствии в 1942 г. воевал в составе 33-й армии, перенеся тяготы второго окружения.

Благодаря тому, что «бобик» был очень прост в производстве, его выпуск, остановленный в 1940 г. ввиду разработки более совершенной системы, возобновили в осажденном Ленинграде. В тот период, когда фронт начал испытывать орудийный голод, именно Ленинград стал снабжать «большую землю» орудиями своего производства. Так, только для защиты столицы с оборонных предприятий Ленинграда доставили на самолетах и по только что застывшему льду «Дороги жизни» 452 полковые пушки обр. 1927 г. Начиная с 1941 г. производство 76-мм полковой пушки обр. 1927 г. осваивалось на Мотовилихинском заводе.

Финские курсанты изучают трофейную 76-мм полковую пушку, захваченную в ходе «зимней войны».

Немецкие солдаты около трофейного орудия. 1941 г.

Технические данные 76,2-мм полковой пушки

обр. 1927 г.

Калибр, мм…………… 76,2

Вес снаряда, кг…….. 6,23-6,3

Начальная скорость снаряда, м/с 387-370

Наибольший угол возвышения +25°

Угол склонения ………. -6°

Угол горизонтального обстрела 6°

Вес в боевом положении, кг 900

Вес в походном положении, кг 1620

Скорострельность, выстр./мин 10-12

Наибольшая дальность стрельбы, м 8500

Дальность прямого выстрела, м 440

Бронепробиваемость выстрелом УБР-353А

при угле встречи 30°, мм:

— на дальности 500 м ….. 25

— на дальности 1000 м …. 23

Но, несмотря на низкую цену, простоту в производстве и обслуживании, «полковушки» к середине 1942 г. выглядели уже слабыми, особенно при противостоянии «потолстевшим» немецким танкам.

Весной 1942 г. Народный комиссар вооружений Д.Ф. Устинов санкционировал конкурс на модернизацию полковой пушки обр. 1927 г. ТТТ на модернизацию содержали следующее:

1. Увеличить бронепробиваемость пушки до 50 мм по нормали на расстоянии 500 м;

2. Максимально унифицировать узлы пушки с уже выпускаемыми пушками массового производства;

3. Обеспечить вес пушки не свыше 850–900 кг в боевом положении.

Нетрудно догадаться, что в первых рядах «модернизаторов» шелВ.Г. Грабин. Это было естественно, ведь в массовом производстве уже стояла 76,2-мм дивизионная пушка ЗИС-З, созданная на лафете бывшей «полковушки» Ф-24.

Создавая полковую пушку обр.

1942 г., ЗИС-21, ОКБ завода № 92 максимально использовало конструкцию ЗИС-З. От этой пушки были взяты лафет с механизмами наведения, противооткатные устройства, затвор, прицельные приспособления, часть щитового закрытия… Собственно ЗИС-21 — это и была ЗИС-З, только с укороченным до 20 калибров стволом и немного обрезанным щитовым закрытием.

В.Г. Грабин обоснованно надеялся на свою победу, но его детище оказалось ничуть не дешевле прототипа, по массе даже превзошло его, а по бронепробиваемости превосходило прототип всего на 11–12 мм на дальности 500 м. Кроме того, ЗИС-21 — короткоствольная и высокая, с дульным тормозом — на испытаниях показала себя в весьма невыгодном свете, так как ее откат часто выходил за пределы, оговоренные в техзадании.

Кировский завод, находившийся в осажденном городе, тоже представил свой вариант модернизации. Но тут не мудрили лукаво: удлинив ствол орудия на 9 калибров и уравновесив его грузом в казенной части, ленинградцы уже в январе 1942 г. испытали свою улучшенную полковушку обр. 1927/42 гг. В самом деле, пушка на дистанции 500 м смогла пробить борт корпуса танка Т-34. Противооткатные устройства работали удовлетворительно. По всем основным параметрам пушка выглядела предпочтительнее, чем ЗИС-21.

Но и она не удовлетворила заказчика. В августе 1942 г. обе указанных пушки были сняты с дальнейших испытаний, а на поле боя вышел новый конкурсант.

Зона действительного поражения 76-мм гранаты при установке взрывателя на осколочное действие. Вид сбоку и сверху.

Площадь поражения шрапнельными пулями полковой пушки на дальности 3000 и 4000 м при нормальной высоте разрывов.

Предельный режим огня 76-мм полковой пушки или предельные нормы расхода снарядов на одно орудие в зависимости от продолжительности стрельбы

Продолжительность стрельбы			минуты			1 час
	3	5	10	15	30
Норма расхода снарядов на орудие	40	50	70	90	135	180

Боевая скорострельность полковой пушки обр. 1927 г. указывалась в 10–12, предельно — 14 выстр./мин.

Полковая пушка обр 1943 г. в войсках. 1945 г.

Лебединая песня

ОКБ № 172 (бывшее ОКБ НКВД АО) позже других подключилось к проектированию «полковушки» новой формации. Лишь в апреле 1942 г. там получили развернутые ТТТ на нее.

Но, решая задачу на этапе эскизного проекта, главный конструктор ОКБ № 172 М.Ю. Цирульников пошел по, казалось бы, совершенно невероятному пути — поместил качающуюся часть «полковушки» на лафете 45-мм батальонной противотанковой пушки. Несмотря на кажущуюся невозможность такого решения, оно удалось, хотя необходимо было либо снизить на 2–5% энергию отката, разработав новый патрон, либо дополнить пушку дульным тормозом.

В 1942 г. окончательное решение по эскизному проекту принято не было, а работы по орудию продолжили в 1943 г. Лишь к весне 1943 г., принимая во внимание, что 45-мм ПТП больше не считаются достаточно мощными для борьбы со средними и тяжелыми танками, указанная пушка вновь заинтересовала Наркомат и Главное артиллерийское управление.

Третий опытный образец 76,2-мм полковой пушки ОБ-25 (такой индекс получило орудие в ОКБ) был допущен до полигонных испытаний, которые состоялись с 6 по 26 июня 1943 г. на Гороховецком полигоне. Правда, эти испытания выявили недостаточную кучность стрельбы, недостаточную прочность боевой оси (она погнулась), плохую работу тормоза отката (длина отката составляла до 800 мм) и накатника (накат происходил со стуком). Но пути решения этих проблем были вполне очевидны, и потому к концу июля 1943 г. для войсковых испытаний готовилась уже батарея указанных пушек с усиленными боевыми осями, усовершенствованным накатником и стволами с различной крутизной нарезки (15, 20, 25 и 35 калибров).

В ходе отстрела наилучшие данные кучности показал ствол с крутизной нарезки 15 клб, длина отката теперь лежала в норме, стук при накате прекратился. Постановлением ГКО от 4 сентября 1943 г. полковая пушка ОБ-25 была принята на вооружение под обозначением «76-мм полковая пушка обр. 1943 г.», а с 1 января 1944 г. началось ее валовое производство вместо снимаемой с производства 45-мм противотанковой пушки обр. 1942 г. Но вплоть до самого конца войны «овечка» (так прозвали ОБ-25 артиллеристы) так и не смогла сменить «бобика» в войсках.

Хочется отметить также, что ОБ-25 вовсе не содержала качающуюся часть полковой пушки обр. 1927 г. на лафете М-42. Нет, лафет, конечно, был от М-42, но вот качающаяся часть у новой пушки была иной. Даже внутренняя баллистика орудия отличалась. От «полковушки» неизменным остался только поршневой затвор. Но и он мог исчезнуть. В 1944 г., поскольку де факто ОБ-25 стала заменять собой 45-мм противотанковую пушку в батальонах, а поршневой затвор для этого сочли непригодным, ОКБ-172 прорабатывало проект полковой пушки с клиновым полуавтоматическим затвором, имевшей индекс БД-11. Но развития данный проект так и не получил.

Немецкая легкая пехотная пушка le.I.G. 18.

Осколочное действие гранаты, рвущейся после рикошета (установка взрывателя на замедленное действие).

Размеры воронок, образующихся в среднем грунте при разрыве гранат различных калибров с установкой взрывателя на фугасное действие.

«Полковая пушка» и «пехотная гаубица»

В последнее время среди любителей истории вооружения почему-то стало принято ругать полковую пушку главным образом за то, что она не имела гаубичности и могла вести огонь только по пологой траектории преимущественно против вертикальных целей. Как правило, апологеты этой точки зрения сравнивают «полковушку» с немецкой легкой пехотной пушкой le.I.G. 18, которой «полковушка» вроде бы проигрывала по всем параметрам. Давайте разберемся, так ли это?

Итак. Первый довод — гаубичность. Что сказать? Сильный довод. Но часто ли приходилось немцам стрелять из указанной пушки по-гаубичному? К сожалению, найти такую обобщающую статистику по германской армии не представилось возможным. У нас же трофейные le.I.G. 18 применялись все же преимущественно для стрельбы прямой наводкой, так как мортирная стрельба довольно сложна в освоении.

Далее. Вроде бы и по массе (450 кг против 900 кг) преимущество за немцами. Немецкая пушка могла перевозиться всего лишь пароконной упряжкой, а советская — четверкой лошадей. Но при этом почему-то все упорно не учитывают возимый боекомплект. Кроме того, все апологеты «пехотной гаубицы» упорно замалчивают, что у «полковушки» было и важное преимущество — весьма приличная дальность стрельбы (около 8 км против 3,5 км у немецкого конкурента).

И, наконец, несмотря на кажущуюся архаичность «полковушки», немцы почему-то брали ее на вооружение, присвоив ей собственный индекс «7,62 см пехотная пушка-гаубица I.K.H 290(г)», причем весьма активно использовали ее на фронтах, «забыв» об отсутствии гаубичности и об излишней массе. Осенью 1943 г. на вооружении вермахта состояло от 1810 до 1830 орудий типа I.K.H 290(г).

А вскоре всегда рациональные немцы совершили и вовсе, казалось бы, нелогичный поступок! Вдруг начали выпуск 75-мм пехотных орудий I.G. 37 на лафете трофейных 45-мм и собственных 37-мм противотанковых орудий с углом возвышения всего в 20–25°. Куда же смотрел «арийский гений», создавая фактически копию «отстойной полковухи обр. 1943 г.», а также аналог ОБ-25 на лафете легкого противотанкового орудия — I.G. 42?

Многие забывают, что немецкая пушка позиционировалась часто не как пушка, а как миномет. А не слишком ли дорог такой миномет? Ведь стоимость и сложность немецкого le.I.G. 18 была просто баснословно высокой по сравнению не только с ОБ-25, но и с «полковушкой» обр. 1927 г. И работали они все, судя по косвенным данным, часто все же по видимой цели с небольшими углами возвышения, а для стрельбы с закрытых позиций с 1942 г. начали активно применять уже не слабенький 75-мм снарядик с 480–620 г амотола или литого тротила, а 120-мм мину полкового миномета. А у него что осколочное, что фугасное действие не в пример выше, чем у 75-мм пушчонки, при не в пример более низкой стоимости. Именно по этому пути (наличие 76-мм пушки и 120-мм миномета) и шло развитие полковой артиллерии в СССР уже накануне войны, и именно этот путь, как показала практика, оказался наиболее разумным.

Но это уже совсем другая история.

«Фау-2»

Станислав

Воскресенский

Окончание. Начало см. в «ТиВ» N34,7,10/2007 г.

Боевое применение «Фау-2»

Первой была сформирована экспериментальная 444-я батарея, которая в дальнейшем привлекалась для решения сначала учебных, а затем и боевых задач. Позже ракетные подразделения были объединены в 836-й и 485-й моторизированные артиллерийские дивизионы, в каждом из которых предусматривались одна стационарная и по две подвижные батареи. Из-за разрушения стационарных объектов действовали только подвижные батареи. В силу свойственной и Третьему рейху «подковерной схватки бульдогов», длительное время шла борьба за подчинение ракетных частей либо СС, либо вермахту. В конечном счете, верх одержал эсэсовец Каммлер, подмявший под себя армейца — генерала Метца. Ракетчики осваивали технику и проводили учебные пуски на полигоне в Близне. Первыми жертвами «Фау-2» стали четверо немецких солдат, погибших в окопе, на который завалилась «раздумавшая» уходить со старта ракета.

На вооружении каждой ракетной батареи имелось три транспортера- установщика («мейлервагена»), которые буксировались полугусеничными тягачами, перевозившими личный состав. Офицеры размещались в автобусах. Две автоцистерны доставляли жидкий кислород и спирт для всех ракет, а еще одна — компоненты вспомогательного топлива. Батарея комплектовалась также размещенным на автомобиле дизель-генератором и бронированным полугусеничным тягачом с оборудованием для проверки и пуска ракеты.

В конце лета 1944 г. группа «Север» в составе двух батарей 485-го дивизиона и 500-й реактивной батареи разместилась в районе Гааги, а группа «Юг» из двух батарей 836-го дивизиона и 444-й учебно-испытательной батареи — около Ойскирхена.

8 сентября 1944 г. в 18 ч 43 мин первая ракета, запущенная с шоссе к северо-востоку от Гааги группой «Север», достигла Лондона: погибли трое жителей. При этом Лондон не стал первой целью для А-4. Ранним утром того же дня ракета, стартовавшая с позиции 444-й батареи, обрушилась на Париж. Первая попытка обстрела французской столицы, предпринятая утром 6 сентября, закончилась неудачей: ракета аккуратно осела на стартовый стол. Вскоре группа «Юг» перебралась на остров Вальхерн, а затем в Зволле. Всего по Парижу было выпущено 19 ракет. С 18 сентября по 25 сентября 444-я батарея перебазировалась в Ставерен. После высадки воздушного десанта союзников под Арнемом 485-й дивизион из Гааги передислоцировался в Германию, чтобы не оказаться отрезанным за Рейном. После ликвидации десанта ракетчики вернулась на прежнее место.

