Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика


Нуреддин Керемович Керемов
Путешествия Бакуви


Глава I
Предшественники



Азербайджан за свою многовековую историю не только впитал знания, известные другим народам Востока, но и немало способствовал расширению этих знаний. Он дал человечеству многих выдающихся деятелей науки и культуры, внесших огромный вклад в познание окружающего мира, в его восприятие. И едва ли не ведущую роль в этом играли путешественники и географы. Именно благодаря им, а также арабским географам и путешественникам были получены в средние века достоверные для того времени описания природы стран Кавказа и Средней Азии, Среднего и Ближнего Востока, Индии и Северной Африки, хозяйственной деятельности и культуры народов этих стран. Рукописи этих мудрых и отважных людей, запечатлевшие наблюдения, сделанные в дальних странствиях, хранят крупнейшие библиотеки мира. Их тщательно изучают ученые разных специальностей: географы и историки, этнографы и астрономы, медики и филологи.

Среди талантливых средневековых деятелей науки и культуры Азербайджана видное место занимает Абд ар-Рашид ибн Салих ибн Нури ал-Бакуви, человек разносторонне одаренный, обладавший энциклопедическими знаниями Он был путешественником, географом, климатологом, космографом. Для того чтобы лучше понять какой вклад внес Бакуви в познание мира, что нового он дал науке, необходимо знать, что могло быть известно ему, каковы были тогда представления о стране, в которой он жил, и о соседних странах, каков был уровень научных знаний того времени. Поэтому, прежде чем перейти к рассказу о Бакуви, упомянем некоторых его предшественников и современников, чьи сочинения — научные изыскания, путевые заметки, дневники — легли в сокровищницу мировой культуры и, несомненно, оказали немалое влияние на формирование научных интересов Бакуви.

Тут же следует отметить, что в медресе (мусульманская религиозная школа) помимо предметов духовного характера изучали языки — арабский и фарси. Знание этих языков открывало возможность для широкого знакомства не только с трудами ученых, писателей и поэтов Востока, но и с богатым творческим наследием Древней Греции, переведенным на арабский язык. А в медресе в те времена получали начальное образование большинство представителей азербайджанской интеллигенции. В их числе был и Бакуви. Им были хорошо знакомы произведения Абу Таммама, Абу Нуваса, Ибн Хани, Рудаки, Дакики, Ансари, Фирдоуси, Омара Хайяма, Гургани, Асади Туси, Ват-вата, Фараби, Ибн Сины, Ибн Русте, древнегреческих философов Аристотеля, Платона и др. Список этот можно значительно расширить. Здесь мы остановимся на деятелях науки и культуры, известных своими путешествиями, и тех, чьи труды обогатили Бакуви знаниями из области естественных наук.

«В эпоху раннего средневековья, в VII–IX вв., азербайджанский народ сделал немало для развития средневековой культуры, в частности культуры мусульманского Востока. В этот период плеяда видных ученых Азербайджана блистала такими именами, как Хафиз Ази-оглы, Абдул Азиз Гасан-оглы, Мекки Ахмед-оглы, Абдулла Абдул Мелик-оглы и многие другие. Они пользовались известностью не только у себя на родине — в Азербайджане, но и далеко за его пределами, в странах всего мусульманского Востока»[1] — так пишет об этой эпохе академик Г. Гусейнов. С одного из названных им имен и начнем вести разговор.

В IX в. в г. Барда — одном из древнейших городов Азербайджана, расположенном на Карабахской низменности в низовьях р. Тертерчай, родился Мекки ибн Ахмед ал-Бардаи — ученый и писатель, много путешествовавший по Ближнему и Среднему Востоку. Образование он получил в Багдаде. В своих многочисленных сочинениях он рассказывал о всех крупных городах, которые посетил.

Среди путешественников-географов, живших в X в., можно назвать Абубекра Бардаи, Абуазиза Бардаи, Мухаммеда Марагаи, Омара Ардабили и др. Следует упомянуть также знаменитого арабского географа и путешественника Абулкасима ибн Хаукаля. В его трудах можно почерпнуть данные об Азербайджане X в., он же первым составил карту Азербайджана и сообщил об этом: «Я помещаю карту Азербайджана, изображая на ней горы, дороги и пресные реки, как Араке и Кура»[2].

К X–XI вв. относится первый значительный литературный памятник азербайджанского народа — эпос о деде Коркуте — «Китаби деде Коркут» («Книга деда Коркута»). Эпос этот состоит из вступления и двенадцати сказаний (песен) каждое из которых имеет самостоятельный характер Песни «Книги» содержат одно из самых первых упоминаний названий городов, крепостей, рек и озер Азербайджана и близлежащих местностей[3].

Известны два списка оригинала «Китаби деде Коркут»: один находится в Дрездене, другой — в Ватикане. В России и за рубежом изучением эпоса занимались виднейшие востоковеды. Много нового внесли в изучение эпоса и азербайджанские ученые Г. Араслы и М. Г. Тахмасиб[4]..

Из русских ученых о «Китаби деде Коркут», впервые в 1894 г. сообщил академик В. В. Бартольд, он тогда опубликовал русский перевод сказания «Об удалом Домруле»[5]. В дальнейшем он опубликовал также другие сказания, а «после смерти ученого в его архиве нашли весь текст оригинала с полным переводом на русский язык»[6]. Он был издан в г. Баку в 1950 г.

В X–XI вв. жил путешественник и крупный поэт-философ Шейх Мухаммед-Али Абу Абдуллах ибн Убейдуллах ибн-Ахмед Ширвани Баба-Кухи. Баба-Кухи родился в 933 г., умер в 1051 г. и был старшим братом Пир-Хусейна Ширвани, визиря ширваншаха Манучехра[7]. Прожил он долгие годы. О раннем периоде его жизни сведения не сохранились. Известно лишь, что после ссоры с братом он поселился сначала в долине р. Пирсаатчай, к востоку от Шемахи, а затем перебрался в район священной горы Бабадаг (3629 м), расположенной на главном водоразделе Большого Кавказа у истоков р. Кирдиманчай.

Покинув родные края, он долго путешествовал по востоку: сперва по Азербайджану, а затем по Ирану и некоторым другим странам. Во время путешествия ему приглянулся г. Нишапур (в 80 км к востоку от г. Мешхед). В этом городе он остановился и долго жил. В 1022 г. Баба-Кухи уехал в Шираз. Недалеко от этого города, у селения Джафарабад, в горах, в живописной местности находятся карстовые пещеры. В одной из них он поселился и прожил там до конца своих дней. Именно здесь писал Баба-Кухи свои основные труды. Его известность распространилась по всему Ирану, оттуда в соседние страны. Со всего Востока к нему приезжало много людей, считая его святым человеком. Баба-Кухи умер в 442 г. хиджры (1050–1051). В дальнейшем местность, где он похоронен, в честь поэта-путешественника назвали Баба-Кухи[8].

Известный иранский поэт Абдулрахман Джами (1414–1492) посвятил Баба-Кухи свои стихи, о Баба-Кухи упоминали также в своих сочинениях Саади, Хафиз и другие иранские поэты. Величайший азербайджанский географ и путешественник Гаджи Зейналабдин Ширвани (1780–1838) посетил мавзолей Баба-Кухи. Около него он на свои средства построил бассейн с навесами и провел к нему маленький арык, по которому вода протекала в бассейн.

Сочинение Баба-Кухи «Диван» изучали и русские востоковеды В. А. Жуковский (1858–1918) и Е. Э. Бертельс (1890–1957). Жуковский получил даже фотокопию «Дивана» Баба-Кухи из Британского музея.

Исследователи считают, что перу Баба-Кухи кроме «Дивана» принадлежат еще три крупных стихотворных сочинения — «Бидаят Халул Халладж», «Ахбарул-Арифин» и «Ахбарул Гафилин»[9]. В своей лирике он высказался о гелиоцентрической системе Вселенной на 30–40 лет ранее Абдурейхана ал-Бируни и на пять столетий раньше открытия Коперника [10].

Крупный азербайджанский астроном и философ XI в. Абуль Гасан Марзубан оглы Бахманяр (умер в 1065 г.) признавал, что материальный мир существует независимо от нашего сознания. В основном философия Бахманяра является продолжением взглядов его учителя Абу Али Ибн Сины (Авиценны).

Система философских взглядов Бахманяра является попыткой сочетания философии Аристотеля с некоторыми положениями религии ислама. Бахманяр писал, что слово «бытие» выражает много понятий, из которых прежде всего нужно отметить существование реальной действительности. «Мы утверждаем, — пишет Бахманяр, — что каждая вещь имеет свою действительность, составляющую ее содержание».

С точки зрения Бахманяра, многообразие всех существующих вещей в конечном счете обусловливается материальной основой мира. Вместе с тем Бахманяр не всегда последовательно исходит из этого основного принципа, т. е. признания существования реального объективного мира [11].

В том же XI в. жил известный поэт Гатран Тебризи (1010–1080). Он родился в селении Шаднабад у Тебриза. В раннем возрасте начал писать стихи, в 1046 г. в Тебризе он встречался со знаменитым иранским поэтом, философом и путешественником Насир Хосровом (1004–1088). В 1047 г. Гатран приехал в Ганджу (ныне Кировабад), где жил с 1050 до 1067 г. и пользовался широкой известностью. Впоследствии он возвращается в Тебриз, а затем перебирается в Нахичевань. Его стихи — хороший документ той эпохи, в них нашли отражение события, свидетелем которых он был, в частности дается описание землетрясения 1042 г. в Тебризе.

XI в. и начало XII в. — время деятельности Хатиба Тебризи (1030–1108). Он был известен на всем Ближнем и Среднем Востоке как крупнейший ученый и мыслитель, «создавший многочисленные произведения по логике, философии, стилистике и искусству стихосложения. Исключительный талант он проявил в области теории словесности, создал целый ряд работ по вопросам метрики и рифмы, а также по лингвистике. Его известный труд „Шэрхи-Хамасэ“ был переведен на европейские языки и неоднократно издавался на различных языках»[12].

Необычайно богатым на путешественников, ученых и поэтов был Азербайджан в XII в. Тогда блистало такое созвездие имен, как поэт Абуль-Ула Ганджеви, ученый Кафи-ад-дин Осман, поэт-путешественник Хагани Ширвани (1120–1199), Низами Ганджеви (1141–1209), Мехсети-ханум Ганджеви, Иззеддин Ширвани, Гивами Мутарризи (некоторые исследователи считают, что он был родным братом Низами, другие считают его двоюродным братом), Муджиреддин Бейлегани, астроном Абуль-Гасан Ширвани, который в итоге 30-летнего наблюдения за движением небесных светил составил и издал книгу «Астрономия». Тогда же жил и творил поэт и астроном Мухаммед Ширвани (1108–1146) по прозвищу Фелеки (Небесный) — один из самых известных ученых своего времени. Фелеки родился в г. Шемаха приблизительно в 1108 г. Учился вместе с Хагани у Абуль-Ула Ганджеви.

По словам Аббаскули Ага Бакиханова, Фелеки «пристрастился к астрономии и сделал в этой науке важные успехи…»[13]. Он был автором интересного сочинения по астрономии. Фелеки написано много стихов. Иранский ученый Гады Гасан с большим трудом собрал их вместе и опубликовал с комментариями в 1929 г. в Лондоне под названием «Дивани-Мумаммед Фелеки Ширвани». Там собрано 1197 бейтов поэта [14].

Осуждение поэтом произвола и социальной несправедливости, царящих в феодальном государстве ширваншахов, вызвало неудовольствие его правителей. Царь Манучехр (1120–1149) издал приказ об аресте Фелеки. В темнице он создал цикл стихов «Хабсийе» («Тюремные»). Тюрьма подорвала его здоровье, а после освобождения он уехал в Тебриз, где умер в 1146 г. и был похоронен на кладбище поэтов в Сурхабе.

Одним из крупнейших азербайджанских поэтов и путешественников XII в. является Ибрагим Афзаладдин Хагани Ширвани (1120–1199). Он родился в сел. Мелгам, в 6 км к северо-западу от г. Шемаха. Его отец Али был плотником, а дед — ткачом.

Хагани (этот псевдоним означает «правдоискатель») служил ширваншаху Манучехру II, а после его смерти — его сыну Ахистану I. Гордый свободолюбивый поэт не смог ужиться в шахском дворце и в 1151 г. предпринимает поездку в Хорасан.

Тогда, чтобы попасть из Шемахи в Хорасан, самый короткий и удобный путь вел через Сальяны, Ленкорань, Ардабиль, Решт, затем надо было пересечь р. Сефидруд и далее путь лежал на Казвин и Рей. Вполне вероятно, что Хагани поехал именно этим путем, что можно заключить из стихотворения «Подробности путешествия»:

Оставя край, где море в берег бьет,
За Сефидруд я перебрался вброд [15].

В г. Рей он заболел и оказался надолго прикованным к постели. Однако после выздоровления поэта местные правители в Хорасан его не пустили. Поэтому Хагани вынужден был вернуться в Ширван. Обратный путь в Шемаху он проделал через Луганскую и Ширванскую степи. О том, кто помешал его поездке в Хорасан, он пишет сам:

Шах запретил мне в Хорасан поехать,
Тюрьмой моей хотел он сделать Рей [16].

В 1165 г. Хагани получил разрешение от Ахистана I на паломничество в священный город мусульман Мекку. Вполне вероятно, что во время этого путешествия Хагани проехал через территорию Армении. В одном из своих стихов он говорит, что побывал в благодатной земле армян и что там везде встречали его хорошо и приветливо. Поэтому можно предполагать, что поэт-путешественник следовал такому маршруту: Шемаха — Ахсу — Геокчай — Агдаш — Барда, далее в Нагорный Карабах и по территории нынешнего Лачинского района в Армению — Горис — Нахичевань, оттуда в Джульфу, Тебриз, Миане, Зенджан, Резен, Хамадан, Исфахан, а затем через Хузестан в Багдад.

Из Багдада в Мекку в то время можно было попасть двумя путями. Первый вел через Кербелу в Эн-Неджеф, Эш-Шабаку, пересекал юго-восточную часть пустыни Большой Нефуд и через Хаиль, Хулайфу, Фануду в Медину и Мекку. Второй путь пролегал через Дамаск, Деръа, Амман, Табук, Калчат-эль-Ахдар, Мадаин-Салих, Истабль-Антар в Медину и Мекку. Обе эти дороги проходят по безводным пустыням, и лишь незначительные отрезки пути лежат в полупустынных местах, так что дороги эти тяжелые и мучительные.

Можно предположить, что Хагани для путешествия в Мекку выбрал первый путь как более короткий, хотя он был и более трудным. Обратно же он вернулся вторым путем, через более обжитые территории. И как раз на обратном пути он посетил города Амман, Дамаск, Хомс, Дейр-эз-Зор Мосул, Эрбиль, Мехабад, Мераге, Деххаркан Тебриз, Суфиан, Меренд, Джульфу, Кюрдамир. Таким образом, за время этого длительного путешествия он познакомился с десятками городов Азербайджана, Ирана, а также Ирака, Сирии и других стран Арабского Востока. Побывал он и на развалинах Медаина (Ктесифона), бывшей столицы сасанидских шахов.

Из этого путешествия Хагани возвратился в Ширван в 1157 г. Здесь он написал поэму «Тохфатул-Ирагейн» («Подарок двух Ираков») — один из лучших образцов поэзии Востока. Все свои впечатления от виденного он излагает в стихотворной форме.

Всего Хагани трижды путешествовал по Ирану (1151, 1156, 1173 гг.) и дважды по арабским странам (1156, 1173 гг.).

Обширные знания в области биологии, медицины, астрономии позволили Хагани постепенно отойти от господствовавших в те времена религиозных догм. Он ненавидел феодалов, феодальных правителей и их нравы. Он пишет:

Дворцы царей подобны морю; нет в этом море перламутра,
Но стаями акул теснится там лизоблюдов жадный сброд.

Чтобы совсем освободиться от опеки шахского двора, он решает совершить новое паломничество в Мекку и обращается за разрешением на это путешествие к шаху Ахистану, но на этот раз получил отказ. Тогда Хагани тайно покинул родную Шемаху. Однако около Бейлакана (в Муганской степи) его схватили и бросили в тюрьму крепости Шабран, из которой выпустили лишь через 10 лет, в 1171 г. В 1173 г. он начинает свое третье путешествие, маршрут которого почти совпадает с маршрутом 1156 г. После этого он снова приезжает в Ширван, а отсюда с семьей выезжает в Тебриз. Хагани пишет:

Когда б в Ширване друг нашелся мне,
Не думал бы я о другой стране[17].

Хагани с исключительной любовью описывает красоты  природы Азербайджана, вдохновенные строки посвящает Ширвану, Баку, Тебризу и Каспийскому морю. В своих стихах он ставит Баку выше крупнейших городов того времени.

По мнению Хагани, мир непостоянен, он не находится в застывшем состоянии, над всем «всегда господствует закон изменяемости мира»[18]. Хагани и рассматривает мир в его развитии.

Различие в религии не препятствует Хагани относиться с уважением к другим кавказским народам, и люди, которых он встречал в пути, отвечали ему тем же.

Когда я пришел в благодатные земли армян,
Добро и приветливость в каждом увидел я взоре.
В особенности у соседей моих — христиан…
«Второй он Иса!» — я ловил о себе в разговоре.
Внимали стихам моим, тонкость являя в разборе [19].

Умер Хагани в 1199 г. в Тебризе и похоронен на кладбище Сурхаб, названном впоследствии Магберат-уш-шуаре (кладбище поэтов).

В XII в. жил знаменитый врач, основатель Мельгамской медицинской академии, располагавшейся к северо-западу от г. Шемаха, дядя Хагани Ширвани — Омар Осман-оглы Кафи-эд-Дин[20]. В академии в лечении различных наружных и внутренних заболеваний применялись плесени. Различали их не менее 17 видов: хлебная, молочная, сладостная, медовая и др. Хагани в одном стихотворении, рассказывая о своем дяде, говорит: «очень доступным путем он объяснил мне, что такое „один“, „два“, „три“, „четыре“, „пять“. „Пять“ — это пять органов чувств; „четыре“ — это начало мира — вода, воздух, земля и огонь; „три“ — это неживая природа; „два“ — это тело и душа; „один“ — это бог»[21].

Абу Мухаммад Ильяс ибн Юсуф Низами Ганджеви (1141–1209) родился в г. Гандже и учился у крупнейших ученых города. «Славился он своей ученостью, мудростью, за что получил почетное прозвище шейха»[22]. Низами широко прославился пятью выдающимися произведениями, объединенными общим названием «Хамсэ» («Пятерица»). Это поэмы «Махзануласрар» («Сокровищница тайн»), «Хосров и Ширин», «Лейли и Меджнун», «Семь красавиц», «Искандер-наме» («Книга об Искандере»).

Предполагается, что перу Низами Ганджеви принадлежал еще диван, состоящий из 12 000 бейтов (двустиший), а также множество лирических стихотворений, большинство из которых, к сожалению, до нас не дошли.

Творчество Низами оказало огромное влияние как на соотечественников, так и на мировую литературу вообще. Среди его последователей достаточно назвать такие блистательные имена, как Эмир Хосров Дехлеви (индийский поэт XIII в.), Абдурахман Джами (таджикско-персидский поэт XV в.); Алишер Навои (узбекский поэт XV в.), Мухаммед Физули (азербайджанский поэт XVI в.). «Исключительно высоко Низами ценили на Западе. Произведения его служили источником вдохновения для многих европейских писателей. Творец бессмертного „Фауста“, Гёте в произведении „Западно-Восточный диван“ дал высокую, глубоко научную оценку творениям азербайджанского поэта».[23]

В IX–XII вв. большой и ценный материал об Азербайджане оставили арабские географы и путешественники[24]. В их числе Ибн Хордадбех, ал-Йякуби, Абу ал-Фарадж Кудама ибн Джафар, ибн ал-Факих ал-Хамадани, Абу Али Ахмед ибн Русте, Абу Исхак ал-Фариси, Абу-л-Хасан ал-Масуди, (его называли Геродотом Востока), Абу Дулаф ал-Мукаддаси, ал-Бируни, ал-Идриси, Абу-л-Хасан Али ал-Гарнати и многие другие.

В XIII в. особая слава досталась астрономам и космографам. Выдающийся азербайджанский ученый Мухаммед Насириддин Туси (1201–1274) создал в г. Мераге (в Восточном Азербайджане) знаменитую обсерваторию, куда приезжали работать и учиться со всего Востока, даже из Китая. При обсерватории имелась богатая библиотека, насчитывавшая 400 тысяч книг и много ценных рукописных материалов. Под руководством Туси в Мерагинской обсерватории был составлен астрономический каталог «Зидж Эльхани» («Эльханские таблицы»), явившийся крупным вкладом в развитие астрономической науки[25].

Мухаммед Насириддин Туси был человеком энциклопедических знаний и автором более ста работ. Интересно, что все эти работы дошли до наших дней. Среди них капитальные труды по астрономии, геометрии, математике и минералогии. Много сделал он также в теории и практике медицины.

Примерно в то же время жил и создавал свои труды великий космограф средневековья Закарийя ибн Мухаммед ал-Казвини (1203–1283), автор обширной географической энциклопедии. В своем труде «Асар-ал-билад ва ахбар ал-ибад» («Памятники городов и сообщение о рабах Аллаха») ал-Казвини дает описание Земли, разделяя ее на 7 климатических зон. Бакуви в своем сочинении широко использовал этот труд ал-Казвини.

Много материалов экономико-географического характера содержится в книге «Джами ат-таварих» («Сборник летописей»)[26] ученого-эициклопедиста, историка и государственного деятеля Фазлуллаха Рашид ад-Дина (1274–1318). «Он принимал активное участие в политической и экономической жизни подвластной ильханам территории и был очевидцем почти всех событий, происходивших на Ближнем Востоке, в частности в Азербайджане, где находился центр государства ильханов… „Сборник летописей“ Рашид ад-Дина — один из важнейших памятников средневековой исторической литературы, единственный в своем роде не только на Востоке, но и во всемирной литературе. Он представляет собой огромную историческую энциклопедию, какой в средние века не было ни у одного народа Азии, ни в Европе, и сама мысль составить свод сведений по всемирной истории была для того времени совершенно новой»[27]. Рашид ад-Дин был также автором трудов по многим отраслям знаний, в частности по медицине и естествознанию.

Интересные описания своих путешествий по Ближнему и Среднему Востоку оставил Салахеддин Гасан Нахичевани[28]. Он родился в 1206 г. в Нахичевани, в семилетнем возрасте был вывезен турками в Болгарию, поэтому в некоторых исторических источниках он упоминается как Салахеддин Болгари. Салахеддин в совершенстве владел арабским, фарси, турецким и азербайджанским языками. Он был также видным поэтом. Умер в Тебризе, где похоронен на «Магберат-уш-шуаре», недалеко от могилы Хагани Ширвани.

В те далекие от нас времена судьба нередко забрасывала азербайджанцев в места, весьма отдаленные от их родины. Так, величайший арабский путешественник Ибн Баттута (1304–1377) в своих сочинениях сообщает о встрече с азербайджанцами Таджеддином Ардебили и Шарафеддином Тебризи в г. Зейтун (Цюанчжоу), одном из портов Юго-Восточного Китая.

Из современников Хагани и Фелеки можно упомянуть ученика Хагани — Муджиреддина Бейлагани, много путешествовавшего по Азербайджану и Ирану.

В XIII–XIV вв. Азербайджан дал таких ученых, поэтов и путешественников, как Сеид Зюльфигар Ширвани, Ариф Ардабили, Шамсаддин Гаджи Мухаммед Ассар Тебризи, Ахвади Марагаи, Шейх Махмуд Шабустари, Фазлуллах Наими Тебризи, философ и поэт Имамеддин Насими, Гази Бурханаддин Ахмед, Изаддин Гасан оглы, Али Гасан оглы[29]. Познакомим коротко с некоторыми из них.

Сеид Зюльфигар Ширвани родился в Шемахе в 1190 г. Там же получил образование. Изучал астрономию, логику и философию. Свои стихи написал на шести языках; в них часто упоминаются имена античных философов — Аристотеля, Сократа и др. Зюльфигар путешествовал по Ближнему Востоку. Побывал в Хузестане, Лористане и других местах, умер в Тебризе в XIV в. и похоронен на кладбище Сурхаб. Одно из его сочинений — «Диван», включающий газели, рубаи, кыты[30], хранится в Ленинграде в библиотеке им. Салтыкова-Щедрина. Другой «Диван» имеется в лондонском Британском музее; в 1934 г. Эдвардс опубликовал его факсимильное издание[31].

В XIV в. трудился Шамсаддин Гаджи Мухаммед Тебризи (умер в 1390 г.) — ученик ученого-астронома Абдулсамеда Тебризи. Его поэма «Мехр и Муштари», законченная в 1376 г., хранится в рукописном фонде Академии наук Азербайджанской ССР.

Шейх Сададдин Махмуд Шабустари Абдулкерим оглы Тебризи (1287–1320) родился в селении Шабустари, недалеко от Тебриза, там же и умер. Кроме родного азербайджанского языка он владел арабским и персидским языками. Изучал и хорошо знал естественные науки, астрономию и средневековую философию. Автор многочисленных научных и философских трудов. Путешествовал по странам Ближнего Востока[32].

Ахмед Гази Бурханеддин (1344–1398) родился в Кайсери (Турция). Поэт и ученый. Писал свои сочинения на азербайджанском, фарси и турецком языках. Является автором многих работ, часть которых вместе с единственным сохранившимся экземпляром сборника его стихов находится в Британском музее[33]. Рукнеддин Авхади Марагаи (1274–1338) много путешествовал по Азербайджану и Ирану, долгое время жил в Исфахане, дружил с передовыми людьми того времени, ценившими его как ученого и поэта. В своих стихах он «выступал против духовенства… изобличал людей, думающих лишь о своем благополучии, строящих свое счастье на несчастье другого, людей алчных, нечестных, выражал недовольство теми правителями, которые были источником людских бед, кровавых войн, народных слез…»[34].

Перечисляя предшественников и современников Бакуви, оказавших влияние на его мировоззрение, на формирование его как ученого и путешественника, нельзя не назвать имя великого азербайджанского поэта и мыслителя Имадеддина Насими (1370–1417). Родился он в Шемахе. Долгое время жил в Азербайджане, изучал математику, логику, астрономию, естественные науки. Помимо азербайджанского создал диваны на арабском и фарсидском языках. Был последователем пантеистических идей поэта и философа Фазлуллаха Насими. Бунтарские стихи Насими насыщены свободомыслием, в них он проводит идею о единстве человека и бога, подрывающую основу мусульманского вероучения. «Человек в представлении поэта всеобъемлюще велик, в нем вся вселенная, он всемогущ, в нем вся премудрость мира»[35]. Пропагандируя учение Насими и свое собственное, он объехал страны Передней Азии, Ближнего и Среднего Востока. За пропаганду смелых идей Насими поплатился жизнью[36].

Знакомство с сочинениями Бакуви, где он упоминает десятки имен ученых и их произведений, свидетельствует о необыкновенно широком кругозоре ученого. Бакуви был также в курсе почти всех событий, происходивших в его время как в родном Ширване, так и на всем Ближнем Востоке.


Глава II
Немного о биографии

Абд ар-Рашид Салих ибн Нури, прозванный ал-Бакуви, жил во второй половине XIV и первой трети XV в. Он был одним из первых крупных азербайджанских географов-путешественников и признанных космографов средневекового Востока.

Годы рождения и кончины Бакуви точно не установлены. В своем сочинении «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар» («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудеса даря могучего») Бакуви писал, что Баку-«это родина родителя моего, имама, ученого Салиха ибн Нури, который был средоточием достоинств… и скончался в 806 (1403–1404) году в возрасте семидесяти семи лет»[37]. Исходя из этих строк, исследователь творчества Бакуви С. Б. Ашурбейли записала: «Если его отцу в 1403 г. было семьдесят семь лет, то автору могло быть сорок пять. Таким образом, временем его рождения можно считать приблизительно первое десятилетие второй половины XIV в. Из текста можно выяснить также, что Бакуви жил среди арабов. В одной рукописи Хаджжи Халифы говорится, что он умер в Каире»[38].



Маршрут путешествия Бакуви


Академик И. Ю. Крачковский, ссылаясь на материалы X. Д. Френа (видимо, тот же источник, что и у Ашурбейли), также отмечает, что в рукописи Хаджжи Халифы говорится о смерти Бакуви в Каире[39]. По другим данным, Бакуви родился в пределах 1355–1360 гг. в Баку и умер в период 1425–1430 гг. в Каире[40].

Детально изучавший биографию Бакуви профессор 3. М. Буниятов относит время его жизни на вторую половину XIV — начало XV в.[41] Он пишет, что отец Абд ар-Рашида Салих ибн Нури, умерший в 806 г. (1403–1404) в возрасте семидесяти семи лет, родился в Баку, был образованным человеком и имамом (вероятно, шафиитом)[42]. Далее он отмечает, что, кажется, сам Бакуви также был шафиитом. Это совершенно неправильно, ибо, судя по тексту, Бакуви был суннитом из последователей имама Шафеи, о чем говорит и С. Б. Ашурбейли.

Абд ар-Рашид ал-Бакуви обладал весьма обширными знаниями и эрудицией. О них свидетельствуют подробные описания городов и стран, многочисленные ссылки на сочинения и мнения ученых, философов, поэтов, врачей. Он много путешествовал и много видел. Был знаком — о чем уже говорилось выше — с важнейшими географическими, космографическими, историческими, литературными сочинениями как своих современников, так и предшественников.

Но автобиографических сведений Бакуви не оставил. Не сообщает он и о времени своих путешествий, т. е. когда — в каком году и месяце — он посетил ту или иную страну, тот или иной город. Поэтому крайне затруднительно составить карту его путешествий. Тем не менее может возникнуть естественный вопрос: каким же маршрутом мог он воспользоваться для путешествия из Баку в Каир? В те времена из Баку в Египет можно было добраться двумя путями: первый, преимущественно сухопутный, вел из Баку в Ленкорань и далее через Астару — Ардебиль — Тебриз — Миане — Зенджан — Такестан — Хамадан — Керманшах — Баакуб в Багдад, оттуда на запад к Рамади (на правом берегу р. Евфрат) и через пустыню в Дамаск, затем в Наблус, Иерусалим, Исмаилию, Бильбейс, Каир. Второй путь, на большем своем протяжении морской, вел из Баку через Шемаху — Ганджу — Тбилиси — Батуми в Черное море и далее — Босфорский пролив — Стамбул (Константинополь) — Мраморное, Эгейское и Средиземное моря — Александрия — Каир.

Конечно, для поездки из Баку в Каир намного более удобен и легок второй путь. Однако Бакуви вряд ли мог им воспользоваться, поскольку часть территории, по которой этот путь пролегал, служил в то время театром военных действий между турками и Византией. Следовательно, Бакуви выбрал первый путь, который привел его в Багдад. Следует отметить, что путешественники, да и вообще почти все, кого дорога приводила в Багдад, старались посетить также города Басра, Кербела и Эн-Неджеф, бывшие в те времена культурными и религиозными центрами. Из записок Бакуви можно судить, что он побывал в этих местах и, ознакомившись с названными городами, возвратился в Багдад.

Затем, после небольшого отдыха, он продолжил свои путешествия в сторону Каира.

Описание Иерусалима и некоторых областей страны аш-Шама дает основание предполагать, что Бакуви тут несколько задержался. Возникает вопрос: направился ли он отсюда прямо в Каир или повернул на юг к Медине и Мекке? Не исключено, что одной из причин его задержки здесь послужила подготовка к долгому и трудному пути в Мекку. И поэтому вполне закономерно предположить, что он решил до Каира побывать в священных для мусульман городах и уже оттуда искать пути в Каир.

О пребывании Бакуви в Мекке и Медине можно судить по его подробному описанию этих городов, какое может сделать лишь очевидец[43].

Для поездки в Мекку он мог присоединиться к одному из многих караванов, идущих туда из Иерусалима или Дамаска. Напомним, что в те времена этим караванным путем пользовались тысячи, а иногда и десятки тысяч паломников-мусульман из самых разных стран[44].

Из Иерусалима в Мекку Бакуви мог пройти следующим маршрутом: Иерусалим — Амман — Калъат-эль-Ахдар — Дар-эль-Хамра — Мадаин-Салих — Эль-Ула — Истабль-Антар — Медина — Махд-эд-Да-хаб — Ашайра — Эт-Таиф — Мекка.

В Мекке Бакуви, видимо, пробыл недолго. А на пути в Каир присоединился к группе паломников из Северной Африки, возвращавшейся домой. Тогда самый удобный путь из Мекки в Каир вел сначала в Джидду, а затем вдоль побережья Красного моря, затем через Дахабан — Рабиг до порта Янбу. Оттуда паломники на парусных кораблях плыли по Красному морю до порта Кусейр, расположенного уже на западном побережье моря.

Через Аравийскую пустыню, занимающую пространство между нижним течением Нила и северной половиной Красного моря, Бакуви направился в город Кена — порт на правом берегу реки. Там он на большой парусной шхуне поплыл по Нилу на север, к Каиру.

Путешествуя по Африканскому континенту, Бакуви проводил визуальные наблюдения и в Аравийской пустыне, и по берегам Нила, что нашло отражение в его книге («Описание страны Мисра и реки Нил»).

Абд ар-Рашид ал-Бакуви был автором многочисленных трудов. Однако до нас дошла только одна книга, рукопись которой хранится в фондах бывшей королевской, а ныне Национальной библиотеки в Париже, куда она поступила в 1683 г. Судя по колофону рукописи (л. 746), она была переписана в г. Лаодикее в Сирии[45].

Об этом сочинении подробно говорится в третьей главе.


Глава III
Сочинения

В этой главе дается популярный пересказ знаменитого сочинения географа-путешественника Абд-ар Рашид ал-Бакуви «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар» («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудеса царя могучего»). Этот, как уже говорилось, единственный его географический труд, дошедший до нас, представляет собой по сути дела свод сведений о странах и народах, известных в его время ученым Востока и дополненный автором на основе личных наблюдений.

По 3. М. Буниятову, время написания этого сочинения определяется двумя датами: одна из них, упоминаемая в тексте дата кончины отца, — 806 г. хиджры (1403–1404); другая — дата одной из копий его труда, выполненной в 816 г. хиджры (1413–1414). Таким образом, это сочинение написано либо в 806 г. (1403–1404), либо вскоре после этого года, но не позднее 816 г. (1413 1414) [46].

А по С. Б. Ашурбейли, книга написана Бакуви в 804 г. хиджры (1401–1402). По ее же мнению, на поля рукописи при копировании были внесены некоторые исправления, которые были срезаны при ее переплете. В таком виде она была передана М. де Ла Круа в 1683 г. в королевскую библиотеку Парижа, в отдел восточных рукописей. Книга представляла собой фолиант на 148 страницах. «Эта всемирная география состоит из 468 (вернее, 465. — Н. К.) глав (статей), каждая из которых дает краткое описание страны или города»[47].

Точная дата снятия копии книги нам известна — ее оставил переписчик. В конце сочинения (с. 113—114, л. 746) он сообщил, что «переписан этот список со списка, датированного 816 годом хиджры, переписал ее для себя и для тех после него, кого пожелает Аллах всевышний, раб, нуждающийся в Аллахе всевышнем, Али ал-Мисри ал-Мануфи аш-Шафии… Это [произошло] перед пятничной молитвой в начале месяца зу-л-када, священного из месяцев 1023 [3.XII.1614] года в городе ал-Лазикии — да охранит ее Аллах».

Парижский экземпляр рукописи послужил основой для перевода с арабского на европейские языки. В 1789 г. Де Гинь издал свой сокращенный перевод труда Бакуви на французский язык. А в Мюнхенской библиотеке имеется перевод отдельных извлечений из рукописи, сделанный сотрудниками Национальной библиотеки в Париже Михаилом ас-Саббагом и Элиосом Бохтором, содержащих сведения о странах и народах Европы[48]. Следует заметить, что при снятии копии с сочинения Бакуви из-за невнимательности переписчика вкралась ошибка: на титульном листе вместо слова «Бакуви» было написано «Якути», а в предисловии имя автора звучит как «Бакуйи».

З. М. Буниятов считает, что сочинение ал-Бакуви представляет собой сокращенную редакцию труда Закарийа ал-Казвини «Асар ал-билад ва ахбар ал-ибад» («Памятники стран и сообщения о рабах [Аллаха]»), составленного в 674/1275–76 г.[49] Такого же мнения придерживаются И. Ю. Крачковский, М. Штрек[50], С. Б. Ашурбейли и многие другие исследователи. Так, И. Ю. Крачковский пишет: «Ал-Бакуви сохранил систему распределения географических пунктов, принятую ал-Казвини, по семи климатам и в каждом поместил их в алфавитном порядке. Материал взят у него почти целиком из ал-Казвини и только более или менее систематически прибавлено указание географических долгот и широт. В небольшом введении он изложил обычные общие географические сведения о земле, семи климатах и распределении продуктов в природе»[51].

Вместе с тем почти все ученые говорят об огромном значении труда Бакуви, указывают они на отличия «Талхис ал-Асара…» от сочинения ал-Казвини и на то новое, что внес Бакуви в свою книгу. Отмечается также, что содержание и особенности ее изложения в какой-то степени проливают свет на личность автора. По словам И. Ю. Крачковского, еще Де Гинь находил, что Бакуви «сообщает много деталей о продуктах различных стран, о предметах торговли и минералах — деталей, которые отсутствуют в других сочинениях. Он был, однако, прав тогда, когда говорил, что сочинение важно в целом как показатель всего комплекса географических сведений, которыми располагал средний слой читателей этой эпохи». И далее: «Монографические исследования более нового времени, в частности работы Якоба, тоже подтвердили, что у ал-Бакуви есть ценные детали, которые бывают полезными и при наличии ал-Казвини: благодаря ему можно исправить некоторые неверные чтения рукописей и судить о сомнительных».[52]

Высоко ценит работы ал-Бакуви X. М. Френ. Он хорошо о нем отзывается в труде, посвященном известному арабскому географу и путешественнику ибн Фадлану[53]. Об этом упоминает И. Ю. Крачковский: «Еще Френ в своей работе об ибн Фадлане, обращаясь часто к ал-Бакуви, показал, что привлечение его даже в малоудовлетворительном переводе Де Гиня при критическом отношении оказывается полезным»[54].

Действительно, Бакуви в своих странствиях собрал новый фактический материал, который существенно дополнил сведениями из труда ал-Казвини. Абд ар-Рашид Бакуви уточнил долготу и широту многих городов и других населенных пунктов и дал их более полное и всестороннее описание.

Поэтому совсем не удивительно, когда многие исследователи, занимавшиеся изучением арабской географии, справедливо отмечали, что произведение ал-Бакуви, даже при наличии труда ал-Казвини, представляет огромный интерес и как документ той эпохи и как сочинение, написанное более чем сто лет спустя, а поэтому, естественно, включающее новые данные. Так, академик 3. М. Буниятов отметил, что «в ряде мест ал-Бакуви дополняет сведения ал-Казвини, пытается точно указать местоположение объекта, отмечая его долготу и широту… В некоторых случаях автор исправляет неверное и сомнительное чтение ал-Казвини. Ал-Бакуви дает лучшее, чем у ал-Казвини, описание средневекового Баку, добавляет много оригинального материала при описании Азербайджана и путей, расположенных близ Каспийского моря. Особую ценность представляют приводимые ал-Бакуви в сочинении (четвертый климат) сведения о Дармане, Дазуне, Тебризе, Моренде, Султании, Шабуране, Нахичевани, отсутствующие у ал-Казвини; кроме того, у ал-Бакуви много не имеющихся в других сочинениях деталей, описаний изделий разных стран, предметов торговли и иные сведения»[55].

Сочинения Бакуви чрезвычайно ценны для географов, историков, этнографов, востоковедов, искусствоведов. В своем труде «Талхис ал-асар…» Бакуви сообщает интересные сведения о различных странах, о их природных богатствах, об особенностях быта людей, говорит и об архитектурных памятниках, много места уделяет он историческим событиям, связанным с тем или иным городом. С. Б. Ашурбейли отмечает, что знакомство с сочинениями Бакуви дает основание предположить, что он в своей деятельности был как-то связан с торговлей, поскольку в описании областей, городов, островов большое внимание уделяется предметам вывоза.

Однако по своей полноте сведения, приводимые им, не всегда одинаковы. Особое внимание уделяется городам, областям и таким странам, как Кухистан, Фарс, Месопотамия, Сирия, Аравия, Египет, т. е. таким географическим объектам, где, надо полагать, он сам побывал.

Пересказ книги Бакуви мы начнем с авторского предисловия. Прежде всего Бакуви говорит о целях своего сочинения. Их он видит в том, «чтобы упомянуть в нем обо всех дошедших до нас удивительных творениях Аллаха и чудесах его мудрости, находящихся в его странах, расположенных на его обширной земле и сходных одна с другой». И далее: «Я расскажу об этом то, что известно мне из личного наблюдения или ознакомления с обстоятельствами»[56].

Интересно отметить, что в те времена, когда по всему Востоку господствовал воинствующий исламский догматизм, Бакуви вопреки ему осмелился прямо заявить, что всем своим разнообразием природа обязана не всевышнему, а «из-за влияния солнца, выпадения дождей и веяния ветров проявляется то различие, которое отличает каждую местность земли». Каждая местность, говорит Бакуви, имеет свою особенность и каждую «отличает какой-нибудь род людей» — то ли ученый, то ли ремесленник. А это обстоятельство принудило людей к общению друг с другом. Общению людей, населяющих землю, Бакуви придает особое значение, ибо человек, говорит он, «не может жить в одиночку, подобно животным», ему необходимо «общение, от которого зависят пища и одежда, а это, в свою очередь, зависит от многих предуготовлений», и их человек не в состоянии выполнить один, так как «ремесла большей частью зависят друг от друга». Взаимное общение поможет также человеку найти защиту как от природных невзгод — зноя, холода, ветра, дождя, так и от нападений злоумышленников, от которых при отсутствии общения не помогут ни двери, ни стены.

Судя по сочинению Бакуви, его внимание во время путешествий, пожалуй, более всего привлекают города. И не случайно он в предисловии особо останавливается на их формировании. Для их строительства, по его словам, выбирали самую лучшую область в стране, они возникали преимущественно «на побережьях, в горах, в местах, защищенных от северного ветра». Вокруг городов, да и других населенных пунктов, сооружались прочные укрепленные стены, а в стенах — «многочисленные ворота, с тем чтобы люди не толпились при входе и выходе». От внимательного взгляда нашего героя не ускользали и социальные моменты, проявлявшиеся при рождении города. Так, лучшие места в городе отводились для его правителя, а также «для мест сборищ, для простых и соборных мечетей, для рынков, постоялых дворов и бань». А уж все остальное свободное пространство отводилось под жилища горожан [57].

Особенностью предисловия является выделение в нем двух подглавок. Первая из них названа автором «Глава о воспроизводстве», вторая — «Глава о делении на климаты». Первая рассказывает читателям о том, где образуются те или иные минералы, произрастают те или иные растения, обитают те или иные животные. Конечно, сведения, приводимые Бакуви, либо почерпнутые им из письменных источников, либо полученные от людей, повстречавшихся ему в странствиях, во многом наивны (особенно когда речь идет о минералах), но любопытны тем, что отражают в какой-то степени уровень знаний того времени. «Что касается минералов, — говорится в предисловии, — то золото образуется лишь в песчаных почвах и рыхлых горах, а серебро, медь и железо — в камнях, смешанных с мягкой землей, сера — в вулканической почве, ртуть — в землях, насыщенных водой… Что касается растений, то финики и бананы произрастают лишь в жарких странах… Орехи, миндаль и фисташки произрастают лишь в холодных странах, а тростник — на берегах рек… Гвоздика растет на островах ал-Хинда, кокосовый орех, перец имбирь — в ал-Хинде, тик, эбеновое дерево — в Йемене… Что же касается животных, то слоны рождаются только на островах Южных морей. В ал-Хинде они живут дольше, чем в других странах, и бивни у тех бывают не столь велики, как у слонов в ал-Хинде; жирафы водятся в ал-Хабаша; буйволы — в жарких странах вблизи рек; соболи, белки и кабарги — в северо-восточных странах; соколы и орлы выводят своих птенцов только на вершинах высоких гор; страусы и ката — в пустынях; водоплавающие птицы — на берегах рек, болотах и топях; горлицы и воробьи — в населенных пунктах; соловьи и жаворонки — в садах. Это наиболее распространенные виды».

Во второй подглавке — «О делении на климаты» Бакуви одним из первых в истории географии исследователей провел районирование земного шара. Он пишет: «Знай, что круг небесного экватора делит земной шар на две половины, из коих одна называется югом, другая — севером. И если предположим, что круг проходит по обоим полюсам экватора и пересекает Землю, то земной шар станет четырьмя четвертями: две южных четверти и две северных четверти»[58].

Всю известную ему (и обитаемую) Землю он делит на семь поясов (климатов) и дает обоснование этому делению. Основная часть книги посвящена географическим характеристикам этих поясов. В каждой из семи глав рассказывается соответственно о каком-то одном поясе, о странах, городах, населенных пунктах, приводятся исторические сведения, делается попытка объяснить происхождение того или иного названия. Бакуви много пишет о природных условиях, подробно останавливается на памятниках архитектуры, не забывает приводить сведения о естественных богатствах того или иного края, о предметах торговли.

В своих сочинениях Бакуви не употребляет термины «пояс» или «зона». Однако выделяемым им регионам присущ тот пли иной климат, носящий зональной характер. Поэтому совокупность этих регионов вполне можно называть климатическими зонами.

Следует отметить, что подобное деление еще задолго до ал-Бакуви проводилось некоторыми географами Древней Греции и Востока.

Древнегреческие географы делили населенную часть Земли на семь климатов. Они тянулись с юга на север параллельно экватору. В основу деления греки положили либо сравнительную продолжительность дня и ночи, либо склонение солнца к экватору. Среди исламских арабов мысль о разделении Земли на семь климатов впервые встретилась у сирийского географа Бардесана (ум. около 222 г.), который заимствовал это деление у греков [59].

Крупнейший математик, астроном и географ первой половины IX в. Мухаммед ибн Муса ал-Хорезми (ал-Хоризми)[60] в своем произведении «Книга картины Земли» («Китаб сурат ал-ард») также говорит о семи климатических зонах. Заметим, что у греческого географа Птолемея в «Географическом руководстве» выделяется 21 зона, а у ал-Хорезми их 7. При этом географические координаты, приведенные в «Картине Земли», редко совпадают с птолемеевскими. Отсюда естественно заключение академика И. Ю. Крачковского, что работу Хорезми следует считать самостоятельной работой. И. Ю. Крачковский отмечает, что «особого внимания заслуживает принятое ал-Хоризми деление семи климатов по градусам широты, которое расходится со всеми другими, известными у арабов… Проявив несомненную научную смелость в новом распределении климатов, ал-Хоризми проявил оригинальность и в своих картах, которые имеют очень много общего с известными нам в более позднее время…»[61].

Заметим, что до Хорезми существовал взгляд, будто территория с жарким климатом не может быть обитаемой. На неправильность этой точки зрения впервые указал Хорезми. Однако, несмотря на то что на восточном берегу Африки, в Индии и Юго-Восточной Азии сами арабы открывали и изучали все новые и новые территории, еще долго бытовало мнение о необитаемости «жаркого климата».

Следует добавить, что арабский географ и астроном Сурхаб[62] (начало X в.) в сочинении «Книга семи климатов» и неоднократно упоминавшийся нами Закарийа ибн Мухаммед ал-Казвини (1203–1283)[63], а также некоторые другие ученые придерживались деления Земли на семь климатов. Таким образом, точка зрения о существовании на Земле семи климатических поясов имела широкое распространение до Бакуви. Причем точка зрения эта настолько прочно укоренилась, что с ней можно встретиться еще многие столетия спустя. Так, выдающийся азербайджанский географ и путешественник Гаджи Зейналабдин Ширвани (1780–1836) выделяет в пределах северной половины восточного полушария семь климатов (иглимов).

Теперь переходим к краткому изложению рассказа об отдельных зонах (климатах), выделенных в сочинении ал-Бакуви [64].

Первая зона (первый климат). Описание первой зоны, как и всех последующих, Бакуви начинает с небольшого введения, где говорит о географическом положении зоны и ее величине. Он пишет, что граница зоны «начинается с крайних пределов Востока, от страны ас-Син [Китай], проходит через места, что примыкают к югу ас-Сина, через остров Сарандиб [Цейлон, Шри Ланка] и побережье моря на юге ал-Хинда пересекает море [Индийский океан], направляясь в сторону Аравийского полуострова, через море ал-Кулзум [Красное море] к стране ал-Хабаша [Эфиопия], пересекает Нил Мисра [Египет], страну Йемен, направляясь в сторону моря ал-Магриб. В центре земли Йемена находится Сана и Хадрамаут; южная его часть находится в земле Адена, а та, которая прилегает к северу, — Тихама — недалеко от Мекки»[65]. Таким образом, в первый климат Бакуви включает территорию, расположенную между экватором и 10–12° с. ш., т. е. часть тропической зоны. В отдельных местах границы зоны поднимаются до 16–18°, а в Африке — до 20°.

В пределах первого «климата» — «самый длинный день — около двенадцати с половиной часов — там, где он начинается, в середине его — тринадцать часов с четвертью».

Введение к первому «климату» автор заканчивает словами: «Что касается стран, расположенных в нем, то расскажем о них в алфавитном порядке»[66]. Это предуведомление относится и ко всем остальным климатам.

В первую климатическую зону Бакуви включает 49 географических объектов — страны, города, острова и т. д. По словам 3. М. Буниятова, у него их на 12 названий меньше, чем у ал-Казвини. Отметим, что в работах Г. 3. Ширвани их указано, естественно, гораздо больше. Ширвани говорит: «…на территории первого климата расположено триста больших городов, тысяча крупных поселений, двадцать высоких гор, тридцать больших рек…»[67]Бакуви в описании этой климатической зоны немало места отвел областям и городам Аравийского полуострова, в которых он побывал. Так, из 49 объектов этой зоны 18 (Хадрамаут, Сана, Оман, Аден, Йемен и др.) расположены в южной части полуострова. Подробно описывается Йемен.

Из текста следует, что Йемен в то время включал в себя Хадрамаут, а также другие местности Южной Аравии: «Хадрамаут — область в Йемене, включает два города, из них один называется Шибам, другой — Тарим. Хадрамаут расположен вблизи моря, восточнее Адена. Это древняя страна»[68]. Бакуви записал: «Йемен… Обширная страна между Оманом и Наджраном, называемая ал-Хадра [зеленая] из-за обилия в ней деревьев и посевов. Сеют здесь в год четыре раза. И каждый посев убирают через шестьдесят дней, и деревья здесь плодоносят два раза в год. Ее жители — самые мягкие характером люди…»[69] Заметим, что арабы именуют Йемен (в переводе означает «рай») Счастливой Аравией — названием, восходящим к античной географии. Наименование это появилось не случайно. Йемен занимает самую высокую часть Аравийского полуострова, здесь встречаются родники, протекают реки, есть даже небольшие лесные рощи.

Описывая смену сезонов на территории Йемена, Бакуви отмечает, что там каждый год бывает два лета и две зимы. «Однако, — говорит он, — по особенностям климата зима у них близка к лету».

Особое внимание Бакуви привлекает г. Сана. Он пишет: «Сана… столица страны Йемен, самый благоустроенный из его городов, с наилучшей почвой, наиболее здоровым воздухом, самой приятной на вкус водой. В нем мало болезней и недугов, пресмыкающихся и мух. Обилием в нем садов, полноводней его рек и разнообразных фруктов похож на Дамаск»[70].

Бакуви отмечает, что на территории Йемена некогда обитало легендарное племя адитов. «Теперь это песчаные холмы между Аденом и Хадрамаутом. Места, где жили адиты, были самые населенные из стран Аллаха». А ныне, указывает Бакуви, ветры занесли песком их обиталища.

Бакуви дает еще описание нескольких областей и городов Йемена, города Мирбат, расположенного между Оманом и Хадрамаутом, селения Мукра, где изготовляли стрелы отличного качества и где имелся рудник сердолика..

Сравнительно подробно описывается город Саба, расположенный в трех днях пути от Саны, в западной горной части Йемена, где (приблизительно в 60 км к западу от Саны) высота гор достигает 3600 м. По Бакуви, город Саба «построил Саба ибн Иашджуб ибн Иаруб ибн Кахтан. Он укреплен, густо населен, с благоприятным климатом, прекрасной водой, множеством деревьев и вкусными плодами… Там нет ни мух, ни комаров, нет пресмыкающихся вроде змей, скорпионов и тому подобных»[71].

Бакуви также упоминает находящуюся на территории Йемена сильно укрепленную крепость Калъат аш-Шараф, «которую невозможно взять силой и к которой не подойти, ибо она находится среди гор, в проходе, своей шириной доступном только для одного человека».

Читая строки, посвященные одному из крупнейших портов Востока — Адену, видишь, насколько Бакуви подмечает и передает даже в кратком описании то главное, что присуще тому или иному географическому объекту. «Аден… известный город на берегу моря ал-Хинд [Индийский океан] в области Йемен… Аден — открытое пространство среди гор, окружающих его со всех сторон. Имеет проход в горе, пробитый в сторону материка. Это — пристань для кораблей индусов и город купцов. Люди собираются сюда с грузами товаров из ал-Хинда, ас-Синда, ас-Сина, ал-Хабаша, из Фарса и Ирака»[72].

Но не только о Йемене идет речь в описании этой зоны. Говорит он и об Омане и других областях Южной Аравии. Останавливается на странах и городах Африканского континента: упоминает страну ат-Тибр, которая находится «в стране чернокожих», ал-Хабаш (Эфиопия), ан-Нуба (Нубия), Такрур, города Гана, Гадамес, Дункула (в древние времена — столица Нубийского царства Мукурра) и др. Находит Бакуви слова для стран, городов и островов Южной и Восточной Азии: называет он Китай (ас-Сина), Шри Ланку (Сарандиб), Яву (Джава, аз-Забадж) и др. Но чем дальше находится территория, описываемая Бакуви, от мест, где он сам побывал, тем больше небылиц вплетается в повествование. Впрочем, и для стран достаточно отдаленных приводится немало вполне достоверных сведений. Вот тому пример: «Ас-Син — обширная страна на Востоке, простирающаяся от первого до третьего климата. Ширина у нее больше длины, и протяженность ее — два месяца пути… Страна богата водами и деревнями, обильна плодами… Здесь изготовляется китайская фарфоровая посуда, имеющая свои особые качества: она до белого цвета прозрачна… Жители самые лучшие в тонких ремеслах. Их религия — идолопоклонство». Тут же приводится одно из первых упоминаний об орангутанге: «Рассказывают, что в лесных дебрях ас-Сина обитает человек, который кричит, как обезьяна, у него такая же шерсть, как у обезьяны, а руки достигают ступней, если он их опустит вниз выпрямившись. Обитает он на деревьях, прыгая с дерева на дерево»[73].

И наряду с такими характеристиками, не вызывающими особого сомнения, у Бакуви можно прочесть, что в стране ат-Тибр золото образуется в песке, подобно тому «как произрастает на нашей земле морковь. При восходе солнца жители выходят и вырывают золото», или что в Судане есть саморегулирующийся «источник воды, которую берут определенной долей. И если кто-нибудь возьмет больше, то вода в нем исчезнет». Не избежал Бакуви и традиционного для средневековой географической литературы упоминания о людях с «лицами как собачьи морды», об одноглазых карликах (в противоположность античным циклопам), об острове, где живут одни женщины, и т. п.

Вторая зона (второй климат). «Начинается на востоке, проходит через страны ас-Си, ал-Хинд, ас-Синд[74], идет мимо места соединения моря ал-Ахдар, пересекает Аравийский полуостров по территории Неджда, Тихамы и Бахрейна, затем пересекает море ал-Кулзум и Нил Мисра, следуя до земли Магриба». Бакуви указывает, что самое долгое дневное время в этой зоне — тринадцать с половиной часов.

Описание этой зоны, как и всех других, дается в виде словаря и открывается названием ал-Аблак ал-Фард — крепостью, построенной из белых и красных камней; развалины ее сохранились и поныне на территории Иордании. Затем следует описание гор Аджа и Салма в Хиджазе. На их склонах и в долинах разместились селения тайи — одного из полукочевых бедуинских племен. Эта высокогорная часть Хиджаза отличается здоровым климатом, богата водой и древесной растительностью.

А всего в пределах второй зоны описывается 42 географических объекта. Из них 17 относятся к Аравийскому полуострову, Палестине, Иордании, Ираку и Сирии, остальные — главным образом к Индии. Подробно говорится о Хиджазе, о ее городах и селениях. «Ал-Хиджаз — каменистая местность между Йеменом и аш-Шамом протяженностью в месяц пути. Столица — Мекка». Мекке он уделяет особенно много внимания. Приведем несколько выдержек. «Это город в долине. Со всех сторон возвышаются над ним горы. Строения Мекки из черного гладкого камня, а также из белого камня. Здесь весьма жарко летом, однако ночь в ней приятна. Ширина ее — по ширине долины. Здесь нет ни колодцев, ни рек. Вода ее с неба. Продовольствие — привозное. Во всей Мекке нет ни единого плодового дерева. Если выйти за священную территорию, то там имеются родники, колодцы, посевы и финики».[75] Пишет он о Каабе — священном молитвенном месте мусульман в центре города, во внутреннем Дворе главной мечети, куда стекаются многочисленные паломники. Кааба имеет форму четырехугольника. Ее размеры, приводимые Бакуви: длина — 24 локтя, ширина — 23 локтя, высота—27 локтей[76]. В стороне, обращенной к аш-Шаму, находится одетый в мрамор черный камень — предмет особого поклонения.

Об еще одном священном для мусульман городе говорит Бакуви: «Йасриб, Медина… находится в солончаковой, каменистой местности, размер ее — половина Мекки. И всякий, вошедший сюда, чувствует благоухание благодаря аромату. Здесь превосходный запах… Здесь есть финики сорта сайхани, который не встречается в других городах. Есть и мускусный орех. Город огражден стеной. В центре его мечеть пророка»[77].

Среди других стран Передней Азии Бакуви называет Бахрейн и ее тогда столичный город Хаджар. Произрастают там гранаты, инжир, лимоны, хлопок, а в прибрежных водах находятся «места ловли жемчуга самых лучших сортов». И дальше сообщает, что «ежегодно из места близ впадения Тигра и Евфрата в Персидский залив сюда приходят караваны с раковинами, доставляя оттуда сюда раковины с жемчугом. И ни у одного из царей нет подобного источника дохода»[78].

В рассказе об этой зоне Бакуви много места отводит Индии и островам Индийского океана. Сам путешественник там никогда не был, и поэтому в зависимости от источника, откуда получены сведения, они могут быть или достаточно точными, или насыщаться столь удивительными фактами, какие оказали бы честь самым изобретательным фантастам. Он пишет: «Ал-Хинд [Индия] — обширная страна со множеством диковинок. Протяженность ее — три месяца пути в длину и два месяца в ширину… Она самая богатая горами и реками. Она отличается ценными растениями и многочисленными удивительными животными. Отсюда вывозят в другие страны всякие редкости, однако купцы приходят лишь в окраинные места ее. Что касается отдаленных районов, то редко кто из жителей наших стран бывает там…»[79]Отмечает он наличие множества разнообразных религиозных верований: есть там брахманы, «которые признают творца, но без пророка. Есть среди них такие, которые признают и то и другое. Одни из жителей поклоняются идолам, другие поклоняются луне, третьи поклоняются огню». И дальше после этого следуют в одном ряду прямо противоположные по достоверности сведения: «Здесь есть рудники драгоценных камней. Есть здесь овцы с шестью курдюками, есть птица, из половины клюва которой после ее смерти делают судно… В самом отдаленном месте ал-Хинда есть земля, песок которой смешан с золотом. Здесь водится такая разновидность муравьев-великанов, которые бегают быстрее собаки. Эта местность весьма жаркая. И как только поднимается солнце, муравьи устремляются в подземные ходы. А когда скрываются муравьи, индусы приводят вьючных животных, грузят на них этот самый песок и быстро уходят, опасаясь, что муравьи их настигнут и съедят».

Помимо самой Индии в этой зоне отдельно описываются некоторые ее области и города. Отмечается, что Малабар и Кашмир занимают обширные территории с обилием городов и селений, что Кашмир «граничит с областью из тюрок, и поэтому тюрки здесь смешались с индусами. Здешние жители — самые красивые и миловидные люди. О красоте их женщин сложена пословица. У них прямой стан, правильные черты лица, длинные и толстые косы». Говорится о трудности дорог Кашмира, об окружающих его высоких горах, через которые не только люди, но даже звери не могут пробраться. Здесь же сообщается о природных богатствах островного мира Индийского океана. Так, с острова Сукутра (Сокотра) «доставляют алоэ и драцену», с большого острова Сайлан (Цейлон, Шри Ланка), где «имеется много городов и селений… доставляются сандаловое дерево, гиацинт, гвоздика и другие лекарственные растения», с острова Саламат «доставляют сандаловое дерево, гиацинт и камфору», но тут же: «В море у острова есть рыба, которая, когда созревают плоды на этом острове, взбирается на деревья и сосет сок плодов, затем падает, как пьяная. И люди приходят и забирают ее»[80].

Во второй зоне Бакуви приводит сведения о трех африканских городах: о Фесе и Марракеше, расположенных в западной части Северной Африки, и Завиле, находящемся в Судане. «Фас [Фес] — большой город в стране берберов в земле Магриба: в местности, которая изобилует родниками, сливающимися в реку, текущую по земле и устремляющуюся в зеленые луга»[81]. Город орошает река, на ней построено 600 мельниц. Фес — город «из числа самых богатых плодами и благами городов Магриба». Напомним, что Фес послужил отправным пунктом для знаменитого арабского путешественника XIV в. Ибн Баттуты. Почти так же богат Марракеш — один из самых больших городов Магриба. «Он находится в громадной степи, посредине страны берберов. Между ним и морем десять дней пути. В нем много садов и огородов. С внешней стороны его пересекают оросительные каналы. Продукты поступают сюда из других стран». А вот жителей города Завила, передает с чьих-то слов Бакуви, отличает «дар в распознавании следов ног: они определяют след чужеземца и соотечественников, отличают след мужчины от следа женщины, определяют след вора и раба, беглеца и рабыни»[82].

Третья зона (третий климат). Начинается с востока, проходит по северу страны ас-Син, далее через ал-Хинд, затем ас-Синд, через Кабул, Кирман, Синджистан (Сейстан), Фарс, ал-Ахваз [Хузестан], оба Ирака[83], аш-Шам, Миср [Египет], ал-Искандарию [Александрию], Барку, Ифрикию[84] и заканчивается у моря ал-Мухит [Атлантический океан]. Продолжительность дня в начале климата 13 часов 15 минут[85].

В третьей зоне, более обширной, нежели первые две, Бакуви дает описание 138 географических объектов. Из них 59 относятся к Ираку и аш-Шаму, 35 — к южной части Ирана, 23 — к Египту, остальные — к странам Магриба и примыкающим к ним.

Из иранских областей наиболее широко освещен Фарс. Рассказано о его границах, о происхождении названия. Отмечаются климатические контрасты: там есть места, где из-за сильной стужи не произрастают плоды, и места, где из-за сильной жары не живут даже птицы. В пределах Фарса находится большинство из упомянутых Бакуви названий, относящихся к южной половине Ирана. Среди них города, которые и сейчас встречаются на географической карте Ирана, и исчезнувшие с нее по той или иной причине. Для каждого Бакуви находит свои отличительные черты, отмечает, чем славен тот или иной город, кто из известных на Востоке людей — поэтов или ученых, религиозных или политических деятелей — оттуда родом.

Одним из древних административных и культурных центров Ирана является Шираз — «город со здоровым климатом, вкусной водой, обильный благами и богатый урожаями. Это главный город страны Фарс». Среди его жителей есть мастера, «искусные в изготовлении шелковых тканей, почетных одежд, ножей, замков». Так же «обилен благами, урожаями и плодами» г. Йезд. Там выделывают особую шелковую ткань, чрезвычайно красивую и толстую, которую вывозят в другие страны. А вот город Казерун известен льняными тканями.

Этот город весьма живописен. Большинство его домов жители построили на склоне холма, у подножия которого находятся рынки и дворцы. Упоминает Бакуви город Сираф, выросший на «приятнейшей из местностей, обильной садами и источниками, текущими сюда из гор». В X в. Сираф был разрушен землетрясением. Среди городов, примечательных своими руинами, Бакуви называет Истахр (Персеполь); оттуда происходит знаменитый арабский географ и путешественник Абу Искак ал-Фариси ал-Истахри (850–934).

Из ближайших к Фарсу областей, лежащих к западу от него, Бакуви описывает Хузестан. Там, по его словам, много возделанных полей с посевами риса и сахарного тростника, есть фруктовые сады. И в то же время летом там стоит адская жара. Главным городом этой области Бакуви называет Тустар (Шуштер), а саму область — Ахваз (это наименование носит в настоящее время административный центр остана Хузестан).

Территория Ирака, по Бакуви, отличается умеренным климатом, плодородными почвами, вкусной водой. «Жители его здоровы телом, разумны и здравомыслящи. Они искусны в любом ремесле». Говорит он о реках, орошающих Месопотамию. Начиная с истоков Тигра и Евфрата, он перечисляет местности и населенные пункты, по которым  они протекают, где становятся полноводными и где впадают в море.

Бакуви дает описание многих городов Ирака — и ныне процветающих, и пришедших сейчас в упадок, и тех, от которых остались одни развалины. Коротко расскажем об отдельных из них словами Бакуви. Наибольшую хвалу воздает он Багдаду. «Его климат мягче любого другого климата, вода слаще всякой другой воды, почва лучше любой другой почвы, а зефир нежнее любого другого зефира». Он отмечает, что город состоит из двух частей — западной и восточной, построенных в разное время. «Это большой город, густонаселенный, обильный благами и плодами. Доставляют сюда все самое искусное и редкое со всего мира. Город имеет стену, которая, начинаясь и кончаясь у Тигра, подобна полумесяцу». Называет Бакуви и другие примечательные сооружения Багдада — дворцы, мечети, медресе, поражающие величием и красотой путешественников, посетивших Багдад — «господина страны и город мира»[86].

Недалеко от слияния Тигра и Евфрата, вблизи моря, расположен город Басра. К чудесам этого города Бакуви относит наблюдающиеся здесь приливы и отливы. Прилив приходит с моря и поднимается выше Басры на расстояние трех дней пути. Воды Тигра и Евфрата смешиваются с морской водой и становятся солеными.

Вверх по течению Тигра, между Багдадом и Тикритом, приютился небольшой городок Самарра, насчитывающий ныне едва 20 тыс. жителей. А некогда, с 836 по 892 г., это была столица халифата Аббасидов, огромный город. Бакуви рассказывает об истории строительства главной достопримечательности города — мечети Мутаваккиля: поверхность всех ее стен была покрыта эмалью. Упоминает он и уникальный минарет ал-Мальвия (высота его свыше 50 м), «который был одним из чудес города». Сейчас большая часть Самарры — в развалинах. Их раскопки открыли для обозрения прямоугольный двор мечети, ограниченный остатками галерей, и примыкающий к нему с севера многоярусный конус минарета, спиралью, наподобие Вавилонской башни, уходящий вверх на более чем 50-метровую высоту.

Но Самарра не единственный древний город Ирака, лежащий ныне частично или целиком в развалинах и упомянутый Бакуви. Называет он города Басит, Куфа (Эль-Куфа), Хира, ал-Мадаин (Ктесифон). Про Ктесифон он пишет: «В далеком прошлом Ктесифон был столицей государства Сасанидов. В настоящее время — это нечто вроде селения на западном берегу Тигра». Расцвета город достиг в VI в., а в VII в. был захвачен и разрушен арабами. Разрушительную работу закончила река Тигр. Ее изменившееся русло разрезало руины на две части. На восточном берегу сохранились остатки великолепного царского дворца Таки-Кисра.

К западу от Ирака в средние века простиралась страна аш-Шам, условно называемая иногда Сирией. Занимала она огромную территорию. Бакуви дает описание многих областей, городов и других населенных пунктов аш-Шама, причем делает он это не только по литературным источникам или с чьих-то слов, но и по личным наблюдениям, что придает этим описаниям особую ценность. Остановимся на некоторых из них, и прежде всего на характеристике самой страны. «Аш-Шам — это страна, простирающаяся в длину от Евфрата до ал-Ариша, а в ширину — от двух гор тайитов [Аджа и Салма в Хиджазе] до моря ар-Рум… Климат здесь приятный, вода — вкусная, а жители — самые лучшие из людей по внешнему виду, нраву, одежде и красоте»[87]. И далее: «Там есть горы Ливанские, надвинувшиеся на Химс [Хомс], где растут различные сорта фруктов и злаков, которых никто больше не выращивает»[88].

Много внимания, естественно, уделяет наш путешественник столице аш-Шама — Дамаску (он именует его Димашк). По словам Бакуви, это рай земной, и этим обязан Дамаск отличным природным условиям, в которых пребывает, — здоровому воздуху, обилию воды, зеленой свежести деревьев и дешевизне фруктов и плодов. А вообще Дамаск — это очень большой город с укреплениями в виде стен и рвов. Украшением города («в числе его чудес», — говорит Бакуви) служит соборная мечеть, «являющаяся совершенством красоты и средоточием диковинок. Пол ее выложен мрамором, плиты которого расположены в самом лучшем сочетании и порядке. Украшающие ее камни одинаковы по размеру. Приятный вид ей придают изображения животных и растений»[89].

Сходными словами описывает Бакуви другой крупный город аш-Шама (и современной Сирии) — Халеб. Он также расположен в местности с приятным климатом и плодородными почвами. Природные условия благоприятствуют выращиванию на его земле хлопка, сезама, проса, винограда. Город укреплен стенами и цитаделью, окруженной большим рвом, заполняемым водой. Но самым здоровым климатом среди городов аш-Шама, как сообщили Бакуви его спутники по странствиям, обладает Хомс. Там даже скорпионы и змеи почти не жалят, а если одежда выстирана в живительной воде Хомса, то к «облачившемуся в такую одежду не подползают и скорпионы, пока она не будет выстирана в другой воде».

В качестве природного контраста Хомсу Бакуви называет Тивериадское озеро. Находится оно в области Урдун, в трех днях пути к западу от Дамаска. Главный город области — Табарийа (Тиверия) стоит на берегу озера, окруженного горами. Озеро зловонное. «Животные в нем не водятся». От него «в трех милях» находится Бейт ал-Мукад-Дас (Иерусалим). Этот город, пишет Бакуви, построил Давуд, а завершил Сулейман. «Земли и поместья города на высоких горах. Вблизи него нет долин, и посевы его расположены на склонах гор. Что касается самого города, то он находится на открытом пространстве, посреди гор. Почва вся каменистая. В нем много красивых зданий. Население его пьет дождевую воду. Нет в нем ни одного дома, где не было бы цистерны; вода в них стекает с улиц»[90]. Не обходит вниманием Бакуви религиозные достопримечательности города. Подробно говорит он о мечети Масджид-ал-Акса, о ее огромных размерах, об удивительной колоннаде — 684 колонны из мрамора разных цветов, покрытых мозаикой; во дворе мечети — терраса, куда ведут несколько лестниц; в центре ее — большой восьмиугольный купол на мраморных колоннах, вне его — еще один купол. Под большим куполом косо лежит скала, а под ней пещера, вмещающая более 600 человек, «куда опускаются по нескольким лестницам и совершают молитву». Упоминает Бакуви и громадную христианскую церковь в центре Иерусалима[91].

В сочинении Бакуви дается интересное описание Египта (он называет его Миср) — и страны в целом, и отдельных ее географических объектов. Самому Мисру посвящена наиболее обширная статья во всей книге. Начинает он ее с границ и размеров: протяженность территории — 40 ночей пути, одинаковая что в длину — от Эль-Ариша до Асуана, что в ширину — от Барки до Айлы (город на берегу Красного моря, куда прибывают паломники из Египта и Сирии, направляющиеся в Мекку). «Это самая лучшая из земель по плодородию и наименее запущенная. С тех пор как появился человек на земле, там постоянное изобилие. Из чудес его — то, что не бывает дождей, а если и выпадает дождь, то урожаи уменьшаются»[92].

Много внимания в статье «Миср» уделяется Нилу. Это, по словам Бакуви, самая длинная река Земли (до открытия Миссисипи подобное утверждение соответствовало самому высокому уровню знаний): она месяц течет по Египту, два месяца — по Нубии и четыре месяца — «по пустынной земле, пока не выходит в страну Луны за линией экватора. Она течет с юга на север. Она поднимается во время сильной жары и разливается, а спадает в определенном порядке». Его удивляет необычный режим реки: «Разлив Нила продолжается в течение сорока дней, а затем вода начинает спадать». При этом наблюдается некая инверсия: подъем воды в Ниле происходит в конце лета, т. е. во время обычного спада всех вод. Причем нильской водой «орошается вся земля Мисра». В своих описаниях Бакуви особенно подробно говорит о том, что больше всего поразило его воображение своей непохожестью на все виденное раньше. Так, он отмечает, что о величине подъема вод Нила громогласно возвещает специально поставленный на эту роль глашатай. А посередине Нила, на островке, возвышается мечеть, позади нее «есть цистерна, посередине которой — колонна из белого мрамора длиной в двадцать четыре локтя и на расстоянии каждого локтя написан знак. Каждый же локоть разделен на двадцать четыре пальца, а каждый палец — на шесть частей. Насколько поднимается вода в Ниле — узнается по колонне».

Бакуви к чудесам Мисра относит и крокодила, замечая при этом: «Говорят, встречается он также в реке ас-Синд, однако там он не такой крупный, как в Ниле». Но в описаниях растительности и животного мира не обходится без «чудес», услышанных во время пребывания нашего путешественника в Египте. «Там есть дерево, — записал он, — которое по-гречески называется „муникус“, и его можно видеть ночью, так как оно испускает ослепительные лучи». Там есть особый сорт крупных арбузов: даже «на сильном верблюде можно везти только два таких арбуза». Там есть пятнистые ослы величиной с барана. «Там есть маленькое животное, называемое „нимс“. Оно крупнее крысы, но меньше ласки, рыжее с белым брюшком. Когда это животное видит гадюку, то подходит к ней. Гадюка пытается съесть его, но как только оно оказывается в ее пасти, то испускает зловонный запах, и гадюка разрывается на части от действия этого запаха». В этом слухе, дошедшем до Бакуви, речь, видимо, шла об ихневмоне, отдельные виды которого, например мангусты, действительно уничтожают ядовитых змей, но, конечно, не таким способом.

И наконец, в числе других чудес Египта Бакуви отмечает пирамиды, «находящиеся напротив Фустата» (ал-Фустат с Каиром «соединены единой стеной», а в XVI в. они слились в один город). Он знакомит читателя с их формой и высотой («по перпендикуляру триста семнадцать локтей»). Сообщает об огромном, искусно выполненном сфинксе, который имеет образ человека. Большая часть его засыпана песком. Говорят, это талисман против песков, для того чтобы они не одолели область ал-Гизу[93].

Хотя Бакуви довольно долго жил в Каире, он написал о нем всего несколько строк: указал, что это громадный и великолепный город, столица государства, что там есть два больших замка, «для описания которых не хватает слов»[94]. Более интересные слова он находит для других городов — Александрии, Эль-Файюма, Асьюта, Думьята, Эль-Ариша. В статье «Ал-Искандарийа» (Александрия) он, например, упоминает об удивительной колонне (Помпея?), «состоящей из одного куска и возвышающейся на фундаменте из большого квадратного камня». Не забывает сказать о знаменитом александрийском маяке — одном из «семи чудес света». Основание города и его название он относит к Александру Первому (Македонскому). А вот название города Эль-Ариш, другого «великолепного города в одной из областей Мисра», Бакуви связывает с библейским сказанием; оно гласит, что, когда братья Иосифа отправились во время засухи за продуктами в Египет, их остановила стража; в ожидании разрешения на въезд в страну они установили палатку, чтобы укрыться в ее тени от зноя. Палатка по-арабски — «ариш». Отсюда и название этого места, где впоследствии возник город Эль-Ариш.

Несколько статей в третьей зоне посвящены другим районам Северной Африки — «стране берберов» и Ифрикии (так арабы называли город и восточную часть Северной Африки, а также Северный и Центральный Тунис[95]).

О «стране берберов» он говорит, что это «обширная страна — от Барки до самых крайних пределов Магриба и моря ал-Мухит [Атлантический океан]» с многочисленным населением[96].

В Ифрикии некогда было множество городов, «а теперь это пустыня на протяжении сорока дней пути в Магрибе; в ней живут племена берберов. Большая часть воды у ее обитателей — из цистерн». Но страна богата полезными ископаемыми: «там есть рудники серебра, железа, меди, свинца, сурьмы и мрамора».

И все же некоторым североафриканским городам он дает описание. Прежде всего Тунису — столице Ифрикии. Он отмечает, что в нем самый здоровый климат и самая пресная вода среди всех городов Магриба, и произрастают там такие плоды и фрукты, каких нет в других городах; к тому же рынок на редкость богат рыбой, при том самых разных сортов[97].

В третью зону Бакуви отнес описание Сицилии (у него — Сикилийи); описание это хотя и лаконичное, но очень насыщенное и точное. На острове, пишет он, много городов и селений, остров очень богат скотом — лошадьми, мулами, ослами, коровами, баранами. Там есть рудники золота, серебра, железа, свинца, меди, ртути, нашатыря, сурьмы. Посевы производят и летом и зимой. «Там есть большой вулкан, и во всем мире нет вулкана, подобного ему видом и действием. Как только подует ветер, оттуда слышится страшный шум, подобный грому. Из этого вулкана выделяется отличная сера»[98].

Четвертая зона (четвертый климат). «Начинается от земель ас-Син [Китай], ат-Туббат [Тибет] и ал-Хутана [Хотан] и тянется по горам Кашмира, к Биллуру, Бадахшану, Кабулу, Гору, Хорасану, Кумису [Кум], Джурджану [Ургенч], Табаристану, Кухистану, Азербайджану, окраинам Ирака, ал-Джазиры, Родоса, Сицилии и ал-Андалуса, вплоть до моря ал-Мухит [Атлантический океан]». Продолжительность дня — от 14 часов 15 минут до 14 часов 45 минут.

В четвертой зоне дается описание 119 географических объектов. Относятся они к отдельным областям, городам и другим населенным пунктам Ирана, Ирака, Афганистана, частично Средней Азии, Турции, стран аш-Шама, Палестины и др. 13 статей относится к Азербайджану; кроме того, Азербайджану посвящено несколько статей в пятой зоне. Поэтому рассмотрение их в этих зонах мы опустили и разговор об Азербайджане выделили в отдельную, самостоятельную главу.

Здесь же, как и в первых трех зонах, мы остановимся на описании лишь немногих объектов. Начнем с Ирана, с крупных ее регионов, которым посвящены отдельные статьи в сочинении Бакуви. Одна из них — Хорасан. Это, по его словам, известная страна, ограниченная с востока Мавераннахром (арабское наименование междуречья Амударьи и Сырдарьи), а с запада — Кухистаном. К главным ее городам он причисляет и иранский Нишапур, и афганские Балх и Герат, и туркменский Мерв (Мары). Видимо, в средние века понятие «Хорасан» объединяло более обширную территорию, нежели нынешний иранский остан (административная единица современного Ирана). Для характеристики Хорасана Бакуви находит много добрых слов. Это, записал он, «одна из прекрасных, цветущих и благодатных стран. Ее жители — самые красивые, совершенные разумом, добронравные, ревностные в вере и науке». Говоря о природе Хорасана, он упоминает находящуюся на его территории гору Гулистан, достопримечательностью которой служит большая пещера. «В ней есть галерея, в конце которой виднеется похожая на загон ограда, в которой находится источник. Внутри этой ограды есть отверстие, из которого выходит такой сильный запах, что войти туда невозможно». Речь здесь идет, конечно, об обыкновенной карстовой пещере, какие образуются в карбонатных породах, особенно в известняках и доломитах. А что касается «ограды» и «палок» — это сталактиты и сталагмиты, также обычные для многих пещер натечные образования.

Одним из самых значительных городов Хорасана «с множеством построек и обилием фруктов» является Нишапур. Его главная особенность — рудник бирюзы, вывозимой оттуда в другие страны. Недалеко от Нишапура, в том же Хорасане, расположен Туе (Фердоус), некогда один из самых цветущих и крупных городов Ирана. «Вокруг него много сел, вод, садов и деревьев». Из Хорасана родом один из величайших персидских и таджикских поэтов — Абулькасим Фирдоуси (940–1030), автор бессмертной поэмы «Шахнаме», «содержащей, — по словам Бакуви, — мудрости, наставления, предсказания, пожелания и предостережения — все это в ясных выражениях»[99]. Уроженцем этого же города является и знаменитый астроном, математик и медик Насириддин Мухаммед ат-Туси (1201–1274), основатель всемирно известной Мерагинской обсерватории.

О Герате Бакуви пишет как об огромном «процветающем и укрепленном» городе. «Там есть мельницы, работающие от ветра; их вертит ветер, так же как вода. Отсюда в разные страны вывозят медные сосуды, инкрустированные серебром». Бакуви отмечает, что Герат был «лучшим из городов Аллаха», пока сюда не нагрянули полчища Чингисхана, «которые разрушили его, как и другие города»[100].

К западу от Хорасана лежит область, называемая Бакуви ал-Джибал (Кухистан). «С востока с ней граничит пустыня Хорасана, с запада — Азербайджан, с севера — море ал-Хазар [Каспийское], с юга — Ирак. Это одна из самых приятных областей по климату, воде и почве»[101]. Среди других городов Кухистана Бакуви отмечает Казвии, возникший «на ровной, обширной, плодородной местности с множеством садов», с оригинальной мечетью чрезвычайной высоты.

Вообще в описаниях четвертой зоны большинство статей связано с Ираном. И здесь, так же как и во всех других описаниях, Бакуви старается выделить то отличительное, что присуще той или иной местности, тому или иному городу. Так, о городе Кум он сообщает, что вода в колодцах там большей частью соленая, что много садов посажено вдоль оросительных каналов и растут в этих садах фисташки и фундук, что есть там богатый рудник золота и серебра, «скрываемый от людей, чтобы они не забросили из-за него земледелие и обработку полей», а в городе Бадахшане есть «рудники рубина, похожего на яхонт, лазурита, граната и рудник чистого хрусталя»[102].

Об исторической области на севере Ирана — Гилян (Бакуви именует ее Джилан) сообщается, что там дома строятся из дерева, что «женщины там — самые красивые и не закрываются от мужчин», а это в странах мусульманского Востока, где в те времена обычной верхней женской одеждой чаще всего служила паранджа, достойно было быть отмеченным, что Бакуви и сделал. И еще он отметил, что в Гиляне «прекрасные и резвые кони», что «тамошние жители искусны в выращивании шелковичных червей и выделывании шелка»[103].

Из городов Ирака сравнительно много места отводится описанию Мосула (Бакуви именует его ал-Маусил). Говорится, что город занимает обширную территорию, огражден стенами, глубоким рвом, что на берегу Тигра построены прекрасные здания и величественные замки, что жители его — «люди мужественные, добронравные, искусные ремесленники». Вместе с тем отмечаются малоприятные особенности климата: весна там прекрасна, зато летом «климат подобен адскому огню», к тому же «городок построен из камня, от которого излучается летняя жара. Город нездоровый, много грязи». Но год на год не приходится: «один год бывает там здоровый, в другой — эпидемия»[104].

Закончим пересказ описаний некоторых географических объектов, включенных Бакуви в четвертую зону, двумя объектами, расположенными на территории нынешних Среднеазиатских республик. Бакуви коротко пишет о Мары (он именует его Марв), говорит, что это «наиболее древний город Хорасана, благодатнейший, красивейший и приятный», но что «в настоящее время пребывает в развалинах». От себя добавим, что сегодня Мары — один из цветущих городов Туркмении. Гораздо больше места он отводит селению Афшана (около Бухары). И это не случайно: дело в том, что Афшана — родина величайшего средневекового ученого, врача, философа и поэта Абу Али ал-Хусайна ибн Абдаллаха ибн Сины (Авиценны). И почти всю статью «Афшана» занимает краткая биография Ибн Сины в изложении его ученика и биографа Абу Убайд Абд ал-Вахид ал-Джузджани.

Пятая зона (пятый климат). «Начинается от страны восточных тюрок и тянется через земли тюрок, прилегающих к Кашгару, Фергане, Самарканду, Хорезму и морю ал-Хазар [Каспийскому] до Баб ал-Абваба [Дербента], Бардаа, к Армении и стране ар-Рум и заканчивается у моря ал-Мухит». Продолжительность дня в этой зоне от 14 часов 45 минут до 15 часов 15 минут.

В пятой зоне дается описание 71 географического объекта, из которых 14 относится к Азербайджану и 18 — к средневековой Средней Азии. Со среднеазиатских областей и городов мы начнем пересказ статей сочинения Бакуви. Прежде всего — Туркестан. По Бакуви, это общее название всех тюркских стран. «Граница его начинается в первом климате и, вдаваясь в глубь Востока, тянется до седьмого климата». Большую часть его населения составляют кочевники, хотя «среди них есть и живущие в селениях», т. е. ведущие оседлый образ жизни. «Они отличаются от всех народов многочисленностью, большой храбростью, выносливостью и обликом… широкими лицами, приплюснутыми носами, огромными руками… Жизнь их — беспрерывные набеги и погоня за пугливой газелью или летающей дичью»[105].

Бакуви дает довольно полное и подробное описание областей средневековой Средней Азии. И как всегда, характеристики природных особенностей отличаются лаконичностью, а этнографические наблюдения — меткостью. О Хорезме он пишет, что это «известная обширная область с многочисленными городами и селениями. Жители ее наделены отважными сердцами и упрямыми душами; они благоразумны, набожны, верны слову и честны. Вера их — любовь к добру и ненависть к злу. Они доброжелательны к чужеземцам и сострадательны к слабым». Отмечает Бакуви благоприятную для жизни природу Хорезма, его здоровый климат, вкусную воду, обилие вкусных и изысканных фруктов. «Область славится иноходцами, соколами, разнообразием шерсти и разноцветными одеждами». Говорит он и о том, что крупнейшей рекой, орошающей Хорезм, является Амударья (у него называется она Джайхун), притекающая туда из пределов Бадахшана. Джайхуну Бакуви уделил Довольно много строк, проследив течение реки вплоть до ее впадения в Аральское море («озеро орезма») и называя примечательные места, через которые она протекает, и ее притоки.

Столицей Хорезма Бакуви называет город Джур-Джанийа (Гургандж). Речь здесь идет о древнем Ургенче, дважды разрушавшемся: монголами в 1221 г. и Тимуром в 1388 г.; в 1391 г. частично восстановленном и окончательно прекратившем существование в XVII в. У Бакуви это — известный большой город на берегу реки Джайхун, жители которого славятся как умелые мастера, мужчины занимаются тонкими ремеслами, такими, как кузнечное, столярное и другие. Их женщины выделывают иглой прекрасные изделия: шьют и ткут золотом. Чудом считает Бакуви дыни, которые здесь выращивают, — подобных им «по сладости и вкусу нет в других странах». И еще отметил Бакуви, что растет здесь дерево «с длинными шипами». Он отнес его к «верблюжьей колючке», однако, как считает 3. М. Буниятов, ссылаясь на ал-Казвини, в этом случае Бакуви ошибся: речь тут идет об астрагале. Действительно, в тех местах и в других районах Средней Азии распространен астрагал, который благодаря мощной корневой системе способен в полной мере обеспечивать себя влагой. Из других древних городов Хорезма Бакуви упоминает Хиву и Хазарасб с его укрепленной крепостью и рвом, окружающим город и делающим его подобным острову, куда ведет только один путь.

Другой исторической областью Средней Азии, включенной Бакуви в пятую зону, является Мавераннахр, расположенная к северу и востоку от Амударьи. Это, как сказано в статье «Мавераннахр», «одна из цветущих, плодороднейших и благодатных областей. Нет в ней ни одного места, которое не было бы занято городом, деревней или посевами. Климат здесь самый прекрасный, вода самая вкусная, в том числе и повсюду в горах. Почва ее самая плодородная. Города ее следующие: Бухара, Самарканд, Джанд, Худжанд». Жителей Бакуви хвалит за их добродетельность, праведность, щедрость и редкостное гостеприимство.

Бухару Бакуви называет великим древним городом в Мавераннахре. «Между ним и Самаркандом — семь дней пути… Это — страна Сугд [Согд, Согдиана]. Одно из приятнейших мест в сем мире. Город, дворцы, сады и прилегающие к нему селения обнесены стеной. Он имеет и укрепленные стены». Далее говорится о том, что Бухара служит средоточием ученых, «рассадником умозрительных наук». А вот Самарканду в сочинении Бакуви отведено всего несколько строк. Единственной его достопримечательностью он считает, к тому же с изрядной примесью фантазии, гору «с пещерой, из которой вытекает вода: летом она обращается в лед, а зимой горит». Зато много добрых слов сказано о Фергане: «Там хорошие урожаи и изобилие плодов». Не может не высказать Бакуви удивление по поводу того, что «там растут виноград, яблоки, орехи, душистые травы, которые никому не принадлежат, а также фисташки — тоже без владельца». Обращает он внимание на разнообразие природных богатств Ферганы: «Там есть рудники золота, серебра, ртути, железа, меди, бирюзы, купороса, нашатыря, нефти, смолы и асфальта»[106]. Почти о таком же наборе богатств сообщает Бакуви и при описании области Шаш (Ташкент); в ее недрах тоже есть нефть, бирюза, железо, медь, золото, свинец и, кроме того, каменный уголь.

В статьях, составляющих описание пятой зоны, можно найти интересные сведения об Армении, Грузии, Дагестане. Армения, по его словам, область между Азербайджаном и ар-Румом. Много в ней городов, крепостей и сел. Жители ее — христиане[107]. Упоминает он о горах Большой и Малый Арарат, «на вершины которых никто не мог взойти», и о слухах — будто эти горы служат гробницами армянских царей, таящих их имущество и казну, но что мудрец волшебник их заговорил, чтобы никто не мог туда проникнуть. Сообщает он и о целебном источнике, «заживляющем раны, язвы и фурункулы».

О Тбилиси Бакуви пишет, что это — «укрепленный город, далее которого ислам не распространен-. Это — столица страны ал-Курдж [Грузии]. Город пересекает река Кура. Жители его — мусульмане и христиане. На одном берегу Куры возглашают азан, а на другом — бьют колокола». Среди чудес Тбилиси выделяется «очень горячая баня, которую не топят и не носят для нее воду, так как она построена на горячем источнике». Заметим, что происхождение самого названия города связано с этим источником и означает «теплый город».

Довольно большая статья в сочинении Бакуви посвящена Дербенту (он его именует Баб ал-Абваб), этому, как он пишет, удивительному городу «на берегу моря ал-Хазар, построенному на продолговатых скалах. Воды моря омывают его стены. Длина его — около трех фарсахов (напомним: один фарсах — 6–7 км), а ширина — расстояние полета стрелы. Он имеет железные ворота и много башен… На стенах находится стража, охраняющая город от врагов». Город, основание которого приписывается царю Сасанидского государства Ануширвану (VI в.), занимающий ключевые позиции между отрогами Главного Кавказского хребта и Каспийским морем, с самого начала строился как крепость. И Бакуви подробно рассказывает о том, как ее сооружали: стены возводили «из скал и свинца», а затем поясняет, что построены-то они из тесаного камня, самый маленький из которых тащили 50 человек, а скреплены они «свинцом и болтами». При описании укреплений города не обошлось и без легенды: будто у проходов в стене поставлены завороженные изображения, помогающие при отражении нашествия врагов, — «это фигуры двух львов, установленные на двух колоннах»[108].

В пятой зоне дается описание Малой Азии (ар-Рума) и некоторых городов, расположенных на ее территории. Описание это представляет собой особый интерес, поскольку затрагивает период, когда Малая Азия еще не была освоена турками. В начале статьи «Ар-Рум» Бакуви воздает должное природе страны — воздуху, воде, почвам. Но зима здесь, отмечает он, «такая холодная, что вода затвердевает и превращается в камень», что крайне непривычно для него как южанина. Живут там и мусульмане, и христиане. Именно из-за холода, считает он, «в их стране большинство людей имеет белый цвет кожи и белокурые волосы». И еще одно обстоятельство вызвало искреннее удивление Бакуви. Он пишет: «Жители ар-Рума рисуют портреты царей, правителей и монахов… Они так искусны в живописи, что даже изображают человека смеющимся, плачущим, веселым и грустным»[109]. Дело в том, что ислам запрещает изображать людей, и Бакуви в его путешествиях, проходивших главным образом по странам мусульманского Востока, почти не приходилось сталкиваться с подобного рода искусством.

В пятой зоне впервые даются описания стран, областей и городов, расположенных на территории материковой Европы (о Сицилии сказано в предыдущей зоне). Большая статья посвящена Греции (он именует ее «Иунан»), но она не содержит географического описания страны. После реплики: «Это — родина греческих мудрецов», — Бакуви перечисляет древнегреческих ученых — Сократа, Аристотеля, Евклида, Архимеда, Гиппократа и многих других, кратко сообщая о вкладе, внесенном каждым из них в науку[110].

Остальные статьи, относящиеся к Европе, посвящены Андалусу (или Андалусии — средневековое арабское название Пиренейского полуострова). Говорится, что территория его попадает в две зоны — четвертую и пятую, что там много городов и селений, рек и лесов, что полуостров богат полезными ископаемыми: добывают золото, серебро, свинец, железо, ртуть, серу, цинк, сурьму, киноварь, квасцы; из камней — яхонт, хрусталь, оникс, лазурит и др.; перечисляются также названия лекарственных растений. Отмечается, что в Андалусе существуют два государства — мусульманское и христианское. Говорится далее, что с севера и запада полуостров омывается морем «ал-Асвад» (Черное), которое именуется также как море аз-Заламат (море Мрака). Конечно, тут имеется в виду Атлантический океан. И далее Бакуви пишет: «В конце ал-Андалуса находится место соединения двух морей». Здесь речь уже идет о Гибралтаре. «Ширина его — три фарсаха, а длина — двадцать пять фарсахов. Там бывает прилив и отлив. В течение дня и ночи бывает два прилива и два отлива» [111].

Теперь расскажем коротко о городах Пиренейского полуострова, упомянутых Бакуви при описании пятой зоны. Ал-Ашбуна (Лиссабон) возник «на каменистом мысу моря, и его волны бьют в стены города». Там растут различные плоды и «есть всевозможная охота на земле и на море». Ишбилийа (Севилья), по словам Бакуви, превосходит все города страны своими достоинствами — «прекрасным климатом, вкусной водой, плодородной почвой, посевами и скотом, обилием плодов и охотой — на суше и на море». Растут там зеленые оливки и есть много меда. А в Валенсии растет шафран. Гранаду он величает большим древним городом, название которого происходит от плода гранат; через него проходит река, вымывающая «в своем ложе крупинки чистого золота». О Толедо Бакуви пишет, что его называют «городом царей» и что город украшает «удивительный мост, подобного которому нет на земле… говорят, что мост состоит из одной арки, переброшенной с одного берега на другой». В описаниях городов Пиренейского полуострова, как и других мест, где он сам не бывал, Бакуви не обошелся без упоминания о рассказанных ему чудесах. Так, в городе Сантарен (в нынешней Португалии) из моря, говорят, выходит некое животное, имеющее обыкновение чесаться о прибрежные камни, при этом с него падает «шерсть золотистого цвета и нежная как шелк», ее собирают и шьют очень дорогую одежду.

Шестая зона (шестой климат). «Начинается от поселений восточных тюрок — кани, кун, хирхиз, кимак, ат-тогузгуз, стран туркмен, хазар, алланов и ас-Сарир и тянется к ал-Кустантини, Великому ар-Румийа, стране алман и франков, идет по северу ал-Андалуса и оканчивается у моря ал-Магриб». Продолжительность дня в этой зоне порядка 15 с половиной часов.

В шестой зоне дается описание 36 географических объектов; часть их находится в Азии на территории, где проживают тюркские народы, а большая часть касается стран, городов и некоторых народов Восточной и Западной Европы. Мы начнем пересказ статей, двигаясь с востока на запад. Следует сказать, что в описаниях шестой зоны есть отличие от всех других зон. Здесь значительная часть статей (16 из 36) названа не по городу или области, а по народу, населяющему ту или иную местность. «Страна кимаков» — так называется статья, посвященная уйгурам; сообщается, что они живут на огромной по размерам территории: «их страна тянется на расстояние тридцати пяти дней пути». Рассказывается об их образе жизни: дома они сооружают из шкур животных, «их пища — овощи, горох, мясо барана и козла», однако мясо самок они не едят. Отмечено, что в их земле есть месторождение золота, которое легко поддается разработке.

О «стране хазар» сказано у Бакуви очень мало. Расселены хазары «за Баб ал-Абвабом» [Дербентом]. «Живут на берегах реки Итил [Волги]». Это многочисленный тюркский народ, состоящий из двух групп — белых и смуглых. Отличаются веротерпимостью: «Среди них много мусульман, христиан, иудеев и идолопоклонников». Живут они в шатрах, но есть у них жилища и из глины. И еще один обычай отметил Бакуви: «Есть у них великий царь, которого называют „малик“… Когда их царю минет сорок лет, они свергают его и убивают»[112].

Также на берегах Волги, в стране хазар, находится обширная область, которую Бакуви называет Буртас (Мордва). По его словам, язык у ее обитателей не похож ни на какие другие языки. Он, конечно, прав: мордовский язык относится к финно-угорской группе языков, не похожих на языки, известные Бакуви. О людях, населяющих Буртас, он пишет, что дома у них «из дерева и они живут в них зимой. А летом спят в шатрах»[113].

При описании шестой зоны две отдельные небольшие статьи — «Страна тогузгузов» и «Страна гуззов» — посвящены двум группам огузов — тюркоязычного народа. Первая из них участвовала в формировании уйгуров, вторая являла собой союз племен, ведших кочевой и полуоседлый образ жизни в Приаралье и Прикаспии. О первой замечено, что они почитают лошадей и празднуют появление радуги, о второй группе сказано, что хотя это большой тюркский народ, но исповедывают они христианство и что у них есть город, построенный из камня, дерева и тростника. Тут же приводятся и вполне достоверные исторические сведения, согласно которым огузы некогда были под властью турок-сельджуков и под их руководством вторглись в Хорасан и прикаспийские земли. В дальнейшем они сыграли свою роль в формирований нескольких народов, населяющих Прикаспий и Причерноморье[114].

В статье о печенегах («Страна баджанаков») основное внимание обращено на внешний облик: «Они длиннобородые, среди них много длинноусых, они сильны и неодолимы». Пищей им служит просо. И что примечательно: они никому не платят дани. Еще об одном средневековом тюркском племени пишет Бакуви — о харлуках («Страна харлухов»). Он пишет в основном об обычаях, и притом с явным осуждением: «Это люди, чинящие насилие и несправедливость, нападающие друг на друга. Прелюбодеяние у них совершается открыто. У них есть азартная игра, в которой играющий может проиграть другому игроку жену, свою сестру или мать. Женщины у них очень красивы и порочны, а мужчины их малоревнивы. Вино у них из проса. Они едят мясо, только обмакнув его в соль… у них есть рудник серебра, которое они добывают вместе с ртутью»[115].

Есть в сочинении Бакуви интересные, хотя и краткие записи о Византии («Страна внутренних румов»). Это, по его словам, большое государство, куда входят и Рим, и Константинополь. Государство богатое: «там много плодов и скота». Пишет он о верованиях и обычаях населения, отдает должное уму и непривычному для стран Востока того времени благородству правителей: «До того как у них появилась христианская вера, они следовали учению философов… Цари ар-Рума (Рима) именуются цезарями. Это наиболее деятельные, умные и ученые среди царей… В числе их обычаев — они никогда не захватывают своего врага врасплох, а сначала предупреждают его»[116].

Едва ли не самую большую статью Бакуви посвятил Риму («Румийа»), Однако включил в его описание не только сам город, но и все его окрестности, и прилегающие территории, вплоть до морского побережья. Видимо, таким было описание Рима в тех источниках, откуда Бакуви черпал сведения, а сведения эти были выдержаны в мажорных тонах, с явным преувеличением, когда касались конкретных цифровых данных и отражали то восхищение величием бывшей столицы Римской империи, какое она вызывала у путников из далеких и менее цивилизованных стран, впервые попавших в нее, даже после частичного ее разрушения и разграбления варварскими племенами. Рим, по его словам, это «одно из удивительных мест мира по величине своих зданий и множеству людей». Приведем несколько примеров его восторженных оценок Рима с достаточно фантастическими цифрами: «Там двенадцать тысяч улиц, и в каждой улице текут два канала: один для питья, а второй — для садов. Там двенадцать тысяч рынков, и на каждом по двое весов. Все рынки вымощены белым мрамором, стоят на медных колоннах, прикрытых медными створками. Там есть шестьсот шестьдесят тысяч бань, учебные заведения для тех, кто желает изучать науки — медицину, астрономию, геометрию. В Риме — десять тысяч монастырей для мужчин и для женщин». Примерно в таких же тонах и с теми же преувеличениями рассказывается о римских соборах: в одном из них, например, кормятся 50 000 епископов, дьяконов и других прислужников, там есть «десять тысяч кувшинов и десять тысяч столиков из золота, десять тысяч кубков и десять тысяч светильников из золота»[117].

В гораздо более спокойных тонах дается описание Константинополя, и содержит оно главным образом рассказ о дворцах и соборах города. Но одним из «чудес мира» называется маяк. «Он закреплен свинцом и железом на площади. Когда дует ветер, он наклоняет маяк на юг, на север, на восток и на запад от самого основания его опоры».

Конечно, пересказать все статьи сочинения Бакуви здесь невозможно, и поэтому разговор о шестой зоне ограничим упоминанием еще о трех статьях. В одной из них, озаглавленной «Зирих Гаран», речь идет о двух селениях[118], расположенных на высоком холме над Дербентом. Само их наименование, говорит Бакуви, означает «делающие панцирь». Жители их — высокие, белокурые. «У них нет другого ремесла, кроме выделки панцирей и кольчуг». Укрепленность их местожительства позволяет им уклониться от уплаты дани. Отмечает Бакуви и своеобразный обычай захоронения, несомненно очень древнего происхождения: когда кто-либо умирает, мясо отделяют от костей; кости собирают, кладут в мешок; пишут на нем «имя хозяина костей, имя его отца, дату рождения и время смерти», а мясо скармливают птицам: если покойник был мужчиной — то воронам, если женщиной — то коршунам[119].

Известен был Бакуви миф об амазонках. Он передает его в своей интерпретации. В статье «Мадинат ан-Ниса» рассказывается о большом городе на острове, расположенном в Атлантическом океане (море ал-Магриба). «Жители его — женщины. Мужчины не имеют никакой власти над ними. Они ездят верхом на лошадях и ведут между собой войны. Они проявляют огромную храбрость при стычках. У них есть рабы. Каждый раб по ночам посещает свою госпожу и остается с ней всю ночь до зари и скрытно уходит. Если одна из них родит ребенка мужского пола., они сразу убивают его, оставляя лишь девочек»[120].

Любопытно упоминание о городе Майнце (ныне на территории ФРГ). Бакуви называет его Маганаджа. Описание дается с чужих слов; видимо, поэтому реальность в нем приправлена толикой выдумки. «Маганаджа — очень большой город: часть его заселена, а часть засеяна. Он — в земле франков, на берегу реки, называемой Рин [Рейн]. Там растут пряности, которые имеются на дальнем востоке: перец, имбирь, гвоздика, гиацинт… Там много пшеницы, ячменя, ржи, винограда и фруктов. У них в обращении дирхемы, чеканенные в Самарканде».

Седьмая зона (седьмой климат). «Начинается на востоке, где леса и горы, в которых обитают некие группы людей из тюрок, похожие на дикарей. Он проходит по горам Башкырт, к пределам ал-Баджанак, городам Сувр и Булгар и кончается у моря ал-Мухит. За пределами этого климата мало народов. Живут там такие, как сиву (весь?), вазанк, йура».

«Это конец обитаемого мира, а за ним нет народов, кроме одного, на который можно не обращать внимания»[121]. Как видим, объем сведений о северных странах у Бакуви (и соответственно у источников, которыми он пользовался) крайне ограничен и малодостоверен, а небылиц приводится здесь больше, чем о других зонах. Описание седьмой зоны ограничивается 10 географическими объектами. Суть некоторых из них мы изложим.

Начинается описание со статьи «Башкырт» [Башкирия]. В ней говорится, что это большой народ, население живет в шатрах, крепостей у них нет. «Среди них есть такие, которые поклоняются журавлям… Но большинство их — христиане. Среди них есть группа мусульман… У них есть царь с громадным войском».

Пишет Бакуви о Булгаре — средневековом городе в среднем течении Волги, вокруг которого живут многочисленные тюркские народы. Расстояние от Булгара до Константинополя — два месяца пути. А между их царями, уверяет Бакуви, ведутся войны. Упоминается в седьмой зоне о Бурджан — «равнинной стране на севере», жители которой держатся веры магов и язычников, но они весьма искусны в ремеслах и мореплавании.

Есть в седьмой зоне упоминание о стране славян («Саклаб»), «лежащей на западе шестого и седьмого климатов. Она граничит со страной Хазар… Это рыжеволосые люди с красным лицом, очень сильные… Это — разные племена, и между ними идут войны. Каждый их народ имеет царя, не подчиненного другому. Часть их — христиане-яковиты, часть — несториане, часть не имеет никакой религии, часть поклоняется огню». Говорит Бакуви о «большом городе в стране саклабов», который он именует «Мишка». «Город этот расположен на берегу моря, среди густого леса, через который войскам не пройти. Там много продуктов, меда, мяса, рыбы. Женятся они только по усмотрению царя, к женам своим очень ревнивы»[122].

И еще сообщает Бакуви о некоей стране Вазанк — «местности на берегу Северного моря». Это, по его словам, «самое дальнее место на севере. Там очень сильный холод, климат суровый, и вечный снег. Там не могут жить растения и животные. Мало кто может туда добраться из-за сильного Мороза, мрака и снега».

Завершается описание седьмой зоны рассказом о стране Йура. В этом рассказе, как и во многих других, написанных с чужих слов, причудливо переплетается реальное и фантастическое, были и небылицы. Приведем его полностью. «Йура — страна близ моря Мрака. День у них летом такой длинный, что солнце в течение сорока дней не заходит. Страна Мрака находится недалеко от них. Жители Йура входят в этот Мрак со светом. Они находят большое дерево, подобное большому шатру, на котором водится зверь, который, как говорят, летает. Они не сеют и не имеют скота. У них много лесных чащ, и они добывают в них себе пищу и ловят рыбу. Дорога к ним идет через земли, на которых снег никогда не тает. Говорят, что жители Булгара привозят в Йура мечи. У этих мечей не делают ни рукоятки, ни каких-либо украшений, а привозят такими, какими их вынимают из огня и опускают в воду для закалки. И такой меч годится для доставки к ним. Жители Йура покупают эти мечи и бросают их в море, и, когда они делают это, Аллах всевышний посылает им из моря рыбу, подобную большому верблюду. За этой рыбой гонится другая рыба, еще большая, чем первая, и она приближается к берегу и оказывается в таком месте, где она не может двигаться. Об этом узнают жители Йура и подплывают к ней на ладьях. Они собираются вокруг нее и разрезают ее мясо. А когда нет в море этих мечей, не выходит к ним рыба, и они умирают, так как сила их от этой рыбы». По мнению комментаторов сочинения Бакуви, страна Йура индентифицируется с Югрой, а жители ее — с угорскими остяками и вогулами[123].

Описанием седьмой зоны заканчивается сочинение Бакуви. В заключение приводятся данные о том, когда, кем и где переписано это сочинение. И венчает книгу стихотворное обращение к читателю:

О ты, который начал наблюдать за тем, что пишу,
И стал обсуждать написанное мной.
Призываю тебя во имя Аллаха: если найдешь у меня ошибку,—
Прости мне ее, ибо мудр тот, кто прощает![124]Глава IV


Бакуви об Азербайджане

Абд ар-Рашиду ал-Бакуви удалось собрать значительный материал об Азербайджане. И использовал он его в живом и содержательном описании около 30 природных областей, городов и других населенных пунктов, каждому из которых посвятил самостоятельную статью. Заметим при этом, что им были весьма точно указаны координаты азербайджанских городов. Бакуви отнес Азербайджан в целом к четвертой и пятой климатическим зонам. Он записал: «Азербайджан[125] — обширная населенная область между Кухистаном, Арраном и Арменией. Там множество городов, селений, гор и рек»[126].

Рассказав в начале описания четвертой зоны в общих чертах о природных особенностях Азербайджана, Бакуви в дальнейшем, уже в отдельных статьях, говорит о входящих в него регионах и примечательных местах, акцентируя внимание на наиболее существенных природных, этнографических и хозяйственных особенностях, не упуская возможности почти каждый раз упомянуть о том или ином чем-либо прославившемся человеке, уроженце данной местности. Впрочем, в большинстве случаев это либо политический, либо религиозный деятель, но не забывает Бакуви и ученых, и поэтов.

Пересказ статей, связанных с Азербайджаном, мы начнем с тех из них, которые вошли в четвертую зону, т. е. в том порядке, как они даны у Бакуви. А он свои описания начинает с южных территорий, и прежде всего называет Ардебиль. Бакуви отмечает природные условия — почвы, воду, климат, — в которых пребывает этот город, замечая при этом, что, несмотря на влажный климат и обилие рек, там нет фруктовых деревьев.

Особое внимание он обращает на возвышающуюся поблизости от города гору Себелан (4821 м) с ее вечными снегами и замечательными холодными и горячими источниками, выбивающимися у подножия горы[127]. В кратком описании Ардебиля у Бакуви, к сожалению, не нашлось места для упоминания о великолепной древней крепости и о том, что город в прошлом в немалой степени затронули исторические события, коими была столь богата эта территория. До арабского завоевания Ардебиль был центром южного Азербайджана, арабы, захватив его, перенесли столицу в Мераге, а в X в. Юсиф ибн Абу ас-Садж снова сделал Ардебиль столицей государства. Ныне это один из самых крупных городов иранского остана (провинции) Восточный Азербайджан.

В сочинении Бакуви отмечается, что Азербайджан богат горными реками с быстрым течением. Об одной из них — реке Увайс он говорит: «Она протекает по многим странам, пока не достигнет моста Дийа ал-Мулка, вблизи Накджувана [Нахичевани]. Он построен из камня и является одним из чудес света»[128]. Здесь, видимо, речь идет о реке Аракс и старинном Худаферинском мосте через эту реку.

Крупнейшим городом Иранского Азербайджана является Тебриз. Бакуви его называет одним из «славнейших и многолюдных городов со здоровым климатом, прекрасной почвой и хорошей водой. Имеет крепкие стены и удивительные здания… Там много рек, и он окружен садами». И далее: «Это город со множеством благ, богатый плодами; жители его состоятельны и владеют ремеслами. Вблизи города есть серные бани, обладающие удивительными полезными свойствами». Бакуви восхищается достопримечательностями Тебриза, особенно его архитектурными сооружениями, в их числе он называет «свод гробницы, воздвигнутой султаном Газаном[129], окруженной медресе и зданиями, не имеющими себе равных по величине». В городе, пишет он, «есть мечети, медресе, дворцы и удивительные постройки, не поддающиеся подсчету» [130].

К югу от Тебриза, на берегу одноименного озера, раскинулся город, который Бакуви называет Урмийа (ныне Урмия). Основное место в статье о нем уделено озеру «с неприятным запахом. В нем нет рыбы. Там есть остров, на нем селения, горы и сильная крепость»[131].

Из других городов, упомянутых Бакуви, назовем несколько. По дороге из Малой Азии в Хорасан, к юго-востоку от Тебриза, находится Зенджан; жители этого города, уверяет Бакуви, славятся своим остроумием. «В окрестных горах есть рудники железа, и, если случается у жителей неурожай, они покупают хлеб не иначе как в обмен на железо»[132]. К югу от Тебриза расположен еще один «известный многолюдный город с многочисленными благами, богатый водой и обильный плодами». Речь идет о Мераге (у Бакуви — ал-Марага). «Там есть древние развалины, оставшиеся от магов, медресе и различные здания», и, конечно, упоминается о знаменитой обсерватории, основанной Насириддином Туси. В мерагинскую обсерваторию приезжали работать и учиться люди со всего Востока, даже из Испании и Китая. Библиотека обсерватории насчитывала 400 000 книг. Между Мераге и Зенджаном лежит город Шиз, около которого находится «рудник золота, серебра, мышьяка». Уроженцем Шиза был «пророк магов Зар-душт» (Заратуштра, или Зороастр) — реформатор древнеиранской религии, известной под названием зороастризма[133].

В статьях сочинения Бакуви, посвященных Азербайджану и включенных в описание пятой зоны, говорится в основном о территории нынешнего советского Азербайджана, о крупных областях, входящих в нее, — Арране, Ширване, Мугане, городах и других населенных пунктах. И конечно, самая большая статья рассказывает о Баку (у Бакуви — Бакуйа). Это «город, построенный из камня на берегу моря ал-Хазар… Его стены омываются водами моря, которое затопило много стенных башен и приблизилось к мечети». Эти сведения, приведенные Бакуви, представляют немалый научный интерес, ибо дают лишнее свидетельство вековых колебаний уровня Каспия. Далее подробно рассказывается о самом городе, его природных особенностях: «большинство домов построено на скалах. Воздух там хороший, вода пресная, из колодцев, выбитых скалах, а выходящие в них ключи исключительно приятны. Там низкие урожаи зерна, и большую часть его привозят сюда из Ширвана и Мугана. Много здесь инжира, граната и винограда. Сады находятся далеко, и большинство горожан отправляется туда в  летнее время, живет там некоторое время, а затем возвращается. И так они делают ежегодно». Много говорится в статье об укреплениях города, его крепостях: одну из них даже «не смогли одолеть татары» (видимо, речь идет о Девичьей башне). Не забывает Бакуви упомянуть о малоприятных бакинских ветрах: они «дуют и ночью и днем, так что иногда при сильном ветре невозможно человеку идти против ветра, а лошадей и овец в зимнее время даже сбивает в море, и они не могут удержаться на земле». Ну и конечно же, много слов сказано о «залежах смолы и источниках нефти, ежедневная добыча которой превышала 200 верблюжьих тюков» [134]. Отмечается, что «близ источников есть там твердая земля желтого цвета, которая горит наподобие свечей. От нее отламывают куски и везут в город для отопления его домов и бань»[135].

Крайне любопытно описание острова Пираллахи (ныне остров Артема): «Около города есть обитаемый остров, с которого охотятся за водяными собаками [тюленями]. С них сдирают шкуру и вытапливают жир, используемый как масло в светильниках. Из шкур выделывают мешки, наполняют их нефтью и перевозят на кораблях в другие страны. Там много газелей, и нигде нет им подобных. В некоторые годы там виден большой огонь, выходящий из моря и поднимающийся на высоту, видимую с расстояния одного дня пути и даже больше. Этот огонь горит длительное время, а затем гаснет»[136]. Хотелось бы отметить, что об обитаемости этого острова (под названием Талга) было известно еще древнеримскому географу I в. Помпонию Мела[137]. Он писал, что остров отличается плодородием, имеет пресную воду, богат овощами и фруктами, и отнес его к «святым местам».[138] Указание о наличии пресной воды на Пираллахи («Святом острове») находим и в работах известного русского гидрографа XVIII в. Ф. И. Соймонова [139], а также в «Записках Кавказского общества сельского хозяйства» середины XIX в., когда там было «несколько ключей свежей и вкусной воды» [140].

Об окрестностях Баку говорится, что там много селений и «каждое селение имеет укрепленную цитадель с прочными стенами». Называются многие выходы нефти и газа, упоминаются соляные копи, «где добывают отличную соль, вывозимую в другие страны».

Описывая Ширванскую природную область, Бакуви указывает, что название ее связано с именем царя Ануширвана: «часть имени опустили ради облегчения произношения». Далее говорится о горах, пещерах и растительности области. Отмечается, что из Ширвана «происходит достойный мудрец Афдал ад-Дин ал-Хакани (Афзаладдин Хагани)… Он обладал исключительной способностью слагать стихи, остерегался пороков, которым предаются поэты, соблюдал законы доблести и скончался в 581 г. (хиджры) в Тебризе».

В описаниях географических объектов пятой зоны, находящихся на территории Азербайджана, пожалуй, больше всего места отведено Аррану и его городам. Арран, пишет Бакуви, «область между Азербайджаном [имеется в виду южный Азербайджан], Арменией и страной Абхаз [видимо, Абхазия и Грузия]. Здесь много городов и селений.

Главные города — Джанза и Байлакан. Там протекает река ал-Кур [Кура], берущая свое начало в стране Хазаран, затем текущая по стране Абхаз, в области ал-Лан. Затем течет мимо города Тифлиса, пересекая его, затем мимо Ганджи, Шамкура [Шамхора] и течет у ворот Барды; потом она смешивается с водой Аракса, который меньше ее, и вливается в море ал-Хазар… Там есть запруда для рыб, где вылавливается различная рыба и разводится водоплавающая птица. Там много рисовых полей»[141]. Последние фразы, видимо, относятся к территории нынешнего Кызылагачского заповедника, где наблюдается огромное скопление водоплавающей птицы, и к Ленкорани, издавна известной возделыванием многих сортов риса.

Статья «Джанза» рассказывает об одном из самых известных и крупных городов Азербайджана — Гандже (ныне Кировабад). Сообщается, что город сильно укреплен и служит пограничной крепостью вблизи границ Грузии. Он «обилен благами и зерном», жители его «искусны в выращивании шелковичных червей и выделке шелка»[142]. Отсюда родом один из величайших азербайджанских поэтов — Низами Ганджеви (1141–1209). А выходцем из другого города и крепости — Бейлакан является поэт Муджир ад-Дин ал-Бейлакани (ум. в 1198 г.). Упоминает Бакуви старинный город Барда. Отмечается, что это приятное место, что там растут фундук, каштаны и какой-то особый сорт фруктов, «который называется „даркал“; по размеру он похож на рябину». И еще говорится, что там есть мулы, «превосходящие мулов всех областей»[143]. И действительно, во времена Бакуви вокруг Барды были труднопроходимые густые леса с обилием диких фруктов и среди них рос даркал (кизил), напоминающий рябину. В большом количестве фрукты выращивались и в садах. Были там и крупные маслиновые плантации, совершенно уничтоженные многочисленными иноземными нашествиями (монголов, хазар, сасанидов, сельджуков и др-) — Немалое влияние на природу здесь оказало и не всегда разумное вмешательство местного населения.

В заключение назовем еще одну средневековую область — базз. Она расположена «между Apраном и Азербайджаном [имеется в виду Иранский Азербайджан]». В статье о ней отмечается, что это влажное место с обильными туманами, что небо там проясняется очень редко, что, по слухам, там течет большая река, видимо, изобилующая целительными минеральными источниками. «Если в ней искупается человек с застарелой лихорадкой, то она исчезнет». Упомянул эту область Бакуви главным образом из-за того, что оттуда вышел Бабек (ок. 798–838) — предводитель антифеодального восстания в Азербайджане и Западном Иране.[144]


Заключение

Абд ар-Рашид ал-Бакуви — замечательный азербайджанский географ-путешественник конца XIV — первой половины XV в. Он обладал поистине энциклопедическими знаниями в области географии, этнографии, экономики, литературы, истории и т. д.

Кроме родного азербайджанского языка Бакуви в совершенстве владел фарси и арабским языками. Он был знаком с важнейшими географическими сочинениями и другими научными трудами своего времени. Большая эрудиция, тонкая наблюдательность в путешествиях дали Бакуви возможность создать собственные сочинения, принесшие ему широкую известность. К сожалению, до нас дошло лишь одно сочинение, ставшее главным трудом его жизни. Это всемирная география — «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар» («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудеса царя могучего»). Оно представляет большой интерес не только для советских географов, историков, этнографов, но и для ученых всего мира. В «Китаб Талхис ал-асар…» излагается обширный историко-географический материал о странах Средней Азии, о народах, живущих в бассейне Волги, на Урале, в лесостепных и степных зонах, об Индии, Северной Африке, о народах и некоторых государствах Западной Европы.

В работе Бакуви мы находим и практические советы, почерпнутые им из народной медицины, находим сведения о способах ведения сельского хозяйства и выращивания отдельных культур народами Востока.

Все сказанное позволяет утверждать, что сочинение Бакуви служит источником чрезвычайно ценных сведений для востоковедов, историков, географов, архитекторов, этнографов, лингвистов, изучающих особенности средневековых стран и народов, их населяющих, знания о которых впитал и любезно передал последующим поколениям выдающийся азербайджанский ученый и путешественник.


Литература

Абд ар-Рашид ал-Бакуви. Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудесах царя могучего»). Издание текста, перевод, предисловие, примечание и приложения 3. М. Буниятова. М., 1971.

Ахундов М. А. Развитие биологической мысли в Азербайджане (XII в.). — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977.

Ашурбейли С. Б. Абдар Рашид Бакуви. Азербайджанский ученый-географ начала XV в. — Изв. АН Азерб. ССР. Серия общественных наук, 1958, № 5.

Бакиханов Аббаскули Ага. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926.

Будагов Б. А., Мехралиев Э. К. Географические описания Азербайджана в труде Абдурашида Бакуви, — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977.

Буниятов 3. М. Предисловие к книге Бакуви «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар». М., 1971.

Велиханлы Наиля. Арабские географы-путешественники IX–XII вв. об Азербайджане. Баку, 1974 (на азерб. яз.).

Гулизаде М. Ю. Предисловие к избранным произведениям Хагани Ширвани. Баку, 1959.

Гусейнов Гейдар. Из истории общественной и философской мысли в Азербайджане XIX века. Изд. 2-е. Баку, 1958.

Записки Восточного отделения императорского Археологического общества, т. VIII, 1894.

История азербайджанской литературы, т. I. Баку, (на азерб. яз.).

Кашкай М. В. Великий азербайджанский ученый XIII века Мухаммед Насреддин Туси. Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977.

Керемов Н. К. Жизнь в пути. М., 1973.

Керемов Н. К. Путешествия Гудси. М., 1977.

Керемов Н. К. Этапы географического изучения Азербайджана. — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977.

Крачковский И. Ю. Избр. произв. Т. IV. М.—Л., 1957.

Кулизаде 3. А. Насими — философ и поэт Востока. Баку, 1973.

Ариф Мамед. История азербайджанской литературы (краткий очерк). Баку, 1971.

Мамедбейли Г. Насиреддин Туси. Баку, 1957 (на азерб. яз.).

Миллер А. Ф. Краткая история Турции. М., 1948.

Сеидзаде А. А. О Зульфугаре Ширвани. — Тр. ин-та истории АН Азерб. ССР, т. XI. Баку, 1957.

Султанов М. Средневековый ученый и поэт Нахичевани. — Наука и жизнь, 1976, № 2 (на азерб. яз.).

Тагдиси Дж. Г., Ирани М. А., Алиев С. Д. Вопросы медицины в трудах Насреддина Туси и его учеников. — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977.

Фазлуллах Рашид ад-Дин. Джамиат-Таварих. Баку, 1967 (на фарс, и рус. яз.).

Хагани Ширвани. Избранные произведения. Баку, 1959.

«Die arabischen Handschriften der K. Ho! und Staatsbibliothek in M"unchen». Beschreiben von J. Aumer. M"unchen, 1866, c. 400–402.

Keremov N. K. Leinalabdin Shirvanis travels in India in the 18th Century. — XXI Congress Geographique International. India, 1968.

Fr"ahti Ch. M. Ibn-Foszlan’s und anderen Araber Berichte "uber die Rassen "alterer Zeit. — Text und "Ubersetzung mit kritisch-philologischen Anmerkungen, SPb., 1823.

Streck M. Al-Kazwini — Zakariya. EI II, c. 900–904.


Керемов Нуреддин Керем-заде

13 августа 1981 года, через несколько месяцев после того как редакционная работа над рукописью была закончена, скончался автор ее — Н. К. Керемов.

Длительное время продолжалось творческое сотрудничество издательства «Мысль» с Н. К. Керемовым — превосходным знатоком истории географических открытий, сделанных путешественниками стран Востока, особенно азербайджанскими. За последние десять лет были опубликованы три его книги: «Жизнь в пути» (два издания) — о выдающемся азербайджанском путешественнике Зейналабдине Ширвани (XVIII век), посвятившем 40 лет жизни странствиям и проделавшем путь в 60 тыс. километров от островов Атлантики до берегов Тихого океана; «Путешествие Гудси» — о А. А. Бакиханове, замечательном азербайджанском ученом и просветителе, друге Пушкина и Грибоедова, и, наконец, «Путешествие Бакуви».

Но историческая география, изучение трудов исследователей и путешественников и их популяризация — лишь одна сторона многогранной научной деятельности заслуженного деятеля науки, доктора географических наук, профессора Н. К. Керемова. Им опубликовано свыше 250 работ, посвященных физико-географическому районированию и ландшафтным исследованиям, в частности ландшафтам Большого Кавказа, выдающимся знатоком которого он был. Им была составлена ландшафтная карта Большого Кавказа.

H. K. Керемов родился 20 марта 1911 года в с. Чархан Шемахинского района Азербайджанской ССР. В 1925 году поступил в педагогическое училище им. Сабира в г. Шемахе. Окончив его, работал учителем. 1934–1938 годы — учеба в Азербайджанском педагогическом институте. По окончании института был оставлен в нем преподавателем, а с 1943 года преподавал в Азербайджанском государственном университете им. С. М. Кирова. В 1947 году возглавил кафедру общей географии в университете и одновременно кафедру физической географии в пединституте, где работал до последних своих дней. Педагогическую деятельность он успешно совмещал с научно-исследовательской работой.

За плодотворную научную и педагогическую работу Н. К. Керемов был награжден многими орденами и медалями, а также Почетной грамотой «За большие заслуги перед советской географией и Географическим обществом Союза ССР».

Доктор географических наук А. Д. Эйюбов.







Примечания


1

 Гейдар Гусейнов. Из истории общественной и философской мысли в Азербайджане XIX века. Баку, 1958, с. 12.

(обратно)


2

 И. Ю. Крачковский. Избр. соч., т. IV. М. — Л., 1957, с. 200.

(обратно)


3

 Мамед Ариф. Указ., соч., с. 8.

(обратно)


4

 Там же, с. 14.

(обратно)


5

 Записки Восточного отделения императорского Археологического общества, т. VIII, 1894.

(обратно)


6

 Мамед Ариф. Указ. соч., с. 14.

(обратно)


7

 Э. К. Мехралиев. Шейх Мухаммед-Али Ширвани Баба-Кухи и его географические воззрения. Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки. Баку, 1977, с. 80.

(обратно)


8

Абулфаз Рахимов. Бакинский поэт Баба-Кухи Бакуйи. — Газета «Бакы», 2 января 1964 г. (на азерб. яз.).

(обратно)


9

Там же.

(обратно)


10

Э. К. Мехралиев. Указ. соч., с. 80.

(обратно)


11

Гейдар Гусейнов. Указ, соч., с. 13. Произведения Абуль Гасана Бахманяра «Иерархия существ» и «Метафизика» переведены на западноевропейские языки, в частности на немецкий, и изданы в Лейпциге в 1851 г. На арабском языке были изданы в Каире.

(обратно)


12

М. Ю. Гулизаде. Предисловие к избранным произведениям Хагани Ширвани. Баку, 1959, с. 7.

(обратно)


13

Аббаскули Ага Бакиханов. Гюлистан-Ирам. Баку, 1926, с. 166.

(обратно)


14

История азербайджанской литературы, т. I. Баку, с. 72 (на азерб. яз.).

(обратно)


15

Хагани Ширвани. Избранные произведения. Баку, 1959, с. 26.

(обратно)


16

Там же, с. 197. Рей — древнеиранский город. Ныне большая его часть — в развалинах. Вблизи него — современный Тегеран. Во время халифата был крупным городом со значительно развитой промышленностью (ремесленной) и торговлей; М. Томара. Бабек. М., 1936.

(обратно)


17

Там же, с. 142.

(обратно)


18

М. А. Ахундов. Развитие биологической мысли в Азербайджане (XII в.). — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки, посвященной 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции. Баку, 1977, с. 123.

(обратно)


19

Хагани Ширвани. Избр. произв., с. 13.

(обратно)


20

Об Омаре Кафи-эд-Дине в селе Мелгам (или Мелхем Шемахинского района) до сих пор бытует любопытная легенда. Будто бы Кафи-эд-Дин со своими учениками подыскивал недалеко от г. Шемаха местечко, пригодное для организации медицинской академии. Кафи-эд-Дин приказал своим ученикам зарезать несколько баранов и их мясо повесить по 3–4 куска в разных точках, но следить, чтобы их не съели хищники. Через неделю он верхом объехал все эти места и обнаружил, что почти все куски мяса испортились и только в одном месте мясо сохранилось таким, как будто его только что повесили. Тогда Кафи-эд-Дин заключил, что в этом месте воздух наиболее чистый, поэтому медицинскую академию нужно построить именно здесь. Сейчас эта местность называется Мельгамской равниной (от азербайджанского слова «мелгам» — ценное лекарство).

(обратно)


21

М. А. Ахундов. Указ. соч., с. 123.

(обратно)


22

 Мамед Ариф. Указ. соч., с. 26.

(обратно)


23

Там же, с. 36.

(обратно)


24

Велиханлы Наиля. Арабские географы-путешественники IX–XII вв. об Азербайджане. Баку, 1974 (на азерб. яз.).

(обратно)


25

Г. Мамедбейли. Насиреддин Туси. Баку, 1957 (на азерб. яз.).

(обратно)


26

М. А. Кашкай. Великий азербайджанский ученый XIII века Фазлуллах Рашид ад-Дин. Джамиат таварих. Баку, 1957 (на фарс, и рус. яз.).

(обратно)


27

Там же, с. 16.

(обратно)


28

М. Султанов. Средневековый ученый и поэт Нахичевани. — Наука и жизнь, 1976, № 2 (на азерб. яз.).

(обратно)


29

История азербайджанской литературы, т. 1, с. 65-66, 197–201.

(обратно)


30

Рубаи — четверостишие (руб — по-арабски «четверка», «четыре») в котором рифмуется первая, вторая и четвертая строки а третья остается свободной. Кыта, или гита, — арабское слово, означающее «отрезок», «часть», «отрывок». Здесь — одна из форм лирической поэзии на Востоке, близкая к газелям и касидам. Кыта пишется на философские, социально-этические и даже на любовные темы. Приблизительный  объем — от 4 до 40 строк. Рифма такая же, как в газелях и касидах, за исключением попарно рифмующихся двустишия, т. е. когда в каждом двустишии первые строки свободнее, а рифмуются только вторые (Хагани Ширвани. Избр. произв., с. 238–239).

(обратно)


31

Л. А. Сеидзаде. О Зульфугаре Ширвани. — Труды ин-та истории АН Азерб. ССР, т. XI. Баку, 1957, с. 310–353.

(обратно)


32

История азербайджанской литературы, т. I, с. 203.

(обратно)


33

Там же, с. 224–225.

(обратно)


34

Мамед Ариф. Указ. соч., с. 47.

(обратно)


35

Там же, с. 49, 50.

(обратно)


36

3. А. Кулизаде. Насими — философ и поэт Востока. Баку, 1973, с. 9.

(обратно)


37

Абд ар-Рашид ал-Бакуви. Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар («Сокращение [книги] о „памятниках“ и чудеса царя могучего»). Издание текста, перевод, предисловие, примечание и приложения 3. М. Буниятова. М., 1971, с. 90 (на рус. и араб. яз.).

(обратно)


38

С. Б. Ашурбейли. Абдар-Рашид Бакуви. Азербайджанский ученый-географ начала XV в. — Изв. АН Азерб. ССР. Серия общественных наук, 1958, № 5, с. 33–40.

(обратно)


39

 И. Ю. Крачковский. Избр. соч., т. IV. М. — Л., 1957, с. 512.

(обратно)


40

Б. А. Будагов, Э. К. Мехралиев. Географические описания Азербайджана в труде Абдурашида Бакуви. — Тезисы секционных докладов V Закавказской конференции по истории науки. Баку, 1977.

(обратно)


41

3. М. Буниятов. Предисловие к книге Абд ар-Рашида ал-Бакуви «Китаб Талхис ал-асар ва аджаиб ал-малик ал-каххар». М., 1971, с. 5.

(обратно)


42

3. М. Буниятов. Указ. соч., с. 5.

(обратно)


43

Бакуви. Указ. соч., с 28–30.

(обратно)


44

Н. К. Керемов. Путешествия Гудси. М., 1977, с. 36.

(обратно)


45

3. М. Буниятов. Указ. соч., с. 6.

(обратно)


46

3. М. Буниятов. Указ. соч., с. 5–6.

(обратно)


47

С. Б. Ашурбейли. Указ. соч., с. 33.

(обратно)


48

«Die arabischen Handschriften der K. Hof- und Staatsbibliothek in M"unchen», beschreiben von J. Aumer. M"unchen, 1866, c. 400–402; 3. M. Буниятов. Указ. соч., с. 6.

(обратно)


49

3. М. Буниятов. Указ. соч., с. 6.

(обратно)


50

М. Streck. Al-Kazwini, Zakariya. — El. II, с. 900–904.

(обратно)


51

И. Ю. Крачковский. Указ. соч., с. 512.

(обратно)


52

Там же, с. 512–513.

(обратно)


53

Ch. М. Fr"ahti. Ibn-Foszlan’s und anderer Araber Berichte "uber die Russen "alterer Zeit. Text und "Ubersetzung mit kritisch-philologischen Anmerkungen, SPb., 1823.

(обратно)


54

И. Ю. Крачковский. Указ. соч., с. 412.

(обратно)


55

3. М. Буниятов. Указ. соч., с. 8.

(обратно)


56

Бакуви. Указ. соч., с. 11.

(обратно)


57

Там же, с. 11–12.

(обратно)


58

Там же, с. 13.

(обратно)


59

Н. К. Керемов. Жизнь в пути. М., 1973, с. 121.

(обратно)


60

Хорезми (Хоризми) — выдающийся узбекский ученый, родом из г. Хива — одного из древнейших культурных очагов нашей планеты. Хорезмское государство занимало территорию в нижнем течении Амударьи.

(обратно)


61

И. Ю. Крачковский. Указ. соч., с. 94–95.

(обратно)


62

Сурхаб (Ибн Серапион) — арабский географ-астроном, современник, ученик и последователь ал-Хорезми, жил в первой половине X в.

(обратно)


63

 Закарийа ибн Мухаммед ал-Казвини (ок. 1203–1283) — арабский космограф (некоторые исследователи считали, что его родители были азербайджанцами, но жили в Иране, в г. Казвин). В своем географическом труде «Асар ал-билад ва ахбар ал-ибад» («Памятники городов и сообщения о рабах Аллаха»), составленном в 674 г. хиджры (1275–1276), он также дает описание Земли с разделением ее на семь климатов. Здесь, как и у Бакуви, сведения о странах, областях, городах, островах и других географических объектах приводятся в алфавитном порядке.

(обратно)


64

Однако сначала необходимо сделать несколько оговорок. Академик 3. М. Буниятов в предисловии к своему переводу «Талхис ал-асар…» предупредил, что им на основании труда ал-Казвини сделаны в квадратных скобках включения, разъясняющие или дополняющие текст Бакуви. Мы в данной популярной книге о Бакуви при цитировании его сочинения приняли эти добавления, но без скобок, а в квадратные скобки заключили собственные пояснения текста, относящиеся преимущественно к идентификации географических названий, а также некоторых других реалий с современными. И еще: при пересказе описаний тех или иных географических объектов мы не указываем их координат, приводимых Бакуви, так как у него исчисление долгот начинается от Канарских островов, а не от Гринвича, как принято сейчас.

(обратно)


65

Бакуви. Указ. соч., с. 14.

(обратно)


66

Там же.

(обратно)


67

Н. К. Керемов. Указ. соч., с. 124.

(обратно)


68

Бакуви. Указ. соч., с. 18.

(обратно)


69

Там же, с. 22.

(обратно)


70

 Там же. с. 20. 

(обратно)


71

Там же, с. 18. Саба ибн Иашджуб ибн Иаруб ибн Кахтан-легендарный царь в Южной Аравии.

(обратно)


72

Там же, с. 21.

(обратно)


73

Там же, с. 20.

(обратно)


74

Синд — северо-западная часть Индии. Синд в настоящее время провинция в Пакистане.

(обратно)


75

Бакуви. Указ. соч., с. 29.

(обратно)


76

Длина ручного локтя — 49,875 см, а длина средневекового «строительного» локтя считалась 79,8 см. Стамбульский локоть — 68,579 см, каирский суконный локоть — 58,187 см. В XVI в. в Багдаде и Басре «суконный» локоть был 82,9 см, а в XIX в. в Иерусалиме составлял 64,77 см.

(обратно)


77

Медина ранее называлась Иасриб. Пророк Мухаммед дал этому городу новое название — Медина. Является священным городом мусульман, там находится могила Мухаммеда.

(обратно)


78

Бакуви. Указ. соч., с. 24–25.

(обратно)


79

Там же, с. 31.

(обратно)


80

Там же, с. 35.

(обратно)


81

Там же, с. 27.

(обратно)


82

Там же, с. 26.

(обратно)


83

В сочинении Бакуви нашло отражение принятое в средние века разделение территории Ирака и южного Ирана на две части: «Ирак-е аджам», населенный мусульманами шиитами, и «Ирак-е араб», населенный мусульманами суннитами.

(обратно)


84

Ифрикия — Северная Африка.

(обратно)


85

Бакуви. Указ. соч., с. 33.

(обратно)


86

Там же, с. 37–38.

(обратно)


87

Там же, с. 45, 123.

(обратно)


88

Там же, с. 42.

(обратно)


89

Там же, с. 41–42.

(обратно)


90

Там же, с. 36.

(обратно)


91

Там же, с. 37, 121.

(обратно)


92

Там же, с. 55.

(обратно)


93

Там же, с. 51.

(обратно)


94

Там же, с. 51.

(обратно)


95

Там же, с. 121.

(обратно)


96

Берберия — во времена Бакуви так называлась обширная область в Северной Африке, названная по имени коренных народов — берберов, населявших ее до прихода туда арабов. Сейчас большинство берберов живет главным образом в Марокко, а также в южных районах Алжира, Туниса и Ливии.

(обратно)


97

Бакуви. Указ. соч., с. 39.

(обратно)


98

Там же, с. 47.

(обратно)


99

Там же, с. 77.

(обратно)


100

Там же, с. 83.

(обратно)


101

Там же, с. 68.

(обратно)


102

Там же, с. 65.

(обратно)


103

Там же, с. 69–70.

(обратно)


104

Там же, с. 80.

(обратно)


105

Там же, с. 90.

(обратно)


106

Там же, с. 96.

(обратно)


107

Там же, с. 86.

(обратно)


108

Там же, с. 88.

(обратно)


109

 Там же, с. 92–93.

(обратно)


110

Там же, с. 100.

(обратно)


111

Там же, с. 87.

(обратно)


112

Там же, с. 104.

(обратно)


113

Там же, с. 102.

(обратно)


114

Там же, с. 102, 104, 133.

(обратно)


115

Там же, с. 103.

(обратно)


116

Там же, с. 104, 105.

(обратно)


117

Там же, с. 105–106.

(обратно)


118

С. Б. Ашурбейли их называет Зара и Керан.

(обратно)


119

Бакуви. Указ. соч., с. 106–107.

(обратно)


120

Там же, с. 109.

(обратно)


121

Там же, с. 111.

(обратно)


122

Там же, с. 112.

(обратно)


123

Там же, с. 113, 133.

(обратно)


124

Там же, с. 114.

(обратно)


125

 В конце IV в. до н. э. на территории Азербайджана возникло государство, во главе которого стоял Атропат. До этого он был правителем одной из южных областей древнего Азербайджана. По его имени страна называлась Атропатеной. Атропатена — одно из древнейших названий Азербайджана. В последующих веках оно изменялось: иранцы ее называли Адер-бадаган, армяне — Атр-патакан, арабы — Адербайган, или Азербайджан. Азер означает «огонь», а бейган — «место», т. е. «место огня» или «страна огня», что было связано с широким распространением здесь огнепоклонства.

(обратно)


126

 Бакуви. Указ. соч., с. 61.

(обратно)


127

Там же, с. 61–63.

(обратно)


128

Там же, с. 61–62.

(обратно)


129

Там же с. 67, 128. Во время правления султана Газан-хана (1295–1304)  из династии Ильханидов Тебриз стал центром крупной империи, граница которой протягивалась от Амударьи до Египта. По инициативе Газан-хана вокруг Тебриза была построена крепостная стена длиной 54 тыс. кез (1 кез равен 104 см), высотой 17 футов. Гуламгусейн Бегдели. Тебриз. — Журнал «Улдуз» («Звезда»), Баку, 1977, № 8, с. 59–64 (на азерб. яз.).

(обратно)


130

6 В начале XIV  в. в Тебризе был создан своего рода университет — научный центр, известный под названием «Дар-аш-Шафа» («Дом исцеления»), где училось около семи тысяч студентов из различных стран Востока. В библиотеках над редчайшими рукописями работали ученые из разных стран, в том числе из Индии, Китая и Египта.

(обратно)


131

Бакуви. Указ. соч., с. 63.

(обратно)


132

Там же, с. 73.

(обратно)


133

Там же, с. 75, 129.

(обратно)


134

Там же, с. 89.

(обратно)


135

На Апшеронском полуострове встречаются естественные выходы нефти различных типов. Среди них нефть тяжелая, темно-коричневого, почти черного цвета, а также легкая, так называемая белая нефть — желтого и светло-желтого цветов. Легкая нефть при выкачивании на поверхность может образовать желтую массу, которая хорошо горит и может быть использована для отопления.

(обратно)


136

Бакуви. Указ. соч., с. 89.

(обратно)


137

Помпоний Мела сам не путешествовал, он использовал материалы греческих географов.

(обратно)


138

3. И. Ямпольский. Сообщение античного автора об острове Талге, — ДАН Азерб. ССР, т. XV, 1958, № 2, с. 177.

(обратно)


139

Ф. Соймонов. Обозрение Российских провинций за Кавказом, ч. 1. Бакинская провинция. СПб., 1836, с. 18.

(обратно)


140

Записки Кавказского общества сельского хозяйства, ч. 1–2, 1861, с. 20.

(обратно)


141

Бакуви. Указ. соч., с. 85.

(обратно)


142

Там же, с. 91.

(обратно)


143

Там же, с. 90.

(обратно)


144

См. М. Томара. Бабек. М., 1936; 3. Буниятов. Новые данные о Бабеке. — ДАН Азерб. ССР, 1971, № 3, с. 108.

(обратно)

Оглавление

  • Глава I Предшественники
  • Глава II Немного о биографии
  • Глава III Сочинения
  • Бакуви об Азербайджане
  • Заключение
  • Литература
  • Керемов Нуреддин Керем-заде
  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно