Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика

Владимир Тихонович Пономарев
Тайны Царских Династий Мира. Фараоны — сыновья Солнца

Введение

«Древние египтяне создали уникальное для ранней древности централизованное государство — его превзошла по уровню организации только Римская империя. Они сумели так ввести искусство в повседневную жизнь, как ни один народ… Они оставили столько памятников искусства, что их превзошел только эллинизм. Обуздав наводнения Нила, египтяне трудом многих поколений осушили сплошные болота, поросшие тростником и кишащие ядовитыми тварями и крокодилами, очистили сам воздух от вредных испарений, впервые приручили массу диких животных (в том числе антилоп, козерогов, пытались приручить гиен) и вывели новые породы мясного и молочного скота, сумели сделать пригодными для пчеловодства и скотоводства топи дельты Нила. Они сами воздвигли себе памятники, перед которыми время оказалось бессильным.

И сделали это не титаны и сверхчеловеки, а обычные люди, имевшие достоинства и недостатки, сочетавшие силу со слабостью, героизм и мудрость с практицизмом и глупостью, верность и чистоту помыслов — с неблагодарностью и пороками. Это были люди, которые в быту и морали не так уж отличались от нас, но которые видели мир иначе. И свой вклад в историю они сделали не с помощью чудовищного напряжения сил и сверхэксплуатации, а повседневным трудом многих поколений».

Так писал о Древнем Египте известный русский ученый-египтолог Е. С. Богословский (1942–1990 гг.).

Движущий центр всего древнеегипетского общества, его предводитель и владыка — фараон.

Само слово «фараон» — от древнеегипетского словосочетания «пиро-он», означающего «великий дом». Поначалу эти слова применялись для обозначения царского дворца. Имеется версия, что истинное значение этих слов — «великий в доме».

Фараон — любимый сын Бога. Все, что делает царь, он делает по воле Бога и при его постоянной поддержке. «Государство — это я» — принцип, звучавший из уст французских королей, — на самом деле изобретение египетских фараонов.

Считалось, что фараон, поставленный богами властвовать над страной, божественная плоть небесных владык, обеспечит стране мир и процветание. Обильные разливы Нила помогут вырастить щедрый урожай. Выросшая на лугах сочная трава будет способствовать росту многочисленного поголовья скота.

Слоновая кость, неисчислимые товары, благовония, золото, диковинные животные и растения будут прибывать из всех стран света.

Все это при одном условии — должна соблюдаться божественность фараона. Если не будет соблюдаться, то страна придет в упадок.

Главная обязанность царствующего властителя — постоянное выражение признательности богам, которые представляют собой суть всего сущего на Земле.

Только в таком случае фараон представлялся жрецами в храмовых религиозных церемониях как «царь благодетельный», ибо он «совершает работы для всех богов…».

Фараон принимал личное участие в торжественных ритуалах. Например, на великом празднике Опет царь появлялся на священной ладье длиной более ста локтей, которую вели на буксире от Карнака до Луксора.

Своим участием в религиозных праздниках фараон показывал простому люду, что он так же, как они, набожен, так же почитает древние обычаи. Таким способом фараон постоянно старался поддерживать спокойствие в стране. Пока его почитали как любимого сына бога, до тех пор и трудовой народ покорялся властителю, мирился со своей горькой судьбой. Мало кто совершал попытки нарушить установленный богами порядок. Мало кто осмеливался ссориться с самими богами.

Власть фараонов и жрецов составляла практически единое целое.

Чарльз Уильям Гекерторн в книге «Тайные общества всех веков и всех стран» пишет: «Жреческая каста (Древнего Египта — В. П.), которая одна владела ученостью, сперва властвовала безраздельно; для собственной защиты жрецы вооружили часть населения, другую они держали в страхе суеверием или обезоруживали и ослабляли ее развратом. Платону, который судил со стороны, это правление казалось изумительным; он видел в нем идеал, „град Господень“, образец республики. Тем не менее, что было неизбежно, сила возмутилась против учения, воинство свергло власть духовенства, и рядом с первосвященниками возникли цари; лучше сказать, ряд тех и других шел параллельно; жрецов не отстраняли, они имели вдоль берегов Нила свои дворцы, храмы, сильные, как крепости, которые в то же время были роскошные жилища, земледельческие учреждения, торговые склады и станции для караванов. Члены этой касты управляли самими царями, распоряжаясь до мелочей всеми их действиями в течение дня; они занимали высшие должности и в качестве ученых, судей и врачей пользовались высшими почестями. Главные школы их находились в Фивах, Мемфисе, Гелиополе и Саисе; им принадлежала большая часть земли, которую они заставляли обрабатывать; податей они не платили, но собирали десятину. Они на самом деле были избранная, привилегированная и единственно свободная часть нации».

Фараоны старались принять на себя сан великого жреца Амона. Жреческие обязанности выполняли почти все царевичи.

Служители солнечного Амона обладали огромными знаниями. Они не смогли бы властвовать, если бы другие знали столько же, сколько они. Греческий ученый Страбон (ок. 64–63 гг. до н. э. — ок. 20 г. н. э.) сообщает, что «эти жрецы обладают большими знаниями в науке о небесных явлениях; это были люди скрытные и не склонные передавать свои знания другим, поэтому Платон и Эвдокл, только с течением времени снискав расположение жрецов, сумели убедить этих последних сообщить им некоторые положения своих учений; тем не менее варвары скрыли большую часть своих знаний».

Многие исследователи истории Древнего Египта отмечают, что именно назначение верховного жреца Амона являлось очень важной процедурой. Верховный жрец сосредоточивал в своих руках управление официальной государственной пропагандой.

Прежде чем поставить кого-то на этот высокий пост, фараон держал совет с самим Богом.

«Будь благодарен ему, ибо он тебя призвал» (Бог — В. П.), — говорил фараон вновь назначенному жрецу после проведения длительной консультации с богом Амоном.

Коллегия Тридцати (верховная судебная палата) во весь голос славила решение Его Величества, преклоняясь перед милостивыми богами. После похвал фараон вручал новому верховному жрецу два золотых кольца и посох из позолоченного серебра. Об этом решении оповещался весь Египет.

Фараон вручал награды военнослужащим и гражданским лицам. Только по милости фараона они становились людьми золота. Фараон выходил на балкон и оттуда бросал награжденным золотые чаши и ожерелья. Все аккуратно записывали придворные писцы. Если награждаемый был очень уж важной персоной, то мог получить награду на личном приеме фараона в беседке.

Фараоны достаточно высоко ценили своих близких соратников — знающих, практичных, умудренных жизненным опытом людей.

В кругу друзей по охоте и войне фараон развлекался их красочными рассказами.

Сильным было и влияние придворного гарема. Например, именно там могли изменить порядок естественного наследования престола.

Любящий отец, фараон в своих ежедневных обращениях к богам старался, чтобы они услышали его молитвы и возвели на трон его сына, зачатого его семенем, сына Амона, вышедшего из его плоти.

Человек, пусть он даже Его величество фараон, остается всегда человеком, полным тревог и забот о своей семье, ее многолетнем благополучии. Естественным было желание фараона, чтобы боги отвели от его родных катастрофы, беды, несчастья.

В этой книге рассказывается о фараонах Древнего Египта как о высших правителях страны и как о простых людях со всеми их заботами и тревогами.

Книга пророка Иеремии гласит: «…Вот Я посещу Аммона, который в Но, и фараона в Египте, и богов его и царей его, фараона, и надеющихся на него; и предам их в руки ищущих душ их…».

Давайте последуем совету пророка и посетим Древний Египет, посмотрим на фараонов и на их дела.

«Мертвого имя назвать — все равно что вернуть его к жизни», — говорят многочисленные погребальные надписи, обнаруженные в гробницах фараонов. Эти надписи — будто просьба к тем, кто проходит мимо погребения, остановиться и помянуть усопшего. Не было в Древнем Египте наказания более страшного, нежели наказание забвением…

Это страшное наказание минует фараонов, поскольку о них все-таки помнят. Память истории сохранила их деяния — добрые и злые, их страсти, желания, радости и горе.

Фараон — глава государственной пирамиды

Фараон — не только духовный властитель, но и владыка всех материальных ценностей страны. Земля, вода, все произведенные материальные блага, созданные подданными фараона технические творения — все принадлежало только ему одному. Например, если человек построил для себя дом, то по законам Древнего Египта строение принадлежало фараону. Время, которое было затрачено на строительство данного жилья, засчитывали как работу на царя, и строители получали довольствие со склада «великого дома», то есть от фараона.

Собственно говоря, все население Древнего Египта получало продовольствие со складов фараона. Весь собранный урожай и все продукты сельского хозяйства — все принадлежало ему.

Фактически это была плата за сделанную работу, но не деньгами, которых еще не было, а товаром, в основном зерном. Вместе с медью, серебром, золотом зерно служило всеобщим эквивалентом на рынках. На торговых площадях можно было, так сказать, «по бартеру» получить ткани, мебель, посуду, дорогие украшения, экзотические благовония.

Каждый должен был отработать на фараона, то есть на государство, 72 дня в году. Эти работы начинались весной, когда Нил разливался и затоплял поля.

Основная обязанность фараона — управление людьми как мощным трудовым ресурсом. Этот вывод сделал также российский египтолог Е. С. Богословский.

Число крестьян должно было быть таким, чтобы они смогли прокормить население Древнего Египта.

Когда затевалось гигантское строительство, например Великой пирамиды Хеопса, то необходимое число людей переводили в строительные отряды из других отраслей хозяйства, воинских частей.

Главная забота о практическом осуществлении проектов, которые задумал Его Величество, ложилась на плечи первого министра — визиря. Именно визирь выяснял количество населения и распределение по возрастным категориям — как говорится, вел учет трудовых кадров. Именно визирь от имени фараона перемещал людей на те участки работ, где возникала самая большая необходимость.

Дети квалифицированных специалистов должны были в обязательном порядке посещать школу.

О системе образования-, сложившейся в Древнем Египте, Е. С. Богословский пишет: «Дети чиновников, военных, жрецов и мастеров учились в школах сначала письму, а затем, переписывая произведения художественной и справочной литературы, — общественному устройству, географии, религии, поэзии и т. д.».

Грамоте обучали не только мальчиков, но и девочек. До нашего времени дошли письма и документы, написанные женщинами.

Женщины принимали активное участие в общественной жизни. Есть источники, подтверждающие, что женщины даже участвовали в работе судебных коллегий.

О жизни египетской женщины Е. С. Богословский пишет: «Положение женщины в Египте отличалось от положения женщин в других странах. Ни один человек не мог безнаказанно овладеть женщиной. Согласно обычному праву, „познанная женщина есть жена, потому что если не любят, то не сближаются с ней…“. Если мужчина бросал жену, то получал 100 ударов палкой, а все нажитое в браке имущество переходило к жене. Расплата была вполне материальной. По смерти мужа жена получала приданое, а кроме него — треть или половину нажитого с мужем имущества, остальное наследовали дети. Но муж мог завещать жене и все нажитое имущество. Это право защищалось повелением самого фараона.

Женщина во времена Нового царства чаще всего не работала, а в городах даже не стирала и мало занималась приготовлением пищи. Стиркой занимались мужчины-прачки, каждый из которых ежедневно был обязан обстирать три дома. Белье стирали в едком натре (природной соде), били валками, полоскали в реке и на следующий день возвращали хозяевам.

Даже еду женщины готовили не полностью, потому что работали огромные пищевые производства, на которых часть платы выдавали натурой. Так что основным занятием женщины было ведение дома и семьи и даже у богатых — ткачество».

Если ученик не выказывал усердия в учебе, то его после окончания школы не посылали на работу в государственные административные учреждения. Лентяи направлялись в каменоломни, на рытье каналов, строительство дорог.

Юношей, которые успешно оканчивали учебу, визирь от имени фараона направлял на разного рода административные посты.

В Древнем Египте было достаточно много грамотных людей. 20 % взрослых мужчин называли себя писцами.

Население городов в основном составляли ремесленники. Их трудовой день в мастерских проходил с 8 утра и до 12, а с 4 часов дня и до 8 вечера они работали в государственных храмовых мастерских или у богачей и именитых сановников.

В календаре Древнего Египта было много местных и государственных праздников. Вот почему вместе с выходными (работали десять дней плюс выходной) нерабочих дней в году было до 160.

Правда, люди, не имеющие специальностей, работали и в праздничные дни. Им устанавливалась жесткая норма выработки — на десять дней или на месяц. Отвечали за норму выработки все члены бригады или строительного отряда. В противном случае сразу следовало наказание. Наказывали начальника работ.

Благостной была жизнь богатого египтянина. Древний текст гласит: «Ты облачился в виссон, ты взошел на колесницу, жезл из золота в твоей руке, трость у тебя новая, и запряжены жеребцы сирийские в упряжку. Эфиопы бегут перед тобой из числа тех, которых ты вырастил. Ты спускаешься на ладье своей, сделанной из кедра и полностью экипированной от носа до кормы. Ты проходишь в укрепленную усадьбу — добрую, которую ты сам сделал для себя. Уста твои полны вином, пивом, хлебом, мясом, пирожками. Скот зарезан и вино открыто. Пение сладкое раздается перед лицом твоим. Твой начальник умащений умащивает тебя маслом. Твой начальник сада несет венок из цветов, а твой начальник полевых работ людям приказывает доставить птицу. Твой рыбак принес рыбу. Твое грузовое судно пришло из Сирии, груженное вещами всякими добрыми. Твой загон для скота полон телят. Твоя челядь крепка. Враг твой пал, а ты остался победителем; исчез тот, кто злословил против тебя».

В определенной степени данный документ поведал нам о жизни тех, кто стоял у кормила власти рядом с фараоном.

Превосходно отлаженное колесо управления государством редко давало сбои.

Атмосфера роскоши царила во дворцах высших чиновников и самого божественного правителя — фараона.

Однако любой наивысший сановник, купающийся в необыкновенной роскоши, никогда не забывал, что есть Бог — это фараон.

Если фараон Снофру называл своих подданных «товарищами», то уже Хеопс потребовал к себе обращения как к божеству. Фараон мог нелестно отозваться о небесных богах, потребовать от них исполнения своих желаний. Если же они не исполнят его желания, то мог пригрозить богам «смертью, изнасилованием и попиранием».

И все же фараон не был самым свободным человеком в Древнем Египте. Царь должен был в обязательном порядке, невзирая на состояние здоровья, принимать личное участие в религиозных и государственных праздниках.

Фараон проявлял большое старание в деле обеспечения храмов и их служителей-жрецов. В храмы регулярно поступало золото, серебро, животные, рабы, неисчислимое количество продуктов, самые разные благовония. Фараона можно было понять. После его смерти именно жрецы должны были заботиться о «пропитании» его мумии.

Жрец, вышедший на пенсию, получал хлеб, чеснок, лук, рыбу.

Все жрецы, которые находились при дворе, были освобождены от налогов. Не счесть должностей, которые они занимали. Был даже такой жрец — «игрок на флейте Белой коровы».

В обязательном порядке фараон лично формировал геологические экспедиции, выезжавшие на поиск воды в пустыне, разного рода минералов и металлов. Особенно старались найти драгоценные и поделочные минералы для украшения саркофага царствующего властителя. Искали лазурит, бирюзу, малахит, золото. Участникам экспедиций выдавали хлеб, пиво, чеснок, лук, мясо и пару сандалий. В одну из экспедиций было отправлено 9262 человека. Многие из них тащили по знойному песку тяжелые сани с добытыми минералами. Жажда, невыносимая жара, тяжкий труд отправили в потусторонний мир 900 человек из этой экспедиции.

Первоклассные специалисты — писцы, художники, скульпторы, инженеры — получали в неделю на семью по 7 мешков пшеницы, по 3 мешка ячменя.

Как видим, через свой административный аппарат фараон старался проявлять заботу обо всех. Другое дело, что по вине нерасторопных чиновников или просто растратчиков государственных средств не всегда эта забота доходила до людей.

Фараон всегда хотел сделать так, чтобы людям не приходилось жаловаться на него Богу. Ведь фараону придется нести ответ на небесах за все дела, хорошие и плохие, которые он совершил за время правления, полученного по милости небесных покровителей.

В книге «Происхождение духовности» П. В. Симонов, П. М. Ершов, Ю. П. Вяземский рассказывают о беседе жреца и юноши относительно сущности фараона:

«Без богов в этой стране (Египте — В. П.) ничего не поймешь. Поэтому и в том, что вы называете социальным устройством, с неба начнем. Амун у них не только бог-создатель, но и „Великий владыка богов“. Они верят, что первыми правили боги. Последним божественным правителем был сын Осириса и Исиды — Хор».

Ка-Мериамун замолчал, а юноша Тотхотеп, глядя в свиток, стал восклицать: «Лев, охотящийся для себя! Обе владычицы: Защитница богов, Покровительница Обеих Земель! Золотой Хор! Царь Верхней и Нижней земель! Сын Птаха, дающий плодородие Обеим Землям, воссиявший как отец своей Девятки, питающийся золотом и драгоценными камнями! — да будешь ты жив, невредим и благополучен, бог благой…».

— Это так называемая полная пятичленная царская титулатура, — заглушил восклицания юноши голос Ка-Мериамуна. — Не будем вдаваться в детали, а сделаем необходимые для вас заключения. Во-первых, фараон не столько сын Хора, сколько сам Хор — точнее, его проявление. Во-вторых, фараон не только проявление Хора, но и пребывание Амуна-Ре-Птаха. «Образ Живой Амуна» — так будут звать одного из фараонов. Твоим читателям он должен быть знаком без перевода — Тутанхамон.

Считается, что Амун, или Ре, или Птах, посещают землю, чтобы порождать правителей.

«Он был победителем еще в утробе матери. Он был рожден для власти», — читал Тотхотеп, а Ка-Мериамун комментировал:

— Еще в утробе будущий фараон заявляет о себе. Роды его принимают боги: Исида, Нефтида, Месхенет, Хекет, Хнум, посылаемые Ре. Еще в детские годы… — Ка-Мериамун замолчал, чтобы услышать, как юноша прочел:

«Управлял ты еще тогда, когда был в яйце в твоем статусе ребенка и наследного царевича. Сообщали тебе о делах обеих земель, когда ты был еще мальчиком с локоном. Ты стал верховными устами войска, когда ты был еще мальчиком десяти лет…».

— В-третьих, — продолжал Ка-Мериамун, — и после смерти фараон сохраняет свои царские полномочия. Он восседает на престоле, отдает приказания, вершит суд над подданными, принимает приходящих к нему на поклон. Чаще всего он отождествляется с Осирисом, и тем самым как бы смыкаются в единой связи два царства: в потустороннем мире — царство Осириса, пребывающего в мумии умершего фараона, а на этой земле — царство Хора, пребывающего в божественной плоти владыки Обеих Земель.

Разумеется, здравствующий фараон находится под постоянным божественным покровительством. Видишь, на этой фреске Амунемхат Сехотепирбе предстоит перед Амуном-Ре, а сзади его как бы защищает Птах. Само имя фараона означает «Амун» — «впереди». А на той дальней стене богиня Хатхор вскармливает фараона своим молоком. Но прежде чем мы подойдем и ближе рассмотрим эти фрески, надо сказать о том, что некоторые ваши ученые именуют царственностью, а я буду называть Величеством.

В нашей эпохе царей тоже называют «Ваше величество». Но при этом не отделяют «величество» от самого человека. Следуя нашим представлениям, нельзя сказать: «Я обратился к величеству царя». Нет, к «Его величеству». А здесь только так и говорят. Потому что царь и его Величество не одно и то же, а разные духовные сущности. Вспомни «Тексты пирамид»: «Находится это Величество у его двойника, уснуло это Величество у его двойника». Точнее сказать, что Величество царя пребывает не в самом царе, а в его Ка. Именно Божественное Ка, даруемое Амуном-Ре, превращает царя-человека в царя-Хора, во Владыку всех живущих и Владыку всех двойников живущих.

Царь рождается тогда, когда из чрева супруги фараона появляется наследный младенец, но Величество передается ему только в момент коронации, которую здесь чаще называют «дарением жизни». Видишь, на фреске Амун-Ре протягивает знак жизни к носу фараона, изображенного в белой короне, и возглашает: «Я соединяю тебя с жизнью и силой. Я даю к носу твоему всю жизнь и всю силу, которая исходит от меня». То есть, венчание царя есть одновременно как бы и рождение новой духовной сущности — Величества, а посему и корона, особенно «двойная», Южной и Северной земель, воспринимается здесь как самостоятельная духовность — не символ власти, а Величество в его проявлении.

— И такой же духовностью считается золотой трон фараона, — продолжала тень юноши. — И вон, видишь, три знака: черный «анх», золоченый «уас», (сила) и подпирающий их «неб» (владыка) — все это не просто знаки и символы, а проявления Животворящей, Жизнезащитной и Жизнеорганизующей Царской Духовности.

— Сейчас их тебе покажут по порядку, — пообещал Ка-Мериамун, а Тотхотеп повел меня к той фреске на дальней стене, на которой богиня Хатхор кормила своим молоком царственного младенца.

— Преклоняйтесь перед владыкой, живущим вечно, — стал читать юноша. — Он — Ре, чьи лучи дают зрение. Он тот, кто освещает Обе Земли ярче, чем солнечный диск. Он тот, кто делает землю зеленее, чем разлив Реки. Он наполнил Обе Земли силой и жизнью. Владыка есть Ка, и его уста — изобилие.

— Итак, первая функция, или животворящая духовность, — объявил Ка-Мериамун. Подобно тому, как Амун-Ре-Птах создал всяческую жизнь, а Хатхор вскармливает фараона, так и сам фараон творит все многообразие жизни и вскармливает всю эту страну. Считается, что он оживляет людей и без него «ноздри застывают, не могут дышать». Он избавляет людей от болезней, он умножает число их, и без него не родятся новые поколения.

Он повелевает стихиями. Он производит животворную воду; Нил, говорят они, служит ему, «и он открывает его пещеру, чтобы дать жизнь Кемет». Когда он бросает в Реку свиток с приказом начать разлив, происходит подъем воды. От него, фараона, зависят даже дожди в чужеземных странах. Иными словами: все в природе, что только имеет отношение к процветанию страны и народа, находится под властью фараона и, как считают эти люди, обязано своим состоянием Животворящему Величеству. Слышал: «Владыка есть Ка, и его уста — изобилие».

С представлениями о магической силе вождя ты уже, помнится, встречался в предыдущем своем припоминании. Ну так здесь эти представления, как видишь, заметно расширились. К тому же имеют под собой еще более материальные основания. Урожай в этой стране зависит от состояния ирригационных сооружений, освоения новых пахотных земель. А все это, как вы говорите, обустройство проводится по личному распоряжению фараона и под его контролем. Так что и вправду — «делает землю зеленее, чем разлив Реки».

«…Самое время объяснить тебе вторую функцию Величества — жизнезащитную. Ка фараона не только порождает и дарует жизнь. Он вынужден защищать его от врагов. Бык, лев, сокол — с этими животными фараон лишь сопоставляется, располагая новыми силовыми духовностями, богами-воителями. Их много, но вот перед тобой самые главные для нынешней эпохи: Монту и Инхар. Последнего ваши ученые зовут по-гречески Онурисом, и мы так же будем называть».

Богиня судьбы Рененутет вскармливает младенца фараона грудью

Свою родословную фараоны возводили непосредственно от божественной пары: Осириса и Исиды.

В очень древние времена справедливый, добрый бог Осирис правил Египтом. От него люди получили многие знания, он научил людей земледелию, обработке металлов.

Его всегда сопровождала и во всех делах ему помогала любимая жена Исида. Жили они счастливо, не подозревая о надвигающейся беде. На двадцать восьмом году царствования Осириса случилось несчастье: злой бог Сет убил Осириса. Совершил он это очень коварным способом. Во время пира Сет предложил Осирису в подарок деревянный гроб, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. Надо сказать, что и дерево в Египте было дорогим импортным материалом.

Хитрый Сет предложил простодушному Осирису примерить гроб: а вдруг подарок окажется маловат. Лишь только Осирис лег в гроб, Сет быстро закрыл его крышкой, заколотил гвоздями, опечатал магической печатью и бросил в Нил.

Течение вынесло гроб в Средиземное море, потом прибило к берегу у города Библ. На этом месте выросло дерево сикимор. Вскоре дерево так быстро разрослось, что поглотило гроб. Ничего не подозревавший владыка Библа повелел изготовить из этого красивого дерева колонну для своего строящегося дворца.

Долго верная Исида разыскивала останки любимого мужа. В своих горьких скитаниях она добралась до Библа. Увидев мощную колонну, она догадалась, что именно придало сикимору такую огромную силу. Исида выпросила ствол у царя, извлекла гроб с телом Осириса и спрятала его в густых зарослях камыша.

По чистой случайности во время охоты Сет обнаружил гроб с останками Осириса и разбросал их по всей земле Египетской.

Узнав о таком жестоком поступке, Исида начала сбор частей тела мужа. Она смогла собрать все части, кроме одной — полового члена, который проглотила рыба.

Богиня Нефтида, сестра Исиды, помогла ей оживить мужа. Однако воскресший Осирис не смог после этого жить среди живых и стал царем «Западной области» (так египтяне прозвали место обитания духов умерших).

Неким мистическим способом Исида смогла зачать от Осириса (ведь он лишился «мужской гордости»).

По прошествии определенного времени Исида родила бога Гора, который отомстил за отца.

В вопросах секса египтяне достигли высокого уровня познаний. В Папирусе Питри, датируемом серединой XIX века до н. э., приводится первое из всех известных нам описаний контрацептива. «Если не желаете, чтобы ваша любимая женщина понесла плод любви от вас, изготовьте пасту из экскрементов крокодила и введите ее во влагалище до начала полового акта». Правда, довольно нестандартный предохранитель.

Тема «нестандартных» сексуальных порядков в семьях фараонов с давних пор интересовала исследователей египетской старины.

Исида и Нефтида (сестра Осириса) оплакивают Осириса

Бытует легенда о том, что Хуфу (он же Хеопс), заказчик наиболее высокой из пирамид Древнего Египта (146,6 м), чтобы получить трон фараона, стал супругом двух жен своего отца, одна из которых была его матерью… В подтверждение этого современные историки приводят следующий миф: однажды бог Геб взглянул на свою мать Тофиут и «возжелал ее очень». Вместо того чтобы подавить свое греховное желание, Геб начал подкарауливать ее и однажды, застав в дворцовых покоях одну, изнасиловал. Последствия этого необыкновенно страшного, пакостного греха были катастрофическими. На всей земле целых девять дней бушевала буря. Стоял такой густой мрак, что ни боги, ни люди не могли разглядеть лица соседа.

Эдипов комплекс сочетался у Геба с сильной волей к власти. Он сумел захватить трон своего отца Шу и сделал попытку надеть на голову корону, украшенную уреем-змеем. Однако справедливый урей наказал святотатца: опалил член Геба своим огненным дыханием.

Этот миф объясняют так: фараон стареет, его преемник захватывает власть и утверждает свой новый статус совокуплением с женой царя.

Следует заметить, что это может быть не обязательно его мать.

Для отсрочки своей печальной участи стареющий царь должен был произвести целый ряд ритуальных действий. В специальной торжественной церемонии он играл роль Камутефа («быка своей матери»). В данном случае бык символизировал плодородие.

Мотивы подобного рода нашли свое отражение и в представлениях древних римлян. Они считали, что если мужчина видит во сне, как совокупляется со своей матерью, следовательно, когда-нибудь он достигнет царской власти. Идея о связи между инцестом и положением царя существовала с древнейших времен. В Древнем Египте часто Землю представляли как женщину-мать, а фараона — как ее супруга. Эти истории в своей основе имеют желание рьяных идеологов монархии поразить воображение простого человека и облегчить ему принятие идеи, что монархи — люди совершенно иной закваски, на них не распространяются моральные ограничения, обязательные для простых смертных.

Некоторые фараоны: Аменемхет III, Тутмос IV, Аменемхотеп III, Аменхотеп IV (Эхнатон), Рамзес II и Рамзес III — взяли в жены своих сестер и дочерей.

Стараясь понять загадку подобного рода браков, исследователи обращаются к мифам. В них спутница бога Ра представляется то его супругой, то дочерью. Возможно, египтяне не имели единого мнения о характере родственных отношений между их богами.

Ряд египтологов предполагает, что совокупляясь с дочерью, фараон получал иллюзию омоложения собственного организма. В династическом миропонимании египтян всегда существовали определенные странные для нормальных людей идеи о том, что отец — это сын, а сын — это тот же отец, мать — дочь.

Возможно, существующий обычай разрешал участвовать в торжественных религиозных и государственных церемониях лишь жене царя. Фараону, чтобы позволить своей дочери участвовать в торжестве, приходилось на определенное время нарекать ее своей «женой». Возможно, это был вопрос придворного этикета, а не сексуальных отношений.

Египетские царевны выходили замуж не по любви. За чужеземцев их выдавали редко. Однако в числе жен иудейского царя-мудреца Соломона оказалась египетская принцесса, о чем говорит Книга Царств.

Как правило, царевнам подыскивали мужей из числа сыновей высшей египетской аристократии.

В эпоху Нового царства значения иероглифов «сестра», «жена», «тетя», «племянница», «двоюродная сестра», «возлюбленная» начали по непонятной причине смешиваться.

Как массового явления многоженства в Древнем Египте не существовало. Многоженство — исключительная привилегия фараона и высших чиновников.

Много привилегий имел Его Величество фараон, но и спрос с него был преогромный. На его плечах — ответственность за все государство.

Фараоны были пионерами, которые прокладывали дорогу мудрости государственного управления владыкам будущего.

Великий итальянский философ Никколо Макиавелли (1469–1527 гг.) в своем трактате «Государь» советовал политикам уподобиться животным — Льву и Лисе.

«„Надо знать, что с врагами можно бороться двумя способами: во-первых, законами, во-вторых, силой. Первый способ присущ человеку, второй — зверю; но как первого часто недостаточно, то приходится прибегать ко второму“.

Отсюда следует, что Государь должен усвоить то, что заключено в природе и человека, и зверя.

Не это ли иносказательно внушают нам античные авторы, повествуя о том, как Ахилла и прочих героев древности отдавали на воспитание кентавру, дабы они приобщились к его мудрости?

Какой иной смысл имеет выбор в наставники получеловека-полузверя, как не тот, что Государь должен совмещать в себе эти сущности, ибо одна без другой не имеет достаточной силы.

Итак, из всех зверей Государь пусть уподобится двум: Льву и Лисе. Лев боится капканов, а Лиса — Волков. Следовательно, надо быть подобным Лисе, чтобы уметь обойти капканы, и Льву, чтобы отпугнуть Волков.

Тот, кто всегда подобен Льву, может не заметить капкана. Из чего следует, что разумный правитель не может и не должен оставаться верным своему обещанию, если это вредит его интересам и если отпали причины, побудившие его дать обещание».

Фараоны рано знакомились с теневой стороной политики. Трудноразрешимые проблемы, которые ставила перед ними государственная машина, приходилось решать сразу, не имея перед собой аналогичных примеров из прошлого.

Естественно, фараон не один решал проблему. Ведь ему помогал сам бог.

Представьте себе: Великая пирамида была построена в конце каменного века. Техника того времени — самая что ни на есть примитивная. И все же взялись по приказу фараона за это грандиозное строительство. Выходит, многое зависело от умения фараонов четко организовать работу центрального аппарата управления государством.

В книге Клода Ст. Джорджа «История управленческой мысли» имеется глава под названием «Управленческий континум». В ней содержится описание развития менеджмента с 5000 г. до нашей эры, когда шумеры изобрели клинопись, тем самым открыв возможность регистрации событий, вплоть до 50-х годов XX века, когда психология и наука о поведении человека заняли в управлении особое место.

Ниже в таблице: развитие древнего менеджмента.

Фараон — глава государственной пирамиды Древнего Египта — действовал по принципу: «Государство — это я». Таково было то время, таковы обстоятельства, в которых приходилось действовать Его Величеству. И фараоны находили выход из трудных ситуаций, уверенно проторивая дорогу к лучшей жизни для своих подданных.

Иногда это получалось, иногда — нет. Но такова жизнь. Главное, что «их божественные величества» старались.

Менес — первый фараон объединенного Египта

Согласно легенде, после Великого потопа в верховьях Нила высадились люди, которые долгое время шли на своих судах по водным просторам к этим землям. Величественная река, куда вошли их суда, протекавшая по узкой плодородной равнине, разливалась после сбора урожая и перед началом сельскохозяйственного сезона. Она оставляла жирный ил в качестве естественного удобрения.

На своей новой родине потомки Ноя обрели все. Это был рай, «богатый золотом» и всем необходимым «хорошим для пищи».

Много тысяч лет Нил разливался в Египте ежегодно. На протяжении тысячелетий наносы ила образовали в долине реки слой почвы толщиной более десяти метров. Часть ила течением реки уносилась к морю и осаждалась в устье, постепенно затягивая морской залив. Устье реки разделялось на множество рукавов. Греки прозвали устье Нила «дельтой», поскольку оно напоминало одноименную греческую букву.

Вся жизнь новоприбывших колонистов была связана с разливами Нила. Время засухи, когда все выросшие растения гибли от знойного «хамсина», называлось «шему» — безводие. Ветер свирепствовал почти пятьдесят дней. За это его и прозвали «хамсин», что по-арабски означает «пятьдесят». Хамсин — страшная беда. Раскаленный ветер в невероятной силы вихре приносит из пустыни тучи мельчайших пылинок и песка. Они покрывают собой все.

Время разлива и оживления природы называлось «ахет». С севера начинает тянуть влажной прохладой. Постепенно спасительный северный ветер превращается в сильный ураган, который сметает пыль, ослабляет палящий зной, освобождает от него всю долину. В это же время начинает постепенно подниматься вода в Ниле. В эти дни повсюду справляют праздники в честь Нила, ему поются торжественные гимны. Огромные процессии направляются к берегу, неся впереди статью бога Нила — Хапи.

«Перт» наступал тогда, когда Нил снова входил в свои берега.

«Перт»^[1] был наиболее горячей порой для работы. В это время приступали к пахоте и посеву, поскорее старались обработать почву, пока она была влажной и сравнительно легко поддавалась мотыге. Низко склонившись, египтяне двигались рядами, взрыхляя жирную от ила землю. За ними следовали сеятели. Они широким полукругом бросали зерна во влажные борозды. Сразу после посева на поле выгоняли стадо овец или баранов, которые втаптывали зерна в почву. Это было гарантией того, что зерна не выдует ветер и они не засохнут от ветра и солнца.

После посева на протяжении трех месяцев поля обильно поливали водой. Благодатная почва давала земледельцам обильные урожаи.

Весь урожай в Египте зависел от высоты подъема Нила.

С течением времени от русла Нила были отведены большие каналы, от которых шли канавки, прорезавшие все участки полей. На полях крестьяне и рабы сооружали дамбы и плотины для задержания воды.

Изучая историю Египта, невольно обращаешь внимание на то, что географическая среда оказала большое влияние на многие стороны жизни древних египтян. Главную роль в этой стране играло земледелие, основанное на искусственном орошении.

Развивавшееся в благоприятных условиях земледелие не требовало тщательной обработки почвы. Требовались только большие затраты труда для сооружения оросительной системы.

Строительство сложных сооружений для искусственного орошения — водохранилищ, каналов, шлюзов, плотин — требовало дополнительной рабочей силы и таким образом ускоряло развитие рабства (за счет военнопленных). Необходимость обеспечить покорность рабов и рядовых общинников классу рабовладельцев, защиту от вражеских нападений, создание ирригационной системы привела к объединению общин в небольшие государства. Потом начался процесс борьбы за создание единого сильного государства.

Древнейшие памятники иллюстрируют военную функцию древнеегипетского государства в стадии становления как единого целого. До нашего времени дошли изображения крепостей, обнесенных зубчатыми стенами. Есть на рисунках и пленники. Иногда изображался царь в образе священного быка, который разрушает своими мощными рогами стены вражеских укреплений.

В династическую эпоху на территории Египта образовалось два царства: одно в дельте Нила — Нижний Египет («Северное царство»), другое — по верхнему и среднему течению реки — Верхний Египет («Южное царство»).

Столицей Нижнего Египта был город Буто, столицей Верхнего Египта — Нехен.

Царские чиновники в обоих государствах собирали подати, хранили казну, ведали всеми работами.

Государства были независимы друг от друга. Однако между ними постоянно шла жестокая борьба за земли и воду. Надо было регулировать разливы Нила на всем протяжении, от дельты до первых порогов. Сила оказывалась в руках того, кто владел верхним течением Нила. Этот властитель мог оставить без воды жителей северных областей.

Около 3000 лет до н. э. царь Юга Менес (Мина) покорил Север. Он стал называть себя царем Верхнего и Нижнего Египта.

Писатели Древней Греции сохранили воспоминания о древнем фараоне Менесе (Мине), который считался первым египетским царем и объединителем Египта. Данная легенда основана на исторических фактах. В родословных египетских фараонов исторического времени первым помещается имя фараона Мины. Такое же имя начертано на табличке, которую нашли в большой царской гробнице в Негаде.

Родом из Тина, близ Обидоса, Мина завоевал дельту и образовал единое Египетское государство.

Так возник египетский народ. Об этом событии сообщает палетка^[2] царя Нармера, которую обнаружили в районе Иераконполя. Небольшая палетка, высотой всего 63 см, — важный ключ ко многим загадкам. Палетка изготовлена из зеленого шифера и украшена изображениями с обеих сторон. Сцены расположены в трех горизонтальных регистрах. Вверху — две коровьи головы, олицетворяющие богиню Хатхор, космическое божество, имя ее означает «жилище Хора (Гора)». Хор — главное олицетворение фараона, следовательно, царь, который изображен на палетке, находится под непосредственным божественным покровительством.

Палетка Нармера (Египетский музей в Каире)

«Последний среди богов и первый среди людей», — такое определение дал фараону народ. О фараоне говорили: «Он внушает ужас, благодаря которому ему удается побеждать варваров в их странах. Его глаза проникают в самую глубину всех существ. Все, что он приказывает, осуществляется».

Сам фараон тоже верил в свою божественную природу, посему обращался к богам — небесным покровителям — с пафосными словами: «Я — сын ваш, сотворенный вашими двумя руками. Вы наделили меня жизнью, здоровьем и силой, которыми не может обладать никто ни в какой другой стране. Вы сделали меня воплощением совершенства на земле». (Папирус Херриса).

Объединение двух частей Египта на палетке показано четко: на лицевой стороне монарх увенчан белым венцом Верхнего Египта, а на обратной — красным венцом Нижнего Египта. Перед нами первый царь, господствующий над Югом и Севером.

Имя Нармера на палетке вписано в прямоугольнике между двумя коровьими головами. В центральной сцене на лицевой стороне фараон занес булаву и готовится ее обрушить на голову поверженного врага.

Священная фигура фараона полна силы, достоинства, благородства. К подбородку царя прикреплена накладная бородка, бедра опоясаны небольшой набедренной повязкой, к поясу приколот бычий хвост. Фараон изображен босым, но за ним идет сановник, который ростом раза в три ниже повелителя. Царедворец несет за фараоном его сандалии. Эта обувь была предметом роскоши, а посему сандалии не должны были пачкаться в дорожной пыли.

Сандалии изготавливали из шкуры задних ног тотемного, то есть священного, животного. Считалось, что лишь в этом случае они будут обладать всеми необходимыми качествами.

На палетке подчеркивается мощная мускулатура фараона, его полное спокойствие. В ритуальном убийстве, которое вершит суверен, не присутствует садизм — зверская жестокость. Фараон только исполняет волю богов. Он подчиняет их воле того, кто поднял мятеж против мирового порядка.

Бог-сокол — верная защита царя. Он дарует ему победу для блага и мира Древнего Египта.

В верхнем регистре обратной стороны палетки фараон изображен в красной короне. Царь направляется на поле битвы. Там ровными рядами сложены тела связанных обезглавленных врагов. В среднем регистре сцена носит воистину фантастический характер: двое бородатых мужчин крепко держат веревку, связывающую двух химерных животных. Длинные шеи этих монстров переплелись. Английский египтолог А. Гардинер считает, что данная сцена — символ объединения двух земель: Севера и Юга.

В нижнем регистре мощный бык сокрушает стену крепости. Под копытами могучего животного отболи корчится поверженный враг. Перед нами еще один образ фараона-победителя, мощь которого может подчинить себе любого неприятеля.

Говоря о Нармере, мы не должны забывать и о фараоне по имени Менес. Ведь ему приписывается объединение обеих земель Египта.

Менес («утвердившийся») был искушенным политиком. Он не стал подавлять завоеванный Север, а принял все его символы власти. Некоторые историки предполагают, что либо мать Менеса, либо жена была принцессой из Дельты.

Ученые считают, что Менес и Нармер — одно и то же лицо. По-египетски Менес читается как Мни, что означает «тот, кто остается», «тот, кто пребывает», «тот, кто вечен». Менес — «вечный» фараон. Он тот, что стал в основании огромного династического дерева.

Считают, что Менес — изобретатель египетской письменности.

Менес — основатель столицы объединенного Египта — Мемфиса. Одно из названий Мемфиса — Весы Обеих Земель. Он был основан в стратегически важном центре, — у основания дельты, на границе между Верхним и Нижним Египтом.

Столица являлась основным религиозным центром страны. Менес превратил старинное селение, где поклонялись богу Птаху, покровителю ремесленников, в город, который стал Жизнью Обеих Земель. Мемфис располагался вблизи Нила, на его западном берегу. Город окружали пальмовые рощи. Вокруг простирались огромные поля. Белый город отличали широкие, затененные зеленью улицы. От сильных наводнений он был надежно защищен огромной дамбой.

С течением времени Менеса стали олицетворять с богом, который создал жизнь в виде холма. Этот холм и был Мемфисом. Греческая легенда рассказывает, что Менес основал столицу Фаюма Крокодилополь, то есть город, который появился из воды. Очевидно, прежде на месте, где заложили столицу, были болота. Заболоченную почву осушили и потом построили город.

Со времен Менеса именно в Мемфисе фараоны венчались на царство. Ритуал коронации состоял из нескольких магических обрядов. Цель этих обрядов — соединение монарха с космическими силами.

После ряда ритуальных очищений фараон, сидящий на вершине лестницы, получал три скипетра. Первый скипетр — длинная палка с наклонной ручкой, заканчивающейся вилкой. Это скипетр богов, подчеркивающий божественную природу фараона, его здоровье, благополучие.

Пастушеский изогнутый посох имел название Хека. Вместе с бичом — третьим посохом в форме хлыста — он подчеркивал земное владычество фараона. После передачи скипетров фараон получал белую корону Верхнего Египта. Она состояла из стянутой к вершине митры, которую носили боги Атум, Гор и Осирис.

Во второй церемонии царь получал красную корону Нижнего Египта. Она имела форму твердой шапочки, сзади заканчивающейся длинным стеблем, украшенным лентой. Среди богов такую корону носили Уто и Нейт.

Для египтян эти две короны были священными и обладали силой, которая позволяла считать их магическими предметами.

Третья церемония называлась «Союз двух земель». Фараон брал в руки пилястр с листьями лотоса и папируса — растений, типичных для Верхнего и Нижнего Египта. Пилястр царь присоединял к трону. С этого времени он принимал имя «Господин двух земель».

Затем фараон подвергался последнему испытанию. Как личный представитель бога Солнца на Земле он был обязан имитировать повседневный переход солнечного диска, начиная с потустороннего мира, гидом в котором был бог Анубис с головой шакала. Фараон устремлялся ввысь и совершал круговой бег.

Люди распевали песни, прославляющие царя. «Наполни ликованием твое сердце, радуйся, страна, возвратились счастливые времена. Увеличивается полноводье Нила, дни становятся длинными и ночи короткими. И луна восходит, как всегда».

Церемония коронации повторялась несколько раз в течение жизни монарха.

Так, по случаю празднования тридцатилетия своего правления царь возводил при помощи системы веревок священный пилястр («джед»). Он символизировал священное древо, которое объединяет Небо и Землю, а также обозначает позвоночный столб фараона.

Фараон никогда не появлялся на публике с непокрытыми волосами. У него всегда были короткие волосы, на которые он надевал парик. Обычно это круглая прическа, украшенная диадемой, поверх которой надевали парик с белыми и красными линиями. На диадеме в центре лба помещался золотой змей, называемый урвем^[3]. Такой же символ использовался на статуэтке бога Ра. Урей — символ разрушительной силы луча Солнца, его могущественный взгляд. В священных текстах божественный урей так говорит о себе фараону: «Я расположился высоко между твоими бровями, мое дыхание — это огонь против твоих врагов».

Во время военных парадов и на войне фараон надевал изысканный синий шлем с уреями и с двумя лентами на затылке. «Немее» (специальный царский платок) был достаточно велик, чтобы скрывать круглый парик. Немее из ткани опоясывал лоб, спускался с двух сторон лица на грудь и образовывал сзади остроугольный карман. Как правило, немее был белого цвета с красными полосами. Он закреплялся на голове золотой лентой. Это было необходимо, если фараон возлагал поверх немеса двойную корону, корону Юга или корону Севера. На немесе устанавливали два пера или корону «атеф»: колпак Верхнего Египта с двумя высокими перьями, помещенными на рогах барана, между которыми сверкал золотой диск, обрамленный двумя уреями, увенчанными такими же золотыми дисками. Такого рода головные уборы предназначались лишь для церемоний, когда фараон сидел абсолютно неподвижно.

Непременная принадлежность церемониального убранства — накладная борода, заплетенная в косички. Накладную бороду соединяли с париком две подвязки. Обычно фараон сбривал бороду и усы, но иногда оставлял короткую квадратную бородку.

Основная часть одеяния фараона — набедренная гофрированная повязка. Повязка придерживалась широким поясом с металлической пряжкой. Иногда к поясу подвязывали передник в форме трапеции. Он изготавливался из драгоценного металла или из нитей бус, натянутых на рамку. С обеих сторон передник украшали уреи, увенчанные солнечными дисками.

Хотя фараон часто ходил босиком, у него было множество сандалий.

Фараон носил самые различные ожерелья. Чаще всего это нанизанные золотые пластинки, шарики, бусины с плоской застежкой сзади, от которой опускалась красивая золотая кисть из цепочек с цветами.

Менес имел своего ангела-хранителя. Это был древний Гор, имя которого означало «небо» и «сокол». Гор — великий бог-воин, наделенный глазами, обозначающими Луну и Солнце. Гор считался небесным владыкой. Прославляя Ра как верховное божество, жрецы определяли Гора и Ра как Небо и Солнце.

Священные змеи. Головы змей увенчаны рогами — символом богини Хатор и солнечным диском, между ними — изображения символа жизни «анх» и столба «джед».

Фрагмент раскрашенного рельефа. Храм царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри

Из этого слияния родился Pa-Горахти, Гор двух горизонтов. Этот бог представлял дневной переход Солнца по небу с востока на запад. Фараона тоже называли Гором, когда его провозглашали царем. Монарх царствует на земле так же, как Гор управляет на небе. Гор являлся ответственным за разум монарха, находящийся, по верованиям египтян, в сердце.

Последний великий символ сопровождал появление фараона в этом мире и его вход в мир потусторонний. Это был дугообразный крест (анкх), или узел жизни.

Умершие держали анкх в руке, когда их души взвешивались на весах богини истины и справедливости Маат. В Древнем Египте анкх воспринимали как ключ, который открывает ворота в потусторонний мир.

Гор, ангел-хранитель фараонов, в виде сокола. Позолоченная бронза. 1-е тыс. до н. э., Москва. Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина

Когда умирал фараон, то новый Бог восходил на горизонте. Он переносился на небо и воссоединялся с Солнцем. Тело земного Бога возвращалось к тому, что в свое время породило его. Душа фараона отрывалась от тела и устремлялась на восток в форме птицы или жука-скарабея, облака, ветра. Боги помогали душе при восхождении на небо.

Конечной целью души являлся «Лагерь тростников». Там фараон вел жизнь, к какой привык на земле.

Судьба Менеса была трагической. Легенда говорит о том, что на берегу Маридова озера на фараона внезапно набросились его собственные собаки и стали его преследовать. Фараон бросился в воду и был спасен крокодилом. В этой легенде таится свой символический смысл. Богом этих земель с давних пор считался бог Себек с головой крокодила. По другой легенде Менес в возрасте шестидесяти двух лет был во время охоты убит гиппопотамом.

Великий строитель Хеопс

Хуфу (Хеопс) был венчан на царство около 2552 г. до н. э.

Египетское имя фараона Хеопса, Хуфу, означающее «Тот, кто (бог) защищает меня», иногда толкуется как «Хнум (бог с головой барана из Элефантины), тот, кто защищает меня». Сохранилось только одно изображение фараона Хеопса — строителя Великой пирамиды: небольшая статуэтка девяти сантиметров высотой (Каирский музей). Фараон изображен сидящим на троне в набедренной повязке и красном венце. В правой руке Хеопс держит бич-флагеллум, лицо его строгое, волевое, лишь легкая улыбка смягчает суровое выражение лица властителя.

Исторических данных о правлении Хуфу (2551–2528 гг. до н. э.) тоже мало. Известно, что Хеопс защищал копи Синая от набегов бедуинов, покровительствовал храмам Дендеры в Среднем Египте и Бубастиса в Дельте.

Считается, что Хеопс был жестоким тираном. Откуда такая дурная слава? Память о Хеопсе сильно замарал «отец истории» греческий мудрец Геродот (490/480 — ок. 425 гг. до н. э.).

Источником грязных слухов Геродоту послужила египетская литература эпохи упадка, которая была направлена против фараонов. Геродот с видимым удовольствием пересказывал анекдоты сомнительного свойства. По его мнению, Хуфу довел Египет до нищеты. Геродот пишет: «Прежде всего он запер все храмы и воспретил египтянам приношение жертв, потом заставил всех египтян работать на него… Подлость Хеопса доходила до того, что, нуждаясь в деньгах, он поместил в публичный дом родную дочь и обязал ее зарабатывать определенную сумму денег; сколько именно, мне не говорили. Дочь зарабатывала столько, сколько требовал ее отец, а для себя решила поставить памятник».

В рассказе Геродота нет ни слова правды.

Возможно, сказка позволит проникнуть во дворец фараона Хуфу и узнать правду об этом властелине.

Сын Хеопса, мудрец Джедефра, рассказывает царю, что на египетской земле живет чудесный волшебник. Фараон не знает, о ком идет речь. Зовут этого удивительного человека Джеди. Он живет около пирамиды Снофру, в Медуме — городе, что носит имя «Снофру вечен». Джеди — необыкновенный человек, который за день съедает пятьсот хлебов, пол быка и выпивает сто кувшинов пива, хотя ему сто десять лет. Возраст мага не случайно указан с такой точностью. Египтяне считали такой возраст порой мудрости. Джеди знает точное число тайных покоев бога Тота, умеет укрощать львов и приращивать отрубленные головы.

Знаменитый фараон Хеопс 5 тысяч лет назад построил для себя самую большую в мире пирамиду-усыпальницу.

Но его мумии там не обнаружили, так же, как и портретных изваяний.

Единственное сохранившееся изображение Хеопса — эта миниатюрная статуэтка

Эти сведения не оставляют Хеопса равнодушным. Он давно желает узнать точное число секретных комнат Тота. Об этом сообщает папирус Весткара (Берлинский музей): «Его высочество фараон Хеопс проводил все свое время, пытаясь определить количество тайных комнат святилищ Тота, чтобы такое же количество комнат было в его собственном „горизонте“ (пирамиде)».

Фараон приказал сыну немедленно отправиться за чародеем и привести его во дворец. Сын фараона сел в носилки и добрался до дома мага. Того в это время умащивали мазями, растирали ему ноги. Царевич-наследник помог старому мудрецу подняться и сказал: «Я прибыл сюда, дабы пригласить тебя ко двору отца моего». Джеди согласился явиться к Хуфу.

Перед лицом фараона он произнес: «Меня позвали, и я пришел». Фараон был восхищен чародеем. Царя заинтересовало одно из чудес. «Правду ли говорят, будто ты можешь соединить отрезанную голову с туловищем?» — спросил царь. «Могу, о царь, да будешь ты жив, невредим и здрав», — спокойно ответил чародей. Хуфу захотел тотчас же убедиться в этом. «Пусть принесут из темницы тело обезглавленного узника и голову его», — повелел фараон.

Джеди воспротивился царской воле и заступился за несчастного. Он сказал слова, которые и сейчас умиляют: «Нет, владыка и господин мой, да будешь ты жив, невредим и здрав, только не человек, ибо негоже совершать подобное со священной паствой бога». Фараон согласился с мудрым чародеем. Доставили не человека, а гуся.

«Принесли гуся и отрезали у него голову. Положили гуся у западной стены зала приемов, а его голову — у восточной стены. Джеди проговорил заклинание, и поднялся гусь, и пошел, переваливаясь, и голова его тоже поднялась ему навстречу. И вот голова гуся вновь приросла к его шее. Встрепенулся гусь и загоготал…», — так повествует предание.

Однако Хеопс еще не совсем поверил в умение Джеди и приказал повторить такое же чудо на быке. И в этот раз колдовство удалось. Волшебник поставил животное на ноги и возвратил ему жизнь.

Эти чудеса убедили фараона, что Джеди не шарлатан, а настоящий маг.

Тогда фараон задал чудотворцу свой заветный вопрос о количестве тайных покоев Тота. Джеди ответил, что ему это пока не известно, но он знает, каким способом это можно узнать. Необходимо пойти в храм Гелиополя, священного города Солнца, открыть ларец из кремня. В этом таинственном ларце и хранятся необходимые фараону сведения.

Весткарский папирус повествует о том, как искал Хеопс тайные камеры святилища бога мудрости Тота.

Картуш Хеопса

Перед вами диалог фараона с чародеем Джеди (литературный перевод И. В. Рака, 1993):

— «А скажи, знаешь ли ты число тайных покоев святилища Тота?

— Нет, — ответил Джеди, — но я знаю где хранятся планы этих покоев.

— Значит, ты сможешь принести их мне.

— Не могу, — ответил Джеди, — судьбе угодно, чтобы их принес твоему величеству старший из трех детей жены жреца бога Ра, Раджедеп».

Жрец Раджедеп принес фараону все в обходимые сведения. На основании полученной информации Хеопс смог воздвигнуть удивительный памятник, который называют «Великой пирамидой».

Сторона усыпальницы Хеопса — 220 м, размеры одного каменного блока — 1?1?2 м, его масса — около 2 т. Таким образом, нижний слой пирамиды состоит из 24 200 блоков, а первые 42 слоя — из 742 224 (к 42-му ярусу площадь усыпальницы пирамиды уменьшается вдвое)^[4].

Примечательно географическое положение Великой пирамиды. Ее меридиан пересекает максимум суши и минимум моря и делит землю на две равнозначные части. Часто говорят, что это совпадение. Однако ориентация — далеко не случайность. Поразительная точность пропорций пирамиды — плод больших научных достижений. Расположение пирамиды относительно севера, почти безошибочное совпадение четырех граней с четырьмя странами света говорит о существовании целой коллегии опытных строителей.

Техника возведения пирамиды остается загадкой. Выдвинуто много гипотез, однако ни одного документа эпохи того времени не сохранилось. Часть огромных блоков доставляли до Асуана, за 800 км к югу от Гизе. Для перевозки по реке таких громадных камней, нередко весивших более сорока тонн, необходимо было строить большие корабли. После выгрузки следовало решить новую сложную проблему: как доставить каменные блоки к месту строительства.

Разрез Великой пирамиды Хеопса: 1 — внутренняя шахта; 2 — каменная пробка; 3 — вентиляционный ход; 4 — «Камера знаний»; 5 — вентиляционная шахта;

6 — «Царская камера»; 7 — большая галерея; 8 — «Камера царицы»; 9 — горизонтальный коридор; 10 — восходящий коридор; 11 — нисходящий коридор; 12 — вход

Хеопс приказал прорыть канал от каменоломен к месту строительства Великой пирамиды. Вельможа Уна, «начальник Юга», в надписи, найденной в Абидосе, вспоминает: «Его величество послал меня прорыть пять каналов в Верхнем Египте и построить три грузовых и четыре перевозочных судна из акации Уауата… Я выполнил все за один год. Они были спущены на воду и нагружены до отказа гранитом для пирамиды…».

Грузовые суда в Египте строили, по сообщению Геродота, из акации уауата и из аканфа, похожего на киренский лотос. Из старинных источников известно их название — бар-ит («бар» по-египетски судно, «ит» — его тип), переделанное греками в «барис»; отсюда «барка», «баркас» и, через средневековое арабское «бариджа», — «баржа»).

Геродот пишет: «Из этого аканфа изготовляют брусья локтя^[5] в два и складывают их вместе наподобие кирпичей. Эти двухлоктевые брусья скрепляют затем длинными и крепкими деревянными гвоздями. Когда таким образом построят остов корабля, то поверх кладут поперечные балки. Ребер вовсе не делают, а пазы законопачивают папирусом. На судне делается только один руль, который проходит насквозь через киль; мачту делают также из аканфа, а паруса — из вышеупомянутого папируса. Такие суда могут ходить вверх по реке лишь при сильном попутном ветре; их буксируют вдоль берега. Вниз же по течению суда движутся вот как. Сколачивают из тамарисковых досок плот в виде двери, обтянутой камышом, и затем берут просверленный камень весом в 2 таланта^[6]. Этот плот, привязанный к судну канатом, спускают на воду вперед по течению, а камень на другом канате привязывают сзади. Под напором течения плот быстро движется, увлекая за собой „барис“ (таково название этих судов), камень же, который тащится сзади по дну реки, направляет курс судна. Таких судов у египтян очень много, и некоторые из них грузоподъемностью во много тысяч талантов».

На изображениях из гробницы в Бени Хасане, датируемой Средним Царством, показано, как исполинскую семиметровую статую тащат 172 человека. Они применяют салазки, бревна, клинья, рычаги. Один работник стоит на ноге колосса и льет воду перед салазками, чтобы они лучше скользили.

В эпоху строительства пирамид было известно колесо, но оно скорее всего не применялось. Не было блоков, опор, тягловых животных. Использовались только простейшие приспособления: кувалды из твердого камня, медные резцы, молотки, пилы со следами песка, буравы.

По поводу строительства Великой пирамиды придумали самые фантастические теории, которые пока ничем не подтверждаются.

Восхищение сооружением Великой пирамиды приводит к мысли, что гениальные мастера прошлого, наделенные достаточным умом и большой сноровкой, были в состоянии придумать необходимые инструменты.

Поразительная точность подгонки каменных блоков, между которыми нельзя просунуть иголку или протащить волос, говорит о технике, достигшей великого совершенства.

В наше время считают, что расположение трех внутренних камер Великой пирамиды объясняется последовательными изменениями плана. Дело представляется так, что вначале зодчий задумал вырубить нижнюю камеру, а затем решил бросить ее и сделать «Усыпальницу царицы». Зодчий разочаровался и в этом проекте и начал осуществлять третий, окончательный, — «Камеру царя». Аргументация подобного рода не вполне убеждает. Египтянам Древнего царства легкомыслие не было свойственно. «Камера царя», изготовленная из розового асуанского гранита, представляет собой окончание символического пути, проходящего через нижнюю, мрачную, недостроенную камеру, продолжается в «Усыпальнице царицы», где имеется ниша для статуи, и, наконец, через красивую просторную галерею длиной около сорока восьми метров приводит в наиболее потайную часть пирамиды. Черный гранитный саркофаг Хеопса помещен был сюда до того, как были построены стены. Саркофаг шире подводящего к камере коридора. Саркофаг — своеобразный священный центр, вокруг которого и была создана «Камера царя». Два вентиляционных канала пересекают пирамиду и выходят на северную и южную стороны. Душа фараона отправляется по каналам к небу севера и небу юга, соединяя обе части космического пространства, как при жизни Хуфу объединял обе земли Египта.

Над усыпальницей фараона размещается пять низких помещений. Это разгрузочные камеры. Красной краской на блоках выведены картуши, в которые вписано имя Хуфу. Предохранительное устройство подобного типа уникально для египетской архитектуры.

Великая пирамида — центр сосредоточенного вокруг нее погребального комплекса. В «доках», вырубленных на востоке и юге от пирамиды, найдены две большие ладьи. В них царь путешествует в космосе после физической смерти.

В одном из арабских текстов о пирамидах сказано: «Эти камни покрыты письменами, смысл которых теперь не понимают».

Ученые предполагают, что в пропорциях «Великой пирамиды» главный проектант спрятал нечто важное. Кстати, имя главного строителя Великой пирамиды известно. Это Хемиун, двоюродный племянник фараона, верховный жрец бога Тота и по совместительству верховный судья. Правда, о тайнах пирамиды он никаких записей не оставил.

Огромные масштабы строительства и примитивные орудия труда требовали большого числа рук. В первую очередь это были военнопленные и рабы. В случае надобности для строительных работ могли привлекаться крестьяне, которые кроме уплаты налога в царскую казну обязаны были по приказу царских чиновников выполнять различного рода работы «для царского дома». Во время ежегодных разливов Нила крестьяне, свободные от сельскохозяйственных работ, привлекались к сооружению пирамид. По словам Геродота, над сооружением Великой пирамиды трудились 100 тысяч человек. Некоторые исследователи считают эту цифру преувеличенной. Английский археолог Фландерс Питри полагает, что 100 тыс. строителей, работая по три месяца в году, могли бы возвести Великую пирамиду быстрее, чем за 20 лет, о которых говорит Геродот.

На древнеегипетскую стройку был затрачен огромный труд. Особенно тяжелым он был для пленных, откуда и возникло выражение «египетская работа».

При возведении грандиозных сооружений — пирамид, храмов использовался труд разных ремесленников: каменотесов, камнерезов, изготовителей кирпича, штукатуров, плотников, дорожных рабочих, землекопов, а также ваятелей-художников, металлургов, золотых и серебряных дел мастеров и др. Среди ремесленников существовало четкое разделение труда. Каждый работник выполнял одну, четко определенную часть работы или небольшое число операций. Занимаясь своим ремеслом на протяжении всей жизни и накапливая огромный опыт, строитель многое мог выполнить почти автоматически. Это обстоятельство особенно подчеркивается исследователями. Египетский ремесленник выполнял свою работу точно и уверенно. В обработке камня египтяне достигли поразительного совершенства. Процесс строительства был четко организован и состоял из непрерывной цепи операций, поочередно выполнявшихся разными людьми. На первых порах работу выполняли люди менее опытные. Наиболее ответственные операции, чаще всего завершающие, поручались высококвалифицированным мастерам. Широко привлекались к строительству пирамид и храмов воины. Например, они выполняли работу по транспортировке тяжестей. Начальник работ получал достаточно высокое воинское звание. Это давало ему право привлекать в качестве строительных рабочих воинские подразделения.

Организация строительных работ была тщательно продумана. Все строители распределялись на команды и отряды.

До нашего времени на камнях некоторых пирамид сохранились названия рабочих команд, написанные красной охрой: «сильная команда», «стойкая команда», «северная команда» и т. д.

Работа была организована так, что стену возводили участками, которые условно называли «башнями» и «промежутками». Кладку каждого «промежутка» вели совершенно самостоятельно, поэтому работу можно было производить по всему периметру, по всем участкам одновременно. Кирпичи клали одновременно с внешней и внутренней стороны. Там, где проходила стыковка стен, щель снизу доверху закладывали «нестандартным» кирпичом, положенным косо на торец. Прием такого рода способствовал в какой-то мере и удешевлению строительства, и использованию отходов.

Египетские сооружения требовали больших денег. По утверждению Геродота, даже на пирамиду сравнительно небольшого размера были израсходованы бесчисленные тысячи талантов. Геродот говорит: «Цари эти пожелали оставить по себе общий памятник, ради чего сооружали лабиринт немного выше Миридского озера, подле так называемого Города крокодилов. Я видел его и нашел, что он выше всякого описания. Действительно, если бы собрать вместе эллинские укрепления и другие сооружения, то оказалось бы, что они стоили меньше труда и денег, нежели лабиринт, хотя в Эфесе и на Саме есть замечательные храмы».

Поэтому не кажется преувеличением заверение Геродота, что фараону Хуфу, которого греки называли Хеопс, не хватило всей государственной казны для завершения пирамиды и что тот якобы воспользовался для пополнения денежных запасов сомнительным способом. Сравнительно недавно расшифровали папирус, который рассказал о массовом протесте рабочих против мошеннических махинаций чиновников фараона при выплате натуральной заработной платы. Вот почему не кажутся преувеличением стихи Р. Киплинга:

И секрет, что был зарыт

У подножья пирамид,

Только в том и состоит,

Что подрядчик, хотя он

Уважал весьма закон,

Облегчил Хеопса на мильон.

Широко применяя кирпич для постройки не только стен, но также и сводов, египтяне обходились без помощи кружал^[7]. Это, конечно, было намного проще и, кроме того, при отсутствии строевого леса было крайне необходимо. Ученый Шуази отмечает: «Вынужденные экономно расходовать дорогое дерево, египтяне возводили здания из кирпича, а деревом в виде мелких брусков и тонких досок заполняли лишь пролеты». Не располагая строевым лесом, египтяне изобрели способ возведения стен без лесов, В процессе стройки щековая стена представляла собой лестницу, по которой строители взбирались к месту работы и подносили материал.

Стены и колонны пирамид и храмов сооружались из необработанного камня. Его клали таким, каким он поступал из карьера, поэтому кладка основной стены не всегда отличалась тщательностью. В одном ряду могли оказаться камни разной высоты, между камнями нередко имелись зазоры.

Подобная технология помогала строителям добиться известной экономии материалов и рабочей силы. Кирпич, изготовляемый одного размера, был общей единицей измерения, своеобразным стандартом. Это позволяло использовать кирпич целиком, не обсекая, помогало экономить материал, стандартизировать конструкции.

Значительная часть затрат при строительстве Великой пирамиды была связана со вспомогательными работами. По словам Геродота, для доставки блоков была сооружена специальная дорога, строившаяся 10 лет. Но, как заметил Шуази по поводу длительности египетского строительства, «на Востоке время не учитывается».

Долговечность египетских пирамид вошла в поговорки. «Все на свете боится времени, а время боится пирамид», — гласит пословица. Стремление обеспечить особую прочность пирамид было связано с религиозными верованиями египтян.

Ученые подсчитали, что даже с учетом ветровой эрозии Великая пирамида простоит миллион лет. Естественно, подобная цифра стойкости творения человеческих рук не может не удивлять.

Желание увековечить себя назвали в наше время «синдромом Хеопса». Того, что оказалось по плечу великому фараону, судя по всему, больше не сумеет достичь ни один смертный.

Более сложно уразуметь простому человеку, как смогли питавшиеся хлебом, луком, чесноком, рыбой и пивом строители за двадцать лет возвести подобную громадину. Все-таки в ней более двух миллионов каменных блоков.

Следует заметить, что в те времена климат в Египте был мягче, Сахара еще не совсем превратилась в пустыню. Кроме того, часть работ производили ночью.

Хемиун, начальник строительства, был в числе избранных жрецов, которые ценили простые пропорции, являлись знатоками золотого сечения.

Размеры Великой пирамиды впечатляют.

Например, к концу строительства пирамиды Хеопса каменные блоки весом около 2800 кг приходилось поднимать на высоту более ста метров. Грандиозные опоры для усыпальницы фараона весили от 20 до 40 тонн. Их вырубали в каменоломнях близ Асуана, за тысячу километров от места строительства. Оттуда их доставляли в низовья Нила.

Общая масса Великой пирамиды — 6,5 миллиона тонн.

Каким образом посреди пустыни люди сумели взгромоздить миллионы каменных блоков? Как они смогли поднять наверх многотонные камни? Как египетские строители научились ориентировать громадную Великую пирамиду точно по странам света? Где находится мумия фараона Хеопса?

Многие специалисты по древней истории считают, что при возведении пирамид древние строители использовали платформы. При помощи платформ каждый блок доставляли как можно ближе к предназначенному для него месту. Но в случае с пирамидой Хеопса длина одной строительной платформы, упирающейся в боковую грань пирамиды под прямым углом, составила бы, в зависимости от угла подъема, от полутора до трех километров.

Такая колоссальная вспомогательная конструкция поглотила бы стройматериалов раз в семь-десять больше, нежели сама пирамида. Это чересчур расточительно для подручного средства.

Немецкий инженер Рудольф Гантенбринк выдвинул интересную идею строительства Великой пирамиды. По его мнению, вокруг пирамиды соорудили насыпь из гравия и песка. Пирамида росла, выше становилась и насыпь. По этой насыпи и вкатывали каменные блоки на стройплощадку.

По расчетам объем такой насыпи всего в 1,1–1,4 раза превышал бы объем пирамиды. Если строить пирамиды по подобной схеме, то на всем протяжении работ требуется одно и то же количество рабочих. «Обычно считают, — поясняет Гантенбринк, — что в самом начале строительства, когда работы велись у подножия пирамиды, на них было занято около 30 000 человек. На самой верхотуре работы заканчивали всего 30 человек.

Тут-то и возникает проблема. По ходу строительства требовалось все меньше рабочих, зато по завершении его, когда строительную платформу надо было сносить, снова приходилось набирать целую армию подручных».

Если возводить насыпь, то темпы ее прироста обратно пропорциональны темпам прироста пирамиды. В начале работ требуется очень много материала для пирамиды и совсем мало для насыпи. В конце строительства все наоборот. Гантенбринк продолжает: «Таким образом, те самые 30 000 строителей будут заняты делом на протяжении всех работ. Сперва они будут возводить насыпь и пирамиду. А потом, по окончании строительства, в течение года будут убирать ненужную теперь насыпь». Насыпь — «вспомогательное средство». Ее соорудить легче, нежели выстроить пирамиду.

Как видим, с точки зрения инженера в возведении Великой пирамиды нет ничего загадочного.

Домыслов и догадок о тайнах пирамид за многие века накопилось предостаточно. «Отец истории» Геродот писал, что внутри пирамиды, возведенной для Хеопса, можно обнаружить подземные озера с островами, на которых хранятся мощи фараонов.

Арабский историк ал-Макризи (1364–1442 гг.) утверждал, что внутри пирамид скрываются сокровищницы из цветного гранита. Они доверху набиты драгоценностями, реликвиями, снадобьями и ядами, оружием, что не ржавеет, и стеклом, что никогда не бьется.

Жители Египта — страны Кемет («Черной Земли») сами удивлялись, как они смогли возвести такое гигантское сооружение, называемое Великой пирамидой.

Для чего нужна была пирамида?

После своей смерти «сын Ра» — фараон — по громадной лестнице восходит на небо. Поднявшись в барку, в которой путешествует Ра, фараон отныне будет вечно плыть вокруг Земли, внимательно следя за делами людей. Однако каким образом попасть в эту солнечную барку Ра? Как не сбиться с пути? Как оказаться в нужном месте в нужный час? Вот здесь растерявшемуся покойнику помогала пирамида, похожая на огромную перевернутую воронку. Она упиралась в небо в одной-единственной точке. Благодаря пирамиде сын бога Ра не мог заблудиться. Фараон поспевал точно к проплывавшей мимо солнечной барке бога-отца. Пирамида являлась своеобразной «лестницей в небо», которая связывала Небо и Землю.

За возведением пирамид просматривалась простая мысль: без фараона нет жизни на земле — без фараона не будет жизни в потустороннем мире. Фараон являлся надежным «гарантом» земной жизни.

Это грандиозное сооружение носит название «Хуфу принадлежит горизонту».

У древних египтян понятие «горизонт» отличалось от нашего. Горизонт — это царство света на границах мира. Сама по себе пирамида напоминает окаменевший сияющий луч. В древние времена она была облицована известняком, и тогда ее четыре грани, словно зеркало, отражали солнечные лучи и озаряли окрестности.

Ежедневными радениями своего фараона жители страны Хет-Каа-Птах (еще одно название Египта) будут спасены и в царстве мертвых. Больше смерти египтяне боялись, что им не будет дозволено жить в царстве мертвых, что их бренное тело сожрет ненасытный Амт-лев с головой крокодила. Они страстно желали увидеть «загробный мир — Страну справедливую, блаженную, где страху нет места. Обитель упокоенья, чьим жильцам омерзительны распри. Где нечего ближних бояться, ибо нету вражды в этом крае.» (пер. с древнеегипетского В. Потаповой).

Свой смертный час фараон Хеопс встретил спокойно. Царь знал, что его ожидает вечная жизнь бога. Великая пирамида и все сопутствующие погребению сооружения построены. Его тленное тело будет подвержено мумификации, а следовательно, найдет упокоение и не будет неприкаянным бродить по белу свету.

Греческий историк Геродот, который совершил путешествие по Египту в V в. до н. э.,написал ряд сообщений о мумификации.

Самый дорогой и наилучший метод бальзамирования осуществляется следующим образом. Сначала с помощью бронзового крючка через ноздри вынимают мозг. Потом острым ножом из эфиопского камня раскрывают брюшную полость, вынимают внутренности и внутренние органы, тело омывают пальмовым вином и натирают размолотыми благовониями. После этого консервируют тело, погружая его в соду на 70 дней. По истечении этого срока покойника омывают и обертывают льняными повязками. На них наносят некий смоляной состав, который в Египте постоянно используют вместо клея. Потом мумию забирают родственники, которые во время подготовки тела изготавливают саркофаг. В этот саркофаг кладут мумию и в вертикальном положении сохраняют в помещении морга. Так выполняется самая дорогая мумификация.

Интересно, что Геродот отмечает случаи, когда бальзамирование откладывалось умышленно. «Жен людей высокого ранга не отдают бальзамировщикам непосредственно после смерти, как вообще тела наиболее красивых и ценимых женщин. Только через три или четыре дня после смерти их относят бальзамировщикам. Это делается для того, чтобы помешать бальзамировщикам совершить с ними сношение».

Историк Диодор Сицилийский, который описывал данный процесс на четыре столетия позже Геродота, добавляет такую информацию.

Когда в Египте кто-нибудь умирает, все родственники и друзья умершего посыпают себе землей голову. Они идут похоронной процессией через весь город, громко причитая. В это время они отказываются мыться, пить какое-либо вино, воздерживаются от всех удовольствий и не носят красивых одежд.

…Мумификаторы научились своему искусству у своих предков. Они приходят с рисунками разных мумий в дом, где оплакивают покойника, и спрашивают, каким способом его приготовить. Договорившись с мумификаторами, родственники доставляют покойника для подготовки желаемым образом. После того как тело положили, тот, кого называют «предварительный рисовальщик», ставит на левой стороне знак — там, где нужно будет делать разрез. Потом тот, кого называют «вскрывающим», берет нож из эфиопского камня и прорезает стенку живота точно по указанию. Потом он бежит прочь, и присутствующие бросают в него камни и проклинают его из-за этого его поступка. Ибо того, кто в Египте наносит кому-нибудь вред, ненавидят. Бальзамировщики же пользуются авторитетом и уважением. Они находятся на одной ступени с жрецами, их допускают как святых людей в храмы, и никто им в этом не чинит препятствий.

Когда бальзамировщики собираются, чтобы препарировать вскрытое тело, один из них пропускает руку через рану в грудной клетке и вынимает сердце и почки. Другой моет органы и делает их благоухающими с помощью пальмового вина и ладана. Когда уже тело омыто, его окончательно обрабатывают в течение более тридцати дней кедровым маслом, позже — миррой и корицей. Теперь тело защищено от влияния времени и, кроме того, источает замечательные ароматы.

Сердце — место духа, ума и переживаний — обрабатывали не так, как все остальные органы. Если сердце не оставляли в теле, то вместо него помещали священного скарабея. Сердце в цёремонии погребения играло очень важную роль — его взвешивали на Суде мертвых.

Во время сушки в тела помещали наполнители, чтобы форма тел не изменялась. В этих целях использовали травы, солому, песок пустыни. «Оживление» обезвоженных тел осуществляли при помощи средств косметики. Вино, мастики, молоко, кедровое масло должны были возвратить телу приятный цвет. За щеки клали полотняные подушечки, глазные впадины и ноздри закрывали пробками из смол.

Тело Хеопса подвергалось консервации 270 дней (такой временной период соответствует периоду внутриутробного развития ребенка). После этого началась вторая часть «воскрешения» — мумификация. Тело слой за слоем окутывали льняными бинтами, не менее 20 слоев. На каждый слой накладывали амулеты, талисманы из золота и драгоценных камней, клали разного рода украшения.

После «вторичного рождения» родился спеленутый мумифицированный фараон. Мумия была помещена в нильскую барку, и она медленно поплыла вдоль берега в долинный храм. Статуи богини Хаторы — покровительницы неба и Изиды — богини плодородия встретили вновь прибывшего возрожденного младенца, напоили молоком.

После кормления «младенца» процессия с мумией двинулась дальше. Дорога пролегала от реки из Долины смерти наверх к храму, где приносились жертвы смерти (приносились в жертву животные). Согласно представлениям древних египтян, мумии нуждались в пище так же, как живые люди. Поэтому в храмовых складах было заготовлено большое количество сладостей.

«Подкрепившись» снова, мумия Хеопса продолжила свой путь.

Красиво разрисованный иероглифами деревянный гроб на специальных носилках несла погребальная команда до входа в Великую пирамиду. Команда должна была преодолеть высоту 17 метров. Строители боялись грабителей, поэтому внутренние ходы сделали очень узкими, их можно было легко перегородить. Большие неудобства представляли и зигзагообразные коридоры, ведущие в камеру, где должен был стоять саркофаг с мумией. С большим трудом, почти ползком, носильщики еле-еле доставили деревянный гроб в «Камеру фараона». Там располагался каменный саркофаг, который строители во время постройки Великой пирамиды, наращивая ее блоки, постепенно поднимали вверх. Когда гроб уложили в саркофаг и закрыли каменной крышкой, опытные, умелые мастера освободили от поддержек 40-тонную каменную заслонку. Каменная громадная дверь, казалось, навеки закрыла вход в «Камеру фараона».

Как и все люди, фараон был грешным человеком. В гроб между ногами мумии клали папирус, своего рода оправдательный документ. Он был необходим, когда покойника вводили в высший зал суда, называемый Залом Двух Истин. На своем алтаре восседал бог Осирис. Две его сестры, Исида и Нефтис, стояли за его спиной. Четырнадцать помощников просматривались в глубине.

Посередине Зала Двух Истин стояли весы. Опору весов украшала голова Маат (Истины), а иногда — голова Анубиса или Тота. Весы охраняло чудовище. Тот, Анубис, Хор (Гор) и две Маат находились в центре зала. Анубис вводил покойного, облаченного в льняные одежды. Он приветствовал судью и всех богов:

«Привет тебе, великий бог, Владыка Двух Истин!

Я пришел, дабы узреть твою красоту!

Я знаю тебя, я знаю имена сорока двух богов, пребывающих здесь, на Великом Дворе Двух Истин, — они поджидают злодеев и пьют их кровь в день, как предстанут злодеи на суд Униефера. Вот я знаю вас, Владыка справедливости! К вам прихожу со справедливостью, ради вас отринул несправедливость». ’ Потом покойник произносит длинную речь оправдания, которая состоит из одних отрицаний:

Я не чинил людям зла.

Я не нанес ущерба скоту.

Я не совершил греха в месте Истины!..

Я не творил дурного…

Имя мое не коснулось слуха кормчего священной ладьи.

Я не кощунствовал.

Я не поднимал руку на слабого.

Я не делал мерзкого пред богами.

Я не угнетал раба пред лицом его господина.

Я не был причиною недуга.

Я не был причиною слез.

Я не убивал.

Я не приказывал убивать.

Я никому не причинял страданий.

Я не истощал запасы в храмах.

Я не портил хлебы богов.

Я не совершал прелюбодеяния.

Я не сквернословил.

Я не прибавлял к мере веса и не убавлял от нее.

Я не убавлял от аруры.

Я не обманывал и на пол-аруры.

Я не давил на гирю.

Я не плутовал с отвесом.

Я не отнимал молока от уст детей.

Я не сгонял овец и коз с пастбища их.

Я не ловил в силки птицу богов.

Я не ловил рыбу богов в прудах ее.

Я не преграждал жертвенного огня в час его.

Я не останавливал воду в пору ее.

Я не пропускал дней мясных жертвоприношений.

Я не распугивал стада в имениях бога.

Я не чинил препятствий богу в его выходе^[8].

В «Книге мертвых» были расписаны все египетские грехи. Покойник должен был знать их все и отрицать. Он чист перед богами, поскольку он — нос того, кто дарует дыхание, кто дает жизнь всем египтянам.

После оправдательной речи сердце покойного клали на весы. Его взвешивали. Если обе части весов находились в равновесии, то бог Тот объявлял, что покойный достойно прошел испытание и теперь может называться «маа хэру» — «правдивый голосом». Чудовище, которое надеялось, что ему удастся сожрать вновь прибывшего, свирепо рычало, но достать праведника уже не могло.

Ибн Васиф писал: «пирамиды овеяны неземным духом. Перед ними резали жертвенных животных. Обряд должен был защитить их от всякого, кто приближается к ним, помимо посвященных, что отправляли необходимые ритуалы».

Были и святотатцы. Одним из них стал халиф аль-Мамун. Он собрал мастеров и рабочих, чтобы вскрыть Великую пирамиду и разграбить ее сокровища. Халиф испробовал все средства, бывшие в его распоряжении. В дело были пущены огонь, едкие вещества, тараны, однако настоящего входа аль-Мамун так и не обнаружил.

Ученый, просвещенный человек аль-Мамун прочитал немало научных трудов. Он решил, что вход в пирамиду традиционно расположен на ее северной стороне. Именно через северный вход душа Хуфу могла отлететь к околополярным звездам. Тянулись долгие месяцы тяжелого труда рабочих. Халиф уже готов был отказаться от своей затеи, когда произошел непредвиденный случай, который в корне изменил все намерения халифа. Рабочие услышали звук от падения камня внутри пирамиды. В этом месте сразу стали долбить и дошли до входного коридора. Так нашли вход в пирамиду, но он оказался герметически закупоренным.

Бог Тот взвешивает сердце покойного

Аль-Мамун проник в Великую пирамиду. Поскольку расчистить бесчисленные гранитные нагромождения оказалось невозможным, то халиф отдал распоряжение обогнуть препятствие. Проделали боковой тоннель в более мягком известняке. Что обнаружил халиф внутри Великой пирамиды, нам неизвестно. Молва гласит, что в небольшом помещении халиф увидел статую человека, изготовленную из зеленого камня. В действительности же это был саркофаг. Внутри лежал человек в золотых доспехах, украшенных неисчислимыми драгоценными камнями. На груди человека лежал великолепный меч, около головы находился красный рубин величиной с куриное яйцо, сверкавший в темноте словно огонь. Говорят также, что в камере стояла изумрудная чаша, наполненная золотом. Скорее всего, речь идет о саркофаге и мумии фараона Хеопса. Однако ни один из обнаруженных предметов не сохранился. Они исчезали неизвестно куда. Священную мумию бросили здесь же, в пустыне, а зеленое изваяние поставили в одном из Дворцов Каира, где его видели вплоть до 1118 г.

Халиф, подсчитав, что стоимость сокровищ, найденных в пирамиде, равнялась расходам на раскопки, сильно огорчился.

В 1927 году американский археолог Г. Райзнер смог обнаружить могилу матери фараона Хеопса. Все захоронение сохранилось в первозданном виде. Вещи, которые нашли в могиле, свидетельствовали о высоких эстетических запросах мамы фараона. Она пила пиво из золотых чаш, сидела на позолоченных стульях с резными подлокотниками, кровать покрывал роскошный балдахин. Волосы на ногах почтенной дамы удалялись небольшой бритвой. Косметический набор содержал восхитительные золотые баллончики с названиями: «Праздничное масло», «Первоклассное масло цедры», «Зеленая тушь для глаз», «Черная тушь для глаз».

Тайны Великой пирамиды Хеопса продолжают волновать умы многих людей.

Ученые задаются вопросом, почему фараоны избрали для своих загробных сооружений форму пирамид. Возможно, выбор формы связан с небесным культом богов?

Профессор Дж. Брэстед, автор монографии «История Египта с древнейших времен до персидского завоевания», утверждает, что пирамиды по сути своей — воплощение символа бога Солнца.

«Почему же был избран такой символ?» — спрашивает другой известный египтолог И. Эдвардс в книге «пирамиды Египта». Вместо ответа ученый дает описание солнечных лучей, пробившихся сквозь тучи. «Когда стоишь на дороге в Саккара и смотришь на запад, — пишет он, — иной раз можно увидеть, как солнечные лучи устремляются к земле… примерно под таким же углом, какой имеют грани Большой пирамиды». Изречение N 523 из «Текста пирамид» гласит: «Небеса простерли к тебе свои лучи, дабы ты мог подняться на небо, подобно оку Ра…». Следовательно, форма пирамиды рассчитана на тесный контакт земного и космического.

Ученые полагают, что пирамида Хеопса — гигантские солнечные часы. В Великой пирамиде зашифровано суммарное изложение таблиц мер и весов. Формы пирамиды выражают основные астрономические и математические принципы.

Сотрудник Института проблем надежности и долговечности машин АН Белоруссии С. Проскуряков, который провел большую математическую работу по пирамидам, считает, что проектировщики и строители пирамид использовали при своих расчетах метрическую систему исчисления, которая появилась во Франции в конце XVIII века! Что строители пирамид манипулировали понятием «число пи в степени „пи“. Что сумма периметров основания и высоты пирамиды составляла одну миллиардную долю расстояния, которое проходит свет в вакууме за час.

Если разделить периметр основания пирамиды 931,22 м на ее удвоенную высоту, достигавшую во время сооружения Великой пирамиды 148,208 м, то получится число „пи“.

Ученых поразил факт, что так называемая константа Великой пирамиды (число 5.132.000, постоянно появляющееся в расчетах) по своему строению и числу знаков — достаточно убедительно закодированная информация о строении звездной системы Сириуса-альфы в созвездии Большого Пса.

Учеными выдвинуто еще много гипотез, касающихся тайн пирамиды Хеопса.

Однако имеется достоверная информация, не вызывающая сомнений.

Изучая ориентацию пирамид по странам света, ученые обнаружили: пирамиды в Гизе ориентированы таким образом, что две их стороны указывают на точку восхода Солнца в первый день весны. Туда же направлен и гипнотизирующий взгляд каменного Сфинкса.

Ориентировка пирамид поражает ученых своим необычайным совершенством. Например, четыре стороны пирамиды Хеопса смотрят точно на север, восток, юг и запад.

В 1925 г. С. Коул из топографического департамента египетского правительства определил ошибки в ориентировке пирамиды Хеопса. Максимальная ошибка в ориентировке составила всего 5 мин 30 сек, то есть немногим больше ¹/₁₂ градуса! С. Коул сделал вывод, что скорее всего архитекторы ориентировались по звездам. Касательно имеющихся отклонений, очевидно: они следствие не ошибки или неточности конструкции Великой пирамиды, но происходят из-за смещения самого Северного полюса.

Не один век ученые, авантюристы, грабители ищут так называемую „Камеру знаний“, которая находится в Великой пирамиде». Эта кладовая описана в сообщениях египетского жреца греческому философу Солону. Сокровищница просто набита рукописями на свитках и дощечках, возможно, драгоценными предметами искусства. Записи, якобы хранящиеся в «Камере знаний», содержат информацию от хроники разливов Нила и прохождения планет до эзотерической мудрости жрецов.

В 1990 году немецкий археолог Зигфрид Ваксман объявил, что по его расчетам потайная «Камера знаний» должна находиться в восточной части Великой пирамиды на высоте 70-100 метров.

Берлинские геофизики, немного поэкспериментировав вокруг гигантской усыпальницы Хеопса с электромагнитными полями, сделали осторожный вывод: «Там что-то есть…».

Сфинкс солнцеподобного Хефрена

Древние греки, которые сменили цивилизацию государства Кем, дали ему название Египет, что значит «загадка», «тайна». В истории Древнего Египта необычайно много загадок, и одна из них — тайна Сфинкса Египетского. Эта колоссальная скульптура уже несколько тысячелетий привлекает к себе внимание историков, путешественников, фантастов.

Знаменитый Сфинкс Египетский, или Сфинкс Большой, находится у монументальных ворот и искусственного прохода к пирамиде фараона Хафра (Хефрена) в Гизе. Сфинкс вырублен из естественной известняковой скалы, которая в древние времена, очевидно, напоминала фигуру лежащего зверя. Искусные строители и художники обработали скалу, придав ей облик лежащего льва. Были добавлены лишь недостающие каменные куски, которые воссоздали облик фантастического чудовища. Размеры Сфинкса поражают: высота до 20 м, длина — 57 м, человеческая голова имеет 5 м в высоту. На голове Сфинкса царский полосатый платок, увенчанный на лбу символом священной власти — уреем (коброй). Даже мода Древнего Египта нашла свое отражение в облике Сфинкса — в виде приставной бородки, которую носили фараоны.

Доктор Папюс в книге «Первоначальные сведения по оккультизму» пишет: «Храмы могут быть разрушены, книги могут исчезнуть, но высокие познания, приобретенные древними, не могут быть забыты. Сфинкс остается, и его достаточно».

В своих сочинениях Папюс объявляет Сфинкса главным символом оккультизма.

«В нерешительности будущий адепт вопрошает Сфинкса, и тот говорит ему: „Смотри на меня, голова моя человечья и в ней пребывает наука, как тебе это указывают символы посвящения, находящиеся на ней.

Наука руководит моей жизнью, но она сама по себе слабая поддержка. На моих четырех лапах львиные когти; я вооружен для действий и могу направиться налево, вперед и назад; ничто не может противостоять Смелости, ведомой Знанием. Но эти лапы так крепки оттого, что приделаны к бокам быка. Если я принимаюсь за дело, то работаю усердно, с выносливостью быка, трудящегося на полевой борозде. В минуты слабости, когда упадок духа овладевает мной, когда одной мысли не справиться с управлением моим существом, я взмахиваю орлиными крыльями. Я вздымаюсь в область созерцания и читаю в Сердце Мира тайны мировой жизни, после чего возвращаюсь к своему молчаливому занятию“».

В очень любопытной книге Эриха Церена «Библейкие холмы» говорится о том, что в 1962 году в Египте было совершено историческое открытие. Во время страшной песчаной бури в пустыне Южной Нубии пересекающий опасные пески торговый караван был вынужден сойти со своего маршрута, чтобы укрыться в скалах, расположенных поблизости. Там погонщики внезапно обнаружили огромную каменную голову из красного песчаника, которая будто выглядывала из песчаной дюны. Возле головы караван и нашел свое убежище.

После возвращения в Каир проводник каравана сообщил в Службу древностей Египта, что случайно обнаружена каменная фигура примерно 80 метров длины и 20 метров высоты. Проводник точно указал местонахождение фигуры.

«Экспедиция египетских археологов раскрыла неожиданную тайну этого сфинкса, — пишет Церен. — Громадная фигура оказалась полой. Внутри нее находилось несколько помещений. Проникнуть в этот высоченный 20-метровый колосс можно было только поднявшись на высоту 15 метров по каменной лестнице.

Перед глазами ученых возникла страшная картина. С потолка еще свисали кожаные ремни, в которых сохранились останки человеческих ног. Пол был покрыт сотнями человеческих черепов и различными костями…».

Очевидно, внутри сфинкса совершались жертвоприношения, или — казни в виде жертв.

Многие ученые считают, что кровавые жертвования приносились Солнцу.

Весь пантеон богов Древнего Египта так или иначе вращается вокруг Солнца, вокруг его созидающей энергии, так необходимой человеку. Однако и человек должен что-то возвратить дорогостоящей жертвой.

Бог солнца Ра, Атон, Амон, солнечные кружки с крыльями, жуки-скарабеи, которые катят «солнечный шарик навоза к солнцу», амулеты в виде «сынов Солнца», которые означают «жалящие» лучи солнца, кружок с лучами-«ручками», солнечный глаз в вершине пирамиды и прочая солнечная символика посвящены жизнеутверждающему грозному светилу.

Исследования Большого Сфинкса почти ничего не дали. Внутри сфинкса не оказалось усыпальницы фараона, как писал Плиний Старший, там не нашли сокровищ, о которых так мечтали древние арабы, не оказалось дверей, ведущих внутрь, между передними лапами, как уверяли французские археологи — участники похода Наполеона в Египет.

Очевидно, что сфинкс обозначал не только фараона Хефрена (Хафра), но и Солнце. Фараон всегда ассоциировался с солнцем, огнем, молнией.

Французские исследователи А. Морэ и Ж. Дави в книге «На заре истории. Очерки первобытной культуры» пишут: «Как царь Огня фараон являлся как бы солнцем, победное горение которого он воспроизводит на земле. В день коронации царь „восходил“ (Kha) на свой трон, как солнце на небо. Эти термины надлежит понимать буквально и считать, что для своих подданных… выполняя свое „восхождение царя Юга“ и „восхождение царя Севера“, фараон действительно обеспечивал появление на земле Солнца, великую движущую силу всего существующего.

…Эти два магических обряда „восхождения“ периодически повторялись, чтобы не утратить свою силу, потому что пока царь „восходит“ каждый день на свой трон, Солнце будет восходить каждый день, чтобы оплодотворить природу. Царь располагает также другим видом небесного огня — молнией, которую изрыгает урей (кобра — В.П.), обвившийся вокруг его короны».

Сфинкс — своеобразное посвящение Солнцу и само выражение Солнца — должен быть ориентирован относительно Востока — стороны восхода, где солнце пробуждается, рождается, встает. Жрецы Древнего Египта на самой вершине Великой пирамиды Хеопса встречали восход.

Знаменитые автомобильные путешественники Иржи Ганзелка и Мирослав Зикмунд, подобно египетским жрецам, тоже встречали рассвет на вершине пирамиды. В своей книге «Африка грез в действительности» они рассказывают: «Около пяти часов тьма начала редеть. Восточный край горизонта на несколько минут окрасился сапфировым цветом, который начал быстро бледнеть. Восковые прозрачные облачка над Мукаттатом вдруг порозовели и зарделись красным отблеском горящей степи. Как пять тысяч лет тому назад, над Нилом выплыл, победоносно поднимаясь по небосводу, гигантский диск бога Ра, сплющенный сверху и снизу, как будто только что вышедший из-под невидимого молота.

Золотая глазурь далеко разлилась по широким просторам пустыни, побежала по ступенькам соседней пирамиды и бросила длинные треугольные тени на правильные ряды мастаб (гробниц мелких чиновников — В. П.) времен древнего царства. Клочья утреннего тумана неслись вдоль восточной стены Большой пирамиды и таяли где-то далеко над пустыней. Чудовищная голова каменного сфинкса равнодушно взирала на солнце, восход которого она уже видела столько раз…».

«Лев — царь зверей, царь людей — фараон». Лев — символ древней астрологии. Желтошкурые львы имеют желтую — «солнечную» однотонную окраску. Грива, окружающая голову льва, словно лучистый (острозубчатый) венец окружает голову Гелиоса. Желтый лев в желтой пустыне означает, что это «зверь Солнца» в обычной «солнечной» обстановке. Закономерно, что туловище «зверя Солнца» объединили с головой «сына Солнца» фараона Хефрена.

Зародившийся в Древнем Египте солнечный зодиак имеет летний знак Льва, который в наше время соответствует временному отрезку «июль-август» (кружок с «хвостиком»).

«Львиный сезон» очень важен для египтян. Именно в это время происходит знаменательное событие — великий разлив Великого Нила! Надпись на стене храма в Дендере провозглашает: «Сотис (Сириус) великий сверкает на небе, и Нил выходит из берегов своих».

Ученые Н. С. Петровский, В. В. Матвеев в книге «Египет, сын тысячелетий» пишут: «Разливы Нила происходят со строгой точностью. Белый Нил первый посылает массу воды, зеленоватую от растительных остатков болот Экваториальной Африки. Так как воде нужно пройти расстояние в несколько тысяч километров, то лишь к июню она достигает первых порогов. 19 июля (древнеегипетский Новый год) воды Нила на четыре месяца затопляют долину, осаждая свой плодородный ил и насыщая водой иссушенную почву».

Лев — знак Солнца, в то же время и знак разлива Нила.

«Это удивительное художественное творение, — пишет римский историк и естествоиспытатель Плиний Старший (23–79 гг. н. э.), но, как можно заметить, оно окружено молчанием, ибо местные жители почитают его божеством. Они верят, что под сфинксом погребен царь Хармане, и полагают, что этот сфинкс доставлен сюда издалека. На самом же деле он вытесан из массивного камня, а лик у этого чудовища, несмотря на его обожествление, красный».

Форма головы Сфинкса напоминает форму пирамиды. Сфинкс, как и «положено», смотрит на восток

Спустя многие столетия арабы окрестили сфинкса Абул Хол — «Отец ужаса», после того как увидели его лицо, изуродованное пушками, ночью в свете луны.

Филологи выяснили, что первоначальный смысл искаженного имени означал «Хор на небосклоне». «Хор» (Гор) — такое имя носил обожествляемый фараон. Под небосклоном понимали место, где после смерти «этот правитель сливается с богом Солнца». Традиционно считают, что лев Хефрена стережет свою пирамиду.

«Кого же изображает это колоссальное изваяние, почему оно оказалось в таком близком соседстве с пирамидами? — спрашивают авторы книги „Семь чудес Ойкумены“ А. А. Нейхардт и А. А. Шишова и сами же отвечают: „На голове статуи повязка, которую носили только фараоны. Ученые считают, что это статуя бога Хора (Гора), олицетворяющего восходящее Солнце, наделенного портретными чертами фараона Хафра“».

Великий Сфинкс — олицетворение не только личности фараона Хефрена. Сфинкс — это солнценосец, страж Солнца перед земными вратами, символ Солнца как такового.

В статье «Нет без фантазии наук» писатель-фантаст А. П. Казанцев касается чуда египетских пирамид: «Чем объяснить, что массы пирамид Хеопса, Хефрена и Микерина относятся друг к другу как массы планет Земля, Венера, Марс? Как объяснить, что высота пирамиды Хеопса ровно в миллиард раз меньше (чем бы ее ни измерять) среднегодового расстояния между Землей и Солнцем? Как могли древние египтяне, не обладая оптическими приборами, вычислять эти величины?».

С давних времен пирамиды «населяли» всевозможными чудесами. Вначале это были чудеса легендарного характера — о чудовищах и сокровищах: «…затем они по темному коридору подошли к другому проходу, за коим зияла черная яма. Из нее тянуло холодом, а вокруг шныряли огромные летучие мыши, похожие на черных орлов.

Одного человека послали на разведку. Он привязал к поясу длинный канат, чтобы в случае необходимости его могли вытащить наверх.

Но только он сделал несколько шагов вперед, как проход сомкнулся и стиснул его объятием смерти. Раздался ужасный крик, выгнавший всех остальных из пирамиды. Некоторые от страха умерли. Когда оставшиеся в живых начали обсуждать случившееся и решать, что им теперь делать, их пропавший друг неожиданно появился перед ними и заговорил на неведомом языке…».

Как видим, появилось первое чудо: «неведомый язык», заплетающийся, скорее всего, от пережитого испуга. Эту историю рассказал араб Мутерли в книге «Египет», переведенной на французский язык в XVII веке арабистом Ватье.

О других чудесах поведал аль-Масуди в книге «Промывальни золота и россыпи драгоценных камней»:

«Властитель назначил к каждой пирамиде по одному стражу.

1. Стражем восточной пирамиды была статуя, высеченная из гранита, с оружием, напоминающим копье. На лбу ее был укрыт змей, — готовый накинуться на всякого, кто приблизится, обвить его шею, задушить, а затем вернуться в свое прибежище.

2. Страж западной пирамиды был из черного и белого оникса. Он сидел на троне, вооруженный копьем, и метал искры из глаз. Стоило кому-нибудь появиться у входа, как сразу раздавался глухой звук и пришелец умирал.

3. Цветной пирамиде (Микерина — В. П.) он определил в сторожа статую на постаменте, у которой была такая сила, что она могла сбить с ног и умертвить любого человека».

Если судить по описанию аль Масуди, то после окончания строительства «властитель» отдал пирамиды в распоряжение живых духов и повелел, чтобы им приносились жертвы.

1. Духа северной пирамиды видели в обличье безбородого юноши с длинными зубами и пожелтевшей кожей.

2. Дух западной пирамиды — обнаженная женщина, которая завлекает людей и насылает на них болезнь. Ее можно увидеть ровно в полдень и при заходе солнца.

3. Дух цветной пирамиды — старец, который бродит вокруг нее, размахивая огнем в сосуде подобно кадильнице из христианского храма.

Информацию, более приближенную к истине, дает Абд аль-Лятиф в своем «Повествовании о Египте»:

«Пирамиды построены из огромных камней… Камни покрыты древними письменами, которые ныне уже никто не может прочесть. Во всем Египте я не встретил никого, кто бы сказал, что умеет читать это письмо или знает такого человека. Надписей тут великое множество, и если бы у кого-нибудь возникло желание переписать только те из них, что видны на поверхности этих двух пирамид (наибольших — В. П.), он заполнил бы ими свыше десяти тысяч страниц».

Почти такое же сообщал в своей книге Вазиф-шах:

«На пирамидах везде, где только имелось место, — на полу, на потолках, на стенах, — были изложены науки, известные египтянам, нарисованы звезды, написаны не только названия лекарств, но и их полезные и вредные свойства, сведения о талисманах, математике, архитектуре…».

В наше время в Великих пирамидах не обнаружить никаких текстов и изображений, так как камни облицовки, по свидетельству одного из европейцев, стали снимать еще в 1335 году для строительства зданий. Возможно, надписей никаких и не было, просто «надписи» могли быть спутаны с геологическими особенностями некоторых пород.

Геолог и палеонтолог А. А. Яковлев в книге «Жизнь земли» пишет: «Включения кварца приблизительно параллельны друг другу и, кроме того, надломлены под углом. На поперечном изломе пегматитовой породы они напоминают восточные письмена, откуда и берет свое название письменный гранит, или „еврейский камень“».

В очертаниях пирамид многие видели «житницы Иосифа» (зерносклады), гигантские кладохранительницы, обсерватории, «метки пришельцев», надгробный камень над «летающей тарелкой».

Выдвигались предположения, что пирамиды служили для спасения людей в период наводнения. Добрую тысячу лет назад арабский астроном аль-Балхи в книге «Тысячи и многое другое» писал:

«Мудрые мужи, перед потопом предсказавшие кару небес водой или огнем, вследствие которой будет уничтожено все живое, построили в Верхнем Египте на вершинах гор множество пирамид из камня, дабы найти в них спасение от грозящей катастрофы».

Жаль только, что аль-Балхи и прочие сторонники подобного рода версий не прочитали труд древнегреческого философа Платона (428/427 — 348/347 гг. до н. э.) «Тимей», где черным по белому написано: «Со слов египетского жреца из города Саиса — „Когда же боги, творя над Землей очищение, затопляют ее водами, уцелеть могут волопасы и скотоводы в горах, между тем как обитатели ваших городов оказываются унесены потоками в море, но в нашей стране вода ни в такое время, ни в какое-либо иное не падает на поля сверху, а напротив, по природе своей поднимается снизу. По этой причине сохраняющиеся у нас предания древнее всех…“»

Не один десяток веков существует подозрение, что под Сфинксом находится таинственный туннель, который, возможно, связан с Великой пирамидой или с предполагаемой библиотекой древности — настолько же древней, как и сам Сфинкс.

Еще в X веке арабские хронисты упоминали о существовании тайных дверей, ведущих в запутанные галереи, которые, в свою очередь, ведут к огромным помещениям, полным сокровищ.

На одной из конференций известный археолог Джон Киннеман (1877–1961 гг.) заявил, что когда в 1924 году он приступил к раскопкам на плато в Гизе совместно со знаменитым египтологом сэром Флиндерсом Питри (1853–1942 гг.), то они вдвоем совершенно случайно наткнулись на туннель под Великой пирамидой. По словам Киннемана, под пирамидой существовал ведущий вниз коридор, который, погрузившись на большую глубину, доходил до помещения, заполненного многочисленными механизмами непонятного назначения и происхождения.

К сожалению, Киннеман не запомнил точного расположения этого туннеля и больше никогда не смог туда возвратиться.

Самым интересным эпизодом было происшествие с князем Фаруком, сыном египетского короля, который в 1945 году не нашел никакого другого занятия, как ночью посетить на своем джипе Сфинкса. Там он прикоснулся к чему-то, и перед ним внезапно открылась каменная плита, бывшая дверью. Пройдя через эту дверь, Фарук оказался, по его словам, «в большом помещении, которое охранял робот». К великому сожалению, Фарук так и не сказал, что там было настолько ценного, что потребовало охраны. Фарук также не смог вспомнить точного расположения двери.

В 1979 году состояние Сфинкса стало очень плохим. Необходимо было срочно принимать меры по спасению памятника, иначе Сфинкс мог лишиться своей головы. Проведенная ранее реставрация, для которой египтяне использовали обычный цемент, лишь ухудшила состояние головы статуи.

Во время первой фазы реставрационных работ американо-египетской группы феллах по имени Мохамед Абд-аль-Мавгуд Файед, который еще ребенком в 1926 году работал над извлечением Сфинкса из-под песка под руководством французского инженера Эмиля Барази, рассказал руководителям реставрации о существовании небольшого отверстия в шее Сфинкса, о котором он забыл и вспомнил только недавно. По словам этого старика, через отверстие можно было проникнуть внутрь статуи. Выслушав рассказ феллаха, члены Американского центра египтологии, возглавляемые Захи Хавассом и Марком Лейером, не теряя времени взяли фонари и пробрались в Сфинкса. То, что там открыли археологи, не походило на описание галерей, сделанное арабскими средневековыми хронистами. Археологи открыли колодец-туннель, образованный очень узкими пещерками — шириной не более метра, общая же протяженность колодца составляла 9 метров. Один из колодцев вел внутрь туловища статуи вверх, следуя изгибам всех его четырех лап, а другой спускался вертикально и упирался в скалу. Оба грота образовывали угол в 90 градусов. Неполированные стены выглядели не слишком обработанными. После долгих поисков следов обработки было установлено, что работы здесь велись сверху вниз, а в верхней части даже нашлось подобие ступенек, вернее — дырок в стене, которые проковыряли для облегчения спуска в туннель.

В настоящее время не существует никаких препятствий для того, чтобы изучить другие части Сфинкса, в которых, как уже известно, существуют пустоты.

Что находится во внутренностях Сфинкса? Ученые предполагают, что там имеются тайные помещения. Что скрывается в них? Возможно, архивы фараонов Древнего Египта.

Во всех ракурсах рассматривая Большого Сфинкса, исследователи относительно мало интересуются личностью того человека, что обличье носит сам Сфинкс. Речь идет о фараоне по имени Хафра (Хефрен). По сведениям древнеегипетского историка Манефона, Хафра, имя которого по-египетски означает «Ра, когда он встает», властвовал на троне Древнего Египта шестьдесят шесть лет. Современные историки считают, что Хафра царил всего двадцать шесть лет. Со времен Хафры осталась его диоритовая статуя из храма долины у пирамиды в Гизе.

Наверное, это наиболее совершенный скульптурный памятник древнеегипетского искусства. Диорит — наиболее твердая из поделочных пород. Возможно, именно диорит, по мнению ваятеля, мог выразить мощную мускулатуру фараона. Спокойное, безмятежное лицо повелителя. Перед нами царь-бог — надежный гарант счастья людей на земле. На затылке Хафры, словно защищая его широко распростертыми крыльями, сидит сокол — бог Хор.

Союз фараона и хищной птицы вполне уместен. Бог-сокол — это воплощение небесной силы, оберегающей землю фараонов.

Скульптурное изображение Хафры завораживает своим величием.

Становится понятным, почему в Древнем Египте священные статуи считали одушевленными, почему отверзали им уста во время торжественного ритуала возрождения.

Фараон Хефрен (Хафра)

По-египетски слово «ваятель» буквально означает: «Тот, кто дает жизнь». В данном случае, говоря о скульптуре Хафры, можно сказать, что ей дано энергетической жизни на многие века.

Согласно Геродоту, Хафра, как и Хуфу, якобы был тираном. «Отец истории» писал о Хафре: «Насчитывают сто шесть лет, в течение которых египтяне терпели всевозможные беды и закрытые ими храмы не открывались. Из ненависти к этим царям египтяне неохотно называют имена их, а пирамиды приписывают пастуху Филитию, который в этих местах пас в то время свои стада».

Современным исследователям непонятно желание Геродота очернить память строителей Великой пирамиды и Сфинкса Большого.

Хефрен уделял большое внимание усовершенствованию орошения. Он понимал, что развитая ирригационная система — это жизнь страны. По его распоряжению было проверено состояние всех «ниломеров». Их устанавливали во многих ключевых местах вдоль течения Нила, чтобы каждый год наблюдать за высотой подъема воды. Анализ наблюдений давал возможность предусмотреть предстоящий ход событий. Слишком сильное или слишком слабое по сравнению с обычным наводнение грозило экономической катастрофой, которую необходимо было предотвратить.

При фараоне Хефрене велась также постоянная работа по очистке каналов, приведению в порядок оросительных бассейнов.

Принятые меры позволили значительно поднять урожай сельскохозяйственных культур в Древнем Египте.

«Фараон равновесия» Пиопи II

Р. И. Рубинштейн в книге «Древний Восток» пишет:

«Высоко в скалах на берегу Нила, против острова Элефантины, высечены гробницы номархов — правителей Элефантинского нома (области). Здесь проходила южная граница Египта, и пороги, преграждавшие реку, служили надежной защитой от набегов кочевников юга. Только „мирным неграм“ был открыт доступ на остров, куда они привозили свои товары, охотно покупавшиеся египтянами. Одним из главных и дорогих предметов ввоза была слоновая кость. Египтяне даже остров называли „Абу“, что значит „остров слона“, а греки перевели это название на свой язык — „Элефантина“ (по-гречески „элефант“ — слон).

За порогами, по верхнему течению Нила, простирались владения темнокожих племен нубийцев. Около самой границы, между первыми и вторыми порогами, лежала страна Вават. К югу от них находилась область Куша. У слияния Белого и Голубого Нила жили воинственные племена маджаев.

Бедны и неприглядны были деревни Нубии. С двух сторон — с востока и запада — лежали сыпучие пески пустыни, и только узкая полоска берега у самой реки была удобной для земледелия. Поэтому нубийцы мало занимались земледелием, а в основном разводили скот, у них были больше стада коз и коров. Но не в этом заключалось их главное богатство. Золото и слоновую кость, страусовые перья и шкуры пантер, черное и розовое дерево и пахучие прозрачные смолы привозили нубийцы продавать в Элефантину. Однако египетские фараоны очень скоро поняли, что выгоднее не покупать эти драгоценные товары, а отбирать их у нубийцев как военную добычу. Поэтому они стали посылать в Нубию большие и хорошо вооруженные войска во главе с опытными военачальниками. Обычно руководил этими экспедициями элефантинский номарх. Его называли „главой юга, внушающим ужас соседним странам“, „каравановожатым, доставляющим своему владыке (то есть фараону) дары из чужеземных стран“. Все эти титулы были высечены на стенах гробниц элефантинских номархов. Одним из самых знаменитых номархов был Хуфхор. Он много раз возглавлял походы за пороги Нила, и на стенах его гробницы сохранилась подробная запись обо всех этих экспедициях.

Походы на юг были опасным предприятием. Пока не вырыли канал в обход порогов, подниматься вверх по реке было невозможно — быстрое течение, водопады и водовороты, подводные камни препятствовали продвижению судов. Поэтому достигнув порогов, воины выходили из лодок, строились в отряды и шли пешком по берегу. Суда они тянули волоком. Иногда путь преграждали пески, иногда — топкие болота. Но Хуфхор со своими воинами уже мог плыть за пороги не высаживаясь на сушу, так как за много лет до него по приказу фараона был вырыт канал в обход порогов, а Нубия завоевана до вторых порогов. Не раз туда отправлялись дед и отец Хуфхора, тоже номархи Элефантины. Но однажды, еще при жизни отца, Хуфхор был назначен „каравановожатым“. Правда, в первый раз его сопровождал отец, опытный каравановожатый, щедро снабжавший царскую казну дарами юга. Поход продолжался семь месяцев, и так как Хуфхор показал себя умелым военачальником и собрал большую дань, то во второй раз он уже отправился в поход один во главе многочисленных отрядов воинов.

Несмотря на то что Нубия считалась покоренной, ее свободолюбивые и воинственные племена постоянно оказывали египтянам сопротивление. Особенно были страшны атаки маджаев. Вооруженные огромными луками и тонкими стрелами, они испускали дикие воинственные крики и стремительной лавиной обрушивались на врага. Трудно было выдержать этот натиск, и нередко египетские войска обращались в бегство.

Однако и из второго похода, продолжавшегося восемь месяцев, Хуфхор вернулся с победой и богатой данью.

Во время третьей экспедиции Хуфхор проник со своими войсками далеко в глубь Нубии, усмирил силой оружия некоторые непокорные племена и собрал большую дань. Триста ослов навьючили египтяне товарами юга и отправили на север под конвоем. Никто не отважился напасть на караван, шедший под надежной охраной. Многие вожди племен приносили Хуфхору в дар скот и давали проводников по горным хребтам и перевалам.

Наконец экспедиция достигла границ Египта. У порогов Нила Хуфхора ожидал гонец фараона с лодкой, наполненной яствами с царского стола, чтобы отважный каравановожатый мог отдохнуть после опасного и утомительного пути. Так проявил фараон свое расположение к любимому номарху, который приводил в Египет рабов и привозил богатые дары Нубии в царскую казну.

Когда умер царь Меренра, на престол вступил его брат Пиопи II. Хуфхор по-прежнему оставался на своем посту, охраняя границы Египта и совершая походы в Нубию. Во время одной из таких экспедиций он захватил в плен чернокожего карлика из племени данг.

Карлик умел петь и плясать и своими ужимками и прыжками доставлял много удовольствий номарху. Последний решил взять его с собой в Египет. В донесении о результатах экспедиции Хуфхор упомянул о карлике. Фараона привел в восторг диковинный подарок. Желая получить скорее новую забаву, он продиктовал писцу ответ Хуфхору. Царское письмо Хуфхор велел высечь полностью на стене своей гробницы, и оно сохранилось до нашего времени.

„Спеши, привези с собой этого карлика здравым и благополучным для пляски, для развлечения сердца царя. Когда он войдет с тобой на корабль, приставь надежных людей, которые были бы позади него на обеих сторонах корабля. Прими меры, чтобы он не упал в воду. Ночью, когда он будет спать, приставь надежных людей, чтобы они спали позади него, внутри его палатки. Осматривай ее сам ночью по десяти раз. Мое величество хочет видеть этого карлика более, чем дары синайских рудников и Пунта“».

Так угодил Хуфхор фараону Пиопи II, которому тогда едва исполнилось восемь лет.

Пиопи (Пепи) II был возведен на трон шестилетним ребенком и царствовал девяносто четыре года. Это самое продолжительное царственное правление в истории. Жизнь Пиопи II говорит о том, что в Древнем Египте люди доживали до глубокой старости.

В Бруклинском музее Нью-Йорка хранится алебастровая статуэтка высотой сорок сантиметров. Царица Анхнесмерира держит на коленях сидящего боком маленького фараона. Такая поза не имеет примеров в скульптурах Древнего Египта. У фараона детское тело, но лицо взрослого человека. Ваятель давал зрителям понять: тот, на кого возложены обязанности царя, взрослеет очень рано.

В первые годы царствования Пиопи II всеми государственными делами заправляла его мать. В повествовании об экспедиции на Синайский полуостров на четвертом году правления этого фараона мать и сын упоминаются вместе.

Из этой экспедиции, как мы знаем, привезли фараону карлика и тот сплясал перед ним ритуальные танцы.

В первые годы правления Элефантина поставила перед фараоном ряд серьезных проблем. Через ном Элефантины проходила граница между Египтом и Нубией. Фараон после долгих колебаний предоставил этому ному особый статус. Элефантиной начал управлять не номарх, а особый царский уполномоченный высокого ранга. За границей велось постоянное наблюдение. В Нубию регулярно отправлялись экспедиции, в хорошем состоянии поддерживались дороги. Было принято решение об основании в Нубии египетских колоний.

Установлены регулярные связи с Пунтом (район современной Эритреи) и Библом. Предметы роскоши, драгоценные благовония, древесина редких пород, которые ввозились из этих регионов, весьма ценились при царском дворе. Экспедиции были сопряжены с большим риском. Одна из торговых экспедиций погибла: ночью на нее внезапно напали кочевники и перерезали всех участников. Фараон Пиопи II не мешкая послал карательный отряд, чтобы жестоко наказать убийц. Командиру отряда был дан строгий приказ: в обязательном порядке привезти останки жертв домой, чтобы предать их погребению. Для египтянина того времени не было горшей участи, нежели быть похороненным вдали от «возлюбленной земли».

Постепенно под властью фараона оказываются некоторые удаленные оазисы.

Территория египетского государства на то время простиралась от Средиземного моря до границ Судана и представляла собой полосу около 1 тысячи километров длиной и шириной немногим более 10 километров. Это была пригодная для поселения людей долина Нила, естественный прибрежный оазис, по обе стороны которого находилась бесплодная пустыня. Для защиты государства от внешних врагов Пиопи II необходимы были не только прекрасно работающая государственная служба, боеспособная армия, но и хорошая разведка. Именно эта служба помогала развивать систему быстрой доставки сообщений и официальных документов. У фараона Пиопи II на службе, кроме Хуфхора, были и другие разведчики. Сообщения передавались эстафетой.

Посланные с письмом гонцы сменялись через определенные отрезки пути. Это позволяло сравнительно быстро доставлять информацию. Именно таким образом фараон узнавал об уровне нильской воды в городе Семна, на южной границе страны.

Агенты Пиопи II следовали по определенному маршруту с остановками в заранее намеченных местах — у тех людей, чья преданность не вызывала никаких сомнений. Это говорит о прекрасно развитой системе осведомителей и налаженной курьерской связи номов с центром.

Многие исторические события разыгрывались в Нубии, но при дворе фараона о них узнавали вовремя.

Свобода, которую получили некоторые номархи от Пиопи II, была относительной. Фараон внимательно следил за ними, знал обо всем, что происходит при их дворах. Если какой-либо из номархов проявлял слишком большое рвение к образованию государства в государстве, то Пиопи II быстро пресекал такие попытки.

Французский историк К. Жак говорит:

«Часто пишут, что под старость Пиопи II не обладал достаточной властью, чтобы управлять Египтом, что великий старец, которому было уже за девяносто, отдал бразды правления номархам, они же своей враждой ввергли страну в пучину анархии. Сатирическая литература даже обвиняет Пиопи II в преступной связи с одним из его великих сановников. Любовники при содействии продажного чиновничества якобы находили удовольствие в грязных судебных интригах, лишали истцов возможности получать возмещение убытков. Вероятно, это можно объяснить тем, что народ был недоволен правлением угасающей династии. Экономика постепенно замирает. Свидетельство тому — замена при строительстве кирпичом-сырцом камня, перевозки которого становились затруднительными. А это в Египте всегда признак экономического и социального нездоровья. Но гробницы номархов, например в Меире, Асьюте, Асуане, по-прежнему роскошны, и ничто не наводит на мысль, что страна стоит на краю пропасти.

Совершенно неправомерно говорить об „общественном брожении“ при Пиопи II. Своим наследникам этот фараон оставил мощную державу».

«Дипломатический подарок» Авраама

При рождении Авраама назвали Аврамом, что означает «Отец возрадуется». Он был сыном Фарры и старшим братом Нахора и Арана. В свое время Фарра со своей семьей отправился в путь из Ура Халдейского с намерением откочевать на юг в Ханаан, но смог добраться только до Харрана, где построил дом и умер в преклонном возрасте. Его сын Аврам внял призыву племенного бога Эля и направил свой народ к обещанной новой родине в холмистой земле Палестины. Аврам, его жена Сара и их родственник Лот пересекли Сирийскую равнину со своими домочадцами и стадами. Они миновали оазисы Тадмор и Дамаск, прежде чем попали в Сихем (современный Наблус), расположившийся на холмах к югу от равнины Изреель. Здесь Аврам построил алтарь Эля у священного дуба Море. Затем путники продолжили путь по гребням холмов, которые отделяли прибрежную равнину от долины реки Иордан, а потом дальше — в широкие просторы пустыни Негев, граничащей с Сирией.

Тяжелое путешествие из Харрана к границе Египта заняло два года. Племя Аврама вынуждено было не останавливаться на одном месте. Путники двигались все дальше из-за голода, свирепствовавшего на этой земле. В тех местах едва хватало пищи для прокорма местных ханаанитов.

Пустынные пески постепенно вторгались на пастбищные земли. Окружающий мир становился все более суровым. Только в Египте с его животворным Нилом и богатой растительностью земля еще могла прокормить людей.

Голодные люди начали искать спасения в Земле фараонов. Среди них было и племя Аврама.

Люди пересекли восточный край Синайского полуострова. Перед собой они гнали отощавшие стада. После долгих скитаний племя Аврама вступило в район Восточной Дельты. Здесь была богатая плодородная земля, рассеченная двумя главными руслами Нила — Пелузианским и Танитским — и многочисленными каналами. Это был Кесен (библейский Гошен и «Гесем Аравийский»). Там стоял летний дворец фараона под названием Хат-Роварти-Хети («Дом двух путей царя Хети»). Во дворце пребывал фараон Хети IV.

Вновь прибывший чужеземный племенной вождь должен был засвидетельствовать свое почтение египетскому царю.

В юности Хети готовился к карьере Верховного жреца. Он тщательно соблюдал все те строгие правила, которые необходимо было соблюдать египетскому жрецу.

Египетские жрецы проповедовали духовную чистоту, трезвость, воздержание. Чем отличались служители культа от всех прочих смертных? Об этом говорится в трактате Плутарха «Исида и Озирис»:

«Они особенно почитают овец, поэтому полагают, что должны не только воздерживаться от употребления в пищу их мяса, но также и от использования их шерсти. Они постоянно скорбят о своих богах, поэтому бреют себя. Светло-голубой цветок льна напоминает чистый и ясный цвет безоблачного неба, поэтому они носят льняные одежды, в то время как истинная причина введения и соблюдения этих обрядов только одна, и она одинакова для всех, а именно: исключительные представления о чистоте, которых они придерживаются, будучи убежденными, что, как сказал Платон: „Лишь чистое может приблизиться к чистому“. Всякие излишества в пище и всевозможные выделения тела они считают нечистыми и погаными; к таковым, однако, относятся все виды шерсти и пуха, наши волосы и наши ногти. Поэтому для тех, кто с целью очищения прилагает столько усилий, чтобы убрать всякую растительность со всех частей своего тела, было бы величайшим абсурдом облачаться в таковую других животных. Поэтому когда Гесиод нам говорит: „Не обрезайте свои ногти на празднествах богов“, мы должны понимать, что этим он хотел внушить ту чистоту, с какой мы должны приступать к любому религиозному мероприятию, что мы не должны заниматься своей чистотой в то время, когда нам следует полностью отдаваться торжественности происходящего. Что касается льна, то он появляется из самой бессмертной земли и дает не только пригодный для употребления в пищу плод, но и материал для легкой и аккуратной одежды, исключительно удобной для носящего ее человека, пригодной для ношения в любое время года и, как говорится, совершенно лишенной всяких паразитов. Но подробнее об этом будет сказано в другом месте.

Жрецы настолько скрупулезны в своем стремлении избежать всего, что может вести к соприкосновению с вышеупомянутыми выделениями, что в связи с этим они воздерживаются не только от большинства видов бобов и мяса овец и свиней. В своих более серьезных очищениях они исключают из пищи даже соль. Делают они это по многим причинам, но главным образом потому, что она возбуждает аппетит и побуждает их съесть больше, чем они съели бы без нее. Представление же о том, что соль считается нечистой, потому что, как говорит нам Аристагор, в процессе ее затвердения в нее попадает множество мелких насекомых и там погибает, можно назвать совершенно никуда не годным и абсурдным. Именно по указанной выше причине они поили быка Аписа водой из колодца, специально отведенного для этой цели, и совершенно не давали ему пить из Нила. Но, конечно же, не потому, что считали реку нечистой и загрязненной из-за плавающих к ней крокодилов, как полагают некоторые, ибо нет ничего более почитаемого египтянами, чем Нил, а потому, что вода из Нила считалась особенно питательной и способствующей ожирению. А они стремились не допустить излишнего веса как у Аписа, так и у самих себя, ибо они хотели, чтобы тела, окружающие их души, были как можно более легкими и удобными и чтобы их тленная часть не угнетала и не отягощала божественную и бессмертную.

Жрецы Солнца в Гелиополе никогда не вносили в свои храмы вино, ибо считали непристойным для тех, кто посвятил себя служению какому-либо богу, употреблять вино в то время, когда они находятся в непосредственной близости к своему Владыке и Царю. Жрецы других божеств не были такими щепетильными в этом отношении; они употребляли вино, хотя и в умеренных количествах. Во время своих более серьезных очищений они воздерживаются от вина и полностью отдаются учению и медитации, слушанию и обучению тем божественным истинам, которые касаются божественной природы. Даже цари, подобно жрецам, употребляли вино только в тех количествах, что предписывали им священные книги, как нам говорит Гекатей^[9]. Этот обычай был введен только во времена правления Псамметиха: до этого цари не пили вина вообще» (цит. по сб. «Уоллис Бадж. Легенды о египетских богах». М: Рефл-Бук, 1997).

Хети IV не смог посвятить себя духовной карьере. После смерти отца он был вынужден наследовать престол. Став фараоном, Хети IV не забывал каноны и принципы египетского жречества. Он был вынужден все-таки вести жизнь, которая подобает фараону.

Это была жизнь, всецело посвященная государственным заботам. Жизнь, расписанная по минутам. Торжественные церемонии, пышные аудиенции.

Что греха таить, некоторые аудиенции были для фараона просто тягостными. Однажды во время аудиенции он был потрясен красотой женщины, сопровождавшей вельможу Аврама. Опасаясь за свою жизнь, Аврам не сообщил фараону, что эта женщина — его жена. Вместо этого он представил Сару своей родной сестрой. Вскоре Аврам понял, что попал в собственную ловушку. После роскошного пира все разошлись. На следующий день, проснувшись, Хети IV сразу вспомнил о чужеземной красавице. Несколько недель фараон был в смятении. Затем послал к Авраму вельможу с предложением отдать Сару ему в жены.

После нескольких лет царствования Хети IV, бывший жрец, уже почти ничем не отличался по своим пристрастиям от тех, кто властвовал спустя тысячелетия. Покоренные страны доставляли ему тысячи рабов, драгоценности, груды золота. Шальные, безумные прихоти опустошали казну.

В отношении гаремных красавиц фараоны отличались большой привередливостью и требовательностью. Низкородные не могли стать наложницами фараона. В гарем египетских владык поступали исключительно принцессы, бравшие с собой богатое приданое и штат прислуги.

В Древнем Египте девочки восьми-девяти лет считались созревшими для любовных утех. Это определялось небольшой продолжительностью жизни египтянина той эпохи — 28–30 лет.

В гареме девочкам раскрывали тайны мужского тела, их учили петь и танцевать. Они осваивали разнообразные средства воздействия на мужское тело — от массажа до составления разнообразных мазей с особыми свойствами. В общем, это был устоявшийся курс любовных наук, который проходили все, поступавшие в гарем.

В этот сладостный искус с головой окунулся и фараон Хети IV. Хети предложил Авраму, чтобы тот подарил ему Сару в качестве «дипломатического подарка». Аврам не смог отказать великодушному хозяину, приютившему его оголодавший народ. Вскоре Сару забрали в царский гарем и начали готовить к новой роли царицы Египта.

На следующий год Египет сильно пострадал от засухи. Так случилось и в последующие годы. Египтяне назвали это время «годами мучений и несчастий». Лето было долгим и необычайно жарким. Люди и животные тысячами погибали от душного воздуха, накрывшего долину Нила. Зимние месяцы не приносили облегчения. Яркое солнце доставляло всем много страданий. В Египет проникла азиатская чума и стала быстро распространяться по всей долине Нила.

Нильский разлив был самым низким за последнее столетие. Над Египтом замаячила мрачная тень повального голода.

Царь Хети IV созвал своих советников, чтобы найти лекарство от чумы и умиротворить богов, явно разгневавшихся на него. Сановники были в замешательстве. Они явно что-то хотели сказать, но боялись. Наконец один из вельмож отважился и с величайшим почтением к фараону сказал. До него дошли тревожные слухи, что Сара, новая супруга фараона, — не та, за кого ее выдавали. После вступления в брак ее нежелание разделить ложе с Хети IV стало причиной озабоченности. Фараон был настолько влюблен в европейскую красавицу, что соглашался с любыми ее доводами. Теперь же вельможа назвал истинную причину поведения супруги Хети. Сара уже была женой вождя еврейских пришельцев.

Верховный жрец высказал мнение, что сильное недовольство богов, очевидно, вызвано бесчестием царя, который взял в супруги жену другого человека. Фараон пришел в ужас от сознания греха, который он совершил по незнанию. Сару привели к фараону и потребовали от нее опровержения слухов. Но женщина не сделала этого. Тогда полицейские взяли под стражу Аврама. Поняв, что все раскрылось, тот признался в своем обмане. Аврам сказал, что совершил это только вследствие страха перед величием и могуществом фараона.

Хети IV был сравнительно добрым человеком. Его почитали мудрейшим правителем своего времени. Об этом свидетельствуют знаменитые строки из сохранившихся его наставлений своему сыну и наследнику Мерикару:

«Да будешь ты правым перед Богом, чтобы люди говорили, что ты наказываешь сообразно преступлениям. Добросердечие угодно небу… Не будь злым, яви свою доброту, пусть память о тебе продлится через любовь к тебе… Глупец тот, кто завидует чужим владениям. Жизнь на земле проходит — она недолговечна… Разве есть кто-то, кто живет вечно?

Силен тот царь, который имеет советников, и богат тот, кто владеет умами придворных. Говори правду в своем дворце, чтобы управляющие уважали тебя… берегись неправедных наказаний, не убивай — это не сослужит тебе добрую службу… не отнимай жизнь у человека, чьи добродетели тебе известны.

Не казни тех, кто близок к тебе и кому ты оказал свою милость… сделай так, чтобы тебя все любили, добросердечного человека помнят еще долго после того, как его время на земле миновало».

Поняв, что казнь любимой Сары и Аврама не сможет умилостивить богов, а еще больше разгневает их, Хети IV с болью в душе принял решение изгнать обманщиков из Египта.

Племя Авраама впервые покинуло Египет и возвратилось в Землю Обетованную.

Существует мнение, что с тех времен у евреев появился обряд обрезания, заимствованный у египтян.

Хети немного пострадал без любимой Сары, а потом почувствовал интерес к виноделию. Ему фараон уделял теперь много своего внимания.

Хлебные житницы Аменемхета III

Из своих 11 сыновей прародитель иудейского народа Иаков больше всех любил Иосифа. Этот чудесный дар он получил в старости от своей горячо любимой жены Рахили. Иаков гордился сообразительностью, практической сметкой сына и, чтобы выделить его среди других, наряжал Иосифа в яркие дорогие одежды. Вместе с братьями, сыновьями других жен — Валлы и Зелфы, Иосиф пас скот. Правда, когда предстояли трудные переходы на дальние пастбища, малыш часто оставался в отцовском шатре.

Иосиф унаследовал красоту и пророческий дар своей матери, но рос себялюбивым человеком, больше всего на свете желая поклонения и похвал. Страсть вызывать поклонение проявлялась у него даже в сновидениях, которые с необыкновенным искусством он умел истолковать. Однажды Иосифу приснился сон, как он вместе с братьями трудится в поле. Вдруг все снопы, которые были связаны братьями, собрались в круг и поклонились снопу, связанному Иосифом.

— Неужели ты будешь царствовать над нами? — возмутились братья и возненавидели Иосифа-выскочку за его поступки и за его пророческие сны. Иосиф же, стараясь быть первым, не брезговал подглядывать за братьями и докладывать отцу обо всех их грехах и промахах. Слабый душой Иаков часто принимал сторону угодливого любимца, но и он был однажды возмущен, когда Иосиф рассказал об очередном сновидении.

— Неужели и я, и твоя мать, и твои братья придем поклониться тебе до земли? — сердито воскликнул Иаков, когда услышал, что Солнце, Луна и 11 звезд сошли с неба и поклонились Иосифу…

Прошло несколько лет. При тяжелых родах последнего, двенадцатого, брата Иосифа Вениамина внезапно скончалась Рахиль.

Обуянный гордыней, Иосиф не замечал, что ненависть братьев к нему все разрастается и крепнет в их душах и сердцах. Однажды братья пасли скот далеко в Сихеме… Отец послал Иосифа узнать, все ли его сыновья здоровы, цело ли стадо, которое они пасут. Иосиф с охотой собрался в дорогу. В то время ему исполнилось 17 лет…

Заметив Иосифа, одиноко бредущего к их стану, братья решили, что пришел удачный момент, чтобы рассчитаться с братом за все. Лишь один только Рувим был против злодейского убийства и предложил сбросить зазнавшегося ясновидца в колодец, надеясь, что тот сможет найти из него выход. С Иосифа сорвали одежды и столкнули в пересохший колодец. В это время на горизонте показался караван. Купцы рассказали, что везут в Египет драгоценные благовония. Братья подумали, что смерть в колодце от голода и жажды — не самое лучшее наказание для лентяя и ябеды. Пусть долгие годы он будет мучиться в рабстве, узнает, что такое тяжкий труд. Стройный красивый юноша понравился купцам, и родные братья продали Иосифа за большую сумму денег.

Прибыв в Египет, купцы перепродали юношу начальнику телохранителей фараона Патифару.

Довольные сделкой, братья в клочья разодрали яркое платье Иосифа, измазали его козлиной кровью. Дома они сказали, что бедного Иосифа разорвали хищные звери. Увидев окровавленную одежду любимого сына, Иаков впал в отчаяние.

В это время проданный в рабство Иосиф наладил хорошие отношения с хозяином. Услужливый нрав, природный ум помогли юноше быстро выдвинуться. Вскоре Потифар поставил его во главе слуг, поручил вести все хозяйство.

Никто не ведал, что Бог приготовил Иосифу новый сюрприз. Беда внезапно пришла со стороны жены хозяина.

Жена Потифара Нофрет была намного моложе своего мужа.

Распущенная, своенравная Нофрет начала преследовать молодого, сильного, красивого раба. Преданный своему хозяину Иосиф отвергал все заигрывания Нефрет, чем возбудил в ней ненависть. Нефрет пожаловалась мужу, что Иосиф пытается соблазнить ее. Потифар хорошо знал нрав своей жены, прекрасно знал он и своего слугу Иосифа. Тот не мог совершить гнусного поступка. Однако раз была затронута честь высокой дамы, следовало принять меры. Обычная кара за изнасилование — смертная казнь. Потифар проследил за тем, чтобы Иосифу сохранили жизнь. Так двадцатилетний Иосиф оказался в мемфисской тюрьме, где пробыл тринадцать лет. Понятливый, на все руки мастер, он быстро завоевал доверие охранников и был назначен заведовать тюремными работами. На седьмой год своего заключения Иосиф подружился с двумя царедворцами, которые по милости фараона попали в тюрьму.

«… виночерпий царя Египетского и хлебодар провинились перед господином своим, царем Египетским. И прогневался фараон на двух царедворцев своих: на главного виночерпия и на главного хлебодара. И отдал их под стражу… в темницу. И пробыли они под стражею несколько времени» (Бытие, 40:1–4).

Один из царедворцев был признан виновным и казнен. Второго выпустили на волю и восстановили в прежней должности.

Хлебодар ведал блюдами, подаваемыми на стол фараона, а виночерпий — напитками. Обоим вменялось в обязанность пробовать то, чем кормили и поили фараона. Стать хлебодаром или виночерпием могли только люди, которым фараон всецело доверял. По сути, он вверял им свою жизнь. Эти должности, весьма почетные и престижные, были сопряжены с большим риском. Кроме постоянной угрозы отравиться ядом, предназначенным для фараона, существовал риск впасть в немилость из-за необоснованного обвинения в попытке отравления или небрежного исполнения своих должностных обязанностей.

Вполне реально, что виночерпий и хлебодар каким-то образом оказались причастны к скоропостижной смерти фараона Сенусерта III, происшедшей при невыясненных обстоятельствах.

В 1849 г. до н. э. египетский фараон Сенусерт III оставил этот грешный мир, и бразды правления взял его сын и соправитель Аменемхет III.

Характер правления во многом определяется нравом правителя. Историки единогласно признают исключительный и нетрадиционный для предыдущих египетских фараонов характер правления Аменемхета III (правил почти пятьдесят лет).

При Сенусерте III неповиновение почувствовавших вкус к роскошной жизни номархов становится повсеместным. Местные владыки стали путать царские владения со своими собственными. Налоги начали поступать в государственную казну скудными ручейками.

Аменемхет III централизовал руководство страной и лишил номархов всякой возможности оказывать неповиновение царской власти.

Начальник казны фараона Аменемхета III сказал о своем властителе: «Дает он (царь) пищу тем, кто в сопровождении его, питает он следующего по пути его: пища — это пар, избыток — это уста его».

Однажды фараон Аменемхет III созвал своих высших советников и поведал им о тревожном сне, который ему приснился прошедшей ночью. Семь тучных коров вышли из нильских вод и поднялись на берег. Там они начали поедать сочную траву. Потом еще семь коров, на этот раз тощих и костлявых, вышли из реки и стали пожирать тучных коров на берегу. Придворные были не в состоянии объяснить этот сон. Лишь виночерпий Мекетра вспомнил о молодом еврейском рабе, томящемся в государственной тюрьме. Этот человек по имени Иосиф мог решить загадку, которая во сне явилась фараону.

«И послал фараон, и позвали Иосифа; и поспешно вывели его из темницы… Фараон сказал Иосифу: мне снился сон, и нет никого, кто бы истолковал его… И сказал Иосиф фараону: … что Бог сделает, то Он возвестил фараону… Вот наступают семь лет великого изобилия во всей земле Египетской. После них настанут семь лет голода; и забудется все то изобилие в земле Египетской, и истощит голод землю, и неприметно будет прежнее изобилие на земле по причине голода, который последует, ибо он будет очень тяжел… И ныне да усмотрит фараон мужа разумного и мудрого, и да поставит его над землею Египетскою. Да повелит фараон поставить над землею надзирателей и собирать в семь лет изобилия пятую часть с земли Египетской.

Путь они берут всякий хлеб этих наступающих хороших годов, и соберут в городах хлеб под ведение фараона в пищу, и пусть берегут. И будет сия пища в закромах для земли на семь лет голода, которые будут в земле Египетской, дабы земля не погибла от голода. Сие понравилось фараону и всем слугам его. И сказал фараон слугам своим: найдем ли мы такого, как он, человека, в котором был бы Дух Божий? И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим, и твоего слова держать будет весь народ мой; только престолом владеть я буду без тебя. И сказал фараон Иосифу: вот я поставляю тебя над всею землею Египетскою. И снял фараон перстень с руки своей, и надел его на руку Иосифа; одел в виссонные одежды, возложил золотую цепь на него и велел везти его на второй из своих колесниц и проглашать пред ним: преклоняйтесь! И поставил его над землею Египетскою» (Бытие, 41:14–43).

Такова была «экономическая программа», предложенная Иосифом. Фараон одобрил ее и поручил Иосифу претворить намеченные мероприятия в жизнь. Иосиф к порученному делу отнесся с большой ответственностью.

Здесь возникает очень интересный вопрос. Аменемхет III не отличался доверчивостью. Его учили, что фараон должен быть всегда настороже, поскольку опасность может везде подстерегать его величество. Еще в юные годы ему часто зачитывали «Поучение царя Аменемхета I». В нем описывается покушение на царя, которое было совершено дерзкими заговорщиками в самом царском дворце. Фараон рассказывает об этом трагическом событии в ярких, образных выражениях: «Это случилось после ужина, когда уже наступила ночь. Я прилег на час, чтобы отдохнуть, и спал на своей постели. Я устал, и мое сердце начало дремать. И вдруг как будто раздался звон оружия и как будто бы спрашивали обо мне. И тогда я стал подобно змее в пустыне. Я проснулся, отряхнул с себя сон, чтобы одному вступить в бой, и заметил, что произошел рукопашный бой среди моей охраны. Когда я быстро схватил в руки свое оружие, я прогнал наглеца… Но нет такого человека, который был бы сильным ночью, и нет возможности бороться одному… Неужели женщины подготовили сражение? Неужели борьбу подготовили внутри дворца? Неужели людей обманули, введя их в заблуждение относительно этого дела? Со дня моего рождения несчастье не подступало ко мне…».

Рассказывая об этих драматических событиях, Аменемхет I советует правителю быть осторожным и никому не доверять.

Как видим, Аменемхет III не послушал совета своего деда и доверился еще не слишком ему знакомому Иосифу. Человеку, который только что вышел из тюрьмы. Видно, обаяние Иосифа было настолько велико, что фараон поверил ему. Кроме того, Аменемхет III с большим почтением относился к толкователям снов.

Если судить по тому, как истолковал Иосиф сны фараона, а затем на их основе составил программу дальнейших действий, то его можно считать основателем экономической астрологии.

Фараон лично составил для Иосифа инструкцию. Этот деловой, сжатый, сухой документ — вершина творения бюрократической машины Древнего Египта.

Инструкция подробно описывает обязанности визиря, до мелочей определяет систему делопроизводства в «палате» визиря.

Инструкция начинается словами: «Предписание о заседании начальника города, визиря южного города и резиденции, в палате визиря относительно всего, что должен делать этот сановник-визирь, когда он слушает в палате визиря. Он сидит на кресле визиря, циновка на полу, а балдахин над ним, кожа за спиной его и кожа под ногами его… Жезл в руках его, 40 кожаных свитков раскрыты перед ним, 10 великих (правителей или чиновников — В. П.) юга по обе стороны его перед ним, начальник внутреннего чертога по его правую сторону, начальник поступлений — по его левую сторону, а писцы визиря близ руки его».

Инструкция подобного рода — огромное подспорье в определении меры ответственности и порядка подчинения. Этот документ четко и просто расписывает все обязанности первого министра и его ближайших помощников — высших сановников. Даже если бы кто и захотел поднять голос недовольства против Иосифа, последний сразу бы под нес к глазам упрямца документ, подписанный лично фараоном. Поэтому почти никто из чиновников и не оказал неповиновения новопоставленному визирю.

Имея на руках документ высшего порядка, Иосиф с вдохновением приступил к своей новой работе.

«И вышел Иосиф от лица фараонова, и прошел по всей земле Египетской… И собрал он всякий хлеб семи лет, которые были плодородны в земле Египетской, и положил хлеб в городах; в каждом городе положил хлеб полей, окружающих его.» (Бытие, N 41:46,48).

Права Иосифа были сравнительно большие. Он стал главным управляющим нового органа налогообложения под названием «Департамент народных пожертвований» (египетск. Ха-эн-джед-ремедж).

Определить нормы поступления хлеба было нелегким делом.

Разлив Нила изменял границы земельных участков. Естественно, что это влекло за собой постоянные имущественные споры и тяжбы. Конфигурация участков была зачастую самой разнообразной и неправильной. Измерение земельных участков сделало египтян прекрасными геометрами.

Диодор писал о том, что «разлив реки ежегодно изменяет поверхность страны, вследствие чего вспыхивают многочисленные и разнообразные споры о границах земельных участков. Восстанавливать их нелегко без помощи знающего геометра».

Историк Страбон также писал, что «Нил во время наводнения смешивает установленные границы, стирая знаки, позволяющие отличить свое от чужого. Все снова и снова приходится производить измерения».

Измерение и межевание государственных полей проводили в период жатвы, поскольку в большинстве случаев «протягиватели» веревки и «держатели» на рельефах и рисунках того времени изображаются на фоне колосящегося поля.

В частных хозяйствах, границы которых в основном были известны, уточнение участков производилось сразу после наводнения.

Основная цель размежевания государственных полей состояла в предварительном определении зернового налога. Вот почему в описях земель приводили не фактический, а стандартный урожай.

После того как прошло наводнение, состояние полей снова уточняли. Таким образом учитывали изъятые из оборота (из фискальных ведомостей) земли. Классификация подобного рода земель: «лишенные воды», «заброшенные», «найденные сухими» и др. С этих земель урожай и налог не ожидались.

Во время обмена земель присутствовали сами земледельцы. Они произносили клятву над межевыми плитами. Жалобы по поводу изменения границ участков рассматривались в течение двух месяцев.

При рассмотрении жалоб говорилось: «Что касается просителя, который скажет: „передвинута граница наша“, то посмотрит на то, что снабжено печатью соответствующего чиновника».

Как видим, описи снабжались печатями. Однако невзирая на это, в судебной практике Древнего Египта встречались фальшивые кадастры. В Библии будет сказано: «… не нарушай межи ближнего твоего, которую положили в уделе твоем, доставшемся тебе в земле…».

Мера урожайности в документах выписывалась красными чернилами. Посев зерновых расписывался заранее. Действовала специальная комиссия агентов фиска (казны) — ихути, местных чиновников низкого ранга (псевдоземледельцев). Эта комиссия получала семенное предписание, то есть приказ произвести определенное количество зерна и возможно — посевное для этой цели.

Ихути — должность нелегкая. Ею даже в воспитательных целях пугали нерадивых учеников. В папирусе Турин-А говорится: «Будь писцом. Положи это в сердце свое и не допусти, чтобы уменьшилось прилежание твое, или я передам тебя в земледельцы (то есть в ихути). И вот, смотри, ты уже снабжен предписанием относительно производства зерна и обременен заботой в отношении большого количества полей, две трети которых в сорняках… Их больше, чем посевного зерна.

Обеспокоено сердце… Поведено тебе бросить посевное зерно в почву, и ты угодливо киваешь, говоря: „Сделаю я“».

Должность сборщика налогов была материально ответственной. Если сборщик не мог обеспечить утвержденную норму сбора, это могло привести даже к гибели агента.

Папирус Анастаси V описывает злоключения подобного агента: «Разве не помнишь ты о состоянии земледельца (имеется в виду ихути) при распределении урожая /после того, как/ похитила змея половину /урожая/, а гиппопотам пожрал остальное. Имеется, /кроме того много мышей в поле, саранча опускается, скот /все/ пожирает, воробьи приносят горе земледельцу. Остаток /урожая/, который на току, пропал — он достался ворам, а плата за нанятый скот погибла, /так как/ упряжка подохла во время молотьбы».

Последствия поистине трагические: «Причалил писец к берегу. Он будет распределять урожай. Привратники следуют за ним с палками, а нубийцы — с прутьями. Они говорят: „Подай зерно“, а /его/ нет. Бьют они (земледельца) яростно. Он связан и брошен в колодезь. Он захлебывается, будучи погружен в воду вниз головой. Его жена связана перед ним, и его дети также в оковах. Его соседи покинули их. Они бежали, а их /то есть соседей/ зерно исчезло».

Государственная казна требовала выполнения норм урожая от своих агентов, а те, в свою очередь, самыми жестокими мерами выколачивали сборы урожая из настоящих земледельцев. Если не выколачивали сами агенты, то их ждала печальная участь.

Системой нормирования были охвачены все ресурсы государства. Нормы натурального довольствия составлялись в зависимости от категорий работников. Рабочие получали продукты и одежду в строго фиксированном размере.

В Древнем Египте зерно в корзинах под строгим надзором писцов носили в высокие башни-зернохранилища в форме сахарных голов. Зернохранилища тщательно обмазывались изнутри, снаружи белились известью. Зерно засыпали сверху и выдавали по приказу чиновника небольшими порциями через небольшую дверцу внизу башни-зернохранилища.

Содержание жрецов в храмах определялось делением доходов храма на количество дней в году.

Храмовый комплекс обладал известной самостоятельностью. Там тоже исходили из расчета: поскольку Нил разливался ежегодно, то год делили на три сезона по четыре месяца. Разлив соответствовал времени от июля до ноября современного года, сеяли после спада воды с ноября по март, а урожай собирали в марте — июле.

Вся земля была государственной, то есть царской, но распределение ее шло между государственными, царскими, храмовыми и отдельными землевладельцами.

Объектом учета прежде всего являлась земля и ее использование. Главное богатство Древнего Египта — зерно — обращалось и как деньги. Кроме зерна в качестве денег пребывал металл различной ценности. Монет или единого денежного эквивалента тогда египтяне еще не знали.

Каждый год составляли кадастры — описи полей до или после разливов Нила. В кадастрах указывали площади участков по категориям земли и в чьем пользовании они находились.

В описях приводилась и степень плодородия отдельных полей. Категории земли и нормы урожайности приводились в кадастрах согласно этим категориям. Именно такие показатели определяли предполагаемый урожай и налог с него. Различались такие категории земли: безводная, береговая, возделываемая, луговая, новая, орошенная, высокая, тени (букв, усталая), пат, нехеб, хата (эти категории еще не переведены).

Агенты по сбору зерна практически никем не контролировались.

Бывало, что чиновники и агенты считали своим долгом «перевыполнить» нормы сбора.

В иероглифической надписи на плите, обнаруженной в Билгаи, говорится: «Я чиновник превосходный для господина его, так как поставляю в избытке зерновой налог, поставляю в избытке многочисленные подати. Мое превышение зернового налога и податей десятикратно в сравнении с моим обложением зерновым налогом и податями».

Урожай собирали под тщательным присмотром государственных контролеров.

Собранный урожай собирался на склады.

Сбор недоимок чиновники проводили в сопровождении вооруженных стражников. С задолжниками и их имуществом беспощадно расправлялись. Народ иногда оказывал вооруженное сопротивление.

Один из папирусов, названный «Речение Ипувера», говорит об этом так: «Вскрыты архивы, расхищены их податные декларации… чиновники убиты. Взяты их документы… писцы по учету урожая, списки их уничтожены… жатва созревает, но об ней не доносит никто. Писец сидит в своей канцелярии, руки его бездействуют в ней».

Придворные поэты от имени народа прославляли деяния Аменемхета III:

Он покрывает обе страны зеленью больше, чем великий Нил.

Он одаряет Обе Страны силой.

Он — жизнь, освежающая ноздри;

Сокровища, которые он дает, пища для тех, которые следуют за ним.

Он питает тех, которые идут его путями.

Царь-пища, и его уста — изобилие.

…Нам неизвестно, каким образом Иосиф посредством волшебной чаши обнаруживал вора и производил другие гадания, но мы имеем основание предполагать, что он это делал по образам, являвшимся ему в воде. Известно, что в Египте такой способ гадания практикуется до сих пор, и весьма возможно, что в столь консервативной стране он сохранился с древнейших времен. Теперь его называют «волшебное зеркало». Чистому, невинному мальчику (не старше двенадцати лет) велят смотреть в чашу, наполненную водой и расписанную священными текстами; под шапку же ему засовывают бумагу с надписями так, чтобы она свисала ему на лоб; его окуривают благовониями, а в это время заклинатель бормочет какие-то изречения. Через некоторое время мальчик на вопрос, что он видит, отвечает, что в воде, как в зеркале, движутся фигуры людей. Заклинатель велит мальчику дать духу какое-либо поручение, например раскинуть палатку или принести кофе и трубки. Все это тут же приводится в исполнение. Затем заклинатель предлагает присутствующим указать лицо, которое бы они хотели вызвать. Произносится чье-либо имя — безразлично, живого или умершего. Мальчик приказывает духу привести его. Через несколько секунд вызываемый появляется, и мальчик начинает его описывать — по нашему личному опыту, всегда невпопад. Мальчик обыкновенно оправдывается тем, что вызванное лицо не хочет появиться в середине чаши и прячется наполовину в тени; но иногда мальчик действительно видит соответствующие лица и их движения.

Возможно, перед тем как идти на первую аудиенцию к Аменемхету III, толкователь снов Иосиф решил подстраховаться и провел гадание при помощи «волшебного зеркала»?

Несмотря на успехи в области обеспечения населения Древнего Египта хлебом, фараон Аменемхет III почти не улыбался.

В чем же было дело? Его жизнь была сплошной пыткой: каждый кусок пищи вызывал мучительную боль. Его зубы, которые еще оставались, сгнили до корней. Износ зубов — основное стоматологическое бедствие на протяжении всей истории Древнего Египта.

В то время египтяне уже выращивали ячмень и примитивную пшеницу-двузернянку, овощи, бобовые культуры, фруктовые деревья. Растили скот, делали сыр, качали мед, ловили рыбу. Для простого человека мясо было редкой роскошью, но фараоны употребляли много говядины.

Тогда возникает вопрос: что при такой здоровой пище могло испортить зубы фараонам?

Основной виновник износа зубов — хлеб, за который так рьяно боролся Аменемхет III.

Хлеб выпекали из мелких зерен пшеницы. Зерна мололи вначале в ручных каменных мельницах, затем — жерновами — из песчаника. Вот почему хлеб содержал мелкий песок из жерновов. Кроме того, песок из пустыни залетал в тесто при обработке и выпечке. Пекарни ведь располагались под открытым небом. Бывало, что песок нарочно добавляли к зерну для улучшения его перемалывания и получения более мелкой муки. Такой хлеб нещадно расправлялся с зубами, истирая их. Хлебный мякиш из двузернянки выходил из выпечки очень липким. Такой хлеб долго оставался на зубах, застревая между ними, давая обильную пищу микробам и бактериям, которые вызывали кариес. В то время зубы еще не научились чистить.

Если же хлеб ели с медом, тогда абразивный, липкий хлеб с липким медом становился настоящим бичом для зубов.

Так что когда у фараона Аменемхета III начинали болеть зубы, он их только крепко сжимал и терпел.

Фараон терпел, продолжая увеличивать запасы хлеба для Древнего Египта.

Аменемхет III не сомневался, что с его верным помощником Иосифом население всегда будет при хлебе.

Чиновники вынуждены были четко выполнять все указания первого министра Иосифа. Весь государственный аппарат помнил, что в должность визиря Иосифа ввел сам фараон. Это была необычайно грандиозная торжественная церемония. Фараон торжественно перечислил Иосифу его будущие обязанности: «Будь осмотрителен во всем, что происходит в твоем учреждении. От этого зависит порядок во всей стране. Визирь трудится не ради удовольствия, а исполняет долг. Твоя задача — не попустительствовать князьям и сильным мира сего. Держись закона». Этот закон — Маат, гармония мироздания, дочь света. Она всегда находится на груди визиря в виде амулета. Каждый проситель должен быть принят визирем, если его жалоба справедлива. Решение визиря должно основываться на правах законного порядка. Визирь — воплощение справедливости. Таков закон со времен богов.

Глава правительства должен быть сведущ в различных областях. В сопровождении хранителя царской сокровищницы — «Дома серебра» — Иосиф ранним утром являлся в «Дом радости» — царский дворец. Там он беседовал с властителем с глазу на глаз. Визирь докладывал о текущих делах. Получив указания фараона, Иосиф сам отдавал повеления хранителю «Дома серебра», отправлял приказы в столицы номов. Ему часто приходилось выезжать для разбирательства дел, которые не входили в компетенцию номовых судов.

Канцелярия Иосифа стала солидным правительственным учреждением. Здесь сосредоточивались важнейшие документы царства. Иосиф постоянно следил за содержанием оросительных каналов, за кадастрами, хлебными амбарами, хранением зерна. Иосиф сам подбирал личную охрану царя, его мнение всегда учитывалось при назначении на посты высшего командования. С большим вниманием Иосиф изучал отчеты о состоянии войск и вооружения.

Уже в то время существовала структура, которую можно было бы назвать тайной полицией. В хрониках того времени упоминается некий высокопоставленный чиновник при дворе фараона, в обязанности которого входила организация негласных расследований.

В Книге Бытия (42:9) рассказывается о том, как Иосиф встречается с братьями, которые не узнают его. «Откуда вы пришли?» — спрашивает он.

«Из земли Ханаанской, купить пищи», — отвечают братья. «Вы соглядатаи, — обвиняет их Иосиф. — Вы пришли высмотреть наготу земли сей». Под «наготой» Иосиф подразумевает слабые места вдоль северо-восточной границы Египта — наиболее уязвимый в военном отношении участок. Естественно, что любое появление чужих людей в этой местности квалифицировалось как попытка шпионажа.

Английский этнограф Джон Фрезер в книге «Золотая ветвь» пишет: «Когда братья Иосифа пришли из Палестины в Египет, чтобы закупить там зерно во время голода, и уже собирались в обратный путь, Иосиф велел положить в мешок Вениамина свою серебряную чашу. Как только братья покинули город и еще не успели отойти на далекое расстояние, Иосиф послал им вслед своего управителя, приказав ему обвинить их в краже чаши. Тот обыскал все мешки и нашел пропавшую чашу в мешке Вениамина. Управитель стал упрекать братьев за их неблагодарность по отношению к его господину, которому они за оказанное гостеприимство и за всю его доброту отплатили тем, что похитили у него драгоценный бокал. „Для чего вы заплатили злом за добро? — спросил он их. — Не та ли это — чаша, из которой пьет господин мой и он гадает на ней? Худо это вы сделали“. Когда же братья были приведены обратно и поставлены перед Иосифом, он сказал им: „Что это вы сделали? Разве вы не знали, что такой человек, как я, конечно, угадает?“». Из этих слов мы можем заключить, что Иосиф особенно кичился умением обнаружить вора, гадая на своей чаше.

Случай по закупке зерна братьями Иосифа косвенно подсказывает следующее положение дел. Аменемхет III и его визирь смогли не только сделать достаточные запасы зерна для своей страны, но и начать его транспортировку за рубеж.

Иосифа похоронили согласно его завещанию. В романе знаменитого немецкого писателя Томаса Манна (1875–1955 гг.) «Иосиф и его братья» есть обращение умирающего к сыну относительно обряда похорон.

«Пониже наклони голову, сын мой, под моею рукою, голову человека больших устремлений под рукой человека скромного. Я завещаю тебе дом, усадьбу и поле… поручаю тебе их тук и богатство, чтобы ты распоряжался их службами, запасами их кладовых, плодами сада, крупным и мелким скотом, а также урожаем на острове, расчетами и всякой торговлей; а еще отдаю под твое начало посев и жатву, кухню и погреб… маслобойные мельницы, виноградные тиски и всю челядь. Надеюсь, я ничего не забыл. А ты, Озарсиф, не забывай меня, когда я сделаюсь богом и уподоблюсь Озирису. Будь моим Гором, который защищает и оправдывает отца, следя за тем, чтобы не стерлась моя надгробная надпись, и поддерживай мою жизнь! Скажи, позаботишься ли ты о том, чтобы Миннебмат, пеленальных дел мастер, и его подмастерья сделали из меня отличную мумию, не черную, а прекрасно-желтую, для чего я уже припас все необходимое, — ты присмотришь за ними, чтоб они ничего не прибрали к рукам, а засолили меня чистым натром и взяли ради вечной моей жизни тонкие бальзамы: стираксу, можжевельник, привозную кедровую смолу, а также мастику Из сладких фисташек — и закутали мое тело нежнейшими пеленами? Позаботишься ли ты, сын мой, чтобы вечная моя оболочка была красиво расписана, а изнутри сплошь, без единого пробела, покрыта защитными изречениями?

Обещаешь ли ты проследить за тем, чтобы жрец Имхотеп, что служит на западе, в городе мертвых, не раздал своим детям запасов хлеба, пива, масла и ладана, которые я ему оставил для жертвоприношений моему телу, дабы отец твой по праздникам всегда имел вдоволь еды и питья? Как хорошо, что ты самым благоговейным голосом обещаешь мне сделать все это, ибо хоть смерть и обычное дело, она влечет за собой больше заботы, и человек должен обеспечить себя со всех сторон. И еще поставь в мою усыпальницу небольшую жаровню, чтобы челядь жарила для меня бычьи окорока! Прибавь к ним еще гусиное жаркое из алавастра, деревянное изображение кувшина для вина и побольше этих твоих глиняных смокв! Я рад, что ты обещаешь мне это в самых благочестивых и успокоительных выражениях. Поставь на всякий случай возле моего гроба кораблик с гребцами и помести в моем домике нескольких человечков в набедренниках, чтобы они постарались за меня, когда западный бог призовет меня работать на свое плодородное поле, ибо хотя голова моя и пригодна для обобщающего надзора, сам я не умею орудовать плугом или серпом. О скольких хлопот требует смерть! Не забыл ли я что-нибудь!».

История не забыла Иосифа. История не забыла творческого союза двух государственных мужей: фараона Аменемхета III и его первого помощника. Союза, который принес добро целой стране не на один десяток лет.

Армия колесниц — военный секрет Себекхотепа IV

Фараон Себекхотеп IV (1740–1730 гг. до н. э.), как видим, правил не слишком долго. За короткое время своего царствования он сумел навеки оставить память о себе. Что же сделал сей владыка?

Себекхотеп IV — один из первых властителей Древнего Египта, кто понял значение боевых колесниц. Он создал первую армию боевых колесниц Древнего Египта.

В Эпосе о Гильгамеше мы читаем:

«Тогда взял он бурю, свое великое оружие.

На колесницу стал он, на непобедимый ветер бури.

Запряг в нее четырех коней, взнуздал их:

Губителя, Беспощадного, Наводняющего, Крылатого —

Зубы их наполнены ядом,

Скакать умеют они, ниспровергать знают они».

В этом эпосе раскрывается военная мощь боевых колесниц: «Запрягу тебе колесницу, в нее ты запряжешь коней огромных, все падут перед тобой — цари, князья и владыки, будет мул выступать под ношей тяжкой, будет конь твой могучий стремить колесницу и гордиться, что равных себе не знает».

Колесница — превосходное транспортное средство того времени. В бурю и непогоду на ней можно было проехать расстояние до 140 км. Тяжелая повозка, естественно, не могла преодолеть подобное расстояние.

Фараон Себекхотеп IV понял, как страшна для пехоты врага боевая колесница, как прекрасны эти неукротимые, незнакомые, громко ржущие звери, называемые лошадьми. Эти животные в сочетании с боевыми доспехами и оружием, бравой военной музыкой и неистовыми криками наездников вносят хаос, непомерный ужас в ряды противника.

Устойчивые, быстрые, маневренные колесницы — поистине дар божий для победоносных сражений.

Известный ученый В. Б. Ковалевская в книге «Всадник и конь» пишет: «И хетты, и египтяне уделяли очень большое внимание внешнему виду лошадей: аккуратно подстриженные гривы с нагривниками, красиво оформленная сбруя, орнаментированная попона. Сами колесницы середины второго тысячелетия до н. э. представляли собой произведение высокого технического искусства. На древних фресках египетских гробниц иногда изображаются мастерские по изготовлению колесниц, где каждая деталь выполнялась специальным мастером. Для производства колесниц применялись кожа, металл и различные породы дерева, которые привозили из разных стран Древнего Востока. Так, например, если колесница для повозок из Триалети делалась из дуба — самого твердого, но и самого тяжелого дерева, то в колеснице XV в. до н. э., найденной в Египте, использовались береза, ясень, вяз, сосна. Если же вспомнить, что береза не растет южнее Трапезунта и Арарата, то станет ясно, что материал этот доставлялся издалека. Исследователей критских дворцов находки большого количества колесниц (около 500) и их деталей XVI в. до н. э. поставили перед неразрешимой задачей. На самом острове, гористом и пересеченном, колесницы использовать было нельзя. Остается только предположить, как это сделал современный немецкий ученый Г. Бокиш, что Крит производил их на экспорт, снабжая египтян и хеттов. Существовали специальные мастера, изготавливавшие колесницы.

Гранитная статуя фараона Себекхотепа IV (Карнак)

Так, например, в обрывке письма XV в. до н. э. правитель Тайнаха, очевидно, во время своего путешествия (он пишет, что был послан в Гарра), просит прислать ему два колеса от колесницы и ось, а также „делателя осей“, когда тот освободится. Следовательно, сломанное в дороге колесо останавливало движение и ставило путешественника в зависимость от местного правителя, у которого были мастера, если не изготовляющие, то ремонтирующие колесницы. В XVII–XV вв. до н. э. колесница состояла из легкого деревянного кузова, покрытого кожей, колес с четырьмя (как правило) спицами, деревянного дышла и изогнутого, как лук, ярма.

Во Флорентийском музее хранится колесница XV в. до н. э., доставленная в Египет из Ханаана в качестве дани. Это изящный и легкий экипаж (недаром на некоторых изображениях мы видим, как его несет один человек). Деревянный кузов, имеющий основание всего 50 см, высоту 75 см, был покрыт кожей, украшенной тисненым орнаментом или металлическими накладками.

Иногда мы видим на изображениях, что для облегчения веса колесницы оставляют только каркас ее кузова, с двумя колчанами, расположенными впереди и по диагонали.

Ось диаметром 6 см имела в длину 1 м 23 см. Концы ее выступали на двадцать три сантиметра. На них надевались легкие колеса с четырьмя спицами, сделанными, как и втулка, из березы, с ободьями из сосны. Дышло из вяза диаметром 6–7 см имело длину 2,5 м и было связано с ярмом, имеющим форму изогнутого лука.

Колесницы стали превосходным маневренным родом войск. Соотношение пехоты и боевых колесниц было примерно такое: у хеттов, например, на 1400 пехотинцев приходилось 40 колесниц.

Колесница — ударная сила в армиях того времени. „Могучая повозка Индры“ — так с почтением называли ее в Древней Индии.

Военные колесницы оснащались дополнительным оборудованием для колес. К подперсью коня прикреплялись специально изготовленные длинные острые ножи, больше похожие на косы или сабли. Такое хитроумное приспособление сокрушало пехоту с обеих сторон мчащейся во весь опор боевой колесницы и расчищало дорогу вперед. Молниеносно пролетающие колесницы со сверкающими острыми ножами-косами являлись очень серьезным и опасным оружием. Командующий, имеющий перевес в колесницах, мог рассчитывать на победу.

Теперь ставка в сражении делалась не на пехоту, а на новый род войск — боевые колесницы.

Колесница скорее всего была заимствована египтянами у сирийцев.

Египетские названия колесницы, ее частей, лошадей и их упряжи — все из семитского словаря. Наиболее распространенные украшения на колесницах — пальметки, противоборствующие звери, сакральные завитки — также азиатского происхождения. Колесницы фараона и царевичей отличались от стандартных только тем, что были украшены золотой чеканной. Упряжь украшена золотыми дисками и металлическими пряжками.

Сбруя лошади состояла из намордника с двумя поводами, соединявшимися узлом, налобника, удил и наглазников. Голову лошади защищал чепец со страусовыми перьями или искусственными цветами. К удилам привязывались вожжи, настоящие или декоративные. Вместо современного хомута египтяне использовали упряжь из трех соединенных между собой частей: широкий ремень охватывал шею лошади, другой, поуже, достаточно свободно висел под ее животом, а третий туго охватывал грудь. Почти все тело коня оставалось свободным. Привязанные ленты развевались по ветру. На ремнях сверкали золотые диски, наглазники украшало изображение Сутеха — покровителя лошадей.

Экипаж боевой колесницы состоял из двух человек: возницы и воина. Возница держал в руках хлыст, иногда роскошный. Воин был вооружен луком со стрелами и десятком дротиков в футляре у бедра. Площадка колесницы располагалась примерно в полутора локтях над землей. Площадка опиралась прямо на ось без всяких рессор. Колесница легко опрокидывалась на каменистых дорогах Сирии. Возница в подобных случаях успевал соскочить, поскольку повозка была сзади открытой. Если колесница разбивалась, то возница и воин выпрягали лошадей и спасались верхом.

„Земной рай можно найти на лошадиной спине, в книгах премудрости и над сердцем женщины“, — гласит арабская пословица. Арабы знали, что говорили, ибо на Ближнем Востоке сформировалась самая популярная порода лошадей — арабская, которая до сегодняшнего дня считается древнейшей. Изображения лошадей этой породы можно встретить на предметах обихода, стенах дворцов и других памятниках культуры, датированных 2-3-м тысячелетиями до н. э.

Египетская колесница с зонтом от солнца. Из росписи гробницы в Фивах

Главным селекционером скакунов был, вернее всего, не человек, а естественный отбор. В тяжелых условиях пустыни, где рацион скудный, жаркие дни сменяются холодными ночами, выживали лишь самые жизнеспособные особи. Человеку не приходилось выбирать наиболее выносливых коней. Больше внимания он обращал на нрав лошади.

Арабские скакуны ценились во все времена за добронравие, резвый темперамент, неприхотливость, выносливость. Неприхотливы арабские скакуны и в еде. Неудивительно, что именно этих лошадей предпочитали властители и полководцы.

Профессор В. О. Витт дает прекрасное описание экстерьера быстроаллюрной благородной лошади: „Мы видим лошадь довольно крупную, стройную, сухую, с высоко поставленной шеей, с породной головой, хорошо развитой холкой. Художник старается выразить живой темперамент этой лошади, изображает ее стремящейся вперед, легконогой“.

В источниках того времени часто встречается идиоматическое выражение: „Стрела открывает колесничные колеса“. Именно лучник был главной воинской единицей в экипаже боевой колесницы. С обучением и воспитанием отличных лучников в Египте не было проблем.

Египтяне — едва ли не единственный народ Средиземноморья, славившийся превосходными лучниками. Они прекрасно овладели биоэнергетикой. Обычай мумификации расширил их знания о человеческом организме.

— Хорошая стрельба из лука невозможна без освоения приемов психотренинга и биоэнергетики. На Востоке бытует пословица: „Пустить стрелу нельзя, пока не успокоено дыхание, успокоить дыхание нельзя, пока неспокоен дух“. „Спокойный дух“ — это что-то сродни „просветленному сознанию“…

Относительно знаний о человеческом теле: на ряде изображений мы видим то, что многие исследователи называют „египетской йогой“.

Это не только сложные гимнастические упражнения, которые обеспечивают хорошую растяжку. Ряд поз заставляет предполагать, что египтяне открыли некоторые из так называемых меридианов-каналов, по которым циркулирует внутренняя энергия. Лишь задействовав меридианы, можно выполнять совершенные движения боевого искусства. Систематизированные приемы переносились в боевые школы лучников Египта.

Фараон Себекхотеп IV оставил после себя прекрасно укомплектованную армию боевых колесниц. Его дело успешно продолжили последующие властители Египта. Цари других государств прекрасно знали боевые возможности быстрых колесниц. В личной переписке царей обязательно упоминается этот род войск. Например, касситский правитель Вавилона Бурна-буриаш, как говорится, в первых строках своего письма пишет: „Я благополучен, да будет благоденствие тебе, твоим женам, твоим друзьям, в твоей стране, твоим вельможам, твоим коням, твоим колесницам“.

Понимая, насколько важен передовой род войск того времени, фараоны строго следили за тем, чтобы колесницы надежно охранялись от диверсантов. В те времена процветала диверсия. Диверсанты проникали в арсенал, где хранились колесницы, и подменяли втулки деревянные на втулки восковые, не отличавшиеся по виду от деревянных. С такой втулкой далеко не поедешь. Восковая втулка вскоре расплавится при движении, и боевая колесница уже непригодна к эксплуатации, надо делать ремонт. Естественно, старались привести в негодность именно колесницы фараона и его ближайшего военного окружения.

Возничий подвергался большой опасности, поскольку у него не имелось оружия. Задача возничего — умелое маневрирование повозкой так, чтобы поставить колесницу в самую выгодную позицию для ведения стрельбы из лука по противнику. Обычно в колесницу запрягали двух лошадей.

Отряды боевых колесниц делились на эскадроны. Каждый эскадрон насчитывал двадцать пять колесниц.

Начальник конюшни отвечал за состояние лошадей.

Некоторые интересные подробности о нелегкой военной судьбе колесничего можно узнать из личных впечатлений писца Гори. Крупный чиновник, служивший в Сирии, он адресует свое письмо подчиненному Аменемону — писцу, находящемуся в распоряжении армии. Скорее всего Аменемон, военачальник, ответственный за питание и снабжение войск, не справился со своими обязанностями и „завалил работу“. Стараясь скрыть это, Аменемон прислал Гори хвалебное письмо, хвастая своей доблестью и показывая знание местных условий. Эти записки Гори написаны, очевидно, немного позднее царствования Тутмоса III. Но ведь условия службы тех времен почти не отличались от службы во времена предыдущих фараонов.

Из писем Гори ясно, что он опытный, закаленный в боях ветеран. Аменемон представлял себя эдаким махиром — героем. Прекрасно зная своего подчиненного, Гори возмущен этим и отвечает завравшемуся военачальнику-самохвалу:

„Твое письмо перегружено высокопарными словами. Смотри, они отомстят тебе и лягут на твои плечи гораздо большей тяжестью, чем ты этого желал.

„Я писец, махир“, — говоришь ты снова. Допустим, в твоих словах есть истина. Тогда выходи, мы испытаем тебя. Для тебя запряжена лошадь, быстрая, как шакал… она подобна порыву ветра, когда она летит вперед. Ты отпускаешь поводья и хватаешь лук. Мы увидим, что сделают твои руки. Я хочу растолковать тебе, кто такой махир, и показать, что он делает.

Ты не ходил до земли Хатти и не видел землю Уна? Ты не знаешь природу Хедема, и Игедии тоже? На каком берегу Сумура лежит город?.. На что похожа эта река? Ты не ходил в Кадеш и Тубихи? Ты не ходил со вспомогательными войсками в район, населенный бедуинами?

Ты не шагал по дороге в Мегер, где небо темное даже днем, так как его закрывают кипарисы, дубы и кедры, чьи вершины достигают небес? Там больше львов, чем пантер и гиен, и она со всех сторон окружена бедуинами.

Ты не карабкался на гору Шеве? Ты не шагал, когда твои руки лежат на… и твоя колесница мотается на веревках, когда твоя лошадь с трудом тянет ее?

Прошу тебя, позволь мне рассказать тебе о… Ты не хочешь карабкаться и предпочитаешь форсировать реку… Ты увидишь, какому испытанию подвергается махир, когда понесешь свою колесницу на плечах…

Когда вечером объявят привал, твое тело выжато… и все твои члены разбиты… Ты проснешься, когда наступит час для… в… ночь.

Ты должен один управиться с упряжкой. Брат не придет к брату. Дезертиры приходят в лагерь, отвязывают лошадь… роются в ночи, крадут твою одежду. Твой конюх проснулся ночью и увидел, что они сделали. Он берет то, что осталось, и присоединяется к злодеям. Он смешается с бедуинами и превратится в азиата. Недоброжелатели приходят тайно мародерствовать. Они являются, когда ты спишь. Когда же ты проснешься, ты не найдешь их следа. Они уже ушли с твоими вещами. Вот тогда ты станешь настоящим махиром и схватишь себя за ухо.^[10]

…Ты претендуешь на имя… махир среди офицеров Египта. Но твое имя больше походит на имя Казарди, вождя племени ашер, когда гиена нашла на его на терпентинном дереве.

Смотри: вот узкий проход, его сделали опасным бедуины, скрывающиеся за каждым кустом. Некоторые из них ростом четыре-пять локтей. Лица их свирепы, их сердца не знают жалости, и они не слушают мольбы о пощаде.

Ты один, у тебя нет помощника, и армии нет за тобой. Ты не найдешь проводника, который бы показал тебе дорогу. Дрожь охватывает тебя, волосы на твоей голове встают дыбом, душа твоя уходит в пятки. На твоем пути валуны и галька. Там нет удобной дороги, потому что она заросла колючками и репейником.

С одной стороны от тебя глубокое ущелье, с другой — поднимаются горы. Ты идешь рядом со своей колесницей, управляешь ею и боишься… к своей лошади. Если твоя лошадь упадет, твоя рука упадет и останется пустой, и твой… ремень спадет. Ты распрягаешь лошадь, чтобы починить луку посреди теснины. Но ты не умеешь ее чинить и не знаешь, как скрепить их вместе (?)… спасает со своего места. Лошадь и так уже слишком тяжело нагружена, чтобы нагрузить ее больше. У тебя болит сердце, но ты вынужден идти пешком. Небо чистое, и ты думаешь о том’, что враг преследует тебя по пятам. Тогда дрожь охватывает тебя. Ах, будет ли такое препятствие… которое ты сможешь преодолеть! К тому времени, пока ты найдешь ночлег, твоя лошадь собьет ноги. Ты постиг, что такое боль“.

Гори приводит случай, когда несчастный махир, который поддался чарам сирийской девушки, был узнан и его взяли в плен.

„Когда ты войдешь в Яффу, то найдешь зеленеющий луг (в пору, когда он наиболее красив). Ты прокладываешь дорогу в… и находишь прелестную девушку, которая сторожит виноградник. Она возьмет тебя к себе и покажет тебе цвет своего лона. Тебя узнают и приведут свидетеля. Махир снова подвергнется испытанию. Свою тунику из добротного верхнеегипетского льна ты продашь в качестве взятки, чтобы облегчить свой побег… Каждую ночь ты спишь, завернувшись в шерстяные лохмотья. Ты дремлешь, ты пассивен. Твой… лук, твой… нож и твой колчан проданы, твою уздечку срезали в темноте.

Твою лошадь увели и… на скользкой земле. Впереди простирается дорога. Колесница разбита… твое оружие упало на землю и зарылось в песок…“.

Махиру все же повезло и он нашел своих египетских товарищей, но они не узнают отбившегося от всех по горькой случайности бедолагу.

„Ты умоляешь: „Дайте мне еды и питья — я спасся“. Они поворачиваются к тебе спиной и не слушают тебя. Они не обращают внимания на твой рассказ.

Ты идешь в кузницу. Тебя окружают кузнецы и подмастерья. Они делают все, что ты хочешь. Они ремонтируют твою колесницу… Они исправляют твою упряжь… Они дают… твоему кнуту и прикрепляют к нему ремень. Ты отправляешься на поле битвы, чтобы совершить подвиг…“ (цит. по книге Леонарда Котрелла „Во времена фараонов“. Гл. редакция воет, лит. изд-ва „Наука“, М» 1982).

Многие юноши Древнего Египта желали стать не писцами, а променять папирус и кисточку на лук и меч, а лучше всего — на колесницу с горячими скакунами. Обучение воинскому искусству в те годы было довольно жестокой наукой. В казарме юношу обучали таким образом, что на его теле на всю жизнь оставались шрамы.

Несмотря на тяготы военной службы, многие юноши мечтали появиться в родном городе на колеснице с горячими скакунами.

В одном из папирусов говорится:

«Все эти беды минуют военачальника на колеснице. Получив два прекрасных коня из царской конюшни и пять рабов, он не находит себе места от радости. Прежде всего он хочет показаться в своем родном городе. Он задирает всех, кто не выказывает ему восхищения. Он уже отдал в наем двух из пяти рабов, а теперь он собирается купить личную колесницу. Дышло стоит три дебена серебра, колесница — пять дебенов. На это уходит все небольшое наследство, которое он получил от отца своей матери. Но вот — очередная стычка с завистниками. Наш военачальник падает. Его упряжь — в придорожной канаве, а как раз в это время высшее начальство проводит общий смотр. И вот несчастного хватают и приговаривают к палочному наказанию. Его укладывают на землю и награждают сотней ударов» (перевод О. Д. Берлева).

Невзирая на все сложности, военная служба оправдывала себя.

«Имя героя живет в содеянном им, оно не исчезнет в этой стране вовеки», — говорили в Древнем Египте.

После окончания битвы воины-победители делили добычу. — Имена самых храбрых возвещал глашатай фараона. Они получали участки земли в своем городе и рабов обоего пола, которые были отняты у врагов фараона. Колесничие — «нет-хетер» — не обучались никакому ремеслу, кроме воинского, и передавали его по наследству от отца к сыну.

Фараон Себекхотеп IV превосходно знал все тонкости действий боевых колесниц. Сам участвовал во всех сражениях. Сам таскал на себе колесницу, показывая пример воинам. Сам наживал себе от воинского снаряжения «хребет на шее».

В последние годы жизни фараона мучил ревматизм, который он нажил, преодолевая реки вброд. Такова участь солдата-фараона, родоначальника боевых колесниц Древнего Египта.

Приключения царевича Моисея

В начале царствования Ханефера Себекхотепа IV появился печально знаменитый указ, который предписывал казнить всех рождавшихся младенцев мужского пола. Советники фараона решили, что недавно порабощенное население представляет потенциальную угрозу для безопасности государства.

Вот в такой мрачной обстановке непрестанных гонений у Авраама и Иохаведы, живших в Аварисе, родился мальчик. В генеалогии Моисея (Исход, 6:16–20) говорится, что он происходит от Левия, третьего сына Иакова.

Сестра новорожденного, десятилетняя Мириам, часто играла в саду, разросшемся на руинах резиденции египетского визиря Иосифа. Она слышала историю о своем великом предке Иосифе и часто приходила посмотреть на его культовую статую, которая стояла в часовне перед его египетской усыпальницей. Естественно, девочка гордилась историей своего семейства. В один из визитов к гробнице своего знаменитого предка Мириам приняла решение: она не допустит, чтобы ее брат попал в руки египетских палачей.

Долгими темными вечерами жители собирались вокруг пылающих костров, а бродячие сказители развлекали их разными историями. Живописные сказания очаровывали детей.

Мириам заворожила история Саргона Великого (2117–2062 гг. до н. э.). Тот правил более 500 лет назад во времена ее предка Нахора, деда Авраама. Саргон считался наиболее могущественным правителем Древнего мира. Мириам больше всего поражало его низкое происхождение.

Мать Саргона, жрица, бывшая не в силах прокормить ребенка, пустила своего младенца плыть вниз по Евфрату в тростниковой корзине. Мальчик был спасен царским садовником Акки. Впоследствии Саргон поднялся до высших придворных чинов и занял трон владыки Аккада.

Возможно, именно эта история побудила умную дочь Иохаведы придумать план спасения своего брата. Мать и дочь сплели корзинку из папируса, обмазали ее глиной и смолой, уложили в нее трехмесячного ребенка и отнесли с сердечным сокрушением на берег Нила в заросли тростника.

Случилось так, что Мерит, жена фараона Ханефера, пошла вместе с придворными дамами к реке купаться. Служанки заметили корзинку с младенцем, вытащили ее на берег и показали изумленной царице.

Мерит сразу сказала: «Это из еврейских детей». Она сама имела предков азиатского происхождения. Царица решила усыновить ребенка и назвала его Хапимос, или «отпрыск разлива». Эта длинная форма имени через некоторое время уступила место простому сокращению «Мос». Под этим именем еврейский царевич был известен большую часть своей жизни. Впоследствии при написании Библии авторы взяли это чисто египетское имя и, переиначив его на еврейский манер, назвали пророка Моше (Моисей), что означает «вынутый из воды».

Мальчик рос в двух царских резиденциях XIII династии, где его обучали навыкам чтения и письма. Мос не только выучил иероглифы, но и начал свободно ориентироваться в аккадском языке, письменную форму которого мы сейчас называем клинописью.

В «Доме жизни», где обучали грамоте, царила строгая дисциплина, поддерживаемая применением телесных наказаний. Дисциплина внушалась особыми «поучениями». Автор одного «поучения» говорит: «О писец, не будь ленивым, а то тебя строго накажут. Не склоняй себе сердце к удовольствиям, а то ты пойдешь ко дну. С книгами в руках читай вслух и советуйся с теми, которые знают больше тебя.

Счастлив писец, который искушен на всех своих поприщах… Не проводи в лености ни одного дня, а то тебя будут пороть. Ведь уши мальчика у него на спине, и он услышит, когда его будут бить. Постоянно спрашивай совета и не забывай об этом. Пиши, и пусть тебе это не надоедает».

Моисей быстро овладел грамотой, и вскоре его перевели в военную академию.

Моисей был превосходным учеником и достигал больших успехов во всем, за что брался. Мос прочитал замечательные истории Среднего Царства: «Моряк, потерпевший кораблекрушение», «Синухе», «Красноречивый крестьянин». Эти книги произвели на него глубокое впечатление. Мос проявлял глубокий интерес к клинописным табличкам с месопотамскими эпосами, которые были доставлены ко двору египетского фараона в качестве дипломатических даров от вавилонского царя Хаммурапи.

Молодой египетский царевич изучил великий свод законов Хаммурапи, устанавливавший стандарты законодательства для будущих поколений.

Важным аспектом жизни царевича при дворе фараона было обучение навыкам военного дела и охоты. Мос достиг совершенства в овладении боевым оружием. Уже в те годы у него проявился явный талант лидера. Друзья, обучавшиеся вместе с ним в военной академии, смотрели на Моса как на своего предводителя.

Египетские юноши, упражняющиеся на деревянных копиях мечей

Тайные знания давались нелегким посвящением в мистерии. Мос прошел посвящение в тайны мистерии Изиды. Согласно народному толкованию, Изида была только луною, для посвященных она представляла собой всемирную мать, первобытную гармонию и красоту, называемую по-египетски «Иофис». Древние греки превратил и это слово в «София» (мудрость), отчего и произошла Дева София в теософии.

Местом посвящения была пирамида, воздвигнутая над древними пещерами.

«В сопровождении проводника посвящаемый должен был сойти в глубокий и темный колодец или род шахты под пирамидою; он спускался по лестнице, приставленной к боку ямы, и был снабжен факелом. Достигнув дна, он видел перед собою две двери — одна была заперта на засов, а другая подавалась тотчас от прикосновения его руки. Пройдя в дверь, он видел извилистую галерею, между тем как дверь закрывалась за ним с громом, который оглашал все своды. Его взору открывались надписи вроде следующей: „Кто пройдет по этому пути один, не оглядываясь назад, тот будет очищен огнем, водою и воздухом и, восторжествовав над страхом смерти, выйдет из недр на свет дневной, готовясь в душе к принятию мистерии Изиды“. Идя далее, неофит достигал другой желанной двери, охраняемой тремя вооруженными людьми, на блестящих шлемах которых были изображены символические животные Церберы и Орфея. Здесь посвященному предоставлялась последняя возможность вернуться, если пожелает. Когда он решал, что пойдет дальше, то подвергался огненному искусу, проходя через залу, наполненную зажженными горючими веществами, образующими огненные стены…

Пол был устлан решетками из докрасна раскаленных железных полос, между которыми, однако, оставались узкие промежутки, куда неофит мог ступать безопасно. Когда он преодолевал эту преграду, ему предстояло выдержать искус посредством воды. Широкий и темный канал, наполненный водами Нила, преграждал ему путь. Поставив мерцающий факел себе на голову, он бросался в воду и переплывал на другой берег, где его ожидал главный искус посредством воздуха.

Из воды выходил на платформу, которая вела к двери из слоновой кости с двумя медными стенами по обе стороны; к каждой стене было приделано по громадному колесу из такого же металла. Тщетно силился неофит отворить дверь и наконец, увидев два больших железных кольца в двери, ухватывался за них; вдруг платформа уходила из-под ног его, холодный ветер задувал его факел, два медных колеса вращались с грозною быстротою и оглушительным стуком; неофит в это время висел, ухватившись за кольца, над бездонною пропастью. Но прежде чем он мог выбиться из сил, платформа становилась на свое место, двери из слоновой кости отворялись, и он видел перед собою великолепный храм, ярко освещенный и наполненный жрецами Изиды с иерофантом во главе — все в нарядах, соответствующих мистическому значению их обязанностей. На этом еще не заканчивался обряд посвящения. Неофита подвергали посту на девятидневный срок. Ему предписывалось строгое молчание, и если он не нарушал его, то считался посвященным во внутреннее учение Изиды. Его ставили перед тройною статуей Изиды, Озириса и Гора — еще одним символом Солнца, — где он клялся никогда не обнаруживать того, что ему передано в святилище, и сперва выпивал поданную ему первосвященником воду Леты для забвения всего, что слышал до состояния перерождения, а потом — воду Мнемозины, дабы помнить все уроки мудрости, внушенной ему в мистериях. Затем его вводили в самую сокровенную часть священного здания, где жрец обучал его, как применять находящиеся там символы. И после этого его всенародно объявляли лицом, посвященным в мистерии Изиды — первую степень египетских религиозных обрядов».

Посвященные назывались эпоптами, то есть видящими вещи как они есть, тогда как перед тем они назывались систами, что означало совершенно противоположное. Выдать тайну считалось низостью и грозило жестокими карами.

Посвящение прошли и друзья Моисея по академии.

Возникшая крепкая дружба вскоре подверглась суровому испытанию во время жестокой войны, которая разразилась на Черной Земле в конце второго десятилетия жизни юного Моса.

За крепостями Семна и Кумма, охранявшими второй порог Нила, располагалось мощное африканское царство Куш. Правитель Куша посчитал, что Египет слабеет, и решил силой оружия захватить земли фараонов.

На 18-м году правления фараона Ханефера, лишь только начался летний разлив Нила, кушитские корабли захватили передовые посты в Семне и Кумме, а затем осадили большую египетскую военную базу в Бухене. После трех месяцев осады гарнизон сдался на милость победителей.

Часть оборонительных сооружений была предана огню. Выжившие египтяне были обращены в рабство или же, дав клятву верности кушитскому царю, остались на своих постах. Есть письменное свидетельство о переходе начальника гарнизона в Бухене на сторону противника.

Такая же участь постигла ряд нубийских крепостей по мере того, как армия кушитского царя продвигалась к Сиене (Асуану).

Фараон Ханефер отправил из Фив крупное войско. Противники встретились с кушитами южнее первого нильского порога. В армии египтян не было опытных военачальников. Египтяне были частично разгромлены, частично обойдены с фланга. Южный ворота Черной Земли были открыты захватчикам.

Через шесть месяцев пал священный город Фивы. Прекрасный храм в Карнаке был разграблен, почти всех жрецов угнали в рабство. Кушиты продолжили свой победоносный поход на север. Средний Египет оказал лишь частичное сопротивление, прежде чем оккупанты были остановлены к югу от Идж-Тави. Фараон со своей царской свитой отступил в Аварис для большей безопасности. Это оказалось своевременным мероприятием. В конце года кушиты предприняли превосходный фланговый маневр. Таким образом кушитами была отрезана старая столица фараонов от северных линий снабжения. Крупный отряд кушитов нанес удар по оазисам Западной пустыни. Затем их войска выдвинулись на север параллельно Нилу и обрушились на город Мемфис, застигнув его гарнизон врасплох. Теперь вся долина Нила оказалась в руках кушитов.

Кушитский полководец решил, что он достиг предела в своих завоеваниях, и, укрепив свое положение на стыке долины и дельты Нила, приступил к усиленному грабежу и опустошению городов и храмов Верхнего Египта.

Фараон Себекхотеп и его военачальники прятались в Аварисе, боясь атаковать кушитов, которые засели в Мемфисе. Египтяне пришли в расстройство: казалось, никто уже не мог вселить уверенность в деморализованную египетскую армию.

Все понимали, что нужен спаситель, который сможет освободить Египет от захватчиков. Молодой царевич Мос принял на себя миссию спасения.

Мос начал выстраивать новую египетскую армию. Высшими командирами в ней он поставил своих преданных товарищей из военной школы.

Во главе египетской армии появился мужественный, решительный командир. Вскоре Мос и его соратники на деле доказали, что именно они — настоящая боевая гвардия. Сначала был освобожден Мемфис, затем — священный город Фивы. Вскоре кушитские войска потерпели поражение при Сиене. Кушитов охватил страх, и они бежали на свои суда, чтобы поскорее отплыть на родину. Принц Мос не удовлетворился возвращением территории Египта к ее традиционной южной границе. Подняв перед своими военными полками штандарт с золотым уреем — символом восстановленной славы Египта, — Мос начал преследование врага вверх по течению Нила.

Кушиты еще не закончили группировку своих войск, когда египетские войска окружили их столицу Керму.

Осада длилась несколько недель. Кушитский царь боялся вывести свою поредевшую, деморализованную армию в сражение на открытой равнине. Вскоре в египетский лагерь правитель кушитов отправил полномочную делегацию. Посланники кушитского царя предложили капитуляцию Куша и руку царской дочери для Моса, если он пощадит жизни остальных членов царской семьи.

Египетский принц-военачальник Мос принял предложение и в должный срок женился на царевне Чарбит (у Атрапануса — «Фарбис»). После женитьбы Мос с победными войсками возвращался в Египет. Корабли египетского флота низко сидели в воде под тяжелым грузом возвращенных египетских сокровищ.

В египетских крепостях второго нильского порога снова были поставлены гарнизоны. Небольшой военный отряд остался в Керме, чтобы осуществлять защиту нового египетского посла, которого назначил Мос. На острове Арго в центре Нила была воздвигнута статуя фараона в человеческий рост. Это был традиционный способ установления новой границы государства. С этого времени египетские войска должны были защищать образ своего властелина, словно это был сам фараон.

Мос и его военачальники не только изгнали кушитов со своей территории, но и смогли расширить границы Египта фараонов XIII династии от второго до третьего нильского порога — на целых 200 км к югу.

В каждом городе, через который проезжал победоносный принц Мос со своей супругой, их встречали и благодарили за великую победу. Но во дворце Ханефера дела обстояли немного иначе.

Популярность, которую Мос приобрел среди народа, рассматривалась как прямая угроза трону. Усыновленный царевич Египта не принадлежал к царской родословной и не был очевидным наследником престола.

Фараон вместе с наследным царевичем Себекхотепом все еще находились в Аварисе. Естественно, придворные льстецы во все голоса кричали о победе фараона над кушитами.

Придворные нашептывали фараону, что триумфальное шествие Моса через города Египта — целенаправленная кампания по возвеличиванию Моса. Она отражает замыслы сторонников Моса в армии — возвести его на трон в обход законного наследника.

Ханефер и его советники на время затаились, ожидая удобного момента, чтобы снова захватить в свои руки политическую инициативу.

Как оказалось, ждать им пришлось совсем недолго.

Однажды царевич Мос отправился в гости. В окрестностях города Авариса он стал свидетелем грубых издевательств египетского надзирателя над еврейским рабом. Несчастный пытался починить участок обвалившейся дамбы. Молодой царевич пришел в неописуемую ярость. Спрыгнув со своей колесницы, Мос ударил надзирателя по затылку своим церемониальным жезлом. Надзиратель упал на землю замертво.

Быстро распространились слухи о «преступлении», в котором египтянина убили ради защиты раба еврейского происхождения. Моисей понимал всю тяжесть своего положения. Фараону необходим был лишь предлог, чтобы арестовать и казнить его. Оставался только один выход — бежать из Египта. Мос переоделся странствующим торговцем и пошел на восток. Он стремился за пределы досягаемости власти фараона — в глухие пустыни Синайского полуострова.

Долгих шесть месяцев Мос блуждал от одного оазиса к другому, ища надежного убежища.

Судьба привела его в копи Сераби-эль-Хадим. Там группа еврейских рабов в гористой местности искала драгоценный голубой камень, посвященный богине Хатор, «Владычице бирюзы». Два месяца Мос проработал вместе со своими сородичами. Египетские надсмотрщики не узнали его в мужчине с длинными нечесаными волосами и большой окладистой бородой. Затем принц двинулся дальше — через Вади Магара к южным горам Синайского полуострова.

Двадцатилетний царевич, бежавший от гнева фараона, закаленный военными кампаниями и долгими скитаниями в пустыне, был близок к полному истощению, когда все-таки достиг территории, где жили мадианиты. Там, в ущелье между двумя гранитными пиками, Моисей вышел к артезианскому колодцу. Водой из благодатного источника он утолил свою непомерную жажду. Затем привел себя в порядок и улегся отдыхать в тени большого тамариндового дерева.

Во сне он видел свою прекрасную жену, своих египетских друзей. Во сне Мос спрашивал себя, увидит ли их когда-нибудь снова.

Его разбудили крики и горькие причитания, которые вдруг раздались совсем рядом. Мос открыл глаза и увидел, как шайка пастухов гнусно издевается над семью девушками в ярких цветных платьях. Девушки пытались набрать воды из колодца, чтобы напоить овец и коз, а пастухи всячески препятствовали этому. Мос быстро вскочил и бросился на помощь девушкам. Простые пастухи не владели боевыми приемами, которые Мос выучил в военной школе. В панике они разбежались кто куда.

Моса пригласили в лагерь Иофора — медианитского племенного вождя, отца семерых дочерей. Иофор поблагодарил Моса за то, что тот не дал его дочерей в обиду.

Так египетский принц Мос нашел в шатрах Иофора надежное убежище. Среди медианитских кочевников он оставался более пятидесяти лет. Египетский принц Мос женился на старшей дочери медианитского вождя Сепфоре. Она родила ему двоих сыновей, которых Мос назвал Гирсам^[11] и Елеазар ^[12].

Некоторые ученые считают, что в своих скитаниях Моисей встретил старшую сестру Мириам. На то время она постигла тайны великой науки — алхимии. Сестра будущего пророка изобрела кастрюлю-пароварку, которая до сих пор используется на наших кухнях. Она ввела в обиход алхимиков керотакис — герметический контейнер, в котором мелкая металлическая стружка подвергается воздействию пара, а также аэрометр, который был потом забыт и впоследствии вторично изобретен в XVII веке.

Древние египтяне помнили, что именно в их стране был написан труд «Изумрудная скрижаль». Согласно преданию, их мифический прародитель Гермес собственноручно высекал алмазной палочкой на изумрудном диске слова своего трактата, чем и объясняется название его произведения. Мириам посвятила Моисея в тайны учения Гермеса. Вместе с ней он тщательно изучил и запомнил на всю жизнь трактат «Изумрудная скрижаль».

«Вот что есть истина, совершенная истина и ничего, кроме истины: внизу все такое же, как и вверху, а вверху все такое же, как и внизу. Одного уже этого знания достаточно, чтобы творить чудеса. И поскольку все вещи существуют в Едином и проистекают из Него, это Единое, которое есть Первопричина, порождает все вещи в соответствии с их природой.

Солнце — Его отец, Луна — Его мать, Земля — Его кормилица и защитница, а ветер лелеет Его в своем чреве. Единое есть Отец всех вещей, в Нем заключена вечная Воля. Здесь, на земле, Его сила и власть пребывают в безраздельном единстве. Землю подобает отделять от огня, утонченное от плотного, но только осторожно и с великим терпением. Единое же возвышается с земли до небес и опускается с небес на землю. Оно таит в себе силу вещей небесных и силу вещей земных. Чрез это Единое вся слава мира сего станет твоею, а все неведение покинет тебя.

Это Сила, могущественнее которой быть не может, потому что Она проникает в тайны и рассеивает неведение. Ею был создан этот мир. Она совершает великие чудеса, ключ к которым содержится в этих словах.

Именуют меня Гермес Трисмегист, ибо я постиг три основных принципа философии Вселенной.

В словах моих содержится итог всей Солнечной работы».

В эмиграцию Моисей уходил в звании херхеба (мага). Он познал все великие достижения Древнего Египта. Моисей был посвящен в самые сокровенные секреты жрецов и тайны египетской магии. Он в совершенстве знал движение звезд, прорицание, все аспекты оккультизма. Будущий пророк был весьма силен в словах и делах.

Огромные знания, сила воли, умение побеждать помогли будущему пророку Моисею вывести свой народ из египетского рабства.

Моисей постиг все тайны египетской магии

Хатшепсут — «первая среди благородных»

В тот жаркий день 1504 года до н. э. почти все население Фив вышло на берег Нила. Там разворачивалась торжественная церемония: из похода в Нубию возвращался фараон Тутмос I. Царица Ахмес со своим двором и четырьмя детьми с волнением ожидала мужа.

Дети фараона — два мальчика и две девочки — с нетерпением ждали встречи с отцом, которого не видели год. Особенно волновалась младшая дочь, девятилетняя принцесса Хатшепсут. Это была щупленькая девочка, но с прелестным личиком: узкий прямой нос, небольшой рот, изящный подбородок и большие ясные глаза. Никто и не подозревал, что через несколько лет эта девочка станет самой могущественной женщиной тогдашнего мира!

После праздника потянулись будни. Хатшепсут возвратилась на школьную скамью. К превеликой радости своего отца, Хатшеспут была отличной ученицей, схватывала знания, как говорится, на лету.

В детстве Хатшепсут зачитывалась историей о великой Никотрис, жившей 700 лет назад.

Предание гласило, что она была такой же храброй, как любой мужчина, а красотой своей — «румяными щеками и белокурыми локонами» — затмевала любую женщину. Когда подлые заговорщики коварно убили ее мужа, Никотрис жестоко отомстила врагам. Созвав заговорщиков, она устроила для них шикарный пир. В разгар праздника царица повелела своим верным слугам открыть потайной канал. По этому каналу воды бурной реки устремились в залу, ничего не подозревавшие убийцы внезапно оказались под водой. Все утонули. Так гласила легенда, которую с восторгом читала Хатшепсут.

Знаменитой была и прапрабабушка Ах-Хотеп. Вместе со своими сыновьями Ах-Хотеп подняла народ на борьбу против захватчиков-гиксосов. Более ста лет чужеземцы правили страной фараонов. И вот случилось неожиданное: «Умиротворила она страну, прогнав своих противников, царская жена Ах-Хотеп. Да продлятся дни ее!».

Вот так и образовалось Новое царство, наиболее прославленное за всю историю Древнего Египта. Столицей вновь стали Фивы. Так предложила сама Ах-Хотеп. Правда, сама она царствовать не смогла, поскольку фараон должен иметь бороду и мошонку. Страной фараонов могли править только мужчины.

Любимицу фараона Хатшепсут многочисленная прислуга баловала, выполняя любые ее капризы и желания.

Через несколько лет в счастливой семье фараона наступил период больших несчастий. Сначала умерли двое младших детей, а потом и старший брат, наследный принц Амунмосе, который, проходил военную подготовку в старой столице — Мемфисе.

Эта страшная трагедия, очевидно, произошла незадолго до 12-летия Хатшепсут.

Царствующая династия оказалась в превеликой опасности, и у фараона остался лишь один выход: официальное возвышение 12-летней девочки.

Тутмос I дает Хатшепсут достаточно необычный титул «наследной дочери». Так Хатшепсут в наследие получила целое царство. Тот, кто на ней женится, автоматически станет фараоном. Позже сама Хатшепсут скажет, что церемония присвоения ей титула имела намного большее значение, ее отец молил бога Амона: «Пусть будет Черная страна и Красная страна под правлением моей дочери, царя Верхнего и Нижнего Египта, Мааткаре…». Эти слова Хатшепсут повелела высечь на стене своего огромного храма в Даир-эль-Бахри. Таким образом она подтвердила, что Тутмос I действительно назначил ее соправительницей и наследницей престола.

В возрасте 15 лет Хатшепсут по желанию отца вышла замуж за своего брата по отцу Тутмоса. Сын фараона и наложницы Мутнофрет, юноша был в том же возрасте, что и его жена. Симпатичный, стройный, с темно-каштановыми волнистыми волосами, супруг Хатшепсут имел небольшой росточек 1 м 60 см и слабое здоровье.

После смерти Тутмоса I, последовавшей в 1494 г. до н. э., на трон взошел супруг Хатшепсут, нареченный Тутмосом II. Рядом с ним на троне красовалась 19-летняя «Божья супруга».

Тутмос почти не бывал дома. Все три года своего царствования он был вынужден подавлять восстания, которые вспыхивали одно за другим в разных частях страны.

Хатшепсут, как и положено жене фараона, рожает детей: двух дочерей и сына.

В отсутствие мужа его благонравная супруга постепенно начинает подбирать бразды правления. Все больше она вмешивается в дела администрирования, принимает решения государственного значения. С течением времени приказы Хатшепсут стали выполняться неукоснительно. Вскоре Хатшепсут уже правит по-настоящему, словно она — всесильный фараон. Хатшепсут от природы обладала большим талантом администратора. Следует сказать, что ее отец Тутмос хорошо подготовил «наследную дочь» к управлению государством.

С возрастающей тревогой за развитием событий при дворе наблюдают верховные жрецы бога Амона в Карнаке. С каждым днем их влияние при дворе ослабевает. Жрецов угнетает мысль: что случится, если болезненный фараон отойдет в мир иной? Выходило, что Хатшепсут и в самом деле водрузит на свою красивую головку тяжелую двойную корону. Честолюбивая, полная сил молодая женщина-правитель будет очень опасна. И кроме того, что за необычная ситуация: женщина-фараон?

По внешнему виду фараона было видно, что он долго не протянет. Действительно, ему становилось с каждым днем все хуже. Болезнь наступала.

Видя сложившуюся ситуацию, Хатшепсут потихоньку стала прибирать власть к своим рукам.

С рождением дочери Неферуре царица стала все больше вмешиваться в управление страной. Вскоре ее слово стало законом, она начала править единовластно.

Жрецы, обеспокоенные ростом влияния Хатшепсут, обратились к Тутмосу II. Они убедили фараона довериться оракулу бога Амона. Пусть тот сам скажет, кто будет преемником. Отмеченный печатью скорой смерти фараон отправился в Карнакский храм. Рядом с мужем все время находилась Хатшепсут. В храме фараона и его жену уже поджидали жрецы со своими учениками. В их числе — шестилетний мальчик, которого тоже звали Тутмос. Это был сын фараона и его младшей жены Исет. Уже два года, как он проживал в храме, готовясь стать жрецом.

Наступил важный момент. На золотых носилках внесли оракула. Вместе с ним вошла толпа жрецов, распевающих гимны богам. Вдруг все остановились перед юным Тутмосом и склонились в низком поклоне перед мальчиком. «Я пал перед оракулом ниц», — вспоминал позднее великий фараон Тутмос III.

Все сомнения отпали: сам бог Амон выбрал наследником мальчика. Жрецы не скрывали своего торжества. Хатшепсут никогда не стать фараоном. Им будет мальчик, которого воспитали жрецы. Его опекунами тоже станут жрецы.

Через некоторое время скончался Тутмос II. На коже его мумии остались характерные пятна от оспы. Скорее всего, оспа и погубила молодого фараона.

Вскоре был торжественно коронован юный фараон Тутмос III. «Коварная мачеха» Хатшепсут теперь стояла вдалеке от трона. Так думали многие, но не Хатшепсут. Казалось, что ее планам не суждено сбыться. Но она не собиралась сдаваться так быстро. Как и при живом муже, она продолжала повелевать и править. «Хатшепсут заботилась о стране, — писал архитектор Инени, строитель гробницы Тутмоса I, — и вершила дела страны по своей воле. Ее ради трудились, пред ней склоняли голову».

В государственных заботах Хатшепсут не заметила, как пролетели три года. Набравшись государственного опыта управления страной, она решила взять власть полностью в свои руки. Хатшепсут назначила верховными жрецами двух преданных ей чиновников и потребовала, чтобы они обратились к оракулу бога Амона. Теперь оракул Амона изрек: «О моя возлюбленная дочь, я, твой любимый отец, признаю твой царский сан!». Сразу же после оглашения оракула быстрые гонцы разнесли по всей стране эту весть. Тронное имя Хатшепсут стало Мааткаре.

Многие считали ее узурпаторшей, но Хатшепсут никоим образом не затронула достоинства мальчика-фараона Тутмоса III. Просто ему еще было рано править, считала тетушка.

Чтобы стать фараоном, Хатшепсут следовало превратиться в мужчину. В те времена сделать это нельзя было никоим образом. Хатшепсут поступила просто: она объявила себя мужчиной.

Хатшепсут сознательно называет себя фараоном, подчеркивая тем самым, что она (а точнее, «он») — полноправный властитель, а не временный заместитель подрастающего мужчины-фараона.

Хатшепсут начинает действовать осторожно, шаг за шагом. Сначала применяет в официальных документах мужскую титулатуру, затем облачается в мужскую одежду и венчает свою прекрасную голову двойной короной фараонов (двойная корона означала власть царя над Верхним и Нижним Египтом).

Важным дополнением к образу фараона-мужчины становится накладная завитая борода, которую носили фараоны. Ради власти приходится Хатшепсут привыкнуть и к ней. Так диктуют входящие обстоятельства.

Портрет царицы Хатшепсут. Гранитный рельеф. Бостонский музей

Хатшепсут понимала, что маскарад с переодеванием имеет свои границы. Она не посмела называть себя «крепким тельцом», как это иногда делали фараоны-солдаты. «Коровой» же или «телкой», согласитесь, слыть смешновато. В надписях сохранился простой эпитет — «мощная жизненными силами».

Своей целенаправленной пропагандой Хатшепсут хотела донести до верноподданных две основные идеи: она не просто дочь и жена фараона, а дочь бога; на царствование ее благословил сам Тутмос I, великий фараон.

На рельефных изображениях того времени показано, как бог Амон-Ра принимает решение совокупиться с прекрасной царицей Яхмос. После одобрения совета богов Амон-Ра принимает облик фараона Тутмоса I и отправляется в спальню царицы. От тела бога-фараона исходит приятный аромат необычайной силы, и царица пробуждается. Амон-Ра дарит ей яркую улыбку, их сердца переполняются любовью, красивые тела соединяются в едином страстном порыве.

На следующем рельефе: сияющая от счастья беременная царица. Она полна радости, поскольку знает, что родившейся девочке суждено стать владыкой Египта. Великие боги решили, что чудо-ребенку подарят здоровье, силу, красоту, справедливость, любовь, много изысканной пищи. Бог Тот объявляет царице Яхмос время начала родов.

Следующая сцена: беременную царицу ведут в родильную комнату. Там при родах присутствуют бог Амон и девять богов рангом пониже. Вот девочка родилась, ее подносят к счастливому отцу и тот благословляет долгожданного ребенка. Девочку кормят грудью и представляют главным богам.

Один из древних источников гласит:

«Ее величество росло лучше всего, что растет. Божественным был ее образ, исходило от нее божественное сияние. Ее величество стало прекрасной молодой девушкой, цветущей как весна».

Прижизненные портреты Хатшепсут, сохранившаяся мумия подтверждают, что она и в самом деле была хороша собой. В ее внешности гармонично сочетались властность и красота.

Резьба по камню донесла до нашего времени и такие сцены: девочку показывают богам Севера и Юга, которые, естественно, признают ее фараоном. Далее сцена коронации: фараон Тутмос I, сидя на троне, объявляет свою дочь «наследной дочерью» и нарекает ее Хатшепсут, что значит «первая среди благородных». С этого времени его дочь будет повелевать и ей обязаны подчиняться все — от мала до велика. Как видим, в своей монументальной пропаганде царица не забыла ни одной важной детали. Пропаганда шла, как говорится, в лоб: я дочь великого бога, следовательно, я могу повелевать, преклоняйтесь предо мной.

Скульптурное тело фараона-женщины — стройное, грациозное, словно у богини. Изящная, с маленькими ручками и ножками, смуглая, с черными волосами и немного раскосыми глазами, Хатшепсут считалась идеалом женской красоты.

Хатшепсут не могла вести войска в походы, но могла отдать свое сердце. Она была подвержена женским эмоциям. Имя ее избранника — Сенмут.

Этот выскочка был даже не слишком хорош собой. Длинный орлиный нос и подвижный, циничный рот казались скорее оригинальными, чем красивыми. Их роман, очевидно, начался еще до того, как умер ее муж Тутмос II.

Духовное тело Хатшепсут-Ка изображается в виде юноши, но ее физическая сущность остается женщиной — полной жизни, жаждущей любви.

Всю финансово-экономическую мощь государства Хатшепсут направила на возведение роскошных величественных храмов. Неудивительно, что самым близким из мужчин стал талантливый архитектор Сененмут (Сенмут). Хатшепсут познакомилась с ним, когда тот служил мелким писарем в армии. После смерти отца Хатшепсут забрала Сененмута к себе на должность администратора. Высокообразованный человек, он проявил себя выдающимся организатором. Сененмуту принадлежал проект храма Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри. Интересно, что главный архитектор предусмотрел в этом храме погребальную комнату и для себя. Сененмут и после смерти хотел быть рядом с любимой женщиной.

«Фараон» Хатшепсут не могла выйти замуж за любимого. Они встречались тайком. Хатшепсут отвязывала бородку и находила утешение в сладостных объятиях Сененмута. Не один год его имя повторялось в надписях того периода в непосредственной близости к имени Хатшепсут..

Сененмут осуществлял проведение в жизнь новой системы царских захоронений: храмов вместо пирамид. Самой большой популярностью пользовался храм богини Хатор недалеко от Фив. Его возвел Сененмут по приказу своей возлюбленной. Египтяне говорили о храме: «Лицезреть его превосходит все, что есть в мире».

Став любовником Хатшепсут, этот парвеню быстро получил более 20 различных титулов и был отмечен царицей как никто из вельмож.

Сенмут — господствующая фигура периода правления Хатщепсут. И все же Сенмут не был главной политической опорой женщины-фараона…

Не с его помощью она захватила престол Гора. Прежде всего в этом Хатшепсут помогли те не поддающиеся определению качества, которые еще в древние времена называли харизмой. Однако этого недостаточно для объяснения такого необычайного феномена, как Хатшепсут. Чтобы взойти на трон, ей необходима была мощная поддержка четко организованных сил.

Наиболее влиятельным из сторонников Хатшепсут был Хабусонеб. Он занимал посты визиря и первосвященника Амона, совмещая духовную и светскую власть. Союз Хатшепсут и Хабусонеба основывался на политическом удобстве. Хабусонеб, в отличие от Сенмута, никогда не злоупотреблял царской милостью.

Придворный вельможа Инени говорит о царице: «…Хатшепсут привела в порядок дела Обеих Стран согласно своим предначертаниям; Египет должен был, склонив голову, работать для нее — совершенного семени бога, от него происшедшего. Носовой канат Юга, причал южан, отменный кормовой канат Северной Страны — такова она, повелительница, чьи замыслы совершенны, удовлетворяющая Обе Области, когда она говорит».

Инени сравнивает царицу Хатшепсут с прочными причальными канатами нильской лодки. Иносказательно — государство Египет, словно корабль, имеет верного, знающего кормчего и его путь верен и надежен.

Обширные владения, простиравшиеся от нильских порогов до Евфрата, приносили солидный доход царице в виде дани. Хатшепсут заявляла: «Моя южная граница простирается до Пунта… моя восточная граница простирается до болот Азии, и азиаты в моей власти; моя западная граница простирается до горы Ману (заката)… Моя слава постоянно живет среди обитателей песков. Мирра из Пунта была доставлена мне… Все роскошные чудеса этой страны были доставлены в мой дворец за один раз… Мне привезли избранные продукты… кедра, можжевельника и дерева меру… всякое благовонное дерево Божественной страны. Я получила дань из Техену (Ливии), состоящую из слоновой кости и семисот клыков, имевшихся там, множества пантеровых шкур пяти футов длины, считая вдоль спины, и четырех футов ширины».

Сененмут, архитектор Хатшепсут

Хатшепсут регулярно приносила часть дани в дар богу Амону. Лишь за один раз она пожертвовала храму: тридцать одно миртовое дерево, сплав золота и серебра, притирания для глаз, пунтийские метательные палки, черное дерево, слоновые клыки, живую южную пантеру, много пантеровых шкур, 3300 голов мелкого скота. Груды мирры, вдвое выше человеческого роста, были взвешены под наблюдением Сенмута.

Большие кольца менового золота были положены на весы высотой 10 футов.

Сохранилась храмовая надпись времен Хатшепсут. В ней такие слова: «Я восстановила то, что лежало в развалинах. Я воздвигла то, что оставалось неоконченным с тех пор, как азиаты были в Аваре, в Северной Стране, и среди них варвары, низвергая то, что было сделано, когда они правили в неведении Ра».

Приближался юбилей — тридцатилетие Хатшепсут. Эту знаменательную дату царица решила отметить установкой двух обелисков.

Царица говорит об этом: «Я сидела во дворце. Я вспомнила о том, кто создал меня. Мое сердце побудило меня сделать для него два обелиска из сплава золота и серебра, острия которых сливались бы с небом».

Немедленно во дворец приглашен был любимый Сенмут. Он получил задание срочное и важное: отправиться в гранитные каменоломни за двумя гигантскими глыбами для обелисков. Не мешкая Сенмут набрал рабочих и приступил к делу. Это было в феврале. Спустя семь месяцев, в августе, Сенмут извлек из каменоломни огромные гранитные глыбы. Воспользовавшись начавшимся разливом реки, он спустил глыбы и по воде доставил в Фивы.

Изготовленные обелиски были обильно украшены золотом и серебром. Сама Хатшепсут свидетельствует о том, что она отмеривала драгоценный металл целыми мерами, как мешки зерна. Действительно, чиновники подтверждают, что по царскому повелению в пиршественном зале дворца было насыпано не менее двенадцати четвериков (1 четверик — 26,24 л — В. П.).

Обелиски были установлены в Карнакском храме.

Хатшепсут с неимоверной радостью описывала обелиски: «Их вершины из наилучшего сплава золота и серебра, какой только можно найти, видимы с обеих сторон реки. Их лучи затопляют Обе Страны, когда солнце восходит между ними, поднимаясь на горизонте неба». До сего времени в Египте не устанавливались обелиски подобных размеров. Они имели девяносто семь с половиной футов в высоту и весили каждый около 350 тонн. Один из обелисков высится и поныне, вызывая восхищение посетителей Фив. Эти громадины тащили к месту установки тридцать галер, вмещающих около 950 гребцов.

Когда Хатшепсут задумала изготовить рельефы, прославляющие ее правление, то воинских подвигов за ней не числилось. Поскольку она не могла показать, как дробит бронзовой палицей черепа врагов, пришлось рассказывать на рельефах об экономическом триумфе — торговой миссии в далекую, сказочную страну Пунт.

В 1516 г. до н. э. на Красном море появилась египетская флотилия, которая состояла из пяти 30-весельных кораблей. Суда плыли в Пунт по приказу царицы Хатшепсут. Один из кораблей вез огромную статую царицы, которую собирались установить в далекой южной стране. Флотилия пересекла Красное море с севера на юг, прошла Баб-эль-мандебский пролив и вышла в Аденский залив. «Держать на восток!» — приказал капитан флагманского судна. Следует заметить, что эти слова были потом высечены на стене египетского храма Дейр-эль-Бахри. Превосходные барельефы, снабженные надписями, обнаруженные в наше время в этом храме, образно и красочно повествуют об экспедиции в Пунт: «Прибытие к горным террасам мирры. Взяли они мирры, сколько хотели. Нагружают они корабли, пока не удовлетворится сердце их, живыми мирровыми деревцами и всякими прекрасными произведениями этой чужеземной страны… Жители Пунта ничего не знали о египтянах… Жители Пунта спрашивают: „Каким образом достигли вы этой страны, неведомой египтянам? Спустились ли вы по небесным путям, или плыли вы по воде, по неизведанному пространству страны бога?“. Устройство лагеря для царского посла с его воинами на горных террасах мирры, расположенных в Пунте по обе стороны моря, чтобы принимать вождей этой страны. Доставлены им хлеб, пиво, виноградное вино, мясо, фрукты и всевозможные другие вещи, имеющиеся в стране Тамери (Египте), соответственно приказу царского двора. Прибыл вождь Пунта и принес с собой дань к берегу моря. Пришли вожди Пунта и склонились головами своими, чтобы принять царских воинов. Воздали они хвалу владыке богов Амону-Ра… Путешествие по морю, благополучное прибытие и радостное причаливание к Карнаку воинов владыки Обеих Земель (то есть Верхнего и Нижнего Египта — В. П.) в сопровождении вождей Пунта… Вожди Пунта говорят: „Мы просим милости у ее величества. Привет тебе, царица Тамери, ты солнце, сияющее подобно небесному диску, владычица обширного пунта, дочь Амона, царица“».

После успешного завершения экспедиции корабли благополучно возвратились. Моряки привезли не только золото и слоновую кость, но и коллекцию мирровых деревьев для украшения террас храма Амона и для самой царицы.

Хатшепсут сама лично принимала привезенные из Пунта богатства, взвешивая золото b мирру: «Сама царица Мааткара берет крупицы золота, накладывает и распределяет груды, первые предназначаются для места прекрасного, осматривает свежую мирру для Амона, владыки тронов Обеих Земель, владыки неба, весь первый урожай, принесенный как чудо страны Пунт, который владыка Шмуна Тот (бог мудрости, письма, Луны — В. П.) определил и записал, а Сефхет-абуи (одно из египетских имен богини письма Сешат — В. П.) подсчитала. Ее величество сделала это своими руками. Лучшая мирра на всем ее теле, ее благоухание, как благоухание бога, запах ее происходит из пунта, кожа ее позолочена электроном и сверкает, как делают звезды внутри храмового праздничного двора, перед лицом всей земли».

Экспедиция царицы Хатшепсут в Пунт (рельеф из храма в Дейр-эль-Бахри)

Все, что делала Хатшепсут, она совершала во славу своего отца Амона. «Ее величество делала это, потому что очень сильно любила своего отца Амона, больше всех других богов… Я сделала это от сердца, любящего моего отца Амона».

Принося богатые подношения богу Амону, царица приобретала милость богов и жрецов.

Хатшепсут крепко держала царственный скипетр в своих руках. А в это время на заднем плане маячила еще одна фигура сильного правителя — Тутмоса III. Позже он станет одним из самых великих и сильных могущественных царей, которые когда-либо правили Египтом.

Вождь из Пунта и его жена (изображение из храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри)

По доблести этого фараона можно сравнить с Александром Македонским.

В середине правления Хатшепсут Тутмос III был уже достаточно взрослым человеком. Как смогла царица контролировать личность, которая по силе воли была равна ей? Как она смогла смирить этого честолюбивого человека?

Тутмос III вместе с царицей жег благовония в храме перед Амоном, когда ее экспедиция в Пунт возвратилась с триумфом.

Представьте себе сцену: Хатшепсут, сверкающая в своих драгоценных одеяниях, с коронами на голове. Рядом — обвешанный золотом и драгоценными камнями выскочка Сенмут. Впереди них огромная статуя бога Амона. Сзади царицы и Сенмута видится темная, неприметная, изящная фигурка юноши-царя (на то время Тутмосу III было десять лет). Горящими от нетерпения глазами он всматривается в изысканные очертания красной и белой корон на голове царицы, которую он ненавидит всеми фибрами своей души. Эти короны, эта мечта всей жизни должны принадлежать ему.

Поистине шекспировский сюжет заключен в этой истории. В этой величайшей тайне предстоит еще разобраться ученым.

Некоронованный правитель Сенмут, талантливейший архитектор древнего мира, постарался для своей любимой. Сенмут построил чудо-храм царицы в Дейр-эль-Бахри — самый красивый храм в Египте и одно из прекраснейших древних зданий мира. Этот храм, который на древнеегипетском языке назывался «Джесер-джесеру», был посвящен Амону, но его основной функцией было обслуживание посмертного культа Хатшепсут.

Гробница Хатшепсут находится в Долине Царей. Коридор гробницы длиной 210 метров расположен вдоль прямой линии, ведущей к храму. Очевидно, согласно первоначальному плану, хотели коридор пробить прямо под горной цепью, отделяющей Долину Царей от Дейр-эль-Бахри, так, чтобы саркофаг царицы лежал под храмом. Этот грандиозный план не сумели осуществить. И все же под святилищем храма Джесер-джесеру была гробница. Она принадлежала некоронованному правителю Сенмуту. Лишь человек, который разделял ложе с царицей, мог решиться на такой смелый шаг.

…Небольшая комната без окон и без дверей. Если присесть на корточки, то в дрожащем свете свечи можно рассмотреть маленькую резную фигурку человека в пространстве, которое когда-то скрывала дверь. Человек стоит на одном колене в грациозной позе поклонения, с воздетыми руками. Над ним вырезано имя, которое простой смертный посмел дерзко ввести в святилище, предназначенное для бога: «Сенмут, царский архитектор».

Возможно, здесь и сокрыта тайна Хатшепсут — Тутмоса III. Видно, Сенмут храбростью не уступал юному еще Тутмосу III. Возможно, из-за Сенмута, отчаянного человека, готового на любой поступок ради сохранения своего влияния на Хатшепсут, и не отважился Тутмос III на открытую борьбу.

Гробница Сенмута под храмом — акт безумной отваги, ведь только члены царской семьи смели надеяться на милость богов.

Царица не раз посещала свой посмертный храм во время его строительства. Ряд историков считают, что энергичная царица обнаружила гробницу своего любовника и вскоре лишила его всех своих милостей. По другой версии, Хатшепсут даже повелела казнить Сенмута. Гробница Сенмута претендовала на размеры царской. Коридоры ее — более 100 метров длиной. Сенмут имел еще одну гробницу, более подходящую для его скромного официального ранга. Этот превосходный саркофаг напоминает саркофаг Хатшепсут. Оба саркофага, очевидно, сделаны в одно и тоже время.

Это был человек тонких чувств. Он похоронил отца, мать, брата, сестру рядом со своей гробницей. Видимо он любил музыку, поскольку своего музыканта также похоронил здесь, положив в саркофаг арфу.

Домашние любимцы Сенмута — обезьянка и маленькая кобылка — положены в гроб, снабжены пищей и водой.

Сладостная идиллия влюбленных закончилась на 15-м году правления Хатшепсут. Поговаривали, что виной тому было непомерное стремление Сенмута к власти. О том, что случилось с самим Сенемутом, не знает никто. Его гробница осталась пустой. Человек просто исчез бесследно.

Почти в то же время умерла и дочь Хатшепсут, красавица Неферуре. Хатшепсут хотела оставить трон именно ей. При жизни девочку часто изображали с бородкой, ее титулы писали на мужской манер. Шестью годами позднее, в возрасте около 45 лет умерла царица Хатшепсут, правившая 22 года. Она оставила сильную, процветающую страну.

Вполне реально, что смерть ее наступила от естественных причин. Во всяком случае, нет подтверждения тому, что царица была убита.

Время царствования фараона-женщины — это период покоя и стабильности в стране. Были прекращены военные походы в соседние страны, затихли мятежи. «Моя власть заставила иноземцев склониться. Синай и земли бедуинов не укрылись от моего Величества. Я восстановила, что разрушено. Я возвела, что рухнуло с тех пор, как азиаты поселились в Аварисе, в Дельте… и стали править без участия Ра… Я прогнала их вдаль, и земля стерла их следы». (Аварисом называлась столица гиксосских царей на востоке Дельты).

— Хатшепсут проявляла большую заботу о развитии торговли. Ее принципом было — не замечать другие страны до того времени, пока они не станут открыто угрожать Египту.

А что же Тутмос III, ее соправитель? По словам немецкого историка Силвии Шоске, «он мог бы попытаться свергнуть Хатшепсут, но, видимо, не хотел этого. Почему? У него и так было все, что он мог пожелать».

Мнения историков по этому вопросу сильно расходятся. Одни говорят: «Вряд ли новый властитель Обеих Земель мог сетовать на предшественницу. За годы правления Хатшепсут страна значительно укрепилась. Память о царице, очевидно, пытались вытравить гораздо позднее».

Другие полагают, что произошел государственный переворот, и описывают, как сторонники Тутмоса ворвались в Дейр-эль-Бахри и сбросили статуи с постаментов.

Тутмос III — «Наполеон» древнего Египта

В течение всего царствования Хатшепсут ее соправитель Тутмос III находился в тени. Утверждения, что он был заключен в темницу, — не более чем досужий вымысел.

Разве не удивляет тот явный факт, что за все время правления фараона-женщины никто из соседей не покушался на территорию Египта?

За время правления царь-девицы армия Древнего Египта не одряхлела, а находилась в превосходной боевой форме. Значит, кто-то занимался поддержанием боеспособности войск. Вероятнее всего, это был сам Тутмос III. С детских лет он испытывал тягу к военной службе. Поэтому с превеликим удовольствием занимался при Хатшепсут армейскими вопросами.

После смерти Хатшепсут, получив реальные права монарха, Тутмос III сразу же показал себя настоящим, твердым властителем. Визирь Тутмоса III говорит о нем: «Царь ведает все, что происходит. Нет такого затруднения, которое он не смог бы преодолеть, нет ничего такого, чего бы он не довел до благополучного конца».

Анализ государственного правления Тутмоса III показывает, что его визирь не льстил царю, а трезво оценивал его действия.

Воинская доблесть самого победоносного фараона Египта была настолько велика, что ему дали прозвище «египетский Наполеон».

Правда, ростом величайший воитель Древнего Египта похвастать не мог: он достигал всего 5 футов и 4 дюймов. Тутмос III был миниатюрен. Часто случается так, что у маленьких мужчин огромные амбиции, в том числе и завоевательские. Вспомним Наполеона Бонапарта — тоже ведь не выгнал ростом в великаны. Тутмос III был человеком разнообразных, глубоких, ярко выраженных талантов. Полководец, выдающийся стратег, видный государственный деятель, способный администратор — во всех ипостасях он проявил кипучую энергию и большие способности. Скорее всего, он был одним из тех государственных деятелей, которые спят не более пяти часов в сутки и приносят немало беспокойства своим подчиненным.

Лишь однажды он дал своим чувствам повлиять на политическое решение: сделал попытку уничтожить память о своей тетке Хатшепсут…

Внешность Тутмоса не отличалась красотой. В его лице была лишь одна выдающаяся черта — огромный нос. Размерами носа Тутмос III превзошел всех своих предшественников.

До нашего времени дошли записи, касающиеся военных подвигов «Наполеона» Древнего Египта. Главный источник — длинная надпись, которую называют «Анналами Тутмоса III». Она начертана на стенах коридора, окружающего святая святых храма в Карнаке. Эту надпись сегодня может прочесть всякий, кто умеет дешифровать иероглифы. Надпись, высеченная на камне, была скопирована с оригинала, написанного, скорее всего, на коже человеком по имени Танини. Он сопровождал Тутмоса III в его военных походах и подробно описывал победы фараона, которые тот одерживал в каждой стране. Вероятно, Танини являлся официальным военным историком или армейским писцом. Танини поведал ярко и красочно о знаменитой битве при Мегиддо. Именно с этого рассказа начинаются «Анналы» Карнака.

В настоящее время имеются и другие источники, повествующие о военных подвигах Тутмоса III Великого.

…16 апреля 1468 г. до н. э. Тутмос III во главе своей армии выступил из Чару, последнего египетского города на северо-восточной границе. Цель похода — «расширить пределы Египта». Как видим, фараон Тутмос III — единственный из всех владык, который откровенно сообщил о мотиве своего похода.

На самом же деле военная экспедиция имела своей целью противостоять угрозе со стороны большой коалиции северных сирийских государств и их правителей.

Через девять дней войска Тутмоса III достигли окраины сирийского города Газы, пройдя 160 миль. Это достаточно хороший темп движения для пехотных отрядов.

Неподалеку от города Мегиддо, в Северной Палестине, путь войску Тутмоса III преградили сирийско-палестинские войска. В 30 км от города в местечке Ихем фараон созвал высший военный совет. Решался вопрос, по какому пути двигаться дальше, чтобы наголову разбить врага, собравшего свои главные силы на равнине, которая простиралась перед Мегиддо.

По словам летописца, Тутмос III сказал: «Этот презренный враг правитель Кадеша прибыл и вступил в Мегиддо. Он там в этот момент. Он объединил вокруг себя князей всех стран, подвластных Египту… вместе с их лошадьми, их войсками и их людьми. Как говорят, он сказал: „Я буду стоять, чтобы сражаться с его величеством здесь, в Мегиддо“».

Разведка доложила фараону, что правитель Кадеша вступил в эту крепость: «он там в этот момент».

В Мегиддо прибыли войска и других князей Сирии и Палестины. По мнению фараона, основным намерением врага было дать египетским войскам генеральное сражение под стенами Мегиддо.

Фараон Тутмос III — «Наполеон» Древнего Египта. Рельеф храма царицы Хатшепсут

Было рассмотрено три основных плана продвижения египетского войска в направлении к Мегиддо. Первый план предусматривал переход через горный хребет по самой прямой, узкой, труднодоступной горной тропе через Аруну. Этот план предложил сам фараон. Фактически предлагалась лобовая атака. Два других плана сводились к обходным маневрам: идти на восток, через Танах, лежащий к юго-востоку от Мегиддо, или на запад, через Джефти, находящийся в северо-востоку от крепости, под стенами которой расположились сирийско-палестинские войска.

Первый план был подвергнут резкой критике со стороны военачальников. Было крайне опасно продвигаться по очень узкой дороге. У выхода горной тропы, по-видимому, развернулись крупные силы противника. Они могут по частям разбить египетские войска, которые будут выходить из горной теснины. Египетский писец отразил образно и кратко слова военачальников, как должны продвигаться египтяне по этой тропе: «лошадь за спиной, воины и люди равным образом», то есть гуськом.

Египетские полководцы предложили более осторожный план обходного маневра через Танах или Джефти. Они посоветовали фараону избрать тот путь, который покажется «правильным сердцу его». В то же время просили отказаться от крайне опасного и трудного пути через Аруну.

Фараон прекратил дальнейшее обсуждение продвижения войск. Он отдал приказ своим разведчикам добыть дополнительные сведения относительно пути через Аруну и возможности встречи с врагом у выхода на равнину. В «Анналах» Тутмоса III говорится: «И тогда были доставлены сведения об этом презренном враге. И снова обсудили этот план, о котором они говорили раньше».

После получения дополнительной информации фараон принял окончательное решение, не подлежащее оспариванию.

«Я клянусь любовью Ра и похвалой отца моего Амона,

Как возвращает мне молодость дыханье ноздрей моих,

Наполняя меня жизнью и здоровьем,

Что выступит мое величество по этой дороге,

Ведущей на Аруну.

Пусть не подумают среди этих врагов,

Которых ненавидит Ра:

„Вот его величество пошел по другой дороге,

Так как он очень боится нас“».

Осторожному обходному движению по удобным, широким, безопасным дорогам фараон предпочел внезапную лобовую атаку — путь по самой короткой, труднопроходимой, опасной тропе, которая давала возможность быстро вывести египетскую армию на равнину Мегиддо. Это давало шанс для нанесения врагу сокрушительного удара.

Египетская армия двинулась по горной дороге, ведущей на Аруну, расположенную высоко в горах. Путь от Ихема до Аруны протяженностью около 20 км был проделан в два дня. Передовой отряд под командованием фараона провел в Аруне одну ночь и начал спуск на равнину.

Тутмос III старался как можно быстрее вывести своих людей из горной теснины, чтобы противник не смог провести перегруппировку войск и подготовиться к решающему сражению под стенами Мегиддо. Неожиданность появления египетского войска на равнине была залогом победы египтян.

Неприятель оставил сторожевой отряд у выхода дороги, ведущей в Аруну. Из текста «Анналов» ясно, что этот сравнительно небольшой отряд был полностью уничтожен передовыми, отборными частями египетского войска. Сирийско-палестинские военачальники упустили прекрасную возможность задержать войска фараона в узком горном проходе и нанести им непоправимый урон. Ведь отряды фараона, непомерно растянувшиеся при переходе через горную тропу, были так уязвимы для врага. Противника подвела плохо организованная разведка…

Летописи Тутмоса III высечены на стенах знаменитого святилища в Фивах. Сейчас это святилище называют Карнакским — по имени современной деревни Карнак, расположенной на месте Фив.

В приведенном ниже отрывке из летописи описаны сражение Тутмоса III под Мегиддо, осада и взятие крепости.

«Тогда там был разбит стан его величества. И дали предписание всему войску, сказав: „Готовьтесь, готовьте ваше оружие, так как утром сойдутся, чтобы сражаться с тем жалким врагом…“.

Расставили войсковой дозор и сказали им: „Будьте стойки-стойки, будьте бдительны!“…

Битва под Мегиддо началась в 23-й год царствования, 1-й месяц засухи, 21-е число, в точности в день праздника новолуния. Воссиял царь утром. Когда было уведомлено все войско… его величество отправился на золотой колеснице, украшенной боевым оружием.

Тогда его величество одолел их во главе своего войска. И они увидели, что его величество одолевает их, и бежали стремглав в Мегиддо с лицами, полными страха. Они бросили своих лошадей и свои золотые и серебряные колесницы, и их втаскивали с помощью одежд в этот город: так как заперли люди этот город, то спустили одежды, чтобы втащить их наверх в этот город.

И вот, если бы войско его величества не возымело намерения пограбить имущество врагов, оно бы овладело Мегиддо в этот миг, когда жалкого кадетского врага вместе с жалким врагом /правителем этого города/ втаскивали с трудом наверх, чтобы ввести их в город. Страх перед его величеством вошел в их тела, их руки ослабли, и его урей овладел ими.

Битва у Мегиддо

Тогда были захвачены их лошади и их золотые и серебряные колесницы… Их ратники лежали, простершись на спине, как рыбы в углу /сети?/, а победоносное войско его величества считало свое достояние.

И вот был захвачен шатер того жалкого врага. И все войско ликовало, воздавая славу Амону за победу, дарованную им своему сыну в этот день. Они воздали хвалу его величеству, превознося его победу. И они доставили добычу, взятую ими: руки^[13] пленных, лошадей, золотые и серебряные колесницы».

«…И его величество отдал приказ своему войску в следующих выражениях: „Вы хватайте хорошенько-хорошенько, мое победоносное войско!.. Все владетели всех северных чужеземных стран заперты в нем, и овладеть Мегиддо — это значит взять тысячу городов. Вы хватайте хорошенько-хорошенько!“».

Началась осада Мегиддо.

«…военачальник, чтобы каждого уведомлять о его месте. Они измерили этот город, причем он был обведен рвом /?/ и окружен зелеными насаждениями в крепости восточнее города… Она была окружена стеной… и названа „Менхеперра, ловящий азиатов“. Были поставлены люди на дозор к шатру его величества. Им было сказано: „Будьте стойкими-стойкими, будьте бдительными-бдительными!“… Не дали выйти ни одному из них наружу за эту стену, кроме того, кто выходил постучаться в ворота их крепости.

Все, что его величество совершили против этого города, против того жалкого врага и его жалкого войска, было увековечено в соответствующий день под его наименованием, под наименованием похода и под именами военачальников… увековечено на кожаном свитке в храме Амона в этот день».

Наступил час сдачи крепости Мегиддо.

«И вот владетели этой страны приползли на своих животах, чтобы поклониться мощи его величества, чтобы испросить дыхание для своих носов, потому что велика его сила, потому что велика власть Амона над всеми чужеземными странами…, и вот, все владетели были приведены пред мощь его величества с их данью серебром, золотом, лазуритом, бирюзой, доставляя зерно и вино, быков и мелкий скот для войска его величества, причем один отряд отправился с данью на юг. И вот, его величество назначило владетелей заново…».

«Перечень добычи, доставленной войском его величества из города Мегиддо: 340 пленных, 83 руки, 2041 лошадь, 191 жеребенок, 6 жеребцов,… молодых коней, 1 колесница, отделанная золотом с дышлом /?/ из золота того врага, 1 добротная, отделанная золотом колесница владетеля Мегиддо, 897 колесниц его жалкого войска, всего 924; 1 добротная бронзовая броня того врага, 1 добротная бронзовая броня владетеля Мегиддо, 200 … броней его жалкого войска, 502 лука, 7 столбов шатра того врага из дерева мери, отделанных серебром. И вот захватило войско /его величества/ 387 /голов какого-то скота/, 1929 быков, 2000 коз и 20 500 овец.

Перечень добытого после этого царем из достояния того врага, что в Иеноаме, Нухаше, Херенкере, вместе с достоянием городов, подчинившихся ему… 38 витязей их, 87 детей того врага и владетелей, что были с ним, и 5 их витязей, 1796 рабов и рабынь, равно как и их детей, 103 мужчины, сдавшихся добровольно, вышедших с голоду оттого врага, всего 2503, равно как чаши из ценного камня и золота, различные сосуды…, большой сосуд с ручками сирийской работы, яйцевидные /?/ сосуды, чаши… различные сосуды для питья, большие котлы, ножей… 27, что составляет 1784 дебена^[14]. Золото в кругах, найденное в руках мастеров, и серебро в многочисленных кругах, 966 дебенов 1 кедет^[15], серебряная кованая статуя… с головой из золота, 2 жезла с человеческими лицами, 6 кресел того врага из слоновой кости, черного и ценного сирийского дерева, отделанных золотом, 6 скамеечек к ним, 6 больших столов из слоновой кости и ценного сирийского дерева, ложе из ценного сирийского дерева, отделанное золотом и всякими самоцветами, …статуя того врага, что был там, из черного дерева, отделанная золотом, с головою из лазурита…, сосуды из бронзы и множество одежд того врага».

«И вот, эти поля /захваченные/ около захваченного Мегиддо были превращены в пашни, причем они были переданы уполномоченным дворца его величества — да будет он жив, невредим, здоров, — чтобы снять их урожай. Перечень урожая доставленного его величеству с пашен Мегиддо: 207 300… мешков четверных хекат^[16] пшеницы, помимо сжатого и забранного войском его величества» (цит. по Хрестоматии Древнего Востока. Под ред. М. А. Коростовцева, И. С. Кацнельсона, В. И. Кузишина. М. 1980, ч. 1).

Тутмос III радовался одержанной победе. Лишь легкая досада была заметна на его лице.

Князь Кадеша смог каким-то образом удрать. Он исхитрился под покровом ночи пробраться через внутренние и внешние стены. Невзирая на такую неудачу, Тутмос III проявил удивительную снисходительность к сдавшимся в плен князьям. Писец рассказывает от имени фараона: «Затем мое величество дал им позволение вернуться в их города. Они все уехали на ослах, так что я мог забрать их лошадей». Победа настроила фараона на шутливый лад. Тутмос III отдал приказ пленных князьков посадить на ослов лицом к хвосту и так отправил их домой.

Действительно, снисходительность Тутмоса III к пленным была удивительной для того времени. В то время фараоны-победители отдавали приказ кастрировать побежденных врагов. Подобное мероприятие было не просто унизительно, но и обеспечивало покорность рабов, в которых превращали пленных воинов. Удаление яичек в значительной степени снижает производство тестостерона в человеческом организме, делая рабов мирными и женоподобными.

Например, в 1300 году до н. э. фараон Менефта возвратился в Египет после победы над ливийцами с тринадцатью тысячами пенисов, отрезанных у врагов. На каменном памятнике в Карнаке высечен список трофеев:

— фаллосы ливийских генералов: 6;

— фаллосы ливийцев — 6349;

— сиркулианцев убитыми, отрезано фаллосов: 222;

— этрусков убитыми, отрезано фаллосов: 542;

— греков убитыми, царю представлено фаллосов: 6111.

Взяв в Мегиддо богатую добычу, Тутмос III снова выступил в поход — в этот раз на север, к Ливану. Здесь он покорил еще три города, построил крепость, где оставил внушительный гарнизон.

Великий полководец Тутмос III был и великим политиком. Он назначил в завоеванные страны новых правителей, чтобы заменить мятежных князьков. Сыновей новых правителей хитроумный фараон забрал с собой в Египет. Писец так объясняет этот политический маневр: «Теперь если кто-нибудь из этих князей умирал, его величество ставит сына на его место». Как видим, наследники азиатских властителей служили заложниками. Именно они гарантировали лояльность своих отцов. Когда наступала очередь сыновей править вассальными государствами, эти сыновья становились своеобразными «агентами влияния» Тутмоса III.

После завоевания Ливана Тутмос III действовал по строгому графику. Полгода он находился в походе, а затем возвращался в Фивы, где занимался проверкой того, что сделано за время его отсутствия.

Войска фараона выступали из Египта в поход после весеннего сбора урожая. В Египте сбор урожая наступает раньше, нежели в других регионах Ближнего Востока. Армия Египта прибывала в Сирию в тот период, когда там собирали урожай. Лишь только наступал сезон дождей, Тутмос заканчивал поход и возвращался в Фивы в начале октября.

Из Сирии по царскому приказу были привезены разного рода диковинные растения. Тутмос III обожал коллекционировать предметы ботаники.

В ранних походах Тутмоса III не была достигнута цель — взятие в плен вождя враждебной коалиции князя города Кадеша. Имени этого умного, хитрого врага, постоянной занозы трона Тутмоса III, никогда не упомянул ни один летописец фараона. В руках фараона была лишь семья князя Кадеша.

В пятом походе Тутмос III покорил прибрежные города Финикии. Ранее этот фараон не мог наступать на север, на Кадеш. Теперь, после покорения северных царств Финикии, Тутмос III мог думать о покорении Кадеша.

Эта крепость, полностью окруженная водой — реками с двух сторон и каналом с третьей — была крепким орешком. Крепостные рвы и мощные стены делали город Кадеш самой сильной крепостью во всей Сирии.

К тому времени египетские воины вооружились треугольными луками, которые были проще для массового производства. Египтяне переняли у сирийцев и серповидные мечи. Тутмос III понял, что «серпы» с длинными рукоятками — это страшное оружие. Фараон первый начал пользоваться «серпом» подобного рода, и все последовали его примеру.

Кольчугу тоже переняли у сирийских войск. Эта кольчуга представляла собой кожаную куртку с нашитыми на нее металлическими пластинками. Сирийские колесничие Тутмоса III почти все в таких кольчугах. Только у немногих вместо кольчуги широкие перевязи, перекрещенные на груди. Кольчуга не защищала «подлых воинов Речену» от стрел фараона, но египтяне заметили у нее и свои достоинства.

Советники напомнили Тутмосу III об осторожности, поскольку раньше под Мегиддо стояло войско царя Митанни, в котором было много воинов-аму. Это были коварные, извечные враги Египта, о них старый фараон XI династии говорит в своем поучении, составленном для сына Мерикара:

«Подл азиат, плохо место, в котором он живет, — бедно оно водой, труднопроходимо из-за множества деревьев, дороги тяжелы из-за гор. Не сидит он на одном месте, ноги его бродят из нужды. Он сражается со времен Хора, но не побеждает, и сам не бывает побежден. Не объявляет он дня битвы; подобно грабителю, страшится он вооруженных отрядов» (перевод Р. И. Рубинштейна).

Рельеф на стене знаменитого храма в Карнаке изображает растения и семена, которые Тутмос III, первый в истории серьезный коллекционер растений, привез из военных походов в Сирию и Палестину

Аму превосходно знали леса, горы, старались не принимать сражений на открытой местности, поскольку там у них не было никакого преимущества. Аму нападали на египетские войска неожиданно и сразу же рассеивались. Неожиданность, скрытность, быстрота, отвага — вот их лучшее боевое оружие.

Необходимо заметить, что царство Митанни до сего времени остается нераскрытой ближневосточной тайной. Его столица Вассуканни так и не найдена, язык митаннийцев так до конца и не понят.

Подготавливая нападение на Митанни, фараон провел целый год в Сирии. Тутмос III хотел убедиться, что завоеванные территории находятся под надежным контролем. Еще один год фараон в Египте занимался непосредственной подготовкой похода. В 1457 г. до н. э. войско фараона выступило в поход.

Сцена из гробницы Рекхмира, визиря фараона Тутмоса III. На рисунках изображена дань, доставленная в Египет из Сирии, включая коллекцию животных: лошадей, медведя, слоненка.

Индийские слоны когда-то были распространены в Сирии и вымерли лишь за 1 тыс. лет до н. э.

В Библе, на финикийском берегу, Тутмос III отдал приказ построить лодки из знаменитого ливанского кедра. Лодки были погружены на повозки, запряженные быками — «Они путешествовали перед моим величеством, чтобы пересечь эту великую реку, которая лежит между этой чужой страной и Нахарином (Митанни — В. П.). Река — это Евфрат.

После битвы за городок Ний возник слух, что недалеко пасется стадо слонов. Тутмос III решил сделать привал и немного поохотиться, отдохнуть. Стадо, на которое начал охоту фараон, насчитывало 120 слонов. Один слон — „самый большой“, по сообщению Аменемхаба — внезапно напал на фараона. Стоя в воде между двумя камнями, генерал втиснулся между фараоном и слоном и отрубил животному „руку“. Храброго воина наградили золотом и новым платьем…

Безусловно, Тутмос III получал много ран в сражениях. Ведь он никогда не отсиживался в тылу.

За оставшиеся 20 лет жизни Тутмос III совершил еще девять военных походов.

За время военных походов сформировался превосходно действовавший штаб верховного командования: писец Танини; доверенный, преданный генерал Аменемхаб; Интеф — князь, готовивший царские апартаменты к ночлегу; Джхути — князь и полководец, захвативший город Юпу (Яффу) при помощи фокуса с корзинами.

Сказка о взятии Юпы (Яффы) была необычайно популярна в Древнем Египте.

Большинство исследователей считают, что Юпа находилась близ Дамаска, другие — на месте современного порта Яффа. Начальные строки текста сказки повреждены.

Джехути — полководец времен Тутмоса III — хитростью заманил правителя Юпы в свой лагерь. Он пригласил его якобы для переговоров. Воинов царя напоили допьяна. Царя Юпы Джехути оглушил палицей (магическое победоносное оружие Тутмоса III) и связал. Тем временем возничему царя велели сообщить в город, что правитель приказал открыть ворота города, поскольку начальник египетского войска хочет сдаться в плен, а посему шлет дары в город. Египтяне поместили в заранее сплетенные корзины 200 воинов с веревками, кандалами, оружием и поручили 500 воинам нести опечатанные печатью корзины. Жители Юпы пропустили их в город. Там воины, несущие корзины и сидевшие в них, внезапно напали на беззащитных людей, заковали в кандалы, чтобы отправить в Египет как рабов.

Сказка интересна тем, что она имеет общий мотив с „Троянским конем“ и в ней впервые упоминаются кандалы.

1.1. (…) сто двадцать сирийских воинов (…) как и корзины

(…)

1.2. для Джехути (…)

1.3. войско фараону, — да будет он жив, невредим и здрав (…) их лица (…) И через час они были пьяны. Джехути сказал правителю Юпы (…)

1.4. (…) с моей женой и детьми в твой город. Пусть войдут с ними вместе сирийские

1.5. воины и кони, и пусть дадут им есть, или же пусть один апр^[17] сопровождает

1.6. (…) каждого из них. И дали им кров и пищу

1.7. (…) царь Менхеперра, — да будет он жив, невредим и здрав! Пришли доложить об этом Джехути.

1.8. Враг из Юпы сказал Джехути: „Мое желание — взглянуть на великую палицу царя Менхеперры, — да будет он жив, невредим и здрав!“.

1.9. имя которой (…) Прекрасная. Клянусь душой царя Менхеперры, — да будет он жив, невредим и здрав! — она твоя сегодня, в твоих руках.

1.10. (…) принеси ее мне». И вот как поступил Джехути: он принес палицу царя Менхеперры

1.11. (…) в его (?) одежде. Встал Джехути перед врагом из Юпы и сказал:

«Взгляни на меня враг из

1.12. Юпы! Вот палица царя Менхеперры, — да будет он жив, невредим и здрав! — грозного льва, сына богини Сехмет. Амон наделил его

1.13. своею силой». И поднял он руку и нанес удар в висок врагу из Юпы. И враг из Юпы упал…

2.1…..перед ним. Джехути приказал надеть на него ярмо и связать ремнем из кожи

2.2. (…) поверженного врага из

2.3. Юпы. И привязали к его ногам медный груз весом в четыре немсета^[18]. И Джехути приказал

2.4. доставить двести корзин, которые загодя повелел сплести, и приказал спрятать в них двести воинов.

2.5. И вот полны руки воинов веревками и ярмами, и опечатаны корзины

2.6. печатью. И дали людям в корзинах также их обувь

2.7. и оружие — (…). И отрядили отборных воинов — всего пятьсот человек — нести корзины.

2.8. И сказали им: «Когда войдете в

2.9. город, то откройте корзины, выпустите товарищей своих. И вы захватите всякого человека в городе и свяжете его

2.10. без промедления». И вышли сказать возничему врага из Юпы:

2.11. «Твой господин говорит: „Иди скажи своей госпоже: „Ликуй! Бог Сутех (бог Сет — В.П.) отдал нам в руки Джехути, жену его и детей его!

2.12. Лик мой отнял у них свободу“. Так скажи ей про эти двести корзин, полных людьми,

2.13. веревками и ярмами“». И возничий отправился впереди отряда, чтобы порадовать сердце своей госпожи,

2.14. сказав: «Мы захватил и Джехути!» И открыли врата города перед отрядом Джехути,

3.1. и воины вступили в город. Они

3.2. выпустили своих товарищей и захватили

3.3. город, — юных и возмужалых, — и наложили

3.4. на всех узы и ярма без промедления. Так могучая длань

3.5. фараона, — да будет он жив, невредим и здрав! — захватила вражеский город.

3.6. А Джехути лег спать, отписавши сперва в Египет

3.7. царю Менхеперре, — да будет он жив, невредим и здрав! — своему владыке:

3.8. «Да возликует сердце твое — отдал в твои руки Амон, твой благой отец, врага

3.9. из Юпы и всех его людей, и город его.

3.10. Присылай за пленными

3.11 и добычею, и да наполнишь ты дом отца твоего Амона-Ра, царя богов,

3.12. рабами и рабынями. И да будут они повержены под стопы твои

3.13. навеки!».

Полководец Джехути действительно существовал, он не выдуман. Гробница Джехути была найдена, в ней обнаружили красивое золотое блюдо с именем и титулами, которыми Тутмос III наградил князя за его славные подвиги на войне.

С такими испытанными в неоднократных сражениях воинами фараон мог спокойно предпринимать любые походы.

В результате победоносных походов Тутмос III создал мощную империю. Однако еще не был вынут гвоздь, который на протяжении многих лет досаждал фараону. Снова на политической сцене появился князь Кадеша. 10 лет назад он таинственно исчез из осажденного города. Теперь князь Кадеша в последний раз решил попытать счастья. Его поддержали Нахарин, некоторые приморские города. Главным союзником кадетского князя был город-государство Тунип, к северу от Кадеша. Стареющий фараон, который воевал в Сирии 19 лет, мог, проиграв это сражение, потерять все, что завоевал.

Тутмос III сразу же принял вызов. Весной сорок второго года его царствования в море появился флот фараона. Корабли двигались к гавани на северном побережье Сирии. Фараон принял решение вначале отрезать Кадеш от его северных союзников. Тутмос III быстро взял Тунип и повел свои войска вверх по реке Оронт на Кадеш. В битве за Кадеш Аменемхаб совершил свой второй великий подвиг.

Кипела яростная битва. Чаша весов победы колебалась. Князь Кадеша понимал, что ему ни в коем случае нельзя проиграть. Тогда он совершил последнюю попытку. Эта была необычно хитрая задумка. Он приказал выпустить из города молодую кобылу и погнать ее к египетской армии. Возбужденные кобылой жеребцы поддались искушению, и боевые колесницы египтян стали путаться. Желанная победа висела на волоске. И здесь Аменемхаб сумел склонить чашу весов на сторону египтян. Он быстро спрыгнул со своей колесницы, догнал кобылу и убил ее. Из чистой похвальбы генерал отрубил кобыле пушистый хвост и преподнес его фараону. Фараон громко расхохотался и отдал приказ о новом штурме Кадеша. Его возглавил храбрый Аменемхаб. Размахивая кобыльим хвостом, словно знаменем, Аменемхаб оказался первым на стенах крепости. Город пал, последние надежды князя Кадеша рухнули. Есть предположение, что князь пал во время штурма города, когда закованные в бронзу воины Тутанхамона III штурмовали стены.

Возвращаясь домой, Тутмос III купался в ярких лучах славы. Вот здесь судьба ему преподнесла невероятный казус. Фараон едва не погиб в момент своего наивысшего военного триумфа. Его жизнь снова спас своими быстрыми действиями преданный воин Аменемхаб. Даже будучи стариком, Аменемхаб вспоминал об этом подвиге с живостью.

Отважный воин Тутмос III много времени уделял воспитанию своего сына Аменхотепа II. Юный царевич, по заключению современных врачей, обследовавших его мумию, был невероятно сильным человеком. Об Аменхотепе II его современники говорили: «Он достиг расцвета сил в возрасте восемнадцати лет. К тому времени он знал все подвиги Монту. Не было ему равных на поле битвы. И он постиг /искусство/ управления лошадьми. Не было ему равных во всей многочисленной армии. Не было человека, который мог бы натянуть его лук. И никто не мог догнать его в беге».

Бог Сетх, покровитель фараонов, обучает Тутмоса III стрельбе из лука. Перед фараоном символ богини охоты и войны Нейт (две стрелы на штандарте)

Спортивное воспитание наследного царевича — упражнения в гребле, стрельбе из лука и конном спорте, выполнение сложных упражнений — дало свои положительные результаты. Царевич умело преодолевал усталость, стал выносливым, ловким, мужественным.

«Рука его была могуча и неустанна, когда он держал рулевое весло на корме своего царского корабля с командой из двухсот человек.

В конце дистанций, когда его люди проплывали половину атура /2 километра/, они не могли больше плыть, они задыхались, руки их были как тряпки. А его величество, наоборот, крепко держал свое весло длиной в двадцать локтей. Царское судно причаливало, пройдя три атура без остановки. Люди смотрели и радовались».

Хороший лучник должен разбираться в луках.

«Он натянул триста луков, чтобы сравнить их и отличить изделие мастера от подделки невежды».

После выбора безупречного по качеству лука, который никто не мог натянуть, кроме него, юный царевич прибыл на стрельбище: «Он увидел, что ему поставили четыре цели из азиатской меди толщиной в пядь. Двадцать локтей отделяли одну мишень от другой.

Когда его величество фараон явился на колеснице как могущественный Монту, он схватил свой лук, схватил сразу четыре стрелы и начал стрелять как Монту. Первая стрела вышла с обратной стороны мишени. Тогда он прицелился в другую.

Это был выстрел, какого не сделал никто, о таком не слыхивали никогда: стрела пробила медь и упала с другой стороны на землю. Такое содеять мог только царь могучий и сильный, которого Амон создал победителем».

Царевич очень любил лошадей. Он знал все способы их дрессировки. Грозный Тутмос III был горд и счастлив успехами своего сына. Фараон сказал своим придворным: «Пусть ему дадут самую лучшую упряжку из конюшни моего величества, которая находится /в номе Белой/ Стены, то есть Мемфиса. И окажите ему: „Займись ими, обучи их, натренируй, сделай сильными! Я тебя заклинаю!“. И тогда ободренный юный царевич с помощью богов Решефа и Астарты, богов той страны, откуда прибыли лошади, принялся за дело».

Царевич воспитал превосходных коней, которые не знали усталости, пока он держал вожжи. Лошади даже не потели при пробегах на длинные дистанции.

Престарелый царь мог воспользоваться заслуженным отдыхом. Придворные врачи просили его не слишком утомляться: давали себе знать тяготы бывших военных сражений. Несмотря на предостережения эскулапов, Тутмос III в последние годы жизни был очень активен. Он следил за строительством храма, очисткой каналов, учебой молодых воинов.

12 лет прожил Тутмос III после возвращения из последней кампании в Азии.

17 марта 1447 г. до н. э., за пять недель до начала 55-й годовщины своего царствования, он отошел в мир иной. Тутмос III был похоронен в собственной гробнице в Долине Царей. Его мумия сохранилась до нашего времени.

Тутмос III — яркая индивидуальность, человек огромной энергии, разносторонне одаренная личность. Например, в минуты недолгого отдыха фараон набрасывал рисунки прекрасных ваз для своего дворца и храмов.

Визирь Рехмир, как никто другой знавший Тутмоса III, сказал о нем: «Вот, его величество был тем, кто знает, что происходит. Не было ничего, о чем бы он не был осведомлен; он был Тотом /богом знания/ во всем; не было ни одной вещи, которой бы он не выполнил».

Сам Тутмос III говорил: «Я не преувеличивал (своих подвигов — В. П.) с целью похвастать тем, что я сделал нечто, когда мое величество этого не сделал. Я не делал ничего… что можно было бы опровергать, я делал это ради моего отца Амона… ибо он ведает небо и ведает землю; он видит ежечасно всю землю».

В завоеванных странах трудились разные категории зависимого населения.

«…Нубийцы, — заявлял в своей надписи Тутмос III, — подданные моего величества. Они работают для меня как один, обложенные податями в виде бесчисленных многообразных вещей „отрогов земли“ (то есть минерального сырья, строительного камня, руд и драгоценных камней. — В. П.) и бессчетного количества золота страны Вават. Там строят ежегодно для двора… суда и корабли многочисленнее, чем команды /корабельщиков/, кроме податей нубийцев слоновой костью и черным деревом. Ко мне приходят деревянные изделия из Куша, бревна думпальмы и изделия в бесконечном количестве из акации крайнего юга земли. Их обработали мои воины в Нубии, множество кораблей из думпальмы, доставленных моим величеством после победы».

Голова Тутмоса III — «Египетского Наполеона». Каирский музей

Рынки Египта были наводнены товарами почти всех на то время стран. Египетские корабли доставляли эти товары, бороздя синюю лазурь морей во всех направлениях. Тутмос III лично занимался вопросами безопасности мореплавания, учредив нечто вроде морской коалиции.

По указанию фараона каждый портовый город должен был иметь определенное количество кораблей, запасы строительного леса, ходовые товары для продажи. Гавани Палестины контролировались египетскими кораблями и платили Египту дань. В каждой гавани находился наделенный большими полномочиями наместник фараона. Владыка Египта каждый год объезжал свои владения и лично проверял состояние дел.

В последние годы своей жизни, чувствуя, что силы его уходят, Тутмос III начал кампанию по разрушению памяти о правлении Хатшепсут. Этому есть своя причина.

Аменхотеп II родился, когда отец был уже стар. Еще и в то время народ вспоминал царицу Хатшепсут добрым словом. Очевидно, Тутмос III старался стереть воспоминания о той эпохе, поскольку боялся появления женщины, которая смогла бы отобрать трон у его сына.

Лишая амбициозных красавиц всякой возможности вступить на престол, Тутмос III сделал попытку свести на нет значение титула жены Бога. Он, Тутмос III, принял решение упразднить этот титул. В период его правления такое звание стало число формальным.

Царь-еретик Эхнатон

Руководитель службы древностей Египта французский археолог Масперо писал с необыкновенным восхищением: «Золото на полу, золото на стенах, золото в глубине гробницы, где стоит гроб, золото яркое и светлое».

Крышка саркофага, покрытого листовым золотом, раскололась и сквозь пролом была видна мумия, также богато украшенная драгоценностями. Левая рука мумии покоилась на груди, а правая была вытянута вдоль высохшего тела. На обеих руках тускло поблескивали золотые браслеты (по три на каждой руке), украшенные драгоценными камнями. Тонкую шею окружало роскошное ожерелье с подвесками из золота, а худой иссохший лоб украшал царский знак из позолоченной бронзы. Стоило только археологу дотронуться до мумии, как та моментально рассыпалась, обнажив скелет.

Найденный «золотой гроб» (так стали называть этот драгоценный саркофаг) сразу поставил ученых в тупик. Очень загадочным выглядело то обстоятельство, что надписи на саркофаге были кем-то и почему-то стерты. Более того, рядом с саркофагом стояли четыре изящных погребальных сосуда из алебастра, канопы. Согласно похоронному ритуалу, в них укладывались внутренности умершего перед тем, как начать процесс мумификации. Канопы увенчивали женские головки. Это говорило о том, что саркофаг предназначался для женщины.

Но имя женщины также было стерто на всех погребальных сосудах.

Два врача-хирурга, работавшие вместе с археологами, сделали заключение, что скелет — женский. Но это заключение отвергли, когда останки попали в Каирский музей древностей. Более детальное обследование показало, что в золотом гробу находилась мумия молодого мужчины. Ученые пришли к выводу, что это останки фараона-солнцепоклонника Аменхотепа IV. С его именем связан резкий великий переворот в жизни Древнего Египта. Аменхотеп IV упразднил всех египетских богов, кроме Солнца.

Аменхотеп IV (Эхнатон) — годы царствования 1424–1388 до н. э. — одна из наиболее примечательных фигур в истории Древнего Египта. Его часто называют «самым великим мистиком античности», царем-еретиком.

Аменхотеп IV унаследовал египетский трон в возрасте пятнадцати лет.

В первые годы своего царствования Аменхотеп IV сохранял традиционную религиозную ориентацию, считая бога Амона-Ра своим верховным богом. Внезапно на пятом году правления Аменхотеп IV принял решение изменить саму основу жизни: отказался от старой религии и, отменив поклонение Амону-Ра, ввел культ нового бога Атона. Оба этих бога олицетворяли солнце. Если бог Амон изображался в образе человека (фараона), то Атон — в виде солнечного диска. Аменхотеп IV изменил свое имя и приказал называть себя Эхнатоном, то есть «полезным Атону», или «действенным духом Атона». Некоторые теологи считают, что, отказавшись от изображения верховного бога в образе человека, Эхнатон решил обожествлять саму природу.

Известный египтолог Ю. Перепелкин в книге «Тайна золотого гроба» пишет о солнцепоклонническом перевороте Эхнатона: «…затронул едва ли не все стороны тогдашней египетской действительности: общество, государство, быт, верования, искусство, письменность, язык».

Причина религиозного переворота кроется не в мистических склонностях молодого властителя. В его странных, смелых действиях просматривается еще одна причина: старое, традиционное жречество прибрало к своим рукам слишком много власти и имущества.

Из каждого похода в Фивы стекались драгоценности и золото. Все это широким потоком лилось не только в казну фараона, но и в храмовые сокровищницы. Чем больше походов совершал фараон, тем богаче, а значит и сильнее, становились жрецы. Л. Любимов в книге «Искусство древнего мира» замечает, что «жреческое сословие… своей ролью в государстве ущемляло самодержавную власть фараона». Египтолог Н. Петровский в предисловии к роману Э. Херинг «Ваятель фараона» таким образом объясняет возможные причины конфликта: «выдвижение культа Амона… привело в лице жречества культа Амона к созданию своеобразного государства в государстве, что, без сомнения, умаляло претензии фараона на ничем не ограниченную власть». Естественно, что подобное положение не устраивало владык Египта, боевые колесницы которых побывали в соседней Нубии, Эфиопии и вдоль всего восточного берега Средиземного моря.

Чтобы вырваться из окружения всемогущих жрецов бога Амона, фараон Эхнатон основывает новый город, посвященный новому богу. На полпути из Мемфиса в Фивы он строит Ахетатон, то есть «Горизонт Атона».

В физическом отношении Эхнатон не являл собой образец мужественности: широкие бедра, не характерная для мужчины гибкость фигуры… Эхнатон на портрете не просто лишен мужественности, в нем проглядывают ярко выраженные женские черты. Историки до сего времени спорят, был ли фараон гермафродитом.

Египтолог Александр Морэ писал: «Он похож на невысокого подростка хрупкого телосложения, с округлыми женоподобными формами. Ваятель того времени верно передал это тело гермафродита с выступающими грудями, слишком широкими бедрами, слишком полными ляжками. Оно оставляет впечатление двусмысленности и болезненности. Не менее примечательна голова с чрезмерно мягким овалом лица, слегка раскосым разрезом глаз, мягким рисунком длинного тонкого носа, выпуклостью нижней выступающей губы, вытянутым черепом и покатым лбом. Она склонена, будто шея слишком слаба, чтобы ее удержать».

Имеется предположение, что Эхнатон страдал синдромом Фрелиха — тяжелым поражением гипоталамуса и гипофиза, которое вызывает нетипичное отложение жира в организме и нарушает половое созревание.

Эхнатон отдает повеление изображать его и Нефертити обнаженными. Ранее это никогда не делалось. Скорее всего, этим фараон хотел показать, что он и его любимая Нефертити — источник жизни. На стене одного из дворцов новой столицы сохранились стихи, которые воспевают красоту Нефертити:

Прекрасная ликом,

Приглядная в /головном уборе из двух перьев/,

Владычица приязни,

Сладостная любовью,

Та, слыша чей голос, ликуют…

Омывающая сердце царя в доме его…

Великая любовью,

Та, образом коей доволен Владыка Обеих Земель…

Жена царева великая, возлюбленная его,

Владычица Обеих Земель, /имя которой/

«Красно /красиво/ красотою Солнца»;

«Прекрасная пришла»,

Жива она вечно, вековечно!

Не скупились на лестные эпитеты в честь Нефертити и подданные: «красавица прекрасная в диадеме», «владычица радости, полная восхвалений», «сладостный голос во дворце», «та, слыша голос которой ликуют», «омывающая /то есть радующая/ сердце царя в доме его, та, коей сказанным всем довольны», «восходит солнце, чтобы дать ей пожалование, умиротворяется /то есть заходит/, чтобы умножать любовь к ней».

Имя Нефертити буквально означает: «Красавица грядет». Необычные черты этой женщины завораживали, порождали легенды и возвышенные поэмы. И сегодня при взгляде на ее скульптурный лик видишь летящую вперед головку на длинной стройной шее, прямой нежно очерченный нос и большие миндалевидные глаза, прикрытые тяжелыми веками, скрывающие жар утомленной страсти, высоко изогнутые дуги бровей, волевой, но не тяжелый подбородок на широком худощавом лице.

Тронная статуя Эхнатона

«Прекрасная пришла». Прийти пришла, но откуда и что она принесла с собой? Данный вопрос необычайно интересен.

Каково было изначальное имя царицы?

В письменных источниках Древнего Египта сохранились письма правителя царства Митанни. Тушратты (так звали царя) передавал приветы матери Эхнатона Тийе и своей дочери, жене фараона Тадо-Хебе. Возникает вопрос, а не является ли эта Тадо-Хебе той самой женщиной, которая стала известна под именем Нефертити.

«Как ни странно, но мы не знаем, кто были ее (Нефертити — В. П.) родители, — пишет в книге „Во времена Нефертити“ исследовательница М. Метье. — Это очень странно, поскольку в Египте престол передавался по женской линии. Муж дочери фараона становился фараоном. Однако Нефертити не дочь фараона: в надписях на стенах храмов, стелах ее зовут „женой царевой великой“, но не „дочерью фараона“. В то время что-либо упустить в титуле означало совершить тяжелое государственное преступление».

М. Метье пишет: «Точно известно только то, что она (Нефертити — В. П.) была египтянкой и что ее кормилицей была жена Эйе».

Ряд ученых выдвинули версию, что Нефертити могла быть не египтянкой. А если будущую царицу отправили из Митанни к фараону? С ней прибыли десятки слуг, в числе которых и кормилица Тийе. Ведь именно она должна в обязательном порядке сопровождать девушку в далекий путь. Именно кормилицу царица будет держать ближе всего к себе на новом необжитом месте.

Имеется еще одна загадка: при дворе жила сестра Нефертити. «Сестра жены царевой великой» — этот титул указывает на ее родство с Нефертити.

Возможно, она дочь кормилицы, так сказать, молочная сестра царицы. В таком случае они должны звать себя сестрами. Стоит сказать, что Эйе — муж кормилицы — прозывался «отец божий», то есть отец фараона. И этот такой большой титул — всего лишь из-за жены, которая вскормила супругу властителя. И в данном случае счет родству шел через женскую линию.

Кормилица Нефертити была женой Эйе — начальника колесничих фараона. Возможно, и сам Эйе был каким-то образом связан с Митанни.

На митаннийское происхождение Нефертити указывает Советская Историческая Энциклопедия. В статье о государстве Митанни там говорится, что его правитель Тушратта выдал дочь за Эхнатона. Скорее всего, речь идет о Тадо-Хебе, которой передавались приветы в позднейшей переписке владык Египта и Митанни.

Вторая статья сообщает, что Тадо-Хебе была выдана за Аменхотепа III, то есть за отца Эхнатона. Ошибки в энциклопедии нет никакой. Очевидно, что Тадо-Хебе стала женой Аменхотепа III в самом конце его царствования. Это произошло, вероятнее всего, в тот период, когда он официально делил престол со своим сыном. После смерти отца весь гарем достался сыну. В этом гареме самой молодой и красивой была митаннийская принцесса, получившая египетское имя Нефертити.

Отец Тушратта в письмах по привычке звал ее в письмах Тадо-Хебе.

Скульптурный портрет Нефертити. Раскрашенный известняк

Исконные земли Митанни лежали в верховьях Тигра и Евфрата. Политическое и военное влияние этого государства доходило до значительной части Закавказья, в другом направлении — до Средиземного моря. Основную ударную силу державы составляла военная аристократия из ариев.

Митаннийцы поклонялись индоиранским богам — Индре, Варуне, Митре. Наиболее часто изображался Митра в виде солнечного диска. Бог Митра — податель жизни, бог солнечного света, семейного согласия. Митра — тот бог, которому (хоть и под другим именем) начал поклоняться Эхнатон.

Как это началось? Итак, на престол вступил молодой фараон Аменхотеп IV. Рядом с ним — еще никому не известная Нефертити. У Аменхотепа есть причины не любить египетского бога Амона, а почитать Атона. Жречество, служащее Амону, приобрело на то время необычайно большую экономическую и политическую силу. Фараоны в их руках были только послушными марионетками. Аменхотеп IV не пожелал быть послушной куклой в руках жрецов-кукловодов. Была и другая причина — личного характера: его любимая жена Нефертити почитала бога солнечного диска. Им обоим Солнце-бог посылает свои живительные лучи.

Наиболее восторженное восхищение Атону высказал сам Эхнатон в гимне, который, скорее всего, сам и сочинил:

Ты восходишь, прекрасный на горизонте неба,

О живой Атон, дарующий жизнь!

Когда появляешься на востоке неба,

Ты озаряешь все земли своей красотой.

Ты прекрасен, велик и сияешь высоко над каждой страной,

И пути твои обнимают все земли, тобой сотворенные.

Ты — Ра и даешь им все,

И даруешь все своему богоравному сыну.

Ты далек от земли, но лучи твои греют землю,

Ты озаряешь все земли, но никто не знает твоих путей.

Когда ты уходишь на вечерний край неба,

Земля в темноте и подобна усопшему:

Все спят по домам,

Накрыв свои головы,

И никто никого не видит.

Все доброе украдено из-под их изголовий,

Но никто об этом не знает.

Все львы выходят из логова своего,

Все змеи жалят, ибо тьма есть смерть.

Вся земля безмолвна, ибо тот, кто создал ее,

Покоится за горизонтом.

День зарождается, когда ты восходишь на горизонт.

Ты сияешь в небе, Атон, ты разгоняешь тьму.

Когда ты посылаешь с неба свои лучи,

Обе земли радуются,

Пробуждаются люди, встают, ибо ты их поднял,

Омовения совершают, надевают свои одежды,

Воздевают руки, восхваляют твое появление.

Вся земля оживает для дневных трудов:

Стада пасутся на пастбищах,

Трава и листва зеленеют,

Птицы слетают с гнезд,

И трепещут их крылья, славя твой «Ка».

От радости скачут козлы,

Оживают все птицы и твари, когда ты озаряешь их.

Лодки плывут вверх и вниз по реке,

Все дороги открыты, ибо ты появился.

Рыбы выпрыгивают из воды, встречая тебя.

Ты простираешь свои лучи до середины моря.

Создатель зародыша в женщине, ты семя даешь мужчинам,

Жизнь сыну даешь в чреве матери.

Утешаешь его, чтоб не плакал,

И питаешь его даже во чреве.

Ты даешь дыхание жизни всем своим созданиям.

Когда сын выходит из чрева в день своего рождения,

Ты отворяешь его уста,

Дабы мог он кормиться и жить.

Цыпленок в яйце пищит —

И ему ты даешь дыхание, чтобы он в скорлупе мог жить,

И назначаешь срок, когда ему выйти наружу.

И выходит он из яйца в назначенный час,

И пищит, и бежит на своих ногах,

Едва выйдет на свет.

Как чудесны твои творения!

Они скрыты от глаз людей.

О единый, единственный бог,

Нет другого, тебе подобного!

Сотворил ты землю по воле своей,

Когда был одинок:

И людей, и скот, и животных всех,

Кто ногами по земле ступает,

И всех птиц, кто в небесной выси

Летает на крыльях,

И чужие земли, Куш и Сирию,

И земли Египта.

Ты всех поселил на своих местах

И всем дал, что нужно.

Дана каждому пища на каждый день,

И дни каждого сочтены.

Различна их речь и обличил их различны,

Ибо ты разделил народы.

Сотворил ты Нил и в Подземном царстве,

Чтобы люди Египта жили,

Повинуясь воле твоей,

Ибо ты их создал для себя,

О Владыка всего на свете!

Утомляют они тебя,

О Владыка всех стран, над которыми ты

Каждый день сияешь для всех,

Ты, исполненный благодати Диск Дня.

И далеким землям даешь ты жизнь.

Сотворил для них ты Нил в небесах,

Дабы мог он спуститься к ним

И разлиться разливом в горах,

Словно море,

И поля напоить во всех городах.

Превосходны твои замыслы,

О Владыка Вечности!

Нил небесный — подарок твой

Чужеземным народам

И стадам их, что шествуют на своих ногах.

Но истинный Нил вытекает

Из Подземного царства.

Питают лучи твои каждое поле;

Когда ты восходишь,

Все поля живут и цветут для тебя.

Разделил ты год на сезоны,

Дабы зрело все, тобой сотворенное.

Создал ты зиму с ее холодами

И лето с его жарой,

Все ты сделал себе по вкусу.

Ты создал небеса высоко над землей,

Чтобы с них сиять и с них видеть

Все тобой сотворенное.

Ты — один, восходящий над всеми

В своем облике диска, живой Атон,

Восходящий высоко, сияющий издалека,

И однако близкий.

Все глаза тебя видят воочию,

Ибо ты — Атон, сияющий днем над землей.

Ты в сердце моем,

И никто не знает, как твой сын

Нефер-хеперу-Ра, Ва-эн-Ра.

Ты дал ему мудрость и мощь свою

Дал постичь свои замыслы.

Земля существует в твоей руке,

Какой ты ее сделал.

Когда ты восходишь, она живет.

Когда ты заходишь, она умирает,

Ибо ты сам — течение дня,

И тобою люди живут.

Доступна глазам красота,

Пока ты на небе.

Но когда ты заходишь по правую руку,

Все дела прекращаются.

А когда ты восходишь по левую руку,

Все растет и множится для фараона,

Все живет и движется с той поры,

Когда нога ступила на землю.

Ты сотворил все для сына,

Возникшего из плоти твоей,

Для Владыки Верхнего и Нижнего Египта,

Живущего в праведности,

Для Повелителя Двух Земель,

Нефер-хепере-Ра, Ва-эн-Ра, сына Ра,

Живущего в праведности,

Для властелина корон Эхнатона,

Да живет он вечно,

И для великой жены фараона, его возлюбленной,

Повелительницы Обеих Земель,

Нефер-Неферу-Атон, Нефертити,

Да живет она и остается юной

На веки веков!^[19]

Поражают стелы, росписи гробниц, которые отражают личную жизнь Эхнатона, его пламенную любовь к жене, своим детям, не только их присутствие, но и личное участие в торжественных церемониях награждений, посещений храмов. Все это было невозможно как до, так и после Эхнатона.

В Митанни же не видели ничего предосудительного в присутствии царицы на праздниках, ее появлении вместе с супругом, активном участии в государственных делах.

На многие столетия запечатлено в камне, как любящий фараон держит на руках своих дочерей, как рядом с ним находится счастливая Нефертити. И над всем семейством сияет диск Атона. А возможно, Митры? Именно Митра считался богом-покровителем семейного счастья.

В культ Атона вошли многие черты индоиранского бога Митры. Это был личный бог — бог, которому Эхнатон фанатически служил как главный жрец его храма. Позже. Эхнатон изъял слово «бог» и к Атону начали обращаться как к фараону. Земной фараон служил небесному.

Ученые сделали вывод, что индоиранский Митра в древности нес «функцию царя-жреца, принимавшего участие в ритуальных измерениях, которые подтверждают следование универсальному закону, правде» (В. Топоров).

Везде рядом с Эхнатоном — его кумир Нефертити. Эта изумительная красавица умела хорошо разбираться в людях, обладала умом, тактом, выдержкой, волей. Покорить всесильного владыку — уже победа грандиозного значения. Эхнатон был загипнотизирован царицей, доверял ей во всем. Женщины из гарема были надолго забыты. Лишь Нефертити оставалась для фараона единственной и желанной.

Вскоре Нефертити стала главным советником мужа во всех государственных делах. Его преклонение перед Нефертити не имело границ. Например, вознося клятву Атону при основании новой столицы, Эхнатон торжественно клянется не только своим богом-отцом, но и своей непроходящей любовью к жене и детям. Подобного сочетания имен до того времени не допускал официальный этикет.

Большое удивление вызвало и то, что, выезжая на проверку застав вокруг города, Эхнатон брал с собой Нефертити. Начальник караула вынужден был держать отчет не только перед фараоном-главнокомандующим, но и перед его женой.

При церемонии награждения сановников и воинов подарками и отличиями также начала присутствовать Нефертити. Она же выносила благодарность подчиненным за верную, хорошую службу. Кое-кто из вельмож попробовал возразить, что женщина, пусть и царица Египта, не должна выступать от имени фараона. Эхнатон решительно пресек возражения подобного рода. Вельможи смирились, признав новое положение царицы. Они даже начали нижайше просить Нефертити замолвить нужное слово перед Эхнатоном за того или иного сановника, пригасить гнев фараона, помочь избежать суровой кары. Естественно, что, почувствовав большое влияние Нефертити на царя, придворные стали преподносить ей дорогие подарки.

Эхнатон, Нефертити и царевны поклоняются Атону

Следует отдать дань уважения мудрой Нефертити. Царица хлопотала только за тех, кто действительно мог принести пользу государству, обладал незаурядным умом или отвагой. Те, за кого просила Нефертити, оправдывали ее доверие.

Недовольные всякими путями, хитроумно закрученными интригами старались опорочить царицу. Правда, все коварные усилия врагов не дали результатов. Каждый день Эхнатон приносил все новые доказательства своей любви к Нефертити.

Стоя в храме и воздавая хвалу новому богу Атону, фараон безотрывно глядел в сторону хрупкой, невысокой царицы, смуглое тело которой явственно проступало под тонким прозрачным платьем. Даже в священном месте фараон не мог оторвать от нее восхищенных глаз. Всем было ясно, что царица просто околдовала царя. За всю историю подобного не было в Египте.

Несмотря на свое иноземное происхождение, Нефертити подходила под все каноны египетской женской красоты. У египтянок эталоном считалась женщина с тонкими чертами лица, полными чувственными губами и огромными, миндалевидными глазами. Их особую форму подчеркивали специальным контуром. Наиболее красивым цветом глаз считался зеленый, посему глаза обводили пастой из углекислой меди. Черной краской искусственно удлиняли и расширяли форму бровей. Глаза египетской красавицы должны были сиять темным влажным блеском. С этой целью зрачки расширяли. В них капали сок растения «сонная дурь», более известного позже, уже в средние века, как белладонна — «прекрасная дама».

Поблекшие щеки приобретали румянец под воздействием сока ириса. Этот сок, раздражая кожу, на достаточно продолжительное время придавал щекам розовую окраску. У египтянок были и особые белила. Они хорошо маскировали морщинки, сохраняли влажность кожи, которая приобретала светло-желтый, теплый оттенок.

Лаки, краски, пудры, притирания, бальзамы, ароматические возбуждающие вещества были в большом почете у древних уроженок долины Нила. Один из древних египетских косметических трактатов так и назывался: «Как превратиться из старухи в молодую».

Контур тяжелой прически в сочетании с изящной вытянутой фигурой вызывал представление об экзотическом растении на гибком колышущемся стебле.

Зеленой краской из малахита красили ногти и ступни ног.

На выстриженную голову женщины и мужчины надевали парик из растительного волокна или овечьей шерсти.

Люди знатного происхождения носили парики большого размера с длинными, ниспадающими на спину локонами или с многочисленными мелкими косичками. Иногда для создания эффекта еще большего объема головы надевали два парика один на другой.

Рабы и крестьяне могли носить только небольшие парики.

Пожилые женщины красили волосы жиром черных быков и вороньими яйцами. Чтобы улучшить рост волос, применяли жир льва, тигра, носорога. Мужчины брили лицо, но часто носили искусственные бороды из овечьей шерсти, которые покрывали лаком и переплетали металлическими нитями.

У сохранившихся до наших дней мумий ногти были окрашены в оранжевый цвет, иногда покрыты позолотой.

Как сильно ближневосточные красавицы увлекались косметикой, свидетельствует Библия: Иов называл своих дочерей «сосудами с сурьмой».

Египтяне знали секреты изготовления ярких неоновых красок, которые получали из раковин морских моллюсков.

Известная красавица египетская царица Клеопатра имела свою парфюмерную фабрику. Она написала и книгу «О лекарствах для лица».

Ручные жёрнова растирали травы, большие котлы и горшки разного объема применялись для варки составов и получения ароматных масел. Прекрасные амфоры и флаконы с ароматическими веществами и сейчас радуют глаз.

В египетских папирусах упоминаются косметические рецепты для маскировки неблагоприятных признаков возраста. От простого люда они хранились в большой тайне.

Многие рецепты украшения имеют прежде всего утилитарное назначение. Например, краска для век (реппе, репеллент) применялась как средство для отпугивания насекомых, малахитовая зелень служила лекарством от трахомы — вирусного заболевания глаз.

Египтяне занимались экспортом косметических средств во все страны античного мира. Эти средства очень ценили, поскольку Египет слыл страной магов, и снадобья тоже считались магическими. Римский Сенат принял даже решение о запрете всей египетской косметики из-за опустошения государственной казны.

К слову сказать, безмерное обожание Эхнатоном своей любимой Нефертити тоже стоило немалых денег.

Велик ли был гарем Эхнатона? Наверное, в этом он старался не уступать другим царям. Известно, что царь Соломон имел, согласно преданию, до тысячи жен, и среди них египетскую царевну, ласки которой Соломон принимал только лишь из «политических соображений».

Нефертити понимала, что если она не завоюет страстную любовь Эхнатона, ей светит участь рядовой наложницы.

Однако искать причину внезапного возвышения Нефертити лишь в ее красоте ошибочно. Египтянки всегда славились как наиболее красивые женщины в мире. Например, царь Кадашман-Эллиль (XIV век дон. э.), посватавшись к дочери Аменхотепа III (сестре Эхнатона) и получив отказ, раздосадованный, пишет фараону: «Почему ты так со мной поступаешь? В Египте есть достаточно прекрасных дочерей. Найди мне красавицу по твоему вкусу. Здесь (в Вавилонии — В. П.) никто не заметит, что она не царской крови».

Нефертити, вне всякого сомнения, обладала тайнами косметологического искусства. Ее обслуживал внушительный штат прислуги, который занимался составлением различного рода кремов и мазей. Вероятнее всего, был найден ароматный афродизиак, который действовал на Эхнатона, заставляя его погружаться в томительный сад наслаждений, сладостную негу отдыха и душевного уюта. И это в большой степени повлияло на то, что Нефертити удалось завладеть сердцем и душой супруга на долгое время.

Нефертити разгадала характер своего мужа. Эхнатон не участвовал ни в одной боевой кампании. Сластолюбец, обожатель пышности и праздников, он отдавал себя радостям бытия, не помышляя о политических реформах. Эхнатон не обладал умением драться, в нем не воспитали мужество борца. Когда необходимо было дать бой фиванскому жречеству, фараон просто убежал из Фив и основал другую столицу, избрал себе нового бога.

Тщеславный, с уязвленным, больным самолюбием, без крепкой душевной основы, он быстро попал под влияние волевой Нефертити. Царица смогла довольно быстро подчинить себе супруга. Теперь Эхнатон слушал лишь ее… Незаметно для всех она стала неофициальной правительницей Египта.

Власть Нефертити над Эхнатоном никогда бы не ослабла, если бы она родила ему сына.

…Приходило время родов. Акушерки бережно опускали Нефертити на кирпичи. Так, присев на два кирпича, рожали все женщины в Древнем Египте. Нефертити рожала шесть раз. И всякий раз богиня материнства Мешенит, чей профиль по традиции выбивался на каждом родильном кирпиче, помогала ей. Младенцы появлялись на свет божий очень красивыми и жизнеспособными. Но всякий раз это были девочки. Шесть дочерей. Только боги, наверное, знают, о чем молили их измученные глаза Нефертити. Она просила: «Пусть меня терзают родовые муки, но дайте мне сына, сына, сына!»

Нефертити, имевшая официальный титул главной жены фараона, не смогла подарить любимому мужу наследника престола.

Молодая знатная египтянка красит губы

С рождением очередной дочери Нефертити ощущала, как в душе мужа нарастает опасный холодок равнодушия. Внимательный глаз Нефертити замечал, как мрачнеет лицо Эхнатона при взгляде на новорожденную дочь. В надежде на чудо — рождение сына — Нефертити продолжала рожать. Но дочери словно присваивали себе часть материнского совершенства. Да и бег неумолимого времени давал о себе знать.

Сохранилась небольшая статуэтка Нефертити-матери, не такая известная, как ее знаменитая «головка». Мастер не пошел против правды жизни. Расплылись точеные контуры тела, обвисли груди и живот.

Эхнатон все еще исправно посещал ложе Нефертити, но она уже знала имя своей соперницы.

Безумная любовь к Кийа вспыхнула у Эхнатона несколько лет спустя после бракосочетания с Нефертити и с каждым днем становилась все сильнее. Известный ученый Ю. Перепелкин так описывает облик новой возлюбленной Эхнатона: «Той торжественной невозмутимости, нежной утонченности, которыми отмечены лучшие изваяния Нефертити, в страстном, целеустремленном лице Кийа нет и следа. Темные, большие и длинные, немного раскосые глаза широко открыты и напряженно смотрят из-под густых черных бровей. Нос тонкий и прямой. Полные губы плотно сжаты. Есть что-то жгучее и суровое, но в то же время вдохновенное в этой красоте, такой отличной от спокойной красоты царицы Нефертити».

О горячей любви, связывавшей фараона Эхнатона и красавицу Кийа, рассказывает и надпись на золотом гробе, которую все же удалось восстановить российскому египтологу.

Законы Древнего Египта не позволяли Эхнатону сделать Кийа своей законной женой. Нефертити, впавшая в немилость, по-прежнему находилась рядом с мужем. Однако незаконная жена фараона возносилась все выше и выше. Эхнатон возвел ее в ранг младшего фараона. Он отдал ей свою синюю корону — знак царского достоинства. Появляются изображения фараона вместе с Кийа и их маленькой дочерью.

Кийа — соперница Нефертити. Скульптура из Каирского музея

Пришло время, когда Кийа фактически стала выше Нефертити — законной царицы. Это случилось уже в конце правления Эхнатона. Со смертью Эхнатона закатилась счастливая судьба Кийа. Надписи с ее именем, ее изображения беспощадно уничтожались. Даже золотой склеп, по обычаю воздвигнутый фараоном для своей милой Кийа еще при ее жизни, был использован, по иронии судьбы, для захоронения самого фараона.

Печальна была и судьба дочери Кийа. Считается, что она умерла еще в детстве. В усадьбе, некогда подаренной Кийа фараоном, археологи обнаружили небрежно погребенные останки младенца. Как видим, ненависть к Кийа перешла на ее дочь.

Более трех тысячелетий имя соперницы Нефертити находилось в забвении. «За краткий миг величия, — писал Ю. Перепелкин, — Кийа заплатила дорогой ценой. Падение с высоты, на которую ее вознесла самовластная любовь фараона, было ужасным».

У Эхнатона не было сына, и согласно обычаю он взял себе соправителя по имени Семнехкара, чтобы обучить его тайнам государственного управления.

Мумия Семнехкара похоронена в женском саркофаге. Его телу придано положение, в котором обычно хоронили женщин. Возможно, это означает, что Эхнатон в последние годы своей жизни стал гомосексуалистом? А возможно, его просто хотели унизить после смерти?

Поруганный Эхнатоном Амон отвернул свое божественное лицо от страны фараонов. Неисчислимые беды обрушились на головы их подданных. В иерархическом Лейденском папирусе N 344, найденном в некрополе Саккара возле Мемфиса, записано Речение Ипуера, одного из семи мудрецов и пророков Египта. В нем имеются такие строки: «Воистину строители стали пахарями, а царские корабельщики впряжены в плуг, не плавают ныне больше на север, в Библ. Как нам быть без кедра для мумий наших, ведь погребались жрецы в саркофагах из него, бальзамировали сановников смолою кедровой вплоть до самого Кефтиу. Но не привозят больше его. Кончился материал для всяких работ».

Последующие фараоны не одобрили религиозных преобразований Эхнатона и возвратились к прежним ритуалам. Эхнатона объявили еретиком. Его имя постарались предать забвению.

Одним из «ликвидаторов последствий» скороспешных реформ Эхнатона стал молодой фараон Тутанхамон. Случилось так, что из всех захоронений египетских фараонов только могила Тутанхамона дошла до наших дней нетронутой. Остальные были разграблены еще в глубокой древности.

Имеется еще одна версия истории жизни Нефертити. В ней царица предстает совсем в ином образе. Она — опытная любовная чаровница, которая все время ищет новых жертв своего сладострастия. Эта Нефертити-нимфоманка рассказывает влюбленному в нее юноше о женщине, которая не желает быть «презренной». За свою любовь она выдвинула требование, чтобы влюбленный отдал ей все свое имущество, прогнал жену, убил детей и бросил их тела на растерзание собакам. Несчастный юноша должен отдать могилу своих старых родителей и право на бальзамирование их тел после смерти и погребальные ритуалы. Царица не только рассказывала жуткие побасенки, но и воплощала их в жизнь. В конце концов Нефертити прогнала несчастного, отдав в качестве вознаграждения только холодное соитие, а не пламенный жар своего восхитительного тела. Эта Нефертити не была бедной жертвой дворцовых интриг, а сама постоянно старалась раздуть пламя вражды в супруге Эхнатоне, всей душой ненавидела его, желая ему смерти. Эта Нефертити — царственная проститутка в сандалиях, украшенных драгоценными камнями. Она дарила Эхнатону дочерей, каждый раз обвиняя его в том, что он не может иметь сына. Эта Нефертити обладала юным, прекрасным, ненасытным, порочным телом.

Две такие непохожие друг на друга Нефертити и по сей день ведут друг с другом спор.

Долина царей пока еще хранит много страшных тайн.

Смертельное проклятие Тутанхамона

После смерти Эхнатона к коронации начали готовить нового фараона — девятилетнего Тутанхамона (1347–1338 гг. до н. э.). Для этой цели выбрали город Фивы.

С непокрытой головой, босиком, в одной скромной набедренной повязке, маленький мальчик во главе огромной процессии вступил в храм, чтобы выйти из него фараоном. Поначалу его ждал обряд очищения. Будущий властитель вошел в неглубокий четырехугольный бассейн, углы которого символизировали деление мира на четыре части, как того требовала древняя литургия Гелиополя. Из четырех больших сосудов на Тутанхамона полились струи священной воды, которая несла божественную жизнь и делала потомка фараонов достойным встречи с богами.

Сложный ритуал коронации закончился встречей с дочерью Амона — богиней в образе кобры, носящей титул «Великой чародейки». Богиня устремлялась навстречу будущему фараону, обвивала его голову и поднимала над ней свою. Тутанхамон был заранее посвящен в смысл всех движений. Таким способом он провозглашался наследником престола. Считалось, что движениями жрицы, исполняющей роль богини, руководит невидимая рука Амона.

Потом последовало возложение многочисленных атрибутов власти.

Получив тронное имя Небхепрурр, Тутанхамон возвратился в Малькату, где его ожидала юная жена Анхесенпаамон и где теперь запрещалось даже произносить имя Эхнатона.

Признаться, сделать это было нелегко, ведь ученые предполагают, что Тутанхамон был сыном Эхнатона. Об этом говорит его невероятное сходство с тестем.

Поскольку жена Эхнатона Нефертити родила только дочерей, одну из которых звали Анхесенпаамон, то выходит, что юный Тутанхамон женился на своей собственной сестре. Его тесть был и его отцом. Эту родственную связь подтвердили анатомические исследования головы Эхнатона и Тутанхамона.

Сохранение чистоты крови у древних египтян играло большую роль. Браки между сестрами и братьями были широко распространены, и особенно среди фараонов. Как мы помним, и сами боги не были исключением, например бог Сет был женат на своей сестре Нефтиде. Браки подобного рода были настолько обычными, что слово, обозначавшее брата и сестру, имело такое же значение, как и слово «любящий».

Еще при Эхнатоне «серым кардиналом» был верховный жрец и придворный сановник Эйе. Его жена Тейо была кормилицей жены Эхнатона Нефертити. В своих руках Эйе держал все нити придворных интриг. Конечно, он был весьма заинтересован в том, чтобы сильная личность не села на трон после Эхнатона. Мальчик Тутанхамон показался всесильному Эйе подходящей фигурой.

Жена Тутанхамона, юная Анхесенпаамон, дорого заплатила за свое раннее замужество. Ей пришлось пережить рождение двух мертвых детей. Как видим, сын — наследник Тутанхамона так и не появился.

Эйе ошибся: Тутанхамон на самом деле оказался сильной личностью.

Фараон отменил монотеистическое поклонение Солнцу, которое ввел фараон-еретик Эхнатон.

Вместе со своим двором Тутанхамон покинул отстроенную на пустом месте столицу Телль-эль-Амарны — солнечный Ахетатон. Снова резиденцией фараонов стали Фивы. Фараон изменил свое имя Тутанхатон на имя Тутанхамон. Таким образом возвращалось почитание Божественного покровителя Фив Амона.

Жена Тутанхамона — бывшая Анхесенпатон — теперь носила имя Анхесенпаамон.

В честь этих событий был поставлен памятный камень.

Надпись на нем — это небольшой рассказ фараона Тутанхамона. Фараон нашел храм Амона в развалинах. Все вокруг поросло дикими травами. Тутанхамон снова создал священные вещи и снабдил храм всем необходимым. Он принес прекрасные дары. Он сделал образы богов из золота и янтаря, украшенные лазуритом и драгоценными камнями.

Год за годом Тутанхамон восстанавливал те прежние пути поступления даров в храмы Амона, которые существовали до Эхнатона.

Тутанхамон не знал, что на свою погибель он укрепляет позиции высших жрецов Амона…

…Среди скал западного берега Нила, напротив столицы страны «стовратых» Фив, прославленных Гомером, укрыт лабиринт диких, бесплодных ущелий. «Бибан-эль-Мулук» — «Врата царей» — прозвали их арабы, а европейцы — «Долина царей». В этом месте, соблюдая тщательную предосторожность, приказал фараон Тутанхамон (1347–1338 гг. до н. э.) построить для себя гробницу.

Тутанхамон и его жена Анхесенпаамон среди цветов

Греческий историк Диодор (I в. до н. э.) и его современник и соотечественник географ Страбон нашли гробницы Долины царей опустошенными и заброшенными. Страбон насчитал «около 40 царских гробниц, высеченных в каменных пещерах, замечательно отделанных и заслуживающих осмотра».

С начала XIX века, когда здесь приступили к археологическим раскопкам, нашли еще несколько разграбленных в древности гробниц. В 1881 году рядом с Долиной царей был вскрыт тайник, случайно обнаруженный за несколько лет до этого арабами-кладоискателями. В это место в конце X в. до н. э. снесли мумии наиболее прославленных фараонов XVIII и XIX династий, чтобы, как следовало из надписей, уберечь их от посягательств воров. Мумий было тридцать шесть. Спустя 17 лет, в 1898 г., в гробнице Аменхотепа II, ограбленной в древности, нашли еще тринадцать мумий царей и членов их семей. Организованная на средства богатого американца Т. Дэвиса экспедиция, проводившая с 1902 по 1912 гг. исследования в Долине царей, отыскала еще гробницы и тайники фараонов и их близких: Тутмоса IV, царицы Хатшепсут, родителей жены Аменхотепа III Тии. Гробницы оказались разоренными. Крупнейший египтолог, директор Службы древностей Египта Гастон Масперо полагал, что дальше продолжать раскопки в Долине царей не имеет смысла. Другого мнения придерживался английский археолог доктор Говард Картер, экспедицию которого субсидировал лорд Карнарвон. Открытия Т. Дэвиса внушали Картеру уверенность в необходимости дальнейших поисков. Незадолго до окончания работ Т. Дэвис обнаружил в тайнике под скалой изящный фаянсовый кубок с именем Тутанхамона. Рядом с шахтовым погребением среди других предметов оказался ларец, в котором лежали обломки золотой пластинки с именами этого фараона, его жены Анхесенпаамон и их изображениями. Еще в 1908 г. из углубления, вырубленного вокале, были извлечены запечатанные глиняные сосуды. Черепки, обрывки льняной ткани, находившиеся в сосудах, не привлекли особого внимания Т. Дэвиса и были упрятаны в складе. Когда американский археолог Г. Уинлок проявил интерес к этим сосудам, то оказалось, что в них когда-то спрятали глиняные печати с именем Тутанхамона, оттиски печатей царского некрополя, обломки глиняных расписных ваз, повязки, венки и другие предметы. Скорее всего, этими вещами пользовались при погребении Тутанхамона. Потом их уложили в сосуды и захоронили. Следовательно, гробница Тутанхамона могла находиться где-то поблизости.

В Долине царей и ее ближайших окрестностях были найдены гробницы всех фараонов XVI династии, а в тайнике Дейр-эль-Бахри и гробнице Аменхотепа I — все их мумии, за исключением мумии Тутанхамона. Выходило, что его могли захоронить в Фивах? Рассуждения Г. Картера были вполне логичны. В то же время он понимал сложность всей задачи. Дно Долины царей покрывал толстый слой мусора и щебня, оставленных поколениями археологов, которые вели здесь раскопки. Картер принял решение полностью очистить все дно долины. Начали с треугольного участка, расположенного между гробницами Рамзеса III, Мернепта и Рамзеса VI. Когда убрали массы щебня, под входом в гробницу Рамзеса VI обнаружились фундаменты древних хижин, в которых жили строившие некрополь рабочие. Хижины оказались нетронутыми. Прошло несколько лет. Изыскания с незначительным успехом продолжались в других частях долины, где стали поговаривать, что предсказания Масперо были верными. Лорд Карнарвон, на средства которого проводилась экспедиция, принял решение прекратить раскопки. С большим трудом Г. Картеру удалось уговорить его оплатить расходы еще одного сезона работ — зимы 1922–1923 гг. Картера не оставляла идея исследовать фундаменты хижин у входа в гробницу Рамзеса VI.

1 ноября 1922 года начались раскопки. Никто и не думал, что они повлекут за собой еще десять лет напряженного труда. Утром под фундаментом первой хижины открылась высеченная в скале ступень. За ней обнаружилась другая. В течение двух дней расчистили двенадцать ступеней, показалась верхняя часть замурованной двери, на которой отчетливо обозначились оттиски печатей царского некрополя. Лестницу окончательно очистили, и открылся замурованный вход с оттисками именных печатей фараона Тутанхамона. 26 ноября узкий десятиметровый коридор расчистили до конца, коридор упирался в замурованную и запечатанную дверь. Возле двери лежала прекраснейшего изготовления деревянная многоцветная голова Тутанхамона, изображающая его ребенком. В верхнем углу Г. Картер пробил небольшое отверстие и просунул в него свечу. Первое впечатление было потрясающее. Картер рассказывал: «Когда глаза освоились с полумраком, детали комнаты начали медленно выплывать из темноты. Здесь были странные фигуры зверей, статуи и золото, всюду мерцало золото. На какой-то миг — этот миг показался, наверное, вечностью тому, кто стоял позади меня, — я буквально онемел от изумления…

Впечатление было грандиозное, подавляющее… Прежде всего, справа от нас выступили из темноты три больших позолоченных ложа… Боковыми сторонами каждого ложа служили скульптурные фигуры чудовищных зверей. Их тела поэтому были неестественно вытянуты… зато головы вырезаны с потрясающим реализмом… Затем, еще дальше направо, наше внимание привлекли две статуи, две черные скульптуры фараона в полный рост. В золотых передниках и золотых сандалиях, с булавами и посохами в руках, со священными уреями-хранителями на лбу, они стояли друг против друга словно часовые: между ними, вокруг них и под ними громоздилось множество других вещей: сундуки с тончайшей росписью и инкрустацией, алебастровые сосуды, некоторые с прекрасными резными узорами, странные черные ковчеги — из открытой дверцы одного из них выглядывала огромная золоченая змея; букеты цветов или листьев; красивые резные кресла; инкрустированный золотом трон; целая гора любопытных белых футляров овальной формы; трости и посохи всевозможных форм и рисунков. Прямо перед нашими глазами… стоял великолепный кубок в форме цветка лотоса из полупрозрачного алебастра. Слева виднелось нагромождение перевернутых колесниц, сверкающих золотом и инкрустациями, a ними — еще одна портретная статуя фараона».

В гробнице были обнаружены сотни предметов.

Ослепленный блеском сокровищ, Картер не сразу узрел неприметную глиняную табличку с краткой иероглифической надписью: «Вилы смерти пронзят того, кто нарушит покой фараона».

Картер не был напуган грозным предупреждением, но если табличку увидят рабочие, будут загублены раскопки, не имеющие аналогов во всем мире. По негласному распоряжению Картера дощечку не включили в инвентарный список находок.

13 февраля 1923 г. следом за Картером и Карнарвоном в гробницу шагнули семнадцать человек. «Похоже, никому не хотелось ломать печати: едва отворились двери, мы почувствовали себя там непрошеными гостями», — писал потом Картер. Лорда Карнарвона заметно тяготило соседство с гробницей. Он вскоре уехал в Каир, даже не дождавшись составления перечня найденных сокровищ. В начале апреля в Луксор из Каира пришли нехорошие вести: Карнарвон прикован к постели тяжелой загадочной болезнью. Попытки врачей облегчить его состояние не приводят к успеху.

В Каир прибыл сын лорда. За несколько минут до кончины у Карнарвона начался бред. Он вел какой-то непонятный разговор с фараоном Тутанхамоном. В последние мгновения жизни к Карнарвону возвратилось сознание и обращаясь к супруге, он сказал: «Ну вот, все наконец завершилось. Я услышал зов, он влечет меня». Карнарвон отошел в мир иной.

Знаменитая погребальная маска Тутанхамона

Вскрыть гроб с телом фараона удалось только в четвертый сезон работ, длившийся с октября 1925 г. по май 1926 г. В погребальном покое один в другом стояли четыре огромных позолоченных ковчега, украшенных инкрустациями и покрытых изречениями из магических текстов. В них помещался массивный каменный саркофаг. Саркофаг вскрыли: в первом деревянном позолоченном гробу находился второй — почти такой же, закрытый пеленой. Гробы были так плотно пригнаны друг к другу, что отделять их в тесноте гробницы стоило огромных усилий. Удален еще один покров, и снова засверкало золото, из которого целиком сделан третий гроб. Его длина — 1,85 м, толщина золотых листов — 2,5–3 мм, вес — 0,4 кг. Гроб инкрустирован бирюзой, сердоликом, лазуритом. На плечи и лицо мумии была надета маска из кованого золота, инкрустированная лазуритом, сердоликом, цветным стеклом. Тутанхамон был изображен в облике владыки подземного царства — бога Осириса. Черты молодого фараона были переданы с необыкновенным реализмом.

На урее — символе царской власти — был надет веночек из васильков. Это позволило определить время погребения фараона. Васильки цветут в Египте в середине лета.

Извлечение останков фараона оказалось сложным делом. При погребении на золотой гроб и мумию вылили столько благовоний, что они буквально плавали в черной вязкой смолистой массе. В ряде мест она затвердела. Благовония буквально залили два последних гроба, золотую маску и мумию. Окислившиеся смолистые вещества обуглили бинты, повязки и даже повредили кости. С большими предосторожностями с помощью парафиновых ламп температуру подняли до 500 °C, чтобы растопить всю эту массу.

11 ноября 1925 г. Г. Картер и специально приглашенные врачи-анатомы приступили к вскрытию тела фараона. Рентгенолог Арчибальд Дуглас Рид начинает перерезать бинты, стягивающие мумию Тутанхамона. Пелены снимали кусками, предварительно пропитав парафином, поскольку они обуглились до степени распадения.

На мумии и в повязках оказалось сто сорок три различных предмета: кинжалы, браслеты, кольца, символы царской власти, всевозможные подвески. Из бинтов извлекли и амулет Тутанхамона с начертанными на его тыльной стороне грозными, предостерегающими иероглифами: «Я тот, кто зовом пустыни обращает в бегство осквернителей могил. Я тот, кто стоит на страже гробницы Тутанхамона».

Рентгенология мумии фараона Тутанхамона, которую сделал Дуглас Рид, оказалась превосходной. Неведомый страж Тутанхамона имел другое мнение. Возвратившись в Англию, Дуглас Рид почувствовал приступ рвоты, головокружение, слабость. Смерть была почти мгновенной.

Через несколько месяцев один за другим скончались двое других участников вскрытия могилы Тутанхамона.

Имена еще двух жертв проклятия фараона — Артура М. Мейса и Джорджа Джей-Голда — не сходили со страниц прессы.

Именно Мейс сдвинул последний камень, заслонявший вход в главную камеру. Вскоре после смерти лорда Карнарвона он стал жаловаться на необычайную усталость. Все чаще у него наступали тяжелые приступы слабости, апатии и тоски. Потом наступила потеря сознания. Скончался Мейс в том же отеле «Континенталь», где провел свои последние дни лорд Карнарвон. Врачи не смогли точно поставить диагноз смертельной болезни.

Американец Джордж Джей-Голд — верный друг Карнарвона, мультимиллионер, увлекавшийся археологией, — внимательно следил за экспедицией Картера. Узнав о смерти Карнарвона, он немедленно приехал в Луксор. Вместе с Картером за один день ухитрился исследовать всю гробницу. Все обнаруженные там предметы побывали в его руках. К ночи, в отеле, его свалил озноб, на следующий день Джей-Голд потерял сознание и к вечеру скончался. Медики в бессилии разводили руками. Они снова не смогли определить причину скоротечной смерти. Посему поставили диагноз: смерть от бубонной чумы.

Смерти следовали одна за другой. Английский бизнесмен Джозл Вулф, человек авантюрных наклонностей, буквально выпросил у Картера разрешение осмотреть гробницу Тутанхамона. Пробыл он там почти весь день. Возвратился домой и скоропостижно скончался. Симптомы те же: жар, приступы озноба, беспамятство. Один за другим в считанные годы умерли двадцать два человека: некоторые из них побывали в склепе Тутанхамона, другие обследовали его мумию. Кончина всякий раз была непредсказуемой, быстротечной.

Сам же Картер умер на шестьдесят седьмом году жизни, через шестнадцать лет после того дня, как он впервые увидел сокровища Тутанхамона.

Прошло тридцать пять лет после смерти Карнарвона, когда Джеффи Дин — врач госпиталя в Порт Элизабет (Южная Африка) — обнаружил, что симптомы болезни, от которой скончался лорд, очень напоминают «пещерную болезнь». Ее разносят микроскопические грибки, обитающие в организмах животных, чаще всего летучих мышей, в органических отбросах, пыли. Такого «добра» в фараоновых склепах было предостаточно. Те, кто первым срывал печать, и те, кто шел следом, вдыхали грибки.

7 ноября 1962 г., четыре года спустя после сообщения Д. Дина, медик-биолог Каирского университета Эззедин Таха собрал пресс-конференцию, на которой поведал журналистам суть своего открытия. Многие месяцы Таха наблюдал за археологами и сотрудниками музея в Каире и в организме каждого из них обнаружил грибок, провоцирующий лихорадку и сильнейшее воспаление дыхательных путей. Сами грибки представляли собой целое гнездо болезнетворных агентов, и среди них Aspergillus niger, обитающий в мумиях, пирамидах и склепах.

Таха признался, что еще не в состоянии разгадать причину смерти каждой из жертв фараона. Затем добавил с усмешкой: все эти загробные штучки нам не страшны, ведь у нас имеются под рукой антибиотики.

Свое исследование Таха не успел закончить, поскольку через несколько дней после пресс-конференции сам едва не стал жертвой фараоновского проклятия, которое он исследовал.

«Пещерная болезнь» могла быть убийцей лорда Карнарвона, но это не снимает печать проклятия, которой были отмечены таинственные обстоятельства смерти других жертв.

Многие исследователи считают, что «пещерная болезнь» и другие хвори, до времени скрывавшиеся в грибках, были «изготовлены» и законсервированы древними египтянами.

Авторитетный древнегреческий медик Диоскорид (I в.) писал: «Уберечься от яда здесь чрезвычайно трудно, ибо египтяне готовят его так виртуозно, что и лучшие врачи чаще всего ошибаются в своих диагнозах». Естественно, что в Древнем Египте были превосходно известны способы выращивания ядовитых грибков. Вот и поставили надежный заслон каждому, кто посмеет потревожить покой божественного величества.

Возникает законный вопрос: а каким образом они это осуществили на самом деле? Ведь Говард Картер вроде бы скончался своей смертью. Следовательно, он избежал смертоносного фараонового проклятия. Возможно, что и нет. Ведь он неоднократно жаловался на приступы слабости, головные боли, галлюцинации. Это явно выраженные симптомы действия яда растительного происхождения. Картер тоже получил свою дозу отравы, но поскольку он не покидал Долину царей с первого дня раскопок, его организм выработал устойчивый иммунитет.

И все же: кто этот безжалостный убийца, который скрывается за плотным занавесом загадок?

Грибки не стоит винить во всех смертных грехах. Лорд Карнарвон скончался по другой причине, хотя симптомы сходятся.

За прошедшие тысячелетия на крышках гробниц фараонов скопились целые слои ядовитых экскрементов личинок. Например, личинки анкилостомы, выделения которой так же смертоносны, как и грибки.

Существуют яды, которые действуют от одного только легкого прикосновения к ним. Например, мышьяк или аконит, просохнув, не утрачивают бесследно своих ядовитых качеств. Отравляющими веществами подобного рода могли пропитать ткань, намазать стену. Значит, и в глубокой древности не составляло большого труда запечатлеть на гробнице знак, который несет верную гибель.

Итальянский археолог Бельцони в конце XIX в. в полной мере испытал на себе тяжесть проклятия фараона: «Нет в этом мире места более проклятого, чем Долина царей. Слишком многим из моих коллег оказалось не под силу работать здесь: в этих склепах не то что двигаться — дышать невероятно трудно. Люди то и дело теряют сознание. Все время приходится работать в облаке пыли до того мелкой, что она забивает не только глотку и нос, но и все поры. Легкие не выдерживают нагрузок; добро б, если только пыль — мы дышим удушливыми испарениями, исходящими от мумий. Но и это не все: пещера (или галерея, как хотите), в которой уложены останки, выбита в скальной породе, и с потолка непрерывно сыплется слепящий песок. Мумии лежат повсюду навалом, зрелище это ужасно, и мне стоило немало усилий привыкнуть к нему. Черные стены, мерцающие блики от зажженных факелов и свечей; в неверном их освещении каждый предмет, кажется, оживает, и они о чем-то толкуют между собой; покрытые пылью арабы в набедренных повязках со свечами и факелами в руках более всего походят на ожившие мумии, и все это вместе образует какую-то жуткую мистерию…

…Однажды, не разобравшись толком в темноте, я присел, полагая, что подо мной каменный выступ. Оказалось, что это Мумия, мгновенно расплющившаяся под моей тяжестью. Напрасно я пытался опереться хоть о что-нибудь: руки хватали пустоту, потом раздался тяжкий треск, какой-то шелестящий шум: мумии словно сами полезли из лопающихся гробов. Человеческие останки, куски рваных бинтов и пыль, всепожирающая пыль… Не помню, сколько я провел времени не шелохнувшись, пока она не улеглась…».

Говард Картер всегда перед тем, как войти в гробницу, проверял, насколько токсична ее атмосфера. «Настал наконец этот момент, — пишет Картер, вспоминая, как он подошел к погребальной камере фараона. — Руки дрожали, но в верхнем левом углу все-таки удалось проделать небольшую дыру. Там, внутри, тьма стояла кромешная, на всю глубину, на какую только могла пролезть железяка, которой я пробил эту дыру. И всюду пустота… Тогда я просунул внутрь зажженную свечу, чтобы убедиться, что там нет газов…».

1(о ведь ничто не мешало современникам фараона применить свою методику отравления атмосферы. Вот один из самых распространенных и простых методов: намеченная жертва зажигает свечу, фитиль которой пропитан мышьяком. Возникает лишь один вопрос: оставались ли зажженными свечи в погребальной камере перед тем, как ее опечатали? Если оставались, то в таком случае ядовитые газы с течением времени только настаивались и густели, но не испарялись. Открыв дверь, грабитель на самом деле сходил в могилу. Хорошо замурованная гробница — превосходная западня!

Признаки недомоганий, которые испытывали многие археологи, напоминают лучевую болезнь. Вещество, заряженное радиацией, хранит ее под землей значительно дольше, чем на поверхности …

В 1948 г. великий ученый-атомщик Луис Булгарини сделал интересное заявление на одной из пресс-конференций: «Полагаю, древние египтяне владели законами расщепления атома. Их жрецам были известны свойства охраны святилищ и захоронений». Историк Гонейм, ознакомившись с исследованиями, проведенными учеными-египтологами, заметил: «Главное уже доказано: смола, которой пользовались при мумификации, доставлялась с берегов Красного моря и из некоторых районов Малой Азии и содержала в высшей степени радиоактивные субстанции. Мало того, бинты, которыми пеленались мумии, тоже оказались источниками радиации. Скорее всего, и пыль, скопившаяся в погребальных камерах, тоже была облучена».

«Все это приводит к мысли о том, — говорит историк Петер Колосимо, — что древне египетские жрецы вполне осознанно пользовались радиоактивными элементами, и не только для того, чтобы мумии не подвергались тлению, но и затем, чтобы грабители захоронений не ушли от возмездия. Возможно, радиоактивность представлялась им одним из воплощений Ра — бога солнца. Гонейм прав, утверждая, что след этого верования следует искать в древних манускриптах».

Важным делом была «психическая защита» священных мумий от грабителей могил. «Последним словом» магической науки Древнего Египта был «ореол неприкосновенности». В наше время знатоки тайн и секретов древних гробниц назовут его «поясом излучения». Этот пояс способен отбросить или даже убить осквернителей могил. Умершие защищались и «материальными» способами. «Стражи загробного царства от меня отстраняют людей…» — гласит одна надгробная египетская стела, надпись на которой получила у египтян название «Плач по усопшим».

В числе «стражей» были статуи, ритуальные предметы, «лавры» — злые духи умерших, которые не находят себе покоя после смерти. Они призваны вызывать жуткие галлюцинации у тех, кто без разрешения проникнет в гробницу. Завершая похоронный обряд, жрецы обращались к адским божествам, вампирам потустороннего мира, прося их взять под опеку умершего и нести возле его «тени» бдительный контроль.

Эта «психическая защита» стала основой легенды о знаменитом «проклятии фараона» в связи с открытием гробницы Тутанхамона и непонятной смертью ряда ее исследователей.

«Психическая защита» сыграла большую роль в жизни людей, имевших прямое отношение к гробнице фараона Тутанхамона. Они в полной мере ощутили жестокость «пояса излучения».

Смерть самого Тутанхамона в возрасте девятнадцати лет вызывает тоже много вопросов. Его мумия очень маленьких размеров. Кажется, что Тутанхамон перед смертью по непонятным причинам усох и вновь превратился в девятилетнего ребенка. Ученые выдвинули версию, что Тутанхамон скончался от неизвестной болезни. Другие — что фараона отравили неизвестным ядом…

Американского археолога Роберта Брайера не устраивала ни та, ни другая версии. Он решил докопаться до истины и сделал рентгенографию останков Тутанхамона.

Анализ рентгеновских снимков позволил тогда сделать вывод, что Тутанхамон скончался от очень сильного удара тупым предметом по голове. Таким предметом могла быть боевая деревянная палица. Для большей прочности ее головную, ударную часть оковывали медью с выступающими острыми или округлыми шипами.

По мнению Роберта Брайера, отмеченные на черепе переломы и следы окостенения свидетельствовали о том, что тяжело раненный фараон умер не сразу. Смертельная агония длилась несколько недель. Крепкий молодой человек не хотел «отправляться на запад», — так иносказательно суеверные египтяне называли «страну мертвых».

Второй раз совершать покушение с применением убийственного оружия было опасно. Тогда заговорщики применили какой-то сильный яд. Смертельное снадобье не подвело.

Профессора заинтересовало: кто же мог убить фараона? Чтобы отыскать цареубийцу, он углубился в изучение истории двора юного правителя.

Вступив на престол, юный фараон, не имевший опыта, с большим трудом мог справляться с ролью мудрого властителя. В повседневных делах управления государством он вынужден был опираться на мудрых советников. Вначале он создал при себе из числа приближенных коллегиальный орган наподобие государственного совета.

Коллегиальный совет просуществовал не слишком долго. Юный монарх выделил из числа советников придворного сановника по имени Эйе. Это был умный, хитрый, коварный человек, если смог обвести всех вокруг пальца и завоевать полное доверие фараона.

Эйе был назначен первым министром. Теперь мы знаем, что Тутанхамон, сам того не ведая, подписал себе смертный приговор. На то время Эйе было не более пятидесяти пяти лет. Это был опытный, властолюбивый человек. Естественно, что Эйе решил сам стать единовластным владыкой Египта. Первый министр быстро стал одним из наиболее влиятельных людей в стране. С недовольными, недоброжелателями, своими откровенными врагами Эйе расправлялся, пользуясь как прикрытием именем Тутанхамона.

Эйе получил пост командующего дворцовой стражей. Фактически это была небольшая армия. Это давало Эйе почти неограниченную власть в обособленном от столицы дворце. Эйе взял на себя командование элитным корпусом боевых колесниц. Он смог стать и верховным жрецом.

Теперь в случае неожиданной смерти фараона первый министр имел возможность разного рода угрозами принудить вдову фараона стать его женой. Таким образом Эйе мог занять трон на вполне законных основаниях.

Древние римляне не зря обосновали справедливый, верный принцип права: ищи, кому выгодно. Именно первому министру Эйе было выгодно избавиться от Тутанхамона. И вот версия.

Можем представить себе, как по заданию Эйе убийца подкараулил юного фараона в одном из темных закоулков огромного дворца и нанес ему предательский удар сзади палицей.

Удар оказался не смертельным. Фараон мог выздороветь или на смертном ложе отдать распоряжение казнить всех подозреваемых, в том числе и коварного Эйе. Чтобы этого не случилось Эйе решил применить самое верное, надежное средство — яд.

После похорон фараона Эйе различными способами настойчиво вынуждал вдовствующую царицу выйти за него замуж.

Безутешная вдова Тутанхамона, юная Анхесенпаамон, знала, чьих подлых рук дело — убийство ее мужа. Она не хотела становиться женой нового фараона. На то время верховный жрец Атона — Солнечного диска — стал верховным жрецом Амона. Ему, Верховному жрецу, было шестьдесят, выходить замуж в восемнадцать лет за глубокого старца — невеселая перспектива. Жрец Эйе, кроме того, был чужеземцем — хеттом по происхождению, представителем покоренного народа.

Не одну бессонную ночь провела царица Египта в тягостных размышлениях, что же делать. Страна не могла долго оставаться без фараона. Однако не было претендента из царского дома: Тутанхамон — последний из династии — был коварно убит. Двух мертворожденных младенцев похоронили Анхесенпаамон и Тутанхамон. Даже опекунство не было над кем взять. Нет сына.

Награждение Эйе, первого министра при Эхнатоне и Тутанхамоне: Эхнатон, Нефертити и царевны в «окне явлений» (совр. Телль-эль-Амарна)

Острый ум подсказал Анхесенпаамон обратиться за советом к своей матушке Нефертити. Матушка поразмышляла и дала совет: лучше хетт молодой, нежели старый. Надо звать в фараоны молодого чужеземца.

Верный человек тайком поскакал в страну Хатти с секретным посланием. В нем говорилось: «Мой муж умер, а сына у меня нет. О тебе говорят, что у тебя много сыновей. Если бы ты послал мне одного из своих сыновей, он мог бы стать моим мужем. Я ни за что не возьму в мужья одного из своих подданных. Это меня страшит». Получив послание, умудренной длительным царствованием правитель хеттской державы Суппилулиум был явно озадачен. Верный агент Эйе ничего ему не сообщил о смерти Тутанхамона. Выходит, Эйе сознательно обманул Суппилулиума, чтобы захватить трон.

Мысли теснили одна другую. Что с Египтом? Что с царицей Египта?

Суппилулиум побоялся провокации и послал в Египет своего человека, якобы для выражения соболезнований. Тот все узнает и в кратчайшее время донесет.

Посол добрался в Фивы очень быстро. И ему сразу все стало ясно. При дворе фараонов глубокий траур. Посланник тайно встретился с царицей и передал ей опасения хеттского царя.

Вскоре царь получил второе послание.

«Почему ты говоришь: „Они-де меня обманывают? Если бы у меня был сын, разве я бы обратилась к чужеземцу и тем предала свое горе и горе моей страны огласке? Ты оскорбил меня, так говоря. Тот, кто был моим мужем, умер, и у меня нет сына. Я никогда не возьму кого-нибудь из моих подданных в мужья. Я писала только тебе. Все говорят, что у тебя много сыновей. Дай мне одного из твоих сыновей, чтобы он мог стать моим мужем“».

Теперь Суппилулиуму не нужно было послание царицы: верный человек все рассказал сам. Но письмо из Египта он привез. Анхесенпаамон надеялась, что послание окончательно убедит царя хеттов.

Вскоре царевич был готов к путешествию в Египет. Самый быстрый и выносливый конь понес его к власти над великой державой. В путешествии царевича сопровождали самые верные слуги. А еще в эскорте находился палач — для расправы с предателем Эйе.

Царевич почти загнал лучшего в Хеттии коня, но все же успел вовремя.

Похороны Тутанхамона были назначены на семидесятый день после смерти, следовательно, в запасе было еще достаточно времени.

Царевич с превосходно вооруженными воинами пренебрег советом отца. Он успевал и должен был добираться до Фив окольными путями. Хотя они тоже бдительно контролировались будущим фараоном Эйе, у которого уже не оставалось другого выхода. На границах и дорогах не было даже щели, через которую мог бы проползти жук-скарабей.

Хеттского царевича убили за миг до его всемирной славы. Царевича встретила «делегация царицы» — огромный почетный эскорт для будущего фараона.

Будущее солнце Египта погасло в одну ночь. Царевича убили подлым способом. Вырезали всю охрану, предварительно усыпив.

Похороны Тутанхамона состоялись без хеттского царевича.

К. Брукнер в книге «Золотой фараон» красочно описывает сцену похорон Тутанхамона:

«Началось время торжественного погребения. Высшие сановники государства тянули саркофаг на санных полозьях. На них лежал гроб, в котором покоилось набальзамированное тело фараона Тутанхамона.

Этот гроб был самым красивым произведением искусства, какое Менафт когда-либо видел. Он был выкован из листового золота толщиной с бычью кожу. Лучшие ювелиры Египта сделали его в форме скульптуры бога Осириса. Он излучал такой блеск, что многие закрывали глаза. Он был уложен в нижнюю половину второго гроба, вырезанного из дуба, позолоченного и так же, как и металлический гроб, сделанного в виде бога Осириса. Теперь там лежал золотой бог во всем своем великолепии и ждал, пока жрецы польют его священным маслом. Лик его сиял; блестели драгоценные камни и цветная эмаль. Сверкало ожерелье из красных и желтых золотых бусин и синих камней. Фигуры двух богинь, искусно выкованные из металла, своими крыльями укрывали тело бога-царя, как будто хотели защитить его в вечности.

Очарованный красотой этого произведения искусства, камнерез Менафт был тогда убежден в том, что в золотом гробу действительно покоится бог. А когда после торжественной церемонии крышка второго гроба была закрыта, Менафт понял, что и через тысячелетия ни один мастер не сможет создать ничего подобного.

Позолоченный деревянный гроб тоже был настоящим чудом искусства. Его вложили в третий гроб так точно, что между ними невозможно было даже просунуть палец. И этот третий также воспроизводил фигуру Осириса и был весь покрыт золотом.

Все три вставленные друг в друга гроба были потом помещены в кварцитовый саркофаг, и молодая вдова Анхесенпаамон подошла и попрощалась с покойным.

Она была еще совсем ребенок и плакала навзрыд, как дитя, когда в сопровождении жрецов шла к саркофагу. Долго и пристально смотрела она на большой позолоченный деревянный гроб, в котором покоилось тело ее супруга. Сходство черт лица любимого с очертанием лица Осириса, в виде которого был сделан гроб, смущало ее. При свете многочисленных масляных лампочек металлическая облицовка сверкала, как золотой покров, и Анхесенпаамон казалось, будто бог дышит. Глаза из черного обсидана и прозрачного белого алебастра, казалось, смотрели на богов. А полные губы словно готовились рассказать о тайнах потустороннего мира.

Жрецы бормотали последние заупокойные молитвы. Запах курящегося ладана и благовонных масел и смол наполнял помещение. Пламя масляных ламп колебалось. Тускло блестело золото. Тени метались по стенам. Предостерегающе покашливал верховный жрец. И тогда девочка-царица Анхесенпаамон пришла в себя. Она бросила робкий взгляд на присутствовавших, потом быстро наклонилась над саркофагом. Дрожащей рукой положила она венок из цветов вокруг царских символов — урея и головы коршуна — на лбу Осириса».

Ранее уже говорилось, что в 1968 году при рентгеновском анализе останков фараона Тутанхамона в его черепе обнаружили осколок кости. Ученые предположили, что Тутанхамон умер насильственной смертью, получив удар по голове тяжелым предметом. Были и другие версии о насильственной смерти юного фараона — ранение мечом, падение с колесницы. Все они были опровергнуты в 2005 году. Анализ 1700 снимков, сделанных с помощью компьютерных сканеров, показал, что кости черепа в момент смерти Тутанхамона оставались целыми, а повреждения появились во время вскрытия гробницы.

Для вскрытия золотого саркофага и снятия золотой маски археологи использовали металлические раскаленные полосы. В результате этого была частично повреждена мумия Тутанхамона.

Ученые из итальянского университета Больцано, входящие в состав международной группы по исследованию мумии Тутанхамона, выдвинули еще одну версию смерти фараона. Они посчитали, что Тутанхамон умер в результате заражения крови после удара мечом в колено. Однако они отклонили свою версию после того, как обнаружили в правой коленной чашечке фараона остатки тончайшей золотой пластинки с символическими изображениями животных. Скорее всего, этот фрагмент одежды Тутанхамона попал в рану, когда проводилась мумификация владыки.

Новые томографические исследования, проведенные египтологом Захи Хавассином, показали, что восемнадцатилетний Тутанхамон умер естественной смертью, получив осложнение после открытого перелома бедра. Ученые считают, что травма вначале не представляла опасности для жизни, но вскоре рана воспалилась, началась гангрена. Это уже было опасно для жизни. Как видим, только в наше время была разгадана тайна смерти юного фараона.

И все же с определенной достоверностью можно сказать, что в преждевременной смерти Тутанхамона виновен Эйе.

Верховный жрец — главный эскулап, следивший подолгу службы за состоянием здоровья фараона, — не выполнил своего долга как врач. Он пошел против клятвы, которую знали медики и в те времена. «Не навреди!» — говорили врачи еще до Гиппократа.

Медицина Древнего Египта была на достаточно высоком уровне. Травма фараона Тутанхамона — серьезное дело, но вылечить пациента было возможно. Эйе, очевидно, просто не захотел, чтобы юноша выздоровел. Дело было пущено на самотек. Результат оказался трагическим. А ведь Эйе как никто знал организм Тутанхамона. Именно Эйе участвовал в обряде обрезания мальчика.

Жрец торопился к трону и не оставил фараону ни малейшего шанса на выживание. Его просто не лечили.

Эйе все-таки добился своего. Профессор Роберт Брайер отыскал в одном из немецких музеев древнеегипетское обручальное кольцо; На орнаментальных завитках кольца искусными мастерами-ювелирами были вырезаны имена молодоженов: Эйе и Анхесенпаамон!..

Смертельное «проклятие фараонов» заставила вспомнить снова загадочная смерть двенадцати человек, которые участвовали в 1973 году в Кракове во вскрытии и исследовании гробницы польского короля Казимира IV Ягеллончика, правившего с 1447 по 1492 годы. Польский вариант «смертельного проклятия» заставил медицинских экспертов заняться более тщательным изучением обстоятельств этого трагического феномена.

Подробное изучение анализов, взятых в саркофаге, позволило найти неизвестные науке бактерии. Был обнаружен особенно агрессивный микроб, который часто встречается в болотистых местах или прогнивших от влаги сооружениях. До 1984 года ученые и не предполагали, что этот опасный микроорганизм может прожить сотни лет под землей и сохранить такую активность…

В 1985 году врач-педиатр Каролина Стенгер Филипп защитила в Страсбурге диссертацию на тему «Проклятие фараонов». Талантливый ученый, Филипп пришла к выводу, что причиной гибели людей стала иммуноаллергическая бронхопневмопатология, которую вызывает особого рода грибок, уже известный медикам. Но для развития данного грибка необходима влажность, а ее и не было, по утверждению специалистов, в гробнице. Наглядным подтверждением этому служили отлично сохранившиеся экспонаты из усыпальницы Тутанхамона.

Вот почему многие сомневаются: не является ли смертельное «проклятие фараонов» заболеванием, известным древним египтянам, однако еще не познанным наукой современности?

Еще один вопрос остается нерешенным. Случайно ли попал в гробницу Казимира IV Ягеллончика смертоносный микроб или он был помещен туда умышленно?

Хоремхеб — фараон «по справедливости»

Хоремхеб (1342–1338 гг. до н. э.) считается основным ликвидатором религиозной реформы, которую провел Эхнатон.

Хоремхеб принадлежал к аристократическому роду монархов Алебастронполя, являясь, таким образом, представителем номовой знати, тесно связанной с высшим жречеством. Хоремхеб занимал ряд административных и военных должностей. При слабых преемниках Эхнатона, постепенно поднимаясь по лестнице званий и должностей, занял ряд крупнейших постов в государстве. Во времена правления Тутанхамона он занимал высокий военный пост, командуя войсками во время азиатского похода. По его собственной версии, в этот период реальная власть находилась в его руках. Хоремхеб называл себя «величайшим из великих, могущественнейшим из могущественных, великим владыкой народа… избранником царя, главенствующим над Обеими Странами в управлении, военачальником над военачальниками двух стран». Его политическое влияние было очень большим. Сосредоточение крупных должностей в руках Хоремхеба в итоге дало ему возможность, опираясь на фиванское жречество, произвести государственный переворот.

Захватив власть в свои руки, Хоремхеб преподнес узурпацию власти как выполнение непосредственной высшей воли богов. В своей надписи самозванец пишет о том, что «сердце… бога… пожелало возвести своего сына на свой вечный престол, и поэтому бог проследовал с ликованием в Фивы… со своим сыном в объятиях… чтобы привести его к Амону, чтобы облечь его в сан царя». И все же Хоремхеб должен был узаконить свой насильственный захват высшей государственной власти. С этой целью он вступил в брак с царевной Мутноджмет, сестрой жены Эхнатона.

На протяжении всего царствования Хоремхеб старался подчеркивать законный характер своей власти. В одной из надписей он называет фараона Тутмоса III «отцом своих отцов», а в годы своего царствования он как верный потомок своих великих предшественников восстановил гробницу Тутмоса IV. Этим поступком Хоремхеб старается подчеркнуть свою непосредственную связь с предыдущими властителями.

Взяв власть в свои руки, Хоремхеб открыто объявил себя сторонником высшего фиванского жречества. Он одновременно восстановил культ фиванского бога Амона. Выполняя требования жрецов Амона, Хоремхеб начал полную ликвидацию реформы Эхнатона. Уничтожая культ Атона и преследуя его сторонников, Хоремхеб предал проклятию память Эхнатона.

Город, построенный Эхнатоном, был покинут жителями и предан разрушению. Имя Эхнатона и его бога Атона уничтожилось на всех памятниках и было предано забвению. Эхнатона начали называть «преступником из Ахетатона». Годы царствования Эхнатона были причислены к годам царствования других фараонов.

Хоремхеб не забывал о восстановлении храмов Амона. «Он восстановил храмы от болот Дельты до Нубии. Он сделал их /богов,/ изображения в большем количестве, чем прежде, умножая красоту в том, что он делал… Он воздвиг им храмы; он сделал сотни изображений, правильно воспроизведя их тела и /украсив их/ всевозможными чудными драгоценными камнями. Он восстановил рубежи богов в областях этой страны, он обставил их так, как это было испокон веков. Он установил для них ежедневные жертвоприношения. Все сосуды в их храмах были сделаны из серебра и золота. Он назначил в них жрецов и священнослужителей и отборные войска. Он даровал им земли и скот с полным снаряжением».

Амон получил все свои прежние вклады, а доходы всех его храмов были восстановлены.

Все это должно было обеспечить Хоремхебу прочную поддержку жреческой партии во всей стране.

Торжество Амона воспевали его последователи: «Как обильны владения того, кому ведомы дары этого бога /Амона/, царя богов! Мудр тот, кто знает его, счастлив тот, кто служит ему, обретает покровительство тот, кто следует ему». Жрец Амона Неферхотеп прославлял падение врагов Амона: «Горе тому, кто нападает на тебя! Твой град существует, а нападавший на тебя — низвергнут. Тьфу (Sis) на того, кто грешит против тебя где бы то ни было… Солнце того, кто тебя не знал, закатилось, а того, кто знает тебя, — сияет. Святилище того, кто нападал на тебя, лежит разрушенным во мраке, а вся земля — озарена светом».

Возвращение к прежней религиозной политике связано и с возобновлением той военной политики, которая проводилась предшественниками Эхнатона. С этой целью Хоремхеб провел ряд административных реформ. Хоремхеб реорганизовал податную систему, принял жесткие меры против мародерства воинов и взяточничества чиновников.

Большое внимание Хоремхеб обратил на реорганизацию армии. Все войско было разделено на две большие части согласно двум основным направлениям военной политики Египта: одна — в южной области, другая — в северной области.

Традиционную завоевательную политику Египта Хоремхебу было трудно возобновить в полной мере — он смог сделать в данном отношении только ряд робких попыток. Он совершил небольшой военный поход в Сирию. Сохранились надписи времени царствования Хоремхеба, в которых упоминаются победы над хеттами. Более крупных успехов Хоремхеб достиг на юге во время завоевательных походов в Нубию. Роскошные рельефы, сохранившиеся на стенах храма в Сильсиле, рисуют триумф, торжественно отпразднованный Хоремхебом после большой победы, одержанной над нубийскими племенами.

Укрепление египетского господства в Нубии дало возможность вновь отправлять экспедиции в Пунт. Рельеф, сохранившийся на стенах Карнакского храма, изображает Хоремхеба, принимающего во время аудиенции вождей Пунта. Покоренные вожди несут фараону в виде дани мешки с золотым песком и другие предметы.

Еще один рельеф представляет, как Хоремхеб приносит в дар фиванскому богу Амону богатые дары, полученные из Пунта. В приведенной здесь же надписи подчеркивается, что фараон приносит в жертву богу Амону «дань Пунта», захваченную благодаря его «победоносной мощи». «Ты поверг их вождей (Пунта — В.П.) в трепет… — восклицает автор надписи, придворный поэт. — Велика твоя мощь в каждой стране!».

Новому фараону необходимо было золото — много, много золота. И все поговаривали, что Хоремхеб руководил ограблением гробниц. Ведь он был в курсе всех тайн и обрядов, сопровождавших покойного. Он знал официальные источники, заранее извещавшие о месте будущего захоронения, расположении коридоров и т. п.

И все же Хоремхеб необычайно уважительно отнесся к гробнице Тутанхамона. Это было поразительно. И в самом деле: Хоремхеб испытывал к покойному особую неприязнь. Именно по распоряжению Хоремхеба со стен храмов, с цоколей памятников, стел было тщательно стерто, выскоблено имя Тутанхамона. Хоремхебу было прекрасно известно, какие несметные сокровища хранятся в его смертных покоях.

Полководец-фараон Хоремхеб на барельефе в его гробнице в Мемфисе

Власть Хоремхеба была настолько велика, что он, безусловно, не встретил бы никакого сопротивления со стороны жрецов, которые скорее всего и умертвили Тутанхамона. Однако Хоремхеб отказался от идеи ограбления пирамиды убитого фараона. Видимо, Хоремхеб знал, что там скрыта некая защитная сила, которую он не в состоянии одолеть. Возможно, убедился в этом на собственном опыте. Ведь мумия Тутанхамона все-таки была извлечена наружу спустя несколько лет после захоронения, но ее тотчас же водворили на прежнее место.

Нужно вспомнить следующее. Философское учение древних египтян о собственном «я» сводилось к трем сущностям человека: Хат — физическая, Ба — духовная, Ка — единение Хат и Ба. Ка — живая, живописующая проекция человеческого существа, которая даже в мелких деталях воплощает индивидуальность каждого человека. Ка — энергетическое поле, которое защищено многокрасочной аурой. Одно из назначений Ка — обеспечение единства духовного и физического начал.

Ка — мощная сила, но стоит ему покинуть мертвое тело, как он слепнет и становится неуправляемым. С этого момента Ка необычайно опасен.

Его необходимо успокоить, умилостивить. Вот почему были так распространены в Древнем Египте обряды приношений пищи мертвым, заупокойные молитвы. Надгробные изображения, показывающие облик умерших, служили своеобразной опорой, убежищем Ка, не давая ему покинуть гробницу — иначе случится беда. Тогда жертвой Ка может оказаться любой, даже ни в чем не виновный человек, стоит ему не понравиться вышедшему из повиновения Ка. В Древнем Египте были колдуны, которые могли, обойдя все препятствия, выпустить на волю могущественную энергию Ка. Они могли целенаправленно использовать Ка в качестве наемного убийцы.

Если к большой энергетической силе Ка добавить магическую силу слова и высокий чин лежавшего в склепе, то станет ясным, почему проклятие фараонов безотказно действовало на умы подданных.

Можно прийти к выводу, что инициаторами грабежей знатных людей являлись не шайки оборванцев, бродяг, люди без роду, без племени. На подобное дело могли пойти лишь те, кто был в курсе тайн и обрядов, которые сопровождали покойного. Этим можно объяснить ту легкость, с которой воры всякий раз обыскивали гробницу. Ведь в их распоряжении была официальная информация, рассказывающая о месте каждого захоронения, расположении коридоров и пр. Как видим, и в Древнем Египте пышным цветом цвела коррупция на государственном уровне.

Понятно и поведение Хоремхеба, который так уважительно отнесся к гробнице Тутанхамона. Хоремхеб сознательно отказался от идеи ограбления пирамиды, поскольку превосходно понимал, что в гробнице спрятана сила Ка, которую он не в состоянии одолеть.

Прежде чем замуровать гробницу, египетские жрецы умерщвляли рабов медленным, зверским способом. Дело здесь не в том, что они знали все тайны входов и ловушек, которые сами строили. Дело, скорее всего, в том, что Ка этих несчастных людей, полное ярой ненависти, муки, безысходного отчаяния, сосредоточилось в подземном склепе. Потревоженное Ка могло принести огромное несчастье тому, кто сделал бы попытку проникнуть в погребальную камеру. Неудержимое, слепое Ка расправилось бы с этим человеком почти мгновенно.

Хоремхеб прекрасно все это понимал и посему не решился тревожить покой фараона и его Ка.

«Простолюдин» Хоремхеб проявил большие административные способности для восстановления порядка в долине Нила. Были составлены новые законы, возводились храмы, рос боевой дух египетской армии, пополненной способными командирами. Постепенно дальновидный Хоремхеб восстанавливал египетское влияние в регионе.

Фараон понимал важное значение торговли с северными территориями для дальнейшего укрепления своего царства.

Хоремхеб был женат на Мутноджмет, дочери жреца Эйе, и через его сестру — царицу Тейе — был племянником братьев Эхнатона и Тутанхамона-Хоремхеб и Мутноджет жили в согласии на протяжении тридцати пяти лет. Одно омрачало их счастливый брак: и эта царица не смогла подарить мужу наследника мужского пола. Зато у Хоремхеба на выданье было пять дочерей. Хоремхеб был практичным человеком, поэтому он не исключал возможности брака египетской принцессы с чужеземным царем. Одна из его дочерей по имени Шарелли стала супругой царя Никмадду из Угарита. Таким образом фараон скрепил союз с самым преуспевающим и могущественным портом на побережье Леванта. Однако Хоремхеб старался заполучить и более ценный дар — мир и стабильность в Южном Ханаане.

Ко двору царя Соломона были отправлены послы с предложением царю Израиля руки второй дочери Хоремхеба. В приданое фараон предлагал отдать город Газер, захваченный во время военной кампании от имени Тутанхамона тридцать лет назад. Стороны заключили сделку. Вскоре Соломон принял дочь Хоремхеба как свою главную жену и царицу в обмен на политическую дружбу с Египтом. Теперь у фараона появилась возможность поставить под контроль и обезопасить все торговые пути в Ханаане. Без шумных угроз и военных действий, требовавших огромных расходов, Египет породнился с новой державой.

Брачный союз позволил закрепить сотрудничество двух держав без единого броска копья или выстрела из лука.

У Соломона была большая армия на колесницах. Его «силы быстрого реагирования» в виде элитной части молодых воинов, известных как неарим («молодые храбрецы»), представляли значительную военную мощь.

Соломон благоразумно отдал город Веф-Эин на восточной оконечности долины Изреель под управление египетского гарнизона, который был расквартирован там для контроля над восточным проходом в центральные территории Израильского царства. Таким образом египетские войска защищали Соломона от вторжения на протяжении многих лет, пока действовал мирный договор между Египтом и Израилем.

Дочь фараона (чье имя не сохранилось) не жила со своим мужем. Этот брак имел явно политический характер. Царь Соломон построил для нее дворец у дороги в Сихем (в настоящее время называется Наблусской дорогой) к северу от «града Давидова» и горы Мориа, где затем был построен храм. В отрывке из 2-й книги Паралипоменон объясняет, почему это было сделано:

«А дочь фараонову перевел Соломон из города Давидова в дом, который построил для нее, потому что, говорил он, не должна жить женщина у меня в доме Давида, царя Израилева; ибо свят он, так как вошел в него Ковчег Господень».

Известный полководец Хоремхеб не был отъявленным солдафоном. Даже в походе он любил уют и женскую ласку. Фараон создал свой походный гарем и старался, чтобы жизнь его походных жен была комфортной. Вот что пишет один из папирусов эпохи фараона Хоремхеба (Махи):

«Задумало сердце мое осмотреть красоту столицы, в которой я живу.

Встретила я Махи на колеснице вместе со свитой его.

Не смогла я сдержать себя и пройти мимо непринужденно,

Но устремилась к нему, не разбирая пути.

Как глупо ты, мое сердце! Зачем ты покоряешься Махи?

Если я подойду к нему, услышит он биение мое.

„Вот я принадлежу тебе“, — как бы скажу я ему,

И он прославит мое имя и назначит меня в главный гарем,

Который постоянно следует за ним».

Твердая рука и железная воля Хоремхеба по укреплению порядка дали себе знать сравнительно быстро. Хоремхеб подчинил себе Совет. Начальники Девяти Луков (чужеземных народов) пришли с поклонением к Хоремхебу как с Юга, так и с Севера. Они восхваляли его, словно бога. Его приказы исполнялись быстро и точно.

Народ понял благие намерения своего властителя: «благосостояние и здоровье» (царское приветствие) испрашивались для него, его приветствовали как «Отца Обеих стран».

Имея поддержку армии и благословение жреческих верхов, Хоремхеб принял решение, что пришла пора приняться за искоренение коррупции и взяточничества в среде чиновников, за укрепление податной и административной системы.

Хоремхеб лично продиктовал писцу ряд мер и специальных законов. Все они были направлены против вымогательства со стороны административных и фискальных чиновников.

Наказания, которые предлагал ввести Хоремхеб, были суровыми.

Сборщик податей, которого признавали виновным в вымогательстве, приговаривался к отсечению носа и изгнанию в Джару — город на границе Азии, затерянный среди песков Аравийской пустыни.

Войска, которые отправляли административные функции, часто грабили крестьян, арендовавших скот у государства. «Они ходили из дома в дом, избивая и грабя, причем не оставляли ни одной шкуры /скота/». Новый закон гласил, что, если у крестьянина солдаты отняли шкуру скота, тот не виноват перед царским надсмотрщиком за скотом. С солдатом, виновным в грабеже, обращались сурово: «Что касается любого члена армии, о котором будут говорить, что он ходит и похищает шкуры, то впредь от сего дня он будет подлежать действию закона в виде получения ста ударов, причиняющих пять ран, и отнятия взятых им шкур».

Хоремхеб лично ездил по всей стране и проверял исполнение законов.

Фараон уделил большое внимание подбору двух визирей: одного для Фив, а другого — для Гелиополя, или Мемфиса. Хоремхеб называет их «совершенными в отношении речи, прекрасными в отношении добрых качеств, ведающими, как судить сердце, внимающими словам из дворца, законам из судебной палаты. Я назначил их, чтобы судить обе страны… Я посадил их в двух великих городах Севера и Юга».

Фараон предостерег визирей против взяточничества: «Не принимай вознаграждения от другого… Как будут подобные вам судить других, когда среди вас находится человек, преступающий законность?».

Чтобы отучить местных судей от взяточничества, Хоремхеб предпринял необычайно смелый шаг. Фараон уменьшил налог золотом и серебром на всех честных чиновников судопроизводства и дал им разрешение удерживать в сбою пользу все доходы с должностей, чтобы у них не было извинения за незаконные действия, которые обогатят их.

Хоремхеб создал местные палаты по всей стране, ввел строгий закон против получения взяток членами местной палаты, или «совета». «Теперь что касается какого бы то ни было чиновника или какого бы то ни было жреца, о котором будут говорить: „Он сидит, дабы отправлять правосудие в судебном присутствии и совершает там преступления против законности“. То зачтется ему как коренное преступление. Вот мое величество совершило это, дабы улучшить законы Египта». Чтобы заинтересовать чиновников в исполнении законов, фараон назначил им очень большое содержание. Если чиновники отправлялись для проведения ревизии в провинцию, то фараон перед отъездом устраивал им роскошный прием в своем дворце. Во время пира Хоремхеб лично появлялся на балконе, обращался к каждому чиновнику поименно и бросал вниз щедрые дары. Чиновникам на время ревизии давалось много ячменя и пшеницы, «и не находилось никого, кто ничего не имел бы /после этого/».

Проведенные мероприятия записаны Хоремхебом на огромной стеле около 16 футов высотой и около 10 футов шириной. Эта стела поставлена перед одним из Карнакских пилонов. На стеле имеется примечание Хоремхеба: «Мое величество законодательствует для Египта, дабы сделать процветающей жизнь его обитателей». Применение заканчивается просьбой: «Внимайте этим первым велениям моего величества, управляющего всей страной, когда мое величество вспомнил случаи угнетения, происходящие перед лицом страны».

Солдат по призванию, фараон «по справедливости», Хоремхеб как никто другой из царей заботился о благе народа.

О Хоремхебе можно сказать: «Вот, его величество проводило все время, преследуя целью благосостояние Египта».

Интересный факт: рельеф на гробнице Хоремхеба изображает его в потустороннем мире в образе крестьянина.

Принцип Рамзеса II: «сгибай толпу!»

Фараон Рамзес II царствовал в Египте шестьдесят шесть лет: с 1290 по 1224 г. до н. э. Рамзеса II называли «молодое солнце Египта», «гора золота», «совершенный образ Ра», «солнце всех стран». Он скончался в возрасте около девяноста лет. Застывший в смертной маске лик знаменитого фараона излучает волю: орлиный нос, мощная челюсть, мясистые губы. Руки красивы, ногти выхолены. Это человек действия и высокой культуры. Это — великий Рамзес II.

Уже в юные годы он обладал несгибаемой волей. В нем чувствовалась властность, заложенная самой природой. Властелин мира, Рамзес II заставлял людей жить и умирать по своей воле. Имена Рамзеса II обладали магической силой. Он не упускал ни единого случая, чтобы напомнить народу своей страны, кто его настоящий благодетель. Источники говорят о том, что Рамзес II — духовный пастырь Египта, живая душа государства. Тексты и памятники запечатлели все благоверные деяния фараона Рамзеса II, убедительно доказывая, что эти деяния были необходимы народу. Царская теология сделала Рамзеса II земным богом.

Его отец фараон Сети I, понимая характер сына, старался приобщить юного Рамзеса к правлению. «Венчайте царя, чтобы я узрел его совершенство при жизни», — приказал Сети I. В десять лет Рамзес уже обладал большой физической силой, командовал воинским подразделением. Он участвовал в одном из походов против Ливии. Закалка в условиях боевых действий сказалась. Превосходный возничий колесницы, Рамзес получил чин капитана.

Рамзесу было чуть больше двадцати лет, когда он похоронил своего отца.

Теперь во дворце поселился новый фараон, считающий себя оплотом Египта, золотым соколом, простершим свои могучие крылья, чтобы дать людям благодетельную тень. Чужеземцы трепещут перед Рамзесом II, его имя узнали во всей Вселенной. Рамзес II «могуществен как огонь, он подобен шакалу, который в мгновение ока обегает землю, он свирепо рыкающий лев с выпущенными острыми когтями». Кстати, у Рамзеса II был ручной лев, которого фараон брал с собой на войну.

В конце апреля пятого года своего царствования молодой фараон Рамзес II выступил из города Джару во главе своих войск. На то время египтяне были вытеснены хеттами из Сирии.

Для войны с египтянами хеттский царь Муватталлу собрал 35 тысяч пеших воинов и 3500 боевых колесниц.

Оба войска двигались навстречу друг другу, еще не зная, что вскоре они сойдутся под стенами сирийского города Кадеша. Отряд Амона, в котором находился сам фараон, составлял авангард его войска. Остальные отряды — Ра, Пта и Сетха — следовали за ним.

Фараон Рамзес II на боевой колеснице

Достигнув города Кадеша, утомленные египетские войска отдыхали, задав корм лошадям и приготовляя пищу, когда были пойманы два азиатских шпиона. Представ перед фараоном после того, как их безжалостно избили, шпионы признались, что Муватталлу и вся его армия спрятаны позади города.

Фараон быстро собрал военачальников отряда Амона, чтобы сообщить новость, только что выбитую из двух шпионов палками. «Смотрите, — сказал он им, — что сделали начальники разведчиков вассальных князей, управляющих этим краем. Они твердили мне: „Хити (хетт Муватталлу — В.П.) находится в стране Халупу, куда он бежал от твоего величества, лишь только узнав о твоем появлении“. Так говорили они постоянно, и вот я сейчас только узнал от двух шпионов из страны Хити, что подлый Хити наступает на нас в союзе со многими народами, бесчисленными как прибрежный песок, что он стоит позади проклятого Кодшу (Кадеша — В. П.), и никто из разведчиков подвластных нам князей этого края ничего не знает об этом!».

Рамзес приказал своему визирю как можно быстрее привести отряд Пта. Рамзес ничего не знал о катастрофе, разразившейся в этот момент над отрядом Ра, подходившим к лагерю с юга.

Допрос хеттских шпионов воинами Рамзеса II

«И вот когда его величество сидел, беседуя со своими вельможами, упрекая их в нерадении, явился хеттский царь со своими многочисленными странами; они появились с южной стороны от Кадеша, и они прорвали отряд Ра в его центре, в то время как он двигался вперед, не зная и не будучи готов к битве». Атаковавшие силы хеттов состояли сплошь из колесниц. Маршировавшая пехота Рамзеса была приведена нападением врага в полное расстройство.

Южная часть дезорганизованного отряда была полностью уничтожена, остальные воины бежали к северу, по направлению к лагерю Рамзеса, в полном беспорядке, потеряв много пленных и усеивая позорный путь отступления своей военной амуницией.

Фараон узнал о разгроме, увидев паническое бегство остатков уничтоженного отряда, в числе которых были два его сына. Египетские царевичи перепрыгнули через баррикаду, настигаемые хеттскими колесницами, преследовавшими их по пятам. Тяжело вооруженная гвардия фараона быстро сбросила с колесниц и убила нападавших. За первым натиском на нее обрушилась масса из 2500 азиатских колесниц. Отряд Амона, уставший после долгого перехода, без оружия, без офицеров, был настигнут этой лавиной. Остатки бежавшего отряда Ра метались по лагерю. Разгром был полный.

Рамзес сурово обвинял своих воинов, которые бросили его одного среди врагов, отчего ему пришлось уповать лишь на помощь Амона: «Как ничтожны вы сердцем, мои колесничие! Нет у меня отныне доверия к вам. Разве есть хоть один среди вас, кому я не сотворил бы добра в стране моей? Не одарил ли я вас как владыка, когда вы были бедны? Не назначал ли я вас по благосклонности своей начальниками? Не отдавал ли я сыну имущество отца его, положив конец всякому злу в сей стране? Я дал вам рабов и вернул вам других, отобранных у вас.

Всякому, обращавшемуся с просьбой ко мне, я говорил каждодневно: „Исполню я это“. Никогда еще не делал владыка для войска своего того, что совершало мое величество по прошениям вашим. Я позволил вам обитать в городах ваших, когда вы не выполняли обязанности воинов, и моим колесничим открыл я доступ в города их, говоря: „Я тоже найду их в тот день, в час сражения“». (перевод М. Коростовцева).

От неминуемой гибели фараона спас счастливый случай. Хетты и азиаты, сойдя со своих колесниц, забыв про всякую дисциплину, начали грабить египетский лагерь.

На грабителей внезапно напал отряд рекрутов Рамзеса, пришедший с морского берега для соединения с армией фараона в Кадеше. Грабители были застигнуты врасплох и убиты все до единого.

Фараон проявил чудеса личной отваги. Придворный летописец фараона так описывает неисчислимые подвиги Рамзеса II: «При виде первых колесниц Хити фараон испустил вопль ярости и гнева. Он накинул на себя доспехи и ринулся в самую гущу схватки. Несколько колесниц, устремившихся вслед за ним, были опрокинуты, воины перебиты или захвачены в плен, а фараон очутился среди врагов один со своим конюшим Меняй, отрезанный рядами неприятельских колесниц от своего сопротивляющегося еще войска. Рамзес воскликнул: „Взываю к тебе, о Амон, отец мой! Я окружен многочисленными и неизвестными мне народами. Все племена восстали на меня, и я один стою против них, и никого нет со мною. Мои воины покинули меня, моя конница не защитила меня. И когда я звал их, никто не отозвался на голос мой. Но я верую, что Амон защитит меня лучше, чем миллион воинов и сто тысяч всадников, лучше, чем тысячи миллионов братьев и сыновей, собранных вместе. Дела многочисленнейшей толпы людей ничего не значат перед Амоном.

Я действовал по внушению уст твоих, о Амон! Я никогда не преступал заветов твоих, и вот донес славу имени твоего до последних пределов земли!“».

Расположение войск в битве при Кадеше (по «Истории Египта» Дж. Г. Брэстеда)

«Он ринулся на врага, и в одно мгновение десница его поражала их, и они стали говорить тогда друг другу: „Мы не с человеком сражаемся, это Сутеху, великий воин, это сам Ваал. Человек не мог бы сделать того, что он совершает среди нас. Он один без воинов и военачальников отражает сотни тысяч. Скорей побежим укрыть от него нашу жизнь, дыхание уст наших“. Пять раз он устремлялся на них, и пять раз прорванные им ряды снова смыкались вокруг него; наконец в шестой раз ему удалось разбить окружавшее его кольцо вражеской силы и соединиться со своими. Немного их уже оставалось, но стойкой храбростью своей они все еще успевали сдерживать неприятеля».

Три долгих часа, благодаря своему личному мужеству, фараон держал сплоченными свои ничтожные силы. Наконец, на исходе томительного дня, когда солнце клонилось к закату, показались блестящие штандарты Пта. Противники разошлись, чтобы вновь утром начать бой.

На вечернем совещании, учитывая ошибки прошедшего боя, фараон предложил интересный способ совмещения тактики пехоты и колесниц. Утром хетты увидели новое построение египетских войск.

Тяжелую пехоту фараон выстроил квадратом сто на сто человек, вокруг расположил колесницы, вперед отправил легкую пехоту. Это огромное «суперкаре» из десяти тысяч тяжелых пехотинцев, примерно 1–1,5 тысячи человек легкой пехоты, восьмисот колесниц составило основную единицу.

Столь громоздкое на первый взгляд построение на самом деле оказалось гениально простым и эффективным. У такого пехотного квадрата нет флангов и как следствие, охват, прорыв в тыл и окружение для такого построения не слишком опасны. Этот строй можно лишь разбить, что довольно трудно при такой его глубине. Сто шеренг могли, чисто физически, развить такой силовой напор, что построения в восемь, пятнадцать и даже тридцать человек в глубину были бы просто сбиты с ног. В сражении принимало участие несколько корпусов, и они выстроились на расстоянии броска копья друг от друга. Подобное расположение не мешало движению египетских колесниц.

Неотвратимый напор и идея пехоты «от обороны» были очень логичны. В таком случае колесницы воевали со всеми вражескими родами войск, легкая пехота всех обстреливала и пыталась вредить как могла, а тяжелая — мерно, без быстрого маневра и беготни, проламывала вражеские построения, чаще всего пехотные, поскольку колесницы сами старались уйти от прямого удара.

Легкие колесницы, возглавляемые самим фараоном, имели существенное преимущество. Они могли из-за большой скорости диктовать расстояние и направление перестрелов, а в случае проблем — быстро уходить к своей пехоте.

Тяжелые хеттские колесницы оказались неповоротливыми и не смогли оказать действенной помощи пешим воинам.

Египетский летописец восклицал от имени фараона: «Было их всех вместе тысяча боевых колесниц, и все целились прямо в огонь (голова Рамзеса была украшена диадемой с изображением змеи, извергающей огонь…). Но я ринулся на них! Я был как Монт и в мгновение ока дал почувствовать им силу своей руки».

Используя скорость своих экипажей, колесничие уклонялись от массированных атак вражеской пехоты и старались занять выгодную позицию по отношению к врагу для перехода в атаку. Самыми сложными маневрами обусловливались встречи двух враждебных колесниц. Надо было занять место впереди по ходу вражеской колесницы. Потом метнуть в «догоняющую» упряжку копье и, быстро спешившись, атаковать врага. Если колесница оказывалась в положении догоняющей, то возница должен был сделать попытку резко изменить курс, чтобы выйти из-под удара спешенного воина. Боец, если вознице не удавалось совершить данный маневр, должен был выпрыгнуть из колесницы на уже ожидавшего его врага. Дальше наступала ратная потеха. Возницы обычно вплотную подгоняли колесницы к дерущимся, чтобы побеждаемый мог успеть убежать.

Если упряжки встречались на встречных или пересекающихся курсах, то едущие в колеснице пытались перепрыгнуть на ходу во вражеской экипаж, выбив в прыжке его воинов на землю, либо не давали совершить такой прыжок, наставив на врага копья и четко отслеживая все перемещения неприятеля, пока колесницы не разъедутся. Метание копья и дротиков с колесниц было вспомогательным маневром.

Сцена битвы при Кадеше: разбитые хетты ищут спасения, переплывая реку Оронт

Началось долгое противостояние двух мощных держав.

В 1278 г. до н. э. Рамзес II и царь Хатти пришли к единому выводу: конфликт затянулся, ни у какой из враждующих сторон нет перевеса. В таких условиях лучше всего заключить мир. Тем более что возвышение ассирийского государства стало очень сильно тревожить хеттов. Если египтян они знали хорошо, то воинственных ассирийцев побаивались, даже страшились. Лучше всего было в той обстановке заручиться поддержкой такого могущественного союзника, как Рамзес II.

Мир подписали. Текст договора написали на хеттском и египетском языках. Обменялись копиями договоров. Варианты договора высекли на стенах Карнака. За столом переговоров собрались представители Рамзеса II и Хаттусилиса III. Царь Муваталлис к тому времени скончался. На официальной серебряной табличке значился «договор о мире и братстве». Естественно, что договор восхвалял обоих царей, их божественных предков, напоминал о старых дружеских и враждебных отношениях между народами, обращался к богам, призывая их в свидетели. Властители решили устроить все лучше, нежели было прежде. С этого времени вражда никогда не сможет разделить два народа. Дети царей всегда будут уважать данный союз. Основа договора — уважение к данному слову. Основная статья — ненападение и союзничество в случае агрессии извне. Время показало, что условия договора строго соблюдались.

Точные границы не устанавливались, но сохранялся территориальный статус-кво. Будет соблюдаться статья о выдаче политических беженцев, но с ними не станут обращаться как с преступниками.

Договор был отдан под защиту небесных сил и тысячи египетских богов и богов Хатти. Если один из царей изменит хотя бы одному условию договора, говорилось в нем, то боги разрушат его дом, уничтожат земли и подданных. Со стороны египтян договор удостоверял бог Сетх. На одной из табличек показан могущественный египетский бог, обнимающий царя Хатти.

После заключения этого важного договора отношения с хеттами быстро наладились. Сорок шесть лет между двумя народами царило доброе согласие. Цари обменивались письмами, радуясь заключению долгожданного мира. Рамзес II отправил ко двору царя Хатти медика-фитотерапевта и статую божества-исцелителя.

Стараясь искоренить все следы недоверия между египтянами и хеттами, царь Хатти предложил Рамзесу II вступить в брак с одной из своих дочерей. «И сказал он своему войску и вождям: „Да лишимся мы всего нашего добра вместе с моей старшей дочерью, но отнесем дары почитания прекрасному богу (фараону), чтобы он даровал нам мир, чтобы мы жили“. Итак, он повелел отвести старшую дочь, неся перед нею драгоценную дань — золото, серебро, многочисленные редкие и ценные вещи, упряжки лошадей без счета, быков, коз, мириады овец, все дары своей страны».

Наступило время пышному каравану отправляться в Египет.

Вдруг испортилась погода: пошел обильный снег с дождем, резко похолодало. Было очень трудно передвигаться: путь пролегал через горы и узкие ущелья. Рамзес II опасался, что плохая погода повредит его невесте, и воззвал молитву к Сетху, властелину грозы и бури. Сетх услышал молитвы царя, и на несколько дней возвратилось лето.

Наконец произошло радостное событие: встреча посольств египтян и хеттов. Воины братались, ели, пили вместе.

Лишь только юная принцесса прибыла в Пер-Рамзес, ее сразу привели к фараону: «И она пришлась по сердцу его величеству».

После заключения этого брака, который укрепил мир, Рамзес II стал праздновать юбилеи, устраиваемые его сыном Хамуасетом, ученым магом. Во время первого юбилея в Египте был необычайный разлив Нила, который принес необычайно щедрый урожай. Будто сама природа прославляла великого фараона Рамзеса II.

Славу величания произносили в честь фараона во всех храмах. Естественно, что фараон не забывал о них. Храмы получал и щедрые дары.

Рамзес II в одной из надписей подробным образом описал дары, которые он пожертвовал только одному храму — Абидосскому. «Он наполнил его всем, наводнил пищей и запасами, быками, телятами, волами, гусями, хлебом, вином, плодами. Храм был снабжен рабами… Количество полей было удвоено. Его стада были умножены. Амбары были наполнены так, что они ломились. Куча зерна возвышалась до неба… Его сокровищница была наполнена всякими ценными камнями, серебром в плитках и золотом в слитках. Склад был наполнен всевозможными вещами из дани, полученной из всех стран».

Для Рамзеса II настало время спокойного царствования. Его империя простиралась от «рога земли» на юге «до болот Хора» на севере. Фараон носил драгоценный перстень. На оправе великолепного камня было выгравировано изображение двух лошадей, запряженных в повозку, на которой везут врагов, поверженных в сражении при Кадеше. Никто не мог теперь посягнуть на Египет, имеющий огромную воинскую силу.

Хотя у фараона начались проблемы. Уже после первого похода, когда Рамзес II долгое время провел в горах в тяжелых полевых условиях, придворные заметили, что он, прислушиваясь, инстинктивно прикладывает к уху ладонь. Как мы знаем, ладони, приложенные к ушным раковинам, могут значительно усилить восприятие звука. Современные акустические измерения показывают, что в данном случае порог слышимости повышается в 3-10 раз. Конечно, фараон не мог все время прикладывать к уху ладонь, особенно на торжественных церемониях, и спрашивать: «Ась?».

Придворные эскулапы, обеспокоенные снижением эффективности слухового аппарата фараона, долго думали, что же делать. Врачи дали фараону совет: стараться садиться в углы, усиливающие звук. Ходили слухи, что для тугоухого фараона изготовили деревянные имитации хорошо слышащих домашних и диких животных. Применяли и другие приспособления — естественные слуховые аппараты: раковины морских моллюсков, панцири черепах, рога домашних животных. Все это маскировалось искусным образом.

Тугоухость Рамзеса II скрывали самыми хитрыми способами: если бы об этом узнали простые люди, то потеряли бы всякую веру в божественность фараона. О каком проведении в жизнь принципа «Сгибай толпу!» тогда могла идти речь.

Сам Рамзес II понимал серьезность создавшегося со слухом положения и старался всеми силами помогать врачам. Иногда слух восстанавливался, но ненадолго. Причин подобного явления никто не мог объяснить. Несмотря на все проблемы со здоровьем, сам Рамзес II является символом неистощимой жизненной энергии. У него четыре главных жены, большое количество второстепенных жен. Если верить изображениям в нубийском храме Вади эс-Себуа, то великий Рамзес II являлся отцом ста одиннадцати мальчиков и пятидесяти одной девочки!

Самой знаменитой из великих супруг фараона была царица Нефертари. Ее фараон любил больше всех.

История Нефертари — это захватывающая история больших интриг и высоких чувств.

Рамзес II еще в юности увидел красавицу Нефертари. Когда он вступил на престол, еще не было речи о божественном происхождении. Предки Рамзеса II были воинами, узурпировавшими трон силой. Если бы Рамзес II женился на супруге бога Амона, то он мог бы претендовать на титул земного воплощения Амона. Вот почему фараон изменил культ поклонения, сделав главной фигурой жену Бога, свою Нефертари. В Луксоре Рамзес II построил свой храм, а в некрополе воссоздал усыпальницу Хатшепсут.

Естественно, что у Нефертари были соперницы в борьбе за власть. У Рамзеса II в гареме насчитывалось двадцать жен и тысячи наложниц. Нефертари необходимо было выделиться. Искусница применяла всевозможные методы обольщения. Для окрашивания волос и ног Нефертари применяла хну из дельты Нила. Минерал голеник входил в состав теней для волос. Линия века продолжалась до уха, что означало чистоту. Линиями такого типа украшали себя жрицы и расписывались статуи богов. Умело раскрасив щеки и губы, Нефертари наносила на кожу тонкие возбуждающие благовония. У нее были самые изысканные одеяния. Она носила прозрачную льняную тунику, под слоями тонкой ткани видны были соблазнительные линии тела. Нефертари знала секрет и деликатесов, которыми угощала фараона, возбуждая его сексуальные желания. Царица смогла занять самое высокое положение в стране.

На тридцать третьем году счастливого брака Рамзес II посвятил жене один из храмов в самом большом храмовом скальном комплексе в Абу-Симбеле, названный «Нефертари, для которой восходит солнце». На склонах гор близ южной границы Египта высечен фасад первого храма, где высятся четыре гигантские статуи сидящего Рамзеса II. Высота статуй — двадцать метров. На фасаде второго храма, расположенного к северу от главного, имеется шесть огромных сидящих статуй, среди них и статуя Нефертари. Величайшая редкость — обычно здания украшали лишь статуи самого фараона. Эти монументы высотой 10,5 метра. Внутри храма присутствуют изображения, где Нефертари преподносит дары богу.

На сорок шестом году счастливой жизни Нефертари заболела и умерла.

После смерти любимой супруги Рамзес II соорудил Храм вечности. Стены этого сооружения испещрены цветными иероглифами. Храм вечности из-за его необычайной красоты называют египетской Сикстинской капеллой. Таким образом Нефертари добилась бессмертия.

Гробница Нефертари поражает своим изяществом. Лестница ведет в огромный колонный зал. Следующая лестница приводит в зал саркофага, потолок которого поддерживают четыре опоры. На них показано, как царица играет с невидимым партнером в сенет (игра наподобие наших шашек). Ставка партии — жребий ее души. Богия Нейт — покровительница ткачества, Селкет — богиня-скорпион, Исида и ее сын Хор помогают царице найти путь в потусторонний мир.

Богиня Исида ведет Нефертари в подземное царство

Нефертари очень красива. На ней длинное платье из белого льна. Головной убор — оперение богини-грифа, украшенное двумя длинными перьями. Царица стоит перед несколькими божествами, которые принимают участие в ее воскрешении. Она показывает свое мастерство, протягивая богу Пта четыре полотна и дощечку для письма. Здесь же присутствует бог Тот, свидетельствующий ее знания и мудрость.

В зале с опорами Исида вручает Нефертари знак жизни. Потом ее принимает Хатхор, владычица неба. На этом пути царица проходит церемонию обожествления. После нее Нефертари уже сама держит в своих руках знак жизни.

Рамзес II — властелин всего, что обходит солнце, он готов завоевать чужие страны, стоя в колеснице, в каждой части которой обитает бог.

Девять Луков, то есть все страны, попирает Рамзес II своими золотыми сандалиями. Все враги побеждены, обессилены, связаны крепко.

Шердани — телохранители Рамзеса II

Рамзес II пресек наглые попытки вторжений пиратов-шердани, которые позже дали свое имя Сардинии. Шердани появляются при дворе фараона, сражаются в его войске против хеттов.

Шердани — телохранители Рамзеса II — исполняют и функции тайной полиции фараона.

Нередко они доносили фараону, что не все в порядке с охраной гробниц фараонов, этих «святых могил».

«Хитроумные гробницы» имели самые разнообразные устройства, навечно замуровывавшие грабителям дорогу к сокровищам усопшего владыки.

Грабители также не дремали, следуя извечной истине, что «на всякого мудреца довольно простоты».

Интересный рассказ о фараоне Рамсините, то есть Рамзесе II, оставил «отец истории» Геродот(ок. 484–425 гг. до н. э.): «Рамсинит, по рассказам жрецов, был очень богат, и никто из царей не мог превзойти его богатством или хоть как-то сравниться с ним. Желая хранить свои сокровища в самом безопасном месте, царь повелел построить каменное здание так, чтобы одна стена примыкала к царскому дворцу, а другие были сплошными каменными без окон и дверей. Но старый архитектор, отец двоих сыновей, схитрил и устроил следующее: он сложил камни так, что один из них при желании можно было с легкостью вынуть даже слабому человеку, а перед смертью поделился с сыновьями тайной: нарисовал план и рассказал, как добраться им до фараонова золота, чтобы стать „казначеями“ царских сокровищ. Похоронив отца, сыновья сразу же приступили к делу: пробрались ночью к золоту и унесли часть его. Так они делали несколько раз, и фараон, приходивший любоваться по утрам на свои богатства, с удивлением обнаружил, что кто-то посещает его кладовые… Однако печати на дверях были целы: пройдет год-другой, а может, чуть больше, и он останется вообще без золота».

Тогда он сделал вот что, пишет Геродот: «Приказал изготовить капканов и поставить их по всему помещению, у сосудов с сокровищами и корзин с драгоценностями, приковав капканы к полу прочными цепями. Через какое-то время братья снова отправились в свою „казну“, и младший из них попал ногою в ловушку. Ничто не помогло, сломался нож, но капкан был намертво прикреплен к полу. Тогда младший сказал: „Я пропал, меня не спасти. Оставайся с матерью. Но вначале возьми мой нож и отрежь мне голову, а затем унеси с собой, чтобы никто не узнал, кто воровал, иначе казнят и мать, и тебя“».

Брату ничего не оставалось, как решиться на это страшное дело…

Утром Рамсинит нашел только обезглавленного мертвеца, попавшего в капкан. Понял он, что противник у него умен и с ним нелегко будет бороться. По совету жрецов приказал фараон выставить труп вора на городской стене, поставить стражу и внимательных соглядатаев, чтобы они хватали всякого, кто вздумает оплакивать покойника. Вор и здесь оказался на высоте: хитростью ему удалось под вечер напоить стражу вином и увезти труп своего брата. Но не успел он предать тело покойного земле на попечение бога мертвых Анубиса, как новая весть собрала жителей города в одном из «Веселых кварталов» по соседству с дворцом.

Фараон, рассердившийся не на шутку, решил любым путем узнать, что же это за ловкий плут, взявший на себя смелость вступить в единоборство с владыкой Верхнего и Нижнего Египта. Для этого будто бы фараон разрешил своей дочери выбрать жениха по своему вкусу, приказав ей принимать на свидания всех без разбора, невзирая на чины и звания, не обращая внимания на происхождение. Но прежде она должна заставлять каждого входящего к ней рассказать свой самый хитрый, дерзкий и нечестный в жизни поступок. А кто расскажет историю об ограблении фараона и последствиях оного, того пусть схватит за руку и даст знать стражникам, которые будут спрятаны поблизости.

Брат разгадал хитрый маневр своего противника. Он пришел на свидание к царевне, рассказал ей об ограблении сокровищницы, о гибели брата и о том, как он выкрал его тело. Царевна подняла крик, схватила грабителя за руку. Увы, когда с факелами и обнаженными мечами в комнату ворвалась стража, царевна держала в руках… отрубленную по самое плечо руку. Не теплую, живую руку, а холодную руку мертвеца, которую брат взял у своего непогребенного брата…

Когда фараону сообщили об этой новой проделке дерзкого грабителя сокровищ, тот поразился ловкости и отваге этого человека, обещая ему полную амнистию и… руку своей дочери.

Если живой фараон, имея под рукой огромный полицейский аппарат, не мог справиться с грабителями; то после отхода его в мир иной гробнице угрожало полное разграбление.

Опыт военных походов заставил Рамзеса обратить особое внимание на имперскую разведывательную службу. Фараон превратил ее в широко разветвленную систему шпионажа. Позже она перешла к его преемнику Меренптаху. Время правления этого фараона оставило нам два документа, датированных 1220 г. до н. э. Эти документы подтверждают наличие в Египте того периода прекрасно поставленной разведслужбы. Речь идет о большой карнакской надписи и надписях на Каирской колонне, которые рассказывают о подавлении мятежа ливийцев и их союзников, вторгшихся в Египет. Надпись в Каире фиксирует даже дату, когда фараон получил секретное сообщение об угрозе со стороны ливийцев: «Год 5-й, второй месяц третьего времени года (10-й месяц). Пришли и сказали его величеству… Злосчастный предводитель Ливии… вторгся».

Многие сыновья Рамзеса II стали важными сановниками, занимали высокие государственные посты. Трон унаследовал тридцатый сын фараона Меренптах.

Несомненной заслугой Рамзеса II было то, что он свою столицу Пер-Рамзес основал в Дельте. Наверное, и не могло быть иначе, ведь он здесь родился. Фасады домов были облицованы голубой глазурованной черепицей, которая отражала солнечный свет, переливаясь под лучами солнца. В одном тексте говорится: «Каким счастливым был тот день твоей жизни, как нежен был твой голос, когда ты приказал возвести Пер-Рамзес». Воды в этой местности было очень много. Столица Рамзеса II защищала рукав Нила, — открывавший путь в Азию. Здесь, на стыке египетского мира с миром азиатским, фараон мог держать руку на пульсе международной жизни. В городе располагались значительные силы войск, находились большие арсеналы оружия. В столице проходили боевую выучку колесничие, пехотинцы, лучники, проходили учения и военные парады.

Пер-Рамзес был значительным религиозным центром. На западе возвышался храм Амона, на юге — Сетха, на севере — Уаджета, на востоке — храм сирийской богини. Как видим, в официальном религиозном пантеоне нашли место и азиатской богине.

Рамзес II обожал, чтобы его изображали. Сохранилось много статуй.

В Туринском музее хранится статуя, которая считается настоящим шедевром искусства. На ней Рамзес II изображен спокойным, утонченным, с синим венцом на голове и скипетром-хека в руке.

Знаменитые колоссальные статуи Рамзеса II — воплощение божественности фараона, воплощение идеи монархии. Рамзес-человек отдает великую дань почтения Рамзесу-богу. Необходимо сказать, что статуи-колоссы играли существенную экономическую роль. В военных колониях солдатам давали земли в честь гигантских статуй.

Даже рухнувшая монолитная статуя Рамзеса II из гранита произвела волнующее впечатление на английского поэта Шелли (1792–1822 гг.). Поэт считал, что на цоколе поверженного гиганта могли быть написаны такие слова: «Мое имя Осимандий, царь царей. Глядя на мое творение, о всемогущий, скорби! Ничто не вечно».

Рамзес II постоянно следил за ведением работ в карьерах и оказывал своевременную помощь. На одной стеле сохранилась надпись: «В восьмой год, второй месяц зимнего сезона, на восьмой день правления царя Верхнего и Нижнего Египта Рамзеса. В этот день его величество пребывал в Гелиополе, занимаясь делом, которое было угодно его отцу Хорахтн-Атуму, владыке обеих земель и Гелиополя. Его величество объезжал пустыню Гелиополя к югу от храма Ра, к северу от храма Эннеады перед владением Хатхор, владычицы Красной Горы. Здесь его величество обнаружил огромную глыбу кварцита, подобной коей не находили со времен царствования Ра. Она была выше гранитного обелиска».

Голова крышки саркофага Рамзеса II

Свою находку фараон отдал мастерам, чтобы они создали из нее прекрасное творение искусства. За хорошую работу фараон обещает: «Закрома будут ломиться от зерна для вас, чтобы вы ни дня не проводили без пищи… Я наполню для вас склады всевозможными вещами: хлебом, мясом, сладкими пирожками, (я дам) для вас сандалии, мази в избытке, чтобы вы умащали головы ваши каждые десять дней… Я дам (вам) множество людей, чтобы вы ни в чем не знали нужды: рыбаков, чтобы приносили дары Нила, садовников, чтобы возделывать огороды, горшечников, чтобы делали сосуды, чтобы была свежа вода в летнее время».

Фараон — вместилище богов — неустанно заботится о благополучной жизни людей, которые своими творениями создают ему славу и могущество.

Фараон понимал, насколько важна государственная официальная пропаганда, занимающаяся восхвалением его божественности. Недаром Рамзес поучал наследника своего престола, сына Меренптаха: «Сгибай толпу!». Осуществлять этот лозунг помогали и храмы, где проводились для верующих своеобразные представления-иллюзионы.

Следует заметить, что храмы были первыми цирками в истории. Именно в них появляется новый вид представлений — иллюзионы. Египетские жрецы, владевшие научными знаниями, смогли создать достаточно сложную аппаратуру для иллюзионных трюков. Если представление бродячего фокусника воспринималось как чудо, совершаемое могущественным человеком, то храмовое иллюзионное представление выдавалось жрецами за «божественные чудеса».

Сохранившийся до нашего времени подземный храм Абу-Симбел, вырубленный в скале на берегу Нила, оказался не только чудом архитектуры, но и удивительным иллюзионным аппаратом.

Храм также построен в царствование Рамзеса II. В храме Абу-Симбел совершалась одна из торжественных церемоний. Ежегодно 19 октября (в день своего рождения) и 21 февраля (в годовщину восшествия на престол) Рамзес II должен был показываться здесь народу. В неверном свете чадящих факелов собравшиеся с благоговением ждали чуда. В точно определенный момент церемонии жрец произносил священную формулу — заклинал солнце явиться во тьме. И происходило невероятное: в этот момент, будто и в самом деле повинуясь заклинанию жреца, косой луч солнца прорезал полутьму и ярко высвечивал в глубине святилища фигуру солнечного божества Рамзеса II.

Таков был филигранный расчет архитекторов, построивших храм. Только два раза в годе — 19 октября и 21 февраля — луч солнца, встающего из-за горы на противоположном берегу Нила, в одно и то же время проникает в дверь храма и освещает фигуру Рамзеса. Зрелище в Абу-Симбеле поражает и современных туристов. Что уж говорить о подданных фараона!

Так осуществлялся замысел фараона: «Сгибай толпу!».

Рамзес II — центр, совмещавший для своих подданных духовное и земное, — заставил согнуться и трепетать современных людей.

«И шевельнулась мумия Рамзеса II». Перед этим зловещим слухом затрепетали даже самые устойчивые к ужасам люди. Это событие произошло в Национальным музее Каира, где до 1886 года покоились под неусыпным наблюдением опытных специалистов останки фараона.

…Вечер оказался на редкость жарким и влажным. Зал саркофагов был полон посетителей. С наступлением темноты включили свет. И вдруг из саркофага Рамзеса II раздался резкий, протяжный скрежет. Люди увидели леденящую кровь картину: в стекле качнувшегося саркофага мелькнул перекошенный немым криком рот Рамзеса. Тело фараона содрогнулось, с треском лопнули стягивающие его бинты, руки, покоившиеся на груди, внезапно резко, страшно ударили в стеклянную крышку, на пол посыпались осколки битого стекла. Людям показалось, что мумия, совсем недавно иссушенный, надежно спеленутый труп, вот-вот набросится на них. Стоявшие в первых рядах посетители падали в обморок. Возникла давка. Ломая ребра, ноги, руки, люди посыпались с лестницы, которая вела в зал. Некоторые выпрыгивали из окон…

Утренние выпуски газет не пожалели красок, описывая событие в музее. Журналисты наперебой толковали о проклятии фараона. Ученые более трезво подошли к шевелению мумии. Они объяснили, что причиной мистического события стали духота и влажность, которые накопились тем вечером в выставочном зале. Мумии же необходим сухой, прохладный воздух гробницы.

…Словно удовлетворившись произведенным эффектом, мумия Рамзеса II застыла, склонив голову на плечо. Ее лицо, забранное погребальной маской, было снова обращено на север — к Долине царей.

Заменили стекло саркофага. Рамзес II снова покоится на своем погребальном ложе как ни в чем не бывало. Фараон крепко спеленут, его руки снова скрещены на груди. Лицо по-прежнему смотрит на север, как и много веков назад.

Великий Рамзес II снова и снова оказывается в центре внимания. Видно, такова его судьба.

В 1976 году, исследуя мумию Рамзеса II, французские ученые нашли высохшее тельце табачного жучка. Это животное, как явствует из его названия, питается табаком.

Не только табачных жучков, но и сами частицы табака обнаружили в мумии.

Голова мумии Рамзеса II

Сами понимаете, что никто ученых слушать не стал. Противники сенсации говорили: «Наверное, кто-то из археологов, исследуя гробницу, случайно рассыпал табак».

Когда провели радиоуглеродный анализ, он показал, что табачку всего ничего более трех тысяч лет.

О существовании табака в Древнем Египте говорят и другие факты. Например, в окрестностях Гизы археологи обнаружили глиняные трубки, которые датируются 2000–1700 гг. до н. э.

Были найдены в мумиях и следы кокаина. Это были едва различимые, но все же следы. Причем ученые предполагают, что прежде, в древние времена, уровень содержания вредных веществ был гораздо выше, нежели тысячелетия спустя.

Напрашивается вывод, что египетские мореплаватели все-таки имели торговые отношения с жителями Южной Америки.

В связи с этим можно вспомнить о знаменитом норвежском этнологе-мореплавателе Туре Хейердале, который еще в 1969–1970 годах доказал, что на папирусных лодках египтян можно было пересекать Атлантику.

Реальность того, что моряки Древнего Египта побывали в Южной Америке, подтверждается все новыми и новыми фактами.

Относительно следов табака в мумии. Возможно, кто-то курил при исполнении служебных обязанностей. Это мог быть бальзамировщик. Или табак специально применяли во время мумификации, используя его бактерицидные свойства, препятствующие гниению трупа.

Правда, во многих овощах — помидорах, картофеле, баклажанах — также часто находят никотин, который попадает в них из окружающей среды естественным путем. Микроскопические дозы никотина могут проникать в человеческий организм с пищей. Однако в некоторых мумиях его столько, что едва ли табак мог накопиться в организмах древних мертвецов, если они не курили при жизни.

В волосах мумий уровень никотина меньше, нежели в костях. Очевидно, что в волосах никотин разлагался, а в костях сохранился в целости. Выходит, что изначальный уровень никотина в мумиях был в 20–25 раз выше, чем сейчас. То есть не ниже, чем в организме современного курильщика.

Ученые предполагают, что этот никотин попал в организм не через желудок, а скорее всего, во время бальзамирования. Большие дозы никотина предохраняют ткани от разложения и защищают от насекомых.

Согласно историческим источникам, при бальзамировании тела Рамзеса II использовалась композита. Это растение содержит в себе в микроскопически малых дозах никотин. В общем, напрашивается вывод, что египтяне если и не курили, то применяли никотин в лечебных целях.

Жители Древнего Египта свято верили, что после смерти их бренные тела превратятся в безупречные, лишенные всяких изъянов воплощения тел прижизненных. Они верили, что мертвые не болеют, не терпят увечий, они совершенны. Они в прекрасном потустороннем мире. Чтобы попасть в него, необходимо самое малое — сохранить бренную оболочку.

В Древнем Египте были известны многие лекарственные рецепты и снадобья, но мы до сего времени не знаем, что они означают. Если официальная медицина имела свою литературу, то народная медицина Древнего Египта не имела письменной традиции.

Естественно, в Египте не произрастал табак. Однако если никотин применяли в медицинских целях, то откуда его брали?

Ученые предлагают три ответа.

1. Древний Египет имел торговые связи с Южной Америкой.

2. В Старом Свете произрастали какие-то неизвестные ныне разновидности табака.

3. Никотин добывали из какого-то другого растения.

Курили или же не курили солнцеподобные фараоны и их верные подданные? Пока это остается тайной. Поиски продолжаются. Возможно, тайна табачных крошек в мумии фараона Рамзеса II вскоре будет раскрыта.

Последний великий фараон Рамзес III

Со смертью Рамзеса II положение в Египте резко ухудшилось. Постепенно страна двигалась к гражданской войне. В египетских источниках того времени недвусмысленно указывается на большие политические потрясения.

Знаменитый папирус Харриса повествует об этом тяжком времени. Примерно за сорок лет до смерти фараона внутренние беспорядки получили активную поддержку вне пределов Египта — от хеттских царей.

«Земля Египта была ниспровергнута извне (то есть чужеземцами), и каждый человек (египтянин) был лишен своих прав. Они (люди) много лет не имели предводителя. Земля Египта находилась в руках вождей и правителей городов. Каждый убивал своего соседа, большого или малого. За этим последовали годы опустошения, когда Арса — некий сириец — предводительствовал ими. Он наложил на всю землю дань для него. Он объединил своих спутников и грабил египетские владения. Они делали богов подобными людям, и в храмах не совершались жертвенные подношения».

Древнеегипетский историк Манефон утверждает, что именно азиаты несут ответственность за втягивание Египта в пучину гражданской войны. Действительно, после смерти Рамзеса II в Египте начались беспорядки.

Политический хаос, охвативший страну, пресек Сетнахт — отец фараона Рамзеса III.

«Он привел в порядок мятежные земли. Он уничтожил мятежников на земле Египта и очистил великий трон Египта. Он стал правителем двух земель на троне Атума».

Сетнахт смог передать своему сыну Рамзесу III спокойное и крепкое государство.

Рамзес III(1204–1173 гг. до н. э.) назван «последним великим фараоном».

День коронации фараона Рамзеса III совпал с праздником Мина, покровителя Коптоса, «владыки пустынь» и бога плодородия. Его отмечали в первый день сезона «шему», когда начинался сбор урожая. Вместе с богом фараон стал героем торжественной церемонии.

Одетый в великолепные одежды, Рамзес III, «да будет он жив, невредим и здрав», вышел из своего дворца. Его ожидали парадные носилки. Это широкое кресло под балдахином с карнизом и четырьмя ручками. Боковины кресла украшали лев и сфинкс. Две крылатые богини были изображены на спинке. Внизу укреплена скамеечка для ног с подушкой. Фараон сел в носилки, и двенадцать человек — высшие сановники государства — понесли царя. Другие защищали его от солнца зонтами из страусовых перьев, махали опахалами на длинных ручках. Впереди носилок царские сыновья и сановники несли символы царской власти: скипетр, бич, посох, мотыгу. Полон сосредоточения человек со свитком в руках. Возглавляет шествие старший сын фараона, будущий наследник престола.

Воины, вооруженные булавами, копьями, щитами, следят за порядком. Праздничный кортеж дошел до жилища Мина, фараон сошел с носилок и стал лицом к святилищу. Жрец протянул фараону курильницу с благовониями в знак того, что последнему предстоит праздновать миллионы юбилеев и сотни тысяч лет вечности на троне. Рамзес III совершает обряд воскурения и возлияния. Потом царь приносит жертвы своему отцу и от него получает дар жизни.

Медленно открываются двери святилища, и перед всеми предстает красота статуи бога. Строгое одеяние скрывает его тело и ноги, на голове у бога ступообразный шлем с двумя прямыми перьями и свисающей от них до земли длинной лентой. К подбородку прикреплена накладная борода, на груди — красивое ожерелье. В святилище Мина — коническая хижина в форме улья, к ней примыкает тонкая колонна, увенчанная парой рогов, далее видна мачта с восемью растяжками, по ним карабкаются фигурки людей, и, наконец, грядка латука. Мин — древний бог — прежде чем прибыл в Коптос, попутешествовал по белу свету.

Звучит гимн, сопровождаемый танцами. Статую бога выносят из святилища и ставят на носилки, которые поддерживают двадцать два жреца.

Участники церемонии видят лишь головы и ноги жрецов, остальное закрывает вышитая розетками накидка, свисающая с носилок. Много жрецов идут впереди, сзади, по бокам, размахивая букетами цветов, опахалами, зонтиками. Жрецы несут канонические атрибуты божества. Небольшая группа жрецов поднимает на носилках ящик с латуком.

Церемониальную процессию возглавляет сам фараон. Рамзес III сменил синий шлем, в котором вышел из дворца, на корону Нижнего Египта, в руках у него посох и булава. Недалеко от фараона — царица и белый бык. Между рогами быка солнечный диск, украшенный двумя высокими перьями. Белый бык — воплощение бога; его называют «телец своей матери». Жрец с обритой головой и обнаженным торсом окуривает благовониями фараона, быка и статую бога.

За фараоном следуют носильщики с дарами и знаменосцы. Они несут штандарты и символы, сопровождающие Мина в его выходах. Это бич и булава, изображения шакалов, соколов, ибиса, символы номов, и среди них 2 нома Нижнего Египта — родины бога Мина.

Торжественно следует группа жрецов с позолоченными деревянными статуями предков фараона на плечах. Первый жрец несет статую, изображающую семью правящего фараона, второй — основателя царства Мина (Менеса), третий — статую Небхепетра (Ментухотепа I), восстановившего единство страны.

После долгого пути процессия достигает специального алтаря, места отдохновения бога Мина. Статую бога ставят на алтарь. Двое жрецов с эмблемами богов-охранителей Востока стоят перед статуей. Фараон приносит богу богатые дары. Звучит гимн: «Приветствуем тебя, Мин, оплодотворяющий свою мать! Как таинственно то, что ты сделал с ней в темноте!».

В память об этом великом событии Рамзес III надевает двойную корону. Теперь он под защитой Нехбета и урея Уаджета. Фараон должен послать стрелы во все четыре страны света, чтобы поразить своих врагов, а потом выпустить четыре птицы, четырех детей Хора, покровителя Верхнего и Нижнего Египта (Амсета, Хапи, Дуамутефа, Кебехсенуфа). Птицы оповестят всю землю, что фараон, повторив подвиг Хора, возложил на себя белую и красную короны.

Улетающие птицы — сизоворонки. Они каждый год осенью прилетают с севера и весной улетают.

Набожный и любимый богами фараон взошел на трон, чтобы обеспечить всему Египту процветание и всяческие блага.

Осталось восславить плодородие страны. Статуи богов ставят на землю. Жрецы — помощники распорядителя церемонии окружают царя и царицу. Один из жрецов подает фараону серп из позолоченной меди и пучок «бедет» вместе с корнями и землей. Это символ безбрежных полей Египта, которые простираются от моря до порогов. Рамзес III срезает колосья высоко. В это время жрец поет новый гимн в честь «Мина на возделанном поле».

Четверку почтовых голубей выпускают во время ежегодного религиозного праздника, чтобы они оповестили богов четырех частей света о возобновлении власти фараона.

Сцена из храма в Мединет-Абу, построенного Рамзесом III

Снопик «бедет» подносят фараону и богу, но каждый оставляет себе по одному колоску. Звучит последний гимн, в котором мать Мина прославляет силу своего сына, победителя всех врагов.

Под этот гимн заканчивается торжественная церемония. Статую Мина относят обратно в храм. Фараон прощается с богом, возжигает благовония, совершает возлияния. Приносит в жертву новые дары. Бог Мин благодарит фараона. Фараон надевает синий шлем, который был на нем вначале. Фараон со своей свитой возвращается во дворец.

Его вступление на престол омрачено тяжелыми войнами. Индоевропейцы и ливийцы уже вторгались на территорию самого Египта. Лишь благодаря неуемной энергии и большому таланту полководца Рамзесу III удалось изгнать врагов.

В египетских записях времен Рамзеса III повествуется о крупной вторжении «народов моря» на восьмом году царствования фараона.

«„Что до чужеземцев. Они вступили в сговор на своих островах. Внезапно все народы были рассеяны, все страны охвачены войной. Никто не мог устоять перед силой их оружия. Хатти (Хеттская империя), Каркесиш, Арвад, Алашийя (Кипр) — все они были опустошены. Они встали лагерем в Амурру (Сирия)“. Они разорили людей и землю так, как никогда раньше. Они несли огонь перед собой — вперед, в Египет. В их союз входили: Пелест^[20], Теккер ^[21], Шиклеш^[22], Денен^[23] и Венеш. Эти страны объединились и простерли свои руки до пределов земли. Их сердца были уверены, полны планов… Те, кто пересек мою границу (по суше), — их семени нет больше. Их сердца и души навеки пропали. А тех, кто собрался (на кораблях) в море, перед гаванями встретил пожирающий огонь, а на берегу стена металла окружила их. Они были повержены, их трупы свалены кучами от носа до кормы их суден, а все их имущество было выброшено в воду».

Он был сибарит, любил все красивое. Рамзес III никогда не отправлялся в поход без своего золотого кубка с ушками, вмещавшего до трех литров, и своего золотого графина, которые носил его ординарец.

Фараон Рамзес III был большой хвастун. Даже его «солнечная ладья» изготовлена с таким расчетом, чтобы вознести Рамзеса выше Хеопса. Длина «солнечной ладьи» Рамзеса III была почти шестьдесят метров. В этом его никто из фараонов не смог превзойти.

Фараон решил, что он теперь имеет право отдохнуть.

Женский дом царя стал местом отдохновения от государственных забот. Кстати, существовал не только стационарный гарем, но и походный. Один из папирусов повествует о том, что женский дом мог иногда стать для фараона и смертельно опасным.

Это случилось в конце царствования Рамзеса III. Одна из его жен, по имени Тии, решила передать корону стареющего фараона своему сыну Пентауру. Сообщником в этом гнусном деле был главный управляющий дворца Пабакикамун («слепой слуга»). Он стал связным между преданными Тии наложницами гарема, их матерями и сестрами. Пабакикамун решил, что приобрел надежного помощника в лице главного пастыря царских стад Пенхевибина («Мерзок Пенхеви»). По просьбе последнего он достал ему книгу Усермаатра Мариамона, главного бога, «да будет он жив, невредим, здоров». При помощи этой книги Пенхевибин принялся писать письма и изготовлять восковые фигурки, которые должны были магическим образом повлиять на фараона и его соратников: сделать их больными, слабыми, заставить забыть о своем долге.

Фараон срезает первый сноп во время жатвы

К заговору присоединились все чиновники и женщины, колдовство Пенхевибина удалось. Один из заговорщиков на судебном процессе получил имя Бинемуас («Мерзость в Фивах»), другой — военачальник — Меседсура («Ра его ненавидит»). Раньше, до разоблачения заговора, их имена были: «Добро в Фивах» и «Ра его любит», но они потеряли право на эти хорошие имена. Бог Ра разоблачил мерзкий заговор. Каким образом он смог это сделать, документы не сообщают. Известно только, что главные заговорщики были арестованы, а вместе с ними — все те, кто знал о готовящемся мерзком преступлении и вовремя не сообщил об этом фараону. Были назначены судьи: два казначея, носитель опахала, четыре виночерпия и один глашатай. Все судьи — из ближайшего окружения царя.

В предварительной речи на суде, начало которой не сохранилось, Рамзес III сказал: «Что же касается всего сделанного, это они, которые сделали это, и пусть падет все, что они сделали, на их головы, ибо освобожден я и защищен я на протяжении вечности, ибо я среди праведных царей, которые (находятся) перед Амоном-Ра, царем богов, и перед Осирисом, правителем вечности».

Фараону не повезло, когда назначал членов высшего судебного трибунала. Двое судей и один начальник охраны бежали вместе с заговорщиками. Однако их быстро сумели разыскать.

Рамзес III за игральным столом с гаремной наложницей

Вначале им отрезали носы и уши. Описывая казнь главных заговорщиков, писец употребляет странные выражения: «Они оставили их на месте: они умертвили сами себя».

Некоторые историки высказывали предположение, что злоумышленников привели в зал суда и оставили там наедине с острым кинжалом. Согласно угрызениям своей совести, они должны были заколоть себя.

Гастон Масперо после исследования мумии, откопанной в Дейр-эль-Бахри и известной под именем «Безымянный царевич», высказал более драматическую догадку. Речь идет о мужчине двадцати пяти-тридцати лет. Мужчина хорошо сложен, без наличия пороков, но погребен без соблюдения традиционных операций по бальзамированию. Его мозг не был извлечен из черепа. Внутренние органы тоже остались на месте.

«Никогда еще лицо не отражало такой мучительной и страшной агонии. Искаженные черты несчастного говорят о том, что почти наверняка его похоронили живьем».

Как видим, в Египте никогда не позволяли виновным карать самих себя, а уж тем более тем, кто слишком явно посягал на жизнь Его Божественного Величества.

Главная обязанность фараона — выражать свою глубокую признательность богам, вседержателям всего сущего на земле.

Рамзес III ежедневно произносил молитву и исповедь:

«Слава вам, боги и богини, владыки неба, земли, вод! Широки ваши шаги на ладье миллионов лет рядом с вашим отцом Ра, чье сердце ликует, когда он видит ваше совершенство, ниспосылающее счастье стране Тамери… Он радуется, он молодеет, глядя, как вы велики в небесах и могущественны на земле, глядя, как вы даете воздух ноздрям, лишенным дыхания.

Я ваш сын, сотворенный двумя вашими руками. Вы меня сделали властелином, да будет он жив, невредим и здоров, всей земли. Вы сотворили для меня совершенство на земле. Я исполню свой долг с миром. Сердце мое без устали ищет, что сделать нужного и полезного для ваших святилищ. Моими повелениями, записанными в каждой канцелярии, я дарую им людей и земли, скот и корабли. Их баржи плывут по Нилу. Я сделал процветающими ваши святилища, которые были в упадке. Я учредил для вас божественные приношения помимо тех, что были для вас. Я работал для вас в ваших золотых домах с золотом, серебром, лазуритом и бирюзой.

Я бодрствовал над вашими сокровищницами. Я восполнил их многочисленными вещами. Я наполнил ваши закрома ячменем и пшеницей. Я построил для вас крепости, святилища, города. Ваши имена высечены там навечно. Я увеличил число ваших работников, добавив к ним множество людей. Я не отнимал у вас ни человека, ни десятка людей в войско и в корабельные команды из тех, что в святилищах богов, с тех пор как цари их построили. Я издал декреты, чтобы они были вечными на земле для царей, которые придут после меня. Я приносил вам в жертву всякие хорошие вещи. Я построил вам склады для празднеств, наполнил их продуктами. Я сделал для вас миллионы сосудов изукрашенных — золотых, серебряных и медных. Я построил вам ладьи, плывущие по реке, с их великими обиталищами, обшитыми золотом».

Царствование Рамзеса III стало последним периодом военного могущества Древнего Египта.

В одной из надписей Рамзес III с превеликой гордостью сообщает, что при нем его воины «могли беззаботно вытянуться на своих спинах. Не было врага ни в Нубии, ни в Сирии. Лук и оружие мирно лежали в арсеналах, воины могли есть досыта и пить в свое удовольствие; их жены и дети были при них».

Рамзес III красочно описывает свои победы: «Я расширил все границы Египта. Я сокрушил тех, кто вторгся через них из своих стран. Я разбил даннунов (морской народ — В. П.) на их островах, такари и пуресати (морские народы — В. П.) превратил в пепел. Шардана и уашаши (морские народы — В. 17.) перестали существовать. Они были взяты в плен и пленными доставлены в Египет подобно песку морского берега. Я поселил их в крепостях, связанных именем моим. Они были разбиты на многочисленные группы по сотням тысяч».

Незадолго до своей смерти Рамзес III продиктовал длинный папирус, который дошел до нашего времени почти не поврежденным. Властитель Египта считал, что прожил свою жизнь не зря. При его правлении страна превратилась в цветущий сад.

«Я кормил всю страну: будь то чужеземцы, будь то египетский народ, мужчины и женщины. Я вызволил человека из беды его, и я дал ему дыхание. Избавил я его от сильного, более влиятельного, чем он. Дал я всем людям жить в спокойствии в их городах. Давал я пропитание иным из палат „Дома Утра“^[24]. Удвоил я снабжение страны, тогда как прежде она была нищей. Страна была сытой весьма в мое правление. Делал я благие дела как богам, так и людям. И не было у меня ничего из вещей других людей. Провел я царствование на земле в качестве правителя Обеих Земель, причем были вы рабами у ног моих и не попирал я вас.

Были вы угодны сердцу моему сообразно с полезными делами вашими. И выполняли вы рьяно мои повеления и мои поручения.

И вот успокоился в некрополе, подобно отцу моему Ра. Я соединился с великой девяткой богов на небесах, на земле и в преисподней» (перевод И. П. Сологуб).

«Я построил ладьи и суда перед ними, укомплектованные многочисленной командой и многочисленными сопровождающими (воинами); на них их начальники судовые с уполномоченными (фараона) и начальниками для того, чтобы наблюдать за ними. Причем суда были нагружены египетскими товарами без числа. Причем они сами (суда) числом в десятки тысяч направлены в море великое — Му-Кед. Достигают они страны Пунт. Не подвергаются они опасности, будучи целыми из-за страха (передо мной).

Нагружены суда и ладьи продуктами Страны Бога, всякими чудесными и таинственными вещами их страны, многочисленной миррой Пунта, нагруженной десятками тысяч, без числа ее. Их дети — вождей Страны Бога — выступили вперед, причем приношения их для Египта перед ними.

Достигают они, будучи невредимыми, Коптосской пустыни. Причаливают они благополучно вместе с имуществом, доставленным ими.

Нагружают они его для транспортировки посуху на ослов и на людей и снова грузят это имущество на суда на реке, на берегу Коптоса, и отправляют вверх по реке перед собой.

И прибывают они в праздник, принося эти товары в качестве даров перед царем как диковинку.

Дети их вождей совершают приветствия передо мной — целуя землю, сгибаются передо мной».

Это строки из завещания Рамзеса III.

Фактически это был своеобразный отчет о хорошо поставленном деле — торговом мореплавании. Что надо понимать под термином «торговое мореплавание»? Например, по законодательству РФ под этим понимается «деятельность, связанная с использованием судов для перевозки грузов, пассажиров, багажа и почты, для рыбных и иных промыслов, добычи полезных ископаемых, производства буксирных, ледокольных и спасательных операций, а также для других — хозяйственных, научных и культурных — целей».

Поскольку суда ходят не только в открытом море, но и заходят во внутренние воды и порты других стран, их деятельность регулируется нормативными актами, объединенными в «Морское право».

Уже во времена Рамзеса III существовали определенные законы морского права.

Моряки Древнего Египта имели представление об ордере каравана, в котором каждому судну устанавливается место в строю. Это относилось и к эскортирующим их боевым кораблям. Во времена египетских фараонов пиратство было достаточно развитым промыслом. «Великая армада» фараона не могла отправиться в рейс незамеченной. Осуществить переход до порта назначения, совершенно пренебрегая нормами морского права, было бы невозможно.

Уже в те времена перед прибрежными странами стояла проблема обеспечения безопасности со стороны моря. Следовательно, примыкающая к ним акватория должна была контролироваться и находиться под полной юрисдикцией страны. Помните, в Завещании Рамзеса III сказано: «…Не подвергаются они (суда) опасности, будучи целыми из-за страха (передо мной)».

Все египетские корабли того времени будто детища одного конструктора. Так оно и было: по всей вероятности, этим талантливым кораблестроителем был египтянин Инени. Конечно, не обошлось и без того, что египтяне позаимствовали кое-что у «вольных гостей моря» — финикиян.

На самом деле обводы судов схожи с финикийскими, однако все же больше сходства с традиционными египетскими.

Морских сражений египетские моряки вели не очень много, преобладало кораблестроение мирных судов. Для посыльных кораблей важна была быстроходность, для транспортных — грузоподъемность, и, естественно, надежность — для всех кораблей. Именно она определяла выбор всей конструкции.

Ученые предполагают, что основой флотилий Древнего Египта являлись посыльные суда с некоторыми незначительными изменениями в конструкции.

Выходу египетских флотилий на морские просторы способствовало бурное развитие астрономии. Капитаны, зная пути небесных светил, легко находили дорогу домой. Астрономия обязана своим развитием главному занятию египтян — земледелию. Звезды управляли ежегодными разливами Великого Нила, они помогали вычислить время посева и сбора урожая, звезды сообщали о смене времен года.

Высшую волю богов народу сообщали жрецы. Они взяли под свою строгую опеку астрономию и держали ее секреты в глубокой тайне.

Постепенно жизнь вносила свои коррективы, знания становились достоянием многих.

Надписи на гробницах поведали ученым, что египетские сутки делились на двенадцать дневных часов и столько же — ночных. Египтяне знали созвездия Льва и Крокодила, Хапи (Быка) и Змеи, Скорпиона и Гиппопотама.

Вот почему капитаны морских судов твердо знали направление, в котором им следует вести корабли. Правда, они иногда не ведали, какой груз находится на их корабле.

Некоторые историки считают, что у своего отца Сетнахта его наследник Рамзес III перенял опыт торговли наркотиками. Доставка ядовитого товара из Египта в другие страны в основном шла морским путем.

Древний мир был хорошо знаком с наркотиками. Например, археологические раскопки на территории современной Швейцарии показали, что семена мака там употреблялись в пищу уже за 2500 лет до н. э. Относительно опия — есть сведения, что уже шумеры выращивали, продавали, покупали и употребляли его за 5000 лет до н. э., то есть 7000 лет назад. Об этом говорят торговые документы того периода, а также идеограммы для обозначения наркотика. Эти идеограммы были образованы от слов, означающих «радость», «удовольствие», «очарование».

Средиземноморье — главный рынок древнего мира. Наркотики поступали сюда с северного побережья Африки — Египта и Карфагена, а также со всего Древнего Востока — из Хеттской империи, Древнего Вавилона, даже Китая — через Малую Азию.

Контроль над портами, через которые шли наркопотоки, обеспечивал огромные барыши.

Ученые считают, что даже причиной Троянской войны стал контроль над наркотиками. Толчком к ней могло стать ограбление троянцами крупного греческого флота, груженного опием, по пути из Египта в Грецию.

Троянского царя могло не устраивать, что Микены получали такой важный товар не через их посредничество, а, например, через Египет.

Еще первый египетский фараон Менес отдал распоряжение выращивать ядовитые растения и систематически записывать их действие. Правда, до сего времени ботаники не могут идентифицировать названия этих растений.

Шердани — телохранители египетских фараонов — привезли со своей родины Сардинии «сардинскую траву». Она расстраивала разум и заставляла губы судорожно растягиваться в улыбке. Отсюда пошло выражение «сардонический смех».

У древних египтян существовал обычай. Если жена, обвиненная в измене, не желала сознаваться в своем проступке, то ее отводили в храм. Там провинившаяся женщина должна была выпить ядовитую «воду ревности». Некоторые после этого выживали, хотя большинство погибало. Это был своеобразный суд богов. Чаша с ядовитым растением становилась детектором лжи, судьей и палачом.

«Чарами» ядовитых растений Древнего Египта пользовались жрецы, врачи, авантюристы из других стран.

Как говорится, это был очень ходовой товар.

И Рамзес III принимал участие в распространении подобного товара.

Тайные дела Птоломеев

Знаменитая правительница времен античности — безусловно, Клеопатра. Но она вовсе не была первой женщиной на египетском престоле. Царицы из династии Птоломеев пришли к власти на несколько веков раньше.

Арсиною II (род. ок. 316 г. до н. э.) при жизни почитали как богиню. Она была дочерью основателя династии Птоломея I, который возвысился при Александре Македонском. Арсиноя II считала себя выше всех смертных. Ее жизненный путь был подчинен единственной цели — добиться высшей власти над людьми.

После смерти Александра Македонского, последовавшей в 323 году дон. э. в Вавилоне, его огромная империя распалась. Птоломей, лучший полководец и доверенный друг великого императора, взял в свои руки бразды правления могучей страной на берегах Нила. Птоломей основал в Египте новую династию. Дальновидный политик, он заключал союзы с соседними государствами. Вскоре его влияние распространилось на полуострова Малой Азии.

Птоломей I выдал свою дочь за фракийского царя Лисимаха. Таким способом он думал укрепить возрастающее могущество Египта.

Арсиноя II оправдала надежды своего любимого родителя. Юная царица отдала приказ уничтожить всех законных наследников престола Фракии. Путь к трону ее собственным детям от царственного супруга был очищен. Однако надеждам Арсинои не суждено было сбыться. Лисимах пал на поле битвы, а на трон взошел другой правитель — ее сводный брат Птоломей Керавн. Новый властитель взял в жены вдову покойного царя, но ее детей тайком повелел убить. Арсиноя сумела спастись. Она села на корабль и отплыла в милую, родную Александрию. Там в это время царствовал ее младший брат Птоломей II Филадельф. Он был большим любителем пьяных оргий и красивых женщин. Жена Птоломея II вынуждена были мириться с тем, что ей приходится делить мужа со всеми куртизанками столицы.

Арсиноя II быстро прижилась при дворе и стала строить новые планы. Она не желала быть приживалкой при дворе, а посему задумала интригу против жены брата.

Коварная затея удалась. Вскоре Птоломей II изгнал супругу из дворца и взял в жены свою сестру Арсиною II.

В огромной, богатой стране было неспокойно: египтяне и греки враждовали друг с другом. Птоломей II принял решение объединить своих подданных поклонением единому божеству. Недолго раздумывая, он объявил Арсиною II богиней Египта. Новую богиню начали изображать с раздвоенным рогом изобилия в руках.

Царица Арсиноя II

Культ Арсинои насаждался по всей стране. В Верхнем Египте было велено возносить хвалу живой богине в храме Исиды. Строительством огромных храмовых сооружений Птоломей II старался увековечить себя и сестру. Барельефы на стенах храма представляли собой торжественные сцены возложения даров.

Официальная пропаганда говорила о том, что лишь фараон равен богам, что только он может поддерживать установленный богами на земле порядок.

Один из барельефов изображает правителей, подносящих дары верховному божеству. Птоломей и Арсиноя стоят перед Исидой. «Живая богиня» Арсиноя II изображена стоящей на одной ступени с древнеегипетской богиней. За всю историю Древнего Египта ни один фараон не позволял себе подобной вольности.

Однако жители Египта Птоломея II и его сестру-супругу считали завоевателями, принесшими из-за моря в их страну чужих богов и незнакомые обычаи. Включив обожествленную Арсиною в государственный реестр древних египетских богов, Птоломей II хотел придать больше веса и законности своей молодой династии.

Арсиноя II осталась первой и единственной «богиней обоих народов Египта». Египтяне открыто осыпали Птоломеев насмешками. Доставалось брату и сестре за непозволительные сексуальные отношения.

В Древнем Египте фараоны достаточно часто женились на родных сестрах. Во времена же Птоломеев родственные браки были под строгим запретом. Птоломея — выходцы из Македонии — очевидно, не слишком хорошо понимали суть древнеегипетского мифа о боге Осирисе и богине Исиде, которые тоже были братом и сестрой. Возможно, коронованные чужеземцы считали, что этим браком они закрепили исключительность своего высокого положения. Но они просчитались.

Для укрепления культа Арсинои II Птоломей II отдал приказ построить в ее честь огромный храм. Посредине величественного колонного зала должна была «силой магнетизма» в воздухе парить гигантская статуя Арсинои II — символ сверхчеловеческих способностей живой богини. Естественно, закон всемирного тяготения, которым пренебрег Птоломей II, помешал осуществлению грандиозного замысла. Вместо «летящей статуи» храм Арсинои украсило большое изображение из топаза.

«Божественную царицу» Арсиною II царедворцы и придворные льстецы прославляли как созидательницу плодородной долины Нила и большого числа цветущих оазисов в пустыне. Вдоль великой реки стояли изобретенные во времена Птоломеев водяные колеса, которые распределяли по полям нильскую воду. Утопающий в зелени оазис Фаюм Птоломей II назвал именем Арсинои. Считалось, что именно ее неустанным попечением наполнялись зерном «закрома родины». Пропаганда дала свои благотворные плоды. В сытые, спокойные годы люди охотно верили, что ими правит божественная царица.

Во время царствования Птоломея II в Фаюме был основан город Каранис. Здесь начал работу прибыльный перевалочный пункт по торговле зерном. Доходы, которые получали в Каранисе, правитель вкладывал в утверждение культа Арсинои II. Он приказал установить изображения Арсинои II во всех храмах Египта. Образ Арсинои II украшал и правительственные здания, дома состоятельных жителей.

Арсиноя II правила девять лет. За это время ее именем назвали 12 городов. В 270 г. до н. э. «божественная царица» умерла. Ее тело сожгли по греческому обычаю, чтобы душа покойной без всяких помех вознеслась прямо на небеса.

На кладбище Птоломеев установили урну с прахом царицы — прямо напротив гробницы Александра Македонского. В надгробной надписи говорилось, что она приобщилась к сонму бессмертных богов и слилась с богом Солнца Ра.

Еще одна претендентка на египетский трон явилась из Ливий. Ее звали Береника, это была дочь царя Мага из Кирена. Ловкая, сильная, она явилось верной последовательницей Арсинои в неистовом стремлении к безграничной власти. О Беренике II ходило немало слухов. Говорили, что незадолго до свадьбы жених застал невесту в объятиях ее матери в весьма недвусмысленной позе. Застигнутая на месте преступления, Береника приказала убить жениха. Она оправдала себя тем, что уж очень желала быть царицей Египта.

Фараон Птоломей II (285–246 гг. до н. э.) подносит дары богине Исиде

В 246 году до н. э. состоялось пышное бракосочетание Береники II с Птоломеем III. Греческий поэт Каллимах воспел счастливый брачный союз в высокопарных стихах. Никто не знает, были ли счастливы новобрачные, но от их брака родилось шестеро детей.

Римский писатель Катулл описывал Беренику II как изящную женщину необычайной красоты. Вместе с тем Катулл характеризовал ее как властную, чрезвычайно жестокую личность. Вот эти качества и привели Беренику II на трон.

Птоломей III и Береника II самовластно распоряжались жизнью и добром своих подданных, будто и на самом деле обладали божественной властью. Особенно страдали от прихотей божественной парочки жрецы юга страны. Храм Амона в Карнаке с древних времен пользовался огромным влиянием. Фараоны принимали участие в ежегодных торжественных ритуальных процессиях в Карнаке, но не возглавляли их.

Птоломей III ни разу не почтил своим высоким присутствием праздник в Карнаке. Вместо этого он учредил там должность царского жреца с полномочиями наместника.

На барельефе Птоломей III приказал увековечить рядом с богами самого себя и свою супругу Беренику II.

Пять лет Береника II лично правила в Александрии. Она первой из египетских цариц отдала приказ чеканить собственные монеты. Этот поступок честолюбивой царицы был весьма показателен.

Если всмотреться в изображения Береники II и других Птоломеев, обращают на себя внимание их большие глаза навыкате. Современная медицина объясняет это тем, что Птоломей страдали наследственными нарушениями щитовидной железы. Ряд качеств характера, свойственных Птоломеям, — раздражительность, агрессивность — в определенной степени можно объяснить их наследственной базедовой болезнью.

В 222 г. до н. э. скончался Птоломей III, и Береника II пожелала занять трон и править единолично. Против такого поворота дел выступили ее дети — старшие сын и дочь. Вначале старшие дети убрали со своего пути младшего брата, а затем решились и на убийство царицы.

Яблоко от яблони недалеко падает.

В Александрии на трон вновь взошла кровосмесительная царственная пара — брат и сестра Птоломей IV и Арсиноя III. Новый египетский двор в красочных тонах описали многие. Полибий описывал Птоломея IV как гнусного тирана, занятого только пирами и оргиями.

Историк Плутарх писал, что время правления этой пары отмечено беспорядком и расточительностью, пьянством и развратом.

На своем теле Птоломей IV повелел сделать татуировки в виде виноградных листьев. Это в его представлении символизировало магическую связь с греческим богом Дионисом. Как и этот бог вина, всесильный египетский правитель был постоянно пьян. Необузданное пьянство спутника жизни даже у Арсинои III вызвало глубокое отвращение.

Вершиной расточительства молодого царя стал самый большой и роскошный корабль. Этот настоящий плавучий дворец царь подарил своей жене. Длина корабля превышала 100 метров. Вдоль фасада трехуровневой надстройки тянулась колоннада. На гигантском корабле предусматривались помещения для многочисленных гостей и огромный зал для торжественных приемов. Стены парадного зала украшали панели из кедра и резные фигурки из слоновой кости. Потолок покрывала позолота. На корабле был даже храм в честь Арсинои III.

Корабль-дворец при всем его великолепии не мог быть долговечным памятником. Птоломей IV приказал строить в Эдфу монументальный храм необычайной красоты. Египетский народ голодал, казна быстро пустела, в населенных пунктах начали возникать бунты. Закончилось все это тем, что оголодавшие крестьяне ворвались в недостроенный храм. В 206 г. до н. э. работы по строительству храма в Эдфу были прекращены.

Блестящая эпоха Птоломеев подошла к своему концу. В стране воцарился хаос. Началась гражданская война. В самый ее разгар внезапно скончался Птоломей IV. Арсиноя III сделала попытку удержаться на троне, но не смогла, поскольку внезапно при загадочных обстоятельствах тихо скончалась. Труп царицы постарались спешно, тайком сжечь за городскими стенами. От сказочных сокровищ Арсинои III не осталось и следа. Даже прах ее исчез неизвестно куда. В Александрии ходили слухи, что в урну насыпали экзотических пряностей, а бренные останки царицы развеяли по ветру.

В сочинениях современников написано, что подруги Арсинои III выследили убийцу и забили его до смерти палками.

Честолюбивые царицы династии Птоломеев не уступали, своим мужьям и братьям в кровожадности, коварстве, страсти к роскоши и плотским наслаждениям. Без всяких угрызений совести они сметали на своем пути все преграды, установленные древними традициями для женщин.

С гибелью Арсинои III закончился золотой век династии Птоломеев. На полтора века Египет погрузился в хаос и беспредел.

Диктатор в юбке Клеопатра

Ночь. Величественные очертания храма бога Ра в Мемфисе. Рядом — огромный сфинкс с головой сокола, таинственно мерцающий в отблесках лунного света. Между его громадных лап спит девочка. Вдруг тишину нарушают звуки походных труб и появляется человек в военных доспехах. Увидев девочку, он замирает в восхищении перед ее красотой. От шума девочка просыпается. Сначала незнакомец пугает ее, но вступив в беседу, она проникается в нему доверием. Эта девочка — юная Клеопатра, незнакомец — Юлий Цезарь. Только Клеопатра об этом не догадывается и доверчиво рассказывает милому «старичку» свою историю: что она царица и будет жить во дворце в Александрии, когда убьет своего брата, прогнавшего ее оттуда. Когда появляются римские легионеры и, сотрясая оружием, кричат «Слава Цезарю!», Клеопатра наконец понимает, кто ее новый друг.

Так красочно и романтично представил встречу римского полководца и легендарной египетской царицы в своей пьесе «Цезарь и Клеопатра» английский драматург Бернард Шоу (1856–1950 гг.).

В действительности же их встреча произошла также при довольно романтических обстоятельствах, однако Клеопатра не была наивной девочкой. Когда она впервые увидела Гая Юлия, ей исполнилось уже восемнадцать лет.

…Жаркий день клонился к вечеру, когда лодка с одним гребцом пристала к берегу возле царского дворца в Александрии.

Аполлодор, так звали гребца, взвалил на свои плечи огромный мешок и направился ко дворцу. Бдительная стража преградила ему путь, но юноша сказал, что несет редчайший ковер, который хочет предложить великому Цезарю — знатоку и коллекционеру прекрасных вещей.

Начальник караула подал знак, и охранники пропустили Аполлодора.

Цезарь читал старинные рукописи, когда вошедший слуга подал ему папирус, где было по-латыни начертано: «Ты звал меня, чтобы воздать мне справедливость. Я здесь. Клеопатра».

Цезарь согласно кивнул головой, и Аполлодора с ковром впустили в комнату.

Богиня красоты Афродита появилась из морской пены — гений очарования Клеопатра появилась из прекрасного ковра.

Когда Клеопатра нежным певучим голосом нильской сирены обратилась к Цезарю, тот смог лишь воскликнуть: «Боги! Как она прекрасна!».

Следует разочаровать многих относительно якобы неземной красоты Клеопатры. Современники царицы утверждали, что она прекрасно сложена, но черты лица далеки от идеала. Бюст царицы, считавшийся ее достоверным изображением, демонстрирует нам женщину восточного типа с хищным вырезом ноздрей, небольшими глазами и удлиненным лицом. В ней чувствуются порода и ум.

Какой же была эта легендарная личность?

В своем труде «Сравнительные жизнеописания» Плутарх пишет: «Красота этой женщины была не тою, что зовется несравненной и поражает с первого взгляда, зато обращение ее отличалось неотразимой прелестью и потому ее облик, сочетавшийся с редкою убедительностью речей, с огромным обаянием, сквозившим в каждом слове, в каждом движении, накрепко врезались в душу. Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами говорила она через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами — эфиопами, троглодитами (очевидно, имеется в виду какое-то нубийское племя, жившее в пещерах на западном берегу Красного моря. — В. П.), евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами… Говорили, что она изучала и многие иные языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского, а некоторые забыли и македонский».

«У нее, — замечает историк Гуго Вилльрих, — как у настоящей дочери Птоломея, не было ничего женственного, кроме тела и хитрости. Свою наружность, таланты, всю себя Клеопатра всегда подчиняла холодному расчету, постоянно имея в виду интересы государства, или, вернее, свои личные выгоды».

Иногда из спальни Клеопатры в Александрии выносили обезглавленные трупы мужчин. Матери, уже готовые к ужасной трагедии, всю ночь ожидали визитеров египетской царицы с останками своих сыновей. Эта была плата за любовь с Царицей Царей. Клеопатра предлагала любому желающему сказочную ночь любви, но с условием — наутро «счастливчик» должен быть обезглавлен.

Об этом необычайном романтизме поведал великий поэт А. С. Пушкин. Вспомним его отрывок из «Египетских ночей»:

Чертог сиял. Гремели хором

Певцы при звуке флейт и лир.

Царица голосом и взором

Свой пышный оживляла пир;

Сердца неслись к ее престолу,

Но вдруг над чашей золотой

Она задумалась и долу

Поникла дивною главой…

И пышный пир как будто дремлет,

Безмолвны гости. Хор молчит.

Но в ночь она чело подъемлет

И с видом ясным говорит:

— В моей любви для вас блаженство?

Блаженство можно вам купить…

Внемлите ж мне: могу равенство

Меж нами я восстановить.

Кто к торгу страстному приступит?

Свою любовь я продаю;

Скажите: кто меж вами купит

Ценою жизни ночь мою?

— Клянусь… — О матерь наслаждений,

Тебе неслыханно служу,

На ложе страстных искушений

Простой наемницей всхожу.

Внемли же, мощная Киприда,

И вы, подземные цари,

О боги грозного Аида,

Клянусь: до утренней зари

Моих властителей желанья

Я сладострастно утомлю

И всеми тайнами лобзанья

И дивной негой утолю.

Но только утренней порфирой

Аврора вечная блеснет,

Клянусь — под смертною секирой

Глава счастливцев отпадет.

В обоснование правдивости данного сюжета Пушкин приводит почти фактографическое объяснение: «Я имел в виду показания Аврелия Виктора, который пишет, будто бы Клеопатра назначила смерть ценою своей любви и что нашлись обожатели, которых таковое условие не испугало и не отвратило…».

Чем же брала Клеопатра?

Ее сила заключалась в искусстве обольщения, доведенном до виртуозности. Древнеегипетские жрецы накопили огромный опыт в умении манипулировать подсознанием человека в эротическом искусстве. Юная царица, прошедшая эту школу, оказалась превосходной ученицей. У Клеопатры был прелестный голос, она в совершенстве владела искусством вкрадчивой речи, обольстительной игры глаз, обладала изумительным даром поддерживать страсть.

Последняя царица Египта Клеопатра

Все в ней дышало сладострастием. Это подчеркивали и одежды, выбираемые с изысканным вкусом. Она специально окружала себя прекрасными молодыми девушками, создавая вокруг своеобразную «эротическую ауру». Превосходно зная, как быстро пресыщается человек сексуальными удовольствиями, Клеопатра тонко чувствовала момент, когда необходимо сделать разумную паузу. Очевидно, она обладала тем, что знаменитый Бехтерев, исследуя феномен Григория Распутина, назвал «половым гипнозом». Сюда следует прибавить превосходное образование: пела, играла на лютне и арфе, танцевала, владела несколькими языками. С ней можно было поговорить о литературе, искусстве и новейших течениях в философии. Да и сама мысль, что ты разделяешь ложе с женщиной, которую подданные считают земным воплощением богини Исиды, будоражила воображение.

Уже в то время ходили слухи, что Клеопатра использовала какие-то волшебные рецепты для сохранения молодости и привлекательности. Собственно говоря, эти рецепты известны и в них нет никаких чудодейственных средств. Применяли косметические маски — наиболее действенными считались пшеничное тесто, замешанное на ослином молоке, а также порошок из редкой породы улиток, смешанный с бобовым отваром.

Каждая дама имела свои тайные рецепты духов. Весьма обильно использовалась декоративная косметика. Белились свинцовыми белилами и мелом, румянились составами из кармина (белила и румяна замешивались на слюне рабынь). Глаза и брови подводились смесью сурьмы, висмута и свинца. В моде были блондинки и рыжие, поэтому женщины либо носили парики, либо часами сидели на солнцепеке, намазав свои волосы «галльским маслом», содержащим много щелочи. На всех участках женского тела волосы тщательно удалялись. Разумеется, ни одним из средств, усиливающих женское очарование, Клеопатра не пренебрегала.

Клеопатра упивалась плотскими наслаждениями и в излишествах подобного рода довела себя почти до нимфомании…

Клеопатра обладала необычайным мастерством минета^[25].

Точно никто не знает, когда люди впервые опробовали данный способ ласк. Известный французский палеонтолог Ив Коппенс предполагает, что произошло сие сексуальное диво три миллиона лет назад. Мораль в те времена находилась в зачаточном состоянии и не могла помешать нашим прапредкам экспериментировать. Коппенсу вторит американский археолог Тимоти Тейлор, обнаруживший наскальные изображения того, что несколько позже назвали феллацио.

В мифологии Древнего Египта оральному сексу уделялось особое место. Бог Осирис прибегал к нему, чтобы восполнить свои иссякшие силы. Он поручал эту важную миссию своей сестре и верной подруге Исиде. А вот отец Осириса Геб обходился без посторонней помощи. Кстати, современный сексопатолог Альфред Кинси утверждает, что минет могут делать только двое из тысячи простых смертных.

Классический пример написания иероглифами имени Клеопатра

В Древней Греции гетер (куртизанок) специально обучали тонкостям феллацио. Этот способ был одновременно их привилегией и проклятием, поскольку законные жены всячески избегали феллацио. Великий философ и оратор Демосфен говорил: «Гетеры нам необходимы для удовольствия, наложницы — для удовлетворения ежедневных потребностей, а жены — для продолжения рода и управления домом».

Древние римляне оказались агрессивнее греков-эллинов и в вопросах секса. Если поклонявшиеся Зевсу мужчины видели в феллацио пассивное наслаждение, отводя его активную часть женщине, то воины Юпитера относились к такому способу как к проявлению слабости. Мужчины в Римской империи стремились главенствовать и здесь, управляя динамикой и глубиной процесса. В Риме двойственное отношение к феллацио только усилилось. Его часто применяли в качестве наказания. Земледелец, поймав вора с поличным, мог здесь же принудить его к оральному сексу.

Легионеры рассказывали легенды о египетской царице Клеопатре, которая за одну ночь удовлетворяла таким способом сто патрициев. Эти истории, обрастая все новыми интересными подробностями, обошли много стран. Греки стали называть Клеопатру не иначе как Мериохане (та, что всегда готова для 10 тысяч мужчин), или Хеилон (толстогубая).

Чем дальше маршировали легионеры, тем больше Рим использовал сексуальный опыт покоренных народов. Вслед за египетскими и финикийскими проститутками римские куртизанки начали мазать губы красной краской, чтобы они напоминали женский половой орган. С течением времени истоки этого обычая забылись, и губы теперь красит большинство женщин. В Помпеях археологи нашли первую рекламу феллацио. Надпись на стене гласит: «Лахим (имя проститутки) предоставляет свою голову за полсестерция»).

На Древнем Востоке к оральному сексу относились с великим благоговением. В Древнем Китае сперма почиталась священной и не должна была пропадать ни при каких обстоятельствах. Если женщины не желали ее глотать, они собирали и подмешивали священную жидкость в различные блюда. Китайцы верили, что подобного рода кушанья питают мозг.

А индийцы в технике орального секса не знали себе равных. В легендарном трактате «Камасутра» описаны все виды феллацио. Из Индии данная культура перекочевала к арабам. Хорошо были знакомы с оральным сексом индейцы. В так называемый доколумбийский период в Южной Америке были очень популярны двусторонние кубки. Одна часть походила на мужской половой орган, другая — на женский. Пьющий мог выбирать, какой стороной подносить кубок к губам, чтобы получить большее удовольствие.

Христианская церковь объявила оральный секс извращением и грехом. Разрешалась только «миссионерская поза», и то в законном браке и сугубо для продолжения рода.

Следует заметить, что Клеопатра не теряла голову от любви. Она мгновенно умела оценить особенности «нужного мужчины» и сразу к ним приспосабливалась.

Цезарь, чья страна была втянута в войну, выступал на стороне ее мужа Птоломея — с этим мальчиком у Клеопатры начались серьезные разногласия. Клеопатре жизненно важно было повидаться с Цезарем — человеком умным, расчетливым, искушенным во всех видах разврата.

Цезаря могло удивить что-то совершенно необычное. И Клеопатра проникла в покои Цезаря самым экстравагантным путем — тайно подплыла к стенам Александрии, затем Аполлодор перенес ее в резиденцию великого римлянина в огромном свернутом ковре.

Дерзкий, мальчишеский поступок сразу вызвал у Юлия Цезаря симпатию и интерес к юной царице.

Давайте выслушаем мнение Гая Эветония Транквилла (ок. 70–40 гг.), автора произведения «Жизнь двенадцати цезарей», считавшего: «… не лишним вкратце изложить все, что касается его (Цезаря — В.П.) наружности, привычек, одежды, нрава, а также его занятий в военное и мирное время.

Говорят, он был высокого роста, светлокожий, хорошо сложен, лицо чуть полное, глаза черные и живые. Здоровьем он отличался превосходным: лишь под конец жизни с ним стали случаться внезапные обмороки и ночные страхи, да два раза во время занятий у него были приступы падучей. За своим телом он ухаживал слишком даже тщательно, и не только стриг и брил, но и выщипывал волосы, и за это его многие порицали. Безобразившая его лысина была ему несносна, так как навлекала насмешки недоброжелателей. Поэтому он обычно зачесывал волосы с темени на лоб; поэтому же он с большим удовольствием принял и воспользовался правом постоянно носить лавровый венок.

И одевался он, говорят, по-особенному: носил сенаторскую тунику с бахромой на рукавах и непременно ее подпоясывал, но слегка: отсюда и пошло словцо Суллы, который не раз советовал аристократам остерегаться подпоясанного юнца.

Жил он сначала в скромном доме на Субуре, а когда стал великим понтификом, то поселился в государственном здании на Священной дороге. О его великой страсти к изысканности и роскоши сообщают многие. Так, говорят, что он отстроил за большие деньги виллу близ озера Немт, но она не совсем ему понравилась и он разрушил ее до основания, хотя был еще беден и в долгах. В походы он возил с собою штучные и мозаичные полы.

В Британию он вторгся будто бы в надежде найти там жемчуг: сравнивая величину жемчужин, нередко взвешивал их на собственных ладонях. Резные камни, чеканные сосуды, статуи, картины древней работы он покупал по таким неслыханным ценам, что сам чувствовал неловкость и запрещал записывать их в книги. В провинциях он постоянно давал обеды на двух столах: за одним возлежали гости в воинских плащах или в греческом платье, за другим — гости вместе с самыми знатными из местных жителей. Порядок в доме он соблюдал в малых и больших делах настолько неукоснительно и строго, что однажды заковал в колодки пекаря за то, что тот подал гостям не такой хлеб, как хозяину, а в другой раз казнил смертью своего любимого вольноотпущенника за то, что тот обольстил жену римского всадника, хотя на него никто и не жаловался.

На целомудрии его единственным пятном было сожительство с Никомедом, но это был позор тяжкий и несмываемый, навлекший на него всеобщее поношение. Я не говорю о знаменитых строках Лициния Кальва:

„…и все остальное,

Чем у вифинцев владел Цезарев задний дружок“.

Гай Юлий Цезарь (100-44 гг. до н. э.) — древнеримский государственный деятель и полководец, страстный любовник Клеопатры

Умалчиваю о речах Долабеллы и Куриона-старшего, в которых Долабелла называет его „царевой подстилкой“, и „царицыным разлучником“, а Курион — „злачным местом Никомеда“ и „вифинским блудилищем“. Не говорю даже об эдиктах Бибула, в которых он обзывает своего коллегу вифинской царицей и заявляет, что раньше он хотел царя, а теперь царства; в то же время, по словам Марка Брута, и некий Октавий, человек слабоумный и потому невоздержанный на язык, при всем народе именовал Помпея царем, а Цезаря величал царицей. Но Гай Меммий прямо попрекает его тем, что он стоял при Никомеде виночерпием среди других любимчиков на многолюдном пиршестве, где присутствовали и некоторые римские торговые гости, которых он называет по именам».

А Цицерон описывал в некоторых своих письмах, как царские служители отвели Цезаря в опочивальню, как он в пурпурном одеянии возлег на золотом ложе и как растлен был в Бифинии цвет юности этого потомка Венеры: мало того, когда однажды Цезарь говорил перед сенатом в защиту Нисы, дочери Никомеда, и перечислял все услуги, оказанные ему царем, Цицерон его перебил: «Оставим это, прошу тебя: всем отлично известно, что дал тебе он и что дал ему ты!». Наконец, во время галльского триумфа его воины, шагая за колесницей, среди других насмешливых песен распевали и такую, получившую широкую известность:

Галлов Цезарь покоряет, Никомед же Цезаря:

Нынче Цезарь торжествует, покоривший Галлию, —

Никомед же торжествует, покоривший Цезаря.

На любовные утехи он, по общему мнению, был падок и расточителен. Он был любовником многих знатных женщин, в том числе Постумии, жены Сервилия Сульпиция, Лолии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса, и даже Муции, жены Гнея Помпея. Действительно, и Курионы, отец и сын, и многие другие правители попрекали Помпея тем, что из жажды власти он женился на дочери человека, из-за которого прогнал жену, родившую ему троих детей, и которого не раз со стоном называл своим Эгисфом^[26]. Но больше всех остальных любил он мать Брута Сервилию: еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину, стоившую шесть миллионов, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Когда многие дивились этой дешевизне, Цицерон остроумно заметил: «Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?» Дело в том, что Сервилия, как подозревали, свела с Цезарем и свою дочь Юнию Третью.

И в провинциях он не отставал от чужих жен: это видно хотя бы из двустишья, которое также распевали воины в галльском триумфе:

Прячьте жен, ведем мы в город лысого развратника.

Деньги, занятые в Риме, проблудил ты в Галлии.

Среди его любовниц были и царицы, например мавританка Эвноя, жена Богуда: и ему и ей, по словам Назона, он делал многочисленные и богатые подарки. Но больше всех он любил Клеопатру: с нею он и пировал не раз до рассвета, на ее корабле с богатыми покоями он готов был проплыть через весь Египет до самой Эфиопии, если бы войско не отказалось за ним следовать; наконец, он пригласил ее в Рим и отпустил с великими почестями, позволив ей даже назвать новорожденного сына его именем. Некоторые греческие писатели сообщают, что этот сын похож на Цезаря и лицом и осанкой.

Марк Антоний утверждал перед сенатом, что Цезарь признал мальчика своим сыном и что это известно Гаю Матию, Гаю Оппию и другим друзьям Цезаря; однако этот Гай Оппий написал целую книгу, доказывая, что ребенок, выдаваемый Клеопатрой за сына Цезаря, в действительности вовсе не сын Цезаря (как будто это нуждалось в оправдании и защите!). Народный трибун Гальвий Цинна многим признавался, что у него был написан и подготовлен законопроект, который Цезарь приказал провести в свое отсутствие: по этому закону Цезарю позволялось брать жен сколько угодно и каких угодно для рождения наследников. Наконец, чтобы не осталось сомнений в позорной славе его безнравственности и разврата, напомню, что Курион старший в какой-то речи назвал его «мужем всех жен и женою всех мужей».

Безусловно, Клеопатра превосходно знала обо всех позитивных и негативных качествах Цезаря.

Как писал историк того времени Дион Кассий, царица Клеопатра могла легко покорить любого человека, даже мужчину уже немолодого и пресытившегося любовью.

В это время Цезарю было 53 года — возраст даже по современным меркам достаточно немолодой. Клеопатре следовало быстро оценить его мужские достоинства и не доводить до переутомления. При этом его нужно было заставить поверить, что в эротическом искусстве он превосходит любого. Клеопатра помнила, что у возлюбленного жестокий ревматизм, нажитой в британских болотах. Отсюда — не все любовные приемы были для него приятны и полезны. Не стоило сбрасывать со счетов и гомосексуальные наклонности Цезаря. Поэтому Клеопатра дала понять: она сделает так, что все будут удивляться, каким половым гигантом остается великий полководец. Фактически царица и римский полководец решили поставить грандиозный спектакль, который был им необходим обоим. Их роли в этом спектакле: горячие, страстные любовники. Все расходы Клеопатра брала на себя.

Появление римских войск в Египте было с самого начала встречено недружелюбно. Поначалу Цезарь не хотел долго задерживаться в Египте. В его «Записках» говорится о том, что, мол, неблагоприятные ветры делали невозможным в то время отплытие из Александрии. В данном случае Цезарь сильно лукавил, поскольку был весьма заинтересован в том, чтобы получить средства для содержания своих легионов. Птоломей Авлет, отец Клеопатры, должен был Риму огромную сумму в 17 миллионов денариев. В свое время он эту огромную сумму получил не без помощи Цезаря. Цезарь простил часть долга, но потребовал возврата 10 миллионов. Потин, фактический руководитель египетского правительства и министр финансов, ставил всякие препоны и вел себя необычайно нагло. Так, Потин приказал кормить солдат Цезаря черствым хлебом, говоря, что они должны быть довольны и этим, поскольку едят чужое. Цезарю и его приближенным Потин выдавал к столу лишь глиняную или деревянную посуду, заверяя, что золотая и серебряная пошла якобы в уплату долгов.

Цезарю царица Клеопатра пообещала возврат всех долгов, постоянное снабжение вечного города Рима египетским хлебом и т. п. Она взяла на себя и другие обязательства, которые носили секретный характер. В свою очередь, Цезарь должен был сделать так, чтобы Клеопатра стала единовластной правительницей Египта.

Соглашение было выгодным. Цезарь и Клеопатра стали действовать.

Плутарх сообщает: «Окончательно покоренный обходительностью Клеопатры и ее красотой, он (Цезарь — В. П.) примирил ее с царем для того, чтобы они царствовали совместно. Во время всеобщего пира в честь примирения раб Цезаря, цирюльник, из трусости (в которой он всех превосходил) не пропускающий ничего мимо ушей, все подслушивавший и выведывавший, проведал о заговоре, подготовленном против Цезаря военачальником Ахиллой и евнухом Потином. Узнав о заговоре, Цезарь велел окружить стражей пиршественную залу. Потин был убит, Ахилле же удалось бежать к войску. И он начал против Цезаря продолжительную и тяжелую войну, в которой Цезарю пришлось с незначительными силами защищаться против населения огромного города и большой египетской армии».

Каким же образом развивались события после того, как войска Ахиллы вступили в Александрию?

Наверное, здесь лучше всего предоставить слово Цезарю. Его записки — самый интересный и непосредственный источник.

«Полагаясь на эти войска и презирая малочисленность отряда Цезаря, Ахилла занял всю Александрию, кроме той части города, которая была в руках Цезаря и его солдат, и уже с самого начала попытался одним натиском ворваться в его дом. Но Цезарь расставил по улицам когорты и выдержал его нападение. В это же время шло сражение и у гавани, и это делало борьбу крайне ожесточенной. Войска были разделены на отряды, приходилось сражаться одновременно на нескольких улицах, и враги своей массой пытались захватить военные корабли. Пятьдесят из них было послано на помощь Помпею, и после сражения в Фессалии они снова вернулись сюда; все это были квадриремы и квинкверемы (суда с четырьмя и пятью рядами весел — В. П.), отлично снаряженные и готовые к плаванию. Кроме них, двадцать судов — все палубные — стояли перед Александрией для охраны города. С их захватом враги надеялись отбить у Цезаря его флот, завладеть гаванью и всем морем и отрезать Цезаря от продовольствия и подкреплений. Поэтому и сражались с упорством, соответствовавшим значению этой борьбы: для них от этого зависела скорая победа, для нас — наше спасение. Но Цезарь вышел победителем и сжег все эти корабли вместе с теми, которые находились в доках, так как не мог охранять такой большой район малыми силами. Затем он поспешно высадил своих солдат на Фаросе».

Вскоре Цезарь одержал полную победу над Ахиллой и его войсками.

В этой смуте при невыясненных обстоятельствах погиб юный Птоломей. Эти драматические события лишь разожгли любовь Цезаря и Клеопатры. Цезаря они сделали сильнее. Ведь он защищал не только свою жизнь и авторитет Рима, но и жизнь своей возлюбленной.

После подхода подкрепления Цезарь нанес восставшим египтянам сокрушительный удар. Так закончилась война, известная как «Война Клеопатры».

Покончив с восставшими, Цезарь и Клеопатра отправились в путешествие на корабле в верховья Нила. Их сопровождали четыреста судов и лодок. Это были дни упоительного счастья и любви. Клеопатра настолько овладела помыслами Цезаря, что о нем стали говорить как о рабе царицы. Она, безусловно, повлияла на его решение сохранить Египту независимость. В стране была восстановлена власть Птоломеев — Клеопатры и ее младшего брата, одиннадцатилетнего Птоломея XVI, занявшего место ее погибшего супруга.

Страсть Цезаря к лукавой царице была настолько сильна, что отныне он даже и не помышлял о разлуке с ней. Когда дела позвали его в Рим, он не колеблясь предложил Клеопатре ехать с ним как царице Египта вместе во своим младшим супругом-братом и сыном, которого тоже нарекли Цезарем. Римляне прозвали его Цезарионом, то есть Цезаренком.

В Риме Цезарь предоставил в распоряжение Клеопатры свою виллу на берегу Тибра. Вместе с ней он проводил все свободное время, открыто появлялся на публичных праздниках.

В Риме никто не придавал значения тому, сколько любовниц имел Цезарь. Однако признав женщину своей любовницей публично, он наносил оскорбление всей республике. В храме Венеры по приказу Цезаря была установлена золотая статуя «александрийской куртизанки», и ей воздали божественные почести. К оскорблению народа добавилось и оскорбление богов! Распространился слух, будто Цезарь намеревался сделать своим законным наследником сына Клеопатры — Цезаренка! По мнению Кассия, именно подобного рода слухи и само поведение «божественного» сократили ему жизнь.

Убийство любовника как громом поразило царицу Египта. Это был явный крах всех ее надежд!

Во время похорон Цезаря было оглашено завещание. Согласно воле Цезаря, главным наследником назначался усыновленный им внук его сестры — девятнадцатилетний Октавиан.

«Египетская блудница», как теперь римляне открыто называли Клеопатру, сочла за благо спешно покинуть Рим. Она возвратилась в Александрию, где год спустя внезапно умер ее брат-супруг. Клеопатру обвиняли в этой смерти — будто бы она его отравила. Однако это не было доказано. С тех пор она стала единовластной правительницей Египта. А четырехлетнего Цезариона объявила своим наследником.

Клеопатра со своим сыном Цезарионом

Уезжая из Рима, Клеопатра «совсем не умышленно» заронила искру надежды в сердце Марка Антония, ближайшего сподвижника убитого диктатора, командовавшего прославленной римской конницей. Ему же достался весь архив Цезаря. В день похорон Цезаря Антоний произнес хвалу покойнику и поднял на копье над толпой окровавленную одежду убитого.

Все это настроило толпу не в пользу тираноубийц. Возбужденные люди ринулись к сенату и подожгли его. Пытались расправиться и с заговорщиками, но те успели убежать.

Антоний вел себя как престолонаследник.

После покарания убийц Цезаря Антонию в правление достался Восток. Здесь мелкие царьки один за другим признали его власть. Только царица Клеопатра не давала о себе знать.

Однажды, когда триумвират («совет трех») на главной площади Тарса публично чинил суд и расправу, с берегов Кидна донеслись восторженные крики. Киликийцы — льстивые, как греки — тотчас же доложили ему, что «сама Венера, для счастья Азии, плывет на свидание к Бахусу». Этим именем Антоний любил величать себя. Заинтригованный, он направился к берегу. Действительно, зрелище стоило того, чтобы им полюбоваться.

Царица плыла на корабле, нос которого сверкал золотом, паруса были пурпурного цвета, а весла покрыты серебром. Сама она возлежала под расшитым золотом балдахином в уборе Афродиты, а по сторонам ее ложа стояли мальчики с опахалами. Самые красивые рабыни, переодетые нереидами и харитами, находились на палубе. От многочисленных курильниц исходил дивный аромат благовоний.

На борт поднялся посланец Антония и пригласил царицу пожаловать к нему. Она ответила, что высоко ценит предложение, но желает, чтобы Антоний в первый день ее приезда стал бы ее желанным гостем. И он пришел, чтобы остаться с Клеопатрой навсегда.

Чувственная, соблазнительная и коварная «нильская змея» накрепко приковала своими чарами к себе Антония. Любовники проводили время в пирах и приключениях. Началась жизнь — сплошная оргия, настолько понравившаяся обоим любовникам, что они назвали себя «неподражаемыми». Если раньше с Цезарем эта женщина-хамелеон разыгрывала роль Аспазии — остроумной, рассуждающей о политике и литературе, то с Антонием, человеком необузданного нрава и солдатских привычек, Клеопатра превратилась в сладострастную вакханку, куртизанку низкого пошиба, потворствуя его грубым инстинктам. Клеопатра пила, свободно выражалась, цинично шутила, пела эротические песни, плясала, ссорилась с любовником, отвечая ему площадной бранью и ударами.

Очень часто «неподражаемые», переодевшись (она — служанкой, он — матросом или носильщиком), бродили по улицам Александрии, стучали в ворота, ругались с запоздалыми прохожими, посещали самые отвратительные притоны и вступали в перепалку с пьяницами. Подобные похождения зачастую оканчивались дракой. Триумвир, несмотря на свою силу и ловкость, бывал иногда жестоко избит.

Падкая на роскошь, обуреваемая страстями, Клеопатра побудила Антония совершить вместе многие кровавые преступления. Так, был отравлен ее малолетний брат-муж, умерщвлена младшая сестра Антония, скрывавшаяся в Милете, ограблены многие храмы и гробницы.

Марк Антоний (82–30 гг. до н. э.) — римский политический деятель и полководец. Муж Клеопатры

Миновала зима 40-го года, пришла весна. Клеопатра родила близнецов — мальчика и девочку. А вскоре сообщили, что в Риме умерла Фульвия, жена Антония. Он, хотя и не скрывал своего сожительства с Клеопатрой, не считал эту связь браком. «Разум его еще боролся с любовью к египтянке», — говорит Плутарх.

Как всегда непредсказуемый, Антоний, вопреки мнению о том, что он «околдован этой проклятой женщиной», женился на старшей сестре Октавиана Октавии — женщине, по свидетельству современников, красивой, умной и добродетельной.

Эта новость не сильно опечалила Клеопатру. Она знала Антония — любителя острых ощущений и сладострастных утех, секрет которых был известен лишь ей одной. Клеопатра понимала, что брак с Октавией — всего только временный политический союз и Антоний скоро возвратится к ней. Так и произошло. Четыре года спустя Антоний вновь встретился, с Клеопатрой в Сирии, увидел своих детей и, вновь покоренный, остался с «нильской сиреной». Более того, объявил Клеопатру законной супругой. Клеопатра официально приняла имя «Новой Изиды» и давала аудиенции, облаченная в костюм богини: в облегающем одеянии и короне с ястребиной головой, украшенной рогами коровы. Антоний приказал чеканить монету с профилем Клеопатры и дошел до такой дерзости, что на щитах своих легионеров выбил имя царицы Египта.

Октавиан расценил женитьбу Антония на Клеопатре как личное оскорбление. Он приказал сестре покинуть римский дом Антония и начал готовиться к войне.

В ответ на это Антоний написал Октавиану: «С чего ты озлобился? Оттого, что я живу с царицей? Но она моя жена, и не со вчерашнего дня, а уже девять лет. А ты как будто живешь с одной Друзиллой?.. Да и не все ли равно, в конце концов, где и с кем ты путаешься?»

После подобного рода эскапад стало ясно: конфликт можно разрешить только на поле сражения.

«Царствующий супруг» Антоний отдал в управление своей супруге Клеопатре некоторые города на побережье Финикии и Сирии. Антоний подтвердил принадлежность Кипра Египту.

Как видим, пожалования были огромными. Формально Антоний не посягал на римские владения на Востоке. Просто он передал Клеопатре территории, которые остались без владельцев после недавнего нашествия парфян. Антоний имел право решать проблемы Востока, если считал, что это полезно для республики. Однако Клеопатра жаждала большего. Она очень хотела получить Иудею и Аравию, поскольку считала, что эти земли при первых Птоломеях находились под властью Египта.

В это время в Иудее царствовал Ирод. Он изгнал из Палестины парфян и разгромил враждебную ему политическую оппозицию внутри страны.

Клеопатра получила небольшую часть Иудеи, но самую плодородную: город Иерихон с его окрестностями. Здесь находились знаменитые плантации благовонных кустарников.

Весной 36-го года огромная армия Антония двинулась на восток против парфян. Царица Клеопатра сопровождала своего возлюбленного до Евфрата.

По пути из Евфрата, летом 36-го или 34-го года, Клеопатра посетила Иерусалим.

Об этой встрече сохранился рассказ иудейского писателя Иосифа Флавия, жившего в I в. н. э. и писавшего по-гречески.

В своих трудах Флавий использовал труды историков — современников описываемых событий. Имеется мнение, что в его распоряжении были даже дневники царя Ирода, принимавшего Клеопатру в Иерусалиме.

Вот что рассказывает Флавий о царице Египта:

«В это время в Сирии опять возникли волнения, потому что Клеопатра не переставала возбуждать Антония против всех. Она уговаривала его отнимать у всех престолы и предоставлять их ей, а так как она имела огромное влияние на страстно влюбленного в нее Антония и при своей врожденной любостяжательности отличалась неразборчивостью в средствах, то решилась отравить своего пятнадцатилетнего брата, к которому, как она знала, должен был перейти престол; при помощи Антония она также умертвила свою сестру Арсиною, несмотря на то, что та искала убежища в храме эфесской Артемиды. Где только Клеопатра могла рассчитывать на деньги, там она не стеснялась грабить храмы и гробницы; не было такого священного места, чтобы она не лишила его украшений, не было алтаря, с которого она не сняла бы всего, лишь бы насытить свое незаконное корыстолюбие. Ничто не удовлетворяло эту падкую до роскоши и обуреваемую страстями женщину, если она не могла добиться чего-либо, к чему стремилась. Вследствие этого она постоянно побуждала Антония отнимать все у других и отдавать ей».

По словам Флавия, Антоний сделался игрушкой в руках этой требовательной и капризной женщины; словно околдованный любовью, он уступал ей во всем, чего бы она ни пожелала.

О тайном визите Клеопатры в Иерусалим Флавий пишет следующее:

«…Проводив до Евфрата Антония, отправлявшегося в поход против Армении, Клеопатра вернулась назад и прибыла в Апамею и Дамаск. Затем она поехала также в Иудею, и здесь с нею встретился Ирод, который арендовал у нее полученную ею в дар часть Арафии и окрестности Иерихона. Эта область дает наилучший бальзам, равно как имеет множество прекрасных финиковых пальм. При таких обстоятельствах, когда ей приходилось иметь довольно много дел с Иродом, Клеопатра, природою своею побуждаемая к чувственным удовольствиям, а может быть, и охваченная действительно чувством искренней любви к нему, пыталась интимнее сблизиться с царем; может быть, тут она преследовала цель, и это вероятнее, иметь новый повод овладеть им для исполнения своих коварных замыслов. Как бы то ни было, она делала вид, что будто совершенно покоряется Ироду. Однако последний и раньше не был расположен к Клеопатре, зная, что она всем в тягость; он стал ее еще более ненавидеть за то, что она дошла до такого бесстыдства, и вместе с тем решил предупредить ее коварные замыслы и отомстить ей. Поэтому он отверг ее предложения и стал совещаться со своими приближенными, не лучше ли будет убить ее, раз она теперь в его руках. Таким образом он полагал освободить из затруднения всех тех, кто уже испытал на себе гнет Клеопатры, равно как и будущих ее жертв. Этим самым он думал оказать услугу самому Антонию, так как Клеопатра изменит ему, если только он очутится в каком-нибудь затруднении и обратится к ее помощи. От исполнения этого замысла Ирода, однако, удержали друзья, поставив ему, во-первых, на вид, что царю, который имеет совершить более важные предприятия, вовсе не подобает подвергать себя такой явной опасности, а затем умоляя его не предпринимать ничего слишком поспешно, ибо Антоний не снесет этого спокойно, даже если ему кто-нибудь наглядно представит всю пользу такого поступка. Его страсть к Клеопатре лишь еще более возгорится от сознания, что его лишили ее насильственным или коварным путем. При этом Ирод не будет в состоянии привести какое-либо достаточное основание того, что он рискнул поднять руку на женщину, обладавшую величайшим значением для своей эпохи…».

Ненависть Ирода к Клеопатре имела еще одну вескую причину.

Клеопатра принимала активное участие в заговоре против Ирода, который был составлен в иерусалимском дворце. Царица действовала, конечно, через своих верных посредников. Она тайно поддерживала мать жены Ирода Александру, люто ненавидевшую своего зятя. Лишь только заговор был раскрыт, Александра пыталась бежать в Египет. Она была схвачена в последний момент, когда ее, спрятанную в гробу, выносили из дворца. Позже, когда Ирода обвинили в убийстве шурина — сына Александры — верховного жреца Аристобула, Клеопатра выступила с особой запальчивостью. Царь Ирод, безусловно, был виноват в этой смерти, однако для Клеопатры был важен не факт преступления, а сама возможность использовать это убийство в качестве веского аргумента против Ирода.

В этом деле настолько сложно переплелись интриги, что нельзя установить точно, кто прав, кто виноват. Одно можно сказать с предельной очевидностью, что царь Ирод и царица Клеопатра были достойные соперники.

В это время жена Антония, прелестная Октавия, любимая сестра Октавиана, уговорила брата разрешить ей поехать на Восток к мужу.

Октавиан поддержал идею сестры, дал ей обмундирование для легионеров Антония и вьючных животных, кроме того, она получила значительную сумму денег и подарки для высших офицеров. Октавиан выделил ей две тысячи превосходно вооруженных воинов для личной охраны повелителя Востока Антония.

После долгого плавания флотилия Октавии вошла в Пирей — порт Афин. Оттуда Октавия направила посла с письмами к Антонию. В этих письмах она спрашивала у мужа, куда ей направиться с людьми и снаряжением.

Посланец Октавии застал Антония в Сирии.

Весть о прибытии Октавии сильно испугала Клеопатру. Она понимала, что Антоний может пойти на примирение с ней.

Клеопатре оставалось лишь одно: как можно сильнее привязать к себе Антония.

Плутарх, который, скорее всего, пользовался дневниками придворного врача Клеопатры, сообщает: «Чувствуя, что Октавия вступает с нею (Клеопатрой — В. П.) в борьбу… испугалась, как бы эта женщина, с достойною скромностью собственного нрава и могуществом Цезаря соединившая теперь твердое намерение во всем угождать мужу, не сделалась совершенно неодолимой и окончательно не подчинила Антония своей воле. Поэтому она прикидывается без памяти в него влюбленной и, чтобы истощить себя, почти ничего не ест. Когда Антоний входит, глаза ее загораются, он выходит — и взор царицы темнеет, затуманивается. Она прилагает все усилия к тому, чтобы он почаще видел ее плачущей, но тут же утирает, прячет свои слезы, словно бы желая скрыть их от Антония… Окружавшие его льстецы горячо сочувствовали египтянке и бранили Антония, твердя ему, что он жестокий и бесчувственный, что он губит женщину, которая лишь им одним и живет. Октавия, говорили они, сочеталась с ним браком из государственных надобностей, подчиняясь воле брата, и наслаждается своим званием законной супруги. Клеопатра, владычица огромного царства, зовется любовницей Антония и не стыдится, не отвергает этого имени — лишь бы только видеть Антония и быть с ним рядом, но если отнять у нее и это последнее, она умрет».

Клеопатра во всем угождала Антонию. Роспись на стене египетского храма Дейр-эль-Бахри запечатлела сцену знаменитой рыбалки, которой Клеопатра угостила своего любимого мужа.

Секрет рыболовных удач Антония достаточно прост: специальный ныряльщик под водой насаживал на его крючок отборных рыб

Октавия вынуждена была возвратиться в Рим. Октавиан был оскорблен этим публичным унижением.

Осенью 34-го года Антоний возвратился в Александрию. Но его распоряжению подготовили пышный триумф. Празднество в точности копировало торжественные церемонии такого рода в Риме. Это было нечто неслыханное, дерзкое. По древним обычаям римский полководец имел право устраивать триумф лишь в столице государства — Риме. Делалось это с разрешения сената. Пошли слухи, что Антоний хочет перенести столицу Римской державы в Александрию.

Грубым нарушением вековых традиций было и то, что триумфальное шествие приветствовала царица чужеземной страны, которая восседала на прекрасном троне, отделанном серебром.

Эти сообщения из Египта взбудоражили общественное мнение в Риме.

Своими наглыми действиями Антоний давал Октавиану в руки оружие против себя.

В 32-м году римский сенат объявил войну Клеопатре, а Антония назвал «врагом республики». Сложилась ситуация, как пишет историк Игорь Геевский, когда политика и любовь так тесно переплелись между собой, как, может быть, никогда больше в истории.

Антоний собрал свои легионы и, подкрепленный войсками и флотом Клеопатры, выступил против Октавиана. У него было около пятисот военных судов и сухопутная армия в сто тысяч воинов. У Октавиана — двести пятьдесят судов и восемьдесят тысяч солдат. У обоих примерно равное количество конницы.

Решающее морское сражение произошло у мыса Акций в Эпире, у западного побережья Греции.

Во время морского сражения царица, находясь на корабле «Антониада», не поняла стратегического замысла своего любовника и в решающий момент трусливо бежала со своим флотом.

Победа при Акции сделала Октавиана хозяином всей Римской империи. Вскоре после этого он был провозглашен императором под именем Август. Антоний и Клеопатра бежали в Египет.

Антоний заперся в своей комнате и в течение нескольких дней не желал видеться с Клеопатрой, справедливо считая ее виновницей поражения. Чтобы забыться, он начал топить свое горе в вине.

Клеопатру впервые посетила мысль о самоубийстве.

В случае поражения она готова была отравиться. Ей необходим был такой яд, который убивал без боли и конвульсий. И вот на рабах, приговоренных к казни, начались испытания всевозможных ядов в присутствии царицы, мрачно следившей за агонией несчастных. Наконец Клеопатра убедилась, что укус небольшой змейки аспида даст то, о чем она мечтает: безболезненную красивую смерть.

Тем временем владыка Рима шел на Египет.

Антоний и Клеопатра, смирив гордыню, просят Октавиана об императорской милости. Она умоляет оставить в Египте у власти ее детей, Антоний — разрешить ему проживать в качестве частного лица в Египте или в Греции.

Император отказал Антонию. Клеопатре же предложил вероломно убить возлюбленного, тогда он удовлетворит ее просьбу. Решиться на коварное убийство Клеопатра не посмела. Просто предала — послала к Октавиану тайного гонца с богатыми подарками, нисколько не беспокоясь при этом об участи Антония. Она любила его, пока он был героем, теперь же предпочла Октавиана.

Через несколько дней пришло известие, что император с войсками расположился неподалеку от Александрии. В легионах Антония начались брожения, грозившие перейти в открытый бунт. Страшным ударом для Антония стало предательство Клеопатры, тайно продолжавшей переговоры с Октавианом. Она была для Антония важнее всех царств. «Он вернулся в столицу, — сообщает Плутарх, — крича, что Клеопатра предала его с тем, с кем он вел войну ради нее. Он грозил царице, и она, спасаясь, укрылась в недавно построенной усыпальнице. Опустилась подъемная дверь, задвинулись засовы — здесь Клеопатра в безопасности».

Перед тем как скрыться в усыпальнице, она попросила сообщить своему любовнику и мужу о своей смерти.

Эта весть привела Антония в отчаяние. Забыв обиды и подозрения, он готов был следовать за ней. Вот его последние слова: «Что же ты медлишь, Антоний? Ведь судьба отняла у тебя последний и единственный повод дорожить жизнью и цепляться за нее!.. Ах, Клеопатра! Не разлука с тобой меня сокрушает, ибо скоро я буду в том же месте, где ты, но как мог я, великий полководец, позволить женщине превзойти меня в решимости?!» С такими словами на устах Антоний бросился на свой меч.

Узнав об этом, Клеопатра, мучимая угрызениями совести, впала в отчаяние. Она требовала, чтобы Антония, живого или мертвого, доставили к ней. Римлянин еще дышал: рана была смертельной, но жизнь еще билась в его могучем теле. Радость от того, что царица жива, придала ему нечеловеческие силы, он желал умереть в объятиях обожаемой им женщины. Опасаясь измены, Клеопатра не разрешила открыть дверь усыпальницы. Она выбросила из окна веревку, к которой привязали ее любовника. Вместе с прислужницами Ирадой и Хармион с трудом втащила окровавленного, стонущего Антония наверх. Желание Антония исполнилось — он умер в объятиях своей обожаемой «нильской сирены».

К этому времени римские войска заняли Александрию. Детей, брошенных Клеопатрой во дворце, по приказу императора отправили в Рим.

Клеопатра испросила разрешения совершить возлияние в память Антония. Ей дали разрешение. У гробницы Антония она сказала: «О мой Антоний, совсем недавно я погребала тебя свободною, а сегодня творю возлияние руками пленницы, которую зорко стерегут рабы, чтобы плачем и ударами в грудь она не причинила вреда этому телу, оберегаемому для триумфа над тобой! Не жди иных почестей, иных возлияний — это последние, какие приносит тебе Клеопатра. При жизни нас не могло разлучить ничто…».

Похоронив Антония, Клеопатра возвратилась во дворец, где ее окружили царскими почестями, но содержали как пленницу.

Согласно Плутарху, «Октавиан посетил Клеопатру, чтобы сказать ей слова утешения. Она лежала в постели подавленная, удрученная, и когда Октавиан появился в дверях, вскочила в одном хитоне и бросилась ему в ноги. Ее давно не чесанные волосы висели клочьями, лицо одичало, голос дрожал, взор потух, всю грудь покрывали струпья и кровоподтеки. Однако ее прелесть, ее чарующее обаяние еще не совсем угасли, но как бы проблескивали изнутри сквозь жалкое обличье и отражались в игре лица».

Октавиан заверил царицу в своем добром отношении. Она поначалу поверила и попыталась расположить императора к себе. Более того, пустила в ход все свое женское обаяние. Октавиан сделал вид, что поддался ее чарам, но на самом деле замышлял обман.

Римский офицер, влюбленный в Клеопатру, сообщил ей, что через два дня ее отправят в Рим. Любовницу «божественного» Цезаря и Антония покажут народу прикованной к колеснице.

Единовластная владычица Египта представила себя в церемонии триумфа и сказала своим приближенным, что не допустит этого. В. Шекспир в своем произведении «Антоний и Клеопатра» передает разговор Клеопатры со служанкой Ирадой:

«Ну вот, Ирада!

Мы, видишь ли, египетские куклы,

Заманчивое зрелище для римлян.

Толпа засаленных мастеровых,

Орудуя своими молотками,

Собьет помост,

Дышать мы будем смрадом

Орущих жирных ртов и потных тел…

Нет, Ирада, все так и будет.

Ликторы-скоты

Нам свяжут руки, словно потаскушкам,

Ватага шелудивых рифмоплетов

Ославит нас в куплетах площадных,

Импровизаторы-комедианты

Изобразят разгул александрийский.

Антония там пьяницей представят

И, нарядясь царицей Клеопатрой,

Юнец писклявый в непристойных позах

Порочить будет нравственность мою.

Не стану я ни пить, ни есть, ни спать.

И тело смертное мое разрушу».

Клеопатра приняла твердое решение умереть. Оставалось только выбрать способ добровольной смерти.

Возвратившись после посещения могилы Антония во дворец, Клеопатра приказала слугам готовить ванну. Она искупалась в молоке ослицы с медом, служанки натерли ее тело особым душистым бальзамом, морщинки у глаз загримировали мазью-кашицей из свежих персиков, а волосы умастили изысканными благовониями. Последний туалет был завершен макияжем. На лицо нанесли бледно-розовые румяна, а глаза подкрасили, удлинив их естественный разрез.

Гай Юлий Цезарь Октавиан Август (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Первый римский император хотел показать римскому народу Клеопатру прикованной к колеснице

Клеопатра устроила роскошный пир. В царском уборе она возлежала на ложе, ей прислуживали две верные служанки. В это время какой-то крестьянин, пробравшийся во дворец с разрешения римских стражников, поднес царице корзину свежих, только что собранных винных ягод. Отпустив гостей, Клеопатра вместе со служанками ушла в спальню, легла на золотое ложе и продиктовала письмо Октавиану. В нем просила похоронить ее вместе с Антонием. Потом, раздвинув в корзинке фрукты, увидела под ними свернувшегося кольцом аспида. Золотой шпилькой, вынутой из волос, она уколола змейку, которая, зашипев, обвилась вокруг руки и ужалила царицу.

Получив письмо, Октавиан понял, что задумала царица, но было уже поздно. Когда его посланцы прибыли во дворец, Клеопатра в царском уборе лежала на золотом ложе мертвой. Одна из служанок, Ирада, умирала у ее ног, другая, Хармион, уже шатаясь и уронив голову на грудь, поправляла диадему в волосах своей госпожи.

От терпких непонятных духов у легионеров закружилась голова и они не посмели приблизиться к ложу Клеопатры.

Вот упала замертво и вторая служанка…

Октавиан, исполняя волю царицы, отдал приказ похоронить ее рядом с Антонием. С почетом похоронили и обеих служанок царицы. Император приказал отовсюду убрать мраморные изваяния Антония, но не трогать изваяний Клеопатры.

Смерть Клеопатры

Римляне смотрели на добровольную смерть как на своеобразную доблесть. Гораций в своей знаменитой оде отдает должное решимости Клеопатры умереть свободной:

…Но доблестней

Себе искала женщина гибели:

Не закололась малодушно,

К дальним краям не помчалась морем.

Взглянуть смогла на пепел палат своих

Спокойным взором и разъяренных змей

Руками взяв бесстрашно, черным

Тело свое напоила ядом.

Вдвойне отважна, так умереть решив,

Не допустила, чтобы суда врагов

Венца лишенную царицу

Мчали рабой на триумф их гордый.

Правда, когда по личному распоряжению Октавиана спасать Клеопатру прибыли псиллы — профессиональные целители от змеиных укусов, они не обнаружили на ее теле следов смертельного змеиного укуса.

Гален считал, что Клеопатра нанесла себе рану сама и влила в нее яд. Владычица Верхнего и Нижнего Египта Клеопатра владела искусством изготовления ядов.

…В первое время Антоний опасался, что Клеопатра отравит его во время одного из пиров. Однажды Клеопатра положила лепестки роз из своего венка в бокал с вином. Кончики лепестков были отравлены. Когда Антоний поднес бокал к губам, царица остановила его, чем доказала свою искренность. Отравленное вино пришлось выпить преступнику, сидевшему в тюрьме. Он сразу же умер в страшных мучениях.

Легендарная царица Клеопатра оставила в наследство потомкам загадку своей смерти. От чего же она все-таки погибла — от укуса «услужливого аспида» или приняв смертельную дозу яда?

Сведения о смерти Клеопатры основываются на рассказе Плутарха. Историки полагают, что тот взял эти сведения у личного врача царицы Олимпуса. Однако в определенной степени повествование Плутарха не может быть признано действительным. Уж слишком много в нем нестыковок и несуразностей.

С легкой руки Плутарха все узнали, что «билет в вечность» Клеопатре дала гая, или египетская кобра (крупная змея длиной 2–2,5 метра). С давних времен эта змея — символ египетских фараонов. Урей — изображение кобры на короне фараона — и по сию пору популярен у профессионалов — заклинателей змей в Северной Африке.

Гаи имеют коричневый, кремовый, желтоватый, сероватый и медный оттенок, бывают полосатыми, как зебры. Эти змеи имеют длинный хвост, мощное цилиндрическое тело и широкую головку с небольшими глазками, обладающими гипнотическим воздействием.

По рассказу Плутарха, Клеопатра, получив большую корзину со смоквами, в которой была спрятана змея, ведет себя достаточно странно: пишет записку Октавиану и хватает змею, чтобы та ее ужалила. Прежде чем упасть замертво, царица передает змею служанке Ираде. Аспид быстро жалит Хармион, и та тоже умирает. Когда через считанные минуты в опочивальню вбегают римляне, то все три женщины оказываются мертвыми. Змея же к тому времени… бесследно исчезла.

Современному криминалисту бросается в глаза неправдоподобие ряда эпизодов, описанных Плутархом.

Как видим, не все ясно со змеей. Клеопатра знала, что яд кобры смертелен. Плутарх говорит, что Клеопатра проводила эксперименты на арестованных в поисках идеального яда. Спустя два столетия после смерти Клеопатры греческий врач Гален видел, как в Александрии казнили преступников, бросая им на грудь кобру. С учетом жестокости того времени, смерть подобного рода можно считать гуманной.

Страшная сила яда гаи вполне объясняет выбор из солидного списка прочих ядов.

Профессор тропической медицины и инфекционных болезней Оксфордского университета Дэвид Уоррел говорит: «Яд гаи обладает нейротоксическим действием. Он парализует нервную систему и не позволяет нервным импульсам достичь мышц».

Вначале человек теряет контроль над веками и глазами. Затем наступает паралич мышц лица, языка и горла. После паралича мышц груди и живота быстро начинается удушье, и человек погибает. В медицине известны случаи, когда смерть после укуса египетской кобры наступала через 15–20 минут. Однако чаще всего это происходило через два часа. По описанию Плутарха, в случае с Клеопатрой все произошло очень быстро. Люди Октавиана достигли покоев царицы за считанные минуты и застали всех мертвыми. Безусловно, полностью исключить подобного рода возможность нельзя, но быстрая смерть всех крайне маловероятна.

Сомнения начинают расти, когда размышляешь над тем, как в кровь Клеопатры и ее служанок попал смертоносный яд.

«Широко распространено ошибочное мнение, — говорит профессор Уоррел, — что змея будто бы устает, „расставаясь“ с ядом при первом укусе, и дальнейшие укусы поэтому безвредны. Многочисленные опыты и наблюдения показывают, что смертельно опасные дозы яда могут содержать в себе и последующие укусы, вплоть до десятого. А вот первый укус может и не представлять опасности. В случае с самоубийством Клеопатры все три женщины скончались после первого же укуса. Конечно, допустить это тоже возможно, но теория вероятностей категорически против. Если вас ужалила ядовитая змея, вероятность того, что она впрыснула в кровь яд, составляет не более 50 процентов. Но по мере повторных укусов вероятность неумолимо растет. Не следует забывать и еще об одном важном моменте. Страх перед змеями давно укоренился в психологии людей. Дотронуться даже до неядовитой змеи для подавляющего большинства людей — крайне трудная задача. Схватить же смертельно ядовитую египетскую змею по силам только самым отчаянным храбрецам».

В мистическом «союзе» Клеопатры и гаи нет ничего удивительного. Царица никогда не останавливалась перед убийствами. Можно предположить, что она все же умерла от укуса змеи. А вот со служанками не все так просто.

Одна из лучших в Америке психологов-криминалистов Пэт Браун делится своими сомнениями: «Как должны были вести себя служанки после того как увидели, что кобра сделала с их госпожой? Скорее всего, Клеопатра вскрикнула и уронила змею на пол. Трудно представить, чтобы человек продолжал держать в руках существо, которое только что его ужалило. Еще труднее предположить, что служанки тут же бросились ловить гаю.

И уж совсем невозможно поверить, что одна догнала змею, получила свою порцию яда и передала ее подруге, которая безропотно позволила себя укусить».

Напомним, что римляне, вбежавшие в комнату, не нашли змеи.

Даже ярые сторонники версии самоубийства согласны, что по прошествии двух с лишним тысяч лет доказать нельзя ничего. Однако многочисленные шероховатости официальной плутарховской версии заставляют в ней усомниться.

Цари из династии Птоломеев охотно отправляли на тот свет не только врагов и соперников, но и друг друга, но никогда не убивали самих себя. Клеопатра ничем не отличалась от своих царственных предков. Она, скорее всего, не стала бы нарушать заведенный порядок в конце своей жизни. Клеопатра была истинной представительницей династии Птоломеев, обладала сильным характером и никогда бы не сдалась, если оставалась хоть малейшая надежда. Она, очевидно, сражалась до самого конца, чтобы сохранить власть и передать ее сыну.

В последние годы главным в жизни Клеопатры являлся Цезарион. Клеопатра готовила сына к правлению Египтом и не могла не понимать, что едва ли поможет ему своим добровольным уходом из жизни.

В случаях подобного рода криминалисты говорят: ищи того, кому это выгодно. Кто больше всех выигрывал от смерти египетской царицы? Октавиан!

Пэт Браун уверена, что Клеопатру убили. Все три составляющих классического убийства налицо — мотив, средство, возможность.

У Клеопатры был мотив остаться живой, и он был сильнее противоположного мотива. Защитники Октавиана утверждают, что он якобы желал сохранить жизнь Клеопатре для того, чтобы она приняла участие в триумфе. Почему же тогда он избавился от Клеопатры, которой отводилась главная роль в этой торжественной церемонии победы над врагом? Невзирая на непомерное тщеславие, Октавиан как трезвый политик ничего никогда не предпринимал, не обдумав последствия. Оценив сложившуюся ситуацию, он, скорее всего, пришел к выводу, что мертвая Клеопатра в Александрии для него гораздо выгоднее живой в Риме.

Римляне могли проявить сочувствие к египетской царице и таким образом испортить весь триумф. Кроме того, она была матерью сына самого Юлия Цезаря. Уже в то время Октавиан думал об императорской короне. Ему крайне были необходимы египетские богатства и поддержка египтян. Однако об их поддержке можно было забыть, если бы египетскую царицу, воплощение богини Изиды_? позорно провели в цепях по улицам Рима. Естественно, Октавиан хотел убрать Клеопатру со своего пути. Точно так же он желал убрать и Цезариона, который обладал правами как на Рим, так и на Александрию. Сын Клеопатры и Цезаря представлял для Октавиана очень серьезную опасность. Его ни в коем случае нельзя было оставлять в живых.

Проще простого было выдать убийство Клеопатры за самоубийство. Ведь именно победитель решал, кто может видеться с царицей, решал, что та может пить и есть. Единственный отчет о смерти Клеопатры принадлежал перу Октавиана (или его покорных приближенных).

В этом плане история с посмертной запиской царицы говорила о благородстве Октавиана. Прочитав это предсмертное послание, он сделал попытку спасти Клеопатру и послал к ней своих людей.

«Октавиан поступил очень умно, — считает Пэт Браун. — Он сделал все, чтобы никто не мог заподозрить его в смерти царицы».

Версия убийства делает понятными многие несуразности и нестыковки. Например, смерть служанок. В Древнем Египте служанки не убивали себя вместе со своими хозяйками. Почему же Ирада и Хармион выбрали себе такую страшную смерть? Ведь чтобы спастись, им необходимо было лишь постучать в дверь. Ответ банально прост. Служанки стали свидетельницами убийства и посему должны были умереть.

Из рассказа Плутарха следует, что покончил с собой и слуга Антония. Он также мог видеть убийство своего господина и поплатиться за это собственной смертью. Да и смертельную рану в живот Антония мог нанести не он сам, а наемные убийцы Октавиана. Потом они могли перенести тело в мавзолей, чтобы убедить царицу, что у нее не осталось никакой надежды на спасение. Зачем же Октавиану были нужны такие тягостные хлопоты, если он решил убить царицу? Очевидно, он хотел у нее что-то выведать: например, где Цезарион?

Между Октавианом и его главной целью в жизни — титулом императора — стояли три человека: Антоний, Клеопатра и Цезарион. Все они должны были умереть.

Октавиану не чуждо было желание опорочить, очернить своих врагов. Пропагандистскую кампанию он начал еще при жизни Антония и Клеопатры. Римляне быстро забыли о ратных подвигах Марка Антония и стали относиться к нему как к человеку, который попал под каблук египетской распутницы и стал врагом Рима. Октавиан жестоко оскорбил соперника, объявив войну лишь Клеопатре, словно Антоний был у нее на содержании. После смерти Антония и Клеопатры римские карикатуристы изображали их в виде собак, совокупляющихся на барже…

Официальная пропагандистская машина в ответе и за версию происшедших в Александрии событий… Эта версия стала нам известна благодаря Плутарху. Единственными свидетелями смерти Антония, Клеопатры и их слуг были люди Октавиана. Именно они и «нашли» на руке мертвой царицы два еле заметных пятнышка «от укуса змеи».

Нам неизвестно, какими источниками информации обладал Плутарх, однако три момента в его повествовании очевидны. Во-первых, он приукрасил рассказ с помощью своего воображения. Во-вторых, использовал факты, которые не мог проверить. В-третьих, версия Плутарха — калька первоисточника и носит явно выраженный проримский характер.

Октавиан устроил себе пышный триумф. Вместо египетской царицы по торжествующим улицам Вечного города несли ее изображение со змеей, которая впилась ей в руку.

Однако Плутарх, несмотря ни на что, в первую очередь был настоящим историком. Поэтому он и написал в конце своего повествования о Клеопатре: «Всю правду об этом деле не знает никто».

«Существовать, но быть невидимым» (лат. Esse non videri) — так звучал девиз секретной службы Римской империи. Ее основы были заложены первым римским императором Августом и его женой Ливией.

Август прекрасно помнил, что его великий дядя Гай Юлий Цезарь погиб от рук заговорщиков. Чтобы узнать, не замышляет ли кто против него недоброе, Август проявлял изобретательность, достойную зависти. «Даже друзья, — писал о нем римский историк Светоний, — не отрицали того, что он соблазнял чужих жен. Они оправдывали его тем, что делал он это якобы не по склонности к сладострастию, а из желания через женщин узнать мысли их мужей, любовников, родных и знакомых». Трудно предположить, что все они были так уж соблазнительны. Тем похвальнее преданность императора делам государства. Если Август «хотел заниматься тайно или без помехи», для этого у него была особая верхняя комната, которую он называл своими Сиракузами и мастеровушкой.

На коварную интригу с отравлением Август лично не мог пойти, он работал совершенно другими методами. Верной помощницей во всех делах была жена Августа — Ливия Друзилла.

…Семнадцатилетняя Ливия спала со своим любовником у статуи бога плодородия Приапа, когда на сладострастную парочку наткнулись носильщики Августа. Ливия была на сносях, но даже беременность не лишала ее красоты и очарования. Август был покорен ее прелестями и вынудил Ливию бросить мужа. Сам, ни минуты не колеблясь, немедленно развелся со своей женой Скрибонией. Дочь Юлия осталась у отца.

Ливия оказалась столь энергичной, что быстро подчинила себе Августа. Говорили, что она оказывала на своего мужа своеобразное магическое воздействие. Август боялся быть с ней мужчиной, чего не случалось у него в отношениях с другими женщинами.

Всемогущий Август относился к Ливии с величайшим почтением. Светоний писал, что он, прежде чем беседовать с Ливией о каких-либо важных делах, записывал свои мысли на бумагу и потом, при разговоре, старался держаться этих записей, дабы случайно не сказать слишком много или слишком мало.

Император Калигула, правнук Ливии, помня о ее уме и необычайной хитрости, назвал свою прабабку «Одиссеем в женском одеянии».

Ливия делала все, чтобы удержать мужа. Даже красавиц-сириек, с которыми больше всего любил забавляться Август, она подсылала к нему так незаметно, что Август поначалу и не знал, кто это делает. Ливия совершала это не только ради семьи. Она любила власть и горела желанием передать ее своим сыновьям. От первого брака у нее были два сына: Тиберий и Друз. Недаром Тацит называл императрицу «матерью, опасной для государства, и злой мачехой для семьи Цезарей». Вдумайтесь в эти слова — «…злой мачехой для семьи Цезарей». А ведь в семью Цезарей входила и семья Клеопатры.

Не без участия Ливии умерли в юном возрасте усыновленные Августом племянник Марцел и двое внуков. Ливия все уши прожужжала Августу о непомерных буйствах Агриппы. Дед, потворствуя жене, сослал внука на остров в Тирренском море. После смерти Августа Агриппу Постума тотчас же убили. Ливия расчищала, и очень энергично, путь наверх, к трону, своему сыну Тиберию.

Постоянная слежка за противником, ведение компромата на неугодных, сексуальный шпионаж, тайные убийства, различные хитрые трюки были в арсенале тщеславной Ливии в достаточно большом наборе.

Честолюбие Ливии не знало границ. При всем этом она оставалась абсолютно хладнокровной и уравновешенной.

Ливия была превосходной актрисой. Внешняя скромность и благопристойность, острота ума и любезные манеры позволяли обманывать почти всех. По-настоящему ее никто не любил. Беспечные и добродушные люди в присутствии Ливии быстро ощущали свои недостатки — она умела ткнуть пальцем в их слабые места.

Невероятно подозрительная, она запечатывала письма печатью с головой сфинкса, что делало их секретными и конфиденциальными.

Читать их вслух приравнивалось к измене.

Небольшая деталь — печать с головой сфинкса — говорит о том, что Ливия превосходно знала все перипетии египетских дел Цезаря и Августа. Ливия вполне могла быть главным организатором убийства Клеопатры.

Способ, которым уничтожена египетская владычица, — отравление. Это вполне мог проделать и крестьянин, который принес Клеопатре корзину с винными ягодами. В облике крестьянина мог явиться африканский колдун. Уже в то время колдунам были известны яды, вызывающие внутренние болезни, сумасшествие, смятение, ненависть, страх, быструю смерть.

Эти яды не обязательно подмешивать в пищу: колдун мог отравить врага, прикоснувшись к нему рукой. Под ногтем колдуна могла быть закреплена колючка, пропитанная быстродействующим ядом.

Африканские псиллы, пришедшие позже, возможно, проверили «качество» работы своего коллеги.

Сама Ливия превосходно разбирались в ядах. Даже Август не знал, что его милая женушка хранила у себя записи о ядах и противоядиях понтийского царя Митридата VI Евпатора. Именно Ливия создала целую школу отравителей, которую возглавила знаменитая отравительница Локуста.

Историк Дион Кассий обвинил Ливию в том, что она убила девять человек — некоторых из них путем отравления.

Имеется подозрение, что Ливия отравила и самого императора Августа, обсыпав мышьяком винные ягоды, которые он любил собирать в своем саду.

Винные ягоды присутствуют и в случае с Клеопатрой, и в подозрительной смерти крепкого здоровьем Августа.

Возможно, к этим смертям приложена была одна и та же рука. «Одиссей в женском одеянии» присутствовал в обоих случаях.

Конечно, Клеопатра не желала стать «египетской куклой» на триумфе Августа. Однако она до последнего момента оттягивала бы свой уход из этого мира. Ей помогли побыстрее сделать это.

Божественный металл фараонов

Золото… Этот металл во все времена обладал магической притягательной силой. Мерцающий блеск возбуждал человеческую алчность, манил в неизведанную даль искателей приключений и часто являлся поводом для жестоких кровавых войн. Необычные свойства золота — химическая стойкость, высокая плотность, легкость обработки при изготовлении предметов украшения — позволили ему стать символом вечного, неизменного, ценного: «царем металлов». Уже несколько тысячелетий назад золото стало мерилом ценности, универсальным средством расчетов, синонимом власти и богатства.

Находились, правда, люди, которым претило фанатичное поклонение золоту. Одним из первых обличил его губительную для свободы власть философ Пифагор. Он восхищался спартанским законодателем Ликургом, который распорядился чеканить монеты из железа и наложил запрет на владение золотом как на «причину всех преступлений». «Не богатство, которое давало золото, принесло этому „царю металлов“ проклятие, а алчность и корыстолюбие людей», — писал высокообразованный и знаменитый Георг Агрикола.

Страной, которая первой начала добычу и обработку этого металла, принято считать Египет, «коему дарованы превосходные пашни, а также неисчерпаемые месторождения камня, меди и золота». Его Божественное Величество Рамзес Великий, восседая на троне из электрона (сплава золота с серебром), увенчанный короной с двойным убором из перьев, размышлял о землях, из которых доставляют золото, и обсуждал планы сооружения колодцев на безводной дороге, ибо он слышал, что в землях Акита встречается много золота, но путь туда совершенно лишен воды.

«…Золото — прекраснейший из металлов. Что происходит с драгоценными камнями, за которыми едут на край света? Их продают и превращают в конце концов в золото. С помощью золота можно не только делать все что угодно в этом мире, с его помощью можно извлечь души из чистилища и населить ими рай…» — так рассуждал испанский король Фердинанд, провожая Христофора Колумба на поиски Нового Света и «золотой страны» Эльдорадо.

Добыча золота способствовала развитию ремесел, искусств и науки. Так оно в представлении людей стало величайшим жизненным благом. Золото — «плоть богов», выражение той живительной силы созидания, триумфом которой было сооружение гигантских пирамид.

Желтый металл стал кумиром тех, кто обладал им, и идолом тех, кто старался им завладеть. Золото превратилось в мерило хозяйственного успеха.

«Металл царей и царь металлов» семь тысяч лет правит человеком и миром. Искуситель рода человеческого — золото — таит в себе наивысшие добродетели и самые низменные пороки.

У всех народов «бессмертный металл» слыл божественным. Золото — символ света и Солнца. Золото — это совершенство и могущество. Власть, чистота. Именно эти качества человек всегда приписывал высшим силам. Так, в Индии золото — вечный огонь, свет, жизнь. В Китае — мужское начало «ян». В древнеперсидской мифологии — знак Гайомарта, давшего начало первой-человеческой паре.

В Древнем Египте о фараоне говорили, что он «золотая гора, которая сверкает над всем миром».

Золото дарило надежду на загробную жизнь, отсюда фантастическое количество этого благородного металла в погребальных ритуалах. Золото сопровождало христианство с самого зарождения этой религии, а очищение золота огнем символизировало горнило испытаний, мученичество за Христову веру. Золотом на православных иконах изображалось все, что связано с благодатью Господней. В церковной символике золото — знак Божественного света, символ девственности, славы, достоинства…

Все тленно — нетленно только золото.

Когда из золота начали делать деньги, этот «божественный металл» лишился святости.

«Могущественная вещь — золото», — поет могильщик в опере Людвига Ван Бетховена «Фиделио», а в опере Джакомо Мере Мейерберга «Роберт-дьявол» молодой жизнерадостный нормандский герцог напевает: «Золото — это химера».

Поистине странный металл это золото. Его волшебство глубокими корнями уходит в глубь седой древности и, очевидно, не имеет ни времени, ни границ.

Необычные свойства самородного золота (минерала и металла) — никогда не терять своего солнечного цвета и яркого блеска и пластично передавать и хранить сообщенную ему форму — испокон веков поражали воображение людей. В древности многим народам они казались сверхъестественными, волшебными. «Золотая маска навеки сохранит неизменным облик фараона, — считали египтяне, — и его душа всегда сможет вернуться в свой золоченый футляр».

Первое золото, которое обнаружил человек, скорее всего, находилось на поверхности земли. Потом он понял, что золото можно найти, перебирая галечники в долинах рек. Далее простая переборка была заменена промывкой. В результате появилась технология добычи золота из россыпи. По существу, если не принимать во внимание технических средств, она сохранилась неизменной до нашего времени.

Представление о технологии и технике разработки россыпных месторождений в древности можно составить по методикам добычи золота некоторыми племенами, задержавшимися в своем развитии на уровне каменного века. Ко всеобщему удивлению, такие племена обнаружены совсем недавно. Профессор Мюллен дал интересное описание добычи золота из россыпи, производившейся племенем галассов (северо-западная Абиссиния, 1929–1931 гг.): «Добыча золота из аллювиальных^[27] и деллювиальных^[28] отложений речного гравия, лежащего на поверхности, имеет только местное значение. Этот слой гравия не слишком богат золотом, поэтому в большинстве случаев в нем проходят круглые шахты диаметром 0,8–1,5 м до более богатого золотом слоя. Разрыхление гравия и песка, а также твердых прослоек буро-красного глинистого лёсса совершается с помощью очень простых деревянных или железных орудий. Они снабжены широким плоским железным наконечником. Этим орудием пользуются одновременно для подбойки и разрыхления породы. Применяются еще деревянные или кайлообразные орудия, имеющие на переднем конце такой же широкий плоский железный наконечник, который не только разрыхляет породу, но одновременно служит и лопатой. Для выдачи золотоносного песка на поверхность используются полукруглые выдолбленные из дерева сосуды, при помощи которых производится одновременно промывка золота. Стенки шахты крепятся вертикально расположенными бамбуковыми палками, соединенными между собой плетением из веток и сучьев. Если наносы состоят из прочных глинистых пород, то крепление вообще не применяется. Для спуска в шахту по всей длине ее стенки через каждые 70 см ступенеобразно забиваются бамбуковые шесты. Порода либо выносится на поверхность в сосудах, либо, при групповой работе, передается снизу стоящими на шестах рабочими от одного к другому и выгружается на поверхность. Ковшей, канатов и лебедок не существует. От шахты на горизонте золотоносной жилы пройдены горизонтальные штреки от 0,9 до 1,2 м шириной и высотой от 0,6 до 1 м. Поддерживают кровлю бамбуковые шесты. Кровля в большинстве случаев крепится плетением из ветвей и сучьев».

Подобным образом около 4 тысяч лет до нашей эры на берегах Нила уже работали десятки тысяч людей, которые из поколения в поколение практиковали добычу золота. Знойная Нубийская пустыня не останавливала их в погоне за драгоценными крупинками «солнечного камня» — нуба. С течением времени солнечный монотеизм у египтян все более теснил культ других ботов. «Солнцеликий» нуб становится господствующей святыней. Его объявили собственностью фараонов.

Древний Египет считался «великой страной золота». Сохранился текст письма Тушратта, царя народа миттани, владевшего землями в северо-западной части Месопотамии. Он писал Аменхотепу III (ок. 1455–1419 гг. до н. э.), требуя в обмен за руку своей дочери: «Пришли мне золота столько, сколько нельзя измерить, больше, чем ты прислал моему отцу, ибо в стране моего брата (в Египте. — В. П.) золото рассеяно как пыль».

Особенно обильные россыпи блестящих золотых зерен были найдены к востоку от Фив, между Нилом и Красным морем, в гористой пустыне на высоте более двух тысяч метров. Сверкающие зерна, встречающиеся среди песков и гальки, возбуждали любопытство людей, искавших причину непонятного блеска.

Промывка и отдувка желтого металла — оба этих способа, которые применяли древнеегипетские старатели, — открыли возможность извлекать мелкое золото. Они показали, что выгоднее перерабатывать всю толщу песков, нежели вылавливать отдельные самородки.

В большинстве случаев они были слишком малы, чтобы собирать их руками. Крупинки золота приходилось извлекать, промывая золотоносный песок в плоских деревянных лотках. Более легкие песчинки, находившиеся выше осевших зерен золота, смывались водой.

Золотоискатели промывают золотой песок на каменных столах. Древний Египет, III в. до н. э.

Довольно скоро было обнаружено, что золото можно раскатывать в тонкий, куда тоньше, чем другие металлы, лист и золотить им предметы. Правда, получалось такое листовое золото только из крупных зерен желтого металла. Чтобы использовать для этой цели золото, полученное промывкой, золотые песчинки и золотую пыль сплавляли в небольшие слитки.

Египтяне были знакомы с применявшимся в гончарном деле обжигом содержащих медь фаянсовых глазурей. Так же поступали и с промытым золотом. Его сплавляли в глиняном тигле на жарком огне при помощи стеклянной трубки.

Кроме листового золота, из полученных таким образом слитков научились выковывать украшения. Вслед за искусством золочения заявило о себе и искусство холодной обработки чеканкой и, наконец, получение золотой нити.

Еще одним шагом вперед стала художественная обработка расплавленного золота при помощи литья. Она возникла около 3100 года до н. э.

При ослепительном солнечном свете, в страшный зной, в течение более чем двух тысячелетий склонялись над промывочными лотками с песком из восточной гористой пустыни Верхнего Египта сменявшие друг друга поколения золотоискателей. По золотоносной территории площадью 25 000 км² они продвигались вдоль Нила к югу, встречая на своем пути все более богатые месторождения, и в горной породе пустынных мест иногда наталкивались на содержащие золото кварцевые жилы. Тонко рассеянное в кварце самородное золото можно было заметить только тогда, когда оно отражало солнечные лучи. Под землей же его распознавали только рудознатцы в отблесках направленного на жилу света.

В 1900 году до н. э. золотоносный кварц начали добывать в горных выработках.

Не существовало орудий из стали, а использовались бронзовые зубила и обтесанные в форме молотка камни. С помощью такого нехитрого инструмента люди кусок за куском выбивали твердую золотоносную кварцевую породу.

Две тысячи лет назад из ломкой руды путем плавки впервые удалось получить твердую медь. То были азы искусства плавления, сыгравшего решающую роль в восхождении человечества на новую ступень своей истории: из каменного века в век обработки металлов. За этим эпохальным открытием последовало новое крупное достижение горного ремесла: металл (золото) научились добывать из твердых скальных пород. Добыча была трудоемким делом, требовала много времени и огромных физических затрат.

В отличие от меди — металла, широко использовавшегося для практических целей, — золото было металлом фараонов и царей, которым поклонялись наравне с божествами.

Долговечность золота и широкое использование его в искусстве порождали у фараонов неутолимую жажду роскоши и величия. В 2000 г. до н. э. фараоны завладели почти неисчерпаемыми источниками богатства в расположенной к югу от Египта чрезвычайно богатой золотом Нубии («золотой стране»).

Подобно тому, как это делалось в Египте, золотые зерна извлекали из песка, а совсем мелкие крупинки отмывали. В 1300 г. до н. э. старатели двинулись вверх по реке Нил искать истоки золотоносных песков. В истории горного дела такое часто повторялось. Сначала люди открывали «россыпи» — рыхлые отложения, образующие «вторичные месторождения», а затем в твердой породе отыскивали «коренные месторождения».

В Нубии кварцевые жилы длиной до 10 км и шириной от нескольких сантиметров до четырех метров разрабатывались на глубине, достигавшей 120 м. «Тот, кто движется на коне от южной границы Египта на восток, через семнадцать дней пути в раскаленную безводную гористую пустыню, — писал Адольф Эрман, — встретит в местечке, именуемом ныне Этуранит, полностью сохранившиеся горные выработки. Глубокие шахты уходят внутрь горы, две цистерны собирают воду зимних дождей. Поблизости расположены каменные столы, служившие для промывания золотого песка. В долине виднеется около трех сотен каменных лачуг. В каждой осталось нечто вроде гранитной ручной мельницы, на которой некогда измельчали кварцевую щебенку».

В Луксоре найдена надпись времен фараона Рамзеса II (1301–1251 гг. до н. э.), в которой упоминается 21 золотоносный район Египта.

Другая надпись (очевидно, того же времени) свидетельствует, насколько большое значение для организации поисково-разведочных работ и разработки золоторудных месторождений имело наличие воды. Фараону сообщили: «Есть много золота в стране Икит, дороги весьма безводны и проходят туда немногие из золотопромывателей — только половина из них достигает до нее, ибо умирают они от жажды на дороге вместе с ослами…». Возник вопрос о прорытии на дороге колодца. Вельможи сообщили фараону, что Икит (в Нубии) «в состоянии отсутствия воды со времен богов». И все же Рамзес II отдал указание «высверлить колодец». Далее в надписи передается текст письма наместника фараона из Нубии: «Случилось чудо… был найден колодец посреди долины, 10 локтей с каждой стороны, наполненный водой до краёв его».

Большой интерес представляет египетская «Карта золотых рудников», возраст которой около 3300 лет. Это самая древняя из всех известных в мире карт золоторудных месторождений. Карта (т. н. «Туринский папирус») изготовлена на папирусе, имеющем естественный коричневый цвет. Все четыре дороги, здания поселка золотоискателей и святилища бога Амона окрашены в светло-розовый цвет.

Более интенсивным розовым цветом окрашены горы. Разрабатываемая «гора золота» окрашена в темно-коричневый цвет. По времени «издания» карта относится, видимо, к царствованию фараона Сети 1(1337–1317 гг. до н. э.) или, скорее всего, его сына Рамзеса II, если считать, что на карте находится та самая Чистая гора, которая упоминается в обнаруженном в Луксоре перечне золотоносных районов. Глядя на внушительные размеры здания святилища, можно предположить, что поселок золотоискателей и его население были значительными, а время эксплуатации достаточно продолжительным.

Зарубежные исследователи, издавшие ранее эту карту, не совсем правильно оценили ее практическое значение. Они считали ее мелкомасштабной, призванной обеспечить максимально надежное указание пути для поисковых отрядов. Если посмотреть на карту глазами геолога, то можно сделать другие выводы. Масштаб, нагрузка и сравнительно небольшая площадь показанной на ней территории говорят о том, что ее следует считать прежде всего детальной картой. Окраска «гор золота» в разные цвета, очевидно, указывает на разную степень изучения и освоения месторождения.

Наиболее достоверные сведения о разработке золота в Египте оставил древнегреческий писатель Агатрахид (200–120 гг. до н. э.): «В конце Египта, на границе Аравии и Эфиопии, находится страна, изобилующая золотыми рудниками, откуда с большими издержками и тяжелым трудом добывают этот металл. Земля черного цвета (очевидно, речь идет о кварце — В. П.), осколки которой превосходят своим блеском все естественные продукты. В этой земле надсмотрщики над рудничными работами с помощью большого количества рабочих добывают золото. Этими рабочими по преимуществу являются осужденные преступники, военнопленные и люди, которые, часто ошибочно преследуемые, в припадке гнева были брошены в темницу; различные группы несчастных, которых цари Египта по обыкновению посылают в золотые рудники. Иногда одних, иногда со всем их семейством — как для того, чтобы отомстить за преступления, совершенные осужденными, так и для того, чтобы извлечь большие доходы из плодов их пота. Несчастные, которые таким образом были доставлены к рудничным работам и число которых весьма значительно, принуждаются к работам день и ночь, без отдыха, и охраняются с такой тщательностью, что у них отнята надежда на побег. Так как их стражей являются иноземные солдаты и так как они говорят на ином языке, чем в этой стране, рабочие не могут ни путем беседы, ни каким-либо другим способом возбудить жалость или подкупить тех, кто их окружает».

Карта золотых приисков («Туринский папирус»): 1 — дорога, которая ведет к морю; 2 — гора золота; 3 — дома поселения золотоискателей; 4 — дорога Та-Мента; 5 — гора Амона; 6 — гора (пребывает Амон в ней); 7 — святилище Амона горы Чистой; 8 — гора, в которой промывается золото (она обозначена красным цветом); 9 — стела Мент-Маатра фараона Сети I; 10 — вероятно, колодец; 11 — обрабатываемое поле (оно заштриховано), в середине которого стоит стела; 12 — дорога… Па-Мер;13 — другая дорога, которая ведет к морю

Вот каковы были способы, употреблявшиеся, чтобы использовать рудники. Подвергали сильному огню наиболее твердую часть земли, содержащую золото, ее при этом растрескивало и ее затем обрабатывали руками.

Скала размягчалась таким же способом, и когда она была приведена в состояние, уступавшее умеренному усилию, тысячи тех несчастных, о которых мы говорили, ломали ее с помощью тех же железных инструментов, которые обычно употреблялись при резке камня.

«…Среди несчастных, осужденных на эту печальную жизнь, наиболее сильные заняты дроблением железными кирками твердой, как мрамор, скалы и употребляют для этой работы только силу своего тела, без всякого искусства. Галереи, которые они проделывают, идут не по прямой линии, а по тому же направлению, по которому идут жилы этого сверкающего камня; так как рабочие посреди извилин, которые образовали эти галереи, находятся в темноте, они несут привязанные спереди зажженные светильники. Сверх того, в зависимости от свойства скалы, которая им встречается, они вынуждены для того, чтобы сбросить на пол галереи отбитые ими осколки, часто менять положение тела. Таков этот тягчайший труд, который они выполняют беспрерывно, понуждаемые надсмотрщиками, осыпающими их ударами. Дети, которые еще не достигли зрелости, проникали через галереи и выемки на скале, собирали отбитые с трудом осколки камня и выносили их из галереи. Другие (рабочие), возрастом старше 30 лет, брали известное количество осколков и дробили их в каменных ступах железными пестами до тех пор, пока они не достигали размеров горошины. Около них (дробильщиков) находятся дети и старики, которые, получая эти маленькие камни, бросают их под жернова, последовательно расположенные, и трое или двое из них, помещаясь у рукоятки каждого жернова, поворачивают его до тех пор, пока они таким способом не превратят количество камней, которое им было дано, в пыль — тонкую, наподобие пшеничной муки. Так как они все не могут вовсе следить за своим телом, а также не имеют одежды, чтобы спрятать свои естественные части, нет никого, кто бы, видя этих несчастных, не был тронут обилием несчастья, которое они испытывают, ибо им не дают пощады и не делают снисхождения ни дряхлым, ни калекам, ни женщинам по слабости их пола. Все безразлично принуждаются ударами кнута работать до тех пор, пока, полностью истощенные усталостью, они не умирают от нужды. Несчастные уже в данный момент видят будущее еще более ужасным, чем настоящее, и с нетерпением ожидают смерти, которая кажется предпочтительнее, чем жизнь, — столь ужасна участь, на которую они обречены.

Наконец, люди, искушенные в добывании металла, брали истолченный камень и заканчивали работу; сперва на широкой и слегка наклонной доске они раскладывали этот растертый в порошок камень, а затем размешивали, поливая водой. Затем его часть, содержащая землю, размытая посредством влаги, течет по наклонной доске, а золото вследствие тяжести остается на доске. Они повторяли эту операцию несколько раз, причем слегка растирая вещество руками, слегка выжимая пористыми губками, они сносили понемногу часть, содержащую разрыхленную землю, до тех пор, пока на доске не оставались только крупинки золота. Другие получали известное количество этих крупинок, которые выдавались им по весу, бросали их в сосуды пористой глины и смешивали их с кусками свинца весом, пропорциональным количеству крупинок золота, добавляли еще крупицу соли, еще немного олова и ячменных отрубей. После этого они (сосуды) закрываются глиной и становятся в печь на пять дней и пять ночей без перерыва. Затем сосуды вытаскивают из огня, оставляют охладиться. И после того как их открывают, в них находят совершенно чистое золото, которое очень мало потеряло в весе. Все остальные вещества исчезли».

Возникает вопрос об освещении древних шахт. Безусловно, использовались факелы и масляные лампы, но в замкнутом пространстве они задымляют воздух и делают его непригодным для дыхания. Стены многих египетских гробниц, врезающихся глубоко в горы, окрашены в белый цвет, и на них нет ни малейших следов копоти от ламп. Как же они освещались для художников, которые украшали их?

Ключ к разгадке лежит в приеме, используемом современными экскурсоводами, работающими в египетских гробницах. Они развешивают листы тонкой фольги на больших кусках картона и ставят их в «стратегических» точках тоннеля для отражения солнечных лучей.

Солнце в Египте очень яркое, поэтому освещения, получаемого таким простым способом, достаточно.

Изобретение сходного метода в древние времена вполне возможно. Совсем недавно были обнаружены свидетельства использования зеркал в горном деле на египетских бирюзовых рудниках в горе Серабит эль-Хадим на Синайском полуострове.

В 1917 году археологи расчистили одну из шахт, прорытых примерно в XIV в. до н. э., и обнаружили множество разнообразных форм для отливки металлических инструментов, оставленных шахтерами. Здесь были формы для топоров, скобелей, зубил и ножей, а также несколько изложниц, явно предназначенных для отливки простых бронзовых зеркал, распространенных в Древнем Египте. Один из археологов заметил, что «находка литейных форм для зеркал как повседневной бытовой принадлежности… выглядит необычно в собрании форм, предназначенных главным образом для отливки инструментов». Он предположил, что зеркала были подношениями шахтеров для близлежащего храма их покровительницы — богини Хатор.

Подобное объяснение слишком натянуто. Скорее всего, зеркала изготавливались для отражения света в шахтные стволы.

Предположение, заключающееся в том, что египетские шахтеры на Синайском полуострове использовали (если даже не изобрели) способ, который и сегодня применяется, выглядит более правдоподобно.

Специальные воины отвечали за безопасность тех, кто переносил через пустыню добытый драгоценный металл. Штандарт с изображением газели со страусовым пером на спине — символа частей стражников — несли впереди гонцов золота.

Патрульные пустыни (меджаи) все золото, добытое в рудниках, передавали храму, а оттуда — в царскую казну. Там никто не смел прикасаться к золоту, ибо это «плоть богов», которой могли касаться только жрецы. Для своего времени они знали многое о горных породах, рудах и металлах. Жрецы не только изучали в рудниках, что скрывает «запертая земная бездна», но и делали при этом естественнонаучные открытия, которые затем становились предметом философских размышлений. Привлеченные знаниями, обещающими дать «учение о глубинах», в Египте побывали древнегреческие ученые и философы Геродот и Пифагор.

Разработка золотых месторождений того времени, опекаемая жрецами, стала «живительным дуновением» для всего Египта. Добыча золота способствовала развитию ремесел, искусства, науки. Египет стал самой известной и богатой золотом страной в мире, а золото в представлении людей — величайшим жизненным благом. В Египте и Нубии до завоевания их римлянами (30 г. до н. э.) было добыто 3,2 млн кг золота. То, чего не хотели отдавать пустыни и горы, оставляли фараонам покоренные страны. Они платили дань также деревом и древесным углем, которые использовались для плавки золота и других металлов. В то время золото было материалом, который предназначался для создания произведений искусства и владеть которым в изобилии имел право подобный богу фараон. Лишь только он один мог допускать к этому «божественному металлу» прочих смертных, жалуя своим военачальникам и сановникам «золото отваги» и «золото награды».

Металлургическое производство (ювелирное), взвешивание, учет металла, выданного в плавку и после плавки (вверху справа)

Золото — «плоть богов» — считалось в Древнем Египте основой и выражением той созидательной жизненной силы, триумфом которой стало сооружение гигантских пирамид.

Безграничная власть сильных мира сего, их тщеславие и богатство — все эти внешние признаки проявления поистине сказочного золотого изобилия способствовали тому, что золото перестало восприниматься как символ божественного начала и могущества. Желтый металл сделался кумиром тех, кто обладал им. Золото стало преступным, алчущим крови, идолом тех, кто стремился им завладеть. Золото лишилось своего высокого, благородного и идеализированного назначения и стало мерилом успеха хозяйственного мышления. Уже в период правления фараона Менеса, объединившего Верхний и Нижний Египет в могущественное Древнее царство, золото использовалось как средство обмена и мерило стоимости (деньги). Такое предположение основано на существовании «стандартных золотых колец весом 7,5 и 15 г», имевших хождение примерно в 2800 г. до н. э.

Разработка некоторых рудников в Древнем Египте осуществлялась тысячелетиями. Более тысячи лет существовали рудники Вади-Абасса и Акита, в которых горные работы были начаты между 1317 и 1251 гг. до н. э. Хамматские рудники упоминались еще в надписях периода 3000–2000 гг. до н. э.

Все дошедшие до нас письменные источники свидетельствуют о том, что Египет за свою многовековую историю создал крупную для своего времени золотодобывающую промышленность. За 1200 лет дон. э. египтяне вели планомерные поиски по всей территории Африки. Они добрались даже до границ современного Трансвааля (г. Фриденстаун). Даже для нашего времени расстояние от берегов Нила до Трансвааля довольное солидное, а в то время преодоление его можно считать настоящим подвигом. Естественно, что путешествия подобного рода осуществляли многочисленные экспедиции.

Все добываемое в Египте золото и сами рудники являлись собственностью фараона. Добыча велась за его средства и находилась в непосредственном ведении верховного казначея государства. Как говорится, фараон руководил своими золотодобывающими предприятиями через министерство финансов. Фараоны проявляли интерес к добыче золота, часто посещали даже золотые рудники Нубии. Основная дорога к золотым рудникам Нубии проходила через ущелье Вади-Аллаки. Здесь сохранились многие наскальные надписи, которые позволяют прояснить некоторые моменты древней истории, оценить те огромные трудности, которые приходилось терпеть путешественникам в безводной пустыне.

Из этих надписей стало известно, что фараон Рамзес IV снаряжал на рудники экспедиции в составе почти 9 тысяч человек. Около 900 человек погибло в нелегкой дороге.

В Новом царстве (после 1580 года до н. э.) золотые рудники перешли в распоряжение военного управления Египта. Скорее всего, подобное изменение связано с тем, что военное управление было основным поставщиком рабочей силы — военнопленных, рабов. В известной степени такое изменение можно считать не слишком существенным, поскольку горные рудники все равно находились в руках верховных правителей.

Купля-продажа с использованием весовых денег — колец золотой проволоки

Древний Египет, конечно, был наиболее богатым золотом государством. В додинастическое время (примерно за 3500 лет до н. э.) в Египте не было серебра и оно ценилось дороже золота. Положение существенно изменилось после развития торговли со странами Ближнего Востока. Там серебро добывалось в значительных количествах.

Египетские фараоны сосредоточили в своих руках огромное количество золота. О непомерном богатстве фараонов ходили легенды.

Сохранилось письмо египетского царя Ашшурбалита фараону Аменхотепу IV (XV в. до н. э.), в котором изложена просьба о присылке золота для украшений царского дворца, в нем есть такие строки: «..золота в твоей стране много, оно как пыль… Если добротой лицо твое благостно, пришли много золота…». В ряде случаев фараоны играли роль международных банкиров по отношению к тем странам, где не было золота в достаточных объемах. О сказочном богатстве фараонов можно судить по тому, как были богаты их погребения. Гробницы в буквальном смысле усыпаны золотом. Правда, приходится с горьким сожалением констатировать, что большинство погребений фараонов было разграблено еще в древности. Однако и то, что дошло до наших дней, потрясает человеческое воображение.

Невзирая на фантастические богатства, фараоны чрезвычайно бережно обращались с золотом. Многие найденные в погребениях предметы не изготовлены из золота, а лишь позолочены.

За счет беспощадной, жестокой эксплуатации в Древнем Египте добывалось солидное количество золота, даже по меркам сегодняшнего времени. Например, при фараоне Тутмосе III (1501–1447 гг. до н. э.) ежегодная добыча золота достигала 50 тонн.

На гробнице царского сановника Пуимра (г. Фивы) изображено, как чужестранные вожди доставляют в Египет огромное количество золота. Золото передается в сокровищницу храма бога Амона — главного бога Древнего Египта.

Ученый Г. Квиринг оценивает количество золота, добытого в древние времена в Африке, в 4185 тонн. Это золото, в основном, добыто египтянами, за исключением 320 тонн золота, добытого в период римского владычества. Общее представление о добыче золота в Африке дает таблица, составленная по данным Г. Квиринга.

Добыча золота (тонны) в древней Африке

Довольно крупные государства, которые существовали одновременно с Египтом, например Шумер, Вавилон, Ассирия, не имели крупной базы для развития золотодобывающей промышленности. Они вели относительно небольшие разработки россыпных месторождений, которые были расположены в Аравии в области Дебаэ на берегу Красного моря. Эти государства, имея мощную военную силу, пополняли свои золотые запасы за счет грабежей соседних стран.

Ведущая роль Древнего Египта в истории добычи золота неоспорима.

«Египетский» этап мировой добычи золота базировался на месторождениях Африки. Следующий этап «римский». Каменный и медный века (4200–2100 гг. до н. э.) — на месторождениях Европы, прежде всего Пиренейского полуострова.

«Божественный металл» фараонов таит в себе много загадок.

В 1931 году известный американский физик Роберт Вуд (1868–1955 гг.) во время поездки в Египет заинтересовался пурпурным золотом из гробницы Тутанхамона. Золото фараона представляло собой загадку. Египтологи, химики-металлурги, ювелиры не могли объяснить, является ли пурпурное золото продуктом ювелирных мастеров царя Тутанхамона, или это результат химических изменений от долгого пребывания в гробнице. Вуд услышал этот спор, увидел золотые орнаменты — пурпурные, розовые, красные. Ученый-детектив загорелся идеей раскрыть эту тайну.

Много маленьких золотых украшений из гробницы были покрыты пурпурно-розовой пленкой, которая обычно покрывала древние украшения и монеты.

Вуд при помощи друзей-египтологов договорился с властями, что ему дадут все привилегии и права археолога. Не теряя времени он принялся за работу.

Очень быстро Вуд пришел к убеждению, что пурпурные блестки — это дело ювелирных мастеров, а не химическая случайность. Он заметил сходство цвета с некоторыми золотыми пленками, которые в свое время делал, изучая оптические свойства тончайших металлических слоев. Вуд разглядел, что на одной из туфель фараона небольшие пурпурно-золотые розетки чередовались с желто-золотыми пластинками, создавая необычайно красивый узор. Правда, ученый не исключал возможности того, что пластинки и розетки изготовлены разными мастерами из золота, добытого в разных местностях. Возможно, думал Вуд, один из сортов такого золота и содержал примесь, которая, окисляясь на протяжении столетий, создала пурпурную пленку.

Тщательным образом Вуд исследовал золотые украшения из других гробниц, собранные в Каирском музее. Правда, ничего похожего на пурпурное золото не обнаружил. Пурпурное золото он обнаружил лишь на короне царицы следующей династии. Скорее всего, секрет его изготовления передавали от поколения к поколению. Со временем секрет был утерян.

В своих исследованиях Вуд смог повторить при помощи простых средств, которые были известны, очевидно, мастерам три тысячи лет назад, все очаровательные тона окраски золота, меняющиеся от розового цвета зари к красному, пурпурному и до фиолетового.

Ученый рассказывал:

«Первая моя задача была установить, являются ли цвета простым эффектом интерференции в тонких пленках (пример — цвета мыльных пузырей), или же это результат „резонансного“ действия мельчайших частиц, покрывающих поверхность золота. Это была обычная задача физической оптики. Так как интерференция требует встречи двух потоков света, отраженных от двух поверхностей тонкой пленки, первым шагом исследования было уничтожить отражение наружной пленки поверхности, покрыв ее прозрачным лаком. Этот опыт я проделал в Каире с помощью лака для ногтей моей жены — единственного подходящего материала под рукой. Цвета не пропали, как это случилось бы, если б окраска была интерференционной, и после того как целлулоид высох, я обнаружил, что его можно снять вместе с пленкой, под которой золото оставалось ярко-желтым. Однако сама пленка была бесцветная — и в проходящем, и в отраженном свете. Это было все, что я смог установить на месте, но по возвращении в Балтимору я осадил на пленку металлическое золото катодным распылением и обнаружил, что пурпурная окраска появилась опять.

Эти два эксперимента, казалось, говорили о том, что мы имели дело с чем-то более сложным, чем простая интерференция в тонких пленках.

Следующий шаг — установить природу пленки. Это было сделано следующим образом: кусочек целлулоида с пленкой поместили между двумя электродами из чистого золота и сфотографировали спектр очень короткого искрового разряда. В спектре были обнаружены линии железа.

Затем пурпурная блестка была подвешена на очень тонкой стеклянной нити между полюсами электромагнита, и, когда включили ток, ее притянуло к одному из полюсов. Одну из желтых пластинок от туфли выбрасывало из поля: это показывало, что в ней нет железа, в то время как маленькую розетку притягивало. Эти два образца были возвращены в музей, так как они понадобились для реконструкции туфли. Однако они сослужили свою службу, показав, что в пурпурных розетках железо, а в желтых пластинках железа нет. Теперь было необходимо выяснить, как пленка — вероятно, окислов железа — могла образоваться и была ли она создана намеренно или являлась результатом действия времени.

Я приготовил сплав чистого золота с одним процентом железа, расковал кусочек в форме диска и нагрел его над маленьким пламенем. При температуре немного ниже темно-красного каления образовалась прекрасная пурпурная пленка, в точности похожая по цвету на египетские блестки. Так как я не мог определить, как подействовали бы три тысячи лет нахождения на воздухе на мою пластинку, мне надо было искать других доказательств того, что цвет был обусловлен термической обработкой. Я удалил пурпурную пленку с одного участка маленькой блестки смесью азотной и соляной кислот и исследовал золото под микроскопом. Поверхность была протравлена кислотой и показывала явную кристаллическую структуру. Подобная обработка одного из моих дисков показала такую же структуру, которой не было у тех образцов, которые не подвергались нагреву после ковки. Чистое золото, прокатанное в стальных вальцах, показывает очень мелкую структуру при травлении, но если его нагреть, дает кристаллы как раз того размера и характера, как на египетских блестках. Это было первым доказательством того, что украшения нагреты после изготовления.

Второе доказательство пришло в результате исследования другой характеристики поверхности блесток — неизменного присутствия мелких шаровидных крупинок золота, рельефно выделявшихся с обеих сторон украшения. Совершенно очевидно, что они могли образоваться только после того, как орнаменты были откованы. Одна или две крупинки имели форму „бутончиков“ — шариков на короткой ножке. Это заставляло предположить, что они были „низвергнуты“ металлом, вроде того, как при нагревании серебра на углях паяльной трубкой оно начинает „плеваться“. Это происходит в результате освобождения растворенных газов в момент застывания шарика. Я не мог обнаружить подобное поведение у золота и некоторое время не был способен воспроизвести „крупинки“ на моих дисках.

Проблема разрешилась довольно фантастическим способом. Я снимал искровые спектры вещества блесток и не нашел в них практически никаких линий, кроме золота и железа, причем последние были видны вполне ясно. Более внимательный просмотр обнаружил очень слабые линии, которые нельзя было приписать ни одному из материалов, и две из них я приписал мышьяку. Затем я нагрел маленький кусочек одного из украшений в трубочке из кварца до температуры гораздо выше точки плавления золота в очень медленном потоке водорода и обнаружил на стенке в менее нагретом участке осадок из желтого и черного колец — последнее в стороне от золота. Я стал подозревать присутствие серы и мышьяка, а природный сернистый мышьяк (желтая краска „аурпигмент“) действительно ввозился в Египет во времена восемнадцатой династии и употреблялся для украшения гробниц. Можно было предположить, что ювелир царя пытался сплавить золото с желтой краской, чтобы улучшить его цвет или получить больше золота. Я написал Льюкасу (главный химик в Отделе древностей в Египте — В. П.) просьбу прислать несколько крупинок этого вещества, и он прислал мне несколько маленьких комочков, найденных в мешке в гробнице Тутанхамона. Я расплавил маленький кусочек вещества, обернув его перед этим в тонкую золотую пластинку, и когда жидкий шарик охладился, он „выплюнул“ маленькую крупинку, точь в точь как серебро. Но тонкая пластинка, откованная из шарика и затем нагретая, не обнаруживала больше никакой склонности „плеваться“. Теперь стало очевидно, что золото и аурпигмент должны быть сплавлены вместе и охлаждены под давлением, чтобы получить материал, который бы „плевался“ после холодной обработки. Поэтому я нагрел оба вещества в маленькой кварцевой трубочке, сделав круглый золотой шарик. Некоторое количество серы и мышьяка освободилось в виде пара под давлением светилось ярко-красным светом в темной трубочке (так как кварц не излучает света до очень высоких температур). После охлаждения трубка была открыта и из шарика прокатана пластинка. Когда я нагрел ее до темно-красного каления, на ней высыпал целый рой замечательных „бутончиков“.

После этого можно было предположить, что давление, необходимое для того, чтобы в золоте осталось достаточно серы и мышьяка, могло быть результатом плавления большой массы его в тигле, ибо из барельефов в Сакаре мы знаем, что у египтян были плавильные печи, продуваемые воздухом из человеческих легких. Но здесь возникла другая, и более вероятная, альтернатива. Именно: что блестки были изготовлены из местных золотых самородков, которые содержат примесь железа. Эти самородки, образовавшись глубоко в земле под большим давлением, могли легко содержать соединения серы и мышьяка или подобных им газообразующих веществ в достаточном количестве, чтобы образовать „бутончики“ на украшениях. Поэтому из маленьких естественных самородков из разных местностей были выбиты пластинки, и при нагревании большинство из них извергало маленькие крупинки. Но ни один из них не дал пурпурной пленки, и тогда я написал Льюкасу просьбу прислать образцы местного египетского золота. Единственный образец, который он прислал, давал „бутончики“, но без пурпурной пленки. Однако это золото было заключено в кварц и непригодно поэтому для непосредственного изготовления украшений. Очень возможно, что из Эфиопии ввозилось рассыпное золото, — там до сих пор промывают его. Было бы крайне интересно узнать, появится ли пурпурная окраска на пластинках, выкованных из самородков этого или других золотых приисков Древнего Египта. В целом я склонен к той точке зрения, что блестки были сделаны из самородков местного золота, содержавших следы железа, и одну из них случайно уронили в огонь или положили туда для отжига и открыли пурпурную пленку.

В 1932 году происходили полные исследования всех золотых залежей Эфиопии, и я написал Е. А. Кольсону, президенту банка в Аддис-Абебе, прося прислать по маленькому самородку из разных местностей. Он присылал их мне время от времени, и все давали „бутончики“, но без окраски. Я объяснил ему, что находка образцов, содержащих золото, может привести к обнаружению богатых залежей, разрабатывавшихся в древности. Но Муссолини испортил все дело, как раз когда оно стало налаживаться, а Кольсон, вскоре после этого умер» (цит. по книге Сибрук В. «Роберт Вуд: Современный чародей физической лаборатории»).

Однако надо заметить: сетования Роберта Вуда относительно того, что золото Древнего Египта забыто в современном мире, напрасны.

Интересно заметить, что поисками желтого металла из золотых шахт Восточной пустыни занялись австралийские геологи, руководствуясь вышеупомянутым «Туринским папирусом» (карта хранится в г. Турине, Италия).

Исследования проводит базирующаяся в городе Порт (Австралия) горнодобывающая компания «Сентамин», которая уже несколько лет занимается разработками в Египте.

Как сообщил представитель компании, древнейшая на земле геологическая карта была составлена во времена фараонов экспедицией в районе Эль-Сида, где как раз и расположены шахты «Сентамина». Предполагается, что там хранится до 2 миллионов унций (около 56,6 т) золота. Последние 2000 лет добычей золота в Египте почти не занимались. Правда, англичане сделали попытку начать там разработку шахт незадолго до Второй мировой войны.

«Сентамин» в 1995 году заключил соглашение с правительством Египта и получил в аренду на 30 лет участок земли для освоения золотых месторождений на льготных условиях.

Примечания

1

В Древнем Египте распределяли времена года таким образом: ахет — июль, август, сентябрь, октябрь; перт — ноябрь, декабрь, январь, февраль; шему — март, апрель, май, июнь.

(обратно)

2

Палетка — тонкая каменная плитка с рельефными изображениями, характерная главным образом для искусства Древнего Египта.

(обратно)

3

Урей — изображение богини-кобры Уаджет, прикреплявшееся ко лбу царской короны или головного убора. Его мифологическая функция заключалась в том, чтобы защитить царя, выстреливая в тех, кто угрожал священной особе фараона, всесжигающее пламя.

(обратно)

4

Картуш (франц. cartouche) — украшение в виде щита или полуразвернутого свитка, на котором изображены герб, эмблема, надпись.

(обратно)

5

Средняя длина локтя — 440 мм. Были локти длиннее и короче.

(обратно)

6

г Аттический талант — 26 кг. Грузоподъемность судов греки измеряли в эвбейских весовых талантах, равных 25,9 кг.

(обратно)

7

Кружало — дуга из досок, по которой выкладывается каменный свод.

(обратно)

8

Пер. М. А. Коростовцева.

(обратно)

9

Гекатей Милетский (ок. 546–480 гг. до н. э.), др. — греч. историк, географ, автор «Землеописания».

(обратно)

10

Жест отчаяния.

(обратно)

11

Гирсам: «(Я) здесь чужеземец».

(обратно)

12

Елеазар: «Эль — мой защитник».

(обратно)

13

Египтяне убитым врагам отрубали руки и уносили с собой в доказательство своей воинской доблести.

(обратно)

14

Дебен — весовая единица — 91 г.

(обратно)

15

Кедет — весовая единица — 9,1 г.

(обратно)

16

Хекат — мешок четверных хекат равен 76,5 л.

(обратно)

17

Апр — подневольный слуга не египетского происхождения.

(обратно)

18

Точный вес немсета неизвестен.

(обратно)

19

Цитируется по книге Леонарда Котрелла «Во времена фараонов». Главная редакция восточной литературы, М.: «Наука», 1982. Перевод с англ. Ф. Л. Мендельсона, В. И. Андрушова.

(обратно)

20

Пелест — филистимляне.

(обратно)

21

Теккер — скорее всего, последователи греческого героя Тевкра, который захватил Восточный Кипр и основал город Саламин.

(обратно)

22

Шиклеш — киликийцы, которые впоследствии дали свое название Сицилии.

(обратно)

23

Денен — данайцы, то есть гомеровские греки.

(обратно)

24

Помещения дворца, где происходила церемония утреннего туалета фараона. Были связаны с продовольственным ведомством.

(обратно)

25

Минет (синонимы — иррумация, пенилинкция, феллацио (лат. fello — сосать) — ласки полового члена ртом.

(обратно)

26

Эгисф — герой известного мифа, любовник Клитмнестеры, побудивший ее убить своего мужа Агамемнона.

(обратно)

27

Аллювиальные отложения (от лат. «alluvio» — нанос) — отложения постоянных и временных водных потоков (рек, ручьев), состоящие., из обломочного материала различной степени окатанности и сортировки (галечник, гравий, песок, суглинок, глина).

(обратно)

28

Деллювиальные отложения (от лат. «deluo» — смываю) — скопления на склонах и у подошвы возвышенностей продуктов выветривания горных пород, смытых талыми и дождевыми водами.

(обратно)

Оглавление

Фараон — глава государственной пирамиды

Менес — первый фараон объединенного Египта

Великий строитель Хеопс

Сфинкс солнцеподобного Хефрена

«Фараон равновесия» Пиопи II

«Дипломатический подарок» Авраама

Хлебные житницы Аменемхета III

Армия колесниц — военный секрет Себекхотепа IV

Приключения царевича Моисея

Хатшепсут — «первая среди благородных»

Тутмос III — «Наполеон» древнего Египта

Царь-еретик Эхнатон

Смертельное проклятие Тутанхамона

Хоремхеб — фараон «по справедливости»

Принцип Рамзеса II: «сгибай толпу!»

Последний великий фараон Рамзес III

Тайные дела Птоломеев

Диктатор в юбке Клеопатра

Божественный металл фараонов

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно