Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика

Валерио Линтнер
Италия. История страны

Предисловие

История Италии занимает центральное положение в формировании европейского цивилизационного опыта, но странным образом отделена от него. Конечно, самый глубокий след оставила эпоха могущества римлян. Римская держава простиралась от Атлантики до границ Месопотамии и от Южной Шотландии до Сахары. Понятно, почему жители Средиземноморья полагали, что находятся в центре культурного мира, а русские и германские императоры в начале XX века именовали себя — каждый на свой местный лад — цезарями. Но исторические события, происходившие на Апеннинском полуострове, продолжали играть заметную роль и после падения Древнего Рима: из Ватикана исходила мировая власть нового духовного владыки; именно в Венеции появились первые в истории банки, искусства достигли небывалого расцвета — и то и другое в значительной степени определило облик не только современной Европы, но и Америки; в 1492 году уроженец Генуи открыл Америку, а Макиавелли в области искусства государственного управления стал тем же, кем стал Маркони в истории развития телекоммуникаций.

Однако современная Италия часто оказывалась на обочине мировых событий. Несмотря на свои притязания, в XIX и XX веках Италия имела мало веса в европейском балансе сил, и ведущие промышленные державы в значительной степени укротили ее колониальные аппетиты. Путешествие вдоль Апеннинского полуострова напоминает, что, хотя северные регионы страны в полной мере принадлежат Европе, ее южные рубежи по характеру и по климату относятся едва ли не к Северной Африке. В наши дни, даже в условиях Европейского экономического сообщества, итальянский для изучения в качестве основного иностранного языка выбирает сравнительно небольшое число школьников. Британцам особенно трудно воспринимать итальянцев всерьез, за исключением, быть может, футболистов и любовников, — да и эта уступка имеет явный сезонный характер.

Одной из сильных сторон настоящей книги, написанной со знанием дела и легко читаемой, является верная историческая оценка недостатков и достоинств итальянцев. Она имеет особенную ценность для путешественника, в душе которого живет мечта об Италии: от альпийских горнолыжных курортов до греческих храмов Сицилии; от несравненного богатства художественных галерей и музеев до спокойствия и красоты поросших кипарисами холмов. В этой стране удивительно сочетаются коммунизм и католичество, городской шик и деревенская простота, почти шокирующее самомнение и великая щедрость души ее жителей. Эта толковая и доступная книга поможет вам лучше понять Италию.

Деннис Джадд

Посвящается Съю, Анне и Доминику

Глава 1. Древнейшая история Италии: от пещерных людей до цивилизации этрусков

Каменный век

Первые итальянцы жили на одной земле со слонами, бегемотами и носорогами. За 200 000 лет до н. э., во второй межледниковый период, на территории Апеннинского полуострова было тепло, и тропические звери оглашали диким ревом здешние равнины и леса. От людей эпохи нижнего палеолита не осталось никаких прямых свидетельств, но считается, что они принадлежали к типу человека прямоходящего (homo erectus). Некоторые их орудия, например ручные колуны, находили в окрестностях Вероны и Имолы, а в Торримпьетре под Римом обнаружили целое селение, где сохранились остатки хижин и даже следы пищи. В эпоху среднего палеолита, за 60 000 лет до н. э., территорию современной Италии населяли неандертальцы. Как и их предшественники, люди этого периода были примитивными созданиями вроде обезьян, вероятно, с невысоким интеллектом. Жизнь была, конечно же, короткой, скудной и, наверное, не особенно сладкой, потому что проходила в борьбе за выживание и в поисках пищи. В отличие от предшественников, неандертальцы хоронили своих мертвецов в могилах и устраивали кладбища — следы захоронений были найдены в пещерах к югу от Рима. Дополнительные сведения о жизни неандертальцев дают археологические находки костных останков в соответствующем геологическом слое, а также кремневого оружия и рабочих инструментов в пещерах, особенно в окрестностях Кьети в Абруццо и в Венозе. Наверное, больше всего впечатляют два отпечатка ног, найденные на глиняном полу пещеры Базура в Лигурии. Появление человека на острове Сицилия, похоже, относится к эпохе верхнего палеолита, около 30 000 лет до н. э., когда выходцы с материка, вероятно, впервые пересекли Мессинский пролив.

Приблизительно за 10 000 лет до н. э. дорогу в Италию нашли другие представители несколько более развитых человеческих существ, происходившие, вероятно, из Азии и Африки. Эти люди времен верхнего палеолита в основном вели кочевой образ жизни, селились в пещерах, добывали пищу собирательством, пользовались огнем, но не держали домашних животных и не выращивали зерновых. Они принадлежали, вероятно, к типу кроманьонцев, судя по черепу, найденному в районе Фучино; их племена были малочисленны. Мы знаем о них в основном по пещерам и скальным жилищам, во многих из которых обнаружены изображения животных — образцы примитивного искусства, объединяющего культуру итальянских кроманьонцев с культурами обитателей Иберийского полуострова и Южной Франции. Наиболее древние жилища датируются примерно 10 000 годом до н. э., их можно увидеть на острове Ливанцо к западу от Сицилии, в Аддауре на горе Пеллегрино на северном побережье острова, в Ромито в Калабрии и в гроте Полезини под Тиволи. Несколько более поздние поселения представлены пещерой Романелли в окрестностях Отранто в Апулии и пещерами Гримальди в Бальци Росси на северо-западном побережье. «Венеру» времен палеолита нашли около Тразименского озера, но, в общем, искусство этих людей довольно невзрачно в сравнении с наскальными рисунками их французских и испанских современников. Пещеры Адцаура, неожиданно открытые во время Второй мировой войны, когда случайно взорвался склад боеприпасов, содержат, пожалуй, самые впечатляющие, хотя и загадочные, итальянские наскальные росписи периода позднего палеолита. Лучший из этих рисунков толковали и как человеческое жертвоприношение, и как нечто вроде церемонии сексуальной инициации.

Около 5000 года до н. э. на Апеннинский полуостров на смену племенам ледникового периода постепенно пришла культура мезолита, или среднего каменного века. Люди этого периода были более искусны в войне и охоте, поскольку умели изготовлять орудия труда из кремня и кости, а кроме того, у них были луки и стрелы. Тогда же климат, флора и фауна полуострова пришли в состояние, близкое к нынешнему.

Важный с экономической точки зрения момент в развитии хозяйственного уклада наступил за 3500–2500 лет до н. э. с приходом неолита, или нового каменного века, поскольку именно в это время с внедрением земледелия предки современных итальянцев превратились из собирателей пищи в ее производителей.

Это имело важные последствия как для роста населения, так и для создания общинных поселений. Земледельцы и скотоводы, вероятно, высадились на мысе Гаргано, прибыв с Ближнего Востока, где они, похоже, появились за 7000 лет до н. э. Они селились, как, например, в Коппа-Невигата, в близко стоящих хижинах, часто образовывавших целые деревни. Эти деревни хорошо видны с воздуха в долине Тавольере (окрестности города Фоджа в Апулии), где они и были открыты во время рекогносцировки военно-воздушными силами Великобритании в 1943 году. Итальянцы эпохи неолита были и ткачами, и горшечниками: несколько любопытных кувшинов с квадратной горловиной обнаружили в Молино Казаротто в области Венето. Изучение костных останков показывает, что головы у этих людей были длинными, лбы — узкими (что характерно для долихоцефалов), они были низкорослыми и принадлежали к средиземноморскому типу. Важной характеристикой их культуры являются похоронные обряды: они помещали трупы в пещеры, в ямы или рвы и заваливали их камнями. Плоть, как правило, снимали с костей, которые часто хоронили вместе с расписными сосудами, полными еды и питья, одежды и оружия. Они все еще были в определенной мере кочевниками и сменяли местопребывание, когда земля истощалась; таким образом они расселились по юго-востоку Италии и в конце концов по всему полуострову, распространяя повсюду приемы своего хозяйствования.

Медный и бронзовый века

В период между 2000 и 1800 годами до н. э. на Апеннинском полуострове начали использовать медь, доставлявшуюся на Юг, вероятно, с Кипра, а в долину реки По и в альпийский регион — из Богемии. Месторождения полуострова начали разрабатывать гораздо позже. Тогда же из Центральной Европы явились круглоголовые (брахицефалы) представители «альпийских» племен. Население полуострова вступило в медный век, или, точнее, в каменно-медный, поскольку медь была редка и скорее дополняла кремень, чем заменяла его. Новая культура постепенно распространилась по всей территории нынешней Италии, сосуществуя с элементами неолита; об этом свидетельствуют находки в Гвадо под Салерно, Ремеделло под Брешией и Ринальдоне в Тоскане. Примерно к тому же периоду относятся большие каменные гробницы в центре Южной Италии, на Сицилии и Сардинии. Они часто состояли из дольменов, или помещений из огромных каменных плит, вместе с менгирами, отдельно стоящими широкими памятными камнями, вкопанными в землю. Прекрасный пример — «могилы гигантов» на Сардинии, служившие, вероятно, местами коллективного захоронения и в более поздние времена.

Культура террамар и альпийские культуры

На Ближнем Востоке уже за 3000 лет до н. э. было известно, что при добавлении олова в медь можно получить более высококачественный сплав, но на землю современной Италии знание об этом пришло около 1800 года до н. э. и перенесло страну в бронзовый век. Наиболее распространенной в это время была культура палафитов, вероятно, развившаяся в культуру террамар на севере, и апеннинские культуры в центре и на юге полуострова. Их формирование восходит к временам неолита, и, возможно, носители культуры палафитов пришли с Дуная через центральные альпийские перевалы. Само слово «палафит» означает свайное поселение, которое строилось на столбах (или сваях) у берегов таких итальянских озер, как Лаго Маджоре и Гарда (где и было найдено самое крупное поселение — в Поладе, существует даже термин «культура Полады»), и на реках долины По. Остатки свайного поселения были открыты среди холмов с плодородной черноземной почвой (местное название — «террамара»). Это же имя получили как сами свайные строения — террамары, так и культура их строителей. Ее представители пережили расцвет в эпоху меди и бронзы, они были настоящими художниками по металлу, хотя в основном занимались земледелием и скотоводством, а также охотились, ловили рыбу и торговали с северными и южными народами. Люди культуры террамар использовали колесные телеги, ткали, делали глиняную посуду и кроме того отличались тем, что кремировали своих мертвецов и хоронили останки рядами в глиняных урнах на специальных участках рядом с деревнями. Вероятно, они говорили на одном из индоевропейских языков.

Апеннинские культуры были менее развиты. Относящиеся к ним племена жили вдоль Апеннинского пояса от Болоньи до Апулии и были в основном кочевыми пастухами: гоняли стада летом в горы, зимой на равнины, как и их нынешние потомки. В отличие от северных народов бронзового века, они хоронили мертвецов в земле, хотя, вполне вероятно, тоже говорили на языке индоевропейской группы. Примитивная торговля и миграция постепенно вели к развитию мирных связей между народами Апеннин и террамар, и примерно к 1200 году до н. э. произошло значительное взаимопроникновение культур, как это можно видеть в Пьянелло под Анконой и в Скольо-дель-Тонно под Таранто.

Интересно отметить, что слияние культур террамар и Апеннин также имело место в бронзовом веке на Сицилии в Милаццо и на Липарских островах. В результате появилась так называемая культура авзонийцев. Согласно легенде, Липар, вождь авзонийцев, с юга Центральной Италии высадился на Липарских островах и обосновался там.

Культура острова Сардинии, как и Сицилии, вследствие их географической изолированности, была весьма самобытной, и заслуживающая внимания бронзовая культура развилась там к концу периода, около 1400 года до н. э., и сохранялась до прихода римлян в III веке до н. э. Это была культура нураге, названная по огромным круглым каменным укрепленным жилищам и башням с ложнокупольным покрытием. Всего найдено 6000 нураге; утрачено, конечно, еще больше. Со временем их отделывали все лучше, а к VI веку до н. э., вероятно, использовали как оборонительные сооружения против карфагенских захватчиков, являвшихся на Сардинию в поисках полезных ископаемых. Прекрасный пример нураге можно увидеть в Барумини, причем здешнее сооружение весьма громоздко и окружено системой огромных стен.

Железный век

Культура Виллановы

Переход от бронзового века к железному на территории современной Италии совершился между 1000 и 800 годами до н. э. Главной отличительной чертой железного века на Апеннинском полуострове было появление нескольких региональных культур. Конечно, самой важной была культура Виллановы, названная по древнему поселению, открытому в 1853 году в деревне Вилланова, к востоку от Болоньи. Представителей культуры Виллановы можно рассматривать как два тесно связанных, но все же несколько отличающихся друг от друга народа. Северная группа племен сосредоточивалась вокруг Болоньи и занимала территории на восток через Веруччо и Сан-Марино в восточную Романью по направлению к Римини и вниз к Фермо в Марке. Южная, с центром в Тоскане, в окрестностях Рима, простиралась вплоть до Салерно. Культура Виллановы характеризуется высокой степенью общественного развития, ее представители жили общинами, в круглых хижинах, пользовались железным оружием и производили шлемы, латы и домашнюю утварь сравнительно высокого качества. Один зал Городского археологического музея Болоньи содержит 15 000 бронзовых предметов, случайно найденных вместе в огромном сосуде рядом с церковью Святого Франциска в центре города в 1877 году.

Однако носители культуры Виллановы прежде всего известны как создатели характерных двурогих погребальных урн, в которых они хоронили прах кремированных мертвецов. На севере такие урны чаще всего покрывали керамическими крышками; на юге со временем их заменили урнами в форме хижин, вроде тех, в каких усопшие обитали при жизни, и обычно покрывали шлемами. Урны, как правило, украшали орнаментом и хоронили в круглых ямах под слоем камней (tombe a pozzo^[1]).

Люди культуры Виллановы были торговцами, их деревни сливались, формируя более крупные поселения, история некоторых прослеживается до наших дней. Поселение в Болонье стало, видимо, первым итальянским городом. Историки назвали его «Бирмингемом древней Италии», поскольку оно было настоящим экономическим центром того времени. Остатки хижин культуры Виллановы были недавно (опять-таки случайно) обнаружены в центре Болоньи между пьяцца Неттуно и виа Риццоли во время строительства подземного перехода, где их теперь и демонстрируют. Подобные хижины находили также в ряде других мест, в частности в Риме на Палатинском холме и в Вейях к северу от столицы. Можно только догадываться о структуре общества представителей культуры Виллановы; устройство и находки в их склепах могут навести на предположение о первоначальном относительном равенстве распределения имущества и о постепенном возникновении доминирующих групп и выдвижении отдельных личностей в более поздние периоды. Северная культура Вилланова оставалась, в сущности, неизменной и незатронутой внешними событиями, пока не погибла через некоторое время после основания этрусками Фельсины на месте Болоньи в 500 году до н. э.

Погребальная урна культуры Виллановы

На юге культуру Виллановы постепенно поглощала и подавляла культура этрусков, и там мертвых чаще хоронили в прямоугольных ямах (tombe a fossa^[2]), а не сжигали.

Другие народы железного века

Помимо носителей культуры Виллановы, стоит отметить и другие весьма различающиеся в культурном отношении народности Италии периода железного века.

Лигурийцы — дикие и примитивные горцы на северо-западе побережья, похоже, частично занимавшие Корсику. Таинственный народ, о котором известно мало, не считая того, что они яростно сражались против римлян на протяжении двухсот лет и что весьма ценились их пиво и мед. На лигурийском кладбище VIII века, обнаруженном в 1959 году в Кьявари, нашли несколько разукрашенных урн с пеплом.

Представители культуры Голасекка — воинственный народ, обитавший в Пьемонте, Ломбардии и вокруг озер Маджоре и Комо, постепенно завоеванный кельтами.

Венеты (или представители культуры эсте) обитали вокруг Эсте в Венето, представляли собой сравнительно развитый, по-видимому, социально однородный народ, вероятно, происходивший из Иллирии и тоже в конце концов поглощенный кельтами. Их иногда называют ситулами, по узорным бронзовым винным ковшам (situlae), которыми они славились.

Пицены — консервативное и культурно независимое племя воинственных морских торговцев, жившее в Марке под Анконой и, вероятно, имевшее иллирийские корни. Хорошими образцами их не очень утонченного, но весьма выразительного искусства являются глиняная ручка сосуда в форме человеческого тела, недавно найденная на раскопках в Камповалано, каменная голова воина из Нуманы и огромная статуя воина из Капестрано. Интересную коллекцию предметов, оставшихся от их культуры, можно увидеть в Национальном археологическом музее Марке в Анконе.

Умбры селились между Губбио и Тоди, область Умбрия («зеленое сердце Италии») обязана им своим именем. Они имели самобытную культуру, усиленно противились этрусскому влиянию вплоть до объединения полуострова под властью римлян. Жили в небольших поселках, до III века до н. э. использовали собственный язык (умбрский), подвергшийся некоторому влиянию со стороны этрусского и латинского. Самые знаменитые следы их культуры — это семь бронзовых таблиц с письменами (эвгубинийские таблицы), найденные в Губбио, и «Марс из Тоди», скульптура, хранящаяся в Ватиканском музее в Риме.

Культура Фосса Граве — торговая культура в Калабрии и Кампании, оставившая важные свидетельства своего сушествования в Кумах и на острове Искья. В довольно запутанной ситуации с племенами вокруг и к юго-западу от Рима заслуживают упоминания самниты, оски, вольски, сабины, латины, сабеллы и сикулы на Сицилии. Многие из них были италийскими народами и, возможно, состояли в родстве с апеннинскими культурами; часто имели культурные связи между собой, но проявляли мало склонности к единству и не предпринимали никаких попыток к объединению, напротив, часто враждовали друг с другом.

Мессапии, певкетии и апулы в Апулии — тоже родом из Иллирии, примечательны своими глиняными изделиями и, подобно представителям культуры Фосса Граве, в конце концов попали под власть греческих переселенцев.

Таким образом, на территории Италии в железном веке проживали различные и достаточно самобытные народности, сформировавшиеся из переселявшихся на полуостров племен, большей частью говоривших на индоевропейских наречиях. В целом можно сказать, что культура в современном понимании только зарождалась, уровень развития общественных отношений был сравнительно низок, материальные ресурсы ограниченны, искусство выразительно, но весьма бесхитростно. Тогда едва ли можно было предвидеть, что произойдет через несколько сотен лет, когда римляне подчинят себе весь Апеннинский полуостров и большую часть известного им мира.

Греческие влияния

Географические особенности Апеннинского полуострова способствовали переселениям и вторжениям, а длинная береговая линия делала этот край уязвимым для проникновения с моря. В Альпах и Доломитах достаточно проходимых перевалов для наплыва населения из Франции и Северной Европы. Поэтому пришельцы оказывали сильное влияние на культуру и судьбу народов, некогда населявших нынешнюю Италию. Возможно, перемещение племен на полуостров происходило и в более ранние времена, однако первыми переселенцами, явившимися в значительном количестве, были микенцы, чье присутствие на Сицилии и Липарских островах можно отнести к 1400 году до н. э. Они расположились колонией в Таренте, откуда вели морскую торговлю с Адриатикой, а по суше торговали вплоть до Луни в Этрурии. Помимо микенцев на Сицилии также селились финикийцы, которые позже торговали с италийскими народами, в основном из своей колонии в Карфагене.

Однако первыми заморскими гостями, оказавшими заметное и продолжительное влияние на италийские народы, были греки. Их присутствие на полуострове восходит к 800 году до н. э. В течение последующих двухсот лет они обосновались на Сицилии и на западном побережье материка между Тарентом (Таранто) и Неаполисом (Неаполем). На острове они главенствовали над сикулами и сиканами, основными туземными племенами, и основали множество поселений, включая те, что на Наксосе под Таорминой, в Акрагасе (Агридженто), Селине (Селинунте), Катане (Катания), Сиракузах и Мессине. Может быть, самые поразительные из многочисленных следов греческой цивилизации на Сицилии — это величественные и прекрасно сохранившиеся храмы в Агридженто и Селинунте. На материке греки также основали немало поселений, из них особо следует отметить расположенные в районах Кум, Неаполиса и Посидонии (Пестум). Было также множество городов вдоль «итальянского каблука» — Сибарис (Сибари), Кротон (Кротоне) и Регий (Реджо в Калабрии), которые иногда упоминаются как Великая Греция (Magna Graecia). Отсюда греки вели торговлю со всеми областями (прежде всего стоит отметить Тоскану), ввозя изделия из бронзы и глиняную посуду. Они также основали большое число отдаленных городов, например Анкону, заложенную в IV веке до новой эры в качестве форпоста Сиракуз.

Греки, как и италийские народы, впоследствии попали под римское владычество, но внесли немалый вклад в развитие страны. Начнем с того, что именно они ввели на полуострове в систему сельского хозяйства культуру виноградарства и выращивания олив — и совершенно очевидно, какое громадное влияние на протяжении веков оказывало это на формирование местного образа жизни! Греки участвовали в развитии письменного языка: ввели усовершенствованный алфавит, принятый в той или иной степени большинством италийских народов.

Именно они придумали само название «Италия», происходящее от «Fitalia», «земля скота», — так греки называли юго-западное побережье полуострова в V веке до н. э.; к I веку до н. э. слово «Италия» стало названием всего края.

Греческий след особенно заметен в становлении культуры и искусства на Апеннинском полуострове. Влияние распространялось не только через торговлю; очевидно, что греческие мастера переселялись в разные части страны, заметно изменяя и углубляя местные знания и умения. Например, в середине VII века до н. э. наряду с горшечниками и художниками в Тарквинию Этрусскую перебрался Демарат Коринфский; он женился на дочери местного аристократа, а его сын, согласно легенде, отправился в Рим и там стал царем Тарквинием Старшим. При греках развивалась философия: Пифагор и Элей жили в Кротоне. Более того, греки преподали местным жителям важные уроки военного дела, научив их использовать фалангу, то есть пеший строй гоплитов, сменивший основной прием ведения битвы — спонтанные атаки неорганизованной толпы отважных воинов. Греки ввели важные усовершенствования в способы укрепления городов, по достоинству оцененные этрусками, когда те предприняли попытку распространить свое влияние на территорию «греческой зоны». В конце концов, это препятствие на пути этрусской попытки объединения народностей полуострова, быть может, стало самым важным воздействием греков на раннюю итальянскую историю. Но почему греки, настолько превосходя в развитии местные народы, не оказали более сильного политического влияния? Ответ, наверное, кроется в том, что греческие города постоянно враждовали между собой, а внутри них постоянно возникали междоусобные стычки — то есть им не хватало единства. Вся энергия, которую греки могли бы направить на более полное проникновение в глубь Апеннинского полуострова, растрачивалась во внутренних распрях.

Этруски

Не в этом ли тайна длинноносых этрусков?

Длинноносых, чутко шагающих,

с неуловимой улыбкой этрусков,

Сотворивших столь мало шума

вне кипарисовых рощ?

Д. Г. Лоуренс. Кипарисы^[3]

И все же из доримских культур наибольшее влияние оказала и оставила самые значительные следы в итальянской истории культура этрусков. Тому, кто путешествует по Италии, полезно знать, что множество потрясающих свидетельств этрусской культуры можно увидеть в так называемом «этрусском поясе» между Флоренцией и Римом, где сохранилось немало замечательных гробниц, храмов и других следов этой цивилизации. Некоторые все еще пребывают в запустении, что лишь многократно усиливает их привлекательность и открывает мало-мальски склонному к приключениям туристу дополнительные возможности.

Около VI века до н. э. большая часть известной нам Италии и особенно ее центр оказались под властью этрусков. Римляне знали их как этрусков или тусков, греки — как тирсенов (tyrsenoi) или тирренов (tyrrhenoi). По свидетельству греческих историков, они сами называли себя расенами (rasena). Греческая форма их имени сохранилась в названии Тирренского моря, отделяющего западное побережье Италии от островов Сицилия и Сардиния. Римская форма имени дала название Тоскане, как теперь называется родина этрусков — Этрурия.

Происхождение

Этрусков всегда окружало какое-то очарование и тайна. Трудно сказать, что больше интригует: то немногое, что нам известно об их обычаях, или то, что скрыто под пылью веков. Все началось с неопределенности и разногласий о том, откуда же все-таки взялись этруски. Греческий историк Геродот писал в V веке до н. э., что они были лидийцами, бежавшими на полуостров с запада Малой Азии от голода, и это было признано всеми, включая самих этрусков. Иное мнение было высказано в I веке до н. э. Дионисием Галикарнасским, утверждавшим, что на самом деле они были коренными жителями, поскольку их язык и общественные устои во многом разительно отличались от лидийских. Спор продолжается до сих пор и кажется неразрешимым, несмотря на использование современных научных методов изучения человеческих останков, обнаруженных археологами. Те, кто выступает в пользу «туземного» происхождения этрусков, подчеркивают, что их города, как правило, возникали на месте поселений, относящихся к культуре Виллановы, чему хорошим примером служит город Вейи под Римом. Более того, их похоронные обряды часто кажутся логическим продолжением тех, что характерны для культуры Виллановы. Согласно этой точке зрения, восточный колорит этрусской культуры можно объяснить греческим влиянием, которое в то время, как мы видели, было велико. С другой стороны, сторонники миграционной теории замечают, что переход от поселений, свойственных культуре Виллановы, к городам этрусков требовал новых умений, в то время на полуострове не существовавших и потому предполагавших привнесения извне. При этом подчеркивается множество параллелей между восточными культурами и этрусской, а также указывается на языковые свидетельства.

Этрусскии алфавит с фонетическими эквивалентами

Известный нам этрусский язык не был индоевропейским и поразительно походил на тот, каким, по археологическим свидетельствам, пользовались на острове Лемнос в Эгейском море в догреческие времена. Он также имеет связи с языками Малой Азии и заставляет видеть в Лемносе этрусский перевалочный пункт между Малой Азией и Апеннинским полуостровом. «Перуджийский камень» («Cippo Perugino») с одной из длиннейших известных этрусских надписей является, возможно, самым знаменитым источником сведений об их языке. Он находится в Национальном археологическом музее Перуджи, где, кстати, хранится несколько интересных экспонатов эпохи палеолита, а также медного, бронзового и железного веков. Почти столь же спорна дата прихода этрусков, если допустить, что он имел место. Традиционно утверждается, что этруски явились на территорию Италии приблизительно за 1200 лет до н. э., но археологические свидетельства указывают на начало VIII века до н. э. как на наиболее вероятное время их расселения на Апеннинском полуострове. Также вероятно, что эта миграция проходила постепенно, в течение значительного промежутка времени. Откуда бы ни взялись этруски, когда бы и откуда они ни пришли, в глаза бросается тот факт, что известная нам этрусская культура развивалась на территории полуострова и собственно Этрурии.

Города, гробницы и верования

Древнейшие этруски основали города Популонию, Тарквинию, Ветулонию, Вульчи и Кайсру^[4] в ключевых точках западного побережья. Позднее передвинулись в глубь материка и силой сделались правителями поселений «виллановийцев», основав города Вольсинии (Орвьето), Волатерре (Вольтерра), Кортону, Арретий (Ареццо), Клузий (Кьюзи), Перусию (Перуджу), Вейи и другие. Они были во многом первопроходцами, отряжали «виллановийцев» на расчистку и распашку глухих лесов и маккий^[5], характерных для территории Центральной Италии в то время, заставляли их осушать земли под пашни и поощряли к строительству городов. Этруски также использовали свои инженерные познания для устройства дренажа и при прокладке дорог, что, конечно, облегчало дальнейшее градостроительство.

В соответствии со склонностью этрусков к мистицизму и ритуалам города закладывались согласно религиозным правилам, содержавшимся в обрядовых книгах. Так, например, надлежало ограждать горожан от внешних опасностей, действительных или мнимых, строительством священных границ (promeria) вокруг городов, а устройство и расположение храмов и общественных зданий были тщательно продуманы. Ландшафтные особенности на местах ранних поселений препятствовали тщательной проработке планировки, но в более поздних городах царит педантичный порядок, улицы построены строго по сетке; эта практика, вероятно, повлияла на планировку римских городов. Превосходный пример тому можно найти в Мардзаботто под Болоньей. Большая часть жилых строений возводилась из дерева и примитивных кирпичей и имела прямоугольную планировку, некоторые были двухэтажными и иногда завершались остроконечными крышами. Знать жила в просторных и украшенных домах (domus), которые строились вокруг внутреннего двора в греческом стиле, — вероятно, они предшествовали роскошным римским домам с атриумами.

Этрусские храмы возводились обычно на площадях на высоком каменном цоколе, имели длинный портик с колоннами спереди и внутреннее помещение (cella)^[6], которое, как правило, делилось на три части в соответствии с верой этрусков в трех божеств, хотя иногда могла быть одна центральная «целла» с двумя боковыми комнатами (alae)^[7]. Отличительная особенность этих храмов — терракотовый декор, расписанный ярким орнаментом и фигурами, среди основного деревянного внутреннего убранства.

Похоронные обряды этрусков включали сожжение и погребение в земле, их захоронения — основной источник сведений об их цивилизации — являют собой блистательные сооружения. Бедняков закапывали в ямах или рвах, но знать обычно хоронили с роскошью в помещениях внутри земляных курганов (tumuli) с круглыми каменными сводами, врезанными в склоны холма (tholoi), или в гробницах-коридорах, выбитых в скале. Последние являлись обычно семейными склепами, выстроенными в ряды улиц, почему и назывались «городами мертвых» (некрополями). Поразительными примерами этому служат кладбища в Цере и в Вольсинии. У некрополей были сводчатые крыши, часто украшенные впечатляющими фресками со сценами из повседневной жизни этрусков, а индивидуальные гробницы часто строились в форме домов, были роскошно обставлены и наполнены искусно сделанной глиняной утварью, драгоценностями и металлическими изделиями. Примером служит знаменитый склеп в Тарквинии, где сохранились великолепно разукрашенные стены с изображением плясок, пиршеств, игры на музыкальных инструментах, рыбной ловли, охоты, конных скачек и нескольких загадочных сцен из жизни подземного мира. Помимо крупных захоронений в Центральной Италии, имеется множество малых, относительно малоизвестных, часто заброшенных, но от этого не менее любопытных свидетельств этрусской культуры. Например, местечко вблизи небольшого городка Сована, где, помимо скальных склепов, находится прекрасно сохранившийся храм и другие следы поселения.

Религия более всего способствовала атмосфере таинственности, окружающей культуру этрусков. Этруски поклонились множеству богов, переняв некоторых от греков, а также верили в злых духов. В частности, они поклонялись трем божествам: Тину, У ни и Менрве, которые соответствовали Юпитеру, Юноне и Минерве в римском пантеоне. Они верили, что «этрусское учение» («etrusca disciplina») было открыто им ясновидцами и записано в обрядовые книги. «Libri fulgurales»^[8] говорили, как толковать гром и молнию, a «libri haruspicini»^[9] содержали наставления профессиональным прорицателям-гаруспикам о толковании знамений по внутренностям жертвенных животных — еще один пример того, как этруски повлияли на римлян, унаследовавших эти практики. Книги также содержали наставления по исполнению важнейших частных и общественных обязанностей, включая способы строительства храмов, закладки городов и ведения войны. Обряд и религия господствовали во всем, что делали этруски. Их вера, в отличие от верований греков и других народностей, населявших полуостров, была мрачной и жестокой. Особенно жуткими были человеческие жертвоприношения, чтобы умилостивить богов и охранить себя от мучений, уготовляемых демонами в подземном мире, часто изображавшемся на могильных росписях. Жертвы были вынуждены убивать друг друга на гладиаторских поединках во время похорон, а военнопленных часто истребляли для упокоения душ тех, кто взял их в плен.

Искусство и торговля

Этруски оставили множество образцов своего искусства. Уже упоминались фрески на стенах гробниц, но роспись встречается и на сосудах. Глиняную посуду этруски в больших количествах ввозили из Греции, но имеется несколько образцов работы на традиционной черной глине (bucchero). Они были искусными мастерами по металлу, выделывали впечатляющие резные украшения для похоронного имущества и зеркал, изготовляли золотые и серебряные уборы и широко торговали ими за пределами страны. «Капитолийская волчица» в Риме и «Химера» из Ареццо — изящные образцы этрусского художественного литья. Стоит отметить и прекрасно выполненные, тонкой работы светильники, которые можно видеть вместе с другими бронзовыми художественными изделиями в Этрусском музее в Кортоне. Другие интересные экспонаты этрусского периода хранятся в Археологическом музее Флоренции и в Ватиканском музее в Риме. Этруски создавали не только изумительные каменные изваяния, но и великолепные терракотовые статуи, самая известная из них — Аполлон Вейский; также следует назвать терракотовую скульптурную композицию в натуральную величину, известную как «Состязание за священную лань». Ясно, что этрусское искусство испытывало сильное влияние греческого; есть мнение, что некоторые греческие мастера селились и основывали школы в Этрурии. Однако это привнесенное влияние соединялось с местными италийскими практиками, порождая новый самобытный стиль, отличавшийся реалистичностью изображения.

