|
|
Техника и вооружение 2001 11-12
ТЕХНИКА И ВООРУЖЕНИЕ вчера, сегодня,завтра
Научно-популярный журнал
Ноябрь-декабрь 2001 г.
Первые танки (Великобритания, Франция и Германия 1916-1918гг.)Семён Федосеев
В сентябре 2001г. исполнилось 85 лет со дня первого появления танков на поле боя. Дата не слишком круглая, но все же достойная того, чтобы о ней вспомнить. Танки Первой мировой войны – за исключением “Рено” FT-17, конечно – стали традиционным предметом шуток и сочувственных замечаний. Они действительно не были верхом совершенства даже по меркам своего времени, да и просто не могли таковыми быть. Но у этих неуклюжих машин есть одно важное достоинство – они были первыми. Танки вышли на поле боя в середине Первой мировой войны – чуть более 25 месяцев прошло с ее начала и менее 26 месяцев оставалось до конца – но их появление разделило надвое не только историю Первой мировой войны. Оно знаменовало начало новой эры всего военного дела. Заря танкостроения интересна не только конструкциями машин, воплощенными “в железо” или оставшимися только в чертежах и эскизах, но и обстоятельствами, которые вызвали и которые сопровождали рождение первых танков, и впервые поставленными вопросами производства, снабжения, эксплуатации и ремонта нового боевого средства. Наконец, не лишены интереса вопросы организации и подготовки первых в истории танковых частей и, конечно, приобретенный ими боевой опыт. Объем спецвыпуска заставляет нас ограничить обзор 1914-1918 годами (о послевоенной судьбе первых танков мы поговорим вскользь) и тремя странами, успевшими не только начать работы по постройке танков, но и приобрести опыт их боевого применения – Великобританией, Францией и Германией. Работы в Италии и США мы вынуждены опустить, а о работах над вездеходными боевыми машинами в России мы уже рассказали.
Появление танков
Такой явно нереализуемый «гусеничный бронепоезд» с командой в 200 человек, вооруженный пушками и митральезами, по мнению Буйена, должен был стать «самым грозным орудием войны» (1874 г.)
15 сентября 1916 года на реке Сомме вышли в бой первые 32 английских танка. «Танк движется по главной улице деревни Флер, и английские солдаты идут вслед за ним в хорошем настроении» – это сообщение британского пилота широко растиражировала пресса. Громко заявило о себе новое боевое средство, которому суждено было вместе с боевой авиацией и автоматическим оружием в корне изменить характер боевых действий, систему вооружения и организации армий. Реакция частей 1-й германской армии, встретивших первые танки, была просто панической. «Все стояли пораженные, как будто потеряв возможность двигаться. Огромные чудовища медленно приближались к нам, гремя, прихрамывая и качаясь, но все время продвигаясь вперед. Ничто их не задерживало. Кто-то в первой линии окопов сказал, что явился дьявол, и это слово разнеслось по окопам с огромной быстротой» – передавал ощущения солдат германский корреспондент. Военный корреспондент британской «Таймс» писал: «Возможно, что прежде, чем окончится война, и мы, и германцы, и наши союзники будут строить новые чудовища, громаднее и страшнее этих; возможно, что мы увидим сражения целых флотов сухопутных дредноутов и мониторов; но несомненно, что в этом деле мы первые. Теперь эта дьявольская машина (перекликается с реакцией в германских окопах-С.Ф.) принадлежит нам и только нам». Впрочем, очень скоро на «отцовство» танка начали претендовать другие. И хотя реально значимым является приоритет в создании и практическом применении нового средства, а не в области «идей» и проектов, вопрос о том, «кто первым придумал», стал предметом активных споров. Право первенства оспаривали у англичан и союзники, и противники – американцы ссылались на ряд своих проектов «бронетракторов», французы – на проект Ле Вавассера, австралийцы – Л. де Молля. В 1919 году вопросом о приоритете занималась специально утвержденная королем комиссия британского парламента. Она установила, что создателями танка все-таки были англичане, хотя советские и российские авторы до последнего времени имели на этот счет свое особое мнение.
В поисках предшественников и прототипов танка можно погружаться глубоко в историю и в результате найти наиболее близкий аналог в боевых слонахздесь и «вездеходность», и относительная защищенность, и сочетание «огневой мощи» сидящих в «башне» стрелков с «ударной силой» самого слона. Боевым колесницам древности, чтобы считаться прототипом танка, не хватает защищенности и вездеходности. Часто упоминаемые черепахообразные «повозки, вооруженные пушками», описанные Леонардо да Винчи в 1482г. в письме герцогу Сфорца, были, по сути, развитием давно известных закрытых повозок, толкаемых скрывавшимися в них бойцами. Такие повозки использовались, скажем, римлянами, в средние века их именовали «кошками» -при штурме крепостей они прикрывали и поддерживали действия других штурмовых машин (таранов, штурмовых башен). Правда, да Винчи предлагал снабдить такие повозки механической трансмиссией и вывести в полевое сражение. Эта боевая машина, как и многие другие, предлагавшиеся различными авторами (например, «Гуляй-крепость» Хольцшуэра, 1558г.), осталась нереализованной. Нашедшие себе применение «Тюдоровские повозки», в которых деревянная обшивка защищала лошадей и стрелков, были малоподвижны и на деле весьма уязвимы. «Танк» складывается из четырех основных элементов-универсального механического двигателя, вездеходного (желательно, гусеничного) движителя, броневой защиты и скорострельного оружия. Эти элементы не могли сойтись в одной машине ранее второй половины XIX века. Именно тогда появились проекты вездеходных бронированных боевых машин. Первым теоретически свел воедино гусеницу, паровой двигатель, броню и вооружение в 1874г. французский изобретатель Э. Буйен в фантастическом проекте «самого грозного орудия войны». Несмотря на ряд оригинальных решений, проект был плохо продуман и совершенно нереализуем, справедливо осев в архивах. Не привлек внимания и более реальный проект боевой машины француза ЛеВавассера (1903г.). В 1911 году австрийский обер-лейтенант Г. Бурштынь представил вполне реализуемый проект «Моторгешютц», тогда же британский офицер капитан Т. Туллок предложил построить на гусеничном шасси «Горнсби» бронированный транспортер для доставки солдат к полю боя (здесь якобы и прозвучало впервые слово «tank» – Туллок назвал так корпус машины). В 1912 году постройку боевых гусеничных машин предлагал британскому военному ведомству австралиец Ланселот А. де Молль. Год спустя подал свой проект изобретатель, оставшийся в истории как «водопроводчик из Ноттингема». На его проект в военном министерстве наложили резолюцию: «Этот человек – сумасшедший».
Только позиционный тупик Первой мировой войны заставил изменить отношение к подобным проектам. Маневренный период войны закончился на Западе в декабре 1914 года после знаменитого «бега к морю» образованием сплошных линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями и пулеметным огнем, срывавшим любые атаки. Противопоставление окопу, колючей проволоке, пулемету и гаубице массы артиллерии и долгие – до нескольких суток и даже недель-артобстрелы только усугубили проблему. Воплощением позиционного тупика стали две операции 1916 года, беспримерные по затрате ресурсов, людским потерям и мизерности результатов – германское наступление на Верден и английское на Сомме.
«Моторгешютц» Г. Бурштыня
Разрез «Моторгешютц» и планируемый способ преодоления им препятствий – из патента оберлейтенанта Г. Бурштыня – как видим, конструкция вполне рациональна
Моторизация армий западных и центральных держав к тому времени уже находилась в достаточной степени развития. Началась она задолго до Первой мировой. Британская армия еще в 1854- 1855гг. применяла в Крыму колесные паровые тракторы, а в англо-бурскую 1899- 1902гг. использовала для доставки грузов даже бронированные «паровые дорожные поезда». Довольно рано обратил на себя внимание военных и автомобиль с двигателем внутреннего сгорания, которым планировали заменить обозных и артиллерийских лошадей. В 1907г. британская армия испытывала гусеничный трактор фирмы «Горнсби энд Санз» системы Д. Робертса. Вскоре патенты Робертса использовала американская «Холт Компани», чьи гусеничные трактора имели немалый успех на рынке. Английская, французская, и русская тяжелая артиллерия выбрали трактор «Холт» в качестве тягача. Этим тракторам суждено было сыграть важную роль и в появлении танков. К 1914 году британская армия планировала иметь около 900 машин, хотя реально располагала 80 грузовиками, 15 мотоциклами и несколькими «Холтами» (в самой Англии эти трактора производились по лицензии под марками «Клейтон» и «Рустон»). Французская армия на 1914 г. располагала 6000 автомобилями, германская – 4000 (в основном это были грузовики грузоподъемностью от 3 до 7 т). А в 1918 году у той же британской армии было 80 000 автомашин. Но, как ни странно, повышая оперативную подвижность войск и тылов, автомобили и трактора только способствовали позиционной войне. Требовалось средство, способное повысить тактическую подвижность на поле боя, подвезти защищенные броней пулеметы или легкие пушки к позициям противника, проложить путь в проволочных заграждениях, прикрыть подвижным огнем атаку пехоты. Переносные и колесные пехотные щиты, которые использовали воюющие армии, оказались слишком громоздкими. В первые месяцы войны в Бельгии и Франции не без успеха применялись бронеавтомобили (они строились еще в 1902 -1904 гг, а в 1911г. применялись итальянцами в Триполи). Но с установкой позиционного фронта их возможности резко упали, хотя на Восточном фронте русские бронеавтомобили активно действовали всю войну.
Великобритания
Трактор «Холт»
Боевая вездеходная машина теперь не казалась беспочвенной фантазией. Двигатель внутреннего сгорания, уже пришедший в армию, нужно было вывести теперь на поле боя, соединив с вездеходным движителем. Одним из первых в Великобритании это обосновал военный инженер подполковник Эрнест Суинтон (ErnestO. Swinton), прикомандированный к штабу британской экспедиционной армии. Еще будучи военным корреспондентом на русско-японской войне, Суинтон оценил действенность пулеметного огня и заграждений, он участвовал в составлении официального британского описания той войны. Военные наблюдения вкупе с опытом инженера подвигли его уже в октябре 1914 года обратиться в Комитет имперской обороны с предложением использовать в боевых целях шасси трактора «Холт», испытания которого он наблюдал близ Антверпена. Поддержки Суинтон добился не сразу. Военный министр фельдмаршал лорд Г. Китченер оставил его письмо без ответа, хотя в Андершоте специально испытали «Холт» с двигателем в 75 л.с. Но Суинтон, в отличие от «водопроводчика из Ноттингема»,
имел связи и умел использовать их в интересах дела. Поступали и другие предложения. В ноябре упомянутый капитан Туллок, управляющий пороховой компании в Чильворте, обратился к секретарю Комитета имперской обороны подполковнику Хэнкей с предложением постройки «сухопутного крейсера». В декабре адмирал Бэкон предложил «мостовой трактор» для преодолений заграждений, а коммодор Мюррей Суэттер – пехотный броневой щит на гусеничной самоходной платформе, разработанной руководителем компании «Педрэйл Трэнспорт» Б. Диплоком. Суэттер обратил внимание на гусеничные машины еще до войны – в 1911 году он предлагал Р. Скотту взять их в антарктическую экспедицию. В время войны Суэттер стал одним из руководителей Королевской военно-морской авиационной службы (RNAS), а эта служба интересовалась бронемашинами для охраны своих береговых баз на континенте. В связи с этим был сформирован опытный отряд под именем 20-й эскадрильи RNAS. В феврале 1915 года трактор «Диплок» со щитом продемонстрировали на плац-параде Конной гвардии в Лондоне. Днем позже в Шобаринес испытали «Холт» с «утяжеляющим» прицепом – из-за прицепа трактор не смог преодолеть устроенных препятствий, и чины военного министерства сочли проект бесперспективным.
Трехгусеничный трактор «Киллен-Страйт» с бронекорлусом автомобиля «Осин» и башней от «Ланчестера»
Проект «Сухопутного корабля Педрэйл» Диплока и Суэттера – видна попытка использования двух стандартных тракторных шасси вместо разработки новой ходовой части
В это же время полковник Р. Кромптон, занимавшийся механическим транспортом еще в 1860-х годах в Индии, предложил «машину, переступающую окопы» – большой трактор с бронированным кузовом для перевозки пехоты через нейтральную полосу и передовые окопы. Также отвергнутый военным министерством, он обратился в Адмиралтейство. И не случайно. Из влиятельных членов Комитета имперской обороны эти проекты нашли сочувствие у первого лорда Адмиралтейства (морского министра) Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля. Возможно, тут повлиял его опыт участия в операции бронепоездов в бытность военным корреспондентом во время англо-бурской войны. 5 января 1915 года Черчиль в письме премьер-министру Асквитту перечислил ряд новинок, которыми стоит заняться – бронированные паровые тракторы, подвижные щиты, дымовые завесы. Тогда же Суинтон и Туллок в докладе в военное министерство предложили строить два типа вездеходных машин – «сухопутные крейсера» и «легкие сухопутные истребители», заранее разделяя машины по решаемым задачам.
20 февраля 1915 года при Адмиралтействе создали «Комитет по сухопутным кораблям», который возглавил директор Управления морского строительства Юстас Теннисон Д’Энкур. В Комитет вошли полковник Кромптон, энергичный лейтенант (в штатской жизни – банкир) Альберт Стэрн, офицеры RNAS. Термин «сухопутный корабль» (landship) не стал официальным, но слово «флот» англичане применяют по отношению к бронетанковой технике по сию пору. Впервые Комитет собрался 22 февраля. Единства взглядов на «сухопутные корабли» среди членов Комитета не было, многие имели собственные проекты.
Уже 4 марта в Комитет поступил новый проект, разработанный Диплоком по идее Суэттера. «Сухопутный корабль Педрэйл» представлял собой бронекорпус, установленный на две самостоятельные гусеничные платформы, каждая с двигателем в 46 л.с. «Корабль» должен был иметь массу 25 т, противопульное бронирование, поворотную башню, поворачивать за счет поворота платформ относительно друг друга. Комитет отверг этот проект, но им занялся Департамент окопной войны, было построено и испытано одно шасси, на чем история проекта закончилась. Комитету по сухопутным кораблям пришлось рассмотреть и проект «Сухопутного крейсера» коммандера RNAS Хеттерингтона, видимо, вдохновленного Гербертом Уэллсом. «Крейсер» впечатлял – на три колеса диаметром 12 м, 80-мм броня, шесть 102-мм орудий в трех башня и 12 пулеметов. Расчетная масса «крейсера» достигла 10ОО т, к тому же гигант высотой 14 м был бы прекрасной мишенью для артиллерии. Проект также отвергли. В марте очередной высококолесный проект (диаметр колес 4,5 м) представил Кромптон, причем к работе над ним привлекли лейтенаната Вильсона и инженера Триттона (см. далее). Вскоре сам Кромптон, побывав на фронте, признал «Большое Колесо» бесперспективным.
Коммодор Суэттер привлек к работе знакомого с гусеничными тракторами лейтенанта Мак Фи. Разработанное Мак Фи вместе в Несфильдом гусеничное шасси не довели даже до рабочего прототипа, но в проекте появился высокий гусеничный обвод для преодоления вертикальных препятствий. В конце апреля Кромптон, с согласия Суэттера, направил в США Дж. Филда для отбора гусеничных шасси. Наибольшее внимание вызвали трехгусеничный трактор «Киллен- Страйт» и двухгусеничный «Буллок», в принципе аналогичный «Холт».
Д’Энкур и Черчиль поддержали идеи Суинтона, который, не дождавшись ответа от Китченера, 4 июня направил командующему британскими экспедиционными силами во Франции генералу Дж.Френчу записку «О необходимости истребителей пулеметов». Френч под впечатлением огромных потерь живо откликнулся, а офицеры его штаба сформулировали требования к машине: противопульная броня, небольшие размеры, переход через воронки диаметром до 3,7 м и глубиной до 2 м, ров шириной 1,2 м, проволочные заграждения, скорость не менее 4 км/ч, запас хода до 6 часов, экипаж до 6 человек, пушка и два пулемета. Мнение фронтовиков наконец подействовало на чинов военного министерства, и 15 июня был образован Совместный комитет Армии и Флота под председательством директора фортификационных и строительных работ генерал-лейтенанта Скотт-Монкрифа. В комитет вошли полковник Генерального штаба Бэрд, полковник Хольден, майор Уиллер, однако инициатива разработок оставалась за представителями Адмиралтейства и RNAS. Вскоре Суинтон, назначенный секретарем Комитета имперской обороны, вернулся в Англию и занялся координацией работ по гусеничным боевым машинам.
30 июня во дворе лондонской тюрьмы «Уормвуд Скрабз» служащие 20-й эскадрильи RNAS продемонстрировали шасси американского «Киллен-Страйт» (с двумя приводными и одной управляемой гусеничными тележками). В июле на него в опытном порядке установили бронекорпус от бронеавтомобиля «Делано- Бельвиль», затем – корпус от «Остина» и башню от «Ланчестера». Дальнейших испытаний не проводили, но первая гусеничная бронированная машина появилась.
Официальный показ танка «Маленький Вилли» королю Георгу V
фото из журнала «Нива» за 1917 год
Тогда же Совместный Комитет, по инициативе лейтенанта Стэрна, обратился к машиностроительной фирме У. Фостера «William Foster amp; Со Ltd» в Линкольне (Линкольншир), имевший опыт сборки гусеничных «Горнсби», а также выпускавшей тяжелые колесные тракторы для артиллерии. Фирме дали заказ на разработку машины с использованием силового блока тяжелого трактора «Фостер- Даймлер» и шасси американского трактора «Буллок», доставленного в начале августа. Работой руководил управляющий фирмой инженер Уильям Триттон (William Tritton). Ранее он разрабатывал самоходный мост для преодоления окопов на базе колесного трактора OHMS «Фостер», но его испытания в январе 1915 года прошли неудачно. В помощь Триттону в Линкольн направили лейтенанта добровольческого резерва ВМС Уолтера Гордона Вильсона (Walter Gordon Wilson) -он зарекомендовал себя работой над бронированными транспортными машинами на шасси грузовиков для RNAS. Инженеров торопили – отпущенные Комитету средства заканчивались.
Продолжались административные трудности. В августе расформировали дивизион бронеавтомобилей и готовили к отправке на фронт 20-ю эскадрилью RNAS. Совместный комитет хотел даже обратиться к суфражисткам, но удалось убедить Адмиралтейство оставить 20-ю эскадрилью и увеличить ее штат с 50 до 600 человек. «Доброволицы», правда, пригодились в качестве сборщиц на заводе «Фостер». Работы шли в обстановке сугубой секретности. Сотрудники фирмы официально не числились «работающими на оборону», но не могли покидать территорию без особого разрешения, при малейшем подозрении в нелояльности увольнялись.
За 40 дней Триттон и Вильсон создали машину, считающуюся первым в истории танком. Впоследствии, правда, первенство оспаривали Кромптон, Мак Фи и Несфильд, хотя сам Вильсон признавал приоритет за Л. де Моллем – это и стало поводом для образования упомянутой комиссии парламента. К тому же еще в начале 1915 года бизнесмен Ф.С. Лоув из США пытался продать Комитету по сухопутным кораблям (хороша была все же секретность) чертежи 30-тонного бронированного трактора разработки Э.М. Виллока. Ответа Лоув не дождался, а позже обвинил англичан в плагиате. Комиссия однако признала «авторство» Триттона и Вильсона (Суинтон, впрочем, тоже получил потом лавры «отца танков»).
Машина «№1 Линкольн» представляла собой установленный на шасси «Буллок» коробчатый бронекорпус с грубым макетом башни – планировали установить вращающуюся башню с 40-мм автоматической пушкой «Виккерс» («Пом- Пом»). После испытаний 10 сентября Суинтон докладывал: «Морякам удалось соорудить первый экземпляр гусеничной машины, переезжающей через канавы шириной 4,4 фт и возвышения в 4 фт 6 дм и вертящуюся вокруг своей оси, как собака с блохой на хвосте». Но ходовая часть трактора оказалась слабой для таких нагрузок. Из трех вариантов решения – тросовая гусеница, армированная лента из суррогатного каучука, звеньевая гусеница с жесткой подвеской – Триттон и Вильсон выбрали последнее. Опорные катки, ведущее и направляющее колесо с гусеницей шириной около 500 мм смонтировали на отдельной броневой коробчатой раме. 28 сентября 1915 года закончили деревянную модель, а к концу ноября подготовили к испытаниям новый вариант машины. Он стал известен под прозвищем «Маленький Вилли» – работники фирмы усмотрели в ней внешнее сходство с Вильсоном. Машина имела массу 18,3 т, экипаж 4-6 человек, длину без хвоста 5,45, высоту 2,41 и ширину 2,8 м, толщину стенок корпуса 6 мм, двигатель мощностью 105 л.с. и двухскоростную коробку передач, скорость до 3,2 км/ч, задним ходом – 1 км/ч. В лобовой части выполнили установку под 7,7-мм пулемет «Виккерс», в бортах – лючки для стрельбы из личного оружия. Отверстие под башню заглушили крышкой. «Маленький Вилли» преодолевал ров шириной до 1,52 м («№1 Линкольн»- 1,2 м), в чем ему помогал колесный хвост, частично скопированный с управляемой «колесной тележки» тракторов «Холт» и «Буллок», стенку высотой 0,6 м(0,3 м), псдьем до 20 градусов. Однако Суинтон считал, что «Маленький Вилли» еще не отвечает боевым задачам – командование британских войск во Франции выдвинуло требования преодолевать ров в 2,44 м и стенку в 1,37 м.
Тогда в импровизированном бюро Триттона и Вильсона в номере отеля «Уайт Харт» в Линкольне родилась идея придать обводам гусеницы форму параллелограмма, а для увеличения высоты зацепа верхнюю ветвь пустить поверх корпуса. Поворотная башня слишком подняла бы центр тяжести машины, и установку вооружения решили вполне «по-морскому» – в бортовых спонсонах, т.е. выступающих бортовых казематах. Эту мысль якобы высказал Д’Энкур. Совместный комитет принял эту схему за основу, уточнив ряд требований (масса 22 т, ширина преодолеваемого рва 2,4 м, высота стенки – 1,4 м). В ноябре завод Фостера приступил к изготовлению машины, получившей название «Большой Вилли». Ее называли также «Кингз Сентипед» – «королевская сороконожка».
У. Черчилль к тому времени ушел из правительства из-за провала Дарданелльской операции и находился на фронте в качестве командира пехотного полка. 3 декабря он направил в штаб Френча докладную записку «Варианты наступления», в которой предлагал совместное использование бронированных гусеничных тракторов и пехоты под прикрытием колесных бронещитов. Записка попала к новому главнокомандующему генералу Дугласу Хейгу, который для ознакомления с вопросом командировал в Англию подполковника-инженера Хью Эллиса.
Тяжелый танк Mk.l «самка»
30 января 1916 года «Фостер» представила новую машину на испытания, о чем Д’Энкур известил Китченера. 2 февраля «Маленький» и «Большой Вилли» продемонстрировали в действии в Хеттфильдском парке имения лорда Сослбери министру снабжения Ллойд-Джорджу, военному министру Китченеру, министру иностранных дел лорду Бальфуру, начальнику штаба британских войск Робертсону, лордам Адмиралтейства, Эллису. Машины преодолевали рвы, воронки, эскарп. «Большой Вилли» произвел и большее впечатление. Китченер остался при своем мнении: «Эта прелестная дорогая механическая игрушка не поможет выиграть войну». Полковник Кромптон презрительно окрестил машину «слизняком». Но Хейг, познакомившись с докладом Робертсона и Эллиса, уже 8 февраля просил передать армии первые же 40 штук.
Термин «танк» появился 24 декабря 1915 года в проекте решений Комитета имперской обороны, подготовленных Суинтоном, и подполковником Дейли-Джонсоном и стал детищем секретного делопроизводства. В целях сохранения тайны распространялись слухи, что англичане выполняют заказ русской армии на «полевые емкости для воды» (сначала хотели упомянуть Месопотамию, но ее англичане успели потерять). Из предложенных названий «цистерна», «резервуар» и «танк» (tank – «бак», «емкость») выбрали последнее. При перевозке первых танков на них писали по-русски: «Осторожно. Петроградъ». Отметим, что в самой России поначалу либо прямо использовали английское «tank», либо переводили его как «лохань». Когда во время гражданской войны танки попали в Россию, слово «танк» утвердилось у нас окончательно.
12 февраля прошли уже официальные испытания «Большого Вилли». Поскольку это был первый образец, прародитель, за ним утвердилось прозвище «Мать» (Mother). 28,45-тонный танк (выдержать требования по массе не удалось) приняли на вооружение под обозначением Мк I («Марка Один»). Министерство снабжения, отказавшееся в декабре утвердить строительство танков, в феврале выдало заказ на 100 Mk I, хотя Суэттер и Суинтон считали необходимым 3000. Поскольку заводу Фостера это было не под силу, заказ распределили так – 25 Фостеру, 75 «Метрополитэн Кэриэдж, Вэгон энд Файненс Компани Лимитэд». Представителем Комитета в эту компанию назначили Вильсона (впоследствии вагоностроительные заводы не раз будут становиться танковыми).
Суинтон составил «Заметки об употреблении танков». Основные положения: не использовать танки раньше, чем их будет достаточное количество, применять на широком фронте, внезапно, без долгой артиллерийской подготовки, на подходящей для движения местности. Массирование, внезапность, танкодоступная местность – три основных принципа, не сразу осознанные военным руководством, но полностью подтвердившиеся опытом. Суинтон обосновал и принципы взаимодействия танков с пехотой и артиллерией.
При Комитете имперской обороны образовали Комитет снабжения танками под председательством лейтенанта Стэрна. Бюрократическая машина заработала – вскоре появился еще и Департамент снабжения танками при Министерстве снабжения, которому решили подчинить Комитет. Приняв танки, сухопутные войска перевели к себе и специалистов – в марте 1916 года Стэрн и Вильсон из флотских лейтенантов стали армейскими майорами. В конце августа образовался Департамент поставок механического вооружения. Его председатель майор Стэрн отвечал за дальнейшую разработку, производство и поставку танков.
Тяжелые «ромбовидные» танки
Тяжелые «ромбовидные» танки составили семейство, включившее серии Mk l-Mk IV, Mk V – Mk V**, танки Mk VII, Mk IX и ряд опытных машин.
Тяжелые танки серии Mk l-Mk IV
Схема компоновки Mk I сложилась в процессе разработки, когда «Маленький Вилли» обрастал новой ходовой частью и спонсонами. Корпус танка состоял из пяти основных частей – собственно корпус, боковые выступы гусеничного хода и два спонсона. Корпус в целом повторял коробчатую форму «Маленького Вилли» и внутри походил на машинное отделение боевого корабля – даже деревянный настил пола напоминал палубу. Высота внутреннего помещения около 2 м позволяла продвигаться по нему, не пригибаясь, но в остальном оно было чрезвычайно тесно. Большую его часть занимали двигатель и трансмиссия. Перед двигателем размещалось отделение управления. Экипаж составляли 8 человек – офицер (обычно лейтенант или второй лейтенант) и 7 нижних чинов. Водитель (специальность механик-водитель появилась чуть позже) размещался в рубке справа, командир – слева чуть выше. По сравнению с «Матерью», рубку у Mk I увеличили, дабы обеспечить хоть какой-то обзор. В проходах и спонсонах располагались наводчики и заряжающие (или пулеметчики), сзади у бортов – помощники водителя. В отличие от первых экземпляров «Матери» и «Большого Вилли», собиравшихся из котельного железа или катаной неброневой стали, корпус Мк1 собирали из листов катаной брони. Делали корпус так: листы мягкой стали нарезали, сверлили в них отверстия под заклепки, затем закаливали и с помощью болтов и заклепок скрепляли уголками и стальными полосами.
В апреле 1916г. Суинтон предложил выполнить половину заказанных танков пулеметными – это отвечало задачам танков и ускорению производства. Так появилось деление танков на «самцов» (пушечные или пушечно-пулеметные) и «самок» (пулеметные). Задачей последних было подавление пехоты в окопах и прикрытие «самцов» от ее атак.
Поскольку начальник Управления вооружений отказался выделять артиллерийские орудия для «сомнительных» машин, Адмиралтейство выделило морские 57-мм (6-фунтовые) скорострельные пушки «Гочкис» с длиной ствола 40 калибров. Пушка имела кожух ствола, вертикальный клиновый затвор, гидравлический тормоз отката (сверху ствола) и пружинный накатник (под стволом). Предельная скорострельность составляла 15-20 выстр./мин, эффективная дальность – до 1800 м (разумеется, при стрельбе с места). Прицел – оптический. В спонсоне пушка монтировалась на тумбовой установке. Вращающаяся часть опиралась на неподвижное основание боевым штырем и фиксировалась соединительным кольцом. На вращающуюся часть цапфами укладывалась люлька качающейся части. Для наводки служил рычаг-правило, для управления огнем – пистолетная рукоятка со спусковым крючком, от движущегося казенника наводчика защищал боковой щит. Амбразуру спонсона перекрывал цилиндрический щит, связанный с вращающейся частью и имеющий вертикальные вырезы для пушки и прицела. Вырез для пушки закрывал щиток, связанный с люлькой. Большой щит легко заклинивался при попадании между ним и стенками пуль, мелких осколков или просто камней. 57-мм выстрелы укладывались в нижней части спонсонов и в стеллажах между боковыми стенками, пулеметные патроны – в коробках с внутренней стороны щитов установок. Стрельбу из пушки наводчик вел, стоя на коленях на деревянном настиле – фальшполу спонсона, под которым укладывали ЗИП. При откате казенник пушки почти достигал капота двигателя. Стреляные гильзы выбрасывали через отверстие в нижней части двери спонсона. Кроме пушек «самцы» вооружались 3-4 пулеметами «Гочкис» – производство ручных пулеметов французской системы «Гочкис» англичане начали в Ковентри в 1915 году. Питание пулемета-от жесткой ленты на 30 патронов, охлаждение ствола – воздушное, боевая скорострельность – до 150 выстр/мин. Огонь из лобового пулемета вел командир. Амбразуры пулеметов снабжали откидными крышками – на случай извлечения пулемета. Сзади в спонсоне выполняли дверь с наружными петлями, под дверью крепили ступеньку. Имелись также лаз в крыше корпуса и узкая дверь в кормовой стенке справа, за радиатором. В бортах спонсонов и рубки делались лючки с внешними заслонками для стрельбы из личного оружия. Револьверы считались важным оружием – экипажи проходили специальные курсы стрельбы из них. Действительно – в бою окруженным танкистам приходилось отстреливаться от пехотинцев противника.
Танк Mk I «самец» с проволочной сеткой («Обезьяньей клеткой») на крыше.
Прекции танка Mk I «самец»
Танк-«самка» вооружался 4 пулеметами «Виккерс» калибра 7,7 мм (.303) и 1- 2 пулеметами «Гочкис». Каждый спонсон нес по два «Виккерса» в цилиндрических установках с бронировкой кожуха ствола. «Виккерс» – основной пулемет британской армии – имел питание от звеньевой ленты, боевую скорострельность до 300 выстр. /мин, водяную систему охлаждения ствола, был громоздок. Люк-лаз с откидной дверью в задней стенке спонсона имел высоту 30 см и позволял протиснуться только ползком и боком, в случае пожара был почти бесполезен. Размещение вооружения в тесных спонсонах, на небольшой высоте от земли в сочетании с плохим обзором допускало стрельбу только на малых дальностях, но для этого танки и строились. Командиру было крайне трудно управлять огнем.
Двигатель и коробка передач прямо заимствовали от тяжелого колесного трактора «Фостер» («Фостер-Даймлер»), разработанного для ВМС. Марка «Даймлер» не должна удивлять – компания «Инглиш Даймлер Мотор» была основана в Ковентри еще в 1896 году. Карбюраторный 6-цилиндровый бесклапанный двигатель «Даймлер» жидкостного охлаждения мощностью 105 л.с. (78,3 кВт) устанавливался на раме в средней части танка по оси и занимал пространство 1 х1,5x0,7 м, так что по бокам от него оставались проходы шириной 0,35 м. Выхлопные трубы выводились вверх на крышу, имели эжекторы, но глушителями не снабжались, прикрывались от дождя и засорения скобами. Выхлоп вверх демаскировал танк искрами, нередко поджигал брезенты. Некоторые экипажи сами ставили глушители из пустых банок из-под масла, обкладывали трубы мокрыми мешками или глиной. Трубчатый радиатор с вентилятором располагался у задней стенки корпуса и соединялся с системой охлаждения двигателя трубой, проходящей под крышей. Отбор мощности на вентилятор-от коробки передач. Два бензобака по 114 л (25 галлонов) каждый размещались по бокам от рубки между внутренними и наружными стенками боковых выступов. Неудивительно, что рядом крепились огнетушители. К карбюратору бензин подавался самотеком. Если танк сильно наклонялся-на дне воронки, например-подача бензина прерывалась, и экипаж переливал его из бака в карбюратор бутылкой. Запуск двигателя производился тремя-четырьмя членами экипажа П-образной рукояткой, расположенной над коробкой передач. Это было небезопасно – был случай, когда в момент начала работы двигателя танкист упал, поскользнувшись на масляном пятне, а с силой вырвавшаяся из рук рукоятка разможжила ему голову.
Карданный вал через сцепление (конус на ферродовой подкладке с продольным управлением) передавал вращение от двигателя на двухскоростную коробку передач со скользящими шестернями, а выходной вал коробки передач через червячный редуктор – на дифференциал. Каждый поперечный выходной вал дифференциала нес на конце две шестерни, которые вместе с парой скользящих шестерен на отдельном валу образовывали двухскоростную бортовую (вторичную) коробку передач. Бортовые коробки понадобились ради 3-й и 4-й скоростей – на разработку новой основной коробки передач не было времени. Скорости движения – от 1,2 до 6,4 км/ч, средняя по полю-3,2 км/ч, заднего хода – 1,2 км/ч. Привод ведущих колес заднего расположения осуществлялся через цепную передачу (цепь Галля) и однорядный шестеренчатый редуктор. Открытая бортовая передача быстро забивалась грязью.
Сзади к танку шарнирно крепился хвост – на Х-образной раме монтировали два металлических колеса с ребордой, врезавшейся в грунт. Набор пружин прижимал хвост к земле, для подъема служил открыто установленный гидравлический домкрат, для поворота -тросовая тяга и шарнирные рычаги. Хвост служил для увеличения ширины перекрываемого рва, поворота, а также в качестве грузового прицепа.
Управляли танком водитель, командир и два помощника, работавшие на бортовых коробках передач. Водитель подавал им команды голосом, но чаще привлекал их внимание ударами рукой по капоту двигателя и на пальцах показывал номер передачи. Для крутого поворота водитель поднимал хвост, выключал сцепление, блокировал дифференциал, сжатым кулаком указывал одному помощнику поставить бортовую коробку в нейтральное положение, другому помощнику командовал 1-ю или 2-ю передачу (один или два пальца), затем включал сцепление. Командир, управлявший ленточными тормозами бортовых передач, подтормаживал соответствующую гусеницу. После поворота операции проделывали в обратном порядке. С остановленной гусеницей танк разворачивался почти на месте. Для корректировки курса или поворота с большим радиусом служил хвост – помощник поднимал хвост домкратом, водитель, вращая барабан с тросом, поворачивал хвостовые колеса, потом помощник открывал кран насоса, давая хвосту опуститься. Третий способ – за счет разницы скоростей гусениц-требовал большей работы командира педалями тормозов. В любом случае требовались значительные усилия и согласованная работа 3-4 человек, что сильно ограничивало маневренность.
Проекции танка Mk I «самка»
Продольный разрез танка Mk IV
26 сдвоенных опорных катков малого диаметра помещались как в обойме, между стенками боковых выступов вместе с ведущим и направляющим колесами, бортовыми коробками передач. Крепление осей катков в стенках усиливали уголками. Направляющее колесо крепилось впереди на салазках с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Гусеница шириной 520 мм состояла из 90 траков из броневой стали. Трак состоял из башмака и прикрепленных к нему двух рельсов (гребней). Изгиб башмака прикрывал соединительный палец. Каждый третий опорный каток оснащался ребордой для направления гребней. Верхняя часть гусеницы скользила по особому рельсу, имелся только один поддерживающий ролик. Зацепление гусеницы – зубом ведущего колеса за соединительный палец шарнира траков. Нижняя ветвь гусеницы шла по дуге, соответствующей колесу диаметром 18,3 м, и на твердом грунте длина опорной поверхности не превышала 1,2- 1,5 м. Так хотели уменьшить сопротивление движению и повороту. Но в результате машину сильно раскачивало. Общими недостатками гусениц, охватывающих корпус, были излишняя длина и масса гусеничной цепи, ее высокая уязвимость и низкий ресурс.
Плохо было с наблюдением и связью. Командир и водитель пользовались смотровыми окнами в лобовом листе, прикрываемыми наружными бронещитками. В крыше рубки установили простейшие перископы, но вскоре от них отказались- командир и водитель просто не успевали ими пользоваться. Смотровые щели в бортах не обеспечивали хорошего обзора, зато осколки и брызги свинца от пуль, попавших в броню вблизи их, поражали лица и глаза танкистов. Ранение лица и глаз составляли до 80 % ранений танкистов Первой мировой.
Для дальней связи в танке возле места помощника водителя крепили клетку с почтовыми голубями, которых выпускали через верхний люк или амбразуры. Но голуби выдерживали пребывание в танке хуже людей. Для ближней связи употребляли сигналы флажками или лампой. Использовали в бою и другие средства – высовывали из люка руку или лопату. Прибегали к действиям «делай, как я», но в дыму и при тряске сквозь узкие щели не всегда удавалось различить командирский танк. Держали связь пешими посыльными – опасный, но надежный способ. Не существовало и внутренних переговорных устройств. В передней части над лобовым листом корпуса крепились две фары. В танке штатно возили запасной бак с моторным маслом, 2 бачка со смазкой, 3 -с водой, запасные пулеметные стволы, 2-дневный запас продовольствия. Буксирные приспособления представляли собой два ушка со стержнем (пальцем). На крыше Mk I монтировали двухскатную деревянную раму с проволочной сетью. Она служила для крепления маскировочного материала и защиты от ручных гранат. После первых боев на Сомме от этой громоздкой сетки отказались.
Тряска была такой, что «все не закрепленное внутри танка сильно швыряло». Кроме того, танки изрядно шумели. Это производило сильное моральное воздействие на противника, но мешало скрытному сосредоточению техники. На ходу в танке скапливались выхлопные газы и бензиновые пары, температура редко была ниже 32 градусов по Цельсию, достигала 52 и даже 70 градусов. Отравления выхлопными и пороховыми газами, тепловые удары были обычным делом у экипажей тяжелых «ромбовидных» танков. Начиналось с головной боли, тошноты и кончалось бредом и обмороками. Бывали и смертные случаи. Даже в бою танкисты иной раз выскакивали наружу и отдыхали под машиной.
Проходимость танков была невелика. На твердом грунте удельное давление достигало 2 кг/кв.см, в мягкий грунт гусеница погружалась, увеличивая опорную поверхность и уменьшая удельное давление до 0,5 кг/кв.см, но при этом сильно возрастало сопротивление. Узкие гусеницы вязли, и тяжелые машины садились на грунт, пни и камни. Фуллер писал позже, что эти танки «делали для ровной дороги и сухой погоды». Из-за большой ширины они с трудом проходили по теснинам или просекам. Невысокой была и механическая надежность и живучесть узлов, жесткость корпуса. Часты были прогибы днища и боковых выступов, выводившие из строя узлы трансмиссии и ходовой части. Траки из упрочненной броневой стали оказались хрупкими – водители старались избегать щебня или камней, переходов через железнодорожные переезды. Всего было выпущено 75 Мк 1-«самцов» и столько же «самок».
После первых боев танков на Сомме генерал Хейг 29 сентября потребовал увеличить заказ до 1000, потом 1250 танков, внеся улучшения в конструкцию. Военный совет поспешил в октябре отменить этот заказ, ссылаясь на несовершенство танков. 23 ноября 1916 года в Лондоне созвали совещание по поводу дальнейших работ над танками. Лейтенант Стэрн обратился к Ллойд-Джорджу, который, став премьер-министром, разрешил увеличить заказ на 1917 год. Выдали новые заказы на броневые плиты, вооружение, стальные поковки. Началось расширение заводов. Продолжал свое участие в программе Фостер, со временем в нее включились заводы «Ковентри Орднанс» в Глазго и «Армстронг- Витворт» в Ньюкасле. Запланировали последовательный выпуск трех модификаций-50 Mk II в январе 1917 года и 50 Mk III к 7 февраля в качестве переходных, а затем до 31 мая выпускать в неделю по 20 Mk IV.
Преодоление рва танком Mk I с «хвостом»
Преодоление вертикальной стенки танком Mk II (пояснение преимуществ «ромбовидной» схемы)
Тумбовая установка 57-мм пушки «Гочкис», использовавшаяся в английских «ромбовидных» танках
Mk II не имел колесного хвоста. Отказу от него способствовал якобы эпизод, когда у одного Mk I хвост «отстрелили» снарядом и это не сказалось на маневренности танка. Ширина перекрываемого рва уменьшилась на 0,5 м, а общая длина танка – почти на 2 м, так что отказ от такого рудимента был полезен. На месте «хвоста» остался ящик для имущества. Стенки спонсонов несколько скосили внутрь. Круглый лючок в крыше заменили более удобным прямоугольным с откидной вперед крышкой, прикрыв его кожухом. Общую емкость бензобаков увеличили до 281,4 л. Железные опорные катки и ведущие колеса заменили чугунными. Выхлопную трубу вывели вдоль крыши на корму. На «самки» вместо «Виккерс» начали ставить ручные пулеметы «Льюис» с питанием от дискового магазина на 47 патронов, воздушным охлаждением, боевой скорострельностью до 150 выстр./мин. Выбор «Льюиса» (выпускался оружейной фабрикой в Бирмингеме), видимо, объяснялся его применением на тот момент в британской пехоте и авиации, включая RNAS.
На Mk III планировали местами утолщить броню, в стенках корпуса выполнили отверстия для крепления накладных бронелистов («экранов»), но их так и не установили. Каждый шестой трак уширили, укрепив на нем болтами шпору с развитым грунтозацепом.
Ввели балку самовытаскивания. Поначалу это был 2-метровый торпедообразный деревянный брус, крепившийся на крыше. Если гусеницы начинали буксовать, их тормозили, кто-либо из экипажа выбирался на крышу и цепями крепил брус к тракам гусениц. Гусеницы пускали вновь, балка упиралась в грунт и давала им опору.
Mk II и Mk III выпустили по 50 единиц каждого (по 25 «самцов» и «самок»). После поставки достаточного количества Mk IV оставшиеся на ходу Mk I, II и III использовали как учебные или специальные. В мастерских танкового корпуса Mk I разоружили и превратили в танки снабжения (именовались также «тендерами»), переделав спонсоны в «грузовые» – внутренний объем спонсона освобождался, а амбразуры заделывались. Грузоподъемности такого «тендера» хватало для снабжения пяти боевых танков. Такие танки снабжения использовали у Мессин в июне 1917 года. Часть Mk II и III переделали в «радиотанки» – в одном спонсоне размещали радиостанцию с аккумуляторной батареей, в другом оборудовали место радиста. На рубке крепили мачту, удерживаемую растяжками, на которой натягивали антенну.
Заказ на постройку Mk IV выдали в сентябрю 1916 года, к производству он был готов в феврале 1917-го, в марте начали его поставку, в мае их получили английские танкисты во Франции. Боевой дебют Mk IV состоялся в июне у Мессин. Планировали выпустить до 1200 танков, всего собрали 1015-420 «самцов» и 595 «самок» (примерно три «самки» на два «самца»).
В устройство танка внесли ряд улучшений. В связи с использованием германской пехотой бронебойных пуль толщину брони в лобовой части довели до 16 мм, бортов – до 12, а крыши – до 8 мм. Бронирование наконец защищало танк от ружейно-пулеметного огня на всех дальностях. Спонсоны больше скосили снизу, они могли вдвигаться внутрь корпуса по салазкам, что облегчало транспортировку по железной дороге – у Mk I, II и III спонсоны приходилось отделять. Но иногда в бою, при большом крене, спонсоны срывали фиксаторы и, внезапно сползая в танк, калечили экипаж. Двери спонсонов увеличили с 600x400 до 900x500 мм. На «самках» спонсоны заметно уменьшили, так что масса танка несколько снизилась. Под пулеметными спонсонами выполнили люки-лазы с двухстворчатыми крышками, посадка и, главное, высадка облегчились.
Стволы орудий укоротили с 40 до 23 калибров. Укороченные стволы облегчали вдвижение спонсонов внутрь, не утыкались в землю при крене и не задевали деревья или стены домов. При небольших дальностях ведения огня укорочение стволов было оправдано. Угол наведения орудия по горизонтали составлял 100- 110 градусов. В боекомплект орудий входили картечные выстрелы, часто помогавшие «очищать» окопы огнем накоротке. Размещение боекомплекта по-прежнему было источником высокой взрывоопасности. Пулеметы «Льюис» крепились в шаровых установках, на «самках» эти установки монтировались в поворотных цилиндрических щитах. На «самцах» было 4 «Льюиса», из них 2 запасных, на «самках» – 6, из них 1 -2 запасных. Кожух системы воздушного охлаждения требовал увеличить амбразуры. Бронировать такие амбразуры было сложно, углы наведения оказались невелики, а работа с пулеметами малоудобной. Однако шаровая установка была лучше, чем прежняя цапфенная, и на машинах следующих марок использовалась для пулеметов «Гочкис», которые специальная комиссия рекомендовала в мае 1917 года. Принятый в июне танковый «Гочкис» Мк1 оказался, пожалуй, самым удачным вариантом ручного пулемета «Гочкис».
Модернизировали двигатель. Алюминиевые поршни и двойные карбюраторы позволили повысить мощность до 125 л.с., хотя удельной мощности в 4-5 л.с./т все равно было маловато. Установили регулятор малых оборотов, эжектор выхлопной системы, наконец ввели глушитель, расположив его на крыше. Система подачи горючего – «Автовак» («Вакуум»). Бачок системы крепили над карбюратором, вакуумный насос работал от двигателя. Бензин выкачивался из баков в бачок за счет разрежения и подавался в карбюратор собственной тяжестью. Важной новинкой стала установка бензобаков вне корпуса на корме, так что их прикрывали боковые выступы. Емкость баков увеличили до 272,5 (максимально 318) л.
Опытный танк Mk 1У«Тэдпол» с минометом Стокса
Танк Mk IV «самец»
Опорные катки, ведущее и направляющее колесо, траки гусениц изготавливали теперь из литой стали, легированной никелем. Шпоры для лучшего сцепления с грунтом крепили на каждый третий, шестой или девятый трак. Установили грязеочистители. Цепную передачу закрыли от засорения. Уменьшился и «занос» грязи во внутреннее помещение. Сзади на крыше в особой коробке укладывали буксирный трос или запасные канистры с горючим. Обычно тросом буксировали грузовые волокуши – до трех на танк. Появились средства навигации в виде магнитного компаса. Попытки компенсировать влияние стальных масс на компас небольшими «отстраивающими» магнитами не дали результатов. Поэтому остановились на простом приеме – практически определяли положение стрелки компаса при известных курсах танка, сводили полученные поправки в таблицу, которая и передавалась водителю.
Усовершенствовали и «систему самовытаскивания». К корпусу болтами крепили согнутые из уголка направляющие, приподнимавшиеся над верхней ветвью гусениц и рубкой. На направляющих цепями крепили новую «незарывающуюся» балку в виде призматического бруса тикового дерева длиной 3,6 м с окованными железом концами.
Mk IV обладал неплохой ударной силой. В проволочных заграждениях он оставлял проходы шириной до 2,5 м. В первый день сражения под Камбрэ у Бурлона один Mk IV прошел через каменный забор высотой 1,5 м, фруктовый сад и, развернувшись, сломал угол здания. Но надежность танка возросла ненамного. Капитальный ремонт требовался после 100-112 км пробега.
На Mk IV опробовали гусеничный обвод, значительно пониженный в задней части с удлиненной опорной поверхностью, прозванный за характерную форму «Тэдпол» (Tadpole – «головастик»), В Центральных мастерских заготовили комплекты задних выступов для массовой переделки танков по схеме «Тэдпол», но переделку так и не провели. В опытном порядке между задними выступами крепили платформу с минометом Стокса – едва ли не первый вариант самоходного миномета.
По мере поставки танков Mk V часть Mk IV переделывали в танки снабжения по аналогии с Mk I. Однако именно Mk IV остался самым массовым английским танком в 1916-1918 годах.
Уже в конце 1916 -начале 1917 года Триттон попытался отказаться от «ромбовидной» схемы, прорабатывая проект сверхтяжелого- 100-тонного-танка, не без юмора названного «Летающим слоном». Вагонообразный корпус опирался на широкие гусеницы, а под днищем подвешивались слегка приподнятые дополнительные гусеницы для преодоления препятствий и предотвращения «вывешивания». Два двигателя «Даймлер» и трансмиссия располагались в средней части корпуса. В носовой части устанавливалась 57-мм пушка, в бортах и корме – по пулемету. При сравнимых с Mk I размерах предполагалась 50-мм броня. Дальше эскизного проекта дело не пошло.
Танк Mk IV «самка»
Тяжелые танки серии MkV-MkV**
Председатель Департамента поставок механического вооружения Стэрн с самого начала применения Mk I считал главной их проблемой двигатель и трансмиссию и настаивал на разработке агрегатов, специально рассчитанных для танка. После посещения танковых частей на фронте и ознакомления с производством французских танков Стэрн и Вильсон убедились в необходимости коренной модернизации. Выпуск Mk IV дал Департаменту некоторый выигрыш времени, чтобы заняться этим. 3 марта 1917 года в Бирмингеме провели сравнительные испытания различных схем танков: 6 представляли собой Mk II без спонсонов, с новыми системами трансмиссии (3 механические, 2 электрические, 1 гидравлическая); 1 – прототип быстроходного «танка преследования» Триттона с ходовой частью по типу «Маленького Вилли», впоследствии воплотившийся в средний МкА «Уиппет»; 1 – танк-транспортер орудий.
Первый вариант танка с механической трансмиссией был, по сути, предсерийным образцом Mk IV. Второй вариант – «Вильсон Эписайкл Тэнк» с планетарными механизмами поворота (см. далее). Третий – «Вилкинс Малтипл Клатч Тэнк», отличавшийся отсутствием главной коробки передач и трехскоростными бортовыми коробками передач с постоянным зацеплением шестерен. Вращение от двигателя через карданный вал и конические пары передавалось поперечным валам, связанным с бортовыми коробками передач. Каждая КП давала три скорости вперед и одну назад, включение передач производилось дисковыми муфтами. Выходной вал КП находился во внутреннем зацеплении с ведущим колесом гусеницы.
В «Фостер-Даймлер Петройл Электрик Тэнк» двигатель приводил электрогенератор, питавший два тяговых электродвигателя с последовательным возбуждением. Электродвигатели соединялись с бортовыми передачами, скорость их вращения регулировалась перемещением щеток по коллекторам без искрения. По сути, это была перенесенная на Mk II электротрансмиссия танка «Сен-Шамон», заинтересовавшая Стэрна во Франции. На танке «Вестингауз Петройл Электрик» фирмы «Бритиш Вестингауз» двигатель был смещен к корме и вращал два электрогенератора, последовательно установленные на валу. Каждый из них питал электродвигатель соответствующего борта, скорость регулировалась от’О до 6,4 км/ч с помощью реостатов, задний ход включался особым ключом. Бортовая передача с цепью Галля сохранилась. Стоит заметить, что электротрансмиссии «Сен-Шамон», «Бритиш Даймлер», «Бритиш Вестингауз» и разработанного тогда же американского «Холт Газ Электрик» оказались громоздки и недостаточно надежны.
Танк «Уильямс-Дженни Гидраулик» имел гидравлическую трансмиссию, впоследствии использованную на Mk VII (см .далее).
Таким образом, уже в 1917 году наметились различные направления развития танковых трансмиссий. Для дальнейшей доводки выбрали прототип Вильсона, давший наибольшие скорости хода при сравнительно небольших габаритах и совместивший удобство управления с надежностью работы и удобством обслуживания.
Выпуск новой модели тяжелого танка Mk V планировали начать в августе-сентябре 1917 года, но серийное производство смогли подготовить только в декабре. Выпуск начала «Метрополитэн Кэрридж, Вэгон энд Файненс Компани». Первоначально планировали заказать на 1918 год 4000 танков, но после неудачи танков под Ипром военное министерство, рассмотрев доклад министра снабжения Черчилля, 11 ноября 1917 года сократило заказ до 1350. Возражения подполковника Стэрна и его претензии на монополию в «танковом вопросе» вопреки намерениям Черчилля вызвали перевод Стэрна на другой пост, связанный с попытками координации британской, французской и американской танковых программ. Как и Суинтон, Стэрн не мог теперь влиять на развитие английского танкостроения. Регулярные «срезания» заказов и кадровые игры многие объясняли намеренным саботажем, инициированным производителями «классических» средств – артиллерийских снарядов и легкого оружия – к «экономии» которых могли привести танки. Но куда большую роль, нежели интриги, играла обычная бюрократическая волокита и сложности постановки совершенно нового дела.
Схема вооружения осталась прежней. Стандартным танковым пулеметом стал «Гочкис» Мк1» под английский патрон калибра 7,7 мм (.303), снабжавшийся прицелом Папьмера. Автоматика пулемета работала за счет отвода пороховых газов, питание – ленточное. Появился кормовой пулемет – его шаровую установку поместили в дверце кормового люка-лаза. Этот пулемет служил для круговой обороны на случай осады одиночного танка пехотой противника – (кормовые пулеметы потом будут часто появляться в различных танках). Для тех же целей лючки для стрельбы из револьверов выполнили даже в крышке люка рубки.
На Mk V установили коробку передач Уолтера Вильсона и специальный танковый мотор известного инженера-двигателиста Гари Рикардо (Ricardo). «Рикардо» стал первым специально разработанным танковым двигателем. Опыт эксплуатации первых моделей позволил выработать довольно жесткие требования к танковому двигателю: повышение габаритной мощности (150 л.с. при тех же габаритах, что у «Даймлер»), уменьшение размеров системы охлаждения, работа в широком диапазоне нагрузок, при любых углах наклона, повышенная прочность, возможность обслуживания в полевых условиях. При том – не использовать алюминий или высоколегированные стали, необходимые для авиационных двигателей. Двигатель имел клапанное распределение. Поршень, соединенный с шатуном через трубчатый придаток, двигался внутри втулки, охлаждаемой всасываемым воздухом. Карданный вал с противовесами уравновешивал двигатель, уменьшал вибрацию. Снижен износ поршней и цилиндров, несколько повышен КПД, уменьшено образование нагара. Улучшена система смазки. Мощность-150 л.с. (112 кВт) при 1250 об- /мин. Разъемный картер позволял обслуживать двигатель, не снимая с крепления. Две выхлопные трубы выводились на крышу в глушитель. Радиатор – трубчатый. Решетки системы охлаждения на Mk V разместили в бортах. Вентилятор перегонял воздух от левого борта через радиатор к правому. Вскоре решетки стали прикрывать броневыми жалюзями или уголками-крышами. Установленный в корме бензобак разделен на три отсека – в случае пробоины в одном горючее в других сохранялось, снижалась и пожароопасность. Общий запас горючего – 422 л. Повышалась скорость и запас хода. Система выхлопа оставалась негерметичной, и, хотя вентиляцию несколько улучшили, внутренний объем танка по-прежнему заполнялся отработанными газами.
Тактико-технические характеристики английских тяжелых “ромбовидных” танков
Мk1 Mk IV «самец» / «самка» «самец» / «самка» Боевая масса, т 28,45 / 27,43 28 / 26,4 Экипаж,человек 8 8 Высота, м 2,45 2,49 Длина, м 8,06 (без хвоста), 9,91 (с хвостом) 8,06 Ширина, м 4,2/4,38 4,11 Клиренс, м 0,42 0,406 Толщина брони, мм: лоб и борт 10-12 16-12 крыша и днище 5-6 8-6 Вооружение: орудия 2х57-мм (L/40) / - 2x57(L/23)/- пулеметы 4х8-мм/4x7,7-мм, 1х8-мм 4x7,7-*м/5-6х7,7-мм Боекомплект выстрелов 332/- 332/- патронов 6 272 / 30 080 6272/30080 Двигатель: марка «Даймлер» «Даймлер» тип карбюраторный карбюраторный число цилиндров 6 6 охлаждение жидкостное жидкостное мощность, л.с. 105 (при 1000 об/ мин) 125 (при 1000 об/мин) Трансмиссия механическая механическая Коробка передач 2-скоростная со скользящими шестернями 2-скоростная со скользящими шестернями Бортовой редуктор бортовая 2-скоростная коробка передач - цепная передача - однорядный редуктор бортовая 2-скоростная коробка передач - цепная передача - однорядный редуктор Механизм поворота дифференциал и бортовые коробки передач дифференциал и бортовые коробки передач Ходовая часть (на один борт) 26 спорных катков, 26 опорное катков, заднее расположение ведущего колеса заднее расположение ведущего колеса Подвеска жесткая жесткая Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая металлическая, крупнозвенчатая Количество траков в цепи 90 90 Тип зацепления зубовое зубовое Ширина трака, мм 521 521 Шаг трака, мм 197 197 Максимальная скорость, км/ч 6,4 6,4 Запас хода, км 38 56 Удельное давление, кг/см^2 1,2 1,2 Преодолеваемый подъем, град. 22 30 Ширина преодолеваемого рва, м 3,5 3,0 Высота стенки, м 1,0 1,2 Глубина брода, м 0,45 0,6 Толщина сваливаемого дерева, мм 375-600 24 опорных катка, Тяговое усилие, кгс 2370 Mk V«самец»/ «самка» Мk VI Боевая масса, т 35/34 33 Экипаж,человек 8 8 Высота, м 2,75 2,62 Длина, м 9,89 9,1 Ширина, м 3,91/3,2 4,? Клиренс, м 0,42 0,53 Толщина брони, мм: лоб и борт 12-14 16 крыша и днище 6 6 Вооружение: орудия 2х57-мм (1/23) / — 2х57-мм (1/23) пулеметы 4x7,7-мм / 6x7,7-мм 4x7,7-мм Боекомплект: выстрелов 220/- 207 патронов 6 600/16 200 7 800 Двигатель: «Ч*3 «Рикардо» «Рисардо тип карбюраторный карбюраторный число цилиндров 6 6 охлаждение жидкостное жилюстное мощность, л.с. 150 (при 1250 об/ мин) 150 (при 1250 об/мин) Трансмиссия механическая гидравлическая с гидростатической передачей Коробка передач 4-скоростная планетарная - Бортовой редуктор цепная передача - однорядный редуктор цепная передача - однорядный редуктор Механизм поворота планетарный регулировкой скорости гидромоторов Ходовая часть (на один борт) 26 опорных катков, 28 опорных катков, заднее расположение ведущего колеса заднее расположение ведущего колеса Подвеска жесткая жесткая Тип г^еницы металлическая, крупнозвенчатая металлическая, крупнозвенчатая Тип зацепления зубовое зубовое Ширина трака, мм 673 673 Шаг трака, мм 197 197 Максимальная скорость, км/ч 7,5 6,8 Запас хода, км 106 80,5 Удельное давление, кг/см^2 0,93 1,1 Преодолеваемый подъем, град. Ширина преодолеваемого рва, м 4,0 3,0 Высота стенки, м Глубина брода, м Толщина сваливаемого дерева, мм Тяговое усилие, кгс 32300 Тактико-технические характеристики английских тяжелых “ромбовидных” танков (продолжение)
Mk V Mk V* "самец" / "самка" "самец" / "самка" Боевая масса, т 29,47 / 28,45 33 732 Экипаж, человек 8 8 Высота, м 2,64 5,64 Длина, м 8,06 9,89 Ширина, м 4,11/3,3 4,11/3,2 Клиренс, м 0,45 о;42 Тещина брони, мм: лоб и борт 14 15-14 крыша и днище 6 6 Вооружение: орудия 2х57-мм (L/23) / - 5х57-мм(1/М)/- пулеметы 4x7,7-мм / 6x7,7-мм 4x7,7-мм / 6х7,7-мм Боекомплект: выстрелов 207/- 221/- патронов 5 700/14 100 8 400/16800 Двигатель: марка «Рикардо» «Рикардо» тип карбюраторный карбюраторный число цилиндров 6 6 охлаждение жидкостное жидкостное мощность, л.с. 150 (при 1250 об/ мин) 150 (при 1550 об/ мин) Трансмиссия механическая механическая Коробка передач 4-скоростная планетарная 4-скоростная планетарная Бортовой редуктор цепная передача - однорядный редуктор цепная передача - однорядный редуктор Механизм поворота планетарный планетарный Ходовая часть (на один борт) 26 опорных катков, 33 опорных капа, заднее расположение ведущего колеса заднее расположение ведущего колеса Подвеска жесткая жесткая Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая металлическая, крупнозвенчатая Количество траков в цепи 90 Tип зацепления зубовое зубовое Ширина трака, мм 673 (на первых 200 машинах) 673 (или 521) Шаг трака, мм 197 197 Максимальная скорость, км/ч 7,5 7,5 Запас хода, км 75 63 Удельное давление, кг/см^2 1,57 0,75-0,79 Преодолеваемый подъем, град. 35 35 Ширина преодолеваемого рва, м 3,0 4,0 Высота стенки, м 1,5 15 Глубина брода, м 1,0 1,0 Толщина сваливаемого дерева, мм 500-550 Тяговое усилие, кгс 27 300 Mk VII Танк-транспортер Mk К Боевая масса, т 42-44 37 Экипаж,человек 12 4(50) Высота, м 3,14 2,64 Длина, м 10,44-10,6 9,72 Ширина, м 3,76 2,46 Клиренс, м 0,535 0,55 Толщина брони, мм: лоб и борт 16-10 10-12 крыша и днище 6 6 Вооружение: орудия 5х57-мм (1/53) - пулеметы 5x7,62-мм 2x7,7-ми Боекомплект: выстрелов 208 - патронов 13200- 13484 1800 Двигатель: марка “Либерти’ «Рикардо* тип карбюраторный карбюраторный число цилиндров 12 6 охлаждение жидкостное жидкостное мощность, л.с. 338 (при 1400 об/мин) 150 (при 1250 об/мин) Трансмиссия механическая механическая Коробка перед ач планетарная планетарная 4-скоростная Бортовой редуктор цепная передача - однорядный редуктор цепная передача - однорядный редуктор Механизм поворота планетарный двухступенчатый планетарный Ходовая часть (на один борт) 28 опорных катков, 24 опорных катка, заднее расположение ведущего колеса заднее расположение ведущего колеса Подвеска жесткая жесткая Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая металлическая, крупнозвенчатая Тип зацепления зубовое Зубовое Ширина трака, мм 673 521 Шаг трака, мм 197 197 Максимальная скорость, км/ч 8,4 5.4 Запас хода, км 88,5 (максимальный -150) 68 Удельное давление, кг/см2 0,5 1,95 Преодолеваемый подъем, град. 45 Ширина преодолеваемого рва, м 4,3-4,5 3,8 Высота стенки, м 15 Глубина брода, м 1,0 Толщина сваливаемого дерева, мм 706 Тяговое усилие, кгс
Танк Мк V «самец»
Танк Мк V* «самец»
Танк Мк V* «самка»
Танк Мк V ** «самец»
Схема компоновки танка Mk V
Вращение от двигателя передавалось карданным валом через дисковое сцепление на 4-скоростную планетарную коробку передач, а от нее через пары конических шестерен – поперечным валам. Шестерня на конце поперечного вала сцеплялась с венцом (планетарной шестерней) одноступенчатого планетарного механизма поворота (ПМП) с внутренним зацеплением или «эпицикла». Водило ПМП соединялось с зубчаткой, приводящей через цепь Галля вал бортовой передачи. Сателлиты и солнечная шестерня ПМП жестко соединялись с тормозными барабанами – при переключении передач ленточным тормозом тормозилась солнечная шестерня, на стоянке – водило с сателлитами. Изменилась и бортовая передача. Трансмиссия обеспечивала скорости; 1-я -1,37, 2-я-2,28, 3-я-3,96, 4-я – 7,0 км/ч, задним ходом – 1,37 км/ч. Поворот танка теперь производился двумя рычагами по бокам от сидения водителя. Органы управления включали также педали тормоза и сцепления, рычаг коробки передач, муфту реверса. Управление силами одного человека намного повышало эффективность действия танков и их среднюю скорость, маневренность на поле боя, позволяла уменьшить дистанцию между машинами в колонне на марше, уменьшило утомляемость экипажей. По мнению экипажей, управление Mk V было «детской игрой», по сравнению с предшественниками. Командир освобождался от помощи водителю, то есть улучшилась «командная управляемость» танка. Новая трансмиссия понравилась настолько, что специалисты 20-й эскадрильи RNAS сами установили на Mk И эпициклическую коробку передач Ланчестера.
На первые 200 танков ставили уширенные гусеницы. При длине опорной поверхности около 1,4 м ее площадь составляла 9380 кв.см х 2. Уширили и грязеочистители. Потом пришлось использовать запасы старых «узких» траков. Намного повысить ресурс ходовой части не удавалось – гусеницы выходили из строя после 80 км пробега.
Рубку увеличили, в ее крыше выполнили прямоугольный люк с откидной крышкой. Кроме того, в корме на крыше выполнили дополнительную рубку со смотровыми лючками. Это дало круговое наблюдение из танка, а также улучшило вентиляцию. Два больших люка выполнили позади кормовой рубки над радиатором. Еще на Mk II и III пытались прикрыть смотровые щели стеклом, но стекло быстро трескалось и теряло прозрачность. Поэтому на Mk IV стекла заменили откидными стальными щитками с сеткой мелких отверстий. На Mk V щели снабдили небьющимися стеклопакетами типа «триплекс» (автомобильные «триплексы» выпускались в Англии Э. Бенидиктусом с 1912 года).
Направляющие с балкой самовытаскивания были аналогичны Mk IV, но теперь, благодаря дополнительной рубке, работа с ней стала безопаснее. На направляющих могли крепить также фашину или секцию пехотного штурмового моста. Изменили и буксирные приспособления – вместо проушин с пальцем установили шарнирную серьгу. Вместо сигнальных флажков стали использовать семафор («оптический телеграф») – на крыше за кормовой рубкой крепили стойку с двумя рычагами с красным и белым диском. Стоит заметить, что Герберт Уэллс еще в 1903 году предполагал использование семафора для связи «путешествующих крепостей».
Мк V начали поступать в войска в мае 1918 года, их до конца войны изготовили 400 (по 200 «самцов» и «самок»). Впервые Mk V вышли в бой у Амель 4 июля 1918 года и до конца войны вместе с Мк IV были основой Танкового корпуса. Еще после боя Mk IV с германскими танками уВиллер-Бретоне 24 апреля, выявившего беспомощность «самок», решили один пулеметный спонсон на них заменить пушечным. Тасуя спонсоны на уже изготовленных танках, получили Mk V «Композит» или «комбинированный» с одним 57-мм орудием и 5 пулеметами. В войсках эту «кривобоко» выглядящую машину чаще называли «гермафродитом».
Уширение германцами траншей на линии «Зигфрид» и желание уменьшить колебания на ходу привели к идее удлинить танк примерно на 2 м. В Центральных мастерских Танкового корпуса во Франции корпус Mk V разрезали в поперечной плоскости позади спонсонов и вставляли дополнительную секцию длиной 1,83 м. Соответственно наращивали гусеницу, ставили удлиненный карданный вал. В бортах дополнительной секции выполняли двери и шаровые установки, в которые перенесли пулеметы из спонсонов, облегчилась работа наводчиков. Масса танка возросла на 4095 кг. Не ухудшив продольной жесткости, удалось увеличить ширину перекрываемого рва до 3,96 м, улучшить сцепление гусениц с грунтом, правда, скорость снизилась до 4 км/ч, а из-за удлинения опорной поверхности при той же ширине колеи уменьшилась поворотливость. В измененной кормовой рубке смонтировали шаровые установки.
Удлиненный танк получил обозначение Мк V* («со звездой»). Увеличение внутреннего объема позволило перевозить кроме экипажа от 20 до 24 пехотинцев. Теоретически танки должны были доставлять пехоту (а лучше – пулеметные расчеты) через позиции противника к последнему объекту атаки – обычно это была третья линия траншей – и тем самым ускорить прорыв обороны. Mk V* успели даже прозвать «троянским конем Танкового корпуса» (45 лет спустя имя «Троуджен» англичане дадут гусеничному БТР FV432). Попытку высадить такой десант предприняли 8 августа 1918 года под Амьеном, но неудачно – солдаты в танке угорали, а тряска вымотала их настолько, что понадобилось время для отдыха. Так что Mk V* можно считать не предтечей, а отдаленным прообразом БМП. Серийный выпуск Mk V* путем переделки в мае 1918 года наладили на заводе «Метрополитэн Кэридж» и до конца войны изготовили 200 «самцов» и 432 «самки». То есть танкам придавалась прежде всего транспортная роль. Модификация MkV** отличалась двигателем, форсированным до 225 л.с. и смещенным назад. Освободив обитаемое пространство и совместив рубки управления и наблюдательную (с двумя шаровыми установками), получили единое обитаемое отделение. Гусеничный обвод стал более угловатым в задней части. Запас горючего увеличили до 908 л. Всего собрали 25 таких танков. В боях они не использовались. Два Mk V** передали в Королевский инженерный корпус.
Уже после войны к весне 1919 года на заводе «Джон Фоулер энд Компани» в Лидсе на Mk V поставили упругую тросовую подвеску и гусеницу с независимым шарнирным креплением траков системы «Снэйк» («змея») подполковника Ф. Джонсона. Так испытывали ходовую часть для проектируемого среднего танка Mk D – этот танк считался важным элементом «Плана 1919» Фуллера. Опорные катки заменили роликами на траках, опиравшимися на стальной трос, растянутый в корпусе на пружинах. Подвеска привлекла внимание своей простотой и полной сбалансированностью на борт, но оказалась бесперспективной с точки зрения надежности.
После доклада о результатах применения танков в начале 1918 года на заседании в военном министерстве с участием Начальника Генштаба программу строительства танков увеличили до 5000. В июне Черчилль сообщил в Генеральный штаб, что текущая рабочая программа позволит британской армии к июню 1919 года иметь 7000 тяжелых и средних танков. Параллельно начали размещать в США заказы на 10 000 тягачей для танковых и артиллерийских частей (часть из них предназначалась Франции).
Органы управления танка MkV:
1 – педаль, 2,5 – рулевые рычаги, 3 – втулки, 4 – короткое плечо педали, 5,46 – рычаги поворота, 6 – вилка, 7 – поводок, 8,11,18,38-ось, 9-планка, 10-рычаг, 12,13,15,17,34,37, 39,40,42, 43 – тяги, 14,41-коленчатые рычага, 16,19-втулки тормозной ленты, 20-приводной вал, 21 – ведущая шестерня, 22,26 – конические шерстярни, 27 – планетарная июстярня (венец), 28, 32-тормозные ленты, 29 – цель Галля, 30, 33-тормозные барабаны, 31-при водная шерстерня, 35,44-поводок, 36-крепление тормозной ленты, 45-шарнир, 47-ось рычага
Тяжелые танки Mk Vl-Mk IX.
При разработке танка Mk VI попытались отказаться от спонсонов. В лобовой части установили одну 57-мм пушку (боекомплект – 130 выстрелов), так что водитель должен был бы работать вместе с наводчиком -снова влияние французских средних танков. Для круговой обороны служили 4 пулемета «Гочкис» с общим боекомплектом 10 000 патронов. Двигатель «Рикардо» сместили к борту, обитаемое отделение приподняли, компактно разместив экипаж.Танк должен был иметь массу 33 т, экипаж 8 человек, длину 8,11, ширину 3,2 и высоту 2,75 м, толщину брони 14-6 мм, максимальную скорость 6,3 км/ч, запас хода 80,5 км, преодолевать те же препятствия, что и MkV. Гусеницы планировали уширить до 750 мм. Подготовили заказ на 600 танков Mk VI для формируемого американского танкового корпуса. Но заказ аннулировали – выбор остановили на Mk VIII. А Мк VI не пошел дальше деревянного макета в натуральную величину.
В июле 1918 года на заводе «Братья Браун» в Эдинбурге начали сборку танка Mk VII с регулируемой гидростатической передачей «Уильямс- Дженни». Заказано 75 танков, но собрали только 3. Гидравлическая «муфта Дженни» к тому времени была известна как регулятор скорости наведения в морских (опять морских!) башенных установках. Двигатель через шестеренчатые редукторы приводил в действие два гидравлических насоса, каждый из которых соединялся шлангами с гидромотором соответствующего борта. Выходной вал гидромотора соединялся с бортовой передачей. Конструкция насоса и гидромотора была в принципе одинакова – установленная на валу под углом шайба соединялась шатунами с продольно перемещающимися поршнями. Регулирование скорости производилось изменением угла наклона шайбы насоса, реверс – ее наклоном в противоположную сторону, холостой ход-установкой перпендикулярно валу. Водитель получил штурвал, требовавший меньше усилий, чем рычаги механических трансмиссий. Гидравлическая трансмиссия позволяла плавно и в широких пределах регулировать радиус поворота и скорость хода, предотвращала остановки двигателя при переключении передач, но оказалась громоздкой, с меньшим КПД, дорогостоящей и очень чувствительной к износу. Потребовался дополнительный радиатор для охлаждения масла в трансмиссии. Решетки радиаторов перенесли на крышу для уменьшения засорения и запыления. В крыше корпуса и рубки выполнили вентиляционные куполы. Танк оснастили также электростартером. Ходовая часть -типа «Тэдпол», уже опробованная на единичных Mk IV и V. Боевая масса достигла 37 т, вооружение состояло из двух 57-мм пушек и 5 пулеметов. Повышение емкости баков до 454 л увеличило запас хода до 80,5 км. То, что Мк VII не пошли в серию, обьясняется меньшей стоимостью и большей надежностью уже выпускавшихся Mk V.
Самым сильным серийным танком, разработанным в конце войны, и завершением эволюции ромбовидных тяжелых танков стал англо-американский Mk VIII. Проектирование Мк VIII началось летом 1917г. Немалый вклад в его продвижение внес А. Стэрн, курировавший танковые программы союзников в качестве комиссара британского Министерства снабжения. Как всегда, американцы запланировали дело с размахом. 3 декабря 1917г. французское правительство дало согласие на строительство в 200 милях от Парижа, в Шатору (в Нэви-Пэю), большого сборочного завода, на котором до конца 1918 года предполагалось собрать 1500 танков с достижением уровня сборки 300 машин в месяц. Из США должны были поставляться двигатели, агрегаты трансмиссии и электрооборудования, гусеничные цепи и детали ходовой части, из Англии – бронеплиты, элементы конструкции корпуса, башмаки для траков, опорные катки, орудийные и пулеметные установки, боеукладки, боеприпасы. Танк получил название «Интернэшнл» (The International – «Международный») или «Либерти» (Liberti – по марке двигателя). Стоимость одного серийного экземпляра оценивалась в 5 тыс. фунтов. Французы рассчитывали не только получить позже завод, но и часть тяжелых танков – сами они смогли тогда поставить производство только средних и легких машин. Хотя американцы и англичане не очень стремились делиться новыми танками с французами. Но строительство завода затягивалось, только в октябре 1918г. возвели мастерские. Британская промышленность с большим напряжением выполняла собственную программу, а американцы не смогли быстро организовать производство двигателей. В результате американцы решили строить 1500 машин в рамках собственной танковой программы, а англичане – самостоятельно построить 1450 Mk VIII, используя свои двигатели. После перемирия смысл подготовки производства нового танка просто пропал.
До перемирия англичане успели изготовить 100 полных комплектов деталей, из которых собрали 5 единиц до перемирия и 2 после. Первенец с корпусом из неброневой стали с двигателем «Роллс-Ройс» изготовила компания «Норс Бритиш Локомтив» в Глазго, остальные – с нормальным бронированием – построил завод «Ханслет энд Озмондфорпе» в Лидсе. Силовая установка этих машин представляла собой два 6-цилиндровых 150-сильных «Рикардо», поставленных V-образно. Имевшийся в Бовингтоне экземпляр английского Mk VIII отличался от «стандартного» отсутствием наблюдательной башенки.
Один корпус из обычной стали переправили за океан для дальнейшей сборки машины. 29 сентября впервые прошли испытания Mk VIII, еще без вооружения. Впоследствии установили две пушки и пулеметы «Гочкис» -единственный американский Mk VIII с пулеметами этой системы. Официальные испытания с успехом прошли в октябре. Все имеющиеся у англичан комплекты узлов и деталей доставили в арсенал Рок Айлэнд (штат Иллинойс), где в 1919-1920 гг. собрали единственную серию в 100 машин для армии США – окончание войны поставило крест на планах дальнейшего строительства танка.
Mk VIII воплотил в себе изменения в концепции танка. Сохранив жесткую подвеску, охватывающие корпус гусеницы и спонсоны для установки основного вооружения, он отличался целым рядом серьезных усовершенствований.
Двигатель перенесли в корму и отгородили от обитаемого отделения перегородкой, сделав условия работы экипажа более сносными. Рубку управления совместили с большой рубкой, играющей роль «пулеметной башни», на крыше которой поместили наблюдательную башенку со смотровыми щелями. В рубке размещались водитель, командир, пулеметчики, в спонсонах – наводчики (канониры) и заряжающие. В силовом отделении за сдвижной перегородкой разместили инженера-механикадля наблюдения за двигателем и трансмиссией.
Компоновка танка Mk VII
Компоновка танка Мк V «самец»
По опыту MkV отказались от разделения на «самцов» и «самок». В спонсоне на тумбовой установке монтировалась 57-мм пушка «Гочкис» с сектором обстрела около 100'. Конструкция спонсона была улучшена – он крепился шарнирно и мог просто складываться внутрь корпуса. Перевод спонсона из транспортного положения в боевое занимал считанные минуты. Пулеметы из спонсонов убрали, дав больше пространства для работы наводчика – здесь явно сказался опыт MkV*. Боекомплект орудий размещался в боеукладках в передней части боевого отделения по бортам и посередине танка, патронные ящики – на дне спонсонов. В бортовых дверях (более удобных, чем у MkV*) позади спонсонов выполнили шаровые опоры со сферической бронировкой, сектором обстрела в 45", механическим прицелом. Штатно пулеметы здесь не устанавливались, но могли браться из «башни». В «башне» имелось пять шаровых установок, обеспечивающих вместе круговой обстрел – две в лобовых скулах, по одной в бортовом и кормовом листах. Угол горизонтального обстрела каждой из башенных установок составлял не более 30*. Таким образом не только увеличили сектора обстрела, но и облегчили работу экипажа и управление огнем. Американские танки вооружались 7,62-мм пулеметами М1919 «Браунинг» воздушного охлаждения (собственно, этот пулемет и разрабатывался для установки на танки), с дополнительным бронекожухом и мешком для сбора стреляных гильз. «Тело» пулемета укладывалось на люльку, укрепленную в яблоке установки, снизу к люльке крепилась патронная коробка с лентой, на случай использования пулемета вне танка экипаж должен был возить с собой треножный станок. Впоследствии установки в боковых стенках башни на американских машинах убрали, а отверстия закрыли накладками.
В кормовой части располагался авиационный V-образный 12-цилиндровый мотор «Либерти» водяного охлаждения, развивавший мощность 338 л. с. при 1400 об/мин. Запас топлива – 920-1100 л. На одной машине двигатель оснастили экспериментальной системой внутреннего и внешнего охлаждения – так попытались решить проблему утечек в системе охлаждения устаревающих танков. Система работала успешно, но так и осталась опытной. Этот экземпляр Mk VIII сохранился до сего времени. Двухступенчатая коробка скоростей Вильсона состояла из двух последовательно включаемых планетарных передач, давала две скорости вперед и две назад, но не требовала остановки при их переключении. Двухступенчатыми сделали и ПМП. Две скорости вращения каждого ведущего колеса позволяли производить поворот торможением гусеницы одного борта или за счет разности скоростей перематывания гусениц. Увеличение удельной мощности двигателя и КПД трансмиссии способствовало повышению подвижности танка. Скорости хода-от 2,1 до 7,9 км/ч, заднего хода – 2,1 км/ч. Выводной вал коробки передавал вращение на два поперечных вала, которые через цепи Галля и бортовые передачи приводили ведущие колеса. Между цепями разместили бензобаки, отделив их от двигателя металлическими перегородками. Общий запас топлива – 902 л. Управление танком водитель осуществлял с помощью только двух рычагов и педали, но это требовало немалых физических усилий. Подвеска и конструкция гусеницы не отличались от английских Mk V. Траки изготавливались из броневой стали. Нижнюю ветвь гусеницы спрямили и максимально вытянули, дабы увеличить проходимость и ширину перекрываемого рва, передние обводы гусеничного хода скруглили – схема «Тэдпол». Удельное давление на грунт было невелико, так что проходимость заметно улучшилась. Но при этом как и у Mk V*, уменьшилась поворотливость танка…
Танк Mk VIII
В обитаемом отделении установили вентиляторы, поддерживавшие давление несколько выше атмосферного-первый случай введения в танке «избыточного давления» для защиты экипажа от газов.
В проекте Mk VIII оборудовался семафором на рубке, но на серийные танки его не ставили. Позже одну из машин американцы в порядке эксперимента оснастили стробоскопом, по аналогии с французским танком 2С. Для внутренней связи смонтировали переговорную трубу-«танкофон».
Mk VIII предназначалось стать в 1919г. основным тяжелым танком союзников. Он же стал завершением эволюции ромбовидных тяжелых танков. В боях Mk VIII не участвовали. Они составили тяжелую группу (67-й танковый полк) армии США. До 1930 года Mk VIII являлся единственным американским тяжелым танком – тем более что танкостроение в США в это время не шло дальше отдельных экспериментов. Проект модернизации до уровня Mk VIII* остался на бумаге. Испытывали варианты органов управления с гидро- или пневмоусилителями. С 1932 по 1939г. Мк VIII держали на «танковом кладбище» в Абердине, а с началом Второй мировой войны передали канадской армии в качестве учебных.
Осенью 1917 года в связи со сражением у Камбрэ встал вопрос о формировании «танковых рот для перевозки пехоты». И в 1918 году на основе Mk V со старой «узкой» гусеницей создали танк Mk IX – машину снабжения для боевых танков и транспортер для пехоты (идея Кромптона все же нашла свое воплощение). Mk IX продолжал линию тяжелых «ромбовидных» танков. Чтобы освободить пространство внутри танка, отказались от спонсонов и основного вооружения (в отличие от Mk V*), оставив только два пулемета в лобовом и кормовом листах корпуса. Двигатель с радиатором сместили вперед, десантное отделение располагалось между двигателем и коробкой передач. В удлиненной ходовой части разнесли крайние опорные катки и добавили один поддерживающий ролик в корме. На крыше рубки установили наблюдательную башенку. В бортах выполнили четыре большие овальные двери, а также лючки для стрельбы из карабинов десанта, хотя пользование ими было очень неудобно, особенно в движении. Рычаги коробки передач и заднего хода и их тяги перенесли под крышу. Любопытная черта – в корпусе разместили бак с питьевой водой для экипажа и десанта, дабы сделать сноснее условия нахождения в танке. Mk IX мог перевозить десант до 50 человек или 10 т груза. Скорость хода – от 1,3 до 6,5 км/ч, запас топлива -454 л. Длина опорной поверхности – 1,83 м, площадь – 9 516 кв. см х 2. Начав сборку машин в июне 1918 года, завод Маршалла в Генсборо выпустил 36 машин, которые так и не успели показать себя в деле – «танк- транспортер» появился слишком поздно. Один из двух собранных до перемирия Mk IX использовался во Франции в качестве санитарного транспортера.
Mk IX стал первым танком, который научили плавать. На борта и лобовую часть в качестве поплавков укрепили пустые цистерны. Над рубкой установили короб с воздуховодными трубами. Бортовые двери герметизировали прокладками. Для подкачки воздуха служили меха. Движение на воде – за счет перематывания гусениц, для чего на траках крепили лопатки. Испытания плавающего танка прошли в день перемирия, на этом работа прервалась.
На основе Мк У**-«самка» Королевские саперы в опытном порядке построили несколько вариантов специальных машин, необходимость в которых для молодых танковых частей стала очевидной. Они имели одинаковую основу: на крыше танка монтировали силовой гидроцилиндр и три рамы с блоками, образующими полиспаст, на лобовой части – А-образную стрелу с блоком, через который перекидывалась цепь. У «танка-трала» на цепи подвешивался тяжелый железный каток, подрывавший мины за счет высокого удельного давления на грунт. Ранее предлагали выполнить катковый минный трал на основе Mk IV, но этого не сделали. У «танка-моста» также подвешивался надвижной колейный мост, шарнирно укрепленный на треугольном трубчатом каркасе в передней части танка. Заметим, что первоначально предлагался другой вариант мостового танка – танк с мостом на крыше должен был спускаться в ров или широкий окоп. Малая жесткость корпусов «ромбовидных» танков не позволила реализовать этот проект, хотя к самой идее возвращались позже неоднократно. «Танк-кран» нес на конце цепи крюк. Ранее пытались выполнить кран с электромагнитом на шасси Mk I, «танк-мастерскую» (прототип БРЭМ) с крановой стрелой на базе Mk IV. Были также построены танки-бук – сиры землеройных механизмов для полевых фортификационных работ. Осознание необходимости в бронированных инженерных машинах – важный момент в начальном развитии БТТ.
Нельзя не признать, что всего за два года английские конструкторы решили ряд сложных по новизне и объему задач, существенно усовершенствовав танки. Увидеть недостатки первых английских танков несложно-они очевидны и многочисленны. Mk I заметно отставал от технического уровня своего времени. Сложная в управлении и ненадежная трансмиссия, примитивная топливная аппаратура и система выхлопа, почти случайно созданная жесткая подвеска, хрупкая гусеница – результат не столько новизны дела, сколько ограниченности времени и средств, отпущенных на разработку. Mk V при всех наследственных болезнях был уже новым танком, значительно более удобным в управлении и живучим. Вершиной развития «ромбовидных» танков стали Mk VII и VIII, но сама линия оказалась тупиковой – в том же 1918 году о себе громко заявил французский «Рено» FT-17.
От «ромбовидной» схемы с основным вооружением в спонсонах после 1918 года фактически отказались. Английские средние МкВ и С (см. далее) уже отходили от нее, зарубежные подражания ограничились опытными германскими A7VU и «К». Но в сочетании с вращающейся башней идея гусениц, охватывающих корпус, несмотря на свои недостатки (громоздкость, сложность, уязвимость, малый динамический ход катков даже при упругой подвеске, снижение жесткости корпуса), еще долго привлекала внимание – в основном при создании «позиционных» танков. Это и серийные британские «Черчилль», и французские 2С, В1, и опытные германские «Гросстрактор», а также британский TOG, созданный уже в 1941г. конструкторами «призыва Первой мировой». Охватывающие корпус гусеницы оказались удобны и для дистанционно управляемых машин, на которых встречаются до сих пор.
Существенным было создание системы бронетанковой техники на однотипных шасси, включающей боевые, транспортные, инженерные машины, танки управления, прообраз транспортно-боевых машин пехоты. Увы, как раз этот опыт не был должным образом оценен.
Опытный плавающий танк Mk IX
Танк-транспортер Mk IX
Средние танки
Первый же боевой опыт британских «ромбовидных» танков показал, что тяжелые тихоходные машины нужно дополнить машиной более легкой и подвижной.
Средний танк Мк А «Уиппет»
Один из создателей первых танков У. Триттон занялся разработкой «легкой машины» на том же заводе «У. Фостер энд Компани» в Линкольне, где создавались первые танки. Занялся в инициативном порядке – заказа от военного ведомства на такую машину пока не было. Нужно было создать быстроходный танк, который совместно с кавалерией мог бы вести преследование противника, развивая в глубину прорыв, совершенный тяжелыми танками – причем вновь (как и в случае с тяжелым Mk I) создать быстрее и с наименьшими затратами. Поэтому ходовую часть Триттон сконструировал по типу отвергнутого «Маленького Вилли», а в силовой установке использовал два готовых 45-сильных двигателя Тейлора автомобильного типа с отдельными коробками передач. По сути, речь шла о поставленном на гусеницы легком бронеавтомобиле (правда, со своей силовой установкой на каждый борт), что проявилось и в компоновке танка с передним расположением моторного отделения. Вооружение ограничивалось одним пулеметом во вращающейся одноместной башне, установленной рядом с рубкой водителя. Машину изготовили в декабре 1916г., испытали в феврале 1917г.
3 марта 1917г. в Бирмингеме провели испытания новых танков – шесть из них представляли собой тяжелый Mk II без спонсонов, с новыми системами трансмиссии, один танк-транспортер орудий и один прототип быстроходного «танка преследования» Триттона под девизом «Чэйзер» («преследователь», в английском флоте так называли морские охотники) или «легкая машина Триттона №2». В июне последовал заказ на 350 штук, вскоре сокращенный до 200 из-за стоимости производства. Танк получил обозначение «средний» Мк А и прозвище «Уиппет» (Whippet – порода гончей, выведенная на основе английской борзой и известная замечательно быстрым бегом). С производством башен сразу возникли сложности, и для ускорения дела от них решили отказаться, выполнив в корме единую неподвижную рубку с пулеметными установками по периметру, увеличив экипаж с двух до четырех человек – командир, водитель и два пулеметчика. В таком виде танк пошел в серию в декабре 1917г., став первым британским средним, а также первым относительно «маневренным» танком.
Средние танки Мк А «Уиппет» в атаке
Схема устройства «танка преследования» Триттона:
1 – двигатель правого борта, 2 – двигатель левого борта, 3 – сцепления, 4 – коробки передач, 5 – червячные пары передачи вращения на поперечные валы, 6 – поперечные ведущие валы, 7-цепи Галля, 8 – кулачковое сцепление со сд ающим механизмом
Из-за тесноты рубки от второго пулеметчика обычно отказывались, и его работу выполнял командир. Водитель (специальность «механика-водителя» тогда еще не определилась) размещался в рубке справа, командир стоял слева от него в выступающей вперед нише с лобовой пулеметной установкой. Для вентиляции и наблюдения командира служил люк в крыше с откидной вперед крышкой. Позади находился пулеметчик, обслуживавший правый или кормовой пулемет. Посадка и высадка производилась через кормовую одностворчатую дверь с шаровой установкой под пулемет. Пол рубки образовывал деревянный настил. Ниша командира и крыша длинного моторного отделения сильно ограничивали обзор водителю. Гусеничный ход с жесткой подвеской собирался на бронированных рамах по бортам корпуса.
В танке возили четыре 7,7-мм пулемета «Гочкис» Мк 1* (создан на основе ручного, принят в июне 1917г. как стандартный танковый), из которых три крепились в шаровых установках, один был запасным. Пулемет «Гочкис» выпускался в Ковентри по французской лицензии, имел газовый двигатель автоматики, питание от жесткой ленты на 30 патронов, воздушное охлаждение ствола, боевую скорострельность до 150 выстр/мин. В зависимости от обстановки, пулеметы легко переставлялись из одной установки в другую. Снаряженные жесткие патронные ленты (полосы) укладывались в стеллажах на полу рубки. Для стрельбы из револьверов экипажа служили отверстия с бронезаслонками.
Корпус собирался клепкой и болтами на полосах и уголках из плоских бронелистов толщиной от 14 до 5 мм. Защищенность лобовой части рубки несколько повышалась установкой бронелистов под углами наклона в вертикальной и горизонтальной плоскостях.
В моторном отделении параллельно оси машины рядом устанавливались два карбюраторных двигателя «Тейлор» JB водяного охлаждения. Установленный впереди единый радиатор двигателей обдувался двумя вентиляторами, приводимыми цепями Галля, воздух засасывался через бортовые бронежалюзи. Подача бензина – по системе «Вакуум». Цилиндрический топливный бак располагался в бронированном коробе на носу корпуса – с одной стороны, он максимально удалялся от экипажа, но с другой, оказывался весьма уязвим, что могло сделать танк просто неподвижным под огнем противника. Доступ к двигателям осуществлялся через откидные крышки верхних люков, подобно автомобилям тех лет. Пуск двигателей – от магнетто или от одной заводной рукоятки в корме. Каждый двигатель соединялся со своей коробкой передач, задававшей четыре скорости: 1-я -2,28, 2-я -4,95, 3-я -8,35, 4-я -12,8 км/ч. Коробки передач, расположенные под полом рубки, имели также механизм реверса. Выходной вал коробки передач через червячную пару вращал поперечный вал, на конце которого крепилась звездочка, приводившая через цепь Галля ведущее колесо одного борта. Поперечные валы крепились на подшипниках, снабжались ленточными тормозами. При движении по прямой или выходе из строя одного двигателя поперечные валы могли соединяться кулачковым сцеплением, но танк при этом становился неуправляемым. Имелся специальный сдающий фрикционный механизм, ограничивавший мощность, передаваемую с одного вала на другой, 12 л.с. Для поворота с малым радиусом водитель выключал или тормозил одну гусеницу, с большим радиусом – прикрывал дроссель одного двигателя и приоткрывал другого. Положением заслонок дросселей управляло рулевое колесо. Кроме него водитель действовал педалями правого и левого сцеплений, двумя рычагами бортовых тормозов, двумя рычагами коробок передач, рычагом блокировки.
Ходовая часть одного борта включала 16 сдвоенных опорных катков (из них 7 – с ребордами), оси которых жестко крепились по дугообразному нижнему обводу рамы, переднее сдвоенное направляющее колесо с винтовым механизмом натяжения и заднее сдвоенное ведущее колесо зубового зацепления, 5 поддерживающих роликов. Гусеница состояла из 67 крупных траков, аналогичных тяжелым танкам. Трак собирался клепкой из башмака и двух рельсов. Катки одной пары соединялись поперечными болтами и прижимались к рельсам трака винтовой пружиной, катки без реборд удерживались на рельсах с помощью особых тарелей, также разжимаемых пружиной. Гусеничный обвод выступал за пределы корпуса, что должно было повысить проходимость и способствовать преодолению препятствий. На прочном грунте длина опорной поверхности составляла 1,22 м, а удельное давление -1,1 кг/кв.см, в мягкий грунт гусеница погружалась, увеличивая опорную поверхность. Дугообразный нижний обвод гусеницы, как и на тяжелых танках, должен был уменьшить сопротивление движению и повороту при жесткой подвеске. Но в результате машину сильно раскачивало. В наружной стенке рамы гусеничного хода делались большие отгибы внутрь – через образовавшиеся окна сбрасывалась грязь с верхней ветви гусеницы.
Сзади по бортам рубки над гусеницами крепились ящики ЗИП. Экипажи старались навесить на танк как можно больше дополнительных канистр с бензином – два двигателя давали большой расход топлива. Самым удобным местом казалась крыша, и экипажи нередко даже в бою держали канистры там, хотя инструкции по Танковому корпусу это справедливо запрещали. Оптимальным вариантом оказалось крепление канистр на корме под прикрытием «ступеньки» корпуса между выступами ходовой части.
Разрез танка Мк А «Уиппет»
Опытный средний танк Мк А, модернизированный Ф. Джонсоном
Тактико-технические характеристики среднего танка Мк А «Уиппет»
Боевая масса, т 14,225 Экипаж, человек 3 Высота, м 2,73 Длина, м 6,04 Ширина, м 2,62 Толщина брони, мм: лоб корпуса 14 борт корпуса 13 крыша и днище 5 Вооружение 4x7,7-мм пулемета «Гочкис» Мк 1 Боекомплект 5400 патронов Двигатель: марка 2х«Тейлор» тип карбюраторный число цилиндров 4 охлаждение жидкостное мощность, л.с. 2x45 Запас топлива, л 317 Трансмиссия механическая Коробка передач две четырехскор стных с реверсом Механизм поворота изменением числа оборотов двигателей Ходовая часть 16 опорных катков, (на один борт) 5 поддерживающих ротков; ведущее колесо заднего расположения Подвеска жесткая Тип гусеницы металлическая крупнозвенчатая, с открытым шарниром
Управление танком «Уиппет» было непростым – фактически приходилось управлять двумя машинами сразу-и подготовка водителей требовала большой практики. Водители «Уиппет» считались в Танковом корпусе виртуозами, и действительно проявляли большое мастерство и смекалку. В одном из боев водитель «Уиппет» вел бой в одиночку – заблокировав поперечные валы, он продолжал движение и вел огонь из пулеметов. В тесной рубке жара и загазованность чувствовались сильнее, чем в тяжелых танках, были случаи, когда рулевое колесо и рукоятки пулеметов обжигали танкистам руки. Выхлопные трубы с глушителями выводились по бортам моторного отделения, и хотя отклонялись в стороны, способствовали загазованности рубки экипажа. Угорания экипажей случались здесь даже чаще, чем в тяжелых машинах, иногда экипажи в бою, чтобы не потерять сознание, дышали через фильтрующие патроны противогазов.
Кроме «Фостер и К° » танки «Уиппет» строили «Северо-Британские паровозостроительные заводы». Броню поставляла фирма «Бирдмор». В марте 1918г. Танковый корпус получил первые 50 «Уиппет». Всего построили 200 «Уиппет»-для сравнения, за тот же период англичане построили 1057 тяжелых танков марок Мк V, Мк V* и Мк V**. Более дорогие и сложные в производстве и эксплуатации Мк А были все же удачнее своих тяжелых «коллег». Танкисты хвастали, что «борзые» способны, по крайней мере, своим ходом вернуться из боя. Сделать Мк А «кавалерийским» танком не удалось хотя бы потому, что на марше танки неизменно отставали от кавалерии, а в бою под огнем противника кавалерия быстро отставала от танков.
Майор Ф. Джонсон, служивший в Центральных мастерских Танкового корпуса во Франции (в Тенер), предложил модернизировать «Уиппет», дабы упростить управление им и повысить подвижность. Два двигателя Тейлора заменялись одним авиационным «Роллс-Ройс Игл» мощностью 360 л.с. с планетарной трансмиссией от Mk V. Удельная мощность около 25 л.с./т позволила поднять скорость до 32 км/ч, но для таких скоростей уже не годилась ходовая часть танка с жесткой подвеской.
Число траков в цепи 67
Тип зацепления Зубовое
Ширина трака, мм 521
Миндальная скорость, км/ч 12,8
Средняя скорость, км/ч 8
Запас хода, км 64 (с доп. канистрами – 122)
Удельное давление, кг/см^2 1,12
Преодолеваемый подъем, град. 40
Ширина преодолеваемого рва, м 2,15
Высота стенки, м 0,8
Глубина брода, м 0,9
Средний танк Mk А «Уиппет»
Средний танк Мк С
Средние танки Мк В, С, D
«Уиппет» прослужили в британской армии недолго, уже вскоре после окончания войны их начали заменять средними Мк В и Мк С.
18-тонный Мк В (Medium В) с экипажем 4 человека был создан в конце 1918г. майором У. Г. Вильсоном. Его целью был танк, равный с Мк А «Уиппет» по скорости, но с большими проходимостью и запасом хода и более простой в управлении. Гусеничный движитель был выполнен с охватом гусеницами корпуса по типу «ромбовидных» тяжелых танков. Вооружение – 4 пулемета – установили в возвышающейся рубке, две шаровых установки выполнили в небольших бортовых спонсонах. Был разработан вариант с 40-мм пушкой в башне, но он не строился «в железе». Позади обитаемого отделения устанавливался 4-цилиндровый двигатель Рикардо в 100 л.с. и планетарная трансмиссия Вильсона. Гусеница уширена до 570 мм. Танк развивал скорость до 9,3 км/ч, запас хода составил 100 км, танк преодолевал ров шириной 3,0 м, вертикальную стенку высотой 1,0м, подъем крутизной 35 градусов, брод глубиной 0,8 м. Высота Мк В-2,5 м, длина-6,92 м, ширина – 2,86 м. В середине 1918г. разместили заказ на 450 танков Мк В, первый танк собрали в сентябре того же года, а всего успели построить 45 машин, часть оснастили дымообразующей аппаратурой.
Мк С (Medium С) был разработан Триттоном как альтернатива Мк В и также имел жесткую подвеску и охватывающие корпус гусеницы, равное с Мк В бронирование. 6-цилиндровый двигатель Рикардо в 150 л.с. ( при 1200 об./мин) при массе 19 т позволил довести скорость хода до 12 км/ч, запас хода увеличили до 120 км, способность преодолевать препятствия возросла не намного – ров шириной 3,35 м, стенка высотой 1,37 м. Танк был несколько меньше по ширине (2,7 м), длина составляла 7,86 м, высота 2,94 м, экипаж – 4 человека, вооружение – 3-4 пулемета, вариант «самца» должен был нести пушку во вращающемся, несколько наклоненном вперед (для уменьшения мертвой зоны) щите в передней части рубки. Всего построено 36 машин.
Параллельно разрабатывался средний танк Mk D массой около 13,5 тс двигателем мощностью до 240 л.с., тросовой гусеницей системы «Снэйк» («змея») подполковника Ф. Джонсона с шарнирно подвешенными к тросовой основе т.н. «самоориентирующимися» траками. Этот танк считался важным элементом разработанного начальником штаба Танкового корпуса Фуллером «Плана 1919», но после окончания войны работы над проектом, как и все опытные разработки, резко замедлились.
Танки-транспортеры орудий
В марте 1917 года построили прототип танка-транспортера для перевозки 60-фнт (127-мм) пушки или 6-дюймовой (152-мм) гаубицы. То есть гусеничный трактор-тягач пытались заменить транспортером. Хотя гаубица теоретически могла вести огонь с транспортера, вряд ли правильно считать его прообразом САУ. Двигатель и трансмиссия были полностью аналогичны танку Mk IV, но схема компоновки и ходовая часть изменены. Водитель и командир (оператор) размещались в одноместных кабинах по бортам над гусеницами, остальной экипаж и груз – на платформе. С помощью откидной аппарели, салазок с роликами и лебедки с приводом от двигателя орудие с лафетом втаскивалось на платформу, колеса лафета снимались и вешались на борта. Свободное место заполнял боекомплект (без орудия можно было загрузить до 130 выстрелов). Имелась поворотная крановая стрела. Силовой блок перенесли в корму и «перевернули» – двигатель позади дифференциала и коробки передач, так что не пришлось менять цепную передачу. В корме выполнили две овальные двери. Гусеничный обвод намного понизили, он приобрел форму вытянутого ромба. Первоначально танк-транспортер снабдили упрощенным колесным «хвостом», а у водителя установили штурвал, но от хвоста быстро отказались. Однако управление также требовало усилий 3-4 человек. Всего экипаж танков-транспортеров (GC – «Gun Carrier») составляли 5 человек.
Средний танк Mk В
Средний танк Мк С
Средний танк Мк С «самец»
Схема устройства «танка-транспортера орудий»:
1 – двигатель, 2 – главное сцепление, 3-гусеничный обвод, 4 – дифференциал, 5,6 – шерстсрни первичного вала бортовой коробки передач, 7,8 – шерстсрни вторичного вала, 9 – шерстерня бортовой передачи, 10 – ведущее колесо, 11 – колесной «хвост» (вследствии устранен), 12-шкиф лебедки, 13 – крановая стрела, 14 – рубки управления, 15 – вывешенные на бортах колеса артиллерийского лафета
9 июля 1917 года в Лидсе сформировали первую роту танков-транспортеров лейтенанта Брауна. Первый такой танк доставили на континент накануне сражения у Ипра и испытали во Фландрии при XVIII-M корпусе. Боевая служба их началась в июне 1917 года. Идея такой перевозки не имела успеха у артиллеристов, и танки-транспортеры орудий более удачно работали в роли танков снабжения («тендеров»). Они могли перевозить на платформе до 10 т груза, а кроме того буксировать волокушу массой до 22,4 т. Удельное давление на грунт – 2,39 кг/кв.см на твердой дороге, 0,42 кг/кв.см при погруженной нижней ветви гусеницы.
Всего завод «Китсон энд Компани» в Лидсе собрал 50 танков-транспортеров. Один превратили в ремонтно-эвакуационную машину с бронированной кабиной экипажа, подъемным краном на платформе, лебедкой, анкерным приспособлением для упора в грунт. Другой переделали в самоходный экскаватор с открытой поворотной платформой. В обоих случаях передние кабины снимались.
Тактико-технические характеристики танка-транспортера орудий (GC)
Боевая масса, т 25,4 (без груза) - 34 (с полной загрузкой) Экипаж, человек 5 Высота, м 2,85 Длина, м 9,1 (без хвоста), 10,8 (с хвостом) Ширина, м 3,4 Клиренс, м 0,42 Толщина брони, им: лоб и борт 8 крыша и днище 8 Вооружение: пулеметы 1х7,7-мм "Гочкис* Боекомплект: патронов 2000 Двигатель: марка «Даймлер* тип карбюраторный число цилиндров 6 охлаждение жидкостное мощность, л.с. 105(при 1000 об/мин) Трансмиссия механическая Коробка передач 2-скоростная со скользящими шестернями Бортовой редуктор бортовая 2-скоростная коробка передач - цепная передача - однорядный редуктор Механизм поворота дифференциал и бортовые коробки передач Подвеска жесткая Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая Тип зацепления зубовое Ширина трака, мм 521 Шаг трака, мм 197 Макс. скорость, км/ч 6,0 Запас хода, км 56 Ширина преодолеваемого рва, м до 3,7 Тяговое усилие, кгс 2370 Выпуск английских боевых танков в 1916-1918 годах
Марка танка Количество выпущенных Mk 1 «самец» 75 «самка» 75 Mk II «самец» 25 «самка» 25 Mk III «самец» 25 «самка» 25 Mk IV «самец» 420 «самка» 595 MkV «самец» 200 «самка» 200 MkV* «самец» 200 «самка» 432 MkV** 25 Mk VII 3 Mk VIII 7 (в Англии - 5 до перемирия, 2 - после) Mk IX 36 Mk А «Уиппет» 200 Mk В «самка» 45 Mk C(1918-1919r.) «самка» 36
Штат «тяжелого отделения пулеметного корпуса» на сентябрь 1916 г.
Штат британского Таисового корпуса на ноябрь 1917 г.
Организация и подготовка британских танковых частей
В марте 1916 года начали формировать первое танковое подразделение под командованием полковника Суинтона, именовавшееся «отделением бронеавтомобилей службы моторизованных пулеметов», а с мая – «тяжелым отделением пулеметного корпуса». Первые 600 человек перевели из учебного лагеря «моторизованных пулеметов» (им руководил подполковник Брэдли), 30 офицеров взяли из службы моторизованных пулеметов и RNAS, еще 15 назначил главнокомандующий во Франции. 900 добровольцев взяли особой вербовкой, в чем оказал помощь издатель журнала «Мотоциклист» Дж. Смит. Штаб отделения находился поначалу в Лондоне. Первый учебный лагерь в Бисли нес русскозвучащее название Сибирь, позже его перевели в Бульхауз, в имении Ивиф в Эльведен организовали учебное поле, названное «полигоном для опытных взрывов» (так объясняли присутствие военных инженеров). Ходили слухи, что оттуда роют туннель до Германии – вероятно, такие нелепицы распускали намеренно. Личный состав не знал о танках до их прибытия – говорили, что новые машины «могут переплывать реки, как крокодил, и прыгать, как кенгуру». В июне отделение получило первые машины, утвердили его штат. Предполагались 15 рот по 10 танков, но, по просьбе главного командования, сформировали 6 рот по 25 танков – 4 взвода по три секции (каждая из «самца» и «самки») и 1 запасной танк.
В начале июля в присутствии Ллой- Джорджа и Робертсона провели первое учение 20 танков и пехоты. На следующих учениях присутствовал король Георг V под видом «русского генерала» (все те же ссылки на Россию). В другой раз король уже официально посетил танковое учение в Вуле 25 октября 1918 года, а вообще к концу войны посещение танковых частей стало у королевской фамилии хорошим тоном.
17 сентября Стэрн и Суинтон обсудили результаты первых боев с Хейгом. 29- го командиром тяжелого отделения назначили подполковника (с 1 мая 1917 года – бригадного генерала) Эллиса и выдали заказ на 1000 танков. «Отставленный» Суинтон получил позже звание генерал- майора и все положенные почести. Штаб тяжелого отделения перевели во Францию в Бермикур. В ноябре отделение переименовали в «тяжелый отряд пулеметного корпуса», а офицеры отряда представили исследование «Танковая армия». Основные его положения тогда не могли быть реализованы, но позже их использовал Фуллер в своих теориях механизированной войны.
Организация английских танковых батальонов на июль 1918 г.
С 15 ноября 1916 по 15 февраля 1917 года танковые роты переформировали в 4 батальона с теми же обозначениями. Танковые взводы внутри батальона имели сквозную нумерацию. Танковое депо перевели из Тэтфорд в Бовингтон. Батальоны свели в бригады – 1-ю (С и D) полковника Бэкер-Кар, 2-ю (А и В) полковника Кураж. 27 апреля 1917 года начали формировать 3-ю бригаду полковника Хардрес-Ллойда. Количество танков в батальоне уменьшили с 72 до 48 (36 боевых и 12 учебных). Бригады были чисто административной единицей, поэтому состав их постоянно менялся. Более- менее стабильны были танковые батальоны и роты, но в бою и они дробились до групп в несколько машин.
После сражения под Аррас предложили увеличить отряд до 18 батальонов. 28 июня 1917 года это развертывание утвердили, а отряд переименовали в Танковый корпус (Tank Corps) – в секретности смысла уже не было, да и признание новый род оружия получил. Штаб корпуса возглавил майор Дж.Ф.Ч. Фуллер, вошли в штаб капитаны Мартель, Хотблэк, Узиелли, Азин-Берри, Дандас, майоры Грин и Брокбэнк. Необходимость в линейных пополнениях отложила расширение корпуса. Но успели устроить новые лагеря в Воргрете, Лулворте, Свэнэдже.
В главном учебном лагере танков в Бовингтоне (Дорсет) за первый год сформировали батальоны Е, F, G, Н, I, за 1917/18 -J, К, L, М, N, О, Р, Q, R. Средний срок подготовки батальона составлял 4 месяца. На 1918/19 год планировали сформировать 13 английских, 3 канадских, 1 новозеландский батальон, но к перемирию подготовили только 8 английских и 1 канадский. Лагерь в Бовингтоне служил и главным опытным полигоном, где рождались и проверялись предложения по конструкции танков, приемам управления, движения и т.п. К концу войн имелись школы (курсы) стрельбы из орудий и пулеметов, револьверов, расшифровки аэрофотоснимков, танковой разведки, службы связи и голубиной почты маскировки, противогазовая, топографическая.
Личный состав для тяжелого отделения набирали: водителей и механиков- из автомобильного корпуса (сначала они образовали т.н. «771-ю автороту»), пулеметчиков – из пулеметного корпуса, наводчиков – из запасных артчастей, остальных – из запасных пехотных. С расширением отделения личный состав набирали из кавалерии, нестроевых частей, авиации (вполне обычно для броневых частей и в других армиях) и флота Добровольцев уже не хватало – к февралю 1917 года численность тяжелого отряда достигла 9000 человек, а к ноябрю 1918-го Танковый корпус включал 2000 человек. Офицеры со знанием техники набирались в основном из инженерного корпуса, а потому были более свободна от «традиций», более склонны к «дисциплине деловой, а не педантичной». Это стало одним из условий формирован» корпоративного духа танкистов. Тому ж« духу способствовали вымпелы рот (батальонов) и личный флаг командира корпуса. Коричнево-красно-зеленый флаг генерала Эллиса был, якобы, разработан начальником штаба Фуллером и символизировал стихию танка – «грязь-кровь- зеленое поле».
В 1918 году попытались привести нумерацию подразделений в соответствии с правилами: батальонов – номерами, рот – буквами. В результате танковые батальоны именовали двояко – буквой и номером. 1 августа 1918 года Департамент снабжения танками Министерства снабжения заменили отделом Департамента штабной службы военного министерства – танки как бы «узаконили» в качестве рода войск. На июль 1918 года Танковый корпус включал 14 батальонов тяжелых танков, 2 батальона средних и 1 бронеавтомобилей. 26 октября военное министерство утвердило развертывание корпуса в 1919 году до 34 батальонов.
Заказ на 1919г. включал 1500 тяжелых и 1500 средних танков. Но перемирие 11 ноября положило конец этим планам.
Трофейные Mk IV в германской армии.
Подавление революционных выступлений в Берлине. 1919 г.
Штат британского Танкового корпуса на 27 сентября 1918г.
Первая инструкция по обучению танкистов была выпущена в декабре 1916 года. Начальное обучение проводилось в депо пополнений в Гумерейле, обучение вождению – в депо в Буле. Школа пулеметчиков находилась в Бисли, наводчиков поначалу обучали в артшколе Королевских ВМС в Портсмуте. Во Франции в окрестностях Бермикур организовали курсы вождения и артиллерийской стрельбы, в Эрен – курсы пополнений, противогазовые и навигационные. Из-за недостатка матчасти обучение частью вели с деревянными макетами (каждый переносили 4 человека). В начале лета 1917 года курсы вождения перевели в Вэльи, где создали большой полигон, стрельбы – в Мерлимон. В январе 1918 года в связи с угрозой германского наступления курсы вождения перевели в Авелюи.
Ключевым предметом начального обучения считалась топография. После занятий на неподвижной машине и первых «катаний» (дабы приучить к тяжелым условиям в танке) начиналось вождение и преодоление препятствий. Поворот отрабатывали на обвалованном участке дороги, касание вала корпусом вело к дисквалификации. Нелегкое упражнение на машинах типа Mk I-IV. Любопытно преодоление глубокой воронки «нырянием ласточкой». Танк выводили на край воронки и вывешивали (центр тяжести у ромбовидных танков почти совпадал с центром опорной поверхности). С закрытым дросселем спускались вниз, при касании направляющим колесом грунта нужно было дать полный газ, иначе танк оставался в воронке. Наводчиков обучали прицеливаться на вспышку выстрела и быстро нажимать спуск при повторной вспышке. Хотя обучали стрельбе в движении, боевая практика заставляла стрелять с коротких остановок. Для определения проходимости грунта выработали простой прием: если офицерская трость усилием двух рук входила в грунт не более, чем на 30 см, танки проходили легко (грунт выдерживал давление до 1,5 кг/кв.см), на 30-45 см – средняя проходимость (около 1 кг/кв.см), полностью – грунт непроходим (менее 0,5 кг/кв.см).
К середине 1918 года наладился механизм приемки и отправки танков. С заводов их отправляли на станцию в Ньюбери (Беркшир), обслуживаемую 20-й эскадрильей RNAS, оттуда через Саутгэмптон и Ричборо на пароме в Гавр, где их принимала другая группа 20-й эскадрильи, затем – в Бермикур и на центральный склад в селении Эрен.
Большое значение придавали ремонтно-эксплуатационной службе и технической подготовке. В конце 1916 года вместо ротных мастерских создали батальонные, а через год – бригадные, а также Центральные мастерские в Эрен, позднее переведенные в Тенер, из рот изъяли мастеров. Вопросы поддержания танков в исправности все больше переходили к экипажам, водители превращались в механиков-водителей. С октября 1917 года практиковали выдвижение грузовиками к линии фронта передовых складов корпуса. 1 февраля 1918 года начали формировать танковые роты снабжения – каждая из 4 взводов по 6 танков. В начале августа во Франции находилось 5 рот снабжения и 2 танковые роты перевозки орудий.
Танк MkV, захваченный красноармейцами в районе Каховки, 1920г.
Трофейный танк Мк В
Обозначения и окраска танков. Экипировка экипажей.
Поначалу танки раскрашивали пестро – пятнами коричневого, желтого, зеленого, серого, песочного цветов. Такую схему деформирующей окраски разработал член Королевской Академии под полковник С. Соломон. Хранящийся в Бовингтоне Mk I С19 «Клэн Лэсли» раскрашен коричневыми, голубыми и белым волнистыми полосами. Но уже Mk II и III окрашивали однотонно и снабжали масксетями. Танки либо сохраняли заводскую серо-стальную окраску, либо окрашивались оливковым цветом, а позже- хаки коричневого оттенка. Под Аррасо» встречались танки с однотонным корпу| сом и пятнистыми спонсонами – эт« были учебные Mk II с установленными» войсках спонсонами от Mk I из «настоящей» брони. Для лучшего опознания на бортах танков иногда рисовали эмблемы!
– игральные карты различных мастей рука в рыцарской перчатке, стилизованные геральдические кресты и звезды! После появления на поле боя германский танков англичане с лета 1918г. наносили на носовой части боковых выступов тан-! ков три вертикальные полосы – белая- красная-белая – для опознавания сво-1 ей пехотой и артиллерией. Такие же полосы наносились на крышу для опознавания авиацией. Такой набор полос несли на бортах и бронеавтомобили 17-го батальона.
Танки получали заводские номера – сначала трех-, потом четырех- и пятизначные. В ротах (батальонах) танку присваивали свой номер «NXX» (N – буква подразделения, XX – номер). Заводской номер ставили обычно на корме и в задней части бортов, номер в подразделении – на бортах впереди (иногда – прямо поверх заводского). Учебные танки имели только заводские номера. Танки-транспортеры орудий обозначались «GCXXX» (XXX – порядковый номер). На танках снабжения большими буквами писали «Supply», дабы не сбивать с толку свою пехоту -ведь большинство этих танков выполнялось на основе боевых. Как и в бронесилах других стран, в Танковом корпусе каждая машина имела свое имя – «Цейлон», «Китай», «Лузитания», «Тигр», «Витсхаете экспресс», «Эдуард», «Мэри», «Боби», «Одиссей», «Чарли Чаплин», «Ди Хард», «Дракула» и т.д. Обычно имена давались на букву батальона. Так, у Камбрэ действовали танки «Hardian», «Havoc», «Hermosa», «Hilda», «Hydra», «Harleguin», «Hong Kong» батальона H. Батальон L включал танки «Lightning», «Lily II», «Lochiel», «Lion», «Lukoie III» и т.д. Иногда имена заменялись шуточными дивизами -один MI (А13) на Сомме нес девиз «Мы все в этой штуке», другой у Газы «Оле-Лукойе на службе Сухопутной армии Его Величества» (журналистский псевдоним полковника Сумнтона).
Снаряжение танкистов тоже было предметом постоянного поиска. Танкисты одевались обычно в штатную полевую форму, использовали кожаные технические комбинезоны, пехотные жилеты, в холода – короткие «окопные шубы». Перчатки носили обычные или «шоферские» с крагами. Для защиты головы поначалу использовали самодельные кожаные противоударные шлемы, но чаще-штатные стальные каски-«миски», иногда дополняя их кожаным валиком по окружности. Для защиты лица и глаз служили автомобильные очки-консервы, очки со стальными пластинами с прорезями или сеткой мелких отверстий и кольчужные маски, заимствованные у пехотных наблюдателей. Это давало лишний повод сравнивать танкистов с «рыцарской кавалерией». На груди носили противогазную сумку, на поясе-открытую кобуру с револьвером «Веблей».
Послевоенная судьба английских танков
Большую часть своих танков англичане вскоре после перемирия разобрали, оставив лишь последние модели для опытных и учебных целей. Первыми сокращали Mk IV, в основном «самки». Их разоружили, сняли приводные цепи, органы управления и установили как «монументы победы» в ряде британских городов (оставлять их на ходу и с оружием боялись-обстановка была неспокойна). Один такой танк сохранился в Эмфорде (Кент). Два Мк 1V-«самки», сняв пулеметы, снабдили пассажирской платформой над корпусом и катали публику на южных курортах Англии-так организация бывших офицеров Танкового корпуса зарабатывала деньги. На службе оставили Mk V и V*, но уже в 1920г. признали их устаревшими и стали списывать или передавать другим странам. В знак уважения ромбовидный танк вошел в эмблему Королевского танкового корпуса.
Последний раз применить тяжелые ромбовидные танки попытались в 1940г., когда Англия ожидала германского вторжения. Mk V из Бовингтонского музея установили в качестве огневой точки на дороге в Вэрхем, дополнив его вооружение пулеметом «Льюис» на зенитной стойке- вертлюге. Но германская операция «Зеелеве», как известно, не состоялась. К настоящему времени в Танковом музее в Бовингтоне осталось около десятка английских танков Первой мировой войны разных марок (включая «Маленького Вилли»).
Английские танки за рубежом
Первыми после англичан их танки использовал противник. Германцы отремонтировали и перевооружили часть захваченных Mk IV. Такие танки и «родные» Мк IV состояли на вооружении пяти «штурмовых отделений». В Германии же танки впервые «вышли на улицы» – Mk IV использовали при подавлении революционных выступлений в 1919 году. Затем танки, согласно Версальскому договору, разобрали. В Великобритании танки тоже использовали для подавления беспорядков в северной Ирландии. Но для таких целей англичане справедливо предпочитали бронеавтомобили. На 1930 год один Mk V имелся в южной Ирландии.
В феврале 1918г. инициатор создания и первый командующий французских танковых частей генерал Этьен заявил о необходимости тяжелых танков, способных «возглавлять атаку»,-с первыми английскими тяжелыми танками Этьен познакомился, посетив 25 июня 1916г. завод Фостера в Линкольне. Поскольку французские работы по тяжелым танкам шли крайне медленно, решили использовать английские. В январе 1918 года французское правительство запросило британское об уступке Mk V в обмен на легкие «Рено». Англичане предложили передать 300 танков Mk V*. Личный состав 3-го батальона «Шнейдер», оставшегося без машин после боев в Шампани, в конце сентября направили в Буррон. В начале октября туда прибыли первые 25 MkV*, всего к 1 ноября прибыло 77. Экипажи прошли обучение, но в боях не участвовали. После войны батальон вошел в состав 551 -го тяжелого танкового полка. В начале 20-х годов 57-мм пушки заменили укороченными 75- мм (боекомплект 200 выстрелов). На 1929г. на вооружении французской армии оставалось 70 Mk V*. Потом их частично заменили французские 2С.
Русское военное ведомство получило сведения об английских тяжелых танках еще до их первого выхода в бой, в 1917г. проявило к ним серьезный интерес, но тогда английские танки в Россию не попали – англичане охотно «маскировались» Россией, но передавать ей новую технику не спешили. Зато во время гражданской войны они сформировали три специальных отряда танков Mk V, Мк А «Уиппет» и Мк В для отправки в Россию. Тяжелые танки действовали на Северо-Западном (Юденич), Южном (Деникин, Врангель) фронтах. 22 марта 1919г. в Новороссийский порт вместе с английскими инструкторами прибыли шесть Мк V и шесть Мк А «Уиппет», вошедшие в 1-й дивизион танков Вооруженных Сил Юга России. 22 мая два Мк А участвовали в атаке у местечка Путепровод. По крайней мере, на одном «Уиппет» («Сибиряк» – в России танки сохраняли английскую нумерацию, но получали новые имена) лобовой пулемет заменили 37-мм пушкой «Гочкис». Тихоходные, с малым запасом хода танки мало подходили к условиям гражданской войны, и небольшое их количество при обширных несплошных фронтах никак не повлияло на ход войны. Так, Северо-Западная Белая армия в сентябре 1919 года имела 6 танков при 17 800 штыках и 700 саблях. Правда, «батальон» в 3 танка в октябре под Ямбургом содействовал откату красных частей на 15 км (красных бойцов громыхающие «таньки» поначалу сильно пугали). А наиболее «массированное» применение сразу 12 танков 2-й врангелевской армией на Каховском плацдарме в середине октября 1920г. окончилось неудачей – оборона красных была хорошо подготовлена. Захваченные Красной Армией Mk V использовались в 1920г. для укомплектования автотанковых (танковых) отрядов типа «Б» («больших»-так одно время у нас называли тяжелые танки). В июле 1919г. три средних Мк В с двумя тяжелыми MkV доставили в Архангельск. Заметной боевой карьеры за ними не числится. В Красной Армии трофейные танки в соответствии с принятым тогда правилом получили название по марке двигателей: так Мк А «Уиппет» стали «Тейлор», a MkV – «Рикардо». Они состояли на вооружении соответственно «легкой» и «тяжелой» флотилий танковой эскадры (1923 год), легкотанкового и тяжелотанкового батальона танкового полка (1924), отдельных легкого и тяжелого танковых батальонов (1925). Трофейные Мк В Красная Армия также включила в состав своих танковых отрядов и рот, потом использовала в качестве подвижных мишеней при обучении расчетов противотанковых пушек. На 1928 год в РККА оставалось 45 «Рикардо» и 12 «Тейлор». С вооружения трофейные танки сняли в 1930г., несколько разоруженных танков даже использовали в качестве сельскохозяйственных тракторов. До настоящего времени на территории бывшего СССР сохранилось 5 «родных» Mk V- больше, чем где-либо еще. В основном это «Композиты»: один находится в экспозиции Военно-исторического музея бронетанкового вооружения и техники в подмосковной Кубинке, три в Харькове. Один МкУ-«самка» остался в Архангельске.
Часть оставшихся на ходу машин англичане передали армиям стран, образовавшихся в результате Первой мировой и составивших «санитарный кордон» на границах Советской России – Польши, Латвии, Эстонии. В Латвии танки вошли в состав танкового полка «технической дивизии». В Эстонии в декабре 1925-го танки едва не приняли участие в Ревельском восстании. На 1930 год в составе двух смешанных танковых рот эстонского бронетанкового полка («танковый и бронеавтомобильный дивизион») имелось около десятка Mk V. После присоединения Эстонии к СССР в 1940 году эти танки достались РККА, но применения, понятно, не нашли. Польше союзники передали несколько MkV и MkV*. Дольше всего Mk V оставались на вооружении в Эстонии и Латвии – не от хорошей жизни, понятно, a Mk V* – во Франции и самой Англии. В 1918-1920 гг тяжелые танки Mk IV («самки») и средние Мк А «Уиппет» закупило для испытаний министерство обороны Японии. Но этим дело и ограничилось. В учебном танковом подразделении японской армии они эксплуатировались до середины 30-х годов – для «Уиппет» это можно считать предельным сроком службы.
Франция
Танки СА-1 «Шнейдер» выдвигаются на позиции
Приписывать «отцовство» танка и, тем более, создание танковых сил какому- либо одному лицу было бы, мягко говоря, некорректно. Но первые французские танки и танковые силы действительно появились на свет благодаря энергии и упорству одного человека – полковника (впоследствии генерала) Жана Э. Этьена (Estienne). Осенью 1914 года Этьен, служивший начальником штаба 22-го артиллерийского полка, начал прорабатывать мысль о боевой машине, способной продвигаться вместе с пехотой по полю боя – к тому времени Этьен был известен как один из организаторов французской военной авиации и большой энтузиаст внедрения мотора в армию. В августе 1915г. он присутствовал на испытаниях американского гусеничного трактора «Холт» в заболоченных районах Соммы. Высокая проходимость трактора натолкнула его на мысль создать боевую машину на его шасси. Справедливости ради, отметим, что во французской армии Этьен не был ни единственным, ни первым. Поиск способов «безопасно» довести пехоту с легкими средствами поддержки до первых линий вражеских окопов, приводя к молчанию оживающие пулеметы противника, велся многими, и не только во Франции (достаточно вспомнить бесчисленные проекты колесных щитов на целые подразделения с пулеметами, минометами и саперами с ножницами для резки проволоки). Но именно Этьен не только вовремя и правильно понял назначение будущей боевой машины, но и детально обосновал принципы ее боевого применения, к тому же проявил незаурядную настойчивость в «пробивании» нового оружия среди высшего командования.
В подробной докладной записке от 1 декабря Этьен излагает основные характеристики «сухопутного броненосца» (Cuirasse terrestre) – масса 12 т, длина 4, высота 1,6 и ширина 2,6 м, экипаж 4 человека, толщина брони 15-20 мм, вооружение 37-мм пушка для борьбы с защищенными пулеметными точками и два пулемета для самообороны, двигатель в 80 л.с. должен был сообщать ему скорость хода 3-9 км/ч. «Броненосец» должен был преодолевать рвы шириной до 2 м, тянуть за собой (при угле подъема до 20 градусов) бронеприцеп массой 7 т с 20 пехотинцами (так, пока еще чисто теоретически, зарождалась пара «танк- бронетранспортер»). Применение «броненосца» основывалось на внезапности и массировании с плотностью одна машина на 100 м фронта, атаку предполагалось начинать на рассвете без артиллерийской подготовки с задачей захватить две первые линии окопов и обеспечить продвижение пехоты.
12 декабря в Шантильи Этьен доложил свои предложения генералу для поручений Жанен, а 24 января 1916г. в письме главнокомандующему уточнил требования к будущей машине и принципы ее применения (по две машины на пехотную роту, движение впереди пехоты под прикрытием темноты или тумана). Энтузиазм полковника помог преодолеть сомнения и недоверие генералитета, заручиться поддержкой главнокомандующего генерала Ж. Жоффра.
За технической помощью Этьен обратился от его имени к известному конструктору и владельцу автомобилестроительной фирмы Л. Рено, уже сотрудничавшим с военным министерством. Однако тот, загруженный текущими заказами и, видимо, не желая рисковать в новом и неясном деле, отказался, сославшись на отсутствие опыта в разработке гусеничных машин. Этьен вспомнил, что подобным опытом располагает один из крупнейших производителей вооружения концерн «Шнейдер-Ле Крезо». Компания «Шнейдер» была едва ли не крупнейшим поставщиком военного ведомства Франции, ее заводы в Крезо выпускали различные артиллерийские системы, стрелковое оружие, двигатели, локомотивы, железный и стальной прокат. Еще в январе 1915г. там под руководством главного конструктора Э. Брийе гусеничный трактор «Бэби» фирмы «Холт» переделали в артиллерийский тягач, и эта работа весьма заинтересовала военное министерство. Опираясь на указания Генерального Штаба от 20 декабря 1915 г., Этьен встретился с Брийе и изложил ему требования к будущей боевой машине. К 22 декабря общий проект был готов,ауже31 января 1916г. Жоффр, пересылая предложения Этьена статс-секретарю военного министерства, потребовал заказа на 400 подобных машин. Третье бюро штаба главнокомандующего разработало собственный проект их боевого применения.
В феврале 1916г. в Венсене успешно испытали опытный экземпляр будущего танка. 25 февраля «Шнейдер» получила заказ на 400 машин с поставкой до 25 ноября. Сразу же вступили в действие законы государственной бюрократической машины вместе с законами конкуренции. Государственный секретариат артиллерии и начальник армейского управления моторизации сочли себя обойденными. Они обратились к другой крупной фирме – обществу «Форж э Асиери де ля Марин» (FAMH) в г.Сен-Шамон. Этьена, отбывшего в это время в 3-й корпус под Верден, просто проигнорировали. Через два месяца проект был готов, и 27 апреля 1916г. вице-секретарь артиллерии (эту должность исполнял честолюбивый депутат А.Тома) сообщил главнокомандующему о проекте «бронетрактора», имеющего якобы серьезные преимуществ! перед «Шнейдером», благодаря установке длинноствольной пушки и четырех пулеметов вместо двух. В результате FAMH тоже получил заказ на 400 машин.
Первое официальное название французские танки получили опять же из соображений секретности – «артиллерийские трактора». Танковые части именовали «штурмовой артиллерией» (или «артиллерией специального назначения»)! что в принципе соответствовало отводимой им изначально роли – «перемещать по полю боя вслед за атакующей пехотой защищенное броней орудие поддержки. Став командующим «штурмовой артиллерией», Этьен со своими новыми сотрудниками, развивая первоначальную идею разработал тактику действий, основанную на разделении задач между эшелонами танков. Первый эшелон прорывает оборону противника и действует вне непосредственной связи с пехотой, подавляя огне вые точки в глубине пехотной полосы обороны, второй эшелон непосредственно поддерживает пехоту, действуя в ее боевом порядке. После прорыва первой полосы обороны, танки вместе с пехотным десантом на специальных транспортера) продвигаются до артиллерийских позиций. Но реализовать эти планы французам не довелось-только в августе 1918г. нечто подобное попробовал осуществить… британский Танковый корпус. Французские танки практически повсеместно действовали только как средство со провождения пехоты.
В ноябре 1916г. оснащение танковых сил техникой перешло в ведение министерства вооружений и снабжения (здесь также действовал тот же А. Тома). Руководитель вице-секретариата изобретений депутат парламента Ж. Брети поспешил организовать Консультативный комитет по танкам под своим председательством и с участием как специалистов, так и депутатов – почуяв успешное начинание, на нем пытались нажить не только финансовый, но и политический капитал. Куда полезнее оказалась впоследствии практическая работа дефектной комиссии, подававшей своё заключения в комитет. На 31 марта 1917г французы располагали уже 208 танками «Шнейдер» и 48 «Сен-Шамон».
Средние танки Средний танк СА-1 «Шнейдер»
Танк, созданный заводом «Шнейдер- Ле Крезо», получил индекс СА-1 (char d'assaut-1 – «штурмовой танк первой модели»), но более известен просто как «Шнейдер» (Schneider). Первоначально Брийе в виде опыта перестроил в бронированную машину трактор «Бэби». Комиссия военного министерства сочла машину достаточно надежной, но отметила недостаточную проходимость. 21 февраля 1916г. в Венсене испытали удлиненное шасси гусеничного трактора, и Брийе отказался от непосредственного использования коммерческого шасси «Холт», однако использовал элементы его ходовой части с блокированной пружинной подвеской. Первый «Шнейдер» был готов 8 сентября 1916 года, однако выполнение заказа затянулось, и мечта Этьена о том, что именно французы начнут танковую войну, не осуществилась.
Конструкция «Шнейдер» чем-то напоминала опытный «№1 Линкольн» – результат схожих исходных посылок. Конструкция собиралась на прямоугольной раме таким образом, что корпус танка оказывался над ходовой частью. Жесткая рама образовывалась двумя продольными балками и поперечными связями. Экипаж танка включал шесть человек – офицер, унтер-офицер и четыре солдата. В передней части корпуса слева располагался двигатель, справа от него сидел водитель (он же – командир танка). Для наблюдения водитель пользовался смотровым окном с откидной бронезаслонкой и тремя смотровыми щелями. Справа от водителя в небольшом спонсоне, образованном уступом правого борта корпуса, устанавливалась короткоствольная 75-мм пушка. Для посадки-высадки служила двустворчатая дверь в задней стенке корпуса, водитель мог покинуть танк через крышу своей рубки.
Танк СА-1 «Шнейдер»
75-мм пушка специальной конструкции имела ствол длиной всего около 13 калибров, клиновый затвор, стрельба велась штатными снарядами 75-мм полевой скорострельной пушки, но с уменьшенным зарядом. Начальная скорость снаряда массой 7,25 кг – 200 м/с; максимальная прицельная дальность стрельбы – 600 м, эффективная – до 200 м. Угол наведения по горизонту был около 40 градусов. Стрельбу из пушки вел помощник командира, позади него располагался заряжающий. Боекомплект пушки – 90 снарядов. Кроме пушки танк вооружался двумя 8-мм пулеметами «Гочкйс» модели 1914г. по бортам в карданных установках, прикрытых большими полусферическими бронещитами (из-за этого установку часто относят к «шаровым»). Пулемет имел автоматику на основе отвода пороховых газов, темп стрельбы 600 выстр./мин, питание от ленты на 96 патронов (установка коробки с лентой составила большую проблему). Угол наведения пулеметов по горизонту был достаточно велик. Огонь из правого пулемета вел отдельный пулеметчик, из левого – механик, отвечавший за работу двигателя.
Прямоугольный корпус собирался клепкой на каркасе из листов 11 -мм брони. Характерная нависающая передняя часть корпуса напоминала нос корабля и оснащалась «бушпритом», предназначенным для резки колючей проволоки (по принципу ледокола), а также облегчавшим преодоление рвов. Для преодоления широких рвов служил и небольшой хвост позади корпуса. Вскоре после начала производства требования к бронезащите повысили – германские войска после применения танков англичанами стали широко применять бронебойные винтовочные пули «К». На «Шнейдере» полную защиту от пуль и осколков обеспечили, усилив лобовую и бортовую броню установкой дополнительных 5,5-мм листов с промежутком около 40 мм. Подобная разнесенная броневая конструкция не была новинкой – разнесенную двух- и трехслойную броню уже использовали на бронепоездах и бронеавтомобилях (бельгийский бронеавтомобиль «Минерва» имел цементную прослойку между бронелистами) – это вызывалось пока еще низким качеством тонкой брони или использованием для бронирования сырого железа. Завод «Шнейдер» обещал установку усиленного бронирования, сначала начиная со 129-й машины, потом с 210-й, так что производство работ пришлось взять на себя мастерским лагеря в Шамплиэ.
«Шнейдер» имел бензиновый мотор специальной постройки. Это был 4-цилиндровый двигатель «Пежо» или «Шнейдер», номинальной мощностью 40 л.с., максимальной 65 л.с., с жидкостным охлаждением и автоматической смазкой. Цилиндры диаметром 135 мм были сблокированы по два, ход поршня составлял 170 мм. Максимальное число оборотов – 1200 в минуту. Карбюратор включал два жиклера. Зажигание – от магнетто. Радиатор размещался впереди двигателя и обдувался вентилятором. Защищенные броней топливные баки располагались в носовой части танка ниже двигателя, и бензин подавался принудительно под давлением, создаваемым отработанными газами (через пульсатор), а при необходимости – ручным насосом. Механическая трансмиссия включала трехскоростную коробку передач с реверсом, задававшую скорость-от 2 до 8 км/ч. Механизмом поворота служил дифференциал.
Ходовая часть включала на каждый борт две тележки – передняя несла три сдвоенных опорных катка, задняя четыре. Тележки соединялись друг с другом и с рамой корпуса шарнирными рычагами, связывались с рамой винтовыми цилиндрическими пружинами. Упругая подвеска несколько облегчала условия работы экипажа. В вилке передней тележки крепилась ось спицованного направляющего колеса с винтовым механизмом регулировки натяжения гусениц. Гусеница состояла из 34 крупных траков. Элементами трака были подушка (башмак) и два рельса, по которым катились опорные катки с ребордами. Зацепление гусеницы расположенным сзади ведущим колесом – зубовое, за шарнир траков. Длина гусеничного обвода – 3 м, опорной поверхности – 1,8 м. Это позволяло преодолевать препятствия шириной до 1,5 м на труднопроходимых участках местности и 1,7-1,8 м в условиях прочного грунта.
Первое подразделение СА-1 сформировали 1 декабря 1916 года, а в марте следующего года в армии насчитывалось уже 208 таких танков, 15 апреля первое подразделение «Шнейдер» прибыло в форт Тру-д’Анфор, а 17 апреля майор Боссю повел танки в атаку в районе Берри-о-Бак, но она оказалась неудачной, французы понесли большие потери от немецкой артиллерии, стоявшей на передних позициях, кроме того, пехота не умела еще взаимодействовать с новыми машинами.
Танк СА-1 «Шнейдер»
По опыту боев с 5 мая 1917г. танки отзываются с фронта для модернизации. Снизу «Шнейдер» прикрыли стальным листом – прежде всего для защиты механизмов от загрязнения. Для доступа к двигателю и улучшения вентиляции прорезали дверь в левом борту. Работы по модернизации проводились в мастерских лагеря Шамплие, где, кроме перепланировки размещения топливных баков, на танки «Шнейдер» СА-1 установили также электростартер и лампы внутреннего освещения. На танки стали устанавливать перископический прибор наблюдения. Разработка запрошенного с самого начала панорамного прицела затянулась и пришлось довольствоваться установкой улучшенного механического. Изменился и внешний вид машины. Ранняя модификация имела в кормовой части большую двустворчатую дверь и уступы, на которые на марше крепили бочки с дополнительным горючим. При модернизации уступы забронировали, их объем заняли топливные баки -для снижения пожароопасности их перенесли на корму машины, установив по обеим сторонам от дверцы, такой перенос к тому же несколько снизил загазованность обитаемого отделения. В переносе топливных баков и начавшейся установке глушителей можно увидеть аналогию с модернизацией первых английских танков, хотя у англичан выступы ходовой части защищали баки еще и с боков, к тому же эвакуироваться экипажу «Шнейдер» все равно приходилось через кормовую дверь, а она стала одностворчатой и более узкой. В результате модернизации масса танка превысила 14 т. Только к октябрю 1917 г. модернизированные машины вернулись на фронт.
Для перевозки средних танков по обычным дорогам был создан двухосный прицеп-транспортер с откидной аппарелью, буксировавшийся трактором.
В конце октября 1917г. в Шамплиэ испытали по два «радиотанка» на основе разоруженных «Шнейдер» и «Сен-Шамон». Результат признали удовлетворительными.
Еще в начале 1917 года по требованию технического управления армии инженеры «Шнейдер» приступили к работе над следующим, командирским вариантом СА-2, весившим 8 т, с 47-мм пушкой в поворотной башне. Однако первоначальный заказ на 50 машин отменили, когда стали очевидны перспективы командирских танков на шасси легких «Рено».
Следующая модификация СА-3 должна была весить 17 т и нести 75-мм пушку. Уже в марте 1917г. «Шнейдер-Ле Крезо» разработала проект танка с башней. Однако танковые части требовали вооружить существующий танк длинноствольной пушкой. Поскольку ее установка во вращающейся башне была проблематична, Этьен предложил установить ее в носовой части корпуса с углом наведения по горизонту 20 градусов. На СА-3 пушка крепилась в установке с вертикальным и горизонтальным полуцилиндрическими щитами. Важной чертой было наличие механических приводов наведения с маховичками, что должно было повысить удобство и меткость стрельбы.
В то же время Управление автомобильной службы представило проект среднего танка с 47-мм пушкой в башне, рассмотренный Консультативным комитетом 10 мая 1917г. Проектные боевые характеристики танка незначительно превосходили легкий «Рено», да и 47-мм пушка и выстрелы к ней еще не были готовы. Этот проект был отклонен, как и последовавший за ним проект с малокалиберной пушкой в башне и 75-мм в корпусе (позднее к этой идее вернутся в танке В1). Решено было довести до «железа» проект СА-3 «Шнейдер», установив двигатель мощностью 76-80 или 100 л.с. 18 мая выдали заказ на 400 единиц со сдачей через год. Прототип испытали 24 октября 1917 года. Стало ясно, что такая модернизация не устранит главных недостатков танка «Шнейдер» – прежде всего малой проходимости. Да и предназначенный для этого танка двигатель еще не пустили в производство, и 27 октября последовало решение Консультативного комитета остановить, несмотря на возражения министерства вооружений, работы по СА-3 и сосредоточить усилия на выпуске легких «Рено».
С начала 1918 года СА-1 постепенно стали изымать из частей и переделывать в артиллерийские тягачи и транспортеры для перевозки орудий и грузов, а такнелегких танков «Рено» – первая попытка создания вездеходного танкового транспортера. При этом с «Шнейдер» снимали вооружение, заделывали амбразуры, срезали крышу. К перемирию в войсках оставалось 97 «Шнейдеров» в различных вариантах. Позже часть из них переделали в ремонтные машины.
Танк «Сен-Шамон» с квадратной рубкой и покатой крышей. Спереди и сзади от гусеничного хода под днищем видны ролики
Средний танк «Сен-Шамон»
Главный конструктор фирмы FAMH полковник Римальо, приступив к созданию танка, взял за основу узлы ходовой части того же трактора «Холт», но вдвое удлинил шасси, значительно увеличив длину опорной поверхности гусениц. Этого требовала масса танка, возросшая из- за установки более сильного вооружения. Другой оригинальной чертой танка «Сен- Шамон» (Saint-Chamond упоминается также как Н-16) стала электрическая трансмиссия Кроше-Колардо. К тому времени электротрансмиссия была известна на тяжелых транспортных машинах, например, на австрийских тяжелых артиллерийских тягачах фирмы «Аустро- Даймлер».
75-мм длинноствольную пушку с расчетом и пост управления разместили в большом переднем выступе корпуса (который уравновесили кормовой нишей), а двигатель и трансмиссию – в средней части. Впереди слева размещался водитель (унтер-офицер, функции командира танка и водителя здесь разделили), использовавший для наблюдения смотровую щель и бронеколпак. Пушка устанавливалась по оси машины, слева от нее сидел наводчик. Правее пушки находилось место пулеметчика. Еще четыре пулеметчика (один из них исполнял также обязанности механика) располагались у бортов и в корме. В корме также находился второй пост управления – идея «бронечелнока» с двумя постами управления стала популярной в те годы и оставалась таковой еще долго. Для посадки-высадки служили двери в бортах передней части танка.
На первых 165 танках «Сен-Шамон» ставили 75-мм пушку Т.R. специальной конструкции, но затем использовали качающуюся часть стандартной 75-мм полевой «скорострельной» пушки модели 1897г. с длиной ствола 36,3 калибра и крановым затвором (до войны французы считали ее «универсальным» орудием своей армии). Стрельба велась штатными унитарными выстрелами. Начальная скорость осколочного снаряда массой 7,25 кг у пушки 1897г. составляла 529 м/с. Размеры пушки и ее сравнительно длинный откат при выстреле обусловил большую длину носовой части корпуса. Угол наведения по вертикали – от -4 до + 10 градусов, дальность прицельной стрельбы – не выше 1500 м (но и этот предел оказывался недостижим из-за плохих условий стрельбы). Наведение по горизонту ограничивалось 8 градусами, так что перенос огня сопровождался поворотом всего танка. Для борьбы с пехотой служили лобовая, кормовая и две бортовых установки 8-мм пулеметов «Гочкис» модели 1914г.
Корпус представлял собой броневую коробку со скошенными скулами носа и кормы и плоской крышей, собранную клепкой на каркасе и установленную на раме. На прототипе впереди имелись командирская и водительская цилиндрические башенки, на серийных образцах их заменили овальными колпаками. Первоначально броневые листы бортов, прикрывая ходовую часть, доходили до земли, но после первых испытаний в середине 1916 г. от этого пришлось отказаться, поскольку такая защита ухудшала и без того неважную проходимость. Смотровые щели и окна снабжались заслонками.
На танки ставили бензиновый двигатель фирмы «Панар» с четырьмя раздельными цилиндрами. Диаметр цилиндров – 125 мм, ход поршня – 150 мм. При 1350 об/мин двигатель развивал мощность 80-85 л.с., при 1450 об/мин – 90 л.с. Запуск производился стартером или заводной рукояткой. Два бронированных топливных бака крепились на раме у левого борта, один – у правого, подача бензина – под давлением. Двигатель работал на электрогенератор (динамо-машину), имевший два индуктора, каждый давал напряжение 200 В и ток 260 А, а включенные последовательно – 400 В и 130 А. Напряжение с генератора подавалось на два тяговых электромотора – каждый из них через понижающую механическую передачу приводил в движение гусеницу одного борта. При трогании с места водитель одной педалью одновременно включал сопротивление первичной обмотки и управлял дроссельной заслонкой карбюратора, таким образом регулируя и обороты двигателя, и возбуждаемый в первичной обмотке ток. Скорость вращения электромоторов задавалась потенциометрами. Особый рубильник переключал электромоторы на задний ход. Для поворота с малым радиусом двигатель соответствующего борта коротко замыкался, а гусеница подтормаживалась механическим тормозом. Электротрансмиссия позволяла плавно начинать движение и практически бесступенчато изменять скорость хода и радиус поворота, требовала от водителя незначительных усилий, но была тяжела и ненадежна. Громоздкая трансмиссия привела к увеличению массы выше проектных 18 т. Первоначально планировалось иметь на танке дублирующий задний пост управления – благо электротрансмиссия позволяла проще его реализовать – но от этого пришлось отказаться.
Прототип танка «Сен-Шамон»
Средний танк «Сен-Шамон» движется в сторону передовой
Ходовая часть включала на один борт три тележки – передняя несла два, остальные по три сдвоенных опорных катка. Тележки соединялись с корпусом и друг с другом посредством шарнирных рычагов, рама корпуса опиралась на тележки через вертикальные винтовые цилиндрические пружины. В вилке передней тележки крепилось направляющее колесо с винтовым механизмом натяжения гусениц. Гусеница состояла из 36 крупных траков. Элементами трака были подушка (башмак) шириной 324 мм и два рельса. Зацепление гусеницы расположенным сзади ведущим колесом производилось за шарнир траков. Длина опорной поверхности-2,65 м. Из-за нависания передней части над гусеницами машина часто останавливалась перед невысокими вертикальными препятствиями. Чтобы как-то компенсировать это, впереди и позади гусеничного обвода снизу корпуса установили специальные широкие ролики. Они несколько увеличили ширину перекрываемого рва, но никак не помогали в преодолении вертикальных препятствий. На сухом прочном грунте танк переходил рвы шириной до 2,5 м, но редко преодолевал рвы шире 1,8 м. Поворотливость на фунте у «Сен-Шамон» была заметно хуже, чем у «Шнейдер». Перетяжеление носовой части танка приводило к частой деформации передних тележек и спаданию гусениц. В целом можно сказать, что в производство пошел заведомо непригодный танк (это было очевидно даже для начального этапа танкостроения) – увы, в истории танкостроения это был не последний случай.
Упомянутые испытания середины 1916г. выявили многочисленные изъяны в конструкции «Сен-Шамон». Эта модель сильно уступала тому же «Шнейдер», также не блиставшему надежностью и проходимостью. Прежде всего, танкисты потребовали уширить гусеницы «Сен-Шамон» с 324 сначала до 412, а потом и до 500 мм. Масляный радиатор двигателя оказался слишком хрупким, а ненадежная система смазки приводила к частым поломкам в двигателе или выбросам дыма. Требовалось улучшить изоляцию электрических трансформаторов. Выхлопную трубу провели вдоль крыши в сторону кормы (как на британских тяжелых танках). В октябре 1917 г. уже в ходе выпуска «Сен-Шамон» опять модифицировали с целью повысить защищенность: крыша получила наклон к бортам, чтобы с нее скатывались ручные гранаты, вместо цилиндрических башенок поставили прямоугольные, было также усилено бронирование- 17-мм бронелисты в отличие от 15-мм не пробивались бронебойными пулями «Sm.K». Однако изменения крыши и башенки ухудшили обзор, к тому же пришлось дорабатывать и верхние люки для экипажа.
Первый прототип танка (или его шасси) имел номер 414, а последний «СенШамон» выпущен под номером 813. Серии 400, 500, 600 имели плоскую крышу овальные башенки (колпаки), с 700-й серии крыша стала наклонной, а башенки квадратными. В результате многочисленных ремонтов встречались, разумеется, «смешанные» варианты – квадратные башенки на плоской крыше, машины 700 серии со специальной артсистемой и т.п.
В апреле 1917г. началась поставка танков снабжения (Le Char Kesson) – варианта «Сен-Шамон» без вооружения, для подвоза грузов танковым подразделениям и вытаскивания застрявших танков- машина подвоза и тягач в одном лице французский прототип ремонтно-эвакуационных машин.
«Сен-Шамоны» впервые вышли в бой 5 мая близ мельницы Лаффо – 16 «Се» Шамон» в этот день не смогли преодолев окопы, остановились перед ними и был подбиты вражескими артиллеристами или вышли из строя из-за поломок. Столь же неудачными для «Сен-Шамонов» оказались и другие бои. И только 18 июл 1918г. под Суассон, когда в бой двинулось 216 «Шнейдеров», 131 «Сен-Шамон» и 221 «Рено», танки «Сен-Шамоны» проявил! хоть какое-то преимущество перед другими моделями: они оказались более устойчивыми к ружейно-пулеметному огню и повели за собой пехоту.
Последняя серийная машина вышла с завода в марте 1918г. Выбывающие из строя танки заменялись легкими «Рено», к перемирию в строю оставалось 72 «Сен-Шамона». Из них 50 переделали в транспортеры. Так закончилась история этих машин.
Тактико-технические характеристики французских средних танков СА-1 «Шнейдер» и «Сен-Шамон»
Боевая масса, т 14,6 22 Экипаж, человек 6 8 Высота, и 2,3 2,36 Длина, м 6,32 7,91 (с пушкой 8,82) Ширина, м 2,05 2,67 Клиренс, м 0,4 0,41 Толщина брони, мм: лоб 11,4 17 борт 11,4 8,5 корма 11,4 8 крыша и днище 5,4 5
Вооружение: орудие 75-мм пушка T.R. или модели 1897г. 75-мм пушка T.R. или модели 1897г. пулеметы 2х8-мм «Гочкис» модели 1914т. 4х8-мм «Гочкис» модели 1914г. комплект: выстрелов 90 106 патронов 4000 7488 Двигатель: марка «Шнейдер» «Панар» тип карбюраторный карбюраторный число цилиндров 4 4 охлаждение жидкостное жидкостное мощность, л.с. 55 90 Запас топлива, л 160 250 Трансмиссия механическая электрическая Коробка передач трехскоростная с реверсом Механизм поворота дифференциал изменением оборотов ходовых электромоторов Ходовая часть на один борт) 7 сдвоенных опорных катков, 5 поддерж. роликов; ведущее колесо заднего расположения 8 сдвоенных опорных каткое, 5 поддерж. роликов; ведущее колесо заднего расположения Подвеска блокированная,с винтовыми пружинами Тип гусеницы металлическая крупнозвенчатая, с открытым шарниром Количество траков в цепи 34 36 Тип зацепления зубовое зубовое Ширина трака, мм 360 324,впоследствии 412 и 500 мм Макс. скорость, км/ч 4 8 Средняя скорость, км/ч 2-4 2-3 Запас хода, км 48 60 Удельн. давление, кг/см^2 0,72 0,79 (при ширине трака 500 мм) Преод. подъем, град. 30-35 2 Ширма преод. рва, м 1,7-1,8 1,8-2,4 Высота стенки, м 0,3-0,4 0,3-0,4 Глубина брода, м 0,8 0,8 Толщ. свал, дерева, мм 0,4 0,4
Французские средние танки оказались не слишком удачными, особенно это касалось «Сен-Шамон». Упругая подвеска, конечно, была их преимуществом, но свесы корпуса впереди и сзади гусениц сильно снижали их проходимость -они не преодолевали даже незначительные вертикальные преграды. И все же эти танки сыграли в 1917- 1918 гг. немалую роль. «Шнейдеры» побывали в боях 473 раза, «Сен-Шамон» -375.
Легкий танк «Рено» FT-17 в пулеметном варианте (Char Mitrailler 8 mm)
Легкий танк «Рено» FT-17 в пушечном варианте с литой башней (Char Canon 37 mm)
Легкий танк «Рено» FT-17
В июне 1916 года полковник Этьен во главе специальной миссии отправился в Англию для ознакомления с работами над «сухопутными кораблями» (вскоре во Францию прибыла ответная английская миссия). По возвращении в июле Этьен вновь встретился с Рено (Renault) и убедил его взяться за проектирование новой машины. Этьен считал, что как дополнение к средним танкам, а особенно к тяжелым английским, которые он наблюдал на заводе Фостера и которым отводилась роль «пехотного тарана», понадобятся многочисленные легкие и подвижные боевые машины для непосредственного сопровождения атакующей пехоты. К тому времени французская армия отработала тактику «подвижного пехотного огня» – при атаке в пехотных цепях двигались ручные пулеметы, непрерывным огнем прижимающие противника к земле и подавляющие его огневые точки, снижая потери атакующих от пулеметов и минометов. Роль такого «бронированного застрельщика» должен был принять на себя легкий танк.
Работы над танками шли на официальном уровне, Этьен пообещал заказ на 150 машин, и практичный Луи (Людовик) Рено, чья фирма существовала с 1898г. и уже успешно сотрудничала с военным ведомством, принялся за работу над «бронированным футляром для мотора и двух человек». Взяв за прототип разрабатывавшийся средний СА-2, фирма быстро изготовила образец массой 6 т. Ходовая часть оснащалась упругой подвеской, вооружение ограничивалось пулеметом, максимальная скорость достигала 9,6 км/ч. В письме главнокомандующему от 27 ноября 1916г. командующий танковыми силами генерал Этьен изложил основные особенности проектируемого танка: «Я считаю возможным построить очень легкий танк… Благодаря своей относительной мощности и расположению гусениц на колесах довольно большого диаметра, выдающихся вперед за шасси, пулеметный танк сможет проходить по очень тяжелой почве». К достоинствам такого танка относилась и возможность быстрой переброски по обычным дорогам на соответствующих грузовиках (как уже перевозилась артиллерия) – даже небольшой опыт боевого применения танков уже вывел проблему их оперативной подвижности в число основных.
20 декабря 1916 года сам конструктор представил модель танка Консультативному комитету по специальной артиллерии. Новинка не понравилась, в частности, пулеметное вооружение признали недостаточным (а Этьен и Рено настаивали именно на нем). Критиковали малый вес, «недостаточный» для разрушения препятствий, размеры, из-за которых танк якобы не сможет переходить через рвы и окопы. Тем не менее, в феврале 1917г. появился первый прототип легкого танка, Этьену и Рено удалось убедить членов комитета, и в марте 1917г. фирме заказали 150 машин.
Официальные испытания 9 апреля завершились успехом, Консультативный комитет, учтя мнение вице-секретариата изобретений, увеличил заказ на 1000 машин. Но тут вмешался министр вооружения, который, основываясь на доклад командира учебного центра Марли, потребовал, чтобы фирма увеличила внутреннее помещение и поместила в башню двух танкистов, поскольку в пехоте пулемет обслуживается минимум двумя бойцами (при этом не учли, что роли помощника пулеметчика и подносчика боеприпасов будет играть сам танк). На самом деле одноместная башня имела другой недостаток, выявившийся много позже – одному человеку приходилось решать задачи наблюдения, выбора целей, наведения оружия и командования водителем. Фронт требовал массы легких танков, менять проект было поздно, да и главнокомандующий настаивал, чтобы фирмы в первую очередь занимались производством легких машин. Этьен предложил 650 танков из 1150 заказанных вооружить 37-мм пушкой без существенной переделки башни – введение легких короткоствольных 37-мм пушек в цепи пехоты уже вошло в практику. Затем он предложил увеличить заказ до 2500 танков, включив в него так называемые «радиотанки» в качестве командирских и машин связи между танками, пехотой и артиллерией. По мнению Этьена, «радиотанком» должен был быть каждый десятый «Рено». Главнокомандующий генерал Петэн согласился и даже поднял 20 июня задание до 3500, причем потребовал поставок к весне 1918 года. Заметим, что параллельно подобные проекты разрабатывали фирмы «Пежо» (с установкой одновременно 37- мм пушки и пулемета в неподвижной рубке, а двигателя – в передней части корпуса) и «Делоне-Бельвиль» (эта работа привела фирму позже к опытному среднему танку).
Легкий танк «Рено» FT'17 в пулеметном варианте с клепаной башней (Char Mitrailler 8 mm)
«Радиотанк» FT-17 (CharTSF), мачта убрана, антенна не натянута
Танк получил официальное название «Char leger Renault FT modele 1917», сокращенное до «Рено» FT-17 (индекс FT дала сама фирма, популярная версия, что он означает «легкий вес», вызывает сомнения). Предполагалось, что завод фирмы «Рено» в Бийанкуре (предместье Парижа, департамент Сены) сможет выпустить к сентябрю 750 танков; однако эта программа сразу была сорвана по ряду производственных причин, одной из которых стала нехватка брони. Броневые листы пришлось заказать в Англии, так как французские заводы смогли начать производство брони для нового танка только с октября 1917 года. Пришлось привлечь к постройке другие фирмы, и в результате заказ на 3530 танков распределился так: «Рено» -1850 (всех модификаций), «Берлие» -800, «Шнейдер» – 600 и «Делоне-Бельвиль»- 280. «Рено» и «Шнейдер» делали танки целиком у себя, «Берлие» и «Делоне-Бельвиль» получали броню и вооружение с других заводов.
Далеко не сразу удалось наладить производство литой башни, и первые 100 машин оснастили восьмигранной клепаной (из-за этого танки с литыми башнями иногда именуют FT-18, хотя реально это были все те же FT-17). Немало времени ушло на разработку установки пушки, пушечный «Рено» прошел испытания 10-17 июля 1917г. Готовую же модель «радиотанка» Рено смог представить только 10 декабря того же года.
В результате FT-17 имел четыре варианта: пулеметный (Char Mitrailler 8 mm), пушечный (Char Canon 37mm), командирский или «радиотанк» (Char TSF) и танк огневой поддержки (Char Canon 75 mm BS) с 75-мм пушкой в открытой сверху и сзади невращающейся рубке. Последнему повоевать не пришлось-ни одного из 600 заказанных BS до конца войны не построили. Любопытной чертой этого варианта было то, что стрельба велась назад по ходу машины.
Луи Рено создал, бесспорно, одну из наиболее выдающихся конструкций в истории техники. Схема компоновки «Рено» FT-17 с задним расположением моторно-трансмиссионного отделения и ведущих колес, передним – отделения управления и средним – боевого отделения с установкой вооружения во вращающейся башне до сих пор остается классической (хотя повсеместное признание она получила отнюдь не сразу).
Водитель сидел спереди по оси машины, для наблюдения использовал три смотровые щели, стрелок (он же командир машины) располагался в башне стоя или полусидя в брезентовой петле, позже установили регулируемое по высоте сиденье. Для входа и выхода экипажа служил носовой люк с трехстворчатой крышкой, а в задней части башни выполнили аварийный люк-лаз с двустворчатой крышкой. На марше верхняя створка носового люка со смотровой щелью откидывапась вверх. На башне для вентиляции и наблюдения имелся колпак с пятью смотровыми щелями и грибовидной откидывающейся крышкой. Обитаемый объем отгораживался от моторнотрансмиссионного отделения стальной перегородкой с двумя зарешеченными окошками для циркуляции воздуха – окошки снабжались опускаемыми заслонками для защиты экипажа от огня в случае пожара в моторно-трансмиссионном отделении.
37-мм танковая пушка «Гочкис» («Пюто»), как и пехотная модели 1916г., была выполнена на основе старой морской, имела длину ствола 20 калибров, нарезной части – 15 калибров, полуавтоматический вертикальный клиновый затвор, пружинные противооткатные устройства, литой кожух люльки, пистолетную рукоятку управления, телескопический прицел. Для установки в башню она крепилась в полусферическом щите, который своими горизонтальными цапфами опирался в гнезда поворотного вертикального щита. Стрельба из пушки велась чугунной (435 г) или стальной (560 г) осколочной гранатой, снаряженной мелинитом, либо бронебойным снарядом (510 г). Начальная скорость снарядов – соответственно 402, 367 и 390 м/с. Трубка оптического прицела снабжалась стальным кожухом. Башня диаметром 1,07 м устанавливалась на шаровой погон, для поддержания ее боковых свесов на бортах корпуса приклепывались короткие скобы. Стрелок с помощью наплечников усилием плеч и спины поворачивал башню, производя грубую наводку, после чего с помощью плечевого упора пушки доворачивал ее на цель. Аналогично производилась наводка и в пулеметном варианте, угол наведения пулемета по вертикали составлял от -20 до + 35 градусов. В отличие от англичан, выбравших танковый пулемет на основе ручного, французы ставили в свои танки «длинные» 8-мм пулеметы «Гочкис» модели 1914г. Пулемет имел автоматику на основе отвода пороховых газов, темп стрельбы 600 выстр./мин, ленточное питание. Размеры пулемета затрудняли действия стрелка в башне, а установка коробки с лентой составила большую проблему. Боекомплект выстрелов (200 осколочных, 25 бронебойных и 12 шрапнелей для самообороны) или патронов (50 лент по 96 патронов) размещался на днище и на стенках боевого отделения.
Корпус «Рено» FT был несущим элементом и представлял собой каркас из уголков и фасонных деталей, к которым на заклепках крепились броневые листы и детали ходовой части – несущий корпус также стал «классикой» танкостроения. Толщина вертикальных листов корпуса и листов клепаной башни составляла 16 мм (литая башня имела толщину брони 22 мм), наклонных листов – 8 мм, крыши и днища – 6 мм.
Четырехцилиндровый карбюраторный двигатель «Рено» имел диаметр цилиндров 95 мм, ход поршня 160 мм, карбюратор типа «Зенит», зажигание от магнето, регулятор числа оборотов, запускался заводной ручкой изнутри или снаружи машины. При 800 об./мин двигатель развивал мощность 20 л.с., при 1000 оборотах – 27, при 1500 – 39 л.с. Топливный бак размещался впереди двигателя у перегородки. Подача бензина производилась насосом с мембраной или пульсатором и дополнительного бачка (для работы на уклонах). Жидкостное охлаждение выполнялось по термосифонной схеме, трубчатый радиатор обдувался вентилятором, обеспечивавшим и вентиляцию обитаемого отсека. Воздух засасывался через продольную щель в крыше моторно-трансмиссионного отделения, прикрытую приподнятой бронировкой. Выхлопная труба с глушителем выводилась с правого борта. Вращающий момент через коническое сцепление передавался на механическую коробку передач с подвижными шестернями, дававшую четыре скорости вперед и одну назад: 1 -я скорость и задним ходом – 1-1,52 км/ч, 2-я скорость-2,05-3,1 км/ч, 3-я – 3,36-5,04 км/ч, 4-я – 5,2-7,8 км/ч. Механизмами поворота служили конические бортовые фрикционы, управлявшиеся через коленчатый и качающийся рычаги. Управление осуществлялось отключением и торможением соответствующей гусеницы с помощью ленточного тормоза. Стальная лента тормоза покрывалась ферродо или кожей. «Рено» был наиболее «поворотливым» среди первых танков – он мог разворачиваться на месте вокруг вертикальной оси. Водитель пользовался двумя рычагами поворота, рычагом коробки передач, педалями газа, сцепления и ножного тормоза, рукоятками акселератора и тормоза. Доступ к двигателю через откидные листы крыши был достаточно удобен. Запас топлива допускал время движения танка 8 часов, однако доливать воду в радиатор приходилось чаще.
Продольные разрезы танка «Рено» FT-17 (вариант Char Mitrailler 8 mm) в вертикальной и горизонтальной плоскостях:
1 – гусеница, 2 – педали, 3 – рычаги переключения скоростей, 4 – рычаг поворота, 5 – пулемет, 6 – башня (литая), 7 – съемная пусковая рукоятка, 8 – топливный бак, 9 – бортовой фрикцион, 10 – вентилятор, 11 – маховик, 12 – радиатор, 13-двигатель, 14-упорный подшипник коленчатого вала двигателя, 15 – откидной хвост, 16 – опорный каток
Ходовая часть с блокированной пружинной подвеской включала ча один борт 4 тележки – одна с тремя, остальные с двумя сдвоенными опорными катками малого диаметра с ребордами. Тележки попарно соединялись шарниром с балансиром, который сам шарнирно подвешивался к полуэллиптической листовой рессоре. Концы рессоры подвешивались к продольной двутавровой балке. Из-за малого динамического хода катков такую подвеску иногда называют «полужесткой». Верхняя ветвь гусеницы лежала на шести сдвоенных поддерживающих роликах, собранных в обойме, задний конец которой крепился на шарнире, а передний подрессоривался винтовой пружиной – так автоматически обеспечивалось постоянство натяжения гусеницы. Одинарное ведущее колесо заднего расположения захватывало гусеницу за шарнир траков. Одинарное направляющее колесо крепилось на передней части продольной балки в вилке с винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы.
На многих машинах для уменьшения шума и веса направляющее колесо изготавливалось из дерева со стальным ободом – единственный случай в истории танкостроения (такой вариант «Рено» FT-17 стоит в Военно-историческом музее бронетанкового вооружения и техники в Кубинке). В литом траке гусеницы выделялась подушка (башмак) шириной 324 мм с грунтозацепом и два рельса. Два трака соединялись пальцем, который фиксировался шайбами и втулками с чекой. Ширина колеи гусеничного хода – 1,4 м. Для форсирования рвов танк оборудовали съемным «хвостом». «Хвост» крепился на корме двумя осями с засовами, на марше он поворачивался вокруг верхней оси и забрасывался на крышу моторно-трансмиссионного отделения, но мог оставаться и в «боевом» положении – в этом случае на «хвост» могли крепить полезный груз (обычно – личные укладки экипажа) или сажать двух пехотинцев. При преодолении широкого рва «хвост» упирался в его передний скат, пока центр тяжести танка не достигал противоположного края. Длина танка с «хвостом» достигала 4,96 м. Впоследствии под влиянием «Рено» FT подобными «хвостами» оборудовали многие сравнительно тихоходные танки сопровождения пехоты. Спереди и сзади на корпусе танка имелись буксирные крюки, в комплект танка включали трос и буксирную цепь.
37-мм танковая пушка «Гочкис» в башне «Рено» FT-17 (Char Canon 37 mm)
Органы управления танка «Рено» FT-17:
1-2- защелка стопора тормозной педали, 3,7 – трос стопора, 5 – левый рулевой рычаг, 6,58 – тормозная педаль, 8 – правый рулевой рычаг, 10 – педаль акселератора, 11 – тяга, 12 – поводок, 15-рычаг поворота, 17 – рычаг, 19 – рычаг сцепления, 20 – подшипник, 21 – вертикальная ось, 22,23 – рычаг, 25,26 – конус сцепления, 27 – нажимная шайба, 28 – тормозной барабан, 29 – коробка, 30,31 – тормозная лента, 36 – шарнир, 37 – тормозная тяга, 38 – ось рычага, 39 – феродо, 41,42,43 – тяги, 49 – трос управления акселератором.
«Рено» оказался простым и дешевым танком. Но кроме того, низкое удельное давление на грунт, не превышавшее 0,6 кг/см 2 , обеспечивало хорошую проходимость, танк преодолевал короткие подъемы до 45' и 1,8-метровые рвы, а вынесение оси направляющего колеса вперед-вверх и его большой диаметр способствовали преодолению вертикальных препятствий, позволяли танку выбираться из больших воронок. При меньших размерах он имел лучшую проходимость, чем средние французские танки, перекрывал одинаковые с ними рвы, с вертикальными препятствиями справлялся лучше, его более легкое вооружение обеспечивало большую эффективность за счет вращающейся башни. В сочетании с меньшим экипажем все это отвело ему роль основной машины французских танковых сил. Как и у средних танков, малые скорость и запас хода требовали специального транспорта для их переброски к передовой по обычным дорогам. Первоначально для этого планировали использовать специально заказанные 7-тонные грузовые автомобили (их заказали в 1917г.), но уже в июле 1918г. танки вполне успешно перебрасывались в боеготовом состоянии стандартными 5- тонными грузовиками «Пирс-Эрроу». Танковым полкам «Рено» придавали отряды по 25 грузовиков.
«Рено» TSF (Telegraphie Sans Fit – «беспроволочный телеграф») имел неподвижную прямоугольную рубку, в которой размещались радиостанция и три члена экипажа – водитель, наблюдатель и радист. Проволочная антенна натягивалась между выдвижной мачтой на рубке и рамкой на конце «хвоста». Дальность радиосвязи достигала 80 км. Масса «радиотанка»-7 т, толщина брони -16-8 мм, высота-2,5 м, скорость и запас хода одинаковы с базовой машиной. В каждой танковой бригаде «радиотанки» находились в ведении специального офицера службы связи и использовались в интересах как танковых подразделений, так и пехотных дивизий, с которыми они взаимодействовали. В качестве командирских использовались и обычные «Рено» FT, с которых иногда снимали вооружение, оставляя амбразуру башни открытой – получался подвижный наблюдательный пункт.
«Рено» смогла выпустить первые серийные машины только в сентябре 1917г. Одну из них сразу отправили в США – еще летом США согласились построить 1200 «Рено» с заменой французского двигателя на американский, литой башни клепаной, пересчетом метрических размеров в дюймовые. На конец ноября в лагере Шамплиэ имелось только 29 предсерийных «Рено» с железным корпусом для обучения экипажей. Боевые танки «Рено» начала подавать в армию в марте 1918г. (да и из них вооружены были только пулеметные), остальные французские фирмы – только в середине того же года. Причем многие танки пришлось пересматривать и доводить на месте. Ко времени перемирия 11 ноября 1918 года было построено 3177 танков «Рено», хотя общий заказ между февралем 1917 и ноябрем 1918г. составил 7800 танков. Несколько «Рено» FT-17 французы на завершающем этапе войны передали англичанам (как бы в порядке обмена на Mk V*), которые использовали их в качестве машин управления. Таким образом, FT-17 стал не только конструктивно и «идеологически» лучшим, но и самым массовым и самым воюющим танком Первой мировой войны.
Разумеется, спешно пущенные в массовое производство «Рено» FT имели ряд дефектов и недоработок. Многие детали конструкции доводились уже в процессе производства или в мастерских. Нестабильность работы пульсатора, подававшего топливо в карбюратор, пытались устранить, заменив его мембрану фибровой прокладкой, но она быстро выходила из строя, и в июле 1918г. в мастерских танковых частей нашли решение в виде особого латунного диска. Наиболее чувствительными недостатками оказались быстрый износ и частые поломки пальцев и втулок шарнира гусеницы, а также частые разрывы ремня привода вентилятора (из-за чего двигатель быстро перегревался – при Суассон 18 июля около 10% «Рено» 503-го полка не смогли пойти в бой по этой причине). С этим удалось справиться уже после войны. Однако относительно высокая ремонтопригодность «Рено» позволяла возвращать их в строй быстрее, чем средние «Шнейдер» или «Сен-Шамон». Правда, хронический недостаток запасных частей и ремонтных средств заставил держать в подразделениях резервные танки для быстрого восстановления боеспособности. Более богатый, чем у других танков, опыт эксплуатации «Рено» FT, позволил выявить и очередность износа узлов и агрегатов, а значит – определить очередность технического обслуживания. Сначала из строя выходили гусеничные цепи и опорные катки, затем подвеска, затем-двигатель (если не считать типичные именно для «Рено» проблемы с пульсатором и ремнем вентилятора).
В условиях 1918г. легкий «Рено» оказался лучшим средством сопровождения пехоты и наиболее удобным в производстве, эксплуатации и ремонте. Его успех привел к тому, что французы при создании танков поддержки пехоты ориентировались именно на него. Впрочем, не только французы – в течение 15 лет французский «Рено» служил образцом, а в Советской России, США, Италии собственные модели легких танков сопровождения пехоты были созданы прямым подражанием «Рено» FT.
«Рено» FT-17 послужили базой для ряда экспериментов – в виде опыта их пытались превратить в плавающие машины, в транспортеры, танки-тральщики, самоходные танковые мосты, носители фашин для преодоления широких рвов, самоходные прожектора. Шасси «Рено» FT было использовано для легкогоЗ,5-тонного трактора «Рено» H.J. для вспомогательных служб.
Тактико-технические характеристики легкого танка «Рено» FT-17
пушечный / пулеметный Боевая масса, т 6,7/6,5 экипаж, человек 2 Высота, м 2,14 Длина,м 4,1 (без «хвоста») и 5,0 (с «хвостом») Ширина, м 1,74 Клиренс, м 0,41-0,5 Толщина брони, мм: лоб корпуса 16 борт корпуса 16-8 башня 22 (литая) или 16 (клепаная) корма 8 крыша и днище 6 Вооружение: Орудие 37-мм пушка «Гочкис» / Пулеметы - / 1х8-мм «Гочкио модели 1914г. боекомплект: выстрелов 237 (225 снарядов и 12 картечей) патронов - / 4800 Двигатель: марка «Рено» тип карбюраторный число цилиндров 4 охлаждение жидкостное мощность, л.с. 39 Запас топлива, л 90-100 Трансмиссия механическая Коробка передач четырехскоростная с реверсом Механизм поворота бортовые фрикционы и ленточные тормоза Ходовая часть (на один борт) 9 сдвоенных опорных катков, ведущее колесо заднего расположения Подвеска блокированная, с листовыми пружинами Тип гусеницы металлическая крупнозвенчатая, с открытым шарниром Количество траков в цепи 32 Тип зацепления зубовое Ширина трака, мм 324 Шаг трака, им 250 Макс. скорость, км/ч 7,8 Средняя скорость, км/ч 4,5 Запас хода, км 35 Удельное давление, кг/смг 0,48 / 0,47 Преод. подъем, град. 45 Ширина преод. рва, м 1,8 (с «хвостом») и 1,35 (без «хвоста») Высота стенки, м 0,6 Глубина брода, и 0,7 Толщина сваливаемого дерева, мм 0,25 Тяговое усилие, кге 5030
Танк «Рено» FT-17 в пулеметном варианте. Сзади хорошо виден «хвост», облегчавший форсирование рвов
Узлы ходовой части танка «Рено» FT-17:
1 – поддерживающий ролик, 2 – пружина буфера, 3 – направляющее колесо, 4 – вилка натяжного устройства, 5 – гайка натяжного устройства, 6 – винт натяжного устройства, 6 – винт натяжного устройства, 7 – передний балансир, 8 – серьга рессоры, 9 – задний балансир, 10 – рессора, 11 – тележка, 12-опорный каток, 13 – ведущее колесо, 14 – ось ведущего колеса.
Опытные тяжелые танки
Необходимость в тяжелом «танке прорыва» была осознана французскими специалистами уже в конце 1916г. после первых боев английских танков, однако во время войны дело не вышло из стадии опытов. 30 декабря 1916г. в Консультативный комитет по артиллерии специального назначения поступил проект 38-тонного танка со 105-мм пушкой и 30-мм броней, предложенный «Средиземноморским обществом железоделательных заводов и верфей» (F.C.M.).
В феврале 1917г. Этьен предложил заменить пушку на 75-мм и изготовить два варианта -с механической и с электрической трансмиссией. Консультативный комитет сформулировал требования и к бронированию – защита от снарядов германских 77-мм полевых пушек. В 1917г. фирма F.C.M. представила макет тяжелого танка 1А массой 50 т, с экипажем 6 человек, пушкой в башне, двумя пулеметами, толщиной брони 35-16 мм, длиной 9,2 и высотой 3,35 м, двигателем в 240 л.с., механической трансмиссией и скоростью хода около 5 км/ч. Вариант с электротрансмиссией представила чуть позже «Эстеблишмен Экспериментале Франсез» в виде 68-тонного танка 1 С, в котором установила два двигателя по 250 л.с., увеличила экипаж до 10 человек,
а толщину брони до 45 мм, длина танка составила 10 м. Дело двигалось медленно – вопрос о пушке и толщине брони все еще обсуждался в Комитете 25 ноября 1917г. (через год после первого рассмотрения). К тому же в декабре 1917г. французское правительство дало согласие на строительство в Шатору завода для сборки англо-американского Mk VIII.
9 февраля 1918г. Этьен, оценив проведенные опыты, в специальном докладе отметил, что «именно тяжелые танки должны возглавлять атаку», а 21 февраля тяжелые танки включили в производственную программу. 13 июня приняли окончательное решение о создании французского тяжелого танка, и F.C.M. был выдан заказ на 300 танков типа 1C со сдачей в 1919г. Однако довести машину до «железа» во время войны не удалось. В результате французская армия в качестве «временной» меры получила 77 британских тяжелых танков Mk V*.
Организация французских танковых частей
Решение о формировании «штурмовой артиллерии» (или «специальной артиллерии») было принято в апреле 1916г., в июле это поручили полковнику Этьену. Подчиненность еще не была определена – ответственность периодически перекладывалась с вице-секретариата артиллерии на управление автомобильной службы и обратно. 30 сентября Этьена произвели в бригадные генералы и назначили командующим танковыми силами, официально прикомандировав его к главнокомандующему. Однако вице-секретариат артиллерии продолжал курировать все вопросы организации и оснащения новых частей.
Первая группа офицеров из автомобильных частей, артиллерии и кавалерии прибыла в форт Тру д’Анфер в августе- сентябре 1916г. В сентябре-октябре прибыли два первых танка «Шнейдер» и «Сен-Шамон» и несколько небронированных шасси для подготовки экипажей. Первоначальное обучение и сколачивание подразделения вели в Марли, начальную техническую подготовку – в лагере автомобильной службы Серкотт, а с декабря 1916г. начал действовать лагерь в Шамплиэ, ставший главной базой французских танковых сил. Задачи и порядок подготовки впервые регламентировали приказом от 1 января 1917г., любопытно, что в нем новый командующий зафиксировал свое намерение превратить «штурмовую артиллерию» в «отборные части».
Организация французских танковых батальонов, вступивших в бой 16 апреля 1917 г.
Организация французских танковых батальонов на 23 октября 1917 г.
Для своих средних танков французы приняли «артиллерийскую» организацию. По мере поступления танков формировали батареи, причем сначала планировали иметь в каждой по 8 машин, но вскоре остановились на 4, а батареи решили по 4 сводить в группы (дивизионы). Группы обозначались индексом AS («штурмовая артиллерия») и порядковым номером. Первоначально планировали сводить в группах разнотипные машины для наиболее полного использования их возможностей, но очень скоро стали очевидны выгоды однотипной матчасти. На апрель 1917г. штат группы «Шнейдер» (16 танков) включал 18 офицеров и 74 унтер- офицера и солдата, а группы «Сен-Шамон» при том же количестве машин – 18 офицеров и 106 унтер-офицеров и солдат.
Организация французского танкового полка (501 -й полк, май 1918 г.)
Организация первой французской танковой группы, февраль 1917 г.
Первую группу «Шнейдер» (AS1) сформировали фактически уже 25 декабря 1916г., первую группу «Сен-Шамон» (AS31) – 23 февраля 1917г. На апрель 1917г. имелось 15 групп «Шнейдер» (с AS1 по AS15) с и 3 неполные группы «Сен-Шамон» (с AS31 по AS33), на август – соответственно 17 и 6. Для организации боевой и технической работы командир группы имел небольшой штаб. Несколько групп (дивизионов) сводили в батальоны (или «полковые группы»). Батальон был уже административной, а не тактической единицей, поскольку в бою танки применялись в основном по-батарейно. К концу февраля 1918г. закончилось формирование групп средних танков, и французские танковые силы составили 4 батальона танков «Шнейдер» по 4 группы в каждом и 4 батальона «Сен-Шамон» по 3 группы. В строю находилось 245 боеготовых танков «Шнейдер» и 222 «Сен-Шамон».
Батальонам придавались отделения снабжения и ремонта (SSR). Стоит отметить, что как оснащение этих отделений, так и в целом система ремонта танков и снабжения запасными частями составляли постоянную проблему французских танковых сил и требовали от командования и личного состава большой изобретательности и просто героических усилий. Поставки комплектов запчастей фирмами-производителями постоянно срывались, поскольку им выгоднее было поставлять готовые танки. Новизна дела и организации постоянно тормозила внесение производителями конструктивных изменений в выпускаемые танки, а значит- повышение их надежности. Французская промышленность не была отмобилизована в той степени, как в Германии или Англии, и представители военного ведомства имели меньше рычагов влияния на ее деятельность. На надежность танков, сложность их снабжения и ремонта оказывал свое влияние и полукустарный способ производства. Для организации приемки, снабжения и ремонта в лагере Шамплиэ с 1 апреля 1917г. находилось переданное из автомобильной службы постоянное (т.е. приписанное к лагерю) «отделение парка», летом того же года его дополнили «отделом главного парка» и спасательной группой. Но даже для оснащения стационарных мастерских в лагере Шамплиэ, взявших на себя часть работ по исправлению и модернизации машин, не хватало станков, инструмента и приспособлений.
В ноябре 1917г. – январе 1918г. появились «танковые силы групп армий» со своими командующими. Центр танковых сил Центральной группы армий разместили в Майльи, Восточной группы армий – в Мартиньи-ле-Бен, это позволило сократить время переброски танков в район боевых действий и время восстановления боеспособности танковых подразделений. В январе создана также «вицедирекция танковой службы» при военном министерстве – танки признали как род оружия (но не род войск).
Для танков «Рено» сразу приняли «пехотную» организацию – взвод-рота-батальон. Тактической единицей был взвод легких танков из трех пушечных (танк командира взвода и командиров «полувзводов») и двух пулеметных машин – видимо, под влиянием британского опыта. В декабре 1917г. запланировали сформировать 30 легкотанковых батальонов по 72 боевых танка и 3 «радиотанка». Прием танков, первоначальная подготовка экипажей проходили в Серкотт. Совместное обучение и тактическую подготовку вели в Шамплиэ. Три первых батальона «Рено» были готовы к концу марта 1918г., в мае сформировали 4 батальона, в июне – 3, в июле-4, в августе – 5, в сентябре – 3, в октябре – 3, в первую неделю ноября – 1. После германского весеннего наступления подготовку перевели в Буррон, а школу радиосвязи организовали в Мальи. Всего к перемирию 11 ноября 1918г. сформировали 26 батальонов «Рено», и 27-й батальон заканчивал обучение в Серкотт, еще три проходили обучение. К концу войны французы установили среднюю норму усиления пехоты танками – атакующей пехотной дивизии придавался батальон «Рено». По мере убыли средних танков «Шнейдер» и «Сен- Шамон» их личный состав переводили в подразделения легких танков, либо переформировывали в группы в роты легких танков (несколько танков «Шнейдер» даже переделывали в бронированные транспортеры для «Рено» FT-17), 3-й батальон «Шнейдер» начали перевооружать тяжелыми английскими Mk V*. Средним и капитальным ремонтом танков «Рено» с августа 1918г. занимался резервный парк в Буррон – здесь специально построили несколько больших мастерских и ангар с оборудованными тупиками. В результате ремонтно-восстановительная служба французской «штурмовой артиллерии» состояла из отделений снабжения и ремонта при танковых группах и батальонах, ремонтные базы при «танковых силах групп армий» и парков в тылу (Шамплиэ, Буррон). В целом эта служба у французов оказалась поставлена хуже и действовала менее оперативно, чем у англичан, что отчасти компенсировалось большим выходом с заводов танков «Рено».
В апреле 1918г. военный министр утвердил проект организации танковых полков смешанного состава (батальон средних танков и несколько батальонов легких). Первый такой полк (501 -й) сформировали 12 мая, последний (509-й) – в начале ноября. Дабы организационно оформить танковые силы, придаваемые группам армий, полки с июля начали сводить в танковые бригады переменного состава – несколько полков плюс двухэшелонный ремонтно-восстановительный парк. Командиры бригад отвечали за доставку танков в район боевых действий, их распределение по пехотным частям, снабжение и вывод из боя для восстановления, кроме того, они были чем-то вроде советников по применению танков при командующих армиями или командирах корпусов.
Французские танковые силы, как и английские, старались формировать из добровольцев. Личный состав «штурмовой артиллерии», понятно, набирали в основном из артиллерийских частей, тем более, что он был лучше знаком с техническими вопросами. Правда, командование «штурмовой артиллерии» хотело получать больше опытных солдат-пехотинцев, лучше понимавших тактическую сторону, но с таковыми не хотела расставаться сама пехота, где также был недостаток опытных унтер-офицеров. Общая подготовка экипажей и командиров французских танковых сил была хуже, чем английских, на нее выделялось меньше времени и средств. Характерна подготовка первых подразделений танков «Рено» весной-летом 1918г., ограниченная 2-3 неделями. Первый батальон танков «Рено» спешно двинули на фронт в мае 1918г., не успев провести не только учения в составе подразделений, но даже практических стрельб, их танкисты прошли уже в район сосредоточения перед тем, как пойти в бой. Обучение «в бою» было наиболее типичным. Стоит отметить энтузиазм, упорство и мужество первых французских танкистов, которые в этих условиях сумели превратить «штурмовую артиллерию» действительно в «особые» части и проявить себя лучшим образом. 15 августа 1918г. в Гре-сюр-Лен организовали учебный танковый батальон, но постоянная необходимость срочного пополнения боевых подразделений не позволяла и в нем провести методической подготовки. Здесь же обосновалась и школа радиосвязи, где готовились экипажи «радиотанков».
Существенным, хотя и запоздалым, шагом было создание в августе 1918г. в Рекло близ Бурлон информационного центра, где читался специальный курс о боевом применении танков (с показом практического учения) для командиров пехотных дивизий и бригад французской, английской, итальянской, бельгийской армий, а также происходил обмен опытом между английскими и французскими офицерами-танкистами.
Танк «Peно»FT-17 с клепаной башней. В задней части башни хорошо виден аварийный люк-лаз с двустворчатой крышкой
Обозначения и окраска танков. Экипировка экипажей.
Французским танкистам, как и их британским коллегам, приходилось буквально с нуля решать вопросы наиболее подходящей окраски танков. Как и англичане, французы начали с пестрой пятнистой деформирующей окраски. Постепенно стандартным стал двухцветный камуфляж из сочетания больших неправильных округлых пятен бежевого (или желтого) и зеленого (сине-зеленого) цветов, переходивших с одной поверхности на другую. Но использовались также трех- (грязножелтый – зеленый – коричневый) и четырехцветный (зеленый – желтый – бежевый- коричневый) рисунки камуфляжа. У Мальмезон в октябре 1917г. французы рисовали на бронелистах черные ложные смотровые щели-таким образом удалось частично «отвлечь» германских стрелков от стрельбы по действительным смотровым щелям (подобный прием более чем за десять лет до того предсказывал Г. Уэллс в рассказе «Путешествующие крепости»).
Танки несли собственные имена, порой довольно замысловатые и не без специфического чувства юмора – «Фея Капю», «Малеш», «Фантомас», «Veni, Vidi, Vici». Танки несли рисунки подков, аллегорических фигур, вензелей. Для различия танков батарей и взводов на бортах рисовали «тузы» различных карточных мастей, при этом цвет масти (черный, синий, красный) был свой в каждом батальоне, а роты различались дополнительными знаками (например, круг, треугольник или квадрат вокруг «туза»). Подобная традиция сохранялась во французских танковых частях до Второй мировой войны. Во взводах «Рено» танки командиров взводов и полувзводов обозначались красными и голубыми флажками на колпаке башни.
Французские танкисты использовали в основном полевую и повседневную форму артиллеристов. Эмблемой «штурмовой» («специальной») артиллерии, стал рыцарский шлем типа армет, наложенный на традиционные скрещенные пушечные стволы, форменным головным убором – черный берет, на который нашивались знаки различия, эмблема «специальной артиллерии» и знак батареи или роты. Популярны стали кожаные шоферские куртки. Для защиты головы использовали обычно штатный шлем Адриана, заменяя передний козырек толстым кожаным противоударным валиком. В бою для защиты лица к шлему цепляли стальную или кожаную маску с очками-жалюзи и подвесной кольчужной «бородой». Офицеры и унтер-офицерь носили на поясном ремне кобуру с револьвером или пистолетом и кинжал s ножнах. В комплект снаряжения входил и противогаз в жестяном чехле.
Американский «Рено» в кузове грузового автомобиля
«Рено» FT-17 с литой башней, захваченный немецкими войсками во Франции, 1940г.
Послевоенная судьба французских танков
Средние танки «Шнейдер» и «Сен- Шамон» фактически закончили свою боевую службу во французской армии до перемирия. На момент окончания войны Франция обладала самыми многочисленными танковыми силами в составе 9 «легких» танковых полков (27 батальонов) и 3 «тяжелых» танковых групп и обширным танковым парком. После войны в строю оставили только легкие «Рено» FT-17.
Характерна послевоенная эволюция «Рено» FT. Французская армия на 1921г. располагала 3737 «Рено» FT, списать которые было жалко, но необходимость модернизации была очевидна. «Рено» 24/25 были всего лишь переделкой старых, которые оснастили резиновой гусеницей «типа Кегресс» (Адольф Кегресс к этому времени перебрался из России в родную Францию), подвеской с большим ходом опорных катков, сблокированных попарно и имевших полуэллиптические рессоры на каждые четыре катка. Ведущее колесо гребневого зацепления оснащалось цепным приводом от мотора, что было шагом назад по сравнению с «Рено» FT. Правда, скорость увеличилась до 12 км/ч, уменьшился расход топлива и возрос запас хода. Для защиты гусениц и преодоления рвов спереди и сзади навешивались барабаны – опять же по типу «кегрессов». Живучесть резиновой гусеницы оказалась крайне низкой, и при следующей модернизации ее заменили резино-металлической. На «Рено» 26/27 установили 45-сильный двигатель, увеличив скорость до 16 км/ч и запас хода до 160 км, сняли барабаны. Очередная модернизация («Рено» NC1 или NC27) предполагала новую ходовую часть, включающую три тележки по четыре катка и два независимых катка; в подвеске -вертикальные спиральные пружины (т.н. «свечная подвеска», дававшая больший динамический ход катков); новые мотор и трансмиссия с дифференциалом в качестве механизма поворота; металлические гусеницы новой конструкции, которые могли заменяться резиновыми, несколько измененная компоновка. Скорость на резиновых гусеницах – до 35 км/ч. Однако запас хода оказался небольшим, обслуживание двигателя хлопотным и неудобным, ходовая часть сложной и ненадежной. Вооружение не отличалось от «Рено» FT. Следующий вариант NC2 (NC31) получил резиновые гусеницы и два барабана впереди, новый двигатель и соответственно несколько измененный корпус. Эти модификации остались опытными, либо выпускались в небольшом количестве для продажи за границу. В середине 1930-х годов пушечные «Рено» были разоружены, так как 37-мм пушки понадобились для новых танков R-35 и Н-39, а на пулеметных 8- мм «Гочкис» были заменены на 7,5-мм пулеметы модели 1931г. (эти танки получили обозначение FT-31).
После мировой войны французские «Рено» FT воевали в частях французской колониальной армии в Марокко в 1925- 1926гг., Тунисе, Сирии. Использование танков в Марокко сильно ограничивалось почти полным отсутствием дорожной сети, что просто не позволяло перебрасывать танковые подразделения единственным возможным тогда способом – на грузовиках, запас хода самих «Рено» и живучесть их ходовой части были слишком низкими для совершения маршей своим ходом. Однако там, где танкам удавалось вступить в бой, они действовали против арабов весьма успешно. Так, в бою при Хан-Мейслуне 24 июля 1920г. один взвод «Рено», оттеснив арабскую пехоту и уничтожив заходом с фланга полевую батарею, помог сводной бригаде генерала Гуро расчистить дорогу на Дамаск. Близ селения Азжена одна рота «F’eHO», блокировав рифов в пещерах, обстреляла входы в пещеры, нанеся противнику, не располагавшему никакими противотанковыми средствами, большие потери. 1 октября 1920г. другая танковая рота практически самостоятельно, без участия пехоты «замирила» селение Уиццерт. Не менее успешно действовали «Рено» при взятии селений и разгоне пехоты и конницы повстанцев в Сирии в 1926г. (например, повзводные действия танков в окрестностях Дамаска в марте) – здесь противник опять же не располагал действенными средствами борьбы с танками.
Еще в мае 1940 года французы кроме 2700 новых легких танков имели 1560 устаревших танков «Рено»: 536 «Рено» FT находились в войсках в составе 8 танковых батальонов, остальные на складах и во вспомогательных службах. Даже в 1942г. несколько FT-17 все еще использовались войсками Вишистской Франции в Северной Африке и в Сирии.
По окончании войны F.C.M., продолжая начатые во время войны работы, все же доработала свой тяжелый танк, создав в 1923г. двухбашенную 70-тонную модель 2С (Char 2С), вооруженную 75-мм пушкой и четырьмя 8-мм пулеметами, с двумя карбюраторными двигателями и электротрансмиссией. Численность экипажа составила 12 человек, толщина брони -50-12 -мм. Гусеницы охватывали корпус, из-за чего танк получился очень высоким-4,15 м (длина танка-10,275 м), скорость хода-до 12 км/ч. Круговой обзор должны были обеспечивать установленные на башнях купола-стробоскопы. 2С остался самым тяжелым из серийных танков, хотя был построен в количестве всего 10 штук. Только после Второй мировой войны его «догнал» британский «Конкэрор». Проверить концепцию таких танков на деле французы так и не смогли. К 1940г. в строю оставалось 6 танков 2С, но они погибли при перевозке – по одним данным, были уничтожены германскими пикирующими бомбардировщиками, по другим, взорваны своими экипажами прямо на железнодорожных платформах
Французские танки за рубежом
Первой иностранной армией, принявшей французские «Рено» FT-17, стала американская – не успев до конца войны поставить собственное серийное производство (только 20 «Рено» американской постройки попали в Европу, и то уже во время перемирия), она получила 514 «Рено» французского производства. На «Рено» собственного производства пришлось устанавливать американский двигатель «Буда» мощностью 43 л.с. или «Франклин» 67 или 101 л.с. – в последнем случае заметно удлиняли кормовую часть машины. Всего было заказано 4440 «6-тонных танков модели 1917 года» (этот танк часто именовали «Рено Американский» или «Буда»), однако в связи с окончанием войны на американских заводах изготовили только 950 танков. В 1940 году американцы передали 329 своих 6-тонных танков Канаде и 212 – Великобритании для обучения экипажей.
В 1917 г. Италия попыталась закупить во Франции 20 средних танков «Шнейдер» и 100 легких «Рено» FT-17. Однако выпуск «Шнейдеров» к этому времени был прекращен, а «Рено» стали остро необходимы самим французам, и в Италию удалось отправить один «Шнейдер» и три «Рено» FT-17. Программа строительства «Рено» в Италии была закрыта сразу после окончания войны, но на его базе фирмы «Фиат», «Ансапьдо» и «Бреда» совместно разработали легкий танк «Фиат- 3000» (модель 1921 года) с использованием итальянских узлов и агрегатов. По сравнению с прототипом, «итальянец» оказался легче и существенно быстроходнее.
В период гражданской войны в России «Рено» FT повоевали и в войсках интервентов, и у белых, и в Красной армии. Осенью 1918 года 3-ю роту «Рено» 303- го полка штурмовой артиллерии направили на помощь Румынии. Она выгрузилась 4 октября в греческом порту Салоники, но в боевых действиях поучаствовать не успела. Уже 12 декабря рота оказалась в Одессе вместе с французскими и греческими войсками. Впервые эти танки вступили в бой 7 февраля 1919 года, поддержав совместно с бронепоездом белых атаку польской пехоты под Тирасполем. Позже, в бою под Березовкой, один танк был поврежден и захвачен бойцами Второй Украинской Красной армии. Доставленный в Москву, он 1 мая 1919г. прошел по Красной площади, а позже был доставлен на Сормовский завод и послужил образцом для постройки первых советских танков «Рено Русский». Танки, известные также как «М», снабжались двигателями типа «Фиат» (поставлялись московским заводом АМО) в 34 л.с. и клепаными восьмигранными башнями. Первым был собран и испытан 31 августа 1920г. пушечный танк, получивший имя «Борец за свободу тов. Ленин», за ним последовали «Лев Троцкий», «Илья Муромец», «Буря», а всего построено 15 «боевых» танков и один «Сувенир», На части танков позднее поставили смешанное вооружение – 37-мм пушка «Гочкис» в лобовом листе башни передней части и пулемет «Гочкис» в ее правом борту, но такая установка была очень неудобна.
Еще 4 танка «Рено», захваченных 21 марта в бою с бронепоездом красных, составили 1-й автотанковый отряд из двух подразделений бронеавтомобилей и одного «Рено» FT. 10 танков «Рено» FT- 17 в марте 1920г. доставили американским войскам во Владивосток, но они сразу же были выкрадены и попали в занятый партизанскими частями Благовещенск. Поскольку танки не имели вооружения, амурские партизаны вооружали их сами японской 37-мм пушкой, пулеметами «Гочкис» и «Максим». Характерно, что партизаны сразу же столкнулись с проблемой ремонта танков и прежде всего-с отсутствием все тех же ремней привода вентилятора. Танки парами применяли в отдельных боях в 1920-1922гг. К концу гражданской войны в составе Красной Армии насчитывалось 11 автотанковых отрядов с различными танками.
Пожалуй, наиболее широко после мировой войны использовались «Рено» FT- 17 в советско-польской войне 1920г. Собственно и первое боевое применение советских автотанковых отрядов состоялось в июле 1920г. на польском фронте. В июне 1919г. Франция поспешила передать Польше 72 пушечных и 48 пулеметных «Рено» своего 505-го танкового полка – на этой основе был сформирован 1 -й польский танковый полк, подразделения которого участвовали в боях с Красной Армией под Бобруйском, в северо-западной Польше, на Украине и под Варшавой. Часть вышедших из строя танков устанавливали в железнодорожных полувагонах, превращая их таким образом в бронепоезда (прием, неоднократно применявшийся и много позже). Потери поляков составили 19 танков, из которых 7 стали трофеями Красной Армии. В 1923г. «Рено» вместе с «Тейлор» («Уиппет») составили легкую флотилию танковой эскадры, в 1925г. отдельный легкий танковый батальон. К концу 1928г. в РККА все еще имелось 33 трофейных «Рено», а вот из «Русских Рено» до этого срока ни один недотянул.
«Рено» FT американской армии на учениях
Польша же после войны получила небольшое количество танков для восполнения потерь, и к середине 30-х годов в польской армии имелось 174 «Рено» разных вариантов. Поляки опробовали установку на «Рено» тросовой гусеницы Кардацевича, но безуспешно, не слишком удачным был и опыт установки башни со смешанным вооружением – 37-мм пушка впереди и пулемет сзади. К 1939г. польская армия еще имела 70 «Рено» в боевых батальонах и 32 в виде бронедрезины «Ft». Свой последний бой «Рено» польской армии приняли без всякой надежды на успех-так, 15 сентября «Рено» перегородил ворота цитадели Брестской крепости, пытаясь остановить штурм танков Гудериана.
Всего танки «Рено» FT-17 состояли на вооружении армий более 20 стран. Еще в 1919 году 32 танка получила Финляндия, два из них в декабре того же года повоевали на стороне белых под Гатчиной, после чего вернулись в Финляндию; в 1939г. на ходу оставалось 4 финских «Рено», а некоторое количество использовалось в качестве дотов на линии Маннергейма. В 1924г. 12 «Рено» приобрел Эстония (они вместе с четырьмя английскими Mk V вошли в ее автотанковый полк). В 1923 году 12 машин получила Литва в отличие от обычных эти танки были вооружены пулеметами «Максим» германского образца калибра 7,92 мм с водяным охлаждением. Бельгия приобрела 52 машины, находившиеся до 1934г. в составе танкового полка, а затем переданные в жандармерию. Югославия к 1941 г. имела в своем 1 -м танковом батальоне 48 «Рено» FT-17 и NC-1. Такие страны, как Голландия, Персия, Чехословакия, Швейцария, Швеция, Япония закупили по несколько «Рено» FT-17 для изучения (н; вооружении в Японии состояли «Рено NC-27). В разное время «Рено» получил» Румыния (включившая 60 танков в свой легкий танковый батальон), Китай, марионеточное Маньчжоу-Го (трофейные китайские), и даже воевавшие между собой в 1920-1922гг. Греция и Турция.
Совместные испано-французские действия в Марокко в 1921г. побудил» Испанию закупить танки «Рено» и «Шнейдер». 6 полученных ею «Шнейдер» повоевали и в Марокко в 1921г., и против рифов в 1926г., и в гражданской войне 1936- 1939 годов. Во время гражданской войны в Испании «Рено» FT оказались с обеих сторон – республиканцам достался 1 -й танковый полк в Мадриде; на стороне франкистов остался 2-й танковый полк в Сарагосе. Кроме того по типу «Рено» R испанцы построили собственный 8-тонный танк «Трубиа». В 1937г. Польша якобы продала 16 «Рено» Уругваю, но на самом деле их получили республиканцы Крупнейшим покупателем за пределами Европы стала Бразилия, первой в Латинской Америке заимевшая танки – танковая часть в Рио-де-Жанейро насчитывала 40 «Рено» FT-17.
Из числа «Рено» FT-17, захваченных германскими войсками в 1940г., многие были разобраны, и их башни установлены в оборонительных сооружениях на побережье Ла-Манша. Остальные сохранили для обучения механиков-водителей или патрульно-охранной службы на территории Франции (боевые танки получили в вермахте обозначение PzKpfw 18R 730 (f)). Некоторые использовались во время Парижского восстания 1944г., часть разоружили и использовали в качестве подвижных командных и наблюдательных пунктов. Несколько штук оборудовали бульдозерными отвалами и применяли в люфтваффе для расчистки взлетных полос.
Видимо, последний раз «Рено» FT-17 пошли в бой в августе 1945г., когда подразделение этих танков вступило в бой с японцами у Ханойской крепости. С учетом тех условий, в которых создавался «Рено» FT, такое долголетие (более четверти века активной боевой службы) впечатляет. Конечно, этот рекорд давно и намного перекрыт другими машинами. Главным наследием «Рено» FT стали классическая схема компоновки и первое разрешение – конечно, в рамках возможности своего времени – оптимального сочетания боевых, производственных и эксплуатационных характеристик.
Германия
Один из первых германских бронеавтомобилей – 77-мм зенитная пушка на шасси «Эрхард».
С осени 1916г. танкобоязнь стала типичной болезнью в германских окопах. Любопытно, что по сообщениям пленных, германские солдаты «в особенности опасаются, как бы они (танки) не были вооружены огнеметами». Германское командование всячески старалось сгладить остроту проблемы, подчеркивая реальные и мнимые недостатки нового оружия. Одна из «ободряющих» фраз того времени: «Танки – это нелепая фантазия и шарлатанство… Вскоре здоровая душа доброго немца успокаивается, и он легко борется с глупой машиной».
Но одно дело – рассылаемые в войска «для поднятия духа» приказы и листовки, и совсем другое – практические работы. Ставка Главного Командования (OHL -Oberste Heeresleitung) поначалу не восприняла танк как серьезную опасность. Этому способствовали неудачи одиночных Mk I в ноябрьских боях. По ряду свидетельств, скепсис германского Главного Командования в отношении танков старалась поддержать рядом мероприятий и английская разведка. Но несмотря на весь скептицизм, военное руководство обязано было принять меры, во-первых, для защиты войск от вновь появившегося боевого средства противника, а во-вторых, для создания собственного варианта этого средства. И уже в октябре 1916г. Ставка и Военное министерство занялись «танковым вопросом».
В разработке танков германским конструкторам также приходилось все начинать с нуля, если не учитывать ограниченное знакомство с английскими машинами. Какого-либо опыта создания вездеходных боевых машин до Первой мировой войны не было нигде. Проекты Бурштыня или Гебеля не были в свое время даже толком рассмотрены. Австриец Штайнер, выписав на собственные средства гусеничный трактор «Холт», безрезультатно пытался заинтересовать военных возможностью его боевого применения. Уже после появления на поле боя английских танков в печати появился рисунок устрашающей «машины кайзера для прорыва неприятельских рядов», «размером с пассажирский вагон», с шипами на броне и 20-25 пушками и пулеметами. Все это, конечно, нельзя было считать заделом для практических работ.
Тем не менее для создания нового оружия Германия располагала соответствующим уровнем технологий, промышленным и конструкторским потенциалом. Кроме высоко поставленного сталелитейного и артиллерийского производства она располагала собственным двигателе- и автостроением, развитой электротехнической и химической промышленностью и вполне была способна поставить производство танков. Осенью 1916г. промышленники заверяли кайзера и военное руководство: «Ресурсы, находящиеся в распоряжении немецкой промышленности, таковы, что она способна на протяжении долгих лет снабжать нашу доблестную армию… всем необходимым оружием». Разумеется, авторы таких заявлений пеклись о военных заказах, однако не слишком кривили душой, когда требовали решить лишь «проблему рабочих рук». Несмотря на общее тяжелое положение экономики, военная промышленность, реализовывавшая программу интенсификации («программа Гинденбурга»), была предельно мобилизована и практически полностью обеспечивала потребности армии 8 вооружении, боеприпасах и технических средствах. Правда, сама «программа Гинденбурга» никаких «танков» не предусматривала, их строительство потребовало бы существенного перераспределения средств и ресурсов, направленных в военную промышленность. Не было недостатка в технических кадрах и в армии – рейхсвер широко пользовался автотранспортом для подвоза грузов, тактической переброски подразделений вдоль фронта, а на Румынском фронте для оперативной переброски войск было использовано 20000 автомобилей. То есть можно было рассчитывать на технически грамотный и обученный персонал водителей и механиков для обслуживания перспективных боевых машин.
Четырехгусеничный «Мариенваген I» с бронекорпусом.
К середине войны германские конструкторы уже накопили опыт в создании колесных бронемашин. Легкобронированный «Эрхардт» ВАК с 50-мм зенитной («противобалонной») пушкой стал сенсацией Берлинского салона 1906 года, но оказался непрактичным. В том же году бронированный автомобиль без вооружения представляла фирма «Опель». По опыту маневров 1909 года германское командование сделало вывод о малой ценности бронеавтомобилей. Тем не меиее вооруженные автомобили испытывались на предвоенных маневрах. В начале войны германские разведывательные отряды снабжались так называемыми «моторными орудиями» – автомобилями с пушечным вооружением (впоследствии использовались в системе ПТО) и минимальной бронезащитой. Вооруженные частично бронированные автомобили сыграли свою роль при разгроме 2-й армии Соркина на Русском фронте. Наконец, в Октябре 1914г. Военное министерство выдало заказ на полностью бронированные машины, и в июле 1915г. «Даймлер», «Бюссинг» и «Эрхард» представили тяжелые полноприводные и переднеприводные бронеавтомобили с пулеметным вооружением и дополнительным задним постом управления. Хотя эти опытные машины неплохо показали себя на фронте, серийно выпускались только бронеавтомобили «Эрхард».
К осени 1916г. был накоплен опыт и в разработке вездеходных шасси. Еще в середине 1915г. Военное министерство выдало требования на разработку грузовой машины для движения вне дорог. В июле 1915г. заказ на такую машину получил Х.Г.Бремер, и в октябре 1916г. был представлен опытный четырехгусеничный образец. По устройству он напоминал обычный автомобиль с передним расположением двигателя и задней приводной осью с заменой всех колес гусеницами, так что приводной была только задняя пара гусениц. Заказ на 50 таких шасси начал выполнять завод в Мариенфельд на окраине Берлина, благодаря чему машина известна под названиями «Бремерваген» и «Мариенваген I». Плохая управляемость ходовой части заставила вскоре перейти к полугусеничной модели «Мариенваген II» с передней управляемой колесной парой. Несколько раньше, в середине 1916г., гусеничное самоходное шасси, разработанное по Заказу Военного министерства, представила фирма «Дюркопп». В задней части «Дюрваген» помещались два 80-сильных двигателя, перед ними – сиденье.водителя, переднюю часть машины занимала грузовая платформа. Ходовая часть была разработана по типу известного американского трактора «Холт- Катерпиллер».
После появления первых английских танков m поле боя германское Военное министерство решило в виде опыта приступить к работам по созданию вездеходных бронированных боевых машин, и в октябре 1916г. в Берлине, в министерстве состоялось первое совещание по этому поводу. Поскольку речь шла о совмещении вездеходного шасси с бронекорпусом и вооружением, понятно участие в совещании конструкторов «Бремерваген» и «Дюрваген». Однако попытка снабдить шасси «Мариенваген I» коробчатым корпусом из 9-мм брони оказалась неудачной. Шасси «Дюркопп» оказалось слишком слабым для установки бронекорпуса, и два построенных экземпляра этой машины использовались в качестве обычных транспортеров.
Был также разработан проект «Орионваген» полугусеничной схемы с управляемыми колесами и приземистым обтекаемым корпусом, частично прикрывавшим ходовую часть.
В 1916 году был приглашен в Германию и австриец Штайнер со своим проектом боевого применения гусеничного трактора.
Уже 1 февраля 1917г. «Ганза-Лойд» в Берлине продемонстрировала трехколесную бронемашину «Треффасваген», высокую проходимость которой обеспечивали два приводных колеса большого диаметра с широким стальным ободом. Между колесами помещалась бронерубка, а для управления служил вынесенный вперед на коробчатой балке строенный поворотный каток малого диаметра. Как и все попытки создания «высококолесного танка» (включая английский проект «сухопутного крейсера» майора Хеттерингтона и построенную в России опытную машину капитана Лебеденко), «Треффасваген» оказался неудачным. Он испытывался до октября 1917г., предлагался в качестве тяжелого бронетягача, но еще до окончания войны был разобран на лом.
Прототип танка А7. Видны экраны, закрывающие ходовую часть. На серийных танках экраны снимались.
Танк A7V г корпусом «Рехлинг»
Тяжелый танк A7V
Для организации и объединения работ по созданию германского танка 13 ноября 1916г. была создана техническая комиссия под руководством генерала Фридрихса- руководителя 7-го (транспортного) отделения Общего Управления Военного Министерства. Это управление, образованное в октябре 1915г. и именуемое сокращенно A7V (Abteilung 7, Verkehrswessen), выступало в роли заказчика боевых машин. В комиссию вошли также представители известных фирм: Г.Вильгельм от «Опель», К.Шипперт от «Даймлер», директор NAG/AEG Юнг, известный автоконструктор А.Хорьх, профессор Хоффманн. Руководителем конструкторских работ, по решению комиссии, был назначен главный инженер Опытного отделения Инспекции автомобильных войск капитан Йозеф Фольмер.
46-летний иженер Й. Фольмер имел большой опыт разработки автомобилей различных типов, в военном ведомстве зарекомендовал себя работами по повышению проходимости грузовиков. В группу Фольмера вошло около 40 конструкторов от различных фирм.
Взгляды Военного министерства и высшего командования на назначение разрабатываемой машины значительно расходились. Скептицизм командования в отношении танков и нежелание тратить средства попусту породили решение о разработке универсального шасси. 15 ноября были сформулированы требования к гусеничному самоходному шасси которое можно было бы использовать для танка и для трактора или грузовика. При этом машина должна была развивав скорость до 12 км/ч, преодолевать ров шириной 1,5 м и подъемы крутизной 31 градусов. Только к концу 20-х годов окончательно стала ясна невозможность создать полноценный танк на шасси трактора или использовать танк как трактор.
К участию в разработке были привлечены «Даймлер», «Бюссинг», NAG, «Бенц. «Опель». К разработке ходовой части привлекли представителя «Холт-Катерпиллер» Х.Стайнера и берлинскую фирму «Брасс унд Херштетт». Несмотря на скептицизм Ставки, поддержка Военного министерства обеспечила средства для проведения работ.
Разработка проекта велась спешно и была завершена уже к 22 декабря. В основу компоновочной схемы машины была положена симметрия в продольной и поперечной плоскостях. Эта симметрия сказывалась даже на расположении дверей корпуса.
Учитывая «универсальный» характер разрабатывавшегося шасси, описание машины начнем именно с него.
Конструкция собиралась на массивной прямоугольной коробчатой раме. В геометрическом центре машины располагался двигательный отсек, закрытый капотом. Над ним помещалась площадка с местами механика-водителя и командира. Заметим, что на первом варианте шасси было установлено два места водителя, повернутые в противоположные стороны, для переднего и заднего хода – идея «челнока», популярная в те годы Для увеличения полезного объема корпуса гусеницы были помещены практически под днищем корпуса. Таким образом, компоновка машины была как бы трехэтажной – ходовая часть, платформа и площадка управления. Ходовая часть была выполнена по типу трактора «Холт».
«Ходовые тележки» подвешивались к поперечным коробчатым балкам, приклепанным снизу рамы, на вертикальных винтовых цилиндрических пружинах. Поначалу каждая тележка имела две пружины, затем их количество довели до четырех (в два ряда). Одна тележка несла пять сдвоенных опорных катков с наружными и центральными ребордами – по типу железнодорожных. На борт приходилось потри тележки. Перемещения тележек относительно рамы ограничивались балками. Верхняя ветвь гусеницы поддерживалась шестью одинарными роликами. Ролики крепились попарно на особых брусках/уложенных по бокам рамы на выступы поперечных балок. Таким образом, оси поддерживающих роликов и ведущего колеса были жестко связаны с рамой. Ось направляющего колеса снабжалась винтовым механизмом регулировки натяжения гусеницы. Направляющее и ведущее колеса были спицованными, позже устанавливались и сплошные ведущие колеса. Расположенное сзади ведущее колесо имело зубчатый венец, зацеплявший шарниры гусеничной цепи.
Траки гусениц были сборными. Каждый трак состоял из башмака и рельсов. Башмак, снабженный невысокими поперечными грунтозацепами, непосредственно ложился на грунт и служил как бы «шпалами» для рельс, по которым двигались опорные катки с ребордами. Ходовая часть; таким образом, образовывала подобие железнодорожного хода. Проушины на концах внутреннего рельса служили для соединения траков цилиндрическими пальцами (болтами) с надетыми на них втулками – буксами. С одного края башмак имел изогнутый отросток, прикрывавший шарнир от попадания грязи и камней при изгибе. Ширина башмака составляла 500 мм, рельса – 65 мм, расстояние между рельсами – 180 мм, толщина башмака -8 мм, высота рельса – 115 мм. Рельсы выполнялись из прессованной стали, пальцы и втулки -из стали «хронос», башмак штамповался из мартеновской стали Сименса.
Требования к танку предполагали скорость движения 10 км/ч. При планировавшемся весе 25-30 т и предполагаемом сопротивлении движению для этого требовался двигатель мощностью около 200 л.с. Такие двигатели имелись в Г ермании (например, Для дирижаблей жесткой схемы «Цеппелин»), но получить их было затруднительно. Фирма «Даймлер» могла поставить двигатели мощностью 100 л.с. и снабжать ими строящиеся танки. Поэтому решено было применить двухдвигательную установку с работой каждого двигателя на гусеницу одного борта. Двигатели были карбюраторные, 4-цилиндровые рядные, жидкостного охлаждения, с рабочим объемом цилиндров 17 л, диаметром цилиндров 165 мм и рабочим ходом поршня 200 мм. Расход бензина двигателем на 1 км пути составлял 4-7 л. Двигатели были установлены параллельно, носками коленчатых валов к корме. Каждый двигатель крепился к раме отдельно в Трех точках.
Трубопроводы двигателей были устроены так, чтобы карбюраторы и питающие патрубки .находились по внешним сторонам и не нагревались от соседнего двигателя. Выхлопные трубы выводились на внутреннюю сторону и по днищу корпуса выводились через глушители наружу с обоих бортов. Глушитель крепился на раме снаружи под верхней ветвью гусеницы. Система питания двигателей рассчитывалась таким образом, чтобы ее работа не зависела от наклона машины. Два бака емкостью 250 л каждый помещались в передней части корпуса под днищем, дно их прикрывалось 10-мм бронелистами. Для большей пожарной безопасности они были перекрыты железными листами и изолированы от боевого отделения. Подача бензина производилась давлением Отработанных газов, причем каждый бак мог питать оба двигателя. Для пуска двигателей и в качестве страховочного запаса служили два вспомогательных бака возле места механика- водителя с бензином лучшей очистки и качества. Зажигание смеси осуществлялось от магнетто с пусковым магнитом. Число оборотов двигателя регулировалось предохранительным механизмом, ограничивавшим его максимальное значение, и дроссельным клапаном со специальным ручным рычагом. Пуск двигателей мог производиться несколькими способами: электростартером, заводной П-образной рукояткой на три человека, распылителем «Бош», накачиванием смеси насосом. Для подогрева служила ацетиленовая горелка. Запустив один из двигателей и придав танку первоначальное движение, можно было запустить второй через сцепление. Каждый Двигатель снабжался счетчиком оборотов.
Тщательно была разработана система смазки. Стекающее в картер двигателя масло откачивалось насосом в отдельный бак, откуда оно другим насосом вновь подавалось через фильтры к местам трения. Это предотвращало заливание цилиндров маслом и забрызгивание свечей зажигания даже при продольном наклоне машины в 45 градусов.
Рисунок танка A7V №563 «Вотан» . Через открытую переднюю дверь видна лестница на верхнюю площадку
Для охлаждения двигателей вдоль передней и задней стенок капота вертикально устанавливались два трубчатых радиатора. Они крепились эластичными хомутами и располагались в особых карманах на войлочной прокладке, снижавшей действие вибрации. Радиаторы обдувались четырьмя вентиляторами – каждая пара вентиляторов приводилась во вращение от вала двигателя ременной передачей (со стороны маховика) с регулируемым натяжением. Воздух забирался изнутри корпуса и выбрасывался наружу через решетки ниже двигателей.
Привод и управление гусеницы каждого борта составляли законченный агрегат, помещенный в едином картере. Он включал сцепление, трехскоростную коробку передач, конические передачи переднего и заднего хода, однорядный бортовой редуктор. Сцепление (главный фрикцион) помещалось на конце удлиненного носка коленчатого вала двигателя. Коробка передач – тракторного типа, с ведущим и передаточным валом и скользящими шестернями. Значения скорости -3, 6 и 12 км/ч. Переключение скоростей производилось соответствующим рычагом перемещением скользящих шестерен на ведущем валу, включение переднего или заднего хода – перемещением втулки конической передачи, притормаживание гусеницы – колодочным тормозом на конце передаточного вала. Доводку трансмиссии осуществила фирма «Адлер». Органы управления были связаны с соответствующими механизмами через гибкие тросы.
Расположенные под балками крепления подвески и узлы трансмиссии снизу оставались открытыми.
Машина получила обозначение A7V- по аббревиатуре заказчика. Заметим, что буква «V» в этой аббревиатуре иногда расшифровывалась в литературе как «конструкция Фольмера» («bauart Vollmer»). Шасси получили номера от «500» и далее, под которыми и числились впоследствии машины.
16 января 1917г. в Берлин-Мариенфельд был продемонстрирован макет шасси и деревянный макет бронекорпуса. 20 января Военное министерство подготовило заказ на постройку 100 шасси. При этом предполагалось, что забронировано будет только 10 из них.
Первый прототип танка – рабочее шасси с макетом бронекорпуса – был продемонстрирован в Берлин-Мариенфельд 30 апреля 1917г. А 14 мая он был показан на ходу в Ставке Главного Командования в Майнце, при этом для большего правдоподобия машина была загружена балластом весом 10 тонн. Прототип A7V испытывался параллельно с полугусеничным «Мариенваген II». Свое предложение «боевой артиллерийской машины» K.D.1 представила и фирма «Крупп». Главным Командованием по результатам испытаний был выбран A7V. Впрочем, шасси «Мариенваген II» тоже не осталось без дела – на нем позже изготавливались самоходные зенитные и противотанковые (!) орудия, а фирма «Эрхард» строила тяжелые бронеавтомобили. В 1917г. началось серийное производство и колесных бронеавтомобилей «Эрхард» E-V/4. Проект двухгусеничной бронемашины (т.е. «танка») «Бремерваген III» так и не был осуществлен.
Первые пять готовых танков A7V ожидалось получить к 15 июля 1917г., следующие пять танков и 40 небронированных шасси – к 1 августа, наконец последние 49 шасси – к 1 сентября 1917г. К концу лета ожидалось получить также 50 шасси «Орионваген», однако их проходимость и способность преодолевать проволочные препятствия вызывали сомнения, и этот проект не получил дальнейшего развития. A7V оказался в конце концов единственным. Ускорению работ по A7V способствовал выход в бой на р.Эн у Шмен-де-Дам 16 апреля 1917г. французских танков. Заметим, кстати, что шасси французских «Шнейдер» и «Сен-Шамон» также были выполнены по типу трактора «Холт».
Испытания, проводившиеся весной и летом 1917г., выявили ряд технических недостатков в системе охлаждения двигателей, в трансмиссии, в направляющих гусеничного хода. Их исправление заметно затянуло работы – результат первоначальной спешки. К тому же сказывался растущий дефицит материалов. Постройка первого серийного A7V была завершена к концу октября 1917г., т.е. за месяц до массированной английской танковой атаки под Камбрэ. Еще до окончании постройки, 19 июня, танк был продемонстрирован в Мариенфельд кайзеру Вильгельму II.
Танк A7V с корпусом «Крупп»
Броневой корпус танка устанавливался на раме сверху и собирался клепкой на стальном каркасе из прямых листов броневой стали. Существовало два типа корпуса-производства «Крупп» и «Рёхлинг». Каждый борт «крупповского» корпуса собирался из пяти вертикальных листов, крыша-из четырех продольных и одного поперечного листа, лобовая и кормовая части – из трех листов каждая. Эти корпуса получили танки №№ 540,541,542,543 и 544. Корпуса фирмы «Рёхлинг» отличали цельные, из единого листа борта. Их имели танки №№ 502,505,506,507. Толщина и качество брони позволяло противостоять бронебойным винтовочным пулям (типа французской 7-мм АРХ) на дальностях от 5 ми далее, а также осколочно-фугасным снарядам легкой артиллерии. Бронестойкость корпуса несколько повышалась наклонной установкой бронелистов) и «корабельной» формой лобовой и кормовой части. Однако уязвимыми местами были стыки бронелистов из-за их плохой пригонки – прежде всего, на углах. По утверждениям союзников, сквозь стыки проникали осколки пуль и свинцовые брызги. В крыше корпуса спереди и сзади были выполнены большие вентиляционные решетки, служившие частичной; для освещения боевого отделения танка. Верхняя рубка собиралась из пяти съемных листов и складывалась при перевозке и на марше. При сложенной: верхней рубке танк мог перевозиться на стандартной платформе по германским, французским и бельгийским железным дорогам без помех со стороны железнодорожных сооружений (для погрузки танка на железнодорожную платформу экипажу обычно приходилось строить специальную рампу). Смотровые лючки по периметру рубки прикрывались складывающимися вверх крышками, позволявшими регулировать высоту открытой «щели». В крыше рубки имелся лючок с откидной решетчатой крышкой. В первоначальном проекте предусматривался специальный «нос» в виде двух треугольных рам из балок таврового сечения. Рамы крепились в передней части и служили для повышения проходимости и проделывания проходов в заграждениях. «Нос» даже был выполнен на деревянном макете, но в уже в первом демонстрационном образце от него отказались.
Командир машины размещался на верхней площадке слева, справа и чуть позади него находился механик-водитель. Верхняя площадка находилась на высоте 1,6 м над полом. Артиллеристы и пулеметчики размещались по периметру корпуса. Входившие в состав экипажа два механика располагались на сиденьях спереди и сзади от двигателей и должны были следить за их работой. Для посадки и высадки экипажа служили откидные на петлях двери в правом борту впереди и в левом сзади. Под дверью снаружи приклепывались две узкие ступеньки. Внутри корпуса на верхнюю площадку вели две лестницы – спереди и сзади.
Не сразу было выбрано и вооружение танка. Рассматривался вариант укороченного корпуса с восемью амбразурами: в амбразурах, в зависимости от обстановки, можно было установить нужным образом две 20-мм пушки и два пулемета или четыре пулемета и два огнемета. Танк с «полноразмерным» корпусом предполагалось вооружить 77-мм полевой пушкой модели 1896г. или штурмовой пехотной пушкой Круппа модели 1916г., двумя 20-мм автоматическими пушками Беккера и четырьмя пулеметами на вертлюгах. 77-мм штурмовая пушка с длиной ствола 20 калибров, начальную скорость снаряда (вес 6,85 кг) 400 м/с. Для ее установки в танке была спроектирована тумбовая установка. Однако это вызвало ряд проблем с установкой вооружения-только длина отката у 77-мм пушки составляла 750 мм. Кроме того, заказы на пушки были полностью расписаны, и получение их также было затруднительным. В другом варианте предполагалось вооружить танк четырьмя 20-мм пушками и четырьмя пулеметами. В конце концов решено было ограничиться, по примеру англичан, 57-мм орудием. Для этого выбрали 57-мм капонирные пушки Максима-Норденфельта, захваченные в октябре 1914г. в крепости Антверпен. Установка орудия была перепроектирована.
57-мм пушка крепилась в передней части корпуса. Пушка имела длину ствола 26 калибров, длину отката 150 мм, наибольшую дальность стрельбы 6400 м. Два цилиндра противоотката монтировались над стволом. В боекомплект кроме 100 унитарных выстрелов с осколочно-фугасными снарядами входили 40 бронебойных и 40 картечных. Осколочно-фугасные снаряды имели взрыватель с замедлителем и могли использоваться против полевых укреплений. Начальная скорость бронебойного снаряда составляла 487 м/с, бронепробиваемость -20 мм на дальности 1000 м и 15 мм на 2000 м. Боекомплект орудия помещался в металлическом ящике позади мест артиллеристов. Танки первой постройки кроме корпусов отличались и типом установки орудия. Собранные первыми танки с корпусами «Рёхлинг» в передней части имели раму («козлы»), на которой крепилась поворотная артиллерийская установка системы Артиллерийской Испытательной комиссии. Широкая маска (щит) пушки качалась в вертикальной плоскости,а небольшой внутренний щиток – в горизонтальной. Установка снабжалась противовесом и двумя маховиками наведения. Танки №№ 540-544 с корпусами «Крупп» получили тумбовые установки. Тумбовая установка разрабатывалась для танка A7VU (см. далее), но устанавливалась на A7V. Угол наведения орудия по горизонтали – 45 градусов в обе стороны, по вертикали – ± 20 градусов. Наводчик располагался на кожаном сидении, укрепленном на кронштейне тумбы и поворачивавшемся вместе с пушкой. Сидение опиралось на ролик, катавшийся по полу корпуса. Кроме сидения наводчик имел кожаные упоры для коленей. Для наводки служил телескопический прицел. Маска артиллерийской установки состояла из двух частей. Большой щит полуцилиндрической формы соединялся с тумбой и вместе с ней вращался в горизонтальной плоскости, в левой части он имел вертикальную прорезь для прицеливания. В вертикальном вырезе посредине щита располагался щиток, связанный со стволом пушки и перемещавшийся в вертикальной плоскости. Таким образом, наводчик сидел как бы внутри полубашни. Заряжающий располагался справа от него на неподвижном сиденьи. Узкое поле зрения прицела и расположение пушки в передней точке приводили к тому, что наводчик легко терял цель из виду при любом движении танка. Поэтому по обеим сторонам от орудийной амбразуры выполнили смотровые лючки с двустворчатыми крышками. И все же вести более- менее прицельный огонь танк мог только с места.
Разрез танка A7V
Стандартные 7,92-мм пулеметы MG.08 (системы Максима) крепились на вертлюжных установках с полуцилиндрическими масками и винтовыми механизмами вертикального наведения. Угол горизонтального наведения пулемета составлял ± 45 градусов. Расчет каждого пулемета составлял два человека – ошибка, которой в тот же год едва избежали французы при разработке легкого танка «Рено». Пулеметчики помещались на сидениях с низкой спинкой, укрепленных на полу на тех же стойках, что и пулеметы. Коробка с лентой на 250 патронов крепилась на сидении стрелка, запасные коробки укладывались под сидением. Танк мог возить с собой 40- 60 лент, т.е. 10-15 тысяч патронов. В бортах корпуса и дверях имелись лючки с бронезаслонками для стрельбы из оружия экипажа. Вооружение экипажа должно было включать ручной пулемет, карабины, пистолеты, ручные гранаты и даже один огнемет. То есть экипаж танка вооружался подобно гарнизону форта. На практике это не соблюдалось (по крайней мере, огнемета не получил ни один танк), и экипаж имел с собой личное оружие и гранаты. Для укладки карабинов использовались скобы внутренних лестниц.
Танк № 501 оказался полностью «симметричным» – вместо артиллерийской установки в его передней части, так же как и в кормовой, устанавливались два пулемета. Таким образом обеспечивался действительно круговой обстрел. Позже танк N9 501 был перевооружен 57-мм пушкой на тумбовой установке.
57-мм пушки Максима-Норденфельта на тумбовых установках пригодились не только для танков – 150 таких установок было смонтировано на грузовиках в качестве самоходных орудий ПТО.
Спереди и сзади к раме машины крепились буксирные крюки. В боевой обстановке вырезы корпуса для буксирных крюков прикрывались шарнирно укрепленными треугольными крышками. На минимальной скорости тяговое усилие достигало 15 т. Танк нес с собой ЗИП и шанцевый инструмент. ЗИП помещался в коробке под полом в передней части корпуса – перед бензобаками, инструмент крепился на бортах снаружи.
Для питания электрооборудования (внутреннее и внешнее освещение) служил связанный с двигателем электрогенератор. Из средств внутренней связи следует упомянуть указатель на цель. Он крепился на крыше корпуса над артиллерийской установкой и поворачивался командиром танка с помощью троса. Перед расчетом орудия над правым смотровым лючком располагалась панель с белой и красной лампочками: их сочетания означали команды «заряжай», «внимание» и «огонь». Остальному экипажу, как и во всех танках того времени, командиру приходилось подавать команды криком, перекрывая шум двигателей и трансмиссии. Средств внешней связи не предусматривалось. Надежность работы имевшихся радиостанций внутри трясущегося корпуса танка вызывала большие сомнения, не было уверенности и в эффективности световой сигнализации. Семафоры быстро сбивались бы пулями, осколками или взрывной волной. Предусмотрели лючок для сигнализации флажками. Однако на практике управление свели к принципу «Делай как я», а при необходимости должны были посылаться с приказом посыльные. Был, правда, разработан вариант «связного танка», оснащенного радиостанцией с поручневой антенной на крыше корпуса, вооруженного только двумя пулеметами, с экипажем 11-13 человек, включая радистов и наблюдателей. Но, в отличие от английских и французских «радиотанков», этот проект остался на бумаге.
В целом конструкция танка воплощала в себе идею «подвижного форта», приспособленного более для круговой обороны, нежели для прорыва обороны противника и поддержки пехоты. Правда, кругового обстрела в прямом смысле слова не получилось: из-за ограниченных углов наведения орудия два сектора в переднем направлении представляли собой мертвое пространство. Компоновка A7V напоминала и железнодорожный мотоброневагон.
Основным производителем A7V был завод фирмы «Даймлер» в Мариенфельд. На этом же заводе, кстати, собирались и машины «Мариенваген». Ручная сборка и доводки деталей по месту сказались на внешнем виде танков. Стоимость постройки одного танка A7V в ценах 1917-1918 гг. составляла 250 000 немецких рейхсмарок, из них 100 000 марок приходилось на бронирование. До сентября 1918г. было собрано всего 20 A7V. Первую серию составили танки на шасси №№ 501, 502, 505-507 и 540-544. Танки второй серии имели номера 525, 526, 527,528, 529 (корпуса «Крупп»), 560, 561, 562,563 и 564 (корпуса «Рёхлинг»), Все танки второй серии имели тумбовые установки орудия.
Бронирование ходовой части, выступающие под рамой машины картеры бортовых передач и подвешенные под днищем спереди и сзади наклонные бронелисты вместе с высоким расположением центра тяжести снижали проходимость машины. Танк мог уверенно двигаться по рыхлому грунту, но только по открытой местности без бугров, глубоких рьггвин и воронок, легко опрокидывался при боковом крене. При переходе через проволочные заграждения колючая проволока просто затягивалась к гусеницам и запутывалась в них, что иногда приводило к перегрузке и выходу из строя сцеплений. Бронирование ходовой части было применено по опыту собственной германской противотанковой обороны, часто «разбивавшей» открытые гусениц английских танков. На первом демонстрационном образце танка бронирование доходило до осей опорных катков. Экраны, закрывавшие ходовую часть, были и на серийных танках, однако экипажи снимали их, открывая ходовые тележки, дабы грязь с верхних ветвей гусениц не забивалась в ходовую часть. Бронёлисты, прикрывавшие направляющие и ведущие колеса, могли откидываться на Петлях вверх. Для обслуживания ходовой части с каждого борта имелись также два небольших лючка, крышка переднего имела вырез для вывода выхлопной трубы. Лючок имелся также в нижнем кормовом листе.
Расположение командира и механика- водителя в поднятой рубке обеспечивало им неплохой обзор местности, однако сильно затрудняло наблюдение за дорогой непосредственно перед танком. Механик-водитель видел местность только в 9 М впереди машины. Поэтому в управлении ему помогали механики, наблюдавшие за местностью через лючки в бортах – под рубкой. В отличие от английских тяжелых танков (до появления Mk V), всю физическую работу по управлению танком механик-водитель выполнял один, причем она была легче и проще, чем у английских коллег. Два механика участвовали в управлении только «глазами и голосом».
Большие размеры и особенно высота танка делали его хорошо видимой мишенью для артиллерии. За громоздкий неуклюжий корпус и две дымящие выхлопные трубы A7V прозвали в войсках «тяжелой походной кухней». Вентиляция танка, как и на первых английских и французских машинах, оказалась неудовлетворительной. По сведениям одного механика-водителя A7V, температура внутри танка во время боя достигала 86 градусов С ттпожалуй, небольшое преувеличение. На марше экипажи предпочитали размещаться на крыше танка. Тряска и теснота затрудняла передвижения внутри танка, и экипажи прибегали к импровизированным «ручкам»-приспособлениям – к решеткам крыши привязывали веревки с узлами и петлями. На крыше машины перевозилась маскировочная сеть, без которой укрытие такой махины на стоянке было бы невозможным даже в лесу.
Как показал боевой опыт, обилие вооружения и слабая подготовка экипажей приводили к тому, что пулеметчики мешали артиллеристам и наоборот. Вообще же неудачи, которые постигли немецкие танки впоследствии, следует отнести не только на счет недостатков конструкции, но и на счет малочисленности машин и степени обученности их экипажей – у немцев просто не было времени и возможности провести должное обучение. Даже если они добивались местных успехов, это никак не влияло на ход операций. Столь разительное несоответствие целей и средств растревожило «общественное мнение». 2 октября 1918г. на заседании лидеров партий в рейхстаге представитель Ставки Главного Командования заявил: «Надежда побороть противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход, являются танки. Противник применил их в громадных, нами непредвиденных массах. Мы не были в состоянии противопоставить противнику такое же количество германских танков». Депутаты, как и положено, резко упрекали Военное министерство и Главное Командование в пренебрежении таким боевым средством. 22 октября было распространено заявлений военного министра генерала Шейха «…Мы уже давно энергично занимались постройкой этого оружия (которое признано важным)… Мы скоро будем имен дополнительное средство для успешного продолжения войны, если нас к этому вынудят». Полезность «этого оружия» теперь не вызвала сомнений. Но было уже слишком поздно.
Тактико-технические характеристики тяжелого танка A7V
Масса, т 30
Экипаж, человек 8
Высота, м 3,3
Длина, м 7,35
Ширина, м3,06
Клиренс, м 0,2
Толщина брони, мм: 30
лоб,20
борт и корма,15
крыша
Вооружение:
орудия- 57-мм «Максим-Норденфель;
пулеметы – 5x7,92 MG.06 Боекомплект. 180 выстрелов, 10000-15000 патронов
Двигатель:
марка«Даймлер» (165204)
тип (число цилиндров),карбюраторный (4)
охлаждение жидкостное
мощность, л.с.2x100 (при 800-900об./мин)
Трансмиссия механическая
Коробка передач 3-скоростная
Бортовой редуктор однорядный
Механизм поворота выключением или торможение гусеницы
Ходовая часть (на один борт): 15 опорных катков,
6 поддерживающих роликов, заднее расположение ведущего колеса
Подвеска блокированная, на винтовых пружинах
Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая
Количество траков в ним 48
Тип зацепления зубовое
Ширина трака, мм 500
Шаг трака, мы 254
Максимальная скорость, км./ч 10-12
Запас хода, км 35
Удельное давление, кг/в-см 0,6
Преодолеваемой подъем, трап. 8
Ширина преодолеваемого рва, м 2,2
Высота стенки, м 0,455
Глубина брода. м 0,8
Участие различных фирм в разработке и производстве A7V: «Крупп\ Эссен- производство бронеплит «Рёхлинг», Диллинген – производство бронеплит; «Адлер», Франкфурт-разработка и производство трансмиссии; «Даймлер», Берлин-Мариенфельд-разработка и производство двигателей, сборка готовых танков; «Леб», Шарлоттенбург – сборка танков; «Бюссинг», Брауншвейг -сборка узлов и агрегатов; «Ланц», сборка узлов и агрегатов; «Стеффене унд Нолле», Берлин – сборка механизмов управления, бронирование; Оружейная мастерская в Шпандау – вооружение; «Нутцфарцейге АГ» (NAG) – участие в разработке; «Бенц» – участие в разработке; Отделение «Холт- Каттерпиллер» в Будапеште- ведущие колеса; «Оберурсел»- радиаторы; «Бош» – карбюратор, электрооборудование .
Генеральный Штаб не стал дожидаться результатов доработки машины и 1 декабря 1917г. утвердил заказ на постройку 100 шасси. Заказ получил категорию срочности 1А – танки спешно готовили к большому весеннему наступлению на западном фронте.
Заказ на изготовление танков был доведен до 38 вместо 10, но вскоре его сократили до 20 в ожидании результатов боевого применения. Хотя при столь малом количестве ожидать положительных результатов было трудно.
Танк A7V № 542, захваченный англичанами 24 апреля 1918г. у Виллер-Бретонне, нес имя «Эльфриде» (Elfride), из- за чего в литературе A7V долгое время именовались также «танками типа Эльфриде». Танк был внимательно изучен в тылу, испытывался французскими и английскими экипажами. По мнению союзников, «немцы в своей модели повторили большое количество конструктивных ошибок и механических недостатков, позаимствованных ими у первых английских и французских танков». Точнее было бы сказать, что немцы учли многие из недостатков первых танков союзников, но сделали немало собственных ошибок. Англичане отмечали хорошее бронирование A7V спереди, сзади и с бортов при слабой защите крыши (ослабленной вентиляционными решетками). Кроме того, «заслонки отверстий в башне, орудийный щит, пулеметные маски и щели между плитами… были очень уязвимы для осколков ружейных и пулеметных пуль». И, конечно, отмечалась низкая проходимость машины – об этом свидетельствовало уже то, что захваченный танк просто опрокинулся, переходя через воронку.
Из 100 шасси A7V только 22 было использовано для постройки серийных танков, причем с двух шасси бронекорпуса и вооружение были вскоре сняты, одно шасси использовано при постройке опытного A7VU. Шасси, не использованные для танков, также нашли применение на фронте. Эти машины упоминают как «трактора», хотя точнее будет отнести их к разряду гусеничных транспортеров, поскольку большую часть машины занимала огороженная бортами грузовая платформа. Борта могли наращиваться, машина возила с собой брезентовый тент. Передний и задний края платформы также далеко выдавались за гусеничный обвод, а посередине ее возвышалась крытая рубка с двигательным отсеком и кабиной водителя. Дабы при движении по дорогам машина не обрывала телеграфные провода, вдоль бортов крепились дугообразные скобы. На машину могли устанавливаться прожекторы – по одному под платформой спереди и сзади и два поворотных под потолком рубки. Трактора- транспортеры использовались вместе с полубронированными грузовиками для снабжения войск в боевой зоне. По разным данным, от 60 до 80 машин были переделаны в землеройные и бульдозеры. Соответствующее оборудование поставляли «Орренштайн унд Коппель» (Берлин) и «Везерхютте» (Бад- Осенхаузен).
Танк LK-I
Опытный танк A7VU
Опытный тяжелый танк A7VU
Уже во время сборки первого прототипа A7V, в апреле 1917г., в Германии провели наконец исчерпывающие испытания трофейных английских танков (Mk IV). В результате Ставка Главного Командования выдала задание на опытную разработку танка по английскому образцу. Проект получил обозначение A7VU. Предполагалось создание машины с гусеницами, охватывающими корпус, и той же мотор- но-трансмиссионной группой, что у A7V. При этом использовалось шасси № 524. Главной задачей было достижение высокой проходимости. Переделанное шасси планировалось получить для испытаний к 1 сентября 1917г.
Компоновка танка была существенно изменена. Двигатели и трансмиссия заняли заднюю часть корпуса. Места механика-водителя (с теми же органами управления) и командира были перенесены вперед, к лобовому листу корпуса. Среднюю часть корпуса заняла боевая рубка. По бокам от двигателей располагались симметричные спонсоны. Боевое отделение, таким образом, было разделено на три отсека – два смещенных назад спонсона и боевая рубка. Верхняя бронерубка сохранилась, но служила теперь для наблюдения экипажа за полем боя, как на английском Mk V, и для установки пулемета. Для наблюдения служили также смотровые лючки по бортам отделения управления.
Корпус A7VU в продольном сечении приобрел форму ромба, более угловатую, нежели у его английских прототипов. Бронелисты по-прежнему крепились клепкой на стальном каркасе. Толщина брони ограничивалась 20 мм. Но несмотря на это, а также на уменьшение экипажа более чем вдвое вес танка возрос до 40 т, т.е. на 10 т по сравнению с A7V. Защищенность передней проекции увеличивалась за счет наклона верхнего лобового листа корпуса на 50 градусов к вертикали. Бензобаки и тяги управления располагались между днищем корпуса и полом отделений управления и боевого. В крыше и задней наклонной стенке корпуса выполнялась вентиляционная решетка с жалюзями. Ниже крепилась бронированная коробка. По бокам ее устанавливались буксирные крюки.
В спонсонах устанавливались две 57- мм пушки Максима-Норденфельта, а позади них в ботах два пулемета MG.08.
Тумбовая установка пушки была, собственно, и разработана для A7VU, но здесь угол горизонтального наведения достигал 110 градусов. Работа артиллериста в A7VU была удобнее, чем в спонсонах английских танков. Установки пулеметов были аналогичны A7V, углы горизонтального обстрела – 45 градусов в боротвых установках и несколько меньше в кормовых. Еще один-два пулемета могли устанавливаться в бортовых амбразурах впереди спонсонов (под рубкой), в шести амбразурах рубки или в лобовом листе. Кроме того, экипаж мог вести огонь из личного оружия. В задних стенках спонсонов выполнялись двери с наружными петлями и амбразурами для пулеметов.
Выхлопные трубы с глушителями были выведены на крышу корпуса. Гусеничный ход, как и в английских танках, был собран вокруг больших коробчатых конструкций по бортам. Подвеска, в отличие от английских прототипов, была упругой и в общем повторяла блокированную подвеску A7V. К ходовым тележкам на винтовых пружинах добавились группы катков, жестко закрепленные на стенках гусеничного хода против восходящей и нисходящей ветвей гусеницы. Ведущие колеса – сплошные, направляющие имели винтовые механизмы для регулировки натяжения гусениц.
Первые ходовые испытания опытного образца прошли 25 июня 1918г. По сравнению с английскими тяжелыми «ромбовидными» танками, A7VU имел ряд преимуществ – лучшую бронезащиту, упругую подвеску, лучший обзор для экипажа. Однако вес его оказался слишком велик, а сопротивление движению на 40 % выше, чем у A7V. 12 сентября Ставка распорядилась прекратить работы по проекту, и единственный опытный экземпляр был разобран.
Тактико-технические характеристики тяжелого танка A7VU
Масса, т 40
Экипаж, человек 7
Высота, м 3,2
Длина, м 8,38
Ширина, м 4.69
Клиренс, м 02
Толщина брони, мм 20 лоб, борт
Вооружение:
орудия – 2 x 57 «Максим-Норденфельт»
пулеметы – 3-4 х 7,92 MG.08
Двигатель:
мара «Даймлер»
тип (чисто цилиндров), карбюраторный (4),
охлаждение жидкостное мощность, л.с.2 х 100 (при 800-900 об./мин)
Трансмиссия механическая
Коробка передач 3-скоростная
Бортовой редуктор однорядный
Механизм поворота выключением или торможением гусеницы
Ходовая часть (на один борт): 24 опорных катка, 7 поддерживающих роликов, заднее расположение ведущего колеса
Подвеска упругая
Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая
Тип зацепления зубовое
Ширина трака, мм 500
Шаг трака, мм 254
Количество траков в цепи 68
Ширина преодолеваемого рва, м 3-4
Опытные легкие танки LK-I и LK-II
После демонстрации макета A7V высшее командование предложило разработать более крупные «сверхтанки». Задание на разработку было вскоре выдано Фольмеру. Однако Фольмер считал более правильным создание легких машин, которые могли бы быть выпущены быстрее и в большем количестве с использованием имеющихся агрегатов. Условиями для разработки и быстрой постановки производства было наличие больших запасов автомобильных агрегатов. В автопарках военного ведомства к тому времени скопилось более 1000 автомобилей, признанных негодными для применения в армии – т.н. «пожирателей горючего и шин». Машины были разнотипными, с мощностью двигателей от 40 до 60 л.с. Однако их систематизацией можно было получить группы по 50 и более штук, и на этой основе строить партии легких боевых машин с запасом агрегатов и узлов. Предполагалось использовать шасси автомобиля «внутри» гусеничного шасси, устанавливая ведущие колеса гусеничного хода на их приводные оси. Немцы, пожалуй, первыми уяснили такое преимущество легких танков, как возможность широкого применения автомобильных агрегатов.
Проект был представлен в сентябре 1917г. Начальник Инспекции автомобильных войск одобрил его и 29 декабря 1917г. принял решение о постройке легких танков. Уже 17 января 1918г. Ставка Главного Командования отклонила это решение, сочтя предполагавшееся бронирование таких танков слишком слабым. Вскоре, однако, выяснилось, что Главное Командование само вело переговоры с Круппом о легком танке, разрабатывавшемся его фирмой – еще один пример несогласованности действий Главного Командования и Военного министерства в вопросах танкостроения. Проектирование легкого танка под руководством профессора Раузенбергера началось на фирме Круппа еще весной 1917г. В конце концов разработка проекта легкого танка была все же одобрена и перешла в ведение Военного министерства. Дано было разрешение на постройку двух опытных LK-I (Leichter Kampfwagen).
Основные требования к легкому танку предполагали: экипаж – механик-водитель и один-два стрелка, вооружение – 57-мм пушка или два пулемета, наличие лючков для стрельбы из личного оружия; защита от бронебойных винтовочных пуль на любой дальности (толщина брони – не менее 14 мм), подвеска – упругая; скорость движения по ровной местности с грунтом средней твердости – 12-15 км/ч; удельное давление на грунт – около 0,5 кг/кв.см; ширина перекрываемого рва – 2 м, поворотливость на любом грунте, способность брать подъемы крутизной до 45 градусов; вес – не выше 8 т; возможность перевозки в неразобранном виде на стандартных железнодорожных платформах и готовность к действию сразу же после выгрузки; надежный и, по возможности, малошумный двигатель; небольшой силуэт при возможно большом клиренсе (дорожном просвете); время действия без пополнения запаса горючего и боекомплекта до 6 ч.
Для повышения проходимости и возможности проделывать проходы в проволочных заграждениях предлагалось не перекрывать гусеницу бронировкой и увеличить высоту зацепа подъемом ее передней части. Кроме того, предполагалась способность буксировки легкого орудия или бомбомета на колесном лафете и, в то же время, возможность отбуксировать сам танк тягачом или другим танком. Посадка и высадка экипажа должна была быть простой и быстрой, объем обитаемого отделения достаточен для боевой работы. Обращалось внимание на пожарную безопасность, устройство смотровых щелей и лючков, защиту экипажа от осколков и свинцовых брызг, возможность герметизации танка на случай применения противником огнеметов (!). Стоит обратить внимание на требование доступности механизмов для обслуживания и ремонта и возможности быстрой за-> мены двигателя, наличие системы очистки гусениц от грязи.
Гусеничное шасси собиралось на особой раме. Ходовая часть каждого борта заключалась между двумя продольными параллельными стенками, связанными поперечными перемычками. Между ними к раме подвешивались на винтовых цилиндрических пружинах ходовые тележки. На борт приходилось пять тележек с четырьмя опорными катками каждая. Еще одна тележка жестко крепилась впереди – ее катки служили упорными для восходящей ветви гусеницы. Жестко закреплена была также ось заднего ведущего колеса. Ведущее колесо имело радиус 217 мм и 12 зубьев. Направляющее колесо было приподнято над опорной поверхностью, а его ось снабжена винтовым механизмом регулировки натяжения.
Продольный профиль гусеницы был рассчитан так, чтобы при движении по твердой дороге длина опорной поверхности оставляла 2,8 м, на мягком грунте несколько увеличивалась, а при переходе через окопы достигала 5 м. Приподнятая передняя часть гусеницы выступала впереди корпуса. Таким образом предполагалось совместить поворотливость на твердом грунте с высокой проходимостью. Конструкция гусеницы повторяла A7V, но в уменьшенном варианте. Ширина башмака coставляла 250 мм, рельса – 80 мм, проем рельса – 27 мм, высота – 115 мм, толщина башмака – 6 мм, шаг трака – 140 мм. Количество траков в цепи возросло до 74, что способствовало повышению скорости хода. Сопротивление цепи на разрыв – 30 т. Материал звеньев и болтов – тот же, что и на A7V. От поперечного смещения нижнюю ветвь гусеницы удерживали центральные реборды катков и боковины ходовых тележек, верхнюю – стенки рамы.
Внутри такого готового гусеничного шасси крепилась рама автомобиля (например, грузовика «Даймлер») с основными агрегатами, причем – не жестко, а на сохранявшихся рессорах автомобиля. Жестко связанной с боковыми рамами гусеничного хода оказывалась только задняя ось, использовавшаяся для привода ведущих колес. Таким образом, упругая подвеска оказывалась двухступенчатой – винтовые пружины ходовых тележек и полуэллиптические пружины внутренней рамы. Новинки в конструкции танка LK были защищены рядом особых патентов – как, например, патенты №311169 и №311409 на особенности устройства гусеничного хода.
Двигатель и трансмиссия базового автомобиля в целом сохранялись. В целом вся конструкция как бы представляла собой бронеавтомобиль, «вставленный» в гусеничный ход. Такая конструкция позволяла получить вполне прочную конструкцию с упругой подвеской и достаточно большим клиренсом.
В результате получился танк с передним расположением двигателя, задним – трансмиссии и боевого отделения. При первом же взгляде бросается в глаза сходство с английским средним Мк А «Уиппет», появившимся на поле боя только в апреле 1918г. Любопытно и то, что LK-I имел вращающуюся башню, как и «легкий танк преследования» Триттона. Танк Триттона был официально испытан в Англии в марте 1917г. Возможно, германская разведка и имела некоторые данные об этих испытаниях. Однако сходство компоновки можно объяснить и выбором в качестве базовой автомобильной схемы, пулеметные же башни были хорошо отработаны на бронеавтомобилях всеми воюющими сторонами. Тем более что по своему устройству LK значительно отличаются от «Уиппет»: отделение управления находилось позади двигателя, причем сиденье механика-водителя располагалось по оси машины, а за ним находилось боевое отделение.
Броневой корпус собирался на каркасе из прямых листов клепкой. Цилиндрическая клепаная башня имела амбразуру для установки пулемета MG.08, прикрытую с боков двумя наружными щитками подобно башням бронеавтомобилей. Пулеметная установка имела винтовой подъемный механизм. В крыше башни выполнялся круглый люк с откидной крышкой, в корме – небольшой двустворчатый лючок. Посадка и высадка экипажа осуществлялась через две низкие двери на петлях, расположенные в бортах боевого отделения напротив друг друга. Окно механика-водителя прикрывалось горизонтальной двустворчатой крышкой, в нижней створке были прорезаны пять смотровых щелей. Для обслуживания двигателя предусматривались люки с откидными крышками в бортах и крыше моторного отделения. Вентиляционные решетки снабжались жалюзями.
Ходовые испытания первого опытного LK-I состоялись в марте 1918г. Хотя прошли они весьма успешно, решено было доработать конструкцию – усилить бронезащиту, улучшить работу ходовой части и приспособить танк для массового производства.
Началась разработка танка LK-II. 13 июня 1918г. были представлены модели LK-II и легкого танка Круппа. Оба проекты были рекомендованы к дальнейшей разработке в пулеметном варианте с вращающейся башней. Чуть позже добавился и пушечный вариант LK-II.
После начала Амьенской операции союзников 8 августа – «черного дня германской армии» – Круппу был дан срочный заказ на 65 танков, хотя еще не было готово ни одного реального образца. После испытаний 2 октября в Мариенфельд шасси конкурирующих машин заказ фирме «Крупп» был аннулирован. Выбран был LK-II. Планировалось начать в декабре 1918г. производство первых 10 LK-II, а с апреля 1919г. довести их выпуск до 200 машин в месяц. При этом только треть машин должна была быть пулеметными, а две трети – пушечными.
Этому предшествовали огневые испытания 57-мм пушки, установленной в корпусе LK-II. Испытания, прошедшие еще 29 августа, выявили слабость орудийной установки и разрушающее действие отдачи на корпус. И 30 сентября Ставка решила, что пушечные LK-II будут вооружаться 37-мм пушкой Круппа.
Обводы корпуса танка несколько изменились. Появились наклонные скулы между прямыми бортами и крышей. Позади моторного отделения возвышение и скулы корпуса образовывали рубку механика-водителя с тремя смотровыми лючками. Передний лючок имел две откидные крышки, боковые – по одной. Неподвижная боевая рубка имела прямые борта и наклонную заднюю стенку. В боевой рубке помещались артиллерист и его помощник, работавшие стоя. Двери рубки располагались так же, как у LK-I, но были увеличены. В крыше рубки имелся люк с откидной крышкой, служивший для обзора и вентиляции. В прямых бортах, лобовом листе и крыше моторного отделения выполнялись жалюзи, на наклонных верхних листах – люки с откидными крышками для обслуживания двигателя.
Тумбовая установка 37-мм пушки крепилась на вертикальной опоре. Конструкция щита орудия в целом была аналогична установке 57-мм пушке на A7V с уменьшением размеров. Артиллерийская установка весила 500 кг, снабжалась телескопическим прицелом, маховичком горизонтальной наводки. Угол наведения по горизонтали – ±30 градусов. В бортовых дверях предусматривались отверстия для стрельбы из ручного пулемета MG.08/15.
Карбюраторные двигатели отобранных для постройки шасси были двух типов – мощностью 40 и 50 л.с. Пуск двигателя мог производиться рукояткой изнутри или снаружи (крепилась спереди под решеткой радиатора) танка либо электростартером. Два бензобака общей емкостью 170 л располагались по бокам от двигателя между ним и бронелистами бортов, днище баков прикрывалось 8-мм броней. Подача бензина производилась давлением отработанных газов. Для надежного питания двигателя при любых наклонах машины была переделана поплавковая камера. Для предотвращения заливания двигателя маслом была введена «циркуляционная» система смазки с замкнутым масляным баком. Охлаждение радиатора двигателя производилось вентилятором или эжектором. Воздух всасывался из обитаемого отделения, а выбрасывался через отверстия в бортах и крыше моторного отделения. Выхлопная труба выводилась с левого борта, через стенки шасси. Одна любопытная деталь – в то время как англичане на своих тяжелых танках использовали один двигатель, а на среднем «Уиппет» два, германские конструкторы снабдили тяжелые танки двумя двигателями, а легкий – одним. Никакой закономерности здесь нет – и тем и другим приходилось использовать имевшиеся в наличии двигатели и как-то выходить из положения.
Трансмиссия LK-II включала: дисковое сцепление (главный фрикцион); 4-х скоростную коробку передач автомобильного типа; продольный вал, на котором располагались конические шестерни, кулачковые или дисковые сцепления, колодочные или ленточные тормоза; две приводные поперечные полуоси с коническими шестернями на одном конце и цилиндрическими на другом. Конические шестерни полуосей сцеплялись с коническими шестернями вала, образуя простой дифференциал, а цилиндрические вместе с шестернями большего диаметра на осях ведущих колес образовывали однорядные бортовые редукторы. Редукторы помещались в картеры, укрепленные на внутренних стенках гусеничного хода. На тех же стенках в особых втулках крепились на подшипниках приводные полуоси и оси ведущих колес. Для увеличения тяги и возможности брать крутые подъемы в трансмиссию включили промежуточную передачу, понижавшую скорость хода в 2,14-2,16 раза. При выключенной промежуточной передаче скорость хода составляла от 3,5 до 14 км/ч, при включенной – от 1,6 до 6,5 км/ч.
Управление осуществлялось выключением и подтормаживанием одной из гусениц. Манипуляции с гусеницей одного борта производились одним качающимся рычагом на три положения. В заднем положении рычага включалось сцепление соответствующей гусеницы, в среднем – сцепление выключалось, в переднем – включался тормоз гусеницы. Таким образом механик-водитель мог регулировать радиус поворота. Минимальный радиус поворота составлял 1,7 м. Приводы управления и элементы трансмиссии находились под полом обитаемого отделения. Компоновка трансмиссии и механизмов поворота вдоль продольного вала хорошо соответствовала общей ужатости боевой машины.
Наружные стенки гусеничного хода получили отогнутые внутрь наклонные секции для сброса грязи с верхней ветви гусеницы – приспособление, заимствованное у Мк А «Уиппет». Несколько изменен, по сравнению с LK- I, был и массивный буксирный крюк.
Угол подъема на минимальной скорости при включенной понижающей передаче достигал 41°, при выключенной – 17,5, на максимальной – соответственно 6,5 и 2 градуса.
Система вентиляции, по мнению разработчиков, должна была обеспечить температуру воздуха внутри танка не намного выше окружающей атмосферы.
Разведка союзников, на основании данных перебежчиков, предполагала, что летом 1918г. «находилось в постройке» 250 легких танков, но это не соответствовало действительности.В 1917г. был подготовлен заказ на 1000 танков, но к его исполнению так и не приступили, хотя из войск в течение 1918г. поступали требования на более подвижные танки легкого типа. Первый LK-II был построен осенью 1918г. и сильно припозднился. Только в октябре Фольмер смог представить два легких танка. Легие танки с широким применением готовых автомобильных узлов и агрегатов были намного перспективнее идеи «сверхтанка» хотя бы потому, что были в 10 раз дешевле. Танки типа LK-II, примененные массово, могли достичь больших успехов, чем тяжелые, будучи более подвижными, смогли бы обеспечить поддержку «штурмовых групп» пехоты в глубине обороны противника. Сравнительно небольшие штурмовые группы могли просачиваться в глубину обороны, прерывать связь и пути снабжения, нападать на командные пункты. Первое использование таких особых частей во время сражения за Верден показало их эффективность, и вскоре их количество в германской армии стало расти, кульминацией стало их массовое и успешное применение в ходе германского «наступления во имя мира» весной 1918г. Ключом к к их способу действий была подвижность, которую и могли бы поддерживать и сохранять легкие танки. Однако их постройка так и ограничилась несколькими опытными образцами.
После войны, уже в начале 20-х, в Швеции по проекту Й. Фольмера на заводе «Ландсверк» начали выпускать первый шведский танк М.21. Он был прямым развитием пулеметного варианта LK-II, отличаясь вращающейся башней с командирским куполом, увеличенным до 4 человек экипажем, повышенной защищенностью лобовой проекции, дополнительной кормовой дверью. Так что проект LK-II все же довели до серии – пусть не в ходе войны и не на германском заводе (впрочем, «Ландсверк» находился под контролем германского концерна «Крупп»).
Продольный разрез танка LK-II
Тактико-технические характеристики легкого танка LK-II
Масса, т 8,5
Экипаж,человек 3
Высота, м 2/7
Длина, м 5,1
Ширина, м 1,95
Клиренс, м 0,4
Толщина брони, мм 14 лоб, борт и корма, 8 крыша и днище
Вооружение:
орудия 37-мм
Боекомплект: 100 выстрелов
Двигатель:
марка различных
марок тип (число цилиндров) карбюраторный (4)
охлаждение жидкостное
мощность, л.с.50-60 (при 1400-1500 об./мин)
Трансмиссия механическая
Коробка передач четырехскоростная
Бортовой редактор однорядный
Механизм поворота простой дифференциал
Ходовая часть (на один борт): 24 опорных катка заднее расположение ведущего колеса
Подвеска блокированная, упругая
Тип гусеницы металлическая, крупнозвенчатая
Количество траков в цепи 74
Тип зацепления зубовое
Ширина трака, мм 250
Шаг трака, мм 140
Максимальная скорость, км/ч 14-16
Запас хода, км 70
Удельное давление, кг/кв.см 0,6
Преод. подъем, град.41
Ширина преод. рва, м 20
Опытный сверхтяжелый танк «К -Wagen» («Колоссаль»)
В мае 1918г. итальянский офицер Дж.Дуэ задумал обнародовать свои взгляды в форме фантастического романа «Крылатая победа». В книге он «снабдил» Германию двумя тысячами «колоссальных танков Круппа по 4000 т весом, с 6 дизелями по 3000 л.с. (из них 2 запасных), со скоростью 4 км/ч, разбрызгивающих на площади полукруга радиусом в 100 м зажигательную жидкость,…экипаж – всего 2 человека». Такие колоссы понадобились Дуэ исключительно для того, чтобы оттенить мощь предлагаемой им «межсоюзнической воздушной армии», сокрушающей в романе германскую и австрийскую армии ударами по тыловым коммуникациям. Разумеется, на самом деле подобных чудовищ в Германии строить не собирались, однако идея «подвижной крепости» все же нашла свое крайнее выражение в виде первого воплощенного в металл сверхтяжелого танка. Тут стоит отметить, что после первых потрясений 1914г. от огня германской тяжелой артиллерии и газовых атак 1915г. союзники вполне серьезно постоянно ожидали от Германии неких «технических чудовищ».
Уже в конце марта 1917г. Ставка Главного Командования выдала требования на «сверхтанк» весом до 150 тонн. Фольмер получил от Инспекции автомобильных войск соответствующее задание на разработку. Проект был утвержден Военным министерством 28 июня 1917г. и получил обозначение «К-Wagen» (Kolossal-Wagen или просто Kolossal). Предполагалось, что танк будет иметь 30-мм броню, две или четыре пушки калибра 50-77 мм, четыре пулемета, два огнемета, экипаж 18 человек, два двигателя по 200-300 л.с., сможет преодолевать ров шириной до 4 м. На разработку проекта и постройку первого танка был отведен год, но Ставка Главного Командования сократила этот срок до восьми месяцев. Программа выглядела солидно – постройка 100 танков при первоначальном заказе на 10. Расчетная стоимость одного сверхтанка составляла не менее 500 000 рейхсмарок. Перед разработчиками стояла сложная задача – большинство узлов и деталей приходилось разрабатывать заново.
Схема танка «К» была в целом заимствована у англичан: гусеницы охватывали корпус, а вооружение – 4 пушки и пулеметы – устанавливалось в широких спонсонах и в бортовых амбразурах. Однако взаимное расположение отделений было аналогично A7VU – впереди располагались отделения управления и боевое, позади – моторно-трансмиссионное. При этом обитаемое отделение без спонсонов и моторно-трансмиссионное занимали примерно равный объем корпуса. Экипаж вновь оказался рекордным – 22 человека.
В отделении управления помещались два водителя. На крыше танка в передней части монтировалась цилиндрическая рубка управления (башенка) со смотровыми щелями по периметру и люком в крыше. Рубка предназначалась для командира танка и артиллерийского офицера. За ней располагались два круглых люка.
Корпус танка собирался на каркасе из больших катаных листов на заклепках и болтах. Съемные спонсоны имели сложную в плане форму. В скошенных передней и задней стенках уширенной части спонсона выполнялись орудийные амбразуры. В амбразуре устанавливалась 77-мм капонирная пушка с полуавтоматическим затвором. Эти пушки были взяты из форта Идштайнер. Качающаяся часть орудия крепилась на поворотной тумбе с полуцилиндрическим щитом и ограждением казенной части. Слева от ограждения крепилось сиденье наводчика. Для наводки он пользовался телескопическим прицелом и соосными маховиками. В передней стенке спонсона у угла располагалась установка пулемета MG.08. Такие же пулеметные установки имелись в узкой задней части спонсона, в бортах и лобовом листе отделения управления. Огонь из задних пулеметов должны были вести механики, основной обязанностью которых было наблюдение за состоянием двигателя и трансмиссии. Установка вооружения отвечала все тому же требованию кругового обстрела – в любом направлении танк «К» мог сосредоточить огонь примерно равной плотности. На крыше спонсонов выполнялись вентиляционные решетки.
Уже проектный вес танка заставил искать более мощные двигатели. Для моторной группы выбрали два двигателя «Даймлер» по 650 л.с. Выхлопные трубы с глушителями и радиаторы двигателей выводились на крышу в задней части корпуса. Запас бензина составлял 3000 литров. Оригинальную (т.н. «орбитальную») конструкцию имела ходовая часть. Гусеница состояла из чередующихся внутренних и внешних траков, а соединявшие их шарнирные болты служили осями для катков с ребордами по типу железнодорожных. Корпус по бокам был охвачен рельсовыми направляющими, по которым и «обкатывались» гусеницы. Такая гусеница ранее была опробована на тракторе «Орион». К ее достоинствам относились уменьшение потерь на трение в шарнирах и повышение КПД гусеничного хода, однако увеличение массы гусеницы практически сводило их на I нет. Траки собирались на болтах и заклепках. Ведущее колесо – заднего расположения. Верхние ветви гусениц с передними и задними нисходящими ветвями прикрывались бронекрышей, переходящей в изогнутые бронеэкраны.
Предполагалось оснастить танк средствами связи – для радиста было отведено место перед двигательным отсеком. Для перевозки по железной дороге «К» мог разбираться на 15-20 частей. Как мыслилось поначалу боевое применение таких колоссов, понять довольно трудно. Очевидно, командование верило в возможность «прорвать в нескольких местах» фронт союзников (вспомним фантастическую «машину кайзера») с помощью подвижных крепостей – идея, возникавшая в те годы во всех воюющих странах. Однако уже 18 октября 1917г. Опытное отделение Инспекции автомобильных войск признало, что танк типа «К» пригоден только в качестве средства позиционной войны. По вооружению «К» представлял собой артиллерийскую и пулеметную батареи, установленные в одном «подвижном форте». Большое мертвое пространство в поле обзора из рубки управления было терпимо для «позиционного танка».
Контракт на постройку пяти экземпляров танка «К» был выдан шарикоподшипниковому заводу «Рибе» в Берлин-Вайсензее, на пять других – «Вагонфабрик Вегман» в Касселе (а вовсе не заводам Круппа). Постройка танков была начата в апреле 1918г. К концу войны на «Рибе» был почти достроен один танк, для второго были готовы бронекорпус и комплект основных агрегатов и узлов кроме двигателей. Все это пошло на слом после поражения Германии и заключения Версальского мира.
Заметим, что спустя четверть века в Германии снова были построены два самых тяжелых танка – 180-тонные «Маус», также не принявшие участия ни в одном бою. Любопытно, что в обе мировые войны, уже после перелома хода событий не в пользу Германии, немецкое военное руководство выдавало задание и выделяло ресурсы на «сверхтанки». Оба раза конструкторы закладывали в эти монстры ряд оригинальных идей и решений, и оба раза монстры оказывались мертворожденными.
Танк «К-Wagen» («Колоссаль»)
Сверхтяжелый танк «К-Wagen»
Тактико-технические характеристики танка «К-Wagen»
Масса, т 150
Экипаж, человек 22
Высота, м 3,3 (2,9 по крыше)
Длина, м 12,8
Ширина, м 5,9 (3,1 без спонсонов)
Клиренс, м 0,39
Толщина брони, мм 30 лоб и борт
Вооружение:
орудия – 4x77
пулеметы – 6-7x7,92 MG.08
Боекомплект: 8000 выстрелов
Двигатель :
марка «Даймлер»
тип (число цилиндров) карбюратор иж. (6)
охлаждение жидкостное мощность, л.с. 2х650
Максимальная скорость, км/ч 7,5
Германские проекты 1918 года
Конструкция A7V явно не удовлетворяла германское командование. Бои выявили многочисленные недостатки этих танков. Да и Военное министерство склонно было пересмотреть требования к танкам. Это вызывало появление на протяжении 1918г. все новых и новых проектов как «тяжелых штурмовых», так и более легких боевых машин.
Параллельно с разработкой легкого 8-тонного танка фирма «Крупп» представила 23 июля 1918г. проект «малого штурмового танка» – несколько более тяжелой машины с 52- мм пушкой и пулеметом. Проект не был принят, поскольку уступал бы в проходимости уже испытанному LK-I и разрабатывавшемуся LK-II.
Незадолго до конца войны был подготовлен и более перспективный проект легкого танка. Конструкция LK-I и -II была, в известной степени, компромиссом между желанием создать эффективную боевую машину и необходимостью максимально использовать имеющиеся автомобильные шасси. Поэтому еще до окончания постройки LK-II началось проектирование машины с более рациональной компоновкой. Проект получил обозначение LK-III. Гусеничное шасси и схема управления LK-II были в нем сохранены, но двигатель был перенесен в заднюю часть машины, а отделения управления и боевое соответственно смещены вперед.
Двигатель помещался над коробкой передач и трансмиссией и должен был крепиться в трех точках на приливах картера коробки передач или особой раме. На той же раме впереди двигателя вертикально крепился бы радиатор с вентилятором. Таким образом обеспечивалась жесткая связь двигателя с трубопроводами радиатора при любых колебаниях и изгибах шасси. Вал дискового главного сцепления соединялся с ведущим валом зубчатой или цепной передачей, укрытой в переднем вертикальном приливе картера коробки передач. Удлиненный конец вала сцепления соединялся с пусковой рукояткой, выведенной в боевое отделение. Вооружение – орудие или один пулемет -устанавливалось во вращающейся башне.
Нетрудно заметить, что LK-III строился по той же компоновочной схеме, что и французский легкий «Рено» FT- 17, разработанный годом раньше. Позже эта компоновка получила название «классической». Р.Крюгер утверждал, что «в Германии неприятельские формы… малых танков были совершенно неизвестны». Однако разработка LK- III велась явно под влиянием «Рено» FT: с танками «Рено» германские войска встретились в мае 1918 года. И все же надо отдать должное немецким конструкторам, успевшим оценить преимущества классической компоновки и быстро «вписать» в нее уже разработанную машину. Планировалось оснастить танк радиостанцией. Но до постройки натурного образца дело уже не дошло.
Из проектов «тяжелых штурмовых» танков заслуживает особого внимания представленный в середине 1918г. фирмой «Верхнесилезский Сталеделательный завод» проект «ОЬегschlesien» («Верхняя Силезия»). Танк должен был иметь компоновку с передним расположением отделения управления, средним – боевого, задним – двигательного. При этом основное вооружение – 57-мм пушка – размещалось во вращающейся цилиндрической башне с командирским куполом, а два пулемета – в передней и задней малых башнях. Карбюраторный двигатель авиационного типа AS3 «Аргус» мощностью 180 л.с. (при 1400 об- /мин) при планируемом весе 20 т обеспечил бы машине удельную мощность 9 л.с./т. Запас бензина должен был составить 1000 л – вдвое больше, чем у A7V. Оригинальной чертой ходовой части было среднее положение ведущего колеса – оно зацепляло верхнюю ветвь гусеницы и было прикрыто броней.
Столь многообещающий проект привлек внимание Ставки, распорядившейся 5 октября о постройке двух опытных образцов. Для ускорения работ неделю спустя приняли решение строить машины «Oberschleisen II» на шасси типа «Холт-Каттерпиллер» с задним ведущим колесом, но и этого не удалось сделать – проект остался нереализованным. Определенные следы компоновочных решений «Oberschleisen» можно увидеть в разработанном через 15 лет германском среднем танке Nb.Fz.
Тогда же, в октябре 1918г., были представлены и другие проекты – «тяжелый штурмовой» танк «Ганновер» Л.Элерса, «пехотный» танк «Гессен- Кассель» фирмы «Вегман». Упоминается также проект тяжелого танка «Хорьх» фирмы «Бенц-Браунер».
Тактико-технические характеристики танка «OBERSCHLEISEN II» (согласно проекта)
Масса, т 19
Экипаж, человек 5
Высота, м 2,965
Длина, м 8,7
Ширина, м 2,34
Клиренс, м 0,6
Вооружение: орудия – 57-мм
пулеметы- 2x7,92-мм
Максимальная скорость, км/ч 16
Использовавшиеся рейхсвером английские танки Mk IV были как пушечного, так и пулеметного типа. Они были взяты в основном под Камбрэ и снабжены направляющими рельсами на крыше для «балки самовытаскивания». Трофейные танки немцы ремонтировали в мастерских в Шарлеруа. Часть МкIV они перевооружили своими 57-мм крепостными пушками Максима-Норденфельта с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V и 7,92-мм пулеметами MG.08/15. Такие танки под обозначением «Beutepanzerwagen IV» состояли на вооружении четырех из семи «танковых штурмовых отделений».
В ходе боев 1918 года было захвачено также несколько средних английских танков Мк А «Уиппет». Они были подготовлены к боевому применению, однако каких-либо сведений об использовании их германцами на фронте нет.
Организация германских танковых подразделений
Танки сводились в «штурмовые отделения бронированных машин» (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung). Еще до окончания постройки первого A7V, 20 сентября 1917г., Военное министерство распорядилось о формировании двух «штурмовых отделений» по пять танков. Приказ о формировании третьего отделения состоялся 6 ноября 1917г. Экипажи для танков набирали по следующей схеме: механиков-водителей и механиков – из инженерных («пионерных») войск, наводчиков и заряжающих – из артиллеристов, пулеметчиков – из пехоты. Офицеров брали из пехоты или автомобильных частей. Формирование 1- го отделения было закончено 5 января 1918г., и оно было направлено для обучения в школу вождения в Седане.
Всего было сформировано девять «штурмовых отделений» по пять танков каждое. 1, 2 и 3-е были укомплектованы танками A7V, еще пять A7V использовались как резерв. 11, 12, 13, 14, 15 и 16-е отделения были оснащены трофейными английскими танками Mk IV. Танки составляли «боевой эшелон» отделения. «Технический эшелон» под командованием офицера-техника включал эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач – всего 9-10 грузовых, 2 легковых автомобиля и мотоцикл. Штат «штурмового отделения» зависел, конечно, от типа танков. Отделение A7V включало 176 человек: командир в звании капитана, 5 младших офицеров (лейтенантов) – командиров машин и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Mk IV входило до 14С человек. «Штурмовые отделения» подчинялись командующему бронечастей, штаб которого располагали в Шарлеруа (Бельгия), где размещался 20-й Баварский армейский автопарк. В его мастерских готовились к бою и проходили ремонт как A7V, так и трофейные Mk IV. Командующий бронечастей подчинялся Начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного Командования, У командования танки по-прежнему не вызывали особого энтузиазма. Начальник Большого Генерального штаба генерал-фельдмаршал Гинденбург, осмотревший в марте в Шарлеруа первые 10 машин, высказался весьма скептически: «Вероятно, они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попробуем их применить». В предстоящем наступлении в вопросах «прорыва» германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии и тщательную организацию ее огня. Ставка Главного Командования издала инструкцию «Взаимодействие танков с пехотой», гласившую между прочим: «Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга… При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огонь». То есть по сути взаимодействие отрицалось – германское командование повторяло первые ошибки британского.
Формально германскими войсками было введено в дело 45 танков: 15 A7V и 30 трофейных Mk IV. В ходе боев часть поврежденных танков была заменена резервными, а часть успели отремонтировать и вновь пустить в бой. Так, первое «штурмовое отделение» за время боев практически полностью обновило материальную часть.
Обозначения и окраска танков. Экипировка экипажей.
Германские танки окрашивались различно. Поначалу преобладала однотонная окраска в светло-зеленый или серо-стальной цвет «фельдграу». Затем некоторые танки, по примеру английских, стали покрываться деформирующей пятнистой окраской. Пятнистую окраску имели, к примеру, A7V №507, №529 и №562 во время весенних боев, №560 в июне, №504 и №528 – в августе. На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные «тевтонские» кресты. Поначалу на каждом борту рисовался один крест, а с мая 1918г. – по два. Большие кресты служили скорее не для «поднятия духа» экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками – ведь немецкая пехота и артиллерия больше привыкла к наличию танков у противника. Некоторые танки, как, например, № 527 «Циклоп», имели кресты и на вентиляционных решетках крыши, очевидно, 8 расчете на свои самолеты. Между крестами посередине борта, а также на лобовом и кормовом листах помещалась римская цифра – номер танка в подразделении. В соответствии с традициями тех лет, каждая бронемашина имела, подобно кораблю или форту, собственное имя – «Эпьфриде», «Мефисто», «Лозенге», «Вотан», «Шнук». Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке – здесь и мифические имена вроде «Мефисто» или «Циклоп», и популярные исторические вроде «Старый Фриц» или «Король Вильгельм». На A7V имя наносилось белой краской на лобовой и кормовой частях вверху слева или справа. Танки могли и менять имя – гак, A7V № 543 в составе второго «штурмового отделения» нес имя «Хаген», после передачи в третье отделение был переименован в «Адалберт», а позже – в «Король Вильгельм». Некоторые танки несли собственную эмблему – на левом лобовом листе «Мефисто» изображен черт, несущий под мышкой английский «ромбовидный» танк. Танки первого «штурмового отделения» несли изображения черепа и скрещенных костей – старинного символа бессмертия, принятого в качестве эмблемы еще прусской кавалерией эпохи наполеоновских войн (череп с костями был, кстати, популярен в конце войны и у русских бронечастей). «Череп с костями» как бы роднил танковые «штурмовые отделения» со штурмовыми группами германской пехоты (по мнению ряда историков, именно способы действий таких пехотных групп в 1917-1918гг. стали основой дальнейшего развития тактики танков).
В сентябре 1918г. командование решило упорядочить систему обозначения танков. 22 сентября 1918г. специальным приказом для нового боевого средства вместо заимствованного английского «Tank», а также собственных словообразований «Panzerwagen», «Panzerkraftwagen» и «Kampfwagen» был утвержден термин «Sturmpanzerwagen», а также типовая деформирующая окраска. Поверх «фельдграу» наносятся пятна и полосы неправильной формы красно-бурого, светло- зеленого и лимонно-желтого цветов. Изображение черепа и костей наносится теперь на все танки, включая трофейные. Тевтонские кресты заменяются прямыми черными крестами с белым окаймлением, подобными тем, что позже использовались в вермахте. Некоторые машины – как № 507 «Циклоп» – несли на корме изображение черно-бело-красного флага.
Английские танки сохраняли «родную» пятнистую окраску, поверх которой в обязательном порядке рисовались по два больших тевтонских креста на бортах и кресты на корме и лобовом листе, имя и номер танка. Так, трофейный пулеметный Mk IV с номером 153 нес имя «Ханни» (Hanni), кресты и череп с костями (не так давно в танковом музее в Кубинке по не совсем понятным причинам таким образом раскрасили хранящийся там английский Mk V «Композит», который уж никак не мог оказаться в составе германских «штурмовых отделений»).
Германские танкисты поначалу носили ту форму, что принесли из своих родов оружия. Для пехотинцев и артиллеристов это была обычная полевая форма, правда, без ранцев, подсумков и т.п. Кроме фуражки-бескозырки голову иногда прикрывали стальным шлемом. Автомобилисты принесли с собой кожаные куртки, «очки-консервы». Позже экипажи танков стали использовать авиационные куртки и комбинезоны. Применялись и защитные комбинезоны с содержанием асбеста. Кожаные амортизирующие шлемы с защитными валиками были позаимствованы у летчиков и мотоциклистов. Позже появились кожаные шлемы упрощенной формы, напоминающие британские каски. Шлемы часто дополняли кожано-металлические маски с прорезями для глаз и кольчужной бородой, защищавшие лицо и глаза от мелких осколков и свинцовых брызг. Такие маски были позаимствованы отчасти у английских «коллег», отчасти у собственной пехоты, применявшей маски-личины для защиты наблюдателей в окопах. На поясе носилась пистолетная кобура. В снаряжение экипажей обязательно включались противогазы.
Организация сил германского рейхсвера в 1918 г.
Послевоенная судьба германских танков.
Начиная с книги Р.Крюгера «Танки», утвердилась формула: «Германские танки, дошедшие до родины… постигла, согласно Версальскому договору, печальная участь бесславной гибели в собственном тылу». Действительно, оставшиеся на ходу танки в ходе очищения бельгийской территории были эвакуированы в Эрбенхайм, близ Висбадена, куда в ноябре 1918г. был переведен штаб командующего бронечастей. Здесь их и застало перемирие. Сразу же после его объявления «штурмовые отделения» были распущены. Танки попали в руки французов, которые приступили к их разборке и уничтожению уже в декабре 1918г. – до подписания Версальского договора. Однако уничтожены были не все танки. Некоторые A7V, захваченные на фронте, использовали как экспонаты «трофейных» выставок. A7V №504 и N9528, «взятые» новозеландской пехотой, были выставлены в Великобритании и также пошли на слом после подписания Версальского мира (видимо, в знак «окончательной победы»). Танк №529 в конце концов достался американцам и был перевезен в США, где «дожил» до 1942г. Танк №561 пошел на металлолом почти сразу, а N“526 и №527, ржавевшие у форта Помпель, эта участь постигла в 1921г. Есть упоминания о том, что несколько исправных A7V союзные державы передали вместе с бронеавтомобилями «Эрхард» вновь образованному Польскому государству, но речь, скорее всего, идет не о танках, а о небронированных шасси. Во время уличных боев в Берлине в январе 1919г. рейхсвер использовал некое подобие танка под именем «Хайди» (Heidi) – срочно построенную на уцелевшем шасси копию A7V, вооруженную только пулеметами. Там же применялись и бронированные полугусеничные «Мариенваген II» и трофейные Mk IV. Последние также прекратили свою службу после подписания Версальского договора.
Танк A7V №506, носивший имя «Мефисто» и ставший «трофеем» австралийской пехоты, был переправлен в Австралию и установлен в музее штата Квинсленд в г.Брисбен. Австралийцы не стали закрашивать чертика с британским танком под мышкой, но в отместку изобразили на борту «Мефисто» британского льва, накрывшего лапой германский A7V, и крупными буквами вывели номер подразделения, взявшего танк. Австралийцы менее других победителей нуждались в металлоломе, и «Мефисто» избежал участи своих собратьев. В 1972г. он был отреставрирован и приведен в исконный вид. Этот единственный настоящий A7V, сохранившийся до наших дней, послужил образцом при воссоздании танка №563 «Вотан» (действовал в составе третьего «штурмового отделения») для германского танкового музея в г.Мюнстере. «Комитет постройки танка А7V» был образован в апреле 1987г. под председательством бригадного генерала бундесвера Р.Ротенбергер. «Вотан» был полностью построен заново и установлен в специальной диараме в 1990г. в память о первых германских танкистах.
Танки в сражениях 1916-1918 гг.
Танки роты С готовятся к сражению
Менее чем за два года – с сентября 1916 по ноябрь 1918г. – танки успели проявить свои сильные и слабые стороны, существенно изменив тактику наступательного и оборонительного боя. Без рассмотрения и оценки этого опыта невозможно понять ни развития танков на раннем этапе их существования, ни дальнейших шагов по развитию танкостроения и танковых войск. Рассмотрим наиболее интересные эпизоды.
Боевое применение английских танковБой на Сомме
Атака 15 сентября 1916 года к северу от р.Сомма и юго-западу от Бапом была последней попыткой англичан достичь успеха в крупной операции, начатой еще 1 июля. К началу сентября 3-я и 4-я английские и 6-я французская армии на фронте 70 км продвинулись в среднем на 2 км, максимально – на 8. В один только первый день наступления англичане потеряли около 20 000 человек убитыми и 40 000 ранеными. С 3 по 7 сентября англичане ценой больших потерь продвинулись на фронте 2 км на глубину 1,6 км. Несмотря на возражения командиров тяжелого отделения, считавших необходимым накопить большое количество машин и применить их не раньше весны 1917 года, английское командование во Франции требовало присылки первых 50 танков. 13 августа из Тэтфорда отправили 12 танков роты с экипажами и техслужбами, 22 августа -еще 12 этой роты, а 25 и 30 августа – танки роты D. К концу августа в Ивранш близ Абевиля скопили 50 танков, образовали подобие полевого штаба с подполковником Брэдли во главе. Танки распределили между корпусами 4-й и Резервной армий: 17 роты С – в XIV-й корпус, 17 роты D – в XV-й корпус, 8 одного взвода роты D – в Ill-й корпус, 7 одного взвода роты С – в Резервную армию. 7-10 сентября 49 танков направились к передовой, 13-го прибыли на сборные пункты вблизи Брей. Двигались ночами по изрытой местности, без разведки маршрута, и 17 танков застряли на марше.
Целью атаки 4-й армии против позиций 1-й германской армии на фронте овраг Комбль- Мартинпюши был захват деревень Морваль Ле Беф, Гведекур и Флер. Планировали направить танки на наиболее сильные пункты группами по 2-3: пушечные против пулеметов противника, пулеметные – против живой силы. Танки должны были пойти в атаку на 5 минут раньше пехоты, дабы пехота не попала под огонь, который противник непременно направит на танки. Для прохода танков создавали промежутки в полосе заградительного огня.
15 сентября в 5:30 утра ввели в бой 32 Mk I. Первым двинулся в бой, как утверждают, танк-«самец» D1 капитана Мортимера. 9 танков пошли впереди пехоты, 9 действовали отдельно, 9 застряли, у 5 отказали двигатели. На участках Ill-го и XIV-го корпусов и резервной армии танки успеха не имели. В полосе XV-ro корпуса 12 из 17-ти дошли до германских окопов, 11 преодолели их, 9 с ходу захватили деревню Флер. Первым вошел в деревню танк-«самец» D17 «Диннакен>; лейтенанта Хасти – видимо, его и увидел британский пилот. Один танк, встав над окопом, очистил его огнем. За танками пехота вошла и в Г ведекур; вошедший в селение танк уничтожил 77-мм орудие,: но сразу был подбит и загорелся, из экипажа выжили только двое. В ходе боя по) разным причинам вышли из строя 10) танков, 7 получили незначительные повреждения.
Танк С 19 (Mk I) движется в сопровождении пехоты к месту первого боя танков
Mk I из роты С приближается к линии фронта. Люки водителя и командира открыты
«Техническая внезапность» принесла; успех -за пять часов с небольшими потерями англичане захватили участок 5 км по фронту и до 5 км в глубину, взяли пункты, которые до того безуспешно атаковали 35 дней. Танки «протаранили» первую линию окопов и отвлекли на себя огонь германских пулеметов. Сообщения об их действиях стали сенсацией мировой прессы – пока не пришли первые фотографии, издания всех стран помещали самые фантастические рисунки «новейшего типа бронеавтомобиля». Утверждение, что «новое боевое средство преждевременно раскрыли противнику», не совсем верно – как показали дальнейшие события, германское командование долго не могло оценить значение этого средства.
Потом танки вышли в бой 25 и 26 сентября у Г ведекур и Ле Сар – 5 придали 4-й армии и 8 – Резервной. Из этих 13- ти танков 9 сразу застряли в воронках от снарядов, 2 помогли 110-й пехотной бригаде овладеть Тиепвалем и застряли там. Удачно действовал танк-«самка» к юго-западу от Г ведекур во взаимодействии с пехотинцами-гранатометчиками – важный шаг в формировании тактики танков. Танк и пехота менее чем за час захватили около 1350 м укрепленной траншеи, вынудили сдаться 370 человек – в германской армии поселилась «танкобоязнь».
13 ноября на Анкре вместо планировавшихся 20-ти в атаку пустили только 5 танков, но и они увязли в грязи, причем экипажи понесли значительные потери от огня противника. 14-го, в последний день операции, три танка атаковали окопы у Бомон-Амель. Один был сразу подбит и загорелся, два увязли, но германские солдаты, напуганные их видом, поспешили сдаться в плен.
Первое применение танков дало в основном психологический эффект. Вскоре он стал работать против англичан. На какое-то время фронтовые командиры решили, что танки должны давать успех одним своим присутствием. Это привело к цепи неудач и разочарований.
Танк Mk I (D7) вскоре после сражения 16 сентября
Сражение под Аррас
В марте 1917 года немцы отвели войска на линию «Зигфрид» (союзники именовали ее «линией Гинденбурга»). Для повышения темпов наступления против этой линии в апреле (неудачная «операция Нивеля») командование потребовало участия двух танковых батальонов, которые должны были помочь пехоте в прорыве позиций и расчистить кавалерии дорогу до Камбрэ. Наступление под Аррас англичане повели привычным способом – начавшаяся 7 апреля артподготовка длилась 10 суток. Только 9 апреля началась атака. В ночь накануне несколько танков провалились в болото из- за непрочной гати. В бой вышли 60 танков Mk I, Mk II и Mk III (по большей части – отремонтированные или учебные из мягкой стали): 40 при 3-й английской армии, наступавшей вдоль р. Скарпы, 8 – при 1 -й (против сильно укрепленных высот Вими и Телю), 12-при 5-й (на Визан-Артуа). Плотность составляла 1,3 танка на 1 км фронта (на направлении главного удара -6-8). Танки действовали группами от 2 до 8 машин, нередко застревали, не доходя до исходных позиций. На фронте 1 -й армии танки завязли в 500 ярдах (455 м) перед германскими окопами. Те, что смогли преодолеть грязь, выполнили свою задачу, но их местный прорыв не был развит. Танки проходили через передовые окопы, но пехота не использовала их успех. Неудача была закономерна-дождь, метель, грязь, слабый оттаявший весенний грунт, к тому же изрытый снарядами, крайне ограничивали проходимость, двухдневная артподготовка лишила атаку внезапности. На 1 танк приходилось 10 германских орудий, танки поражались бронебойными пулями, попадали в ловушки – «волчьи ямы». Стоит отметить работу ремонтников, быстро эвакуировавших и исправивших застрявшие танки.
11 апреля действовали три группы танков-у Бюллекур, Монши, Невиль-Витас. Медленно двигаясь по покрытой снегом равнине, танки легко расстреливались артиллерией, при прямых попаданиях быстро загорались. Два танка германцы захватили. Большие потери понесла и следовавшая за танками 4-я австралийская пехотная дивизия. Танки работали и как «штурмовая артиллерия»: 4 танка двинулись вдоль германских окопов, обстреливая их, и атаковали Винкур, но, не поддержанные пехотой, вернулись на исходные позиции. Три танка вошли без пехоты в деревню Монши, где их накрыл огонь английской же артиллерии – танкистов просто не предупредили, что начало артобстрела и атаку пехоты перенесли на 2 часа. Неподбитые танки за три дня боев пришли в негодность. К 20 апреля исправили 30,11 из них использовали 23-го для атаки Монши, Гавреля и Рё, причем 5 серьезно пострадали от бронебойных пуль. К 28 апреля англичане в нескольких местах незначительно вклинились в позиции линии «Зигфрид». Тем не менее генерал Хейг отметил «отличную работу танков», которые «спасли много жизней».
Танк Mk II движется по улице Арраса
Танк Mk I (СЗ), получивший попадания в район командирского люка
Английские офицеры возле завязшего в грязи танка Mk II. Довольно характерная участь первых танков, вступивших в бой на пересеченной местности.
7 июня 1917 года в 3:07 2-я британская армия начала наступление во Фландрии у Мессин и к западу от Куртре и Руле с целью «срезать» 15-км дугу германского фронта. С марта офицеры «тяжелого отряда» вели здесь разведку местности. Сюда перебросили 76 танков Mk IV батальонов А и В, 14 танков снабжения Mk I. В сборных пунктах танки замаскировали в лесу и боронами уничтожили следы от гусениц. 12 танков придали Х-му корпусу, 28 – IХ-му, 32 – II-му Анзасскому. В первом эшелоне впереди пехоты шли 36 танков, средняя плотность составляла 6 танков на 1 км. Грунт -сухой, погода ясная. Танки должны были атаковать последнюю линию окопов, подойдя к ней под прикрытием артиллерии. С помощью одного танка с ходу взят Витшете, причем уничтожен ряд пулеметных точек. Ферму Фанни попытались взять пехотой, но удалось это только после прибытия танков. 22 уцелевших танка отразили несколько контратак. Два танка, увязнув у фермы Джой, работали всю ночь как артиллерийские форты. Успех был достигнут не столько за счет танков, сколько за счет артиллерии и взрыва под передовыми германскими позициями 19 мощных минных горнов.
Успех 2-й армии не использовали – 5-я английская армия начала главный удар только 31 июля («третье сражение на Ипре»). Снова была долгая -16 суток – артподготовка. 216 тяжелых танков трех бригад (1 -я – батальоны D и G, 2-я – А и В, 3-я – F и С) распределили следующим образом: по 72 танка ll-му и Х1Х-му корпусам, 36 – XVIII-му и 36 в армейском резерве. Плотность – 15 танков на 1 км фронта. Танки снова распределили группами от 4 до 24 по дивизиям. Местность крайне неудобная – грязь, леса на болотах, движение в ряде мест возможно только по насыпным дорогам и гатям. Артподготовка разрушила дренажную систему и окончательно превратила местность в болото. Атака началась в 3:50 утра, в середине дня остановилась из- за дождя – танки утопали по спонсоны, балки самовытаскивания не помогали. Плавать «сухопутные корабли» все-таки не умели, продвигаясь в колоннах с черепашьей скоростью, несли большие потери от артогня. Хотя в нескольких местах они оказали помощь пехоте, в целом атака была неудачной. Командиру танка G7 пришлось снять «Льюис» для стрельбы по германским самолетам, пытавшимся обстреливать танк с малой высоты. Танк G26, сыграв роль кабелеукладчика, помог связистам проложить телефонную линию. 19 августа 11 танков с 48- й пехотной дивизией под прикрытием дымовой завесы атаковали позицию, прикрытую бетонными блокгаузами. 3 танка увязли, но 8 обошли 4 блокгауза и в упор обстреляли входы, заставив остатки гарнизонов сдаться.
Mk II пересекает окоп
Танк Mk II (С21) в ходе битвы у Аррас
Танки Mk IV
После фактического провала операции большинство танков отвели в тыл на ремонт. Оставшиеся Mk IV 1 -й бригады участвовали в 11 боях с 20 августа по 9 октября. 22 августа у фермы Галлиполи один аварийный танк, действуя как «форт», 8 часов сдерживал противника огнем. 4 октября танки 10-й роты капитана Мариса батальона D помогли атаке пехоты на Поелькаппель, причем командир XVIII корпуса отмечал, прежде всего, их моральное действие на неприятеля.
Для обхода северного германского фланга планировали десантную операцию вблизи Мидделькерке с участием танков. Предполагалось доставлять Mk IV на больших (длиной до 200 м) паромах, прикрываемых мониторами, и высаживать под прикрытием дымовой завесы и артогня кораблей. Для преодоления берегового бетонного эскарпа на носовой части каждого танка планировали перевозить сходни-аппарель с деревянным настилом, на каждый второй трак гусениц крепить деревянные бруски против скольжения. Танки-«самки» должны были нести лебедки. Экипажи прошли соответствующее обучение, но «Тихая операция» не состоялась из-за общего провала «третьего сражения на Ипре».
Сражение у Камбрэ
Переломным моментом в применении танков и самым наглядным подтверждением их эффективности стало сражение у Камбрэ. Осенью 1917 года Танковый корпус получил прекрасный повод применить новое средство борьбы должным образом, преодолеть скепсис командования и «старых родов войск». Район Камбрэ с выдающимся в сторону германцев фронтом располагал развитыми сообщениями, местность была всюду проходимой для танков. Серьезным препятствием служил только канал Шельды. Германская оборона на линии «Зигфрид» была хорошо подготовлена. Одна только главная позиция имела глубину 5-7 км, состояла из 2-3 сплошных линий окопов, прикрытых проволочными заграждениями в несколько кольев, гнезд сопротивления с хорошим обстрелом, блиндажей. 1-я линия окопов в целях противотанковой обороны была уширена до 3,5 м. Опорными пунктами служили высоты, селения, участки леса.
Замысел состоял в том, чтобы внезапным ударом большого количества танков с пехотой 3-й армии при мощной поддержке артиллерии и авиации прорвать на узком участке фронт 2-й германской армии между каналами С.Кантен (р.Шельда) и Северным, а затем конницей и пехотой развить прорыв и овладеть в оперативной глубине Камбрэ, лесом Бурлон, переправами через канал Сенси. Конечные цели – рейд на Валансьен и ликвидация Кеанского выступа линии «Зигфрид» – были явно иллюзорны.
Англичанам удалось скрытно сосредоточить в намеченном районе сильную ударную группировку: восемь пехотных дивизий, один кавалерийский корпус, 1009 орудий, 378 боевых и 98 вспомогательных танков (весь Танковый корпус), 1000 самолетов. Продвижение танков обеспечивал подвижный огневой вал. На участке прорыва (12 км по фронту -от Ля-Вакери до Гаринкур) создали плотности 85 орудий и 32 танка на 1 км фронта. Англичане имели более чем двойное превосходство в живой силе, абсолютное в танках, 4,5-кратное в артиллерии. На 1 германское орудие приходилось 2,1-2,5 английских танка, на 1 германский пехотный батальон – 12-25. Надеясь на эффект широкого применения танков, англичане вдвое увеличили фронт наступления пехотной дивизии – в среднем 2 км против 1 км на Сомме. Танки под видом «курса зимнего обучения» сосредоточили в учебных лагерях, где проводили подготовку вместе с пехотными подразделениями. Во время совместных тренировок танкисты усаживали на крышу машины до полувзвода пехоты, но в боях «десанты на броне» не применяли. Из-за недостатка материальной части во взводе оставляли три танка – пушечный и два пулеметных. Из 98 специальных танков было 9 «радиотанков», 52 танка снабжения несли горючее и боеприпасы, 1 – телефонное имущество, 2 – мостовое, 32 оснастили кошками-якорями на 4-метровых тросах для расчистки проходов в заграждениях для кавалерии.
Схема танковой операции у Камбрэ
Танк снабжения на базе Mk I
Пушечный транспортер
За 2-5 ночей до начала операции танковые подразделения выгружались на железнодорожных станциях, своим ходом переходили на выжидательные позиции в 4-8 км от германских позиций. Танки укрывали под деревьями, накрывали масксетями, полотнищами, маскировали под стога. Между 19 и 23 часами 19 ноября танки скрытно выдвинулись на исходные позиции в 800-1000 м от передовых германских окопов. Шум двигателей маскировался беспорядочным артогнем. Пути движения заранее разведали и вплоть до немецких проволочных заграждений отметили трассировочными цветными шнурами, танковые и пехотные командиры уточнили взаимодействие. Генерал Эллис лично командовал центром боевого порядка в танке «Хильда» (Mk 1\/-«самка») батальона Н, на котором поднял свой флаг – дань традициям британского флота.
Танки распределялись следующим образом (начиная с правого фланга). 3-я танковая бригада: батальоны С и Fc 12-й пехотной дивизией наступали на Бантэ и Ле-Паве, батальон I с 61 -й бригадой 20-й пехотной дивизии – на Ля-Вакери. 2-я танковая бригада: батальон А с 60-й бригадой 20-й пехотной дивизии – севернее Ля-Вакери, батальон В с 16-й бригадой 6 пехотной дивизии – на Ле-Рю- Верт, батальон Н с 71 -й бригадой той же дивизии – на Рибекур. 1 -я танковая бригада: батальон D со 152-й бригадой Sift пехотной дивизии и батальон Е со 153- й бригадой – на Флескьер, батальон G и 14 танков батальона Е с 62-й пехотной дивизией – на Гренкур. 14 танков батальона А придали 29-й пехотной дивизии. Две трети танков получили части III армейского корпуса, хотя более глубокие задачи и важнейшие объекты имел IV-й корпус.
Схема преодолевания окопов танками
Английские танки на железнодорожных платформах
Английские танки с укрепленными фашинами
Первая волна танков выделялась для подавления выдвинутых вперед германских орудий. Главный эшелон танков с пехотой проходил первую германскую позицию. Первый эшелон назначался для атаки второй укрепленной позиции, второй эшелон – третьей позиции, а третий эшелон танков-для действий с конницей. Тактического резерва танков не оставили, но 36 машин выделили в технический резерв.
Задачи танкам ставились ограниченные, с учетом их возможностей. Командиров снабжали картами и аэрофотоснимками местности с указанием маршрутов и задач. Во взводе обычно впереди двигался пушечный танк, в 80-100 м за ним – пулеметные. Каждый танк сопровождал взвод пехоты. Для преодоления широких окопов над рубкой каждого танка цепями крепилась большая фашина диаметром 1,4-1,5 ми длиной 3 м (она собиралась из 75 стандартных фашин). «Китайская рабочая рота» в Центральных мастерских за месяц заготовила 400 танковых фашин и 110 волокуш. Кроме того, здесь в ускоренном темпе отремонтировали 127 танков. Прохождение трех линий окопов планировалось так. Первый танк, пройдя проволочное заграждение, поворачивал у первого окопа влево и обеспечивал огнем продвижение следующих. Левый танк походил к окопу, сбрасывал фашину, переходил по ней и также поворачивал влево, ведя огонь. Правый танк проходил по той же фашине, подходил ко второму окопу, сбросив фашину, переходил через него и поворачивал влево. Первый танк разворачивался, проходил два окопа, с помощью своей фашины преодолевал третий. За ним проходили оба пулеметных и выстраивались позади пушечного. Сброс фашины экипаж производил изнутри машины, а пехота обозначала ее концы белым и красным флажками. На практике фашина часто сама сваливалась впереди рубки и перекрывала обзор, чтобы поправить ее, экипажу приходилось покидать машину под огнем. Поднять тяжелую фашину было очень трудно.
Телефонная связь штабов в Танковом корпусе дополнялась голубями, верховыми, мотоциклистами. В роты связи танковых бригад ввели по три «радиотанка». Командирские танки оснащали семафором и лампой Аддиса. Уже в ходе наступления протянули телефонную линию до Маркуэн с помощью танка, буксировавшего волокушу с кабелем и везшего на себе шесты и аппаратуру. На каждый танк пришлось запасти 318 л бензина, 22 л моторного масла, 182 л воды, 68 л тавота, 3 кг смазочного масла. Полевые склады Танкового корпуса снабжались полевой железной дорогой. Каждой роте придали 2 танка снабжения.
Наступление английских войск началось без артиллерийской подготовки – такой способ внезапной танковой атаки предлагался еще 9 апреля у Бюллекур, не не был реализован. В 6:20 утра 20 ноября на германские позиции обрушился огневой вал, под прикрытием которого началась атака танков и пехоты. Танки двигались в 200 м позади огневого вала, пехота – за танками во взводных колоннах по проделанным гусеницами проходам в проволочных заграждениях. Их выдвижение прикрыл туман и дымовая завеса, так что заградительный огонь германской артиллерии давал перелеты. С началом атаки английская авиация нанесла удары по пунктам управления, артиллерийским позициям и дорогам в тактической глубине обороны противника.
Раненый член экипажа танка Mk IV переносится в санитарный автомобиль
Немецкие солдаты возле уничтоженного танка Mk IV
Британские танкисты и солдаты около трофейного германского орудия
Внезапность удалась. К 8 часам англичане овладели первой германской позицией, к 13 часам – второй, а части 3-га корпуса достигли канала Шельды. У Авринкура танки окружили и уничтожили пулеметным огнем несколько батальонов. У леса Лато один танк батальона F получил прямое попадание снаряда 150-мм гаубицы, разворотившего спонсон, но сохранил подвижность и раздавил орудие гусеницами. Мост через канал у Маньер был поврежден, и вышедший на него танк провалился. На подступах к селению Маркуан танки батальона В рассеяли батальоны 90-го германского полка, перешли через окопы, захватили Маркуан и разогнали огнем саперов, готовивших взрыв моста.
Важна остановка атаки у Флескьер- командир 51-й пехотной дивизии не доверяя танкам (подобно многим старым пехотным офицерам, он считал их «пиратами»), не организовал поддержки пехотой, и та отстала от танков. А поскольку здесь за гребнем хребта располагались пять легких германских батарей, около 1,5 пехотного полка и подразделения саперов, танки понесли большие потери. У Флескьер подбито 16 танков батальона D. К 12:00 к пункту сбора южнее Маркуан подошли танки снабжения. Здесь боевые танки пополнились горючим и боеприпасами и снова пошли в бой.
Танки прекратили действия в 16:00, на всем фронте бой прекратился в 18:00 с наступлением темноты. К 23:00 оставшиеся танки собрались в лесах Гузокур и Авринкур. За 10 часов боя английские танки и пехота прорвали все три позиции германской обороны на фронте 12-13 км и продвинулись на глубину до 10 км. Захвачено около 8000 пленных и 100 орудий. Успех был обеспечен не столько «массой танков», сколько их рациональным применением в тесном взаимодействии с другими родами войск. Но хотя танки-растаскиватели (они несли на корме таблички «WC» – wire-cutter) проделали 3 прохода в проволочных заграждениях, кавалерийский корпус не смог быстро преодолеть изрытое воронками и траншеями поле и развить с танками успех. Танки оказались единственным родом войск, выполнившим все свои задачи. Это стоило потери 280 машин (около 60%), причем только 60 танков, т.е. 15-18%, подбиты артогнем, основная же часть вышла из строя по техническим причинам (чаще всего – лопнувшие гусеницы, сломанные шестерни бортовых коробок передач). Из 4000 человек личного состава Танковый корпус потерял 20 ноября 74 убитыми, 457 ранеными, 39 пропавшими без вести. Однако общие потери англичан были сравнительно невелики – около 1500 человек.
Англичане могли повторить на Западе успех Брусиловского прорыва на Русском фронте, причем с гораздо меньшими потерями, но британское командование не подготовило ввод в прорыв второго эшелона, подпитку резервами и развитие успеха. Реализовали положения, изложенные Суинтоном еще за 8 месяцев до выхода в бой первых танков, но не учли новые рекомендации штаба Танкового корпуса – выделение в резерв не менее четверти всех танков, обеспечение флангового маневра.
В бою 21 ноября смогли принять участие всего 75 танков. Каждая танковая бригада выделила сводную роту. Атака вновь началась утром, но успех был крайне невелик. 9 танков батальона I, пройдя по железнодорожной дамбе, прорвались у Фло-Ферме и вышли на дорогу к Камбрэ, 7 танков батальона Н помогли 51 -й дивизии занять Фонтен-Нотр-Дам, танки 1-й бригады захватили Аннэ. Но измотанная пехота останавливалась раньше танков, и те отходили. 25 танков подбито, 10 выбыло по техническим причинам.
23 ноября англичане попытались возобновить наступление. Эффекта внезапности не было, массирования тоже. Новая атака 51-й дивизии с 24 танками 2-й бригады на Фонтен-Нотр-Дам была отбита, 18 танков подбито (11 из них – прямым попаданием снарядов). Не помогли и подошедшие 23 танка 3-й танковой бригады. На улицах селения многие танки поражались связками ручных гранат и стрельбой с верхних этажей зданий – уже тогда был сделан вывод, что «борьба в населенных пунктах менее всего благоприятна для танков». Не имели успеха и 29 танков 1-й бригады, атаковавшие с 40-й пехотной дивизией Бурлон. Взять Бурлон не смогла и 40-я дивизия с 30 танками 1 -й бригады 24 ноября. «Свежая» пехота не умела взаимодействовать с танками, и их потери были напрасны. 27 ноября англичане предприняли последнюю попытку, но немцы уже подготовили противотанковую оборону, и из 32 танков вернулись 13.
Немцы срочно подтянули к участку прорыва резервы и остановили англичан, а 30 ноября начали контрнаступление. Измотанный Танковый корпус к этому времени отводили в тыл, но 30 ноября в 9:55 2-я танковая бригада, готовившаяся к погрузке, получила приказ на выдвижение для контратаки, и уже к 16 часам в зону боев прибыли 73 танка. 22 танка батальона В, 14 батальона А и 20 батальона Н помогли удержать Гузокур и контратаковали германские части вместе со 2-й гвардейской и 2-й кавалерийской дивизиями. 1 декабря 20 танков батальона Н и 16 танков сводной роты батальонов А, В и Н участвовали в контратаке 2-й кавдивизии, 9 танков поддержали 5-ю кавдивизию. К 6 декабря германские части на всем 30-км фронте операции оттеснили англичан на 2-4 км, но не смогли окружить их и вернуть первые две позиции линии «Зигфрид».
Операция у Камбрэ закончилась безуспешно для Антанты, но все же внесла много нового в военное искусство. Танки проявили себя уже как новый род войск. Операция показала, что правильное применение танков позволяет быстро и с большой экономией сил прорвать укрепленный фронт, но тактический прорыв сам по себе не обеспечивает успеха. Танковый корпус понес тяжелые потери, но одна только стоимость сэкономленных благодаря им снарядов соответствовала стоимости почти 4000 танков. После Камбрэ атака укрепленных позиций уже не мыслилась без танков. Это ускорило утверждение дальнейшего развертывания Танкового корпуса из 9 батальонов в 13.
В результате контрнаступления у Камбрэ рейхсвер получил в качестве трофеев около 100 Mk IV – в основном неисправных.
Распределение английских танков на 20 ноября 1917 года
Армейский корпус Пехотная дивизия Пехотная бригада Количество танков (от какого батальона) Технический В каком эшелоне 3-й 12-я 35 24(C) 4 1 31 12(C) 2 2 36 24(F) 4 1 36 12(F) 2 2 3-й 20-я 61 18(1) 3 2 61 12(0 2 1 62 6 (А) 1 2 60 18(A) 3 1 60 6(A) 1 2 3-й 29-я 12(A) 2 3 3-й 6-я 16 24(B) 4 1 16 12 (В) 2 2 71 24(H) 4 1 71 12(H) 2 2 4-й 51-я 152 42(D) - 1 153 28(F) - 2 4-й 62-я 186 14(E) - 2 185 42(G) - 1 Итого: 342 36
Австралийские солдаты около танка Mk V*
Танки в оборонительном сражении
После сражения у Камбрэ Танковый корпус стянули к Брей-сюр-Сом, где танкисты хотели оборудовать лагерь для совместного обучения с пехотой и артиллерией. В январе 1918 года корпус отозвали из лагерей и рассредоточили вдоль 96-км фронта от Перон до Бетюн – имелись сведения о подготовке немцами большого наступления. Корпус на тот момент включал 5 бригад (13 батальонов), но имел только 320 готовых к бою тяжелых Mk IV и 50 средних Mk А «Уиппет», 200 танков были в ремонте. 4-ю танковую бригаду (батальоны A, D, Е) расположили в полосе 5-й армии, 2-ю (В, Н, J) и 3-ю (F) – 3-й армии, 1 -ю (G, К, L) – 1 -й армии, 5-ю (батальон М без матчасти) с батальонами С и I – в резерве главного командования. Предусматривалось располагать танки повзводно позади передовых частей с задачей отсекать и контратаковать прорвавшиеся группы противника. Такая «тактика дикого кролика» себя не оправдала. Хотя между частями наладили радио- и проводную связь, распыление танков при слабом резерве не позволило организовать сильный контрудар.
21 марта началось германское наступление в Пиккардии. Союзники имели в это время 216 танков, но в боях участвовали 180 (остальные вышли из строя по техническим причинам). Не зная положения на передовой, командование постоянно меняло направление маршей, подвоз ГСМ не работал (ситуация, хотя и в других условиях и масштабах, повторится в советских танковых войсках в приграничных сражениях 1941 года). Часть брошенных танков англичане успели подорвать. Танки, вышедшие в бой, все же помогли войскам. Уже 21 марта 9 танков (3 взвода) у леса Эклервиллер и Дуаньи задержали наступление германских ударных групп, вернули свои батареи и часть местности. 22 марта к востоку от Во-Врокур, Марти две танковые роты батальона В без пехоты контратаковали германские части, помогли восстановить положение, но 17 машин из 30 было подбито, потери экипажей достигли 70%.
Тогда же танки батальонов D и Е провели удачную контратаку у Эпеи, Руазель и Эрвильи. 23 марта часть танков батальона А контратакой у Муален захватила германскую позицию, но отошла под угрозой окружения. Вечером того же дня батальону Е пришлось уничтожить почти все свои танки из-за отсутствия горючего. 24-го батальон Н спас от окружения 2-ю пехотную дивизию и задержал наступление германских частей у Боратра и Бюса, к юго-востоку от Бапом.
26-го к северу от Брей впервые вышли в бой 12 средних Mk А «Уиппет» (батальон С). В контратаках «скоростные» Mk А проявили себя лучше, чем Mk IV. Однако эти локальные успехи не исправили общего положения. С 21 по 30 марта Танковый корпус потерял почти всю мат- часть, и в его действиях наступил перерыв до 23 апреля, часть подразделений отвели в Эрин для отдыха и пополнения. С 24 марта из оставшихся без машин экипажей формировали пулеметные взводы и команды, а батальоны Е и I переформировали в пулеметные. Инструкторский состав превратили в пулеметные взводы и с годными танками школы поставили прикрывать дорогу Альбер-Бапом. К 31 марта Танковый корпус вышел из боев, в середине апреля его решили сократить с 6 до 4 бригад, начали переформирование 4-й танковой бригады в пулеметную.
24 апреля у Виллер-Бретоне произошел первый бой танков с танками (см. далее).
Май потратили на приведение подразделений в порядок. Из Англии стали доставлять Mk V и Mk V*, в среднем по 60 в неделю. Батальоны получали однотипную матчасть, причем организация батальонов с разными танками различалась. В июле Танковому корпусу придали постоянный авиаотряд.
22 июня в 23:55 пять танков-«самок» с пятью взводами пехоты атаковали германские окопы у Бюкуа. Германцы отсекли пехоту огнем, но прицельно бить по танкам не могли. Своих задач атака не достигла, но танки нанесли противнику потери, и все вернулись назад. Это была первая ночная атака английских танков.
4 июля 1918 года у д.Амель и леса Вер на фронте около 5 км перешли в атаку 4-я, 6-я и 11 -я пехотные бригады 4-й австралийской дивизии. Здесь же впервые вышли в бой танки Mk V 5-й танковой бригады. После боев у Аррас в апреле 1917 года австралийцы не доверяли танкам, тем не менее на этот раз они заранее отработали взаимодействие с танкистами и смогли ближе познакомиться с танками. Танки везли запасы воды и патронов для пехоты. Снова были приняты меры маскировки – выдвижение танков (5 танковых рот батальонов N и Н 5-й бригады) прикрывали низколетящие самолеты, на исходные позиции танки выдвигались по вспаханным полям, перед атакой пустили дымовую завесу. Атака началась в 3:10 утра, танки и пехота двигались позади огневого вала. Боевой порядок построили неудачно – 60 танков шли в 1000 м позади пехоты, но в ходе боя танки обогнали пехоту и атаковали германские позиции с фронта и флангов. Это дало успех – продвижение между Соммой и дорогой через Виллер-Бретонне составило 6 км, взято около 1500 пенных. При этом австралийцы потеряли 672 человека убитыми и ранеными, танкисты – 16 (по другим источникам – 60) ранеными. Используя свою маневренность, Mk V успешно давили пулеметы и обходили группы пехоты. После боя 4 танка снабжения подвезли пехоте 10 т саперного имущества. 5 подбитых танков эвакуировали в ночь с 6 на 7 июля. Свою роль сыграл и авиаотряд – самолеты нейтрализовали германские батареи, сбрасывали своей пехоте патроны. Успех омрачили гибель двух командиров и повреждение танков в результате плохой организации марша.
23 июля 35 Mk V батальона I поддержали атаку 3, 15 и 152-й пехотных дивизий IX французского корпуса на лес Арраши, деревни Совиллер, Монживаль, лес Арпон. Танки пошли в атаку после часовой артподготовки и «решили дело». Пехоте «оставалось забирать и отводить пленных» – взято 1 858 человек, 50 орудий и минометов. Английским танкистам это стоило дорого – 11 убитых, 45 раненых, 15 подбитых танков. 3-я французская дивизия присвоила свои знаки танкистам батальона I, которые с тех пор носили их на левом рукаве.
Схема танковой атаки у Амель (Хамель).
Танки Mk IV
Танки MkV
Сражение при Амьен
Несмотря на успех танков 20 ноября 1917 года, многие в военном министерстве утверждали, что «время танка пришло и ушло». Тем не менее весь 1918 год танки использовались во всех наступательных операциях союзников и не раз повторяли свой успех за счет тех же факторов. Самым важным было наступление у Амьен с целью освободить железную дорогу Париж-Амьен и срезать Амьенский выступ германского фронта. Оно стало самым крупным сражением Первой мировой войны с использованием танков. Главный удар по позициям 2-й германской армии (7 пехотных дивизий при 840 орудиях) наносила 4-я английская армия генерала Раулинсона (11 пехотных и 3 кавалерийские дивизии, 2000 орудий, 400 самолетов, 580 танков), наступавшая на фронте 18 км от дороги Амьен-Руа до Морланкур. Южнее на фронте 10 км наступал 31-й корпус 1 -й французской армии с 90 танками «Рено» FT-17.
По железным дорогам с 31 июля по 5 августа снова стянули весь Танковый корпус, кроме 1-й бригады, еще не укомплектованной танками. Всего – 11 танковых батальонов. Два батальона (1 и 15-й – А и О) имели по 36 тяжелых танков Mk V*, семь (2, 4, 5, 8, 10,13,14-й – В, D, Е, Н, J, М, N) – по 42 Mk V, два (3 и 6-й – С и F) – по 48 средних Mk А. Ослабленный после боя у Морейль батальон I оставили в резерве. 2-ю бригаду расформировали, придав ее батальоны N и О 4-й и 5-й бригадам. Всего для наступления назначалось 324 тяжелых и 96 средних танков, 42 танка технического резерва, пять рот снабжения (96 машин) и транспортеров орудий (22). 74% танков англичане сосредоточили на 10% фронта наступления. Средняя плотность составляла 22,6 танка на 1 км фронта, на один атакующий пехотный батальон приходилось 5 боевых танков. Еще в ночь на 1 августа с помощью танков снабжения в ближайших садах начали заготавливать передовые склады. Правда, значительная их часть оказалась потеряна – 7 августа от случайного попадания германского снаряда загорелась маскировочная сеть на одном из танков 1-й транспортной роты. Взрыв танка выдал расположение роты, и сосредоточенным огнем было уничтожено 25 машин. Но на подготовке наступления это сильно не сказалось. Для разведки Танковому корпусу придали второй авиаотряд. Снова сказалась проблема взаимодействия и связи. Организуя связь с пехотой и командованием, командиры танковых рот вынуждены были нередко сопровождать свои танки верхом. Выдвижение маскировалось артиллерией и низколетящими самолетами.
Схема танковой операции у Амьен
Танки «Уиппет» готовятся к боевым действиям
«Уиппет» движется к линии фронта
8 августа в 5:20 после короткого артналета на фронте 17,6 км танки с пехотой, опять воспользовавшись туманом, начали атаку германских позиций, также эшелонированных, как и под Камбрэ, но хуже оборудованных. Первая волна танков шла в 200 м позади огневого вала. Весьма удачно было взаимодействие танков с австралийской и канадской пехотой. Проходя через окопы, танки не раз разворачивались и возвращались к пехоте, чтобы уничтожить оживающие пулеметы или очистить огнем окопы. Деревню Марселькав захватил всего один танк, уничтоживший 6 пулеметов. Важным моментом стало придание танкам стрелков с задачей борьбы с расчетами противотанковых орудий. Передовые позиции германской пехоты были захвачены быстро и с минимальными потерями, хотя одновременного продвижения корпусов не получилось. Танки разрушали телефонные и телеграфные линии, уничтожали командные пункты. Затем последовала запланированная пауза для подтягивания артиллерии. Немцы успели организовать ПТО, туман рассеялся, и после возобновления атаки в 9:20 танки понесли большие потери от артиллерийского огня. Из 415 введенных в бой танков за день было потеряно 100 (24%), причем около половины – от прямых попаданий снарядов. Заметим, что только 5 танков не вышли в бой по техническим причинам – процент технических потерь за два года значительно упал.
Действовавшие с австралийцами и канадцами танки Mk V* доставили пулеметные команды «Виккерс» и «Льюис» к последнему атакуемому рубежу, но сами команды после пребывания в загазованных трясущихся машинах нуждались в отдыхе и не могли вступить в бой сразу. Тем не менее к вечеру фронт на протяжении 10 км вдавили на глубину 12 км (в направлении на Фококур – на 15), захватили 7 000 пленных, около 100 орудий. Выделение во второй эшелон 228 танков (54%) все же не дало развития тактического успеха в оперативный. Танки не могли решать задачи преследования. Расстройство обороны противника почти не использовали. Вновь не удалось ввести в дело кавалерию – она выступила с танками «Уиппет», но их взаимодействие скоро разладилось. Кавалерия постоянно задерживалась пулеметным огнем противника, танки действовали практически изолированно от нее, потом бой в окрестностях леса Кайе, Ле-Кенеля и Гийонкур связал танки. До этого на марше «Уиппеты» отставали от кавалерии, да и кавалерийские лошади нередко пугались танков. В основном «Уиппет» продвинулись не намного дальше, чем тяжелые танки-так, двум «Уиппет» довелось выручить экипаж тяжелого танка, продвинувшийся раньше их в глубину германской обороны и попавший там в окружение. Тем не менее неглубокие «рейды» относительно скоростных «Уиппет» вдохновили группу офицеров Танкового корпуса во главе с начальником его штаба полковником Фуллером на разработку тактики «крейсирующих» танков, которую они активно отстаивали в конце войны и в послевоенное время. Примечателен поистине «гусарский рейд» в глубину обороны противника одного танка «Уиппет» роты В батальона F. Танк с именем «Музыкальный ящик» под командой лейтенанта Арнольда, вышел с исходной позиции в 4:20 утра, вскоре обогнал другие подразделения и в одиночку вел бой до 15:30, уничтожив (по свидетельству Арнольда) около 200 солдат противника, рассеяв до батальона пехоты, уничтожив батарею, обстреляв отступающую колонну и обоз. Наконец танк был подожжен, водитель погиб, а командир и пулеметчик попали в плен. Действия «Уиппет» настолько отличались от привычной «угрюмой» медлительности тяжелых «tank», что поначалу их восприняли как самостоятельный тип боевой машины. В приказе генерала Раулинсона говорилось: «Выпавшая на долю танков и Уиппетов роль в бою 8 августа была исполнена ими во всех отношениях прекрасно».
Приданный Танковому корпусу 17-й батальон бронеавтомобилей совершил неглубокий рейд вдоль фронта – бездорожье и траншеи бронеавтомобили «Остин» преодолели на буксире у танков снабжения. Характерно, что именно применение танков позволило на Западном фронте вернуть бронеавтомобили на поле боя. Всего же англо-французские войска 8 августа продвинулись на 11 км, захватили более 16 000 пленных и 400 орудий. В Амьенском сражении уже можно увидеть попытку согласованного применения системы бронетанковой техники: тяжелые (у англичан) и легкие (у французов) танки в качестве средства прорыва и сопровождения пехоты, танки-транспортеры пулеметных расчетов для боя в глубине обороны, средние «скоростные» танки для поддержки кавалерии и развития успеха, танки-транспортеры орудий для подтягивания артиллерии и снабжения в боевой зоне.
Хотя фактически повторялась ситуация под Камбрэ, Людендорф назвал 8 августа «самым черным днем германской армии» -устойчивость германских частей была куда ниже. Германская оборона напрягала последние усилия, а Танковому корпусу пришлось вновь сколачивать сборные роты
Распределение английских танков 8 августа 1918 года
Армейский корпус Пехотная дивизия Танковая часть, подразделение Марка танков Количество танков В каком эшелоне 3-й 18-я 10-й батальон, MkV 24 1 58-я 10-й батальон, MkV 12 1 Австралийский 3-я, 5-я бригада 2-й, 8-й, 13-й, 15-й батальоны Mk V и Mk V* 24 1 2-я -//- 24 1 4-я -//- 54 2 5-я -//- 42 2 Канадский 2-я 14-й батальон 4-й бригады. MkV 36 1 1-я 4-й батальон 4-й бригады. MkV 36 1 3-я 5-й батальон 4-й бригады, MkV 36 1 4-я 1 -й батальон 4-й бригады, MkV* 36 2 Кавалерийский 3-й и 6-й батальоны 3-й бригады, Mk А «Уиппет" 96 2 Распределение французских танков 8 августа 1918 года 31-й 37-я 9-й батальон «Рено» 45 1,2 42-я 11-й батальон «Рено» 45 1,2
Танк «Уиппет»
1 -я французская армия наступала на фронте 35 км при поддержке 1616 орудий (из них 836 тяжелых). Ее 31 -й корпус начал атаку только в 10 часов утра, имея три танковые роты «Рено» в первой линии и три в резерве. Внезапность и здесь позволила быстро добиться успеха. Передовые 325, 326 и 332-я роты уничтожили множество пулеметных точек в районе высоты 101, Изоле и селения Френуа.
9 августа элемента внезапности у англичан уже не было, и повторение атаки стоило потери 39 танков из 145 (27%). Батальон J к-северу от Соммы ввел в бой 16 танков с 12-й и 58-й дивизиями и решил свои задачи ценой потери 5 машин, сводная рота батальона М поддержала атаку австралийцев на Байонвиль. К югу от Соммы действовали 5-я и 4-я танковые бригады. 3-я бригада так и не смогла помочь кавалерийскому корпусу, правда, «Уиппет» помогли пехоте, уничтожая прятавшиеся в хлебах германские пулеметы. Легкие французские танки также оказывают услуги своей пехоте – «Рено» 9-го батальона занимают и удерживают Анже-ан-Сантр, 333-я рота очищает дорогу Френуа-Анже. 10-й батальон «Рено», поддерживающий 6 и 165-ю дивизии включившейся в наступление 3-й французской армии, захватывает станцию Рессон, во главе пехоты входит в Нивель и Латиль, продвинувшись на 3,25 км на фронте 4 км. Главная причина таких успехов – отсутствие у германской пехоты реальных противотанковых средств (13-мм ПТР «Маузер» оказались неэффективны, ПТ пушек почти не было).
Атаку 4-й канадской и 32-й английской дивизий 10 августа южнее Соммы поддержали 43 танка, из которых 23 были подбиты. Атака началась при дневном свете без огневого вала и задымления. Преодолевая старые заросшие окопы, некоторые танки сбились с направления, пехота была плохо обучена действовать с танками и почти сразу отсечена пулеметным огнем. Танки «Уиппет» и кавалерия, направленные на Парвиейр, вообще не смоги перейти старые окопы. Всего из 67 танков, вышедших в бой в этот день, потеряно 30 (45%) при незначительном успехе. 11 августа 10 танков батальона В помогли 1-й австралийской дивизии захватить Лихон. Затем танки отвели в тыл. А 13 августа остановилось наступление. С 8 по 13 августа из 688 танков выбыло из строя 480.
К 19 августа были произведены перегруппировки, в результате которых 1-я (батальоны С, G, J, Q), 2-я (F, L, О) и 3-я (I, К, N) танковые бригады расположились в полосе 3-й британской армии, а 4-я (A, D, Е) и 5-я (В, Н, М) бригады – в полосе 4-й армии.
21 августа англичане начали сражение у Бапом. Танки 1-й и 2-й бригад эшелонировали в соответствии с возможностями машин: 2 батальона Mk IV действовали до второго рубежа атаки, 1 батальон Mk V и 1 батальон Mk V* атаковали второй рубеж и продвигались до железной дороги Апьбер-Аррас, 2 батальона средних Mk А действовали за железной дорогой. Цели были достигнуты, из 190 танков 27 получили прямые попадания снарядов. 22 августа танки успешно поддержали атаку III-го корпуса, при этом вновь нарушив указания следовать в тылу пехоты и возглавив атаку. На следующий день 6 танков 1 -й бригады с lll-м корпусом атаковали у высот Тара и Юсна, а 36 танков 5-й бригады с австралийским корпусом – к северу от Шиньоля. Ночью на фронте 3-й армии 10 танков Mk IV батальона L с 3-й британской дивизией при лунном свете атаковали и захватили деревню Гомикур. 24 августа 1 -я, 3-я и 4-я танковые бригады приняли участие в продолжавшемся наступлении 3-й и 4-й армий. Так, 11 MkV* батальона К, пройдя более 9 км, сходу вступили в бой на фронте 56-й дивизии, одному из них пришлось за 25 часов пройти 36,5 км, как видим, надежность танков заметно возросла. 5 Mk V батальона I, встретив сопротивление в лесу Мори, не без успеха пустили вдело картечные выстрелы.
2 сентября 1 -я танковая бригада с 42 и 5-й дивизиями действовала против Беньи и Виляр-о-Фло, 2-я бригада с VI корпусом – против Морейля, Ланьикура и Морши, а все боеспособные танки 3-й бригады поддержали атаку канадского и XVII-ro корпусов против линии Дрокур- Кеан. Сопротивление было слабым, и прорыв дался сравнительно легко. 4 сентября танковые батальоны отвели в тыл, но возобновить действия им пришлось уже через 2 недели. 6 сентября германские армии вернулись на линию «Зигфрид», и до середины сентября бои шли на старых полях, давно превращенных в «лунный ландшафт».
Появились некоторые новинки. Так, для преодоления широких окопов танки Mk V вместо тяжелых фашин использовали облегченные призматические каркасы (cribs). К постановке дымовых завес перед танками привлекали авиацию и инженерные части. На марше в танках оставались только командиры и водители, остальные члены экипажей перевозились грузовиками для сбережения сил.
21 сентября 9 танков батальона В этого батальона атаковали фермы Кнолль и Гийемон с III-м корпусом. Два из них везли с собой пехоту, но не смогли высадить ее из-за неподавленных пулеметов противника. Два дня спустя 19 танкам батальона М пришлось поддерживать атаку IX-ro корпуса на Френой-ле-Пти в условиях газовой завесы, так что продвижение было невелико.
26 сентября армии Антанты перешли в общее наступление, и на следующий день 1-я, 3-я и 4-я английские армии начали прорыв германских позиций на фронте 26 км от Скарпа до западного берега Мааса. В очередной раз реорганизованный Танковый корпус принял участие в новой атаке на линию «Зигфрид» на фронте Камбрэ-Ла-Ла-Фер четырьмя батальонами MkV, батальоном Mk IV и батальоном Mk А «Уиппет». 15 Mk IV батальона G атаковали с канадским корпусом деревню Бурлон, один из них подорвался на мине, два выведены из строя артиллерией. 26 MkV батальона R действовали с XVII и VI корпусом против Флекьер и Преми-Шапель и достигли целей, потеряв 11 машин. Многим танкам пришлось преодолеть сухой канал и эскарп высотой до 2,7 м. 12 Mk V батальона D поддержали атаку 27-й американской дивизии, но встретили серьезное сопротивление и отошли, батальон А поддержал 30-ю американскую дивизию у туннеля.
Уничтоженный Mk V. Хорошо видны многочисленные пробоины в корпусе танка и боковых спонсонах.
После прорыва фронта во Фландрии германские армии отошли на вторую оборонительную полосу (позиции «Герман», «Гундинг», «Брунгильда», «Кримгильда»). 29 сентября на фронте 4-й английской армии вышли в бой 175 танков. Танки 3-й танковой бригады обошли Сен- Кантенский канал и помогли IX-му корпусу захватить Маньи. Танки 4-й и 5-й бригад очистили Норой и Белликур, преодолели германские позиции без пехоты и понесли серьезные потери. Атака 27 и 30-й американских дивизий между Ле Кателе и Белликур сорвалась (см.ниже).
3 октября 32-я и 46-я пехотные дивизии с 60 танками 5-й бригады атаковали на фронте Секарт-Бони, но продвинулись незначительно.
5 октября началось наступление на фронте Камбре-Сен-Кантен. Атака 25-й дивизии с 6 Mk V батальона D на Боревуар не удалась – пехота не умела взаимодействовать с танками. Более удачно действовали привыкшие к танкам австралийцы, атаковав с 12 MkV* Монбрэн. 8 октября около Нирньи произошел второй бой танков с танками (на этот раз, однотипных) – 4 Mk IV роты А батальона L встретили 4 Mk IV (1 «самец» и 3 «самки») германского «штурмового отделения». Занятно, что «самец-ренегат» был подбит англичанами из захваченной германской полевой пушки. «Самки» отошли. Но и английская рота потеряла в бою все танки, кроме одного, и 19 человек. 9 октября 8 MkV батальона D провели атаку к востоку от Премена, 11 -го- 5 Mk V батальона Е с 6-й дивизией – к северу от леса Ригерваль. Операция завершилась. За 4 дня линию «Зигфрид» прорвали на фронте до 48 км и на глубину до 32км.
Германские армии отступили на линию Антверпен-Маас. 17 октября на р. Селльк югу от ле-Като действовали 2 батальона MkV* (R и 301-й американский) и 1 батальон Mk V (А). Для образования брода каждый из 48 танков нес плетеную корзину. На восточном берегу танки встретили слабое сопротивление. Три дня спустя 4 танка батальона К преодолели туже реку по подводному Мосту из шпал, подготовленному саперами за ночь.
Дальнейшее наступление союзников шло вяло – Германия уже запросила перемирия – но танкам работа оставалась. 23 октября 37 танков, собранных из батальонов F, I, J, N и 301 -го, провели ночную атаку на фронте 3-й и 4-й армий к югу и к северу от ле-Като. Хотя противник поставил газовую завесу, танки достигли целей и проделали для пехоты проходы в заграждениях. Англичане стремились использовать танки как можно чаще. В результате к началу ноября они опять «иссякли» и действовала сводная бригада из сильно ослабленных батальонов 6, 10, 14, 6,17 и 301-гоамериканского. Порой просто использовали «танкобоязнь» германских частей – в близи Ландреси германская пехота сдалась двум танкам снабжения. Не без эффекта выводили «в бой» позади пехоты и макеты танков из реек и холста, толкаемые изнутри мулом.
4 ноября во время сражения у Мобеж на фронте атаки 3-й и 4-й армий (около 48,5 км от Уазы до Валансьена) произошла последняя в Первой мировой войне атака тяжелых танков. В бой ввели 37 танков – с IV и V-м корпусами у Гисинье и Жолимес, с ХIII-м у Эк, Пре и Розимбо, с IX-м между Аппергарбе и Катильон. Атака имела ограниченные цели и прошла достаточно успешно. 8 Mk А «Уиппет» поддержали атаку гвардии у леса Мормаль 5 ноября, а бронеавтомобили действовали до самого перемирия. «Остины» 17-го батальона перенесли и флаг Танкового корпуса 6 декабря через Рейн по Мосту Гогенцоллернов. Всего с 9 августа до 11 ноября Танковый корпус применялся в бою 39 дней, потеряв из 9 500 человек личного состава убитыми и ранеными 598 офицеров и 2 557 нижних чинов, т.е. 33%, по тем временам – немного. Танки намного сократили потери английских войск и облегчили им боевую работу. Работа самих танкистов легче не становилась – в германских отчетах нередки были почтительные отзывы о мужестве танковых экипажей противника.
23 сентября 1917 года американцы приняли решение о формировании собственного Танкового корпуса. Но в США матчасти для него не было, и набранных добровольцев отправили в Европу, а 5 июля 1918г. союзный комитет постановил оснастить американские подразделения английскими и французскими танками. В английском лагере в Бовингтоне подготовили 301-й американский тяжелый батальон. Его укомплектовали танками Mk V* и придали 1 -й британской танковой бригаде. Утром 29 сентября 301-й батальон под командованием майора Харрисона принял участие в атаке 27 и 30-й американских дивизий к востоку от Беликурского тоннеля. Но только одному танку удалось перейти тоннель, остальные попали на старое английское минное поле. В итоге у 10 танков были разворочены днища и большая часть экипажей погибла. Из 34 машин на сборный пункт пришли только 10. Но уже 8 октября американские танкисты с успехом поддержали атаку ll-го американского корпуса к северо-западу от Бран кура, хотя из 23 танков в бой вышли 20, из них только 11 дошли до назначенного рубежа. 17- го батальон вновь поддерживал ll-й корпус к западу от Бюзиньи, при этом 20 танкам пришлось в вброд преодолевать р.Селль, и 19 переправились успешно. Короткая боевая служба 301-го батальона завершилась 23 октября, когда 9 танков поддержали ночную атаку 1 и 6-й британских дивизий в окрестностях Базюэля. Атака началась в 1:20 ночи, и танки практически без потерь подавили опорные пункты противника. Германская артиллерия обстреляла их газовыми снарядами. Действия танков замедлились, среди танкистов было несколько легко отравленных.
В основном танкам в 1916-1918гг. довелось действовать в условиях позиционных фронтов на территории Франции, но тяжелые английские танки повоевали и в пустыне. Еще в декабре 1916 года отряд из 8 тяжелых танков Mk I и II роты Е под командой майора Нэта отправили морем в Египет. К первому сражению при Газе они опоздали. Готовясь ко второму сражению, танки по 2-4 распределили между 52, 53 и 54-й пехотными дивизиями, атакующими гребни Шейх-Аббас и Мансара к югу от Газы, прикрывавшей путь из Египта в Палестину. 17 апреля танки вышли в бой, причем один был поврежден прямым попаданием снаряда. 19 апреля танки атаковали на Али-Эль-Мунтер при артиллерийской поддержке с кораблей. Один танк повредил гусеницу, один провалился в рытвину и был засыпан песком, один попал в руки турок. Успеха не было. Командованию здесь совершенно не были известны особенности танков, машины ввели в бой на фронте 8 км без разведки, поставили им столько задач, сколько во Франции дали бы двум танковым батальонам. Местность представляла собой почти сплошные дюны. Позже в Египет направили еще три Mk IV, и в конце октября 1917 года танки перебросили к взморью. Их ввели в бой на фронте XXI-го корпуса во время «третьего сражения при Газе». 6 танков по 1 -2 распределили по пехотным бригадам, назначив им 29 целей, 2 оставили в резерве. Танки везли еще и инженерное имущество. Атаку провели ночью с 1 на 2 ноября под прикрытием огневого вала, дым и пыль не позволили воспользоваться лунным светом и направление экипажи выдерживали по компасу. Тем не менее, часть задач танки выполнили. Один танк заблудился и вернулся обратно, 4 вышли из строя, увязнув, повредив гусеницы или из-за пожара, но потери экипажёй были невелики – 1 убитый и 2 раненых. Весной 1918 года танки передали артиллерийскому управлению в Александрии, а экипажи вернули в Англию для переподготовки – во Франции разворачивалось германское наступление. Тогда танки не показали в пустыне своих возможностей, гораздо эффективнее здесь действовали бронеавтомобили.
Немалую работу проделали т.н. «спасательные отряды» или «полевые танковые роты», состоявшие из бригад мастеровых и разномарочных тягачей. Отсутствие опыта компенсировалось изобретательностью и инициативой, тем более достойными уважения, что работа часто проходила на поле боя под огнем противника или ночью. Так, после неудачи под Ипром спасательные роты эвакуировали в тыл около 190 танков. С танков, не подлежащих эвакуации, снимали целые спонсоны, двигатели, агрегаты трансмиссии, гусеницы. Только с 8 августа до 11 ноября 1918 года полевые танковые отряды смогли эвакуировать с поля боя 887 танков. Из них 15 отнесли к безвозвратным потерям, 559 отремонтировали в походных мастерских, 313 отправили в Центральные мастерские (204 вернулись на фронт). Таким образом, была заложена основа танко-ремонтной службы.
Пушечный транспортер в роли танка снабжения
Боевое применение французских танковПервые бои
Первое применение французских танков 16 апреля 1917г. на р.Эн оказалось неудачным. Это было в ходе апрельского наступления англо-французских армий 1917 года – операции Нивеля, проводившейся с целью решительного разгрома германских армий, но закончившейся провалом. 5-я и 6-я французские армии прорывали германский фронт в районе Краон, и им были приданы танки. Местность была в целом танкодоступной, но с учетом длившейся 15 суток артобработки и расширения германцами траншей танки решили использовать позади атакующей пехоты-они должны были заменить подтягивание артиллерии при атаке третьей позиции на фронте Амифонтен – Прувэ. Вместо запланированных 400 у местечка Берри-о-Бак удалось сосредоточить 208 «Шнейдеров» и 48 «Сен-Шамонов», из которых в атаке приняли участие только 132 «Шнейдер». «Сен-Шамон» из- за неполадок ходовой части в бою не участвовали. «Шнейдер» разделили на две группы, каждая из которых получила название по имени командира – группа майора Боссю в составе 2,4, 5, 6-го и 9- го дивизионов и группа майора Шобэ в составе 3, 7-го и 8-го дивизионов. Каждый дивизион состоял из 12 машин, подразделений обеспечения, ремонта и нескольких резервных танков. Для помощи в преодолении препятствий им придали группы пехоты.
16 апреля группа Боссю должна была атаковать противника в направлении междуречья Ла Мьет и Лэн, с целью прорвать вторую линию немецкой обороны со стороны Жювенкур. Группа Шобэ, с запада от Л а Мьет, должна была двигаться в направлении Жювенкур. Группа Боссю четырьмя дивизионами поддерживала 69-ю пехотную дивизию и одним 42-й дивизию. Темп продвижения боевых машин был невелик даже до достижения первой линии обороны, поскольку на пути продвижения танков помехой стали свои обозы и пехотинцы. Продвигавшаяся на левом фланге группа Шобе задержалась перед рвом шириной 4-5 м, а группа Боссю на правом фланге начала одной колонной переправляться по мосту через реку Ла Мьет шириной 3 м. Для обеспечения прохода танков через широкие траншеи 154-й пехотный полк потратил 45 мин, в течение которых танки были вынуждены рассредоточиться. Во время боя майор Боссю погиб в горящем танке. После того, как огонь противника рассеял пехоту, танки продолжили свое продвижение к третьему рубежу немецкой обороны. Из 82 танков «Шнейдер» группы Боссю 32 были уничтожены в районе обороны противника и 12 – на рубежах обороны французов. Результат атаки 50 танков группы Шобэ в полосе 10-й пехотной дивизии оказался еще более печален, поскольку ни один «Шнейдер» не смог преодолеть первую линию немецкой обороны, главным образом из-за характера местности. 32 танка были подбиты, из них 26 поражены огнем артиллерии и сгорели. В результате танки понесли большие потери от артиллерии, и хотя оставшиеся машины продвинулись на 2-3 км, пехота не последовала за ними, и танкам пришлось отойти, потеряв 76 машин (57%). Казалось бы, подтверждалось мнение германского командования, что при хорошо организованной обороне танки не представляют опасности. Но, несмотря на это двойное поражение, французский Генерапьный штаб не отказался от применения танков 5 мая в районе мельницы Лаффо 19 «Шнейдер» 1-й и 10-й групп (дивизионов) и 12 «Сен-Шамон» 31-й группы поддерживали пехоту, но остановились перед слишком широкими окопами. Погибло шесть танков – 2 от огня противника на подступах к его обороне и 4 застряли, а затем были подбиты. Продвижение на фронте 3200 м составило 500 м, взята мельница Лаффо, уничтожено несколько огневых точек, отбиты контратаки. Операцию сочли «частично удавшейся». В этом бою выявилась лучшая проходимость «Шнейдер» по сравнению с «Сен-Шамон», которые почти не могли двигаться на пересеченной местности – во всяком случае, без повреждений остался один «Шнейдер».
С 23 по 25 октября во время сражения при Ла Мальмезон в полосе 6-й французской армии использовались 38 танков «Шнейдер» 12, 8 и 11-й групп и 20 «Сен-Шамон» 31 и 33-й групп. Впервые в операции применили 5 «радиотанков» для координации действий с другими родами войск. При подготовке операции два спешенных кирасирских батальона прошли совместную подготовку с танками в Шамплиэ. После шестидневной артподготовки, 23 октября в 5 ч 15 мин началась атака. Хотя из 63 танков 24 не перешли исходной позиции пехоты, а 19 застряли между исходной позицией и первым рубежом обороны противника, 20 оставшихся выполнили свою задачу по захвату линий окопов и позволили срезать мальмезонский выступ. На фронте 12 км французы проникли в глубину германской обороны на 6 км, потеряв 8 000 человек и два танка «Сен-Шамон», германские потери – 38 000 человек убитыми, 12 000 пленными и 200 орудий.
Танки «Рено» доставляются к линии фронта на грузовиках
Оборонительное сражение
В ожидании германского наступления наличные танковые силы сосредоточили за фронтом 3-й армии для проведения контратак (по аналогии с британским Танковым корпусом). Но стремительность продвижения германских войск в марте- апреле не дала подготовить действия танков, и их разрозненно бросали в частные контратаки.
5 апреля у фермы Совилер пять танков «Шнейдер» 4-й группы поддерживали контратаку двух пехотных батальонов на ферму Адельпар, поспешная подготовка, полное несоответствие боевого порядка специфике танков, их разрозненное движение по размокшей почве не позволили добиться успеха. Два танка подбиты. 7 апреля в том же районе, но на этот раз в Гривене, шесть «Шнейдер» («усиленная батарея») 2-й группы поддерживают контратаку роты 355-го пехотного полка. Пехота вновь не использовала продвижение танков, уничтожены четыре машины. На рассвете 8 апреля 12 танков «Шнейдер» 3-й группы идут в атаку на Кастель с пехотой 66 и 77-го полков и, действуя частично в лесу, продвигаются на фронте 3 000 м на глубину до 1,5 км. 28 мая 5-я группа «Шнейдер» после короткой артподготовки поддерживает атаку 29-го полка 1-й американской дивизии близ Кантиньи – танки охватили селение, пехота заняла его, все танки вернулись в свое расположение.
Первое появление на поле боя легких танков «Рено» не было особенно успешным. 29 мая 1918г., во время второго германского наступления на р.Эн, три батальона «Рено» были переданы 6-й французской армии для проведения местных контратак. Для переброски танков использовались грузовики «Пюррей», прицепы «Ла-Бюир», буксируемые тракторами «Кнокс» и артиллерийскими тракторами. 31 мая три взвода «Рено» из 304-й и 306- й танковых рот с 4-м стрелковым полком марокканской дивизии атаковали Плуази, а три взвода 305-й роты с 7-м стрелковым полком – Шазель. В бой пошел 21 танк. Они двигались без предварительной разведки, выполнили свои задачи, рассеяв противника и подавив пулеметные точки, продвинулись на фронте 2 км на глубину 1,5 км, уничтожили одну пушку, но пехота, никогда не видевшая танков и в большинстве даже не понимавшая по- французски, не продвинулась за ними, и атака окончилась ничем. Три танка подбито, причем один попал в руки противника. Тем не менее контратаки заставили германские части остановиться у леса Рец вокруг Виллер-Котере.
2 июня у восточной опушки леса Рец на фронте Фавероль-Корси 45 танков 3-го батальона «Рено» и 308-й роты «Рено» с пехотой 11 армейского корпуса на фронте около 6 000 м контратакуют германские части. Бой распадается на ожесточенные поединки отдельных танков с группами пехоты и пулеметами, но Фавероль и Сен-Поль отбиты, французская пехота продвигается на 1,5 км и закрепляется на новых позициях.
Примечательный бой состоялся здесь утром 3 июня. Один взвод 307-й роты «Рено» провел контратаку на Фавероль против частей германской «ударной» 28- й резервной дивизии. Два танка почти сразу были остановлены минометным огнем, остальные три продолжили атаку. Два «Рено», прорвавшихся в глубь немецких позиций, попали в окружение. Против них немцы бросили пехотный полк и два батальона дивизионного резерва. Только объединенными усилиями пяти батальонов удалось вывести оба танка из строя и взять в плен их экипажи. Однако танки обеспечили продвижение своей пехоты по дороге на Троен. Вечером того же дня в том же районе 15 танков 301 -й и 304-й рот «Рено», двигаясь на фронте 1 км впереди пехоты, охватывают ферму Вертфейль и дают пехоте закрепиться на ней практически без потерь.
Контратака трех взводов из 302-й и 308-й рот «Рено» (всего 15 танков) 4 июня на ферму Ла-Гриль успеха не имеет. Танки движутся в лесу по просекам, пытаются вести огонь, совершенно не видя целей, и ничем не помогают пехоте, достигают фермы без нее, так что закрепить захваченный пункт некому. То же повторяется 6 июня. Наконец, 12 июня 15 танков 309-й роты «Рено» с 233-м пехотным полком, преодолевая засеки и огонь замаскированных пулеметов, продвигаются за ферму Ла-Г риль и вытесняют здесь противника из леса Рец.
Последнее «большое дело» французских средних танков имело место 11 июня в битве за Ле Мае. Для контратаки во фланг наступающего на Реймс противника 56 «Шнейдер» 3-го танкового батальона были приданы 152-й пехотной дивизии и 103 «Сен-Шамон» 10, 11 и 12-й групп – соответственно 120, 48 и 165-й дивизиям 3-й армии. Такое количество боевых машин французы использовали впервые, а на организацию взаимодействия не было времени. Приказ на бой гласил: «Пехоте следует сражаться так, как будто танков поддержки нет вообще. Танки будут следовать за пехотой и поддержат ее в случае необходимости». Танкисты, впрочем, часто обгоняли пехоту (отрыв доходил до 1 км, возвращаться к пехоте не было возможности), сражались отчаянно, вступали в дуэль с обнаруженным германскими батареями и понесли немалые потери (46%)-уничтожены или брошены 31 «Шнейдер» и 42 «Сен-Шамон». Но главная цель достигнута – остановлено наступление 18-й германской армии на Компьен.
13 июня 1918г. проводилась частная операция в лесу Ле Мерли с участием четырех танков, но уже 9 июля на ферме Порт была проведена атака с 16 танками «Шнейдер» 16-й и 17-й групп (дивизионов). Их внезапная атака впереди пехоты после кратковременной артподготовки достигла намеченного рубежа (продвижение – 1 км на фронте 3,2 км) при незначительных потерях – наблюдательные пункты противника ослеплялись дымовыми снарядами, а батареи обстреливались химическими снарядами.
На рассвете 15 июня 15 танков 303-й роты «Рено» с пехотой 153-й дивизии проводят контратаку на возвышенность Кевр в довольно сложных условиях. Им приходится переходить колонной по мосту и атаковать на подъеме, местами продвигаясь без пехоты. Тем не менее на фронте 1,8 км продвижение составило 2 км, от огня артиллерии потеряно 3 танка.
28 июня у Кютри проводится атака 153-й пехотной дивизии, 418-го пехотного и 9-го зуавского полка «с большим количеством танков» – 60 «Рено» 305, 307, 308 и 309-й рот. 305-я рота не смогла выполнить задачу, задержавшись на слабом грунте и понеся потери от огня противника, зато 307 и 308-я роты провели пехоту за назначенные цели, в то время как танки 309-й роты прикрывали их с фланга со стороны лощины Кютри.
Утром 9 июля в темноте (из-за грозы) у ферм Порт и Лож 16 танков «Шнейдер» 4-й группы идут в атаку с 404 и 36-м пехотными полками. Движение танков маскирует артиллерия, наблюдатели противника ослепляются дымовыми снарядами, а его батареи обстреливаются химическими снарядами. В результате танки маневрируют на поле боя столько, сколько нужно, продвижение составило 1 км на фронте 3,8 км, танки без потерь отходят на сборный пункт.
16-17 июля у Ла-Гранж – о’Буа и Саконей 80 «Рено» 313 и 315-й рот ведут практически непрерывный бой, взвод 313-й роты отражает ночную атаку противника у фермы Жанвье. Общее продвижение составило 1,2-1,6 км, потери – 20 танков.
Распределение французских танков 18 июля 1918 года
Армия Соединение, часть Танковая часть, подразделение, марка танков Количество танков 10-я 1-й корпус 3-я группа -Шнейдер» 27 20-й корпус 11-я и 12-я группы «Сен-Шамон» 1 -я и 4-я группа -Шнейдер» 156 30-й корпус 10-я группа «Сен-Шамон» 24 Армейский резерв 1,2,3-й батальоны «Рено» 130 6-я 2-я дивизия две роты 7-го батальон «Рено» 30 47-я дивизия 8-й батальон «Рено», 42-я группа «Сен-Шамон» 45 24 164-я дивизия Рога 9-го батальона «Рено» 15 63-я дивизия Две роты 9-го батальона «Рено» 30 Армейский резерв 41-я группа «Сен-Шамон», рота «Рено» 2415
Танки «Рено» FT перед боем
Танки «Рено» FT выдвигаются на передовые позиции
Сражение у Суассон
Наибольшего успеха французские танкисты добились 18 июля 1918 года под Суассоном, когда 10-я и 6-я французские армии начали контрнаступление между реками Эн и Марна с целью ликвидации Марнского выступа фронта. Французский командующий Ж. Фош учел прежний промах английского генерала Хейга, оставившего ударные части без резервов. Основной удар на фронте 15 и между реками Эн и Урк наносила 10- армия, обильно снабженная танками (34 машины – 3 группы «Шнейдер», 3 груш «Сен-Шамон», 3 батальона «Рено») и артиллерией. 6-я армия наступала между реками Урк и Марна. Подготовку и сосредоточение танков (водным транспорта и по грунтовым дорогам) провели достаточно скрытно, удар наносили внезапно, без предварительной артподготовки на рассвете, под прикрытием тумана Взвод или батарею танков обычно предавали атакующему пехотному батальону. Танки должны были действовать в тесной связи с пехотой, обгоняя ее, где только возможно, для их прикрытия артиллерия с началом движения открывала контрбатарейный огонь, а затем переносила его по сигналу с самолетов, истребители должны были прикрыть танки от ударов германских самолетов.
Французы, по сути повторили тактику англичан у Камбрэ, более ясно примени массирование танков на направление прорыва. «Шнейдер» и "Сен-Шамон" действовали как самоходная артиллерия сопровождения – после захвата пехотой первой линии немецких окопов подошедшие танки открывали огонь по второй и третьей, зачастую недоступным для полевой артиллерии. Наступление началось в 4:45 при небольшом тумане после 10-минутной артподготовки. Первые линии обороны быстро прорываются, в 7.15 в бой бросается и танковый резерв. Уже к 8 часам утра продвижение составило 4-5 км, а к полудню- войска достигли артиллерийских позиций противника. 1 -й и 2-й батальоны «Рено» из резерва приданы 20-му корпусу, 3-1 – 30-му корпусу. К концу дня 10-я армия продвинулась на 9 км, 6-я – на 5 км. Противник потерял 12 000 пленными и 250 орудий. Именно «массами танков» объясняли германские офицеры этот успех французов. Единственным участком, где германцы не отошли со своих позиций, был фронт наступления 11-й французской дивизии, не имевшей танков. Появление массы танков с плотностью а среднем 10 машин на 1 км фронта и массирование артогня (50 орудий на 1 км) сыграли свою роль, но прикрытие танков оказалось неэффективным, медленное продвижение пехоты дополнительно сковало их действия. Остановка для подтягивания артиллерии задержала французов на второй позиции, а опоздание трех кавалерийских дивизий и трех пехотных батальонов на автомашинах к месту прорыва до 15 часов не позволило ввести их в прорыв и расширить его, а германские отступившие и резервные части организовали новую линию обороны. Танки вновь действовали одной волной с распылением по всему фронту, разведка не выявила противотанковых средств противника. Из 225 танков, вышедших в бой на фронте 10-й армии, 40 вышли из строя по техническим причинам, 62 потеряно от огня противника (общие потери – 45%). На фронте 6-й армии 42-я группа «Сен-Шамон» почти не участвовала в бою, поскольку не смогла догнать (!) пехоту, зато танки «Рено» действовали весьма успешно.
19 июля действовали сборные танковые части. 10-я армия смогла продвинуться только на 2 км, 6-я – на 2,5-3 км. В полосе 10-й армии потеряно 50 танков из 105 введенных в бой (50%), 20 июля – 17 танков из 32 (53%), 21-го – 36 из 100 (36%) – обычная для тех дней стремительная убыль танков по ходу операции. Потери личного состава танковых подразделений в разные дни составляли от 22 до 27 %. 23 июля вновь вступают в бой оставшиеся подразделения – 19 «Шнейдер», 24 «Сен-Шамон» сводных батарей, 62 «Рено» шести сводных танковых рот. Но дело идет очень тяжело. «Рено» доходят до железной дороги и при попытке взобраться на гребень расстреливаются германской батареей с расстояния 40 м – подбито 48 танков. Поставленные задачи не выполнены, продвижение 10-й армии – 0,5-1 км на фронте 5,5 км, 6-й армии – 2,5 км. Опыт французов в принципе тот же, что у англичан под Камбрэ – быстрый прорыв первых линий внезапной атакой массы танков, но нет использования и развития начального успеха. Снова возникает проблема остановки наступления даже до окончания возможной работы танков из-за необходимости подтягивать артиллерию.
Заметим, что относительно многочисленный танковый парк позволил французам не рисковать всеми наличными силами в одной операции, выделяя подразделения танков и на другие участки. Три батальона «Рено» и две группы средних танков были подчинены 9-й армии (к югу от Марны) для проведения местных атак с целью улучшения позиций.
Танки «Рено» FT
С 18 июля и до перемирия французские танки участвовали в боях в общей сложности 45 дней, из которых 3140 «танко-дня» пришлось на «Рено», 473 – на «Шнейдер», 375 – на «Сен-Шамон», а потери в личном составе не превысили 18%. Развернутое производство «Рено» FT-17 позволяло французам быстро сменять танковые подразделения, утратившие боеспособность, и во французских танковых силах не наблюдалось того «таяния», как в британском Танковом корпусе. Французским танкистам доводилось поддерживать и британскую пехоту – так, 23 июля две роты 6-го батальона «Рено» действовали с 15-й британской дивизией между Эпеи и Марфо. При этом танкам на ряде участков удается продвинуться на глубину до 1,2 км через лес, местами переходя через поваленные деревья – при условии, что пехота постоянно движется с ними.
26 июля четыре взвода 317 и 318-й рот «Рено» (20 танков) поддерживают атаку свежей 9-й пехотной дивизии к западу от Флери. Контратаки противника заставляют пехоту отойти, причем танки прикрывают ее отход.
О действиях французских «Рено» под Амьен уже было сказано выше. И во время этого наступления французы смогли выделить танки на другие участки. Так, 10 августа 10-й батальон «Рено» (45 танков) поддерживает атаку на Рессен-Сюр- Мац в центре фронта наступления 3-й французской армии. Танки захватывают станцию Рессен и передают ее и селение пехоте, затем отходят на исходные позиции для восстановления.
С августа по ноябрь. 16-17 августа 3, 8 и 12-я группы «Шнейдер» безрезультатно атакуют Тильолуа – танки просто застревают в слабом грунте. 17-го и 20-го августа у Сомм, недалеко от Намсель «Шнейдеры» 11-й группы в небольшом количестве – от 12 до 28 – вместе с «Рено» 5-го батальона поддерживали атаку частей 10-й армии и достигли неплохих результатов. Для прохода танков здесь приходилось прорубать большие лесные просеки. Особенно успешно действовали 20 августа 313 и 315-я роты «Рено» с пехотой 48-й дивизии и 3-го сенегальского батальона. Интересно, что от огня противника было потеряно 6 «Рено», а от механических повреждений – 8. Сводная группа «Сен- Шамон», оставшаяся после Суассон, участвует «батареями» по 7-10 танков в местных атаках 21-22 августа на селения Камелен и Ла-Жаникр.
28 августа – 3 сентября 502-й полк «Рено» в составе 4, 5 и 6-го батальонов и 503-й полк в составе 7, 8, 9 и 12-го батальона (всего – 305 «Рено» FT-17) поддерживают наступление 6 пехотных дивизий 10-й армии у Креси-о-Сен и Круи. Бои идут трудно, танки и пехота сталкиваются с хорошо организованной германской обороной. 2 сентября «Рено» 4,5 и 12-го батальона для уменьшения потерь продвигаются чуть впереди пехоты, «плотно прижимаясь» к огневому валу, используют низины для обхода укрепленных пунктов, причем экипажам приходится пользоваться противогазами, поскольку германские батареи обстреливают низины газовыми снарядами.
12-го и 13-го сентября 14 и 17-я группа «Шнейдер» (33 машины), 34 и 35-я группы «Сен-Шамон» (36), 505-й полк «Рено» (13, 14 и 15-й батальоны – всего 135 танков) используются в ходе наступления 1 -й американской армии с целью срезать выступ германского фронта у Сен-Миель. Боевым подразделениям придали 102 и 105-е отделения снабжения и ремонта. Здесь же действовали 344-и 345-й американские батальоны «Рено», сведенные в 304-ю танковую бригаду под командованием подполковника Паттона. Несмотря на слабый грунт, операция успешна, войска продвинулись на 7,5 км на фронте 9,5 км, овладели Эссей и Мезре. Потери – 1 средний и 1 легкий танк подорвались на минах, 2 легких танка подбито артиллерией, несколько получили повреждения. Правда, посреди операции германцы сами начали планомерный отход с позиций. Действия американских танков были безрезультатны- они просто не догоняли преследовавшую противника пехоту, зато потеряли 3 «Рено» из-за поломок.
26 сентября американская армия начинает наступление вдоль левого берега Мааса, а 4-я французская армия в Шампани. 1 -му американскому корпусу, действующему у Аргонского леса, были приданы 14 и 17-я группы «Шнейдер» (24 танка) 4-го танкового батальона, 304-я американская бригада (141 «Рено»), 5-му корпусу-13, 14, 15-й батальоны 505-го танкового полка «Рено», 17-й батальон «Рено» (всего в четырех батальонах – 214 «Рено»), 34 и 35-я группы 12-го батальона «Сен-Шамон». Местность была настолько изрыта воронками, что танки пустили позади наступающей пехоты, а группы пехоты, приданные танкам, должны были подготовить для них проходы. Легкие танки действуют разрозненно, помогая пехоте подавлять отдельные пулеметные точки. Ввести в дело средние танки удалось лишь на следующий день. Общее продвижение – до 4,25 км. 28-29-го сентября ситуация почти повторяется. Американские же танкисты больше поддерживали пехоту своим присутствием, чем действиями. Только 3 октября последние три батареи «Сен- Шамон» помогают пехоте наконец закрепиться на захваченных позициях.
В Шампани 2-й французский армейский корпус был подкреплен 16-м батальоном и одной ротой «Рено» (60 танков), 15-м дивизионом «Шнейдер» (12), 21-й корпус – 2-м и 3-м батальонами «Рено» (90 танков), 4-м и 9-м дивизионами «Шнейдер» (20), 2-й корпус – 10-м и 11 -м батальонами «Рено» (90), в резерве находились два батальона «Рено» и два дивизиона «Сен-Шамон». То есть всего было задействовано 330 танков «Рено», 32 «Шнейдер». Поскольку местность требовала подготовки для танков путей движения, планировалось ввести их в бой позже пехоты, а для подготовки путей выделен отряд в 2800 человек. Однако по настоянию пехоты, уже не мыслившей атак без поддержки танков, 26 сентября «Рено» 328-й и 330-й рот атакуют на участке 11-го корпуса. До 8 октября продвижение французов достигло 15 км. Потери танков составили 40% офицерского состава, 33% нижних чинов, 39% танков. Широкое применение дымовых завес позволило уменьшить потери от артиллерии – из 184 потерянных танков только 56 были подбиты артиллерией, один подорвался на мине, остальные вышли из строя по техническим причинам. При этом 167 танков удалось восстановить. После этих боев танки «Шнейдер» окончательно вывели из боевых подразделений, сняли с них вооружение и крыши и превратили в бронетранспортеры для грузов и экипажей. Интересны упоминания эпизодов боя 8 октября, когда из-за отсутствия связи со 2-й американской дивизией один взвод «Рено» попал под огонь своей пехоты, а на участке 73-й пехотной дивизии атаку танков и пехоты сорвали сосредоточенным огнем германские противотанковые ружья.
Экипаж танка A7V на отдыхе в перерыве между боями
A7V на марше. Экипаж сидит сверху на танке. Находиться в движущейся машине было крайне затруднительно.
Тактика танков становилась разнообразнее. Так, в ночь с 16 на 17 октября 19-й батальон «Рено» перебросили на грузовиках в Себонкур – утром он должен был поддержать атаку 15-го корпуса. 355-ю танковую роту придали 411 -му пехотному полку, наступавшему на селения Гружи и Тюпиньи. В атаку послали только первый взвод, оставив два других в резерве. К тому времени, как первый взвод достиг промежуточного рубежа, один танк в тумане сбился с курса, один застрял, один был подбит. 2-й взвод обогнал его, очистил захваченный рубеж и помог правофланговому пехотному батальону продвинуться на Гружи. В это же время 3-й взвод, развернувшись с марша, догнал левофланговый батальон, прижатый пулеметным огнем, и помог ему захватить селение. Таким образом удалось обеспечить непрерывность атаки и наращивание усилий.
С 30 сентября по 17 октября 12-й батальон «Рено» и 12-я группа «Сен-Шамон» участвуют в наступлении бельгийской армии во Фландрии. «Сен-Шамон» безнадежно застревают в слабом грунте, в то время как «Рено» действуют достаточно успешно, помогают в прорыве германского фронта в районе Хогледе 14-15 октября, после чего участвуют в преследовании противника на Тиельт и на Гент. Интересен бой 18 октября к востоку от Хойльхек – 8 танков 334-й и 336-й рот «Рено», развив интенсивный огонь, с ходу практически без пехоты захватывают две фермы. В ходе непрерывной работы в течение 8 дней пробег танков составил около 74 км и выход из строя превысил 50%.
Отступающие германские армии в некоторых местах еще демонстрировали весьма успешную противотанковую оборону. 17 октября, например, уТиельта французы попытались сбить небольшой германский арьергард атакой взвода «Рено» без пехоты. Но медленно двигавшиеся танки были успешно расстреляны замаскированным на окраине селения орудием с 200 м. 25-26 октября близ Виллер-ле Сен шесть «Рено» подорвались на свежем тщательно замаскированном германском минном поле, а 30 октября в том же районе один «Рено» был выведен из строя переносной миной, уложенной в высокой траве. Того же 30 октября 507-й полк «Рено» поддерживал атаку 47-й егерской и 153-й пехотной дивизий на германскую позицию, проходившую вдоль дороги Гиз-Марль. Германские батареи, скрывавшиеся в перелесках, направили огонь прямой наводкой по пехоте, отсекая ее от танков. В результате танки дважды достигали назначенного рубежа и дважды возвращались. Атака окончилась ничем.
Плохая видимость из танков требовала в бою указания им направления движения и целей со стороны пехоты – для этого была разработана целая система знаков (платком на штыке, осветительными ружейными гранатами), но на практики пехотинцы редко ими пользовались, боясь демаскировать себя под огнем противника.
25 октября 502-й полк «Рено» поддерживает атаку 5-й армии на германскую позицию «Гундинг». Наблюдатели противника ослепляются дымовыми снарядами, специальные артиллерийские группы борются с ПТО, разведка предупреждает танки о минных полях. Танки проводят пехоту через проволочные заграждения, а на следующий день помогают ей достичь дороги Сен-Кантен-Боне. В целом продвижение невелико – 2 км на фронте 6,5 км. Из 135 танков 51 подбит огнем пушек и минометов, два подорвались на минах, укрытых в проволочных заграждениях (потери – 39 %). В это же время «Рено» 3-го танкового батальона поддерживают наступление 47-й пехотной дивизии в полосе 1-й армии, движущейся на Г из, и 27 октября танки с пехотой переходят к преследованию противника. Расчет делается на то, чтобы каждую колонну пехоты сопровождала рота «Рено». Но 30 октября наступление останавливается.
31 октября 30 танков «Рено» 314 и 315-й рот участвуют в наступлении 13-го американского корпуса к Шельде, но атака остановлена из-за неуспеха соседних корпусов, а 75 «Рено» (пять рот) – в наступлении к р.Эско на Фландрском фронте. Наступление к р.Эско развивается успешно, к 2 ноября продвижение составляет 7 км, при этом фронт наступления расширяется с 2 до примерно 6,75 км .
В целом французские танковые силы, как и британские, проделали большую работу, сэкономив множество жизней пехотинцев и в значительной части решив исход нескольких операций, хотя успех танков ограничивался тактическим уровнем. Маршалл Фош в специальном приказе отметил: «Танки имеют хорошие заслуги перед отечеством».
А7У в атаке
Боевое применение германских танковВо время наступления в Пиккардии (операция «Михаэль», 21 марта -4 апреля 1918г.) германцы на фронте 765 км ввели в дело 59 дивизий при 6 824 орудиях, 1000 самолетах и всего 19 танках (из них 9-трофейных). Впервые германские танки вступили в бой 21 марта 1918г. у Сент-Кантен (в 50-52 км оттого места, где вышли в первый бой английские танки), в полосе наступления 18-й германской армии против английских войск. 4 танка A7V 1 -го «штурмового отделения» под командой капитана Грайфа и 5 танков Mk IV двинулись в бой утром, из-за сильного тумана часто теряли связь с пехотой и действительно «продвигались независимо». Mk IV не выполнили задач из-за недостатка горючего и повреждений от артиллерийского огня, у двух A7V выявились технические дефекты. Более- менее удачно действовали только A7V №№ 501 и 506. Все это, а также слабый грунт на пути движения не позволили судить об эффективности танков.
Тем не менее впечатление, произведенное ими в первый день на английских солдат, немногим уступает ужасу немецкой пехоты на Сомме в сентябре 1916-го. В одной из записей штаба 17-й германской армии говорилось: «Наши танки в огромной степени укрепляли дух пехоты даже тогда, когда они применялись в небольшом числе; в то же время, как показал опыт, они производили большой деморализующий эффект на неприятельскую пехоту». Вполне ожидая, что Германия сможет создать собственные танки и применить их в наступлении, союзники почти ничего не сделали, чтобы подготовиться к их встрече.
В ходе этой операции танки 2-го и 3-го «штурмовых отделений» помогли 18-й армии также в захвате Нуайон и Мондидье, где действовали уже против французских частей. После появления германских танков на поле боя германская пресса заговорила о том, что «только немецкий гений мог развернуть все средства и возможности, доступные танкам». Столь крутой поворот в оценке танков был логичным в плане пропагандистского обеспечения, но был весьма далек от действительности.
Наиболее известен бой с участием A7V у Виллер-Бретоне 24 апреля 1918г. Этот населенный пункт имел важное значение – его захват и удержание обеспечили бы германцам последующий захват Арраса и углубление разрыва между союзными армиями.
Здесь были задействованы все три отделения A7V. Перед боем обнаружились неисправности двух танков во 2 и 3-м отделениях. Поэтому только 13 A7V, разбитые на три группы, вышли в бой в полосе наступления 2-й германской армии против частей 4-й английской армии. Первая группа под командой обер- лейтенанта Скопника (командира танка № 526) включала танки N°№ 526, 527 и 560 первого отделения и действовала с 228-й пехотной дивизией; вторая под командой оберлейтенанта Билайна (танки №№ 501, 505, 506, 507 второго отделения, 541 и 562 первого отделения) – с 4-й гвардейской дивизией; третья оберлейтенанта Штайнхарда (танки 525, 542, 561 и 504 третьего отделения) – с 77-й резервной дивизией. В соответствии с избранной тактикой, танки направили на самый важный объект – деревню Виллер-Бретонне. Первая группа двигалась на деревню, вторая – вдоль ее южной окраины, третья – на близ расположенную Каши. По выполнении своих задач танки должны были вернуться к месту сбора позади передовых германских окопов. Атака началась в установленные сроки. У Виллер-Бретонне некоторым танкам пришлось преодолевать железнодорожные пути. Танк № 506 («Мефисто») вскоре застрял на местности, но оставшиеся 12 очистили деревню от английских подразделений,продвинулись на Каши и до леса Аббе.
Здесь в 9:30 три A7V 3-го «штурмового отделения» встретились с вышедшими из леса тремя английскими Mk IV роты «А» 1 -го танкового батальона. Так что первый в истории бой танков с танками носил характер встречного и для обеих сторон был внезапным. Англичане оказались в не самом выгодном положении: из трех танков два были пулеметными («самки»), а экипажи были измотаны длительным нахождением в противогазах – их позиции накануне обстреляли химическими снарядами. Таким образом, англичане, на первый взгляд, уступали германцам в огневой мощи, бронировании и работоспособности экипажей. Однако уже в этом бою сказались такие факторы, как маневренность танков, опыт и слаженность экипажей. Интересно, что бой происходил возле позиций английской пехоты и на виду у германской артиллерии. Но они не приняли в нем участия – германские артиллеристы опасались поразить свои танки, а английские пехотинцы попросту не имели противотанковых средств. Хотя пулеметные Mk IV с развороченными снарядами бортами вынуждены были вскоре отойти в тыл, пушечный («самец») под командой лейтенанта Ф. Митчелла продолжал бой. Немецкие танки остановились неудачно – бой фактически вел только один из них (№ 561, «Никсе», командир лейтенант Блиц), стреляя с места из пушек и пулеметов, в том числе – бронебойными пулями. В отличие от германцев, английский танк постоянно маневрировал и, сделав нескольких выстрелов сходу, перешел к ведению огня с коротких остановок. После трех попаданий у A7V был поврежден масляный радиатор. Пользуясь тем, что «англичанину» разорвало гусеницу, A7V смог отойти на небольшое расстояние, после чего был покинут экипажем. Два других отошли. Это дало основание англичанам справедливо считать себя победителями в первой танковой схватке.
Часть танков второй группы остановилась у первой линии английских окопов за деревней и отошла назад. А в ночь с 24 на 25 апреля английские танки с австралийской пехотой отбили и Виллер- Бретонне. В тот же день, 24 апреля, восточнее Каши один A7V № 525 («Зигфрид», командир лейтенант Биттер) из третьей группы встретился с семью средними английскими Mk А «Уиппет» – эти танки впервые вышли тогда в бой. Ведя огонь с места, он подбил один «Уип, пет» (еще три подбили артиллеристы 4-й гвардейской дивизии) и повредил три. Тем не менее, эти «Уиппет» в ходе своей контратаки успели «опрокинуть 1200 человек, из которых не менее 400 были убиты», и фактически сорвать германскую атаку на этом направлении, а три поврежденных «Уиппет» своим ходом вернулись в свое расположение. Германские «штурмовые отделения» потеряли в тот день три танка, 9 человек убитыми и 36 ранеными, 1 пропавшим без вести. Бой у Виллер-Бретонне открыл еще одну роль танка – эффективного противотанкового средства.
Подбитый A7V №561 германцы ночью эвакуировали. Танк № 506, несмотря на одну попытку в течение боя и две ночью, эвакуировать не удалось, не были сняты даже орудие и пулеметы; 14 июня танк вытащила и взяла как трофей австралийская пехота. Танк № 542 лейтенанта Штайна опрокинулся, переходя через воронку, экипаж покинул машину с карабинами и тремя пулеметами и принял участие в атаке как штурмовая пехотная группа. То же выполнил экипаж лейтенанта Бартенса после ранения водителя и повреждения тормозов танка. 15 мая англичане оттащили танк № 542 двумя Mk IV той же роты «А» первого батальона с помощью солдат 37-й марокканской дивизии.
В первый день наступления во Фландрии на р.Лис (операция «Жоржетт», 9-30 апреля 1918г.) 15 танков действовали в полосе 6-й германской армии против английских и португальских частей в полосе между Ля-Бассе и Армантьером.
Во время второго германского наступления 1918 года на р.Эн (операция «Блюхер», 27 мая -14 июня) 15 танков были введены в бой в полосе 7-й армии, располагавшей тогда 25 дивизиями, 3 953 орудиями и 687 самолетами. В первый день наступления танки действовали вместе с дивизиями 65-го корпуса и 5-й гвардейской дивизией 4-го резервного корпуса на участке Воклер-Берри-о-Бак против французских позиций. Успех их атаки был всячески расписан германской прессой. Однако на деле танки прорвали первую линию обороны, но остановились перед широким окопом второй полосы («Дарданнельский окоп»), а основная тяжесть содействия пехоте легла на артиллерию.
Перед остановкой второго наступления танки приняли участие в атаках 7-го резервного и 15-го корпусов на Реймс, оборонявшийся частями 4-й французской армии. 31 мая здесь участвовали в бою танки 2-го отделения, при этом танк №529 был подбит огнем артиллерии.
1 июня танки 1 -го отделения, действовавшие северо-западнее, у форта Помпель, имели небольшой успех, но вскоре танки №№ 526 и 527 были подбиты огнем французской артиллерии (527, например, получил попадание в рубку) и брошены экипажами. Безуспешной была атака и 5 июня. 9 июня восстановленный № 526 первого отделения был вновь подбит артиллерией, а № 527 – гранатометчиками. Всего у Реймса огнем артиллерии было подбито 8 германских танков.
15 июля, в первый день последнего германского наступления (т.н. «сражения за мир» или «второй Марны»), танки первого и второго отделений вновь действовали на флангах Рейнского участка, в полосе 1-й германской армии. Атака успеха не имела, поскольку главная полоса обороны французов совершенно не пострадала в ходе артподготовки. В полосе 1 -го Баварского корпуса четыре танка подорвались на минах.
9 августа, во время наступления Антанты, 1 -е и 3-е «штурмовые отделения» поддерживали действия 18-й германской армии юго-западнее Нуайона против частей 3-й французской армии. Танк № 560 первого отделения получил повреждения от артогня, № 562 попал в воронку, № 541 повредил двигатель и трансмиссию. Третье отделение действовало успешнее, хотя танк № 564 застрял на деревенской улице.
31 августа танки первого и второго отделений были использованы в контратаке у Фремикур против частей 1-й английской армии, наступавшей на Камбрэ. Контратаки имели целью выиграть время на правом фланге фронта и обеспечить отход германских армий южнее. Танки №№ 504 и 528 второго отделения были подбиты артиллерией и захвачены, танк № 562 поражен осколками авиабомбы, а у танка № 563 оказались технические неисправности. После этого второе «штурмовое отделение» перестало существовать, а машины и личный состав переданы в первое отделение. У Фремикур действовало и одно отделение трофейных Mk IV.
7 октябрю, уже после отхода германских армий на позицию «Зигфрид», танки A7V третьего «штурмового отделения» приняли участие в контратаке частей 3-й германской армии против французских войск у Сент-Этьен. Все вышедшие в бой танки были в конце концов подбиты. 8 октября 15 танков (A7V или Mk IV) были введены в «брешь» германского фронта против частей 1 -й английской армии у Камбрэ. Появление танков снова вызвало панику среди английских солдат, и «восстановить порядок удалось лишь после того, как два из них были выведены из строя». У деревни Ньерж произошла встреча четырех английских тяжелых танков с германской группой из семи трофейных Mk IV. Однако танкового боя не состоялось-английские танкисты, спешившись, подбили два танка противника из захваченных германских орудий и ПТР. То есть немецкое оружие использовалось англичанами против английских танков «на германской службе».
Опрокинувшийся A7V
Танки №№ 525,563,501,540 и 560 первого «штурмового отделения» применили севернее Камбрэ у Сент-Обере и Иву 11 октября – за месяц до заключения перемирия. Атака у Иву была вполне успешной – прорыв англичан на участке был ликвидирован. А на следующий же день начался отход германских частей с этих позиций. Танк № 560 в этом бою вновь получил повреждение-обрыв гусеницы. Это было последнее применение германских танков в Первой мировой войне.
Вся боевая работа германских танковых «штурмовых отделений» составила около полутора десятков эпизодических частных атак в течение полугода. Танки двигались разрозненно, мелкими группами, и в результате вместе в атаке действовали не более 7-8 танков. Действия трех «штурмовых отделений» у Виллер- Бретонне были, пожалуй, единственным примером «массированной» танковой атаки с германской стороны. Взаимодействие с пехотой организовывалось плохо. По мнению австрийского генерала Эймансбергера, «танки, имевшиеся в германской армии, применялись без всякого знания этого рода оружия». Применение танков не было случайным или беспорядочным – германское командование стремилось использовать их на ответственных участках фронта. Иногда атаки «штурмовых отделений» имели успех, но количество применявшихся танков никак не соответствовало масштабам операций. Плотность танков на фронте 18-й армии на 21 марта составляла 0,5 на 1 км, в 6-й армии на 9 апреля – 1, в 7-й армии на 27 мая – 0,3 танка на 1 км фронта. Для сравнения – к началу контрнаступления Антанты (18 июня 1918г.) 10-я французская армия располагала 16 дивизиями при 1573 орудиях, 531 самолете и 337 танках, а плотность танков составляла 9-14 на 1 км фронта.
Противотанковая оборона в 1916-1918гг.
Горящий MkV
Наш обзор развития танков в Первую мировую войну был бы неполным, если хотя бы вкратце не рассмотреть, как зарождалась и развивалась противотанковая оборона (ПТО). Ведь танк, возникший как средство преодоления обороны, не мог не вызвать ее развития и усложнения. А появление активных и пассивных средств противотанковой обороны в свою очередь требовало дальнейшего совершенствования танков.
Наибольший опыт противодействия танкам противника накопила, понятно, германская армия. Организации противотанковой обороны (Panzerabwehr или Kampfwagen-Abwerhr, по немецкой терминологии), как более насущной задаче, руководство германского рейхсвера уделяло значительно больше внимания, чем постройке собственных танков, и за два года германская армия достигла здесь немалых успехов. Первые распоряжения по борьбе с танками рекомендовали создание препятствий на дорогах и поражение танков дальним артиллерийским огнем. Но уже в январе 1917г. формируются 77-мм «батареи ближнего боя» специально для борьбы с танками. Артиллерия надолго становится самым главным средством ПТО. 77-мм полевые пушки должны были вести огонь по танкам на дистанциях до 1000-1500 м, позже наиболее эффективной признали дальность 500 м. После апрельских боев под Аррасом «батареи ближнего боя» дополняются «пехотными батареями» и батареями в глубине позиций, приказ о стрельбе по танкам получают все огневые средства, имеющиеся в передовых траншеях, включая траншейные мортиры (минометы) и бомбометы. Выдвигаемые вперед полевые пушки специально снабжались бронебойными снарядами. Было сформировано 50 «батарей ближнего боя» и 22 «пехотные батареи». Правда, в течение того же 1917 года их успели расформировать.
Артиллерийский огонь дополнялся противотанковыми рвами и баррикадами. Так называемый «ров Гинденбурга» имел ширину 3-5 м. В бою 16 апреля 1917г. в районе Краон французские танки, задержанные рвом шириной 4-5 м, были расстреляны германской артиллерией. В тот же период под Аррасом немцы готовили противотанковые ловушки – большие «волчьи ямы», укрытые легким деревянным настилом с дерном, а в качестве «приманки» позади ям ставили пулеметы. Противотанковые препятствия постепенно совершенствуются – увеличивается крутизна насыпей, появляются контрэскарпы. Передние скаты рвов и больших воронок усиливают «упорами» в виде вертикальных насыпей с каркасом из кольев.
Пехоте поначалу просто рекомендовали сохранять «спокойную голову», но вскоре ее стали обучать стрельбе по смотровым щелям, применению против танков бронебойных пуль и ручных гранат. Хотя гранаты, метаемые отдельно и в связках, не дали большого эффекта, англичанам и французам пришлось принимать специальные меры против них вроде наклонных сеток на крыше танка или покатых краев крыши. Связки (т.н. «сосредоточенные заряды») включали 3- 5 ручных гранат – из них только в одну вставлялась рукоятка с запалом. Считалось, что пехота должна бороться с танками самостоятельно, а артиллерия поддерживает ее массированным огнем со своих позиций. Количество выдвигаемых вперед орудий было незначительно – 2-4 на боевом участке дивизии, т.е. на 3-5 км фронта. Под Ипром 31 июля и 16 августа 1917г. в системе германской ПТО использовались бетонированные огневые точки (невольный прообраз противотанковых узлов), а также окопанные возимые «броневые каретки Шумана» или «пилюльные коробки» (эти каретки с 37- или 57-мм пушкой в поворотном куполе были разработаны еще в 80-е годы XIX в. для крепостной войны).
Впечатление, произведенное танками под Мальмезон 23 октября, и 8 особенности успех их массированного применения у Камбрэ 20 ноября 1917г., убедили германское командование в их практической ценности и серьезной опасности и заставили заняться проблемой активнее. По признанию генерала Людендорфа, только после Камбрэ он «почувствовал заложенный в танках потенциал». Командующий 2-й армией генерал фон Марвиц заявил: «Противник одержал победу при Камбрэ благодаря сбоим многочисленным танкам». Камбрэ дало существенный толчок развитию ПТО. Уже при подготовке позиций на линии «Зигфрид» здесь 1-ю линию окопов уширили до 3,5 м в целях противотанковой обороны (тут бы самое время пропаганде вспомнить о Зигфриде, который, чтобы поразить огромного дракона Фафнира в незащищенное брюхо, спрятался в большом рву). Вырабатываются более подробные наставления по борьбе с танками. Противотанковые орудия устанавливаются уже в боевых порядках пехоты, на обратных скатах высот, в лощинах. Позиции этих орудий прикрываются 1 -2 станковыми пулеметами, им придается пехота с гранатами, а позже и с противотанковыми ружьями, с фронта позиции локально прикрывают поясом фугасных мин – так уже осознанно зарождаются «противотанковые форты». Во второй линии обороны устанавливаются специальные артиллерийские взводы (батареи) для стрельбы по прорвавшимся танкам, командир такого взвода имел выделенную телефонную линию для связи с командиром дивизионного участка. Для стрельбы по танкам кроме штатных 77-мм полевых пушек используются 37-мм автоматические пушки, трофейные бельгийские 75-мм пушки. Для борьбы с танками использовались перебрасываемые вдоль линии фронта самоходные батареи зенитных орудий на автомобильном шасси – частично бронированные зенитные пушки на грузовиках имелись в рейхсвере еще в начале войны, а во второй половине войны «моторные орудия» оказались весьма удачным противотанковым средством (там, где были в наличии, конечно). Практикуется переброска полевых орудий на грузовиках, выделение специальных запряженных артиллерийских взводов (батарей). То есть появляется прообраз мобильного ПТ резерва.
Во время операции у Камбрэ незапланированное «комплексное» применение противотанковых средств имело место, скажем, при обороне германскими частями Флескьер и Фонтен. В селении Фонтен вначале германская пехота остановила английские танки, бросая под гусеницы импровизированные «сосредоточенные заряды» (по пять гранат с одним запалом, упакованные в мешки), затем по вошедшим на улицы танкам ударила тяжелая дивизионная артиллерия, лишив танки также поддержки английской пехоты; уцелевшие танки германские пехотинцы обстреливали из винтовок с верхних этажей; следующую атаку сорвали подошедшие скорострельные «моторные орудия», открывшие огонь по танкам примерно со 100 м.
Таким образом, ПТО становится многоуровневой – от соединений до отдельных подразделений различных родов оружия – и глубоко эшелонированной: выдвинутые вперед орудия в сочетании с заграждениями и огнем пехоты, артиллерийские позиции позади передней линии окопов, «засадные» батареи и моторизованный артиллерийский резерв в глубине.
Штурмовые самолеты обстреливают танки из пулеметов зажигательными пулями, но применение авиации против танков носит пока случайный, незапланированный характер. Описан, по крайней мере, один случай, когда германский самолет, обстреляв с пикирования английский танк из пулемета, заставил его остановиться.
В конце декабря 1917г. организуются «противотанковые школы». В штабах корпусов, дивизий и даже бригад появляются офицеры, отвечающие за организацию ПТО. Большее внимание уделяется ПТ средствам пехоты. Если винтовочные бронебойные пули «S.m.K.» еще пробивали на малых дальностях броню первых английских танков, то с появлением французских «Сен-Шамон», а потом английских Mk V они стали неэффективными. И в начале 1918г. появляется первое специальное однозарядное 13,3-мм противотанковое ружье «Маузер» («Маузер Танкгевер»). Ранее, с середины 1917г., начали разрабатывать пулемет такого калибра для борьбы с танками и самолетами, но из-за трудностей производства первые 13,3-мм пулеметы TuF попали в войска только к исходу войны, в октябре 1918г., а массовые его поставки планировалось начать лишь в декабре. Имевшиеся 20-мм автоматические пушки, несмотря на свою маневренность и высокую скорострельность, были малопригодны для ПТО из-за слабости снаряда. 20-мм «противотанковые пулеметы» появились только в 20-е годы. Любопытно, однако, отметить, что уже согласно Версальскому договору 1919г., германскому рейхсверу запретили иметь не только танки и бронемашины, но и «противотанковые пулеметы».
Имевшиеся 37-мм пехотные пушки были короткоствольными с недостаточно настильной траекторией и мало подходили для ПТО. В июле 1918г. появляются специальные противотанковые орудия (37-мм Фишера и фирмы «Рейнметалл»), увеличивается количество противотанковых ружей в окопах, более разнообразной становится система противотанковых заграждений, тщательнее организуется взаимодействие пехоты, траншейной и полевой артиллерии в борьбе с танками. Немцы научились реагировать на массированные атаки танков. Так, в первый день сражения у Суассон (18-31 июля 1918 г.) атака 223 французских танков стала для германских частей полной неожиданностью, но уже 19 июля германская ПТО показала неплохие результаты. Батареи сопровождения ударных пехотных дивизий выдвигались на передовые позиции и вели борьбу с танками в тесном взаимодействии с пехотой. 23 июля у селения Г ран Розуа одно выдвинутое вперед замаскированное орудие, воспользовавшись скученным боевым порядком французского танкового взвода, переходившего окоп, быстро расстреляло его с расстояния 150 м. В систему ПТО включили минометы, установленные на специальные лафеты, допускающие настильную стрельбу. В то же время сама пехота разочаровалась в 13,3-мм ПТР – результаты их применения были весьма скудными из- за низкой кучности стрельбы, очень мощной отдачи и слабого заброневого действия пули. Генерал Людендорф записал 22 июля: «Наши предшествующие успехи против танков повели к некоторому презрению к этому оружию. Мы должны, однако, считаться теперь с более опасными танками». Теперь солдат, подбивших танк, зачисляют в списки героев Большого Генерального штаба. ПТО эшелонируется в глубину обороны – в тылу позиций организуют «противотанковые форты», «тревожные посты» со средствами связи и сигнализации (не случайно известная книга Гудериана называлась «Внимание! Танки!» – памятный солдатам рейхсвера тревожный сигнал). Один из приказов гласил: «Сообщения о танках должны проходить в первую очередь».
При появлении танков вся артиллерия малых и средних калибров, включая зенитную, должна была переносить огонь на них. В целом артиллерия сыграла главную роль в противотанковой обороне – 98 % боевых потерь танки Первой мировой войны понесли от ее огня. Однако артиллерия оказывалась бессильной, когда танковые атаки производились под прикрытием естественного или искусственного тумана.
Явно сказывался недостаток инженерных заграждений. Примеры тому дали Камбрэ, Суассон, прорыв у Амьен 8 августа. Большинство отработанных заграждений требовало на организацию немало времени и материалов. В качестве заграждений германские саперы устанавливали надолбы в виде рельсов, вкопанных под наклоном 45 градусов на расстоянии 1,5-2 м друг от друга. Иногда несколько рельсов скрепляли болтами, протягивали между ними проволоку. Кроме того, использовали завалы из бревен, повозки с камнями, стенки из пней, залитые бетоном (потом, во время уличных революционных боев 1919г., вернувшиеся фронтовики уже «дома» останавливали поваленными деревьями танки и бронеавтомобили). Улицы селений в ряде мест перегораживали бетонными пирамидами, располагая их в шахматном порядке и усиливая рельсами. Правда, из-за нехватки времени и материалов они оказывались слишком редки для легких танков. Зато широкие английские тяжелые танки эффективно задерживались баррикадами на улицах и завалами в лесных просеках. Осенью у Сент-Этьен шоссе и железная дорога были перегорожены широким барьером из железобетонных столбов высотой 2,5- 3 и основанием примерно 2x2 м, соединенных прочным стальным тросом, на который даже подавали напряжение – препятствие более затратное, чем полезное.
В качестве противотанковых мин широко использовали фугасные артиллерийские снаряды, снаряжая их нажимным взрывателем мгновенного действия, снаряды зарывались вертикально или с наклоном в сторону противника, накрывались нажимной планкой, укрытой дерном. Поскольку считалось необходимым мощное фугасное действие, предпочитали 24- и 30-см снаряды. Но поскольку минные заграждения часто были слишком редки, излишняя мощность таких фугасов оказывалась бесполезной. Это пытались как-то компенсировать, соединяя мины наложенными сверху поперечными брусками и дощечками так, чтобы танк обязательно нажал на брусок, а через него – на взрыватели одной-двух мин. С помощью артиллерийских снарядов минировали и проволочные заграждения («затаптывание» которых было одной из задач танков), используя взрыватель с выдергиваемой чекой. Были созданы также переносные быстро маскируемые противотанковые мины (Minefeld) в виде плоских коробок с рукояткой для переноски зарядом взрывчатки, взрывателем нажимного действия или с чекой, нажимной верхней крышкой. Использовались в ПТ минах и ручные гранаты.
Система ПТО была неплохо продумана теоретически, однако объединение различных ее мероприятий и средств происходило скорее на бумаге, чем на практике. К тому же германским мероприятиям была присуща некоторая пассивность – они реагировали на события, но не пытались их предвидеть. Выработанная схема ПТО была пригодна только для заблаговременно занятой обороны. В наступлении она не работала. Об этом свидетельствует, скажем, беспомощность наступающих немецких частей против контратаки семи средних английских Mk А «Уиппет» восточнее Каши 24 апреля 1918г. или пяти легких французских «Рено» FT-17 у леса Рец (близ Виллер-Котере) 3 июня.
Стоит отметить, что союзники проблемами противотанковой обороны практически не занимались, видимо, успокоенные своим «первенством» в применении танков. И крайне немногочисленные германские танки часто успевали продвинуться весьма глубоко, прежде чем артиллерия союзников на них реагировала. Пехота же союзников оказывалась против них совершенно беспомощна, хотя британской пехоте в 1918г. и предлагалось использовать против танков ружейные гранаты.
Опыт войны
Первая мировая война революционизировала военное дело. Собственно, эту революцию начали пулемет и окоп еще в русско-японскую войну, теперь ее продолжили легкое автоматическое оружие, ручная граната, боевые самолеты, боевая химия и танки. Германский генерал Цвель заявил после войны: «Не гений маршала Фоша победил нас, а генерал Танк», но здесь видно желание списать поражение за счет исключительно «технического превосходства противника». Офицер британского Танкового корпуса Ф. Митчелл высказался осторожнее: «Танки не выиграли войны, но они создали условия, сделавшие возможной победу». Включение в боевой порядок массы танков, совместивших в себе подвижность, защищенность и огневую мощь, позволило отказаться от длительной артиллерийской подготовки атаки, проложить пехоте дорогу через проволочные заграждения и передовые окопы, продвинуть оружие поддержки, сократить затрату времени, сил и ресурсов на прорыв позиций, уменьшив собственные потери.
Писатель Э. Ремарк в романе «На Западном фронте без перемен» выразил мнение германских солдат: «Танки, бывшие когда-то предметом насмешек, стали теперь грозным оружием».
Первая мировая война успела породить довольно обширную систему «танков», включающую легкие («Рено»), средние («Шнейдер», «Сен-Шамон») и тяжелые (Mk l-V, Mk VIII, A7V) танки прорыва и поддержки пехоты, средние «маневренные» танки (МкА, В, С), бронированные транспортеры для доставки пехоты (Mk IX), грузов (танки-«тендеры», «кессоны»), орудий и боеприпасов (танки GC), прототипы транспортно-боевых машин пехоты (Mk V*). В опытных экземплярах появились также малые (американский «Форд» 1918г.) и сверхтяжелые («К- Wagen») танки, бронированные артиллерийские тягачи, бронированные инженерные (танки-тральщики, мостовые танки) и ремонтно-эвакуационные машины.
Деление танков на легкие, средние и тяжелые пока еще не отражало их свойств и возможностей. Так, легкий «Рено» FT-17 по проходимости превосходил средние французские танки, а по защищенности – британские тяжелые. Практически все введенные в дело танки применялись для непосредственной поддержки пехоты. В связи с этим понятно, что первыми появились именно «тяжелые» машины – танк создавался как «пехотный таран», задачи сводились к подавлению пулеметов, «затаптыванию» проволочных заграждений, переходу через передовые окопы противника. Танки должны были «открывать дверь» прорыву пехоты и эту роль сыграли успешно. Продемонстрированное ими «ударное действие» оставило сильное впечатление – много лет после того среди главных характеристик танков указывали ударное действие, характеризуя его диаметром сваливаемого дерева или толщиной пробиваемой стены. Хотя взаимодействие танков с «подвижными» частями – кавалерией, самокатчиками – планировалось с самого начала, реализовать это не удалось не только с «пехотными», но и с «кавалерийскими» танками, те же Mk А «Уиппет», за редким исключением, в основном действовали с пехотой. Зачатков «глубокого боя» пока не было – не позволяли малый запас хода танков, быстрое утомление экипажей, «неприспособленность» других родов войск. Даже при хорошем взаимодействии с пехотой,артиллерией и авиацией танки давали местный неглубокий успех. Для реального действия «маневренных» танков на оперативную глубину необходимо было наладить их четкое тактическое взаимодействие с кавалерией и посаженной на грузовики пехотой, обеспечить поддержку их продвижения артиллерийским огнем и авиацией (а значит, нужны были столь же подвижные машины связи), подвоз горючего и боеприпасов, моторизовать инженерные подразделения. Все это в 1918г. находилось еще в зачаточном состоянии.
Французкие артиллеристы двигаются мимо поврежденного танка Mk V*
Если самолет, пулемет, тяжелая артиллерия, автомобиль были освоены к началу Первой мировой, то танк стал принципиально новым и как боевое средство, и как технический объект. И здесь за два года была проделана большая работа. Оно и понятно – все конструктивные решения проходили практически немедленную боевую проверку. Были, в частности, опробованы несколько основных схем компоновки, но хотя схема компоновки «Рено» FT-17 и показала свои преимущества, «классической» она стала далеко не сразу. Опыт показал необходимость специальной разработки двигателя и элементов трансмиссии (для средних и тяжелых машин), либо доводки в соответствии с «танковыми» требованиями коммерческих силовых установок (для легких). Практически опробовать успели только наиболее отработанные и доступные на тот период карбюраторные четырехтактные двигатели, зато испытали несколько типов и схем трансмиссии. Ходовая часть выполнялась по типу имеющихся тракторов – прежде всего, «Холт»-в виде бесконечного рельсового пути. Важным шагом был переход к защите от бронебойных винтовочных пуль, дифференцирование бронирования по толщине, снижение пожароопасности в танках. Поскольку противотанковая артиллерия находилась еще в своем младенчестве, требования к бронированию танков (за исключением некоторых тяжелых машин) еще полтора десятилетия после Первой мировой войны определялись защитой от бронебойных пуль нормального и крупного калибра и легких осколков. Общее стремление к повышению «косвенной» защищенности позволило отработать базовые вопросы маскировки танков, снижения таких демаскирующих факторов, как высокий силуэт танка, шум и пламя двигателя, дым при выхлопе. Вопрос о наиболее выгодном вооружении разрешен не был в силу ограниченности опыта и явного несовершенства первых конструкций, которые не позволяли более- менее точно очертить круг задач, которые будут решать танки в дальнейшем, и хотя бы определить номенклатуру перспективных танков. Существенна, впрочем, отработка ряда схем установки вооружения в корпусе и башне.
Три страны – Великобритания, Франция и Германия – сделали первые практические шаги в строительстве и боевом применении танков. В 1916- 1918гг. Франция построила 800 средних и 3177 легких танков, Великобритания – около 2370 тяжелых, около 250 средних и 35 специальных танков, Г ермания – всего 20 серийных A7V. На 1919г. французской промышленности было заказано около 3 000 легких танков, английской – 1 500 средних и 1500 тяжелых танков, американцы же планировали построить 3 000 тяжелых, 4 400 легких и 15 000 малых танков.
Приобретенный боевой опыт, с одной стороны, убедительно свидетельствовал, что дальнейшее развитие армий без широкого оснащения их такими «техническими средствами борьбы», как танки и связанная с ними система боевых, транспортных и специальных машин невозможно, с другой, был довольно однообразен и в общем-то ограничен. Неудивительно, что оценен и реализован он оказался по-разному. Можно сказать, что французы в своей официальной доктрине исходили из того, что танки смогли сделать в 1917-1918гг., а англичане и немцы сосредоточились на том, чего танки сделать не смогли или не успели в силу несовершенства первых конструкций.
Англичане сжато изложили свой опыт в Уставе полевой службы 1920 года: «Танк, давая укрытие своему экипажу, вооружению и механизмам от обыкновенного ружейного и пулеметного огня и шрапнельных пуль, сам способен развивать сильный и прицельный огонь во время движения и тем самым производить сильное моральное впечатление на противника… Танк способен двигаться по всякой местности, без дорог, переползать через окопы и проволочные заграждения, делая в них проходы для мелких партий пехоты». Боевую работу танкистов оценили в 1923г. Танковый корпус получил титул Королевского. Однако интерес военного и государственного руководства к танкам по окончании войны резко упал. Возродились утверждения, что танки сделали свое дело, что «время танка пришло и ушло». Не только подготовленный Фуллером «План 1919», но и многие запланированные опытноконструкторские работы остались на бумаге. Если сокращение материальной части еще было оправдано (эти машины действительно «сделали свое дело»), то с резким сокращением Танкового корпуса и органов, ведавших разработкой и испытаниями танков (оставили Опытную комиссию по разработке танков), свертыванием центров и школ явно поспешили. Долгая дискуссия о «полезности» танков задержала развитие английского танкостроения и бронетанковых войск. Офицеры Танкового корпуса отстаивали танки и как новое боевое средство, и как род войск, разрабатывали теорию их боевого применения.
Наиболее активны были бывший командир корпуса генерал Эллис, бывший начальник штаба полковник (впоследствии – генерал) Дж. Ф. Ч. Фуллер, начальник оперативного отдела майор (впоследствии – также генерал) Дж. Мартель. Фуллер стал одним из наиболее интересных военных теоретиков XX века, чьи книги и статьи – хотя и экстремистские по духу -оказали большое влияние на военную мысль и практические работы во многих странах, Мартель – одним из видных практиков танкостроения. Так называемая «школа механизаторов» Фуллера, Мартеля, Лиддел Гарта не могла добиться реализации своих планов в условиях постоянного сокращения расходов и оттока из армии технических кадров, но свое влияние на формирование и развитие «подвижных войск» оказала. Британское наставление по подготовке танковых частей было составлено весьма гибко в расчете на дальнейшее развитие. В 1922г. на вооружение британской армии поступил 12-тонный средний танк Mk I «Виккерс» с установкой основного вооружения в башне, упругой подвеской, скоростью до 25-26 км/ч и запасом хода до 220 км, практически открывший эпоху маневренных танков и сам послуживший базой для ряда интересных – как с технической, так и с тактической и организационной стороны- экспериментов. Однако наметившееся было направление на создание сбалансированной системы бронетанковой техники и сбалансированных механизированных и моторизованных сил вскоре пресеклось. Так, уже к концу 20-х англичане отказались от разработки тяжелых танков, одновременно, под влиянием финансового кризиса и опыта колониальных операций,! увлекшись дешевыми танкетками и малыми танками. В значительной степени британское танкостроение поддерживалось на плаву «коммерческими» разработками «Виккерс-Армстронг», рассчитанными неограниченный экспорт. Немаловажную роль здесь, конечно, сыграли и экономические причины, но уже I в 1934-1940 гг. англичанам пришлось спешно наверстывать упущенное в разработке современных танков, а уже в ходе Второй мировой войны – упущенное в организации производства и создании танковых соединений.
Трофейный английский танк танк Mk V на службе рейхсвера.
Франция на момент окончания Первой мировой войны обладала самыми многочисленными танковыми силами а составе 9 «легких» танковых полков (27 батальонов) и 3 «тяжелых» танковых групп (переведенных во вспомогательные) и обширным танковым парком. После войны в строю оставили только легкие «Рено» FT-17. Генерал Этьен, назначенный инспектором танковых сил, предпринял попытки превратить их в самостоятельный род войск, но в 1920г. танковые части подчинили пехоте, переведя из ведения 3-го (артиллерийского) в 1 -е (пехотное) управление военного министерства. В тот же год танкам присвоили новое официальное название «char de combat» и выпустили инструкцию по их применению – надо отметить, что вопросы сопровождения пехоты, разрушения препятствий и подавления пулеметных точек были изложены там детально и дотошно. «Временный устав маневрирования пехоты» 1920г. указывал: «Свойства танков делают их необоримым боевым средством пехоты, если только применять их массой, внезапно и на удобной местности… Танки не способны сами занимать и удерживать пространство; для этого они требуют непосредственной помощи со стороны пехоты». «Временное наставление по тактике крупных соединений» 1921г., разработанное под руководством маршала Петэна, гласило: «Танки… представляют собой в некотором роде бронированную пехоту». Танки планировалось применять на широком фронте в эшелонированных боевых порядках, равномерно распределенных по всему фронту методичного наступления, детально расписывались задачи и порядок продвижения каждого эшелона фактически с «пехотной» скоростью.
Генерал Этьен в том же 1921 г. рисовал иную картину танкового наступления, которое возглавляют «танки прорыва весом 50 или даже 100 т», за ними следуют пехота на бронемашинах и артиллерия сопровождения, после прорыва первой линии обороны в дело вводятся быстроходные танки «как некогда кавалерия», а тяжелая дальнобойная артиллерия на железнодорожных установках «громит врага в глубине его обороны». Но выдвинутые Этьеном положения воплотили лишь частично, оставив тихоходные легкие «танки сопровождения» и тяжелые «танки прорыва». Не нашли поддержки у официальных кругов и теоретические выкладки Алео и де Голля, ориентированные на маневренную войну. Верх во Франции взяла «позиционная» школа. Она проявилась, скажем, в легких танках поддержки пехоты R-35 «Рено», Н-35 и Н-39 «Гочкис» – прямых наследниках «Рено» FT-17 по скорости хода, вооружению, численности экипажа, ряду других решений. Несмотря на принятие разнообразных и технически вполне современных танков легкого и среднего класса, французские танковые силы в 1940г. оказались неспособны противостоять меньшим по численности, но лучше организованным, подготовленным и управляемым германским танковым войскам. Отдельные технические недостатки танков союзников затмевались способами их применения в мае 1940г. с распределением небольшими порциями вдоль линии фронта для «повышения ее жесткости» (повторение уже допущенной однажды ошибки).
Германия, как это часто бывает с проигравшей стороной, извлекла из опыта войны более глубокие и ценные выводы, нежели ее победители. 171-я статья Мирного договора, подписанного в Версале 28 июня 1919г., запрещала «производство и ввоз в Германию бронемашин, танков или всякого рода других подобных машин, могущих служить для военных целей» – победители, поспешив взвалить на Германию всю «вину» за кошмар мировой войны, надеялись обеспечить себя от ее усиления в дальнейшем. Но запреты Версальского договора просто не могли соблюдаться страной, заботящейся о боеспособности своих вооруженных сил. Вскоре после окончания войны в Германии началось тщательное изучение накопленного опыта. Большое внимание этому вопросу уделял возглавивший рейхсвер Веймарской Германии генерал фон Сект. В 1920г. Й. Фольмер подробно рассказал о своих работах в журнале «Моторваген». Командир танка A7V № 560, участник боя у Виллер-Бретонне лейтенант Фолькгайм обобщил опыт танковых «штурмовых отделений» в брошюре «Германские танки в наступлении 1918 года», а позже издал книгу «Танки в современной войне». С большим вниманием отнеслись германские военные к исследованиям австрийского майора Хейгля.
Внешне соблюдая версальские ограничения, Германия возобновила опыты с танками – с фанерными макетами у себя и с реальными машинами на чужой территории, в нейтральной Швеции и заключившей Раппальский договор Советской России. В октябре 1926г. был подписан протокол об организации под Казанью советско-германской танковой школы (объект «Кама»), по советским заказам работал ряд немецких конструкторов, включая и «ветерана» Фольмера. Германская сторона, заинтересованная в расширении практических опытов, передала советской стороне обширную документацию по своим работам, помогала в производстве первых советских серийных танков. Фольмер по договору с Советским Союзом участвовал в работах «Германского общества конструкторов автомобилей» над дизельными двигателями. Ему же советской стороной был заказан один из проектов колесно-гусеничного танка. Проект не был реализован в СССР, однако разработанное Фольмером шасси с опускаемым колесным ходом послужило основой для чешских танков типа «Брейтфельд-Танек», а также шведской машины «Ландсверк»-5 (1929г.) и танка «Ландсверк» La-30 (1931г.). Заметим, что заводы «Ландсверк», находившиеся фактически под контролем «Крупп», служили базой и для проверки ряда новых германских разработок в области танкостроения.
Созданный по проекту Фольмера танк М.21 и его модификация М.21/29 состояли на вооружении шведского механизированного батальона, ставшего учебной базой не только для шведских танкистов. Его боевая учеба находилась под пристальным вниманием германских специалистов. Так, осенью 1928г. в четырехнедельную командировку в Швецию был направлен майор Г. Гудериан. На базе механизированного батальона он провел танковые учения по собственной программе. С инспекционными поездками Гудериан бывал и на «Каме». Если испытанные под Казанью опытные германские танки «Гросстрактор» и «Ляйхтертрактор» несли явный «позиционный» отпечаток и ряд черт танков Первой мировой войны, то последовавшие за ними машины создавались на принципиально других, «маневренных» началах. А параллельно в Германии, сохранившей свой промышленный потенциал, готовилась база для производства новых танков.
Средний танк «Сен-Шамон»
Лучше остальных осознала германская армия и необходимость согласованного применения танкового и противотанкового вооружения – не случайно здесь создание легкой и скорострельной противотанковой пушки считалось приоритетным даже в ущерб орудию поддержки пехоты, а в состав формируемых танковых частей включались моторизованные противотанковые подразделения. Английская «школа механизаторов» требовала моторизации пехоты, инженерных войск, развития мобильных средств связи, постоянного взаимодействия с разведывательной и ударной авиацией. Но именно германская армия реализовала это на практике, что не в последнюю очередь определило успехи вермахта в начале Второй мировой войны. Справедливости ради отметим, что идеи «механизаторов» были живо восприняты и творчески переработаны и в Советском Союзе, где работы по механизации развернулись в 30-е годы едва ли не наиболее масштабно.
Список литературыКниги
1. Алексеев А. Особенности действий танков ночью. М., Воениздат, 1938.
2. Антонов Е.С., Магидович Е.И., Артамонов Б.А. Танк. М., Воениздат, 1946.
3. Буше Ж. Бронетанковое оружие в войне. М., Издательство иностранной литературы, 1956.
4. Варфоломеев Н. Ударная армия. М., Госвоениздат, 1933.
5. «Версаль, серия мирных договоров». М., Литиздат, 1925.
6. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., Советская энциклопедия, 1983.
7. Гудериан Г. Воспоминания солдата. М., Воениздат, 1954.
8. ДютильЛ. Танки. М., Госвоениздат, 1936.
9. Зайончковский А. Мировая война 1914-1918гг. тт.1, 2. М., Госвоениздат, 1938.
10. Кириллов-Губецкий И.М. Современная артиллерия. М., Госвоениздат, 1937.
11. Клайо. Боевое применение легких танков в тесном взаимодействии с пехотой. М., Ленинград, Государственное издательство. Отдел военной литературы, 1930.
12. Коломиец М., Мощанский И., Ромадин С. Танки гражданской войны. М., Армада вып. 14, М-Хобби, 1999.
13. Крюгер Р. Танки. М., Высший Военный Редакционный Совет, 1924.
14. Ларман Эм. Противотанковая артиллерия и артвооружение танков. Л., Издание Артиллерийской Академии РККА, 1932.
15. Манчестер У. Оружие Круппа. М., Прогресс, 1971.
16. Митчель Ф. Танки на войне. М., Госвоениздат, 1935.
17. Мостовенко В.Д. Танки. М., Воениздат, 1958.
18. Мюллер А. Моторизованная армия германского империализма. М., Соцэгиз, 1936.
19. Оберюхтин В. Операции под Камбрэ в 1917г. М., Госвоениздат, 1936.
20. Танки. Конструкция и расчет. Ташкент, Издание Военной Академии механизации и моторизации им.Сталина, 1943.
21. Моторизация и механизация армий и война. М., Госвоениздат, 1933.
22. Советская военная энциклопедия тт.1, 2. М., Советская энциклопедия, 1932.
23. Советская военная энциклопедия, т.7. М., Воениздат, 1979.
24. Техническая энциклопедия тт.6, 22 М. Акционерное общ-во Советская энциклопедия, 1929, 1933
25. Федосеев С.Л. Танки кайзера. М., Бронеколлекция № 6.1996.
26. Федосеев С.Л. Сухопутные корабли. М., Бронеколлекция № 4.2000.
27. Фуллер Дж. Танки в Великой войне 1914-1918гг. М., Высший Военный Редакционный Совет, 1923.
28. Хейгль. Танки чч.1, II. М., Госвоениздат, 1936.
29. Хейгль Ф. Танки. Их устройство, боевое применение и борьба с ними. М., Госвоениздат, 1931.
30. Эймансбергер. Танковая война. М., Госвоениздат, 1937.
31. Эрр. Артиллерия в прошлом, настоящем и будущем. М., Воениздат, 1941.
32. Buchman Fr.Panzerabwehr (серия МТН). Berlin, Militarwerlag der DDR, 1989.
33. Chant С. Armoured fighting vehicles of the 20th century. London, Tiger Books International, 1996.
34. Forster G., Paulus N. Abris der Geschichte der Panzerwaffe. Berlin, Militarwerlag der DDR, 1977.
35. Heigl F. Taschenbuch der Tanks. Munchen, 1930.
36. Fletcher D. Landships. British Tanks in the First World War. London, Her Majestery Stationery Office, 1984.
37. Panzer und andere Kampffahrzeuge von 1916 bis heute. Koln, 1978.
38. Pataj St. Artyleria ladowa 1871-1970. Warszawa, 1976.
39. Solarz J. Czolg Brytyskie 1914-1918. Krakow-Warsawa, Militaria-PHANTOM, 1996.
40. Tanks and Trenches (edited by D.Fletcher). London, Grange Books, 1996.
Журналы
1. Армия №3,1992
Z Военный вестник № 14,1924
3. Военный зарубежник №9,1933
4. Война и техника, июнь-июль 1925
5. ВокругьСвета №№44,47,49.1916,32,1917
6. Моделист-конструктор №№ 1,3,5,7,1991
7. Наука и техника № 23,1935
8. Нива №30,1915
9. Танкомастер №№ 1, 2,1999
10. Техника и снабжение Красной Армии, май 1924
Тяжелый танк Mk IV
Тяжелый танк Mk V
Тяжелый танк Mk IV «самка»
Тяжелый танк Mk V «Рикардо», установленный как памятник в Архангельске
Тяжелый танк Mk VIII «Интернэшнл»
Легкий танк «Рено» FT-17 с литой башней
«Рено» FT-17 в ходе боев в Мадриде, Испания
Экипаж тяжелого танка A7V
Тяжелый танк Mk V (Великобритания)
Средний танк Mk А «Уиппет» (Великобритания)
Средний танк СА-1 «Шнейдер» (Франция)
Средний танк «Сен-Шамон» (Франция)
Легкий танк «Рено» FT-17 (Франция)
Тяжелый танк A7V (Германия)
Оглавление
Первые танки (Великобритания, Франция и Германия 1916-1918гг.) Появление танков Великобритания Франция Германия Танки в сражениях 1916-1918 гг. Боевое применение английских танков Боевое применение французских танков Боевое применение германских танков Противотанковая оборона в 1916-1918гг. Опыт войны Список литературы
