Гоббс

Б. В. Мееровский
Гоббс

Гоббс Томас — один из величайших умов XVII столетия...

П. Бейль

Томас Гоббс... являет собой великий пример учености, добродетели и свободомыслия.

А. Коллинз

ГЛАВНАЯ РЕДАКЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Мееровский Борис Владимирович (1922 г. рождения) — кандидат философских наук, доцент кафедры философии Московского института народного хозяйства им. Плеханова. Работает в области истории философии и теории атеизма. Составитель, редактор и автор вступительных статей изданий: «Английские материалисты XVIII в. Собрание произведений в трех томах» (М., 1967—1968); Ф. Хатчесон. «Исследование о происхождении наших идей красоты и добродетели» (в кн.: Хатчесон Ф., Юм Д. и Смит А. «Эстетика». М., 1973); Б. Мандевиль. «Басня о пчелах» (М. 1974).

Введение

Гоббс прожил долгую жизнь, вместившую в себя целую эпоху — эпоху английской буржуазной революции XVII в.

Кризис абсолютизма, гражданская война, казнь короля, установление республики, диктатура Кромвеля, реставрация Стюартов — все это происходило на его глазах. Гоббс был свидетелем войн Англии со своими извечными соперниками — Францией, Испанией и Голландией. При нем осуществлялось завоевание Ирландии и покорение Шотландии.

Формирование Гоббса как мыслителя нельзя отделить и от духовной жизни Англии конца XVI и начала XVII столетия, где доминировали такие фигуры, как Бэкон, Герберт Чербери, Гарвей, Шекспир, Бен Джонсон.

Как не велико было влияние политической и культурной атмосферы Англии на умственное развитие Гоббса, нельзя забывать о его тесных связях и плодотворных контактах с деятелями науки и философии, проживавшими на Европейском континенте. Речь идет в первую очередь о тех мыслителях, с которыми Гоббс был лично знаком, поддерживал дружеские отношения, находился в переписке. Это — Галилей и Гассенди, Декарт и Мерсенн.

Вслед за основоположниками буржуазной философии Бэконом и Декартом Гоббс продолжил борьбу со средневековой схоластикой, провозгласил необходимость полного освобождения философии и науки от теологии, создал первую в истории философии всеобъемлющую систему механистического материализма, в которой он попытался охватить все известные тогда области научного знания.

Несмотря на то что система Гоббса включала учение о теле, учение о человеке и учение о государстве, в центре его внимания были проблемы социально-политической жизни. Человек же интересовал его не столько как особое физическое тело, сколько как гражданин, частица общественного организма. Гоббс по праву считается одним из основоположников социологии, творцом «политической науки». Его главный политический и социологический труд «Левиафан» стал для многих мыслителей нового времени источником и стимулом к исследованию природы государственной власти, вопросов морали и права.

Имя Гоббса занимает почетное место в ряду представителей буржуазного свободомыслия. Непримиримый противник клерикализма, острый критик церковных установлений, враг религиозного фанатизма, Гоббс внес значительный вклад в философское обоснование атеизма.

Материализм и атеизм Гоббса на протяжении десятилетий были объектом нападок и критики со стороны защитников религии и идеализма, апологетов феодально-абсолютистских порядков. Понятие «гоббизм» стало в XVII в. синонимом неверия, неприятия официальной религии и церкви. Да и в последующее время предпринимались неоднократные попытки дискредитировать Гоббса как мыслителя, обвинить его в аморализме и мизантропии.

Вместе с тем представители передовой философской и общественной мысли всегда с большим уважением писали и говорили о Гоббсе, отмечали его вклад в сокровищницу духовной культуры человечества.

Мировоззрение Гоббса не поддается однозначной оценке. В его философских взглядах есть немало отступлений от материализма в сторону идеализма и субъективизма. Не подлежит сомнению ограниченность механистическо-метафизического материализма Гоббса, его методологии и гносеологии. Противоречива социальная доктрина автора «Левиафана». Не требуется большого труда, чтобы обнаружить в ней наряду с прогрессивными идеями консервативные и даже реакционные моменты, заблуждения и ошибки. Непоследователен, наконец, и атеизм Гоббса. Отвергая бога, он одновременно требовал его признания и почитания. Критикуя религию, он настаивал на ее сохранении и использовании в интересах государства, правящих классов.

И все же имя Гоббса навсегда вошло в историю философии, историю социальной и политической мысли. Принадлежа далекой от нас эпохе ранних буржуазных революций, Томас Гоббс продолжает привлекать внимание и интерес тех, кто помнит и ценит выдающихся мыслителей прошлого, борцов за торжество научного познания мира.

«...Я зажигаю свет разума» (3, I, 50)^[1]. Эти слова Гоббса, обращенные к читателям его сочинения «О теле», могли бы послужить эпиграфом ко всем произведениям английского философа, посвященным благородному делу борьбы с «царством тьмы», с невежеством, делу отыскания истины.

Глава I. Эпоха, жизнь, сочинения

Томас Гоббс родился 5 апреля 1588 г. вблизи небольшого городка Мальмсбери, расположенного в северной части Уилтшира, одного из юго-восточных графств Англии. Его отец был скромным сельским священником, мать происходила из простой крестьянской семьи.

Первоначальное образование Гоббс получает в приходской школе. С 8 лет он посещает школу в Мальмсбери, а затем учится в соседнем Вестпорте, в частном учебном заведении, открытом там некиим Латимером, любителем и знатоком древних языков. Латимер обратил внимание на одаренного ребенка и стал давать ему по вечерам дополнительные уроки. Успехи Гоббса были настолько велики, что в неполных 14 лет он смог сделать стихотворный латинский перевод трагедии древнегреческого драматурга Еврипида «Медея».

В 1603 г. при содействии Латимера и материальной поддержке своего дяди, состоятельного ремесленника, заменившего ему умершего незадолго до этого отца, Гоббс поступает в один из колледжей Оксфордского университета. Там он провел пять лет, изучая аристотелевскую логику и физику, а также совершенствуя свои познания в греческом и латинском языках. Получив ученую степень бакалавра искусств и право чтения лекций по логике, молодой Гоббс не захотел, однако, пополнить собою ряды университетских преподавателей. Схоластический метод, господствовавший в Оксфорде и других университетах той эпохи, оттолкнул его от академической карьеры. Проникшись критическим духом к университетскому образованию, Гоббс становится впоследствии горячим поборником реформы и секуляризации английских университетов.

Не известно, как сложилась бы дальнейшая судьба будущего философа, если бы он не получил предложение стать наставником и компаньоном юного барона Кавендиша, носившего затем титул графа Девонширского. Гоббс дал свое согласие и в 1608 г. вошел в семью приближенных ко двору аристократов, сначала на правах домашнего учителя, потом — личного секретаря. (В 1610 г. Гоббс отправляется со своим воспитанником в заграничное путешествие, продолжавшееся около трех лет. Они едут во Францию, взбудораженную в то время убийством короля Генриха IV фанатиком-католиком Равальяком, посещают Италию.

В 1620 г. в Лондоне выходит на латинском языке главный философский труд Ф. Бэкона «Новый Органон», который не мог, разумеется, не привлечь внимания Гоббса. Вскоре состоялось и их личное знакомство. Бэкон после своего отстранения в 1621 г. от государственных должностей целиком посвятил себя научной деятельности. Гоббс часто общался с ним в этот последний период его жизни и даже оказал существенную помощь в подготовке латинского издания «Опытов или наставлений». На эти же годы приходится деятельность и другого, хотя и не столь известного, как Бэкон, английского мыслителя. Мы имеем в виду Герберта, барона Чербери, автора «Трактата об истине» (1624), заложившего основы религиозно-философской концепции деизма. Гоббс был знаком с Гербертом и в одном из своих писем дал высокую оценку его сочинению.

В 1628 г. появляется сделанный Гоббсом английский перевод Фукидида. В предисловии он пытался объяснить, что история Пелопоннесской войны поможет его современникам лучше понять общественно-политическую действительность. Нет нужды доказывать, что эти мысли были навеяны Гоббсу теми процессами, которые происходили в то время в политической жизни Англии.

Уже в период правления Якова I Стюарта (1603—1625) конфликт между королем и парламентом достиг значительной остроты. Он отражал глубокие противоречия между интересами феодального дворянства и короны, с одной стороны, и интересами нового дворянства и буржуазии — с другой. Последние, используя парламент, всячески противились экономической политике Якова I, направленной на мелочную регламентацию промышленности и торговли, введение дополнительных налогов и возобновление старых феодальных повинностей. Встретив сопротивление парламента, Яков I встал на путь усиления абсолютизма, чем вызвал еще большее недовольство со стороны новых классов. Чужда им была и внешняя политика короля, который стремился к сближению с Испанией, оплотом католицизма и главным конкурентом Англии в борьбе за колониальное и морское господство. Преемник Якова Карл I Стюарт (1625—1649) проводил ту же политическую линию. Разогнав в 1629 г. непокорный парламент, он стал править единолично, опираясь лишь на верхушку феодальной аристократии и высшие круги англиканской церкви. Была восстановлена древняя «корабельная подать», которая призвана была стать новым постоянным налогом с населения. На лидеров парламентской оппозиции обрушились репрессии. Полным ходом заработали суды по обвинению в государственной измене и нарушении так называемого церковного единообразия. Однако все эти меры свидетельствовали не о силе, а о слабости абсолютизма. В стране обострялся политический кризис. Росло возмущение против короля и его ближайших советников — графа Страффорда и архиепископа Лода.

Такова была в общих чертах политическая обстановка на родине Гоббса к тому времени, когда начали выявляться контуры его учения.

В 1629 г. в жизни Гоббса происходят перемены. После смерти своего патрона графа Девонширского он покидает его семью и становится воспитателем сына одного шотландского дворянина. Со своим учеником Гоббс совершает второе путешествие на континент. Они прибывают во Францию и в течение 18 месяцев живут в Париже.

Эти полтора года Гоббс использует для занятий и размышлений. Большое внимание он уделяет, в частности, проблеме метода. Случайно ознакомившись с «Началами» Эвклида, Гоббс был поражен убедительностью и логичностью доказательства геометрических теорем. У него возникает мысль о возможности применения аналогичного метода исследования в философии, в области политики и морали.

Возвращение Гоббса в Англию (в 1631 г.) было ускорено поступившим к нему предложением вернуться в семью покойного графа Девонширского и взять на себя заботу о воспитании его сына.

К этому времени относится знакомство Гоббса с произведением Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Коперниковой». Это сочинение, увидевшее свет в 1632 г., произвело большое впечатление на Гоббса и дало, несомненно, новый толчок его размышлениям о явлениях природы, о методах ее изучения.

Третье путешествие на континент, предпринятое Гоббсом (вместе с его воспитанником) в 1634—1636 гг., имело для него особенно важное значение. Именно в этот период Гоббс, находясь в Париже, знакомится с Мерсенном и входит в его философский кружок, который являлся средоточием передовых научных идей того времени. Очевидно, в кружке Мерсенна состоялась и первая встреча Гоббса с французским философом-материалистом Гассенди. Наконец, в 1636 г. при посещении Флоренции Гоббс встречается с Галилеем и имеет возможность путем непосредственного общения с великим итальянским ученым еще глубже познакомиться с его естественнонаучными и философскими идеями.

1637 год застает Гоббса снова в Англии, где постепенно складывается революционная ситуация. Предвестником приближавшейся революции стало восстание в Шотландии. Оно было направлено против стремления короля ликвидировать автономию Шотландии в гражданских и церковных делах и установить в ней режим «единоличного правления». Непосредственной же причиной восстания явилась попытка архиепископа Лода ввести в Шотландии англиканскую церковную службу и тем самым лишить шотландских кальвинистов (пуритан) права свободно отправлять свой культ.

Здесь необходимо сказать об одной из важнейших особенностей английской буржуазной революции XVII в. Она состояла в том, что эта революция выступала в религиозном облачении, протекала в форме религиозной борьбы пуританизма против господствующей англиканской церкви, главою которой являлся король.

Пуритане требовали преобразования и демократизации церкви: очищения ее от многочисленных пережитков католицизма, упразднения епископата, конфискации церковных земель, отделения церкви от государства и освобождения ее от королевской опеки. Пуритане считали, что власть короля установлена не богом, а людьми. Они исходили из того, что король должен править страной в согласии с народом и ради его блага. В том же случае, когда король не выполняет своих обязанностей перед народом, он может и должен быть лишен власти. Таким образом, требования пуритан выражали в конечном счете интересы тех классов английского общества, которые стремились к установлению в стране новых порядков. Пуританизм стал идеологией буржуазной революции, тогда как англиканская церковь оставалась оплотом абсолютизма, верной и послушной служанкой Стюартов.

Разразившаяся в 1638 г. англо-шотландская война привела к поражению в ней абсолютизма, что ускорило начало революции. Этому способствовали также крестьянские волнения, выступления горожан, вызванные упадком промышленности и торговли, пауперизацией народных масс.

В 1640 г. наступил конец беспарламентскому правлению Карла I, продолжавшемуся 11 лет. Сложившаяся в стране обстановка вынудила короля пойти на созыв парламента, чтобы добиться субсидий для продолжения войны с Шотландией и в какой-то мере уменьшить всеобщее недовольство. Однако король не достиг своей цели. Созванный в ноябре 1640 г. так называемый Долгий парламент (он просуществовал до весны 1653 г.) стал центром борьбы буржуазии и нового дворянства против феодально-абсолютистского режима, возглавил революционное движение широких масс.

В первый — конституционный — период революции парламент утвердил ряд чрезвычайных актов, в корне подорвавших систему абсолютизма и ликвидировавших главные орудия королевской власти. Были преданы суду и казнены ближайшие советники короля: граф Страффорд и архиепископ Лод. Конституционный, относительно «мирный» период развития английской революции сменился ожесточенными гражданскими войнами: первой, продолжавшейся с 1642 по 1646 г., и второй, начавшейся весною 1648 г. и закончившейся осенью этого же года.

Революция расколола страну на два лагеря. В одном, составлявшем преобладающую часть населения, находились буржуазия, новые дворяне, ремесленники, крестьяне, слой наемных рабочих. В другом — феодальная знать во главе с королем, придворные, чиновники, руководство англиканской церкви. К королевскому лагерю примыкали и те слои, которые были так или иначе связаны с феодальным дворянством, находясь или в вассальной зависимости от него, или у него на службе.

Томас Гоббс, простолюдин от рождения, жил в течение многих лет в семье английских аристократов, постоянно общался с представителями высшей знати, среди которых у него было немало друзей и знакомых. Все это не могло, естественно, не отразиться на политических взглядах и ориентации Гоббса. Но примкнув в начале революции к аристократам, Гоббс не стал последовательным защитником королевских прерогатив и безоговорочным сторонником абсолютизма Стюартов. В дальнейшем же произошел разрыв Гоббса с роялистами. Правда, сделать еще один шаг и перейти на сторону революционно-демократических сил он не решился.

В 1640 г., когда Долгий парламент приступил к своей деятельности, Гоббс создает первый набросок будущей философской системы. Сочинение, получившее название «Основы права», касается как вопросов о человеке и его природе, так и политических проблем. В нем доказываются, в частности, преимущества абсолютной власти. Однако защиту суверенных прав верховной власти Гоббс строит не на ссылках на божественный характер монархии, как это делали обычно идеологи абсолютизма, а на принципах теории естественного права и договорного происхождения государства.

Сочинение, хотя и не было опубликовано, получило довольно широкую огласку. Оно распространялось в рукописных списках, стало известно и в придворных кругах, и сторонникам парламента. Понятно, что парламентские лидеры не могли одобрить политических симпатий Гоббса. Опасаясь, что его могут привлечь к ответственности, как защитника единовластия короля, Гоббс покидает Англию. Это было последнее и самое длительное пребывание Гоббса за границей. Оно продолжалось свыше десяти лет (с 1640 по 1651 г.) и сыграло большую роль в жизни и деятельности философа.

Годы своего вынужденного изгнания Гоббс проводит во Франции, ставшей во время революции убежищем многих английских эмигрантов. В политической жизни Франции господствовал тогда первый министр Людовика XIII и фактический правитель страны кардинал Ришелье. Энергичный государственный деятель, он настойчиво укреплял королевскую власть и стал крупнейшим представителем абсолютизма. Аналогичную политику проводил и преемник Ришелье кардинал Мазарини, который в течение 18 лет (1643—1661) неограниченно правил Францией. Нет сомнения, что феодально-абсолютистская система, существовавшая во Франции и имевшая определенные успехи в области внутренней и внешней политики, привлекла пристальное внимание Гоббса-социолога.

Живо интересуется Гоббс и философскими дискуссиями, происходившими в кружке Мерсенна, куда он вновь попадает, обосновавшись во французской столице. Предметам этих дискуссий стало сочинение Р. Декарта «Размышления о первой философии» (известное также под названием «Метафизические размышления»), вышедшее в 1641 г. в Париже на латинском языке. Еще до издания этого произведения Декарт, проживавший с 1629 г. в Голландии, организовал его обсуждение при содействии Мерсенна. Последний разослал «Размышления» целому ряду лиц с просьбой высказать свои замечания. Один из экземпляров рукописи предназначался Томасу Гоббсу.

Первое издание «Размышлений» Декарта включало и критические замечания его оппонентов (Гоббса, Гассенди, Арно и других), и ответы самого Декарта на эту критику. Нас интересуют, конечно, возражения Гоббса на «Метафизические размышления». Они «были написаны чрезвычайно сдержанно и благожелательно и в то же время метко, по существу» (14, 206), — отмечает в своей книге о Декарте В. Ф. Асмус.

В своих «Возражениях» на «Размышления о первой философии» Гоббс решительно отвергает основные положения учения Декарта. Он не приемлет уже исходный пункт картезианства, заключающийся в утверждении, будто человек, как мыслящее существо, «мыслящая вещь», есть «дух, или душа, или разум, или ум» (31, 344). Гоббс считает, что умозаключение Декарта: «Я есмь нечто мыслящее, следовательно, я есмь мышление» — должно быть признано необоснованным. Декарт, писал Гоббс, отождествляет познающую вещь с познанием, которое есть акт познающего, или с разумом, который есть способность познающего. Но это недопустимо. Во-первых, следует отличать субъект от его способностей и актов. Во-вторых, «мыслящая вещь, являясь субъектом по отношению к духу, рассудку, разуму, тем не менее представляет собой нечто материальное» (3, I, 414—415).

И чтобы внести полную ясность в рассматриваемую проблему, Гоббс заключает: «Так как... мы не можем отделить мышление от мыслящей материи, то предположение о материальности мыслящей субстанции кажется мне более правильным, чем другое предположение, а именно то, согласно которому она нематериальна» (3, I, 415).

Так, в первом же публичном выступлении Гоббс проявил себя как убежденный материалист, сознательно противопоставив свои воззрения «о природе человеческого духа» идеализму Декарта.

Столь же решительно отверг Гоббс попытку Декарта доказать бытие бога посредством ссылки на существование в уме человека якобы прирожденной идеи бога. Согласно Декарту, «эта идея, будучи весьма ясной и отчетливой, содержит в себе больше объективной реальности, чем всякая другая, и нет ни одной идеи, которая сама по себе была бы более истинна и менее могла быть заподозрена во лжи или заблуждении» (31, 363—364).

Гоббс выступил против картезианского учения о боге с позиций материализма и атеизма. Во-первых, он отверг возможность существования в нашем сознании представления о боге, или образа бога, поскольку последний (образ) может быть лишь отражением материальных вещей, воспринимаемых органами чувств. Во-вторых, Гоббс обратил внимание на то, что Декарт по существу не доказывает свой главный тезис, согласно которому идея бога дана нам, врождена. Поэтому все его рассуждение о боге является беспредметным (см. 3, I, 424). В-третьих, Гоббс подверг критическому рассмотрению атрибуты бога и пришел к выводу, что у нас нет никаких оснований приписывать богу указанные свойства (см. там же, 427—428). «Следовательно, существование бога не доказано, а еще менее доказано наличие акта творения» (там же, 430), — подвел Гоббс итог своим возражениям.

Согласно Декарту, идеи, которые образуются в нашем уме, не зависят от реальных предметов и их свойств. Так, например, в уме имеется понятие треугольника, «хотя подобная фигура, может быть, не существует, да и никогда не существовала нигде во вселенной вне моего мышления» (31, 382). Возражая против этого идеалистического положения картезианства, Гоббс снова выступает как материалист: «Треугольник возникает в уме из треугольника, который видели или начертали по образцу виденных» (3, I, 433). Если бы в природе не существовало ни одного треугольника, то мы не могли бы образовать в своем уме идею треугольника и рассуждать о его свойствах.

Расхождения между двумя мыслителями касались не частностей, а существа рассматриваемых проблем. Не удивительно, что полемика Гоббса и Декарта не привела к сближению их точек зрения. Более того, между ними установились довольно прохладные отношения, которые не изменила даже личная встреча, состоявшаяся в 1648 г. в Париже, куда на время прибыл Декарт из Голландии. Вскоре же после этой встречи Декарт вновь покинул Францию, так что всякие личные контакты между ним и Гоббсом вообще прекратились. В 1650 г. Декарт умер.

Вернемся, однако, к первым годам пребывания Гоббса во французской столице. Именно в это время он интенсивно работает над осуществлением своего замысла — создать философскую систему, которая охватила бы три области действительности: мир неодушевленных тел, человека и гражданское общество. Однако заключительная часть «Основ философии» (так назвал Гоббс свою систему) появляется на свет первой. Это была книга Гоббса «О гражданине», изданная в 1642 г. в Париже на латинском языке. Книга вышла без указания автора и небольшим тиражом, поскольку предназначалась лишь для узкого круга лиц, которых Гоббс хотел ознакомить со своим сочинением. Он рассчитывал впоследствии переиздать его, учтя критические замечания и возражения. И действительно, второе издание «О гражданине», появившееся в Амстердаме в 1647 г., содержало пространные примечания, в которых Гоббс давал ответ своим неназванным оппонентам. Между прочим, в предисловии к этому изданию Гоббс объяснил причины, побудившие его отказаться от первоначального замысла и опубликовать третью часть «Основ философии» раньше двух предыдущих. Он прямо ссылался на события в Англии, связанные с началом революции и гражданской войны. Эти события, отмечал Гоббс, вынудили его ускорить написание «О гражданине» и отложить до более позднего времени работу над другими частями его системы. «Вот почему последняя по порядку часть является первой по времени написания» (3, I, 295).

Гоббс не скрывал от читателей, что, излагая свои взгляды о правах верховной власти и об обязанностях граждан повиноваться ей, он надеялся положить конец спорам по этому вопросу и способствовать тем самым прекращению «смуты» в государстве. Убеждая читателей, что подчинение государственной власти несовместимо с участием «в восстании, заговоре или союзе против государства» (там же, 295—296), Гоббс откровенно заявлял, что осуждает тех, кто развязал войну против «законной» власти. В то же время Гоббс подчеркивал, что заботится «не об интересах какой-либо партии, но об интересах мира» (там же, 297), что, хотя он лично отдает предпочтение монархии перед другими видами государства, целью его сочинения является доказательство того, что «всем разновидностям государства должна быть в равной мере приписана верховная власть» (там же, 296).

Амстердамское издание «О гражданине»^[2] открывалось посвящением графу Девонширскому, ученику и покровителю Гоббса, сыну его покойного друга. Затем следовали два письма, адресованные французскому врачу и философу Сорбьеру, принявшему деятельное участие в переиздании книги Гоббса в Голландии. Автором одного из этих писем был Гассенди, другого — Мерсенн. В обоих письмах содержится самая высокая оценка сочинения Гоббса и личности философа. «...Я не знаю среди философов никого, — писал Гассенди, — кто был бы более свободен от предрассудков и более основательно вникал в то, что он рассматривает» (3, I, 284—285). Мерсенн характеризовал произведение Гоббса как «огромное литературное сокровище, обогащенное новыми мыслями, которые, разрешая отдельные трудности, прокладывают ровную и прямую дорогу» (там же, 286). Письма Гассенди и Мерсенна к Сорбьеру нельзя рассматривать лишь как выражение их личных симпатий к автору «О гражданине». В этих письмах, безусловно, получило отражение признание таланта Гоббса и выдающегося значения его сочинения со стороны политических и культурных кругов по обоим берегам Ла-Манша.

Известность Гоббса в философских кругах еще более возросла в результате его диспута о свободе и необходимости с епископом Бремхоллом. Последний, как и многие английские эмигранты, проживал в то время в Париже и считался одним из ведущих теологов. Диспут, состоявшийся в 1646 г., проходил в доме графа Ньюкасл, с которым Гоббс давно уже поддерживал дружеские отношения. Участники диспута придерживались двух противоположных точек зрения: Бремхолл отстаивал религиозное учение о свободе воли, Гоббс же выступал как убежденный детерминист.

После окончания диспута Гоббс по просьбе хозяина дома изложил свои взгляды в письменном виде, но настаивал на сохранении рукописи в тайне. Однако копии этой рукописи Гоббса все же получили распространение. В 1654 г. она была даже издана без согласия автора. В ответ на это Бремхолл опубликовал свои возражения, что привело к возобновлению полемики между ним и Гоббсом. В 1656 г. вся эта полемика была опубликована в Лондоне на английском языке.

В 1646 г. в жизни Гоббса происходит еще одно важное событие. Очевидно, при содействии графа Ньюкасл он получает предложение стать преподавателем математики наследника английского престола принца Уэльского (будущего короля Карла II). Гоббс принимает это предложение, хотя и без особого энтузиазма. Впрочем, почетный пост не особенно обременяет философа, и большую часть своего времени он посвящает научной деятельности.

Продолжая разработку «Основ философии», Гоббс старался завершить первые две части намеченной системы — «О теле» и «О человеке». Однако работа над рукописями подвигалась медленно, и прошло немало лет, прежде чем названные сочинения были опубликованы. Одной из причин такой задержки явилась тяжелая болезнь Гоббса, едва не стоившая ему жизни. Заболев в августе 1647 г., Гоббс около трех месяцев был прикован к постели. Он настолько плохо чувствовал себя, что распорядился передать все свои рукописи парижским друзьям, с тем чтобы они были изданы после его смерти. Но в конце концов организм его справился с болезнью, и Гоббс смог вернуться к работе над главным произведением.

Это был «Левиафан» — важнейший труд Томаса Гоббса. Создание «Левиафана», отодвинувшее на второй план его работу над «Основами философии», было ускорено обстоятельствами внутриполитической жизни Англии, где завершилась вторая гражданская война, которая принесла победу парламенту и свержение монархии.

2 декабря 1648 г. парламентская армия вступила в Лондон. 23 декабря парламент принял постановление о суде над королем, а 4 января 1649 г. провозгласил себя носителем верховной власти в стране. Назначенный парламентом Верховный суд приговорил Карла I Стюарта, «как тирана, изменника, убийцу и общественного врага народа, к смерти путем отсечения головы от туловища» (34, 233—234). 30 января 1649 г. приговор был приведен в исполнение.

1649 год стал вершиной английской буржуазной революции. Под давлением народных масс имущие классы, удерживавшие гегемонию в революции, вынуждены были низвергнуть феодальную монархию и провозгласить Англию республикой. «В первый год свободы, божьим благословением восстановленной», — гласила надпись на новой государственной печати, скрепившей этот исторический акт.

«В буржуазных революциях, — отмечал В. И. Ленин, — главная задача трудящихся масс состояла в выполнении отрицательной или разрушительной работы уничтожения феодализма, монархии, средневековья. Положительную или созидательную работу организации нового общества выполняло имущее, буржуазное меньшинство населения» (2, XXXVI, 168). Понятно, что вся эта работа осуществлялась имущими классами в своих интересах, вопреки нуждам и чаяниям народа.

Развитие английской революции убедительно подтверждает эту историческую закономерность. Пришедшие к власти индепенденты, партия средней торгово-промышленной буржуазии и средних слоев нового дворянства, стремились лишь к обогащению, полностью пренебрегая интересами крестьян и городских низов. Все проявления социального протеста со стороны трудящихся масс, боровшихся за углубление демократического содержания революции, безжалостно подавлялись индепендентской республикой, правившей от имени «народа Англии». В действительности же эта республика постепенно перерождалась в диктатуру армейских генералов во главе с Кромвелем. Ни парламент, которому формально принадлежала законодательная власть, ни так называемый Государственный совет, орган исполнительной власти, не были в состоянии противостоять этому процессу. Когда же верхушка армии столкнулась с попыткой демократических элементов (так называемых левеллеров, или уравнителей) осуществить посредством парламента ряд назревших социальных реформ, она покончила с индепендентской республикой и установила режим открытой военной диктатуры. Вся полнота власти была сосредоточена в руках лорда-протектора Оливера Кромвеля. Протекторат Кромвеля, который, по выражению Ф. Энгельса, соединял «в одном лице Робеспьера и Наполеона» (1, I, 602), означал, что классы-союзники (буржуазия и новое дворянство) готовы были пойти на установление единоличной власти военного диктатора, чтобы закрепить свои завоевания в революции и не допустить ее дальнейшего развития по демократическому пути.

Не случайно Кромвель в одной из своих парламентских речей сравнил самого себя с «хорошим констэблем (полицейским), который призван охранять порядок в приходе» (24, V, 68). Вместе с тем протекторат Кромвеля был использован как подготовка к реставрации монархии в Англии. Пока Кромвель был жив, классы-союзники не только мирились с «узурпатором», но и поддерживали его антинародную внутреннюю политику. Вполне устраивала их и экспансионистская внешняя политика протектора, направленная на обеспечение Англии торгового первенства и создание колониальной империи. Но когда Кромвель умер (3 сентября 1658 г.), буржуазия и новое дворянство, желая добиться еще большей стабилизации своей власти, пошли на возвращение власти свергнутых Стюартов. Это произошло в 1660 г.

Такова была в самых общих чертах обстановка в Англии, когда Томас Гоббс вступил в последний, наиболее содержательный и важный, период своей жизни.

Началом этого периода можно считать опубликование «Левиафана», вышедшего в свет в 1651 г. в Лондоне на английском языке, и последовавшее вскоре возвращение Гоббса на родину. Эти два события находятся в тесной связи между собой. Правда, формально Гоббс вернулся в Англию после принятия парламентом закона об амнистии всех, кто признал новую власть и обязался подчиняться ей. Однако появление «Левиафана» не только облегчило возвращение Гоббса из эмиграции, но и обеспечило ему весьма благосклонный прием со стороны деятелей индепендентской республики. Имеются данные о том, что сам Кромвель покровительствовал Гоббсу и предложил автору «Левиафана» пост статс-секретаря (см. 74, 49)^[3].

«Левиафан» был задуман Гоббсом как апология абсолютной власти государства. Этой цели служит уже само название книги: «Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского». Государство уподобляется библейскому чудовищу, о котором в книге Иова говорится, что на свете нет ничего сильнее его. Гоббс, по его собственным словам, стремился «поднять авторитет гражданской власти» (3, II, 45), с новой силой подчеркнуть приоритет государства перед церковью и необходимость превращения религии в прерогативу государственной власти. Вместе с тем Гоббс хотел обосновать своим произведением законность той формы правления, которая утвердилась в Англии в результате победы буржуазной революции, и необходимость повиновения новой «верховной власти» со стороны всех граждан.

Понятно, что содержание книги Гоббса нельзя сводить лишь к оправданию диктатуры Кромвеля. «...Я говорю не о людях у власти, а (абстрактно) о седалище власти...» — писал Гоббс в посвящении (3, II, 45). «Левиафан» представляет собой наиболее полное и систематическое изложение социально-политической теории Гоббса и одновременно философское обоснование этой теории. Книга состоит из четырех частей. В первой части излагается учение о человеке. Вторая — посвящена происхождению и сущности государства. Третья и четвертая части книги содержат критику притязаний церкви (в особенности католической) на власть и самостоятельность по отношению к государству. Здесь же дается рационалистическая интерпретация Священного писания.

Нападки Гоббса на церковь, его воинствующий антиклерикализм вызвали негодование со стороны англиканского духовенства. Автор «Левиафана» был объявлен безбожником. Началась травля философа. К этой кампании присоединились и сторонники королевской партии, находившиеся в эмиграции. Роялисты ставили Гоббсу в вину то, что он отрицает божественный характер власти монархов и королевские прерогативы. Они не могли ему простить призывы к повиновению республике.

Результатом всего этого явилось удаление Гоббса от двора и его разрыв с эмигрантскими кругами, добивавшимися восстановления в Англии монархии Стюартов. Ничто не связывало более Гоббса с Парижем, так как философский кружок Мерсенна распался после смерти последнего в 1648 г. Отъезд Гоббса на родину был, таким образом, предрешен. И хотя вторичное серьезное заболевание отодвинуло сроки возвращения философа в Англию, к началу 1652 г. он находился уже в Лондоне.

Теплый прием, оказанный Гоббсу в столице, помог ему довольно легко адаптироваться в новой обстановке. Активного участия в политической жизни он, правда, не принимал, но зато живо откликался на события культурной жизни, поддерживал тесные контакты с научными кругами. К этому времени относится, в частности, знакомство Гоббса с выдающимся английским врачом Гарвеем, открывшим кровообращение. К числу знакомых Гоббса принадлежали также известный экономист, основоположник классической буржуазной политической экономии Вильям Петти, английский юрист Джон Сельден, поэт Коули и другие.

В 1655 г. выходит, наконец, в свет сочинение Гоббса «О теле», представляющее собой первую часть его философской системы. Работа была написана Гоббсом на латинском языке, но уже в следующем году появляется второе, английское, издание книги. Центральное место уделено в ней вопросам методологии. Здесь же содержится развернутое изложение материалистической философии Гоббса, сложившейся под решающим влиянием математики и механики.

Вторая часть «Основ философии», получившая название «О человеке», появляется в 1658 г. (на латинском языке). «Я выполнил наконец свое обещание» (3, I, 217), — писал Гоббс в посвящении, имея в виду завершение философской трилогии, начало которой было положено в 1642 г. публикацией «О гражданине».

25 мая 1660 г. король Карл II Стюарт торжественно въехал в Лондон. Правда, он возвращался в Англию не в качестве абсолютного монарха, так как обязался править страной совместно с парламентом. Король обещал также амнистию своим политическим противникам, свободу вероисповеданий, сохранение права собственности на имущества, приобретенные во время революции. Таким образом были санкционированы основные завоевания буржуазной революции.

В числе лиц, встречавших короля, был и Томас Гоббс. Рассказывают, что Карл II, проезжая мимо, заметил своего бывшего учителя математики и снял шляпу в знак приветствия. Гоббс был приглашен ко двору и весьма благосклонно там принят.

Однако вскоре отношение к Гоббсу со стороны правительственных кругов изменилось. Реакционные элементы, преобладавшие в окружении Карла II, стали домогаться восстановления прежних порядков. Начались преследования не только республиканцев, но и сторонников протектората Кромвеля. Автору «Левиафана» дали понять, что его симпатии к лорд-протектору никем не забыты. Гоббсу ставили в вину и его призывы к повиновению государственной власти, установленной в результате победы революции, и в особенности его критические выпады против церкви и духовенства.

Вопреки своему обещанию соблюдать свободу религии, король вновь сделал англиканскую церковь обязательной в ущерб всем нонконформистам^[4]. Усилив свои позиции, англиканское духовенство перешло к борьбе со всякими проявлениями свободомыслия и антиклерикализма. Одним из объектов нападок церковников стал Гоббс. Философу, обвиненному в распространении ереси, пришлось защищаться. Он пишет и публикует (1662) сочинение, в котором вынужден доказывать свою лояльность по отношению к монархии, религиозность и добропорядочность.

В 1665 г. в Лондоне вспыхнула эпидемия чумы, а в следующем году город сильно пострадал от пожаров. Церковники поспешили воспользоваться этим для возбуждения религиозного фанатизма и преследований инакомыслящих. В бедствиях, постигших столицу, стали обвинять «безбожников»; начали составлять списки «атеистических сочинений», подлежащих сожжению. В них был внесен и «Левиафан».

Гоббс вновь был вынужден прибегнуть к самозащите. В двух небольших сочинениях (одно из них было посвящено истории ереси, другое — английскому праву) он стремится отвести от себя обвинения церковников и монархистов. С этой же целью философ перерабатывает «Левиафан», который выходит в 1668 г. в Амстердаме на латинском языке.

В этом издании Гоббс осуждает мятежи, направленные против «законной власти», с еще большей силой подчеркивает свою лояльность по отношению к реставрированной монархии, требует наказания для ее противников. Смягчению подвергается и критика духовенства, содержавшаяся в «Левиафане». Но, несмотря на эти серьезные коррективы, общий дух произведения остается прежним.

В том же 1668 г. Гоббс создает еще одно произведение. Оно посвящается событиям гражданской войны в Англии и получает название «Бегемот, или Долгий парламент»^[5]. Поскольку Гоббсу запрещено было публиковать сочинения, имеющие отношение к религии и политике, «Бегемот» увидел свет лишь в 1682 г., когда его автора уже не было в живых. Несмотря на то что Гоббс не скрывает в книге своих роялистских симпатий, она пронизана идеями антиклерикализма и убедительно показывает, что при всех своих колебаниях английский мыслитель выступал против феодальной реакции и церкви.

Последние годы жизни Гоббса проходят в интенсивной литературной работе. Он продолжает полемику со своими научными противниками, пишет книгу по истории церкви, на 84-м году жизни создает свою автобиографию (написанную латинскими стихами), а также приступает к переводу на английский язык поэм Гомера. Несмотря на преклонные годы, Гоббсу удается завершить эту огромную работу. В 1675 г. выходит в свет перевод «Одиссеи», в 1676 г. — «Илиады». В 1677 г. обе поэмы появляются в одном издании.

Умер Гоббс 4 декабря 1679 г. на 92-м году жизни. Он был похоронен в Гардвиге (Дербишир) в семейном склепе Кавендишей. На могиле философа была поставлена мраморная плита с латинской эпитафией: «Vir probus et fama eruditionis domi foris q. bene cognitus». («Достойный муж, широко известный благодаря своей учености на родине и на чужбине»).

Через три с половиной года Оксфордский университет составил своеобразный индекс «злонамеренных сочинений», направленных против «священных особ монархов, их правительств и государств и подрывающих устои всякого человеческого общества» (74, 65). В список подлежащих сожжению книг были включены труды Гоббса «О гражданине» и «Левиафан». Вскоре они были брошены в костер вместе с другими «крамольными» сочинениями. Так старейший английский университет «почтил» память своего бывшего питомца.

Глава II. Предмет философии

«О философии, основы которой я здесь собираюсь изложить, ты, любезный читатель, не должен думать как о чем-то, при помощи чего можно раздобыть философский камень, или как об искусстве, которое представлено в трактатах по метафизике» (3, I, 49), — писал Гоббс в обращении «К читателю», которым открывалось его сочинение «О теле». В этом произведении английскому мыслителю удалось с наибольшей полнотой раскрыть свое понимание предмета философии, выявить тот круг вопросов, которые должны быть, по его мнению, подвергнуты философскому исследованию.

Итак, что представляет собой философия, каков ее предмет? Отвечая на этот вопрос, Гоббс, как и другие передовые мыслители его эпохи, выступал против схоластики, продолжавшей существовать в качестве официальной философии христианской церкви в большинстве западноевропейских стран.

Борьба со схоластикой, находившейся в явном противоречии с требованиями науки и практики, велась еще старшим современником Гоббса Бэконом. Родоначальник английского материализма противопоставил схоластике опытную науку, естествознание, направленное на удовлетворение практических жизненных потребностей людей. «Человек, слуга и истолкователь природы, — писал автор „Нового Органона“, — столько совершает и понимает, сколько постиг в ее порядке делом или размышлением, и свыше этого он не знает и не может» (17, II, 12).

Систематик бэконовского материализма, как назвал Гоббса К. Маркс (см. 1, II, 143), не только воспринял антисхоластическую направленность учения своего предшественника, но и способствовал дальнейшему отмежеванию философии от схоластики.

Чтобы правильнее оценить вклад Гоббса в преодоление схоластической философской традиции, следует помнить, что даже у Бэкона наблюдаются своеобразные пережитки этой традиции, проявляющиеся, в частности, в его учении о формах. Как известно, это понятие восходит к Аристотелю, который, различая материю и форму, считал, что именно последняя сообщает материи качественную определенность, образует из нее ту или иную реальную вещь. Восприняв это аристотелевское положение, схоластика оторвала форму от материальных вещей, превратила ее в идеальную сущность последних, отождествила в конечном счете с божественным разумом.

В философской системе Бэкона понятие формы играет, конечно, иную роль. Бэкон исходит из признания материальности форм и их познаваемости. Он выдвигает задачу исследования форм вещей и их свойств с помощью разработанного им индуктивного метода. Что касается Гоббса, то он еще более углубляет разрыв материалистической философии со схоластикой. Если Бэкон, отказавшись от так называемых целевых причин, которыми оперировала схоластика для обоснования телеологического воззрения на природу, продолжает использовать понятие формы, то Гоббс «отказывается и от бэконовских „форм“, придавая значение лишь материальным и действующим причинам» (48, 99).

Методологическое значение Гоббсова определения философии состоит именно в том, что познание причинно-следственных связей провозглашалось в нем главной задачей и целью философской науки. «Философия есть познание, достигаемое посредством правильного рассуждения и объясняющее действия, или явления, из известных нам причин, или производящих оснований, и, наоборот, возможные производящие основания — из известных нам действий» (7, I, 3; 3, I, 52).

Отождествляя философию с познанием причинных связей, Гоббс, как было уже сказано, имеет в виду лишь материальные и действующие причины. И те и другие толкует он в духе механистического материализма как непосредственное или опосредствованное действие одного тела на другое. Что же касается так называемых формальной и целевой причин, которыми, опираясь на аристотелевскую традицию, оперировала схоластика, то Гоббс по существу отвергает их, утверждая, что «на деле же обе они являются действующими причинами» (3, I, 160).

Исходя из определения философии, Гоббс решает вопрос и о ее предмете. «Предметом философии, или материей, о которой она трактует, является всякое тело, возникновение которого мы можем постичь посредством научных понятий и которое мы можем в каком-либо отношении сравнивать с другими телами, иначе говоря, всякое тело, в котором происходит соединение и разделение, т. е. всякое тело, происхождение и свойства которого могут быть познаны нами» (7, I, 10; 3, I, 58).

В понимании предмета философии Гоббс близок к Бэкону, но тем не менее делает значительный шаг вперед, решительно преодолевая «теистические предрассудки бэконовского материализма» (1, II, 144). И действительно, согласно Бэкону, предмет философии составляют бог, природа и человек. В соответствии с этим она подразделяется на естественную теологию, естественную философию и учение о человеке.

У Гоббса же философия есть учение о теле, и только о теле. Все, что не есть тело или свойство тел, полностью исключается им из предмета философии. Отсюда и категорический вывод: «Философия исключает теологию» (3, I, 58). Учение о природе и атрибутах бога, составляющее предмет теологии, не может и не должно быть объектом научного, философского познания, ибо «там, где нет ни возникновения, ни свойств, философии нечего делать» (там же).

Философия исключает, по Гоббсу, вообще все то, по отношению к чему неприменимо научное рассуждение. Она исключает всякое ложное, сомнительное или плохо обоснованное учение, а также то знание, которое имеет в качестве своего источника так называемое божественное внушение или откровение.

Философия не приемлет, согласно Гоббсу, и то, что опирается не на естественный человеческий разум, а на авторитет церкви (например, учение о богопочитании), а также другие вопросы, составляющие предмет веры, а не науки.

Вместе с тем Гоббс считает, что из философии необходимо исключить и то знание, которое приобретается не при помощи правильного рассуждения, а имеет своим источником восприятие и память, т. е. «дается нам непосредственно природой» (3, I, 52). И наконец, философия исключает, по мнению Гоббса, историю как естественную, так и политическую (хотя их знание обязательно для философии), поскольку историческое знание основано на жизненном опыте людей, наблюдении, высказываниях и авторитете отдельных лиц, а не на логическом рассуждении.

Итак, рассуждение, точнее, правильное рассуждение, направленное на познание тел и их свойств, на исследование причинных связей, провозглашается Гоббсом основой и вместе с тем важнейшим признаком научного, или философского, мышления. В этой связи большой интерес представляет характеристика науки, имеющаяся в сочинении Гоббса «О человеке»: «Под наукой (scientia) мы понимаем истины, содержащиеся в теоретических утверждениях, т. е. во всеобщих положениях и выводах из них. Когда речь идет лишь о достоверности фактов, то мы говорим не о науке, а о знании (cognitio)» (3, I, 235).

Давая оценку трактовке и пониманию Гоббсом вопроса о предмете философии, следует подчеркнуть по крайней мере три момента.

Во-первых, полное и решительное размежевание между наукой и религией, философией и теологией, свидетельствующее о том, что Гоббс, изгнав «предмет веры» из сферы научного познания, по существу отказался от теории двойственной истины, которая разделялась, как известно, многими передовыми мыслителями средних веков и эпохи Возрождения (ее разделял даже прямой предшественник Гоббса Ф. Бэкон) и исходила из признания существования двух равноправных истин: религиозно-теологической и научно-философской.

Во-вторых, отождествление философии и науки, означавшее, что Гоббс, опираясь на выдающиеся открытия и достижения естествознания нового времени, стремился, как и другие прогрессивные мыслители той эпохи (например, Декарт, Спиноза), превратить философию в строго научное знание с тем, чтобы окончательно вырвать ее из-под влияния схоластики.

В-третьих, сведение предмета философии к учению о теле, к исследованию происхождения и свойств тела, или его акциденций, к познанию материальных и действующих причин. Это убедительно свидетельствует о философском материализме Томаса Гоббса, отвергшего не только религиозно-идеалистические представления, но и дуалистические установки о существовании наряду с телом нематериальной души, как считал, например, Декарт.

Какова же, согласно Гоббсу, структура научно-философского знания?

Философия подразделяется Гоббсом на две основные части: философию природы и философию государства. Первую интересуют естественные тела, которые являются продуктами природы. Вторая исследует явления социальной жизни, и в первую очередь государство, образующее искусственное, политическое тело, созданное на договорных началах самими людьми. Чтобы познать государство, необходимо предварительно изучить человека, склонности и нравы людей, объединившихся в гражданское общество. Этим занимается этика, или философия морали, которая предваряет, по Гоббсу, философию политики.

Таким образом, философская система Гоббса складывается из трех взаимосвязанных частей: учения о естественных телах, учения о человеке (являющемся отчасти естественным, отчасти политическим телом) и учения о политическом теле, или государстве.

Вместе с тем Гоббс включает в свою систему еще две философские дисциплины: логику и «первую философию» («philosophia prima»). Первую из них он отождествляет с исчислением, и это весьма примечательно. Дело в том, что, согласно Гоббсу, логическое рассуждение, лежащее в основе всякого философствования, сводится к двум умственным операциям: сложению и вычитанию. Складывать и вычитать можно не только числа и величины, пояснял Гоббс, но и понятия. Так, например, в результате сложения понятий «четырехугольник», «равносторонний» и «прямоугольный» получается понятие «квадрат». «Прибавляя или отнимая, т. е. производя вычисление, мы обозначаем это глаголом мыслить (по-гречески

Б. В. Мееровский Гоббс

Введение

Глава I. Эпоха, жизнь, сочинения

Глава II. Предмет философии

Б. В. Мееровский
Гоббс