Вопросительная история

Рената Борисовна Либина
Вопросительная история

Предисловие

Лет 150 тому назад, на рассвете, в двери квартир известных петербургских архитекторов постучали. Посетители представились курьерами из Зимнего дворца и сообщили оторопевшим зодчим, что минувшей ночью обвалился купол Исаакиевского собора и их немедленно требуют на совещание во дворец. Не прошло и часа, как архитектурный консилиум собрался у дверей императорской резиденции. Навстречу светилам архитектуры вышли заспанные привратники. Они и слыхом не слыхивали ни об обрушении купола, ни о срочном совещании. Во дворец зодчих не пустили. Возмущённые чьей-то недоброй шуткой, расходились они по домам. Возмущение перерастало в смущение. Архитекторы досадовали на себя: никто из них не догадался выглянуть в окно, перед тем как поспешить в Зимний. А ведь «курьеры» постучали лишь к тем из архитекторов, чьи окна выходили прямо на купол Исаакиевского собора.

М. Н. Воробьёв. Исаакиевский собор и памятник Петру I в Петербурге. 1844 г.

Л. Виллермен. Исаакиевский собор. Вид здания, окруженного лесами. 1845 г.

Шутниками оказались литераторы братья Жемчужниковы и Алексей Толстой, более известные под общим псевдонимом Козьма Прутков. Время от времени эти люди придумывали и разыгрывали «практические шутки», бывшие тогда в большой моде. На этот раз шутка вполне удалась и доказывала, что для почтенных зодчих не составляло удовольствия задаваться «лишними» вопросами. Однако занятие это бывает весьма любопытным. Древние греки даже придумали специальную «вопросительную» науку. Это история, название которой означает «расспросы». Итак, займёмся расспросами.

Часть I КАК БЫВАЛО НА ПЛАНЕТЕ?

Как стать человеком, по мнению обезьяны?

Однажды погожим древнегреческим днём мудрецы затеяли спор: почему мы живём не как звери? что делает нас людьми?

– Отсутствие хвоста! – заявили первые. Вторые были решительно не согласны:

– И бесхвостая мартышка, по-вашему, человек? Присутствие разума – вот что отличает нас от животных!

Первые, однако, стояли на своём:

– Скажите, пожалуйста, – язвительно спросили они, – а как вы собираетесь определять, у кого разум есть, а у кого, извините, нет, градусником или линейкой? Иная собака умнее хозяина, и попробуйте убедить нас в обратном.

Наконец один мудрец догадался: речь – вот признак человека! Эту мысль одобрили все. В самом деле, кто-нибудь видел говорящую корову? А если нет, то можно дальше не спорить и отправляться по домам пить чай.

Целых 2 тыс. лет люди верили мудрецам и немножечко свысока посматривали на зверей. Всё было просто и понятно. Язык отличает человека от зверя. Благодаря языку мы сообщаем новости, учимся, учим других, меняем жизнь и меняемся сами. Мы люди, потому что говорим.

Но в середине XX в. появились учёные, которые решили, что время от времени всякую теорию стоит проверять.

А что, подумали они, если научить животных человеческому языку? Может быть, они не говорят только оттого, что никто никогда не учил их это делать? А если попробовать, что расскажут звери о себе и о нас?

Издревле умнейшими из животных считались обезьяны, ведь они так похожи на людей. Они заводят друзей и признают начальников. Добывая еду, орудуют палками и удочками. Шимпанзе воспитывают детей иной раз дольше, чем люди, – до 15 лет, причём старшие братья и сёстры следят за малышом в отсутствие матери. Гориллы и шимпанзе узнают себя в зеркале. Кроме них это могут только слоны и дельфины. Обезьяны умеют лгать и притворяться. Английская исследовательница Джейн Гудолл 30 лет наблюдала обезьян в природе и рассказала о том, как это бывает. Однажды шимпанзе увидела бананы, которых другие не замечали. Она знала, что, приблизившись к бананам, не сможет не издать радостный крик. Поэтому шимпанзе обошла дерево с бананами стороной и остановилась и подождала, пока остальные обезьяны удалятся, тогда притворщица вернулась и приступила к еде. А вот другой случай. Вожак шимпанзе чего-то испугался. На его «лице» появился оскал – знак страха у обезьян. Чтобы не потерять своего авторитета, шимпанзе отвернулся от стаи, поправил «руками» мимику и только затем снова повернулся к остальным.

Яванский питекантроп. Реконструкция.

Так что в выборе учеников у экспериментаторов сомнений не было. Обучаться человеческой речи предстояло гориллам, шимпанзе и их разновидности – общительным бонобо. В 1960–1970-х гг. несколько американских исследователей стали «приёмными родителями» юных обезьян. И сразу же возникла проблема. Обезьяны не могут произносить членораздельные звуки, как люди, – у них слишком низко расположена гортань. Выход из положения подсказала шимпанзе Вики. В качестве игрушек Вики давали разные картинки. Хотелось ей покататься на машине – она приносила картинку автомобиля, и её катали. Через некоторое время воспитателям Вики надоели частые «выезды в свет». Картинки с машинами убрали. Но Вики было уже не остановить. Она вырывала фотографии машин из журналов и настоятельно требовала кататься ещё и ещё. Вики придумала, как без звуков доносить свои желания до людей. Изобретение Вики навело учёных на мысль обучать обезьян не звуковой речи, а языку жестов, наподобие того, которым пользуются глухонемые люди.

В 1966 г. Аллен и Беатриса Гарднеры стали обучать шимпанзе по имени Уошо. Первые слова-жесты дались ей не без труда. Но вскоре за изрядные порции изюма Уошо с большой охотой принялась осваивать всё, чему её учили.

К пяти годам она употребляла больше 500 слов и понимала 2 тыс., как человеческие дети в два-три года. Уошо могла придумывать новые «слова», составляя их из прежде выученных жестов. Лебедя на пруду она назвала «вода-птица», арбуз – «конфета-пить», а холодильник «открыть-еда-питьё». Она подхватывала и те слова, которые в её присутствии, не рассчитывая, что шимпанзе их запомнит. Например, «зубная щётка» и «курить». Повзрослев, Уошо занялась преподаванием и обучила языку жестов своего приёмного сына.

Шимпанзе Уошо с воспитанником.

Не менее талантливой оказалась горилла Коко. Она могла не только говорить «по делу», но и шутить. По просьбе своей воспитательницы Френсис Паттерсон Коко умела показывать, где у неё глаза, нос, лоб. Однажды Паттерсон захотела продемонстрировать способности гориллы гостям. Но вместо лба Коко показывала нос, а вместо ушей глаза. Она явно вредничала. «Плохая горилла», – раздражённо просигналила Паттерсон. «Смешная горилла», – поправила Коко.

Горилла Коко с Френсис Паттерсон.

Где причина, где следствие, Коко тоже разбиралась. Была у неё страсть – рвать губки. Коко знала, что за рваные губки её не похвалят, но удержаться не могла. Однажды воспитательница застала её за любимым занятием. «Что это?» – спросила она. «Беда», – ответила Коко. Она не сказала «рваная губка», это было и так очевидно. Коко сразу же перешла к обсуждению возможных результатов.

В другой раз Коко спросили, кто из двоих людей ей нравится больше. Оба находились в комнате. Коко посмотрела на одного, потом на другого и ответила: «Плохой вопрос».

Не все учёные соглашались называть речь обезьян языком. «Это не язык, а дрессировка, – говорили они. – Когда человеческие дети учатся языку, родители не дают им шоколадку всякий раз, как они скажут новое слово». Обезьяны опровергли этот довод. Особенно постарался малыш Кензи. Его маму Матату обучали общаться при помощи компьютера. На клавишах были рисунки, означавшие слова. Но учиться Матата не хотела. А рядом вертелся её сын. Его считали ещё маленьким и языком с ним пока не занимались. И вот однажды, когда Матата не могла ответить на вопрос, Кензи подлетел к клавиатуре и ответил за неё. Ответил правильно, сначала один раз, потом ещё и ещё. Он отвечал на вопросы между делом, кувыркаясь и поглощая компот. Но, как выяснилось, он освоил всё, что не далось его маме. И кормить его шоколадками за освоение новых слов не приходилось.

Выучивая человеческую речь, «говорящие» обезьяны всё больше и больше становились похожи на людей. Когда зоопарк Сан-Франциско, откуда Коко была взята детёнышем для обучения языку, захотел вернуть её обратно, Френсис Паттерсон отказалась это сделать. Она заявила, что за годы освоения языка Коко стала личностью и её личные права важнее, чем право собственности зоопарка.

Обезьянам для игры давали картинки. Однажды Уошо получила целую пачку фотографий людей и зверей. Она стала сортировать картинки, раскладывая их в две стопки. В одну Уошо помещала фото людей, а в другую – зверей. Портреты обезьян, в том числе своего отца, она отправила к зебрам и лошадям. Свой собственный портрет Уошо положила в стопку к людям. Учёные решили её поправить и переложили портрет Уошо в «звериную» стопку. Уошо вернула его к людям. «Я говорю», – сказала она.

Уошо подтвердила мысль древних мудрецов: человек – это тот, кто говорит. Но её пример кое-что добавил к старой идее: человеком можно не только быть, но и стать.

Кто изобрёл человека?

Если вы знаете, кто изобрёл велосипед, вам очень повезло. Потому что в 1817 г. барон фон Дрез придумал двухколёсную «машину для ходьбы» с рулём, и это был уже чуть-чуть велосипед. Через некоторое время кузнец Макмиллан прикрепил к этой штуке седло и педали, которые нужно было толкать. Потом мастер детских колясок Лалман сделал педали крутящимися, а уж когда Лоусон в 1878 г. снабдил агрегат ещё и цепной передачей, получился самый настоящий велосипед. Если бы всё это проделал кто-нибудь один, мы бы теперь точно знали изобретателя этого чуда. А так – поди разбери, когда велосипед явился на свет и кто его придумал больше.

Над человеком тоже работала целая компания: австралопитек, синантроп, неандерталец. Все они были потомками существа, прозванного учёными общим предком. По подсчётам биологов, он обитал на нашей планете примерно 6 млн лет назад и дал начало двум линиям. Одна привела к человекообразным обезьянам. Другая – к современным людям. Прежде, чем получились мы, природа создала множество человекоподобных существ. Природа решала, кому из двуногих быть нашим предком. Всё это время кандидаты в прародители не сидели без дела. Каждый норовил придумать что-нибудь такое, чем не станет заниматься ни одно уважающее себя животное.

У. Блейк. Сотворение Адама. 1795 г.

Первое открытие случилось 2,5 млн лет назад. Предки обнаружили, что камни бьются. С тех пор, замечая круглые камни, они были уверены: в любом из них есть острый край, который только и ждёт, чтоб его освободили. Правда, для этого нужно приложить достаточные усилия. Изготовление каменных орудий было первым незвериным делом, освоенным предками. Конечно, животные тоже не лентяи и кое-что могут изготовить. Шимпанзе, например, жуют листья и полученной губчатой массой добывают воду из болота. Только научиться делать разжёванные губки не так уж и трудно, достаточно понаблюдать за подругой-обезьяной. Изготовление каменных рубил было делом несколько посложнее. Для этого годились не всякие камни. А те, что подходили, далеко не всегда валялись под ногами. Древнейшие орудия делали в основном из кварца. Археологам известны такие стоянки, где рубила есть, а кварца нет. За ним отправлялись за 3,7 и даже 15 км. Кроме того, чтобы получился полезный скол, которым можно резать или скоблить, нужно ударить камнем о камень раз 30, выбрав в качестве молотка тот, что потвёрже. В общем, только на первый взгляд изготовление рубил кажется простым. Чтобы получилось рубило, а не горе-осколок, нужно было многое знать, и древнейшие мастера каменной индустрии делились друг с другом секретами производства. Как они это делали – жестами, визгами или словами, – мы в точности не знаем. Но какие-то знаки они для этого вынуждены были придумать. А изобретать новые знаки и давать советы – развлечения чисто человеческие.

Захоронение периода верхнего палеолита.

Долгое время учёные находили древнейшие каменные орудия, но автор изобретения оставался неизвестным. В 1931 г. за поиски его останков принялся английский археолог Луис Лики. Он решил поискать в Олдувайском ущелье в Восточной Африке. Гигантская расщелина протянулась на 48 км и уходила вглубь на 100 м, обнажая спрессованные слои, появившиеся миллионы лет назад. Орудия Лики обнаружил в первый же день после прибытия в Олдувай. Лежали они и в самом нижнем, самом древнем слое. Однако останков их автора нигде не было видно. Год шёл за годом, Лики и его помощники обследовали обрыв сантиметр за сантиметром. Орудия множились, изобретателя всё не было. Он нашёлся через 29 лет. Создателя каменной индустрии назвали Homo habilis, человек умелый . Ростом он был сантиметров на 30 пониже нынешних людей, а мозг его составлял половину от мозга современного человека. Хабилисы обычно питались растениями. Они применяли каменные орудия, чтобы выкапывать коренья. Ценностью орудия не считались. После использования их часто выбрасывали. Понять хабилисов, в общем, можно. Если ты уже не совсем животное, а книгу с компьютером ещё не придумали, изготовление рубил – не такое уж плохое развлечение. Так к чему беречь прежние образцы?

Чаша, украшенная фигурками первых людей и вселенского змея Айдо-Хведо. Африка.

Череп неандертальца.

Почти 40 лет за хабилисом оставался приоритет первого человеческого изобретения. Казалось, соперников у него нет. Единственным прямоходящим существом, предшественником и современником хабилиса, был австралопитек, обитавший от 4 до 2 млн лет назад в той же Африке. Соседство с хабилисами, видимо, не приводило австралопитеков в восторг: хотя хабилис и предпочитал вегетарианскую пищу, от австралопитека при случае не отказывался. Ростом австралопитек был с выпускника начальной школы – 1,2–1,4 м, спал на деревьях, как обезьяна, а по земле передвигался на двух ногах, подобно человеку. Как это часто случается с первопроходцами, его заслуг долго не признавали, да и вообще не считали за человека. Впервые останки австралопитека обнаружил в 1924 г. английский археолог Раймонд Дарт. Он дал своей находке имя, означающее «южная обезьяна». Первую часть названия – австрало Дарт взял из латыни, вторую – питек — из греческого. Многие коллеги Дарта утверждали, что нельзя мешать языки в одном слове. Один из них предложил исключительно греческое название плезиантроп — «почти человек». Однако все так и продолжали звать австралопитека австралопитеком. Уж больно много в нём было от обезьяны. В самом деле, мозг – размером в треть человеческого, речей не разводил, орудий не изготавливал. Но в 1996 г. в Эфиопии были обнаружены останки австралопитека неизвестного прежде подвида. Учёные назвали его Гархи , что на местном наречии означает «сюрприз». Главным сюрпризом оказались не кости Гархи, а каменные орудия, что лежали рядом с ними. Австралопитеки делали рубила на 100 тыс. лет раньше, чем хабилисы! Видимо, кому-то из южных обезьян всё-таки не давала покоя мысль: «А, может, я почти человек?» Не понимая, что творит, этот покрытый шерстью малыш изобрёл орудия. Остановить прогресс было уже невозможно. На первый его шаг человечеству потребовался 1 млн лет. Именно столько минуло с тех пор, как безвестный австралопитек прозрел внутри круглого камня острый край. 1,5 млн лет назад настала пора другого доисторического Архимеда. Его осенило: внутри камня живут два края! Стоит освободить оба, рубить и резать станет сподручней. Через пару тысяч лет тренировки стали выходить отличные заточенные с двух сторон камни, вершину которых оставляли круглой, чтобы её удобно было держать в руке. Такое рубило, напоминающее перевёрнутую грушу, учёные назвали бифасом , т. е. двуликим, а его изобретателя – Homo еrgaster – человеком работающим. По пропорциям тела он явно двигался в сторону современного: ноги стали длиннее, руке короче, что было довольно удобно для работы. Вскоре бифасы эргастера стали выглядеть стандартно: при помощи примерно 60 сколов изделие приобретало форму и размеры, которые не менялись на протяжении сотен тысяч лет. Такая стабильность заставляет предположить, что трудился эргастер не молча, а щедро делился опытом с потомками.

Homo habilis.

Пока Работящий «чеканил» бифасы и искусство речи в Африке, его коллега по эволюции Homo erectus, человек прямоходящий , вовсю разводил огонь в Азии. Во многом благодаря огню он там и оказался. Огненным забавам Прямоходящий научился ещё в Африке. Некоторые греки думали, что слово «Африка» произошло из их языка от выражения «а-фрика» – «лишённая холода». Возможно, они ошибались со словом, но не с климатом. В Африке можно было обходиться без огня. Но для освоения мест попрохладнее огонь становился жизненной необходимостью. Особенно ловко управлялись с огнём Прямоходящие, названные синантропами . Они обитали на просторах будущего Китая. В пещере Чжоукоудянь в окрестностях Пекина, где синантропы жили особенно долго, один из залов был покрыт спрессованным слоем пепла вперемешку с обожжёнными костями. Диаметр кострища достигал 12 м, а толщина – шести. Для образования такого слоя величиной с двухэтажный дом огонь на одном месте нужно было поддерживать на протяжении десятков тысяч лет. Учёные не могут с уверенностью сказать, как синантропы это делали. Скорее всего, получать огонь они ещё не могли и поддерживали горение, начавшееся от естественных причин. Может быть, со временем они научились добывать огонь заново. В любом случае, синан тропы умели договариваться , кто будет дежурным по огненной площадке. «Изобретение человека» завершали неандертальцы. Они появились в Африке 300 тыс. лет назад, не спеша разошлись по всему Старому Свету и получили своё имя от долины Неандерталь в Германии. Там в 1856 г. впервые обнаружили их кости. Неандертальцы принадлежали к тому же виду разумных людей, что и мы. Возможно, они были разумнее нас. Так утверждают некоторые учёные, указывая на мозг неандертальца, немного превосходящий по объёму мозг современного человека. Другие учёные, правда, с эти не соглашаются, полагая, что ум зависит не только от количества серого вещества. Как бы там ни было, в братья по разуму неандертальцы нам вполне годились. И в братья по виду тоже, хотя и не в близнецы. Неандертальцы были чуть ниже современных людей, но при этом значительно сильнее. Надбровные дуги у них выступали, подбородки были маленькими, а носы широкими, чтобы холодный воздух ледниковой эпохи успевал согреться по пути в глотку. Неандертальцы многое делали первыми: строили хижины из костей животных, хоронили сородичей, вырезали орнаменты на камнях. Но, пожалуй, о самом важном человеческом изобретении неандертальцев рассказала находка в иракской пещере Шанидар. В 1958 г. там было обнаружено захоронение человека лет 40–45. Археологи назвали его Нэнди. Обычно неандертальцы, если им удавалось пережить детство, дотягивали до 20 с небольшим. Так что Нэнди, по неандертальским меркам, был глубоким стариком. Череп Нэнди имел повреждение в области левой глазницы. Травма случилась, когда неандерталец был ещё подростком. Рана зажила, но Нэнди ослеп на левый глаз, а правую сторону тела частично парализовало. Вместе с артритом и зажившим переломом ноги это привело к сильной хромоте. Кроме того, у Нэнди не было правой руки ниже локтя, скорее всего, с рождения. Следы на зубах Нэнди говорили о том, что он часто использовал их вместо недостающей руки. Такой тяжёлый инвалид не мог участвовать в охоте или обходить окрестности в поисках съедобных растений. Другие неандертальцы приносили ему пищу и помогали передвигаться. Община заботилась о Нэнди на протяжении 25–30 лет. Поскольку это было дольше средней неандертальской жизни, о Нэнди довелось заботиться представителям разных поколений, на смену одним «попечителям» приходили другие. Кроме Нэнди известны ещё два неандертальца, поражённых тяжёлыми недугами, но доживших до глубокой старости. Останки одного обнаружены в том же Шанидаре, другого – близ французской деревушки Ля-Шапелль-о-Сен. Обитатели сырых пещер, они страдали артритом, едва передвигались и не могли охотиться. Жить им помогали общины. Неандертальцы оказались первыми человеческими существами, которые заботились о своих стариках.

1 2 3 4 5

Традиционная схема эволюции человека. 1 – австралопитек; 2 – человек умелый; 3 – человек прямоходящий; 4 – неандерталец; 5 – современный человек.

Примерно 200 тыс. лет назад природа, наконец, вылепила современного человека. Чтобы отличать его от другого человека разумного, неандертальского, современного Homo назвали sapiens sapiens – разумный разумный . К тому моменту, когда первый человек современного вида явился на свет, «поведение» для него было уже готово. Умения «орудовать», беседовать и помогать ближнему изобрели вымершие предки. Они обогнали природу и придумали человечность раньше, чем природа смогла изготовить современного человека. Новорожденному лишь оставалось принять на себя звание дважды разумного.

Зачем прятали мамонта?

Современникам первых автомобилей и телефонов человек каменного века казался дикарём. Как и положено дикарю, он проводил время в поисках пищи, даже на выходные не расставаясь с дубинкой. Конечно, иногда он предавался пляскам или присаживался у костра, чтобы отточить наконечник стрелы, но потом снова возвращался к собирательству и охоте. Примерно так думали в XIX столетии. Поэтому, когда в 1880 г. испанский археолог Марселино Саутуола объявил, что обнаружил живопись пещерного человека, ему попросту никто не поверил. Живописцами были Рафаэль и Леонардо. Художник каменного века представлялся тогдашним учёным таким же маловероятным созданием, как нам древний египтянин, играющий на компьютере.

Бизон из пещеры Альтамира.

Марселино Томас Санз де Саутуола. Фотография. 1870-е гг.

Мария Саутуола. Фотография. 1870-е гг.

Между тем Саутуола говорил о своём открытии чистую правду. Точнее, не только о своём. Всё началось в 1868 г. в испанской области Калабрия, в предгорьях Пиренеев. Однажды деревенский ткач Модесто Кубиллас отправился на охоту со своей собакой. Кубиллас уже возвращался домой, когда впереди мелькнул и юркнул в расщелину заяц. Собака рванулась за ним и застряла меж валунов. Освобождая свою помощницу из плена, Кубиллас почувствовал запах сырости и обнаружил вход в пещеру. Хозяином здешних земель был дворянин Марселино Сантьяго Томас Санз де Саутуола. Бравшийся за любую работу, Кубиллас не раз корчевал пни на его земле и хорошо знал об увлечениях дона Марселино. Тот слыл любителем природы и древностей. Поэтому Кубиллас не преминул сообщить Саутуоле о находке. Пещеру назвали Альтамира – «высокий небосвод». Прошло семь лет, прежде чем Саутуола в неё спустился. Он обнаружил в пещере кости зверей и каменные орудия – следы пребывания древнего человека. Что ж, и у Колабрии была своя древность. Прошло ещё четыре года, и Саутуола решил начать систематические раскопки Альтамиры. Его дочери Марии было уже восемь лет. Она уговорила отца взять её с собой. Будет скучно, предупредил Саутуола. Но какой же человек восьми лет поверит, что в пещере бывает скучно? И конечно же, Мария заскучала. Пока Саутуола ползал на коленях в поисках костей и камней, девочка взяла фонарь и пошла бродить вдоль стен. Вскоре Саутуола услышал крик дочери:

– Папа, папа! Смотри, нарисованные быки!

Дон Марселино перевёл взгляд с пола на потолок. Вначале он разглядел рыжие пятна, потом из темноты выступили контуры зверей. Свод пещеры заполняло целое стадо.

– Это не быки, это бизоны, – поправил Саутуола дочь, которая только что открыла искусство каменного века.

Бизоны не водились в Испании Нового времени, нарисовать их в пещере мог только человек каменного века. Почему-то Марселино Саутуола поверил в его авторство сразу. И Хуан Виланова-и-Пьера, профессор из Мадрида, тоже поверил. Он побывал в пещере и убедился, что кости на полу принадлежали ископаемым видам животных, а изображения были сделаны способом, который никогда затем в искусстве не применялся. И король Альфонсо XII, самолично посетивший пещеру, тоже поверил и даже оставил автограф у входа.

Вход в пещеру Ля Мут.

Но учёный мир Европы верить Саутуоле не желал. Не мог первобытный дикарь рисовать, как современный художник. А если и мог, то не должен был. Чем же тогда занималось человечество все прошедшие века, если в искусстве изображения животных ни продвинулось ни на шаг? Сначала Саутуолу высмеивали, утверждая, что ему почудилось. А когда его слова подтвердил Виланова, самый настоящий профессор, в Альтамиру прибыла учёная делегация и, осмотрев изображения, вынесла вердикт: подделка! Рисункам не больше 20 лет, работал современный художник, нанятый Саутуолой. Слову дворянина не верили. Для дона Марселино это стало трагедией. Он скончался в возрасте 57 лет, вскоре не стало Вилановы, а всего через три года была обнаружена другая пещера с рисунками каменного века. В 1895 г. во французском селении Ля-Мут крестьянин решил расширить грот, служивший ему сараем. Удар киркой открыл вход в пещеру. Деревенские мальчишки не преминули туда залезть и, пробравшись ползком по низкой галерее, в 100 м от входа обнаружили нарисованного быка. Как позже выяснилось, в лабиринте пещеры Ля Мут скрывалось больше 200 нарисованных зверей. Там были лошади, бизоны, олени и даже кошки. Новые открытия посыпались как из рога изобилия. Вход в пещеру Комбарель обнаружили за задней стеной курятника, располагавшегося в гроте. В пещере «проживали» 400 звериных изображений. В подземной галерее Фон-де-Гом среди бизонов и оленей расположились 20 мамонтов, нарисованных так, будто художник писал их с натуры. В пещере Тюк-д’Одубер рисунки бизонов оказались покрыты сталактитами, которые наросли никак не меньше чем за 10 тыс. лет. А значит, оставить эти картинки мог только человек послеледниковой эпохи – кроманьонец. Даже самым закоренелым скептикам стало нечего возражать. Наука признала художников каменного века и принялась изучать их творения.

Мамонт, спрятанный среди других животных в пещере Комбарель.

Сегодня известно почти три с половиной сотни расписанных пещер, и открытия продолжаются. Самой древней – 32 тыс. лет. Чаще всего подземные галереи встречаются в Пиренеях – Южной Франции и Северной Испании, но есть они и в Италии, России, Монголии, Китае. Сквозь всю Евразию с Запада на Восток тянутся горы. В их пещерах первобытные мастера оставили десятки тысяч звериных «портретов» разных размеров – от мамонта величиной с ладонь до пятиметрового быка. Рисунки изящны и точны. Изображённые в покое или беге, звери выглядят удивительно живо. Прежде чем взяться за краски, художник наносил на скальную поверхность контур: процарапывал камнем или рисовал углём. Четыре цвета составляли палитру: красный и жёлтый получали из охры (железистой глины), чёрный – из древесного угля, белый – из мела. Синий и зелёный пещерные живописцы не применяли. Красящие вещества мешали с животным жиром или костным мозгом и наносили их кистью либо выдували из трубок. В плошках, освещавших художнику «рабочее место», горела смола, жир или костный мозг. И чем больше учёные находили и узнавали, тем больше загадок ставила пещерная живопись.

Главная тайна начиналась прямо у входа под землю. Обычно люди вешают в доме картины на самом видном месте. А музеи строят там, куда можно доехать. Мастера наскальной живописи поступали наоборот: они выбирали для своих творений места укромные, если не сказать труднодоступные. Их фантазия в упрятывании собственных произведений была богатой и изощрённой.

Рисовать старались подальше от входа и там, куда исключительно сложно добраться. Пещеру Ля-Мут в южной Франции впервые исследовали дети. Они ползли по узким ходам и перелезали через каменистые завалы, пока не обнаружили рисунок быка в 100 м от входа. В пещере Нио, состоящей из коридоров длиной 1200 м, живопись начинается только через 500 м от входа, у середины горы. А чтобы добраться до мамонтов и носорогов пещеры Руфиньяк, нужно пройти почти 2 км.

В 1912 г. во время летних каникул три старшеклассника из города Тулузы и их деревенский приятель решили поискать приключений в пещере Тюк-д’Одубер. Путь лежал по подземной реке и затем сквозь почти вертикальную трубу. Она переходила в узкий лаз чуть шире кроличьей норы. Протиснувшись через него на «второй этаж», подростки, согнувшись, добрались до конца каменных галерей. В последнем зале, в самой толще горы, они увидели глиняные фигурки бизонов. На следующий день отец тулузских мальчиков, археолог Бегуен, захотел осмотреть находку, ведь раньше обнаруживали только живопись каменного века, скульптуру открыли впервые. Однако Бегуен застрял в самом узком месте лаза, и лишь совместными усилиями братьев его удалось протащить сквозь отверстие навстречу сенсационной находке. Судя по всему, художникам ледникового периода нужна была немалая гибкость для прохождения тех трасс, которыми они двигались к месту своей работы. Не случайно многие открытия знаменитых расписных пещер совершали дети или подростки. Нельзя исключить, что часто они шли по следам своих сверстников, рисовавших в пещерах десятки тысяч лет назад.

Постепенно сама неприступность пещер стала наводить исследователей на мысль, что там могут скрываться произведения искусства каменного века. Одна из самых удивительных пещер с росписями и скульптурами была обнаружена в 1922 г. во французской деревушке Монтеспан. Будущий знаменитый спелеолог (специалист по пещерам) Норбер Кастере слышал от местных жителей о подземелье, куда ведёт ручей. Чтобы проникнуть под землю, Кастере пошёл по его руслу и достиг места, где вода смыкалась со сводом. Такие участки в пещерах называются сифонами. Нырять в них не рекомендуется, потому что неизвестно, что кончится раньше: сифон или воздух в лёгких спелеолога. Из опыта предшественников Кастере знал: чем недоступней пещера, тем больше шансов обнаружить в ней произведения искусства послеледниковой эпохи. Именно поэтому Кастере решил не останавливаться. Он набрал воздух, задержал дыхание и нырнул в туннель. Кастере двигался, вытянув одну руку вперёд, а другой ощупывая свод над головой. Сифон, по счастью, оказался коротким – всего несколько метров, и вскоре исследователь почувствовал, что рука, касавшаяся свода, вынырнула из воды. На другой день он продолжил исследования в пещере и обнаружил ещё один сифон. Преодолев его, Кастере оказался в лабиринте узких ходов. Признаков людей каменного века по-прежнему не было. Кроме одного, неприступности каменного лабиринта. Именно это заставило Кастере пройти и проползти 3 км под землёй. И его усилия были вознаграждены: он обнаружил зуб бизона, который мог быть принесён в пещеру только человеком. Следующим летом Кастере возвратился и нашёл то, что искал, и даже больше. Кроме рисунков пещера хранила самые древние статуи в мире – глиняного медведя с черепом вместо головы и двух львов в натуральную величину. На глиняных фигурах остались следы копий, стрел и человеческих ладоней. А на глиняном полу вокруг – следы босых ног, преимущественно детских. Самому маленькому было лет шесть, остальным – от 12 до 15. Всё здесь говорило не только о пребывании древнего художника, но и о магической охоте, в которой участвовали подростки. Сюда приходил целый первобытный коллектив. Но как же они попадали в пещеру? Неужели тем же путём, что и спелеолог? По всей вероятности, в каменном веке ручей был значительно мельче, нырять в сифоны художникам и детям не приходилось. Довольствовались ползаньем по извилистым коридорам.

Но одного лишь трудного пути к месту рисования мастерам наскальной живописи было явно мало. Они предпочитали заниматься изящным искусством там, где делать это крайне неудобно. Пещера Комбарель во Франции имеет форму извивающегося коридора высотой от полуметра до двух. Изображения начинаются в 125 м от входа и тянутся ещё на 100 м в глубь горы, почти до самого «упора». Разглядывать их можно, только двигаясь ползком. Шесть сотен «гравировок» и рисунков нанесены на стены этой горной трубы первобытными художниками. Они работали, лёжа на спине и протянув руку к потолку, а то и вовсе скорчившись в узком лазе. Все современные посетители выползают из пещеры с одним вопросом: «Зачем?»

Пещера Фон-де-Гом.

Об особом пристрастии художников каменного века рисовать там, где низко и неудобно, знал уже Саутуола. Восьмилетняя Мария потому и заметила быков раньше отца, что могла встать под низким сводом Альтамиры в полный рост. Кое-где потолок подземелья снижался до метра, и дон Марселино был вынужден опускаться на колени, а в таком положении как-то не приходит в голову глядеть вверх. В 2002 г. рядом с настоящей Альтамирой появилась её копия. Большие потоки посетителей пошли во вред пещере, и её пришлось оградить от туристов. Была создана точная копия Альтамиры. В ней всё точь-в-точь, как в настоящей, кроме одного – для удобства зрителей пол «отодвинули» от потолка. Не все художники каменного века прятали свои творения под низкими сводами. Другие, напротив, помещали их как можно выше. Пещера Фон-де-Гом заканчивается небольшой камерой, отделённой сталактитовым барьером. Там в расщелине под трёхметровым сводом «притаился» шерстистый носорог. Доисторический художник мог изобразить его, только стоя на плечах помощника. В пещерах Ласко и Бернифаль быки и мамонты вознесены на высоту 7 м. Чтобы добраться до купола, первобытные мастера возводили помосты. Об этом свидетельствуют дыры, сохранившиеся на скальных стенах.

Фрески из пещеры Альтамира.

Можно было «запрятать» изображение и в колодце. Самый древний рисунок человека находится в пещере Ласко. Чтобы его увидеть, нужно спуститься на дно шестиметровой шахты. Выбраться из неё в древности можно было только по верёвке.

В общем, лёгкой жизни пещерные художники не искали. Так почему же их тянуло в толщу гор? Для чего нужно было прятать лошадь, бизона и мамонта?

Чтобы добраться до истины, Шерлок Холмс советовал исключить невозможное. По крайней мере, одно невозможное признают все исследователи расписных пещер. Невозможно представить, чтобы рисунки и скульптуры каменного века служили для украшения и предназначались для любования. Спору нет, они красивы. Но к повседневной жизни эта красота отношения не имела: рисовали в одних пещерах, а жили в других. Единственное исключение – Альтамира. Но и там рисунки находились в далёкой и крайне неудобной для обозрения нежилой части. И на музеи расписные галереи тоже не похожи. Вряд ли люди каменного века настолько любили искусство, чтобы пробираться к «полотнам» и статуям с риском сломать себе шею. Кроме того, для пещерных мастеров было обычным делом нанести на место старых изображений новые, так что ни первые, ни вторые толком рассмотреть нельзя. Но если художники рисовали не для своих соплеменников, то для кого или для чего?

Ответить на этот вопрос помогают подсчёты самых «популярных» персонажей каменного века: примерно 30 % составляют лошади, 25 % – бизоны, 12 % – олени и 10 % – мамонты. Все они – пища кроманьонца. Кости этих животных археологи во множестве находят на стоянках. Кроманьонцы селились там, куда каждую весну приходили стада. Они шли с севера к зелёным лугам и водопоям, чтобы осенью отправиться в обратный путь. Так продолжалось много тысяч лет, и появление человека с копьями и камнями ничего не меняло в повадках зверей. Уцелевшие отправлялись обратно и на следующий год возвращались. Звери двигались «инстинктивными» тропами. А человек ждал четвероногую пищу, не зная, откуда она берётся и почему идёт ему прямо в руки. Точнее, в овраги и пропасти, рядом с которыми он селился. Так удобней было загонять стада бизонов или неповоротливых мамонтов. В пропасть падало больше зверей, чем люди могли съесть. На некоторых стоянках археологи обнаруживали на одном месте кости тысяч особей – бизонов, ослов, мамонтов, лошадей. Многие скелеты оказались нетронуты: люди не съели убитых животных. Кроманьонцы добывали больше пищи, чем им было нужно, и, как правило, не голодали. Но кто знал, что будет завтра? Придут ли стада опять?

Человек рисовал то, что ел. Чтобы и дальше есть то, что нарисовано. Мало кто из учёных сомневается: в пещерах изображались просьба, молитва, напоминание. Кому-то или чему-то давался знак: сделай так, чтоб эти звери и завтра были, пусть они не переводятся никогда. К просьбе «создать» животное время от времени добавлялось пожелание об удачной охоте: 15 % зверей показаны ранеными, некоторые изображения хранят следы от ударов копий и дротиков. Но основная часть рисунков не «испорчена» охотничьей магией. Пусть звери будут. Это главное, о чём просил кроманьонец.

Бегущая лошадь. Фреска из пещеры Ласко.

Кто же являлся адресатом живописной молитвы? Кто должен был понять послание и обеспечить многочисленность стад? Похоже, призыв обращался к земле. Для кроманьонцев земля была домом. Они жили в пещерах, там рождались их дети. Каждую вес-ну из земли появлялись новые растения. И каждую весну приходили стада зверей. Люди не знали откуда. Проще всего было предположить, что звери тоже берутся из земли. Земля казалась источником жизни. Всякой – и растительной, и животной. Может быть, кроманьонцы думали, что звери рождаются в толще скал, а потом вылезают из трещин и выходят из стен? Пещерные художники любили рисовать, обыгрывая естественные выступы и расколы. Шероховатый кусок поверхности становился гривой, продолговатый камень – глазом, трещина – изгибом спины. Возможно, рисунок наносили там, где в колеблющемся свете жировых ламп художнику почудился контур зверя. Значит, он где-то здесь, близко и пытается «пробиться» сквозь стену. Рисунок поможет ему родиться. И не один раз. Конечно, если правильно выбирать места, где звери норовят вылезать из стен. Как геолог ищет признаки руды, так и пещерный художник по каким-то приметам определял, где лучше нанести рисунок, чтобы он «работал» хорошо и желательно вечно. Теперь можно только догадываться, что это были за признаки. Лошадей, например, рисовали там, где гулкое эхо повторяется многократно, напоминая стук копыт. Но, видимо, чтобы изображения успешно «работали», необходимо было поместить их в самой толще горы, где Земля лучше чувствует, о чём её просит человек. И где подземный рисунок – условие земной жизни – надёжно скрыт от порчи и гибели. А ещё пещерный художник вовсе был не так прост, как недавно казалось ученым. Он отлично знал, без чего не вытащить рыбку из пруда и где бывает бесплатный сыр. Судя по всему, древний мастер слабо верил, что небрежных штрихов прямо у входа в пещеру будет достаточно для сытой жизни. Чем больше труда предстояло затратить на создание рисунка, тем лучше и дольше он будет кормить племя. Узкий лаз, высокий свод и глубокий колодец становились для художника не препятствием, а находкой. Вот почему, изображая лошадь, бизона или мамонта, их прятали так старательно.

Корова. Фреска из пещеры Ласко.

Впрочем, человека скрывали ещё старательней. Среди сотен рисунков, на которых показаны звери, редко встречается человек. Лишь в одной пещере из пяти можно отыскать его изображение. Точнее, намёк на изображение. В отличие от зверей, «наскального» человека трудно узнать. Чаще всего он замаскирован под зверя. Вот персонаж из пещеры Трёх братьев. Тело покрыто шкурой льва или медведя, лошадиный хвост, оленьи рога, глаза совы и длинная борода, как у Деда Мороза. Пожалуй, это самая человеческая деталь. Обычно это чудовище именуют колдуном. Как и его «коллегу» из той же пещеры, в маске бизона и с флейтой в руках. А вот рисунок из Ласко. Детский на первый взгляд. Лежащий человек показан несколькими штрихами. Вытянутый прямоугольник – тело. Набор палочек – ноги и руки с четырьмя пальцами. И головка с птичьим клювом. Можно было бы подумать, что рисовал малыш, не умеющий считать до пяти. Если бы не прекрасные рисунки бизона и носорога, нанесённые рядом же. По кроманьонскому правилу, как только дело доходило до человека, следовало продемонстрировать неумение рисовать или скрыть человеческий облик под маской зверя. И надо было рисовать человека – и нельзя. Приходилось «идти на компромисс»: изображать его не слишком похожим на самого себя.

Сцена охоты. Фреска из пещеры Ласко.

Всё происходило так, как будто нарисованный человек делал какую-то важную, но опасную работу. Покрывая своего персонажа шкурой зверя или составляя его из чёрточек, художник надевал на него защитный «скафандр». Что за задачу выполнял человек-рисунок? Скорее всего, он колдовал. В отличие от живого «коллеги», практически вечно. Но почему ему позволялось открыть своё лицо? Об этом можно только гадать. Что ж, погадаем. Художник знал, какая судьба ждёт красиво нарисованных зверей. Они будут возникать в природе раз за разом, чтобы снова и снова становиться пищей человека. Чем тщательнее выполнен рисунок, тем больше шансов, что именно так всё и произойдёт. Если человека-колдуна изобразить вполне реалистично – он обречён на то же самое, что и любой прилично нарисованный бизон: его ждёт вечная гибель. Видимо, человек-художник человеку-рисунку такой судьбы не желал и «засылал» его в мир гибнущих зверей замаскированным. 10 тыс. лет назад великая пещерная живопись исчезла. Больше никто не пробирался к середине горы, чтобы запечатлеть оленя или бизона. Рисунки выбрались на открытые скалы и стали похожи на картинки детсадовцев. На земле настала другая эпоха. Не без помощи человека кончилось время больших зверей. И только в глубине гор рисованная мольба по-прежнему просит их прийти на водопой.

Где следы потерявшего имя?

Вам никогда не казалось, что медведя зовут как-то странно? Из всех лесных обитателей только у него говорящее имя. «Медведь» означает «едящий мёд». По «медвежьей» логике волку следовало быть «зайцеедом», а зайцу «морковником». Но только на вкус косолапого наши предки обратили внимание. Случилось это не сразу. Когда-то древние славяне называли зверя иначе, но потом его лишили обычного имени и нарекли едоком мёда.

Подобная перемена происходила с медведем во многих землях. Люди подвергали запрету его изначальное имя и придумывали новое. Древние германцы прозвали зверя beron – «бурый». Не случайно имя его английского «родственника» – bear, звучит похоже на brown – «коричневый». В старинных английских сказаниях медведь был ещё и беовульфом – «пчелиным волком». Ирландцы называли его хорошим телёнком, а жители Уэльса без всякого стеснения именовали медовой свиньёй. В Индии косолапый прослыл хорошим котом и летающей лисой. В Америке не склонные к длинным тирадам индейцы называли его попросту волком.

Неизвестный художник. Бурый медведь. Современный рисунок.

Отчего же именно медведю выпала судьба потерять прежнее имя и обрести множество новых? Когда люди не хотят называть очень важные или очень страшные вещи их настоящими именами, они придумывают слова-замены. Медведя боялись больше других зверей.

Из наземных хищников он – самый крупный. Бурый медведь достигает 3 м в длину и весит до 1000 кг. В ледниковый период соседом человека был ещё и пещерный медведь. Высота его от лап до хребта достигала 2,5 м: до потолка – спиной подать. Такого великана лучше не звать по имени – вдруг откликнется и придёт в неурочный час?

Но не только страх заставлял наших предков менять медвежье имя. И фигурой, и привычкой вставать на задние лапы, ловко орудуя передними, и способностью «присесть» на упавший ствол, и пристрастием к сладкому медведь напоминал человека. Как и нас с вами, древних интересовал вопрос: откуда пошли люди? По скольку до археологии с генетикой было ещё далеко, кандидатов на роль первопредка искали среди обитателей ближайшего леса или пещеры. Как нельзя лучше на эту роль подходил медведь: и силён, и могуч, и на человека похож. Отказываться от родственных отношений с таким существом было бы неразумно. Многие народы охотно выбирали его в прародители.

Э. Бочардон. Атлант с медведем. 1735 г.

Впрочем, не только в легендах люди вели своё происхождение от медведя. Этот зверь и вправду помог человеку стать человеком. Медвежье влияние на первобытные умы оставило немало следов на небе, на земле и под землёй. По всей Европе – от Испании до Кавказа – археологи находят «медвежьи пещеры». Древнейшим из них 50 тыс. лет. В этих пещерах люди прятали черепа и лапы медведей. Иногда в грудах костей содержались останки 1000–1200 зверей. И на остатки обеда они совсем не похожи. Кости животных, употреблённых человеком в повседневную пищу, – оленей, бизонов, зайцев – находят в «жилых» пещерах в беспорядке. В «медвежьих пещерах» кости тщательно рассортированы, часть из них до блеска отполирована, другие разложены по каменным ящикам. В «медвежьих пещерах» люди не жили, и добраться до них было очень непросто. Одна из таких пещер, Драхенлох в Швейцарии, находилась на высоте 2,5 тыс. м – семь небо скрёбов, поставленных друг на друга. Люди приходили туда раз в год, весной, с великим трудом преодолевая горные кручи, чтобы принести новую порцию медвежьих лап и черепов. Мы не знаем, с какой целью первобытные альпинисты приближали кости зверей к небесам. Просили медведя о заступничестве перед небесными силами? А может быть, иначе? Ледниковый период заставил человека селиться в пещерах. Но прежде чем занять самое комфортабельное жилище древнекаменного века, оттуда надо было выгнать пещерного медведя. Чаще всего освобождение жилища заканчивалось гибелью зверя, так похожего на человека. Охотники испытывали перед медведем чувство вины и пытались возродить его для будущей жизни, ожидая чуда от небес. Как бы там ни было, первым объектом поклонения люди избрали именно медведя.

У истоков искусства тоже стоял, точнее, лежал медведь. В 1923 г. французский спелеолог Норбер Кастере вместе со своим помощником Анри Годеном исследовал пещеру Монтеспан. Двигаться приходилось то ползком, то в потоке воды. Через 1,5 км подземного пути была обнаружена самая древняя в мире скульптура. Кастере писал об этом событии так: «На пути к стене я спотыкаюсь о какой-то камень. Инстинктивно освещаю это препятствие и разглядываю его одну или две секунды, во всяком случае, достаточно, чтобы увидеть, что передо мной не камень, а ком глины очень странной формы. Пристально вглядевшись, я прихожу в полное изумление, так как узнаю силуэт какого-то животного, лежащего на животе с вытянутыми по земле передними лапами… Несколько минут я стою молча, застыв на месте, потом кричу:

– Медведь!»

Первое впечатление Кастере оказалось верным. Древнейшая в мире статуя изображала медведя. Глиняную фигуру когда-то венчала натуральная голова зверя. За много тысячелетий деревянный кол, соединявший её со скульптурой, сгнил, и медвежий череп лежал между глиняными лапами. Эта статуя не предназначалась для любования. 20 тыс. лет назад люди проникали в глубь пещеры не для того, чтобы насладиться видом грубо сработанной фигуры. Рядом с медведем подростки сдавали «экзамен» на право называться взрослыми охотниками. На полу отпечатались десятки детских следов, а на статуе медведя – следы от ударов копий и дротиков. Так что изображение медведя является сегодня не только самой старой из известных скульптур, но и самым древним учебным пособием.

Курительная трубка американских индейцев с изображением медведя. 1820 г.

А ещё медведь поведал о начале человеческого языка. Родители обычно помнят, когда их ребёнок сказал своё первое слово. А многие мамы даже заносят первые слова малыша в особые тетрадочки. С человечеством дело обстоит значительно хуже. Когда люди учились говорить, древние мамы при всём желании не могли зафиксировать для истории их первые слова. Хотя бы потому, что письменности ещё не изобрели. Вот учёные теперь и гадают, когда человечество заговорило – 50 тыс. лет назад, 100, а может быть, 200? Подсказка обнаружилась на небе, в созвездии Большой Медведицы. Как известно, на медведицу оно совсем не похоже, а похоже на ковш. И тем не менее с древних времён на разных континентах люди называют этот ковшик Медведем или Медведицей. Почему? Расположение звёзд на небе со временем меняется, хотя и очень медленно. Астрономические расчёты позволяют представить, как прежде выглядело ночное небо. 100 тыс. лет назад созвездие, которое напоминает нам сегодня ковш, имело очертания медведя. С этого времени перемещение звёзд постепенно ленно «размывало» контуры зверя, так что 80 тыс. лет назад фигура медведя на ночном небе уже не просматривалась. Значит, названия «медведица» или «медведь» были даны созвездию не позже сотни тысяч лет назад. Следовательно, люди тогда говорили . Благодаря картине ночного неба, слово «медведь» оказалось самым древним свидетельством человеческой речи.

Голова медведя. Римская мозаика. Сицилия. Италия. IV в.

А теперь спустимся с небес на землю. Здесь имя медведя тоже заняло почётное место. От него образовали название целого континента. Случилось это так. Древние греки называли медведицу, как и медведя, «арктос». Поскольку северная часть земли лежит под созвездием Медведицы, словом «арктикос» – «медвежий» стали называть север и северные страны. Аристотель предположил, что юг планеты тоже не пустует и там должна быть земля. Он назвал её «Антарктикос» – «напротив медведицы». Через 2 тыс. лет на этом месте действительно обнаружили континент. Теперь он называется Антарктидой – «противомедведикой», в буквальном смысле греческого слова. Но медведи, наверное, не обижаются на такое название. Они ведь не пингвины и не живут в Антарктиде, а обитают как раз напротив – в Арктике. Получается, что «потеряв» своё изначальное имя, медведь многое приобрёл. Его следы мы находим повсюду, где ступала нога древнего человека. Но не только древнего. Я знакома с одним мальчиком. Теперь он учится в восьмом классе. Играет на компьютере, читает книжки, иногда делает уроки. Когда он был совсем маленьким и ничего этого ещё не умел, его родителям очень хотелось, чтобы мальчик начал улыбаться. И вот долгожданный день настал. Но первая улыбка младенца предназначалась не маме и не папе, а резиновому мишке. С тех пор в ящике для старых игрушек мишке принадлежит почётное место. Ведь, глядя на него, малыш научился улыбаться, так же как много тысячелетий назад, глядя на лохматых великанов, человеческие существа потихонечку превращались в людей.

О чём придумали «неправильные» сказки?

Сказки бывают «правильные» и «неправильные». Взять хотя бы «Курочку Рябу». Дед, как вы помните, бил золотое яичко, бил – не разбил. Баба со всем усердием – и ничего. А мышка бежала, хвостиком даже не стукнула, махнула, и печальный результат – на полу. Ну где здесь, скажите, логика?

А «Мальчик-с-пальчик»? Решили родители отправить детишек в лес, на верную погибель, потому что в округе голод и кормить сыночков нечем. Смотреть же на детские страдания они не в силах. Но самый смышлёный из братьев, тот, что ростом с пальчик, с подобным решением был не согласен и, обманув людоеда, привёл всю ребятню обратно в деревню. И что же родители? Прячут глаза от стыда? Прощения просят? Или, на худой конец, запихивают детей обратно в лес? Ничуть не бывало! Встречают ребятишек с распростёртыми объятиями. Но «чемпионом» «неправильной» сказки можно считать Иванушку-дурачка. Потому как не раз, а из сказки в сказку приключаются с ним абсурдные истории. В одних он хитёр и на слово остёр, но никто его ума не замечает, пока в самом конце не станет Иван владельцем как минимум половины царства. В других – напротив, Иванушка и в самом деле умом не блещет. Невнятно бормочет, на пни шапки надевает, стол пускает шагать вместо лошади. А хэппиэнд ему всё равно обеспечен. И ниже чем законным супругом принцессы ни в одной сказки бездельник не заканчивает. И за что дураку такое везение?

Курочка Ряба. Почтовая марка Украины. 2002 г.

Детишки сказочного абсурда обычно не замечают. А если невзначай и заметят, то, став взрослыми, решают вопросы поважнее, чем проблемы курочки Рябы. Но иногда встречаются взрослые, которым загадки Иванушки дурачка не дают покоя. Называются такие взрослые фольклористами, специалистами по устному народному творчеству. Их любимое занятие – выяснять, что в сказке ложь, а что намёк. Посовещавшись насчёт «неправильных» сказок, фольклористы решили искать им объяснение в той древней жизни, когда сказки начали сочинять. Объяснения получились такими.

К. Оффердинер. Иллюстрация к сказке Ш. Перро «Мальчик-с-пальчик».

«Мальчик-с-пальчик» – сказка про первобытный экзамен, или инициацию, как называют этот древний обычай учёные. Хитрые взрослые придумали экзамены раньше, чем изобрели письмо. Древний мир на дворе или современный, взрослые с равным удовольствием учат детей, а потом устраивают для них испытания. Первобытных детей учили охотиться, разводить огонь, спасаться от хищников. И годам так к 12–14 проверяли, кто как усвоил «образовательный стандарт». Например, в Африке у бушменов тело подростков покрывали белой краской, полученной из сока растения. Краска держалась около месяца и не смывалась никакими дождями. «Выбеленные» юноши должны были покинуть деревню и скрываться в джунглях, пока их кожа не приобретёт нормальный цвет. Весь месяц им приходилось жить в одиночку. Тот, кто как следует усвоил уроки первобытной школы, успешно добывал себе еду, находил укрытия от звериных лап и когтей, избегал соблазна полакомиться ядовитыми плодами и в положенный срок возвращался в родную деревню. С этого момента молодой человек считался равноправным взрослым охотникам. Конечно, первобытные взрослые, своими руками отправившие первобытных детей в лес, бывали рады их возвращению, совсем как родители Мальчика-с-пальчик. Нет числа старинным сказкам, в которых старшие родственники отправляют молодых людей в опасные приключения, откуда те неизменно возвращаются, принося с собой то шкуру немейского льва, то голову горгоны Медузы в качестве «пятёрки» за успешную сдачу экзамена. В общем, поговорить про школу древние взрослые любили ничуть не меньше, чем современные.

К. Оффердинер. Иллюстрация к сказке Ш. Перро «Мальчик-с-пальчик».

Сказки про Иванушку-дурачка – о человеке редкой профессии. Разумеется, с древней точки зрения. Постойте, скажет читатель, какая редкая профессия могла быть у Ивана? В сказке о нём говорится, что он – крестьянский сын. А крестьянскому сыну в старину полагалось быть только крестьянином. Да и слово «профессия» с этим бездельником как-то не вяжется. Всё это так. И всё же Иван – человек особенный. На это указывает множество примет. Помните, как зовут трудолюбивых братьев Иванушки? Правильно, их никак не зовут. Иван единственный из братьев, у кого есть имя. Имена же в сказках даются только очень важным лицам. Если мы внимательно присмотримся к тому, как Иван проводит время, то заметим, что он очень много разговаривает. Весёлые словечки, шутки, загадки так из него и сыплются. А ещё он умеет договариваться с волшебными животными и получает от них информацию, как управлять, к примеру, печью лишь при помощи волшебных слов. Не прилагая рук ни к чему, Иван достигает успеха словами. Он говорит так много и умело, точно слова для него не забава, а работа. Кто же такой этот кудесник слов и знаток потаённых сил? В любом древнем обществе были люди, отвечавшие за общение с высшими силами. Их называли по-разному: жрецами, магами, шаманами, волхвами. Заодно они лечили и развлекали, рассказывали о прошлом и предсказывали будущее. Именно такого персонажа воплощает Иванушка, совсем особенный дурачок. Сложнее других поддаётся расшифровке «Курочка Ряба». Та, к которой мы привыкли, сказка не совсем народная. Её обработал для малышей писатель К. Д. Ушинский. В «настоящей», народной «Курочке» всё намного длиннее и печальнее. Варианты разные, один хуже другого. Приходят внучки. Узнав о разбитом яичке, разливают вёдра, вслед за ними мать разбивает квашню, отец – кузню. Сгорает церковь, а за нею деревня. Начавшись с пустяка, дело оборачивается большой бедой. Все, кто разгадывал загадку «Курочки», сходились в одном: золотое яичко вовсе не было безделицей. У множества древних народов яйцо означало жизнь, из него рождался мир. Мышка – символ смерти и зла. Не случайно от взмаха её хвостика рушится вся деревенская жизнь. Но почему же всё таки плачут дед с бабой о разбитом мышкой яйце, хотя сами долго добивались того же результата? Неужели их так расстроило то, что яйцо растеклось по полу и теперь из него не сделать омлета? Никто не берётся утверждать, что постиг тайну деда и бабы, но предположений о причине их слёз было сделано немало. Вот одно из них. Жизнь – штука хрупкая, но и прочная одновременно. Она кончается не вдруг, а когда назначено судьбой. В урочный час бежала мышка, и оттого ей оставалось только хвостиком махнуть. Дед же с бабой правильно расстраивались. Они, добрые и хорошие, не сумели «выпустить» мир из яичка. Это сделала недобрая мышка. И оттого родился не праздник, а катастрофа. Может, сочинители сказки думали так, а может, и не так. Ясно лишь, что «Курочка Ряба» рассказывает не о частной кулинарной проблеме, а о судьбе мира.

И. Я. Билибин. Иллюстрация к русской народной сказке «Жар-птица».

Выходит, «неправильные» сказки сочиняли о довольно важных вещах – о взрослении, о силе слов, о жизни и смерти. И правильно, что неправильные. Нельзя ж о таком говорить всерьёз.

Из чего бывают люди?

Если верить создателям мифов, человека можно делать из того, что под руку попадётся. Или под ногу.

В Скандинавии, среди лесов, люди получились из дерева. По легенде, дело было так. Три божества, три брата, во главе со старшим, Одином, прогуливались как-то по берегу моря и набрели на два куска дерева. Братья тут же смастерили из них две человеческие фигуры. Однако истуканы молчали и не двигались. Тогда боги решили наделить их всем, что нужно для жизни. Первый брат подарил фигуркам дыхание, второй – разум и движение, а третий – чувства, речь и цвет. Получились мужчина и женщина. Боги назвали их Аск и Эбла – Ясень и Ива, дали одежду и дом. Память о первых деревянных людях до сих пор можно отыскать на карте Европы. Страна Дания называется так, потому что некогда её населяли племена данов. «Деревянные люди» переводится это имя.

Дж. Александр. Ви, Вили и Один создают человека. 1995 г.

В Америке и на островах Полинезии людей мастерили из камня. Однако с этим материалом иногда случались осечки. Индейцы-абенаки из Северной Америки рассказывали о неудаче духа Глюкомбы. Первых людей он сделал из камня. Они оказались очень сильными, не нуждались в еде, никогда не уставали и не спали. Вот почему они могли всегда развлекаться. Сердца у них, разумеется, тоже были из камня, и забавы получались жестокими. Первые люди убивали зверей и выдёргивали деревья прямо с корнем. Глюкомба понял, что совершил ошибку, и превратил людей обратно в камень. Оглядевшись в поисках материала помягче, он увидел ясеневые деревья. Тонкие и стройные, они танцевали от ветра. Из двух стволов он сделал женщину и мужчину и остался доволен новыми образцами. Глюкомба взял лук и пустил стрелы в другие ясени. Те деревья, в которые попадали стрелы, становились грациозными девушками или стройными юношами. По сию пору абенаки берегут ясени и зовут их своими родственниками. У племени даяков в Полинезии людей создавал чудесный мастер Салампандаи. Сделать человека ему поручили боги, но материал Саламандаи подбирал сам. Первого человека он ваял из камня, но тот не мог говорить. Следующий образец был из железа, но тоже молчал. Третий экземпляр Салампандаи изготовил из глины, и человек, наконец, обрёл дар речи. Довольные боги решили, что именно такого надо ставить на поток. Теперь Салампандаи постоянно молотком формует из глины младенцев, которым предстоит родиться. И, если даяки слышат ночной цокот насекомого, они знают, что это Салампандаи шлёпает по глине своим молотом. Готовых детей он приносит богам, и те спрашивают, что младенец хотел бы держать в руке, меч или прялку? Кто выбирает меч, становятся мальчиком, кто прялку – девочкой.

Койот, сотворивший людей из обрывков пуха. Культура тольтеков. X–XII вв.

Остановившись на глине, Саламандаи был не одинок. Большинство богов и героев предпочитало не рубить, не тесать, а лепить людей из податливой глины или мокрой земли. Так поступили и древнегреческие боги. Они вылепили людей и животных из смеси земли и огня в глубинах земли и перед тем, как выпустить на поверхность, поручили двум братьям-титанам распределить между ними способности к жизни. Первого брата звали Эпиметей, «Думающий после», второго – Прометей, «Думающий заранее». Братья выполнили поручение в полном соответствии со своими именами. Первым за дело взялся Эпиметей и, как обычно, не рассчитав, истратил все ресурсы на животных. Увидев нагих и беззащитных людей, лишённых шерсти, копыт и клыков, Прометей решился на кражу. Для людей он похитил у богов ремёсла и огонь, чтобы они могли сами добыть себе пищу, изготовить одежду и оружие. И был наказан Зевсом. В сущности, за добросовестное выполнение его же собственного поручения.

Титан Прометей создаёт человека. Барельеф. Фрагмент. Рим.

В природе встречается глина и земля разных оттенков, и потому люди могли получаться разноцветными. У шилуков, населявших берега Белого Нила, была легенда о боге Юоке, большом любителе путешествий. По дороге он развлекался лепкой людей. Там, где встретился белый песок, он смастерил белых людей. Из красновато-бурой глины Египта вышли у него загорелые люди. В земле шилуков он нашёл чёрную землю, и оттого шилуки получились чёрными. Во время лепки Юока посещали творческие мысли. Он сообразил, что человеку нужно будет ходить и бегать, и наделил его двумя ногами, как фламинго. Для труда он сделал людям руки. Потом вспомнил, что надо ещё и кушать – так мы стали обладателями ртов. Для разговоров, песен и крика Юок снабдил людей языками. Потом припомнил, что шум, речь и музыку нужно ещё и услышать, и дал человеку ухо. Ещё одно ухо Юок сотворил специально для голоса начальника. После чего посчитал, что человек совершенен.

Прародители людей Фу Си и Нюй Ва. Древний Китай. Первая половина VII в.

Всякая палка, однако, о двух концах. Из податливой глины могли выйти и отличные, и никудышные люди. Шумерских бога и богиню Энки и Нинмах другие боги попросили вылепить людей, которые доставляли бы им пропитанье. По случаю удачной идеи устроили пир. На радостях боги выпили пива, и поэтому люди получались кривыми. Тем, кого вылепила Нинмах, Энки нашёл назначение, она же не смогла придумать, чем занять уродов, вылепленных мужем. От этого боги рассорились, и Нинмах отправила Энки в глубины земли, чтобы он никогда не видел света. Китайская богиня Нюйва тоже занималась лепкой людей из глины. Сначала она работала вручную, но потом устала и решила ускорить процесс. Она стала опускать верёвку в жидкую глину, а потом выдёргивать её и стряхивать комочки. Они летели в разные стороны, и из них получались люди, от которых пошли бедные и низкородные. Знатные и богатые произошли от тех, кого Нюйва вылепила руками.

Бог Один. Амулет. Остров Готланд. IX–X вв.

Древние римляне не только рассказывали о том, как человек получился из земли и глины, но и называли его соответствующим образом. Человек на латыни homo . Такой же корень в слове humus , «гумус» – земля, глина, грязь.

Титан Прометей создаёт человека. Барельеф. Фрагмент. Рим. II в. до н. э.

Но не глиной единой жив человек. В одной древнеегипетской легенде дело дошло до слёз. Слова «люди» и «слеза» звучали поегипетски похоже: «ремит» и «ремеч». Это нужно было как-то объяснить. Придумали вот что. Солнечный бог Ра создал землю и других богов. Он оглядел своё творенье и заплакал. Слёзы капали на землю и из них вырастали люди. Но прошло время. Ра состарился и ослабел. И тогда люди замыслили недоброе: они собрались на краю пустыни и составили заговор против своего создателя. Ра возмутился, но не трогал детей своих слёз, пока не услышал мнения других богов: людей следует наказать. Кару поручили дочери Ра. Она обернулась львицей Сохмет и начала пожирать заговорщиков одного за другим. Когда людей осталось совсем мало, Ра попытался остановить свою дочь, но не тут-то было. Сохмет вошла во вкус. Пришлось пойти на хитрость. На землю вылили 7 тыс. сосудов пива, смешанного с красным песком. Сохмет подумала, что льётся кровь, принялась пить влагу и опьянела. Взгляд её затуманился, она больше не различала людей. Оставшиеся дети слёз были спасены.

Первый человек Паньгу. Гравюра. Китай. XIX в.

Вообще-то древние египтяне не имели единого мнения о том, откуда взялись люди, и рассказывали по этому поводу разные истории. Точно так же поступали в Индии, Греции, Китае, где однажды для людей придумали и вовсе неожиданное рождение. Рассказывали, что сначала в мире появился только один человек – Паньгу. Был он огромен и жил долго. Когда же умер, из его останков образовалась природа. Дыхание превратилось в ветер и облака, голос стал громом, левый глаз солнцем, правый – луной. Тело сделалось почвой. Руки и ноги обозначили четыре стороны света. Пот стал дождём. Кровь потекла по земле реками. Волосы обернулись травами и деревьями. Из зубов и костей образовались камни и металлы. Из мозга – жемчуг и драгоценные камни. Вши же на теле Паньгу стали людьми. Не самые качественные материалы шли на людей! Ну, что стоило рассказчикам мифов произвести нас из золота, драгоценных камней или, на худой конец, из перьев попугая? Так нет же. Боги, создавая мир, начинали заниматься людьми в последний момент, когда сил оставалось мало. Или брались за человека по чистой случайности, наткнувшись, как Один с братьями, на поваленные деревья. А то поручали создание людей помощникам сомнительной квалификации, вроде «думающего потом» Эпиметея. Приходилось людям доделывать себя самостоятельно. Может, так оно и было задумано?

Почему фараоны любили умножать на два?

Кроме строительства пирамид, древнеегипетские цари увлекались ещё одним делом: они любили удваивать вещи. Египет они называли «две земли», свою казну – «два серебряных дома» и к тому же завели моду носить две короны – красную и белую: попеременно или вставляя одну в другую. По большим праздникам фараоны усаживались на двойной трон. Занимая то одно, то другое сиденье, египетский владыка представал не простым, а двойным царём. По правде говоря, и слова-то такого – «царь» в Египте не было. Это уж потом, через много веков после строительства пирамид, греки придумали называть египетских владык фараонами, произведя это слово от египетского «пер оа» – «большой дом» или «дворец». Сами же древние египтяне предпочитали называть своих монархов двумя словами: «нисути» или «бити». Как и короны, слова эти собирались в одно и получалось двойное: «нисути-бити». Разумеется, любой «нисути-бити» считался богом. Не очень скромно, конечно, но что поделаешь, скромность – не главное царское качество. Да и в других древних странах правители не считали зазорным время от времени объявлять себя богами – так поступали и в Вавилоне, и в Персии. Однако египетский царь Хасехемуи обошёл всех своих коллег и провозгласил себя сразу «двумя богами». В общем, в деле удвоения фараоны были чемпионами Древнего мира. Почему же египетские правители так любили демонстрировать не простое, а двойное величие?

Бюст фараона Хасехемуи. III тысячелетие до н. э.

Причиной двойной катавасии была дама по имени Маат. Эта богиня, носившая на голове перо страуса, пользовалась в Египте особой популярностью. Ей писали письма, жаловались, просили о защите. Маленькие статуэтки Маат служили гирями для рыночных весов. Таблички с её изображениями носили судьи. Чиновники провозглашали себя слугами Маат, а цари – её владыками. Множество людей обращалось к Маат по самым разным поводам. Ведь, по мнению древних египтян, она воплощала довольно важную вещь – мировое равновесие.

Бог загробного мира Озирис в двойной короне. Роспись древнеегипетской гробницы.

Богиня равновесия Маат с распростёртыми крыльями. Роспись древнеегипетской гробницы.

Мысль о равновесии внушила египтянам их земля, похожая на учебник симметрии и точности. Вдоль единственной реки, Нила, тянулись четыре параллельные полосы. Человек на берегу или с воды видел чёрную и красную полосы слева и точно такие же полосы справа. Чёрными были поля, красной – пустыня. Люди жили, словно посреди двух зеркал. И разливаться река начинала с неимоверной точностью всегда в один и тот же день – 19 июля. Так что не поверить в равновесие было в Египте просто невозможно.

Египтяне были убеждены, что Маат создали когда-то боги. Сохранять же баланс входило в задачу людей. Уж поверьте, египтяне знали толк в этом вопросе. И очень любили давать советы, как следует равновесие соблюдать. В одном из папирусов хозяина дома наставляли: «Если гость твой ест слишком много, не ешь вообще». Эти слова были обращены к знатному человеку. Вряд ли в его доме могло не хватать пищи, и последний кусок следовало оставлять гостю. Автор совета заботился не о госте, а о Маат. Поведение обжоры нарушало мировой баланс. Воздерживаясь от пищи, хозяин дома восстанавливал хрупкую устойчивость.

Известен случай, когда совет о соблюдении равновесия отправился из Египта за рубеж. Отец истории Геродот рассказал о Поликрате, правителе греческого острова Самос. Счастье Поликрата были невероятным. Ему удавалось всё: грабежи соседей, захваты близких и далёких земель. В разгар головокружительных успехов он получил письмо от египетского царя Амасиса, своего союзника и друга. «Приятно узнать, – писал Амасис, – что друг наш счастлив. Но всё же твои великие успехи не радуют меня. Я желал бы, чтобы и у меня самого и у моих друзей одно удавалось, а другое нет, чем быть счастливым всегда. Ведь мне не приходилось слышать ни об одном человеке, кому бы всё удавалось, а в конце концов он не кончил бы плохо». И Амасис давал Поликрату совет, какой только и мог дать египтянин, уверенный, что всё в мире держится на равновесии: «Обдумай, что тебе дороже всего на свете и какая потеря огорчит тебя больше других. Эту вещь закинь так, чтобы она к тебе не вернулась». Если же удача и тут не покинет Поликрата, Амасис советовал и дальше причинять себе беды, пока баланс счастья и несчастья не будет восстановлен. Поразмышляв, что бы такое закинуть, Поликрат вышел в открытое море на корабле и забросил в пучину свой любимый перстень. Огорчённый, но довольный Поликрат вернулся домой. А спустя несколько дней рыбак принёс в подарок царю большую красивую рыбу. На кухне в рыбьем желудке обнаружили перстень. Любимая вещь вернулась к хозяину. Невероятное счастье и в этот раз сопутствовало самосскому царю. Махнув рукой на совет друга-фараона, Поликрат зажил прежней счастливой жизнью. C точки зрения древних египтян, он был обречён. Так и случилось. Враги заманили Поликрата в ловушку, и страшная гибель была расплатой за счастье.

Богиня Маат с пером в волосах. Роспись древнеегипетской гробницы.

В общем, с равновесием шутить не следовало. И если для Поликрата забота о равновесии была делом личным, для фараонов она являлась первейшей обязанностью. Как же иначе, если царь в Египте так и назывался – «владыка Маат»? Владеешь порядком – неси за него ответственность. А, как известно, в деле удержания равновесия цифры лучше, чем два, не найти. У весов бывает две чаши. По бревну, не говоря уж о канате, ходят разведя в стороны две руки. И на двух ногах стоять гораздо проще, чем на одной. В общем, чтобы мир не рухнул, ему требуются как минимум две опоры. Так что, подавая египтянам двойные знаки, фараон сообщал: всё в порядке, равновесие устойчиво, моё двойное величество ситуацию контролирует. Одна корона хорошо, а две лучше. Египет, конечно, один, но называть его следует «двумя землями». Так оно звучит надёжнее.

Вы умеете читать египетские иероглифы?

Одного человека спросили:

– Вы умеете играть на скрипке?

– Не знаю, не пробовал, – ответил он.

А вы, уважаемый читатель, можете не сомневаться. Вы умеете читать египетские иероглифы, даже если вам кажется, что вы никогда этого не делали. Ведь египетские иероглифы прячутся в каждой строчке, которую мы читаем или пишем. Попробуем разобраться, как они к нам попали.

Древние египтяне придумали письмо раньше всех – 5 тыс. лет назад. Вещь была удобная, но сложная. Греки прозвали египетские знаки иероглифами – «священным письмом». Чтобы выучить все знаки – 800 главных и 1000 неглавных, требовались годы. К тому же каждый иероглиф – картинка, которую приходилось рисовать. Одни картинки означали целые слова, другие слоги, третьи звуки, четвёртые… В общем ясно, что египетским школьникам приходилось несладко. А в ходу было ещё два вида скорописи – простая и особо «ускоренная». Знаки скорописи не похожи на иероглифы и порой сливаются друг с другом. Чтобы понимать скоропись, нужны длительные упражнения. В египетских школах учились 12 лет, и уж никак не меньше половины этого срока уходило на овладение чтением и письмом. Умение читать и писать становилось профессией, которой обучали лишь сыновей знати. Широкого распространения такая письменность иметь не могла.

Чтобы стать доступным, письмо должно было сделаться простым. Из всех когда-либо существовавших видов письма самый простой – алфавит. Он состоит из букв. Одна буква, как правило, соответствует одному звуку. Знаков в алфавитах немного – от 20 до 40. Но их вполне достаточно для записи любой речи. Чтобы выучить алфавит, даже в школу ходить не обязательно. Жители нашей планеты давно оценили преимущество алфавита перед иероглифами, и примерно 5/6 землян пользуются разными видами азбук.

Инструменты для письма. Древний Египет.

Но прежде чем алфавит появился, его, как и всякую полезную вещь, нужно было изобрести. Мы не знаем, и, вероятно, никогда не узнаем, кто подарил людям азбуку, как звали этого человека, был ли он стар или молод. А вот предположения, где и когда родился алфавит, существуют.

Фрагмент из «Книги мёртвых». XV в. до н. э.

Между Африкой и Азией лежит полуостров Синай. Древние египтяне добывали там медь и чудесный голубой камень – бирюзу. Чудесным он казался дамам, носившим бирюзовые украшения. Рабочие же на каменоломнях, скорее всего, так не думали. Они приходили на шахты из Ханаана – Западной Азии. Тяжёлый труд вдали от родных мест не вызывал у них восторга. Шахтёрские селения окружала пустыня. Опасная работа, однообразное существование. «О, если б знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда», – заметила Анна Андреевна Ахматова. Но ведь не только стихи. Изобретения, как правило, тоже совершаются не от хорошей жизни. В шахтёрских селениях на пустынном Синае жизнь, судя по всему, была достаточно плохой для изобретения алфавита.

Школьная тетрадь. Древний Египет.

«Патент» на изобретение спустя почти четыре тысячи лет выдали синайским шахтёрам два английских археолога. В 1905 г. Флиндерс Питри обнаружил на Синае несколько странных надписей XIX в. до новой эры. Они были сделаны «испорченными» египетскими иероглифами. Можно было узнать искажённый дом, глаз, парус. Но по-египетски надписи не читались. Как если бы кто-то записал латинскими буквами текст на неизвестном языке. В 1916 г. другой англичанин, Элан Гардинер, предположил, что язык надписей – ханаанейский, и прочитал первое слово: «баалат» – «госпожа». «Госпожой бирюзы» египтяне называли богиню Хатор, покровительницу местных шахт и селений. В том, что к египетской богине работники шахт обращались на своём родном языке, ничего удивительного не было. В самом деле, кто ж решится игнорировать местное небесное руководство? Удивительным был способ письма. Слово состояло из букв. А служили ими египетские иероглифы. Кто-то придумал, как использовать их неправильно , и тем самым изобрёл алфавит .

Египетские иероглифы, высеченные на гранитной облицовке гробницы.

Рассуждал изобретатель примерно так. Вот египетский знак дома

. Дом по-египетски «пер», по-ханаанейски – «баит».

Переверну на бок – будет б , решил изобретатель.

А вот голова быка

. Бык по-ханаанейски «алеф». Не приходиться сомневаться, в какую букву превратилась голова крупного рогатого животного.

Человеческая голова

(по-египетски «теп » ) тоже не осталась без дела. На ханаанейском голова звучала как «рош». С тех пор буква р похожа на человечка.

Наверное, первый изобретатель придумал не все буквы. Очень может быть, что новой игрой «составь алфавит» он увлёк товарищей, и они тоже принялись превращать египетские картинки в буквы.

Палетка Нармера – один из древнейших памятников египетской письменности.

Через некоторое время краткость и скорость нового письма оценили и за пределами Синая. В особенности финикийцы, лучшие мореходы тогдашнего мира. Вместе с ними алфавит попал в самые разные уголки планеты, не исключая и Греции. А уж из греческого алфавита получились латиница с кириллицей.

Вот так и вышло, что в знакомых нам буквах «прячутся» древнеегипетские иероглифы. М и m напоминают о знаке воды

, н и n – о змее

, а буква о похожа на глаз

. Не всем древнеегипетским иероглифам суждено было завоевать целый мир. Некоторые из них поселились лишь в отдельных алфавитах. К примеру, шагающий древнеегипетский начальник

попал в латиницу и превратился в h, а заболоченное поле с цветами папируса

добралось до кириллицы и стало ш и щ .

Не только буквы, но и слово «алфавит» хранит память о «картинных» предках нашего письма. Алеф, как вы помните, «бык», баит – «дом». Так что алфавит – это самый настоящий «быкодом».

Одни детишки выучивают «быкодом» быстрее, у других возникают проблемы с чудовищем. Чтобы помочь несчастным, художники рисуют специальные картинки. Они поступают наоборот, по сравнению с изобретателем алфавита. Тот картинки превращал в буквы, художники – буквы в картинки. Возле а помещают аиста, возле б – барабан. Дети любят разглядывать картинки, а заодно запоминают буквы.

Наш изобретатель тоже любил разглядывать картинки. За неимением других – египетские иероглифы. Судя по всему, смысла их он не понимал. И хорошо делал. Иначе зачем бы он стал изобретать алфавит?

Почему Нефертити отворачивается?

Допустим, вы разгадываете кроссворд. Слово из девяти букв, последняя и : «Египетская царица, символ искусства и красоты». Нефертити, какие могут быть сомненья? Жена царя Эхнатона. Имя её означает «прекрасная пришла». «Та, лучше которой нет», – звал её Эхнатон. Одной из самых узнаваемых дам на планете Нефертити стала после того, как раскопали её бюст, почти сразу же признанный шедевром. И вот теперь нет числа шоколадкам, духам и журнальным обложкам, с которых на нас глядит эта красавица с лебединой шеей. Хотя, скорее, это мы на неё глядим. Она же почти всегда отворачивается. Обычно статую Нефертити фотографируют в профиль. Отчего же лицо красавицы остаётся, как правило, полускрытым?

Голова Нефертити. XIV в. до н. э. Берлинский музей.

Знаменитый теперь бюст царицы явился на свет 6 декабря 1912 г. Экспедиция немецкого археолога Людвига Борхардта раскапывала мастерскую скульптора Тутмоса в городе Ахетатоне. Всего 17 лет существовал этот город. Его построил муж Нефертити, царь-реформатор Эхнатон. Он попытался заменить всех египетских богов на одного – бога солнечного диска Атона. Жрецам остальных богов эксперимент Эхнатона пришёлся не по душе, и после смерти царя память о его делах постарались стереть. Ахетатон был заброшен, его дома и мастерские опустели. Всё, что напоминало об имени и облике Эхнатона, подвергалось разрушению. Недруги царя ворвались в покинутую скульптурную мастерскую. Первое, что бросилось им в глаза – бюсты Эхнатона и Нефертити, стоявшие на полке. Скульптура Эхнатона была разбита вдребезги. От сотрясения бюст Нефертити упал, и это спасло статую. Преследователи не стали наклоняться. Через три тысячи триста лет в мастерскую пришли археологи. Бюст Нефертити лежал лицом вниз в груде щебня. Что находка не рядовая, стало ясно сразу. Археологи сразу послали за Борхардтом. «Описывать бесполезно – смотреть!» – записал он в этот день в своём дневнике. Скульптура сохранилась на удивление хорошо. Только уши были слегка повреждены, и левая глазница зияла пустотой. В отличие от правого глаза там не было вставки из горного хрусталя с затемнением, обозначавшим зрачок. Археологи принялись за поиски. Весь щебень в мастерской просеяли, и не раз. Кусочки ушей нашлись. Глаза не было. Много лет спустя тщательное обследование скульптуры убедило учёных: инкрустации левого глаза не было никогда.

Бюст стареющей Нефертити. XIV в. до н. э.

Казалось бы, вот и разгадка. Признанный шедевр древнеегипетского искусства и эталон женской красоты глядит на мир одним глазом, поэтому фотографы стремятся показать зрителю «парадную» часть Нефертити. Но здесь же кроется и загадка. А почему египетский мастер, тщательно прорисовав обводку обоих глаз, и с величайшим старанием выполнив все детали бюста, оставил одну глазницу пустой?

За те сто лет, что Нефертити наш мир пленяет красотой,

Гипотез родилось немало о той глазнице о пустой.

Одни утверждали, что скульптура была учебным пособием. На примере двух разных глаз, пустого и со вставкой, мастер показывал ученикам разные стадии работы. Другие полагали, что Нефертити страдала болезнью, поразившей левый глаз. А поскольку при царе Эхнатоне в искусстве возобладала любовь к правде, солгать насчёт больного глаза Нефертити было никак нельзя. Третьи же говорят примерно следующее. Нефертити, конечно, красавица. И её раскрашенный бюст – несомненный шедевр. Но в мастерской Тутмоса были и другие скульптуры. Археологи извлекли из-под обломков 23 статуи – той же Нефертити, царя Эхнатона, их дочерей, некой старой дамы и других, неизвестных нам по имени обитателей Ахетатона. Хотите знать, как у них обстояло дело с инкрустацией глаз? Она отсутствовала. Так что исключением оказывается не левый, пустой, глаз Нефертити, а, как раз тот, который есть. Выходит, мастер умел, но не хотел вставлять глаза.

Фараон Эхнатон с женой Нефертити и тремя дочерьми. Барельеф. XIV в. до н. э.

Потому что задачей его была не красота, а польза. Статуя создавалась не для украшения жилища, а для гробницы. Считалось, что в скульптуре обитал двойник человека – Ка. Именно о его вечной жизни больше всего заботились египтяне. Без надлежащей статуи у двойника Ка оставалось гораздо меньше шансов жить вечно. Так что скульптор оказывался одной из важнейших фигур на пути двойника к вечности. Не случайно скульптор по-египетски назывался «санх» – «оживитель».

Однако создать скульптурную оболочку, обиталище двойника, ещё только полдела. У двойника были свои правила. Он поселялся в статуе с того момента, когда она обретала зрение. Вставка драгоценных камней в глазницы и магический обряд «отверзания» глаз означали начало жизни Ка. С этого момента двойника полагалось кормить. Родные умершего или жрецы приносили в гробницы жертвы, разнообразную еду. Её помещали перед статуей и через некоторое время убирали, переносили в другую гробницу, к другому двойнику. Первый не обижался. Сама по себе еда была ему не нужна, вполне хватало двойника пищи, своеобразного Ка жертвоприношения. И почему в таком случае не поделиться с соседом?

Египтяне были людьми практичными. До того как поместить статуи в гробницы, они старались не наделять их глазами и не оживлять. Ведь тогда статую надо было бы поить и кормить прежде времени. Скульптор создавал статую и готовил её к будущему «оживлению» в собственной мастерской. Но совсем чуть-чуть не доделывал. Зачем ему лишняя забота? До того как заказчик забирал статую, чтобы поместить в гробницу, скульптор оставлял её без глаз. Или без глаза, как это случилось с красавицей Нефертити.

Какую задачу решил Жан Франсуа Шампольон?

Жила-была задача. Она появилась на свет в конце древности, когда египтяне разучились читать иероглифы. И не успело забыться их причудливое письмо, как появились желающие его понять. Полторы тысячи лет загадка жила себе как ни в чём не бывало. Все эти птицы, звери, человечки – такие простые с виду – не поддавались переводу. Не помогло даже чудо. Оно случилось 15 июля 1799 г., когда близ египетского селения Розетта нашли камень внушительных размеров. Это была базальтовая скала с тремя надписями – иероглифами, ещё какими-то знаками и по-гречески – на языке, хорошо известном учёным. Надпись оказалась хвалой, которую жрецы воздавали царю Птолемею за то, что в тяжёлые времена он сократил в стране налоги, не забыв и храмы. Благодарные жрецы решили воздвигнуть статуи Птолемея и регулярно праздновать царский день рождения. В конце сообщалось, что точно такие же надписи – «священным» письмом (иероглифами), «народным» письмом и по-гречески будут выбиты и в других храмах.

Двуязычная надпись! Прямой перевод с забытого египетского на незабытый греческий. До расшифровки – один шаг. Стоит только сравнить египетскую часть с греческой – и задача решена.

Розеттский камень.

Если бы! 20 лет дразнил учёных Розеттский камень. Надписи сравнивали и так и эдак и даже при помощи циркуля. О смысле отдельных иероглифов догадывались, но в целом прочесть египетский фрагмент не удавалось. Простая с виду задача оказалась на редкость каверзной. Без ответа оставалось множество вопросов. Как читать египетский текст – слева направо или справа налево? Почему к большим иероглифам, выстроенным в линию, примыкают маленькие один над другим? Меняется ли их смысл в зависимости от размера? Что означает один иероглиф – букву, слог, слово?

А. Кирхер. Гравюра. XIX в.

На последний вопрос учёные получили подсказку. Подсказчиком был египетский жрец римских времён Гораполлон, один из последних людей, ещё понимавших толк в иероглифах. Гораполлон написал книгу о египетских письменах, в которой утверждал, что один знак передаёт одно слово. Теперь мы знаем, что Гораполлон говорил правду. Только не всю. Потому, что хоть и разбирался в иероглифах, но далеко не во всех. А ещё Гораполлон объяснял, почему некоторые иероглифы значат совсем не то, что нарисовано. Вот, например, гусь. Он передаёт слово «сын». Это потому, растолковывал Гораполлон, что гуси очень любят своих детей. В случае опасности и отец, и мать добровольно идут в руки преследователей, чтобы гнездо с птенцами осталось целым. А вот заяц. Он означает «открытие». Потому что зайцы всегда держат глаза открытыми. Почему муха обозначает «дерзость»? Да потому, что, сколько её ни прогоняют, она знай себе жужжит. Так говорил Гораполлон. И ему верили. Правда, толку от этой веры не было, потому что Гораполлон рассказал про 189 иероглифов, а их насчитывалось 2 тыс. Как угадать, какой что означает? После расшифровки египетского письма выяснилось, что одни иероглифы Гораполлон объяснял правильно, а другие просто-напросто придумывал. Но до поры до времени об этом не знали и охотно читали книгу последнего знатока иероглифов. Его читали не только те, кто хотел бы понять египетское письмо. В разное время Гораполлоном увлекались такие личности, как Джордано Бруно или Готфрид Лейбниц. Им казалось, что древние египтяне знали что-то такое о мире, что люди потом забыли, и это знание было зашифровано в иероглифах. Одним из первых за разгадку этих странных знаков взялся римский аббат XVII в. Афанасий Кирхер, родившийся в немецком княжестве Гессен. Человек он был учёный, прозванный магистром ста наук. Больше других ему нравилась наука рукотворных чудес. Аббат создал в Риме музей. Механический оракул давал там предсказания, вращались планеты механической вселенной, и настоящий кот в зеркальной клетке пугался собственных бесчисленных отражений. Любой желающий мог узнать в музее о причинах рукотворных чудес. Таким же рукотворным чудом казались Кирхеру египетские иероглифы. Он полагал, что их тайну можно разгадать при помощи правильно подобранных «рычагов». Одним из таких «рычагов» Кирхер считал самый поздний вариант египетского языка. После того как древнее египетское письмо было забыто, для ещё живого египетского языка приспособили греческие буквы и стали называть язык коптским , слово «копт» происходит от греч. «египетский». Ещё позже Египет был завоёван арабами и язык покорителей стал постепенно вытеснять местный, коптский, но в некоторых деревнях на нём разговаривали ещё во времена Кирхера. Кирхер написал учебник коптского и, хотя сам не преуспел в дешифровке иероглифов, дал будущим исследователям инструмент, которым те могли при желании воспользоваться.

Неизвестный художник. Портрет С. де Саси. XIX в.

Другим полезным инструментом оказались рамки, в которые были обведены отдельные группы иероглифов. Их стали называть итальянским словом «картуши» – «свёртки». Отдельные картуши изображали верёвки с узлами. Узлы и верёвки люди издревле применяли для защиты от дурных сил. Поэтому несколько учёных, не сговариваясь, предположили: обведённые иероглифы – имена царей и цариц, взятые под защиту. Имена на всех языках звучат похоже. С них и стоит начинать дешифровку. Вот только где какое имя? В греческом тексте Розеттского камня чаще всего называлось имя Птолемей . Его и надо искать в египетском тексте, решили учёные. За дело взялся французский учёный Сильвестр де Саси. Он нашёл имя царя, но к своему удивлению обнаружил, что написано оно семью знаками, а, если верить Гораполлону, каждое слово пишется одним иероглифом. Де Саси решил на этот раз Гораполлону не поверить. Дело, видимо, в том, подумал учёный, что Птолемей для египтян – слово греческое, иностранное. Специального иероглифа для него не заведено. Что же делать? Увидев, как греки используют знаки для передачи отдельных звуков, египтяне последовали их примеру. Знак для одного звука называется буквой . Египтяне взяли свои старинные иероглифы и стали пользоваться ими как буквами для передачи звуков в греческих именах. А раз так, рассудил де Саси, могут быть и другие греческие имена, написанные египетскими знаками-буквами. Как знать, если изучить все картуши, не получится ли целый алфавит?

Неизвестный художник. Портрет Т. Юнга. XIX в.

Поиски египетских букв де Саси поручил своему бывшему студенту шведскому дипломату Давиду Окербладу. Он умел переводить туманные древнешведские руны, к тому же знал коптский язык. Иероглифическая часть текста была повреждённой, неполной. Поэтому Окерблад взялся за вторую, «народную» часть Розеттского камня и нашёл там все 10 имён, содержавшихся в греческом переводе. Получился список из 16 египетских букв. Окерблад решил проверить, подойдут ли эти буквы для чтения не только греческих имён, но и самых обычных египетских слов. Оказалось, египетские буквы присутствовали и за пределами картушей. Прочитав некоторые слова, Окерблад понял их смысл – в коптском они звучали похоже. Окерблад узнал слова «один», «храм», «греки». А может быть, все знаки народной части – это буквы? Окерблад попытался прочесть надпись целиком, но дальше не смог продвинуться ни на шаг. И буквы, добытые из имён, и коптский язык оказывались бессильны. Между тем за решение задачи о египетских письменах взялся Томас Юнг, английский физик, а также врач, биолог, астроном, музыкант, канатоходец и цирковой наездник. Среди десятка языков, которыми он владел, не было коптского. Но Юнг обладал другим преимуществом. Ни одно старое дело не заканчивалось у него без пользы для нового. Теорию струн в физике он начал строить, балансируя на канате. А волновую теорию света – наблюдая за мыльными пузырями. Юнг во всём любил точность. Как-то раз после урока танцев друзья обнаружили Томаса с компасом и линейкой в руках. Доктор Юнг выверял шаги, надеясь внести научные усовершенствования в менуэт. Египетскими письменами Юнг занялся, когда отправился на летний отдых в деревню. Так уж было у него заведено: отдыхать от загадок природы, разгадывая человеческие. Тайна египетского письма привлекала его ещё по одной причине. Из сравнения множества языков Юнг сделал вывод: ясно различимых звуков в одном языке бывает не больше 47. Значит, и в алфавите не может быть больше 47 букв. Теперь он надеялся узнать, как у древних египтян обстояли дела со звуками и буквами. Ведь он читал работы Окерблада и знал, что буквы у египтян имелись. Почти сразу же Юнг испытал разочарование. Египетских знаков оказалось больше ста. Значит, это не алфавит. Но что? Какая-то смесь. Букв и не букв. Наверное, решил Юнг, для одних слов применялись буквы, а для других – картинки. Но как разобраться, где какие слова? Юнг призывает на помощь арифметику. Он считает, сколько раз определённое слово встретилось в греческом тексте, а потом ищет египетское слово, упоминаемое с такой же частотой. И если совпадение находится, Юнг закрепляет за словом определённое значение. Таким способом он нашёл и правильно перевёл в египетском тексте слова «и», «царь», «Египет». Вдохновлённый успехом, Юнг перевёл всю среднюю, «народную» часть текста и нашёл значения 214 слов. Как потом оказалось, каждое четвёртое слово он понял правильно. Одновременно Юнг определил, что народные знаки – это скоропись, упрощённые иероглифы. И это тоже было правильно. Что касается трёх четвертей слов, переведённых неверно, иначе и быть не могло. При переводе с одного языка на другой количество слов никогда не совпадает с оригиналом: переводчик может убрать слово, заменить на похожее или на сочетание слов. Удивительно не то, что полный перевод у Юнга не вышел, а то, что четверть слов он всё-таки угадал. Он не мог объяснить, почему одно слово состоит из одних знаков, а другое – из других. Он угадывал значения целых групп, не объясняя, по каким причинам именно эти знаки собираются в слова. К этому времени помимо Розеттского камня была обнаружена ещё одна египетская надпись с переводом на греческий. В ней было множество царских имён. Если бы Юнг занялся этой надписью всерьёз, он мог найти все египетские буквы, весь алфавит до конца. Мог, но не захотел. Он оставил занятия египетскими письменами. Почему, спрашивали уже его современники. Сам Юнг на этот вопрос не отвечал. Может, он чувствовал, что слишком заигрался с египетскими письменами и спешил вернуться к наукам о природе. А может, предвидел, что находка всех букв не приведёт к разгадке. Юнг полагал: египтяне подсмотрели буквенный принцип у греков и использовали буквы для иностранных имён. Что толку выяснить все буквы? Это не поможет читать подлинные египетские слова.

Площадь Письменности в современном городе Фижаке (Франция). Монументальное воспроизведение Розеттского камня в память о Жане Франсуа Шампольоне.

Если задача никак не решается, причины могут быть разными. Иногда решение лежит за пределами достижимого. Но подчас оно очень близко, только мы отгораживаемся от него воображаемой чертой. Мы рисуем её сами и сами себе запрещаем через неё переступать. Вот, например, такая задача. Отец сына профессора звонит сыну отца профессора . В задаче спрашивается, кто кому звонит? Только не подумайте, что профессор по рассеянности набрал собственный номер. Отец сына профессора и сын отца профессора — разные люди. Задачу можно решить за пять минут, а можно и за пятьдесят. Всё зависит от того, как быстро удастся понять, что профессор – женщина, следовательно, муж профессора звонит брату профессора . Никто ведь не говорил, что профессор – он , это мы сами так решили, и потратили некоторое время на выход из нами же очерченного круга.

Юнг утверждал, что иероглифы могут передавать не только целые слова, но и буквы. Обычно буквами писали греческие имена, но иногда их использовали для других слов. Это был прорыв – выход из круга, нарисованного Гораполлоном. Но Юнг утверждал и другое: египетский алфавит – подражание греческому. Египтяне стали использовать свои знаки как буквы не сами, а копируя греков. Это случилось под закат иероглифики, в те времена, когда греки поселились в Египте. А до того иероглифы означали идеи и слова, но никак не звуки. Образовался новый круг, за пределы которого Юнгу не суждено было выйти. Всё, что позволяла математика, он сделал. Дальше лежала грань, за которой царили какие-то другие законы.

Раскрыть их предстояло Жану Франсуа Шампольону. Он родился в 1790 г. в южно-французском городке Фижаке в семье владельца книжной лавки. 12 годами раньше в том же доме появился на свет старший брат Жана по имени Жак Жозеф. Это был один из самых удивительных старших братьев, которые когда-либо являлись на свет. Гениальность младшего брата заметить было не трудно. Гораздо сложнее оказалось не дать ей раствориться в суете житейских забот. Подростком в свободное время Жак Жозеф по собственной инициативе занимался с братом. Повзрослев, подбирал ему учителей и поощрял пристрастие к науке. Однажды он застал Жана Франсуа сидящим на полу в своей библиотеке. Вокруг лежали вырезки из книг греческих и римских писателей. Лучшие тома оказались испорчены. Как выяснилось, так удобнее было сопоставлять отрывки из сочинений о Египте. Брат похвалил Жана. Все 20 лет, что заняла у Шампольона-младшего дорога к открытию, брат предоставлял ему средства для жизни. «Археология – красивая невеста, но она приносит бедное приданное», – говорил Жан Франсуа. И всё же у Шампольона-младшего была возможность изучать Древний Египет, не отвлекаясь на дипломатию или физику, как его предшественники. Не отвлекаться помогал брат.

Неизвестный художник. Портрет Ж. Ф. Шампольона. Первая четверть XIX в.

Узнав в 11 лет о нерасшифрованных иероглифах, Шампольон-младший решил, что прочесть их должен именно он. Оставшиеся 30 лет жизни все другие задачи носили для него второстепенный характер: «Я весь для Египта, и он для меня – всё». Ему не было и 15-ти, когда он знал уже десяток языков, западных и восточных. Занятия в Лицее с учителями проходили по будним дням, а по воскресеньям было скучно. Чтобы заполнить время, Шампольон стал учить китайский. Никогда не лишне понять одних людей, пишущих иероглифами, если хочешь понять других, писавших ими когда-то. Но главным языком для раскрытия тайны должен был стать коптский. Расшифровать иероглифы Шампольон решил в тот год, когда завершился Египетский поход Наполеона. Не только египетские древности приехали в Европу вместе с участниками той компании. Египетские христианские священники, помогавшие Наполеону, были приглашены во Францию. Они знали коптский. Этот язык, потомок древнеегипетского, оставался в Египте языком богослужений. Случилось так, что коптский священник Шефтитши стал проповедником в Гренобле, в церкви, что стояла на соседней улице с Лицеем. И, разумеется, лицеист Шампольон старался не пропускать ни одной проповеди. Он использовал любую возможность прочитать или написать что-нибудь по-коптски, например, в дневнике. Но чтобы разгадать тайну иероглифов, нужно было думать так, как думали древние египтяне. Или хотя бы так, как думали их потомки, говорившие на коптском языке. В 1809 г. 19-летний Шампольон писал брату: «Я стараюсь думать по-коптски. Я не делаю ничего, кроме как думаю по-коптски. Я перевожу на коптский всё, что приходит мне в голову. Я сам с собой разговариваю по-коптски, потому что больше никто не может меня понять. Это реальный способ вложить в мою голову чисто египетский язык».

Неизвестный художник. Портрет Ж. Ф. Шампольона в арабском костюме. XIX в.

Так основательно Шампольон подходил не только к коптскому языку. Мелкий масштаб был не его стихией. Однажды, получив от друга посылку с книгами, он воскликнул: «В принципе, меня интересует всё , о чём неизвестно ничего ». В 12 лет Жан Франсуа написал «Хронологию человечества от Адама до Шампольона Младшего». В 20 лет – преподавал курс под названием «Взгляды историков всех времён и народов». Тогда же он задумал сочинить «Описание Египта» – его географии, истории, языка. На создание этой работы Шампольон отвёл себе 50 лет.

Наряду с погружением в коптский, знание всего , что касалось Египта, было вторым условием для решения иероглифической задачи. Шампольон не мог предвидеть заранее, какие сведения понадобятся и в какой момент это случится. В ожидании момента он прочитал о Египте всё, что только было возможно.

Поначалу Шампольон шёл путём Окерблада и Юнга. Картуши, картуши, картуши. Чем больше греческих имён прочитано, тем больше известно букв. А понимание системы письма всё не появлялось.

В свой день рождения, 23 декабря 1821 г. Шампольон решил посчитать, сколько египетских иероглифов приходится на одно греческое слово в тексте Розеттского камня. Если Гораполлон прав, и, за исключением немногих имён, каждый знак передаёт целое слово, разных знаков должно быть примерно столько же, сколько разных слов в греческом тексте. Шампольон насчитал 486 греческих слов и рассчитывал обнаружить меньшее число иероглифов – ведь иероглифическая часть текста была неполной, обломанной. Всё оказалось наоборот. 1419 иероглифов. Эта цифра в три раза превышала число греческих слов. Значит, в среднем, одно слово писалось тремя иероглифами. Но что же это за письмо такое? Письменности бывают буквенными, слоговыми или словесными. Но египетская иероглифика ни на что не похожа. Следовательно, египетские иероглифы – комбинация знаков-слов и знаков-букв. Позже Шампольон описывал свой расчёт как главный шаг к дешифровке. Это была и правда, и неправда. Что иероглифы – не только целые слова, что водятся среди них и буквы, догадывались и Окерблад, и Юнг. Сочинение Окерблада Шампольон читал, а с Юнгом состоял в переписке. Он и сам так думал уже давно. Только, как и Юнг, был уверен: принцип алфавита египтяне позаимствовали у греков и буквами пользовались лишь в поздние времена. Розеттский камень выбивали на закате древнеегипетской истории, поэтому там и встретились буквы. Но почти всю свою долгую историю египтяне применяли знаки только для целых слов – никак не для звуков. Ну не могли они изобрести алфавит раньше греков, и всё тут. До ключевой догадки оставался ещё год.

Рано утром 14 сентября 1822 г. в дом на улице Мазарини, 28, пришла почта. Друг Шампольона архитектор Николя Гийо прислал ему рисунки храма в Абу-Симбеле, что стоит далеко на египетском юге. На одной картинке изображался обелиск с картушами. Весь облик храма и гигантские статуи фараонов у входа не оставляли сомнений: его возвели задолго до греков. А значит, и царские имена, заключённые в картуши, – из глубокой египетской древности. Шампольон склонился над рисунками. Вот царское имя из четырёх иероглифов:

. Первый – красный диск, второй – перевязанный сноп, и ещё две параболы. В поздние времена такие параболы были просто-напросто буквой «с» . Красный диск похож на солнце. Его так рисуют все – и дети, и астрономы. По-коптски «солнце» будет ра . Получается ра

сс с перевязанным снопом посередине. Ну, может быть, между двумя «с» стоит добавить «е» для благозвучия, ведь в Египте могли не писать гласные, как в соседних странах. Получится ра

сес .

Но это же Рамсес ! Фараон, о котором написано в Библии. Тогда перевязанный сноп звучит мес . По-коптски мес значит «рождать» . Имя царя переводится «рождённый солнцем».

Однако это не правильно. Египтяне до греков не могли записывать звуки. А если правильно? Шампольон почувствовал, как заржавевший ключ начал медленно поворачиваться в замке. Вот ещё один картуш. Птица, перевязанный сноп, парабола

. Всё читается, кроме птицы, получается

мес eс . Птица с длинным клювом на подставке, должно быть, непростая. Что она тут делает? Длинный клюв был у ибиса. Из греческих писателей Шампольон, конечно же, знал, чьей священной птицей являлся ибис. Бога звали Тот. Собственно, ибис и был Тотом. Значит, всё вместе будет читаться тот-мес-ec или тот-мес , если последнее ес только подтверждает правильность чтения снопа. Теперь уже не сложно догадаться, о каком царе речь. Его зовут Тутмос. В Библии этого имени нет, но его называет античный историк Манефон.

Гипотезу нужно проверить. Шампольон ещё раз берётся за Розеттский камень. Пусть текст, в котором двадцать лет назад де Саси отыскал имя Птолемея, послужит теперь ключом. Вот праздник, слово, прочитанное ещё Окербладом. А рядом только что открывшийся мес. «Праздник дня рождения!» – догадывается Шампольон.

Всё. Ключ повернулся. Открыть заржавевшую дверь стало теперь делом времени. Тайны больше не было. Египетское письмо состояло из букв, слогов и целых слов. «И так – в каждом тексте, каждом предложении, каждом слове», – напишет Шампольон через несколько дней. Так было задолго до греков. Так было всегда. Египтяне придумали буквы не для греческих имён и никому при этом не подражали. Они решали свои задачи и делали собственные открытия. Они первыми создали буквы, а уж потом эти буквы позаимствовали другие.

Розеттский камень.

Почему же столько времени учёные не могли догадаться: египетское письмо не или – или , и даже не и – и , оно и то, и другое, и третье, и было таким всегда ? Потому что так сложно в древности не писал никто. Обычно письмо начинало свой путь с целых слов. Потом с самыми короткими начинали играть, превращая их в слоги, из которых можно было, как из кубиков, строить новые слова. Потом появлялись буквы и отмирали знаки для целых слов. Но только самое древнее письмо – египетское – появилось сразу во всей своей сложности и содержало всё , что только бывает на свете. За три тысячи лет египтяне ничего не изменили в системе письма. Все виды знаков продолжали существовать и дополнять друг друга. Все иероглифы, думали египтяне, красивы и хороши. Зачем же от них отказываться? Ведь лучшее – враг хорошего. Шампольон решил задачу о том, как египтяне думали. Не зря он сам с собой говорил по-египетски и даже смотрел египетские сны.

Какая радость в слове «школа»?

«За что меня школа учит?» – спросил один мой знакомый, собираясь утром в первый класс. Будем милосердны. Простим древних греков. Они не хотели. Они не знали, что так получится. И представить себе не могли, как оно потом обернётся. Слово «школа» происходит от древнегреческого «схолэ». Откроем словарь и обнаружим, что в переводе

Рената Борисовна Либина Вопросительная история

Предисловие

Часть I КАК БЫВАЛО НА ПЛАНЕТЕ?

Как стать человеком, по мнению обезьяны?

Кто изобрёл человека?

Зачем прятали мамонта?

Где следы потерявшего имя?

О чём придумали «неправильные» сказки?

Из чего бывают люди?

Почему фараоны любили умножать на два?

Вы умеете читать египетские иероглифы?

Почему Нефертити отворачивается?

Какую задачу решил Жан Франсуа Шампольон?

Какая радость в слове «школа»?

Рената Борисовна Либина
Вопросительная история