|
|
Выражение признательности
Ни сама эта книга, ни книжная экспозиция, на основании которой она подготовлена, не были бы возможны без помощи и поддержки многих людей. Тема выставки была предложена Джоном Попельстоуном, директором Архива истории американской психологии. Его письмо Джону Параскандола послужило отправной точкой для организации книжной выставки. Существенный вклад в реализацию проекта внесли профессор Попельстоун и другие члены рабочей группы Американской психологической ассоциации (в первую очередь, Лаурель Фурумото и Лиз Каплински), а также доктор Параскандола и его коллеги из Национальной медицинской библиотеки (Маргарет Кайзер, Джеймс Кэсседи, Люси Кейстер, Ян Лазарус, Бэки Кэйгл и Марта Люсиа Сьерра).
Для подготовки текста книги использовался ряд классических монографий по истории философии, психологии и медицины. Разделы 1—4 основываются на блестящих историко-философских текстах Поля Эдвардса из «Философской энциклопедии». В основу раздела 5 положена работа Роберта Янга «Сознание, мозг и адаптация в XIX веке». Любой читатель, знакомый с блестящей работой Генри Элленберга «Открытие подсознания», не может не заметить, что она использовалась при подготовке раздела 6. Логика и содержание разделов 7—9 заимствованы главным образом из книги Эдвина Боринга «История экспериментальной психологии». Хочется особенно поблагодарить Евгения Тейлора за его глубокие познания научного наследия Вильяма Джемса и за то, что он любезно согласился написать раздел, посвящённый этому великому мыслителю.
Все экспонаты книжного собрания, на которых основано настоящее издание, принадлежат Национальной медицинской библиотеке, либо являются частью моей личной коллекции, за исключением книги Ральфа Валдо, которая была представлена Библиотекой Мак-Кейб Колледжа Свартмор.
Источником большинства иллюстраций настоящего издания также является Национальная медицинская библиотека, а также моя личная коллекция. Несколько иллюстраций были получены из других источников; в этой связи я хочу выразить благодарность Адаму Крабтри из Торонто, Центру истории психологии Каммингса, Государственному историческому обществу Висконсина, Альфреду Фуксу и библиотекам Хоторна и Лонгфелоу, Боудин-колледжу. Наконец, я хочу поблагодарить Американскую психологическую ассоциацию и Национальную медицинскую библиотеку за финансовую поддержку проекта.
Роберт Возняк
Предисловие
Рано или поздно любой физиолог или психолог в своей исследовательской деятельности сталкивается с вечным вопросом, над решением которого человечество бьётся уже не одно тысячелетие. Это вопрос об отношении души и тела, или, в более современной интерпретации, об отношении сознания и мозга.
Сегодня, как и две с половиной тысячи лет назад, эта проблема не имеет окончательного решения. Интересно, что ещё в III – V веках до н.э. были заданы основные направления решения этой загадки, которые мы рассматриваем и сегодня: от дуализма Платона до механистического материализма Демокрита.
Пытаясь разобраться в теориях сознания, учёный XXI века испытывает поистине адовы муки, так как ему приходится проходить всю более чем двухтысячелетнюю историю человеческой мысли в этой области. Книга Роберта Возняка может оказаться нитью Ариадны, которая проведёт пытливого ученого через этот лабиринт.
На мой взгляд, Роберт Возняк смог сделать практически невозможное – менее чем на сотне страниц нарисовать общую схему развития психологических и физиологических представлений о мозге и сознании, начиная от Декарта (XVI – XVII век) до Вильяма Джеймса (XIX – XX век). Удивительно, но при столь масштабном замысле автору удалось не пожертвовать деталями. Герои повествования – учёные и философы, творившие теорию сознания и мозга – предстают перед нами живыми личностями. Читатель сможет узнать детали их биографии, увидеть их портреты, познакомиться с их классическими работами. В книге цитируется более сорока оригинальных сочинений XVII – XIX века, а сама книга основана на классических исторических исследованиях Роберта Янга, Эдвина Боринга, Генри Элленберга и др.
Я не знаю ни одной другой книги, которая могла бы обеспечить столь быстрое погружение в историю развития психофизиологической проблемы. В этом отношении книга Роберта Возняка действительно уникальна.
Я хочу поблагодарить Роберта за любезное разрешение выполнить перевод этой книги на русский язык и за быстрое решение всех возникающих в связи с этим вопросов; своих коллег – доктора биологических наук, профессора Александра Викторовича Сидорова и кандидата биологических наук Татьяну Олеговну Сухан – за внимательное чтение черновика перевода и ценные замечания по улучшению текста.
Всем читателям хочу пожелать радости и вдохновения, терпения и настойчивости при изучении самого сложного вопроса в истории человечества – проблемы мозга и сознания.
Дмитрий Сандаков
Введение
Когда мы начинаем размышлять о сознании и теле, то очень быстро приходим к выводу о том, что они взаимодействуют. Наши ощущения, мысли, намерения, эмоции непосредственно влияют на тело и его активность. В свою очередь, состояния мозга и нервной системы порождают определённые состояния сознания. К сожалению, подобные рассуждения, основанные на здравом смысле, ведут нас в логический тупик.
Нервная система и мозг, несомненно, имеют физическую природу: они плотные, осязаемые, видимые, протяжённые в пространстве. Феномены сознания – мысли, чувства, ощущения и др. – имеют совершенно иную природу – психическую. Они невесомы, невидимы, протяжённы во времени, но не в пространстве, доступны только для того сознания, в котором они появились. Получается, что мозг и сознание имеют фундаментально различную природу. Однако, поскольку законы причинности утверждают, что причина и следствие должны иметь общую природу, мы приходим к неизбежному логическому парадоксу: физический мозг не может порождать психические явления, а психические явления не могут быть причиной мозговых процессов. Именно это логическое противоречие лежит в основе так называемой психофизиологической проблемы, т.е. вопроса о взаимоотношении мозга и сознания.
Если мы продолжим придерживаться представления о бесплотной и непротяженной природе сознания, то столкнемся с ещё одной проблемой – психофизической, которая ставит вопрос об отношениях между сознанием и физическим миром. Окружающая нас реальность имеет физическую природу, точно так же, как и мозг. И поэтому вопрос о том, как сознание, не имеющее физической природы, познает физический мир столь же полон тайны, как и вопрос об взаимоотношении мозга и сознания.
История философии и психологии во многом является историей попыток решить эти две проблемы. В этой книге мы рассмотрим, как одни теории сменялись другими, и как эволюционировали представления о мозге, сознании и их взаимодействии. Начиная с Декарта, который сформулировал вопрос, надолго определивший дальнейшее развитие научной мысли, мы проследим как мыслители XVII и XVIII века пытались выбраться из созданного Декартом «картезианского тупика». Далее мы увидим, как в XIX веке начало зарождаться представление о мозге как «органе сознания», а разум стал рассматриваться не только как источник болезней тела, но и средство их лечения.
В этой книге мы проанализируем путь развития экспериментальной психологии, которая зародилась на стыке философского осмысления проблемы мозга и сознания, с одной стороны, и физиологического подхода, рассматривающего мозг как сенсомоторный интерфейс, с другой стороны. Начав с Декарта, мы проследим развитие сначала европейской, а потом американской научной мысли вплоть до Вильгельма Вундта и Уильяма Джеймса.
Рене Декарт и преодоление дуализма
1. Рене Декарт: дуализм души и тела
Идея о фундаментальном различии между физическим и психическим восходит к философам древней Греции. Целостное и систематизированное изложение этой проблемы в западной философии появилось благодаря французскому математику, философу и физиологу Рене Декарту (1596 – 1650). Декарт родился во Франции, в провинции Турень, в маленьком городке Ла-Э-ан-Турен[1]. Он получил образование в городском иезуитском колледже, где приобрел привычку проводить утро в постели, занимаясь медитацией и размышлениями. Во время одного из таких утренних размышлений Декарта как громом поразила мысль о разительном контрасте между четкостью и строгостью математики и неопределённостью и противоречивостью философии. С этого момента научным идеалом Декарта стало достижение математической точности в философских рассуждениях и построениях.
В 1612 году юный Декарт покинул родной город и более 10 лет провёл, путешествуя по Европе, ведя переписку с учёными разных стран и размышляя о проблемах бытия. В 1628 году он поселился в Голландии, где написал серию работ, которые надолго определили направление исследований проблемы души и тела. Первый трактат Декарта «О человеке»[2] [1] был завершен в 1633, как раз накануне процесса над Галилеем. О том, что Галилей оказался в застенках инквизиции, Декарт узнал от своего друга Марен Мерсенна, с которым состоял в переписке. Декарт немедленно отказался от идеи обнародовать уже готовый трактат, и поэтому первое в мире исследование по физиологической психологии было опубликовано только после смерти его автора.
Рене Декарт (1596 – 1650)
В этой работе Декарт предложил гипотетический механизм, объясняющий реакцию организма на внешнее воздействие. Согласно модели Декарта, внешний раздражитель действует на периферические окончания нерва, вызывая смещение центрального (находящегося в нервной системе) конца нерва. В результате такого смещения происходит изменение конфигурации межнервных промежутков, по которым на периферию устремляется поток жизненной энергии. Именно эта модель Декарта в современном естествознании принимается за начальную точку развития рефлекторной теории.
Хотя подробный анализ проблемы дуализма у Декарта появился только в сочинении «Размышления…», именно в трактате «О человеке» были обозначены ключевые идеи его будущей концепции психофизиологического взаимодействия, которая стала важной вехой в развитии западной науки и философии. Согласно Декарту, мыслящая душа существует отдельно от тела и устанавливает связь с телом через шишковидную железу. Душа может осознавать или не осознавать потоки жизненной силы, текущие по различным нервам. Когда душа это осознаёт, возникает ощущение, т.е. тело влияет на душу. При осуществлении произвольных движений душа сама направляет потоки жизненной силы в нужные нервы, т.е. душа влияет на тело.
В 1641 году вышло в свет сочинение Декарта «Размышления о первой философии, в коих доказывается существование Бога и различие между человеческой душой и телом»[3] [2]. Как ясно из названия, именно в этой работе была впервые изложена целостная метафизическая концепция дуализма. Декарт постулировал существование двух различных субстанций – телесной (физической) и духовной (разумной). Главным атрибутом телесной субстанции является пространственная протяжённость, духовной – мышление. Тело, в отличие от души, существует в пространстве и представляет собой сложный механизм, который может осуществлять ряд функций без какого-либо участия души. Душа (разум, сознание) – это чистая мыслящая субстанция, которая может влиять на тело. Вопрос о том, каким образом протяжённое тело взаимодействует с непротяжённой душой, по мнению Декарта, находится за пределами нашего понимания. В 1965 году Весей (Vesey, 1965) назовёт этот вопрос «картезианским тупиком».
В 1639 году, накануне переезда в Стокгольм ко двору шведской королевы Кристины, Декарт отправляет в издательство рукопись своей последней крупной работы «Страсти души»[4] [3]. В этом объёмном труде Декарт, помимо анализа первичных эмоций, подробно излагает свою теорию интеракционизма (взаимодействия души и тела). Декарт по-прежнему считает, что контакт души с телом осуществляется через шишковидную железу. Особую роль шишковидной железы Декарт аргументирует тем, что она является единственной непарной структурой мозга. Также Декарт ошибочно считал, что шишковидная железа имеется только у человека.
В феврале 1650 года, возвращаясь ранним промозглым утром домой после очередной беседы с королевой (королева настаивала на том, чтобы их беседы начинались в пять утра), Декарт простудился. Простуда переросла в пневмонию, и всего через неделю выдающийся ученый, на века определивший направление философской мысли, был мёртв.
Идеи Декарта о научном скептицизме и достоверности знания стали важным вкладом в теорию познания. Поставленный Декартом вопрос о взаимодействии души и тела стал краеугольным камнем западной философии. Назвав шишковидную железу интерфейсом между душой и телом, Декарт поставил вопрос о взаимодействии сознания и мозга, на который до сих пор нет ответа. Однако, возведя онтологический барьер между телесным (как протяжённой материей) и разумным (как чистым мышлением), Декарт создал интеллектуальный хаос, для преодоления которого потребовалась не одна сотня лет.
2. XVII век: критика дуализма
Развитие философской мысли в области проблемы души и тела после Декарта можно рассматривать как историю попыток выбраться из картезианского тупика. Первые усилия в этом направлении, носившие метафизический характер, сделали Мальбранш, Спиноза, Лейбниц, а также французские материалисты Ламетри и Кабанис. Более поздние концепции, появившиеся в XIX веке, имели естественнонаучный характер, поскольку основывались на появившихся к тому времени представлениях о локализации мозговых функций, физиологии и психологии функциональных нервных расстройств. Эти новые данные исподволь привели к рождению новой парадигмы, в которой головной мозг рассматривался как орган, отвечающий за мышление и психические функции. Декартовская проблема «души и тела» постепенно трансформировалась в проблему «мозга и сознания». И хотя появившиеся новые теории – эпифеноменализм, двухаспектный монизм, теория мысленного вещества – были в достаточной степени научными, главной их целью всё равно оставалось разрешение созданного Декартом парадокса.
Если мир разделен на принципиально различное по своей природе психическое и физическое, то становится невозможным объяснить, как одно может быть причиной другого. Сама суть понятия причинности подразумевает, что причина и то, на что она влияет, должны иметь сходную природу, иначе никакого взаимодействия (и, следовательно, причинности) не будет. А это будет означать, что интеракционизм картезианского толка несостоятелен. Пожалуй, первой относительно успешной попыткой разрешить картезианское противоречие, следует признать концепцию окказионализма. Наиболее четкое изложение идеи окказионализма мы встречаем у Мальбранша, хотя ещё ранее (1684) появилась работа Жеро де Кордемуа «Различение души и тела»[5].
Николя Мальбранш (1638 – 1715) родился в Париже, получил образование сначала в колледже Ла Марш, а затем в Сорбонне. С трудами Декарта он познакомился в 1664 году. Десять лет спустя он обнародовал трактат «Поиски истины»[6] [4], в котором высказал идею о том, что ни одна из Декартовских субстанций (психическая и физическая) не состоит в причинной связи с другой. Бог является единственной и единственно реальной причиной. Согласно Мальбраншу, ни тело, ни душа не могут оказывать влияние друг на друга. В нашем мире вообще ничего не может случиться, если Бог – единственная причина всего – не вмешается и не произведёт желаемых изменений. Таким образом, не причинность, а воля Бога объясняет наличие устойчивых закономерностей, которые мы наблюдаем в природе. Взаимодействие души и тела Мальбранш объясняет следующим образом. Если человек хочет пошевелить пальцем, то это является причиной для того, чтобы Бог передвинул его палец. Когда в поле зрения субъекта появляется некий объект, это служит причиной для того, чтобы Бог породил в сознании субъекта соответствующий чувственный образ.
Ещё одной попыткой выбраться из картезианского тупика стала концепция Бенедикта[7] Спинозы (1632 – 1677). Родившись в Амстердаме, Спиноза большую часть своей жизни занимался вытачиванием и шлифовкой стеклянных линз. Будучи евреем, он был отлучен от синагоги и изгнан из общины за еретические взгляды. При жизни он опубликовал всего две работы[8], однако его сочинение «Этика»[9], опубликованное посмертно в 1677 году в составе «Посмертных произведений»[10] [5], по праву считается шедевром метафизики.
Бенедикт (Барух) Спиноза (1632 – 1677)
Спиноза пытается сохранить и идею Мальбранша о Боге в качестве единственной первопричины, и декартовскую идею о причинность в сфере взаимодействия психического и физического. Для этого он отвергает декартовский тезис о разделении мира на физической и психическое. Отвергнув дуализм Декарта, Спиноза называет свою концепцию двухаспектной теорией, согласно которой психическое и физическое являются не разными субстанциями, а разными проявлениями одной и той же универсальной единой субстанции, которую Спиноза отождествляет с Богом. Соглашаясь с Декартом в том, что мир сознания и мир материи являются качественно различными, Спиноза отвергает картезианский тезис о том, что протяжённость и мышление являются свойствами двух разных субстанций и утверждает, что протяжённость и мышление являются атрибутами единой мировой субстанции. Эта субстанция и есть Бог, сущность и причина всего существующего.
Хотя в концепции Спинозы ментальные явления по-прежнему могут быть причиной только ментальных явлений, а физические – только физических, сознание и тело у Спинозы существуют в тесном взаимодействии и соответствии, поскольку являются проявлениями одной и той же единой божественной субстанции, которая не может содержать противоречия в самой себе. Как мы увидим далее, ренессанс двухаспектной теории произойдет во второй половине XIX века.
Ещё одной альтернативой картезианскому интеракционизму стала идея психофизического параллелизма. Эта концепция не отказывается от декартовского дуализма и признаёт существование тесной корреляции между физическими и психическими явлениям, но отвергает саму идею причинной связи (прямой либо опосредованной) между психическим и физическим. Параллелизм отказывается от идеи интеракционизма на том основании, что столь сущностно различные явления, как физическое и психическое, вообще не могут быть причиной друг для друга и не могут влиять друг на друга. Он также отвергает окказионализм и двухаспектность бытия, считая, что никакая третья сущность не может быть причинным мостом межу физическим и психическим в силу их онтологического различия. Параллелизм просто признает факт того, что определённые физические явления коррелируют с определёнными психическими явлениями: когда случается одно, обычно случается и другое.
Основоположником такой трактовки параллелизма обычно считают Готфрида Вильгельма Лейбница (1646 – 1716). Историк, математик, философ, ученый и дипломат Лейбниц родился в Лейпциге, где позже получил образование. В 1676 году, после кратковременного пребывания в Майнце и четырех лет в Париже он отправляется в Ганновер, где проводит остаток своей жизни. Лейбниц ведёт обширную переписку, публикуется в научных журналах, однако часть его сочинений будет опубликована только после его смерти.
В сочинениях «Новая система природы»[11] (1695) и «Разъяснение новой системы»[12] (1696) Лейбниц представил миру свою трактовку психофизического параллелизма. В концепции Лейбница можно найти отголоски окказионализма – так, например, он утверждал, что душа и тело существуют в предустановленной гармонии. Лейбниц сравнивал душу и тело с двумя стоящими рядом точными хронометрами, у которых стрелки движутся синхронно. Эту синхронность можно объяснить тремя различными способами: интеракционизм (движение одного механизма является причиной движения другого), окказионализм (часовщик регулярно подстраивает часы, обеспечивая их точный ход) и параллелизм (каждый из механизмов просто точно отмеряет время). Лейбниц отвергал интеракционизм, поскольку не допускал мысли о том, что какие-либо частицы могут проникать из физической субстанции в психическую или наоборот. Он также отвергал окказионализм, так как считал излишним и алогичным привлечение третьей сущности – вмешательства Бога – для объяснения естественного хода событий. Параллелизм утверждает, что тело и душа находятся в состоянии естественной гармонии с самого начала их сотворения Богом.
3. XVIII век: разум и вещество
Для всех мыслителей XVII века, начиная с Декарта и заканчивая Лейбницем, было характерно проведение чёткой границы между душевным и телесным. Коль скоро такое различие установлено, сразу возникает вопрос о природе взаимодействия между душой и телом. Единственный способ не отвечать на этот вопрос – отказаться от дуалистической идеи разделения мира на физическое и психическое. Попытки такого рода неоднократно предпринимались и принимали самые различные формы.
Одной из таких попыток стал имматериализм, ярким представителем которого является Джордж Беркли (1685 – 1753). В своём «Трактате о принципах человеческого знания»[13] (1710) он утверждал, что только дух существует на самом деле. Согласно формуле Беркли, в мире есть только воспринимающий ум и то, что он воспринимает. В концепции Беркли нет и не может быть никакого дуализма, так как материя есть всего лишь иллюзия, существующая исключительно в сознании субъекта. Хотя у Беркли было немного последователей, его идея переживёт второе рождения в XIX веке под видом теории материи разума.
Восходящий к античности материализм утверждает, что только физическое (материя) реально, а всё, что существует или может существовать, есть производное материи. В своём наиболее радикальном выражении материализм вообще отрицает существование психических явлений, представляя организм как сложный физический автомат. Менее радикальный материализм признаёт существование психических явлений, но утверждает, что они целиком и полностью обусловлены физическими процессами, протекающими в теле. Именно такой позиции придерживался Ламетри.
Жульен Офре да Ламетри (1709 – 1751)
Жульен Офре де Ламетри (1709 – 1751) родился в Бретани, в городе Сен-Мало. Он изучал медицину в Париже и Реймсе, позже работал в Лейдене под руководством Германа Бургаве. В 1745 году он опубликовал свою первую работу «Естественная история души»[14]. Гневная реакция научной общественности на высказанные Ламетри материалистические идеи заставила его перебраться в Голландию. Там в 1748 году он опубликовал сочинение «Человек-машина»[15] [6], в которой развил идею декартовского организма-автомата. Идеи, высказанные в этом трактате, оказались слишком радикальными даже для либерального нидерландского духовенства. Книга была подвергнута публичному сожжению, а Ламетри был вынужден вновь собираться в дорогу. На этот раз он отправился в Берлин, ко двору Фридриха Великого, где прожил до 1751 года, время от времени публикуя работы по разным темам, которые неизменно вызывали приступы ярости у его оппонентов.
Пьер Жан Жорж Кабанис (1757 – 1808)
Сочинение «Человек-машина» во многих отношениях было революционным. Критикуя идею о том, что физические процессы однозначно порождают психические, Ламетри придерживался четкой антиметафизической позиции. Как отметил Вартаньян (Vartanian, 1967), «натуралистический взгляд на человека у Ламетри предложен в качестве общей эвристической гипотезы, столь необходимой для объективного изучения поведения и при этом не требующей редукции психических процессов до их физиологических коррелятов». В этом же сочинении впервые высказана ещё одна важная мысль о том, что сознательные произвольные процессы отличаются от неосознанных и непроизвольных только сложностью участвующего в их осуществлении субстрата. Таким образом, Ламетри воспринимал организм как целенаправленную автономную динамическую систему, что, конечно, было гораздо более прогрессивным, чем декартовский статичный организм-автомат. Хотя представления Ламетри были критически восприняты современниками, его влияние будет ощущаться ещё много веков, особенно среди французских ученых.
Пьер Жан Жорж Кабанис (1757 – 1808) был одним из тех, кто попал под влияние идей Ламетри. Будучи наиболее последовательным материалистом среди представителей французского просвещения, он попросту довёл натурализм Ламетри до его логического завершения. В работе «Соотношения между физической и нравственной природой человека»[16] (1802) [7] он писал: «чтобы верно понимать, откуда происходит мысль, нужно признать, что мозг есть орган, специально предназначенный для того, чтобы её производить, подобно тому, как желудок предназначен для пищеварения, а печень для очистки крови».
4. XIX век: сознание и мозг
В XIX веке проблема взаимодействия мозга и сознания стала ещё более актуальной. Она настолько захватила умы мыслителей того времени, что после 1860 года едва ли можно найти научное сочинение, в котором не обсуждался бы этот вопрос. Отчасти это можно объяснить появлением новых естественнонаучных данных. Во-первых, появились результаты первых исследований о мозговой локализации психических функций. Во-вторых, накапливалось всё больше данных о том, что ментальные процессы – мысли, убеждения, трансовые состояния, психические травмы и др. – производят выраженные физиологические изменения в теле. В существенной степени эти данные накапливались благодаря изучению пациентов с психическими расстройствами.
Хотя теории взаимодействия мозга и сознания, сформировавшиеся к XIX веку, – эпифеноменализм, интеракционизм, монизм и теория мысленного вещества – были сформулированы в рамках научного подхода, в своей основе они оставались метафизическими.
В 1870 году английский философ Шадворт Ходжсон (1832 – 1912) опубликовал двухтомный труд под названием «Теория практики»[17] [8], в котором предложил концепцию эпифеноменализма. Декарт считал, что животные есть в чистом виде биологические автоматы, лишённые психической жизни. Из этого следует, что нервная система животного является самодостаточной для того, чтобы производить сложные и вполне целесообразные действия. Подобно Ламетри и Кабанису, Ходжсон распространял этот взгляд на человека, делая при этом оговорку, что у человека ментальные явления всё же существуют, но не являются причиной происходящих в теле процессов.
В своей «Теории практики» Ходжсон утверждал, что никакие чувственные ощущения, сколь бы сильными они ни были, не могут быть причиной телесных изменений. Сравнивая ментальные процессы с красками, нанесенными поверх каменной мозаики, Ходжсон считал, что камни мозаики поддерживают друг друга, а не удерживаются краской на их поверхности. Так и события в нервной системе формируют цепь причинно связанных событий, осуществляющихся независимо от сопутствующих психических проявлений. Ходжсон считал ментальные процессы эпифеноменом, который ни коим образом не может повлиять на нервную систему.
Эта идея была подхвачена, популяризирована и развита в эволюционном контексте Томасом Генри Хаксли (1825—1895). В 1874 году, выступая перед членами Британской ассоциации развития наук в Белфасте, Хаксли представил одну из наиболее влиятельных и цитируемых работ своего времени под названием «Гипотеза организма-автомата и её развитие»[18]. В частности, Хаксли предположил, что психические процессы есть результат молекулярных изменений в структуре мозга, достигшего необходимой степени организации. Животные, согласно Хаксли, представляют собой «осознающие автоматы».
В том же году выходит в свет работа Уильяма Бенджамина Карпентера (1813 – 1885) «Принципы ментальной физиологии»[19] [9], в которой рассматривается точка зрения, диаметрально противоположная эпифеноменализму Ходжсона и Хаксли. Британский врач Карпентер получил образование сначала в Бристоле, затем в Лондонском и Эдинбургском университетах. В 1845 году он получил должность профессора физиологии, а в 1856 году занял почётное место регистратора в Лондонском университете. Сочинение «Принципы ментальной психологии» содержит детальное изложение концепции интеракционизма в том виде, в каком она была известна во второй половине XIX века.
Уильям Бенджамин Карпентер (1813 – 1885)
«Ничто – писал Карпентер – не может быть более очевидным, чем то, что первичная форма психической активности – осознанное восприятие – осуществляется посредством материальных физиологических процессов. Так, при действии на сетчатку глаза световых лучей формируется определённое физическое ощущение. Свет возбуждает некие процессы в нервах, которые передаются в мозг и вызывают определённую активность в участках мозга, которые являются инструментами нашего визуального сознания. Мы не знаем, каким образом физические изменения в наших воспринимающих структурах переводятся в психические процессы, которые выражаются в видении предметов, свет от которых попал на нашу сетчатку. Но мы также ничего не знаем и о том, как свет производит химические изменения в субстрате, на который он действует. … Всё, что мы можем сказать – это то, что и в том и в другом случае имеет место последовательность событий, тесно связанных причинно-следственной связью».
С другой стороны, «поскольку существует корреляция между психическими процессами и той формой активности нервов, которая вызывает сокращение мускулатуры, … каждый вид психической активности – ощущение, эмоции, мышление, волевое усилие – может проявляться в двигательной активности тела… Подобно тому как гальваническая батарея неактивна, когда электрическая цепь разомкнута, и начинает давать ток при замыкании цепи, эмоции, мысли, волевые усилия, достигая определённой силы, замыкают цепь, высвобождая в участках мозга некие процессы, распространяющиеся по нервам».
Как мы видим, за более чем 200 лет, отделяющих Декарта от Карпентера, решение основной проблемы интеракционизма едва ли сдвинулось с места. Цитируя широко известные слова Джона Тиндаля (1871), «переход от физического процесса в мозге к соответствующему ему процессу в сознании по-прежнему находится за переделами нашего понимания. Даже зная, что определённая мысль в сознании и определённый химический процесс в мозге происходят одновременно, мы не обладаем никаким органом, который осуществлял бы причинно-следственное преобразование одного в другое» (с. 119—120). Против этого аргумента оказываются бессильными как интеракционизм, так и эпифеноменализм. Вот почему мыслители XVIII века, как и их предшественники, были вынуждены вернуться к монизму как последнему возможному выходу из безжалостного картезианского тупика. Две наиболее влиятельные монистические концепции этого периода – двухаспектный монизм и теория мысленного вещества.
Теория двухаспектного монизма – детище Джорджа Генри Льюиса (1817 – 1878). Льюис родился в Лондоне и считался одним из наиболее разносторонних и выдающихся умов своего времени. Писатель, актер, биолог, философ, физиолог, и это далеко не полный спектр его занятий и интересов. Льюис – автор широко используемой по сей день «Биографической истории философии»[20] (1845—1846). Его сочинение «Общая физиология жизни»[21] вдохновило юного Павлова заняться физиологией, а пятитомный труд «Проблемы жизни и сознания»[22] по праву считается классической работой в области психологии.
В работе «Физические основы сознания»[23] [10] (третий том «Проблем жизни и сознания»[24]) Льюис предлагает современное изложение двухаспектной теории – двухаспектный монизм. Льюис не просто повторяет взгляды своих предшественников-монистов, но привносит нечто новое – нейтральный монизм. В основе нейтрального монизма лежит утверждение о том, что существует только один вид универсальной материи, разум и материя рассматриваются как разные формы существования этой универсальной субстанции.
Используя метафору Фехнера, Льюис описывает отношения между сознанием и телом как отношение между выпуклостями и вогнутостями извилистой кривой. Кривая линия остается кривой линией, какую бы замысловатую траекторию она не описывала. Иными словами, психические и физические процессы есть ни что иное, как разные аспекты единого континуума психофизических процессов. Когда этот континуум рассматривается с субъективной позиции (например, когда кто-то наблюдает за своим мышлением), мы видим его ментальную сторону. Когда он воспринимается с объективной точки зрения (например, когда кто-то наблюдает за процессами в мозге другого субъекта), то выглядит как последовательность физических событий.
К сожалению, ментальная и физическая интерпретация единой реальности использует термины, которые не являются взаимозаменяемыми, как этого можно было бы ожидать. Например, воспринимаемый образ большого серого слона не может быть адекватно представлен в терминах, описывающих взаимодействие света с веществом и механизмы работы нервной системы. Другими словами, термины психической реальности не могут быть заменены терминами физической реальности. Сделав такое утверждение, Льюис переместил дискурс психофизической проблемы из области метафизики в область лингвистики, что стало мощным аргументом против крайнего редукционизма и подмены психологии физиологией.
Теория умственного вещества генетически близка к двухаспектному монизму Льюиса. В частности, она утверждает, что высшие функции сознания, такие как разум, мышление, целеполагание, состоят из так называемых ментальных элементов, т. е. мельчайших частиц мысленной материи. Сами по себе эти элементы высшими психическими свойствами (разум, мышление) не обладают. Каждый материальный объект содержит в себе некоторое количество этих ментальных элементов. Когда материальные объекты образуют сложные структуры, ментальные элементы делают то же самое. Когда молекулы объединяются в структуры достаточно высокого уровня организации (например, головной мозг), содержащиеся в них ментальные элементы формируют сознание и мышление. В отличие от двухаспектного монизма Льюиса, который предполагает, что разум и материя являются проявлениями некой третьей субстанции, теория умственного вещества стоит на позиции психического монизма, согласно которому разум есть единственная реальная субстанция, а физический мир есть ни что иное, как проявление его деятельности.
Идея о том, что сознание состоит из мельчайших ментальных элементовеще булуич студентом он подобно тому, как материя состоит из молекул, была широко распространена в XIX веке. При этом считалось, что сами элементы функцией сознания и/или мышления не обладают. Например, Герберт Спенсер (1870) считал, что «существует единый исконный элемент сознания, а все бесчисленные разновидности и состояния сознания представляют собой сочетания этих изначальных элементов разных уровней сложности». Авторство этой идеи традиционно приписывают Лейбницу – в работе «Новые опыты о человеческом разумении»[25], написанной в 1695 году, но впервые опубликованной в 1765 году, он упоминал о бессознательных мельчайших ощущениях (petites perceptions). Однако, по утверждению Даймонда (Diamond, 1974), эта мысль впервые появилась в работе друга Лейбница, Игнаса Гастона Пардиса (1672).
Появление в метафизике термина «умственное вещество» обычно связывают с именем Уильяма Кингдона Клиффорда (1845 – 1879), который обобщил имевшиеся к тому времени воззрения по этому вопросу в статье «О природе вещей в себе»[26], опубликованной в 1878 году в журнале Mind. Однако наиболее четко и последовательно идея умственного вещества была развита Мортоном Принсем в работе «Природа ума и человеческого автоматизма»[27] (1885) [11].
Мортон Принс (1854 – 1929) родился в Бостоне, получил образование в Гарвардскому колледже и Гарвардской медицинской школе. Вдохновлённый работами Шарко, Жане, Льебо, Бернхайма, Гурнея и Джеймса, Принс занялся изучением сознания и неосознаваемых психических процессов, что стало делом всей его жизни. Ещё будучи студентом, он получил престижную награду за свою дипломную работу, которая позже стала ядром его трактата «Природа ума и человеческого автоматизма»[28] [11].
Мортон Принс (1854 – 1929)
В этой работе Принc предпринял попытку доказать интуитивное убеждение о том, что наши мысли являются причиной наших действий. «Ничто не может разубедить меня в том, что я пью воду по причине того, что испытываю жажду» – писал он. Поскольку данный тезис никоим образом не вписывался в концепцию параллелизма, Принц предложил свою альтернативную концепцию – метафизическую теорию психической материи. «Вместо того чтобы рассуждать о материи с двумя разными проявлениями, проще и логичнее предположить наличие одной материи – психической; что же касается движения – то оно есть не что иное, как отражение этой материи в сознании другого организма, когда на этот организм действует (или им воспринимается) единственная реальная психическая материя». Таким образом, концепция Принса является ничем иным, как психическим монизмом, её также можно охарактеризовать как одну из разновидностей имматериализма.
Уильям Джеймс (1842 – 1910) так же как и Принс был убежден в реальности психического. Однако подобно Ходжсону, который оказал немалое влияние на развитие идей Джеймса, он не мог игнорировать известные к тому времени факты о работе головного мозга. В своей книге «Принципы физиологии»[29] (1890) Джеймс посвятил две главы анализу и критике существующих взглядов на проблему мозга и сознания. Последовательно критикуя теорию автоматизма и теорию психической материи, Джеймс, кажется, вот-вот перейдет к изложению своей собственной концепции. Вместо этого блистательный критик Джеймс, как и многие другие, в финале приходит к мысли о неразрешимости картезианского парадокса:
«Что же нам делать? Многие увидят в этом знак того, что эта проблема находится за гранью понимания, и что мы должны испытать священный трепет от тщетности наших усилий. Другие же возрадуются от осознания того, что взятый нами за основу сепаратистский взгляд на мир наконец обнаружил свою несостоятельность и должен быть диалектически трансформирован в некое более высокое понимание, которое будет свободно от противоречий и в котором восторжествует логика. Назовите этой моей слабостью, но я не могу позволить себе роскошь интеллектуального поражения. … Лучше вечно жить на краю пропасти и предпринимать безнадежные попытки».
Джеймс делает выбор в пользу временного прагматичного эмпирического параллелизма – точки зрения, которой до сих пор придерживаются многие физиологи. «Простейшая психофизическая формула, которая может быть ясной, проверяемой и свободной от недоказанных предположений – это установление корреляции (один к одному) между состояниями сознания и соответствующими процессами в мозге». Как только мы выходим за пределы этой формулы – мы покидаем пределы эмпирической науки.
5. Локализация функций в головном мозге
В XIX веке проблема соотношения мозга и сознания становилась всё более актуальной по мере тогок несчастью как продвигались исследования в области локализации психических функций в головном мозге. В общем виде мысль о функциональной локализации была известна с античности. Представление о душе, взаимодействующей с мозгом, встречается у Пифагора, Платона, Эристратуса, Галена. Средневековые пневматики считали, что психические процессы связаны с жидкостями желудочков головного мозга, однако эта идея, никогда не имевшая широкого признания, была окончательно дискредитирована в XVIII веке. В 1784 году Иржи Прохаска опубликовал работу «Функции нервной системы»[30], после чего внимание исследователей разума полностью переключилось на головной и спинной мозг.
Несмотря на воззрения античных философов и пневматиков, доктрина функциональной локализации, предполагающая, что каждый ментальный процесс коррелирует с определённой областью головного мозга, родилась в XIX веке. Именно тогда были сделаны первые попытки идентифицировать функции отдельных участков мозга на основании эмпирических данных. Одним из основоположников этой концепции считается Галл.
Франц Джозеф Галл (1758 – 1828) родился в Бадене, изучал медицину в Страсбурге и Вене, где получил ученую степень в 1785 году. Ещё в детстве Галл был впечатлён странным соответствием между необычными талантами своих друзей и столь же необычными вариациями в строении их черепа. Позже Галл разработал краниоскопический метод для изучения локализации мозговых функций. В 1796 году он прочитал публичную лекцию на эту тему, проиллюстрировав её результатами собственных исследований. К несчастью, его идеи встретили ожесточенную критику, главным образом, из-за априорного материализма, что заставило Галла в 1805 году покинуть Вену. Спустя два года Галл обосновался в Париже, где продолжил свои исследования вместе с Иоганном Гаспаром Шпурцгеймом (1776 – 1832). В 1810 году Галл и Шпурцгейм опубликовали первый том «Анатомии и физиологии нервной системы»[31] [12], который стал главным трудом Галла по краниоскопии.
Франц Джозеф Галл (1758 – 1828)
Сущность метода Галла заключается в установлении корреляций между особенностями характера человека и особенностями внешнего строения его черепа. Подход Галла базируется на трёх основных предпосылках: размер и форма участков черепа соответствует размеру и форме прилежащих участков мозга; умственные способности являются врожденными и неизменными; степень развития определённой умственной способности зависит от размера соответствующего ей участка мозга. Таким образом, корреляция между высоким уровнем развития какой-либо умственной способности и выпуклостью какого-либо участка черепа рассматривается как доказательство локализации этой функции в соответствующем участке головного мозга.
Впоследствии концепция неизменности врожденных умственных способностей была вытеснена динамической эволюционной концепцией умственного развития, идея о соответствии формы черепа степени развития прилежащих участков мозга была отвергнута, а вместо корреляционного метода для изучения мозговой локализации функций начали применять экспериментальный подход. Однако идеи Галла сыграли важную роль в историческом развитии доктрины локализационизма. Можно согласиться с тем, что изначальные посылки Галла были небезупречными, его последователей можно критиковать за доведенный до фанатизма догматизм, но Галла нельзя упрекнуть в ненаучности. Его логика была безупречна, а все эмпирические данные получены в рамках научного метода.
Именно Галла многие считают основоположником функциональной психологии. Постулировав наличие у индивида постоянного спектра психических возможностей, предопределённого через форму и размер мозга, Галл сделал большой шаг вперёд относительно господствовавшей в то время концепции сенсуалистов (например, Кондильяка), которые рассматривали психику человека как tabula rasa. Вместо сугубо интеллектуальных психических способностей, которые обсуждали сенсуалисты, Галл рассматривал психические способности, проявлявшиеся в реальной повседневной жизни и деятельности, которые являются результатом адаптации к среде и варьируются среди субъектов и среди видов. Кроме того, Галл был первым, кто начал использовать метод объективных измерений для изучения локализации функций в головном мозге.
Даже наиболее яростный оппонент Галла – Мари-Жан-Пьер Флуранс (1794 – 1867) – был вынужден признать, что именно корреляционные исследования Галла в немалой степени способствовали становлению точки зрения о том, что именно мозг является органом мышления.
В детстве Флуранса считали вундеркиндом, в возрасте всего 15 лет он поступил на знаменитый Медицинский факультет Монпелье и уже в 20 лет получил учёную степень. Вскоре после этого он отправился в Париж, где в то время работал Галл, находящийся на пике своей известности. За работу «Экспериментальное исследование о свойствах и функциях нервной системы»[32] (1824) [13] Флуранс был принят в Академию наук. Вскоре он стал её пожизненным секретарем и одним из самых влиятельных учёных Франции.
В своём сочинении Флуранс приводит первое экспериментальное доказательство локализации функций в мозге. Ранние исследователи, которые занимались разрушением участков головного мозга, делали это через небольшое трепанационное отверстие, в силу чего не могли чётко верифицировать объем повреждённого участка. Флуранс впервые применил большое трепанационное отверстие, которое позволило надёжно изолировать участок мозга, подвергавшийся удалению. Методом локальных экстирпаций Флуранс установил, что двигательный центр располагается в продолговатом мозге, а центр равновесия и двигательной координации – в мозжечке.
Во втором издании «Экспериментальных исследований…» (1842) Флуранс четко разграничил процессы ощущения и восприятия, при этом восприятие он рассматривал как постижение смысла ощущения. Кроме того, Флуранс установил локализацию некоторых подкорковых центров ощущения.
Используя для повреждения больших полушарий метод множественных надрезов, Флуранс получил противоречивые результаты. Повреждение полушарий этим способом приводило к обширным нарушениям различных высших психических функций – восприятия, мышления, воли. При этом выраженность нарушения зависела только от объема повреждения, но не от локализации наносимых разрезов. Если часть полушарий оставалась неповреждённой, то психические функции могли восстанавливаться. Полное разрушение полушарий приводило к необратимым нарушениям психических процессов. На основании этих данных Флуранс сделал следующий вывод: сенсомоторные функции являются дифференцированными и локализуются субкортикально, а высшие психические функции являются распределёнными по всей поверхности коры полушарий. Таким образом, полушария действуют как целостный орган мышления, не дифференцированный на функционально специализированные участки.
Именно эти выводы сделали Флуранса противником Галла, который утверждал, что каждый участок мозга отвечает за свою психическую функцию. Следует отметить, что метод множественных надрезов, который использовал Флуранс, подходит для изучения локализации функций в подкорковых структурах, но не годится для изучения локализации функций в коре. Кроме того, на интерпретацию экспериментальных данных оказывала влияние убеждённость Флуранса в существовании единой цельной души. На основании своих результатов Флуранс сформулировал концепцию церебральной гомогенности, которая предвосхитила появившуюся значительно позже (1929) концепцию кортикальной эквипотенциальности Лэшли.
Распространив концепцию сенсомоторной специализации, высказанную ранее Беллом и Можанди в отношении спинного мозга, на ствол мозга, Флуранс отказался признать её верной в отношении больших полушарий. В его понимании большие полушария являются субстратом функционирования цельного разума и поэтому не могут иметь функциональной специализации.
Для того, чтобы кора начала рассматриваться в терминах сенсомоторных взаимодействий, должны были появиться новые экспериментальные методики и новые концепции. Во-первых, следовало отказаться от идеи единого неделимого разума в пользу концепции эволюционного сенсомоторного ассоцианизма. Во-вторых, от относительно примитивных методов экстирпации перейти к более совершенным методам регистрации электрической активности и электростимуляции. Интеллектуальная почва для этого была подготовлена Александром Бэном, Гербертом Спенсером и Поля Брока. Метод электростимуляции коры больших полушарий был впервые применён Густавом Фричем и Эдуардом Гитцигом.
Александр Бэн (1818 – 1903) родился, получил образование и работал в Абердине в Шотландии. После получения степени магистра в Колледже Маришаля в 1840 году он поступает на факультет духовной философии. В 1860 году получает кафедру логики в Университете Абердина, где и работает до пенсии. Бэн написал редко цитируемую, но крайне интересную работу «Об изучении характера, в том числе методом френологии»[33] (1861), а также обзорную работу «Душа и тело. Теории их отношений»[34] (1873). Взгляды и идеи Бэна сыграли большую роль в формировании интеллектуального климата, позволившего появиться экспериментальным данным о кортикальной локализации сенсомоторных функций. Бэн разработал концепцию сенсомоторного ассоцианизма, которая была сформулирована в работах «Ощущения и интеллект»[35] (1855) и «Эмоции и воля»[36] (1859) [14], которые несколько раз переиздавались вплоть до 1899 года.
Александр Бэн (1818 – 1903)
Работы Бэна стали поворотным пунктом в истории ассоциативной психологии. До Бэна ассоцианисты обращались к психическому опыту как к главному или даже единственному источнику эмпирических данных [см. 27 – 30]. Это привело к тому, что внимание исследователей полностью сосредоточилось на сфере ощущения, двигательные же явления практически не изучались. Даже в тех редких случаях, когда движения рассматривались в контексте ассоцианизма, например, у Томаса Брауна [см. 34], внимание исследователей было обращено на сенсорный элемент двигательной активности, так называемое мышечное чувство. Бэн, основываясь на идеях Мюллера [см. 38], ввёл двигательные явления в контекст ассоциативной психологии. Янг (Young, 1970) резюмировал идеи Бэна так: «Действие, движение есть более характерное свойство человека, чем любое из ощущений; действие является неотъемлемым компонентом любого ощущения, придавая ему характерную для него сложность (Бэн, 1868, с. 59) … Спонтанное движение есть свойство нервной системы, предшествующее ощущению и независимое от ощущения. За счет ассоциации спонтанных движений с наступающими вслед за ними последствиями, ощущаемыми в виде удовольствия или боли, происходит обучение, и прежде хаотичные движения становятся целесообразными. Именно этот компонент движений и ощущений, по мнению Бэна, является волей. Координация двигательных импульсов в определённое целенаправленное движение есть результат их ассоциации с идеями (с. 115)».
В рамках дискурса ассоциативной психологии эти идеи были новаторскими. Вместе с эволюционными представлениями Спенсера они проложили путь для возникновения функциональной психологии и для рассмотрения высших психических функциях с точки зрения сенсомоторной интеграции. Ирония судьбы, но сам Бэн так и не смог прийти к этим идеям. Находясь под впечатлением от результатов экспериментов, демонстрирующих угнетение возбудимости при повреждении коры больших полушарий, Бэн, как многие другие, проводил четкое различие «между полушариями и нервными центрами, лежащими под ними» (с. 53—54). Какова бы ни была функция больших полушарий, для Бэна было очевидно, что она не может быть сенсомоторной.
В 1855 году, когда Бэн опубликовал «Чувства и Интеллект»[37], в Англии был издан ещё один революционный научный трактат – «Принципы психологии»[38] [15] Спенсера. В этой работе рассматривались концепции эволюционного ассоцианизма и церебрального локализационизма, которые позже дали толчок исследованиям Джона Хьюлингса Джексона и Дэвида Феррье.
Герберт Спенсер (1820 — 1903) родился в Англии, в городе Дерби. В детстве он проявил большую тягу к знаниям и самообразованию. В 17 лет начал работать железнодорожным инженером, но вскоре оставил это занятие, чтобы стать сначала редактором, а позже независимым автором и критиком. В свой «Автобиографии»[39] (1904) Спенсер пишет, что в возрасте 11 или 12 лет он посещал лекции Шпурцгейма, которые надолго сделали его приверженцем френологии. Спенсер даже сконструировал цефалограф – специальный прибор, который позволял производить точные измерения формы черепа. Позже Спенсер полностью разочаровался в френологии.
В 1850 году Спенсер познакомился с Джорджем Генри Льюисом и начал изучать его труд «Биографическая история философии»[40] (1845/1846). Под влиянием Льюиса Спенсер увлекся философией и уже в 1855 году завершил свой знаменитый труд «Принципы психологии»[41]. Книга оказалась чрезвычайно сложной для восприятия, однако, как и труд Бэна, она стала очередным поворотным пунктов в истории психологии. Если Бэн сумел соединить движения и ощущения в единую сбалансированную концепцию сенсомоторного ассоцианизма, Спенсер пошел ещё дальше – он соединил психологию и эволюционную биологию.
Герберт Спенсер (1820 – 1903) и сконструированный им цефалограф (фото из трактата «Автобиография» (1904))
Спенсер сформулировал три базовых эволюционных принципа (адаптация, непрерывность, развитие), которые трансформировали его видение отношений психики и мозга так, что кортикальная локализация функций стала неизбежным логическим выводом. Таким образом он проложил путь эволюционной концепции нервной системы Джексона и распространению сенсомоторного принципа организации на большие полушария.
Как и Галл, Спенсер рассматривал психологию в контексте биологической адаптации. «Все проявления жизнедеятельности, как телесные, так и ментальные, которые мы называем жизнью, … а также процессы роста, которые делают организм способным к этим проявлениям, составляют непрерывную подстройку внутренних взаимоотношений к внешним взаимоотношениям». Не какие-либо ассоциации между внутренними идеями и не какие-либо отношения между внешними событиями, но только адаптация внутреннего к внешнему может быть ядром истинной психологии. В концепции Спенсера все психические феномены являются адаптационными и рассматриваются как «акты соотношения между организмом и окружающей средой».
Вместе с принципом адаптации Спенсер сформулировал принципы непрерывности и развития. Развитие, по Спенсеру, есть изменение от гомогенности к гетерогенности, от относительного единства и однообразия к дифференцированности и сложности. Согласно принципу непрерывности, жизнь существует на всех уровнях сложности, при этом не существует явной демаркационной линии между уровнями. Поэтому физическая жизнь и психическая жизнь являются разновидностями общей жизни. То, что мы называем психикой или разумом, произошло из физических уровней жизни: рефлексы из раздражения, инстинкты из рефлексов, сознание и высшие психические функции – из инстинктов.
Эволюционный принцип Спенсера прекрасно согласуется с концепцией локализации кортикальных функций. Мозг представляет собой самый сложный из физических объектов, а кора больших полушарий есть самая совершенная часть мозга. Из этого следует, что кора должна быть гетерогенной, дифференцированной и сложной. Если кора является результатом развития субкортикальных структур, в коре должен сохраняться характерный для них сенсомоторный принцип организации. Наконец, если высшие психические функции есть высший уровень развития от простейшего раздражения (через рефлексы и инстинкты), то нет никаких причин устанавливать четкую границу между физическим и психическим. В течение более чем двух веков концепция радикального различия между физическим и психическим служила логическим обоснованием идеи о том, что большие полушария, как субстрат высших психических функций, должны функционировать неким радикально иным, принципиально отличным от функционирования субкортикальных структур, образом. Но настало время отказаться от этой ложной концепции.
Эволюционные принципы будут позже разработаны более детально в трудах Джона Хьюлингса Джексона, но уже в 1855 года стало чётко ясно важное значение эволюционного учения Спенсера для развития концепции кортикальной локализации функций. Спенсер писал: «любой физиолог, который серьезно занимается наукой, рано или поздно будет вынужден согласиться с тем, что разные участки мозга обслуживают различные психические процессы. Локализация функций есть общебиологический принцип. … каждый нерв и каждый ганглий имеет своё функциональное назначение… так может ли быть, что только в больших полушариях не соблюдается принцип функциональной специализации?».
Сенсомоторный ассоцианизм Бэна и эволюционная психофизиология Спенсера подготовили почву для дальнейшего прогресса. Но для окончательного торжества идеи сенсомоторной организации коры нужен был ещё один толчок в виде новых экспериментальных данных. В период с 1861 по 1876 год Брока, Фрич и Гитциг провели свои эксперименты; Джексон, развивая идеи Спенсера и Бэна, окончательно оформил и утвердил сенсомоторный принцип организации коры; Феррье, развивая идеи Бэна и Джексона, получил экспериментальные данные, завершившие формирование классической доктрины локализации функций в коре больших полушарий.
Поль Брока (1824 – 1880) родился в городке Сен-Фуали-Гранд на юго-западе Франции, получил медицинское образование в Париже. Непреходящая увлеченность Брока антропологий, продолжавшаяся в течение всей жизни, позволила ему стать членом Антропологического общества, открыть кафедру антропологии в Парижском университете и учредить журнал Review d’antropologie. 4 апреля 1861 года на заседании Антропологического общества Брока слушал доклад Эрнеста Аубертина, в котором шла речь об использовании методов френологии для локализации речевых функций в коре больших полушарий.
Поль Брока (1824 – 1880)
Аубертин был учеником и приёмным сыном широко известного в парижских научных кругах Жана Батиста Буйо, непосредственного ученика Галла и основателя Френологического общества. Ещё в 1825 году Жан Буйо опубликовал статью, в которой использовал клинические данные для подтверждения гипотезы Галла о том, что речевые функции локализованы в передних долях коры больших полушарий. Несмотря на жёсткую критику, Буйо в течение почти 40 лет хранил верность теории локализационизма. Будучи верным учеником Буйо, Аубертин также придерживался локализационистской позиции, однако пообещал отказаться от своих взглядов, если будет обнаружен хотя бы один случай нарушения речевых функций без повреждений фронтальных долей коры.
Заинтригованный Брока решил принять брошенный Аубертином вызов. Не прошло и недели, как один из пациентов Брока – M. Leborrgne (Tan), страдавший гемиплегией и афазией – скончался на операционном столе от гангрены. Брока представил подробный отчёт о посмертном исследовании головного мозга Тана, который был опубликован в 1961 году в Bulletin de la societe anatomique de Paris[16]. Вполне предсказуемо Брока обнаружил выраженные повреждения в левой части фронтальной доли коры. Спустя несколько недель Брока обнаружил схожие повреждения у другого пациента с нарушенной речевой функцией.
Следует отметить, что ни идею о существовании речевого центра, ни даже идею о его локализации во фронтальной доле, в 1861 году нельзя было назвать принципиально новой. Тем не менее сообщение Брока взволновало научное сообщество. Новым было то, что он не просто осматривал мозг умершего, но целенаправленно изучал мозг пациента с определённой дисфункцией, использовал патологоанатомический метод вместо краниометрии. Но самым важным было то, что Брока получил свои данные в подходящее время, когда научное сообщество созрело для того, чтобы их воспринять. Для дальнейшего прогресса в этой области должна была появиться методика физиологического изучения полушарий, и она вскоре была предложена Густавом Теодором Фричем (1838 — 1927)и Эдуардом Гитцигом (1838 — 1907).
В 1870 году Фритч и Гитциг опубликовали ставшую классической работу, в которой не только получили первое истинно экспериментальное доказательство кортикальной локализации функций, но и опровергли господствовавшее в течение многих лет заблуждение об отсутствии раздражимости у коры. Используя метод электрической стимуляции поверхности коры больших полушарий и собаку в качестве модельного объекта, Фрич и Гитциг убедительно доказали, что в каждом полушарии есть чётко очерченная область, связанная с двигательной активностью мышц противоположной стороны тела. Было также показано, что разрушение этого участка коры сопровождается слабостью соответствующих мышц. Исследование Фрича и Гитцига было знаменательно не только тем, что показало участие полушарий в двигательных функциях, но и тем, что впервые для изучения локализации функций в коре был применен электрофизиологический подход.
Примерно в это же время в Англии Джон Хьюлингс Джексон (1835 — 1911) подошёл к идее о сенсомоторной организации коры с несколько иных позиций. Джексон родился в городке Провиденс Грин в английском Йоркшире. Он начал изучать медицину в качестве подручного врача в Йорке, а затем продолжил своё образование в Медицинской школе больницы св. Варфоломея, а также в Университете Сент-Эндрюса. В течение некоторого времени занимал должность врача в национальной больнице, специализирующейся на параличах и эпилепсии. В период с 1861 по 1909 год опубликовал множество статей по медицине, наиболее важные из них были собраны в двухтомнике «Избранные труды Джона Хаглинса Джексона»[42], который вышел под редакцией Джеймса Тейлора в 1932 году.
Джон Хьюлингс Джексон (1835 – 1911)
Джексон внёс неоценимый вклад в развитие представлений об этиологии, патогенезе и терапии множества неврологических заболеваний – от афазии и хореи до эпилепсии и вертиго. Но всё же главным достижением Джексона в области физиологии является эволюционная концепция локализации сенсомоторных функций в головном мозге. Во многом идеи Джексона являются продолжением идей Спенсера. Как отметил Янг (Young, 1970), «принципы Спенсера позволили Джексону идентифицировать два базовых элемента, лежащих в основе мышления и поведения. Ими являются ощущение и движение, а все сколь угодно сложные психические феномены – от простейших рефлексов до абстрактного мышления – складываются из этих элементарных составляющих. В этом контексте можно рассматривать любые психические функции и способности» (с. 199).
Статья Джексона «Об анатомической и физиологической локализации двигательной функции в мозге»[43], опубликованная в журнале Lancet в 1873 году, является одной из множества подобных статей, опубликованных в этот период и посвященных сенсомоторной концепции. В предисловии к брошюре «Клинические и физиологические исследования нервной системы»[44] [17], которая является репринтом статьи 1873 года, Джексон описывает то, как он пришел к своей гипотезе, так, как будто пытается доказать своё первенство.
Так или иначе, в начале 70-х годов XIX века была полностью сформулирована общая концепция функциональной организации нервной системы. Как отметил Янг (Young, 1970), «это стало заключительным шагом в интеграции ассоциативной психологии и сенсомоторной физиологии и… отказе от упорного нежелания рассматривать орган мышления – большие полушария – в чисто физиологических терминах» (с. 206). Идеи Джексона представляют собой вершину научной мысли XIX века в области науки о мозге. Эти идеи были блестящее подтверждены экспериментальными исследованиями друга и коллеги Джексона – Дэвида Феррье.
Дэвид Феррье (1843 — 1928) родился в Абердине в Шотландии. Там он получил образование и сделал первые шаги в науке под руководством Александра Бэна. По настоянию Бэна в 1864 году он отправился в Гейдельберг, чтобы углубленно изучать физиологию. В это время в Гейдельберге работали знаменитые Гельмгольц и Вундт. Всего несколько лет назад Вундт завершил свой труд «Вклад в теорию чувственного восприятия»[45] [см. 40], который стал основой физиологической психологии и, разумеется, не мог не оказать влияние на взгляды Феррье.
Дэвид Феррье (1843 – 1928) и карта локализации функций в мозге собаки из его работы «Функции мозга» (1876)
По возращении Феррье продолжил изучение физиологии в Эдинбургском университете, где некоторое время работал под руководством Томаса Лайкока, который впервые (в 1860 году!) предложил концепцию бессознательной психической деятельности. Как и Джексон, Феррье некоторое время работал врачом в Национальной клинике в Квин-сквере и подобно Джексону находился под сильным влиянием идей Бэна и Спенсера. Феррье выполнил серию экспериментов, чтобы проверить идею Джексона о том, что кора является субстратом сенсомоторной интеграции. Используя импульсную электростимуляцию (которая имела ряд преимуществ перед стимуляцией постоянным током, которую использовали Фрич и Гитциг), Феррье смог чётко картировать сенсорные и моторные области в коре у различных видов животных. Его первая статья «Экспериментальное исследование физиологии и патологии головного мозга»[46] была опубликована в 1873 году в West Riding Lunatic Asylum Medical Reports. Тремя годам позже появился обширный труд «Функции мозга»[47] [18], в котором были обобщены результаты многочисленных экспериментов по электрофизиологическому картированию у разных видов животных. С этого момента сенсомоторный принцип организации коры окончательно утверждается в качестве господствующей идеи как в физиологии, так и в психологии.
6. Бессознательное и функциональные нервные расстройства
Франц Антон Месмер (1734 – 1815) родился в немецком городе Ицнанге. В возрасте 32 лет получил медицинское образование в Венском университете, успешно защитив выпускную работу, посвящённую изучению влияния положения планет на течение заболеваний. В 1773 году к Месмеру обратилась 27-летняя пациентка фрейлейн Остерлин, страдавшая от ряда регулярно повторяющихся недомоганий. Месмер заметил корреляцию между обострением заболеваний и приливно-отливными ритмами и решил выяснить, возможно ли повлиять на эту периодичность.
28 июля 1774 года Месмер дал своей пациентке выпить раствор, содержащий ионы железа, а затем приложил мощные магниты к её желудку и ногам. Вскоре пациентка сообщила, что чувствует, как жидкость протекает через её тело, а затем отметила, что болезненные симптомы начали ослабевать. В ходе дальнейшего лечения она полностью выздоровела, что мгновенно сделало Месмера и его метод известными. Однако впоследствии появились слухи о том, что эффективность методики Месмера весьма сомнительна, что вскоре заставило Месмера переехать из Вены в Париж. Там он начал практиковать лечение при помощи магнитов, что приносило ему хороший доход. В это же время Месмер завершил свой труд «Доклад об открытии животного магнетизма»[48] [19]. Находясь под влиянием физической теории гравитации и работ Франклина о природе электричества, Месмер разработал теорию магнитной терапии.
Франц Антон Месмер (1734 – 1815) и сцена магнетического сеанса
Месмер считал, что существует особый магнетический флюид, который обеспечивает магнитное взаимодействие всех объектов, включая человеческое тело и его составляющие. Недостаток или избыток в теле этого флюида может стать причиной болезни, поэтому для исцеления необходимо восстановить нормальный ток магнитного флюида через тело пациента. По мнению Месмера, это возможно при помощи врача, который выступает своего рода проводником, который, используя особые магнетические пассы, перенаправляет магнитный флюид из окружающего пространства в тело пациента. В ходе такого лечения пациент испытывает магнитный кризис (нечто сродни электрическому шоку), что приводит к выздоровлению. Месмер считал, что магнитный флюид является поляризованным, обладает свойствами проводимости, может накапливаться и быстро разряжаться. Будучи не только врачом, но и предпринимателем, Месмер разработал особый прибор, действовавший наподобие лейденской банки и позволявший аккумулировать магнитный флюид. При помощи этого прибора Месмер мог «лечить» сразу 20 пациентов, подсоединяя каждого из них железным проводом к своему прибору.
Слава Месмера исчезла столь же быстро, сколь и появилась. В 1875 году после целого ряда неудачных попыток исцеления был опубликован «Отчёт королевской комиссии по изучению животного магнетизма»[49] (Bailly, 1784), в котором утверждалось, что не существует никаких доказательств в пользу существования магнитного флюида. После этого Месмер покинул Париж и вернулся на родину, где прожил в безвестности вплоть до своей кончины в 1815 году.
Хотя метод Месмера был дискредитирован, его идеи не были забыты. Одним из верных последователей Месмера стал богатый аристократ и землевладелец Арман-Мари-Жак Шастене маркиз де Пюесигюр (1751 – 1825). Ещё до заката карьеры Месмера он начал экспериментировать с магнитным лечением. Именно маркиза де Пюесигюра можно по праву назвать отцом психотерапевтического метода лечения. Работая с пациентом по имени Виктор Райс, молодым крестьянином из своего фамильного поместья, де Пюесигюр впервые описал сомнамбулический сон – особое состояния, в котором пациент выполняет все команды врача, однако ничего не помнит об этом по пробуждении.
Виктор Райс, находящийся в состоянии сомнамбулического сна, опирается на плечо маркиза де Пюесигюра (из 3-го издания «Записок по истории животного магнетизма» (1820))
Простой крестьянин Виктор, который ни при каких обстоятельствах не посмел бы поделиться своими личными проблемами со своим лордом, в состоянии магнетического сна признался, что очень переживает из-за ссоры со своей сестрой. Тогда маркиз внушил ему, что нужно помириться с сестрой, и по пробуждении Виктор действовал в точном соответствии с данной ему в состоянии сна инструкцией.
Подобные эксперименты привели де Пюесигюра к заключению о том, что результативность такого рода лечения зависит от уверенности врача в эффективности терапии, силы желания врача помочь пациенту и от степени доверия пациента к врачу. В 1784 году де Пюесигюр изложил свои мысли в сочинении «Записки по истории животного магнетизма»[50] [20], которое считается точкой отсчёта для современной психотерапии. Удивительно, но фундаментальные принципы, лежащие в основе современной психотерапии – вера врача в эффективность лечения, сила желания исцеления и характер отношений между врачом и пациентом – были чётко сформулированы ещё в 1784 году, в самом начале истории развития этого метода.
Идеи Месмера, дополненные открытиями де Пюесигюра, получили название «месмеризм» и начали быстро распространяться. В США месмеризм проник из Франции благодаря Чарльзу Поэну де Сен-Совёру. Наряду с френологией и спиритуализмом, месмеризм способствовал появлению так называемого Нового Мышления, которое оказало большое влияние на Вильяма Джеймса.
В Европе месмеризм развивали аббат Хосе Кустодио де Фариа, генерал Франк Джозеф Нуазе, Этьен Феликс, барон д’Хенин де Кувиллерс и Александр Бертран. Аббат Фариа в своём труде «Причины осознанного сна»[51] (1819) впервые предложил современную технику индукции транса (метод фиксации), обратил внимание на важную роль воли и желания пациента, отметил существование индивидуальных различий в восприимчивости к сомнамбулическому сну. Фариа также впервые сформулировал принцип суггестии и предположил, что суггестия может быть эффективна не только во время транса, но и во время бодрствования. Подробные описания месмерических явлений были даны в труде Нуазе «Записки о сомнабулизме»[52] (представлен Берлинской королевской академии в 1820 году, но опубликован только в 1854) и работе де Кувиллерса «Сообщение о магнетизме»[53], а первым систематическим научным исследованием феномена магнетизма стал опубликованный Бертраном в 1823 году «Трактат о сомнамбулизме»[54].
В 1843 году произошел поворот в восприятии явления месмеризма, который был связан с появлением работы Брейда «Нейрогипнология, или Трактат о нервном сне, рассматриваемом в его отношении к животному магнетизму»[55] [21].
Джеймс Брейд (1795 – 1860) родился в шотландской области Файф, получил образование в Эдинбургском университете, в самом начале своей карьеры переехал в Манчестер. Там он попал на сеанс публичной демонстрации магнетизма, который проводил известный швейцарский месмерист Чарльз Лафонтен. Увиденное убедило Брейда в реальности и действенности магнетизма. Брейд самостоятельно выполнил ряд экспериментов, которые привели его к мысли о том, что феномены месмеризма есть проявление «особого состояния нервной системы, возникшее вследствие фиксации и/или рассеивания внимания» (с. 94), но не результат протеканиях флюидов от тела оператора к телу пациента. Чтобы обозначить открытое им состояние нервной системы и отделить его от месмеризма, Брейд предложил использовать термин «гипноз». Вместо магнитных пассов Брейд предложил использовать для индукции гипнотического сна видоизменённый метод Фариа – фиксацию внимания пациента на светящемся объекте.
Объяснив явления гипноза в терминах физиологии нервной системы, Брэйд сделал огромный шаг вперед. Он избавил гипноз от налета мистицизма и тем самым сделал возможным его широкое использование в клиниках и лабораториях. То, что впоследствии гипноз стал мощным инструментом для изучения и терапии психопатологии, во многом является его заслугой. Брейд умер в 1860 году и не смог в полной мере увидеть результаты своего труда. Во второй половине XIX века гипноз часто использовался во время медиумических сеансов, а также во время развлекательных выступлений. Вследствие этого месмеризм и гипноз к концу XIX века приобрели настолько дурную репутацию, что «любой врач, который попытался бы использовать эти методы, оказался бы бесповоротно скомпрометирован как учёный и лишился бы врачебной практики» (Ellenberger, 1970, с. 85).
Но даже в этих условиях нашлись люди, которые продолжали использовать гипноз в своей врачебной практике. Одним из них был Амбруаз Огюст Льебо (1823 – 1904), врач из французской деревни Пон-Сен-Венсан, недалеко от Нанси. В 1866 году Льебо опубликовал труд «Сон и подобные ему состояния, рассматриваемые прежде всего с точки зрения влияния разума на тело»[56] [22]. В этом сочинении Льебо предположил, что причиной гипнотического сна является концентрация внимания пациента на идее сна, возникающая под влиянием внушения, а также что терапевтический эффект гипноза заключается во внушении, получаемом пациентом. Ни одна из этих идей в то время не была новой, все они были почерпнуты из работ Нуазе (1854), но именно благодаря Льебо эти идеи стали известны Ипполиту Бернхейму и позже трансформировались в принципы суггестивной терапии школы Нанси.
Для того чтобы техники гипнотической индукции стали реальным инструментом для исследования функциональных психических расстройств, они должны были быть избавлены от окружившего их во второй половине XIX века ореола псевдонауки. Во многом это произошло благодаря сочинению молодого французского физиолога Шарля Рише «Причины сомнамбулизма»[57] (1875), которое простимулировало интерес учёных, в том числе Шарко, к использованию гипноза.
Жан Мартен Шарко (1825 – 1893) родился и получил медицинское образование в Париже. В 1853 году он получил степень доктора медицины и открыл частную практику, а в 1862 году он занял постоянную врачебную должность в больнице Сальпетриер. Там он создал лабораторию, которая впоследствии стала мировым центром неврологических исследований. Наблюдая в клинике женщин[58], страдающими конвульсиями, Шарко задался целью выяснить, в каких случаях конвульсии имели эпилептическую, а в каких истерическую природу.
Свои первые выводы Шарко представил в первом томе своего сочинения «Лекции о заболеваниях нервной системы, прочитанные в Сальпетриер»[59] [23], опубликованного в 1872—1873 годах. Как и Поль Брике, чей «Клинико-терапевтический трактат об истерии»[60] (1859) считается первым полноценным научным исследованием истерии, Шарко считал истерию неврозом головного мозга, возникающим у наследственно предрасположенных пациентов под влиянием психической травмы. В 1878 году под влиянием работ Рише Шарко начал использовать гипноз для изучения истерии и обнаружил, что в состоянии гипноза можно воспроизвести не только истерические симптомы (амнезия, мутизм, анестезия), но и посттравматические феномены (например, паралич). Это позволило Шарко объединить гипнотические, истерические и посттравматические феномены в группу функциональных нарушений и отделить их от органических поражений, имеющих в своей основе физическое повреждение нервной системы. Также Шарко ввёл понятие «идея фикс», которой он называл бессознательную установку, вокруг которой формируется невроз. Именно эта идея Шарко впоследствии оказала существенное влияние на Жане и Фрейда.
Шарко демонстрирует случай истерии в клинике Сальпетриер. Вероятно, пациенткой на этом фото является Бланш Уитман
Будучи сторонником физикализма, Шарко пытался описывать соматические проявления, возникающие у пациентов в процессе гипноза. Он выделил три стадии транса: а) каталепсия с анестезией и нейромышечной пластичностью, б) летаргия с нейромышечной гипервозбудимостью, в) сомнамбулизм. Шарко также считал, что эти соматические проявления можно передать с одной стороны тела на другую при помощи магнита.
К сожалению, несмотря на очевидные достижения, Шарко чаще упоминают в связи с его ошибочными взглядам – тремя стадиями гипноза и передачей транса магнитом. Как отметил бельгийский психофизик Йозеф-Реми-Леопольд Дельбо в одной из работ (1886), посвящённых критике взглядов Шарко, внушение распространяется не только от врача к пациенту, но и от пациента к врачу. Так, необычный пациент может создать у гипнотизёра определённые установки в отношении того, какие формы может иметь проявление транса. Такая установка может затем неосознанно влиять на будущих пациентов, которые будут действовать так, чтобы подтвердить ожидания гипнотизера. Вероятно, именно это произошло в Сальпетриер, где исследователи, студенты, сотрудники, пациенты (в первую очередь, известная Бланш Уитман) стали жертвой взаимных неосознанных установок и ожиданий.
Группа, работавшая под руководством Ипполита Бернхейма (1840 – 1919) в Нанси, смогла избежать ошибок, сделанных в коллективе Шарко, и пришла к выводу, что гипнотические эффекты реализуются через силу внушения. Бернхейм родился в Мюлузе во Франции, часть своего медицинского образования он получил в Страсбурге. Вскоре он занял должность профессора на медицинском факультете в Нанси. В 1882 году, уже будучи профессором со стажем, Бернхейм узнал о деревенском враче Льебо, который, по слухам, успешно использовал искусственный сомнамбулизм для лечения своих пациентов.
После визита к Льебо, в ходе которого он окончательно убедился в терапевтической эффективности гипноза, Бернхейм опубликовал трактат «О внушении и его применении в терапии»[61] (1884) [24], где изложил идею Льебо о том, что эффективность гипноза определяется силой мысленного внушения. В более позднем расширенном издании 1886 года Бернхейм трактует гипнотические явления как проявления идеомоторной внушаемости, которую рассматривает как универсальную человеческую способность превращать идеи в действия. По Бернхейму, гипноз есть состояние усиленной, пролонгированной, искусственно индуцированной внушаемости.
Эти взгляды Бернхейма находились в русле исследований Шарко, но Бернхейм и его сотрудники пошли дальше. Критикуя тезис Шарко о том, что гипноз есть патологическое нервное состояние, сходное с истерией, Бернхейм также опровергает идеи Шарко о трёх фазах гипноза и о возможности передачи гипнотического состояния при помощи магнитов. Бернхейм предположил, что обнаруженные Шарко закономерности явились артефактом неосознанных установок как самого Шарко, так и его пациентов, а также следствием недостаточно хорошо контролируемых экспериментов. Представители школы Нанси были столь убеждены в суггестивной природе терапевтического эффекта гипноза, что вскоре совсем отказались от гипнотической индукции и стали проводить внушения в обычном бодрствующем состоянии, что стало началом нового направления – психотерапии.
Во время этой дискуссии между представителями школ Сальпетриер и Нанси, в Гавере работает Пьер-Мари-Феликс Жане (1859 – 1947), который собирает клинические данные для своей будущей диссертации. Жане родился в Париже, получил образование в Парижском университете, по окончании которого он получил должность профессора в лицее в Гавре, где продолжил работу над своей диссертацией. После получения ученой степени Жане переехал в Париж, чтобы продолжить изучение медицины, а затем работал в клинике Сальпетриер под руководством Шарко.
В своём диссертационном исследовании «Психологические автоматизмы»[62] [25] Жане обобщил и систематизировал информацию о многочисленных патологических психических состояниях, имеющих отношение к истерии и психозам. Он классифицировал патологические состояния на общие автоматизмы (которые затрагивают личность целиком) и частные автоматизмы (когда от сознания отщепляется фрагмент личности, обретающий собственную психическую жизнь). В своих исследованиях Жане использовал автоматическое письмо и гипноз, чтобы идентифицировать причину травмы и исследовать её природу. Синкопа, каталепсия, искусственный сомнамбулизм с постгипнотической амнезией были отнесены в группу общих автоматизмов. Расщепление личности, частичная каталепсия, рассеянность, феномен автоматического письма, постгипнотическое внушение, лозоходство, медиумический транс, навязчивые идеи, одержимость – рассматривались Жане как частичные автоматизмы. Кроме того, Жане первым стал рассматривать эти феномены с точки зрения идеомоторных отношений между осознанием и действием, предложил динамическую метафору психической силы и слабости, сделал акцент на «поле осознания» и его сужении в результате истощения психической силы. В рамках этой концепции Жане рассматривал особую фиксацию пациента на терапевте во время раппорта как искажение восприятия пациента, а возникающие при этом истерические симптомы как проявление автономной силы «идеи фикс», отщеплённой от осознанной части личности и погружённой в подсознание. Поскольку диссертация Жане не носила медицинского характера, он избегал прямых рассуждений о возможности использования своих идей в клинической практике. Несмотря на это, идеи Жане о расщеплении личности под влиянием имевшей место в истории пациента психической травмы заложили основу будущих терапевтических методов, а также оказали мощное влияние на Фрейда.
Пьер-Мари-Феликс Жане (1859 – 1947)
Действительно, от идей Шарко, Бернхейма и Жане до идей Йозефа Брейера (1842—1925) и Зигмунда Фрейда (1856—1939) оставался всего один шаг. В 1893 Брейер и Фрейд опубликовали краткое сообщение «О психических механизмах истерического феномена»[63] в Neurologische Centrablatt [26]. В основе этой статьи лежала история болезни Анны О., которая была одной из пациенток Брейера.
Детали истории Анны О. в изложении Брейера и в более позднем изложении Джонса (1953/1957) существенно отличатся друг от друга. Можно предполагать, что в той же мере они отличаются от того, чтобы было в действительности (см. Ellenberger, 1970), поскольку Брейер из соображений врачебной этики, несомненно, намеренно искажал определённые детали, чтобы не скомпрометировать своего пациента. Так или иначе, история Анны О. гласит, что исчезновение симптомов у пациентки наступило после того, как Брейер под гипнозом заставил её вспомнить в хронологическом порядке все обстоятельства, которые предшествовали появлению симптомов. Только после того, как последний симптом был прослежен вплоть до вызвавших его травматических обстоятельств, произошло исцеление. В основе метода «катарсиса», который использовался для лечения Анны О., лежало осознание травмы и её разрядка через аффект, слова и управляемые ассоциации. Именно этот медицинский случай открыл новую эпоху психоанализа.
Идеи, заложенные де Пюесигюром и Месмером, достигли своей кульминации в фундаментальной работе Жане и краткой, но чрезвычайно важной работе Брейера и Фрейда. Всего за 100 лет появился огромный массив данных и теорий в области неврологии и психологии, которые окончательно убедили научное сообщество в том, что ментальные явления – трансовые состояния, раппорт, концентрация внимания, внушение, психическая травма, диссоциации сознания и др. – могут оказывать чрезвычайно сильное влияние на состояние тела. Ни один исследователь, изучающий вопрос о взаимоотношении мозга и сознания, не мог более игнорировать эти факты.
Становление экспериментальной психологии
7. XVII – XVIII век: эпистемология сознания
Согласно точке зрения Боринга (Boring, 1950), научная психология зародилась в Германии как физиологическая психология, возникшая на основе синтеза философии сознания и сенсорной физиологии. В рамках философской психологии, пытавшейся познать природу сознания, были сформулированы основные фундаментальные вопросы в этой области, а также предложены гипотезы для их решения. В рамках сенсорной физиологии, которая использовала в том числе методы физики, были разработаны объективные экспериментальные методики, с помощью которых были получены экспериментальные данные о закономерностях восприятия.
По мнению Рибо (1879), философская мысль XVII и XVIII века достигла своего высшего развития в работах Канта, который утверждал, что психология не может быть эмпирической наукой по двум причинам. Во-первых, поскольку психические процессы протекают только в одном измерении (времени), они не могут быть описаны математически. Во-вторых, поскольку психические процессы являются внутренними и субъективными, они вообще недоступны для измерения. Гербарт опроверг первый аргумент Канта, показав, что психические процессы имеют ещё и интенсивность, и что изменение их интенсивности во времени вполне поддаётся математическому выражению. Второй аргумент Канта был опровергнут Фехнером, который разработал психофизические методы, позволявшие измерять интенсивность ощущений. Вундт положил эти две идеи в основу метода сенсорной физиологии и экспериментальной феноменологии и в 1879 году основал Лейпцигскую лабораторию.
Хотя описанная выше история вполне реалистична, надо понимать, что, как любая историческая реконструкция, она является очень упрощенной схемой того, что происходило на самом деле. В последние 20 лет, по мере того, как первоисточники становились более доступны для ученых и историков, взгляды на историю психологии многократно менялись. В рамках настоящего предельно краткого изложения невозможно отразить всю реальную сложность исторического развития во всех его деталях. Заинтересованные читатели могут обратиться к Journal of History of Behavioral Science, а также непосредственно к работам Bringmann & Tweney (1980), Danziger (1990), Rieber (1980), Woodward & Ash (1982) и др.
Поскольку большинство психологов знакомы с исторической версией Боринга о становлении экспериментальной психологии, в этом и последующих разделах будет представлена в самых общих чертах история развития научной мысли от Локка до Канта, от Белла к Мюллеру и от Фехнера к Вундту. Тем, кто ещё не читал Боринга, настоятельно рекомендуется это сделать. Хотя работа Боринга не лишена недостатков, представленная в ней версия развития психологии является классической и общепринятой, а сама работа стала частью истории психологии. Так как читатели уже знакомы с воззрениями Декарта и Лейбница, мы можем сразу обратиться к идеям Джона Локка.
Джон Локк (1632 – 1704), основоположник эмпиризма и ассоцианизма, родился в Рингтоне (Сомерсет, Англия) в семье либеральных пуритан, получил образование в Вестминстерской школе, а затем в Оксфордском университете. Его работа «Опыты о человеческом разумении»[64] [27] (датируется 1690 годом, но была опубликована в 1689), как и многие труды того времени, посвящена критике идей Декарта. В отличие от Спинозы, который критиковал идею психофизического дуализма с позиций метафизики, Локк построил свои рассуждения в психологическом контексте человеческого опыта. Он провел четкую грань между «внешним опытом» как действием предмета на органы чувств и «внутренним опытом»[65] как восприятием сознанием действия предмета на органы чувств. В то время как Декарт и Бэкон (1605) поднимали вопрос о методе получения знаний, Локк с позиции эмпиризма впервые сформулировал эпистемологическую проблему пределов человеческого познания.
Джон Локк (1632 – 1704)
Используя термин «представление», который включал в себя то, что современные физиологи определили бы как восприятие, мысленные образы и понятия, Локк поставил вопрос о достоверности представлений, получаемых нами опытным путем в результате рефлексии или «внутреннего опыта», а также вопрос о достоверности представлений, получаемых на основе восприятия или «внешнего опыта». Согласно Локку, внимание может быть сконцентрировано либо на чёткости представлений, возникающих из внешнего опыта, либо на интуитивной подлинности идей, возникающих в результат внутреннего опыта. Эта идея впоследствии найдёт своё развитие сначала в сенсуализме Кондильяка [см. 30], а затем в интуитивном реализме Рида и Шотландской школы здравого смысла [см. 31]. В течение 60 лет, отделяющих Локка от Кондильяка, другие мыслители, в первую очередь, Джордж Беркли и Дэвид Хартли, также использовали идеи Локка.
В «Опытах о человеческом разумении» Локк ввёл различие между первичными и вторичными качествами. Первичные качества, такие как размер или твердость, неотделимы от объекта, которому они присущи, и непосредственно воспринимаются органами чувств. Вторичные качества, такие как цвет, запах, звук, представляют собой силы, проявляющиеся в объекте и действующие на органы чувств, порождая ощущение. Однако цвет, запах или звук не есть свойства самого объекта. С этой точки зрения, имматериализм Беркли просто объединил первичные и вторичные качества, отделил их от объектов и объявил их свойствами, присущими Богу.
Джордж Беркли (1685 – 1753) родился близ Томастауна (графство Килкенни, Ирландия), получил образование в Тринити-колледже в Дублине. В 1709 он публикует свою первую книгу «Опыт новой теории зрения»[66] [28]. Хотя в этом сочинении Беркли почти не касается своей концепции имматериализма, её влияние ощущается во всех положениях и выводах работы. В этом сочинении Беркли присутствуют мысли, которые можно назвать предшественниками концепции ассоцианизма: положения о важности взаимодействия между идеями, а также теория восприятия расстояния. Согласно Беркли, расстояние не является результатом непосредственного зрительного восприятия. «Когда в уме формируется два ощущения, возникшие при двух разных положениях глаз, расположенных под определённым углом, … наш ум устанавливает отношение между этими двумя ощущениями, … ощущение расстояние есть идея, возникающая в нашем разуме». Помимо прочего, Беркли предвосхитил идею о роли контекста в процессе восприятия почти за 200 лет до того, как она стала популярной.
Дэвид Хартли (1705 – 1757) родился в Лудендене (Галифакс, Англия), получил образование в Колледже Иисуса в Кембридже. В 1749 он опубликовал двухтомный труд «Наблюдения над человеком»[67] [29]. Хотя общие принципы ассоцианизма были известны задолго до Хартли, а выражение «ассоциация идей» встречается ещё в«Опытах» Локка (приложение к 4-му изданию), именно у Хартли «ассоциативная психология обретает конкретную форму и психологический характер, не сводимый к чисто эпистемологической проблематике. Хартли был первым, кто использовал принцип ассоциации как универсальное и исчерпывающее объяснение для любого опыта и любой активности… Кроме того, он соединил психологические теории с представлениями о функционировании нервной системы. Ощущения, по Хартли, имеют в своей основе вибрацию неких частиц в нервах и в мозге… Начав рассматривать нервную систему как субстрат для таких процессов, как ощущение, мышление, движение, Хартли, по сути, заложил основы физиологический психологии, которые позже Феррье соединит с идеей церебральной локализации функций» (Young, 1970, с. 95—97).
Этьен Боно де Кондильяк (1715 – 1780) родился в Гренобле (Франция), получил образование в области теологии сначала в Сан-Сульпице, а затем в Сорбонне, в 1740 году был рукоположен в сан священника. Из двух источников знаний, указанных Локком – ощущение (внешний опыт) и рефлексия (внутренний опыт) – Кондильяк признавал реальность лишь первого. В своём «Трактате об ощущениях»[68] [30], опубликованном в 1754 году, Кондильяк попытался доказать, что ощущения (внешний опыт по Локку) могут быть источником всех видов представлений и психических процессов. Используя ставшую известной метафору статуи, наделённой единственным видом ощущения, он показывает, как из этого ощущения происходят внимание, память, суждения, воображение и другие ментальные процессы. Точка зренья Кондильяка, в сущности, является доведённой до крайности идеей tabula rasa. Экстремальный сенсуализм Кондильяка попросту отрицает очевидные и доказанные факты разнообразия (видового и индивидуального) биологической конституции.
Разворотный титульный лист «Трактата об ощущениях»
В противоположность Кондильяку, Томас Рид (1710 – 1796) в своих построениях делает выбор в пользу внутреннего опыт Локка. Взяв за основу процесс рефлексии, он тщательно разрабатывает теорию познания и способностей человека. Рид родился в Шотландии, поблизости от Абердина, получил образование в колледже Маришаля. Рид изначально симпатизировал Беркли, но после прочтения работы Дэвида Юма «Трактат о человеческой природе»[69] он, раздраженный обилием бездоказательных утверждений, отворачивается и от Беркли, и от Юма. Главная работа Рида «Исследование о человеческом уме в соответствии с принципами здравого смысла»[70] [31] была опубликована в 1764 году. В это же время Рид получает должность профессора моральной философии в Университете Глазго.
В своих «Исследованиях…» Рид вводит понятие «здравого смысла», которое становится центральным для всей шотландской философской школы. Восприятие есть естественная причина умственной активности, важная составляющая конституции человеческого ума, которая с самого момента зарождения лежит в основе сознательной деятельности. Поскольку восприятие требует наличия объекта, который индуцирует соответствующие психические процессы, Шотландская философия есть философия реализма. Восприятие не есть проекция разума на реальность, оно позволяет разуму получить доступ к реальности.
Иммануил Кант (1724 – 1804)
Иммануил Кант (1724 – 1804) родился, жил и умер в Кенигсберге в Восточной Пруссии, в течение всей своей жизни он никогда не уезжал дальше, чем на 40 км от своего родного города. По мнению Рибо, работы Канта представляют собой кульминацию философской мысли XVIII века. Можно даже утверждать, что философия XIX и XX века развивалась в русле учения Канта в той же мере, в какой более ранняя философская мысль развивалась в русле идей Декарта. Хотя прямой вклад Канта в развитие психологии не столь велик, он оказал громадное опосредованное влияние на развитие психологической мысли. В частности, Кант сформулировал условия, необходимые для того, чтобы психология стала эмпирической наукой. Также заслуживает внимание его трактат «Антропология с прагматической точки зрения»[71] [32], опубликованный в 1798 году. Это сочинение цитируется значительно реже других работ Канта, возможно, в связи с тем, что в нём Кант одобрительно высказывается о впавшей позже в немилость у психологов физиогномике. В «Антропологии…» Кант анализирует природу познавательной деятельности, чувства удовольствия и неудовольствия, желания человека в контексте отрицания возможности их эмпирического познания. Этот труд, дважды переиздававшийся при жизни автора и несколько раз после его смерти, помог сформировать интеллектуальную атмосферу, в которой не только Гербарт и Фехнер, но и другие феноменологически ориентированные психологи – Пуркинье, Вебер, Мюллер и др. – работали, чтобы заложить основы современной когнитивной науки, которую Кант считал невозможной.
8. XIX век: эпистемология нервной системы
В период между 1800 и 1850 годами в области физиологии было сделано множество открытий, которые подстегнули развитие экспериментальной психологии. Наибольший интерес представляют: а) открытие функциональной специализации нервов на чувствительные и двигательные, б) зарождение сенсорной физиологии, в) формирование доктрины специфических нервных энергий, а также идеи о том, что нервная система является посредником между разумом и внешним миром.
Одно из главных физиологических открытий того времени – установление различий между чувствительными и двигательными нервами – было сделано Чарльзом Беллом (1774 – 1842)[72]. Белл родился в Эдинбурге и получил домашнее образование. Хотя он посещал лекции в Эдинбургском университете, большую часть познаний в области анатомии и хирургии он получил от своего старшего брата, который был известным врачом. В возрасте двадцати лет Белл уже был признанным хирургом, а в двадцать пять уже был принят в Королевский колледж хирургии в Эдинбурге. В 1896 году он переехал в Лондон, где пять лет спустя стал членом Хантеровской школы анатомии. В том же году Белл опубликовал тиражом 100 экземпляров для распространения среди друзей и коллег небольшую (36 страниц) брошюру «О новой анатомии мозга»[73] [33].
Чарльз Белл (1774 – 1842)
В этой работе Белл приводит анатомические доказательства своего тезиса о том, что вентральные корешки спинного мозга содержат в своём составе только моторные, а дорсальные корешки —только сенсорные нервные волокна. Идея Белла о том, что моторную и сенсорную функцию выполняют различные нервы, стала революционной, так как шла вразрез с устоявшимися представлениями. Как мы уже видели, эта идея в сочетании с концепцией сенсомоторного ассоцианизма в работах Бэйна и Спенсера получила развитие в форме психофизиологической психологии, а в работах Джексона и Феррье воплотилась в сенсомоторную парадигму функциональной специализации коры.
Томас Браун (1778 – 1820) родился в Киркмабреке в Шотландии и получил образование в области философии и медицины в Эдинбургском университете, где он посещал лекции Дугалда Стюарта, ученика Рида. В 1810 году он разделил обязанности профессора моральной философии со Стюартом и в течение короткого времени получил известность как блестящий лектор. В 1820 году, после его преждевременной смерти, эти лекции были опубликованы в виде четырёхтомного труда «Лекции по философии человеческого ума»[74] [34]. В «Лекциях» Браун сумел объединить элементы двух в корне отличных традиций – Шотландского интуитивизма Рида и эмпиризма Кондильяка. Тем самым он существенно повлиял на дальнейшее развитие обеих. Браун критиковал метод интроспекции, справедливо указывая на абсурдность идеи о том, что один и тот же разум может одновременно выступать и как объект, и как наблюдатель.
Ещё одним важным достижением Брауна была открытая им на кончике пера идея о мышечном чувстве. Как мы указывали ранее, до Бэна внимание психологов было сосредоточено на процессах ощущения и восприятия, двигательная сфера при этом почти не рассматривалась. Браун был одним из первых, кто поддержал зарождающуюся идею сенсомоторного взаимодействия и предположил, что мышечный аппарат должен быть снабжен своим собственным видом чувствительности.
Браун также известен своими вторичными законами ассоциации. Эти законы описывают действие факторов (силу ощущения, его новизну, частоту и др.), способствующих возникновению конкретной ассоциации из множества возможных в данный момент, а также явление усиления одних идей под влиянием других.
Примерно в это же время в Германии Иоганн Фридрих Гербарт (1776 – 1841) также изучал количественные отношения между идеями. Гербарт родился в Ольденбурге, получил образование в Йенском университете, где был студентом Иоганна Готлиба Фихте. Гербарт был не согласен с некоторыми идеями Фихте, поэтому по окончании учёбы он отправился в Геттинген, где начал самостоятельные исследования. В 1809 году он переехал в Кенигсберг, чтобы занять должность, которая до него принадлежала Канту.
Иоганн Фридрих Гербарт (1776 – 1841)
В Кенигсберге Гербарт продолжил исследования в области психологии и опубликовал сначала учебник психологии (1816), а затем книгу «Психология как наука»[75] (1824/1825) [35]. Название отражает основную идею Гербарта – психология может и должна быть наукой эмпирической (хотя при этом он не признавал возможности психологического эксперимента) и математической. Утверждая, что представления протяжённы во времени и варьируются по интенсивности, он пытался описывать динамику представлений в сознании человека. Используя сложные математические уравнения, Гербарт хотел установить принципы взаимодействия между представлениями и идеями.
В частности, Гербарт предполагал, что определённые идеи должны находиться в состоянии антагонизма. Такое взаимодействие постепенно ослабляет одну из идей до тех пор, пока её потенциал не окажется ниже порога осознания, и тогда идея вытесняется в бессознательное. Она остается в области бессознательного до тех пор, пока какая-либо новая идея не начнёт её усиливать, при этом скорость усиления будет пропорциональна степени сходства между взаимодействующими идеями. Одновременно должны усиливаться все сходные идеи. Из этого рассуждения Гербарт вывел свой знаменитый принцип апперцепции – возникновения в сознательной части ума некой идеи под влиянием других идей.
В своих рассуждениях Гербарт сделал важные шаги по пути, по которому вскоре пойдёт вся психологический наука – системному и количественному изучению динамики представлений, находящихся над и под порогом осознания. Историки науки отводят Гербарту место между Кантом и Фехнером. На пути к новой психологии оставалось сделать ещё несколько важных шагов, которых Гербарт сделать не смог, так как отрицал возможность экспериментальной проверки своих гипотез и не усматривал связи между философией сознания и физиологией мозга. Прежде чем психология стала истинной лабораторной наукой, ей нужен был метод, и этот метод мог быть найден не в области философии сознания, а в работах физиологов, таких как Пуркинье, Вебер, Мюллер. Пуркинье и Вебер разработали экспериментальные методы в области сенсорной физиологии, а Мюллер предложил концепцию специфических нервных энергий, которая определила роль нервной системы как посредника между внешним миром и внутренним миром сознания.
Ян Евангелиста Пуркинье (1787 – 1869) родился в Либоховице в Северной Богемии, начальное образование получил в монастыре пиаристов, а затем в Философском институте пиаристов. В 1807 году под влиянием сочинений Фихте он порвал с орденом и отправился в Прагу. В течение двух лет он работает в Пражском университете и ещё два года частным педагогом, после чего решает серьезно заняться медициной. В 1819 он завершил работу над своей диссертацией «Зрение как субъективный процесс»[76], что позволило ему в 1823 году занять должность профессора физиологии в Университете Бреслау (ныне Вроцлав). В этом же году вышел первый том его сочинений «Наблюдения и опыты по физиологии органов чувств»[77] [36], который был ничем иным, как репринтом его диссертации. Спустя два года появился второй том, озаглавленный «Новые данные о зрении как о субъективном процессе»[78].
Двухтомник Пуркинье, без сомнения, относится к разряду наиболее значимых научных работ того времени и представляет собой поворотный пункт в истории развития экспериментальной психологии. Пуркинье провёл серию блестящих экспериментов, изучая зрительные ощущения, возникающие при действии на глазное яблоко электрического тока, при точечном освещении различных участков сетчатки, при действии света разной интенсивности и т. п. Хотя Пуркинье более всего известен открытием феномена изменения цветового восприятия при изменении уровня освещённости (т.н. эффект Пуркинье), его исследования в области сенсорной физиологии были гораздо более обширны. Работы Пуркинье были первым систематичным исследованием сенсорного восприятия при помощи экспериментального метода и стали своего рода эталоном для будущих работ в этой области.
Эрнст Генрих Вебер (1795 – 1878) родился в Виттенберге, получил образование в Лейпциге, где впоследствии работал в качестве профессора анатомии (с 1818 года) и физиологии (с 1840 года). В 1834 году была опубликована его работа «Об осязании»[79] [37]. В той части работы, которая была посвящена осязанию, Вебер представил обширные экспериментальные данные о сенсорной феноменологии тактильной чувствительности. Если Пуркинье привнёс в сенсорную физиологию экспериментальный подход, то Вебер сделал эксперимент количественным.
Вебер ввёл понятие «едва заметное различие», понимая под ним наименьшую воспринимаемую сознанием разницу между двумя ощущениями. На основании большого количества экспериментальных данных Вебер установил, что едва заметное различие возникает только в том случае, если сила второго стимула отличается от силы первого стимула на величину, пропорциональную силе первого стимула. Позже Фехнер назовёт эту закономерность «законом Вебера». Хотя позже будет показано, что этот закон работает не для всех сенсорных систем и даже для тактильной чувствительности он справедлив только в определённом диапазоне интенсивности стимулов, открытие Вебера имело огромное значение для развития экспериментальной психологии, так как показало возможность установления количественной связи между физическими и психическими явлениями. Открытие Вебера способствовало становлению представления о роли нервной системы как посредника между умом и физическим миром.
Иоганн Мюллер (1801 – 1858) родился в Кобленце и получил образование в Боннском университете. Он получил медицинскую степень в 1822 году и после годовой стажировки в Берлине занял должность приват-доцента в Бонне, где впоследствии стал профессором. В 1833 году он получил кафедру анатомии и физиологии в Берлинском университете. Главный вклад Мюллера в развитие психологии заключается в том влиянии, которое он оказал на своих младших коллег и учеников —Германа Гельмгольца, Эрнста Брюкке, Карла Людвига и Эмиля Дюбуа-Реймона. Мюллер также является автором доктрины специфических нервных энергий, которую он изложил в труде «Руководство по физиологии человека»[80] [38], опубликованном в 1834 – 1840 гг.
Хотя Мюллер впервые сформулировал свою доктрину специфических нервных энергий в 1826 году, подробное и систематическое изложение она получила только в сочинении 1834 года. Доктрина Мюллера включала два основных принципа. Во-первых, ум воспринимает не объекты реального мира, а состояния нервной системы. Нервная система, таким образом, является посредником между физическим миром и разумом, и её собственные свойства влияют на ментальные процессы. Чувствительные окончания, при помощи которых мозг получает информацию из внешнего мира, являются специфическими, т. е. окончания зрительной системы чувствительны к свету, но нечувствительны к звуку, так же как нервные окончания органа слуха не чувствительны к свету.
Иоганн Мюллер (1801 – 1858)
Как отметил Боринг (Boring, 1950), в концепции Мюллера, в сущности, не было ничего принципиально нового. Большая часть этих идей присутствовала в работе Чарльза Белла. Первый из двух принципов Мюллера неявно содержится в идее «вторичных качеств» Локка, а второй принцип вообще был в то время общепринятым взглядом. Что было по-настоящему важно в работе Мюллера – это то, что он систематизировал эти принципы в учебнике физиологии, которым пользовалось несколько поколений студентов, а также то, что содержащиеся в этом учебнике идеи были поддержаны личным авторитетом Мюллера.
Работы Мюллера привели к тому, что две фундаментальные проблемы – отношение сознания к мозгу и отношение сознания к миру – оказались неразрывно связаны. Хотя Мюллер никогда не делал из своих принципов вывода о том, что каждая сенсорная система может быть функционально связана с определённой областью коры больших полушарий, взгляды Мюллера способствовали становлению концепции кортикальной локализации функций. А представление Мюллера о функциональной роли нервной системы, как посредника между разумом и миром, помогло сформировать научный контекст, в котором могли возникнуть количественные методы исследования отношений между физическими и психическими процессами (психофизика Фехнера).
9. Экспериментальная психология сознания
Официальная история экспериментальной психологии начинается с работ Густава Фехнера. Как отмечает Боринг, до Фехнера существовала только психологическая физиология и философская психология; именно Фехнер «выполнил с истинно научной строгостью эксперименты, которые стали базой новой психологии и по сей день лежат в основе её методологии» (Boring, 1950, с. 275).
Густав Теодор Фехнер (1801 – 1887) родился в Гросс-Зерхене в Пруссии. В возрасте шестнадцати лет поступил в Лейпцигский университет, где изучал анатомию под руководством Вебера. Получив медицинскую степень, Фехнер увлекся физикой и математикой. С 1824 года он читает лекции по физике, а в 1834 году, будучи автором более 40 публикаций, включая известную статью об измерении постоянного тока, получает должность профессора физики в Лейпциге.
Густав Теодор Фехнер (1801 – 1887)
Интерес Фехнера к психологии проявился ещё в 1830 году, когда он написал статью о восприятии комплементарных и субъективных цветов, а в 1840 году появилась статья Фехнера о зрительных послеобразах. В 1839 году во время наблюдений за солнцем Фехнер получает сильный ожог глаз, который сопровождается сильными болями и временной слепотой. Он отказывается от должности профессора и длительное время ведёт уединённую жизнь, занимаясь философией и метафизикой. В 1848 году он представляет свой труд «Нанна, или психическая жизнь растений»[81], в котором дана точная философская трактовка проблемы взаимоотношений души и тела, и возвращается в университет в качестве профессора философии.
В трудах «Нанна» и «Зенд—Авеста»[82] Фехнер придерживается двухаспектного монистического панфизического взгляда на отношения души и тела. Широко известна метафора Фехнера, в которой он сравнивает вселенную, являющуюся одновременно активным сознанием и инертной материей, с кривой линией, которая при взгляде с одной стороны является вогнутой, а с другой стороны – выпуклой, что не мешает ей оставаться единой и цельной. В этих сочинениях Фехнер формулирует программу развития психофизики, которая, по его мнению, должна эмпирически доказать единство души и тела, показав функциональную взаимосвязь между физическими процессами в теле и соответствующими психическими явлениями.
С 1851 по 1860 год Фехнер работает над проблемой непрямого измерения ощущений и предлагает для этого три базовых методических принципа (едва заметное различие, учёт верных и неверных ответов, подсчёт среднего числа ошибок). С их помощью Фехнер проводит серию классических экспериментов по изучению визуального и тактильного восприятия расстояния, ощущения яркости и чувства веса. Результаты этих работ отражены в первых двух томах сочинения «Элементы психофизики»[83] [39]. В этой работе Фехнер главным образом пытается показать функциональную связь между физическими и психическими явлениями. Фехнер вводит понятие внутренней (отношение между интенсивностью ощущения и силой нервного возбуждения) и внешней (отношение между интенсивностью ощущения и силой стимула) психофизики и формулирует свой знаменитый закон внешней психофизики «сила ощущения пропорциональна логарифму силы вызывающего его раздражителя (S = k log R)». Фехнер считал это доказательством своей философской концепции о том, что разум и материя есть два способа проявления одной и той же реальности.
Философские идеи Фехнера, в отличие от разработанных им методов и полученных эмпирических данных, не получили дальнейшего развития. В историю науки Фехнер вошел как опытный экспериментатор и математик, но не как философ. Его работы оказали большое влияние на Гельмгольца, Эрнста Маха, Альфреда Фолькмана, Жозефа Дальбёфа и др. Используя методические инновации для проведения тщательных экспериментов, Фехнеру удалось продвинуться гораздо дальше Гербарта на пути реализации идеи Канта о превращении психологии в эмпирическую науку. Фехнер показал, что психические явления не только могут быть точно измерены, но и находятся в чёткой количественной связи с явлениями физическими. Таким образом, Фехнер показал огромный потенциал количественных методов изучения психики и утвердил психофизику как один из важнейших подходов в развивающейся новой научной психологии.
В то время, когда Фехнер завершает работу над своими «Элементами психофизики», в Гейдельберг из Бонна прибывает Гельмгольц, чтобы возглавить Институт психологии. Ассистентом Гельмгольца становится молодой физиолог Вундт.
Вильгельм Вундт (1832 – 1920) родился в Неккарау, недалеко от Мангейма, учился сначала у частного педагога, а затем в гимназии. В 19 лет он приступил к изучению медицины в Университете Тюбингена, где его дядя Фридрих Арнольд возглавлял кафедру анатомии и физиологии. Под руководством дяди Вундт изучает анатомию мозга и вскоре решает посвятить себя физиологии. Когда дядя переезжает в Гейдельберг, чтобы возглавить Институт анатомии, Вундт следует за ним. Сначала он работает в больнице, а затем ненадолго едет в Берлин, чтобы поработать под руководством Мюллера и Дюбуа-Реймона. В 1857 году Вундт возвращается в Гейдельберг, становится доцентом физиологии, а в следующем году – ассистентом Гельмгольца.
Вильгельм Вундт (1832 – 1920)
Помогая Гельмгольцу в его экспериментальной работе, Вундт начинает собственные эксперименты по изучению восприятия, которые поначалу проводит дома в нерабочее время. Результаты этих исследований отражены в серии статей, который в 1862 году были опубликованы в сборнике «Вклад в теорию чувственного восприятия»[84] [40]. Книга состоит из шести ранее опубликованных статей и вводной главы. В этой книге Вундт излагает основы физиологической теории восприятия пространства, в том числе идею о роли бессознательных процессов (которая, без сомнения, принадлежит лично Вундту, но не Гельмгольцу), приводит исторический обзор теорий зрительного восприятия, анализирует физиологическую роль ощущений, возникающих при аккомодации и движениях глазных яблок, представляет результаты экспериментов по бинокулярному контрасту и стереоскопическому зрению. Здесь же Вундт критикует идею Гербарта о том, что содержание сознания в каждый момент времени представлено одним бессознательно интегрированным представлением.
Хотя статьи, которые вошли во «Вклад в теорию чувственного восприятия», весьма интересны, всё же наиболее важной частью этой работы является введение, в котором Вундт наметил путь дальнейшего развития экспериментальной психологии. Отвергая метафизику в качестве основы психологии, Вундт говорит о необходимости преодоления ограничения прямого изучения сознания за счёт использования генетических, сравнительных, статистических, исторических, экспериментальных методов. Только на этом пути, по мнению Вундта, возможно прийти к пониманию феномена сознания как «сложного продукта неосознаваемого» (с. 14).
В то время как молодой Вундт размышлял о предпосылках экспериментальной психологии, его непосредственный руководитель Гельмгольц активно претворял в жизнь эти идеи.
Герман Людвиг Фердинанд фон Гельмгольц (1821 – 1894) родился в Потсдаме, обучался в Потсдамской гимназии, а затем в Медицинском институте Фридриха Вильгельма в Берлине. В Берлине он знакомится с идеями Мюллера. В 1842 году, в возрасте 21 года, он получил медицинскую степень и поступил на службу в прусскую армию в качестве врача. Отвергая витализм Мюллера, Гельмгольц заинтересовался вопросом происхождения в организме животных тепла, которое в то время обычно отождествляли с «жизненной силой». Исследования в этой области завершились публикацией в 1847 году ставшей знаменитой работы о сохранении энергии. Благодаря этой работе Гельмгольц в 1848 году получает предложение стать профессором физиологии в Кенигсберге, где работает в течение восьми лет. В 1855 году он переезжает в Бонн, а в 1858 году становится директором Института физиологии в Гейдельберге.
Герман Людвиг Фердинанд фон Гельмгольц (1821 – 1894)
Основные исследования в области экспериментальной психологии выполнены Гельмгольцем в Бонне и Гейдельберге. С 1856 по 1866 гг. Гельмгольц пишет «Справочник по физиологической оптике»[85] [41], книга выходит отдельными частями, полное издание появляется в 1867 году. В 1863 году Гельмгольц публикует книгу «Учение об ощущениях тона»[86]. Эти две работы на многие десятилетия вперед определили пути развития экспериментальной психологии зрительного и слухового восприятия.
В «Справочнике по физиологической оптике» Гельмгольц на основе концепции Мюллера о специфических нервных энергиях предлагает общую теорию цветового зрения, а также свою знаменитую теорию о роли бессознательного в восприятии. Согласно теории зрительного восприятия Гельмгольца, подобно тому как ощущение света и ощущение звука различаются благодаря тому, что поступают в мозг по разным нервам, так же и за восприятие различных цветов могут отвечать различные нервные окончания. Поскольку закон смешения цветов утверждает, что все возможные цветовые оттенки могут быть получены путем смешивания всего трёх первичных цветов, Гельмгольц предположил, что в глазном яблоке существует три типа нервных окончаний, вариации активности которых приводят к возникновению всего многообразия цветовых ощущений.
Основываясь на доктрине специфических нервных энергий, Гельмгольц предложил теорию восприятия, которая утверждает, что ощущения не тождественны объективным свойствам воспринимаемых объектов, но представляют собой лишь их знаки. Восприятие же происходит в результате дельнейшего неосознаваемого мыслительного процесса, который на основе информации от органов чувств интерпретирует свойства ощущаемых объектов. Таким образом, теория Гельмгольца предвосхитила идеи ещё не появившейся когнитивной психологии.
Гельмгольцу принадлежат и другие открытия. Стимулируя нерв на разном расстоянии от мышцы и измеряя латентный период мышечного сокращения, Гельмгольц определил скорость распространения нервного импульса и впервые применил метод измерения скорости двигательной реакции. В период с 1865 по 1868 гг. известный физиолог Дондерс применял этот метод в психологическом эксперименте для измерения скоростей мысленных процессов.
Франциск Корнелис Дондерс (1818 – 1889) родился в Тильбурге в Голландии, в 17 лет начал изучать медицину в Университете Утрехта. По окончании обучения он поступил на военную службу в качестве хирурга, в возрасте 24 лет был приглашен на должность преподавателя военно-медицинской школы в Утрехте. Пять лет спустя Дондерсу предложили занять должность профессора в Университете Утрехта, на которой от оставался вплоть до окончания своей научной карьеры.
Франциск Корнелис Дондерс (1818 – 1889)
В 1865 году Дондерс публикует предварительное сообщение, в котором сообщает о результатах работы своего студента Иоганна Якоба Джагера, которые позднее были подробно представлены в диссертационной работе Джагера «Физиологическое время в психических процессах»[87] (1865). Предположив, что время реакции имеет аддитивный характер, Дондерс измерил латентный период реакции в сложной ситуации, требующей принятие решения и в простой ситуации, не требующей принятия решения. Найдя разницу между двумя латентными периодами, Дондерс определил время которое было затрачено собственно на принятие решения. Результаты этой работы и последующих экспериментов по определению времени различения стимулов были опубликованы в 1868 году в ставшей классической работе «Скорость психических процессов»[88] [42]. Хотя в настоящее время работы Дондерса не представляют большого интереса, его исследования оказали большое влияние на современников и способствовали тому, что метод измерения скорости реакции занял своё место в арсенале экспериментальной психологии.
Пока Дондерс занимался изучением скорости реакции, Вундт, находясь в Гейдельберге, работал над концепцией физиологической психологии, которая должна была стать основой экспериментальных исследований в этой области. В 1867 году в новом психиатрическом журнале, основанном Максом Лайдесдорфом и Теодором Мейнертом, Вундт по просьбе редакции опубликовал статью «Новые достижения в области физиологической психологии»[89], в которой сделал обзор литературы по зрительному восприятию пространства и измерению скоростей психических процессов. Взяв за основу этот обзор, Вундт зимой 1867—1868 года прочитал лекционный курс по физиологической психологии. Этот курс был прочитан повторно лишь однажды в 1872/1873 году, когда Вундт на основании своих лекций готовил книгу «Курс физиологической психологии»[90] [43], которую Боринг (Boring, 1950) назвал «самой важной книгой в истории современной психологии» (с. 322).
Вильгельм Вундт со студентами и коллегами в лаборатории экспериментальной психологии в Лейпциге
Книга Вундта вышла в двух частях в 1873 и 1874 году и стала первым всеобъемлющим справочником современной экспериментальной психологии. По словам Боринга, она «стала, с одной стороны, результатом становления Вундта как ученого и его трансформации из физиолога в психолога, а, с другой стороны, … началом новой науки» (с. 323). Хотя многие изложенные в книге концепции менялись по мере переиздания книги (всего книга переиздавалась пять раз, её объём увеличился с одного до трех томов), основные положения теории Вундта были чётко сформулированы уже в 1874 году.
В этом же году Вундта приглашают в Университет Цюриха, где он работает в течение года, после чего переезжает в Лейпциг, чтобы занять кафедру философии. Хотя Боринг утверждает, что в Лейпциге Вундт сочетал педагогическую и научную деятельность, более правдоподобной представляется версия о том, что с 1875 по 1879 году Вундт занимается в основном преподаванием (Bringmann et al., 1980).
24 марта 1879 года Вундт подаёт в Министерство образования прошение о выделении финансовых средств для покупки и содержания аппаратуры для психофизиологических исследований. Хотя прошение не было удовлетворено, зимой 1879/1880 года Вундт разрешает двум студентам, Г. Стэнли Холу и Максу Фридриху, заняться исследовательской работой. Их работа проходила в маленькой комнате, которая ранее была выделена Вундту в качестве складского помещения. Эта тесная комната стала первой в мире лабораторией психологических исследований.
Экспериментальная психология, появившаяся благодаря Фехнеру, взращённая Гельмгольцем и Дондерсом, получила дельнейшее развитие в работах Вундта. В течение многих лет, вплоть до своей отставки в 1917 году, Вундт считался отцом-основателем новой психологической науки. Студенты со всего мира, особенно из США, приезжали в Лейпциг, чтобы изучить методики психологического эксперимента. Возвращаясь домой, они уносили с собой не только знания, но и сам дух научной психологии.
10. Уильям Джеймс: биологическая концепция сознания и опыт трансценденции[91]
Уильям Джеймс (1842 – 1919) родился Нью-Йорке в семье эксцентричного религиозного философа Генри Джеймса Старшего. Его младший брат Генри Джеймс стал впоследствии известным писателем. Начальное образование Уильяма было крайне бессистемным до тех пор, пока он не поступил в научную школу Лоренса в Гарварде, которую окончил в 1869 году с учёной степенью доктора медицины. В следующие сорок лет его интересы сосредоточились на психологии и философии.
Уильям Джеймс был прежде всего продолжателем старой школы нравственной философии. Близкий друг его отца, великий мыслитель Ральф Уолдо Эмерсон (1803 – 1882) стал крёстным отцом Джеймса. В работе «Представители человечества: Семь лекций»[92] [44] Эмерсон рассуждает о формировании характера, а также развивает заимствованные у Генри Джеймса Старшего идеи религиозного мистика Эммануила Сведенборга, определяя трансцендентализм как реализацию высшего разума в человеческой личности. Ощущая себя наследником сведенборгского мистицизма и эмерсонского трансцендентализма, Джеймс всё же был вынужден трансформировать их в более научные формы в соответствии с требованиями времени.
Уильям Джеймс (1842 – 1919)
Джеймс первым начал рассматривать сознание в контексте биологической эволюции. Первые научные работы Джеймса были посвящены действию естественного отбора на психические процессы. Сознание, по мнению Джеймса, подчиняется законам изменчивости и процессам отбора.
Уже будучи профессором психологии в Гарварде, Джеймс приступил к изучению сознания с точки зрения экспериментальной физиологии. Вместе с Джеймсом Боудичем и Генри Путнамом, Джеймс воспроизводит эксперименты Мейнерта, Фрича и Гитцига, чтобы разрешить некоторые противоречия в теории кортикальной локализации функций. Продолжая работы Бэна и британских ассоцинаистов по изучению идеомоторных движений, Джеймс развивает биологическую теорию инстинктов. Изучая психофизику Гельмгольца и Вундта, он впервые ставит вопрос о связи между символическим значением сигналов и физиологией восприятия. Так, например, Джеймс, утверждал, что когда человек сталкивается с множеством одновременно действующих противоречивых сигналов, направление внимания определяется не столько характеристиками сигналов, сколько личными интересами воспринимающего субъекта.
В 1890 году, находясь на пике своей профессиональной карьеры, Джеймс издаёт двухтомник «Принципы психологии»[93] [45], который часто называют самой важной работой в области психологии за всю историю её существования. В этой книге Джеймс рассматривает сознание как непрерывный поток взаимодействующих мыслей и ощущений. Именно этот сложный динамичный поток мыслей и чувств является для Джеймса первичным фактом, с которым должна иметь дело научная психология.
Завершив работу над «Принципами психологии», Джеймс обращается к изучению психопатологии. В период с 1890 по 1902 гг. он проводит многочисленные эксперименты по гипнозу, автоматическому письму и иным феноменам диссоциации. В это время он ведёт интенсивную переписку с Теодюлем Рибо и Пьером Жане о проблемах патологии эмоций. Наиболее важной работой этого периода является курс лекций «Изменённые состояния сознания»[94] [46], в который вошли лекции на темы: гипноз, автоматизмы, истерия, расщепление личности, демоническая одержимость, колдовство, дегенерация, гениальность.
Джеймс считал, что опыт человека состоит не только из бодрствующего сознания и сумрачной области бессознательного. Он рассматривал личность как динамическое множество, в котором осознанное бодрствование является всего лишь одним из возможных состояний, важным для биологического выживания организма. Вместе с бодрствующим сознанием на разных уровнях личности сосуществуют и другие виды человеческого опыта. Сознание, по сути, представляет собой некое ментальное поле, имеющее границы и область фокусировки. Восприятие одного и того же объекта, находящегося в фокусе внимания, под влиянием утомления, травматического шока или внутреннего психического конфликта может настолько отличаться от обычного, что для него едва ли применима научная модель нормального восприятия.
В 1902 году Джеймс сделал весьма необычный вклад в развитие проблемы души и тела, представив свой труд «Многообразие религиозного опыта»[95] [47]. В этой работе он исследует роль трансцендентного опыта в трансформации личности. Ценность религии – пишет Джеймс – заключается в обогащении опыта индивида. Бессознательное, по мнению Джеймса, есть та дверь, через которую к человеку приходит трансформирующий мистический опыт, который может необратимо изменить личность. Однако значение этого опыта можно оценить только через призму результатов, которые он привносит в реальную жизнь человека.
В целом, научный подход Джеймса можно назвать эмпирическим, поскольку он ограничивался изучением только тех явлений, реальность существования которых не вызывает сомнений. Эмпиризм Джеймса является даже в какой-то мере радикальным, поскольку он считал, что наука не имеет право отказываться от изучения каких бы то ни было фактов реального человеческого опыта. При этом главной философской проблемой для Джеймса оставалась фундаментальная дихотомия между объектом и субъектом. Он считал, что для превращения психологии в объективную науку субъективный фактор должен быть полностью устранён.
В то время психологи считали, что любая наука должна быть позитивистской, т.е. не должна искать объяснения физических явления в области метафизики или сверхъестественного, поскольку вся реальность может быть познана через ощущения и интеллект. Именно эта точка зрения лежит в основе «Принципов психологии», однако впоследствии результаты собственных наблюдений и экспериментов в области психопатологии и бессознательного заставили Джеймса переосмыслить эту парадигму. В середине 90-х Джеймс впервые заявил, что необходимо отказаться от идеи о необходимости отделения позитивистской науки от метафизики, поскольку любая научная теория содержит элементы метафизики. И даже сам позитивизм основывается на метафизике физикализма, который представляет собой не что иное, как набор априорных утверждений о том, как может быть устроен мир.
Этот новый подход поставил ряд вопросов, на которые нужно было дать ответ. Во-первых, если сознание не является независимой сущностью, существующей отдельно от субъекта, то что же оно собой представляет? Во-вторых, если субъективная реальность формируется различными состояниями сознания, то как тогда может субъект совместить порождаемые ими противоречивые представления?
На первый вопрос Джеймс ответил в статье 1904 года «Существует ли сознание?»[96] [48]. В ней он сформулировал неожиданное утверждение о том, что сознание не существует как самостоятельная реальность, а является функцией определённого опыта[97]. Сознание и субъекта можно рассматривать только в едином комплексе, они неразделимы.
Ответ на второй вопрос Джеймс дал в 1898 году в докладе «Философские концепции и практические результаты»[98] [49], а также в 1906—1907 гг. в работе «Прагматизм: новое название для некоторых старых методов мышления»[99] [50]. Прагматизм – писал Джеймс – есть прежде всего способ оценки истинности утверждений не с точки зрения научной корретности формулировок, но с точки зрения нравственных и эстетических последствий этих утверждений. Две разные теории, дающие одинаковый результат, с точки зрения прагматизма являются в равной степени истинными. На этом основании Джеймс предложил механизм, который позволяет субъекту совмещать конфликтующие образы реальности: люди могу иметь любые убеждения при условии, что они выражаются в социально приемлемых формах поведения.
При этом Джеймс не был настолько наивным, чтобы считать, что он разрешил поставленную Декартом проблему взаимодействия души и тела. Джеймс считал, что хотя наука предлагает всё более сложные способы решения этой проблемы, возможно, для дальнейшего прогресса следует подвергнуть анализу сами основы этой науки. Для Джеймса это означало, что пришло время выйти за переделы изощрённых словесных формулировок и в поисках ответа обратиться к некой области человеческого опыта. В конце своей жизни он призывал психологов обратиться к области, находящейся за гранью обыденного сознания. Возможно, именно там – считал Джеймс – мы найдём нечто, что прольёт свет на саму суть жизни и человеческой идентичности, но едва ли эти ответы будут найдены в ближайшее время.
Литература
Каталог книжного собрания
1. Descartes, Ren? (1596—1650)
Renatus Des Cartes de homine, figuris, et latinitate donatus a Florentio Schuyl… Lugduni Batavorum, apud Petrum Leffen & Franciscum Moyardum, 1662. 18 p.l.,121 (i.e., 123), [1] p. illus. plates. 21 cm. [Written in 1633, suppressed, and unpublished before 1662.]
ENGLISH: Treatise of Man [.] [By] Ren? Descartes [.] French text with translation and commentary by Thomas Steele Hall [.] Harvard University Press [,] Cambridge, Massachusetts [,] 1972 [.] xlviii, [2],232 p. illus. 24 cm.
2. Descartes, Ren? (1596—1650)
Renati Des Cartes [,] meditationes de prima philosophia, in quibus Dei existentia, & animae ? corpore distinctio, demonstratur… Tertia edition prioribus auctior & emendatior… Amstelodami, Apud Ludovicum Elzevirium. 1650. 6 p.l.,191, [1] p. 20 cm. [Published with an: ] Appendix, continens obiectiones quintas & septimas in Renati Des-cartes meditationes de prim? philosophia, … altera ad celeberrimum virum D. Gisbertum Voetium … [with a special titlepage]
Amstelodami, Apud Ludovicum Elzevirium, M. DC. XL. IX [1649], [and separate paging,] 164 p. [and: ] Epistola Renati Des Cartes ad celeberrimum virum D. Gisbertum Voetium … [with a special half-title and separate paging,] 88 p. [First published as: Renati Des-Cartes, meditationes de prima philosophia, in qua Dei existentia et animae immortalitas demonstratur. Parisiis, Apud Michaelem Soly, 1641.]
ENGLISH: Six Metaphysical Meditations; Wherein It is Proved That There is a God. And That Man’s Mind is Really Distinct from His Body. Written originally in Latin by Renatus Descartes. Hereunto are added the objections made against these meditations. By Thomas Hobbes of Malmsbury. With the authors answers. All faithfully translated into English, with a short account of Des-cartes’s Life. By William Molyneux… London: Printed by B.G. for Benj. Tooke … 1680. 8 p.l.,160 p. 17 1/2 cm.
3. Descartes, Ren? (1596—1650) Les passions de l’ame. Par Ren? Des Cartes. A Paris, Chez Henry LeGras… M. DC. XL. IX … [1649.] 24 p.l.,286 p. 16 1/2 cm.
ENGLISH: The Passions of the Soule in Three Books. The First, Treating of the Passions in Generall, and Occasionally of the Whole Nature of Man. The Second, of the Number, and Order of the Passions, and the Explication of the Six Primitive Ones. The Third, of Particular Passions. By R. des Cartes. And translated out of French into English. London, Printed for A.C. and are to be sold by J. Martin, and J. Ridley … 1650. 15 p.l.,173 p. 14 cm.
4. Malebranche, Nicolas (1638—1715)
Father Malebranche’s Treatise Concerning The Search after Truth. The Whole Work Compleat. To which is Added The Author’s Treatise of Nature, and Grace. Being A Consequence of the Principles Contain’d in the Search: Together with His Answer to the Animadversions upon the First Volume: His Defense against the Accusations of Mr. De la Ville, etc. Relating to the same Subject. All translated by T. Taylor, M.A. … Oxford, Printed by L. Lichfield, for Thomas Bennet Bookseller, … London. M. DC. XCIV. [1694]. 6 p.l.,172 (i.e.,176), [4],10,203, [1],42 p. diagrams. 33 1/2 cm. [First published in French as De la recherche de la v?rit?, o_ l’on traitte de la nature de l’esprit de l’homme, & de l’usage qu’il en doit faire pour ?viter l’erreur dans les sciences. ? Paris, Chez Andr? Pralard, 1674—1675. 2 vols.]
5. Spinoza, Benedictus de [Spinoza, Baruch] (1632—1677)
B. d. S. Opera posthuma, quorum series post praefationem exhibetur. … M. DC. LXXVII. [Amstelodami, J. Rieuwertsz, 1677.] 20 p.l.,614, [34],112, [8] p. diagrams. 21 1/2 x 17 cm.
ENGLISH: Benedict de Spinoza; His Life, Correspondence, and Ethics. By R. Willis, M.D. … London: Tr?bner & Co., … 1870. xliv, [2],647, [1] p. 23 cm.
6. La Mettrie, Julien Offray de (1709—1751)
L’homme machine… ? Leyde, De l’Imp. d’Elie Luzac, Fils, MDCCXLVIII. [1748]. 10 p.l.,109, [1] p. 14 1/2 cm. [There are three French editions of 1748. The «W» edition has 108 pages and is exceptionally rare. The «X» edition has 109 pages with errors of «W» corrected; it is the standard edition. The «Y» edition has 148 pages, with additional corrections possibly by La Mettrie, but is possibly a pirated edition.]
ENGLISH: Man a Machine. Translated from the French of the Marquiss D’Argens. London: Printed for W. Owen, 1749. 87 p. 12mo.
7. Cabanis, Pierre Jean Georges (1757—1808)
Rapports du physique et du moral de l’homme, par P.J.G. Cabanis… De l’imprimerie de Crapelet. A Paris, Chez Crapart, Caille et Ravier, … an X – 1802. 2 vols. xliv,484; [4],624 p. 20 cm. [Portions of the Rapports first appeared in the M?moires des sciences et arts: sciences morales et politiques. Paris… Baudouin, imprimeur de l’Institut national, 1798,1799,1801,1803.]
ENGLISH: On the Relation Between the Physical and Moral Aspects of Man [.] by Pierre-Jean-George Cabanis [.] Edited by George Mora, with introductions by Sergio Moravia and George Mora [.] Translated by Margaret Duggan Saidi [from the second edition, reviewed, corrected and enlarged by the author, 1805] … The Johns Hopkins University Press [,] Baltimore and London [.] [1981]. 2 vols. xci, [i],357, [1]; [4],363—796 p. port. 25 cm.
8. Hodgson, Shadworth Holloway (1832—1912)
The Theory of Practice [.]An Ethical Enquiry in Two Books [.] By Shadworth H. Hodgson. … London: Longmans, Green, Reader, and Dyer. 1870. 2 vols. xii,566; viii,501, [1] p. 22 1/2 cm.
9. Carpenter, William Benjamin (1813—1885)
Principles of Mental Physiology, with their Applications to the Training and Discipline of the Mind, and the Study of its Morbid Conditions.By William B. Carpenter… London, Henry S. King & Co., … 1874. xxi, [1],737, [1] p. illus. 20 1/2 cm.
10. Lewes, George Henry (1817—1878)
The Physical Basis of Mind.With Illustrations. Being the Second Series of Problems of Life and Mind. By George Henry Lewes. London: Tr?bner & Co., …1877. xiv, [2],493, [3] p. illus. 23 cm.
11. Prince, Morton (1854—1929)
The Nature of Mind and Human Automatism.By Morton Prince, M.D., …Philadelphia: J.B. Lippincott Company. … 1885. x,173, [1] p. 20 cm.
12. Gall, Franz Josef (1758—1828) and Spurzheim, Johann Gaspar [Spurzheim, Johann Kaspar; Spurzheim, Johann Christoph] (1776—1832)
Anatomie et physiologie du syst?me nerveux en g?n?ral, et du cerveau en particulier, avec des observations sur la possibilit? de reconnoiter plusieurs dispositions intellectuelles et morales de l’homme et des animaux, par la configuration de leurs t?tes; par F.J. Gall et G. Spurzheim. Premier – [quatri?me] volume… Paris, F. Schoell, … 1810—1819. 4 vols. + atlas. 2 p.l.,lix, [1],352; 2 p.l.,466, [2]; 4 p.l.,xxxiii, [1],372; 3 p.l.,404 p.; atlas: 1 p.l., 100 plates (1 fold). 31 cm., atlas: 55 cm.
13. Flourens, Marie-Jean-Pierre (1794—1867)
Recherches exp?rimentales sur les propri?t?s et les fonctions du syst?me nerveux, dans les animaux vert?br?s; par P. Flourens. A Paris, Chez Crevot [,] … 1824. 2 p.l.,xxvi,331, [3] p. 20 cm.
ENGLISH: Flourens, Pierre. Investigations of the properties and the functions of the various parts which compose the cerebral mass. [Pp. 85—122]. In: Some Papers on the Cerebral Cortex [.] Translated from the French and German by Gerhardt von Bonin [.] … Charles C. Thomas… Publisher [,] Springfield, Illinois … [1960.] Pp. 3—21.
14. Bain, Alexander (1818—1903)
The Senses and the Intellect.By Alexander Bain… London: John W. Parker and Son … 1855. xxxi, [1],614 p. illus. 22 1/2 cm. The Emotions and the Will.By Alexander Bain… London: John W. Parker and Son … 1859. xxviii,649, [1] p. 22 1/2 cm.
15. Spencer, Herbert (1820—1903)
The Principles of Psychology.By Herbert Spencer… London: Longman, Brown, Green, and Longmans. 1855. viii,620 p. 22 cm.
16. Broca, Pierre Paul (1824—1880)
Remarques sur le si?ge de la facult? du langage articul?, suivies d’une observation d’aph?mie (perte de la parole), par M. Paul Broca, … Bulletins de la soci?t? anatomique de Paris, 1861, ann?e 36, 2?me serie, tome 6, 330—357.
ENGLISH: Broca, Paul. Remarks on the seat of the faculty of articulate language, followed by an observation of aphemia. In: Some Papers on the Cerebral Cortex [.] Translated from the French and German by Gerhardt von Bonin [.] … Charles C. Thomas… Publisher [,] Springfield, Illinois … [1960.] Pp. 49—72.
17. Jackson, John Hughlings (1835—1911)
Clinical and Physiological Researches on the Nervous System.(Reprints.) No. 1. – On the Localisation of Movements in the Brain. By J. Hughlings Jackson, … [Reprinted from the «Lancet,» 1873.] J. and A. Churchill … [1875.] 2 p.l.,xlviii,37, [1] p. 21 1/2 cm.
18. Ferrier, David (1843—1928)
The Functions of the Brain [.]By David Ferrier, … London [,] Smith, Elder, & Co., … 1876 [.] xv, [1],323, [1] p. 22 cm.
19. Mesmer, Franz Anton (1734—1815)
M?moire sur la d?couverte du magn?tisme animal; par M. Mesmer, … A Geneve; Et se trouve A Paris, Chez P. Fr. Didot le jeune, Libraire-Imprimeur de Monsieur, … M. DCC. LXXIX. [1779]. 2 p. l.,vi,85, [3] p. 17 cm.
ENGLISH: Mesmerism [.] by Doctor Mesmer (1779)[.] Being the first translation of Mesmer’s historic M?moire sur la d?couverte du magn?tisme animal to appear in English [.] With an Introductory Monograph by Gilbert Frankau (1948) [.] Macdonald: London [.] [1948.] frontis,63, [1] p. illus., ports. 18 1/2 cm.
20. Puys?gur, Armand-Marie-Jacques de Chastenet, Marquis de (1751—1825)
M?moires pour servir a l’histoire et a l’?tablissement du magn?tisme animal. … [Paris,] 1784. 3 p. l., [7] -170, [1] p. 20 cm.
21. Braid, James (ca.1795—1860)
Neurypnology; or, the Rationale of Nervous Sleep, Considered in Relation with Animal Magnetism.Illustrated by Numerous Cases of Its Successful Application in the Relief and Cure of Disease. By James Braid, … London: John Churchill, … Adam & Charles Black, Edinburgh. 1843. xxii,265, [1] p. 17 1/2 cm.
22. Li?beault, Ambroise Auguste (1823—1904)
Du sommeil et des ?tats analogues consid?r?s surtout au point de vue de l’action du moral sur le physique [,] par A.-A. Li?beault… Paris [,] Victor Masson et fils …; Nancy [,] Nicolas Grosjean, … 1866 [.] 535, [1] p. 22 cm.
23. Charcot, Jean-Martin (1825—1893)
Le?ons sur les maladies du syst?me nerveux faites ? la Salp?triere [.] Par J.-M. Charcot… Recueillies et publi?es par [Desir? Maglivre] Bourneville [.] … Paris [: ] Adrien Delahaye, Libraire-?diteur [,] 1872—1873. [vi],368 p., plates. 22 1/2 cm. [Originally issued in 4 parts, paginated as: [iv],96; 97—192, 193—256, [viii],257—368 p. A second volume, also in 4 parts, was issued between 1873 and 1877; and a third volume appeared in 1883 under the editorship of Babinski, Bernard, F?r?, Guinon, Marie et Gilles de la Tourette].
ENGLISH: Lectures on the Diseases of the Nervous System. Delivered at La Salp?tri?re, by
J.M. Charcot, … Translated by George Sigerson, M.D., … London: The New Sydenham Society. MDCCCLXXVII [1877.] xiii, [3],325, [1] p., plates, 22 1/2 cm. [The second and third volumes appeared in translation in 1881 and 1889.]
24. Bernheim, Hippolyte (1840—1919)
De la suggestion dans l’?tat hypnotique et dans l’?tat de veille [.] par Le Dr. Bernheim… Paris [,] Octave Doin, … 1884 [.] 110 p. 24 1/2 cm.
ENGLISH: Suggestive Therapeutics [.] A Treatise on the Nature and Uses of Hypnotism [.] By H. Bernheim, M.D. … Translated from the second and revised French edition by Christian A. Herter, M.D. … New York & London [,] G.P. Putnam’s Sons … 1889 [.] xvi,420 p. diagrs., facsims. 23 1/2 cm.
25. Janet, Pierre-Marie-F?lix (1859—1947)
L’automatisme psychologique [;] essai de psychologie exp?rimentale sur les forms inf?rieures de l’activit? humaine [,] par Pierre Janet… Paris [,] Ancienne Librairie Germer Bailli?re et Cie [,] F?lix Alcan, ?diteur … 1889 [.] 4 p.l.,496 p. diagrs. 22 cm.
26. Breuer, Josef (1842—1925) and Freud, Sigmund (1856—1939)
Ueber den psychischen Mechanismus hysterische Ph?nomene. (Vorl?ufige mittheilung.) Von Dr. Josef Breuer und Dr. Sigm. Freud… Neurologische Centralblatt, 1893, 12te jahrgang [Leipzig: Verlag von Veit & Comp.], 4—10, 43—47.
ENGLISH: … Studies in Hysteria, by Dr. Joseph Breuer and Dr. Sigmund Freud; authorized translation with an introduction by A.A. Brill… New York and Washington, Nervous and Mental Disease Publishing Company, 1936. ix,241 p. 23 1/2 cm. [Nervous and Mental Disease Monograph Series. No. 61 – a translation of Studien ?ber Hysterie von Dr. Jos. Breuer und Dr. Sigm. Freud [.] Leipzig und Wien. Franz Deuticke 1895, which supplemented the original paper with additional material].
27. Locke, John (1632—1704)
An Essay Concerning Humane Understanding.In four books… London, Printed by Eliz. Holt, for Thomas Basset, at the George in Fleetstreet, near St. Dunstan’s church. MDCXC. [i.e., 1689.] 6 p.l.,362, [22] p. 32 cm. [The first issue of the «1690» edition carries «SS» on titlepage printed correctly, the typographical ornament aligned, dedication undated, «certainly» altered to «extremely» on A3v, and «some» added on A4.]
28. Berkeley, George (1685—1753)
An Essay Towards a New Theory of Vision [.] By George Berkeley… Dublin: Printed by Aaron Rhames… for Jeremy Pepyat, … MDCCIX. [1709.] xiv, [10],187 p. illus. diagrs. 19 1/2 cm.
29. Hartley, David (1705—1757)
Observations on Man, His Frame, His Duty, and His Expectations.In Two Parts. By David Hartley…London; Printed by S. Richardson; For James Leake and Wm. Frederick, 1749. 2 vols. xix, [i],iv, [5] -512; xv, [1],iv, [5] -455, [13] p. 20 cm.
30. Condillac, ?tienne Bonnot de (1715—1780)
Trait? des sensations, a Madame la Comtesse de Vass?, Par M. l’Abb? de Condillac, … A Londres; & se vend a Paris, Chez de Bure l’a?n?, … M.DCC.LIV. [1754.] 2 vols. 1 p.l.,vi,345, [1]; 2p. l.,335, [1],port., errata p. 18 cm.
ENGLISH: Condillac’s Treatise on the Sensations [.] Translated by Geraldine Carr [.] With a preface by Professor H. Wildon Carr [.] University of Southern California [.] School of Philosophy [.] Los Angeles [,] MCMXXX [.] [1930.] xxxvii, [1],250 p. incl. mounted frontis. (port). 22 1/2 cm.
31. Reid, Thomas (1710—1796)
An Inquiry into the Human Mind, on the Principles of Common Sense.By Thomas Reid, D.D. … Edinburgh: Printed for A. Millar, London, and A. Kincaid & J. Bell, Edinburgh. MDCCLXIV. [1764.] xvi,541, [1] errata p. 21 cm.
32. Kant, Immanuel (1724—1804)
Anthropologie in pragmatischer Hinsicht [,] abgefasst von Immanuel Kant. … K?nigsberg. [,] bei Friedrich Nicolovius [,] 1798. xiv,334, [2] p. 20 1/2 cm.
ENGLISH: Immanuel Kant [.] Anthropology from a Pragmatic Point of View [.]Translated, with an introduction and notes, by Mary J. Gregor [.] Martinus Nijhoff/The Hague/1974 [.] xxvii,210 p. 24 cm.
33. Bell, Charles (1774—1842)
Idea of a New Anatomy of the Brain; Submitted for the Observations of His Friends; By Charles Bell, … [London: Strahan and Preston, 1811.] 36 p. 18 1/2 cm.
34. Brown, Thomas (1778—1820)
Lectures on the Philosophy of the Human Mind.By the Late Thomas Brown, M.D. … Edinburgh: Printed by James Ballantyne and Co. for W. and C. Tait, … and Longman, Hurst, Rees, Orme, and Brown, London. 1820. 4 vols. viii,587, [1]; viii,607, [1]; viii,638; viii,615, [1] p. 22 cm.
35. Herbart, Johann Friedrich (1776—1841)
Psychologie als Wissenschaft, neu gegr?ndet auf Erfahrung, Metaphysik und Mathematik. Von Johann Friedrich Herbart, … K?nigsberg, 1824—1825. Auf kosten des verfassers, und in commision bei August Wilhelm Unzer. 2 vols. xiv,390; xxviii,541, [1] errata p. 20 1/2 cm.
ENGLISH: Herbart, Johann Friedrich. Psychology as a science, newly founded on experience, metaphysics and mathematics. [Vol. 1, pp. 158—183]. In: Classics in Psychology. Edited by Thorne Shipley… Philosophical Library [,] New York [.] [1961.] Pp. 22—50.
36. Purkyne, Jan Evangelista (1787—1869)
Beobachtungen und Versuche zur Physiologie der Sinne, von Johann Purkinje, … Zweites b?ndchen.
Neue beitr?ge zur kenntnis des sehens in subjectiver hinsicht. Mit 4 kupfertafeln. Berlin [,] 1825, gedruckt und verlegt bei G. Reimer. viii,192 p., 4 fold. plates. 21 cm. [The first volume of the Beobachtungen, Purkyne’s dissertation, first appeared as: Beitr?ge zur Kenntnis des Sehens in subjectiver Hinsicht. Prag, In commission bei J.G. Calve, 1819.]
37. Weber, Ernst Heinrich (1795—1878)
De pulsu, resorptione, auditu et tactu. Annotationes anatomicae et physiologicae [,] auctore Ernesto Henrico Weber… Lipsiae… C.F. Koehler. 1834. xv, [1],175, [1] p. 25 cm.
ENGLISH: De subtilitate tactus [De tactu, pp. 44—174 of De pulsu…] In: E.H. Weber: The Sense of Touch. De Tactu translated by H.E. Ross [;] Der Tastsinn translated by D.J. Murray. With a preface by J.D. Mollon and a historical introduction by the translators [.] 1978 [,] Published for Experimental Psychology Society by Academic Press [,] London… New York… San Francisco [.] Pp. 19—135.
38. M?ller, Johannes (1801—1858)
Handbuch der Physiologie des Menschen f?r Vorlesungen. Von Dr. Johannes M?ller… Coblenz, Verlag von J. H?lscher. 1834—1840. 2 vols. iv, [iii] -viii, v-xvi,852; vi,780, [2] p.
ENGLISH: Elements of Physiology. By J. M?ller, M.D. … Translated from the German, with notes. By William Baly, M.D. … London: Printed for Taylor and Walton, … 1838—1842. 2 vols. xxii, [ii],848; [ii],xxiii-xxxviii, [iv],849—1715, [1],22 p. front. illus., plates. 22 1/2 cm.
39. Fechner, Gustav Theodor (1801—1887)
Elemente der Psychophysik [.] von Gustav Theodor Fechner. Leipzig, druck und verlag von Breitkopf und H?rtel. 1860. 2 vols. xiv,336; xii,571, [1] errata p. 22 1/2 cm.
ENGLISH: Elements of Psychophysics [.] Volume I [.] [All published.] Gustav Fechner [.] Translated by Helmut E. Adler [.] … Edited By Davis H. Howes … [and] Edwin G. Boring… With an introduction by Edwin G. Boring [.] … Holt, Rinehart and Winston, Inc. New York … [1966.] xxxi, [3],286 p. 22 cm.
40. Wundt, Wilhelm Max (1832—1920)
Beitr?ge zur Theorie der Sinneswahrnehmung. Von Dr. Wilhelm Wundt, … Leipzig und Heidelberg. C.F. Winter’sche Verlagshandlung. 1862. xxxii,451, [1] p. 21 cm. [Issued in 6 parts from 1858 to 1862.]
ENGLISH: Wundt, Wilhelm. Contributions to the theory of sensory perception. [Introduction, pp. xi-xxxii]. In: Classics in Psychology. Edited by Thorne Shipley… Philosophical Library [,] New York [.] [1961.] Pp. 51—78.
41. Helmholtz, Hermann Ludwig Ferdinand von (1821—1894)
Handbuch der physiologischen Optik. Bearbeitet von H. Helmholtz, … Mit 213 in den text eingedruckten holzschnitten und 11 tafeln. Leipzig, Leopold Voss. 1867. xiv,874, [2] p. illus.; atlas: 11 plates (2 fold.) [with separate title page: Atlas von Elf Tafeln zu H. Helmholtz Handbuch der physiologischen Optik… Leipzig, Leopold Voss. 1867.] 23 1/2 cm. [Issued in parts from 1856 to 1866.]
ENGLISH: Helmholtz’s Treatise on Physiological Optics, Translated from the 3d German ed. Edited by James P.C. Southall. … [Rochester, NY: ] The Optical Society of America, 1924—1925. 3 vols. port.,xxi,482; viii, [2],480,3 plates; x, [2],736 p.,6 plates. 27 1/2 cm.
42. Donders, Franciscus Cornelis (1818—1889)
Die Schnelligkeit psychischer Processe. Erster Artikel. Archiv f?r Anatomie, Physiologie, und
wissenschaftliche Medicin, 1868, 657—681.
ENGLISH: Donders, F.C. On the speed of mental processes. Acta Psychologica, 1969, 30, 412—431.
43. Wundt, Wilhelm Max (1832—1920)
Grundz?ge der physiologischen Psychologie. Leipzig: W. Engelmann, 1874. xii,870 p. illus. 23 cm. [Issued in parts in 1873 and 1874].
ENGLISH: Principles of Physiological Psychology [.] By Wilhelm Wundt… Translated from the fifth German edition (1902) By Edward Bradford Titchener… Vol. I. [all published] … London [,] Swan Sonnenschein & co., lim. New York: The Macmillan co. 1904 [.] xvi,347, [1] p. illus. 23 1/2 cm.
44. Emerson, Ralph Waldo (1803—1882)
Representative Men: Seven Lectures. By R.W. Emerson. Boston, Phillips, Sampson and Company, 1850. 285p. 19 cm.
45. James, William (1842—1910)
…The Principles of Psychology [.] By William James… New York [,] Henry Holt and Company [,] 1890 [.] 2 vols. 1 p.l.,xii,689, [1]; 1 p.l.,vi,704,8 adverts. p. illus. 22 cm. [The first issue is dated 1890 on the titlepage and carries the wording «The Principles of Psy-/chology» on the series page opposite the titlepage, all later issues simply say «Psychology.»]
46. James William (1842—1910)
William James on Exceptional Mental States [,] The 1896 Lowell Lectures [.] [Reconstructed by] Eugene Taylor [.] New York [: ] Charles Scribner’s Sons [,] 1983 [.]
47. James, William (1842—1910)
The Varieties of Religious Experience [,] A Study in Human Nature [.] Being the Gifford Lectures on Natural Religion Delivered at Edinburgh in 1901—1902 [.] By William James, … Longmans, Green, and Co. … New York [,] London and Bombay [,] 1902 [.] 2 p.l.,xii,534, [2] p. 22 1/2 cm.
48. James, William (1842—1910)
Does ’consciousness’ exist? Journal of Philosophy, Psychology and Scientific Methods, 1904, 1,, 477—491.
49. James, William (1842—1910)
…Philosophical Conceptions and Practical Results [.] The Annual Public Address Before the [Philosophical] Union [of the University of California] August 26, 1898 [.] By William James… Berkeley [,] The University Press [,] 1898 [.] 24 p. 23 cm.
50. James, William (1842—1910)
Pragmatism [,] A New Name for Some Old Ways of Thinking [: ] Popular Lectures on Philosophy [,] by William James… Longmans, Green, and Co. … London [,] New York, Bombay, and Calcutta [,] 1907 [.] [xiii], [1],309, [1] p. 21 1/2 cm
Список использованной литературы
Adams, J.F. & Hoberman, A.A. (1969). Joseph Buchanan, 1785—1829: Pioneer American psychologist. Journal of the History of the Behavioral Sciences, 5, 340—348.
Bacon, F. (1605). The Twoo Bookes… of the Proficiencie and Advancement of Learning, Divine and Humane.London: Henrie Tomes.
Bailly, J.S. (Ed). (1784). Rapport des commissaires charg?s par le roy de l’examen du magn?tisme animal. Paris: Imprimerie Royale.
Bain, A. (1861). On the Study of Character, Including an Estimate of Phrenology.London: Parker, Son, & Bourn.
Bain, A. (1873). Mind and Body.The Theories of Their Relation. New York: D. Appleton and Company.
Baldwin, J.M. (Ed). (1901—1905). Dictionary of Philosophy and Psychology.New York: The Macmillan Co., 3 volumes in 4.
Beard, G.M. (1869). Neaurasthenia, or nervous exhaustion.Boston Medical and Surgical Journal, 80, 217—221.
Berkeley, G. (1710). A Treatise concerning the Principles of Human Knowledge.Dublin: Printed by Aaron Rhames for Jeremy Pepyat.
Bertrand, A.J.F. (1823). Trait? du somnambulisme et des diff?rentes modifications qu’il pr?sente. Paris: Dentu.
Blau, J.L. (1967). Noah Porter (1811—1892). In P. Edwards (Ed). The Encyclopedia of Philosophy.Volume 6. New York: Macmillan Publishing Co., Inc. & the Free Press. Pp. 412—413.
Boring, E.G. (1950). A History of Experimental Psychology.New York: Appleton-Century-Crofts, Inc.
Bouillaud, M.J. (1825). Trait? clinique et physiologique de l’enc?phalit? ou inflammation du cerveau, et de ses suites. Paris: J.-B. Bailli?re.
Bringmann, W.G. & Tweney, R.D. (Eds). (1980). Wundt Studies: A Centennial Collection. Toronto: C.J. Hogrefe.
Bringmann, W.G.; Bringmann, N.J.; & Ungerer, G.A. (1980). The establishment of Wundt’s laboratory: an archival and documentary study. In W.G. Bringmann & R.D. Tweney (Eds). Wundt Studies: A Centennial Collection. Toronto: C.J. Hogrefe. Pp. 123—157.
Briquet, P. (1859). Trait? clinique de th?rapeutique de l’hysterie. Paris: J.B. Bailli?re.
Carlson, E.T. (1956). Amariah Brigham: I. life and works. American Journal of Psychiatry, 112, 831—836.
Clifford, W.K. (1878). On the nature of things in themselves. Mind, 3, 57—67.
Cordemoy, G. de. (1666). Le discernement du corps et de l’ame… Paris: Chez Florentin Lambert.
Danziger, K. (1990). Constructing the Subject.Historical Origins of Psychological Research. Cambridge: Cambridge University Press.
Delboeuf, J. (1886). De l’influence de l’imitation et de l’education dans le somnambulisme provoqu?. Revue philosophique, 22, 146—171.
Dennis, W. (1948). Readings in the History of Psychology.New York: Appleton-Century-Crofts, Inc.
Diamond, S. (ed). (1974). TheRoots of Psychology: A Sourcebook in the History of Ideas. New York: Basic Books, Inc.
Edwards, P. (Ed). (1967). TheEncyclopedia of Philosophy. New York: Macmillan Publishing Co., Inc. & the Free Press. 8 volumes in 4.
Ellenberger, H. (1970). The Discovery of the Unconscious: The History and Evolution of Dynamic Psychiatry. New York, Basic Books, Inc.
Faria, [J.C. de.] (1819). De la cause du sommeil lucide, ou ?tude de la nature de l’homme. Paris: Mms. Horiac.
Fay, J.W. (1939). American Psychology before William James.New Brunswick: Rutgers University Press.
Fechner, G.T. (1848). Nanna; oder ?ber das Seelenleben der Pflanzen. Leipzig: Leopold Voss.
Fechner, G.T. (1848). Zend-Avesta; oder ?ber die Dinge des Himmels und des Jenseits, von Standpunkt der Naturbetrachtung. Leipzig: L. Voss. 3 vols.
Ferrier, D. (1873). Experimental researches in cerebral physiology and pathology. West Riding Lunatic Asylum Medical Reports, 3, 30—96.
Fritsch, G. & Hitzig, E. (1870). ?ber die elektrische Erregbarkeit des Grosshirns. Archiv f?r Anatomie, Physiologie, und wissenscahftliche Medicin, 300—332.
Fuller, R.C. (1982). Mesmerism and the American Cure of Souls. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1982.
Gall, F.J. (1822/1825). Sur les fonctions du cerveau et sur celles de chacune de ses parties… Paris: J.B. Bailli?re. 6 vols. [ENG: (1835). Gall’s Works. On the Functions of the Brain and Each of Its Parts… Translated by W. Lewis. Boston: Marsh, Capen & Lyon. 6 vols.]
Harrington, A. (1987). Medicine, Mind, and the Double Brain.A Study in Nineteenth-Century Thought. Princeton: Princeton University Press.
Hearnshaw, L.S. (1964). A Short History of British Psychology, 1840—1940.London: Methuen & Co. Ltd.
Helmholtz, H. von (1863). Die Lehre von den Tonempfindungen, als physiologische Grundlage f?r die Theorie der Musik. Braunschweig: Friedrich Viewieg und Sohn.
H?nin de Cuvillers, E.F. (1820). Le magn?tisme ?clair?, ou introduction aux archives du magn?tisme animal. Paris: Barrois l’a?ne.
Herbart, J.F. (1816). Lehrbuch der Psychologie. K?nigsberg: Unzer.
Herrnstein, R.J. & Boring, E.G. (Eds). A Source Book in the History of Psychology.Cambridge, Massachusetts: Harvard University Press.
Hickok, L.P. (1849). Rational Psychology: or, The Subjective Idea and the Objective Law of All Intelligence. Auburn, [N.Y.]: Derby, Miller & Company.
Hume, D. (1739/1740). A Treatise of Human Nature.London: John Noon. 3 vols. [Vol. 3 published by Thomas Longman.]
Hunter, R. & Macalpine, I. (1963). Three Hundred Years of Psychiatry, 1535—1860.London: Oxford University Press.
Jaager, J.J. de (1865). De physiologische tijd bij psychische processen. Utrecht: P.W. Van de Weijer.
Jackson, J.H. (1870). A study of convulsions. St. Andrews Medical Graduates’ Association.Transactions, 3, 162.
Jackson, J.H. (1873). On the anatomical & physiological localisation of movements in the brain. The Lancet, 1, 84—85, 162—164, 232—234.
Jackson, J.H. (1931/1932). Selected Writings. Edited by James Taylor… London: Hodder and Stoughton, Limited.
Janet, P. (1893). Contribution ? l’?tude des accidents mentaux chez les hyst?riques. Paris: Rueff et Cie.
Johnson, S. (1752). Elementa Philosophica: Containing chiefly, Noetica, Or Things relating to the Mind or Understanding: and Ethica, Or Things relating to the Moral Behaviour. Philadelphia: Printed by B. Franklin, and D. Hall.
Jones, E. (1953/1957). The Life and Work of Sigmund Freud.London: Hogarth Press.
Keeling, S.V. (1934). Descartes. London: E. Benn Limited.
La Mettrie, J.O. de la (1745). Histoire naturelle de l’ame. A La Haye: Chez Jean Neaulme.
Lashley, K.S. (1929). Brain Mechanisms and Intelligence.A Quantitative Study of Injuries to the Brain. Chicago: The University of Chicago Press.
Laycock, T. (1860). Mind and Brain; Or, The Correlations of Consciousness and Organisation; with Their Applications to Philosophy, Zoology, Physiology, Mental Pathology, and the Practice of Medicine. Edinburgh: Sutherland and Knox. 2 vols.
Leibniz, [G.W.] (1695). Syst?me nouveau de la nature et de la communication des substances, aussi bien que de l’union qu’il y a entre l’?me et le corps. Par M.D.L. Journal des S?avans, 27 Juin, 294—300; et 4 Juillet, 301—306.
Leibniz, [G.W.] (1696). Eclaircissement du nouveau sisteme de la communication des substances, pour servir de r?ponse ? ce qui en a est? dit dans le Journal du 12. septembre 1695. Journal des S?avans, 2 avril, 166—168; et 9 avril, 169—171.
Leibniz, G.W. (1765). Oeuvres philosophiques latines & fran?oises. Amsterdam & Leipzig: J. Schreuder.
Lewes, G.H. (1845/1846). A Biographical History of Philosophy.London: C. Knight. 4 vols. in 2.
Lewes, G.H. (1859/1860). The Physiology of Common Life.Edinburgh and London: William Blackwood and Sons.
Lewes, G.H. (1874/1879). Problems of Life and Mind.London: Tr?bner & Co. 5 vols.
M?ller, J. (1826). Ueber die phantastischen Gesichtserscheinungen. Eine physiologische Untersuchung mit einer physiologischen Urkunde des Aristoteles ?ber den Traum. Coblenz: J. H?lscher.
Noizet, [F.J.] (1854). M?moire sur le somnambulisme et le magn?tisme animal, address? en 1820 ? l’Acad?mie Royale de Berlin, et publi? en 1854. Paris: Typographie de Plon Fr?res, 1854.
Pardies, I.G. (1672). Discours de la connoissance des bestes. Paris: Chez Sebastien Mabre-Cramoisy.
Prichard, J.C. (1835). A Treatise on Insanity and Other Disorders Affecting the Mind.London: Sherwood, Gilbert, and Piper.
Prochaska, [J]. (1784). De functionibus systematis nervosi commentatio (Adnotationum academicarum fasciculi III.Pars I. … Pragae: W. Gerle.
Reid, T. (1785). Essays on the Intellectual Powers of Man. Edinburgh: John Bell; London: G.G.J. & J. Robinson.
Reid, T. (1788). Essays on the Active Powers of Man. Edinburgh: John Bell; London: G.G.J. & J. Robinson.
Ribot, T. (1870). La psychologie anglaise contemporaine… Paris: Librairie philosophique de Ladrange. [ENG: (1891). English Psychology.New York: D. Appleton and Company.]
Ribot, T. (1879). La psychologie allemande contemporaine… Paris: Librairie Germer Bailli?re et Cie. [ENG: (1886). German Psychology of To-Day. New York: Charles Scribner’s Sons.]
Richet, C. (1875). Du somnambulisme provoqu?. Journal de l’anatomie et de la physiologie normale et pathologiques de l’homme et des animaux, 2, 348—377.
Rieber, R.W. (Ed). (1980). Wilhelm Wundt and the Making of a Scientific Psychology.New York and London: Plenum Press.
Rosenberg, C. (1962). The place of George M. Beard in nineteenth-century psychiatry. Bulletin of the History of Medicine, 36, 245—259.
Rush, B. (1948). The Autobiography of Benjamin Rush: His «Travels through Life,» Together with His Commonplace Book for 1789—1813, edited by G.W. Corner. Princeton: Princeton University Press, 1948.
Scarborough, E. (1992). Mrs. Ricord and psychology for women, circa 1840. American Psychologist, 47, 274—280.
Showalter, E. (1985). The Female Malady.Women, Madness, and English Culture, 1830—1980. New York: Pantheon Books.
Sklar, K.K. (1973). Catherine Beecher. A Study in American Domesticity. New Haven and London: Yale University Press.
Spencer, H. (1870). The Principles of Psychology.(2nd edition). London: Williams and Norgate.
Spencer, H. (1904). An Autobiography.London: Williams and Norgate. 2 vols.
Tinterow, M.M. (1970). Foundations of Hypnosis from Mesmer to Freud.Springfield, Illinois: Charles C. Thomas, Publisher.
Tracy, P.J. (1980). Jonathan Edwards, Pastor: Religion and Society in Eighteenth-Century Northampton. New York: Hill and Wang.
Tyndall, J. (1871). Fragments of Science for Unscientific People: A Series of Detached Essays, Lectures, and Reviews. London: Longmans Green and Co.
Upham, T.C. (1831). Elements of Mental Philosophy, Embracing the Two Departments of the Intellect and the Sensibilities.Portland: S. Colman; Boston: Hilliard Gray & Co.
Upham, T.C. (1834). A Philosophical and Practical Treatise on the Will.Portland: Published by William Hyde.
Upham, T.C. (1869). Mental Philosophy; Embracing the Three Departments of the Intellect, Sensibilities, and Will.New York: Harper & Brothers.
Vartanian, A. (1967). Julien Offray De La Mettrie (1709—1751). In P. Edwards (Ed). The Encyclopedia of Philosophy.Volume 3. New York: Macmillan Publishing Co., Inc. & the Free Press. Pp. 379—382.
Vesey, G.N.A. (Ed). (1964). Body and Mind: Readings in Philosophy. London: George Allen and Unwin, Ltd.
Vesey, G.N.A. (1965). The Embodied Mind.London: George Allen and Unwin, Ltd.
Warren, H.C. (1921). A History of the Association Psychology.New York: Charles Scribner’s Sons.
Woodward, W.R. & Ash, M.G. (Eds). (1982). TheProblematic Science: Psychology in Nineteenth-Century Thought. NY: Praeger.
Wundt, W. (1867). Neuere Leistungen auf dem Gebiete der physiologischen Psychologie. Vierteljahrsschrift f?r Psychiatrie in ihren Beziehungen zur Morphologie und Pathologie des Central-Nerven-Systems, der physiologischen Psychologie, Statistik und gerichtlichen Medicin, 1, 23—56.
Wundt, W. (1909). Das Institut f?r experimentelle Psychologie. Leipzig: Hirzel.
Young, R.M. (1970). Mind, Brain and Adaptation in the Nineteenth Century. Cerebral Localization and its Biological Context from Gall to Ferrier. Oxford: Clarendon Press.
Примечания
1
В 1802 город был переименован в Ла-Э-Декарт, а в 1967 году – в Декарт (здесь и далее – примечания переводчика, если иное не указано в примечании).
(обратно)2
De homine (здесь и далее в сносках курсивом будут даны оригинальные названия сочинений)
(обратно)3
Meditationes prima philosophia, in quibus Dei existentia, & animae a corpore distinctio, demonstratur
(обратно)4
Les passions de l’ame
(обратно)5
Le discernement du corps et de Fame
(обратно)6
De la recherche de la verite
(обратно)7
При рождении Спинозе было дано имя Варух, имя Бенедикт он принял после изгнания из еврейской общины в 1656 году.
(обратно)8
«Изложение декартовских принципов» (1663) и «Теолого-политический трактат» (1670), причем последний был опубликован без указания имени автора.
(обратно)9
De ethica, полное название трактата – «Этика, доказанная в геометрическом порядке».
(обратно)10
Opera posthuma
(обратно)11
Systeme nouveau de la nature
(обратно)12
Eclaircissement du nouveau sisteme
(обратно)13
A Treatise concerning the Principles of Human Knowledge
(обратно)14
Histoire naturelle de l’ame
(обратно)15
L’homme machine
(обратно)16
Rapports du physique et du moral de l’homme
(обратно)17
The Theory of Practice
(обратно)18
On the hypothesis that animals are automata, and its history
(обратно)19
Principles of Mental Physiology
(обратно)20
Biographical History of Philosophy
(обратно)21
Physiology of Common Life
(обратно)22
Problems of Life and Mind
(обратно)23
The Physical Basis of Mind
(обратно)24
Problems of Life and Mind
(обратно)25
Nouveau essais sur l’entendement humain
(обратно)26
On the nature of things in themselves
(обратно)27
The Nature of Mind and Human Automatism
(обратно)28
The Nature of Mind and Human Automatism
(обратно)29
The Principles of Physiology
(обратно)30
De functionibus systematis nervosi
(обратно)31
Anatomie et physiologie du systeme nerveux en general
(обратно)32
Recherches experimentales sur les proprietes et les fonctions du systeme nerveux
(обратно)33
On the Study of Character, Including an Estimate of Phrenology
(обратно)34
Mind and Body.The Theories of Their Relation
(обратно)35
Senses and the Intellect
(обратно)36
The Emotions and the Will
(обратно)37
The Senses and the Intellect
(обратно)38
The Principles of Psychology
(обратно)39
An Autobiography
(обратно)40
Biographical History of Philosophy
(обратно)41
Principles of Psychology
(обратно)42
Selected Writings of John Hughlings Jackson
(обратно)43
On the anatomical & physiological localization of movements in the brain
(обратно)44
Clinical and Physiological Researches on the Nervous System
(обратно)45
Beitrage zur Theorie der Sinneswahrnehmung
(обратно)46
Experimental researches in cerebral physiology and pathology
(обратно)47
The Functions of the Brain
(обратно)48
Memoire sur la decouverte du magnetism animal
(обратно)49
Rapport des Commissaires charges par le Roy de l’examen du magnetisme animal
(обратно)50
M?moires servir ? l’histoire et ? l’?tablissement du pour magn?tisme animal
(обратно)51
De la cause du sommeil lucide
(обратно)52
M?moire sur le somnambulisme
(обратно)53
Le magn?tisme ?clair?
(обратно)54
Trait? du somnambulisme
(обратно)55
Neurypnology; or, the Rationale of Nervous Sleep, Considered in Relation with Animal Magnetism
(обратно)56
Du sommeil et des ?tats analogues consid?r?s surtout au point de vue de l’action du moral sur le physique
(обратно)57
Dusomnambulismeprovoqu?
(обратно)58
Интересно, что в ранних исследованиях функциональных нервных расстройств пациентами были почти исключительно женщины. То, в какой мере демонстрируемые ими явления истерии имели сексуальную природу, обусловленную присутствием женщины в мужской аудитории (в связи с тем, какое место занимали женщины в обществе в то время), является темой для отдельного исследования (смотри, например, Showalter, 1985).
(обратно)59
Lecons sur lesmaladies du systeme nerveux faites a la Salpetriere
(обратно)60
Traite clinique de therapeutique del’hysterie
(обратно)61
De lasuggestion dans Fetat hypnotique et dans Fetat de veille
(обратно)62
L’automatisme psychologique
(обратно)63
Ueber den psychischen Mechanismus hysterische Phanomene
(обратно)64
Concerning Humane Understanding
(обратно)65
В современной терминологии «внутреннему опыту» Локка ближе всего понятие «рефлексия»
(обратно)66
Essay Towards a New Theory of Vision
(обратно)67
Observations on Man
(обратно)68
Traite des sensations
(обратно)69
Treatise of Human Nature
(обратно)70
An Inquiry into the Human Mind on the Principles of Common Sense
(обратно)71
Anthropologicinpragmatischer Hinsicht
(обратно)72
В 1822 году открытие Белла была независимо подтверждено французским ученым Франсуа Мажанди (1783 – 1855). В современной физиологии эта закономерность известна под двойным именем «Закон Белла-Мажанди»
(обратно)73
Idea of a New Anatomy of the Brain
(обратно)74
Lectures on the Philosophy of the Human Mind
(обратно)75
Psychologie als Wissenschaft
(обратно)76
Beitrage zur Kenntnis des Sehens in subjectiver Hinsicht
(обратно)77
Beobachtungen und Versuche zur Physiologieder Sinne
(обратно)78
NeueBeitrage zur Kenntnis des Sehens in subjectiver Hinsicht
(обратно)79
De pulsu, resorptione, auditu et tactu
(обратно)80
Handbuch der Physiologie des Menschen fur Vorlesungen
(обратно)81
Nanna, oder Uber das Seelenleben der Pflanzen
(обратно)82
Зенд-Авеста, илиявлениянебесибудущейжизни(Zend-Avesta, oder ber die Dinge des Himmels und des Jenseits, 1851)
(обратно)83
Elemente der Psychophysik
(обратно)84
Beitrage zur Theorie der Sinneswahrnehmung
(обратно)85
Handbuch der physiologischen Optik
(обратно)86
Die Lehre von den Tonempfindungen
(обратно)87
De physiologische tijd bij psychische processen
(обратно)88
Die schnelligkeit psychischer Processe
(обратно)89
Neuere Leistungen auf dem Gebiete der physiologischen Psychologie
(обратно)90
Grundziigederphysiologischen Psychologie
(обратно)91
Автор этого раздела – Евгений Тейлор (Медицинская школа Гарвардского университета)
(обратно)92
Representative Man: Seven Lectures
(обратно)93
Principles of Psychology
(обратно)94
Exceptional Mental States
(обратно)95
The Varieties of Religious Experience
(обратно)96
Does consciousness exist?
(обратно)97
Думаю, здесь будет вполне уместно привести цитату из обсуждаемой работы Джеймса: «Я имею ввиду, что нет исконного вещества или качества существования, противоположного тому, из чего сделаны материальные объекты, но есть функция опыта, которую представляют мысли… Эта функция – знание. Сознание предположительно необходимо, чтобы объяснить тот факт, что вещи не только существуют, но и становятся известны, знаемы».
(обратно)98
Philosophical Conceptions and Practical Results
(обратно)99
Pragmatism, A New Name for Some Old Ways of Thinking
(обратно)Оглавление
Выражение признательности Предисловие Введение Рене Декарт и преодоление дуализма 1. Рене Декарт: дуализм души и тела 2. XVII век: критика дуализма 3. XVIII век: разум и вещество 4. XIX век: сознание и мозг 5. Локализация функций в головном мозге 6. Бессознательное и функциональные нервные расстройства Становление экспериментальной психологии 7. XVII – XVIII век: эпистемология сознания 8. XIX век: эпистемология нервной системы 9. Экспериментальная психология сознания 10. Уильям Джеймс: биологическая концепция сознания и опыт трансценденции[91] Литература Каталог книжного собрания Список использованной литературы