Этруски не только имели склонность к возвышенным искусствам и религиозным мистериям, но были также великими торговцами и мореплавателями. На родине основу экономических достижений составляли земледелие, рыбная ловля и охота; их дополняла добыча меди, железа и строительного камня. Все это не только обеспечивало многочисленное население средствами к существованию, но и способствовало развитию передовой цивилизации, а также создавало основу для торговли. С глубокой древности этруски торговали с финикийцами и жителями Карфагена и к VII веку до н. э. установили прочные связи с Грецией, напрямую торгуя с Афинами и плавая на собственных кораблях. Существовал значительный товарообмен и внутри Апеннинского полуострова, особенно с греческими городами на юге. К концу VI века до н. э. развитие торговли привело к использованию денег. Деньги пришли на смену кускам меди, которыми пользовались раньше; сначала в ходу были греческие монеты, но потом этрусские города стали выпускать собственные золотые, серебряные и медные деньги, взяв за образец греческие, имевшие хождение в Кампании.

Этрусский бронзовый штифт с гробницы в Тарквинии

Успешное развитие торговли было тесно связано с мореходными и военно-морскими навыками этрусков, сыгравшими главную роль в их экспансии на полуострове. В союзе с Карфагеном они контролировали Тирренское море и западную часть Средиземного моря, а в 536 году до н. э. после морской битвы при Алерии смогли вытеснить греческих колонистов с берегов Корсики и основали там собственное поселение. Ослабление морского могущества позднее стало важным фактором их гибели.

Политика и общество

Распространение этрусского влияния обусловлено не столько численным превосходством этрусков, сколько правильно выбранной стратегией. Обычно они использовали небольшие отряды воинов, превосходившие местные племена организованностью, умениями и культурой. Это позволяло им обосновываться в качестве правящей аристократии в захватываемых местностях, навязывая свой язык и обычаи туземному населению. Так они и расселялись, не смешиваясь с коренными италийскими народами (как могло бы случиться с другими завоевателями), но держа их в подчинении, организуя и используя их ресурсы в собственных целях. Поэтому не удивительно, что политическое и социальное устройство этрусского общества было «элитарным». Первоначально городами-государствами правили цари, или лукумоны^[10], жившие в удивительной роскоши и пышности. Они восседали на престолах из слоновой кости в золотых венцах и пурпурных одеяниях, а слуги держали пучки ветвей — фасции — как символ власти царя над подданными. И вновь многое из этого послужило образцом для римлян. Позднее городами стала править знать, составлявшая мощную и богатую элиту, окруженную множеством клиентов^[11] и рабов. Этот правящий класс, похоже, проявлял к своим подчиненным большую жестокость, угнетал их, и те часто платили ему ненавистью. Средний класс состоял из тесно сплоченных родственными связями семей, где, что довольно любопытно, играли ключевую роль и занимали высокое положение женщины; наследование, например, шло всегда по материнской линии. Не удивительно, что о рабах, составлявших большую часть населения, известно немного. Каждый город был независимым и автономным государством, при этом города объединялись в Этрусский союз, организацию, чьи предводители время от времени встречались в святилище Вольтумны (Fanum Voltumnae) под Вольсиниями. Союз предполагал сотрудничество, но, поскольку отдельные города не были готовы пожертвовать местным суверенитетом, что требовалось для достижения хоть какого-то единства, реального объединения так и не возникло.

Этрусский Рим

На рубеже VII и VI веков до н. э. этруски завоевали большую часть Лация, включая город Тускул^[12] (Фраскати) на Альбанских холмах, и заняли Рим. Некоторые продвинулись вплоть до Кампании, расселились в Капуе, Ноле и в Помпеях.

Рим представляет собой прекрасный пример для изучения функционирования и влияния этрусской цивилизации. В Риме правили один за другим три этрусских царя: Луций Тарквиний Приск (616–579), Сервий Туллий (578–535) и Тарквиний Гордый (534–510). Луцию приписывают устройство в городе канализации и учреждение игр. Последние, вероятно, представляли собой конные скачки, к которым этруски питали слабость, и проходили в Большом цирке между Палатинским и Авентинским холмами. Сервий в основном известен переустройством римского государства и войска, в результате чего значительно возросла власть средних классов; он также заложил на Авентинском холме святилище, посвященное богине Диане, и, возможно, возвел на Капитолийском холме храм Юпитера, украшенный статуями работы ваятеля Вульки из Вей. При этрусских царях Рим получил новое развитие, став настоящим городом со сложной культурной жизнью. В этом преимущественно сельскохозяйственном поселении появились промышленность и торговля, а традиционная римская религия в это время во многом «этрускинизировалась». Вследствие преобразований Сервия возникла зачаточная форма политической ассамблеи. Многие следы этрусского Рима сохранились до сегодняшнего дня, в частности на Форуме и на Капитолийском холме. Этрусское владычество над Римом прекратилось в 510 году до н. э., когда Тарквиния Гордого, которого часто изображали лютым деспотом, изгнали, по всей вероятности, после того, как его сын Секст надругался над женой Коллатина Лукрецией и тем самым вызвал мятеж под предводительством Юния Брута. Тарквиний попытался вновь захватить город с помощью Ларса Порсенны из Клузия. По свидетельству Ливия, это ему не удалось, Порсенну разгромил Гораций. Однако, согласно Тациту и другим позднейшим латинским писателям, Ларе Порсенна на самом деле взял Рим, попытался вновь посадить на престол Тарквиния, но в конце концов был разбит латинами под командованием Аристодема при Ариции в 506 году.

Конец этрусского господства

Это поражение стало важным этапом заката державы этрусков в Италии, поскольку оно обрубило связи между Этрурией и ее колониями в Кампании. Тому же Аристодему удалось воспрепятствовать распространению влияния этрусков на территории Южной Италии, помешать им взять греческий город Кумы в 524 году. Когда этрусское военно-морское владычество было сокрушено в 474-м в битве при Кумах, роковой час пробил и на юге, поскольку теперь этруски были изолированы как с моря, так и с суши. Около 420 года города Кампании заполонили сабеллы, спустившиеся с гор; по иронии судьбы, они также захватили и Кумы.

Тем временем на севере в конце VI века этруски перешли через Апеннины, оказались в долине По и покорили большой кусок Северной и Центральной Италии от Адриатики до Альп. Их главный город в этой части Италии назывался Фельсина^[13] под Болоньей, но важные поселения находились также в Спине к северу от Равенны и в Мардзаботто, который с тех пор не перестраивался и представляет важное свидетельство устройства этрусского города. Другое примечательное поселение находилось рядом с устьем По в Адрии, именем которой названо Адриатическое море. Однако владычество этрусков на севере Италии было также относительно непродолжительным и постепенно исчезло под напором кельтских племен, пришедших с севера около 400 года до н. э. В 350 году до н. э. Фельсина пала, и держава этрусков погибла в тех краях, которые римляне называли Цизальпинской Галлией. К этому времени саму Этрурию уже завоевали римляне. В 396-м после десятилетней осады были взяты Вейи, в 308-м потеряна Тарквиния, последний удар пришелся на 265 год до н. э., когда римляне захватили последний этрусский город Вольсинии.

Уже говорилось, что этруски были очень близки к тому, чтобы объединить разрозненные племена и создать единое государство на территории Италии, во всяком случае они в значительной степени способствовали развитию цивилизации этого края. Они начали процесс урбанизации, ускорили экономическое развитие, распространили свой алфавит и оказали сильное влияние на совершенствование градостроительства, искусства, архитектуры, прокладки дорог, религии, военного искусства и политических структур. Почему же им не удалось объединить страну? Можно указать на несколько причин, и первая — та, что их городам недоставало единства и политического взаимодействия. Несмотря на Этрусский союз, полисы оставались, частично в силу географических факторов, довольно разрозненными образованиями, редко действовавшими совместно. Во-вторых, поскольку этруски не поглощали завоеванные народы, а подчиняли их себе и часто проявляли по отношению к ним жестокость, им никогда не удавалось добиться лояльности подданных. Среди непривилегированных классов в этрусских городах часто вспыхивали вооруженные мятежи, и удерживать в повиновении ширящиеся завоеванные территории становилось все труднее. Добавьте к этому развращающее влияние богатства на правящую элиту — и картина будет полной. Весьма красочные греческие и латинские описания распутства этрусков, вероятно, преувеличены; тем не менее оно было немаловажным фактором их падения. Подмостки истории были готовы к выходу римлян.

Глава 2. Римляне

Годы римского господства, несомненно, представляют собой первый по-настоящему великий период итальянской истории, когда страна впервые объединилась и стала править большей частью известного тогда мира, распространяя свою культуру вдаль и вширь и внося фундаментальный вклад в развитие цивилизации как таковой. Современная жизнь Италии испытывает глубокое влияние эпохи римлян, а следы их культуры все еще в больших количествах находят по всей стране. В частности, сам Рим — это, конечно, музей под открытым небом, переполненный знаменитыми и доступными произведениями искусства, такими как Колизей, Форум и храмы на площади Арджентина. За пределами столицы можно посетить уникальные города Помпеи и Геркуланум, где извержение Везувия в 79 году трагически погребло римские города, сохранив их для потомства под слоем пепла. Достойны отдельного упоминания поразительные мозаики римской эпохи, найденные на восточном побережье в Равенне и на Сицилии, на римской вилле Пьяцца Армерина.

Период восхождения римлян к могуществу условно делится на три части: эпоха римских царей (основание города — 510 г. до н. э.), Республика (509 г. до н. э. — 531 г. н. э.) и принципат, или империя (31 г. до н. э. — 476 г.). Начнем с самого начала.

Основание Рима и период монархии

Ромул и Рем

Знаменитая легенда гласит, что город Рим основали два брата Ромул и Рем, сыновья Реи Сильвии и бога Марса. Доброжелатели пустили детей на плоту по реке Тибр, чтобы спасти от козней их злобного дяди Амулия, приговорившего братьев к смерти. В конце концов они попали на Палатинский холм, где их выкормила и выходила волчица. Отсюда и знаменитый образ, ставший символом Рима (от бесконечных сувениров с его изображением ломятся все киоски, окружающие современного туриста в Риме). Ромула и Рема вырастил пастух; наконец они поселились в Альба Лонге, где возвысились до того, что основали город, однако не сумели договориться о том, где, собственно, должно располагаться поселение: Ромул выбрал Палатинский холм, Рем предпочитал Авентин. Воззвали к богам, получили ответ дожидаться знамения каждый на выбранном месте. Считается, что Ромул увидел двенадцать белых орлов, а Рем только шесть. Последовала ссора, Ромул убил брата и приступил к закладке города на Палатине. Эта красочная история восходит к самым ранним временам Рима и всегда была частью римского фольклора.

Однако согласно древним греческим историкам, в Лации высадился и основал город бежавший из Трои Эней. Известный рассказ о странствиях Энея находим в «Энеиде» Вергилия, где мифический искатель приключений по прибытии в Италию женится на царевне по имени Лавиния и основывает названный в ее честь город Лавиний. Эта столь же красочная история по большей части, конечно, вымышлена, поскольку разорение Трои произошло за четыреста лет до вероятного времени основания Рима. Тем не менее народ принял ее, и не только в самом Риме.

Позднейшие римские историки Фабий Пиктор и Тит Ливий (в своей известной истории Рима, написанной во времена Августа) смешали традиционную местную байку с рассказом из греческой мифологии и произвели в III веке до новой эры «официальное» обобщение, ставшее широко принятой версией событий. По их словам, Ромул и Рем являлись внуками Энея, который сам был отпрыском Венеры. Эней основал Лавиний, Альба Лонгу — его сын Асканий. Ромул после своего необычного воспитания и братоубийства основал Рим 21 апреля 753 года до н. э. и стал первым из семи царей, правивших Римом до 243 года, до начала Республики. Эта версия подразумевает, что римляне ведут свое происхождение от богов, что, конечно, добавляет ей привлекательности в глазах народа.

Ромул сразу столкнулся с нехваткой женщин детородного возраста в только что основанном городе. Он решил проблему, пригласив местные племена, в том числе сабинов, на празднество и похитив их молоденьких женщин. Эта легенда вдохновила многие известные произведения искусства сюжетом похищения сабинянок. Согласно Ливию, Ромул сумел помириться с сабинами после похищения их дочерей и некоторое время правил совместно с их царем Титом Тацием. Он расширил город на Авентинский и Капитолийский холмы, основал сенат, ввел календарь и создал римское войско. Его описывали то добрым человеком, то лютым деспотом, которого убили в сенате, но, согласно традиционному преданию, он во время бури поднялся на небеса в густом облаке и стал богом, после чего вернулся и возвестил, что «по воле богов Рим станет столицей мира», и снова вознесся на небеса.

Римские цари

Историческая ценность этих чудесных рассказов сомнительна, но они, конечно, усиливают таинственность, окружающую Древний Рим. Однако похоже, что период монархического правления в Риме действительно имел место с 753 приблизительно по 510 год до н. э. и что кто-то, известный как Ромул, был, вероятно, первым царем, правившим до 715 года. За ним следовали Нума Помпилий (715–713), Тулл Гостилий (673–641), Анк Марций (641–616), а затем трое этрусских царей: Тарквиний Приск (616–579), Сервий Туллий (579–534) и Тарквиний Гордый (534–510). Нума был миролюбивым сабином из Кур^[14], Рим при нем наслаждался стабильностью и не стремился к территориальной экспансии. Считается, что он разделил землю среди горожан, установил множество религиозных церемоний и 12-месячный календарь. Тулл, в свою очередь, ставил несколько иные цели: затеял войну против сабинов, захватил Альба Лонгу и установил контроль над Альбанским холмом, тем самым сделав Рим главным городом в Латинском союзе городов. При нем население Рима удвоилось вследствие насильственного переселения жителей из Альба Лонги. Его наследник Анк тоже сражался с латинами, завоевывал их городки и продолжал процесс переселения в целях увеличения населения Рима, что вызывает отчетливые параллели с современностью. Трое этрусских царей и влияние этрусков на город уже обсуждались в первой главе.

Интересной особенностью Рима в период монархии была запутанная политическая структура. Царь (гех) был наделен всей полнотой власти — или «империей» («imperium»), — опиравшейся на нечто вроде божественного права. В отличие от других привилегированных чинов, самовластие не передавалось по наследству. Царей избирали по множеству религиозных критериев с помощью божественных предзнаменований, хотя на практике должны были играть важную роль политическая удача и умение. В период междуцарствия городом правила вереница интеррексов (interreges), выбираемых из рядов сената. Сенат — образование в основе своей аристократическое — состоял из патрициев, происходивших от ста мудрецов, по преданию, избранных Ромулом себе в советники. Эти старейшины, в свою очередь, представляли роды (gens), объединявшие значительное количество влиятельных семей с общими предками и контролировавшие огромное число приживалов, или клиентов. Роль членов сената в основном заключалась в подаче советов царю, но они также пользовались «авторитетом» (auctoritas) — влиянием, происходившим от религиозных установлений и игравшим ключевую роль в избрании царя. Немалое политическое значение имели также курии; их можно считать представительским органом простонародья. Они первоначально состояли из тридцати групп по трем родам (Рамны, Титии и Лукеры), на которые Ромул якобы разделил римский простой люд, и собирались, образуя зачаточную форму политической ассамблеи, называемой тогда куриатной комицией (comitia curiata). Роды также обеспечивали базовую организацию армии; каждый из них поставлял треть всего числа пехоты, всадников и трибунов (или командующих). При последних этрусских царях власть курий была сильно ослаблена, их собрания часто заменялись центуриатными комициями (comitia centuriata), альтернативным образованием, где право голоса в основном определялось богатством и военной мощью отдельных членов.

Социальную структуру в основном составляли большие семьи (familia), строго организованные по принципу отческой власти. Глава семьи (pater familias) имел практически неограниченную власть над остальными ее членами, включая сыновей, позднее наследовавших его положение. В общем можно сказать, что наследование и патриархат были основными опорами римской монархии.

Римская республика

После изгнания тирана Тарквиния Гордого около 510 года до н. э. этрусское правление в городе закончилось и установилась Римская республика. В начале Республикой успешно управляли аристократы, патрицианские роды. Любопытно, что положение главы государства поровну делилось между двумя людьми, называемыми преторами, или консулами. Их выбирал народ через центуриатные комиции на ограниченный и неповторяемый срок — один год, они обладали во многом той же «империей» и обязанностями, что и цари предыдущего периода. Консулы выбирались из сената и возвращались в него по окончании срока службы. Они строго подчинялись тому, что мы теперь называем «системой сдержек и противовесов». Самым очевидным из этих регуляторов власти был ограниченный срок полномочий, имеются также свидетельства, что горожане могли обращаться к народу с обжалованием консульских решений (provocation Сами консулы действовали на основании принципа коллегиальности; это означало, что один из них мог налагать вето на решения другого. Таким образом, реальная власть оставалась у сената, подконтрольного аристократии. Единственным исключением из этих установлений было введенное около 500 года до н. э. назначение сенатом «диктатора» в случае крайней опасности: диктатор получал полную и неограниченную власть на полгода для урегулирования кризиса.

Другой важный пост в республике занимали квесторы, чиновники, сопровождавшие консулов. Сначала их назначали, потом, с 447 года до н. э., стали избирать; число их постепенно выросло от двух до сорока к концу республиканского периода. Имелись также цензоры, выполнявшие служебные обязанности в течение восемнадцати месяцев и с 443 года до н. э. избиравшиеся для подсчета населения и для определения социального статуса горожан, а также снятия недостойных с должностей.

Однако самым таинственным был верховный жрец (гех sacrorum), воспринявший религиозные функции бывших царей, разумеется, чтобы сохранять власть в руках аристократии, ограждая консулов от соблазна призвать на помощь божественное право и захватить абсолютную власть в государстве.

Восстание плебса

Неудивительно, что эту запутанную систему управления, старательно разработанную для удержания аристократии у власти, время от времени сотрясали попытки переворота со стороны отдельных личностей, иногда содержавших целые частные армии. Например, в 460 году до н. э. такую относительно успешную попытку предпринял Аппий Гердоний. Однако серьезнее всего аристократической монополии на власть в два первых века Республики бросала вызов «протоклассовая борьба». С наследственным правящим классом, патрициями, вступали в схватку плебеи. Их можно рассматривать как лишенное привилегий большинство, включавшее многих из тех, кого сейчас определяют как средний класс: торговцы, ремесленники и так далее. Они были вынуждены сопротивляться политической власти наследственной аристократии из-за долгового гнета, с которым сами сталкивались, и недовольства, возникавшего из-за неравного распределения богатств. Долги были особенно обременительны с тех пор, как при системе «nexum»^[15] займы обеспечивались непосредственно личным трудом. Неплатежеспособность означала, что основная сумма и проценты оплачивались работой должника, а для многих людей это означало проведение большей части жизни в экономических узах. Проблема распределения богатств затрагивала в основном земельных собственников. Патриции, естественно, владели большей частью земли и эксплуатировали бедняков, возлагая на них ее обработку.

Плебеям удалось организоваться с целью устранить эти две формы несправедливости и более того — потребовать введения законов, обеспечивавших равные права. В 494 году до н. э. они в массовом порядке удалились из города на Авентинский холм, где создали альтернативное государство. Они учредили отдельный орган власти, «народное собрание» (concilium plebis), и выбрали трибунов, чиновников, ограждаемых присягой равных себе по «священному закону» (lex sacrata). Эта квазиреволюционная форма массового протеста или прекращения поддержки («cessatio») была мощнейшим оружием, которым до 287 года до н. э. пользовались пять раз. Так плебс выработал крепкую внутреннюю солидарность, которая стала источником его силы, а трибуны, чье число постепенно выросло от двух до десяти, сделались весьма влиятельными людьми. Они обладали властью (potestas), сравнимой с властью консулов, и для ее усиления могли применять такие сильные санкции (coercitio), как заключение в тюрьму. Они вступались за плебеев в спорах с консулами и наконец добились права налагать вето на действия официального государства (intercessio).

Учитывая эти обстоятельства, восстания плебса были более или менее неизбежными, они неуклонно вели к разделению власти в римской республике. «Lex publilia»^[16] 471-го и законы Валерия-Горация 449 года до н. э. начали процесс постепенного признания плебейских организаций и порядков, а также включения их в систему официального государственного управления, а в 287 году до н. э. плебейское собрание завоевало право издавать законы для всеобщего исполнения. В то же время плебс добился представительства в сенате и получил доступ к консульству через законы Лицина-Секстия (367 г. до н. э.), ознаменовавшегося введением того, что сейчас назвали бы формальной системой совместной власти патрициев и плебса. Вдобавок цель внедрения законов была достигнута приблизительно к 450 году, и презренная система зависимости («nexum») в 326 году до н. э. прекратила существование. В итоге возникла новая меритократическая элита, состоявшая из патрицианской и плебейской знати.

За почти 500-летний период Республики неизбежно происходили изменения, наблюдалось некоторое развитие, но изложенное выше можно считать основным в формировании республиканского строя. Эта структура служила в течение весьма длительного периода, обеспечивая искусный компромисс между действенностью власти и личной свободой.

Завоевание Италии

Социально-политическая структура Республики, несомненно, была новаторской. Ясно, что позднейшие цивилизации как внутри, так и вне Италии испытали ее глубокое влияние. Однако основополагающим и самым долгосрочным достижением Республики было завоевание Апеннинского полуострова и первое объединение Италии наряду с территориальными приобретениями за ее пределами, заложившими основу одной из величайших империй в мире.

Завоевание Италии произошло в несколько приемов в течение четырех-пяти веков. В основном, где только было можно, использовалась тактика ассимиляции, а не подчинения. Многие народы получали частичные права и привилегии граждан, известные под названием «латинского права»; некоторые из них становились муниципиями (municipia) и позднее получали полное римское гражданство в обмен на существенное участие в вооруженных силах. Другим сообществам предоставлялся статус союзников (socii), предполагавший социальные и экономические преимущества и взаимные оборонные обязательства. Цель была, как правило, в том, чтобы позволить правящему классу отождествить себя напрямую с Римом и вызвать у него законную заинтересованность в сохранении и распространении римской гегемонии, что давало римлянам возможность использовать ресурсы завоеванных народов для ведения войн и строительства империи. Более того, римляне поддерживали местные правящие классы, помогая сохранять их положение перед лицом народного возмущения и восстаний, чем усиливали их зависимость от Рима. Например, местные возмущения в Арретии и Вольсиниях были подавлены римскими солдатами соответственно в 302 и 264 годах до н. э. Там, где не обнаруживалось подходящего для ассимиляции народа, римляне пускали в ход такой способ контроля, как переселение. Безземельным римским гражданам давали наделы в завоеванных местностях, поощряя их к основанию поселений (coloniae): тактика, не раз использовавшаяся в позднейшей истории. Эти поселения обычно состояли из 4500–6000 человек и с продуманной точностью располагались в стратегически важных местах. Осмотрительно спланированный и якобы либеральный подход римлян к завоеванным народам был важной причиной долгосрочного римского господства, в то время как завоевания других (например, этрусков) были гораздо более скоротечными.

Первым этапом объединения Италии стало, естественно, установление контроля над латинами и над прилегающей к Риму территорией. Этот процесс на короткое время был прерван разорением города кельтами в 390 году до н. э. Однако от галльских племен удалось откупиться, порядок был сравнительно быстро восстановлен, и подчинение латинов завершилось к 348 году, когда Латинский союз распался. Затем римляне двинулись на юг, в Кампанию, Апулию и Луканию, разбив в череде войн между 343 и 290 годами до н. э. владевшие регионом самнитские племена.

После успешной войны против Пирра, царя Эпирского, вторгшегося в Италию с Ближнего Востока в 282–275 годах до н. э., и захвата Тарента в 272-м римское владычество на юге стало почти полным, начался широкий процесс колонизации. Греческие государства получили привилегированное положение союзников, в основном потому, что их порты играли ключевую роль в установлении морского могущества римлян. Пока все это происходило на юге, римляне были заняты еще и разгромом этрусков у себя на родине; эта задача была выполнена к 265 году. Приблизительно в то же время без особого сопротивления капитулировали умбры.

Пунические войны

Следующий период римской экспансии в основном сосредоточен вокруг ожесточенной борьбы против города Карфаген в Северной Африке, самого свирепого и упорного соперника Рима в то время. Это столкновение приняло форму трех войн, известных под названием Пунических (264–146 гг. до н. э). В первой из них римляне завершили установление своего господства на Юге, изгнав карфагенян с Сицилии и заставив их предводителя Гамилькара Барку просить мира в крепости на горе Эрик^[17] под Дрепаном (Трапани) после тяжелой осады. Плененный остров сделался заморской провинцией Рима, как и Сардиния, присоединенная в 239 году, и Корсика. Война стала настоящей битвой титанов: были брошены друг против друга огромные армии и флоты в 50 000-70 000 человек. Созданными провинциями руководили ежегодно посылаемые правители, в то время как греческим городам была предоставлена высокая степень независимости.

Вторая Пуническая война (218–202 гг. до н. э.), вероятно, больше всего известна благодаря Ганнибалу и его слонам, пересекшим Альпы в легендарном марш-броске, чтобы напасть на Рим с тыла. Ганнибал был сыном Гамилькара, он выступил в свой знаменитый поход из Испании в 218 году. Два года спустя, пользуясь новаторской и блистательной тактикой, он разгромил римлян в четырех великих битвах. Это были сражения при Тицине и Требии в 218-м, при Тразименском озере (где он обошел с фланга и уничтожил римские войска под командованием К. Фламиния, загнав их в озеро) в 217-м и при Каннах в 216 году. Казалось, Рим отдан ему на милость. Однако в ключевой момент Ганнибалу не хватило способностей — или желания — воспользоваться до конца своими преимуществами, и Рим был спасен. На помощь Ганнибалу послали его брата Гасдрубала, но он был разгромлен и убит в битве при Метавре в 207-м году. Теперь перешли в наступление римляне: они зажали Ганнибала на Юге и на Сицилии и послали Сципиона Африканского на север Африки, где он разгромил карфагенян при У тике в 204-м и Заме в 202 году до н. э.

Помимо истории с Ганнибаловыми слонами, вторая Пуническая война вошла в фольклор легендарными машинами Архимеда, способными метать огромные камни на военные корабли баллистами, которыми карфагеняне долго мешали римской осаде Сиракуз в 212 году до н. э.

Естественно, война укрепила римское владычество над центром и югом Италии и над Сицилией, а также открыла пути экспансии в остальное Средиземноморье. Испания попала под власть римлян, и в 197 году до н. э. были созданы провинции Ближняя и Дальняя Испания (Hispania Citerior et Ulterior). Большая часть Балкан была захвачена после войн с Македонией в 200-196-м и в 172–167 годах. Однако Карфаген оставался источником беспокойства, и римляне решили наконец эту проблему, развязав третью Пуническую войну (149–146 гг. до н. э.). Сципион Эмилиан, приемный внук Сципиона Африканского, был послан в Карфаген, где поддержал семейную традицию основательным опустошением вражеских территорий. Город пал, все жители были перебиты. После десятидневного пожара остатки Карфагена срыли до земли, выжженную почву засыпали солью и предали проклятию, чтобы город никогда больше не угрожал Риму.

Экспансия на север

Ведя Пунические войны, Республика также заботилась о завоевании Северной Италии. Обитавшие там галлы были разбиты в битвах при Теламоне (Таламоне) в 225 году до н. э. и Медиолане (Милан) в 222-м. К 160 году была захвачена территория к югу от реки По вместе с землями племен Лигурийских Апеннин. Племена Лигурийской возвышенности вокруг Генуи были побеждены между 220 и 118 годами до н. э., и была создана Нарбонская провинция (Provincia Narbonensis, Прованс). К этому времени владычество Рима в Италии как таковой окончательно укрепилось, хотя официальная граница все еще проходила по Апеннинам и по знаменитой реке Рубикон, о которой чуть позже. Только к 90–89 годам до н. э. к объединенному римскому государству была присоединена вся Италия к югу от По, и только в 27 году до н. э. Август включил в состав римского государства Цизальпинскую Галлию к северу от реки По.

Ясно, что объединение Италии под римским владычеством было величайшим водоразделом в итальянской истории. Самым очевидным его следствием для итальянского народа было начало длительного и постепенного процесса формирования национального самосознания. В основном это, естественно, восприятие римского образа жизни, включая латинский язык, что часто называют «романизацией» Италии. Исчезновение множества этнических различий на полуострове в основном завершилось к I веку н. э. Этот процесс облегчался постоянно растущими контактами италиков с римлянами во время долгих лет совместной военной службы, а также улучшением путей сообщения, поскольку римляне были великими строителями дорог.

Римские дороги изначально строились в военных целях и обычно получали название по имени человека, взявшегося за организацию их строительства. Самое поразительное, что они прокладывались по прямой, почти без учета рельефа. Многие современные итальянские транспортные артерии более или менее следуют этим первоначальным дорогам, построенным еще до нашей эры. Перечислим их:

Латинская дорога (334), от Рима до Кампании (где она переходила в Аппиеву) к Альбанским холмам;

Аппиева дорога (312), к Кампании по берегу, продолженная в 244 году до н. э. до Брундизия (Бриндизи);

Салариева дорога (361) к центральным Апеннинам;

Фламиниева дорога (200) к атлантическому побережью;

Аврелиева дорога (108) к Пизе и Генуе;

Кассиева дорога (170), пересекавшая Этрурию.

Республиканский город

Превращение Рима в столь влиятельную и мощную силу имело далеко идущие последствия для самого города. Он неуклонно рос в размерах, в III веке до н. э. в нем насчитывалось уже 150 000 жителей. Рим обогащался за счет захватываемых земель покоренных народов и военных трофеев. Это позволяло поставить общественные работы на широкую ногу. Строились храмы, включая святилище Беллоны, начатое в 296 году до н. э. Аппием Клавдианом Слепым, и еще два, которые теперь можно видеть на площади Арджентина в центре города. Также появились первые знаменитые римские акведуки, Аппиев (Aqua Appia) в 312 году и Старый Аниен ^[18] (Anio vetus) в 272-м, ставшие одним из знаменитых символов римского инженерного искусства. Экономическое процветание вело к появлению сектора услуг и производству предметов роскоши в связи с растущими запросами богачей. Естественно, потребовалось соответствующее средство обмена, и около 280 года до н. э. были введены монеты. Идею заимствовали у греков, создали монетный двор под руководством монетного триумвира (triumvir monetalis). Богачи начали заводить себе рабов, чаще всего из военнопленных, для работы по дому и в растущих земельных владениях. Однако дети вольноотпущенников включались в римское общество и получали полное римское гражданство.

В этот период процветали искусства, испытывавшие сильное влияние со стороны греческой культуры, весьма привлекательной для элиты того времени. Такова была латинская словесность и появившиеся крупные писатели — Катон, Ливий Андроник, Энний, Луцилий и Теренций Афер. Тогда же зародилась традиция великих римских триумфов, или победных празднеств, совершавшихся в честь военачальников при их возвращении из особо успешных походов. Войско во главе с триумфатором проходило парадным маршем с захваченными трофеями от Марсова поля до Капитолия. Там полководец приносил благодарственную жертву Юпитеру Добрейшему и Величайшему (Jupiter Optimus Maximus) среди диких игр и плясок ликующего народа.

На политическом уровне военные победы, особенно победа над Ганнибалом, естественно, укрепляли престиж сената и его контроль над римским обществом. Почти век после трибуната К. Фламиния в 232 году до н. э. держалось политическое спокойствие, почти не возникало оппозиции установленному в городе порядку, длилось нечто вроде безмятежного республиканского счастья. В определенной мере это заслуга Катона (234–149 гг. до н. э.), который, будучи цензором, сумел личным примером и влиянием искоренить неумеренность легкомысленных богатеев, которые часто вели себя с эллинистическим снобизмом и стремились к излишне гедонистическому образу жизни. Например, известен рассказ о тех, кто, пощекотав себе горло пером, вызывал рвоту и, прочистив желудок в «вомитории», затем продолжал неумеренный пир. Катон также оберегал государство от могущественных личностей, много мнивших о своем положении и представлявших собой угрозу олигархии, например от Сципиона Африканского, отстраненного им от службы в 184 году до н. э.

Римская революция и переход от Республики к империи

Внутренний кризис

Однако тучи постепенно сгущались. Война, хотя и успешная, обходилась дорого, не только с точки зрения ресурсов, но и по влиянию на земледелие и сельское население. Так, вторжение Ганнибала и последовавшая длительная война опустошили земли, многие крестьянские семейства бежали или погибли. Вдобавок требовалось почти постоянно держать огромную армию, численностью около 130 000 человек. Это была значительная часть взрослого мужского населения Италии, и большинство крестьянских семей, таким образом, лишались мужчин на долгое время или даже навсегда, если те гибли в бою. Многие сельскохозяйственные угодья пребывали в запустении, у многочисленных крестьянских семей были отняты средства к существованию. В то же время римские богачи организовывали нечто вроде латифундий, вкладывая средства в покупку земель, возделываемых рабами (под присмотром управляющих — vilici), для обеспечения пропитанием растущих городов. Этот сельский капитализм давал прибыль для землевладельцев, но вел к выселению крестьян с их земель. Как писал один историк, «римские солдаты-крестьяне бились за собственное выселение». Естественно, этот процесс приводил к бегству из сел в города, включая Рим, где имелась работа по обслуживанию запросов богачей или та, которую обеспечивал новый класс частных подрядчиков («публиканов»), занимавшихся поставками в армию, выполнением заказов на строительство храмов, акведуков, а также другими крупными подрядами.

В результате в городах римской Италии возник настроенный против властей класс, пополняемый растущим числом рабов, необходимых для удовлетворения потребностей системы. Это создавало огромные проблемы в сфере законности и общественного порядка, равно как и потенциальную революционную ситуацию; более того, армия, традиционно формируемая из крестьян, оказывалась без новобранцев. Следует учесть и крайнюю бедность, в которую все больше погружались низшие сословия, особенно в сельской местности. Вследствие этих причин II век Республики стал веком растущего раздора, насилия и разобщения. Часто его называют веком Римской революции. По существу, республиканское общество разделилось на оптиматов (сенаторов, наследовавших богатство и чины), откровенно противившихся всяким изменениям, и популяров, которые, как следует из названия, были менее обеспеченным большинством, склонным к тому, чтобы изменить систему к собственной выгоде.

Гракхи

Этот тревожный век начался трибунатом Тиберия Гракха, человека свободомыслящего и проницательного, понимавшего серьезность положения Республики и сумевшего в 133 году до н. э. найти «лекарство» для Рима в аграрной реформе. Он предложил усилить законодательные ограничения на размеры земельной собственности, до того времени игнорировавшиеся, чтобы отнять излишки и поделить их среди бедняков. Конечно, это предложение наткнулось на противодействие со стороны землевладельцев, чьи интересы оказались в большой опасности, но получило явную поддержку народных масс и было одобрено тысячами людей, явившихся в Рим, чтобы проголосовать за него. Триумвират в лице самого Тиберия Гракха, его брата Гая Гракха и тестя Аппия Клавдия принялся за осуществление проекта. Когда Тиберий снова предложил свою кандидатуру для переизбрания в трибуны, это оказалось нарушением основных законов и окончательно разозлило некоторых представителей правящей элиты. Толпа под предводительством Сципиона Корнелия Назики ворвалась в сенат и подняла мятеж, в котором Тиберий Гракх и триста его последователей были забиты дубинами насмерть. Это было первым попранием традиционного правления, исходившего из «священного закона», который оберегал трибуна от всякой угрозы его личной безопасности.

На смену Тиберию пришел его младший брат Гай Гракх, продолживший восстановление трибуната как защитник простого люда. Он занялся обеспечением благополучия популяров с помощью множества мер, из них самыми существенными были: расширение колонизации для распространения землевладения; попытки обуздать коррупцию в сенате; расширение электората за счет предоставления прав гражданства латинам и латинских прав большинству итальянских союзников; улучшение условий армейской службы и фиксация цен на зерно для бедных. Все это обеспечивалось налоговой реформой, направленной на увеличение и стабилизацию доходов из обширных азиатских провинций. Подряды на сбор налогов были проданы цензорами с торгов публиканам, которые должны были гарантировать обеспечение государства постоянным доходом в течение 5 лет. Надо ли говорить, что Гракх кончил, как и его брат: в 121 году до н. э. три тысячи его последователей были убиты на Авентинском холме войском под командованием консула Оптимия; самого Гая заколол верный раб во избежание пленения; власть сената была восстановлена. Так закончилась искренняя, но, если поразмыслить, несколько наивная попытка братьев Гракхов реформировать Республику.

Гражданская война

Следующий этап развития, скоро обернувшийся гражданской войной, был вызван военным кризисом, который выдвинул Гая Мария, выбившегося из низов уроженца земли вольсков и сделавшего себе имя разгромом царя Югурты в Африке. Сначала он стал трибуном в 119 году до н. э., потом консулом в 108-м. В то время Рим был втянут в почти постоянную череду войн за сохранение зарубежных владений. Конечно, победы чередовались с поражениями, но на римлян самое сильное впечатление произвела прямая угроза городу, напомнившая времена Ганнибала и второй Пунической войны. На этот раз угроза исходила от кимвров и тевтонов, северных племен, мигрировавших на юг и наносивших одно за другим поражения римским войскам; самое трагическое из сражений произошло в 105 году до н. э. при Аравсионе (Оранж), где были перебиты 80 000 человек. Италия готовилась сдаться на милость варваров, римляне испытывали нескрываемый ужас, что явствовало из возросшего числа жертвоприношений богам, быть может, включавших и человеческие. Однако германские племена упустили момент и не предпринимали попыток захватить Италию до 102 года до н. э. К этому времени Марий реорганизовал армию, как раньше в Африке, сделав большой набор из «пролетариев», беднейших классов, и вернувшись к действенному, уверенному в своих силах и профессиональному войску, характерному для следующего периода империи. Новая армия Мария разгромила северных захватчиков при Аквах Секстиевых (Экс-ан-Прованс) в 102 году и при Верцеллах (Верчелли) — в 101-м.

Марий был во многом народным героем, и позднее в обход закона и традиции его несколько раз переизбирали в консулы со 104 по 102 год и в 100 году до н. э. Значение этой личности состояло в наглядной демонстрации того, что человек не из правящей элиты может обладать выдающимися способностями и совершать великие подвиги. Но самым важным было развитие политической роли армии в результате предпринятых им преобразований. Под командованием Мария солдаты-пролетарии начали требовать вознаграждения за свой ратный труд. Однако их требования не были удовлетворены, поскольку провалилась попытка Сатурнина сохранить земельные наделы в Африке, которые были обещаны воинам. Тем не менее впоследствии армия часто становилась политическим оружием в руках честолюбивых военачальников. Прямая угроза с Севера выявила и обострила разделение внутри Республики, как внутри самого города, так и между Римом и итальянскими союзниками, чье недовольство только усиливалось от несправедливого обращения с ними. Это ускорило крушение олигархии.

Марк Ливий Друз попытался предотвратить неотвратимое. Он силился ввести преобразования в систему голосования (семейные голоса), в структуру земледелия и в систему законов. Эти меры были в целом бесплодны и так и не увенчались успехом. Окончательно их похоронили в 91 году до н. э., когда погибли сам Друз и его главный союзник Луций Красс. В Италии разразился вооруженный мятеж, когда италийские союзники Рима (socii) начали бороться за свои свободы и права в кровавой гражданской войне. Через пару лет римлянам удалось его подавить — силой и ценой важных политических уступок, таких как предоставление в 90 году до н. э. гражданства всем законопослушным или сдавшимся италикам.

Сулла и Помпей

Однако трудности Республики все накапливались, новая угроза исходила из провинции Азия, куда в 88 году до н. э. вторгся Митридат, уничтожив тысячи римских граждан. Задача справиться с Митридатом была поставлена перед Корнелием Суллой, беспринципным и честолюбивым консулом из старой патрицианской семьи, отличившимся множеством военных побед. Это весьма раздосадовало Мария, который прельстился видимостью быстрой и престижной победы и с помощью Сульпиция организовал заговор с целью отстранения Суллы от восточной кампании. Сулла ответил на это призывом к армии, та направилась к Риму и захватила город; Сульпиция убили, Марий был вынужден бежать в Африку; всюду творилось ставшее почти обыденным насилие и плелись интриги. Потом Сулла отправился в Азию, но в его отсутствие ситуация только обострилась, поскольку вернулся Марий, а Цинна захватил власть, которую держал с 87 по 84 год до н. э., после чего был убит (Марий умер еще в 86 году). Перед своим смещением Цинна послал в Азию собственную армию под командованием Валерия Флакка, затем его убил и заместил легат Флавий Фимбра. Однако Сулла разбил Митридата, одержал победу над армией Фимбры (пообещав солдатам почти неограниченное право на грабеж) и вернулся в Рим в 83 году до н. э.

С помощью Марка Красса, Метелла Пия и особенно Гнея Помпея Сулла сокрушил своих противников в Италии, захватил власть в Риме и произвел политическую чистку, во время которой 40 сенаторов и 1600 всадников были убиты без суда и следствия. Помпею пожаловали триумф и титул Великого (Magnus). Затем Сулла принял чин диктатора, использованный впервые после вторжения Ганнибала, и в 81 году начал наполнять сенат своими приспешниками из числа всадников, выхолащивать трибунат и устраивать судилища над врагами народа с целью «восстановления законности и порядка». Диктаторство Суллы, оставленное им в 80 году до н. э. (умер он в 78-м), имело мало шансов изменить ситуацию, а его меры позднее отменил Помпей. Но в тот момент олигархия потеряла власть и способность к управлению. Рим превратился в карусель интриг, где фарсовые смены власти регулярно разыгрывались на фоне кровопролитий и ненависти.

Теперь олигархии угрожало восстание Сертория в Испании, куда на подавление мятежа в 77 году до н. э. был послан Помпей. Он провел там пять лет и вернулся к концу подавления еще одного восстания, на сей раз под предводительством Спартака. Легендарный Спартак был гладиатором из Фракии, который сумел получить свободу, и в 73 году собрал на горе Везувий на все готовую армию рабов. Это не была организованная революция, скорее протест разношерстного угнетенного народа против своей жалкой доли. Они ринулись на селения и грабили, как хотели, почти два года, попутно громя высланные против них римские войска. В конце концов под Бруттином (Калабрия) в 71 году их рассеяла огромная армия Красса, который убил Спартака и распял тысячи его несчастных товарищей на столбах, цепью протянувшихся от Рима до Капуи.

По своем возвращении Помпей достиг высшей степени могущества. В 67 году он за три месяца совершил выдающий подвиг, очистив окружающие Рим моря от пиратов, ставших главной угрозой городу, а затем начал крупную четырехлетнюю кампанию в Азии, где наконец разгромил Митридата и присоединил к империи Анатолию и Сирию с прилегающими землями, и вернулся в Рим в 62 году до н. э… Он действовал без согласования с сенатом, практически как самодержец, а верность армии обеспечил, разделив с ней часть огромной военной добычи. Надо ли говорить, что в его отсутствие плелись новые интриги: особенно замечателен заговор Каталины, безжалостно подавленный Цицероном. Вернувшись в Италию, Помпей вступил в союз с Крассом и Юлием Цезарем. Известный как первый триумвират, этот союз эффективно правил Римом почти год.

Юлий Цезарь и конец республики

Юлий Цезарь — одна из самых известных личностей в итальянской истории. Великий оратор и писатель из старой патрицианской семьи, которая вела свое происхождение от Энея, он породнился через брак с Марием и Цинной и показал себя способным политиком и солдатом. Беспринципный и безгранично честолюбивый, он вступал во множество заговоров, чтобы йотом, манипулируя триумвиратом, выдвинуть себя на пост командующего многообещающей галльской кампанией. Его замечательные победы описаны в знаменитых «Записках о галльской войне» («De bello gallico»); они позволили ему обрести авторитет и популярность, необходимые для свержения республиканской системы, в чью жизнеспособность он не верил, и захвата единоличной власти.

Триумвират возобновился в 56 году до н. э., но ко времени его распада и смерти Красса в 53 году Рим уже погрузился в смятение и был на грани анархии. Помпей, теперь ставший основной фигурой республиканской системы, был назначен единственным консулом в 52 году, а в 49-м, когда сенат проголосовал за то, чтобы он сложил с себя командование, Цезарь совершил многократно описанный в истории шаг и пересек Рубикон, ворвавшись в Италию. Помпей отступил на Балканы, позволив Цезарю беспрепятственно войти в Рим и сделаться диктатором. Затем Цезарь стал укреплять свое положение, уничтожая династию Помпеев, громя войска Помпея в Испании, а самого Помпея разбил при Фарсале в Фессалии в 49-м. Он преследовал его вплоть до Египта, где обнаружил, что на самом деле Помпея убили, едва тот ступил на берег. После знаменитого романа с Клеопатрой, которую он сделал царицей Египта, Цезарь вернулся в Рим. (По дороге он разбил сына Митридата Фарнака при Зеле Понтийской, объявив о своей победе словами: «Veni, vidi, vici»^[19].) Наконец, он победил сыновей Помпея в Мунде в Испании в 45 году, казнил Гнея Помпея и успешно устранил последние остатки республиканского влияния. Цезарь вернулся в Рим триумфатором в октябре 45-го, и республиканская эра безвозвратно завершилась.

Юлий Цезарь 100-44 г. до н. э.

Республика сослужила Риму и Италии хорошую службу — первое объединение страны, создание обширной и могущественнои империи, значительное социальное, экономическое и политическое развитие, центральная роль Рима в Древнем мире. Во времена Цезаря империя раздвинулась до пределов известного мира, включив Северную Африку, Испанию, Галлию, центральную Европу, Грецию и Восток. Рим вырос до размеров впечатляющего космополитического города, с богатой и сложной культурной, экономической, общественной и политической жизнью, великолепными архитектурными памятниками. Римский стиль жизни и система управления распространились и оказали влияние на развитие цивилизации во всей Италии и далеко за ее пределами. Язык Рима оттачивался и обретал совершенство не только в сочинениях Юлия Цезаря, но и Саллюстия — в его «Истории», Цицерона — в речах и письмах и у таких поэтов, как Катулл и Лукреций. В конце концов Республика пала потому, что пережила свою способность примирять столкновения интересов, порожденные ее собственными успехами.

Захват Цезарем власти означал переход от Республики к принципату. Он правил во всех отношениях как царь, восприняв многое от помпезности монархического периода, хотя отказался от титула «тех», предложенного ему Антонием в 44 году. Цезарь осуществил важные экономические, политические и административные реформы на родине, включая использование широко принятого к тому времени 365-дневного (юлианского) календаря, введенного 1 января 45 года до н. э. Его достижения внутри страны включали строительство нового Форума. Он добился огромной личной власти, установил в свою честь культ и провозгласил себя пожизненным правителем в 44 году. Жизнь оказалась не длинной, этого следовало ожидать: Цезарь был убит знатными заговорщиками под предводительством Марка Брута и Кассия в злосчастные мартовские иды 44 года до н. э.

«Центр мира»: Рим и его империя в зените

Август

Теперь на сцену выходит Октавиан (Гай Октавий), внучатый племянник Цезаря, названный в его завещании главным наследником. В возрасте девятнадцати лет он вернулся после учебы в Греции и потребовал наследства. Разбив полководца Цезаря Марка Антония при Мутине (Модена), он достиг соглашения с ним, и в 43 году их вместе с Марком Лепидом на пять лет назначили триумвирами. В следующем году в двух отдельных сражениях при Филиппах они разбили Кассия и Брута (оба покончили с собой), а в 36 году Октавиан разбил Секста Помпея. Второй триумвират был возобновлен в 37 году, но Лепида в 36 году сместили, а два могущественнейших человека в мире неизбежно должны были столкнуться друг с другом. В 31 году Антоний и Клеопатра (еще один знаменитый роман) были разбиты в битве при Акции и бежали в Александрию. Когда Октавиан погнался за ними в Египет, они покончили с собой, что позволило Октавиану стать первым римским императором (хотя и без титула — в 27 году он принял титул Августа), в этом сане он пребывал сорок пять лет с 31 года до н. э. по 14 год н. э. История Рима и Италии вступила в новую фазу.

Август (Октавиан) 63 г. до н. э. — 14 г. н. э.

Первой задачей Августа было восстановление порядка в подвластном ему городе и раздираемой распрями стране. Он достиг этого с большим политическим умением, полностью перекроив систему управления, совершив переворот в нравах римлян и попутно узаконив свое пожизненное положение и личный контроль за ситуацией. При новом порядке власть теоретически делилась между «государем» (princeps) и сенатом, но на практике власть принцепса была гораздо сильнее. Сенат удерживал некоторую часть полномочий для управления провинциями, имел ограниченные законодательные права и частичный контроль над налогообложением и публичными расходами. Однако принцепс, что важнее, осуществлял полный контроль над армией, которую сам финансировал и использовал, и с 27 года находился под защитой обученной и престижной преторианской гвардии. Его также поддерживала созданная Августом новая гражданская служба; ее исполнители набирались из всадников и принимали на себя многие обязанности, ранее исполнявшиеся сенатом. Важнейшими членами новой гражданской службы были казначейские прокураторы (procuratori fisci), заменившие старых продажных частных мытарей и обслуживавшие личное состояние принцепса («патримоний») и казну (fiscus). Принцепс чеканил собственную золотую и серебряную монету, сенату же было позволено выпускать лишь медную. Август создал корпус старших сенаторов, известных как Совет (concilium) и действовавших как кабинет министров, подавая советы принцепсу и выступая посредниками между ним и сенатом. Народные собрания, столь заметные в эпоху республики, были распущены, хотя должностных лиц все еще выбирал народ. Август существенно укрепил свое положение, создав культ собственной личности, как и Юлий Цезарь до него.

Эта система восстановила порядок и обеспечила действенные средства к управлению городом, страной и обширной империей. Она позволила римской гегемонии эффективно продержаться еще триста лет и явилась, быть может, величайшим свидетельством значения Августа в итальянской истории. Зато новая система была в высшей степени бюрократической, например Юлиев закон, призванный повысить рождаемость, лишал неженатых или бездетных мужчин права наследства, а другие меры обещали налоговые льготы большим семьям. Неудивительно, что искусства в царствование Августа страдали от ограничений: инакомыслящих часто изгоняли или отправляли в ссылку. И все же это был золотой век поэзии: Вергилий, Гораций, Проперций и Овидий — все писали в это время, а Ливий создал свою историю Рима.

Императорские династии

Смерть Августа в 14 году и назначение его приемного сына Тиберия наследником положили начало тому, что теперь называется династией Юлиев-Клавдиев (27 г. до н. э. — 68 г. н. э.). Тиберий правил до 37 года, пребывая в параноидальном бреду и распутстве, живя по указке своей честолюбивой матери Ливии и Агриппины, жены любимого народом его племянника Германика, которого он, вероятно, приказал убить, а затем подпал под влияние командующего преторианской гвардией Сеяна. За ним последовал Гай, больше известный под именем Калигулы (37–41), прославившийся необузданным тщеславием. Веруя в свою божественную природу, он приказал заменить головы греческих статуй изображением своей; в конце концов Калигула был убит преторианской гвардией. Значительнее было правление его дяди и наследника Клавдия (41–54), застенчивого и неуверенного человека, постепенно достигшего своего положения, хотя его достижения были, скорее, ограниченными (несмотря на присоединение к империи Британии). Считается, что Клавдия отравила его четвертая жена Агриппина, доводившаяся ему племянницей, — при императорах система могла быть более стабильной, однако вкус римлян к интригам и жестокости преобладал. (Довольно занимательный рассказ о жизни и времени Клавдия можно найти в романах «Я, Клавдий» и «Божественный Клавдий» Роберта Грейвса). Период Юлиев-Клавдиев завершился правлением сына Агриппины Нерона, нелюбимого народом и постоянно проклинаемого за пожар Рима 64 года. Нерон не оставил мужского потомства и тем самым положил конец династии.

Достижение первого династического периода принципата состояло в основном в восстановлении стабильного правления при Августе. Однако это был также период широкого планового строительства города, куда вошли столь значительные начинания, как Августовы Триумфальные ворота, Августов Форум, Бани Агриппы, перестроенный Пантеон и цирк Марцелла. Империя расширилась приобретением Северо-Западной Испании (29–19 гг. до н. э.), Паннонии (12-9 гг. до н. э.), Каппадокии (17–18 гг. н. э.), Мавритании (42 гг. н. э.), Британии и Ликии (43 гг. н. э.) и Фракии (46 гг. н. э.).

За династией Юлиев-Клавдиев после короткого периода гражданской розни последовала династия Флавия-Траяна (69-117). На самом деле этот период был династическим лишь частично, поскольку после убийства Домициана в 96 году императоры стали выбирать преемников по заслугам перед Римом. Это время отмечено усердным и эффективным правлением Веспасиана (69–79), восстановившего Рим после великого пожара и построившего Колизей в 79 году, и благополучным и направленным на территориальное расширение царствованием Траяна (98-117). Он в основном запомнился общим ростом экономической активности и особенно усилением торговли после захвата портов Анконы и Остии. За время его правления границы империи еще расширились: в 107 году была создана провинция Дакия, основан «плацдарм» на севере Африки, в 113 году присоединена Армения, а Месопотамия и Ассирия поглощены империей.

Колизей

Следующей «чередой» императоров была так называемая династия Антонинов (117–193), первым из которых стал Адриан (117–118). Прекрасно известный в Британии по названию возведенного им для удержания пиктов и скоттов великого вала, он был очень уравновешенным и мудрым человеком. Во время своего правления Адриан много путешествовал, как по Италии, так и по всей империи, которую он укрепил созданием единого свода законов, применимого ко всем сферам деятельности. На родине он более всего прославился реформой гражданской службы и великолепной виллой, построенной в Тиволи в 134 году; всеми признается, что его принципат — зенит империи. Другой достойный упоминания император — Марк Аврелий (161–180), приверженец стоической философии, лично предотвративший вторжение варваров на территорию Рима. За ним следовал его сын Коммод (180–192); именно от его имени в современной Италии происходит название всего удобного и комфортабельного (comodo), так что не стоит удивляться, что этот период правления отличался коррупцией, финансовыми сумасбродствами и общим разбродом, пока императора не убили.

Среди искусств наивысшего расцвета в два первых века новой эры достигла скульптура, особенно мемориальные рельефы, прекрасный пример которых можно найти на триумфальных воротах Тита и на Траяновом столпе. Среди писателей, чьи творения пережили века, можно отметить поэта Марциала, историка Тацита и сатирика Ювенала.

Римская империя в период расцвета

За Антонинами следовали Северы (193–235), правившие до убийства Севера Александра. Это время видело дарование римского гражданства в 212 году всем свободным людям в провинциях при Каракалле (он также построил в Риме в 216 году знаменитые термы, или купальни), а также дальнейшее развитие римского градостроительства и архитектуры по всей Италии и империи. Великолепие самого Рима неуклонно росло, он становился огромным и впечатляющим городом, подлинным центром великой империи. Этот период также отмечен появлением серьезных проблем, которые впоследствии сокрушили империю и город; в них во многом можно видеть начало конца.

Угроза варварского нашествия

Как мы видели, империя достигла предела своей протяженности между 70 и 235 годами. Когда Север Александр и его мать были убиты недовольными войсками, римская система снова стала жертвой нестабильности, а город пережил период, близкий к анархии. Следующие 50 лет заполнены почти непрерывной борьбой за власть, в ходе которой сменился 21 император (обычно не по своей воле). Все это отражало и усиливало растущую ненадежность положения, поскольку империи все сильнее угрожали варварские племена, кишевшие на ее границах. С севера напирали скотты, пикты, англы, саксы, франки, алеманы, бургунды и лангобарды. На востоке угроза исходила от вандалов, вестготов, остготов, гуннов, аланов и сарматов. А в Африке все труднее становилось сдерживать мавров.

Варварская угроза впервые серьезно проявилась около 166 года, когда лангобарды вторглись в Паннонию; тогда римское государство и армия были сильны и достаточно организованны для быстрого и действенного ответа и легко справились с варварами. После 235 года внутренние распри среди римлян показали, что они более не способны дать достойный отпор, и потенциальная угроза постепенно стала реальностью. Около 250 года франки проникли в глубь Галлии до самых Пиренеев, алеманы дошли до Милана, где их разбил в ожесточенном сражении император Галлиен. Потом во Фракию и Македонию ворвались остготы, вырезав 100 000 человек в Филиппополе (ныне Пловдив в Болгарии).

Империя отступала, сам Рим вновь оказался перед лицом потенциальной угрозы. На память должны были прийти времена Ганнибала, когда один сенатор вернулся из Северной Африки со свежей смоквой, чтобы показать, как быстро до Рима можно добраться из самых отдаленных уголков империи и насколько, по сути, ненадежно положение города. Тщетная попытка остановить соскальзывание в пропасть была предпринята Валерианом (253–260), который первым высказал идею, что империя стала слишком велика для управления одним человеком и потому ее нужно разделить надвое. Сам Валериан отправился на восток (чтобы устранить растущую угрозу в Персии, где его взяли в плен и убили), а своего сына Галлиена назначил соправителем и оставил в Риме. Хотя Валериан еще не понимал этого, разделение надвое создало прецедент, отмечающий важный этап в закате империи.

Диоклетиан

Крушение системы Валериана привело город на край пропасти. Однако, словно кошка, у которой девять жизней, Рим снова достойно встретил кризис и сумел, найдя нужного человека в нужный момент, остановить катастрофу. На сей раз спасителем стал Диоклетиан, которого провозгласила императором в 284 году преторианская гвардия. Диоклетиан явился из иллирийской глуши и достиг вершин власти только благодаря своей ловкости. Он был тщеславен, часто носил пурпурную тогу, требуя, чтобы в его присутствии все стояли, правил двадцать лет, придав империи восточный колорит, и выделялся среди римлян склонностью к уединению на берегу Адриатики. Придя к власти, он начал решительные действия на трех фронтах, чтобы справиться с трудностями империи, затеял реформы экономической системы, армии и административно-политической структуры.

Основными проблемами экономики были ползучая инфляция и недопроизводство, обострявшиеся потерей золотых и серебряных приисков в Дакии и огромными военными тратами на поддержание империи. Стараясь обуздать инфляцию, Диоклетиан ввел аукционные продажи по первым ценам и установил политику доходов своим эдиктом о ценах в 301–302 годах. Эти меры оказались жестче нынешних — несоблюдение эдикта каралось смертью, но, как и современные версии, были, в общем-то, безуспешны, поскольку ограничили открытые поставки и лишь отчасти восстановили доверие к валюте. С сокращением сельского населения и недопроизводством также боролись: жесткие эдикты принуждали людей держаться ремесла и работать в местах постоянного проживания.

Войску тоже требовались преобразования, чтобы отвечать на растущую угрозу со стороны варваров, и Диоклетиан полностью пересмотрел структуру армии, разделив ее на «пограничников» (limitanei — войска, обычно набиравшиеся из местных завоеванных народов и расположенные в фортах вдоль границ империи) и на «дворцовых» (comitatenses — мобильные отряды быстрого развертывания, которыми при случае можно было срочно усилить регионы под угрозой). Последние, как правило, формировались из завоеванных народов. Это означало, что империю защищали практически иноземцы; такая стратегия была чревата большими опасностями. Реформа управления заключалась в том, что Диоклетиан разделил римскую территорию на восточную и западную, сам под титулом августа принял правление востоком, а Галерия назначил управлять Балканами в качестве цезаря (и наследника); Максимиан же стал августом западной части, управляя Италией, Испанией и Африкой, а Констанций начал управлять Галлией и Британией как наместник Максимиана. Так была создана тетрархия. В четырех новых регионах империи административный контроль осуществляли префекты (praefecti), местность делилась на диоцезы (dioceses), управлявшиеся викариями (vicarii), диоцезы, в свою очередь, делились на провинции, где руководили губернаторы. Ответственность за военное управление каждой провинцией ложилась на командующего — дуксу (dux).

Реформы Диоклетиана были жесткими и эффективными. Они восстановили стабильность и существенно продлили жизнь империи. Однако они усилили бюрократизм, вредивший империи в длительной перспективе, а налоговое бремя поглощало средства производящего сектора экономики.

Константин и христианство

Диоклетиан, как и Максимиан, отказался от власти в 305 году, и через несколько смутных лет сын Констанция Константин, после смерти своего отца в 306 году ставший августом Запада, стал единственным императором в 324 году и занимал престол до своей смерти в 337 году. Он поддерживал разделение империи и назначил своих двоих сыновей править обеими частями в качестве цезарей, но больше всего он известен тем, что основал город Константинополь и обратился в христианство. Число последователей Христа в империи постепенно росло, христианские общины в самом городе появились в 59 году. Их, как правило, терпели, но, как и многие религиозные секты, они периодически подвергались преследованиям и гонениям, поскольку отвергали традиционных римских богов, что, конечно, было многим неприятно. Например, Нерон объявил христиан виновниками великого пожара и многих уничтожил самыми изощренными способами: делал из них людские факелы для ночного освещения, бросал на растерзание собакам и на съедение львам. В III веке христиан травили Деций и Валериан; в 303–305 годах христиане подверглись «великому гонению», когда Диоклетиан предпринял попытку уничтожить их, чтобы умилостивить богов и призвать последних на помощь угасающей империи. Многие, включая жену и дочь Диоклетиана, были убиты или принуждены принести себя в жертву. Однако секта выжила, и когда Константин обратился, в 313 году христианство было признано официальной религией. Постепенно оно, хотя и не без помех (достаточно вспомнить безуспешное языческое возрождение при Юлиане в 361–363 годах), стало господствующей религией в империи и в самом Риме.

Упадок и закат

Несмотря на усилия Диоклетиана и Константина, затянувшийся упадок империи продолжался. Экономическая и политическая система расшатывалась, способность противостоять варварской угрозе утрачивалась. Единственной силой, способной удержать напор варваров, могла бы стать личная харизма императора, но после смерти Феодосия I в Милане в 395-м императорский статус обесценился. Священная Римская империя окончательно разделилась надвое, и с тех пор Западная империя начала неумолимо распадаться. Восточная с престолом в Константинополе крепилась намного дольше, но утратила римский характер и превратилась в греческое царство.

На Западе императорский двор переместился в 305 году в Милан, потом в 402-м в Равенну. В самом Риме жизнь правящего класса продолжалась без существенных изменений, несмотря на грозящую катастрофу. Город стал центром христианства, в это время было построено множество церквей новой религии. Отсутствие сдерживающего влияния вело к распрям, коррупции, распутству и к таким эксцессам, каких не помнили со времен Республики, но этот «пир во время чумы» вскоре прекратился. Из Африки хлынули вандалы, вестготы заняли дунайские провинции и Южную Галлию, саксы захватили Британию, швабы завоевали часть Испании, а франки, алеманы и бургунды поселились на римской территории. В 401–402 годах вестгот Аларих вторгся в Италию и нанес решающий удар, разграбив Рим в 410-м. Потрясение, должно быть, показалось сенаторскому сословию ужасным, но еще страшнее стало в 455-м, когда вандалы под командованием Гейзериха в свой черед разграбили город. 476 год обычно рассматривается как дата падения Западной Римской империи. В этом году последнего императора Ромула Августула сместил германец Одоакр, и германские «варварские царьки» начали править Италией из своей резиденции в Равенне. Одоакра сверг в 493 году остгот Теодорих; он правил Италией через римских чиновников и сенат до своей смерти в 526-м. Остготское правление продолжалось до 540 года, пока Италия не вошла в состав Византии после кровавого завоевания страны при восточном императоре Юстиниане. А римские сенаторы пережили все разграбления города и процветали даже под властью германских правителей, пока не исчезли из истории после завоевания Юстиниана. Так закончился великий римский период итальянской истории.

Нам остается лишь рассмотреть, почему империя пришла в упадок и в конце концов рухнула. Историк Гиббон описал ее падение как «естественное и неизбежное следствие излишнего размаха». Конечно, в этом есть доля правды.

Можно также указать непосредственные причины упадка: чрезмерную уступчивость, продажность, экономическую неэффективность, политическое банкротство, тактические ошибки, сокращение населения, болезни, внутренние распри, развал армии, слишком зависимой от завоеванных народов, — наверное, все сыграло свою роль. Однако в основе своей упадок и закат Римской империи были, вероятно, исторической необходимостью, особенно ввиду растущей силы так называемых «варварских» народов. Пожалуй, правильнее было бы спросить, почему империя так долго просуществовала. Наследство, доставшееся от Рима Италии и всему миру, нельзя переоценить. Язык, искусство, архитектура, политика, управление, обычаи и вера — все существенным образом повлияло на развитие мира в целом.

Глава 3. Средневековье: от варваров до городов-государств

С прекращением римского господства кончилось и политическое единство Италии, оно вернется лишь во времена Рисорджименто. Последовавший за древнеримским период Средневековья историки традиционно обходят молчанием, отчасти из-за бедности источников, особенно об эпохе до 800 года, названной «темными временами». Однако имело место и стремление молчаливо соглашаться со взглядами ученых эпохи Возрождения, которые восхваляли свое время и называли эти 900 лет «варварской пропастью» между двумя эпохами высокой культуры — классической древностью и Ренессансом. Такая точка зрения принижает итальянское Средневековье, которое на самом деле для развития итальянского общества значило очень много, и некоторые знания о нем необходимы для понимания эволюции Италии и ее народа.

Прежде всего, эти времена видели возникновение католической церкви и папства как независимой и значительной, хотя часто порочной силы, породившей несколько самых интересных героев эпохи. Во-вторых (возможно, в длительной перспективе это важнее всего), наблюдалось развитие городов, сначала как расширение поселений, основанных римлянами, этрусками и греками, а затем больших городов-государств раннего Ренессанса. С этим фактом связана эволюция региональных и местных культур, игравших столь важную роль в итальянской истории и характеризующих современную Италию по сей день. В-третьих, период Средневековья был одной из эпох, когда Италия открылась множеству иноземных влияний (в основном через завоевания и переселения), оказавших широкое воздействие на ландшафт и природу нынешней культуры. В экономическом отношении этот период, как и во всей Европе, отличался развитием феодальных отношений и землевладения, а особенно — возникновением торгового капитализма, который мы теперь стремимся связать с такими крупными городами-государствами, как Венеция. В художественной жизни вторая половина эпохи ознаменовала собой начало эпохи Возрождения и завещала нам образцы живописи, зодчества и словесности огромного значения и красоты, большая часть которых, по счастью, сохранилась.

Раннее Средневековье: варвары, византийцы и папы, 476-1024 годы

В политическом плане непосредственно следовавшие за римским владычеством века в основном характеризовались постепенным разделением Италии на две части: большая часть центра и юга в значительной степени оставалась под контролем церкви и восточного греческого царства с престолом в Равенне, а север постепенно захватывали и заселяли «варварские» племена франков, готов и лангобардов.

Германские правители

«Первым ударом» варваров по северу стало нападение Одоакра, который сверг Ромула Августула и сам сделался правителем в 476 году. Хотя в этом событии видят конец Западной Римской империи, пришествие Одоакра не слишком изменило положение дел в Италии, конечно, кроме того факта, что теперь правителем стал германец. Уважая римские обычаи и традиции, Одоакр во многом продолжил политическую жизнь Италии в римском духе, добиваясь расположения и поддержки правящей элиты, например сенаторского сословия в Риме. Он даже просил, чтобы восточный император Зенон в Константинополе признал его вицеимператором, но не преуспел в этом.

Как мы уже говорили, в 493-м, после ожесточенных четырехлетних военных действий, Одоакра сверг остготский захватчик Теодорих. Последовали 60 лет (493–552) готского владычества. За это время в Италии поселилось значительное число готов, особенно вокруг Вероны, Павии, Центральных Апеннин, Пицена и Самния (особенно в Марке и Абруццо), в Риме и Равенне и к северу от реки По. Самого Теодориха вполне можно охарактеризовать как величайшего из германских правителей. По существу, он продолжал политику управления через римские институты, включая сенат, и, похоже, разбирался в науке управления государством. Он сумел сохранить внутренний мир и обеспечил относительно гармоничное сосуществование готов и римлян — не в последнюю очередь благодаря справедливому администрированию и беспристрастности. Еще он много строил в Риме и Равенне, Вероне и Павии. Для путешественника особый интерес представляет великолепная незавершенная гробница в Равенне с самыми роскошными европейскими мозаиками этого периода. При этом Теодорих казнил философа Боэция (480–524), «последнего римлянина», написавшего в тюрьме свое знаменитое сочинение «Об утешении философией».

Византийское завоевание

Теодорих умер в 526 году, и при его наследниках остготское царство постепенно пришло в упадок. Напряжение между готами и римлянами усиливалось в течение царствования правления Аталариха (526–534), мальчика, вместо которого правила его мать Амаласунта. Ее убил наследник Аталариха Теодагат (534–536) в 535 году, и это стало предлогом для восточного императора Юстиниана объявить войну остготам. Последовали двадцатилетние кровавые битвы, опустошительные для большей части полуострова. Готская война закончилась тем, что высадившиеся в 535 году на Сицилии византийские войска под командованием Велизария, а позднее Нарсеса, последовательно били готов под чередой правителей, из которых самыми известными были Витигис (536–540) и Тотила (541–552). Велизарий проложил себе путь через весь полуостров и в 540 году взял Равенну. Тотила провел удачное контрнаступление, отобрав большую часть Италии и Сицилии, включая даже Рим, откуда изгнал всех жителей и опустошил город. Только Равенна и некоторые ключевые прибрежные города под прикрытием византийского флота остались в руках византийцев. Однако Нарсес в конце концов отвоевал полуостров для византийцев, убив Тотилу, а затем Тея, последнего остготского царя, в 552 году. К 561-му Нарсес также победил франков, с 540 года селившихся к северу от реки По. Византийское завоевание Италии завершилось.

Коренные итальянцы по большей части казались безучастными наблюдателями и жертвами этой жестокой борьбы между готами и византийцами и как будто не слишком интересовались тем, кто выйдет победителем, поскольку враждующие стороны не сулили стране блага. Война разоряла огромные области страны, убытки были особенно значительны в Эмилии, Пицене, Умбрии и Кампании. Здесь деревни и села были разрушены, до нас дошли свидетельства нешуточного голода и лишений. В конце концов готы исчезли из итальянской истории достаточно таинственным образом, почти не оставив следов своего владычества. Юстиниан продолжал, образно говоря, крутить часы назад, выпустив в 554 году «Прагматическую санкцию», которая восстановила Италию в качестве провинции Восточной империи, возвратила все имущество (включая рабов!) доготским владельцам и оживила многие римские институции. Имеются свидетельства, что завоевание Юстиниана было радостно встречено многими группами старого римского правящего класса, оно оставило след и в итальянской культуре. Данте помещает императора в рай; он появляется на фресках Рафаэля в Ватикане; в церкви Сан-Витале в Равенне имеются изображения его самого и его супруги Феодоры — прекрасные примеры оказавшего значительное влияние на итальянские художественные произведения византийского искусства. Вдобавок Юстиниан запомнился кодификацией римского права перед смертью в 565 году. Его исчезновение со сцены истории обозначило следующий важный момент этого раннего периода Средневековья: новый подъем варваров в лице лангобардов.

Лангобарды

Лангобарды были германским народом. Они вторглись на север Италии из Паннонии (современная Венгрия) в 568 году под предводительством Альбоина, заняли долину По в течение 568–569 годов, не встретив особого сопротивления, сажали своих герцогов в главных городах, потом в 572-м после трехлетней осады взяли Павию и овладели нынешней областью Венето, Лигурией и Тосканой. Около 571 года лангобарды также заняли обширные территории в глубине полуострова, на удивление мало заботясь о завоевании земель между своими владениями, и создали герцогства: Сполетское при Фароальде и Беневентское при Дзотто.

Альбоина убили в 572 году, его наследника Клефа постигла та же участь два года спустя: плохо кончающие честолюбивые и жадные до власти вожди — постоянная тема итальянской истории! Последовало десятилетнее междуцарствие, в течение которого лангобарды, по-видимому, не имели никакого верховного властителя, но к концу VI века при молодом и романтическом Аутарии (584–590) и Агилульфе (590–616) они владели двумя третями Италии. Конечно, они пытались овладеть всем полуостровом, но это им не удалось из-за малой численности и частых внутренних разногласий, поскольку одна из основных византийских тактик против них заключалась в подкупе вождей. Вдобавок византийцы со своим «территориальным поясом», связывавшим Равенну и Рим, служили эффективной преградой экспансии лангобардов, часто при поддержке коренных итальянцев, полагавших, что греческая империя предпочтительнее, чем северные грабители. Таким образом, разделение Италии надвое оформилось окончательно.

Италия во времена лангобардов

Важно отметить, что способность экзарха в Равенне отражать нападения варваров во многом зависела от светской власти и от поддержки папства, которое, можно считать, развилось к тому времени в «третью силу». Папы владели огромными земельными наделами и пользовались широкой поддержкой низших слоев населения, предоставляя, как и прежде, зачаточную форму социального обеспечения бедным, финансируя их из доходов со своих имений. Власть Восточной империи на Апеннинском полуострове часто была слабой, но папство во многом поддерживало ее, страшась воинствующего язычества лангобардов, выразившегося, например, в антикатолическом эдикте Аутария 590 года (вскоре после этого Аутарий умер — божественная кара, согласно Григорию Великому!). Церковь во многом брала на себя ответственность за управление византийской территорией и организацию сопротивления лангобардам. Можно предположить, что, не будь папства, Италия объединилась бы под владычеством лангобардов в VI или VII веке.

Папы тех времен вовсе не были образцами чистоты и святости, как мы могли бы ожидать, но многие из них были выдающимися личностями. А самый замечательный из них — Григорий Великий, хитрый и образованный знатный римлянин, принявший сан в 590-м и добившийся на переговорах с Агилульфом прекращения осады лангобардами Рима в 594 году. Затем последовала череда перемирий между византийским экзархатом и лангобардами, установление устойчивого равновесия в Италии и относительного мира на ее землях почти на 130 лет вперед.

Лангобарды устроили свою столицу в Павии, и на протяжении большей части их владычества владения лангобардов на севере Италии и в Тоскане политически доминировали над герцогствами Сполетским и Беневеитским, особенно во времена правления Гримоальда (662–671) и Лиутпранда (712–744), пожалуй, самых значительных лангобардских владык. В самой Павии было немало великолепных построек, свидетельствующих о ее выдающемся положении среди лангобардских городов. К ним относились королевский дворец, несколько изящных церквей и интересный купальный комплекс, один из немногих в VII веке. В отличие от остготов, лангобарды принесли в Италию явно германские обычаи, хотя их административные и политические структуры очень напоминали римские. Сохранилось значительное количество сведений об их порядках, поскольку то, что можно считать типично германскими особенностями, полно и систематически документировано Ротарием в его эдикте от 643 года. Лангобарды в основном группировались вокруг нескольких независимых знатных воинов, обычно герцогов, или гастальдов, владевших землями и проживавших, как правило, в главном городе своей территории, например в Милане, Брешии или Вероне. Лангобардским правителям нередко приходилось раздаривать покровительство и поместья, дабы обеспечить себе герцогскую поддержку. Это выливалось в существенное обесценивание власти и способствовало росту независимости и влияния городов и областей — предвестие позднейшего положения вещей в Италии. Центральные и южные герцогства отличались большей централизацией: Сполето и Беневенто крепко держали бразды правления местными гастальдами. Высокая степень местного самоуправления вела к частым пограничным спорам между крупнейшими городами, которые обычно обращались к верховному правителю за посредничеством. Например, между Пармой и Пьяченцой произошло четыре спора с 626 по 854 год; можно вспомнить и длительную тяжбу между Ареццо и Сиеной, и поныне отражающуюся в соперничестве между этими городами.

Лангобарды усвоили итальянский язык, утратив собственный к 700 году, и местную манеру одеваться, сменив традиционные холщовые одежды на римские чулки и штаны. Они смешивались и роднились с местными жителями, как свидетельствуют их захоронения в Ночера Умбра, Кастель Трозино (под Асколи), Инвиллино во Фриули, Фьезоле, Брешии и Чивидале. Таким образом они почти растворились в местном населении, оставив при этом по себе долгую память. Однако важно отметить, что здесь говорится о так называемой правящей элите. Большинство населения Италии оставалось римлянами по происхождению, что препятствовало изменениям в обычаях, которые могли внести лангобарды и любые другие завоеватели: влияния носили скорее эволюционный, нежели революционный характер. Власть лангобардов над обширными итальянскими территориями длилась около 200 лет, пока их не сменили следующие главные действующие лица на социально-политической арене Италии — франки.

Карл Великий и франки

Франки в те времена были самой мощной военной силой, они всегда представляли величайшую угрозу владениям лангобардов. Уже в годы правления Аутария им почти удалось вторжение, провалившееся по чистой случайности. Лангобарды, со своей стороны, всегда стремились задобрить франков; например, правитель Лиутпранд оказывал им военную помощь против арабов. В середине VIII века угрозу обратило в действительность растущее стремление лангобардов «откусить» часть византийской территории, усугубленное новыми отношениями между папством и Каролингской династией во Франкском государстве. Алчность лангобардов к территориальным приобретениям во многом диктовалась географическими императивами: смешно и нелогично было видеть две области господства лангобардов в Италии, разделенные полосой византийской территории между Равенной и Римом. Военная мощь лангобардов росла на протяжении правления Лиутпранда, который сумел завоевать большую часть экзархата и поставил своих сторонников во главе герцогств Сполетского и Беневентского. В 752 году Аистульф, завершив поглощение этих двух герцогств, взял Равенну и устремил свой взор на Рим. В этот момент папа Стефан II призвал франков на помощь. После смерти Карла Мартелла в 741-м папы искали расположения Каролингов, осознавая потребность во внешней поддержке против лангобардов по причине убывающей способности византийцев участвовать в итальянских делах. Франки ухватились за эту привлекательную возможность и ответили на папский призыв. В 755 году в Италию вторгся Пипин III, победил Аистульфа, вручил экзархат папству и вернулся обратно во Франкское государство. Когда правитель лангобардов Дезидерий снова стал угрожать Риму в 772 году, новый король франков Карл Великий завоевал большую часть полуострова (773–774). В отличие от своего отца Пипина, Карл Великий довел дело до конца и, подтвердив возвращение экзархата папам, сам принял корону лангобардов. Господство лангобардов в Италии завершилось, ему на смену пришли Каролинги.

В политическом отношении век франкского господства в Северной Италии в основном замечателен воссозданием Западной Римской империи в форме Священной Римской империи и сплочением папских земель. Контроль церкви над ними, как мы видели, установили Пипин и Карл Великий, теперь же он был узаконен неожиданной и довольно своевременной находкой документа, впоследствии получившего известность как «Константинов дар», где бывший восточный император якобы дарил Италию папе Сильвестру и его наследникам. Священная Римская империя была учреждена на Рождество 800 года, когда папа Лев III (795–816) пожаловал почетный титул императора Карлу Великому во время одного из редких визитов последнего в Италию. Империя, которую можно рассматривать как союз европейских христианских государств во главе с императором, обладавшим политической властью, и папой, то есть духовным предводителем, простояла тысячу лет; ее создание знаменовало ключевой поворот в итальянской истории, связав судьбу этой земли с судьбой Северной Европы.

Однако правление Каролингов мало воздействовало как на повседневную жизнь, так и на политическую географию Апеннинского полуострова. Это не так уж удивительно, если учесть, что франки смотрели на земли Италии как на относительно малозначащий «угол» своей империи и никогда не брались за управление ею всерьез. Карл Великий даже пожаловал ее во владение своему четырехлетнему сыну Пипину в 781 году, и этот престол последовательно доставался младенцам, например Бернарду (812–817) и Лотарю (817–855). Даже взрослея, итальянские короли продолжали относиться к своей вотчине снисходительно и проводили в ней не так много времени. В результате административное управление в королевстве во многом оставалось таким же, каким было при лангобардах, с центральным правительством в Павии и системой местных чиновников, сосредоточенных вокруг герцогов, гастальдов и епископов в крупных городах. Правда, герцогов-лангобардов постепенно вытесняли франкские и алеманские графы, но единственным административным нововведением во времена франков стало использование посланников (missi), или королевских гонцов, руководивших местными дворами. Довольно интересно, что королевство в эту эпоху отсутствующих правителей, похоже, имело в высшей степени эффективное управление, что было, вероятно, обусловлено системой, созданной еще лангобардами, и вызывает интригующие параллели с современной Италией.

Закат королевства

После смерти Карла Великого в 814-м империя Каролингов, державшаяся во многом на его личности, начала распадаться и в 888 году рухнула. После Карла Великого самым значительным франкским императором был, конечно, Людовик II, сын Лотаря, сидевший на престоле двадцать лет и ведший знаменитые войны против арабских захватчиков на Юге; он умер в 875 году, унеся мимолетные надежды на объединение Италии под франками в свою миланскую гробницу. После Людовика II королевство вступило в период, который можно описать как эпоху смятения и хаоса: местные магнаты и иноземные претенденты развязывали разрушительные гражданские войны в борьбе за престол Италии и титул императора, обычно достававшийся вместе с ним. Если и существует какая-либо отличительная особенность этого периода, она заключается в том, что различные кланы аристократии, вовлеченные в борьбу за власть, склонялись на сторону то Германии, то Франции, и что большинство королей после Карла Великого очевидно выбирали ту или другую лояльность. Например, Гвидон (Ги) Сполетский (889–894) и Карл, прозванный Лысым (875–877), поддерживали Францию, а Беренгар Фриулийский (888–924) и тоже довольно забавно прозывавшийся Карл Толстый (879–887) были сторонниками Германии.

На заднем плане этой междоусобной войны присутствовала внешняя угроза, теперь исходившая от арабов на Юге и мадьяр на Севере. Одним из долгосрочных результатов этого положения вещей стал рост замкового строительства (incastellamento), к которому для самообороны призывали знать и дворянство. Этот процесс официально санкционировался государственными хартиями, особенно теми, что изданы Беренгаром, и стал важным этапом укрепления населенных пунктов и городов, о чем мы расскажем позднее. Любопытный пример замка этой эпохи — дворец дьякона Аудельберта (Одельберта) в Ногаре под Вероной, возведенный согласно хартии 906 года.

Некое подобие порядка и централизованной власти в королевстве Италия восстановила череда германских императоров, особенно три Оттона: Оттон I (962–973), Оттон II (973–983) и — что удивительно — Оттон III (983-1002), а также Генрих II (1004–1024). Они сумели отразить мадьярскую угрозу, разбив мадьяр в битве при Лехфельде в 955 году, и установили имперский контроль над папством через папу Иоанна XII (955–964), довольно бесцветного человека, навязанного церкви его отцом Альберихом. Важно заметить, что папский сан к тому времени стал едва ли не наследственной должностью среди римской знати. Поэтому он утратил всякое подобие духовного и религиозного доверия. Всего лишь один пример: мать Альбериха Марозия была известна своими любовными связями с папами. И все же, несмотря на «германскую реставрацию», королевство Италия продолжало идти по пути упадка и разъединения. Противостояние авторитету центра неуклонно росло, так что Беренгар и его наследник Гуго постоянно вынуждены были прибегать к силе. В правление Беренгара графские дворы, важный символ центральной власти, перестали функционировать, и к 990 году государству пришлось отказаться от своего права на налогообложение. Последний удар был нанесен, когда в 1024 году народ спалил королевский дворец в Павии. Символ королевства исчез вместе с его авторитетом и властью.

Централизованное государство разрушила его собственная слабость вместе с неуклонным ростом местного самоопределения и одновременным оформлением нового правящего класса. Как мы видели, Италия в силу своего географического положения и других особенностей всегда была собранием отдельных местностей, каждая со своим характером и традициями. Представление о централизованном государстве оставалось во многом пережитком римского господства. Сила римского наследия была такова, что местные аристократы в некоторой степени были готовы подчинить свои интересы центральной власти и потому ориентировались на государство, — разумеется, извлекая выгоды из покровительства королей, страстно желавших упрочить свое положение. Однако постепенно интересы отдельных личностей среди аристократов стали настолько сильны, что центральное государство в некотором смысле утратило свое значение, и, следовательно, его власть ослабела до того, что во всех отношениях перестала существовать. Место действия основных событий переместилось из центра на периферию, и с XI века вплоть до роста национального самосознания и экономических преобразований XIX века история Италии становится историей отдельных городов, местностей и областей.

Деревня

Мы скоро вернемся к этому драматическому процессу дробления, но прежде чем покинуть Итальянское королевство, нужно сделать два замечания. Во-первых, необходимо подчеркнуть, что политическая история королевства на самом деле является историей небольшой группы аристократов, в большинстве своем родившихся вне полуострова. Крестьянству, составлявшему — надо ли говорить — большинство итальянского населения, государственное устройство во многом было безразлично. Поселяне вступали с государством в контакт опосредованно, страдая от его войн; часто они страшились его как далекой угнетающей силы, но их повседневную жизнь оно почти не затрагивало.

А жизнь в деревне была весьма проста. При этом в Италии наблюдались огромные различия между местностями и областями. В основном крестьяне были собственниками возделываемой земли по традиции римских колонов, владели крохотными наделами, которые обеспечивали удовлетворение насущных нужд. Остальные были арендаторами у различных землевладельцев: от церкви и знати до мелких помещиков. Они кое-как кормились от земли, исполняя трудовую повинность, внося плату за пользование землей и делая разные подношения землевладельцу; так сложилась система натурального хозяйства (sistema curtense). Вплоть до периода замкового строительства (incastellamento), означавшего рост поселений вокруг укрепленных центров, сельская местность делилась на massa, или fundi (поместья, имения), как правило, носившие имя первого владельца, и на деревни, обычно именовавшиеся casalia (поселение), villae (усадьбы), loci (местечки) или vici (веси). Большая часть сельской местности в те времена состояла из лесов и болот, хотя период между 800 и 1100 известен как время широкого освоения и очистки земель. Основные деревенские продукты различались от региона к региону, но в основном состояли из зерновых, вина и мяса некоторых животных, обычно свиней, коров и кур, которых часто отдавали землевладельцу в оплату за пользование землей. Кроме того, крестьяне держали маленькие огороженные садики, где, как правило, росли бобы и фрукты. Риксольф, летописец XI века, обрисовал ежедневный крестьянский рацион в области под Луккой: кусок хлеба, четверть амфоры вина, четверть амфоры бобовой похлебки, мука из диких злаков, жир или постное масло и по случаю немного мяса. Можно предположить, что на такой диете сидели на протяжении всей жизни. Земледельческие технологии были предельно примитивны, плугами пользовались редко, единственное свидетельство механизации — внедрение водяных мельниц к концу тысячелетия. В таких условиях для подавляющего большинства итальянцев того времени было совершенно безразлично, кто управлял страной: готы, лангобарды или франки.

Юг

Кроме того, споры о раннем итальянском Средневековье часто сосредоточивались на центральных и северных областях и обходили вниманием юг. Этот явный уклон в некоторой степени обоснован, поскольку самые значительные события того периода происходили именно в Итальянском королевстве, в любом случае, сохранилось слишком мало документов о том, что совершалось на Юге. Однако, чтобы дополнить картину, нам необходимо коротко очертить развитие этой части полуострова. История Юга в эти времена, мягко говоря, сложна и запутанна и, возможно несколько поверхностно, описана одним историком как «внутренние схватки, столь же бесплодные, сколь темные». В политическом плане, как мы видели, после византийского завоевания Юг находился под властью Восточной империи. Таково было положение вещей до прихода лангобардов, установивших контроль над пространными южными областями, включив их в герцогство Беневентское. Большая часть Юга, особенно Сицилия, область вокруг Неаполя и нынешние Калабрия и Апулия, однако, остались в руках византийцев, хотя Неаполь пользовался значительной независимостью от Константинополя.

Это несколько шаткое положение продержалось почти без изменений 250 лет, пока Сицилию не завоевали мавританские захватчики из Аравии. Эта операция началась в 827 году, когда 10 000 мавров высадились на южном берегу острова у Мадзары. К 843 году большая часть Сицилии очутилась в руках мавров, хотя полностью завоевание завершилось только в 902 году. Мавры использовали остров как опорный пункт для многочисленных вылазок на материк, вызывая великую панику и грабя итальянские города, например Геную в 934 году. Действительно, большая часть истории материковой Италии в течение этого периода была обусловлена арабской угрозой и потребностью найти действенное средство против нее. Арабское честолюбие наконец умерили франкский король Людовик II и союз южных территорий под предводительством папы Льва IV (847–855), одержавший блистательную победу при Остии в 849 году.

Приблизительно на два последних века первого тысячелетия юг страны для удобства рассмотрения можно разделить на четыре обособленные, но соотносимые между собой части, хотя независимая морская республика Амальфи тоже процветала в IX веке, соперничая с Пизой, Генуей и Венецией. Но прежде всего, это Сицилия, остававшаяся во власти сарацин, которым удалось развить блестящую культуру, с тех пор оказывавшую существенное влияние на население острова. В Капитанате, сформированном в X веке из большей части нынешних Апулии и Калабрии сохранялось византийское владычество; здесь имелось сильное центральное правительство, пережившее упадок северного королевства почти на столетие. Управление основывалось на мощной налоговой системе, обеспечивавшей необходимые средства; поселения рассматривались как налоговые единицы — кастры, иначе, укрепленные города, и хории, то есть неукрепленные.

Еще следует отметить герцогство Беневентское, где упадок государства пришелся на IX век. Беневент был организован по образцу Итальянского королевства при Лиутпранде и Аистульфе; местная администрация основывалась на власти гастальдов, а позднее графов. Довольно любопытно, что эти чины были скорее выборными, нежели наследственными. Герцогство чеканило свою монету, сами герцоги были богатейшими и могущественнейшими людьми и лично управляли повседневными делами. Относительно ранний упадок Беневента, вероятно, можно отнести на счет географических особенностей этой территории, затруднявших осуществление властных функций «на расстоянии», отчего de facto росла автономия.

Наконец, был Рим и его непосредственные окрестности, если только Рим можно рассматривать как часть юга. Здесь над обществом властвовала церковь, которой, как мы видели, в свою очередь, управляла местная знать. Город стал значительно меньше, чем в имперские времена, но все еще был достаточно могуществен, чтобы оставаться «центром притяжения» для знати. Церковь, и без того владевшая большей частью земель, получила контроль над сельской местностью через такие монастыри, как Субиако и Фарса, и через такие крупные епископства, как Веллетрийское и Тиволийское. Однако к X веку с быстрым развитием коммун по всей области Лацио сам город и его окрестности также оказались охвачены процессом «анархического вырождения», происходившего на всем полуострове. Повседневность южных деревень походила на сельскую жизнь на севере за исключением большего числа разного рода арендаторов и, как следствие, меньшего числа собственников земли.

Города и коммуны

Рост городов

Теперь мы можем вернуться к подъему городов, к развитию эффективной власти, что является наиболее характерной чертой итальянской истории в конце раннего Средневековья. Происхождение большинства важных итальянских городов можно возвести к римским муниципиям, которые, в свою очередь, выросли на месте поселений, основанных греками, этрусками и самими римлянами. Некоторые муниципии, например Луни и Бресцелло в долине реки По, пришли в упадок и исчезли. Другие, как Ветимилья и Альтино (Торчелло, а затем Венеция), поменяли местоположение. Однако большинство сумело пережить разорения темных веков, причем «уровень выживания» на севере был выше, чем на юге, где города становились все меньше и малочисленнее.

Типичный итальянский город в последние века тысячелетия в архитектурном отношении был скромен, характеризовался маленькими церквями и деревянными частными домами с внутренним двориком спереди и садиком позади. Конечно, город был окружен стенами, обычно восходившими к временам римлян и определявшими его форму, — как правило, прямоугольную, с двумя главными улицами, пересекавшимися в центре, на форуме, и соединявшими городские ворота. По мере того как государство и церковь становились главными силами, почти в каждом городе центр смещался к дворцовой площади, а форум превращался в рыночную площадь, то есть в коммерческий центр города. Собор обычно строили на краю старого города, но постепенно он также превращался в центральную точку с пространством перед ним (теперь обычно соборная площадь, piazza del duomo), где горожане собирались утром и вечером и оживленно обсуждали политические дела (эта традиция сохранилась и по сей день). Эту планировку можно легко различить в историческом центре многих современных итальянских городов, например в Милане, Турине, Модене, Пьяченце, Болонье, Флоренции, Вероне и Лукке.

К концу тысячелетия размеры и значение городов возросли. Быстро расширялись масштабы церковного строительства; возведение большинства храмов, этих средневековых символов общественного положения, оплачивалось богатыми горожанами, которые давали построенным ими церквям свои имена. Только в Лукке к 900 году насчитывалось 57 церквей. Купцы и ремесленники жили по соседству с беднотой, в большинстве своем искавшей в городах спасения от опасностей и лишений сельской жизни и часто зависимой от церковных подачек. Приблизительно к XI веку города стали по существу административными центрами, ведшими, так сказать, паразитический образ жизни за счет налогообложения деревни. Существовавшая торговля состояла во многом из разнообразия международных товаров, ввозимых по традиционным соляным торговым путям. В основном это были предметы роскоши для удовлетворения потребительских запросов богатых классов. Исключением была Венеция, вынужденная развивать свою торговлю раньше других из-за недостатка экономической опоры на хоть сколько-нибудь значимые земледельческие окрестности. К концу X века Венеция уже сделалась крепкой торговой державой, пользуясь существенными коммерческими привилегиями со стороны Восточной империи и контролируя большую часть побережья Адриатики. Среди материковых городов в этот период быстрее всего развивалась экономика Милана.

Таким образом, к концу X века мы наблюдаем урбанизацию Италии, что достаточно интересно уже само по себе, но, в общем-то, находится в русле происходившего в это время по всей Европе. Однако случившееся позднее отнюдь не лишено интереса, поскольку в течение XI и XII веков в движение пришла совокупность сил, которая произвела коренной переворот в характере итальянских городов и выдвинула их на передовую тогдашней истории.

Экономическое развитие

Среди исторических обстоятельств, обусловивших эти события, прежде всего отметим существенный рост численности населения Италии, которое в период с X по XIV век, по некоторым оценкам, удвоилось. Он повлек за собой повышение спроса и цен на землю и сельскохозяйственную продукцию и, несмотря на расширение освоенных земель, сопровождался широким демографическим перемещением из сельской местности в города, чья величина и политическая значимость, соответственно, возросли. Мелкие поселения быстро выросли до размеров небольших городов, как Мачерата в Марке, а крупные города — Флоренция, Милан, Генуя, Пиза и Кремона — заметно растянулись вдаль и вширь.

Во-вторых, этот период стал временем стремительного распространения торговли и роста купеческого капитализма в Италии — средневековая версия «экономического чуда» времен после 1945 года. Этот процесс питался ширившейся торговлей, как местной — продуктами питания, тканями и произведениями ремесленного производства, так и — особенно в случае крупнейших городов, приречных городков и морских портов, — международной, такими дорогостоящими товарами, как пряности и красители. Рука об руку с этим шло возникновение банковских и кредитных структур, призванных облегчить растущий экономический обмен. К концу XI века Венеция, Генуя и Пиза стали хозяевами Средиземного моря, крупнейшими центрами морской торговли и серьезными морскими державами. Они распространяли области своей торговли, вставая во главе борьбы с сарацинами и поддерживая крестовые походы и отвоевание Сицилии норманнами у арабов. На юге эти процессы были менее очевидны; тем не менее такие города, как Салерно, Гаета и Амальфи, по-прежнему оставались крупными торговыми центрами. Известно, что материковые городки Павия, Милан, Пьяченца, Лукка, Асти, Верчелли, Кремона и другие торговали с севером вплоть до Британии (небольшой знак влияния итальянского купеческого капитализма этого периода — Ломбард-стрит, одна из самых оживленных улиц лондонского Сити, получившая название от ломбардских банкиров).

Новая аристократия

Разросшиеся города и их процветавшая экономика ускорили стремительные социальные изменения, породив новый тип правящего класса, более многочисленный и жадный до богатства и власти. Традиционная правящая элита в городах состояла из епископов и государственных чиновников — миссов, гастальдов, графов и других правителей. Теперь к ним присоединились или пришли им на смену феодальные магнаты, епископальное духовенство, крупные рыцари, известные как вавассоры и капитаны, и все их приближенные и кровные родственники. Деление на духовенство и мирян все больше стиралось, поскольку в клир шло множество дворян, живших вполне по-светски, в частных домах, с женами и любовницами. Оптимизм и благосостояние новой аристократии этого периода также вели к росту уровня рождаемости, что, в свою очередь, еще больше увеличивало ее численность.

Возникновение нового правящего класса было не единственным социальным процессом в городах в то время. Был налицо также рост «cives»^[20], зачаточного класса свободных людей, получавших доходы от коммерции, ростовщичества, а также высококачественного ремесленного производства. Вдобавок развивался слой «popolino»^[21], который мы теперь можем назвать рабочим классом, — отчасти свободный, а частично связанный различными видами рабской зависимости. Он был наиболее многочисленным слоем населения, конечно, добывавшим себе хлеб насущный тяжелым трудом, служа господам или подряжаясь на не требующую квалификации работу; чаще всего это были бездомные люди, которые спали под открытым небом и, естественно, составляли неотъемлемый элемент прироста городского населения. Однако основной импульс развитию городов в XI веке давала быстро разрастающаяся прослойка знати. Увеличение ее численности вызывало потребность в новых источниках доходов, поэтому дворяне стремились к торговле, коммерции, к лакомым кускам в сфере недвижимости и положению в традиционной церкви и аристократии. Кроме того, они обладали военным потенциалом, выдвигаясь в качестве конных воинов и бойцов.

Аристократические коммуны

Перед лицом этих сил государство, в любом случае бывшее слабым и неспособным поддерживать централизованный контроль, пришло в упадок, выродившись в не более чем умозрительную категорию и обратив Италию в простое географическое понятие. Власть захватила новая городская элита, либо изгнав традиционную аристократию, либо просочившись в нее. Она правила, формируя коммуны, которые становились доминирующей политической силой на полуострове. Эти коммуны были по существу объединениями людей — новых синьоров или аристократов, — связанных между собой клятвами преданности, пользовавшихся народным признанием, ведших дела в своих городах и управлявших ими. Сначала они возникли в 1180-е годы в Милане, Пизе, Лукке, Парме, Риме и Павии, в следующем десятилетии за ними последовали Пьяченца, Ареццо, Асти и Генуя, а затем — Верона, Пистойя, Комо, Сиена, Болонья, Флоренция и многие другие в начале XII века. Коммуны возникли почти везде на севере и в центре Италии, в то время как на Юге норманны начали строить сильное централизованное государство. Коммуны представляют поистине впечатляющий материал для изучения процесса революционных изменений и политического эксперимента и оставили по себе множество интересных достопримечательностей.

Города управлялись тем, что известно как консульская система, отзвук классических времен. Основу ее составляли консулы, которых члены коммуны выбирали из своего числа сроком на один год, облекая их полномочиями, основанными на клятве верности. Имелось нечто вроде рудиментарного парламента в форме «condone», или общего собрания всех членов коммуны, где решения принимали довольно анархическим способом, выкрикивая «да» или «нет». Однако действительно серьезные решения принимало собрание консулов, числом от четырех до двадцати, которые были представителями исполнительной и судебной власти в коммуне. На практике политическую жизнь коммуны контролировали высокопоставленные фамилии: Джандонати, Фифанти и Аббати во Флоренции, Делла Торре, Сорезино, Пустерла и Манделло в Милане и Герардеска, Висконти и Гаэтани в Пизе представляют прекрасный пример.

Эта форма правления существовала, пока в смутные 1190-е годы и в самом начале XIII века в ответ на растущую угрозу со стороны «

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно