Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика

Григорий Семенович Кваша
Теория войн

Вместо предисловия
ПОИСКИ ПЕРИОДИЧНОСТИ

Представляя новую научную дисциплину – Теоретическую историю, – хотелось бы напомнить об ее истоках, о моменте ее зарождения. Возникла эта теперь уже большая наука из тщательных и планомерных поисков периодичности.

Периодичность для человечества тема не новая. Нам хорошо известна суточная периодичность (вращение Земли вокруг своей оси) и годовая периодичность (вращение Земли вокруг Солнца). У этих видов периодичности есть четкое и очевидное толкование. Менее понятны навязанные человечеству недельная периодизация, а также периодизация веков, под которыми, честно говоря, нет никакого разумного обоснования. Месячную периодизацию пытаются обосновать по-разному, не всегда убедительно, но при этом она достаточно очевидна и о ней будет сказано в «Избранных публикациях».

Очень интересно проследить существование 400-летней периодичности, которая явно или неявно предлагалась многими исследователями, пытавшимися обозначить эпохи в жизни человечества. Раннее Средневековье, позднее Средневековье, Возрождение, эпоха Прогресса… Любые попытки так или иначе вычленить эпохи приводили к проявлению именно 400-летних периодов. Этой периодизации будут посвящено восемь отдельных глав в разделе «Избранные публикации».

Максимальной убедительности и яркости удалось достичь автору при поиске 12-дневной периодичности. И все-таки, при всей важности месячной, 400-летней или 12-дневной периодичности, для понимания исторических закономерностей наиболее важную роль сыграли поиски 4-летней периодичности, а также вытекающих из нее 12-, 36-, 72– и 144-летней периодичности. Именно в этих поисках сформировалось представление о решающей роли революционных переворотов (годы Политических, Экономических и Идеологических решений), о трех мирах (Запад, Восток, Империя), о трех типах 12-летних периодов, непрерывности Восточного и Западного ритма и изолированных Имперских циклах.

Важно также отметить, что принципиальным отличием данных поисков периодичности (от многочисленных аналогов как в мире, так и в России) стало отрицание догмы о непрерывности всякого ритма (Западный или Восточный ритм может быть прерван практически в любой момент ради ритма Империи). Также отринута догма о приблизительном размере всякого ритма. Исторические ритмы чрезвычайно точны, они просто-таки поражают жесткостью и неоспоримостью своего хода. Особенно в этом смысле потрясают Имперские синхоны, заставляющие, например, умирать, казалось бы, бессмертных вождей вторых фаз в те годы, месяцы и дни, которые продиктованы историческим графиком.

И еще хотелось бы добавить, что все поиски периодичности велись без предварительных установок, без попыток что-то под что-то подогнать, как, собственно, и должно быть во всякой науке. И если на базе данных поисков родилась достаточно жесткая и догматичная теория, то в этом нет вины автора, а есть всего лишь попытка наиболее точно и адекватно изложить вышедшие из поисков периодичности законы истории.

Книга первая
РИТМЫ И ЦИКЛЫ

Итак, историческое пространство! Вопреки ожиданиям это пространство не однородно, не равномерно и не прямолинейно. В двух словах его можно назвать триединым и четырехстадийным. Триединство исторического пространства представлено в чередовании Экономических, Идеологических и Политических периодов (12-летий) и в существовании трех миров, придерживающихся трех различных ритмов. Так называемый Запад живет и развивается в Экономическом ритме, так называемый Восток живет в Идеологическом ритме. А кроме этого еще есть мир Империи, живущий соответственно в Имперском ритме. Четырехстадийность – это, собственно, чередование четырех 36-летий (фаз), в которых каждый цикл последовательно проходит все этапы своего развития, от смутного зарождения планов до их полновесной реализации.

Если говорить о фазах персонально, то в первых фазах (36-летиях) любого цикла (Запад, Восток, Империя) власть и народ синхронно набирают энергию, синхронно и единодушно мечтают о будущем. Иногда эти мечты даже совпадают. Во вторых фазах (36-летиях) народ впадает в самоограничение, а вот власть получает максимальную свободу, что приводит к достаточно серьезному закабалению народа (по основной для народа стихии). В третьих фазах (36-летиях) народ и власть ведут себя достаточно дисциплинированно и не пытаются излишне фантазировать. Наступает определенное равновесие, воспринимаемое извне как застой. И наконец, в четвертых фазах (36-летиях), при очень ответственном и правильном поведении власти, свободой действий обладает уже народ. Таким образом, четвертая фаза получает наименование Освободительной.

В каждом ритме Освобождение происходит по основной народной стихии. На Западе в четвертых фазах грядет Политическое освобождение, на Востоке – Экономическое освобождение. И наконец, в Империи четвертая фаза несет долгожданное Идеологическое освобождение.

Легко догадаться, что Освобождение четвертых фаз является неким симметричным ответом на закабаление вторых фаз. На Западе во вторых фазах идет Политическое закабаление, на Востоке Экономическое закабаление, а в Империи Идеологическое закабаление.

Первая и третья фазы относительно равновесны, а потому производят впечатление умиротворенных и спокойных. Третья фаза, начинаясь очень бодро, постепенно замедляет свой событийный ход (тот самый застой). Первая фаза, начинаясь вяло и сонно, по мере накопления энергии становится все более нервной, атмосфера ее наэлектризована до предела, и, кажется, вот-вот произойдет взрыв. Увы, охранительный рефлекс первой фазы слишком силен и реальный взрыв происходит буквально накануне второй фазы, а скорее всего, уже во второй фазе, чаще всего в год принятия революционного решения.

Само собой, и Закабаление и Освобождение происходят не просто так, сами для себя, а под определенные задачи. Империя через Идеологическое закабаление народа решает политические задачи, государство Запада, ограничивая политические свободы, решает экономические задачи, а государство Востока, ограничивая экономические права, решает свои идеологические проблемы.

Таким образом, на государственном уровне на Глобальном Востоке решалась длинная череда стоящих перед человечеством идеологических проблем, а на Глобальном Западе будет решаться длинная череда экономических проблем, Империя же решала и решает политические проблемы.

Но не будем забывать о том, что это речь идет о государствах. Народ озабочен совсем иными проблемами. На Глобальном Востоке народ жаждал хлеба (Экономическое чудо), в Империи – зрелищ (Идеологическое чудо), а вот на Глобальном Западе народ будет планомерно и целеустремленно отстаивать свои права (Политическое чудо), что в конечном счете съест функции государства и прекратит историю. Ибо истории не было до первого государства и не станет с отменой последнего.

Создание исторической шкалы

При создании исторической шкалы необходимо основываться на 4-летнем ритме, едином для всех государств и народов. 4-летний ритм – это своеобразный бульон (раствор), из которого при определенных условиях выкристаллизовались непрерывные по фазам (1, 2, 3, 4 и снова I, 2, 3, 4…) ленты Западного и Восточного ритмов, а также изолированные Имперские 144-летия.

Сам по себе 4-летний ритм нам для изложения материала по циклам и ритмам не понадобится, – очень уж коротко 4-летие для большой истории. Но созданный на основе 4-летия календарь нужен для максимально точного обозначения революционных и переломных отсечек. Кроме того, 4-летний ритм очень пригодится во втором томе, когда для вычисления графика столкновений не только четыре года, но и каждый отдельный год будет на вес золота. Войны идут гораздо быстрее, чем история. Для исторических подвижек нужны десятилетия, иногда века, для военных свершений бывает достаточно пары лет, а иногда и нескольких месяцев.

Календарь приведен для девяти последних веков, но легко может быть продолжен в обе стороны.

Исторический календарь XII–XX вв.

4-летний ритм и представленные выше отсечки, как уже было сказано, являются общими для всего человечества. Но для обозначения рамок ритмического следования каждого отдельно взятого государства по фазам (36 лет) и периодам (12 лет) необходимо для начала определить принадлежность данного государства к тому или иному миру.

Если мы уверены в том, что государство следует ритмом Востока, то датировать его периодику мы можем только через годы Идеологических решений. Если государство идет ритмом Запада – только через годы Экономических решений. Если перед нами Имперское государство, то нам необходимо четко и однозначно выделить сам Имперский цикл длиной 144 года, обозначая границы этого цикла через годы Политических решений.

В случае с Имперским циклом необходимо еще упомянуть его предшественника и последователя, то есть Западный или Восточный цикл, а также обозначить Зоны технического перехода, длиной, как это совершенно понятно, либо 4, либо 8 лет. Легко заметить, что при переходе от Запада к Империи и от Империи к Востоку Зона технического перехода длится 8 лет. Если же взять переход от Востока к Империи или переход от Империи к Западу, то Зона технического перехода длится 4 года. Иногда эти крошечные и смешные при панорамном взгляде на историю Зоны вбирают в себя все периоды правления некоторых монархов. Ярчайший пример – драматическое и не такое уж смешное время правления императора Павла I (1797–1801).

Двигаясь таким путем, необходимо обозначить ритмическую структуру наиболее крупных и мощных государств (именно государств, а не наций). Только после этого можно будет понять, объяснить и предсказать способы взаимодействия государств, в независимости от того, называем ли мы эти взаимодействия войнами или спорами, альянсами или союзами…

На все про все (все государства мира во все времена) в нашем распоряжении два стационарных ритма (Восток, Запад), а также временный ритм (Империя), который, несмотря на свою сиюминутность (в историческом масштабе), является по своей сути главным инструментом истории. Все историческое новаторство, все, чем человечество по праву гордится, – все изобретено внутри Империй, Имперскими народами, а также в рамках противостояния Империи и ее Тоталитарного двойника.

Итак, ритм Востока датируется (отсечки) через годы принятия Идеологических решений. Восточные циклы (144 года) характеризуются главенством идеологии. У власти стоят так называемые Идеологи, духовные отцы нации. Основное население государства – так называемые Коммерсанты (как правило, просто крестьяне). В изгоях пребывают так называемые Политики (самозванцы всех мастей, политические авантюристы). Восточные циклы могут идти непрерывной чередой, перетекая друг в друга. Как только заканчивается четвертая фаза (36 лет) одного цикла, сразу же начинается первая фаза (36 лет) другого. В каждой фазе (36-летие) череда периодов неизменна: сначала Идеологический период (12 лет), следом – Политический (12 лет) и на закуску – Экономический (12 лет). Таким образом, в каждой фазе в первую очередь высказывается власть, во вторую – изгои, и на закуску высказывается народ, что всегда кроме четвертой (Освободительной) фазы приводит государство к кризису.

Западный ритм датируется (отсечки) через годы Экономических решений. Западные циклы (144 года) характеризуются главенством экономики. У власти акулы бизнеса, лидеры финансовых систем, всевозможные коммерческие структуры. Основное население государства – так называемые Политики, политически грамотные люди, члены различных политических и общественных организаций (какая-нибудь гильдия или профсоюзная организация). Среди изгоев так называемые Идеологи, люди, оторванные от реальной жизни, фанатики… Так же как и восточные, западные циклы могут идти непрерывной чередой, перетекая друг в друга; заканчивается четвертая фаза (36 лет) одного цикла, и тут же начинается первая фаза следующего цикла. В каждой фазе (36 лет) порядок следования периодов неизменен: начинается фаза с Экономического периода (12-летие), в середине Идеологический период (12-летие), и замыкает фазу Политический период (12-летие). Таким образом, и в этом ритме начинает власть, продолжают неудачники и завершает фазу – народ. И вновь, за исключением четвертой (освободительной) фазы, народная активизация приводит государство к кризису. Так что и здесь каждый цикл (144 года) потенциально содержит три серьезных кризиса: на переходе во вторую фазу, на переходе в третью фазу и на переходе в четвертую фазу.

И вот в этот извечный (казалось бы) мир противостояния Востока и Запада вклинивается временный (переходный) ритм. Для него невозможно стационарное, непрерывное течение, он доступен для избранных наций и осуществляется в изолированных одиночных циклах (144 года). Но даже у Избранной нации таких циклов не более четырех. До Имперского цикла и после него время течет либо в ритме Востока, либо в ритме Запада. При этом цикл, идущий перед Имперским циклом, может оказаться незавершенным. То есть Имперский цикл может начаться, не дожидаясь окончания предшествующего Западного, или Восточного, цикла. Наиболее вероятно, что предыдущий цикл прерывается в первой или третьей фазах, энергетически самых слабых.

Имперские циклы выдвигают на первое место политические приоритеты. У власти именно те, кому и положено быть, реальные властители: князья, цари, короли, генсеки, президенты… Основное население государства – так называемые Идеологи, то есть люди, живущие по совести, патриоты, бессребреники. В изгои попадают коммерсанты всех мастей (спекулянты, хапуги, бандиты). Имперские циклы, как уже было сказано, во времени всегда отдельны и изолированы, однако в своем внутреннем строении они аналогичны Восточным или Западным циклам. Четыре фазы по 36 лет. Внутри фазы всегда на первом месте Политический период (12 лет), затем Экономический период (12 лет) и, наконец, Идеологический период (12 лет). Таким образом, вновь фаза начинается с государственной стихии, а заканчивается стихией народной. И вновь во всех фазах, кроме четвертой, народный подъем приводит государство к кризису и необходимости революционного преодоления этого кризиса. Отсечки циклов идут через годы Политических решений.

Таким образом, триединое историческое пространство человечества скорее можно было бы назвать трижды разъединенным. Различия между Востоком и Западом были замечены очень многими, тот же Редьярд Киплинг в яростном бессилии воскликнул:

Запад есть Запад, Восток есть Восток,

И их неизменна суть,

Пока не призвал облака и песок

Всевышний на Страшный суд.

Насчет неизменности Киплинг конечно же погорячился. Впрочем, возможно, он имел в виду нечто другое, не то, о чем говорит Теоретическая история.

Ничуть не менее грандиозны различия Запада и Империи, Востока и Империи. И, как легко догадаться, различия в полномочиях власти – это всего лишь верхняя часть айсберга. Наиболее грандиозны различия именно в народном теле. И наиболее грандиозно в этом смысле военное преимущество Империй. Ведь они обладают народом-идеологом, а это бесконечный ресурс любого межгосударственного противостояния, будь то война, идеологический спор или нечто противоположное – верность межнациональной дружбе, преданность союзам и т. д. Раздел человечества на три мира – это так называемое Большое разделение мира. Но есть еще и Малое разделение: на периоды, когда внутри одного народа, одного государства приходит время доминировать то коммерсантам, то идеологам, а то и политикам. И это еще один источник, на этот раз внутренний, конфликтных ситуаций. Например, сейчас (2001–2013) в России идет Экономический период, и коммерческая элита воображает себя самой важной, а главное – навеки лидирующей. Но ведь Россия все еще Империя и коммерсанты в ней пока изгои. К тому же в 2013 году начнется Идеологический период (2013–2025) и многих коммерсантов ждет большое разочарование, ведь в центр внимания вернутся идеологи. Само собой, без определенного сопротивления коммерсанты своих главенствующих позиций не отдадут.

Совсем другое дело – четырехстадийность. Она скорее сближает народы и страны, чем разделяет их. Одному народу легче понять и простить другой народ, если он пребывает в той же фазе. Иногда «своего» видят даже сквозь века. Так, второфазник Сталин уверенно выделял в толще веков именно «своих»: Ивана Грозного, Александра Невского, Петра I, Тамерлана и т. д.

Первая фаза (36-летие) при всех трех ритмах – это время достаточно смутных и неясных устремлений, формирования задач развития, набор энергии. Вторая фаза (36-летие) – время реформ, ускорение, силовое и решительное время, сопровождающееся определенным насилием со стороны государства и сверхнапряжением народа. Доминируют сыскные организации. Третья фаза (36-летие) – время последовательного и мощного движения с постоянной скоростью. Расцвет бюрократии, тотальное вовлечение всех слоев населения в общее дело. Четвертая фаза (36-летие) – освобождение, раскрытие реального положения дел, демонстрация и начало использования накоплений. Освобождение идет по главной народной стихии, на Западе идет политическое освобождение, на Востоке – коммерческое, а в Империи – идеологическое. Это те самые стихии, по которым шло Закабаление народа во вторых фазах.

Ну а дальше начинаются чудеса и парадоксы. Во всех ритмах для гражданских войн предназначены Политические периоды, для внешних (международных) войн – Идеологические периоды. Экономические периоды более миролюбивые. Получается, что Восточный народ готов к внешним войнам практически без подготовки. Стоит только наступить новой фазе, родиться новой элите – и страна готова идти в бой. Западный народ готовится к войнам тщательнее, отдав предварительно 12 лет экономическим проблемам. А вот Имперский народ воюет в, казалось бы, самый критический момент, через войну спасая разрушающуюся модель власти. Впрочем, тут мы забегаем вперед, это материал второй книги.

В истории человечества бывали моменты, когда Империй не было. Например, один из самых длительных таких периодов – с I по V век. Однако стоит только появиться Империи, как человечество оживляется и военизируется. Ничего удивительного тут нет, все-таки война – один из главных элементов политической экспансии. Причем агрессия исходит не от самой Империи, а от так называемого Монстра, некой псевдоимперии (Тоталитарного двойника), государства, идущего по ритму Запада или Востока, но живущего в имперских амбициях, для реализации которых у него нет главного ресурса – имперского народа-идеолога. И тогда начинаются Большие (Имперские) войны, в которых роль агрессора и поджигателя практически всегда играет Тоталитарный двойник (Монстр).

Теоретически, одномоментно у каждой Империи есть один Восточный монстр и один Западный. После того как один Монстр разбит, раздавлен и более не демонстрирует имперских амбиций, его место занимает другой Монстр. Таким образом, одна Империя может породить и уничтожить нескольких Двойников. Все зависит от мощности самой Империи. Так, Четвертая Россия довела число Двойников до пяти (три Западных и два Восточных). Видимо, это рекорд.

Иногда Империя сама воюет со своим Двойником, иногда удается так запутать своего Монстра, что он бросается на другие государства. Но в итоге Двойник, к вящему удовольствию Империи, всегда погибает. Трагедия Тоталитарного двойника в том, что он остается один против всего мира, мир же возглавляет Империя, в то время как на самом деле одинока именно Империя, а Тоталитарный двойник вскоре после того, как разгромлен, оказывается таким же, как все (на Западе или на Востоке). Ломается система «свой – чужой». Такова базовая доктрина Теории войн. Поэтому в первой книге, которая посвящена изолированному описанию циклов, все внимание будет сосредоточено именно на Империях и Двойниках и почти ничего не будет сказано о нейтральных государствах. Таким образом, вся первая книга – это «Имперские циклы и Тоталитарные двойники».

Общая историческая ситуация в последние века такова, что, по сути, идет чередование английских и российских Имперских циклов (Шахматная партия Великих Империй). И в этом смысле можно выделить следующие отрезки времени.

1. Доминирует Третья Англия (1473–1617).

2. Безимперское время (1617–1653).

3. Доминирует Третья Россия (1653–1761).

4. Две Империи (1761–1797).

5. Доминирует Четвертая Англия (1797–1881).

6. Две Империи (1881–1905).

7. Доминирует Четвертая Россия (1905–2025).

Именно эти периоды станут наиболее важными в рассмотрении военной ритмики.

Хотелось бы с ходу отметить тот факт, что в ситуации двух Империй (1761–1797) и (1881–1905) Европа жила намного спокойнее, чем во времена доминирования одной Империи. Теория тут выходит на новый уровень и допускает «замораживание» судорожной активности Двойника на время двух Империй. Более того, когда мир становится вновь одноимперским, а место Двойника свободно, недобитый замороженный Двойник может воскреснуть (см. главу «Гипотезы Тоталитарной Пруссии (1705–1849)»).

Часть первая
РОССИЙСКИЕ ЦИКЛЫ

Обращаясь к истории родного государства, историки всегда вступают на очень скользкий путь. Слишком большой соблазн впасть в эмоциональную зависимость от тех или иных эпизодов, вольно или невольно отдавая свои симпатии тем или иным героям. В рамках Теоретической истории совсем другие проблемы, совсем иные пристрастия. Теоретик не имеет узконаправленной национальной симпатии, он не может любить только тиранов или только просветителей, он жаждет увидеть каждого на своем месте, для него важно, чтобы тираны стояли во вторых фазах, просветители в четвертых. Чтобы в третьих фазах варили свой мутный бульончик стаи номенклатурщиков, а в первых фазах шло мощнейшее накопление энергии. И уж само собой, чтобы ярко проявлялись отличительные черты Империи, Востока и Запада… Наконец, самое вожделенное – чтобы еще и даты стояли точно. Так вот во всех этих смыслах история России – прекрасное поле для Теоретической истории. Все в ней четко и точно, все на своих местах. А даты, даты просто идеальны! С такой филигранной точностью не сработал ни один народ, не реализовалась ни одна история. И в этом смысле так и хочется сказать: «Слава России!» – она в муках и страданиях родила идеальную историю, настолько точную, что все швейцарские часы можно собрать в кучу и утопить в Женевском озере.

Опустив доимперский Восточный цикл, Первую Россию и первый промежуточный Восточный цикл, начнем сразу со второго Восточного цикла (1205–1349). Далее пойдут три Имперских цикла (1353–1497), (1653–1797), (1881–2025), а также циклы так называемых имперских перемычек, идущий по Восточному ритму цикл (1505–1649) и незавершенный цикл по Западному ритму (1801–1873).

Глава 1
ВТОРОЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1205–1349)

Имперское величие Первой России (Древней Руси) (909–1053) все более и более отдаляется и забывается. Русь привыкает к своему политически беспомощному Восточному состоянию.

В первой фазе второго Восточного цикла нашли продолжение процессы, толчок которым дал первый Восточный цикл. По нарастающей шло экономическое господство Северной, Владимиро-Суздальской Руси над Южной, Галицко-Волынской. По нарастающей шли процессы разделения единого древнерусского государства на два самостоятельных, правда объединенные единой религией. С. Соловьев рубежным годом окончательного разделения считает 1223-й – смерть Мстислава Удалого. Этот князь был последним из князей Южной Руси, который играл важную роль в усобицах северных князей.

Главным событием первой фазы стало вторжение монгольских войск. Оно пришлось на 1237–1240 годы. Вторжение прошло в два этапа. На первом этапе (1237–1238) удар был нанесен Северо-Восточной Руси. На втором этапе (1239–1240) дошло дело до Юго-Западной Руси. Нашествие обернулось грандиозной исторической катастрофой, людские потери были огромны, Русь встала на грань регресса, ассимиляции с завоевателями.

Теперь обратимся ко второй фазе (1241–1277). В 1240 году заканчивается военное противостояние Руси и Орды. Новый великий князь Ярослав Всеволодович впервые едет в Орду. В 1243 году Батый официально назначает его великим князем. Так заканчиваются родовые отношения в княжеском роде Рюриковичей и наступает время удельной Руси.

В. Ключевский: «…княжества тогдашней Северной Руси были не самостоятельными владениями, а данническими «улусами» татар… Власть этого хана давала хотя бы призрак единства мельчавшим и взаимно отчуждавшимся вотчинным углам русских князей… их князья звались холопами «вольного царя», как величали у нас ордынского хана… Но обижаемый не всегда тотчас хватался за оружие, а ехал искать защиты у хана, и не всегда безуспешно. Гроза хана сдерживала забияк… не раз предупреждалась и останавливалась опустошительная усобица… Русские летописи не напрасно называли «поганых агарян» батогом божиим, вразумлявшим грешников, чтобы привести их на путь покаяния» [1].

Однако на глубинные процессы развития Руси иго не повлияло. Стоило наступить силовой второй фазе и ее Идеологическому периоду (1241–1253), как тут же начался фантастический национальный подъем, настолько сильный, что память о нем хранится до сих пор в народном сознании. Можно пересмотреть невероятной силы фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» («Вставайте, люди русские, на славный бой, на смертный бой»…), можно зайти в православный храм и послушать, что говорят там о значении святого благоверного князя Александра Невского. Разумеется, грандиозный масштаб личности князя – это естественный ответ силовой второй фазы на энергетическую силу, набранную народом за предыдущие 36 лет. Ледовое побоище на Чудском озере (1242), а также Невская битва (1240) были результатом всплеска национального самосознания. Значение Александра Невского в русской истории никак не уменьшается от существования монгольского ига. Между Владимиром Мономахом и Дмитрием Донским он единственная почитаемая всеми историческая фигура.

Александр стал создателем системы татаро-монгольского ига. Это стало бы политическим преступлением с точки зрения морали Имперского цикла, но в Восточном цикле создало ему в народе славу как успокоителя, мудрого князя и т. д. А ведь четыре поездки Александра в Орду были четырьмя этапами наложения тяжелейшей дани на ранее свободные области Русской земли: Суздальскую, Рязанскую, Муромскую, Новгородскую. Теоретическое экономическое закабаление второй Восточной фазы обернулось вполне конкретной хозяйственной удавкой. Но это ведь Восток, и куда важнее сохранить идеологический суверенитет. Орда не посягала на православие, именно в этом причина миролюбивой восточной политики князя. А вот католическая военная интервенция крестоносцев встретила его суровый отпор. Тут никаких компромиссов быть не могло. Отстаивая чистоту православия в дискуссиях с католическими священниками, Александр произнес знаменательные слова: «Все это мы знаем хорошо, но от вас учения не принимаем» [2].

Смерть Александра Невского люди восприняли как трагедию. Митрополит Кирилл так объявил народу об этой скорбной вести: «Дети мои милые! Знайте, что зашло солнце земли Русской» [2].

Третья фаза (1277–1313) цикла началась усобицей сыновей Александра Невского – Дмитрия и Андрея – за великое княжение. Через годы усобицы Дмитрий вернул себе великое княжение, но не успокоился на этом и пошел разорять уделы бывших противников. Ордынские войска разгромили четырнадцать городов. Смерть Дмитрия и вокняжение Андрея не привели к успокоению. Княжеский съезд 1296 года едва не закончился резней, в стиле номенклатурных разборок. Наиболее критический для Востока Экономический период (1301–1313), как и положено по теории, показал всю глубину политической безответственности князей. В 1302 году начинается усобица Москвы и Твери за великое княжение, где соперники не гнушаются никакими средствами. Великий князь Андрей и его брат Даниил Московский вскоре умирают, на их место заступает новое поколение: Юрий Московский и Михаил Тверской. Спор переносится в Орду, где Михаил получает титул великого князя, так как пообещал собрать гигантскую дань. Оба возвращаются на Русь: Михаил – разорять государство сбором дани, Юрий – усиливать свое княжество… В ответ на «партизанские» действия московского князя (удержал Переяславль, Коломну, убил рязанского князя) Михаил выступил в поход на Московское княжество и разорил его в 1308 году.

Четвертая фаза (1313–1349) должна принести Экономическое освобождение. Но это только в конце фазы. А пока идет 1313 год, который знаменует собой коренной перелом в усобице Москвы и Твери. Началось планомерное наступление Москвы по всем направлениям: в политике (московские князья наконец-то добиваются великого княжения), в идеологии (перенос кафедры митрополита из Владимира в Москву), в экономике (в 1314 году сильнейшая в экономическом отношении область Руси – Новгород – принимает добровольно московского посадника, предпочитая экономический союз с Москвой военно-принудительному – с Тверью).

Политика объединения слабых уделов стала основой Экономического чуда Москвы.

С. Соловьев писал: «Московский князь скупает… отдаленные северо-западные и северо-восточные княжества, волости, как видно, пустынные, бедные, которых князья не были в состоянии удовлетворить ордынским требованиям» [2].

Устроителем Московского княжества стал Иван Калита. Прозвище этого финансового гения XIV века говорит само за себя – Иван Денежный Мешок. Он действительно умел делать деньги. Он собирал двойную, тройную, дополнительные дани, превращая Москву в банк Великороссии, так как в Орду шла лишь малая часть этих денег. На оставшиеся он покупал земли, выкупал из плена русских людей, селил их на пустынных территориях. Деньги Калиты обеспечили годы спокойствия для Руси. Выросло целое поколение, которое и вышло потом на Куликово поле.

Впрочем, экономическое могущество пока ничего не давало государству в смысле политической стабильности. По-прежнему беспрерывной чередой шли заговоры, оговоры в Орде, лжесвидетельства, науськивание ордынских войск на непокорные княжества и т. д. и т. п.

Что касается идеологии, то тут, конечно, прогресс фантастический. Именно во втором Восточном цикле православие стало не просто национальной религией, оно стало основой национальной принадлежности. Именно с этого времени впервые звучит мысль, что православный – значит русский. Церковь становится основой государства, залогом его единства.

С. Соловьев рассуждает: «Митрополиты русские не стараются получить самостоятельное, независимое от светской власти существование. Пребывание в Киеве, среди князей слабых, в отдалении от сильнейших, от главных сцен политического действия всего лучше могло бы дать им такое существование; но Киев не становится русским Римом: митрополиты покидают его и стремятся на север, под покров могущества гражданского; и на севере не долго остаются во Владимире, который, будучи покинут сильнейшими князьями, мог бы для митрополитов иметь значение Киева, но переселяются в стольный град одного из сильнейших князей и всеми силами стараются помочь этому князю одолеть противников, утвердить единовластие» [2].

Но можно рассуждать и по-другому: митрополиты не бегают за князьями, а ищут центр силы, постепенно оттесняя от реальной власти князей.

Глава 2
ВТОРАЯ РОССИЯ (1353–1497)

Для большинства историков Русь XIV–XV веков никакая не империя, а крошечное государство, раздробленное, изможденное внутренними распрями и беспрецедентным внешним давлением (монголо-татарское иго). Но в Теоретической истории энергия собирания русских земель, стремительность подъема с коленей в полный рост – это и есть Имперский цикл.

В далеком прошлом остались могучие преобразования Ольги, крещение Руси, Владимир Красное Солнышко, Ярослав Мудрый. По окончании первого Имперского цикла (1053) на Русской земле прошло уже два полных Восточных цикла (1061–1205), (1205–1349), а вместе с ними обыденным стало бессилие политической организации и всесилие религиозной структуры. Три века Восточного ритма поставили политическую состоятельность Руси на грань возможного. Юго-запад под Литвой, северо-восток под монголом, постоянные усобицы князей ослабляли государство и разоряли население. Зато невероятно утвердилась и поднялась православная церковь, фактически взявшая власть на Руси, обеспечивая в отсутствие реальной политики единство русского народа.

Иван Калита, как уже было сказано выше, практически покупал кусками политическое благополучие, пытаясь из этих лоскутков сшить новое могущество для Руси. Увы, никакое самое фантастическое богатство не заменит мощь, даруемую Имперским самосознанием. Наоборот, именно на фоне богатой жизни особенно ясно видно его политическое бессилие.

Но уже первая Имперская фаза, пусть в смутном и неясном виде, демонстрирует начало какого-то странного нового движения. Иван Красный (1353–1359) – тихий, миролюбивый и слабый… Он вел себя не просто пассивно, а как бы активно наоборот, то есть уклонялся от столкновений, неизбежных при истинной пассивности.

Н. Карамзин: «Кроткий Иоанн уклонился от войны с Олегом Рязанским, терпеливо сносил ослушание новгородцев… В самой тихой Москве, незнакомой с бурями гражданского своевольства, открылось дерзкое злодеяние, и дремлющее правительство оставило виновников под завесою тайны…» [3]

Ну и т. д. Таким образом, политический хаос Восточного ритма плавно перетекает в подспудное накопление энергии, когда любой конфликт не столько разрешается, сколько оттягивается, откладывается в долгий ящик. Так создаются условия для грядущих революций, будущих потрясений.

В дальнейшем фаза длится столько же, сколько длится жизнь Дмитрия Донского (1359–1389), а потому, говоря о Дмитрии, о его эволюции, мы, по сути, описываем саму фазу. У Дмитрия не было реальных сил для объединения Руси… Задача Дмитрия была в том, чтобы внушить всем, кому можно, идею неизбежности объединения, причем именно вокруг Москвы. Показательно, что он предпочитал уговаривать, брать клятвы («за себя и за наследников своих признавать меня старейшим братом»), утверждать новую Русь по законам братства, а не по законам силы. Сила появится лишь в четвертой фазе, когда Москва будет присоединять к себе по княжеству в год. Сила будет во всем: в народе, в войске, в самом стольном граде. Пока же центростремительная сила была лишь в Дмитрии, еще очень молодом человеке.

И само собой, что при наступлении Идеологического периода (1377–1389) пришло время от внутренней политики переходить к внешним свершениям. Пусть не победа, но демонстрация Имперской силы была попросту необходима. Без такой демонстрации не случилось бы дальше ничего. В конце концов, Империя – это и есть реализация духовной мощи народа.

Главное событие первой фазы – Куликовская битва (1380), – третий год Идеологического периода, Дмитрию Донскому 30 лет.

С. Платонов: «Военное значение Куликовской победы заключалось в том, что она уничтожала прежнее убеждение в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для борьбы за независимость. Политическое же и национальное значение Куликовской битвы заключалось в том, что она дала толчок к решительному народному объединению под властью одного государя, московского князя. Приняв на себя татарский натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю Русскую; а отразив этот натиск, он явил у себя такую мощь, которая ставила его, естественно, во главе всего народа, выше всех других князей. К нему, как к своему единому государю, потянулся весь народ. Москва стала очевидным для всех центром народного объединения, и московским князьям оставалось только пользоваться плодами политики Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки земли» [4].

Дмитрий, казалось бы, должен был жить и жить, всего-то 39 лет. В определенном смысле он умирает не своей смертью, а смертью первой Имперской фазы, в мае месяце, в год Политического решения. С таких вот исторических «случайностей», собственно, и начались когда-то Поиски периодичности.

Итак, 1389 год. Умирая, Дмитрий успел все, что надо, сказать и жене, и детям, и боярам, оставив также духовное завещание, в котором впервые передал великое княжение старшему сыну Василию без санкции Золотой Орды – как «свою вотчину». Есть историческая справедливость в том, что этот «младенец незлобием» и «орел высокопарный» не вошел во вторую фазу, где пришлось бы действовать совсем другими методами.

Вторая (черная) фаза досталась его сыну Василию, возведенному на престол 15 августа 1389 года. Дело объединения Руси было продолжено, но уже в открытую, без иллюзий и самообмана. Василий I жестко прошелся по удельным князьям, так что ни один из них не смог вмешаться в московскую усобицу за великое княжение в третьей фазе. Удельная Русь приказала долго жить.

1389 год – это год начала создания православного самодержавия как нового вида политической власти. Власть начинает концентрироваться в одной точке, у одного лица. А поскольку основную роль в революции 1389 года играл сам Василий I, подавлению (а подчас и уничтожению) подлежала не такая уж многочисленная, к тому же связанная родственными узами прослойка удельных князей. В 1389 году Василий устанавливает окончательный контроль Москвы над Владимирским княжеством (владение Владимиром давало право великого княжения на Руси). Он, впервые в русской истории, выкупает ярлык на нижегородское княжение и карательными мерами приводит к повиновению его князей, подчиняет своего дядю князя Владимира Андреевича. Такова емкость революционного года.

Чернота силовой второй фазы – удел молодых. Летописец писал о Думе Василия I, что «…не было больше в Думе княжеских старых бояр и обо всех делах начали советоваться молодые» [2].

Вторая и третья фазы вместе составляют маскировочный период. Василий I и Василий II действительно «спрятались» между Дмитрием Донским и Иваном III, все лавры победы над чужеземным игом и становление Московского царства оставив им. Ни один Василий, ни другой не возглавляли военные походы. Если Москва подвергалась какому-нибудь нашествию, то они уезжали в спокойное место. Василий I возобновил выплату дани татарам и скромно занимался делами Северо-Восточной Руси, оставляя своему тестю, великому князю Витовту (см. главу «Тоталитарная Литва (1345–1489)»), вершить судьбы «Всея Руси». При Василии II Северо-Восточная Русь вообще погрязла в усобице. Образ слабой политики вводил в заблуждение всех. Однако за этой ширмой шли очень мощные процессы, династия была сохранена, единство было достигнуто, государственный интерес окреп и затмил все иные интересы, и при Иване III это дало замечательные плоды.

Третья фаза (1425–1461), само собой, более бюрократическая, номенклатурная. Московские бояре после смерти Василия I стали проводить самостоятельную политику по защите малолетнего князя Василия II, вступили в борьбу за великое княжение. Регентский совет: Софья Витовтовна, боярин Всеволожский, митрополит Фотий. Именно с регентским советом вступил в борьбу за власть, за великое княжение сын Дмитрия Донского Юрий Дмитриевич и его сыновья Василий Косой и Дмитрий Шемяка. Московская усобица длилась несколько десятилетий. Это были не открытые военные действия, а интриги, разорение уделов соперников, насылание кочевников на эти земли, ослепления, отравления, заточения и прочее. Коалиции в процессе этой борьбы создавались и разваливались, были князья-перебежчики, которые торговали своим словом – кто больше заплатит.

Но постепенно сквозь сонную одурь «темного времени» прорываются новые силы, те, что приведут государство к расцвету четвертой фазы.

О Московской Руси времени Василия II пишет историк А. Зимин: «Бояре возглавляли государев двор как военно-административную корпорацию. Они выполняли отдельные общегосударственные поручения… Постепенно у них складывается круг функций, который станет традиционным в более позднее время… Именно двор стал организатором побед Василия II и кузницей кадров для администрации Русского государства» [5].

Итог третьей фазы выглядел ужасным и никак вроде бы не предвещал очень скорых побед. Революция 1461 года началась с массовых казней… Кругом одно беспокойство и неустройство. В Большой Орде к власти пришел энергичный и честолюбивый Ахмат, мечтающий возродить былой блеск державы Чингисидов. Над восточным рубежом нависает новое Казанское ханство, держава сыновей Улу-Мухаммеда. Обостряется конфликт с Великим Новгородом. Неспокойно в Пскове, на вече произошло драматическое событие – наместника «спихнули» со степени. Оскорбленный князь поехал жаловаться в Москву. Новый митрополит Феодосий, жесткий и суровый аскет, руководствуясь требованиями церковной дисциплины, вздумал приструнить московских посадских священников. Церкви стояли без попов, отрешенных от службы. Посад роптал…

И тем не менее четвертая Имперская фаза (1461–1497), идеально совпадающая с временем правления Ивана III (1462–1505), явилась общепризнанным периодом национального триумфа.

Ю. Алексеев: «Для стратегии Ивана Васильевича характерно стремление действовать на разных направлениях, на широком фронте с конечной целью выхода к главному политическому центру противника. С таким размахом военных действий, с такой постановкой задач, с таким упорством в их достижении мы встречаемся в русской истории впервые» [6].

В результате этой стратегии вассалом Москвы стало Казанское ханство; было окончательно сброшено татаро-монгольское иго (Стояние на Угре, 1480); разбиты войска Ливонского ордена. И это все несмотря на то, что Русское государство стояло перед реальностью войны на три фронта: Литва, Орден, Орда.

Мощь Москвы была столь велика, что Иван III поставил задачу объединения вокруг нее всех православных земель в пределах древнерусского государства. Две войны с Великим княжеством Литовским положили начало этому процессу – православное население переходило на территорию Русского государства. Была поставлена и решена на данном этапе и новая задача – выход к Балтийскому морю и участие в морской торговле без посредников.

При Иване III идет мощнейший процесс законотворчества, итогом которого стал Судебник 1497 года. Идет строительный бум. Это при нем построены Грановитая палата, Успенский и Благовещенский соборы Кремля…

Глава 3
ТРЕТИЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1505–1649)

Вторая Россия завершила свой Имперский цикл в 1497 году. А далее снова Восточный ритм, и, стало быть, 8 лет на переход с одного ритма на другой… И новый цикл во временных рамках (1505–1649).

Переход от Имперского цикла к Восточному, как это и следует из теории, сопровождался политической деградацией. Первый правитель третьего Восточного цикла Василий III был, по сути, последним собирателем Русской земли (ликвидация Псковской республики, присоединение Смоленского, Рязанского, Черниговского, Северского княжеств, усмирение Казанского ханства и др.). Историк С. Соловьев, например, признавая, что Василий III продолжил дело отца по собиранию земель русских, утверждал, что абсолютная власть его не приводила к политической мощи возглавляемой им страны.

Политическое бессилие начинает проявляться уже в том, что при множестве войн (мир для государства тогда был скорее случайностью) войны эти не решили ни одного политического вопроса, подготавливая при этом экономический крах государства.

Смерть Василия III открыла дорогу боярской вольнице, которая еще больше разорила страну. Бояре, разбившись на партии князей Шуйских и Вельских, повели ожесточенные усобицы друг с другом из личных и фамильных счетов, а не за какой-либо государственный порядок. А вот для идеологических дискуссий всегда находились силы и время (Восток все-таки). Например, про то, что Москва – это Третий Рим… А еще шла борьба иосифлян и нестяжателей. Ну и т. д.

Духовные лица вновь хлынули на государственные должности. С Василия III утвердился в княжеском роде обычай пострижения в иноки перед смертью. Монахами умерли сам Василий III, Иван Грозный, Федор Иванович, Борис Годунов…

Вторая фаза (1541–1577) сразу показала свой жесткий нрав; уже в 1543 году 13-летний мальчик (будущий Иван Грозный) приказал казнить всесильного временщика князя Андрея Шуйского, и этот приказ подростка был исполнен.

В. Ключевский писал: «…все его политические идеи сводятся к одному этому идеалу, к образу самодержавного царя, не управляемого ни попами, ни рабами. Иван IV был первым из московских государей, который узрел и живо почувствовал в себе царя в настоящем, библейском смысле помазанника Божия»[1].

Иван Грозный вводит опричнину (1565). Это начало Экономического периода (1565–1577). Он получает неограниченные полномочия и… постоянно созывает Земские соборы. Иван Грозный собственноручно организовывал экономическое разрушение страны (то самое Экономическое закабаление вторых фаз Востока), походы опричников по епископствам, на Новгород и т. д.

Опричников иногда называют гвардейцами Ивана Грозного, проводя параллель с гвардией Петра I. Сходство между двумя этими организациями только в одном – обе они порождение вторых, революционных фаз. На деле гвардия Петра I – это чисто политическое явление, в конце концов она стала основой нового класса общества – дворянства. Опричнина Ивана Грозного появилась и исчезла без всякого исторического следа по воле своего же создателя. Она была создана по подобию монастырского монашества. Службы проводил сам Иван Грозный, являясь игуменом. Таким образом, опричнина носила чисто идеологический характер.

Есть устойчивая традиция, по которой принято сравнивать Ивана Грозного с Петром I или со Сталиным. Но ведь Иван Грозный, точно так же, как его истинные исторические предшественники, такие как Владимир Мономах или Александр Невский, – не революционер. По сути своей он вполне традиционный деятель. Иван Грозный ничего не изменил в православном самодержавии. Разве можно сравнить воинствующий атеизм Петра I или богоборчество большевиков с атмосферой религиозного экстаза, в которой проводились все преобразования Ивана Грозного?

С. Соловьев: «Царь Иван отличался набожностью и имел самые возвышенные представления о своей миссии верного сына и защитника православной церкви. Ни один из московских государей не заботился столько о своей репутации благочестивейшего государя, сколько Грозный» [2].

Третья фаза (1577–1613) настолько разрушительна, что возникает даже опасность исчезновения России из мировой истории. Политическая неразбериха достигает своего апогея. Иван Грозный третьей фазы кардинально отличается от Ивана Грозного во второй. С окончанием второй фазы (1577) царь отменил опричнину, закончилась эпоха казней. На первый план вышли споры в царской семье. Свой голос появился у наследника Ивана Ивановича. Он и стал первой жертвой номенклатурной разборки. Смерть Ивана Грозного в 1584 году стала официальным началом коллективного руководства. Умирая, царь назначил в помощь своему преемнику Федору Ивановичу правительственную комиссию из пяти бояр. И начались интриги, заговоры, тайные убийства, насильственные пострижения в монахи.

B. Ключевский пишет: «…когда династия пресеклась и, следовательно, государство оказалось ничьим, люди, естественно, растерялись, перестали понимать, что они такое, пришли в брожение, в состояние анархии…» [1]

На престол претендовали все кому не лень: Лжедмитрий I, Лжедмитрий II, поляки, казаки, шведы.

Очень часто Экономический период (1601–1613) выделяют в отдельную эпоху, называют Смутным временем. Но Смута не стала рубежом в развитии государства, не дала ничего нового, она лишь подводила итоги.

C. Платонов: «Чаще всего за потрясениями этого рода следовали важнейшие изменения в политическом строе той страны, которая их испытывала; наша смутная эпоха ничего не изменила, ничего не внесла нового в государственный механизм, в строй понятий, в быт общественной жизни, в нравы и стремления, ничего такого, что, истекая из ее явления, двинуло бы течение русской жизни на новый путь, в благоприятном или неблагоприятном для нее смысле» [4].

Третий Восточный цикл дал картину полного слияния светского и духовного, верховной власти и православия. В нем православие стало религией Третьего Рима, частью государственных институтов. Как церковь Третьего Рима, православие решало две задачи: утверждение идеологического величия русского православия и достижение единообразия религии на всей территории государства. В годы правления Василия III начались споры, как служить, как петь, как читать, со временем возник своеобразный идеологический террор. Москва то погрязала в догматизме и начетничестве, то разгоняла еретиков. Нигде в мировой истории мы не встречаем такого случая, когда бы церковь столь определенно встала на сторону государственной централизации. Так, иосифлянство разработало политическую теорию, где обосновывало право московских князей на самодержавие.

Мощь православия проявилась в Смутное время. Именно оно спасло государство, возродило в полном объеме идею самодержавия. Москва была сдана полякам, но незыблемо стояла, отражая годовую осаду, Троице-Сергиева лавра; лидером освободительного движения стал патриарх Гермоген. К 1611 году борьба за национальную независимость стала отождествляться с борьбой за веру предков.

Долгожданное освобождение приносит только четвертая фаза (1613–1649). Причем идеологический подъем рождается сразу, без разгона, с самого первого года фазы. Уже в 1613 году Земским собором избрана новая династия. Поляки изгнаны из Москвы. Четвертая фаза становится поистине золотым временем для православия. Впервые во главе государства стало духовное лицо – патриарх Филарет, отец царя Михаила. Он носил титул государя-соправителя. Именно он и стал устроителем Русского государства.

С. Платонов: «Нельзя сказать, чтоб до Филарета не старались об устройстве земли… Но благодаря отсутствию, так сказать, хозяйского глаза, каким явился Филарет, все намерения правительства исполнялись небрежно, с массою злоупотреблений со стороны администрации и населения…» [4]

Через сложную дипломатическую работу был достигнут мир на всех границах, новая династия добилась от поляков отказа от прав на русский престол. Была проведена огромная законодательная работа во времена правления царей Михаила и Алексея. И в 1649 году Соборное уложение царя Алексея подвело итоги развития Русского государства в третьем Восточном цикле.

Глава 4
ТРЕТЬЯ РОССИЯ (1653–1797)

Этот Имперский цикл выдернул Россию из окраинного захолустья в самый центр Европы, создав современную военную державу, с мощной армией и мощным военным классом (дворянство) во главе. Россия стала одним из трех-четырех главных европейских политических игроков.

Первая фаза (1653–1689). До 1633 года страной правил Филарет. Сын его, Михаил Федорович, был фигурой малозначительной, умер в 49 лет, в 1645 году. При юном Алексее Михайловиче фактически управлял его воспитатель («дядька») боярин Борис Морозов. Именно его управление и вызывают «экономические» восстания, в 1648 году в Москве, в 1650 году в Пскове и Новгороде и так далее по всей стране.

Вот на этом фоне в 1653 году и начинается Имперский ритм. Как и 300 лет назад, начинается он с эпидемии чумы. В этом же году был созван последний Земский собор. Так была подведена незримая черта под предшествующим периодом российской истории. Из новых веяний достаточно внезапный договор с Украиной. Малороссия просилась под крыло Москвы, спасаясь от католического террора поляков и в 1630 году и в 1648 году, но Москва отказывала в просьбах, понимая, что ей не выдержать новой войны с Польшей, а главное, находясь в Восточном ритме, Россия не имела никакого стремления соединять свою судьбу со слишком уж западным родственником.

Совсем другое дело ритм Имперский, в котором все годится для политической экспансии – и свое, и чужое. Таким образом, присоединение Украины стало первым шагом в череде новых присоединений, идущих в системе «колонизации без ассимиляции», когда в единое тело России включались земли и народы, основательно вросшие в иные цивилизационные блоки, – тюрки-мусульмане Поволжья, Урала и Сибири, католическо-униатские украинцы правобережья, народы Прибалтики и т. д.

И все же главные события года, безусловно, связаны с церковными реформами Никона, начатыми по инициативе правительства и в соответствии с его политическими целями именно весной 1653 года. Унификация культа подчиняла церковь общегосударственной системе централизации. Реформы были враждебно встречены значительной частью русского духовенства. Никон и светская власть преследовали раскольников…

Религиозный философ Владимир Соловьев указывал на истоки Имперских реформ: «Грех Петра Великого – это насилие над обычаем народным во имя казенного интереса, грех тяжкий, но простительный. Патриарх Никон – это церковная иерархия, ставящая себя вне церкви, извне преобразующая быт религиозный и производящая раскол…» [7]

А вот характеристика, данная В. Ключевским: «Несмотря на свой пассивный характер, царь Алексей своими часто беспорядочными и непоследовательными порывами к новому и своим умением сглаживать и улаживать, приручил пугливую русскую мысль к влияниям, шедшим с другой стороны. Он не дал руководящих идей для реформы, но помог выступить первым реформаторам с их идеями… Создал преобразовательское настроение» [1].

Если бы первая фаза осталась без продолжения, то понять в ней что-либо было бы невозможно, настолько она лишена осмысленности, единства замысла и исполнения, даже планы ее не столько планы, сколько намеки, предвестники приметы. Однако, прекрасно зная содержание второй, третьей и четвертой фаз, мы можем с удивлением обнаружить почти всем великим свершениям Имперского цикла начало именно в его первой, мистической фазе.

С. Платонов: «Нова в реформе только страшная энергия Петра, быстрота и резкость преобразовательного движения» [4].

Пророчеством будущих гвардейских переворотов стал захват Софьей власти с помощью стрельцов (военного класса). Сама же Софья удивительнейшим образом предрекла преимущественно женское управление во всем Имперском цикле. Восстание Степана Разина (1670 год – 19 лет до второй фазы) достаточно симметричным образом предсказывало восстание Емельяна Пугачева (1773 год – 12 лет после третьей фазы), недаром эти два восстания так прочно слились в учебниках истории. Важнейшим пророчеством на весь грядущий цикл явилось беспрецедентное для «тишайшей» фазы количество военных лет. Алексей Михайлович практически все время воевал, формулируя на весь Имперский цикл польский, шведский и турецкий вопросы.

Разумеется, что главным прорицанием будущего Петра I, того, что поднимет Россию на дыбы, был тот же самый Петр, еще до 17-летия устраивавший «потешные игры», но уже мечтающий о великом флоте, о регулярной армии взамен поместного ополчения и стрельцов. Как знать, может быть, именно в детстве возникла у него неприязнь к Москве (дрязги раскольников, стрелецкие бунты) и жажда новой столицы.

Как островок новой жизни в Москве появляется Немецкая слобода.

B. Ключевский: «Создатели Немецкой слободы из ревнителей русской старины опять получили не то, что хотели. Немецкая слобода планировалась как резервация иноземцев, чтобы они не смущали своей раскованной и веселой жизнью патриархальных москвичей. Однако Немецкая слобода стала «проводником» западноевропейской культуры в России» [1].

Таким образом, практически все петровские «сумасбродства» в той или иной степени уже начинались до его власти, до его времени, до второй фазы. Однако, проведенные как бы во сне, не явно, пунктиром, на фоне гораздо более мощных и неподвижных декораций старины, все эти изменения не производили революционного впечатления.

Очень важно, что уход благополучной в экономическом смысле четвертой Восточной фазы искажает и деформирует экономику. Закрепощение крестьян было во многом следствием именно экономических нелепостей.

C. Соловьев: «В государстве, где вместо денежного жалованья раздают землю, где земли больше, чем денег, в таком государстве не думают об освобождении крестьян, напротив, думают об их закрепощении, ибо, давши землю, надобно и дать постоянного работника, иначе жалованье не в жалованье… прикрепление крестьян – это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безвыходном экономическом положении» [2].

В 1689 году Петру уже исполнилось 17 лет и он мог начинать свою фазу, в которой был и царем, и Богом все 36 лет (именно даты 1689 и 1725 стали одними из главных в поисках периодичности). Завершилось 12-летие межпартийной борьбы, начавшейся после смерти Алексея Михайловича Тишайшего.

С. Платонов: «Отношения к началу августа 1689 года стали до того натянутыми, что все ждали открытого разрыва; но ни та ни другая сторона не хотели быть начинающей, зато обе старательно готовились к обороне… приход к власти Петра летом 1689 года стал разрешением давно зревшего политического кризиса, вызванного неестественным состоянием фактического двоевластия» [4].

К власти пришли Нарышкины, юный Петр сделался самодержцем, его сестра Софья заключена в монастырь.

Главным детищем Петра I была гвардия (цените политика по созданным им структурам!). Два отборных полка, практически никогда не воевавшие. Сферой деятельности гвардейских полков оказалась политика. Гвардия Петра была его опорой в борьбе за власть и в удержании власти, она была его «кузницей кадров». Гвардейские офицеры и сержанты выполняли любые поручения царя – от организации горной промышленности до контроля высшего генералитета.

Петр впервые ввел фискально-террористическую структуру в законченные организационные рамки. Были, например, созданы «майорские сыскные канцелярии». В 1715–1718 годах образовалась целая сеть этих гвардейских следственных органов, подотчетных только Петру и возглавлявшихся лично ему преданными лицами. Кроме того, вместе с Сенатом был создан и институт фискалов – государственных контролеров. Перемены грандиозны.

В. Ключевский: «В эпоху Петра старое московское дворянство пополняется из всех слоев общества, даже из иноземцев, людьми разных чинов… Табель о рангах 1722 года широко открывает этим «разночинцам» служебные двери в «лучшее старшее дворянство» [1].

При Петре I перенесена столица, изменено летосчисление, принята новая азбука, подвергся ревизии образ жизни, вплоть до одежды и рациона, появились новые праздники. Рубили «окно в Европу», причем рубили по живому.

Но Европа ошибалась, видя в России лишь послушного ученика, все это было хитрой политической маскировкой. Онемечивание России шло столь стремительно и мощно, что ко времени правления Петра III никто не сомневался в том, что у России нет ни своих интересов, ни своих амбиций. 72 года она добросовестно играла роль младшей сестры Европы, предоставляла свою армию для разрешения европейских споров и ничего не требовала взамен. Но вот кончилось Темное время, смыт грим, и изумленная Европа видит свергнутого Петра III, всесильную гвардию, мощное, насквозь военизированное государство, а во главе его императрицу, обладающую абсолютно независимым от чьего-либо влияния мышлением.

Третья фаза началась тотчас после смерти Петра I, ровнехонько в 1725 году. Наступила эпоха дворцовых переворотов. Череда императриц третьей фазы. Празднества и увеселения Анны Иоанновны… Маскарады, поражавшие ослепительным блеском и роскошью, – во времена Елизаветы. И при всем этом идет подготовка к прорыву четвертой фазы. Время Елизаветы подготовило многое для блестящей деятельности Екатерины и внутри, и вне России. Таким образом, историческое значение времени Елизаветы определяется его подготовительной ролью по отношению к следующей эпохе…

Четвертые фазы русских Имперских циклов так легко увидеть сквозь толщу веков: 35 лет Ярослава, 43 года Ивана III, 34 года Екатерины II. Лучше их, пожалуй, никто ведь и не правил. И имена соответствуют – Мудрый, Великий, Великая…

В. Ключевский писал о временах Екатерины: «Блестящий век, покрывший Россию бессмертной, всесветной славой ее властительницы, время героев и героических дел, эпоха широкого, небывалого размаха русских сил, изумившего и напугавшего вселенную» [1].

Не было ли здесь преувеличения? Пожалуй, что не было, если учесть, что Вселенная в то время ограничивалась Европой и что XIX век, полностью подчинившийся Британии, был еще впереди.

Так же как и при Ярославе и Иване III, при Екатерине II, казалось бы, идет сражение со всем миром. Россия перестала быть чьим-то постоянным союзником, ее политика сделалась абсолютно самостоятельной. Риск был велик – сумей Европа объединиться против России, пришлось бы тяжко. Но разъединенная Европа, точно завороженная, наблюдала за фантастическим парадом российских побед. Может быть, это случилось именно потому, что в Европе не верили в силу русского оружия, в реальность российской национальной политики – ведь все Темное время (1689–1761) не было заметно ни силы, ни самостоятельности России. И когда Румянцев, Суворов или Ушаков стали одерживать свои фантастические победы над многократно превосходящими силами противника, наверное, европейцам стало страшно.

Екатерина отвоевала у Польши и Турции земли с населением до 7 миллионов душ обоего пола, так что число жителей ее империи с 19 миллионов в 1762 году возросло к 1796 году до 36 миллионов. Впрочем, дело, конечно, не в новой географии России, а в том, что на всех своих границах она обрела гарантированное спокойствие. Отныне ей больше не грозят ни Турция, ни Польша, ни Швеция. Будущее покажет, что врагу России придется идти к ней издалека. И все же ошибается тот, кто отнесет имперские успехи на счет грубой военной силы. Нет, это была победа всего нового и передового и в военном искусстве, и в дипломатическом. В четвертой фазе Империя оказывается впереди всех и в конце концов наступает доминирование во всех сферах.

Князь Безбородко, завершая свою дипломатическую карьеру, говорил молодым русским дипломатам: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела» [1].

Увы, как только Имперский цикл закончился (1797), политическая мощь России стала падать. Контрольный пакет политических акций перешел к Британии на весь XIX век, когда все войны заканчивались к ее пользе.

От Алексея Тишайшего до Екатерины II все было подчинено одному – построению военного государства. Вот почему еще задолго до своих великих побед, в 1763 году, Екатерина говорила: «У меня лучшая армия в целом мире…»[1]

Что касается искомого Идеологического освобождения, то оно проистекало из освобождения дворянства. Дворянам разрешалось продолжать службу по своей воле, сколько и где пожелают. В Манифесте от 18 февраля 1762 года признавалось, что служба и учение устранили грубость и невежество и укоренили благородные мысли, из чего делался вывод, что более нет никакой необходимости принуждать дворян к службе. Им даже разрешалось служить за границей. Какое фантастическое сходство с нынешней четвертой фазой (1989–2025), с ее лидирующим классом технократии! Так три фазы выращивают новый властный класс, а четвертая фаза дает ему полную свободу. В этом разгадка всех чудес четвертой фазы, а также постимперского развития. Крестьяне служат дворянам, поскольку те служат государству, но при освобождении дворян от службы и крестьяне вроде бы должны освободиться, но не тут-то было…

Екатерина II подумывала об освобождении крестьян, но время для этого еще не пришло.

Все, что так безоглядно разрушается во второй фазе, в четвертой воссоздается, но уже на новом уровне. Вот, скажем, Петр I уничтожает столичное благолепие, перенеся столицу на пустое место, да еще какое ужасное – в болото, но уже в четвертой фазе, при Екатерине II, новая столица приобретает в полной мере столичный блеск. Во второй фазе разрушаются законы, в четвертой воссоздаются. Начиная с указа о вольности дворянства в 1762 году и кончая уже павловским актом о престолонаследии от 5 апреля 1797 года – все 36-летие было строительством и становлением нового правового порядка. Императрица сама называла свое время «эпохой законобесия» [1].

Санкт-Петербургский Эрмитаж со своими картинами, Ложами Рафаэля, тысячами гравюр, камей… Блеск Царского Села… Все это Екатерина.

Еще одна грань Идеологического освобождения – обретение внутренней свободы, потеря генетического страха. Общий дух гуманизма и доброжелательства пронизывает страну.

В. Ключевский заметил по поводу Екатерины II, что «…обойтись без книги и пера ей было так же трудно, как Петру I без топора и токарного станка» [1].

Сама Екатерина II писала: «Я не боюсь чужих достоинств, напротив, желала бы иметь вокруг себя одних героев и все на свете употребляла, чтобы сделать героями тех, в ком видела малейшее к тому призвание» [1].

«Из грозной силы, готовой только карать, о которой страшно было говорить и думать, власть превращалась в благодетельное, попечительное общество, о котором не могли наговориться, которым не умели нахвалиться» [1].

В этом, собственно, и состоит перевертыш в соотношении второй и четвертой фаз. Во второй самоограничением и дисциплиной увлечен народ, в четвертой – власть.

Глава 5
НЕЗАВЕРШЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1801–1873)

Смешно это или грустно, но во всей многовековой истории России Западному ритму посвящено всего-то 72 года. Само собой, что и требования к столь короткому и нетрадиционному пути исторического следования не могут быть слишком строгими. Тем не менее слова из песни не выкинешь, Теоретическая история работает с тем, что есть. Датировка очевидна…

Четыре года на переход с Имперского ритма на Западный – это те самые годы, что у власти простоял Павел I (1797–1801). Юный Александр I, обещавший вернуть порядки бабушки Екатерины, конечно же заблуждался. Он открыл то, чего еще никогда не было в истории России, – Западный ритм. Чтобы не было скучно в одиночку осваивать незнакомый ритм, прихватили в компанию к себе Древнюю Грузию. «Дней александровых прекрасное начало» (А. Пушкин) – это в основном первые 12 лет, то есть Экономический период. Пройдя через войну с Наполеоном, Александр резко изменился. После 1813 года он уже скорее реакционер – часто меняет свое окружение, удаляет от себя начинавших с ним юных реформаторов. «Загадочный сфинкс» разочаровался в своей стране, своем народе, осознал, что Россия не готова к свободе. Так что Идеологический период первой фазы никакого перелома в сознании не принес, да и не мог принести (фаза-то первая).

1825 год – восстание декабристов и одновременно начало Политического периода (1825–1837), максимально критического для Западного цикла. К власти приходит Николай I, один из самых злополучных властителей в истории России, Николай Палкин, как его многие называли. С самого начала ему пришлось заниматься максимально противоестественным для власти делом – усмирять властвующий класс, опору самодержавия – дворян. Все управление государством он пытался замкнуть на себя, превратить всех в послушных исполнителей своей воли, создав гигантский аппарат собственной канцелярии, оттеснившей все прочие органы управления (Сенат, Госсовет, Кабинет министров). Впрочем, политическая жесткость периода смягчалась мутной необязательностью первой фазы.

Николай решительно ворвался во вторую фазу (1837–1873), проведя мощнейшие финансовые преобразования (реформа Канкрина). Это был его звездный час, точнее, звездное 12-летие, но уже в Идеологическом периоде (1849–1861) ему совсем нечего было делать; неплохо разбираясь в экономических процессах, идеологически император был пуст. И сразу все посыпалось: государство оказалось никуда не годным, император расстроился и умер в самый разгар Крымской войны. Расхлебывать пришлось Александру II, который завершил войну хоть и с некоторым уроном, но сохранил лицо, подведя страну к величайшему рубежу, а именно к отмене крепостного права в 1861 году.

Политический период (1861–1873), который должен был стать одной из промежуточных ступеней в развитии страны, затянулся на долгие 32 года, аж до 1893 года. Ведь внутри Идеологической лакуны (1861–1905) почти все внимание уделялось именно внутреннему противостоянию (политика). В 1873 году вроде бы начинается Экономический период, Россия впервые присоединяется к мировому экономическому кризису. Но все перечеркивает скрытая от взора Имперская революция 1881 года.

Глава 6
ЧЕТВЕРТАЯ РОССИЯ (1881–2025)

Этот Имперский цикл посвящен индустриализации и технократизации России, замене крестьянского населения на промышленное, созданию лидирующего технократического класса взамен военной аристократии. В идеологическом смысле Россия впервые в своей истории выходит на уровень абсолютного новаторства, ей предстоит создавать новую мировую идеологию, которая приведет к новой, беспрецедентной шкале общечеловеческих ценностей. При сохранении форм, найденных Четвертой Англией, будет открыто принципиально новое содержание.

После, прямо скажем, неудачного входа в Западный ритм (1801–1873) Россия возвращается к хорошо известному ей Имперскому пути. Отчего произошло отторжение русским телом Западной крови, можно рассуждать очень долго: тут и неподготовленность народа к политической активности, и позор Крымской войны, нежелание уступить рычаги управления страной экономическим структурам… А может быть, просто шла подготовка к так называемому Центральному эпизоду?

Попав после второй Западной фазы в первую Имперскую, Россия не могла не ощутить дискомфорт. Запад, или Империя, – это ведь только один аспект, второй не менее важный аспект – это определенная последовательность действий (фаз). Впервые в своей многовековой истории Россия пошла вспять, опустившись из второй фазы обратно в первую. Политическое закабаление Запада повисло в историческом пространстве, так и оставшись без своего освобождения. Полученная якобы свобода в 1861 году никакой реальной свободы народу не принесла. Об этом написано очень много. Ряд современников и историков конца XIX – начала XX века называл эту реформу «крепостнической» и утверждал, что она не привела к освобождению крестьян, а лишь определила механизм такого освобождения, причем ущербный и несправедливый. Временнообязанные крестьяне, барщина… Освобождением практически и не пахло. Так называемые дворовые крестьяне вообще остались без средств к существованию. Ну и т. д.

Историк М. Покровский: «Вся реформа для большинства крестьян свелась к тому, что они перестали официально называться «крепостными», а стали называться «обязанными»; формально они стали считаться свободными, но в их положении абсолютно ничего не изменилось или даже ухудшилось: в частности, пороть крестьян помещики стали еще больше. Быть от царя объявленным свободным человеком и в то же время продолжать ходить на барщину или платить оброк: это было вопиющее противоречие, бросавшееся в глаза. «Обязанные» крестьяне твердо верили, что эта воля – не настоящая…» [8]

Предчувствие катастрофы охватило буквально все слои общества. Началось сильнейшее разложение, как в дворянской среде, так и в царской семье. Гибель монархической идеи стала очевидна. Все 36-летие (1881–1917) нарастала революционная активность. Бесконечная череда покушений, терактов… Собственно, 36-летие и началось с одного из таких революционных актов, а именно казни императора Александра II Освободителя. А ведь на него покушались долго и упорно (1866, 1867, 1879, 1880), пока за дело не взялось его величество Время (Поиск периодичности).

Со стороны власти можно наблюдать никак не меньшее движение в сторону катастрофы. Недаром многие историки упрекают Александра III в том, что он свернул либеральные реформы Александра II, отстранил либеральных министров, ввел жестокие законы, всюду ограничивал права и свободы, установил контроль Священного синода над всеми начальными школами, ввел циркуляр о «кухаркиных детях», упразднил должности мировых судей… Запреты, запреты, запреты… Николай II продолжил самодержавную реакцию. А дальше – поражение в Русско-японской войне, революция, кровь, Распутин, мировая война и совсем уже безвольные и бесславные последние дни, отречение, арест и, собственно, все!..

Немудрено, что конец первой фазы многими воспринимался как конец истории России вообще, слишком много всего пресеклось. Однако если повнимательнее приглядеться к экономическому развитию России, то можно увидеть, что в целом большевики продолжили дела первой фазы, бросившись догонять индустриальный мир, придуманный англичанами. Кажется, что за 36 лет Россия проходит весь путь, что прошла Англия за 150 лет. Телефон, трамвай, уголь, чугун, сталь и рельсы, рельсы… Темпы индустриализации были потрясающими. Не хватало только технократизации населения, именно того, чем в первую очередь и займутся большевики.

Все, что в дальнейшем произойдет в Имперском цикле, в той или иной степени уже заявлено в первой фазе. Будущая тотальная индустриализация всей страны… Кровь собственного народа, пролитая властителями на Ходынском поле, а потом и на Дворцовой площади, прольется еще не раз и в невиданных доселе масштабах. Даже лидерство будущих «технарей», их психологические особенности, отстраненность от так называемой классовой преданности, уже вполне проглядывают в стиле управленческой деятельности Сергея Витте (физико-математическое образование).

Историк М. Покровский писал: «80-е годы темной полосой пересекли историю русской интеллигенции и русской культуры вообще. Что-то остановилось, что-то переломилось… То была пора перелома в русском народном хозяйстве, а вместе с тем и во всей народной жизни» [8].

Еще более определенно суждение Ричарда Пайаса: «Между 1878 и 1881 годами в России был заложен юридический и организационный фундамент бюрократически-полицейского режима с тоталитарными обертонами. Можно с уверенностью сказать, что корни современного (советского) строя следует искать скорее здесь, чем в идеях Руссо, Гегеля или Маркса» [9].

Новые цели и могучий напор первой фазы, однако, реализуются на фоне старого уклада: могучее (количественно) крестьянство, казачество, дворянство, купечество, церковь – все, кого так безжалостно сметет 1917 год и его ближайшие последствия.

Вторая и третья фазы, так ловко укрывшиеся за понятием «советская власть», – это время, когда старый дом разрушен, а новый только строится… Возникает воистину бесклассовое общество, старые классы в загоне, а новые только зарождаются, претерпевая мучительные трансформации. Безукладность Темного времени (советской власти) была мучительна для общества, ведь сын не наследует отцу ни материально, ни профессионально, ни духовно. Формируется новый, невиданный человек, человек вообще, без корней, как бы с чистого листа. В негативе такой человек становится палачом, садистом, или хамелеоном, пустозвоном. В позитиве же это новатор, первооткрыватель, максимально непредвзятый человек, космополит, человек вселенной. Слабые – ломаются, сильные становятся сильнее. Теперь, по прошествии многих лет после советского периода, можно просто поражаться тому, как много нового и непохожего на мировой продукт создано в нашей стране в условиях изоляции от мировых тенденций. И в технической области, и, особенно, гуманитарной. Уникальный кинематограф, еще более уникальная мультипликация и совсем уже уникальная детская литература… И т. д. Отдельные фигуры, такие как братья Стругацкие или Михаил Булгаков, – это даже не мировой уровень, а намного выше уровня мировой литературы.

Революция 1917 года опиралась на технократический класс (пролетариат), и весь цикл посвящен технократизации государства, отставшего от научных и технологических прорывов Четвертой Англии (1761–1905). Технократизация населения включила в себя в том числе уничтожение гигантских слоев населения (продуктивное крестьянство, казачество, духовенство). Все они подлежат восстановлению в четвертой фазе, но уже без возвращения былых привилегий. На место уничтоженной элиты приходили люди из самых низов, если не сказать «со дна». Такова специфика всех вторых фаз. В духе второй фазы обратный перенос столицы, смена летосчисления и азбуки. В употребление входят новые имена, сплошь и рядом переименовываются города, разрушаются храмы. Страна меняет облик до неузнаваемости. А ведь сколько энергии на все это требовалось! Такой силы была ненависть к прошлому. В том же ряду массовые «переселения народов»…

Власть, особенно харизматический лидер нации, приравнивается к богу. Для того чтобы убедиться в этом, стоит вспомнить картину народной скорби при смерти вождя, будь то Александр Невский, Петр I, Ленин или Сталин. Кажется, что небо падает на землю, звериный крик извергается из народной груди. Вождь – единственный свет в оконце, без него все пусто и голо…

А вот маскировочная картинка второй и третьей фаз всегда разная. От Петра до Елизаветы Россия прикидывалась «младшим братом» Европы. Теперь все не так, теперь СССР – это длинный строй заводов и фабрик, преимущественно оборонных, и столь же длинная череда бараков. Однако с 1989 года начинается смыв грима, и миру предстает новая Россия – богатая, стабильная, доброжелательная держава, открытая любым, самым прогрессивным веяниям.

Смерть Сталина, случившаяся день в день по историческим часам (Поиски периодичности), очень быстро продвинула вперед партийную номенклатуру. ГУЛАГ начал рассыпаться. Шаг за шагом крепла власть мощного бюрократического аппарата, сначала защитившего своего ставленника – Хрущева, а позже безжалостно его сместившего. Кулуарная, аппаратная борьба, интриги, заговоры – вот стиль, пришедший на смену террору. Так было при князе Владимире (Первая Россия), так было при Василии II (Вторая Россия). Власть политбюро по-своему уникальна, всех подробностей механизма власти этого коллективного мозга мы не знаем и по сию пору. Однако бюрократизация – не самоцель. Цель иная, куда более значительная: вовлечь в бюрократическую, а стало быть, в государственную систему все население страны. Всех поголовно сделать государственными людьми, искоренить всякую попытку противопоставления себя государству. Технократизация страны была практически стопроцентной, вместо крестьян – рабочие совхозов, вся страна – фабрики и заводы, еще чуть-чуть – и реки бы начали поворачивать. По валовым цифрам мы вышли на первые места… И в этом смысле не надо пугаться спада числовых показателей в четвертой фазе (1989–2025), попросту пришло время навести порядок, выкинуть лишнее, оптимизировать процессы, научиться жить расчетливо и выгодно.

Так называемая перестройка, затеянная КПСС в 1985 году, оборачивается внезапной смертью этой самой КПСС и всей системы ее власти в период от 1989 по 1991 год. А ведь считали себя такими непотопляемыми, так вроде бы жестко все в стране контролировали… В этом смысле непонятно, зачем вообще в Империи было бороться против власти. Внутри фазы она слишком прочная, на переломе между фазами разваливает себя сама. Все демократы мира, вместе взятые, не могли нанести более страшного удара советской партноменклатуре, чем ее преданный и старательный слуга, ставленник и ученик Михаил Горбачев. «Контрольный выстрел в голову» умирающей КПСС нанес опять же ее воспитанник – Борис Ельцин. Впрочем, этот уже действовал сознательно.

Теперь у власти находятся дети коммунистов и внуки чекистов – технократы и прагматики. Они свободны от клятв императору или коммунистическим идеалам. Это делает их патриотами своего кошелька, своей семьи, но и… своего государства. Такую родину нельзя не любить. Некоторая духовная нищета четвертой фазы прервется в 2013 году. Что касается политической мощи, то она налицо: Россия одержала ряд оглушительных политических побед (Украина, Грузия, крепнущий союз с континентальной Европой, все более и более осознающей нелепость своей североатлантической преданности). Впрочем, главные победы впереди и станут видны в момент разрушения двойного американо-китайского Монстра.

Часть вторая
АНГЛИЙСКИЕ ЦИКЛЫ

Если первый великоимперский народ обеспечил создание главной идеологической парадигмы современного человечества (единобожие), а третий великоимперский народ обеспечит создание стабильного (без войн) политического устройства мира, то второй (англичане) – должен был обеспечить разработку и внедрение в жизнь универсального экономического порядка. И в этом смысле при описании английских имперских циклов есть определенная проблема. Как отделить собственно Имперское, а стало быть, политическое развитие от экономических идеалов этого развития? Тем не менее это возможно. Имперский каток в английском исполнении, собственно, и нужен был для утверждения слишком смелых для обыденного Запада экономических идей. Запад был и остается эволюционным способом развития. Для прорыва, каковым стали научная и технологическая революции, нужны были самоуверенность и наглость Имперской власти, преданность и стоицизм Имперского народа.

Глава 1 ТРЕТЬЯ АНГЛИЯ (1473–1617)

Наверное, это самый славный период в английской истории и, может быть, самая блестящая иллюстрация существования Имперских циклов за русскими границами.

В отличие от России, не знавшей до конца своего третьего Имперского цикла, что такое Западный ритм, у Англии огромный интервал между вторым и третьим Имперским циклами полностью ушел под Запад. Идеология в Западном ритме отступает на задний план, народ начинает осознавать свои права, подготавливая Политическое чудо четвертой фазы. Высшую власть осуществляют крупнейшие собственники; деньги, капитал вершат судьбы государства. Политическая мощь государства не уходит совсем (как на Востоке), но становится, разумеется, намного скромнее. Англия в XV веке перестает быть центром Европы… Отставшие было в своем развитии страны Европы начинают постепенно догонять Англию.

Народ-идеолог Империи превратился в Западном цикле в народ, отстаивающий свои права. В результате длительной эволюции складывается система английского парламента. В 1265 году парламент – это еще случайность, с 1295 года он уже более регулярное явление, а уже в 1343 году обретает свой окончательный вид (палата лордов, палата общин). Дважды парламент низлагает неугодных королей: Эдуарда II в 1327 году и Ричарда II в 1399 году. Королевская власть все более приобретает черты исполнительной, парламент – законодательной власти. Рядом с ними совершенствуется и расширяется судебная власть. В правление Эдуарда I (1272–1307) суд обретает полную самостоятельность.

Таким образом, народ борется за свои политические права, а государство за свои экономические возможности. Под этим углом зрения стоит рассматривать Столетнюю войну (1337–1453), которая, по мнению историков, отражала растущую силу английского купеческого капитала, а также заинтересованность многочисленного и влиятельного слоя землевладельцев Англии в торговле шерстью. Ее подлинной целью было политическое объединение Англии, Фландрии и Гаскони, уже связанных между собой торговыми отношениями.

Экономическая эволюция привела к исчезновению, с одной стороны, крепостных крестьян, с другой стороны – крупных землевладельцев (Запад все усредняет). Появился многочисленный средний класс – зажиточные крестьяне. Тем самым была выбита база существования феодалов. Им ничего больше не оставалось, как заняться самоистреблением в Войне Алой и Белой розы (1455–1485). Но нет худа без добра: доведенная до абсолютных пределов унижения великая Англия вступает в третий Имперский цикл.

Все возможности старого уклада были исчерпаны, нация вновь встала перед необходимостью сплотиться, сжаться вокруг центра, чтобы родить новый уклад, новое чудо, вывести человечество на новую ступень развития. Третий английский Имперский цикл готовил человечество к эпохе научно-технического прогресса (1625–2025). Также Четвертая Россия (1881–2025) подготовит человечество к мучительному входу в эпоху гуманитарного прогресса (2025–2425).

М. Барг писал: «Целостная и вполне определенная эпоха, непохожая на другие. Это эпоха тюдоровской Англии. Ее хронологические рамки 1485–1603 годы. Понятие «тюдоровская Англия» обозначает специфическую систему экономики, власти и культуры» [10].

Указанный М. Баргом интервал охватывает 117 лет, 15 лет добавили Стюарты, 12 лет – Йорки, и вот уже готово Имперское 144-летие.

С окончанием борьбы за престолонаследие (Война Алой и Белой розы) свобода внезапно исчезает, наступает период конституционной реакции, быстро разрушающей медленное созидание предшествующего века. Деятельность парламента почти прекратилась или под подавляющим влиянием короны стала чистой формальностью. Законодательные права обеих палат были захвачены Королевским советом. Личная свобода была почти уничтожена широкой системой шпионства и постоянным применением произвольных арестов. Правосудие было унижено сильным расширением судебной власти Королевского совета, раболепством судей, давлением на присяжных. Так что Империя как Империя, будто и не было трех веков Западного ритма.

По словам Дж. Грина, «…при Тюдорах в Англии возник деспотизм, ничем не отличающийся от турецкого» [11].

Таковы законы сохранения исторической энергии: за государственное величие, за величие решенных государством задач расплачиваться приходится человеку.

В 1474 году Эдуард IV призвал к себе лондонских купцов и потребовал от каждого «добровольного подарка», соразмерного нуждам короля. Это уже Имперский ритм. В дальнейшем система «одолжений» развилась в принудительные займы и присутствовала весь Имперский цикл, начало же ей положил второй (!) год цикла.

Пренебрежение парламентом, поощрение промышленности и торговли, принудительные займы, конфискации земель крупных феодалов – все это начинал Эдуард IV. Эдуарду Тюдоры были обязаны введением широкой системы шпионства, применением пыток, привычкой вмешиваться в работу суда. Перечисленные имперские признаки сопровождались общим усилением власти и уменьшением беспорядка, что позволило говорить, что Эдуард IV правил почти как неограниченный монарх.

Наступивший Политический период (1473–1485) мощно и решительно пресек гражданскую, по сути, Войну Алой и Белой розы. Этот многолетний конфликт уже сделал свое дело, истощил знать и физически, и материально, дав возможность следующему королю, Генриху VII, создать сильное централизованное государство, которому уже не угрожали могущественные претенденты на трон и которое опиралось на новую аристократию в лице капиталистических землевладельцев, разбогатевших купцов и зарождавшегося сословия финансовых дельцов.

1485 год, вход в Экономический период. После того как на поле боя был убит король Ричард, королевство унаследовал граф Ричмонд, именуемый с тех пор Генрихом VII. Именно этим событием заканчивается Война Алой и Белой розы, заканчивается гениально, как это может быть только в Империи, и мистически, как это может быть только в первой фазе. На Генрихе сошлись все права на престол (от ланкастерского дома, к которому он принадлежал, от жены Елизаветы, дочери Эдуарда IV, а также право меча, добытое на поле брани). Никаких реальных претендентов на трон больше не осталось, две розы сплелись, путь к усилению власти был открыт.

Несмотря на мощное и достаточно жесткое 24-летнее правление Генриха, осталось множество примеров его милосердия, если не сказать мягкости. Генрих – этакий Алексей Тишайший на английский манер. Подавив в 1497 году (вход в Идеологический период) мятеж в Корнуолле, Генрих VII обошелся вообще без репрессий. В столь идиллической обстановке тем не менее закладывались практически все направления будущего величия Британии, а также рождались инструменты, создающие это величие. Так в 1487 году основана Звездная палата – высший и чрезвычайный судебный орган для расправы с политическими противниками тюдоровского абсолютизма.

Смерть Генриха VII последовала в точнейшем соответствии с историческим расписанием, 22 апреля 1509 года (Поиски периодичности). Пришло время второй фазы, время молодых.

Дж. Грин: «При вступлении на престол Генрих VIII едва достиг 18 лет, но его красота, сила, искусство владеть оружием, казалось, соответствовали его откровенному и великодушному характеру и благородству его политических стремлений. Он сразу прекратил вымогательства, практиковавшиеся под предлогом исполнения забытых законов, и привлек к суду финансовых помощников своего отца по обвинению в измене, чем подал надежду на более популярное управление. Никогда вступление нового государя не возбуждало больших ожиданий в народе» [11].

Общий фон был крайне благоприятным. Не было войн, не было голода, не прекращалась торговля… были мирные и дружеские отношения с Францией… все приметы указывали на счастливое и процветающее царствование. Такова вторая фаза – ожидание «цветущих садов» и сразу следом за этими ожиданиями – жуткая тьма террора, всенародный подъем и всенародная же мясорубка.

Три великих реформатора буквально перевернули Англию. Уже в 1510 году Колетом начата реформа обучения. В 1517 году Эразм Роттердамский издал первопечатный греческий оригинал Нового Завета с обширными комментариями. В 1516 году была опубликована «Утопия» Томаса Мора. Колет реформирует обучение, Эразм преобразовывает церковь, Мор ставит на ноги новую науку… Но в это же время всесильный Томас Уолси прибирает последние остатки свободы, формирует невиданное для Англии единовластие. Сын мясника из Ипсвича, в 1515 году он уже канцлер, руководит всеми внешними и внутренними делами, обладает неограниченной властью над церковью и судом. Энергия и размах беспредельны, но еще выше амбиции: Генрих VIII мечтает завоевать всю Францию, Уолси мечтает стать папой римским. Масштабы желаний сопоставимы с большевистскими мечтаниями о мировой революции.

Каждым своим шагом правители вторых фаз проверяют, насколько беспредельна их власть, они ждут сопротивления, но, не встретив его, буквально шалеют от крови, теряют последние остатки страха и совести, не боятся ни бога, ни дьявола.

В 1521 году (начало Экономического периода) Генрих VIII, завершив процесс укрепления своей власти, приступил к репрессиям. С 1521 по 1529 год он прошелся по всем слоям общества, дойдя до второго человека государства, каковым был сам Уолси. Тот был обвинен в государственной измене, и лишь внезапная смерть спасла его от эшафота. Пришедший на его место сын бедного кузнеца Томас Кромвель продолжил внутренний террор с новой идеологической силой.

В 1534 году, в самом начале Идеологического периода (1533–1545), был принят Акт о супрематии, король становится главой английской церкви.

Дж. Грин: «Единственное крупное учреждение, еще бывшее в состоянии оказывать сопротивление воле короля, было ниспровергнуто. Церковь стала простым орудием королевского деспотизма» [11].

Реформация, в том числе, привела к разгрому монастырей (в то время в Англии было около 1200 монастырей, основанных еще в древние времена). На распределении монастырских земель вырос новый правящий класс, новая аристократия.

Все связи с Римом были разорваны, Англия встала в оппозицию к католической Европе (аналогия с нашей холодной войной в таком же Идеологическом периоде второй фазы). Генрих VIII принимает титул Верховного главы англиканской церкви на земле. Тогда же принято Постановление для прекращения разномыслия.

Дж. Грин: «Не только дела и слова могли быть истолкованы как измена, но и само молчание. Требовали раскрывать свои мысли» ни.

Карали как католиков, так и протестантов, всех, кто не признал догмат «верховной королевской власти».

27 января 1547 года Генрих VIII умер, пережив свою фазу на два года. Ему было всего лишь 55 лет.

Э. Лависс, А. Рамбо: «Лорд-канцлер плакал, сообщая эту новость парламенту, члены которого также стали проливать слезы… Впрочем, скоро ободрились, помышляя о добродетелях нового короля, Эдуарда VI…»

Раздав пятую часть всех земель Англии, Кромвель и Генрих создали новую знать из креатур двора… и эта знать хотела властвовать. Разумеется, трансформация власти казалась объективной и объяснялась малолетством Эдуарда и непопулярностью королевы Марии. Все отныне решал правящий класс, и угождать надо было ему, а не королю или народу. Шло соперничество «новых лордов», вышедших из нетитулованного среднего и мелкого дворянства. Попытки установить чью-то диктатуру проваливались одна за другой. Такова третья фаза: ищется лидер, устраивающий знать и способный защищать именно ее интересы.

В 1553 году умирает Эдуард VI. Предпринимается попытка католического переворота. Но история не движется назад; попытка, по сути, провалилась. Впоследствии протестантские историки очень старались сгустить краски в описании ужасов католического управления, однако, думается, католический перегиб времен Марии был не сильнее, чем протестантский перегиб времен Эдуарда VI. На английском дворе третья фаза, а не вторая: и палачи не такие бесстрашные, и народ не такой безропотный.

Дж. Грин: «Растущая независимость парламента сказалась в отвержении одной за другой ряда мер, предложенных короной. Предложение лишить Елизавету права наследования не удалось даже внести в палаты… Палаты отвергли все предложения вернуть духовенству церковные земли» [11].

Во второй фазе и протестанты, и католики, и даже англикане могли попасть на плаху, ни один человек не мог получить гарантий… В третьей фазе если не совесть, то уж жизнь-то можно было спасти простым покаянием (у нас точно такая же разница отмечалась между брежневскими и сталинскими временами). Таким образом, первые 12 лет третьей фазы ушли на раскачку страны, влево-вправо… Разочарование в крайних вариантах заморских идей позволяет народу высвободить место для зарождения собственной, сугубо национальной идеи, что так важно для Империи, ведь она опережает все остальное человечество.

Что касается Марии, то только своевременная смерть в 1558 году спасла ее от общенационального восстания ненавидевшего королеву народа. Взрыв восторженной радости приветствовал вступление на престол Елизаветы. Страна была унижена поражением в войне 1557–1559 годов в союзе с Испанией против Франции. Англии грозили Франция и Шотландия, не было союзников, не было ни армии, ни флота, ни денег; все надежды были связаны лишь с личностью самой Елизаветы.

Говоря о гении Елизаветы, обычно говорят о свершениях четвертой фазы, пока же не до гениальности, необходимо строить национальную политику, строить тихо, чтобы никто ни о чем не догадался.

Дж. Грин: «Это была политика не гения, а здравого смысла. Ее цели были просты и ясны: сохранить свой престол, избавить Англию от войны, восстановить порядок гражданский и церковный. Она со смехом отвергала предложение протестантов объявить ее «главой веры» и «владычицей морей». Ее холодный, критический ум никогда не увлекался ни энтузиазмом, ни страхом до преувеличения или преуменьшения ее опасностей и сил. Она восторгалась «обходами» и «кривыми путями»… Она играла с важными кабинетами, как кошка с мышью, чисто по-кошачьи наслаждаясь недоумением своих жертв. Она выиграла время, а каждый выигранный год увеличивал силы Елизаветы. Что касается противостояния католиков и протестантов, то Елизавета его, по сути, заморозила. К суеверию католика и набожности протестанта она относилась одинаково с рассудочным пренебрежением. Если можно сказать, что Елизавета любила что-нибудь, так это Англию» [11].

Акт о единообразии (1559) примирил католиков и протестантов, как брежневская политика примирила сталинистов и хрущевцев. Народ устал как от безрассудства протестантов, так и от католической реакции.

Экономический период третьей фазы (1557–1569) называют периодом «устроения». Мир с Францией (1559), уплата внешнего долга, восстановление твердого денежного курса, Акт об испытании (1563), потребовавший от всех чиновников присяги на верность королеве, и отречение от светской власти папы… Интенсификация сельского хозяйства, зарождение промышленности постепенно поглощали людей, вытесненных с земли, «праздных» принуждали к работе, бродяг к оседлости. Начинается быстрое развитие английской торговли, сделавшей англичан всеевропейскими посредниками. Окончательно торговое преобладание Лондона утвердится после разорения Антверпена герцогом Парским (1585), но это уже будет в четвертой фазе.

Идеологический период третьей фазы (1569–1581) называют «периодом заговоров». Враг набирал мощь и обретал все более зримые контуры.

Дж. Грин: «В правление Елизаветы верность короне все более становилась среди англичан страстью, папа стал врагом нации. С каждым днем для католика становилось труднее примирять католицизм с верностью королеве и преданностью стране» [11].

Ужасы Варфоломеевской ночи (1572), казней Альбы (1567–1573) создавали в стране все более тревожные настроения. С другой стороны, католический мир уже 20 лет напрасно ждал поражения ереси в Англии. Папа еще в 1570 году отлучает Елизавету… и передает права на престол Марии Стюарт.

И тут наступает четвертая фаза (1581–1617). Фрэнсис Бэкон в работе «О счастливой памяти Елизаветы, королевы Англии» утверждает, что «на двадцать третьем году ее правления положение изменилось». Речь идет не об искусственной границе, придуманной в целях лучшего изложения событий, а о вехе, отмеченной и запечатленной в официальных документах. Речь идет именно о 1581 годе. С этого года папа и Испания начали открытую борьбу с Англией, но и Англия с Елизаветой именно в 1581 году перешли грань между политическими маневрами и открытой борьбой. Аналогичная трансформация с русской политикой произошла в момент появления у власти Екатерины II в начале четвертой фазы.

Дж. Грин: «Свою тайную помощь принцу Оранскому Елизавета оказывала по капле, а лондонские купцы из своих средств послали ему полмиллиона, сумму, равнявшуюся годичному доходу короны… Голландские корсары находили себе прибежище в гаванях Англии, английские суда при нападении на купеческие корабли испанцев поднимали голландский флаг… И если Елизавета и стояла за мир, то Англия высказалась за войну» [11].

Итак, в 1581 году Рубикон перейден. Лорд Лестер был послан на берега Фландрии с 8 тысячами человек, Дрейк был послан громить испанские колонии в Америке. Берега Кубы и Флориды подверглись опустошению… Параллельно с внешней борьбой активизировалась и внутренняя, Политический период как-никак. Искомое гражданское противостояние (1581–1585) шло достаточно сурово: заговор Сомервиля, казнь Парри, изгнание иезуитов. Ослабление власти в центре не могло не привести к усилению центробежных тенденций. Особые проблемы были, конечно, с Ирландией. Восстание (1579–1582) было подавлено с ужасной жестокостью… Не добавила веселья и казнь Марии Стюарт (1587).

Энтузиазм возвращает мистическая и загадочная победа над испанской Непобедимой армадой в 1588 году. Соотношение сил было убийственным. Против 80 кораблей англичан – 149 кораблей Армады, причем лишь четыре из английских равнялись малейшим из испанских галеонов. Зато английские корабли были вдвое быстрее, они не давали боя, «вырывали у испанцев одно перо за другим». В который уже раз повторилась история про Имперского Давида и Тоталитарного Голиафа. Один галеон за другим англичане топили, захватывали, сажали на мель. Потом на помощь победителям пришли силы природы и для Армады начался сущий кошмар… Поражение Непобедимой армады сделало Англию на долгие годы владычицей над морями… В этом истинный стиль Империи, даже самый малейший шанс она обращает в победу и с самой скромной победы начинает путь к мировому господству. Так в четвертой фазе имперского цикла родился облик Англии на многие годы вперед – владычицы морей, великой колониальной империи, в которой никогда не заходит солнце.

Елизавете уже 55 лет, проживет она еще 15, и это будет время славы и побед. Неудача Армады была первым из тех поражений, которые сломили могущество Испании и изменили общее политическое положение. Уже в следующем, 1589 году Дж. Норрис и Ф. Дрейк наносят «ответный визит» в Испанию и Португалию, и добивают раненого зверя в его логове. Буквально вся английская нация отправляется в испанские воды грабить награбленное испанскими колонизаторами.

Дж. Грин: «Каждый месяц в гавани Англии приводились испанские галеоны и купеческие суда. Война приобрела национальный характер, и народ повел ее за свой счет, купцы, дворяне, вельможи снаряжали суда корсаров» [11].

Так в начале Имперского цикла государство выкачивает деньги из народа, чтобы вести войну, а в четвертой фазе народ воюет сам. В этом блеск и величие четвертой фазы – государственная идея овладевает народом и реализуется без насилия и принуждения.

Во времена Елизаветы Тюдор были решены вопросы отношений с Испанией, Францией, Шотландией и Ирландией. Особенно удачно все сложилось с Шотландией, переход английской короны к Стюартам навсегда скрепил шотландцев и англичан в единую Великобританию…

Наконец, главное достижение четвертой Имперской фазы – это Идеологическое чудо.

Дж. Грин: «Рост грамматических школ осуществил мечту Томаса Мора и привел средние классы, от помещика до мелкого торговца, в соприкосновение с гениями Греции и Рима… До конца XVI века на английский язык были переведены все крупные поэты и историки классического мира… Масса печатников и печатных книг в конце царствования Елизаветы также показывает, что круг читателей и писателей далеко вышел из сферы ученых и придворных, которой он прежде ограничивался» [11].

Великие открытия в астрономии и географии подвели человечество вплотную к совершенно новой эпохе. Проводником в эту эпоху должна была стать Англия, причем начало перехода – четвертая фаза Имперского цикла.

Дж. Грин: «До того в царствование Елизаветы главное значение принадлежало интересам политическим и экономическим. Сцену занимали политики и воины… а литература почти не принимала участия в славных событиях эпохи. Но с того времени, как остатки Армады были оттеснены к ферролю, воинов и политиков затмевают великие поэты и философы» [11].

Эдмунд Спенсер и его поэма «Королева фей» в поэзии, взрыв театрального искусства и драматургии: Роберт Грин, Кристофер Марло и конечно же Уильям Шекспир, который в своем творчестве перешагнул все мыслимые и немыслимые барьеры – национальные, временные, интеллектуальные… Человек начал сознавать громадность своих внутренних сил, беспредельность своего могущества… Шекспир, как и Спенсер, был сыном торговца, но не будем забывать, что именно этот класс был тогда лидирующим классом, а потому не стоит удивляться, что Шекспир был вхож в самые высокие круги общества, хотя и не принимал участия в управлении государством.

А вот другой величайший деятель того времени, по сути дела пророк грядущего 400-летия, Фрэнсис Бэкон сделал, кроме научной, еще и политическую карьеру и дослужился до канцлера. Бэкон создал идеологию на всю эру научно-технического прогресса, все объяснив и про науку, и про производство, и про государственное устройство предстоящих четырех веков.

Приход Якова к власти (1603) произошел без малейшей революционности. Народная толпа встречала его с восторгом, дворяне принимали его в своих замках с большой роскошью… Таким образом, праздник четвертой фазы продолжался. Преемственность власти еще 9 лет сохранял Роберт Сесил, доставшийся Якову в наследство от Елизаветы. Однако после его смерти в 1612 году король отнимает у Тайного совета всякий контроль над делами, чтобы вверить власть очередному фавориту. Сначала это некий Карр, а потом Джордж Виллье, ставший герцогом Бекингемом, известным нам по истории с подвесками из «Трех мушкетеров». Воспользовавшись разногласием лордов и общин, Яков распустил парламент. 7 лет (1614–1621) с безумной смелостью он проводил свою теорию неограниченной власти, не стесняясь прошлого и не думая о будущем. Меж тем в ритмическом смысле его правление – это три разные эпохи: Имперское время (1603–1617), Зона технического перехода (1617–1621) и уже Западный ритм (1621–1625). Впрочем, никаких революций, все эти переходы и в теории, и на практике достаточно мягкие. Разумеется, различия найти всегда можно. Последняя авантюра Рэли – это 1616 год, а его казнь – 1618 год. 2 года разницы, а мы уже в новом мире, для которого Рэли не герой, а авантюрист и изменник. В 1616 году умирает другой гений эпохи, Шекспир. В 1618 году начинается Тридцатилетняя война в Германии, война, происхождение которой во многом связано с грубыми внешнеполитическими ошибками Якова I и Бекингема. Так закончился Имперский контроль над всем устройством Европы.

Глава 2
НЕЗАВЕРШЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1621–1753)

Загадка неполноты цикла существует пока только в головах теоретиков. Жизнь же идет своим чередом, и жизнь эта привела к становлению капитализма.

Э. Лависс и А. Рамбо так характеризовали окончание Имперского времени: «Поколение, которое в царствование Елизаветы задумывало или свершало великие подвиги, было блестящим, отважным и полуязыческим по своей любви к древности и к искусствам. А то поколение, которое его заменило, было степенным, высокомерным, рассудительным. Оно было одарено тяжелым, но солидным умом и упорно отстаивало свои убеждения и свои права» [12].

Это уже Западный мир, который быстро восстановил власть и могущество парламента, самоуважение граждан, но столь же быстро ослабил самоуважение государей и погубил государственное могущество.

За позорными промахами дипломатии в начале Тридцатилетней войны пошли еще более позорные войны Англии. Война с Францией (1627–1629), война с Испанией (1625–1630) были не подготовлены и чрезвычайно неудачны.

А потом закончилась Политическая лакуна (1593–1645) и начался настоящий кошмар – вся скопленная за годы политического молчания энергия хлынула наружу. Итак, 1645 год, начинается первый за 52 года Политический период (1645–1657). У нас в аналогичный момент вспыхнуло восстание декабристов. В Англии уже в 1644 году начинается противостояние парламента с королем. А уже через 5 лет, в 1649 году, казнь короля Карла I и прочие «прелести» гражданской войны.

Может быть, это очень хорошая экономика (Запад), но политика все же весьма слабая. В 1649 году республика, в 1653 году протекторат Оливера Кромвеля, в 1660 году восстановлена монархия. Вся эта политически бессмысленная чехарда скрывала действительно важнейшие экономические трансформации. Реставрация не затронула интересов буржуазии. За 28 лет Реставрации (1660–1688) тоннаж английского флота увеличился вдвое, быстро рос банковский капитал, создавались акционерные компании, главным образом для эксплуатации колоний. В политике же продолжались разброд и шатания. Тупого и ограниченного Якова II с помощью голландцев меняют на Вильгельма Оранского (Славная революция 1688 года). Однако власть короля была уже очень сильно ограничена парламентом.

Основные тяготы второй фазы (1657–1693) пришлись на время Реставрации, то есть правление Карла II (1660–1685). Оценки его правления чрезвычайно противоречивы. Ведь ценности Западного ритма еще так зыбки. При нем установилось разделение власти между королем и парламентом, сформировались политические партии тори и вигов. Во внешней политике, само собой, пришлось идти на большие уступки. Сближение с Францией и вступление в 1669 году в Идеологический период (1669–1681) привело к неожиданной войне с протестантской Голландией (1672). Важнейшим политическим событием правления стало принятие в 1679 году Хабеас корпус акта (англ. Habeas Corpus Act). И это концовка Идеологического периода.

Политический период (1681–1693) второй фазы привел к новым внутриполитическим стычкам. Вначале против Якова II было поднято восстание Монмута (1685), а затем случилась Славная революция (1688), покончившая с католическим королем. Яков еще попытался взять реванш, но был окончательно разбит в 1690 году.

В 1693 году началась третья фаза (1693–1729). Экономический период (1693–1705) почти полностью прошел при Вильгельме Оранском. Начинается стремительный взлет государства и превращение Англии в мировую державу. В 1694 году при поддержке короля был основан Английский банк, а в 1702 году была создана Ост-Индская компания.

Анна (1702–1714) – это в основном Идеологический период (1705–1717). При ней Англия приняла активное участие в Войне за испанское наследство (1701–1714), но на этот раз в стане противников Франции. Наряду с Тридцатилетней войной это была война Запад – Запад.

Дальше меняется династия, но это уже почти ничего не значит. Англия уверенно идет по пути научного и технического прогресса. У власти виги, кабинет министров становится все более независимым от короля, отчитываясь исключительно перед парламентом. Все большему устранению короны от участия в делах способствовало то, что первые короли Ганноверской династии Георг I (1714–1727) и Георг II (1727–1760) были ганноверскими курфюрстами, иностранцами, не имевшими влияния в Англии. Георгу I достается Политический период (1717–1729) третьей фазы – прямо скажем, не самое надежное и стабильное время. Стоит ли удивляться восстанию якобитов или грандиозному краху Компании южных морей, всколыхнувшему всю страну. Даже такие титаны, как Исаак Ньютон или Джонатан Свифт, потеряли на этом крахе огромные деньги. Реальным лидером страны были лорд Тауншенд и Роберт Уолпол, ставший первым премьер-министром Великобритании.

Время Георга II (1727–1760) полностью перекрывает Экономический (1729–1741) и Идеологический (1741–1753) периоды четвертой фазы. Уже упомянутый Роберт Уолпол вынужден был разгребать последствия финансовых авантюр третьей фазы. Его политика сводилась к низкому налогообложению во внутренней политике и избеганию войн во внешней политике. Это устраивало сельских сквайров, но вызывало недовольство крупных землевладельцев, требовавших приращения колониальных владений. Именно это недовольство в конечном счете спровоцировало вступление в четвертый Имперский цикл.

На входе в Идеологический период (1741–1753) сразу же началось несколько войн в колониях, а также Война за австрийское наследство (1741–1748).

Внезапная смерть Георга II в 1760 году ознаменовала весьма странный момент английской истории, когда Западный ритм внезапно пресекся, а Имперский ритм родился. Так что никакой теоретической Идеологической лакуны длиной в 44 года, а только 32 (1753–1785). Воцарение Георга III в 1760 году, чехарда премьер-министров – это уже первая Имперская фаза.

В новый Имперский цикл входила новая Англия, с мощно работающей двухпартийной системой, капиталистической экономикой, колониальной и торговой экспансией и кучей демократических процедур. Но ничто не помеха Имперскому ритму, демократия Империи не указ. Надо будет – отодвинут и демократию. Старые идеи уже изживали себя, мир стоял на пороге промышленной революции, революцию эту должна была возглавить Англия, но для этого нужен был очередной Имперский цикл.

Глава 3
ЧЕТВЕРТАЯ АНГЛИЯ (1761–1905)

Это завершающий, итоговый имперский цикл англичан, который, собственно, и должен был создать облик современного нам мира, что и случилось. И то, что мир получился сугубо коммерческим, – целиком заслуга специфики английского Имперского пути, но не Имперского ритма вообще.

Последние революции в Англии отгремели в XVII веке. Королевский дом влиял на исторический процесс все меньше. Мерить исторический процесс по партийной принадлежности премьер-министров или личным особенностям премьеров также довольно нелепо, уж слишком калейдоскопично они сменяли один другого. В XVIII веке революции заменили парламентские реформы. Смысл же всего цикла – это промышленный переворот, победа капитализма в одной отдельно взятой стране, что в конечном счете привело к победе капитализма во всем мире. При этом вроде бы как Западные символы (парламентаризм и рыночная экономика) стали инструментами имперского беспредела.

Первая фаза (1761–1797). Возможно, что своим переходом в более мощный ритм Англия всего-навсего хотела одним ударом выиграть Семилетнюю войну (1756–1763), начатую ею очень неудачно. И действительно, уныние было столь велико, что даже бесстрастный Честерфилд воскликнул в отчаянии: «Как нация мы больше не существуем!» Это было в 1756 году (Западный Идеологический период закончился в 1753 году), а уже через 7 лет Англия праздновала победу. С победы в Семилетней войне начинается величие Англии.

Дж. Грин: «Она завладела Северной Америкой, подготовила себе владычество в Индии, стала считать своей собственностью господство над морями; все это вдруг высоко поставило Британию над другими странами, расположенными на одном материке и осужденными поэтому играть сравнительно незначительную роль в последующей истории мира» [11].

Впрочем, не будем переоценивать фактор войны. Внушительные победы Англии в войне начались еще до Имперского ритма (1759). Другое дело, что воспользоваться победами этой войны дано было только Империи.

Первую половину XVIII века в Англии еще шел, по выражению Дж. Тревельяна, «век аристократии и свободы; век правления закона и отсутствия реформ; век индивидуальной инициативы и упадка учреждений… век роста гуманных и филантропических чувств и усилий. Такой век не стремится к прогрессу…» [13]

И ведь это сказано об Англии, которая шла впереди планеты всей, но сказано уже задним числом ввиду того фантастического прогресса, который начался в конце XVIII века и длился весь XIX век.

Нам, детям, а точнее, внукам технического прогресса трудно представить, с чего все начиналось. Механическая прялка «Дженни» – 1765 год, прядильная машина с водяным двигателем – 1767 год, прокатный стан – 1784 год. В том же 1784 году Джеймс Уатт получил патент на универсальный паровой двигатель… За период с 1760 по 1785 год было выдано больше патентов, чем за предыдущие полтора столетия. Как грибы после дождя начинают расти фабрики, фабричные города. В царствование Георга II (1727–1760) мануфактурное производство стояло по деревням. Города же были лишь торговыми центрами. Теперь город становится средоточием производства.

Одновременно с промышленным переворотом шел и сельскохозяйственный переворот. Отныне благодаря Имперским законам, а точнее, Имперскому беззаконию процедура укрупнения земельных владений не требовала согласия бывшего собственника. Через парламент пачками стали проходить частные законы, утверждавшие, по сути, насильственное изгнание крестьян с земли. Изгоняемый должен был довольствоваться компенсацией, назначенной ему парламентскими комиссарами. По сути, «огораживание» стало государственной политикой.

Арн. Тойнби: «Можно было подумать, что произошла какая-нибудь истребительная война или насильственная революция, вызвавшая переход земельной собственности от одного класса к другому» [14].

И быстрым этот процесс стал не ранее 1760 года. Перерождаться мучительно и внезапно – судьба тех народов, кто, оставив эволюционные ритмы, вступил на Имперский путь.

Третьей составляющей Имперского перерождения Англии стали могучие и внезапные транспортные преобразования. В этом можно заметить полное сходство первой английской фазы и первой российской фазы (1881–1917), также прославившейся дорожным строительством. Герцог Бриджуотер в 1759 году объединил свое парламентское влияние и свой капитал с гением полуграмотного инженера Бридли – и благодаря этому союзу в ближайшие 50 лет вся Англия была покрыта сетью водных путей. Именно транспортный прорыв сделал Англию единым рынком производства и потребления.

Дж. Тревельян: «Богатство и досуг увеличивались и охватывали все более широкие слои общества; гражданский мир и личная свобода были более обеспечены, чем в какой-либо предыдущий век… войны при помощи маленьких профессиональных армий почти не мешали мирным занятиям обитателей счастливого острова. Никогда империя не приобретала чего-либо с меньшими затратами, чем Канаду и Индию. Что касается Австралии, то капитан Кук просто подобрал ее из моря. Может быть, с тех пор как стал существовать мир, ни одно общество мужчин и женщин не наслаждалось жизнью в такой степени и так разносторонне, как английский высший класс в этот период. Литературные, светские и политические круги состояли из одних и тех же лиц» [13].

Но благодушная первая Имперская фаза не бесконечна. В истории России буря, предвещающая ужасы второй фазы, началась в 1914 году, когда до начала силовой фазы оставалось три года, в Англии буря началась в 1793 году, когда до начала второй фазы оставалось четыре года.

Вторая фаза (1797–1833). Революция грянула в 1797 году. Упорные забастовки, луддитские выступления, «продовольственные» волнения, борьба против спекуляции и дороговизны, «голодные бунты», протесты по поводу огораживаний, выступления против вербовки в армию и флот, солдатские волнения. Высшим подъемом борьбы стали грозные восстания более 50 тысяч моряков на 113 кораблях флота в 1797 году, создавших свою «плавучую республику»…

Иной взгляд на вторую фазу обычно связан с влиянием на Англию Французской революции и войн с Францией, тогдашним Тоталитарным двойником Великобритании. Великая Французская революция свершилась в 1789 году, за 8 лет до начала второй фазы в Имперской Англии, и своим характером определила не только 1797 год, но и весь характер второй английской фазы, так называемую «антиякобинскую реакцию». Страну захлестнула мутная волна неистового псевдопатриотизма, любые радикальные или просто критические заявления воспринимались как проявление профранцузских настроений.

Дж. Тревельян: «Эта долгая война, происходившая в критический момент нашего социального развития, была тяжелым несчастьем. Война, вызвавшая большие затруднения в экономической жизни и «антиякобинскую» реакцию против всех предложений о реформе и всякого сочувствия к жалобам и страданиям бедноты, создала наихудшую обстановку для промышленных и социальных перемен» [13].

Паника, вызванная в 1796 году попыткой французов вторгнуться в Ирландию, пробудила такие страсти, которые превратили страну в чистый ад. Война с Францией складывалась для Британского королевства весьма неудачно: брошенная союзниками, терпящая поражение за поражением от молодого талантливого генерала Французской республики Наполеона Бонапарта, Англия была вынуждена вывести свои войска и из Европы, и из Средиземноморья. Теперь, когда от флота и армии неприятеля ее отделял лишь узкий пролив Па-де-Кале, Англия сама жила в страхе перед возможным вторжением.

У второй фазы суровое, жесткое лицо, суровые, жестокие законы, чем бы их ни оправдывали. В некотором смысле начавшийся период можно назвать временем военного капитализма. Как вводился военный капитализм?

1793 год – начало войны с Францией, начало первого промышленного кризиса (перепроизводство), денежный и торговый кризис.

1794 год – приостановление действия Хабеас корпус акта (гражданские права), начало массовых арестов участников демократического движения.

1795–1796 годы – выход репрессивных, антидемократических законов.

В 1799 году военный капитализм уже вовсю свирепствовал, были приняты знаменитые «законы против коалиций», которые под страхом тюрьмы запрещали союзы рабочих. Все реальные оппозиционные организации одна за другой исчезли. Например, наиболее влиятельное Лондонское корреспондентское общество, образованное в 1792 году, в 1799-м прекратило свое существование.

Необходимая для второй фазы борьба с «врагами народа» конструировалась по обычному для вторых фаз сценарию: шпионы и доносчики всех мастей в реформистском движении «раскрывали бесчисленные заговоры», выдавали их руководителей и писали панические отчеты о беспрецедентном духе подстрекательства и бунтовщичества, якобы охватившем весь север Англии…

И еще о «могучей перемене в палате лордов». Согласно Дж. Грину, именно в 1797 году власть партий (власть демагогии) уступила место власти богатства, власти капитала. Так рождался английский мир, с его поиском богатства, что ныне наиболее ярко проявляется в США.

По мере того как промышленный капитал приобретал силу, он начинал влиять на законодательство. Палата общин сменила политику средневековой охраны политикой «административного нигилизма», то есть невмешательства в отношения хозяев и рабочих.

Арн. Тойнби: «Некоторые из [старых] экономистов действительно говорили, что людям следует предоставить умирать на улице» [14].

Настойчивые требования предпринимателей и капиталистов оградить их от вмешательства со стороны государства основывались на новомодной экономической концепции, получившей широкую известность под именем «свободной конкуренции». Из ее постулатов, в частности, следовало: добиваясь собственной выгоды, человек объективно служит интересам всего общества; в современных условиях недопустимо ограничение предпринимательской деятельности, которая и без того в существенной мере зависит от других сил рыночной стихии.

Разгул и беспредел второй фазы достигали абсолюта, регулирование было под таким же жутким запретом, как у большевиков конкуренция.

Ч. Поулсен: «Даже робкие попытки филантропов повысить минимальный возраст приема на работу детей с семи до девяти лет вызвали бурю протестов со стороны фабрикантов, утверждавших, что тем самым тиранически нарушается право детей на труд» [15].

Победа над Наполеоном в 1815 году не облегчила жизнь народа, как не облегчила жизни народа и наша победа в 1945 году. Казалось бы, после столь грандиозных побед должно было произойти смягчение нравов. Более того, именно послевоенный период стал наиболее мрачным. Символом послевоенной Англии стало так называемое Питерлоо (кровавые события в Манчестере 16 августа 1819 года, когда во время разгона полицией митинга погибло 15 и было ранено свыше 500 человек). Чем оправдать эту жестокость – ведь якобинцев дух простыл, Наполеон разбит?

Дж. Грин: «Мир, заключивший великую борьбу с Наполеоном, оставил Британию в состоянии возбуждения и истощения» [11].

В благополучной первой фазе Империя может позволить себе проигрыш войны (Россия проиграла японцам, англичане – США), во второй фазе Империя одерживает головокружительные победы. Англия после Венского конгресса стала практически монопольным владельцем мирового рынка.

Промышленная революция набирает ход: сконструированы строгальный, токарный, фрезерный, штамповочный станки. В 1825 году построена первая железная дорога, в 1830 году – первая большая железнодорожная магистраль (Манчестер – Ливерпуль). Коммерческий успех этой дороги обеспечил победу нового транспорта уже в третьей фазе. 1821 год – первый пароход, 1828 год – горячее дутье, 1829 год – паровой молот и т. д. В 1831 году английская доля в мировой промышленности и торговле составляла 42 процента, доля в сельском хозяйстве – 28 процентов.

Вход в третью фазу (1833) в рамках погрешности можно датировать 1832 годом (парламентская реформа). Не менее важными стали для Англии отмена рабства (1833), закон о сокращении рабочего дня для детей (1833), новый закон о бедных (1834), создание Великого национального объединенного союза профессий Великобритании (1834), основание первой чартистской организации – Лондонской ассоциации рабочих (1836). Во всем чувствуется свежее дыхание нации, водопад новых идей, общее потепление нравов («оттепель»).

Дж. Тревельян: «Чувство гуманности было теперь большой силой в политике. В 1833 году оно ценой 20 миллионов, с радостью уплаченной британскими налогоплательщиками; уничтожило рабство в империи. В том же году чувство гуманности прекратило злоупотребления детским трудом на английских фабриках» [13].

Число избирателей выросло на 200 тысяч. Избирательный ценз – доход. Таким образом, промышленная буржуазия, активно формировавшаяся как правящий класс всю вторую фазу, делает огромный шаг к обретению самостоятельности и реальной власти. Вторая фаза для черни, четвертая фаза для белой кости (новых аристократов), третья, соответственно, для среднего класса, для середняков.

Дж. Тревельян: «В городских правителях нового стиля было мало привлекательности и блеска, но они имели некоторую грубую силу и были склонны вводить улучшения» [13].

«Век угля и железа» вступал в свои права, бурно развивается железнодорожный транспорт, полным ходом идет строительство пароходов. Электрическая и телеграфная компания образовалась в 1846 году. На это же время приходится триумф однопенсовой почты (рождение почтовых марок). Успехи в металлургии, машиностроении следуют один за другим. Англия в одиночку (что чрезвычайно важно для распознания Имперского ритма) творила будущий облик всего мира.

Н. Ерофеев: «Завершив промышленный переворот ранее всех других стран, Англия оказалась в середине XIX века в очень выгодном положении: ее передовая промышленность позволяла ей побивать всех конкурентов дешевизной и качеством товаров. Это обстоятельство дало английской буржуазии фактическую монополию на мировом рынке. Англия все больше превращается в мировую фабрику, «мастерскую мира», по отношению к которой весь остальной мир играл роль поставщика сырья и покупателя готовых товаров» [16].

Предприниматели начинают сознавать необходимость тред-юнионов и выгоды, проистекающие из возможности вести переговоры с целью организации рабочих через наиболее интеллигентных ее представителей. Так постепенно сходят на нет конфликты, заложенные во второй фазе, и одновременно вырабатывается рецепт для решения конфликтов между трудом и капиталом во всех странах и на все времена.

Внешняя политика усыпляюще спокойна. Главная задача – расчленить Европу на враждующие группировки, контролировать все конфликты, но не вмешиваться в них, одновременно при этом продолжать мировую экспансию с целью открытия рынков для товаров имперской промышленности. При этом преимущество получают более мирные методы, нежели военные.

Тяга к гуманизму удачно сочеталась с твердостью духа и бодростью.

Дж. Тревельян: «Это была эра «мускулистого христианства», напряженной деятельности и холодных ванн.

Организованные игры, особенно крикет и футбол, быстро распространялись в школах, университетах, обычной жизни. Пешеходные прогулки и новое развлечение – горные восхождения – были характерны для энергичного и атлетичного поколения» [13].

Однако Имперский ритм – это поезд, идущий без остановок, и вслед за стабилизацией должен следовать застой, а за ним и кризис, ведущий к революции, начинающей четвертую фазу. Застой времен Пальмерстона (1855–1865) – это полнейшее бездействие внутри страны и активная внешняя политика, направленная на сохранение нейтралитета Англии в пяти великих войнах, потрясавших не только Европу, но и Новый Свет. Пальмерстон как английский Брежнев. С его смертью застой, который, казалось бы, пришел навеки, вдруг рассасывается, всюду начинаются волнения. Они нарастают до тех пор, пока не происходит перелом.

Экономический кризис с грандиозным крахом на Лондонской бирже («черная пятница»), волна митингов и демонстраций по всей стране, и в результате уже в 1867 году проведена избирательная реформа и отменен ненавистный закон о хозяевах и слугах, после чего рабочий и предприниматель стали равны перед судом. Ограничения падали одно за другим, и в окончательном своем виде закон, хотя и оставивший неприкосновенными главные основы английской избирательной системы, все же создал английскую, прежде всего рабочую, демократию. Так начинается Освобождение четвертой фазы.

После того как избирательная реформа совершилась, один противник ее сказал: «Ну вот, рабочие, маленькие люди, иначе говоря, большинство, призваны к политической жизни; нам остается теперь только просветить нашего хозяина». Проникнутый этой мыслью, министр Форстер 17 февраля 1870 года внес законопроект, устанавливающий обязательное посещение школы детьми от 5-летнего до 12-летнего возраста.

Итак, третья фаза умерла и на смену ей пришла четвертая фаза (1869–1905). Дж. Тревельян в своей «Социальной истории Англии» выделяет как отдельный этап английской истории «вторую половину Викторианской эпохи» (1865–1901): «Это либеральный, откровенный век, наиболее характерными людьми которого являются не аристократы и не лавочники, а люди с университетским образованием или люди интеллигентных профессий, читатели Милля, Дарвина, Хаксли и Мэтью Арнольда, Джорджа Элиста и Браунинга – образованные бородатые интеллигенты… Последние 30 лет царствования Виктории были в целом годами значительного процветания и увеличения богатства, долю которого получала большая часть общества… Нравы стали мягче, улицы более безопасны, жизнь более гуманной, санитарные условия быстро улучшались, жилища трудящихся стали менее скверными. Условия труда также улучшались, реальный заработок увеличивался, продолжительность рабочего дня сокращалась» [13].

Реформа армии 1871-го носила имя Кардвелла. Был значительно сокращен срок службы, но главное – была отменена продажа чинов. Теперь производство в чины проводилось лишь по заслугам, что, конечно, способствовало наведению порядка в армии.

Чудесам четвертой фазы Империи нет предела. В 1871 году Оксфорд и Кембридж стали доступны для всех независимо от вероисповедания; естественные науки и история быстро заняли свое место в научном мире рядом с классическими науками и математикой. Именно в Англии и именно в конце XIX века рождается современная дифференциальная наука, построенная на широчайших экспериментальных исследованиях, коллективном научном творчестве, бесконечном делении единой науки на множество частных наук. Россия начала XXI века должна будет ввести в мир новую интегральную науку, построенную на объединении частных наук в единое целое, на неких глобальных обобщениях.

Удивительнейшим явлением английской жизни конца XIX века стало рождение мировой детской литературы на принципиально новом уровне. Дефо, Свифт писали свои «детские» книги для взрослых, детскими они стали потом, значительно позже. А вот Чарльз Лютвидж Доджсон (Льюис Кэрролл) написал свою «Алису в Стране чудес» (1865) и «Алису в Зазеркалье» (1871) для детей, и взрослыми эти книги стали, когда эти дети уже подросли. «Алиса…» вызвала множество подражаний и породила волну всеобщего чадолюбия. Другим достаточно новым и неожиданным креном английской литературы стало появление мощной линии романтической литературы, появление и становление приключенческой, детективной и фантастической литературы. Р. Стивенсон написал «Остров сокровищ» в 1883 году, Г. Хаггард – «Копи царя Соломона» в 1886 году, Р. Киплинг – «Книгу джунглей» в 1894 году. Сверстником Киплинга был Герберт Уэллс, чуть старше Оскар Уайльд. Фактически вся литература, которая в XX веке считается широко читаемой, родилась в Англии конца XIX века. Так рождался Английский мир – блестящий по форме и достаточно бедный, как это выяснится позже, по содержанию. Задача рождающегося сейчас Русского мира – не очень сильно меняя английскую форму, наполнить ее содержанием.

Новый радостный образ жизни способствовал резкому снижению пьянства и столь же резкому снижению смертности. В 1886 году соотношение рождений и смертей было в Англии 13 к 3, в Германии 10 к 8, во Франции 1 к 4! Доля Великобритании в мировой добыче угля в четвертой фазе падает с 51 до 30 процентов, а выплавка чугуна с 55 до 22 процентов, но при этом развивается химическая промышленность, электропромышленность и т. д. Уступая в темпах промышленного роста США и Германии, Англия стала добывать деньги более легким и чистым способом. Росли «невиданные доходы», складывавшиеся из посреднических и банковских операций. Англия экспортировала капитал. Усиленный вывоз капитала способствовал дальнейшему снижению темпов роста, ибо отвлекал капитал от своей страны. И это открытие английского Имперского гения стало прорицанием новой эпохи. Ну, кто теперь из высокоразвитых стран не вывозит капитал?

Но и четвертая фаза не бесконечна. Очень многие датируют начало кризиса Англо-бурской войной (1899–1902).

Н. Ерофеев: «В Англии годы Англо-бурской войны отмечены взрывом «джингоизма» – английской разновидности воинственного шовинизма» [16].

Последний Имперский Идеологический период (1893–1905). С Англо-бурской войной связывается появление в экономической и политической литературе понятия «английский империализм». Империализм является одновременно и наукой, и религией. От религии он заимствует мистическую идею о божественной миссии, предназначенной избранным расам, в особенности английской расе, и возлагающей на них обязанность обеспечить так далеко, как только возможно, строй христианской цивилизации.

Н. Ерофеев: «Для оправдания колониальной политики и угнетения колониальных народов была выдвинута теория «неодарвинизма», эта теория гласила, что англичане в результате длительного «естественного отбора» выработали в себе черты, которые делают их прирожденными правителями отсталых народов, «расой господ», которой суждено властвовать» [16].

Л. Казамиан: «Классическая политэкономия и дарвинизм глубоко родственны между собой, и перейти от одного учения к другому очень легко. Как одно, так и другое учение оправдывает торжество сильных и согласуется с инстинктивными стремлениями процветающего класса или энергичного общества. У сентиментальных умов, у религиозных натур они могли вызвать, и действительно вызывали, одинаковое отвращение: напротив, умам ясным и холодным оба учения могли одинаково нравиться своей реалистической объективностью. Теория трансформизма зародилась в уме Дарвина из попытки подтвердить идеи Мальтуса» [17].

Но чем больше говорилось о расовом превосходстве англичан, чем чаще громились дома противников колониальных войн, тем слабее становился истинный Имперский дух. Такая же история была в третьем цикле с Яковом I, когда усиление разговоров об абсолютизме сопровождалось ослаблением власти короля.

Л. Казамиан: «Англичане начинают искать удовольствий, коснеть в рутине… Их администрация делается все более и более медлительной и инертной» [17].

Тело оставалось прежним, но горячая Имперская кровь покидала его. Датой начала кризиса можно считать 1901 год. Англия теряет монопольное положение на мировых рынках. Так, образование в 1901 году Стального треста в США вызвало панику в Лондоне. Скупив акции пароходной компании «Лейланд», владевшей 65 судами, трест мог теперь ввозить свою сталь, пользуясь открытостью Англии неограниченно. При этом цена подчас была ниже себестоимости. Наконец, в 1902 году Чемберлен дозрел до таможенного протекционизма. Это уже был конец великой Имперской рыночной стихии. Тем же 1905 годом датируют беспрецедентное наращивание военно-морской мощи Германии (появление дредноутов). Столкновение с Германией становится неизбежным, начинается подъем массового рабочего движения (1907–1912). Начинается подъем национально-освободительного движения в Индии и т. д. и т. п.

Нет, конечно, Англия не утратила всей своей мощи в одночасье. В 1913 году флот Англии по тоннажу еще превосходил флот всех остальных стран, вместе взятых.

В Англии были крупнейшие товарные биржи, крупнейшие финансовые и страховые компании. Фунт стерлингов оставался мировой расчетной единицей. И все же тенденция по отставанию темпов роста промышленности уже стала очевидной: стареющая техника и вывоз капитала делали свое дело. В 1912 году прибыль от внешней торговли равнялась 33 миллионам фунтов, а от вывоза капитала – 176 миллионам. Англия превратилась в страну рантье. По образу жизни Англия шагнула в конец XX века, а мир в это время готовился к двум мировым войнам, в которых Англии уже не дано было сыграть решающей роли. Лишь теперь, после того как отгремели эти войны, мы можем по достоинству оценить роль Англии в создании современного образа жизни. К первой половине XX века со всеми его кошмарами Англия, потерявшая Имперское присутствие духа, была, по сути, не готова.

Дж. Тревельян писал: «Беспечные викторианцы мало знали о духе и внутренних делах милитаризованного континента, около которого находился этот зеленый и счастливый остров. Они больше знали о делах и людях Австралии, Америки и Африки. Европа с ее Альпами, картинными галереями и древними городами была для англичанина местом развлечений» [13].

Глава 4
СОВРЕМЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1909–2053)

Англия, привычная к Западному ритму, пусть и в некотором шоке, но все же восприняла Экономический ритм. Как-никак, в Имперском сообществе она представляла именно экономический фланг. Поскольку нам достоверно известна дата окончания Имперского цикла (1905), мы с легкостью вычислим дату начала Западного цикла (1909).

Первая фаза (1909–1945) вернула Англию с небес на землю, заставив влезать в европейские разборки. Германия, став после Первой мировой Тоталитарным двойником юной Четвертой России, как это бывает, перепутала имя своего главного противника и набросилась именно на Великобританию, об СССР как-то позабыв. Скорее всего, один только Герман Гесс и понял, что выбран не тот противник. Но его полет в Англию в 1941 году ничего не дал. А Гитлер напал на СССР, не прекращая войны с Великобританией и, возможно, именно ее считая своим главным противником.

Экономический период (1909–1921). В 1908 году король Эдуард VII назначает премьер-министром Герберта Асквита. В период его пребывания на посту главы правительства был осуществлен ряд важных социальных и экономических реформ, в частности введение системы социального страхования и государственного пенсионного обеспечения. В 1916 году, в разгар Первой мировой войны, глава коалиционного правительства либерал Герберт Асквит потерял поддержку палаты общин и ушел в отставку.

Идеологический период (1921–1933). Версальский мир (1921) и новое европейское устройство. Великобритания чувствует себя на короткое время «начальником Европы». Еще недавно, как мы помним, до Европы ей не было никакого дела, а уже скоро она с ужасом обнаружит существование новых лидеров (Германия и СССР) и принимает активное участие в урегулировании Рурского конфликта (1923). В 1931 году независимость обретают доминионы (Австралия, Новая Зеландия и др.) В этот же период Британия пытается испортить отношения с СССР и даже пытается организовать в 1929 году интервенцию. Поиск врага был произведен небрежно.

Политический период (1933–1945). Политическая лакуна, длившаяся 52 года, заканчивается. Мировой экономический кризис (1929–1933), зацепивший и Великобританию, к 1933 году в целом закончился. Но закончился также период высокой идейности, принципиальности и активной внешней политики, великая держава погрузилась в пучину политической беспомощности, что сделало вскоре бывшего властелина мира чрезвычайно одиноким государством. В 1938 году Чемберлен подписал Мюнхенский договор, отдававший Германии Судеты, а в 1940 году немецкие самолеты уже бомбили Лондон.

В 1945 году начинается вторая фаза (1945–1981), которая обычно приводит наверх более мощных и авторитарных людей. В экономическом периоде (1945–1957) таким человеком стал Клемент Эттли. Это он восстанавливал разрушенную экономику, проводил социальные реформы, обеспечил рабочие места после войны, национализировал ряд компаний, старался создать в Великобритании государство «всеобщего благоденствия». Даровал независимость Индии. Эттли был известен крайней скромностью и непритязательностью, избегал напыщенности в речах… Историками Эттли считается одним из самых выдающихся премьеров XX века, поклонницей его таланта была знаменитая Маргарет Тэтчер.

Идеологический период (1957–1969) привел к власти Гарольда Макмиллана, налаженная в предыдущем периоде экономика работала исправно, можно было заняться вопросами войны и мира, усилить внешнюю политику. При Макмиллане были решены проблемы африканских территорий (Гана, Нигерия и т. д.). 1960 год с тех пор называют «годом Африки». Макмиллан был известен жестким стилем руководства, впоследствии перенятым Тэтчер. В 1962 году он поменял весь свой кабинет (так называемая британская «ночь длинных ножей»). Очень важным признаком идеологических устремлений премьера было управление им издательством Макмиллана.

Политический период (1969–1981) должен был привести Британию к кризису, что и произошло. Консерваторы и лейбористы по очереди приходили к власти, Британия стремительно теряла лицо. Во время премьерства Хита произошло обострение ситуации в Ольстере – после расстрела мирной демонстрации 30 января 1972 года в Лондондерри, известного как Кровавое воскресенье, в Великобритании произошла серия терактов, что вынудило ввести прямое управление Северной Ирландией. В 1971 году была также проведена реформа местного самоуправления. В области внешней политики при Хите было сперва достигнуто принципиальное согласие относительно вступления Великобритании в ЕЭС, а в 1973 году Великобритания стала членом этой организации. Проевропейская позиция Хита вызвала значительные разногласия внутри партии.

Вытаскивать страну призваны были новая фаза и новый мощный лидер. Народ устал ждать, в 1978–1979 годах по стране прокатилась волна стачек, парламент объявил о недоверии правительству, и в мае на выборах победу одерживают консерваторы, а премьером становится легендарная Маргарет Тэтчер. Если бы парламент так не суетился, то Железная леди пришла точно в Идеологический период (1981–1993) и ей не пришлось бы два года доделывать дела уходящей второй фазы.

На посту премьера Тэтчер предприняла энергичные усилия по реформированию британской экономики и всего общества. Были приватизированы многие государственные компании, значительная часть которых была убыточной. Тэтчер также провела приватизацию на рынке коммунальных услуг… В результате массовой приватизации многие британцы стали акционерами, что легло в основу так называемого «народного капитализма». В финансовой сфере правительство Тэтчер боролось с инфляцией и бюджетным дефицитом. Для сокращения последнего применялись непопулярные меры: сокращение дотаций оставшимся государственным предприятиям, сокращение помощи депрессивным регионам, сокращение социальных пособий. Параллельно снижались прямые налоги и делались шаги по развитию мелкого бизнеса. Были проведены реформы пенсионной системы и системы социального страхования. И т. д.

В борьбе с профсоюзами переломными стали беспорядки в Брикстоне в 1981 году. Пик забастовок пришелся на 1984 год, а уже в 1985 году забастовки прекратились. Революция Тэтчер одержала победу.

А далее идет Идеологический период (1993–2005). Его начало, а стало быть, и конец Экономического периода организовал Джордж Сорос, обрушивший фунт в 1992 году («черная среда» 16 сентября 1992 года). Правительство Великобритании вынуждено было пойти на девальвацию фунта и выйти из европейской валютной системы (ERM). Мейджор признавал, что был очень близок к отставке в дни кризиса, и даже написал письмо с просьбой об отставке на имя королевы, хотя так и не отправил его. В Идеологическом периоде Британия решает извечный для себя вопрос: она все еще сама по себе или уже часть Европы? В этом смысле символично, что тоннель под Ла-Маншем был открыт в 1994 году.

Тони Блэр (1997–2007) несколько стабилизировал ситуацию. Теоретической основой модернизации страны выступила концепция Третьего пути, компромисса между рыночной экономикой и всеобщей социальной справедливостью.

В 2005 году Британия вступила в Политический период, который закончится только в 2017 году. Приход к власти достаточно сильного Джеймса Кэмерона никак не отменяет прогноза на крайнюю внутреннюю нестабильность. Что может быть слабее концовки третьей фазы?

Часть третья
ИМПЕРИИ ИСЛАМА

Из четырех исламских Империй вне рассмотрения остаются Великие Моголы и Халифат. Современный Иран есть смысл рассмотреть изолированно. И только Турцию есть смысл рассматривать от Имперского цикла до наших дней, поскольку в русской истории турецкий фактор всегда был актуален.

Глава 1
ОСМАНЫ (1413–1557)

Чрезвычайно яркий и точный цикл, как, собственно, и полагается всякому первому Имперскому циклу. Во многом этот цикл предвосхитил социалистическую Четвертую Россию. Чрезвычайно сильная политика, пренебрежение законами экономики и презрение к богатству…

К началу XV века на Имперской шкале отсчета истории человечества ситуация была весьма напряженной: Англия прошла уже два Имперских цикла: (825–969) и (1053–1197). Россия уже заложила свой фундамент в Имперском цикле Киевской Руси (909–1063) и вступила в 1353 году в свой второй Имперский цикл. Средневековье с грохотом обрушилось, похоронив множество исторических иллюзий… Человечество застыло в ожидании новых политических идей. И в этот момент миру был явлен мощнейший Имперский цикл Османов. Тут Теоретическая история, в ее сегодняшнем состоянии, остается в некотором недоумении. Можно очень жестко объяснять и даже предсказывать все последующие события в истории Турции, но объяснить причину возникновения самого Имперского цикла, не ссылаясь на волю Всевышнего, достаточно затруднительно. Впрочем, задача науки искать уравнения, расставлять в найденных уравнениях степени и коэффициенты, а вот указывать имя создателя уравнения (не первооткрывателя, а именно создателя) не обязательно.

230 лет существования Сельджукского султаната (1077–1307) имели большое значение в истории турецкого народа. В эти годы большая часть кочевников-туркмен, вторгшихся в Малую Азию, перешли к оседлому образу жизни, стали земледельцами, ремесленниками… были заложены основы турецкой материальной и духовной культуры, шло формирование турецкой народности. Несмотря на свой низкий культурный уровень, а может, и благодаря ему, османы очень смело взялись за дело «собирания земли Турецкой». К концу XIV века в пределы Османского государства вошли (добровольно или по принуждению) все анатолийские (Малая Азия) бейлики. (Небольшое феодальное владение. – Ред.)

1401 год – время вторжения Тимура в Малую Азию. Он нанес Османскому государству тот самый страшный удар, после которого и родился Имперский ритм 1413 года. Такова одна из моделей рождения Имперского ритма – провоцирование его за 12 лет до начала (проторитм). Так, рождение Третьей Англии (1473–1617) было предопределено, быть может, вступлением в 1461 году на престол Эдуарда IV, а рождение Второй России (1353–1497) было предопределено вступлением на престол Симеона Гордого в 1341 году.

Получив в 1402 году страшный удар от Тимура, испытав предательство анатолийских беев, живой организм Османского государства взмолился об истинной силе Империи взамен примитивного восточного деспотизма. Молитва была услышана. 10 лет, до 1413 года, три брата, три сына плененного Тимуром Баязида Молниеносного, сражались за власть между собой, пока в 1413 году не было восстановлено единовластие. Хитроумный план Тимура, давшего свободу всем покоренным османами бейликам и разделившего остаток между сыновьями Баязида, неожиданно натолкнулся на неодолимую центростремительную тенденцию, собиравшую воедино, казалось бы, на века разделенные земли. В 1413 году Мехмед Челеби стал единовластным хозяином османских владений в Европе и Малой Азии. В 1415 году Мехмед восстановил власть османов почти во всех анатолийских бейликах. В дальнейшем, как мы увидим, власть османских султанов росла на протяжении всего полуторавекового Имперского цикла.

Ю. Петросян: «Опустошительные походы Тимура и десятилетняя борьба за власть между сыновьями Баязида привели к полному разорению большинства малоазийских земель. Сельское хозяйство и ремесла пришли в упадок, а население городов и сел испытывало неисчислимые беды и страдания. Крестьяне не имели покоя, с трудом обрабатывали свои поля в короткие промежутки затишья между набегами и сражениями, никогда не зная, удастся ли собрать урожай и кому он достанется» [18].

Всего-то правил Мехмед I (1413–1421) 8 лет, но и этих лет ему хватило, чтобы продемонстрировать одновременно и Имперскую силу, и миролюбие, возможное лишь в первой фазе Империи. Символично, что рождение Имперского ритма не ухудшило отношений между молодым государством и угасающей Византией, а, напротив, резко улучшило их.

А. Крымский: «Андрианопольский двор султана Мехмеда I Челеби и константинопольский двор старика императора Мануила II Палеолога состояли в самых прекрасных отношениях, и султан титуловал императора «батюшкой», а тот его «сыном». Они не раз встречались, делили хлеб-соль. Для Царьграда, истомленного царствованием Баязида I Молниеносного, царствование Мехмеда I Рыцарственного было отраднейшим временем передышки» [19].

Возможно, что в 1433 году закончился четвертый подряд (857-1001), (1001–1145), (1145–1289), (1289–1433) Восточный цикл Византии и на пятый цикл сил у нее уже не было. Для православных греков невраждебные православию турки, да еще с таким благородным султаном, как Мурад I, казались симпатичнее, чем нетерпимые паписты-латиняне. Однако миролюбие – это признак только первой Имперской фазы, а не всего цикла в целом. Более пристальный взгляд показывает, как накапливается гигантская Имперская сила. Скажем, пресловутое янычарское войско, ставшее в Имперском, да и постимперском османском обществе главным хранителем султанской власти, приобрело свой истинный облик и значение именно в первой фазе. Именно в 20-х годах XV века для комплектования янычарского войска стала применяться система «девширмэ» (рекруты набирались из детей и юношей подчиненного населения Балкан, подвергались насильственному отуречиванию и исламизации). Именно Мурад II (1421–1444) начал использовать янычар в противовес старым беям, державшим себя независимо в отношении султана. В этом вся суть первой фазы – балансирование между старым и новым, старой формой и уже новым содержанием.

Первая фаза (1413–1449) катилась к закату, явным был упадок сил. Но парадокс Имперского ритма в том, что воюет народ лучше всего именно в последнем (Идеологическом) периоде фазы. Европа не дала закончиться фазе на мирной ноте. Был нарушен мирный договор и организован Крестовый поход (1443–1444). Мурад, уже передавший власть наследнику, вернулся на трон. Упавший было дух поднялся до грандиозных высот. Мурад был вне себя от негодования в отношении клятвопреступников и даже якобы призвал Христа отомстить тем, кто клялся Его именем и нарушил клятву. Моральное превосходство (да и численное тоже) было на стороне османов, в результате их войска нанесли крестоносцам, а в их лице всей Европе, такое унизительное поражение, после которого европейцы стали османам не страшны лет на полтораста – двести. Так работает Идеологический период (1437–1449).

А. Крымский: «Варнинская победа подавила энергию Европы и была причиной того, что с этих пор вся последующая история османов до конца XVI века могла явиться лишь сплошным рядом побед и завоеваний» [19].

Вторая фаза (1449–1485). Мурад II так торопил пришествие второй фазы, что в результате задержал ее приход на 2 года. И все же переломным стал именно 1449 год. Константин XI вступил в сношения с папой Николаем V и согласился на принятие Флорентийской унии. Константин видел слабость угасающего Мурада и надеялся на слабость нового султана, которому в год воцарения Константина (1449) было всего 17 лет.

А. Крымский: «Слабый царьградский властелин думал, что новый султан – это неопытный, неразвитый мальчишка, преданный только вину и грубочувственным наслаждениям. Мирный, добрый тон, которого придерживались в Константинополе послы нововзошедшего султана, мог только внушить императору доверие к своим собственным силам. Но это была крупная ошибка, не мягкость и уступчивость, а твердость и непреклонность были отличительными его чертами» [19].

Борьба между Константином XI и Мехмедом II за народ византийский складывалась не в пользу первого.

А. Крымский: «Попытка поминать в соборе Святой Софии имя папы (12 декабря 1452 года) вызвала ужас православного населения. Народ толпой ринулся из церкви, считая себя оскверненным. Начальник артиллерии, т. е. главное лицо, которому надлежала защита города, с горячностью выразился: «Уж лучше Царьграду быть под властью турецкой чалмы, чем латинской тиары» [19].

Разумеется, что простые горожане выражали эту точку зрения еще более определенно. Взятие Константинополя (1453) стало, по сути дела, победой в гражданской войне византийцев над папистами. Таким образом, революция второй фазы состояла из трех главных вех – приход к власти в Царьграде прозападного Константина XI (1449), убившего последние шансы на мирную жизнь православной столицы в Османском государстве, далее – выход на арену Мехмеда II (1451) и, наконец, взятие Константинополя (1453). Падение твердыни христианства на Востоке потрясло Европу. Папа Каликст III отправляет во все стороны, ко всем христианским правителям послов, призывая, заклиная собраться в Крестовом походе против «нечестивцев». Впрочем, похоже, горевал он не столько о гибели великого в прошлом государства, сколько об ускользнувшей, в который раз, от него возможности «съедения» православия католицизмом под видом объединения. Совершенно другие настроения, разумеется, главенствовали в мире ислама. Мехмед, сумев захватить Константинополь, осуществил главную со времен арабских завоеваний цель войны с неверными.

Пройдут годы, Империя одержит великое множество побед, но ни одна из них не сравнится с этой, более того, все последующие победы будут возможны только благодаря взятию Царьграда, ибо без Царьграда не было бы ни беспредельной власти Мехмеда, ни беспредельной храбрости османского войска, ни беспредельного страха и робости соседей.

Но одновременно со страхом европейских властителей родилось загадочное явление под названием «туркофильство», или «Мехмедова прелесть».

А. Крымский: «Так, с падением Константинополя в 1453 году довольно ярко сверкнуло в известных слоях Европы то дружелюбное настроение к туркам, которое приходится нам назвать прямо туркофильством и которое в следующем XVI веке расцвело в Европе пышным цветом» [19].

Разумеется, речь идет не о правящих классах государств, окружающих Османскую империю, они сразу учуяли врага, воспринимая сановников Порты как людей от сохи, как обыкновенных мужиков и селян.

Н. Иванов: «Арабская знать считала их варварами, грубой «деревенщиной», никогда не знавшей, что такое учтивость и культура. На Западе на них смотрели как на беглых крестьян, возомнивших себя вельможами. Испанское и итальянское дворянство видело в османском ренегате мужика-плебея, который бросил вызов феодальному строю европейского общества» [20].

Такая же грубая «деревенщина» придет к власти в России в 1917 году, когда благородное происхождение станет основанием для репрессий. И точно так же во всем мире простые люди будут какое-то время симпатизировать новой власти. Вот и сейчас простое население Германии, полное ненависти к своим князьям-эксплуататорам и вообще к феодальным порядкам западноевропейского отживающего Средневековья, приветствовало падение Царьграда.

А. Крымский: «Издалека, в немецких городах, идеализировались не только сами турки, которые в простонародной своей массе производили в XV веке симпатичное впечатление, идеализировался и жестокий «великий турок» султан Мехмед II, власть которого тверда, единодержавна, не допускает рядом с собой княжеского самоволья и всюду рассыпает благоденствие» [19].

Томмазо Кампанелла советовал подражать мусульманам и «ввести ряд реформ на турецкий манер»; Мартин Лютер писал: «Многие требуют прихода турок и их управления»; Никколо Макиавелли считал строй Турецкого государства лучшим, чем других государств; «сумма добра», по его выражению, была тогда у турок.

Если наши коммунисты призывали к объединению пролетариев всех стран, то и Мехмед II не брезговал призывами к объединению всех обиженных и обездоленных. По случаю смерти Мехмеда II итоги его правления подвел великий везир: «Мудро и искусно собирал он среди племен людей, обреченных на несчастную мужицкую жизнь, не почитающих единого Бога, о котором возвестил пророк. Их он сделал благочестивыми и счастливыми, наградил чинами и славными должностями, из этих людей и я происхожу, и значительная часть слушающих меня».

Интернационализм османов, их веротерпимость поражают даже на фоне большевиков, поставивших интернационализм и безбожие во главу государственной политики. В этом одна из разгадок фантастических успехов османской экспансии.

А. Крымский: «Преобладающая часть завоеваний Мехмеда II состоялась в областях с населением греческим или, по крайней мере, с религией греческо-православной, населением, для которого была ненавистна и экономическая эксплуатация со стороны наседающих латинян, и в особенности религиозная их назойливость. Со стороны же турок XV века, которые составляли, покамест, очень резкое меньшинство в новоформирующейся Османской державе и не окончательно еще освоились со своим положением господ над огромным количеством христиан, еще не проявлялось то изуверское, фанатическое, нетерпимое отношение к чужим религиям, какое очень типично для турок впоследствии, от XVI века… Всякому исследователю хода завоеваний Мехмеда II не может не броситься в глаза та замечательная легкость, с какой греческое население встречало турецкую власть и примирялось с ней. Турок встречали как освободителей от франков, туркам изменнически открывали ворота крепостей. Мало того, греки видели в султане-завоевателе не только избавителя от латинян, но и восстановителя славной Византийской империи в ее полном блеске… Грекам XV века еще легко было питать националистическую иллюзию, что турок-султан, титулующий себя на своих медалях «великий государь всей Римской области и Востока», есть подлинный византийский василевс» [19].

Что касается динамики развития второй фазы, то, начавшись со штурма Константинополя, фаза прошла в беспрерывных войнах. В Политический период (1449–1461) турки овладели всей Сербией (1459), захвачен Пелопоннес (1460), Молдова признала верховенство власти султана в 1456 году. В Экономическом периоде (1461–1473) покорен Трапезунд (1461), захвачена Босния (1463). Но самые большие победы нес Идеологический период (1473–1485): Валахия признала власть султана в 1476 году, через 10 лет после смерти великого полководца Скандербега была покорена Албания (1479), в 1475 году был покорен Крым. Крымский хан признал себя данником султана. Генуэзцы потеряли все свои опорные пункты на Южном берегу Крыма. Истощенная и обессиленная Венеция заключает с Османским государством мир в 1479 году. И уже в 1480 году султан высаживает десант на Апеннинском полуострове. Начав карьеру со взятия второго Рима, Мехмед II решил закончить ее взятием Рима первого. 26 июля 1480 года штурмом был взят южноитальянский город Отранто. До Рима было рукой подать, однако судьбой османам была предназначена роль пугала Европы, а отнюдь не ее убийцы – 3 мая 1481 года Мехмед II умер, а уже осенью 1481 года Отранто был отвоеван обратно неаполитанским королем. Католический мир европейского Запада, ожидавший близкого нашествия на Рим и Париж, приветствовал кончину Мехмеда благодарственными обеднями и молебнами…

Третья фаза (1485–1521). Доказательством продления второй фазы в первые годы правления Баязида II (1481–1512) является продолжение агрессивной политики на Балканах, в результате которой была завоевана Герцеговина (1483). Более за все 30-летнее правление Баязида II никаких завоеваний не было, что сделало это длительное правление почти невидимым для историков. Для третьей фазы это нормально, ведь ей не нужен всеобщий страх второй фазы, не нужен блеск четвертой фазы, не нужны глубокомысленные пророчества первой фазы. А нужно ей усыпить своих и чужих, оплести все паутиной, обездвижить все вокруг. Глядишь, в этой тишине и неподвижности произойдет упорядочение вся и всех, а также вырастут богатыри четвертой фазы.

Спокойный созерцатель имел страсть к наукам и поэзии и не питал никаких завоевательных стремлений, что стало резкой переменой после 30 лет войн его отца Мехмеда II.

А. Крымский: «Баязид Святой был государь гуманный, мягкий. Это был просвещенный дервиш на царском троне, интеллигентный писатель-суфий. Долголетнее царствование святого султана было для Османского государства периодом передышки от войн и эпохой мирного культурного преуспеяния» [19].

В это же время начинается переход от военного нажима к дипломатическим действиям. В частности, с 1497 года устанавливаются дипломатические отношения с Русским государством. Баязид, вне всяких сомнений, сумел форсированно выполнить всю культурно-подготовительную программу третьей фазы.

Политический период (1485–1497) и Экономический период (1497–1509) ушли под миролюбивого Баязида, но в Идеологическом периоде (1509–1521) воинственный народ неизбежно должен был обрести воинственного правителя. Им стал Селим I (1512–1520). Янычары явились к Баязиду и, ссылаясь на дряхлость султана, потребовали от него отречения от престола в пользу Селима. Старый султан удалился в ссылку, но не доехал до места и умер по дороге, может быть от душевных потрясений, а вернее всего – от яда. Что касается Селима, то он, конечно, был призван реализовать агрессивные устремления янычар. Главное его достижение – это максимальное использование возможностей идеологического подъема нации в Идеологическом периоде. Территориальные приобретения его уникальны, ведь ему покорился Египет.

Мамлюкские султаны претендовали на ведущую роль в мусульманском мире и рассматривали свою столицу Каир как метрополию всего ислама. Меж тем застой охватил там все сферы жизни и привел к беспрецедентному упадку арабского мира. Ничего, кроме руин, не осталось от сложнейших ирригационных систем Ирака, Сирии, Йемена, Египта и Ифрикии. Они были полностью разрушены, их секреты утрачены. Погибли цветущие города, селения и целые земледельческие области. В XI–XV веках население арабских стран сократилось на три четверти. Вооружаясь до зубов, Египет ни с кем не воевал, мамлюкские воины не ходили в походы, а только бунтовали и бесчинствовали на улицах городов. Неспособность мамлюков противостоять европейской экспансии окончательно подорвала престиж Египта как покровителя и защитника ислама. После разгрома Мекки в 1503 году и остановки хаджа в 1506 году авторитет Египта окончательно рухнул. Мир ислама был потрясен. Со всей остротой вновь встал вопрос о том, кто может и должен считаться истинным имамом времени и главой мусульманского мира?

Селим, вступив в Египет, раздавал мясо народу, освободил феллахов и городскую бедноту от трудовой повинности в пользу армии, возложив ее на зажиточную часть населения. Он производил экспроприацию недвижимости, вел борьбу с наркоманией, алкоголизмом, проституцией, закрывал кабаки, курильни гашиша, разгонял публичные дома. Для высших слоев мамлюкского общества, привыкшего к роскоши и утонченной культуре, Селим был варваром. Они ненавидели смрадное османское мужичье. Зато народу понравилось.

Н. Иванов: «Как понять феномен османского завоевания? Каким образом арабские страны, некогда наиболее развитая часть средиземноморского мира, родина ислама и блестящей культуры, в течение столетий определявшая прогресс человеческой цивилизации, оказались за бортом мировой истории, исчезли как самостоятельные политические единицы? Каким же образом эти еще сравнительно богатые и развитые страны с населением в 19,5 миллиона человек оказались под влиянием Порты, разноплеменного и неоднородного в религиозном отношении государства с населением в 12,5 миллиона человек? Как османские султаны за каких-то 5 лет утвердили свою власть в обширном регионе, который по территории, численности населения и уровню цивилизации значительно превосходил завоевателей? В чем же дело? Видимо, в том, что завоевание шло под флагом «освобождения» угнетенных и обездоленных… Эти лозунги обладали поистине волшебным свойством притягивать к себе симпатии крестьянско-плебейских масс населения, в частности непосредственных производителей города и деревни… идей о всеобщем равенстве и братстве, о социальной справедливости и гармонии, общественном труде как единственном источнике удовлетворения материальных потребностей человека, об осуждении роскоши и богатства, о необходимости жить скромно, без излишеств, не прибегая к эксплуатации человека человеком» [20].

Вот, собственно, и вся Теория войн, понимание основ победоносной войны!

Включение арабских стран в состав Османской империи усилило ее мусульманский характер. Арабы не знали ни сербского, ни греческого языка, и включение арабских стран в общественно-политическую жизнь империи, как это ни парадоксально, усилило ее турецкий характер, увеличив значение османского языка как средства общеимперского общения.

В 1513 году Селим подавляет восстание шиитов, в 1514 году разбивает сефевидскую армию и занимает Тебриз, в 1514–1515 годах завоевывает Армению, Курдистан и Северную Месопотамию, в 1516–1517 годах власть османов распространилась на Сирию, Ливан, Палестину, Египет и Хиджаз. В 1516 году порт Алжир и прилегающие к нему земли были захвачены турецкими пиратами. Селим умирает за год до начала четвертой фазы (Поиски периодичности).

Четвертая фаза (1521–1557). Блеск Сулейманова правления рассек толщу лет, национальных и религиозных пристрастий, дошел до нас и признан всеми. Сулейман сочетал в себе качества крупного полководца и политика. Выработанные им законы действовали много десятилетий и даже столетия после него. Он оказывал покровительство поэтам, художникам, архитекторам… В эпоху могущества императора Карла V он не побоялся захватить Венгрию и осаждать Вену; в эпоху великих адмиралов, Дориа и Дрейка, он господствовал на море до берегов Испании… Время Сулеймана I – время духовного расцвета турецкой национальности, золотой период османской культуры.

Политический период (1521–1533) не обошелся без мелких внутриполитических проблем. После Белграда (1521) и Родоса (1522) Сулейман I вернулся в Константинополь. Янычары обратились к нему с дерзкими требованиями, и султан вынужден был уступить им, раздав деньги. Солдат не тронули, но начальники потом поплатились – кто головой, кто потерей должности. На четвертом году фазы вместо «героического» похода в Венгрию пришлось заниматься внутренними делами. Цепь восстаний удалось подавить с большим трудом, султанские войска несколько раз терпели поражения. Лишь после 1526 года возникла возможность вернуться к венгерским делам. Впрочем, завоевание Венгрии не было завершено безоговорочным триумфом. Осада Вены в 1529 году окончилась ничем, продвижение османов на запад было остановлено. Что ж, Политический период не лучшее время для внешних войн.

На входе в Экономический период (1533–1545) 23 июля 1533 года в Стамбуле был подписан австро-турецкий мирный договор, по которому Австрия обязывалась платить ежегодную дань султану за Западную и Северо-Западную Венгрию, а также обязывалась не нападать на Восточную Венгрию, попавшую в вассальную зависимость к османам. Могущественная Османская империя приобрела большое международное значение. Европейские страны добивались ее союза, нейтралитета, посылали ко двору султана своих послов. Сулейман был реально мыслящим политиком, и в тех случаях, когда это отвечало его интересам, он старался наладить мирные и даже союзные отношения с другими государствами. Так, например, в 1535 году был заключен антигабсбургский договор с Францией. Опыт затяжных войн показал, что к середине века в Европе установилось определенное равновесие османских и антиосманских сил. Более того, существование постоянной турецкой угрозы способствовало складыванию в Центральной и Западной Европе крупных централизованных и многонациональных государств, способных противостоять османам в экспансии.

При всем своем покровительстве искусствам Сулейман оставался по духу военным, как и все предыдущие султаны. Он даже ездил в янычарские казармы получать жалованье как янычар-ветеран, тут же, правда, раздавая полученное жалованье караульным, добавляя еще и из своих. В одной из комнат янычарских казарм был даже трон для падишаха. Разумеется, что и оценивать Османский цикл и его четвертую фазу следует конечно же по военным успехам. После Буды и Родоса были еще победы в Молдове, Трансильвании, снова Венгрия…

Особенно в четвертой фазе впечатляют морские победы. В 1538 году соединенный флот Карла V, римского папы и Венеции потерпел от Сулеймана жестокое поражение. 25 октября 1541 года у берегов Алжира армада из 516 испанских кораблей с 12 тысячами экипажа и 24 тысячами десанта была уничтожена внезапной бурей (историческая тренировка гибели Непобедимой армады у берегов Англии в 1588 году). Треть кораблей была выброшена на берег или разбилась о скалы. На берегу арабы добивали обессилевших матросов.

Значительных успехов Сулейман достиг в борьбе с Ираном. В 1533 году был взят Тебриз, в декабре 1534 года – Багдад.

Н. Иванов: «Население Месопотамии с радостью встречало Сулеймана Великолепного. Никто, кроме кызылбашей, не оказывал сопротивления в Багдаде. Суннитское духовенство возглавило восстание горожан. В течение четырех месяцев Сулейман Великолепный находился в Ираке, занимаясь организацией управления «на самых справедливых основах». Следует подчеркнуть, что реставрация суннизма при османах не сопровождалась религиозными гонениями. Турки оказывали внимание и покровительство местным шиитам, не говоря уже о евреях и христианах» [20].

Постепенно османские победы тускнеют, цели мельчают, удача поворачивается к ним боком. Начинаются неудачи в Йемене, Индии. В 1555–1557 годах был завоеван Судан. На этом имперское время кончилось, кредит безоговорочных побед закрылся. Из непобедимой Империи Османское государство превратилось в большую и неуклюжую страну.

Глава 2
ПОСТИМПЕРСКИЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1565–1709)

Нет более страшного разочарования, чем уход государства со своего первого Имперского цикла (как правило, очень яркого) на слабейший Восточный ритм.

Начинается Восточный ритм резко и воинственно, а именно с Идеологического периода (1565–1577). То есть Идеологическое время как бы не прерывается, но мощь уже не та. В частности, в 1571 году тяжелое поражение потерпел султанский флот в морской битве при Лепанто. В 1570 году Селим II, унаследовавший в 1566 году османский трон, затеял воевать с венецианцами. Европа уже научилась объединяться, по инициативе папы была собрана Священная лига для войны с османами (Венеция, Испания, Мальта, Генуя, Савойя и ряд других государств). Рассеялось заблуждение, в коем пребывал весь мир и все народы, полагавшие, что турки на море непобедимы. Впрочем, в реальности никакого заблуждения не было, Имперский османский флот так и остался непобедим, проиграл сражение флот восточного постимперского государства. Впрочем, через год флот был восстановлен, через два года турки получают Кипр, через три изгоняют испанцев из Туниса.

В Восточном ритме быстро теряется смысл государственного развития. На смену военному аскетизму пришла страсть к роскоши, дорогим одеждам, пышным дворцам. Народ-идеолог, отличавшийся прежде воинственностью, силой, терпеливостью, скромностью, воздержанностью и бережливостью, превратился в восточный народ-коммерсант, отличающийся вялостью, трусостью, сладострастием… Чтобы не воевать, за деньги выставляли вместо себя наемников, чему в достаточной степени способствовало корыстолюбие пашей и продажность чиновников…

И конечно же сразу после перехода к Восточному ритму резко усиливается религиозный фанатизм. Так было при окончании первого имперского цикла ислама (Халифат), так было при окончании Второй России. Османы не стали исключением.

В. Бартольд: «Османская династия, первоначально довольно равнодушная к религии и подчинявшаяся влиянию дереишского вольнодумства, силою обстоятельств была вынуждена возобновить традиции воинствующего ислама, в 1593 году во время одной из европейских войн впервые было вынесено в бой «зеленое знамя пророка», будто бы найденное в Дамаске» [21].

Внутри Имперского цикла крестьянские восстания обычно обозначали даты смены одной фазы на другую, внутри же фаз все было стабильно. После Имперского цикла восстания идут сплошной чередой. Тишина, установившаяся в государстве (Политическая лакуна шла с 1533 по 1577 год) после восстания Календера (1527), прервалась в 70–80-х годах мощным гулом беспрерывных бунтов.

Н. Иванов: «Социальное равновесие в османском обществе достигалось за счет отказа от индивидуальных стремлений человека, его подчинения теократической идее всеобщего счастья. На рубеже XVI–XVII веков рухнул миф о крестьянской идиллии под харизматической властью дома Османов. Восстания, охватившие империю на рубеже XVI–XVII веков, ознаменовали собой конец героической эпохи великих завоеваний, не оставив от нее ничего, кроме смутных легенд и суровой реальности бесконечной османской теократии» [20].

Кажется, что с уходом Имперского ритма рухнула сама система бытия. В упадок пришло сельское хозяйство, уже в 1564–1565 годах был голод, в некоторых районах большинство населения питалось травой. И это практически сразу за «золотой» четвертой фазой. В том же 1564 году впервые был зафиксирован дефицит поступлений в казну. Янычары, оплот Имперской государственности, деградируют на глазах. В XVI веке, по общему мнению, они «так же опасны в мирное время, как слабы во время войны»… Править начинают женщины, султанши-матери. В народной памяти первая половина XVII века осталась как «эпоха правления женщин». Народ отворачивается от пьяниц султанов и властолюбивых султанш, высшая власть, высший авторитет постепенно переходит к духовенству.

В дальнейшем были и территориальные приобретения (например, за счет венецианцев или Малороссии), были и грандиозные планы (каналы: Суэцкий и Волго-Донской, впрочем нереализованные), были попытки реформировать развалившуюся империю. Однако удерживать страну в прежних границах становилось все труднее.

Правители первого Восточного цикла (1565–1709). Селим Пьяница, практически не занимавшийся государством… Мурад III, большой любитель гаремных наслаждений… Мехмед III, с которого, собственно, и началось ослабление Османской империи. Все это – первая фаза.

Вторая фаза (1601–1637) частично возвращает мужество османским султанам. Ахмед I подавлял восстания, лично возглавлял армию, при нем построили знаменитую Голубую мечеть. Осман II был энергичным и самостоятельным султаном и даже затеял военную реформу, но был убит мятежниками. Мурад IV, избавившись от опеки матери, показал себя очень жестоким правителем, организовав масштабные репрессии и укротив мятежных янычар. На переходе в третью фазу (1638–1639) он даже нанес ряд поражений соседнему Ирану.

Но третья фаза (1637–1673) вновь повела бывшую Империю к ослаблению. Слабое и короткое правление Ибрагима I и очень долгое правление Мехмеда IV, при котором государство захлестнула анархия, сопровождавшаяся многочисленными интригами матери и бабушки.

Впрочем, повзрослев и перейдя в четвертую фазу (1673–1709), султан одержал ряд побед над Польшей, но потерпел жестокое поражение под Веной (1683). Ничем не прославились его братья Сулейман II и Ахмед II. Так что и четвертая фаза продолжила резкое ослабление бывшей Империи. Возможно, что косвенная причина была в том, что на севере уже застучало новое Имперское сердце – родилась Третья Россия (1653–1797), военная сила которой скоро окончательно уничтожит былое величие Османской империи.

Глава 3
ВТОРОЙ ПОСТИМПЕРСКИЙ ЦИКЛ (1709–1853)

Второй подряд Восточный цикл уже не пытается вернуть былое государственное могущество, не погибнуть бы совсем… Ближе к концу цикла неизбежность катастрофы становится очевидной. Пожирателем турецкого ритма должна выступить Четвертая Англия (1761–1905).

Первая фаза (1709–1745) – это Ахмед III, тот самый, что приютил разбитого под Полтавой Карла XII. Он же нанес поражение Петру в его Прутском походе 1711 года. При нем же началось сильное движение навстречу Европе, проснулся интерес к европейским достижениям в науке и культуре. Наследовавший ему Махмуд I пытался провести военную реформу, но из-за сопротивления янычар эта реформа провалились.

Вторая фаза (1745–1781) – это последняя попытка вернуть былую силу. Осман III – патологический женоненавистник, гонитель христиан и иудеев. Мустафа III – энергичный и дальновидный политик, который провел реформу пехоты и артиллерии, основал Академию математики, мореплавания и науки.

А далее идет третья фаза (1781–1817), в которой сила окончательно покидает бывших властителей Черного моря. Россия настойчиво выдавливает Турцию со своих южных рубежей, нанося ей одно поражение за другим. В 1783 году Россией аннексирован Крым, 1788 год – это Очаков, Фидонисия, 1790 год – Измаил… Ну и т. д. Селим III пытается реформировать государственный аппарат, проводит реформу образования, в очередной раз пытается приблизить Турцию к Европе и оттеснить от власти янычар.

Четвертая фаза (1817–1853) уже не могла спасти умирающее государство. Махмуд II провел ряд прогрессивных реформ, наконец-то уничтожил янычарский корпус, ликвидировал военно-ленную систему и практически упал в объятия Европы, что и предопределило дальнейшие события. Всюду доминировали европейские инструкторы. Под влиянием матери-француженки вводилось светское образование, менялось административное устройство. Но его реформы всюду встречали глухое сопротивление. Старой армии уже не было, а новой еще не было. Государство встало на грань краха. Абдул – Меджид продолжил реформы отца и в какой-то момент впустил на турецкую территорию Имперский ритм Четвертой Англии (1761–1905). Можно предположить, что в момент возникновения Крымской войны (1853–1856) Турция уже жила по английскому Имперскому ритму.

А уже внутри этого ритма, фактически будучи одной из провинций Британской империи, Турция обрела (в латентной форме) Западный ритм, по которому живет и ныне.

Глава 4
СОВРЕМЕННАЯ ТУРЦИЯ, ЗАПАД (1885–2029)

Государству, никогда не знавшему Западного ритма, надеяться на быстрое и гармоничное вхождения в Экономический ритм, конечно, трудно.

Определить дату начала Западного цикла прямым способом невозможно. Необходимо сперва наиболее точно определить границы второй фазы. Нет никаких сомнений, что главной фигурой второй фазы был Кемаль Ататюрк и, стало быть, даты второй фазы (1921–1957). Так мы получаем даты всего Западного цикла современной Турции, это интервал от 1885 до 2029 года. На вопрос, а что, собственно, случилось в 1885 году, отвечать не обязательно, поскольку первая фаза всегда рождается в тишине. Быть может, новый ритм был запущен в процессе банкротства 1882 года…

Поражение Турции в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов фактически привело к полному разрушению Турецкого государства. Берлинский конгресс 1878 года признал свободу и независимость большинства балканских народов. В 1881 году Франция захватила Тунис, в 1882 году Великобритания оккупировала Египет. В 1881 году иностранные кредиторы вынудили султана дать согласие на учреждение ими Управления оттоманского государственного долга, в ведение которого перешли наиболее существенные доходы Турции и контроль над ее финансами. Иностранное влияние проникло также в армию, жандармерию, флот, таможенное и другие ведомства Турции. То есть речь идет о полной потере собственного ритма и фактическом перенесении турецкой столицы в Лондон.

В 1897 году начался Идеологический период (1897–1909), в который, собственно, и сформировалось движение младотурок. И уже в 1908 году свершается младотурецкая революция, затем в 1909-м идет контрреволюционный откат, османизм сменяется пантюркизмом. Время от 1909 до 1921 года – одно из самых жутких в истории Турции. Разброд и шатание, исторические ошибки, за которые Турция будет еще много лет нести печальную ответственность. Первый Западный цикл формально уже экономический, а фактически никакой. Идеология и политика, как это и полагается на Западе, очень слабые, а экономика еще очень молодая. В частности, для нормального функционирования Западного ритма нужен политически грамотный и политически корректный народ. Создать такой народ в одночасье невозможно.

Продолжая далее свой ход, новая турецкая ритмика, пройдя череду сложных бюрократических трансформаций, привела государство в 1993 году к благословенной четвертой фазе (1993–2029). В 2005 году завершился Экономический период и начались Идеологические искания на фоне так называемого Политического освобождения. В самые ближайшие годы (до 2017-го) мы узнаем, кто теперь Турция – часть Европы, часть исламского мира или какая-то неведома зверушка…

Глава 5
СОВРЕМЕННЫЙ ИРАН (1905–2053)

Поймать Имперский цикл в глубине веков, зная все последствия и оценив историческое значение, наверное, не так уж и сложно. А вот поймать Империю на лету, в самом ее разгаре – это высокий класс! И этот класс был продемонстрирован в 1998 году при написании «Поисков Империи» [22].

Четвертый исламский цикл в едином порыве должен объединить религиозный экстаз Арабского халифата, воинственность и социальный пафос Османской империи, богатство и аристократизм Великих Моголов. Кроме того, Иран должен еще придумать нечто новое, то, что не смогли сделать предыдущие три цикла. Лучшим из таких нововведений был бы переход из Имперского ритма не в ритм Востока, как это было со всеми предыдущими исламскими Империями, а в ритм Запада. Это было бы уникально, ибо ислам у всех пока ассоциируется лишь с Востоком, хотя, еще раз повторяем, это явление Имперское, как и любое другое единобожие.

С датировкой цикла проблем не возникло.

С. Алиев: «Для иранской государственности в XX веке наиболее судьбоносными оказались два события. Это революции 1905–1911 годов и 1978–1979 годов» [23].

Первая фаза (1905–1941). Случайность и внезапность иранской революции 1905 года удивила многих, хотя задним числом большинство наших историков умудрились связать внезапное пробуждение веками спавшего Ирана с нашей собственной неудавшейся революцией 1905 года. Дело в том, что значительная часть населения пустынного Ирана жила в районах относительно плодородного севера, откуда рукой было подать до бурлящего Закавказья.

В.И. Ленин писал в статье «Пробуждение Азии»: «Вслед за русским движением 1905 года демократическая революция охватила всю Азию… Мировой капитализм и русское движение 1905 года окончательно разбудили Азию. Сотни миллионов забитого, одичавшего в средневековом застое населения проснулись к новой жизни и к борьбе за азбучные права человека, за демократию».

Если же считать, что Имперский цикл Ирана вызвало некое чрезмерное унижение национального сознания, то здесь примеров достаточно, хотя вряд ли они помогут нам понять, почему рубежом унижения стал все же 1905 год. Дело в том, что острый кризис стал очевиден уже в середине XIX века.

З. Арабаджян: «Военные неудачи в двух русско-иранских войнах 1804–1813 годов и 1826–1828 годов, захват англичанами острова Харк (1837) в связи с Гератским кризисом привели к установлению капитуляционного режима в этой стране, который юридически закреплял неравноправное положение Ирана в его политических и экономических связях с европейскими державами. Это в сочетании с неспособностью надежно защитить приграничные районы Ирана от набегов турецких войск красноречиво свидетельствовало о необходимости социально-политических реформ в стране» [24].

Вслед за бабидскими восстаниями в середине века последовали попытки реформирования (в частности, реформы Мирзы Таги-хана и Мальком-хана), однако кризис зашел слишком далеко, и эволюционным путем преодолеть его было невозможно. Положение усугублялось начавшимся вырождением правящей династии, вырождением правящего класса, развалом армии. Так, в англо-иранской войне в сражении под Хутабом в феврале 1875 года 10-тысячное иранское войско было разбито атакой одного полка индийской регулярной конницы (600 человек), боевые качества которой сами же англичане оценивали очень низко.

Кстати, еще одна гипотеза происхождения иранского Имперского цикла связана именно с тем, что две действующие Империи столкнулись в Иране лбами, съесть Иран не смогли, а от высеченных при ударе искр разгорелось пламя иранского Имперского цикла. Впрочем, пламя мир увидел не сразу, гигантские Имперские вихри XX века, как и все иные, начинаются с довольно мирных и тихих первых фаз. Сама революция 1905–1911 годов маскировала свой грандиозный смысл некоторой незавершенностью. Некоторым кажется, что она по аналогии с российской революцией тех же лет была подавлена, однако это не так. Все произошло в точном соответствии с 4-летним ритмом революционных событий.

Начав в декабре 1905 года, революция набирает силу в 1906-м, 5 августа 1906 года издается указ о введении конституции, 7 октября открывается первый иранский меджлис, 30 декабря шах подписывает первую конституцию страны. Подавив в 1907 году попытку контрреволюционного переворота, в 1909 году (июль) конституционалисты свергают шаха Мохаммед-Али и создают правительство либеральных помещиков и бахтиарских ханов… Все, что было после 1909 года, не относится к сути революции в Иране, скорее, речь идет об англорусских маневрах. Так в одной точке соприкоснулись три Имперских ритма. На собственно иранский результат революции Англия и Россия в 1911 году наложили свою резолюцию, что уже никак не могло остановить или изменить вектор иранской истории.

М. Иванов: «Экономическое и политическое закабаление Ирана, оккупация части его территории турецкими, английскими и царскими войсками, соглашение об окончательном разделе Ирана на сферы влияния – все это усилило антиимпериалистические настроения в Иране. Даже иранское правительство, состоящее из представителей феодальной верхушки, занимало в 1915 году резкую антианглийскую позицию. И наоборот, Германия, воевавшая против Англии и России, казалась многим националистически настроенным буржуазным и помещичьим деятелям Ирана страной, на которую можно было опереться в борьбе против Англии и царской России» [25].

Так зарождается мощная политика уравновешивания. Сначала на территории Ирана сталкиваются Россия и Англия, затем, когда Англия и Россия договариваются между собой, в столкновение вовлекается Германия. В результате «у семи нянек» дитя оказывается достаточно самостоятельным и независимым. Когда в конечном счете Россия, Англия и Германия оставят надежды руководить строптивой страной и лишь США сохранят империалистические иллюзии, Иран уже наберет силу и последний «наставник» вылетит из Ирана в 1979 году, как пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь.

Как это в общем-то и должно быть в Имперском цикле, в первой фазе связь времен рвется не по всем линиям, сохраняя внешнюю картинку. В данном случае речь идет о последнем шахе династии Каджаров – Ахмад-шахе (1909–1925). Такого государя на Руси, несомненно, окрестили бы Тишайшим. Став сувереном в возрасте 11 лет, он вплоть до своего совершеннолетия оставался в тени своих регентов. В период же его правления, свободного от опеки регентов, Ахмад-шах оставил единственный, но исторически масштабный след, отказавшись, несмотря на сильнейшее давление иранских англофилов, утвердить печально знаменитое англоиранское соглашение 1919 года, превращавшее Иран фактически в английский протекторат.

Впрочем, «тишайшим правлением» первая фаза Ирана не ограничилась, ведь речь идет хоть и о тихом, но все же Имперском развитии. Ахмад-шах робко, но настойчиво продвигал идею независимости. Сменил его у власти деятель куда более грозный, который идею Имперской консолидации национальных сил начал проводить уже в открытую.

З. Арабаджян: «Реально власть Тегеранского правительства распространялась на столицу и несколько крупных городов. В провинциях хозяйничали большие и малые ханы и вожди, не признававшие над собой никакого правительства. Поэтому попросту в начале 1921 года в стране не было политического пространства как арены реформы. Надо было сначала воссоздать (по существу – создать) централизованное государство, а уж потом и модернизировать его» [24].

Реза-хан прекрасно эту ситуацию осознавал, что вполне видно из его заявления, сделанного сразу после февральского переворота 1921 года: «Наша цель установить… сильное правительство, которое создает мощную и достойную уважения армию, потому что могучая армия – это единственное средство спасти страну от того униженного положения, в котором она находится. Мы хотим установить правительство, которое не будет дискриминироваться ни гилянцами, ни тебризцами, ни кермианцами. Мы хотим установить правительство, которое не будет инструментом иностранных политиков».

Подавление восстания Хазаля в 1924 году стало большой национальной победой, ибо Хазаля поддерживали англичане.

З. Арабаджян: «Итак, сокрушив сепаратистов, сильнейшие из которых пользовались иностранной помощью, Реза-хан сумел объединить Иран и тем самым создать одно из необходимых условий для модернизации страны (оставалось устранить Ахмада). Реза-хан уговорил Ахмад-шаха поехать в Европу и во время его отсутствия, используя широкое общественное недовольство этим слишком мягким и благодушным государем, созвал Учредительную ассамблею, которая 31 января 1925-го приняла резолюцию о низложении Каджаров и передаче правления страной Реза-хану. А 12 декабря он был провозглашен наследным шахом Ирана и взял фамилию Пехлеви» [24].

Завладев престолом, Реза-шах стал полновластным диктатором. Парламент (меджлис) превратился в послушное орудие в руках монарха. Некоторые преобразования Реза-шаха поражают своей грандиозностью. Невозможно представить, что речь идет о совсем еще недавно умиравшей стране.

З. Арабаджян: «Поистине грандиозным предприятием, поражавшим воображение современников, было осуществленное Реза-шахом строительство Трансиранской железной дороги. Эта дорога, строившаяся с 1928 по 1938 год, достойна своего великого создателя и по сей день является стержнем железнодорожной сети Ирана» [24].

Как видим, тут наблюдается мощное сходство с первыми фазами Четвертой Англии и Четвертой России. Другим элементом модернизации общества стала реорганизация вооруженных сил Ирана. Реза-шах впервые в истории страны, несмотря на отчаянные протесты духовенства, боявшегося ослабления своего влияния на народ, начал создавать армию на основе всеобщей воинской повинности. Была создана целая сеть офицерских школ и училищ, куда был широко открыт доступ выходцам практически из всех слоев населения.

З. Арабаджян: «Реза-шах может быть назван шахом городских низов, шахом городских средних слоев, которые видели в нем выразителя своих интересов. Такая политика позволила монарху успешно использовать энергию и честолюбие этих людей для создания нового Ирана» [24].

Ну и, наконец, самое мистическое событие первой фазы – это уход Реза-шаха с политической арены в 1941 году, абсолютно добровольный, совершенно своевременный, в час смерти первой фазы (Поиски периодичности). Особенно это все поразительно при его демонических способностях, его магической власти над людьми. Внешне уход Реза-шаха выглядел не как внутреннее дело Ирана, а как следствие разгоревшейся мировой войны. Иран, верный своей политике равновесия (балансирования между двумя силами), все более склонялся к Германии. Когда эта политика привела шахиншаха к краху – пришлось уйти. На самом же деле ничего внезапного в смене власти не было, к 1941 году политический и экономический кризис в Иране был уже в разгаре.

Наступил настолько острый кризис законности, что даже шахский ручной парламент выступил против шаха после вторжения союзных войск. Армия, на которую шах на протяжении своего правления тратил столько государственных средств, растаяла в одно мгновение. Большинство офицеров бежали в столицу, а солдаты вернулись в свои деревни.

Вторая фаза (1941–1977). С начала Второй мировой войны и особенно с момента нападения гитлеровской Германии на СССР, несмотря на формальное провозглашение Ираном нейтралитета, деятельность фашистской агентуры в Иране при полном поощрении со стороны правительства Реза-шаха усилилась еще больше. В городах Северного Ирана создавались фашистские группки, которые иногда действовали под покровительством местной полиции. В Тегеране издавался фашистский бюллетень на персидском языке. Многие газеты были подкуплены гитлеровцами. Германия требовала передать ей иранские авиационные базы. На случай, если не удастся втянуть Иран в войну, готовился переворот… В начале августа 1941 года в Тегеран под видом представителя малоизвестной фирмы приезжает руководитель абвера адмирал Канарис, снабженный огромными суммами фальшивых денег для подкупов.

СССР трижды предупреждал Иран – 26 июня, 19 июля, 16 августа… Наконец, 25 августа СССР принимает предложение Англии и союзники вводят в Иран свои войска. В результате вместо предполагаемого фашистского (точнее, профашистского) переворота переход во вторую фазу прошел достаточно мирно. Реза Пехлеви 16 сентября отрекается от престола, а к власти приходит его сын Мохаммед Реза Пехлеви.

З. Арабаджян: «Долгий 38-летний период его царствования был сложным временем драматических, политических коллизий, крупных экономических реформ и не менее масштабных социальных трансформаций. Судьба оказалась суровой к этому человеку. Она сделала его монархом в тяжелый для Ирана момент, когда страна практически утратила свой суверенитет и, несмотря на провозглашенный во Второй мировой войне нейтралитет, была оккупирована войсками великих держав» [24].

Второй Пехлеви по своему темпераменту и способностям, безусловно, уступал своему отцу, что не помешало ему стать типичным вождем-полубогом. В рамках своей родной второй фазы он оказался фигурой неприкосновенной. Правда, за пределами второй фазы рухнул почти мгновенно.

Первые четыре года фазы ушли на окончание Второй мировой войны. Если не знать об Имперском ритме Ирана, то большое удивление вызвал бы дружный вывод английских и советских войск из Ирана в 1945–1946 годах. Вслед за освобождением от оккупации следовало разделаться с сепаратистами и оппозицией. К концу 1946-го уже усмирены иранский Азербайджан и Курдистан. Закрываются левые органы печати… Буквально за один год проливаются реки крови, которые обычно сопровождают первое четырехлетие становления новой власти. Объясняется это все тем же присутствием иностранных войск. Однако отметим для себя, что присутствие войск не смогло сместить исторический отсчет, и гражданская война в 1946 году велась уже вполне сформировавшейся властью быстро, уверенно, мощно.

С. Алиев: «После подавления демократического движения правящие круги Ирана в начале 1947 года организовали выборы в меджлис 15-го созыва. Правительством были пущены в ход различные средства давления на избирателей и всякого рода махинации, чтобы добиться избрания лишь угодных ему кандидатов» [23].

В 1949 году неудавшееся покушение на шаха сотрудника промусульманской газеты было использовано властями как предлог для запрета деятельности Народной партии, демократических профсоюзов и других оппозиционных мелкобуржуазных партий.

В 1952 году, в самом конце Политического периода (1941–1953), правительство Мосаддыка разрывает отношения с Англией и высылает всех английских представителей из Ирана. Однако в 1953 году начинается Экономический период (1953–1965), все встает на свои места. «Доходами от нефти, – говорил тогда Мосаддык, – мы сможем удовлетворить все наши нужды, положить конец бедности, невежеству и болезням, охватившим миллионы трудящихся страны». 19 августа 1953 года происходит военный переворот, Мосаддык и другие министры арестованы, премьером становится руководитель переворота генерал Захеди. В декабре 1953 года восстановлены дипломатические отношения с Англией. В 1954 году подписываются соглашения по нефти. В 1955 году Иран вступает в военный Багдадский пакт и т. д.

В том же Экономическом периоде шах выступил с заявлением о том, что курс на нейтралитет (за что ратовал Мосаддык), которого «Иран придерживался в течение 150 лет, ничего хорошего не сулит». Монарх предлагал смело избрать новый путь и «приобрести себе достойных союзников». Речь шла о резкой переориентации на США. Однако удивительнейшим образом новая политика не привела к очарованию иранцев американскими прелестями. Скорее, наоборот, США подпали под обаяние шахского режима, поверили в него, поверили в то, что дружба с Ираном вовек нерушима. Подобные обманы распространены в истории Имперских циклов. Петр I надул Европу, убедив ее в том, что Россия стремится стать европейской окраинной провинцией. Туркофильство в народных и интеллектуальных кругах Европы породил Мехмед II («Мехмедова прелесть»). Примерно тот же обман сотворил на наших глазах Иран, обманув все мыслимые и немыслимые разведки, спецслужбы и т. д. Такова великая сила маскировки второй фазы. Ну а пока отношения США и Ирана крепнут с каждым днем.

С. Алиев: «Основа дружбы – экономика, деньги, нефть, но не только… В середине 50-х годов при самом активном содействии ЦРУ США в Иране началось создание широко разветвленной организации тайной полиции (САВАК). Эта организация стала систематически осуществлять репрессии против членов антишахских и оппозиционных организаций» [23].

Таким вот образом США вполне содействовали развитию своего самого страшного в будущем врага. Ну а Иран занимался обычным Имперским делом для второй фазы – создавал систему тотальной слежки всех за всеми.

Аграрная реформа началась в 1962 году. Прежде чем приступить к воплощению реформы в жизнь, шах 9 мая 1961 года распустил меджлис. Дело в том, что меджлис состоял в большинстве из представителей помещиков и духовенства и одобрить аграрную реформу такой парламент был не в состоянии.

З. Арабаджян: «Такой достаточно радикальный для Ирана подход вызвал яростное сопротивление духовенства, помещиков и представителей племенной верхушки, которое принимало самые различные формы, вплоть до вооруженных выступлений и убийства представителей правительства, проводивших референдумы на местах. Среди тех, кто активнейшим образом выступал против этих и ряда других преобразований в стране и призвал народ к антиправительственным выступлениям, был и аятолла Хомейни» [24].

Результатом преобразований стало не совсем то, что планировалось реформаторами, а лишь то, что предусмотрено законами исторического развития. В основном выгадали арендаторы, а не безземельные крестьяне и батраки. Прямым следствием реформ явилось и то, что были разрушены традиционные механизмы, позволявшие существовать значительному числу сельской бедноты, и прежде всего безземельным крестьянам, не имевшим возможности даже арендовать землю… Это обстоятельство в сочетании с более привлекательной жизнью в городе привело к огромной по масштабам миграции населения из деревень в города. В дальнейшем именно бывшие сельские жители составили один из наиболее крупных и легковоспламеняемых слоев общества, активно участвовали в революции 1978–1979 годов.

Идеологический период (1965–1977). Вторая фаза входит в самый решающий и одновременно критический этап. Нужна какая-то идея, способная объединить нацию.

З. Арабаджян: «С середины 60-х, разворачивая свою «революцию шаха и народа», Мохаммед Реза Пехлеви поручил придворным философам и идеологам начать разработку философских основ этой революции» [24].

Но рост национального самосознания идет не сверху, его возглавляет Имперский народ-идеолог. Одним из лидеров такого народного идеологического подъема стал Але Ахмад – автор доктрины «Западничество» (более точно можно перевести как «Заражение Западом»). В отчетах САВАК книга «Западничество» отнесена к категории «особо опасных для существующего режима», а ее автор охарактеризован следующим образом: «…этот человек на протяжении всей своей жизни действовал против государственного порядка. Его прозвище в политических кругах – «старый партизан».

Тем временем «старый партизан» совершенно искренне пытался найти место Ирана в современном мире. Вот одна из его формулировок: «Не являясь творцами машин, мы в силу давления экономики и политики должны выступать как потребители того, что производит Запад. Чаще всего мы являемся покорными, тихими и дешевыми монтажниками или ремонтниками того, что поступает с Запада. А ведь именно это влечет за собой превращение нас, нашего правительства, нашей культуры и образа жизни в подобие машины… Если коротко резюмировать – мы не смогли сохранить наши основные культурные принципы перед натиском машин, мы исчезли, уничтожились. Мы не смогли противопоставить этому чудовищу нового века какие-либо принципы!»

Из искр Идеологического периода (1965–1977) возгорается пламя грядущей революции. Таким образом, разговоры и дискуссии, предшествующие революции, только кажутся абстрактными, отвлеченными и нематериальными. Придет 1977 год, за ним следующие годы – и запылают кинотеатры, дискотеки и прочие атрибуты машинной культуры. Кому-то это покажется элементарной дикостью, но это будет ошибочным впечатлением. Речь идет не об одичании, а о создании своеобразной контркультуры, в чем-то напоминающей молодежную контркультуру, также построенную на отрицании без позитивного противопоставления. В 1974 году вводится система бесплатного высшего образования. Однако парадоксальным образом указ 1974 года, резко увеличив приток студентов из малообеспеченных, охваченных традиционалистскими настроениями семей, способствовал политической радикализации всей студенческой массы.

З. Арабаджян: «За впечатляющими цифрами роста количества школ, учеников, вузов, студентов и т. д. стоял во многом низкий уровень преподавания и знаний. Сам образовательный процесс в немалой степени готовил детей и юношество к существованию в рамках старой традиционной системы жизни. И это обстоятельство отмечается многими, начиная с самого монарха, называвшего школьные аттестаты «дипломами безграмотности» [24].

В любом случае неоспорим сам факт мощного идеологического продвижения именно с 1965 по 1977 год, каким бы странным ни показался конечный результат. Напротив, дикости начала третьей фазы во многом объясняются слишком большим напряжением ума и души в конце второй фазы. В 1975 году на Конгрессе иранской философии шахиня провозгласила программу интеграции философии, науки и религии на Востоке, которая даст возможность избежать переживаемого Западом духовного кризиса. В том же 1975 году официально принятый указ оформил 14 принципов «белой революции» в единую идеологию. В сентябре 1977 года иранское телевидение провело диспут «Восток – Запад». Идеологический накал достиг высшего градуса, после которого следует взрыв и переход из сферы идеологии в сферу политики, из второй фазы (единоличное правление) в третью фазу (номенклатура, бюрократия).

Согласно графику имперского времени, в 1973 году кризис второй фазы должен был перейти в свою заключительную стадию. И надо же такому случиться, что именно в 1973 году происходит «революция» мировых цен на нефть, что приводит к многократному росту доходов Ирана и других развивающихся стран. Казалось бы, такой поворот должен привести к политической стабилизации на долгие годы. Однако, в который уже раз, мы должны признать, что политическая мощь никоим образом не связана с мощью экономической и финансовой (речь не идет о ритме Запада, где политика и экономика слишком плотно переплетены).

С. Алиев: «В области экономики во главу угла была поставлена задача создания дорогостоящих престижных промышленных объектов и приобретения в крупных масштабах современной технологии, способной поглотить огромный поток нефтедолларов. Планы возведения подобных объектов (атомных электростанций, крупнейшего в мире нефтехимического комбината, металлургических заводов нового типа с новейшей, но не проверенной технологией и т. д.) были выдвинуты без учета экономических возможностей страны, уровня ее производственной и социальной инфраструктуры. И все это уже само по себе обуславливало провал планов, предусматривавших ускоренное превращение Ирана в промышленно развитую державу» [23].

Роскошная жизнь шахского окружения, бюрократов, финансовых воротил, спекулянтов и других представителей эксплуататорских слоев, в карманах которых оседала львиная доля обрушившегося на страну золотого дождя, усиливала у трудящихся чувство ущербности, обездоленности, порождала стремление к социальному протесту.

Третья фаза (1977–2013). Началу безвластия 1977 года, быть может, положило освобождение в феврале политзаключенных. С марта 1977 года начинается поток открытых писем и обращений групп писателей, военных, других слоев общества шаху и шахине. В них описывается невыносимая общественная обстановка, к которой привела политика монархии. В середине 1977 года интеллигенция развернула кампанию за строгое соблюдение и расширение конституционных прав и свобод, требуя ограничения единоличной власти шаха. В конце 1977 года начались широкие протесты против западного кино и телевидения. Ну и, наконец, дикая расправа над студентами в ноябре 1977 года… Одним словом, никаких сомнений в том, что все, что нужно для революции, началось именно в 1977 году, а не годом позже, когда пожар уже бушевал вовсю и ни о каком неожиданном (революционном) возгорании речь уже не шла. Гнилая тактика уступок, идущая от потери властной энергии, а отнюдь не от гуманизма, тоже берет свое начало в 1977 году.

З. Арабаджян: «Монарх оказался совершенно нетерпим к инакомыслию и практически лишил свое общество самых элементарных свобод: слова, печати, митингов и собраний, создания политических организаций и т. д. Все это вызвало чувство протеста в первую очередь у иранской интеллигенции, студенчества и национальной буржуазии, более других слоев общества нуждавшихся в этих правах и свободах. Особенно сильное раздражение такое положение вызывало у буржуазии, которая уже обладала достаточным экономическим потенциалом, но в политическом плане была совершенно бесправна» [24].

Следовало также ждать развития революции по экстремальному сценарию в связи с тем, что революцию 1905 года притормозила Первая мировая война, а революцию 1941 года съела Вторая мировая война. Наметившийся в августе 1978 года компромисс оппозиции с монархией обеспокоил радикальную часть духовенства, поскольку ослабил ее борьбу за власть. Чтобы сорвать достижение компромисса, она организовала ряд выступлений, сопровождаемых насильственными действиями. Восемь месяцев репрессий и расстрелов безоружных демонстрантов создали благоприятную почву для того, чтобы лозунг «Смерть шаху!» был подхвачен всеми.

8 сентября 1978 года на улицы Тегерана вышел миллион человек. Губернатор Тегерана дал приказ подавить выступление по законам военного положения. Во время расправы было убито около 4 тысяч человек («черная пятница»). Шах уехал, а Хомейни приехал; революция вступила в решающую фазу.

В 1979 году умирает умеренный аятолла Телегани, захватывается американское посольство, антиамериканская истерия достигает апогея, Хомейни правит бал… В январе 1980 года выборы президента. Победа Банисадра вызывает нескрываемое раздражение правых клерикалов. В марте выборы в меджлис – более половины депутатов чалмоносцы, то есть официальные служители культа… Наконец, 1981 год в основном завершает революционное действо. Митинги, демонстрации против Банисадра, закрываются все неугодные газеты, Банисадр освобождается от должности главкома, затем лишается и президентства, заодно разбираются с левыми и моджахедами, новая власть откристаллизовывается во вполне Имперском стиле. В том же 1981 году убивают Бехешти, имевшего огромную власть и авторитет в среде духовенства. Таким образом, именно в 1981 году сформировался тот Иран, которого так боится Западный мир во главе с США. Что ж, главная цель третьей Имперской фазы достигнута – мир напуган, мир отодвинут, собственный народ спрятан за высоким забором, посажен под домашний арест на 36 лет и будет думать все эти годы, дабы к 2013 году придумать хоть какую-то альтернативу западной машинной цивилизации.

В 1989 году Иран вступил в Экономический период (1989–2001). Экономика исламского периода с начала 80-х годов в целом эволюционировала в сторону централизованной модели развития. Поворотным моментом в изменении экономического курса стал 5-летний план развития (1989–1993), по существу являющийся программой перехода экономики страны на рыночную основу. В плане законодательно предусмотрена возможность использования иностранного капитала в виде займов, кредитов и услуг. В стране был взят курс на приватизацию части государственной собственности. Таким образом, декларации о создании нового типа экономики остались пустыми разговорами, на деле же исламское государство продолжило экономическую политику шаха на новом уровне.

Идеологический период (2001–2013). Схватившись за власть в третьей фазе, религиозники как бы освобождают дорогу в четвертой фазе светским организациям, а через это создается возможность по окончании цикла (2049) перейти, впервые в истории исламских циклов, в ритм Запада, а не Востока. Если это действительно так, то объясняется и неожиданный приход к власти духовенства в разгар Имперского цикла, объясняется и предназначение шиизма, оказавшегося способным (в отличие от суннизма) прийти к власти непосредственно, а не через влияние на правителя. Понятно также, почему именно четвертый цикл оказался шиитским, в то время как три предыдущих цикла Империй ислама были суннитские. Таким образом, если догадки верны, мы на пороге самого кардинального за всю историю перерождения ислама.

Прогнозы по поводу Ирана, произнесенные как бы от имени Запада, не оправдались. Многими авторами предсказывалась отсталость, дикость, долгое мучительное возвращение на покинутую тропинку сотрудничества с Западом. Совершенно ясно, что возврата к старому нет, Иран идет своим путем и некоторое смягчение экономической линии в Экономическом периоде (1989–2001) обернулось новым ухудшением отношений в Идеологическом периоде (2001–2013). Надежды западных политологов (в основном американских) на сползание Ирана в средневековье попросту смешны. Динамика роста грамотности такова: в 1951 году из 13 миллионов грамотны 15 процентов, в 1961 году из 19 миллионов грамотны 28 процентов, в 1971 году из 27 миллионов грамотны уже 47 процентов и, наконец, в 1986 году из 50 миллионов грамотны уже 62 процента. Вот такое средневековье. Продолжить закономерность можно и дальше. Ясно, что к 2013 году цифра будет очень близка к 100 процентам. Несмотря на систему доносов, в стране идет достаточно активная «подпольная» культурная жизнь. Представители интеллигенции, молодежь украдкой слушают европейскую музыку, смотрят видеофильмы… Шиитская вера усилила свойственное иранцам глубокое убеждение, что они уникальны и превосходят всех в культурной сфере. Именно сочетание веры в свои силы, могучей энергии и одновременно некоего запретительного фона даст возможность новой иранской культуре, как следует проварившись в своем соку (аналог «кухонной культуры» брежневских времен), выплеснуться после 2013 года на мировые просторы. Так что запасемся терпением и мы, сосредоточим все свое внимание на уже не слишком далеком 2013 (2015?) годе, когда мы наконец-то узнаем, в чем современность и новаторство иранского цикла, куда, в какую сторону пойдет влекомый Ираном обширный исламский мир.

Часть четвертая
ТОТАЛИТАРНЫЕ ДВОЙНИКИ

Историческая теория, если брать все ее аспекты, весьма обширна. В частности, в этой книге, в рамках Поисков периодичности, упоминается день Икс, возрасты человечества, а также революционные внутригодовые импульсы. Но 400-летний, внутригодовой и 12-дневный ритмы пока относятся к разряду второстепенных факторов. Так называемую Большую теорию интересует только одна периодичность – 4-летняя и следующие из нее 12-, 36-, 72– и 144-летние ритмы и циклы, в рамках которых обнаружены и описаны миры Востока, Империи и Запада. В рамках этой же Большой теории описано существование Тоталитарных двойников.

Именно Теория Тоталитарных двойников, наряду с Теорией войн, сейчас – передний край Большой теории. Именно в этом направлении совершаются самые потрясающие, поражающие воображение открытия.

Проблем и вопросов для обсуждения в создаваемой Теории Тоталитарных двойников по-прежнему достаточно. Нет полной ясности в том, почему Двойником становится то, а не иное государство. Обязательно ли это географически ближайшее государство? Или это наиболее мощное соседнее государство? А может быть, происходит некий конкурс на роль очередного Двойника? Но каковы критерии отбора? Ясно, что гибель Двойника является моментом прекращения у него Имперских амбиций и превращение его в обыденное государство Запада или Востока. Ясно, что гибель Двойника должна быть внезапной и очень яркой! Но не ясно, всегда ли это военное поражение? Нужна ли официальная капитуляция, или достаточно просто потери боеспособности Тоталитарной армии? Не до конца ясно, что происходит с Двойником в момент, когда завершается сама Империя? Или вот такой вопрос: может ли быть один и тот же Тоталитарный двойник сразу у двух Империй? И совсем не ясны те процессы, которые на уровне гипотезы изложены в главе по Пруссии. Но ясно, по сути дела, главное: явление Тоталитарных двойников – это самое яркое, самое «вкусное» блюдо мировой истории. Запад или Восток – это всегда скучно. Империя – чуть повеселее, но все же слишком длинно, напряженно и потому утомительно. И только Тоталитарный двойник – это настоящая клоунада, настоящее веселье! С гибелью миллионов людей, со страшными катастрофами, но непременно бодро и весело! Таковы вкусы и пристрастия богов, таковы вкусы его величества Истории. Нам же остается лишь исследовать и описывать явление этих мировых клоунов, государств-Монстров. И еще: именно рождение и гибель Тоталитарных двойников – единственная возможность для нас вынести из истории хоть какую-то мораль.

Глава 1
ТОТАЛИТАРНАЯ ЛИТВА (1345–1489)

Сейчас это карликовое государство, практически лишенное самостоятельной политики. А когда-то это была великая держава, могучая и агрессивная. Нет никаких сомнений, что внезапное появление и столь же внезапное исчезновение политического могущества Литвы связано со Второй Россией, Имперским циклом, значение которого по-настоящему понятно лишь в самой России. В самом деле, ну что такое для какого-нибудь европейского или мирового историка правление Василия I или Василия II? Слабое, немощное, полуколониальное государство, какая уж там Империя? Однако хотите оценить Империю – оценивайте ее Двойника! А Двойник получился вполне себе ярким и мощным, нарисовавшим яркую страницу в истории Европы.

Итак, Вторая Россия – это временной интервал (1353–1497). Но реальное – для внешнего мира проявление Руси – это только четвертая фаза, Иван III (1462–1505). Так называемое Темное время (1389–1461), да и вообще сам стиль Империи требовал маскировки, тихого и незаметного созидания, собирания сил в ударный кулак, наращивания политической мощи государства, накопления идеологической стойкости народа, осознания и реализации главных государственных целей. А вот Тоталитарный двойник в это же самое время, в силу своей нелепой двойственной сути и определенной политической наивности, ничего не скрывает, действует открыто, нагло, не затрудняя себя поиском серьезных поводов для увеличения политического могущества, надеясь по ходу дела придумать обоснование своим захватам – мол, победителей не судят. Так было и так будет с Двойниками всегда, слишком уверенные в своей близкой и неизбежной победе, они действуют политически небрежно, можно сказать грязно, и неотвратимо попадают под осуждение современников, но что гораздо важнее, под осуждение истории. И главный исторический приговор – это политическое небытие бывшего Монстра, запрет на возвращение в мировую политику. Литва в этом смысле – один из самых ярких примеров, даже более наглядный, чем случай с Австрией или Швецией.

Таким образом, именно российские Имперские даты (1353–1497) мы можем поставить и Тоталитарной Литве, притом что сам ритмический цикл у Литвы был Западным и шел в рамках (1345–1489). Таким образом, все пока еще очень примитивно и обыденно, одна Империя – один Двойник. Да и даты примерно совпадают.

Почему все-таки Литва? Потому что очень похожа и где-то даже родственна Руси. Это сейчас Литва представляется нам как маленькое прибалтийское государство, наподобие Латвии или Эстонии. Но это сейчас! А когда-то это было такое же, как и Русь, сухопутное, лесное государство, с узким выходом к Балтийскому морю, но также и к Черному морю. Как воспоминание о славных сухопутных временах – вполне сухопутная столица Вильнюс. Для морского государства гораздо логичнее было сделать столицей крупный морской порт, такой как Рига или Таллин.

Еще одна возможная причина выбора истории – это относительная мощь государства на момент возникновения Имперского ритма на Русской земле, еще до Тоталитарного подъема. Столь любезный литовскому сердцу Миндовг (1236–1263) образовал новое государство и был коронован в 1253 году, что с большой вероятностью указывает на Идеологический период (1249–1261) второй фазы (1237–1273). В третьей фазе (1273–1309), как это и должно быть согласно Большой теории, масштаб князей молодого государства снижается. Зато уж четвертая фаза (1309–1345) рождает настоящего титана – еще более любезного литовскому сердцу Гедимина (1316–1341).

Гедимин вел ожесточенную борьбу с немецкими рыцарями (рыцарское 400-летие IX–XIII веков закончилось совсем недавно), заключил союз с польским королем Владиславом Локотком, присоединял западно-русские земли. Под его власть мирно перешли древнерусские земли с городами Полоцк, Гродно, Берестий (Брест), Витебск, Минск, Туров, Пинск и др.

В 1321 году, в самом начале Идеологического периода (1321–1333), в битве на реке Ирпень Гедимин полностью разбил объединенные силы южнорусских князей: киевского, переяславского, галицкого и двух брянских. Он же основал Вильну (1323) и перенес туда свою резиденцию, сделав ее таким образом столицей Великого княжества Литовского.

Стоит ли удивляться, что при таких фантастических успехах именно Литва стала очевидным претендентом на свое Тоталитарное будущее, которое наступило уже при сыне Гедимина – Ольгерде (1345–1377), даты правления которого так рельефно выделяют первую фазу нового цикла.

Стремления Ольгерда, христианина, женатого сперва на княжне Витебской, затем на княжне Тверской, были сосредоточены на освобождении русских областей от власти Золотой Орды и приобретении влияния в русских землях. Таким образом, уже в первой фазе Литвой заявляются не свои цели. В 1355 году Ольгерд завоевал Брянск, после чего ему подчинились другие уделы, на которые распадалось чернигово-северское княжение. Уже в Идеологическом периоде (1357–1369) Ольгерд разбил (1363) на берегах реки Синие Воды трех татарских князей, пытавшихся вновь подчинить себе Подольскую землю, отвоеванную у них Гедимином, то есть Крымскую, Перекопскую и Ямбалуцкую орды. В руках Ольгерда оказался полный контроль над обширными территориями – вся левая половина бассейна Днестра, до Черного моря, весь бассейн Южного Буга, днепровские лиманы и т. д. То есть земли почти равные современной Украине. Черноморское побережье в районе современной Одессы на долгое время стало литовским. Покорение Киева произошло без борьбы. Спор с Польшей за обладание Волынью завершился в 1377 году.

Тоталитарный характер Литвы уже весьма заметен. Походы Ольгерда на Московское княжество обрели в народе прозвание Литовщина. В 1368 году (в Литве завершается Идеологический период, на Руси всего лишь третий год Экономического периода) Ольгерд осадил Москву, но, простояв три дня у Кремля, вернулся назад. Ольгерд громит одно русское княжество за другим. В 1370 году он снова идет на Москву, вновь стоит у стен Кремля, но заключает перемирие и возвращается в Литву. Крестоносцы кажутся ему гораздо более серьезным противником. В который уже раз Империя спасается за счет появления у Двойника так называемой Обманной цели. А ведь, казалось бы, протяни руку и задуши Империю. Но задушить Империю невозможно по определению. Таков главный закон истории.

Литва становится доминирующей державой в регионе. Территория современной Литвы плюс современная Беларусь, Смоленская область, часть Украины. Это грандиозно! Для всех жителей Западной Руси Литва стала естественным центром сопротивления традиционным противникам – Орде и крестоносцам. Кроме того, в Великом княжестве Литовском в середине XIV века численно преобладало православное население, с которым язычники-литовцы уживались довольно мирно. Литовские князья самым серьезным образом претендовали на объединение под своей властью других восточнославянских княжеств (в частности, Тверского, Московского, Псковской земли). Ольгерд поддержал Тверь в ее соперничестве с Москвой, в то время как Имперское сердце уже билось в Москве.

Во второй фазе (1381–1417) происходят вещи еще более хитроумные и странные. Великий режиссер, каковым является История, видно убоявшись чрезмерной мощи Литвы и медлительности Имперской Руси, подбрасывает Двойнику новую игрушку – Польшу. В 1386 году великий князь Ягайло заключает так называемую Кревскую унию с Польским королевством, принимает католичество (вот он, апофеоз Тоталитарного безумия!), женится на наследнице польского престола и становится королем Польши, оставаясь при этом Великим князем Литовским. Это якобы усилило позиции обоих государств в противостоянии с Тевтонским орденом (Обманная цель).

В 1387 году Ягайло официально крестил Литву (даже не дожидаясь Идеологического периода). Собственно, уже накануне Идеологического периода (1393–1405), при поддержке Тевтонского ордена, привлекая на свою сторону антипольски настроенных князей и бояр, власть в Литве взял Витовт (Островское соглашение). В 1399 году Витовт потерпел тяжелое поражение в битве на Ворскле и в 1401 году заключил новый союз с Польшей. Наметившаяся война с Москвой в 1405–1406 годах не состоялась – ни у кого не было интереса воевать. У Литвы Идеологический период завершается, а у Москвы ощущается нехватка 8 лет (1413–1425). И наконец, в 1410 году соединенные войска Польши и Литвы нанесли поражение Тевтонскому ордену в Грюнвальдской битве, что повлекло окончательную ликвидацию Ордена в 1466 году. (По одной из гипотез, именно Тевтонский орден, а не Литва был Двойником Руси до своего разгрома.)

Витовт вмешался в дела Великого княжества Московского в момент временной политической слабости при переходе от второй фазы к третьей (1425). Тогда, в 1427 году, началась династическая распря между Василием II и Юрием Звенигородским. Витовт, опираясь на то, что великая княгиня московская, его дочь Софья, вместе с сыном, людьми и землями, приняла его защиту, претендовал на господство над всей Русью.

После смерти Витовта князья и бояре Литвы, собравшись на сейм, выбрали великим князем Свидригайло; уния между Литвой и Польшей была разорвана, более того, вскоре между ними начался военный конфликт из-за Волыни. Однако в 1432 году группа пропольски настроенных князей совершила переворот и возвела на престол Сигизмунда. Это проявления неизбежного в третьей фазе (1417–1453) политического ослабления. Сила вернется только при Казимире.

Таким образом, во время всех этих метаний было упущено время в противостоянии с главным своим противником – Империей, которая успешно прошла маскировочные вторую и третью фазы (1389–1461) и уже к началу четвертой фазы (1461–1497) обрела силу и готова была конкурировать с Литвой в борьбе за русские земли. На службу к московскому великому князю стали переходить князья восточных земель Литвы, в результате чего к Московскому государству отошли так называемые северские княжества и Смоленск. Казимир между тем подчинил Польше Пруссию, посадил своего сына на чешский и венгерский троны. В 1492–1526 годах политическая система Ягеллонов охватывала Польшу (с вассалами Пруссией и Молдавским княжеством), Литву, Чехию и Венгрию.

Княжество было многонациональным: литовцы (аукштайты и жемайты), восточные славяне (предки современных украинцев и белорусов), а также поляки, немцы, евреи, татары, караимы – и многоконфессиональным: католики, православные, позже протестанты и униаты, также мусульмане, иудеи и язычники, сохранившиеся с дохристианских времен. Типичнейший Тоталитарный двойник, каковым будет и государство Габсбургов, фашистская Германия на момент 1941 года, нынешние США, то есть державы, сколоченные на живую нитку, с наскоро сшитой идеологией. Правящее сословие государства (шляхта) превращается в народ с литовским самосознанием, однако с польским родным языком.

Вторая Россия создала настолько сильного Двойника и настолько сама еще была слаба, что сил нанести смертельный удар собственному Двойнику у нее не было. Однако прекращение Имперского ритма сразу же лишило энергии и Двойника, что логично и понятно, ведь своей идеи для существования у Двойника нет и быть не может, он всего лишь энергетическое зеркало. Сразу за 1497 годом Литва потеряла смысл существования и начала сдуваться. Объединенную с Польшей и уже потерявшую идентичность Литву Третья Россия (1653–1797) съест с легкостью необыкновенной.

Казимир так и не оказал прямого противодействия московским военным акциям 1456, 1471 и 1478 годов в отношении Новгорода, приведших к вхождению новгородских земель в состав Московского государства. Во время Стояния на Угре в 1480 году Казимир не поддержал Ахмата против Москвы во многом благодаря набегу крымских татар на Подолье, и Ахмат во время своего отступления в степь разорил владения Казимира в бассейне верхней Оки. Затем Казимиру удалось подавить мятеж своих родственников и тем самым разрушить планы Ивана III по распространению влияния Московского княжества на киевские земли. Однако почти сразу после этого Менгли-Гирей разорил Киев и в знак общей победы отослал Ивану III реликвии Софийского собора. И наконец, в 1487 году началась пограничная война с Москвой.

У Казимира были широкие планы тесного сплочения Литвы, Польши, Пруссии и даже Чехии, Венгрии и Валахии, его занимала идея единой сильной королевской власти, реформа церкви, городов и т. д. (что-то типа Тысячелетнего рейха, но на более раннем этапе). Созывались всевозможные съезды под председательством короля, обсуждались великие проекты. Но реализовать их было невозможно, ибо у Двойника, в отличие от Империи, нет истинной исторической генетики, он – фантом, голограмма, пустое место. Нет выстраданной идеи, нет заинтересованного властного класса, а главное – нет имперского народа-идеолога для реализации всех этих проектов.

Таким образом, хотя планов мирового господства у Казимира было гораздо больше, чем у русских правителей, те всего лишь собирали воедино наследников Киевской Руси, и успех сопутствовал скромным имперцам. Ну а те, кто создавали Монстра, лишенного какой-либо серьезной внутренней идеи, без стержня, без вековой линии, наспех, тяп-ляп, вынуждены были сойти с исторической арены. Смерть Казимира, по сути, и стала смертью Монстра.

Глава 2
ТОТАЛИТАРНАЯ ИСПАНИЯ (1489–1633)

Анекдотичным былое мировое господство Испании кажется только сейчас, по прошествии многих веков, после сумасшедшей борьбы за мировое лидерство французов, немцев, японцев, других политических тяжеловесов… Всем кажется, что испанцы – это такие невинные овечки, извечно миролюбивые и нейтральные, любители петь, танцевать и пить вино. Но в том-то и смысл пребывания нации на позиции Тоталитарного двойника, что, раз побывав на этой позорной точке, уже никогда не захочется даже и помыслить о хоть каком-нибудь мировом доминировании. Литовцы, испанцы, шведы… Получив в свое время жестокий исторический урок, они удалились в тихую обитель провинциальной жизни, навсегда забыв о страшных страницах национального безумия.

А ведь могущество Испании времен Третьей Англии было подавляющим и бесспорным, никак не в меньшей степени, чем могущество США времен Четвертой России. А может быть, даже и большим. Ведь сейчас человечество поумнело, многие видят дефекты в развитии США, критикуют их политическое устройство, экономику и финансы. А тогда какая могла быть критика! Испания, подобно Джорджу Бушу-младшему, полагала себя проводником воли Божьей.

Идеальная картинка. Четыре фазы, четыре правителя. Осталось только убедиться в правомерности этой картинки. Третья Англия (1473–1617), вступившая на Имперский путь, могла позволить себе выбор двойника: Португалия, Арагон или Кастилия. Англия выбрала Кастилию, которая в кратчайшее время съела всех соседей, а потом и пол-Европы и пол-Америки в придачу. Но даже это сумасшедшее величие не позволило Тоталитарному двойнику победить маленькую и скромную Империю. Что еще раз продемонстрировало неизбежность исторического прогресса, во главе которого всегда стоит Империя. Вспомним те сказочные ресурсы.

Дж. Грин: «В это время сильнейшей из европейских держав была Испания, открытие Колумба подарило ей Новый Свет на Западе, завоевания Кортеса и Писарро обогатили ее казну сокровищами Мексики и Перу. С Новым Светом король Испании соединял лучшие и богатейшие земли Старого: он был властителем Неаполя и Милана, самых богатых и плодородных областей Италии, промышленных Нидерландов, Фландрии – главного мануфактурного округа эпохи, и Антверпена, ставшего центральным рынком всемирной торговли… Слава испанской пехоты все росла, а испанские генералы не имели себе соперников ни в военном искусстве, ни в беспощадной жестокости. Потом все это громадное могущество было сосредоточено в руках одного человека (Филипп II). Эта колоссальная держава оказывала смертоносное влияние на всю Европу» [11].

Завоевание Португалии (1580) почти удвоило силы Филиппа. Оно доставило ему единственный флот, который еще мог соперничать с его флотом, обладание португальскими колониями доставило его флагу такое же господство на Индийском и Тихом океанах, каким он пользовался на Атлантическом и в Средиземном море. До абсолютной и окончательной мировой победы оставался один шаг. И тут мыльный пузырь лопнул! Есть от чего расстроиться на веки вечные.

В любом случае именно этот стародавний исторический эпизод останется главным в испанской истории. Этот урок внезапного национального взлета и жестокого обрушения не забудется никогда.

Итак, 1489 год – расчетная дата начала цикла. Ничего особенного быть не должно, ведь четвертая фаза в первую перетекает практически всегда без революций. Такую революцию некому, да и незачем организовывать. Фердинанд Арагонский уже 10 лет как у власти. Главное событие – это так называемая Реконкиста. Закончилась Реконкиста в 1492 году, когда Фердинанд II и Изабелла Кастильская изгнали последнего мавританского властителя с Пиренейского полуострова. Вся Испания была в их руках, кроме Наварры, которая добавится в 1512-м, в концовке Идеологического периода (1501–1513).

И в этот момент происходит, пожалуй, главное событие, раздувшее маленького Двойника в гиганта. Испания вытаскивает джокера, срывает банк. Христофор Колумб открывает Америку (1492). Характерно, что Фердинанд на открытие Америки смотрел как на несравненно менее важный факт, нежели на почти одновременно состоявшееся присоединение Руссильона. Когда португалец Васко да Гама открыл морской путь в Индию, испанское правительство с завистью смотрело на Португалию. Впрочем, в последние годы жизни Фердинанд уже воочию мог удостовериться в огромности тех материальных средств, которыми наделило его открытие Христофора Колумба.

К концу жизни Фердинанда власть его была твердо упрочена внутри Испании, во вновь завоеванных владениях в Италии, Америке, Африке… Все его враги были кто хитростью, кто силой – побеждены. Сам Фердинанд вполне откровенно шутил над тем, что его противники «пьяны и глупы» и он их обманывал гораздо чаще, чем они его. Фантастическое везение достается Двойнику как бы ниоткуда, порождает кураж, пьянит и будоражит воображение, смелость быстро перерастает в наглость, самоуважение переходит в самообожание, скромный пузырик стремительно превращается в гигантский пузырь.

В 1515 году король тяжко заболел, а в начале следующего года скончался. Он подготовил для своего преемника и внука Карла, сына Хуаны Безумной, колоссальное государство. Но это государство уже не было обыденным государством Западного ритма. Монстр уже тяжко болен, и одним из признаков этой жуткой болезни становится инквизиция, эта, как ее называют, «гангрена католицизма», которая со временем иссушит национальные силы и подорвет здоровье страны. Но это потом, а пока государство стремительно набирает силы.

Прославленный в веках великий инквизитор Торквемада (1420–1498) – первый Великий инквизитор Испании. Его авторитет был настолько велик, что ему удавалось влиять на папу. Его усилиями во многом объединилась Испания. Злодеяниям его нет перечета. В их числе изгнание евреев (1492) и изгнание мавров (осуществлено уже после смерти, в 1502 году). Торквемада – то самое чудовище, которое останется в памяти народов навеки, как Гитлер, Наполеон или Карл XII, пусть без подробностей, а всего лишь как символы бессмысленной и пагубной политики. В назидание потомкам.

Преддверием второй фазы стало восстание комунерос и его подавление. Восстание комунерос – это восстание кастильских городов во главе с Толедо против императорской власти в 1520–1522 годах – ранний и робкий прообраз будущей Французской революции. Восставшие создали Священную хунту и настаивали на том, чтобы Карл V жил в Испании; требовали отстранения иностранцев от управления, регулярного созыва кортесов, расширения городского самоуправления, запрета вывоза золотой монеты за границу. Восставшие провозгласили Хуану Безумную правительницей Испании. Широкий размах движения, принявшего с 1521 года антидворянский характер, побудил дворянство перейти на сторону короля. В битве при Вильяларе (23 апреля 1521 года) силы комунерос были разгромлены, вожди хунты взяты в плен и казнены. В 1522 году сопротивление восставших было окончательно сломлено. Правительственные репрессии продолжались до 1526 года. В 1525 году Великий инквизитор Альфонсо де Манрике созвал собрание теологов, на котором было принято решение поставить мавров-морисков перед выбором: крещение или изгнание…

Концовка Идеологического периода (1537–1549) и начало Политического периода (1549–1561) – это период максимального могущества, ибо дальше уже следует упадок. Поэтому неудивительно, что 5-летие с 1548 по 1553 год признается периодом максимального могущества Карла V: Франция была побеждена, в Испании и Италии император имел почти неограниченную власть, в Германии его слово приобретает решающее значение. Казалось, еще немного – и Карл восстановит древнюю императорскую власть в полном объеме. Но этого не случилось. С начала 1550-х годов противники стали наносить Карлу все более чувствительные удары и в конце концов уничтожили многие из его достижений.

В 1552 году французский король Генрих II возобновил войну с императором, перешел через Маас и занял города Верден, Тур и Мец. В это же время Мориц Саксонский, который был до этого верным союзником Карла и осаждал протестантов в Магдебурге, внезапно примирился со своими единоверцами и повел протестантскую армию в Тироль. Эта измена оказалась для Карла полной неожиданностью. Он едва не попал в плен к Морицу и в мае бежал через покрытые снегом Тирольские горы в Каринтию.

Внезапное нападение Морица свело на нет все успехи Шмалькальденской войны (1547–1548). С октября 1552 до января 1553 года Карл безуспешно осаждал Мец. Когда морозы уничтожили половину его армии, он согласился снять осаду. Эта война совершенно обессилила его. Пишут, что с тех пор престарелый император перестал верить в свою звезду и начал подумывать о передаче власти в молодые руки. То есть на интуитивном уровне вошел в Политический период, период перетряски власти. Германские дела ему к этому времени опротивели, и он охотно передал их брату Фердинанду. Физические немощи все более преследовали Карла. Осенью 1555 года он вызвал в Брюссель сына Филиппа и торжественно передал ему под управление Нидерланды. В январе следующего года он отдал ему Испанию и Италию. В августе он передал брату Фердинанду Германию. В сентябре он навсегда покинул Нидерланды и отплыл в Испанию, где прожил еще 2 года в полном уединении без всякого общества, проводя время в молитвах и занятиях ремеслами. Он ухаживал за своим садом, изготавливал часы… Под конец жизни впал в безумие и умер в сентябре 1558 года в возрасте 58 лет.

Кстати, описывая историю Тоталитарных двойников, не стоит слишком уж переоценивать национальный пункт. Тоталитарная Литва, как мы помним, тоже периодически теряла свое национальное лицо. Карл V, стоявший в центральной для любого цикла второй фазе, собственно, был в очень малой степени королем Испании. Такого титула у него и не было, он был королем Арагона и регентом Кастилии. Но главное, он был по рождению и по образу фламандцем, чем сильно раздражал испанцев. Всюду он расставлял своих, то есть фламандцев. Исключений не делалось ни для архиепископа Толедского, ни для первого канцлера. В 1519 году, когда умер его дед Максимилиан, Карл был провозглашен императором Священной Римской империи. Новость эта, кстати, произвела на испанцев в тот момент очень дурное впечатление, все ждали повышения налогов (на подкуп немецких князей). Он вынужден был считаться с болезненной национальной гордостью испанцев и сглаживать постоянно возникавшие противоречия между каталонцами и арагонцами. Но также он должен был защищать от африканских пиратов Сицилию и Южную Италию, а Австрию – от турок. В Германии предстояло искать верный тон для диалога с владетельными князьями, связавшими ему при избрании руки обещанием соблюдать их многочисленные привилегии. Карла ждали также большие трудности в связи с начавшейся реформацией.

Таким образом идет уже вторая фаза, но Испания еще не чувствует себя Испанией, а ощущает себя некой гигантской католической сверхдержавой, мировым лидером и единственной помехой считает не далекую Англию, а Францию (Обманная цель). К тому же в этот момент в Европе идет Двухимперское перемирие. Памятуя о том, что в интервале с 1473 по 1557 год (84 года) Европа находилась в поле действия сразу двух Империй, в какой-то момент у этих Империй оказался единый Тоталитарный двойник под управлением Карла V (1516–1556). Не эта ли судьба в дальнейшем ожидала Пруссию? Но как только Османы завершили свой Имперский ход (1557) и в мире осталась единственная Империя – Третья Англия (1473–1617), наступило время большого беспокойства. На испанский престол вступил властелин третьей испанской фазы сын Карла Филипп (1556–1598). А в Англии уже завершился Политический период третьей фазы (1545–1557), пятилетие католической правительницы Англии (Мария Католичка) завершилось в 1558 году. К битве все было готово.

Поразительно все-таки, как Испания тех времен, насквозь гнилое государство, могла производить на весь мир впечатление гигантской и величественной державы. Как можно было впасть в иллюзию, что государство может обладать политическим, духовным и экономическим могуществом, если оно вбирает в себя все самое затхлое и контрпрогрессивное? Извечный вопрос в противостоянии Двойника и Империи. Не так ли все обстоит в 2011 году? Пройдет 10–15 лет, и все мы будем пожимать плечами и поражаться былому величию США. Но необходимо все же признать: в 2011 году они смотрятся вполне солидно, пытаясь доминировать буквально на всех фронтах, поучать всех и вся: как устраивать финансы, строить демократию, снимать кино… Все их рекомендации крепко пропахли нафталином, это даже не XX век, а XIX… А мы все слушаем и слушаем. Вот и Испания во второй половине XVI века выглядела вполне солидно. Огромные территории, куча американского золота, полнейшее и безоговорочное покровительство Ватикана. Но пройдет несколько десятков лет, и все это богатство превратится в хлам. Большинство территорий окажутся неуправляемыми, золото отберут английские пираты, а папа римский не сможет снять Елизавету Тюдор по той простой причине, что она ему не подчинится. Блеск и нищета Тоталитарных двойников…

Филипп II. Вся третья фаза. Формально он получил корону в 1556 году, но фактически его в Испании еще не было. Да и отец Карл был еще жив. Филипп приехал в Испанию только в 1559 году (Карл умер в 1558-м). Так что дата 1561 не выглядит натяжкой. Филипп отличался от своего отца Карла, носившегося как ураган по своим владениям, тем, что управлял всем, сидя в Мадриде и предоставив воевать своим генералам. В этом смысле он типичный деятель третьей фазы, которая значительно снижает требования по масштабу личности национального лидера. При существенной авторитарности (Тоталитарный двойник все же) был Филипп фанатичным бюрократом, и это в нем уже от третьей фазы. Главными помощниками Филиппа в Испании были в основном ученые правоведы, часто духовного звания. При выборах в Советы, и в особенности при назначении ответственных чиновников, король принимал решение после тщательных консультаций. Советы были основными центральными органами власти. Государственный совет – орган решения внешнеполитических дел, Финансовый совет, Военный совет… А еще Совет инквизиции, который стал важнейшим центральным органом монархии Филиппа. С 1580-х годов секретарей всех Советов объединили в хунту, которая превратилась в главный орган правления при Филиппе. Процесс принятия решений во время правления Филиппа стал длительным и тяжким.

Важнейшим событием Экономического периода (1561–1573) стало восстание морисков в 1568–1571 годах и их изгнание из Испании. В 1580 году было совершено присоединение Португалии. Это уже был Идеологический период (1573–1585). Бесконечные войны, почти всегда неудачные, варварское преследование трудолюбивого и торгового населения за религиозные убеждения – вот что способствовало обнищанию и почти полному банкротству Испании к концу жизни Филиппа.

Четвертая фаза начинается в 1597 году, а уже в сентябре 1598 года умрет король. Но какое все это имело значение для мира? Почти никакого, ведь после разгрома Непобедимой армады (1588) Испания быстро скатилась на дно и с каждым днем играла все меньшую роль в делах Европы. Огромный государственный долг, унаследованный Филиппом от отца, постепенно возрастал, между тем как источники доходов все более иссякали, народ беднел вследствие дурной администрации и вымогательств фискальных чиновников, а двор утопал в безумной роскоши. Сильным ударом для благосостояния Испании и в то же время одним из самых мрачных проявлений фанатизма был декрет 1609 года об изгнании из Испании морисков: он лишил страну полумиллиона трудолюбивого и зажиточного населения мавританского происхождения, католическая правоверность которого была поставлена под подозрение. В 1619 году из страны были изгнаны цыгане. Такой симметричный ответ на изгнание евреев (1492) и мавров (1502) в первой фазе. В 1648 году Испания признала независимость Нидерландов и окончательно потеряла статус ведущей континентальной державы.

Глава 3
ТОТАЛИТАРНАЯ ШВЕЦИЯ (1645–1789)

И вновь неизбежный вопрос, который почти никогда не возникал при Поисках Империи: а почему, собственно, Швеция? Можно ссылаться на географическую близость к России, но вернее всего то, что именно Швеция в тот момент случайно вырвалась вперед, стала в шеренге равных друг другу государств Запада чуть-чуть более передовой. В мире Запада выскочка всегда наказуем, он превращается в гадкого Монстра – Тоталитарного двойника.

Тогда Густав-Адольф и его дочь Кристина по итогам вверенной им четвертой фазы (1609–1645) вывели Швецию в первые ряды европейского прогресса. Наградой за чрезмерное рвение стало «назначение» Швеции на должность Тоталитарного двойника Третьей России (1653–1797). А стало быть, уже в первой фазе следующего цикла (1645–1789) ей предстояло войти в столь же бесноватое состояние, в которое не повезло в свое время войти Литве или Испании.

В свое время, когда закончился Имперский ход Второй России и на Русскую землю вернулся ритм Востока, Швеция получила определенные выгоды, которые получает западное государство, соседствуя с Востоком. Швеция начала укреплять свое положение. Фазы у Швеции и Руси шли примерно в одно время (у Швеции было техническое преимущество в 4 года). При этом Идеологические периоды Руси (Восток) опережали шведские на 8 лет, что ставило Русь в очень невыгодное в военном плане положение. Одним словом, у Швеции были и повод, и соблазн вести себя агрессивно.

Ливонская война шла с 1558 по 1583 год и завершилась Плюсским перемирием 1583 года. Международное положение Русского государства резко ухудшилось, оно вновь оказалось отрезанным от моря. Страна была разорена, а северо-западные районы обезлюдели. В 1590 году началась новая война между двумя государствами, начатая Московским государством с целью возврата утерянных в годы Ливонской войны земель. Удивительно, но даты этой войны (1590–1595) практически повторяют (с шагом в 36 лет) даты предыдущей войны (1554–1557). В результате установления новой границы северная часть Балтийского моря стала, по сути, внутренним шведским морем. Ну а когда на Руси началась Смута (1601–1613), Экономический период третьей Восточной фазы (что может быть слабее и позорнее?), шведы разгулялись вовсю. По Столбовскому договору 1617 года Россия лишалась даже мизерного выхода к Балтийскому морю, городов Ивангород, Орешек и т. д.

В Швеции уже шла четвертая фаза (1609–1645), у власти стоял блестящий Густав II Адольф (1611–1632), Снежный король и Лев севера. Его 20-летнее царствование является одной из наиболее блестящих страниц в истории Швеции; немаловажно было его значение и во всемирной истории. Густав был одним из наиболее образованных правителей своего времени; говорил свободно на многих языках, увлекался математикой и историей. В наследство ему досталось три войны. С Данией он договорился в 1613 году. С Россией, как уже сказано, был заключен Столбовский мир (1617), с Польской войной (1600–1629) оказалось посложнее… Ну а дальше Швеция ввязалась в общеевропейское борение религиозного характера (католики против протестантов), получившее наименование Тридцатилетней войны (1618–1648) и показавшее образец безимперской (то есть, по сути, безыдейной) войны, ибо в Безимперское время (1617–1653), возникшее между Третьей Англией (1473–1617) и Третьей Россией (1653–1797), европейские народы уподобились детишкам, оставшимся без взрослого Имперского присмотра.

Несмотря на гибель короля в 1632 году, Швеция значительно укрепила свое положение в результате войны. В западной истории эта война осталась одной из самых тяжелых вплоть до мировых войн XX века. Наибольший урон был нанесен Германии, где, по некоторым оценкам, погибло 5 миллионов человек. Многие регионы страны были опустошены и долгое время оставались безлюдными. Сокрушительный удар был нанесен производительным силам Германии. Шведы сожгли и разрушили в Германии практически все металлургические и литейные заводы, рудные копи, а также треть немецких городов. Демографические потери войны были восполнены в Германии лишь спустя 100 лет. Гигантские потери приносили непрекращающиеся эпидемии, резко усиленные вихрем войны. Немедленным результатом войны явилось то, что свыше 300 мелких германских государств получили полный суверенитет при номинальном членстве в Священной Римской империи. Швеция стала великой державой, значительно укрепив свои позиции на Балтике.

Вот этот итог и подвел Швецию к той роковой черте, которую она переступила в 1653 году. В этот решающий для Швеции момент в ее новом Западном цикле шел всего-то восьмой год первой фазы (1645–1681). Самая передовая армия, самая передовая военная тактика и стратегия, лучшее снабжение, самое лучшее оружие, самое передовое общественное устройство. Все самое лучшее! Кроме одного – сосед, неожиданный пошедший Имперским ходом. Кстати, в фазовом сдвиге двух ритмов он, как ни странно, стал более миролюбивым. Если раньше в пересечении Швеции и России было 4 года (в пользу Швеции), то теперь Идеологические периоды разбежались. Русский Идеологический период, который должен был начаться в 1649 году, отполз, в соответствии с теорией, на 28 лет вперед (1677–1689). В результате вместо былого пересечения получилась дырка сзади в 8 лет (1669–1677) и дырка спереди в 4 года (1689–1693).

Швеция, никак не ощутив подмены, не дожидаясь очередного своего Идеологического периода (1657–1669), вступила в Северную войну (1655–1660). Это уже была Тоталитарная Швеция, с новой моралью, с новым лицом. Начало получилось вполне себе гнусным и получило название Шведский потоп. В Польше из-за голода и лишений погибло почти половина поляков. Всего за период «потопа» от войн, голода и болезней Речь Посполитая лишилась около 4 миллионов человек населения. Против Швеции ополчилось пол-Европы, в том числе Русское царство, заключившее с Польшей мир и начавшее войну против Швеции. От поражения Швецию спасли противоречия между русскими и поляками.

Воинственного Карла X сменил Карл XI (1660–1697), который в своем самостоятельном правлении взял Политический период (1669–1681) первой фазы и еще Экономический период (1681–1693) из второй. И если в Политический период продолжались войны с Данией, то с 1679 года Карл отдался внутренним реформам. С Данией было достигнуто согласие, скрепленное брачным союзом Карла XI и датской принцессы. Началось второфазное закручивание гаек. Король счел возможным вовсе отменить всякие стеснявшие его государственные формы, что и было исполнено, с согласия риксдага в 1680 году. Король мог теперь созывать риксдаг, когда ему было угодно. Государственный совет был переименован в Королевский совет. Вскоре в руки короля перешли законодательная власть и право налагать подати, сословия потеряли свое прежнее значение. Стеснена была свобода печати; духовенство распространяло в народе учение о божественном происхождении королевской власти.

Имея в своих руках достаточные материальные средства, Карл принялся за реформу военного дела. Государство было разделено на области, из которых каждая была обязана содержать известное количество конного войска. Благодаря этим реформам у Тоталитарной Швеции было 38 тысяч человек постоянного войска, в провинциях – еще 25 тысяч. Ну и т. д. В 1686 году вышел новый закон о церкви, в силу которого духовенство подчинялось государству… Одним словом, Тоталитаризм в полнейшем своем расцвете. Оставалось дождаться Идеологического периода (1693–1705) и начать победоносные войны.

Вот тут-то и приходит к власти пресловутый Карл XII, фигура не менее одиозная, чем Наполеон или Гитлер. Ворвавшись в свои мальчишеские 15 лет в самый разгар второй Тоталитарной фазы Идеологического периода, он получил такой могучий и опьяняющий импульс иллюзорного мирового владычества, что, едва дождавшись 18-летия, ринулся в гущу европейских дрязг, приступив к многочисленным военным кампаниям за пределами страны с целью окончательно сделать Швецию доминирующей силой в Северной Европе.

Его юношеские авантюры дали повод другим странам сплотиться. Польша с Саксонией, Дания с Норвегией и Россия создали коалицию против Швеции для участия в Северной войне (1700–1721). В распоряжении Карла было 5 золотых лет из завершающегося Идеологического периода (1693–1705). Что касается дальнейшего, то будущее за пределами 1705 года было для Швеции туманным.

В августе 1700 года была разбита Дания, в ноябре 1700 года Карл нанес жестокое и унизительное поражение при Нарве русским войскам. Затем последовал разгром поляков в 1702 году в битве при Клиссове. Казалось бы, виктория полнейшая, но Тоталитарный монстр не может остановиться, теряет бдительность, увлекается, а главное – совершенно не чувствует, где главная угроза. Карл был уверен, что из всех его противников самый ничтожный – именно Россия. После Нарвы он отчетливо понимал, что русские – трусливые и ни на что не способные дикари.

А когда он все же собрался еще раз наказать русских, время уже ушло, удача отвернулась, а нелегкая унесла короля к Полтаве. А тут еще и обоз потерялся… В общем, возникла обычная для Двойника последовательность событий: до какого-то момента все время везет (сто раз подряд выпадает решка), а потом вдруг начинается беспрерывное невезение (сто раз подряд выпадает орел). И орлом была теперь не Швеция… В результате жесточайшее поражение под Полтавой (1709), после которого изумленная Европа узнала о рождении новой (на этот раз истинной) военной сверхдержавы – Российской империи.

В мгновение ока великая Швеция развалилась. Турецкий султан, уставший от амбиций Карла, проявил коварство и распорядился арестовать его. Старые враги короля – Россия и Польша – использовали в своих интересах его отсутствие в Швеции, дабы вернуть утраченные ранее земли и даже добавить под шумок чужого. Преданный союзник Швеции, Англия, отказалась от союзных обязательств, в то время как Пруссия захватила шведские капиталы в Германии (под которыми надо понимать шведские владения в Германии, временно уступленные Пруссии по секвестрационному договору). Россия захватила часть Финляндии, а пророссийский Август II вновь вернулся на польский трон.

Дальнейшая история шведского цикла не носила ни малейшего Тоталитарного оттенка. Король в третьей фазе (1717–1753) перестал играть в политике значительную роль. Все решал риксдаг. Наступила так называемая «эра свобод» (1718–1772), полувековой эксперимент с парламентской системой и увеличением гражданских прав в период от смерти Карла XII в 1718 году до монархического переворота Густава III в 1772 году.

Изменение политического строя, от монархии к парламентскому управлению, было прямым результатом катастрофической Северной войны. Истинной демократией все это, само собой, не было. Хотя податное крестьянство и было представлено в парламенте, но его влияние было непропорционально малым, в то время как мещане, не имеющие облагаемой налогами собственности, совсем не имели права голоса. Поражение в Северной войне низвело Швецию до положения второстепенной европейской державы. По мирному договору 1721 года Швеция утратила все свои владения в Восточной Прибалтике, Юго-Западную Карелию и Выборг, а также большинство немецких владений. Тяжесть положения в стране усугублялась большим государственным долгом, людскими потерями и военными опустошениями. Из многих существенных недостатков государственной системы наиболее роковым было общераспространенное взяточничество чиновников, позволявшее представителям иностранных держав обеспечивать свои интересы в ущерб самым существенным интересам Швеции. Взяточничество достигло таких масштабов, что под угрозой уже был суверенитет Швеции.

Все исправил монархический переворот 1772 года – концовка Идеологического периода (1765–1777) четвертой фазы. В феврале – марте 1771 года Густав посетил Париж. Франция, утомленная анархией в Швеции, была заинтересована в организации монархического переворота и обещала Густаву ежегодную субсидию в размере полутора миллионов ливров. Вернувшись на родину, Густав предпринял попытку примирить «шляпы» и «колпаки», призвал фракции к сотрудничеству, вызвавшись быть посредником между ними. Однако «колпаки», имевшие большинство в риксдаге, продолжали вести свою политику, направленную на фактическое поглощение Швеции Россией. Сохранить независимость страны мог только немедленный государственный переворот. После удачного переворота и ареста членов Государственного совета Густава встретили толпы восторженных людей. Густав взошел на трон, произнес перед депутатами риксдага речь, обвинив их в продажности и отсутствии патриотизма, огласил основы новой конституции и распустил парламент.

Концовка правления Густава не была удачной, но тут уже нет его вины, просто кончился цикл. Последняя в цикле война (1788–1790) с Россией была крайне неудачной, но одно удачное морское сражение все повернуло, и был подписан мир, подтвердивший статус-кво. России, увлеченной разгромом Турции, было попросту не до шведов. В запасе оставалась еще одна война (1808–1809) с Россией (последняя), которая во многом уже была отражением иного противостояния (Имперской Англии и Тоталитарной Франции).

Глава 4
ГИПОТЕЗЫ ТОТАЛИТАРНОЙ ПРУССИИ (1705–1849)

Что думать о Пруссии? Хотим мы того или нет, но в памяти народов это государство будет ассоциироваться с Тоталитарным периодом, с королем-флейтистом Фридрихом II, а также Отто фон Бисмарком, придумавшим путь к воссоединению Германии и, увы, к гибели Пруссии.

В XVIII–XX веках историческое время в мире, как говорится, перешло с шага на бег. Третья Россия (1653–1797) вошла в Нахлест с Четвертой Англией (1761–1797), и та же самая Четвертая Англия с дальнего своего конца вошла в Нахлест уже с Четвертой Россией (1881–1905). Таким образом, возможности по разгрому Двойников у Четвертой Англии были чрезвычайно сужены, вся тяжесть Исторических приговоров переносилась на итоговую во многом Империю – Четвертую Россию. Впрочем, даже в усеченном периоде Имперской монополии (1797–1881) Третья Англия успела породить и доконать Францию и еще поработать с Пруссией. Начнем рассмотрение истории Тоталитарной Пруссии с момента Полтавской битвы.

Итак, Швеция разбита (1709), ее нескандинавские территории буквально рвут на куски все, кто оказался рядом. Само собой Россия, само собой Польша, пострадавшая от бесноватого Карла, может быть, больше всех. Но еще и Пруссия, пока еще очень скромное и небольшое немецкое государство.

Родоначальник Тоталитарной Пруссии Фридрих I (1688–1713) был всего-навсего герцогом. Предчувствуя беспокойное будущее, короновался в 1701 году, став первым королем Пруссии. Большинство его достижений из четвертой фазы еще Герцогского цикла (1561–1705) – Академия наук, Академия художеств и т. д. В первой фазе Королевского цикла он прожил немного, отдав бразды Фридриху-Вильгельму I, который уже имел все черты типичного Тоталитарного лидера, хоть и первофазного, носил гордое прозвище «короля-солдата», был, конечно, очень странным человеком, аномально экономным и бережливым, что опять же очень характерно для первой фазы, призванной именно накапливать энергию. Вот, например, королевские «Поправки и уточнения касательно юстиции», ставшие основой для Всеобщего свода законов Пруссии. На долгие 27 лет ключевыми словами в управлении Пруссией стали «контроль» и «экономия». Именно Фридрих-Вильгельм I ввел в обращение термин «прусские добродетели», а также стал причиной появления французского выражения «ради прусского короля», то есть даром…

Вторая фаза (1741–1777) явила миру одного из самых ярких исторических харизматиков. Такого титана мог породить только Тоталитарный двойник, каковым стала в 1709 году скромная Пруссия. Итак, в 1740 году после смерти короля-отца (31 мая) 28-летний Фридрих (1740–1786) получает не просто корону Пруссии, но еще сильную армию, не растраченную на пустые придворные развлечения казну и гигантский ряд Тоталитарных иллюзий.

Ему бы в четвертую фазу, да обыкновенного государства Запада, и был бы милый король-мечтатель, играл бы на флейте, с философами беседовал. А тут пришлось приземлиться в самое пекло: вторая фаза, Тоталитарный двойник… Что может быть страшнее? Вот и пришлось практически всю жизнь воевать, причем большую часть времени на три фронта сразу.

Уже в Экономический период (1741–1753) – произошли две Силезских войны с Австрией (Конфликт Идентичности). И уж само собой конфликт разросся, когда начался Идеологический период (1753–1765). Третья Силезская война больше известна как Семилетняя война (1756–1763). Кроме очевидных участников (Пруссии и Австрии) в ней участвовали Россия, Британия и Франция. Более того, в нее были вовлечены даже заокеанские территории.

Фридрих, которого в память об относительно миролюбивом Экономическом периоде все еще звали «король-философ», вероломно напал на Дрезден и захватил его, якобы в превентивных целях. Затем последовал ряд неудач. Фридрих привел-таки Пруссию к гибели, и она непременно бы погибла (об этом еще будет сказано во второй книге), но тут случилось абсолютное чудо, которому нет и не могло бы быть никаких рациональных объяснений, если бы не Большая теория, которая еще с времен Поисков Империи накопила целый ряд таких же вот загадочных и странных историй.

Что, собственно, мистического может произойти в нашей жизни? Метеориты, затмения, землетрясения, наводнения… Все это давно уже никого не может удивить. А главное – практически ничего не может в нашей жизни изменить. Несколько мистических событий произошло на морях, когда буря уничтожала заведомо победоносный флот… А в остальном речь только о неожиданных смертях государственных лидеров: Петр I, Сталин, Мехмед Завоеватель – вот единственный способ мистического вмешательства в ход исторических событий.

Формально Фридриха, да и всю Пруссию спасла смерть императрицы Елизаветы Петровны. Но вот ведь незадача – именно 1761 год был той самой теоретической отсечкой, после которой победа Империи над своим Двойником отменялась. Именно в 1761 году началось пресловутое Двухимперское перемирие, Пруссия как Двойник замораживалась на долгие 54 года (до 1815-го), до того момента, как будет разгромлен Двойник Четвертой Англии (1761–1905) – Тоталитарный монстр под руководством бесноватого Наполеона.

Историки ничего странного в ситуации не заметили. Их ничуть не удивил тот факт, что пришедшая к власти Екатерина II, отвергнув практически все новации своего свергнутого супруга Петра III, так и не возобновила войны с Пруссией. Вот какие чудеса случаются в истории! Но историки давно разучились удивляться, что, собственно, и помешало им создать теорию в своей науке.

Перестав быть Тоталитарным двойником, точнее, заморозив свое Тоталитарное состояние, Пруссия еще какое-то время сражалась с Австрией; началась Война за баварское наследство (1778–1779). Война была странной, боевых действий, как таковых, не велось. В обоих государствах шел Экономический период (1777–1789), вторая фаза сменилась на третью, но главное – в Пруссии исчез Тоталитарный дух. Эта война вошла в историю как «картофельная война» (в Австрии ее называют «сливовый базар»): с самого начала противники сражаются не столько друг с другом, сколько с неурядицами снабжения своих войск; солдатам приходится питаться одним картофелем. Сколько-нибудь значительных столкновений не происходит.

Потеряв Тоталитарный дух и покинув родную для него вторую фазу, Фридрих теряет былую харизму и садится за мемуары, к которым вполне склоняет образовавшийся застой в делах. Похоронив всех своих друзей и боевых генералов, король стал замкнут и печален. Ему приписывают следующую фразу: «Я уже давно стал историей самого себя». Его бешеная популярность в народе, столь характерная для второй фазы, резко упала на входе в третью фазу.

Идеологический период (1789–1801) третьей фазы достается племяннику Фридриха – Фридриху-Вильгельму II (1786–1797). Новый король перенес свою резиденцию из Сан-Суси в Берлин, вызвав большое воодушевление у берлинцев. Король отменял ненавистные налоги, раздавал ордена, награды и титулы. Он оставил на своих постах министров времен великого дяди, сразу же создав характерную для третьей фазы старческую атмосферу. Ну и, конечно, как почти всегда в Идеологическом периоде, последовали новые войны. В частности, случился поход против революционной Франции, битва при Вальми. Чрезвычайно важно для понимания исторического момента триумфальное участие Пруссии во втором (1793) и третьем (1795) разделах Польши. У всех трех «поедателей» Польши (Пруссия, Австрия, Россия) в этот момент идут Идеологические периоды. Население Пруссии увеличилось более чем в полтора раза, притом что особенно напрягаться не пришлось. Все сделала сильнейшая в мире на тот момент русская армия. Такое впечатление, что Третья Россия, не успев в отведенное время уничтожить своего Двойника, пустила его на «откорм», чтобы Четвертой Англии было не скучно, когда она станет единственной «дежурной по планете».

Четвертая Англия (1761–1905) первое 18-летие своего единоличного «дежурства» целиком и полностью была занята Францией. В Пруссии в это время правил Фридрих-Вильгельм III, который традиционно считается очень слабым правителем. Просто историкам не нравятся четвертые фазы «замороженных» Двойников. Однако в 1815 году Двойник «разморозился», и произошло это, возможно, прямо на поле боя, когда фельдмаршал Блюхер под контролем фельдмаршала Веллингтона «закапывал» Наполеона.

После заключения в 1815 году мира Пруссия стала самым крупным немецким государством, увы, финансово несостоятельным. Государственный долг достиг огромной суммы, бюджет неизменно сводился с дефицитом. И вновь Пруссия начинает свое восхождение к вершинам европейского влияния благодаря строжайшей экономии. Реформированная тогда налоговая и финансовая система просуществовала вплоть до 1918 года. К 1825 году положение финансов исправилось. После этого экономическое положение страны стало неизменно улучшаться. С 1817 года началась реформа народного просвещения, в ходе которой открылось много новых учебных заведений и университетов. В те же годы была введена всеобщая воинская повинность. Венцом всей этой обновительной деятельности явилось создание в 1828 году таможенного союза. Пруссия, вольно или невольно, уже следовала в фарватере Четвертой Англии, великого коммерческого новатора.

А дальше идут загадки. Новый цикл в Пруссии в 1849 году не начинается, либо начинается, но неуверенно, и в результате Пруссия теряет свою идентичность… С задержкой в 36 лет рождается новый ритм, новое государство. Число загадок велико. Датой начала германского цикла является 1885 год, а официальное провозглашение Германии – это 1871 год. Такое могло произойти только в случае продолжения ритма какого-то германского государства, но не Пруссии. То есть Пруссия ради создания единого немецкого государства пожертвовала своим ритмом. Психологически такое понять было бы можно, но какова механика такой жертвы? Возможно, каким-то образом продлился ритм Священной Римской империи немецких народов, превратившейся в 1815 году в Германский союз, а в 1867 году – в Северогерманский союз. Государства, входившие в союз, формально находились в подчинении императора, но фактически обладали полной независимостью. И тем не менее вопрос их ритмической независимости до конца не ясен.

Говоря о Двойниках, мы всегда говорим об их бесноватых лидерах. С учетом поправки на благородную четвертую фазу, Бисмарк, безусловно, фигура Тоталитарная никак не в меньшей степени, нежели Фридрих II. Его судорожная активность и этот естественный для Двойника, но совершенно немыслимый для обыденного Запада лозунг: «Железо и кровь!» Да, собственно, само политическое объединение Германии – типично имперская идея. А главное, удивительная легкость, с которой Бисмарк отодвинул мощнейшую Австрию от лидерства в германском союзе.

В Идеологическом периоде (1861–1873), как и положено, разыгрываются войны. Сначала датско-прусская война (1864), потом австро-прусская (1866) и, наконец, Франко-прусская (1870) война. Но, выиграв ее, Пруссия умирает, уступив место новому государству.

Формально Германия родилась 18 января 1871 года. Германская империя объединила политически все государства с немецким населением, за исключением Австрии и Люксембурга, а это 25 государств с 36 миллионами немцев…

После гибели Пруссии Тоталитарный энтузиазм быстро падает. От яростной агрессии Бисмарка не остается и следа: «Мы не нуждаемся в войне, мы принадлежим к тому, что старый князь Меттерних имел в виду, а именно к полностью удовлетворенному своим положением государству, которое при необходимости может себя защитить. И, кроме того, даже если это станет необходимым – не забывайте о наших мирных инициативах. И я заявляю об этом не только в Рейхстаге, но особенно и всему миру, что в этом состояла политика кайзеровской Германии все прошедшие шестнадцать лет (1870–1886)».

Таковы 55 лет второго Тоталитарного пришествия Пруссии: Ватерлоо, быстро подавленная революция 1848 года, конституционный кризис 1861 года (вход в Идеологический период), три победоносных войны, слом ритма и превращение в Северогерманский союз (1867) и Германскую империю (1871).

Почему новообразованная Германия не подхватила Тоталитарное знамя из рук умирающей Пруссии? Наверное, потому, что новорожденный нуждается в покое, нужно осмотреться, почувствовать свое тело, научиться управлять им… Германия решила пропустить ход и предоставила свою очередь Австрии.

Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что Пруссия, умудрившись побывать Двойником у двух «господ», успела вовремя самоликвидироваться, избежав суда истории, и переадресовать все свои проблемы объединенной Германии XX века. Очень тонкая и не до конца ясная пока история.

Глава 5
ТОТАЛИТАРНАЯ ФРАНЦИЯ (1753–1897)

Еще не угас Имперский ритм Третьей России (1653–1797), а Франция уже была полноценным Тоталитарным двойником Четвертой Англии (1761–1905). Иначе невозможно объяснить ужасы и нелепости Великой французской революции 1789 года. Стало быть, Двухимперское перемирие (1761–1797) мешает странам воевать, но не мешает им сходить с ума внутри своей собственной страны.

Франция была политической константой в Европе на протяжении многих и многих веков. Хуже или лучше воевала Франция, уступала что-то испанцам или немцам или отхватывала что-то у них, она не слишком сильно менялась территориально и была, пожалуй, самым стабильным государственным образованием Европы. И вдруг в XIX и XX веках именно Франция стала чуть ли не главным источником нестабильности. В начале XIX века она потрясла всю Европу какой-то немыслимой, непредставимой для нации гурманов и любовников, агрессивностью. Затем впала в такую длительную депрессию, что проигрывала практически все, что можно было проиграть, любую войну, в которой союзники хотя бы чуть-чуть запаздывали. И все это свидетельство ее кратковременного умопомрачения в начале XIX века.

Что стало поводом для выхода Франции в Двойники? Окончание Третьей Англии (1473–1617), убившей Испанию, закономерно выдвинуло Францию на вакантную роль европейского лидера. Далекая Третья Россия (1653–1797) была чрезвычайно занята своими восточными делами, пробивалась к Тихому океану и добивала Турцию.

Людовик XIV (1643–1715) своим 72-летним правлением перекрыл вторую (1645–1681) и третью (1681–1717) фазы очередного Западного цикла, оставив своим наследникам весь блеск четвертой фазы, а также так называемое Политическое освобождение, венчающее Западный цикл. Четвертую фазу Франция встретила уже с новым монархом. Людовик XV (1715–1774), как и его предшественник, был коронован в 5-летнем возрасте. Мир меж тем на пороге грандиозных прорывов в науке и технике. Но впереди всех бегут законы экономики. Во Франции, вдогонку Англии, рождается банковская система. В 1729 году начинается Идеологический период (1729–1741), в котором уместились Война за польское наследство (1733–1735) и начало Войны за австрийское наследство (1740–1748). Первая из этих войн, по крайней мере, присоединила к владениям Франции Лотарингию, вторая протекала с переменным успехом и закончилась неудачно.

В 1753 году четвертая фаза старого абсолютистского цикла закончилась и началась первая фаза (1753–1789) нового цикла. Началась тревожно – в 1756 году случилась Семилетняя война, не принесшая Франции никаких дивидендов, а в 1757 году на короля было совершено покушение. А тут еще умирает маркиза Помпадур, так или иначе управлявшая государством. И наконец, в 1774 году умирает и сам Людовик XV. Растерянная Франция вступает в очень тревожный Политический период (1777–1789) без уверенного в своих силах руководителя.

На престол восходит злополучный Людовик XVI (1774–1792). При нем политическое состояние страны планомерно ухудшалось, неизбежно толкая Францию к революционной катастрофе, которая только малой частью своей обязана жестокости второй фазы, а большей частью тому, что Франция стала Тоталитарным двойником Имперской Британии.

Парадоксальность западной ритмики состоит в том, что установление новой власти идет параллельно с решением экономических проблем. То есть окончание революционного 4-летия (1789–1793), с одной стороны, привело к казни короля и королевы, а с другой – шло под длинным списком политических лозунгов (свобода, равенство, братство, культ разума и т. д.), но, по сути дела, всей этой шелухой прикрывая резкие и даже судорожные экономические приготовления. Борьба и в самом деле шла за гражданские свободы для народа, но одновременно за большие деньги для властителей. Таков один из главных законов Большой теории: в Империи идеологическая мощь народа обеспечивает сильную политику государства, а на Западе именно политические свободы народа куют сильную экономику страны. Так, уже в первый год революции (1789) было утверждено право частной собственности в качестве естественного права. Да и вся революция от начала до конца выросла из жесточайшего финансового кризиса и защищала интересы молодой французской буржуазии.

Свой вклад в путаницу вокруг идеалов Французской революции внесла, конечно, и новорожденная французская Тоталитарность. В любом случае политические лозунги канули в пустоту, призывы к равенству, братству и царству разума обернулись своей противоположностью: жуткой агрессией, массовыми казнями и разгулом низменных инстинктов. Но на фоне всей этой политической вакханалии возникшие экономические свободы заработали напрямую и весьма эффективно.

Термидорианцы отменили якобинские меры государственного вмешательства в экономику. Результатом этого явился огромный рост цен, инфляция, срыв продовольственного снабжения. Бедствиям низов противостояло богатство нуворишей: они лихорадочно наживались, жадно пользовались богатством, бесцеремонно афишируя его.

С 1792 по 1804 год во Франции – так называемая Первая республика. В 1802 году признаются пожизненные полномочия первого консула, а в 1804 году провозглашается империя (очень характерно для Двойников) и начинается катастрофический отсчет одного из самых знаменитых в мировой истории Идеологических периодов (1801–1813).

Став полноправным диктатором, Наполеон в корне изменил государственное устройство страны. Внутренняя политика Наполеона состояла в укреплении его личной власти как гарантии сохранения результатов революции: гражданских прав, прав собственности на землю крестьян, а также тех, кто скупил во время революции национальное имущество, то есть конфискованные земли эмигрантов и церкви. Был учрежден государственный Французский банк для хранения золотого запаса и эмиссии бумажных денег (1800). До 1936 года, то есть, по сути, до второй фазы (1933–1969) следующего цикла, в систему управления Французским банком, созданную Наполеоном, не вносилось серьезных изменений. Приняв государство с плачевным финансовым состоянием, Наполеон ввел жесткую экономию во всех сферах. Нормальное функционирование финансовой системы было обеспечено созданием двух противостоящих друг другу и в то же время сотрудничающих министерств: финансов и казначейства. Их возглавляли выдающиеся финансисты того времени Годен и Молльен. Таким образом, Наполеон, оказавшись провальным политиком и слишком агрессивным воякой, был очень талантливым экономистом и финансистом.

После 1805 года Наполеон практически всегда вне Франции, почти всегда на войне. Такова особенность Идеологического периода. Первая Австрийская кампания (1805), Прусская кампания (1806), Польская кампания (1806–1807), Испано-Португальская кампания (1807–1814), Вторая Австрийская кампания (1809), Русская кампания (1812), Саксонская кампания (1813), Битва за Францию (1814), Бельгийская кампания (1815).

Впрочем, 1814 и 1815 годы – это уже за пределами Идеологического периода, время, в которое Наполеон еще готов был биться, а Франция уже нет. Время, в котором каждая военная победа Наполеона не увеличивала его политический вес, а уменьшала; от него отвернулись не только солдаты, от него отвернулись его генералы и маршалы.

Все произошло так быстро: взлет до самых вершин, вход в Москву и почти тут же русские казаки в Париже… Франция не была разгромлена с такой же жесткостью, как Испания, Швеция или Литва. И все же наступившая после разгрома Наполеона национальная депрессия оказалась неизлечимой. Людовик XVIII, Дюк Ришелье, Карл X, революция 1830 года, «король-гражданин» Луи-Филипп с его лозунгом «Обогащайтесь!», Вторая республика, переворот 1851 года, император Наполеон III, Крымская война, жуткий позор 1870 года, когда Наполеон III с целой армией сдался в плен пруссакам, Третья республика, позорное пятно коллаборационизма во Второй мировой… Нет, Франция уже никогда не восстановится! Сохранив территорию и надувая щеки, эта страна в политическом отношении не менее жалкая провинция, чем Испания или Швеция…

Глава 6
ТОТАЛИТАРНАЯ АВСТРИЯ (1813–1957)

Внутреннее разложение Османского государства, начавшееся во втором постимперском Восточном цикле (1709–1853), очень быстро превратилось в разложение внешнее. Египет, Сербия, Румыния – всякий захотел выйти из состава бывшей сверхдержавы. Не могла не поучаствовать в дележе умирающего гиганта и Австрия. Активная позиция по «растаскиванию» бывших Османов привела Австрию в 1881 году к позиции Тоталитарного двойника. Возникнув как Двойник Османов и избежав, в свое время, разгрома из-за наступления Двухимперского перемирия (1473–1557), Австрия собралась «обгрызть» бывшего «хозяина». Такая комбинация, по-видимому, была недопустима с точки зрения исторической морали. И тогда в дело вступил Тоталитарный эффект.

Австрийское государство постепенно теряло внутренний стержень. Форпост европейской цивилизации на восточных рубежах? Пожалуй, уже нет! Лидер немецкого мира? Возможно! Но тут рождается неожиданный конкурент в борьбе за немецкое лидерство. Откуда только эта Пруссия взялась? И все так быстро произошло: была герцогством, стала королевством, всюду поспевающий Фридрих, а там уже и Бисмарк… И вот результат – вместо великой немецкой Австрии великая немецкая Германия, а Австрия все то же лоскутное государство, каковым она и была с самого начала.

С какого момента началось национальное уныние? С провалов 1801 года, когда Австрия была вытеснена из Италии и Германии? А может быть, с катастрофы Аустерлица (1805)? В 1806 году австрийский Франц отказался от титула римского императора. В 1809 году последовала новая серия поражений. В мае Наполеон занял Вену, в июле австрийцы были разбиты при Ваграме. В октябре министром иностранных дел стал осторожный и расчетливый Меттерних. После брака с дочерью Франца Наполеон стал сближаться с Австрией и отдаляться от России. От запад-западного касания 1801 года Наполеон стремительно перемещался к запад – западному касанию 1813 года, но уже с Россией. После ухода из России Наполеон увидел новый разворот Австрии, которая после поражений Наполеона в 1813 году решила забыть свое унылое прошлое и вступила в новый для себя цикл.

Экономический период (1813–1825) и Идеологический период (1825–1837) ушли на зализывание ран. Первая фаза, никаких решительных мер. Политический период (1837–1849) пришелся уже на Фердинанда, который благополучно подвел Австрию к грандиозной революции 1848 года. Вторая фаза началась для Австрии почти с такого же кошмара, как и во Франции 59-летней давности. Многие историки поспешили революцию 1848 года назвать общеевропейской, не обращая внимания на тишину в Испании или Британии. Франция тоже не очень удачный пример, поскольку здесь революции стали происходить после наполеоновского провала с унылым постоянством. Что касается нарождающихся государств Италии и Германии, то они, возможно, зависели от могучего Австрийского ритма. Вот и получается, что главным центром революции 1848 года была именно Австрия, входящая в свою вторую фазу.

Фактически, революция, начавшаяся в Вене, вскоре распалась на несколько отдельных национальных революций в разных частях сверхдержавы. Перефразируя Льва Толстого, можно сказать, что все счастливые четвертые фазы счастливы по-своему, а все несчастные вторые фазы несчастны одинаково. В этом смысле австрийский 1848 год не так уж сильно отличается от французского 1789 года или российского 1917 года.

Революции 1848 года предшествовал экономический кризис 1846 года: множество предприятий обанкротилось, резко выросла безработица и упала платежеспособность населения, в некоторых крестьянских регионах начался голод. Восстание в Кракове (1846), Галицийская резня (1848) еще приносили Австрии какие-то дивиденды; удалось стравить русинов и поляков, прибрать к рукам Краков и укрепиться в Галиции. Но уже в марте 1848-го поднялась Вена. Пришлось отправить Меттерниха в отставку, отменить цензуру, созвать Конституционное собрание для принятия конституции. Вслед за Веной заполыхали Пешт, Милан, Венеция… И пошло-поехало. После поражения Октябрьского восстания в Вене установилась диктатура Виндишгреца: начались массовые аресты, расстрелы революционеров… 21 ноября был сформирован кабинет, в который вошли консерваторы и представители крупной аристократии. 4 марта император Франц-Иосиф подписал так называемую Откорректированную конституцию. Она восстановила власть императора, ликвидировала автономию провинций и отделила от Венгрии Трансильванию, Воеводину, Хорватию, Славонию и Риеку. 7 марта 1849 года под давлением войск рейхстаг был распущен. Революция в Австрии завершилась. Но вторая фаза продолжилась. Под общим руководством молодого императора.

В Экономический период (1849–1861) второй фазы государство зализывало раны, но в Идеологический период (1861–1873) вынуждено было в очной ставке с Пруссией выяснять вопрос о главенстве в германском мире. Казалось бы, у Австрийского государства все шансы на победу. Но на деле шансов не было, ведь Австрия пока еще обыкновенное Западное государство, а Пруссия – Тоталитарный двойник. Что касается ритма, то у Пруссии, ставшей ядром для объединения немецких земель, также шел Идеологический период (1861–1873). Только фаза другая – первая (Конфликт Идентичности). Обе державы решали один и тот же вопрос: под чьим руководством будут объединяться германские земли: Великогерманский путь под руководством Австрии или Малогерманский путь под руководством Пруссии?

Война длилась семь недель и окончилась поражением Австрии. Политическим результатом войны 1866 года стал окончательный отказ Австрии от объединения германских государств под своим началом и переход гегемонии в Германии к Пруссии, возглавившей Северогерманский союз – новое конфедеративное государственное образование.

Другим следствием текущего Идеологического периода стало признание Австрийского государства двуединой Австро-Венгерской державой. Договориться удалось в 1867 году, а официально Австро-Венгрия явилась миру в 1868 году. А уже в 1871 году Австро-Венгрия признает провозглашение Германской империи и вступает с ней в альянс.

Далее следует Политический период (1873–1885), внутри которого, собственно, Австро-Венгрия становится Тоталитарным двойником. На этом череда поражений прекращается, Австрия как бы обретает свежее дыхание. Увы, это Тоталитарное дыхание, со всеми вытекающими из этого последствиями. Не будем при этом забывать, что по условиям Двухимперского перемирия воевать пока нельзя. Но внутри Австро-Венгрии уже идут патологические процессы.

Австро-Венгрия – Монстр в двух смыслах: сплав Западного ритма с Имперскими устремлениями – это раз, но также сплав австрийской традиции и венгерского энтузиазма – это два.

И Монстр поплыл. В те времена Австро-Венгрия прочно стояла на рельсах экономической модернизации. Проводилась модернизация очень жестко, надо было догонять Англию, Францию, да и Германию тоже. Странностей политического рода было много. Одна из них – это череда трагедий в императорском доме. В 1867 году убивают брата императора – Максимилиана, в 1889 году самоубийство наследника, в 1898 году убивают жену императора – Елизавету Баварскую. И наконец, самое громкое убийство Франца-Фердинанда в Сараеве в 1914 году. Многим казалось, что это все неспроста!

Еще важнее свидетельства об австро-венгерских зверствах, которые длительное время замалчивались. Только теперь выясняются многие странности, связанные с истреблением русинов… Даже первые концлагеря изобрели именно в Австро-Венгрии, Талергоф например… И окончательно уже всеми признается, что после 1908 года внешняя политика Австро-Венгрии стала очень агрессивной (Двухимперское перемирие завершилось в 1905 году). Собственно, эта агрессия и вызвала Первую мировую.

Что касается гибели государства, то она произошла сразу по выходе из Идеологического периода (1897–1909), в самом слабом из всех возможных, Политическом периоде (1909–1921) третьей фазы, когда Австрия уже не в состоянии была ни воевать, ни жить.

Глава 7
ТОТАЛИТАРНАЯ ГЕРМАНИЯ (1885–2029)

Вновь образованная (1871) Германия потеряла воинственный ритм Пруссии и обрела вполне мирный характер. Счастье объединившихся немцев было слишком грандиозным, чтобы обменивать его на сомнительные выгоды войны. Чего было еще желать? Удовлетворение было полнейшим. Ничего Тоталитарного не было в Германии, втянутой через союзнические обязательства в Первую мировую войну. Но унизительный и несправедливый мир, навязанный немцам, обидел их очень сильно. Вот тут, видимо, и проснулась в Германии самоустранившаяся было Пруссия. Не ритм Пруссии, он умер, но ее дух… С 1918 года Германия – это Тоталитарный двойник Четвертой России (1881–2025).

Прусский Тоталитарный Бисмарк, став германским, потерял всякую агрессивность. Берлинский конгресс 1878 года. Бисмарк в роли великого миротворца. По свидетельству английского историка А. Тейлора, берлинский трактат «явился своего рода водоразделом», которому предшествовали 30 лет войн, а после него установилось мирное время на 34 года. Бисмарк 1885 года уже не озабочен внешней политикой, он весь в социально-экономических преобразованиях. В 1884 году вводится страхование от несчастного случая, в 1889 году Германия неожиданно становится лидером социальных процессов, опережая в этом Англию и Францию, не говоря уж о далеко отставшей России.

После отставки Бисмарка в 1890 году четыре года рейхсканцлером был Лео Каприви. Правительство Каприви проводило политику, известную среди историков как «новый курс», который во внутренних делах характеризовался взаимопониманием с социал-демократами.

Идеологический период (1897–1909) прошел в основном при канцлере фон Бюлове (1900–1909). Будучи изначально дипломатом, он, естественно, в основном занимался внешними делами. Первым действием Бюлова в качестве канцлера была защита в рейхстаге политики германской интервенции в Китае, а в дальнейшем он неоднократно отстаивал интересы германской внешней политики перед парламентом.

Политический период (1909–1921) неизбежно вел к росту внутренней напряженности. Практически все это время рейхсканцлером был Бетман-Гольвег (1909–1917). Никаких признаков Тоталитарной горячки ни при нем, ни при Максимилиане Баденском еще не было. Но с момента крушения Австрийской монархии в ноябре 1918 года с Германией начало твориться что-то странное и, может быть, даже страшное… Государство стало превращаться в зеркало. И кого? Дикой по европейским меркам России. Вряд ли Четвертая Россия была столь уж симпатичной и привлекательной: революция, пьяные матросы, кровавая мясорубка. Но именно по российскому образу и подобию в ноябре 1918 года в Германии происходит революция (!!!). К власти приходит злополучный Эберт, Германия становится Веймарской республикой.

Это уже вторая фаза, ее Экономический период (1921–1933). За 14 лет сменилось 20 правительственных кабинетов. 11 кабинетов, созданных меньшинством, работали с позволения парламентского большинства, а в конце Веймарской республики, уже при отстраненном рейхстаге, лишь по усмотрению рейхспрезидента и на основании чрезвычайных декретов, издаваемых вместо законов. Количество партий в рейхстаге Веймарской республики часто достигало 17 и лишь в редких случаях опускалось до 11. А еще гиперинфляция, многочисленные попытки свержения власти… В «золотые 20-е» (1924–1929) Веймарская республика достигла определенного уровня стабильности, восстановила экономику и добилась международного признания. Мировой экономический кризис и восхождение к власти национал-социалистов в период с 1929 по 1934 год завершились агонией и крушением Веймарской республики.

Дальше Идеологический период (1933–1945), показавший всему миру, как долго могут длиться какие-то жалкие в историческом смысле 12 лет. За эти годы Германия вознеслась, как ей тогда казалось, на вершину могущества и славы, а на самом деле скатилась, как потом выяснилось, в пучину позора. Немцы до сих пор не в состоянии понять, как они в ЭТО вляпались, просто гипноз какой-то! Хотя, возможно, после крушения США выяснится, что немцам выпал еще не самый позорный жребий.

С 8 мая 1945 года Тоталитарный вирус перешел на США, которые уже в августе (6-го и 9-го) сбрасывают атомные бомбы на мирное население Японии.

Что касается Германии, то, развалившись на две половинки (не считая территориальных уступок Польше и СССР) в конце второй фазы, она восстановилась в конце третьей фазы, встретив четвертую фазу (1993–2029) вполне свежей и обновленной. Но это совсем другая Германия, мирная, как белая овечка. Она боится войн, боится атомных электростанций, политкорректна до жути, «зеленая» вплоть до парламента, смирная, добрая, заполненная под завязку евреями, русскими и турками…

Вот и с Ливией отказались воевать…

Глава 8
ТОТАЛИТАРНЫЕ США (1897–2041)

Деревенская и глубоко провинциальная страна, США много выиграли от двух мировых войн, обогатились чрезвычайно на фоне разоренной и разбитой Европы и неожиданно для себя вышли в мировые лидеры. Этим тут же воспользовалась наша история, которая выбралась наконец-то из пределов тесной для нее Европы и стала воистину мировой. Впервые Западный двойник переместился через океан. В Европе некому было более поднять Тоталитарный флаг. Возникающий на планете дефицит потенциальных Двойников, кстати, – это еще одно доказательство завершения периода Больших Империй.

Идея заокеанского процветания на фоне воюющего континента была придумана в свое время Британией. Но та была Империей, и для нее такой фокус не был опасен, а вот США, превратившись из деревенской провинции в великую державу, сильно рискнули и проиграли, заняв позорную позицию Тоталитарного двойника.

Уникальность американской истории в том, что это достаточно молодое и, стало быть, «сырое» государство почти сразу стало крупным мировым игроком, а после Первой мировой войны уже было одним из крупнейших мировых игроков. Дополнительно к этому США удивительным образом обнаружили и применили 4-летний ритм в своей избирательной системе. Избрание президента накануне годов Принятия решений дает возможность революционные решения принимать самому президенту, что делает США очень сильным политическим игроком, несмотря на принадлежность к миру Запада. И в этом смысле США – идеальная фигура для того, чтобы стать самым великим Тоталитарным двойником. По сути, США – суперпузырь, который невольно начал выдуваться раньше, чем пришло его время.

Разумеется, до 1945 года это было обыденное государство Запада. Но намного более удачливое, чем соседние с ней Канада или Мексика. Получив политическое освобождение при Линкольне, Гранте и Кливленде (1861–1897), США благополучно перешли в новый 144-летний цикл (1897–2041). Но если Освобождение Линкольна было прогрессивно и уводило страну от раскола, расовой спеси и прочих грехов юности, то новое Освобождение (2005–2041) будет катастрофическим, ибо избавит тихую деревенскую страну от ужасающей иллюзии, будто бы жвачное Отрочество сможет руководить видавшим виды человечеством.

Как же Америка дожила до такого позора? Ну ладно, стали лидерами мировой экономики – это еще туда-сюда, любое западное государство может стать экономическим лидером. Политическое лидерство – это иллюзия всех Тоталитарных двойников. Но ведь США себя еще и идеологами возомнили, просто ужас какой-то! Даже Гитлер не пытался навязывать свои убогие идеи другим народам, он всего лишь уничтожал их, оставив свои идеи только для арийцев. А американцы докатились до иллюзии о применимости Тоталитарных идей для других народов!

Начало века, Теодор Рузвельт, простоявший остаток Экономического периода (1897–1909), продолжил курс Мак-Кинли на отказ от изоляционизма и становление Америки как мировой империалистической державы, активно действующей во всем мире. Ему принадлежат выражения «политика большой дубинки» и «мировой полицейский». Впрочем, главные действия Рузвельта были внутри. Он значительно смягчил социальное напряжение в стране.

С 1909 по 1921 год США пребывают в Идеологическом периоде, впрочем, не будем забывать, достаточно еще мирной первой фазы. Тафт выдвинул идею «дипломатии доллара», продвигая мировое влияние США за счет капиталовложений. Длительное время Вильсон удерживал США от вступления в Первую мировую войну. Никакого хитрого расчета не было, Вильсон был искренним миротворцем, да и Америка еще не была «домом дьявола». Он же оказался первым (!) президентом США, посетившим Европу (таким захолустьем были каких-то 100 лет назад Штаты). Впрочем, сразу после начала второго президентского срока Вильсон вступил в войну. Он призвал «объявить войну, чтобы закончить все войны»…

В 1921 году в США начинается Политический период (1921–1933), нация буквально разваливается. Сначала неудачник Гардинг, за ним везунчик Кулидж, при котором экономика шла вверх, но внутренние противоречия непрерывно нарастали. Например, набирает силу Ку-клукс-клан и суды Линча. Уступив правление Гуверу, который был хорошим президентом в плохое время, страна скатилась в Великую депрессию. Традиционно Гувера принято обвинять как президента, не сумевшего предложить эффективной стратегии для выхода из ситуации, наподобие Нового курса его преемника Рузвельта. Многие историки, однако, считают, что Гуверу просто не повезло: на пике кризиса никакие меры не помогали, и самый деятельный президент наткнулся бы на границы своих полномочий, а реформы Рузвельта были осуществлены и стали эффективными, когда нижняя точка депрессии была уже позади. Кроме того, Рузвельт продолжил и значительно усилил ряд мер, предпринятых еще администрацией Гувера. Что ж, теория подтверждает этот вывод. Ранее окончания (1933) Политического периода и начала второй фазы (1933–1969) никакие меры не помогли бы.

Франклин Делано Рузвельт прихватил весь Экономический период (1933–1945), вывел страну из величайшей депрессии и превратил в мирового экономического и финансового лидера, став последним, не запятнавшим страну позором, президентом. В первые сто дней своего президентства (начавшегося в марте 1933 года) Рузвельт осуществил ряд важных реформ. Была восстановлена банковская система. В мае Рузвельт подписал закон о создании Федеральной чрезвычайной администрации помощи голодным и безработным. Был принят Закон о рефинансировании фермерской задолженности, а также законы о восстановлении сельского хозяйства, восстановлении промышленности… Были проведены важные реформы в области труда, социального обеспечения, налогообложения, банковского дела и т. д.

Во внешней политике Рузвельт был изумительно пассивен, что вполне нормально и даже здорово для Экономического периода, но более в истории США никогда не повторится. В результате невмешательства в итало-эфиопский конфликт (1935) и гражданскую войну в Испании законные правительства были лишены возможности закупать американское оружие и боеприпасы в борьбе с хорошо вооруженными державами оси Берлин – Рим. Лишь в ноябре 1939 года, когда уже полыхала война в Европе, Рузвельт добился отмены статьи об эмбарго на продажу оружия и стал проводить политику помощи жертвам агрессии. Блицкриг Гитлера в Европе и третья подряд победа Рузвельта на выборах 1940 года активизировали американскую помощь Великобритании. Очень важно, что, уже втянувшись в войну, США не столько воевали, то есть расходовали военную технику и боеприпасы, сколько накапливали вооружение, подтвердив главную формулу войны (12 лет копить вооружение и лишь потом 12 лет тратить).

Последним крупным событием Экономического периода США стала Бреттон-Вудская конференция в июле 1944 года, создавшая МВФ и МБРР (представители СССР принимали активное участие в выработке итоговых документов конференции. Однако СССР не ратифицировал соглашение).

После Рузвельта США – совсем другая страна, это уже не мирная западная держава, а злобный Тоталитарный монстр. Начало было веселеньким – две бомбы мирным японским городам. И это уже не бомбардировка Дрездена, в которой больше виновата Британия, тут вчистую один виновник – США.

Идеологический период (1945–1957) новоявленного Монстра начал Трумэн, оголтелый антисоветчик, автор концепции сдерживания коммунизма посредством холодной войны. План Маршалла, образование НАТО… Миллиарды, скопленные Рузвельтом, плотным потоком потекли на идеологические цели. А дальше война в Корее, создание СЕНТО (1955), в которую вошли Иран, Пакистан и Турция, СЕАТО… Агрессивная политика набрала максимальные обороты. Энтузиазм Трумэна был настолько сумасшедшим, что запахло третьей мировой.

Главным внутренним событием стала «охота на ведьм», маккартизм. Второй приступ «красной угрозы» датируют 1947–1957 годами. Это очень точная датировка, и, если ее сравнить с датами предыдущей «красной угрозы» (1917–1920), легко можно увидеть 36-летнюю периодику по второй дате. Ну а то, что длительность увеличилась, так теперь перед нами действительный двуглавый Монстр, а тогда был всего лишь кандидат…

Эйзенхауэр (1953–1961) умудрился простоять два срока на разломе между Идеологическим периодом (1945–1957) и Политическим периодом (1957–1969). К безусловной заслуге Эйзенхауэра как президента следует отнести прекращение работы Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, окончание практики маккартизма и дискредитацию самого сенатора Маккарти. Идеологическое напряжение спадает. Если 1954 год – это Гватемала, а 1956 год – Египет, то после 1957 года воинственность падает, а инцидент с американским самолетом-разведчиком, сбитым в 1960 году под Свердловском, выглядит через толщу лет как анекдот.

Кеннеди открыл курс на сближение с СССР, что конечно же многих раздражало – большая страна с трудом выходила из идеологического противостояния. Берлинский кризис (1961) и Карибский кризис (1962) не нужны были ни США, ни СССР и рассосались без всяких последствий, а вот самого Кеннеди убили (1963), как, впрочем, и его большого друга Мартина Лютера Кинга (1968).

Кроме расового напряжения Политический период (1957–1969) охарактеризовался также грандиозным национальным противостоянием пацифистов и милитаристов, подогретым провалом вьетнамской войны (1965–1973).

Джонсон (1963–1969) пытался решить внутренние проблемы, выдвинув идею Великого общества, в котором не будет бедных (надо полагать, за счет ограбления оставшегося мира), но преодолеть процесс Политического закабаления не смог.

Миротворцу Никсону (1969–1974), открывшему Экономический период (1969–1981) третьей (бюрократической) фазы, пришлось очень трудно. Надо было экономику спасать, но надо было еще и войну сворачивать. При нем началась разрядка международной напряженности, улучшились отношения с Китаем, американцы высадились на Луне, сворачивалась вьетнамская война. Нация должна была его боготворить, но вся слава досталась Киссинджеру, а Никсон вошел в историю с позорным пятном Уотергейта и отставкой.

Картер (1977–1981) продолжил разрядку и сближение с СССР, но уже замаячил грозный Идеологический период (1981–1993), который почти полностью уйдет на злобное противостояние с Четвертой Россией (1881–2025). Даже крушение ненавистного американцам советского строя (1991) ничего не изменит, США будут буквально рвать на части тело восточного блока и бывшего СССР. Самым смешным (но тогда было не до смеха) президентом был Рональд Рейган (1981–1989), который называл СССР Империей зла (одно слово угадал). Он похоронил разрядку, привез в Европу ядерное оружие и значительно ускорил гонку вооружений. Никарагуа, Гренада, СОИ, «звездные войны», бомбежка Ливии. Буш-старший (1989–1993) продолжил этот список: Панама, Персидский залив. Впрочем, он уже начал осознавать, что США немного увлеклись, и пытался сократить бюджетный дефицит, раздутый его предшественником.

Политический период (1993–2005) открыл Билл Клинтон (1993–2001). Вольно или невольно, но он начал раскачивать лодку, заявив о необходимости перемен и исторической значимости смены поколений у руководства страной и прихода к власти молодых людей, осознающих свою «новую ответственность». На деле все обернулось рядом нелепых ошибок, посеявших раздор в обществе. Гомосексуалисты в армии, провал операции в Сомали, провал реформы в здравоохранении. Раздувался пузырь американского военного и политического присутствия в мире, значительно увеличилось число стран НАТО. Но лопаться пузырь не собирался, и создалось впечатление, что все хорошо. Впрочем, при Буше-младшем (2001–2009) это впечатление вновь пропало.

Буш прозевал время идеального входа в экономические реформы (2005), катастрофа США стала неизбежной. Первая волна краха накрыла Америку в 2008 году. Предшественником финансового кризиса 2008 года был ипотечный кризис в США, первые признаки которого появились в 2006 году в форме снижения числа сделок по недвижимости. Постепенно кризис из ипотечного стал трансформироваться в финансовый. Для компаний существенно сократились возможности получения капиталов при размещении ценных бумаг. Ну и т. д.

Что ждет нас дальше? Крушение доллара? Развал американского ВПК (а ведь ничего другого у США, пожалуй, и нет)? Ликвидация военных баз и затопление военного флота? Ясно, что никакой «перезагрузки» в отношениях с Россией в 2010 году не произошло, нобелевский лауреат мира Барак Обама (2009–?) точно такой же милитарист, как и все его предшественники, и бомбить начинает всех и в любых ситуациях (собственно, ничего другого не умеет). А там уж не за горами Идеологический период (2017–2029) с резким обострением отношений (видимо, со всем миром, но в первую очередь с Россией и Китаем). Крах США неизбежен, вопрос только в одном: будут они «взрываться» до 2025 года или «сдуются» после 2025 года?

Глава 9
ТОТАЛИТАРНАЯ ЯПОНИЯ (1901–2045)

Если Западные Тоталитарные двойники изучены и поняты еще очень и очень приблизительно, то Восточные Тоталитарные двойники освоены еще меньше. Что, впрочем, никак не позволяет нам замалчивать существование этого явления. Начинать исследования лучше всего с крупных явлений, таких как современные Япония и Китай. В дальнейшем можно будет рассмотреть более мелкие случаи.

Теоретически понятно, что примерка Имперского костюма к Восточному телу должны чем-то отличаться от такого же явления на Западе. Хотя бы по той причине, что на Западе политическая стихия равномерно распределяется в народе, а на Востоке та же политическая стихия осваивает маргиналов, изгоев, отбросы общества. И тем не менее главная идея остается прежней – Тоталитарный двойник перестает вести себя адекватно своему ритму, заявляя несвойственные своему ритмы цели: необоснованный захват чуждых территорий, малообъяснимые претензии на региональное или мировое господство. Одним словом – это болезнь.

Хочется верить, что, научившись распознавать Восточных двойников, мы сможем добрать полный список так называемых Малых Империй, которые, возможно, еще скрываются от нас в толще истории, в частности во временах Глобального Востока.

В остальном какой-то особенной разницы между Восточными и Западными двойниками нет. Те же зверства, та же экспансия, непомерные и ничем не обоснованные амбиции, а то и просто приступы национального безумия, такого, например, какой охватил Японию в период с 1901 по 1945 год, а также очевидного послевоенного политического спада и уныния, не излеченного, кстати, весьма серьезными экономическими победами.

После Бакумацу (1853–1865), очень точного аналога нашего Смутного времени (1601–1613), наступила четвертая фаза (1865–1901), несущая на Востоке Экономическое освобождение. Датировано Освобождение очень четко – это так называемая Реставрация Мэйдзи, череда событий, приведшая к значительным изменениям в японской политической и социальной структуре. 4-летний период с 1866 по 1869 год включает в себя последние годы периода Эдо и начало периода Мэйдзи. Реставрация Мэйдзи якобы была прямым следствием открытия Японии для западных стран, произошедшего после прибытия «черных кораблей» коммодора Мэтью Пэрри. Так или иначе, но теоретическая дата 1865 года получила яркое и осмысленное наименование.

В чем состояло Экономическое освобождение? Об этом написано везде, где только можно: в Японии была разрушена феодальная структура и она якобы встала на капиталистический путь развития. Но что это значит – капиталистический? Ни конкуренции, ни рынка, ни прочих прелестей Западного ритма Япония не получила, ритм остался Восточным, в конце XIX века возникли так называемые дзайбацу, специфические банковские и индустриальные объединения, составившие основу экономической мощи страны. Частично дзайбацу (Мицубиси, Мицуи, Сумитомо, Ясуда и др.) были разрушены только американскими оккупантами в 1945 году и постепенно трансформировались в кэйрэцу (крупные корпоративные конгломераты и холдинги). Прошлая вертикаль власти в дзайбацу, имевшая у своей верхушки одну семью, была заменена горизонтальными партнерскими и координационными отношениями между ассоциациями в кэйрэцу. С этим явлением Япония не рассталась до сих пор, а поскольку грядет новое Экономическое освобождение (2009–2045), результаты которого пока не известны, то шансы на прогресс еще остаются.

Что касается другого, никому не видимого импульса для развития, то он пришел из России, вступившей в 1881 году на путь Имперского развития. В 1894 году случилась война с Китаем с фазовым сдвигом плюс-минус шесть. В 1895 году был подписан унизительный для Китая мирный договор. Япония вполне продемонстрировала свое новое Тоталитарное лицо.

Впрочем, в Китае была всего лишь разминка, проба сил. Японии предстояло сразиться с истинным источником ее беспокойства – Имперской Россией, которая еще не осознавала своей грядущей политической мощи и всего лишь вела экономическую экспансию на Востоке в свой Экономический период (1893–1905). В частности, КВЖД, которая построена ровно в 1897–1903 годах, аккуратно в середине Экономического периода.

Япония, якобы возмущенная российской активизацией вблизи своих границ, начинает войну. На этот раз выбранные для войны сроки вполне теоретические. Япония имела весьма неудобную конфигурацию времени относительно России, при полноценном конфликте (Идеальная теоретическая война) у России было бы 8 лет (1905–1913), чтобы разделаться с Японией на встречных курсах, плюс еще 4 года в запасе (1913–1917). Но у Японии было право первого хода в периоде (1901–1905), и она этим правом воспользовалась. В 1901 году уходит сравнительно умеренный Ито Хиробуми, приходит воинственный Кацура Таро, который с перерывами возглавлял правительство Японии cl 901 по 1913 год, то есть весь Идеологический период.

Русские лесные концессии в Корее, русская оккупация Маньчжурии. Избежать войны с Японией Россия могла лишь ценой капитуляции и своего самоустранения с Дальнего Востока, никакие частичные уступки не помогали. Внезапно, коварно, без всякого объявления войны японский флот напал на русскую эскадру на внешнем рейде Порт-Артура в ночь на 9 февраля 1904 года. Такое вот резкое начало нового цикла. Хотелось бы напомнить, что первая фаза (1901–1937) – это всего лишь накопление сил. Но Япония решает ничего не накапливать и бросается вперед, будто бы заражена политическим бешенством.

В 1913 году начался Политический период (1913–1925). На Востоке – это малозаметные снаружи внутренние распри, например рисовые бунты 1918 года, вызванные послевоенной инфляцией.

Экономический период (1925–1937) несколько отодвинул Японию от основных мировых процессов. Военные рвались к власти, но баланс сил все еще соблюдался, иначе накопление сил не смогло бы состояться, страна ждала второй фазы, пришествия 1937 года, дабы энергия пошла непрерывным потоком. Впрочем, секрета – к чему готовится Япония – уже не было; в 1931 году Япония совершила вторжение в Маньчжурию, продолжались стычки с китайской армией. Япония была заражена Тоталитарным безумием по полной программе и верила только в себя и свое право решать все вопросы самостоятельно, не слушая никого вокруг. Доказательством чему стала речь министра иностранных дел Японии, которую тот произнес в 1933 году на трибуне Лиги Наций: «Через несколько лет мы будем поняты миром, как им был понят Иисус из Назарета… Миссия Японии состоит в том, чтобы руководить миром духовно и интеллектуально… Япония станет колыбелью нового мессии».

Вот тебе и скромные, мирные японцы, которые тысячу лет прятались от мира за широкими морскими проливами.

В 1936 году Япония официально заявила о несогласии с обязательствами, которые были приняты на Вашингтонской конференции (1921–1922). В том же году, после неудавшегося переворота (руководители восстания были повешены, 7 членов высшего военного совета были вынуждены уйти в отставку), Япония вступает во вторую фазу, политические партии запрещаются, а уже в 1937 году начинается полномасштабная война с Китаем.

В 1940 году появилась Ассоциация помощи трону. Созданная после роспуска буржуазных политических партий, она стала Тоталитарным механизмом контроля общества сверху донизу. Как правило, местные руководители префектур, городов и деревень были одновременно руководителями соответствующих местных отделений ассоциации. Этой ассоциации подчинялись все прочие массовые организации (Ассоциация Великой Японии, «Служение отечеству через производство», Молодежная партия Великой Японии и др.).

В 1936 году был подписан Антикоминтерновский пакт (Германия, Япония), в 1937 году к пакту присоединилась Италия. Потом Венгрия и еще ряд стран. В 1939 году был заключен Стальной пакт, а в 1940 году Берлинский пакт. Потом Хорватия, Финляндия, Дания, Болгария, Румыния… И т. д. Как видим, не только в 2011 году у Монстра находятся болельщики…

В 1938 году был проведен закон о всеобщей национальной мобилизации, согласно которому парламент отказывался от права контроля над правительством, а кабинет министров должен был осуществлять власть посредством императорских указов. Этот закон активно поддерживался японскими монополиями (дзайбацу).

Ну а дальше идут широко известные события: японская авиация бомбит Пёрл-Харбор (1941), тихоокеанская экспансия и позорный конец в 1945 году, в котором сразу поменялись две пары Двойников. У немцев знамя Тоталитаризма вырвали американцы, что сразу стало заметно по Нагасаки и Хиросиме, а вот японский Тоталитарный флаг схватили китайцы, что проявилось только в 1949 году.

Что оставалось Японии? Доигрывать Идеологический период (1937–1949)! И ведь не случайно грандиозный Нюрнбергский процесс шел меньше года и в 1946 году уже закончился. А аналогичный Токийский процесс в 1946 году только начался и нудно тянулся до ноября 1948 года. Получается, что тянули время не зря. В 1947 году принимается так называемая Пацифистская конституция, которая на деле осталась той же старой Конституцией Мэйдзи (1889), с небольшим числом поправок. Япония официально сменила свое название – с Великая Японская империя на Государство Япония, что само по себе весьма символично.

В 1955 году образована Либерально-Демократическая партия, неизменно стоявшая у власти до 2009 года. Про мессию забыто крепко, более того, у ЛДПЯ нет никакой четкой политической идеологии и философии. Партийные деятели придерживаются позиций, которые можно охарактеризовать как более правые, чем у оппозиционных партий, но не такие радикальные, как у нелегальных правых группировок. Такая партия власти – это, собственно, и есть главный показатель политической депрессии, в которую погрузилась Япония после 1949 года.

В Экономический период (1961–1973) второй фазы Япония добивается невероятного экономического роста (по 10 процентов в год). Произошло Экономическое закабаление – одно из самых удачных в мировой практике. Окончание роста датируется нефтяным кризисом 1973 года. Вторая фаза на этом заканчивается.

Третью фазу начинает Идеологический период (1973–1985), который пытается как-то разнообразить политический репертуар: внезапное ухудшение отношений с США («шок Никсона», 1971), нормализуются отношения с Китаем, устанавливаются дипотношения с множеством стран… Но все это как-то вяло и понуро. Япония так и не вышла из шока, в котором оказалась по окончании Второй мировой. Нет ни вектора движения, ни цели, ни смысла. Огромные надежды на новый Идеологический период (2009–2021), а также на грядущее Экономическое освобождение, которым так славится четвертая фаза Востока.

Глава 10
ТОТАЛИТАРНЫЙ КИТАЙ (1913–2057)

Китаю досталась менее жесткая участь, чем Японии – стать в оппозицию к Имперской России в более мирные времена, когда вторая Российская фаза, умывшись кровью, катилась к концу. Тем не менее Китаю уже удалось наделать множество Тоталитарных ошибок, особенно в самом начале своего Тоталитарного пути (при Мао). Да и сейчас, встав на путь процветания и экономического роста, Китай продолжает делать гигантские ошибки, ведущие его к неизбежному краху.

После подчинения Тибета, покорения Джунгарии и Кашгарии Цинское государство находилось в зените своего могущества (конец XVIII века). Став самым крупным и сильным государством Восточной Азии, Китай ощущал себя чуть ли не властелином всего мира. Но, как и полагается государству Востока, вывод из всего этого был восточный – закрываться (от «заморских варваров»). Китайским купцам не разрешалось строить большие корабли, плавать на иностранных судах, общаться с «заморскими варварами» и изучать их языки… Ну и т. д. Однако провал завоевательных войн против Мьянмы и Вьетнама вполне продемонстрировал постепенное загнивание маньчжурского режима. Начался регресс.

Третья фаза (1841–1877), несущая Восточному государству позор и упадок, началась с «опиумных войн». Далее Тайпинское восстание (1850–1864), а также восстание факельщиков (1852–1868). Государство было не в состоянии подавить эти восстания. Пришлось даже прибегать к поддержке англичан и французов (знакомая история по 1612 году). Война привела к огромному количеству жертв (от 20 до 30 миллионов человек).

Что касается искомого Экономического освобождения, то попытки реформ наподобие революции Мэйдзи совершались медленно и не торопясь. Гуансюй, «маньчжурский аристократ, усвоивший западную философию», выдвинул проект умеренных Ста дней реформ, но был отодвинут переворотом Цы Си.

Боксерское восстание 1901 года открыло Экономический период (1901–1913). Сначала восстание пользовалось поддержкой властей Китая, но через некоторое время императрица Цы Си перешла на сторону Альянса восьми держав, который и подавил восстание.

И наконец, Синьхайская революция (1911) открыла новый цикл. На фоне стремительно убегающего вперед мира Китай очень сильно отставал. Особенно очевидно это было на фоне ошпаренной Тоталитаризмом Японии. Революция свергает Маньчжурскую династию и разрушает империю Цин. В результате серии восстаний страна фактически стала разваливаться на куски. После смерти Юань Шикая (1916) анархия усилилась еще больше. Наступила «эпоха милитаристов», период с 1916 по 1928 год. В 1925 году умирает великий Сунь Ятсен, начинается Политический период (1925–1937), который можно смело называть временем Гоминьдана, начавшего свой Северный поход (1926–1927). В результате республика была объединена в 1928 году именно Гоминьданом. Нанкинская декада – как раз это время (1927–1937).

Экономический период (1937–1949), как всегда на Востоке, время максимальной слабости и позора. Фактически, он весь уходит на гражданскую войну, которую датируют временем до 1950 года. Повсеместно процветает неслыханная коррупция, произвол, насилие; экономика и финансовая система страны фактически атрофированы. Все это ужасно, но для Востока, для его первой фазы это норма. Ничего Тоталитарного…

А вот неожиданная для всех активизация КПК в 1948 году, потеря ею своего миролюбивого характера и переход в контрнаступление – это уже то самое, что необходимо было найти. В начале 1949 году КПК фактически одерживает победу на всем континентальном Китае. Далее уже начинается Тоталитарная история Китая, то есть история Восточного государства, которое более не хочет замыкаться само в себе, не хочет далее отгораживаться от «варварских народов»; оно, как это разрешено только Империи, пытается руководить миром.

В Идеологический период (1949–1961) Китай, с одной стороны, вроде бы старательно срисовывает идеологическое устройство с ВКП(б) – КПСС, с другой стороны, начинает «фокусничать», ибо Тоталитарная бацилла уже заразила его Восточное тело. Например, пресловутый «Большой скачок» был типично Имперской затеей. Напомним, в Империи нет основы для планомерной коммерческой деятельности, ибо народ – идеолог. От этого, собственно, и происходят Идеологические проекты в экономике. Но на Востоке, где народ – коммерсант, такие действия совершенно излишни. В результате «Большой скачок» (1958–1960) обернулся катастрофой: следствием «Большого скачка» стала смерть от 20 до 40 миллионов человек, что сделало его крупнейшей социальной катастрофой XX века. Так, например, в 1958 году производство стали возросло на 45 процентов, а в 1959-м – еще на 30 процентов. Однако в 1961 году неэффективность малой металлургии стала очевидна, производство стали резко упало и вернулось к уровню 1958 года только в 1964 году. Кампания по уничтожению воробьев, глубокая запашка пшеницы… Но затем наступил голод, и в 1961 году «Большой скачок» в сельском хозяйстве пришлось приостановить. Уничтожение воробьев признали ошибочным и даже принялись завозить их обратно из Канады и СССР. Уничтожать, оказывается, надо было комаров, мух, крыс и постельных клопов.

Чисто идеологической выглядит кампания 1957 года: «Пусть расцветают сто цветов», дацзыбао, гласность, критика снизу… Но и эта кампания носит отчетливо уродливый характер и приводит к массовой травле интеллигенции (что нормально для второй фазы). После таких нелепостей неизбежно ухудшились отношения КНР и СССР.

С 1961 по 1973 год, оставив идеологические эксперименты, непотопляемый (вторая ведь фаза) Мао Цзэдун принялся за уничтожение своих соратников, ибо наступил Политический период. Доказать революционную обстановку 1959–1960 годов достаточно легко. Инспекционные поездки по стране Дэн Сяопина и Лю Шаоци (сменившего в 1959 году Мао Цзэдуна на посту главы государства) выявляют чудовищные последствия проводимой политики, вследствие чего большая часть членов ЦК более или менее открыто переходит на сторону «либералов». Раздаются завуалированные требования отставки председателя КПК. Вследствие этого Мао Цзэдун частично признает провал «Большого скачка» и даже намекает на свою вину. Сохраняя авторитет, он перестает на время активно вмешиваться в дела руководства страны, наблюдая со стороны, как Дэн и Лю проводят реалистичную политику, в корне расходящуюся с его собственными воззрениями, – распускают коммуны, допускают частное землевладение и элементы свободной торговли на селе, существенно ослабляют хватку цензуры. Но все это было временным отступлением. В 1965 году начинается пресловутая Культурная революция, которая под прикрытием идеологических лозунгов стала жестокой политической расправой. Свалив всю вину за провал «Большого скачка» на внутреннюю оппозицию и внешних врагов («ревизионистский» СССР во главе с Хрущевым), Мао открыл «огонь по штабам»… Студенты-хунвейбины («красногвардейцы») и рабочие-цзаофани («бунтари») бросились наводить порядок в стране. Что может быть лучшей иллюстрацией Тоталитарного безумия?

Во второй половине 1968 года армия взяла ситуацию в стране под контроль. Многие города пришлось брать штурмом. Город Гуйлинь штурмовали 30 тысяч солдат и бомбили напалмом, после чего были вырезаны все хунвейбины. Кампания по уничтожению взбунтовавшихся хунвейбинов продолжалась до 1976 года. Она сопровождалась массовыми казнями и зачистками городов и деревень. Большинство источников указывают на 100 миллионов пострадавших. Цзаофани и хунвейбины уничтожили значительную часть культурного наследия (древнекитайские памятники, книги, картины, храмы и т. д.). Были уничтожены почти все монастыри и храмы в Тибете, сохранившиеся к началу Культурной революции.

При входе в Экономический период (1973–1985) Китай совершает резкий поворот в своей политике. Мао расправляется с Линь Бяо (официальный преемник) в 1971 году и начинает сближение с США. В 1972 году Китай посещает Никсон. Начинаются послабления в экономике. В 1976 году умирает Чжоу Эньлай, а следом и Мао Цзэдун. До конца второй фазы остается еще долгих 9 лет. Хуа Гофэн восстановил советскую модель промышленного планирования и партийного контроля. Но это устраивало не всех; Дэн Сяопин, отстранив Хуа Гофэна (1980), стал вводить элементы рыночной экономики. До начала катастрофической горбачевской перестройки оставалось еще 4 года. Так в вопросах экономики Тоталитарный двойник стал бежать впереди паровоза, что крайне важно (!) для иллюзии китайского превосходства над Россией.

Очень важно (и это отмечают многие эксперты): китайское экономическое преображение не было навязанным сверху (как в СССР при Горбачеве), а шло снизу (восточный народ-коммерсант). Верхи всего лишь подхватили реформы. Реформы включали в себя элементы планового, централизованного управления, осуществляемого профессионально подготовленными чиновниками, что отбросило практику массового управления, которая господствовала при Мао. В сельском хозяйстве большинство «народных коммун» было распущено, а крестьянство в основном перешло на семейный подряд. На втором этапе реформы (1984–1992) происходил демонтаж плановой системы и переход к рыночной экономике.

А вот что действительно надо было сделать сверху, так это создать теоретическое обоснование происходящего, примирить фактически рыночную капиталистическую экономику с коммунистическим политическим строем. Вот этим, по сути дела, и занимался Дэн в Идеологическом периоде (1985–1997) третьей фазы. Тут ему понадобилось максимум изворотливости, ведь «навешать лапшу» надо было древнему и очень крупному народу. Удалось это только благодаря тому, что Китай не просто государство Востока, а Тоталитарное, псевдоимперское и, стало быть, сильно температурящее государство.

Переломом, отделившим вторую фазу от третьей, можно, видимо, считать студенческие волнения и отстранение главного экономического реформатора Ху Яобана (1986). Завершался революционный вход в третью фазу разгоном митинга на площади Тяньаньмэнь. Стало ясно, что все ближайшие годы придется кушать винегрет из социалистической риторики и капиталистической экономики. Началась одна из самых уникальных афер в истории человечества. Цзян Цзэминь ничего принципиально нового не добавил. Его теория «трех представительств» из все того же рода винегретов; в партию была открыта дорога частным предпринимателям (какая издевка истории над Карлом Марксом!).

В 1997 году без лишних эксцессов Китай перешел в Политический период (1997–2009) третьей фазы. Идеология в целом была сформирована, оставалось переделить все политические полномочия, прежде чем начнется кризис экономики, в котором чудовищный рост экономики Китая (ВВП начиная с реформ конца 1970-х вырос в 6 раз!) покажет свою обратную сторону.

С 2009 года третья фаза вступила в жуткий период развала политической системы. Резерв, созданный мудростью Цзян Цзэминя и Ху Цзиньтао, еще очень силен. Но достаточно прийти одному экспериментатору типа Горбачева или Гайдара, как карточный домик рассыплется. Притом что Китай не Империя и у него нет в тылу бесконечно терпеливого и мудрого народа-идеолога.

Глава 11
ТОТАЛИТАРНЫЙ ИРАК (1933–2077)

Ближний Восток в XX веке стал головной болью для всего мирового сообщества. Занятое мировыми войнами, человечество какое-то время не обращало внимания на «мелкие» ближневосточные проблемы. Но со временем эти проблемы становились все более существенными. Блажен тот, кто считает, что все проблемы региона связаны с появлением Израиля. 2011 год отчетливо показал, что Израиль тут совершенно ни при чем – и без Израиля хватает источников беспокойства. Появились они благодаря Имперскому циклу современного Ирана (1905–2049). Сначала проблемы группировались вокруг Ирака, а отныне главный источник проблем, возможно, – Саудовская Аравия.

Канули в века Ассирия и Вавилон, давно отгремел Халифат, забылось османское владычество. В 1914 году британские войска вторглись на юг Ирака, а к 1918 году они взяли под контроль почти весь Ирак. Поскольку Турция уже потеряла былую восточность и с 1885 года жила в ритме Запада, логично предположить, что и Ирак перешел в этот же ритм. В 1921 году было провозглашено Королевство Ирак. Мандат Лиги Наций на территорию Месопотамии, выданный Великобритании, действовал до 1932 года. Вот в 1933 году ритм Ирака и начался.

В 1958 году, после входа в Политический период (1957–1969), монархия была уничтожена, началась политическая чехарда. В 1968 году все становится намного серьезнее, к власти приходит Баас.

Вторую фазу (1969–2005) Тоталитарный Ирак не пережил, разгромленный США в 2003 году.

Хотелось бы также напомнить, что это была очень насыщенная фаза. Саддам Хусейн (1979–2003) продержался весь Идеологический период (1981–1993) и почти весь Политический период (1993–2005). В Идеологическом периоде случилась Ирано-иракская война (1980–1988), неоднократно применялось химическое оружие против своего же народа (1987, 1988), жертв было, по разным оценкам, до 200 тысяч, и уже в самом конце того же периода захват Кувейта (1991) и ответная Война в Заливе. В том же 1991 году – грандиозные преследования курдов.

За пределами 1993 года Тоталитарная жуть вроде как пошла на спад. Но встрепенулся другой Двойник – США – и добил-таки мелкого брата, с которым у него, кстати, Конфликт Идентичности (от этого так много столкновений).

Кто подхватил знамя Двойника в 2003 году? Уж не Саудовская ли Аравия, идущая ритмом идентичным с США? Это станет ясно в ближайшие годы.

Книга вторая
ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ВОЙН

Если Теория ритмов и циклов уже выстроилась в очередности своих принципов, то Теория войн еще только набирает необходимый объем представлений. Фундаментально она, конечно, уже не изменится, но детали еще могут поменяться. В частности, могут сместиться отдельные акценты. В конце концов, наука, а Теория войн – это очень точная и качественная наука, всегда пребывает в ситуации развития, а вовсе не самолюбования и некритичного догматизма.

Часть первая
ИЗНАЧАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ

Работая с ритмами и циклами, мы фактически рассматривали изолированную жизнь государств, допуская определенную первичность собственного государственного ритма в сравнении с внешним влиянием. Это справедливо только для очень мощных государств, в основном идущих по ритму Империи. В этом была определенная слабость Теории ритмов и циклов, хорошей и точной для сильных государств, но не слишком эффективной для государств слабых. Теория войн в этом смысле гораздо демократичнее, ибо вовлекает в орбиту своих интересов множество средних или даже слабых государств.

Глава 1 ВОЙНА – ДЕЛО ВОСТОЧНОЕ

Когда-то весь исторический мир (доисторический мир за пределами нашего рассмотрения) состоял из государств, идущих по ритму Востока. Предположительно, первым государством, идущим ритмом отличным от ритма Востока, стало древнее еврейское государство, по принятой терминологии – это Первая Иудея (1072– 928 до н. э.). Первые государства, идущие по ритму Запада, родились еще позже. Предположительно Рим (432–288 до н. э.) и Македония (384–240 до н. э.). Но появление первых Империй и первых государств Запада не сразу изменило ситуацию в мире. Еще долгое время доминировали государства Востока.

Именно мир Востока приучил человечество к войнам. В ритме Востока нет никакой нужды выдумывать причину для войн. Достаточной является любая идеологическая причина – другой язык, иные верования, различия в обрядах, разные пристрастия в еде или одежде. И так до бесконечности, вплоть до войны остроконечников с тупоконечниками…

Таким образом, начинать построение Теории войн из древних времен нет никакого смысла, ибо войны в эпоху Глобального Востока и последовавшей за ней эпохи восточного доминирования были обыденностью, проистекающей из главенства идеологии. Война на Востоке – дело привычное, аномальными скорее можно считать годы мира.

В далеком будущем, когда весь мир будет жить в ритме Запада и так называемые Идеологи будут играть чрезвычайно скромную роль в государстве и в обществе, вероятность войн сильно упадет. В определенном смысле воевать будет не из-за чего. Все разговоры про хищный оскал капитализма и грабительские экономические войны воротил бизнеса – это ошибка основоположников марксизма и прочих недальновидных мыслителей. Источником этой ошибки стал единственный, по сути дела, исторический момент, в котором человечеством правила Империя, создающая экономическое устройство мира (Четвертая Англия). А другие просто приняли этот тезис на веру. На деле же чистый и незамутненный Запад не имеет никаких оснований для войн. У него, как пел Буба Касторский, «другие интересы». Гораздо больше можно заработать в мирное время, создавая прозрачную, предсказуемую финансовую и экономическую систему. Все разговоры про дьявольские аппетиты капиталистических ВПК – это попытка поменять местами причины и следствия. Экономика безыдейна и всегда пристраивается к спросу, но вовсе не создает его. Речь, разумеется, не идет о Западных Тоталитарных двойниках, которые вполне могут создать спрос на войны, а заодно стимулировать тот самый прожорливый ВПК.

Между миром давным-давно ушедшего Глобального Востока и миром очень и очень еще далекого для нас Глобального Запада, собственно, и расположился наш мир, в котором главные роли всегда у Империй. Когда этот мир возник? Возможно, речь идет о появлении второго Рима (136 до н. э. – 9 н. э.). Но уверенно мир с главенством Империй стал складываться во времена Первой Византии (417–561). После этого последовал Халифат (573–717), Вторая Византия (705–849), а там уж и Англия с Россией (Шахматная партия двух Великих Империй), которые наперебой прошли по четыре Имперских цикла в невероятно сжатом интервале времени от 825 до 2025 года.

Таким образом, несмотря на пессимизм многих аналитиков по поводу грядущих войн, мол, человечество всегда воевало и дальше будет воевать, можно сказать, что мы уверенно движемся к мирному будущему без войн. Вообще! Другое дело, что жить в эту пору прекрасную… Ну и т. д.

Глава 2
ИМПЕРСКАЯ ЭПОХА – УКРУПНЕНИЕ ВОЙН

У Империй много предназначений. Главное – это рождение глобальных идей, что не по силам излишне национальным государствам Востока, а также слишком уж безыдейным государствам Запада. Создаются глобальные идеи, надо полагать, Имперским народом-идеологом, который во вторых Имперских фазах лишается всяких традиций, сжигает в Имперской топке свою генетическую память и в четвертых фазах творит особенно мощно, а главное – наднационально, то есть пригодно для всего человечества.

Не менее важна объединяющая, глобализирующая функция Империй. Частично задачу объединения слабых и разрозненных государств решает сама Империя, частично объединителем выступает ее Тоталитарный двойник. Не исключено, что некоторые действия по консолидации предпринимаются малыми государствами самостоятельно ввиду опасности, исходящей от Империи или Тоталитарного двойника.

Вступая на путь глобализации, Империя вольно или невольно провоцирует все более крупные войны. Число участников Имперских войн растет, Тоталитарные двойники злобствуют и свирепствуют, собирают гигантские коалиции. Войны теряют национальный характер, озвучиваются какие-то надуманные идейные поводы. Чаще всего речь идет о войне правоверных с неверными… Дальше – больше: начинают создаваться коалиции. Тоталитарный двойник собирает под свое крыло самые реакционные режимы; Империя, само собой, место сбора всего прогрессивного.

В эндшпиле Шахматной партии Великих Империй родились так называемые мировые войны. Из чего многие недальновидные исследователи сделали ошибочный вывод, состоящий в том, что грядущие войны будут все крупнее и крупнее, пока не уничтожат все живое. Меж тем Шахматная партия завершается, англичане свой заключительный четвертый ход сделали, Россия свой заключительный ход завершает в 2025 году, переходя на ритм Запада и завершая эпоху Великих Империй, идущих параллельным курсом (Англия, Россия).

Провал прогнозов по третьей мировой войне ныне очевиден, современные войны наглядно мельчают. Еще немного, и драчунов можно будет научиться разнимать. Но самое главное – исчезают поводы для войн, гигантский Запад един, как никогда, а после разгрома США он станет еще более монолитным. Восточные гиганты еще долго будут в состоянии депрессии, а мелкие государства Востока просто не в состоянии будут затеять что-либо серьезное.

Так что эпоха Имперского главенства завершается, процесс укрупнения войн прекращен. Ключевой момент глобализации (Центральный эпизод) наступил во второй фазе Четвертой России – случилась Вторая мировая война. После этого военная история человечества переходит в эндшпиль. Об укрупнении войн более не может быть и речи.

Глава 3
ФАКТОР ИМПЕРСКОЙ ВЫГОДЫ

Таким образом, рассматривая наиболее понятные и близкие нам войны, мы неизбежно будем говорить о войнах Имперской России или Имперской Англии, то есть об Имперских войнах. Войны Восток – Восток, Запад – Запад и Восток – Запад не попадают в центр нашего внимания. Но, даже описывая такие войны, мы чаще всего говорим о войнах Тоталитарных двойников. Таким образом, зримо или нет, но во всех войнах современности ощущается присутствие Империи. И присутствие это таково, что любая война, любой конфликт, любая международная трансформация всегда случается к Имперской выгоде.

Это правило не носит сиюминутного и промежуточного характера. Тут главное – неотвратимость. Там, где Империя, – всегда победа! Любая война, проходящая в окрестностях Империи, всегда ведется к выгоде Империи. Сама воюет Империя или войны возглавляет ее Двойник (что случается чаще) – победа всегда у Империи.

Если не брать символических или мистических объяснений победам Империй, то чаще всего речь идет даже не о военных достоинствах Империй, хотя они достаточно велики, а о безобразном поведении Двойников, их судорожной активности, торопливости, жадности, отсутствии расчета и даже здравого смысла. Таким образом, неизбежная победа Империи почти всегда – это терпеливое ожидание максимального психического обострения у Двойника и уже потом сражение с ним (контрольный удар). Жестокость и смертельность этого контрольного удара определяет дальнейшую судьбу народа, рискнувшего поработать Двойником.

Победив своего Двойника, Империя обязана прочитать человечеству некую мораль, дать некий урок. Именно из череды таких уроков и состоит история человечества. Уроки выжигаются в памяти человечества навсегда, стереть их невозможно. Но дабы подстраховать ситуацию, сам Двойник становится своим же собственным Депрессивным антиподом. Депрессия является следствием наказания, но не только. Гораздо более важным является перерасход сил в бытность Двойником. Но перерасход энергии также не является главной причиной депрессии. Главное состоит в том, что народ не узнает сам себя и в ужасе от этого. Что бы там ни говорилось официально, какие бы дифирамбы ни пелись Тоталитарным вождям, народный страх перед повторением Тоталитарного ужаса слишком велик. Именно от этого идет депрессия, маниакальная скованность, полное отсутствие политической смелости, каких-либо политических фантазий.

Разумеется, войдя в состояние депрессии, Двойники более всего хотели бы избежать участия в битвах новых Империй с новыми Двойниками. Так, некогда доблестная Испания (жертва Третьей Англии) наотрез отказалась воевать на стороне Гитлера, а у когда-то весьма боевых французов (жертва Четвертой Англии) не хватило мужества для сопротивления тому же Гитлеру. Таким образом, две бывшие сверхдержавы от участия в Центральном эпизоде фактически уклонились. Аналогичный пример показала нейтральная Швеция (жертва Третьей России). Норвегия была оккупирована Гитлером, Финляндия воевала на стороне Гитлера, а шведы, совсем недавно самый боевитый народ Европы, стояли в стороне, пребывая в глубоком нейтралитете.

Иногда бывшим Тоталитарным двойникам удается сохранить лицо, приняв законы, запрещающие вести активную политику, посылать армию за пределы страны и т. д. И все равно в рамках обыденных представлений их поведение весьма странно.

Глава 4
БИНАРНЫЕ ВОЙНЫ

Препятствием для правильного понимания смысла войн может стать слишком буквально понятая коалиционность. В самом деле, кому-то может показаться, что ничего странного в создании военных коалиций нет, ведь на уровне бытового сознания это напоминает драку «стенка на стенку». Тем не менее найти теоретическое обоснование для многосторонних (более трех участников) войн невозможно.

Во-первых, далеко не все государства, объявившие войну, воюют на самом деле. Во-вторых, не всегда так называемые участники войны сохраняют верность первоначальным союзническим обязательствам, иные, почуяв ветер перемен, с легкостью переходят на сторону противника. Некоторые государства входят в военные коалиции под явным давлением могущественных соседей, фактически по принуждению. А еще бывает, что попросту нет сил удержаться, мол, все воюют, и мы туда же. И там уж, как знать, может, и удастся что-нибудь выгадать. Наконец, главное: некоторые коалиционные войны на самом деле смесь нескольких отдельных бинарных войн; формально воюя за коалицию, государства фактически сражаются на разных военных театрах, а стало быть, участвуют не в единой войне двух коалиций, а в двух или трех отдельных войнах.

Более реалистичной выглядела бы модель «столкновения в пространстве». Согласно этой модели вероятность столкновения в одной точке более трех частиц (государств) практически равна нулю, и подавляющее большинство войн бинарны, в редчайших случаях войны тройные.

Бинарными можно считать также все войны, в которых воюют «стенка на стенку», если нам удается точно выделить предводителей этих «стенок». Таким образом, одним из главных действий при описании войн является выделение «главарей» коалиций, зачинщиков войны.

Если не удается уверенно выделить единственных лидеров коалиций, то вероятно, что формально единая война на самом деле смесь двух бинарных войн. Так, возможно, Первая мировая война на самом деле – это две отдельных войны: Австрии с Россией и Франции с Германией. Аналогично во Второй мировой можно было бы отдельно рассматривать войну России с Германией, США с Японией – и т. д.

Выделив пары воюющих держав, гораздо легче описывать события войны, выявлять истинный смысл этих войн, объяснять существенные различия в характере боевых действий на разных фронтах. Всегда видно, где воюют на самом деле, а где только изображают войну. Совсем по-разному будут воевать Империя с Двойником, Двойник с Обманной целью или случайно втянутые в войну попутчики.

Важно также понимать, что территория проведения войны не всегда доказывает, что в войне участвует государство-хозяин. Так, корейскую войну (1949–1953) правильнее рассматривать как войну США, СССР и Китая. Что касается корейских участников, то у них идет гражданская война, у которой свои законы. Аналогично, войну в Афганистане (1981–1989) правильнее рассматривать как сочетание двух войн: опосредованную войну США и СССР и отдельно – гражданскую войну внутри Афганистана, а вовсе не как войну Афганистана с кем-то извне.

Глава 5
ФАКТОР НАЧАЛЬНЫХ ФАЗ

При анализе жестокости и тяжести войны важно помнить о фазе, в которых пребывают воюющие государства. Очевидно, что неправомерно соразмерять методы ведения войны у государств, пребывающих в разных фазах. Трудно ожидать гуманизма от государств, пребывающих во вторых фазах, их военное поведение всегда будет осознанно жестким. Для первых фаз характерно очень слабое понимание реального положения дел, идет череда проб и ошибок, преступления таких войн можно считать преступлениями по незнанию. Войны третьих фаз демонстрируют, как правило, неспособность громоздкой и неуклюжей бюрократии хоть что-то делать эффективно. Такие войны славятся своей бестолковостью. И лишь войны четвертых фаз являются отрадой для историков, поражая быстротой, эффективностью и блеском.

Фактор фазы нужно учитывать также при оценке расчетной теоретической точности той или иной войны. Наибольшей точности стоит ждать от войн вторых фаз. Третьи и первые фазы всегда дают отклонения.

Идеальные теоретические войны (1941–1945) или близкие к ним (1950–1953) – это именно вторые фазы, причем для всех участников этих войн, без исключений. Очень близка к теоретическим границам война в Афганистане (1979–1989). Это третья фаза (СССР, США). А вот война первой фазы (1904–1905) от жестких теоретических рамок (1905–1913) достаточно далека.

В особой оценке нуждаются войны, сумевшие захватить сразу две фазы. Так, вьетнамская война велась США в конце второй фазы (1933–1969) и завершать ее пришлось уже в третьей фазе, в рамках совсем иного национального самосознания.

В целом можно сказать, что у войны второфазное лицо, ибо те, кого мы вставляем в портретную галерею войн, – это люди вторых фаз: Гитлер, Сталин, Наполеон, Нельсон, Карл XII, Петр I, Линдон Джонсон…

Для оценки некоторых странностей и парадоксов, наблюдаемых в войнах, необходимо отмечать различия в фазах у воюющих сторон. Так, России в 1812 году пришлось воевать с агрессивным второфазным Наполеоном, пребывая в относительно миролюбивой первой фазе. Аналогично, в Крымской войне второфазная Россия вынуждена была воевать с Англией и Францией, уже ушедшими в технологичную третью фазу. И т. д.

Глава 6
ФАКТОР ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

Этот фактор для Теории войн решающий. Без него, собственно говоря, никакой теории нет. Именно текущее расположение Идеологического периода у воюющего государства исчерпывающим образом определяет его желание и способность воевать.

Находясь в Идеологическом периоде, государство обретает решающую военную силу, невзирая на другие факторы (Империя, Тоталитарный двойник, держава Востока или тихое мирное государство Запада). В Идеологическом периоде любое государство в состоянии забыть о внутренних распрях, прекратить экономическую возню, консолидироваться, обрести национальное лицо, значительно усилить свою внешнюю политику, а если надо, то постоять за национальные интересы в войне.

Могут ли государства воевать вне Идеологических периодов? Тоталитарный двойник в период своего наивысшего могущества, когда ему кажется, что он монопольно управляет миром, может воевать практически все время. Испания времен открытия Америки, Швеция времен Северной войны, современные США… Им море по колено, они не видят соперников и всякого готовы склонить к союзничеству, пользуясь всеобщей трусостью и депрессивным состоянием.

Могли воевать без различия периодов державы Глобального Востока, воевать по праву сильнейшего среди слабых. Однако, как только появились государства Запада и особенно Империи, военные возможности держав Востока значительно снизились. При всей своей воинственности, государства Востока все-таки воюют хуже всех.

Есть еще экзотический вариант – это так называемые революционные войны, когда государство в ажиотаже внутренних разборок, в пылу гражданской войны может погонять заодно и внешнего врага. Но, как правило, революционные войны – это все же вынужденные войны. Ведь всякая внутренняя революция тут же провоцирует стервятников всех мастей, готовых под шумок оторвать от тела революционного государства лакомый кусочек. Исход таких войн – всегда лотерея. Могла Красная армия взять Варшаву, но уступила Вильно, Львов и Пинск. Собственно, Красная армия ни с какой Польшей воевать и не собиралась. Был план расширения территории революции. Аналогичные вещи сопровождали многие знаменитые революции.

Кстати, рассматривая причины, по которым так плохо воюет Восток, необходимо сказать, что причина не только в плохих военных качествах восточного народа. Да, конечно, восточный народ-коммерсант воюет намного хуже западного народа-политика и совсем уж несравним с Имперским народом-идеологом. Но не это главное. Империя внутри единой фазы ставит Идеологический период на третье место, то есть сначала 12 лет формирует политическую структуру, потом 12 лет создает экономическую базу и лишь тогда, после долгой и тщательной подготовки, заявляет о своей готовности к войне. Запад ставит свой Идеологический период в серединку, то есть 12 лет к войне все же готовится, создавая экономическую базу для будущей войны. И лишь Восток вынужден воевать с колес, фактически одновременно с революцией. Это, конечно, поразительно! Это почти чудо! Но воевать-то приходится почти без ресурсов прочности. В древности такое было возможно, но во времена укрупнения войн Восток в военном отношении сильно сдал.

Таким образом, Теоретическая история именно наступление Идеологического периода считает необходимым поводом для войны. Причем повод может быть каким угодно, вплоть до личной неприязни или национальной предвзятости.

Внутри Идеологического периода все годы в принципе равноценны. Однако необходимо учитывать все же, что самые первые годы не так уж и хороши для больших государств, ввиду их очевидной инерционности. Для маленьких же государств не так уж хороши последние годы Идеологического 12-летия, ввиду невозможности иметь большой запас.

Именно этот момент так значим при сравнительном анализе русско-японских войн, имевших теоретические рамки (1905–1913 и 1941–1949). Прижавшись к самому началу интервала в войне 1904–1905 годов, Япония получила очевидные преимущества. Попав в середину интервала в войне 1945 года, Япония уже не имела никаких шансов. И т. д.

Завершая обоснование важности Идеологических периодов для ведения войн, хотелось бы напомнить, что государства Империи и Запада, заходя в Идеологический период, в некотором смысле возвращаются в свое восточное детство, впадают в архаическое состояние, когда слова «патриотизм», «родина», «правое дело», «правая вера» не были пустым звуком. И это, пожалуй, самое главное. Еще за год до Идеологического периода народ мог производить впечатление разъединенного, слабого, беспомощного. Но уже накануне начала Идеологического периода начинаются грандиозные изменения. А там уже: «Вставай, страна огромная!»… Особенно если ритм Имперский, а враг у ворот какого-нибудь священного места.

Глава 7
ПОИСКИ ГЛАВНЫХ УЧАСТНИКОВ

Продолжим тему бинарных войн. Всегда ли можно четко и однозначно свести войну коалиций к войне двух главных государств? Да и нужно ли уничтожать эти красивые слова и понятия – Антанта, Священный союз, Союз трех императоров, Санитарный кордон, Центральные державы?..

Оказывается, что нужно. Хотя бы по той простой причине, что союзы разваливаются и перестраиваются в течение одной и той же войны, кто-то выбывает из войны, кто-то переходит в более удачливую команду. И все эти метания дискредитирует идею коалиций как главных участников войны и добавляют веса идее о том, что все коалиционные войны надо пересчитывать на предводителей коалиций. Остается только один вопрос: чья война? То есть – кто предводитель?

Только вычленение истинных участников войны и отсев случайных попутчиков в состоянии открыть нам смысл войн… Осложняет ситуацию тот факт, что главный разжигатель войн – Тоталитарный двойник – не просто яростное и безумное чудовище, это еще было бы полбеды. Он еще и слеп, как может быть слепо только насквозь искусственное, слепленное на скорую руку чучело, призванное пугать слабонервных. Слепота бросает чудовище то в одну сторону, то в другую. Плана нет! До сих пор не утихают споры, кого Гитлер считал своим главным противником – Британию или СССР. Для нас ответ известен, и в соответствии с ответом известен состав войны: Тоталитарная Германия против Четвертой России. Все остальные получают свой статус. Италия – детонатор Двойника, Хорватия, Албания, Болгария, Турция – его попутчики, Польша, Чехословакия, Австрия, Франция – втянутые союзники. У Империи союзников, по сути, не было, была Британия как Обманная цель Гитлера. Потом на Востоке началась параллельно вторая война (США – Япония). Потом из этих двух разных войн попытались сделать коктейль.

Что касается дат той войны, то официально они определяются интервалом 1939–1945. Есть, впрочем, мнение, что следует считать с 1940 года (Франция). Однако никакой серьезной войны в 1940 году не получилось. Настоящая смертельная схватка началась только в 1941 году. Нам, жителям России, сыновьям и внукам солдат Победы, это понятно. А чье мнение нас еще должно интересовать? США сейчас сами стали Двойником, у Британии есть определенная ревность бывшего властелина мира. Разве что Германия в состоянии подтвердить эту версию.

Впрочем, можно перевести изыскания в плоскость арифметических подсчетов, учесть задействованные в боях дивизии, вычислить пройденные километры, посчитать убитых и раненых, сравнить степень фашистского озверения на Восточном фронте и Западном.

А вот при анализе наполеоновского вторжения в Россию, боюсь, нас ждут сильные теоретические разочарования. Внешне все похоже: тащился враг через всю Европу, спалил Москву, позорно бежал, русские казаки по Парижу прогулялись. Все похоже – и все не так. Оказывается, что Россия была Обманной целью, точно так же как Австрия, Пруссия и другие континентальные державы. Были у Тоталитарного двойника искренние союзники – Польша, Италия… Но главный враг скрывался за проливом, был вне досягаемости и появился на поле боя в самый последний момент.

Семилетняя война (1756–1763), которую Черчилль назвал первой мировой войной, собственно, Первая мировая война (1914–1918) и еще много-много коллективных войн требуют самого тщательного анализа.

Глава 8
ИГРА В ПОДДАВКИ

Поскольку главный участник самых значительных войн всегда Империя, чрезвычайно важно объективно оценивать ее внешнеполитическое поведение. Дело в том, что Тоталитарный двойник, предчувствуя свою скорую смерть (как Двойника), торопится жить, буянит, похваляется на весь мир своими достижениями и вообще ведет себя как типичный выскочка. Империи торопиться некуда, у нее в запасе вечность, каждое ее Имперское достижение навсегда останется в генетической памяти человечества. По этой причине на фоне хвастливого и агрессивного Двойника Империя подчас выглядит серой и убогой. Это правило действует не всегда. И тем не менее примеры Имперской маскировки имеют место быть. Особенно важна маскировка накануне грядущих столкновений.

Маскировка собственных успехов накануне войны всегда выглядит как заманивание. Плюс наглая самонадеянность Двойника – и вот вам война. Многие действия Сталина накануне войны в ретроспективе выглядят именно как заманивание. Нелепое перевооружение, ослабленные границы, чистка в высшем эшелоне армии и т. д. Обо всем этом Гитлеру было хорошо известно. Ну а то, что были созданы новейшие виды вооружения, что существовали подробнейшие и глубоко законспирированные планы по эвакуации промышленности на Восток, что был создан запас не на год войны, как у Гитлера, а на несколько лет, – обо всем этом Гитлер ничего не знал, и эти секреты Империя очень тщательно оберегала.

Империя выпячивает вперед свои недостатки, иногда для большей достоверности лакируя их тонким слоем туповатой и наивной похвальбы («малой кровью на чужой земле»), устраивает образцово-показательные поражения, будь то Нарвская конфузия Петра I или советско-финская война Сталина, а сама в это время напряженно готовится к войне, ни на секунду не сомневаясь, что враг клюнет и война начнется. И тогда приходит «Полтава» или «Сталинград», после чего изумленная галерка (Америка) и партер (Европа) просыпаются и начинают сначала вяло, а потом все более бурно аплодировать Имперским успехам.

Нечто аналогичное бывало не раз и с Британией, удивившей континентальную Европу в битве с Непобедимой армадой или с бесноватым Наполеоном. И репертуарный лист еще не закрыт, нас ждет обрушение самых крупных в истории человечества Двойников – США и КНР. И здесь игра в поддавки, затеянная еще во времена СССР и умело продолженная современной Россией, в самом разгаре.

Прием заманивания настолько не нов и столько раз срабатывал, как в русском, так и в английском исполнении, что воистину удивительно, что он удается вновь и вновь. Фантастически короткая дистанция между Гитлером под Москвой и Жуковым в Берлине, менее 4 лет, – это наша жизнь, это наша история. Так почему же сейчас никто не верит в возможность скорой и оглушительной победы России над США? Ответ только один: потому что упоительная игра в поддавки в самом разгаре, а правила грядущего сражения никому еще не известны.

Одним из элементов Имперской игры в поддавки может оказаться одно или несколько предварительных столкновений, желательно проигрышных. Так, Русско-японская война 1904–1905 годов стала элементом имперской игры, приведшей к разгрому Японии в 1945 году. Проигрыш финнам в 1940 году был элементом игры с Германией. Корея (1949–1953) и Афганистан (1981–1989) – это элементы нынешней игры с США. Радует, что войны с США были опосредованными, что указывает на то, что и генеральная война также будет опосредованной, далекой от территорий наших государств, а может быть, и вынесенной в какое-то особое пространство.

Так создается мировая история. И не дай бог нам самим хоть раз не отличить поражения от побед. Легендарными и прославленными должны стать все Имперские победы, показательными и назидательными должны стать все Тоталитарные поражения. Что касается Имперских игр в поддавки, то все эпизоды должны тщательно изучаться и, собственно, Имперское (государственное) лукавство должно быть отделено от тупости и беспомощности отдельных исторических персонажей.

Так, например, фигура Сталина вполне обсуждаема на предмет ведения двойной игры. Он одной рукой ослаблял армию, другой рукой укреплял тыл, через который армия могла возродиться. А вот фигура Горбачева не годится вовсе, он безусловный неудачник, который обеими руками разрушал СССР, в душе искренне желая сохранить и даже усилить отжившую и внутренне мертвую партийную номенклатуру. Уже Ельцин – фигура иного ряда. Продолжая разрушать нежизнеспособный более СССР, он начал процесс консолидации России, озвучивая тем временем идею развала России («Берите столько суверенитета, сколько осилите»). Его манера поведения идеально способствовала созданию у внешних наблюдателей образа спивающейся и гибнущей России. Мог испортить игру грозный вид Путина, но все исправил миролюбивый и пассивный во внешней политике Медведев. До ключевого 2013 года остается всего два года, а США по-прежнему уверены в своем доминировании на мировой политической арене, стараясь не замечать свои откровенные провалы в Грузии, Украине, Белоруссии, Ираке, Иране, Афганистане, Египте, Ливии и т. д.

Самое важное в такой игре, и это известно многим шахматистам, уйдя в оборону, перестроиться, консолидировать все свои силы, уступить пространство, спровоцировать противника на все новые и новые авантюры.

В свое время Гитлер не видел преград, как нож сквозь масло проходил любые страны, захватывал их сырьевые и промышленные ресурсы и, казалось бы, вел беспроигрышную игру. Но вел он ее, как оказалось, слишком быстро. И самое поразительное, вел с гигантским отставанием от СССР. Это только из Берлина СССР выглядел страной архаичной (крестьянские избы, плохие дороги). Пришла война, и в руках у Гитлера оказались именно избы и дороги. А великая и непобедимая советская индустрия утекла сквозь пальцы, ушла на Урал и за Урал и в конечном счете убила агрессора.

Нечто подобное произойдет в ближайшем конфликте России и США. Все отсталое и ветхое, что есть в России, окажется несущественным, война произойдет в пространстве, в котором Россия окажется неожиданно сильной, а США столь же неожиданно слабыми.

Плюс то самое вышеупомянутое соотношение зрелой идеологии Империи и среднеспелой идеологии Запада. Гитлеровская Германия вступила в свой Идеологический период на 8 лет раньше СССР, но сама фаза у Германии началась на 4 года позже. Теперь в противостоянии России и США отставание Двойника еще внушительнее, он отстает по Идеологии на 4 года, а по фазе на целых 16 лет.

То есть к началу будущей схватки с США Россия подходит, имея в тылу 12 лет политического благоустройства, 12 лет экономической подготовки и еще 4 года идеологических поисков. США подойдут к конфликту, имея только 12 лет экономической реабилитации. КНР, которая, безусловно, будет участвовать в великом идеологическом споре, войдет в него с колес, уступая 4 года США и 8 лет России.

Таким образом, Империя может временно отступить, но не может проиграть. Все задачи, возложенные на Империю, должны быть исполнены в срок. И срок этот для Четвертой России – 2025 год. Что касается заманивания и отступления, то это не может длиться дольше, чем приход момента генеральной войны, генерального конфликта.

Глава 9
ТЕРМИНОЛОГИЯ ФАЗОВОГО СДВИГА

Для тех, кто с детства не любил арифметику, эти, прямо скажем, не слишком сложные расчеты могут стать определенным препятствием для понимания смысла и духа военных действий.

Казалось бы, наступил у государства Идеологический период, народ готов воевать – ружья в руки и на фронт. Но оказалось, что все не так прямолинейно и просто. Не просто даже для Империй, даже для Тоталитарных двойников, не говоря уж об обыденных государствах Запада. Чтобы разжечь военную истерию, видимо, недостаточно желания одного государства. Потенциальный противник будет уклоняться, тянуть время, идти на уступки… То есть вероятность возникновения войн гораздо выше, если Идеологический период наступает сразу у двух враждующих государств. Это касается начала войны.

Теперь окончание войны. Здесь вроде бы все просто. Достаточно Идеологическому периоду прекратиться или хотя бы приблизиться к концу у одного из воюющих государств, как в воздухе отчетливо разливается запах мира. Боевые кондиции начинают резко снижаться, наступают мирные переговоры, а иногда и капитуляция. А бывают и более странные ситуации: умирает один монарх, его место занимает другой, и этого вполне достаточно для выхода из войны, хотя армия вроде бы сохраняет боеготовность.

Так или иначе, но пересечение двух Идеологических периодов порождает то самое искомое Поле пересечения для выяснения отношений, в котором хочешь не хочешь, а надо взаимодействовать, расставлять все точки над i. Если противоречия неразрешимы, если договориться не удалось, то тогда уже война. В паре Империя-Двойник, в случае пересечения Идеологических периодов война практически неизбежна.

Таким образом, именно вступление государств на Поле пересечения Идеологических периодов – это искомое нами условие для начала войны, та капля, которая переполняет бочку идеологической неприязни и делает войну между государствами неизбежной. Остается только рассмотреть арифметические возможности таких пересечений.

Теоретически фазовых сдвигов для контакта двух разнородных миров, например Империи и Запада, всего 12. Откуда это число? Это легко понять, если представить один цикл (144 года) стоящим на месте, а второй двигающимся. Как раз и получится 12, ибо в одном цикле ровно 12 периодов. Однако в реальности мы будем рассматривать только 3 типа, ибо пренебрежем для первого приближения номерами фаз и будем учитывать только порядок периодов.

Речь пойдет о числах 8, 20 и 32 (оно же минус 4). Таковы фазовые сдвиги Империи относительно Запада, Запада относительно Востока и Востока относительно Империи. Например, рассмотрим фазовый сдвиг плюс 8. Имеются в виду ситуации, когда Идеологический период Запада на 8 лет опережает Идеологический период Империи, а также случаи опережения Империей на те же 8 лет Востока либо опережение Востоком на 8 лет Запада. Пересечение периодов в таком случае длится 4 года и идет с нарастанием преимущества у того, кто ступил на Идеологическое поле вторым. При пересечении по фазовому сдвигу минус 4 ритмы как бы меняются местами и Поле пересечения теперь уже составляет 8 лет. И наконец, при фазовом сдвиге плюс 20 Идеологические периоды вообще не пересекаются, но образуются два Свободных коридора, в центрах которых могут произойти мимолетные конфликты по принципу Равноудаленности.

Для контакта внутри одного мира также можно говорить о трех типах: два случая контакта по касательной (+12 и –12), а также конфликт идентичности (0).

Фантастично в этой истории с арифметикой то, что заведомо более миролюбивый фазовый сдвиг плюс 20 встречается чаще, чем более кровавые варианты плюс 8 и минус 4. Тут и Англия с Францией, у которых в Свободном коридоре (1813–1821) уместилось Ватерлоо (1815), и Россия со Швецией, у которых был, например, Свободный коридор (1705–1713), куда так красиво вписалась Полтава (1709). Современная Россия в 2008 году кратковременно встретилась с Грузией в коридоре 2005–2013 годов.

Часть вторая
КАЛЕЙДОСКОП ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРИОДОВ

Вторая фаза Тоталитарной Македонии (336–324)

В 336 году македонский авангард вторгается в Малую Азию. Никто и ничто не могло остановить Александра, он покорил весь мир, но все же оказался бессилен перед временем. В 324 году боевой дух армии резко падает, а уже через год (323) Александр умирает.

Первая фаза Халифата (633–645)

Пророк умирает в разгар лета 632 года, завещав своим последователям покорить Сирию и Персию. При Абу Бакре (632–634) начались успешные завоевания Двуречья (Ирака) и Сирии. При Умаре (634–644) у Византии были отвоеваны земли Сирии и Палестины, затем Египет и Ливия, а у Ирана значительная часть его западных земель, вплоть до Закавказья. Ни персы, ни византийцы не были в состоянии отражать нападения арабской армии. Эта армия выступала в поход, чтобы вести священную войну; ее солдаты были уверены, что переселятся прямо в рай, если будут убиты. От лозунга первых дней «Нет принуждения в вере!» происходит быстрый переход к беспощадной борьбе с неверными, к выработке понятия джихада – борьбы за веру.

Вторая фаза Халифата (669–681)

Завоевательные походы продолжились с новой силой. Походы в Индию, Кабулистан… Состоялись первые походы на Бухару и Самарканд, шла борьба за овладение Магрибом, ежегодно совершались походы в Малую Азию, шла осада Константинополя (674–677). При Муавии государственной доктриной стал суннизм, оправдывавший власть Омейядов. Началась исламизация и арабизация завоеванного населения.

Третья фаза Халифата (705–717)

Арабы вновь одерживают победу за победой. Во времена ал-Валида арабские войска одновременно действовали в Средней Азии (Бухара, Самарканд), Индии, на берегу Атлантического океана, в Северной Африке и в Европе (Испания). Теперешние Тунис, Марокко, Ливия, Египет, Сирия, Ирак, Саудовская Аравия, Эмираты и т. д. – весь нынешний арабский мир. Да что там арабский мир, европейская, она же христианская, цивилизация была спасена лишь окончанием имперского цикла Халифата и одновременным началом Второй Византии. В 717 году Лев Исавр заставляет арабов снять осаду Константинополя.

Вторая фаза Грузии (1113–1125)

В 1118 году Давид переселяет в Грузию половцев. В 1121 году происходит самая главная битва с коалиционным мусульманским войском, в которой грузины одолели впятеро более крупное войско. В 1122 году Давид взял Тбилиси и перенес туда столицу государства. В 1124 году он освобождает армянский город Ани, а в начале 1125 года умирает.

Вторая фаза Второго русского Востока (1241–1253)

Главным событием первой фазы (1205–1241) стало вторжение монгольских войск. Оно пришлось на 1237–1240 годы. Идущий следом Идеологический период поправить что-либо уже не мог. Тем не менее народный подъем зафиксирован самым явным образом: Невская битва в 1240 году, а главное – Ледовое побоище на Чудском озере в 1242 году. Главное – удалось отбиться от католических поползновений, а хан в плане идеологии был не опасен. Показательно, что в сознании русского народа эпизод закрепился практически навсегда, а Александр Невский между Владимиром Мономахом (также вторая фаза, Идеологический период) и Дмитрием Донским (первая Имперская фаза, Идеологический период) – единственная почитаемая всеми историческая фигура.

Первая фаза Второй России (1377–1389)

После миролюбивого и слабого Ивана Красного (1353–1359) приходит Дмитрий (1359–1389). Реальных сил для объединения Руси у него нет. Зато есть шанс внушить всем кому можно идею неизбежности объединения, причем именно вокруг Москвы. Главным событием периода стала Куликовская битва (1380), которая сокрушила веру в непобедимости Орды. К Дмитрию, как к своему единому государю, потянулся весь народ.

Первая фаза Османов (1437–1449)

Предательство Европы, организовавшей Крестовый поход (1443–1444), заставляет Мурада вернуться на трон. Клятвопреступники были жестоко наказаны; крестоносцам, а в их лице всей Европе, было нанесено унизительное поражение. Варнинская победа (1444) подавила энергию Европы и стала началом полуторавекового доминирования Османов.

Вторая фаза Османов (1473–1485)

В 1475 году был покорен Крым, Валахия признала власть султана в 1476 году, в 1479 году была покорена Албания. Истощенная и обессиленная Венеция заключает с Османским государством мир в 1479 году. И уже в 1480 году султан высаживает десант на Апеннинском полуострове. Начав карьеру со взятия второго Рима, Мехмед решил закончить ее взятием Рима первого. И только смерть султана не позволила плану осуществиться.

Третья фаза Османов (1509–1521)

В 1513 году Селим подавляет восстание шиитов, в 1514 году разбивает армию Сефевидов и занимает Тебриз, в 1514–1515 годах завоевывает Армению, Курдистан и Северную Месопотамию, в 1516–1517 годах – Сирию, Ливан, Палестину, Египет и Хиджаз. В 1516 году порт Алжир и прилегающие к нему земли были захвачены турецкими пиратами. В 1520 году воинственный Селим умирает.

Вторая фаза Третьей Англии (1533–1545)

Генрих VIII на вершине своего политического могущества. Англия бросает вызов самой влиятельной силе эпохи – католической церкви, в 1534 году король становится главой английской церкви. В отношениях с Римом нечто вроде холодной войны.

Вторая фаза Тоталитарной Испании (1537–1549)

Максимальное могущество Карла V: Франция побеждена, в Испании и Италии его власть практически неограниченна, в Германии его слово имеет решающее значение.

Первая фаза постимперских Османов (1565–1577)

В 1571 году Османов ждет поражение в морской битве при Лепанто. Европа уже научилась объединяться, по инициативе папы была собрана Священная лига для войны с Османами (Венеция, Испания, Мальта, Генуя, Савойя и ряд других государств). Миф о непобедимости турок развеян. Но через год османский флот восстановлен, через 2 года турки получают Кипр, через 3 изгоняют испанцев из Туниса.

Третья фаза Третьей Англии (1569–1581)

Верность королеве становится среди англичан страстью, папа превращается во врага нации. С каждым днем для католика все труднее примирять католицизм с верностью королеве. Папа в 1570 году отлучает Елизавету… и передает права на престол Марии Стюарт. Напряжение между католическим миром и протестантской Англией достигает максимума.

Третья фаза Тоталитарной Испании (1573–1585)

Присоединение Португалии (1580). Новый виток иллюзий всемирного господства. И вновь, сразу по выходе из Идеологического периода, жесточайшее поражение – гибель так называемой Непобедимой армады в 1588 году.

Четвертая фаза Третьего русского Востока (1613–1625)

Великая слава всегда наступает после великого провала. А провал в Смутном времени (1601–1613) – страшный. Москва была сдана полякам, развал и безвластие. И вдруг в одночасье (ноябрь 1612 года) все меняется – Минин, Пожарский, Романовы… Капитуляция польского гарнизона… Одним словом – кругом победы! Уже в 1613 году избрана Земским собором новая династия, поляки изгнаны из Москвы. Во главе государства стало духовное лицо – патриарх Филарет, отец царя Михаила. Посредством сложной дипломатической работы достигнут мир на всех границах, новая династия добилась от поляков отказа от прав на русский престол.

Вторая фаза Тоталитарной Швеции (1693–1705)

Ворвавшись в свои мальчишеские 15 лет в самую гущу Идеологического периода второй Тоталитарной фазы, Карл XII получил могучий и опьяняющий импульс иллюзорного мирового владычества. В 18 лет он ринулся в гущу европейских событий. В 1700 году началась Северная война. В августе была разбита Дания, в ноябре Карл нанес жестокое и унизительное поражение при Нарве русским войскам, затем последовал разгром поляков в 1702 году в битве при Клиссове…

Первая фаза Вторых постимперских Османов (1709–1721)

У власти Ахмед III, тот самый, что приютил разбитого под Полтавой Карла XII. Он же нанес поражение Петру в его Прутском походе 1711 года. При нем же началось сильное движение навстречу Европе, проснулся интерес к европейским достижениям в науке и культуре.

Четвертая фаза Тоталитарной Швеции (1765–1777)

Монархический переворот 1772 года спас погибающее государство, предотвратив фактическое поглощение Швеции Россией. Народ с восторгом приветствовал нового монарха. Патриотизм победил видимость демократии, парламент был распущен.

Четвертая фаза Третьей России (1785–1797)

Оглушительные успехи принесла Русско-турецкая война 1787–1792 годов. В нее вошли такие легендарные эпизоды, как Кинбурн (1787), Очаков (1788), Измаил (1790), Калиакрия (1791). Раскрыли свой гений Суворов, Румянцев, Ушаков. Русская армия была неудержима, побеждая многократно превосходящие силы противника. А на севере в эти же годы (1788–1790) были разбиты напавшие со спины шведы.

Вторая фаза Тоталитарной Франции (1801–1813)

После признания пожизненности полномочий (1802) первого консула и особенно после провозглашения империи (1804) идеологическая мощь нации начинает стремительно нарастать. Первая Австрийская кампания (1805), Прусская кампания (1806), Польская кампания (1806–1807), Испано-Португальская кампания (1807–1814), Вторая Австрийская кампания (1809), Русская кампания (1812), Саксонская кампания (1813)…

Первая фаза Первого русского Запада (1813–1825)

Конфликт по касательной в 1812 году стремительно выдвигает Россию на первые роли в европейской политике. Увы, «хозяин положения» не она, а Четвертая Англия. Александр I упускает шанс использовать выгоду народного подъема, уклонившись, например, от помощи православным грекам, в чем народ его, безусловно, поддержал бы. Увы, он увлекся ошибочной идеей монархической солидарности.

Вторая фаза Первого русского Запада (1849–1861)

В мировой политике доминирует Четвертая Англия, и ей не составило труда придумать ситуацию, в которой она в обнимку с поверженной еще недавно Францией смогла отодвинуть Россию от Стамбула. Однако поражение в Крымской войне (1853–1856) не было столь уж очевидным для России, как это принято считать. Легкой прогулки у Англии и особенно у Франции, понесшей страшные потери, не получилось. России в послевоенной дипломатической борьбе почти все удалось вернуть на свои места и даже кое-где оказаться в плюсе. В народное сознание война вошла как героическая (Нахимов, Пирогов).

Четвертая фаза Четвертой Англии (1893–1905)

Годы Англо-бурской войны (1899–1902) отмечены взрывом джингоизма – английской разновидности воинственного шовинизма. Ненависть к иностранцу – немцу, русскому, французу… Мистическая идея о божественной миссии, предназначенной английской расе, теория «неодарвинизма», гласившая, что англичане в результате длительного «естественного отбора» выработали в себе черты, которые делают их прирожденными правителями отсталых народов, «расой господ», которой суждено властвовать.

Первая фаза Тоталитарной Японии (1901–1913)

Без какого-либо серьезного повода, вероломно и неожиданно начатая в 1904 году война вроде бы закончилась победой Японии. Однако по заключенному в 1905 году миру Россия практически ничего не уступила. Воинственный Кацура Таро с небольшими перерывами простоял у власти весь срок с 1901 по 1913 год.

Первая фаза Четвертой России (1905–1917)

В начале периода, толком не разогревшись, пришлось сразиться с Тоталитарной Японией, а в конце периода – с Тоталитарной Австрией. В народном сознании японская война, безусловно, героическая. Что касается Первой мировой, то, формально выиграв войну, Россия добровольно отказалась от ее плодов.

Первая фаза Тоталитарных США (1909–1921)

Вудро Вильсон длительное время удерживает США от вступления в Первую мировую войну, США – еще не Двойник, а обычное государство Запада. «Красная истерия» (1917–1920) – глубоко оборонительный идеологический эпизод.

Первая фаза Тоталитарного Китая (1913–1925)

«Эпоха милитаристов» (1916–1928). Никаких признаков тоталитаризма пока нет, Китай продолжает оставаться очень слабым и разрозненным государством.

Первая фаза постимперской Британии (1921–1933)

Версальский мир (1919) и новое европейское устройство. Великобритания чувствует себя на короткое время «начальником Европы», активно участвует в урегулировании Рурского конфликта (1923). В 1929 году пытается организовать интервенцию в СССР («Наш ответ Чемберлену»).

Вторая фаза Тоталитарной Германии (1933–1945)

Выходя на бой с Империей, в кратчайшие сроки Германия сляпала нечто напоминающее идеологию, что для государства Запада (будь оно даже трижды Тоталитарным двойником) беспрецедентно. В 1933 году Гитлер приходит к власти, в 1941-м достигает максимального могущества, а в 1945-м уже уничтожен. И это все, что нам известно про Тысячелетний рейх.

Вторая фаза Тоталитарной Японии (1937–1949)

Одержав победу, Тоталитарная Япония решает развить успех. В 1938 году был проведен закон о всеобщей национальной мобилизации. В 1940 году была создана Ассоциация помощи трону, призванная контролировать общество сверху донизу. А дальше бомбардировка Пёрл-Харбора в 1941 году, тихоокеанская экспансия и позорный конец в 1945 году, зафиксированный Токийским процессом, тянувшимся до ноября 1948 года.

Вторая фаза Четвертой России (1941–1953)

Участие и победа в Центральном эпизоде (1941–1945) мировой истории – это дорогого стоит. А еще разгром Тоталитарной Японии в 1945-м и встреча с новыми Двойниками в Корее (1949–1953).

Вторая фаза Тоталитарных США (1945–1957)

Начиная историю своего Тоталитаризма с Идеологического периода, США фактически не имели времени на создание особой Тоталитарной идеологии. Брали то, что было под рукой, много денег и немножко залежалой английской демократии… План Маршалла, образование НАТО, СЕНТО, СЕАТО, «охота на ведьм», маккартизм (1947–1957)…

Вторая фаза Тоталитарного Китая (1949–1961)

Тоталитарный импульс приходит в 1948 году, КПК теряет миролюбивый характер и уже в начале 1949 года консолидирует весь континентальный Китай. «Большой скачок», «Пусть расцветают сто цветов», дацзыбао, гласность, критика снизу… Ухудшение отношений КНР и СССР в 1960 году.

Вторая фаза современного Израиля (1957–1969)

Крошечное государство выигрывает одну войну за другой у многократно превосходящих сил соперника. Операция «Кадеш» в октябре – ноябре 1956 года, легендарная Шестидневная война в июне 1967 года, когда с минимальными потерями был достигнут максимальный успех…

Вторая фаза современного Ирана (1965–1977)

В 1974 году вводится система бесплатного высшего образования, в 1975 году официально провозглашается «белая революция». В сентябре 1977 года иранское телевидение проводит диспут «Восток – Запад». Идеологический накал достигает высшего градуса, после которого следует взрыв и переход из сферы идеологии в сферу политики, из второй фазы (единоличное правление) в третью фазу (номенклатура, бюрократия).

Третья фаза Четвертой России (1977–1989)

Так называемый экономический застой, бесконечные кухонные споры, бешеный расцвет самиздата и Афганская война (1979–1989).

Третья фаза Тоталитарных США (1981–1993)

Злобное противостояние с Четвертой Россией. Даже так называемое «крушение» СССР практически ничего не меняет. Рональд Рейган, назвавший СССР Империей зла, похоронил разрядку, привез в Европу ядерное оружие и значительно ускорил гонку вооружений. Он же придумал «звездные войны», бомбил Ливию и даже создал «Аль-Каиду».

Третья фаза Тоталитарного Китая (1985–1997)

Студенческие волнения и отстранение Ху Яобана (1986), разгон митинга на площади Тяньаньмэнь (1989). Создается вполне Тоталитарный винегрет из социалистической риторики и капиталистической экономики, позволяющий Китаю приступить к реализации плана по мировому экономическому господству.

Третья фаза современного Ирана (2001–2013)

Войн удалось избежать, несмотря на постоянную внешнюю угрозу под предлогом ликвидации ядерной программы. Нереализованный идеологический жар народа очевидно ведет к революционным изменениям в 2013–2015 годах.

Четвертая фаза Четвертой России (2013–2025)

Гарантированы следующие вещи: резкая активизация внешней политики и «окончательное решение» американского и китайского вопросов. Как? Путем конфликта. Очень бы хотелось верить, что бескровного. Может быть, сражение в Интернете? Для чего-то ведь он создан.

Четвертая фаза Тоталитарных США (2017–2029)

Новый виток ненависти к России. Интересно, что они вменят нам на этот раз? В любом случае самый гигантский Тоталитарный мыльный пузырь в истории человечества лопнет! Как выдулся в 1945 году, так и лопнет 72 года спустя.

Четвертая фаза Тоталитарного Китая (2021–2033)

Коммерческое освобождение. От чего? От необходимости шлепать всемирный контрафакт, дабы вернуться, наконец, к производству собственно китайского продукта?

Часть третья
НА ПОДХОДЕ К РЕШАЮЩИМ ВОЙНАМ

Глава 1
ВОЙНЫ ВТОРОЙ РОССИИ (1353–1497)

Звучит громко: второй Имперский цикл! А что на деле? А на деле весь Имперский цикл ушел на выход из татаро-монгольского плена и обретение самостоятельной национальной политики. Религиозные достижения в счет не идут, поскольку цикл политический (Империя), а не идеологический (Восток).

Впрочем, если задуматься, и об этом единодушно писали все российские историки, то именно обретение самостоятельной политики и есть главный успех в истории нации. В остальных Имперских циклах эту мучительно заработанную самостоятельность всего лишь укрепляли. Империя – не агрессор, а всего лишь создатель все новых и новых эшелонов обороны. Отсюда вся эта терминология: дальнее зарубежье, ближнее зарубежье, концентрические круги древней, новой и новейшей России…

Таким образом, Куликовская битва (1380), возможно, и была главной вехой в истории нашего государства. Народ принял решение быть свободным, свободным от любых внешних влияний. Будут моменты растерянности или ученичества, но никогда уже не будет потеряно ядро национальной независимости, обретенной на Куликовом поле.

Некоторые вопросы пока оставляем открытыми. Какова ритмическая картина в Золотой Орде? Каково влияние на события Второй России государства Тамерлана? Необходимо, видимо, напомнить о датах правления Тамерлана (1370–1405). Это конечно же вторая фаза. И очень похоже, что Тоталитарного двойника. В 90-х годах XIV века Тамерлан нанес ордынскому хану два жестоких поражения – на Кондурче в 1391 году и Тереке в 1395 году, после которых Тохтамыш был лишен престола и вынужден вести постоянную борьбу с ханами, поставленными Тамерланом. Этим разгромом армии хана Тохтамыша Тамерлан оказал существенную помощь русским в их борьбе против татаро-монгольского ига.

Имперское сердце России бьется еле слышно. Василий I (1389–1425) занимается только русскими делами. В его время Москва лишь единожды, в 1408 году, подверглась нашествию сил Орды, но Едигей так и не смог взять город.

Третья фаза (1425–1461) Василия II прошла в еще большей пассивности, и лишь в четвертой фазе (1461–1497), после Стояния на Угре (1480), появилась возможность обратиться, собственно, к внешним делам, определиться с тем, кто друг (Казань?), а кто враг (Литва?).

Сама по себе дата Стояния на Угре (за 5 лет до наступления Идеологического периода) указывает, предположительно, на фазовый сдвиг плюс 20, при котором прямые лобовые столкновения не обязательны и все решается не через войну, а скорее уклонением от нее. Если это так, то в Орде Идеологический период прошел в интервале с 1469 по 1481 год, то есть Орда готова была еще годик воевать, а Русь предлагала подождать 5 лет.

Похожая ситуация с Тоталитарной Литвой, у которой Идеологический период (1465–1477) также уведен на фазовый сдвиг плюс 20, без всякой возможности прямого лобового столкновения. Не оттого ли Русско-литовская война (1487–1494) получила в историографии название Странная война. Ведь война, по сути, не была объявлена, официально оба государства находились в мире на протяжении всего конфликта. Даты войны позволяли Руси спокойно и деловито отбирать у Литвы русские земли. И в те годы это, наверное, производило ошеломляющее впечатление, ведь Литва была гигантским европейским государством от Балтики до Черного моря, имевшим огромные амбиции. А Русь выглядела только-только вышедшим из многовекового политического молчания слабеньким и болезненным образованием.

Если расчеты верны, то Вторая Россия в военном смысле получила от истории достаточно льготный режим. И на Востоке и на Западе самые мягкие и уклончивые фазовые сдвиги (плюс 20).

Глава 2
ТРЕХИМПЕРСКИЙ МОМЕНТ (1461–1497)

Наряду с историческими пустотами, не заполненными Имперским присутствием, существуют также странные моменты, в которых пересекаются сразу несколько Империй. Для этого еще раз хотелось бы напомнить о датах прохождения последних восьми Империй.

Легко заметить, что с 1473 по 1497 год на Европу с трех сторон действуют сразу три Империи. На востоке все более и более самостоятельно и активно действует Иван III (четвертая фаза), на юге Османы прошли фазу набора энергии и стремительным ударом второй фазы (1449–1485) закрепились на Балканах. А в Англии Генрих VI (1485–1509) уже приводит государство к единому знаменателю.

Ни одну из этих трех держав нельзя еще назвать мировой. Каждая действует на своем театре. Но то, что Европа на это время как-то замерла, – это очевидно. Эпоха мелких и разрозненных государств подходила к концу. Пришла пора объединяться. И главную роль, как всегда, будут играть Империи.

Глава 3
ВОЙНЫ ТРЕТЬЕЙ АНГЛИИ (1473–1617)

Терминологически и понятийно Война Алой и Белой розы (1455–1487) была войной Политического завала (1453–1485) на входе в Третью Англию. Совпадение дат практически идеальное, на обеих границах по 2 года инерционного запаздывания. При том, что Франция формально принимала в этой войне некоторое участие, это конечно же гражданское противостояние.

Приход к власти Генриха VIII (1509–1547) стремительно выводит Англию на арену большой европейской политики. Уже в 1529 году разорваны отношения с папой. В 1534 году Генрих был провозглашен главой церкви Англии.

В Идеологическом периоде (1569–1581) третьей фазы развернулась странная, не объявленная ни одной из сторон война на морях. Официальные Мадрид и Лондон предпочитали закрывать глаза на эти «частные войны» и ограничивались формальными протестами. Но, так или иначе, Англия постепенно отвоевывала у Испании авторитет «главной морской державы». Об этом говорят не только пиратские вылазки, но и путешествие Дрейка вокруг Американского материка, и основание в Северной Америке первого английского поселения в 1587 году. Елизавета лично спонсировала все эти мероприятия. В исторической литературе ее часто осуждают за тайное и явное покровительство разбойникам, однако надо отметить, что подобное поведение королей было тогда скорее нормой, чем исключением. В политике главенствовал принцип «Кто сильнее, тот и прав».

Итак, интервал столкновений (1573–1581). В 1572 году Фрэнсис Дрейк захватил Серебряный караван, перевозивший более 30 тонн серебра, что сразу же сделало пирата богатым. Осенью 1577 года Дрейк был отправлен королевой в секретную экспедицию в Южную Америку. Дрейк так хитроумно маневрировал, избегая ловушек врагов, что сумел совершить кругосветное путешествие по дороге домой. По пути он атаковал испанские поселения в Южной Америке. Осенью 1580 года он вернулся в Англию, привезя на родину клубни картофеля и сокровищ на 600 тысяч фунтов, что вдвое превышало бюджет всей страны. В итоге прямо на борту корабля Дрейк был посвящен в рыцари.

Что касается лобового столкновения Империи с Двойником, то при фазовом сдвиге минус 4 Империя предпочитает вести опосредованные войны, каковыми, собственно, и были пиратские действия англичан. Для лобового столкновения нужно было дождаться выхода Испании из Идеологического периода (1573–1585).

И вот испанское терпение кончилось. Увы, в слишком неудобный для Испании момент. Гравелинское сражение (1588) между британским и испанским флотами к северу от Кале закончилось поражением испанской Непобедимой армады.

В определенном смысле войны, как таковой, не было, просто Испания, как это и положено Тоталитарному двойнику, слишком размахнулась, перенапряглась и, как следствие, лопнула в самой слабой точке цикла, а именно в Политическом периоде третьей фазы (1585–1597). Тем не менее англо-испанская война датируется интервалом с 1585 по 1604 год. Никакого серьезного обоснования под эти даты нет. Скорее уж войной были бои с пиратами, как раз до 1585 года. Единственное обоснование – это мирный договор 1604 года, заключенный уже Яковом.

Глава 4
МЕЖИМПЕРСКИЕ ВОЙНЫ (1617–1653)

Если Двухимперский или Трехимперский мир – это тишина и замирение, а Имперский мир – это осмысленные войны, призванные наказать зло и прославить добро, то безимперские войны – апофеоз бессмысленности, хаос и анархия. Для теории войн этот пример очень важен.

Так вот: практически весь межимперский интервал (1617–1653) занимает так называемая Тридцатилетняя война (1618–1648). С одного края – 1 год разницы, и с другого края – 5 лет. Точность чрезвычайно высокая. Тем более что датировка достаточно условная, ведь конфликт между Францией и Испанией протянулся до 1659 года.

Война без идеи, без морали, война, в которой все государства идут ритмом Запада. Большая часть воинов – это наемники, люди, торгующие за деньги своей жизнью, своей доблестью… Идиотское изобретение Запада: воевать не за Родину, а за харчи. Отсюда же, кстати, беспрецедентное мародерство, о котором до Тридцатилетней войны вообще не говорили. Одним словом, Запад, лишенный Имперского пригляда, показал все свои коммерческие прелести. Результатом бессмысленной бойни были фантастические разрушения, мор и глад, Европа лежала в развалинах.

Часть четвертая
ВОЙНЫ ТРЕТЬЕЙ РОССИИ (1653–1797)

Далеко-далеко на юге завершал свой путь Имперский цикл Великих Моголов (1521–1665), 36 лет, как завершился цикл Третьей Англии (1473–1617), и 96 лет прошло после окончания цикла Османов (1413–1557). В такой критический для европейского порядка и прогресса момент возобновила свой Имперский путь Россия.

Почему именно 1653 год? Нельзя исключать, что дата эта обосновывается именно будущим удобством ведения войны с соседями, у которых ритм стационарен и никак не меняется. Как знать, может быть, именно ритмика соседних Польши и Швеции, а вовсе не внутренние проблемы определили дату начала Третьей России. В конце концов, Империя на то и Империя, чтобы внешние дела для нее были важнее дел внутренних.

Глава 1
НАСЛЕДИЕ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

Смутное время, поляки в Москве, новая царская династия, а главное – ушедшая на многие годы вперед Европа – все это толкало, не могло не толкать Русь на путь перемен. Шутка ли сказать, Англия уже похоронила Шекспира (1564–1616) и родила Ньютона (1643–1727). А что же Русь?

Четвертая фаза Восточного цикла внесла определенное спокойствие и стабильность в жизнь Русского государства. В царствование Михаила Федоровича были прекращены войны со Швецией (Столбовский мир 1617 года, по которому России были возвращены новгородские земли) и Польшей (Деулинское перемирие 1618 года, а затем уже Поляновский мир 1634 года)… Польский король отказался от претензий на русский престол. Была реорганизована армия. Но главное – появилась возможность в спокойной обстановке наладить хозяйство и скопить хоть какой-то жирок перед изнуряющим Имперским рывком, благодаря так называемому Экономическому чуду четвертой фазы Восточного цикла.

В 1653 году начался Имперский цикл и, стало быть, возникла Идеологическая лакуна (1625–1677). России не нужны были войны. В общем-то их и не случилось. А случились какие-то очень странные события, которые неожиданно и стремительно ослабили Польшу до такой степени, что из могучей некогда державы она превратилась в малозначительное и слабое в политическом отношении государство.

Формально между Русским царством и Польшей шла так называемая Русско-польская война (1654–1667). Но фактически Россия и Польша чаще были союзниками, чем врагами. Главным событием стало гражданское противостояние в войске Запорожском, часть которого желала быть с братьями по вере – русскими, а часть с братьями по крови – поляками. Руина (1657–1687), распад войска Запорожского на Право– и Левобережное и общий упадок. И в это же самое время происходил так называемый Шведский потоп (1655–1660), во время которого шведская армия буквально утопила Польшу в крови. За три года страшного «потопа» были разграблены все крупные города и погибла почти половина поляков.

Таким образом, грозный западный сосед, еще недавно претендовавший на управление Русским государством, почти без усилий с русской стороны был, по сути, уничтожен. И, уж само собой, даты его исчезновения никак не случайны. Польская погибель очень точно совпадает по срокам с началом русского Имперского цикла.

Русское царство вернуло все свои земли, потерянные в Смутное время, плюс Левобережную Украину.

Глава 2
ШВЕДСКОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ

Закрыв застарелый славянский вопрос, Россия открыла себе путь на европейскую арену. В самом деле, уже третий Имперский цикл, а просвещенный Запад толком ничего о своем восточном соседе не знает. Это все равно как в школу пришел бы новый учитель, но при этом выглядел бы моложе и слабее учеников. Надо как-то заработать авторитет, как-то проявить себя. Но как? У Империи на этот счет отработанная методика: сотворение Монстра, доведение Монстра до кондиции, затем оглушительная над ним победа, всеобщий авторитет и уважение.

В задачи Теоретической истории входит определение даты, с которой за Тоталитарной Швецией стали замечать некие странности в поведении. Вот, к примеру, знаменитый Шведский потоп, столь памятный в Польше. Кто-то считает, что озверение шведской армии произошло уже в 1632 году, когда погиб славный шведский король, отважный воин и реформатор боевого искусства Густав II Адольф. Созданная им сильнейшая армия Европы без его благородного контроля увлеклась грабежом и мародерством. Однако эта однобокая точка зрения, ведь шла Тридцатилетняя война (1618–1648) и каждый делал свое дело. Более того, в шведской армии не было наемников, и она избегала грабежа населения, получая хорошее обеспечение от России зерном и селитрой.

А вот в 1655 году, когда Швеция начала никак не спровоцированную бойню в Польше (Шведский потоп, Кровавый потоп, Шведская погибель), стали заметны большие странности. Положительно оценивать аргументацию той войны очень трудно. Одни пишут, что шведы просто озверели, другие пишут, что шведы якобы вынуждены были обезопасить себя от русской экспансии. Очень это странно, ведь, обескровив Польшу, шведы многократно усилили Россию. При этом от прямого столкновения с Россией шведы уклонялись. Номинально Русско-шведская война (1656–1658) прошла, но была она очень вялой и ленивой. Особенно вяло она выглядела на фоне страшных зверств Тридцатилетней войны, Шведского потопа, а также польско-украинских борений. Россия была в первой фазе, занималась накоплением энергии и в большую драку ввязываться не спешила.

Ничего особенного Россия в той войне не выиграла – взяла парочку литовских городов, да и те добровольно вернула назад в 1661 году. Такое впечатление, что не Империя с Монстром бьется, а добрые соседи слегка бранятся. Объяснений такой вялости несколько. Во-первых, это всего лишь первая фаза, и, стало быть, Империя еще во сне, движения вялые и тягучие. Во-вторых, в России Политический период, государство не столько воюет, сколько скусывает куски с внезапно упавшей Польши, возвращает себе территории с братским православным населением, то есть, по сути дела, воюет на своей земле. В-третьих, в Швеции также сонная первая фаза, правда, на этот раз все же на входе в Идеологический период (1657–1669).

России на этом историческом перекрестке нет, у нее идет Идеологическая лакуна (52 года), предыдущий Идеологический период завершился в 1625 году, а ближайший начнется только в 1677 году.

Глава 3
МЕЖДУ АЛЕКСЕЕМ И ПЕТРОМ (1677–1689)

Между Алексеем и Петром уместились Федор Алексеевич (1676–1682) и Софья (1682–1689) в своем регентстве. Это, собственно, и есть Идеологический период. Обошелся период без яростных войн, но был отмечен чрезвычайно мощной и плодотворной внешней политикой. В 1681 году Бахчисарайский договор с Крымом и Турцией, закрепивший за Россией Левобережную Украину. В 1686 году Вечный мир с Польшей, по которому Польша отказывалась от контроля над Запорожской Сечью, а Киев навсегда становился русским.

Внешнеполитические вопросы были решены. Русско-турецкая война (1676–1681) ни России, ни Турции была по большому счету не нужна и носила скорее отвлекающий характер. У турок – большие планы на Западе. В 1683 году они осадили Вену, но были разбиты Священной лигой. На этом турецкое наступление остановилось. А дальше уже пошли поражения. В 1686 году пал Офен, в 1687-м – поражение при Мохаче. За пределами Идеологического периода (1673–1685) боеспособность Турции резко упала.

При этом надо заметить очень редкую для войн разницу в фазах. Турция была в освобождающей четвертой фазе (1673–1709), а Россия в накопительной первой (1653–1689).

Гораздо больше Россию интересовало Крымское ханство. В 1687 и 1689 годах Россия предпринимает Крымские походы. Впрочем, без особого успеха. Эта проблема переносится на вторую фазу.

Глава 4
ВОЙНЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО (1689–1725)

Ритмическое устройство Империи таково, что увидеть истинную силу преобразований длительное время попросту невозможно. Первая фаза носит накопительный характер, государство пытается аккумулировать энергию, набирает силу для будущих преобразований, которые будут инициироваться исключительно сверху. Народ же запасается терпением и внутренней дисциплиной. Вторая Имперская фаза, само собой, – это уже буйство, неудержимый поток преобразований, жестоких реформ, поднимающих государство на дыбы. Но это изнутри видно. А снаружи, из-за бугра, первые 24 года почти не замечаются. Ну, идет там какая-то возня, какие-то странные реформы. Наверняка дикие, наверняка провальные. Посмотрим, на что они способны. Но Империя никуда не торопится – 12 лет на политическое переустройство, 12 – на экономическое.

Благодаря взаимной ритмике России и Швеции (фазовый сдвиг плюс 20) явление новой России миру произойдет в 1709 году (расчетная дата – 1709 год!), когда мало кому ведомое варварское государство одержит победу над лучшей армией Европы. Европа, конечно, встрепенется, но догнать набирающую ход Россию уже не сможет, – при Екатерине II Россия, впервые в своей истории, станет главным политическим игроком в Европе.

Ну а пока идет Политический период и юный Петр отправляется в Азовские походы (1695, 1696). Эксперты утверждают, что никакой особой нужды в этих войнах не было, просто надо было где-то тренироваться. Выбор южного направления в качестве первой цели обусловлен несколькими основными причинами: война с Османской империей представлялась более легкой задачей, чем конфликт со Швецией. Взятие Азова позволило бы обезопасить южные области страны от набегов крымских татар. Союзники России по антитурецкой коалиции (Речь Посполитая, Австрия и Венеция) потребовали от Петра I начать военные действия против Турции. Последняя причина, думается, была главной. Россию еще долго в Европе будут воспринимать как поставщика пушечного мяса для решения европейских проблем. А у России свои резоны – тренироваться, тренироваться, тренироваться.

В 1696 году Азов был взят, в 1698 году заложен Таганрог, в 1700 году с Турцией заключен мир. С 1701 по 1714 год в Европе шла Война за испанское наследство. Фактор России в этой войне, по всей видимости, был близок к нулю. И тем не менее аналитики склоняются к тому, что благодаря этой войне сложились благоприятные условия для борьбы России за Балтику. Видимо, имеется в виду, что внимание было отвлечено. Для нас же главным остается то, что Петр, создав политические институты (1689–1701) и окончательно укрепив власть (в 1698 году подавлен мятеж в Москве), подтянул экономическую базу (1701–1713) и создал могучую военную державу.

В 1700 году Россия якобы вступает в Северную войну. В 1699-м создается Северный союз против шведского короля Карла XII (Дания, Саксония, Речь Посполитая). Но на деле никакой возможности сражаться со Швецией у России не было, она скорее изображала военное рвение и верность союзническому долгу. Лидерство взял на себя Август II, курфюрст Саксонский и король Польский.

Что касается России, то она продемонстрировала фантастическую по своей бездарности (а может, все-таки маскировочной гениальности?) операцию, названную впоследствии самим Петром Нарвской конфузней. 8 тысяч шведов в пух и прах разнесли 35 тысяч русских воинов. После такой «смешной» победы Карл XII, как великий воин, не мог считать русских достойными хоть какого-то внимания. И в этом была грандиозная удача России. Карл ушел сражаться с основным, как ему ошибочно казалось, соперником – Августом II, который конечно же был Обманной целью.

В отсутствие Карла XII Петр занялся тем, чем и надо заниматься в Экономический период (1701–1713), – стал закладывать материальную основу будущих побед. 1702 год – Шлиссельбург, 1703-й – Санкт-Петербург, Кроншлот (Кронштадт)…

В это же самое время Карл XII был занят, как ему казалось, серьезным делом – крошил и уничтожал Польшу. 1701 год – взята Варшава, 1702-й – победа под Торунью и Краковом, 1703-й – победа у Данцига и в Познани… Август II низложен, и новым королем Польши становится шведский ставленник Станислав Лещинский. На фоне столь оглушительных шведских побед чего могли стоить крошечные петровские поползновения в прибалтийских болотах?

Но в том-то и фокус Империи, что никакой предварительный анализ не в силах уследить за набором причин и следствий, когда в ход идет Имперский ритм. То ли Карл начинает делать одну ошибку за другой, то ли Петр так быстро и счастливо совершенствуется… Но вернее всего говорить о приближении к Рубежу времени (1709).

На приведенной ниже диаграмме Рубеж времени отчетливо виден как точка равноудаленная от 1705 и 1713 годов.

В феврале 1706 года шведы нанесли сокрушительное поражение саксонской армии в битве при Фрауштадте, разбив вдвое превосходящие силы противника. Оставшись без надежды на подкрепление, русская армия была вынуждена отступить в направлении Киева.

В октябре 1706 года первая победа русского оружия при Калише, и тут же политическое поражение: Август II выходит из войны, Россия остается в одиночестве. Разгром? Ничуть не бывало, время выиграно. В 1707 году Карл в Саксонии, в 1708 году он двинулся на Смоленск, в июле 1708 года шведы одерживают победу над русскими войсками при Головчине. До Рубежа остаются считаные месяцы. В октябре 1708-го в битве у деревни Лесной войска Петра разгромили корпус Левенгаупта, двигавшийся из Риги, чтобы присоединиться к главной армии Карла (Петр назвал эту победу «матерью Полтавской баталии»). Потери шведов были страшными, к королю генерал смог привести всего лишь около 6 тысяч деморализованных солдат. И никакой провизии, никаких боеприпасов. И тут постаралась природа: зима с 1708 на 1709 год была лютой (самой холодной в Европе за 500 лет).

Карл жаждал генерального сражения, и оно случилось самым точным образом на Рубеже времени, в июле 1709 года. Была одержана фантастическая победа, шведы были разбиты, Карл бежал в Турцию, Европа узнала о существовании новой военной сверхдержавы. Остальное было делом техники. В 1710 году пали Выборг, Рига, Кексгольм, Ревель. Россия полностью заняла Эстляндию и Лифляндию. История Тоталитарной Швеции завершилась.

Переход через Рубеж времени в войне со Швецией не означал, однако, что у России начался Идеологический период. До него было еще 4 года. А потому за великой Полтавской викторией последовали обидные поражения от Турции (Прутский поход 1711 года), потеря Азова и разорение Таганрога.

Удивительно, но в своих датах Русско-турецкая война 1711–1713 годов практически тождественна Русско-японской войне 1904–1905 годов. Та же ритмика и то же самое странное прекращение войны на самом входе Империи в свой Идеологический период. И тут и там убийство Восточного двойника переносится на следующую фазу.

Вернувшись на север после ошибочной Южной (Восточной) войны, Петр с большим успехом продолжил громить уже обыкновенную Западную (не Тоталитарную) Швецию. 1713 год – Померания, 1714-й – Гангут, 1721-й – Ништадтский мир… В том же 1721 году Россия стала именоваться империей, а Петр – императором. В 1725 году, в точном соответствии с историческим графиком, Петр Великий умер в тесных объятиях не отпустившей его в третьефазное будущее второй Имперской фазы, предвосхитив судьбу Сталина.

Глава 5
ВОЙНЫ ВРЕМЕНИ ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ (1725–1741)

При Екатерине I (1725–1727) никаких существенных войн не велось. При Петре II (1727–1730) армия и особенно флот пришли в упадок, столица была перенесена в Москву. Россия нырнула в Политический период и занималась внутренним переустройством. При Анне Иоанновне (1730–1740) Россия плавно перешла в Экономический период (1737–1749).

В 1733 году в Польше, вступившей в наиболее слабый для Западного государства Политический период (1729–1741), началось «безкоролевье» – умер Август II и далекая-далекая Франция попыталась перекинуть свое влияние к самым границам России, поставив «своего» короля. Та же Франция активно агитировала Турцию против России. Начинаются Война за польское наследство (1733–1735) и Русско-крымская война (1735–1739). Обе войны комментируются как-то неясно. Такое впечатление, что вновь идет прощупывание почвы. Новая фаза, Идеологический период, не скоро. Нужно как-то обозначать свое присутствие в мире, дабы ни у кого не возникло ощущения, что по смерти великого императора Россия покатилась в небытие.

И это присутствие оказалось намного более мощным, чем это было при первых походах Петра. Во время походов Миниха и Ласси Крым был разорен и опустошен. Однако условия Белградского мира (1739) практически сводили на нет все военные достижения. Как видим, время для решающих побед еще не пришло.

1741–1743 годы – Русско-шведская война. И вновь самым странным образом Россия возвращает Швеции все в этой войне завоеванное. Никакого былого напряжения, характерного для войн Империи и Двойника, уже нет. Все как-то слабо и вяло. Главный итог: Швеция признала все приобретения России в Прибалтике по миру 1721 года.

1740–1748 годы – Война за австрийское наследство. Россию очень долго пытались втянуть в эту войну. И наконец втянули. Но только в 1747 году, под самый конец и всего за 2 года до того, как у Империи начался Идеологический период. То есть вполне уже в зоне досягаемости. Повоевать особенно не удалось, но Франция сразу после вступления в войну России стала искать мира.

И наконец-то, первый раз за три фазы, Россия вступила в свою войну, войну на территории своего Идеологического периода. Это была Семилетняя война (1756–1763), в которой впервые Россия выступает не как окраинный варвар, а как полноценная европейская военная держава. Европа приняла в свой военный клуб новичка.

Глава 6
ЯВЛЕНИЕ ПРУССИИ

Никаких сомнений в том, что Пруссия времен Фридриха II была Тоталитарным двойником, нет. Уже одно то, что Фридрих получил приставку Великий, однозначно указывает на Монстра.

А вот вопрос уничтожения Двойника нуждается в специальном исследовании, ибо в 1761 году произошел так называемый Нахлест (Двухимперское перемирие).

Нахлест в 24 года со стороны молодой Четвертой России помешает стареющей Четвертой Англии доделать все свои дела в конце XIX века. А Нахлест в 36 лет уже со стороны молодой Четвертой Англии помешает стареющей Третьей России доделать свои главные европейские дела: задавить Пруссию. Причем не хватит, возможно, нескольких месяцев.

Таким образом, нас в первую очередь интересует все, что происходило с Пруссией с 1709 (или все же с 1717?) по 1761 год (год начала Англо-русского Нахлеста). Каких-то жалких 44 года. Неужели в столь короткий в историческом масштабе отрезок времени могло хоть что-то произойти?

Оказывается, могло! Собственно, как самостоятельное государство королевство Пруссия явилось между 1701 (дата появления) и 1713 (всеобщее признание) годами. В соответствии с теорией дата появления ритма – 1705 год.

В 1720 году, в разгар Идеологического периода (1717–1729) первой фазы, Пруссия получает шведские территории в Померании и становится уже достаточно внушительной силой. К началу второй фазы это юное государство, но уже вполне сформировавшийся Двойник.

С 1740 по 1763 год проходят три Силезских войны. 1740–1742 годы – Первая Силезская война, 1744–1746 годы – Вторая Силезская война, 1756–1763 годы – Третья Силезская война (Семилетняя война). Причем с 1753 по 1765 год идет Идеологический период, что практически точно указывает нам даты Семилетней войны.

Ритмическое соотношение с Россией достаточно агрессивное:

Для нас крайне важно изучать такое соотношение, поскольку оно теоретически не очень выгодно для Империи и наиболее для нас актуально, ибо такая ритмика у нас с Супермонстром, современными США.

Что касается Тоталитаризма, то Пруссия, только-только вынырнув из исторического небытия, была настроена очень решительно и, воюя с могучей Австрией, с которой у нее шли войны Идентичности, чувствовала себя весьма решительно.

В третьей из упомянутых войн Пруссия была вынуждена сражаться с тремя мощнейшими державами мира (Австрия, Россия, Франция) плюс со Швецией, что было достаточно фантастично и, безусловно, аномально. Почему историки не замечают этого казуса? Как, впрочем, и многих других.

А вот в 1761 году произошло нечто уникальное и небывалое. Практически разгромленная Пруссия в момент прихода к власти Петра III получила в лице России уже не противника, а союзника, чему в теории есть уникальное объяснение. Уникальному явлению – уникальное объяснение! В Имперский цикл вступила Англия, и далекие английские события спасли погибающего Монстра, объявив Двухимперское перемирие.

В момент окончания Третьей России (1797) у Англии уже был свой Монстр (Франция) и центр европейской смуты перенесся далеко на запад.

Глава 7
СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1756–1763)

Анализ этой войны, как, впрочем, и всех других войн, через территориальные претензии или династические проблемы контрпродуктивен. Тем более что война оказалась нешуточной и в ней сошлись Империя (Россия), ее Двойник (Пруссия), без пяти минут Империя (Англия), без пяти минут ее Двойник (Франция), только что разгромленный Двойник (Швеция) – и т. д. И большинство в своем Идеологическом периоде, что, собственно, и определило жесткий характер войны.

1756 год – происходит переворачивание альянсов. Англия, всегда ориентировавшаяся на Австрию, находит себе нового союзника – Пруссию; Австрия, извечно спорившая с Францией, вынужденно находит с ней общий язык. А руководит этим неожиданным ансамблем «новенький» в клубе европейских сверхдержав – Россия. Начинается планомерное избиение Пруссии. Монстру придется воевать с коалицией из трех сильнейших континентальных держав и их союзников, окрещенной им «союзом трех баб» (Мария-Терезия, Елизавета и мадам Помпадур). Однако за шутками прусского короля в отношении его противниц скрывается неуверенность в своих возможностях: слишком неравны силы в войне на континенте, а Англия, не имеющая сильной сухопутной армии, кроме субсидий, мало чем сможет ему помочь.

1756 год – Пруссия вторгается в Саксонию. Эта финансово и экономически благополучная держава в военном отношении была очень слабой. Вторжение и разграбление маленького и в общем-то беззащитного государства произвело конечно же сильное впечатление на всех.

1757 год – Пруссия вторгается в Богемию и Силезию. Взяв Прагу, Фридрих двинулся на Вену. Но блицкриг не удался, австрияки нанесли пруссакам достаточно жестокое поражение. Впрочем, к концу года Фридрих вновь переламывает ситуацию, одержав победу 5 декабря в Силезии (при Лейтене). В результате этой победы было восстановлено существовавшее в начале года положение. Таким образом, итогом кампании стала «боевая ничья». В начале того же года Франция теснит прусскую армию, но внезапным ударом Фридрих 5 ноября разбивает их наголову. И опять в том же году Пруссия воюет с Россией. Русская армия одерживает ряд побед в Восточной Пруссии, но не собирается пользоваться результатами побед и отступает назад.

1758 год – сменив командующего, русская армия захватывает всю Восточную Пруссию, в том числе Кенигсберг. 14 августа происходит решающая битва при Цорндорфе. По мнению Карла Клаузевица, это было самое странное сражение в истории Семилетней войны, имея в виду его хаотичный, непредсказуемый ход. Начавшись «по правилам», оно вылилось в итоге в большую резню, распавшись на множество отдельных схваток, в которых русские солдаты показали непревзойденное упорство. По словам Фридриха, их мало было убить, нужно было еще и повалить. Обе стороны дрались до полного изнеможения и понесли огромные потери. Русская армия потеряла 16 тысяч человек, пруссаки – 11 тысяч. На следующий день Фридрих развернул свою армию и увел ее в Саксонию.

1759 год – воевать на три фронта дело практически безнадежное, 12 августа Пруссии нанесено решающее поражение (Кунерсдорфское сражение), Фридрих разбит наголову. После победы при Кунерсдорфе союзникам оставалось лишь нанести последний удар, взять Берлин, дорога на который была свободна, и тем принудить Пруссию к капитуляции, однако разногласия в их стане не позволили им использовать победу и закончить войну. Вместо наступления на Берлин они увели свои войска прочь, обвиняя друг друга в нарушении союзнических обязательств. Сам Фридрих назвал свое неожиданное спасение «чудом Бранденбургского дома».

1760 год – 9 октября русские входят в Берлин. Но тут же оставляют его. 3 ноября Фридрих одерживает свою последнюю победу (при Торгау), но эта победа практически лишает его армии, воевать более некому. Остается только добить погибшую Пруссию, но тут умирает Елизавета Петровна и Россия из противника Пруссии становится ее союзником. Тот самый теоретический кульбит (Двухимперское перемирие). Второе чудо Бранденбургского дома – вполне уникальное теоретическое явление.

Елизавета Петровна, заявившая однажды о своей решимости продолжать войну до победного конца, даже если бы ей пришлось для этого продать половину своих платьев, оставляет трон Петру III, яростному поклоннику Фридриха II. Россия добровольно отказывается от всех своих приобретений в этой войне, в частности от Восточной Пруссии, жители которой, в том числе философ Кант, уже присягнули на верность русской короне. Более того, Фридриху был предоставлен корпус под началом графа Чернышева для войны против австрийцев, своих недавних союзников.

А ведь это не какое-то там задрипанное государство Запада, это Империя, сила, которая никогда не делает исторических ошибок (принцип Имперской непогрешимости). Война с Пруссией замораживается, разгром переносится на 200 лет вперед. Таков сценарий мировой истории. Рано, слишком рано… могли лишиться главного участника Центрального эпизода.

То, что замораживание Пруссии не было исторической случайностью, доказывает поведение Екатерины II. Свергнув мужа и отозвав корпус Чернышева, она не возобновляет войны, дав возможность Фридриху восстановиться и закончить войну тихо и без особых потерь. Некоторые даже приписывают Пруссии победу. Ну, если можно считать победой помещение полутрупа в холодильник, то почему бы и нет. В недалеком будущем полутруп после повторной заморозки достанут и вновь отправят воевать. Но на этот раз Кенигсберг русские уже не отдадут.

Кстати, о солидарности Монстров. Не только Гитлер восторгался Фридрихом Великим, но и Наполеон. Как же они друг друга чуют!

Глава 8
ЗАПАДНОЕ ЗАМИРЕНИЕ

Странные, если не сказать больше, войны Елизаветы с приходом Екатерины становятся ясными и четкими. Особенную ясность этим войнам придает тот факт, что согласно теории Четвертая Россия на все 36 лет лишается Западного Тоталитарного двойника. Что с особенной ясностью указывает ей театр военных действий – на Востоке. А главным Востоком для России спокон веку были турки. Пришло время устроить им решающий и окончательный разгром.

Но восточная переориентация войны никак не означала, что на Западе ничего не происходило. Империя и ее Замороженный Двойник делили Польшу. Такому странному явлению еще предстоит найти аналоги. Допустим, в интервале с 1881 по 1905 год.

Ну а пока три раздела Польши.

Первый раздел – 1772 год. Австрия получила Галицию с округами, Пруссия – Поморье, Россия – восточную часть Белоруссии и Ливонию.

Второй раздел – 1793 год. Пруссия получила Гданьск, Торунь, Познань… Россия – Центральную Белоруссию с Минском и Правобережную Украину.

Третий раздел – 1795 год. Австрия получила Южную Польшу с Любаном и Краковом, Пруссия – Центральную Польшу с Варшавой, Россия – Литву, Курляндию, Волынь и Западную Белоруссию. После этого Польское государство прекратило свое существование.

Как такое стало возможным? Раздел Польши с одним союзником и одним бывшим Тоталитарным двойником. История повторится в 1940 году, когда Двойник будет разморожен. Правда, называться Пруссия будет Германией, а Россия – СССР. После этого Польша, правда, снова возродится, но территорий, отошедших к России по разделу 1795 года, она уже не вернет никогда.

Остается отметить, что второй и третий разделы Польши – это уже Идеологический период (1785–1797).

Глава 9
ТУРЕЦКИЙ ВОПРОС

Русско-турецкая война (1768–1774) и Русско-турецкая война (1787–1792)… Войны с Турцией ознаменовались крупными военными победами Румянцева, Суворова, Потемкина, Кутузова, Ушакова, утверждением России на Черном море. В их результате к России отошло Северное Причерноморье, Крым, Прикубанье, усилились ее политические позиции на Кавказе и Балканах, укреплен авторитет России на мировой арене. Мир смотрел на русские победы как завороженный, ведь шла игра в одни ворота. Где Франция? Где Англия?

Легко заметить, что первая из двух вышеназванных войн была в общем-то спровоцирована третьей стороной (Польша, Крымское ханство), а вторая была уже битвой всерьез и без скидок. Фазовый сдвиг минус 4 был очень выгоден России, да и вообще Востоку с Империей воевать, прямо скажем, слабо. Кинбурн, Рымник, Очаков, Измаил, Фокшаны, Калиакрия… Такой славы хватило бы на 1000 лет. Большую славу Россия обрела только в Центральном эпизоде человеческой истории, в войне 1941–1945 годов.

В 1783 году Россия аннексировала Крым. Османское государство было совершенно не готово к новой войне, но общественное мнение, возмущенное столь неприкрытым нарушением Кючук-Кайнарджийского мира (1774), требовало объявить войну России. В 1787 году война с Россией началась.

В 1788 году в войне приняла участие весьма заинтересованная Австрия. Видно, что австрийцы вступили в войну на год раньше срока, что для них породило большие проблемы. Кампания 1788 года была для них очень несчастлива: турки вторглись в австрийские пределы, и после одержанных ими побед при Мегадии и Слатине Иосиф II согласился на трехмесячное перемирие.

Решающим в войне стал 1789 год. Россия и Турция стояли ровно посередине военного интервала (1785–1793). Именно в 1789 году Суворов разбил турок под Фокшанами (21 июля), ну а 11 сентября учинил полнейший разгром на реке Рымник. Дальше время уже работало не в пользу Турции, нарастала идеологическая мощь Австрии, да и Россия не ослабевала.

В 1790 году два сокрушительных удара от Ушакова получил турецкий флот, а в декабре Суворов взял Измаил. В январе 1792 года, за год до окончания Идеологического периода в Турции, был заключен мир в Яссах.

Часть пятая
ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ АНГЛИИ (1761–1905)

Прямо скажем, Четвертая Англия – это далеко не самый воинственный Имперский цикл, а тут еще два Имперских Нахлеста с Россией. Впрочем, у Англии всегда находились причины не воевать самим, но обильно финансировать чужие войны.

А началось все с 36 лет Нахлеста (1761–1797), в которые Европа была в той или иной степени хранима от крупных войн. Для первой фазы Империи очень благоприятная ситуация, ведь надо накапливать энергию. Пока Англия копила силы, Россия доминировала везде – в Греции, Турции, Италии… Само собой, что к США это не относилось.

Глава 1
ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ США

Война датируется периодом 1775–1783. У Имперской Англии в разгаре Экономический период (1773–1785), а вот в нарождающихся США последние 2 года Идеологического периода (на то, чтобы решить внешние проблемы) и весь Политический период (1777–1789) на внутренние разборки. В любом случае США надо было успеть все сделать на дальних подступах к 1785 году, когда британский Лев проснется.

В 1772 году была пролита первая кровь, в 1773 году произошло так называемое «Бостонское чаепитие», в 1774 году состоялся Первый континентальный конгресс. Независимость была провозглашена «патриотами» в 1776 году, на самом финишном флажке.

В 1776 году англичане для подавления восстания прислали флот с десантом, в 1777 году взят Нью-Йорк, затем Филадельфия. И тут в войну вмешивается Франция, у которой в этот момент идет точно такой же ритм, как и у США. В поддержку Франции, а стало быть, и сепаратистов выступила Испания… Вскоре война теряет поддержку внутри самой Британии (в 1782 году палата общин проголосовала за прекращение войны), после чего в 1783 году подписывается Версальский мирный договор.

Таким образом, рассматривать США как самостоятельного участника войны очень трудно. Главным противником была Франция, и, проиграв ей, Англия попросту перенесла эндшпиль на вторую фазу. Точно так же поступит Четвертая Россия, которая перенесет окончание Русско-японской войны из первой фазы (1904–1905) во вторую фазу (1945).

Ну а Франция после победы в этой американской войне очевидно стала Тоталитарным двойником, что косвенно подтверждается мнением аналитиков, считающих, что поддержка американских сепаратистов-республиканцев обернулась для Франции собственной революцией (1789), в которой активное участие приняли ветераны – «американцы».

Ритмическая картина для Франции и Англии была относительно миролюбивой, поскольку определялась фазовым сдвигом плюс 20.

Глава 2
РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВОЙНЫ (1793–1801)

Как уже было сказано, фазовый сдвиг не склонял Англию и Францию к лобовым столкновениям и жестокому противостоянию, что, однако, никак не мешало нарастанию взаимной ненависти и приближению окончательной английской победы. Сначала битва за Америку в рамках Семилетней войны, потом решающая помощь Франции в Войне за независимость США. Список взаимных претензий нарастал непрерывно, градус неприязни поднимался, от столкновения удерживало только то, что Идеологические периоды никак не могли пересечься.

В тот момент, когда Тоталитарная Франция провозгласила свои нелепые (как позже выяснится) лозунги в 1789 году, открывая взятием Бастилии свою вторую фазу и, стало быть, Экономический период, в двух Империях (четвертая фаза у России и первая у Англии) шли Идеологические периоды (1785–1797).

Война Первой коалиции (1793–1797). У Пруссии и Австрии шел как раз Идеологический период (1789–1801), у Пруссии шла третья фаза, а у Австрии – четвертая. Конечно, в таких миролюбивых фазах трудно противостоять Тоталитарному монстру, да еще находящемуся в самой своей боевой фазе. Но, слава богу, у Франции период был всего лишь Экономический. Таким образом, никаких шансов на большую серьезную войну не было. Необходимо было дать Монстру подрасти, душить его в зародыше никто не хотел. Казалось, что французы вот-вот должны проиграть, но коалиции каждый раз что-то мешало: то Пруссия с Австрией действовали несогласованно, то англичане с испанцами не могли договориться. Почувствовав бессмысленность и вялость войны, из коалиции выходят Пруссия и Испания (1795). В 1797 году, после ряда французских побед (Риволи, Мантуя), между Францией и Австрийской империей был заключен мир.

Война Второй коалиции (1799–1801). В коалицию совершенно не по делу вписалась Россия, у которой заканчивалась Зона технического перехода и начинался Экономический период (1801–1813) Запада. Но войны, как таковой, и не получилось; в начале 1801 года Австрия подписала с Францией Люневильский мир, зафиксировавший официальное признание Австрией независимости Батавской и Гельветической республик (Голландии и Швейцарии соответственно), фактически подконтрольных Франции. Выход Австрии из войны означал фактический распад Второй коалиции – в состоянии войны с Францией оставалась только Англия. А дальше началось сближение с Францией России (накануне 1801 года), что, собственно, привело процесс выдувания Французского Тоталитарного пузыря к максимальной скорости. Лишенная всех своих союзников на континенте, Англия подписала в 1802 году мир.

Таким образом, если с 1761 по 1797 год Англия и Россия были согласованными лидерами мира, а с 1801 года Англия уже полноценно рулила миром, то в промежутке между 1797 и 1801 годами Россия (Запад) предприняла робкую попытку выйти из союза с Англией.

Таким образом, невооруженным взглядом виден Контакт по касательной 1801 года, который реализовался в дате Люневильского мира. В дальнейшем ни Австрия, ни Пруссия уже не могли играть решающей роли в ликвидации Тоталитарной Франции.

Что касается Двухимперского перемирия, длившегося 36 лет (1761–1797), то в целом оно соблюдалось. Война первой коалиции (1793–1797) прошла на самом краю и не была чрезмерной. Ее большинство историков относят к разряду революционных войн, когда внутренний французский конфликт втягивает в свою орбиту слишком заинтересованных соседей.

Глава 3
НАПОЛЕОНОВСКИЕ ВОЙНЫ (1801–1813)

Пишут, что старая Европа находилась в полной дезорганизации: правительства были совершенно не способны к совместным действиям и готовы ради частных выгод изменять общему делу; повсюду царили старые порядки – и в администрации, и в финансах, и в войске – порядки, неэффективность которых обнаружилась при первом же серьезном столкновении с Францией.

Такие комментарии со ссылкой на какие-то особые беспомощные времена сами по себе выглядят беспомощно. Просто вместо двух центров силы остался один и все, что происходило в мире (Европе), теперь шло к выгоде этого центра. В частности, именно к его выгоде скоропостижно выдулся этот жуткий пузырь-волдырь по имени наполеоновская Франция. Полноценная тренировка Европы перед волдырем гитлеровской Германии.

Что касается разговоров про наполеоновское владычество в Европе, то все это не выдерживает никакой критики. Какие-то жалкие 12 лет, которые в историческом масштабе практически неощутимы, а шуму-то, шуму! Все никак не угомонимся. А главное, что никому не приходит в голову сопоставить все эти мыльные пузыри друг с другом: Наполеон, Гитлер, Александр Македонский, Саддам Хусейн…

Истинный гений эпохи при этом прятался в густой тени, изредка высовывая оттуда нос, раздражая французов блеском своего положения в Индии или морским владычеством.

Года не прошло после подписания мира с Англией (1802), а Наполеон уже готов был к новой войне. И его можно понять, Идеологический (золотой для Западного двойника) период уже начал свой отсчет. В 1803 году Франция захватила принадлежащий английскому королю Ганновер. В 1805 году Наполеон коронуется в Милане (Италийское королевство). Испания и Голландия в его распоряжении. Пузырь стремительно раздувается. Начала собирать коалицию и Англия (Россия, Австрия, Швеция, Неаполь), правда, сама при этом вступать в действие не торопилась.

20 октября 1805 года Наполеон одерживает решительную победу под Ульмом, Австрия капитулирует. Правда, 21 октября (через день!) столь же оглушительную победу одерживает английский флот у мыса Трафальгар над франко-испанским флотом, после чего Наполеону были отрезаны все пути к главному врагу. Вот так и прошли все Наполеоновские войны: Франция бесновалась на континенте, англичане посматривали на все это буйство с бортов кораблей.

После позорного поражения под Аустерлицем Австрия выпала из коалиции, Россия, впрочем, также была в шоке (век не знали поражений!). Хотя значение этой победы многими сильно переоценивается. То ли дело победа при Треббии (1799), когда Суворов наголову разбил многократно превосходящую по силам французскую армию. Ничего подобного под Аустерлицем не случилось. При двукратном превосходстве французов русская армия отступила, но была сохранена. Европа униженно склонилась перед новоявленным Тараканищем, точно так же, как через полтора века та же Европа будет склоняться перед Гитлером. Только вчерашняя Империя – Россия и новая Империя – Англия стояли неколебимо. В 1807 году был заключен Тильзитский мир (в датах Центрального эпизода это был бы 1939 год). Ничего не напоминает? Последнее затишье перед решающим боем. Для этого боя Наполеон готовил так называемую Континентальную систему. Он решил подорвать торговлю Англии путем закрытия для нее всех европейских портов, нанести сокрушительный удар по торговле и экономике Великобритании во благо французской промышленности и сельского хозяйства. Континентальная блокада способствовала интенсификации отдельных отраслей французской промышленности, главным образом металлургической и обрабатывающей. Но главная задача блокады, поставленная Наполеоном, – сокрушение Великобритании – оказалась невыполненной. Стремление Наполеона добиться от всех европейских стран строгого соблюдения режима континентальной блокады послужило причиной войны на Пиренейском полуострове и обострения отношений Франции с Россией, приведшего к войне 1812 года.

А там уже и русские казаки в Париже, который был взят 30 марта 1814 года. Англичане своего лица так и не показали. И лишь в 1815 году в битве при Ватерлоо боги спустились с небес на землю, забрав себе всю славу. Пять городов в Великобритании и один большой вокзал в столице названы в честь Ватерлоо, равно как и 32 населенных пункта в Северной Америке. Роль Веллингтона в той победе наверняка преувеличена, а вот Блюхер недооценен.

Глава 4
СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ

После большой войны должен наступить большой мир. Это рассуждение достаточно банально и проистекает из простых предпосылок: устали воевать народы, устали воевать экономики, устали воевать правители. Все внешнеполитические вопросы решены военным путем, победители делят трофеи, побежденные зализывают раны.

Европа после проката наполеоновского катка туда-сюда предстает как никогда единой (понадобится еще один такой каток 120 лет спустя, и Европа окончательно объединится). Священный союз вошел в историю как сплоченная организация с резко очерченной клерикально-монархической идеологией, созданная на основе подавления революционного духа и религиозного свободомыслия…

Венский конгресс (1814–1815) и Венская система международных отношений, по которой были определены понятия Великих держав (Россия, Австрия, Великобритания), в целом продержалась до Крымской войны (1853–1856).

На этом, собственно, все европейские дела Англия полностью уладила. Европа по большому счету перестала Англию интересовать, и та смогла сосредоточиться на том, что ее интересовало по-настоящему: Турция, Египет, Индия.

Кроме того, Священный континентальный союз очень сильно сдерживал развитие капиталистических отношений, в то время как английский капиталистический поезд бежал все быстрее и быстрее. Это была не просто победа Англии – это была смирительная рубашка на целом континенте. Англии больше не нужны были союзники, она одна была теперь сильнее целого мира.

И конечно, нам не безразлично, как жестоко была ослаблена Священным союзом политика России. Такого урона, как при Александре I, внешняя политика России давно уже не несла. Нечто похожее будет при Горбачеве, но там Россия все сможет быстро исправить (Имперский ритм все же), а тут исправлять придется долго и мучительно. Идеологический период (1813–1825) Александр жестоко проморгал. По словам Антона Керсновского, «одна лишь Россия в лице двух венценосных сыновей Павла искренне сделала Священный союз целью своей политики, тогда как для всех других стран он был лишь средством для достижения их частных целей». В интервале с 1815 по 1853 год Россия не имела собственной политики, добровольно отказавшись во имя чуждых ей мистических тезисов и отвлеченной идеологии от своих национальных интересов, подчинив эти свои жизненные интересы самому бессмысленному из всех интернационалов – интернационалу монархическому.

В 1821 году Россия простила зверства башибузуков в Греции. Россия покинула свое место на Востоке, которое тут же заняла Англия. Сменившему Александра Николаю удалось освободить русскую политику от австрийской опеки и помочь Греции; Турция была разгромлена, но добить ее помешала все та же логика – турецкий султан оставался законным монархом для балканских славян… В 1849 году был предпринят Венгерский поход и русской кровью спасены Габсбурги. С удивительным упорством Россия спасала всех своих будущих смертельных врагов. Русская кровь проливалась за всевозможные интересы, кроме русских. Постоянные же вмешательства России во внутреннюю жизнь европейских народов сделали русское имя всюду одиозным. Россию боялись, ее ненавидели. Европейские правительства, используя в своих интересах усердного и бескорыстного русского жандарма, переводили затем на него все недовольство, всю ярость своих народов.

В 1830 году (революции во Франции и Бельгии) Священный союз зашатался. Англия входила в третью фазу и вышла из Священного союза.

Хотелось бы также напомнить, что замороженная Священным союзом Европа прозевала удивительную по своей синхронности войну за независимость (1810–1821) в Латинской Америке. Разгром испанского флота в 1805 году, утрата Испанией суверенитета принесли политическую свободу и одновременно свободу действий английскому капиталу на гигантских территориях. Мертвая Франция, скованная Россия и полная свобода для английского промышленного, финансового и торгового капитала.

Глава 5
ЗАХВАТ ИНДИИ

В 1757 году, еще до входа в Имперский цикл, войска Британской Ост-Индской компании разбивают войска бенгальского правителя. Затем, после победы при Буксаре (1764), компания конфискует бенгальскую казну (изъято ценностей на сумму 5 миллионов фунтов стерлингов). Далее идут англо-майсурские войны (1766–1799) и англо-маратхские войны (1772–1818), которые сделали компанию доминирующей силой в Индии.

Британцы монополизировали внешнюю и внутреннюю торговлю Бенгалии. Сотни тысяч бенгальских ремесленников были принудительно прикреплены к факториям компании, куда обязаны были сдавать свою продукцию по минимальным ценам. Индусы разорялись, 40 миллионов умерли от голода. По подсчетам американского историка Брукса Адамса, в первые 15 лет после присоединения Индии британцы вывезли из Бенгалии ценностей на сумму 1 миллиард фунтов стерлингов. К 1840 году англичане правили большей частью Индии. Безудержная эксплуатация индийских колоний была важнейшим источником накопления британских капиталов и промышленной революции в Англии.

В 1857 году было поднято восстание против Британской Ост-Индской кампании (восстание сипаев). Мятеж жестоко подавили, и Британская империя установила прямой административный контроль почти над всей территорией Южной Азии.

Удивительные метаморфозы происходят в мире: Испания становится жалкой и немощной, лишается всех своих территорий в Южной Америке, Россия скована по рукам и ногам, а Великобритания закрепляет свое господство над сказочно богатой Индией.

Что касается Индии, то после Имперского цикла Великих Моголов (1521–1665) она прошла один цикл по ритму Востока (1673–1817), но уже в 1857 году не имела более своего ритма, а только Британский. В результате этого в 1909 году вместе с Великобританией Индия вошла в полноценный Западный цикл с главной революцией в 1945 году. 1947 год был отмечен появлением двух государств: Пакистана и Индии.

Таким образом, речь идет не столько о войнах, сколько о преобразовании ритма Востока в ритм Запада (само собой, через ритм Империи).

Глава 6
КРЫМСКАЯ ВОЙНА (1853–1856) И ЛИКВИДАЦИЯ ОСМАНОВ

Бесконечной чередой идущие внешнеполитические ошибки России привели ее к неизбежной катастрофе. В одиночестве, брошенная всеми, воевала она с коалицией Британии, Франции и Турции. Да еще и Австрия с Пруссией грозились к ним присоединиться. Поражение было совершенно неизбежным, но на помощь пришла ритмика. В 1849 году во второй Западной фазе Россия вошла в Идеологический период (1849–1861).

Фазовый сдвиг с Турцией минус 4. Французы к войне были не готовы и очень быстро устали. Таким образом, несмотря на явное политическое преимущество коалиции, война эта была для России не безнадежна. Но для чего она была нужна Англии? Ну, уж точно не для наказания России. Россия была тут ни при чем. Англия убивала турецкий ритм, поглощала Турцию целиком. Кроме того, в довесок к Турции шел и Египет.

Британия еще в 1838 году заключила с Турцией договор о свободной торговле, который предоставил Великобритании режим наибольшего благоприятствования и освободил ввоз английских товаров от таможенных сборов и пошлин. Это привело к краху турецкой промышленности и к тому, что Турция оказалась в экономической и политической зависимости от Великобритании. Поэтому, в отличие от предыдущей Русско-турецкой войны (1828–1829), когда Великобритания, как и Россия, поддерживала освободительную войну греков и получение Грецией независимости, теперь она не была заинтересована в отделении каких-либо территорий от Османской империи, фактически являвшейся зависимым от нее государством и важным рынком сбыта английских товаров. Во время Крымской кампании Османская империя сделала заем в Англии в 7 миллионов фунтов стерлингов. В 1858 году было объявлено о банкротстве султанской казны.

Итоги войны для России были не слишком страшны, почти все потери вскоре удалось компенсировать. Кроме того, после захвата Египта Британия потеряла столь пристальный интерес к Турции и уже не сильно выступала против России во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов.

Англия же, сломав Восточный ритм, сумела запустить в Турции Западный ритм с начальной точкой в 1885 году.

Глава 7
ВИКТОРИАНСКАЯ ЭПОХА

С одной стороны, это всего лишь сумма третьей и четвертой фаз Четвертой Англии (1833–1905). Аналогично, Советская эпоха – это всего лишь сумма второй и третьей фаз Четвертой России (1917–1989). С другой стороны, понятию «Викторианская эпоха» придается некий особенный смысл, ведь это время, когда Британия резко отличалась от всего остального мира, придумала некий особый моральный кодекс (джентльменство), закрепила классовое разделение в обществе, выделяя активных, энергичных борцов за все новое и передовое – в науке, бизнесе, искусстве… Аналогично, Советская эпоха также придумала новый моральный кодекс и также создала некий новый класс правдоискателей (джентльменов по-советски), которые, может быть, и не создадут большого бизнеса, но точно выведут (со временем) человечество из тьмы бездуховности.

Одной из отличительных черт Викторианской эпохи, по определению большинства аналитиков, является очень слабая вовлеченность Англии в войны. Подчеркивается, что, кроме Крымской, никаких значительных войн на протяжении этой эпохи у Англии не было. В области внешней политики продолжалась колониальная экспансия Британии в Азии («Большая игра») и Африке («Драка за Африку»).

«Большая игра» (Артур Конноли, Редьярд Киплинг) – распространенный в западной историографии термин, который используется для описания соперничества между Британией и Россией за господство в Центральной Азии с 1813 по 1907 год. Другое название – «Турниры теней» (Нессельроде). Имеется в виду то, что в этом острейшем и решающем соперничестве дело никогда не доходило до прямого военного противостояния.

Первая англо-афганская война – это интервал с 1838 по 1842 год. В Британии идет Политический период (1833–1845). В России только начался Экономический период (1837–1849). Война была проиграна Англией вчистую.

Вторая англо-афганская война (1878–1880). В Британии вновь Политический период (1869–1881). А вот в России неопределенное время Зоны технического перехода (1873–1881). И вновь англичане вынуждены были покинуть Афганистан, правда, на более выгодных для них условиях.

В 1881 году начинается золотое время Двухимперского перемирия. Началось оно с обострения отношений между Россией и Британией, получившего название Афганский кризис. Но Империи между собой не воюют, чего бы там ни хотели или ни говорили их правители. Войны не получилось. Не случилось столкновения между Россией и Британией и в Тибете, хотя опять же многим очень хотелось.

В результате в 1907 году Британия и Россия окончательно договорились и по Афганистану, и по Ирану, и по Тибету.

«Драка за Африку» – похожий процесс выхода на границы колониальных владений, обострившийся в конце XIX века. Кульминацией называется Фашодский кризис в 1898 году между Британией и Францией. Франция безоговорочно отступила, и вскоре процесс раздела Африки завершился.

В целом, подводя итоги эпохи, необходимо сказать о том, что Четвертая Англия, будучи по историческому типу и ритмике классической Империей, имела все же ярко выраженную коммерческую направленность и не может равняться по числу Тоталитарных двойников и открытых военных столкновений ни с Третьей Россией, ни с Четвертой Россией, уступая даже Третьей Англии.

Никакой уступки со стороны Большой теории тут нет – в конце концов, почти одновременно существовала сверхидеологическая военная Империя Османов и насквозь коммерческая Империя Великих Моголов. Да и вообще Империи не обязаны быть одинаковыми, ибо их удел – абсолютное политическое новаторство власти, а также идеологическое новаторство Имперского народа.

Те, кто не верят в великую идеологическую миссию британцев, пусть сравнят уровень культуры современной Великобритании (не говоря уж о Британии конца XIX века) с уровнем культуры прямых наследников (Западная калька) – Соединенных Штатов Америки. С виду то же самое, а внутри абсолютная пустота.

И в завершение необходимо обозначить теоретическую проблему Франко-прусской войны (1870–1871). Нет никаких сомнений, что один из участников этой войны – а именно Пруссия – был новым Западным Тоталитарным двойником Британии, новоиспеченным Монстром, который, одержав оглушительную победу над Францией, неожиданно умер, прекратив свой ритм, но открыв дорогу рождению единой Германии.

Часть шестая
ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ РОССИИ (1881–2025)

Как велика, как огромна история всего-то-навсего одного Имперского цикла, если этот цикл твой собственный, цикл твоих отцов и дедов, цикл твоих детей и внуков. Это такой гигантский вал информации, что как-то сразу меркнут войны Наполеона или Петра I, завоевания Халифата или Османской империи. А тут еще выясняется, что именно войны Четвертой России – это и есть Центральный эпизод мировой истории. Пять грандиозных побед, пять великих свершений, полный и окончательный смысл которых пока не всем дано понять: слишком коротка дистанция, слишком горячи события…

Глава 1
АЛЕКСАНДР III И НАЧАЛО НИКОЛАЯ II

Четвертая Россия началась в 1881 году, когда в мире царила Четвертая Англия (до 1905 года). И стало быть, на 24 года ей был гарантирован мир, рождаемый пресловутым Двухимперским перемирием. Этим миром можно было воспользоваться для налаживания внутреннего спокойствия (1881–1893) и начала Имперского экономического движения (1893–1905). И в целом Россия с этой задачей справилась, ни на что особо не отвлекаясь.

Произошла небольшая сербо-болгарская война (1885), но России удалось в конфликт не влезать. В Европе тянулось длинное и благостное замирение, которому никто из историков почему-то не хочет искать разумного объяснения. А ведь длительным замирениям, как и яростным войнам, надо обязательно искать объяснение, иначе нам никогда не разобраться с историческими процессами. Обязаны же метеорологи предсказывать яростные ливни, но обязаны сообщать и о засухах… Аналогичны требования и к Теории войн, которая, объясняя смысл каждой войны, к длительным замирениям также должна проявлять самый пристальный интерес.

Одно из объяснений длительного периода без войн, происходящее в основном из отечественных источников, – это миролюбивый характер Александра III. Некоторые, более проницательные наблюдатели отметили, что в мире произошли некоторые мистические изменения. Например, великий князь Александр Михайлович заметил: «Двадцать шесть месяцев, протекших между убийством Александра II и коронацией Александра III, были отмечены прямо магическим улучшением международного положения России» [26].

Россия продолжала укреплять свое влияние на Балканах, продолжала поиск надежных союзников, устанавливала границы на юге Средней Азии, закреплялась на Дальнем Востоке. Внимательно присматривалась к Австро-Венгрии, которая после Берлинского конгресса (1878) значительно укрепила свое влияние на Балканах. Османская империя очевидно рассыпалась, а свято место пусто не бывает.

Кроме того, довольно неожиданно освобожденная русской кровью Болгария попала под австрийское влияние. И вновь продемонстрирована великая сила включения Двойника (Австро-Венгрия), это происходит именно в 1881 году, когда в мае Баттенберг совершил государственный переворот, отменил конституцию, сделался неограниченным правителем и, не считаясь с русофильскими настроениями народных масс Болгарии, резко переориентировался на Австрию. Александр III принудил Баттенберга восстановить конституцию, но тот после этого сделался непримиримым врагом России.

Объединение Болгарии произошло без ведома России и вело к осложнению отношений России с Турцией и Австро-Венгрией. Но Александр III отступил от традиций солидарности с балканскими народами и предложил Болгарии самой решать свои внешнеполитические проблемы.

Парадоксальная, казалось бы, ситуация – две Империи (Четвертая Англия и Четвертая Россия) буквально висят над Константинополем, по всем законам бытовой логики должна произойти драка. Но драки нет, ворон ворону глаз не выклюет. Другое дело Тоталитарный двойник, ему закон не писан и Мраморное море по колено. Активная австрийская деятельность на Балканах превращает Россию из противницы Турции в ее фактическую союзницу. В 1886 году дипломатические отношения между Россией и Болгарией были разорваны. В 1887 году Болгарию возглавил Фердинанд I, принц Кобургский, состоявший до этого офицером на австрийской службе. Он снова перешагнул через любовь болгарского народа к России и продолжил антироссийскую политику.

Германия и Франция также на грани войны. Но и тут, самым волшебным образом, они вместо драки ищут союза с Россией, пытаясь заручиться поддержкой главной военной державы. 18 июня 1881 года был подписан секретный австро-русско-германский договор, известный как Союз трех императоров, который предусматривал благожелательный нейтралитет каждой из сторон в случае, если бы одна из них оказалась в войне с четвертой стороной. Впрочем, хитрый Бисмарк втайне от России заключает и другие договоры. Но факт остается фактом: на континенте, где войны шли непрерывной чередой, наступает парадоксальнейший мир. Используя родственные связи, Александр III Миротворец напрямую обратился к германскому императору Вильгельму I (1887) и удержал его от нападения на Францию. В отместку якобы немцы начали экономическую войну против России. Но ведь это же совсем другое…

В конце 1880-х годов началось сближение России и республиканской Франции. Не будем при этом забывать, какая пропасть лежала между этими государствами в политическом устройстве. Но в экономике у них при этом мир и любовь. В 1891 году Россия и Франция заключают сверхсекретный военный союз. Мир в Европе обеспечен.

На Юге Александр III остановил, казалось бы, неостановимое расширение государства, избежав таким образом неизбежного военного столкновения с Англией. В 1885 году было подписано соглашение о создании русско-английских военных комиссий для определения окончательных границ России и Афганистана.

Таким образом, удалось со всеми (кроме Тоталитарных двойников) добиться согласия. Тоталитарные двойники, впрочем, также пока держались в рамках, только еще готовясь к будущим столкновениям. В 1894 году между Японией и Китаем началась война из-за Кореи, в которой Китай потерпел поражение, он-то оставался обыденным государством Востока. Затем Япония захватила Тайвань (1895). Китай выплачивал гигантскую контрибуцию, японцы получили право свободного плавания по главной китайской реке Янцзы. Но и тут России удалось все разрешить мирным образом. Некоторыми считается, впрочем, что не по миролюбию, а из-за отсутствия дорог, слабости военных сил на Дальнем Востоке. В 1891 году Россия начала строительство Великой Сибирской магистрали (Челябинск – Омск – Иркутск – Хабаровск – Владивосток).

Георгий Чулков пишет, что «не было более скучного времени, как эти тринадцать лет царствования императора Александра III. Лихорадочное возбуждение шестидесятых и семидесятых годов вдруг сменилось каким-то странным сонным равнодушием ко всему. Казалось, что вся Россия дремлет, как большая ленивая баба, которой надоело мыть и чистить, и вот она бросила горницу неубранной и завалилась на печь, махнув на все рукой…» [27]

Уникальное миротворческое правление Александра III продолжилось и в первой половине (Экономический период) правления Николая II. Обидно немного за историческую координату императора. Год из периода ушел отцу, год съела излишне шустрая Япония. На мирное время осталось всего 10 лет (1894–1903).

3 июня 1896 года в Москве был заключен русско-китайский договор о военном союзе против Японии; Китай согласился на сооружение железной дороги через Северную Маньчжурию на Владивосток, строительство и эксплуатация которой предоставлялись Русско-Китайскому банку. В 1898 году была подписана конвенция об аренде на 25 лет Порт-Артура и Дальнего.

В 1899 году была созвана мирная Гаагская конференция. По инициативе не кого-то там, а именно России! Это при ее-то военных традициях! Председательствовал на конференции российский дипломат Егор Егорович Стааль. Было принято несколько очень правильных и нужных конвенций, благодаря которым должен был наступить мир, а случайные войны должны были стать гуманными. Долгий мир желал стать вечным миром. Кто мог тогда представить грядущий ужас XX века?

Глава 2
РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА (1904–1905)

Можно ли было после четверти века мирных лет, при мчащейся вперед на всех парах экономике, при растущем и цветущем государстве, всемирном техническом и научном прогрессе, при всяких там мирных конференциях, представить, что мирная жизнь так ужасно и нелепо прекратится? Наверное, нет! Но это случилось.

Оказалось, что в одном историческом моменте сошлись сразу три мощнейших фактора. Во-первых, прекратилось 24-летие Двухимперского перемирия (1881–1905). Во-вторых, Имперская Россия вступила в Идеологический период (1905–1917), чреватый резкой активизацией внешней политики. Третий фактор состоял в том, что далекий восточный Тоталитарный двойник (Япония) уже 4 года как пребывал в Идеологическом периоде (1901–1913) и, как говорится, очень тщательно точил топор войны. Первый фактор конечно же многократно важнее для вопросов войны и мира. Но и два других объясняют слишком многое.

На обыденном уровне явление Русско-японской войны не кажется слишком загадочным. Очень уж энергичным было наступление на Китай и Корею Империи и ее Тоталитарного двойника. Соревнуясь в скорости, они откусывали кусок за куском и неизбежно должны были столкнуться. Причем к компромиссам не были готовы ни те, ни эти. Но вокруг Китая крутилось множество паразитов (Германия, Великобритания, Франция), а война случилась именно между Россией и Японией!

Российский захват Китая был более экономическим, японский – более политическим. Япония одержала над Китаем военную победу, а Россия помогала Китаю ликвидировать последствия военного поражения, в том числе выплачивая за Китай гигантскую военную контрибуцию. Россия сотрудничала с официальной властью Китая, в частности помогала подавлять народные выступления, Япония же с Китаем воевала. Кроме того, для Империи передвижение границ государства – это нормальный и естественный процесс создания очередного эшелона влияния. А для государства Восток экспансия – это насилие не столько над иным народом, сколько над собственным восточным сознанием, требующим сидения в своем огороде. Сломав собственное сознание, Двойник крушит все, что попадается на его пути. И если во времена Русско-японской войны в чудовищной сущности Тоталитарной Японии еще были какие-то сомнения, то события Второй мировой войны доказали это с очевидностью.

Хотелось бы также напомнить, что экономические разногласия и проблемы крайне редко становятся причиной для войн. Величайшая экономическая Империя (Англия), как правило, обходилась без войн. Страны Запада вполне обходятся без войн. Войны, большие войны, почти всегда затеваются Тоталитарными двойниками. Либо против Империй, либо против так называемых Обманных целей. Россия на момент начала войны занималась только экономической экспансией.

Нежелание воевать и неготовность к войне России доказываются крайне неудачным течением боевых действий. Японцы были в прекрасной боевой форме. Во-первых, у них шел Идеологический период. Во-вторых, они набрались опыта после войны в Китае. В-третьих, Тоталитарный двойник всегда бежит впереди паровоза, развиваясь быстрее породившей его Империи.

А вот Россия, став государством-миротворцем, больше изображала из себя военную державу, чем была ею. Четверть века без войн кого угодно расхолодит. Ни сама армия, ни командование к войне готовы не были. При осаде Порт-Артура, боях в Маньчжурии, в Цусимском сражении было множество непродуманных, иногда просто нелепых решений, обрекавших флот и армию на поражение. Русское военное командование отличалось крайней безынициативностью и будто ожидало, что все само собой рассосется. Типичная ситуация для паркетных генералов и адмиралов. Настоящие командиры, и это покажут еще многие войны, рождаются на поле боя, в первые год-два войны.

Как возможная причина поражений выдвигается также представление об излишней удаленности театра боевых действий, а также то, что это была классическая опосредованная война. То есть шла на чужой территории, а русский солдат силен только на родной земле. Не отрицая этой причины в целом, нужно сказать, что она была далеко не самой главной. Воевали не так уж и плохо, воевали за флаг, воевали за веру, царя и Отечество.

С точки зрения теории причина была в другом. Да, военная пауза в 25 лет – это плохо, но иногда один год дороже двадцати пяти. Дело в том, что внезапное нападение Японии произошло не в 1905 году, а на год раньше – в 1904 году. А это совсем другая боеготовность. Разве можно сравнивать 1940 и, скажем, 1943 годы? Плохо воевали в 1940-м, плохо воевали в 1941 году, да и 1942 год, как теперь выясняется, был не так уж хорош. Каждый следующий год в череде Идеологического периода означает двукратное повышение боеспособности.

Беда той войны не в том, что она плохо началась, а в том, что рано кончилась. Еще бы год-два войны – и от Японии мало бы что осталось. Но по некоему высшему промыслу Николай II войну прервал именно в тот момент, когда, казалось, прерывать ее никак было нельзя. Не вина, а беда императора состояла в том, что, идеальный правитель для Экономического периода (1893–1905), Идеологическому периоду (1905–1917), да еще Имперскому, на горе себе и России, он никак не соответствовал.

Продолжение войны для Японии было бы катастрофическим. Численность русских войск в Маньчжурии продолжала увеличиваться, прибывало пополнение, войска значительно усилились технически, появились гаубичные батареи, пулеметы, связь с Россией поддерживалась уже не 3 парами поездов, как в начале войны, а 12 парами. Наконец, дух маньчжурских армий не был сломлен. Японцы, понесшие огромные потери, не хотели воевать. Но главное – Япония была истощена экономически. Людские ресурсы исчерпались, среди пленных попадались старики и дети.

Возможно, что Николай был слишком напуган так называемой революцией 1905 года, переоценил ее реальное значение. В мае 1905 года состоялось совещание военного совета, где великий князь Николай Николаевич доложил, что, по его мнению, для окончательной победы над Японией необходимы миллиард рублей расходов, около 200 тысяч потерь и год военных действий. Не так уж и много, предвидя будущие проблемы. Но на момент 1905 года плата показалась чрезмерной, и император решил войну прекратить.

Формально Япония победила, но подписанный мирный договор показал, что условия мира в гораздо большей степени диктовала Россия. Практически все требования Японии были отвергнуты. Никакой контрибуции, никакой демилитаризации Владивостока и т. д. Окончательное сражение с Тоталитарным двойником было перенесено на вторую фазу.

Горькие, но такие важные уроки поражения были усвоены. Начались масштабные военные реформы, в частности – сильное омоложение армии. Паркетных подхалимов потихоньку заменили на новых людей. Появились крупные личности, каких в Русско-японскую было как-то маловато.

Что касается фазового сдвига минус 4, то он нес России огромное преимущество. Казалось бы, проиграть с таким запасом прочности невозможно. Но это в случае Идеальной теоретической войны, которая могла бы идти с 1905 по 1917 год. Да что там 1917 год, даже 1909 год Япония как суверенное государство не пережила бы. Но война была перенесена на 36 лет вперед.

Грандиозность Имперского замысла в том, чтобы не менять Двойника на Востоке, сохранить в Двойниках относительно слабую Японию. Для Японии это означало сохранение и нарастание национального психоза, разогревания нетипичных для вечно прятавшегося народа мировых амбиций.

В любом случае у Империи провалов не бывает. Через 36 лет Япония будет раздавлена, осуждена и демилитаризована на веки вечные. И в довесок ей еще достанутся политическая депрессия, безропотное и бездумное подчинение ложно узнанному победителю (США).

Глава 3
ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1914–1918)

Не все хотят признавать главным участником этой войны Россию. Да и сама Россия не рвется в первые ряды. Причин тому множество.

Во-первых, 72 года советской власти нас принуждали относиться к этой войне как к чужой. Войну уничижительно именовали империалистической, подразумевая, что, мол, одуревшие от жадности капиталисты-империалисты (империализм – последняя стадия капитализма и прочее такое) передрались меж собой, как собаки. А вот мы (пролетарии всех стран) создадим новый мир, в котором все люди будут братья и сестры и всяческие войны прекратятся. Российское участие в Первой мировой войне подавалось нам в основном как пример окончательного разложения прогнившего насквозь царского режима. Исследователей, как правило, заботила формула превращения войны в революцию 1917 года. Именно в войне многие видели причину масштабной революции.

Другим важным фактором, запутавшим смысл Первой мировой войны, стало фактическое выбывание России из войны в тот самый момент, когда до победы было рукой подать. Весь мир воспринимал ту войну как войну коалиций: Антанта уверенно шла к победе, и, когда уже можно было начинать дележ призов, созвать что-то типа Ялтинской конференции, Россия теряет всякий интерес к войне и уходит. Теперь, задним числом, ясно, что у России были по крайней мере две веские причины прекратить войну (разгром Австро-Венгрии и окончание Идеологического периода), но тогда все это выглядело диковато. Ссылки на рабоче-крестьянскую революцию и пролетарский интернационализм союзников, наверное, не очень убеждали. Более убедительной тогда казалась версия про «запломбированный вагон» и происки германской разведки.

Еще более странным для мирового сообщества стало демонстративное неучастие в послевоенном сборище, подводившем итоги прошедшей войны. Более того, победившая Россия была скорее готова образовать «союз неудачников» с Германией, чем торжественно восседать в «клубе победителей». Частично это напоминает историю с Пруссией в 1761 году. (Только тогда Пруссию выводили из Двойников, а теперь Германию вводили в Двойники.)

Что касается Парижской мирной конференции, выработавшей Версальский (с Германией), Сен-Жерменский (с Австрией) и прочие договоры, то участвовали в ней кто угодно, но не главный участник войны – Россия. И это один из жгучих парадоксов той войны. 27 государств и 5 доминионов – США, Франция, Великобритания, Италия, Япония, а также Бельгия, Бразилия, Боливия, Куба… И много еще кто, в том числе Польша (когда успела?). Но России (на тот момент РСФСР) на этом пиршестве победителей не было.

Россия (РСФСР) вышла из войны по Брестскому миру, заключенному с Германией 3 марта 1918 года. Правда, в ноябре того же года договор был нарушен. Но в том же самом ноябре Первая мировая война закончилась.

Историки, прямо скажем, не сильно продвинулись. Ни мотивов войны, ни итогов… Разобраться по свежим следам просто не успели, а смотреть объективно на Первую мировую войну после 1945 года стало попросту невозможно, все, будто сговорившись, стали сдваивать эти войны, видеть в них один и тот же расклад сил. Там была Антанта, тут новая Антанта, тут фашистская Германия, там была милитаристская Германия. Ну, все один к одному. И никому не пришло в голову, что для истории повторы – это слишком расточительно. Вот и Генри Киссинджер, не глупый вроде бы человек, уверен был, что Германия спровоцировала войну, наращивая свои военно-морские силы, якобы бросая вызов морскому господству Великобритании, унижала Францию и Россию… Но это взгляд, затуманенный итогами Второй мировой. Куда объективнее президент США (1913–1921) Томас Вудро Вильсон, сказавший о Первой мировой: «Все ищут и не находят причину, по которой началась война. Их поиски тщетны, причину эту они не найдут. Война началась не по какой-то одной причине, война началась по всем причинам сразу».

Многих завораживал Тоталитарный прогресс Пруссии от 1815 года. Но мало кто заметил, что, превратившись в Германию, Пруссия потеряла всю свою агрессивность. Гораздо убедительнее как причина Первой мировой выглядела бы жажда французского реванша, особенно после жуткого позора 1871 года. Но Францию как зачинщика войны никто не хочет признавать. А ведь Франция и Великобритания не просто так заключили в 1904 году так называемое «сердечное согласие». И почти сразу же были преодолены препятствия на пути к англо-русскому сотрудничеству, и в 1907 году было заключено англо-русское соглашение. Россия стала участником Антанты. Великобритания, Франция и Россия – это Тройственное согласие. Разве это не было прямой угрозой Германии, у которой после рождения еще перышки не обсохли. Вот уж воистину сладили с маленьким.

Именно Франция, не подозревавшая, каких страшных игроков (Австро-Венгрию и Россию) втягивает в войну, стояла у колыбели войны, пытаясь просто завершить в свою пользу германско-французские противоречия. Франко-германские столкновения произошли в Марокко, например, в 1905–1906 годах.

Но истинным творцом войны конечно же были австрийцы, которые в 1908–1909 годах аннексировали Боснию и Герцеговину. Наконец, уже в 1912–1913 годах произошли так называемые Балканские войны. Таков путь сползания в войну.

Что касается итогов, то их множество. Одним из главных, ретроспективно, можно считать унизительный для Германии Версальский мир, что не просто породило нового Тоталитарного двойника, но создало Двойника невиданной свирепости и наглости. Образование Польши, Латвии, Финляндии и прочих государств. И т. д. Это тоже интересный итог. Новообразованные государства сыграли активную роль в разжигании Второй мировой войны. Еще говорят о крушении четырех империй (Российской, Османской, Австрийской и Германской). Звучит красиво, но верно только на одну четверть. Крушение Османской империи к началу Первой мировой – это уже свершившийся факт, а то, что там сидел какой-то султан, – так мало ли кто где сидит? Крушение Российской и Германской империй – это такая дань формальным наименованиям, мол, если есть императоры, то есть и империя. Так что же, нам теперь и Бокассу считать императором, а ЦАР – империей? А вот насчет разрушившейся Австро-Венгрии – абсолютная правда. Некогда могущественнейшая держава, один из коренных и столбовых тяжеловесов европейской политики, канула в небытие. При этом грядущего развала ничего, казалось бы, не предвещало. Вспомним, еще недавно Австрия боролась с Пруссией за первенство в немецком мире, при этом расценивалась в этой борьбе как явный фаворит.

Теперь вернемся к теории. Факт номер один: все, кто анализируют Первую мировую, как один говорят о мутности, туманности, неясности ее мотивов. Ни классовых, ни идеологических, никаких прочих расхождений у воюющих держав не было. Деньги? Но за деньги не воюют, война несет куда больше убытков, чем прибыли. Чистой воды безумие, мистика! И тут же сразу вспоминается, что в Четвертой России (1881–1917) идет именно мистическая фаза. В которой нет еще никакой собственной идеологии, ни фальшивой, ни настоящей. Стало быть, и у Тоталитарного двойника нет никакой идеологии. Отсюда и мутность, неясность мотивов и загадочность итогов. Если Россия победила, то почему не участвовала в дележе трофеев? Если проиграла, то кому?

Факт номер два: в 1905 году закончилась Четвертая Англия, а вместе с циклом закончилось Двухимперское перемирие. 24 года перемирия в эпоху яростного технического прогресса – это слишком много…

Факт номер три: Империя в Идеологическом периоде, перевооружившаяся, бодрая, омолодившаяся, готовая ликвидировать возникшую недавно неудовлетворенность от японской войны.

Ну и, наконец, главный факт: Тоталитарный двойник, активизированный 1905 годом, двигался семимильными шагами к мировой бойне, как это всегда бывает с Двойниками, без расчета, без сомнений, нагло и борзо, пренебрегая не только здравым смыслом, но и всем на свете, в том числе элементарными правилами войны.

Кроме того, у Империи (Россия) не было и не могло быть претензий к Германии. Все северные вопросы были решены Третьей Россией. А вот Балканы оставались больным для России вопросом. Надо было дать славянским и православным народам Балкан достойное существование. Им же взамен исламских покровителей навязывались католические. Навязывались грубо… Для России эта тема была слишком хорошо знакома.

Тот самый пресловутый первый ход в партии. Именно Австро-Венгрия объявляет войну Сербии… Все остальное уже потом. Англия твердит о своем нейтралитете, а Германия объявляет войну Франции и Бельгии. И наконец, Австро-Венгрия объявляет войну России…

Течение войны также указывает на ось главного столкновения. Германия с Россией воюет вяло, ее главный враг на западе. Россию это вполне устраивает, ее интерес на Южном фронте. Тут вся боль и ярость войны. В Галицийской битве противник был разбит, к 21 сентября русские войска заняли почти всю Восточную Галицию и почти всю Буковину. Это был грандиозный успех, чрезвычайно важный для понимания смысла войны. Прославленный Брусиловский прорыв 1916 года, кстати, – это опять же Галиция и Буковина. Получается тот самый искомый перекос: все российские успехи на Австрийском направлении, на Германском же направлении невнятные действия и даже неудачи. В чем причина перекоса? Немец не цеплял, не заводил и не провоцировал, что для русской армии, да еще в Имперском цикле, да в Идеологическом периоде чрезвычайно важно. А вот Австро-Венгрия цепляла. Чем? Своими зверствами в отношении многих славянских народов, особенно же русинов. Кстати, проигрывая России, Австро-Венгрия успевала побеждать то сербов, то румын, то итальянцев.

Своевременно выйдя из войны, Россия трансформировала свою внешнеполитическую силу во внутриполитическую, что очень точно соответствовало теории. Ну а как же война? – могли спросить союзники, собственные генералы и офицеры. Надо сказать, что самой войне уход России ничем не грозил. Поражение Центрального блока было предрешено, основная работа была выполнена на совесть, а детали и подробности союзники вполне могли утрясти и сами. И они сделали именно то и именно там, где был главный российский интерес. Германия, конечно, подписала унизительный Версальский договор, но сохранила государственную целостность, а вот Австро-Венгрия (стараниями тех же союзников) была стерта с исторической карты. Ни в настоящем, ни в будущем эта некогда мощнейшая европейская сила никакой самостоятельной политической роли играть не будет.

Новообразованное государство Австрия признавало отделение от нее Венгрии, Чехословакии, к Польше уходила Западная Галиция, к Чехословакии – Закарпатская Украина. Трансильвания и Буковина передавались Румынии, Южный Тироль переходил к Италии и т. д., много земель получала Сербия. Кроме того, Австрии запрещалось иметь постоянную армию. Тоже интересная подробность: Германии только ограничивали численность, а Австрии, у которой, почитай, три четверти страны забрали, – запрещали. То есть главным военным преступником считалась именно Австро-Венгрия, а вовсе не Германия.

Таким образом, сомнений в том, что Тоталитарным двойником Четвертой России до 1918 года была именно Австро-Венгрия, нет и быть не может. Главная ось войны проходила между Россией и Австрией. Ну а Франция с Германией под шумок сводили старые счеты.

Что касается зверств Австро-Венгрии в Первой мировой, то они не получили достаточно широкой огласки. Не нашлось и не находится до сих пор заказчика, поднявшего бы вопрос о геноциде русинов и других народов Австрийского государства. Началось все именно с аннексии Боснии и Герцеговины. Потом пошло-поехало… А там уже и первые концлагеря, не Освенцим или Треблинка, а австрийские Терезин и Талергоф…

И наконец, еще раз анализ по ритмике.

Легко увидеть, что Германии война была не нужна ни с какого бока. Например, германскими социал-демократами на период с 1912 по 1916 год было запланировано сильнейшее сокращение численности армии, что никак не увеличивало ее боеготовность. Начавшаяся война показала, что у немцев мало что получалось.

Великобритания блаженствовала в Политической лакуне (1881–1933) и в войне также не была заинтересована. Что, собственно, и видно: с первых дней англичане, несмотря на союзнические обязательства, стремились увильнуть от войны.

США, Франция, Австрия и Россия находились в боевой форме, но у России каждый день и каждый час были на вес золота – надо все успеть до 1917 года. Фазовый сдвиг минус 4 не велел медлить. Надо ковать железо. Сил и времени на Германию у России попросту не было. Главное – успеть смертельно ранить Австрию, которую потом добьют французы и итальянцы.

Что касается Идеальной Теоретической войны (1909–1917), то она при таком фазовом сдвиге может быть только опосредованной. И в определенном смысле она таковой и была, если началом войны считать аннексию Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (1908–1909) и жесткое требование о прекращении в Сербии антиавстрийской агитации. Именно это событие, а не убийство эрцгерцога стало теоретическим началом войны между Четвертой Россией и ее первым Западным двойником. Тогда, под угрозой немедленной войны против Сербии, Россия сцепив зубы согласилась на это одностороннее действие, но к войне уже готовилась чуть ли не открыто.

Глава 4
ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939–1945)

Даже названия мировых войн, которые придуманы отнюдь не в рамках Теоретической истории, очень точно указывают на их смысл относительно центрального для мировой истории Имперского цикла – Четвертой России (1881–2025). Дополнительный смысл этого интуитивного прозрения состоит в том, что был уловлен порядок фаз. Первая фаза – Первая мировая война, вторая фаза – Вторая мировая война.

Продолжая подобный ход мысли, можно было ожидать в третьей фазе Третью мировую войну. И это ожидание реализовалось в устойчивых параноидальных предсказаниях, которые чуть не сбылись в 1962 году. Вот был бы подарок любителям однофакторного мышления! Но сменилась фаза, и привычка воевать «всем миром, всем народом, всей землей» отошла в сторону, а сражение началось только в 1979 году и в не самой жестокой форме.

Что касается общепринятых объяснений причин Второй мировой, то тут ситуация полностью противоположна Первой мировой. Ни о каком недостатке версий речи не идет, никакой мутности и неясности. Напротив, гигантское количество версий, причем все они очень жесткие, твердые, можно сказать – системообразующие. На основе самостоятельно постигнутых версий причин и следствий Второй мировой внушительное количество государств строят свою национальную стратегию и даже смысл бытия. Сильнее всего с этой войной работают Россия, Израиль и, как ни странно, Германия. Пытаются перехватить инициативу неудачники: Венгрия, Финляндия, Япония, прибалтийские карлики… И в этом очевидным образом проявляется характер фазы. Вместо мутной, неясной и уклончивой позиции всех стран-участниц по Первой мировой, по Второй мировой ведется самый жесткий и нелицеприятный спор, в котором ни компромиссов, ни согласия не было и не будет. Во вторых фазах не бывает компромиссов.

Если убрать откровенные нелепости и явные натяжки, то можно высказать общее мнение: война была неизбежной, причем главными в той войне были Германия и СССР. К началу войны все хорохорились, но для серьезных исследователей было ясно, что не та уже Франция и не та уже Англия… А про США тогда еще не научились думать. Германия и СССР – вот две реально могучие военные державы. Именно осознанием собственной слабости во многом объясняется капитулянтская политика европейских держав. Жестокая ошибка по уступке Чехословакии… Да что там, ошибок было множество. И все они шли от слабости. Ну и, конечно, от отсутствия Идеологического периода. С Австро-Венгрией у Франции была война Идентичности, а против Германии шансов не было. Франция практически сдалась без боя и национальное лицо потеряла в гораздо большей степени, чем, скажем, Польша. Англия вяло отмахивалась от немецкой бомбежки. США дремали, собираясь (а может, и не собираясь) влезть в драку под конец, дабы хапнуть побольше. Кроме того, они были заняты Японией, которая оказалась весьма крепким орешком. Таким образом, Германия, над которой извечно довлело проклятие двух (а то и трех) фронтов, в связи с невероятной слабостью Европы впервые получила шанс сосредоточиться в битве на одном фронте. Вместо второго фронта Германия заполучила фантастически крепкий тыл в виде практически объединенной европейской промышленности. Французов и бельгийцев нельзя было послать в окопы, но их можно заставить встать у станка.

Что касается союзников Германии, то они также производили жалкое впечатление. Италия много шумела, но плохо воевала, Венгрия, Румыния даже близко не претендовали на лидерство, Финляндия была себе на уме, Япония слишком далеко. Таким образом, в отличие от Первой мировой, в которой еще поддерживалась иллюзия коалиций, во Второй мировой явным для всех образом воевали два государства, а стало быть, два ритма и две сущности: самая великая Империя и самый страшный Тоталитарный двойник.

Можно подсчитывать людские потери, можно суммировать число вовлеченных в боевые действия дивизий, число и мощность бомб и снарядов… Можно, в конце концов, измерить длину пройденных войсками путей и дорог. Как ни крути, но это была война России и Германии. То, что одним из самых жертвенных народов войны стали евреи, никак не меняет главного смысла. Ведь Четвертая Россия, кроме всего прочего, – это еще и Еврейская прививка (Третья Россия – Немецкая прививка, Вторая – Татарская). Таким образом, решая, как ему казалось, еврейский вопрос, Гитлер решал в значительной мере именно вопрос Четвертой России, а вовсе не вопрос древнего народа, который пережил римские, испанские, арабские и многие другие гонения.

Попытки Голливуда или иных коммерческих организаций преувеличить роль США в разгроме Германии – это уже из истории противостояния Четвертой России с новым Тоталитарным двойником (США), каковое противостояние постепенно переходит из военной сферы в сферу информационную.

Что касается модной в определенных кругах точки зрения, что Германия и СССР были в одинаковой степени виноваты в войне и оба были агрессорами и захватчиками, а остальные государства – это невинные овечки, которым только и оставалось, что прятаться по углам и пережидать битвы титанов, то эта точка зрения и опасна и аморальна. Да, в определенном смысле Империя создает своего Тоталитарного двойника. Но она не может нести за свое творение никакой моральной ответственности. Нельзя обвинять Англию в преступлениях Французской революции и в том, что Наполеон сжег Москву. Нельзя обвинять СССР в зверствах японской военщины на Корейском полуострове. Нельзя обвинять Оппенгеймера в жертвах Хиросимы. У каждого исторического действия всегда есть непосредственный виновник. И так уж устроена история, что всегда виноват Тоталитарный двойник и всегда права Империя. В этом практически единственный смысл истории. Через противостояние Империи и Тоталитарного двойника история показывает нам, что такое хорошо и что такое плохо. Так в противостоянии Четвертой Англии и Тоталитарной Франции были отработаны идеи, по которым сейчас живет мир Запада. В противостоянии Четвертой России и Тоталитарной Германии отрабатывалась идея интернационального будущего человечества и хоронилась идея национальной иерархии. Ни Польша, ни Китай, ни арабские государства уже не смогут выкопать Гитлера и провозгласить национальные государства лидирующими. Интернационализм победил навсегда.

Что касается уклонистов от большой битвы, то все они виноваты в творимых Гитлером преступлениях, будь то швейцарские банкиры, укрывавшие кровавое золото рейха, итальянские кардиналы, уклонившиеся от помощи евреям, не говоря уж о французских коллаборационистах или друзьях СС на западных окраинах СССР. На то он и Центральный эпизод, что уклониться не сумел никто.

Таким образом, именно Вторая мировая выразила главную мысль в истории человечества. Мы сохраним языки (не все), но раз и навсегда похороним восточную, по сути, идею о национальном превосходстве. Главные ответы на главные вопросы получены были человечеством именно в 1945 году. Итоги следующих войн лишь подкорректируют главный ответ.

Впрочем, отвечая на главный вопрос, в тылу оставляем много других, помельче. Почему в коалиции с Германией оказалась Италия, воевавшая в совсем иных союзах в Первой мировой? Почему в Посттоталитарную депрессию разрушившаяся Австро-Венгрия вошла только в виде Австрии, Венгрию же оставив во вполне бодром состоянии?

Что касается Мюнхенского сговора или пакта Молотова-Риббентропа, никаких вопросов нет. Весь мир томился и ждал и даже жаждал решающей битвы СССР и Германии, всячески подталкивая их друг к другу, заодно подкармливая Тоталитарного монстра, дабы он был посмелее. Да и сами участники будущего смертельного столкновения ждали этого боя. Польшу в стремлении выйти на контакт они просто не заметили.

Четвертая Россия по чисто ритмическим причинам оттягивала момент начала войны. Гитлер тоже не очень торопился, скапливал ресурсы, дабы ударить наверняка, и проиграл в этом затягивании… 1941 год был для него, по сути дела, датой поражения. Остальные трусливо прижимались к стенкам, бесконечно лопоча жалкие оправдания, вроде слов Черчилля: «Препятствием к заключению соглашения служил ужас, который пограничные государства испытывали перед советской помощью в виде советских армий… Польша, Румыния, Финляндия и три прибалтийских государства не знали, чего они больше страшились – германской агрессии или русского спасения… Даже сейчас (в 1948 году) не может быть сомнений в том, что Англии и Франции следовало принять предложение России, провозгласить Тройственный союз» [28].

Что касается культурологических обоснований сходства Империи и Тоталитарного двойника, пионеров и гитлерюгенда, Орловой и Рёкк, гестапо и НКВД, то, как правило, выделяются именно политические признаки, то есть прямое заимствование у Империи, и при этом маскируется двойственность Двойника и цельность Империи. Четвертая Россия шла прямой дорогой, через бурелом нехоженых исторических троп. А Монстр, делая большую войну, не забывал складывать денежки в швейцарский банк, обогащался на всем, на чем только можно, не брезгуя мелочами (волосы и золотые коронки отправленных на смерть). Империя вышла из войны с гордо поднятой головой, но нищей и голой, а Двойник позорно проиграл, но в ресурсном отношении сохранился.

В связи с этим уместен вопрос: а на самом ли деле Германия хотела захватить мир, или они, как обыкновенные бандиты, хотели покуражиться немного, погулять, попить крови, а там, глядишь, и спрятаться где-нибудь в укромном месте с награбленным?

Новые разработки по Второй мировой войне однозначно показывают, что у Германии не было шансов на победу, это блеф чистой воды, авантюра с минимальными шансами. Заврались, нахвастали сверх всякой меры и бросились напролом, не просчитав никаких последствий.

Война между Россией (СССР) и Германией в рамках Великой Отечественной войны была Идеальной Теоретической войной. Границы, сам ход войны, все ее переломы, все рубежные даты – все в точку (см. главу «День Икс»). Такое впечатление, что это война, при всех ее кажущихся нелепостях и неизбежных для такого насыщенного и долгого действия случайностях, была механизмом, состоящим из тончайших и точнейших деталей.

С чем связана такая филигранная точность? Ответ не так сложен, как могло бы показаться. Очевидная и ясная логика может быть только в краевых ситуациях. Это либо очень простая и ясная ситуация – так называемое Чистое поле, либо настолько рискованная и многофакторная конструкция, что в ней уже не осталось никаких степеней свободы. Единственные ходы, цугцванг… В такой ситуации вновь начинает работать очень жесткая и не слишком сложная логика. Собственно, это та самая логика, которую и обнаружила Теоретическая история. Таким образом, отдаляясь от Центрального эпизода, теория теряет точность, находясь в прямой зависимости от падения мощности эпох, мощности государств, мощности войн. Причем снижение идет в обе стороны, как в прошлое, так и в будущее. Это так называемый Развал точности.

Фазовый сдвиг плюс 8, конечно, очень выгодный для Империи вариант, но при этом очень жесткий. Тоталитарный двойник уже 8 лет как в деле (Идеологический период), он громит всех подряд, он могуч и страшен. И наконец-то встреча с Империей. А она еще никакая, еле отстираны штаны после Финской войны. Начинает очень робко: первый год только-только набирает силу (воюет на сцепленных зубах), а враг силен, как никогда, у него-то девятый год (самая зрелость). На втором году стычки Империя и Монстр сравниваются в силе (оба от краев своих Идеологических периодов на расстоянии 2 лет), возникает момент кажущегося равновесия (Сталинградская битва). И наконец, на третьем году (1943) война уже идет в нужном направлении, Тоталитарный двойник начинает внутренне разрушаться, теперь уже он воюет на сцепленных зубах, а Империя начинает стремительно набирать мощь, как-никак третий год Идеологического периода. Следующие 2 года быстро закрывают войну. Продвижение Красной армии, начавшееся в январе 1945 года, было ошеломляющим. Висло-Одерская операция – это ведь от Вислы и до Одера, то есть от Варшавы и практически до Берлина, через феноменально укрепленные рубежи с великолепными тыловыми коммуникациями. Вкупе с Восточно-Прусской операцией это было катастрофой. А ведь в конце 1944 года Германия еще пыталась атаковать. Да еще как, операция «Вахта на Рейне» нанесла очень тяжелый удар войскам союзников, но, не получив обещанного подкрепления, захлебнулась.

Легко заметить, что в войне всего два участника – Германия и Россия, США близки к полю боя, Франция повторяет американский ритм, Италия и Англия не входят в диаграмму, у них искомые Идеологические периоды завершились в 1933 году…

Хотелось бы также напомнить, на что ушли у Германии первые 8 лет периода. В 1935 году Германией был присоединен Саар, в 1938-м – Австрия, часть Чехословакии. Потом дело пошло еще быстрее: Польша, Бельгия, Франция…

Завершая разговор о Центральном эпизоде мировой истории, необходимо все же обозначить еще одну проблему. Кроме главной цели у Гитлера была и Обманная цель – это Великобритания. Тут не до конца все ясно. Действительно ли Гитлер хотел уничтожить эту страну? Считал ли он победу над ней столь же важной, как и победа над СССР? Искать логику в действиях Монстра очень трудно, ничто не может являться полноценным доказательством – ни «Майн кампф», ни личные воспоминания фюрера, коли таковые обнаружатся. Впрочем, итог был обозначен точно и ясно: советские войска штурмовали Берлин, а английская авиация в бессильной злобе бомбила Дрезден.

Глава 5
РАЗГРОМ ЯПОНИИ (1945)

Похоронив в 1945 году Тоталитарную Германию, Четвертая Россия и не думала сворачивать внешнеполитическую активность, ведь в запасе было еще 8 лет. И не зря СССР боялись, чувствовали, что Советы могли ведь и до Парижа дойти. Пусть скажут спасибо Сталину, он любил дружить с союзниками и не хотел с ними воевать. Чего, конечно, не скажешь про самих союзников. И бомбежка Дрездена англичанами, и «Малыш» над Хиросимой – все это были послания Сталину. Боялись, что тот не удержится и возьмет Европу в управление. Ялтинская договоренность по поводу Японии также была частично направлена на то, чтобы переориентировать СССР на другой военный театр. Не верили союзники Сталину, а ведь он им повода в себе сомневаться не давал. Быть может, их смущала биография Сталина? Так вот, в Политическом периоде (1917–1929) Сталин был достаточно жалкой фигурой, в Экономическом периоде (1929–1941) наломал немало дров, но в Идеологическом периоде (1941–1953) он был практически безупречен. Он был слабым политиком, средним экономистом, но очень сильным (для второй фазы) идеологом.

Что касается Империй, то нет у них иных целей, кроме как победы над Двойниками. Потому что нужно их уничтожать, как бешеных собак. А все остальное – это побочные продукты. Так вот с Японией союзники угадали – Тоталитарная Япония входила в список Двойников и, стало быть, подлежала уничтожению.

У Четвертой России было 8 лет в запасе, держава вполне была готова продолжать войны на любом количестве фронтов. А тут еще смерть Рузвельта и отстранение от власти Черчилля; Сталин почувствовал себя единственным властелином мира. Атомные взрывы, наверное, произвели на него впечатление, но виду он не подал. В любом случае с Тоталитарной Японией надо было кончать.

В США до сих пор искренне убеждены в том, что Япония была их целью, что это была их война, и разубедить их в этом удастся не скоро. Все признаки японо-американской войны были налицо: нападение на Пёрл-Харбор в 1941 году, долгие военные действия по всему Тихому океану и, наконец, триумфальная оккупация Японии. Догадаться о том, что юные и задорные янки воевали за «Варяг» и «Корейца» и завершали в Японии процесс, начавшийся в 1881 году, когда, помимо всякой своей воли, мирное Восточное государство превратилось в клыкастого Монстра, практически невозможно.

Каковы аргументы России? Кроме войны (1904–1905), это еще и Интервенция, последовавшая за революцией 1917 года, в которой Япония, кстати, усердствовала гораздо больше своих союзников (США, Великобритания, Франция). Они и шли глубже, и зверствовали больше. До Читы дойти не поленились. Остановились потому, что период шел Политический (1913–1925) и были серьезные внутренние проблемы, в частности кризис 1921 года. Видимо, решили, что никуда Россия с ее разгулом и анархией не денется, сама приплывет. Их тогда больше интересовали Китай и Корея, многочисленные тихоокеанские острова (они всегда любили острова). Вскоре их начнут безумно раздражать США. А главного своего противника они пока не видят. Обманная цель? Скорее всего, ведь Империя так хорошо умеет маскироваться.

Четвертая Россия меж тем, пройдя мучительный для себя Политический период (1917–1929), вступила в период создания экономической базы для грядущей войны, но воевать по-прежнему была не готова. Империя (не путать с руководителями государства) не могла позволить себе ошибки 26-летней давности, когда армию в бой вели престарелые профессора и академики.

В будущей войне главными станут вчерашние лейтенантики.

Хасанские бои (1938) – это аналог 1902 года. Но готовность совсем иная! Бои на Халхин-Голе (1939) – аналог 1903-го. Заключительное сражение завершилось полным разгромом 6-й отдельной армии Японии. А ведь Япония уже третий год как в Идеологическом периоде, в то время как Россия к войне по-прежнему не стремится, но при этом уверенно бьет своего Двойника.

Общепризнано, что победа СССР на Халхин-Голе сыграла решающую роль в ненападении Японии на СССР. Примечательным фактом является то, что, когда в декабре 1941 года войска Германии стояли под Москвой, Гитлер яростно требовал от Японии напасть на СССР на Дальнем Востоке. Именно поражение на Халхин-Голе, как считают многие историки, сыграло главную роль в отказе от планов нападения на СССР в пользу нападения на США. В Японии поражение и одновременное подписание Советско-германского договора о ненападении привели к правительственному кризису и отставке кабинета Хиранумо Киитаро, а в дальнейшем к торжеству так называемой «морской партии», отстаивавшей идею экспансии в сторону Юго-Восточной Азии и островов Тихого океана, что неминуемо вело к столкновению с Америкой.

Таким образом, первый акт ответа на Русско-японскую войну 1904–1905 годов был произведен. Путем опосредованной войны между своими марионетками Монголией и Маньчжоу-Го. Казалось бы, Япония сделала все правильно или даже лучше, чем 36 лет назад. Одно только но: Империя теперь в новом качестве, это уже не сонный и неуклюжий гигант первой фазы, это мощный, резкий и сильно омолодившийся богатырь второй фазы.

Так что уже в 1939 году Россия обезопасила себя от войны на два фронта, да еще и переадресовала своего личного Восточного двойника совершенно незаинтересованной стороне – США. То есть решила свой персональный вопрос, вполне в английском стиле, чужими руками. Ну а США, сражаясь с Тоталитарным государством и сами стали заражаться Тоталитарной бациллой мирового господства.

Теоретическая война с Японией у США должна была пройти в интервале 1945–1949 годов, и в определенном (идеологическом) смысле так и случилось. Речь идет об оккупации Японии войсками США и об аномально долгом Токийском процессе. Что касается даты гибели Тоталитарной Японии, то, скорее всего, речь идет именно о 1949 годе, что, собственно, и вытекает из длительности Идеологического периода (1937–1949).

Хотелось бы вспомнить еще одну историческую аналогию. Морская держава, Япония, не в силах сражаться с Россией на суше, в бессильной злобе набросилась на морские силы США. Но ведь нечто подобное уже было: Тоталитарный Наполеон, не готовый сразиться с Англией на море, в бессильной злобе набросился на сухопутную Россию. Ситуация вполне симметричная.

США в интервале от 1941 до 1945 года, находясь в Экономическом периоде, беспрецедентно улучшили свое финансовое и экономическое положение, проведя в полном объеме так называемое Политическое закабаление народа. Обоснованием для столь жестких действий была война, и она конечно же велась. 10 декабря 1941 года Япония захватила американскую базу на острове Гуам, 23 декабря на острове Уэйк, 6 мая 1942 года капитулирует последняя группировка американских войск на Филиппинах. Это было обидно! И Америка начинает потихоньку что-то делать. Следует Алеутская операция (1942–1943), американцы обстреливают призраков («Битва призраков», или операция «Коттедж», в которой при захвате пустого острова постреляли друг друга). Но затем уже происходит переломная битва за Мидуэй (4 июня 1942 года), которая, правда, длилась всего два дня. Американцы высаживаются на остров Гуадалканал, сражаются за Новую Гвинею. Правда, практически всегда совместно с англичанами, австралийцами, канадцами… И лишь в 1944 году начинает ощущаться серьезный интерес США к войне. Рождается неповторимый американский стиль боевых действий: бомбежки, бомбежки и еще раз бомбежки. США бомбят Германию, в июне 1944 года происходит решающая битва при Марианских островах. И только в самом конце 1944 года начинается серьезная война, 20 октября 1944 года США высаживаются на Филиппинские острова, через год Филиппины будут освобождены. Так что и тут теория стоит на своем, воевать вдали от 1945 года США (тогда еще обыденное государство Запада) были не в состоянии.

12 апреля 1945 года умирает Франклин Делано Рузвельт, а уже 8 мая 1945 года США становятся Тоталитарным двойником, что сказывается очень скоро в развязывании односторонней ядерной войны в Хиросиме и Нагасаки (6 и 9 августа 1945 года).

9-го же августа 1945 года Российско-японская война (1937–1945) вышла из тени, начинается Маньчжурская операция, Квантунская армия разгромлена за 12 дней. Освобождая территорию Китая и Кореи, Россия не приобрела никаких территорий. 18 августа была начата Курильская операция, японцы сражались отчаянно, так что ничего противозаконного в том захвате не было. Еще чуть-чуть, и захватили бы большой остров Хоккайдо. Но Иосиф Сталин сказал: «Хватит!» – ибо японцы успели капитулировать.

Ну а если сами японцы по какой-то неведомой причине считают, что войны с Россией у них не было, то тут они очень сильно заблуждаются. И американцы тут не судьи, есть суд и повыше.

Глава 6
КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА (1950–1953)

Итак, Россия (СССР) без всяких внутренних изменений, без всяких революционных разрывов, посреди единого Идеологического периода получила грандиозную внешнеполитическую перемену, потеряла двух досконально изученных и проверенных в боях Тоталитарных двойников (Германия и Япония) и получила двух новых, в общем-то неведомых (США и Китай). С Японией пришлось провозиться две фазы (общее время 64 года), на Германию ушла одна фаза (всего 28 лет). Сразиться с новичками сразу Империя не может, нужно подождать, пока те раздуются до максимально возможного размера, дождаться того момента, когда они истончатся на границах и лопнут от двух-трех серьезных ударов.

Однако испытать новых Двойников в опосредованной войне вполне возможно. Первым из таких испытаний стала корейская война (1949–1953). В ней участвовали все трое, Империя и два ее новых двойника, один как союзник, другой как противник.

Формально корейская война – это конфликт между Северной Кореей и Южной Кореей, то есть элементарная гражданская война. Но параллельно с гражданской войной идет опосредованная война между США, с одной стороны, и КНР вместе с СССР – с другой. СССР в основном представляли части ВВС и военные советники.

Легко увидеть, что будь это только российско-американская война, то она должна была бы начаться на 4 года раньше, а если бы это была китайско-американская война, то она длилась бы до 1957 года. Для тройственной войны у корейской – идеально точные даты.

Что касается динамики войны, то теоретически российское боевое влияние к 1953 году ослабевало, а китайское нарастало, что вполне компенсировало силы «красных» союзников. Но и США находились на пике формы, в самой середине Идеологического периода. Отсюда тупик в течение войны и необходимость ничейного исхода, что, собственно, и произошло.

Война началась неожиданно для США, которые, по сути, проспали саму возможность этой войны. Северяне стремительным рывком практически выиграли войну, но южной коалиции удалось удержать крошечный Пусанский плацдарм и перейти осенью в контрнаступление. И вскоре северокорейская армия была разгромлена. Теперь уже южане были близки к окончательной победе. Но тут в войну вступил Китай. Война вновь покатилась на юг. К середине 1951 года война достигла критической точки. Несмотря на тяжелые потери, каждая из сторон располагала армией порядка миллиона человек. Невзирая на перевес в технических средствах, США и союзники не в состоянии были добиться решительного преимущества. Всем сторонам конфликта стало ясно, что достичь военной победы разумной ценой будет невозможно и что необходимы переговоры о заключении перемирия.

Решающим всеми историками признается момент смерти Сталина (март 1953 года), когда политбюро ЦК КПСС приняло решение о прекращении войны. Это очень напоминает нам выход России из Семилетней войны (по смерти Елизаветы Петровны) или выход из Первой мировой в 1917 году. Сталин, по большому счету, ни при чем, просто фаза кончается, а вместе с ней и Идеологический период.

Перед нами редчайший случай тройственной Теоретической войны, рожденной пересечением трех Идеологических периодов: Россия (1941–1953), США (1945–1957) и Китай (1949–1961). При этом отличие от Идеальной Теоретической войны (1949–1953) всего в 1 год (1950–1953).

Глава 7
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

Удаляясь от Центрального эпизода и входя в более миролюбивые фазы, сверхдержавы значительно успокаиваются, не стремятся к большим столкновениям лоб в лоб. Но люди не хотят видеть перемену в характере времени, им неведомо, кто тут прямоидущая Империя, а кто Тоталитарный паразит, они просто ждут войны. Примитивный расчет показывал, что Первая и Вторая мировые войны, длившиеся по 4–6 лет и имевшие в датах начала разницу около 25 лет, должны были породить третью мировую около 1963–1964 годов. Задним числом все эти рассуждения кажутся надуманными и смехотворными, но ведь был же Карибский кризис (1962), лежали, и не раз, руки на ядерных кнопках (1979, 1980, 1983 и даже 1995), стояли ракеты в Турции, ввозились ракеты на Кубу. Тогда было не до смеха.

И все же вероятность войны в 1962 году, думается, была сильно преувеличена. В России (СССР) заканчивался Политический период (1953–1965), внутриполитические проблемы были в целом решены (последняя проблема будет снята в 1964 году), появилась возможность уделить некоторое внимание внешним делам. США также вошли в Политический период (1957–1969), готовились к смене фаз, что само собой вызывало определенную нервозность и некоторую суетливость. От этого и возник совершенно никому не нужный кризис.

На самом деле отношения между Кеннеди и Хрущевым были хорошими и достаточно теплыми, что контрастировало с недавними временами холодной войны. И в этом смысле необходимо напомнить о датах истинной холодной войны.

Некритично и формально холодную войну размещают в интервале с 5 марта 1946 года по 21 ноября 1990 года. Само выражение «холодная война» было озвучено в 1947 году и приписывается Бернарду Баруху, советнику Трумэна. Что касается исходной даты, то это Фултонская речь Черчилля. Был ли Черчилль единственным автором речи? Конечно же нет, приехали они в Фултон с Трумэном вдвоем, вдвоем обговорили детали скандальной речи. Не случайно и то, что произнесена речь на территории США. Смысл ее в том, что Англия передает контроль над миром из своих рук в руки США. И это при живой Империи!

Тут надо сделать небольшое отступление. У Англии, как Империи, на этот момент было два наследника. Первый и истинный – это Россия, которая шла по Имперскому ритму и несла в себе Имперское сердце. Но был и второй наследник… Дело в том, что в Британии не просто закончился Имперский цикл, закончился четвертый, заключительный цикл и, стало быть, родился так называемый Английский мир. При этом сама Англия не обязана была оставаться единственным хранителем придуманных ею порядков, часть ответственности за стабильность придуманного ею мира можно было дать некоему главному консерватору мира (реакционеру). Ну а если Империя – главный носитель прогресса, то кому же тогда быть главным реакционером, как не Тоталитарному двойнику, а стало быть, США? Догадливый Черчилль, собственно, и крестил Фултонской речью мирового охранителя («мирового жандарма»).

А можно датировать холодную войну с бомбардировки Хиросимы. Это было очень сильное идеологическое послание СССР, Сталину, всему народу-победителю. Мол, не так уж мы вас боимся и не слишком уважаем. Создание НАТО в 1949 году (на 6 лет раньше Варшавского договора – 1955). И конечно же корейская война.

С 1953 года холодная война идет на спад. События в ГДР (1953), Польше (1956) и Венгрии (1956) нельзя считать обострением холодной войны, по той простой причине, что СССР включил эти государства в свою сферу ответственности, по степени контроля не многим уступающую Латвии или Узбекистану. Да и США реагировали на все эти события достаточно спокойно. История с самолетом-шпионом (1960), Берлинский (1961) и Карибский (1962) кризисы также не внесли ничего нового в изначально плохие отношения. Военная гонка продолжалась, но народы уже не напрягались так сильно, гораздо больше внимания уделяли мирному соревнованию в космосе.

В 1957 году Россия запустила первый искусственный спутник Земли, а в 1961 году отправила в космос человека. Америка явным образом отставала, как по срокам, так и по качеству космической программы, была этим чрезвычайно уязвлена и отныне больше думала о реванше в космосе, чем о перспективах военного столкновения.

С 1962 года датируется процесс разрядки международной напряженности. Потом к власти в СССР приходит весьма уравновешенный Брежнев, в ФРГ – не менее умеренный Вилли Брандт, в США – Ричард Никсон. Как-то стало не до идеологических перепалок. В 1973–1975 годах в Хельсинки холодная война была похоронена. В 1975 году СССР и США состыковались в космосе. Какая уж тут война? Смешно говорить, одна только любовь и дружба.

Но очень скоро выяснилось, что топор войны зарыт не очень глубоко и Фултонская речь всего лишь ждала своего 36-летия. Напряжение нарастало и достигло своего пика осенью 1983 года, когда советскими силами ПВО был сбит южнокорейский самолет, на борту которого, по сообщениям СМИ, находилось около 300 человек. Именно тогда президент США Рональд Рейган назвал СССР Империей зла.

Теперь произведем простейший арифметический подсчет. Между речью Рейгана и речью Черчилля немногим более 36 лет, что, собственно, и требовалось доказать.

Тут же по всей Европе разместили «першинги» и пошло-поехало: нейтронное оружие, программа СОИ, «звездные войны»… Народы, как и в 1945 году, погрузились во мрак подозрительности, паранойи, вражеских голосов, глушилок и прочего такого…

1985 год должен был по идее мгновенно прекратить состояние войны между США и СССР, ведь началась горбачевская перестройка. Но так думали только на российском берегу. США имели принципиально иную точку зрения. Врага надо добить, сделать контрольный выстрел, расчленить или даже разорвать на мелкие кусочки. Цена на нефть была снижена самым изуверским способом, СССР стал стремительно нищать, что и привело к скорому концу.

Датой прекращения холодной войны названо 21 ноября 1990 года, по дате подписания в Париже так называемой Хартии для новой Европы, провозгласившей фактический конец полувекового противостояния двух систем и начало новой эры «демократии, мира и единства».

Кстати, еще одну версию интервала холодной войны решили закрепить в металле. Американским конгрессом в 2007 году была учреждена медаль «За победу в холодной войне», которая присуждается за участие в событиях со 2 сентября 1945 и по 26 декабря 1991 года. Интересно, как они узнали, кто победил в холодной войне?

Для теории же очень важно отметить, что два важнейших периода холодной войны – это интервалы 1945–1953 и 1981–1989 годов. Ну а серединку (1953–1981) прибавляют по инерции, чтобы мозг не ломать.

Что касается победы, которую американцы себе так скоропостижно присудили, то ведь это только первый тайм. Японцы тоже думали в 1905 году, что победили Четвертую Россию. Но Империю победить невозможно. По определению!

И еще, говоря о периоде холодной войны, мы неизбежно должны зацепить тему Вьетнама, ибо в сознании многих борьба между Северным Вьетнамом и Южным очень похожа на борьбу Южной и Северной Кореи. На первый взгляд сходство есть. Но бросаются в глаза и различия. В отличие от корейской войны, которой точно определена длительность от 1950 по 1953 год, вьетнамские события – это продолжение длительной войны, начатой еще в 1945 году. Так, Первую Индокитайскую войну датируют периодом с 1946 по 1954 год. Война велась между Францией и Вьетнамом и закончилась разделением Вьетнама на Северный и Южный. Вторую Индокитайскую войну считают очень запутанной по структуре и разделяют на вьетнамскую войну, прошедшую в три этапа: 1955–1964, 1965–1973, 1973–1975, гражданскую войну в Лаосе (1960–1973) и гражданскую войну в Камбодже (1967–1975). Совершенно очевидно, что большая часть этих конфликтов носила характер внутренних войн, которые чаще называют гражданскими, либо Конфликтов Идентичности. США влезли в эти войны случайно, а СССР и КНР подтянулись автоматически. Такое впечатление.

Глава 8
АФГАНИСТАН (1979–1989) И СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЙ КРИЗИС (1985–1989)

Все мы помним тот момент, когда после ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 года США безоговорочно принимают сторону моджахедов, активно помогают им, по сути дела ведут войну с СССР. Концовку мы также прекрасно помним: в 1989 году войска из Афганистана пришлось выводить. Таким образом, Империя, несмотря на свою непобедимость, была несколько уязвлена. Впрочем, не будем преувеличивать успех США, они действовали через государство Востока, самим воевать с Империей им было слабо.

Очень точная Теоретическая война. Небольшое расхождение в дате начала. Декабрь 1979 года и теоретический 1981 год. Однако все это в рамках погрешности, ведь США не могли во всю мощь помогать моджахедам уже в 1980 году. Серьезно влезли в конфликт они только в 1981 году.

Хронология войны такова, что только в апреле 1980 года американский конгресс санкционировал помощь моджахедам. В 1983 году начались переговоры о выводе советских войск из Афганистана. В августе 1983 года была достигнута договоренность о 8-месячной программе вывода войск. Но болезнь Андропова все срывает. В 1984 году моджахеды начинают использовать ПЗРК против советской авиации. Одно поражение следует за другим. В феврале 1986 года Горбачев объявляет о выработке плана по поэтапном выводе войск. Январь 1989 года – последняя военная операция советских войск. 15 февраля войска из Афганистана выведены.

Как видим, попытки прекратить войну раньше теоретического срока советскому руководству не удались. В этом принципиальная разница с Русско-японской войной, которую прервали в самый интересный момент. Можно все сваливать на болезнь Андропова, беспомощность Черненко, но факт остается фактом: война шла ровным счетом до предназначенной ей по теории даты. И если в случае с 1953 годом можно было сослаться на смерть всесильного Сталина, а вовсе не на окончание Идеологического периода, то теперь (в 1989 году) никто не умирал, и тем не менее теоретические сроки были соблюдены самым жестким образом.

Говоря об опосредованной, но вполне реальной войне с Западным Тоталитарным двойником в Афганистане, не забыть бы, что с 1985 года должен был начаться идеологический конфликт с Китаем. И он конечно же был. Идеологическая война с Китаем началась с первых же дней прихода Горбачева к власти и длилась до подавления студенческих выступлений на площади Тяньаньмэнь, когда все точки над i были поставлены. Интервал (1985–1989) подтверждает тот факт, что так называемые продемократические выступления в Китае проходили также в 1986 и 1987 годах.

Глава 9
ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ ФАЗЫ (1989–2025)

Таким образом, ничейный исход столкновения второй фазы (корейская война) и очевидный (по крайней мере, для американцев) проигрыш России в третьей фазе переносит момент окончательной победы Четвертой России над Западным двойником на четвертую фазу, а конкретно на период с 2017 по 2025 год.

Форму войны предсказать достаточно трудно. Хотелось бы верить, что это будет война виртуальная, война идей, а не война окопов, блиндажей, бомб и ракет. Не исключено, что это будет война в Интернете. Ясно лишь одно – победит Империя. Ясно также, что нет никакого резона оттягивать момент победы на конец этого интервала. Скорее всего, решающий удар будет нанесен где-то в начальный момент, желательно до 2021 года.

Важным для поиска формы является Критерий предвоенного скопления. Так, победу СССР во Второй мировой войне во многом предопределило не преимущество армии, его, по сути, и не было, а преимущество на уровне карательных и разведывательных организаций. НКВД был значительно сильнее своих немецких аналогов. Победа американцев в Афганистане во многом была определена слабостью и даже беспомощностью советской журналистики. Нынешняя российская журналистика – родная дочь советской, и она не просто слаба, она катастрофически слаба. А вот Рунет у нас растет вполне зубастый, и ему под силу к 2017 году преодолеть сопротивление американцев и провести победную войну на территории врага, то есть в англоязычном Интернете. Это вполне реальный сценарий.

Опосредованная война? Кибервойна? Или просто битва за мировое идеологическое лидерство? Отвечать на все вопросы детально и подробно нет смысла. Гораздо важнее выделить главный тезис, за который пойдет битва. И тут нам поможет другой критерий – переворачивание 72 лет. Дело в том, что наши отцы и деды победили в 1945 году, провозгласив идею интернационализма и повергнув идею национальной исключительности. В новой войне с новым Двойником будет повергнута идея бездумной и бессмысленной политкорректности, за которую так отчаянно выступают США. Пора вступить в эпоху фиксации национальных особенностей. Европа уже близка к осознанному снижению безудержной толерантности. Россия, имеющая многовековой опыт совместного проживания огромного числа народов и четыре (!) национальные прививки, безусловно, будет иметь преимущество при грядущих национальных разграничениях.

Теперь Китай. Тут все сложнее. Китай не рвется в идеологические лидеры мира, как США, Китай стремится стать властелином мировой экономики. И битва с ним у России начнется только в 2021 году, продлится 4 года, до 2025-го. В любом случае пузырь китайской экономики должен будет лопнуть. Какая злая ирония! Западный двойник пытается диктовать миру идеологические порядки, а Восточный – экономические, то есть именно то, в чем они не понимают по определению. Впрочем, для обрушения гипертрофированной китайской экономики вполне достаточно было бы обрушения доллара.

Велика вероятность, что грядущая катастрофа США и Китая вообще никак не будет связываться с ролью России. Дата американо-китайского конфликта – это период от 2021 до 2029 года. Есть время разобраться меж собой. Тем более у России и без Монстров будет чем заняться, нужно ведь готовить пришествие так называемого Русского мира.

Масштаб обрушения США можно определить, если удастся отделить собственно избыточную политическую составляющую в экономике этого государства Запада. То есть речь идет о многократном, в разы, сокращении армии, возможном выходе из космической программы, банкротстве Голливуда, значительном сокращении или прекращении вовсе развития в так называемых гуманитарных науках, многие из которых будут признаны несостоятельными. И т. д. Ну и, конечно, самое главное, доллар прекратит свое существование как мировая резервная валюта, а США придется распаковать свои золотые запасы.

Также о масштабе обрушения говорит длительность аномального расширения США. Оно началось 8 мая 1945 года, хотя кое-какие мероприятия прошли на год раньше. Речь идет о Бреттон-Вудской конференции 1944 года. СССР, кстати, участвовал в той конференции достаточно активно, но в дальнейшем, когда США уже стали Монстром, СССР ни во Всемирный банк, ни в МВФ не вошел, дав США шанс на бесконтрольный и гибельный для них рост. Отказ СССР от управления мировыми финансами, а в дальнейшем отказ США в 1971 году от золотого обеспечения доллара поверг мир в состояние неизбежного финансового краха. Остается только дождаться этого краха, максимально дистанцировавшись, дабы не забрызгало. Тут, кстати, еще один способ узнать сроки краха. Он произойдет именно тогда, когда из доллара полностью выйдет Россия.

Что делать США? Этот вопрос бессмысленный. Тоталитарный двойник, будь то Испания Филиппа, Франция Наполеона или Германия Гитлера, всегда обречен. Он слишком быстро проходит точку возврата, превращаясь в пирамиду, которая либо растет, либо рушится. Ее шанс – это захват всего мира. Но этому плану всегда мешает Империя, сколь бы малым ни был ее размер.

Это кстати, ответ тем, кто верит в несопоставимость мощи США и России. Мол, никогда и никак… Империя не обязана выглядеть сильной. Более того, Империя сплошь и рядом занижает свою мощь. Империя должна быть сильна духом, и более ничего. Именно для этого Империи дается народ-идеолог.

Какое-то время доллару удавалось быть устойчивым именно благодаря экспансии. Сплошной серией шли обрушения национальных валют в Турции, Ираке, России, Великобритании, Бразилии и т. д. Но появление евро и укрепление рубля фактически стали смертным приговором доллару. Экономически и финансово адекватные государства Запада почувствовали скорый конец финансовой авантюры и, по сути, вышли из зоны доллара. Восток доллару все еще верит. Гарантами существования доллара остаются Япония и Тоталитарный Китай… Ну а то, что Россия находится в долларовой зоне, – так это самое опасное для США и есть; от России Монстру можно ждать любого хода, в том числе контрольного выстрела в голову.

Грозит ли миру чем-то уход США с поста мирового полицейского и мирового советника? Думается, что нет, ведь остается Россия, настоящий, а не временный лидер мира.

Что касается Китая, то, перестав быть Монстром, он вернет себе свое восточное лицо, вернется к производству национального продукта. Зонтики, термосы, тазики… Впрочем, может быть и еще что-то.

Разумеется, что два столь грандиозных события – обрушение политической мощи США и экономической мощи Китая – затронут весь мир. Это землетрясение и цунами в одном флаконе. Но устоит Россия, с ее практически неисчерпаемыми резервами, а стало быть, устоит и мир. Впрочем, это уже будет Русский мир.

Рига – Москва,

ноябрь 2010 – апрель 2011

Избранные публикации

1. ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК ИСТОРИИ

(Дискавери. 2009. № 10)

Вы никогда не пробовали выписать все ключевые события Октябрьской революции или Второй мировой войны в один столбик, а потом посчитать количество дней между ними? Если пробовали, то вы, возможно, остановились в шаге от удивительной закономерности: все полученные числа делятся на 12. Неужели существует особый 12-дневный ритм мировой истории? И правы те ученые и исследователи, которые утверждают, что истинно верной является двенадцатеричная система исчисления.

Число 12 издавна играло в жизни людей важнейшую роль: именно с ним связано количество музыкальных нот, апостолов, подвигов Геракла и т. д. Оно же играет главную роль в календаре: мы привыкли и, не задумываясь, пользуемся 12 месяцами в году или 12 часами в полусутках, то есть двенадцатеричность времени нас давно уже не удивляет. Более того, мы чувствуем некий биологический ритм, связанный с потреблением и перевариванием пищи, сном, нервной деятельностью и интеллектуальной активностью. А если взять и, наоборот, не разделить, а умножить сутки на 12, не обнаружим ли мы в этом случае особый 12-дневный ритм? Идея показалась мне любопытной, и, вооружившись калькулятором и хронологическими таблицами, я принялся за дело.

Идея поиска заключалась в том, чтобы искать не просто важные даты, а такие дни, которые буквально раскалывают историческую реальность на «до» и «после», создают грандиозный исторический провал, образуют ту самую острую грань между прошлым и будущим, которую нельзя не заметить. Те, кто верит во время как в тягучую, топкую, непрерывно текущую материю, едва ли оценят найденную закономерность. Мои слова предназначены тем, кто допускает наличие в нем окон, лазеек, исторических дыр, сквозь которые к нам приходит будущее.

Величайшая в истории война

Три первые ключевые даты Второй мировой войны сами выскочили из сознания и легли на чистый листок, положив начало поиску золотого ключика истории. А потом уже появился безусловный резон проверить и остальные переломные дни этого грандиозного события.

Итак, первой датой в грядущей кровопролитной бойне можно считать начало гражданской войны в Испании, которое пришлось на 18 июля 1936 года. Казалось бы, внутреннее дело одного государства, но ситуация в Европе на тот момент была такова, что никто уже не мог остаться в стороне. За республиканцев воевали советские летчики и коммунисты из десятков стран, за Франко – фашисты Германии и Италии. Никто, собственно, и не скрывал, что идет репетиция полномасштабной сечи, поэтому многие историки именно эту дату считают началом Второй мировой войны, а отнюдь не нападение на Польшу. Тем не менее официально война началась 1 сентября 1939 года, когда фашистская Германия внезапно напала на Польшу, с которой союзническими обязательствами были связаны Великобритания и Франция. Третьей ключевой датой начала военных действий можно считать 10 мая 1940 года, когда немцы, в точном соответствии с предсказанием Уинстона Черчилля, двинулись не на восток, а на запад, победоносно завершив эту кампанию.

Тот, кто любит работать с калькулятором, может сделать несложные вычисления. От 18 июля 1936 года до 1 сентября 1939 года прошло ровно 1140 дней, а это 95 раз по 12 дней. От 1 сентября 1939 года до 10 мая 1940 года прошло ровно 252 дня, то есть 21 раз по 12 дней. Но это только начало.

Следующая дата, 22 июня 1941 года, навсегда останется в памяти россиян и жителей других постсоветских государств. А что останется в памяти американцев? Конечно, 7 декабря 1941 года, когда японские ВВС бомбардировали Пёрл-Харбор, что буквально взорвало сонный покой Америки. Этот день разделил историю США на «до» и «после», и возврата к мирному нейтралитету быть уже не могло.

А теперь считаем: между походом на запад и нападением на СССР 408 дней, или 34 12-дневных цикла. А от нашего 22 июня до американского 7 декабря прошло 168 дней, то есть 14 раз по 12. Фантастика!

Теперь обратимся к переломным датам со знаком плюс, их достаточно много… 23 августа 1943 года, как известно, завершилась Курская битва, и произошло это через 792 дня (66 раз по 12) после начала Великой Отечественной войны, а еще через 288 дней (и это, как легко посчитать, 24 раза взятое число 12), 6 июня 1944 года, наши доблестные союзники наконец-то высаживаются в Нормандии и открывают столь долгожданный второй фронт. Тогда этот день назвали «Д», а на деле это все тот же день в 12-дневном ритме, который мы так упорно ищем. Наконец, к переломным датам Второй мировой войны можно отнести и 13 февраля 1945 года, день чудовищной бомбардировки Дрездена союзнической авиацией, при которой в городе погибло все живое. Со дня открытия второго фронта прошло ровно 252 (21 раз по 12) дня. В эту фантастическую картину нам остается вписать одну-единственную дату, самую важную и самую памятную во всей войне. Так как по немецкому времени капитуляция фашистской Германии была подписана 8 мая 1945 года, именно ее и стоит встроить в исторический ряд. Что ж, со дня высадки союзников прошло 336 дней, то есть 28 раз по 12 дней.

В общей сложности Вторая мировая война согласно официальным датам ее начала и окончания продолжалась 173 12-дневных цикла, или 2076 дней!

Что не вошло в список, не легло на наш график? Атомная бомбардировка Японии, например. Может быть, не зря говорили нам историки, что эта бомбардировка имела не военный, а политический смысл, мол, США хотели припугнуть СССР? При желании можно найти и некоторые другие даты, но ни одна из них не была поистине переломной.

Революционный держите счет!

Можно, конечно, считать все вышеупомянутое совпадением, но вот только другое главное событие российской истории прошлого века – революция 1917 года – также всецело вписывается в наш числовой ряд.

Первое ее ключевое событие, впрочем, датируется декабрем предыдущего, 1916 года, когда в ночь с 29-го на 30-е число был убит Григорий Распутин. Во многих источниках датой смерти обозначено 29 декабря, но все официальные документы утверждают, что убийство произошло именно в ночь, поэтому признаем, что кончина этой легендарной личности случилась все-таки 30 декабря 1916 года (эта и все последующие даты переведены на новый стиль). А ровно через 72 дня, 12 марта 1917 года, началось вооруженное восстание солдат Петроградского гарнизона, в ходе которого был захвачен арсенал и тюрьма, сожжен городской суд, после чего Временное правительство вынуждено было взять власть в свои руки. Именно этот день стал важнейшим в ходе Февральской революции и фактически зафиксировал крах царского режима.

После этого, наверное, никого не удивит тот факт, что между двумя восстаниями в Петрограде, которые в корне изменили ход российской истории, то есть между 12 марта и 7 ноября 1917 года, прошло ровно 240 дней. Даже калькулятора не нужно, чтобы убедиться, что и эта дата, для кого красная, для кого кровавая, вписывается в наш волшебный ряд. Большевиков трудно заподозрить в увлечении нумерологией, поэтому следующее историческое событие, относимое к революции 1917 года, воспримем как очередное свидетельство в пользу двенадцатеричного исторического цикла. Через 108 (12 раз по 9) дней после свержения Временного правительства наступило 23 февраля 1918 года, день не столько переломный, сколько знаковый, так как впоследствии он был объявлен Днем Советской армии.

Зато еще одну дату, успешно вписавшуюся в наш цикл, можно смело считать ключевой в истории страны. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года в подвале дома Ипатьева в Екатеринбурге была расстреляна царская семья. Совершенно очевидно, что после этого события Гражданская война потекла совершенно по другому руслу, раскол в Белом движении стал неизбежен и слабая, но централизованная новая власть могла на равных сражаться с сильными, но отныне расколотыми сторонниками возврата к прежним порядкам.

Между убийством Распутина и расстрелом царской семьи прошло ровно 564 дня, или 47 двенадцатидневных циклов.

Забавно, что и крушение коммунистического режима в России также благополучно вписывается в существующий ряд. По крайней мере, первый президент России Борис Ельцин был избран на свой пост 12 июня 1991 года, через 26 628 дней после расстрела последнего русского императора. Вот здесь-то калькулятор точно понадобится. Он хладнокровно зафиксирует, что между двумя событиями прошло 2219 раз по 12 дней. Кстати, 3 июля 1996 года Ельцин был вторично избран президентом, что окончательно развеяло надежды коммунистов вернуть прошлое. Промежуток между выборами составил 1848 дней, а это 154 раза по 12.

Что с этим делать?

Стоит вкратце добавить, что в указанный числовой ряд вошло множество знаменательных событий самых разных периодов, причем не только российской истории. Здесь расположились и День независимости США, и Полтавская битва, и ввод советских войск в Афганистан, и день объединения Германии (и, кстати, ее разъединения – начала строительства Берлинской стены – тоже). Сюда же попала и самая страшная дата XXI века – 11 сентября 2001 года, которую почти сразу стали называть днем начала новой мировой войны. А через 912 дней (76 по 12), 11 марта 2004 года, жестокий теракт потряс уже Испанию.

Разумеется, нельзя говорить, что абсолютно все важнейшие исторические даты вписываются в предложенный 12-дневный цикл. Но это, думается, никак не умаляет феноменальную статистику, приведенную выше. Первое, и важнейшее, значение полученных результатов заключается в том, что история для нас отныне не является хаотичным набором дат и событий. У нее есть своя ритмическая структура, причем 12-дневный ритм, скорее всего, не является единственным. Сделанные мной наработки позволяют предположить, что, скажем, 4-месячный ритм руководит народными восстаниями, 12-летний характеризует череду непрерывных подъемов или спадов, а 36-летка – период существования одной властной коалиции. И т. д. и т. п. Есть свой смысл у 144-летия и даже у 400-летия.

И еще: человечество давно примеривалось к двенадцатеричной системе исчисления, о ней говорили шумеры, Вольтер, Толкиен. Если бы мы ввели сквозной двенадцатеричный календарь, то все перечисленные здесь даты непременно заканчивались бы на одинаковую цифру, например на 0…

2. ОКНА РЕВОЛЮЦИИ

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 2009. Апрель. № 194)

Рождение революций и рождение революционеров – связаны ли они по датам? Речь идет о 3 из 12 интервалов внутри года. Таким образом, для начала истинных революций внутри года есть всего три окна. Одно из главных таких окон идет с 20-х чисел февраля по 20-е числа марта.

Легче всего продемонстрировать работу окон революции на примере текущего Имперского цикла России, идущего с 1881 по 2025 год, на переломах годов Имперских революций: 1881–1917–1953–1989.

На императора Александра II покушались несколько раз, но революционное окно открылось только весной года Змеи, убийство удалось 13 марта 1881 года, и Имперский цикл начался. Исторические вихри сказочной силы именно в этот момент стали набирать свою силу.

Через 36 лет в таком же окне произошла знаменитая Февральская революция 1917 года. Началась она, как известно, 12 марта. Стачки, демонстрации шли уже четыре дня, но восстание солдат Петроградского гарнизона началось именно в день Икс. Утром восстали 10 тысяч солдат, а вечером их уже было 66 тысяч… В этот же день был захвачен Арсенал, вооружены 60 тысяч рабочих, захвачена тюрьма, сожжен Городской суд… В ночь на 13 марта Временный комитет Думы объявил, что берет власть в свои руки.

Минуло 36 лет, и вновь открылось революционное окно. И открыл его своей внезапной смертью Иосиф Сталин. Смерть властелина мира потрясла граждан СССР. 1 марта 1953 года Сталина нашли лежащим на полу. 5 марта было объявлено о его смерти. Началась грандиозная битва за власть.

Ну и, наконец, в 1989 году, в том же революционном окне, руководство КПСС совершает роковую ошибку, разрешив выборы на альтернативной основе. На улицы хлынули тысячи агитаторов. Уличная пропаганда победила газетную. В результате 26 марта, уже за пределами окна, Ельцин, вопреки верховным рекомендациям, оглушительно (89 процентов) победил на выборах и возглавил процесс сбора новых властителей.

Что еще? Сравнимая со смертью Сталина революция 1985 года. Тогда шла так называемая «пятилетка пышных похорон», когда смерть одного престарелого генсека приводила к назначению нового старика и политика оставалась прежней. И только смерть Константина Черненко 10 марта 1985 года принесла стране революционные изменения. 11 марта к власти пришел молодой Михаил Горбачев. Начались так называемые «ускорение», «гласность» и «перестройка», что вскоре привело к крушению СССР.

Еще немного в прошлое, и можно вспомнить Кронштадтский мятеж. Мятежей в революционном окне всегда много… Новая власть к началу 1921 года одержала решительные победы на всех фронтах, но оказалась на краю гибели (крестьянские бунты, рабочие митинги и забастовки). Сильная политика уже не спасала, нужна была сильная экономика. Необходимый импульс организовали матросы Кронштадтского гарнизона. Под лозунгом «Советы без коммунистов» 1 марта был поднят мятеж. Одновременно со штурмом крепости (7–18 марта) проходит X съезд ВКП(б), который принимает решение о переходе от политики «военного коммунизма» к НЭПу.

Из дореволюционной истории можно вспомнить импульс 1613 года. В 1612 году поляки были изгнаны, но Русь страдала без царя. Все застыли в нерешительности. И только 3 марта был провозглашен царем Михаил Федорович Романов. Сей революционный порыв обеспечил более трех веков дома Романовых.

Хорошо известны революционные события 1801 года. Речь об убийстве императора Павла I. 24 марта 1801 года все и случилось. Заговорщики ворвались в Михайловский замок и задушили императора. Однако назвать их порыв внезапным очень трудно: переговоры с наследником и разговоры заговорщиков шли слишком долго. Заговор, скорее всего, был раскрыт и осуществлен лишь потому, что власть тянула с арестами заговорщиков.

Теперь к мировым событиям. США, Бостонская резня, 4 марта 1770 года. Тогда взвод английских солдат открыл стрельбу по безоружной толпе, погибли 5 человек. Именно эти события стали началом антибританских выступлений, что в дальнейшем привело к объединению колоний в борьбе против Великобритании и ее владычества.

К освежающему влиянию революционного окна можно отнести внезапный порыв Наполеона, сосланного на остров Эльба. Он просидел там неподвижно 300 дней, но именно 1 марта 1815 года он внезапно для всех, прихватив с собой 1100 человек, высадился в бухте Жуан и затерялся в Альпах. 20 марта он без единого выстрела вступил в Париж. Людовик XVIII позорно бежал, и начались знаменитые «100 дней Наполеона». Война, благополучно завершившаяся в 1814 году, возобновилась с новой силой.

В Древнем Риме, в 44 году до нашей эры, произошло событие, весьма напоминающее наш 1801 год. 15 марта затевается и, главное, удается покушение на великого Цезаря, организованное Брутом. Растерянность первое время была столь велика, что римляне не знали, как реагировать на убийство, отдавая почести как жертве, так и убийцам. В результате революционного убийства началась затяжная гражданская война.

Ну и конечно же нельзя не вспомнить о цепном революционном процессе в Европе 1848 года. Все тогда началось с Франции. В тот год в моде были избирательные банкеты. С июля 1847 по февраль 1848 года состоялось около 50 избирательных банкетов. И вдруг глава правительства 21 февраля 1848 года запретил очередной банкет, и тогда в Париже начались волнения, уже к вечеру принявшие масштаб революции. 22 февраля парижане стали возводить на улицах баррикады. Толпы рабочих врывались в оружейные лавки и завладевали оружием. Гвардейцы наотрез отказались стрелять в народ. Испуганный Луи-Филипп уже 23 февраля принял отставку правительства. Казалось, все завершилось… Но поздно вечером 23 февраля караул линейной пехоты открыл огонь по толпе, и тогда уже началась настоящая революция. Луи-Филипп отрекся от престола. А уже 25 февраля под дулами ружей депутаты провозгласили Францию республикой.

Революционные события в Германии начались 27 февраля массовыми народными собраниями и демонстрациями в Бадене, сразу же после того, как стало известно о провозглашении республики во Франции. В начале марта волнения охватили и другие государства Германии. Начиная с 6 марта сходки и демонстрации происходили в Берлине. 18 марта они вылились в народное восстание, в котором приняли участие вооружившиеся берлинские рабочие и ремесленники. Двухдневная борьба восставшего народа с правительственными войсками закончилась победой повстанцев. Прусский король вынужден был вывести войска из столицы, и вскоре было сформировано либеральное правительство.

Вслед за Францией, Германией и обеими Сицилия – ми пришла очередь Австрии. 10 марта ландтаг Нижней Австрии направил меморандум императору с программой реформ. Одновременно на улицы австрийских городов вышли студенты, требовавшие свободы печати, гражданского равенства и всенародного представительства. 13 марта в Вене многочисленная толпа потребовала отставки Меттерниха. Комендант столицы ввел войска и устроил бойню, вызвавшую взрыв возмущения и новый подъем восстания (разгром арсеналов, баррикады и т. д.). 15 марта император провозгласил созыв Конституционного собрания. Революция победила.

А еще Парижская коммуна 18 марта 1871 года, Капповский путч в Германии 10 марта 1920 года, мятеж молодых офицеров в Японии 26 февраля 1936 года. И конечно, одно из самых символичных событий – это поджог 27 февраля 1933 года Рейхстага, что привело к установлению в Германии фашистского режима.

3. ИЮЛЬСКИЙ ИМПУЛЬС

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 2009. Июль. № 197)

Так было бы удобно и легко создавать теорию, в которой весенний (мартовский) революционный импульс подобен посеву, а осенний (ноябрьский) революционный импульс подобен жатве, сбору плодов того самого весеннего посева. Увы-увы, подобные схемы – это отголосок крестьянского мышления, остающегося в наших мозгах в качестве атавизма. В самом деле, ну какое отношение конец февраля и начало марта имеют к севу, когда в средней полосе всюду еще снег. Да и сбор урожая в ноябре – это также что-то очень экзотическое.

Вот где действительно крестьянская логика работает, так это в небезызвестном 4-летнем ритме. Именно там есть весенний политический посев (послевисокосные годы), взращивание политического урожая (противовисокосные годы), сбор данного урожая (предвисокосные годы) и, собственно, зимний сон (високосные годы). Внутри же года, согласно новейшим теоретическим достижениям, есть три равноценных периода для стихийных революционных импульсов. И эти периоды ничем не отличаются друг от друга. Первый – мартовский (22 февраля – 21 марта), второй – июльский (22 июня – 21 июля) и третий – ноябрьский (22 октября – 21 ноября). Так что ссылки на летнюю жару и всеобщую апатию в расчет не принимаются. Никакая жара не сможет остановить людей, испытывающих внутренний революционный огонь в конце июня и почти весь июль.

В первую очередь речь пойдет о, пожалуй, самой знаменитой в мире революции, а именно Великой французской революции. Никаких сомнений в стихийности и народности этой революции нет. Ее мировые последствия грандиозны. По крайней мере, вся Франция с большим энтузиазмом отмечает события 14 июля 1789 года, а именно взятие Бастилии, как самый главный национальный праздник. Именно 14 июля толпа вооруженных горожан внезапным штурмом овладела ненавистной тюрьмой и… освободила семерых заключенных. Вроде бы пустяк. Но в последующие недели революция распространилась по всей стране, в городах образовывались муниципалитеты, создавалась новая вооруженная Национальная гвардия. Восставшие крестьяне жгли замки сеньоров, захватывая их земли. И никакая летняя лень или истома не помешала тогда разжигать французский, а может быть, даже и мировой революционный пожар.

Еще в истории Франции известно так называемое июньское восстание 1848 года. Тогда 23 июня рабочие Парижа вышли на баррикады, но уже 26 июня восстание было жестоко подавлено.

В российской истории июльское революционное обострение наиболее ярко проявилось в 1762 году. Никто из участников тех событий не планировал отдыхать в тенечке у взморья, все были весьма серьезны и напряжены. Причем с каждым днем напряжение росло и росло. Будущая великая императрица Екатерина только-только (в апреле) родила сына и была еще слаба. Ее супруг император Петр III не скрывал, что собирается развестись с нелюбимой женой. Ее чуть не арестовал, императора еле отговорили. Конфликт между супругами нарастал с каждым днем. Но для определяющей схватки не хватало решимости. Решимость пришла в июле, и уже 9 июля был произведен дворцовый переворот, который вошел в историю как один из самых блестящих. Переворот вышел за стены дворца и даже за пределы гвардейских казарм, обретя невиданную доселе широкую поддержку различных слоев столичного населения… Последствия, как мы знаем, самые блестящие.

Еще одна знаменитая история, получившая всемирную славу благодаря гениальному фильму Сергея Эйзенштейна. Речь о восстании на броненосце «Потемкин». Тут уж никто не станет утверждать, что лето было некстати. Солдаты отказались есть борщ, сваренный из неправильного летнего мяса. Взбунтовавшихся матросов решили наказать. Но вместо наказания началось восстание. Случилось это 27 июня 1905 года. Красный флаг, Одесса, Констанца… Интересная история.

Другой сверхреволюционный год – 1917-й. Восстание в Петрограде 16–18 июля. То самое, после которого большевики оказались на нелегальном положении, Ленин укрылся в Разливе, а Керенский вроде как укрепился. Стихийность восстания не вызывает сомнений.

Еще одно июльское событие, овеянное кинематографической славой, – это Левоэсеровский мятеж 6–7 июля 1918 года. История этого импульса весьма неоднозначна и запутанна. По старой версии, мятеж подняли сами эсеры, но у них ничего не вышло, и мятеж провалился. Эта версия не выдерживает критики. Гораздо более точным кажется вариант, по которому на самом деле была организована провокация со стороны большевистской ВЧК, организовавшей убийство германского посла. В результате одним махом была уничтожена единственная на тот момент легальная оппозиционная партия левых эсеров. И в этом смысле произошла своеобразная революция по ликвидации двоевластия. Впрочем, более-менее гладко все было только в Москве, а вот в Ярославле, Вологде, Муроме были большие проблемы.

В том же 1918 году, 11–12 июля, был поднят Ашхабадский мятеж. Из менее раскрученных исторических событий можно вспомнить Московский бунт 23 июня 1648 года. Или, например, холерные бунты: 22 июня 1831 года в Санкт-Петербурге или 24 июня 1892 года в Ташкенте.

В истории США также имеет место грандиозная дата из того самого, якобы тихого летнего июля. Речь о 4 июля 1776 года, который ныне празднуют как День независимости. Разве не революционное событие – создание крупнейшего и мощнейшего в будущем государства?

Вообще, июль оказался самым урожайным из всех месяцев года именно для празднования Дня независимости. Украина, Белоруссия, Аргентина, Бельгия, Алжир, Багамы, Тунис, Словения, Хорватия… И везде за этими датами стоят яркие революционные события.

В Ираке 14 июля 1958 года внезапный и мощный заговор офицеров, разом убиты король, регент, премьер-министр… уничтожена монархия, разорван Багдадский пакт, выдворены английские войска…

3 июля 1908 года в Турции произошла так называемая Младотурецкая революция.

«Над всей Испанией безоблачное небо» – это 17 июля 1936 года. Начало гражданской войны в Испании… Разве это не был типичнейший путч? Безусловно! Другое дело, что он не привел к мгновенным результатам. Но разве Октябрьская революция 1917 года в России не привела к такой же затяжной гражданской войне? Так или иначе, Франко уложился в три года и уже к 1939 году был предводителем Испании Божьей милостью, задержавшись на этом посту на 36 (!) лет.

«Ночь длинных ножей» 30 июня 1934 года, расправа Гитлера над якобы готовившими путч штурмовиками СА под руководством Эрнста Рема. А ведь еще в июне Гитлер и Рём обо всем вроде как договорились и были вполне друг другом довольны. Перелом в сознании Гитлера наступил 21 июня, а подготовка к свержению Рема тайно началась уже 22 июня. Очень большое сходство с разгромом левых эсеров в России 1918 года.

Что касается пресловутого покушения на Гитлера в июле 1944 года, то оно трижды откладывалось: 6 и 11 июля в Бергхофе и 15 июля в Восточной Пруссии. Дело в том, что заговорщики хотели вместе с Гитлером убить также Геринга и Гиммлера, которые на этих трех совещаниях не присутствовали. В результате все должно было решиться 20 июля. Увы, время для мощного импульса было упущено. Гитлер выжил, и путч, соответственно, провалился.

4. СРЕДНИЕ ВЕКА

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 1998. Август. № 67)

Средневековье, Средние века – это понятие придумано в Италии в XVI веке, но мы давно привыкли пользоваться нашими энциклопедическими формулировочками. Не будем изменять привычке и теперь. «Средневековье – принятое в исторической науке обозначение периода, следующего за историей Древнего мира и предшествующего Новой истории; советской исторической наукой датируется концом V – серединой XVII века; в основном соответствует времени зарождения, развития и разложения феодализма в Западной Европе».

К этой формуле надо относиться с большим пониманием, осознавая при этом, что речь идет о трех этапах: V–IX века, IX–XIII века и XIII–XVII века. Указанное деление Средневековья на три этапа также соответствует стереотипам, принятым советской исторической наукой: раннее Средневековье, развитой феодализм и, наконец, время позднего феодализма.

Натужное стремление нашей исторической науки все объяснить через смену экономических формаций в данном случае совершенно оправданно. Действительно, падение так называемого рабовладельческого строя во всех государствах мира происходило на удивление синхронно. Строй, казалось бы рассчитанный на тысячелетия, взял вдруг и обвалился. Более или менее подробно мы знаем, как все это было в Римской империи. Как весь V век рушилась империя под натиском германцев, ну а в 476 году Рим пал окончательно. Практически в те же сроки рушится сверхмощная рабовладельческая империя Гуптов (Индия). Уже с середины V века начали обнаруживаться явные признаки надвигающегося упадка могущественной державы. Политическое ослабление империи было непосредственным результатом кризиса рабовладельческих отношений и зарождения в Индии элементов феодализма. Как результат – вторжение эфталитов и крах империи. Кстати, вторжение эфталитов весьма напоминало по варварству нашествие германцев, сохранившись в памяти народной как величайшее бедствие. Речь идет о конце V века. Впрочем, признается, что высшего расцвета империя Гуптов достигла в правление Чандрагупты (380–414).

Нечто похожее происходит в другой великой державе древности. Речь о падении Ханьской империи в Китае. По размеру территории, по количеству населения, по степени централизации управления, по уровню цивилизации с Ханьской империей могло сравниться только одно государство – Римская империя. Разрушилась империя Хань в III веке, и наступило время Троецарствия. Именно в период Троецарствия в Китае зарождается феодализм. Впрочем, если речь вести не о рождении феодализма, а о наступлении эпохи великих набегов, то нужно сдвинуть сроки к тем самым датам, в которые рухнули другие великие империи.

Так плавно мы переходим к другой системе отсчета.

V век (точнее, интервал IV–VI века) – это не только время гибели рабовладельческого строя и рождения феодализма, но также и время Великого переселения народов. Считается, что виной всему гунны под предводительством Аттилы (середина V века), двинувшиеся на завоевания и породившие цепной процесс многочисленных переселений. И вновь мы сталкиваемся с удивительной синхронностью идущих на земном шарике исторических процессов.

Разумеется, теорий, объясняющих синхронность процессов в, казалось бы, не связанных между собой регионах, достаточно много. Дело не в теориях, а в самом явлении. Если существует синхронность, то, стало быть, у человечества есть единая судьба, есть единая история, а потому человечество в определенном смысле единый организм. Как и у всякого организма, у человечества есть момент рождения, момент смерти, есть возрастные переходы. (Речь идет не о человечестве вообще, а о едином человечестве.) Так вот, у единого человечества именно в V веке внезапно заканчивается детство, тянувшееся шестнадцать веков, и начинается отрочество. Переводя на аналогичную ситуацию в жизни любого мальчика, речь идет о кризисе 12 лет.

Стоит напомнить, что именно 12 лет разделяют в жизни человека два принципиально различных периода. Если в детстве человек живет в единстве с природой, не выделяя себя из окружающего мира, то после 12 лет молодой человек делает первые попытки самостоятельного поведения, самостоятельного мышления, он начинает активно искать себе оценку, начинает строить личность, всячески пытаясь отделить себя как от природы, так и от родителей. Увы, как это всегда и бывает, в самом начале успехи не приходят, мысли получаются примитивные, серые, средние и банальные. С самооценкой тоже все не просто, она колеблется от полного самоуничижения до мании величия. Одним словом, отрицая все успехи детства, молодой человек ничего особенного не достигает. Единственное, что у него получается, точнее, должно получаться, – это планы, амбиции, некий энергетический замах, некий взвод пружины на следующие три возраста (17–40 лет).

В такой же ситуации оказалось человечество в V веке. Идеалы детства рухнули, так называемый античный мир погиб. Грандиозные достижения Древнего мира оказались никому не нужны. Всюду торжествует варварство, вандализм, серость и убогость. Осколком античного мира, связующим звеном между Античностью и Возрождением осталась Византия. Впрочем, даже она перешла в новый мир, наступление феодализма историки фиксируют все в том же интервале между IV и VI веками.

Разрушив старый мир, Средневековье начинает строить свой, причем настолько новый и беспрецедентный, что историкам остается только разводить руками – откуда берутся новые идеи, новые веяния? И действительно, отрок, строя свою жизнь, может кому-то подражать; человечество, попав в отроческое состояние, подражать никому не могло, предстояло двигаться на ощупь. Шла активизация мышления, построение иерархических систем, одновременно рождались фантазии и агрессивность, грубость и оптимизм.

Итак, у человечества появилось свое самостоятельное мышление. Как все это выглядит? Мальчик в 12 лет начинает видеть себя со стороны, начинает подвергать сомнению все свои действия, у него появляются мысли по поводу мыслей, он буквально тонет в бурном потоке беспрерывного мыслетворчества. О раннем Средневековье же нам известно, что образование было очень слабеньким, власть находилась у совсем уж тупых и примитивных людей. Так в чем же аналогия? Аналогия в том, что человечество вступило в период триумфа единобожия. Природные религии, или, говоря попросту, языческие верования, начинают сдавать позиции.

Казалось бы, система отсчета, связанная с экономикой, более надежна, феодализм наступает повсеместно, а единобожие – нет. Однако система религиозного продвижения все же более точная. В Китае феодализм наступил раньше, чем в Европе, однако преимуществ это ему не дало, все преимущества оказались у тех, кто признал господство христианства. По датам распространения христианства как государственной религии можно датировать наступление эпохи. В самом начале V века рождается власть папы (римского епископа), а в конце века христианство начинает свое победное шествие как государственная религия феодальных государств.

Христианство становится всепроникающей силой. Оно всюду, оно во всем. Церковь – это власть, образование, культура, это сила, структурирующая все общество. Но самое главное в том, что, став государственной религией, христианство, как и всякое единобожие, начало производить новый тип народа, народа, оторванного от природы, народа, погруженного в мир абстрактных формул, абстрактных догм, абстрактных истин. Так начинается процесс всемирного самоосмысления, процесс, который даст такие удивительные результаты в эпоху прогресса (XVII–XXI века).

С некоторым опозданием, но с гораздо более высокой скоростью распространяется по свету другой вид единобожия – ислам. Ислам соединил в себе все достоинства и недостатки своей эпохи. В нем и ортодоксальность, и агрессивность, и стремление к сплоченности, и определенная бесчувственность, и военный настрой, и политическая слабость. В дальнейшем будет у ислама много побед и поражений, но прыгнуть выше планки, установленной в IX веке, не удастся.

Так от крошечного еврейского государства, которое и государством-то было не всегда, единобожие с V по IX век завоевало почти весь мир. Удержались государства Востока, им было предназначено иное. Однако в определенном роде подобные процессы шли и там. Так, в Китае в эти же годы шло мощное распространение даосизма и буддизма, в стране возникло огромное количество монастырей, целая армия духовенства. Почти весь мир в эти годы превратился в монастырь. Монашество удивительным образом сводит воедино две, казалось бы, противоположные страсти эпохи – страсть к военному бытию и религиозные искания. Самоотречение, самосозерцание, умерщвление плоти, отречение от благ мира, но при этом строгий устав, часто военизированность, иногда нешуточные богатства…

Итак, примитивность образования, низкий уровень культуры, забвение античных достижений, но при этом широчайшее распространение единобожия (эдакий план будущей эры прогресса). Агрессивность, всеобщее переселение народов, наступление феодализма, но при этом реальное создание будущей карты мира, пусть даже и вчерне. Смысл эпохи в мечтаниях… Будь то христианская или исламская мечта о Царстве Небесном, но мечта овладела человечеством, оно разомкнуло кольцо времени и двинулось по оси линейного прогресса.

5. РЫЦАРСКИЕ УСПЕХИ

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 1998. Сентябрь. № 68)

Иерархизация, агрессивность, сведение воедино войны и политики, серость, монашество. Весь этот Арканар – это раннее Средневековье. Совсем другое дело следующий этап, следующий возраст – светлое, волшебное время, IX век, а также следующие за ним еще три века.

Первое, что сразу бросается в глаза, – это самоосознание народов Европы, да и не только Европы. Империя Каролингов после смерти Карла Великого в 814 году и Верденского договора в 843 году распалась на три части, которые стали основой трех центральных государств континента. Западная часть – Франкское государство, с X века Франция; восточная часть – Восточно-Франкское государство, с X века Германия; центральная часть – Италия. В Испании Реконкиста, решающая победа одержана в самом конце эпохи (1212). В XI веке создается единое Шведское королевство. На рубеже IX и X веков под властью конунга Харальда I начинается политическое объединение Норвегии. В конце X века возникает Польское государство. И т. д. и т. п. Практически выкраивается карта континента на всю оставшуюся жизнь.

Прародительница современной России (Украины, Белоруссии) Киевская Русь также родилась в IX веке. Уже в начале X века новообразованное государство вступило в свой первый Имперский цикл. Впрочем, определять лицо той эпохи предоставляется не Киевской Руси, а другой в будущем Имперской державе – Англии.

Англия умудрилась вместить в одно 400-летие аж два Имперских цикла (825–969 и 1053–1197). Такое уникальное явление в мировой истории произошло лишь дважды. Второй случай подобной концентрации национальных усилий явила Россия в возрасте прогресса (XVII–XXI века).

Именно Англия сконцентрировала в себе самые характерные черты времени: нарождающийся дух свободы, страсть к свежему морскому ветру, дух рыцарства, романтическое отношение к женщине, к жизни вообще.

Одним из странных, до сих пор не объясненных явлений той эпохи были Крестовые походы. Мероприятие это увлекало Европу не более 200 лет (1096–1270). Прекращение походов связано с окончанием романтизма, тем протрезвлением, что принесет следующая эпоха.

Крестовые походы впрямую выводят нас на рыцарство. В следующем возрасте, в XV–XVI веках, возникнут постоянные армии, появится огнестрельное оружие, роль рыцарства сойдет на нет. Рыцарство перетечет в дворянство. Но пока рыцарь остается центральной фигурой, характер эпохи определяет моральные ценности рыцаря – смелость, верность долгу, благородство по отношению к женщине. Таким образом, эпоха выдвигает символ, на редкость точно соответствующий юношескому возрасту, юношеским идеалам.

Рыцарство – это вершина 400-летнего периода. Соответственно, вершиной стал в литературе рыцарский роман, в центре которого герой-рыцарь, его подвиги во имя собственной славы, любви и религиозно-нравственного совершенства. Например, роман «Тристан и Изольда». Пришел рыцарский роман не на пустое место, до него уже расцвело такое изумительное явление, как героический эпос.

Перечислим несколько названий и дат. Слово о полку Игореве – памятник древнерусской литературы конца XII века. Частный эпизод русско-половецких войн претворен в событие общерусского масштаба, что придало монументальное значение основной идее – призыву объединиться перед лицом внешнего врага.

В тех же XII–XIII веках возникают былины «Илья Муромец и Соловей-разбойник», «Илья Муромец и Идолище Поганое» и т. д. Во весь свой гигантский рост встает образ народного героя-воина.

«Витязь в тигровой шкуре» в Грузии – конец XII века. Старшая Эдда, «Песни о Нибелунгах» в Германии – те же годы. «Поэмы о Сиде» в Испании. Исландия, Англия, все народы творили свое национальное лицо, творили национальный образ, закладывали ту основу, к которой будут возвращаться всю свою историю.

Таким образом, подводя промежуточный итог, можно сказать, что смысл эпохи в обретении национального лица, будь то создание языковых норм, национальной мифологии, политического самосознания. Но разве не то же самое происходит с любым юношей от 17 до 24 лет? Разве не в это время рождается стиль мышления, выбирается пожизненный круг общения? Именно в этом возрасте, как в фокусе жизни, происходят все магические и судьбоносные превращения с человеком. Воистину в этом возрасте в рулетку с судьбой играют буквально все на свете. Результатом является распределение между народами ролей в будущем мировом спектакле. Каждое государство из единого средневекового варварства переходит в период персональной государственной культуры, персональной истории. Разумеется, и в том и в другом случае речь идет лишь о начале пути.

Кстати, о молодежи: не могла же эпоха молодости не воздвигнуть пьедестал сама себе. Кроме юных рыцарей, мы могли бы вспомнить, например, о поэзии вагантов, пародийной, любовной, вольнодумной, антиаскетической, антицерковной, молодежной по определению (ваганты – бродячие студенты, школяры) и, разумеется, коллективной. По времени речь опять о XII–XIII веках.

Ну и как подарок возрасту юности от эпохи юности – образование университетов, то есть рождение высшего образования. 1119 год – Болонья, 1150-й – Париж, 1168-й – Оксфорд, 1209-й – Кембридж и т. д. При этом важно не столько углубление и усложнение образования, сколько введение факультетов, то есть дифференциация образования.

Дух вольности затронул главную силу всей второй эпохи (V – XXI века) – государственное единобожие. Папство слабеет, становится игрушкой в руках феодальных клик в Италии. Скажем, Иоанн XII (956–963) превратил папский дворец в настоящий вертеп. Такой вот вариант контркультуры.

Можно было бы перечислять еще множество признаков времени. Расцвет алхимии, тяга к морю (те же англичане, викинги), отдельно можно было бы поговорить о рождении в Японии своей собственной письменности (IX век) или, например, о расцвете в Китае «сунской науки», о великих ученых Средней Азии Бируни (973– 1048) и Ибн Сине (980-1037).

Нетрудно было бы найти ряд аргументов в пользу экономической системы отсчета исторических событий. Почти повсеместно именно в IX веке надельная система сменяется поместной, феодализм входит в зрелую фазу развития. Причем речь не только о Европе, но и об Азии. Пока же важнее просто поверить в саму возможность совмещения в нашем сознании таких, казалось бы, противоположных категорий, как юность и зрелое Средневековье.

В чем итог юности, в чем ее успех? Вечное очарование, вечные вопросы, вечные ценности… Мы всегда будем думать о первых годах Руси, Владимире, Ярославе, вещем Олеге, Илье Муромце… Испанцы будут помнить о Сиде, немцы о Зигфриде… В дальнейшей истории будет много грязи, цинизма, расчета, а человечеству все же нужны какие-то идеалы, что-то светлое, не подлежащее переоценке. Как молоды мы были, как искренне любили… каких-то тысячу лет назад.

6. РОЖДЕНИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 1998. Октябрь. № 69)

Вся прошлая жизнь предстает одной нескончаемой школьной скамьей; бесконечные поучения, наставления, одергивания… Проекция мироздания на плоскость учебника. И тут наступает эпоха натиска, жажды первооткрывательства и одновременно глубочайшего пристрастия к реальной жизни.

Религиозная синхронизация человечества, так мощно проведенная единобожием (христианство, ислам), теряет былое значение. Процесс синхронизации переходит в новую плоскость: необходимо научиться мыслить самостоятельно, самостоятельно творить. В этом смысле может даже показаться, что в жизни человечества началась разноголосица, ибо мыслить и творить строем невозможно…

Итак, речь идет об эпохе, лежащей между 1220 и 1620 годами (даты примерные). Католичество, не учуяв перемены ветра, продолжало двигаться к всемирной власти. Папа Иннокентий III в 1202 году провозглашает главенство папы римского над императором Священной Римской империи. Весь XIII век папы римские претендуют на главенствующее положение по отношению ко всем светским правителям. Папские буллы 1296, 1302 годов освобождают священнослужителей от уплаты налогов светским правителям и провозглашают независимость (суверенность) церкви. Кажется, еще чуть-чуть – и церковь возглавит весь мир. Однако мир Запада родился совсем для иной судьбы, совсем для иной власти…

Уже в XIV веке разбушевавшихся церковников начинают усмирять те, к кому переходит реальная власть – светские правители. Вспомним хотя бы знаменитое Авиньонское пленение пап, длившееся почти весь XIV век. Дальше – больше, и к концу эпохи, особенно в момент рождения абсолютизма, церковь станет совсем карманной, скажем англиканская…

Набравшие в конце прошлой эпохи невероятную силу духовно-рыцарские ордена (тамплиеры, Тевтонский орден) были подчинены европейскими королями, создававшими централизованные государства…

Но не только политическая власть оспаривала главенство католической церкви, росло недовольство церковью и в народе. Стали возникать всевозможные ереси, еретические церкви. Отсюда два очень мощных явления, целиком и полностью уложившиеся в эти 400 лет. Речь идет об инквизиции и Реформации. Возникла инквизиция в самом начале XIII века и в скором времени превратила в кровавые застенки целые страны. Свирепствовала инквизиция всю эпоху и лишь в нашем 400-летии (XVII–XXI века) резко потеряла свою силу.

Реформация набрала реальную силу. Такие фигуры, как Мартин Лютер, Кальвин, Цвингли, появились уже в XVI веке. Впрочем, успехи Реформации не вышли за границы эпохи, вслед за Реформацией последовала Контрреформация. К началу XVII века протестантизм потерпел поражение в Польше, Франции (Варфоломеевская ночь – 1572 год, Нантский эдикт, закончивший Религиозные войны, – 1598 год).

Вообще-то формально Религиозные войны шли лишь во Франции, но разве не религиозными были и все другие войны той эпохи? Религиозной стала война Англии с Испанией (Непобедимая армада погибла в 1588 году), религиозными стали войны Османской империи (упадок начался только после смерти Сулеймана Великого – 1566 год).

Реформация, инквизиция, Религиозные войны… Где же уход от религиозных борений? Может быть, никакого ухода и не было? Но не будем забывать, что рассматриваемая эпоха имеет по крайней мере еще два очень громких имени: Возрождение и эпоха Великих географических открытий.

Возрождение (Ренессанс) обычно датируют XIV–XVI веками. Однако эти даты относятся к периоду расцвета, времени, когда Возрождение охватило практически всю Европу. Начало же Возрождения, то, что называют Проторенессансом, датируется началом эпохи (XIII – начало XIV века). Это время в истории итальянского искусства ознаменовано ростом светских реалистических тенденций, обращением к античной традиции. Освещено явление Проторенессанса такими именами, как Данте (1265–1321) и Джотто (1267–1337). Порвав со средневековыми канонами, Джотто внес в религиозные сцены земное начало, изображая евангельские легенды с небывалой жизненной убедительностью.

Не случайно, что перспектива, пространственное восприятие мира сменяет плоское видение не только в живописи, но и в науке, литературе, мировосприятии вообще. Мир буквально раздвинулся, лишился схематизма, догматизма, скованности мысли.

Удивительно и уникально то, что, минуя промежуточные стадии, новая культура сразу же поднялась на запредельный, вершинный уровень. Вспомним некоторые имена и поразимся грандиозности эпохи, ее насыщенности. Петрарка (1304–1374) и Боккаччо (1313–1374), Боттичелли (1445–1510) и Леонардо (1452–1519), в те же годы Микеланджело (1475–1564) и Рафаэль (1463–1520). Это все в Италии. А были еще Босх (1460–1516) и Брейгель (1525–1569), Тициан (1476–1576) и Дюрер (1471–1528), Рабле (1494–1553) и Эразм Роттердамский (1469–1536). И в самом конце Шекспир (1564–1616) и Сервантес (1547–1616). Может быть, смерть этих двух Великих и была смертью эпохи.

Иногда вместо возрождения Античности мы говорим о рождении гуманизма. Имеется в виду, что человечество наконец-то отодвигает в сторону свою безграничную любовь к Богу и, пусть и немного, начинает интересоваться собой, окружающим миром, природой. Отдалив от себя Бога, человек еще более значительно отдаляет церковь. Отныне церковь уже не является безраздельным хозяином науки, искусства, образования. В полный рост поднимается светская культура.

Что касается Великих географических открытий, чрезвычайно усиливших перспективность эпохи, то очень интересно отметить, насколько синхронно самые великие из географических открытий соответствовали открытиям живописным. Скажем, Христофор Колумб был сверстником Боттичелли и Леонардо, а Васко да Гама и Магеллан были сверстниками Рафаэля и Микеланджело.

Кстати, почти не говоря пока о Руси, отметим, что бацилла походов, открытий и завоеваний захватила и наших предков. Яркий пример – знаменитый Ермак.

И все же интеллектуальный триумф эпохи не был абсолютным. Рождение классической музыки целиком в рамках следующей эпохи. То же относится и к науке. Коперник (1473–1543), безусловно, опередил время. На его открытия по-настоящему отреагировала лишь грядущая эпоха. А эта эпоха, уместившись между двумя Бэконами, в основном лишь готовила пришествие эры прогресса, так называемого царства разума. Роджер Бэкон (1214–1292) возвеличил математику и научный эксперимент, предсказал многие открытия в оптике, первым в Европе изготовил порох. Фрэнсис Бэкон (1561–1626) – фактический отец материалистической экспериментальной науки.

Вместе с гуманизмом рождалось и такое очень модное ныне явление, как парламентаризм. Великая хартия вольностей была подписана Иоанном Безземельным в 1215 году. Документ устанавливал право Совета баронов обсуждать важнейшие вопросы. Так было положено начало парламенту, который сформировался попозже, к концу XIII века. Генеральные штаты во Франции появились в самом начале XIV века, а кортесы в Испании появились даже раньше, хотя заработали в полную силу все в тех же XIII–XIV веках.

Еще одна важная веха – книгопечатание. Бумагу в Европе начинают изготавливать в XII веке. Затем переписчиков начинают постепенно заменять разные хитроумные приспособления, пока в 1445 году Гуттенберг не изобретает книгопечатания.

Интеллект человечества достигает высшей точки, причем точки ярчайших проявлений, но пока он не озабочен решением конкретных задач, пока он любуется сам собой, работает сам на себя. Энгельс говаривал, что это была эпоха «титанов по силе мысли, страсти и характеру, по многосторонности и учености…».

И все же, воздавая должное творческому порыву той эпохи, мы должны помнить, что блеск, оптимизм, напор этого периода – это всего лишь открытие перспективы. Настоящим делом займется повзрослевшее человечество лишь в эпоху прогресса (XVII–XXI века). И не случайно один из главных создателей прогресса – Россия – в ту эпоху была малозаметной. Монголо-татарское иго началось в 1243 году и выключило Русь из процесса общемировых прозрений. Окно в синхронную историю человечества Россия начнет рубить лишь в конце XVII века.

7. СТРЕМИТЕЛЬНОСТЬ ПРОГРЕССА

(«Московская правда» («Зазеркалье»). 2000. Сентябрь. № 92)

Провалы в летописях, века ничегонеделания, долгие периоды застоя и даже обратного исторического хода у многих стран и народов… Все это в прошлом, эпоха прогресса (XVII–XXI века) всех заставила двигаться. Исторический процесс, развиваясь по схеме возрастов человека, не может быть линейным. Именно в XVII веке вдруг начинается такой бурный прогресс, о котором даже мечтать было невозможно. В течение одного возраста решаются все проблемы, как прошлого, так и будущего. Все, что окружает нас теперь повсеместно и давно уже не удивляет, – телевизор, телефон, самолет, электричество, лазерный луч, – 300–400 лет назад не могли привидеться даже во сне. Мы учим своих детей таким вещам, о которых те же 300–400 лет назад не могли помыслить самые великие мудрецы.

Легче всего определить динамику прогресса по росту численности населения. Скажем, население в начале нашей эры достигало 230 миллионов человек. К концу первого тысячелетия оно почти не выросло – 275 миллионов. Быстро население начинает расти с XVII века. К XX веку темп роста становится максимальным. В 1800 году нас было 835 миллионов, в 1900-м – 1,6 миллиарда, в 2000 году уже почти 6 миллиардов. Совершенно понятно, что такие темпы роста не могут сохраняться долго, и в наиболее цивилизованных странах рост населения прекратился. Новые ценности стремительно покоряют мир, принося низкую рождаемость даже в те страны, где еще недавно босоногая и голопузая нищета заполняла все жизненное пространство.

Еще стремительность прогресса можно измерять по количеству научных открытий и технических изобретений, по промышленному росту и проценту грамотности населения. И вновь цифры покажут, что до XVII века почти все было на нулевом уровне, а максимального темпа все эти процессы достигли в XX веке. Остается только увидеть конечность и этого процесса.

Совсем недавно все мы были полны романтизма по поводу экспансии вовне (космос) и вглубь (ядерная физика, генетика), теперь если и горят глаза, то лишь по поводу виртуального мира и Интернета. А это уже не экспансия, а скорее создание некоего кокона, в котором человечество будет вариться в собственном соку.

Не удалось построить коммунизм, но и капиталистического рая не получилось. Эпоха прогресса обещала через чудеса научные да технические всех накормить, всех примирить, однако смогла сделать только то, что сделала, – наплодила людей, выдала много идей, создала множество интереснейших вещичек, оставив истинные гуманитарные проблемы на потом, на следующую эпоху.

Каждое новое техническое изобретение, облегчавшее наш быт, должно было сделать жизнь духовно богаче. Однако получилось наоборот. Получив теплые туалеты, кондиционеры и скоростные автомагистрали, человечество и не думало становиться счастливее. Институт брака деградирует, дети выходят из-под контроля как родителей, так и школы, зашатались устои национальных традиций и обрядов, трещит монолит единобожия. Человечество в самой критической точке своей эволюции, если брать общую идеологию. А ведь последние 400 лет мы вроде бы только и говорили о всеобщем счастье.

Ситуация очень похожа на знаменитый кризис середины жизни. Непрерывное и изнурительное строительство своего дома, своей семьи, и в 40 лет вместо награды… полнейший крах, разлад внешний и внутренний, потеря ориентации, потеря жизненных целей, пустота, разочарование… Человек с 30 до 40 выходит на пик своей умственной, физической и энергетической формы. Также и человечество с 1625 по 2025 год выходит на пик своей активности. Поражает даже не густота научных и культурных свершений, а то упорство, тот фанатизм, та целенаправленность, с которой человечество шло эти 400 лет. Сейчас, когда эта энергия падает буквально на глазах, сомнению будут подвергнуты буквально все достижения человечества. Мы усомнимся в медицине и философии, правах человека и рыночной экономике. Психоанализ и католицизм, парламентаризм и военные блоки, пристрастие к туризму и спорту – все на какое-то время потеряет свой былой смысл. Такова цена слишком стремительного прогресса. Мы слишком быстро двигались, слишком легко предавали прошлое, слишком много потратили сил на разрушение старого мира и строительство нового. Каждый раз, построив новый мир, мы торопились объявить его устаревшим, чтобы строить мир еще более новый, еще более совершенный. Теперь пришла пора остановиться. Гигантский разум единого человечества устал от перемен. Все жаждут стабильности, покоя и порядка.

Одним из факторов, определяющим неизбежность будущего покоя, стало, как ни странно, критическое возрастание населенности планеты. Первая и Вторая мировые войны при всей их кровавости и жестокости оказались, как ни парадоксально, самыми малорезультативными. Проигравшие во Второй мировой войне Германия, Италия и Япония легко восстанавливают и численность населения, и уровень жизни. Идея передела мира, захвата новых территорий становится все менее плодотворной. Человечество воевало всегда. Если вдруг прекратятся войны, то это станет самой грандиозной революцией за всю историю цивилизации. За смертью войн последует смерть политики. За всем этим спад общего тонуса первооткрывательства, потеря агрессивности, утрата смысла в экспансии, матриархат, мелкотемье. Прямая противоположность всему, на чем держалось наше 400-летие. Напор, агрессия, вера в стремительность прогресса на кончике ли шпаги, гусиного ли пера или измерительного научного прибора.

Одно из важнейших доказательств грядущей остановки стремительного прогресса – это исчезновение Имперского мира. Именно мир Империй всегда в истории человечества отвечал за новаторство, движение вперед, агрессивность, жажду борьбы и экспансию во всех смыслах. В нашей эпохе концентрация Имперских циклов была высока, как никогда доселе. Четвертая Англия (1761–1905), кусочек Великих Моголов (1521–1665), Третья Россия (1653–1797) и Четвертая Россия (1881–2025), Иран (1905–2049). Если всего за всю историю человечества суждено случиться трем четвертым циклам и два из трех сведены в один возраст прогресса, то других доказательств по уникальности этого возраста уже и не нужно.

Соревнуясь друг с другом в безумной Имперской гонке, Англия и Россия разгонялись десять веков на анизотропном историческом шоссе только для того, чтобы внезапно сбросить всю энергию в конце эпохи стремительного прогресса, подарив человечеству то, что не исчезнет никогда, – английский образ жизни, заполненный русским смыслом. Пройдут долгие века, зарастут травой железные дороги, человечество станет спокойным и рассудительным, но с ужасом и странной тоской будет вспоминать те четыре века, в которых все крутилось и вертелось, мировые войны соседствовали с великими революциями, а великая самонадеянность и слепота сочетались с величайшими прозрениями и открытиями.

XX век человечество встретило в благостном предчувствии бесконечности прогресса. Ощущение начала пути было всеобщим. Но начало оказалось финишным спуртом. XXI век мы встречаем с убеждением в неизбежности торможения. Рост населения, промышленности, вооружения, энергозатрат и многого другого должен быть остановлен. Семья народов создана, дом человечества построен, все великие идеи родились. Остается только одно – пресечь стремительность прогресса. Эта страшная, но благородная задача, в том или ином смысле, займет весь XXI век. Командовать этим странным парадом будем мы!

Словарь терминов

Английский мир – общепризнанная ныне модель жизни, возникшая внутри Четвертой Англии (1761–1905), а затем постепенно распространившаяся по всему миру. Повышенное внимание к экономике, коммерциализация всех сторон жизни, в том числе искусства, медицины, политики, гуманитарных наук. Очень быстрое развитие науки и техники.

Безимперское время – отрезок времени, в котором на всей земле нет ни одного государства, идущего ритмом Империи.

Бинарная война – любая война, в которой сталкиваются два участника. Либо война, в которой от начала до конца между собой сталкиваются две коалиции с неизменным составом. Большинство коалиционных войн не являются бинарными, поскольку часть участников выбывает по ходу дела, а некоторые даже переходят из одного лагеря в другой.

Большая теория – учение о существовании трех миров: Запада, Востока и Империи. Большая теория утверждает, что именно Империя – главная движущая сила исторического процесса. Что касается Тоталитарных двойников, то они отвлекают на себя большую часть всеобщего внимания, дабы Империя творила историю без суеты и спешки, неизбежных под взглядами всего мира.

Большое разделение мира – разделение мира на Восток, Запад и Империю. Это разделение не вечно. Когда-то существовал Глобальный Восток, и когда-нибудь возникнет Глобальный Запад. Но в Центральный момент истории эти три мира представлены достаточно ровно.

Вечный народ (Великая Империя) – нация, которая в череде сменяющихся государственных форм прошла максимальное число Имперских циклов, а именно четыре. Таких наций всего три – евреи, англичане и русские.

Внешнеполитическая треть – теоретически считается, что 24 года государство уделяет внутренним делам (Политический и Экономический периоды) и только Идеологический период предназначен для решения внешнеполитических проблем. Исключением из этого правила может стать время смены одной фазы на другую (Запад, Империя), когда неизбежная слабость меняющегося государства может спровоцировать чью-то агрессию извне.

Внутренняя война – то же, что и гражданская война. Проходит обычно в первом периоде или в Политическом периоде (у Империи Политический период и есть первый). Теория войн такие войны, как правило, не рассматривает. Интересны случаи Политического завала (Переход из Запада в Империю), когда Внутренняя война может идти 32 года (например, Война Алой и Белой розы).

Война плюс-минус 6. Если воюют государства, идущие одним ритмом (Запад – Запад или Восток – Восток), но с фазовым сдвигом, то кроме конфликта по касательной возможен также вариант встречи в середине пустого 12-летия. Это и есть Война плюс-минус 6.

Вторая Византия – Единственный Имперский цикл, по интервалу прохождения которого есть разночтения. В «Поисках Империи» указывается интервал 717–861, а здесь предпочтение отдается интервалу 705–849.

Втянутые державы – как правило, государства, географически находящиеся слишком близко к Империи или Тоталитарному двойнику и неизбежно втягивающиеся в их войну. В войнах Востока и Запада (без Империи и Двойника) этот термин теряет свое значение.

Генеральная война – завершающая война в череде войн Империи с одним и тем же Двойником. После Генеральной войны Тоталитарный двойник неизбежно погибает, а на его месте остается обыденное государство, получающее в довесок Посттоталитарную депрессию.

Глобальные идеи – некие прорывные пакеты идей, порождаемые Империями, как для себя, так и для так называемого прогрессивного человечества. Универсальная ценность Имперских идей в том, что Империя уже прошла некоторое количество циклов Востока и Запада. Чем больше таких воспоминаний, тем более универсальны и глобальны идеи Империи. Разумеется, что идеи Четвертой Англии более экономичны (Запад), а идеи Четвертой России более идеологичны (Восток). Ведь у них так различается их западный и восточный опыт. Ни Восток, ни Запад глобальных идей не выдает, идеи Востока слишком национальны, а идеи Запада слишком мелки.

Глобальный Восток – интервал времени в истории человечества от возникновения первого государства и до рождения первого Имперского цикла (1072 до н. э.). В этом временном интервале все государства мира развивались только в ритме Востока.

Глобальный Запад – гипотетический этап в развитии человечества, когда все государства мира будут развиваться только в ритме Запада. Прекратится этап в момент исчезновения государственности.

Двухимперское перемирие – парадоксальное снижение военной активности на территориях, разделяющих два государства, идущие ритмом Империи. Например, между Англией и Россией с 1761 по 1797 год или там же с 1881 по 1905 год.

Депрессивный антипод – государство, бывшее Тоталитарным двойником и впавшее после разгрома в состояние глубокой национальной депрессии. Антипод, стало быть, по отношению к самому себе недавнему (судорожно активному Двойнику). Депрессия, в первую очередь, проявляется в отсутствии или вялости национальной политики.

Дисциплинированный фазовый переход – переход из второй фазы в третью. Запуганный народ не смеет шуметь, власть начинает самообуздание. Тем не менее могут происходить определенные события. Как примеры: смерть Сталина в 1953 году или события в Иране в 1977–1989 годах.

Дифференциальная наука – одно из главных достижений Английского мира. В узком смысле бесконечно дробящиеся научные разделы и подразделы. В широком смысле – мир, состоящий из бесконечно узких специалистов.

Доисторический мир – мир, в котором не было государств, не было государственного ритма. Окончание доисторического мира произошло в тот момент, когда родилось первое государство, родился ритм Востока.

Еврейская прививка Четвертой России – вход евреев в политическую и культурную элиту России. В первой фазе – это в основном революционеры, во второй фазе – уже власть. В третьей фазе в основном речь о кинематографе, литературе. В четвертой фазе начинается исход и дробление, в элиту входят в основном «половинки» и «четвертушки»…

Запад-западное касание – см. Контакт по касательной.

Западная калька – попытка в Западном ритме копировать без всяких оснований найденные Империей способы существования. Речь в основном о Тоталитарных двойниках.

Зона технического перехода – промежуток в 4 или 8 лет, отделяющий 144-летний Имперский цикл от соседних (предшествующего и последующего) Западных или Восточных циклов. Легко заметить, что при переходе от Запада к Империи и от Империи к Востоку Зона технического перехода длится 8 лет. Если же взять переход от Востока к Империи или переход от Империи к Западу, то Зона технического перехода длится 4 года. Например, время правления императора Павла I (1797–1801) – это Зона технического перехода от Имперского цикла Третьей России (1653–1797) к незавершенному Западному циклу (1801–1873).

Зрелость Имперской идеологии. Речь идет о том, что внутри одной фазы и, стало быть, одной элиты Империя идет к своей идеологии долгих 24 года. Запад идет к своей идеологии 12 лет, а Восток лепит свою идеологию буквально с колес.

Идеологическая лакуна – временной интервал, порожденный окончанием Западного или Восточного ритма и переходом в Имперский цикл. Длительность лакуны определяется как 12 + 8 + 12 + 12 = 44 в случае с Западом и 12 + 12 + 4 + 12 + 12–52 в случае с Востоком. Разумеется, при условии, что уходящий ритм успевает закончить свою фазу. Так, во времена Николая I и Александра II Идеологический период прошел с 1849 по 1861 год. В дальнейшем начался Имперский цикл (Четвертая Россия), и ближайший Идеологический период начался лишь в 1905 году. Таким образом, Идеологическая лакуна прошла с 1861 по 1905 год (44 года).

Идеологическое закабаление – явление, характерное для вторых фаз Имперских циклов. Народу навязывается некая доктрина, как правило значительно упрощающая народное представление о мире. Идеология-схема, идеология-лозунг, идеология, призывающая к построению нового мира. Внесение такой идеологии происходит на фоне разрушения старого уклада, свержения старых богов. Меняются названия городов, реформируются правописание и орфография, переносятся столицы, отменяется главенство папы римского, или отменяется иконопочитание… И т. д. и в том же духе. На Западе и на Востоке возможны аналогичные явления, но они не носят там болезненной формы, ибо западному народу-политику или восточному народу-коммерсанту это осквернение святынь не кажется столь уж значимым и воспринимается как борьба элит.

Идеологическое чудо – явления, сопровождающие Идеологическое освобождение Имперского народа-идеолога. Иногда само чудо происходит с серьезной задержкой после собственно Освобождения. Так, явление Пушкина, Гоголя, Лермонтова и иже с ними произошло уже после окончания Имперского цикла в 1797 году.

Избранная нация – нация, которой суждено пройти четыре Имперских цикла и превратиться в так называемый Вечный народ. Всего таких наций три – евреи, англичане, русские. Прощай, политкорректность по национальному вопросу!

Имперская монополия – период, в котором Имперский цикл есть только у одного государства в мире.

Имперская шкала – исторический график, рассматривающий время как чередование тех или иных Империй, а также интервалов, лишенных Империй, либо времени, в котором действуют два и более Имперских циклов.

Имперской выгоды правило. Правило гласит, что любая война, проходящая в окрестностях Империи, всегда ведется к выгоде Империи и причиной своей имеет, как правило, патологическую активность Тоталитарного двойника.

Имперской непогрешимости принцип – гипотеза о том, что даже поражения Империи – это такое хитрое маневрирование в целях некоего глобального мирового сценария.

Интегральная наука – гипотетический вклад Четвертой России в мировую культуру. Не исключено, что именно Интегральная наука станет той спасительной силой, что поможет человечеству выбраться из кризиса 2025 года.

Исторические приговоры – победы над Двойниками, которые Империя документально фиксирует, дабы в дальнейшем использовать как истину высшей инстанции. Например, документы Нюрнбергского трибунала…

Казус неожиданного исхода. Имеется в виду, что исход схватки Империи и Двойника становится неожиданным для неквалифицированного зрителя, который купился на внешние эффекты Двойника. Тоталитарист производит много шума, блефует, бьет себя в грудь, всячески преувеличивая свою мощь. Империя, напротив, маскирует свою реальную силу, заманивает… Война показывает реальное соотношение сил, но неквалифицированному зрителю кажется, что заведомо слабый победил силача. Так что это кажущаяся неожиданность.

Коммерческое освобождение – процессы, идущие в четвертых фазах Восточных циклов. Для Восточного народа-коммерсанта это главная цель бытия. Максимальная скорость Освобождения, надо думать, идет в третьем, Коммерческом периоде.

Контакт по касательной – война, идущая между двумя государствами Запада в окрестностях года Принятия экономического решения, либо война между двумя государствами Востока в окрестностях года Принятия идеологического решения. Собственно, касание осуществляют Идеологические периоды. Например, Франция и Россия в 1812 году…

Конфликт Идентичности – неизбежное столкновение, вызванное многолетним хождением двух соседних государств в ритме идентичных периодов. При этом номера фаз могут не совпадать, достаточно, чтобы был нулевой фазовый сдвиг.

Критерий предвоенного скопления – задним числом, при анализе прошедшей войны, можно соотнести характер войны и предвоенное скопление сил будущего победителя. Так, ведущая роль разведывательно-карательных организаций во Второй мировой войне до войны была понятна лишь Империи (СССР). Если бы предвоенное скопление НКВД было понятно и Двойнику, то он либо предпринял бы что-то адекватное, либо не начинал войны.

Малое разделение мира – разделение на 12-летние периоды. Малое разделение мира существует практически навсегда. 12 лет в центре внимания одна элита, одни проблемы, 12 лет – другая, потом 12 лет – третья. Разумеется, Малое разделение всегда проходит при доминирующем контроле властвующей стихии. Так, в Империи и экономическая и идеологическая элиты даже в свои периоды ищут покровительства политиков. Аналогично, на Западе все ищут покровительства коммерсантов, а на Востоке – идеологов.

Минус 4 – фазовый сдвиг Империи относительно Запада, Запада относительно Востока и Востока относительно Империи, при котором поле пересечения равно 8 годам.

Мир Империй – время между рождением первого Имперского цикла и окончанием последнего. Таким образом, речь идет об интервале времени от 1175 года до н. э. до 3625 года.

Мир Имперского главенства. Между Глобальным Востоком и Глобальным Западом располагается мир Империй. Внутри мира Империй можно также выделить три мира: мир главенства Востока, мир Имперского главенства и мир главенства Запада. Датировать мир Имперского главенства можно от начала Первой Византии (417–453) до окончания Четвертой России (1881–2025), то есть от 417 до 2025 года, практически ровно шестнадцать веков (четыре центральных возраста человечества).

Монстр – то же, что и Тоталитарный двойник, существо с двойной сущностью. Например: ритм Западный (главенство экономики), но проявления как у Империи (захват регионального или мирового политического лидерства). Аналогично и на Востоке: государство имеет главенство идеологии, но проявляет политическую агрессию. Оставшиеся четыре варианта Монстров теоретически не разрешены, хотя факт существования идеологических Империй (Иудея, Византия) или коммерческих Империй (Англия, Великие Моголы) совершенно очевиден.

Мягкий фазовый переход – обычно имеется в виду переход из четвертой фазы в первую. Мягкое засыпание одной формации и столь же мягкое зарождение новой. Некому защищать старую формацию, некому отстаивать новые идеи. Иногда говорится о мягком переходе из второй фазы в третью. Но это скорее Дисциплинированный фазовый переход.

Народ-идеолог. Речь идет об Империи, в которой элита – это политики, изгои – коммерсанты, а народное тело представлено идеологами, то есть людьми, не ищущими властных полномочий или коммерческой выгоды.

Нахлест (Двухимперское перемирие) – пересечение двух Имперских циклов на одном театре войн. Гипотетически Нахлест мешает одной из Империй довести свои дела до конца, а именно уничтожить всех Двойников. Нахлест замораживает Двойников, что, прямо скажем, несколько усложняет теорию.

Незавершенный цикл – любой цикл, который длился менее 144 лет. Без наличия причин цикл прерваться не может. В этом смысле необходимо четко выяснять и обозначать причины прерывания цикла. В основном пока речь идет о циклах (Восток или Запад), предшествующих Имперским циклам. В данном случае причина – это приход ритма Империи. Другим возможным сценарием является поглощение слабого ритма малого государства, малого народа крупным Имперским циклом. В основном речь идет о Третьей и Четвертой России и Четвертой Англии.

Нейтральное государство – государство, не прошедшее за свою историю ни одного Имперского цикла, а также ни разу не ставшее Тоталитарным двойником.

Немецкая прививка Третьей России – национальная прививка, проходившая в латентной форме в первой фазе (при Алексее Тишайшем), в очень острой, чуть ли не насильственной форме во второй фазе (при Петре I), что привело к немецкому засилью во третьей фазе (Бирон, Остерман и т. д.). В четвертой фазе (при Екатерине II) процесс стал мягче и в определенном смысле пошел в обратную сторону.

Неопределенное время (Зона технического перехода) – исторический момент, в котором один ритм завершился, другой еще не начался. Чаще всего это переходы в Имперский цикл или выход из него. Но возможен также переход из ритма Востока в ритм Запада под внешним управлением Империи.

Обманная цель – государство, на которое в бессильной злобе нападает Тоталитарный двойник, то ли не имеющий возможности напасть на Империю, то ли искренне не понимающий, кто его главный враг. Франция напала на Россию в 1812 году, Япония на США в 1941 году…

Основная народная стихия. В Империи – это идеология, на Западе – политика, на Востоке – коммерция. Стало быть, происходящее во вторых фазах каждого цикла закабаление народа происходит всегда специфично. На Западе наблюдается Политическое закабаление, на Востоке – Экономическое закабаление, а в Империи – Идеологическое закабаление.

Отложенного результата война – война Империи с Тоталитарным двойником, в котором Империя не добивается окончательного разгрома своего двойника, перенося окончательный разгром на Идеологический период следующей фазы. Например, для Четвертой России такой стала война первой фазы с Восточным двойником (Русско-японская война 1904–1905 годов), которая в очень выгодной для России ситуации была внезапно прервана и перенесена на вторую фазу.

Первоимпульса Империи проблема. Когда были найдены и описаны четыре российских Имперских цикла, казалось, что в изначальной дате очередного Имперского цикла есть какая-то очевидная закономерность. Но в дальнейшем стало ясно, что все несколько сложнее. При наличии разных гипотез окончательной теории Первоимпульса пока нет. Зато есть Проблема…

Плюс 8 – фазовый сдвиг Империи относительно Запада, Запада относительно Востока и Востока относительно Империи, при котором поле пересечения равно 4 годам.

Плюс 20 – фазовый сдвиг Империи относительно Запада, Запада относительно Востока и Востока относительно Империи, при котором поля пересечения нет и войны происходят в Свободных коридорах, предположительно в самой середине коридоров.

Поиски Империи – неизбежный этап, наступающий после Поисков периодичности. Без означенных поисков создание Большой теории потеряло бы всякий смысл. Ибо можно говорить о Востоке вообще и Западе вообще, но невозможно говорить о вообще Империи. Здесь необходима полная и детальная подробность. По персоналиям, по датам и по смыслу каждого отдельного Имперского цикла. Следующий этап после Поисков Империи – это поиски Тоталитарных двойников. Книга с одноименным названием («Поиски Империи») вкладывала в название по меньшей мере два смысла. Поиски авторами Империй, но также и поиски самими Империями магистральных путей развития для всего человечества, те самые поиски новизны, абсолютное новаторство.

Поиски периодичности – базовый принцип Теоретической истории, благодаря которому удалось выйти на основные законы истории. 400-летняя периодичность выводит на представления об эволюции человечества. 4-летняя (12, 36, 72, 144) периодичность выводит на представление о трех мирах (Восток, Империя, Запад). 12-дневная периодичность помогает ввести критерий для определения истинно переломных исторических моментов.

Поле пересечения – интервал времени, в котором оба воюющих государства находятся в Идеологическом периоде. Поле пересечения равно либо 4 годам, либо 8.

Политический завал – момент перехода из ритма Запада в ритм Империи, когда Политический период Запада через 8 лет Зоны технического перехода продолжается Политическим периодом Империи. В итоге получаем 32 года политического противостояния.

Политическое закабаление – лишение народа тех или иных политических прав и свобод. Возможно только в государстве, идущем по ритму Запада, проходит во вторых фазах (36-летиях) циклов. Политические свободы на Востоке или в Империи для народа не существенны. Имперский народ-идеолог ищет великую истину и не озабочен правами человека и прочей политической мелочовкой. Восточный народ-коммерсант интересуется своей выгодой, балансом прибылей и убытков, какие уж тут политические свободы.

Политическое чудо – явления, сопровождающие Освобождение западного народа-политика в четвертой фазе Западного цикла. Обычно речь идет о снятии с народа давления неких политических догм. Что король – это помазанник Божий или то, что всеобщее избирательное право – путь к процветанию. Ну и т. д.

Посттоталитарная депрессия – неизбежное отвращение ко всякой внешней политике, ввиду чудовищного перебора внешней политики в бытность Тоталитарным двойником. Явным образом наблюдается у Японии, Швеции, Германии, Испании. А вот Франция временами пытается обрести потерянное политическое лицо.

Прекращение истории – гипотетически заключительный момент в развитии Глобального Запада, когда народ, планомерно и целеустремленно отстаивая свои права, в конечном счете съест функции государства и прекратит историю. Ибо истории не было до первого государства и не будет с отменой последнего.

Принятия решений годы – 4-летняя периодичность. Лучше всего просто заучить таблицу годов, как таблицу умножения. Империя описывается через переломы годов принятия политических решений, Запад – через годы принятия коммерческих решений, Восток – через годы принятия идеологических решений.

Проторитм – гипотетический момент подготовки к началу Имперского ритма. Так, возможно, нашествие Тимура в 1401 году создало проторитм, инициировавший начало Имперского ритма в 1413 году у Османов. Или рождение Третьей Англии (1473–1617) было предопределено, быть может, вступлением в 1461 году на престол Эдуарда IV, а рождение Второй России (1353–1497) было, возможно, предопределено вступлением на престол Симеона Гордого в 1341 году. И т. д.

Равноудаленности принцип – возможно, что координата войны в Свободных коридорах при фазовом сдвиге плюс 20 определяется все же равноудаленностью от Идеологических периодов воюющих стран.

Развал точности – очевидная и ясная логика может быть только в краевых ситуациях. Это либо очень простая и ясная ситуация – так называемое Чистое поле, либо настолько рискованная и многофакторная конструкция, что в ней уже не осталось никаких степеней свободы. Единственные ходы, цугцванг… В такой ситуации вновь начинает работать очень жесткая и не слишком сложная логика. Собственно, та самая логика, которую и обнаружила Теоретическая история. Таким образом, отдаляясь от Центрального эпизода, точность теории будет снижаться в прямой зависимости от падения мощности эпох, мощности государств, мощности войн. Причем такое снижение идет в обе стороны, как в прошлое, так и в будущее.

Революционные войны. Государство в ажиотаже внутренних разборок, в пылу гражданских войн может погонять заодно и внешнего врага. Но скорее всего, это все же вынужденная война. Ведь всякая внутренняя революция тут же провоцирует стервятников всех мастей, готовых под шумок оторвать от тела революционного государства лакомый кусочек. Исход таких войн – всегда лотерея. Могла Красная армия взять Варшаву в 1920 году, но уступила Вильно, Львов и Пинск. Аналогичные вещи сопровождают многие знаменитые революции.

Рубеж времени – координата времени, разделяющая Поле пересечения пополам, если воюющие равны по силе, либо в пропорции их мощи.

Русский мир – дополнительный к Английскому миру свод правил и обычаев жизни, в которых главный акцент делается не на форму, а на содержание. То есть с разъяснениями по каждому пункту, в отличие от Английского мира, где много возможностей и деклараций, но мало конкретных путей для реализации своих возможностей.

Свободные коридоры – пространство времени, образующееся при фазовом сдвиге плюс 20. Коридоры не равны по длительности: один коридор – 8 лет и один коридор – 4 года.

Скороспелость идеологии Востока. Идеологический период идет первым, а потому идеи всегда очень сырые. Скорее всего, это повтор очень старых идей, слегка подновленных отдельным лидером или отдельной элитой.

Среднеспелость идеологии Запада. Идеологический период следует за 12-летием становления новой коммерческой элиты. Эта элита, скорее всего, и формирует новую идеологию, нанимая достаточно послушных и продажных идеологов.

Супермонстр – самый большой Тоталитарный двойник в истории человечества. Если брать по Центральному эпизоду, то Супермонстр – это фашистская Германия. Но по объему охвата Супермонстром можно считать и США.

Татарская прививка Второй России. Тесное переплетение русской и татарской элит во времена от Дмитрия Донского до Ивана III.

Театр войны – термин используется в узком значении, как территория третьих государств, не являющихся главными участниками войны.

Темное время – вторая и третья фазы каждого цикла, в котором в ожидании Чуда четвертой фазы идет некоторое затемнение, маскировка, создание фальшивого фасада. Империя создает фальшивый идеологический фасад, Запад темнит с политикой, Восток темнит с экономикой.

Теоретическая война, идеальная Теоретическая война – война, проходящая в Идеологические периоды для обеих (трех) воюющих сторон и в одной для всех фазе. Идеальная теоретическая война проходит на всей площади пересечения Идеологических периодов. Например, Великая Отечественная война (1941–1945) – это идеальная Теоретическая война, а корейская война (1950–1953), Афганская война (1979–1989) только близки к идеальности.

Теоретическая история – система, ищущая и находящая в каждом историческом явлении определенный и четкий смысл, объясняющая значение давным-давно прошедших событий, текущей ситуации, а также грядущих свершений.

Тоталитаризм – фактически, это желание Тоталитарного двойника объять необъятное (обобщение), что исторически жестко наказуемо. Уместные лишь для Империи могучие политические амбиции, политика экспансионизма и куча уродливых аномалий во внутренней жизни, вытекающая из раздвоенной природы Двойника. Раздвоение психики еще никому не принесло пользы.

Тоталитарный двойник (Двойник). Почему Двойником становится то или иное государство, до конца не ясно. Скорее всего, это географически ближайшее государство, которое чуть-чуть выделилось из ровного ряда прочих государств-соседей. Став Двойником, государство начинает вести двойную игру, идет по двум путям сразу, что неизбежно приведет к гибели Двойника. И тогда его место займет следующий, если Имперский цикл еще не закончился.

Триединство мира – отсутствие единого закона существования для всего человечества. Равноправны и равнопредставлены в мировой ритмике три стихии: Политика, Идеология, Коммерция (Экономика).

Шахматная партия Великих Империй – чередование Имперских циклов Англии и России на протяжении двенадцати веков. Легко заметить, что начала Имперских циклов (ходы) четко чередовались: Англия – 825, Россия – 909, Англия – 1053, Россия – 1353, Англия – 1473, Россия – 1653, Англия – 1761, Россия – 1881, что весьма напоминает шахматную партию, разыгранную на поле Европы, а потом и всего мира.

Фазового сдвига терминология – теоретически фазовых сдвигов для контакта двух разнородных миров – 12. В реальности мы пока рассматриваем только 3 типа (пренебрегаем номерами фаз и смотрим только номера периодов). Речь идет о числах 8, 20, 32 (минус 4). Для контакта внутри одного мира также можно говорить о трех типах – Конфликт Идентичности и два разных контакта по касательной (сзади и спереди).

Центральная битва (Центральный эпизод) – точка в мировой истории, в которой был задан главный (центральный) вопрос в истории человечества и был получен главный (центральный) ответ на этот вопрос. В расширенном значении Центральный эпизод – это войны Четвертой России. В более узком и точном значении это Великая Отечественная война (1941–1945).

Четырехстадийность мира – существование во всех трех мирах четырех характерных типов развития (фаз). При этом подчас конфликт фаз сильнее, чем конфликт миров. Так, диктаторам вторых фаз из разных миров (Запад, Восток, Империя) легче понять друг друга, чем понять своих же лидеров, но из грядущей третьей фазы. Конфликты типа Горбачев – Ельцин – это конфликты не столько миров, сколько именно фаз. Горбачев – типичный третьефазник, Ельцин – человек четвертой фазы.

Чистое поле – гипотетическая ситуация, в которой у государства нет никаких ограничений в действиях. Сверхслабые соседи и при этом сверхслабый собственный ритм. Такое могло быть только в очень большой древности, да и то условно.

Экономическое закабаление – процессы, идущие во вторых фазах циклов Востока. Связаны с массовым наступлением на имущественные права народа-коммерсанта. Налоги, подати и далее по списку. Одним словом, все способы отъема денег, а также средств для получения прибыли. Аналогичные притеснения, производящиеся во вторых фазах Империи, непосредственно народ-идеолог не затрагивают и даже воспринимаются им крайне позитивно (национализация, раскулачивание, секуляризация церковных земель и прочее в том же духе), так как кажутся восстановлением попранной когда-то справедливости. Выравнивание доходов и удаление всех лишних людей (коммерсантов и политиков) делает народ-идеолог чище, однороднее и сплоченнее. Аналогично, экономические притеснения вторых западных фаз быстро трансформируются из экономических в политические. Западный народ-политик не борется за прибыль, он отстаивает свои права на работу, зарплату, пенсию, добивается равноправия по половым или расовым признакам. Одним словом, очень быстро перековывает экономику в политику.

Экономическое чудо – явления, сопровождающие Освобождение восточного народа-коммерсанта.

Список литературы

1. Ключевский В. Курс русской истории.

2. Соловьев С. История России с древнейших времен.

3. Карамзин Н. История государства Российского.

4. Платонов С. Полный курс лекций по русской истории.

5. Зимин А. Витязь на распутье.

6. Алексеев Ю. Государь всея Руси.

7. Соловьев В. Апология старообрядчества.

8. Покровский М. Русская история с древних времен.

9. Пайпс Р. Россия при старом режиме.

10. Барг М. Великая английская революция в портретах ее деятелей.

11. Грин Дж. Краткая история английского народа.

12. Лависс Э., Рамбо А. Всеобщая история с IV столетия до нашего времени.

13. Тревельян Дж. Социальная история Англии.

14. Тойнби Арн. Промышленный переворот в Англии.

15. Поулсен Ч. Английские бунтари.

16. Ерофеев Н. Очерки по истории Англии.

17. Казамиан Л. Современная Англия.

18. Петросян Ю. Османская империя. Могущество и гибель.

19. Крымский А. История Турции и ее литературы, от развития и до начала упадка.

20. Иванов Н. Османское завоевание арабских стран.

21. Бартольд В. Турция, ислам, христианство.

22. Кваша Г., Аккуратова Ж. Поиски Империи.

23. Алиев С. Современный Иран.

24. Арабаджян 3. Иран. Власть, реформа революции XIX–XX веков.

25. Иванов М. История Ирана.

26. Великий князь Александр Михайлович. Книга воспоминаний. Глава 5: Император Александр III. Париж, 1933.

27. Чулков Г. Императоры.

28. Черчилль У. Вторая мировая война.

Оглавление

Вместо предисловия ПОИСКИ ПЕРИОДИЧНОСТИ

Книга первая РИТМЫ И ЦИКЛЫ

  Создание исторической шкалы

  Часть первая РОССИЙСКИЕ ЦИКЛЫ

    Глава 1 ВТОРОЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1205–1349)

    Глава 2 ВТОРАЯ РОССИЯ (1353–1497)

    Глава 3 ТРЕТИЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1505–1649)

    Глава 4 ТРЕТЬЯ РОССИЯ (1653–1797)

    Глава 5 НЕЗАВЕРШЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1801–1873)

    Глава 6 ЧЕТВЕРТАЯ РОССИЯ (1881–2025)

  Часть вторая АНГЛИЙСКИЕ ЦИКЛЫ

    Глава 1 ТРЕТЬЯ АНГЛИЯ (1473–1617)

    Глава 2 НЕЗАВЕРШЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1621–1753)

    Глава 3 ЧЕТВЕРТАЯ АНГЛИЯ (1761–1905)

    Глава 4 СОВРЕМЕННЫЙ ЗАПАДНЫЙ ЦИКЛ (1909–2053)

  Часть третья ИМПЕРИИ ИСЛАМА

    Глава 1 ОСМАНЫ (1413–1557)

    Глава 2 ПОСТИМПЕРСКИЙ ВОСТОЧНЫЙ ЦИКЛ (1565–1709)

    Глава 3 ВТОРОЙ ПОСТИМПЕРСКИЙ ЦИКЛ (1709–1853)

    Глава 4 СОВРЕМЕННАЯ ТУРЦИЯ, ЗАПАД (1885–2029)

    Глава 5 СОВРЕМЕННЫЙ ИРАН (1905–2053)

  Часть четвертая ТОТАЛИТАРНЫЕ ДВОЙНИКИ

    Глава 1 ТОТАЛИТАРНАЯ ЛИТВА (1345–1489)

    Глава 2 ТОТАЛИТАРНАЯ ИСПАНИЯ (1489–1633)

    Глава 3 ТОТАЛИТАРНАЯ ШВЕЦИЯ (1645–1789)

    Глава 4 ГИПОТЕЗЫ ТОТАЛИТАРНОЙ ПРУССИИ (1705–1849)

    Глава 5 ТОТАЛИТАРНАЯ ФРАНЦИЯ (1753–1897)

    Глава 6 ТОТАЛИТАРНАЯ АВСТРИЯ (1813–1957)

    Глава 7 ТОТАЛИТАРНАЯ ГЕРМАНИЯ (1885–2029)

    Глава 8 ТОТАЛИТАРНЫЕ США (1897–2041)

    Глава 9 ТОТАЛИТАРНАЯ ЯПОНИЯ (1901–2045)

    Глава 10 ТОТАЛИТАРНЫЙ КИТАЙ (1913–2057)

    Глава 11 ТОТАЛИТАРНЫЙ ИРАК (1933–2077)

Книга вторая ВВЕДЕНИЕ В ТЕОРИЮ ВОЙН

  Часть первая ИЗНАЧАЛЬНЫЕ ПРИНЦИПЫ

    Глава 1 ВОЙНА – ДЕЛО ВОСТОЧНОЕ

    Глава 2 ИМПЕРСКАЯ ЭПОХА – УКРУПНЕНИЕ ВОЙН

    Глава 3 ФАКТОР ИМПЕРСКОЙ ВЫГОДЫ

    Глава 4 БИНАРНЫЕ ВОЙНЫ

    Глава 5 ФАКТОР НАЧАЛЬНЫХ ФАЗ

    Глава 6 ФАКТОР ИДЕОЛОГИЧЕСКОГО ПЕРИОДА

    Глава 7 ПОИСКИ ГЛАВНЫХ УЧАСТНИКОВ

    Глава 8 ИГРА В ПОДДАВКИ

    Глава 9 ТЕРМИНОЛОГИЯ ФАЗОВОГО СДВИГА

  Часть вторая КАЛЕЙДОСКОП ИДЕОЛОГИЧЕСКИХ ПЕРИОДОВ

  Часть третья НА ПОДХОДЕ К РЕШАЮЩИМ ВОЙНАМ

    Глава 1 ВОЙНЫ ВТОРОЙ РОССИИ (1353–1497)

    Глава 2 ТРЕХИМПЕРСКИЙ МОМЕНТ (1461–1497)

    Глава 3 ВОЙНЫ ТРЕТЬЕЙ АНГЛИИ (1473–1617)

    Глава 4 МЕЖИМПЕРСКИЕ ВОЙНЫ (1617–1653)

  Часть четвертая ВОЙНЫ ТРЕТЬЕЙ РОССИИ (1653–1797)

    Глава 1 НАСЛЕДИЕ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

    Глава 2 ШВЕДСКОЕ ВОЗВЫШЕНИЕ

    Глава 3 МЕЖДУ АЛЕКСЕЕМ И ПЕТРОМ (1677–1689)

    Глава 4 ВОЙНЫ ПЕТРА ВЕЛИКОГО (1689–1725)

    Глава 5 ВОЙНЫ ВРЕМЕНИ ДВОРЦОВЫХ ПЕРЕВОРОТОВ (1725–1741)

    Глава 6 ЯВЛЕНИЕ ПРУССИИ

    Глава 7 СЕМИЛЕТНЯЯ ВОЙНА (1756–1763)

    Глава 8 ЗАПАДНОЕ ЗАМИРЕНИЕ

    Глава 9 ТУРЕЦКИЙ ВОПРОС

  Часть пятая ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ АНГЛИИ (1761–1905)

    Глава 1 ВОЙНА ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ США

    Глава 2 РЕВОЛЮЦИОННЫЕ ВОЙНЫ (1793–1801)

    Глава 3 НАПОЛЕОНОВСКИЕ ВОЙНЫ (1801–1813)

    Глава 4 СВЯЩЕННЫЙ СОЮЗ

    Глава 5 ЗАХВАТ ИНДИИ

    Глава 6 КРЫМСКАЯ ВОЙНА (1853–1856) И ЛИКВИДАЦИЯ ОСМАНОВ

    Глава 7 ВИКТОРИАНСКАЯ ЭПОХА

  Часть шестая ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ РОССИИ (1881–2025)

    Глава 1 АЛЕКСАНДР III И НАЧАЛО НИКОЛАЯ II

    Глава 2 РУССКО-ЯПОНСКАЯ ВОЙНА (1904–1905)

    Глава 3 ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1914–1918)

    Глава 4 ВТОРАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА (1939–1945)

    Глава 5 РАЗГРОМ ЯПОНИИ (1945)

    Глава 6 КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА (1950–1953)

    Глава 7 ХОЛОДНАЯ ВОЙНА

    Глава 8 АФГАНИСТАН (1979–1989) И СОВЕТСКО-КИТАЙСКИЙ КРИЗИС (1985–1989)

    Глава 9 ВОЙНЫ ЧЕТВЕРТОЙ ФАЗЫ (1989–2025)

Избранные публикации

  1. ЗОЛОТОЙ КЛЮЧИК ИСТОРИИ

    Величайшая в истории война

    Революционный держите счет!

    Что с этим делать?

  2. ОКНА РЕВОЛЮЦИИ

  3. ИЮЛЬСКИЙ ИМПУЛЬС

  4. СРЕДНИЕ ВЕКА

  5. РЫЦАРСКИЕ УСПЕХИ

  6. РОЖДЕНИЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

  7. СТРЕМИТЕЛЬНОСТЬ ПРОГРЕССА

Словарь терминов

Список литературы

• Реклама на сайте

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно