Происхождение славян

Алексей Бычков
Происхождение славян

Дунайская прародина славян

Читателю наверняка интересно было бы узнать, где жили и как выглядели наши предки. К сожалению, получить ответ на последний вопрос крайне затруднительно. Академик В. В. Седов писал: «Роль антропологии в изучении ранней истории и происхождения славян невелика. Во всех регионах Европы, где проживали славяне и их непосредственные предки, в эпоху бронзы и раннем железном веке безраздельно господствовал обряд кремации умерших. Следовательно, антропологические материалы ранних славян полностью отсутствуют.

Наиболее ранние данные по антропологии славян относятся уже к тому времени, когда они широко расселились на пространствах Средней, Восточной и Южной Европы и в значительной степени смешались с разноплеменным автохтонным населением — кельтами, скифо-сарматами, германцами, балтами, дако-фракийцами, финно-уграми, романским населением.

В разных регионах расселения раннесредневековых славян выявляется довольно различное антропологическое строение. Средневековые краниологические материалы, таким образом, никак не могут характеризовать первоначальный облик славян».

А о прародине славян памятник русской литературы «Повесть ушедшего времени» сообщает следующее: «Спустя много времени сели славяне по Дунаю, где теперь земля Венгерская и Болгарская. От тех славян разошлись славяне по земле и прозвались именами своими от мест, на которых сели. Так одни, придя, сели на реке именем Морава и прозвались морава, а другие назвались чехи. А вот еще те же славяне: белые хорваты, и сербы, и хорутане. Когда волохи напали на славян дунайских, и поселились среди них, и притесняли их, то славяне эти пришли и сели на Висле и прозвались ляхами, а от тех ляхов пошли поляки, другие ляхи — лутичи, иные — мазовшане, иные — поморяне. Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие — древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем — славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской».

Как видим, летописец не сомневается в том, что корень славянской общности надо искать на Дунае. Однако…

Среднее Подунавье было обитаемо уже в период древнекаменного века (палеолита). В Подунавье пещерные стоянки того времени обнаружены в пещерах гор Бюкк, юго-западнее Мишкольпа, где найдены древнейшие орудия из кремния и рога, и останки неандертальского человека (пещера Шубалюк). Исследователи пещер гор Бюкк обнаружили очаг с остатками угля, золы, костей диких животных (преимущественно пещерного медведя) и кремневых орудий. Этот костер горел 130–140 тысяч лет назад.

Первые гоминиды^[1] появились в Европе намного раньше, чуть ли не 800 тысяч лет назад, на Пиренейском полуострове.

А вот первые группы Homo sapiens вышли из Африки, по-видимому, не раньше чем 50–55 тысяч лет назад.

Пройдя через Ближний Восток, они двинулись в прикаспийские степи, а затем — в Европу.

Неандерталец, древнейший житель Европы

Рост неандертальца 160–163 см. Объем мозга — 1500 куб. см.

Примерно 6 процентов жителей современной Европы являются прямыми потомками самых первых колонизаторов континента, пришедших сюда во времена палеолита, т. е. около 35 тысяч лет назад. Эти потомки заселяют сейчас определенные регионы континента (Страна Басков в Испании, Скандинавский полуостров и др.), где их предки, видимо, нашли убежище, когда в Европу начали вливаться более поздние волны пришельцев. Основная же масса современных европейцев, порядка 80 процентов, являются потомками людей, пришедших в Европу от 30 до 20 тысяч лет назад, т. е. перед началом последнего обледенения. Наконец, оставшиеся примерно 14 процентов — это потомки тех Homo sapiens, что появились в Европе по окончании этого обледенения, около 10 тысяч лет назад, уже в эпоху неолита.

Кроманьонец

Первыми европейцами была группа носителей генетического маркера М173, пришедшая около 35–45 тысяч лет назад из Азии (этот маркер до сих пор свойствен как многим европейцам, так и современным жителям Сибири). Эти люди, занимавшиеся преимущественно охотой, принесли с собой культуру хорошо обработанных каменных орудий и оставили по себе в европейских пещерах поразительные наскальные рисунки (археологи называют эту культуру Ориньякской).

Схема заселения Европы. Точками обозначены места, где нашли убежище первые колонизаторы континента (пришедшие сюда 45 тысяч лет назад)

Следующая волна поселенцев (носителей маркера M170) пришла в Европу с Ближнего Востока около 25 тысяч лет назад и принесла с собой удивительные каменные фигурки женщин и небольшие изящные каменные топоры. Поначалу первая группа доминировала в западной, а вторая — в центральной и восточной части континента, однако около 16–20 тысяч лет назад климат в Европе стал жестче, «язык» ледника, спустившись от Скандинавии к Альпам, разделил западную и восточную части, и «ориньякцы» нашли убежище за Пиренеями, в современной Стране Басков, тогда как более поздние пришельцы укрылись на Балканах. Когда же ледники отступили, эти группы вышли из убежищ, начали смешиваться друг с другом и быстро расти. В результате оказалось, что почти 80 процентов современных европейцев стали их потомками.

И лишь оставшиеся 20 процентов обязаны своим происхождением пришельцам времен неолита, появившимся в Европе примерно 9 тысяч лет назад с Ближнего Востока и принесшим с собой начатки сельского хозяйства.

Вверху — глиняный предмет из Венгрии (Sukory — Тyradьlц,).

Внизу — глиняные плитки из Болгарии (Градешница)

Таблички из Тартерии (Румыния)

Идол богини в национальном костюме из Кличевца. Сербия

До 1961 г. шумеры и египтяне считались самыми древними народами, имевшими письменность. Но в 1961 г. было совершено сенсационное открытие, когда в долине реки Муреш была открыта культура, у которой также была письменность наподобие шумерской.

Греция, Болгария, Венгрия, Румыния — вот ареал Винчанско-Тартерийской культуры.

Радиоуглеродный анализ показал истинный возраст находок — 4550–3950 гг. до н. э., что ставит эту культуру в один ряд с шумерской.

По языку представители этой культуры были, вероятнее всего, родственны баскам и относились к кавказской языковой группе.

Энеолит (2500–1900 гг. до н. э.)

Население в период медного века обнаруживает тенденцию уже к более длительному и устойчивому существованию в одних и тех же областях. Местонахождение культур медного и бронзового веков свидетельствует, сколь важными средствами сообщения стали реки: подавляющее большинство поселений этого периода лежит на Дунае, Тисе и ее притоках. Культуры медного и бронзового века Подунавья несут следы влияния южных и юго-восточных стран, которое распространялось по нижнему Дунаю, Тисе, Саве и Драве. Главное, что характерно для культур энеолита, — появление изделий из меди — металла, который в это время стал известен человеку.

Найденная в ранних энеолитических поселениях медь, однако, имеет не местное, а южнобалканское происхождение. Она ввозилась не только в виде готовых изделий (преимущественно украшений), но также в качестве сырья и полуфабрикатов. Медное литье появилось только в позднем энеолите, когда из меди стали изготовлять оружие (секиры, топоры и кинжалы) и орудия, хотя главные орудия медного века — топоры, мотыги, молотки, тесла — еще долго оставались каменными. В период среднего энеолита стало известно и золото.

Главным занятием обитателей поселений было мотыжное земледелие, о чем свидетельствуют найденные мотыги из камня, кости или рога, зернотерки, остатки ячменя и пшеницы. Существовало и скотоводство, судя по обнаруженным костям коров, домашних свиней, коз и овец.

Около 4000 лет назад в Европу пришла еще одна группа — древнеевропейцы.

С появлением из Анатолии около 1900 г. до н. э. народа, пришедшего в Среднее Подунавье через южнобалканские страны, Болгарию и Македонию связана культура Пецель (или Баденская) позднего медного века. Развитие культуры Пецель прошло несколько фаз. Она распространилась сначала в Задунавье, но затем перешла за Дунай в области между Дунаем и Тисой, на территории Словакии, Чехии, Моравии, Австрии, севера Югославии и южных районов Польши.

Карта-схема расселения индоевропейцев, по Т. В. Гамкрелидзе и Вяч. Вс. Иванову. Приход древнеевропейцев в Европу — II тысячелетие до н. э.

Культуру Пецель на юге Задунавья сменила культура Вучедол, расцвет которой приходится уже на бронзовый век. Свое название она получила по местонахождению ее памятника в Вучедоле на Саве (в Югославии). Ее главные центры находились на Саве и Драве. Для керамики этой культуры характерны одноцветные чаши на высоких ножках, обильно украшенные орнаментом в виде крестов и решеток, а также сосуды с инкрустациями белой пасты, которая будет потом столетиями применяться при изготовлении керамики на территории Задунавья вплоть до римского периода и станет известной под именем паннонской керамики. Судя по кладу бронзовых секир из Тольны, люди культуры Вучедол знали уже бронзовое литье. Их главным занятием было земледелие. Они жили в укрепленных поселениях, в домах, построенных на поверхности земли, со стенами, сплетенными из ивовых прутьев.

Бронзовый век (1900—900 гг. до н. э.)

Некоторые культуры бронзового века представляют собой дальнейшее развитие предшествующих энеолитических культур. В них прослеживается также анатолийское влияние. Считается, что знание бронзы принесли с собой народы, появившиеся в Среднем Подунавье в конце энеолита, когда здесь произошли большие передвижения племен. Именно в это время достигла Подунавья культура колоколовидных кубков, известная во многих местах Западной Европы. Зоной распространения этой культуры считается Пиренейский полуостров. Ее носителями в Европе, как полагают, были отдельные группы народа, двигавшиеся с Пиренейского полуострова (торговцы и ремесленники), снабжавшие медью, янтарем, золотом и другими вещами земледельческие в большинстве своем племена Западной и Центральной Европы.

Открытие бронзы оказало решающее влияние на дальнейший прогресс ремесленного производства, которое с этого времени в такой степени отделяется от земледелия, что представляется возможным говорить о племенах, преимущественным занятием которых было ремесло. Сама техника ремесленного производства достигает большого совершенства. Вследствие отделения земледелия от скотоводства пастушеские племена выделились в самостоятельную группу племен. Это первое крупное общественное разделение труда сделало возможным регулярный обмен.

В позднем бронзовом веке земли, примыкающие с юга к Балтийском морю, заселили племена лужицкой культуры^[2].

Керамика лужицкой культуры, найденная при раскопках поселений:

1 — Полыгин; 2, 7 — Вроцлав — Ксенже Бельке; 3, 5, 8 — 10 — Бискупин; 4 — Валуе; 6 — Плешкув; 11 — Хихы — Намуслув

Лужицкая культура сформировалась на основе культуры полей погребальных урн. Для лужицкой культуры характерны бронзовые мечи, шлемы, ножи, бритвенные ножи и во множестве бронзовые украшения. Лужицкая культура распространилась на территории Чехии, Моравии, Словакии, Нижней Австрии, Силезии и на северо-западе Задунавья. Создателями культуры полей погребения считают кельтов, поскольку ее ареал впоследствии был занят кельтами.

В самом начале железного века в значительной части юговосточной Прибалтики имел место значительный прилив лужицкого населения, который охватил не только Мазурское Поозерье, но и западные области территории Литвы и Латвии. В результате в Восточной Пруссии, Вармии, Мазурии и западной Литве сформировалась культура западнобалтских (или восточнопрусских курганов, в материалах которой отчетливо проявляется лужицкое наследие.

Принадлежность ее к западной (прусско-ятвяжско-галиндской) группе балтов не подлежит сомнению, поскольку, начиная с этой культуры, прослеживается линия развития вплоть до достоверных древностей пруссов, галиндов, ятвягов и куршей, документированных раннесредневековыми письменными источниками. Можно довольно определенно утверждать, что в культуре западнобалтских курганов и началось формирование западнобалтской этнической общности — с этого времени развиваются языковые различия между западными балтами и их другими племенными группировками, которые послужили основой сложения летто-литовских и днепровских племен^[3].

Еще в 20—30-х гг. XX в. польский археолог Юзеф Костшевский обращал внимание на тесную связь культуры западнобалтских курганов и поморской культуры, рассматривая их как две группы единой археологической культуры. В этой связи их носителей нужно считать балтами. В пользу балтской атрибуции племен поморской культуры свидетельствуют три обстоятельства: 1) поморские древности, безусловно, родственны культуре западнобалтских курганов, поскольку они формировались на единой основе эпохи бронзы при участии пришлого лужицкого населения; 2) имеется целый ряд общих элементов (устройство курганов с широким использованием камня и погребальных каменных ящиков, обкладка погребений камнями, наличие коллективных захоронений, многие виды керамики и украшений, орудия труда, свойственные поморской культуре и культуре западнобалтских курганов; 3) распространение поморских древностей в ареале древней балтской гидронимии. Учитывая это, думается, что поморские племена образовывали окраинную диалектную область балтского этноязыкового массива, близкую, с одной стороны, формирующейся западнобалтской общности, с другой — древнеевропейцам — носителям лужицкой культуры. С запада носители поморской культуры вплотную соприкасались с германцами. По свидетельствам лингвистов, языковые контакты бал-тов и германцев восходят к более раннему времени, чем славяно-германские. Подтверждает это и археология.

В VI–V вв. до н. э. на земли лужицкой и соседних с ней культур Чехии и Словакии неоднократно совершали набеги скифы. Среди скифских находок встречается довольно много характерных наконечников стрел; некоторые из них обнаружены в валах лужицких городищ с их внешней стороны. Часть городищ была сожжена или разрушена скифами.

Вместе с тем в ареале лужицкой культуры встречается немало скифских украшений, в том числе многочисленные бронзовые височные кольца (есть и в погребениях лужицкого населения), характерные для лесостепных областей Скифии, и предметы, являющиеся произведениями искусства, выполненные в тератологическом («зверином») стиле. Они свидетельствуют о том, что между скифами и средневропейским населением существовали и мирные взаимоотношения.

Женщина поморской культуры

Скифо-лужицкие контакты отразились в славянских языковых материалах.

Польский языковед-славист Тадеуш Лер-Сплавинский относил к этому времени проникновение таких иранизмов, как «топор», «бог» и др., ставших общеславянскими лексемами.

Польские и чешские археологи полагают, что скифские набеги привели к некоторому упадку лужицкой культуры. Вслед за набегами скифов в висло-одерские области началось активное проникновение племен поморской культуры, что и привело к формированию славян^[4]…

Страна варваров

На заре нашей эры Европа представляла собой два различных мира. Ее южная часть, примыкающая к Средиземноморью на юге и достигающая Дуная и Эльбы на севере, была территорией Римской империи. Там росли города, развиты были культура и экономика, ремесла, строительство и военное дело. Северные и восточные земли Европы были варварским миром, не знавшим городской жизни, государственности и письменности; культура, быт и нравы населения находились на более низкой ступени развития. Основными частями этого мира были Германия и Сарматия. В восприятии римлян Германия ограничивалась с запада Рейном, с юга Дунаем, с севера Океаном. Границей между Германией и Сарматией была Висла. Сарматия простиралась через Севернопричерноморские земли до нижней Волги. Северные же, лесные области Восточно-Европейской равнины были для римлян совсем неизвестными землями.

Возникшие на Дунае союзы племен подготовили создание государственных образований, известных, по свидетельствам греческих и римских историков, у фракийских, иллирийских, дако-гетских и кельтских племен в V–I вв. до н. э.

С иллирийцами, фракийцами, скифами, а затем и кельтами мы вступаем в тот период истории Среднего Подунавья, о котором до нас дошли, хотя и немногочисленные, письменные свидетельства. К этому времени этническая карта Европы в известной мере определилась. Средиземноморский бассейн, южнобалканские области, эгейский мир были заняты греческой и италийской цивилизацией; юго-восточные области Европы населены иллирийскими и фракийскими племенами; Северо-Западная и Центральная Европа находилась во владении кельтских, иллирийских и германских племен; северо-восточные области Европы были заняты скифскими и сарматскими племенами.

Итак, северо-запад Европы населяли кельтско-германские племена, северо-восток — балты, соседствующие с финно-угорскими племенами. Степи Восточной Европы целиком принадлежат сарматам (предкам осетин) и черкесам.

Кельты

С VI по III в. до н. э. кельты захватили области современных Франции, Северной Италии, Чехии, Южной Германии, Австрии, Венгрии, Трансильвании, Болгарии, а также Пиренейский полуостров и Британию.

Следующий поток кельтского переселения в дунайские земли последовал в III в. до н. э., когда кельты, пройдя через дунайские страны, вторглись в Македонию и Грецию, где в 279 г. до н. э. разграбили знаменитый храм Аполлона в Дельфах.

Одно из наиболее значительных и известных кельтских племен — скордиски — подчинили своему господству некоторые иллирийские и фракийские племена. Гегемония скордисков в дунайских землях сохранялась до 88 г. до н. э., когда Сципион Азиаген одержал над ними решительную победу.

Произошло оседание кельтов в завоеванных ими странах, переход к земледелию, когда они, отложив оружие, стали возделывать поля. Во II в. до н. э. у кельтов возникают города, которые не были только убежищами во время нападений, но ремесленными и торговыми центрами с мастерскими и складами для товаров. Остатки таких городов кельтов находят во многих местах Европы. Il — I вв. до н. э. — время наивысшего развития кельтских городов и поселений. В это время кельты начинают чеканить собственные «национальные» типы монеты^[5]. Подъем кельтского общества не был, однако, продолжительным: со второй половины I в. до н. э. начинается упадок их городов. В это время кельты подвергаются натиску германских племен. Против них начинает походы Рим. К началу нашей эры самостоятельность кельтских обществ, которые нигде, кроме Галатии (в Малой Азии), не образовали политического единства, была уничтожена Римом.

Расселение кельтов в Задунавье продолжалось и в I в. до н. э. Источники, относящиеся к римскому периоду истории Задунавья, которое на рубеже нашей эры образовало основную территорию римской провинции Паннонии, помещают в ее пределах несколько кельтских племен (скордиски, тевриски, варцианы, серреты, серапилии, латобики, эрависки, бойи), из которых мы более всего осведомлены о бойях, эрависках и скордисках.

Бойи, обитавшие некогда на севере Италии, в результате войн с римлянами в III–II вв. до н. э. были вынуждены оставить занимаемые ими области. После долгих странствий они обосновались за Дунаем, в областях современной Чехии. Около 80 г. до н. э. под давлением германских племен бойи выселились из-за Дуная и обосновались в областях Шопрона и Малого Альфельда. Их переселение привело к перемещению соседних племен: тогда на северо-востоке Задунавья появилось кельто-иллирийское племя эрависков и ушли за Дунай иллирийцы-анарты.

В Задунавье бойи подчинили своей власти соседние кельтские и иллирийские племена, чему способствовал высокий уровень развития этого племени, находившегося на грани формирования классового общества и государства. Бойи чеканили золотую и серебряную монету, обычную у дунайских кельтов. Имена царей бойев содержатся в надписях на их монетах и упоминаются греческими историками.

В конце I в. до н. э. на северо-востоке Задунавья появились эрависки, занявшие территорию современного комитата Фейер. История эрависков до появления их здесь неизвестна. Главным поселением эрависков стал Аквинк (в современной городской черте Будапешта на южном склоне горы Геллерт), основанный на месте поселения эпохи бронзы. Археологические исследования восстановили характер Аквинка как ремесленного и культового центра эрависков. В керамических мастерских производились гончарные изделия, стиль и манера изготовления которых оказали влияние на римскую керамику Паннонии I–II вв. н. э. По надгробной скульптуре из областей эрависков римского времени можно судить о сложившихся у этого племени определенных социальных отношениях.

Эрависки чеканили собственную монету по образцу римской чеканки I в. до н. э. с латинской легендой названия своего племени.

Во II в. до н. э. другая группа кельтов преодолела Карпаты и разделилась на две части. Часть кельтов продвинулась в Силезию и осела среди ранее пришедшего сюда кельтского населения, другая группа их расселилась в верхнем течении Вислы, среди проживавшего здесь венедского^[6] населения, представленного культурой подклешевых погребений. Так начался период активного кельтско-венедского взаимодействия, оставившего заметный след в истории, культуре и языке славян.

Венеды в национальной одежде (из книги Э. Вестфаллена)

Кельтское влияние, как показала польская исследовательница Я. Розен-Пшеворска, проявляется не только в материальной культуре, но и в духовной жизни славян. Оно было настолько мощным, что следы этого воздействия обнаруживаются даже в языческих культовых сооружениях раннего средневековья. Так, исследованные на славянском поселении в Гросс-Радене в округе Шверина языческая культовая постройка IX–X вв. и храмовое здание VII–VIII вв. в Фельдберге в округе Нейбрандебург находят аналогии в кельтском культовом строительстве. Деревянные стилизованные фигуры, обнаруженные в Гросс-Радене, находят параллели в кельтском искусстве. С храмами кельтов сопоставимо также славянское святилище в Арконе на острове Рюген, известное по описаниям Саксона Грамматика. Вполне очевидно, что культовые языческие постройки северозападных славян раннего средневековья восходят к храмовому строительству кельтов Средней Европы. Более того, Я. Розен-Пшеворска видит кельтские традиции в скульптуре ряда ранних христианских построек Польши.

Этносы Янтарного края в римскую эпоху по данным письменных источников и гидронимии:

1 — кельтский гидроним; 2 — предположительно кельтский гидроним; 3 — общепризнанная граница вельбарской культуры на любовидзской фазе; 4 — границы ареала венетских гидронимов на севере, иллирийских и дакийских гидронимов и названий гор на юге

Результатом неодинаковости вклада кельтов в генезис славянского этноса, по всей вероятности, стало первое членение славянства (вероятно, диалектно-племенного характера) на две крупные группы — северную и южную.

Германцы

На основании сведений античных авторов восстанавливается следующая картина расселения восточногерманских племен. В I–II вв. н. э. готоны (готы) локализуются в нижнем течении Вислы. В том же регионе проживали гепиды — первоначально одно из готских племен. На побережье Балтийского моря, западнее готов жили лемовии и ругии (ульмеруги Птолемея). Бургунды (бургундионы) в эпоху Птолемея заселяли среднее течение Одера и заходили в бассейн Варты. Их ближайшими соседями были западногерманские племена Поэльбья. К северу от Карпат, между Одером и Вислой обитали небольшие германские племена — гарнии, гелизии, гельвеконы, манимы, наганарвалы, входившие в состав племенного объединения лугиев. По среднему течению Одера жили также вандилии (вандалы). Со II в. н. э. они стали постепенно продвигаться на юг. По информации Диона Кассия, вандалы-силинги и вандалы-хазинги заселяли уже верхнюю часть бассейна Одера. Таким образом, согласно сведениям античных авторов, пшеворский ареал заселяли и венеды (славяне), и германцы разных племенных групп.

В I–II вв. н. э. германские племена квадов и маркоманнов, обитавшие в областях современной Чехии и Моравии, подвергали частым нападениям Верхнюю Паннонию.

В конце I в. до н. э. возникло сильное государственное образование маркоманнов во главе с царем Марободом. Против маркоманнов в 6 г. выступили римляне. Их армия под командованием Тиберия перешла Дунай у Карнунта и углубилась в земли маркоманнов. Но вскоре римляне вынуждены были заключить мир с Марободом, так как в тылу у них вспыхнуло панноно-далматское восстание. Благодаря междоусобицам среди германских племен Маробода позднее удалось устранить дипломатическим путем, и его поселили в Равенне.

В середине I в. н. э. в междуречье Дуная и Тисы появилось сарматское^[7] племя языгов. Они прогнали отсюда даков, оттеснив их в горы. После того как Траян покорил даков и превратил их области в провинцию Дакию (территории Трансильвании, Баната и Олтении), в руках языгов оказался весь Альфельд. Языги сделали своими данниками соседнее иллирийское племя озов, занимавшее гористые области Северной Венгрии. Сарматские племена, оседавшие на Альфельде и позднее, представляли главную опасность на лимесе Нижней Паннонии.

В 107 г. языги вторглись в Нижнюю Паннонию и в только что завоеванную Дакию, но их разбил наместник Нижней Паннонии, будущий император Адриан. В 117–119 гг. римлянам пришлось вести войну в Дакии и Паннонии с союзом сарматских племен языгов и роксолан^[8]. Последние в начале II в. появились у восточных границ Дакии за р. Алутой (совр. Олт в Румынии). От роксолан римляне на сей раз откупились, уплатив дань их царям.

В III–IV вв. Римская империя пришла в соприкосновение с новыми, дотоле неизвестными племенами готов, карпов, вандалов, герулов, боранов и новыми волнами сарматов, обосновавшихся на Альфельде в конце III — начале IV в. Войны с готами и сарматами охватили более чем 100-летний период в истории империи.

Готы, представлявшие собой коалицию нескольких восточногерманских племен, выселились из Скандинавии. Двигаясь на юг, к северо-западным берегам Черного моря, они подразделились на западных (вестготов) и восточных (остготов). Вестготы осели на Дунае, в области между устьем Дуная и Днестра; остготы заняли область между Днестром и Днепром.

К середине IV в. на Альфельде осела новая группа сарматских племен. По мнению одних исследователей, они пришли из областей восточнее Карпат, по мнению других — из степей Прикубанья. С приходом этой группы кончилось господство на Альфельде языгов и роксолан, которые не упоминаются больше в источниках. Источники IV в. знают сарматов-аргарагантов и сарматов-лимигантов, оказавшихся в зависимости у первых.

В Паннонии император Грациан в 380 г. поселил на правах федератов часть готов и алан с их вождями Алафеем и Сафраком.

Аланы, иранское племя, первое упоминание о которых в римских источниках относится к I в. н. э., занимали области от Дона до Северного Кавказа. В течение I–II вв. они продвинулись к западу и участвовали в Маркоманнских войнах. Возможно, что после этого часть алан была поселена в Мезии или во Фракии. В середине III в. аланы упоминаются как союзники карпов в войне с римлянами при императоре Гордиане (238–244).

Положение на Дунае стало критическим с приходом гуннов. Это монгольское^[9] племя, включавшее несколько родственных групп, появилось на Дунае в последнюю треть IV в., придя из областей современного Восточного Казахстана. Двигаясь на запад, гунны разгромили племенной союз под главенством аланов. В 375 г. они нанесли на Днестре поражение остготам, король которых Германарих покончил с собой. Разбитых остготов и аланов они включили в свои полчища.

Основная масса гуннов заняла области вдоль Тисы и междуречье Дуная и Тисы.

Со смертью Атиллы в 453 г. распался основанный им союз племен. В 454 г. в Паннонии на реке Недао (местоположение которой не определено) произошла битва между гуннами и их бывшими союзниками гепидами. На стороне гуннов боролись остготы, аланы, садаги, ругии, небольшая часть скиров и сармат; на стороне гепидов — свевы (квады), герулы, большая часть ругиев, скиры и сарматы. Сын Аттилы Эллах пал, и его войско было разбито. Гепиды во главе с королем Ардарихом вышли из-под власти гуннов. Из прежних владений гуннов в их власти осталась только Малая Скифия (совр. Добруджа).

Наряду с германцами в Среднее Подунавье, по-видимому, уже в V в., если не раньше, начали проникать и славяне.

Лишь в первой половине VI в. началось широкое продвижение венедов на юг, прежде всего в балканские владения Византии. Дальнейшее же проникновение их в Среднее Подунавье, занятое германскими племенами, приходится на середину и вторую половину VI в. Этот процесс был связан с уходом лангобардов с территории Моравии и Словакии (546), а затем с вторжением в Юго-Восточную Европу тюркского народа — аваров, оставивших заметный след в раннесредневековой истории Среднего Поду-навья.

Расселение племен по историческим данным в первые века нашей эры. а — ареал пшеворской культуры; б — направления миграции готов к Черному морю

Германцы — носители ясторфской культуры были непосредственными соседями племен — носителей лужицкой культуры, сохранившейся в начале железного века в Силезии и Любусской земле, т. е. еще древнеевропейцев, которые, весьма вероятно, именовали себя древнеевропейским этнонимом венеты/венеды. Этот этноним и был перенесен германцами на формирующийся славянский этнос.

Известия о ранних славянах в древних памятниках письменности^[10]

«Славяне впервые упоминаются в исторических произведениях начала нашей эры. Европа в то время членилась на два различных мира. Ее южная часть, примыкающая к Средиземноморью на юге и достигающая Дуная и Эльбы на севере, была территорией Римской империи, знала городскую жизнь и характеризовалась высокой культурой и экономикой, развитыми ремеслами, строительством и военным делом. Северные и восточные земли Европы составляли варварский мир, культура, быт и нравы населения находились на более низкой ступени развития. Основными частями этого мира были Германия и Сарматия. В восприятии римлян Германия ограничивалась с запада Рейном, с юга Дунаем, с севера Океаном. Границей между Германией и Сарматией была Висла. Сарматия простиралась через Севернопричерноморские земли до нижней Волги. Северные же, лесные области Восточно-Европейской равнины были для римлян совсем неизвестными землями.

В сочинениях римских авторов славяне именуются венедами/венетами. О том, что под этим этнонимом действительно скрываются славяне, свидетельствует Иордан^[11]. Он пишет, что венеты — «многочисленное племя», обитавшее в его время «от истоков Вистулы на огромных пространствах». «Хотя теперь их названия меняются в зависимости от различных родов и мест обитания, — отмечает далее Иордан, — преимущественно они все же называются славянами и антами»^[12].

Упоминания венедов в других местах «Гетики» свидетельствуют, что для Иордана отождествление венедов и славян представляется несомненным.

Попытки этимологизировать этноним венеды на славянской языковой почве оказались неубедительными. Неоднократно высказывалась догадка о том, что название венедов было перенесено на славян в то время, когда они будто бы появились в бассейне Вислы, — германцы и римляне стали именовать славян этнонимом ранее проживавшего здесь населения. Однако каких-либо оснований, подтверждающих эту мысль, в распоряжении науки нет.

Гай Плиний Старший (23/24 — 79), работая в канцелярии римского императора Веспасиана, написал энциклопедический труд, «Естественную историю» в 37 книгах, в котором отразил комплекс знаний того времени о земле и небе. В книгах II–VI содержится географическое описание Европы, Северной Африки и Ближнего Востока, в значительной степени основанное на имперской документации и личных записях. Этногеография варварской части Европы из-за отсутствия информации описана туманно, иногда нереалистично — современные данные здесь перемежаются с известиями, почерпнутыми из сочинений греческих авторов более раннего времени. Плиний сообщает, что Энингия «…населена вплоть до реки Вистулы сарматами, венедами, скирами, хиррами…».

Остров Энингия не находит соответствия в географии Европы. Исследователи, учитывая его локализацию и размеры, допускают, что это было Висло-Одерское междуречье, которое информаторы Плиния приняли за остров из-за полноводнос-ти Щецинского и Гданьского заливов и рек Вислы и Одера. Соседями венедов были сарматы, скиры и хирры.

Сарматы в то время заселяли широкие пространства Северного Причерноморья, достигая на западе низовьев Дуная и восточных склонов Карпат в Поднестровье. Скиры — племя, проживавшее, по-видимому, где-то севернее Карпатских гор^[13]. В III в. они вместе с семнонами и бургундионами переместились на Дунай, атаковав римский лимес. Хирры (гирры) никем, кроме Плиния, не упоминаются. Возможно, это сарматское племя герры. Античные и раннесредневековые авторы размещают его к востоку от Вислы, а также в числе других племен на Дунае. Следовательно, венедов, согласно информации Плиния, нужно локализовать в бассейне Вислы; ни западных, ни восточных конкретных пределов их расселения определить не удается.

Этот вывод подтверждают данные греческого географа и астронома Клавдия Птолемея, содержащиеся в его сочинении «Географическое руководство», написанном в третьей четверти II в. н. э. Сообщается, что «…занимают Сарматию очень большие народы — венеды вдоль всего Венедского залива… И меньшие народы населяют Сарматию: по реке Вистуле ниже венедов гитоны, затем финны, затем сулоны; ниже их фругудионы, затем аварины у истока реки Вистулы; ниже этих омброны, затем анартофракты, затем бургионы, затем арсиэты, затем сабоки, затем пиенгиты и биессы возле горы Карпата. Восточнее названных, снова ниже венедов, суть галинды и судины и ставаны вплоть до аланов». Кроме Венедского залива (ныне Гданьский) Сарматского Океана (Балтийское море) венеды дали еще имя Венедским горам (предположительно Восточнопрусское приморское плато.

Из сообщения Птолемея достаточно определенно следует, что областью проживания венедов — одного из крупных этносов Европейской Сарматии — был бассейн Вислы. Из племен, называемых вместе с венедами, часть (гитоны, фругудионы, аварины) принадлежала к германцам, другие (галинды, судины и, вероятно, ставаны) — к балтам; финны — большой массив племен финно-угорской языковой группы на северо-востоке Европы. Среди племен Прикарпатского региона названы германские, дако-фракийские и кельтские племена. Ближайшими соседями венедов являются гитоны, омброны, галинды и судины. Гитоны, по-видимому, тождественны гутонам Плиния и Тацита. Исследователи полагают, что это готы, обитавшие во времена Птолемея в нижнем течении Вислы. Омброны — ветвь бастарнов, этническое определение которых остается спорным. Начиная с I в. н. э. древние авторы причисляют бастарнов к германским племенам юго-восточного Прикарпатья (по течению реки Прут до дельты Дуная). Галинды и судины, несомненно, западнобалтские племена, известные по раннесредневековым источникам и достоверно локализуемые в регионе Мазурских озер и Среднего Понеманья. На основе этих данных венедов следует локализовать в бассейне Вислы между ее низовьями, где жили готы, и прикарпатским регионом проживания бастарнов. На северо-востоке венеды соприкасались с западными балтами. Как далеко простирались их земли на юго-востоке, сказать невозможно.

Интересные сведения о венедах содержатся в труде римского историка Публия Корнелия Тацита «Германия», написанном в 98 г. Характеризуя пограничье Свевии (Германии), Тацит затрудняется сказать, кому ближе венеты — германцам или сарматам. Они многое усвоили из нравов сарматов, «ибо ради грабежа рыщут по лесам и горам, какие только ни существуют между певкинами и феннами. Однако их скорее можно причислить к германцам, потому что они сооружают себе дома, носят щиты и передвигаются пешими, и притом с большой быстротой; все это отмежевывает их от сарматов, проводящих всю жизнь в повозке и на коне». Певкины — ветвь бастарнов; ряд античных авторов (в том числе и Тацит) отождествляли певкинов с бастарнами. Территорией расселения венетов опять-таки оказываются земли севернее Карпатских гор на пограничье с Германией, восточной границей которой, как уже говорилось, была Висла. К III в. восходит дошедшая до нас (в исполнении XII–XIII вв.) географическая карта мира, на которой венеды документированы в двух местах. Венеды-сарматы обозначены южнее Балтийского моря и северо-западнее бастарнов, т. е. севернее Карпатских гор. Второе обозначение венедов находится рядом с гетами и даками, т. е. между нижним Дунаем и Днестром, что, скорее всего, говорит о перемещении к III в. части венедов на юг. Этими данными и ограничивается историческая информация о ранних славянах.

Заметно более обширны и разнообразны сведения о славянах второй половины I тыс. н. э. К этому времени славяне расселились на широких пространствах Европы — от побережья Балтийского моря на севере до Пелопоннеса на юге и от Эльбы на западе до среднего течения Волги на востоке. Целостного описания раннесредневекового славянского мира в источниках нет. Только в «Гетике» Иордана приводятся интересные данные по географии славян. Историк готов использовал не дошедшие до нас сочинения Аблабия и Кассиодора, и часть его информации относится к более раннему времени. «У левого… склона (Карпат), спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов», — пишет Иордан. Эта информация соответствует сведениям античных авторов о локализации ранних венедов в областях, связанных с бассейном Вислы. Далее Иордан сообщает, что они «ныне известны под тремя именами: венетов, антов и склавенов».

Византийские авторы VI–VIII вв. (Прокопий Кесарийский, Агафий, Менандр Протектор, Маврикий, Феофилакт Симокатта и др.) описывают в основном славян Подунавья и Балканского полуострова. Совсем фрагментарны данные о славянах в сочинениях сирийских авторов VI в. Они не касаются рассматриваемых в настоящей книге вопросов славянского этногенеза. Также неинформативными в этом отношении являются уже весьма обширные и разнообразные документы IX–X вв. (византийские, западноевропейские и арабо-персидские).

Славянский язык во многих отношениях близок к балтскому. В этой связи в лингвистической литературе высказана мысль о существовании в древности балто-славянской языковой общности, в результате распада которой и образовались отдельные славянские и балтские языки.

С. Б. Бернштейн в этой связи писал: «Нет сомнения в том, что балто-славянская сообщность охватывала прежде всего праславянский^[14], прусский и ятвяжский языки»^[15].

В настоящее время можно считать надежно установленным, что на севере скифское население Северного Причерноморья непосредственно соприкасалось с балтами.

Это документировано десятками лексических проникновений из иранского в балтский, совместными новообразованиями и материалами гидронимии. «В итоге, — отмечает в этой связи советский языковед О. Н. Трубачев, — мы уже сейчас представляем себе балто-иранские лексические отношения как довольно значительный и плодотворный эпизод в истории обеих языковых групп». Где-то на юго-западе балты какое-то время соседствовали с фракийцами. О непосредственных балто-фракийских контактах в древности говорят и описанные лингвистами параллели в балтских и фракийских языках, и пласт гидронимов фракийского облика на Правобережной Украине, территориально соприкасающийся с топонимическим ареалом древних балтов. В связи с этим следует полагать, что на раннем этапе славяне были отделены от иранского мира Северного Причерноморья землями, заселенными фракийцами. К сожалению, праславянско-фракийские языковые контакты не поддаются изучению. «…Выделить фракийские слова в праславянском, — отмечает С. Б. Бернштейн, — не представляется возможным, так как наши сведения о фракийской лексике смутны и неопределенны. Нет вполне надежных и фонетических критериев для того, чтобы отделить общеиндоевропейское от заимствованного».

Неисследованной остается проблема славяно-кельтских языковых отношений. При попытках прояснить кельтское влияние на праславянскую речь возникают трудности, так как от кельтских языков Средней Европы не осталось никаких следов, а сохранившиеся западнокельтские диалекты существенно отличны от них. Все же к настоящему времени выявлено несколько десятков праславянских лексических заимствований из кельтских языков. Однако они, по всей вероятности, далеко не в полной мере отражают языковое и культурное воздействие кельтов на славянский мир.

Таким образом, данные сравнительно-исторического языкознания позволяют утверждать, что территория ранних славян находилась между областями проживания, прежде всего, германцев и западных балтов. Соседями славян были также кельты и, до начала тесных контактов с иранцами, по-видимому, фракийцы. Польский лингвист В. Маньчак на основе сравнительного анализа словарного состава древнеславянского языка с языками других европейских этносов считает, что наибольшую близость лексика древних славян обнаруживает с балтской и германской. Им констатируется далее, что славяне в лексическом отношении ближе к пруссам, чем к литовцам; ближе к германским языкам, чем к романским.

О праславянском языке

Ранее считалось, что когда-то все славянские племена говорили на едином языке, который историки называли праславянским. Предполагали, что постепенно этот некогда единый язык распался на ряд родственных языков в результате расселения некогда единой общности. Самыми древними из известных нам славянских общностей называли венедов, стоящих ближе всех к этой самой «праславянской общности». Однако об их языке обычно ничего не сообщалось.

Но в 1794 г. польский ученый, граф Ян Потоцкий посетил земли Восточной Германии (которые некогда населяли венеды, предки сербов-лужичан) и разыскал тексты на венедском языке. Приведем христианскую молитву «Отче наш» по-венедски и сравним текст ее с текстами этой же молитвы на некоторых балтских языках.

Итак, по-венедски:

Nesse wader, tu toy Jiss, wa nebiss hay, siungta Woarda Tygi

Tia wiliae szymweh rok wa nebiss kak no zimie.

Un Wybydoy nam nesse chrech kak moy Wybydayne nessen Chresmarym.

Ni bringwa nass na Wasskonie day lizway nes Wit Wyskak chandak. Amen.

Современный литовский текст:

T'eve musij, kuris esi danguje, teesie sventas tavo vardas, neateinie tavo karalyst'e, teesie tavo valia kaip danguje taip ir zem'eje, kasdien^es miisu duonos duok mums slandien ir atleisk m"usy kaltes kaip ir mes atleidziame savo kaltininkams. Ir ne leisk m^usu gunditi, bet gelbek mus nuopikto. Amen.

Текст герульский:

T`abes mus kas tu es eckschan debbessis schwetitz tows waartz enack mums tows walstibe tows pzaats bus ka eckschkan Debbes ta wursan femmes. Musse denische. M`apse d"utch m"umss schodeen pammate mums musse grake ka mess pammat musse parzadueken. Ne wedde mums louna badeckle pett passarga mums nu wiisse loune. Amen.

Текст на прусском языке:

N"usan Tawa "endangun, swintins wirsei Twajs emmens, per"eisei Twajs rlks, Twajs kwajts audasei sin k`aigi "endangun, tit dlgi n^ozemei.

N"usan deininim geiten dais niimans sandeinan be etwerpeis numans n"usan ^ausautins k^aigi mes etwerpimai n"usan `ausautemkamans, be ni wedais mans en bandasenin, skiait izr^ankais mans eze w`argan.

Для любителей славянских древностей попробуем рассмотреть венедский текст подробнее:

Nesse — наш. Сравни с прусским nыsan.

wader — герм, «фатер» — отец.

tu — ты(?).

toy — тот(?).

Jiss — по-литовски — «Он». Длугош называет верховное божество польских язычников «Йесса». Есса — Ящер-крокодил. Но возможно. «Он» — уважительный эпитет верховного Бога.

Wa — в(?).

nebiss — небо, сравни с герульским debbessis.

hay — глагол «есть», «суть».

Siungta — святой. Герульское schwetitz, литовское pventas, прусское swintins.

Woarda — «имя» — литовское vardas, герульское waartz.

Tygi — твой(?).

Cheyma — от глагола «есть», «быть»(?).

tujae — твое.

Rick — герм, «королевство», Рейх.

kommae — герм, «придет».

Tia wiliae — Твоя воля.

Szymweh — химвех — от «есть», «быть»(?).

Rok — м. б., ошибочка вместо tok — так.

wa nebiss kak no zimie — В небе как на земле?

Un — и (герм. Und).

Wybydoy — прощение(?)

nam nesse chrech kak moy Wybydayne nessen Chresmarym — нам наш грех, как мы прощаем нашим грешникам(?)

Ni bringwa — не введи(?) — Брингва — герм. «Бринген» — «нести».

nа Wasskonie — по смыслу — на искушение.

day — и.

lizway n'es Лизвай — избавь, спаси(?) нас.

Wit — от.

Wyskak chandak — выскак — сравни с «васконе» — искушение. По смыслу «от искушения» или «от демона-искусителя».

Amen — Аминь.

Появление государств у славян

С иллирийцами, фракийцами, скифами, а затем и кельтами мы вступаем в тот период истории Среднего Подунавья, о котором известны, хотя и немногочисленные, письменные свидетельства. К этому времени этническая карта Европы в известной мере определилась. Средиземноморский бассейн, южнобалканские области, эгейский мир были заняты греческой и италийской цивилизацией; юго-восточные области Европы населены иллирийскими и фракийскими племенами; Северо-Западная и Центральная Европа находилась во владении кельтских, иллирийских и германских племен; северо-восточные области Европы были заняты скифскими и сарматскими племенами.

Несомненно, что до конца V в., за исключением небольших групп, основная масса венедов оставалась на территории к северу и востоку от Карпат. Лишь в первой половине VI в. началось широкое продвижение венедов на юг, прежде всего в балканские владения Византии. Дальнейшее же проникновение венедов^[16] в Среднее Подунавье, занятое германскими племенами, приходится на середину и вторую половину VI в. Этот процесс был связан с уходом лангобардов с территории Моравии и Словакии (546), а затем с вторжением в Юго-Восточную Европу тюркского народа — аваров, оставивших заметный след в раннесредневековой истории Среднего Подунавья.

Авары. Славяне

Появлению кочевников-аваров на Балканах немало содействовала Византия, пытавшаяся их использовать для борьбы против других «варваров». Подстрекаемые ею авары, возглавляемые каганом Баяном, около 560 г. разбили антский племенной союз и продвинулись к устью Дуная. Отсюда они совершили ряд набегов на север, за Карпаты, в том числе в районы расселения хорватов и дулебов. В результате, как сообщает современник этих событий Иоанн Эфесский, авары значительно усилились за счет покоренных народов. В 566–567 гг., заключив союз с лангобардами, авары разгромили гепидов и заняли северо-восточную часть Паннонии (между Дунаем и Тисой). В 574–578 гг., воспользовавшись переселением лангобардов в Италию, авары овладели всем Задунавьем, которое превратилось в основной очаг их нападений на византийские владения.

Обосновавшись в Среднем Подунавье, авары создали крупное политическое объединение — Аварский каганат. Как и другие «варварские» народы, авары делились на роды и племена, возглавляемые старейшинами; во главе союза племен стоял каган. Слабость собственной экономической базы аваров, обусловленная экстенсивностью кочевого скотоводческого хозяйства, предопределила характер созданного ими племенного объединения, главная функция которого заключалась в осуществлении грабительских военных набегов.

Военная организация аваров имела некоторые особенности, связанные со скотоводческо-кочевым образом жизни. Их роды и племена, главным богатством которых были стада коней, составляли отдельные единицы в аварском войске, организованном по десятичной системе (тысяча, десять тысяч — тюмен). В силу кочевого характера хозяйства все родоплеменные подразделения представляли собой весьма сплоченные и мобильные коллективы. Этим в значительной мере объясняется успех многочисленных военных походов аваров, подчинение ими соседних земледельческих племен.

Постепенно важнейшим этническим компонентом каганата стали славяне.

Еще в канун занятия аварами Паннонии проникновению сюда славян способствовало их участие в борьбе гепидов против лангобардов. Вслед за тем в междуречье Дуная и Тисы вместе с аварами переместились отдельные группы славян с Нижнего Дуная. С уходом же лангобардов из Среднего Подунавья началась колонизация славянами западной части Дунайской низменности и долин Восточных Альп. Эти славянские поселенцы вскоре оказались также под властью аваров. В зависимость от аваров нередко попадали и многие другие славянские племена за пределами Паннонии. Взаимоотношения аваров и славян не всегда и не всюду были одинаковыми. Значительная часть славян, прежде всего на территории Паннонии, а позже и за ее пределами, являлась данником аваров. Известны случаи аварских набегов на славянские племена, но гораздо чаще авары и славяне выступали в качестве союзников, вместе совершая набеги на соседние земли. Большинство их совместных выступлений приходится на конец VI — начало VII вв. Так, славяне, столкнувшиеся в верховьях Дравы с противодействием баварцев, одержали над ними в 595 г. решительную победу в результате активной помощи аваров. Вслед за тем славяне совместно с аварами и лангобардами совершили ряд набегов в Истрию и Северную Италию. Но особенно многочисленными были на рубеже VI–VII вв. аварско-славянские вторжения в балканские провинции Византии — Далмацию, Мезию, Фракию и Македонию. В ходе этих совместных выступлений славяне, являвшиеся, как правило, пехотинцами, нередко оседали на захваченной территории, в то время как конные орды аваров обычно возвращались на левобережье Дуная.

Объединение аварами значительной части славянских племен в ходе совместных военных выступлений подготовило почву для преодоления этими земледельческими племенами присущей им внутренней раздробленности. Консолидации славянских племен способствовало также и усиление знати в результате военных походов.

Постепенно славянские князья набирали силу и стремились к полной самостоятельности.

Первыми выступили против аваров славяне, населявшие западные окраины каганата. В 623 г., во время очередного похода аваров в византийские владения, началось восстание подвластных им славянских племен. Возглавил это восстание Само — человек, происхождение которого остается не вполне ясным. По сведениям, сообщаемым франкским хронистом, он был франком, прибывшим к славянам с торговой миссией.

Славянские племена, объединенные Само, успешно отразили неоднократные попытки аваров подавить восстание.

Возглавляемый Само союз племен — одно из ранних политических объединений у славян. Возникновение его в первую очередь было обусловлено внешними факторами — необходимостью совместной борьбы против аваров и франков. Объединение стало возможным еще и благодаря начавшимся у славян процессам классообразования, выделением родоплеменной знати, консолидацией прежде разрозненных родоплеменных групп под властью местных князей. Последнее обстоятельство вместе с тем предопределило непрочность возглавляемого Само объединения. После его смерти (658 г.) оно не упоминается более в источниках. Хотя созданный Само союз племен сохранялся всего лишь 35 лет, его существование сыграло немалую роль в исторических судьбах славян. Славянским племенам под руководством Само удалось не только освободиться из-под власти аваров, но и на время приостановить продвижение на восток германцев.

Последний раз как отдельное племя, находившееся в вассальной зависимости от франков, авары упоминаются в источниках под 822 г. Через шесть лет в ходе административных реформ во Франкском государстве они были превращены в королевских подданных. На протяжении IX в. авары постепенно растворяются среди нахлынувших в Задунавье славянских и немецких поселенцев.

Освоение славянами Балканского полуострова и Пелопоннеса

Население Балканского полуострова до славянской колонизации в этническом отношении было довольно пестрым. Древние иллирийские и дако-фракийские жители, включенные в состав Римской, а затем и Византийской империи, подверглись частично или в значительной степени романизации или эллинизации. Романизировано было целиком население Далмации, откуда романизация проникла более или менее крупными островками до центральных областей Балканского полуострова. Романизированной оказалась и значительная часть жителей Нижнего Подунавья. После раздела Римской империи в 395 г. в восточных районах Балканского полуострова латинский язык в ряде местностей стал уступать греческому. В начале средневековья романизированное население сохранялось сплошным массивом в Далмации и смежных землях Боснии и Герцеговины, а значительными островками — в ряде районов Македонии и в Пинде, в меньшей степени в Черногории, Сербии, а на востоке — между Софией и Нишем.

Эллинизации подверглись жители прибрежных регионов Черного и Эгейского морей, а также южной и восточной Фракии. Греческим было в основном и население многих византийских крепостей, разбросанных по всему Балканскому полуострову и по берегам Дуная. Согласно изысканиям П. Хараниса, грекоязычное население стало самым крупным среди всех прочих этнических групп.

Потомки иллирийских племен сохранили свою речь лишь в регионах, примыкающих к Адриатическому морю между Черногорией и Эпиром. Сильно поредели и ряды фракийских племен. Письменные источники свидетельствуют, что в VI в. население, говорившее по-фракийски, имелось лишь в горных местностях Фракии. Географические названия, зафиксированные на территории расселения болгарских славян, рисуют картину несколько более широкого распространения мелких групп фракийцев. Они дают основание говорить, что славяне в процессе освоения Балканского полуострова встретились и общались с остатками фракийского населения — племенами бессов, сапов, пайонов и др.

Кроме того, небольшими анклавами перед славянским расселением на Балканском полуострове проживали бастарны, переселенные на Балканы императором Пробом еще в III в., лангобарды, локализуемые где-то в устье Гебра, скиры — в Малой Скифии, герулы — в окрестностях Сингидуна. Исключительно поданным археологии полной картины славянского освоения Балканского полуострова восстановить невозможно. Балканский полуостров был мощно затронут еще римской цивилизацией, а в ранневизантийский период это была зона относительно высокоразвитой культуры. Славяне, познакомившись с культурой городов Адриатики, с ремеслами и строительным делом Византии, очень быстро стали пользоваться теми же изделиями, в том числе и гончарной керамикой, что и местное население. Продвигаясь в глубь полуострова и оседая более или менее крупными группами, они активно и довольно охотно воспринимали культурные и экономические достижения византийских провинций и, таким образом, оказывались в археологическом отношении невычленяемыми среди других этносов.

В землях Византийской империи славяне уже не строили полуземляночные жилища, не изготавливали глиняные сосуды домашним способом, обряд кремации вытеснялся ингумацией (захоронением в земле). Расселение славян на Балканском полуострове, таким образом, вело к стиранию тех этнографических особенностей, на основе которых археологи обычно выделяют их древности среди иноэтничных материалов.

Существенную информацию о колонизации славянами Балкан и Пелопоннеса дают исторические памятники. Первые достоверные известия о движениях славянского населения к югу от Дуная датируются первой половиной VI в.

Девять византийских крепостей, перечисленных в сочинении Прокопия Кесарийского «О постройках», имеют славянские по происхождению названия.

Славянские племена Балканского полуострова и Пелопоннеса

Исторические материалы свидетельствуют, что основные массы славянских переселенцев на Балканский полуостров и Пелопоннес направлялись из Среднедунайских земель. Все аваро-славянские военные отряды формировались именно в этом регионе. Военные вторжения подготавливали условия для последующего расселения крупных масс земледельческого населения. Военные отряды нейтрализовали византийские крепости, при этом несло заметный урон и редело население окрестных земель. Таким образом, более или менее крупные регионы очищались от военной силы и администрации Империи, а иногда и опустошались. Эти участки и заселялись славянскими колонистами, продвигавшимися мелкими и крупными группами. Думается, что для расселения избиралось преимущественно осеннее время, когда аборигены обладали запасами продовольствия и фуража и были возможности обеспечения собственных семей за счет разорения местных жителей.

Наряду с массовыми переселениями имело место и перемещение небольших, большесемейных групп славян. В частности, такое «просачивание» фиксируется в южных землях Нижнего Подунавья.

Западные славяне в VII–XI вв

Образование славянских государств в Западной Европе

Славяне никогда не жили в сфере какой-то единой славянской культуры, в длительной общей историко-культурной атмосфере.

Macurek. Obrysy Slovanstva. Praha, 1948

Славяне VI–VII вв. Славяне в VI–VII вв. занимали обширнейшую территорию в Западной Европе. От Эльбы на западе и до бассейна Вислы на востоке, от южных берегов Балтийского моря на севере и до Дуная на юге жили многочисленные племена так называемой западной ветви славян. Западные славяне делились на три группы: чешско-моравских, польско-вислянских и полабско-прибалтийских славян.

Западные славяне в VII–IX вв.

Переживая стадию разложения родового строя, западные славяне в период VII–IX вв. образовали свои племенные союзы, являвшиеся одной из форм зарождавшегося государства. В X–XI вв. в связи с процессом феодализации у славян сложились уже государства раннефеодального типа. Кроме внутренних условий — формирования господствующего класса землевладельцев-феодалов и класса лично зависимых общинников-крестьян, большое значение в качестве ускоряющего момента в образовании западнославянских государств имела напряженная борьба славянских племен с соседними народами, стремившимися завоевать и поработить их. Борьба с аварами, франками, венграми и особенно с германскими феодалами заставляла славян создавать свои собственные государственные союзы, достигавшие порой весьма значительных территориальных размеров.

Государство Само

Наиболее ранним западным славянским государством, сведения о котором дошл и до нас из летописных источников, был союз племен Богемии (или Чехии), существовавший в середине VII в. Этот союз образовался в процессе борьбы славян против аваров (в русских летописях они называются «обры»). Авары — народ тюркской языковой группы — пришли на Дунай во второй половине VI в. В конце VI — начале VII в. они подчинили ряд славянских племен, обложив их данью и обратив многих в рабство. Славяне восстали против господства аваров, освободились от них и образовали довольно большой военно-племенной союз. Во главе этого политического союза стал Само. Фредегар, автор франкской летописи, называет Само франкским купцом, торговавшим со славянами, а затем ставшим их военным вождем^[17]. Помимо чешских славян, в союз Само входили также южные славяне (словены) и полабские славяне — сербы. Таким образом, союз славянских племен сложился довольно большой, хотя точные границы «государства Само» определить трудно. Само правил 35 лет (623–658). Когда он умер, союз племен распался. Авары к этому времени уже не представляли столь страшной опасности для других народов.

Паннония, или Блатенское княжество

Падение Аварского каганата повлекло за собой существенное изменение обстановки в Средней Европе. Основным фактором, определяющим ее политическую жизнь, становится борьба между германцами и славянами. С освобождением Среднего Подунавья из-под власти аваров здесь вновь начинается процесс консолидации славянских племен.

Вмешательство германских феодалов вдела славян повлияло на протекавший в это время в северной части Среднего Подунавья процесс объединения славянских племен Моравии. Опасаясь усиления власти моравского князя Моймира, немецкие феодалы заключили союз с его соперником — князем области Нитры — Прибиной. В свою очередь Прибина поддержал миссионерскую деятельность немецкого духовенства и активно препятствовал объединительной политике Моймира. Однако около 833 г. Моймиру удалось изгнать Прибину из Нитранской области и присоединить ее к своим владениям. Так в северной части Среднего Подунавья возникло крупное политическое объединение славян, которое, поскольку его центром была Моравия, вошло в историческую литературу под названием Великоморавской державы. В 846 г. Людовик Немецкий вторгся в Моравию и возвел на княжеский престол Ростислава, надеясь превратить его в свое послушное орудие.

Вслед за тем, в противовес Великоморавскому княжеству, Людовик Немецкий назначил маркграфом Нижней Паннонии князя Прибину, который после изгнания из Нитранской области обосновался в окрестностях озера Балатон. Владения Прибины, известные в исторической литературе под наименованием Паннонского или Блатенского княжества, простирались от Дуная до Муры и от низовьев Раба до Дравы. Прибина был верным проводником политики восточнофранкского короля. Он активно содействовал поселению на территории своего княжества немецких феодалов.

Усердно поддерживал Прибина и немецкое духовенство, получившее немалую опору в ряде вновь основанных церквей. Столица его княжества — «Город на болотах»^[18] — стала постоянным местопребыванием специального зальцбургского архипресвитера.

С «обретением родины» мадьярами Блатенское княжество перешло под их власть, и местное население постепенно стало венграми, выйдя из семьи славянских народов.

Великоморавское государство

Более прочным, просуществовавшим целое столетие, был другой союз западных славян, сложившийся также на территории будущей Чехии. В его состав вошли различные чешские племена. Основным ядром его на этот раз были не сами чехи, а родственные им моравы. Основателем этого так называемого Великоморавского союза государств был князь Моймир (818–846), его преемниками стали князья Ростислав (846–870) и Святополк (870–894). Все они вели упорную борьбу с немецкими феодалами. Своего расцвета Великоморавское государство достигло при Ростиславе и Святополке. Столицей княжества был город Велеград. Кроме моравских и чешских племен, в его состав входили сербы и некоторые другие полабские (верхние и частью среднеэльбские) славяне, часть польских племен, славяне Паннонии, Словакии и позднейшей Галиции^[19].

Ростислав призвал миссионеров Константина Философа (после принятия в 869 г. монашества — Кирилл) и Мефодия для проповеди христианства на славянском языке.

Кирилл и Мефодий перевели на славянский язык богослужебные книги. Явившись в Моравию в 863 г., Кирилл и Мефодий вначале имели успех. Ростислав оказывал им всяческое содействие. Несколько тысяч моравов и чехов приняли крещение от греческих братьев. Из крестившихся моравов многие изучили грамоту и стали священниками, помощниками Кирилла и Мефодия. Таким образом, в Моравии намечалось образование самостоятельной славянской церкви без немецкого посредничества. Однако очень скоро Кирилл и Мефодий столкнулись с большими трудностями.

Католическое немецкое духовенство стремилось всячески помешать их деятельности, обращаясь с жалобами к папе.

Кирилл и Мефодий вынуждены были отправиться в Рим, чтобы дать объяснения. Кирилл умер там (869), Мефодию удалось получить от папы разрешение на продолжение проповеди среди моравов, и он был даже назначен папой архиепископом Моравии. Однако политическое положение в Моравском государстве на тот момент оставалось весьма сложным и противоречивым.

В 870 г. князь Ростислав был свергнут своим племянником Святополком при поддержке немцев. Но вскоре они решили освободиться от Святополка. Он был обвинен в измене, низложен и увезен в Германию. Вся Моравия была оккупирована немцами, и для управления ею были назначены два графа-немца. Но славяне, входившие в Моравский союз, в 871 г. восстали против немецкого засилья. Во главе их стал один из учеников Кирилла и Мефодия Славомир. Немецкие феодалы пытались использовать для подавления восстания того же Святополка. Но последний, вначале притворно согласившись им содействовать, перешел на сторону своих соплеменников.

В конце концов германский король (Людовик Немецкий) пошел на уступки, и в 874 г. он заключил со Святополком договор, признав его независимым князем Моравии. В дальнейшем Святополку удалось значительно расширить границы Моравского государства, подчинить своей власти славян, живших по Лабе, Одеру, в Прикарпатье. Святополк сумел освободиться от немецкого контроля и не оправдал надежд немцев на то, что станет их покорным орудием. Но он все же должен был пойти на некоторые уступки немецким феодалам. Одной из них было запрещение проведения богослужений на славянском языке. После смерти Мефодия (в 885 г.) его ученики были изгнаны из Моравии. Они удалились в Болгарию, где также содействовали образованию национальной славяно-болгарской церкви и развитию ранней славяно-болгарской письменности.

После смерти Святополка Моравского его сыновья начали друг c другом усобицы, быстро ослабившие княжество. Но главной причиной гибели Великоморавского государства было появление в конце IX в. на Среднем Дунае венгров, которые в 906 г. страшно опустошили Моравское государство. Разгром Моравии венграми привел к распаду Моравского союза, просуществовавшего более 70 лет.

Образование Чешского государства

Из части Великоморавского государства возникло к началу X в. Чешское княжество. Чешские князья, еще зависимые от моравских князей, существовали уже в IX в. Так, князь Боривой (874–879) и его жена, княгиня Людмила, упоминаются среди принявших крещение от епископа Мефодия.

В конце IX в. в Чехии некоторое время существовало два племенных союза: собственно чешский на северо-западе с центром в Праге, и зличанский на юго-востоке с центром в городе Либице. Победил северо-западный чешский союз племен. Князья рода Пшемысла (к которому принадлежал и Бо-ривой) в течение X и XI вв. должны были вести ожесточенную борьбу с родовой знатью, т. е. с ляхами. Особенно напряженной эта борьба с ляхами была при князьях Болеславе I Грозном (936–967) и Болеславе II (967–999). В результате этой борьбы был истреблен целый род — лех Славниковичей, возглавлявший союз зличанских племен; город Либице подвергся разрушению (996 г.).

В 1041 г. при князе Бржетиславе I (1034–1055) установились вассальные отношения чешского князя с Германской империей. Борьба князей со знатью давала возможность империи вмешиваться во внутренние дела Чехии. Однако и германские императоры со своей стороны также нуждались в союзе с окрепшим чешским князем. Поэтому он занял особое положение среди других герцогов Германии. В 1086 г. император Генрих IV дал князю Братиславу II (1061–1092) королевский титул.

Чехия стала королевством, продолжая оставаться в системе империи. К этому времени старая лехская знать была полностью сокрушена. Ее место заняла новая земельная служилая знать, тесно связанная с королевской властью и подвергшаяся к этому времени уже значительной феодализации. Средневековое Чешское государство, расположенное в самом центре Западной Европы, развивалось в последующие столетия весьма интенсивно. Однако по мере роста и оформления чешской народности должны были обнаружиться неизбежные противоречия ее с германским влиянием, вытекавшим из факта политической зависимости Чехии от Германии.

Образование Польского государства

Одновременно с Чешским образовалось еще одно западно-славянское государство — Польское. Вначале это был союз нескольких племен, расположенных в бассейне Вислы: полян (которые и дали название новому государству), слезан (или силезцев), куявов, мазур (или мазовшан) и др. Первым польским князем был Мешко (Мечислав) из рода Пястов. Мешко правил в 960–992 гг. в качестве князя Великой Польши, части Силезии, Мазовии и Куявии.

Западные славяне в X–XI вв.

В 966 г. Мешко крестился вместе со своей дружиной по западному обряду. Польша, таким образом, стала католической страной. Сын и преемник Мешко — Болеслав I Храбрый (992— 1025) был сильным князем, обладавшим многочисленной дружиной (до 20 тыс. человек). При Болеславе в состав Польского государства вошла и Малая Польша с Краковом, а также вся Силезия. Болеслав покорил славян-поморян (живших на побережьях Балтийского моря), часть полабских славян (лужичан) и захватил червенские города (в современной Западной Украине). Чехия и Моравия также находились некоторое время от него в зависимости. В 1025 г. Болеслав принял титул короля и учредил Гнезненское архиепископство, освободив тем самым польскую церковь от подчинения Магдебургскому архиепископу. Однако после смерти Болеслава большая часть земель, завоеванных им, вышла из повиновения. В связи с процессом феодализации страна раздробилась на многие княжеские уделы. Феодальная раздробленность в Польше получила весьма яркий характер. Все же Польское государство охватывало значительную территорию. Многочисленные племена, входившие в первоначальный Польский союз, постепенно слились в единую польскую народность. Польское государство на протяжении всех средних веков существовало как независимое государство, без каких-либо вассальных отношений с Германской империей.

В период X–XI вв. были заметны попытки образования государства и у западных — полабских и прибалтийских — славян. Однако эти попытки не привели к созданию каких-либо прочных государственных объединений. Этому помешала немецкая агрессия, застигшая эти племена на стадии простейших военно-племенных союзов. Из указанных попыток надо отметить политические союзы поморских славян, которым приходилось вести упорную борьбу с немцами, датчанами, скандинавами. На этой почве в X в. развивалась крепкая княжеская власть у восточных поморян. В одной немецкой хронике говорится, что у главного восточнопоморского князя было 40 тысяч войска.

В Восточном Поморье имелись значительные торговые города, представлявшие собой также и крепости, — Колобрег, Белгард, Гданьск. В XI в. восточные поморяне подчинялись Польше, под властью которой находились почти до середины XIII в.

Западные поморяне в X–XI вв. образовали союз типа городской федерации. В него входили города Волынь, Щецин, Камень и др. Власть в них принадлежала городской аристократии — «градским старцам» из местных купцов, землевладельцев, частью рабовладельцев, которые контролировали и местных князей, игравших чисто военную роль. В западнопоморских городах существовали вече, но городская аристократия и на них имела большое влияние. Некоторыми чертами политическое устройство западнопоморских городов напоминало строй северорусских городов — Новгорода и Пскова.

Наиболее сильным у полабских славян было Вендское королевство. Его основой был союз ободритов, живших по правому берегу Нижней Эльбы. Еще вX в. известны сильные ободритские князья Мстивой, Мстислав и другие, которых немецкие хроники называют королями славян (regesslavorum). В XI в. возникла целая династия ободритских князей в лице Готшалька (1030–1066), Крутого (1066–1093) и короля Генриха, сына Готшалька(1093–1125). Генрих официально именовался королем вендов. Ему подчинялась, кроме ободритов, и значительная часть лютичей.

Ободритские князья вели упорную борьбу с родовой знатью, опираясь на дружины из витязей. Чтобы усилить свою власть, они вступали в союз с немецкими феодалами. С этой целью Готшальк и принял христианство по католическому обряду. Однако христианство вызывало против себя серьезную оппозицию в стране. Князь Крутой сверг Готшалька, опираясь на старую «языческую партию». Сын Готшалька Генрих, сменивший Крутого, также следовал прогерманской и христиани-заторской политике своего отца. Однако сближение с немцами, в частности с немецкой католической церковью, не помогло вендским королям сохранить свою независимость. В XII в., с возобновлением немецкого «натиска на восток», земли ободритов одни из первых подверглись завоеванию и порабощению немецкими феодалами. На территории ободритов образовалось крупное немецкое феодальное герцогство Мекленбург, ставшее форпостом дальнейшего продвижения Германии в земли западных славян.

Южные славяне в VI–XI вв

В конце VI — начале VII вв. на Балканском полуострове существовало политическое объединение славян — Македонский союз славянских племен, или Склавиния, т. е. «Славянская страна». Но этот союз был разгромлен Византией; славянские племена, входившие в него, превратились в подданных империи, сохранив, однако, еще в IX–X вв. славянский язык и свои обычаи.

Образование Болгарского государства

Болгарское государство, образовавшееся в VII в. в северовосточной части Балканского полуострова, прошло в своем развитии два этапа. Вначале, в первой половине VII в., у славян, живших к югу от Дуная, возник союз семи племен, носивших название придунайских славян (Danubii). По-видимому, с ними было связано и еще одно племя славян — северцев (т. е. северян), живших к северу от Дуная, на границах Трансильвании. Дунайскому союзу славян приходилось вести напряженную борьбу с врагами, находившимися на двух противоположных концах Балканского полуострова, — с аварами на севере и с Византией на юге.

Южные славяне в VI–VIII вв.

Приблизительно в это же время, т. е. в первой половине VII в., на Дунай из Приазовья пришло новое племя — болгар, бывших, судя по его языку, тюркским племенем, близким чувашам^[20]. Приход болгар на Дунай, а затем и непосредственно на территорию Балканского полуострова имел большое значение для дальнейшего развития Придунайского славянского союза.

В 679 г. (или, по другому предположению, в 681 г.) болгарский хан Аспарух переселился со своей дружиной и частью рядовых болгар на территорию Балканского полуострова к югу от Дуная, заключив особые договоры с князьями Дунайского союза, предусматривавшие выделение для болгар и славян соответствующих территорий. По существу, в конкретно сложившейся обстановке болгары были не столько завоеватели, сколько союзники дунайских славян в борьбе с общими врагами — аварами и византийцами. Но союз этот все же был облачен в форму подчинения славян пришлому болгарскому племени, давшему стране свое название.

Аспаруху удалось заключить выгодный для болгар и славян договор с византийским императором Константином IV, по которому Византийская империя уступала довольно значительную полосу земель на Балканах объединенным «варварам». Аспарух стал главным князем в новом болгаро-славянском государстве, которому подчинялись остававшиеся местные славянские князья. Славянское население обязано было платить дань Аспаруху и его роду Дуло. Столицей нового государства вначале был город Плиска, в дальнейшем ею стал город Преслава.

В VIII в., при преемнике Аспаруха, болгары уже вмешивались в византийские внутренние дела, получив новые земли к югу от Балканского хребта. В течение VIII и IX вв. происходило интенсивное сближение славян с болгарами, усвоившими от славян земледелие, ремесла, славянскую религию и обычаи, включая славянский язык. По мере оформления феодальных отношений местная славянская и пришлая болгарская знать сливались в единый господствующий класс.

К началу IX в. Болгария превратилась в очень крупное государство. Во времена правления могущественного хана Крума (802–815) в состав Болгарского царства входила не только территория современной Болгарии, но и теперешней Румынии, и часть Венгрии (к востоку от реки Тисы). На западе болгарские владения при Круме граничили непосредственно с империей Карла Великого по рекам Саве и Тисе. Болгария продолжала расширяться и во второй половине IX в., при князе Борисе (852–888). При Борисе болгары (включая и потомков восточных пришельцев, и коренное славянское население) приняли христианство от Византии. В IX в. два чуждых вначале этнических элемента — болгары и славяне — настолько сблизились друг с другом, что наименование «болгарин» в представлении византийцев означало уже настоящего славянина. Болгары-пришельцы, сравнительно малочисленные, ассимилировались окончательно с местным населением и усвоили славянский язык. Принятие христианства как бы завершило идеологически этот процесс слияния двух различных этнических элементов.

Наибольшего могущества Болгарское царство достигло при царе Симеоне Великом (893–927). Владения Болгарии на Балканском полуострове при нем расширились настолько, что Болгария как бы превратилась во всебалканское государство. У Византии остались лишь южная часть полуострова, побережье Эгейского моря, часть Македонии с городом Солунем и часть Фракии. Но и этим областям угрожал Симеон, мечтавший о завоевании всего Балканского полуострова, включая столицу Византии Константинополь. Симеон совершил несколько походов на Царьград, пытаясь захватить его. Но ему не удалось этого сделать, так как Константинополь был хорошо укреплен и стратегически занимал очень выгодное положение, а у Симеона не было необходимого морского флота. Кроме того, болгарам приходилось одновременно вести войну на другом конце полуострова с венграми, союзниками византийцев. Не овладев Царьградом, Симеон все же в 919 г. принял громкий титул «царя и самодержца всех болгар и греков», считая себя, таким образом, равным византийскому императору. Характерно, что и при византийском дворе вынуждены были считаться с болгарским государем. На дворцовых приемах в Константинополе болгарские послы занимали первое место среди других послов, включая послов императора Священной Римской империи. Сын Симеона, будущий царь Петр, женился на византийской принцессе, внучке византийского императора. Вместе с греческой царевной в Преславе поселилось много греков. В Преславе происходило строительство дворцов, храмов, каменных городских стен по византийским чертежам византийскими и болгарскими мастерами. Болгарский двор стремился во всем походить на пышный византийский двор.

Воспитанный в молодости при византийском дворе и бывший для своего времени весьма образованным человеком, Симеон создал при своем дворе в Преславе славянский литературный центр. Он сам был автором нескольких литературных произведений.

Болгария в VII — начале X вв.

По его приказанию делались многочисленные переводы на славянский язык различных византийских богословско-философских и литературно-исторических сборников («Измарагд», «Златоструй» и др.). Болгарские ранние писатели создавали в X в. и свои оригинальные произведения. Наибольшей известностью пользовалась книга Иоанна Экзарха «Шестоднев», содержавшая много бытового материала. Грамотность при Симеоне широко распространилась в народных массах. По свидетельству источников X в., чтение книг сделалось любимым занятием не только в городах, но и в деревнях Болгарии. Впоследствии, в XI–XII вв., болгаро-славянская литература проникла на Русь, содействуя значительному развитию русской литературы.

После смерти Симеона Болгария вступила в полосу упадка. Большая часть завоеванных им земель перешла к соседям. Особенно усилилась за счет Болгарии Византия. В то же время оставшаяся болгарская территория теряла свое политическое единство вследствие усиления власти местных болгарских феодалов— бояр. Болгария превращалась в типичное раздробленное феодальное государство; царская власть ослабевала. Одновременно положение крестьянских масс Болгарии становилось все более тяжелым.

Еще при Симеоне крестьяне были разорены тяжелыми государственными налогами и непрерывными войнами. Ослабленные экономически, они быстро закрепощались светскими и церковными землевладельцами. Часто государственные налоги были настолько велики, что свободные болгарские крестьяне оставляли свои земли и переходили на земли феодалов, чтобы платить меньше государственных податей. Но тем самым они превращались в крепостных.

Недовольство угнетенных крестьянских масс боярско-феодальной эксплуатацией нашло яркое выражение в широком еретическом движении — богомильстве. Впервые богомилы появились еще при царе Симеоне. Особенно распространилось богомильство к середине X в. Название богомилов происходит, по одной версии, от имени священника Богомила, или Богумила, стоявшего во главе первой общины бунтарей; по другому толкованию, это слово, означающее «угодные Богу», было принято сектой, чтобы подчеркнуть близость богомилов к богу и их праведность в противоположность сторонникам официальной государственной православной церкви, по мнению богомилов служившей не добру, а злу. Как и павликиане в Византии, богомилы исходили из так называемого дуалистического взгляда на мир. По их мнению, в мире вечно боролись и борются два противоположных начала: доброе — Бог и злое — дьявол. Государственная церковь, указывали богомилы, только говорит, что она служит Богу, а на самом деле она служит дьяволу. Так в фантастической форме у богомилов отражались их представления об общественном социальном гнете, растущем экономическом неравенстве и эксплуатации.

Богомилы отрицали государственную православную церковь и выступали против церковного землевладения. Они учили также, что крепостное право не соответствует Священному Писанию. Они считали грехом воинскую повинность и уклонялись от уплаты царских налогов. Феодальному государству богомилы противопоставляли союз патриархальных местных общин, владеющих коллективно общинной собственностью и пользующихся полным самоуправлением. У них была своя собственная демократическая церковная организация, во главе которой стояли выборные народные старейшины. У богомилов имелась и своя литература — так называемые запрещенные книги, в которых они резко выступали против официального православия. Богомилов правительство подвергало жестоким преследованиям. Гонимое на родине, богомильство широко распространялось по другим странам Балканского полуострова: в Сербии, Боснии, Далмации, в балканских областях Византии. В дальнейшем богомильство повлияло на развитие различных еретических движений не только в Западной, но и Восточной Европе (катары и альбигойцы на Западе, стригольники в Пскове и Новгороде).

Конец первого Болгарского царства

Обострением социальных противоречий в Болгарии воспользовалась Византия, которая с середины X в. повела против болгар решительное наступление. Одно время Византия призывала на помощь киевского князя Святослава. Святослав совершил два похода в Болгарию (968–969 и 969–971 гг.), в результате которых установил свою власть на Дунае. Но когда Святослав, разбив болгарских феодалов, направил оружие против самой Византин, сделав поход на Филиппополь^[21] (при этом в его войске были и болгары), император Иоанн Цимисхий выступил против него с большим войском и вытеснил русских и болгар обратно на север; в дальнейшем он постарался вытеснить Святослава и из самой Болгарии. После ухода Святослава Цимисхий завоевал большую часть Болгарского царства — так называемую Восточную Болгарию со столицей в Преславе и присоединил ее к Византии.

Оставшаяся незавоеванной Западная Болгария с центром в городе Охриде была покорена позднее императором Василием II Болгаробойцей, получившим это прозвище за покорение Болгарии и жестокость по отношению к ее жителям. В 1014 г. он приказал ослепить 15 тыс. болгарских пленников, захваченных им после одной удачной для него битвы. Окончательно Болгарское царство пало в 1018 г. С этого времени Болгария надолго — почти до конца XII в. — оставалась под византийским игом.

Сербские племена на Балканском полуострове

Северо-западную часть Балканского полуострова в VI–XI вв. занимали различные сербские племена, делившиеся на собственно сербов, хорватов и словенцев. Исконными землями сербских племен была обширная территория, лежащая между Адриатическим морем, Истрией, реками Дравой, Дунаем и Моравой и горным массивом Шар-Планины.

Разделенное горными хребтами, сербское население жило долгое время небольшими территориальными объединениями, называвшимися жупами. Территориальное объединение переплеталось с родовыми союзами. Основной формой родового деления было племя, делившееся на братство, которое в свою очередь распадалось на патриархальные семьи. У восточносербских племен получила особое распространение домашняя община, большая неделившаяся семья, ведшая общее хозяйство. Она носила название «кучи», «великой кучи» или «задруги».

Наличие ее подтверждается описанием очевидцев еще во второй половине XiX века.

С течением времени в сербском обществе обнаружилось значительное социальное расслоение. Уже в VIII–X вв. источники упоминают о наличии у сербов рабов. Над свободными общинниками, собиравшимися на народные собрания («сборы, или «соборы»), возвышались жупаны, начальники жуп, называвшиеся также князьями («кнез»). Из среды жупанов постепенно выделяются великие жупаны, делавшие более или менее удачные попытки объединить группы соседних племен и образовать государство. Борьба сербских племен с соседними государствами — Византией, Венгрией и Болгарией, стремившимися подчинить их, — ускорила процесс образования государства у сербов.

Образование Сербского и Хорватского государств

Образование государства у сербских племен происходило не в одном, а в нескольких центрах. Первое значительное объединение сербских племен произошло при восточносербском князе Властимире (836–843). Помимо основной территории восточных сербов — Рашки (Расия), в состав владений Властимира входила и большая часть Боснии к западу от Рашки. Один из потомков Властимира, Чеслав Клонимирович (932–960), вначале выступал как ставленник болгарского царя Симеона. Но потом, после смерти Симеона, Чеславу удалось освободиться от власти болгар, стать независимым князем и значительно расширить свои владения на западе и севере (вплоть до Дуная).

Одновременно с Властимиром попытку объединить западносербские племена предпринял князь Бела, заключивший потом политический союз с Властимиром.

В середине IX в. освободившиеся от франков хорваты образовали также свое независимое государство, управлявшееся своими жупанами (наиболее известным из них был жупан Трпимир, правивший в 846–864 гг.). В начале X в. (около 925 г.) Хорватское княжество при великом жупане Томиславе (910–930) превратилось в королевство. В состав Хорватского королевства входили земли собственно Хорватии и Далмация. Однако приморские далматинские города во второй половине XI в. были захвачены Венецией. В начале XII в. (с 1102 г.) Хорватия была присоединена к Венгрии, в составе которой оставалась в дальнейшем в течение нескольких столетий (до XV в.).

В собственно Сербском государстве в XI в. гегемония на некоторое время перешла к западносербским (диоклейским) князьям. Наиболее крупными из них были Михаил (1051–1081) и Бодин (1081–1101). В состав владений Бодина входили Зета (теперешняя Черногория), Босния, Герцеговина и часть Восточной Сербии. Однако в XII в. снова возвышаются князья Восточной Сербии. Один из них, великий жупан Стефан Неманя (1165–1195), находившийся в вассальной зависимости от Византии, подчинил себе в 60-х и 70-х гг. XII в. и восточные, и западные сербские племена. В 1190 г. Стефану Немане удалось освободиться от византийской власти. Вскоре после этого Сербия была провозглашена королевством. В XIII–XIV вв. Сербское королевство стало одним из наиболее крупных государств Балканского полуострова.

Моравия

В отличие от Прибины, великоморавский князь Ростислав не оправдал надежд Людовика Немецкого. Использовав столкновения между восточнофранкским королем и его крупными вассалами, Ростислав добился в 855 г. восстановления независимости своего княжества. Успешно отразив попытку Людовика вторгнуться в Моравию, Ростислав оказался, однако, вскоре вовлечен в длительную борьбу с Прибиной, остававшимся верным союзником короля. В ходе этой борьбы в 861 г. Прибина был убит. Владения его перешли к сыну Коцелу (861–873), первоначально придерживавшемуся той же внешнеполитической ориентации, что и его отец.

В 869 г. против немцев вспыхнуло восстание многих славянских племен от берегов Лабы до Нижней Паннонии и Карантании. Людовику Немецкому удалось подавить часть выступлений, однако Ростислав успешно отразил вторжение франков. Великая Моравия и Паннония обрели политическую независимость, которая была закреплена и созданием здесь самостоятельной епископии во главе с прибывшим из Рима в сане епископа Мефодием.

Между тем Людовик Немецкий, подавив усобицу в королевстве, начал подготовку к новому наступлению на Великую Моравию. С этой целью он заключил союз с болгарами. В свою очередь, Ростислав предпринял попытку заручиться поддержкой Византии. В 862 г. он направил специальное посольство в Константинополь с просьбой прислать в Моравию христианских проповедников, знающих славянский язык (ЖК, с. 129). Тем самым он рассчитывал не только укрепить союзнические отношения с Византией, но и освободить свое княжество от влияния немецкого духовенства, начавшего насаждать здесь христианство еще во времена Моймира I. Византийский император Михаил III, надеявшийся найти в Великой Моравии поддержку для борьбы против болгар, и константинопольский патриарх Фотий, отношения которого с римским папой были весьма напряженными, охотно удовлетворили просьбу Ростислава. В 863 г. в Моравию были направлены братья Константин (Кирилл) и Мефодий, уроженцы города Солуни^[22] (Фессалоники в Македонии).

Первый из братьев служил прежде библиотекарем константинопольской патриархии. Он являлся образованнейшим человеком своего времени, талантливым проповедником (ЖК, с. 100). Второй — отличался громадным трудолюбием и большими организаторскими способностями. Одним словом, братья обладали всеми качествами, необходимыми для успешной реализации своей миссии по созданию самостоятельной славянской церкви, которая должна была обеспечить полную политическую самостоятельность Великой Моравии. Важнейшее значение в этом отношении имела начатая Константином и Мефодием еще до прихода в Моравию и успешно продолженная здесь переводческая деятельность.

(Однако никаких доказательств их переводческой деятельности с греческого нет. Древние «глаголические» рукописи представляют собой перевод некоторых источников с латыни — А. Б.)

С их именами связано упорядочение славянского алфавита и перевод значительного числа греческих церковных текстов. Первоначально в основе этих переводов лежал с детства знакомый братьям солунский славянский диалект. Но со временем язык их переводов все более обогащался за счет словарного фонда и грамматических форм других славянских диалектов, что привело к созданию так называемого старославянского языка. Этот язык, получивший дальнейшее развитие в произведениях их ближайших учеников, вскоре превратился в общий почти для всех славянских народов литературный язык. Таким образом, творчество Константина и Мефодия сыграло огромную роль в культурном взаимообщении славянских народов в средние века. Особенно заметный след оно оставило в развитии древнеболгарской и древнерусской письменности.

Деятельность Константина и Мефодия в Великой Моравии встретила яростный отпор со стороны немецкого духовенства. Положение братьев стало особенно трудным после того, как в 864 г. Людовик Немецкий вторгся в Великую Моравию и принудил Ростислава признать себя немецким вассалом. Тем не менее Константин и Мефодий пробыли в Великой Моравии свыше трех лет (ЖК, с. 132; ЖМ, с. 155). Они заложили здесь прочный фундамент самостоятельной славянской церкви. Оставалось лишь добиться ее официального признания. С этой целью в 867 г. братья отправились на церковный собор в Венецию (ЖК, с. 134). На пути они остановились в Паннонии, где были радушно приняты Коцелом, немало содействовав изменению его внешнеполитической ориентации. По сообщению Жития Кирилла, Коцел полюбил славянские книги и дал для обучения братьям 50 учеников (ЖК, с. 132).

В Венеции надежды Константина и Мефодия не оправдались: венецианский церковный собор отрицательно отнесся к богослужению на славянском языке. Однако вскоре они получили приглашение от папской курии, опасавшейся усиления влияния немецкого духовенства в Центральной Европе. Созванный в Риме церковный собор санкционировал богослужение на славянском языке. Братья около года прожили в Риме, где в 869 г. умер старший из них — Константин, принявший незадолго до смерти имя Кирилл (ЖК, с. 140).

Немецкое духовенство и феодалы, однако, отнюдь не были склонны отказываться от своих притязаний на Паннонию и Моравию.

Но власть немецких феодалов в стране оказалась непрочной. В 871 г. здесь вспыхнуло народное восстание во главе со священником Славомиром. Для подавления восстания Людовик решил использовать авторитет Святополка, отправив его во главе большого войска в Моравию. Однако в решающий момент Святополк перешел на сторону восставших и нанес немцам тяжелое поражение.

Тем временем в Моравию вернулся Мефодий, освобожденный из заточения по настоянию папской курии, считавшей, что немецкое духовенство превысило свою власть. Не получив достаточной поддержки со стороны Святополка, он перенес свою деятельность в Паннонию, откуда вновь отправился в Рим. Здесь Мефодий, по просьбе паннонского князя Коцела, был посвящен в сан архиепископа. Создание паннонской архиепископии, включавшей и Великую Моравию, было крупным успехом Мефодия. Возглавляя эту архиепископию, Мефодий развил энергичную деятельность по созданию самостоятельной славянской церковной организации, что повлекло за собой окончательное вытеснение из Паннонии немецкого духовенства. Вместе с многочисленными учениками он продолжал переводить на славянский язык церковную литературу, содействовал строительству храмов и распространению богослужения на славянском языке. Активную поддержку деятельности Мефодия и его учеников оказывал князь Коцел, что нашло отражение в Житии Мефодия, которое особенно тепло характеризует этого князя (ЖМ,с. 157, 158). Но в 874 г. Коцела свергли немецкие феодалы, и Мефодию пришлось уйти в Моравию. Князю Моравии Святополку вскоре удалось распространить свою власть на большую часть Паннонии.

В Моравии Мефодий оказался, однако, в довольно сложном положении, поскольку позиция Святополка в церковном вопросе была крайне неустойчивой. Это обусловливалось стремлением Святополка использовать во внешней политике противоречия между Восточнофранкской империей, Римом и Византией. Оказывая попеременно поддержку то Мефодию, то немецкому духовенству, Святополк назначил нитранским епископом немца Вихинга. Последний повел против Мефодия ожесточенную борьбу. Когда же в 885 г. Мефодий умер, Вихинг был назначен архиепископом. Это повлекло за собой запрещение богослужения на славянском языке и преследование учеников Мефодия, многие из которых были вынуждены бежать в Болгарию.

Несмотря на уступки немецким феодалам, Святополк так и не добился прочного мира с ними. Уже в конце 80-х гг. IX в. начинается серия новых столкновений между Великоморавской державой и Восточнофранкским королевством.

В эту борьбу вскоре были вовлечены венгры, что и предопределило дальнейшую судьбу Великоморавской державы, окончательное падение которой произошло в начале X в.

Судя по всему, в Задунавье, как и в соседних населенных славянами землях, в IX в. происходило становление феодальных отношений. Развитие их, сопровождавшееся ростом сепаратизма местной знати, привело к обострению внутренних противоречий, и это в конечном счете и обусловило непрочность этих государств.

Просуществовав в общей сложности менее столетия, Паннонское и Великоморавское княжества, однако, оставили глубокий след в средневековой истории славян. Благодаря деятельности Мефодия культурное наследие этих княжеств оказало огромное влияние на последующее развитие всех славянских народов.

Процесс освоения венгерскими племенами Среднего Подунавья, начавшийся их переходом через Карпаты, по общепринятому предположению, в 896 г., продолжался в течение всего X в.

Великоморавская держава, контролировавшая северо-западную часть Среднего Подунавья (между Дунаем и Гарамом— Граном), к началу X в. находилась в состоянии упадка. Власть правителя Моймира II ослаблялась внутренними междоусобицами и угрозой франков с запада.

Таким образом, в Среднем Подунавье к моменту прихода туда венгров не было силы, которая смогла бы воспрепятствовать освоению ими этой области в качестве мест постоянных кочевий. В этих условиях нападение венгерских отрядов в 902–906 гг. привело к исчезновению Великоморавской державы (Козьма, с. 57; DAI, I, р. 64, 172, 180–182).

Отсутствие указаний современных событиям источников на борьбу венгров с местным населением позволяет признать близким к истине предание о приобретении венгерским союзом племен дунайских земель. Это предание, сохранившееся в протографе хроник Венгрии (вторая половина XI в.), изображает обретение новой родины венграми как результат соглашения с моравским князем, владевшим, согласно этому преданию, Паннонией, о выкупе у него дунайской «земли, травы и воды» за белого коня, уздечку и седло. После нарушения этого соглашения князем, который начал военные действия, венгры вступили с ним в сражение.

Помощь господня была на стороне венгров, перед лицом которых князь обратился в бегство. Венгры преследовали его до Дуная. В страхе перед ними он кинулся в Дунай и из-за сильного течения утонул.

Археологические материалы и топонимика говорят о том, что освоение союзом венгерских племен Среднего Подунавья не привело к уничтожению славянского населения и его материальной культуры. Характерные славянские погребения известны до конца XI в., и славянские топонимы зафиксированы документами XI–XIII вв.

Приложение

Рассия

Рядом с известной нам уже Сербией на старинной карте указано государство Рассия (Rascia).

Часто какие-то сведения из истории Рассии по незнанию оказываются в числе источников по истории России.

Приведем ниже грамоту рассийского князя Уроша (1265–1266} и монеты Рассии.

На монете царя Стефана (1193–1224) — страна названа RASIE

Руссия

На старинных картах Руссия — западноукраинское княжество, столица которого — город Львов. К востоку от Руссии — Подолия и Волыния.

Но как же быть со славянскими племенами «Повести ушедших времен»? Итак, восточные славяне: русские, белорусы, украинцы.

Восточные славяне

«Так же и эти славяне пришли и сели по Днепру и назвались полянами, а другие — древлянами, потому что сели в лесах, а другие сели между Припятью и Двиною и назвались дреговичами, иные сели по Двине и назвались полочанами, по речке, впадающей в Двину, именуемой Полота, от нее и назвались полочане. Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем — славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской», — сообщает «Повесть временных лет».

Карта-схема Руси Х — ХII вв.

Итак, славянами были: поляне, древляне, дреговичи, полочане, словене новгородские, северяне.

Другие русские летописи перечисляют и другие славянские племена на территории Восточной Европы: радимичи, вятичи, русы^[23].

О полянах, древлянах, северянах, вятичах и прочих славянах Восточной Европы

На приведенной карте на месте Московской земли указаны следующие племена: кривичи, меря, мурома и голядь. К югу — вятичи и мордва.

Голядь — галинды, балтоязычное племя, ославянившиеся в XIV–XV вв. Кривичи — славянизируемые либо уже ославяненные балты-криеве. Меря — финноязычное племя, близкое карелам и эстонцам. Мурома — угро-финское племя, говорившее, наравне с мещерой, на языке, близком венгерскому. К югу от них мордва — финноязычное племя, близкое мери. Вятичи, ославянившиеся ясы, смешавшиеся с голядью и мордвой. Именно эти-то племена — «исконно русские», проживавшие в самом центре будущего русского государства.

Были ли на Руси русские?

В. А. Чудинов^[24] в своей рецензии на мою книгу о Киевской Руси с возмущением писал: «Сумма частичных ошибок дошла до критической массы и взорвалась анекдотическим выводом о том, что на Руси не было русских».

В этой главе мы и попробуем разобраться в том, всегда ли были на Руси русские.

Л. В. Алексеев в книге «Полоцкая земля» (1966) писал: «Современные данные археологии и топонимики показывают, что в эпоху раннего железа Восточную Европу населяло три крупных группы племен. Первая, ираноязычная, занимала Крымский полуостров, Кубань, Нижний Дон, Нижний Днепр и доходила на севере до водораздела Сейма, Десны и Оки… Вторая, финноязычная группа, охватывала все верхнее Поволжье, бассейн Средней и Нижней Оки, на западе доходила до озера Эзель и оставила так называемую Дьяковскую культуру. Третья, балтоязычная, охватывала все верхнее Поднепровье, включая Киев, правобережье Сейма, верхнюю Оку и уходила на запад в Прибалтику».

«Каким образом славяне одновременно появляются на громадной территории и притом без каких-либо признаков массового переселения в эти территории нового для них народа?» Так ставит вопрос М. И. Артамонов^[25].

Ответить на него нам поможет академик В. В. Седов.

«Обширные пространства Севернопричерноморских земель в латенское время были заселены скифами и продвигавшимися с востока сарматами. Более северные области Восточно-Европейской равнины принадлежали различным племенам балтской языковой группы. В последней трети III в. до н. э. в области, где соприкасались балтский и скифский ареалы, имело место вторжение племен поморской культуры и культуры подклешевых погребений.

Происходил синтез местных скифских и милоградских^[26] элементов с пришлыми с запада компонентами.

Припятский регион, включающий среднее течение Припяти с низовьями Горыни, до расселения поморских племен был весьма слабо заселен носителями милоградской культуры. Анализ ранних погребений из зарубинецких могильников этой территории (Велемичи, Воронино, Отвержичи и др.) показывает, что формирование рассматриваемой культуры здесь было в значительной степени результатом оседания пришлого населения с территории поморской культуры и культуры подклешевых погребений. В захоронениях, датируемых находками расчлененных среднелатенских фибул рубежа III и II вв. до н. э., выявляются отчетливые следы повисленских культур. Определить этнос носителей зарубинецкой культуры Припятского региона поданным археологии не представляется возможным.

Можно полагать, что местное скифское население вошло в состав носителей зарубинецкой культуры Среднего Поднепровья. Здесь имел место синтез местной культуры с пришлой, результатом чего стали изменение обрядности и появление ранее неизвестных элементов материальной культуры. Миграция нового населения в Среднее Поднепровье шла с запада, с коренной территории распространения поморско-подклешевых древностей в последних десятилетиях III в. до н. э.

Импульсом миграции части населения из Висленского региона в Поднепровье стала экспансия кельтов. Их появление в землях к северу от Карпат и последующее вторжение в области культуры подклешевых погребений и привели в движение более или менее крупные группы населения Повисленья в восточном направлении. Параллельно отдельные, небольшие группы кельтов распространились и в землях Днестро-Днепровского междуречья. Здесь обнаружены не только отдельные находки кельтских бронзовых украшений, которые можно было бы интерпретировать как результат культурных контактов, но и комплексы, прямо свидетельствующие о проникновении отдельных групп кельтского населения далеко на восток.

Есть некоторые отличия и в погребальной обрядности, в частности в Среднеднепровском регионе имеются чуждые зарубинецкой культуре захоронения по обряду ингумации, в которых следует видеть субстратное наследие скифского ритуала.

Истоки киевской культуры находятся в балтских землях Верхнего Поднепровья, и этническая принадлежность ее носителей в этой связи должна определяться как балтская.

В начале средневековья племена киевской культуры, с одной стороны, приняли непосредственное участие в сложении колочинских древностей Верхнего Поднепровья, которые определяются как дославянские, балтские, с другой — стали одним из компонентов в становлении пеньковской культуры. Последнее никак не может быть основанием для предположения о славянстве рассматриваемых племен, поскольку хорошо известно, что средневековый славянский мир включил в себя множество иноэтничных образований.

В левобережной части лесного и лесостепного Поднепровья, а также в Верхнеокском бассейне, то есть на всей территории расселения постзарубинецких племен (ареалы почепской, мошинской и киевской культур), среди доминирующих водных названий общебалтского и восточнобалтского облика встречаются гидронимы западнобалтских типов. Наличие на этой территории мощного слоя западнобалтского (прусско-ят-вяжско-галиндского) происхождения, замечает В. Н. Топоров, не подлежит сомнению. Его появление здесь может быть объяснено только инфильтрацией в восточнобалтскую среду зарубинецкого населения, отдаленные предки которого вышли из окраины западнобалтского ареала.

Носителей киевской культуры можно предположительно идентифицировать с голтескифами Иордана. Они были родственны голяди Верхнеокского региона и сохранили ее имя в своем этнониме, но обитали в землях Скифии (отсюда и этноним). Не исключено участие в этногенезе носителей киевских древностей и ираноязычных потомков скифов. Во всяком случае, скифский этнический компонент в населении среднеднепровского региона зарубинецкой культуры представляется несомненным».

Итак, пришедшие на территорию Украины и Белоруссии западнобалтские, германские и кельтские переселенцы смешивались с местным восточнобалтским и ираноязычным населением и послужили основой украинской и белорусской нации. Притом белорусы в своем этногенезе больше имеют балтских корней, вто время как в украинцах наравне с балтами намешаны и иранцы, и тюрки, и черкесы.

Украинцы, белорусы и русские относятся к группе восточных славян. О них и пойдет речь далее.

Расселение славян в северных землях восточно-европейской равнины

Первые четыре столетия нашей эры в Средней Европе были весьма благоприятны в климатическом отношении для жизни и развития сельскохозяйственной деятельности, которая была основой экономики как балтского, так и германского населения провинциальноримских культур. Благодаря расцвету ремесленного производства активно совершенствуются орудия земледельческого труда, строительное дело, в быт входит целый ряд новых изделий. Развитие экономической жизни вело к существенным демографическим сдвигам. Наблюдается рост числа поселений и заметное увеличение численности населения.

В конце IV в. в Европе наступает резкое похолодание, особенно холодным было V столетие. Это был период максимального похолодания не только для I тыс. н. э., в это время имели место наиболее низкие температуры за последние 2000 лет. Резко повышается увлажненность почвы, что связано и с увеличением выпадения осадков, и с трансгрессией Балтийского моря. Повышаются уровни рек и озер, поднимаются грунтовые воды, сильно разрастаются болота. Очевидно, что многие поселения римского времени оказались затопленными или подтопленными, значительные участки пашен — непригодными для сельскохозяйственной деятельности. Поймы рек, прежде дававшие обильные урожаи, покрываются водой или аллювиальными отложениями и исключаются из хозяйственного землепользования.

Известно, что необычайно сильные наводнения в Ютландии и смежных землях Германии заставили тевтонов целиком переселиться на другие территории. К этому времени относится и миграция саксов.

Судя по археологическим свидетельствам, Среднее Повисленье, отличавшееся наиболее низменным рельефом, было полностью покинуто жителями.

Именно в это время происходит появление этих переселенцев на землях кривичей.

Кривичи

В V в. венеды, спасаясь от наводнений, пришли в Псковскую землю. По пути к ним присоединилась часть ятвягов. Смешавшись с местным населением^[27], они дали начало новому племени — кривичам. Главным городом кривичей стал Изборск.

Он находился в одном из регионов концентрации длинных курганов, а в VIII–IX вв., как показали его раскопки, был племенным центром одной из кривичских групп.

С конца VII — начала VIII вв. в восточной части ареала псковских длинных курганов получает распространение культура сопок. Сооружение длинных курганов здесь прекращается, население культуры псковских длинных курганов вливается в состав словен ильменских. В то же время часть населения рассматриваемой культуры переселилась в более южные земли — в Полоцкое Подвинье и Смоленское Поднепровье, где сформировалась особая культура смоленско-полоцких длинных курганов.

Непосредственное развитие культуры псковских длинных курганов продолжалось только в Псковской земле. Здесь на смену валообразным насыпям приходят круглые курганы с одним-двумя захоронениями по обряду кремации. Эволюционная связь между этими курганами достаточно очевидна, они однотипны по всем своим особенностям, в том числе по деталям погребального обряда. Характерная для длинных курганов псковского типа подошвенная зольно-угольная прослойка — следы культового очищения огнем места, избранного для погребальной насыпи, — обычна и для круглых курганов как с остатками трупосожжения, так и с трупоположениями XI–XII вв. Последние курганы уже характеризуют кривичей псковских. Они бедны вещевым инвентарем, кривичи псковские не имели этнографических особенностей в женском убранстве. Перстнеобразные височные кольца, шейные ожерелья из единичных стеклянных бус, металлические браслеты и перстни, иногда встречаемые в курганах с трупоположениями, принадлежат к общевосточнославянским типам.

Словене ильменские

С этим племенным образованием связывается культура сопок. Основным регионом ее является бассейн Ильменя, где сосредоточено более 70 процентов могильников с сопками. Остальная часть их расположена в смежных областях — верховьях рек Луги и Плюссе и в бассейне Мологи. За пределами этой территории весьма немногочисленные сопки известны в бассейнах Западной Двины и реки Великой.

О новгородских славянах «Повесть временных лет» сообщает: «Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем — славянами, и построили город, и назвали его Новгородом».

Сохранились берестяные грамоты — памятники письменности славян, проживавших в Новгороде. Язык их относится к цокающему польскому диалекту группы славянских языков. Так как почти все исконные новгородцы были уничтожены Иваном Грозным, то о них можно было бы и вообще не говорить, но надо помнить, что они жили, путешествовали и торговали по всему северу нашей Родины, неся в массы и знания своего, славянского, языка. Тем самым способствуя, наравне с болгарскими попами, славянизации местных финноязычных, балтоязычных, осетиноязычных и тюркоязычных племен.

Ильменьские славяне были крещенными, вероятнее всего, николаитами, которые больше всех остальных святых чтили святого Николая, который, по их представлению, должен был заменить Бога Отца (Сафаофа) после смерти последнего.

Но среди них было много и язычников, о чем свидетельствует множество преданий о поклонении Перуну, а также наличие языческих имен в берестяных грамотах.

Интересен и факт обнаружения молитвы языческому Дыю на манер греческой молитвы.

Так, археолог и историк В. Л. Янин, занимавшийся раскопками в Новгороде, опубликовал изображение свинцовой крышки с надписью: «ОАГИОС АГИОС КОУРИОС ДЫЙОС О ПЛИРИС ОУРАНОС КАИ ГИТИС ДОКСИС», что означает: «Свят, свят, святой Дый, наполнились небо и земля твоей славой».

Может быть, использование греческого было в употреблении в период перевеса сил в пользу христианства, и волхвы посчитали, что молитвы на греческом языке лучше доходят до богов? А может быть, греческий сохранился у служителей культа-греков, переселившихся в славянские земли после принятия Болгарией христианства? Как бы то ни было, но факт употребления греческого языка в молитвах славянским богам зафиксирован неоднократно как в России, так и у западных славян.

Полочане

Белорусские археологи нашли при работах на городище в Масковичах (Витебско-Полоцкое порубежье) более 120 предметов с руническими надписями XIII либо XIV в. Лишь одна надпись имела латиницу, притом гласные буквы не писались вовсе. Остальные же надписи полностью рунические.

Судя по сохранившимся документам, в XIV в. полочане знали славянский язык, но на каком языке они говорили в X в. — сказать трудно. Возможно, что уже тогда венеды, придя на земли местных племен, говорили по-славянски, как и ильменьские словене.

Древляне

Древляне, как указывает «Повесть временных лет», — славяне, живущие в лесной зоне. Однако рукопись СБ № 793 (лист 12 об.) сообщает, что «Древляне не славяне же». Какая же из летописей содержит достоверные сведения?

Скорее всего, древляне были балтами, о чем свидетельствует топонимика этого района.

Сохранилось также одно выражение «НАШ БОГ» по-древлянски: «NOS GLULGA», что можно, зная латышский, перевести как «Наш ясный» — так балты называли бога солнца.

Сами себя древляне называли галиндами (голядь).

Вятичи

Поселившиеся на верхней Оке вятичи заняли не пустую территорию.

На территории их поселения изначально проживало племя галиндов, говорившее на диалекте литовского языка.

Переселенцы пришли с юга, с Дона, где от их предков дошла до нас так называемая маяцкая культура.

Население, оставившее нам маяцкую археологическую культуру, было осетиноязычным. В нашей истории оно известно как аланы, ясы, Русь^[28].

Свою страну Подонье они называли Степной Осетией, на их языке — Русь Ясска. У донских ясов-руси была своя письменность — донская руника.

Довольно рано часть ясов приняла христианство (вероятно, от армян и сирийцев, о чем будет речь чуть ниже.

Придя с Дона в верховья Оки, ясы смешались с голядью и приняли название вятичи (отjetek — люди вождя).

Надписи на камнях маяцкого городища:

Имя: «БЕН А ТЫФ» («Сын Милостивого», на еврейском языке, ибо многие принимали иудаизм). И «АЛАнУЙ КАн» («Аланский князь по-осетински)

Те же ясы, которые пришли в междуречье Десны и Днепра, смешавшись с местными потомками балтов и ираноязычных антов, прозвались радимичами (от pratamas — первейшие). Те же, что поселились в лесной части междуречья Днепра и Дона, прозвались северянами (от sawars, sawaors — теневые, лесные аорсы).

Решающее влияние на развитие всей экономики вятичей оказало широкое распространение пашенного земледелия.

Правда, развитие пашенного земледелия в средней полосе не вытесняло полностью подсеку, которая сохранялась в лесных местах до очень позднего времени как средство освоения новых земель.

Применялись орудия уборки урожая и трав: серпы и косы-горбуши удлиненной северной формы.

Наступивший прогресс в земледельческом хозяйстве позволял сократить трудовой коллектив по обработке земли до одной крепкой семьи, что явилось предпосылкой распада прежних родовых групп, выхода из их состава отдельных семей, ведших двое мелкое хозяйство. Такие семьи поселялись теперь, как правило, в неукрепленных поселениях-селищах, находившихся ближе к распахиваемым землям. На новом месте они теряли связь со своей родовой группой, но зато развивалась соседская или территориальная община, просуществовавшая на протяжении всего феодального строя.

Большую роль в хозяйстве вятичей играло скотоводство с ведущей ролью крупного рогатого скота. Конина почти не употреблялась в пищу, лошади повсеместно использовались как упряжные животные не только для транспортировки, но и для полевых работ. Об этом свидетельствуют многочисленные находки предметов конского снаряжения — удил и псалий. О развитом охотничье-рыболовецком промысле также свидетельствуют многочисленные орудия. В рыбной ловле, кроме сетей с глиняными грузилами, применялись железные остроги и различных размеров рыболовные крючки. В зимнее время практиковался подледный лов, причем проруби пробивались специальными железными пешнями. Охотились с помощью железных гарпунов и луков с железными наконечниками стрел.

В X в. на Руси распространились лепные сосуды, изготовленные на гончарном круге. Появились они в это время и у вятичей на верхней Оке.

Основным предметом вывоза в восточные страны были меха, очень ценившиеся за пределами Руси.

Показательно, что в тех местах, где нарождался класс феодалов, это нашло свое отражение в археологии в виде появления так называемых дружинных курганов — погребений воинов (рыцарей). Такие курганы раскопаны в землях Киевской, Смоленской, Черниговской и Владимиро-Суздальской. На территории вятичей дружинных курганов нет. Несомненным показателем отставания в формировании классового общества является и тот факт, что здесь не произошло еще выделение ремесла, в результате чего совершенно отсутствовали и города.

Как уже говорилось, в хозяйстве вятичей продолжало играть большую роль подсечно-огневое земледелие, требующее усилий целого коллектива для вырубки, корчевки леса и расчистки поля под посев. Этим и объясняется длительное сохранение родовых отношений. По этой же причине у вятичей очень долго сохранились языческие верования, тесно связанные с родовыми культами. Этим можно объяснить и то, что вятичи ревностно оберегали свою независимость, так как подчинение означало ломку привычных отношений и верований^[29].

Описывая обычаи и образ жизни вятичей, летописец приводит много интересных данных о них. Подобно своим соседям радимичам и северянам, вятичи проживали в лесах (якоже и всякий зверь), ели нечистое, срамословили, не стесняясь отцов и снох. «Браков у них не было, но устраивались игрища между селами, и сходились на эти игрища, на пляски и на всякие бесовские песни и здесь умыкали себе жен по сговору с ними; имели же по две и по три жены.

И если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду и возлагали на эту колоду мертвеца и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах, как делают и теперь еще вятичи».

В заключение летописец говорит, что вятичи не ведают закона божия, «но творят сами себе закон», т. е. являются язычниками.

Летописные сообщения и отсутствие сколько-нибудь серьезных археологических исследований древностей вятичей привело к тому, что до Октябрьской революции среди историков сложилось представление об этих племенах как о диких и грубых, живущих преимущественно охотой, не знающих земледелия и других достижений культуры. Археологические исследования советских ученых полностью опрокинули такого рода представления.

В 1963 г. в Рязанском историко-краеведческом музее было обнаружено небольшое пряслице красного шифера.

С двух сторон вокруг отверстия на нем были вырезаны буквенные знаки, в которых надлежало разобраться. Пряслице было найдено в 1945 г. местным любителем археологических древностей Зубковым на месте разрушающегося славянского селиша Борки, что расположено в 2 км от Рязани.

Ширина верхней и нижней плоскостей, на которых по кругу вырезаны буквенные знаки, — 7 мм, ширина отверстия — 8 мм, диаметр пряслица — 22 мм, высота его, 14 мм. На боковой стороне пряслица вычерчены затейливые узоры, напоминающие «магические» лпбиринты...

Чтением надписи занялся известный ученый Турчанинов^[30].

«За верхнюю плоскость пряслица мы условно приняли ту, где по кругу, слева направо, после рисунка наподобие профиля лошади, расположены хорошо распознаваемые квадратного еврейского письма буквы

Алексей Бычков Происхождение славян