Баллистическая ракета «Фау-2» в маскировочном чехле на транспортере-установщике «Мейлерваген».

16 декабря с началом немецкого наступления в Арденнах основной целью для «Фау-2» стал Антверпен — крупнейший порт в непосредственной близости от района боевых действий, через который шел основной поток снабжения войск союзников.

Гитлер настаивал на том, чтобы первый удар по Лондону был нанесен запуском в течение суток не менее 3000 ракет. Фактически в первые 10 дней обстрела цели достигли всего 15 «Фау-2», убив 56 человек. Еще десять ракет упали на другие объекты в Англии. Постепенно интенсивность обстрелов усиливалась. В ноябре 1944 г. были использованы 662 ракеты. За 1944 г. стартовала 1561 боевая ракета. За первые два месяца 1945 г. немцы запустили еще 1231 ракету. В январе был достигнут абсолютный рекорд за время боевых действий — к целям ушло 679 «Фау-2». Кроме Лондона, в пределах Британии упало 537 ракет, при этом еще 61 рухнула в море. Всего за период от начала обстрелов до их завершения 27 марта 1944 г. немцы израсходовали 4320 ракет.

В большинстве случаев число жертв при попадании «Фау-2» не превышало десятка-другого человек, но были и трагические исключения. Так, в Англии в универмаге «Вульворт» 25 ноября 1944 г. погибло 160 человек, а 16 декабря в Антверпене в кинотеатре «Рекс» еще больше — 271, при этом немцы завысили число убитых голландцев вчетверо, оценив их потери в 1100 человек.

Союзникам так и не удалось добиться особых успехов в борьбе с баллистическими ракетами. Они смогли записать в свой актив только пару разбомбленных железнодорожных эшелонов с «Фау-2». Кроме того, известен, казалось бы, невероятный, но, тем не менее, имевший место в действительности случай. Пилот истребителя «Спитфайер» капитан Денсби обнаружил «Фау-2» и сбил ее уже после старта, на начальном участке полета.

Установка ракеты «Фау-2» на стартовый стол с помощью транспортера-установщика.

Предстартовая подготовка ракеты «Фау-2».

Вверху: бронированный тягач Feuerleitpanzer с оборудованием для проверки и запуска ракет «Фау-2» (на верхнем фото тягач показан в момент буксировки стартового стола). Машина выполнена на шасси стандартного полугусеничного тягача. Внизу: Feuerleitpanzer на шасси Buessing-NAG BN10.

Ничего не удалось предпринять и по срыву производства ракет. Размещенные под скальным грунтом на глубине 70 м галереи Нордаузена были неуязвимы. При этом союзники даже ничего не знали о дислокации этого завода почти до конца войны. С января 1944 г. по 18 марта 1945 г. Нордаузен выпустил 5789 ракет (по другим данным — 5946). Кроме того, не менее 314 «Фау-2» собрали в Пенемюнде. Максимум производства на подземном заводе (690 ракет) был достигнут в январе 1945 г. Мощности предприятия и численность рабочих-заключенных вполне обеспечивала и выпуск намного большего числа «Фау-2», но изготовление бортовой аппаратуры постоянно срывалось из-за налетов авиации союзников на открыто расположенные заводы в нескольких городах Германии.

По мере приближения советских войск в феврале 1945 г. основные разработчики «Фау-2» были переведены из Пенемюнде в расположенную в 30 км от Нордаузена деревушку Бляйхероде. В ее окрестностях началось строительство подземного исследовательского и конструкторского центра, объем помещений которого должен был многократно превзойти «Миттельверке». Поблизости, возле выработанного карьера, успели построить два стенда для отработки двигателей.

Совершенствование баллистических ракет велось и после начала их боевого применения. Наряду с доводкой «Фау-2» в ее исходном варианте немцы стремились существенно улучшить ее характеристики. А-4 представляла собой абсолютно передовую конструкцию. В распоряжении ее создателей не было ни одного аналога, на основании анализа которого они смогли бы сколько-нибудь достоверно спрогнозировать веса и другие характеристики узлов, систем и агрегатов ракеты.

В качестве основного направления работ рассматривалось повышение дальности. После предстоящего вторжения союзников на континент не исключалась возможность отхода немцев на оборонительный рубеж по «Линии Зигфрида», на котором они надеялись надолго закрепиться. Для ракетного обстрела Англии из этих районов требовалось увеличить дальность пуска ракет в 1,5–2 раза по сравнению с достигнутой «Фау-2». Была экспериментально подтверждена возможность форсировать двигатель по тяге, за счет чего дальность возросла до 350 км, а на опытных модификациях — даже до 370 км. Завершался выпуск документации по варианту с увеличенными баками, который должен был обеспечить достижение дальности 480 км.

Дорнбергер упоминает о том, что при обстреле реальных целей задействовались ракеты, менявшие направление полета, что должно было ввести в заблуждение оборону противника. Целесообразность, да и возможность такого маневра вызывает сомнение. Во-первых, польза от этого мероприятия была чисто теоретической, так как никаких реальных средств перехвата баллистических ракет в то время еще не было. Во- вторых, более чем сомнительна техническая реализация такого полета с учетом использования на «Фау-2» простейших гироприборов.

Большей дальности (450–550 км) надеялись достичь путем оснащения крыльями модификации, названной А-9. После начального участка полета, осуществляемого по траектории, близкой к баллистической, ракета переходила в пологое планирование, а в районе цели пикировала на нее с высоты 5 км. Первый опытный образец под наименованием А-4Ь, минимально доработанный по сравнению с серийной «Фау-2», был запущен 8 января 1945 г., но потерпел аварию вскоре после старта. Более удачно прошел второй (и последний) пуск 24 января. Но и он закончился тем, что ракета потеряла крылья при отработке маневра перехода в планирование. Тем не менее немцы рассматривали это летное испытание в основном как успешное.

Впрочем, А-9 представляла больший интерес не сама по себе, а в качестве второй ступени «межконтинентальной» ракеты. Первой ступенью должна была стать вновь разрабатываемая ракета А-10 — нечто вроде увеличенной «Фау-2» с двигателем тягой 200 т. Стартовый вес системы А-9/А-10 в зависимости от прорабатывавшегося варианта составлял от 86 до 100 т, длина — более 25 м, диаметр первой ступени — 4,15 м. Предусматривалось, что первая ступень будет опускаться на парашюте в океан и спасаться морскими судами для последующего использования.

Прорабатывался вариант запуска «Фау-2» с железнодорожной платформы.

Дальность стрельбы должна была достигать 4500–5000 км, что, хотя и уступает критерию, установленному спустя десятилетия в ходе советско- американских переговоров для межконтинентальных ракет, но достаточно для достижения густонаселенного северо-востока США с атлантического побережья Европы. Для наведения на радиомаяк, который немецкие агенты должны были установить на крупнейшем небоскребе «Импайр стейт билдинг» в Нью-Йорке, вторую ступень предполагалось оснастить пассивной радиолокационной системой или разместить на ней кабину для пилота. Немцы формально отвергали идеологию применения камикадзе, и теоретически пилот А-9 должен был при подлете к цели выпрыгнуть с парашютом в надежде быть подобранным немецкой подводной лодкой. Возможные последствия попадания ракеты в небоскреб легко представить, вспомнив события 11 сентября 2001 г. Разумеется, такие системы могли применяться намного реже, чем «Фау-2». Задача состояла не в нанесении ощутимого экономического ущерба, а в том, чтобы лишить американцев чувства неуязвимости их страны и в результате заставить выйти из войны. Работы по проекту А-9/А-10 были заморожены еще 1943 г. в интересах скорейшей доводки А-4. Позже они возобновились, но все равно над А-9/А-10 трудилось на порядок меньше специалистов, чем над «Фау-2».

Наряду с работами по наращиванию дальности немцы стремились повысить точность ракет. Еще до начала летных испытаний «Фау-2» развернулись работы по внедрению аппаратуры боковой радиокоррекции, создававшейся доктором Штейнхофом. Потенциальные возможности этой аппаратуры были наглядно подтверждены в ходе эксперимента. На самолете, который был оснащен соответствующим оборудованием, удалось выйти к заранее намеченному зданию, расположенному в 145 км от берега на острове Борнхольм, с отклонением всего 20 м. Позднее на ракете предполагали установить предложенную инженером Вальманом радиоаппаратуру для коррекции по дальности с применением эффекта Доплера. Однако все эти работы не вышли из конструкторской стадии.

Помимо радиотехнических систем для многократного улучшения точности стрельбы был разработан электролитический интегратор ускорений, призванный заменить гироскопический прибор аналогичного назначения. Как и многие другие немецкие разработки он был доведен до стадии применения в серийных ракетах спустя много лет и совсем в другой стране.

Нордзаузен и Бляйхероде были захвачены армией США в самом конце войны. Фон Браун, Дорнебергер и еще четыре сотни разработчиков «Фау-2» сдались американцам в начале мая 1945 г. Как и 300 вагонов с документацией и матчастью ракет они были вывезены на запад, а затем и в США до того, как этот район, в соответствии с союзнической договоренностью, был передан советской оккупационной администрации. Каммлер, за которым числилось немало грехов и помимо непосредственно связанных с производством и применением «Фау-2», покончил с собой перед самым концом войны.

Большая часть немецких специалистов поспешила добровольно сдаться американцам, а затем приняла участие в освоении ракетной техники в США. Наибольших успехов за океаном добился фон Браун, в дальнейшем руководивший созданием американских боевых ракет «Редстоун» и «Юпитер», а также занимавшийся реализацией лунной программы. Несколько десятков немецких инженеров-ракетчиков во главе с Гретгрупом замешкались в окрестностях Бляйхенроде и позднее сотрудничали с советскими коллегами как на территории Германии, так и в СССР.

Второй пуск ракеты А-4b 24 января 1945 г.

Компоновка ракеты по проекту А-9/А-10.

Вместо заключения

Попробуем подвести некоторые итоги.

В обосновании целесообразности применения ракетного оружия обычно приводилось сравнение стоимости ракеты и бомбардировщика, составлявших, соответственно, 38 тыс. и более миллиона марок. При этом указывалось, что в 1940 г. пилотируемый самолет в среднем успевал сделать до своей гибели не более шести боевых вылетов, доставив к цели 6–8 т бомб. Обращаясь к конкретной ситуации 1944–1945 гг., можно предположить, что в случае возобновления «Битвы за Англию» в этот период судьба немецких бомбовозов была бы куда более печальной. В отличие от 1940 г. британские острова были перенасыщены боевой авиацией: уже не хватало площадок, пригодных для строительства новых аэродромов. Бомбардировщики люфтваффе в небе над Англией вместе с английскими летчиками-истребителями встретили бы и американцы. Кроме того, в отличие от 1940 г. немецкие бомбовозы были затребованы не только на одном фронте. Так что использование немецкой авиации для нанесения массированных ударов по Англии к этому времени относится к чисто абстрактным возможностям.

Тем не менее попытаемся сравнить эффективность воздействия ракетных и бомбовых ударов. Сразу оговоримся, что с учетом низкой точности обеих «фау» ни о каких сколько-нибудь прицельных ударах не могло быть и речи. Ракетное оружие тех лет было абсолютно неэффективно как средство поражения военных или конкретных промышленных объектов. Целями могли стать только жилые кварталы крупнейших городов, т. е. удары были направлены против мирного населения. Впрочем, гитлеровские ракетчики были столь же «гуманны», как и пилоты Бомбардировочного командования Королевских ВВС. Ненамного отличались от британцев и их американские «братья по оружию», хотя янки летали в дневное время и официально в качестве целей им задавались вполне конкретные промышленные объекты.

Всего по Англии за восемь месяцев было запущено 1340 «Фау-2», в том числе по столице — 1200, из которых 517 достигли цели, убив 2424 и ранив 5869 лондонцев, а также разрушив около 20000 зданий. В среднем одна запущенная ракета с тонной боевой частью уносила 2,3 человеческих жизней.

Можно сравнить это с результатами трех основных ночных и одного вспомогательного дневного налетов на Гамбург в конце июля — начале августа 1943 г., в ходе которых на цель вышло 2630 самолетов, сбросивших на город 8621 т бомб. Погибло 41800 немцев, ранения получили 37428 человек, было разрушено или приведено в непригодное для жилья состояние 40385 зданий — почти 2/3 жилого фонда города. Общее число пострадавших сравнимо с результатами атомной бомбардировки Хиросимы. На каждую тонну бомб приходилось по пять убитых и по четыре раненых.

Таким образом, даже в деле истребления гражданского населения результативность бомбардировщиков оказалась примерно вдвое выше, чем у ракет. Даже ночью точность авиационных ударов была на порядок выше, чем ракетных, что позволяло наносить их избирательно по городским районам с наибольшей плотностью населения. Можно было подбирать бомбы оптимального калибра и снаряжения, совмещая сброс «фугасок» и «зажигалок». Кроме того, в полном соответствии с марксисткой диалектикой, количество переходило в качество. В городах, ставших жертвами массированных бомбардировок, возникали огненные бури, в которых их жители не столько сгорали, сколько задыхались от нехватки кислорода, который жадно поглощал огонь. В этих условиях оказывались бесполезными даже самые прочные бомбоубежища. Масштаб бедствия затруднял работу медиков и спасателей, которые просто не успевали помочь множеству раненных, обожженных и засыпанных в бомбоубежищах. Пострадавшим при взрывах «Фау-2», как правило, оказывалась своевременная медицинская помощь. Поэтому при ракетных обстрелах число раненых вдвое превышало численность убитых, а в Гамбурге погибло больше людей, чем удалось спасти.

Для немецких ракетных частей, располагавших менее чем сотней пусковых установок «Фау-2», массированный удар был просто недостижим. Напротив, для применявшихся на фронте реактивных систем залпового огня, намного более миниатюрных и точных по сравнению с «Фау-2», способность нанесения внезапного массированного удара в кратчайший интервал времени была одним из немногих преимуществ по сравнению со ствольной артиллерией.

Помимо неуязвимости от средств ПВО, существенным боевым преимуществом ракет была внезапность удара — население не успевало укрыться в убежищах. Единственным рациональным решением для лондонцев стала эвакуация всех, в ком не нуждались штабы, доки, заводы и транспорт.

Летом 1944 г., после начала ударов «Фау-1», город покинуло почти полтора миллиона лондонцев.

Тем не менее даже такая задача, как подрыв морального духа населения, оказалась недостижимой. Ведь тех же немцев не привели в состояние бессильного отчаяния, тем более — возмущения против гитлеровского руководства намного более жестокие бомбардировки авиации союзников. Спустя почти полвека не принесло реальной пользы и применение ракет советского производства Р-17 и их модификаций, известных на Западе как Scud. Иракцы не смогли поставить на колени иранцев, а иранцы — иракцев и израильтян. Но еще раз повторим, что использование «Фау-1» и «Фау-2» было единственно возможным ответом немцев на безжалостные бомбардировки их городов. Так что можно лишь сравнить эти два беспилотные средства.

«Фау-1» была многократно дешевле баллистической ракеты, для ее производства и применения использовалось более доступное сырье. В частности, интенсивность пусков «Фау-2» в значительной мере лимитировалась объемом производства жидкого кислорода в Германии. Для наших соотечественников вполне естественна и зависимость производственных успехов от погоды. Объем выпуска другого топливного компонента — спирта, определялся годовым урожаем картофеля.

Вернер фон Браун (в центре с забинтованной рукой) и В. Дорнбергер сдаются американским войскам.

«Фау-2» не использовалась после отхода немецких войск в районы, находящиеся на большем удалении от берегов Англии, чем максимальная дальность ее пусков. Напротив, «Фау-1» успешно запускалась с самолетов, базировавшихся на территории, еще подконтрольной Германии.

По наносимому ущербу баллистическая ракета превосходила самолет- снаряд. На цель воздействовал не только взрыв боевой части ракеты, но и колоссальная кинетическая энергия ее корпуса — большая, чем у хорошо разогнавшегося 100-вагонного эшелона. Диаметр воронки превышал 40 м, а глубина — 15 м. Кроме того, ракета обрушивалась на цель совершенно внезапно, подходя к ней со сверхзвуковой скоростью. Напротив, самолет-снаряд предупреждал о переходе в финальное пикирование отключением двигателя. За несколько секунд тишины, сменявшей громкий дребезжащий звук, подданный Его величества успевал залечь, а если повезет — даже юркнуть в ближайшее бомбоубежище.

Но главным недостатком самолета- снаряда, не позволяющим сделать однозначный выбор в его пользу, были умеренные летно-тактические показатели. Большинство английских поршневых истребителей догоняли и успешно сбивали «Фау-1» артиллерийским или пулеметным огнем. Применялся и аккуратный таран. Истребитель касанием законцовки крыла заваливал самолет-снаряд по крену, выводя его за пределы допустимых углов работы гироприборов. К концу «робот- блица» сбивалось до 60 % запущенных самолетов-снарядов. С учетом низкой надежности цели достигал лишь каждый десятый стартовавший «Фау-1».

Все эти обстоятельства, тем не менее, не могли перевесить высокую стоимость баллистической ракеты. Преимущество по технико-экономическим показателям оставалось за «Фау-1». Неотвратимость удара баллистической ракеты приобрела решающее значение только с оснащением ее ядерной боевой частью. При этом сместились и экономические критерии. Стоимость средства доставки стала теряться в сравнении с дороговизной ядерного заряда.

Тем не менее трудно согласиться и с оценкой ряда авторов, считавших разработку, производство и использование «Фау-2» грубой и дорогостоящей ошибкой немцев. В кошмарном случае успешной разработки гитлеровцами атомного оружия неотразимая баллистическая ракета стала бы идеальным средством его доставки в условиях превосходства авиации союзников в воздухе.

Действительно, разработка «Фау-2» повлекла за собой отвлечение значительных сил и средств гитлеровской Германии от решения более целесообразных задач. В частности, в производстве ракет было задействовано более 200 тыс. чел., стоимость только строительства и оборудования центра в Пенемюнде превысила затраты на выпуск более чем тысячи танков. При этом ущерб, нанесенный при применении ракет, был существенно меньше, чем от использования намного более дешевых самолетов-снарядов «Фау-1».

Но в реальной истории обусловленная рядом субъективных факторов успешная разработка «Фау-2» стала решающим шагом перехода ракетостроения от экспериментов к промышленному образцу и боевому оружию. И в СССР, и за океаном этот образец был принят за отправную точку при развитии национальных школ ракетостроения, а затем и космонавтики. При этом определяющим фактором явилось не столько прямое заимствование трофейной матчасти или привлечение к работам немецких специалистов. Сам факт создания «Фау-2» свидетельствовало перспективности «большого» ракетостроения, вывел его из области мечтаний экзальтированных чудаков в сферу занятий вполне успешных военных и гражданских деятелей. Ведь главный секрет атомной бомбы состоял в том, что ее все-таки можно сделать!

Удары баллистических ракет по городам приводили к большим человеческим жертвам и разрушениям.

Американцы признали то, что использование немецкого опыта позволило им сэкономить до пяти лет при реализации собственных ракетных программ. Советские специалисты, которые, в отличие от заокеанских коллег, не ограничились испытаниями изготовленных на «Миттельверке» «Фау-2», а запустили в серийное производство точную, насколько возможно, копию А-4, выиграли явно не меньше. А последствия этого выигрыша на пятилетку имели всемирно-историческое значение. Уже в 1957 г. прошла испытания первая в мире МБР — советская Р-7, ставшая неотразимым оружием, способным достать Америку. В отличие от предшествующей гонки в создании стратегической авиации и систем ПВО даже многократное превосходство США по экономической мощи уже не гарантировало от гибели миллионов, если не десятков миллионов их граждан в случае ядерной войны. По крайней мере, до конца XX века человечество было избавлено от Третьей мировой войны.

Так волей провидения фон Браун, Дорнбергер и прочие верноподданные Третьего рейха в конечном счете добились результатов, явно не входящих в их намерения…

От редакции.

В ближайших номерах журнала мы подробно расскажем об истории испытаний баллистической ракеты «Фау-2» в США.

В списках музеев не значится…

Михаил Лисов

Фото автора

Когда говорят о германских военно-исторических и технических музеях, то в первую очередь упоминают Танковый музей в Мунстере (Panzermuseum), Музей техники в Шпайере, Автотехнический музей в Синсхайме (кстати, об этих музеях журнал «Техника и вооружение» уже рассказывал). Однако специалисты знают, что в ФРГ имеется несколько сот государственных и частных музеев и выставок, посвященных военной технике и военной истории. При этом, пожалуй, самая богатая коллекция вооружений и военной техники в официальных списках музеев не значится.

Речь идет об «Учебной военно-технической коллекции Федеральной службы по военной технике и поставкам» в Кобленце (Wehrtechnische Studiensammlung des BWB), которая была основана в 1962 г. в качестве наглядного пособия для военнослужащих бундесвера, а в 1982 г. переехала в Кобленц, практически на берег Мозеля в казармы «Лангемарк» (см. фоторепортаж в «ТиВ» № 3/2008 г.).

Собрание огромного числа экспонатов из области вооружений и военной техники размещено в пятиэтажном здании с пристроенным ангаром. Заплатив за вход всего 1,5 евро (около 50 рублей по российским меркам), посетитель тут же встает перед выбором — свернуть сразу в ангар, где представлены крупногабаритные экспонаты, или начать неспешное изучение образцов артиллерийского вооружения, стрелкового оружия, приборов и амуниции, размещенных в витринах четырех этажей основного здания.

Французский легкий танк «Рено» FT-17.

Самоходный миномет HS 30.

Опытный истребитель танков Hotchkiss с 90-мм пушкой.

Ангар поражает концентрацией техники на относительно малой площади. Первый зал практически полностью посвящен бронетанковой технике. Прямо у входа гостей заведения встречает разрезной макет прототипа «стандартного среднего танка», давшего начало «Леопарду-1».

Самым «древним» экспонатом этого зала является французский легкий танк «Рено» FT-17, построенный в более чем 3 тыс. экземплярах, начиная с 1917 г. Рядом стоят более современные образцы бронетанковой техники — самоходный миномет HS 30, прототип разведывательного бронированного истребителя танков Hotchkiss с 90-мм пушкой и бронемашина снабжения Hotchkiss «Cargo». Рядом находится еще один послевоенный раритет — прототип БМП Marder 2, созданный фирмой Krauss-Maffei в 1991 г. для замены Marder 1.

А напротив этой БМП застыло еще одно «чудо» германского танкостроения — двуствольный «казематный танк». В 1975 г. были построены два опытных образца-VT1-1 и VT1-2. Они отличались только вооружением: в первом были установлены две 105-мм пушки, во втором-две 120-мм. Испытания показали, что «идея двуствольного казематного танка с соответствующей технической трудоемкостью может быть реализована, однако практическое и тактическое применение натолкнется на существенные проблемы» (таково было заключение экспертов BWB).

Здесь же установлен учебно-разрезной макет вполне реальной машины — советского Т-55, «бестселлера» 1950-1960-х гг. Танк в особых представлениях не нуждается, но демонстрируемый образец мог бы стать местом паломничества моделистов, мечтающих воссоздать точную (снаружи и внутри) копию одного из самых массовых послевоенных танков.

Разрезной макет прототипа танка «Леопард-1».

Беспилотный вертолет с сосной схемой SeaMos.

Ударно-разведывательный самолет вертикального взлета и посадки VAK-191 В.

В «бронетанковом зале» так тесно, что периодически из него, видимо, на реставрацию убирают экспонаты, такие как, например, Т-34 и Sturmtiger. Зато посетитель может близко познакомиться с истребителем танков Jagdpanther (Sd.Kfz.173) в «циммермите». Другой экспонат, вытеснивший «тридцатьчетверку», — это тот самый «Леопард-2», к созданию которого германские танкостроители шли все послевоенное время.

Рядом с «Леопардом» застыла опытная самоходная артустановка VTS-1 на шасси БМП Marder. Установка была создана компаниями GST и МАК в 1978 г. для отработки концепции безбашенного танка в кооперации с Великобританией. Представленный образец вооружен 105-мм орудием L7 АЗ.

Завершает «бронетанковый зал» широко известные любителям истории и моделистам образцы вооружения вермахта — разведывательный бронеавтомобиль SdKfz 231 и штурмовое орудие Sturmgeschutz III.

Перечисленными экспонатами зал, безусловно, не ограничивается. Здесь также широко представлены мотоциклы, разрабатывавшиеся для нужд бундесвера: Maico М 250В, BMWR27, Hercules К125, BMWR65GS и MZ 500RA. Кроме того, в «бронетанковом зале» стоит наследник «кубельвагена» — автомобиль повышенной проходимости компании Volkswagen, созданный по ТТЗ бундесвера. Впрочем, похоже, германские парламентарии не горят желанием оплачивать любовь немецких офицеров к комфортабельным джипам…

На условном выходе (между залами стен нет) из «бронетанкового зала» посетитель как древний витязь оказывается на распутье: направо пойдешь — авиатехнику смотреть будешь, прямо пойдешь — военноморской раздел и зенитные установки изучаешь, налево пойдешь — к колесной технике вермахта и бундесвера попадешь.

Итак, раздел ВВС. На натурные образцы он, прямо скажем, небогат. Первым делом натыкаешься на Ми-24П, очевидно, попавший сюда после раздела Национальной Народной Армии ГДР.

Шестиствольный «химический миномет» Nebelwerfer.

Гусеничный вездеход NSU Gebirgskarette.

Амфибия Lkw 0/51 gls.

Автомобиль повышенной проходимости компании Volkswagen.

Сверхмалая подводная лодка проекта XXVII типа Seehund.

А вот неподалеку находится действительно необычный экспонат — автожир V122/R-R Venom Mk.2, построенный в Великобритании в 1985 г. Ультралегкий автожир при взлетной массе 317 кг способен перевозить двух человек со скоростью 130 км/ч на дальность 280 км. При отсутствии ветра автожир способен взлететь с площадки длиной 55 м, а для посадки при наличии встречного ветра требуется дорожка всего 8 м. О назначении этого летательного аппарата можно только догадываться, но появление его в Учебной коллекции означает безусловно одно — военным был нужен автожир.

«В крутом пикировании» застыл Alouette II — один из первых типов вертолетов бундеслюфтваффе. Кстати, несколько удивительно, но в коллекции не представлен Messerschmitt-Bolkow- BlomBol05, закупленный федеральным правительством для ВВС в количестве 439 экземпляров.

Рядом стоит беспилотный вертолет с сосной схемой SeaMos (SeaMos — аббревиатура, означающее «морское средство разведки и система ориетирования»). Этот Б ДА явился дальнейшим развитием соосного беспилотного вертолета Gyrodine QH 50. SeaMos предназначался для того, чтобы взлетать с палубы малого корабля и находиться в воздухе до 4 ч. Аппарат был построен в 1997 г. и служил для испытаний возможности применения радиоуправляемых вертолетов с качающихся по трем осям платформ. Хотя в серийное производство этот БЛА не пошел, но несомненно, что в новом БЛА Shark европейского военного концерна EADS реализован опыт SeaMos.

Тему вооружений ННА продолжают истребитель-бомбардировщик МиГ-23БН и легендарный МиГ-21. На «двадцатьтретий» навешено все возможное вооружение — от бомб свободного падения до управляемых ракет класса «воздух-поверхность». А вот под МиГ-21 установлен контейнер радиоэлектронной борьбы СПС-141.

Чтобы восточногерманские ВВС не чувствовали себя в одиночестве, в собрании имеются образцы из бундеслюфтваффе. У самого торца ангара установлен Aeritalia G91R/3 — один из 270 самолетов, построенных фирмой Dornier по лицензии итальянской FIAT в 1965–1966 гг. Это были первые послевоенные турбореактивные боевые машины, произведенные на территории ФРГ.

У другой стены размещены экспериментальные летательные аппараты. В самом углу — легкий ударно-разведывательный самолет вертикального взлета и посадки VAK-191В, явившийся продуктом совместного творчества германского предприятия Flugtechnische Werke и нидерландского Fokker. Машина максимальной взлетной массой 8,5 т поднималась в воздух тремя двигателями-двумя стартовыми Rolls-Royce RB. 162-81 и маршевым Rolls-Royce/MTU RB. 193- 12с поворотным соплом (этот двигатель также демонстрируется). Максимальная скорость у земли составляла 1100 км/ч, а крейсерская — 740 км/ч. Всего было построено три экземпляра, но в середине 1970-х гг. проект был остановлен.

«Нос к носу» с VAK-191В размещен еще один необычный экспонат — экспериментальный TL F- 104G CCV, переделанный немцами из истребителя «Старфайтер» для проведения программы управления аэродинамически нестабильным самолетом. На верхней части фюзеляжа F-104 была установлена дополнительная несущая плоскость, изменившая аэродинамические характеристики истребителя. Хотя цель программы CCV — поиск возможности снижения аэродинамического сопротивления для применения менее мощных и более экономичных двигателей-достигнута не была, результаты были учтены при создании «Евроистребителя».

Опытный носитель на базе полевой гаубицы 155-1 для ствола Panzerhaubitze 2000.

Итальянская 105-мм горная гаубица Otobreda 105 mm — 14 Model 56.

Пулемет на базе штурмовой винтовки SG 44 с насадкой на ствол для стрельбы из-за укрытий.

Примечательным является тот факт, что в собрании нашлось место и такой необычной конструкции, как «звено Вахмистрова». Естественно, настоящего ТБ-3 у немцев не нашлось, но представлена диорама в Ml/48 — «установка И-5 на крыло ТБ-3, к которому уже присоединены два И-16 и два И-5».

Чтобы завершить тему пилотируемых летательных аппаратов, следует сказать, что сотрудникам собрания удалось втиснуть (сняв предварительно правое крыло) в ангар достаточно крупный самолет Nord N2501 Noratlas — первую военнотранспортную машину бундеслюфтваффе.

В этом зале размещены также многочисленные беспилотные летательные аппараты, разработкой и производством которых в НАТО увлечены достаточно давно. Под ними на ложементах покоятся турбореактивные двигатели различных марок и даже лопасть несущего винта СН-53. Здесь же установлены зенитные пушки вермахта, прожекторы, базовые дальномеры, звукоулавливатели.

Широко представлена ракетная техника. Самыми крупными экземплярами являются американская тактическая ракета Lans, советские ЗУР В-601 (4К91) комплекса С-125 и ЗМ8 комплекса 2К11, а также французская ММ-38. Отдельный стенд посвящен переносным зенитным ракетным комплексам советской и американской разработки.

Дополняет все это великолепие шестиствольный «химический миномет» Nebelwerfer, а также десятиствольный 15-см РЗСО Panzerwerfer 42 образца 1943 г. Интересно, что настоящий калибр ракеты был 158,5 мм, т. е. РЗСО должно было бы называться 16-сантиметровым, но, по неведомой причине, педантичные немцы несколько уклонились от истины.

Честно говоря, к военно-морскому разделу подходишь порядком перенасыщенный впечатлениями. Хорошо, что раздел достаточно небольшой. Наряду с известными образцами вооружения (четырехствольный реактивный бомбомет Bofors и советская корабельная установка АК-630М с постом управления стрельбой, различные торпеды) тут есть уникальные экспонаты. Например, в зале установлена паровая машина бывшего канадского корвета Dochet, служившего в германском флоте минным заградителем и осветительным кораблем под наименованием Eicher. Как немцам удалось затащить на высокий берег Мозеля такую махину, остается непонятным.

Но самым привлекательным экспонатом зала является, очевидно, сверхмалая подводная лодка проекта XXVII типа Seehund. В субмарине прорезаны окна для демонстрации внутреннего устройства: глядя на тесноту внутри этой скорлупки, уязвимой для всех видов противолодочного оружия, проникаешься невольным уважением к экипажам кригсмарине, пытавшихся выполнить боевую задачу на этих так никогда и не доведенных аппаратах.

Наконец, посетитель добирается до последнего в ангаре зала, посвященного преимущественно колесной технике и гусеничным транспортерам. К самым маленьким наземным транспортным средствам бундесвера (из имеющихся в собрании) стоит отнести два малоизвестных образца — гусеничный вездеход NSU Gebirg-skarette и малую самоходную платформу Lkw 0,751 Pritsche (Kraka).

Первый из них был разработан в 1960 г. фирмой NSU Werk AG. Эта машина могла бы смело выступать в гонках «формулы 1» по бездорожью в горах — двигатель позволял развивать скорость до 57 км/ч по твердому покрытию и до 20 км/ч по бездорожью. «Горная карета» могла взбираться на гору с уклоном до 60 %, перевозя при этом 750 кг полезной нагрузки. По неясным причинам проект был остановлен.

В 1962 г. фирма Zweirad-Union AG построила четырехколесный аппарат для сельского и лесного хозяйства. Однако коммерческий успех на свободном рынке не пришел. На счастье, бундесверу требовалось транспортное средство для придания мобильности возрожденным воздушно-десантным частям. Разработка была продана фирме Faun, которая довела четырехколесный мотоцикл до уровня «автокара» (так дословно переводится название Kraka). Машина, получившая в войсках длинное обозначение Lkw0,75t Pritsche, в 1974–1975 гг. прошла испытания и была закуплена в количестве 860 штук. Kraka служила парашютистам достаточно долго и была заменена на многоцелевой гусеничный бронированный носитель вооружения Wiesel.

В этом зале имеются также две самоходные зенитные установки периода Второй мировой войны на шасси полугусеничных вездеходов — немецкая 2 cm Flak-Vierling auf mittlerem Zugkraftwagen 81 и американская ЗСУ на базе бронетранспортера.

Надо сказать, что 1960-е гг. ознаменовались не только промышленным подъемом, но и желанием европейцев противопоставить свою технику американской. К концу десятилетия ФРГ, Франция и Италия создали два консорциума для разработки легкого плавающего командного автомобиля (проект VCL). В конкурсе победило объединение FIAT-MAN-Saviem, разработавшее в 1975 г. изделие Lkw 0/5 t gls. Амфибия могла перевозить до 500 кг полезной нагрузки. Максимальная скорость составляла 100 км/ч по шоссе и 7,6 км/ч по воде. Но, хотя амфибия удовлетворяла требованиям военных, ее судьба сложилась неудачно. В начале 1976 г. Министерство обороны ФРГ решило отказаться от амфибийных машин вообще, распались и остатки консорциума. Прототип занял место в Кобленце.

Самым крупным экспонатом зала, без сомнения, является прототип инженерного танка Bergepanzer 3 Biiffel на шасси основного боевого танка «Леопард-2».

Картечница Гаттлинга.

Советская корабельная установка АК-630М.

С сожалением покидая ангар (после как минимум часа-полутора беглого осмотра или целого дня, проведенного за детальным изучением образцов), трудно пройти мимо изделия под сложным наименованием «Опытный носитель на базе полевой гаубицы 155-1 для ствола Panzerhaubitze 2000». Еще в 1968 г. немцы и англичане испытали первый прототип 155-мм гаубицы FH 70 совместной разработки, призванной заменить американские полевые гаубицы Ml 14. С 1970 г. к проекту присоединилась Италия, а позднее лицензию на новую гаубицу приобрела Япония. Серийное производство началось в 1978 г., а уже через 10 лет бундесвер принял решение о создании 155-мм САУ с новым стволом. В качестве самодвижущегося лафета для испытания новых вариантов 155-мм ствола была взята серийная FH 70. После девяти лет испытаний гаубица «перебралась» в Кобленц.

Осмотрев новейшую артсистему, возвращаемся в основное здание и попадаем в залы, посвященные артиллерии. Здесь хранятся экспонаты как периода Первой мировой, так и Второй мировой войн и послевоенных лет. Представлены, например, итальянская 105-мм горная гаубица Otobreda 105 mm — 14 Model 56, отечественная 76-мм противотанковая пушка ЗиС-З, картечница Гатлинга, американская 76-мм полевая пушка Ml902, германская 75-мм полевая пушка М.06, носившая кучу имен — F.K.M. 06 (в германской императорской армии), С75/27 (в итальянской армии), FK237 (в вермахте). Кстати, даже в 1944 г. в вермахте числилось 212 таких пушек, разработанных еще в 1906 г.

Отдельные залы посвящены морским и авиационным пушкам.

Рядом располагаются залы стрелкового оружия. Например, здесь имеется отдельная экспозиция, посвященная пулемету Хайрема Максима. За стеклом витрины представлены самые разнообразные вариации — германские Spandau, русская версия пулемета Максима и т. д. На другой стене размещен стенд, иллюстрирующий развитие ручных пулеметов. Можно увидеть необычный пулемет с кривым стволом на базе штурмовой винтовки SG 44. Кривой ствол (точнее, насадка на ствол SG44) выпускался в двух модификациях — для стрельбы под углом в 30° для пехоты и под утлом в 90° для установки в танках.

На этом же этаже размещены залы, посвященные униформе военнослужащих разных стран, в основном, в XX веке. На витринах застыли манекены в форме и с амуницией альпийских стрелков, танкистов Гудериана, летчиков морской авиации бундеслюфтваффе.

Если у посетителя хватает сил и энергии, то ему стоит подняться выше — на второй этаж. Там представлены залы развития минометного вооружения. Естественно, большая часть экспонатов имеет советское и германское происхождение. Целая стена занята витриной с касками различных армий и различных эпох.

В основном здании имеется и огромный зал по истории и современному состоянию техники ночного видения. Это неслучайно — немцы были пионерами в деле применения приборов ночного видения в военном деле. Так, ночной прицел Vampir ZG 1229 выпускался фирмой AEG в 1944–1945 гг. отнюдь не в единичных экземплярах. А на танках Panter ночные наблюдательные приборы устанавливались серийно. На витринах представлены даже новейшие системы ночного видения, например, очки ночного видения, интегрированные в шлем для пилота и оператора новейшего ударного вертолета Tiger.

А вот как немцам удалось затащить на третий этаж противотанковые пушки — остается загадкой, ведь наряду с относительно небольшими ЗИС-2 и ЗИС-З в зале установлена, прямо скажем, немаленькая 88-мм РАК-44.

Кроме того, здесь можно увидеть эволюцию нательного белья, историю бронежилета от первых кирас до современных образцов, гироскопы различных размеров, точностей и назначения, оптические наблюдательные приборы любого исполнения, графопостроители и автоматизированные карты, армейские полевые и стационарные телефоны, радиостанции, визирные головки и многое другое, включая даже часы.

Невозможно не упомянуть экспозицию, носящую имя профессора Хольвега и занимающую весь четвертый этаж. Профессор Хольвег, родившийся в 1912 г. в Берлине, стал одним из крупнейших военных историков Европы. Его основные работы связаны с узучением великого военного теоретика генерала Карла фон Клаузевица. Долгие годы он плодотворно сотрудничал с Учебной коллекцией BWB. После кончины профессора Хольвега его именем назван целый этаж в здании Учебной коллекции.

Ночной прицел Vampir ZG 1229.

Очки ночного видения, интегрированные в шлем для пилота и оператора ударного вертолета Tiger.

На этом этаже представлены образцы стрелкового оружия различных стран мира. Из раритетов в витринах демонстрируется, например, пистолет-пулемет «11 съезд СЕПГ» (кто забыл — Социалистическая единая партия Германии), разработанный в 1976 г. Одной из оригинальных особенностей эгого восточногерманского пистолета-пулемета является наличие двух магазинов — на 9 и 13 патронов.

Выше экспозиции имени Хольвега — только кафе и клуб. Кстати, кроме непосредственно экспозиции в зданиии имеется обширнейшая библиотека с фондами в не менее 50000 томов по истории развития вооружений и военной техники.

Не хватает, пожалуй, только музейного магазина. Впрочем, этот недостаток с лихвой компенсирует примыкающий к зданию учебной коллекции дом, где размещен частный магазин по продаже военно-исторической и военно-технической литературы, а также моделей. В этом магазине можно приобрести и тематические каталоги Учебной коллекции с достойной иллюстративной частью.

Периодически BWB устраивает в Учебной коллекции «день открытых дверей», когда из залов и запасников извлекаются наиболее интересные экспонаты, которые своим ходом или на буксире передислоцируются на территорию соседствующей воинской части и становятся доступными всем интересующимся для фотосъемок и детального изучения. Кстати, пару слов о запасниках собрания. Есть подозрение, что там хранится достаточное количество уникальных экспонатов (например, точно имеется Sturmtieger). По крайней мере, во дворе, в закрытой для посетителей зоне, с грозной предупреждающей надписью «Федеральная собственность. Военная территория. Вход воспрещен» установлен какой-то «шнельбот», ни изучить, ни толком сфотографировать который пока не удалось.

В общем, Учебная коллекция BWB в Кобленце стоит того, чтобы потратить 20 евро и доехать до него из Франкфурта-на-Майне или Кельна. А уж если повезет и появится возможность поехать на машине, то путь к этому примечательному музею лежит по федеральному шоссе В9 — одному из красивейших шоссе Германии, тянущемуся вдоль берега Рейна.