Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика


Илья Борисович Мощанский Остановить танки!

Битва за Ростов
Операции Южного и Юго-Западного фронтов
(29 сентября — 2 декабря 1941 года)

Эта книга посвящена одной из первых масштабных побед Красной армии на советско-германском фронте. В борьбе за Донбасс и Ростов наши войска сорвали план германского командования по окружению войск Южного фронта и развитию дальнейшего наступления на Кавказ. Перешедшие в контрнаступление советские войска нанесли серьезное поражение немецкой группе армий «Юг» и отбросили ее соединения от Ростова к реке Миус. Положение на южном фланге советско-германского фронта в конце 1941 года стабилизировалось.

Обстановка на ТВД

К концу сентября 1941 года обстановка на юго-западном направлении продолжала оставаться сложной. Соотношение сил здесь оставалось неблагоприятным для войск Красной армии. Противник превосходил силы РККА по количеству людей и авиации в два раза, а по артиллерии — в три раза[1]. Германское командование подготовило наступательную операцию. Ее замысел состоял в том, чтобы одновременными ударами от Днепропетровска и озера Молочное (у Мелитополя) на Осипенко (Бердянск) окружить и уничтожить войска Южного фронта. В последующем правому крылу группы армий «Юг» предстояло наступать на Ростов и в Крым, а левому — разгромить Юго-Западный фронт, овладеть Харьковским промышленным районом и Донбассом.

Ставка ВГК 27 сентября потребовала от командующих Юго-Западным и Южным фронтами маршала С.К. Тимошенко и генерал-лейтенанта Д.И. Рябышева (5 октября 1941 года его сменил генерал-полковник Я.Т. Черевиченко) перейти на занимаемых рубежах к жесткой обороне. 30 сентября она приняла решение об усилении обороны Крыма за счет переброски войск Одесского оборонительного района. Однако создать прочную оборону в короткий срок войска фронтов Юго-Западного направления не успели: группа армий «Юг» еще накануне начала наступление на донбасском направлении.

Самый мощный удар нанесла со стороны Днепропетровска 1-я танковая группа (с 6 октября 1941 года — 1-я танковая армия). Прорвав оборону 12-й армии, моторизованные корпуса противника устремились в южном направлении, создав угрозу полного охвата всего Южного фронта. Приказ командующего фронтом отойти на 40–50 км к востоку войска выполнить не успели. 7 октября (как раз в день катастрофы под Вязьмой. — Примеч. авт.) некоторые части 18А ЮФ оказались в кольце между Мелитополем и Осипенко. Командующий 18-й армией генерал-лейтенант A.K. Смирнов 8 октября 1941 года, прорываясь из окружения с боевой группой (КП 18А, батальон охраны, 4 пушки, 2 бронемашины), погиб в одном из боев. С 10 октября с большим трудом вырвавшиеся из окружения части 18-й армии стали отходить на Сталино (Донецк), а 9-й армии — к Таганрогу. По немецким данным, в плен попало около 100 тысяч красноармейцев, было захвачено около 150 танков и 500 орудий.

Войска левого крыла группы армий «Юг» перешли в наступление 6 октября. Их удары сдерживала вновь сформированная 6-я и 38-я армии Юго-Западного фронта. Но без резервов и пополнения силы их таяли на глазах. Положение осложнялось с каждым днем, а все внимание Ставки после катастрофы под Вязьмой и Брянском было приковано к восстановлению обороны на западном направлении. В такой ситуации сохранить силы и создать резервы на южном стратегическом фланге можно было лишь за счет выпрямления самой линии фронта. И потому Верховный главнокомандующий приказал с 17 по 30 октября отвести войска Юго-Западного и Южного фронтов на рубеж реки Оскол и Северский Донец, Горловка, река Миус до устья[2], а Северо-Кавказскому военному округу — сформировать 56-ю отдельную армию для обороны Ростова — этого важнейшего пункта на пути к Кавказу.

Советские войска оставляли города один за другим. После Мелитополя, Осипенко и Мариуполя 12 октября пал Таганрог, а 25 октября после пятидневных уличных боев 38-й армией был оставлен Харьков. 28 октября немцы форсировали реку Миус — последнюю водную преграду на пути к Ростову. В этот же день Юго-Западный фронт и правое крыло Южного фронта остановили противника и перешли к обороне в 70–80 км к западу от рубежа, назначенного Ставкой. Войска же центра и левого крыла Южного фронта, ослабленные в боях при выходе из окружения, наоборот, отступили на 30–35 км восточнее указанного рубежа. Здесь фронт и стабилизировался. К концу октября немцы, захватив Харьковский промышленный район и юго-западную часть Донбасса, вышли на подступы к Ростову-на-Дону.

Не последнюю роль в стабилизации обстановки на этом участке советско-германского фронта сыграла и погода. В конце октября средняя температура воздуха составляла +2 -30. Шли осенние моросящие дожди. Проселочные грунтовые дороги оказались труднопроходимыми. Немецкий военный историк Курт Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны» писал: «После 20 октября 1-ю танковую армию застала распутица, почти полностью парализовавшая снабжение. Танки буквально тонули на размытых дорогах и продвигались вперед не быстрее черепахи».

После занятия Мариуполя и Таганрога (в октябре 1941 года) германское командование поставило перед южной группой немецких армий в качестве следующей очередной задачи скорейшее овладение Ростовом. Немецкое наступление, развернувшееся в ноябре, развивалось по четырем основным направлениям: ворошиловградскому, ворошиловскому, шахтинскому и ростовскому.

По данным разведки, в начале ноября 1941 года группировка вермахта и войск СС, действовавших против Южного фронта Красной армии, была следующей.

На ворошиловградском направлении на фронте протяжением до 80 км действовала группа Шведлера в составе 76, 94-й и 97-й пехотных дивизий. Она занимала фронт по реке Бахмут от н/п Закотное до Дзержинска и должна была вести наступление с рубежа реки Бахмут на восток и юго-восток с целью выйти к Ворошиловграду и овладеть этим районом до рубежа реки Северный Донец.

На ворошиловском направлении действовал итальянский подвижной экспедиционный корпус генерала Мессе в составе 9-й «Торино», 52-й «Пасубио» пехотных дивизий, а также 3-й моторизованной дивизии кавалерии, занимавших фронт Комсомольск, Горловка, Орджоникидзе, Орлово-Ивановка. Итальянцы действовали против левого фланга нашей 12-й армии в стыке с 18-й армией, пытаясь охватить своей 52-й пехотной дивизией левый фланг 12-й армии и выйти к Ворошиловску. Их действия должны были координироваться с действиями группы Шведлера.

Правее итальянского корпуса действовали германские соединения: 198-я пехотная дивизия и 49-й горнострелковый корпус, расположенные на фронте: Грибовка, Андреевка, Ново-Павловка, Дмитриевка. Части 49-го горнострелкового корпуса взаимодействовали с левым флангом 1-й танковой армии генерал-полковника фон Клейста.

На шахтинском и ростовском направлениях на фронте протяжением свыше 110 км действовала 1-я танковая армия генерал-полковника фон Клейста, состоявшая из 14-го и 3-го моторизованных корпусов. 14-й моторизованный корпус генерала пехоты фон Витерсгейма включал 16-ю танковую дивизию и дивизию СС «Викинг»; 3-й моторизованный корпус полного генерала от кавалерии фон Маккензена включал 13-ю и 14-ю танковые дивизии, 60-ю моторизованную дивизию и дивизию СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» (в отдельных документах именуется бригадой. — Примеч. авт.).

Таким образом, только на шахтинском и ростовском направлениях (если включить сюда 49-й горнострелковый корпус, оперативно связанный с танковой армией Клейста) немцы имели 8 дивизий, в том числе 3 танковых и 3 моторизованных, а на всех четырех перечисленных направлениях — 15 дивизий, в том числе 3 танковых и 3 дивизии моторизованной пехоты, а также 60-й и 511-й артполки и 602-й дивизион тяжелой артиллерии.

По данным разведорганов штаба Южного фронта, соединения из 1-й танковой армии Клейста перед наступлением на Ростов получили пополнения. Каждая дивизия имела в среднем от 4200 до 6000 человек, а 60-я моторизованная дивизия имела около 7000 человек личного состава. Ручных пулеметов дивизии имели от 102 до 251, станковых — от 50 до 102, минометов — от 48 до 73, противотанковой артиллерии — от 16 до 38 орудий, дивизионной артиллерии — от 24 до 32 орудий, бронемашин — от 10 до 25 в каждой дивизии. Танковые дивизии из армии Клейста к ноябрю 1941 года сохранили в своих танковых полках более 300 средних и тяжелых танков.

Точные данные о состоянии германской танковой группировки имеются только на август — сентябрь 1941 года. На 28 августа 1941 года в 13-й танковой дивизии вермахта имелось следующее количество боеспособной техники: 3 Pz.Kpfw.I, 35 Pz.Kpfw.II, 37 Pz Kpfw.III, 9 Pz.Kpfw.IV и 9 командирских машин. 14 тд на 6 сентября имела: 5 Pz.Kpfw.I, 35 Pz.Kpfw.II, 49 Pz Kpfw. III, 15 Pz.Kpfw.IV и 8 танков управления. 16 тд на 22 августа насчитывала: 4 Pz.Kpfw.I, 18 Pz Kpfw.II, 26 Pz.Kpfw.III, 9 Pz.Kpfw.IV и 4 командирских танка[3]. Кроме танковой техники в каждой из дивизий имелись бронеавтомобили, обычно 61 БА по штату. Разведывательный батальон моторизованной дивизии имел роту бронеавтомобилей: 4 Sd.Kfz.223, 10 Sd.Kfz.221, 4 Sd.Kfz.222. Кроме того, дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» имела в своем составе так называемый батальон тяжелого оружия, в который входила батарея (9 штук) самоходных орудий StuG III и батарея истребителей танков Panzer jaeger I (9 штук). Вскоре батальон стал именным — Abteilung «Schoeneberger», а количество 47-мм САУ увеличилось в нем до 18.

В реальности к началу ноября численность немецких соединений была намного меньше штатной. Так, на 3 ноября 1941 года 16 тд (по немецким данным) имела: людей — 4200, ручных пулеметов — 126, станковых пулеметов — 49, минометов — 54, противотанковых орудий — 20, других орудий — 27, бронемашин — 18, танков — 100. 60-я моторизованная дивизия на ту же дату насчитывала 7000 человек, 158 ручных пулеметов, 53 станковых пулемета, 53 миномета, 38 противотанковых орудий, 25 других орудий и 11 бронемашин.

К 5 ноября 1941 года войска Южного фронта группировались следующим образом: на правом фланге фронта действовала 12-я армия в составе: 230, 261,15-й и 74-й стрелковых дивизий. Она обороняла рубеж на восточном берегу реки Бахмут, по линии Яма, Никитовка и сдерживала наступление войск группы Шведлера. Разграничительная линия между Южным и Юго-Западным фронтами: Беловодск, Лисичанск, Райгородок, Доброполье — все искл. для Южного фронта.

Слева от 12-й армии находилась 18-я армия в составе 296, 383-й и 395-й стрелковых дивизий, 96-й горнострелковой дивизии, а также 38-й и 30-й кавалерийских дивизий, оборонявшая рубеж Кондратьевский, Ольховатка, Веселый, северо-восточный берег реки Миус, Ново-Павловка. 18-я армия отражала попытки противника прорваться частями итальянского экспедиционного корпуса в направлении Дебальцево, Ворошиловск.

На левом фланге Южного фронта действовала 9-я армия, включавшая 136, 30-ю стрелковые дивизии, 132-ю танковую бригаду, 150-ю и 339-ю стрелковые дивизии, 66-ю кавалерийскую дивизию и 2-ю танковую бригаду. Армейский резерв составляли Новочеркасское кавалерийское училище и дивизион 8-го гвардейского минометного полка «катюш». 9-я армия обороняла рубеж Дьяково, Лысогорка, Болшекрепинская, (иск.) Генеральское. Левее нее действовала 56-я отдельная армия, не входившая в состав Южного фронта. Разграничительная линия между Южным фронтом и 56-й армией была следующей: Мелеховская, Новочеркасск, Б. Салы, Сивянка — все вкл. для 56-й армии.

В общей сложности три армии Южного фронта располагали двенадцатью стрелковыми дивизиями, тремя кавалерийскими дивизиями и двумя танковыми бригадами (на 28 октября они имели в своем составе 11 Т-26, 20 Т-34, 7 KB — всего 38 танков), а также 14 бронеавтомобилей[4].

К середине октября эти три армии — 12, 18-я и 9-я — удерживали фронт до самого побережья Азовского моря. После сформирования 56-й отдельной армии (командующий генерал-лейтенант Ф.Н. Ремезов, член Военного совета корпусной комиссар А.Н. Мельников, начальник штаба генерал-майор Б.И. Арушюнян) положение несколько изменилось. Эта армия, включавшая в свой состав пять стрелковых дивизий (31, 317, 343, 347, 353-ю), четыре кавалерийские дивизии (62, 64, 68, 70-ю), одну танковую бригаду (6-ю) и Ростовское артиллерийское училище, фактически представляла собой левое крыло Южного фронта. С ее появлением на южном стратегическом направлении с нашей стороны было уже 17 стрелковых, 7 кавалерийских дивизий и 3 танковые бригады. Противник за это время новых соединений не получил, благодаря чему соотношение сил изменилось в нашу пользу.

Перед армиями Южного фронта стояла задача: окончательно остановить дальнейшее продвижение немцев на восток. В предшествовавших операциях войска Южного фронта вели активную оборону, имея целью задерживать наступление войск противника, сочетая фронтальный отпор с контратаками сравнительно небольших ударных групп. Эти операции наносили крупные потери противнику, истощали его силы, изматывали физически и морально германских солдат. Между тем силы наших войск возрастали за счет формирований, поступавших на фронт из глубокого тыла. Сложившаяся к середине ноября оперативная обстановка, в частности, более благоприятное для нас соотношение сил, дала возможность Верховному главнокомандованию поставить войскам Южного фронта задачу разгрома 1-й танковой армии Клейста, которая являлась основной силой, осуществлявшей германское наступление на южном стратегическом направлении. Поражение танковой армии Клейста лишало противника решающего оперативного фактора и срывало его стратегический замысел.

По замыслу Верховного главнокомандования, разгром танковой армии Клейста должен был осуществляться сильным ударом в ее левый фланг. Для этой цели в районе Каменск, Краснодон, Тацын в первой половине ноября формировалась 37-я армия в составе 6 дивизий, формирование которой должно было закончиться к 15 ноября, то есть к моменту проведения контрудара. Остальные армии Южного фронта, в том числе и 56-я отдельная армия, имели задачей, обороняясь, сдерживать наступающего противника. Ставка особо подчеркивала необходимость прочного удержания Ростова.

Наиболее трудные задачи по отражению удара танковой армии Клейста впредь до развертывания нашего контрманевра выпали на долю 9-й, а затем и 56-й армии.

В ночь на 2 ноября была произведена перегруппировка войск 9-й армии, и к утру 2 ноября в ее первом эшелоне находились все силы и средства стрелковых и кавалерийской дивизий и танковых бригад, за исключением 256-го стрелкового полка и спецподразделений 30-й стрелковой дивизии. 136-я дивизия занимала полосу обороны шириной 18 км, 150-я стрелковая дивизия с 541-м стрелковым полком — 28 км, 339-я стрелковая дивизия — 22 км, 66-я кавалерийская дивизия — 14 км.

Таким образом, фронт обороны армии достигал 82 км.

С учетом прибывших из 56-й отдельной армии 10 танков общее количество боевых машин в 9А составляло 48 штук (и 14 бронеавтомобилей), орудий и минометов — 450 штук. 38 танков и 385 орудий находились в полосах обороны 136-й и 150-й стрелковых дивизий, то есть на направлении главного удара противника.

С воздуха 9-ю армию поддерживали 20-я смешанная авиационная дивизия (20 исправных самолетов-истребителей: 11 И-16, 7 МиГ-3, один ЛаГГ-3 и один И-153) и 50-я авиационная дивизия авиации дальнего действия (24 самолета-бомбардировщика), непосредственно входившие в состав этого соединения. Кроме этих авиадивизий в интересах 9-й армии действовала 5-я авиационная разведывательная группа из состава ВВС фронта[5].

Оборонительное сражение 9-й армии
(5–8 ноября 1941 года)

С оперативным замыслом германского командования можно ознакомиться, изучая приказ 16-й танковой дивизии от 3 ноября, попавший в руки Красной армии. Согласно этому документу, главный удар должен был наносить 14-й моторизованный корпус 1-й танковой армии совместно с 14-й танковой дивизией и 60-й моторизованной дивизией (входившими в 3-й моторизованный корпус) и частями 49-го горнострелкового корпуса по правому флангу 9-й армии и в стык 18-й и 9-й армии с фронта Дмитриевка, Куйбышево в общем направлении на Шахты и отсюда (предположительно) на юг с тем, чтобы выйти к Ростову и расчленить оперативную группировку Красной армии. При выборе направления главного удара германское командование, по-видимому, руководствовалось тем, что наша 9-я армия оборонялась на широком фронте при малой насыщенности его войсками, а также данными своей разведки, показывавшей, будто «в тылу противника до реки Дон предположительно находятся незначительные силы». Вспомогательные удары наносили боевая группа Шведлера и итальянский экспедиционный подвижный корпус. Немцы должны были наступать на Лисичанск, Нырково и дальше на Ворошиловград. Итальянский корпус, наступая на стыке наших 12-й и 18-й армий, имел задачей выйти к Ворошиловску.

Предполагалось, что 16-я танковая дивизия, сосредоточенная в районе Куйбышево, прорвет линию фронта нашей 9-й армии на шоссе южнее Дьякова и двинется на Соколово-Кундрюченское и далее в общем направлении на Шахты. Правее должны были наступать 14-я танковая дивизия и 60-я моторизованная дивизия 3-го моторизованного корпуса; левее, в направлении на Дьяково, — 1-я горнострелковая дивизия. За 16-й танковой дивизией следовали части дивизии СС «Викинг». Полк «Нордланд» этой дивизии имел задачей обеспечить глубокий северный фланг 16-й танковой дивизии от угрозы с севера при ее продвижении на восток. Наступление должно было начаться в 7 часов 5 ноября. Части 14-й танковой дивизии и 60-й моторизованной дивизии должны были вводиться в бой несколько позже. Остальные войска армии Клейста (13-я танковая дивизия и дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер») в этот период времени должны были вести активную разведку на ростовском направлении против частей 56-й армии. Надо полагать, что в последующем эти дивизии должны были бы нанести удар на Ростов, Новочеркасск с целью завершения окружения танковыми клиньями войск советских 9-й и 56-й армий.

Войска 9-й армии перед наступлением противника оборонялись на фронте около 90 км, занимая рубеж: Дубровский, Петровский, Бирючий, Миллерово, Голубовский, Крутой Яр, Лысогорка, Крюково, Большекрепинская, Чистополье, Шахов.

К утру 5 ноября соединения 9-й армии (командующий генерал-майор Ф.М. Харитонов, член Военного совета бригадный комиссар К.В. Крайнюков, начальник штаба комбриг Н.П. Иванов) занимали следующее положение.

136-я ордена Ленина стрелковая дивизия (без 541-го стрелкового полка, который действовал совместно с 339-й стрелковой дивизией) вместе с 1-м дивизионом 8-го гвардейского минометного полка (реактивные минометы), 121-м гаубичным артиллерийским полком, 59-м артиллерийским полком обороняла район Дьяково, занимая рубеж: высота 115,2, Дубровский, высоты 141,0, 191,4, Петровский. Левее оборонялся 71-й стрелковый полк (30-й стрелковой дивизии), занимая рубеж (иск.) Петровский, Первомайский, Бирючий.

150-я стрелковая дивизия обороняла рубеж (иск.) Бирючий, Миллерово, Голубовский, Васильев. Один стрелковый полк находился во втором эшелоне на рубеже Денисово — Алексеевка, Киевский.

339-я стрелковая дивизия с 541-м стрелковым полком 136-й дивизии и 75-й стрелковый полк 30-й дивизии во взаимодействии со 2-й танковой бригадой оборонялись на широком фронте, занимая рубеж по восточному берегу реки Тузлов на участке (иск.) Васильев, Лысогорка, Большекрепинская, (иск.) Чистополье. В районе Новошахтинска выгружалась 142-я танковая бригада.

66-я кавалерийская дивизия с 35-м стрелковым полком 30-й дивизии обороняла рубеж Чистополье, Стоянов, Шахов; 188-й кавалерийский полк находился во втором эшелоне, в районе Генеральское.

Новочеркасское кавалерийское училище в качестве армейского резерва было сосредоточено в Борило-Крепинской (или Барило-Крепинской).

Кроме перечисленных выше соединений, входивших в состав армии, ей были приданы в качестве артиллерии усиления следующие артиллерийские части: 121-й гаубичный артиллерийский полк, 59-й и 291-й артиллерийские полки, 418-й гаубичный артиллерийский полк, 328-й артиллерийский полк и 648-й корпусной артиллерийский полк, приданные дивизиям.

Количество огневых средств, не считая винтовок и автоматов, которыми располагали войска 9-й армии (без танковых бригад) к началу ноября составляло: ручных и станковых пулеметов — 799, зенитных пулеметов — 26, 37-мм орудий — 5, 45-мм орудий — 94, 76-мм орудий — 117, 122-мм орудий — 55, 152-мм орудий — 47, 82-мм и 120-мм минометов — 1326.

Соотношение сил и средств на фронте 9-й армии в период боев с 5 по 8 ноября 1941 года было следующим:

Наши войска Кол-во Противник Кол-во
Стрелковых дивизий 4 Пехотных дивизий 1
Кавалерийских дивизий 1 Кавалерийских дивизий
Танковых дивизий Танковых дивизий 2
Моторизованных дивизий Моторизованных дивизий 2
Танковых бригад 2 Танковых бригад
Орудий всех калибров 195 Орудий дивизионных и приданных 120
Бронемашин 14 Бронемашин до 100
Танков (всех типов) 50 Танков около 200

Таким образом, противник имел большое численное превосходство в отношении бронетанковых сил.

Задача командования 9-й армии заключалась в том, чтобы в случае наступления танковых частей Клейста дать им бой, истощить их в этом бою, подготовив тем самым условия для будущего перехода наших войск в наступление.

Командование 9-й армии своевременно узнало о готовящемся наступлении немцев и более или менее правильно определило места сосредоточения главной группировки противника. В соответствии с этим командующий армией усилил правое крыло армии, сосредоточив здесь большую часть своих сил: 136, 150-ю стрелковые дивизии, части 30-й стрелковой дивизии, 121-й гаубичный артиллерийский полк, 648-й корпусной артиллерийский полк, 291-й и 59-й артиллерийские полки, 132-ю танковую бригаду. Оперативный порядок 9-й армии на правом фланге был эшелонирован в глубину. При этом особенное внимание обращалось на обеспечение стыка с 18-й армией. В районе Дьяково был создан укрепленный противотанковый район, состоявший из двух линий противотанковых опорных пунктов.

На левом фланге 9-й армии оборонялась 339-я стрелковая дивизия с 541-м полком 136-й стрелковой дивизии и 75-й полк 30-й стрелковой дивизии во взаимодействии со 2-й танковой бригадой на участке протяжением до 30 км. 387-й полк 136-й стрелковой дивизии находился в глубине обороны (во втором эшелоне), составляя дивизионный резерв, и занимал противотанковые опорные пункты в 1–2 км северо-западнее и юго-западнее Дьяково.

Боевой порядок артиллерии в целях борьбы с танками был эшелонирован. Танковый батальон 132-й танковой бригады сосредоточился в глубине на выжидательной позиции на восточной и южной окраинах Дьяково; мотострелковый батальон этой бригады находился в районе 2,5 км южнее Бобриково. Эти части составляли ударную группу армии. 256-й полк 30-й стрелковой дивизии занимал тыловой оборонительный рубеж по линии Новокрасновка, выс. 183, 4, 188,7, Красновка, выс. 208, 0, Алексеево-Тузловка.

В 8 часов 5 ноября 1941 года германские войска начали наступление с рубежа Дубровка, Октябрьский, Каменно-Тузловка. Около 70 танков и мотопехота атаковали участок 733-го стрелкового полка. К 9.30 противнику удалось проникнуть в глубину обороны, но здесь он был встречен организованным артиллерийским и минометным огнем из противотанковых артиллерийских опорных пунктов. Оказавшись в огневом мешке, немецкие танки частью повернули назад, частью двинулись на юг в тыл 71-го полка 30-й стрелковой дивизии. 136-я стрелковая дивизия удерживала все занимаемые ею опорные пункты, отразив в течение 5 ноября несколько атак. При прорыве танков противника части дивизии, оставаясь в опорных пунктах, своим огнем успешно отсекали неприятельскую пехоту от следовавших впереди нее танков.

Одновременно в 8.00 германские танки, сопровождаемые двумя батальонами мотопехоты, атаковали расположение 71-го стрелкового полка. Вслед за тем с тыла на полк обрушились вражеская бронетехника, повернувшая с участка 733-го стрелкового полка. Нащупав здесь сравнительно слабое место нашей обороны, противник прорвал наш фронт. В 12 часов он ввел в прорыв танковую колонну в составе 60–70 танков и двух полков мотопехоты и проник в район Красновка, Мирское, Доброполье, Алексеево-Тузловка, заставив подразделения 71-го стрелкового полка отойти на север и северо-восток. На участке 150-й и 339-й стрелковых дивизий в течение 5 ноября все атаки противника были отбиты.

Утром 6 ноября, подтянув свежие части, немцы вновь перешли в наступление, нанося удары главным образом из захваченного накануне района Красновка, Алексеево-Тузловка в двух направлениях: северо-западном на Дьяково и южном на Борило-Крепинскую. Эти удары немцев сочетались с ударами его частей, наступавших с фронта по этим же направлениям и действовавших против оборонительного расположения 136-й и 150-й стрелковых дивизий.

В районе Дьяково на участке 136-й стрелковой дивизии танки противника и пехота силою до двух батальонов неоднократно атаковали участок 733-го стрелкового полка, который, однако, снова отбил все атаки и продолжал прочно удерживать в своих руках рубеж Дубровский, выс. 191, 4.

В первый же день наступления немцев (5 ноября) командование 9-й армии по указанию командования Южного фронта подготовило контратаки против прорвавшейся группировки германских войск. С севера, в направлении Цимлянка, должна была атаковать 132-я танковая бригада с приданными ей частями; 150-я стрелковая дивизия, оставив прикрытие на обороняемом ею рубеже по фронту, получила задачу остальными силами обрушиться на противника в направлении Мирское, Доброполье.

К югу от нее, за фронтом 339-й стрелковой дивизии, в течение 5 ноября была сосредоточена новая ударная группа, ядро которой составила 2-я танковая бригада. Кроме того, туда вошли: 541-й стрелковый полк, 136-я стрелковая дивизия и 23-й стрелковый полк, Новочеркасское кавалерийское училище и 1-й дивизион 291-го артиллерийского полка. Этой группе была поставлена задача: атаковать противника с юга на Борило-Крепинскую и далее в северном направлении.

Все три группы должны были начать контратаку 6 ноября в 7 часов.

Ударная группа в составе 132-й танковой бригады и 387-го стрелкового полка 136-й дивизии в назначенное время нанесла контрудар во фланг прорвавшимся частям противника в направлении Цимлянка и овладела высотами 206,7 и 208,3, но дальше продвинуться не смогла. Одновременно 150-я стрелковая дивизия, оставив меньшую часть сил на занятом ею рубеже Бирючий, Голубовский, попыталась атаковать прорвавшиеся в ее тыл части немецких войск. Однако последний, ударив одновременно с фронта и с тыла, окружил и расчленил части 150-й стрелковой дивизии. Лишь к исходу дня 8 ноября остатки 150-й стрелковой дивизии разрозненными группами закончили сосредоточение в районе Новошахтинска. Для обороны города еще 6 ноября из резерва фронта прибыли подкрепления: 142-я танковая бригада (23 танка Т-34, 5 БТ), 756-й артиллерийский противотанковый полк и бронепоезд «За Родину».

В тот же час (в 7 часов) ударная группа в составе 2-й танковой бригады и приданных ей стрелковых и кавалерийских частей начала контратаку с юга. В результате танковых боев, развернувшихся в районе Борило-Крепинской, противник потерял 30 танков.

В последующие дни (7 и 8 ноября) немецкие войска направили свои усилия на овладение районом Дьяково, Бобриково с тем, чтобы впоследствии, прикрывшись с севера частями 49-го горнострелкового корпуса и дивизией СС «Викинг», попытаться развивать удар в направлении Аграфеновка, Шахты и далее — на Новочеркасск, Ростов.

Лишь к исходу дня 8 ноября и к утру 9 ноября противнику ценой больших потерь все же удалось потеснить части 136-й стрелковой дивизии и овладеть н/п Дьяково, Бобриково.

Борьба, развернувшаяся 6 ноября в глубине оборонительной полосы, оказала большое влияние на дальнейшее развитие событий. Нашим войскам, правда, не удалось ликвидировать немецкий клин. Немцы закрепились в районе Аграфеновка, Борило-Крепинская, Астахово, Доброполье. Но они сумели предотвратить расширение этого клина и тем самым не позволили противнику придать достигнутому им успеху оперативное значение.

Наступление армии Клейста заставило войска 9-й армии в ночь на 7 ноября отойти на рубеж Бирюково, высоты западнее Новошахтинска. Однако противник не достиг своей основной цели: разбить войска 9-й армии и выйти в район Шахты для наступления на Новочеркасск и Ростов. В боях с 5 по 8 ноября контратакой частей 9-й армии войска танковой армии Клейста были задержаны и не смогли сразу же прорвать всю глубину нашей обороны. Вследствие значительных потерь, которые противник понес в личном составе и технике, он вынужден был для возобновления наступления подтянуть резервы и произвести перегруппировку своих частей, что неизбежно привело к задержке новых наступательных операций. Сильные дожди и плохая проходимость дорог в свою очередь способствовали приостановке неприятельского наступления.

Начиная с 8 ноября, противник на всем фронте 9-й армии более не продвигался. Потеряв около 60 танков в первый же день наступления — 5 ноября 1941 года, германское командование начало действовать более осторожно.

С 9 по 16 ноября перед фронтом 9-й армии действия противника ограничивались активной разведкой, которая велась подразделениями танков и мотопехоты. Одновременно немцы закреплялись на захваченных рубежах.

Войскам 9-й армии были даны указания организовать оборону на рубеже: Бирюково, мог. Пять Братьев, Стенька Разин, Большой Должик, Гребцово, Камышеваха, глубоко эшелонировав ее устройством до четырех оборонительных рубежей в полосе глубиной 15–20 км. Наиболее прочно должно было быть прикрыто шахтинское направление. На этом рубеже фронт 9-й армии стабилизовался.

В приказе войскам Южного фронта (№ 0171 от 15 ноября) командование фронта констатировало: «… замысел противника был сорван стойким и мужественным сопротивлением частей 136 ордена Ленина сд, 2 и 132 тбр. Особенную стойкость проявил 733 сп…» «733 сп, несмотря на удар до 100 танков противника и обход его левого фланга, ни на один шаг не отошел от рубежа, а заставил танки противника повернуть назад». В заключение в приказе указывалось: «Там, где противник, несмотря на его превосходство, встречает достаточный отпор, он трусливо поворачивает назад и ищет слабые места в нашей обороне».

Потерпев неудачи на фронте 9-й армии, Клейст прекратил наступление на шахтинском направлении и в дальнейшем начал переброску сил на ростовское направление для фронтального удара против 56-й отдельной армии по кратчайшему направлению на Ростов.

Основным результатом оборонительного сражения 9-й армии был провал попытки германского командования прорвать силами 1-й танковой армии оперативную оборону наших войск, овладеть районом Шахты, нанести затем охватывающий удар с севера во фланг и тыл 56-й отдельной армии и овладеть Новочеркасском и Ростовом.

При этом немецкие войска понесли значительные потери. По неполным данным, нашими частями было уничтожено около четырех батальонов мотопехоты противника, 113 немецких танков и бронемашин, 273 автомашины, из них 90 с пехотой, 27 орудий и другое вооружение.

Успех оборонительного сражения 9-й армии сыграл важную роль в последующем развитии ростовской операции. Помимо того, что успешная оборона 9-й армии остановила продвижение 1-й танковой армии Клейста на восток, она обеспечила планомерное сосредоточение сил новой ударной 37-й армии и выдвижение ее в стык между 18-й и 9-й армиями. Противнику не удалось помешать подготовке нашего контрманевра, имеющего целью разгром танковой армии Клейста в соответствии с замыслом Верховного главнокомандования Красной армии.

Контрудар Южного фронта
(17–23 ноября 1941 года)

Противнику не удалось осуществить прорыв на шахтинском направлении с последующим выходом в тыл города Ростова. Тем не менее проникновение его сил в район Миллерово, Астахово, Аграфеновка усложняло оперативную обстановку. Усилив свою группировку в этом районе, противник мог последующими ударами сильно угрожать непосредственно Шахтинскому промышленному району и важнейшей железнодорожной магистрали Воронеж, Ростов.

Противник получил также возможность развивать маневр в северном и северо-восточном направлениях на Каменск и Ворошиловград, особенно в стыке 9-й и 18-й армий с целью расчленения Южного фронта, охвата и поражения 12-й и 18-й армий с выходом на рубеж реки Северный Донец.

После отхода 9-й армии ее стык с 18-й армией оказался частично прикрытым только 136-й стрелковой дивизией, которая была теперь передана 18-й армии. Однако между 136-й стрелковой дивизией и остальными частями 9-й армии после отхода этих последних на новые рубежи образовался разрыв. Для его заполнения была спешно переброшена из состава 18-й армии 96-я стрелковая дивизия, занявшая оборону на широком фронте. Таким образом, вплоть до окончания сосредоточения 37-й армии, только еще начавшегося 10 ноября, этот участок фронта был слабо обеспеченным.

Наконец, полуохватывающее положение по отношению к Ростовскому району облегчало противнику удар во фланг 56-й отдельной армии, оборонявшей район Ростова.

Все эти обстоятельства настойчиво требовали скорейшего осуществления готовившегося контрманевра, имевшего целью нанести поражение 1-й танковой армии противника.

Как указывалось выше, Ставка Верховного главнокомандования поставила задачу: разгромить 1-ю танковую армию Клейста и остановить дальнейшее продвижение противника на южном стратегическом направлении.

Таблица боевого состава армий Южного фронта (по состоянию на 16 ноября 1941 года)

12-я армия
Стрелковых дивизий 4 (230, 15, 74, 261)
Артиллерии дивизионов 3 (1/370 кап, 374 гап)
Бронепоездов 2 (№ 3 и 11)
18-я армия
Стрелковых дивизий 4 (296, 383, 395, 136)
Артиллерии — полков 1 (530 ап ПТО)
Кавалерийских дивизий 2 (38, 30)
Кроме того — моторизованная группа Колосова
37-я армия
Стрелковых дивизий 6 (51, 96, 99, 253, 216, 295)
Кавалерийских дивизий 2 (35, 56)
Артиллерии противотанковых полков 4 (251, 186, 754, 558)
Артиллерии качественного усиления полков 4 (437 и 266 кап, 269 гап, 8 ап РГК)
Бронепоездов 3 (№ 2, 6, 8)
Танковых бригад 3 (132, 2, 3)
9-я армия
Стрелковых дивизий 3 (30, 150, 339)
Кавалерийских дивизий 1 (66)
Бронепоездов 1 (№ 10)
Артиллерийских полков 1 (648 кап)
Танковая бригада 1 (142)

Во исполнение этой задачи, по указанию главнокомандующего Юго-Западным направлением, Южный фронт (план проведения наступательной операции в период 10–23 ноября был утвержден Военным советом Южного фронта 13 ноября 1941 года. — Примеч. авт.) должен был своим левым крылом нанести удар во фланг и тыл частям 1-й танковой армии противника, вышедшим район Астахово, Миллерово, Аграфеновка, и во взаимодействии с 56-й отдельной армией уничтожить их.

С этой целью в районе Каменск, Краснодон, Тацын сосредоточилась ударная группировка (впоследствии 37-я армия) в составе 6 стрелковых дивизий (51, 6, 99, 253, 216, 295 сд), трех танковых бригад (132, 2, 3 тбр), четырех тяжелых артиллерийских полков (437 и 266 кап, 269 гап, 8 ап РГК), четырех противотанковых артиллерийских полков (251, 186, 754, 558 ап ПТО), двух гвардейских минометных дивизионов и трех инженерных батальонов. Сосредоточение ударной группировки с юга прикрывалось двумя стрелковыми дивизиями (из числа вошедших в ее состав), тремя бронепоездами (№ 2, 6, 8) и обеспечивалось от ударов с воздуха фронтовой и армейской авиацией (204 исправных самолета) и полковой зенитной артиллерией.

Для обеспечения 37-й армии автотранспортом с 11 ноября 1941 года наступательной группировке придавались: из 448 атб — 200 автомашин, из 437 атб — 100 автомашин с приспособлением из них 30 машин под санитарную эвакуацию, из 456 атб — 80 автомашин с контейнерами для подвоза горючего и из 7 отб — 30 тракторов с тарой для горючего.

Вновь созданная 37-я армия (командующий генерал-майор А.И. Лопатин, член Военного совета дивизионный комиссар Н.К. Попов, начальник штаба генерал-майор И.С. Варенников) должна была нанести удар в направлении на Большекрепинскую.

В соответствии с общим оперативным замыслом 12 ноября директивой Военного совета Южного фронта армиям были поставлены следующие задачи:

«12 А в составе 230, 15, 74 сд, 370, 374 ап, БЕПО № 11 — продолжать прочно удерживать занимаемый рубеж, не допуская прорыва противника в направлении Артемовск, Серго…

18 А в составе 296, 383, 395, 136 сд, сводного погранотряда, 30 и 38 кд, 530 ап ПТО, 2/2 гв. минп., продолжая удерживать занимаемый рубеж и не допуская прорыва противника в стыке с 9А, с утра 16.11 своим левым флангом силами двух сд перейти в наступление в общем направлении Дьяково, Дмитриевка и к исходу 19.11 выйти на рубеж р. Миус…

37А в составе 51, 96, 99, 253, 216, 295 сд, 437, 269, 266 кап, 8 ап РГК, 251, 186, 754, 558 ап ПТО, 2, 3, 132 тбр, 1 и 3/2 гв. минп., БЕПО № 2, 6, 8 с утра 16.11 нанести удар с фронта Дарьевка, Должанская в общем направлении Большекрепинская с задачей во взаимодействии с 56 и 9А уничтожить прорвавшуюся танковую армию Клейста и к исходу 19.11 выйти на рубеж р. Тузлов…

9 А в составе 30,150, 339 сд, 66 кд, 142 тбр, 648 кап, БЕПО № 10, продолжая удерживать занимаемый рубеж и не допуская прорыва противника в направлении на Шахты, силами не менее одной сд, одной тбр, одной кд наступает в общем направлении Новошахтинск, Болдыревка, с задачей содействовать 37А в уничтожении танковой армии Клейста.

Кавкорпусу (35 и 56 кд) с мотобригадой НКВД к утру 16.11 сосредоточиться в районе Каменка, Медвежинский, Шляхтино, и с выходом пехоты на рубеж Дьяково, Гринфельд перейти в наступление из-за левого фланга 18А в общем направлении Ровеньки, Куйбышево, Артемовка с задачей: действуя по ближайшим тылам чистяковской группировки противника, выходом на рубеж реки Крынка, обеспечить с запада ударную группировку Южного фронта — войска 37А».

Задачи 56-й отдельной армии, не входившей в состав Южного фронта, были поставлены директивой Ставки от 14 ноября за № 004851. В этот день (14 ноября) состоялись телеграфные переговоры начальника Генерального штаба маршала Советского Союза Шапошникова с главнокомандующим юго-западного направления маршалом Тимошенко. В соответствии с этой директивой Ставки маршал Шапошников следующим образом определил 56-й армии: «В связи со снижением ударной группы противника к югу и нацеливанием ее на фронт 56 армии, основной задачей 56 отдельной армии является прочное удержание Ростовско-Новочеркасского района. При успехе наступления Южного фронта и отвлечения тем на себя части ударной группы противника 56 отд. армия обязана коротким контрударом содействовать Южному фронту в достижении общего поражения противника».

Таким образом, в основу оперативного решения командования Южного фронта был положен концентрический удар, наносимый 37-й армией и частью сил ее соседей с целью окружения и уничтожения той группировки 1-й танковой армии Клейста, которая выдвинулась в район Астахово, Миллерово, Аграфеновка, и последующего наступления во фланг и в тыл остальным частям 1-й танковой армии немцев.

В период подготовки наступления авиация 18-й и 9-й армий получала задачу препятствовать дальнейшему распространению противника на север и восток; авиация 37-й армии совместно с военно-воздушными силами Южного фронта должна была прикрывать сосредоточение 37-й армии, уничтожая при этом противника. Военно-воздушные силы Южного фронта действовали преимущественно в полосе наступления 37-й армии. Кроме того, на них возлагалась задача по уничтожению авиации противника на его аэродромах. Военно-воздушные силы 56-й армии, помимо уничтожения мотомеханизированных частей противника в полосе действия 56-й армии, должны были громить авиацию противника на ее аэродромах.

С началом наступления Южного фронта военно-воздушные силы получили задачу: «В первый день наступления нанести одновременный массированный удар всеми ВВС Южфронта по боевым порядкам, артиллерии и ближайшим резервам противника в направлении главного удара»[6]. По мере развития наступления военно-воздушные силы должны были содействовать наступлению, добиваясь тесного взаимодействия с наземными войсками. В их задачу входило также: препятствовать подходу резервов противника и вести борьбу с его авиацией на аэродромах и в воздухе.

Открытая, хотя и всхолмленная местность, по оценке командования, не создавала особых трудностей в применении всех родов войск, обеспечивая возможность широкого действия авиации и танков с обеих сторон. Но эти условия местности требовали серьезного прикрытия войск с воздуха и наличия в стрелковых частях сильных средств ПТО, а также тщательной маскировки войск в период сосредоточения и наступления.

Артиллерийские противотанковые полки должны были быть использованы как артиллерия танковой поддержки в дивизиях первого эшелона на направлении главного удара. Тяжелая артиллерия предназначалась для усиления дивизий, действующих на направлении главного удара, и для создания артиллерийской группы дальнего действия. Средняя плотность артиллерийского насыщения проектировалась 10–12 орудий на 1 км фронта, а на направлении главного удара (на фронте 15 км) — до 14 орудий.

Открытый степной район усложнял маскировку артиллерии, что вызывало необходимость тщательной инженерной подготовки огневых позиций и наблюдательных пунктов и широкого использования населенных пунктов, но, с другой стороны, тот же характер местности давал преимущество в наблюдении и возможность вести огонь на большие дальности с использованием широкого маневра по фронту. Характер местности способствовал также применению маневра колесами, но при обязательном условии хорошей разведки скрытых путей.

Командование Южного фронта возложило управление операцией на командование 37-й армии, штаб которой на время операции усиливался за счет аппарата фронтового управления. Командный пункт 37-й армии создавался в Гундоровской. Вспомогательный пункт управления намечался в районе Павловки. Ввиду недостатка средств связи, а также плохого состояния дорог связь и управление войсками должны были осуществляться в основном при помощи радио и офицеров связи, высылаемых на самолетах. Предполагалось широкое применение радиосигналов и наблюдение за полем боя с самолета.

План предусматривал три этапа операции:

Первый этап — подготовительный, продолжительностью пять дней (11–15 ноября). В этот период проводилось сосредоточение ударной группировки, организация и материальное обеспечение операции.

Второй этап — наступление с выходом на реку Тузлов, продолжительностью четыре дня (16–19 ноября). В этот период предполагалось уничтожить основную группировку мотомеханизированных частей противника в районе Астахово, Миллерово, Аграфеновка и, заняв Большекрепинскую, выйти на рубеж реки Тузлов (глубина продвижения 50–55 км).

Третий этап — преследование и выход ударной группировки на рубеж реки Миус. Глубина продвижения 45 км. Продолжительность этапа — три дня (20–22 ноября).

Общая глубина операции определялась в 80–100 км, что давало возможность, разбив вышеуказанную группировку противника, выйти на его коммуникации.

Ударную группировку 37-й армии составляло ее правое крыло, наносившее удар с фронта Ровеньки, Дарьевка, Должанская.

Оперативный порядок ударной группировки армии строился в два эшелона. Первый составляли три стрелковые дивизии (96, 253, 99), две танковые бригады, усиленные тремя противотанковыми артиллерийскими полками, четырьмя полками тяжелой артиллерии, двумя гвардейскими минометными дивизионами, двумя инженерными батальонами и двумя бронепоездами.

Во втором эшелоне (армейский резерв) имелись две стрелковые дивизии, одна танковая бригада и кавалерийский корпус.

Этот эшелон располагался в следующем порядке: 216-я стрелковая дивизия и 3-я танковая бригада в районе Дубовка, Курячий, 295-я стрелковая дивизия в районе Каменка, кавалерийский корпус в составе 35-й и 56-й кавалерийских дивизий в районе Каменка, Медвежинский, Шляхтино.

51-я стрелковая дивизия и один противотанковый артиллерийский полк, расположенные на левом крыле 37-й армии на участке Должанская, поселок Коминтерна, должны были действовать на широком фронте в направлении Бирюково, Курган Морозов, имея целью сковывать силы противника.

Вся боевая авиация входила в состав ударной группировки.

Для действий на второстепенных направлениях создавались две вспомогательные ударные группировки. 18-я армия имела ударную группировку на левом крыле в составе двух стрелковых дивизий. Правое крыло и центр армии имели целью сковать силы противника. Точно такую же задачу имело левое крыло 9-й армии. На правом крыле этой армии была создана ударная группировка в составе одной стрелковой дивизии, одной танковой бригады и одной кавалерийской дивизии.

Оценивая сложившуюся оперативную обстановку и соотношение сил, создавшееся благодаря образованию 37-й армии, командование Южного фронта считало, что на ворошиловградском направлении на фронте 12-й и 18-й армий положение к 12 ноября оставалось устойчивым. Противник здесь имел 8 пехотных дивизий против 7 стрелковых дивизий и 2 кавалерийских дивизий в 12-й и 18-й армиях. Это позволяло рассчитывать на прочное удержание войсками 12-й и 18-й армий занимаемого рубежа. Возможное появление на этом направлении новой 295-й германской пехотной дивизии не могло внести в ближайшее время существенных изменений в соотношение сил.

На шахтинском направлении, по мнению командования Южного фронта, действовала группировка танковой армии Клейста в составе трех танковых дивизий и двух мотодивизий. Командование Красной армии допускало возможность дополнительного усиления этой группировки противника к исходу второго-третьего дня наступательной операции двумя пехотными дивизиями (49-й горнострелковый корпус), одной дивизией СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» и одной танковой дивизией за счет ослабления ворошиловградского и ростовского направлений. Таким образом, со стороны противника на шахтинском направлении ожидалось до трех пехотных дивизий, трех моторизованных дивизий и трех танковых дивизий; фактически там оказалось значительно меньше — одна танковая дивизия, приблизительно полторы моторизованные дивизии и одна горнострелковая дивизия.

Этим силам противостояли наши 37-я и 9-я армии, имевшие 9 (некомплектных) стрелковых дивизий, 3 кавалерийские дивизии, 4 танковые бригады, 5 полков противотанковой артиллерии, 4 полка тяжелой артиллерии. По оценке командования Южного фронта, на нашей стороне было абсолютное превосходство в пехоте и равенство в артиллерии. Зато противник обладал превосходством в танках. Выгодное расположение нашей ударной группировки давало возможность нанести удар во фланг и тыл противнику и тем самым обеспечить выполнение задачи, поставленной перед 37-й армией.

О составе войск нашей ударной группировки говорят следующие данные по 37-й армии: 51-я стрелковая дивизия имела 6753 бойца, 96-я — 2987 бойцов, 99-я — 3486 бойцов, 216-я — 2624 бойца, 253-я — 6363 бойца, 295-я — 2703 бойца.

216-я и отчасти 295-я стрелковые дивизии испытывали недостаток в полковой и дивизионной артиллерии и в автоматическом оружии.

96, 253, 99-ю и 51-ю стрелковые дивизии РККА в атаке на германские позиции должны были поддерживать не только танки и противотанковая артиллерия, но и роты собак-истребителей (танков). Боевой пес нес на себе специальный пояс со взрывчаткой, достигнув цели, он дергал за специальный шнурок и опасный груз оставался вблизи танка. На практике, как правило, собака гибла вместе с поражаемой целью.

Кавалерийский корпус имел следующий состав: 35-я кавалерийская дивизия — 1294 сабли, 26 пулеметов, 4 пушки, 21 миномет; 56-я кавалерийская дивизия — 1409 сабель, 61 пулемет, 9 пушек, 32 миномета.

Четыре танковые бригады, входившие в состав Южного фронта, насчитывали 120 танков. Из этого количества 3 танковые бригады (132, 2 и 3) входили в состав 37-й армии. В общей сложности они располагали 92 танками (132 тбр — 1 KB, 14 Т-34, 15 БТ, 2 Т-26; 2 тбр — ориентировочно 30 танков; 3 тбр — ориентировочно 30 танков), но 2-я танковая бригада в результате боев на шахтинском направлении 5–8 ноября не имела материальной части на ходу. Ремонт предполагалось закончить к 14–15 ноября. В состав 9-й армии входила 142-я танковая бригада, имевшая 28 танков, в том числе 23 танка Т-34 и 5 танков КВ. Таким образом, наши ударные группы по сравнению с противником имели недостаточное количество танков.

В составе военно-воздушных сил Южного фронта имелось 204 исправных самолета, в том числе истребителей 72, бомбардировщиков 119, штурмовиков 13; 69 самолетов находились в ремонте. Кроме того, имелись военно-воздушные силы командования Юго-Западного направления и 56-й отдельной армии. Сосредоточение ударной группы происходило под прикрытием авиации 18, 9-й и 56-й армий, а также военно-воздушных сил Южного фронта и Юго-Западного направления. На направлениях главного удара 37-й армии действовали части военно-воздушных сил Юго-Западного направления, Южного фронта и 37-й армии (всего 159 самолетов); для действий на вспомогательном направлении на фронте 18-й армии предназначались военно-воздушные силы 18-й армии (всего 89 самолетов); наступление 9-й армии поддерживали военно-воздушные силы 9-й и 56-й армий (всего 64 самолета).

Военно-воздушные силы (по состоянию на 16 ноября 1941 года)
18-й армии — 45-я смешанная авиадивизия Истребителей 6/5*
Бомбардировщиков 8/4
9-й армии — 20-я смешанная авиадивизия Истребителей 17/2
Бомбардировщиков
Военно-воздушные силы командования Южного фронта
Разведывательная авиагруппа — 5 Истребителей 16/3
Бомбардировщиков 5/2
Штурмовиков 2/2
21-я смешанная авиадивизия Истребителей 7/1
Бомбардировщиков 7/0
22-я авиадивизия дальнего действия (ночные) Бомбардировщиков 17/14
50-я авиадивизия дальнего действия (ночные) Бомбардировщиков 29/19
60-я авиадивизия дальнего действия (ночные) Бомбардировщиков 20/5
Военно-воздушные силы главнокомандования Юго-Западного направления
Разведывательная авиагруппа — 4 Истребителей 15/2
Бомбардировщиков 11/2
Штурмовиков 11/2
76-я смешанная авиадивизия Истребителей 11/2
Бомбардировщиков 9/2
Ночной полк Р-5 13/0
Итого Истребителей 72/5
Бомбардировщиков 119/51
Штурмовиков 13/4
Всего 204/69

* В числителе — общее количество исправных самолетов, в знаменателе — машины, находящиеся в ремонте.


Приданная ударной группировке 37-й армии артиллерия усиления состояла из 131 орудия, в том числе 6 107-мм, 40 122-мм, 22 152-мм; противотанковую артиллерию составляли 44 85-мм и 14 37-мм орудий. Дивизионная артиллерия 37-й армии имела в своем составе 104 орудия, в том числе 27 76,2-мм, 23 122-мм, 10 152-мм, всего 18 противотанковых орудий, из них 11 76-мм. Таким образом, ударная группировка 37-й армии имела в своем составе 235 орудий дивизионной артиллерии и артиллерии усиления.

Из четырех тяжелых полков артиллерии усиления два (269-й и 437-й корпусные артиллерийские полки) были приданы двум дивизиям первого эшелона, действовавшим на участке главного удара. Два других (266-й корпусный артиллерийский полк и 8-й артиллерийский полк резерва главного командования) составляли группу артиллерии дальнего действия. Для артиллерийской поддержки двух стрелковых дивизий второго эшелона 37-й армии, имевших в своем составе недостаточное количество артиллерии, переключалась часть артиллерии усиления. Артиллерийские полки противотанковой обороны использовались в дивизиях первого эшелона на участке главного удара.

Предполагалось, что противник перед фронтом 37-й армии имеет не более семи дивизионов дивизионной артиллерии с некоторым количеством тяжелой артиллерии. Вместе с тем немцы широко применяли минометы, имея более трех-четырех батарей на дивизию. Всего у противника выявилось около 84 орудий, в том числе 17 тяжелых.

По данным разведки, у него имелось истребителей 80–90, бомбардировщиков 50–60 и, кроме того, возможно было ожидать через 3–4 дня после начала наступления усиления военно-воздушных сил противника 50–60 самолетами.

Этим силам врага мы могли противопоставить свыше 200 самолетов, то есть, иначе говоря, ВВС РККА имели в начале операции превосходство в воздухе. С развитием операции силы могли, однако, сравняться.

Учитывая общее соотношение сил и скрытую подготовку операции, командование Южного фронта не сомневалось в успехе.

Что касается материального обеспечения операции, то в ее плане, разработанном штабом Южного фронта, констатировалось, что «состояние и запасы армейских и фронтовых баз позволяют полностью обеспечить проведение операции в материальном отношении, за исключением вооружения (артиллерия, автоматическое оружие), отсутствие которого не дает возможности довооружить укомплектованные две стрелковые дивизии и тем обеспечить создание дополнительных оперативных резервов» (речь шла о двух стрелковых дивизиях 37-й армии).

Базирование 18-й армии с 13 ноября переносилось на армейскую базу 12-й армии. Последней передавались и все запасы армейской базы 18-й армии. Личный состав армейской базы 18-й армии передавался 37-й ударной армии и к 14 ноября должен был развернут в армейскую базу 37-й армии в районе Атаманский, Глубокий, Каменск (на участке железной дороги Миллерово, Лихая). С выходом 37-й и 9-й армий на рубеже реки Тузлов их питание должно было производиться железнодорожными летучками на станциях железнодорожных участков: Лихая, Краснодон и Лихая, Ровеньки для 37-й армии, а для 9-й армии — на станциях участка Лихая, Зверево, Шахты. Вследствие этого подвоз по грунту, по расчетам начальника тыла Южного фронта, должен был производиться на расстояния, не превышающие 60 км.

Вновь сформированной 37-й армии для обеспечения подвоза, как уже упоминалось, придавалось 380 автомашин, в том числе 80 с контейнерами для горючего и 30 приспособленных под санитарную эвакуацию из состава трех автотранспортных батальонов (437, 448-го и 456-го). Сверх этого 37-я армия получила 30 тракторов с тарой для горючего из 7-го отдельного тракторного батальона, входившего в состав 9-й армии. Потребность 31-й армии в горючем покрывалась за счет наличных запасов на распорядительных станциях фронта Миллерово и Сталинград и из запасов армейской базы в Тацынской.

Для обеспечения 37-й армии дорожной и дорожно-комендантской службой с 13 ноября в распоряжение начальника тыла 37-й армии передавались 30-й дорожно-эксплуатационный полк и 28-й отдельный дорожно-строительный батальон.

Сосредоточение 37-й ударной армии командование Южного фронта предполагало закончить в основном к 14 ноября, с тем чтобы 15 ноября войска уже находились в полной боевой готовности. Наибольший маршрут железнодорожных перевозок для соединений 37-й армии равнялся 380 км (плюс небольшой переход от станции разгрузки к месту сосредоточения — 15 км); наибольший переход для соединений, перебрасывающихся походным порядком, — 60 км. Максимальное время, требовавшееся на погрузку, следование, выгрузку и сосредоточение, исчислялось в четверо суток. В целях маскировки передвижение войск производилось исключительно ночью.

Фактически начавшаяся 10 ноября переброска соединений 37-й армии была закончена 16 ноября, то есть на два дня позднее намеченного срока. Только к концу дня 16 ноября соединения 37-й армии заняли назначенное им исходное положение. В связи с этим и начало наступления было отсрочено на один день: с утра 16 ноября оно было перенесено на утро 17 ноября.

К исходу дня 16 ноября войска 37-й армии, заканчивая сосредоточение, развернулись, заняв следующее исходное положение. 96-я стрелковая дивизия (иск.) Ровеньки, Дарьевка; 253-я стрелковая дивизия (иск.) Дарьевка, Красный; 99-я стрелковая дивизия двумя стрелковыми полками (иск.) Красный, Должанская; 51-я стрелковая дивизия (иск.) Должанская, Бирюково; 216-я стрелковая дивизия продолжала сосредоточение в районе Дубовка, Курячий; 295-я стрелковая дивизия заканчивала сосредоточение в районе Каменки. Обе эти дивизии, составлявшие второй эшелон, имели значительный некомплект в материальной части.

132-я танковая бригада сосредоточилась в районе Ровеньки; 3-я танковая бригада — в районе Курячий; 2-я танковая бригада, не имевшая исправной материальной части, сосредоточилась в районе Прохладное, Бобриковка; 2-й дивизион 2-го гвардейского минометного полка находился в районе Ровеньки; бронепоезд № 2 переходил со ст. Должанская на станцию Красная Могила, бронепоезд № 6 — на станцию Гуково, бронепоезд № 8 — на станцию Лихая. Штаб 37-й армии был в Гундоровской.

12-я армия к утру 16 ноября удерживала рубежи по линии: Драновка, Яма, Покровское, Клиновое, Никитовка, Кондратьевский. Штаб 12-й армии был в Серго.

18-я армия вела бои местного значения. Ее войска к исходу дня 16 ноября занимали следующее положение: 296-я стрелковая дивизия рубеж (иск.) Кондратьевский, Ольховатка, Веселый; 38-я кавалерийская дивизия оборонялась по верховьям реки Миус до впадения в нее речки Миусик, имея передовой отряд в районе станции Рассыпная; левее по реке Миус оборонялась 383-я стрелковая дивизия от Яновки до (иск.) Ново-Павловки; 395-я стрелковая дивизия оборонялась на участке Ново-Павловка, высоты в 3 км южнее Есауловки; 136-я стрелковая дивизия обороняла район Ровеньки, занимая рубеж Греко-Вишневецкий, Новая Любимовка; 30-я кавалерийская дивизия находилась в армейском резерве в районе поселка Рафаиловский. Штаб 18-й армии располагался в Орехово.

9-я армия к тому же времени, то есть к исходу 16 ноября, занимала следующее положение: 30-я стрелковая дивизия обороняла рубеж (иск.) Бирюково, Ольховый, Мог. Пять Братьев; 66-я кавалерийская дивизия заняла исходное положение для наступления в двух километрах западнее Шахтенки; 150-я стрелковая дивизия обороняла рубеж балка Соленая (4 км южнее Шахтенки), Шевченко, Алексеевка; 339-я стрелковая дивизия оборонялась на рубеже Стенька Разин, Большой Должик, (иск.) Гребцово, Камышеваха. Штаб 9-й армии располагался в н/п Шахты.

Войска 56-й отдельной армии к исходу 16 ноября занимали следующее положение: на фронте Грушевская, Камышеваха, (иск.) Кам. Брод оборонялась 68-я кавалерийская дивизия; на участке Кам. Брод, (иск.) Буденный, оборонялись части 1-го Ростовского артиллерийского училища; Буденный, Несветай, Генеральское — 317-я стрелковая дивизия; (иск.) Генеральское, Султан-Салы — 353-я стрелковая дивизия; 343-я стрелковая дивизия оборонялась на фронте отм. 69,3, 105,7, Хопры; 31-я стрелковая дивизия и 6-я танковая бригада были сосредоточены в резерве армии на северо-восточной окраине Ростова; 347-я стрелковая дивизия занимала переправы через реку Дон на участке Аксайская, Батайск; 70-я кавалерийская дивизия располагалась по линии Кург. Три Брата, Кривянская, Новочеркасск; 64-я кавалерийская дивизия — в районе Багаевская, Манычская. Перед фронтом 12-й и 18-й армий группа Шведлера и итальянский корпус оставались к 17 ноября в своей прежней группировке. На участке Яновка, Ново-Павловка, (иск.) Дмитриевка по-прежнему были отмечены части 198-й пехотной дивизии немцев; восточнее на участке Дмитриевка, Дьяково, Новокрасновка — части 1-й и 4-й горнострелковых дивизий 49-го горнострелкового корпуса.

Группировка сил противника против 37-й и 9-й армий к 17 ноября значительно изменилась. Предпринимая удар против 56-й армии на ростовском направлении, противник перебросил сюда значительную часть сил. Против 37-й и 9-й армий был оставлен 14-й моторизованной корпус в составе 16-й танковой дивизии, дивизии СС «Викинг» и, кроме того, из состава 3-го моторизованного корпуса часть сил 60-й моторизованной дивизии с задачей активного обеспечения с севера удара главных сил 1-й танковой армии на Ростов.

В соответствии с этой задачей 14-й танковый корпус к 17 ноября занимал следующее положение: в районе Мирское, Любимая, Красновка была сосредоточена боевая группа из состава дивизии СС «Викинг», в районе Астахово, Нижне-Крепинский, Атамано-Власовский группировались главные силы 16-й танковой дивизии, в районе Болдыревка, Дарьевка, Павленков, Вишневка действовала вторая боевая группа из частей дивизии СС «Викинг»; в районе Кутейниково находилась боевая группа 16-й танковой дивизии, усиленная 64-м полком 60-й моторизованной дивизии; наконец, в районе Платово-Князевский — третья боевая группа дивизии СС «Викинг», составлявшая, по-видимому, резерв.

Согласно захваченному боевому приказу по дивизии «Викинг», 14-й моторизованный корпус свою боевую задачу намеревался выполнять действиями на важнейших направлениях самостоятельными боевыми группами. Ядро каждой составлял усиленный полк мотопехоты. На всем фронте корпуса велась активная разведка.

Командование Красной армии было хорошо осведомлено о передвижении основной группировки противника на юг. Это обстоятельство могло только способствовать успеху Большекрепинской операции. Командование Южного фронта не сочло необходимым вносить какие-либо изменения в принятый им план действий.

В 9 часов утра 17 ноября войска Южного фронта после 30-минутной артиллерийской подготовки перешли в наступление. На направлении главного удара боевое охранение противника сразу же было сбито со своих позиций. Противник отходил в юго-западном направлении, оказывая лишь слабое сопротивление частями прикрытия дивизии СС «Викинг». Главных сил противника наши войска в первый день наступления не встретили. К исходу дня 17 ноября части 37-й армии достигли следующих рубежей: 96-я стрелковая дивизия — высота в 11 км южнее Нагольной-Тарасовки; 253-я стрелковая дивизия — Гринфельд, (иск.) Карпова; 99-я стрелковая дивизия заняла район отм. 152,0, (иск.) Красно-Ивановка; 51-я стрелковая дивизия овладела Дарьино-Ермаковский. В результате первого дня наступления наши части продвинулись на 16–18 км.

Одновременно с 37-й армией наступательные действия начало и левое крыло 18-й армии. В отличие от 37-й армии ударная группа 18-й армии сразу же столкнулась с упорным сопротивлением противника, оборонявшего рубеж реки Нагольной. 395-я стрелковая дивизия атаковала противника силами трех батальонов при поддержке 2-го дивизиона 2-го гвардейского минометного полка, который дал три залпа по укрепленным позициям 1-й горнострелковой дивизии. Своим левым флангом 395-я стрелковая дивизия несколько продвинулась вперед, достигнув выс. 158, 7 (в 5 км северо-восточнее Дмитриевки). Группа Раевского (43-й стрелковый полк, 43-й и 95-й погранотряды, две батареи 727-го противотанкового артиллерийского полка), преодолевая упорное сопротивление противника, овладела н/п Ниж. Нагольчик и своим левым флангом подошла к Егоровке, охватывая ее с северо-запада. В то же время к Егоровке подошла своим правым флангом 136-я стрелковая дивизия, левым флангом овладевшая Грибовахой. Один батальон прорвался на Бобриково, в роще к северу от которого завязался бой. 1-я горнострелковая дивизия противника, поддерживаемая артиллерийским огнем с огневых позиций, расположенных по рубежу реки Нагольная, оказывала упорное сопротивление нашим войскам.

На первом крыле 9-й армии обстановка была похожей на положение перед фронтом 37-й армии: в первый день наступления там также не пришлось вступить в бой с главными силами противника.

66-я кавалерийская дивизия продвинулась вперед, заняв Болдыревку. Мелкие группы автоматчиков противника отходили на запад. 30-я стрелковая дивизия в основном ограничивалась деятельностью разведывательных отрядов. Зато левое крыло 9-й армии встретило упорное сопротивление на участке Дарьевка, Кутейниково, Пугачев. Организованный противником в районе Дарьевка сильный опорный пункт, гарнизон которого состоял из батальона пехоты с танками и артиллерией, оказывал упорное сопротивление передовым частям 150-й стрелковой дивизии.

К исходу дня 17 ноября части 9-й армии занимали следующее положение: главные силы 30-й стрелковой дивизии остались в основном на прежних рубежах, передовые части вышли в район н/п Красный Попас; 66-я кавалерийская дивизия заняла рубеж выс. 140, 2, балка Цукурда; 150-я стрелковая дивизия первым эшелоном вышла на восточную окраину Дарьевки, имея 142-ю танковую бригаду и 73-й кавалерийский полк во втором эшелоне в районе выс. 120, 0. Разведывательный отряд дивизии, обойдя Дарьевку, вышел на выс. 155, 8 (в 7 км западнее этого населенного пункта)[7]. 339-я стрелковая дивизия занимала рубеж: 6 км зап. Стенька Разин, балка Куцая, балка Булатная, имея передовой отряд в двух километрах северо-восточнее Кутейникова. Противник силами до двух батальонов пехоты с танками продолжал удерживать Пугачев.

В 18 часов 17 ноября главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал С.К. Тимошенко вел переговоры по телеграфу с командующим 9-й армией. Выслушав доклад командующего 9-й армией о положении на фронте армии, главнокомандующий резюмировал обстановку и дал руководящие указания: «Оказывается, Вы не выполнили приказа на сегодняшний день. Действия выражаются деятельностью передовых отрядов и разведкой, но наступления, как такового, Вашей армии в течение сегодняшнего дня не видно. От Вас требуется, чтобы… с утра было начато организованное наступление всеми силами и всеми средствами на основном направлении, указанном Вам приказом. Укрепленные пункты обходить, захватывать с тыла. Учтите, что соседу справа дается задача на завтрашний день своими левофланговыми частями занять Борило-Крепинскую»[8].

На следующий день (18 ноября) наступление продолжалось. 18-я армия своей ударной группировкой продолжала атаковать. Однако противник перешел в контратаку и отбил занятую нами накануне выс. 158, 7.

136-я стрелковая дивизия правым крылом прорвала передний край обороны противника в районе юго-восточнее Егоровки и продолжала бои с противником за выс. 154, 6 (в 2 км южнее Грибовахи). Атаки частей 18-й армии носили фронтальный характер.

Главнокомандующий Юго-Западным направлением заслушал в этот день доклад командующего 18-й армией и дал ряд указаний в целях быстрейшего выполнения приказа командования Южного фронта, подчеркнув, что «действия частей 18А до настоящего времени носят пассивный характер. Из обстановки видно, что противник перед Вами слаб, но при таком промедлении, какое наблюдается в течение дня на Вашем наступательном участке, безусловно, может накопиться. Дьяково надо брать обходом справа и слева, ударом с тыла; Благовка, Платоновка надо охватить также смелыми, решительными действиями и выводить свою левофланговую группировку вперед, а не топтаться перед огневыми точками противника». Далее главнокомандующий указывал, что «…вторых эшелонов вводить пока нечего, так как не настало еще время для них, а первые эшелоны приказа не выполнили за вчерашний день и настойчивости в выполнении сегодня тоже не проявили».

37-я армия, сначала продвигавшаяся почти беспрепятственно, на второй день наступления встретила упорное сопротивление главных сил дивизии СС «Викинг» и 16-й танковой дивизии. Завязались ожесточенные бои, в результате которых 96-я стрелковая дивизия совместно с 132-й танковой бригадой заняла Доброполье, 253-я стрелковая дивизия, действовавшая вместе с 3-й танковой бригадой, вышла на рубеж н/п Любимая; 99-я стрелковая дивизия правым флангом подошла с востока к В. Тузлово, левым флангом вышла на курганы в 2,5 км северо-западнее Астахово. На левом фланге армии 51-я стрелковая дивизия имела незначительное продвижение, войдя в боевое соприкосновение с частями 16-й танковой дивизии противника.

295-я стрелковая дивизия, находившаяся во втором эшелоне, перешла в район Марьевки.

9-я армия в течение дня вела упорные бои с противником без существенных результатов. 30-я стрелковая дивизия в основном осталась на прежних рубежах. 66-я кавалерийская дивизия выбила немцев из балки Цукурда и с высот в 2 км севернее Дарьевки, а 150-я стрелковая дивизия весь день вела безуспешный бой за сильно укрепленную Дарьевку; 339-я стрелковая дивизия овладела Пугачевом.

18 ноября 1941 года командование Южного фронта отдало новую директиву (№ 00288/оп), которая ставила перед армиями фронта следующие задачи:

«18А, продолжая наступление своим левым крылом в направлении Дьяково, Куйбышево, к исходу 21.11 выйти на р. Миус. Разгранлиния слева (иск.) Марьевка, Миллерово, Русское.

37А, продолжая наступление в направлении Верх. Тузлово, Лысогорка, Матвеев Курган, к исходу 21.11 выйти на рубеж (иск.) Русский, Новоспасовка, Греково-Ульяновка.

Обеспечить ввод в прорыв конного корпуса Хоруна в направлении Нагольная-Тарасовка, Миллерово.

Разгранлиния слева (иск.) хут. Баптистов, (иск.) Большекрепинская, (иск.) Ряженая.

9А продолжать наступление в направлении Дарьевка, Большекрепинская, к исходу 21.11 выйти на рубеж реки Тузлов. Граница слева прежняя.

Кав. корпус Хоруна к утру 19.11 перейти в район Нагольная-Тарасовка, Дарьевка, имея в виду в ночь с 19 на 20.11 войти в прорыв в направлении Нагольная— Тарасовка, Миллерово, Куйбышево.

ВВС выполняют прежние задачи».

Таким образом, эта директива уточняла поставленные первоначальной директивой Южного фронта (№ 00277/оп) задачи кавалерийского корпуса; ударной группе 37-й армии ставилась теперь задача наступать в направлении Лысогорка, Матвеев Курган с целью более глубокого охвата основной группировки противника, действовавшей на ростовском направлении и 17 ноября перешедшей в наступление на фронте нашей 56-й армии. Срок выхода на рубеж рек Миус и Тузлов отодвигался на два дня.

На третий день наступления (19 ноября) обстановка в основном осталась прежней. Ударная группа 18-й армии продолжала борьбу за рубеж реки Нагольная, а 37-я армия и правое крыло 9-й армии застряли перед основными узлами сопротивления главных сил 16-й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг».

На фронте 18-й армии части 395-й стрелковой дивизии во второй половине дня были контратакованы противником силой до пяти батальонов из района выс. 158, 7(5 км южнее Есауловки) в направлении н/п Нижний Нагольчик. Отбив противника совместными действиями с 30-м полком НКВД, части 395-й стрелковой дивизии возобновили наступление и вновь овладели выс. 158, 7. Бой в районе этой высоты носил крайне напряженный характер; здесь было уничтожено до двух батальонов пехоты германских войск.

136-я стрелковая дивизия в течение 19 ноября вела напряженные бои и продвинулась вперед лишь на отдельных участках, причем 733-й стрелковый полк перехватил дорогу из Дьякова на Ровеньки и вышел на северную окраину Бобрикова.

Войска 37-й армии продолжали бои за населенные пункты в районе Мирского и в районе Астахово.

96-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 132-й танковой бригадой к исходу дня овладела безымянной высотой в двух километрах северо-восточнее Антониновского, заняла Мирское и Алексеево-Тузловку. Мирское дважды переходило из рук в руки. В результате этих боев сильно пострадала действовавшая в этом районе боевая группа дивизии СС «Викинг»: было уничтожено до батальона мотопехоты противника, при этом части 96-й стрелковой дивизии захватили у противника до 100 автомашин, 11 полевых орудий, 2 зенитных орудия, несколько пулеметов и минометов. При взятии Мирского дивизия совместно со 132-й танковой бригадой уничтожила 10 танков противника.

253-я стрелковая дивизия с частями 3-й танковой бригады овладела Верх. Тузловым и вела бой за Любимую. В результате боя дивизия уничтожила до 100 человек немцев, взяла в плен 12 человек, захватила 3 станковых пулемета, 1 миномет, 2 знамени, 2 штабные автомашины с документами. Урон, нанесенный боевой группе дивизии «Викинг», действовавшей в районе Мирское, Любимая, являлся результатом ударов 96-й и 253-й стрелковых дивизий с приданными им танковыми бригадами. 99-я и 51-я стрелковые дивизии по-прежнему вели бои с 16-й танковой дивизией противника на подступах к Астахову — на рубеже выс. 2 км южнее Дарьино-Ермаковский, Могила Рясная, Могила Пять Братьев. Дивизия несколько продвинулась вперед своим правым флангом, но обороны противника не сломила. Ввиду неблагоприятных метеорологических условий (сильный туман) военно-воздушные силы фронта все эти дни действовали с большим трудом и не могли обеспечить необходимую поддержку наземным войскам. Авиация противника по тем же причинам в течение 19 ноября боевых вылетов вовсе не производила.

19 ноября главнокомандующий Юго-Западным направлением в переговорах с командующим 37-й армией дал следующие указания: «К сожалению, мы должны упрекнуть Вас в том, что Вы своевременно не заметили допущенные ошибки командирами дивизий, которые, не считаясь с глубоким эшелонированием наступления, положились целиком на действия передовых отрядов и на разведку, в результате чего своевременно не развернули главные силы первых эшелонов и не нанесли удара передовым частям противника. Эту ошибку надо немедленно исправить. При первом обнаружении очагов обороны противника немедленно развертываться и вести смело вперед главные силы первых эшелонов, обходя очаги сопротивления с флангов и тыла. Задачу сегодняшнего дня нужно выполнить. За выполнение задачи нужно решительно биться днем и ночью. Ваш сосед слева (9А) получит сейчас строгий приказ сегодня к ночи овладеть районом Вишневка. Примите меры к использованию авиации, хотя бы временами. Нам кажется, что на близком удалении „Ил“ могут лететь, надо ставить им задачу. Перед Вами сегодня силы противника ничтожные. Пока что противник стремится овладеть Ростовом. Основные танковые части его устремлены на Ростов. Вам представляется случай разгромить противника. Не теряйте времени, действуйте решительно и проверяйте выполнение приказов. Считаем целесообразным 295 сд немедленно направить в направлении Цимлянка для содействия левому флангу 18А. Кавалерийский корпус с одной танковой бригадой направить в район Миллерово и, прикрываясь с запада, нанести удар в направлении Денисово-Николаевского для выхода в тыл обороны противника против вашей основной группировки. Кавкорпус немедленно подчините себе. Телеграмма ему об этом посылается. Учитывая состояние погоды — туман, не ждите тьмы, а, изготовившись, бросайте кавкорпус, как и 295 сд, но проследите, чтобы они выполнили приказ».

9-я армия в течение третьего дня наступления (19 ноября) не добилась никаких существенных успехов. В этот день командующий 9-й армией получил от главнокомандующего Юго-Западным направлением следующие указания: «Ваши командиры дивизий и Вы положились на передовые части и разведку. То, что занято ими, то и является результатом Вашего наступления. Все это правильно… От Вас требуем немедленно направить кавдивизию с танковой бригадой для удара в направлении на Аграфеновка, имея в виду, что сегодня ночью в район Денисово-Николаевское выйдет кавкорпус Вашего соседа, который из этого района также направляет свой удар в тыл обороне противника».

В осуществление всех указаний главнокомандующего Юго-Западным направлением штабом Южного фронта было отдано боевое распоряжение № 0289/оп от 19 ноября (14.05), которым кавалерийскому корпусу (35-я и 56-я кавалерийские дивизии) вместе с приданными ему 71-й мотобригадой НКВД и 3-й танковой бригадой ставилась задача: прорваться в район Миллерово, Денисово Николаевский, Денисово-Алексеевка «и нанести удар в направлении Борило-Крепинская в тыл дивизии СС „Викинг“ и уничтожить ее совместно с наступающими с фронта частями 37 армии».

Для обеспечения ввода в прорыв кавалерийского корпуса, а также для содействия наступлению 18-й армии на рубеж реки Нагольной, находившаяся во втором эшелоне 295-я стрелковая дивизия должна была выдвинуться из-за правого фланга 37-й армии и нанести удар в направлении Марьевка, Красновка, Первомайский.

Командующему 9-й армией была поставлена задача: «содействовать 37А в окружении дивизии СС „Викинг“ ударом частей 66 кд и 142 тбр в направлении Болдыревка, Аграфеновка». Военно-воздушные силы должны были прикрыть и обеспечить действия кавалерийского корпуса и содействовать наземным войскам в уничтожении дивизии «Викинг». Таким образом, удар 37-й армии, являвшийся в основном фронтальным, дополнялся теперь обходом 16-й танковой дивизии и дивизии СС «Викинг» с обоих флангов силами двух подвижных групп.

20 и 21 ноября на фронте ударной группировки Южного фронта обозначился перелом.

На фронте 18-й армии в эти дни пала немецкая оборона на реке Нагольной. Правда, на правом фланге ударной группы 18-й армии противник предпринимал небезуспешные контратаки. Сосредоточив резервы в район Дмитриевки, немцы силами до двух пехотных полков перешли в контратаку во фланг ударной группы 18-й армии. Контрудар противника пришелся против 395-й стрелковой дивизии. Дивизия успешно отразила этот удар, нанеся противнику довольно крупные потери.

В центре и на левом фланге ударной группы 18-й армии атаки наших войск были успешными.

В 16 часов 20 ноября 136-я стрелковая дивизия прорвала оборонительную полосу противника южнее Грибовахи, развивая наступление, вступила в бой за Платоновку. Продвижение 295-й стрелковой дивизии 37-й армии на Красновку поставило немецкую оборону на реке Нагольной под угрозу окружения.

На следующий день (21 ноября) сопротивление 1-й горнострелковой дивизии немцев на реке Нагольная было сломлено, и наши части, форсировав реку, заняли Бобриково, Платоновку, Благов и Новодарьевку. Теперь из всех узлов сопротивления, расположенных на рубеже реки Нагольной, противник удерживал только Дьяково. Группа Раевского и части 136-й стрелковой дивизии продолжали бои за овладение этим пунктом. 37-я армия 20 и 21 ноября продолжала развивать наступление на большекрепинском направлении. В эти дни погода улучшилась, и наша авиация получила возможность активными действиями поддержать наземные войска на поле боя. К тому же для противника теперь обозначалась опасность окружения. Под натиском частей Красной армии противник стал отходить в юго-западном направлении, стремясь ускользнуть от угрожавших ему клещей, которые должны были сомкнуть кавалерийский корпус и 71-я бригада НКВД, с одной стороны, 66-я кавалерийская дивизия и 142-я танковая бригада — с другой. Наши части овладели узлами сопротивления в Астахове, Любимой и рядом других населенных пунктов. К исходу дня 1 ноября части армии занимали следующее положение:

295-я стрелковая дивизия вышла в район Цымлянка. Кавалерийский корпус (35-я и 56-я кавалерийские дивизии) с 3-й танковой бригадой и 71-й бригадой НКВД вышел на рубеж Миллерово, Власово — Буртовка, стремясь дальнейшим своим продвижением отрезать противнику пути отхода на юго-запад. Однако темп продвижения корпуса оказался недостаточно быстрым и его маневр вследствие этого удался не полностью.

96-я стрелковая дивизия и 132-я танковая бригада, 754-й артиллерийский полк, 269-й и 437-й корпусные артиллерийские полки вышли в район Власово — Буртовка.

253-я стрелковая дивизия, 2-я танковая бригада, 558-й противотанковый артиллерийский полк, 266-й корпусный артиллерийский полк и 3-й дивизион 2-го гвардейского минометного полка вышли па рубеж Киевский, выс. 169, 4.

99-я стрелковая дивизия с 521-м противотанковым артиллерийским полком, 8-й артиллерийский полк резерва главного командования вышли на рубеж выс. 169, 2, северная окраина Аграфеновки.

51-я стрелковая дивизия со 186-м противотанковым артиллерийским полком авангардными частями обходила Аграфеновку с юго-востока.

За два дня боев 20 и 21 ноября войска 37-й армии уничтожили 60 автомашин, 11 орудий, 18 пулеметов, 30 мотоциклов и один танк противника.

На фронте 9-й армии на правом крыле наши войска продолжали наступление во фланг 16-й танковой дивизии вермахта. На левом крыле армии продолжались бои за опорные пункты по реке Б. Несветай (Дарьевку, Родионово-Несветайское, Кутейниково). Части 30-й стрелковой дивизии, охватывая 16-ю танковую дивизию противника с юго-востока, атаковали ее во фланг в районе Курганы Апанасовские и нанесли противнику большие потери, захватив 40 автомашин, 2 танка, 3 орудия, 13 мотоциклов и другое вооружение. Развивая успех, 30-я стрелковая дивизия заняла Атамано-Власовский и Борило-Крепинскую. 66-я кавалерийская дивизия, действуя совместно со 142-й танковой бригадой, развивала наступление в направлении Аграфеновки согласно директиве командования Южного фронта. К исходу дня 21 ноября она вышла на высоты в 2 км восточнее Аграфеновки. Разбитый противник, опасаясь окружения, отдельными группами отходил на юго-запад.

150-я стрелковая дивизия овладела узлом сопротивления немцев в Дарьевке и вышла на рубеж балка Соленая, балка Морская, Ингута (4 км юго-западнее Дарьевки).

339-я стрелковая дивизия вела бои за Родионово-Несветайское и Кирбитово.

Улучшение метеорологических условий 20 ноября дало возможность активизировать боевую работу нашей авиации, сделавшей за этот день 221 боевой вылет.

Военно-воздушные силы уничтожали войска противника в районах Дьякова, Атамано-Власовского, Волошиного, Константиновки, Родионово-Несветайского, Кутейникова, Большекрепинской, содействуя продвижению наземных войск. В воздушных боях было сбито 4 самолета противника. Наша авиация уничтожила более 300 автомашин, 7 автобусов, 4 противотанковых орудия, 3 зенитных орудия, 10 пулеметов, 2 полевых орудия, 3 бензоцистерны и до 1300 человек пехоты. Авиация противника по-прежнему проявляла слабую активность, произведя 20 ноября в течение суток не более 20 самолето-вылетов.

Таким образом, к исходу 21 ноября ударная группировка 37-й армии, разбив главные силы 16-й танковой дивизии, дивизии СС «Викинг» и часть сил 1-й горнострелковой дивизии, вышла на фронт Дьяково, Миллерово, Родионово-Несветайское. Этим самым она создавала угрозу флангу и тылу главной группировки Клейста, ворвавшейся 21 ноября в Ростов.

В боевом распоряжении № 0290/оп командование фронта подвело итоги и сделало выводы по проведенному наступлению на Большекрепинскую. Отмечались недостаточная маневренность и стремление командиров быть везде одинаково сильными, их пристрастие к лобовым атакам опорных пунктов, робость в решениях, чрезмерная оглядка на соседа и равнение по отстающим, подчеркивалось недостаточное взаимодействие пехоты с танками, гвардейскими минометными подразделениями и авиацией; указывалось на то, что командиры стрелковых частей не всегда умеют использовать удар других родов войск; имело место чрезмерное удаление (на 5–8 км) огневых позиций артиллерии от первых эшелонов пехоты, отставание штабов дивизий от войск (порой на 15–20 км); в этих выводах подчеркивалось неумение штабов использовать радиосвязь, а также недостаточная требовательность начальников в отношении выполнения поставленных ими задач.

Заместитель начальника Генерального штаба генерал-лейтенант A.M. Василевский несколькими днями позже (29 ноября) указал командованию Южного фронта на слабое использование гвардейских минометных частей. Так, командующий 12-й армией ни разу не использовал 3-й дивизион 3-го гвардейского минометного полка. Командующий 56-й армией недостаточно использовал 8-й гвардейский минометный полк в оборонительных боях под Ростовом. Командование Южного фронта в боевом распоряжении от 30 ноября (№ 0318/оп), указывая на эти факты, добавляло, что в 37-й армии гвардейские минометные части действовали без должной предварительной разведки целей.

Несмотря на замедленные (по сравнению с планом) темпы наступления, достигнутые нашими войсками результаты заставляли вражеское командование в момент кризиса борьбы в ростовской зоне с тревогой оглядываться на свой тыл и северный фланг, лишенный надежного прикрытия в результате поражения левофланговых дивизий. Клейсту удалось захватить Ростов, но, войдя в город, он оказался в глубоком «мешке».

Оборона Ростова

Германское командование, потерпев неудачу 5–8 ноября в сражении с 9-й армией и лишившись тем самым возможности нанести удар на Ростов со стороны северного фланга и тыла, предприняло фронтальный удар на ростовском направлении. Используя преимущество в подвижности своей мотомеханизированной группировки, германское командование быстро перегруппировало силы 1-й танковой армии. 14-я танковая и 60-я моторизованная дивизии были переброшены на фронт Чалтырь, Кутейниково.

Таким образом, вместе с действовавшими там ранее 13-й танковой дивизией и дивизией СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» у немцев получился на ростовском направлении кулак из двух танковых и двух моторизованных дивизий.

Как показал последующий ход событий, германское командование решило нанести главный удар в направлении Большие Салы, Орджоникидзе. Оно намеревалось прорвать фронт наших войск, разделить новочеркасскую и ростовскую группировки, захватить Ростов и, завершив таким образом окружение ростовской группировки наших войск, уничтожить ее.

При этом противник, видимо, считал, что предшествовавшие оборонительные бои истощили наши резервы и мы едва ли будем в состоянии предпринять с севера такой контрманевр, который был бы способен сломить сопротивление оставленного им заслона в составе 16-й танковой дивизии, дивизии СС «Викинг» и частей 49-го горнострелкового корпуса.

Несмотря на большие потери в живой силе и технике, понесенные в результате активных оборонительных действий Красной армии, противник еще был силен и дерзок. Пренебрегая осторожностью, настойчиво диктовавшейся обстановкой, он рвался к Ростову. Оборона Ростова была возложена на 56-ю армию, состоявшую из 5 стрелковых и 4 кавалерийских дивизий. Основной задачей армии, как уже отмечалось, являлось прочное удержание Ростовско-Новочеркасского района. Войска 56-й армии были полностью укомплектованы личным и конским составом, но испытывали недостаток в артиллерии (особенно противотанковой), инженерных средствах и средствах связи. Дивизионная артиллерия армии состояла из 100 76,2-мм орудий и 12 76,2-мм зенитных орудий. Артиллерия усиления, приданная армии, состояла из 515-го артиллерийского полка большой мощности, 526-го артиллерийского полка резерва главного командования, 476-го артиллерийского пушечного полка, 8-го гвардейского минометного полка. Всего имелось 56 тяжелых орудий, в том числе 39 — 213-мм, 6 — 152-мм и 11 — 122-мм. Входившая в состав армии 6-я танковая бригада имела около 105 танков, преимущественно Т-26, в том числе и огнеметных; средних и тяжелых танков насчитывалось всего 14, в том числе 4 танка KB и 10 танков Т-34. При значительной численности войска 56-й армии уступали противнику в отношении насыщения автоматическим оружием и танками.

56-я армия обороняла фронт протяжением 75 км при плотности одна стрелковая дивизия на 12–16 км и одна кавалерийская дивизия на 10–15 км.

Слабое инженерное оборудование оборонительных позиций в оперативной глубине армии не давало последней необходимой уверенности в прочности и упругости своей обороны. На переднем крае обороны к 17 ноября, то есть к моменту перехода противника в наступление, не было даже закончено устройство противотанковых и противопехотных препятствий. Менее всего был подготовлен к обороне сам город Ростов. Наружный обвод города укреплен не был, баррикады соорудили в очень ограниченном количестве, не было выделено специального гарнизона, подготовленного к уличному бою.

Ставка Верховного главнокомандования неоднократно обращала особое внимание командования 56-й армии на оборону Ростовского района. 3 и 6 ноября Генеральный штаб указал командованию 56-й армии на возможность удара противника с северо-запада, да и само оно было хорошо осведомлено о переброске войск противника на ростовское направление. 14 ноября Ставка Верховного главнокомандования директивой № 004851 подтверждала, что основной задачей 56-й армии является прочное удержание Ростовско-Новочеркасского района.

11 ноября противник начал на фронте 56-й армии активные действия разведывательных танковых и моторизованных групп в направлении на Большие Салы и по рубежу реки Тузлов, перебросив туда часть сил с шахтинского направления. Авиация противника проводила усиленную разведку района Ростов, Новочеркасск и к востоку от него. В то же время она усиленно бомбила ближайшие железнодорожные станции, находящиеся к югу и северу от Ростова.

В 8 часов утра 17 ноября, невзирая на начавшееся в это же самое утро наступление нашей 37-й армии, танковая армия Клейста перешла в наступление на фронте 56-й армии, нанося главный удар в направлении Большие Салы, в стык 317-й и 353-й стрелковых дивизий. По мнению штаба Южного фронта, Клейст решился на эту авантюру потому, что он «не понял, что приобретшие богатый опыт войска Южного фронта созрели для наступательных операций. Не веря в наши силы, недооценив перехода в наши руки инициативы и желая компенсировать свою неудачу… в районе Шахты, Каменск, противник решает сделать скачок к Ростову». Главный удар немцы наносили со стороны Генеральское, Несветай на Большие Салы и далее на Щепкин, Ростов. К 10 часам танки и батальон моторизованной пехоты прорвали фронт 317-й стрелковой дивизии и ворвались в Большие Салы. В результате уличного боя к 17.30 этот пункт был захвачен противником. Пехота 317-й стрелковой дивизии осталась на своих местах и вела упорную борьбу с автоматчиками и моторизованной пехотой немцев, отрезая ее от прорвавшихся танков. Однако управление боем со стороны командования 317-й стрелковой дивизии было организовано слабо. В ходе боя оно потеряло связь с командованием 56-й армии, а также с полками своей дивизии и в течение шести часов не могло этой связи восстановить. На остальном фронте части 56-й армии к исходу дня 17 ноября удерживали прежние рубежи.

Неудачи советских войск были связаны прежде всего с успехом дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». 17 ноября части из этого соединения обошли город с востока, а разведрота эсесовцев под командованием гауптштурмфюрера Шпрингера захватила полностью исправный железнодорожный мост через Дон и удерживала его до подхода танков. За эту операцию Генрих Шпрингер впоследствии получил одну из высших германских наград — «Рыцарский крест».

Приказом командующего 56-й армией от 17 ноября (№ 0030) командующему оперативной группой, имеющей в своем составе 353-ю и 343-ю стрелковые дивизии, генерал-майору А.И. Козлову было приказано нанести контрудар и уничтожить прорвавшиеся части противника в районе Большие Салы, Несветай, используя для этого танковый батальон 6-й танковой бригады. Вследствие плохой подготовки контрудар, последовавший с утра 18 ноября, не дал положительных результатов, и немцы, подтянув резервы, сумели удержать за собой Большие Салы. 18 ноября войска противника при поддержке 100 танков перешли в наступление из района Большие Салы на Красный Крым с целью расширить прорыв и уничтожить наши левофланговые части. Немецкие танки шли на малых интервалах и дистанциях темпом движения пехоты. В интервалах между танками находились группы автоматчиков. Противник был встречен огнем артиллерии 353-й стрелковой дивизии из района Султан-Салы и танков Т-26 с места; было уничтожено до 25 немецких танков. Несмотря на сопротивление, оказанное нашими войсками, противник к 16 часам захватил Красный Крым.

Части 317-й стрелковой дивизии РККА, оборонявшиеся по линии Несветай, Большие Салы, понесли большие потери и под угрозой окружения отошли. Дивизия приводила себя в порядок в районе Могила Курнакова, Щепкин.

Атака противника на фронте 343-й стрелковой дивизии в районе Чалтырь к концу дня 18 ноября была отбита. Прорыв противника в район Красного Крыма создавал опасность для правого фланга 353-й стрелковой дивизии.

В район Каменный Брод, Курган Бабичий, Буденный вышло к концу дня 18 ноября до полка мотопехоты 60-й моторизованной дивизии противника с 15 танками 14-й танковой дивизии.

Разведкой боем было установлено, что в районе Большие Салы действовали части 13-й танковой и 60-й моторизованной дивизий; на левом фланге, в направлении на Чалтырь действовала дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Результат боев в течение дня 18 ноября подтвердил, что главный удар силами одной танковой и одной пехотной дивизий противник наносил через Большие Салы на Ростов.

Войска 56-й армии к концу дня 18 ноября занимали следующее положение: 64-я кавалерийская дивизия подготовляла оборону на левом берегу Дона на рубеже Багаевская, Арпачин; 70-я кавалерийская дивизия располагалась в Новочеркасске; 68-я кавалерийская дивизия занимала рубеж Грушевская, Камышеваха; 1-е Ростовское артиллерийское училище (1 РАУ) обороняло район Каменного Брода; 317-я стрелковая дивизия отошла из н/п Большие Салы в район Могила Курнакова, Щепкин; 353-я стрелковая дивизия находилась в районе Султан-Салы; 343-я стрелковая дивизия обороняла рубеж высоты 68,2, 105,7, Чалтырь; 54-я танковая бригада была выдвинута из резерва в районы Щепкин и Султан-Салы; 347-я стрелковая дивизия занимала район Аксайская, Ольгинская, Батайск; 62-я кавалерийская дивизия располагалась в районе устья реки Дон, Рогожкино, Кагальник. Выдвинутые из резерва части 31-й стрелковой дивизии и 6-й танковой бригады заняли новый рубеж для обороны: балка Щепкино, высоты 119,8, 119,5 и 197,0. Таким образом, в течение 17 и 18 ноября противнику удалось прорваться в район Большие Салы, Красный Крым.

19 ноября утром немцы атаковали Щепкин с двух направлений: со стороны Буденного и со стороны Большие Салы. К 13 часам обе группы противника преодолели рубеж балки Щепкин и достигли совхоза 4 км севернее Орджоникидзе. Будучи задержаны здесь огнем нашей артиллерии и танками, они вынуждены были отойти. Однако к 14.30 до 100 танков прорвалось к северо-восточным предместьям Ростова, в тыл 56-й армии. Соединения армии получили приказ: к 18 часам 19 ноября отойти на рубеж Ростовского оборонительного района с задачей — прочно удерживать этот рубеж. К инженерным работам по укреплению Ростова 56-я армия приступила слишком поздно.

20 ноября в 4.30 начальник Генштаба маршал Шапошников от имени Ставки Верховного главнокомандования дал командарму 56А генералу Ремезову категорическое указание: «Город Ростов должен быть удержан при всяких обстоятельствах. Драться до последнего бойца».

20 ноября в 8.50 (директивой № 004997) Ставка Верховного главнокомандования приказывала командующему Закавказским фронтом: «Оказать содействие 56 отдельной армии действиями бомбардировочной авиации, для чего срочно перебазировать 132 авиадивизию ДБ в район Армавир, Тихорецкая для работы по заданиям командования 56 армии. Прикрытие — истребителями 56 отдельной армии».

С утра 20 ноября германские части возобновили наступление, нанося удар в следующих направлениях: а) из района Щепкин силами до полка мотопехоты, поддерживаемого 100 танками, стремясь выйти в район Орджоникидзе, захватить Аксайскую переправу и отрезать части 56-й армии с востока; б) из района Красный Крым противник действовал в направлении на Каменоломни силами до полка мотопехоты при поддержке 50 танков с целью прорваться к вокзалу и захватить железнодорожный мост.

В течение всего дня шли упорные бои на подступах к Ростову, где части 343, 353-й и 31-й стрелковых дивизий, 230-й стрелковый полк НКВД и выдвинутая из резерва на северо-западную окраину Ростова 347-я стрелковая дивизия с переменным успехом отбивали наступление танков противника. Части 31-й стрелковой дивизии, оборонявшиеся на участке выс. 110, 2, опушка севернее Чкалова, Мясникован, (иск.) Ленинаван к 15 часам не выдержали танковых атак противника. В районе Каменоломень ему удалось прорваться в тыл нашим войскам и проникнуть в город. 31-я стрелковая дивизия начала отходить. К исходу дня 20 ноября положение на фронте 56-й армии ухудшилось, так как в результате прорыва танки противника проникли в районы Орджоникидзе и Красный Город-Сад, охватывая Ростов с северо-запада и северо-востока. К 17 часам 20 ноября батальон автоматчиков, поддержанный 30–40 танками, прорвался к вокзалу со стороны Нижне-Гниловской и Красного Города-Сада и стал распространяться к центру города, выходя в тыл частям 353, 31, 347-й стрелковых дивизий, к железнодорожному мосту и в южную часть города по направлению к Буденновскому проспекту и улице Энгельса.

В районах железнодорожного моста и Буденновской переправы завязались упорные бои. К исходу дня 20 ноября части 56-й отдельной армии находились в следующем положении: 347-я стрелковая дивизия без одного полка с 6-й танковой бригадой вела бой на северо-восточной окраине Ростова. Один полк 347-й стрелковой дивизии удерживал Аксайскую и Александровскую.

31-я стрелковая дивизия, точнее, ее разрозненные группы, с трудом оборонялись на северной окраине Ростова.

353-я стрелковая дивизия отходила на южный берег реки Дон и занимала опорные пункты в районе наплавного моста (Буденновская переправа) и железнодорожного моста. Командиру 353-й стрелковой дивизии было приказано, продвигаясь от центра города вдоль улицы Энгельса, уничтожить противника в районе вокзала, занять Красный Город-Сад и таким образом пробить путь для 343-й стрелковой дивизии, отходившей в направлении Нижне-Гниловская, Красный Город-Сад. Эта задача выполнена не была. Зато к 21 часу 20 ноября в результате атаки батальона 353-й стрелковой дивизии противник был выбит из района наплавного моста.

343-я стрелковая дивизия, отрезанная противником от переправ, в это время вела бой в районе Западный, Семерниково, Красный Город-Сад, находясь в полуокружении.

С наступлением темноты противник, зажигая отдельные здания, продолжал занимать новые районы города. К 24 часам уличные бои развернулись по всему городу, и особенно упорные в районе переправ Аксайская, о. Зеленый, а также в районе наплавного и железнодорожного мостов. Аксайская была занята немцами. Отдельные танки и пехота противника, проникшие в центр города, вели борьбу с защитниками баррикад, ведя по ним артиллерийский и минометный огонь. Противник обстреливал также все переправы через реку Дон.

Ранним утром 21 ноября маршал Шапошников имел следующий телеграфный разговор с командующим 56-й армией:

«Маршал Шапошников: Побеспокоил Вас, чтобы в трудном деле поближе участвовать с Вами вместе в обороне города Ростова. Какая последняя обстановка? То, что Вы уже передали, я знаю; желательно знать, что есть нового в дополнение к переданному Вами. У меня все.

Ремезов: Докладываю. Час тому назад противник, проводивший ночную атаку из района выс. 117, 1 на северную часть Аксайской, проник до моста и овладел им. Организована контратака с той и с другой стороны реки. Противник безусловно здесь будет уничтожен.

343 сд ведет бой на северной окраине Красный Город-Сад. Противник, что необычно для него, в течение всей ночи ведет бой с нами. Вокзал находится в его руках.

Назавтра предстоит тяжелая борьба на улицах города. Задача заключается в том, чтобы нанести врагу как можно больше потерь и сохранить боевую технику.

В сегодняшних боях потеряно большое количество материальной части (танков, артиллерии и три бронепоезда). Много смелых храбрых командиров и политических работников дивизий погибло.

Шапошников: Да, сегодня армия вела жестокие бои. Если противник понес большие потери, которые есть, конечно, и у нас, то сегодняшний день, 21 ноября, нужно напрячь все силы, проявить всю энергию и настойчивость, чтобы выбросить противника из города и спасти материальную часть и оружие».

Далее маршал дал ряд указаний относительно минирования и взрыва мостов.

«Ремезов: Все понятно. Будет исполнено. Все мосты заминированы; при надобности они будут взорваны. Прошу помощи в восстановлении боеспособности частей. Нуждаться будем в оружии и артиллерии.

Шапошников: Хорошо. Потом разберемся, а сейчас надо драться и добывать победу».

Командование 56-й армии потеряло связь со своими войсками, командный пункт армии был перенесен из здания Ростовского обкома в Батайск. В 3.40 21 ноября, когда все соединения армии уже старались прорваться к переправам, Военный совет 56-й армии отдал приказ об отходе на левый берег Дона через переправы на острове Зеленый и наплавной мост. Приказ был отдан через офицеров связи, которые были посланы в части с указанием отхода по карте.

Войска отходили в основном по следующим направлениям: через переправы в районе острова Зеленый и наплавной мост отходили 347, 353-я и 31-я стрелковые дивизии и 6-я танковая бригада. Части 343-й стрелковой дивизии прорваться в город так и не смогли. Они переправлялись через реку Дон под огнем, по временному мосту и даже по льду, который был еще недостаточно крепким, в результате чего утонула часть артиллерии. Переправу 56-й армии прикрывали 33-й мотострелковый полк, 230-й полк НКВД и полк народного ополчения, которые продолжали вести уличные бои в городе. Стойкое сопротивление 230-го полка НКВД и полка народного ополчения несколько облегчили вывод частей 56-й армии на левый берег реки. Автоматчики противника, проникшие с вечера на берег Дона, обстреливали наши переправляющиеся части.

К 17 часам главные силы 56-й армии отошли на южный берег Дона. Переправы были взорваны. Попытки противника прорваться в этот день на остров Зеленый и через железнодорожный и наплавной мосты на левый берег Дона были отражены подразделениями 353-й стрелковой дивизии и 230-го полка НКВД. Бои на западной и южной окраинах города продолжались всю ночь с 21 на 22 ноября.

К утру 22 ноября части 56-й армии заняли оборону на следующих рубежах:

— 68-я кавалерийская дивизия — Грушевская, выс. 123, 2, Бол. Мишкин;

— оперативная группа генерал-майора Гречкина (64-я кавалерийская дивизия, 317-я и 353-я стрелковые дивизии) — Мелеховская, Багаевская, Манычская, Ольгинская;

— оперативная группа генерал-майора Козлова (347, 343, 31-я стрелковые, 62-я кавалерийская дивизии, 230-й стрелковый полк НКВД, два дивизиона 8-го гвардейского минометного полка): (иск.) Ольгинская, о. Зеленый, Азов, Кагальник.

70-я кавалерийская дивизия была выведена в армейский резерв за группой генерала Козлова.

6-я танковая бригада сосредоточилась в районе поселков им. Ленина и им. ОГПУ; штаб 56-й армии расположился в Батайске.

Таким образом, 21 ноября в результате пятидневных боев противнику, несмотря на большие потери, удалось овладеть Ростовом.

Противнику удалось захватить Ростов по следующим причинам: во-первых, на его стороне было превосходство в танках; во-вторых, 56-я армия имела недостаточное количество противотанковой артиллерии, в-третьих, ростовская зона не была подготовлена к обороне в инженерном отношении. Ввиду слабости противотанковой обороны и неподготовленности глубины системы обороны 56-й армии противник сравнительно легко прорвал передний край, выходя в тыл наших частей и окружая их. Одним ударом он занял Большие Салы и затем отсюда развил наступление на Ростов, Аксайскую, Александровскую, выйдя в тыл главным силам 56-й армии, занимавшим позиции северо-западнее Ростова. Это обстоятельство решило участь Ростова, так как сам город не был подготовлен к противотанковой обороне, не имел ни гарнизона, подготовленного к уличным боям, ни баррикад, ни заранее подготовленных огневых точек и опорных пунктов, ни противотанковой артиллерии, ни, наконец, организованного заранее управления для руководства борьбой в пределах города. К тому же штаб 56-й армии, еще находясь в городе, потерял управление армией.

Одним из недостатков в управлении 56-й армии во время боев за город и в самом городе было то обстоятельство, что штаб армии, используя в основном для управления войсками городскую связь, не обеспечил охраны, а значит, и бесперебойной работы центральной городской телефонной станции. На телефонную станцию не было выделено ответственного командира и охраны. С началом боя на подступах к городу и в самом городе телефонистки с центральной телефонной станции разбежались, и тем самым была парализована городская телефонная связь. Полевая телефонная связь и радиосвязь не были своевременно налажены. В результате этого связь штаба армии с войсками поддерживалась только через офицеров связи, которые несли большие потери, пробираясь к войскам под огнем просочившихся в город автоматчиков. Нарушение связи привело к тому, что командование 56-й армии, не располагая точными данными о положении на фронте, не могло своевременно реагировать на действия противника, что, конечно, серьезно отразилось на обороне Ростова.

19 ноября командующий 56-й армией, докладывая главнокомандующему Юго-Западным направлением, заявил, что несмотря на сильный натиск противника, войска 56-й армии смогут удержать Ростов еще в течение 2–3 суток, до выхода главных сил 37-й армии на рубеж реки Тузлов.

19 ноября маршал Тимошенко в разговоре по телеграфу с командующим 56-й армией отмечал: «У нас сегодня резкий перелом. Против основной группировки нашего фронта сопротивление противника сломлено». Таким образом, 56-й армии надо было продержаться до окончательного завершения Большекрепинской операции и появления 37-й армии в тылу наступавших на Ростов германских войск. Этого не было сделано.

Занятие немцами Ростова, однако, не внесло существенных изменений в оперативно-стратегическую обстановку на южном направлении в пользу германских войск. Положение противника все более ухудшалось. С фронта перед ним была восстановлена оборона 56-й армии по реке Дон, требовавшая для ее преодоления новых сил и известных средств, которых у противника уже не было. В это время с севера на Большекрепинском направлении нарастала угроза со стороны 37-й армии, продвигавшейся во фланги и тыл 1-й танковой армии Клейста.

Предпринятое одновременно с ударом Клейста на Ростов наступление группы Шведлера против правого крыла Южного фронта не дало ощутимых результатов. Первоначальные успехи, полученные противником на этом участке, сколько-нибудь значительного влияния на общую оперативную обстановку не оказали, а в дальнейшем наши войска не только остановили продвижение немцев, но и снова начали теснить их к реке Бахмут.

В ходе операции на южном стратегическом направлении уже назревал перелом в пользу советских войск.

Невзирая на захват Ростова и попытки Шведлера отвлечь наши силы к северному флангу, армии Южного фронта продолжали последовательно проводить маневр по разгрому ударной германской группировки на ростовском направлении.

Снова наступаем
(21–23 ноября 1941 года)

21 ноября командование Южного фронта дало директиву (№ 00291/оп), согласно которой армии фронта получили следующие задачи: «12А, усиленная переданными из ЮЗ фронта кавкорпусом Бычковского (26 и 28 кд), 218 сд и 49 кд, продолжает наступление, имея ближайшей задачей уничтожить прорвавшуюся группировку Шведлера в районе Лоскутовка, Сентяновка; в дальнейшем — во взаимодействии с левофланговыми частями 6А (ЮЗФ) восстановить положение и выйти на рубеж р. Бахмут.

18А — продолжать наступление левым флангом армии с задачей уничтожить Дьяково-Куйбышевскую группировку противника и к исходу 25.11 выйти на рубеж р. Миус.

37А — продолжать решительное наступление, нанося главный удар в направлении Аграфеновка, Большекрепинская и к исходу 22.11 выйти на рубеж (иск.) Горький, Лысогорка, река Тузлов.

9А — продолжать наступление, имея основное усилие в направлении Тавричанский, Петровский, и к исходу 22.11 выйти на рубеж (иск.) Большекрепинская, Тавричанский, р. Сухой Несветай. Для обеспечения левого фланга армии частями 66 кд с 558 ап ПТО к утру 23.11 занять рубеж Камышеваха, Грушевская, выдвинув БЕПО на участок Новочеркасск, Персияновка, имея 23 сп (арм. резерв) ближе к левому флангу армии».

Таким образом, командование Южного фронта принимало известные меры к обеспечению южного фланга 9-й армии, что было необходимо ввиду отступления ее соседа слева. Сверх этого данная директива не вносила чего-либо существенно нового.

Изменение обстановки, вызванное захватом Ростова немцами, побудило Ставку Верховного главнокомандования форсировать удар по флангу и тылу армии Клейста.

22 ноября в 5.30 Ставка дала следующую директиву (№ 005061): «Противник, понеся большие потери, занял Ростов. Наступление Южного фронта развивается медленно. Ставка Верховного главнокомандования приказывает ударной группе Южного фронта повести решительное наступление с целью ударить по тылам группы Клейста, занявшей Ростов. Потеря Ростова не отменяет Вашу задачу удара по тылам Клейста, а, наоборот, усиливает необходимость занятия Вами Таганрога. Потребуйте от войск решительных энергичных действий…»

Через три часа (в 8.50) последовала директива Ставки (№ 004997), ставившая новые задачи 56-й армии; директива гласила: «Основной задачей 56-й армии является, удерживая за собой район Новочеркасска, оборонять южный берег р. Дон от станицы В. Курмоярской вниз по течению р. Дон до устья и далее по южному берегу Азовского моря до Приморско-Ахтырская включительно».

В течение 22 и 23 ноября ударная группа войск Южного фронта преследовала отступавшего противника.

Наиболее упорное сопротивление в эти дни встречали части левого фланга 18-й армии. Они вели бои юго-западнее Есауловки и в районе Дьякова. В результате этих боев к 12.30 23 ноября 136-я стрелковая дивизия овладела Дьяковом, нанеся противнику большой урон и захватив некоторое количество оружия и разного военного имущества. Противник отходил на Дмитриевку, минируя дороги юго-западнее Дьякова.

К исходу дня 23 ноября группа Раевского и 136-я стрелковая дивизия достигли рубежа выс. 191, 4 (3 км южнее Дубровский), выс. 206, 7 (4 км юго-восточнее Дубровка) и северо-западнее Первомайский (8 км южнее Дьяково).

395-я стрелковая дивизия, ведя бои с 4-й горнострелковой дивизией немцев, оставалась на рубеже р. Нагольная, выс. 115, 2.

49-й горнострелковый корпус под натиском наших войск с боями отходил в направлении Дмитриевка, Куйбышево. Таково было положение на фронте ударной группы 18-й армии.

Что же касается правого крыла и центра армии, то 296-я стрелковая, 38-я кавалерийская и 383-я стрелковая дивизии продолжали занимать прежние рубежи.

На фронте 37-й армии в течение 21–22 ноября продолжалось наступление на большекрепинском направлении. Наши войска преследовали отходящие части дивизии СС «Викинг» и 16-й танковой дивизии. Моторизованная пехота противника отходила, прикрываясь танковыми подразделениями, минометным и артиллерийским огнем. К исходу дня 23 ноября 51-я стрелковая дивизия, совместно с 132-й и 3-й танковыми бригадами и кавалерийским корпусом, заняла Большекрепинскую, выйдя на реку Тузлов. Местами противник отходил в беспорядке, бросая вооружение, автотранспорт, боевые машины и материальную часть. Кавалерийским корпусом при преследовании противника были захвачены 3 исправных танка, противотанковые орудия, автотранспорт со снарядами и большое количество военного имущества. Таким образом, 23 ноября войска 37-й армии в основном выполнили первоначальную директиву штаба Южного фронта по разгрому частей моторизованной дивизии СС «Викинг», а также 16-й танковой дивизии и, достигнув реки Тузлов, вышли во фланг прорвавшейся в Ростов танковой группы войск Клейста.

К 23 ноября части 37-й армии занимали следующее положение:

— 295-я стрелковая дивизия заняла Ново-Тузловский, Ульянов и развивала наступление на Горький;

— 96-я стрелковая дивизия заняла Курганы (4 км западнее Голубовского), Лютино-Тузловский;

— 253-я стрелковая дивизия вышла в район Ново-Дмитриевского (5 км западнее Платово-Князевского);

— 51-я стрелковая дивизия — в 17 час. 40 мин. 23 ноября овладела Большекрепинской, и передовые части 51-й стрелковой дивизии, переправившись через реку Тузлов, заняли Почтовый Яр, выс. 126, 7 (юго-западнее Большекрепинской);

— 216-я стрелковая дивизия, находившаяся во втором эшелоне, выдвинулась в район Васильев, Денисово-Николаевский, Лютино-Тузловский;

— кавалерийский корпус (35-я и 56-я кавалерийские дивизии) совместно с 3-й и 132-й танковыми бригадами к исходу дня находились в районе Большекрепинской, Греково-Ульяновска.

Боевым распоряжением штаба Южного фронта (№ 298/оп) командующему 37-й армией предлагалось вывести одну стрелковую дивизию во фронтовой резерв, сосредоточив ее в районе Самбек (Бродки), Красный Несветай, и одновременно форсировать темпы преследования противника выдвижением вперед подвижных отрядов пехоты. На правом фланге 9-й армии войска армии в течение 21–23 ноября также успешно продолжали наступление, выйдя к исходу 23 ноября на реку Тузлов. На левом фланге армии в районе Родионово-Несветайское, Кутейниково противник еще продолжал оказывать сопротивление.

К концу дня 23 ноября части 9-й армии занимали следующее положение:

— 150-я стрелковая дивизия овладела Стоянов, Шахов;

— 339-я стрелковая дивизия вышла на рубеж выс. 108, 9 (4 км юго-западнее Кутейникова), Курганы (2 км южнее Кирбитово); разведывательные отряды дивизии достигли района Буденный, Казенный Брод.

— 66-я кавалерийская дивизия занимала рубеж реки Тузлов на участке Камышеваха, Грушевская;

— 142-я танковая бригада подошла в район Яново-Грушевский, Веселый и вела разведку в направлении Грушевская;

— 30-я стрелковая дивизия вышла в район Сусол, находясь в армейском резерве;

— 23-й полк 51-й стрелковой дивизии выдвигался в район Персияновки для обеспечения левого фланга 9-й армии.

На 23 ноября армии была поставлена задача — с выходом на реку Тузлов немедленно организовать противотанковую оборону этого рубежа и произвести минирование отдельных участков, особенно на левом фланге армии.

За время боев с 21 по 23 ноября военно-воздушные силы Южного фронта активно поддерживали действия наземных войск 37-й и 9-й армий, нанося удары с воздуха по тылам, колоннам и скоплениям войск противника. В течение 22 ноября было произведено 253 самолето-вылета, 23 ноября — 386 самолето-вылетов. За эти дни (22-го и 23-го) нашей авиацией было сбито в воздушных боях 18 самолетов противника, уничтожено 23 вражеских танка, 500 автомашин, 13 орудий, 4 бронемашины, 4 бензоцистерны, 3 трактора и до 1000 человек пехоты. Авиация противника днем 23 ноября усилила свою, до того весьма малую, активность, безрезультатно стремясь задержать наше продвижение. Всего за 23 ноября в воздухе было отмечено до 120 самолетов противника.

За весь период боев на большекрепинском направлении с 17 по 23 ноября части 1-й танковой армии немцев так же, как и 1-я горнострелковая дивизия, понесли большие потери в людях и технике. Войска 37, 9-й и 18-й армий захватили 62 танка, 69 орудий разных калибров, 116 пулеметов, 30 минометов, 606 винтовок, 425 автомашин, 8000 снарядов. В этих боях уничтожено до 8000 немецких солдат и офицеров. Кроме того, нашей авиацией было уничтожено значительное количество боевых средств и живой силы. Таким образом, к 23 ноября задача, поставленная ударной группировке Южного фронта, была выполнена, хотя и с опозданием на четыре дня. С выходом 37-й армии на реку Тузлов стала реальной возможность ее дальнейшего продвижения в тыл противника. Обстановка резко изменилась в нашу пользу.

Инициатива ускользала из рук противника. Стало совершенно ясным, что, пренебрегая угрозой удара по своему левому флангу и тылу и бросив свои главные силы на Ростов, германское командование сделало роковую ошибку. Захват Ростова ничего не дал противнику, кроме временного эффекта, не имеющего оперативной ценности.

Резко возросшая к 23 ноября опасность для северного фланга и тыла 1-й танковой армии требовала немедленной перегруппировки сил и организации противодействия развитию нашего удара. Резервов у противника не было, и противодействовать нашему удару он мог только за счет ослабления ударной ростовской группировки с переходом к обороне на ростовском направлении, причем эта оборона должна была осуществляться в крайне невыгодном для него оперативном положении полуокружения.

Клейст понял, какая серьезная угроза создалась для тыла его ростовской группировки, и начал принимать срочные меры для парирования удара войск Южного фронта. Приказом по 3-му немецкому корпусу от 20 ноября был дан ряд указаний для организации противодействия нашему наступлению. В приказе задача армии определялась следующим образом: «Танковая армия 21.11 препятствует прорыву противника с северо-востока на участке между 14-м моторизованным и горнострелковым корпусами». С 21 ноября немцы начали перебрасывать из Ростова отдельные части 3-го моторизованного корпуса для усиления оборонительного рубежа, созданного по правому берегу реки Тузлов. В течение 21 и 22 ноября туда были переброшены 13-я и 14-я танковые дивизии, действовавшие на ростовском направлении. Значительная часть тяжелой артиллерии также перебрасывалась на левый фланг армии. 14-я танковая дивизия понесла большие потери в боях под Ростовом, ввиду этого командованию ее была поставлена задача срочно восстановить боеспособность 36-го танкового полка этой дивизии.

Оборона Ростова возлагалась только на дивизию СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», запасной учебный полк и корпусной саперный батальон. Левее, тоже на широком фронте, оборонялась 60-я моторизованная дивизия. 22 ноября дивизии занимали оборону на фронте Морской Чулек, Аксайская, (иск.) Буденный.

Немцы начали срочно укреплять оборонительный рубеж по южному берегу реки Тузлов. На помощь крайне потрепанной 16-й танковой дивизии были брошены два моторизованных полка 13-й танковой дивизии, сосредоточившиеся в районе н/п Валуевский и эшелонированные в глубину, за фронтом 16-й танковой дивизии. 14-я танковая дивизия заняла оборонительный участок Чистополье, Буденный по реке Тузлов, имея справа 60-ю моторизованную дивизию, а слева — 16-ю танковуюй дивизию. 14-я танковая дивизия строила оборону, создавая отдельные узлы сопротивления на путях вероятного движения наших войск. Она имела один моторизованный полк во втором эшелоне и впереди — боевое охранение в составе одного батальона мотопехоты с разведывательным бронеотрядом. Таким образом, недостаток резервов Клейст пытался компенсировать быстрой переброской своих частей.

В период с 21 но 26 ноября в Ростовском районе немцы производили перегруппировку своих сил и ограничивались разведывательными действиями. Стремясь задержать наступление нашей ударной группировки, противник выдвинул из своего резерва свежую 1-ю подвижную (моторизованную) дивизию словаков (состояла из танкового батальона: LT.vz.38/Pz.Kpfw.38(t) Ausf.S — 32 танка, LT.vz.40–20 пулеметных танков; разведбатальона, трехбатальонного полка артиллерии, двух полков моторизованной пехоты), которая сменила совершенно разбитые остатки дивизии СС «Викинг». Других резервов у немцев, очевидно, не было. Вместе с 16-й танковой дивизией 1-я словацкая подвижная дивизия должна была вести подвижную оборону на участке Лысогорка, Чистополье.

Войска 37-й и 9-й армий после взятия Большекрепинской в течение 24–25 ноября занимались очищением населенных пунктов по реке Тузлов от засевших там отдельных групп противника. В ходе этих боев 37-я армия заняла здесь Каменно-Тузловку, Кумшацкий, Кринично-Лугское, Почтовый Яр, Генеральское, 9-я армия — Буденный, Каменный Брод, Грушевская. Одновременно наши войска подтягивали артиллерию, органы тыла производили частичную перегруппировку своих частей и вели разведку. 56-я армия закреплялась на занятом ею оборонительном рубеже по левому берегу Дона, а также между Доном и Аксаем.

Освобождение Ростова

24 ноября Ставка директивой № 005128 поставила следующую ближайшую задачу войскам Южного фронта с общим названием «Разгром бронетанковой группы Клейста и овладение районом Ростов, Таганрог с выходом на фронт Ново-Павловка, Куйбышево, Матвеев Курган, р. Миус». Ставка Верховного главнокомандования приказывала:

«1. Командующему ЮФ, продолжая наступательную операцию, поставить войскам задачу овладеть Ростовом, Таганрогом.

2. Командующему Закавказским фронтом силами 56А содействовать войскам ЮФ в овладении районом Ростов».

Во исполнение директивы Ставки командование Южного фронта директивой от 26 ноября № 00310/оп поставило перед армиями Южного фронта следующие задачи:

«Армии левого крыла фронта, прочно удерживая в своих руках рубеж реки Тузлов на фронте Октябрьский, Большекрепинская с 8.00 27.11 ударом в общем направлении Генеральское, Ростов уничтожают группу Клейста и овладевают Ростовом.

Задачи первого дня наступления: выход на рубеж Крым, Султан-Салы, Большие Салы, Щепкин, Раковка».

Отдельным армиям фронта ставились следующие задачи:

«12 и 18А выполняют прежде поставленные задачи. 37А, прочно удерживая силами не более двух сд рубеж р. Тузлов, всеми остальными войсками ударом с фронта Стоянов, Генеральское в общем направлении Султан-Салы, зап. окраина Ростова, во взаимодействии с 9А уничтожить группу Клейста и овладеть Ростовом».

9-я армия, усиленная 99-й стрелковой дивизией и 2-й танковой бригадой, переданными из 37-й армии, а также Новочеркасской группой (317-я стрелковая, 68-я кавалерийская дивизии, 6-я танковая бригада и 1-й дивизион 8-го гвардейского минометного полка), переданной по распоряжению Ставки от 24 ноября 1941 года (№ 005128) из состава 56-й армии, должна была нанести удар с фронта Константиновка, Буденный в общем направлении н/п Большие Салы, Ростов. Вспомогательный удар 9-я армия наносила в направлении Новочеркасск, Ростов.

Кавалерийскому корпусу надлежало в ночь на 27 ноября выдвинуться из района Чистополье в направлении н/п Валуевский с тем, чтобы обеспечить правый фланг ударной группировки Южного фронта и затем, к исходу 27 ноября, выходом в район Веселый, Синявка, Недвиговка перерезать коммуникации группы Клейста.

Военно-воздушным силам фронта была поставлена задача уничтожать войска группы Клейста, не допуская их отступления из Ростова; срывать все мероприятия немцев по снабжению войск со стороны Таганрога; обеспечить с воздуха действия ударной группировки, а также кавалерийского корпуса и, наконец, уничтожать авиацию противника на аэродромах и в воздухе.

Войска 56-й армии должны были наносить удар на Ростов с юга и юго-востока, взаимодействуя с левым крылом 9-й армии.

Оперативный порядок 56-й армии строился в два эшелона. Войска первого эшелона были сведены в две группы: восточную и западную.

Восточная группа (командующий генерал-майор Гречкин) в составе 353-й стрелковой, 64-й кавалерийской дивизий и батальона Военно-политического училища имела задачей с утра 27 ноября ударом на Большой Лог, Орджоникидзе овладеть восточной окраиной Ростова. Западная группа (командующий генерал-майор Козлов) в составе 31-й стрелковой дивизии, 13-й и 78-й стрелковых бригад, 62-й и 70-й кавалерийских дивизий с утра 27 ноября должна была нанести удар в направлениях на Чалтырь и на Каменоломни и овладеть западной окраиной Ростова. В центре расположились 347-я и 343-я стрелковые дивизии, полк НКВД и полк народного ополчения, которым надлежало форсировать Дон и ворваться в город с юга.

Таким образом, согласно замыслу Ставки, войска Южного фронта и 66-й армии должны были концентрическими ударами уничтожить группу Клейста.

В течение 26 ноября войска 37-й и 9-й армий заканчивали перегруппировку с целью перейти в наступление. Смысл ее заключался в том, что ударная группа 37-й армии передвинулась к югу и располагалась на фронте Савченко, Генеральское. Она состояла из трех стрелковых дивизий (51, 96-й и 150-й) и двух танковых бригад (3-й и 132-й) и строилась в два эшелона. Второй эшелон состоял из одной стрелковой дивизии (96-й).

Ударная группа 37-й армии должна была взаимодействовать с главной ударной группой 9-й армии, расположившейся на фронте Константиновка, Буденный.

В состав ударной группы 9-й армии входили три стрелковые дивизии и две танковые бригады.

К утру 27 ноября 99-я стрелковая дивизия занимала участок Константиновка, Мал. Юдино, имея передовой отряд в районе Несветай.

339-я стрелковая дивизия занимала рубеж Сердюков, Буденный, Каменный Брод.

2-я танковая бригада выходила в район, занимаемый 339-й стрелковой дивизией, в целях совместных действий.

Левее действовала 30-я стрелковая дивизия.

216-я стрелковая дивизия, составлявшая второй эшелон, подходила в район н/п Волошино.

142-я танковая бригада сосредоточилась в районе Волошино в готовности к совместным действиям с 99-й стрелковой дивизией.

66-я кавалерийская дивизия находилась в районе Камышевахи.

317-я стрелковая, 68-я кавалерийская дивизии и 6-я танковая бригада занимали рубеж Грушевская, Б. Мишкин, составляя вторую ударную группу 9-й армии, имевшую целью нанести вспомогательный удар.

56-я армия, согласно директиве Ставки (№ 005070), с 23 часов 22 ноября включалась в состав войск Закавказского фронта и усиливалась четырьмя стрелковыми бригадами, одним корпусным артиллерийским полком, одним пушечным артиллерийским полком и одной дивизией дальних бомбардировщиков. Таким образом, 56-я армия имела в своем составе: 31, 343, 347, 353-ю стрелковые дивизии, 11, 13, 16-ю и 78-ю стрелковые бригады, 62, 64-ю и 70-ю кавалерийские дивизии и 54-ю танковую бригаду; всего — 4 стрелковые дивизии, 3 кавалерийские дивизии, 4 стрелковые бригады и одну танковую бригаду. Закрепляясь на занятом оборонительном рубеже, войска 56-й армии в то же время готовились к наступлению.

В результате перегруппировки восточная группа развернулась на фронте озеро Кутоватое, Красный Двор, западная группа — на фронте Кумженский, Полушкин. Части 347-й и 343-й стрелковых дивизий к утру 27 ноября заняли исходное положение по левому берегу реки Дон, на фронте переправа Аксайская, озеро Лебединое. Местность, на которой предстояло действовать 56-й армии, представляла чрезвычайные трудности для наступления, так как правый берег Дона, занимавшийся немцами, господствовал над всей долиной левого берега реки. Последний просматривался на дальность до 23 км.

Форсирование Дона в ноябре тоже представляло большие трудности, так как река только что стала и тонкий лед исключал возможность переброски по нему артиллерии, танков и автомашин. На некоторых участках вследствие подъема воды лед отошел от берега. Особенно тяжелые условия для наступления были против станции Аксайская и на левом фланге 56-й армии, где долина реки и плавни между рекой Дон и рекой Мертвый Донец представляли совершенно открытую равнину. Этот участок местности был назван бойцами «Долиной смерти», так как противник держал ее под сильным косоприцельным огнем. Все это затрудняло развертывание войск в исходном положении для наступления, а также осложняло действия артиллерии и средств усиления. Поэтому выдвижение войск 56-й армии на исходные рубежи производилось ночью или под прикрытием тумана.

Утром 27 ноября 37-я армия перешла в наступление на ростовском направлении. Отлично понимая, какую опасность представляет стремительное развитие удара 37-й армии, противник, собрав все силы и организовав систему опорных пунктов на высотах южного берега реки Тузлов, старался не допустить нашего прорыва к морю, сохраняя коридор между Таганрогом и Ростовом. Используя преимущество в подвижности, противник непрерывно подбрасывал на рубеж реки Тузлов мелкими группами части из Ростовского района. Упорная оборона опорных пунктов у него сочеталась с контратаками ударных групп, основное ядро которых составляли танки.

Наступление войск 37-й армии развивалось крайне медленно. Форсировав реку Тузлов, части армии завязали напряженные бои с противником, которые в течение 27 ноября не дали сколько-нибудь осязаемых результатов. Не увенчался успехом и удар кавалерийского корпуса в направлении н/п Валуевский.

Командующий фронтом в 23.30 27 ноября поставил перед 37-й армией задачу овладеть в течение ночи на 28 ноября высотами южнее реки Тузлов, подтянуть артиллерию и с утра 28 ноября усилить темп наступления. Одновременно командующий фронтом потребовал решительных действий от кавалерийского корпуса. Однако 28 ноября не принесло успеха 37-й армии. Ее войска не смогли так организовать свои действия и выполнить распоряжение командования фронта, отданное лишь поздно вечером. Противник напрягал все усилия, чтобы остановить наше наступление.

Бои в ночь с 28 на 29 ноября принесли некоторые успехи ударной группе 37-й армии. Кавалерийский корпус после длительных боев овладел наконец Русско-Леонтьевским; впрочем, одна из его дивизий все еще продолжала бой за соседний узел сопротивления Петровское. Более значительных успехов добилась 51-я стрелковая дивизия. Ночной атакой к 2 часам 29 ноября она овладела оборонительным рубежом выс. 114, 3 (южнее н/п Савченко 5 км) и выс. 112, 3 (юго-восточнее Савченко 7 км) и продвинулась к балке «Вторая» (6 км северо-западнее Султан-Салы). Под натиском дивизии противник отходил к Султан-Салы, одновременно организуя оборону на фронте Большие Салы, Султан-Салы.

Прорыв оборонительной полосы противника и выдвижение 51-й стрелковой дивизии к Султан-Салы в связи с обстановкой, сложившейся на фронтах 9-й и 56-й армий к исходу 29 ноября, угрожали ростовской группировке немцев самыми тяжелыми последствиями.

Наступление главной ударной группы 9-й армии развивалось более удачно. Уже в течение 27 и 28 ноября войска группы вклинились в оборонительную полосу противника на высотах южного берега реки Тузлов. Наиболее успешно действовала новочеркасская группа. Совместно с частями восточной группы 56-й армии она овладела Раковкой, Большим Логом, Аксайской, уничтожив оборонявшие их гарнизоны противника. Разбитые части немцев поспешно откатывались на восточную и северо-восточную окраины Ростова в район Чкалова, Орджоникидзе, Фрунзе, преследуемые нашими частями.

29 ноября 99-я стрелковая дивизия, овладев высотами южнее Несветай, вступила в бой с противником на подступах к н/п Большие Салы. 339-я стрелковая дивизия, упрочив свое положение на занятом накануне оборонительном рубеже Могила Курнакова, выс. 121, 1, продолжала наступление на Большие Салы во взаимодействии с 99-й стрелковой дивизией; 30-я стрелковая дивизия, наступая на Щепкин, выходила в район Красного; 66-я кавалерийская дивизия после тяжелых боев в районе южнее и юго-восточнее Красного закреплялась на выс. 123, 5 (Могила Пять Братьев).

Части Новочеркасской группы (68-я кавалерийская, 317-я стрелковая дивизии и 6-я танковая бригада) совместно с восточной группой 56-й армии, овладев оборонительным рубежом противника на его восточном и юго-восточном фасе, прорвались на окраины Ростова, в Орджоникидзе и в Чкалов.

68-я кавалерийская дивизия к концу дня 29 ноября вышла в район н/п Мясникован, откуда, преследуя противника, повернула на северо-запад, на Султан-Салы. 317-я стрелковая дивизия, заняв район поселка Северный (севернее Ростова 1,5 км), преследовала противника в направлении н/п Труд.

Войска 56-й армии 27 ноября в 7 часов также перешли в наступление. Противник имел против фронта 56-й армии ограниченные силы, но занимал очень сильный рубеж и энергично оборонялся. К исходу дня 27 ноября части восточной группы после упорного боя ворвались в Аксайскую и продолжали продвигаться, несмотря на сильный огонь, который вел противник из автоматов, пулеметов и минометов. 64-я кавалерийская дивизия, тесня противника, вышла к восточной окраине Раковки и к Большому Логу.

На центральном участке фронта 56-й армии передовые подразделения 230-го полка НКВД форсировали Дон по льду и заняли южную окраину Ростова, где и начали закрепляться, подготовляя плацдарм для переправы главных сил.

Западная группа, перешедшая в наступление на западную окраину Ростова и на Нижне-Гниловскую, была встречена сильным огнем минометов и автоматов. В результате боя в течение 27 ноября западная группа 56-й армии частично заняла левый берег реки Мертвый Донец и окраину Калинина, но после ряда сильных контратак противника вынуждена была отойти в исходное положение.

К утру 28 ноября только частям 230-го полка НКВД, приданного 347-й стрелковой дивизии, удалось овладеть южной окраиной Ростова и закрепиться там, создавая плацдарм для развития дальнейшего наступления 347-й стрелковой дивизии. На центральном участке 56-й армии развернулись ожесточенные уличные бои в Ростове.

Основная тяжесть уличных боев в Ростовском сражении выпала на долю 347-й и 343-й стрелковых дивизий. Особенно большое значение имели боевые действия 230-го полка НКВД, приданного 347-й стрелковой дивизии, и полка народного ополчения, приданного 343-й стрелковой дивизии. Эти части, первыми проникшие в Ростов, умело и самоотверженно сражались с превосходящими силами врага на улицах города. Уличные бои 330-го полка НКВД и полка народного ополчения немало содействовали успеху 9-й и 56-й армий.

Командир 347-й стрелковой дивизии еще 25 ноября приказал 230-му полку НКВД усиленным батальоном в ночь на 26 ноября переправиться через реку Дон в районе острова Зеленый и овладеть юго-восточной окраиной города Ростова, обеспечив тем самым плацдарм для перехода в наступление в ночь на 27 ноября главных сил 347-й стрелковой дивизии. Переправу через реку Дон решено было организовать ночью, сразу в двух пунктах, при поддержке пулеметной роты с острова Зеленый. Боевой порядок батальона был построен двумя эшелонами, причем главный удар наносился правым флангом. В первом эшелоне наступали 1-я и 2-я роты 1-го батальона 230-го полка. Они должны были внезапно ворваться в город и захватить кварталы по 23-й линии Нахичевани, по 2-й Советской, 2-й Пролетарской, 1-й Комсомольской, 29-й и 19-й линиям. Там они должны были создать круговую оборону и удерживаться до подхода главных сил полка.

Во втором эшелоне наступление вели 3-я и 11-я роты. 3-я рота должна была занять оборону на юго-восточной окраине Нахичевани, 11-я рота — от Набережной до 1-й Пролетарской улицы. Командный пункт 1-го батальона намечался на углу Инженерной улицы и 29-й линии. В батальоне связь с подразделениями поддерживалась посыльными из людей, хорошо знающих город; связь с командиром 230-го полка — по телефону.

План наступления предусматривал скрытность подготовки и внезапность действия. Выполнение задачи началось в 2 часа 26 ноября, когда батальон сосредоточился в исходном положении вдоль северного берега о. Зеленый. По сигналу командира батальона наступление началось в следующих направлениях:

1-я рота двинулась по льду на 600–700 м выше переправы. Она успешно перешла через Дон и вклинилась в юго-восточную окраину Нахичевани.

2-я рота, следуя за 1-й ротой уступом слева, также вышла на правый берег Дона.

3-я рота, приступив к переправе, на середине реки была обнаружена противником, который открыл сильный пулеметный огонь и пытался остановить наше продвижение. Однако, невзирая на потери, рота упорно шла по льду вперед. Для уничтожения огневых точек противника, мешавших продвижению 3-й роты, вперед была выброшена истребительная группа из 10 бойцов, которые, несмотря на огонь противника, подобрались к его позициям и забросали немецкие пулеметы и автоматчиков ручными гранатами. В результате огонь противника с переднего края обороны ослабел, и 3-я рота смогла закончить переправу.

По выходе батальона на правый берег реки Дон противник открыл сильный огонь из глубины и с флангов своей обороны. Ему удалось порвать связь командира батальона с ротами первого эшелона. Как раз в это время был получен приказ командира 347-й стрелковой дивизии об отводе батальона в исходное положение. Приказ этот командир дивизии мотивировал тем, что общее наступление 56-й армии, ранее назначенное на 26 ноября, было отсрочено до 27-го. Приказ был доведен до командира батальона, но отойти смогли только подразделения второго эшелона. Отход совершался под автоматным, пулеметным и минометным огнем противника. Отходившие подразделения потеряли 9 человек убитыми и 23 ранеными. С нашей стороны отход подразделений второго эшелона прикрывался огнем пулеметной роты полка. Первый эшелон батальона оказался изолированным. Противнику удалось окружить роты первого эшелона. Мелкими группами бойцы покидали отдельные дома, каменные постройки. Завязался упорный уличный бой с превосходящими силами врага. В течение всего дня 26 ноября группы бойцов и командиров 1-го батальона 230-го полка НКВД героически отбивали атаки противника, применявшего танки и отдельные орудия для разрушения построек, в которых закрепились наши бойцы. В ночь на 27 ноября, прорвав окружение, отдельные группы первого эшелона (общей численностью 31 человек) отступили в район обороны полка. Оставшиеся продолжали укрываться в здании и вели бой вплоть до 28 ноября, когда в Ростов проникли остальные подразделения полка.

Для обеспечения переправы надо было занять плацдарм на правом берегу реки. С этой целью командир 347-й стрелковой дивизии в ночь на 28 ноября пытался силами батальона 1175-го стрелкового полка овладеть юго-восточной окраиной города Ростова. Но вследствие упорного сопротивления противника, открывшего сильный пулеметный и минометный огонь по острову Зеленый, 1-й батальон 1175-го стрелкового полка залег на северном берегу острова и продвинуться далее не смог. Ввиду этого задача по овладению плацдармом снова была возложена на командира 230-го полка НКВД. Последний решил бросить в атаку 6-ю роту с пулеметным взводом, с тем чтобы 1-й батальон 1175-го стрелкового полка развивал уже успех этой роты. В 2 часа 28 ноября 6-я рота, прикрываясь огнем станковых пулеметов и тщательно маскируясь, форсировала по льду реку Дон. В 3 часа она ворвалась в кварталы района Нахичевани и в 4 часа заняла оборону от 13-й линии Нахичевани до Театральной площади. Благодаря своему скрытому продвижению подразделения 6-й роты первоначально не были обнаружены противником, засевшим в домах, и без боя достигли назначенных районов. Исключение составил только 2-й взвод, который вынужден был под огнем продвигаться по 13-й линии.

Однако, несмотря на то что 6-я рота полка НКВД свою задачу выполнила, 1-й батальон 1175-го стрелкового полка в наступление все-таки не перешел и остался в исходном положении на северном берегу острова Зеленый. В результате 6-я рота полка НКВД оказалась изолированной и окруженной. Она заняла для обороны несколько домов и успешно отбивала вражеские атаки. Связь внутри роты и с командованием полка осуществлялась исключительно с помощью бойцов, хорошо знавших город.

6-я рота вела борьбу с превосходящими силами противника в течение всего дня 28 ноября. Только к вечеру, в 22.30, для ее поддержки на южную окраину Нахичевани проникли 4-я рота и два взвода 5-й роты полка НКВД с задачей расширить плацдарм. Ворвавшись на южную окраину города, они развернули уличные бои и вышли на линию обороны 6-й роты на Театральной площади.

Таким образом, в результате боев 27 и 28 ноября подразделения 230-го полка НКВД очистили от противника юго-восточную часть Нахичевани, продвинувшись до Театральной площади. Они создали в южной части Ростова плацдарм для развертывания наступления 347-й стрелковой дивизии, полностью выполнив тем самым поставленную им задачу.

Германское командование имело в Ростове численно ограниченные силы. Однако, используя преимущества оборонительного рубежа по высокому берегу реки, а также городские постройки, они создали по правому берегу Дона многоярусную оборону с хорошо продуманной системой огня. В качестве опорных пунктов использовались дома и предприятия. Большое количество минометов и пулеметов было сосредоточено в приспособленных к обороне высоких домах, выводивших на набережную Дона.

Артиллерия, танки и минометы были сосредоточены на территории завода Аксай. Наблюдательные пункты были расположены на элеваторе, в Доме Советов и в нескольких домах в Нахичевани. Артиллерия противника вела огонь преимущественно из глубины по артиллерийским позициям частей 56-й армии. Минометный огонь, огонь пулеметов и автоматчиков противника был сосредоточен по долине реки Дона и по острову Зеленому. Артиллерия противника часто проводила огневые налеты по скоплениям советской пехоты, а также по оборонительной полосе частей 56-й армии, расположенных по левому берегу реки.

В течение всей ночи противник освещал местность ракетами и вел непрерывный огонь из пулеметов, минометов и автоматов по площади всей долины левого берега реки. Трудность действий частей 56-й армии, атаковавших противника на южной окраине Ростова, усугублялась господствующим положением правого берега, представлявшего весьма сильную в тактическом отношении оборонительную позицию.

В 9 часов 29 ноября 230-й полк НКВД с приданными ему 1-ми 2-м батальонами 1175-го стрелкового полка перешел в общее наступление, имея задачей овладеть Нахичеванью и к исходу 29 ноября выйти на западную окраину Ростова в район Рабочего Городка и поселка Змиевой. Наступление велось двумя эшелонами при поддержке 1-го дивизиона 907-го артиллерийского полка. Первый эшелон в составе 1-го и 2-го батальонов 1175-го стрелкового полка с исходного положения по северному берегу острова Зеленый двинулся через реку в Нахичевань с задачей овладеть станцией Нахичевань и в дальнейшем, наступая в направлении площади Карла Маркса, выйти на западную окраину поселка Змиевой.

Второй эшелон состоял из оставшихся на левом берегу подразделений 230-го полка НКВД. Они занимали исходное положение в западной части острова Зеленый. Второй эшелон должен был наступать уступом слева за первым эшелоном в направлении ипподрома, Самойловской улицы и выйти к исходу дня на западную окраину поселка Змиевой.

На других участках 56-й армии с утра 29 ноября наступление развернулось также более форсированным темпом. Накануне (то есть 28 ноября) войска восточной группы вклинились в оборонительные позиции противника, прикрывающие Ростов с востока.

В течение дня 29 ноября восточная группа вела наступление уже в восточных предместьях Ростова, в Орджоникидзе и Фрунзе. Успешно ведя уличные бои и уничтожая части противника, войска группы к исходу дня 29 ноября совместно с 68-й кавалерийской и 317-й стрелковой дивизиями (9-й армии) ворвались в сам город, а затем, преследуя отходящего противника, овладели северными предместьями, н/п Мясникован, поселком Северным и Каменоломнями. Во время боев на улицах Ростова противник оказывал упорное сопротивление, прикрываясь сильным огнем автоматов и минометов из приспособленных к обороне домов, подвалов и чердаков. Однако благодаря упорству и настойчивости наших войск противник, неся большие потери в людях и оставляя материальную часть, начал отходить из города на запад.

На участках 347-й и 343-й стрелковых дивизий теперь форсировали реку Дон также и вторые эшелоны дивизий, которые, завязав уличные бои, ликвидировали уцелевшие очаги сопротивления противника. Не выдержав ударов наших частей, противник, бросая артиллерию, танки, боеприпасы и грузовики с награбленными вещами, начал поспешно отходить, прикрываясь отдельными группами танков и авиацией. Таким образом, и центральная часть города была очищена от немецких захватчиков. На улицах Ростова уничтожались оставшиеся гнезда сопротивления и отдельные группы противника.

230-й полк НКВД и части 347-й стрелковой дивизии к 16 часам 29 ноября вышли на северо-западную окраину Ростова, на рубеж Рабочий Городок, поселок Змиевой. Части 343-й стрелковой дивизии и полк народного ополчения в течение того же дня (29 ноября) заняли район вокзала и Красный Город-Сад. 29 ноября к 16 часам Ростов был окончательно очищен от германских захватчиков, и красное знамя снова развевалось над городом.

Части западной группы 56-й армии после ночного боя к рассвету 29 ноября овладели Нижне-Гниловской, Семерниковом, Калинином. Противник, не выдерживая ударов Красной армии, начал отходить на северо-запад, бросая танки, вооружение, боеприпасы. Пытаясь задержать наши части, противник прикрывался группами моторизованной пехоты и отдельными танками. К исходу дня 29 ноября части западной группы заняли Хопры и Чалтырь.

Отойдя на рубежи Большие Салы, Султан-Салы и Чалтырь, Хопры, войска Клейста попытались закрепиться для того, чтобы прикрывать отход своих главных сил. Однако наши наступающие части вынудили противника к утру 30 ноября оставить этот рубеж. Под прикрытием авиации и танков он продолжал отход на запад, к рубежу реки Миус.

В Ростовском сражении был нанесен сокрушительный удар 1-й танковой армии. Противник был разбит и выброшен из Ростова. Нельзя забывать, что наша победа под Ростовом была первым крупным поражением, которое понесли немцы на суше за все время, начиная с 1939 года. Войска 56, 37-й и 9-й армий в период сражения под Ростовом показали свое умение бить немецких захватчиков и развенчали миф о «непобедимости» германской армии. Бойцы и целые подразделения Красной армии соревновались в храбрости и самоотверженности во время боев за Ростов. В зимнюю стужу, по льду Дона, по открытой местности, под непрерывным огнем артиллерии, минометов и пулеметов противника части Красной армии самоотверженно шли на штурм Ростова. Победа, одержанная войсками 37, 9-й и 56-й армий, была отмечена Верховным главнокомандующим, который в телеграмме от 29 ноября на имя главнокомандующего Юго-Западным направлением и командующего Южным фронтом писал:

«Поздравляю вас с победой над врагом и освобождением Ростова от немецко-фашистских захватчиков. Приветствую доблестные войска 9 и 56-й армий во главе с генералами Харитоновым и Ремезовым, водрузившие над Ростовом наше славное советское знамя.

И.Сталин.
Москва, 29 ноября 1941 г.».

2 декабря 1941 года Совинформбюро, сообщая о трофеях наших южных армий, указало, что «наибольшее количество трофеев выпало на долю нашей 37-й армии во главе с генерал-майором тов. Лопатиным, которая собственно и решила своими умелыми действиями судьбу войск генерала Клейста».

Преследование
(30 ноября — 10 декабря 1941 года)

Главные силы 1-й танковой армии Клейста, разбитые в Ростовском и в предшествующих сражениях, отступали на запад, стремясь выйти из-под ударов наших частей и закрепиться на заранее подготовленных оборонительных рубежах по реке Миус.

9, 56-я армии и левофланговые соединения 37-й армии преследовали отходящего противника, сбивая его арьергарды и прикрывающие части. Попытка немцев задержать войска Красной армии 30 ноября на рубежах Большие Салы, Султан-Салы, Чалтырь, Хопры не удалась. Наши преследующие части сбили противника с этих рубежей и продолжали теснить его на запад.

Против правого крыла фронта немцы вновь возобновили попытки наступления на ворошиловском направлении, стремясь отвлечь туда наши силы, а при успехе не только овладеть важным промышленным районом, но и занять угрожающее положение на правом фланге армий Южного фронта.

Усилив боевую группу Шведлера 111-й пехотной дивизией и частями 9-й пехотной дивизии, переброшенной с нашего Юго-Западного фронта, противник силами двух с половиной дивизий пытался из района поселка имени Кагановича и южнее прорваться на Ворошиловск. Одновременно итальянский экспедиционный корпус наносил удар на Ворошиловск с фронта Горловка, Орджоникидзе. Противнику не удалось осуществить своего замысла. Войска Шведлера были остановлены ударами частей Красной армии, наступление итальянцев совсем захлебнулось, натолкнувшись на упорное сопротивление наших войск на рубеже Октябрьский, Дебальцево.

Директивой Ставки еще 24 ноября (№ 005128) войскам Южного фронта в качестве ближайшей задачи было приказано разгромить «остатки армии» Клейста и овладеть районом Ростов, Таганрог, с выходом на фронт Ново-Павловка, Куйбышево, Матвеев Курган, река Миус.

Во исполнение указаний Ставки командование Южного фронта в своей директиве 29 ноября № 00316/оп поставило армиям следующие задачи.

«37А: частями 96, 51 сд, 3 и 132 тбр и переданными из 9А частями 216 сд, 2 и 142 тбр продолжать наступление в общем направлении Валуевский, Суженое, не допуская отхода Ростовской группировки противника в западном и северо-западном направлениях.

К исходу 30.11 главными силами выйти на рубеж Почтовый Яр, Совет, Александровка и подвижной группой полковника Колосова в составе кавкорпуса (56 и 35 кд), 23 мсп, одного полка 71 бригады НКВД, одной тбр, одного ап ПТО — выйти на р. Миус на участке Бол. Кирсановка, Матвеев Курган.

96 и 51 сд, 3 и 132 тбр с 24.00 30.11 передать в подчинение командарму[9].

Иметь в виду выход главными силами армии к исходу 1.12 на рубеж Октябрьский, Писаревский, р. Миус.

Граница слева (с 24.00 30.11) — Попов, Стоянов, Кирпичево-Александровский, Ново-Андриановка, (иск.) Демидовка.

9А, преследуя отходящего противника, к исходу 30.11 выйти главными силами на рубеж Александровка (зап.), Водяной и передовыми частями — на р. Бирючья.

В дальнейшем иметь в виду выход к исходу 1.12 на р. Миус. К исходу 30.11 вывести во фронтовой резерв две сд в район Чистополье, Савченко.

Граница слева — Аксайская, Мясникован, Крым, Суженое, Покровское (все, кроме Покровское, для 56А).

56А продолжать преследование противника и к исходу 30.11 выйти главными силами на рубеж Адабашев, Морской Чулек и передовыми частями на р. Самбек.

Иметь в виду к исходу 1.12 овладение Таганрог и выход на р. Миус».

56-я армия 29 ноября была включена в состав войск Южного фронта. Она получила несколько новых соединений и частей и теперь имела в своем составе: 353, 343, 347, 31-ю и 106-ю стрелковые дивизии; 13, 16-ю и 78-ю стрелковые бригады, 62, 64-ю и 70-ю кавалерийские дивизии; 230-й полк НКВД; 54-ю танковую бригаду: 3-й отдельный танковый батальон; 25-ю и 476-й корпусные артиллерийские полки; 515, 526-й гаубичные артиллерийские полки большой мощности, 270-й и 243-й пушечные артиллерийские полки; 112-й артиллерийский дивизион дальнего действия.

Резерву фронта — 176-й стрелковой дивизии — к утру 1 декабря было приказано сосредоточиться в Ровеньках.

Военно-воздушным силам в той же директиве от 29 ноября ставились следующие задачи:

«а) уничтожить отходящие части группы Клейста;

б) не допустить выхода резервов противника вост. р. Миус;

в) обеспечить наступление армий левого крыла фронта и 12А».

37-я армия преследовала отходивших немцев по двум основным направлениям: главные силы армии — 295, 253, 216, 150-я стрелковые дивизии, 23-й мотострелковый полк, конница, 2-я и 142-я танковые бригады преследовали противника в западном направлении. Сбивая прикрывающие части противника, войска 37-й армии 1–2 декабря вышли к реке Миус и начали атаку предмостных укреплений, имея целью форсировать реку. 295-я стрелковая дивизия в течение 2 и 3 декабря пыталась овладеть западным берегом реки Миус на участке Куйбышево, Русское, но успеха не имела. Противник спешно усиливал свои части на этом участке свежими резервами. 253-я стрелковая дивизия, овладев н/п Иваново-Ясенский, вышла на восточный берег реки Миус, где, однако, и остановилась. 216-я стрелковая дивизия с 23-м мотострелковым полком, ликвидировав попытки противника удержаться на восточном берегу реки Миус, отбросила его на запад и вышла на реку Миус на участке Бол. Кирсановка, Демидовка.

150-я стрелковая дивизия и части кавалерийского корпуса со 2-й и 142-й танковыми бригадами, преследуя противника, вышли к Матвееву Кургану, где вступили в бой с немцами, пытавшимися удержать этот крупный населенный пункт. 4 декабря противник был выбит из Матвеева Кургана. Однако попытки форсировать реку Миус и развить удар на запад успехом не увенчались.

Левофланговая группа 37-й армии в составе 96, 51-й стрелковых дивизий, 3-й и 132-й танковых бригад должна была наступать на Валуевский и далее вдоль реки Самбек, не допуская отхода ростовской группировки противника на запад и северо-запад. Эту задачу в необходимой мере выполнить не удалось, так как противник, учитывая угрозу со стороны войск, образовавших выступ нашего фронта на участке Чистополье, Стоянов, Султан-Салы, приложил все усилия к тому, чтобы задержать здесь наше наступление. Преимущество в подвижности облегчило противнику выход из угрожавшего ему полного окружения.

В дальнейшем левофланговая группа дивизий 37-й армии развивала преследование в западном направлении, следуя уступом по отношению к 9-й армии, в состав которой она и вошла в ночь на 1 декабря.

Войска 9-й армии, развивая наступление, 30 ноября овладели н/п Большие Салы и Султан-Салы, не дав частям противника закрепиться на этом рубеже. Потеряв рубеж и чувствуя угрозу, нависшую над его путями отхода со стороны дивизий 37-й армии, противник оторвался от частей 9-й армии и быстро отошел на заранее подготовленный оборонительный рубеж по линии реки Миус, Денисовский, Седовский, Самбек (Каменный Мост), где организовал сильное сопротивление. В период со 2 по 5 декабря части армии вышли к этому рубежу, завязав на нем безрезультатные бои.

Фронт армии стабилизировался в следующем положении: 96-я стрелковая дивизия вышла к н/п Бедновский; 30-я дивизия остановилась по северному берегу реки Каменка в районе Богатырев; 51-я дивизия — в районе выс. 116, 3; 66-я и 68-я кавалерийские дивизии сосредоточились в районе Богдановка, Монастырный; 317-я стрелковая дивизия — в районе Благодать, Приют, имея авангард в 2 км южнее Копани в соприкосновении с обороной противника.

56-я армия перешла к преследованию противника также 30 ноября. С этой целью была образована подвижная группа в составе 64, 70-й кавалерийских дивизий и 54-й танковой бригады.

Утром 1 декабря подвижная группа начала преследование противника в направлении Султан-Салы, Веселый, Морской Чулек с целью отрезать ему пути отхода и к исходу дня выйти на рубеж Адабашев, Морской Чулек, захватив передовыми частями переправу на реке Самбек. Однако части группы на рубеже Султан-Салы попали под удары авиации противника, понесли потери и на указанный рубеж к сроку выйти не смогли.

Остальные части 56-й армии к исходу дня находились на линии Султан-Салы, Крым, Хопры. 13-я стрелковая бригада заняла н/п Крым; 78-я стрелковая бригада оставалась в районе н/п Чалтырь; 70-я кавалерийская дивизия занимала Хопры. Противник отходил на реку Самбек.

2 декабря разбитые части противника продолжали отступать. В районе Суженое, Самбек авиация 56-й армии обнаружила и бомбила большое скопление машин и танков.

Противнику удалось организовать оборону на заранее подготовленном рубеже за рекой Самбек. Попытки 56-й армии преодолеть эту оборону успеха не имели, так как артиллерия армии в боевых действиях не участвовала, отстав на переправах через реку Дон.

С 5 декабря фронт армии стабилизировался: 343-я стрелковая дивизия — в районе выс. 78, 9; 353-я стрелковая дивизия — западнее Курлацкое; 13-я стрелковая бригада, 347-я стрелковая и 62-я кавалерийские дивизии — по восточному берегу реки Самбек на фронте Самбек (Каменный Мост), Приморка. Остальные дивизии были сосредоточены: 70-я и 64-я кавалерийские дивизии в районе Абрамовки, 16-я стрелковая бригада — Моржановки, 78-я стрелковая бригада — Синявки.

К концу Ростовской операции остатки армии Клейста укрепились на рубеже реки Миус и к 10 декабря занимали следующее положение: на рубеже Калиновка, Русский оборонялась 1-я мотодивизия словаков; на рубеже Русский, Александровка — остатки дивизии СС «Викинг»; Александровка, Ряженая — остатки 16-й танковой дивизии; Ряженая, Рясный, выс. 107, 6, Соленый — 13-я танковая дивизия и далее на юг на рубеже Самбек, Вареновка (западная окраина) — 60-я мотодивизия и дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».

14-я танковая дивизия была отведена в резерв, предположительно — в районы Покровское, Троицкое и Марфинская, Анастасиевка.

По всему западному берегу реки Миус противник создал систему оборонительных сооружений, расчлененных по фронту и в глубину (окопы полного профиля, блиндажи, на отдельных участках проволока в два ряда, минные поля и т. д.), организовав ряд отдельных узлов сопротивления, обороняемых силами от взвода до батальона пехоты с пулеметами и минометами.

После ряда безуспешных контратак, предпринятых немцами, всякий раз отражавшихся нашими частями, противник перешел к пассивной обороне. В свою очередь, наши части тоже прекратили атаки и закрепились на достигнутых рубежах.

К 10 декабря боевые действия затихли. Войска Южного фронта в основном выполнили поставленную им Верховным главнокомандованием задачу, нанесли жестокое поражение 1-й танковой армии Клейста, освободили Ростов и вышли на реку Миус.

Противнику удалось вывести остатки разбитой 1-й танковой армии из-под угрозы полного окружения и удержаться на подступах к Таганрогу.

Главной причиной этого явилось преимущество противника в подвижности. Преимущество в подвижности позволяло немцам быстро оторваться от наших преследующих частей и выиграть время для организации обороны на новых, заранее подготовленных (к обороне) рубежах. Советские кавалерийские дивизии и танковые бригады в момент перехода к преследованию были крайне ослаблены предшествовавшими боями и не обладали необходимой пробивной способностью для того, чтобы достаточно быстро ломать сопротивление прикрывающих частей противника. К тому же немцы обычно сосредоточивали против наших подвижных групп усилия всей своей авиации, что в значительной степени затрудняло продвижение. Недостаток мобильной артиллерии, особенно противотанковых орудий, также затруднял преодоление нашей конницей сопротивления немецких прикрывающих частей и ставил кавалерийские дивизии в затруднительное положение при борьбе с танками противника.

Отсутствие в соединениях 56-й армии в первые дни преследования артиллерии усиления, отставшей на переправах через реку Дон, не дало возможности организовать захват плацдарма противника на восточном берегу нижнего течения реки Миус и прорвать укрепленные позиции противника перед Таганрогом. Большая активность германской авиации задержала переправу артиллерии и тылов через Дон, затруднила снабжение продовольствием и боеприпасами частей 56-й армии (например, части 78-й стрелковой бригады в течение трех дней не получали продовольствия).

Существенную роль сыграли недочеты в управлении и в организации взаимодействия различных родов войск, являвшиеся в значительной мере результатом того, что войска впервые после пятимесячных оборонительных боев предприняли сложную наступательную фронтовую операцию и впервые вели длительное преследование разбитого врага.

Все эти обстоятельства дали возможность противнику удержаться на заранее подготовленных позициях на рубеже рек Миус и Самбек.

В ходе Ростовской операции танковая армия Клейста и части 49-го горнострелкового корпуса понесли тяжелые потери в людях и технике. Всего за время операции ими было потеряно около 30 тысяч человек убитыми и ранеными, 403 пулемета, 111 минометов, 359 орудий, 275 танков, 21 бронемашина, 3186 винтовок, 80 самолетов, 4435 автомашин. В среднем дивизии армии Клейста потеряли от 55 до 70 % людского состава и материальной части, в результате чего они в течение значительного периода времени не могли быть использованы как ударная сила при наступлении.

Поражение 1-й танковой армии под Ростовом создало некоторое равновесие сил на юго-западном направлении. На длительное время фронт здесь стабилизировался. Этот успех был оплачен дорогой ценой. В борьбе за Донбасс и Ростов с 29 сентября по 2 декабря безвозвратные потери Красной армии составили 158577 человек[10].

Источники и литература

1. Материалы Центрального архива Министерства обороны (ЦАМО):

а) Доклад отдела АБТВ 9А с выводами из опыта боевых действий автобронетанковых войск армии (ЦАМО, ф. 228, оп. 738, д. 35, л. 71–73);

б) Справка отдела АБТВ Южного фронта о действиях танковых войск фронта в период отражения атак группы Клейста с 4.11 по 20.11.1941 года (ЦАМО, ф. 38, оп. 30425сс, д. 11, л. 11).

2. Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. М., Библиотека «Мосгорархив», 1995, кн.1. 454 с.

3. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. М., Воениздат, 1961, т. 2. 683 с.

4. Россия и СССР в войнах (потери вооруженных сил). М., Олма-Пресс, 2001. 608 с.

5. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945. М., Воениздат, 1960. 800 с.

6. Восемнадцатая в сражениях за родину/боевой путь 18-й армии. М., Воениздат, 1982. 528 с.

7. В сражениях за победу/боевой путь 38-й армии. М., Наука, 1974. 568с.

8. Орешкин А.К. Оборонительная операция 9-й армии (октябрь — ноябрь 1941 года). М., Воениздат, 1960. 128 с.

9. Уорвол Н. Войска СС. Кровавый след. Перевод с немецкого и составление Н. Лаврова. Ростов н/Д, Издательство «Феникс», 2000. 352 с.

10. Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996. 287 p.


Действия противоборствующих сторон во время проведения Ростовской оборонительной операции (5–16 ноября 1941 года)


Действия противоборствующих сторон во время проведения Ростовской наступательной операции (17 ноября — 4 декабря 1941 года)

Блокада Ленинграда
Контрнаступление под Тихвином
(10 ноября — 30 декабря 1941 года)

С начала октября 1941 года обстановка на подступах к Ленинграду стабилизировалась. Не имея достаточных сил для взятия города, германское командование стремилось окончательно изолировать Ленинград от остальной территории страны, отбросив советские войска за Ладожское озеро. Руководство СССР, напротив, планировало пробиться к городу и установить с Ленинградом надежную сухопутную связь. Результатом реализации этих планов стало противоборство сторон на всем протяжении Ленинградского фронта, а также в районе Тихвина с октября по декабрь 1941 года.

Обстановка на ТВД

В конце сентября — начале октября 1941 года соединения и части Ленинградского фронта сильными контратаками изматывали и обескровливали противника. Под Урицком и Ново-Паново упорно атаковала немецкие войска 44-я стрелковая дивизия полковника П.А. Артюшенко, 6-я бригада морской пехоты полковника Д.А. Синочкина и 124-я танковая бригада полковника А.Г. Родина, а на пулковском участке у Кискино и Верхнее Койрово — 13-я стрелковая дивизия генерал-майора П.А. Зайцева. С ораниенбаумского плацдарма удары по врагу наносили войска 8-й армии.

Оторванные от основных сил, продолжали сопротивление советские войска на Моонзундских островах (Эстония) и полуострове Ханко (Финляндия).

Моонзундские острова оборонял объединенный гарнизон моряков и 3-й отдельной стрелковой бригады Красной армии под общим руководством генерал-лейтенанта A.B. Елисеева и дивизионного комиссара Г.Ф. Зайцева. После нескольких неудачных попыток овладеть архипелагом немецкое командование привлекло к боям за острова более 50 тысяч человек и 60 самолетов. Сражение приобрело особенно упорный характер. Последние советские подразделения ушли с Моонзундского архипелага по приказу командования во второй половине октября. 19 октября 1941 года с острова Хиума эвакуировались на Ханко более 500 человек и все легкие корабли.

На полуострове Ханко, вдали от основных баз и оторванные от фронта, в трудных условиях, под непрерывным огнем артиллерии противника, стойко сражались защитники военно-морской базы. Они не только оборонялись, но и вели смелые наступательные действия, отвлекая на себя часть сил противника. Этим самым ханковцы активно помогали сдерживать рвавшегося к Ленинграду врага.

Оборону Ханко возглавляли начальник военно-морской базы генерал-лейтенант С.И. Кабанов, дивизионный комиссар А.Л. Расскин и командир 8-й стрелковой бригады полковник Н.П. Симоняк.

Советские войска довольно успешно защищали военно-морскую базу. Лишь через 165 дней обороны осложнившаяся обстановка под Ленинградом и возникшие затруднения в снабжении базы боеприпасами и продовольствием побудили командование принять решение об эвакуации войск с полуострова, которая проводилась с 26 октября по 5 декабря 1941 года. В борьбе за удержание Ханко особенно отличились десантный отряд под командованием капитана Б.М. Гранина, занявший несколько окружавших базу островов, летчики асы А.К. Антоненко и П.А. Бринько, пулеметчик П.Т. Сокур и многие другие. Среди бойцов-ханковцев находился поэт Михаил Дудин, вдохновлявший их своими стихами, полными оптимизма и веры в победу. Его перу принадлежала листовка, написанная в духе известного ответа запорожцев турецкому султану.

В этот период активные бои развернулись на Карельском перешейке и в самой Карелии, где действовали преимущественно финские войска.

Наступление армии Финляндии в Карелии против 7-й армии началось еще в июле 1941 года и развивалось по нескольким направлениям. 1 июля развернулись бои на ухтинском направлении. Враг был остановлен на рубеже западнее Ухты. На ребольском направлении противнику не удалось разгромить наши войска и перерезать Кировскую железную дорогу. На петрозаводском и олонецком направлениях Карельская армия финнов начала бои 2 июля, стремясь кратчайшим путем выйти к западному побережью Ладожского озера. 23 июля советские войска нанесли два контрудара: на Лоймолу и Питкяранту и остановили наступление противника.

На кестеньгском направлении советские войска в ходе активной обороны продолжали наносить удары по противнику. Фронт здесь стабилизировался в конце ноября 1941 года. Угроза прорыва врага к Кировской железной дороге на этом направлении была окончательно ликвидирована.

4 сентября 1941 года Карельская армия финнов, превосходившая наши войска более чем в 3 раза, начала крупное наступление на петрозаводском и олонецком направлениях. Противник прорвал нашу оборону, 5 сентября захватил Олонец, перерезал Кировскую железную дорогу и форсировал Свирь, захватив небольшой плацдарм на ее южном берегу. 20 сентября финские войска вновь начали наступление на петрозаводском направлении, сосредоточив здесь более половины своей Карельской армии. Начались упорные бои за Петрозаводск. 30 сентября враг прорвал нашу оборону. Советские войска оставили Петрозаводск и отошли на северный берег реки Шуя.

После захвата Петрозаводска противник продолжал наступление на Медвежьегорск. Город переходил из рук в руки. Однако нашим войскам пришлось оставить Медвежьегорск, по льду отойти на восточный берег Повенецкого залива и занять оборону. Дальнейшее наступление обескровленной Карельской армии финнов было остановлено на всех направлениях.

На Карельском перешейке в полосе обороны 23-й армии шли позиционные бои в районах старой советско-финской границы. В течение октября — декабря 1941 года успеха не было ни у одной из сторон.

Таким образом, несмотря на поражения, советские войска не позволили противнику соединить свои силы и создать второе кольцо блокады вокруг Ленинграда. Красной армии удалось сохранить за собой восточный берег Ладожского озера и тем самым обеспечить организацию подвоза через него необходимых запасов для жителей Ленинграда и войск Ленинградского фронта.

Состав бронетанковых войск Финляндии[11] на 31 мая 1941 года

Тип боевой машины Количество
«Рено» FT-17 4
Д-8 1
ГАЗ-ФАИ ?
ГАЗ-ФАИ/М 2
БА-20/БА-20М 11
БА-10 7
«Ландсверк-182» 1
БА-6 3
Т-37 29
Т-38 13
Т-26Е («Виккерс») 26
Т-26 образца 1931 года 10
Т-26 образца 1933 года 20
Т-26 образца 1938 года 4
Т-26 образца 1939 года 2
Т-28 2
ОТ-130/133 4
ОТ-126 2
«Виккерс» модели 1933 года 1
«Виккерс» легкий танк MKIII 1
«Комсомолец» А-20 62

Оборону советских частей усиливали в основном бронетанковые войска Ленинградского фронта, так как военная промышленность города наиболее эффективно могла выпускать и ремонтировать именно этот вид вооружения.

Танковые силы Ленинградского фронта к началу октября 1941 года претерпели значительные организационные изменения.

К 25 сентября 1941 года в составе Ленинградского фронта из имеющейся в наличии материальной части сформированы следующие танковые части и соединения: 48, 51, 86, 84, 106-й и 107-й отдельные танковые батальоны — по штатам № 010/85; 123-я и 124-я танковые бригады — по штатам № 010/75–010/85.

Кроме указанных танковых частей с 27 сентября в состав Ленинградского фронта вместе с 54А влились 16-я и 122-я танковые бригады и 119-й отдельный танковый батальон.

В первой декаде октября действия советских войск под Ленинградом значительно активизировались. Реализовывалась новая стратегия активной обороны, организатором и вдохновителем которой был командующий Ленинградским фронтом генерал армии Г.К. Жуков.

3, 5 и 7 октября на захваченном немцами побережье Финского залива было высажено четыре десантных отряда моряков и пограничников. В Нижнем парке Нового Петергофа отважно действовал отряд полковника А.Т. Ворожилова, который имел задачу осуществить прорыв в сторону Стрельны, чтобы содействовать соединению 8-й и 42-й армии.

Одновременно с высадкой десантов позиции противника со стороны Ленинграда атаковали танкисты 124-го танкового полка 124-й танковой бригады. Тяжелые машины KB смяли немцев на переднем крае, на несколько километров углубились в их оборону. Оказавшись в окружении, командир полка майор И.Р. Лукашин радировал: «Ведем бой до последнего дыхания, боевую задачу будем выполнять».

Танкисты истребили много вражеских солдат и боевой техники, но соединиться с моряками им не удалось. Все экипажи сражались героически, равняясь на своего командира, который погиб в этом тяжелом бою.

Состав танков и бронемашин Ленинградского фронта на 1 октября 1941 года[12]

Марка машин 123 тбр1 124 тбр2 42А 55А 23А 115 сд 54А 21 сд3 НКВД Резерв фронта Всего
51 отб 84 отб 86 отб 48 отб 106 отб 107 отб 2 тп4 122 тбр 16 тбр 119 тбр
KB 43 1 51 3 5 10 2 8 1 5 1 5 1 3 7 5 141 10
Т-34 2 4 3 11 4 24
Т-28 3 3
БТ-7 7 4 5 12 3 1 25 56 1
БТ-5 5 2 2 2 12 2 1 22 4
БТ-2 2 1 2 5
Т-50 8 8
Т-265 12 12 8 1 10 3 3 7 52 4
Т-40 20 20
Огнем. 8 1 8 1
БА-10 26 24 2 10 1 5 2 10 23 5 21 7 19 1 150 6
БА-20 3 2 5 2 2 1 12 2
Всего танк. 45 1 51 27 5 30 2 22 2 18 25 2 8 2 20 32 11 18 1 339 21
Всего БА 29 24 2 10 1 5 3 15 25 5 23 7 19 2 162 8
Степень технич. исправн. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр. На ходу Неиспр.

1 123 тбр боевых действий к началу октября 1941 года не вела и была сосредоточена в виде танковых засад на всех дорогах, идущих с юга и юго-запада на Рыбацкое.

2 124 тбр находилась к началу октября 1941 года в резерве командующего фронтом, занимая рубеж обороны в районах Автово, Средняя Рогатка, Дворец Советов в готовности к контратакам в направлении Автово — Урицк, Средняя Рогатка — Пулково.

3 2-й танковый полк 1-й танковой дивизии, сама 1-я танковая дивизия 20 сентября 1941 года была расформирована и переформирована в 123-ю танковую бригаду.

4 Танки были врыты в землю и использовались в качестве ДОТов.

5 По некоторым данным в начале сентября 1941 года в 124 тбр поступили 2 САУ на базе T-26 с установленными на них 37-мм пушками.


Ожесточенные бои развернулись на Неве южнее Шлиссельбурга. Еще в ночь на 20 сентября на занятый немцами левый берег Невы в районе Московской Дубровки переправился батальон 115-й стрелковой дивизии генерала В.Ф. Конькова. Командовал батальоном боевой офицер старший лейтенант В.П. Дубик. Немцы не оказали сильного сопротивления, и командир 638-го полка полковник А.Е. Калашников перебросил на плацдарм еще несколько подразделений. Но днем противник силой до пехотного полка, поддерживаемого танками и авиацией, перешел в контратаку. Наши бойцы отразили ее и продолжали закрепляться на плацдарме. Вместе с 638-м полком успешно форсировал Неву и батальон 4-й бригады морской пехоты генерал-майора Б.Н. Ненашева. Левее плацдарма отважно действовали подразделения 1-й дивизии НКВД полковника С.И. Донскова.

Военный совет фронта высоко оценил мужество воинов 115-й стрелковой дивизии и 1-й дивизии НКВД, 4-й бригады морской пехоты, переправившихся через Неву, объявив им благодарность.

Наши части перерезали шоссейную дорогу Ленинград — Шлиссельбург и вплотную приблизились к 8-й ГРЭС. На правом фланге развернулись бои за поселок Арбузово. Со стороны Волхова к плацдарму, названному за свои небольшие размеры «Невским пятачком», пробивались войска 54-й армии.

Для германской группировки, вышедшей к Ладожскому озеру, возникла реальная опасность окружения. Начальник штаба оперативного командования вермахтом (ОКВ) генерал-полковник Гальдер в своем дневнике записал: «День 24.9 был для ОКВ в высшей степени критическим днем. Тому причиной неудача наступления 16-й армии у Ладожского озера, где наши войска встретили серьезное контрнаступление противника, в ходе которого 8-я танковая дивизия была отброшена и сужен занимаемый нами участок на восточном берегу Невы»[13].

Немецкое командование в связи с этим задержало переброску на московское направление моторизованной и двух танковых дивизий. Под Ленинград оно срочно направило еще две пехотные дивизии и три полка.

Тем временем части 115-й стрелковой дивизии и 4-й бригады морской пехоты продолжали упорные бои за расширение плацдарма. Руководство ими осуществляло командование Невской оперативной группы (НОГ), образованной 22 сентября. Она взаимодействовала с 54-й армией, включенной с 26 сентября в состав Ленинградского фронта. Командующего 54-й армией Ставка первоначально назначила генерал-лейтенанта М.С. Хозина.

Постепенно на левое крыло фронта, где войска 54-й армии и Невской оперативной группы разделяла сравнительно узкая горловина шириной 12–16 километров, перемещался центр боевых действий. 54-я армия была усилена двумя гвардейскими стрелковыми дивизиями: 3-й генерал-майора H.A. Гагена и 4-й генерал-майора А.И. Андреева. Эти соединения прибыли из резерва Ставки, имели немалый опыт наступательных боев.

Вечером 6 октября на запрос Ставки о положении на фронте генерал армии Г.К. Жуков доложил: германские войска понесли под Ленинградом большие потери и перешли к обороне.

Верховный главнокомандующий сообщил, что на московском направлении обстановка осложнилась, и приказал Г.К. Жукову прибыть в Ставку. В командование Ленинградским фронтом вступил генерал-майор И.И. Федюнинский.

Военный совет фронта особое внимание обратил на укрепление обороны на юго-западном и южном участках фронта, где действовали войска 42-й армии генерал-майора И.Ф. Николаева и 55-й армии генерал-майора танковых войск И.Г. Лазарева.

За короткий срок здесь удалось создать прочную глубоко эшелонированную оборону. В 42-й армии в первом эшелоне на фронте в 17 километров находились две стрелковые дивизии.

Вторую полосу обороны занимали три стрелковые дивизии, морская и стрелковая бригады. В среднем на каждый километр фронта приходился один стрелковый батальон, до 47 орудий и минометов калибром 76 мм и выше, до трех танков. Боевые действия армии поддерживались огнем корабельной и береговой артиллерии КБФ. Высокая тактическая плотность была достигнута и в 55-й армии.

Участки обороны 42-й и 55-й общевойсковых армий, защищавших южные подступы к Ленинграду, в наибольшей мере были насыщены артиллерией усиления. В состав 42-й армии были переданы 14-я артиллерийская противотанковая бригада РВГК, 5 отдельных противотанковых полков и 3 тяжелых артиллерийских полка. Несколько меньшая по силам группировка была создана и в 55-й армии.

Осенью 1941 года войска и население проделали огромную работу по строительству оборонительных сооружений. На южном и северном обводах в течение ноября — декабря 1941 года было построено около 82 км противотанковых рвов, почти 25 км эскарпов и контрэскарпов, около 9 км надолбов, 144 км проволочных заграждений, более 24 км баррикад, 1400 броневых железобетонных и дерево-земляных огневых точек.

15 ноября Военный совет фронта создал управление внутренней обороны города (ВОГ), возложив на него ответственность за организацию обороны города как на побережье Финского залива, так и в самом Ленинграде. Командующим ВОГ был назначен генерал-лейтенант Ф.С. Иванов, комиссаром — заведующий военным отделом горкома партии А.Ф. Павлов. В состав ВОГ включались 9-я отдельная бригада ВОСО, войска НКВД, местные стрелковые части, подразделения милиции и военизированной пожарной охраны, рабочие отряды, военнообязанные, проходящие Всевобуч. В дальнейшем к внутренней обороне были привлечены подразделения моряков из состава Ленинградской военно-морской базы, лыжные и буерные отряды, подразделения ПВО.

Части ВОГ получили задачу организовать круговую оборону с передним краем по следующим рубежам: западное побережье Финского залива, дамба Морского канала, остров Тураханный, станция Броневая, поселок имени С. Шаумяна, Фарфоровая, поселок Веселый, совхоз Кудрово, Заневка, Пороховые, деревня Старая.

В декабре 1941 года на должность командующего ВОГ был назначен герой обороны Ханко генерал-лейтенант С.И. Кабанов.

Огромное значение приобрели в осенний период противовоздушная оборона и контрбатарейная борьба. Германское командование предприняло ожесточенный огневой штурм Ленинграда. Если в сентябре немецкая авиация 23 раза бомбила осажденный город, то в октябре — 38 раз. Было сброшено более 800 фугасных и 43 тысячи зажигательных бомб.

Ставка оказала большую помощь защитникам Ленинграда, пополнив 7-й истребительный авиационный корпус ПВО двумя истребительными полками. Для отражения налетов вражеской авиации в темное время суток 26-й истребительный авиационный полк был преобразован в ночной. Летчики совершенствовали взаимодействие с зенитчиками, прожектористами, аэростатчиками.

В октябре усилились и варварские артиллерийские обстрелы города. Это потребовало по-новому организовать контрбатарейную борьбу. Были созданы специальные артиллерийские группы, оснащенные дальнобойными орудиями. Управление артиллерией 42-й и 55-й армий, береговой и корабельной артиллерией КБФ сосредоточивалось в руках начальника артиллерии фронта генерал-майора артиллерии В.П. Свиридова.

В организации контрбатарейной борьбы существенную помощь ленинградцам оказал начальник артиллерии Красной армии генерал-полковник артиллерии H.H. Воронов.

Однако из-за недостатка боеприпасов артиллерия не использовалась в полную силу. Суточная норма расхода снарядов в 42-й армии составляла примерно 4–8 снарядов на одно тяжелое орудие.

Военный совет фронта обязал городской комитет партии наладить производство боеприпасов на 80 предприятиях города, в мастерских институтов. Самоотверженно помогая фронту, коллективы многих заводов и фабрик успешно осваивали новое для них производство, в несколько раз увеличили выпуск снарядов и мин.

На ленинградских заводах кроме производства боеприпасов, разрабатывали и выпускали оригинальные артсистемы. Например, завод имени Кирова изготовил несколько САУ по типу СУ-1–12 с установкой 76-мм полковой пушки за щитом на шасси грузовиков ЗиС-5, а Ижорский завод в июле — августе 1941 года выпустил несколько десятков бронированных грузовиков ЗиС-5 (броней полностью защищались кабина и борта грузовой платформы). Эти машины, в основном поступавшие на вооружение дивизий Ленинградской армии народного ополчения (ЛАНО), вооружались пулеметом в лобовом листе кабины и 45-мм пушкой образца 1932 года, которая закатывалась в кузов и могла вести огонь по ходу движения. В условиях блокады города подобные артсистемы были существенным подспорьем сражающимся войскам.

Еще в сентябре после выхода врага к Ладоге телефонная и телеграфная связь с Москвой и 54-й армией оказалась под серьезной угрозой. Проложенный через озеро полевой кабель исправно действовал всего несколько дней. Необходим был специальный подводный кабель. С этой задачей успешно справились 14-й отдельный запасной полк связи, специалисты Военной электротехнической академии и Научно-исследовательского института связи и телемеханики, завода «Севкабель», суда Северо-Западного речного пароходства, водолазы ЭПРОНа. Руководили работами начальник войск связи фронта генерал-майор И.Н. Ковалев, полковник H.H. Гладышев, военные инженеры П.А. Анисимов, Н.Е. Плешков, А.П. Удалов, воентехник П.Н. Кулаков. Через штормовую Ладогу в неимоверно трудных условиях было проложено более 40 километров кабеля, который безотказно работал на протяжении всей войны.

Учитывая наибольшую угрозу со стороны противника прежде всего Ленинграду как важнейшему политическому и экономическому центру страны, Ставка Верховного главнокомандования приняла решение перегруппировать 8-ю армию (без 48-й стрелковой дивизии) из Ораниенбаума в Ленинград морем. На ораниенбаумском плацдарме вместо 8-й армии создавалась Приморская оперативная группа, на которую возлагалась задача обороны этого плацдарма во взаимодействии с частями Кронштадтской крепости.

Основой для организации перегруппировки 8-й армии (и как ее этапа — перевозки морем) явились приказ командующего войсками Ленинградского фронта на перегруппировку армии и согласованные решения командующих армией и Балтийским флотом.

Перегруппировка 8-й армии из Ораниенбаума в Ленинград началась 15 октября и продолжалась до конца ноября 1941 года, то есть длилась около полутора месяцев. Первым ее этапом была перевозка 191-й стрелковой дивизии. Всего для обеспечения перевозки дивизии выделялось до 20 судов (5 транспортов, 2 самоходные баржи, 9 буксиров и несколько несамоходных барж).

В 23.05 15 октября 1941 года после сильного артиллерийского обстрела противником Ораниенбаумского порта в него вошел первый отряд судов в составе двух транспортов и самоходной баржи. Погрузив на борт в течение трех часов до двух стрелковых батальонов 191-й дивизии, отряд вышел из Ораниенбаума и после скрытного двухчасового перехода произвел выгрузку в Ленинграде. Сразу же после первого отряда в Ораниенбаум вошел следующий отряд, успешно и без противодействия противника произвел погрузку частей, их перевозку морем и выгрузку в Ленинградском торговом порту.

Таким образом, делая за ночь по два-три рейса, отряды судов в период с 15 по 18 октября завершили полностью и без потерь перевозку 191-й стрелковой дивизии и начали переброску других соединений 8-й армии. Организация и обеспечение переброски остальных сил армии осуществлялись аналогично перевозке 191-й стрелковой дивизии.

Протяженность рейса составляла более 30 км, длительность перехода занимала около 2 часов, на погрузку транспорта затрачивалось от 3 до 5 часов.

Штаб 8-й армии разработал план вывода дивизии с оборонительных рубежей и очередность посадки их частей на суда. В целях сохранения боеспособности перевозимых соединений в основу перевозки был положен принцип сохранения целостности стрелковых частей, штабов и органов тыла. Штаб флота с получением данных о количестве личного состава, лошадей и боевой техники, подлежащих перевозке, к ночи формировал в Ленинграде отряды судов, способных выполнить переход до Ораниенбаума в течение темного времени. Прибытие отрядов судов в Ораниенбаумский порт обычно совпадало с моментом подхода к нему частей на погрузку.

К 4 ноября перевозка соединений 8-й армии была закончена. Всего за 19 суток из Ораниенбаума в Ленинград было переброшено шесть стрелковых дивизий общей численностью до 25 тысяч солдат и офицеров. При этом потерь личного состава не было.

Особую остроту в октябре приобретала борьба за коммуникации. Запасы продовольствия в осажденном городе, насчитывавшем более 2,5 млн жителей, катастрофически сокращались. В телеграмме, направленной 12 октября Военному совету Ленинградского фронта, Ставка Верховного главнокомандования указывала, что жизненно необходимо овладеть станцией Мга и освободить Кировскую железную дорогу на участке Ленинград — Волхов. Считая, что для этого недостаточно сил одной 54-й армии, Ставка требовала согласованного наступления 55-й и 54-й армий и войск Невской оперативной группы. В утвержденном ею 14 октября плане операции указывалось: «Соединение осуществить при помощи одновременного удара с двух сторон в районе Синявино, Подгорное, Рабочий поселок № 6, Дубровка, 1-й городок»[14]. Для этого предлагалось сосредоточить в районе прорыва со стороны 54-й армии три стрелковые дивизии и всю свою крупную артиллерию, а со стороны Невской оперативной группы — пять-шесть стрелковых дивизий, до 100 танков KB, повернув всю основную артиллерию в сторону намеченного удара.

Военный совет Ленинградского фронта решил начать эту операцию 20 октября. Для участия в ней привлекались 63 тысячи человек, 475 орудий и 97 танков. Противник имел на синявинском направлении около 54 тысяч человек и 450 орудий. Он опирался на сильную оборону с большим количеством инженерных сооружений, построенных в лесисто-болотистой местности.

Наши войска атаковали вражеские позиции с востока и запада. На отдельных участках они потеснили немцев, но серьезного оперативного успеха не достигли. По Неве и подходам к ней противник вел сильный артиллерийский и минометный огонь. Не хватало переправочных средств для переброски войск, танков и орудий сопровождения пехоты.

Операция развивалась крайне медленно. Военный совет фронта еще не терял надежды на успех, однако события, происходившие на тихвинском направлении, заставили сократить масштабы боевых действий южнее Ладожского озера.

Вечером 23 октября в Ленинград была передана телеграмма заместителя начальника Генерального штаба генерал-майора A.M. Василевского. Ставка приказывала, не прекращая активных действий по прорыву блокады, перебросить в район Тихвина две стрелковые дивизии 54-й армии, а также 191-ю и 44-ю стрелковые дивизии и 6-ю бригаду морской пехоты из Ленинграда.

Это решение Ставки было вызвано тем, что германские войска в середине октября развернули наступление на тихвинском направлении. Здесь развернулось сражение, значение которого выходило далеко за рамки данного района. Оно сыграло заметную роль в жизни и борьбе осажденного Ленинграда, оказало определенное влияние на состав и группировку сил противника в решающей битве за Москву.

Противник, добиваясь полной блокады Ленинграда, решил прорваться к реке Свирь на соединение с финскими войсками.

Главный удар он наносил на Грузино, Будогощь, Тихвин.

В составе советских войск, прикрывавших рубеж от Ладожского озера до озера Ильмень, имелось 16 дивизий. Половина из них находилась в 54-й армии.

Так, на 25 октября 1941 года в составе 54-й армии находились 3-я гвардейская, 128, 285, 286, 294, 310, 311-я стрелковые дивизии, 1-я отдельная гвардейская стрелковая бригада, 6-я морская бригада, 122-я и 16-я танковые бригады, 882-й и 883-й корпусные артиллерийские полки, гаубичный артиллерийский полк Артиллерийских Краснознаменных курсов усовершенствования командного состава артиллерии резерва главного командования (АККУКС АРГК), два дивизиона 122-мм гаубиц, 2-й дивизион 5-го и 4-й дивизион 4-го гвардейских минометных полков. 4-я же армия генерала В.Ф. Яковлева имела только три стрелковые и одну кавалерийскую (27 кд) дивизии, а 52-я отдельная армия генерала Н.К. Клыкова еще меньше — две стрелковые дивизии. В соединениях насчитывалось по 4–6 тысяч человек, не хватало орудий и стрелкового оружия.

Врагу удалось нащупать уязвимые места нашей обороны на волховских рубежах — в полосе 288-й и 267-й дивизий. Первая из них растянулась на фронте в 34 километра, вторая — на 46 километров. 16 октября после авиационной и артиллерийской подготовки части 39-го немецкого моторизованного корпуса и 21-й пехотной дивизии форсировали Волхов в районе Грузино и Селищенского поселка. Трое суток две малочисленные дивизии сдерживали сильный натиск врага. 20 октября после жестоких боев противнику удалось прорвать оборону, а 22 октября германские войска захватили Большую Вишеру.

Упорное сопротивление встретила главная ударная группировка противника, нацеленная на Тихвин. К юго-западу от Будогощи 292-я стрелковая дивизия мужественно отбивала атаки танковой и моторизованной дивизий противника. В течение шести суток — с 19 по 24 октября — неприятельские войска, по существу, топтались на месте.

Выигранное время позволило советскому Верховному командованию перебросить в район Тихвина подкрепления. В 4-ю отдельную армию прибыли четыре стрелковые дивизии с Ленинградского фронта и одна с Северо-Западного. Из своего резерва Ставка направила сюда 92-ю стрелковую и 60-ю танковую дивизии.

60-я танковая дивизия РККА (120, 121 тп, разведбатальон, артполк, части обеспечения) была сформирована в марте 1941 года на Дальнем Востоке в составе 30-го механизированного корпуса. Основу танкового парка дивизии составляли в основном легкие танки Т-26 (около 100 машин Т-26 имелось в каждом из танковых полков). Дивизией командовал генерал-майор А.Ф. Попов.

92-я стрелковая дивизия также прибыла в 4-ю армию с Дальнего Востока, имея в своем составе танковый батальон на Т-26 из 54 машин.

Но и противник тоже пополнил свою группировку двумя дивизиями — 12-й танковой и 20-й моторизованной.

Танковые соединения 16-й армии вермахта включали в себя 8-ю и 12-ю танковые дивизии. На 10 сентября 1941 года в составе 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии находилось 8 Pz.Kpfw.I, 36 Pz.Kpfw.II, 78 Pz.Kpfw.38(t), 17 Pz.Kpfw.IV и 15 командирских танков. 29-й танковый полк 12-й танковой дивизии на 26 августа 1941 года имел в своем составе 7 Pz.Kpfw.I, 25 Pz.Kpfw.II, 42 Pz.Kpfw.38(t), 14 Pz.Kpfw.IV и 8 командирских танков. В составе 16-й армии также находилось 2 дивизиона штурмовых орудий (по 18 StuG III в каждом согласно штату. — Примеч. авт.) Однако 10 декабря 1941 года 184-й дивизион штурмовых орудий (Sturmgeschuetz-Abteilung 184) убыл в Германию на переформирование и вновь прибыл на фронт только 26 января 1942 года. 185-й дивизион штурмовых орудий находился на фронте весь рассматриваемый период.

В последних числах октября германские войска усилили натиск на тихвинском направлении. В сложных условиях командование 4-й армии не сумело правильно распределить силы и средства, организовать взаимодействие войск, беспрерывное и четкое управление ими.

Войска 4А начали отходить. Угроза прорыва германских войск к Тихвину вынудила срочно перебросить воздушным транспортом из 42-й армии Ленинградского фронта в 4-ю армию 44-ю стрелковую дивизию, которая затем заняла оборону юго-западнее города. Вместе с пехотой на самолетах удалось перебросить батальонную, полковую артиллерию и часть минометов. Вся дивизионная артиллерия (122-й артиллерийский полк) и минометный дивизион были переброшены кораблями Ладожской флотилии до Новой Ладоги, а дальше двигались своим ходом по бездорожью на Волхов и Тихвин. Вместе с ними следовал большой транспорт (300 орудий) 76-мм полковых пушек, изготовленных в труднейших условиях блокады на заводах Ленинграда и посланных защитниками Москвы.

29 октября Ставка Верховного главнокомандования потребовала от командарма остановить наступление противника на Тихвин и в направлении на Кириши, а «с прибытием новых дивизий перейти в решительное наступление для восстановления положения на реке Волхов и на участке к западу от нее»[15].

1 ноября советские войска контратаковали головные части 12-й и 8-й танковых и 20-й моторизованной дивизий противника. На отдельных участках удалось потеснить их.

Подразделения 559-го стрелкового полка 191-й дивизии полковника Д.Л. Лукьянова отбросили врага за реку Хвашня. 4-я гвардейская стрелковая дивизия выбила немецкие части из населенных пунктов Заручевье, Горушка, Петровское и приблизилась к железной дороге Будогощь — Тихвин.

В ноябре развернулась ожесточеннейшая битва на ближних подступах к Москве. Ставка, уделяя основное внимание обороне столицы, продолжала пристально следить за обстановкой под Ленинградом, на тихвинском и волховском направлениях. Тем более что 8 ноября танковым частям 39-го моторизованного корпуса вермахта удалось прорваться к Тихвину и овладеть городом. Одновременно крупная группировка противника нанесла удар в направлении Волхова, угрожая флангу и тылу 54-й армии, проводившей наступательную операцию в районе Синявино. В этот же день к прямому проводу с Москвой были вызваны командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С. Хозин, сменивший генерал-майора И.И. Федюнинского[16], и член Военного совета A.A. Жданов. Верховный главнокомандующий потребовал более активных действий и предложил командованию Ленинградского фронта самым тщательным образом заняться организацией наступательного боя, лучше использовать артиллерию и танки. Было рекомендовано выделить из разных частей добровольцев, сформировать из них один или два сводных ударных полка, объяснить им великое значение подвига, который потребуется, чтобы пробить дорогу на восток.

Выполняя указания Ставки, Военный совет фронта сформировал три добровольческих полка, которые были переброшены на левый берег Невы. Сюда же переправили до 40 легких и средних танков.

По решению Военного совета фронта наступление возобновилось 10–11 ноября в соответствии с планом, разработанным штабом 8-й армии, управление которой было перемещено на невский участок фронта с ораниенбаумского плацдарма[17].

На направлении вспомогательного удара 55-я армия получила задачу захватить переправы через реку Тосна и наступать в направлении Мги на соединение с 8-й и 54-й армиями. В составе войск армии также действовал добровольческий полк.

Когда 8 ноября немецкие войска заняли Тихвин, создалась угроза их выхода на тылы 54-й армии. Противник уже находился в 15–20 километрах от города Волхов.

По решению Верховного главнокомандования в район Тихвина были направлены стрелковые и танковые части, и 54-я армия получила разрешение использовать одну дивизию из Синявинской группировки для прикрытия Волхова. Ставка рекомендовала также создать на невском участке сильную группировку, сосредоточить там всю мощь огня артиллерии, фронтовой авиации и решительным ударом с запада соединиться с войсками 54-й армии.

Для усиления волховского направления из 54-й армии в район Волхова удалось перебросить 3-ю гвардейскую стрелковую дивизию со своей штатной артиллерией и 881-й корпусной артиллерийский полк. Одновременно под Волховом были задержаны два дивизиона 122-го артиллерийского полка 44-й дивизии, направлявшиеся к Тихвину.

В результате проведенного маневра группировка нашей артиллерии на волховском направлении значительно усилилась. Здесь действовали 881 кап, второй дивизион 855 ап 311 сд, 835 ап 285 сд, 565 ап 3 гв. сд, два дивизиона 122 ап 44 сд, 860 ап 310 сд, артиллерийский дивизион 6-й морской бригады и второй дивизион 5-го гвардейского минометного полка. 13 ноября группа войск, действовавшая в районе Волхова, была включена в состав 54-й армии Ленинградского фронта.

На «Невском пятачке» с новой силой разгорелись бои. С беспримерным мужеством сражались бойцы и командиры стрелковых дивизий: 86-й — полковника A.M. Андреева, 20-й — полковника А.ГІ. Иванова, 168-й — полковника Л.A. Бондарева, 10-й — полковника И.Д. Романцова и 177-й — полковника Г.И. Вехина.

Пример бесстрашия показывали добровольцы из сформированных в ноябре трех ударных полков. Первый из этих полков атаковал противника 9 ноября, второй — 11 ноября и, наконец, третий, которым командовал генерал-майор П.А. Зайцев, — 13 ноября. Прорвать вражескую оборону, однако, не удалось. Противник значительно укрепил свои позиции, а часть наступавших войск вводилась в бой в разное время. Кроме того, артиллерия не сумела подавить вражескую огневую систему.

В боях на «Невском пятачке» проявились высокие и благородные качества защитников города Ленина. Доблестно сражались они за каждый метр родной земли. Здесь на самых трудных участках всегда впереди воины видели своих командиров. Одним из них был полковой комиссар Н.Д, Афанасьев, сын старого большевика, участника революции 1905 года, помощник начальника политуправления фронта по комсомольской работе. При формировании ударных полков Н.Д. Афанасьев стал военным комиссаром одного из них. На переправе и плацдарме он действовал как храбрый воин и пал смертью храбрых. За проявленное мужество Н.Д. Афанасьев был посмертно награжден орденом Ленина.

В те дни немало подвигов совершили и бойцы соединений 55-й армии: 70, 85, 90, 125-й и 268-й стрелковых дивизий. Особенно ожесточенные бои развернулись на подступах к поселку Ивановский, прикрывающему дорогу к Мге и Синявину. Здесь отважно дрался 84-й отдельный танковый батальон, которым командовал майор К.П. Ушаков. Отважный командир, любимец танкистов, погиб в этих боях. Его имя было присвоено батальону, который он сформировал и бесстрашно водил в атаки на врага.

Войскам 55-й и 8-й армий не удалось, однако, в силу обстоятельств, вызванных вражеским наступлением на Тихвин и Волхов, успешно завершить операцию по прорыву блокады. Но своими активными действиями они лишили группу «Север» свободы маневра, сковали значительные вражеские силы.

16 ноября командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб докладывал главному штабу командования сухопутных войск: бои в районе между озерами Ильмень и Ладожским развиваются крайне неудачно для немецкой армии. В районе Тихвина в ближайшее время можно ожидать угрозы прорыва противника[18].

За три недели боев тихвинская группировка противника, встречая упорное сопротивление советских войск, по существу, исчерпала свои наступательные возможности.

9 ноября командование 4-й отдельной армией принял генерал армии К.А. Мерецков. Почти одновременно с ним из 7-й отдельной армии прибыли на тихвинское направление группа генералов и офицеров управления, 46-я танковая бригада генерал-майора В.А. Копцова, стрелковый и артиллерийский полки 272-й стрелковой дивизии полковника З.Н. Алексеева.

Во что бы то ни стало требовалось остановить врага, перехватить инициативу, решительно поднять боевой дух войск. И это было сделано. Как ни цеплялся противник за рубежи к северу от Тихвина, ему не удалось удержаться. 1061-й полк 372-й дивизии и части 44-й дивизии, взаимодействуя с 46-й танковой бригадой, теснили врага.

Восточнее Тихвина, вдоль дороги на Неболчи, наступали части 191-й дивизии, 305-й полк 44-й дивизии и только что прибывшие два отдельных танковых батальона. Немецкие части откатились, заняв оборону в 6 километрах от Тихвина.

Недостаток сил и необходимость их перегруппировки заставили 4-ю отдельную армию приостановить наступление. Германское командование расценило это как переход советских войск к обороне, перебросило часть сил 8-й и 12-й танковых дивизий на волховское направление, где 21-й пехотной дивизии противника удалось приблизиться к Волхову на расстояние орудийного выстрела. Ответственность за оборону этого важного узла железных и шоссейных дорог Ставка возложила на 54-ю армию. Как уже сообщалось, ей подчинили правофланговые войска 4-й отдельной армии.

На направление главного удара немецкой группировки спешно были выдвинуты 3-я гвардейская стрелковая дивизия полковника H.A. Гагена, 16-я танковая бригада полковника И.Н. Барышникова и батареи зенитной артиллерии. Командующий Ладожской военной флотилией капитан 1-го ранга B.C. Чероков направил в стрелковые подразделения моряков с пулеметами, снятыми с боевых кораблей.

Дивизии 1-го немецкого армейского корпуса, усиленные танками 8-й и 12-й танковых дивизий, рвались к Волхову. Но на большинстве участков враг натолкнулся на организованное сопротивление и вынужден был спешно производить перегруппировку. К 24 ноября немецкое наступление было остановлено.

Командование 16-й немецкой армии избрало местом очередного удара участок в направлении станций Войбокало, Шум. В наступление здесь были брошены пехотные дивизии, усиленные танковыми подразделениями. Нашей пехоты в этом районе почти не было. Здесь врага остановили героически действовавшие артиллеристы первого дивизиона 855 ап 311 сд, а также зенитного дивизиона 311 сд и 253-го зенитного дивизиона ПВО страны, прикрывавших станцию Войбокало от ударов вражеской авиации. Огнем с закрытых позиций, прямой наводкой и из личного оружия артиллеристы на двое суток задержали противника, пока не подошла пехота из 311-й стрелковой дивизии. Несколько дней немецкие войска яростно рвались вперед, но ничего не добились. Геройски действовали западнее Войбокало, в районе Поречье, полки 286-й стрелковой дивизии, которой командовал полковник Е.В. Козик.

К концу ноября стало очевидно, что хотя немецкое командование добилось некоторых территориальных успехов, заняло Тихвин и приблизились к Волхову, однако своей главной цели оно не достигло: ему не удалось полностью замкнуть кольцо блокады Ленинграда. Неосуществленными оказались и планы наступления через Малую Вишеру на Бологое, навстречу войскам левого крыла группы армий «Центр».

Удары противника были парализованы главным образом за счет гибкого маневра и непрерывного взаимодействия между войсками Ленинградского фронта и подчиненными непосредственно Ставке 4, 52-й и 7-й отдельными армиями. Бои под Тихвином, на волховских рубежах и на Неве явились звеньями единой оборонительной операции.

Вопреки расчетам, вражескому командованию не удалось высвободить силы под Ленинградом и заметно сократить численность своих войск на северном крыле советско-германского фронта. Если в августе — сентябре 1941 года в группу армий «Север» входило 30–32 дивизии, то в ноябре их было 34. С конца ноября и здесь противник вынужден был отказаться от наступательных операций.

Контрнаступление под Тихвином
(10 ноября — 30 декабря 1941 года)

Контрнаступление советских войск в районе Тихвина началось в тот момент, когда достигла высшего напряжения битва за Москву и шли упорные бои на юге — под Ростовом. Советское Верховное главнокомандование, естественно, не могло направить на северо-запад значительных сил. В составе армий, действовавших под Тихвином и Волховом, было 154,5 тысяч человек, 2120 орудий и минометов, а также 200 танков. Противник же имел до 130 тысяч человек, 2200 орудий и минометов и около 250 танков.

Мощная группировка танковых сил РККА была сосредоточена в полосе действий 54-й армии Ленинградского фронта. В ее состав входили 16-я и 122-я танковые бригады, а позднее 119-й отдельный танковый батальон, которые были укомплектованы в основном только легкими и средними танками. Это было обусловлено невозможностью переправлять танки KB по льду Ладожского озера из-за большого веса танка. На реке Нева в конце ноября при толщине естественного льда 40 см стали проводить эксперименты по транспортировке танков KB по бревенчатому настилу, специально уложенному на льду. Когда танк KB проехал по импровизированному мосту несколько метров, лед под ним с хрустом начал вдавливаться и стало ясно, что тяжелый танк вот-вот провалится в воду. Но танкисты не растерялись и буксиром буквально «выдернули» танк на берег. По результатам подобных экспериментов было принято два решения. Первое — транспортировка танков KB своим ходом по льду Ладожского озера (протяженность маршрута 32 км) невозможна. Поэтому штаб специальной танковой переправы, занимавшейся переброской танков KB и Т-34 через реку Нева в районе Невская Дубровка по воде (в ноябре были переправлены 23 KB и 11 Т-34), начал разработку проекта по переброске танков KB по льду Ладожского озера. Инженерные подразделения стали строить «ледяной паром» — громадные сани, которые должны были буксировать 2 артиллерийских тяжелых тягача «Ворошиловец». На сани в зависимости от температуры воздуха устанавливался или весь танк KB в сборе (температура воздуха -20–30 °C) или танк без башни и боеукладки (температура воздуха -30–12 °C), а затем боевая машина буксировалась тягачами к месту назначения. Но подобную переправу запустили только 15 января 1942 года. Второе решение заключалось в переброске легких танков своим ходом через Ладожское озеро только в декабре — январе, когда лед на Ладоге будет достаточно прочен и надежен. Уже в декабре в состав 54-й армии по льду своим ходом были переброшены 7 однобашенных танков Т-26 и 3 Т-26 САУ (76,2-мм орудие образца 1927 года, установленное в полуоткрытой рубке, на базе танка Т-26).

Готовясь к переходу в контрнаступление, советское командование тщательно анализировало положение немецких войск.

Группировка и соотношение сил артиллерии 4-й армии[19] к 18 ноября 1941 года

Оперативные группы Наши войска Противник Соотношение
Орудия Минометы Всего Орудия Минометы Всего
Северная 44 31 75 36 24 60 1,25:1
Восточная 187 66 253 46 36 82 3:1
Южная 168 112 280 90 40 130 2,2:1
Всего в 4-й армии 399 209 608 172 100 272 2,2:1

Ударная группировка врага, продвинувшись к Тихвину и Волхову, фактически оказалась в полуокружении. Образовался огромный выступ, внешние обводы которого растянулись более чем на 350 километров. Основную массу своих войск — 6 пехотных и 2 танковые дивизии — противник сосредоточил против 54-й армии, намереваясь прорваться к Ладожскому озеру. Этим самым германское командование ослабило правый фланг своей волховско-тихвинской группировки.

Первый фланговый удар по основанию вражеского клина нанесла 12 ноября 52-я отдельная армия. Неделю на подступах к Малой Вишере шли жаркие бои. 259, 267-я и 111-я стрелковые дивизии освободили ряд населенных пунктов и в ночь на 20 ноября овладели Малой Вишерой.

К 18 ноября 4-я отдельная армия образовала несколько оперативных групп: Восточную группу возглавил генерал-майор П.А. Иванов, Северную (она же Центральная. — Примеч. авт.) — генерал-майор A.A. Павлович, Южную — генерал-лейтенант В.Ф. Яковлев.

В оперативные группы вошли наскоро пополненные части ранее сражавшихся здесь дивизий. Командование 4-й отдельной армии стянуло на участки наступления артиллерию и дивизионы «катюш». Авиация получила задачу прикрывать наступавшие войска с воздуха, бомбить и штурмовать неприятельские боевые порядки.

Танковые силы Волховского фронта в ноябре 1941 года состояли из двух танковых полков 60-й танковой дивизии и 46-й отдельной танковой бригады. Северную оперативную группу поддерживали танки 46-й танковой бригады, Восточную и Южную оперативные группы — соответственно 120-й и 121-й танковые полки 60-й танковой дивизии. Разведбатальон 60 тд (до 30 Т-37/38) был придан 65 сд. Собственно 65-я стрелковая дивизия под командованием полковника П.К. Кошевого была отлично вооруженным и экипированным соединением. Она прибыла под Тихвин из Забайкалья. По пути на фронт в Куйбышеве ей приказали выгрузиться и подготовиться к участию в параде. 7 ноября 1941 года, одновременно с парадом в Москве, состоялся смотр войск в Куйбышеве, где в то время находились многие наркоматы, посольства. На трибуне стояли Калинин, Шверник, Ярославский, Шкирятов. Парад принимал маршал Ворошилов. Прошла пехота, кавалерия, танки, пролетели эскадрильи боевых самолетов. Украшением парада была 65-я стрелковая дивизия. Чеканным шагом, в полном боевом снаряжении, промаршировала она по площади, а на следующий день направилась на фронт.

Однако подкрепления, переданные Ставкой Волховскому фронту в условиях подготовки к сражению за столицу, были ограничены. Для того чтобы окончательно сломить сопротивление тихвинской группировки противника, были мобилизованы все наличные резервы. Командующий фронтом решил сформировать стрелковую бригаду за счет тылов и команд выздоравливающих. Но винтовками и пулеметами удалось оснастить только 2 батальона. Артподразделения и 3-й батальон бригады из-за неимения стрелкового оружия вооружили револьверами и гранатами. Поэтому самой бригаде присвоили несколько необычное название — «отдельная гренадерская».

Контрнаступление 18 ноября 1941 года начала оперативная группа генерала П.А. Иванова. Артиллерийская подготовка завершилась ошеломившим противника залпом двух дивизионов реактивных минометов из состава оперативной группы ГМЧ Волховского фронта (начальник — генерал-майор артиллерии П.Н. Кулешов), вслед за которым 305-й стрелковый полк 44-й дивизии ворвался во вражеские траншеи. Продолжая теснить противника, подразделения полка вскоре захватили станцию Астрачи, расположенную в 10 километрах юго-восточнее Тихвина. Под напором наших войск противник отошел к Тихвину и на соседних участках.

Севернее действовала оперативная группа генерала A.A. Павловича. Ей в основном приходилось двигаться вдоль дорог, пристрелянных противником. Танкистам и пехотинцам удалось все же оттеснить немецкие войска на несколько километров и приблизиться к железной дороге Тихвин — Волхов.

Все сильнее сжимались клещи, которыми советские войска охватывали Тихвин с севера и юго-востока.

24 ноября Ставка Верховного главнокомандования поставила перед 54, 4-й и 52-й армиями задачу: совместными усилиями разгромить всю вражескую группировку восточнее реки Волхов. Главный удар из района Тихвина на Будогощь наносила 4-я армия. Войска Ленинградского фронта, находившиеся на блокированной территории, должны были активными действиями сковывать противника.

В результате предшествующих боев Северная и Восточная оперативные группы 4-й отдельной армии охватили Тихвин справа и слева. Теперь им предстояло встречными ударами сокрушить вражескую оборону на флангах.

26 ноября после часовой артподготовки, в которой участвовало 600 орудий и минометов и два дивизиона «катюш», 4-я армия перешла в наступление. Сломив сопротивление противника на правом фланге, ее войска подошли к Усть-Шомушке — сильному вражескому опорному пункту. Одновременно юго-восточнее Тихвина врага атаковала прибывшая из резерва 65-я стрелковая дивизия полковника П.К. Кошевого, которую поддерживали огнем 127, 172-й и 881-й артиллерийские полки.

Левее 65-й дивизии наступала 1-я гренадерская бригада, в составе которой действовал Тихвинский коммунистический батальон под командованием старшего политрука И.С. Шурова. Батальон, состоявший из местных жителей, умело обходил вражеские опорные пункты и атаковал их с тыла. Вслед за ним двигались к дороге Тихвин — Будогощь и другие подразделения.

2 декабря войска Северной оперативной группы прорвали неприятельскую оборону на северных подступах к Тихвину, форсировали реку Тихвинка и завязали бой за поселок Лазаревичи. Высокую доблесть проявил здесь комиссар танковой роты 46-го танкового полка 46-й танковой бригады РККА политрук М.К. Кузьмин. Он уничтожил два вражеских ДЗОТа, минометную батарею и несколько десятков немецких солдат. На его танк был направлен огонь вражеской батареи. Политрук передал по радио командиру 46-го танкового полка (46 тбр) подполковнику Н.Г. Косогорскому: «Все убиты. Танк горит. Выполняю задачу». До последнего дыхания воины экипажа М.К. Кузьмина сражались с врагом.

На следующий день после 45-минутной артподготовки наступавшие подразделения заняли Лазаревичи. Противник, засевший в Тихвине, собрав все оставшиеся силы — танки, пехоту, саперов, понтонеров, дорожников, — бросил их в бой, чтобы расширить почти закрывшуюся горловину. Контратаку поддерживали вражеские бомбардировщики. Удар пришелся по позициям 305-го и 167-го стрелковых полков, понесших за три недели беспрерывных боев большие потери. Отражая его, подразделения держались стойко. Даже раненые не выпускали из рук оружия. Но слишком неравными были силы. Советским бойцам пришлось оставить Лазаревичи. Однако прорваться к переправе через Тихвинку противнику так и не удалось. Это имело большое значение для дальнейших действий советских частей.

Немецкие генералы упорно не хотели отказываться от своего плана — полного окружения Ленинграда. Директива германского Верховного командования от 9 декабря категорически предлагала группе армий «Север» удержать в своих руках шоссе и железную дорогу Тихвин — Волховстрой — Колчаново, чтобы по прибытии подкреплений установить связь с Карельской армией финнов.

Но советские войска перечеркнули планы врага. 7 декабря Южная оперативная группа 4-й отдельной армии нанесла сильный удар по врагу к юго-западу от Тихвина. 4-я гвардейская и 92-я стрелковые дивизии вышли к дороге Тихвин — Будогощь. Северо-восточнее эту коммуникацию перерезала стрелковая бригада генерала Г.Т. Тимофеева. Противнику не оставалось ничего другого, как перебросить сюда из Тихвина часть своих сил и тем самым ослабить оборону города.

8 декабря советские войска начали штурм Тихвина. На северо-западную окраину города вышли части 191-й дивизии и 25-й стрелковый полк 44-й дивизии. Улицы и некоторые здания по несколько раз переходили из рук в руки.

В ходе напряженного боя танк из состава 46 тбр младшего лейтенанта В.М. Зайцева был послан на разведку к станции Лазаревичи. Возвращаясь, Зайцев радировал: «Попали в засаду, ведем огонь до последнего снаряда и патрона, врагу не сдаемся». Командир батальона А.Д. Марков немедленно отправил на выручку экипажа несколько танков. Они подошли, когда машина Зайцева уже была охвачена пламенем. Радиостанция, перед тем как навсегда замолкнуть, передала в эфир последние слова командира: «Горим, но врагу не сдаемся!» Командир В.М. Зайцев и красноармеец стрелок-радист А.И. Ращупкин до конца выполнили свой долг.

В боях за Тихвин советские воины обескровили 39-й моторизованный корпус и 61-ю пехотную дивизию противника. Враг потерял только убитыми до 7 тысяч солдат и офицеров. Освободив Тихвин, войска 4-й отдельной армии начали преследование немцев.

Справка о боевом составе войск 4-й[20] армии на 8 декабря 1941 года[21]

Группа генерала Иванова (по состоянию на 1 декабря)
44 сд 700 чел.
1061 сп 400 чел.
Отряд Василенко 200 чел.
159-й понтонный батальон 300 чел.
46-я танковая бригада 500 чел.
Всего 2100 чел., танков 15, орудий 56, минометов 18, станковых пулеметов 5
Остальные соединения 4-й армии (по состоянию на 1 декабря)
191 сд 1000 чел., орудий 14, минометов 44, станковых пулеметов 9 по состоянию на 5 декабря 1941 года
65 сд 1700 чел.
27 кд 1000 чел., орудий 16, минометов 15, станковых пулеметов 10
60 тд ?
1-я гренадерская бригада ?
4 гв. сд 643 чел., орудий 10, минометов 27, станковых пулеметов 9
92 сд 1665 чел.
Всего танков в 4А (60 тд, 46 тбр, тб 92 сд) на 8 декабря 1941 года
Тип танка на ходу в ремонте
KB 4 5
Т-34 7 4
БТ-7 10 3
БТ-5 3 5
Т-26 56 44
Т-26 хим. 4 12
Т-60 13 4
Т-37/38 17 10
Средние бронеавтомобили 13 9
Легкие бронеавтомобили 12 6

Передовые отряды, преследовавшие разбитого врага, поддерживались артиллерией на тракторной тяге, обладавшей лучшей проходимостью на пересеченной местности. Если возникала необходимость сломить сопротивление немцев в сильных опорных пунктах, подтягивалась и остальная артиллерия. Продвижение артиллерийских частей обеспечивали приданные команды саперов и подразделения пехотного прикрытия. Командиры батарей и радисты шли вместе с пехотой на лыжах, немедленно вызывая огонь по ее требованию.

В результате преследования остатки разбитой под Тихвином группировки немецких войск были отброшены за реку Волхов.

К 10 декабря наступил перелом и на волховском участке фронта. Отразив удары вражеской группировки, рвавшейся к Ладожскому озеру, 54-я армия перешла в контрнаступление. Южнее станции Войбокало 311, 285-я и 80-я дивизии, 6-я бригада морской пехоты и 122-я танковая бригада, продвинувшись вперед, блокировали ряд вражеских опорных пунктов.

Успешному наступлению в значительной степени способствовала значительная организация контрбатарейной борьбы. Разведывательный артиллерийский дивизион под командованием капитана Кулакова точно определял координаты вражеских батарей, а 883-й корпусной полк (командир — подполковник Седаш) обрушивался на них своим огнем. В результате две трети батарей противника были подавлены или уничтожены, а материальная часть оставлена на огневых позициях.

Германские войска поспешно откатывались, бросая оружие и технику. На отдельных участках их отход превратился в паническое бегство.

На 10 декабря 1941 года войска 4-й отдельной армии продолжали действовать в составе трех групп. Северная группа состояла из 44, 191 сд, 2 батальонов лыжников, 46 тбр общей численностью 4500 человек при поддержке 43 пулеметов, 113 минометов, 32 орудий, 12 танков. Восточная (Центральная) группа имела в своем составе 65 сд, 1-ю гренадерскую бригаду, 120-й и 128-й отдельные танковые батальоны, которые возникли на базе 60-й танковой дивизии, 881 кап, 2 дивизиона PC, один батальон лыжников общей численностью 5100 человек, 408 пулеметов, 161 миномет, 171 орудие, 29 танков. Южная группа состояла из 4-й гвардейской стрелковой дивизии, 92-й стрелковой дивизии, 80-й кавалерийской дивизии, 1-го батальона лыжников общей численностью 6700 человек при поддержке 314 пулеметов, 203 минометов и 143 орудий[22].

12 декабря в Ставке Верховного главнокомандования обсуждалась обстановка, сложившаяся на Северо-Западном направлении. Присутствовали И.В. Сталин, Б.М. Шапошников, командующий Ленинградским фронтом М.С. Хозин, член Военного совета A.A. Жданов, генерал армии К.А. Мерецков, командующие 26-й армией Г.Г. Соколов и 59-й — И.В. Галанин. Начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников сообщил, что в целях объединения армий, действующих восточнее реки Волхов, решено с 17 декабря образовать Волховский фронт в составе 4, 52, 59-й и 26-й армий. 54-я армия, хотя она и тяготела к новому фронту, была оставлена в подчинении Ленинградского фронта. Командующим войсками Волховского фронта Ставка назначила генерала армии К.А. Мерецкова, начальником штаба — комбрига Г.Д. Стельмаха, членом Военного совета — армейского комиссара 1-го ранга А.И. Запорожца.

17 декабря Волховский, Ленинградский и Северо-Западный фронты получили оперативную директиву Ставки, определявшую план их действий против группы армий «Север». Войскам ставилась задача: разгромить основные силы этой группы и деблокировать Ленинград.

Необходимо заметить, что войска Новгородской оперативной группы (НОГ) Северо-Западного фронта, которые также участвовали в контрнаступлении под Тихвином, состояли из 305-й и 186-й стрелковых дивизий и 3-й танковой дивизии, в которой осталось 5–6 танков. 14 декабря 1941 года 3-я танковая дивизия была преобразована в 225-ю стрелковую дивизию.

Новгородская оперативная группа СЗФ сковывала немецкие войска на южном фланге наступления Волховского фронта, так как не имела достаточных сил и средств для прорыва германской обороны.

26-я (2-я ударная армия) и 59-я армия Волховского фронта только выдвигались к театру военных действий и не принимали участие в сражении под Тихвином в ноябре — декабре 1941 года. Поэтому основная тяжесть боев легла на 4-ю и 52-ю армии Волховского фронта и 54-ю армию Ленинградского фронта.

С 10 по 22 декабря войска 4-й и 52-й армий в труднейших зимних условиях, при морозе в 40 градусов, продолжали наступление. Немцы, отступая, минировали дороги, взрывали мосты. Приходилось искать обходные пути, сооружать бревенчатые дороги на заболоченных участках. Случалось, что лошади, обессилев, падали в снег, и артиллеристы тащили орудия на руках.

Преследуя выбитого из Тихвина врага, советские войска быстро продвигались к реке Волхов. 16 декабря 52-я армия освободила Большую Вишеру, а две дивизии 4-й армии подошли к Будогощи.

15 декабря крупного успеха добилась 54-я армия, прорвавшая оборону 1-го армейского корпуса немецких войск. За два дня армия продвинулась на 20 километров в направлении Оломны, охватив левый фланг главной вражеской группировки на восточном берегу Волхова. Правый фланг 1-го армейского корпуса в это время теснили части 4-й армии.

16 декабря, уступая настойчивым просьбам командования группы армий «Север», Верховное командование вермахта разрешило отвести войска на рубеж реки Волхов и линии железной дороги, идущей от города на северо-запад.

Преследуя отступавшего противника, советские войска 19 декабря полностью освободили железную дорогу Волхов — Тихвин. На следующий день 4-я гвардейская и 92-я стрелковые дивизии освободили Будогощь. 23 декабря передовые отряды 65-й и 92-й дивизий форсировали реку Волхов и захватили плацдарм на ее левом берегу.

Войска 54, 4-й и 52-й армий в декабре продвинулись на 100–120 километров и отбросили врага на рубежи, с которых он начал в середине октября свое наступление. Только на одном участке — в районе Кириши — противнику удалось на восточном берегу Волхова удержать небольшой плацдарм.

В обороне и наступлении советским войскам активно помогали соединения и отряды партизан. В 1941 году ленинградские партизаны уничтожили более 11 тысяч вражеских солдат и офицеров, 98 танков и бронемашин, 71 самолет, много боевой техники и боеприпасов, разгромили до десятка штабов и гарнизонов противника.

В это же время 15 отрядов карельских партизан общей численностью около 2 тысяч человек вели борьбу в тылу вражеских войск, захвативших западную часть Карелии.

На протяжении всей Тихвинско-Волховской операции советские войска проявляли высокие боевые качества. Эти бои были неразрывно связаны с героической обороной столицы. Обескровив ударные группировки противника, наступавшие на Тихвин и Волхов, наши войска не дали германскому командованию возможности высвободить даже небольшую часть своих сил для центральной группировки, наступавшей на Москву.

Родина высоко оценила подвиги героев битвы на волховских рубежах. Ордена Красного Знамени удостоились 65-я и 191-я стрелковые дивизии, 305-й стрелковый полк 44-й дивизии, 46-я танковая бригада, 185-й истребительный авиационный полк, артиллерийский полк АККУКС, 6-й гвардейский минометный полк и 184-й отдельный саперный батальон. 127-й и 881-й артиллерийские полки были также награждены орденом Красного Знамени и заслужили в этих боях первыми на северо-западном направлении почетное звание 6-го и 8-го гвардейских полков РГВК.

Только в 4-й и 52-й армиях получили ордена и медали около 1200 отважных воинов. Подвиги одиннадцати храбрейших из храбрых были отмечены самой высшей наградой Родины — Золотой Звездой. Это командир танкового взвода 46-го танкового полка 46-й танковой бригады младший лейтенант В.М. Зайцев, штурман эскадрильи 225-го ближнебомбардировочного авиационного полка лейтенант И.А. Ковшаров, комиссар танковой роты политрук М.К. Кузьмин, заряжающий рядовой 127-го легкого артиллерийского полка 65-й стрелковой дивизии И.М. Мананов, командир эскадрильи 225-го ближнебомбардировочного полка лейтенант В.Д. Панфилов, начальник штаба батальона М.Е. Пятикоп, стрелок-радист 46-го танкового полка 46-й танковой бригады младший сержант А.И. Ращупкин, заместитель командира эскадрильи 160-го истребительного авиационного полка старший лейтенант А.П. Силантьев, помощник командира 169-го истребительного авиационного полка гвардии капитан Л.И. Греков, летчик 513-го истребительного авиационного полка лейтенант Н.Г. Лесконоженко и помощник начальника оперативного отделения штаба 111-й стрелковой дивизии младший лейтенант Н.В. Оплеснин.

После осенних и декабрьских боев, развернувшихся под Москвой и на других участках советско-германского фронта, окончательно провалился план блицкрига против Советского Союза. «Немецким войскам, — отмечал немецкий военный историк К. Типпельскирх, — грозила судьба великой армии Наполеона»[23].

В ходе операции Красная армия нанесла поражение 10 дивизиям противника, освободила ряд важных районов и сорвала план немецкого командования полностью изолировать Ленинград. Однако удачное наступление далось дорогой ценой — общие потери РККА достигли 48 901 человека, из них 17 924 были безвозвратными[24].

Советские войска были воодушевлены первыми крупными победами над силами вермахта. В оборонительных и особенно наступательных операциях командиры и бойцы приобрели богатый опыт. Совершенствовались методы взаимодействия родов войск. В наступлении все чаще применялись маневр на поле боя, удары по флангам, с тыла и в стык неприятельских частей и подразделений.

Источники и литература

1. Материалы Центрального архива Министерства обороны (фонды Ленинградского и Волховского фронтов) и архива штаба Ленинградского военного округа.

2. Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. М., Библиотека/Мосгорархив, 1995, кн. 1. 454 с.

3. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. М., Воениздат, 1961, т. 4. 536 с.

4. История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М., Воениздат, 1974. 613 с.

5. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., Воениздат, 1960. 801 с.

6. Россия и СССР в войнах XX века. М., Олма-Пресс. 607 с.

7. Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М., Издательство АПН, 1986, т. 2. 450 с.

8. Маршал Мерецков: Сб. документальных повестей и воспоминаний. Из юбилейной серии «Полководцы России». М., «Менеджер», 2000. 320 с.

9. Гальдер Ф. Военный дневник. Пер. с нем. М., 1971, т. 3, кн. 1.242 с.

10. Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. М., 1957. 322 с.

11. Типпелъскирх К. История Второй мировой войны 1939–1943 гг. Санкт-Петербург, 1994, т. 1. 300 с.

12. Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1942–1945. Schiffer Military History, 1996. 297 p.


Боевые действия на тихвинском и волховском направлениях в октябре-ноябре 1941 года.


Расположение советских и немецких войск при штурме Тихвина


Карта-схема боевых действий советских и немецких войск в период противоборства в районе Тихвина (ноябрь — декабрь 1941 года)

В осаде
Действия Ленинградского и Волховского фронтов
(январь — сентябрь 1942 года)

Наиболее трагическим периодом истории блокады Ленинграда стал 1942 год, в течение которого германское командование различными способами пыталось стереть с лица земли город на Неве и уничтожить его жителей. Однако ленинградцам удалось выстоять, несмотря на все невзгоды и страдания.

Дорога жизни

Для того чтобы проанализировать ситуацию под Ленинградом в начале января 1942 года, нужно вновь вернуться к ноябрю 1941 года, когда в городе фактически началась зима. В этот период на складах Ленинграда почти не осталось продовольствия. Иссякло топливо, а потому остановились турбины электростанций, застыли, печально опустив дуги, трамваи и троллейбусы, вышли из строя водопровод и канализация. Снежные сугробы перекрыли улицы. Жестокий голод и свирепый холод обрушились на людей. Смерть косила голодных без различия пола и возраста. Город погибал. Чтобы спасти Северную Пальмиру, как любовно называют этот неповторимый город-памятник, требовалось немедленно восстановить разорванную связь со страной.

Уже в начале сентября 1941 года, когда Ленинград только оказался в кольце блокады, проблема коммуникационных связей стала архиважной. Город и фронт нуждались в постоянном притоке продовольствия, боеприпасов, горючего, запасы которых были крайне ограничены. На 12 сентября, исходя из установленных норм, сам город, войска Ленинградского фронта и Краснознаменный Балтийский флот располагали основными видами продовольствия на 30–45 суток.

Перевозка грузов по железной дороге непосредственно в Ленинград стала невозможной, и Государственный Комитет Обороны 30 августа обязал Наркомат путей сообщения ежедневно направлять на ближайшие к Ладожскому озеру станции восемь маршрутов продовольствия, два маршрута боеприпасов и маршрут с горючим. По этому же постановлению ГКО дальнейшая транспортировка грузов должна была производиться по воде — тринадцатью баржами от пристани Лодейного Поля и семью от Волховстроя до Шлиссельбурга, а оттуда по железной дороге в Ленинград.

Военный совет Ленинградского фронта в начале сентября буквально каждый день обсуждал вопросы организации водных перевозок — строительства причалов на пристанях, изыскания транспортных судов, выделения людей на погрузочно-разгрузочные работы, обеспечения противовоздушной обороны трасс. 3 сентября Военный совет возложил руководство водными перевозками на Ладожскую военную флотилию (ЛВФ), которой подчинил суда Северо-Западного речного пароходства.

8 сентября пал Шлиссельбург, и перевозки в Ленинград еще более осложнились. В руках войск, находившихся на блокированной территории, осталась лишь южная часть Ладожского озера, главным образом Шлиссельбургская губа. Воспользоваться этим «окном» для снабжения населения города, войск фронта и флота было не просто. К южному берегу Шлиссельбургской губы вышли германские войска. Вся северная часть озера тоже находилась у противника.

Освоение водного пути было крайне трудным не только потому, что Шлиссельбургская губа насквозь просматривалась и простреливалась вражеским артиллерийским огнем. И не только потому, что Ладожское озеро, которое по своим размерам под стать морю — длиной более 200 и шириной до 140 километров, издревле известно своим буйным нравом — сильными штормами. Но главным образом потому, что ни на западном, ни на восточном берегах губы не было портов, оборудованных пристаней, не хватало озерных барж, пригодных для плавания по штормовому озеру.

9 сентября Военный совет фронта решил перенести приемку грузов на западном берегу озера в Осиновец — маленькую рыбачью гавань, мелководную, усеянную каменными рифами, назначив своим уполномоченным по ее благоустройству заместителя командующего ЛВФ капитана 1-го ранга Н.Ю. Авраамова. В его подчинение были переданы коллектив Балттехфлота для проведения дноуглубительных работ, отряд ЭПРОНовцев (ЭПРОН — экспедиция подводных работ особого назначения, в 1923–1941 годах организованная в СССР для подъема затонувших судов и выполнения аварийно-спасательных работ. С началом войны передана в состав ВМФ и преобразована в аварийно-спасательную службу ВМФ. — Примеч. авт.), ряд строительных и дорожных армейских батальонов. Вместе с железнодорожными войсками они двинулись в «наступление», приспосабливая к приемке и разгрузке Осиновецкую гавань, а позже — бухты Гольсмана и Морье.

Тем временем в труднейших условиях началась доставка грузов в осажденный Ленинград. 12 сентября с восточного берега озера под руководством капитана И.Д. Ерофеева в Осиновец прибыл первый пароход «Орел», буксировавший две баржи с 800 тоннами зерна. С этого дня и началась первая осенняя военная навигация на Ладоге.

Грузы шли в Ленинград по довольно сложному пути: со станции Волховстрой вагоны подавались на пристань Гостинополье, где продовольствие, боеприпасы перегружались на баржи, шедшие по реке Волхов до Новой Ладоги, а оттуда, уже на озерных баржах, до Осиновца; здесь новая перевалка на железную дорогу — и в Ленинград. Самым тяжелым и опасным отрезком всего пути была озерная трасса.

Руководство перевозками на Ладоге было поручено члену Военного совета Ленинградского фронта заместителю наркома Военно-Морского флота адмиралу И.С. Исакову. Обладая большими организаторскими способностями, адмирал успешно организовал строительство портовых сооружений, добился увеличения доставки грузов. Вскоре он был направлен на выполнение другого боевого задания.

В сентябре ладожцы перевезли через озеро до 20 тысяч тонн продовольствия и вооружения. В ходе перевозок о береговые камни разбилось до двадцати барж.

В целях упорядочения перевозок по реке Волхов и Ладожскому озеру и ликвидации многоначалия Военный совет фронта назначил своим уполномоченным по перевозкам в Ленинград генерал-майора A.M. Шилова, наделив его большими правами: его распоряжения, касающиеся обеспечения перевозок, подлежали немедленному и беспрекословному выполнению всеми учреждениями и организациями.

Генерал Шилов, умело взаимодействуя с командующим Ладожской военной флотилии (ЛВФ) капитаном 1-го ранга B.C. Чероковым, улучшил работу по доставке грузов; суда стали перевозить в сутки до 3 тысяч тонн. Порт Осиновец был передан в ведение начальника тыла фронта. Начальником порта стал капитан госбезопасности М.Г. Евграфов.

Немецкое командование всячески стремилось парализовать судоходство по озеру, усилив атаки с воздуха создаваемого Осиновецкого порта, пристаней и транспортов в открытом озере. Вражеским летчикам удавалось порой наносить ущерб судам, береговым сооружениям. Но как ни остервенело враг разбрасывал тысячи бомб, все его попытки сорвать перевозки оказались тщетными.

На защиту Ладожской трассы встали зенитные и авиационные части фронта и Краснознаменного Балтийского флота. С земли водный путь и приозерные береговые объекты прикрывали зенитчики Осиновецкого и Свирского бригадных районов ПВО. С воздуха трассу защищали два истребительных авиационных полка — один от истребительного авиационного корпуса ПВО и другой — от ВВС флота.

Так же смело и бесстрашно действовали моряки и речники. Из Новой Ладоги вышел пароход «Морской лев» с двумя баржами на буксире. В пути караван настиг жестокий шторм. Ветер и волны обрушивались с такой силой, что баржи стали переламываться. К терпящим бедствие судам первым пришел на помощь проходивший неподалеку пароход «Орел». Обвязавшись тросами, члены его команды вытаскивали людей из клокочущих волн. «Орел» спас двести человек, остальных подобрали команды «Морского льва» и подошедших кораблей флотилии.

Все ладожцы — военные моряки, капитаны судов, шкиперы барж и береговые работники — проявили в первую осеннюю навигацию несгибаемое мужество и самоотверженность. То же следует сказать о железнодорожниках. Объекты Ленинградского железнодорожного узла систематически подвергались воздушным налетам и артиллерийским обстрелам. Железнодорожники не спасовали — грузы из-за озера продолжали поступать в осажденный город.

Руководство страны и правящей партии делали все, чтобы к Ладожскому озеру непрерывным потоком шли эшелоны с грузами, необходимыми ленинградцам — воинам и горожанам для жизни и борьбы. Организация снабжения блокированного города стала важнейшей государственной задачей. Общее руководство обеспечением Ленинграда продовольствием было возложено на члена Политбюро ЦК ВКП(б), заместителя председателя Совета Народных Комиссаров СССР А.И. Микояна. Вопросами снабжения занимались также заместители председателя Совнаркома А.Н. Косыгин и H.A. Вознесенский. ГКО направил в город Ленинград своим уполномоченным по продовольственному снабжению войск фронта и населения министра торговли РСФСР Д.В. Павлова.

В ноябре кривая количества грузов, доставляемых через озеро, резко пошла вниз — разыгралась стихия, усилились штормы, рос ледяной припай у берегов. Но корабли и суда пробивались сквозь штормы и льды. К 15 ноября ледяная шуга уплотнилась, ледяной припай у берегов протянулся на несколько километров, и поэтому судоходство прекратилось.

Начались перевозки по воздуху. Для этого были привлечены Особая северная авиационная группа (командир A.A. Лаврентьев), транспортные самолеты ВВС Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота, а также несколько эскадрилий Московской авиационной группы особого назначения под общим командованием С.И. Шарыкина. Всего же использовалось 70 самолетов ЛИ-2 и полк самолетов ТБ-3. Их прикрывали 127, 154-й и 286-й истребительные авиационные полки (командиры майоры В.В. Пузейкин, A.A. Матвеев, П.Н. Баранов). Многие летчики, несмотря на чрезвычайно сложные условия полетов — частые туманы, вьюги, нападения воздушного противника, делали в сутки по нескольку рейсов. По «воздушному мосту» в Ленинград ежедневно доставлялось по 100–150 тонн грузов и вывозилось по несколько сот человек, военная техника, дефицитные материалы[25].

Насколько критическим было в это время состояние продовольственных ресурсов города, видно из того, что уже после прекращения навигации Военный совет фронта потребовал от военных моряков продолжать до последней возможности перевозки грузов канонерскими лодками и транспортами из Новой Ладоги в Осиновец и обратно.

Всего за навигацию с 1 сентября по 17 декабря в Ленинград доставили 27 тысяч тонн зерна, около 17 тысяч тонн муки, круп и макарон, более 20 тысяч банок консервов, 1 миллион банок сгущенного молока, сотни тонн мяса, рыбы, масла и других продуктов. По озеру перевезли также горючее — около 5 тысяч тонн бензина и более 2 тысяч тонн керосина. Войска получили тысячи винтовок, пулеметов, сотни тысяч снарядов и мин, более 3 миллионов патронов, свыше 100 тысяч ручных гранат[26].

Доставленное Ленинграду продовольствие лишь в малой степени покрывало потребности войск и населения. Военный совет фронта настойчиво вел борьбу за продовольственные ресурсы и их жесточайшую экономию.

В качестве примесей при выпечке хлеба использовались солод, соевая и овсяная мука, жмыхи, пшеничные и ржаные отруби, а затем даже пищевая целлюлоза, получаемая по методу, разработанному группой специалистов во главе с профессором Лесотехнической академии В.И. Шарковым. Расход муки в сутки уменьшился в Ленинграде с начала блокады до 1 ноября более чем в 2,3 раза — с 2100 до 880 тонн. Недостаточный запас продовольствия, даже при строжайшей его экономии и изыскании заменителей, не смог предотвратить все нарастающие трудности.

9 ноября в Ленинграде оставалось муки на неделю, крупы — на 8 дней, мяса не было вовсе. Правда, за озером, в Новой Ладоге, имелись в это время некоторые запасы: муки — на 17 дней, крупы — на 10, мясопродуктов — на 9 дней.

Обсудив создавшееся положение, Военный совет решил — населению, которое и так жило впроголодь, паек не уменьшать, а ограничиться сокращением норм довольствия войскам. С 8 ноября войскам уже второй раз с начала блокады снизили нормы.

Прошло несколько дней. Запасы таяли, и 13 ноября пришлось внести четвертое сокращение норм населению. Но и их не удалось сохранить. 20 ноября — в пятый раз населению и в третий раз войскам — сократили нормы выдачи хлеба: воины на передовой стали получать 500 граммов в сутки, рабочие — 250 граммов, служащие, иждивенцы и дети — 125.

Еще в разгар осенней навигации перед руководителями обороны Ленинграда стала очевидной необходимость поставить Ладожскую трассу на зимнюю службу. Автодорожный отдел штаба фронта разрабатывал проект ледовой трассы через озеро, вел расчеты потребного количества автомашин, продумывал все, что касалось дорожно-эксплуатационной службы на льду. Помощь отделу оказывали ученые и специалисты ряда институтов, занимавшихся в прошлом гидрологическими исследованиями Ладоги, гидрографы Краснознаменного Балтфлота, работники областного управления шоссейных дорог и другие.

Выполняя указания Военного совета фронта, управление тыла отдало 13 ноября приказ — немедленно развернуть работы по прокладке ледовой автомобильной дороги через озеро. Руководство этой работой возложили на военинженера 1-го ранга Б.В. Якубовского, начальника одного из отделений автодорожного отдела штаба Ленфронта.

15–16 ноября на разведку льда вышло 12 разведывательных групп, в результате работы которых было определено направление трассы: Коккорево, банки Астречье и Железницы, острова Зеленцы, Кобона.

Рано утром 17 ноября отряд под командованием командира роты 88-го отдельного мостостроительного батальона воентехника 2-го ранга Л.Н. Соколова отправился на разведку и проложил путь через остров Зеленец на восточный берег к Кобоне.

19 ноября, придерживаясь «пунктира» первых вешек, пересекавших озеро, на лед вышли бойцы-дорожники. Они разбивали торосы, расчищали дорогу, ставили дополнительные вешки, перекрывали трещины. В этот же день Военный совет фронта, основываясь на данных разведки, принял решение открыть Ладожскую трассу для гужевого транспорта с 22 ноября, для автомашин — с 25-го, начать перевозку грузов по льду. Вскоре было организовано управление ледовой военно-автомобильной дороги № 101 (ВАД-101), которую по совместительству возглавил начальник автодорожного отдела Ленинградского фронта военинженер 1-го ранга В.Г. Монахов. С 6 декабря его сменил капитан 2-го ранга М.А. Нефедов.

20 ноября на западном берегу озера спешно формировали конно-транспортный полк из присланных дивизиями фронта гужевых рот и взводов, и вскоре первый санный обоз — почти 350 упряжек — спустился на замерзшую Ладогу. Его повел в Кобону старый конник, командир эскадрона в годы Гражданской войны, М.С. Муров. Обоз по хрупкому еще льду переправился через озеро, а затем с грузом отправился обратно. Мерная колонна полуторок сошла с Вагановского спуска 22 ноября — на три дня раньше срока, назначенного Военным советом.

Ледовая дорога начала свою жизнь. Ее создание — дело народное. Строил и обеспечил ее эксплуатацию весь Ленинград, все его героическое и многострадальное население, тыловые части и учреждения Ленинградского фронта, Краснознаменного Балтийского флота, железнодорожные части и войска НКВД.

Военный совет фронта уделял первостепенное внимание ледовой дороге, пополняя ее специальными частями и оснащая необходимой техникой. Ленинградский горком ВКП(б) направил на трассу тысячи людей, сотни автомашин. И все же первое время бойцам дороги никак не удавалось взять нужный темп и справиться с планом перевозки грузов. Автоколоннам надо было одолевать не только 30-километровый ледяной мост, а всю труднейшую трассу от небольшой станции Заборье, на которую могли подаваться грузы для Ленинграда после падения Тихвина, до восточного берега Ладоги и обратно — более 600 километров. 24 ноября Военный совет фронта утвердил организацию этой военно-автомобильной дороги (ВАД-102) в обход Тихвина, назначив начальником трассы генерала A.M. Шилова.

7 декабря 1941 года Военный совет фронта упразднил ВАД-101, включив ее в качестве ледового участка в единую автомобильную дорогу — ВАД-102, которая стала главной артерией по доставке грузов в осажденный город.

Значительно облегчила работу новой дороги победа войск Волховского фронта под Тихвином. 20 декабря Военный совет постановил перенести перевалочную базу на станцию Тихвин. Протяженность трассы сократилась на 260 километров.

Еще легче стало с доставкой грузов после новой победы советских войск. 25 декабря они очистили от противника восточный берег реки Волхов и район станции Войбокало. Стало возможным перевозить грузы по железной дороге уже до Войбокало и Жихарево, а оттуда до восточного берега озера оставалось всего 15–20 километров.

День 25 декабря был радостным для ленинградцев — повысили норму выдачи хлеба: рабочие и инженерно-технические работники стали получать по 350 граммов в день, а служащие, иждивенцы и дети — по 200 граммов.

5 января A.A. Жданов обратился с письмом ко всем работникам ВАД-102: «Все, от кого зависит нормальная работа дороги — водители машин, регулировщики, работающие на расчистке дороги от снега, ремонтники, связисты, командиры, политработники, работники управления дороги, — каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как боец на передовых позициях.

Возьмитесь за дело, как подобает советским патриотам, честно, с душой, не щадя своих сил, не откладывая ни часа, чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда и фронта в количестве, установленном планом. Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда»[27].

В ответ на это обращение бойцы-шоферы поклялись, что их «не остановят ни погода, ни жестокие морозы, ни бомбы и обстрелы… никакие жертвы, чтобы выполнить долг перед Родиной!» И клятву свою сдержали! Если в первые январские дни 1942 года они перевозили в сутки от 450 до 750 тонн грузов, то уже с 10 января — более чем 1600 тони.

Дорожники по снежной целине, в дремучих лесах проложили две новые кольцевые трассы: одну со станции Жихарево на Лаврово, Коккорево, станцию Ладожское Озеро и обратно, равную 87 километрам, и другую — из Войбокало на Кобону, Коккорево, станцию Ладожское Озеро, Борисову Гриву, равную 111 километрам.

Создание этих трасс в невиданно короткий срок — всего за четыре дня — результат подлинно самоотверженной работы бойцов 21-го дорожно-эксплуатационного полка, 88-го мостостроительного батальона, 138-го дорожно-строительного батальона.

16 января эти кольцевые трассы были открыты для движения. Путь машин сократился в 6–7,5 раза по сравнению с тем, каким был в ноябре. И в первый же день на новых трассах вместо 2000 тонн груза по плану было перевезено 2506 тонн. Выполнение и перевыполнение суточного задания по перевозкам стало с той поры незыблемым законом работников ВАД-102.

Ледовая трасса становилась все больше похожей на автостраду. Лед достиг такой толщины, что мог выдержать любой груз. Уже действовали не одна, а шесть дорожных ниток.

Для автомашин было организовано одностороннее движение, и они могли развивать скорость до 60 километров в час, преодолевая Ладогу за 30 минут.

Важным этапом в развитии военно-автомобильной дороги явилась постройка по решению Государственного Комитета Обороны, принятому в конце января, железнодорожной линии от станции Войбокало до восточного берега Шлиссельбургской губы и по самому берегу на песчаную косу, к маяку Кареджи. Возглавившие работу видный организатор строительства железных дорог в стране Л.С. Черный и его заместитель бывший начальник Ленметростроя И.Г. Зубков приняли смелое решение: проложить 35-километровую железнодорожную ветку по утрамбованному снегу. Вводили ее в эксплуатацию отдельными участками: уже 9 февраля открыли движение до Лаврово, 20 февраля — до Кобоны и 6 марта — до станции Коса, на мыс Кареджи.

Новая железнодорожная линия с тремя станциями (Лаврово, Кобона, Коса) с подъездами и разгрузочными площадками позволила рассредоточить разгрузку железнодорожных вагонов, быстрее совершать переброску грузов на западный берег. Вся автомобильная дорога почти полностью проходила по ледовому участку. Длина авторейса от пунктов погрузки на восточном берегу до станции Ладожское Озеро и обратно равнялась 68–74 километрам, то есть снизилась по сравнению с первоначальной в 8–9 раз. Все водители могли делать в сутки по несколько рейсов.

Чтобы выдерживать непрестанный поток машин, по три и более тысяч в день, ледовую дорогу совершенствовали, превратив ее в благоустроенную магистраль. На ней были указатели направления движения, местонахождения заправочных стоянок, вмороженные в лед столбики, указывающие количество пройденных по льду километров, автознаки, предупреждающие о поворотах, о необходимости снизить скорость, на перекрестках повешены карты-схемы дороги, названия населенных пунктов.

В целях увеличения пропускной способности Ириновской железнодорожной линии зимой 1942 года была произведена ее реконструкция. Эту задачу решила 9-я железнодорожная бригада полковника В.Е. Матишева.

В конце марта лед на Ладоге начал таять. К середине апреля появились большие промоины. В этих условиях, естественно, требовалась исключительная четкость в эксплуатации трассы, повышенная бдительность, круглосуточное наблюдение за льдом.

Каждые два-три дня движение с одной трассы переносилось на другую. Приходилось постоянно прокладывать новые участки ледовой дороги, перекрывать трещины, сооружать мостки.

23 апреля ледовая трасса прекратила свое существование, а через два дня последняя группа дорожников сняла со льда все оставшееся имущество, средства связи и сошла на берег.

Военно-автомобильная дорога была не только дорогой, путем, по которому непрерывно шел все нарастающий поток грузов и людей, но и сложным, своеобразным, необычным по своей структуре и задачам объединением тыловой службы. ВАД включала не только саму трассу, но и сеть перевалочных баз, складов и значительное число самых разнообразных спецчастей: девять автомобильных батальонов 17-й автотранспортной бригады и пять автоколонн, сформированных 23-й и 55-й армиями, Невской оперативной группой, НКВД и Краснознаменным Балтфлотом, два филиала ленинградских авторемонтных заводов и два ремонтно-восстановительных батальона; конно-транспортный батальон; четыре дорожно-эксплуатационных полка и три мостостроительных батальона; три автотракторные роты; два рабочих батальона и две отдельные рабочие роты; медицинские учреждения — три полевых подвижных госпиталя, пять эвакогоспиталей и эвакоприемник; воинские части, несшие оборону и охрану дороги, стрелковый полк и отдельную роту; все эти части и учреждения насчитывали до 19 тысяч человек.

Успех в работе этого большого коллектива в значительной мере решало тесное взаимодействие всех служб и частей дороги. Организовало это взаимодействие и добивалось согласованных действий всех звеньев ВАД-102 ее управление во главе с генерал-майором интендантской службы A.M. Шиловым. Политической работой на трассе руководил бригадный комиссар И.В. Шикин, в то время заместитель начальника политуправления фронта. Постоянную помощь управлению оказывали члены Военного совета фронта Т.Ф. Штыков и Н.В. Соловьев.

ВАД-102 не раз усиливалась фронтовыми автобатами и даже частями из резерва Главного командования. Уже к началу декабря на дороге работало 3400 машин. Число их затем значительно возросло.

Автомобилисты работали непрерывно, и когда длина автомобильной дороги в оба конца превышала 600 километров, и когда температура воздуха на озере снижалась до 40 градусов, и когда бушевали вьюги и метели, и когда вражеские снаряды крошили лед.

Самоотверженно трудились бойцы двух ремонтно-восстановительных батальонов и рабочие ленинградских авторемонтных заводов. 1-й ЛAP3 (директор Ю.А. Корогодский) развернул свой филиал в Ваганово, 2-й ЛAP3 (директор Е.М. Шпаков) — на восточном берегу озера, в деревне Троицкое. За время существования зимней дороги было отремонтировано 17 700 автомашин. Нередко ремонт проходил непосредственно на льду, где действовало 18 пунктов технической помощи.

Дорожной службой на автодороге руководил военинженер B.C. Криворучко, а наиболее важное звено — ледовый участок — непосредственно обслуживал 64-й дорожно-эксплуатационный полк под командованием майора A.C. Можаева. Полку на первых порах придали два мостостроительных батальона. За время существования дороги было проложено 1770 километров ледяных трасс. Одна только центральная трасса, от Коккорево до Кобоны, с соединительными ветками и дублирующими ходами, протянулась на 1200 километров. Это позволяло маневрировать нитками трассы, отдельными участками, если лед «уставал» или на нем возникали торосы, трещины или воронки от снарядов и бомб.

В любую погоду, днем и ночью непрерывно несли свою боевую вахту регулировщики. Чем «злее» выдавалась непогода, тем важнее была их служба. В первый период на ледовой трассе действовало 20 регулировочных постов, через несколько дней их стало вдвое больше. В дальнейшем на каждых 300–400 метрах был установлен отдельный пост.

Немалую лепту в успешную работу автодороги внесли бойцы-связисты. Еще по зыбкому льду телеграфно-строительная рота 334-го отдельного линейного батальона связи навела первую кабельную линию. Унсе 24 ноября на КП 64-го дорожно-эксплуатационного полка развернули центральную телефонную станцию дороги с позывным «Русса». Ее включили в сети связи — общефронтовую и Наркомата связи. С каждым днем проводная связь развивалась и совершенствовалась. Общая длина всех линий составляла 108 километров, из них половина находилась непосредственно на льду. Кроме того, в Коккорево, Кобоне и на острове Зеленец были установлены радиостанции.

Через озеро из Ленинграда на Большую землю проводилась эвакуация раненых и больных. И тут важную роль играла санитарная служба ВАД, которую возглавлял начальник полевого эвакопункта № 1 военврач 1-го ранга А.И. Спиридонов. На головном и концевом этапах ледовой дороги и на острове Б. Зеленец действовали стационары для оказания нуждающимся в неотложной помощи. Непосредственно на льду трудился большой отряд медиков. Палатки с красным крестом, так называемые обогревательные медицинские пункты, заслужили широкую популярность на дороге.

На опасном 7-м километре, где трещины и промоины нередко вызывали заторы в движении машин, где особенно часто рвались вражеские снаряды, работала комсомолка военфельдшер Ольга Писаренко. Почти 152 дня она не покидала свой пост, оказала первую помощь 61 раненому при бомбежках и артобстрелах, более чем 600 обмороженным, 66 попавшим под лед. Более 36 тысяч солдат, офицеров и гражданских лиц, эвакуируемых из Ленинграда на Большую землю, прошло через ее «ледовый лазарет». Орденом Красного Знамени наградили Ольгу Писаренко за ее героический труд.

Успехи ВАД в большой мере зависели от деятельности перевалочных баз. Больше всех приняла и отгрузила — свыше четверти всего грузооборота — перевалочная база в Кобоне. Следует отдать должное самоотверженному труду рабочих батальонов. Бойцы на себе перетаскивали тонны грузов. Нередко приходилось действовать под огнем и в огне. Так, в начале октября на станции Войбокало, куда подошли немецкие войска, бойцы спасали грузы под шквальным минометным огнем. То же повторилось в ноябре на Гостинопольской перевалочной базе. Во время налета 23 февраля на Жихарево вспыхнула одна из цистерн с горючим. Воины Сясьского рабочего батальона, рискуя взлететь на воздух, отцепили пылающую цистерну и спасли железнодорожный состав и станцию.

По-боевому действовали все работники ВАД-102: гидрологи и гидрометеорологи, скрупулезно изучавшие озерный лед и прогнозировавшие погоду, своевременно предупреждавшие о снегопадах и штормовых ветрах, о колебаниях уровня воды и подвижках льда; водолазы-ЭПРОНовцы, поднимавшие со дна озера автомашины и боевую технику.

Напряженную боевую вахту по наземной охране и обороне трассы несли части 1-й стрелковой дивизии НКВД, 4-й морской бригады, отряд моряков, расположенный непосредственно на льду, отдельный стрелковый полк (командир полковник Л. Королев, комиссар старший батальонный комиссар М.И. Николаев). Для контрбатарейной борьбы привлекался 302-й отдельный артиллерийский дивизион Ладожской военной флотилии под командованием полковника М.И. Туроверова. Непосредственно на льду были созданы две оборонительные линии: первая — от мыса Маяцкий Нос до мыса Бугровский, вторая — от мыса Сосновец до островов Зеленцы.

Вышли на озеро и зенитчики: к январю на Ладоге находилось 14 37-мм орудий и 40 пулеметных установок. Затем на лед выдвинули и 85-мм орудия, для которых нарастили специальные ледяные подушки полуметровой толщины.

С воздуха трассу вначале прикрывали два истребительных авиационных полка, а с января 1942 года — пять полков ВВС фронта и авиации ПВО и два полка КБФ. Летчики и зенитчики сбили над Ладогой много вражеских самолетов[28].

В феврале 1942 года управление авиацией, прикрывавшей Ладожскую трассу, было централизовано, четко распределены зоны прикрытия между ВВС Ленинградского фронта и Краснознаменного Балтийского флота.

Общими силами всего девятнадцатитысячного коллектива ВАД-102 выполнила свою подлинно историческую роль — помогла отстоять город на Неве.

«Фашистские людоеды, провалившиеся со своими планами захвата Ленинграда штурмом, — говорится в приказе Военного совета фронта от 26 апреля 1942 года, — поставили ставку на удушение героических защитников Ленинграда голодной блокадой. Эта ставка оказалась битой так же, как и ставка на захват Ленинграда. Огромная заслуга в этом принадлежит личному составу военно-автомобильной дороги…»[29]

Народ назвал путь через замерзшее озеро Дорогой жизни. На ледовой трассе небывалым спасительным потоком текла сама жизнь. Дорога спасала ленинградцев, укрепляла их духовные силы, возвращала к деятельности и борьбе. Название трассы — Дорога жизни — затем по праву распространилось на всю ладожскую магистраль — и ледяную и водную.

Напряженный героический труд людей ВАД характеризуют такие данные. С 24 ноября 1941 года по 21 апреля 1942 года на западном берегу через Ладогу было перевезено 361 309 тонн грузов, три четверти которых составляли продовольствие и фураж. Для детей и больных ленинградцев с Большой земли было доставлено 8 тонн рыбьего жира, 86 тонн витаминного сока и значительное количество лечебных препаратов. За время действия ледовой дороги фронт и флот получили 31 910 тонн боеприпасов и взрывчатых веществ, а также 34 717 тонн горюче-смазочных материалов[30].

По Дороге жизни переправлялись даже танки. Несмотря на голод и холод, отсутствие электроэнергии, ленинградцы отремонтировали в декабре — январе все танки, доставленные с поля боя под городом. Все же в танковых частях фронта был большой некомплект боевых машин. Тогда приняли решение переправить в блокированный Ленинград поврежденные легкие танки (которые можно было транспортировать по льду Ладожского озера. — Примеч. авт.) с других фронтов. С 20 января по 10 февраля на станцию Кобона прибыло 85 легких танков Т-26 из-под Москвы.

Руководить переброской танков через Ладожское озеро командование поручило начальнику отдела автобронетанкового управления фронта подполковнику С.М. Адливанкину. Танки ставили на специальные полозья и ночью буксировали по льду тягачом — сразу по две машины. За 10 дней переправили без потерь все танки. После ремонта на базах фронта они поступили в действующие части.

Перевозки грузов по ледовой трассе были интенсивны в обоих направлениях. По решению Государственного Комитета Обороны из Ленинграда надлежало эвакуировать но ледовой дороге 500 тысяч жителей, а также промышленное оборудование, в котором крайне нуждались восточные районы страны.

Для оперативного решения эвакуационных и других важнейших вопросов ГКО направил в Ленинград 19 января своим уполномоченным А.И. Косыгина. Вместе с ним для практической помощи ленинградским организациям в проведении эвакуации прибыла группа ответственных работников Совнаркома СССР и Московского комитета партии: И.М. Андреев, A.C. Болдырев, А.К. Горчаков, А.Г. Карпов, А.Ф. Курначев, Г.А. Малявин, A.M. Протасов.

В то же время шла эвакуация промышленного оборудования в глубь страны. Было отправлено более 15 тысяч станков, свыше 7 тысяч тонн цветных металлов, причем и таких остродефицитных, как молибден, кобальт, вольфрам, 16 тысяч тонн оборудования, технического имущества, рельсов. Ленинградцы посылали приборы и аппаратуру — ценный хирургический инструмент, авиационные приборы, а также сыворотку и вакцины, консервированную кровь.

Начиная с 23 января, почти каждый день тысячи ленинградцев отправлялись с Финляндского вокзала на станцию Ладожское Озеро. Отсюда их перевозили по льду: ослабевших стариков и детей — в автобусах, остальных — в открытых автомашинах. Хорошо действовали две колонны автобусов — московская, специально присланная из столицы, и ленинградская. Московскую возглавлял директор одного из автопарков столицы А.Ф. Иванов, а ленинградскую — В.Г. Иванов. Задача, поставленная ГКО, была выполнена: по Дороге жизни переправили в тыловые районы более полумиллиона ленинградцев.

Однако, несмотря на все усилия работников ледовой трассы по увеличению грузопотока, облегчить участь жителей Ленинграда не удалось. Смертность среди жителей города продолжала неумолимо расти. Так, за первую половину 1942 года от голода погибло свыше 600 тысяч человек. Требовалось с помощью военной операции деблокировать город, разгромив войска группы армий «Север».

Еще 17 декабря 1941 года Ставка ВГК поставила соответствующие задачи войскам Ленинградского, Волховского и правого крыла Северо-Западного фронтов. Замысел Ставки сводился к тому, чтобы ударом армий центра Волховского фронта в северо-западном направлении во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта срезать мгинский выступ и уничтожить основные силы 18-й армии вермахта. В то же время Северо-Западный фронт должен был разгромить войска 16-й немецкой армии, находившиеся южнее озера Ильмень.

Любанская операция
(7 января — 21 апреля 1942 года)

Для объединения усилий всех войск, успешно наступавших к востоку от реки Волхов, Ставка Верховного главнокомандования (ВГК) 17 декабря 1941 года приняла решение о создании Волховского фронта под командованием опытного военачальника генерала армии К.А. Мерецкова (начальник штаба — комбриг Г.Д. Стельмах, член Военного совета — армейский комиссар 1-го ранга А.И. Запорожец). В состав фронта вошли 4, 52, 59-я и 2-я ударная армии. Такое решение отвечало создавшейся обстановке. К тому времени стало окончательно ясно, что Ленинградский фронт самостоятельно снять блокаду с Ленинграда не сможет.

Основной замысел Любанской операции (в некоторых архивных документах, а также изданиях операция именуется Любаньской. Срок начала операции по различным источникам также точно не установлен и датируется началом января. — Примеч. авт.) заключался в том, чтобы одновременными ударами войск Волховского фронта с рубежа реки Волхов и 54-й армии Ленинградского фронта от Погостья (25–36 км южнее Шлиссельбургской губы Ладожского озера) по сходящимся на Любань направлениям окружить и уничтожить противостоявшую вражескую группировку и в дальнейшем выйти в тыл силам, блокировавшим Ленинград с юга. Войска Ленинградского фронта, прежде всего 54-я армия генерал-лейтенанта И.И. Федюнинского, так и сосредоточенные на блокированной территории, должны были наступать в юго-восточном и южном направлениях с целью сковать находившиеся там соединения врага.

Планирование действий на северо-западном фланге советско-германского фронта являлось частью стратегической задачи, поставленной Красной армии на 1942 год: «.. в течение 1942 года разгромить врага, изгнав его с советской территории. Не давать… немцам передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы… и обеспечить тем самым полный разгром гитлеровских войск в 1942 году»[31]. Эта практически невыполнимая задача была положена Ставкой ВГК в основу боевых операций наших войск на данный период. В частности, группе фронтов северо-западного направления ставилась явно непосильная задача — окружить и уничтожить противника, действовавшего под Ленинградом, и одновременно освободить Новгород. Реализовывать эту задачу должны были Ленинградский, Волховский фронты и правое крыло Северо-Западного фронта.

Согласно Директиве Ставки Верховного главнокомандования № 005826 от 17 декабря Волховскому фронту в составе 4, 59, 2-й ударной и 52-й армий ставилась задача перейти в общее наступление, имея целью разбить войска, оборонявшиеся по западному берегу Волхова, и главными силами армий выйти на фронт ст. Любань, ст. Чолово. В дальнейшем наступать в северо-западном направлении, окружить противника под Ленинградом и во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта окружить и пленить, а в случае отказа сдаться в плен, истребить его[32].

В этот же день директивой Ставки Ленинградскому фронту, который возглавлял генерал-лейтенант М.С. Хозин[33] (начальник штаба — генерал-майор Д.Н. Гусев, член Военного совета — A.A. Жданов; также членами Военного совета Ленинградского фронта стали Т.Ф. Штыков, Н.В. Соловьев и A.A. Кузнецов), было указано: активными действиями 42, 55, 8, 54-й армий и Приморской оперативной группы содействовать Волховскому фронту в разгроме врага, обороняющегося под Ленинградом, и в освобождении Ленинграда от блокады.

Этими же директивами Ставка определила оперативное построение фронтов, состав и задачи армий[34].

Во исполнение директивы Ставки командующий Волховским фронтом 6 января 1942 года издал свою директиву, в которой определил направление главного удара фронта (Сиверская, Волосово) и ближайшую задачу (прорвать оборонительные полосы противника на реках Волхов, Тигода, Равань и выйти на фронт Любань, Дубовик, Чолово).

Наносившей главный удар 2-й ударной армии ставилась своя задача: прорвать оборонительную полосу противника по западному берегу Волхова и к исходу 19 января 1942 года выйти главными силами на реку Кересть, а в дальнейшем наступать в направлении Финев Луг, станция Чаша, разъезд Низовский, частью сил обеспечить левый фланг со стороны станции Батецкая. Иметь в виду с выходом на железную дорогу Ленинград — станция Чолово поворот главных сил армии для удара на Лугу.

Немецкое командование разгадало советский замысел. 28 декабря 1941 года начальник германского Генштаба (ОКХ) генерал Гальдер писал в своем дневнике: «Множатся признаки того, что противник готовит наступление на Волховском фронте, а также из района Ладожского озера в южном направлении. В радиопереговорах принимает участие новый крупный штаб, который, по-видимому, должен взять на себя общее руководство наступлением противника». Всего войскам Ленинградского, Волховского и Северо-Западного фронтов противостояли 34 немецкие дивизии (через несколько дней после начала нашего наступления немецкое командование перебросило на ТВД несколько десятков самолетов и создало тотальное превосходство в воздухе. — Примеч. авт.) 16-й и 18-й полевой армии вермахта из группы армий «Север».

Общее соотношение в силах и средствах на Северо-Западном направлении перед началом наступления было в пользу советских войск: по людям — в 1,6 раза, танкам — в 6 раз, орудиям и минометам — в 1,6 раза, самолетам — в 1,3 раза. Однако следует учесть, что противник превосходил наши войска в орудиях ПТО — в 1,5 раза, орудиях крупных калибров — в 2 раза, самолетах-бомбардировщиках — в 1,7 раза.

Соотношение сил Красной армии и вермахта[35]

Участок фронта Всего дивизий Пехотных дивизий Танковых дивизий Моторизованных дивизий Охранных дивизий
Перед Ленинградским фронтом 16 14 1 1
Перед Волховским фронтом 10 7 1 1 1
Перед Северо-Западным фронтом 8 5 2 1
Всего 34 26 2 3 3

Замысел на разгром группы «Север» и деблокаду Ленинграда, как и в операции под Тихвином, сводился к тому, чтобы ударом армий центра Волховского фронта в северо-западном направлении во взаимодействии с войсками Ленинградского фронта ликвидировать Мгинский выступ и уничтожить находящиеся там 13–14 дивизий противника. При решении этих задач, без достаточных на то оснований, учитывалось то, что соотношение сил и средств было в нашу пользу.

Боевой и численный состав Ленинградского и Волховского фронтов на 1 января 1942 года[36]

Наименование объединений Количество соединений, частей и людей в них В том числе
Стрелковые дивизии Танковые дивизии Кавалерийские дивизии Стрелковые бригады Танковые бригады Отдельные танковые батальоны Отдельные пулеметно-артиллерийские батальоны Лыжные батальоны Всего людей Средняя укомплектованность стрелковых дивизий Всего танков Всего орудий и минометов Орудий 76-мм и крупнее Орудий ПТО Орудий зенитных Минометов 82-мм и крупнее Минометов 50-мм
Ленинградский фронт
23-я армия 3 2 7 31 562 7640 52 791 229 109 65 190 198
ПОГ 1 2 1 19 146 7791 30 626 111 27 29 217 242
42-я армия 3 1 3 22 455 6914 8 1111 469 165 61 209 207
55-я армия 10 2 5 56 545 5086 72 1719 410 228 21 629 431
8-я армия 2 2 12 500 4424 628 181 27 31 265 124
54-я армия 10 2 2 65 104 5280 19 1253 391 60 70 335 397
Резерв фронта 2 2 3 2 33 203 5654 108 629 128 65 13 217 206
Всего во фронте 31 8 5 8 15 240 515 5725 289 6757 1919 681 290 2062 1805
Волховский фронт
59-я армия 6 65 452 10 910 381 143 27 124 87
4-я армия 7 1 2 1 1 2 6 55 623 6088 89 1118 315 148 39 333 283
2-я уд. армия* 1 7 3 6 43 970 11 832 71 462 113 12 6 141 190
52-я армия 7 1 46 068 6296 334 111 18 13 99 93
Всего во фронте 21 1 3 8 1 5 12 211 113 7804 160 2295 682 205 58 697 653

* Без учета включенных, но не прибывших к 1 января в состав армии 22-й стрелковой бригады, 839-го гаубичного и 18-го артиллерийского полков.


В составе Волховского фронта наиболее укомплектованными были 2-я ударная и 59-я общевойсковая армии. Что же касается укомплектованности стрелковых дивизий артиллерией, то она на Волховском фронте не превышала 40 % от потребности. Особенно был велик некомплект орудий ПТО и крупных калибров. Кроме того, в составе Волховского фронта отсутствовали сколько-нибудь значимые фронтовые резервы, что в значительной мере снижало его оперативные и маневренные возможности и ударную силу. Авиация фронта также была немногочисленна — около 60 самолетов.

Преимущество 54-й армии Ленинградского фронта (даже по сравнению с Волховским фронтом. — Примеч. авт.) над противником было совсем незначительным: в людях всего в 1,2 раза, а в артиллерии — в 1,6 раза[37]. В дивизиях и бригадах 54-й армии, привлеченных к наступлению, насчитывалось 36 116 человек, а также 483 орудия и миномета калибром 76 мм и крупнее. Средняя артиллерийская плотность составляла лишь 16 орудий и минометов на 1 км фронта. Правда, перед наступлением 54-ю армию спешно насыщали бронетанковой техникой, которую перебрасывали из Ленинграда по льду Ладожского озера. Так, с 1 по 8 января 1942 года подобным образом было переправлено 6 Т-26 образца 1931 года, 3 танка Т-26 образца 1933 года, 5 Т-26 огнеметных, 2 БТ-5, З БТ-7, 8 бронеавтомобилей БА-10. Всего — 27 единиц.

Противник в полосе наступления 54-й армии имел до трех пехотных дивизий и часть сил одной танковой дивизии, в которых в общей сложности насчитывалось свыше 30 тыс. человек и около 300 орудий и минометов калибром 75 мм и крупнее.

Оценивая возможности сторон, видно, что реальность успеха советского наступления (при хорошо организованной обороне противника, которая у немцев имелась. — Примеч. авт.) была маловероятна.

Собственно, предприятия города и войска Ленинградского фронта, за исключением 54А, находившейся вне блокады, мало чем могли помочь в предстоящем наступлении. Шли локальные бои.

С конца ноября 1941 года, когда коммуникационные возможности связи города со страной резко снизились, в районе Ленинграда войсками фронта крупных наступательных действий не велось. Наоборот, через Ладогу на волховские рубежи (54А) были отправлены семь стрелковых дивизий, две бригады морской пехоты и танковая бригада (27 января 1942 года на волховских рубежах была развернута 8-я армия Ленинградского фронта. — Примеч. авт.). На блокированной территории оставались три армии: 42-я генерал-майора И.Ф. Николаева, 55-я генерал-майора В.П. Свиридова[38] и 23-я генерал-лейтенанта А.И. Черепанова, а также две оперативные группы — Приморская генерал-майора А.И. Астанина и Невская — генерал-майора И.Ф. Никитина.

20 декабря войска 55-й армии перешли в наступление, имея задачей овладеть поселком Красный Бор и станцией Ульяновка, а затем развивать наступление на Тосно, навстречу войскам, двигавшимся к Ленинграду с востока. Успешно действовал 942-й стрелковый полк 268-й дивизии полковника С.И. Донскова. Командир полка майор В.К. Максимов хорошо организовал взаимодействие стрелковых подразделений с артиллерией и приданными танковыми ротами 86-го отдельного танкового батальона. Солдаты противника, засевшие в глубоком противотанковом рву, не смогли отразить решительный и согласованный натиск наступавших.

До конца декабря на этом участке фронта шли кровопролитные бои, в ходе которых участвовали уже и другие соединения — 43, 56, 70-я и 90-я стрелковые дивизии, а также 124-я и 125-я танковые бригады.

Большой урон врагу нанесли танкисты 125-го танкового полка, которым командовал майор П.Д. Дроздов, награжденный двумя орденами Красного Знамени. Майор Дроздов, военком этого полка батальонный комиссар А.П. Шишкин и начальник штаба майор В.Ф. Абрамов личным примером воодушевляли экипажи, организовали тесное взаимодействие со стрелковыми подразделениями.

Однако командир 124 тп майор Лукашек был окружен немецкими войсками в глубине германской обороны. Танкисты предпочли погибнуть в бою, но в плен не сдались.

В этот же период, согласно отчетам Ленинградского фронта, атаки наших танков поддерживали различные самоходные орудия, выпущенные на Ижорском, Кировском, имени Ворошилова и имени Кирова заводах летом и осенью 1941 года. Это так называемые Т-26 САУ (76-мм пушка образца 1927 года на платформе танка Т-26 с демонтированной башней), изготовленные в 15 экземплярах, и ЗСУ на базе танка Т-26. Например, еще в начале сентября 1941 года в состав 124-й танковой бригады поступили «два танка Т-26 с установленными на них 37-мм зенитными пушками». Эти машины во время проведения Любанской операции показали себя особенно хорошо.

Ударная группировка 55-й армии продвинулась до северной окраины поселка Красный Бор. Фронт вражеской обороны «прогнулся, но не дал глубокой трещины». Чтобы не допустить прорыва наших войск к станции Ульяновка, германское командование перебросило на свои позиции под Красным Бором новые силы и предпринимало непрерывные контратаки. Войска 55-й армии, ослабленные в предшествующих боях, перешли к обороне.

Активные действия в это же время развернули подразделения 13, 21-й и 180-й стрелковых дивизий 42-й армии. Наши бойцы атаковали вражеские опорные пункты на участках Верхнее Койрово, Кискино, Туйполово, Коккорево, Синда, Венерязи, уничтожив много вражеских солдат и офицеров[39].

Кроме боев местного значения, которые в начале 1942 года вели отрезанные и блокированные войска Ленинградского фронта, имелась и более сложная специфическая задача — контрбатарейная борьба с германской артиллерией.

Позиции немецких орудий располагались всего в 6–8 км от центра города, что делало вражеские артналеты крайне болезненными для населения и предприятий Ленинграда.

Все батареи противника, обстреливающие город, располагались на юге против 42-й и 55-й армий. Руководство контрбатарейной борьбой осуществлялось централизованно начальником артиллерии Ленинградского фронта (с конца 1941 года эту должность занимал полковник артиллерии Г.Ф. Одинцов. — Примеч. авт.). Для этого была создана специальная группа артиллерии в составе трех корпусных артполков, одной пушечной бригады и артиллерии Краснознаменного Балтийского флота (артиллерия КБФ состояла из 101-й железнодорожной артиллерийской бригады, имевшей несколько дивизионов, вооруженных артиллерией, снятой с миноносцев и крейсеров (130-мм, 152-мм и 180-мм калибров; артиллерии надводных кораблей: линкоров «Октябрьская революция», стоявшего на Неве со своим главным калибром (12 305-мм орудий) и «Марат» в Кронштадте, со сбитой носовой башней, с 9 305-мм орудиями; крейсеров «Максим Горький» и «Киров», вооруженных 180-мм пушками, миноносцев со 130-мм пушками, канонерских лодок, фортов крепости Кронштадт и батарей береговой артиллерии; все эти силы возглавлял флотский контр-адмирал И.И. Грен, оперативно подчиненный начальнику артиллерии Ленфронта).

Когда Г.Ф. Одинцов принимал должность, он пригласил к себе для доклада начальников оперативного и разведывательного отделов штаба артиллерии фронта полковников Новикова и Гусарова. Выяснилось, что учет каждой стабильной батареи врага был поставлен по-научному. На каждую из батарей имелась специальная карточка с номером цели, в которой фиксировался калибр, количество орудий, ее координаты, время огневой деятельности.

Однако с боеприпасами положение было очень тяжелым. В среднем на орудие приходилось около 20 выстрелов, включая запасы на армейских и фронтовых складах. Подвоз боеприпасов не производился. Транспорт использовался только для доставки продовольствия, ибо население и город голодали. В случае начала наступления противника боеприпасов хватило бы в лучшем случае на один день боя. Производственные мощности промышленных предприятий в результате эвакуации уменьшились вдвое. Голод и отсутствие сырья остановили работу заводов, имевших возможность производить боеприпасы.

Во время принятия дел и должности полковник Г.Ф. Одинцов решил поговорить о необходимости срочного подвоза боеприпасов с начальником штаба Ленинградского фронта генерал-майором Д.Н. Гусевым.

— Ну, как, ознакомились с делами? — спросил он.

— Да, — ответил Одинцов и начал разговор о подвозе боеприпасов.

Гусев сообщил, что подвоз боеприпасов приостановлен по решению Военного совета фронта. «На днях мы вернемся к этому вопросу», — пообещал он.

Часа в три ночи уже 3 января зазвонил телефон:

— Здравствуйте, товарищ Одинцов! Говорит Жданов. Вы разобрались с боеприпасами?

— Да, — ответил Одинцов.

— Можно пригласить вас ко мне со сведениями об их наличии?

— Слушаюсь, сейчас буду.

Зайдя к A.A. Жданову и представившись, полковник Одинцов начал докладывать о положении дел с боеприпасами и высказался за необходимость срочного подвоза их через Ладожское озеро.

— О вашем предложении мне докладывал товарищ Гусев. Я в курсе дела. Через 2–3 дня подвезем необходимый минимум продовольствия и начнем подвоз боеприпасов. Мы можем подождать 2–3 дня?

— С моей точки зрения, — сказал полковник Одинцов, — боеприпасы нужно подвозить немедленно, но если через 2–3 дня в сутки будем подвозить по 1500–2000 тонн, то подождать можно.

Около шести часов утра Одинцов позвонил командиру 47-го корпусного артиллерийского полка майору Н.П. Витте и сообщил ему, что в девять часов будет знакомиться с организацией борьбы с батареями противника на красносельском направлении, на которое нацелен его полк.

В районе Автово Одинцова в условном месте встретил майор Витте. Они зашли в штаб полка, размещенный на первом этаже большого дома. Витте доложил задачу полка. Полоса действия 47 кап — от Финского залива до Пушкина. Все батареи противника были занумерованы, велся такой же учет, как и в штабе артиллерии фронта. Полк Витте взаимодействовал с 73-м корпусным полком майора С.Г. Гнидина, который располагался левее. Штаб 73 кап располагался во Дворце Советов — здании, выстроенном на Московском проспекте и законченном перед самой войной (туда планировали переселить все городские власти, что так и не было осуществлено даже после войны. — Примеч. авт.).

Во время ознакомления с работой штаба начался обстрел Кировского завода. Начальник штаба полка капитан Гордеев выслушал по телефону доклад командира разведывательного артиллерийского дивизиона инструментальной разведки (РАД). Взяв телефонную трубку другого аппарата, он отдал приказание:

— Цели № 221, 252 ведут огонь по Кировскому заводу. Подавить.

— Кому вы подали команду? — спросил Одинцов.

— Командиру 2-го дивизиона. За ним закреплены эти цели.

— А как и кто определил, что именно ведут огонь цели № 221 и 252?

— 1-я звукобатарея. Эти цели нам давно известны, они действуют с октября 1941 года, и наши звукометристы их не дешифруют, а по характеристике записи сразу докладывают, какие из них действуют.

Одинцову вспомнилось, что подобные мастера-звукометристы были под Лугой в артиллерийском полку АККУКС (Артиллерийские краснознаменные курсы усовершенствования командного состава. — Примеч. авт.), которые могли определить номер цели без дешифровки. Полковник Одинцов вместе с майором Витте направились на 4-ю батарею, которая должна была вести огонь по команде Гордеева.

Позиции батареи оказались в 800 метрах от штаба, на окраине Автово. Командование встретил старший на батарее.

— По какой цели вы вели огонь и сколько выпустили снарядов? — спросил его Одинцов.

— По цели № 221, товарищ полковник. Выпустили 12 снарядов.

— Товарищ Витте, сколько времени прошло после открытия огня целью № 221 и до открытия огня 4-й батареи?

Майор Витте позвонил в штаб и через минуту доложил:

— Четыре минуты.

Полковник Одинцов обошел все четыре орудийных окопа 122-мм пушечной батареи. На орудийных щитах каждого орудия мелом были написаны установки для открытия огня по каждой цели, закрепленной за батареей. Благодаря этому батарея могла быстро открыть огонь но любой из закрепленных за ней целей. Новый начальник артиллерии Ленфронта побывал у звукометристов, на наблюдательном пункте полка и нескольких батареях. У него сложилось хорошее впечатление от части майора Витте. Было видно, что это кадровый полк.

Затем полковник Одинцов поехал в штаб артиллерии 42-й армии, который находился в большом доме на Международном проспекте. Начальника артиллерии этой армии полковника М.С. Михалкина в штабе фронта Одинцову охарактеризовали как очень смелого и энергичного человека. В сентябре 1941 года немцы ворвались на Пулковские высоты, господствующие над южными подступами к городу, что могло привести к очень тяжелым последствиям. Михаил Семенович Михалкин, выехав на этот участок фронта, увидел, что на северном скате одной из высот собралось человек 250 артиллеристов, оттесненных с позиций. Михалкин поднял людей в атаку, и они отбили высоту. С тех пор, вплоть до разгрома немцев в 1944 году, этот участок фронта оставался в наших руках.

Ознакомившись с состоянием артиллерии и организацией контрбатарейной борьбы в 42-й армии, около 16 часов 4 января 1942 года полковник Г.Ф. Одинцов возвращался в Смольный. По дороге он несколько раз попадал под огневые налеты. Немцы активизировались. Несмотря на то что контрбатарейная борьба наладилась, город все же подвергался обстрелу. У артиллерии Ленфронта явно не хватало боеприпасов. И хотя капитан Гордеев из 47-го корпусного артиллерийского полка и подавал команду «Подавить!», количество снарядов, выпущенных по цели, могло ее только нейтрализовать.

Решить проблему артобстрелов могла только наступательная операция по прорыву блокады Ленинграда. И она началась.

В первых числах января 1942 года ударная группировка 54-й армии Ленинградского фронта повела наступление с рубежа Вороново, Малукса, южный берег болота Соколий Мох в общем направлении на Тосно. Одновременно с ней должны были начать боевые действия и армии Волховского фронта. Но снежные бураны и заносы на железных дорогах на две с лишним недели задержали переброску к Тихвину и Волхову войск, выделенных Ставкой из резерва. Постоянно нарушался график подвоза боеприпасов. И все-таки 7 января войска Волховского фронта, еще не закончив перегруппировку, не говоря уже о сосредоточении авиации и артиллерии, а также не накопив необходимых запасов боеприпасов и горючего, попытались прорвать оборону противника на реке Волхов. Но решить задачу по очищению от противника западного берега реки Волхов до линии железной дороги Кириши — Чудово не удалось. Результаты первых же наступательных боев показали, что германское командование усилило свои войска на этом направлении и организовало прочную оборону на левом берегу реки. Подобное положение было и на участке наступления 54-й армии. С учетом этих обстоятельств Ставка 10 января дала указания приостановить наступление и возобновить его через три дня — 13 января 1942 года.

Одной из причин столь неудачного начала операции явилась неготовность к наступлению 2-й ударной армии Волховского фронта, которая была одной из движущих сил Любанской операции. Дело в том, что ее командующий генерал-лейтенант Г.Г. Соколов не имел навыков в практическом руководстве общевойсковыми соединениями. С 1920 года по июль 1941 года его служба проходила в органах НКВД. А тот боевой опыт, что он приобрел за десять дней оборонительных боев под Мценском в качестве начальника штаба 26-й армии, был совершенно недостаточным, чтобы в крайне сжатые сроки решить комплекс сложнейших задач, связанных с подготовкой армейской наступательной операции. Иначе говоря, честность и старательность, а главное, преданность делу партии ВКП(б) и советского правительства, как отмечалось в его служебной аттестации, так и не смогли компенсировать профессиональную неподготовленность командующего 2-й армией. Генерал Мерецков, достаточно резкий по характеру и сам еще недавно находившийся в опале, не стал жалеть своего подчиненного. 10 января 1942 года по его представлению Ставка была вынуждена отстранить Г.Г. Соколова от занимаемой должности, а на его место был назначен более опытный и волевой военачальник — командующий 52-й армией Волховского фронта генерал-лейтенант Н.К. Клыков.

Существенные недостатки были обнаружены также в действиях бронетанковых войск Волховского фронта. В первой декаде января 1942 года бронетанковые соединения и части Волховского фронта имели следующий состав: 46-я танковая бригада, семь отдельных (119, 120, 128, 160, 162, 163, 166) танковых батальонов и один танковый батальон стрелковой дивизии (388 тб 92 сд).

Отличившаяся под Тихвином 46-я танковая бригада, 119, 120, 128 и 388 отб вследствие потерь материальной части в боях, на основании приказа НКО СССР № 0014 и директивы заместителя наркома обороны генерал-лейтенанта Я.Н. Федоренко № 36/111, решением Военного совета Волховского фронта были выведены в резерв и в течение января месяца боевых действий не вели.

Личный состав со спецмашинами 120 и 388-го батальонов был отправлен в город Рыбинск, а 119 отб — в город Вологду на доукомплектование. 128 отб принял остатки материальной части 119, 120 и 388 отб и готовился к новым боям.

46-я танковая бригада (впоследствии была переименована в 7-ю танковую бригаду. — Примеч. авт.) находилась в тылу фронта, где готовилась к переходу на новые штаты и к получению необходимой матчасти.

Реально к участию в наступлении основных сил Волховского фронта привлекались всего пять танковых батальонов, из которых четыре — 160, 162, 163 и 166 прибыли (в состав Волховского фронта) в конце декабря 1941 года и были полностью готовы к наступательным действиям. 128 отб находился в резерве.

Имея на Волховском фронте значительные танковые силы, советские начальники не всегда могли ими грамотно распорядиться. Так, например, было во 2-й ударной армии. 160-й отдельный танковый батальон (4 Т-34 и 14 Т-60), переданный в состав этого объединения в начале января 1942 года, в свою очередь был разделен на 3 группы. Первая группа поддерживала действия 327 сд, вторая группа (8 Т-60) — 57 сбр, а третья — поддерживала 23-ю и 24-ю стрелковые бригады. 162 отб (19 Т-60 и 11 Т-34) также был разбит на 3 боевые группы. Первая группа была придана 366 сд, вторая группа — 382 сд и третья группа (10 Т-60 и 4 Т-34) — 59 сбр.

Таким образом, и без того небольшие танковые батальоны дробились нашими общевойсковыми начальниками на мелкие группы. Эффект от использования подобных микросоединений при прорыве обороны противника был невелик, к тому же пехота далеко не всегда поддерживала действия танкистов.

При атаке советские танки строились в два эшелона. В первом находились тяжелые KB и средние Т-34, во втором по их следам двигались легкие танки Т-60 (обычно по 2 легких танка за одним тяжелым или средним). Танки противника также применялись небольшими группами — от 3 до 6 машин. Часть из них была окопана на путях движения наших войск и вела сдерживающий огонь, другая часть участвовала в коротких контратаках, выдвигаясь из укрытия для короткого (15–20 минут) боя, после которого немецкие танки выходили из зоны обстрела.

Утром 13 января 1942 года войска Волховского фронта и 54-я армия Ленинградского фронта вновь возобновили наступление на позиции трех армейских корпусов противника. Главный удар в направлении Любани наносила 2-я ударная армия, которую с флангов поддерживали 59-я и 52-я армии под командованием генералов И.В. Галанина и В.Ф. Яковлева. Трудно пришлось наступающим: бои велись в условиях лесисто-болотистой местности. К тому же бездорожье и глубокий снег затруднили маневр и снабжение войск. Не хватало боеприпасов, продовольствия, фуража. Однако на второй день этой операции некоторый успех обозначился в полосе действий 2-й ударной и 52-й армий на левом крыле Волховского фронта. 327-й стрелковой дивизии полковника И.М. Антюфеева и 58-й стрелковой бригаде полковника Ф.М. Жильцова удалось сломить оборону 126-й немецкой пехотной дивизии и овладеть несколькими важными узлами сопротивления. Для наращивания удара командующие армиями — 2-й ударной генерал Н.К. Клыков и 52-й генерал В.Ф. Яковлев — ввели в образовавшуюся брешь немногочисленные резервные соединения.

В это же время на правом крыле Северо-Западного фронта, проводившего «параллельную» демянскую операцию, 11-я армия генерал-лейтенанта В.И. Морозова прорвала оборону противника на старорусском направлении и продвинулась на 50 километров. Навстречу ей в северо-восточном направлении наступали войска 34-й армии генерал-майора H.A. Берзарина. Над двумя германскими корпусами — 2-м и 10-м — нависла угроза окружения.

Обеспокоенное тяжелым положением своей группировки на северо-западном ТВД, германское военно-политическое руководство стало принимать срочные меры. В середине января 1942 года были сняты со своих постов (за то, что считали стратегию германского военно-политического руководства под Ленинградом ошибочной) командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб и начштаба группировки генерал-полковник Бреннеке. Место командующего группой армий «Север» занял бывший командующий 18-й полевой армии вермахта генерал-полковник фон Кюхлер, начальником штаба стал генерал Хаске. Последовали также перемещения в штабе группы армий, корпусах и дивизиях. На северо-западный ТВД из Западной Европы было направлено еще 6 свежих дивизий[40].

После усиления германской обороны советское наступление опять захлебнулось. Любанская операция была на грани срыва. К исходу второй декады января 2-я ударная и 59-я армии Волховского фронта смогли продвинуться на 4–7 км. Фронт израсходовал вторые эшелоны армий, и развивать дальше наступление было нечем. Войска понесли тяжелые потери, многие дивизии и бригады надо было выводить в резерв и пополнять. Немногочисленные танки или были подбиты, или потонули в болотах. Например, 163 и 166 отб, разгрузившись на станции Тальцы, решением Военного совета 59-й армии были направлены в район Некшино. Проделав маршрут в 80–85 км, 163 отб прибыл в район сосредоточения в половинном составе, а 166 отб оставил в пути (застряли в болоте) 4 танка KB и 2 Т-34 (последние были вытащены из болота только спустя месяц после застревания. — Примеч. авт.). Примерно такие же марши совершали 160 и 162 отб из 2-й ударной армии. А каких-либо серьезных подкреплений все не было. 19 января на Волховский фронт вместо танков прибыл 26-й аэросанный батальон. Что делать с диковинными машинами, состоявшими на его вооружении, никто из командования не знал. После долгих мытарств решили использовать аэросани для разведки и связи в полосе действий 2-й ударной и 59-й армий.

Однако, несмотря на неудачи, советские войска вновь и вновь перегруппировывали силы и продолжали атаковать врага. Так, 25 января 1942 года 163 и 166 отб были переброшены из района Прелет, Некшино в район Большие Вяжищи. Общая протяженность маршрута составляла 65–70 км. Эта задача была выполнена только в течение суток, так как танки продвигались со скоростью 4–5 км/ч. В результате из 4 имевшихся танков Т-34 два застряли. Тяжелые танки KB были направлены по более хорошей дороге, но одна из машин и тут умудрилась съехать с пути и застрять в болоте.

Однако 25 января 1942 года советским войскам все же улыбнулась удача. В этот день войска 2-й ударной армии прорвали оборону противника у Мясного Бора на 12-километровом участке. В образовавшуюся брешь был введен 13-й кавалерийский корпус генерал-майора Н.И. Гусева, в который входили две кавалерийские и одна стрелковая дивизии. За пять дней корпус продвинулся на 40 километров и перерезал в районе Финев Луг дорогу Ленинград — Новгород. Однако 2-я ударная армия, протаранив на узком участке вражескую оборону, наступала с открытыми флангами. Соседние армии отстали.

В авангарде наступающих сил 2-й ударной армии опять двигались танки. Реализуя накопленный опыт, в конце января было решено для поддержки 327 сд создать сводную танковую группу, передав туда 4 Т-34 и 6 Т-60 из 160 отб, а также 7 Т-34 и 9 Т-60 из 162 отб.

27 января 1942 года 1102 сп 327 сд без разведки ночью при поддержке танков атаковал немецкие позиции в районе Спасской Полисти. Эта спонтанная атака привела к потере 5 боевых машин, из которых один танк Т-34, вполне исправный, застрял и был оставлен экипажем из-за невозможности эвакуации.

28 января 1942 года командир 327 сд полковник Антюфеев в 13.00 поставил задачу командиру сводной танковой группы майору Грановскому поддержать атаку 1022 сп, которая должна была начаться через один час. За это время необходимо было увязать взаимодействие с пехотой, провести рекогносцировку местности, совершить 3-км марш…

В этот же день командир 1102 сп отдал командиру танковой группы приказ: «Выставить танки на опушку леса и охранять боевые порядки пехоты».

Начальник штаба 327 сд майор Гумовский в тот же период отдал письменный приказ командиру танковой группы, имевший следующее содержание: «Выделить в распоряжение начальника артиллерии один танк Т-34 и 5 танков Т-60 для прикрытия боевых порядков артиллерии с севера и северо-востока по распоряжению начальника артиллерии дивизии. Кроме того, два танка выслать для прикрытия КП дивизии». За неисполнение этих и некоторых других поставленных задач командиру танковой группы сразу грозили судом военного трибунала. Подобная методика управления танковыми частями была характерна для многих объединений Волховского фронта, но больше всего таких случаев было во 2-й ударной армии.

Неудивительно, что уже к концу января 1942 года оставшаяся матчасть и личный состав 162 отб были переданы в 160 отб, а 166 отб — в 163 отб, 162-й и 166-й отдельные танковые батальоны были отправлены в Рыбинск на переформирование.

Несмотря на организационные провалы и сопротивление противника, части Красной армии продвигались вперед. Развивая наступление, соединения генерала Н.К. Клыкова к концу января узким клином продвинулись на 70–75 км и с юго-запада глубоко охватывали любанско-чудовскую группировку врага. До Ленинграда оставалось около 50 км, до 54-й армии еще меньше — 44 км.

Войска Ленинградского фронта из-за недостатка сил имели совсем незначительные успехи. В результате январских боев войска 54-й армии вышли на фронт Пушечная, Лодва, станция Малукса, далее по железной дороге до станции Погостье, Посадников Остров, поселок Новые Кириши.

С разрешения Ставки командующий Волховским фронтом в конце января приостановил безуспешные атаки группы войск 4-й армии. Направление главного удара было передвинуто в полосу 2-й ударной армии. 52-я и 59-я армии получили задачу расширить горловину у Мясного Бора. Советские войска около двух недель вели тяжелые бои с противником, перебросившим сюда из глубины крупные силы. Наконец, 12 февраля 111-я стрелковая дивизия во взаимодействии с 22-й стрелковой бригадой овладели важными узлами сопротивления — Любино Поле и Мостки. Это значительно улучшило положение 2-й ударной армии. Узкий коридор, связывавший ее передовые части с основными силами армии и тылами, продвинулся до 13 километров. Отличившейся в боях 111-й дивизии полковника С.В. Рогинского в марте было присвоено звание гвардейской.

В боях на западном берегу Волхова навеки обессмертили свои имена три разведчика 299-го полка 255-й дивизии: сержант И.С. Герасименко, красноармейцы A.C. Красилов и Л.А. Черемнов.

29 января в критический момент боя они закрыли своими телами амбразуры вражеских ДЗОТов, чтобы обеспечить успешное продвижение вперед подразделений своего полка. Отважные воины были посмертно удостоены звания Героя Советского Союза. В центре Новгорода в их честь воздвигнут монумент, а поэт Николай Тихонов посвятил им «Балладу о трех коммунистах».

В дальнейшем, развивая наступление, войска 2-й ударной армии вышли в район юго-западнее Любани, где намечалось соединиться с наступающими с севера войсками 8-й[41] и 54-й армий Ленинградского фронта.

Много героических подвигов совершили наши воины в этом сражении. Помощник начальника оперативного отделения штаба 111-й стрелковой дивизии старший лейтенант Н.В. Оплеснин, выполняя приказ командира дивизии, под огнем врага форсировал реку Волхов, разведал силы противника и таким образом помог командованию успешно решить важную боевую задачу. Родина высоко оценила подвиг командира.

В этот период 54 А Ленинградского фронта, которой в Любанской операции командованием Красной армии отводилась важная роль, вновь была усилена танками и бронеавтомобилями. В начале февраля 1942 года из Ленинграда была переброшена по льду Ладожского озера 124-я танковая бригада в составе 31 танка КВ. 16-я и 122-я танковые бригады были доукомплектованы легкими танками, вышедшими из ремонта с заводов и рембаз, кроме того, 122 тбр усиливалась ротой KB из состава 123 тбр, переброшенной по льду Ладожского озера. Из бронемашин Ленинградского фронта было сформировано три бронебатальона, по 22 бронемашины БА-10 в каждом, и приданы 16, 122-й и 124-й танковым бригадам с задачей использования их в качестве средств преследования противника.

На протяжении всего февраля на северо-западном ТВД шло кровавое противоборство. В этот период основные успехи Красной армии пришлись на войска Северо-Западного фронта, которые 20 февраля 1942 года окружили группировку германских войск в районе Демянска (впоследствии эта операция затянулась до 1943 года. — Примеч. авт.). Наступательные попытки 2-й ударной армии Волховского фронта оказались тщетными: Любань освободить она не смогла, хотя в феврале увеличила ширину фронта вклинения с 12–15 км до 35–47 км. 54-я армия Ленфронта тоже особых успехов не имела.

Остальные ленинградские армии и войска оперативных групп, те, которые находились в кольце блокады, несмотря на все тяготы и лишения, сковывали немалые силы противника, наносили ему значительный урон. В боях за город на Неве впервые в Отечественной войне родилось снайперское движение как одно из выражений патриотизма и ненависти к врагу. Военный совет фронта докладывал Центральному комитету Коммунистической партии, что в соревнование по истреблению немецких солдат на 20 января 1942 года включилось свыше 4200 бойцов, командиров и политработников. «Только в соединениях 23,42-й и 55-й армий и Приморской оперативной группы, — говорилось в телеграмме от 28 января 1942 года, — за 20 дней января с.г. участниками боевого соревнования — истребителями уничтожено более 7000 немецких солдат и офицеров…»[42]

Военный совет, командиры и политработники по достоинству оценили значение истребительного движения воинов, способствовавшего активизации войск на ленинградских рубежах. Малыми средствами врагу наносились ощутимые потери.

Снайперы стали самыми знатными людьми фронта. Это были и пехотинцы, и артиллеристы, и танкисты, и летчики, и саперы. Фронтовая и армейские газеты проводили переклички передовых воинов, их опыт изучался и распространялся.

6 февраля Президиум Верховного Совета СССР присвоил высокое звание Героя Советского Союза десяти снайперам-истребителям Ленинградского фронта: старшине И.Д. Вежливцеву, красноармейцу П.И. Голиченкову, заместителю политрука A.A. Калинину, лейтенанту H.A. Козлову, старшему сержанту С.П. Лоскутову, сержанту В.Н. Пчелинцеву, старшему лейтенанту Ф.Ф. Синявину, красноармейцу Ф.А. Смолячкову, лейтенанту Ф.Ф. Фомину, младшему лейтенанту М.И. Яковлеву. 130 лучших снайперов были награждены орденами и медалями.

22 февраля состоялся фронтовой слет снайперов. Обращаясь к участникам слета, руководитель партийной организации города A.A. Жданов назвал наших снайперов-истребителей подлинными героями Великой Отечественной войны, передовиками огневой подготовки и поставил перед командирами, комиссарами, политорганами и партийными организациями задачу сделать снайперское движение массовым. И оно действительно приобрело массовый характер. Снайперскими становились целые взводы и роты, находившиеся на переднем крае. Не было почти ни одного дня, когда немецких солдат оставляли в покое. Оборона наших войск под Ленинградом, несмотря на то что была позиционной, носила активный характер, сливаясь воедино с доблестной борьбой наших воинов на других участках огромного советско-германского фронта.

В период января — февраля 1942 года штаб артиллерии Ленинградского фронта продолжал руководить контрбатарейной борьбой, ибо вражеские артобстрелы были «головной болью» блокадного города. Вот что об этом вспоминал в тот период командующий артиллерией Ленинградского фронта Г.Ф. Одинцов:

«Подвоз боеприпасов был организован, и мы смогли увеличить их расход на контрбатарейную борьбу. От нейтрализации перешли к подавлению вражеских батарей. Немцы это ощущали и вели огонь по-воровски: короткий огневой налет, и батарея противника замолкает на несколько часов. Таким же методом открывали огонь и другие батареи. Особенно доставалось Кировскому заводу, единственно действующей электростанции ГЭС-5, Невскому проспекту (тогда проспект 25 Октября), Московскому району, Витебскому вокзалу, Ленинградскому порту, где стояли дивизионы 101-й железнодорожной бригады КБФ и 47-го корпусного артиллерийского полка.

В конце февраля во время очередного доклада A.A. Жданову (разговор шел о подвозе боеприпасов и контрбатарейной борьбе) он неожиданно спросил:

— Как можно называть тот метод в борьбе с артиллерией противника, который мы сейчас применяем: наступательным или оборонительным?

— Конечно, оборонительным, — ответил я.

— Но при этом методе немцы могут разрушить город, не правда ли? А как и что следует сделать, чтобы метод стал наступательным?

— Нужно не подавлять, а уничтожать батареи противника, а для этого требуется большое количество тяжелых снарядов, корректировочная авиация, которой у нас нет, и развертывание разведывательных средств, особенно для КБФ.

— Ну, что же, — сказал Жданов, — давайте обратимся в Ставку и попросим помощи. Все надо изложить кратко. Когда вы можете составить нужную просьбу?

— Часа через два, — ответил я. Мне пришло в голову, что с переходом к плановому уничтожению артиллерийской группировки немцев наступит новый этап в контрбатарейной борьбе.

Пришлось долго обдумывать, как кратко изложить просьбу в Ставку. Грубая прикидка показала, что в зависимости от дальности до целей потребуется от 600 до 1200 снарядов 122-мм калибра на каждую батарею. Если на месяц планировать уничтожение 10–12 батарей, то потребуется до 15 000 снарядов. Сейчас же мы расходовали 800–1000 снарядов в месяц.

Мы просили Ставку выделить фронту 2–3 отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ), подавать ежемесячно 15 000 снарядов калибра 122–152 мм и разрешить сформировать за счет ресурсов фронта два ОРАД (отдельный разведывательный артиллерийский дивизион. — Примеч. авт.), две отдельные звукометрические батареи и один воздухоплавательный отряд (аэростатов). На другой день получили ответ, в котором наш замысел одобрялся, разрешалось сформировать разведывательные части артиллерийской инструментальной разведки (АИР). Что же касается снарядов, то с марта по июнь Центр обещал подавать фронту по 5000 снарядов ежемесячно с последующим увеличением до просимой цифры.

В начале марта прибыли две авиационные корректировочные эскадрильи (12 и 49 ОКАЭ), были сформированы 8-й воздухоплавательный отряд, две звукометрические батареи, два ОРАД. Артиллерия КБФ получила одну звукобатарею, часть воздухоплавательного отряда. С разрешения Военного совета для контрбатарейной борьбы была привлечена авиация ВВС Ленинградского фронта, а впоследствии и ВВС КБФ.

Для обсуждения мероприятий по повышению эффективности контрбатарейной борьбы собрали совещание, на которое пригласили начальников артиллерии 42-й армии и КБФ, а также командиров корпусных артиллерийских полков.

Прибыл контр-адмирал И.И. Грен, его начальник штаба капитан 1-го ранга Фельдман, начальник артиллерии 42-й армии полковник М.С. Михалкин, командиры 41-го и 73-го корпусных полков майоры Н.П. Витте и С.Г. Гнидин. Я доложил решение Военного совета и технику уничтожения батарей. Фельдмана поразило большое количество боеприпасов, потребных для этой цели. Иван Иванович Грен разъяснил, что наступает новый этап в контрабатарейной борьбе. Несмотря на все еще ощущающийся недостаток боеприпасов, нужно воевать в соответствии с требованиями артиллерийской науки.

Главное — помнить о спасении Ленинграда. Я был признателен адмиралу за поддержку и объявил, что для артиллерии 42-й армии и КБФ будут даваться разные цели и каждая сторона несет ответственность за уничтожение указанных ей батарей.

Вскоре прибыли 12-я и 49-я отдельные корректировочные эскадрильи (ОКАЭ). Они были вооружены приспособленными для разведки штурмовиками ИЛ-2 и бомбардировщиками СБ. Летчики-наблюдатели не имели желания работать в корректировочной авиации. При встрече командир 12 ОКАЭ майор Колчановский попросил у меня разрешения подвешивать бомбы с тем, чтобы разведку совмещать с бомбардировкой. Пришлось собрать офицеров эскадрильи и разъяснить все значение борьбы с вражеской артиллерией, обстреливающей город Ленина. После этого буквально через месяц эскадрильи освоились со спецификой работы, и летчики-наблюдатели стали энтузиастами своего дела. Среди них появились настоящие мастера разведки и корректирования: старший лейтенант Абузиров, погибший в бою в 1943 году, старший лейтенант Бредун, лейтенант Белогородский и другие.

Особое внимание приходилось уделять увеличению в войсках боевых запасов. Накопление боеприпасов шло медленно. В Ленинград из глубины страны прибывали элементы снарядов и мин, но корпуса для них нужно было производить самим. По моей просьбе заведующий промышленным отделом горкома ВКП(б) П.М. Басов (стал жертвой необоснованных репрессий в 1950 году. — Примеч. авт.) собрал в марте директоров промышленных предприятий и объявил разработанный артснабжением фронта план производства корпусов к 82- и 120-мм минам, 76- и 85-мм пушечным снарядам. На совещании выяснилось, что нет рабочей силы. Оставшиеся в живых старые рабочие и мастера были больны дистрофией. Не хватало промышленного сырья: металла, кокса. Товарищ Басов обратился ко мне с просьбой, не может ли фронт дать заводам 1000–1500 красноармейцев для направления их на заводы. После долгих дебатов на март был принят план производства 40 000 корпусов наиболее дефицитных боеприпасов. В последующие месяцы выявились возможности большого города. Разыскали кокс, металл. По призыву партийных и комсомольских организаций на заводы пришли тысячи еще не оправившихся от голода ленинградцев. Мы также выделили для работы на заводах 1200 артиллеристов.

Вот картина роста производства боеприпасов:

— в 1941 году — 1 млн 274 тыс. снарядов и мин;

— в 1942 году — 1 млн 315 тыс. снарядов и мин;

— в 1943 году — 2 млн 348 тыс. снарядов и мин.

Фактически указанное количество боеприпасов в 1942 году было произведено за 9 месяцев. Кировский завод, находившийся под обстрелом дивизионной артиллерии немцев, в 1942 году также изготовил 617 полковых пушек образца 1927 года.

История никогда не забудет бессмертный подвиг ленинградцев, которые в нечеловеческих условиях снабжали фронт вооружением и боеприпасами. Кроме того, часть вооружения, в частности, 76-мм полковые пушки 1927 года, мы отправляли и на другие фронты».

В феврале 1942 года в советские разведорганы поступили данные о подготовке финской Юго-Восточной армии к наступлению на Ленинград, тем более, что войска армии Финляндии находились в 15 км от города. На этом участке Ленинградского фронта оборонялась наша 23-я армия. Ее усилили 106-м отдельным танковым батальоном, который полностью, до штатных требований укомплектовали тяжелыми и легкими танками. Также в район боевых действий 23-й армии перебросили два бронепоезда: С-28 из 8-й армии и № 30 из 55-й армии.

Однако финны своего наступления так и не начали. Причин этому может быть две. Во-первых, руководитель Финляндии маршал К.Г. Маннергейм считал задачи этой войны выполненными: границы 1939 года на Карельском перешейке были восстановлены и захвачена также территория Восточной Карелии. Дальнейшее участие Финляндии в войне вело к большим людским и материальным потерям, непозволительным для такой маленькой страны. Во-вторых, США, поддерживавшие нейтральные отношения с Финляндией, грозили объявить ей войну в случае продолжения политики захвата советских территорий (в первую очередь это касалось Архангельска, куда по ленд-лизу отправляли необходимые для СССР грузы. — Примеч. авт.), в том числе и для Ленинграда. К двум объективным причинам примешивалась одна субъективная — Маннергейм (как швед) недолюбливал немцев вообще, а Гитлера в частности, совершенно не разделяя германские планы переустройства мира и немецкую расовую политику. Как бы то ни было, в течение 1942 года на фронте советско-финского противостояния велись бои местного значения. Если средние ежесуточные потери финских войск в период с июня по декабрь 1941 года составили 464 человека, то в 1942 году — только 59 человек.

Состояние танковых войск Ленинградского фронта на 15 февраля 1942 года

Армии, группы войск Бригада, батальон Командир Наличие материальной части (боеготова — Б, в ремонте — Р)
КВ Т-34 Т-28 БТ-7 БТ-5 БТ-2 Т-26 Т-50 Т-26х Всего танков БА-10 БА-20 Всего БА БЕПО
Б Р Б Р Б Р Б Р Б Р Б Р Б Р Б р Б Р Б Р Б Р Б Р Б Р
54 А 16 тбр полковник Барышников 1 1 3 2 5 2 22 22 БЕПО № 20
122 тбр полковник Зазимко 4 8 10 8 19 34 1 12 1 46 2
124 тбр полковник Родин 20 12 5 5 25 12 14 8 14 8
107 отб капитан Шалимов без материальной части
55 А 84 отб майор Хрустицкий 4 4 7 1 4 5 15 6 1 6 1 БЕПО «Народный мститель»
86 отб майор Зыков 6 6 1 6 1 8 2 26 6 6
42 А 51 отб майор Лукьянов 1 2 1 1 2 3 18 3 21 БЕПО № 26
23 А 106 отб капитан Аршеневский 5 4 1 10 8 19 9 20 2 1 21 2 БЕПО № 30 C-28
8 А танковых частей не имела
Приморская оперативная группа 287 отб майор Аскотский 2 2 1 4 1 8 6 21 3 13 1 7 20 1
Невская оперативная группа 48 отб капитан Тимофеев 6 10 1 5 9 4 2 1 5 8 35 1 1
Резерв фронта 123 отб генерал-майор Баранов 24 2 4 28 4 5 5
12 запасной танковый полк п/полковник Жигнев 4 4 7 1 5 8 2 1 1 19 14 3 11 1 1 4 12
Всего 61 46 2 11 7 3 5 16 8 11 15 18 35 31 1 4 8 142 142 141 24 24 3 165 27

Практически до конца февраля 1942 года все армии и оперативные группы Ленинградского фронта также вели бои местного значения. Имея на 15 февраля 142 боеготовых танка и 165 бронеавтомобилей (более подробные данные смотрите в представленной таблице), за весь февраль бронетанковые части Ленфронта потеряли всего 8 танков (6 Т-26, БТ-5 и Т-28), которые были подбиты артиллерией противника и сгорели.

Военно-политическое руководство страны требовало от командования Ленинградского фронта скорых результатов. 26 февраля Ставка приказала усилить 54-ю армию 4-м стрелковым корпусом (он имел в своем составе одну стрелковую дивизию, четыре стрелковые и одну танковую бригады, три лыжных батальона, один артполк и один дивизион реактивной артиллерии) и не позднее 1 марта возобновить наступление на Любань (директива Ставки ВГК № 170121) навстречу Волховскому фронту.

28 февраля 1942 года Ставка Верховного главнокомандования уточнила задачи 2-й ударной армии Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта. Эти армии должны наступать навстречу друг другу и соединиться в районе Любани с целью окружения и уничтожения любань-чудовской группировки, а по выполнении этой задачи наступать на Тосно и Сиверскую с целью ликвидации мгинской группировки и снятия блокады с Ленинграда.

Эта директива означала, по существу, отказ Ставки от своего первоначального замысла, изложенного в директиве от 17 декабря. Поняв, что для его выполнения не хватает ни сил, ни средств, Ставка предложила последовательно разгромить вначале любань-чудовскую, а затем уже и мгинскую группировки. Будь такое решение принято ранее, т. е. при организации операции, возможно, и исход ее был бы другой. Но в конце февраля, когда последовала уточненная директива Ставки, положение изменилось, наши силы и средства оказались израсходованными, а Ставка, по условиям той обстановки, которая сложилась на всем советско-германском фронте, не могла дать необходимое для развития операции усиление. Поэтому наступление и в измененных направлениях также имело незначительные результаты. Продвижение 2-й ударной и 54-й армий совсем захлебнулось, наши войска остановились, не дойдя до Любани 10–12 км. Апофеозом всей этой деятельности стали действия 2-й ударной армии под Любанью. К 26 февраля 80-я кавалерийская дивизия, части 327-й стрелковой дивизии и рота танков приблизились к Любани до 1,5 км, где попали в окружение в результате сильных фланговых ударов 225-й и 61-й пехотных дивизий противника. Окруженные продержались 10 дней в ожидании войск 54-й отдельной армии генерала И.И. Федюнинского (Ленинградский фронт), и в ночь с 8 на 9 марта, подорвав технику, прорвались к своим. 14 марта 1942 года 327 сд и два лыжных батальона взяли Красную Горку и любанская группировка противника оказалась в «мешке». Но вконец измотанные части «завязать мешок» не смогли. Немцы быстро оправились и ударами с флангов силами 291 пд закрыли брешь в своей обороне. Оставшиеся без боеприпасов и продовольствия, наши части через 5 дней с трудом смогли пробиться к своим. Неудача под Красной Горкой была первым тревожным сигналом о том, что даже ограниченная по задачам Любанская операция стала непосильна для Волховского фронта и необходимо ради спасения 2-й ударной армии немедленно выводить ее из «мешка».

Не дало ощутимых результатов наступление Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта в марте (к концу марта соединения генерала И.И. Федюнинского продвинулись на 22 км. — Примеч. авт.) и апреле 1942 года. Оно опять-таки протекало медленно, часто приостанавливалось из-за отсутствия резервов и материально-технических ресурсов (танки, боеприпасы, возимая артиллерия и др.). Эти остановки-паузы были довольно значительны, причем происходили они разновременно для обоих фронтов.

Ленинградский фронт, к примеру, израсходовав свои ресурсы, прекращал наступление, а Волховский, пополнившись людьми и материальными ресурсами, наоборот, приступал к его продолжению после паузы. Но вот начинала наступать 54-я армия Ленинградского фронта, а к этому времени войска Волховского фронта фактически уже остановились (в дополнение ко всем нашим неудачам германское командование, воспользовавшись тем, что 4-я армия Волховского фронта особой активности не проявляла, сняло часть сил в ее полосе и перебросило их против 54-й армии. — Примеч. авт.). Подобная несогласованность действий фронтов была на руку командованию противника. Располагая автотранспортом и используя хорошую сеть дорог, он имел возможность маневрировать резервами, сосредоточивать силы на направлениях наших ударов и легко их парировать. У основания вклинения 2-й ударной армии враг прочно удерживал район Спасская Полисть, Любцы и контратаками с севера и юга вдоль железной дороги и шоссе Новгород — Чудово все время сужал пробитую в его фронте брешь. В результате этих контратак, проведенных силами 269-й и 250-й пехотных дивизий (250-я пехотная дивизия вермахта была сформирована в 1941 году из антикоммунистически настроенных испанских добровольцев и неофициально получила название «Голубой» («Синей») дивизии из-за синей форменной рубашки фалангистов, которые в свою очередь являлись основным контингентом этого соединения. — Примеч. авт.), немецкому командованию к 26 марта удалось соединить свою чудовскую и новгородскую группировки, создать внешний фронт по реке Полисть и внутренний фронт по реке Глущица. Таким образом, коммуникации 2-й ударной армии и нескольких соединений 59-й армии были прерваны. С этого момента началась трагедия для советских войск, практически оказавшихся в окружении. Ее можно было предотвратить, если бы наше командование более внимательно отнеслось к обеспечению флангов наступающей ударной группировки. Начавшиеся еще в феврале настойчивые контратаки противника, а также переброска его резервов в районы Спасская Полисть и Любцы давали возможность разгадать замысел врага, тем более что развитие прорыва в глубину со стороны наших войск затянулись. В конце марта 1942 года разведчики 327-й стрелковой дивизии захватили немецкого офицера, заблудившегося в лесу. При нем была копия приказа на уничтожение 2-й ударной армии. Но и этот сигнал тревоги был оставлен без должного внимания.

Для ликвидации всех войск, прервавших коммуникации 2-й ударной армии, решением командующего Волховским фронтом были привлечены 372-я стрелковая дивизия, 24-я и 58-я отдельные стрелковые бригады, 4-я и 24-я гвардейские стрелковые дивизии и 7-я танковая бригада (введена в состав 2-й ударной армии 14 марта 1942 года, имела 40 новых нерадифицированных танков Т-34–76) под общим командованием генерала И.Т. Коровникова. Еще с 20 марта при штабе 2-й ударной армии находился заместитель командующего Волховским фронтом генерал-лейтенант А.А. Власов. Командующему 52-й армией генералу В.Ф. Яковлеву приказано было очистить дорогу Мясной Бор — Новая Кересть. Командующий фронтом просил у Ставки дать пополнение до 28 марта в количестве 12 тыс., а в период до 3 апреля — еще 10 тыс. человек. 30 марта командующий Волховским фронтом донес в Ставку, что ликвидация противника, прорвавшегося на стыке 59-й и 52-й армий, развивается успешно и что коммуникации 2-й ударной армии уже освобождены, так как у поселка Мясной Бор (35 км северо-восточнее Новгорода) была пробита узкая горловина; в ближайшие два дня командование фронта намеревалось завершить разгром всей вражеской группировки, оборонявшейся к юго-западу от Спасской Полисти, и восстановить положение на фронте 52-й армии в районе Земтицы. Однако это донесение не совсем точно отражало действительное положение. Прорыв-то был сделан, но его ширина не превышала 1,2–2 км. Проход простреливался насквозь. По такому узкому коридору только ночью могли двигаться небольшие группы солдат, отдельные орудия, повозки, используя колонный путь с жердевым настилом в болотистых местах. В свое время, когда в январе ширина прорыва достигала 8–10 км, для подвоза 2-й ударной армии всего необходимого и вывоза больных и раненых, а также эвакуации неисправной техники строилась узкоколейка. Закончить ее не успели, а затем в связи с развернувшимися здесь упорными боями было уничтожено и то, что сделали. 9 апреля 1942 года противник юго-западнее Спасской Полисти вновь продвинулся вперед и еще более сузил горловину. Таким образом, по существу коммуникация 2-й ударной армии восстановлена не была. В силу сложившейся обстановки для войск 2-й ударной армии и части соединений 59-й армии все необходимое приходилось подвозить транспортной авиацией.

Части Красной армии, которые прикрывали проход, постоянно несли тяжелые потери. На них непрерывно «давили» около 10 пехотных и моторизованная дивизия вермахта, три полка СС. Расчет на то, что раннее потепление, лесисто-болотистая местность не позволят германским войскам вести сколько-нибудь серьезные наступательные действия, не оправдался. Бездорожье и распутица ударили прежде всего по нашим войскам.

31 марта на северном фланге «коридора» в окружение попала 378-я стрелковая дивизия и лишь к 24 апреля к своим войскам удалось пробиться 500–600 оставшимся бойцам и командирам. 16 апреля 1942 года из-за болезни был отстранен от командования 2-й ударной армией генерал-лейтенант Клыков, а на его место по рекомендации командующего фронтом назначен генерал-лейтенант A.A. Власов[43].

Было бы не совсем правильным, говоря о причинах неудач зимнего наступления 1941–1942 годов Волховского и Ленинградского фронтов, ссылаться только на Ставку. Эти неудачи во многом зависели и от командования фронтов, армий и соединений, подготовки штабов и войск. Организация и управление боевыми действиями со стороны штабов армий, дивизий были не на должной высоте. Так, в период боев в районе Красной Горки штаб 2-й ударной армии допустил грубые просчеты во времени на подготовку частей и соединений для боя, некоторые части и соединения получили боевые распоряжения на второй день после указанного им времени для выполнения боевой задачи. В период боев по освобождению коммуникаций 2-й ударной армии взаимодействие пехоты с артиллерией и танками было плохое, а управление боем со стороны командующего армиями и командиров дивизий не налажено. В боевых действиях войск Ленинградского фронта — 55-й армии в наступлении на Тосно, 8-й армии при форсировании Невы у Невской Дубровки и 54-й армии при наступлении на Любань в районе станции Погостье помимо указанных выше недочетов слабо применялись орудия прямой наводки для уничтожения огневых точек. Артиллерийская подготовка без надлежащей разведки и корректировки огня по целям была малоэффективна. Кроме того, резко сказывалась на наступлении наших войск недостаточная насыщенность их танками, отсутствие самоходной артиллерии и мизерное обеспечение гаубичной и пушечной артиллерии крупных калибров боеприпасами. Например, наступательные бои 55-й и 8-й армий обеспечивались главным образом огнем 76-мм полковых пушек образца 1927 года, которые производились в Ленинграде. Наша авиация была настолько слаба, что не только не могла поддерживать наступающие войска, но и по-настоящему прикрыть их от массовых налетов вражеских самолетов. Противник в дни интенсивных боев производил до 200–300 самолето-вылетов группами по 20–30 самолетов. Помимо того что советские войска несли потери, интенсивные воздушные налеты оказывали очень значительное моральное воздействие на наши войска, которые с появлением в воздухе вражеских самолетов прекращали всякое движение и прижимались к земле.

Наступил апрель. Пришла весна. Кто бывал на северо-западе нашей страны, знает, что такое там распутица. Хороших мощеных дорог вообще немного, а в районе действий 2-й ударной и 54-й армий и того меньше, поэтому приходилось использовать грунтовые, проселочные дороги и сделанные войсками «жердевки». ВВС фронта продолжали снабжать 2-ю ударную армию продовольствием, фуражом, боеприпасами и медикаментами. Погода и распутица неизбежно внесли свои коррективы в общий ход боевых действий. Хотя в сводках того времени и отмечалось, что 59-я армия вела бои с противником, занимающим район Спасская Полисть, нужный результат не был достигнут. По воспоминаниям участников событий, вряд ли вообще имели место бои в том смысле, как это принято понимать. Вероятнее всего, дело ограничивалось артиллерийской, оружейной и пулеметной перестрелкой. Если вспомнить, что речь идет о лесисто-болотистой местности, где солдаты и офицеры находились по пояс в воде, то трудно себе представить саму возможность более активных боевых действий…

Оперативная результативность Любанской операции в целом оказалась низкой. Вражеская группировка не была ни окружена, ни тем более разгромлена. 30 апреля наступление на любанском направлении пришлось окончательно прекратить. Советские войска, потеряв 308 367 человек, из них 95 064 безвозвратно, оказались, по существу, в окружении[44]. В дальнейшем понадобилось проводить специальную операцию по выводу из окружения 2-й ударной армии.

Новые неудачи

21 апреля 1942 года генерала М.С. Хозина пригласили в Ставку. Причиной вызова явилось то, что он неоднократно в разговорах по прямому проводу с ответственными лицами Ставки высказывал претензии по поводу того, что операция по снятию блокады с Ленинграда между Ленинградским и Волховским фронтами идет несогласованно, разрозненно. Противник, пользуясь этим, легко парирует удары Красной армии (кроме оборонительных действий против наших фронтов в апреле 1942 года германское командование с помощью 1-го воздушного флота и артиллерии 18-й армии провело наступательную операцию «Айштосс» («Ледяной удар») по уничтожению боевых кораблей АБФ на их стоянках. Пострадали многие, в том числе и крупные корабли. В частности, одна бомба попала в линкор «Октябрьская революция», другая — в крейсер «Киров». Немцы потеряли около 70 своих самолетов. — Примеч. авт.). Сначала Хозин просил, чтобы Ставка более централизованно руководила Ленинградским и Волховским фронтами, направляя их усилия на решение главной задачи, и не только организовывала взаимодействие между фронтами, но и своевременно питала фронты людскими и материальными ресурсами. А затем, непосредственно вызванный к Верховному главнокомандующему, он вдруг (видимо, в запале) заявил, что если армии Волховского фронта будут присоединены к Ленинградскому фронту, то имеющимися силами он, Хозин, сумеет решить задачу по деблокаде Ленинграда.

В итоге доклада командующего Ленинградским фронтом в присутствии Б.М. Шапошникова, A.M. Василевского и некоторых членов ГКО И.В. Сталин предложил в целях лучшего взаимодействия войск объединить Ленинградский и Волховский фронты в единый фронт. Такое смелое предложение явилось неожиданным не только для самого М.С. Хозина (вряд ли он ожидал подобной реакции на свои слова), но и для других присутствовавших. В первый момент никто из участвовавших в совещании глубоко не мог продумать, насколько оно было приемлемо. Впоследствии жизнь очень четко показала нецелесообразность этого решения. Но тогда возражений не последовало, да и вообще в то время при колоссальном авторитете, которым пользовался Сталин, вряд ли кто мог возразить. В тот же день поздно ночью была подписана директива СВГК № 170301 от 21 апреля 1942 года, в которой Ставка Верховного главнокомандования приказывала:

1. С 24 часов 23 апреля 1942 года объединить Ленинградский и Волховский фронты (командующий Волховским фронтом генерал армии К.А. Мерецков был назначен заместителем главнокомандующего Западным направлением. — Примеч. авт.) в единый — Ленинградский фронт в составе двух групп:

а) группы войск ленинградского направления (23, 42, 55-я армии, Приморская и Невская группы войск);

б) группы войск волховского направления (8, 54, 4, 2-я ударная, 59-я и 52-я армии, 4-й и 6-й гвардейские корпуса и 13-й кавалерийский корпус).

2. Командующим Ленинградским фронтом назначить генерал-лейтенанта М.С. Хозина, возложить на него и командование группой войск волховского направления (группу войск ленинградского направления возглавил генерал-лейтенант Л.А. Говоров. — Примеч. авт.).

Одновременно ему (Хозину) устно было приказано разработать план вывода 2-й ударной армии из «мешка», в котором она в это время оказалась.

Скоропалительные предложения Хозина пришлись И.В. Сталину по душе: ведь главное, что командующий Ленфронтом не требовал никаких дополнительных войск, наоборот, он даже согласился на немедленную передачу Северо-Западному фронту 6-го гвардейского стрелкового корпуса и стрелковой дивизии, которые Мерецков выделил на усиление 2-й ударной армии. В предполагаемом Хозиным варианте проблема освобождения от блокады Ленинграда сводилась лишь к упразднению одного фронтового управления и перестановке кадров.

Довольно скоро новому руководству пришлось убедиться, что в результате объединения фронтов дело не только не улучшилось, а совсем наоборот, ухудшилось. Управление войсками двух фронтов крайне осложнилось, что не могло не сказаться на действиях войск. Прибыв в Малую Вишеру в штаб Волховского фронта с указанной директивой и вступив в командование Волховской группой, генерал-лейтенант М.С. Хозин начал изучать обстановку. Ничего утешительного не было. Надо прямо сказать, обстановка была очень тяжелой, 2-я ударная армия и часть соединений 59-й армии, которые вели борьбу с противником, занимавшим выступ у Спасской Полисти с западной стороны, фактически находились в окружении. В окружении оказались 4, 19-я и 24-я гвардейские стрелковые дивизии, 378, 267, 259, 191, 46, 327, 328, 305-я стрелковые дивизии, 13-й кавалерийский корпус (87, 25-я и 80-я кавдивизии), 57, 53, 59, 22-я и 25-я отдельные стрелковые бригады.

В результате изнурительных боев, которые продолжались три с половиной месяца, войска Волховского фронта, особенно 2-й ударной и 59-й армий, морально устали, понесли большие потери и не выполнили возложенной на них задачи. Многие соединения имели до 60–70 % некомплекта в живой силе. Танковые бригады и отдельные танковые батальоны остались без танков, артиллерия — без боеприпасов. Этим и объясняется прежде всего тот факт, что соединения 59-й армии не смогли ликвидировать выступ у Спасской Полисти, обороняемый одной только 61-й пехотной дивизией противника. Немецкое командование этого участка, прочно владея районом Спасской Полисти и выступом юго-западнее этого участка фронта, а также районом Любцов, все время угрожало прервать проход шириной 1,5–2 км в районе Мясного Бора. Наступившая весна окончательно испортила имевшийся на ТВД колонный путь. Поэтому наземный транспорт доставлял продовольствие, фураж, боеприпасы в очень мизерных дозах, не обеспечивавших войска двух армий, действовавших в горловине и в самом «мешке».

Изучив боевую обстановку, Военный совет Ленинградского фронта доложил И.В. Сталину, что пока советские войска не освободили Спасскую Полисть, пока полностью не будут восстановлены коммуникации 2-й ударной армии, всякое развитие ее операции на Любань будет сдерживаться оглядкой на узкий проход между Спасской Полистью и Мясным Бором.

В соответствии с этим основным выводом из оценки обстановки и полученными устными указаниями Ставки о выводе 2-й ударной армии из «мешка» Военный совет Ленинградского фронта и Волховской группы 30 апреля приказал 2-й ударной армии перейти к обороне, прочно обеспечить направления: Пятница, Кривино, Вдицко; Апраксин Бор, Ручьи, Вдицко; Сусьте, Донец, оз. Тигода; платформа Еглино, Дубовик, Финев Луг. 13-й кавалерийский корпус к 4 мая вывести в район Поддубье, Финев Луг, Вдицко, где он поступает в резерв фронта. 191-ю и 259-ю стрелковые дивизии, 442-й артиллерийский полк к исходу 3 мая сосредоточить в районе Ольховки, где эти соединения перейдут в подчинение 59-й армии. Командующему этой армией было приказано продолжать операцию по освобождению района Спасской Полисти, а по выполнении задачи подготовить к выводу в резерв фронта 4-ю гвардейскую и 372-ю стрелковые дивизии, 7-ю отдельную танковую бригаду (на 30 апреля 1942 года в 7-й гвардейской танковой бригаде на ходу было 5 танков Т-34 и 4 бронеавтомобиля БА-20, а в ремонте — 10 Т-34 и 3 БА-20) и в армейский резерв — 24-ю и 58-ю стрелковые бригады.

Таким образом, командование фронта предусматривало еще до начала операции по выводу 2-й ударной армии из мешка последовательно вывести через проход 13-й кавалерийский корпус, четыре стрелковые дивизии и 7-ю отдельную танковую бригаду, всех раненых и больных воинов, а также то, что не нужно войскам из тыловых учреждений. Все это впоследствии было осуществлено.

12 мая 1942 года Военный совет фронта вновь обстоятельно доложил Ставке, что противник за последнее время усилил свои группировки в районе Спасская Полисть и севернее Любцов, перебросив в эти районы 121-ю и 61-ю пехотные дивизии. Не подлежит сомнению, что он вел подготовку к соединению своих чудовской и новгородской группировок.

59-я армия задачи по освобождению района Спасской Полисти не выполнила. Основная причина — большой некомплект в частях и соединениях, отсутствие танков и резервов. В сложившейся обстановке в горловине (фактически на стыке 59-й и 52-й армий) дальнейшее ведение наступательных операций 2-й ударной, 59-й и 52-й армий из-за необеспеченности материальными ресурсами и живой силой стало весьма опасным. Наступила пора, когда нужно было переключить все внимание на то, чтобы спасти 2-ю ударную армию. Командование фронтом считало, что для этого необходимо было подготовить нанесение мощного удара с востока навстречу выходящим войскам 2-й ударной армии, развернув на фронте Спасская Полисть, Мостки, Мясной Бор, Любцы четыре-пять стрелковых дивизий, две-три танковые бригады, четыре-пять отдельных танковых батальонов, а во втором эшелоне иметь две-три стрелковые бригады. Такое количество соединений в составе Волховской группы было. Но все они остро нуждались в пополнении людьми, в них уже почти не оставалось танков и не имелось артиллерийских боеприпасов.

На запрос генерал-лейтенанта М. Хозина по этому поводу Ставка быстро ответила, что удовлетворить заявки фронта и группы нет возможности. Все, на что можно было рассчитывать, — это танки на пополнение одной танковой бригады, некоторое количество маршевых рот (сколько, точно неизвестно) и примерно до 1 боекомплекта боеприпасов. Но это далеко не обеспечивало укомплектование хотя бы до 50 % штатного состава частей и соединений, предназначенных для нанесения удара с востока навстречу выходящим частям и соединениям 2-й ударной армии.

12 мая в штаб фронта и группы были вызваны начальник штаба и член Военного совета 2-й ударной армии для ознакомления с порядком отхода 2-й ударной армии, предусмотренным решением командующего фронтом и группой (см. с. 50). Основным рубежом, который надо было занять и прочно удерживать до тех пор, пока ударная группировка 2-й ударной армии и 59-й армии пробьют бреши и соединятся между собой, должен быть рубеж река Равань, Вдицко, станция Рогавка, озеро Тигода. Убедившись, что начальник штаба и член Военного совета 2-й ударной армии поняли замысел отхода и вывода из окружения, М. Хозин отпустил их, и они на самолете вылетели в армию.

Долгое время директива Ставки на вывод 2-й ударной армии в штаб фронта не поступала. Наконец, 21 мая в 17.20, она была получена. В ней говорилось:

«1. Ближайшими задачами для войск Волховской группы Ленинградского фронта иметь:

а) прочную оборону на фронте 54-й и 8-й армий с тем, чтобы не допустить прорыва противника со стороны Мги на Волхов.

б) не позднее 1 июля 1942 года очистить от противника восточный берег реки Волхов в районе Кириши, Грузино. Подготовку этих операций и обеспечение их в огневом отношении взять лично на себя…

в) отвод войск 2-й ударной армии с тем, чтобы, прочно прикрывшись на рубеже Ольховское, оз. Тигода с запада, ударом главных сил 2-й ударной армии с запада, с одновременным ударом 59-й армии с востока уничтожить противника в выступе Приютино, Спасская Полисть…

2. По ликвидации противника в районе Кириши, Грузино и в выступе Приютино, Спасская Полисть основными задачами войск Волховской группы иметь:

а) силами 54-й и 8-й армий прочное прикрытие мгинского и любанского направлений, не допустив удара противника на Волхов и далее на Лодейное поле…

б) силами 4-й армии прочную оборону непосредственно на восточном берегу реки Волхов на участке Кириши, Грузино, не допустив попыток противника форсировать реку Волхов и нанести удар в направлении Будогощь, Тихвин.

в) силами 59-й, 2-й ударной армий и правым крылом 52-й армии прочно обеспечить за собой плацдарм на западном берегу реки Волхов в районе Спасская Полисть, Мясной Бор, Земтицы, ленинградские железную дорогу и шоссе с тем, чтобы не допустить соединения по этим дорогам новгородской и чудской группировок противника и восстановления железной дороги Новгород — Ленинград…

3. В целях удобства управления после ликвидации противника в районе Спасской Полисти реорганизовать Волховскую группу войск, создав из нее две группы: Ладожскую — в составе 54-й и 8-й армий на фронте от Ладожского озера до р. Волхов у Кириши и Волховскую — в составе 4, 59, 2-й ударной и 52-й армий на фронте Кириши, Грузино, Спасская Полисть, Земтицы и далее по реке Волхов до озера Ильмень… Военный совет и штаб Ленинградского фронта от непосредственного командования войсками Волховской группы освободить».

Итак, по этой директиве весь Ленинградский фронт и его группы переходили к обороне. Из-за отсутствия людских и материальных ресурсов Ставка временно отказалась от активных действий по снятию блокады с Ленинграда. Ставка поняла, что с объединением войск Ленинградского и Волховского фронтов в один Ленинградский фронт была допущена ошибка, которая создала трудности управления для командующего фронтом и его штаба. Пункт директивы о разделении Волховской группы на две был попыткой исправить создавшееся положение. Впоследствии, в июне, было принято правильное решение о разъединении Ленинградского фронта на Ленинградский и Волховский.

Теперь посмотрим, как же развертывались события на фронте 2-й ударной армии после всех отданных распоряжений.

К 16 мая 1942 года, когда дороги и колонные пути подсохли, из «мешка» были выведены 13-й кавалерийский корпус, 24-я и 58-я стрелковые бригады, 4-я и 24-я гвардейские, 378-я стрелковая дивизии, 7-я гвардейская и 29-я[45] танковые бригады (в составе полуокруженной группировки остался только 166-й отдельный танковый батальон с 10 легкими танками Т-60 — все с «выработанным» моторесурсом; эти боевые машины повзводно (по 3 танка) использовались для стрельбы с места на направлениях вероятных атак противника). К 1 июня были дополнительно выведены 181-я и 328-я стрелковые дивизии, артполк РГК армейского подчинения, вывезены все раненые воины и эвакуировано излишнее имущество.

2-я ударная армия во исполнение директивы фронта 24 мая начала отход на первый рубеж: среднее течение реки Тигода, Дубовик, Остров. 28 мая 92-я, 327-я стрелковые дивизии, 22-я и 23-я стрелковые бригады вышли и заняли основной рубеж обороны Ручьи, река Равань, Вдицко, станция Рогавка, оз. Тигода. Остальные силы 2-й ударной армии продолжали выходить в исходный район севернее Новой Керести для удара навстречу 59-й армии. Встречный удар 59-й и 2-й ударной армий был назначен на 5 июня. Однако 30 мая немцы, заметив отход наших войск, перешли в наступление, нанося удары вдоль железной дороги и шоссе Новгород — Чудово с севера и с юга. Оно поддерживалось массированными действиями авиации в стыке 59-й и 52-й армий.

5 июня в 2 часа ночи ударные группы 59-й и 2-й ударной армий перешли в наступление. К 12 часам дня ударная группа 59-й армии вышла на восточный берег реки Полисть. 2-я ударная армия из-за плохой организации боя своей задачи не выполнила. Враг своим наступлением вдоль железной дороги Ленинград — Новгород внес дезорганизацию в управление ее войсками. Он прорвал оборону войск 2-й ударной армии, занимавших рубеж Ручьи, Вдицко, станция Рогавка, и, заняв Финев Луг, стал угрожать тылу ударной группы армии, находившейся в районе севернее Новой Керести. Командующий фронтом приказал остановить противника, прорвавшегося в район Финев Луг, и восстановить там положение, привести части и соединения ударной группы армии в порядок, тщательно организовать взаимодействие и 6 июня выполнить поставленную задачу.

6 июня с утра германские войска возобновили наступление и окончательно закрыли проход в стыке 59-й и 52-й армий. В окружении остались части семи стрелковых дивизий и шести стрелковых бригад общей численностью до 18–20 тыс. человек. К тому времени численный состав дивизий составлял около 25–30 % от штата. Боеспособными оставались не более сводной роты танков и роты бронетранспортеров. В течение суток на военнослужащего приходилось не более 50 г сухарей (в блокадном Ленинграде — 250 г). О случившемся было немедленно доложено в Ставку, и 8 июня 1942 года последовала смена командования. Генерал-лейтенант М.С. Хозин, как не справившийся, был отстранен от руководства фронтом и впоследствии никогда более фронтами не командовал (в 1942–1943 годах командовал 33-й и 20-й армиями, был заместителем командующего Западного фронта; военного округа. — Примеч. авт.). Командующим вновь созданным Волховским фронтом опять был назначен генерал армии К.А. Мерецков. С ним прибыл представитель Ставки генерал A.M. Василевский. Ленинградский фронт возглавил генерал-лейтенант артиллерии Л.А. Говоров.

В дальнейшем события развертывались примерно так, как они описаны в воспоминаниях Маршала Советского Союза К.А. Мерецкова. Из документов того периода видно, что 19 июня 46-й стрелковой дивизии, 25-й и 57-й отдельным стрелковым бригадам 2-й ударной армии удалось сблизиться с передовыми частями 25-й кавалерийской дивизии 59-й армии, но развить успех они не смогли. И только 21 июня совместными ударами 59-й и 2-й ударной армий удалось разорвать кольцо окружения на ширину около 1 км. В образовавшийся проход к 20 часам 22 июня вышло из окружения около 6000 человек.

К концу 23 июня 1942 года края «коридора» сомкнулись. Район, занимаемый 2-й ударной армией, простреливался насквозь. Все, кто мог держать оружие, встали в строй. Войска пошли на прорыв. Навстречу им двинулись части 378-й стрелковой дивизии. Им-то и удалось всего на несколько часов восстановить проход шириной 800–1000 м. К вечеру 24 июня он сузился до 250 м и простреливался насквозь. Для представления жуткой картины выхода из «котла» автор приводит письмо ветерана 2-й ударной армии A.C. Базюка: «… воображение не в состоянии воссоздать картину того, что творилось в „Долине смерти“. Сплошная стена огня, непрекращающийся вой и грохот, одуряющий запах горелого мяса трупов… В этот огненный коридор втягивались тысячи людей. Все мы считали, что лучше погибнуть в огне, чем попасть к немцам в плен. Но шли только те, кто в состоянии был двигаться. Многие обессилели от голода, про раненых я уже не говорю, лежачие все там и остались до нынешнего дня…»

24 июня связь со штабом 2-й ударной армии прервалась. Противник вновь прорвал фронт на основном рубеже ее обороны в районе Финева Луга и начал развивать наступление вдоль железной дороги и узкоколейки в направлении на Новую Кересть. Командующий 2-й ударной армией отдал устное распоряжение о рассредоточении войск, оставшихся в окружении, и самостоятельном выходе из него мелкими группами. С 9.30 25 июня выход из окружения прекратился. Связь со штабом 2-й ударной армии восстановить не удалось. Комиссар батальона связи штаба 2-й ударной армии, вышедший из окружения, доложил, что он видел командующего 2-й ударной армией на подходе к реке Полисть, где их группа разъединилась.

Наступили последние дни ожесточенного сопротивления советских войск, их величайшего мужества, самопожертвования и героизма. Застрелился выданный предателем и окруженный врагами дивизионный комиссар И.В. Зуев — член Военного совета армии, погибли при совершении прорыва командиры дивизий — С.И. Буланов и Ф.Е. Черный, покончил с собой начальник особого отдела 2-й ударной армии А.Г. Шашков, раненый в предыдущих боях.

Что же на самом деле произошло с Власовым? Штаб армии начал отход в ночь на 25 июня 1942 года от реки Глушица, что в 8 км от деревни Мостки. У речки Полисть они попали под огонь немцев. Штаб разделился на три группы. Одна ушла на запад, встретила партизан, и позже ее вывезли самолетом. Вторую группу рассеяли, прочесывая местность, части охранной дивизии СС. Группа Власова направилась к Волхову. Дальнейшая судьба этой группы работников штаба армии весьма противоречива. Так, бывший командующий Волховским фронтом К.А. Мерецков в своих мемуарах писал о том, что по его приказу капитан М.Н. Борода, адъютант командующего Волховским фронтом, лично возглавляя разведывательную группу, в течение нескольких дней искал командующего 2-й ударной, но кроме нескольких работников его штаба никого не нашел. Как стало известно позже, такое большое внимание персоне Власова уделялось прежде всего потому, что Мерецков отдал приказ об аресте командарма 2-й ударной, обвинив его в поражениях армии. Хотя сейчас доподлинно известно, что в тех условиях Власов сделал все возможное для спасения положения и руководил вверенными ему войсками до последней возможности. Более того, судя по публикациям историка К. Токарева, офицера Генерального штаба, Власов знал об этом приказе, знал и понимал, что его жизнь «висит на волоске». Он струсил и долго не решался вернуться к своим. И только 11 июля 1942 года — это данные военного трибунала, разбиравшего дело Власова, он сдался противнику. Но и в этом вопросе имеются разногласия. Так, по докладам командира партизанского отряда А.Б. Сазонова, только 6 августа 1942 года Власов сдался в плен немцам в деревне Пятница.

Возникает вопрос — мог ли Мерецков отдать приказ об аресте? К моменту развернувшейся трагедии прошло всего лишь 9 месяцев с тех пор, как его приказом Сталина освободили из застенков НКВД. Командование фронтом он осуществлял далеко не безупречно. Перед ним вполне реально виднелась перспектива повторения пути бывшего командующего Западным фронтом генерала Д.Г. Павлова. Тем более, что Мерецков сам рекомендовал Власова на должность командующего армией. В крайне нервозной обстановке того времени Мерецков вполне мог ради спасения своей репутации пойти на приказ об аресте Власова.

Но все эти факты ни в коей мере не могут оправдать мерзость предательства бывшего командующего 2-й ударной. И казнь предателя, свершившаяся 2 августа 1946 года, вполне соответствовала его преступлениям в годы войны.

На 28 июня из окружения вышли 9322 человека, в том числе старшего и среднего комсостава 370 человек, старшего и среднего политсостава 83 человека, младшего комсостава 386 человек (2-я ударная армия как боевое объединение была сохранена, армию вновь возглавил генерал Н.К. Крылов. — Примеч. авт.). Примерно 8–10 тыс. бойцов, командиров и политработников 2-й ударной армии так и не сумели пробиться сквозь вражеское кольцо. К 29 июня все было кончено. В этот день генерал Гальдер в своем дневнике записал так: «… Волховскую группировку противника можно рассматривать как окончательно ликвидированную».

В заключение автор позволит себе сделать некоторые выводы о причинах неудач наступления войск Ленинградского и Волховского фронтов зимой 1941–1942 годов. Одной из основных, безусловно, было общее тяжелое состояние, в котором оказалась наша страна и вооруженные силы в результате поражений, постигших Красную армию в летне-осенней кампании. Враг подошел к Москве, занял Украину, Крым и Донбасс, захватил важные в экономическом и стратегическом отношении районы страны. Военное производство резко сократилось, на фронте было очень мало танков и авиации, не хватало боеприпасов, горючего и даже стрелкового вооружения. Тяжелая обстановка вынуждала вводить в действие резервные соединения и части недостаточно обученными и сколоченными.

Объективно рассуждая о деятельности Верховного главнокомандования в ходе зимней кампании 1941–1942 годов, надо сказать, что оно оказалось в очень трудном положении: нужно было отбросить вражеские войска от Москвы, освободить от блокады Ленинград, не допустить прорыва немцев на Кавказ. Верховное главнокомандование, собрав резервы, нанесло удар по германским войскам на решающем направлении в битве под Москвой. В тяжелых условиях оно предприняло контрнаступление под Тихвином и Волховстроем, которое закончилось разгромом противника и не дало ему возможности выйти на реку Свирь и соединиться с финской армией. Но, несмотря на этот довольно крупный успех, прорвать блокаду Ленинграда без привлечения сюда значительных сил с других фронтов и резервов Ставки было невозможно. Ведь враг был в то время в зените своего могущества!

Помимо этой главной причины сказывались имевшиеся крупные недочеты в организации войск и оперативно-тактической подготовке командного состава, штабов и войск. Большие потери, которые Красная армия понесла в первые месяцы войны, сокращение военного производства в связи с перебазированием промышленности из западных и южных районов на восток привели к тому, что создаваемые новые формирования оказались без достаточного количества артиллерии, минометов, танков и других технических средств борьбы. Это вынудило Верховное командование частично отказаться от формирования стрелковых, моторизованных, танковых дивизий. Вместо них создавались отдельные стрелковые, танковые бригады и отдельные танковые батальоны двухротного состава (около 20 танков). Большим минусом в организации войск было отсутствие самоходной артиллерии. Упразднение корпусного звена осложнило управление войсками со стороны командующих армиями. В состав армии, действовавшей на главном направлении, входило до 10–15 различных соединений (дивизий, бригад). Командующему армией и его штабу при таком большом количестве подчиненных соединений было крайне сложно и практически почти невозможно побывать во всех дивизиях и бригадах и организовать взаимодействие.

В оперативном руководстве войсками также имели место существенные промахи. В такой серьезной операции, как снятие блокады с Ленинграда, при наличии столь сильного и организованного противника, каким в то время была германская армия, выполнявшие главную задачу в этой операции войска Волховского фронта имели оперативное построение в один эшелон без сильных фронтовых резервов. В оперативном построении фронта и армий никаких групп развития прорыва не было. 13-й кавалерийский корпус генерала Н.И. Гусева был передан в подчинение 2-й ударной армии и использовался как стрелковое соединение. При таком оперативном построении фронт не мог наращивать удары и парировать контрудары. Малая насыщенность боевых порядков частей и соединений танками (3–4 танка на 1 км фронта) и недостаточная плотность артиллерийского огня сказывались на темпах наступления. С 13 января по 20 апреля войска Волховского фронта продвинулись всего на 75 км, а 54-я армия Ленинградского фронта — на 20–25 км. Большим недостатком при организации и ведении наступательной операции Волховским фронтом явилось слабое обеспечение флангов ударной группировки 2-й ударной армии, что в конечном счете привело к катастрофе и провалу всей наступательной операции.

Существенные недостатки имелись и в тактической подготовке войск и командного состава. Они явились следствием того, что в первые месяцы войны наши кадровые войска понесли большой урон. Наспех созданные стрелковые части и соединения несли в боях большие потери, и если добивались успеха, то дорогой ценой. Наступательный бой войска РККА вели неумело. Часто наступление заканчивалось взятием первой траншеи, так как ближний бой в траншеях и ходах сообщения солдаты вести не умели. Артиллерийское наступление еще не было освоено, взаимодействие внутри подразделений, частей и соединений между пехотой, артиллерией и танками не было налажено. Все это вместе взятое сказывалось на результатах боев, а следовательно, и всей операции. Только потом, в процессе войны наши войска и командиры приобрели навыки ведения наступательного боя, научились эффективно побеждать противника.

Город-крепость

В начале апреля 1942 года Верховное командование германских вооруженных сил определило основные направления боевых действий на летний период. «Общие первоначальные планы кампании на Востоке, — говорилось в директиве № 41, — остаются в силе: главная задача состоит в том, чтобы, сохраняя положение на центральном участке, на севере взять Ленинград и установить связь на суше с финнами, а на южном фланге фронта осуществить прорыв на Кавказ».

Спустя месяц в Ставке немецкого командования снова обсуждался вопрос об операции против Ленинграда. Командующий группой армий «Север» генерал-полковник фон Кюхлер, охарактеризовав неудачные действия советских войск на левом крыле советско-германского фронта, предложил отказаться от наступления на юге, чтобы нанести мощный удар на севере и взять город. Но командование вермахта с этим не согласилось. По его плану, следовало первоначально захватить Крым, а затем, сосредоточив крупные силы, двинуть их к Волге и на Кавказ. Таким образом, штурм Ленинграда откладывался на вторую половину лета, а в текущий момент немецкие войска по периметру города должны вести бои местного значения, изматывая оборону защитников Ленинграда, а также методично уничтожать строения города и его население с помощью артиллерийских обстрелов и бомбоштурмовых ударов (германское командование предполагало также ликвидировать ораниенбаумский плацдарм и прорыв советских войск в районе Погостья, в 30 км северо-западнее Киришей. — Примеч. авт.).

Противостоящую силам вермахта под Ленинградом группу войск ленинградского направления (23, 42, 55-я армии, Приморская и Невская группы войск) с конца апреля 1942 года (в Ленинград Л.А. Говоров прибыл 23 апреля, а назначение состоялось 21 апреля) возглавил кадровый артиллерист генерал-лейтенант Л.А. Говоров, прекрасно зарекомендовавший себя в сражении под Ельней и в битве за Москву в 1941 году, (в последней операции он командовал 5-й армией, а на такие должности артиллеристов фактически не назначали. — Примеч. авт.).

Верховный главнокомандующий И.В. Сталин поставил перед ним задачу — не допустить разрушения Ленинграда осадной артиллерией противника, превратить город в неприступную крепость и накопить внутри кольца блокады силы для будущих наступательных операций[46].

Конечно, противоборствующие стороны могли только догадываться о планах друг друга, но к концу апреля 1942 года советская и немецкая группировки под Ленинградом были примерно равны по численности и собирались вести позиционную войну. В таких условиях мог победить лишь тот, кто более умело организует управление войсками.

В этой ситуации и проявились организаторский талант и полководческое умение Л.А. Говорова.

Он всесторонне изучает расположение артиллерийских и минометных батарей противника и устанавливает, что созданная германским командованием артиллерийская группировка включала 2950 орудий и свыше 2000 минометов. Часть орудий от 75-мм и до 150-мм калибра и все минометы, расположенные вблизи переднего края, предназначались для обеспечения обороны частей и соединений 18-й немецкой армии. Орудия крупного калибра, располагавшиеся уже в глубине германских боевых порядков, предназначались для разрушения и уничтожения населения Ленинграда. Все тяжелые батареи противника имели хорошее инженерное оборудование.

Говорову было известно, что обстрелы города со стороны немцев, особенно тяжелой артиллерией, не только не прекращались, но даже усиливались. Известно, что если в январе 1941 года немцы выпустили по Ленинграду только 4771 снаряд, то в марте — 7380. Чтобы эффективно уничтожать германские батареи, требовалось 10–12 тысяч снарядов ежемесячно, а в город еще в феврале и марте привозили по 2,5 тысячи. Производство необходимых боеприпасов пришлось налаживать в Ленинграде.

По требованию командующего группой войск ленинградского направления подчиненная ему артиллерия во взаимодействии с артиллерией КБФ и авиацией со второй половины 1942 года перешла к планомерному уничтожению особо опасных вражеских батарей крупного калибра и «надежному подавлению» (термин был принят на Ленинградском фронте) батарей меньших калибров, расположенных вблизи переднего края и имеющих слабое инженерное оборудование.

Эффективность контрбатарейной борьбы резко возросла. Так, если с декабря 1941 по март 1942 года артиллерия противника выпустила по Ленинграду 20 817 снарядов, то в последние шесть месяцев 1942 года — 769 922 снарядов и две трети из них — по батареям переднего края (по другим данным, за первые 6 месяцев 1942 года противник выпустил по городу 34 261 снаряд, а за второе полугодие — 15 747).

За успехи по поражению вражеских батарей 101-й краснознаменный и 47-й артиллерийские полки были преобразованы в 12-й и 14-й гвардейские.

Впоследствии артиллерия фронта была причастна и к знаменательному событию, заставив противника прекратить обстрел города, обеспечив таким образом тишину на все время, пока 9 августа 1942 года в большом зале Ленинградской филармонии состоялось первое исполнение Седьмой симфонии Д.Д. Шостаковича. Оркестр Ленинградского радиокомитета под руководством К.И. Элиасберга в этот день играл с особым вдохновением.

В конце апреля 1942 года в штабе Ленинградского фронта получили тревожное донесение из Невской оперативной группы. Германские войска, воспользовавшись ледоходом, штурмуют «Невский пятачок» — наш плацдарм в районе Московской Дубровки.

Плацдарм обороняли 357 бойцов 330-го стрелкового полка 86-й стрелковой дивизии. Пять дней, без возможности получить подкрепление, они мужественно отражали вражеские атаки. 29 апреля с плацдарма передали последнюю радиограмму: бойцы и командиры до последней капли крови будут бить врага. Здесь пали смертью храбрых почти все, среди них были начальник штаба дивизии майор Я.В. Козлов, комиссар полка старший политрук A.B. Красиков и начальник политотдела старший батальонный комиссар A.B. Щуров.

В Ставке, пристально следившей за обороной Ленинграда, этот бой, имевший местное значение, вызвал определенное беспокойство. Ставка предложила командованию фронта и группы войск ленинградского направления тщательно обследовать состояние всех оборонительных рубежей и при необходимости принять меры к их совершенствованию, тем более, что в условиях обороны Ленинграда падение одного рубежа могло привести к сдаче города.

Основные оборонительные сооружения Ленинграда были построены еще осенью 1941 года. На южном и северном обводах к началу 1942 года было около 82 км противотанковых рвов, почти 25 км эскарпов и контрэскарпов, около 9 км надолб, 144 км проволочных заграждений, более 24 км баррикад, 1400 броневых, железобетонных и дерево-земляных огневых точек.

В первой половине мая Л.А. Говоров лично проверил состояние обороны на всех важнейших направлениях — в 42, 55-й и 23-й армиях, в Невской оперативной группе. Оказалось, что инженерная оборона находится далеко не в блестящем состоянии. Окопы, командные пункты не были соединены ходами сообщения, траншеи размыты талой водой.

Командующий группой поставил перед каждой армией конкретные задачи совершенствования обороны и особенно — противотанковой обороны, предложил подготовить артиллерию таким образом, чтобы она могла маневрировать и вести массированный огонь на любых участках и направлениях фронта, армии, прикрыть системой противотанковой обороны все наиболее вероятные направления появления танков и бронесил противника, в короткие сроки закончить инженерное оборудование районов, участков и всех оборонительных полос. Из артиллерии КБФ создавались группы для поддержки войск на ораниенбаумском плацдарме (ПОГ), Невской оперативной группы и отдельная группа для общей поддержки 42-й и 55-й армий.

За счет 14-й истребительной противотанковой артбригады, пулеметно-артиллерийских батальонов и дивизионной артиллерии на южном фасе (42-я и 55-я армии) была создана невиданная плотность орудий противотанковой обороны. Так, на главном направлении 42-й армии на 24-км фронте имелось 28 противотанковых районов и батальонных противотанковых узлов, насчитывавших 760 орудий, что обеспечивало плотность 31,6 орудия на 1 км фронта. Противотанковая оборона состояла из трех рубежей: главного глубиной 3 км с плотностью 14 орудий на 1 км фронта, второй полосы глубиной 3 км с плотностью 6,6 и армейской тыловой полосы глубиной 6 км с плотностью 10 орудий (с учетом противотанковых резервов).

Убедившись в силе противотанковой обороны и огневой оснащенности частей укрепленных районов, Л.A. Говоров решил вывести часть дивизий первого эшелона 42-й армии в свой резерв и готовить их к наступлению. Оставшиеся на боевых позициях дивизии расширяли полосы обороны. Это позволило высвободить семь стрелковых дивизий и вывести их в резерв.

Городское население вновь стало привлекаться к строительству и укреплению оборонительных рубежей. В мае в оборонительном строительстве участвовало 4 тыс. человек, а в июне — до 44 тысяч. Совершенствование оборонительных рубежей продолжалось до конца 1942 года. Уже 19 мая Военный совет Ленинградского фронта направил в Ставку свои предложения о перспективах боевых действий по освобождению Ленинграда. По мнению командования фронта, следовало нанести удар по мгинско-синявинской группировке противника, где наши войска разделяла сравнительно узкая полоса шириной 14–16 километров. Намечалось встречными ударами с востока и запада протаранить вражескую оборону и очистить от врага южное побережье Ладожского озера. Операцию эту намечали провести в первых числах августа.

С этими планами Ставка принципиально согласилась и приняла решение о формировании для Ленинградского фронта 25 УРовских батальонов, 6 противотанковых полков, 2 танковых бригад по 50 танков в каждой, выделении 500 станковых и 1000 ручных пулеметов, 5000 автоматов. Все эти силы должны были поступить к июню 1942 года.

Структурно оборона Ленинграда также претерпела изменения и строилась теперь на системе укрепленных районов (УРов). Укрепленные районы представляли собой соединения типа бригад с наличием в их составе отдельных артиллерийско-пулеметных батальонов, которые заняли прочные броневые и деревянно-каменные сооружения.

Большое количество огневых средств в этих формированиях (УРах) позволило по примеру 42-й армии выводить полевые войска в резерв, сохраняя устойчивость обороны.

В июле из Архангельского военного округа через Ладогу прибыли сформированные там части 79-го укрепленного района и заняли оборону в полосе 42-й армии на южных подступах к Ленинграду. Комендантом этого укрепленного района стал один из героев обороны Ханко, участник Гражданской войны полковник В.Д. Соколов, а комиссаром — энергичный и опытный политработник старший батальонный комиссар Б.Н. Патрин. В июле был образован 14-й укрепленный район, занявший оборону в районе Колпино — в полосе 55-й армии. На Неве был развернут 16-й укрепрайон.

В мае 1942 года Военный совет Ленинградского фронта определил меры для дальнейшего совершенствования внутренней обороны города (ВОГ). Устанавливался общий порядок подъема частей ВОГ по тревоге, занятия ими рубежей обороны. Для борьбы с возможными авиадесантами противника привлекались также части ПВО и зенитной артиллерии.

За лето и осень 1942 года в Ленинграде было построено более 8100 пулеметных и артиллерийских огневых точек, открыто свыше 1500 окопов, оборудовали до 200 командных и наблюдательных пунктов, соорудили 17 километров баррикад, 25 километров противотанковых рвов и 52 километра ходов сообщения.

В июне, когда решением Ставки ВГК вновь образовали (о таком решении Жданов сообщил Говорову еще 7 июня, а документально оно было оформлено 9 июня. — Примеч. авт.) Ленинградский и Волховский фронты, которые возглавили соответственно генерал-лейтенант Л.А. Говоров и генерал армии К.А. Мерецков, оборона города стала еще более многоэшелонированной.

Новый командующий Ленфронтом старался побывать на всех участках обороны Ленинграда. 8 июня 1942 года на самолете У-2 он вместе с заместителем начальника штаба фронта генерал-майором A.B. Гвоздковым, в другом самолете командующий артиллерией фронта генерал-майор Г.Ф. Одинцов и начальник инженерных войск фронта полковник Б.В. Бычевский, летали для инспекции и помощи в Приморскую оперативную группу к генерал-майору Останину.

В этот месяц в Ленинграде были созданы шесть секторов внутригородской обороны (Кировский, Московский, Володарский, Красногвардейский, Выборгский, Приморский) и оборонительная полоса Краснознаменного Балтийского флота. Каждый из секторов представлял собой глубокоэшелонированный, подготовленный к упорной борьбе с врагом укрепленный район.

Так, передний край московского сектора прикрывал Ленинград с юга и проходил по линии: железная дорога, Кузнецовская улица, шоссе, железнодорожная насыпь до Октябрьской железной дороги. Прочность обороны на этом направлении обеспечивали три оборонительных рубежа. В узлы сопротивления превратились завод «Электросила», здание райсовета и дом культуры имени Ильича, Витебский вокзал.

В самом центре Ленинграда проходил передний край оборонительной полосы КБФ: от устья реки Фонтанки по улице Белинского, Литейному проспекту, улицам Жуковского, Радищева, Салтыкова-Щедрина, Слуцкой, Тверской, Смольнинской улице, левому берегу Невы.

Все внутригородские секторы состояли из связанных между собой опорных пунктов, включавших подготовленные к круговой обороне городские постройки и заводские территории.

Все важнейшие направления и магистрали прикрывали ДОТы, а в заложенных кирпичом окнах зданий зияли амбразуры. Некоторые улицы и проспекты были перегорожены баррикадами, проволочными заграждениями, надолбами.

В пунктах возможной высадки вражеских десантов, а ими считались такие городские площади, как Сенная, Театральная, Труда, Чернышева, Восстания, Революции, Дворцовая, а также окраины города — Пороховые, Ржевка, Пискаревка, Гражданка, Лесной, Коломяги, — были оборудованы пулеметные точки и велось круглосуточное наблюдение. Организацией противодесантной обороны в самом Ленинграде руководил заместитель командующего ВОГ — начальник охраны тыла фронта генерал-лейтенант Н.Г. Степанов.

Город находился начеку, готовый принять бой на своих улицах и бороться за каждый дом, за каждый этаж. И для этого накапливал все больше сил. В составе ВОГ к осени находилось около 10,5 тыс. бойцов воинских частей, почти 3,4 тыс. человек из войск НКВД, более 2,2 тыс. моряков.

По первому сигналу были готовы занять свои рубежи, вступить в бой с врагом более 4 тыс. милицейских работников и бойцов военизированной пожарной охраны, а также до 10 тыс. добровольцев из рабочих отрядов.

Таким образом, войска в оборонительных сооружениях ВОГ, располагавшиеся на всей территории Ленинграда и его предместий, составляли сплошной укрепленный район города.

В начале июля 1942 года германские войска штурмом взяли город Севастополь. Согласно немецким планам, следующим «в очереди на уничтожение» был Ленинград, поэтому Гитлером была подписана директива № 45: «Группе армий „Север“ к началу сентября подготовить захват Ленинграда. Операция получает кодовое название „Фойерцаубер“, но в других источниках она именуется „Нордлихт“ (сначала операция по захвату Ленинграда называлась „Фойерцаубер“ — „Волшебный огонь“, но через месяц она была переименована в „Нордлих“ — „Северное сияние“; примерное начало операции планировалось на 14 сентября 1942 года. — Примеч. авт.). Для этого планировалось передать группе армий пять дивизий 11-й армии наряду с тяжелой артиллерией и артиллерией особой мощности, а также другие необходимые части резерва главного командования»[47].

Словно зная германские планы (в действительности это было маловероятно. — Примеч. авт.), 5 июля Военный совет Ленинградского фронта (в него вошли армии и соединения, находившиеся на блокированной территории) принял специальное постановление, определяющее функционирование Ленинграда как военного города.

Для этого предполагалось оставить в его пределах только то население, которое необходимо для обороны города и функционирования около 200 действующих предприятий союзного и республиканского значения. Остальные заводы, институты, фабрики и конторы консервировались, а «избыточное» население вывозилось на Большую землю. К началу июля в Ленинграде оставалось еще 1 млн 100 тыс. жителей. В основном этот план был реализован — по советским оценкам, к концу года в Ленинграде осталось около 669 тыс. человек, 80 % из них работали.

Так же как и ранее, большая часть необходимого продовольствия, боеприпасов и снаряжения доставлялась в Ленинград через Ладожское озеро. Ладога являлась ключом к победе или поражению, к жизни или смерти.

Из-за прихотей погоды вторая военная навигация началась необычайно поздно. 22 мая буксир «Гидротехник», разбивая торосы и взрывая лед, пробился из Осиновца в Кобону. Команду корабля лично поздравили Л.А. Говоров и A.A. Жданов. Но собственно регулярная навигация началась на Ладоге только 28 мая.

Организация перевозок снова была возложена на Ладожскую военную флотилию (командующий капитан 1-го ранга B.C. Чероков) и оперативно подчиненное флотилии Северо-Западное речное пароходство.

К началу навигации был отремонтирован весь флот. Он имел к тому времени почти 200 судов и барж, которые могли одновременно поднять около 30 тыс. тонн груза. Однако для нормального функционирования города и фронта озерному флоту требовалось пополнение. На территории эвакуированного в тыл Сясьского целлюлозно-бумажного комбината была организована судоверфь, на которой до конца навигации была построена 31 деревянная баржа вместимостью по 350 тонн. Ленинградские судостроители построили для Ладожской флотилии 118 самоходных судов-тендеров — каждый поднимал до 25 тонн груза. Позже были построены 10 металлических барж грузоподъемностью 600–800 тонн каждая. На них можно было возить тяжелые орудия, автомобили, танки и даже паровозы и вагоны. Последние, как правило, следовали в обратном направлении — на Большую землю, где недостаток железнодорожного транспорта ощущался особенно остро.

В отличие от прошлой навигации судоходство между восточным и западным берегами озера решили организовать по двум трассам: старой — между Осиновцем и Новой Ладогой, эксплуатировавшейся осенью 1941 года, и новой — через Шлиссельбургскую губу. Новая «малая трасса» была в четыре раза короче старой (около 30 км), но, чтобы ее использовать, надо было построить на восточном берегу Кобоно-Кареджский порт.

Зимой на обоих берегах Шлиссельбургской губы развернулось строительство новых причалов, пирсов — всего, что требуется для непрерывной приемки судов, быстрой их погрузки и разгрузки, сохранения грузов.

Перед началом навигации район строительства Осиновецкого порта посетил уполномоченный ГКО А.Н. Косыгин. Он поставил перед строителями сложную задачу: приспособить причалы для перевалки не только обычных, сравнительно легких грузов, на что рассчитывали при их строительстве, а и тяжелых грузов — станков, кранов, которые правительство решило эвакуировать из Ленинграда. Строителям отводился для этого жесткий срок — всего две недели. Но они справились и с этим заданием.

Во всех бухтах западного побережья были построены новые железнодорожные пути, а станцию Ладожское Озеро превратили в узловую.

На восточном берегу к открытию навигации был построен новый Кобоно-Кареджский порт с пятью пирсами общей длиной почти 3 тыс. метров и вновь уложенными железнодорожными путями, протянувшимися на 5700 метров.

Вся эта большая работа обеспечивала готовность портов принимать суда без задержек, производить погрузочно-разгрузочные работы, чтобы справиться с большим планом перевозок, утвержденным 9 апреля ГКО. По этому плану, в Ленинград предстояло завозить в сутки 4200 тонн грузов: 2500 тонн продовольствия, 300 тонн боеприпасов, 100 тонн военно-технического и санитарного имущества, 1000 тонн угля и жидкого топлива, 300 тонн горюче-смазочных материалов. Ежесуточный вывоз через озеро из Ленинграда определялся в 3000 человек и 1000 тонн грузов.

В целях успешного выполнения задания Военный совет фронта 27 июня изменил порядок руководства перевозками, подчинив управлению перевозок фронта все порты, пристани, причалы со всем их хозяйством и людьми. Северо-Западное речное пароходство отвечало за техническую эксплуатацию своих судов, командование Ладожской военной флотилии — за обеспечение перевозок по озеру.

Создание Кобоно-Кареджского порта, проведенные дноуглубительные работы открыли возможность эксплуатации второго военного фарватера — Кобона — Осиновец, вчетверо короче первого — из Новой Ладоги. По большой трассе рейсы совершали наиболее крупные озерные суда пароходства, транспорты, тральщики и канонерские лодки флотилии, а по малой — речные буксиры, тендеры, тральщики и баржи. Если в конце июня доставка грузов в Осиновецкий порт достигала в сутки лишь 3,2 тыс. тонн, то в дальнейшем ежесуточно перевозили по 6 и даже по 7 тыс. тонн.

В обратном направлении — из Ленинграда на Большую землю (помимо перевозки паровозов, вагонов, платформ, уникального оборудования — прокатных станов, мощных прессов, турбин, паровых котлов) — продолжалась эвакуация гражданского населения. Перевозки людей осуществляли преимущественно корабли флотилии. Лишь два транспорта — «Вилсанди» и «Чапаев» — перевезли около 166 тыс. человек. Всего в мае — ноябре 1942 года из Ленинграда было эвакуировано свыше 450 тыс. единиц промышленного оборудования, 137 паровозов и тендеров, 1622 вагонов.

Перевозка жидкого топлива по озеру наливными судами и цистернами была очень трудоемкой, а главное — не решала полностью проблему полного обеспечения войск и населения бензином, керосином, нефтью, мазутом. Поэтому еще в конце 1941 года у работников тыла фронта возникла идея прокладки трубопровода по дну Ладожского озера. Ее поддержали Военный совет фронта и Государственный Комитет Обороны.

2 апреля 1942 года в Кремле, у заместителя предсовнаркома СССР А.И. Микояна, состоялось совещание, на котором и рассматривался вопрос о строительстве бензопровода через Ладогу.

В короткий срок был разработан проект трубопровода длиной 29 километров (из них 21 километр под водой), сооружение на мысе Кареджи головной перекачечной станции с приемным фронтом слива на 10 цистерн и резервуарным парком, а на западном берегу, на станции Борисова Грива, — наливной станции, позволяющей одновременно загружать 10 железнодорожных цистерн.

Государственный Комитет Обороны принял постановление о трубопроводе 25 апреля, поручив своему уполномоченному А.Н. Косыгину контроль за его выполнением и решение на месте всех возникающих вопросов. Строителям была поставлена задача завершить все работы 15–20 июня.

19 июня бензопровод был сдан в эксплуатацию. Строители точно уложились в срок, установленный Государственным Комитетом Обороны. Трубопровод обеспечил бесперебойное снабжение фронта и города основными видами горючего.

Эксплуатационники, возглавляемые И.Н. Воротниковым, с честью справились с порученным им делом: вместо 300–350 тонн в сутки перекачивали 435 тонн горючего.

Упрочению обороны Ленинграда содействовала прокладка по дну Ладоги электрокабеля для передачи в город электроэнергии с Волховской ГЭС. Решение об этом Военный совет фронта принял 7 августа 1942 года. Срок отводился короткий — 56 дней.

Мужественная, самоотверженная работа принесла успех. К началу зимы Ленинград стал бесперебойно получать ток с Волховской ГЭС. В производственную жизнь включились многие законсервированные заводы, что сыграло немалую роль в укреплении оборонной мощи города-фронта.

В летне-осеннюю навигацию по Ладоге в город было доставлено вдвое больше грузов, чем по ледовой дороге. Это помогло превратить Ленинград в подлинно военный город, повысить боеспособность войск фронта, снабдить их всем необходимым для ведения боев и подготовки операции по прорыву блокады.

Больше полугода (194 дня) длилась вторая ладожская навигация (22 октября 1942 года немцы пытались высадить десант на остров Сухо, расположенный на пути движения конвоев, но потерпели неудачу. — Примеч. авт.). Около трети навигационного времени судам приходилось плавать в штормовую погоду, и одиннадцать дней пробиваться сквозь льды. На западный берег было переправлено 780 тыс. тонн грузов (половина из них — продовольствие и фураж) и, кроме того, 12 тыс. голов скота и 4400 лошадей. Фронт получил около 300 тыс. человек пополнения и более 122 тыс. тонн боеприпасов, вооружения и военно-технического имущества, в том числе 631 орудие и 202 танка.

С западного на восточный берег, на Большую землю, суда перевозили главным образом эвакуируемых из города жителей и заводское оборудование. В обоих направлениях через Ладогу было перевезено более миллиона тонн грузов и почти 850 тыс. ленинградцев.

В середине лета 1942 года под Ленинградом сложилась парадоксальная ситуация — и советское и германское командования готовились к наступательным операциям, догадываясь, что противник в свою очередь предпримет что-то подобное.

С советской стороны основная тяжесть операции по прорыву блокады Ленинграда ложилась на Волховский фронт, который активно насыщался артиллерией и танками, в том числе и новейшими огнеметными тяжелыми КВ-8. Ленинградский фронт силами НОГ и 55-й армии должен был с блокированной территории сковать[48] противостоящие дивизии противника, расположенные на шлиссельбургском выступе, и оказать содействие Волховскому фронту артиллерией и авиацией.

Пока Волховский фронт готовился нанести по группе армий «Север» сокрушительный удар, Ленинградский фронт на нескольких участках вел бои ограниченными силами 42-й и 55-й армий. 21 июля подразделения 109-й и 85-й стрелковых дивизий выбили противника из укрепленного пункта Старо-Паново и ворвались на окраину Урицка. Несколько дней здесь шли кровопролитные бои, в которых противник понес значительные потери.

Спустя два дня неприятельские позиции юго-западнее Колпино атаковали части 268 сд. Батальоны капитанов A.A. Сухова и Г.Н. Мустафаева при поддержке 220-й танковой бригады штурмом взяли сильно укрепленное противником Путролово.

Через несколько дней начался штурм другого важного очага вражеской обороны — Ям-Ижоры. В боях отличились батальоны старших лейтенантов С.Г. Зуйкова и Г.К. Шакуна из 268-й стрелковой дивизии полковника С.И. Донскова, однако полным успехом операция не увенчалась. Подготовившись, наши войска повторили атаку.

2 августа 942 сп 268 сд при поддержке стрелкового батальона 56 сд, десантной группы автоматчиков на танках 84 тб 220 тбр (11 KB, 8 Т-26 и 4 Т-50) после мощного артналета наконец овладели населенным пунктом Ям-Ижора. Из-за того, что атака проходила на открытой местности, которую немцы интенсивно бомбили, потери были колоссальные. В первый день боя были уничтожены 11 KB и 7 Т-26. Остальные 5 танков, преодолев противотанковый ров, вместе с пехотой заняли Ям-Ижору.

Ободренные локальными успехами, наши войска в конце августа 1942 года приступили к выполнению плана по прорыву блокады Ленинграда — Синявинской операции. Первый удар по противнику нанесли войска Ленинградского фронта в районе Усть-Тосно. 19 августа 268-я стрелковая дивизия и 86-й отдельный танковый батальон (9 KB и 12 БТ) после мощной артподготовки и бомбоштурмового удара атаковали позиции противника около Усть-Тосно и на восточном берегу реки Тосна, а затем захватили плацдарм (танки на плацдарм не переправлялись. — Примеч. авт.). Умело и решительно действовали десантники старшего лейтенанта А.Е. Кострубо, высадившиеся в районе Ивановского на катерах, которыми командовал капитан 2-го ранга A.M. Богданович. Вскоре к ним присоединился переправившийся через реку батальон Н. Кукореко из 952-го полка.

Противник, быстро подбросив подкрепления оборонявшемуся на этом участке 1-му полку Полицейской дивизии СС, к вечеру перешел в контратаку, но Ивановский плацдарм удалось удержать.

21 августа и в последующие дни германские войска стремились восстановить положение. Однако несмотря на бешеный натиск противника, 268-я дивизия (прежде всего 952 сп) и присланные ей на помощь подразделения 43, 70-й и 136-й дивизий удержали в своих руках предмостное укрепление в Ивановском.

27 августа 1942 года началась основная фаза Синявинской операции — перешла в наступление 8-я армия Волховского фронта[49]. На указанном направлении оборонялись части 227, 223 пд и 12 тд вермахта. По советским оценкам, в группировке насчитывалось: людей — 20 700 чел., минометов — 212, легких орудий — 45, тяжелых орудий — 78, танков — 15. Германская система обороны располагалась на заболоченной местности и опиралась на множество ДОТов и ДЗОТов.

Для уничтожения укреплений противника 8-й армии Волховского фронта выделили особое оружие — отдельные огнеметные танковые батальоны, оснащенные тяжелыми огнеметными танками КВ-8 и средними ТО-34. Таких батальонов к началу операции было 4: 500-й (10 КВ-8, 10 ТО-34), 502-й (10 КВ-8, 10 ТО-34), 503-й (7 КВ-8, 13 ТО-34) и 507-й (8 КВ-8, 12 ТО-34). Всего около 80 огнеметных танков на одном участке (некоторые из танков Т-34 в этих батальонах были обычными машинами. — Примеч. авт.). Также к наступательной операции привлекался 107 отб в составе 2 KB и 4 Т-34. Эта техника должна была поддерживать в наступлении 31, 286, 265, 327-ю стрелковые дивизии, 3-ю и 24-ю гвардейские стрелковые дивизии.

За два дня боев на направлении главного удара оборона противника хоть и с большими потерями, но была прорвана[50]. Командованию группы армий «Север» пришлось перебросить к участку прорыва 170-ю пехотную дивизии, прибывшую из Крыма.

Советское командование тоже не осталось в долгу — с 27 по 30 августа в район операции прибыли 16, 98 и 122 тбр (в общей сложности они имели 29 KB, 27 Т-34, 36 Т-60,10 Т-70 и 2 САУ Т-26 — всего 104 танка). 500 отб, сформированный из 26 старых БТ, тоже был привлечен к операции, но использовался только в обороне.

1 сентября был введен в бой 4 гв. ск генерала H.A. Гагена.

Германское руководство готовилось к проведению своей операции по захвату Ленинграда, поэтому не хотело вводить в бой соединения из 13 дивизий ударной группировки. Но сделать это пришлось.

4 сентября Гитлер приказал Манштейну, ранее командовавшему войсками в Крыму, немедленно взять на себя управление группировкой, противостоящей ударной группировке Волховского фронта, чтобы энергичными мерами восстановить положение. Развернулось встречное сражение, в котором германское командование, правда, не слишком удачно, испытало свое новое оружие — тяжелые танки «Тигр» («Тигры» из 502 отб вермахта впервые участвовали в боях 29 августа и 22 сентября 1942 года и в обоих случаях понесли существенные потери без какого-либо тактического успеха. — Примеч. авт.). Потери обеих сторон были огромны — советское наступление захлебнулось, а германские войска израсходовали резервы, предназначенные для наступления на Ленинград.

Советское командование решило отвлечь немцев — 9 сентября началось наступление 55-й армии Ленфронта, а Невская оперативная группа ленинградцев в этот же день предприняла попытку форсировать Неву в районе Невской Дубровки и занять на противоположной стороне плацдарм, утерянный весной 1942 года.

В это же время, 8 сентября 1942 года, на синявинский участок Волховского фронта прибыл последний резерв Ставки — 29-я танковая бригада (7 KB, 11 Т-34 и 36 Т-60), которую намеревались ввести в бой в ближайшие дни.

За несколько дней до форсирования Невы командующий Ленинградским фронтом Л.А. Говоров вместе с командующим артиллерией Ленфронта генералом Одинцовым приезжали на преодолеваемый участок прорыва.

«… С рассветом на обрывистых берегах Невы открылась черная панорама изрытых левого и правого берегов Невы. На крутом, обрывистом участке вражеского берега прочно высилась серая громада главного корпуса 8-й ГЭС с земляными насыпями эстакад. Железобетонные стены электростанции, пробитые снарядами, с нависшими на них прутьями арматуры, словно клочья разорванной одежды высвечивали замаскированные, как бы подвешенные орудия и минометы. Именно оттуда отлично просматривалась река и наш правый берег. Этот мощный бастион будет снова поражать точным прицельным огнем несколько километров окружающего пространства, в том числе весной оставленный и снова намечаемый к занятию плацдарм — „пятачок“.

— Какое-то осиное гнездо… Измаил какой-то, — зло выговорил находившийся на рекогносцировке рядом с Л. Говоровым командующий артиллерией генерал Одинцов. — Разбомбить надо, иначе не возьмешь. — Говоров промолчал. Господство в воздухе было пока у немцев.

Осматривая берега, он думал о времени суток для начала форсирования реки.

С рассветом? — будет угроза быстрого налета пикирующих бомбардировщиков.

Ночью? — сложность управления выдвижением войск и неточность стрельбы нашей артиллерии. О многом, многом еще думалось командующему».

Как и предполагало командование Ленинградского фронта, попытка форсирования Невы 9 сентября полностью провалилась. Чтобы избежать напрасных потерь, Ставка 12 сентября приказала Военному совету Ленинградского фронта прервать операцию. Активные боевые действия в районе Московской Дубровки возобновились только к концу месяца и завершились успехом — наступавшие захватили на левом берегу два небольших плацдарма. С этого момента основную роль в Синявинской операции стал играть Ленинградский фронт, а Волховский фронт оборонительными боями сковывал наступавшие силы Манштейна. А 27 сентября, из-за угрозы окружения 4-го гвардейского корпуса, по разрешению Ставки Волховский фронт начал отвод войск из-под Синявино и прекратил участие в операции[51].

Бои на возрожденном невском пятачке продолжались еще 2 недели. Войска Невской оперативной группы (70[52], 86 сд, 11 сбр) под командованием начштаба Ленфронта генерала Д.Н. Гусева (он временно исполнял обязанности командующего НОГ) удержали плацдарм. Сама же Синявинская операция закончилась 10 октября 1941 года[53].

Источники и литература

1. Доклад штаба АБТВ Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта за январь 1942 г. (ЦАМО, ф. 217, оп. 1283, д. 108, л. 1–8).

2. Краткий отчет штаба АБТВ войск Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта за февраль месяц 1942 г. (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 24, л. 22–34).

3. Описание штаба АБТВ Ленинградского фронта об использовании и применении танков в частных наступательных операциях фронта по овладению Старо-Паново, Путролово, Ям-Ижора с 20 по 30 июля 1942 г. (ЦАМО, ф. 217, оп. 1221, д. 1634, л. 324–333).

4. Доклад штаба АБТВ Ленинградского фронта об использовании и применении танков в частных наступательных операциях фронта по овладению Старо-Паново, Путролово, Ям-Ижора с 20 по 30 июля 1942 г. (ЦАМО, ф. 217, оп. 1221, д. 1634, л. 324–333).

5. Доклад штаба АБТВ Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта за август 1942 г. (ЦАМО, ф. 217, оп. 1283, д. 109, л. 155–158).

6. Доклад заместителя командующего по АБТВ Ленинградского фронта о боевых действиях танковых войск фронта за сентябрь 1942 г. (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 38, л. 42–48).

7. Доклад заместителя командующего по АБТВ Волховского фронта о боевых действиях танковых частей фронта за январь 1942 г. (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 21, л. 4–11).

8. Краткий доклад штаба АБТВ волховского направления Ленинградского фронта о применении и боевом использовании танковых частей волховского направления за март — апрель 1942 г. (ЦАМО, ф. 38, оп. 80038 сс, д. 57, л. 1–9).

9. Описание действий танковых войск Волховского фронта в наступлении по опыту Синявинской операции от 22.09.43 г. (ЦАМО, ф. 204, оп. 89, д. 1474, л. 1–25).

10. Великая Отечественная война 1941–1945. Военно-исторические очерки. М., Библиотека/Мосгорархив, 1995, кн. 1. 454 с.

11. История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. М., Воениздат, 1961, т. 4. 536 с.

12. История Второй мировой войны 1939–1945. М., Воениздат, 1975, т. 5. 511 с.

13. История ордена Ленина Ленинградского военного округа. М., Воениздат, 1974. 613 с.

14. Советская артиллерия в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг. М., Воениздат, 1960. 801 с.

15. Маршал Мерецков: Сб. документальных повестей и воспоминаний. Из юбилейной серии «Полководцы России». М., «Менеджер», 2000. 320 с.

16. Манштейн Э. Утерянные победы. Пер. с нем. М., 1957. 322 с.

17. «Совершенно секретно! Только для командования!» М., «Наука», 1967. 830 с.


Задачи Волховскому и Ленинградскому фронтам согласно директивы Ставки ВГК от 17 декабря 1941 года


Любанская наступательная операция войск Волховского фронта и 54-й армии Ленинградского фронта в январе-апреле 1942 года


Решение командующего Волховской группой войск на вывод из окружения 2-й ударной армии


Боевые действия под Ленинградом в первой половине 1942 года


Структурная карта-схема функционирования «Дороги жизни» в 1941–1942 годах

Иллюстрации


Политическое руководство 9-й армии Южного фронта: член Военного совета 9А бригадный комиссар К.В. Крайнюков (слева), начальник политотдела 9А полковой комиссар B.C. Мельников (в центре) и комиссар 30-й стрелковой дивизии корпусной комиссар П.А.Дибров (он был назначен на эту должность с понижением после разгрома Северо-Западного фронта). Октябрь 1941 года (ABЛ)


Начало октября 1941 года войска Юго-Западного направления (Южный и Юго-Западный фронты) встретили тяжелыми оборонительными боями. На снимке бойцы Красной Армии выносят раненого товарища с поля боя. Южный фронт, осень 1941 года (АВЛ)


Командующий 1-й танковой армией вермахта генерал-полковник Эвальд фон Клейст здоровается с представителем венгерской армии, соединения которой действовали на южном фланге советско-германского фронта. Осень 1941 года (Bundesarchiv)


Из-за отсутствия опыта наступательных боев у советского командования вместо ожидаемого отступления немцы захватили Ростов. На фотографии виден истребитель танков Panzerjaeger I из дивизии СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер». Он продвигается по улицам горящего города. Ноябрь 1941 года (АВЛ)


В штабе Южного фронта планировали разгром 1-й танковой армии Клейста. Слева направо: командующий Юго-Западным направлением Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко, член Военного совета ЮЗН Н.С. Хрущев, командующий Южным фронтом Я.Т. Черевиченко, начальники штабов И.Х. Баграмян, А.И. Антонов. 1941 год (ABЛ)


КВ-1 на ремонтном заводе. Эта машина выпуска августа 1941 года с дополнительным бронированием корпуса (25-мм бортовые экраны увеличенной высоты для защиты погона башни). На месте фар — заглушка. Южный фронт, декабрь 1941 года (УДАКФД)


Чтобы уничтожить как можно больше немецких танков, предполагалось привлечь к наступательной операции под Ростовом довольно экзотическое оружие — собак-подрывников, которые должны были приносить взрывное устройство к боевой машине противника. На снимке — собаки инженерных войск на параде. Москва, Красная Площадь, 7 ноября 1938 года (РГАКФД)


Фургон на базе ЗиС-5 с дополнительными катками и гусеничной лентой на задней оси для повышения проходимости. В самом фургоне находится звукоустановка для пропагандистской борьбы


Секретарь партийной организации города Ленинграда А.А. Жданов (в центре) приветствует части Ленинградского военного округа и трудящихся города на параде в честь годовщины революции. Впоследствии он стал членом Военного совета Ленинградского фронта. Крайний справа — генерал-лейтенант М.М. Попов — командующий войсками ЛВО, впоследствии, с началом войны, командующий Северным фронтом. Ленинград, 7 ноября 1940 года (АВЛ)


Командир артиллерийского дивизиона ПВО капитан А. Пайс, сбивший несколько самолетов противника. Ленинградский фронт, сентябрь 1941 года (АВЛ)


Командующий Ленинградским фронтом генерал армии Г.К. Жуков в самые тяжелые дни обороны города. Район Ленинграда, сентябрь 1941 года (АВЛ)


Тяжелый танк КВ-1 (с упрощенной башней и усиленными катками) стоит в укрытии на Московском проспекте рядом с Дворцом Советов. В октябре 1941 года в этом районе Ленинграда в резерве командующего фронтом находилась 124 тбр (АВЛ)


130-мм железнодорожная установка Б-57 в готовности к открытию огня по позициям противника. 130-мм морская пушка устанавливалась на бронированную четырехосную платформу. Подобные артсистемы использовались только на Ленинградском фронте. Октябрь 1941 года (АВЛ)


Жизнь города в первые месяцы блокады. В тот период еще работали ленинградские театры. Октябрь 1941 года (АВЛ)


Офицер и солдат 18-й армии вермахта, осаждающей Ленинград. Группа армий «Север», 1941–1942 годы (Bundesarchiv)


Экранировка танка Т-26 на одном из предприятий Ленинграда. Осень 1941 года. Обратите внимание, что крепления для установки глушителя и буксирного троса приварены к дополнительной броне (РГАКФД)


Танки KB выдвигаются на боевую операцию. Задний танк имеет дополнительное бронирование на бортах башни. Ленинградский фронт, декабрь 1941 года (АВЛ)


152-мм модернизированная гаубица образца 1909/30 годов ведет огонь по немецким позициям. Эта артсистема была разработана для России французской фирмой «Шнейдер». В Красной Армии к 22 июня 1941 года находилось 2611 таких гаубиц. С конца 1941 года использовались только в корпусной артиллерии или артиллерии РГК. Волховский фронт, декабрь 1941 года (РГАКФД)


Экранированный танк Т-28 на боевой позиции. Ленинградский фронт, 42-я армия, 51-й отдельный танковый батальон, 9 декабря 1941 года (АВЛ)


Экипаж среднего бронеавтомобиля БА-10 уточняет боевую задачу. Ленинградский фронт, 42-я армия, январь 1942 года (АВЛ)


Подъем мешков с зерном, затонувших в Ладожском озере. Ленинградская область, декабрь 1941 года (АВЛ)


Обоз с зерном движется по льду Ладожского озера. Ленинградская область, декабрь 1941 года (АВЛ)


Начальник военно-автомобильной дороги (ВАД) генерал-майор А.М. Шилов (в центре) и бригадный комиссар И.В. Шикин на Ладожской трассе. Ленинградская область, начало 1942 года (АВЛ)


Позиции 85-мм зенитных орудий образца 1939 года, оборудованные на Марсовом Поле в центре Ленинграда. Начало 1942 года (АВЛ)


Обледеневший трамвай, брошенный на одной из улиц Ленинграда. Февраль 1942 года (АВЛ)


Танк Т-34–76 производства СТЗ с десантом автоматчиков перед атакой германских позиций. Волховский фронт, начало 1942 года(ABЛ)


Командующий Волховским фронтом генерал армии К.А. Мерецков. Снимок сделан в декабре 1941 года (ABЛ)


Командующий Ленинградским фронтом генерал-лейтенант М.С. Хозин. Снимок сделан в 1941–1942 годах (АВЛ)


В первой половине 1942 года Ленинградский и Волховский фронты получили достаточно много танков Т-34–76 именно с завода № 112. На снимке хорошо видна колонна сормовских машин выпуска начала 1942 года, возможно, некоторые из них имели литые башни с утолщенными стенками. Ленинградский фронт, начало 1942 года (АВЛ)


Расчет 76,2-мм артиллерийского орудия Ф-22 УСВ ведет огонь по противнику. Ленинградский фронт, начало 1942 года (АВЛ)


Германское 150 мм орудие sFH18, брошенное при отступлении. Ленинградский фронт, январь — февраль 1942 года (АВЛ)


Тяжелая дрезина БДТ из состава 60-го отдельного дивизиона бронепоездов. На корпус дрезины нанесен оригинальный камуфляж в виде рельсов и деревьев. Волховский фронт, лето 1942 года (АВЛ)


Примечания


1

Сборник документов Верховного Главнокомандования за период Великой Отечественной войны. М., 1968. Вып. 1, с. 262–263.

(обратно)


2

ЦАМО, ф. 228, оп. 701, д. 251, л. 6.

(обратно)


3

Thomas L. Jentz. Panzertruppen 1933–1942. Schiffer Military History, 1996, p. 206.

(обратно)


4

Орешкин А.К. Оборонительная операция 9-й армии (октябрь — ноябрь 1941 года). М., Воениздат, с. 9.

(обратно)


5

ЦАМО, ф. 5871, оп. 7161, д. 5, л. 117.

(обратно)


6

План боевых действий ВВС Южного фронта с 11 по 20 ноября 1941 года был утвержден 11 ноября.

(обратно)


7

«Краткое описание Ростовской операции», составленное оперативным отделом Южного фронта.

(обратно)


8

Там же, с. 21.

(обратно)


9

ЦАМО, ф. 5871, оп. 7161, д. 3, л. 87.

(обратно)


10

Операции Советских Вооруженных Сил в Великой Отечественной войне 1941–1945. М., 1958, т. 1, с. 317.

(обратно)


11

Подавляющее большинство финской бронетанковой техники было сведено в специально созданный батальон, который придавался пехотным соединениям (в основном финской пехотной дивизии). С июля по декабрь 1941 года батальон нанес удар вдоль северного берега Ладожского озера на Петрозаводск, а затем на Медвежьегорск и ГІовенец.

(обратно)


12

ЦАМО, ф. 38, оп. 80038сс, д. 21, л. 92.

(обратно)


13

Гальдер Ф. Военный дневник, т. 3, кн. 1, с. 74.

(обратно)


14

Архив штаба ЛенВо, инв. № 138, с. 94, док. 760.

(обратно)


15

Там же, инв. № 138, с. 95, док. 766.

(обратно)


16

26 октября 1941 года генерал-майор И.И. Федюнинский был назначен командующим 54-й армии.

(обратно)


17

На ораниенбаумском плацдарме Военный совет фронта образовал Приморскую оперативную группу (ПОГ). Командующим группы был назначен генерал-майор А.Н. Астанин.

(обратно)


18

Гальдер Ф. Военный дневник, т. 3, кн. 2, с. 47.

(обратно)


19

Войска 4А имели более чем двойное превосходство в артиллерии над противником. Однако плотности артиллерии были невысокими и не превышали 10–20 орудий и минометов на 1 км фронта.

(обратно)


20

Сведения о боевом составе являются приближенными, так как, кроме 4 гв. сд, 92 сд, 191 сд, ни одна дивизия таковых не представила, и поэтому вышеуказанные данные приведены из сведений о численном составе дивизий с поправкой на тылы.

(обратно)


21

ЦАМО, ф. 318, оп. 4634, д. 19, л. 318.

(обратно)


22

ЦАМО, ф. 318, оп. 4634, д. 17, л. 279–281 (Доклад командующего войсками 4А об окружении группировки противника в городе Тихвин).

(обратно)


23

Типпельскирх К. История Второй мировой войны, с. 202–203.

(обратно)


24

Россия и СССР в войнах XX века. М., Олма-Пресс, с. 274.

(обратно)


25

«Военно-исторический журнал», 1973, № 2, с. 89–92.

(обратно)


26

Архив штаба ЛВО, ф. 47, оп. 46954, д. 38, с. 17.

(обратно)


27

Ленинград в Великой Отечественной войне Советского Союза. Т. 1. Лениздат, 1944, с. 120.

(обратно)


28

ЦАМО, ф. 362, оп. 6169, д. 6, л. 139.

(обратно)


29

Архив штаба ЛВО, ф. 47, оп. 46954, д. 38, с. 74.

(обратно)


30

Там же, с. 63, 64.

(обратно)


31

ЦАМО, ф. 203, оп. 60647 сс, д. 2, л. 6–7.

(обратно)


32

ЦАМО, ф. 204, оп. 90636 сс, д. 1, л. 3.

(обратно)


33

Генерал М.С. Хозин с октября 1941 года по июнь 1942 года являлся командующим Ленинградским фронтом, а в период с 23 апреля по 9 июня — одновременно и командующим Волховской оперативной группой войск Ленинградского фронта.

(обратно)


34

В директивах было указано: 4-й армии в составе 4 гв. сд, 191, 44, 65, 377, 92 и 310 сд (последняя передавалась из состава 54 А Ленинградского фронта), 27, 80 кд, 60 тд, 46 тбр, 861 ап, 119, 120 и 128 отб, 6-го гв. минометного дивизиона наступать в общем направлении Кириши, Тосно и во взаимодействии с 54-й армией Ленинградского фронта окружить и уничтожить противника, выдвинувшегося севернее Мги к Ладожскому озеру…

…59-й армии в составе 382, 372, 378, 374, 376, 366 сд, 78 и 87 ид ПТО, двух армейских артполков, двух танковых батальонов, двух лыжных батальонов, трех минометных дивизионов наступать в направлении Грузино, Сиверская, Волосово…

…2-й ударной армии в составе 327 сд, 22, 23, 24, 25, 53, 57, 58 и 59 отдельных сбр, шести лыжных батальонов, двух танковых батальонов, трех гвардейских минометных дивизионов и одного армейского артполка наступать в направлении Чаша, разъезд Низовский с дальнейшим ударом на Лугу.

…52-й армии в составе 46, 288, 259, 267, 111 сд с подчинением Новгородской оперативной группы (без 186 сд, 442, 561 ап РГК, 884 ап ПТО) овладеть Новгородом и в дальнейшем наступлении в направлении н/п Сольцы обеспечить наступление Волховского фронта на северо-запад…

…54-й армии в составе 128, 294, 286, 285, 311, 80, 115, 281, 198 сд и 3 гв. сд, 6-й морской бригады, 16 тбр, 81 и 882 гап перейти в наступление одновременно с Волховским фронтом с задачей во взаимодействии с 4-й армией Волховского фронта, наступающей в направлении Тосно, окружить и истребить противника, выдвинувшегося к Ладожскому озеру и блокирующего Ленинград с востока и юго-востока.

8, 55, 42-я армии наступлением содействуют армиям Волховского фронта в окружении противника.

Приморская оперативная группа обороной занимаемого рубежа прикрывает базу флота, а с выходом армий Волховского фронта на линию Красное Село, Бегуницы переходит в наступление в юго-западном направлении с задачей отрезать пути противнику на Нарву.

(обратно)


35

Укомплектованность дивизий группы армий «Север» была различной. Например, у соединений, действовавших перед войсками Волховского фронта, она была по л/с не более 60 %, по БТТ — 25–30 % от штатной численности.

(обратно)


36

Таблица составлена по материалам Архива ГШ, ф. 13, оп. 505сс, д. 59/1230, ч. 1, лл. 1–48; д. 418/1226, лл. 153–221; д. 147, ч. IX, л. 62–93.

(обратно)


37

См.: Операции Советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941–1945. Т. 1, с. 475, 477, 489–490.

(обратно)


38

Генерал-майор В.П. Свиридов был назначен командующим 55-й армией в ноябре 1941 года после ранения генерал-майора И.Г. Лазарева.

(обратно)


39

ЦАМО, ф. 397, оп. 9247, д. 71, л. 10, 14, 17.

(обратно)


40

За январь — март 1942 года германское командование направило на усиление 18-й армии из состава 16-й армии четыре пехотные (61, 215, 126 и 250-ю испанскую) и одну моторизованную (20-ю) дивизию и с Запада: 225-ю пехотную дивизию из Франции, 5-ю горно-пехотную дивизию из Югославии и мотобригаду «Нидерланды» из Германии; кроме того, в полосу наступления Волховского фронта перегруппировало из-под Ленинграда около четырех дивизий и привлекло до 250 бомбардировщиков 1-го воздушного флота люфтваффе.

(обратно)


41

27 января управление 8-й армии, переправившись через Ладогу, приняло от 54-й армии войска, входившие в Синявинскую оперативную группу. Командующим 8-й армией был назначен генерал A.B. Сухомлин, возглавлявший до этого штаб 54-й армии.

(обратно)


42

Партийно-политическая работа в Советских Вооруженных силах в годы Великой Отечественной войны. 1941–1945. М., Воениздат, 1968, с. 85.

(обратно)


43

ЦАМО, ф. 3, оп. 11556, д. 7, л. 201.

(обратно)


44

Гриф секретности снят: Потери Вооруженных Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Статистическое исследование. М., 1993, с. 224.

(обратно)


45

29-я танковая бригада входила в состав 59-й армии.

(обратно)


46

Огневой меч Ленинграда. Ленинград, Лениздат, 1977, с. 97.

(обратно)


47

«Совершенно секретно! Только для командования!» М., «Наука», 1967, с. 390.

(обратно)


48

Нанеся два удара: один в направлении Тосно, другой на Синявино, и с помощью малых судов КБФ форсировав реки Нева и Тосна, продвигаться навстречу Волховскому фронту.

(обратно)


49

Решение командующего Волховским фронтом сводилось к тому, чтобы сосредоточенным ударом прорвать вражескую оборону на 15-километровом участке между Гонтовой Липкой и Вороновом, соединиться с Ленинградским фронтом в районе Мги и вместе с ним разгромить мгинско-синявинскую группировку врага. Ударная группировка фронта создавалась из двух оперативных эшелонов: в первом должна была наступать 8-я армия генерала Ф.Н. Старикова, во втором — 2-я ударная армия генерала Н.К. Клыкова. Кроме того, командующий фронтом сосредоточил сильный фронтовой резерв (5 стрелковых дивизий и стрелковая бригада) в районе Волхова. Предусматривалось нанесение вспомогательных ударов в полосах действий остальных армий фронта.

(обратно)


50

До Невы оставалось 7–8 км.

(обратно)


51

Отход войск Волховского фронта на исходные рубежи закончился 1 октября 1942 года.

(обратно)


52

В октябре Народный комиссариат обороны за проявленную отвагу в боях за Родину преобразовал 70-ю стрелковую дивизию в 45-ю гвардейскую.

(обратно)


53

В этот день войска Ленинградского фронта были отведены на правый берег Невы, сохранив небольшой плацдарм на левом берегу Невы в районе Арбузово и Московской Дубровки.

(обратно)

Оглавление

  • Битва за Ростов Операции Южного и Юго-Западного фронтов (29 сентября — 2 декабря 1941 года)
  •   Обстановка на ТВД
  •   Оборонительное сражение 9-й армии (5–8 ноября 1941 года)
  •   Контрудар Южного фронта (17–23 ноября 1941 года)
  •   Оборона Ростова
  •   Снова наступаем (21–23 ноября 1941 года)
  •   Освобождение Ростова
  •   Преследование (30 ноября — 10 декабря 1941 года)
  •   Источники и литература
  • Блокада Ленинграда Контрнаступление под Тихвином (10 ноября — 30 декабря 1941 года)
  •   Обстановка на ТВД
  •   Контрнаступление под Тихвином (10 ноября — 30 декабря 1941 года)
  •   Источники и литература
  • В осаде Действия Ленинградского и Волховского фронтов (январь — сентябрь 1942 года)
  •   Дорога жизни
  •   Любанская операция (7 января — 21 апреля 1942 года)
  •   Новые неудачи
  •   Город-крепость
  •   Источники и литература
  • Иллюстрации
  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно