Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; В гостях у астролога; Дыхательные практики; Гороскоп; Цигун и Йога Эзотерика





ТАКАЯ МНОГОЛИКАЯ РОК-МУЗЫКА

В нашей стране первые образцы рок-музыки начали распространяться с середины 60-х годов. Между роком и остальными видами музыки разных направлений сразу возник антагонизм, суть которого заключалась в шокирующей непохожести и воинствующей самоуверенности «грохочущих» ритмов, вторгшихся в нашу жизнь. Более того, уже с конца 60-х определённое расслоение наметилось даже в сфере молодёжной эстрады: с одной стороны, множатся любительские рок-группы, с другой — появляются профессиональные вокально-инструментальные ансамбли, которые находят компромиссное решение, примиряющее рок с традиционной советской эстрадой.

А на «второй сцене» — в Домах культуры, клубах, на танцплощадках хозяйничали любительские рок-группы. Средства массовой информации либо упорно их не замечали, либо видели в них только повод для критики. Справедливости ради надо сказать, что во многом подобная позиция была оправдана. Внешне они выглядели шокирующе неряшливо, да к тому же музыка, как правило, не отличалась высоким качеством и в большинстве случаев представляла собой откровенную компиляцию западных образцов.

Тем не менее лучшие из них, такие, как «Машина времени», «Автограф», стали профессионалами и являются авангардом нашей рок-музыки. По сей день об их творчестве довольно мало известно, особенно о том, как всё начиналось.

Теперь уже вполне ясно, что рок-музыка стала явлением интернациональным. Она понятна и доступна молодёжи всей планеты. Не стоило бы отвергать рок только потому, что он пришёл к нам с Запада. Напомню лишь, что предшественнику рока — джазу именно эта причина «обеспечила» на несколько десятилетий гораздо более суровую участь. Впрочем, из этого вовсе не следует, что и в роке всё надо поддерживать и безоговорочно принимать. Как в любом виде искусства, в рок-музыке свои недостатки, свои проблемы. Главное — заметить в огромном её потоке лучшее, отвечающее общим требованиям, которые предъявляются к любому произведению искусства. Этой цели, несомненно, послужит книга журналиста Е. Фёдорова — автора многих публикаций о разных явлениях в сфере рок-музыки.

Достоинство и одновременно недостаток книги Е. Фёдорова — в её сиюминутности. Время неумолимо, многое из того, о чём здесь говорится, уже изменилось, поэтому острота некоторых проблем воспринимается как напоминание о минувших баталиях. Но, с другой стороны, у читателя есть возможность проследить и ощутить динамику развития.

Состав музыкантов, попавших волей автора в эту книгу, весьма пёстрый. Здесь уже убелённые сединами пионеры рок-музыки и представители «второго поколения» рок-музыкантов, которые только делают первые шаги. Этот ералаш поначалу вызывает некоторое недоумение, но тем не менее он в какой-то мере отвечает эклектичной природе самой рок-музыки.

В последнее время много доселе «подпольных» групп получило возможность широко пропагандировать своё творчество. Многие из них, однако, обнаружили несостоятельность для работы на профессиональной сцене. Их песни, которые принимались на «ура» в кругу нескольких сотен поклонников, не убеждали многотысячную аудиторию.

И лишь очень немногие выдержали проверку гласностью. Именно эти коллективы и составляют предмет внимательного и заинтересованного разговора о рок-музыке в предлагаемой вашему вниманию книге.

Конечно, не со всеми выводами и оценками автора можно согласиться. И, бесспорно, книга породит большое количество споров. Но эго же очень хорошо — пусть рождается долгожданная всеми любителями рока Истина.

С другой стороны, возможно, что книга Фёдорова сможет в некоторой степени ослабить извечный конфликт между «детьми и отцами». Узнав лучше тех, чьё творчество во многих странах является яблоком раздора поколений, старшее поколение, я надеюсь, станет терпимее, а юное — спокойнее. И хотя автор адресует своё произведение прежде всего любителям рок-музыки, думается, что его прочтут с интересом даже люди, весьма далёкие от рок-н-ролла.

Очень трудно прогнозировать законы развития культуры, трансформаций общественного интереса. И вряд ли кто возьмёт на себя смелость предсказать судьбу тому или иному направлению в искусстве. Тем не менее сейчас можно сказать, что рок-музыка в ближайшем будущем не уйдёт со сцены. И потому я надеюсь, что книга «Рок в нескольких лицах» внесёт свою лепту в большой разговор о современной музыке, о молодёжи.


Композитор Юрий С АУЛЬСКИЙ


НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА

…Даже не верится, что эта книга наконец-то закончена. Посмотрим, будет ли продолжение…


…Я тоже не очень-то люблю вступительные слова и предисловия. Зачем объяснять то, что читатель должен сам понять после прочтения книги. А если не понял, то либо автор работал вхолостую, либо книга не в те руки попала. В обоих случаях объяснять ничего не надо. Но вот сам оказался в безвыходном положении: не могу обойтись без пары важных, на мой взгляд, фраз — и всё тут! Эта книга — всё-таки пробный шар. И очень хочется, чтобы она нашла своего адресата. Поэтому я должен дать некоторые объяснения.

Итак, речь пойдёт о тех музыкантах, которые попали на страницы издания, и тех, кто остался, так сказать, за его рамками. Дело в том, что эта книга задумывалась лишь как первое слово в диалоге с читателем. Возможно, она не будет единственной. Козьма Прутков тонко подметил, что нельзя объять необъятное. Именно поэтому на эти страницы и попали музыканты, с чьим творчеством автор лучше всего знаком, что, впрочем, отнюдь не исключает разговора о других группах в следующей книге. Кого бы вы хотели в ней увидеть? В чём вы согласны и не согласны с музыкантами и автором? Ответы на эти вопросы, надеюсь, будут в ваших письмах.

В период застоя рок, как известно, был не в почёте. Поэтому практически никаких документов, стенограмм и других материалов не сохранилось. Рассказывая историю той или иной группы, автор опирался на информацию, полученную от самих музыкантов, и заметки мемуарного характера. А, как остроумно заметил неизвестный сатирик XX века, «мемуары — это жизнь, которую хотел бы прожить их автор». Поэтому не исключены некоторые фактические неточности, которые, впрочем, не могут исказить всей картины в целом.

Мы старались сделать эту книгу яркой и откровенной, как сама рок-музыка. И если в рок-н-ролле шоу играет огромную роль, то в нашей книге эту функцию взял на себя иллюстративный ряд. На этом поприще славно потрудились художник Владимир Хаханов и фотографы Александр Астафьев, Алексей Мельницкий и Евгений Матвеев. Без них ничего бы хорошего не получилось.

И последнее. Автор посвящает этот скромный труд своим родителям, которые, находясь, прямо скажем, в сложных отношениях с рок-н-роллом, всё-таки позволили ему заниматься тем, к чему лежала душа (и до сих пор лежит), а также людям, чья помощь оказалась неоценимой: Ирине, Алексею, Андрею, Александру. И конечно же, славным молодогвардейцам, у которых автор нашёл взаимопонимание и поддержку.

Вот, кажется, и всё.

А теперь — рок-н-ролл!



1
джаз, рок, фьюжн, новая волна — в арсенале композитора Алексея Козлова

«Арсенал» — это очень здорово!

История ансамбля записана со слов Алексея Козлова в 1986 году. Но время идёт, всё изменяется, возможно, к моменту выхода книги и «Арсенал» изменится, поменяет состав, музыку… Единственное, что никогда не исчезнет, — это высочайший профессионализм.


— …Давайте договоримся сразу: никаких «Алексеев Семёновичей»! Просто — Алексей Козлов. У артистов, я считаю, только так и быть должно, — с сожалением оторвался от мюзик-компоузера Алексей. — Сейчас, подождите одну минуточку… Ещё пару нот…

На экране монитора — нотные строки, а из динамика раздаётся сложная полифоническая музыка — музыка «Арсенала».

Сейчас никого не удивишь ни синтезатором, ни ритм боксом, ни компьютером… Что ж, времена меняются. Всё — в порядке вещей. И всё-таки, если вспомнить, с чего всё начиналось… Хотя бы у того же «Арсенала». И тогда многое становится ясным и удивительным одновременно.

Вся эта музыкальная история началась давным-давно. Году в сорок пятом. С войны возвращались отцы и старшие братья и среди других вещей привозили пластинки с записями американских и немецких довоенных джазовых коллективов. Лёше Козлову было десять лет, когда он впервые услышал эту странную, непривычную и чарующую музыку. Почему десятилетний мальчик сразу и на всю жизнь увлёкся джазом? Алексей это объясняет так:

— Сам не понимаю. Меня прямо трясло, когда я её слышал. Может быть, внутренняя вибрация какая-то в музыке… По-моему, это чисто физиологическое явление. У меня всегда так: чутьё какое-то на новые явления в музыке…

С десяти лет он начал собирать коллекцию пластинок с популярной для тех лет музыкой. Возил её с собой повсюду — в пионерские лагеря, где её норовили отобрать вожатые, носил в школу, где юные поклонники фокстротов запирались в радиорубке и танцевали, невзирая на угрозу разоблачения… В 50-е годы, когда он стал студентом, начал играть на рояле, подбирая мелодии на слух. Потом взял саксофон и сам научился на нём играть. Нажимал каждый клапан, разыскивая соответствующие ноты на рояле.

— Вскоре, — рассказывает Алексей, — я познакомился с такими же самоучками — Лёшей Зубовым, Жорой Гараняном, которые уже довольно основательно преуспели в науке игры на «саксе». У них узнал некоторые нюансы игры на этом инструменте, хотя уже прилично играл и сам…

В конце 50-х — начале 60-х Козлов активно работал в Московском клубе любителей джаза. Там он сформировался как руководитель джазового квинтета. Играл в молодёжных кафе, на просветительских вечерах… После окончания архитектурного института учился в аспирантуре при институте технической эстетики, где и работал.

Но джаз затягивал всё больше и больше. Алексей получает очень интересную практику игры в биг-бэнде Юрия Саульского, начинает заниматься аранжировкой, композиторством. Затем опять джазовые клубы, кафе… Но в такой жизни не было «свежего ветра»: спираль творческого развития в конце концов превратилась в замкнутый круг.

— Однажды, после выступления в кафе «Печора», у нас пропали все инструменты. Это было последней каплей, которая переполнила чашу творческого неудовлетворения. Я находился в кризисном состоянии. Не столько из-за пропажи, сколько из-за того, что не находил себя более в джазе. К тому времени мы уже играли самый авангардный по тем временам джаз — аритмичный, политональный, то есть музыку, в которой была разрушена вся система — и гармоническая, и ритмическая. Разрушена сама форма… Была этакая полная свобода. Дальше идти было некуда, разрушать было нечего. В то же время я всё более ощущал растущий интерес к музыкальным традициям европейской и восточной культуры.

Был период исканий — долгий и трудный, когда в начале 70-х годов Алексей Козлов по-настоящему открыл для себя рок. С этого переломного момента мы и начнём разговор.


Были вы когда-нибудь на концертах «Арсенала»?

Если нет, обязательно сходите — получите удовольствие. И не только от музыки, но и от интересного и оригинального шоу, в котором далеко не последнюю роль играет Алексей Козлов. Просто не верится, что ему уже за пятьдесят! Вот он, секрет вечной молодости. «Главное, — говорит Алексей, — не состариться душой», Глядя на него, в это невозможно не верить.

Интересно, что будет с «Арсеналом» лет эдак через десять? Какая «новая волна» захлестнёт этот коллектив? Об этом можно только догадываться… Но то, что «Арсенал» со своим бессменным лидером Алексеем Козловым не будет отставать от музыкального ритма, который диктует время, это точно. Жизнь этого ансамбля — в постоянном движении вперёд.


— Почему вы, так сказать, уже крутой к тому времени джазмен, переметнулись в другой «стан»?

— Рок к тому времени уже настолько изощрился, что не уступал но сложности джазовым композициям… Около года я потратил на то, чтобы впитать в себя всё лучшее, что скопилось в этой музыке. Хотя до этого я к року относился, как большинство джазменов, или отрицательно, или не замечал в упор, да и времени на него не хватало. Впрочем, чисто отрицательного отношения у меня не было. Ансамбль «Битлз» мне сразу как-то понравился, я чувствовал, что в его музыке есть очень крепкий смысловой стержень… После периода «открывания» рока появилась новая любовь — джаз-рок. Я загорелся идеей создания коллектива, который бы играл джаз-рок и в 73-м году решил реализовать эти свои совершенно новые интересы.

— Каким образом?

— В то время я преподавал в джазовой студии в ДК «Москворечье» и в свободное время стал собирать самых разных музыкантов. В первом составе «Арсенала» были джазмены, которые хотя и соглашались играть сплав рока и джаза, делали это без особого энтузиазма. Впрочем, подбить на новое дело кого-нибудь из своих старых друзей мне так и не удалось. Во-первых, они не понимали, зачем всё это нужно, а во-вторых, просто боялись прослыть «перебежчиками» и навлечь на себя гнев своих поклонников и друзей.

Второй категорией музыкантов, которых я привлекал к совместным выступлениям, были совсем ещё юные, неумелые энтузиасты зарождающейся рок-музыки. Пометавшись между джазменами и непрофессиональными рок-музыкантами, я понял, что ни среди тех, ни среди других я нужных людей не найду… Выход из тупика я увидел, обратившись к профессионалам из консерватории и из Гнесинского института. С ними мы и сделали первую программу — свою аранжировку популярной в то время рок-оперы «Jesus Christ Superstar». Певцы, правда, были все любители…

— Я помню эти легендарные выступления «Арсенала» — резонанс был, прямо скажем, довольно скандальный…

— Где бы мы ни выступали — в Доме учёных, или в Доме литераторов, или в институтских клубах — наши выступления сопровождались нездоровым ажиотажем. На нас стали смотреть косо. Отмены концертов следовали одна за одной. Оно и понятно — на концертах публика вела себя по тем временам очень раскованно, да ещё и музыка «сомнительная». Меня самого это очень раздражало и огорчало. Ведь наша задача заключалась в том, чтобы популяризировать музыку, а не зарабатывать скандальную славу, из-за которой, кстати, нас «попросили» из «Москворечья»…

Делать было нечего, и мы до 75-го года прекрасно репетировали в подвале общежития одного из техникумов. Туда приходили наши друзья — для них мы и играли…

Сейчас в активе «Арсенала» несколько долгоиграющих пластинок, одна из которых вышла в США. Есть отдельные пьесы, записанные на сборниках. Ансамбль был участником международных джазовых фестивалей в Польше, Венгрии, Чехословакии, Западном Берлине. «Арсенал» — лауреат многих всесоюзных и республиканских фестивалей, участник телемоста Москва — Калифорния в июне 1983 года, культурной программы 0лимпиады-80 и XII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов. Этот список можно было бы продолжать. Руководитель коллектива Алексей Козлов, не имея специального композиторского образования, стал в 1985 году членом Союза композиторов СССР — случай, прямо скажем, уникальный. Но вернёмся к тернистой истории этого коллектива.

— …В этот «приют» как-то попал директор Калининградской областной филармонии, который взял на себя смелость пригласить нас на постоянную работу. Новую программу мы сдали в Москве, в Министерстве культуры. Хотя она и унаследовала некоторые части старой, но уже значительно отличалась по стилистике: к тому времени я написал много инструментальной музыки, которая стала основой наших концертов. С этого момента началось восхождение «Арсенала» к профессиональным рубежам.

— Переход любителей в профессионалы почти всегда сопровождается определённым изменением состава зрительской аудитории…

— На себе мы это тоже ощутили. Прежде всего со стороны тех, кто ходил на наши концерты не из-за музыки, а из-за нездоровой популярности. К сожалению, у нас существует довольно неприятный феномен: определённая категория «знатоков» совершенно не интересуется тем, что играется, по сути, и им довольно безразлично, хорошо это или плохо. Для них главное в том, чтобы выступления носили характер чего-то запретного, редкого, неизвестного. Тогда все они бегут на концерты, чтобы «отметиться» и затем поговорить. Если же на концерт можно купить билеты в любой кассе, реакция таких «фанов» в лучшем случае пассивно-отрицательная: мол, что я пойду, если все и так ходят?.. А в худшем — такие «поклонники» клеймят своих бывших кумиров: «А они же вообще продались!»

Но, потеряв, а точнее, очистившись от этой нездоровой аудитории, мы приобрели нормальную многотысячную армию поклонников по всей стране. И вот уже многие годы мы стараемся удовлетворить полностью её запросы, а где-то и развивать музыкальные вкусы наших слушателей.

Примечательно, что музыку, подобную нашей, сейчас почти никто не играет. Конечно, есть ансамбли, которые поддерживают начатые нами когда-то направления. Но, пожалуй, лишь «Арсенал» сам растит свою аудиторию и старается её постоянно обновлять. Мы не хотим, чтобы наши слушатели старели вместе с нами. Пусть на концертах «Арсенала» чувствуют себя как дома и люди пожилые, и школьники…

— Музыкальные увлечения меняются довольно быстро, особенно в популярной музыке. Как же вам удаётся заинтересовать юную аудиторию?

— В последней по времени создания программе мы играем большинство композиций в стиле «новой волны». Вообще, наша музыка не основывается на джазе. Из него мы взяли основную идею — импровизацию.

— Можно ли считать традиционный джаз на данном этапе жизнеспособным — в творческом и в коммерческом отношении?

— Вопрос этот трудный. Сам себе я часто его задаю. И склоняюсь, в общем-то, к отрицательному ответу. В коммерческом плане — и это показывает практика — традиционный джаз сейчас не может сам себя «прокормить». Иными словами, он должен быть на дотации, как и симфоническая музыка. Сегодня люди не проявляют былого интереса к классическому джазу, мало посещают концерты, даже зарубежных музыкантов.

В творческом плане дело обстоит лучше. Последние фестивали джазовой музыки выявили довольно большое количество энтузиастов, приверженцев традиции, которые играют любимую музыку, не обращая внимания на все сложности и трудности. Это говорит о наличии творческого потенциала. Все старания апологетов классического джаза направлены на поддержание традиции. Музыканты не хотят выходить из установленных ими же музыкальных «рамок» и видят в этом свою основную ценность. Моя же позиция полностью противоположна. Если я вижу, что в нашем творчестве появляется некая, пусть даже чисто «арсенальская» традиция — я тут же стараюсь изменить стиль. Только чтобы не стоять на месте!

Но вернёмся к джазменам. Бесспорно, преданность музыкантов своей музыке — в данном случае традиционному джазу — не может не восхищать. Нужно обладать очень стойкой верой в своё дело, чтобы работать и избранном направлении, несмотря ни на что. Причём играют-то хорошо! И что интересно — появились совсем молодые ребята, которые работают в том же духе! Играют традицию замечательно. Почему? Где они научились? Как полюбили джаз? Непонятно! Другое дело, что аудитория у этих музыкантов сейчас совсем небольшая…

— Почему же совсем ещё недавно джаз был очень популярен, а сейчас вроде бы стал «немодным»?

— Во-первых, сменилась массовая психология. Во-вторых, появились новые инструменты. Смена психологии связана со сменой ритмов. Изменилась вся энергетика восприятия… И кроме того, мне кажется, одна из причин — это расширение аудитории. Поп-музыка 70-х, я уже не говорю про 80-е годы, захватила гораздо большую аудиторию, чем когда-то джаз. Ускорение ритма жизни вызвало необходимость появления музыки, способной снимать стресс после рабочего дня, будь то диско, хэви-метал, изощрённый арт-рок или «новая волна». В частности, мы сейчас активно используем элементы брейк-данса в нашей «электропантомиме» на концертах.

— Вот мы и дошли до дня сегодняшнего. Почему при большом разнообразии музыкальных стилей, направлений вы остановились именно на брейке?

— Когда я впервые услышал эту музыку, она меня буквально захватила. Я считаю её очень приятной и полезной… Мне нравится всё, что объективно не устарело и соответствует по своей «вибрации» духу времени. Это не погоня за модой, просто я не могу ничего с собой поделать. Когда понимаю, что музыка соответствует душевному состоянию молодых людей, я уже не могу быть обыкновенным созерцателем. Всё это становится моим.

Но я не хочу заниматься саморекламой, меньше всего хочу встать в позу этакого, познавшего все и вся, мэтра. Не желая никого поучать, просто стараюсь по мере сил разобраться в некоторых аспектах творчества, механизме популярности тех или иных направлений, системе поиска своего «я» в искусстве. И делаю это, естественно, на примере собственной жизни…

Думаю, что, если бы мне много лет назад встретился человек, который на своей шкуре испытал, что такое заниматься новаторством в музыке, я избежал бы многих ошибок. Хотя говорить о том, что до всего мне пришлось доходить самому, было бы тоже не очень верно. Мне приходилось встречаться с великими, без преувеличения, людьми, и эти встречи, конечно же, не могли не оставить следа в моей биографии.

— Наверное, к таким событиям можно отнести и вашу встречу с Дюком Эллингтоном?

— Встреча с Эллингтоном, приезжавшим в Советский Союз, оставила в сердце неизгладимый след, в памяти навсегда сохранился образ великого мастера. Не буду говорить о его музыке. Скажу лишь, что меня поразила сама личность Эллингтона, его манера общения с самыми разными людьми. Он, человек, чей гений признали при жизни, был каким-то очень своим, близким, но в то же время всегда ощущалось его величие. И это возникало из чувства собственного достоинства, исходившего от этого музыканта. Для меня это образец поведения. Ведь легче всего было бы зазнаться и вещать менторским тоном какие-то истины, особенно когда уже многое знаешь и умеешь… Этим, увы, весьма часто грешат музыкальные кумиры молодёжи. И очень трудно быть по-настоящему скромным, но не «скромничать»…

— Если бы вы владели пером так же мастерски, как саксофоном, и у вас была бы возможность написать и опубликовать книгу, о чём бы вы написали?

— Во-первых, я бы несколько книг написал. Разной тематики. В первую очередь я хотел бы написать теоретическую разработку о роли поп-музыки в жизни современного общества. Вскрыть механизмы — социальные и психологические — восстановления энергии у людей после рабочего дня при помощи поп-музыки. Потом — о роли поп-музыки в лечении различных болезненных возрастных и социальных стрессов у отдельных групп населения. Было бы интересно показать неиспользуемые возможности поп-музыки у нас в стране как средства воспитания молодёжи и как средства пропаганды.

Вместе с тем нужно было бы осветить и то, как зачастую неверно относятся к поп-музыке — борются с ней вместо того, чтобы использовать. И это делает рок-музыку средством разъединения поколений и групп людей: средством для усиления взаимо-непонимания. Часто родители и дети ссорятся, иногда даже становятся врагами именно из-за музыки и сопутствующей ей атрибутики… Хотя любят друг друга и едины в главном — идеологии, моральных устоях и т. д… Причём хотелось бы написать обо всём этом не «учёным языком», а очень простым и доступным.

Потом хотелось бы написать искусствоведческую работу по истории рок-музыки. Чтобы объяснить музыкантам, критикам и слушателям, что нет разницы между музыкальными направлениями. Что все они, будь то классическая, джазовая или рок-музыка, развиваются по одним законам и абсолютно не враждебны друг другу. Наоборот, позволяют друг другу пополнять творческий потенциал, развиваться.

Сам я очень люблю классическую музыку, особенно мне близки Бах, Моцарт. А в последние годы я увлёкся русскими классиками — Скрябиным, Рахманиновым, Бородиным. Есть в их творчестве что-то очень близкое мне, очень мудрое, доброе и современное. Мои отношения с классической музыкой складывались довольно сложно. Я рос в то время, когда по радио целыми днями передавали только оперные арии. Видимо, из-за этого я до сих пор умом понимаю, но сердцем как-то не принимаю классическую оперу…

— Алексей, я знаю, что вы не страшитесь экспериментировать, рискуете браться за самые сложные дела… А чего вы всё-таки боитесь?

— Боюсь превратиться незаметно в того, кто занимается нравоучениями, вечно недоволен, постоянно брюзжит, таких людей терпеть не могу! Боюсь стать человеком, который не может (а в глубине души и не хочет) ничего делать. Боюсь потерять чувство юмора и заразиться предательским равнодушием… Эдакий старичок, который только и знает, что повторяет: «Ну и молодёжь сейчас пошла!»

— Что вам не нравится в рок-группах последнего поколения?

— Не беру на себя смелость оценивать чьё-либо музыкальное творчество. Хотя я, конечно, не могу принять некоторые направления в нашем роке… Но больше всего меня раздражает музыкальная мимикрия. Для меня здесь разговор идёт не столько о самой музыке и качестве её исполнения, сколько о том, как музыкант её «подаёт». Ужасно, когда рок-музыканты подражают в поведении, в одежде, в манерах друг другу или западным кумирам. Вторичность и образе, неискренность мне очень неприятна. Вся беда в том, что люди не умеют находиться на сцене. Здесь но главу угла я ставлю естественность. На концертах должна быть душевная, простая и раскованная атмосфера…

— Я знаю, что музыканты, особенно популярные, — люди запитые. Постоянно репетиции, концерты, гастроли, масса технических и хозяйственных проблем… А как вы отдыхаете от работы?

— Раз в году у меня выдаётся свободный месяц — время, когда меня не дёргают, не заставляют делать массу неинтересных вещей… Знаете, это не очень просто быть руководителем коллектива в восемнадцать-двадцать человек… Так вот, в этот месяц я отдыхаю — стараюсь поменьше встречаться с людьми, покороче говорить по телефону. У меня нет хобби и никогда не было. Я просто сижу дома и… сочиняю музыку. Лучший отдых!

И Алексей с нескрываемым удовольствием смотрит на свой мьюзик-компоузер. Пора прощаться. Я выхожу на улицу, а из окна Козлова уже льётся ритмичная, многословная музыка. Новая музыка «Арсенала».



2
города и океаны Андрея Макаревича; жизнь по законам жанра

История группы «Машина времени» записана со слов Андрея Макаревича, и если в ней и есть какие-то неточности, то Андрей считает, что это совершенно несущественно. Этот материал был подготовлен в 1987 году.


В начале лета 1969 года несколько учеников 19-й московской спецшколы — рьяные поклонники рок-н-ролла вообще и ансамбля «Beaties» в частности — решили во что бы то ни стало создать собственную рок-группу. Сразу же было оговорено, что исполнять они будут только свои песни, которые и не замедлили появиться на свет. Был создан «блок» из двенадцати композиций на английском языке (как у «Beaties»). Благо школа дала юным музыкантам столько знаний, чтобы слепить рифмованные тексты на чужом языке, который никак не хотел лезть в голову во время уроков. Впрочем, о грамотности этих произведений, наверное, лучше не вспоминать…

Итак, родилась ещё одна англоязычная московская группа. А если группа есть — значит, необходимо и название. Для начала было решено окрестить ансамбль загадочным, фантастическим именем, которое с годами прижилось, несколько потеряв свою «революционность» в глазах поклонников, но приобретя некую респектабельность и уважение у друзей и даже недругов.

Группа стала называться «Машины времени». Почему «машины»? Это очень просто: все ансамбли того времени, как правило, выбирали себе в название слова во множественном числе. Например, «Animals». «Doors» и, конечно, «Beaties». У нас в стране были «Цветы», «Скоморохи» и другие группы. Однако поклонники нового ансамбля упорно не хотели принимать множественного числа. И хотя года до 1973-го шла борьба за последнюю букву первого слова названия, музыканты во главе с Андреем Макаревичем были вынуждены «сложить шпаги».

На первых порах ребятам очень повезло с аппаратурой. Участнику коллектива — Сергею Кавагое (он учился в 20-й школе) отец привёз из зарубежной поездки две электрогитары. Об этом можно было только мечтать! Никто из юных музыкантов даже не подозревал о существовании подобных инструментов, сам звук которых приводил их в страшное возбуждение. Был привезён также усилитель, затем небольшой электроорган. Сергей был очень расстроен, потому что считал орган инструментом не «битловским» и чуждым настоящему року. Однако Макаревич, наделённый уже тогда завидным даром убеждать, доказал на примерах западных групп всю полезность этого инструмента для «их» музыки. Ну а раз привезли «клавиши» Сергею, было решено, что он и будет на них играть.

Довольно долго мучились без бас-гитары, играли на самоделках, но кое-как перебивались, потому что все остальные инструменты были неслыханной удачей и звучали по тем временам отменно, особенно когда их удавалось подключить через один усилитель к двум динамикам, предназначенным для демонстрации учебных фильмов. Громкость была прямо-таки сногсшибательная — 26,5 ватта.

Я помню, как всё начиналось,
Всё было впервые и вновь.
Как строили лодки, и лодки звались
«Вера», «Надежда», «Любовь»…

Первый концерт состоялся в родной школе, затем первое выступление «на выезде» в школе № 4. Аппаратуру музыканты большей частью перенесли на себе. Правда, выступление закончилось довольно печально: «гастролёров» здорово поколотили, наверное, не только за музыку. Однако никакие трудности не могли поколебать преданность «Машины времени» своему стилю. Концерты продолжались…

Видимо, сейчас самое время рассказать о первом составе рок-группы. Кроме Андрея Макаревича и Сергея Кавагое, в ансамбле выступал Юрий Борзов, который впоследствии стал художником. Четвёртым членом ансамбля был Игорь Мазаев, а затем — Александр Кутиков.

После окончания школы был ДК «Энергетик» — альма-матер московской рок-музыки, где одновременно репетировали Алексей Козлов со Стасом Наминым, Александр Градский с группой «Скоморохи», «Второе дыхание», «Машина времени» и ряд других коллективов.

В ДК ансамбль «Машина времени» привёл Стас Намин, который к тому времени уже неплохо умел играть на гитаре и был, если можно гак сказать, опекуном начинающих «рокеров». Звёздной мечтой «машинистов» было вступление в существовавший в то время «Бит-клуб». Ансамбль согласились прослушать, но… Уровень группы был весьма слабый, а потому мечте не суждено было осуществиться. Единственным из «мэтров» от рока, кто поддержал группу, был прозорливый Александр Градский. Остальные же члены правления клуба поставили на «Машине времени» крест, пусть не навсегда, но на время.

Настала студенческая пора. Андрей Макаревич — автор практически всех композиций, начиная со школьных времён, — поступает в Московский архитектурный институт. Как-то само собой получилось, что песни стали сочинять и исполнять только на русском языке. В это время часто меняется состав группы. Совершенно неожиданно в «Машину» приходит ударник Максим Капитановский из «Второго дыхания» — по тем временам супергруппы, которая «один в один» играла репертуар Джимми Хендрикса Максим был старше и опытнее остальных членов коллектива. Группа делает колоссальный скачок в своём развитии и начинает включать в свою программу сложные композиции. Капитановский всё время что-то придумывает, обучает ребят и очень неплохо управляется с ударными инструментами. И через год «Машину времени» приглашают выступить в «Бит-клубе». Музыканты снисходительно соглашаются, стараясь не показать рвущуюся из груди гордость.


…Бывают дни» когда опустишь руки.
И нет уже ни музыки, ни сил.
В такие дни я был с собой в разлуке,
И никого помочь мне не просил…
Я был готов идти куда попало,
Закрыть свой дом и не найти ключа,
Но верил я — не всё ещё пропало,
Пока не меркнет свет,
Пока горит свеча.

Максима призывают в армию. И поскольку без органа рок-группа может существовать, а без ударных — никак, Кавагое оставляет «клавиши» и вынужден учиться играть на барабанах. Они играют втроём: Макаревич, Кутиков, Кавагое.

Потом наступает период, когда «Машина времени» существует внутри ансамбля «Лучшие годы», в котором выступают сильные музыканты — Грачёв, Дегтярюк и другие. Взяли «Машину» в основном из-за аппаратуры, но внутри нового коллектива было чему поучиться, и урок не прошёл даром. Однако творческие разногласия приводят к уходу из группы Александра Кутикова, и его место занимает бас-гитарист Евгений Маргулис, который становится полноправным членом «костяка» «Машины», — Макаревич — Кавагое — Маргулис. В это время создаются известные шлягеры раннего периода. В ансамбль приходят и уходят из него скрипачи, пианисты, духовики, но ядро остаётся неизменным.

В Москве к этому времени «Машина времени» выходит на ведущие позиции среди рок-групп и уверенно борется за лидерство. Поклонники рока во всю мощь «гоняют» на своих магнитофонах «Марионетки», «Солнечный остров», а концерты группы сопровождаются ажиотажем, граничащим со скандалом. Из «официальных» успехов ансамбля можно назвать фильм «Афоня», где за кадром звучит «Солнечный остров», и единственную передачу по радио, в которой прозвучали две-три песни. Вот, пожалуй, и всё.

О чём же пел Андрей Макаревич, в чём была причина успеха? Ведь многие поклонники ансамбля совершенно категорично утверждают, что «Машина времени» — группа «текстовая», то есть главное и особенно ценное в их композициях — слова. Стихи Макаревича раннего периода были наполнены юношеским романтизмом, передающимся слушателям посредством несложных символов, метафор. В его песнях всегда были, да есть и теперь некоторая недосказанность, затаённая грусть. Всё это весьма импонировало настроению молодёжи и отражало, как в зеркале, идеи вселенской любви и братства, которые несли передовые западные группы. Однако было бы неверным обвинять «Машину времени» в подражании ансамблям с мировым именем. Просто её песни отражали дух времени, и Макаревичу удавалось сказать в стихах о том, что было в душе у каждого из многотысячной армии его поклонников. Эту способность поэт-музыкант сохранил и по сей день.

Впервые я увидел «Машину времени» году в 73-м. Что отличало группу? Прежде всего свежесть и оригинальность. Казалось, музыканты не делают ничего особенного, у них не было ни шоу, ни какого-то особенного освещения, большинство композиций были далеки от столь популярного в то время «тяжёлого рока». Участники группы никогда особенно не старались «завести» публику, но в то же время от сцены исходил необъяснимый магнетизм. Звучание инструментов перекрывал высокий голос. Певец рассказывал о нашей жизни, мечтах, надеждах. И спутать его с кем-либо даже на самых «затёртых» магнитофонных записях было совершенно невозможно. Словом, это был ансамбль со своим творческим лицом.

В годы становления «Машины времени» многие молодые люди увлекались западной популярной музыкой, и противопоставить ей что-либо стоящее в этом же жанре отечественная эстрада не могла. Многие любительские группы пели на английском, на танцевальных площадках безраздельно господствовали «зарубежные гости», в магнитофонных записях — то же самое. На западный рок его поклонники чуть ли не молились. И всё-таки «Машине времени» удалось увести значительную часть молодёжи в «родные пенаты» русского языка от радиоприёмников, настроенных на западные станции, заставить её слушать (именно слушать) песни на русском языке. Удалось доказать жизнеспособность рок-музыки, наполненной иным, «незападным» содержанием на нашей, пусть пока любительской сцене. И это, думается, самый важный вклад ансамбля в дело пропаганды прогрессивной рок-музыки.

Выбрав себе кумиром группу «Beaties», «Машина времени» никогда не копировала их слепо. На вооружение была взята решимость идти на эксперимент, верность себе и своему мировоззрению, отказ от слепой гонки за самыми модными музыкальными направлениями. Это кредо ансамбля осталось неизменным и до сегодняшнего дня.

Впрочем, любовь к «Beaties» у двадцатилетних студентов-музыкантов порой доходила до мистического накала. Например, перед тем как идти сдавать очередной экзамен, нужно было непременно послушать песню «Помогите!» («Help!»). Были и другие «верные» приметы, которые канули в Лету вместе с клешами, длинными волосами и сленгом. Остались лишь трогательные воспоминания…

Но вернёмся в 1976 год. К этому времени популярность ансамбля настолько возросла, что каждое его выступление было сопряжено с какими-нибудь неприятностями. Залы клубов, где выступала «Машина времени», не могли вместить всех желающих — выламывались двери, разбивались стёкла. А в результате группа лишалась очередной базы для репетиций (что, кстати, характерно для всех ведущих групп того времени). Да и сами концерты носили странный характер: организовывали их личности тёмные, на полуофициальной основе, которые, надо думать, прилично грели руки на дефиците рока. Для ребят же эти выступления имели чисто музыкальный характер и были в те годы единственным способом пропаганды своего творчества.

В 1976 году «Машина времени» получает приглашение из Таллинна участвовать в фестивале любительских поп-групп. В столице Эстонии ансамбль победил уверенно, выступив значительно лучше остальных участников конкурса. Затем были гастроли в Ленинграде по приглашению группы «Аквариум». Из этой поездки «Машина времени» вернулась с новым музыкантом Юрием Ильченко, оставившим ведущий ленинградский ансамбль «Мифы». Полгода длилось это содружество. Пожалуй, это единственный случай, когда в группе работал ещё один яркий лидер, у которого было много своих интересных песен…

Популярность росла «не по дням, а по часам», рос и ажиотаж вокруг группы. Во избежание неприятностей пришлось перенести концерты в Подмосковье. Наверное, нет ни одного городка в Московской области, где бы не выступала «Машина».

В 1977 году следует новая поездка в Таллинн на конкурс, и снова первое место. Затем, в 1978 году, Свердловск. Гастроли приносят ансамблю популярность уже в масштабах страны.

В это время в Московский театр имени Ленинского комсомола приходит новый режиссёр Марк Захаров. Он приглашает в театр одну из лучших групп того времени «Аракс», которая получает право выступать с концертами. Группа имеет базу, аппаратуру, участвует в театральном процессе.

Вдохновясь примером «Аракса» и крепко завидуя в душе ему, Андрей Макаревич начинает искать своему ансамблю пристанище среди московских театров.

Долго я шёл берегом реки,
Я шёл, судьбу свою кляня,
И все надежды были далеки,
Но всё же к морю вышел я…

Театр находит их сам. «Машина времени» была готова играть где угодно, лишь бы на сцене. А потому Московский театр комедии получает от музыкантов немедленное согласие на сотрудничество. Но так как особой популярностью у театралов эта обитель Мельпомены не пользовалась, то немедленно появились афиши, на которых крупным шрифтом было набрано: «Машина времени», а чуть ниже и значительно мельче: «в спектакле Московского театра комедии». Молодой зритель шёл валом, но уходил разочарованный. Весь спектакль музыканты сидели в середине сцены и тихонько, чтобы не заглушать актёров, наигрывали мелодии, сочинённые специально к этому спектаклю. Поскольку театр находился под эгидой Росконцерта, там быстро смекнули, что нужно брать «молодых и популярных» к себе.

Но до этого переломного момента в ансамбле произошли коренные изменения. Из него ушли Кавагое и Маргулис, и неожиданно вернулся Кутиков, «прихватив» с собой из «Високосного лета» ударника — Валерия Ефремова. Нашёлся и «клавишник» — Пётр Подгородецкий, с которым познакомились случайно — в речевой студии ГИТИСа, где одно время базировалась «Машина времени». Подгородецкий приходил в студию, где было пианино, и целыми днями на нём играл. Его-то и приметил ансамбль.

В 1980 году «Машину времени» приглашают в Росконцерт. Уже через несколько месяцев группа едет на Всесоюзный фестиваль рок-музыки в Тбилиси и уверенно побеждает. Затем год абсолютно счастливой жизни, но…

Но появляется статья в «Комсомольской правде», которая называлась «Рагу из «Синей птицы». Тему подхватили другие издания. Ансамбль и Макаревича лично критиковали все и за всё: за музыку, за стихи, за поведение на сцене и «дымы» и т. д. и т. п. Но особенно за стихи. Объективно говоря, критика не была конструктивной. Обычно применялся приём неконцептуального цитирования, то есть из текста вырывался кусок, порой прямо противоположный основному содержанию и, естественно, не имеющий никакой самостоятельной поэтической ценности.

Между тем группа продолжала существовать и успешно гастролировала по всей стране. «Машина времени» побывала более чем в 150 городах Советского Союза. Однако по совершенно загадочным причинам группу долгое время не допускали к выступлениям в Москве. Видимо, причина такого ярого игнорирования «Машины» так и останется нераскрытой. Смею предположить, что виной всему была обыкновенная перестраховка чиновников.

В это время создаётся ряд новых шлягеров, которые становятся визитной карточкой ансамбля. Среди них — «Поворот», «Скачки» и другие. «Не замечать» такое яркое явление, как «Машина времени», становится всё труднее. Всё чаще поступают заказы на музыку к художественным, документальным и мультипликационным фильмам, к спектаклям. С осторожным любопытством начинают обращать внимание на группу радио и телевидение. Вместе с тем у поклонников «Машины» появляются высококачественные записи «последних вещей», и популярность приобретает поистине всенародный размах. Однако фирма «Мелодия» продолжает упорно не замечать «Машину». Создаётся парадоксальная ситуация, когда все знают группу, все её любят, но в то же время она овеяна славой запрещенности и незакония, что придаёт выступлениям коллектива определённый снобистский шарм. Хотя на самом деле ничего подобного не было. Всё происходило на совершенно легальной основе, и Росконцерт заслуженно получал с выступлений дивиденды.

Через некоторое время из группы уходит Пётр Подгородецкий, место которого занимает Александр Зайцев. В таком составе — лучшем за всё время, по мнению постоянного руководителя «Машины времени» Андрея Макаревича, — группа существует и по сей день.

Рок-группа по самой своей сути не может быть явлением, замыкающимся на одной личности. И даже при самом ярко выраженном лидере невозможен успех без коллективного творчества и, конечно, взаимопонимания. В аранжировках песен «Машины» участвуют все музыканты группы. Довольно любопытно проходят репетиции, когда «соратники былых времён», воспитанные на «Beaties», — Макаревич, Кутиков и Ефремов — с полуслова понимают друг друга и одновременно отвергают предложения Зайцева, самого молодого участника ансамбля. Причём никто их них не может объяснить толком, почему музыкальная фраза неверна. Просто это они чувствуют почти физически.

Чтобы завершить портрет группы в общих чертах, надо сказать, что в «Машину» вернулся Максим Капитановский, который после службы в армии проработал в разных ансамблях, проделав долгий путь от музыканта до конферансье. Совершенно случайно перед самыми гастролями заболел Наиль Коротков — звукооператор «Машины», Макаревич, отчаявшись найти кого-либо из «профессионалов звука», позвонил Капитановскому и предложил попробовать «покрутить ручки». Максим попробовал и втянулся. Теперь у «Машины» два звукооператора, что при нынешней технической загруженности вполне нормально.

Профессионализм музыкантов возрос необычайно. Программы группы имеют построение, которое ненавязчиво взаимодействует со звуком и светом. Всё продумано, нет ни одной лишней детали: начиная от костюмов, сшитых в «ливерпульском» стиле, и заканчивая манерой поведения на сцене. Всё сделано в стилистике «Beaties», хотя связь эта по-прежнему носит чисто духовную окраску. Концерты «Машины времени» с каждым годом становятся всё лучше. Как правило, выступление ансамбля представляет собой мозаику новых и старых песен, объединённых одним настроением, идеей и производит впечатление нерушимого целого. Концерт строится по классическому образцу — завязка, кульминация и развязка. Это исключает какие-либо экспромтные перестановки композиций во время выступления. У каждой песни есть своё чётко определённое место, обусловленное и музыкальными «связками», и эмоциональным настроем предшествующей ей композиции.

Ещё одно немаловажное обстоятельство: во всех песнях «Машины времени» стихотворное повествование ведётся от первого лица, все они объединены личностью автора — Андрея Макаревича, а потому, даже сталкивая две различные точки зрения, Макаревичу удаётся сохранить сформировавшийся единый образ поэта, который размышляет, иронизирует, грустит, удивляется, но никогда никого не поучает, не пичкает голой моралью, а заставляет думать, спорить и очень часто сопереживать.

И если уж речь зашла о стихах Андрея Макаревича, то необходимо отметить полное отсутствие «любовной» тематики, столь характерной для традиционных ВИА. Однажды я спросил об этом Андрея и получил довольно лаконичный ответ, суть которого заключалась в том, что ему неприятно выносить свои интимные чувства на обозрение широкой публики. И без того слишком много творческих людей это делают, причём большинство — неискренне…

В песнях Андрея Макаревича — и в самых ранних, и в самых последних — фигурирует практически один и тот же набор поэтических символов: корабли, моря, дома, города, ветер и т. д. Однако было бы совершенно неправильно упрекать автора в скудости поэтического кругозора. Не менее глупо и искать чёткую и точную расшифровку этих образов, через конкретные примеры. Они неоднозначны и каждый раз выполняют свою, практически не повторяющуюся функцию. Просто Макаревичу легко с ними работать, выражать через них свои чувства и мысли. Не более того.

Не следует искать за ними и некий «третий смысл», как и не следует воспринимать их слишком «плоско». Откуда эти символы появились? Конечно, проще всего объяснить это тем, что Андрей по образованию архитектор — отсюда города и дома, а его любимое хобби — подводная охота, из-за которой появились в песнях реки и моря и т. д. и т. п. Возможно, какое-то рациональное зерно в таких рассуждениях есть, но опять-таки не стоит ставить точку там, где сам автор стихов поставил бы отточие…

И последнее о текстах. Макаревича часто упрекают в излишней грусти, которой пропитаны многие его композиции. Действительно, довольно трудно найти среди композиций «Машины» нечто искромётное, брызжущее весельем, излучающее счастье. И это происходит не от недостатка оптимизма, а, по-моему, от того, что взгляд артиста всегда вдумчив, неоднозначен и далёк от поспешных оценок и выводов. Вместе с тем стихи Макаревича, и особенно последние, говорят о том, что их автор — человек, живущий в гармонии с самим собой и с окружающим его миром, в котором он видит как положительное, так и недостатки. Он старается понять происходящее вокруг, разобраться во всём, обращает внимание других на то или иное явление.

Видимо, это вкупе и делает «Машину времени» и её бессменного руководителя явлением неординарным и даже уникальным для нашей эстрады, впрочем, почти не имеющим аналогов и за границей. И это особенно ценно.

Но, как бы ни были хороши стихи, в песенном творчестве это только полдела. Если бы музыкальный материал был слаб или откровенно вторичен, то группу не спасли бы никакие стихи. Музыка «Машины времени» весьма интересна сама по себе как таковая. И прежде всего потому, что группе удалось найти свой «звук». Уже по первым аккордам можно узнать автора не слышанной дотоле песни. Все мелодии отточены и аранжированы со скрупулёзным вниманием. Слушатель сразу же чувствует высокий профессионализм музыкантов, их мастерство.

Здесь необходимо сказать, что музыка большинства наиболее известных шлягеров ансамбля написана бас-гитаристом группы Александром Кутиковым. Вспомним хотя бы «Поворот», «Скачки», «Музыка под снегом», «В добрый час», «Караван» и другие популярные песни «Машины». У Кутикова совершенно иное ощущение музыки, чем у Макаревича, он прекрасный мелодист, в то же время тяготеющий к классическому рок-н-роллу. Видимо, многие удачи ансамбля обусловлены именно счастливым сплавом музыки Кутикова и стихов Макаревича. Такое органичное единство характерно вообще для всех композиций «Машины времени», в нём залог успеха ансамбля у любой слушательской аудитории.

Кстати, несколько слов о тех. кто ходит на концерты «Машины времени». Для многих рок-групп (особенно в последнее время) переход из любителей в профессионалы был, да и остаётся процессом болезненным. Дело в том, что самые ярые поклонники «непризнанных гениев» от рока сразу же отказываются от своих кумиров после прихода их на «официальную» эстраду. «Эта реакция — результат того, — говорил в одном из интервью Андрей Макаревич, — что очень долгое время нужная молодым людям музыка была прописана только на «второй сцене». И выработался рефлекс: на телевидении — значит, не наше; на официальной сцене — плохое. Делается этот вывод без всякого обдумывания и внимания к сути. Однако эта тенденция, на мой взгляд, сейчас проходит…»

Для «Машины времени» переход в профессионалы осуществился сравнительно легко. Видимо, дело в том, что группе удалось отстоять свой обычный репертуар в неизменном виде. Только однажды для сдачи очередной программы худсовету был исполнен необходимый для ВИА процент «песен советских композиторов». Для меня всегда оставалось загадкой, кто такой «процент» выдумал, да и зачем он вообще нужен для людей, которые сами сочиняют популярные у молодёжи песни, отличающиеся смысловой неординарностью и музыкальным качеством? Да и сама формулировка как бы ставит музыкантов на «свои места», исключая их автоматически из числа «советских композиторов».

Между тем «Машине времени» даже в самые «лихие годы» борьбы с жанром ВИА в целом и с самим коллективом в частности удалось сохранять своё лицо, к всеобщей радости поклонников. «Машина» ещё раз доказала свою жизнеспособность на нашей эстраде, не только сохранив свою зрительскую аудиторию, но и значительно её расширив.

Сейчас на концерты «Машины» — одного из наиболее «кассовых» коллективов» Росконцерта — ходят не только его давние поклонники. Можно даже сказать, что они-то как раз заполняют меньшую часть зрительного зала. Дело в том, что посещать концерты «Машины времени» стало престижно. Поэтому определённая часть зрителей — люди совершенно случайные, не имеющие к рок-музыке никакого отношения. Они приходят «отметиться», чтобы потом рассказать о концерте своим друзьям и близким, они честно отсиживают всю программу, умеренно хлопают и уходят, в принципе, довольными.

Многие из зрителей, особенно совсем молодые, открывают для себя ансамбль. После первого знакомства они стараются узнать побольше об этой группе, о её ранних работах. И пополняют ряды давних приверженцев творчества «Машины времени».

Остальные же слушатели — это те, кто ранее был немного знаком с творчеством группы, и «живая» встреча с музыкантами для них оборачивается праздником, очередным приятным открытием.

Но ни гастроли, ни магнитофонные записи, конечно, не могут удовлетворить всего спроса на песни «Машины времени». Значительную роль в популяризации произведений группы сыграл фильм режиссёра Александра Стефановича «Душа», который вышел на экраны страны в 1982 году. В картине вся музыкальная часть была отдана «Машине времени», многие впервые воочию увидели своих любимцев. Я не буду говорить о художественных достоинствах этой музыкальной ленты, скажу только, что картина весьма укрепила популярность ансамбля.

Кроме того, к тому же времени относятся работы группы в театре, изредка на телевидении и на радио. Грампластинок не было, и ничего подобного не намечалось. Пресса время от времени поругивала ансамбль и иногда хвалила.

Именно в этот период, несмотря на неослабевающую популярность, многие «знатоки» группы решили, что на «Машине времени» пора ставить крест. Мол-де, группа «Исписалась», и внимания заслуживает один лишь Макаревич, который, кстати, тоже «порядком поднадоел». Говорили так, как правило, люди среднего поколения, знакомые с ранним периодом творчества ансамбля. Конечно, каждый вправе иметь своё собственное мнение, но, на мой взгляд, подобная однозначная оценка ни в коей мере не отражала действительного положения вещей.

Творческого спада у группы не было. Просто программа была слишком хорошо знакома любителям рок-музыки. А новые песни береглись до следующих выступлений. Я был на одном из концертов того периода и, как всегда, получил большое удовольствие от высокого профессионализма музыкантов, качественного звучания, блестящей сыгранности группы и, конечно, от самих песен. Хотя, справедливости ради, должен заметить, что в музыке порой звучал непривычный для ансамбля «лёд». Видимо, сказывалась неблагожелательная для ансамбля музыкальная ситуация.

Изменения, которые произошли в жизни нашей страны в последние годы, естественно, позитивно отразились на ситуации и в области культуры. «Машину времени» вдруг «открывают» для себя сразу и радио, и телевидение, и фирма «Мелодия».

Ещё об одной киноработе группы мне хотелось бы сказать особо. В 1986 году «Ленфильм» выпустил художественную ленту «Прорыв». Эта картина весьма далека от музыкальной тематики; речь в ней идёт о подвиге метростроевцев во время аварии в Ленинградском метро. Здесь в качестве композиторов выступили трое из музыкантов «Машины времени» — Крутиков, Макаревич и Зайцев. Их музыка осталась незамеченной большинством любителей «Машины», поскольку радикально отличалась от всего ранее созданного. Во-первых, в фильме нет ни одной песни, во-вторых, само звучание инструментов весьма необычно — сплошная электроника. Вместе с тем «Машине времени» удалось прекрасно передать в музыкальном сопровождении картины её эмоциональный настрой, динамику. Эта работа заслуживает, на мой взгляд, внимания, поскольку в ней нашла отражение одна из сторон многогранной одарённости музыкантов, а именно — умение творчески применять при надобности самые современные музыкальные инструменты, сочинять практически любую музыку из широкого спектра современных течений и направлений популярной музыки. Расцениваю эту работу как значительный шаг вперёд на творческом пути «Машины времени».

1986 год. У группы выходит первая долгоиграющая пластинка «В добрый час». Решение о её выпуске было принято на «Мелодии» молниеносно. Макаревич рассказывал, что, вернувшись с гастролей, он чудом успел исправить название альбома. В пластинку вошли записи наиболее популярных композиций 1980–1985 годов. Честно говоря, этот диск малоинтересен, поскольку носит чисто ретроспективный характер. Обычно такие пластинки выходят в свет после прекращения существования ансамбля. Тем не менее весь тираж мигом разошёлся — приверженцы «Машины времени» очень соскучились по высококачественным записям группы.

Наибольший интерес представляет альбом «Реки и мосты», который действительно отразил новый этап в творчестве «Машины» и, бесспорно, стал одной из самых интересных работ группы.

Теперь несколько слов о так называемом сольном творчестве Андрея Макаревича. Его песни, исполняемые автором под гитару и не требующие музыкального сопровождения остальных участников ансамбля, завоевали большое число поклонников. По жанру их можно отнести к тому, что принято называть авторской песней — довольно бессмысленный термин (будто бы песня может быть не авторской!), но за неимением другого будем им пользоваться.

Эта сторона творчества Макаревича, наверное, и к рок-музыке не имеет отношения. Она сродни работам Высоцкого, Окуджавы и других «поющих поэтов». Эти песни предназначены для иной аудитории, чем та, что обычно собирается на концерты «Машины времени». Как правило, песни представляют собой посвящения тем или иным людям, зарисовки, размышления, которые носят ярко выраженный личностный характер. По самому своему духу они адресуются близким друзьям, которых автор знает, которым доверяет, но что, конечно, не исключает возможности их исполнения при широкой аудитории. Их сокровенный характер, эмоциональность, а порой и конкретный адресат делают произведения популярными у людей разных поколений. Обычно они исполняются автором на сольных концертах и неизменно встречают горячий отклик у слушателей.

Всё чаще появляются счастливые лица экипажа «Машины времени» на телеэкране, обычно в передачах для молодёжи и в музыкально-развлекательных программах. Бесспорная популярность ансамбля и его лидера побуждает телевидение обращать на группу всё больше внимания. Если так пойдёт, то Макаревич по частоте выхода на экран скоро нагонит Валерия Леонтьева. Примерно таким же образом обстоит дело и на радио.

«Машина времени» по опросу читателей газеты «Московский комсомолец» в 1986 году уверенно заняла лидирующую позицию среди самых популярных рок-групп страны. А Андрей Макаревич стал лучшим композитором и поэтом-песенником года. Такая оценка творчества «Машины». я думаю, вполне объективна и позволяет сделать вывод, что группа работает на уровне мировых стандартов.

При таком положении вещей, то есть при постоянной и даже нарастающей популярности группы, «Машина времени» могла бы спокойно, ничего не меняя в своих выступлениях и ничем не рискуя, исполнять в традиционной манере свои старые и новые композиции. Но, будучи верными духу «Beaties», их решимости идти на эксперимент, ещё в 1986 году группа начинает работу над созданием новой программы, сама форма которой довольно значительно отличается от всего, что было раньше.

Одно время «Машина» с переменным успехом старалась объединить в своём выступлении музыкальный ряд с пластическими и хореографическими номерами, но с таким размахом, как в новой программе, это сделано впервые. В состав ансамбля включены артисты балета (именно балета, а не брейкеры), которые создают на сцене вместе с музыкантами представление, наиболее ярко, по мнению руководителя «Машины», отражающее эмоциональный настрой той или иной композиции. Макаревич твёрдо придерживается мнения, что статичность рок-музыканта на сцене — минус всему ансамблю. Но музыкальная загруженность участников «Машины» во время концерта не позволяет им самим «делать шоу», и потому на выручку пришёл балет. Конечно, есть определённая опасность того, что на сцене из песни и танца возникнет нечто, что отвлекает зрителя от музыки, но процент успеха подобного эксперимента значительно выше процента неудачи. Гарантией тому служат большое усердие, высокий профессионализм и прекрасное взаимопонимание музыкантов. В любом случае подобный шаг — ещё одно доказательство активного творческого процесса, который идёт в ансамбле. Кстати сказать, все эскизы костюмов для артистов балета сделал сам Макаревич.

Андрей уверен, что законы гармонии едины в любом виде искусства. И те знания, которые он получил в архитектурном институте, стали основой его музыкальной деятельности, поскольку визуальная доступность гармонии форм и линии в архитектуре стала для него отправной точкой в познании законов музыки.

Видимо, единственным человеком в группе, не имеющим хобби, не связанного с музыкальной деятельностью, является Александр Кутиков. Он отдаёт своё свободное время сочинению мелодий, а также зарекомендовал себя как отличный звукорежиссёр, записав в этом новом для себя качестве пластинку с ленинградским бит-квартетом «Секрет».

Ударник Валерий Ефремов — человек спортивный. Особенно он тяготеет к мужественным видам спорта — авторалли, горным лыжам и т. д. и т. п.

В группе «Машина времени» высшее музыкальное образование имеет только Александр Зайцев. Он выпускник дирижерско-хорового отделения Московского института культуры. Всё своё время между репетициями и концертами Саша проводит за чтением. Любовь к книгам — для него гораздо больше, чем просто увлечение.

* * *

О «Машине времени» можно написать целую книгу. Возможно, со временем так оно и случится. С творчеством группы связана судьба целого поколения. Да и судьба самого коллектива, прошедшего нелёгкий двадцатилетний путь от «ребят из школы» до звёзд советской эстрады, была бы весьма интересна и поучительна для тех, кто только делает первые шаги на непростом пути артиста. Ведь преодолеть его с честью удаётся только тем, кто не боится трудностей, предан своей музыке и не идёт ни на какие компромиссы.

В добрый час, друзья, в добрый час…

И последнее. Эстраду, и рок-музыку в частности, постоянно обвиняют в легковесности подхода к современным проблемам, в отсутствии гражданской позиции авторов, в стремлении копировать западные образцы. Конечно, доля истины в этих обвинениях есть. Но вот на нашей сцене появляется ансамбль, который имеет своё лицо, который популярен; его песни заставляют думать, они смелы и интересны. И сразу же группа занимает лидирующую позицию среди себе подобных и с поразительной стабильностью её удерживает.

Так, может быть, не эстрада виновата, а принцип «отбора»? Естественно, концертным организациям гораздо легче сотрудничать с ВИА, которые поют ни о чём, но время диктует свои условия, и методы работы пора менять. Подтверждение тому — «Машина времени».



3
певец, композитор, поэт; дедушка отечественного рок-н-ролла

История жизни и творчества Александра Градского записана со слов самого музыканта в 1987 году. В свете последних событий можно утверждать, что звезда Градского только восходит.


Странная вещь память. Как часто мы стараемся изо всех сил зафиксировать что-нибудь очень нужное и важное в сознании, но через пару дней уже ничего не можем вспомнить. А память, помимо нашей воли, с игривой лёгкостью, пользуясь каким-то загадочным необъяснимым устройством, запечатлевает с яркостью, красочностью и чёткостью фотослайдов картины из нашей жизни по своему выбору. Иногда демонстрация этих «слайдов» в подсознании сопровождается и звуком…

Картина первая. Взъерошенный мальчишка с перепачканными чернилами пальцами, морщась от неудобства, старается приладить громоздкую скрипичную деку к худой ключице. До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до…

Картина вторая. На столе, сверкая глянцем, лежат пластинки с фотографиями иностранных исполнителей на конвертах. А дядя мальчика, одетый в стильные брюки-дудочки, ботинки на «микропоре» и роскошный габардиновый плащ, собирается выйти из дома в дождь и грязь на деревенскую улицу. Шаб-дуб-дуба-дуба…

Картина третья. Пляж. На песке сидит бронзовый от загара мужчина с наколкой на плече. В руках у него гитара, а вокруг стоят человек двести отдыхающих и наслаждаются его пением:

Пускай звучит мотив на «ай лав ю»,
Я для тебя, любимая, пою.
Под звуки танго танго я пою.
Как я тебя-я люблю…

«Если я, — думал мальчик. — хоть когда-нибудь смогу быть на его месте таким же красивым, загорелым и царственно-равнодушным, а вокруг будет стоять толпа божественно красивых девушек, то это просто предел моих мечтаний!»

Мальчика звали Сашей, фамилия Градский. К тому времени, то есть к 1963 году, он уже вступил в пору отрочества, справив своё тринадцатилетие. За плечами у Саши было несколько лет музыкальной школы по классу скрипки, серьёзные занятия спортом в ущерб урокам игры на фортепиано и твёрдая уверенность в том, что он — человек творческий. Чем он будет заниматься дальше — поэзией, театром, музыкой, Саша точно не знал, но свято верил в свою приобщённость к искусству.

Он любил петь, и получалось у него неплохо. В репертуаре юного Градского были самые разные произведения. Ещё в раннем детстве он заучил с пластинок рок-н-роллы Элвиса Пресли, не меньшим вниманием пользовались и песни с пластинок Лидии Руслановой, Георга Отса, Марка Бернеса, а также арии из «Кармен» и «Севильского цирюльника». При этом отношения к опере как к «храму» у Саши не было. Вся музыка воспринималась просто и естественно, в зависимости от притягательности мелодии.

Просто петь, конечно, дело хорошее, но гораздо лучше, быстро смекнул начинающий артист, когда голос сопровождается аккомпанементом. И поскольку на фортепиано он играл довольно слабо, Саша решил овладеть модным инструментом — семиструнной гитарой. Он начал подбирать соответствующие аккорды на гитаре и на фортепиано и понемногу научился «бренчать» на семиструнке.

Любой вид творчества не может активно существовать и развиваться сам по себе, без выхода на публику. К концу учёбы в школе Градский начал выступать на школьных вечерах, исполняя песни под гитару самого широкого репертуарного диапазона — от «подворотни» до Окуджавы и Высоцкого… Тетрадь с песнями Владимира Высоцкого, переписанными корявым мальчишеским почерком, и поныне хранится среди папок с партитурами в квартире Градского…

В 1963 году совершенно случайно Саша начал играть в рок-группе. Дело в том, что в старших классах Градский стал ходить в интерклуб МГУ, где и был замечен бит-группой польских студентов. «Тараканы» — так называлась она — пригласили Градского в свой коллектив и даже дали несколько совместных концертов, в которых начинающий артист пел соло рок-н-ролла из репертуара Элвиса Пресли и первые советские твисты попеременно с «Тараканами».

Потом Градский вдруг заразился театром. Гитара отошла на второй план, а на первое место среди увлечений вышел театральный кружок. Новый друг, Миша Турков, привёл однажды Сашу к себе домой и дал прослушать записи английского ансамбля «Beaties».

Музыку этой группы Саша слышал и раньше, но мыслей о том, что он будет её верным рыцарем всю свою жизнь, не возникало. Однако был в песнях «Beaties» некий посыл, нашедший отклик в сердце юного артиста и заставивший его всеми правдами и неправдами уговорить отца купить магнитофон. Начался обмен записями, музыка «Beaties», «Rolling Stones» и других модных в те годы западных ансамблей проникла в кровь начинающего «рокера», вынудив его к невольному подражательству. Но в первую очередь, конечно же, ансамблю «Beaties»…

Юные друзья Градский и Турков принимают решение создать свой ансамбль, дабы играть эту музыку и… стать знаменитыми.

Вскоре было найдено помещение — в клубе имени Горбунова. Нашлись и ещё два обязательных для бит-квартета члена ансамбля — Витя Дягтерев и Слава Донцов. Сменили несколько названий — «Лунные собаки», «Серебрянные струны» и, наконец, «Славяне»…

В 1966 году состоялся первый концерт в Доме культуры МИДа. Впрочем, и до этого группа играла на танцплощадках, но эти выступления не имели того оттенка престижности и зрительского уважения, как концертные программы. Ребята играли музыку «Beaties», сопровождая песни невиданным по тем временам шоу: музыканты припадали одновременно на одно колено, трясли лохматыми головами. Шокирующий эффект был налицо, а отсюда — пусть и несколько скандальная, но всё же слава.

Однако «Славянам» было суждено недолгое существование. Дело в том, что «развал» группы обусловило желание Градского сочинять свои рок-композиции на русском языке, что было по тем временам неслыханным новаторством, обречённым, по мнению остальных «славян», на абсолютный провал. Между тем Градский к тому времени сочинил несколько песен на родном языке, среди которых наиболее интересной, на мой взгляд, был «Синий лес». Думаю, что не слишком ошибусь, если скажу, что эта композиция была одной из первых (или просто первой) рок-песен на русском языке.

Так случилось, что в 1967 году Александр Градский активно работал сразу в трёх рок-группах: в «Скифах», которые исповедовали инструментальную музыку в духе Джимми Хендрикса, в ансамбле с латиноамериканским названием «Лос Панчос», созданном Александром для выступлений на танцах, и в «Скоморохах», где шла экспериментальная работа по созданию программы из композиций собственного сочинения.

Вскоре, распрощавшись со «Скифами» и «Лос Панчос», Градский переключается полностью на работу в «Скоморохах». В программу вводятся композиции на русском языке, которые сразу же завоёвывают успех. Группу засыпают предложениями выступить то в одном, то в другом клубе, и каждый раз на её концерты собираются многочисленные почитатели рока и просто любопытствующие снобы. Тем не менее «процесс перевода» рок-локомотива на рельсы русского языка проходит довольно сложно и даже болезненно…

Сам Градский объясняет это так:

— В то время непопулярно было играть свою музыку. И во многом это было вызвано тем, что никто толком не знал, как это делать. Сейчас-то любой мальчишка знает, что ему достаточно взять гитару и пропеть два-три обличительных слова против замеченного им непорядка, и вот уже считается, что он играет рок. Тогда же мы не знали толком, что такое рок-музыка, что мы должны играть, как и почему. Не было у нас информации. Какие там записи, какие там пластинки! Только в последние годы всё это появилось. А тогда почти ничего не было, до всего приходилось доходить самим, в поиске, с ошибками.

В первом составе «Скоморохов» играли три музыканта: Градский, Александр Буйнов (известен по ансамблю «Весёлые ребята») и Владимир Полонский (известный по работе в ВИА «Самоцветы»). Состав, надо сказать, был неординарным, можно сказать, уникальным. В середине 60-х даже на Западе практически не было групп, которые осмеливались бы играть рок силами всего трёх музыкантов… Впрочем, несколько раньше это уже делали «Скифы».

Участники ансамбля «Скоморохи», и Градский в том числе, были убеждены, что необходимо сочинять свою музыку. Иначе, считали музыканты, всё творчество будет заключаться лишь в подражательстве, которое в конечном итоге дискредитирует весь жанр. В 1968 году «Скоморохи» во время своих выступлений поют только на русском языке. А из соображений экономических иногда сотрудничают с профессиональными коллективами, выезжая на гастроли и исполняя популярные мелодии. Умение владеть инструментами и петь специально скрывалось, чтобы использовать весь творческий потенциал лишь по возвращении в столицу. На заработанные деньги закупалась аппаратура для «усиления» рок-деятельности.

Вскоре в группу приходит бас-гитарист Юрий Шахназаров, а Александра Буйнова призывают в армию.

«Скоморохи» снова втроём. Но, странное дело, музыканты всё чаще замечают, что публика приходит, чтобы послушать их. И даже на танцах вокруг группы образуется стена из людей, которые не танцуют, а слушают.

В 1969 году начинаются концерты. Музыканты учатся (чисто эмпирически) общаться с концертной публикой и в конце концов находят оптимальный вариант построения программы и шоу…

В конце 60-х годов на советской эстраде появилось большое количество профессиональных вокально-инструментальных ансамблей. Сохраняя форму — электрогитары, ударные инструменты, — они наполняли свой репертуар советской эстрадной песней, не имеющей к настоящему року практически никакого отношения. Однако благодаря такой музыкальной политике они имели активную поддержку со стороны композиторов, чьи песни исполняли. Поэтому дела у таких ВИА, как, скажем, «Самоцветы» и «Весёлые ребята», шли весьма успешно.

Для того чтобы поправить ухудшающееся экономическое положение группы, двое из «Скоморохов» — Градский и Полонский — идут на временную работу в ансамбль «Самоцветы». Через три месяца Градский уходит из коллектива, а Володя Полонский остаётся… Новым ударником «Скоморохов» становится Юрий Фокин. С этого момента группа обретает жёсткое звучание. Вскоре к ним присоединяется Александр Лерман.

— Я считаю, что из времён моей «групповой» деятельности это был самый сильный состав, — говорит Александр Градский. — Мы свободно пели на четыре голоса, каждый из нас сочинял песни. Вся группа была очень сценична. Успех был феноменальным, и, мне кажется, мы были в тот период бесспорными лидерами среди московских рок-групп. А было их к тому времени уже около трёх сотен…

Неожиданно в 1971 году Градский и Фокин остаются у «разбитого корыта». За месяц до Всесоюзного фестиваля «Серебряные струны» в Горьком группу покидают Лерман и Шахназаров. Буквально за несколько дней до начала фестиваля Фокин приводит в ансамбль молодого музыканта Игоря Саульского, который умел играть на фортепиано. Начинается ускоренное обучение нового члена группы игре на бас-гитаре…

Успех «Скоморохов» на фестивале превзошёл все ожидания. То, что творилось в зале, не поддаётся описанию. Восторг зрителей выражался самыми разными и далеко не всегда традиционными способами… «Скоморохи» разделили первое место с челябинским «Ариэлем», который был тогда ещё любительским коллективом.

В Москву музыканты вернулись окрылёнными. Начались будни… И хотя «Скоморохи» имели полный карт-бланш в Москве, они всё ещё оставались «любителями» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Распад группы был неминуем.



Александр Градский — неутомимый борец за светлое будущее рок-н-ролла. Настырности и упорства ему не занимать, если речь идёт о судьбе его любимой музыки. И, как показывает практика, всегда, рано или поздно, он умеет добиться своего. С охотой он помогает и начинающим рокерам…

Градский не отлучим от гитары — символа, оружия и верного спутника своего поколения. Так пусть звучит его гитара!



Но «Скоморохи», а впоследствии один Градский, успевают записать с помощью Аркадия Петрова — музыковеда, одного из членов жюри горьковского фестиваля — в студии радиостанции «Юность» несколько песен. Это были композиции на стихи Бёрнса и Шекспира, которые затем были использованы в радиопрограммах и обрели широкую известность.

В конце 1972 года Градский по приглашению Давида Тухманова записывает для его пластинки несколько песен, из которых в диск входят две. Пластинка «Как прекрасен этот мир» была первой среди отечественных записей популярной музыки.

В 1973 году выходит в свет первый сольный миньон Градского с композициями «Испания», «Скоморохи», «Синий лес» и «Подруга угольщика». В том же году Аркадий Петров, взяв на себя функции крёстного отца Градского, приводит в студию звукозаписи на «Юности» кинорежиссёра Андрея Кончаловского-Михалкова. Происходит встреча с «подающим надежды певцом и композитором». Режиссёр предлагает Градскому написать и исполнить песни к eго фильму «Романс о влюблённых». Градскому приходится в спешном порядке учиться писать партитуру для симфонического оркестра. Он научился…

Здесь необходимо немного отвлечься от истории творчества Градского на ниве рок-музыки и сказать несколько слов о том, чем он занимался, кроме рока. Окончив музыкальную школу, юный поклонник «Beaties» не сразу нашёл своё место в мире взрослых. Рок-музыка рок-музыкой, но ведь это не более чем увлечение, хобби… О профессиональной карьере рок-музыканта Градский тогда ещё не помышлял. Он сменил несколько профессий: работал грузчиком, лаборантом…

В конце концов решил серьёзно учиться музыке. Поскольку Градский обладал действительно сильным голосом, он довольно легко поступает в Гнесинское училище по классу вокала. Там по-настоящему узнаёт и влюбляется в классическую музыку. В дальнейшем именно эта любовь и сказалась на всём творчестве Александра.

В то же самое время Градский ведёт бурную организаторскую деятельность по пропаганде рок-музыки. Он возглавляет всевозможные рок-клубы и объединения, активно помогает начинающим музыкантам, заседает в жюри и оргкомитетах разноликих по составу участников и масштабу рок-фестивалей… Короче говоря, деятельная, беспокойная натура Градского становится довольно заметной и известной не только любителям рока, а сильный и чистый, хорошо поставленный голос привлекает внимание и побуждает к сотрудничеству с молодым музыкантом самых разных представителей творческой интеллигенции…

Итак, в 1974 году в свет выходит альбом с музыкой к фильму «Романс о влюблённых». Успех пластинки — под стать успеху самой ленты. Интересная деталь: американский музыкальный журнал «Билборд» награждает Градского специальным дипломом «За выдающийся вклад в мировую музыку» за работу в фильме Кончаловского-Михалкова.

Александр оставляет работу с группой и начинает писать музыку к фильмам. Благо, количество предложений от кинематографистов не убавляется. Но, увы, многие режиссёры, чувствуя слабость «фактуры» картины, стараются привлечь зрителя на свои заведомо слабые творения при помощи модного композитора, чьё имя попадает в титры фильма. Естественно, ничего хорошего от такого сотрудничества выйти не может.

Однако крупные сюитные формы увлекают Градского, и он пытается найти способ, чтобы продолжить своё творчество в этом направлении. Он добавляет несколько новых композиций к записям, сделанным с 1971 по 1974 год, и таким образом завершает цикл песен, объединённых названием «Размышления шута».

В том же 1974 году Александр заканчивает Гнесинский институт как оперный певец и собирается работать в театре. Но успех «Романса о влюблённых» вдохновляет его на довольно смелый шаг — сочинять и исполнять свою музыку. Градский решает учиться музыке дальше. Он отказывается от карьеры певца и поступает в Московскую консерваторию на курс Тихона Николаевича Хренникова. Однако, проучившись совсем немного, Александр вынужден покинуть стены консерватории по семейным причинам…

Градский продолжает записывать свои произведения и в 1976 году заканчивает первую часть «Русских песен». В том же году он получает приглашение работать на профессиональной сцене. До этого момента подобные предложения уже делались, но неизменно отвергались по одной простой причине — музыкант хотел исполнять песни только собственного сочинения, В 1976 году это условие исполняется. Градский едет на гастроли со своим репертуаром, рекламой и т. д.

«Моя любовь на третьем курсе» — так называется фильм, для которого композитор Александра Пахмутова написала музыку. Она предлагает исполнить две песни из этой киноленты Градскому. Это довольно быстро воплощается в жизнь, однако судьба у песен складывается далеко не просто. Дело в том, что в те годы на эстраде безраздельно царствовали баритоны Магомаев, Трошин, Бернес, Лещенко, Гуляев, Хиль…

И поэтому легко представить, какое необычное впечатление произвело исполнение тенором эстрадных песен, а тем более в напряжённой, даже драматической манере. Тем не менее песня «Как молоды мы были» благодаря настойчивости композитора нашла своё место и на радио, и на телевидении. Успех её был так бесспорен, что она стала участницей традиционного фестиваля «Песня-77». Итог такого успеха для самого Градского оказался несколько неожиданным.

Дело в том, что Александр был к этому времени известен как певец и композитор, проповедующий передовую рок-музыку (которая в то время находилась не в лучших отношениях с традиционной эстрадой). Поэтому значительная часть широкой публики узнала Градского при помощи средств массовой информации прежде всего как исполнителя песен советских композиторов. Работа же самого музыканта довольно долго оставалась на втором плане. Часть публики (из «знатоков» рока), склонная к снобизму, тут же отвернулась от Градского как от «перебежчика». Другая же часть, мало знакомая с творчеством музыканта, на его концертах неизменно просила исполнить «Как молоды мы были». Словом, эта песня довольно здорово всё запутала, и. как это ни покажется парадоксальным, именно благодаря своему успеху.

Между тем музыкант и не думал идти на компромисс и отрекаться от всего ранее сделанного. Градский как личность творческая имел полное право пробовать силы в любом жанре, сохраняя свой индивидуальный стиль. Но отношение радио и телевидения к рок-музыке исказило действительное положение вещей, вызвав «перекос» в сторону эстрады. Очень не хочется, чтобы создалось впечатление, будто предпринимается попытка в чём-то выгородить Градского-«рокера». Он меньше всех остальных в этом нуждается. Тем более теперь. Просто из сегодняшнего дня лучше видны музыкальные метаморфозы тех далёких уже лет…

Но, чтобы поставить точки над «i», наверное, стоит сделать небольшое отступление. Путь, который проделал Градский от участника рок-группы до композитора крупных форм, огромен.

Однажды мне довелось побывать на выступлении «Скоморохов» — от музыки не осталось никаких воспоминаний, кроме ощущения какого-то небывалого и несколько скандального праздника электрогитар и барабанов, сопровождаемого всплесками сильного, как иерихонская труба, вокала. «Завод» публики был очень искренним. Какой там хэви-метал! Во всём этом что-то было, но что именно — сказать не берусь. От музыкантов исходила мощная энергия и уверенность в себе и своём деле. Вот, собственно, и всё.

Градский как сольный исполнитель мне ближе и понятнее. В его песнях (будь то композиция на стихи Шекспира, Бёрнса или Рубцова) всегда присутствует яркая индивидуальность музыканта. Его прочтение классических произведений неизменно открывает новые поэтические грани, высвечивая неожиданные нюансы и акценты. Неординарный голос позволяет певцу с лёгкостью создавать необычайно насыщенную звуковую палитру для каждой композиции. Здесь всё продумано, тщательно выстроено и очень профессионально исполнено. Сила звука, столь неотъемлемая от рока, в песнях Градского не более чем краска, которой пользуются с чувством меры и вкусом. И главное — во всём видна работа профессионала высочайшего класса.

Порой у автора складывалось впечатление: будь у Градского менее чистый и сильный голос, количество его поклонников от рока значительно возросло бы. Всё дело в том, что рок-музыка всё ещё остаётся поприщем для дилетантов. Да и где, собственно, научиться этой музыке? Потому-то вольности с вокалом, ценность которого в роке заключается прежде всего в оригинальности и узнаваемости, и привели на нашу сцену рок-певцов, существующих исключительно благодаря «скидкам на жанр» — мол, это рок, а следовательно, и не стоит с него строго спрашивать.

Мало того: модным ныне словом «рок» пользуются все, кто хочет — от бывших врагов этой музыки до откровенных халтурщиков. Некоторые «стихотворцы» пытаются оправдать неграмотность и идейную пустоту текстов песен законами некой «рок-поэзии»… Отсюда и получается, что рок-поэзия — это те же стихи, только плохие, рок-музыка — музыка, но бездарная, неграмотная. Всё это, вместе взятое, наносит жанру гораздо больший вред, чем нападки самых ярых его противников. А потому каждый профессионал, работающий под знаменем рока, может сделать очень много для развития этого направления и, конечно, для слушателей. А нападки на «камерность» голоса или «сложность» музыки по меньшей мере неуместны. Но всё это так, a propos. Накопилось просто…

Вернёмся в конец 70-х. К этому времени Градский уже твёрдо знает, что ему интересны и подвластны крупные музыкальные формы — законченные циклы песен, которые должны быть написаны обязательно на очень хорошие стихи. Или опера, скажем, такая, как «Стадион». Работа над ней началась ещё в 1973 году. Семь лет спустя Градский предпринял попытку её поставить, но по ряду объективных причин потерпел фиаско, не удалось ему и записать её на пластинку. «Стадион» в форме альбома увидел свет лишь через несколько лет.

Вообще, между датой создания произведения и его выходом, скажем, в виде продукции фирмы «Мелодия» всегда существует определённый отрезок времени, длина которого зависит от многих причин, зачастую совершенно необъяснимых. Такое положение вещей в своё время породило индустрию магнитофонных альбомов, которые всеми правдами и неправдами записывались на студиях рок-группами и распространялись по неведомым каналам с молниеносной оперативностью по всей стране. Об их качестве — разговор отдельный, но суть в том, что рок-музыканты не хотели ждать по многу лет оценки своего творчества и желали, что естественно, немедленной славы… Пусть даже неофициальной и скандальной. И многие, надо сказать, в этом деле преуспели.

Градский принципиально отказался от такого пути. Он предпочитал ждать, хотя мог бы без особых усилий снимать «пенки» после окончания записи каждой фонограммы. Хорошо записанная музыка с неким налётом «непризнанности» и даже «запрещенности» могла бы принести огромные дивиденды, если иметь в виду популярность. Но для Александра, по его глубокому убеждению, главным являлось (и является) утверждение рок-музыки именно как официального, полноправного направления нашей музыкальной культуры. А сделать это можно только при сотрудничестве и поддержке официальных организаций, призванных пропагандировать музыку. И прежде всего фирмы «Мелодия», о темпах работы которой слагались легенды. Повторяю — слагались. Есть надежда, что сейчас всё будет иначе…

Но, заглядывая в прошлое, гораздо удобнее создавать ретроспективную картину творчества музыканта по датам окончания работы над произведениями, чем, скажем, по времени выпуска их в тираж. А поэтому, составляя дискографию Градского, я решил указать год создания того или иного цикла песен, тем более что практически все они уже вышли или выходят в ближайшем будущем на «Мелодии».

Итак, в 1974 году музыкант завершает работу над «Размышлениями шута», а в 1976 году — над «Русскими песнями». Он показывает их на радио и телевидении, но без особого успеха. По совету Аркадия Петрова музыкант несколько изменяет композицию цикла и дописывает финал, который придаёт «Русским песням» совершенно новое, неожиданное звучание. Они выходят в свет в 1981 году.

Не вдаваясь в излишние подробности, перечислю все последующие работы Градского в хронологическом порядке их создания: 1979 год — «Утопия А. Г.» на стихи Бёрнса, Беранже, Шелли; 1980 год — «Сатиры» — вокальная сюита на стихи Саши Чёрного; 1981 год — «Сама жизнь» (сюита на стихи Элюара); 1982 год — «Звезда полей» (на стихи Рубцова);

1983 год — «Флейта и рояль» (на стихи Пастернака и Маяковского);

1984 год — «Ностальгия» (на стихи Набокова).

Выбор поэта для Градского — это всегда случайность, но случайность, так сказать, закономерная. Классика всегда сочетает в себе вневременную общечеловечность темы и высокую эстетику слова. На каждом жизненном этапе Градскому были ближе те или иные авторы, чей взгляд на жизнь соответствовал более всего его собственному мироощущению…

Кстати, о стихах. Смерть Владимира Высоцкого послужила Александру импульсом к созданию песен на собственные тексты. Их немного — может быть, десять или двенадцать, но песни отличают злободневность темы, бескомпромиссное обличение социальных пороков. Нет, Градский никогда не думал о том, чтобы занять место или продолжить дело Высоцкого. Они слишком разные. Просто необходимость высказаться на совершенно определённую тему заставила Александра писать стихи. И ничего удивительного в этом нет, ведь для него Высоцкий — рок-певец, и, может быть, лучший…

— Я не считаю себя поэтом, — сказал в одном из интервью Градский. — Поэт — это человек, который не может не писать стихов. Я же прекрасно без этого обхожусь. Но если я пишу слова к песне сам, то стараюсь делать это как можно тщательнее. Бывает, работаю над одним стихотворением по году и более… Для меня средством самовыражения является музыка. Вот без неё я себя не представляю…

Действительно, для Градского именно музыка является основным творческим материалом, что встречается довольно редко среди рок-исполнителей, делающих основную ставку на текст песен. Часто, слушая рок-группы, чуть ли не интуитивно чувствуешь рациональное зерно, идею композиции, но она так и остаётся лишь в сердцах музыкантов, которые в силу тех или иных причин не умеют её раскрыть и обыграть. Градский же наделён завидной способностью донести все свои чувства и мысли до слушателя именно в том виде, в котором они должны быть выражены. Он умеет мастерски, ненавязчиво расставить акценты, заставить их услышать…

Ему свойственно заниматься сразу несколькими делами. Основные работы дня сегодняшнего — это опера «Мастер и Маргарита» на либретто Грушко. Создание этого произведения по заказу фирмы «Мелодия» идёт уже несколько лет. Ещё в 1980 году композитор закончил партитуру балета «Человек» по известной сказке Киплинга «Маугли». К настоящему времени завершена его запись. Музыкант находит время, чтобы ездить на гастроли, участвовать в работе рок-клуба, председателем которого он является, выступать по радио и телевидению и так далее и так далее.

…Я слушаю первые аккорды балета «Человек» — и погружаюсь в шорохи джунглей, скрывающих таинственную жизнь странных существ. И вдруг — голос одинокого в этом огромном мире человека, который выживет, несмотря ни на что, найдёт свою дорогу.

Напротив меня сидит автор балета. Может быть, его память извлекает из «запасников» картины успешных концертов в Ереване в 70-м году, когда даже милиционеры танцевали твист в проходах между рядами, а потом восторженная публика несла музыкантов три километра до гостиницы? Или концерт в 1972 году в Куйбышеве. Музыкантов тогда не знали, и они были вынуждены надеть скоморошьи костюмы, захватить нераспроданные билеты и выступить в целях рекламы на центральном рынке. А после концерта публика не расходилась минут сорок… А может быть, Саша вспоминает что-то другое?..

Музыка закончилась, и лишь из кухни доносятся звуки неумелой скрипки. Сын Александра — Даня — постигает азы музыкальной грамоты.

До-ре-ми-фа-соль-ля-си-до…



4
Александр Ситковетский рассуждает о группе, гастролях и творчестве

У «Автографа» — относительно небольшая, но очень бурная история. Её и историю своей творческой карьеры рассказал Александр Ситковецкий в 1987 году. Об этом следует помнить, поскольку в рок-музыке зачастую один месяц так богат событиями, как редкий год…


Лето 1985 года. Эстония. Отпуск. Никаких телефонных звонков, никакой суеты и нервотрёпки и вдруг «Вас вызывают на главпочтамт». Звонит директор коллектива, который но случайности остался в Москве. Он сообщает руководителю «Автографа» Александру Ситковецкому о том, что группу приглашают принять участие в телемосте с США и Англией, а также сняться для передачи «Песня-85». Съёмки на телевидении для «Автографа» — всегда событие, а потому срочно принимается решение собрать всех музыкантов — кого пришлось «вылавливать» на юге. кого па подмосковной даче, по главное — к 13 июля все были в Москве.

— Вечером двенадцатого я сел в машину в Эстонии, в восемь часов утра после бессонной ночи был в Москве, — рассказывает Ситковецкий. — Заскочил домой, чтобы принять душ, и помчался на телевидение. Там пытался разобраться в том, что же нас ожидает… Мне называют громкие имена американских и английских рок-музыкантов, которые будут участвовать в телемосте, но толком объяснить ничего не могут. Потом появляется американский импресарио и объясняет, что будет некий грандиозный международный концерт в помощь голодающим народам Африки под названием «Life Aid».

Понемногу начинаем понимать суть происходящего, но, когда в три часа дня включили огромный телеэкран в Останкинской студии и мы увидели огромную сцену и битком набитый стадион «Уэмбли», мне стало, честно говоря, не по себе. Я осознал, что через три часа придётся выходить через спутник «живьём» в эфир, на аудиторию, которая насчитывает два миллиарда человек. Трансляция шла на весь мир! Быстро отобрали две песни из нашего репертуара. Без нескольких минут шесть Лондон дал «добро», и мы заиграли.

Вначале что-то не ладилось с телесвязью, но вдруг мы видим себя на огромном экране» установленном на «Уэмбли». Мне это только придало силы, и тогда я до конца понял, что происходит… Мы выложились как могли. Конечно, я сейчас не могу смотреть эту запись без улыбки. Ведь тогда для нас понятие «выложиться» заключалось в том, чтобы выложиться не столько музыкально, сколько физически. Мы так старались, так хотели показать нашу причастность к происходящему, что сошли со сцены совершенно мокрые…

Лишь позже пришло осознание чего-то очень важного и серьёзного. И по сей день чувствую, что был участником события общечеловеческого значения. Трудно найти слова, чтобы объяснить значение для нас того памятного выступления. Что это? Звёздный час? Высокие слова. Но не хочется ими разбрасываться. Однако именно так оно и есть…

Об «Автографе» — разговор особый. И даже не столько по каким-либо «музыкальным» причинам, сколько из-за того, что эта группа часто выступает за рубежом, что до недавнего времени было для советских рок-групп явлением довольно редким.

Поскольку автор этих строк не мог, естественно, сопровождать ансамбль во время зарубежных гастролей (а именно эта сторона творчества группы мне кажется наиболее любопытной), рассказ о коллективе построим в форме интервью с художественным руководителем «Автографа» Александром Ситковецким. С вашего разрешения позволю себе лишь небольшие отступления, касающиеся творчества «Високосного лета», чьим почитателем я был и остаюсь по сей день.

Итак, вопросы и ответы.

— Известный писатель как-то сказал, что для того, чтобы понять настоящее, нужно разобраться в прошлом. Мне кажется, что многим юным поклонникам рок-музыки будет небезынтересно проследить ваш творческий генезис с самых истоков…

— Трудно сказать, с чего всё началось. С самого детства я учился играть на скрипке. Не учиться играть я просто не имел права, так как отец, дед, дядя — все были скрипачами. Но, несмотря на генную связь, моё обучение окончилось крахом в прямом смысле этого слова. Я буквально разбил скрипку — довольно дорогой инструмент, к которому я, к сожалению, так и не проникся любовью в свои четырнадцать лет, а скорее наоборот…

Лишь когда поступил в университет, понял, что скрипку разбил зря, но сделанного не вернёшь… Вскоре после «скрипичной трагедии», как это часто случается, вместо одного инструмента появился в доме другой. Конечно, это была акустическая гитара. Мне привезли из Ленинграда дефицитный в то время звукосниматель. Гитара была подключена к усилителю, и с этого времени, можно сказать, начался для меня рок. Увлёкся «Beaties», «Deep Purple», «Uraih Неер» и другими группами…

— Всё это можно отнести к индивидуальным проявлениям любви к року. А с кем вы начали играть в группе?

— К тому времени я познакомился с ребятами, что жили у метро «Аэропорт»: Крисом Кельми, Андреем Давидяном и Игорем Окуджавой. Тогда и начался «коллективный этап» творчества. Не хочу уделять этому времени много внимания, но, чтобы понять, как разворачивались события дальше, вкратце скажу, что в состав первой группы вошли вышеперечисленные молодые люди и я. Играли мы песни Игоря Окуджавы, то есть можно сказать, что играли свою музыку. Это был 1971-й год, я учился в десятом классе средней школы.

— А откуда вы доставали инструменты, аппаратуру?

— Дело в том, что в то время «один очень известный в Тушине музыкант», услышав нас на школьном вечере, переманил часть коллектива к себе — в Дом культуры Института атомной энергии имени Курчатова (альма-матер нынешней рок-лаборатории!), где он руководил группой «Садко». Весь наш коллектив ему был неинтересен, а нужен был гитарист, то есть я, и клавишник, на место которого был приглашён Крис Кельми, закончивший в своё время музыкальную школу по классу рояля.

В течение года мы совершенно безвозмездно играли в «Садко», но зато пользовались прекрасной по тем временам аппаратурой. Самое же главное заключалось в том, что к 1972 году (високосному) мы стали с Крисом неразлучными друзьями и поняли, что рок-музыка — это то дело, которым будем серьёзно заниматься. В 1972 году мы с Крисом покидали «Садко» с чувством гордости. И не без основания. Ведь вначале мы были в коллективе на «седьмых» ролях, а когда уходили, группа играла практически только наши песни. Большинство англоязычных, но были и на русском, хотя и с совершенно ужасными текстами…

В том же 1972 году мы с Крисом пригласили к себе ударника Юру Титова, которого знали ещё по «Аэропорту». Так родилась группа «Високосное лето».

Далее подробно рассказывать бессмысленно, важно, пожалуй, только то, что с 1972 года по 1979 год — время существования коллектива — в нём работали три основных состава. «Високосное лето» никогда не оставалась группой «в себе», мы стали хорошей школой для многих музыкантов, которые и по сей день продолжают успешно работать на ниве рока. Говорю это не ради саморекламы или хвастовства. Ведь ни я, ни Крис не считали себя стопроцентными лидерами в плане композиторства и сочинительства. Были уверены, что сильны лишь тогда, когда вместе, когда живём, как одно целое. Это давало моральное право к остальным музыкантам предъявлять очень жёсткие требования в творческом и организационном плане…

— Всё-таки, так сказать, для истории. давайте вернёмся к конкретным личностям.

— К нашему трио вскоре присоединился вокалист Андрей Давидян, и мы начали исполнять песни из репертуара «Led Zeppelin» и «Grand Funk». Но вскоре Андрея и Юрия призывают в армию. В 1973 году в группу приходит из «Машины времени» Александр Кутиков, а на танцевальных вечерах в Люберцах мы находим Толю Абрамова.

Считаю этот состав наиболее сильным в истории «Високосного лета». Ведь с приходом Кутикова, уже опытного музыканта, изменилось направление творчества всего коллектива. Саша принёс то, чем была сильна «Машина времени», а именно идею восприятия мира через свою музыку, своё творчество. Мы начали исполнять только свои композиции, что имело принципиальное значение. Кутиков помог нам поверить в свои силы и убедил нас в том, что нужно писать песни только на русском языке. Он же познакомил нас с поэтессой Маргаритой Пушкиной, сотрудничество с которой продолжается и по сей день.

«Високосное лето» стали приглашать на «престижные» площадки, что говорило об определённом признании. Но самым ценным, на мой взгляд, была тогда атмосфера взаимного доверия и острое желание делать общее дело. Поиграв в таком составе пару лет, группа распалась в связи с уходом в «Аракс» Толи Абрамова. Мы снова остаёмся с Крисом вдвоём.

— Кажется, именно тогда к вам пришёл нынешний ударник «Машины времени» Валерий Ефремов?

— Несколько позднее. Полгода мы с Крисом пытались сотрудничать с разными музыкантами. А к 1976 году решили собрать «специальный», заведомо нужный нам новый состав «Високосного лета». В группу возвращается Кутиков, который не нашёл ещё своего места на рок-сцене, а я привожу своего товарища по университету Валерия Ефремова. Продержались мы в таком составе до 1979 года.

…В зале гаснет свет. Гитара вместе с ударными создаёт незамысловатый, но легко запоминающийся ритмический рисунок, который повторяется много раз. С каждым повтором звучание набирает силу и энергию, которые завораживают всех собравшихся в зале. Ощущение такое, будто сейчас разразится взрыв, начнётся апокалипсис или что-нибудь в том же духе. Атмосфера накалена — ведь должен быть выход из этой необузданной, шаманской мелодии. На сцене в тем-но-красном свете еле различимы фигуры музыкантов. Всех, кроме клавишника, который скрывается за занавесом… И вдруг мелодия как бы взлетает на новый уровень звучания, становится резче, жёстче, громче. На сцену из-за клавишных «вылетает» настоящее привидение. Оно прыгает и скачет во вспышках «мигалки», вызывая всеобщий восторг собравшихся.

Композиция называлась «Сатанинские пляски». Я специально вспомнил именно её, потому что, как ни одна другая, она раскрывала в определённом аспекте творческое кредо группы: тягу «Високосного лета» к сценической постановке каждой песни, серьёзной работе со светом и звуком. И пусть приёмы, которыми пользовались музыканты во время своих концертов, сейчас кажутся наивными и несовершенными, всё это свидетельствует о неординарном подходе к самому творчеству.

Специальные концертные костюмы, непременные элементы шоу, прекрасная (по тем временам) сыгранность музыкантов — всё это, я уверен, стало хорошим базисом для перехода в профессионалы… Хочу лишь добавить, что группа «Високосное лето» никогда не была «текстовым» ансамблем, акцент в творчестве коллектива всегда делался на музыкальную основу любой композиции. Что, думается, нашло отражение в дальнейшем творчестве всех участников этого коллектива, вне зависимости от последующих мест работы: будь то «Машина времени» (Кутиков, Ефремов), «Рок-ателье» (Крис Кельми), «Автограф» (Ситковецкий)…

— …В 1979 году ансамбль изжил сам себя, — продолжает Александр. — Никакой трагедии не было. Просто все мы поняли, что в этом составе нам ничего нового и интересного создать не удастся. Мы сделали новую программу, потом сами же её послушали на «свежее ухо»… и этим всё закончилось. Второго мая 1979 года — в день, когда всё это случилось, — мне понадобился всего лишь час, чтобы принять решение о создании своей собственной группы. У меня было желание продолжать музыкальную деятельность, было много собственной музыки, не реализованной в «Високосном лете», были кое-какие инструменты.

В 1979 году я начал подбирать музыкантов для новой группы. Вскоре образовался постоянный костяк — Лёня Гуткин (бас-гитара), Лёня Макаревич (пианист из консерватории) и я. Ударники менялись часто, но «осел» только один — Володя Якушенко. В этом составе мы начали репетировать, но быстро поняли, что нам не хватает певца. Крис Кельми, который к тому времени ещё не определился, вновь возвращается в коллектив и приводит с собой певца Серёжу Брутяна. Мы репетируем полгода и, не дав ни одного концерта, неожиданно получаем приглашение на Тбилисский фестиваль популярной музыки. К тому времени группа уже обрела название — «Автограф».

В срочном порядке мы начинаем готовить специальную программу для фестиваля. Надо сказать, что опыта работы на сцене, кроме нас с Крисом, никто не имел. И можно представить наше волнение перед столь важным испытанием. Мы должны были выступать на одной сцене с профессиональными и лучшими любительскими коллективами со всей страны. Но, несмотря на конкуренцию, наша музыка понравилась, и мы завоевали одну из вторых премий.

— Что дал вам фестиваль в Тбилиси для дальнейшей творческой карьеры?

— Фестиваль дал нам всё. Если «Машина времени» и «Магнетик бэнд» только укрепили свои лидирующие позиции, то о нас сразу же узнали. Появились информация в прессе, записи на телевидении, радио. Для шестерых самодеятельных музыкантов это было нечто новое… Жизнь рассудила всё сама, всё расставила на свои места — мы стали задумываться о переходе на профессиональную сцену и одновременно начали получать приглашения на работу от концертных организаций.

Мы расстаёмся с ударником Якушенко, который решил продолжить учёбу в институте, и с Крисом Кельми. В ансамбль приходит новый ударник.

— Итак, вы становитесь профессиональным коллективом…

— Да, в 1980 году мы становимся артистами Москонцерта. Это было похоже на чудо — к тому времени в этой организации не было ни одной рок-группы. Я рад тому, что руководство Москонцерта пошло нам навстречу, и ни тогда, ни в самые трудные для жанра годы, ни сейчас мы не чувствуем на своём пути непреодолимых преград, как это порой случалось с другими коллективами. Короче, мы начинаем работать профессионально…

— Какие основные вехи вы бы отметили на профессиональном поприще?

— Можно сказать, что 1981 и 1982 годы — это «золотое время», когда мы просто наслаждались тем, что занимались любимым делом. У нас была готовая программа, мы открывали для себя многие города Советского Союза, всё было замечательно.

В 1983 году мы рискнули участвовать во Всесоюзном конкурсе артистов эстрады. Это, прямо скажу, отчаянное решение было принято из-за того, что если в начале 80-х рок-музыка ещё как-то развивалась на профессиональной сцене, то в 1983 году началось «закручивание гаек». Я понимал, что на одной популярности в этих условиях далеко не уедешь.

Итак, официальный конкурс. Не знаю, как сейчас, но в то время пробиться в лауреаты «без поддержки» было весьма трудно. Надо было выходить на сцену и «убивать» членов жюри своим талантом. Мы получили на конкурсе вторую премию. Что это дало ансамблю? Очень много. Звание лауреата позволило отстоять позиции группы от нападок. Вообще, весь 1983 год у меня ассоциируется не столько с творческой деятельностью, сколько с борьбой за выживание группы.

— Кажется, именно в этом году вы впервые отправились в зарубежные гастроли?

— Да, прямым следствием конкурса явились гастроли в Болгарии. Всё было впервые. У нас была некоторая популярность в Союзе, но в Болгарии о нас не знал никто. На первых концертах двухнедельного турне по различным городам страны в зале собиралось человек сорок… На последних — полный зал, представители прессы, телевидения. «Автограф» открыл для болгарских слушателей нашу рок-музыку, о существовании которой они практически не имели представления. Но главное — открылись глаза и у Госконцерта, который вдруг понял, что «длинноволосых рокеров» можно пускать за границу. Был определённый успех, привезли мы и деньги. Как я понимаю, это сыграло важную роль в дальнейших гастрольных планах Госконцерта, организующего коммерческие гастроли советских артистов за рубежом.

— Как прошли последующие гастроли в других странах?

— Мы посетили с концертами ещё несколько стран. Принимали по-разному, разным был и успех, но мы начали понимать, что советская рок-музыка конкурентоспособна на мировой эстраде. Труднее всего было в Венгрии, где приходилось переубеждать публику в нашей искренности на каждом концерте…

Не хочу, чтобы сложилось впечатление этакого триумфального шествия нашего коллектива по зарубежным странам. Не всегда мы сталкивались с доброжелательным отношением, и порой, когда оно было изначально негативным, справиться с ним до конца мы так и не могли. Конечно, так было далеко не всегда. Например, очень хорошие впечатления остались от Чехословакии, где нас встречали просто замечательно: сердечно, внимательно.

В ГДР, мне кажется, существует своя очень развитая, замкнутая рок-культура, которая практически полностью обеспечивает внутренний спрос на рок-музыку. И на рок-эстраду ГДР пробиться довольно трудно. Но мы попробовали.

— Как проходили ваши гастроли в капиталистических странах?

— Мы были с концертами в Австрии, Дании, Финляндии, ФРГ, Канаде… Из всех этих поездок наиболее любопытной является наша поездка в Финляндию. Нас отправили в двухнедельное турне по всей стране вместе с финской группой «Попеда», которая в то время была лидером среди рок-групп страны. Впрочем, кроме Финляндии, её нигде не знают. Мы играли первое отделение, финны — второе. Финский рок очень специфичный, так сказать, самосозерцательный. Плюс ко всему музыка «Автографа» — это музыка не для Финляндии. Просто не тот рынок! Наши соседи слушают и любят рок-н-ролл — традиционный, тяжёлый. Любой. Там даже практически отсутствует хэви-метал.

Поэтому нам каждый раз приходилось отстаивать свою точку зрения, причём чаще перед двенадцати-четырнадцатилетними слушателями. Всё это было делать непросто. Тем не менее бывали так сказать светлые моменты, когда «Автограф» выступал перед студенческой молодёжью. Любопытно, что финская группа ушла со сцены с «нулевой оценкой», а мы играли на «бис». Хотя чаще всего во время выступлений в танцевальных залах нам приходилось удаляться как можно незаметнее.

Всякое было. Но именно с этой точки зрения поездка в Финляндию оказалась особенно интересной и познавательной. Мы вернулись домой более мудрыми и опытными. Суть состоит, как мне кажется, в том, что наша музыка не универсальна и требует от слушателей внимания, а потому перед гастролями необходимы информация, реклама и т. д., чтобы не разочаровать тех, кто пришёл потанцевать и меньше всего ожидал услышать сложные композиции.

И совершенно иной пример — наши выступления в Канаде.

— Я видел небольшой отрывок из концерта по телевидению. Неужели действительно такой успех? Расскажите поподробнее.

— В феврале 1987 года мы поехали в Канаду… Но сразу хочу оговориться. Я вам это рассказываю не для того, чтобы создать впечатление какой-то замечательной, уникальной группы, которая больше всех остальных гастролирует за рубежом. Просто тот груз опыта, который мы вынесли из поездок, думаю, будет очень важным для всех наших рок-групп.

Мы в силу многих причин у нас в стране постоянно находимся под давлением, то есть нам приходится всё время оправдываться за свой репертуар, внешний вид и так далее. За рубежом — совсем не так. Там нас воспринимают как рок-звёзд независимо от того, заслуживаем мы того или нет. Выясняется, к примеру, что то, чего мы порой стесняемся дома, в других условиях будет пользоваться спросом на международном рынке при непременном условии талантливости сделанного.

Итак, Канада. Ехали мы в эту страну уже умудрённые некоторым опытом и были готовы представлять советскую рок-музыку на фестивале «Рандеву-87», в котором приняли участие и спортсмены, и деятели искусства. Кого там только не было! Но конкретно для нас важнее самого фестиваля стали выступления с сольным концертом в Монреале в зале «Спектрум». Это главный, престижный рок-клуб, где проверяются на состоятельность все, кто приезжает в Канаду на гастроли. С этого клуба незадолго до нас начинали свои гастроли известные рок-певцы Стинг и Питер Габриэл. Так что комментарии излишни.

Сам зал открылся для нас совершенно неожиданно. Дело в том, что мы по программе должны были выступать в двух гала-концертах, произвести хорошее впечатление, и, как говорится, спасибо на том. Но выяснилось, что интерес в Северной Америке к советской рок-музыке (я не имею в виду только «Автограф») чрезвычайно велик. Для канадцев понятие «советский рок-музыкант» всё равно, что «горький сахар», «сухой дождь» и т. д. То есть при всей доброжелательности существует очень искажённое представление о нашей культуре.

Поэтому после двух гала-концертов, где мы действительно произвели хорошее впечатление, импресарио предложил нам остаться и дать сольный концерт в «Спектруме». Мы, честно говоря, здорово перетрусили, поскольку в этом зале по традиции на концертах собираются люди, так или иначе причастные к «кухне» рок-музыки, прекрасно разбирающиеся в том, что хорошо и что плохо в этом жанре. Искушение проверить свои силы было велико, и мы согласились.

Канада — прекрасный рынок для музыки, которую исповедует «Автограф». В хит-параде ведущие места занимают такие группы, как «Queen», «Genesis», Питер Габриэл и другие. Все они очень близки нам по своему мировоззрению. И если нас вначале рассматривали почти как инопланетян, то после первой песни мы поняли, что зал уже наш. Четыре раза нас вызывали на «бис»…

Ещё раз хочу оговориться, что говорю обо всём этом не ради хвастовства. Главное, что мы поняли: при умелом построении программы, грамотном исполнении успех у советских групп может быть практически в любой стране мира. Только необходимо дать им такую возможность.

Мы были окрылены выступлением в «Спектруме». Пресса на следующий день была благосклонна. Весь наш концерт был для журналистов тоже в известной мере сенсацией.

На следующий день во Дворце спорта «Колизей», вмещающем 14 тысяч человек, у нас состоялся совместный с канадской группой «Glass Tiger» (которая в то время занимала первое место в хит-параде в Канаде и девятое — в США) и группой «Chicago», которую, думаю, представлять любителям рока нет надобности.

— Если я не ошибаюсь, на сегодняшний день у «Chicago» уже около двадцати альбомов и коллектив давно и прочно вошёл в число так называемых супергрупп. Расскажите, как же вы общались?

— В том-то и дело, что мы строили планы, мечтали об интересных беседах с людьми, которые для нас стали легендарными, но вышло всё иначе. Когда мы подъезжали к «Колизею», сразу бросилось в глаза огромное количество полицейских машин. Нас подвезли к специальному входу, на котором было написано «Автограф», люди с переносными рациями провели нас по коридору к артистической, где был накрыт шикарный стол.

Вдруг вошёл какой-то человек, представился и раздал нам пропуска. Он объяснил, что они дают право находиться в этой артистической, на сцене во время настройки аппаратуры, в зале и в этой части коридора. Вся остальная часть здания отдана группе «Chicago», и пройти туда можно только в сопровождении музыкантов из американской группы. Мы поняли, что планы об общении с музыкантами из «Чикаго» отходят в область фантазий. Ну что поделаешь… Рядом с нами находилась артистическая «Glass Tiger», и мы очень быстро нашли общий язык с канадцами. Приятные молодые ребята, как оказалось.

Потом мы решили пойти в зал. Честно говоря, лучше бы мы этого не делали. Когда я оказался в зале, мне стало прямо-таки не по себе, потому что такого обилия незнакомой аппаратуры прямо-таки ужасающих размеров, в таком количестве я никогда не видел. И это при том, что все годы работы на сцене я очень интересовался новинками в музыкальном деле, много гастролировал, выступал на международных фестивалях, смотрел видеоролики, многое предполагал по поводу концертов таких групп, как «Chicago», но чтобы такое!.. Стараясь не произносить ни слова, мы как зачарованные передвигались по залу от пульта к сцене. «Что это такое? А зачем это?»

Я намеренно так много об этом рассказываю, потому что «Автограф» — первая советская группа, которая попала в один концерт с западной группой экстракласса. Вот когда выясняется, что почти ничего мы толком не знаем и даже плохо себе представляем, в каком «каменном» веке, судя по музыкальной аппаратуре, находимся. Мы — это не только «Автограф», но и все остальные советские рок-музыканты. И главное — не по своей вине! Ведь именно самая современная техника даёт возможность максимально проявить свой талант. Будь такая аппаратура у нас, или у «Машины времени», или у любого другого ансамбля, мы могли бы показать себя со значительно лучшей стороны.

Итак, мы были почти в шоке. Но, как бы там ни было, работать-то надо. Но тут выясняется очень неприятная вещь — все наши инструменты остались в Монреале. Что-то в организации не сработало, и их не привезли. Вот когда нам действительно стало не по себе: отсутствие барабанов с двумя бочками, например, уже предопределяло, что ряд вещей мы не сможем играть, что-то надо будет исполнять по-другому… И всё это в таком ответственном концерте, когда надо быть уверенными во всём на сто процентов!

Нам была предложена другая аппаратура. Замечательная, но не наша: барабаны стоят по-другому, переставлять их запрещено. Расположение музыкантов на сцене поменялось — все эти мелочи вносят дискомфорт плюс ещё такая ответственность. Пока решался вопрос с аппаратом, не осталось времени, чтобы настроиться… Огорчённые и обескураженные, мы ушли со сцены готовиться к выступлению.

Переоделись. Ждём. Прибегает распорядитель и даёт команду: «Мальчики, на сцену». Мы идём по коридору к сцене, и с каждым шагом нарастает рёв 14-тысячного зала, который просто взорвало после того, как мы вышли на сцену. Не знаю, как это объяснить, но когда чувствуешь такую поддержку и доброжелательность многотысячной аудитории, то ощущаешь это почти физически. И тогда выкладываешься полностью.

После первой же композиции зал взорвался, и так продолжалось до конца нашего выступления. Это был один из тех концертов, который вспоминаешь потом всю жизнь. Поэтому я так много о нём рассказывал.

…Сопот-87. Члены группы «Автограф», обнявшись на сцене, поют песню о мире на английском языке на заключительном концерте фестиваля.

У «Автографа» — вторая премия конкурса, приз журналистов и приз радио и телевидения Польши.

Успех группы в Сопоте был и неожиданным и закономерным. Неожиданным потому, что её музыка не относится к направлению шлягеров, традиционных для Сопотского фестиваля. Ведь она требует особой подготовки, сосредоточенного внимания зрителей.

А закономерным успех стал потому, что уже был опыт гастрольных поездок за рубеж, опыт участия в фестивалях, то есть был достигнут музыкальный уровень, необходимый для достойного выступления на «Сопоте-87».

Говоря о Сопоте, необходимо обратить внимание на саму идею фестиваля в этом чудесном городе на польском побережье Балтики.

— У нас катастрофически не хватает больших, престижных фестивалей, — говорит Александр Ситковецкий, — и свой «Сопот» нам бы, мягко говоря, не помешал. Если сейчас «со скрипом», но решаются вопросы проведения всесоюзных фестивалей рок-групп, то о международных даже речи не идёт. Но ведь фестивали, подобные «Сопоту», необходимы и эстрадным певцам, и рок-группам как воздух. Это и обмен опытом, и смотр сил, и реклама, и повод для дальнейшего сотрудничества, и ещё очень и очень многое… Конечно, дело это хлопотливое, но конечный результат, бесспорно, окупит все затраты в самом широком понимании этого слова.

— Если вернуться в день вчерашний, то нельзя не вспомнить выступления «Високосного лета», полные динамики, артистизма. А как сейчас вы относитесь к шоу на рок-сцене?

— Очень своевременный вопрос. На нынешний день — это, на мой взгляд, самый слабый момент в концертах «Автографа». Нет, конечно, нельзя говорить о полном отсутствии шоу, оно, бесспорно, присутствует. Но если раньше мы были зажаты тисками собственных инструментальных партий, то теперь мы выросли как музыканты, меньше стало чисто технических проблем, и мы стараемся быть на сцене естественнее, раскованнее… Во многом это зависит и от приёма, который мы встречаем у публики на концертах. Если зал «заморожен», то это неизменно сказывается и на музыкантах, на контакте с залом… Если же говорить о самом шоу, то оно, конечно, необходимо…

— Кто основной «потребитель» вашей музыки?

— В основном это студенты — наша самая любимая аудитория. Мы считаем, что именно она наиболее восприимчива к музыке «Автографа». Концерты во Дворцах спорта это подтверждают. Но, конечно, это не значит, что мы ориентируемся исключительно на учащуюся молодёжь. Мы всегда рады встрече с любым слушателем, который солидарен с музыкантами «Автографа» в их музыкальном восприятии жизни.



5
композитор, продюсер Стас Намин делится планами и воспоминаниями

Стас Намин уже очень давно стал на дорогу рок-н-ролла. Историю своей творческой карьеры он рассказал автору в 1987 году. С тех пор довольно много изменилось. И к этим изменениям, если всё будет хорошо, мы вернёмся в следующей книге…


Как правило, рок-музыканты, добившиеся определённой популярности и успеха, с удовольствием вспоминают свой нелёгкий путь по тернистым тропам Искусства. Дни былые представляются им в лубочных красках, а все промахи и неудачи становятся до смешного незначительными, нелепыми. Овеянное славой прошлое незыблемо, в нём ничего уже не изменишь, а потому путешествие в день вчерашний всегда сопровождается тихой радостью счастливого исхода. То ли дело творческое будущее, когда ничего нельзя сказать наверняка, и почему-то вспоминается булгаковский Берлиоз… В зыбком завтра, а точнее — послезавтра, всё может измениться, особенно если имеешь дело с эфемерной по самой своей природе рок-музыкой…

Но, как ни странно, далеко не всем прославленным рокерам интересно вспоминать свои былые заслуги в рок-музыке. Случается и так. что самое интересное и важное у кого-то происходит именно сегодня, а не вчера, или произойдёт, может быть, завтра… Конечно, определённый шанс очередного фиаско имеет место. Риск в творчестве — дело ведь не только благородное, но и просто необходимое. Не верю я в рок-группы, которые «нашли» себя в искусстве лет десять назад и, старея, не хотят упорно замечать изменений, которые происходят в рок-музыке чуть ли не каждый месяц. Мне больше по душе люди, не боящиеся эксперимента, новаторства (что, впрочем, не стоит путать с музыкальным конформизмом). А когда имеешь дело с профессионалами, разобраться в этом вопросе весьма сложно.

Думаю, что любители рок-музыки, воспитанные на «металле» и «новой волне», относятся к группе Стаса Намина довольно предвзято, ассоциируя всё творчество этого коллектива только с такими песнями, как «Мы желаем счастья вам» и «Юрмала», что крайне несправедливо. А потому начнём всё с самого начала.

Стас Намин — мистификатор. Для понимания его творчества не годятся однозначные, плоские оценки. Возьмём хотя бы его имя. Наверное, далеко не все знают, что настоящая фамилия Стаса — Микоян, а творческий псевдоним — Намин — появился в честь матери — Нами… Но это, так сказать, детали. Главное, что Стасу всегда была свойственна творческая универсальность, многосторонность, вплоть до разбросанности, что, естественно, иногда приводило к промахам и просчётам.

В середине 60-х годов в одном из суворовских училищ три юных курсанта объединились в рок-группу. Побудила их к этому музыка «Beaties», а потом и «Rolling Stones». Впрочем, трио под названием «Чародей» вряд ли можно было отнести полностью к музыкальным коллективам. Скорее всего это была некая музыкальная буффонада, которая имела к року только косвенное, скажем, духовное касательство. Энергетика рока присутствовала: были ритм, напор, но более, пожалуй, ничего. Однако успех тоже был.

В конце 60-х, перед самым выпуском из училища, руководитель «Чародеев» Стас Намин организует группу из своих друзей по двору. Играли репертуар «Beaties», «Rolling Stones» и что-то под Джимми Хендрикса. Первые выступления, первое признание в кругу друзей и знакомых. Но любопытно, что, занявшись рок-музыкой чуть-чуть серьёзнее, юные музыканты напрочь отказываются от своих собственных композиций и идут по пути наименьшего сопротивления, то есть исполняют исключительно западные образцы рока… Рок-музыка нравилась, но никто толком не знал, что с нею делать, как сочинять и играть. Были лишь огромная тяга и желание играть. А поскольку самой популярной музыкой того времени в репертуаре самодеятельных групп были композиции «Beaties», то именно на этот ансамбль и пришёлся основной удар со стороны средств массовой информации.

Позволю небольшое отступление. Сейчас даже трудно представить, как невзлюбили английскую четвёрку многие известные композиторы и не менее известные критики и музыковеды. Чего только о «Beaties» не писали и не говорили! Коллектив обвиняли во всех грехах, а песни — в музыкальной неграмотности и безыдейности, но особенно раздражал внешний вид «всех этих волосатиков»…

Противопоставить молодёжному увлечению «Beaties» было нечего, а потому боролись с ним в основном мерами административными, что, конечно, вызывало обратный эффект. Сейчас отчётливо видна нелепая картина, когда противники рок-музыки делали всё, чтобы создать вокруг «Beaties» шум и ажиотаж, способствовавшие небывало быстрому распространению рока. Но время — лучший судья — не ошибается. Сейчас «Beaties» — классика рока, и, подчиняясь законам развития жанра, все «новые волны», захлёстывающие время от времени рок-сцену, постоянно несут на своих гребнях лучшие достижения прошлых витков. Только на новом уровне. И как бы ни открещивались от влияния основоположников рока все ультрасовременные «революционеры» от рока, это лишь пустые слова. «Битлз» есть «Битлз». Не больше и не меньше.

Однако всё вышесказанное далеко не значит, что рок-музыка замкнулась на этом и нескольких других ансамблях и что создать ничего принципиально нового уже нельзя. Любая музыка жива лишь в динамике развития, этапные вехи которого — непреходящие, выверенные временем творения классиков жанра, которые нужно не ниспровергать, а изучать. А то порой среди самых молодых приверженцев рока наблюдается странная тенденция: мол, «Beaties» — старьё, и надо его отправить за борт нашего корабля под флагом «металла», или брейка, или панк-рока… Ничего не имея против этих музыкальных течений, считаю, что следует всегда помнить, что любое из них очень быстро погибнет, если лишится корней. В истории рок-музыки таких примеров масса.

Но вернёмся к истории Стаса Намина. После окончания училища он поступает в Московский институт иностранных языков, где в 1969 году начинает играть в группе «Блики». В то время вокруг этого вуза группировалось много ансамблей, уже завоевавших широкую популярность. Среди них — «Скифы», «Соколы», «Наследники», «Меломаны» и другие. Музыканты, многие из которых были студентами института, хорошо знали друг друга и часто переходили из одного коллектива в другой.

В 1970 году Стас создаёт свою собственную группу. Точнее, сначала родилось название — «Цветы», а потом начался подбор музыкантов. В группу приходят барабанщик Владимир Чугреев и бас-гитарист и вокалист Александр Лосев. Вскоре место Чугреева занимает Юрий Фокин. В этом составе «Цветы» существуют до 1979 года с трёхлетним перерывом (о чём будет рассказано далее). Репертуар ансамбля состоял из композиций, написанных под влиянием Джимми Хендрикса. Часто бралась мелодическая основа песни известного гитариста, которая служила исходным материалом для импровизаций.

В основном все композиции «Цветов» представляли собой инструментальные пьесы или песни с минимумом текста. Успех группы был огромным. Помню, какой эффект производила резкая атональная, импровизационная манера игры на гитаре Стаса, а Фокин виртуозно успевал крутить палочки над головой даже во время самых стремительных соло на ударных…



Сейчас Cтac Намин известен не только как музыкант, но и как продюсер. В его музыкальном центре в Парке Горького постоянно репетируют, записываются различные группы — и новички и «ветераны». Некоторые из них даже возникли на базе центра. Музыканты имеют великолепную возможность общения, обмена идеями и, главное, — реализации этих идей в студии центра.

Однажды приключился забавный случай. «Цветы», как студенческий ансамбль, были приглашены выступить в сборном концерте в Лужниках. Первой инструментальной пьесы в стиле а-ля Джимми Хендрикс хватило для того, чтобы администрация спортивного зала в панике отключила стоящую в зале аппаратуру — до того реакция публики была бурной. Но первое выступление рок-группы на стадионе в Москве всё-таки состоялось!..

Какое-то время Стас пытался играть с духовыми инструментами в духе группы «Chicago», сотрудничал с Алексеем Козловым. На какой-то период покинул «Цветы» Фокин, но вскоре первоначальный состав восстановился, пополнившись клавишником Игорем Саульским.

В таком составе «Цветы» выступили на фестивале студенческой самодеятельности и заняли одно из первых мест. Наградой послужило право музыкантов на выпуск маленькой гибкой пластинки. Радость музыкантов была неописуема. Такое даже представить было трудно — рок-группа записывает пусть маленькую, но пластинку.

Отношение к этому важному делу у «Цветов» было самым серьёзным. Музыканты быстро смекнули, что Хендрикса им записать на пластинке не позволят. Само звучание гитары с фузом повергало в ужас любой из худсоветов. Поэтому родилось решение создать песню в традициях «Beaties», основой которой должна была стать русская лирическая мелодия. Решено было придать ей соответствующее звучание, используя манеру исполнения в традициях рок-группы. За помощью обратились к молодым композиторам Сергею Дьячкову и Владимиру Семёнову. Плодом этого сотрудничества стали такие известные шлягеры, как «Звёздочка моя ясная», «Мы вам честно сказать хотим», и другие песни, принёсшие «Цветам» славу и успех. Роль ансамбля при создании этих песен заключалась в аранжировке и придании композиции рокового звучания.

Так вышел в свет первый миньон. Разошёлся он семимиллионным тиражом! Но до последнего момента у музыкантов не было уверенности в том, что пластинка всё-таки дойдёт до массового слушателя.

Во время одной из записей на фирме «Мелодия» участников группы сфотографировали на конверт пластинки. И когда ребята узнали, что он (пусть пока не сама пластинка) уже находится в производстве, то схватили такси и помчались на полиграфкомбинат, чтобы увидеть хотя бы один экземпляр этой печатной продукции. Такой интерес был не безоснователен, потому что внешний вид у «Цветов», и в частности причёски, был весьма вызывающим. Но «Мелодия» просто решила эту проблему: с фотографии смотрели аккуратно подстриженные молодые люди. «Подстриг» их прямо на фотографии… ретушёр…

В следующем году фирма «Мелодия» предлагает «Цветам» записать ещё одну гибкую пластинку, что с успехом воплощается в жизнь. Но с этого момента, а быть может, и годом раньше начинается полоса семилетнего игнорирования группы со стороны средств массовой информации. Ни в прессе, ни на радио, ни на телевидении о «Цветах» ничего — ни хорошего, ни плохого. Мне кажется, что феномен этой группы как раз и заключался в таком упорном замалчивании их творчества, с одной стороны, и неослабевающей популярности у слушателей — с другой. Любители поп-музыки знали действительно удачные песни, записанные на пластинках. Некоторые помнили концерты, и потому «Цветы» пользовались практически всё время очень большой популярностью даже у незнакомой аудитории.

Году в 74-м была предпринята попытка перейти в профессионалы. В это время в ансамбле играли, кроме постоянного трио, ещё Петровский и Дюжиков. Довольно смутно представляя себе, что такое настоящая сцена и настоящая работа, и в то же время пытаясь совмещать концерты с учёбой в институтах, «Цветы», поддавшись на уговоры администраторов, приходят в филармонию. За полгода работы в организации запас творческих и физических сил у музыкантов иссяк. Филармония выжала из них все соки, заставляя давать по четыре концерта в день, не предоставив при этом ни аппаратуры, ни многого из того, что необходимо для существования жанра на профессиональной сцене…

Всё это во многом обусловило распад группы в 1975 году. Три года ансамбль просто не существовал. Музыканты группы, конечно, поддерживали связь, общались между собой, но не более того. Этот вынужденный перерыв позволил ребятам благополучно закончить учёбу в институтах, набраться новых сил и замыслов для возрождения группы, которое произошло в 1978 году, когда музыканты вновь приходят на работу в филармонию, но уже в несколько ином качестве. Дело в том, что за это время Стас Намин начинает активно заниматься композицией. В этом ему помогает композитор Арно Бабаджанян. Стас начинает сотрудничать с поэтом Владимиром Хлебниковым, которому удаётся убедить музыканта в перспективности более лёгкого, тяготеющего к традиционной эстраде направления в музыке, нежели обычный рок. Появляются на свет такие песни, как «Рано прощаться», «Летний вечер», «Юрмала», и другие. С этими композициями группа и начинает работать профессионально.

А поскольку довольно сильно изменилось творческое лицо ансамбля и музыкальное кредо его руководителя, встаёт вопрос о новом названии. Сама публика за неимением официального придумывает новое — «Группа Стаса Намина». Так это название и прижилось до дня сегодняшнего, а поскольку афиша с этими словами собирала полные залы, то и филармонии оно пришлось по душе.

В 1980 году, через десять лет после создания группы, «Мелодия» выпускает первый диск-гигант ансамбля «Гимн солнцу». Он был записан в основном приглашёнными специально для этого музыкантами, поскольку в составе группы постоянно происходили изменения. Со дня основания в ней остались только двое — Намин и Лосев, и с 1974-го — Петровский…

Последующие годы творчества группы, на мой взгляд, неинтересны. Бесспорно, все песни коллектива имеют право на существование, у них свой массовый слушатель. Но всё-таки нет в композициях той искренности и свежести, которая была в своё время у «Цветов». Универсальность музыкантов позволила им довольно быстро перестроиться на более традиционную для нашей эстрады песню, элементы рока в которой весьма формальны. Как, например, в песнях, вошедших в третий диск группы под названием «Рэгги. Диско. Рок». Годы существования группы Стаса Намина отмечены также выпуском пластинки «Подарок для мосье Леграна», которая к творчеству группы, пожалуй, не имеет никакого отношения и своим появлением на свет обязана исключительно знакомству музыкантов со знаменитым французским композитором — этакая красивая салонная музыка…

Почему так случилось, что хорошие профессиональные музыканты, которые любят и хотят играть рок. стали известны исключительно как коллектив, исповедующий лёгкую эстрадную музыку? Причин тому множество. Главная из них, мне кажется, заключается в самом подходе к творчеству в жанре рок-музыки. Здесь есть три пути: первый — оставаться в «любителях», «непрофессионалах» и играть то, что вздумается, невзирая ни на что. но и без особых перспектив на будущее. Второй — перейти в профессионалы и изо всех сил стараться отстоять свою музыку, своё видение мира. Это сопряжено с такими трудностями, что далеко, не у всех хватает сил, терпения, таланта и уже имеющейся популярности для того, чтобы выйти победителем. И третий — после перехода на профессиональную сцену попробовать найти компромиссные решения, которые позволили бы заниматься своим делом, но в то же время не раздражали противников рока.

Какой из этих вариантов лучше — каждый музыкант решает сам. Стас, который в силу своей разносторонней одарённости мог играть и просто популярную музыку, и в то же время сочинять рок, выбрал последний путь. Однако средства массовой информации и худсовет «Мелодии» настолько устраивал (да и устраивает по сей день) «виашный» (от ВИА. — Примеч. ред.) образ группы, что «пробивание» серьёзных композиций происходит гораздо труднее, чем у других рок-групп.

Типичный пример: песня «Мы желаем счастья вам» была сочинена Стасом по заказу как финальная массовая песня к очередному новогоднему «Огоньку». Она никогда не была визитной карточкой группы, но телевидение и радио почему-то «раскрутили» песню именно как очередной успех ансамбля. И если самому Намину как композитору эта очень удачная песня, созданная заведомо вне рока, делает заслуженную рекламу, то рок-группе — антирекламу, следствием которой является непонимание со стороны худсоветов стремления музыкантов играть рок.

Дело в том, что года с 83-го музыканты группы и сам Стас сочиняли специальный цикл рок-песен на серьёзные стихи и после завершения работы думали выпустить пластинку. Но группу Намина уже не воспринимают как одного из глашатаев рока, и желание творить в этом направлении вызывает у ответственных работников лишь раздражение. Часть песен из этого цикла с большим трудом вошла в двойной диск «Мы желаем счастья вам», выпущенный после XII Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве в 1985 году.

Раскрыть свой рок-потенциал группе Стаса Намина позволили зарубежные гастроли. Получилась странная ситуация, когда группа успешно гастролирует по странам Запада и пропагандирует передовой рок, а в стране эту программу практически никто не знает. Многие даже не верят в её существование. Отклики западной прессы весьма лестные, а у нас — никакой информации! Прямо скажем, положение довольно двойственное…

Первые гастроли группы прошли в ФРГ в 1985 году. Это был не только дебют группы в Западной Германии, но и первый выезд за рубеж советской рок-группы вообще. На свой страх и риск музыканты повезли программу, которую не имели возможности «обкатать» у себя дома. Турне прошло удачно, можно сказать, даже очень. Думается, успех группы Стаса Намина не случаен. Дело в том, что наши ведущие рок-группы давно уже достигли европейского уровня, им есть что показать и чем удивить. А пользы от подобных поездок очень много. Прежде всего это пропаганда наших идей, нашего образа жизни средствами вседоступной в своей массовости рок-музыки. Плюс ко всему и в финансовом аспекте, как показывает опыт, это выгодно…

Вернувшись из ФРГ, окрылённые успехом музыканты решили вплотную заняться рок-деятельностью. Они целый год старательно репетируют, оттачивают каждую композицию, но, увы. так и не получают возможности выступить с этой программой. Такой шанс вновь представляется группе лишь во время гастролей в США с детским ансамблем «Peace Child».

Во время этой поездки группа даёт сольные концерты во многих городах Соединённых Штатов. Американцы, впрочем, как и годом раньше западные немцы, испытали нечто вроде шока. Они даже представить себе не могли, что в России существуют рок-группы, которые исполняют свою музыку, причём исполняют профессионально. Ведь что греха таить — многие из зарубежных слушателей собирались на концерты советской рок-группы, чтобы посмотреть, как «медведи на гитарах играют». На Западе уже привыкли к блестящим выступлениям наших спортсменов, знают фольклорные коллективы, советский кинематограф. Но чтобы рок, да ещё и на высоком уровне — этого, видимо, судя по публикациям в американской печати, никто не ожидал. Успех группы Стаса Намина был внушительным.

Конечно, жаль, когда по собственной вине о наших достижениях в различных областях культуры, и в частности в рок-музыке, на международном уровне практически почти никто ничего не знает. А судят о советском роке по таким пластинкам, как «Красная волна», вышедшая в США. В неё вошли песни любительских рок-групп из Ленинграда. Качество фонограмм, записанных неизвестно где и вывезенных чуть ли не контрабандой за океан, оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Да и сам выбор песен, видимо, обусловлен не стремлением показать объективную ситуацию в советской рок-музыке, а направлен был на показ творчества самодеятельных, непрофессиональных в то время групп, овеянных дымкой запретности. Впрочем, наличие творческого потенциала этих коллективов никто под сомнение не ставит…

Недостаток информации и интерес зарубежной аудитории к советской рок-музыке восполнил в какой-то мере фильм «Рок вокруг Кремля», снятый французскими кинематографистами. Эта документальная лента, по замыслу авторов, претендует на статус исследования жизни современной советской молодёжи через призму её музыкальных увлечений. Однако, несмотря на присутствие в фильме многих известных рок-групп, певцов и композиторов, музыка в нём — лишь повод. Все фонограммы звучат «плоско», песни представлены в урезанном варианте, и если судить только по ним о советской рок-музыке, то картина складывается довольно убогая. Фильм не музыкален по исходной задаче, отсюда — и результат.

Были, конечно, на Западе и другие фильмы, и другие пластинки советских рок-музыкантов, но все они не дают практически никакого представления о том, что популярно в Советском Союзе, что нравится, как исполняется и т. д. и т. п. А ведь есть что показать…

Группа Стаса Намина выступила в пятнадцати городах США. Как правило, концерт строился по единому принципу: первой выступала американская группа, затем советская и в конце — совместный «джем». Все музыканты с полуслова понимали друг друга, ещё раз доказывая, что рок-музыка — универсальный язык, способный за очень короткое время объединить самых разных людей, заставить их почувствовать духовную близость…

За время турне группы Стаса Намина по Соединённым Штатам в американской прессе появилось огромное количество публикаций, шестнадцать раз были трансляции по телевидению. Вне программы поездки, из-за всевозрастающего интереса американцев к советской рок-группе, музыкантов попросили выступить в одном из двух наиболее престижных рок-клубов Нью-Йорка под названием «Лайм Лайт». Даже там, в среде профессионалов — рок-звёзд, музыкальных критиков и менеджеров, — группа сумела не только понравиться, но и завоевать всеобщую симпатию.

На одном из концертов — а это было выступление для сотрудников ООН — вместе с группой Стаса Намина выступал известнейший американский музыкант Питер Габриэл. Это и послужило поводом для приглашения группы на рок-фестиваль в Японию, одним из инициаторов которого был Габриэл. Осенью этого же года группа отправляется в Японию. На огромном стадионе музыкантам пришлось выступать вместе с рок-группами из Японии, Англии, Америки. Причём были представлены лучшие силы. Наверное, знатокам рока скажут о чём-то такие имена, как Ховард Джонс, Литл Стэвен, — тут, как говорится, комментарии излишни…

В 1987 году мне довелось побывать на концерте, где среди других рок-групп выступала и группа Стаса Намина с несколькими новыми роковыми композициями. Было очень интересно — ведь одно дело слушать фонограмму, читать вырезки из журналов и совсем другое — побывать на концерте. Первое и, пожалуй, самое сильное впечатление — это удивление. Насколько же всё то, что я увидел, было не похоже на сложившийся у многих (и у меня в том числе) образ группы. Совершенно другой подход к исполнению. Музыканты «разыгрывают» песни, элементы шоу очень сильны. Хороший свет и звук, интересные костюмы. Короче, вся, так сказать, техническая сторона — на отличном уровне.

Теперь о музыке. Композиции сложны, неравноценны, но исполнены с высочайшим профессионализмом и, что самое главное, составляют части единого целого. Все — в жанре, безо всяких компромиссов…

Настолько всё было непривычно, что после концерта я подошёл к Ста-су.

— Стас, что ты думаешь делать с рок-музыкой в ближайшем будущем?

— Работаем и будем работать над новой программой, которая, по нашему замыслу, должна наконец-то показать наше истинное творческое лицо. Поскольку нас слишком часто принимают не за тех, кто мы есть на самом деле. Кто в этом виноват — мы или обстоятельства, трудно сказать… Я, конечно, считаю, что вина не наша, потому что было время, когда просто не было возможности работать, и даже когда мы готовили несколько разных песен, средства массовой информации выбирали одну, более симпатичную для них, «раскручивали» только её, создавая иллюзию портрета творческого лица группы…

— Так всё-таки, что это за новая программа?

— Большая, серьёзная. В основе её обязательно драматургическое построение. Думаем включить в программу все песни, которые созданы за последние годы и которые в силу обстоятельств совершенно неизвестны публике. Попробуем поиграть со светом, может быть, будут слайды, балет, а может быть, и нет. Что сейчас говорить? Когда будет готово, посмотришь…

— Значит, всё это время вы занимались созданием новой программы?

— Мы никогда не прекращаем играть рок. Что касается лично меня, то я не терял времени и закончил высшие режиссёрские курсы и думаю заняться производством видеоклипов. Глубоко убеждён в перспективности этой работы и думаю ею заняться вплотную. И не только со своей группой, но и со всеми другими в качестве режиссёра…

— А как же группа Стаса Намина?

— Я давно уже подумываю о том, чтобы изменить название. Во-первых, у меня довольно много своей музыки, которая к группе не имеет никакого отношения, во-вторых, то, что делает группа, не всегда имеет отношение ко мне, в-третьих, я в группе не пою и странно, когда ребята выступают под чужим псевдонимом (даже не именем!)… Есть ещё и в-пятых, и в-десятых… В создавшемся положении мне всё это не очень нравится. Может быть, сделаю группу в группе: когда я с несколькими музыкантами играю и пою свои песни — тогда можно говорить о группе Стаса Намина, а основная группа должна быть сама по себе. Хотя, может быть, я не прав…

— И к чему это всё приведёт?

— Трудно сказать. Посмотрим…

Но с другой стороны (что касается планов на будущее), то я очень серьёзно отношусь к продюсерской деятельности. Возможно, вскоре это станет моим основным занятием. Сейчас, когда у нас появилось много друзей, занимающихся тем же делом в других странах, думаю попробовать выпустить совместную советско-американскую пластинку и провести международный фестиваль по образцу «Лайф Эйд» в Москве. Всё это совершенно серьёзно и очень реально. Общение между музыкантами всего мира просто необходимо.

— А сам-то ты доволен тем, как обстоят дела в роке на день сегодняшний?

— Я очень далёк от умиротворённого состояния. По-моему, ни одному музыканту оно не свойственно. Самодовольство — суть застоя, который особенно ужасен в жанре рок-музыки… А если говорить о вещах глобальных, то наш рок сейчас только выходит из плена вкусовщины и других недоразумений, но никто толком не знает, чем мы располагаем в этом жанре. Сейчас просто необходим широчайший фестиваль-смотр всех рок-групп, дабы иметь полную картину положения дел на сегодня. И надо, чтобы это мероприятие освещалось и радио, и телевидением, и прессой. Тогда сразу станет ясен общий уровень, и само собой отпадёт всё наносное. Это в качестве пожелания.

Автор совершенно согласен со Стасом Наминым — регулярные рок-фестивали необходимы, причём в масштабах всей страны. И чем больше их будет, тем лучше. Гласность для развития жанра, столь долго развивавшегося «в подвалах», — надёжная гарантия объективной оценки явлений, происходящих в рок-музыке. Сколько талантливых коллективов пока ещё не могут найти своего слушателя и сколько имеют его лишь благодаря дешёвой скандальности и мнимой подпольности!

Что же касается самой группы Стаса Намина, её лидера в частности, то мне коллектив интересен. На его примере многие музыканты, которые только начинают пробовать себя в рок-музыке, несомненно, смогут сделать весьма полезные выводы, которые, автор надеется, помогут им на перепутьях творчества.



6
круиз по металлическим вершинам вместе с Матвеем Аничкиным

«Круиз». От одного названия этой группы у юных «металлистов» пальцы автоматически складываются в «козу». Действительно, группа за довольно короткий срок завоевала любовь огромной армии любителей хард'н'хэви. Как это произошло, рассказал автору Матвей Аничкин в 1987 году.


…Необходимо сказать, что «металл» (во всяком случае, для многих его поклонников) — это музыка исключительно концертная, которая сильно проигрывает в записи. Шоу, свет, атрибутика — без этого, по мнению многих «металлистов», хэви довольно здорово тускнеет. Интересно, что думает по этому поводу художественный руководитель группы «Круиз» Матвей Аничкин.

— Я не совсем с этим согласен, — говорит Матвей Аничкин, руководитель группы «Круиз», — потому что «металл» в лучших своих проявлениях предполагает заочное знакомство с группой. Ведь недаром во всём мире существует определённый порядок: сначала — запись, потом — концерт. У нас же группы стараются заработать себе популярность в обратном порядке, что неправильно. Зритель на концерте должен быть неслучайным. Вначале он должен купить пластинку, полюбить музыку той или иной группы, и как следствие этого — он приходит на концерт. Если же музыка не нравится, то он, конечно, не пойдёт на выступление того или иного ансамбля.

На мой взгляд, концерт — это своеобразный отчёт группы об уже проделанной работе на студии звукозаписи. Без «заочного» знакомства с творчеством группы на нашей сцене происходят странные веши: зритель приходит впервые на выступление какого-нибудь ансамбля и порой уходит разочарованным, недовольным. И не потому, что музыканты плохо работают, для него этот стиль музыки непонятен. Возникают конфликтные ситуации… Пластинка не должна быть апофеозом творчества группы, а. наоборот, первым словом, заявкой!..

— Но ведь «Круиз» существует уже давно, и что — у него много пластинок?

— Увы, увы… «Круиз» родился в 1981 году, за это время вышел один миньон в 1985 году, который был записан в 82-м, и гигант «Рок навсегда».

Вообще творческая судьба «Круиза» складывалась неровно и не во всём удачно. Например, такая песня, как «Крутится волчок», к которой мы относились очень несерьёзно, стала хитом и стремительно разошлась по дискотекам. «Круиз» начали воспринимать только как развлекательную группу. Конечно, «Волчок» сослужил нам добрую службу как некий шлягер этапного характера, но в определённой мере эта песня исказила картину нашего творчества. В то время мы играли много композиций в стилистике тяжёлого рока, который отражал наше истинное лицо. Хэви-метал появился в нашей музыке значительно позднее…

Коллектив, из которого возник «Круиз», назывался «Молодые голоса». В 1978 году в этот ансамбль приходит несколько музыкантов, которые впоследствии вошли в состав «Круиза»: Валерий Гаина, Александр Монин, Александр Керницкий, Всеволод Королюк. Художественным руководителем и клавишником был Матвей Аничкин. Группа в том же году стала лауреатом Всероссийского фестиваля в Сочи в жанре ВИА. В 1980 году ансамбль показывает музыкальный спектакль «Звёздный скиталец» на музыку Валерия Гаины и Матвея Аничкина. Это музыкальное пятидесятиминутное действо предопределило всё последующее творчество группы. С 1981 года за «клавиши» приходит Сергей Сарычев. Таким был первый состав «Круиза».

В 1982 году по опросу читателей многих газет группа обретает статус «открытия года», «самой популярной группы года» и так далее. Записываются магнитофонные концерты «Спасательный круг» и «Послушай, человек», которые пользуются большой популярностью у огромного количества любителей рок-музыки. В составе коллектива начинают происходить изменения. С интервалом в несколько месяцев из него уходят Сарычев, Керницкий, Королюк. В группу приходят Челнусов, Безуглый, Кузмичев и Капустин…

Нужно сказать, что «Круиз», как любая интересная группа, стал хорошей школой для многих талантливых рок-музыкантов. Например, Сергей Сарычев успешно продолжает музыкальную карьеру в качестве руководителя «Альфы», а Григорий Безуглый — лидер-гитарист ныне популярной группы «ЭВМ». В том же коллективе выступает интересный, самобытный певец Александр Монин. Словом, популярность «Круиза» начала 80-х не случайна. Она обусловливалась присутствием в группе музыкантов, каждый из которых был яркой творческой индивидуальностью. Отсюда — свой почерк, своя манера.

1983 год был нелёгким для многих рок-музыкантов. «Круиз», работавший в стиле хард-рок, попал под «обстрел» критики. В газетах с удивительным постоянством появлялись статьи, которые клеймили «Круиз» за «недостатки», имеющие к творчеству весьма косвенное отношение. Критиковали за громкость, причёски, манеру исполнения. Чтобы написать такую статью, не нужно было идти на концерт и слушать группу — всё делалось словно по трафарету…

У музыкантов «Круиза», что называется, опускались руки. Группа долго не гастролирует, испытывает сложности организационного характера, а как следствие — творческий разлад. В довершение ко всему появляется «легендарный» приказ Главного управления культуры, согласно которому группы должны исполнять только двадцать процентов музыки собственного сочинения. В общем, одно к одному… К чести музыкантов следует сказать, что «Круиз» умудрился избежать этой участи и сохранить собственное лицо. Но не все участники группы выдержали такой прессинг со стороны органов культуры и средств массовой информации. Вновь меняется состав. Одни музыканты сменяют других, но главное — группа идёт по пути, предложенному бессменным лидером «Круиза» Валерием Гаиной, то есть по пути «утяжеления» музыкального материала.

За это время рождается музыкальное шоу «Путешествие на воздушном шаре» (1984 год), созданное на основе романтической поэзии Экзюпери, а в 1985 году записывается очередной магнитофонный концерт — работа несколько сумбурная и неровная.

В 1986 году «Круиз» выходит на «линию металла» и сразу же завоёвывает в этом направлении рок-музыки одну из лидирующих позиций. Мощное, экспрессивное выступление группы на «Рок-панораме-86» заставляет даже противников «хэви» говорить о «Круизе» с уважением. Но о творчестве несколько позже…

На 1987 год группа остаётся в таком составе: Валерий Гаина (гитара-вокал), Василий Фёдоров (бас-гитара, вокал), Сергей Ефимов (ударные).

Несколько слов о каждом из участников «Круиза». Сергей Ефимов по итогам «Рок-панорамы-86» и хит-парадов ленинградской «Смены» и «Московского комсомольца» был признан лучшим барабанщиком года. Это настоящий фонтан энергии. На концертах не может усидеть спокойно за ударной установкой. Видно, что Сергей живёт в музыке, купается в ней, и смотреть равнодушно на то, с какой самоотдачей он работает, просто невозможно. Энергия музыканта буквально выплёскивается в зал и вызывает у публики ответную реакцию на том же эмоциональном уровне в различных формах выражения своего восхищения и поддержки.

Не менее титулован Валерий Гаина, который, на мой взгляд, стал одним из интереснейших гитаристов сегодняшнего дня. Виртуозность, с которой он владеет гитарой, вызывает восхищение практически у всех любителей рок-музыки вне зависимости от вкусов и привязанностей. Его музыка интеллигентна, в ней виден человек думающий, ищущий, а не просто чемпион по скоростному передвижению пальцев по гитарному грифу. Гитара Гаины бескомпромиссна и романтична, задумчива и строга. Надо добавить, что большинство песен «Круиза» написано именно Валерием.

Самый молодой член «Круиза» — Василий Фёдоров. Можно сказать, что он и самый профессиональный музыкант в группе с точки зрения образования. Он закончил музыкальное училище имени Гнесиных по классу бас-гитары и тромбона и относится к новому поколению рок-музыкантов. Ещё чувствуется, что ему трудновато выдерживать темп игры, который диктует хэви-метал, но эта трудность преодолима.

Думаю, читателям небезынтересно будет узнать, что музыканты группы вообще не употребляют алкогольных напитков и других наркотических средств, причём исключительно по музыкальным убеждениям. Хэви-метал, в их понимании, — это очень честная музыка, и если со сцены участники ансамбля говорят о том, как нужно правильно жить, что любить, а что ненавидеть, то должны и сами, в своей личной жизни придерживаться тех же правил. Двойственность в их «металле» недопустима.

Группа играет на стыке двух направлений: классик (классический) и спид (скоростной) «металл». Видимо, это обстоятельство повлияло на характеры музыкантов, включая и их художественного руководителя. Скорость, с которой Матвей излагает факты, отвечает на вопросы и принимает решения, под стать темпу музыки «Круиза».

— В нашей группе — гитарная диктатура, — говорит Аничкин. — Но мы не отказались и от клавишных инструментов, которые выполняют функцию «заполнения пустот». Они звучат фоном во время гитарного соло, что, конечно, не является отходом от правил музыки хэви-метал. Это всего лишь музыкальная краска…

Сегодня хэви-метал для музыкантов «Круиза» — это лучший способ самовыражения. Очень важно, что мы играем эту музыку не потому, что она модная и пользуется популярностью, а потому, что мы пришли к ней эмпирическим путём, переиграв за всю музыкальную карьеру во многих стилях и направлениях. Был и джаз, и джаз-рок, и то, что называется ВИА… Короче, всякое было. И наш выбор был не случайным, а закономерным. Видимо, отсюда и успех.

Все наши музыканты играют во время концертов большие соло: и гитарист, и ударник, и бас-гитарист. Каждый показывает своё мастерство наравне с остальными. В других стилях, на мой взгляд, роль музыкантов сводится к аккомпанирующей функции… Здесь же — полное равноправие в самовыражении. Поэтому можно сказать, что символом сегодняшнего «Круиза» является треугольник — трио музыкантов. Во время концертов мы стараемся оформить это графически. Вся символика выстраивается вокруг цифры 3 — три стихии, три времени (настоящее, прошедшее и будущее), в геометрии — треугольник — это очень жёсткая, постоянная фигура, которая ассоциативно близка нашей музыке.

Но треугольник треугольником, а музыка хэви предполагает наличие в группе сильного вокалиста. Валерий Гаина, который поёт сейчас в «Круизе», таким голосом, увы, не обладает…

— Конечно, Валера как вокалист меня не удовлетворяет, — говорит Аничкин, — но как Гаина, который поёт, устраивает полностью. Наверняка можно было бы пригласить специально вокалиста, каким был, скажем, Александр Монин, но таких мы пока не видим. Ведь солист должен не только обладать сильным голосом, но ещё и обязан выражать творческое кредо, философию всей группы. Он выходит на переднюю линию и притягивает к себе почти всё внимание. «Металл» предполагает сильного вокалиста, но не всегда и не во всех группах. Всё зависит от того, какие цели ставит перед собой коллектив, что он хочет сказать. А предела совершенству нет…

Очень трудно приходится «Круизу» да и другим «металлическим» группам с текстами песен. Музыка, как утверждают они, очень открытая, честная, а значит, и слова должны быть соответствующими. Большинство последних песен «Круиза» создано Валерием Гаиной на стихи Ольги Чайко, но есть в репертуаре и композиции «старого» «Круиза» на стихи Валерия Сауткина, есть и классическая поэзия. Вообще, дело с текстами в нашей современной рок-музыке обстоит довольно сложно. Так же, как и с атрибутикой. Особенно у хэви-групп.

Вот что думает о внешнем виде музыкантов и их поклонников художественный руководитель «Круиза».

— Считаю, что музыка и атрибутика — вещи взаимосвязанные. Одно вытекает из другого. Конечно, можно выйти на сцену в костюмах и галстуках, и, наверное, успех определённый будет. Но тогда нужно будет изменить и музыку! Ведь, скажем, фольклорные коллективы не выступают в джинсах и майках, артистки балета — без пачек. Конечно, можно экспериментировать. Но не думаю, что из этого что-нибудь путное получится. Каждому стилю и направлению присуща своя специфическая атрибутика, просто у «металлистов» она сильно выделяется своей непривычностью.

Это естественно. Другое дело, если человек приходит в зал, нацепив «напульсник» и пару цепей только для того, чтоб покричать и показать «козу». Этому нечего радоваться. Перед нами всего лишь дань моде. Но ведь и в Большой театр многие приходят, не зная ничего ни об истории музыки, ни о композиторе и даже не получая особого удовольствия от услышанного, а только для того, чтобы потом сказать знакомым: «Вчера был в Большом…»

Снобизм всегда сопровождал искусство.

Сегодня «Круиз» выступает в костюмах, в которых металлические детали не играют особой роли. Это просто модные, очень красивые костюмы. Очень жаль, что атрибутика у многих групп заслоняет собой собственно музыку. Вот это недопустимо. Нельзя путать причину со следствием…

Вместе с тем для нас нет мелочей во время выступлений. Это касается всего: от совершенно определённой расстановки фонарей на сцене до последней пуговицы на костюме музыкантов. Всё очень серьёзно обсуждается в коллективе и вырабатывается оптимальный вариант.

Мне всегда бывает обидно, когда «металлистов» причисляют к какому-нибудь обособленному социальному слою. Человек, который называет себя «металлистом», в моём понимании тот, кто поклоняется прежде всего музыке и рассматривает всю жизнь с точки зрения высокой энергии, заложенной в хэви-метал, и поэтому он не может делать ничего наполовину: и работать, и любить, и отдыхать. Мне импонирует восприятие жизни на пределе, потому что сегодня инфантилизм, обломовщина, перестраховка не отвечают требованиям, диктуемым духом времени. «Металл» объединил мощное энергетическое начало, заложенное в музыке, и твёрдую социальную позицию. Поэтому, я думаю, он и пользуется такой популярностью.

Для нас — идеальный зритель тот, кто счастлив от встречи с «Круизом», тот, кто бурно, экспрессивно реагирует на каждую песню, но и тот, кто воспринимает наше творчество не только на эмоциональном уровне, но и на интеллектуальном. Слушатели должны, как и мы, верить в то, о чём поётся, должны занимать активную жизненную позицию. Словом, если говорить проще, то «металл» — это призыв к действию созидательному, честному, бескомпромиссному.

И поэтому это направление жизнеспособно на нашей эстраде. Конечно, трудно говорить о перспективах развития «металла», но можно сказать совершенно определённо, что такая музыка нужна нашей молодёжи. Сужу об этом по концертам. Правда, огорчает, что на десять «металлистов» по одёжке приходится лишь двое, которые по-настоящему знают и любят нашу музыку и воспринимают её. как она того заслуживает, а не только как повод повеселиться в компании себе подобных. Но количество настоящих поклонников «металла» растёт. Конечно, через пять-десять лет музыка, вероятно, будет называться как-нибудь иначе, но само направление не может угаснуть.

«Металл» существует с 70-х годов. Уже тогда были группы, которые называли себя «хэви-метал». По своему «накалу» они не вписывались в общее увлечение музыкой а-ля «Beaties». Темп нашей жизни определяет и музыкальный темп.

Я не считаю хэви-метал какой-то музыкальной новацией. Просто когда в хард-роке появились новые моменты, например, иное инструментальное изложение, небывалая скорость игры, другая ритмическая структура, то сразу же к таким произведениям приклеили ярлык — хэви-метал. С новым ярлыком, как известно, товар лучше продаётся. Это на Западе. У нас же «металл» популярен совсем по другим причинам, о которых я уже говорил. Добавлю только, что со своей энергетикой он несколько «давит» на другие стили. А тут ещё и ажиотаж вокруг этого направления, которое по своей яркости не могло не привлечь внимания молодых. Я надеюсь, что это внимание не будет ограничиваться восприятием на «уровне ног», а дойдёт и до головы. Потому что «металл» — это не та музыка, под которую можно беседовать или обедать. Он требует концентрации всего внимания, всех эмоций. Нужно только направить их в нужное русло. Этим, собственно, «Круиз» и занимается.




7
Виктор Векштейн рассказывает о самом чистом «металле»

Вряд ли кому-нибудь из любителей «металла» нужно доказывать, что «Ария» — одна из лучших в стране групп, играющих хард'н'хэви… Об истории творчества и планах этой группы рассказал автору этой книги Виктор Векштейн в 1987 году.


Пожалуй, нет направления в рок-музыке, которое наделало бы столько шума, породило столько споров, как хэви-метал. Поклонников этого стиля легко узнать даже за дверьми концертных залов: затянутые в чёрную кожу, украшенные цепями, шипованными браслетами и другими металлическими изделиями, они собираются в разных местах (преимущественно на концертах «металлических» групп) и всячески выражают свой восторг полюбившейся им музыкой, откуда бы она ни звучала: из динамика переносного магнитофона или со сцены… В принципе, этим и ограничивается «деятельность» приверженцев направления, однако количество «металлистов», массовость увлечения тяжёлым роком заставляют обратить на себя внимание. В чём же феномен спорности хэви-метал?

Прежде всего во внешней, я бы сказал антуражной, агрессивности «металлистов»; во-вторых, в том, что эта музыка у людей постарше за довольно короткий срок вызывает головную боль вплоть до нервного расстройства. Если они готовы, слегка убавив громкость, воспринимать «Машину времени», «Арсенал» или Градского, то хэви-метал — ни в какую. Наконец, не может не огорчать то обстоятельство, что основная часть музыки производится на Западе, где группы этого направления в большинстве своём исповедуют идеалы насилия, агрессивности, мистики и т. д. За последнее время стены общественных зданий украсились надписями на английском языке: «АС/DC», «Iron Maiden», «Saxon», и другими, что тоже никого, кроме «металлистов», не радует… Короче говоря, хэви-метал пользуется огромной популярностью и потому заслуживает отдельного разговора.

Так что же это за музыка такая?

В чём её притягательность, плюсы и минусы? Долговечна ли она для нашей эстрады? В этих и многих других вопросах автор решил разобраться на примере наиболее интересных, на его взгляд, групп этого направления в нашей стране. Но прежде чем продолжить знакомство читателя с этими профессиональными коллективами, думается, следует разобраться в одном принципиальном вопросе, без понимания которого весь разговор будет выглядеть несколько легковесным. А именно: нужен ли вообще «металл» стране? При всей своей прямолинейности и кажущейся наивности эта проблема волнует очень многих людей, от которых зависят судьбы жанра и потому и ответ должен быть совершенно определённым.

Современная концепция развития всей культуры и, как её составной части, рок-музыки полностью отвергает ещё недавно практиковавшуюся «политику запретов». Ничего хорошего из «запретительского» подхода к делу не получилось, а вот отрицательные моменты налицо: все современные музыкальные начинания прошли в своё время стадию гонений и яростной критики, будь то джаз, поп, брейк и так далее. И именно на этот наиболее трудный период приходилось самое активное и массовое увлечение этими стилями и жанрами со стороны любителей музыки.

Извините за банальность, но запретный плод сладок, и пока то или иное явление окружает ореол некой запретности, оно всегда возбуждает повышенный интерес вплоть до нездорового ажиотажа. Но поскольку при нынешнем развитии средств массовой коммуникации и информации полностью «отменить» ту или иную музыку практически невозможно, возникала следующая картина. Основной спрос на «опальный» жанр удовлетворялся за счёт западной продукции, которая несла идеи, мягко говоря, нам неблизкие. Развитие самого жанра в стране затормаживалось, что обусловливало его неминуемое отставание от мирового уровня в последующие годы (во всяком случае, в области техники), и его «мужание» происходило в основном по «подвалам», где жанр нередко принимал весьма уродливые, бесконтрольные формы. И лишь при широком показе всех сторон того или иного ещё недавно «запретного» явления интерес к нему тотчас же ослабевал, точнее — в рядах поклонников оставались только по-настоящему увлечённые, а случайные «попутчики» тут же отсеивались. Пример тому — современный джаз, который сегодня имеет ровно столько поклонников, в скольких нуждается — ни больше ни меньше. Или брейк — то же самое.

Отсюда вывод: правильное воспитание юных слушателей (в данном случае мы говорим о музыке) возможно только в условиях самого широкого показа всех музыкальных достижений при непременном противопоставлении произведений высокохудожественных произведениям низкого качества. Требовательность слушателей, их разборчивость в последние годы значительно возросли, и они сами разберутся, где действительно есть рациональное зерно, а где — откровенная халтура и спекуляция. Конечно, всё это не относится к произведениям, которые пропагандируют чуждые нашему образу жизни мораль и идеалы. С ними следует бороться в законодательном порядке.

А посему «металл», как и любое другое направление в рок-музыке, имеет право быть представленным на нашей сцене. И так как массовость этого направления говорит сама за себя, то основная проблема — в содержании композиций. Если оставить традиционную «металлическую» оболочку и наполнить её нужным содержанием, то, зная, какой мощный эмоциональный заряд даёт эта музыка, можно представить, как выгодно и даже необходимо её использовать для воспитания молодёжи.

Автор сам был свидетелем того, как на концерте «Арии» зрительская аудитория очень экспрессивно скандировала припев популярной песни «Воля и разум», в которой говорится о борьбе против войны, о победе мира на нашей планете. Это был один из первых концертов этого коллектива.

Создатель «Арии» — композитор Виктор Векштейн — человек, который, казалось бы, меньше всего подходит на роль «отца «металлистов». Он очень опытный музыкант. С 1971 по 1985 год руководил ВИА «Поющие сердца». Но с восьмидесятых годов у него зреет идея создания группы, исполняющей тяжёлый рок. И вот создаётся «Ария», которая постепенно отказывается от исполнения «чужих» песен и начинает сочинять собственные.

Впервые со своей программой «Ария» выступила 15 февраля 1986 года в ДК МАИ на устном выпуске популярной у молодёжи рубрики «Звуковая дорожка» газеты «Московский комсомолец». Автор был свидетелем творческого генезиса этой рок-группы и должен признаться, что поначалу не поверил в успех «Арии». Больно уж высок был накал каждой композиции, слишком всё показалось экспрессивным, напористым до агрессивности, очень уж диковато реагировала публика. И многие весьма известные рок-музыканты, которые на этом деле уже «собаку съели», безапелляционно заявляли: «Ария» — это мертворождённый ребёнок. У такой группы не может быть будущего. Во всяком случае, светлого.

Но музыканты не отчаивались, видя, как быстро растёт их аудитория. Через несколько недель «Ария» уже работала в качестве профессионального коллектива. Далее коллектив прекрасно выступил на «Рок-панораме-86» в Москве, рок-фестивалях в Вильнюсе и Новороссийске. Он много гастролировал по Союзу, набирая «очки» в свой актив. Немного менялся стиль, расширялся репертуар, оттачивалось профессиональное мастерство, совершенствовалась аранжировка — группа упорно продвигалась вперёд.

Но было бы неправильным изобразить всю творческую дорогу коллектива как некий усеянный розами путь. Пресса довольно неоднозначно отнеслась к «Арии». Были публикации и просто разгромного характера, и сколько приходилось убеждать и переубеждать, чтобы отстоять свою позицию. Вот где понадобился железный характер! Но музыканты верили в свои идеи, свою правоту и выстояли. Мало того, что выстояли — сумели доказать и убедить в полезности «металла» до такой степени, что получили право выступать с сольными концертами в двух отделениях в самых «престижных» концертных залах.

В 1987 году от «Арии» «отпочковалась» новая рок-группа «Мастер», которая играет ту же музыку. А вслед за «Арией» пришли на профессиональную эстраду и другие «металлические» коллективы: «Чёрный кофе», «ЭВМ» и другие. Количество поклонников «Арии» росло с невероятной быстротой.

Судя по хит-парадам в газетах и на радио, можно сделать вывод о том, что «металл» этой группы нынче в цене у очень большого количества молодых людей. Такой популярности в столь короткие сроки, пожалуй, не добивалась ни одна группа за последние десять лет.

Это что касается истории. Теперь о творческом кредо.

Известно, что основными потребителями «металла» являются юноши в возрасте где-то от 13 до 25 лет. Почему исключительно мужской пол? Почему в этом возрасте? Объяснение, видимо, в том, что именно в эти годы происходит становление личности молодого человека — ему нужно самоутвердиться в жизни, найти своё место. А музыка хэви-метал, как никакая другая, излучает мощную энергию, вселяет уверенность в свои силы.

В ней юноши находят напор, искренность и прямолинейность, которых им недостаёт в других стилях. Плюс ко всему — жёсткая, чисто мужская атрибутика. Думается, немалую роль здесь играет и полное неприятие взрослыми этой музыки, то есть «металл» представляет собой этакий заповедник, куда взрослым вход заказан.

Очень радует, что большинство поклонников «металла» в последнее время стали относиться к этому направлению гораздо серьёзнее, требовательнее. Их всё больше интересуют тексты песен, профессиональное мастерство и всё меньше — внешний антураж и возможность «разрядиться» на концерте, что, впрочем, тоже немаловажно.

Но, может быть, для спокойствия ближних лучше вовсе отказаться от шипов, цепей и браслетов? Тогда всё будет и вовсе замечательно.

— Нет, думаю, что атрибутика является неотъемлемой частью этой музыки, — говорит Виктор Векштейн. — Она подчёркивает мужественность «металла», приобщает молодых людей к сценическому действу, объединяет их на концертах. Я сам неоднократно наблюдал, как на выступления «Арии» приходят обычные ребята, а потом по ходу концерта они надевают какие-то цепочки, браслеты и ведут себя уже соответственно иначе. Это, как мне кажется, словно солдат без формы: в будничной жизни — один человек, на службе — другой. Хотя любое сравнение, как известно, «хромает»…

Хэви-метал появился на свет относительно недавно и был возведён его поклонниками в ранг совершенно нового направления в рок-музыке. С этим автор никак не может согласиться. Видимо, молодые люди просто не помнят и не знают многих групп, которые дали жизнь старшему брату

Чем отличается «Ария» от своих собратьев по «металлу»? Прежде всего яркой мелодической основой песен. Во-вторых, высоким профессионализмом музыкантов. «Металлических» групп — пруд пруди, но среди них есть очень и очень мало команд, которые бы так упорно и без оглядки стремились донести своё творчество до слушателя, невзирая на все преграды и искушения. Если изобразить творческий путь этой группы графически, то получится идущая вверх прямая линия. И есть надежда, что она никогда не «прогнётся». Гарантия тому — вся история группы.

Сейчас у «Арии» наконец-то начало что-то получаться с диском-гигантом, с зарубежными гастролями. Печально, что такая талантливая группа довольно долго оставалась исключительно «для внутреннего пользования». И хотя её популярность основывается до сих пор только на концертах и магнитофонных записях, легионы поклонников «Арии» постоянно пополняются всё новыми и новыми любителями «хэви». «Металл» этой группы обладает очень сильным магнетизмом в плане завоевания зрительских симпатий… «металла» — хард-року. Автор разговаривал на концертах с любителями музыки «Арии» и «Круиза». Очень немногие из них знают творчество таких групп, как «Deep Purple», «Grand Funk», «Black Sabbath», «Led Zeppelin», и других. А ведь именно они лет 15 назад играли (а многие и продолжают играть) столь любимую «металлистами» «тяжёлую» музыку.

Отличить хард-рок от хэви-метал пытаются только знатоки, а основная же часть молодых людей совершенно в этом не разбирается и записывает в «металл» всех и вся: от итальянской эстрады до «новой волны». И всё это происходит от недостатка информации, специальной музыковедческой литературы. Нужны специальные клубы, где бы «металлисты» просвещались, знакомились с другими стилями современной музыки. Короче, нельзя пускать работу с «металлом» на самотёк. А то получается, что между различными жанрами и направлениями рок-музыки возникают антагонистические отношения. Молодые люди уподобляются спортивным болельщикам, которые сходят с ума от любви к своей команде, но не любят спорт в целом.

Но вернёмся к самой музыке хэви-метал.

— В этом направлении несколько другая гармоническая окраска, чем в хард-роке, — объясняет руководитель «Арии», — недаром «металлические» группы совершенно отказались от клавишных инструментов. Чисто гитарная фактура более пространная, что стилистически соответствует темпераменту этой музыки.

Очень важную роль играют тексты, которые по своему содержанию должны соответствовать бескомпромиссности музыки. Хэви-метал — музыка борьбы, а поэтому необходимо, чтобы в песнях говорилось о таких важных вещах, как борьба за мир. за справедливость. Хэви-метал это беспокойный пульс нашего времени. В нём не должно быть недосказанностей, туманности формулировок, «розовых» страданий. Тексты должны быть однозначными, правдивыми, злободневными. Только при таком синтезе поэзии и «металла» рождается произведение, которое оказывает нужное воздействие на публику — не оставляет её равнодушной, аморфной.

Кстати, многие люди считают всех поклонников «металла» агрессивными, озлобленными мизантропами. Это в корне неверно. Молодой человек находит в этой музыке те качества, которых ему самому, как правило, недостаёт. И музыканты стараются воплотить на сцене именно те идеи и чувства, которых от них ждёт зритель. Всё это ничего общего не имеет с компиляцией западных произведений, которой занимаются некоторые группы.

Думаю, такой «металл» очень подвержен духовной коррозии и не имеет никаких перспектив развития. Он только дискредитирует всё направление! Многие начинающие музыканты считают, что достаточно раскраситься пострашнее, «выпустить» шипы и орать, как ненормальные, в микрофон, насилуя гитару двумя-тремя аккордами, — и будет «металл». Они даже не представляют, насколько трудно сделать высокохудожественное произведение в этом стиле. Может быть, даже труднее, чем во всех других. Это очень тщательный и упорный труд, и не правы те, кто упрекает «металл» в примитивизме. Музыка «Арии» — это такая же музыка, как и в других направлениях, но более насыщенная энергетикой. После тридцати минут работы музыканты уходят со сцены буквально в «мыле», а ведь нужно, чтобы всё звучало чисто, без помарок!

Я уж не говорю о студийных записях! Сколько времени, труда и средств приходится вколачивать в это дело, чтобы получить мало-мальски приемлемый результат! Честное слово, семь потов сойдёт… Но ладно бы только эти трудности с записями, ещё ведь существует небезызвестная фирма «Мелодия», которая выпускает диски. Какими темпами это делается, говорить даже не хочется. А ведь музыка (записанная), не может вечно лежать на полке — она морально устаревает. Песни, исполняемые на концертах, приедаются, становятся несовременными… И хотя выпуск диска для любых музыкантов событие знаменательное, часто оно омрачено долгими месяцами или даже годами ожидания.

Уверен, что наша музыка, выйдя на большую, можно сказать, всесоюзную аудиторию, в скором времени составит западной продукции достойную конкуренцию. Сейчас уже можно говорить о том, что мы начинаем вытеснять иностранные группы. Происходит это потому, что наша музыка тяготеет к мелодичности, многослойности каждой песни. Это, думаю, наиболее приемлемая форма для нашего слушателя. И, конечно, мы твёрдо знаем, о чём хотим петь, причём петь на родном языке.

Резервы хэви-метал ещё далеко не исчерпаны. В этом направлении можно и необходимо сказать новое слово, чем, кстати, мы и собираемся заняться в ближайшем будущем.

Сейчас мы работаем над программой, в которую войдут новые песни, несколько отличающиеся по стилистике от первых работ группы. Готовимся записать новый материал на диск-гигант. Есть желание принять участие в каком-нибудь международном фестивале, чтобы убедиться в своих силах. Посмотреть, как работают наши коллеги из других стран. Вообще, нам и всем другим рок-музыкантам очень не хватает общения с представителями других групп. Ведь без обмена опытом, идеями можно просто «свариться в собственном соку».

Для меня хэви-метал — в силу моего характера, моих наклонностей — лучшее средство для выражения чувств, мыслей, забот. Только в этой музыке я могу полностью воплотить то, что меня волнует как гражданина и человека. Это очень честная, искренняя музыка, и любая фальшь в ней сразу выходит наружу.

Автор этих строк относится к «металлу» спокойно и склонен к критической оценке этого явления. Но справедливости ради надо сказать, что на концертах «Арии», «Круиза» и других групп направления хэви-метал просто невозможно оставаться сторонним наблюдателем. Энергетический заряд всех композиций настолько силён, что довольно скоро после начала концерта необходимо решить: или немедленно уходить из зала, или оставаться и подключаться к общему празднику. В этом, может быть, тоже сказывается однозначность и прямолинейность хэви-метал, о которой говорил Векштейн…



8
стальные зёрна «кофе», вверх по металлической лестнице

«Чёрный кофе» — совсем юная группа. Юная и жутко популярная. Как-то удалось этим молодым музыкантам за рекордно короткий срок внедриться в группу лидеров хард-н-хэви, укрепиться там и даже перегнать многих из апостолов «металла». Что ж, талант всегда пробьёт себе дорогу. Даже сквозь металлические стены бюрократизма.


…Сколько раз музыковеды предрекали «металлу» скорую и бесславную кончину? И не со-счи-та-ешь! Феномен популярности хэви на первый взгляд совершенно необъясним. С одной стороны, железный консерватизм в музыке, в сценическом имидже «металлистов» при полном отсутствии свежих идей; все новации — в быстроте передвижения пальцев по гитарному грифу. С другой — количественный рост армии поклонников «тяжёлой музыки» и появление десятков новых групп, играющих хард-н-хэви. Шутка ли сказать: на московской «Рок-панораме-87» из полусотни выступивших групп более половины (I) играли (или пытались играть) «металл».

Справедливости ради надо отметить, что восторг определённой части публики вызвали не более трёх-четырёх коллективов. Но даже среди этих «хромированных» команд выделялась группа «Чёрный кофе». А выделиться в потоке «горячего металла», когда группы похожи, как близнецы, композиции — как две капли воды, «героические» позы музыкантов на сцене — как элементы в обязательной программе фигуристов, и всё вкупе — на зарубежные видеоклипы, — выделиться в таких условиях, прямо скажем, очень непросто. И всё-таки «Чёрный кофе» в этом деле преуспел.

У этой группы, как и у всех других, есть масса поводов для сомнений и неудовлетворённости, но на что коллектив не может пожаловаться, так это на отсутствие популярности. Каждое выступление «Чёрного кофе» проходит при переполненных залах; боевики группы прочно занимают верхние строки в музыкальных хитпарадах, а пластинка «Переступи порог» не залёживается в магазинах. Звучат композиции этой группы и на радио, и на телевидении. Словом — успех.

Но кто мог предположить подобное ещё пару лет назад, когда «Чёрный кофе» лихо давал стране «металла» на «непрофессиональной» сцене и не помышлял о большем, чем сам факт концерта. Хоть где-нибудь, хоть не часто…

Именно в этот момент группа попалась на глаза опытному продюсеру и режиссёру Ованесу Мелик-Пашаеву, который известен по работе с такими группами, как «Машина времени», «Воскресение», «ЭВМ», «Альфа», «Динамик». Он поверил в коллектив и пригласил участвовать в своей программе. Был трудный период становления на профессиональной сцене. Но «Кофе» выдержал, не в пример многим своим коллегам, попавшим в «свет юпитеров» после долгих «подвальных» будней.

Итак, «Чёрный кофе» — одна из самых популярных групп сегодняшнего дня. Как же ей удалось в столь короткие сроки взобраться на «металлический» Олимп? Ведь по этой «тяжёлой» музыкальной дороге идёт не один десяток рок-групп. «Металлический» бум всё ещё продолжает нарастать…

Прежде всего нужно отметить неординарные вокальные данные лидера группы Дмитрия Варшавского. Его голос силён и резок и как нельзя лучше соответствует музыке хэви. А для «металла» сильный вокал — половина успеха.

Музыку «Чёрный кофе» (автор большинства композиций Дмитрий Варшавский) отличает, как ни парадоксально, мелодизм. Это ещё раз доказывает, что «металл» «металлу» рознь. Взять хотя бы композиции «Листья» или «Владимирская Русь». Они полны самого настоящего лиризма! Может быть, именно поэтому песни пользуются популярностью у самой широкой аудитории, а не только у поклонников хэви-метал. Возможно, что это и есть будущее «металла»? Ведь на нынешнем уровне развития этого музыкального направления у нас в стране наблюдается некоторая тупиковая ситуация. «Металл» достиг среднеевропейского уровня и… остался на этом уровне. А застой в этой самой динамичной музыке смерти (творческой) подобен. Впрочем, любые предсказания в искусстве напоминают гадание на кофейной гуще. Поживём — увидим…

Как чашка чёрного кофе утром, взбадривают и остальные композиции этой группы: «Переступи порог», «Светлый металл» и другие. Публика на концертах, мягко говоря, не скучает: здесь и аплодисменты, и крики, и, конечно же, целые стада «коз» (своеобразная комбинация из пальцев — признак любви к хэви-метал). Энергия, которой заряжены все песни группы, возвращается к музыкантам через реакцию публики под тем же «напряжением». Это закон любого рок-концерта. Но именно благодаря полному контакту сцена — зал группа пережила немало неприятных моментов. В чём только её не упрекали: и в развязности, и в музыкальной безграмотности, и в пропаганде чуждой нам культуры. Были и разгромные статьи (как же без этого!), и отмены гастролей, и другие лишения. Всё было. Но музыканты выдержали и сумели доказать свою жизнеспособность на нашей сцене. Вот уж где пригодился подвальный опыт.

Успеху группы способствовал и в большой степени выход долгоиграющей пластинки «Переступи порог», в которую вошли практически все боевики «Чёрного кофе». Это был первый диск с записями «металлической» музыки, выпущенный фирмой «Мелодия». Событие в своём роде революционное и потому породившее новую волну дебатов на тему «льзя» или «нельзя». Время доказало, что «льзя»…

Популярность группы можно объяснить ещё и тем, что «Чёрный кофе» с момента своего создания, с непрофессионального детства, так сказать, играл «тяжёлую» музыку. Музыканты, не в пример многим своим именитым коллегам, не меняли стиль в угоду моде. А потому творческая мимикрия, столь распространившаяся в последнее время среди рок-групп, миновала этот коллектив.

Ещё один козырь «Чёрного кофе» — это высокий профессионализм музыкантов. На концерте группа работает, что называется, на износ, каждая песня — на пределе сил, и вместе с тем — ни одной фальшивой ноты, ни одной помарки в расчёте на коллег. Особо хочется отметить Игоря Куприянова (бас-гитара, вокал), который очень хорошо смотрится на сцене, прекрасно двигается, отлично владеет и голосом и инструментом.

Любопытно, что «Чёрный кофе» уже знаком и за рубежом. В Испании у группы вышел диск-гигант и, говорят, пользуется спросом у испанских «металлистов» наравне с произведениями именитых мастеров по «металлу» из-за морей.

Группа подготовила второй диск-гигант, который обещает быть не менее интересным, чем «Переступи порог». Его выход, несомненно, обеспечит группе новые дивиденды в плане популярности. Так что можно смело утверждать, что звезда «Чёрного кофе» только восходит.

И всё бы хорошо, но всё-таки вызывает определённые сомнения будущее хэви-метал в целом, а вместе с ним и судьба группы. Дело в том, что, несмотря на воинствующую популярность «металла», это направление не оправдало возлагавшихся на него надежд. Творческий всплеск, который лет десять назад породили «Машина времени», «Високосное лето», «Аквариум» и другие ансамбли, прошёл, и практически ничего столь же яркого и самобытного за минувшие годы не появилось. И вот пару лет назад на сцене зазвучал «металл». Была в нём какая-то шокирующая самоуверенность, был свежий ветер. Но сейчас уже всем ясно, что реанимировать рок-н-ролл зарядами хэви не удалось.

И, видимо, прав Андрей Макаревич, который как-то сказал, что весь бум вокруг «металла» кончится в тот день, когда в «Детском мире» в свободной продаже появятся напульсники и шиповки. Дело в том, что «металл» — это, пожалуй, единственный жанр, который целиком и полностью принадлежит молодёжи. Не выдерживают взрослые люди этой музыки, не выдерживают… Возникает конфликт поколений, борьба, а отсюда — и популярность «крамольной» музыки. Но стоит только перед ней раскрыть все двери, как её аудитория если и не исчезнет совсем, то сократится до небольшой группы истинных знатоков и любителей «металла», которым этот «плод» сладок вне зависимости от «запретов». Думается, что останется три-четыре самых хороших коллектива, и есть надежда, что среди них будет и «Чёрный кофе».

Впрочем, что это мы всё о грустном?… Ведь без снижения популярности того или иного направления невозможен всплеск другого нового музыкального течения, невозможен общий неуправляемый в своей непредсказуемости, но закономерный прогресс всей рок-музыки, ибо она всё ещё созвучна бегу времени. И кто знает, что ждёт всех любителей рок-н-ролла в XXI веке? Может быть, такой тяжёлый «металл», что нам всем и не снился. А музыканты из «Чёрного кофе», как вы помните, ещё очень далеки от преклонного возраста… Так что будем ждать, думать, слушать и, главное — получать удовольствие. По мере возможности, конечно.

Кто-кто, а уж рок-музыканты прекрасно знают, что нет в роке готовых рецептов, нет панацеи от ошибок и просчётов и очень большую роль играет интуиция. У «Чёрного кофе» она явно есть…



9
путешествие по «банановым островам», что такое «рекорд»

Юрий Чернавский — личность многогранная: он и композитор, и мультиинструменталист, и звукорежиссёр, и певец, и продюсер, и прочее, и прочее… Короче, музыкант в самом современном и широком понимании этого слова. О том, как Юрий добился успеха, он рассказал автору в 1987 году…


Когда я впервые услышал цикл песен «Банановые острова», то испытал нечто вроде шока. Прежде всего поражал профессионализм. Профессионализм во всём — от качества записи до удивительной гармонии в стилистике всех композиций. И, конечно, смелость, непохожесть, яркость каждой песни, будто действительно эта музыка была принесена с фантастических, странных, но очень симпатичных островов, где музыкальная культура развивалась какими-то своими, недоступными нашему пониманию путями и значительно ушла вперёд по сравнению с нашей. Во всяком случае, в области рок-музыки. Сразу же родились вопросы: кто это? с кем? когда?.. «Как вы говорите? Чернавский? Что-то не вспомню».

Видимо, имеет смысл пояснить, что дело происходило в 1983 году, и слушал я не пластинку, а так называемый магнитофонный диск. С начала восьмидесятых годов подобного рода записи стали для многих ансамблей единственным способом популяризации своего творчества. В те годы фирма «Мелодия», радио, телевидение, что называется, в упор не замечали молодые рок-группы и вообще «шарахались»» от слова «рок», как чёрт от ладана. А музыканты не могли, да и не хотели ждать годами милости от худсоветов и пели о том, о чём болела душа, в микрофоны самодельных (или каких-нибудь иных) студий звукозаписи.

Оперативность и широта радиуса распространения магнитофонных альбомов заслуживают отдельного разговора на страницах специального издания. Подобные записи были, да и есть, в фонотеке любого любителя рок-музыки, и свидетельствуют они прежде всего об огромном спросе на рок и о полной неспособности организаций, призванных эту потребность удовлетворять, выполнять свою прямую функцию. Именно из-за запретов на рок-музыку, из-за невнимания к ней сейчас мы имеем некий совершенно уникальный феномен искусственного культивирования некой «запретной» молодёжной культуры. Сугубо наше детище. И тут поможет только самая широкая гласность — полный показ всех видов и направлений в сегодняшней рок-музыке, а уж слушатель сам разберётся в том, что хорошо и что плохо. Тогда исчезнут магнитофонные пластинки «подпольных» групп. И всё будет как надо…

Но вернёмся из светлого будущего в год 1983-й к «Банановым островам». Этот цикл песен я причисляю к разряду творений этапного для самодеятельного рока характера. Во-первых, из-за того, что музыка большинства песен представляла собой некий совершенно необычный конгломерат различных стилей и направлений, аналога которому среди западных групп автор не знает. Во-вторых, тексты песен и манера вокального исполнения также являлись совершенно новым шагом в традиционном роке. Словом, работа яркая и интересная. И что очень важно — практически под все песни можно было танцевать! Попросим поведать о себе самого Юрия Чернавского.

— По образованию я скрипач, закончил музыкальное училище в 1966 году и готовился поступать в консерваторию, но джаз заставил бросить инструмент Паганини и выучиться самому играть на саксофоне. Надежды мамы — поклонницы классической музыки — на то, что сын будет солировать в симфоническом оркестре, рухнули под натиском «подвального» джаза. Карьера скрипача была загублена из-за выступлений на танцах. Джаз тогда ещё запрещали, и он был в моде. Как-то в Тамбов, где мы жили, приехал оркестр под управлением Бориса Ренского, и после первого же джем-сэшена меня пригласили на должность первого альтиста-лидера. Счастью не был предела!..

Потом был оркестр Олега Лундстрема, ещё ряд коллективов. Я часто переходил с места на место по одной причине: было очень интересно, где, что и кто играет. Последним моим оркестром был коллектив Муслима Магомаева, где в то время собрались все звёзды отечественного джаза: Герман Лукьянов, Николай Левиновский и другие. Было очень интересно и весело…

Потом увлёкся джаз-роком. Я всегда тяготел к разного рода музыкальной абракадабре. Мне стали интересны группы, которые выстроили мост между джазом и роком. Попытался играть с группами, выступал фрагментарно с «Весёлыми ребятами», «Цветами» и другими коллективами. Потом работа в «Красных маках», где сами музыканты тяготели к «чёрному» джаз-року и много играли для души за кулисами. Но сам жанр ВИА диктовал свои законы и на сцене приходилось играть совершенно иную, «причёсанную» и весьма неинтересную музыку.

Настал момент, когда терпеть подобное творческое раздвоение стало невыносимо, и я договорился с Володей Кузьминым и Сашей Барыкиным — они в то время играли в ресторане — о том, чтобы организовать гастрольную группу как часть группы «Маки» под названием «Карнавал». Поработали какое-то время в таком составе. Вижу — дело клеится. Решил продолжать в том же духе.

Вскоре «Карнавал» раскололся на две части. Новую группу в составе Сергея Рыжова, Юрия Китаева, Кузьмина и меня назвали «Динамик». В первый же месяц записали два альбома. Когда группа вышла на «оперативный» простор и со сцены уже можно было довольно свободно проповедовать свою музыку, каждый из нас стал пытаться реализовать свои музыкальные идеи. На сцене стало тесно, и я перешёл аранжировщиком в «Весёлые ребята». Туда же впоследствии переходят Рыжов и Китаев. Первое, что я делаю, — стараюсь собрать небольшую студию. Там и записываются «Банановые острова». Вся работа держится исключительно на энтузиазме и желании попробовать себя в новом направлении.

Идея «Банановых островов» родилась ещё в «Динамике», а в «Весёлых ребятах» стало возможным её осуществить. Пока ансамбль был на гастролях, я скомпоновал вчерне кассету и дал её ребятам послушать. Владимир Матецкий предложил несколько интересных тем текстов. Все загорелись идеей, и быстро, за пару недель, мы записали весь цикл. Мне всегда очень нравилось работать в студии. К тому времени уже накопился определённый опыт работы в качестве звукорежиссёра на «Мелодии», где меня пускали за пульт уже «без наручников», и я решил вплотную заняться этим делом. Потому что давно понял: тот звук, от которого мы все приходим в восторг, слушая записи, рождается не из инструмента, а на студии. И существует миллион хитростей, чтобы его хорошо «показать». Работа эта, признаюсь, не менее творческая, чем само сочинение музыки. Необходимо вечно что-то придумывать, изобретать… Словом, увлёкся записью.

А где записывать? На «Мелодии» — невозможно. В самодельных «общих» студиях — толчея, неразбериха. И я решился — залез по уши в долги и купил себе личную студию. Попал в «кабалу» на несколько лет, но лучше быть в таком положении какое-то время, чем всю жизнь от кого-то зависеть…

За последние годы Чернавский создал много самой разной музыки. Он написал песни к мультипликационным и художественным фильмам, спектаклям, праздникам новогодней ёлки и т. д., и т. п. Писал быстро, продуктивно. Юрий досконально изучил различные направления в эстрадной музыке. Практически во всех из них попробовал свои силы — и не без успеха. Так, например, песня «Робинзон» в исполнении Аллы Пугачёвой из фильма «Сезон чудес» в английском варианте заняла в своё время первое место в хит-параде стран Скандинавии. Популярными стали песни в исполнении Владимира Преснякова-младшего из фильма «Выше радуги». Интересен цикл песен, которые Чернавский написал специально для Михаила Боярского. Эти странные, непривычные композиции позволили раскрыть талант актёра-певца совершенно с новой, неожиданной стороны.

Юрий Чернавский также написал музыку к церемонии торжественного открытия и закрытия Игр доброй воли, где сумел найти те самые звуки и ритмы, которые, с одной стороны, прекрасно вписались в композицию этого грандиозного действия, а с другой — были понятны и близки всем людям планеты, вне зависимости от национальности и музыкальных приверженностей. Бесспорная удача!

— Подобная работа была очень полезна. Я «полазил» по жанрам и понял, что сам по себе хит — дело вполне реальное, а не тайна за семью печатями. Надо только много и кропотливо работать — «рулить свою фишку», несмотря ни на что.

В то же время работа в разных направлениях сыграла, на мой взгляд, ещё одну очень важную роль в деле пропаганды всей поп-музыки. Своими произведениями я старался приучить людей, которые определяют музыкальную политику, к современному звучанию, ритму. И, кажется, это в какой-то мере удалось. Во всяком случае, без таких композиций, как «Эхо» на Играх доброй воли, мне было бы довольно трудно аргументировать защиту «банановой музыки». Кстати, продолжение этого цикла под названием «Кемпинг по ремонту снов, или Автоматический комплект» я уже зарегистрировал на «Мелодии».

Я не считаю противников рока ретроградами. В борьбе с этой музыкой они предъявляют свой основной аргумент — мол, ваш рок непрофессионален. Правильно. У подавляющего большинства рок-групп есть энергия, идеи, желание, но не хватает профессионализма. Но я считаю, что весь наш рок можно и следует поднять до международного уровня. Просто этим некому заняться. Можно сделать великолепное кресло, но если из нею будут торчать сучки, его никто не купит. Но ведь кресло уже сделано! Нужно только рубаночек хороший, чтобы его пообтесать, потом отшлифовать и лачком покрыть. И будет такое замечательное изделие пользоваться спросом у всех.

Мне бы хотелось создать некую студию, организацию, которая объединила бы музыкантов, имеющих творческий потенциал, но не имеющих возможности и стимула поднять его до профессионального уровня. Надо дать человеку возможность упорно, до пота работать и работать с соответствующей аппаратурой, чтобы он полностью мог реализовать свои идеи. Короче, я болен идеей создания этакого инкубатора для потенциальных звёзд эстрады. Все воспринимают эту идею на ура, но нужна и конкретная помощь…

Однако всё это не значит, что я буду заниматься исключительно поп-музыкой или роком. Человек, мало-мальски образованный и любящий музыку, должен знакомиться со всеми стилями и направлениями. Конечно, я понимаю, что наше радио и телевидение уже «накормило» (хотели они того или нет) молодых людей классикой до аллергии, но уверен, что стоит в соответствующей обстановке и под настроение на любого рокера надеть наушники, в которых звучит симфоническая музыка, — и он будет получать не меньше удовольствия, чем от своего любимого рока. Главное, по-моему, во всём знать меру.

Я, например, не могу программировать свой мозг на ту или иную музыку. В подсознании помимо воли (чаще всего оно так и бывает) вырисовываются самые неожиданные идеи, мелодии. И если они меня захватят целиком. то буду писать именно это, а не что-нибудь иное… Очень рад, когда удаётся написать вещичку, под которую молодёжь лихо отплясывает на дискотеке. Это не менее дорого мне, чем, скажем, удачная музыка к какому-нибудь торжественному событию…

Автора этой книги весьма радует, что наша молодёжь воспринимает отечественную рок-музыку как пищу духовную, как некий эмоциональный посыл, но очень огорчает, что такое широкое поле деятельности, как танцевальная музыка, практически полностью отдано на откуп западным композиторам и музыкантам. Пожалуй, только два-три композитора успешно — повторяю, успешно — соперничают со своими зарубежными коллегами в стенах дискотек. И прежде всего — Юрий Чернавский. Здесь он — пионер, первооткрыватель, который идёт неведомыми музыкальными тропами в поисках танцевальных мелодий. На последнем съезде Союза композиторов СССР много внимания было уделено молодёжной танцевальной музыке. Но вот съезд канул в Лету, а музыки всё нет… А вот Юрий Чернавский работает плодотворно.

Но его песни довольно туго проходят худсоветы, и потому их использование в дискотеках затруднено. Почему? Дело в том, что, по мнению Чернавского, текст в «танцевальных» песнях играет чисто функциональную роль. Он должен легко усваиваться и соответствовать настроению музыки. Конечно, когда подобные «стихи» попадают под пытливый взор опытных поэтов-песенников, то… Короче, трудно проходят худсоветы. Видимо, требования ко всем произведениям у нас предъявляются очень высокие (что хорошо) и одинаковые (что плохо).

Юрий Чернавский — ярый поклонник «электрической» музыки. В отличие от «металлистов» он считает, что будущее рока за самым последним поколением музыкальных инструментов — сэмплерами, компьютерами и так далее. Впрочем, было бы неверно утверждать, что Чернавский «замкнулся» исключительно на электронике. Думаю, что именно синтез «живых» инструментов, например, саксофона, флейты, акустической гитары и «электричества» позволяет композитору добиваться того особого звучания, которым отличаются его композиции. Он играет на всех инструментах сам, вот разве что на гитаре не умеет. А заниматься «электрическими» клавишами Юрий начал из-за того, что ему было легче показать, чем объяснить исполнителю, что от него требуется. И так увлёкся, что уже не представляет своего творчества без всех этих «примочек» и «фишек» (профессионализмы Чернавского). Собственно, таков удел всех музыкантов-одиночек.

— Я думаю, — говорит Чернавский, — что каждого музыканта следует сажать одного в комнату с аппаратурой, чтобы он сидел и творил свою мелодию. Потому что, надеясь на партнёров, можно наиграть целую кучу «левых» нот. Это беда очень многих наших рок-групп. И избавиться от неё можно только индивидуальными занятиями. Рок-музыка — это авторская музыка, и каждый музыкант должен играть свою партию, выкладываться: скажем, бас-гитара должна быть басом, а не чем-то бухающим на заднем плане, и так далее… Только при наличии сильных музыкантов, каждый из которых автор и исполнитель своей партии, получается сильная группа. Каждый в студии должен сам решать свои проблемы!

Своё будущее Чернавский видит в нойз-музыке — музыке шумов, которую очень трудно описать словами. Честно говоря, определить направления в современной поп-музыке можно только по «крайним точкам», а то, что находится на стыке жанров, определению не поддаётся. Да и вряд ли это необходимо. Важно, что такая музыка нравится молодёжи, пользуется спросом и перспективна.

Всё это не означает, что Чернавский не будет заниматься ничем другим. Ему интересен сам процесс творчества, и те же песни для Боярского или Преснякова, возможно, найдут своё продолжение в дальнейшем творчестве композитора. У них есть своя аудитория. Но Чернавский по своей сути новатор, первопроходец, а потому есть уверенность, что на этом не остановится и будет и дальше уверенно «рулить свою фишку», продолжая маршрут: «Банановые острова» — «Сезон чудес» — «Фараон» — «Кемпинг»…

Счастливого плаванья!



10
бригадный подряд Игоря Сукачёва — между любителями и профессионалами

«Бригада С», которую «стыдливые» чиновники пытались переименовать в группу Игоря Сукачёва, — явление для нашей рок-сцены довольно необычное. Большой составу много духовых инструментов, «взрывное» шоу — всё это обусловило выход «Бригады» в число передовиков нового поколения рок-музыкантов. 1987 год.


«Бригада С». Как вы думаете, чего можно ожидать от коллектива с таким названием? Предположить можно всё, что угодно. И в общем-то, разочарованным не останется никто. Это совершенно необычная рок-группа. Во-первых, «Бригада С» — один из самых молодых коллективов на страницах этого издания; во-вторых, музыка «Бригады» не похожа ни на что, но напоминает всё вместе сразу; в-третьих, необычен состав; в-четвёртых, автор относит эту группу к числу самых перспективных. Пусть этот рассказ станет одной из первых и самых дорогих страниц в объёмной истории группы, которой будут зачитываться наши дети.

«Бригада С» существует с декабря 1085 года как самодеятельная рок-группа, и только в 1087 году музыканты перешли в профессионалы. А всю свою славу группа заработала как один из ведущих ансамблей Московской рок-лаборатории.

Что же представляют собой музыканты? На сцену выходят человек десять: духовая секция, гитаристы, клавишник, ударник, вокалист — в общем, маленький оркестр. И сразу же начинается спектакль. Даже трудно осмыслить, как музыкантам удаётся сразу же собрать всё внимание зрительного зала. Смотреть без улыбки на то, как работает вокалист Игорь Сукачёв вместе со своими коллегами по коллективу, просто невозможно. Веселье, жизнерадостность, которые так и излучают музыканты, захлёстывают зал. На сцене происходит некое действо, включающее в себя и элементы выступления физкультурников десятилетней давности, и утрированный рок-н-ролл, и просто музыкальную клоунаду. По музыке «Бригада С» близка (но не более) к композициям интересного американского музыканта Кида Креола, к некоторым ранним песням «Chicago». Однако это похожесть носит очень условный характер, а поэтому вряд ли можно квалифицировать творчество коллектива как какое-либо направление.

Вместе с тем «Бригада С» это не просто развлекательная шоу-группа. Темы, которые затрагивают музыканты в своём творчестве, остры и злободневны. И именно этот синтез буффонадной музыки и необычных, неоднозначных стихов даёт тот странный эффект, который определяет лицо коллектива.

Нельзя относить все песни «Бригады» к сатирическому направлению. Скорее это просто рассказ о жизни, проблемах сегодняшнего молодого человека, который столкнулся с миром взрослых и начинает понимать, что жизнь не всегда такая, какой он её представлял.

Но герой песен «Бригады» не нытик, он пытается осмыслить всё происходящее вокруг, полон весёлой энергии, и там, где ему не хватает юмора, проступает светлая ирония, не имеющая ничего общего с сарказмом. Это не непонятый герой-одиночка, а наоборот, общительный, наблюдательный молодой человек, уже набравшийся определённого опыта. Он старается сплотить вокруг себя единомышленников, чтобы вместе бороться с недостатками.

Кстати, в этом контексте довольно символично и название «Бригада С», то есть дружный коллектив, где работа каждого — часть общего дела, где царит взаимовыручка и взаимная требовательность, как в настоящей бригаде. А почему «С»? Просто это любимая буква «бригадира» Игоря Сукачёва, к тому же ещё в первом составе группы в именах или фамилиях всех музыкантов присутствовала заглавная С. Впрочем, это не так уж важно… Гораздо существеннее, что творчество этих молодых рокеров интересно, неординарно и перспективно.

Однако не сразу нашла «Бригада» свой стиль. Дебютировали музыканты на одном из фестивалей рок-лаборатории в амплуа этаких романтиков от панк-рока. Но довольно быстро такая музыка набила оскомину всем участникам группы. Никто не видел будущего в продолжении творчества в том же направлении. Начали думать: что же, интересно, играть? И как-то само собой получилась музыка нынешней «Бригады С».

Надо сказать большое спасибо Московской рок-лаборатории, которая предоставила возможность в предельно сжатые сроки познакомиться большому количеству любителей рока с музыкой «Бригады С». Отсюда — и внимание к группе со стороны средств массовой информации: ансамбль участвовал в передачах Московской программы ТВ и ЦТ, его песни звучали и по радио.

Сейчас состав «Бригады» полностью сформировался. Руководитель группы Игорь Сукачёв считает, что для музыки, которую исполняет группа, нужен именно такой, как сейчас, маленький оркестр. Сама музыка вынуждает: появился саксофон, возникла необходимость в трубе, ну а где трубы, там без тромбона не обойтись и так далее.

— Это всё равно, что купить красивый пиджак, — говорит Игорь, — но не иметь хороших брюк, купить брюки, но оставаться без ботинок… Получилась этакая цепная реакция, в результате которой мы сейчас имеем весь необходимый «гардероб». Сегодня, я надеюсь, мы навсегда нашли свою музыку, хотя в таком тонком деле, как рок, предсказывать что-либо рискованно. С уверенностью могу сказать только о ближайших планах — мы будем развивать выбранный «Бригадой С» стиль, потому что наша музыка исходит больше из сердца, чем из головы. Я думаю, что это надёжная гарантия.

И хотя мы все безраздельно увлечены нашим делом, понимаем, чего хотим, объединены общими привязанностями — например, все без исключения любят джаз, — не могу похвастаться, что всё у нас получается гладко и просто. Что, наверное, вполне естественно для такого молодого коллектива, как наш.

Очень не хватает опыта. Музыкальное образование есть у каждого, но недостаёт практики выступлений. Духовики нигде, кроме как перед родителями, раньше не выступали, плюс ко всему они стараются играть «традиционно», то есть так, как их научили, а мы же стремимся к непохожести, которой требует наша музыка. Есть проблемы и у других музыкантов. Самое трудное, я думаю, это сломать сложившийся стереотип мышления. Кажется, постепенно это удаётся…

Создаём мы песни всей «бригадой», поэтому очень важно, чтобы каждый понимал исходную задачу. Правда, у нас есть классный специалист по аранжировке — это бас-гитарист Сергей Г аланин. В этой области он выполняет львиную часть работы, что, конечно, не стесняет и личной инициативы остальных. Автором, так сказать, идей песен и текстов являюсь я. В последнее время мы стараемся сотрудничать с молодыми поэтами, из которых наиболее близок нам по духу Карен Кавалерьян, известный по работе с Сарычевым, «Чёрным кофе», «Браво»… С ним очень легко сотрудничать. Его стих отличается хлёсткостью, жёсткостью, что прекрасно сочетается с нашей музыкой. Я, как вокалист, очень хорошо ощущаю фактуру каждого слова. Например, есть слова мягкие, круглые, а есть твёрдые, угловатые, и мне гораздо легче петь, когда стих сложен из последних. Ненавижу лозунговые песни или песни ни о чём, что в принципе одно и то же. Мы — за многослойность стихов, за их ассоциативное восприятие. В каждой песне должно быть социальное зерно, другое дело — как его выразить…

Вообще в рок-н-ролле, на мой взгляд, очень важна индивидуальность исполнителя, его собственное мировоззрение, то есть если ты твёрдо знаешь, что хочешь изречь, то в данном случае вопрос, как это сделать, решается сам собой. Просто одно органично вытекает из другого…

На данном этапе (а я надеюсь, так и будет) мы просто переполнены идеями и желанием работать. Никакой усталости и разочарований! Поэтому чисто с творческой стороны переход в профессионалы стал для нас средством для реализации этих идей.

Мы прекрасно отдаём себе отчёт в том, что профессиональный рок-н-ролл это совершенно другая «кухня». И очень страшно, что его ритм работы, да и блага, которые он сулит, повлияют на творческий процесс. Есть много примеров, когда музыканты не выдерживали и ломались. Они теряли своё лицо и становились обычными подёнщиками. Ведь без нормальных условий работы не может получиться и хорошего конечного результата.

Но есть и другие примеры, которые вселяют в нас надежду на успех. Верю, что «Бригада» окажется достаточно крепкой, чтобы выдержать крещение работой на профессиональном уровне, и те принципы, которыми мы руководствовались, занимаясь музыкой в рок-лаборатории, останутся с нами на профессиональной сцене. Я имею в виду искренность, правдивость каждого слова и каждой ноты в песне. И никаких компромиссов!

Больше всего хочу, чтобы группа не «пробуксовывала», чтобы наше творчество развивалось не по кругу, а по восходящей спирали. Для этого необходимы всего три слагаемых: первое — нормальные творческие условия, второе — нормальная техническая база и третье — огромное желание работать. Пока мы имеем только третье, но я думаю, что это главное. Остальное — дело времени… Поверьте, всё это не маниловщина, не «розовые грёзы». Трудностей всегда будет хоть отбавляй… Но все члены «Бригады» знают, что терпение и труд всё перетрут.



11
ретро восьмидесятых, или «браво» — всегда на «бис»

…Славно, когда талантливая группа оправдывает возлагавшиеся на неё надежды. Очень уж часто приходится разочаровываться. Группа «Браво» все надежды оправдала, причём с лихвой. Был ли уверен в этом Евгений Хавтану когда рассказывал о своей группе летом 1987 года? Видимо, да.


Одним из самых интересных рок-фестивалей в последние годы была, бесспорно, московская «Рок-панорама-86», организованная Гагаринским РК ВЛКСМ и газетой «Московский комсомолец». На ней было представлено большое количество профессиональных рок-групп, играющих самую разную музыку в диапазоне от кантри до хэви-метал. Но подлинной сенсацией этого праздника рока стало выступление единственной непрофессиональной группы «Браво». Она завоевала два главных приза «Рок-панорамы» — зрительских симпатий и за лучшее шоу. Через несколько месяцев группа «Браво» уже работала в Московской областной филармонии со своей программой.

Столь блестящую карьеру в мире рок-музыки делали очень немногие. Группу тут же «нашли» телевидение, радио, вышел диск-гигант, не забывает «Браво» и пресса. Словом, музыка группы пришлась по вкусу всем. Такое попадание в десятку довольно редко встречается даже среди «китов» рок-музыки, а потому заслуживает отдельного разговора.

— Группа начала репетировать в сентябре 1983 года, — рассказывает руководитель «Браво» Евгений Хавтан. — В её состав вошли непрофессиональные музыканты, объединённые любовью к музыке 50—60-х годов. Нам кажется, что именно в то время все идеи, присущие настоящему року, были наиболее ярко и искренне представлены в песнях советских и зарубежных музыкантов.

Вначале мы пытались играть какую-то смесь хард-рока и фанки собственного сочинения. Узкому кругу наших слушателей это нравилось. Но в 1983 году, когда во всей нашей рок-музыке наступил определённый кризис, вызванный в первую очередь политикой запретов, которая распространялась практически на все коллективы, хотелось уже чего-то свежего, нового. Я стал сочинять инструментальные пьесы, которые мы и пытались исполнять.

Месяца через два после создания группы к нам пришла солистка — Жанна Агузарова, которая принесла свои идеи, написала несколько текстов сама и познакомила нас с творчеством американского поэта Уильяма Джей Смита, которое пришлось всем по душе. В январе 1984 года мы создали новую программу из песен в стилистике ретро, с которой и дебютировали в дискотеке в Крылатском. Там собрались любители рока из Москвы и Ленинграда, и наше выступление очень понравилось. Зрители долго аплодировали и кричали: «Браво!» Так у нашей группы появилось название.

После нашего выступления в Москве распространились слухи, что есть такая группа «Браво», которая играет какую-то необычную музыку, но всё это очень здорово и весело плюс ко всему неплохо поёт девочка-солистка. Мы начали играть по разным клубам, много работали для студенческой аудитории, но, поскольку тексты песен были не залитованы, у нас возникало довольно много трудностей. Поэтому мы были одними из первых, кто пришёл в Московскую рок-лабораторию и стал во главе движения столичного самодеятельного рока.

Огромную роль в нашей жизни сыграла «Рок-панорама-86», где мы выступили удачно. Это был мощный импульс для дальнейшего творчества уже в качестве профессионалов. Потом мы выступили на рок-фестивале в Вильнюсе, где получили приз за самую интересную программу…

Какую же всё-таки музыку исполняет коллектив? Думаю, термин «ретро», хотя и достаточно ёмкий, тем не менее не совсем подходит к песням «Браво». Это не реставрация забытых мелодий и не стилизация под музыку отцов и старших братьев, хотя такой момент, конечно, в определённой мере присутствует в творчестве группы. Видимо, мелодии Евгения Хавтана (он автор всей музыки, исполняемой «Браво») в синтезе с текстами Уильяма Джей Смита, Арсения Тарковского, молодого московского поэта Владимира Степаненкова и солистки Жанны Агузаровой возводят непосредственность, доходчивость и жизнерадостность шлягеров тех времён на новый уровень — уровень восприятия молодых людей конца 80-х годов. Отсюда — и костюмы, и манера поведения на сцене, и звучание, не обременённое электроникой.



Из года в год растёт слава и популярность Жанны Агузаровой, которая начинала свою творческую карьеру под псевдонимом Ивонна Андерс. Это внесло некоторую путаницу в среде знатоков рок-н-ролла. Но теперь всё встало по своим местам… Жанна, пожалуй, самая яркая, самая экстравагантная певица на нашей сцене. И одна из самых перспективных…

«Браво» — это всегда очень весело и беззаботно. Группа смотрится солнечным зайчиком на сумеречном фоне нынешних лидеров рок-н-ролла. В её репертуаре нет песен о том, как всё плохо и тяжело, зато в изобилии оптимизм, который вселяет надежду и уверенность в завтрашнем дне. И это не от недостатка творческой смелости, а просто по «складу мысли и души». И это очень здорово. Браво!



Вместе с тем в песнях «Браво» присутствуют и элементы «новой волны», блюза, реггей и других стилей, которые понятны и близки сегодняшней молодёжи. С другой стороны, композиции «Браво» — твисты, шейки, буги — очень хорошо принимаются, по вполне понятным причинам, и взрослой аудиторией. Музыканты из «Браво» сознательно стараются использовать минимум инструментов последнего поколения. Они считают, что сейчас за электроникой и грохотом «металла» теряется чистота рока, не имевшего ничего общего в своих истоках с коммерческим массовым искусством. Главное, чтобы была мелодия и был задор.

«Браво» — группа концертная, то есть во главу угла творчества музыкантов ставится прямой контакт с публикой, а не студийная работа. Действительно, эти поклонники первых рок-н-роллов могут «раскачать» любую аудиторию.

В галстуках-«селёдках», бабочках, стильных брюках и тёмных узких очках они смотрятся очень весело. Но, конечно, самое большое внимание обращаешь на солистку — Жанну Aгyзарову. В итоговом хит-параде 1986 и 1987 годов в газете «Московский комсомолец» Жанна отстала всего на несколько голосов от Аллы Пугачёвой, намного опередив своих более именитых коллег. Её голос — сильный и чистый — легко создаёт кружева мелодии. Жанна прекрасно двигается, танцует, словом, выполняет обязанности лидера шоу-группы на все сто процентов. Но нельзя сказать, что только она единственное действующее лицо театральной части во время выступлений «Браво».

Все члены коллектива лихо «дают твиста и шейка», не прерывая своих насыщенных музыкальных партий. И всё это происходит настолько весело, заразительно и жизнерадостно, что кажется, будто музыканты играют исключительно в собственное удовольствие, а публика — это их близкие друзья и знакомые, которые чувствуют себя в гостях у музыкантов из «Браво» как дома. Видимо, это и есть признак профессионализма. К слову скажу, что у всех членов коллектива «Браво» есть музыкальное образование. Но думается, что в рок-музыке всё-таки, кроме образования, необходимо и изучение и понимание дела, которым занимаешься, и полная самоотдача. Только в таких условиях музыка найдёт поддержку у зрителей.

«Браво» никогда не жалуется на вялость, «замороженность» своих поклонников. Например, во время гастролей в Ленинграде в Доме молодёжи приключилась такая история. Каждый раз, выступая в городе на Неве, «Браво» приглашает участвовать в своей программе двух ленинградских танцоров, которые по своему мировосприятию и внешнему облику близки музыкантам. Их роль в концерте заключается в том, что во время «Ленинградского рок-н-ролла» они выскакивают из зала на сцену и «выдают» головокружительные па на радость публики. Но на выступлениях «Браво», как уже говорилось выше, царит весьма непринуждённая атмосфера, и когда зрители увидели, что двое «стильных» молодых людей выскочили из зала на сцену и лихо там отплясывают, за ними тут же последовало ещё человек пятьсот, жаждущих разрядки для ног. Музыкантов чуть не смели, досталось и аппаратуре. В следующий раз пришлось принимать превентивные меры безопасности. Но тем не менее концерт «Браво» — это всегда праздник добрых друзей.

Надо сказать, что довольно значительная часть молодёжи увлечена музыкой и модой в духе ретро. На концерты «Браво» собираются молодые люди, одетые по моде пап и мам, то есть так, как и сами музыканты. Но кроме этого, они слушают старые пластинки «на костях», которые были распространены в пятидесятые годы, магнитофонные записи они «крутят» исключительно на аппаратах типа «Романтик» и так далее. Это, конечно, игра. И думается, не самая плохая.

Одежду эти молодые люди покупают в комиссионных магазинах или ищут по бабушкиным сундукам, что довольно дёшево. Стригутся под бокс или полубокс за 40 копеек, что тоже не обременительно, но в конечном результате имеют довольно импозантный внешний облик. Можно сказать, даже красивый. И всё-таки стержнем этого увлечения является музыка.

Однажды во время гастролей за десять минут до начала концерта выяснилось, что забыли в гостинице костюмы солистки и бас-гитариста. Тут же, в зале, среди поклонников старых ритмов нашлись практически все элементы сценических костюмов. Музыканты их одолжили на время выступления, и никто ничего не заметил, что свидетельствует о демократичности творчества «Браво»…

— Я думаю, — говорит Евгений Хавтан, — что, если бы сейчас с экранов телевизоров зазвучала музыка, которая была модной два-три десятка лет назад, она бы пользовалась огромной популярностью. В те годы, на мой взгляд, был самый высокий подъём нашей эстрады. Из рассказов родителей знаю, что в каждом дворе танцевали под «Чёрного кота», да и на танцах тоже. Сейчас же на дискотеках молодёжь танцует (как исключение) под композиции наших только самых модных групп, в основном же звучит западная музыка. Почему так получилось? Думаю, каждое поколение композиторов должно объясняться на одном языке с молодёжью, а когда этого не происходит, сразу образуется огромный разрыв, который и заполняется чем придётся. И только в последнее время наметился подъём, и главное сегодня — не загубить дело на корню.

Группа подготовила программу, которая состоит из песен, близких по музыке к шлягерам 30—40-х годов. «Браво» в отличие от других коллективов пользуется методологией великого классика применительно к музыке: старается понять настоящее, разобравшись в прошлом. Это отражается на всех компонентах программы, включая световое оформление. Музыканты из принципиальных соображений стараются не использовать «дискотечных» цветов: красного, жёлтого, зелёного. Они стремятся к скромности и лаконичности, которая заключается, но их мнению, в чёрно-белой гамме…

Популярность, которой сейчас пользуется «Браво», позволяет надеяться на появление постоянного лидера у значительной части молодёжной аудитории. В ото верят и сами музыканты.

* * *

Недавно мы узнали, что Жанна Агузарова в очередной раз покинула группу «Браво» и в настоящее время выступает с новым ансамблем, который аккомпанирует ей на концертах. Пожелаем успеха талантливой вокалистке!



12
верные друзья, или игра в «битлз»; по секрету всему свету

«Секрет» очень прочно стоит среди самых популярных групп Советского Союза. Многие любят бит-квартет, другие терпеть не могут, но все его знают. Популярность «Секрета» растёт от концерта к концерту, от фильма к фильму. 1987 год.



У эволюции популярности рок-групп есть свои закономерности. Как правило, первая ступень — концерты в узком кругу друзей, затем на домкультуровской сцене. Следующий этап — магнитофонные записи, которые приносят (или не приносят) успех у слушателей, и как решающий шаг — переход в профессионалы, вершиной которого считается сотрудничество с фирмой «Мелодия», радио и телевидением.

С «Секретом» получилось несколько иначе.

Году в 1981-м произошла «историческая» встреча в приватной обстановке между двумя студентами Ленинградского института театра, музыки и кинематографии Максимом Леонидовым и Николаем Фоменко. Всего нескольких минут общения хватило для того, чтобы выяснить обоюдную любовь к «Beaties» и принять решение о немедленном и безотлагательном создании ансамбля на базе института. Начало было положено…

Процесс становления и формирования ансамбля был непростым, но очень упорным. Менялся состав, в свободное от учёбы время зарабатывались (физическим трудом) деньги на покупку гитар, давались немногочисленные малых форм концерты для узкого круга друзей и знакомых. И, конечно, репетиции, репетиции, репетиции. Желание творить на музыкальной ниве не иссякало.

Надо сказать, что Фоменко и Леонидов были в ЛГИТМиКе людьми не случайными, а потому к 1983 году году выпуска и окончательного формирования постоянного состава бит-квартета «Секрет» — они уже были активно заняты в театральном процессе института. К этому времени в квартет органично вошёл ударник Алексей Мурашов, а 20 апреля (день рождения «Секрета») впервые пришёл на репетицию четвёртый член коллектива, гитарист Андрей Заблудовский. Тут бы и развернуться, но сковывало обучение искусству Мельпомены — Николай Фоменко (бас-гитара, вокал) играл главную роль в выпускном спектакле «Трубач на площади», а Максим Леонидов (ритм-гитара, вокал, клавишные) был занят сценическим воплощением образа Ивана Карамазова в спектакле «Братья Карамазовы» по роману Достоевского. Тяга к року заставляла начинающих музыкантов идти на беспрецедентные подвиги. Например, вставать ни свет ни заря и репетировать с 7 до 9 часов утра и в обеденный перерыв… Апогеем этой деятельности стал выпускной вечер, где бит-квартет поразил своим мастерством слушателей и окончательно уверовал в свои силы. Успех и у студентов, и у преподавателей был огромный.

Видимо, тогда, а может быть, несколько раньше сформировалось идейное кредо бит-квартета: быть неразлучными, незаменимыми, равноправными и т. д., и т. п. Как это понимать? Просто: если один из участников ансамбля по каким-либо причинам уйдёт из квартета, то группа уже не будет существовать, во всяком случае, с тем же репертуаром и названием. И чтобы поставить точки над i, приведу слова Максима Леонидова, сказанные им в одном из интервью: «Если нам надоест когда-нибудь играть на электрогитарах, то мы уйдём со сцены и устроимся работать одной бригадой. Нам даже не столько важно, что делать, сколько быть вместе. Это — главное…»

…Вскоре Леонидов и Фоменко начали работать в театрах. Первый в БДТ, второй — в Пушкинском. Но музыкальное творчество продолжалось. «Секрет» стал членом Ленинградского рок-клуба. Популярность группы росла. Но настало время идти служить в армию. Конечно, можно было найти лазейки и способы отсрочить этот обязательный период в жизни настоящего мужчины. Но «секреты» не таковы. Фоменко и Леонидову случилось служить вместе в армейском ансамбле песни и пляски, они пели баритонами. Связь ми бит-квартета не терялась, местные творческие встречи, естественно, стали редкими…

В начале 1985 года Ленинградское телевидение находит Максима Леонидова и предлагает ему стать ведущим новой телепрограммы «Кружатся диски». Предложение принимается, передача становится популярной, «Секрет» — известным широкому кругу слушателей. Как бит-квартету удавалось совмещать службу в армии и работу на телевидении — отдельная история. Тем более, что вскоре начали службу и два других музыканта — Алексей Мурашов и Андрей Заблудовский.

Между тем «Секрет» становится лауреатом фестиваля Ленинградского рок-клуба. Он уже крепко стоит на ногах — телевидение сделало своё дело. Неожиданно у группы находится крёстный папа — Сергей Александров, директор многих коллектива Ленконцерта. Он берёт бит-квартет под свою опеку. Начинаются выступления на договоре в Ленконцерте. На выступлениях — аншлаг, овации шумный успех. Пришлось выбирать между основной работой и музыкой. Участники ансамбля становятся профессиональными музыкантами. Случилось это в ноябре 1986 года. Началось сотрудничество с джаз-оркестром «Диапазон», выступления в программах Ленинградского мюзик-холла…

Известно, что в основе любого стоящего начинания всегда лежит идея, от масштабов и глубины которой зависит и успех мероприятия. У «Секрета» она проста. Суть её — быть собой. Нельзя раздваиваться — на сцене один образ, в жизни — другой. Всё нужно делать честно. Дружить по-настоящему, а не только при свете юпитеров, верить в то, о чём поёшь, а не стараться угодить публике, писать песни о любви, когда любишь, о веселье, когда весело…

«Секрет» и его «папа» придумали себе игру. Они называют её «игрою в «Beaties». Я бы назвал её «игрой в себя», по её правилам ведь просто невозможно солгать и сфальшивить. Модельер Вячеслав Зайцев как-то сказал, что мода — это игрушка для взрослых, а поэтому и относиться к ней надо по-детски просто, даже наивно. Мне кажется, для «Секрета» их игра в «звёзды» (которыми они себя, кстати, не считают) именно такая же простая и милая игра. Причём игра оказалась очень заразительной. У «Секрета» огромное количество юных поклонников, которые усердно посещают все концерты бит-квартета. До недавнего времени они постоянно встречались в одних и тех же местах, обменивались записями любимого квартета, делились новостями «из мира музыки», но были как-то не у дел. В аккуратных костюмчиках, с неизменными красными галстуками, они напоминают цветочную клумбу. Но даже самая ухоженная клумба требует внимания…

«Секрет» не мог бросить своих юных поклонников на произвол судьбы. В конце 1986 года состоялось официальное открытие клуба любителей популярной музыки «Секрет» на Пушкарской, 32. Цель — придать досугу поклонников бит-квартета целенаправленный характер. Тем более, что любители «Секрета» находятся, как правило, в отроческом возрасте. В клубе работают литературная, информационная, музыкальная и другие секции, что позволяет каждому реализовать свой творческий потенциал. Молодые люди приобщаются к миру музыки, под руководством опытных музыковедов издают свой журнал, участвуют в дискуссиях и т. д. Это объединение выгодно отличается от клубов любителей, скажем, Аллы Пугачёвой («Айсберг») и Валерия Леонтьева («Вераока»), тем, что в нём регулярно происходит общение музыкантов со своими поклонниками.

В чём же загадка магнетизма «Секрета»? Думаю, прежде всего в обаянии самих музыкантов и, конечно, их песен. Если какая-то группа исполняет хэви-метал, то и в зале собирается публика, украшенная цепями, шипами, браслетами, и ведёт она себя соответствующе; если панк-рок — то над рядами вздымаются разноцветные «гребни», а одежда почитателей этого стиля пестреет всеми цветами радуги… Если же исполняется добрая, проверенная временем музыка в классической стилистике «Beaties», несущая мощный заряд оптимизма и человеколюбия, то и поклонники этого коллектива, а в данном случае я имею в виду «Секрет», просто не могут быть людьми злыми, грубыми, нелюдимыми. Выступления группы отличает интеллигентность и тонкий вкус. Если вы попали на её концерт, то хорошее настроение обеспечено. Во всяком случае, тем, кто любит «Beaties», а таких, я уверен, много.

Участники группы чувствуют себя на сцене, как рыба в воде. Их движения раскованны, свободны. Каждый музыкант бит-квартета создаёт некий сценический образ, который составляет неотъемлемую часть всего драматургического построения концерта: взбалмошный, эксцентричный Фоменко, обаятельный, интеллигентный Леонидов, скромный, застенчивый Заблудовский, весёлый, разбитной Мурашов. Эти персонажи, основные черты которых, впрочем, сильно напоминают характеры самих музыкантов, находятся на сцене в постоянном взаимодействии. И, видимо, неверно утверждать, что каждая композиция «Секрета» — это, как любят говорить эстрадные артисты, маленький спектакль. Более точно было бы назвать весь концерт бит-квартета единым эстрадным спектаклем, стилистика которого соответствует настроению музыки. А музыка ансамбля, кроме того, что тяготеет к истокам рока, отличается и разнообразием в направлениях: здесь и блюзы, и рок-н-роллы, и баллады.

О чём же поёт «Секрет»? Можно сказать, обо всём: о любви, дружбе, своих мечтах… Словом, о жизни, какой её видят участники группы. Их упрекают в отходе от злободневности, проблемности и так далее. Но разве тема, скажем, любви не злободневна? Или тема одиночества? И очень славно, что во многих песнях бит-квартета остались романтическое звучание, трогательная искренность, которые ушли напрочь из творчества других рок-групп. Рок-музыка многогранна, и толковать её только как музыку «воинствующую» — значит не понимать этого явления во всей его полноте. Вспомним великих мечтателей — «Beaties».

Хороший пример, по-моему, более заразителен, чем дурной. У «Секрета» уже есть последователи — школьный бит-квартет «Блик», который исполняет песни своих старших коллег и композиции собственного сочинения.

Что ж, в добрый путь, как поёт «Машина времени».

Сейчас бит-квартет трудится над созданием новой программы в форме единого спектакля, сюжет которого будет вытекать из содержания песен. Это музыкальное шоу строится по театральным законам, но в чём заключается его сверхзадача, пока — секрет…

И ещё. Самая заветная мечта «секретов», которая, кстати, постепенно, но успешно воплощается в жизнь, — открытие собственного театра. Да-да, самого настоящего театра бит-квартета «Секрет», где нашли бы выход пока ещё нe полностью реализованные актёрские и музыкальные способности этой замечательно» четвёрки. И этот путь, думается, для «Секрета» самый интересный и перспективный, он как нельзя лучше соответствует целям, которые поставили перед собой музыканты ещё в самом начале пути. Остаётся лишь ждать премьеры…



13
и Владимир Кузьмин — прошлое, настоящее и звёздное будущее

В 1987 году Владимир Кузьмин рассказал автору историю своей жизни на эстраде и становления группы «Динамик». С тех пор минуло время, и, естественно, у музыканта появились новые песни) новые успехи… Что не изменилось у Владимира, так это верность себе, своему делу.



Мы подходим к машине. Окно приоткрыто, на сиденье — букет цветов возле бокового зеркала — записка в стихах, заканчивающаяся признанием, что в душе у юной поклонницы «будет вечно звучать струна, порватая тобой».

— Это ещё ничего, — поясняет Владимир Кузьмин, — а то бывает, что от эмоций могут так машину разукрасить, что не узнаешь.

Что ж, это, видимо, удел всех «звёзд», среди многочисленных поклонников которых встречаются люди чрезмерно экспрессивные…

По этой и многим другим причинам Владимир не любит говорить о себе, своей личной жизни. Или даёт дотошным журналистам самую противоречивую информацию: будто бы он родился в Тюмени в конце сороковых, скурил букварь и сбежал из дома…

И тому подобное. Проще говоря, он старается отшутиться, «сбить со следа» особо назойливых почитателей.

И всё это — не «звёздная болезнь», а склад характера. Ведь Кузьмин в жизни — это совсем не то, что Кузьмин на сцене.

На сцене он — «звезда». Образ, который Владимир создаёт во время концертов, как нельзя лучше соответствует этому понятию. От него прямо-таки исходит какое-то сияние. Чёткие, свободные жесты, грациозность, обаяние… Всё это присуще лидеру «Динамика», пожалуй, как никому другому. Но барьера между людьми на сцене и в зале во время выступлений Кузьмина нет. Думаю, что именно эта «доступность» в поведении и вызывает восторг публики, причём преимущественно представительниц прекрасного пола: вот она, «звезда», совсем рядом, такая близкая, понятная, временами трогательная и где-то даже беззащитная, но в то же время гордая и сдержанная. Это впечатление не рассеивается ни на секунду — даже во время самых «лихих» рок-н-роллов…

У Кузьмина, как у любой яркой творческой индивидуальности, на небосклоне рок-музыки своя манера пения, игры на гитаре. Его музыка легко узнаваема, будь то баллада, рок-н-ролл или традиционный «хард». Владимиру удалось найти свой звук, а это уже половина успеха…

Сейчас возрастной диапазон поклонников творчества Кузьмина весьма широк: от детей до людей весьма преклонного возраста. И всем им по душе то, что делает Владимир. Впрочем, в самом начале становления «Динамика» (1982 год) публика этой группы состояла в основном из самых «крутых» любителей рока, в большинстве своём приходивших на концерты не столько из-за самой музыки, сколько из желания «отвязаться», то есть расслабиться, подурачиться, покричать.

В начале пути наличие такой «боевой» публики вдохновляло музыкантов, но со временем эти «рокоманы» стали основным раздражающим фактором во время концертов. Ведь группа очень заметно выросла и в музыкальном, и в сценическом аспектах. «Динамик» стали ценить прежде всего за музыку. Зрители ходят на концерты слушать, а не бесноваться, что, впрочем, не мешает реагировать на песни традиционным (для рок-музыки) образом: то есть так, как это делали в своё время, скажем, поклонники Лемешева или Козловского.

Любопытно, что основой выступления Кузьмина, как правило, служат песни лирические, наполненные личными переживаниями, любовной романтикой, обычно «трагически» окрашенные. Когда Владимир впервые услышал рок-музыку, он испытал не восторг, не удивление, не духовный подъём, как большинство его соратников по жанру, а странное чувство, «будто в горле застрял комок, который мешает дышать, говорить и даже думать». Видимо, это чувство и пронёс Владимир через всё творчество. Он написал более двух сотен песен, и восемьдесят процентов из них — в трагических тонах. Осуждать артиста за это было бы несправедливо. У каждого творца свой взгляд на жизнь, своя форма самовыражения.

Кузьмин родился под знаком Близнецов, и хотя он далёк от суеверий и мистицизма, раздвоенность Близнецов (как признаётся артист) довлеет над всей его жизнью и творчеством. Он находится в постоянных метаниях от «одного берега к другому». Ему чужда успокоенность, оседлость…

Тем не менее другой жизни для себя он не представляет.

Когда «Динамик» только начинал завоёвывать успех у публики, творческим кредо Владимира был протест, но весьма своеобразный. Ему были противны все «гладкие» мелодии, и даже песни ансамбля «Beaties» попали в число нелюбимых. «Динамик» играл жёсткую, «рваную» музыку. Под стать были и тексты, на первый взгляд совершенно бессвязные. Они напоминали бред больного, но в силу эмоциональной нагрузки, которую несла каждая строка, как нельзя лучше соответствовали музыке. Такие песни довольно чётко отражали душевное состояние определённой части молодых людей (в основном переходного возраста), которые уже вошли в мир взрослых, но ещё не нашли себя в нём.

Розовый свет, мишура, блестящие костюмы и сусальные стихи — всё это вызывало у музыкантов «Динамика» аллергию. В противовес музыке «причёсанных» рокеров «Динамик» играл рок-н-роллы, замешенные на «новой волне» и панк-роке. Соответственно музыке вели себя музыканты на сцене и публика в зале… Наиболее яркие песни того периода — композиции «Кто не успел, тот опоздал», «Делай физзарядку».

Но вдруг появляется песня «Снова вместе», не претендующая на особое глубокомыслие, но завораживающая непонятной светлой грустью. Она стояла совершенно особняком среди других «боевых» композиций «Динамика», но пользовалась огромной популярностью. И видимо, эта песня и стала первым шагом Кузьмина по новой музыкальной дороге.

Следующий цикл песен, «Возьми с собой» (1983 год), был сделан на контрасте со всеми предыдущими работами группы. Кузьмин опять устремился к «неизведанным островам». Совершенно неожиданно он обращается к творчеству поэтессы Татьяны Артемьевой. Несколько текстов явно из области «женской поэзии» легко ложатся на музыку Кузьмина, и это приносит группе новые дивиденды в плане популярности. Если в 1982 году группу знали только ярые поклонники рока, музыкальные критики и другие «заинтересованные лица», то уже на следующий год «Динамик» обретает самую широкую известность по всей стране. Большую роль здесь сыграли магнитофонные альбомы, которые пользовались успехом и на дискотеках, и в «заведениях общепита», и, конечно же, у самих любителей рока.

В 1983 году меняется состав группы, а вслед за этим и её название. Появляется группа Владимира Кузьмина, что, конечно, ничего не меняет в творчестве самого музыканта. Под этой маркой группа выступает до 1987 года…

Владимир много работал и работает без группы и на эстраде, и в студиях. Он умеет играть практически на всех инструментах… Но это уже день сегодняшний, когда слава Кузьмина находится в зените.

Каждый идёт к успеху в рок-музыке своим путём. Бывает, что композитору достаточно одного-двух шлягеров, чтобы довольно долго держаться на волне популярности. Но в большинстве случаев, увы, рок-музыканты вынуждены долгими годами доказывать своё право на существование в общем музыкальном процессе. Их дорога в искусстве нелегка, и «выживают» на ней только сильнейшие.

Владимир Кузьмин родился в семье офицера и учительницы и с детства его готовили к карьере военного, или — на худой конец — инженера. Все были глубоко убеждены, что Вова должен получить «нормальную» специальность. О том, чтобы стать музыкантом, он и не мечтал.

Однако с годами тяга к творчеству брала своё. Девятнадцатилетний Кузьмин оставляет институт и садится за роман. Этому занятию он посвящает целый год. Роман разместился в трёх бухгалтерских книгах, каждая из которых от корки до корки была исписана бисерным почерком. Это был полуфантастический боевик о семи днях из жизни тогдашних ровесников Владимира.

Надо сказать, что в середине семидесятых годов завершился цикл увлечения молодёжи техническими науками, и пора «физиков-лириков», столь популярных в 60-е годы, канула в Лету. Теперь уже двери гуманитарных вузов трещали от наплыва абитуриентов, а центральные улицы Москвы были переполнены «творцами». Все были поэтами, музыкантами, писателями и художниками… Поэтому юному Кузьмину довольно легко было найти себе единомышленников во взглядах на искусство. Он устраивал ночные чтения своего творения и с вниманием следил за творчеством своих друзей…

Конечно, говорить об этом романе как о вкладе в литературу нельзя. Самого начинающего литератора так захватил сюжет, что он позабыл о слоге и стиле… Но как отражение настроений молодёжи семидесятых этот труд довольно интересен и, может быть, дождётся своего часа. Благодаря гению Михаила Булгакова мы знаем, что «рукописи не горят»…

В это же время Владимир Кузьмин овладевает игрой на гитаре, которой увлёкся ещё в годы учёбы в школе — подбирал на слух мелодии, что-то пытался сочинять сам. Причём его не покидала уверенность, что он будет играть в популярной группе и будет исполнять свои песни во что бы ни стало.

К двадцати годам, попробовав свои силы в литераторстве, Кузьмин начинает играть с группой, и рок-музыка его захватывает. Он мечется в поисках работы, которая бы не очень отвлекала от музыки. И вскоре находит такое место — устраивается сторожем: сутки работаешь, трое дома. Но это ещё не всё. Кузьмин с товарищами едет в один из северных городов, чтобы заработать денег, купить гитару и «сколотить» группу.

Потом он долго мечется по ансамблям, что играли на танцплощадках и в ресторанах, но нигде не может найти себе места. Общаться с людьми, продающими рок «за наличные», для Кузьмина было просто физически невозможно. Лет десять спустя он написал автобиографическую песню «Музыкант», в которой в ироничном ключе рассказал о «ресторанном» периоде своей карьеры.

Когда Владимир твёрдо понял, что без музыки не сможет существовать, он решает поступить в музыкальное училище. Для этого он едет опять-таки в один из северных городов, сдаёт документы на духовое отделение музыкального училища. Там практически не было конкурса. «Профессионализироваться» в игре на гитаре он не хотел принципиально, потому что к тому времени на этом поприще достиг уже многого. Возвращаться к азам не хотелось.

Кузьмин не на шутку увлёкся флейтой. В то время он очень любил группы, использующие в своих композициях духовые инструменты. Чтобы выправить осанку (голова во время игры на флейте склонена вправо), он занимается на скрипке, а потом для души играет на гитаре. Им овладевает желание записать сольную пластинку. Мечта воплощается в жизнь лишь через годы.

В одиночестве в совершенно незнакомом городе Кузьмин долго не выдерживает. Он бросает училище и возвращается в Москву с надеждой создать группу, но ничего толкового из этого не выходит. Мытарства в поисках соратников по музыке, имеющих аппаратуру, приводят его в 1976 году в один из подмосковных ресторанов, где собрались довольно сильные музыканты. Он соглашается на эту работу, поскольку «изголодался» по какой-никакой, но публике, по работе в коллективе, по настоящим инструментам. Владимир учится работать на сцене, учится устанавливать контакт со зрителями.

В 1978 году его приглашают в «Самоцветы» — один из самых популярных ВИА того времени. Это было, конечно, шагом вперёд. Репертуар «Самоцветов» мог нравиться или не нравиться, но в профессионализме музыкантов никто не сомневался. В то время там уже работал Владимир Пресняков-старший — великолепный саксофонист. Именно он помог, как ни странно, Кузьмину найти свой стиль игры на гитаре. Владимир переносит на струны саксофонные ходы, и его гитара обретает новое звучание. Кузьмина замечает пресса. В опросах читателей молодёжных газет его называют лучшим гитаристом года. Это вдохновляет Владимира на новые подвиги в рок-музыке.

За этот период у Кузьмина скопилось огромное количество неиспользованного музыкального материала. Многие ансамбли прекращают своё существование после зрительского признания, в первой же пластинке «выдают на-гора» все свои идеи, которые вынашиваются годами, а потом остаётся творческий вакуум. Кузьмин с лёгкостью преодолевает этот барьер. В те годы он пишет песни в огромном количестве — по двадцать в месяц. И казалось, что так будет всегда.

Меняются составы, меняются филармонии, но ничего не меняется в плане устроенности ни в жизни, ни в творчестве. Однако любая работа для публики была в радость. Кузьмин с группой играет по три концерта в день в течение нескольких месяцев, да ещё успевает записывать при возможности фонограммы. Работают ребята на износ.

Кузьмин никогда не делал ставку на одну песню. Его творчество можно делить только на периоды, но не мельче. Порой Владимира упрекают в банальности, излишней простоте текстов, но думается, что такая критика неправомерна. Он всегда пел о том, что было на сердце, а это очень важно.

В конце 1985 года ленинградская газета «Смена» опубликовала итоговый хит-парад, основанный на опросе читателей. Двумя абсолютными «звёздами» года были признаны Алла Пугачёва и Владимир Кузьмин, что, естественно, вызвало у артистов взаимный интерес. Композитор Игорь Николаев подхватил эту идею и написал песню для победителей — «Две звезды».

Кузьмин ранее никогда не исполнял чужих песен. Делал это не из каких-то особых принципов. Просто он пел то, что ему больше всего подходило, а подходили лучше, конечно, собственные композиции. В довершение ко всему Кузьмин не мог не чувствовать опасности тандема с Пугачёвой, в котором он мог стать «вечным вторым» в сиянии славы Аллы Борисовны. Но он рискнул. И как ни странно, Кузьмин не только не потерял свою публику, но и приобрёл себе новых поклонников.

После премьеры песни Пугачёва отправляется с Кузьминым на гастроли. Естественно, публика шла на Пугачёву! Причём на каждом концерте присутствовало довольно значительное число тех, кто пришёл даже не из любви к Пугачёвой, а чтобы поддержать своё реноме в кругу знакомых. Что говорить, работать было тяжело… Каждый раз надо было утверждать у зрителей, знакомых с рок-музыкой только по верхам, свой взгляд на жизнь, на творчество.

Однако из этих почётных, но суровых испытаний Кузьмин вышел с честью. Отделение, которое играл Владимир, пользовалось большим успехом. После гастролей ему уже не была страшна никакая публика.

Любопытно, что сейчас творчеством Кузьмина заинтересовались люди, далёкие от рок-музыки, и на концертах «Динамика» их собирается довольно много. Это — своеобразный отголосок совместных выступлений с Пугачёвой. Хотя, конечно, в основном аудитория Кузьмина — это молодые, по-настоящему ценящие его творчество любители рока.

Надо сказать, что «звёздный» союз создал Кузьмину очень мощную рекламу. Если Владимир раньше имел популярность только среди своих поклонников, то после выступлений с Пугачёвой он привлёк внимание и радио, и телевидения, и «Мелодии». Правда, в основном это были съёмки и записи дуэта, но тем не менее резонанс в стране оказался довольно сильным.

Сейчас «Динамик», воскресший как Феникс из пепла в 1987 году, входит в десятку лучших групп страны, его гастроли сопровождаются постоянными аншлагами, но проблемы, которые были у музыкантов ещё лет десять назад, остались. По-прежнему нет аппаратуры, нет возможности работать в студии. Новые музыканты, новые песни, новый успех, а перемен в «техническом» плане — никаких.

Кузьмину удалось разбить образ «того, кто поёт с Пугачёвой», он, можно сказать, вышел сухим из воды. На его концертах публика не просит петь известных песен дуэта, а требует боевики Кузьмина. Владимир строит свою программу так, чтобы в ней звучали и новые, никому не известные песни, и уже полюбившиеся. Он не является сторонником полной смены репертуара. Конечно, количество «старых» песен старается сокращать, поскольку балласт даже самых популярных композиций всегда тянет назад.

Любопытно, что на концертах нынешнего «Динамика» наибольший восторг зрителей вызывают не заводные рок-н-роллы, а лирические баллады. Каждая композиция во время выступлений группы сопровождается шоу. Музыканты прекрасно двигаются, понимают друг друга с полуслова. У каждого из участников «Динамика» свой сценический образ, в соответствии с которым подобраны и костюмы музыкантов. Вообще, всё представление в целом оставляет впечатление праздника и запоминается надолго.

Так сложилось, что у подавляющего большинства советских рок-групп не в почёте песни о любви. Каждая стоящая группа имеет свои любимые темы, которые затрагивают практически весь спектр молодёжных проблем, но только не любовь. Видимо, в этом виновата эстрада и ВИА, которые своими ничего не значащими виршами выработали у рокеров отрицательный рефлекс по отношению к любовной теме. Кузьмин здесь то исключение, которое подтверждает общее правило.

В одном из интервью музыкант говорил, что любовь для него всегда являлась одной из самых сильных движущих сил и в искусстве, и в жизни. Поэтому появление песен об этом чувстве не случайно, а закономерно. И не петь о любви для него это всё равно что не петь о реальной жизни.

В 1987 году на прилавках магазинов появилась первая долгоиграющая пластинка Кузьмина «Моя любовь». Поклонники рока раскупили её в считанные часы. По содержанию диск вполне соответствует названию. Каждая композиция — это взгляд артиста на любовь, но каждый раз с «новой точки». Если внимательно вслушаться в песни, вошедшие в пластинку, то прослеживается генезис любовных отношений: радость первой встречи, более близкое знакомство, расставание, добрая улыбка над самим собой, надежда и т. д.

Первоначально Кузьмин хотел назвать цикл этих песен «Автоответчик», но Алла Пугачёва, активно участвовавшая в записи диска, его рекламе, подсказала другое название — «Моя любовь». При всей кажущейся банальности название бесспорно способствовало успеху диска. Слушатели истосковались по красивым, не загруженным идеями и нравоучениями песням о любви. Пластинка точно попала в незаполненное пространство между дискотекой, обращённой к ногам, и интеллектуальным роком.

Видимо, поэтому Кузьмин пользуется такой популярностью у представительниц слабого пола. Стоит только один раз увидеть, как он после выступления покидает, скажем, концертный зал, чтобы убедиться в этом. Служебный вход бывает просто заблокирован поклонницами. Толпа готова ждать и час, и два. Когда же артист наконец появляется, его буквально забрасывают цветами, заставляют расписаться не менее чем на сотне открыток, его фотографируют, и т. д., и т. п. В этом, конечно, нет ничего особого для рок-звёзд Запада и их «фанов», но для нашей довольно сдержанной публики такие «встречи» (пока) не характерны.

Однако было бы неправильным приклеивать к сегодняшнему творчеству Кузьмина ярлык с надписью «Певец любви» или что-нибудь в этом духе. Следующий альбом Кузьмина «Пока не пришёл понедельник» значительно отличается по настроению и тематике от «Моей любви». Кузьмин не пошёл по пути наименьшего сопротивления. Он не стал разрабатывать «золотую жилу» любви в рок-музыке, а вынес на суд публики жёсткие, информативно насыщенные песни. В новом цикле песен Кузьмин отказался от своего обычного приёма — ослабления «нагрузки» на текст, чтобы сделать основной акцент на музыку. Это песни о жизни музыканта, о его радостях и горестях. Даже обращаясь к лирической героине, он затрагивает массу проблем, которые на первый взгляд не имеют к ней никакого отношения.

Кузьмин не терпит противоречия в песнях, ему чуждо обращение к слушателю на «ты». Все его композиции носят очень личностный и даже интимный характер. В них для Кузьмина самое главное — возможность передать состояние, атмосферу, и они рассчитаны прежде всего на чувственное, ассоциативное восприятие.

В последнее время Кузьмин увлёкся серьёзной классической музыкой, что не замедлило сказаться на его последних работах. Из них практически исчез музыкальный примитивизм, аранжировки стали намного сложнее и насыщеннее.

Однако волен случая в хиты попадают песни, которые не являются типичными для Кузьмина п лишь отчасти отражают его творческий облик. Шлягер «Надо же», который исполняет Алла Пугачёва, был, пожалуй, единственной «высчитанной» песней Кузьмина. Создавалась песня, как рассказывал Владимир, скорее для «спорта», чем для души. Очень большую помощь оказала сама певица. «Надо же» это, так сказать, шлягер в чистом виде, созданный на высоком профессиональном уровне. И, конечно, эта песня сразу же заняла первые строки хитпарадов.

«Симона» — второй наиболее известный боевик Кузьмина последнего времени. Песня также не является характерной для группы. Совершенно простой текст и незамысловатая мелодия, слившись воедино усилиями Владимира, стали чем-то третьим. А это значит, произошло таинство рождения шлягера, подвластное очень и очень немногим… Кузьмин владеет этим секретом.

На сегодня «Динамик», объединивший интересных музыкантов во главе с Владимиром Кузьминым, — одна из наиболее, по мнению автора, перспективных групп. В работе лидера чувствуется европейский класс. И это доказывают его совместные выступления со «звёздами» Сан-Ремо, с Удо Линденбергом — одним из лучших представителей западногерманского рока, с ведущими артистами шведской эстрады.

Несмотря на все эти успехи, автор полагает, что настоящий «звёздный» час для Владимира ещё не настал. Бесспорно, он способен на большее. Вот только бы сил хватило…



14
коммерческий рок;
Владимир Киселев рассказывает

История группы «Земляне» записана со слов Владимира Киселева в 1987 году. Эта группа представляет в книге довольно широкое течение современной музыки, о значении и названии которого расскажет сам Владимир — создатель группы.



Говорят, что ленинградская рок-музыка на уровне профессионалов за всю свою историю испытала три мощных всплеска, которые были вызваны появлением вначале «Поющих гитар», затем «Землян» и позднее «Секрета». Каждая из этих групп внесла (а «Земляне» и «Секрет» продолжают вносить) свои посильный вклад в общее дело развития рока на профессиональной сцене. Все они очень разные, и, видимо, именно этим объясняется их успех у поклонников популярной музыки.

У каждой из этих групп своя творческая цель и своё лицо. Хотим познакомить читателей с ансамблем «Земляне». Для этого предоставим слово руководителю группы Владимиру Киселеву:

— Люди, которым не очень нравится то, что делают «Земляне», почему-то стараются задеть музыкантов утверждением, что они играют коммерческий рок. Но я не понимаю, почему хорошая коммерческая музыка, то есть музыка, которая пользуется массовым спросом, — это плохо и чуть ли не позорно?! Совершенно открыто могу сказать, что «Земляне» всегда ставили перед собой задачу создания песен, которые можно охарактеризовать таким ёмким понятием, как шлягер.

Огромное внимание мы уделяем сценическому построению концертов, светоэффектам, шоу, то есть мы — группа, которая во главу угла своего творчества всегда ставила и ставит интересы зрителя. Самую большую радость и гордость я испытываю тогда, когда на наших концертах вижу, как получают удовольствие и ребята пионерского возраста, и убелённые сединой ветераны. Чем больше зрителей получат удовольствие от нашей работы, тем лучше. В этом я убеждён. Вот так «Земляне» понимают термин «коммерческий рок».

История группы ведёт своё начало с середины 70-х годов и довольно типична для ансамблей, родившихся в то время и выдержавших все ненастья и невзгоды на нелёгком пути самодеятельного рока. Вначале репертуар группы составляли песни западных ансамблей. Затем музыканты постепенно перешли на русские тексты. Поклонники группы исправно собирались на её концерты, где бы они ни проходили — в клубах, Домах и Дворцах культуры. И везде был аншлаг.

Участники группы быстро поняли, что их призвание — музыка, и решили посвятить себя полностью занятию любимым делом, то есть перейти на профессиональную сцену. Прекрасно сознавая, что для этого необходимо подняться на новый уровень в музыкальной подготовке, они поступают и успешно оканчивают училище при Ленинградской консерватории. Какое-то время «Земляне» с большим успехом работают как коллектив одного из самых больших Дворцов культуры Ленинграда — ДК имени Ф. Э. Дзержинского.

В 1979 году группа получает приглашение работать на профессиональной эстраде, а чуть раньше музыкантам предоставляется возможность записать пластинку с песнями композитора Марка Фрадкина. Так появился первый хит «Землян» — «Красный конь», который стал пользоваться поистине всенародным успехом. Однако отношения с концертными организациями складывались не очень просто. В ту пору слова «рок», «рок-группа» вызывали изжогу у многих администраторов. Пришлось «Землянам» искать временное пристанище в Кемеровской филармонии…

Но как бы там ни было, «Земляне» вошли в историю советской эстрады как один из первых профессиональных коллективов, на чьём знамени было написано «рок». Группа, по мнению Киселева, интересна ещё и тем, что одной из первых, если не первой, использовала рок-музыку не только как средство для раскрытия тем, типичных для лёгкого эстрадного жанра, но и вторглась в гражданскую тематику. Музыканты не побоялись внедрять острые злободневные тексты в оболочку хард-рока и рок-н-ролла. Такой синтез доступной и популярной у молодёжи музыки и интересных текстов, несущих мощный воспитательный заряд, дал самые благоприятные результаты. Сейчас, пожалуй, практически нет ни одной рок-группы, считает Киселев, которая бы в той или иной степени не разрабатывала открытое «Землянами» направление — политический рок.

Так, в 1982 году в репертуаре молодых музыкантов из Ленинграда появилась песня, написанная Вячеславом Добрыниным и Леонидом Дербеневым, «Прости, Земля!», занявшая место среди других работ этапного характера. «Земляне» решили продолжить цикл гражданских песен о Земле, которые благодаря своей искренности и убедительности вошли впоследствии в репертуар многих ведущих артистов нашей эстрады.

В следующем году музыканты дебютируют с песней «Трава у дома» (авторы Владимир Мигуля и Анатолий Поперечный), которая становится визитной карточкой группы. Эта работа, отличающаяся феноменальной популярностью, как нельзя лучше раскрывает тот идеал эстрадного произведения, к которому всегда стремились «Земляне». Гармоничное соединение мелодической основы и жёстких современных ритмов позволило полностью раскрыть и обыграть текст, несущий идеи добра, стремление к счастью и патриотизм, которые всегда оставались для «Землян» главной темой творчества. Эта находка Владимира Киселева оказалась на редкость удачной. Она позволила группе привлечь к себе внимание огромной аудитории зрителей — от подростков, которые сходят с ума по року, до представителей старшего поколения, которым импонировало бережное отношение музыкантов к мелодии. И, конечно, всем было близко то, о чём пели «Земляне».

Бесспорно, «Трава у дома» является одной из самых популярных мелодий 80-х годов на советской эстраде. Она долгое время держалась в первых строках хит-парадов, которые вели молодёжные газеты союзных республик. Её «крутили» на дискотеках, на неё делались дружеские пародии, и главное — она часто передавалась по радио и телевидению. «Траве у дома» в исполнении «Землян» было присуждено звание лауреата Всесоюзного телеконкурса «Песня-83»…

Многие внимательные читатели уже наверняка подметили, что авторами всех известных хитов являются не члены рок-группы «Земляне», а композиторы, которые сотрудничали с ансамблем. А ведь рок-музыка трактовалась другими музыкантами именно как область сугубо авторского творчества. И если они шли на какое-то сближение с профессиональными эстрадными композиторами, то было это, как правило, вызвано чрезвычайными обстоятельствами. И уж вовсе никогда подобное сотрудничество не бралось на щит, не рекламировалось самими рокерами. С «Землянами» дело обстоит иначе.

— Мы никогда не ставили себе задачи исполнять песни исключительно собственного сочинения или, наоборот, петь только то, что сочиняют другие, — говорит руководитель ансамбля. — Обе эти крайности чужды «Землянам». Мы с радостью сотрудничаем с композиторами, которые пишут песни в стилистике нашей группы, песни, которые соответствуют образу «Землян». Среди них я бы выделил Владимира Мигулю, Юрия Антонова, Вячеслава Добрынина… С другой стороны, многие хиты — «Путь домой», «Артист», «Лабиринт» и другие — были написаны самими музыкантами группы, и они прекрасно сочетались на пластинках и в концертах с песнями наших друзей-композиторов. Основное — это работа на конечный результат. И если зритель остался доволен каждой композицией и всем концертом в целом, то я считаю, что работа удалась… Обычно баллады, лирические песни в стилистике хард-рока и рок-н-ролла писали мы сами, поскольку в этом направлении более подготовлены. Это нам ближе…

Я никогда не брал песню, что называется, из-за имени. Просто каждые год-полтора я стараюсь менять программу, которая по размерам соответствует объёму компакт-кассеты или диска-гиганта. Для этого я подбираю определённое количество песен, которые могли бы составить единое целое. И не важно, кто их написал…

Необходимо сказать, что «Земляне», стремясь к наибольшей популяризации хард-рока и рок-н-ролла, уделяют огромное внимание сценическому решению концертных выступлений. Группа всегда отличалась (что довольно редко даже среди профессионалов) высококачественным звучанием наряду с умелым использованием светоэффектов. Не меньше внимания уделяется и внешнему облику музыкантов, манере поведения на сцене и т. д. Сценический образ «Землян» оттачивался из года в год, развивался и совершенствовался.

Но вот в 1985 году, когда многим казалось, что «Земляне» находятся в зените славы и успеха, Владимир Киселев начинает чувствовать, что не за горами творческий кризис группы, которая практически не обновляла своего состава в течение десяти лет. Нет, конечно, дело было не в музыкантах, возможности которых были далеко не исчерпаны и можно было бы ещё долго пользоваться инерцией славы, но… Но в рок-музыке — изменчивой, непостоянной — топтание на месте равносильно регрессу. Тем более в том направлении, которое избрали «Земляне». Киселев принимает довольно рискованное решение — обновить состав группы, не дожидаясь спада её популярности. «Земляне» расстаются с Игорем Романовым — солистом, который олицетворял образ всего коллектива многие годы…

Но Киселев был уверен в успехе, поскольку твёрдо знал, чего хочет. Около полутора лет длилась напряжённая работа по обновлению группы. Примерно столько же времени не было «Землян» и на экранах телевизоров, практически не звучали их песни по радио. Но в данном случае цель оправдывала средства. За этот период в «Землянах» попробовало свои силы около 60 (!) музыкантов, пока наконец не был найден оптимальный состав.

Коммерческий рок, как никакое другое музыкальное течение, подвержен влиянию быстротечных экивоков моды, и здесь, чтобы не остаться за бортом, всегда нужно держать ухо востро. Музыкальная карьера «Землян» доказывает, что их руководитель этим качеством обладает…

— Я считаю, — говорит Владимир Киселев, — что качество любой продукции зависит от того, как её показать, то есть на концертах для меня самое важное — видеоряд. Бесспорно, качество музыки должно быть вне всякого сомнения, об этом я даже говорить не хочу… А вот визуальное восприятие концерта должно выходить на первый план. Я это понимаю так: все движения музыкантов должны быть отрепетированы настолько, чтобы публика воспринимала их как импровизацию (у нас в коллективе есть штатный балетмейстер); костюмы должны быть красивыми, нарядными, модными; свет — интересным, неожиданным, позволяющим акцентировать внимание зрителей на моментах, определённых нами. Мы используем в своих концертах массу различной атрибутики:г у нас двигающаяся сцена, меняющие свою форму декорации, «плавающий» потолок. Зритель, пришедший на концерт, должен иметь стопроцентную гарантию, что он станет свидетелем действа, которое он никогда не увидит по телевизору. И нужно, чтобы после концерта у него оставалось желание прийти ещё раз…

Кто же сегодня воплощает на сцене идеи Владимира Киселева, взявшего курс на омоложение группы? (Сам Владимир Киселев последний раз вышел на эстраду в 1985 году. Он глубоко убеждён, что группа должна быть молодой и музыку для молодых должны играть их ровесники.)

Большинство песен пишет вместе с Киселевым вокалист и клавишник Сергей Скачков — яркий мелодист, своеобразный, очень эрудированный аранжировщик. Нашли своё место в «Землянах» интересный вокалист Юрий Бабенко и гитарист Юрий Жуков. Ритм-группа коллектива: бас-гитарист Александр Кривцов и ударник Георгий Тонкилиди.

Слова у Киселева не расходятся с делом. Концерты «Землян» — это настоящее феерическое шоу. Чувствуется, что у ребят мощный потенциальный творческий заряд. «Земляне» снова на взлётной полосе…



15
рок на «третьей сцене» в обители мельпомены и на большой эстраде

Когда материал о Крисе Кельми и «Рок-ателье» был подготовлен, ещё не вышел новый альбом группы… Впрочем, было это совсем недавно — просто очень уж бурное время…



Крис Кельми — человек спокойный. Он любит рок-музыку и спорт, любит интересные фильмы, детективные романы и весёлые компании. Он общителен, прост, умеет добиваться своего и из любого времяпрепровождения стремится извлечь максимум удовольствия.

Конечно, этот портрет весьма схематичен, двухмерен, так сказать. Но тем не менее довольно чётко отражает «поверхность» действительности. Во всяком случае, так, как её видит автор в течение последних лет. Однако меньше всего хочется, чтобы у читателя сложилось впечатление этакой идиллически «сытой» картины. Это будет неверно.

Просто каждый из «основного» поколения рок-музыкантов в силу личных пристрастий и черт характера давным-давно уже установил свои отношения с жизнью, дабы сохранить творческий рок-потенциал в неизбежных баталиях на пути к «большой эстраде». Что, конечно же, впрямую связано с настроением песен. Рок-музыка, может быть, самый искренний жанр, а поэтому люди, которые посвятили ей свою жизнь, по правилам игры не могут лицемерить. Было бы смешно подозревать в неискренности, скажем, Макаревича с его неизменным философски созерцательным мировоззрением, или Градского с его воинствующей эстетикой, или Кельми с его благодушно-ироничными сочинениями. Такие люди. Такая жизнь.

И каждый раз измена самому себе вышибает участников рок-марафона на соседнюю «дорожку». Чаще всего — для эстрадного забега. Надо сказать, что некоторым это идёт на пользу…

Ведь рок-музыка — всегда протест. Но формы этого протеста могут быть разные. И даже в самых, казалось бы, радужных композициях (если они возникли по зову сердца) всегда присутствует искра настоящего рока. Так что нельзя винить музыканта в отсутствии собственной позиции, если он стремится своим творчеством прежде всего поднять людям настроение. Причём придерживается этой линии, несмотря на все перипетии судьбы.

Так вот, таким, на мой взгляд, творцом является Крис Кельми — руководитель группы «Рок-ателье». Он проделал довольно странный, нестандартный для рок-музыканта путь. И лучше всего о нём расскажет сам «виновник торжества».

— Музыкой я начал заниматься по воле родителей с четырёх лет. В восемь поступил в музыкальную школу имени Дунаевского, которую благополучно окончил. Однако эти занятия не породили ни малейшего желания продолжать музыкальную карьеру. В то время на первом месте для меня был теннис. И каждое утро я мечтал только о том, чтобы сегодня был спорт, а не музыка, всегда связанная с изучением занудных гамм и прочего.

Но «Beaties» всё перевернул. Каждую новую песню ансамбля я ждал так, как ребёнок ждёт новогодний подарок. Каждая пластинка была праздником, открытием нового мира… И пошло-поехало. Стали играть в школе. Наша «аппаратура» состояла из расстроенного пианино, пустых ящиков (ударные), возникшего по случайности контрабаса и акустических гитар. Репетировали у меня дома, что, конечно, не осталось незамеченным и родителями, и соседями.

Дома недоумевали, почему я вдруг сократил занятия спортом и занимаюсь «непоймичем». А надо сказать, теннисом я занимался очень серьёзно в ЦСКА, где готовили больших спортсменов: пять-шесть тренировок в неделю, летом три месяца — спортивные лагеря… Естественно, всё это пришлось оставить. Рок-н-ролл победил.

Играли мы систематически с 1969 года. Вскоре появился Игорь Окуджава — сын Булата Шалвовича, и дело пошло веселее. В 1971 году узнаём, что на Беговой улице живёт парень, который умеет играть на гитаре соло «Let It Ве», что и предопределило приглашение в наш ансамбль нового гитариста — Саши Ситковецкого.

Мы начали работать как дублирующий состав группы «Рубиновая атака». В основном играли репертуар западных групп. Летом 72-го года мы «откололись» от «Рубинов» и образовали группу «Високосное лето». С приходом в наш ансамбль из «Машины времени» бас-гитариста Саши Кутикова мне пришлось сменить инструмент (до этого момента я играл на бас-гитаре), сложились и купили электроорган «Вельтмастер». Мы старались усложнять наши композиции, делали их более насыщенными инструментальными партиями, чем у большинства групп того времени…

Вскоре Ситковецкий поступил в МГУ, и я — в Институт инженеров транспорта. Так случилось, что в одной группе со мной вместе учился Володя Кузьмин. Было интересное время. Мы с удовольствием сотрудничали на музыкальном поприще. Володя приносил ноты для скрипки и фортепиано, и мы играли. Запомнил это потому, что шёл очень интенсивный обмен музыкальными идеями.

Но основное музицирование, конечно, проходило в «Високосном лете»…

После очередной смены состава (а это случилось в 74-м) мы даже включили в свой репертуар несколько песен английской группы «Slade», поскольку в то время на «сэшенах» западная, хорошо исполненная музыка воспринималась лучше, чем композиции собственного сочинения. Но тем не менее мы упорно продолжали работать над созданием своей программы.

Через год сформировался самый стабильный и самый, на мой взгляд, сильный состав «Високосного лета»: Ситковецкий, Кутиков, Ефремов и я. Наша программа состояла из трёх самостоятельных отделений: первое — сложная музыка, навеянная творчеством «Genesis», «Yes», второе — цельная композиция «Прометей прикованный» и третье — развлекательная темповая музыка. К каждому отделению были свои костюмы, свои светоэффекты, своё шоу…

Начались гастроли по стране: Таллинн, Рига, Ленинград. Мы успешно выступали, но главным было общение с другими музыкантами, обмен опытом. Потом, после распада «Високосного лета», образовался «Автограф», который становится профессиональным коллективом.

В сентябре 1980 года я начинаю работать в Московском театре имени Ленинского комсомола в качестве руководителя рок-группы.

— Театр диктует свои требования. Как у тебя, уж сформировавшегося рок-музыканта, прошёл процесс адаптации к «свету рампы»?

— Был довольно трудный период «ломки» себя. Особенно в первые годы. Нельзя было играть громко, музыканты находились на большом расстоянии друг от друга… Короче, эта работа не шла ни в какое сравнение с рок-сценой. Но, поскольку искусство Мельпомены нас очень увлекло — открыло совершенно неизвестные дотоле возможности рок-музыки, — мы работали на совесть и с удовольствием. В первый же год были восстановлены два старых музыкальных спектакля «Тиль» и «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» и появились два новых — «Юнона» и «Авось» (на музыку Алексея Рыбникова) и «Люди и птицы» (с моей музыкой). Параллельно мы, то есть «Рок-ателье», записали музыку к фильму режиссёра Владимира Грамматикова «Звезда и смерть Хоакина Мурьетты» и к мультфильмам «Пёс в сапогах» и «Парадоксы в стиле рок», а главное — создали свою новую программу, то есть не оставили нашего собственного дела.

Эта программа в стиле фанки-фьюжн хорошо воспринималась слушателями. Многие композиции стали широко известны. Например, «Распахни окно», «Я пел, когда летал», «Зелёная трава» и другие. Но вдруг случилась беда — ушёл из жизни один из ведущих музыкантов «Рок-ателье», Александр Смеян.

И хотя скоро в группу влились Александр Садо и Камиль Челаев, чисто концертная деятельность — работа на ниве рока — пошла на убыль. В то время, то есть где-то в 1982 году, мы уже оставили позади период «акклиматизации» и получали от своей театральной деятельности, от общения с яркими творческими личностями — Марком Захаровым, Андреем Вознесенским, Алексеем Рыбниковым и другими — массу положительных эмоций. И всё же «своё дело» не клеилось.

Мы много гастролировали с театром и по стране, и за рубежом, много узнали и повидали. И в общем-то, имели все основания радоваться спокойствию жизни, но в душе сохранялось чувство неудовлетворённости, сомнения в правильности выбора пути…

В 1984 году попробовали сотрудничать с Александром Барыкиным, но ничего интересного из этого не получилось. Вскоре в «Рок-ателье» приходят Александр Абрамов и Валентин Лезов. Наша рок-деятельность несколько оживляется, появляется концертная программа, которую не стыдно было показать. Однако того горения, которое мы испытывали в первые годы работы в театре, уже не было… Видимо, потому что не было новых спектаклей. Не было выхода скопившимся и успевшим забродить музыкальным идеям. Произошёл какой-то надрыв… За семь лет работы в театре я получил огромный опыт, но никто из артистов не может замыкаться на очень ограниченном круге спектаклей в течение нескольких лет. Я — не исключение…

Поэтому в 1987 году ушёл из театра на эстраду в программу режиссёра Ованеса Мелик-Пашаева. где «Рок-ателье» работает в своём новом обличье.

— Что же представляет собой сегодняшний «Рок-ателье»?

Крис Кельми не пишет текстов, мало поёт, сейчас основное время он посвящает композиторству. И, надо отдать должное, есть у него какое-то особое чутьё на шлягерные мелодии. Если услышишь его песню с утра, потом в течение дня она постоянно всплывает в памяти. Причём процент таких песен в репертуаре «Рок-ателье» довольно велик. Что ж, это надёжная гарантия успеха…



— Сложился коллектив сильных музыкантов. Основная нагрузка, связанная с написанием музыки, ложится на меня… У нас, надеюсь, получилась интересная программа. Ведь мы продолжаем путь музыкальных исканий, по которому всегда шёл «Рок-ателье». Группа для нас — творческая студия, объединившая музыкантов, ведущих поиск в самых различных направлениях рок-музыки. Этой эклектики я не боюсь. Думаю, что своё лицо мы не потеряем.

Впрочем, говорить о «Рок-ателье» сейчас как о полностью сформировавшемся коллективе преждевременно. Идёт период «пристрелки» новых песен, «примерки» новых костюмов… Хотя мы уже знаем, на какой музыкальный материал нужно делать ставку, какого имиджа ждут от нас зрители. Очень хочется исполнять сложную инструментальную музыку. Может быть, сделаем целое отделение из таких пьес. Время покажет.

— Сейчас «Рок-ателье» оказался в положении дебютантов рок-сцены. Окинув её, так сказать, свежим глазом, как ты считаешь, что самое опасное для рок-музыкантов сегодня?

— Как ни парадоксально, но я думаю, что самое опасное в дне сегодняшнем для рок-музыкантов — это отсутствие запретов. Потому что люди, которые работают в рок-музыке 10–15 лет, привыкли жить под прессом гонений и табу. Рок-музыка всегда предполагает внутреннее состояние борьбы с различными преградами, недостатками. И вдруг — все шлюзы открыли, барьеры убрали. Все, кто даже толком не только не умеет петь и играть, но и не имеет достаточно чёткой программы существования, ринулись на сцену, надели блестящие костюмы и заиграли «рок». Но в этой пёстрой массе ежедневно концертирующих групп, мне кажется, захлёбывается сама идея рок-музыки. Внешний антураж вытесняет содержание творчества. И создаётся печальная для меня картина, когда, казалось бы, долгожданное разнообразие оборачивается дискредитацией рок-музыки. Достаточно только послушать тексты…

У меня самого достаточно так называемых популярных песен, но они не несут программного характера. И это, мне кажется, нормально… Но когда вся музыка, исполняемая группой, идёт в лучшем случае ради самой музыки, а в худшем — ради славы и материальных благ, то это уже никуда не годится. Так что испытание на гласность зля рок-музыкантов — сегодня самое серьёзное.

— Чего тебе, как опытному рок-музыканту, больше всего не хватает?

— Я хотел бы пожелать и себе, и другим музыкантам больше общения с собратьями по музыке. Причём не только у нас в стране, но и за рубежом. Потому что те отношения, которые существуют между рокерами, не существуют ни в каких других видах искусства. Во время фестивалей идёт мощная подзарядка энергией, идеями. И всегда остаётся чувство праздника, духовного братства. Без этого невозможно, по-моему, нормально работать. И очень жаль, что мы в юности были практически лишены такой возможности. Хорошо бы восполнить этот пробел, пока мы ещё в силах играть рок.

— А до какого времени, ты считаешь, можно играть рок-музыку?

— Сложный вопрос. Думаю, можно играть сколько угодно — до седых волос. Потому что рок в отличие от спорта зависит не от физического, а от внутреннего состояния человека. В других странах, да и у нас есть такие примеры…

Что касается меня лично — не знаю. Нужно очень много работать над собой, чтобы «не скиснуть», чтобы выбегать на сцену и лет через пятнадцать. Очень не хочется превратиться в этакого «папу», который в белом костюме выходит к инструменту походкой «мэтра», «нажимает» пару аккордов, а потом смотрит на всё происходящее со стороны… Просто жуть берёт от таких мыслей! Поживём — увидим…

— Что ты считаешь самым большим своим достижением на день сегодняшний?

— Пожалуй, песня «Замыкая круг» — одно из самых моих значительных достижений в жизни. Точнее, даже не сама песня, а её объединившая многих музыкантов функция. Может быть, не всё получилось так, как хотелось: кого-то не удалось пригласить по техническим причинам, что-то не получилось в фонограмме… Но главное сделано: удалось собрать двадцать восемь очень разных, очень занятых музыкантов, чтобы записать, а затем отснять для телевидения эту песню. И мне кажется, это событие — очередная веха в развитии нашей музыки. И это — большой праздник, когда мы все вместе, когда мы едины. Конечно, я очень горд, что и стихи Маргариты Пушкиной, и моя музыка пришлись по вкусу столь непохожей в своих увлечениях когорте лучших рок-музыкантов столицы, но, повторяю, для меня это второстепенная вещь. Основное — единство.

— Какие направления сегодня в рок-музыке, на твой взгляд, являются наиболее перспективными?

— Довольно трудно ответить конкретно на этот вопрос. Сейчас рок-музыка начинает занимать место в жизни нашего общества, отвечающее её популярности. Поэтому даже сегодня можно говорить об очень больших масштабах распространения рока: здесь и пластинки, и радиопередачи, и видеоклипы, и концерты… И в этом потоке я не могу отделить перспективное от неперспективного. Да и никто, наверное, не сможет.

Порой я просто поражаюсь непредсказуемой популярности того или иного направления. Причём, по-моему, подобное положение характерно именно для нашей страны.

Возьмём хотя бы бум вокруг хэви-метал, который начался в 1986 году и продолжает нарастать. Для меня это непонятно, потому что весь этот «металл» был и в семидесятых годах, только более интересный, разнообразный. И назывался хард-рок… С моей субъективной точки зрения нынешний хэви вторичен, менее любопытен в музыкальном отношении. Но оказался перспективным направлением в плане посещаемости концертов…

Что касается рок-музыки как явления интернационального, то я не берусь давать никаких прогнозов. Знаю только, что того всплеска популярности, который породили «Beaties», «Rolling Stones», «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Pink Floyd» и другие в своё время, сейчас уже не будет. Потому что те новые группы, которые появляются на небосклоне рока, довольно быстро исчезают, не оставляя никакого следа во времени.

Не следует забывать и о том, что рок — музыка социальная, определённая внутренним состоянием музыкантов. Видимо, для нового рок-н-ролла нужны какие-то перемены глобального характера. А это предсказать очень трудно.

— Какое самое слабое место у нашей рок-музыки?

— Думаю, что ахиллесовой пятой отечественного рока являются тексты. Уверен, что у наших ведущих рок-музыкантов всё будет в порядке с сочинением музыки, но опасаюсь вырождения идей. Это самое страшное.

Тут нужно либо честно петь «популярные песни» и отдавать себе в этом отчёт, несмотря на любые аранжировки, маскирующие песню под рок, либо петь всё-таки серьёзные «текстовые» песни, которые должны нести идею.

«Рок-ателье» много гастролирует. Бываем мы в самых далёких уголках страны, и там артистов всегда ждут, им верят. Мы приносим свои мысли, чувства на сцену, мы делимся ими со слушателями. А если в песнях ничего этого нет, то получается работа в пустоту, да ещё и обман зрителя… Это очень страшно.

— Как у тебя проистекает процесс творчества?

— Со временем всё меняется. Сейчас я стал более требовательно относиться к своим произведениям, чем раньше. Созданию каждой мелодии, конечно, предшествует определённый душевный порыв, который порождает звуковые ассоциации… Но затем в отличие от былых времён идёт тщательная и кропотливая работа по «доводке» новой мелодии до нужного качества. Причём, как правило, мы на этой стадии работаем всей группой.

— Для кого ты пишешь свои песни?

— Моя музыка рассчитана на достаточно узкий круг слушателей. Я стараюсь использовать сложные гармонии, непривычные мелодические ходы… (Я не имею в виду свои популярные песни.) Очень долгое время наша молодёжь воспитывалась на довольно банальной, неинтересной музыке. Не было широкого притока музыкальной информации (я говорю о лучших, ставших классическими, произведениях зарубежных групп). Всё это во многом обусловило потребительское отношение к року…

Сейчас положение, по-моему, меняется. В магазинах можно увидеть пластинки Алана Парсона, «Dire Straits» и других… Может быть, человек не сразу поймёт и оценит эту музыку, но постепенно он обязательно откроет для себя много нового, научится думать и мечтать, а не только дёргаться под рок.

Когда приток подобного рода информации увеличится, надеюсь, у меня образуется довольно стабильный круг слушателей. Пусть даже не намного больше, чем сейчас, но главное — постоянный. Это самая большая проблема непосредственно для меня, чтобы люди шли не просто на концерт, а именно на «Рок-ателье».

В силу обстоятельств приходится сейчас начинать всё сначала. Был большой перерыв в концертной деятельности, нас подзабыли… Сегодня мы играем во Дворцах спорта «музыку для всех», и это неправильно. Думаю в ближайшее время изменить создавшуюся ситуацию, постараемся найти свою публику, своего слушателя.

— Если бы ты не стал рок-музы-кантом, кем бы ты был?

— Я был бы инженером по строительству тоннелей. Моя работа не доставляла мне никогда никаких неприятных эмоций. Наоборот, мне всегда было интересно, особенно в молодые годы. Я залезал в тоннели, где всё грохотало, взрывалось… Что-то есть в этом общее с рок-музы-кой. Было и внутреннее, и звуковое, и световое напряжение в этой работе. Наверное, так бы и работал. Но я ни о чём не жалею. Нужно честно делать своё дело. Тогда будет польза от любого труда.



16
«наутилус» на поверхности, новое поколение на рок-сцене

«Наутилус Помпилиус» — группа, которая является для автора одним из самых ярких музыкальных явлений последних лет. Как часто такие коллективы «загорались на час», а потом либо бесследно исчезали, либо уходили в «эстрадники». С «НП» этого, к счастью, пока не произошло. 1987 год.



«Наутилус» всплыл совершенно неожиданно. Время летит, «меняется слог, меняется стих», и новые группы теснят общепризнанных корифеев. За бурным потоком рок-н-ролла могут угнаться разве что репортёры… Новые «звёзды», новые надежды и, увы, очень часто — новые разочарования. Поэтому любое свежее, смелое слово в роке — всегда большая удача и достойный повод для размышлений. Тем более, что, к великому разочарованию поклонников рок-музыки, политика открытых дверей в отношении многих до недавнего времени «запретных» рок-групп развеяла дымку из скандальной славы и доказала полную творческую несостоятельность отдельных коллективов. Так же потерпела фиаско и попытка оживить современный рок при помощи хэви-метал, попытка, ещё пару лет назад обещавшая блестящие результаты. По-прежнему золотым веком отечественной рок-музыки остаются семидесятые годы.

Впрочем, неправомерно говорить об общем упадке рок-н-ролла на нашей сцене. Успешно продолжают работать «ветераны», а такие группы, как «ДДТ», «Алиса», «Облачный край», дают повод для оптимистического взгляда в будущее. Но даже на этом блестящем фоне выделяется «Наутилус Помпилиус» из Свердловска.

Популярность этой группы достигла апогея к середине 1987 года: концерты — при неизменных аншлагах, магнитофонные альбомы «Наутилуса» давно нашли своё место в фонотеках меломанов, буквально с каждым месяцем растёт число поклонников группы…

Молодёжная пресса объявила группу из Свердловска открытием года, и многие журналисты уверенно прочат «Наутилус» в лидеры рок-марафона конца 80-х. В чём же секрет столь головокружительного успеха? Почему такие боевики «Наутилуса», как «Казанова», «Ален Делон», «Шар цвета хаки», уверенно вторглись в таблицы различных хит-парадов?

Когда музыкальные критики обращают свои взоры к «Наутилусу», то они неизменно отмечают внешнюю театральность выступлений этого коллектива, гармонию сценических костюмов, грима и поведения на сцене. Нарочитая статика музыкантов как нельзя лучше соответствует строгим чёрным костюмам и фарфоровой непроницаемости набелённых лиц. Казалось бы: люди-куклы, люди-манекены, но выделенные чёрным цветом глаза полны боли, страдания, страсти, полны жизни. В каждом, даже самом скупом движении музыкантов чувствуются напряжённость, внутренняя концентрация, как у бегуна перед стартом, когда все силы — и духовные, и физические — подчинены одной цели, одной мысли.

В самом начале своего пути «Beaties» (не беря во внимание музыку) выделялись на фоне остальных поп-музыкантов строгостью и аккуратностью костюмов, сдержанностью поведения на сцене. Их шоу было построено по принципу от противного. В отличие от своих разудалых коллег ставка на сдержанность позволила ливерпульской группе сразу привлечь к себе внимание и завоевать симпатии огромной армии поп-фанов. В шоу «Наутилуса» присутствует тот же «контрастный» элемент, и работает он на все сто процентов.

Контрасты вообще весьма свойственны творчеству группы: контраст экспрессивного, с надсадной хрипотцой голоса и, как уже говорилось, внешней статики, контраст острых, безжалостно реалистичных текстов и музыки, легко воспринимаемой, быстро запоминающейся, порой просто шлягерной; контраст «электронного» звучания клавишных инструментов и очень живого, трепетного голоса саксофона.

Контрастны, если можно так сказать, и сами тексты песен «Наутилуса» — и со стилистической точки зрения, и со смысловой. Большинство «боевиков» свердловской группы написано её лидером Вячеславом Бутусовым на стихи верного спутника группы — Ильи Кормильцева. Случай для рок-группы последнего поколения очень нетипичный. В одном из интервью Бутусов говорил, что пропускает через себя стихи, что-то изменяет, что-то отбрасывает и получается песня. Такой тандем возможен лишь при очень близком мироощущении, при одинаковой «яркости» чувств… Но, впрочем, речь не об этом.

Стихи Кормильцева и Бутусова (он автор текстов таких песен, как «Шар цвета хаки», «Праздник общей беды», и других) «сложены» из неудобных, «непоэтичных», казалось бы, слов. Причём, как правило, именно такие слова и выносятся в рефрен песни.

Например, в «Вечной музыке» царапает слух, вносит некий дискомфорт слово «батарейки», а в «Ален Делоне» — сакраментальная рифма — «одеколон». Как-то всё это не романтично, прямолинейно, просто. Но, видимо, именно такие грубые рифмы, шершавые слова и позволяют «Наутилусу» добиться эффекта постоянного напряжения со стороны слушателей, эффекта переосмысления обыденных понятий, затянутых в словесные чехлы. Примерно такое же воздействие на восприятие оказывают картины художников-примитивистов…

Но у «Наутилуса» это происходит лишь в припеве. «Повествовательный» же стих полон нестандартных образов, странных метафор и вместе с тем весьма конкретен, однозначен и практически не допускает разночтений, как, например, в ранних песнях Андрея Макаревича. Вместе с тем следует отметить очевидное влияние на поэтику «Наутилуса» легендарного лидера «Аквариума» Бориса Гребенщикова. Точнее сказать, творчество Гребенщикова послужило импульсом для музыкантов из Свердловска, чтобы развить найденные им образы, возвести их на новый уровень восприятия, соответствующий настроениям молодёжи 80-х. И ни о каком плагиате здесь, конечно, речи нет.

Творчество «Наутилуса» можно характеризовать как социальный рок, который в последнее время выходит в авангард всей молодёжной музыки. В это понятие автор включает все песни, вне зависимости от музыкального течения — будь то хэви-метал или «новая волна», которые имеют остросоциальную направленность. Чаще всего эти песни критического, либо сатирического содержания, хотя довольно много среди них и песен-призывов: призывов к борьбе за мир, за перестройку, за социальную справедливость, за чистоту окружающей среды и т. д. Всё это в полной мере можно отнести и к творчеству «Наутилуса Помпилиуса».

Широкую популярность группе принёс магнитофонный альбом «Разлука». Песни из него стали основой концертной программы «Наутилуса», с которой группа завоевала успех и признание всесоюзного масштаба. Группа — лауреат многих рок-фестивалей, среди который наиболее значительные «Литуаника-86» и «Подольск-87». И надо сказать, что если бы на «Рок-панораме-87» в Москве — самом крупном по количеству участников и зрителей фестивале за последние годы — присуждали награды, как это было на предыдущей «Рок-панораме», то, несомненно, «Наутилус» получил бы одну из первых. Доказательством тому служит реакция двенадцатитысячного зала. Даже самые «лютые» «металлисты» не смогли так «завести» своих поклонников, как это сделали свердловские музыканты.

Энергетический заряд, который многие «тяжёлые» группы вкладывают в «героические» позы на сцене, в лихие атрибуты и децибелы, у «Наутилуса» содержится в самих песнях.

Концертная программа группы из Свердловска продумана и чётко построена. И не случайно она начинается с русской народной песни «Разлука, ты разлука…», которая настраивает зрителя на нужную тональность. И хотя можно сказать, что концерт «Наутилуса» звучит на «минорной ноте», свердловчан нельзя упрекнуть в пессимизме и мизантропии. Герой (или героиня) песен «Наутилуса» вырван из самой гущи жизни, причём вырван порой с кровью. В конкретности его забот, дум и стремлений всегда присутствует отзвук общей беды или общей надежды. В этом магнетизм и в этом же своеобразие песенного мира «Наутилуса». Рядом с «Казановой» — своеобразным гимном неустроенности и одиночества молодых людей — соседствует антивоенный марш «Шар цвета хаки» и тут же — безысходная баллада о любви, которую не вернёшь — «Я хочу быть с тобой».

Во всех этих боевиках свердловской группы темы, использованные не одним поколением творцов, звучат неожиданно, искренне и, главное, — современно. У «Наутилуса» нет красивостей ради красивостей, нет страданий ради страданий — слог песен, даже самых лирических, всегда жесток и правдив.

Музыканты не боятся обращаться и к темам, имеющим глобальное значение в жизни страны, всего народа. Их оценка нашего прошлого и нашей действительности — «Скованные одной цепью», «Праздник общей беды» и другие — не укладывается в привычную систему координат: «хорошо» или «плохо», не вписывается в «полюсные» суждения и всегда (даже при самом критическом или ироническом настроении песни) находится в стороне, как бы сбоку…

Слова песен «Наутилуса» неотделимы от музыки. Вынесенные на газетные или журнальные полосы, они сильно теряют в эмоциональном накале и самостоятельной жизнью жить не могут. Музыка — это ключ к правильному пониманию текстов. Она позволяет совершенно неожиданно менять атмосферу песни, её энергетику… В мелодической основе практически всегда заложен некий дискомфорт, порождаемый внезапными переходами из одной стилистики в другую, что позволяет «Наутилусу» держать слушателя в состоянии напряжения…

Вместе с тем песни «Наутилуса» очень легко запоминаются, даже слишком легко. После прослушивания кассеты или концерта в голове с постоянством испорченной пластинки неизменно звучит припев того или иного боевика «Наутилуса», и избавиться от него очень непросто. (Для страдающих подобными «заболеваниями» могу посоветовать: десять минут хорошего «металла» — и всё как рукой снимет.)

Вместе с тем в быстром усвоении песен, видимо, коренится самая большая опасность для группы. Можно, конечно, послушать «Ален Делона» или «Музыку» пять раз, но они начинают довольно быстро надоедать. Хочется чего-то нового, причём на том Же высоком профессиональном уровне. А вот смогут ли «наутилусы» удержать взятую высоту — вопрос. Ведь все магнитофонные альбомы группы, созданные до «Разлуки», значительно слабее последнего. С одной стороны, этот факт доказывает наличие поступательного движения в творчестве «Наутилуса Помпилиуса» и даёт определённый повод для оптимистических прогнозов, а с другой — заставляет вспомнить судьбу некоторых многообещавших групп, которые смогли удержаться в фокусе внимания рок-аудитории не более одного сезона. Новые работы этих команд принесли лишь разочарование…

Следует учитывать, предугадывая дальнейшую судьбу «Наутилуса», что это коллектив непрофессиональный по своему статусу, то есть не работающий в филармонической организации. Выступает он относительно редко, и трудно себе представить, как смогут существовать музыканты, работая в ритме профессионалов. Одно можно сказать совершенно определённо: залы, даже самые большие, они собирать будут. Впрочем, нужно ли им это, или хотят ли они работать на профессиональной сцене — тоже вопрос.

Существует значительное количество групп, которые из принципиальных соображений не желают работать профессионально. Мотивы, конечно, у всех разные, но основной — неприязнь рок-клубовских и рок-лабораторских музыкантов к нашей официальной эстраде со всей её карамельностью произведений или самодовольством музыкантов, со всеми её закулисными интригами. Чтобы суметь пробить себе дорогу среди профессионалов, помимо таланта, надо обладать очень многими качествами. Но главное, что сдерживает непрофессионалов по убеждению, — это определённое ограничение свободы творчества и жёсткая дисциплина.

Проблема эта неоднозначна. Конечно, за годы застоя эстрадная музыка основательно скомпрометировала себя, и сейчас ещё масса недостатков осталась. Но ведь есть же коллективы, которые смогли сохранить своё лицо, смогли выжить (о них, собственно, и идёт речь в этой книге), а потому отказ от профессиональной работы можно расценивать и как неуверенность в своих силах, псевдогероизм «истинных» борцов за гласность…

«Казанова», «Я хочу быть с тобой», «Шар цвета хаки», «Скованные одной цепью» — сможет ли «Наутилус» удержаться на высоте этих песен? Если сможет, то наш рок-н-ролл станет богаче ещё на одну группу, способную будоражить мысли, воспламенять дух. Очень хочется, чтобы он смог.



Но вернёмся к «Наутилусу». Трое музыкантов группы — архитекторы по образованию. Архитектура, как известно, застывшая музыка. Видимо наша архитектура — это застывшая рок-музыка. В славную плеяду архитекторов-рокеров влились ещё три музыканта. Что ж, может быть, это символично: традиции не угасают. Вот только смогут ли «наутилусы» удержаться на уровне Алексея Козлова, Андрея Макаревича, Алексея Романова, закончивших в своё время архитектурный институт?

Сейчас «Наутилус» — на «поверхности». Он открыт взорам всех желающих. Он исправен и работоспособен. И очень не хотелось бы, чтобы гармония, которой достигли музыканты, разрушилась. Прекрасно выглядит передняя линия группы: Вячеслав Бутусов (гитара, вокал), Дмитрий Умецкий (бас-гитара), Алексей Могилевский (клавишные, вокал, саксофон). Они очень хорошо смотрятся вместе, очень артистичны и являют собой лицо коллектива. И будет жаль, если (как это, увы, часто случается) «наутилусы» не выдержат испытания «медными трубами» и распадутся.

Слишком уж ярко загорелась звезда музыкантов из Свердловска, слишком уж силён «надрыв» в их песнях, слишком уж тяжело бремя славы, слишком уж эксцентричны и безудержны многие их поклонники, слишком уж пристальное внимание вызывает каждый концерт этой группы, каждая новая песня. И чтобы преодолеть все эти «слишком», нужно расплачиваться свободным временем, силами (которые можно было бы употребить на творчество), а подчас и здоровьем.

Но пока можно сказать с уверенностью: в ближайшее время группе «Наутилус Помпилиус» обеспечен успех. Сила музыкантов из Свердловска в том, что направление их творческих исканий совпало с общим потоком развития рок-музыки конца 80-х.



7
проблемы любительских рок-групп;
на фестивале в Подольске

Так случилось, что о фестивале «Подольск-87» пресса не написала. То ли бюрократы постарались, то ли противники рока, но в периодику практически ничего не попало. Между тем это был крупнейший фестиваль «непрофессиональных» групп.



Один из рассказов ленинградского прозаика Валерия Попова заканчивается такими словами: «В порт по широкой дуге входил маленький катер «Бесстрашный». Ну ладно, бесстрашный. А чего, собственно, бояться?»

В океане музыки корабль с гордой надписью «Рок» пережил немало бурь и ураганов. Его торпедировала критика, не раз он налетал на скалы различных постановлений и указов, частенько над ним сгущались грозовые тучи общественного мнения. Всякое было, да и сейчас ещё с лихвой хватает… И те из команды музыкантов, которые не смогли и не захотели быть на палубе во время шторма, ушли в трюмы. Команда разделилась.

Те, кто остался наверху, подставляли паруса попутным ветрам, латали пробоины эзоповым языком, но вели судно к солнечным далям. А музыканты из трюмов просто занимались своим делом, не очень-то заботясь о том, куда их вынесет. Они играли то, что хотели, пели, о чём хотели петь, имели свою широкую аудиторию, но не грелись под солнцем.

Но вот погода резко улучшилась, и даже в трюмы проник свежий ветер. На палубу начали выходить, жмурясь от яркого солнца, «музыканты второй сцены».

Примерно так, но, конечно, лучше мог бы поведать в стихотворной форме историю рока, скажем, Андрей Макаревич… В отличие от профессиональных коллективов «любительские» или «самодеятельные» группы (довольно трудно решить, какое из этих определений хуже) поют совершенно на другом языке, более конкретном, более доступном. У них совершенно иные задачи, иная стилистика, а потому иные критерии оценки творчества…

Автор сердцем чувствует, что у многих критиков и музыковедов возникнет протест: мол, о чём вы говорите? Любое произведение искусства во всех своих проявлениях, даже в самых экстремальных, должно оцениваться по своему положению относительно недостижимого идеала красоты и гармонии. А что касается музыкальных произведений, то существуют совершенно стабильные точки отсчёта в выявлении ценности этих произведений. И никто их ещё не отменял.

Допустим, текст песни безграмотен; в музыке не соблюдены элементарные правила композиции; исполнитель начисто лишён голоса, да и закрадывается сомнение относительно его музыкального слуха; аккомпанирующие музыканты играют на грани фальши и т. д. и т. п. Уважаемые музыковеды, вы думаете, что такое выступление обречено на провал? Не тут-то было. Во всяком случае, в рок-музыке. Походите на концерты «любительских» групп. Публика — в восторге, в зале — овации. Что? Почему? Где разгадка?

Можно, конечно, сокрушаться по поводу низкого уровня подготовленности зрительской аудитории. Уверять себя, что это довольно узкий круг, хотя во время концертов в больших залах, на стадионах, во Дворцах спорта собираются многотысячные аудитории. Можно говорить что-то о силе скандальной славы, о громкости звука, провоцирующей поведение на сцене, светоэффектах, костюмах… В таких высказываниях, бесспорно, присутствует некоторая доля истины, но если подходить к року, особенно «любительскому», только с этих позиций, то можно за деревьями не увидеть леса. Как, увы, слишком часто случалось и случается.

Дело в том, что рок-музыка — это несколько больше, чем просто музыка. Это социальное течение, выразителями идей которого являются музыканты. Рок-музыка разнородна, изменчива, очень оперативна. И, естественно, в настроениях на рок-сцене нет единства. Но любое из произведений, звучащих из динамиков, оценивается многими слушателями прежде всего по степени соответствия правды сцены правде жизни.

Для одних музыкантов средством выражения своей позиции, своих настроений, а соответственно и настроений аудитории, служит исключительно музыкальный материал, для других — тексты, для третьих — и то и другое. Но опять-таки во главу угла всегда ставятся желанная правда и искренность.

Отсюда — и феномен успеха «нестандартных» исполнителей. Впрочем, и феномен-то как таковой довольно условен. Ведь ни у кого не возникает недоумений, например, во время фестивалей политической песни, песни протеста. Никому не приходит в голову судить выступления, например, палестинских бойцов или латиноамериканских патриотов, поющих о своей борьбе, с колокольни профессиональных требований, предъявляемых к эстрадным исполнителям. Нельзя говорить о гармонии песни, когда люди поют просто потому, что не могут молчать. Они прекрасно понимают действенность песни в нашем неспокойном мире.

То же самое происходит и с «самодеятельными» рок-музыкантами. Их творчество как нельзя лучше отражает сегодняшние настроения значительной части молодёжи. Автор считает, что «самодеятельный» рок — самый оперативный жанр нашего искусства после прессы. Сама его природа делает эту музыку своеобразным барометром духовной жизни молодых людей.

Конечно, как и любое стихийное течение, рок «второй сцены» несёт на своих волнах довольно большое количество «пены». Причин тому множество. Здесь и творческая незрелость, и эпатаж, и заигрывание перед публикой, и «бунт ради бунта», столь свойственный юному поколению, и т. д. и т. п. Поэтому однозначных оценок в отношении «самостоятельного» рока быть не может. Что, конечно, не умаляет значения этого явления в целом.

Однако хватит умозрительных заключений. Перейдём к конкретным примерам. Поскольку мы выяснили, что «клубный» рок весьма изменчив, автор принял решение рассказать о нём в жанре репортажа.

И последнее. В этой книге автор принципиально не стал смешивать «профессионалов» с «любителями». Исключительно из соображений тактических. Ибо, как тонко подметил Козьма Прутков, «нельзя объять необъятное». Тем более в одной книге. Если читатели выразят желание встретиться с другими, не попавшими по «техническим причинам» в эту книгу группами и исполнителями, то об этом, несомненно, следует оповестить издательство «Молодая гвардия» и вашего покорного слугу. Напомню, что эту книгу следует рассматривать не иначе как первое слово в разговоре с читателями о рок-музыке. Поэтому не стоит огорчаться и сердиться, если вы не нашли в книге своих самых любимых музыкантов.

Но вернёмся к представителям «самодеятельного» рока.

Одним из самых крупных смотров самодеятельных групп в последнее время был фестиваль в Подольске, организованный ГК ВЛКСМ, подольским рок-клубом, парком имени Талалихина, редакцией журнала «Юность» и редакцией газеты «Московский комсомолец». В фестивале приняли участие более двадцати групп со всей страны: от Архангельска до Одессы и от Новосибирска до Таллинна.

Несмотря на большое разнообразие в музыкальных направлениях и стилях, в профессиональной подготовленности, в сценическом «имидже» и так далее, у всех этих групп очень много общего. А именно: все они числятся «любительскими» (то есть не работают постоянно в филармонических организациях), практически не имеют пластинок на «Мелодии», пропагандируют своё творчество исключительно посредством концертов и «магнитофонных альбомов» и — что главное — работают на сцене не во имя «презренного металла», а по велению души. (Последнее утверждение выглядит довольно претенциозно, однако на самом деле всё так и обстоит.) А поэтому люди на сцене, не скованные интересами коммерции, ставят во главу угла свою «независимость». В музыкальном аспекте это выражается в полной свободе выбора направления в роке (что хорошо) и довольно-таки низком внимании к профессиональной подготовке (что, конечно же, плохо). Что касается текстов песен, то здесь опять же полная свобода выбора тем (что хорошо) и некоторая несерьёзность, мальчишество, игра в глашатаев правды, которая, увы, порой имеет место.

Показательно, что подавляющее большинство групп делает основной акцент на смысловую часть песни. Вызвано это, по-видимому, и условиями, в которых существуют самодеятельные группы, точнее — отсутствием нормальных условий для репетиций, перманентным дефицитом аппаратуры и так далее, что, естественно, тормозит поступательное движение в совершенствовании музыкального профессионализма. Но, судя по всему, главная причина кроется даже не в этом. Сейчас, когда вся страна живёт в обстановке демократизации общества и гласности, когда открылись новые, ранее запретные темы, люди не приемлют «потемкинских деревень» в искусстве. Необходима правда и только правда, отражающаяся в совершенно конкретных словах.

Группы, выступавшие в Подольске, продемонстрировали, что лидеры молодого поколения в лице рок-музыкантов находятся на острие времени.

Их песни в целом глубоко социальны, злободневны… Впрочем, любое обобщение хромает, и говорить о столь разных группах вкупе будет необъективно, поэтому перейдём к конкретным, наиболее ярким примерам.

В первый день фестиваля выступили четыре группы. Наибольший успех у публики и жюри имела группа «Телевизор», представлявшая ленинградский рок-клуб. Коллектив завоевал один из первых призов фестиваля. «Телевизор» выгодно отличала продуманность всего выступления, исполнительское мастерство музыкантов, резкие сатирические тексты. Сценический «имидж» солиста группы Михаила Борзыкина как нельзя лучше соответствовал тематике песен, их эмоциональному накалу. На сцене зрители увидели человека, у которого раскалывается голова от множества проблем, который сыт по горло фальшью и несправедливостью, но далёк от пораженческих настроений, пессимизма…

Композиции, которые исполняет «Телевизор», можно отнести к «новой волне». Музыка группы нарочито однообразна: она холодна, но красива, как северное сияние. Этот приём позволяет Борзыкину и К0 акцентировать внимание слушателей на текстах. Меньше всего «Телевизор» старался «завести» зал, основная цель музыкантов с берегов Невы сводилась к тому, чтобы зритель слушал то, о чём говорится в их песнях.

На экране песен «Телевизора» возникали самые разные картины из жизни молодёжи. Здесь и бюрократы, которые не дают развиваться в нормальных условиях рок-музыке у нас в стране, и карьеристы, шагающие по головам других к своей цели, и юные конформисты-хамелеоны, и приверженцы «старых добрых» методов в отношениях с молодёжью. Причём каждый из этих образов создан с филигранной точностью и убедительностью.

Но мир песен Борзыкина нельзя воспринимать просто как некий музей застойных явлений, где экспонаты находятся под стеклянными колпаками и не могут никому причинить вреда. Для «Телевизора» каждый «объект» находится в динамике и развитии, а потому жизнеспособен. Жизнеспособен, если все будут сидеть сложа руки, если будут бояться и прятаться по домам при первом же «порыве ветра».

Было в этом выступлении группы что-то искреннее, настоящее, на «надрыве». А поскольку группа оценивалась по «шкале истины», победа «Телевизора» закономерна.

Оговоримся сразу: часть групп приехала на фестиваль в Подольск в качестве гостей и не участвовала в конкурсе. Поэтому единственной и, может быть, самой лучшей оценкой их творчества были овации зрителей. Среди почётных гостей фестиваля были группы «Цемент» (Рига), «ДДТ», «Зоопарк» (Ленинград), «Бригада С» (Москва), «ЙНКЕ» (Таллинн).

Все эти коллективы уже заработали себе широкую известность среди любителей рок-музыки у себя в городе, республике или даже в масштабах всей страны. Гости, несомненно, очень украсили пёструю картину подольского фестиваля…

Сделаем небольшое отступление. У неискушённого читателя может возникнуть вопрос: каким образом «самодеятельные» рок-группы могут завоевать «довольно широкую известность», если они практически не имеют контактов с такими средствами массовой информации, как радио и телевидение, у них нет пластинок, да и концерты в «престижных» залах весьма редки? Отвечаем: прежде всего — посредством магнитофонных записей, которые пользуются огромным спросом у всех, кому не безразличен рок. Во-вторых, коллективы выступают на различных фестивалях, гастролируют по приглашению рок-клубов, их не обходит своим вниманием (особенно в последнее время) и пресса. Об этих музыкантах ходят «устные рассказы», легенды, да и просто сплетни, которые являются чуть ли не самым обильным источником информации. Так быть, разумеется, не должно, но так, увы, пока есть…

Характерным результатом вынужденной замкнутости «самодеятельной» рок-музыки, порождённой годами борьбы с жанром и невниманием «официальных» организаций, стало появление «самиздатовских» журналов, посвящённых вопросам рока. Автор не знает, кто, как и где издаёт журналы, подобные «Зомби», «РИО" и т. д., но видеть и читать их ему доводилось неоднократно. Думается, что многие рок-болельщики тоже знакомы с подобной «бесконтрольной» литературой.

Конечно, эти журналы не могут соперничать в широте круга читателей с центральной печатью, периодикой, но что касается охвата любителей рока, то здесь определённая конкуренция имеет место. В задачу автора не входит давать оценку этих изданий. Просто очень хочется привлечь внимание «ответственных товарищей» (по вине которых молодёжь вынуждена черпать музыкальную информацию неизвестно от кого и неизвестно какими путями) к проблеме издания специального журнала, посвящённого популярной музыке.

Ведь до сих пор молодым людям легче узнать, что делает западногерманская группа «Scorpions» или канадская «Glass Tiger», чем, скажем, ленинградская «Алиса» или московская «Звуки Му…». На дефиците информации (как, впрочем, и на любом дефиците) греют руки бизнесмены чёрного рынка, а молодёжь вынуждена обращаться к ненадёжным источникам. Очевидно, что такое положение вещей несовместимо с политикой гласности, но, увы, из-за неповоротливости бюрократического механизма приходится с этим мириться. Вся надежда — на перемены, которые происходят сейчас в стране.

Но вернёмся в «Подольск-87».

Первыми из гостей выступила латвийская группа «Цемент». Возглавляет коллектив председатель рижского рок-клуба Андрей Яхимович, и возглавляет, надо сказать, очень умело. В отличие от «Телевизора» рижские музыканты избрали своим оружием иронию, граничащую с сарказмом. В своих песнях «Цемент» борется против пошлости, продажности эстрады. Делают это музыканты своеобразным способом: они берут тексты эстрадных шлягеров и соединяют их со своей музыкой, которую можно охарактеризовать как некий синтез «новой волны», традиционного рок-н-ролла и панк-рока. И, естественно, знакомые чуть ли не с детства слова звучат в непривычном музыкальном контексте совершенно неожиданно. Вся фальшь и неискренность сразу же выходят наружу.

Любопытно, что само слово «эстрада» в кругу рок-музыкантов и поклонников их творчества используется в качестве синонима искусства продажного, стремящегося прежде всего «угадать и угодить». И это — ещё один симптом болезненного разрыва, который существует между «официальной»» и «любительской» сценой.

Вторыми из гостей, о ком хотелось бы сказать, выступала легендарная ленинградская группа «Зоопарк» со своим бессменным лидером Михаилом Науменко.

Писать о «Зоопарке» вскользь, по случаю фестиваля, не имеет смысла. «Зоопарк», по мнению автора, — вторая по значимости после «Аквариума» группа, выступающая под «шапкой» ленинградского рок-клуба. Бесспорно, это явление заслуживает более пристального внимания, и если эта книга найдёт своё продолжение в издательстве, то автор обязательно расскажет о «Зоопарке» гораздо подробнее.

А сейчас всего лишь несколько слов. Песни Науменко отличаются прежде всего демократизмом, доступностью. Его тексты состоят из самых простых, самых часто употребляемых слов. Лидер группы никогда не становится в позу учителя, проповедника неких вечных истин. Герой песен Науменко — парень из толпы, «такой же, как все». Он умеет веселиться, любить, грустить, ненавидеть. Ему не чуждо ничто человеческое… Может быть, именно из-за этого «Зоопарк» моментально устанавливает контакт с любой молодёжной аудиторией.

Примечательна ещё одна деталь: песни Науменко исполняют другие рок-группы, например «Секрет». Явление нечастое на рок-сцене. Но, видимо, очень трудно сопротивляться обаянию простоты рок-н-роллов Михаила, которая порой, мне кажется, граничит с гениальностью.

Ещё один гость фестиваля, который, несомненно, заслуживает внимания, — это «ДДТ». И опять-таки эта группа достойна отдельного разговора, и автор обязуется вернуться к творчеству Юрия Шевчука в обозримом будущем.

Однако очень не хочется оставлять «ДДТ» «на потом». Автор убеждён, что этот ленинградский коллектив в самое ближайшее время, может быть даже до выхода книги в свет, завоюет одну из ведущих позиций в нашей рок-музыке. Гарантия тому — высокий профессионализм музыкантов, активная гражданская позиция группы, высокохудожественные (не побоимся такой оценки) тексты. В них с поразительной точностью отражается день сегодняшний нашей страны со всеми достижениями, настроениями и надеждами. Вместе с тем песни Юрия Шевчука полны не только «ежеминутной» правды. Они апеллируют одновременно и к вечным философским вопросам: свободе воли, борьбе жизни и смерти… Причём все эти очень непростые темы в стихах Шевчука прекрасно уживаются с юмором, иронией. Но прежде всего песни «ДДТ» полны гуманизма, внимания к человеку. Может быть, это и есть столь долгожданное свежее слово в нашей поэзии?..

Среди гостей подольского фестиваля был и очень интересный коллектив из Таллинна — «ЙНКЕ» (аббревиатура первых букв имён музыкантов). Группа эта интересна тем, что играет музыку в стиле панк-рок в самом его кристальном проявлении и, естественно, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Что такое панк-рок? Даже люди, далёкие от молодёжных увлечений, прекрасно знают, что панки — это молодёжь, одетая в вызывающую пёструю одежду, с неимоверными разноцветными причёсками, самой классической из которых является «гребень». Ведут они себя эксцентрично, собираются небольшими компаниями… Вот, собственно, и всё.

Человек, не лишённый смекалки, после такого описания сразу догадается, что любимая музыка этих молодых людей не звучит в стенах консерваторий. И будет прав. Музыка панк-рок является органичным элементом субкультуры панков. Этакий рок-нигилизм. Отрицание отрицания, так сказать…

Надо сказать, что на Западе внешний вид панков стал своеобразным вызовом части молодёжи всем ценностям капиталистического общества, его устройству, показному благополучию. Есть и другая сторона этого движения. Жить в мире, где человек человеку волк, — непросто, а поэтому панки стараются своим поведением и внешним видом отпугнуть потенциальных «обидчиков», что им с успехом удаётся.

У нас в стране панки, естественно, несут иные идеи. Их поведение, внешний вид — это прежде всего возможность продемонстрировать в толпе собственное «я». Во-вторых, возможность «бросить за борт корабля искусства» буквально все и вся, оставить свой след, произвести переоценку ценностей и т. п. Конечно, панки на этой дороге далеко не первые, и история знает массу примеров, когда подобные попытки завершались ничем. Видимо, так же закончится и панк-культура, тем более что увлечение ею во всём мире заметно пошло на убыль…

Но вернёмся к «ЙНКЕ». Автор не может судить о тематике и качестве этой группы, поскольку не владеет эстонским языком. Музыка же поразила нарочитой примитивизацией, упрощённостью. Однако во время выступления этой группы со сцены буквально потоком лилась в зал энергия, что нашло отражение и в реакции зрителей. Подкупали энтузиазм и уверенность эстонских музыкантов в правоте своего творчества. Но больше всего понравился, как ни странно, их внешний вид. Группа из Таллинна вышла на сцену именно в том виде, в каком ребята приехали на фестиваль, — в колоритной одежде, с «гребнями» и т. д. Ну а если человек и в жизни остаётся таким же, каким был на сцене, значит, всё честно. Значит, есть в этом некая правда. И потому «ЙНКЕ» произвёл на всех неожиданно хорошее впечатление.

Из второго дня праздника рок-музыки в Подольске запомнились выступления таких групп, как «Хроноп» (Горький) — третья премия, «Алиби» (Дубна) — вторая премия и «Облачный край» (Архангельск) — вторая премия.

«Хроноп» — интересный коллектив, подающий большие надежды. Его репертуар разнообразен. Если в начале выступления музыканты из Горького несколько разочаровали слушателей (слишком уж сказывалось сильное и очень явное влияние Гребенщикова), то последние песни были решены в другой манере и значительно отличались по смыслу: яркие, смелые, злободневные. Примечательно, что в песнях Вадима Демидова — лидера группы автора всех композиций — нашёл отражение весь генезис отечественной рок-музыки. Очарование романтических образов и замысловатых иносказании первых песен по своему воздействию на публику не шло ни в какое сравнение с конкретными, однозначными словами композиций, которыми «Хроноп» заканчивал своё выступление. Нет, в них не убавилось поэтичности, может быть, даже наоборот… Но самое главное — это социальный стержень каждой композиции, на который как бы нанизывается настроение исполнителей, резонирующее с общим настроением зрительской аудитории. И сразу же — другая реакция зала, другая оценка.

Не менее любопытна и группа «Алиби». У музыкантов коллектива, возглавляемого Сергеем Поповым, взгляд на жизнь не отличается радужным оптимизмом, впрочем, и от мизантропии они далеки. Главное в их песнях — искренность в сочетании с критической оценкой действительности. Группа исповедует социальный рок, делая ставку на мелодическую основу каждой песни. Довольно своеобразный синтез стилистики ранних «Битлз» и сиюминутных по быстроте реакции на «последние новости» текстов даёт интересный эффект слияния времён. Видимо, это и обусловило успех группы в Подольске.

Показательно, что «Алиби», по признанию Сергея Попова, из принципиальных соображений старается в каждой песне «сжигать мосты». То есть музыканты ратуют за заведомо «непроходные» для средств массовой информации по старым меркам тексты. И знаете, даже сегодня им это удаётся успешно — нет песен «Алиби» ни на «Мелодии», ни на телевидении, ни на радио. Не хотят «независимые» музыканты попасть в «дурную» компанию артистов от коммерции. И это довольно типично для многих любительских коллективов.

Переварившись в собственном соку, многие уже не мыслят себя вне привычной среды обитания, то есть без аудитории, которая всё понимает с полуслова, прощает музыкальные огрехи, без «чувства локтя» своих сотоварищей по искусству. Вот почему далеко не все «любители» желают всенародной славы и почёта — им достаточно того успеха, который они имеют на «третьей сцене».

Усугубляется положение ещё и тем, что участие самодеятельных групп в одних концертах с профессионалами далеко не всегда заканчивается в их пользу. А быть знаменитым по «устным рассказам», когда толком никто ничего не видел и не слышал, очень удобно.

Оселком, на котором можно (да, видимо, и должно) проверять творческую состоятельность той или иной группы, давно уже стали концерты на больших площадках — во Дворцах спорта, например. Ведь маленький зал даже в течение нескольких дней может заполнять исключительно «своя» публика, а вот в большом это делать весьма трудно.

Если группа собирает, скажем, десятитысячную аудиторию на протяжении недели, значит, она работает не вхолостую, значит, её творчество близко людям, а потому должно развиваться и поддерживаться. Ведь что бы ни писали критики и журналисты, как бы ни старались администраторы, всё-таки самым верным критерием оценки остаётся мнение зрителя.

На подольском фестивале особый успех выпал на долю группы «Облачный край». О ней — разговор особый. Это, пожалуй, единственный «металлический» коллектив, который сумел объединить музыку хэви с остросоциальными текстами. Группа из Архангельска имеет множество поклонников по всей стране, и потому понятен тот энтузиазм, с которым зрители встретили «Облачный край». Но, к сожалению, выступление «Облачного края» на этот раз нельзя было отнести к бесспорным удачам фестиваля. И прежде всего по техническим причинам: с самого начала что-то не ладилось с коммутацией, плохо был слышен уникальный по тембру голос вокалиста Олега Рауткина, а в довершение ко всему лопнула струна у гитариста. И пока операторы и музыканты искали струны, устраняли неполадки в звучании, естественно, снизился энергетический накал всего выступления, что для такого направления, как хэви, смерти подобно.

Автор неспроста решил рассказать о некоторых «любительских» группах в контексте фестивального соревнования. Конечно, можно было бы нарисовать портреты коллективов независимо друг от друга. Но, во-первых, пришлось бы слишком часто повторяться, поскольку проблемы у всех групп примерно одни и те же, а во-вторых, это были бы зарисовки, так сказать, в невесомости, потому что рассматривать творчество музыкантов вне их реальной деятельности необъективно. А фестиваль (любой), как катализатор, высвечивает все недостатки и достижения, проблемы и перспективы жанра.

И если в творческом отношении явный рост налицо, то техническая сторона дела находится на уровне «каменного века». Видимо, такое положение вещей и обусловило развитие авторско-исполнительского течения, которое не нуждается в дорогостоящей аппаратуре. Автору-исполнителю, как правило, достаточно одной гитары, чтобы донести своё творчество до зрителей, и основной акцент (об этом уже говорилось ранее) делается музыкантами, естественно, на текст. Эти «поющие поэты» имеют поистине громадную аудиторию.

Кстати, о названии движения. Во всём мире уже давно подобное направление обрело титул «поющейся поэзии» — «singing poetry». У нас же до сих пор бытует неуклюжее, тяжеловесное понятие «автор-исполнитель», которое в принципе не отражает ни содержания, ни задач течения. Куда как красивее и точнее — «поющий поэт»…

Но вернёмся в «облачный край» самодеятельного рока. Выступление группы из Архангельска, да и многих других коллективов, было поставлено на грань провала из-за недостаточной технической подготовки фестиваля. А исправить положение на сегодняшний день практически невозможно, потому что нет у нас концертных площадок, имеющих собственную аппаратуру для проведения рок-концертов, и нет организаций, где можно было бы совершенно на официальной основе взять такую аппаратуру в аренду. Что, конечно, открывает самые широкие возможности для коммерсантов чёрного рынка. И с этим необходимо что-то делать.

Итак, «Облачный край». Решающим фактором выступления этого коллектива явилась поддержка публики. Публики, которая всё знает и понимает, выросла на «подвальных» концертах и магнитофонных записях, которая в своём стремлении услышать правду порой не знает границ, счастлива от одного факта проведения фестиваля, не приемлет фальши, бурно (иногда чересчур) выражает свои эмоции, порой склонна принимать эпатаж за смелость и т. д. Публики разнородной, разновозрастной, несущей противоречивые идеи и имеющей полярно противоположные музыкальные привязанности, но объединённой бескорыстной любовью к музыке молодых — року. Из всего этого вытекает, что не использовать такой фактор (и тем более бороться с рок-музыкой) в наше время просто преступно. Такая трибуна!

Но всё-таки технические неполадки сказались на эмоциональном настрое музыкантов из Архангельска. В сердцах (а может быть, по закону хард-рок-шоу) гитарист Сергей Богаев хватил гитарой оземь, но сломать так и не смог. Что об этом сказать? Видимо, гитары марки «Урал» — одни из самых крепких в мире…

Выступление «Облачного края», так сказать, в полном объёме не состоялось, но даже тех немногих композиций, что прозвучали более-менее сносно, было достаточно, чтобы жюри присудило группе вторую премию.

Гвоздём второго дня конкурсной программы стало выступление свердловского «Наутилуса Помпилиуса». Эта группа не нуждается в рекомендациях. И о ней в этой книге отдельный рассказ.

Бесспорно, «Наутилус» — одна из самых интересных групп, играющих «социальный рок». Она имеет свою гражданскую позицию, своё творческое лицо. И как признание успеха — первая премия.

Мастерское владение инструментами не смогло вывести музыкантов группы из Москвы «Долина» в ранг призёров фестиваля. Рафинированный романтизм их текстов был «в жанре» ещё несколько лет назад, но не теперь. И песни этой группы, как патроны без пуль, не несли идейного заряда, а потому воспринимались лишь как имитация настоящего рока. Хотя группа, видимо, скоро привлечёт к себе внимание столичных любителей рок-музыки.

Как уже говорилось, профессиональный уровень участников фестиваля был неодинаков. Обусловлен такой подбор коллективов разными причинами, среди которых имеет смысл обратить внимание на следующее.

Во-первых, развитие рок-музыки во всех городах нашей страны находится вследствие субъективных и объективных обстоятельств на разных уровнях. Здесь играет роль и наличие рок-клуба, и отношение к року «ответственных организаций» и т. д. и т. п. Все эти факторы впрямую обуславливают рост рок-музыки в городе, её качество и художественную ценность.

Во-вторых, фестивали практически всегда проводятся без отборочных туров. Группы приезжают на подобные конкурсы либо по приглашению устроителей, либо по рекомендации местных рок-клубов или органов культуры, которые не всегда объективны. Плюс к этому всегда появляются коллективы, так сказать, незапланированные. Это и хозяева сценической площадки, любимцы местной публики, и группы, которые ставят свой «аппарат», «свет» и т. д. Подобная практика всегда приводит к очень пёстрому, неравнозначному составу участников.

Нет аппаратуры у любительских групп и взять неоткуда. Да и у «профессионалов» нет аппаратуры, которая бы соответствовала уровню технических требований сегодняшнего дня. Как выйти из этого положения? Есть несколько вариантов, из которых автору самыми приемлемыми представляются следующие. Во-первых, форсировать производство собственной высококачественной аппаратуры. Причём в этом случае, учитывая возможности, открывшиеся в последнее время, можно опираться на индивидуальные заказы, выполняемые на договорной основе. Конечно, путь этот нелёгкий, и на нём немало бумажных заслонов, но тем не менее весьма эффективный. Первые шаги в этом направлении уже предпринимаются, например, Московской студией популярной музыки «Рекорд».

Во-вторых, можно закупать аппаратуру за рубежом. Ни для кого не секрет, что покупать на валюту очень сложно и невыгодно. Но ведь необходимые средства группы могут заработать сами. Нужно лишь дать им такую возможность. Если будет успех, будут деньги, будет и «аппарат», если нет — обижаться не на кого. Всё это очень непросто, но другого альтернативного решения «валютного вопроса» в ближайшее время автор не видит.

В принципе существует и ещё один, так сказать, кооперативный вариант, при котором организация, располагающая средствами, могла бы покупать современную, пользующуюся спросом аппаратуру и сдавать её в аренду устроителям музыкальных мероприятий. Что, в общем-то, и происходит, но делается подобный «прокат» зачастую частными лицами, обогащающимися таким образом незаконным путём. Чёрный рынок очень чутко реагирует на появление дефицита в любой области, в том числе и в музыке. Причём восполняет он образовавшиеся пробелы (не в пример нашим заинтересованным организациям) очень оперативно. Как это происходит — сюжет для судебного репортажа… Здесь же мы просто констатируем эту практику, так сказать, де-факто.

Музыкальные критики и журналисты в последнее время всё чаще выражают небезосновательную озабоченность состоянием рок-музыки в столице. Отставание от прибалтийских, ленинградских и свердловских коллег налицо. И потому очень приятно, что одну из вторых премий сумела завоевать московская группа «Весёлые картинки». Их программа нон-стоп охватывает все направления в музыке: от классики до «одессы», от легендарной «шизгары» до городского фольклора. Все композиции были исполнены с большим мастерством и воспринимались на одном дыхании. Однако «Картинки» — это не просто «весело и здорово». Репертуар группы не случаен. Он подчинён стремлению музыкантов разобраться в механизме популярности и выявить перспективность того или иного направления в музыке.

Ленинградская группа «Объект насмешек», несмотря на кажущуюся остроту песен (о комсомоле, люберах) и, скажем, раскованность музыкантов на сцене, прозвучала довольно пресно. Искренность раскрытия непростой тематики не шла ни в какое сравнение с тем, как это делали другие группы «социального направления», и в первую очередь земляки «Объекта» из группы «Телевизор». И третья премия может расцениваться не иначе как приз надежды.

Не сработала у «Объекта» ставка на «правду». Правда — это не то, когда всё ругают, и гласность не имеет ничего общего со спекуляцией на режущих слух словах. В этом смысле показательно выступление панк-рок-группы «Бомж» из Новосибирска. В каждой их песне были слова, рассчитанные на скандальную славу. Но желанный скандал не получился, а следовательно, не получилось у «Бомжа» ничего, так как больше никаких целей выступление этой группы не преследовало, это была просто попытка нанести публике удар «ниже пояса» путём словесной спекуляции на темах необычных, требующих обдумывания и внимания.

Каждый творец имеет право на свою позицию в отношении любого явления действительности и может использовать любой лексикон, но цель должна оправдывать средства. А ставить своей целью скандал в соусе «после нас хоть потоп», мягко говоря неэтично по отношению к организаторам и другим участникам фестиваля.

Примерно так же можно было бы расценить выступление группы «Калинов мост» из Новосибирска, использовавшей в своей последней композиции вульгаризм, явно не оправданный художественной задачей этой песни. Другие песни «Моста» в стиле рок-баллады с элементами русского фольклора, бесспорно, заслуживают высокой оценки. Видимо, сказалась творческая незрелость, граничащая с ребячеством. Или упоение собственной смелостью, которая в данном случае не что иное, как обратная сторона вечной боязни, что «не разрешат», «запретят», «накажут»… В образе вечно гонимых есть, знаете ли, что-то романтическое.

Но сейчас уже никого не удивишь сюжетами, взятыми из «теневой стороны» нашей жизни. О них прямо и открыто говорится с самых высоких трибун. Более того — говорить об этом необходимо, но делать это обдуманно, не играя на «модной» тематике. А «смело» бить наотмашь, зажмурившись от страха, право, не стоит. Ведь чего, собственно, бояться?



18
Родриго Фоминс и Каре Каукс — победители юрмальских конкурсов

«Юрмала» подняла много шума. Одни говорят, что фестиваль из года в год лучше, другие — что хуже. Столкновение мнений поощряется и газетами, и радио, и телевидением… В одном только все единодушны: победители фестиваля очень талантливые и перспективные певцы.



Всесоюзный телевизионный конкурс молодых исполнителей советской эстрадной песни в Юрмале не имеет к рок-музыке никакого отношения Это — «поп» чистой воды. И, в общем-то, можно было обойти его вниманием, если бы не одна деталь: и на «Юрмале-86», и на «Юрмале-87» первые места заняли солисты рок-групп — Родриго Фоминс («Ремикс») и Каре Каукс («Махавок»).

Факт этот весьма любопытен, поскольку даже в эстраде в лидеры вышли рок-певцы. Случайность? Стечение обстоятельств? Вряд ли. Разгадка, видимо, в том, что настоящий артист — это прежде всего личность. А индивидуальность певца в рок-музыке — чуть ли не самое главное. Вот и выходит, что на фоне причёсанных под одну гребёнку эстрадных певцов-исполнителей ярко выделяются представители рок-н-ролла.

В роке — всё «поперёк». И если ты на кого-нибудь похож, провал обеспечен. В эстраде же довольно неплохо живётся серым исполнителям… Но, впрочем, речь не об этом.

Родриго Фоминс (сценический псевдоним Иго) был известен в Латвии задолго до «Юрмалы», принёсшей ему всесоюзную популярность. Он выступал в известных группах «Корпус» и «Ливы», был одним из наиболее видных солистов в латышском хард-роке.

Так случилось, что в конце 1985 года на Латвийском радио решили создать музыкальный коллектив, ориентированный на вкусы молодёжи. Инициатором этого начинания был главный редактор музыкальной редакции, а ныне председатель Государственного комитета по культуре Латвийской ССР народный артист СССР Раймонд Паулс. В то же время в республике распалось много интересных групп, и несколько сильных музыкантов, довольно долго работавших на стезе рок-музыки, оказались не у дел. Они объединились под крышей Латвийского радио в группе «Ремикс», а солистом пригласили Иго.

За довольно короткий срок «Ремикс» в составе: Айварс Херманис — гитара, Евгений Щапов — бас-гитара, Вилнис Криевиньш — ударные, Улдис Мархилевич — клавишные — выпустил несколько долгоиграющих пластинок и записал на радио свыше ста композиций. Высокий профессионализм музыкантов позволил коллективу успешно работать над самыми разными произведениями: от джаза до эстрады. Специфика работы на радио дала возможность работать в качестве аккомпанирующего состава со многими известными эстрадными певцами Латвии. Записал «Ремикс» и много инструментальной музыки…

Вообще, этой группе выпала необычная судьба. С одной стороны, постоянная возможность работать в студии, записываться, а с другой — острейший дефицит концертной деятельности, который до недавнего времени имел место. Песни «Ремикса» постоянно звучат по радио и телевидению, пользуются популярностью. Но очевидно, что только концерт может показать музыкантам их истинную популярность, только на концерте можно проверить правильность выбранного направления творческих исканий. Этот важнейший для рок-музыки фактор группа обрела лишь недавно, перестав быть чисто студийным коллективом.

Работа на радио не помешала музыкантам создавать свою программу, где практически все композиции сочинены участниками «Ремикса». Программа состоит из произведений разных направлений — от хард-рока до музыки соул. Объясняется это тем, что музыканты пришли из разных групп и у каждого свои сложившиеся музыкальные привязанности. Одна ко такая полистилистика идёт «Ремиксу» на пользу: в коллективе рождается музыка, только ему присущая.

«Ремикс» не может пожаловаться на отсутствие популярности и внимания со стороны средств массовой информации. И, казалось бы, можно только радоваться жизни, но…



Очень обидно, что у нас до сих пор нет такого представительного фестиваля, как «Юрмала», для рок-групп. Ежегодные «Рок-панорамы» в Москве — это всё-таки скорее смотр сил, нежели соревнование. А юным рок-музыкантам тоже очень нужен июне, чтобы попасть во внимание огромной зрительской аудитории.

Музыкантов латышской группы «Ремикс» отличает высокий профессионализм, артистизм и сценическое обаяние.



— Наши записи постоянно в эфире, — говорит Иго, — благодаря этому популярность группы резко возрастает. Поначалу было лестно и приятно, но сегодня нас начинает беспокоить то обстоятельство, что мы становимся «домашними», а наши песни слишком заезженными. Они начинают надоедать слушателям, даже несмотря на большой репертуарный запас. До недавнего времени мы работали наугад, не было концертов, и мы не знали точно, понравится ли наша новая песня слушателям или нет. И в этом смысле очень плотная работа на радио нам, конечно, мешала. Реклама ради рекламы нас не устраивает.

Но работа в студии и очень много дала нам. Музыканты должны уметь, что называется, с колёс чисто и с полной отдачей записывать самые разные произведения. Это приучает к точности и вниманию, помогает оттачивать профессионализм. Но и выжимает полностью.

Победа в Юрмале, где Иго был удостоен Гран при, конечно же, повлияла на судьбу певца. Его заметили, начали приглашать на различные фестивали, конкурсы… Его имя стало привычным на страницах газет. Фомине — личность многогранно творческая. Он пишет стихи для большинства песен группы, в которых старается через «микропроблемы» выйти на проблемы общечеловеческие. Он старается, чтобы каждая строка была до предела лаконичной и в то же время несла максимум информации.

Попробовал Иго (и весьма успешно) свои силы и на новом поприще — в создании видеоклипов. Он был одним из организаторов музыкальнохудожественного фестиваля «Картинки-85», который стал ежегодным. Короче, кипучая энергия Иго находит выход и в других сферах творчества, и в этом — надежда на то, что «Ремикс» и Иго ещё заставят заговорить о себе любителей рок-музыки.

Эстонская группа «Махавок» — коллектив менее известный и более молодой. Серьёзно группа начала заниматься музыкой с 1981 года. С 1984 года коллектив работает в Эстонской филармонии. Наибольший успех пришёл к группе «Махавок» с того момента, как его солисткой стала Каре Каукс. До неё коллектив выступал с известной эстрадной певицей Марью Ляник, что обуславливало репертуарную политику — основная ориентация делалась на шлягерную музыку. Каре принесла в «Махавок» свежие идеи, новые планы.



Победителям «Юрмалы» можно позавидовать — сразу, одним махом, они сделали себе имя на всю страну. Но вместе с тем нет никаких гарантий, что о них не забудут, что они не превратятся в «звёзд» республиканского значения, и не более того. Как этого избежать? На этот вопрос «Юрмала» ответа не даёт.


До работы в группе Каре пела джаз как любитель и работала секретарём-машинисткой, но рок-н-ролл всё изменил. А «Юрмала-87» дала молодой певице имя и популярность.

— В целом у меня хорошее впечатление от фестиваля, — говорит Каре. — Конкурс дал мне большой опыт и хорошую рекламу. Конечно, было довольно непривычно работать с большим оркестром, всё звучало не так, как с маленьким составом. Ведь я всё-таки привыкла больше петь с группой…

Музыку всех песен, которые исполняет «Махавок», сочиняют сами музыканты. Группа много гастролирует, участвует в теле- и радиопередачах, записан новый диск-гигант. Надо отметить, что «Махавок» довольно быстро становится популярным в стране. Творческий разбег, взятый группой в очень короткий срок, должен принести хорошие результаты. В них можно было не сомневаться, если бы не проблемы, с которыми сталкиваются многие рок-музыканты.

У группы нет своей аппаратуры, необходимо очень много играть на концертах, что (как и дефицит концертной деятельности в равной мере) отрицательно сказывается на творческом процессе. Ведь если филармоническая группа не даёт концертов, её работа практически не оплачивается. Нужна и хорошая светоаппаратура, что позволило бы артистам создать цельный концерт, ярче выявить драматургию шоу. Это не какие-то особые требования, а острая потребность работать в нормальных условиях. Потому что…

— …рок — это всё, это жизнь, — говорит Каре, — это то, что мы думаем, что говорим. Мы стараемся, чтобы молодёжь нас слушала, мы поём о её проблемах, о том, что её волнует. Всё должно быть честно… и хорошо!

«Махавок» и «Ремикс» — очень разные группы. Поставили их в один ряд солисты, которые победили на «Юрмале». Но важно, что эти коллективы роднит стремление к правде, честности, к свободе творчества, любовь к нестареющему рок-н-роллу.



Сегодня, в период демократизации и гласности, есть надежда на то, что юрмальский конкурс с каждым годом будет всё более демократичным. Что он. будет обеспечивать нашей эстраде постоянный приток новых интересных исполнителей. Ведь в самой идее этого фестиваля заложен заряд для постоянного движения вперёд. Вперёд к «звёздам»!


ПОСЛЕСЛОВИЕ

Послесловие — последнее слово автора перед тем, как суд читателей вынесет свой приговор его книге. Конечно, ничего уже не изменишь — что сделано, то сделано, но раз есть такая возможность, надо ею воспользоваться.

Создание книги — дело долгое и трудоёмкое, а время летит неумолимо, и, конечно, многое из того, что написано на страницах, вами прочитанных, уже изменилось или меняется. Поэтому имеет смысл привести кое-какие новые (относительно) сведения о рок-группах, которые попали в эту книгу.

Большие изменения произошли, например, в жизни «Машины времени». Группа много и успешно гастролирует за рубежом, работает над выпуском очередных дисков-гигантов, новой концертной программой.

Член Союза композиторов СССР Александр Градский побывал в США. Практически все записи, сделанные музыкантом до перестройки, выпущены фирмой «Мелодия», а сам Александр дебютировал в Большом театре Союза ССР в качестве оперного певца в «Золотом петушке» Римского-Корсакова.

Стас Намин организовал в Центральном парке культуры и отдыха имени Горького в Москве музыкальный центр, который объединяет большое количество коллективов. Там же осуществляется запись фонограмм групп, которые не имели раньше такой возможности. Стас Намин выступает как продюсер этих коллективов. Заключены первые соглашения с американскими фирмами о выпуске пластинок с советской рок-музыкой. Группа «Парк Горького», входящая в центр, побывала на гастролях в США.

«Автограф» по-прежнему много гастролирует за рубежом, но, увы, практически нет концертов этой группы в Союзе.

Зарубежные слушатели хорошо воспринимают отечественный «металл»: с успехом выступил в Испании «Круиз», а вслед за ним — «Чёрный кофе». Похоже, подобные выезды будут продолжены.

Композитор Юрий Чернавский организовал экспериментальное объединение, где «выращивает» потенциальных «звёзд» рок- и поп-музыки. В «Рекорде» занимаются всем: от пошива сценических костюмов и производства аппаратуры до съёмки видеоклипов и записи фонограмм.

Группа «Браво» побывала на гастролях в Финляндии, где у неё вышла пластинка. По отзывам прессы, выступления прошли с большим успехом. То же самое можно сказать и о поездке в Польшу.

Удачно и много выступает «Бригада С», также выезжавшая за рубеж — на фестиваль в Польшу.

В общем, можно сказать, что у всех групп, о которых рассказывалось в этой книге, дела обстоят неплохо. Необходимо отметить, что растёт популярность таких групп, как «Наутилус Помпилиус», «Калинов мост», «ДДТ», «Облачный край», и других. Не работая в филармониях, эти коллективы тем не менее успешно конкурируют с «профессионалами», и их аудитория растёт день ото дня. Однако, несмотря на все эти успехи, нельзя сказать, что все проблемы решены и судьба рок-н-ролла легка и удачлива. Отнюдь. По-прежнему группы мучает постоянный дефицит аппаратуры, отсутствие должного внимания со стороны радио и телевидения, не хватает хорошо организованных фестивалей, конкурсов, нет так необходимой рекламы. Да и бюрократы и чинуши не собираются сдаваться и только и ждут момента, чтобы перейти в контрнаступление. Словом, всё не так просто, как хотелось бы…

Вот потому-то тема для разговора и остаётся открытой. Необходимо самое пристальное, заинтересованное внимание к явлению рок-музыки, необходима информация. Пусть будет всё честно и открыто. Пусть будет гласность. А время рассудит, кто прав и кто ошибался.


Оглавление

  • ТАКАЯ МНОГОЛИКАЯ РОК-МУЗЫКА
  • НЕСКОЛЬКО СЛОВ ОТ АВТОРА
  • 1 джаз, рок, фьюжн, новая волна — в арсенале композитора Алексея Козлова
  • 2 города и океаны Андрея Макаревича; жизнь по законам жанра
  • 3 певец, композитор, поэт; дедушка отечественного рок-н-ролла
  • 4 Александр Ситковетский рассуждает о группе, гастролях и творчестве
  • 5 композитор, продюсер Стас Намин делится планами и воспоминаниями
  • 6 круиз по металлическим вершинам вместе с Матвеем Аничкиным
  • 7 Виктор Векштейн рассказывает о самом чистом «металле»
  • 8 стальные зёрна «кофе», вверх по металлической лестнице
  • 9 путешествие по «банановым островам», что такое «рекорд»
  • 10 бригадный подряд Игоря Сукачёва — между любителями и профессионалами
  • 11 ретро восьмидесятых, или «браво» — всегда на «бис»
  • 12 верные друзья, или игра в «битлз»; по секрету всему свету
  • 13 и Владимир Кузьмин — прошлое, настоящее и звёздное будущее
  • 14 коммерческий рок; Владимир Киселев рассказывает
  • 15 рок на «третьей сцене» в обители мельпомены и на большой эстраде
  • 16 «наутилус» на поверхности, новое поколение на рок-сцене
  • 7 проблемы любительских рок-групп; на фестивале в Подольске
  • 18 Родриго Фоминс и Каре Каукс — победители юрмальских конкурсов
  • ПОСЛЕСЛОВИЕ
  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © UniversalInternetLibrary.ru - читать книги бесплатно