Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Почти Введение, или…
О чем же эта книга?

Мужество, долг, честь, отвага, смелость, решительность…

Правильно — признаки алкогольного опьянения

Начиная эту книгу, я прекрасно осознавал, что данная тема «перепахана» вдоль и поперек. Существует огромное количество руководств по наркологии для специалистов и, не меньшее число популярных изданий. Потрясающее количество разнообразной информации. Просто огромное.

Складывается впечатление, что проблема либо решена, либо, должна вот-вот решиться.

Но, нет. Люди продолжают злоупотреблять алкоголем. Несмотря на доскональное знание «врага» в лицо и, действительно, огромные усилия специалистов.

Мы знаем как, знаем почему. Много, еще чего знаем… Но наш воз остается приблизительно все в том же месте. Успехи, конечно есть, но путаницы значительно больше.

Поэтому, просто написать еще одну книгу просто для пополнения этого уважаемого списка мне совсем не хотелось.

Появилось желание в своем рассказе выйти из привычных рамок. Поразмышлять с читателями о вещах, на первый взгляд, сложных. Но, сделать это максимально просто. Понятно и без «заумностей». Без нравоучений и обличений. Их и без меня более чем достаточно.

Поэтому и возникло желание написать об алкогольной болезни так, дабы целый ряд вопросов, которые стыдно или неловко задавать, наконец-то получили ответы.

Чтобы наркология перестала быть пугающей, непонятной, как в названиях, так и способах лечения. И ясная информация о болезни дошла, наконец-то, до адресатов.

Так родилось название книги.

Врачам часто приходится слышать такие фразы: «Ну вот, допился до чертиков, пора Вам сдаваться», «Если не принесу справку о лечении, с работы выгонят, жена уйдет» и так далее. Почему пациент воспринимает производимое над ним лечение как наказание? Вынужденную, последнюю из возможных меру? Ведь на самом деле, на кону жизнь. Буквально жизнь.

Решение лечится или нет часто сводится к дилемме шекспировского Гамлета: «Жить или умереть?» И алкоголь в данном случае — лучшее оружие самоуничтожения, средство больше «Не существовать».

Но, и это не аргумент…

Почему же вопрос добровольного обращения к наркологу, по сути, по поводу жизни или смерти, обычно не рассматривается, как очевидный признак еще оставшейся любви, небезразличия к самому себе? Почему? Отчего доктора, порой не способны дать это понимание пациенту, тем самым, подарив ему единственный значимый мотив для лечения?

В этой книге мы постараемся шире взглянуть на проблему алкоголизма, впишем его в контекст семейных отношений, выясним и поймем, что же «не так» в подобных семьях. Для того, чтобы понять, как общими усилиями повлиять на ситуацию.

К сожалению, в современной практической наркологии упорно складывается мнение, что исцелять нужно только самого носителя болезни… Что, мягко говоря, не совсем верно. В подавляющем большинстве случаев «кодирований» и тому подобных методов врачевания, воздействие всенепременно направлено на самого «страдальца». Родственники остаются в коридоре. Ожидая возвращения им Нового, счастливого, «закодированного» алкоголика.

Я не зря написал вместо слова «человек» слово «алкоголик». Возвращается чаще всего именно прежний алкоголик с некой «отсрочкой» от употребления спиртных напитков. Что, согласитесь сильно напоминает бомбу с заведенным часовым механизмом.

Семья замирает в вынужденном счастье. Все, как бы, довольны. Он не пьет. Врачи временно «причинили ему добро». Добро на несколько недель, месяцев, иногда лет. Домашние рады. Муж, папа теперь другой. Хороший…

Но, что-то все равно не так. Всегда чувствуется хрупкость и ненадежность сложившейся системы, ее искусственность. Напряжение витает в воздухе. Складывается впечатление, что все мастерски играют выученные роли. Все ждут…

Незаметно нюхаем воздух в прихожей. Нежно целуем его, пытаясь уловить признаки, что наш котенок «опять ходит мимо лотка». Мы то знаем это. Мы ждем этого. Нередко, подталкиваем к этому: «Да что от него ждать, он же алкоголик…»

И скоро появится легкий запах алкоголя, виноватые глаза. Люди не меняются… Мы были правы.

Но, не меняются люди, в том числе и по нашей вине. Они знают правила игры. Бесконечное недоверие, прикрытое ширмой радушия и понимания. Страх неотвратимости.

И, разумеется, у каждого представления, у каждой драмы, есть конец, — финал, когда маски будут сброшены и… Новый запой. Новый врач. Новая магия. Новое ожидание. И, часто, очередной провал.

В начале книги мы рассмотрим сам алкогольный недуг, чтобы знать, с чем же мы столкнулись. Нашей задачей будет понять основные моменты развития заболевания. Определиться с терминами. И вообще понять, есть ли у нас в семье алкоголик или его нет.

Да, и вообще, что же это такое…

Центральную главу книги мы посвятим делам семейным. Бракам, построенным вокруг алкоголизма. Алкогольной «свите». Про эту свиту целая отдельная история. Здесь все слишком непросто, когда речь заходит о особенностях семей, где присутствует зависимый от алкоголя человек.

И речь не идет о его банальном влиянии на семейное окружение, как это обычно принято преподносить. Семья также оказывает воздействие на него, не всегда простое и понятное.

Это одна из загадок заболевания. Лично для меня, вероятно, самая большая. Именно она определила направление моих научных интересов на долгие годы.

Почему эти браки являются столь устойчивыми? Несмотря на боль и страдания, унижения и побои? Вероятно, прав был Оноре де Бальзак, утверждавший, что ничто нас так крепко не связывает, как человеческие пороки. Активно спасая, «причиняя добро» мы, порой, усугубляем течение болезни.

И поэтому, значительная часть этой книги будет посвящена рассмотрению семейных коллизий и особенностей жизни семей алкоголиков. Изучению болезни без отрыва от дел семейных. Это поможет, впервые задуматься о своей роли в происходящем, о той реальной помощи, о поддержке, которую каждый из домочадцев может оказать больному. О своих личных проблемах, о пассивности и не желании замечать собственные ошибки и недочеты.

Для, по настоящему эффективного лечения, должны «созреть» обе стороны. И сам носитель болезни. И «группа поддержки» — созависимые. Которые, как раз, себя «больными» признавать совсем не хотят.

В чем же болезнь? В желании вылечить близкого человека?

Вопрос правомочный, но не совсем корректный. Цель-то святая, кто бы спорил. Но вот реализация… Часто заставляет сомневаться в чистоте намерений. Той ли дорогой идете, товарищи?

И проблемка эта, в ряде случаев, посложнее будет, чем сам алкоголизм. Поскольку, как вам уже стало понятно, ее как бы и нет…

Наш пациент пьет — это очевидно, а мы? Мы же так сильно стараемся ему помочь… В чем наша вина?

Про то, стоит ли себя винить или нет, мы как раз и поговорим. Ответив на этот вопрос, мы больше не поведем «на поводке» нашего страдальца к наркологу, и наконец-то, сможем решить запутанный алкогольно-семейный кроссворд.

А еще в этой части, мы рассмотрим психологические игры, встречающиеся в таких семьях. И подумаем о том, какое отношение они имеют к нашим собственным.

Конечно, не останется без внимания и «генерация А». Говоря проще, дети, родившиеся и выросшие в семьях, где родитель страдал алкогольной зависимостью.

Игнорируемые миллионы…

Люди, проблемы которых наиболее часто таковыми не считаются. Еще бы. Слишком их много, чтобы говорить о них.

Опять парадокс, опять загадка алкоголизма. Когда колоссальная распространенность проблемы, буквально, выводит их «за скобки» нуждающихся в помощи.

Подумаешь, папа у них пил. Тоже мне. Бывает и хуже. Сидите и помалкивайте. А лучше стыдливо отводите глаза. Вам не привыкать. И не о чем тут говорить.

Мы постараемся ответить на все «неудобные» вопросы. А также дать наиболее общие рекомендации, с которых, как нам кажется, следует начать, чтобы выйти из заколдованного круга.

И в заключении книги планировалась глава, посвященная лечению алкогольной зависимости. И, разумеется, созависимости. Глава, посвященная ответу на основной вопрос: а делать-то что?

Все мы теперь знаем, спасибо. А теперь переходим к водным процедурам. То есть, лечению. Хотелось сделать ее короткой, содержащей исключительно рекомендации к действию.

Но, в процессе написания книги, я убедился, что как раз такой «нужной» главы и не потребуется. Описывать «авторские» методы лечения, набивая себе цену не хотелось. А описывать чужие и так нет смысла, про них только самый ленивый не поведал.

Поскольку основной целью повествования ставилось адекватное и простое информирование о правде и неправде, касающихся алкогольной зависимости, а также создание мотивации к изменению собственной жизни, то вопрос, как именно вы подойдете к решению имеющихся проблем не так уж и важен.

Самое важное захотеть. А методов много. И все они направлены на одно и тоже. Иными словами, путей много, но конечная точка — одна.

Эта книга ни в коем случае не «учебник жизни» или набор «точных» правил. Это скорее полуночные размышления врача, изложенные на бумаге.

Мысли, заставляющие задуматься, и посмотреть на некоторые вещи с иной стороны.

Для кого же эта книга?

Во-первых, безусловно, для «непрофессионалов», то есть для людей, на личном примере столкнувшихся с проблемой алкоголизма, для тех, кто пока еще зависим от спиртного. Для их ближайших родственников и друзей…

А также для матерей и отцов, озабоченных судьбой и будущим своих детей.

Возможно, для профессионалов в области наркологии, поскольку в книге изложены личные, авторские и не только, впечатления и рассуждения по поводу природы болезни и подходов к ее коррекции, описаны собственные «озарения», полученные при длительном общении с пациентами и их родственниками, во многом изменившие мои взгляды на суть происходящего.

Думаю, она и для всех тех, кто такими профессионалами планирует стать. Может быть для кого-то еще, кто интересуется данной проблемой. Психологов, педагогов, социальных работников, водителей, шахтеров, военных и станочников…

Одним словом, для самого широкого круга читателей. Итак. Поехали!

Глава первая

Часть первая
Что же такое алкоголь? А алкоголизм?

H2O девиз не наш!

Наш — C2H5OH!

Наверное, в самом начале книги, есть смысл несколько слов сказать о самом веществе об этиловом спирте — С₂Н₅ОН. Почему вокруг этой маленькой молекулы, сломано столько копий и судеб. Чем она так знаменита?

Наши далекие предки почти всё, что их окружало, пробовали «на зуб» или на вкус. А как еще можно было выяснить, что съедобное, а что не очень, а что и вовсе ядовито? Нормальный процесс.

Наверное, от него пострадало немало человекообразных обезьян и уже сформировавшихся людей. Кстати, этот «способ познания» человечество предпочитает и до сих пор, даже несмотря на ужасные, а подчас смертельные последствия. Стоит только вспомнить о современных наркотиках. Ох, уж этот метод проб и ошибок…

Так вот, перепробовано было очень много, и в результате у нас сформировалось представление о том, что вкусно и полезно, а что нет. Однако в ходе знакомства встречались некоторые вещи, которые, мягко говоря, на вкус были весьма сомнительного свойства, зато обладали другими своеобразными эффектами.

Я имею в виду испорченные продукты, в которых, в результате естественного брожения, образовывался этиловый спирт. Наши предки обнаружили, что эти продукты вызывают эйфорию, изменение сознания, проще говоря, опьянение. Это открытие стало, большим подспорьем для шаманов, жрецов и знахарей. Ведь наркотический, одурманивающий эффект, перемещает человека в мир грез и ложных свершений. Кроме того стало понятно — человек быстро привыкает к «приятным» ощущениям, попадает от них в зависимость.

Итак, путем проб и ошибок мы открыли субстанцию, воздействующую на определенные участки головного мозга и вызывающую эйфорию. Причем данный эффект не вызывается приемом мела или глины, птичьего помета, поскольку нет в мозге рецепторов к ним. Хоть облопайся помета — толка не будет.

А вот алкоголь, кокаин, героин, конопля, никотин совсем другое дело… Конечно, первая рюмка или сигарета не всегда бывают столь волшебными, но… Если с первого раза не получилось, а все вокруг «отдыхают», то останавливаться вроде как глупо. И результат не замедлит себя ждать. Очень скоро появится ощущение расслабленности, потом исчезнет стеснительность, ну и далее все пойдет, как по маслу…

В общем, готово дело — формирование рефлекса запущенно. Возникает устойчивая связь: выпил — хорошо. Не выпил — серая обыденность.

Какое-то время «тайные знания» о свойствах алкоголя принадлежали лишь касте магов и жрецов. Однако, «шила в мешке не утаишь». И скоро широкая общественность поняла — на самом деле чудеса заключаются не в волшебных заклинаниях, а в перебродившем виноградном соке. Так алкоголь начал победоносное шествие по странам и континентам. «Веселое зелье» стали производить в огромных масштабах. И продавать. Спрос огромный, доходы — колоссальные. Производство спиртного стало одним из самых доходных видов бизнеса. Сначала для частных лиц, а позже и для государств… Для некоторых это и сегодня одна из основных статей национального дохода.

И не важно, что финансовые потери любой страны от алкоголя в 3–4 раза превышают доходы от торговли им. Зато есть другие выгоды, покрывающие денежные потери. Именно благодаря алкоголю удалось избежать 90 % потенциальных революций и народных бунтов, создания по-настоящему эффективных профсоюзов, демократии.

Это удобно. Однако, это скорее вопросы экономические и политические. Нас же интересует, прежде всего, социальные и медицинские аспекты проблемы.

Разнообразие спиртных напитков было способно удовлетворить любые вкусы. Слабые, средней крепости, крепкие, и очень крепкие. Сладкие и не сладкие. Соответственно значительно расширился круг поклонников данной продукции. Ну а многие очень быстро перешли в разряд постоянных потребителей.

Самое распространенное возражение — не умеешь пить, не пей! Что тут возразишь? Но, вот в чем загвоздка — как узнать-то, вот лично я, пить умею или нет? К сожалению, только на примере своего, часто уже горького, опыта.

Все дело в том, что скорость формирования алкогольной зависимости у всех людей разная. Наркологи выделяют три варианта: высокопрогредиентный (самый быстрый), среднепрогредиентный (ну, обычный, что ли), и низкопрогредиентный (медленный тип, для уважаемых россиян наименее типичный).

Так вот, если использовать термин из ядерной физики (не пугайтесь заранее), то можно условно говорить про суммарный набор «критической массы» выпитого алкоголя. После чего происходит закономерный и ожидаемый «ядерный» взрыв в виде сформированного алкоголизма.

При каждой скорости объем разный. В первом случае — это, предположим, квасная бочка, во втором — автоцистерна, а в третьем — тоже цистерна, но уже железнодорожная. И никто изначально не знает, какой лично у него «резервуар». Где тот самый Рубикон, перейдя который обратного пути уже нет. В общем, знать бы прикуп, жить бы в Сочи…

И еще. Каждый объем можно выпить с разной скоростью. Это уже от самого человека зависит. Можно приналечь и быстро прикончить железнодорожную тару, а можно и маленькую бочечку растянуть на все 100 лет. Поэтому так часто и приходится слышать от пациентов, что вот Иван Иванович больше и дольше меня пьет, а запоев у него нет, да и вообще он как огурчик. А у меня есть… Почему?

Несправедливо это… На самом деле тут все просто. У каждого выпивающего Рубикон свой. Последняя капля, последняя рюмка, последний бокал. После чего пути назад уже нет.

Точка невозврата остается далеко позади. И наивно с завистью смотреть на молодого человека с бутылкой пива в руке. «Ну почему ему можно, а мне уже нельзя?» Его Рубикон еще впереди.

Меня часто спрашивают: какие дозы алкоголя можно считать безопасными для организма. Сложный вопрос. И никто не знает на него точного ответа. Наиболее часто упоминаются следующие, относительно безопасные, объемы алкогольных напитков, употребленных за сутки. Это порядка 20–30 мл. крепких спиртных напитков, порядка 100 мл. натурального вина, 200–250 мл. пива.

Не наш стиль, Вам не кажется? Да и как-то сомнительны эти подсчеты. Во-первых, если каждый день, то за месяц совсем не мало получится. Где-то на самой границе риска. Но, допустим, каждый день не будем. Но старт дан.

Во-вторых, как уже было сказано, чувствительность к спирту у всех разная (у кого-то — сверхсильная), а еще ведь есть психологические причины.

Так что, вопрос крайне неоднозначный. Может быть, кому-то начинать ни в каких дозах не следует. Особенно если есть генетическая предрасположенность.

Теперь давайте посмотрим, а чем же спирт этиловый является с позиции медицины. Традиционно зависимость от психоактивных веществ разделяют на три группы: наркомания, токсикомания и алкоголизм. Вроде бы алкоголизм стоит отдельно от таких некрасивых названий как наркомания и токсикомания. Но медицинские критерии отнесения вещества к вызывающим болезненную зависимость, точны и недвухсмыслены:

—

способность изменять психическое состояние, вызывая некие приятные для человека состояния;

—

способность вызывать психическую зависимость — проще говоря, тягу к повторному приему;

—

способность вызывать физическую зависимость — в виде синдрома отмены — так хорошо знакомое состояние абстиненции или проще, похмельного состояния;

—

рост переносимости вещества при длительном его употреблении.

Чтобы вещество стало уж совсем наркотиком (конечно, при наличии критериев медицинских) необходимо всего лишь на государственном уровне отнести его к списку наркотических препаратов. Список регулярно пополняется и изменяется.

Если же вещество явно зависимость вызывает, а в списке его пока нет — то это, токсикомания. Все очень просто и прозрачно. Да, еще имеет значение использование вещества в немедицинских целях…

И отдельно выделен алкоголизм! Чем же он заслужил отдельную позицию? А, по сути, — ничем.

Психическое состояние меняет? А как же… Иначе кто бы его тогда пил.

Психическую зависимость вызывает? А, то… Любой пьющий вам лекцию про тягу к алкоголю прочтет. Как его тянет, когда и после чего.

Может хоть бы физическую зависимость не вызывает? Да, нет. Еще как вызывает. Утром, часиков в 5–6 утра выйдете на улицу своего родного города, поселка или деревни. Уже выходили? Тогда я думаю все понятно. Значит, и похмельный синдром присутствует. И еще какой.

Идем дальше. А что у нас с ростом переносимости (или толерантностью, как привыкли говорить наркологи)? Растет миленькая, еще как растет. Сначала и ста граммов хватало, потом и пол-литра мало.

Значит с позиции медицины — алкоголь — это банальный наркотик? Или, по меньшей мере, вещество, вызывающее токсикоманию? И пора его включать в официальный список (кстати в некоторых государствах так и делают). По-честному, должен быть он там, пусть даже в несуществующей рубрике разрешенных к использованию «в праздники» наркотических препаратов. Но, ведь, если в этом признаться, получиться, что на общегосударственном уровне, мы наркотики населению продаем? Согласитесь, некрасиво как-то получается.

Поэтому у нас он — пищевой продукт. Заметьте, важный, стратегический пищевой продукт. Думаю, при таком подходе к кормлению, голодными мы никогда не будем…

Если нам хорошо известно, что алкоголь — вещество вызывающее болезненную зависимость, и все же повсеместно и совершенно легально используемое, нужно найти этому явлению какое-то красивое объяснение. Например, японцы зачем-то едят рыбу Фугу, не смотря на риск погибнуть… И даже находят этому весьма оригинальное философское и эстетическое объяснение. Возможно, и в нашем случае есть некий эстетический мотив приема спиртного? Или все-таки что-то иное?

Безусловно, существуют люди, тонко чувствующие вкусовые оттенки вина, благородных сортов виски, коньяка и прочих спиртных напитков. Большинство из них к алкоголю относятся как парфюмер к духам. А духов, чтобы почувствовать их неповторимый аромат, как правило, не нужно много. Не даром профессиональные дегустаторы напиток, который они оценивают, не глотают вовсе. Выплевывают, а потом еще и рот полощут.

Согласитесь, встретить таких ценителей среди обычных граждан можно чрезвычайно редко. А после первого пол-литра виски или коньяка, все алкогольные напитки приобретают одинаковый вкусовой оттенок. Да, и утром толком не вспомнишь, чего пробовал.

Дайте маленькому ребенку конфету. Даже если он их еще никогда не пробовал, я уверен, что она не вызовет у него отвращения, как впрочем и спагетти. Но, угостите ребенка водкой или самым дорогим коньяком. Скорее всего, он выплюнет эту «вкуснятину» и не оценит «божественный» вкус и аромат.

Почему-то мало кто хочет пить безалкогольный экстракт из лучших коньяков или виски, передающий их ни с чем не сравнимый аромат и вкус. Как впрочем, особым успехом не пользуется и безалкогольное пиво. Так значит, истинная ценность спиртного — заключается в чем-то другом? И сидя весь вечер с одним бокалом коньяка у камина (в который обычно наливают от 30 до 50 грамм напитка), ощущая его действительно неповторимый аромат, так и не наберешь «рабочую» дозу алкоголя? Те 500–750 мл., так необходимых для качественного опьянения и комфорта?

То же, можно сказать и о качественном, дорогом вине. Интересным и понятным бывает первый бокал, дальше алкоголь притупляет вкусовую и обонятельную чувствительность. И о качестве и происхождении вина остается догадываться по надписям на бутылках…

Эстеты, задайте себе вопрос, как часто, начав дегустировать, вы действительно ограничивали себя одной «дозой» спиртного? Получив при этом фейерверк незабываемых чувств? Или, все же, именно само опьянение, даже такое «красивое», из такой красивой бутылки, именно оно, являлось причиной и конечной целью дегустации?

Я никого не хочу обижать, но… Иногда выводы напрашиваются сами собой. Увы…

Хотя, истинные ценители действительно существует… Но боюсь, большинство из нас с таковыми не знакомы. Не наш это формат. Особенно, если речь заходит об употреблении водки.

На мой взгляд, никакие разговоры про эстетику употребления спиртных напитков не смогут оправдать тот непоправимый урон, который они наносят человеку и целым нациям. И эстетика их употребления не более, чем «входные ворота» в царство алкоголизма.

Про крепкие спиртные напитки вообще разговор особый. Мы же все прекрасно знаем, что естественное брожение не даст нам высокой крепости. Максимум 13–15 % спирта. Между прочим, данное ограничение связано с тем, что при большей концентрации алкоголя сами микроорганизмы, производящие спирт гибнут, что уже, само по себе, наводит на печальные размышления.

Именно 13–15 % своеобразный предел, в рамках которого напиток остается «натуральным».

Можно, конечно, пить и напитки естественного брожения. Но, во-первых, их нужно много, или очень много. Во-вторых, в целом, это получается накладно. В-третьих, и это наверно самое главное, банально долго. Долго пить, много тостов, больше закуски и так далее. Много всего того, что снижает скорость набора требуемой дозы и достижение необходимого опьянения. А это, мешающие алкогольному «счастью», факторы. Если важен вопрос набора объема алкоголя в организме, а именно он определяет «успешность» выпивки, то зачем же платить больше или перегружать организм лишней жидкостью?

Изобретательное человечество очень быстро нашло решение всех проблем… Перегонный аппарат, способный повышать содержание алкоголя в продукте практически до 100 %. Получаемая самогонка или продукт промышленной перегонки доводится до «разумной» для приема концентрации. Наиболее часто до 35–45 %. И вот теперь все становится на свои места. И выпить нужно не 3–4 литра, а те пресловутые 500–750 мл. Да, и быстро все. И по-мужски. И, по-женски, к сожалению тоже.

Но водка, это как-то не благородно, что ли…

Конечно не для всех и не всегда. Но, кто-то комплексует по поводу недостатка эстетики.

Тут нам на помощь приходят различные технологии, делающие банальную смесь спирта и воды благородным напитком. Так появились разнообразные коньяки, арманьяки, виски, джины, граппа, сливовица, ракия и так далее. Да и цена перестала быть демократичной, что для промышленного производства, отнюдь, не маловажно.

Теперь в алкоголизме нас не заподозрить! Ведь мы пьем не дешевую водку, как пьяница дядя Вася. Мы употребляем дорогие коньяки, виски и прочее. Дорого. И, к сожалению, часто очень много.

Однажды, мне лично, пришлось наблюдать такую картину. Уважаемые и уважающие друг друга люди, отмечали день рождения коллеги. Я тоже зашел поздравить его. Особым пафосом этого стола был дорогой французский коньяк, Он был, если хотите, символом того, что эти люди кое-чего достигли в этой жизни. Правда, пили они этот пафосный напиток гранеными стаканами.

Чтобы «уесть» и Францию и ее виноделов, показав истинный размах русской души. Когда я спросил, зачем же вот так с коньяком, ведь его кто-то делал больше 30 лет, мне ответили, что они не какие-нибудь алкоголики, чтобы пить водку. Поэтому дорогущий коньяк и стаканами. И одним за другим. И каждый выпил в среднем по 750-1000 мл. указанного напитка. Франция пала…

Развитие алкогольной болезни подразумевает все меньшую и меньшую разборчивость и придирчивость к качеству напитков. Это, просто вопрос времени и развития безразличия к себе. Увы.

Приходится со всей очевидностью признать, что алкоголизм бывает дешевый и дорогой. Для всех и для избранных. Но, суть от перемены мест слагаемых не меняется.

Теперь несколько слов про качественные и некачественные спиртные напитки. Качественное — это всегда хорошо. И в нашем случае, наверное, тоже. Глупо спорить. Только правда до тех пор, пока «качество не переходит в количество».

Безусловно, качественный алкоголь несет в себе значительно меньшее количество вредных примесей, чем дешевый и некачественный. И если бы алкоголика алкоголиком делали только сивушные масла или какая-нибудь прочая гадость, то проблема качественного алкоголя полностью бы решала проблему пьянства. А алкоголизм мы бы лечили исключительно максимально очищенным спиртом.

Однако, дело тут в самом этиловом спирте и только в нем. А он, как известно, есть и в качественных и некачественных спиртных напитках. И в случае параллельного употребления двумя людьми, одним качественного, а другим — некачественного алкоголя, через приблизительно одинаковое время мы будем иметь двух похожих пациентов, хотя и с разной степенью поражения внутренних органов. Проще говоря, можно говорить лишь о физиологически более благоприятном и неблагоприятном алкоголизме. Вот и все отличия. И еще раз, увы!

Естественно я не говорю об употреблении откровенно токсичных суррогатах алкоголя. Например, политуре, антифризах, метиловом спирте. Эти просто и незатейливо убивают. Практически сразу.

Кстати, на ум приходит старый анекдот. Про то, как на улице лежала запечатанная бутылка как бы водки.

Первый, нашедший ее алкоголик, открыв и понюхав, понял, что это водка, сделал глоток. И сразу умер.

Следующий, шедший, увидев и труп и недопитую бутылку, сделал вывод, что умер первый, уж никак, не от нее. Сомнения были, но тоже выпил. И тоже умер.

Но, был и третий. Самый осторожный.

Он долго смотрел на покойников, пристально изучал бутылку и приговаривал: «Но ведь водка же…, ведь водка же…». А затем с громким криком: «Люди, помогите!», все же, — выпил из нее…

В этом смысле у нас страна великих экспериментаторов. До сих пор продолжаем пробовать «на вкус». Как наши древние предки. Действительно, а как еще узнать-то: от этой красной жидкости умрешь или только покалечишься? Трубы-то горят…

Мне много раз приходилось от людей пьющих слышать рассказы, что раньше он не мог даже представить, что когда-нибудь ему будет все равно, что пить. Лишь бы выпить, лишь почувствовать себя пьяным. Как впрочем, никто не представлял себе, даже в самых страшных фантазиях, что когда-то он станет заурядным алкоголиком. О таких вещах люди не мечтают…

А вот еще один момент, про который необходимо поговорить — наследственность или генетика заболевания. Оставить ее в стороне невозможно. Так много сейчас про нее говорят и пишут. Гены алкоголизма почти найдены. Тайна мадридского двора разгадана… Или все же нет?

Начнем с самых азов. Генетические заболевания — это, к сожалению, почти всегда предопределенность. Что-то, что с высокой вероятностью должно произойти. В геном человека мы еще не научились вмешиваться и что-то эффективно там менять. По крайней мере, пока.

Но очень часто мы путаем термины. В данном случае — генетические болезни и наследственную предрасположенность.

Все дело в том, что если совокупность генов дает нам болезнь, то каких-либо внешних вредностей чаще всего для ее развития не нужно. Все записано в генах. Чему быть, а чему нет.

Совсем другое дело, наследственная предрасположенность, то есть, некий риск развития той или иной патологии, но при обязательном условии присутствия иных внутренних или внешних причин, запускающих заболевание.

В случае алкогольной зависимости — кроме предрасположенности, то есть наличия набора генов, обеспечивающих более быстрое и злокачественное развитие зависимости, нужно, как минимум, еще кое-что. И это кое-что — сам алкоголь, точнее его регулярный прием. Гены не заставляют пить человека. Человек пьет сам. Он сам себе придумывает вразумительные или невразумительные причины для его употребления. Несмотря на знакомство со своей «алкогольной» наследственностью.

Конечно, было бы проще видеть в алкоголизме генетический сбой. У человека некий набор генов, и он, до какого-то времени, просто не знает, что такое алкоголь. Но его уже к чему-то неодолимо тянет. Он никак не разберется, вот к чему же? А тут, пожалуйста, первое знакомство с алкоголем и бац — он без алкоголя уже не может.

А вот и нет. Может пока. Еще как может. Это крысу в эксперименте мы можем так сделать алкоголиком, после первого знакомства со спиртным. Просто постоянно вместо воды предлагая ей спиртсодержащую жидкость. То есть, не оставляя ей никакого выбора. А если на начальном этапе альтернатива в виде чистой воды будет, то не споить нам крысу, не споить. Воду она предпочтет. То есть крысе проблема не нужна. Чего про человека сказать гораздо сложнее.

У любого человека, всегда альтернатива есть, не правда ли? А гены определяют скорее скорость развития болезни, ее особенности и возможно прогноз. Но не являются предопределенностью и врожденным приговором.

А вот когда человек попробовал, — вот на этом этапе, кроме генетической предрасположенности, подключаются многочисленные психологические и социальные факторы.

И еще важно помнить, что кроме самих генов, при «дарении» заболевания потомкам, имеется и воспитательная передача, которая вполне может, на первый взгляд, напоминать чисто генетический вариант.

Поясню на примере. Наши родители, хотят они этого или нет, транслируют нам свою «картину» мира. Что такое «хорошо» и что такое «плохо». Как дружить, как любить. Как держать удар судьбы, как не сломаться, как выходить из сложных ситуаций. И много, чего еще.

Если ребенок в качестве основного решения всех жизненных передряг видит употребление алкоголя, то какой вывод он из этого сделает? Ну, приблизительно такой — если и у меня все пойдет недостаточно хорошо — я знаю, что делать, я знаю, как спрятаться от любых проблем.

Буду пить… Отцу же, кажется, помогало. Иллюзия, передаваемая из поколения в поколение. Вот и сложно понять, что и на каком уровне наследуется. Тем не менее, жесткой привязки только к генам у алкогольной зависимости точно нет. А вот удобное для объяснение случившегося — есть! Как бы то ни было, — врожденного алкоголизма, в отличие от сифилиса, не бывает.

Однако, следует помнить, что если один из ваших родителей страдал алкоголизмом — ваш риск стать зависимым от алкоголя в среднем в девять раз выше, чем у людей, таковой наследственности не имеющих (если вы мужчина) и в три раза — если вы женщина.

Как говорится, некоторым и начинать не следовало бы.

Так как же действует алкоголь на человека? Что в опьянении такого притягательного? Несколько слов посвятим самому алкогольному опьянению, воспетому в стихах и прозе… Начнем с того, что при употреблении алкоголя традиционным путем, то есть через рот, всасываться он начинает уже в ротовой полости, а завершается его проникновение в организм через желудок и кишечник.

Итак. Легкая степень опьянения… При легкой степени прежде всего изменяется настроение. Оно становится благодушным. Появляется жизнерадостность, веселость, человек охотно шутит, легко общается. Хочется танцевать и петь. Все кажется радующим. Появляется переоценка своих способностей и возможностей, иногда хвастливость. Все неприятности уходят на второй план и уже не заслуживают никакого внимания. Человек становится более смелым и рисковым, склонным к авантюрам. Сексуально расторможенным.

Это та стадия, когда «море становится по колено» и невозможное — возможным. Продолжительность этого состояния — 3–4 часа, после чего возникает сонливость и вялость. Если проводить параллель с миром животных, — то эта стадия будет напоминать поведение петуха. Заносчивого и хвастливого…

Если не останавливаться на достигнутом, закономерно возникает вторая — средняя степень опьянения. Ее характеризует, уже конфликтность, раздражительность, обидчивость без повода, агрессия. Часто тоскливость, подавленность и жалость к самому себе. Возникают проблемы с контролем собственных желаний. Совершаются поступки, о которых потом приходится жалеть, в том числе, криминального характера. Не хочется обижать обезьян, но эта стадия опьянения более всего соответствует именно поведению приматов.

Тяжелая степень опьянения. Сознание начинает затуманиваться, заметно нарушается координация движений, ориентировка во времени и пространстве, контактировать с человеком уже практически не возможно.

Это, та стадия, когда человеку всё равно где спать: на улице, в подъезде, на остановке или в сугробе. Поскольку резко снижается тонус гладкой мускулатуры, такая степень опьянения часто сопровождается непроизвольным мочеотделением. И алкогольная кома — заключительный аккорд тяжелого опьянения. Или смерть.

Эта стадия, по праву, может считаться, стадией свиньи. Иногда мне кажется, что свиней мы в этом случае тоже обижаем. Люди делают такое, от чего даже свинья покраснеет.

Лет тридцать-сорок назад, согласно ГОСТу, алкоголь относился к сильнодействующим наркотикам, вызывающим сначала возбуждение, а затем паралич нервной системы и смерть. Так вот, острое отравление алкоголем у человека без предварительной «тренировки» достаточно нередко заканчивается смертью. Это называется — опой.

Автор, к сожалению, сам лично был свидетелем такой нелепой смерти девочки-подростка в поезде, когда та, «на спор», выпила залпом бутылку водки. Хотела выделиться. Когда начали искать врача, было уже поздно, она умерла через семь минут. Нелепая и обидная смерть.

Считается, что смерть от отравления алкоголем в среднем наступает при приеме 6-12 граммов чистого алкоголя на килограмм массы тела человека. Что, как показывает горький опыт, вполне достижимо.

Отмечу для полноты информации, что в последнее время от опоя умудряются умирать и весьма «тренированные» алкоголики. Все чаще и чаще.

Но, вернемся к опьянению. Приятные эмоции, которые способен был давать алкоголь на первых порах, достаточно быстро притупляются. Часто, еще до развития самой алкогольной зависимости. Уже при легкой степени опьянения появляются раздражительность, агрессивность, подозрительность, заметное снижение настроения, жалость к себе, ревность. Разговоры тоже становятся уже не столь веселыми и жизнерадостными.

Депрессивность и подавленность начинает сквозить во всем. В вопросе: «Ты меня уважаешь?» В текстах традиционных застольных русских песен. Даже вспоминать их не хочется, уж больно в них пессимизма много.

Попробуйте сами вспомнить хотя бы одну веселую застольную песню. А вот грустных, так горячо любимых в нетрезвой компании, — предостаточно.

Однажды, один житель Грузии мне сказал, что пить можно только веселое вино. И никогда — грустное. И вся причина алкоголизма в России, по его мнению, была в том, что коренное население нашей родины пьет только невеселое вино. Тогда я только начинал учебу в медицинском институте и был еще далек от наркологии. Но меня заинтересовали его слова, и я попросил пояснить мне, что он имеет в виду.

Это был простой человек, далекий от науки и медицины.

А объяснил он это так — употребление алкоголя допустимо лишь в случае праздника, встречи с хорошими людьми, по-хорошему, действительно хорошему, поводу. Когда алкоголь лишь добавит хорошего настроения и энергии. Если же повод плохой и невеселый, то алкоголь оказывает обратное действие, человеку становится еще хуже — и он через какое-то время спивается.

Безусловно, это мнение не претендует на научность и однозначность. Оно таковым и не является. Но, что-то меня в нем зацепило, заставило обратить внимание на то, как многие пьют в нашей стране. Я начал слушать застольные песни и разговоры, собирать алкогольный фольклор. Возможно, мой знакомый интуитивно в чем-то был и прав. Страна грустного алкоголя… Точнее одна из стран. Ведь страны с веселым алкоголем скорее исключения…

Чтобы логично закончить эту главу, ответим на заданный в названии вопрос: что же является алкоголизмом?

Алкоголизм — это заболевание, связанное с болезненным влечением к алкоголю и тотальной зависимостью от него. Без лечения, приводящее к смерти.

А алкоголик — это человек, который никогда точно не знает, когда и сколько он будет пить, которого не пугают последствия последнего запоя, закончившегося в реанимации. Это человек, который не прекращает пить, несмотря на растущие проблемы в наиболее значимых для него сферах: в отношении с близкими, работой, друзьями, мечтами, собственным здоровьем.

Человек смирившийся.

Часть вторая
Или почему же все-таки пьем?

Водка создана для того, чтобы русские не правили миром…

Давайте постараемся коротко определить причины, по которым человек становится зависимым от алкоголя. Эти причины бывают правдивыми, ну и, мягко говоря, не очень…

Мы живем в стране с очень богатыми алкогольными традициями. Давайте вспомним двор нашего детства, своих друзей, одноклассников, потом однокурсников, коллег. В каждую компанию нужно было влиться. Чтобы чувствовать себя своим, чтобы вместе со всеми петь песни под гитару. Или что-то в этом роде. И без алкоголя в этом процессе было никак не обойтись. Сегодня ситуация мало в чем изменилась.

Кроме убежденных отличников и зубрил, подавляющее большинство из нас алкоголь попробовало в юности. На вкус он вряд ли мог понравиться. Но вот те «крылья», которые появились после стакана спиртного, другое дело…

И уже на этом этапе можно было определить несколько групп с разным отношением к алкоголю. В целом, их можно свести к двум, наиболее полярным и очерченным.

Для первой алкоголь не открыл в жизни ничего нового, и утренняя головная боль была сущим наказанием.

И вторая, для которой алкоголь явился откровением… Именно у них появлялись те самые «крылья» о которых мы уже говорили.

Открылась иная реальность. Появилось лекарство от всего, что сдерживало, мучило и смущало. Лекарство от страха, от сомнений, от комплексов, заставляющее верить, что жизнь прекрасна. Такое забыть невозможно. И хочется повторять снова и снова.

Так вот, первой группе алкоголь нужен лишь постольку, поскольку он имеет место вообще быть. И существуют соответствующие традиции его употребления, которым изредка нужно следовать. Безусловно, риск развития болезни присутствует и здесь, но не такой большой, как во второй группе. В ней он очень большой, просто огромный.

Эти группы определяются, с одной стороны, — генетической предрасположенностью, с другой, — воспитанием и уровнем самооценки и с третьей, — самим опьяняющим эффектом алкоголя, так легко решающий психологические проблемы человека.

Физические свойства этилового спирта, обеспечивают ему возможность легко проникать туда, куда не проникает большинство веществ — в одно из самых защищенных мест нашего тела — головной мозг. При опьянении концентрация алкоголя в тканях мозга превышает его содержание в крови. Попадая в головной мозг, алкоголь делает работу его структур нестабильной.

Возникает шаткость походки, нарушение координация тела, движения становятся неточными, нарушается восприятие перспективы. А при тяжелом опьянении, как вы уже знаете, — мозг и вовсе перестает работать, попросту выключается. Спирт рвет на время, а бывает и навсегда, связи между разными его отделами. Наступает кома и смерть.

То есть, непосредственное действие алкоголя на мозг, вряд ли кому-то понравится. Мало бы нашлось безумцев, начавших и продолжающих его употреблять только из-за возможности ходить криво, падать, набивать шишки, ломать руки и ноги, отдыхать в коматозном состоянии, умирать от передозировки.

Все дело в химических превращениях, которые претерпевает молекула алкоголя. В изменении ряда химических и физиологических процессов, в которые грубо вмешивается спирт и продукты его распада.

Все мы знаем, что такое хорошее настроение? Хочется надеяться, что да. Нам хорошо, все складывается удачно, вокруг хорошие люди. В головном мозге существуют отделы, отвечающие за регуляцию настроения. За возникновение хорошего, радостного состояния. Когда, особенно отчетливо, понимаешь, как прекрасна жизнь!

Но, хорошее настроение просто так не появляется. Я должен радоваться чему-то. Нужен, пусть самый маленький, но повод для радости. Так мы устроены. То есть, нужна моя некая активность, направленная на создание этого повода. И если результат меня устраивает, — мой организм меня награждает «выбросом» определенных веществ («гормонов» счастья и радости), которые обеспечивают положительные эмоции, хорошее настроение.

Это называется системой положительного подкрепления.

С другой стороны практически каждому знакомо состояние: проснулся рано утром, — еще ничего не добивался, а мне уже хорошо. И настроение прекрасное и подкреплять ничего не нужно. Просто лежу, просто наслаждаюсь утром и ощущением того, какой же я хороший.

Да это так. В эту конкретную минуту. Но через какое-то время вам непременно захочется, банально есть и пить. И нужно будет встать, пойти на кухню. Что-то добыть там в холодильнике. Куда вы предварительно это что-то, положили. И, ощутив насыщение, снова почувствовать себя хорошо… Ведь вы добыли еду и смогли накормить себя.

И значит вы молодец и, как минимум, можете гордиться и радоваться этому факту. То есть, мои достижения и победы могут быть, как большими, так и малыми, как заметными, так и незаметными, но наш организм, в любом случае, всегда вовремя поощряет нас.

В том числе и к новым свершениям. Мы любим чувствовать себя хорошо. И делаем много для этого. Примеров бесконечное множество.

То есть, система работает только при моем активном участии, просто так «гормоны счастья» не выделяются. Нужен повод.

Либо посторонний инструмент, способный обмануть отлаженную систему.

А вот теперь давайте будем честными — иногда так хочется ничего не делать, но при этом испытывать положительные эмоции. И хотя в реальности похвастаться особо нечем, закрыть глаза на неудачи и быть счастливым не смотря ни на что. Можно, конечно, помечтать, и в своих фантазиях стать необыкновенным и сверхуспешным. Но фантазии, всегда лишь, остаются фантазиями. Они кратковременны и нереальны. А хочется большего…

Что же делать, если ты все еще не принц на белой лошади? А мир, ну никак «не прогнется под тебя»? Хочется праздника, ощущения комфорта, собственной грандиозности. Хочется забыть проблемы, неудачи. Вот так, прямо раз, и чтобы не было. А похвалить-то себя по сути и не за что… По мелочи, может и есть за что, но мы то рождены для великих свершений… Вот и мама так говорила… Что же, мне так и прожить средненькую, какую-то неяркую жизнь? Ну, уж нет!

И вот в этот момент на помощь приходят психоактивные вещества. В частности, алкоголь. Вещества, которые способны повлиять на зоны мозга, отвечающие за создание ощущения комфорта и радости. Создающие искусственное счастье… Его суррогат. Ну не сказка ли? Сказка, сказка… Только с несчастливым концом. Бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

Правда мышь узнает про это в последний миг своей жизни. Казалось бы примеров огромное множество и все мы их прекрасно знаем. Но сколько на грабли не наступай, сердце продолжает верить в чудеса. И на протяжении веков этиловый спирт и продукты его распада продолжают вмешиваться в процессы регуляции нашего эмоционального состояния. Это вызывает ложное срабатывание системы подкрепления и выброс «гормонов радости», а вместе с этим — эйфорию, подъем настроения, прилив сил и энергии, повышение самооценки, завышение собственных возможностей. А про печальный финал думать как-то не хочется.

Оказывается не нужно совершать подвигов и свершений, чтобы радоваться за себя. Не нужно никакой активности… Все и так становиться хорошо. На время.

Пьющий человек все чаще и чаще начинает пользоваться этим способом обмана реальности. Но проблемы-то не решаются. И протрезвев, понимаешь — все комплексы ни куда не исчезли. И стрессы продолжают все также продолжают подстерегать на каждом шагу.

Маленький ребенок, закрывает руками глаза, чтобы не видеть опасности. Кажется, что если ее не видеть, то вполне возможно ее и нет. Но когда-то глаза придётся все-таки открыть… И стать взрослым.

Формируется, привычка — прятаться от жизни. Или от необходимости осознания своего места в жизни. Или от осознания внутренней пустоты. У каждого что-то свое, но суть-то одна и та же. Нужен костылик. Или костыли. И соблазн велик.

На первых порах суть воздействия алкоголя сводится к стимуляции выброса веществ, отвечающих за положительные эмоции и состояние комфорта.

Алкоголь, нарушает нормальное функционирование мозга. Приводит к тому, что система положительного подкрепления уже не так ярко реагирует на обычные ситуации, ранее дарившие нам радость. Она просто истощена. Мы буквально выжимаем последние капли. Она не успевает зарядится, восстановиться. Алкоголь постепенно становится веществом, регулирующим активность системы. Без него жизнь какая-то пресная, безрадостная и скучная.

Так возникает необходимость более частого употребления спиртного. Формируется психическая, а затем и физическая зависимость от него.

Через какое-то время без алкоголя мозг уже не может. Слишком во многие процессы он вмешался и стал их неотъемлемой частью. Он заменил собой другие вещества. Теперь наш организм начинает его буквально выпрашивать. Формируется синдром отмены или, проще говоря, похмельный синдром.

Представьте себе такую картину. Много голодных ртов, которые привыкли получать определенное количество пищи (в нашем случае, алкоголя). Пока мы их кормим вовремя и достаточно, наши рты довольны и сыты. Но вот, мы решили сократить их паек или вовсе перестать их кормить (ну сколько можно пить…). И у ртов начинается паника, переходящая в настоящий бунт. «Хозяин, ты о нас забыл?! Срочно накорми нас! С ума сошел что ли?!!».

Каждый пьющий знает голос этих голодных ртов. Спрятаться от него трудно. А ведь с ростом алкогольного стажа, ртов становится все больше и больше. И пищи требуется тоже все больше и больше.

По этой причине все попытки пьющего человека снова начать пить «как все», то есть, контролируя дозу, обречены на неминуемый провал. Количество голодных ртов у каждого зависимого от алкоголя разное, но со временем их число меньше уже не становится. Даже если человек в «завязке».

Количество «голодающих» и определяет количество алкоголя, который человек должен выпить, для того чтобы почувствовать комфортное именно для него опьянение. Нужно накормить каждый рот. Каждый должен получить свою дозу.

В итоге получим суммарный объем алкоголя, позволяющий всем досыта наесться — у кого-то это пол-литра, у кого-то литр, а у кого-то и того более. И если это литр — то 950 граммов уже никак не устроят. Покоя и комфорта не будет. По этой причине, научиться пить «как все», не получится. Природу не обманешь. Человек после какого-то срока воздержания говорит себе: «Ну вот и все, я выздоровел. Наркологи и жена — дураки — не верили. А я взял и выздоровел». И это нужно срочно отметить (неделю, месяц или даже год трезвости). И не сорваться. То есть, вопреки всему, выпить только 50 граммов или кружку пива и не уйти в штопор.

И на весь мир заявить — а вы мне не верили, а я смог… Первый на планете Земля.

Но, разница между выпитыми 50 граммами и обычным литром водки колоссальна. Не хватает где-то 950 граммов. То есть, мы накормили только маленькую часть ртов. А остальные, как же? Они тоже очнулись и стали просить свое. Да еще как просить.

Есть такой закон: все или ничего. Здесь он работает во всей своей очевидности. Только все!!! Это тоже самое, если взять обычную губку, бросить в воду и попросить намокнуть только на 5 %.

Как не проси — губка обязательно намокнет вся. Не бывает чуть-чуть беременных женщин. Беременность либо есть, либо ее нет. Все или ничего…

Это биология заболевания. Но есть и социально-психологические причины. Вспомним про песни под гитару во дворе. Про посиделки с «относительно безопасным» пивом. Про свадьбы и похороны. Про дни рождения и юбилеи. И про то, что не «проставиться» — грех. Про то, что если мы в «усмерть» не напьемся, отмечая «ножки» новорожденного, то ему не будет гарантирована долгая и счастливая жизнь. А не обмыть машину? Так она же развалится, причем тут же, от обиды. А первая зарплата, а все последующие? А шашлычок под коньячок? Не забудем про большую радость и про не меньшее горе.

Традиции… Без них никуда. Традиции, оправдывающие необходимость обязательных выпивок. Если ты идешь в разрез с нашими традициями — то ты не свой! Ты какой-то странный. Ведь выпивка по поводу — это и не выпивка совсем. Это буквально необходимость. «Надо, Федя, надо».

Безусловно, традиции чтить и уважать надо. Но только тогда, когда они действительно необходимы. День взятия Бастилии. Это же для россиян один из главных праздников. А японский новый год?

А день энергетика? Все мы в душе чуть-чуть энергетики, летчики, моряки и нефтяники. По крайней мере, могли ими быть. Посмотрите любой отрывной календарь. Да, там праздников чуть больше, чем дней в году. Да у меня троюродный брат полицейский — как же я его не уважу?! Пусть даже мы, лично и не знакомы.

А тут еще телевизор! Где эти традиции демонстрируются и поддерживаются. Настоящий положительный герой редко не выпивает… То есть он не выпивает, он просто готовиться к очередному настоящему поступку — настраивается. Романтика без спиртного уже не романтика…

Выпивка давно стала обязательным атрибутом настоящего мужчины. Каким бы был Джеймс Бонд без водки с мартини? Да, хлюпиком он был бы, не иначе. И так далее. Будь как мы… как пьющие люди. Без страха и упрека. И, если быть честным, без будущего…

Какие существуют личные мотивации для употребления алкоголя? Что он еще дает и что решает? Просто перечислим их.

Алкоголь смягчает состояние эмоционального напряжения, в ряде случаев снижает тревожность, беспокойство. Устраняет неуверенность. Делает смелым и решительным. Общительным. Позволяет на время что-то забыть.

То есть, проще говоря, «решает» личные и житейские трудности.

Чем не лекарство? В самом начале, может быть и почти лекарство, но только при нерегулярном приеме…

Алкоголь может выступать и в роли допинга, повышающего активность, креативность, поднимающего тонус и самооценку. Особенно у людей художественного типа, людей творческих. Правда опять же, только на начальных этапах.

А защита от переутомления? Ритм нашей жизни часто зашкаливает. Запросов и требований становится все больше. Хочется успеть. Хочется стать топ-менеджером… А как же выжить, не сойти с ума?

Да очень просто — забудься на время. Отключи мозг. Возьми отпуск на вечер… Не можешь позволить пить каждый вечер? Стало заметно? Не переживай — есть выходные. Ты успеешь.

Некоторые пьют, чтобы не выделяться. Я такой же как и вы. Я с вами. За компанию. За безволие. За потерю самого себя.

А как же заполнить одиночество? Одиночество явное. И не явное… Одиночество в толпе. Нам так важно, чтобы понимали… И бутылка становится единственным настоящим другом. Не критикующим, не осуждающим…

А непонятость, неоцененность? С кем печаль-тоску разделить? Кому гениальные стихи прочитать? Бутылке! Она не оттолкнет, поймет… И выслушает.

А, сделать из себя страдальца? Гордого и не жалеющего себя. И, главное, — не принимающего помощь. Это же так трагично. Почти по Шекспиру. Трагический герой. Вы про меня еще вспомните… Жаль, что поздно. Когда покину я вас.

Отчаяние, безнадежность? Что делать с ними? Пить… Чтобы, хотя бы на время, примериться с жизнью. Скоро ли даст мне государство отдельную комфортабельную квартиру? Смогу ли я оплатить коммунальные расходы? А лечение? А мои дети? Смогу их на ноги поставить? А оплатить институт?

Сегодняшняя жизнь не склонна к сантиментам. Нужно быть сильным. Ответственным. Где взять силы? Вот алкоголь и становится главным «психотерапевтом». Правда, не спасшим в итоге никого. Пока ты без сознания (в нашем случае, в опьянении), то создается иллюзия, что проблем нет. Но стоит приоткрыть глаза…

Да вот еще один момент, который часто недооценивается.

Иногда, действительно, алкоголь выступает в качестве лекарства. Но при наличии действительно присутствующих расстройств психики. Серьезных и не очень.

Поверьте мне, врачу психиатру, — пациенту, страдающему шизофренией (а это, достаточно тяжелое психическое расстройство), проще называться «чудным» алкоголиком (и действительно, алкоголь долгое время может сглаживать или смягчать течение заболевания).

Но, значительно чаще бывает по другому. У человека тяжелый невроз, серьезная депрессия. Но к психиатрам у нас ходить пока не модно, а проще говоря — стыдно. И на помощь снова приходит алкоголь. А должен был прийти врач-специалист. Крайне опасное самолечение… На самом деле — отказ от адекватной помощи.

Очень часто трудно понять, что же было причиной, а что следствием. Депрессия привела к злоупотреблению алкоголем, или злоупотребление алкоголем послужило ее причиной? В любом случае, круг замкнулся. И только специалист хорошо представляет, в каком месте и как его можно «разорвать».

Вылечив «прикрывающий» алкоголизм, мы может оставить пациента один на один с гораздо более серьезным заболеванием. Которое, в свою очередь, нужно лечить отдельно. Таких случаев не мало.

В заключении хочется напомнить, что для человека — алкоголь лишь инструмент в развитии серьезного заболевания. Нам его не навязывают и пить не заставляют… Каждую рюмку, каждый стакан человек употребляет сугубо добровольно, часто неплохо представляя последствия этой войны с самим собой.

Часть третья
И результаты…

Минздрав был прав!

Предельно коротко. А чего тут долго расписывать? Про эти результаты все и так прекрасно знают. Но нас этим не напугаешь. Ни книгами, ни рекламными щитами со страшными рисунками.

Ведь это про кого-то другого написано, а не про меня. Я же не алкоголик. Просто много выпиваю. Но на работу-то хожу. Вот только похмелюсь и обязательно пойду.

Так что эта часть у нас у нас будет «для галочки». Ну чтобы еще раз напомнить. Без особой надежды. В общем, «чтобы было»… Ежегодно, наша страна теряет несколько миллионов человеческих жизней по причинам, так или иначе, связанными с алкоголем. Алкогольная смертность выходит на одно из первых мест среди лиц молодого возраста (особенно в группе 25–45 лет).

Сам алкоголь редко убивает. Только если человек отравился алкоголем (его большим объемом), то есть опился. Но это — капля в море алкогольной смертности. Сюда же, с определенной натяжкой, можно отнести отравление некачественным алкоголем. Это уже приличные цифры — тысяч пятьдесят, семьдесят, восемьдесят.

А вот в других куда более распространённых случаях алкоголь выступает в роли «серого кардинала». Он как бы находится за кулисами, но именно он является первопричиной трагических событий.

Большинство самоубийств в нашей стране (особенно среди мужчин), связаны с употреблением алкоголя. А самоубийств у нас, ох, как не мало. Обстоятельный разговор об этом у нас еще впереди, а пока просто обозначим данный факт.

Поражения печени, заболевания сердца, желудочно-кишечного тракта, головного мозга. Врачам хорошо известно, что подавляющее большинство инфарктов и инсультов, в возрасте до 45 лет, так или иначе, связаны с употреблением алкоголя. А это уже колоссальные цифры.

Идем дальше. Жертвы бытового и производственного травматизма. Смерть на железнодорожном полотне, в ДТП, термическая травма (замерзание на улице, гибель на пожарах), смерть на воде. Это тоже в основном про людей пьющих.

А, так называемая «бытовуха» — убийства «по пьянке»? Поговорите с работниками правоохранительных органов они-то прекрасно знают, сколько страшных преступлений происходит по пьянке.

Уверен, что практически каждый может назвать конкретных людей среди своих знакомых, друзей или даже родственников, которые покинули наш мир по причинам так или иначе связанным с употреблением спиртного. А это уже целые кладбища… Настоящая война с миллиардами жертв. И ладно бы в этой необъявленной войне погибали только пьяницы. Это хоть как-то можно понять… В конце концов каждый сам выбирает свою судьбу. Но как быть с совершенно невинными жертвами. Пьяный за рулем, алкогольная халатность, катастрофы на земле на воде и в воздухе. Так называемый, и столь распространенный в России «человеческий фактор». Миллионы невинных жертв. Согласитесь, судя по результатам алкоголь вполне можно отнести к «оружию массового поражения». И это только о безвозвратных потерях. А сколько «не смертельно» сломанных судеб, разрушенных жизней?

Правда альтернатива этому кошмару всегда существует — пациенты, выбравшие трезвый образ жизни, начинают жить совсем иначе.

Их позиция в жизни становится активной, их перестает устраивать то, как они жили раньше. И достаточно быстро добиваются весьма неплохих результатов в самых разных сферах. Так что из алкогольного бреда практически всегда есть выход.

Все зависит от нашего решения.

Глава вторая
Как все начинается или …
Этапы большого алкогольного пути

Асфальт поднялся и ударил по лицу. Пришлось спать стоя.

Главный вопрос: я уже алкоголик или еще нет?

Ведь действительно, каждому человеку, употребляющему алкоголь, нужно знать в какой точке он находится.

Мы уже говорили о Рубиконе, о границе между нормой и болезнью. О том, что у каждого она своя. Свой объем спиртного, после которого привычка уже становится болезнью, когда работа мозга изменяется настолько, что алкоголь становится неотъемлемым компонентом его обменных процессов (проще говоря, его жизнедеятельности).

Постараемся ответить на этот «простой» вопрос. Иногда вызывающий сомнения даже у начинающих специалистов. Беда в том, что границы в ряде случаев нечеткие и размытые.

А хочется четких линий. С пограничными столбами. И желательно со злыми пограничниками, которые бы в воздух стреляли при приближении к этой самой границе. Как бы было просто. Ну, или, по крайней мере, понятно…

Меня часто терроризируют вопросом, а пью ли я сам. Я же нарколог, я же врач, я же всем пример… И мне приходится отвечать. При этом от искренности ответа зависит многое. Я психотерапевт. А эта работа подразумевает абсолютную искренность.

Так вот, я периодически употребляю спиртное. Правда, последнее время все реже и реже, и объемы алкоголя все ниже. И если есть возможность не употреблять, то скорее всего не буду. Хотя знаю, что мой Рубикон еще не перейден. Но! Есть одно большое но. Я боюсь. И мне не стыдно в этом признаться.

Я боюсь перейти на ту сторону. Я рожден в СССР. Я знаю свою родословную. Знаю, что будучи студентом, я выпил не меньше многих других. И мне страшно стать зависимым. По-настоящему страшно. Хотя трусом я себя не считаю.

Я почти каждый день сталкиваюсь с людьми, которые свою границу уже перешли. Им больно, больно их близким. Маски и натянутые улыбки, деланное безразличие не делают ситуацию лучше. Последствия разрушительны. У меня это все проходит перед глазами… И я боюсь.

Я не очень боюсь физической боли, приходилось по разным причинам ее терпеть. Она проходит. Либо утихает. Но здесь — совсем другая история. Постараюсь проанализировать и объяснить свой страх.

В этой жизни мы привыкли быть активными, принимать решения, зная, что их принял именно наш разум. Это важно. Так вот, в психиатрии есть такие нарушения, которые называются психические автоматизмы. Очень неприятная вещь.

Мы живем и знаем, что наши эмоции, мысли и движения принадлежат и управляются нами самими. Они наши!

Это я решаю — о чем думать, куда руку положить. Так и должно быть. При возникновении автоматизмов — наша психическая, двигательная активность больше нам не принадлежит. Она начинает жить своей жизнью. То есть становится автономной, самостоятельной. Проще говоря, мои мысли уже не мои, а руки двигаются без моего желания.

Как вам такое? Как минимум неприятно, а на самом деле — сущий кошмар. Вы руку к себе, а она снова от вас. Что-то подобное происходит и при употреблении алкоголя. Вначале вы и только вы принимаете решение, когда и сколько выпить. Алкоголь просто жидкость в стакане. Хочу пью, хочу нет. Но, мы уже знаем, что так будет не всегда. Через какое-то время алкоголь лишит нас этой привилегии.

Вещество станет попросту сильнее человека, оно станет управлять им. Жить за человека. Какая-то жидкость, просто жидкость, управляет твоей жизнью, заставляет врать, выкручиваться, искать оправдания, бояться сказать правду даже самому себе …

И вот этого я боюсь. Насмотрелся. На всю оставшуюся жизнь хватит впечатлений. Вот именно поэтому и страшно. Страшно стать зомби.

Одно время я вообще не употреблял спиртное. Когда задумал написать эту книгу. Мне просто захотелось «на своей» шкуре почувствовать, что такое не пить совсем. Ведь именно к этому мы призываем своих пациентов.

Признаюсь честно — это был непростой эксперимент. И не в силу того, что было тяжело совсем без спиртного. Этого как раз вполне переносимо. А вот пережить прессинг окружающих, заявив им о своем решении, гораздо сложнее.

Мои друзья, приятели и коллеги отнеслись к моему решению с пониманием. За что им, отдельное, огромное спасибо! Но, все же, один вывод был сделан — врать другим по поводу причин «не употребления» точно не нужно…

Все не любят чувствовать себя «дураками», которым человек, решивший отказаться от алкоголя, рассказывает очередную сказку про то, что он «за рулем», «вчера перепил», «кого-то нужно встречать» и так далее.

Скрывать свое здравое решение, по меньшей мере, глупо…

Это был бесценный опыт, позволивший мне уже с совсем иной интонацией говорить своим пациентам, что жизнь после водки есть…

Часть первая
Алкоголик ли я?
К вопросу о персональном Рубиконе

И Родина щедро поила меня…

Итак, где же начинается болезнь? Попробуем разобраться. Расположим все человечество в зависимости от его отношения к алкоголю «по росту».

Есть люди, не употребляющие, алкоголь совсем. Их называют абсолютными абстинентами. Кстати, таких людей не так уж мало. Они не пьют не потому что болеют. Просто алкоголь ничего интересного им не дает.

То есть, они могут выпить при необходимости в компании, но потребности в регулярном приеме спиртных напитков у них просто нет. И никогда не было. Эти люди самодостаточны сами по себе.

Следующая группа — люди, употребляющие алкогольные напитки «по праздникам» — то есть, группа культурно, или умеренно выпивающих. У них тоже нет особой потребности в регулярном или частом приеме спиртного. Но традиции они чтут. Встретить Новый год, выпить бокал вина в день рождения, отметить семейный праздник…

Обычно не напиваются, память не теряют. Могут пить по эстетическим причинам — из-за вкусовых ощущений, но вряд ли из-за самого чувства опьянения.

Если же человек начинает выпивать достаточно часто, то обычно говорят о бытовом пьянстве или злоупотреблении спиртным. Чем же отличается бытовое пьянство или злоупотребление от алкоголизма?

Злоупотребление алкоголем или бытовое пьянство — это не болезнь (в отличии от алкоголизма), а скорее привычное времяпрепровождение, хобби, являющееся результатом имеющихся питейных традиций, как глобальных (на уровне страны, региона, области, города или села), так семейно-групповых (семья, коллеги, друзья и приятели). «Заставляющих» человека часто или очень часто принимать спиртные напитки.

Такое пьянство еще не алкоголизм. Разница значительная. Любая болезнь, с точки зрения медицины, имеет такой характерный признак, как «определенность течения». То есть, постепенная и известная смена различных стадий или этапов, приводящих либо к выздоровлению, либо к чему похуже.

Такое поступательное движение из точки А (начало) к точке B (финал) и делает заболевание заболеванием.

Заболев воспалением легких, в разгар заболевания нельзя просто сказать: «Больше не хочу болеть. Хватит. Кашель и температура — уходите!!!». Нет, сказать-то можно, но вот послушается ли вас болезнь? Вряд ли.

Так же и с алкоголизмом. Если он возник, то отменить признаки невозможно. Не получается контролировать количество выпиваемого алкоголя. Первая рюмка приводит к возникновению запоя. И так далее.

А вот при бытовом пьянстве контроль пока еще не теряется. Количество спиртного можно уменьшить, несмотря на наметившийся рост.

Еще возможно отказаться от вечеринки. Можно вообще не пить. Жизнь еще не вращается вокруг спиртного.

И еще. Даже при нередких выпивках, в случаях бытового злоупотребления, присутствует хоть какой-то смысл частых совместных приемов спиртного. В компании оно раскрепощает, делает общительными, позволяет более смело делиться своими мыслями, возможно находить единомышленников, быть «своим» с малознакомыми людьми. Повышается половая предприимчивость — спиртное служит фактором облегчающим знакомство с лицами противоположного пола.

Между прочим очень показательный пример. Спиртное в данном случае используется как инструмент для победы на «любовном» фронте. Целью являлась не сама выпивка, а возможный результат опьянения — перспектива близких отношений. Или хотя бы, просто знакомства — трезвый бы не решился.

Иными словами, имеются очевидные причина и следствие. Если же человек идет в компанию, прежде всего, за самим опьянением, то возникают вопросы… По какую сторону Рубикона он. Причина и следствие стали совсем другими. А это, боюсь, уже признак начинающегося алкоголизма.

Есть один анекдот. Я рассказываю его всем своим студентам, чтобы дать почувствовать тонкую грань между еще не болезнью и уже болезнью.

Собираются студенты выпускного курса отметить чей-то день рождения. И происходит следующий диалог:

— Вася, на сколько дней «загудим» и каким составом?

— Будет четверо друзей и именинник, денька три хорошо посидим…, безвылазно.

— Отлично, а водки хватит?

— Хватит, несколько ящиков купили, чтобы лишний раз не бегать…

— Здорово. А девчонки будут?

— С девчонками вопрос решили — их не будет…

Действительно, если много спиртного и мы «по-взрослому» отдыхаем, то зачем нам девчонки? Это когда еще не алкоголизм, — они могут заинтересовать, а теперь у нас другие увлечения. Грустный анекдот…

Говоря иными словами, ранее спиртное являлось средством достижений цели, а теперь сам прием алкоголя — единственная цель.

Итак, бытовое пьянство может носить эпизодический характер, или быть уже привычным, но повторюсь — это пока еще не болезнь. Но, наиболее частый трамплин для нее. Это несомненно. Заболевание не начинается внезапно. Обычно требуется несколько лет бытового злоупотребления, прежде чем мы столкнемся с алкоголизмом.

У всех, количество «предболезненных» лет свое, но обычно находится в пределах от полутора до семи лет.

Объем переносимого спиртного. Тут конечно все очень индивидуально. Но если человек средней комплекции начинает с легкостью выпивать более 300 мл. спиртных напитков в пересчете на водку, то это нехороший симптом.

Я конечно имею в виду не единичный случай, после которого наш страдалец чуть не умер и потом долгое время на спиртное смотреть не может. А достаточно привычное и регулярное употребление. Часто от пьющих можно услышать, как они с восторгом рассказывают о своей повышенной устойчивости к алкоголю — «могу литр выпить и не упасть», полагая, что это связано с их особым здоровьем. На самом деле такая повышенная переносимость алкоголя часто бывает признаком начавшейся болезни.

Вот классификация пьющих людей, предложенная отечественным ученым Эдуардом Евгеньевичем Бехтелем. Он выделяет:

— случайно пьющих людей — тех, кто употребляет обычно 50-150 мл. водки (максимум 250 мл.) от нескольких раз в году до нескольких раз в месяц;

— умеренно пьющих — употребляющих по 100–150 мл. (максимально 300–400 мл.) спиртных напитков 1–4 раза в месяц;

— систематически пьющих — употребляющих 200–300 мл. водки (максимум 500 мл.) 1–2 раза в неделю;

— привычно пьющих — употребляющих 300–500 мл. водки (максимум 500 мл. и более) 2–3 раза в неделю.

Делайте выводы. Причем два последних варианта уже на грани фола.

Есть и еще кое-какие признаки. При переходе злоупотребления в болезнь существенно меняется и картина опьянения и «особенности» следующего утра. На границе болезни, в состоянии опьянения все реже бывают продолжительные периоды веселья, настроение уже не такое хорошее. Все чаще появляются злобность, агрессивность, провалы настроения, недовольство всем и вся.

Все чаще выпадения памяти и стыд за возможно совершенные поступки. Неприятным становится обсуждение собственного опьянения, бывшего накануне, человек перестает хвалиться большой переносимостью алкоголя.

По утрам после серьезных возлияний, кроме головной боли и общей разбитости, появляются такие неприятные моменты, как сильная дрожь в руках, обильное потоотделение, боли в животе, сердцебиения, расстройства стула. Время, требующееся на восстановление состояния, существенно увеличивается.

Именно в этот момент приходит самое первое понимание того, что что-то не так. Что нужно что-то делать. Не редко, на этом этапе, люди снижают или вовсе прекращают прием спиртного. У кого-то это помнится хорошо, у кого-то хуже, но что-то подобное все равно было.

Я разговаривал на это счет с сотнями людей, пострадавших от алкоголя. Большинство из них этот момент осозновали — что-то со мной не так… Жаль, что уже подкравшийся механизм алкогольного отрицания (я пью не больше других) или жесткие ритуально-традиционные рамки (иначе чувствую себя изгоем) не позволяют принять правильного решения.

Как жаль…

Часть вторая
Болезнь началась

—

Вы художник?

—

Нет, я просто с похмелья.

Со временем, определенное количество людей, считающих, что употребляют «не больше, чем другие», переходят в разряд химически зависимых. К сожалению это неизбежно.

Переходят почти незаметно для других. Ведь и до перехода возлияния были частыми. Но, что-то качественно изменяется в их отношениях с алкоголем.

Кстати, про количество тех, кто перейдет… Из любителей в «профессионалы». Число таковых через десять лет после начала злоупотребления алкоголем в быту, составляет от 30 до 50 %.

Давайте попробуем разобраться, что же нового привносит в нашу жизнь начавшаяся болезнь. Но сначала определимся с некоторым устоявшимися терминами. Составим небольшой словарик в помощь читателям.

Запой — состояние, характеризующееся многодневным употреблением алкогольных напитков. Следует учитывать, что это понятие включает в себя как три недели пития, так и два дня! Кто-то мне возразит и скажет: «Ага, я был на свадьбе и пил там, как раз, два дня. А вообще я не пью. Я что алкоголик?» Сразу и не ответишь. Может быть и то и другое.

Если выпивка на второй день, скорее была традицией, началась не с самого утра, а ближе к обеду… И если спиртное пришлось в себя буквально вталкивать… Если запах и вкус спиртного вызывал отвращение… И было желание вовсе не пить… Но так было нужно — иначе бы «меня не поняли». То скорее всего, это не запой… а вынужденное двух-дневное употребление.

А вот если, второй день плавно утречком, перешел в логичное продолжение первого… Первой мыслью после пробуждения, было то, что сейчас начнется второй день свадьбы, а значит, получится выпить еще… Второй мыслью было найти спиртное… И соответствующую компанию единомышленников. Или и не искать их, а только спиртное, чтобы «поправить» состояние и провести «здорово» еще один день. И на возражения жены ответить: «Да ты что, свадьба же. Не выпью второй день, завтра же разведутся… Я просто обязан выполнить возложенную на меня миссию».

Если мысль, о том, что кто-то запретит пить второй день погружает в тоску и вызывает злобу и раздражительность… Если вид пьющих без тебя заставляет сглатывать слюну… Тогда, совсем другое дело… Это и есть запой.

Если муж пьет «только с субботы по вечер воскресенья». И утром в понедельник, пусть и с красными глазами, все же идет на работу… Это тоже запой. Запои бывают истинные и ложные. На эту тему мы еще поговорим.

Абстинентный или похмельный синдром — крайне неприятное состояние (как телесное, так и душевное), возникающее после прекращения запоя — состояние отмены после приема алкоголя. Сопровождается желанием опохмеления или самим опохмелением, то есть употреблением спиртного, с целью облегчить свое бедственное состояние. Кстати, вы, наверное, замечали, что опохмелиться крайне трудно заставить человека не пьющего систематически, даже если накануне он очень много выпил и чувствует себя крайне дурно. Чаще всего от одной мысли о возможном употреблении алкоголя его выворачивает наружу. Какое там опохмеление. Конечно, можно себя заставить. Но все равно, это будет сделано через нечеловеческое и главное глупое усилие. А вот при сформированной физической зависимости от алкоголя — слово опохмеление ласкает слух…

Толерантность — объем спиртного, который «легко» переносится пьющим. В начале заболевания он растет. Да еще как растет. Разве человек в начале своего знакомства с алкоголем, когда для опьянения ему хватало стакана вина, мог предположить, что через пять лет, ему не будет хватать и двух бутылок водки?

Говоря про толерантность, наиболее часто имеют в виду максимальную суточную дозу алкоголя, опять же, легко переносимую. Кроме этого, имеют значение первичная опьяняющая и средняя суточная доза спиртного.

Амнезии — попросту провалы в памяти. Это состояние знакомо любому пьющему. Однако оно имеет свои особенности.

Человек не злоупотребляющий алкоголем в случае, если он от неопытности «переберет», забудет все и вся. Это просто результат тяжелого отравления спиртным.

А вот у лиц зависимых от алкоголя, все бывает намного «интереснее». И разнообразнее. Обычно стираются конечные этапы «празднования» или возникают пробелы… Разные по количеству и длительности.

Суррогаты алкоголя — его заменители на случай, если его самого в прямой досягаемости нет… Условно делятся на «легкие» и «тяжелые».

К первым относятся благородные сорта самогонки, одеколоны, лосьоны, медицинские спиртсодержащие препараты. То есть, относительно «съедобные».

Ко вторым — политуры, морилка, антифризы, средства для мойки стекол и иные горючие жидкости. Это уже экстрим, часто несовместимый с жизнью. Причем употребляются они, как по ошибке, так и по собственному желанию. Когда совсем «невмоготу». Но точно, не с целью покончить с собой.

Патологическое влечение к алкоголю («тяга») — ну, здесь все просто. Здорового человека к алкоголю, попросту, не тянет. А вот больного, еще как.

«Тяга» бывает первичной. Когда, на фоне в принципе нормального состояния, возникает мысль выпить. Как навязчивая муха, которую никак не отгонишь. И повода-то нет, а вот влечение, есть. Как надпись на экране мобильного телефона или навязчивое его пиликание: срочно заряди батарейку!

Бывает вторичной. Когда человек зависимый решил «развязаться», но совсем чуть-чуть. Он собрался выпить только малюсенькую рюмочку, но выпив ее, чувствует, что этого мало. Появляется труднопреодолимая тяга выпить свою обычную рабочую «дозу».

Утрата ситуационного контроля — с одной стороны, это неспособность адекватно оценить ситуации, когда прием алкоголя условно возможен, а когда категорически нет. Например, выпить перед вождением автомобиля, напиться перед серьезной встречей, перед ответственной работой…

С другой стороны, это неспособность полноценно контролировать свое поведение в состоянии алкогольного опьянения. Это когда утром, пьяное поведение вызывает либо изумление, либо угрызения совести и жуткий стыд. «Да я бы трезвый никогда так не сделал…» — вот классическая иллюстрация утраты контроля над ситуацией. Это, правда, характерно для начальных стадий заболевания. Потом попросту становится «все равно».

Утрата количественного контроля — потеря возможности выпить ограниченное количество алкоголя. После определенной дозы, остановиться практически невозможно. Хотел на званном приеме фужер шампанского выпить и достойно провести время… Но выпив один фужер, затем «автоматически» принял еще двадцать и полуголым танцевал канкан. В лучшем случае.

Утрата качественного контроля — когда становится практически все равно, что пить. Не взирая, на качество, цвет, запах и цену.

Надеюсь, этот словарик поможет нам в дальнейшем рассказе.

Стадия начальная, она же первая

Что ж это за пьянка, если на следующий день не стыдно!

Первая стадия знаменита тем, что она часто «незаметная». Так «все пьют». И эти пациенты в поле зрения наркологов попадают редко.

Жаль. Возможность лечения максимальная. Еще много чего не случилось на предстоящем алкогольном пути. Попробуем разобраться. У этой стадии есть характернейшие признаки.

Первая стадия заболевания, начинается с заметного роста той самой толерантности. Человек начинает переносить все больше и больше спиртного. Иногда даже с неподдельной гордостью. Еще бы. Я могу выпить много, и меня даже не рвет, как некоторых… Именно на этой стадии защитные механизмы организма начинают «сдавать».

И первым сдается рвотный рефлекс. Организм перестал сопротивляться проводимыми над ним экспериментами. Чуть позже исчезнут повышение аппетита в ответ на прием спиртного, а затем и «компенсаторный» длительный сон после серьезных возлияний — начнут появляться ранние пробуждения.

Все чаще и чаще утрачивается количественный контроль. То есть, на фоне определенной дозы, человек уже не способен прекратить пить, даже если перед этим он и не планировал «сильно» напиваться… Вместе с этим, нарастает частота возникновения тяжелых форм опьянения — до «отключки». Растет количество «пьяных» дней в месяце.

Но, поскольку механизмы отрицания наличия зависимости уже включились, выпивки носят «совершенно необходимый» характер. Вот здесь и появляется пресловутый алкогольный календарь праздников, то есть, значимых причин для употребления спиртного. И день взятия Бастилии уже грандиозный праздник. И не только он. Начинается поиск поводов. А такой поиск, первый признак сформировавшейся тяги к спиртному. Или психической зависимости, что является одним из главных признаков этой стадии.

Влечение в начале этой стадии, носит непостоянный характер, еще пока остается элемент борьбы мотивов. Все-таки выпить, или сегодня — все же нет? Чаще побеждает первое. Ближе ко второй стадии будет отмечаться заметное учащение моментов «тяги».

И, если на первых порах, ее усиление или появление связано с внешними причинами (конфликтные ситуации, «праздники», уговоры друзей, наблюдаемые ситуации выпивок других людей), то ближе к финишу, влечение начинает приобретать спонтанный характер, а внешние причины начинают его обслуживать.

То есть, появившееся «изнутри» желание опьянения не признается открыто (что даже для изрядно употребляющего, является уже недобрым знаком), а ищется какая-то внешняя, желательно приемлемая и «красивая» причина, которая бы его оправдала.

В связи с этим, у человека формируется система, витиевато объясняющая его проблемное поведение и создаются многочисленные «алкогольные алиби».

Он еще изо всех сил пытается убедить себя и других людей, что способен контролировать свои отношения с алкоголем. Но для окружающих, все более и более заметной становится его «алкогольная» несостоятельность.

Появляется раздражительность при обсуждении с родственниками или друзьями, якобы имеющихся алкогольных проблем. А вместе с этим и злоба, закрытость и скрытность. Иногда переходящая в глухую оборону или агрессию.

На первых порах сама подготовка к выпивке возбуждает, возникают приятные представления и фантазии. Много времени уделяется обсуждению количества необходимого спиртного, чтобы «два раза не бегать». Появляется суетливость, характерное потирание рук, блеск в глазах, говорливость, подъем настроения. Если момент начала возлияний по какой-то причине откладывается, возникает раздражительность и начать пить, не дожидаясь прихода задерживающихся — семеро одного не ждут! Мы им потом «штрафную» нальем…

Да и сами выпивки приобретают иную окраску. Нужна компания, которая желательно сопоставима по принимаемым объемам алкогольных напитков. Появляются «друзья» по несчастью.

В обычной компании такие люди обычно заводилы. Это они знают больше всех тостов, это они сами допивают «до дна» и стимулируют других к этому. И знают массу причин, как этого добиться…

Тосты приобретают классический алкогольный «налет».

«Между первой и второй, перерывчик небольшой».

«Не вовремя выпитая вторая, — погубленная первая…»

Нужно же сохранить высокий, привычный темп, иначе время «набора» необходимой для комфортного опьянения дозы замедлится. А это не хорошо. Поэтому и нужна компания разделяющая надежды и чаяния.

А если всем уже достаточно? На этот случай есть много рецептов. Можно незаметно взять тару побольше. Или просто выпить еще до начала мероприятия, чтобы уже быть в кондиции и не выделяться на общем фоне… Ведь ситуационный контроль еще частично сохранен. Что могут подумать обо мне интеллигентные люди? Я же не алкоголик. Можно еще спрятать бутылку где-нибудь в ванной… И тихонечко «подкрепляться», незаметно для всех.

Пройдет немного времени, и тосты станут короткими «как выстрел». Или их вообще не станет.

Стимулом для новой рюмки становится сама полная рюмка.

Спиртные напитки на этой стадии употребляются пока еще «хорошие», но ближе к концу выпивки такой требовательности к качеству напитков уже нет… Лишь бы они были. Но и политуру пить еще пока рано. Это будет позже.

Действие алкоголя еще сохраняет активирующий, приятный эффект, начинающий снижаться к моменту завершения стадии. Выпивки еще сопровождаются весельем, но это веселье уже часто перекрывается огромным количеством выпиваемого спиртного.

Появляются вспышки раздражительности, особенно в ситуациях, когда кто-то пытается контролировать количество выпиваемого. Или делать замечания. Тут и до рукопашной недалеко.

Но ситуацию пока еще стараемся контролировать. Мы же, приличные люди. И за грибком, на детской площадке, «на троих» не соображаем. Стыдно пока…

В конце первой стадии картина опьянения меняется уже более заметно. Возникают измененные формы опьянения — опьянение с тоскливостью, жалостью к себе, с выраженной и необъяснимой агрессией и злобой. Тут уж не до веселья.

Выпивки уже не так жестко привязываются к «значимым» поводам, а происходят просто потому, что было плохое настроение, поругался с начальством, друзьями, было холодно, жена плохая, дети неуспевающие, никто не понимает, солнце не так светило…

Опьянение становится смыслом большей части жизни. Количество «пьяных» дней в месяце может с легкостью переваливать за половину.

А утром… Состояние недоброе. Настроение неважное. Вялость и разбитость. Тревожность и беспричинные страхи. И дрожь в руках. И пробуждения ранние, сон плохой, вначале «с отключкой», а потом поверхностный, с неприятными сновидениями… Но воспоминания о выпивке — все равно приятные. Отвращения как раньше не вызывают.

А, главное, — часто кое-что из вчерашнего дня не помнится. Дыры в воспоминаниях появляются. Черные дыры. Это так называемая «перфорационная» амнезия или алкогольный палимпсест, как ее называют врачи-наркологи. Тут помню, а тут не помню, а тут снова помню. Не помню кому и что говорил, что делал… Как моль память поела. Приходится по крупицам восстанавливать подробности дня минувшего. Интересно что, пробелы чаще всего касаются самых неприятных моментов… Возможна и финальная амнезия, когда забывается конечный этап праздника.

Чтобы утром привести себя в порядок, требуется много сил и энергии. Появляются разнообразные спасающие ритуалы, без которых уже никак. Много чая, кофе, рассола, особый супчик и тому подобное. Холодный душ. Мокрая тряпка на голову…

Днем снижается работоспособность, появляется раздражительность и вялость. Ищутся поводы для новых выпивок. С друзьями обсуждаются приятные моменты прошлых возлияний, и особенно способы героической борьбы с последствиями. И находится понимание. Как не понять «раненого героя».

Отношения в семье заметно портятся, нарастает конфликтность, появляется первая ложь, первые несбыточные обещания «больше не пить так много». Злоба и непонимание в отношениях с людьми, не разделяющими алкогольные увлечения.

Иногда возникают протестные выпивки «на зло» другим.

К поведению других пьяных появляется «понимающее» отношение, с «рациональным» объяснением их плохих поступков.

Длится эта стадия, может по-разному. В среднем от одного года до пяти. В редких случаях до десяти лет. И переходит во вторую, наиболее яркую и специфическую.

Действие второе или…
Стадия вторая — «основная»

Этот неловкий момент, когда не ты контролируешь количество выпитого, а количество выпитого контролирует тебя.

Вторая стадия. Почти все, что у обычного читателя ассоциируется с алкоголизмом, касается именно ее. Вот тут вопросов: болезнь или не болезнь, практически не остается. Лишь у самых сомневающихся, да еще, обычно, у некоторого числа самих пьющих.

Итак. Главными признаками перехода заболевания во вторую стадию является появление запоев. Или, как вариант, — постоянного употребления алкоголя.

А также — абстинентного (похмельного) синдрома.

Все это, уже однозначно, говорит о формировании физической зависимости от алкоголя, а это — главный признак стадии номер два.

Организм начинает требовать алкоголь уже не на уровне «тяги» или «влечения», то есть, одолевающих мыслей и психологической некомфортности, а, если так можно выразиться, на языке тела, то есть, телесным дискомфортом разной степени переносимости — «ломкой» без дозы алкоголя.

Начнем с запоев. Мы уже говорили, что они из себя представляют. Человек с легкостью и, наиболее часто, с удовольствием пьет по нескольку дней. От двух и до…

Тут есть варианты. И неделя и две, и месяц, и более.

А вот от чего же их длительность зависит? А вот это очень интересный вопрос. Давайте разбираться.

На самом деле на этой стадии человек пил бы каждый день. Столько, сколько выдержало бы его здоровье.

И некоторые, я замечу, так и делают — это постоянный тип злоупотребления. Но таких беззаботных «счастливцев» меньшинство.

Сейчас объясню почему. Дело в том, что у большинства зависимых есть некоторые факторы, мешающие их счастливому существованию в одном единственном многолетнем, одновременно первом и последнем запое…

И они всем известны. Это родственники… Это работа. Где, кстати, нужно зарабатывать хотя бы немного денег на выпивку и хоть какую-то закуску.

Это переживающие за него друзья. Это и органы правопорядка. Это и государство, в конце концов, переживающее за его здоровье и будущее. Это и его собственное здоровье, которое иногда не справляется с возложенной на него великой ответственностью. И совесть… И соседи… Да, еще мало ли чего?

И вот благодаря этим, преимущественно внешним причинам, надо иногда и честь знать. А то, опять алкоголиком назовут. А вот этого, опять же не хотелось бы.

И вот вынужденная пауза. Пусть все отдохнут. И я отлежусь, сил наберусь. То есть, по сути, эта та же постоянная форма употребления, но сдобренная паузами. Именно поэтому, запои на этой стадии и называются ложными или псевдозапоями. Они начнут становиться все более и более истинными ближе к концу этого этапа болезни.

И станут истинными запоями в финальной части зависимости (на третьей ее стадии), когда начнут заканчиваться сами по себе, из-за невозможности больше пить, о чем мы еще поговорим.

А пока нет. Пил бы все время, да не дают. Ага, сам запой закончился… Это его жена скалкой завершила.

Итак, употребления алкоголя приобрело систематический характер. И переносимость алкоголя продолжает расти.

Точнее, в начале стадии заметно растет, достигая в итоге своего «персонального» максимума. Обычно это не менее чем 500 мл. спиртного в пересчете на водку. Наиболее часто суточная «доза» находится в пределах от 500 до 2000 мл. водки. И на этом уровне сохраняется до конца стадии.

Кстати, где-то ранее, я упомянул про пивной алкоголизм. Его особенностью, является прием пива, в качестве основного средства доставки этилового спирта в организм.

В остальном, — это такой же алкоголизм, только сдобренный солями кобальта и женскими половыми гормонами, содержащимися в пиве. Некоторые особенности течения, конечно, имеются, но для лечения и прогноза не сильно значимые.

Поэтому я и пишу устоявшуюся фразу — в пересчете на водку.

А что на нее пересчитывать — по большому счету, практически все равно. Главное, как часто и сколько.

Теперь о абстинентном синдроме. Похмелье. Как много в этом слове, для сердца русского слилось… Или все же, спилось?

Абстиненция означает реакцию отмены чего-либо. В нашем случае, алкоголя. Аналогией абстиненции будет состояние пережатой трубки противогаза. До этого воздух шел и человек дышал.

Но сейчас поступление столь необходимого кислорода прекращено («отменено») и человек начинает задыхаться. Важно сделать гофрированную трубку вновь проходимой.

И состояние кислородной «абстиненции» проходит.

И, действительно, главное в абстинентном синдроме — это смягчение, или исчезновение неприятного самочувствия, возникающего после прекращения употребления алкоголя, после опохмеления (то есть, приема алкоголя).

Физическая зависимость от алкоголя может считаться сформированной в тот момент, когда человек уже саму возможность опохмеления начинает расценивать как возможную, даже не похмеляясь «по-настоящему». Алкоголь с утра престает вызывать неприятные воспоминания или ассоциации. Еще какое-то время человек будет бороться с такими мыслями, ведь все же знают, что похмеляются алкоголики. Но, я то не такой. Снова не такой.

Сначала возникает очень интересное явление. Ведь все же в курсе, что опохмеляются с утра. А если не с утра?

Можно и потерпеть до конца рабочего дня. Именно потерпеть. Пусть и с трудом. Считая минуты до старта в ближайшее место, где можно выпить.

Уж точно не домой к семье и не в шахматную секцию. Хотя если там тоже наливают, то можно и туда. Это называется отсроченное похмелье…

Красивая и остроумная выдумка. Но уже совершенно необходимая.

Позже, на фоне «крайне плохого» самочувствия, возникнет и первый момент настоящего опохмеления. Но только совсем маленькой дозой, как бы и «не по-настоящему». Да и чем-нибудь легким, например пивом или вином. И с шуточками, да прибауточками. Мы русские, у нас так положено.

Ведь настоящие-то алкоголики, те-то, водку по утрам хлещут. Не нам чета…

Но позже будет и водка. Которую сначала нужно раздобывать, потому что накануне все непредусмотрительно выпили. Наверное надеясь, что в этот раз похмелья не будет.

Позже жизнь научит оставлять «на утро» или покупать сразу больше. Или иметь поблизости утренних верных друзей-апохмеляторов. Или не друзей, а весьма близких родственников. Знаем мы и таких. И как его не опохмелить, он же герой-ликвидатор. Ликвидатор водки.

Сначала абстиненция и желание опохмеления возникают только после «крупных» выпивок. Исключительно, чтобы не умереть от мук ужасных…

В остальных случаях еще рассолом спасаемся, мучаемся, но терпим, ибо не солидно все время-то похмеляться.

Затем, после большинства «праздников». А чего мучаться-то.

Вот и второй Рубикон перейден. И, кстати, не похмеляться, терпеть, заставляют опять же те самые причины, которые и запойный период прекращают. Что по сути, одно и тоже.

А теперь рассмотрим как все это работает в действии. То есть, как и после чего начинается запой. Как теперь выглядит опьянение. И что происходит еще.

Итак. Не смотря на прошлый опыт, то есть опыт выхода из последнего «пьяного» периода, наш герой начинает искать поводы сорваться снова «туда».

Да, причиной этого является возникающее влечение. Наиболее часто оно возникает уже само по себе. Кто-то из ученых это связывает со снижением количества алкоголя в организме, выделяющегося из «депо», где он был накоплен за время последнего запоя.

Чтобы те самые голодные рты держать хотя бы на голодном, но, все же, пайке. То есть, концентрация снижается настолько, что «рты» начинают революцию, которая ощущается как тяга.

Кто-то говорит о нестабильности мозговых структур, приводящей к дисбалансу веществ «счастья и несчастья»… Кто-то еще о чем-то. Но суть — одна.

Очаг патологического влечения к алкоголю оживает и становится сильным. Его могут оживить и внешние факторы, но чаще всего они являются просто красивым объяснением.

Нужно понять простую вещь. Этот очаг есть всегда, и тяга, пусть в минимальной степени, тоже имеется почти постоянно. Просто на каком-то этапе удается ее не замечать или подавлять усилием воли. Я же не алкоголик… Опять эти значимые социальные причины… Работа, семья, не желающая уже ударно трудиться печень.

Позже влечение будет становиться все более и более не прикрытым и труднопреодолимым. А иногда и непреодолимым. Когда борьба выпить или нет вообще отсутствует. Увидел спиртное в магазине, а затем период из памяти стирается.

Как зашел, как купил, как «уговорил» себя выпить. Есть только конечный результат — я пьяный, да как же это произошло-то? Ведь просто домой зарплату нес… Ничто не предвещало беды.

Вкратце, пробежимся по наиболее характерным «маскам» тяги. Как она проявляется не в «прямую».

Не все ведь пьющие честны с нами и даже сами с собой. Просто потянуло выпить и напился. Нет же. Это некрасиво.

А красиво это… Беспричинные колебания настроения, с тревогой и напряженностью.

Это и ни с чего возникшая повышенная раздражительность и придирчивость. Или их усиление, если у человека «характер такой».

Это и ощущения своего временного воздержания, как чего-то ненормального — все пьют, а мне нельзя…

Это и выраженная податливость стрессам и неприятностям — все выбивает из колеи. Чувство непонимания окружающими. Фантазии, воспоминания и сновидения на алкогольную тематику.

Это особый интерес к «нетрезвым» сценам в кино, к алкогольной рекламе. И много чего еще.

И вот решение принято. Выпью чуть-чуть и домой. Я же не алкоголик. А вот здесь и начинается.

Чуть-чуть не считается. Положа руку на сердце, мы же знали, что на этом ничего не закончится, мы же знаем сколько действительно нам нужно. Нам нужна эта первая рюмка, чтобы стартовать в запой.

Симптом «первой» рюмки — это именно так и называется. Именно эта рюмка «развязывает» человека, который до этого «держался».

Во-первых, как мы уже знаем, подключается вторичная тяга к алкоголю — нужно накормить всех — «все или ничего».

Во-вторых, чисто психологический механизм, — выпить чуть-чуть и выпить много, по сути, означает одно и то же. Выпить. То есть преступить границу. А пограничники будут стрелять в любом случае. Если я только на полшажка зашел, или на километр вглубь вражеской территории проник. Я все равно уже нарушитель.

И буду наказан. И наказан буду одинаково, вне зависимости от количества шагов или спиртного. Так если, уже все равно. Так зачем же нам полумеры. Жить нужно полной жизнью.

А поэтому пьем сегодня до «победного» конца.

Количественный контроль утрачивается. Как часто и качественный. Вот здесь уже часто все равно, что пить, лишь бы горело. Начинают приниматься различные суррогаты спиртного.

Сначала «благородные» — первачок, реже лосьоны или медицинские настойки, ближе к концу стадии — уже и весьма опасные для жизни.

Сами выпивки становятся преимущественно невеселыми. Начинают преобладать депрессивные нотки, жалость, поиск «уважающих» и «понимающих» людей.

А когда веселиться-то?

Цель — по-быстрому выпить привычную дозу, чтобы отпустило. Стать расслабленным и безразличным.

Улыбку вызывают только сальные, «алкогольные» шутки…

А в основном — задушевные разговоры о сути мироздания, о социальной несправедливости, квантовой механике и как бы я изменил страну, область, завод, если бы я был…

И главное, — собеседники понимают, вникают. Ты видишь единомышленников в своих сокровенных размышлениях, о которых в трезвом виде, ты почему-то никому не скажешь. Потому что, боишься показаться смешным? Или слишком умным? Или потому что — это интересные, но возможно пустые мысли? Почему?

У каждого ответ свой, но в основе каждого из них все равно, лежит болезненное желание выпить.

А вот в этом признаться безумно тяжело. Да и не красиво.

Просто я невостребованный философ, реформатор, политик.

Как вы могли подумать, что я просто алкоголик…

Поведение в состоянии опьянения становиться часто непредсказуемым.

Кто-то становится до одурения навязчивым, кто-то агрессивным, кого-то все время тянет куда-то идти, неудержимо ехать…

Возникают выпивки в абсолютно незнакомых компаниях, часто «за грибком» на детской площадке.

Пьяного поведения перестают стесняться. Уже легко можно стоять у подъезда пьяным с околоподъездными бабушками и рассуждать о великом, или о падении нравов и деградации населения в стране…

Можно просто пьяным где угодно ходить. Там, где ранее появляться в пьяном виде стеснялись. Можно и утром «чуть» похмеленным на работу пойти, потом и не чуть. Ведь это же никому не заметно.

А можно и вообще на работу не ходить. Она же не волк, в лес не убежит.

А можно поспать на лавочке. А что в этом предосудительного?

А можно и около нее поспать. Ну если тепло-то. А можно и на снегу позакаляться…

В туалет можно ходить не снимая штанов… Из положения лежа… Прямо в подъезде, или уже дома.

Можно заправить пиджак в брюки… И ничего. Просто Вы в моде ничего не понимаете.

Много сомнительных свобод дает алкоголь. Ну, алкоголик, что возьмешь…

Теряется ситуационный контроль. Ох, теряется. Полностью.

И уже можно начинать пить одному. С самым хорошим человеком. А зачем компания-то.

Поговорить и с собой можно. И грустится одному особенно качественно.

А впрочем, если ближе к середине стадии, именно само опьянение становится единственной и признаваемой целью, то зачем ненужная мишура в виде компании.

Все и так уже ясно. Все стало на свои места. Последний Рубикон…

И уснуть без алкоголя уже никак. А проснувшись — провалы в памяти. Ох уж эти провалы.

И забываются крайне неприятные моменты. Нередко околокриминальные или очень стыдные.

И иногда забытое вспоминается только после опохмеления.

А дома пьяный тоже уже не тот подарок…

Семейное насилие. Это замалчиваемая проблема. И в 90 % связанная с алкогольными проблемами у супруга, реже у супруги. И такое бывает.

Либо ничего неделание — тихий алкоголик. «Наш-то хоть тихий» — просто супераргумент, на мой взгляд. Только и для семьи в эти периоды он ничего не делает.

Нечего детям одеть, ну и ладно. Пока не холодно еще. А в зоопарк и кукольный театр ходят только… У кого папа не пьет.

И ревность… Часто беспричинная. А куда же без нее… Потенция-то от алкоголя серьезно снижается. И мозг начинает подсказывать: если не ты, тогда кто-то? Проще говоря, семейные отношения, как на вулкане.

Да и деньги, если их нет, уже можно «взять» и из кассы на время, а ближе к финалу стадии и вещи из дома выносить и продавать.

А дети и так слишком толстые, им диета не помешает. Конечно до этого момента еще дойти нужно. Но часто это лишь вопрос времени.

А пообещать бросить пить? Да, как здрасте. Рождественское обещание пьяницы называется.

Так же как и нарушить клятву или зарок. Попытки не пить становятся все более безуспешными. Увы.

Да, вот еще. Ближе в концу второй стадии употребление алкоголя часто становится постоянным, а затем нередко — перемежающимся, а это предтеча уже запоев истинных, то есть последней, третьей стадии.

Перемежающимся называется такой стиль прием алкоголя, когда на фоне постоянного приема относительно небольших доз спиртного, например 250–500 мл. в сутки, возникают периоды «запоев» по нескольку дней, или недель, когда человек начинает выпивать гораздо больше. Полтора-два литра. Затем все опять возвращается к приему относительно средних доз.

А утром похмелье… Куда же без него.

А что же человек чувствует при алкогольной абстиненции, или проще говоря, после запойного периода?

Тут тоже нужно разобраться. Может просто отравился алкоголем? Разумеется впервые в жизни. Может, вовсе и не алкоголик он?

Ощущение отмены после серьезных возлияний в начале рассматриваемой стадии возникает в среднем через 7-10 часов после прекращения употребления спиртного, ближе к финалу — уже через 2–4 часа…

Сначала это состояние длится один-два дня, но уже скоро и 3–5 дней становится недостаточно. Это состояние сами пьющие описывают как «болел», «не мог в себя прийти». У всех оно протекает по своему, но есть и общие, характерные черты.

Организм протестует против отмены алкоголя. Протестует сердцебиениями, учащенным дыханием, повышением давления, потливостью, незначительным подъемом температуры, головной болью, рвотой, поносами.

Есть не хочется, организм не принимает. Часто бывает жажда. Появляются отеки, особенно одутловатость лица.

Нервная система сигнализирует о неблагополучии дрожанием рук, головы или всего тела, походка становится неуверенной, нарушается координация движений. Попасть пальцем в нос уже проблема…

Нередко возникают судороги в конечностях, а иногда и большие судорожные припадки (алкогольная эпилепсия).

Психика тоже не остается в стороне: серьезно нарушается сон, появляются устрашающие сновидения. Возникает пугливость, страхи, выраженная тревога. Настроение снижается (похмельная депрессия). Все это сопровождается идеями вины, часто безнадежности. А соответственно и мыслями о самоубийстве.

С течением заболевания личность человека претерпевает серьезные изменения. Появляется бестактность, лживость, цинизм, плоский юмор.

Появляется безразличие к близким, своему образу жизни, внешнему виду.

Когда-то имеющиеся интересы и устремления исчезают. Возникают закономерные проблемы с работой, многие ее просто лишаются. Часто семьи и места жительства.

Именно на этой стадии начинает возникать наиболее известный алкогольный психоз, хорошо всем известная белая горячка.

Вот так они и жили.

Да, вот еще. Данная стадия длится в среднем от двух лет до десяти-пятнадцати, а затем, если человек не умер на этой стадии (что, к сожалению, не редкость), переходит в последнюю — третью стадию.

В заключении хочется сказать, что многие нарушения, возникающие на этой стадии, при полном прекращении употребления алкоголя все же обратимы.

Действие заключительное или…
Стадия номер третья — остановка «Конечная»…

Слабые люди спят лицом в салате.Сильные — в десерте.

Третья стадия. Последняя. Заключительная.

Стадия выраженных соматических нарушений — телесных и мозговых проблем.

В последнее время эта стадия встречается все реже и реже. Перестал народ доживать до нее. Может, некачественная водка виновата?

Но я считаю, что больше виноваты причины, приводящие к возникновению и развитию заболевания, лишающие человека смысла и перспективы существования. Как личные, так и общегосударственные.

Средний возраст смерти от алкогольной зависимости 40–50 лет. Как тут до третьей-то стадии дотянуть?

И, тем не менее, что же она из себя представляет? Одним из главных признаков является снижение толерантности и изменение формы употребления алкоголя. Запои приобретают истинный характер.

Что же это значит и как выглядит?

Начнем с влечения. Оно чаще становится непреодолимым и, в случае запойной формы, начинает носить цикличный характер. Как часовой механизм.

У каждого он свой. У кого-то раз в две недели, у кого-то раз в месяц. Реже, раз в несколько месяцев. По интенсивности влечение похоже на чувство дикого голода, когда все равно, что съесть, главное — съесть…

По неотвратимости, больные его описывают как состояние перед поносом или рвотой, когда уже понятно, что это случится — просто вопрос времени.

И как только подходит время и влечение «обостряется» — запой неизбежен. Начинается он с относительно больших доз спиртного, которые в конце запоя снижаются, и в самый последний момент возникает непереносимость алкоголя вообще.

В состоянии запоя человек только ритмично пьет круглыми сутками малыми дозами, после чего засыпает, чтобы проснуться и снова выпить, чтобы снова заснуть.

Еда обычно не требуется, что вызывает значительное снижение веса после запоя.

Предпочтение отдается либо крепленым винам, либо разбавленной водке, либо не разбавленной, но в малых количествах, так как и от них возникает выраженное опьянение.

Если сон не возникает, то опьянение сопровождается выраженной слабостью, пассивностью. О веселом настроении нет и речи.

Сами запои почти полностью забываются. Длительность запоя разная, но редко бывает менее недели.

После того, как алкоголь уже не принимается организмом, возникает тяжелейшее состояние отмены. Как во второй стадии, только гораздо тяжелее. Выход из этого состояния часто сопровождается белой горячкой, судорожными припадками.

И до нового запоя…

Круг интересов сильно сужается. В основном это околоалкогольные темы. Нарастают нарушения памяти вне запоев, заметно снижается интеллект.

Личность становится примитивной. Появляется грубая циничность, ненужная откровенность, крайняя лживость и назойливость в общении. Критика к своему состоянию практически отсутствует.

Настроение переменчиво, часть больных становятся благодушными и слезливыми, часть озлобленными и агрессивными.

Развивается «хроническая» вялость и отсутствие каких-либо побуждений, если это только не касается предстоящей выпивки.

Иногда сохраняется перемежающийся тип злоупотребления, иногда постоянный, однако необходимая доза значительно снижается. Пьют понемногу, но постоянно. Со временем дозы могут стать и совсем маленькими, а запои редкими и короткими. Только доживают до такого «излечения» лишь единицы…

Постепенно нарастают и становятся практически необратимыми соматические нарушения. В наиболее страдают печень и поджелудочная железа, головной мозг, сердце…

Повышается частота онкологических заболеваний и туберкулеза.

Страдает иммунитет. И как следствие — увеличивается смертность. Даже обычная простуда может привести к самым печальным результатам.

Нередки и смертельные отравления суррогатами алкоголя и ядовитыми жидкостями, выпитыми по ошибке.

А вот количество самоубийств снижается. Слишком примитивна становится личность, чтобы себя убивать. Запросы и притязания не велики…

В конечном итоге, больные чаще всего становятся иждивенцами, либо изредка выполняют неквалифицированную работу, чтобы заработать на спиртное…

Продолжительность этой стадии до конца жизни больного…

И чего совсем не ждали, или…
Белый, белый, горячий, горячий

— Алло скорая?

— Да

— Приезжайте скорее! У моей жены белая горячка.

— Как вы определили?

— Здесь полная комната чертей, а она их не видит!

А вот здесь несколько слов про белую горячку. «Белочку».

Про тех 15–30 % пьющих, у которых она случится. Или уже случалась. О других психозах говорить не будем. Они встречаются гораздо реже.

А вот алкогольный делирий, он же белая горячка, всем пьющим, а особенно их родственникам — нужно знать в «лицо». Причем, желательно, заочно…

В силу распространенности. И опасности. Как для самого больного, так и окружающих.

Итак, белая горячка, развивается на фоне развернутого похмельного синдрома, то есть спустя какое-то время после прекращения приема алкоголя. А не во время запоя, как многие считают. Безусловно, на фоне горячки, человек может и выпить, но все же, ее развитию почти всегда предшествует отмена алкоголя…

Обычно она начинается на третий-четвертый день после «остановки». После «хорошего» запоя.

Начинается все с возникновения, на фоне выраженного похмелья, некой суетливости, навязчивости и излишней подвижности, которые сменяют похмельную заторможенность и вялость.

Сон нарушается, нередко возникает сонливость днем, а к ночи появляется излишняя деловитость, суетливость, бессонница, либо пугающие сновидения, которые больной не способен полностью отделить от реальности.

Настроение днем, то приподнятое, сопровождающееся переоценкой собственной личности, уверениями в своем отличном состоянии, сменяется растерянностью, с тревожностью и страхами.

К вечеру напряжение увеличивается, появляются многочисленные зрительные ложные узнавания — иллюзии. Нарастает чувство приближающейся беды.

Позже появляются зрительные галлюцинации (то есть, несуществующие образы, которые больные воспринимают как совершенно реальные). Чаще устрашающего характера.

Обычно, это мелкие неприятные существа (насекомые, крысы, черви). Реже сказочные персонажи (черти и тому подобное).

Все эти образы полностью поглощают сознание больного и причудливо смешиваются с реальностью.

Они не просто существуют… Они нападают, догоняют, дразнят, пытаются убить.

Все переживания, буквально, написаны на лицах пациентов. Страх, животный ужас, растерянность, недоумение. Желание спастись…

Слуховые обманы так же имеют крайне реалистичный характер.

«Голоса», которые слышат больные, чаще носят негативный характер. Часто это угрозы расправы, обвинения, оскорбления …

Возникает страх за свою жизнь. Больные начинают либо прятаться и скрываться от «нечисти», либо активно защищаться от нее.

Именно поэтому, больные и представляют опасность прежде всего для себя.

Нередко спасаясь от преследователей, они, например, выпрыгивают в окна, поджигают жилье. Или могут нанести серьезные повреждения окружающим, принимая их за своих «врагов».

Иногда бывают и приятные картины белой горячки. Персонажи добрые и услужливые, предлагают выпить, исполнить желания. Больные охотно общаются с галлюцинациями.

Но это случается крайне редко. Чаще всего, порадоваться нечему.

Длится алкогольная горячка без лечения в пределах трех-пяти дней, чаще заканчиваясь выздоровлением. Хотя это случается далеко не всегда. Кто-то умирает, у кого-то настолько сильно страдает головной мозг, что после выхода мы видим совершенно «развалившегося» человека.

Хуже другое…

Если «белочка» посетила в первый раз, это верный признак того, что алкоголь крайне серьезно разрушил мозг, и повлиял на протекающие в нем процессы.

А значит, вероятность повторения этого состояний крайне велика, и чем оно закончится в следующий раз, знает только Бог.

Про это же, кстати, говорят и появившиеся судороги. Даже если просто с похмелья руки или ноги «судорогой сводит».

Я уже не говорю о больших судорожных припадках, когда судороги распространяются на все тело… Это означает — мозг серьезно пострадал и в последующем все будет только хуже.

Но вернемся к горячке… Безусловно, в случае возникновения описанных признаков, человек нуждается в стационарной помощи.

Не пробуйте лечить горячку на дому. Как показывает мой опыт, последствия могут быть самыми печальными… Необходимо систематическое, круглосуточное наблюдение.

В конце этой книги помещены рисунки людей, перенесших белую горячку.

Я специально не стал подробно останавливаться на описании их переживаний, думаю, иллюстраций достаточно.

Вот только, очень жаль, что даже такой ужасный опыт, мало кого останавливает…

Часть третья
Алкогольные антракты или…
Ремиссии, трезвость и «срывы»

Алкоголик с сорокалетним стажем решил сделать жене приятное и пропал без вести.

Поговорим о моментах неупотребления алкоголя.

Вынужденных или добровольных. Выражаясь специальным языком — о ремиссиях. Слово для большинства читателей знакомое…

А вот почему же о ремиссиях, а, например, не о выздоровлении? Напомню, что ремиссией называется именно неполное выздоровление.

Заболевание скрылось, стало незаметным, какое-то время не напоминает о себе. Но не исчезло полностью.

А если человек не будет пить десять лет? Пятнадцать? Он что — не выздоровел?

К огромному сожалению, алкогольная зависимость — это заболевание приводящее к «неотменимым» или необратимым изменениям в организме пьющего человека.

То есть, алкоголизм неизлечим, в прямом смысле этого слова. Заболевание будет «дремать», даже если человек уже длительное время не пьет. Увы…

Даже после многих лет воздержания бывший алкоголик не сумеет перейти снова на умеренное, культурное употребление спиртного, без возобновления проблемного (читай, запойного или постоянного) употребления алкоголя.

Нет, сначала может и сможет. На какое-то, относительно короткое, время. А затем неминуемый срыв. И пить будет точно так же, как до ремиссии. То есть, трезвых пяти, десяти, пятнадцать лет как будто не бывало.

Голодных ртов осталось столько же, сколько и было. Просто они комфортно отдыхали и не напоминали о себе. До того момента, когда человек решил проверить, обманет ли он природу-матушку.

Ремиссия — это состояние, в котором больной в течение определенного времени воздерживается от употребления алкоголя. Причин для их возникновения на самом деле достаточно много.

Но все они делятся на две большие группы: ремиссии терапевтические, то есть как результат лечения и ремиссии «самостоятельные».

Вообще ремиссией принято называть любое воздержание от алкоголя сроком более одного-трех месяцев. Но в любом случае, этот срок должен быть больше, чем обычный «светлый» промежуток между запоями.

Проще говоря, если человек регулярно запивает через два месяца, то срок воздержания в один единственный месяц, разумеется, никакая еще не ремиссия. А вот три месяца — уже может быть.

Ближе к шести месяцам говорят об устойчивой ремиссии. Ремиссия в год уже считается хорошей.

Но большинство уважающих себя наркологов о действительно хорошей, качественной ремиссии начинают говорить после трех-пяти лет трезвости пациента.

Думаю, не лишним будет сказать о том, что длительные ремиссии почти на 99,99 % — терапевтические.

Спонтанные или «самостоятельные» ремиссии, без соответствующей профессиональной поддержки, значительно короче и часто длятся до одного года.

Каковы же наиболее распространенные причины «завязки?

В целом, они бывают вызваны либо какими-то внешними, значимыми для конкретного человека причинами. Либо причинами внутренними.

Начнем с наиболее распространенных. Наиболее частым вариантом является «принудительная» ремиссия под влиянием, например, угрозы развода, лишения родительских прав, потенциального увольнения, проблем с законом, употребления медикаментов, не совместимых с приемом алкоголя, временным проживанием в регионе, где торговля спиртным не осуществляется или опьянение совершенно не приветствуется, желания кому-то понравиться…

Следующим вариантом являются «виноватые» или «стыдные» ремиссии. Это когда человек впервые, а иногда и не впервые, узнает о каком-то своем крайне некрасивом поведении в состоянии алкогольного опьянения.

Вариантов масса. «Раньше, так никогда не делал, а тут, что на меня нашло?» Обычно в этих случаях долгих ремиссий ждать не приходится, но иногда бывают исключения.

Кстати, в современном Китае, до сих пор, на огромных рекламных щитах демонстрируют поведение особо отличившихся граждан, — видеозаписи в состоянии опьянения. Говорят, — на китайцев действует.

Следующей причиной воздержания являются начавшиеся или обострившиеся проблемы со здоровьем, пока еще не слишком серьезные.

Это «соматические» ремиссии. Весьма распространенный вариант. И самый кратковременный. Нужно только восстановиться…

Исключения из правил бывают. Но не много. Россияне, — они семижильные. Их так просто не испугаешь.

Далее ремиссии «страха». Вот тут уже проблемы со здоровьем куда более весомые. Тут и инфаркт миокарда, вдруг приключившийся на фоне выпивки. Или печень, сказавшая магическое слово: «цирроз».

Белая горячка и алкогольная эпилепсия. Как тут не испугаться-то?

И, действительно, в ряде случаев случаются очень длительные периоды трезвости. Если, конечно, здравый смысл взял верх.

Но человек весьма бесстрашное существо. Не всех и такое пугает.

Как говорится: «горбатого только могила исправит…» Или специалист.

Теперь, про «внутренние» причины.

Результат внутренних раздумий и решений. Осознания происходящего. Желания больше не причинять себе вред, перестать себя убивать, в буквальном смысле этого слова. С привлечением знаний специалистов — полученных из книг, телепередач, публикаций, очных или заочных консультаций.

Или абсолютно самостоятельное решение. Обращение к религии. Церковный зарок.

Именно «внутренние» причины, наиболее часто, являются залогом устойчивой ремиссии. Часто, терапевтической. Внутренняя мотивация, поддержанная терапевтической помощью, помощью специалиста-нарколога, дает нам наиболее качественные и продолжительные периоды трезвости. Часто — на всю жизнь.

Что же такое трезвость? Что означает это слово.

Может просто синоним непития?

Или, все же, что-то другое? Образ новой жизни?

Ремиссия — это в большей степени медицинский термин, он имеет значение преимущественно для врачей. Это просто секундомер, включенный в момент прекращения употребления алкоголя.

И ему все равно что считать, дни счастья или дни мучений и сомнений.

Мы же должны понимать, что предлагаем человеку взамен его алкоголизма.

На мой взгляд, трезвость — это нечто, бесценное и положительное.

Подарок самому себе. Только для себя. Не для жены или мамы, не для работы. А для себя.

Человек либо готов к трезвости, либо его принуждают к ней. Тогда — это просто ремиссия. Принудительного характера.

Как это не покажется странным, но трезвость бывает комфортной для бывшего пациента и некомфортной. Не качественной, что ли.

Поясню на таком примере. У человека на фоне алкоголизма случился инфаркт. Серьезные проблемы с сердцем. И последние семь лет он вынужден не пить, так как врачи-кардиологи сказали, что это его убьет.

И он не пьет. Но все семь лет ему очень хочется. Сдерживает только больное сердце. Так и не стало ему комфортно, без спиртного. А состояние трезвости, само по себе, совсем не комфортное…

На мой взгляд, вопрос качества или комфорта трезвости, ну и, соответственно, ремиссии, наиболее важен как для пациента, так и врача.

Когда я еще учился на врача-нарколога, приходилось слышать такую, завершающую терапию алкоголизма, фразу от врача «со стажем»: «Вот теперь Вы закодированы. Вы больше не можете пить. Если Вы выпьете, Вы умрете. Вы покалечите себя. Поэтому, больше ни капли!»

И у меня, еще тогда, было подспудное ощущение, что люди, прошедшие эту процедуру, будут, как бы помягче выразиться, не совсем счастливы, что ли…

Теперь они как на пороховой бочке. Чуть шаг или взгляд в сторону, — разнесет «на клочки по закоулочкам».

Каково качество такой трезвости? На что мы обрекаем человека?

На виноватое лицо, когда он, стоя на балконе, слышит, как снизу его бывшие друзья-собутыльники кричат ему: «Выходи, Витька, пивка выпьем, хватит уже…».

А он им что? Со смущением, виновато выдавливает из себя: «Вы же знаете, мне нельзя…, пока». То есть хочется. Очень хочется…

Каково же здесь качество? Мы забрали на время его зависимость, но что мы дали взамен? Пульт от телевизора и диванчик?

Человек просто дает добровольное согласие потерпеть годик, а то и три. Посидеть в добровольном безалкогольном тюремном заточении. В основном для внешнего окружения — жены, начальника, мамы.

Но за несколько недель до окончания срока, в холодильнике вдруг появится бутылка водки. Так, на всякий случай.

А в кармане, возможно, появится календарик, где иголочкой будут прокалываться дырочки в числах, день за днем, как перед дембелем в армии. В ожидании того самого дня. Когда уже можно будет.

И этот день настанет. Знает он сам, знают близкие. Вынужденный отпуск закончен! И понеслась…

Каков этот год был для супруги? Она сильно радовалась?

Да нет. Она прекрасно понимала, что мера эта временная.

И тоже жила на пороховой бочке. В постоянном ожидании…

Какое уж тут спокойствие. Просто тягостное ожидание неминуемого. Пусть даже и с улыбкой на устах.

А что для такого пациента трезвость? Что мы ему «дарим» в результате лечения?

Что это за добро-то такое? Ведь именно за ней, якобы, и приходят к нам наши пациенты…

Все таки трезвость — это способность, комфортно для себя, обходиться без спиртных напитков. Длительное время. Именно легко и комфортно.

Пример — каждый раз, когда я говорю со своими пациентами, они обычно сидят на стуле. Так вот, этот самый стул и возьмем в качестве иллюстрации. Он и будет у нас олицетворять трезвость.

Так вот, если попросить пациента поднять стул за ножку со словами: «Поздравляю Вас, Вы получили свою трезвость, до свидания», то получится довольно нелепая ситуация.

Вроде бы трезвость дали, но нести и держать ее очень неудобно. Вроде бы и почетно, молодец я, но крайне неудобно.

Забыли сказать, что ее, не только носить нужно, но можно и поставить… И комфортно сесть. Ведь все мы знаем, что на стуле удобнее сидеть. Именно сидеть.

Но инструкцию по использованию трезвости мы не дали. Забыли или и не знали, что нужно объяснить. Вроде бы и так все понятно…

Человек должен четко представлять, зачем ему нужна его трезвость, его и только его, хорошая, качественная, я бы сказал, удобная ремиссия. Нужна точная и позитивная трезвенническая перспектива.

Чтобы человек знал, что, именно ему дал его отказ от алкоголя. В этой жизни мы привыкли обмениваться. Что-то на что-то.

На что я готов поменять свое пьянство? Что я получу взамен? Слово трезвость? Значок, какой-нибудь, на лацкан? Какую-то непонятную ремиссию?

Нет, все должно быть осязаемо и понятно. Вот тогда, доктор, вы свою длительную ремиссию получите.

И будете гордиться своим трудом.

А чтобы ремиссия возникла, человек должен быть к ней готов.

Любой подарок хорош к месту… Как ложка к обеду. И он должен получить к ней инструкцию по применению. Четкую, ясную и понятную.

Либо сказать, что ему это не надо — и послать все куда подальше. Или дать согласие на трезвость вынужденную… Трезвость не для себя. Про ее комфорт мы уже говорили.

К сожалению, очень часто, пьющие совместно с уставшими домочадцами просят у врача трезвость любую, какая уж получиться. Какая на сегодня осталась.

Ведь смысл в это слово большинство «нормальных» людей вкладывает безусловно положительный. Никто про кандалы в этот момент не думает. Сейчас мы его осчастливим. Только крепче держите…

Представьте себе тюрьму. И человека, который провел в ней большую часть жизни. Он умеет играть на гитаре и пишет песни — тюремный шансон. Он их поет, часто поет. Эти песни о многом…

В том числе и о свободе. О том счастливом времени, когда она настанет, когда она придет. Хорошие, жизнеутверждающие песни.

Он представляет, как эта свобода от него далеко.

Как она несбыточна в ближайшее время. Но как она прекрасна, как хороша.

Но вот, случилась внезапная амнистия. И нашего певца наградили столь долгожданной и желанной свободой. Мечты сбываются. Свобода! Ура!

А вот и не ура. Оказывается на свободе его никто не ждет. Ни близкие, ни друзья…

Что ему с ней делать? Где инструкция по применению свободы? Кому он нужен? Где ему жить, кто его возьмет на работу? Кто он здесь, на свободе?

Грустно.

Можно взяться за старое. Можно от тоски повеситься (что часто и бывает). А можно, в первый же день, совершить глупое и наивное преступление. И «попасться». Немало удивив сотрудников правоохранительных органов. Чтобы снова вернуться туда, где все понятно, где инструкция есть, где ты кем-то являешься.

И написать новую песню о свободе. О которой лучше просто мечтать, чем получить в реальности.

Такая свобода очень похожа на трезвость по принуждению.

Другое дело, если человек имеет план и инструкцию как распорядится своей трезвостью…

Тогда да. Тогда все будет хорошо.

И еще несколько слов про инструкцию.

Многие мои пациенты при первой встрече, говорят, что пришли лечиться от алкоголизма. Причем, пришли уже трезвые…

Что же лечить? Заболевание уже, может быть, отступило навсегда?

И, каждый раз, приходится объяснять, что в данном случае лечиться нужно не от…

Запрет здесь не подходит. Историю про запретные яблоки, я думаю, знают все. Из того самого райского сада…

Я называю такой подход — минусовым лечением. Мы сейчас у тебя чего-то отнимем — и тебе, без этого, должно стать хорошо.

Хорошо, когда это нагноившийся аппендикс (попросту, аппендицит). Вот тут этот подход работает изумительно.

А в наркологии — далеко не всегда.

Ключевым словом плюсового подхода является предлог «для».

Для чего мне что-то вообще нужно менять или приобретать? В нашем случае трезвость…

Чем больше этих «для» у человека, тем нужнее ему его трезвое состояние. Инструкция по применению трезвости, состоит из перечисления всех этих «для», наиболее значимых и важных в жизни конкретного человека.

В эти «для» должен поверить и врач. Только они способны прибавить некоторое количество лет к вашей жизни.

Алкоголизм, в среднем, безвозвратно вычеркивает из жизни человека от 15 до 20 лет. Которые он, по сути, добровольно отказался прожить. Пока пил.

А сейчас, на приеме у врача, он с пеной у рта должен утверждать, что ошибся, погорячился. И они ему нужны. Больше всего на свете. И тогда качество трезвости и продолжительность ремиссии будут отличными…

Тогда сутью лечения — становится получение назад этих, заложенных когда-то в «ломбарде пьянства» лет, часов, минут. И создание с их помощью своего будущего, осязаемого и понятного.

Это то, что и называется на языке наркологии — трезвенническая перспектива. Цель.

Рецепт качественной и комфортной трезвости можно передать простыми словами: «Свобода для, а не свобода от…».

И чем больше «для», тем качественнее и нужнее свобода человеку. Именно в совместном формулировании этих «для» и заключается, во многом, искусство врача-нарколога…

«Для» должны быть именно реальные, а не вымышленные.

А если «для» были только «для галочки» — то, все свободное время сначала заполнит ничегонеделание, — тот самый диванчик и телевизор. Затем скука и тоска и желание как-нибудь «убить время».

Потому что самому с собой почему-то не интересно. И тогда возникает риск использовать в качестве заполнения возникшей пустоты, старый и проверенный годами и поколениями метод — пребывание в пьяном, «вневременном» состоянии.

А это значит — «срыв».

Из названия понятно, что это что-то плохое. Не пил, не пил, а тут запил… До боли знакомая многим ситуация.

Срывы, наиболее часто случаются, когда трезвость была вынужденной какими-либо обстоятельствами. То есть, человек отсиживался до поры, до времени в «окопе», выжидал.

Но вот, опасность отступила, а значит, — можно снова пить. Тяга к спиртному никуда не девалась. Как тут срыву не быть…

Другое дело ремиссии «запланированные» — как принудительного, так и добровольного характера. Когда тяги к спиртному долгое время нет.

Но, и здесь случаются проколы…

Во-первых, если человек до конца не осознал себя больным, периодически возникают мысли, что его лечили напрасно, по ошибке.

Все-таки он не алкоголик. А как проверить? Проще простого. Выпить чуть-чуть и не сорваться. Вот тебе и срыв, как казалось хорошей и долгой ремиссии.

Во-вторых, влечение к алкоголю может внезапно возобновляться.

Не так, чтобы сильно, но… Мысль такая появилась в поле сознания. Происходит это по разным причинам. Конфликты, неудачи на работе, в личной жизни.

И если трезвость еще не стала неотъемлемой частью жизни, то, можно и, закрыв глаза, последний раз (заметьте — каждый раз последний) «загудеть».

В-третьих, на фоне уж совсем резких стрессов, вызывающих заметную растерянность, встречаются импульсивные срывы.

Когда сильное влечение возникает вмиг, и выпивка кажется единственные решением проблемы. Человек практически выпивает автоматически и не помнит, в большинстве случаев, как он это сделал.

В-четвертых, когда «настоящие» друзья, что называется «додавили», раскачали на выпивку. И тяги не было, но «достали» они своими предложениями и шутками. Про таких друзей еще разговор отдельный.

В-пятых… А вот сейчас мы разберем вариант никакого отношения к ремиссиям и срывам не имеющий, но как срыв, тем не менее, выглядящий. Наверное, с него нужно было начать.

Но, все же, пусть останется в самом конце. Он самый некрасивый.

Это когда лечение было осуществлено только в фантазиях врача и его пациента. Речь идет о нечестном сговоре. Объяснюсь.

Больного привели обстоятельства. На самом деле он не хочет лечиться. Ему нужна только справка о лечении. Или уверения «честного» доктора, что лечение прошло успешно…

Конечно, срываются и из качественных ремиссий. Но, гораздо реже. На порядок реже. В случае каких-то экстремальных ситуаций. Да и то, чаще успевают позвонить врачу, сказать, что их «потянуло выпить», приехать к доктору и решить вопрос без выпивки.

Часть четвертая
Антракты навсегда или…
Алкоголизм, как добровольная смерть

Я пью до дна за тех, кто в морге

Уважаемый читатель, следующая тема нашего разговора особенная. И на мой взгляд — очень важная.

Мы посмотрим на алкогольную болезнь несколько с иной стороны. Со стороны добровольного саморазрушения. Или хронического самоубийства…

Эта тема периодически «всплывает» в социальной рекламе, антиалкогольных выступлениях на страницах газет и на телевидении.

Но, носит, скорее, запугивающий характер. «Будешь пить — умрешь».

А кто не умрет-то? Резонно возразит наш подопечный. И будет, в принципе, прав. В отношении финала.

Но, не в отношении скорости его возникновения.

Известная «околоалкогольная» шутка:

— Спиртное медленно Вас убивает!

— О, спасибо! Мы, как раз, не торопимся…

Всегда проще перевести свой страх в подобный черный юмор.

Или просто забыть про него. Закрыв глаза ладошками. Раз не вижу, значит ничего и нет.

Я на протяжении всей своей научной карьеры, занимался вопросами преждевременной смерти, как самих больных алкогольной зависимостью, так и их близких — жен, мужей, детей. Мы занимались поиском того, что же заставляло взрослых и, часто, умных людей, прожить короткую и несчастливую жизнь.

Отказаться от настоящего и жизненных перспектив. Хитроумно разрушать значимые связи. Разрезать те ниточки, которые привязывают нас к жизни, к друг другу.

В этой части книги я изложу свой взгляд на проблему, не совсем «укладывающийся» в традиционные наркологические рамки. Попытаюсь их расширить.

А может проблема надуманная? Очередной «веский» аргумент для запугивание? Авось, пить бросят? От страха.

Начнем с самих зависимых.

Если мы изучим количество пьющих среди всех самоубийц в вашем городе, области или даже селе, то выяснится, что среди них подавляющее большинство составят именно лица с алкогольными проблемами… Особенно, среди мужчин.

Процентов 70 % — как минимум. То есть, проблема имеет место быть…

Что-то им, как-то не живется на этом свете. Если вино такое хорошее, делающее жизнь легкой и прекрасной, то в петлю-то зачем?

Пятая часть из всех пьющих, погибает именно в результате сведения счетов с жизнью. Согласитесь, очень не мало.

Особенно, если представить себе общее количество лиц, зависимых от алкоголя в нашей стране. Почти каждый зависимый, да и его родственники, с легкостью, вспомнят кого-то из своего не самого далекого окружения, кто покончил жизнь самоубийством. Ни одно другое заболевание, не дает таких показателей. Ни онкология, ни серьезные психические болезни…

Попытки покончить с собой в течение всей жизни, предпринимает до шестидесяти-семидесяти процентов алкоголиков. А это две трети.

Кстати, количество самоубийств, является одной из значимых косвенной характеристикой количества алкоголя, употребляемого в данной стране. Чем больше самоубийств — тем больше пьют.

Мысли о самоубийстве, пусть «только» с похмелья, когда особенно нехорошо и жить не хочется, бывают у большинства пьющих. Но, чаще всего они скрываются как от близких, так и от врача. А часто и от самого себя.

Зачем про них помнить-то? Мало ли что придет в голову, с перепоя… Это называется — вытеснение из сознания неприятной информации.

Но, вот когда начинается доверительный разговор, один на один… Воспоминания нередко всплывают.

Иногда в виде шутливых высказываний: «Да было, но ведь вы понимаете, это же в шутку»…

Иногда в виде косвенных указаний: «Было так плохо, что хоть в петлю лезь».

А кто-то скажет прямо: «Да, бывают такие моменты, что только мысль о самоубийстве в голове… И ненависть к себе».

Но, для многих эта тема так и остается закрытой. Стыдной и неприятной. Они промолчат.

Плохо это. Для врача это очень важная информация. И в плане лечения и в плане предотвращения необратимого.

Большинство из «алкогольных самоубийц» за несколько месяцев или лет до этого, утверждали, что они этого с собой никогда и ни за что не сделают. И обманули…

Дошли до такой точки кипения, когда стало дальше жить невозможно. И барьеры рухнули. Снова глазки ладошками закрыли, как в детстве.

Можно еще много писать про варианты такого поведения, которые «изобрели» любители Бахуса, но проку от этого — чуть. Смысл один и тот же. Кончают с собой часто. Это — неоспоримый факт. Чаще, на второй стадии. Чаще, с похмелья. Часто, в состоянии дикой безнадежности, с ненавистью к себе.

Мне хотелось бы ответить на один вопрос, который я очень часто слышу от родственников моих пациентов. Вопрос, на который я сам, долгое время, не мог найти ответа.

А вопрос такой: «Вот Вы, доктор, утверждаете, что эти пьяницы, часто с собой кончают. Почему? Ведь заставить может только совестливость, вина и тому подобное… Вы на нашего посмотрите. Он все это пропил. Давно. И безнадежно. Да он в жизни с собой ничего не сделает. Только нашу кровь сосет».

А он, после последнего запоя, тысячного по счету, взял веревку и пошел в сарай корову привязать. И привязал к потолку себя. И жена разводит руками. Что случилось-то?

Все в штатном режиме было. Запой как запой. Да, обещал, больше не пить… Но это семьсот двадцать шестое обещание было. Чего это он вдруг?

И действительно, чего?

Чтобы ответить на этот вопрос, мне пришлось пообщаться с сотнями пациентов, совершившими в прошлом попытку суицида. По душам пообщаться, не формально… Как говорится, не для протокола.

И вдруг, за привычной маской «Алкоголика» — я увидел другого человека. Спрятавшегося где-то глубоко внутри пьющей личности, человечка, который так и не стал «конченным» пьяницей. Ту часть, которую зависимые, тщательно прячут, которая понимает, что на самом деле происходит с человеком. Та, которой, по-прежнему, стыдно и горько. Та часть, которую удобнее не замечать. Та часть, которая мечтала в восьмом классе стать космонавтом, геологом, военным, врачом. Увидеть другие страны. Что-то испытать. Чего-то добиться в жизни…

И уж точно, не мечтала стать «профессиональным» алкоголиком. Но когда-то, под напором «обстоятельств», она пала…

И появилась другая часть личности… Алкогольная. Которая уже ничего добиваться не будет. Которая сдалась.

А если и будет, то только до какого-то момента, пока сил еще хватает… А потом, случится неизбежное.

Конечно, большую часть времени получается ту, первую часть, «выключить». Дабы не мешала. Иначе, нужно себе будет признаться, что вовсе ты не космонавт, Вася…, а полноценный алкоголик.

А вот этого нам, ой, как не хочется. Совсем-то ее «убить» получится, только на третьей стадии болезни, чтобы вовсе не возникала. А пока…

Каждый раз, когда человек снова и снова обманывает близких, друзей, себя, та, первая часть, периодически напоминает о себе: «Ну что же ты, Василий, совсем докатился, даже сам себе уже не веришь? Раньше был мужиком — пообещал, сделал… А сейчас? Детские пропил. Занял у друга деньги и… и понятно что. Не стал космонавтом? Вообще ни кем не стал? На вечере встречи выпускников мы чего расскажем? Что перепьем любого? Что у нас самый долгий запой? Эх, Василий, Василий, как же так получилось?»

Вариантов таких утренних похмельных монологов масса. Но все они сводятся к одному. Каким бы ты равнодушным не хотел казаться, как бы не демонстрировал свое безразличие, по большому счету — ты разрушил свою, когда-то казавшуюся прекрасной и полной надежд, жизнь.

Кто ты на самом деле? Что в тебе осталось, от того, мечтающего мальчишки? От юноши, полного планов? Что? Только виноватая улыбка? Капля любви к себе у тебя еще осталась? Уже нет? Тогда сделай что-то, чтобы это прекратить… Не мучай себя больше. И других. Пусть твоим детям потом расскажут, что ты все-таки стал космонавтом и улетел навсегда.

Такие мысли и толкают в петлю. Не головная боль и тошнота. Нет. Себя убивает та, первая часть, чтобы больше не дать жить второй, алкогольной части.

Чтобы раз и навсегда перестать чувствовать дикие угрызения совести и вину. Которые даже показать-то никому нельзя…

Кстати, она же, дает и последний шанс на изменение своего пути.

Так что осторожнее с «бессовестными» алкоголиками. Часто это только внешняя оболочка, создаваемая годами…

И страхом правды.

Мы пока говорили только про самоубийства (или суициды, как их любят называть специалисты). Поведение абсолютно прозрачное — не захотел человек жить дальше — убил себя.

В записке еще написал: все надоело, больше так не могу… Решение принял. И мы его можем одобрять или категорически осуждать, но это было желание человека.

В таких случаях, мы имеем явное или «острое» самоубийство. Острое, в данном случае, означает — не растянутое на годы.

Оно, по своей сути, как на ладони. Есть действие и есть результат. В виде трупа… Пожелал быть мертвым. Пожалуйста.

Тут, по крайней мере, все хоть и до жути не красиво, зато честно, что ли…

Но большинство, все же, постарается быть «в рамках приличия»…

В самом начале наших рассуждений я употребил словосочетание, на первый взгляд, кажущееся глупостью — хронический суицид.

Хронический, означает — растянутый во времени. Это что же получается — человек накинул на себя петлю и десять лет ее затягивал, пока, наконец-то, не задохнулся? Конечно же, нет…

В большинстве стран к самоубийцам отношение «особое». Чаще порицаемое. Ими, после смерти, не гордится семья и песни о них не слагают…

И большинство религиозных конфессий, мягко говоря, такой жизненный выбор не одобряют. В частности, христианская церковь. Грех это. И все это знают.

Но все знают и другое. Что у человека, можно отобрать абсолютно все, за исключением его собственной смерти. Мысль неприятная и какая-то не жизнеутверждающая. Но многие люди, где-то далеко «за пазухой», ее носят. Так, на всякий случай.

Вариант, безусловно, плохой. Крайний. Если уж все пойдет не так. Так вот и получается, что явно этой возможностью, все-таки пользуется меньшинство из живущих. Решившихся на сведения счетов с жизнью. Даже у пьющих некоторые защитные барьеры против самоубийства сохраняются. Хотя бы в виде религиозности. И это хорошо…

Проблема в том, что у многих пьющих «крайний случай» наступает гораздо чаще, чем хотелось бы. А открыто грешить, убивая себя, страшно… И не красиво. Да и больно, наверное…

Поэтому не все зависимые «осмеливаются» на суицид острый и явный. Это ведь из алкогольных Рубиконов последний. Самый нелепый и ужасный.

К сожалению, человечество за свою долгую историю, изобрело массу вариантов медленного, но верного убийства себя, которые на самоубийство, в общепринятом варианте, не похожи…

Более того, если таким образом погибнуть и похоронят «правильно», а еще, глядишь и песню сложат… Не руки же на себя наложил.

Вот про эти варианты мы с вами сейчас и поговорим.

Начнем с самого алкоголя. Как химического агента, вызывающего алкоголизм. Всем известен факт, что злоупотребление алкоголем сокращает жизнь, приводит к ранней смертности, вызывает тысячу болячек, увольняет с любимой работы, лишает будущего.

Но ведь, по сути, ничто не заставляет человека пить насильно.

Даже на второй стадии еще присутствует элемент борьбы мотивов: выпить или все-таки не выпить. То есть, принять еще «медленного» яда или нет. И кто-то прямо заявляет пьющему: спиртным ты убиваешь себя, разве ты не замечаешь? И даже наш пациент после последнего запоя говорит себе: так и до могилы не далеко.

То есть, понимание очевидного финала — смерти, присутствует…

Но вот действий по своему спасению минимум. Часто — ноль. Опять не логично и странно. Я знаю, что убиваю себя, но продолжаю это делать снова и снова. И стакан подношу собственной рукой…

Говорю всем: алкоголик я, без алкоголя не могу, больной я человек… Это конечно, так.

Но как же тогда быть с теми, кто, поняв какой конец их ждет, бросили алкоголь навсегда? С помощью врача или без оного? И таких людей не мало. Конечно, замечать их тяжело для людей зависимых. Но они есть.

То есть, любой, абсолютно любой человек, имеющий проблемы с алкоголем, может от них избавиться. А вот теперь, самый интересный момент.

Внимание.

Если человек понимает, что своими действиями он причиняет себе некий вред, который впоследствии приведет его к печальному финалу.

Что же такой человек с собой делает? Чем он отличается он «острого» самоубийцы? И там и тут человек осуществляет какие-то действия, так или иначе, не совместимые с жизнью.

Только в первом случае, прямо сразу несовместимые. А во втором — через какое-то время, но тоже с гарантией. И там и там человек знает о предстоящих последствиях…

Не просто так он пистолет в руках крутил. Знал, что стреляет он. И алкоголик вздыхал, ох убьет меня водка…

И там, и там, человек в конечном итоге погиб.

Но, есть большая разница. Колоссальная.

В первом случае — это самоубийца. Человек, наиболее часто, порицаемый, персона «нон грата». Которого ни отпеть, ни похоронить по-человечески нельзя…

Короче, все нехорошо как-то.

А во втором случае, в мир иной отошел «его величество» Алкоголик. Да, конечно, с вредными привычками был человек…

Но, веревку на шею не набрасывал…

Да пил. А кто не пьет? Да, умер от этого. Но это потому, что жизнь у него была тяжелая и так далее.

Другими словами. Смерть от алкоголизма мы оправдать еще как можем. Человек-то он был очень хороший, прямо положительный, но выпивал, конечно…

И смертью он умер понятной и практически не осуждаемой в обществе. Слово даже специальное имеется — спился. Спиртным себя добровольно убил.

Стоп! А если добровольно и убил. Как это называется? Это и называется самоубийством. Так вот и во втором случае, как ни крути, мы имеет форменного самоубийцу.

Так в чем же тогда разница? Да ни в чем. Та же заповедь. Те же нарушения. И действие с полным пониманием последствий.

Проще говоря, каждый, кто так или иначе погиб от последствий злоупотребления алкоголем, — должен, по логике вещей, считаться самоубийцей… А значит и последствия должны быть аналогичными…

Правда боюсь, места тогда за заборами кладбищ будут в дефиците.

Итак, сам алкоголизм — это тоже, банальное, «скрытое» самоубийство. Из «списка» разрешенных к использованию.

За которое очень ругать не будут. Поймут. И песню еще споют трагическую. Как у нашего героя все могло быть хорошо, но под звездой он не той родился.

А какие еще варианты есть, чтобы ускорить действие алкоголя и умереть побыстрее?

Вариантов масса. А вот два слова я выделил не зря. В них соль этого заболевания. Если отбросить всякие рюшечки и прочие украшательства…

Следующий пункт — риск. Рискованное алкогольное поведение. Тут можно целую книгу отдельную писать. Но ограничимся просто перечислением.

Гибель на воде. Да, с такого моста трезвым прыгнуть в воду, никогда бы и в голову не пришло, но…

А неудачные прогулки по железной дороге?

А алкогольное лихачество за рулем? Сколько жизней унесло.

А пьяное провокационное поведение? Сколько людей в пьяных драках убиты были?

А по краю крыши пройти? А с балкона на балкон перелезть?

А бутылку себе об голову разбить?

А экстремальные виды спорта, в опьянении становящиеся сверхъэкстремальными?

А сколько людей «на спор» погибло?

А алкогольная «неосторожность»? Производственный и бытовой травматизм. Часто опять же, со смертельным исходом.

Упал в бетон…

Сгорел на работе, заметьте, в буквальном смысле этого слова. Упал с крана.

А попробовать суррогаты из группы «тяжелых»? Например, морилку? Антифриз? Трубы-то горят.

На похоронах скажут: «Отравился родименький…»

А почему отравился-то? А замерз пьяный на улице почему? Так ведь мороз его убил… Так чего же, домой-то, в тепло не шел? А не мог. Пьяный был. Или сгорел дома, пьяный…

А алкогольные самоповреждения? Вены, для весомости аргументов, порезать…

Но убивать-то он себя не хотел. Просто вены резал. Только попугать хотел. И допугался. Так ведь и скажут: жить очень хотел, но случайно умер…

Да не случайно все это. К сожалению.

Умереть побыстрее — вот девиз алкогольной болезни.

Человек без мечты. Разучившийся радоваться. Отключающийся от вечных хлопот и жизненной суеты только с помощью спиртного. Неценящий жизнь. Регулярно ставящий ее на игровое поле Zero.

Какова же здесь функция алкоголя? А все просто. Именно это вещество позволяет «законно» ускорять темп умирания.

Форсировать его. С положенного природой условного 1 км/ч до «алкогольных» 5-10 км/ч. А в ряде случаев и до всех 100… Человек начинает бежать там, где можно идти спокойно и размеренно. Это же наша жизнь, в конце концов. Единственная.

Цените каждый миг, он неповторим.

Но… Человек побежал. Сломя голову. Причем, главное в этом беге, — не смотреть, куда ты бежишь.

Потому что, если посмотришь, то увидишь — на финише забега старушка с косой. Уже ждет. Надо только позволить себе первый раз, по-честному, увидеть это.

И задать вопрос: отчего так не люблю себя? Почему я решил досрочно прервать свою жизнь? И остановиться.

И первый раз осмелиться поднять глаза. Увидеть очевидные вещи… И сказать себе — стоп. Моя жизнь — это только моя жизнь. Я больше не хочу убивать себя. Главное поднять глаза.

Забегая вперед, скажу, что количество суицидальных мыслей, попыток и завершенных самоубийств у ближайших родственников больных также значительно, о чем мы поговорим в соответствующих главах.

Просто не всегда они соотносятся с алкогольной зависимостью родственника.

Глава третья
Алкогольные мифы или…
Древним грекам и не снилось…

Да, алкоголь убивает клетки мозга. Но только самые слабые.

Давайте обсудим некоторые «мифы», сопровождающие алкоголь и алкоголизм. Как они влияют на лечение и становление трезвости…

И тех и других — не мало. Про первые только ленивый не писал.

Я их просто коротко перечислю. С ними-то все более или менее ясно…

Что же, начнем.

Мифы про алкоголь и его волшебные свойства.

Первый и, пожалуй, самый распространенный алкогольный миф — о полезных свойствах вина. Да и вообще, любой спиртсодержащей продукции.

Есть такие места на нашей планете, где спиртное запрещено совсем. Таких мест не мало. И коренное население этих стран особо, да и не особо, от отсутствия алкоголя не страдает.

И вообще, как-то живет. Нет у них таких традиций. Нет и потребности, сформированной этими «традициями».

И живут далеко не хуже остальных. Продолжительность жизни — не меньше. А скорее — больше, чем у жителей «нетрезвых» стран.

За всю историю виноделия предпринимались неоднократные попытки найти пользу от спиртного. И витамины там. И вещества снижающие риск онкологических заболеваний. И давление якобы нормализирующие и малокровие лечащие… И потенцию поднимающие. Пиво — так, вообще, склад полезных веществ…

А настойки, а бальзамы? Просто кладовые здоровья.

К сожалению, к настоящему времени, в серьезной медицинской литературе отсутствуют какие-либо данные гарантированно подтверждающие вышеперечисленные полезные эффекты.

Вещества, которые их должны бы вызывать, там, безусловно, присутствуют. Витамины, антиоксиданты и прочие полезные добавки. Но чаще всего в столь незначительных количествах, что и говорить про них несколько странно. Точнее, про столь оригинальный путь их поступления в организм.

Чтобы набрать суточную дозу витаминов, нужно при этом достаточно крепко набраться…

Да и сам этиловый спирт часто затрудняет их всасывание. Но, с легкостью всасывается сам.

Более того, большинство веществ, содержащихся в натуральном вине, содержатся и в изначальном материале из которого это вино сделано — в винограде. Или яблоках. Или сливах… Сам процесс приготовления вина их туда не добавляет, а скорее наоборот.

А вот в пиве витаминов точно много, возразите вы.

Группы B, например. А они так нужны организму… Это, так. Только их еще больше в других продуктах, не вызывающих в итоге алкоголизм. Но это же огромный секрет? Охраняемый разведками всех стран.

Другими словами, полезные вещества в ряде спиртсодержащих напитков есть. Но на ум приходит такая аналогия.

Можно, вообще, все лекарства и пищу растворять в спиртном… Чего же мелочиться?

И выпивая — лечиться и есть… Таблетка аспирина при простуде — в трех бутылках «лечебного» вина. Бутерброд с колбасой — четыре банки пива… Плов — бутылка водки…

Но боюсь, что дозы отрегулировать будет очень сложно. Всегда будет соблазн принять несколько десятков таких «таблеток». И польза от приема будет сводиться «на нет» количеством «лекарства»…

Еще есть спиртовые настойки. Как медицинские — аптечные, так и в виде бальзамов, продающихся в винно-водочных отделах. Вот они-то точно полезные — они на травах и на прочих важных продуктах жизнедеятельности различных насекомых, животных и прочих гадов ползучих.

Что ж употребляйте их, как в инструкции написано, — по три капли перед сном… Или по полчайной ложки на стакан чая…

И тогда все полезные свойства — ваши. И будьте здоровы! Спирт тут играет роль необходимого растворителя. Да и объемы его при правильном употреблении сих средств носят символический характер.

Жаль, что только таковыми объемами многие «лечащиеся» не ограничиваются. Все знают, что в инструкцию к спиртовой настойке боярышника вкралась ошибка. Не по чайной ложке нужно употреблять… Опечатка. Лучше по 250 или 500 мл. Проверено.

Дешево и сердито. И эффективно от… Вот только от чего?

А бальзамы? Тут тоже неточность. Какая ложка на стакан чая? Ложка чая в стакан бальзама. Так эффекта больше…

И потом. Если уж только чайная ложка бальзама. То какой еще чай? На бутылку водочки… Вот это позволит в полной мере получить целебные эффекты 40 трав.

Да. При болевом шоке спиртное способно на короткое время просто отключить головной мозг от постоянно поступающих сигналов бедствия от болевых рецепторов. И защитить его. На время. Если помощь уже спешит… И все необходимые неотложные мероприятия выполнены. Или в качестве антисептика при обработке открытых ран. Во всех остальных случаях подобные оправдания не более чем красивый миф.

Нравится само опьянение. Так просто, признайтесь в этом. Вполне возможно, что и проблем-то у вас никаких нет. Но знать то, что вы выпиваете не из-за каких «полезных» свойств — более честно и в конечном итоге, более безопасно.

Поскольку в случае чего, не нужно будет себе еще один миф «ломать» для того, чтобы вовремя обратиться за помощью.

Еще одна польза алкоголя — главное национальное средство для согревания на морозе. С детства всем известное.

Именно поэтому, наверное, в нашей стране так много насмерть замерзших алкоголиков. Каждую зиму. В сугробах, на остановках. У подъездов, на природе, на зимней рыбалке.

В легких случаях — ампутированные конечности, тяжелые обморожения. Все дело в том, что тепло, которое дает алкоголь на морозе весьма обманчиво. Алкоголь лишь расширяет поверхностные сосуды, вызывая чувство тепла и покраснение кожи. Но в результате тепло только теряется, его буквально сдувает с поверхности тела. Теряется, так необходимая для поддержания жизни, энергия. А чувство холода, за счет опьянения, действительно обманчиво отступает. Не чувствуется. Но холод никуда не девался. Печальные результаты чуть выше…

Еще одна «несомненная», или, по крайней мере, именно так преподносимая польза — это алкоголь как лекарство от сниженного настроения. Наш главный российский антидепрессант.

Про это я уже писал. Только в самом начале знакомства со спиртными напитками, алкоголь способен хоть что-то поднять. Искусственно. Забыться на время. Но только забыться.

И возникает соблазн продлить состояния «отключки». Еще на день и еще… Странное лекарство.

А затем спиртное предстает во всей своей красе, — как вещество, обладающее способностью, само по себе, существенно снижать настроение. Порочный круг замыкается. На сцене появляется грустный алкоголь…

Чтобы снять напряжение, опять же по мнению авторитетных ученых, необходимо не более 30–50 граммов вина. Именно эта доза способна снять имеющееся напряжение, не вызывая выраженного торможения нервной системы. Это если стресс «суточный». А если, за всю неделю накопился? К пятнице? Тут уж авторитетные ученые совсем не правы. Тут литры требуются.

Иначе, в понедельник на работу, никак…

Какая нервная система такую интенсивную и беспокойную работу-то выдержит? И «Сникерс» из рекламы — баловство. Знаем мы средства и понадежнее.

А если стресс «громадный»? Если поругался с начальством? Или с супругой?

И даже, если в глубине души ты знаешь, что лучшим решением такой стрессовой ситуации является срочное извинение? Но кто-то гордый, кто-то непреклонный, кто-то по-детски обидчивый…

И скажет себе: «Ладно, сегодня не буду делать никаких шагов, способных еще пока спасти ситуацию. Завтра. А сегодня напьюсь…» Ведь решение этой ситуации — это признание собственных ошибок. Или необходимость откровенно «подхалимажных» действий, без которых уже не спастись.

Но… Сначала мы по привычке будем снимать стресс. Теряя при этом драгоценное время.

Проблема, вызвавшая стресс, никуда не исчезнет. Ее не «запьешь». Она только становится больше. С каждым днем. Вчера обиделся и много выпил. Сегодня на работу не пойду — из-за стыда, вины. Еще один день можно и попить.

Снежный ком проблемы покатился со склона с каждой секундой, с каждым оборотом становясь все больше, все неразрешимее.

И еще день не пойду. Все равно уже вчера не ходил. Вот завтра соберусь с силами и вперед. И извинюсь. Честно скажу, что вспылил, был не прав…

Нет. Еще денечек, уже и так все плохо…

И наконец-то пришел.

Но был уволен. Разведен. Да, много ли чего еще. Эх…

А еще говорят, что алкоголь повышает работоспособность. Улучшает внимание, позволяет собраться с силами. Сразу скажу, что для любого человека, не имеющего алкогольной зависимости, прием спиртного эту самую работоспособность снижает. И заметно. Это факт.

Общую активность повысить может — некоторые люди действительно становятся суетливыми и излишне инициативными. Но эта активность мало общего имеет с эффективной работой. Да и повышенная отвлекаемость ей никак не способствует. А вот все, что касается развлечений и шуток, это да.

Да и про внимание разговор отдельный. Я не буду снова и снова говорить про нетрезвых водителей, их кажущуюся «внимательность» и «великолепную» реакцию.

Ее печальные результаты всем известны. Но, человеку-то, в эти моменты кажется, что он необыкновенно ловкий и умелый.

Поэтому пьяные с легкостью берутся за какие-то дела, за которые трезвыми ни за что бы не взялись. Иногда и правда что-то эдакое получается. Неординарное. Правда редко…

Может это и есть улучшенная работоспособность?

Но, с другой стороны, несомненно, существует категория лиц, работоспособность которых алкоголь существенно улучшает.

Как-то сразу про них и не вспомнил. Это те люди, которые без приема алкоголя совсем работать не могут. У которых, без хотя бы небольшой дозы спиртного, руки трясутся, голова совсем не соображает, линии не чертятся. Вот им-то без алкоголя не работается.

Но это совсем другая история. Эти люди уже стали зависимыми. Но, мы ведь сейчас говорим о пользе алкоголя для непьющих?

Для населения в целом? Еще один миф? Вероятно.

Какие еще «пользы»? Снотворное? Средство повышающее самооценку? Средство от простуды? Повышающее потенцию? Про это все мы уже говорили. Неохота повторяться. Мифы, мифы… Куда без них?

Теперь, вкратце, про сказки, из разряда «безвредности» алкоголя. Про большинство из них я уже писал.

Но лишний раз здесь напомнить, не грех.

Итак. Качественный алкоголь — менее вреден, чем откровенно некачественный. Это не миф! Это сущая правда.

Но алкоголизм вызывают не вредные примеси, а сам этиловый спирт. И с этих позиций большее значение имеет количество и частота возлияний. Конечно, от некачественного алкоголя люди живут еще меньше. Организм не выдерживает…

Но сам алкоголизм одинаковый.

Второй. Есть безвредные спиртные напитки. Тоже не совсем миф. Есть спиртсодержащие напитки, в которых спирт присутствует в незначительных количествах. Это квас, кефир, тан, айран, кумыс и прочие напитки естественного брожения. Технология приготовления такая.

Но люди зависимые, ими не увлекаются, не смотря на содержащийся в них алкоголь. Просто выпить их нужно так много, чтобы испытать привычное опьянение, что это трудновыносимо даже для «тренированного» человека.

Не интересно, говоря другими словами. Пусть их другие пьют.

Обычно к относительно безопасным напиткам относят и пиво… Слабоалкогольные коктейли.

Это же не водка какая-то?

Про них мы уже говорили. Действующим началом в них является тот же спирт, который просто сильно разбавлен. А иногда и не так уж сильно. А для «профессионалов» есть и вовсе экзотические сорта — пиво крепкое.

К сожалению, многие начавшие свою алкогольную карьеру с «безопасного» пива перешли позже на «тяжелые» спиртные напитки.

Либо на «крепкие» коктейли из смеси водки с пивом.

Кто-то, конечно, останется верен стартовому напитку. Вот только дозировочка подрастет до «взрослых» объемов.

Восемь-пятнадцать банок или бутылок пива в сутки.

Соглашусь, что с пивом в руке человек не выглядит «сильно» алкоголиком. Ведь он просто идет по улице и жажду утоляет. Жарко же…

Лимонад ему не нравится. Может же он вкусовые предпочтения иметь?

Ведь он не водку же из бутылки на ходу пьет. Вот тогда-то, все было бы понятно. А здесь жажда и чешское барное…

Но спирт в нем тот же. И болезнь в итоге одна и та же.

Теперь про безвредные дозы «суточного» и «пожизненного» объема алкоголя. Суточные слишком «малы». Они есть, но способны ими удовлетвориться, к сожалению, далеко не все ныне живущие. В первой главе мы это обсуждали. Как обсуждали и возможный безопасный объем алкоголя, который человек может выпить в течении всей своей жизни. Когда говорили про индивидуальный алкогольный Рубикон.

Знать бы, какой конкретно он у нас. Цены бы нам не было. Но, увы.

А еще алкоголь позволяет поддерживать дружбу…

Если редко и по поводам — может и да. Но если часто и без них? Уже дружится, как-то не совсем так комфортно, как раньше?

И боюсь, нынешних друзей по праву, можно назвать собутыльниками. И основным общим интересом — сам алкоголь?

Как же раньше-то вы общались? Как дружили? О чем говорили? О чем мечтали?

И в бизнесе без алкоголя никуда…

Как же эффективные переговоры, успешные сделки?

Как не обмыть?

Как не порадоваться, по-настоящему? Тут спорить наивно.

Если бизнес не серьезный и жуликоватый. Если удалось одурачить партнера. Продать неликвид… Тогда — да.

Или без спиртного я уже просто не могу в силу уже сформированной годами зависимости?

А если бизнес серьезный? Партнеры стоящие и перспективы хорошие — то тогда и без спиртного прекрасно.

Я много раз видел деловые переговоры на которых заключались крупные, перспективные сделки. Никакого алкоголя там не было и в помине.

Да и пить таким людям обычно просто некогда. Время не ждет. Жить интересно. Амплитуда большая…

Следующая группа — мифы, касающиеся самого заболевания. Болен я или нет? Это те, которым часть второй главы посвящена. Но, пробежимся быстренько и по ним.

Начнем с такого. Алкоголики — это те, кто на земле валяются…

Спорное утверждение. На земле может валяться и просто человек, который по незнанию, первый раз в жизни выпил лишнего.

К сожалению, бывает.

Конечно, гораздо чаще это случается с людьми действительно пьющими. Но это крайности.

Наиболее часто и первые и вторые на земле не возлежат. Точнее, вторые долгое время этого не делают из соображений сохранившегося ситуационного контроля и не до конца утраченной совести.

Уже ближе к финалу лягут.

Но долгое время можно уже являться готовым пациентом врача-нарколога, но не спать на земле…

Отсутствие такого поведения совершенно не исключает наличия алкогольной зависимости. Как и отсутствие красного носа.

Как и вынос ценных предметов из дома. Как и «пропивание» зарплаты…

Часто бывает, но совершенно не обязательно.

Следующий миф.

Алкоголики — это те, кто месяцами пьют.

Про это мы тоже уже говорили. Не продолжительность запойного периода делает алкоголика алкоголиком. По их длительности можно лишь определить степень «злокачественности» и стадию болезни.

Из той же «оперетты» и мнение, что если не похмеляюсь, то не алкоголик.

Во-первых, на первой стадии уже готовой болезни и не нужно похмеляться. А на второй, — в ее начале, героически терпеть. Именно терпеть.

И говорить, что я не похмеляюсь вообще. Запои — те, да, бывают. Но не похмеляюсь.

В смысле, когда не похмеляешься? Между запоями что ли? Или при выходе из него двухнедельного, родимого?

А в эти две недели, по утрам, Вы что делали? А, просто снова с утра продолжали пить? А он, синдром отмены или похмелья, элементарно не успевал развиться?

Первый стакан раньше получался? Или прямо в самом его начале?

А потом решил прекратить, и три дня терпел и не похмелялся? Молодец… Выдержка железная.

А еще настоящие алкоголики не закусывают.

Я же ем. Пью много, но ем даже в запое…

Не закусывать наши пациенты начинают не с самого начала болезни.

Сначала едят. Потом аппетит снижается.

Но не сразу. Это потом спиртное будет покрывать собой основные энергетические потребности организма.

Те самые пустые калории. То самое отсутствие в запойный период всех необходимых нам веществ — белков, жиров, углеводов.

Тот второй значимый фактор, от чего начинают страдать наши внутренние органы.

Первый, конечно, сам алкоголь.

Да и зачем попусту тратить деньги на какой-то плавленый сырок «Дружба» или конфету — одну на троих, лучше купить еще «лекарства».

У меня великолепная переносимость алкоголя.

Иногда, преподносимая как семейная гордость.

Могу литр выпить — и ничего. И веду себя адекватно. Пусть относительно. Но вполне адекватно. И не рвет меня потом, как некоторых…

Боюсь, что данный миф про сибирское здоровье — не совсем про здоровье. Скорее про то, что у меня уже огромная переносимость алкоголя, которая обычно бывает уже при… Тут и знатоком из одноименного клуба быть не нужно.

И последний. Алкоголики пьют все равно чего.

А я — только качественные спиртные напитки.

Во-первых, часто — это просто вопрос времени.

Во-вторых, и мы уже говорили про это, качество и в данном случае несомненный плюс, но очень часто речь, прежде всего, идет о количестве… Увы и ах.

А вот теперь, самая интересная группа домашнего алкогольного мифотворчества. Эти досужие мнения касаются уже самого лечения от зависимости.

И с особой трепетностью поддерживаются наиболее «принципиальными» пьющими.

Теми, которые так и не пошли лечиться. Теми, которые неспособность решить свои алкогольные проблемы, прикрывают «аксиоматичными» рассуждениями о невнятной сути лечения, его ненужности и, тем более, неэффективности.

Для них очень важно, чтобы любой человек, решивший раз и навсегда изменить собственную жизнь — «завязать» с выпивкой — чувствовал, в своей трезвости себя некомфортно и ощущал постоянное давление.

Ах, каким он парнем был… Когда пил, разумеется. А, сейчас? Бельмо в нашем глазу, перст указующий.

А на что указующий?

Да на то, что мальчики и девочки, мои бывшие друзья-собутыльники, вы банально спиваетесь…

Одумайтесь, а? Но, зачем всей компании одумываться?

Проще этого одного, назад в пьянство вернуть. Энергетически выгодней. И начинается…

Кстати, отголоски этих мифов часто слышны и из уст впервые прибывшего за помощью.

Жертвы общественного алкогольного мнения — а это, точно, доктор, не вредно? А я «психом» не стану?

Нет. Не станете.

Не пьешь, значит не мужик…

Хорошо, что такого про женщин еще не придумали. Это наверное основной миф. Мифище…

Я называю его печальной повестью о «настоящем» мужике. Российском, да и не только…

Эту фразу, про «если не пьешь, то…» приходится слышать часто. И от людей пьющих, и от людей малопьющих.

Иногда от жен, да и просто женщин, оценивающих мужчин. Много плохо, но и совсем, чего-то тоже не то…

А какой он должен быть? Если настоящий?

Давайте разбираться. Мужик — это вообще кто? Женщин пока в покое оставим.

Носитель мужских половых признаков и, несомненно, в «меру» выпивающий?

А что будет, если пить он прекратит? Вот просто, по своему, личному решению.

У него что, эти самые признаки отвалятся? И он что, сразу в женщину превратится? Или в какую-то неведомую зверушку? Да вроде бы, нет.

Тогда в чем же дело? Раз половая принадлежность точно не меняется.

Что же, тогда еще мужчина?

Это представитель рода человеческого, наделенный некими характерными чертами. Какими же?

Мужественностью? Да.

Силой, умом? Смелостью? Тоже, да.

Принципиальностью и следованию долгу? Да.

Способностью защищать, да и содержать, себя и своих близких? Тоже, похоже, да.

Умением держать данное слово? Сказал и сделал. Безусловно, да!

Заботой о потомстве? Конечно.

Самоуважением? Несомненно…

Способностью признавать собственные ошибки? Снова, да.

Умением любить, прощать? Без сомнений.

И много что еще.

Где здесь про уметь и способность пить?

Мне сейчас вспоминается мой самый первый пациент.

Именно сейчас, когда я говорю про мужчин и их назначение.

История, разумеется, приводится с его согласия. Точнее, с его большого желания.

Чтобы эта жизненная сага увидела свет. И свет увидел ее…

Он искренне считает, что этот рассказ может кому-то помочь задуматься.

Я тогда только начинал свою наркологическую, да и вообще, врачебную деятельность. Пациент был трудный. По-настоящему, трудный.

Была середина девяностых. С зарплатами было совсем плохо. Он работал на заводе токарем. И было ему двадцать пять лет. За плечами армия и профессиональное училище.

В наличии — жена, двое маленьких дочерей, мать, собака и однокомнатная квартира. Которую дал завод его, уже покойному, отцу.

Он пил… Пил много и почти каждый день. Долго.

Пил со своими друзьями во дворе дома, где жил и я. Дурная и агрессивная компания была. Он был ее заводилой. Почти двухметрового роста. И вечно пьяный.

И лечиться он, конечно же, не собирался. Я просто знал, что у нас во дворе, есть парнишка один…

Но однажды, ко мне подошла его мать и попросила вылечить ее сына от алкоголизма. Что было, мягко говоря, для меня неожиданным. Но и отказаться я не смог. Стыдно и неудобно что ли стало.

И вот настал день, точнее вечер, нашей первой встречи. Два противника, по разные стороны ринга.

Это был первый опыт для обеих сторон. Правда он тогда этого не знал.

Я спросил его, зачем ему это надо.

Буду с вами честен. На положительный результат, точнее, на хороший положительный результат я не сильно надеялся.

Все смешалось. И желание помочь, и страх, и ощущение собственной недокомпетенции. И то, что это мой первый раз…

И ответ его меня не сильно обнадежил.

Я выяснил, что лечиться он согласился только из-за мамы, которую очень любит. Что он работает, но зарплату не платят уже два года. Что он с друзьями ворует металл. Продает. На эти, совсем не большие, деньги пьет.

Что он не очень представляет, на что живет его семья. Что кушают его дети. Да, мать работает контролером в троллейбусе, жена — учительница, но еще вечерами моет подъезды в соседнем доме.

Что мечты нет никакой. Просто нужно жить и работать. Ведь зачем-то родился. Что самая большая мечта в школе была побывать в Вильнюсе и Таллинне — потому что, это был «заграничный» предел мечтаний. В городах, которые он видел на открытках с видами столиц союзных республик.

Еще была металлическая модель итальянского автомобиля — Alfa Romeo. Выменянная на что-то.

Несбыточная мечта. Совсем из другой, не его жизни.

Для себя не было никаких мотивов бросать спиртное.

Просто пришел попробовать.

Сейчас бы, наверное, я повел себя совсем по другому.

Но тогда. Тогда — я его «закодировал» на год.

Не важно как. Важно, что я ему сказал фразу которую, с тех пор почти никогда не употреблял.

Я сказал, что ему будет плохо, если он выпьет. Вот, ничего умнее не придумал.

А еще сказал что-то про настоящих мужчин… Как я себе это представлял тогда.

На этом и разошлись.

И начался неприятным период моей наркологической и личной жизни. Жили-то мы практически в соседних подъездах, а поэтому вероятность случайной встречи была велика.

А раннего срыва я почему-то боялся. Стыдно сейчас признаваться, но было именно так.

Поэтому скрывался я как мог. Месяца полтора скрывался.

Но все же, в один теплый августовский вечер я попался. У подъезда меня ждал он. Мой первый пациент. Он был трезвый и очень подавленный. Состоялся короткий диалог, сводившийся к фразам: «Прямо куда-то пропал, совсем тебя не видно стало…». А можно снова зайти?

Зайти зачем, я даже спросить не сумел.

Я ждал этого дня со страхом. Лучшее, что я представлял себе в собственных фантазиях, это то, что он придет просто «раскодироваться».

И на этом мой первый опыт закончится. Неудачно.

И этот час наступил. Я ждал и ерзал на стуле, готовя какие-то, на мой взгляд, умные отговорки.

Настраивал лицо, чтобы оно не выдало моего волнения и разочарования…

Но все пошло не так. За что я очень благодарен ему.

Он сел на самый дальний от меня стул и… И он заплакал. Почти двухметровый хулиган плакал. Я не знал, что делать и просто ждал.

Чуть позже выяснилось нечто, что в корне поменяло мои взгляды на людей, имеющих проблемы с алкоголем.

Да, это время он не пил. Друзья пили. Он — нет. Что же он почувствовал в момент своего освобождения от зеленого змия?

Что он победитель? Что он молодец? Что перед ним открылись все перспективы?

Нет. И еще раз нет.

Он без «паленой» водки, впервые остро почувствовал себя полным нулем. Абсолютным неудачником. Который мог только за постоянным опьянением прятаться от этих мыслей.

Он почувствовал себя как раз не мужиком.

Человеком, который не может содержать семью, собрать старшую девочку в школу. Просто не в состоянии купить ей в ларьке «Сникерс».

Да, у него есть работа. Работа которую он бросать не хочет. Там работал его отец. Работают его друзья. Все верят, что скоро — все будет хорошо. Пока нужно просто «пробухать» этот период. И кто доживет… Тогда…

Да, он стал подносить жене вечерами воду, они стали мыть в два раза больше подъездов. Но, девочки смотрели на папу и им чего-то хотелось, чего он им, как отец, дать не мог.

Даже «Сникерс».

Кто-то ездил на машине, кто-то жил в хорошей, большой квартире…

Это были полтора месяца кошмара. Но он держался. Несколько раз «со стыда» вновь хотелось напиться и про все забыть.

Хотелось «удавиться». Какой он мужик? Об этом он мечтал в восьмом классе?

Я спросил, чего он хочет от меня.

А он спросил, как ему теперь жить?

И я никак не мог найти ответа…

Но ответ все таки был. Он был у него. Не у меня.

— А как вы, доктор, отнеслись бы к тому, если я сменю работу?

Разумеется, я ничего не имел против. В чем смысл вопроса? Меняй, конечно.

Все было не так просто. Была рабочая династия. Был профком. Были друзья.

Все были против. Это было не солидно и не красиво. Не «по-мужски». Снова не «по-мужски».

Уйти торговать на рынок фруктами? Там обещали платить каждый день. А если хорошо работать, то платили бы еще лучше.

Выяснилось, что покойный отец бы этого не одобрил. Высмеял бы.

И я понял, зачем я ему сейчас нужен. Для Разрешения.

Мы проговорили пару часов, сомнения оставались. Но все же на следующий день он забрал трудовую книжку.

Началась какая-то другая жизнь. Прошло месяца три. Он снова «нашел» меня у дома. Ему нужна была еще одна встреча.

И она состоялась. Он принес коробку конфет. Это был подарок мне. Купленный на его собственные деньги.

Из его рассказа я понял, что все, конечно, нелегко. Но жизнь здорово изменилась к лучшему. Он с гордостью поведал, что купил одежду жене и детям. До себя еще руки не дошли… Бывших друзей он уговаривал тоже лечиться. Потом решил сменить компанию.

Через полгода он купил первую машину. Это были древние «Жигули» и стоили они «три копейки». Но они ездили. И они были первые.

И вот тогда мы продолжили с ним разговор про настоящих мужчин. Про тех, к каковым он себя по праву уже относил.

Я не буду подробно пересказывать дальнейшую его судьбу. Потом были не «Жигули», торговые центры. Затем банки, биржи. Высшее экономическое образование. Ученая степень. Еще две дочери. Огромное состояние. Положение и влияние.

И это было очень по-мужски…

Он прекрасно обходится без алкоголя и сейчас. Все его окружение знает, что когда-то он злоупотреблял. Это никогда и не от кого не скрывалось.

На вопрос, а может ли он выпить, всегда отвечал, что да. Что если есть рот, то выпить может любой человек.

Но… У него было прошлое и есть настоящее. А еще есть будущее. Много будущего. Которого может не хватить на реализацию всех задуманных планов.

И хочется жить, как сейчас. Или даже лучше. А не «сливать» свою жизнь, как в недавнем прошлом.

Он увидел Таллинн. И большинство столиц мира. В гараже стоят, не только старенькая Alfa Romeo — копия старой модельки, но и много других автомобилей.

Мы продолжаем периодически видится. Несколько лет назад, я узнал, что он проездом будет в Рязани.

Мы встретились. После обеда он сказал, что у него в этом городе остались незавершенные дела. Из его прошлого. Он навел справки про своих бывших друзей…

Это была грустная информация.

Двое из троих умерли. Они пили. Не прекращая. Один давно замерз на улице. Второй — три года назад отравился чем-то. Был при этом сильно пьяным.

Но, последний, был жив. Пил. Стал почти бомжом, давно лишился квартиры, но главное — был жив. И мой знакомый решил найти его и забрать его в свое настоящее.

Дабы окончательно перестать бегать от своего прошлого.

Мне легко было понять, что он чувствует… Это было правильное и честное решение. Может быть запоздалое. И тем не менее.

Не без труда, человек был найден. Состоялась встреча. Почти как в передаче «Ищу тебя». Узнали друг друга не сразу.

Но когда все стало ясно, эмоций было хоть отбавляй.

Мне все это казалось запоздавшим «хеппиэндом» — счастливым концом. Справедливость и добро восторжествовали!

Но… Спустя минуты радости, поступило предложение выпить — обмыть встречу. Возражения не принимались.

И тот факт, что мы приехали за ним, чтобы изменить его жизнь, не понимался, категорически…

Никакая дружеская помощь была не нужна, нужно было выпить.

Прозвучала следующая фраза:

—

То есть, как это ты не пьешь? С другом? Ты что, больше не мужик теперь? Все у тебя есть, а выпить не можешь?

Это было категорически непонятно. Непонятно настолько, что дальнейшего разговора в принципе не было.

Стороны разошлись. Разошлись не хорошо. Нас отвергли в достаточно резких и понятных выражениях.

У каждого своя жизнь. Каждый остался «при своем».

И бывший друг, взяв «в займы» довольно крупную сумму денег, отправился ее пропивать. Его я больше не видел. Предложение все же встретиться на следующих день было с треском отвергнуто.

Мы же поехали на берег Оки и долго разговаривали. Как раз о настоящих мужчинах. О том, что их делает такими. И что их лишает возможности так называться.

Я пообещал написать рассказ о «настоящих» мужиках.

Пообещал несколько лет назад. Но пишу только сейчас.

Итак, рассказ про «настоящих» мужиков.

Настоящие мужики… Те, которые могут. Могут выпить. Ключевое слово.

Один из них долгое время жил в моем подъезде. Это был бывший главный инженер крупного завода. Мужчина пятидесяти лет.

Я сталкивался с ним, почти каждый день. Поскольку достаточно регулярно приходилось вечером через него перешагивать в подъезде. Где обычно он спал, категорически отказываясь идти домой. Иногда вместе с его супругой «транспортировал» его домой.

Я прожил там недолго, но вдоволь насмотрелся на классическую картину «Мужчина спит в подъезде в луже».

Когда-то он работал. И был на хорошем счету. Но выпивал. Выпивал еще до армии. Потом был институт. Начало работы «на севере». Потом центр страны.

Человек был неординарный, поэтому достаточно быстро стал занимать руководящие посты на крупных предприятиях.

Но, повторюсь, пил. Пил много. Получал устные предупреждения от руководства и просто друзей.

Но хорошо известно, что алкоголик у которого нет реального риска потерять работу, которого «держат», прощают, обычно пить не бросает. Он и не бросил.

Был практически незаменимым. Практически.

Когда ему исполнилось 46 лет, терпение у всех кончилось. Его с позором выгнали. Это был удар от которого он долго не мог оправиться.

И снова пил. Жена, дети, оставшиеся друзья уговаривали его «остановиться». И спустя полгода он «завязал навсегда». Я не знаю, как он это сделал.

И снова появилась ответственная работа и надежда. Что все наконец-то будет хорошо.

Это была его последняя работа. Продлился этот период «надежды» месяца три-четыре. Никто уже не помнит. Он снова начал выпивать. Сначала «по чуть-чуть», потом снова как раньше.

Неделями…

На этот раз, карьера закончилась раз и навсегда.

Я познакомился с ним именно в этот период его жизни. Если бы не рассказ его супруги, я бы никогда не поверил, что в его жизни были такие взлеты и падения.

Перед моими глазами был просто спившийся человек. Очень добрый с окружающими, но спившийся. В спортивных брюках и пиджаке. От когда-то хорошего костюма.

Ни что не выдавало в нем, в прошлом, руководящего сотрудника.

Виноватая улыбка постоянно присутствовала на его лице. Когда он был не сильно пьян.

Его утро начиналось рано. Мужик и должен вставать рано. Нужно пахать, сеять. В нашем случае было, конечно, не до посевной…

В пять уже трясло. Как фонарный столб. Прошлый день не помнился. Нужно было вставать и идти за добычей. За спиртным. Иначе — конец.

На улице компания единомышленников обычно уже была в сборе. Мне неоднократно приходилось видеть ее, когда мне нужно было рано куда-нибудь уезжать.

Они знали меня, знали чем я занимаюсь. Но каждый раз, кто-то из них спрашивал деньги на «поправить здоровье». Свои пенсии или зарплаты, если таковые имелись, давно были пропиты.

Где-то «на районе» торговали самогонкой и разведенным спиртом весьма сомнительного качества. Даже по их мнению. Но, стоило это копейки.

И начиналось выяснение, кто чем может поспособствовать.

Кто и что из жен «выдавил». Затем следовал поход к мусорным контейнерам, на предмет поживиться пустыми бутылками. Это была их территория.

Затем было опохмеление. И через какое-то время всю компанию можно было увидеть на территории неработающего детского сада, дремлющих на лавочке веранды. По ним можно было проверять время. Что они делали зимой, этим вопросом я не задавался. Но на лавочке не сидели. Это летом.

Позже, вся честная компания, расходилась кто куда. На поиски того, что в итоге можно превратить в спиртное. Мой сосед обычно шел в соседний гаражный кооператив. Где и проводил остаток дня.

Его там любили. Кто-то что-то наливал. Он помогал ремонтировать машины. В них он хорошо разбирался. Был отличным специалистом.

Но чаще, был готов выполнять любую работу. За спиртное. Копать погреб или чистить его. Красил ворота.

Боюсь, что и провода, которые все время пропадали, тоже было делом его рук. Или, еще двух его друзей.

Один из которых, в итоге и погиб на столбе, пытаясь «срезать» электрический кабель.

Сдавался металл. Сдавалось все, что плохо лежало.

К вечеру, они были «никакие». Я много раз задавался вопросом, где же они находят средства, чтобы к вечеру быть в таком состоянии?

Но они знали какой-то секрет. Ближе часам к девяти, компания, поодиночке или парами, начинала движение к дому. Это был тот самый «автопилот»… до подъезда.

В лучшем случае, до лестничного пролета между этажами.

Где и заканчивался день. Затем транспортировка супругами до квартиры. Где был важным один момент. Нужно было, чтобы он окончательно не очнулся. Иначе.

Иначе нужно будет вызывать милицию. Муж будет драться, обвиняя жену во всех смертных грехах, в своих неудачах… Вероятно, в ее долготерпении и навязчивой заботе, последние несколько лет.

Такова благодарность настоящих мужчин. Таков их трудный день, полный свершений и открытий. Новых планов.

Права на этот рассказ я получал уже у его вдовы, которая и рассказала мне недостающие подробности.

Он прожил 52 года. Остановилось сердце. Прямо на полу в подъезде.

Мне кажется, что такая жизнь больше похожа на кадр, застрявший в кинопроекторе. Причем кадр плохой. Каждый день начинается и заканчивается одинаково. День сурка.

Вот такими и должны быть «настоящие» мужчины, способные позволить себе выпить?

Сначала мало, потом все больше и больше? А сколько у нас таких мужчин?

Или мы все-таки где-то ошибаемся? И настоящий мужик — это что-то другое?

То, что я описывал выше?

Там, где про мужество, ответственность и самоуважение? Решать конечно Вам. Но ответ, как мне кажется, лежит на самой поверхности…

Пойдем дальше.

Только больные люди не пьют…

И такое слышать приходится часто.

Но, я думаю, каждый из нас сможет вспомнить не по одному человеку, который не пьет. И при этом явно ничем не болеет. Ни телесно, ни душевно…

Более того, чувствуют они себя превосходно. Не надо им просто искусственного допинга. Все хорошо и так.

Нет, выпить они могут и способны. Просто интересного в этом ничего не находят.

А если ничего хорошего нет — то, какой смысл употреблять?

Из-за головной боли? Из-за желания понравиться пьющей компании?

Более того, они еще считают, что поздоровее большинства любителей выпить будут. И часто не заблуждаются.

Поход к наркологу — проявление слабости.

Про таких люди, сами пьющие, любят говорить — ну все, пошел сдаваться… То есть, дошел до крайней точки.

Сдаются обычно в плен. Это мы помним. Что стыдно и некрасиво. Не по-мужски…

Нарколог же — это очевидное зло. Как и лечение, которое он предлагает.

Но… Придется уже идти. Чаще, по принуждению.

Иногда, от понимания, что еще чуть-чуть, — и все.

Но, само обращение расценивается как мера вынужденная и при прочих обстоятельствах… Разумеется, не пошел бы.

И вид, на приеме, у таких пациентов весьма своеобразный. Режьте, доктор, чего уж там. Кажется, сам не справляюсь.

Нет, подождите, дайте последний шанс — я сам смогу…

Эх, но ведь уже пришел. Отрезайте самое главное. Без чего я больше — не мужик. Мой алкоголизм.

Этот, порой абсолютно неподдельный трагизм, поражает.

Я всегда спрашиваю своих пациентов — а слабость-то в чем? Какие рубежи и позиции мы сдаем врагу? Что это за территория, так обороняемая, зависимыми всех стран?

За что вас предателями и слабаками будут считать? Вы что, военную тайну выдали? Кодексу чести алкоголизма изменили?

А ведь, если здраво посмотреть на ситуацию, то совсем другая картинка получается.

Весьма позитивная.

Все нам известно, что если у нас болит зуб, то мы идем к стоматологу. С разной степенью радости, но идем. Зуб-то наш собственный, часть меня и болит еще. Мне плохо и я походом к врачу хочу помочь себе, любимому.

Это нормально? Конечно, да.

У меня воспаление легких? Я побрел к терапевту.

Аппендицит? Так это — бегом к хирургу.

И никого не удивляет это. Поскольку мы наблюдаем заботу о самом себе. Сохранение себя в живом и здоровом виде.

И никто пальцем на нас не показывает — вон он, смотрите, к терапевту бежит. Ах, какой позор. Ах, как смешно.

Чем же забота о себе в случае алкогольной зависимости отличается от подобной при других заболеваниях? Есть конечно нюансы.

Но в целом, ничем.

Если человеку в голову хотя бы раз пришла мысль, — а не пора ли «завязывать» с алкоголем? А то, все что-то хуже и хуже становится. Разве не о себе он подумал?

А еще, если сосед пьющий досрочно на его глазах в мир иной отправился? И обычно не один.

Каждый здравомыслящий человек, а таких подавляющее большинство, способен оценивать, что с ним происходит.

И в случае проблем с алкоголем — тоже.

Да, есть механизмы отрицания заболевания. При алкоголизме они сильны. Они помножены на стыд, угрызения совести.

Какой же я алкоголик, скажет он нам.

Но, в жизни каждого такого «неалкоголика» бывают минуты прозрения. Минуты честности с самим собой.

Пусть редко, но бывают. Слышит он звон этих колокольчиков. Предупреждающих. Колокольчиков разума, остатков хорошего отношения к себе. Или звон идет откуда-то сверху. У каждого колокольчики свои.

Можно, по привычке, от них отмахнуться и продолжить движение ровными шеренгами к краю пропасти.

Но можно и осмотреться. И понять смысл происходящего. И остановиться. И, впервые, задуматься о своей судьбе, своем будущем.

И начать устранять имеющуюся проблему.

Так что же — забота о себе, любовь к себе, желание жить, не быть как те, остальные, — это что — проявление слабости?

Способность самостоятельно принимать решения, быть активным в жизни, не быть марионеткой — это тоже слабость?

Гордиться собой, своей способностью признавать ошибки и исправлять положение — и это слабость?

Нет. И еще раз нет.

Это как раз сила. Сила, которую находят далеко не все. Способность не смиряться, не плыть по течению, не быть «как большинство».

Это выбор. Выбор нормальной жизни.

Насчет нюансов. Мы уже говорили, что в большинстве стран поход к наркологу дело стыдное. К сожалению, пока это так.

Однако, когда проблема очерчена и мешает жить — лично мне, все равно, к какому специалисту идти — лишь бы помощь была адекватная.

Да стыдно, но…

И последнее.

К огромному сожалению, за помощью обращается слишком незначительное количество людей, имеющих проблемы с алкоголем.

Только те, кому до себя еще дело есть.

Люди к себе не безразличные. Попасть в их число, это уже получить счастливый билетик. Конечно, воспользоваться им можно по-разному. Это понятно.

Но это уже шаг вперед.

И многие проходят путь до конца. До комфортной и нужной им трезвости.

Идем дальше. Вылечился? Все равно начнешь пить…

Пользы от лечения ноль. Кругом один обман. Это мнение активно поддерживается среди людей «употребляющих». Да и не только.

Особенно эта позиция удобна для идеологически «правильных» зависимых от алкоголя. Которые в ту немногочисленную группу, вышедших из строя и задумывавшихся о себе, не попадают.

Они смирились и идут ровно и ритмично.

Любой, вышедший из строя, — враг. Нарушающий порядок и симметрию. Задающий всем остальным вопрос: «Ребята, а вы, хотя бы представляете, куда идете? Так посмотрите. Я больше не хочу. Не хочу быть слепым. Мне туда рано…».

Вопрос неприятный. Для всех оставшихся.

Вылечился он… Посмотрите на него. Он теперь думает, что лучше нас.

Ну, ну. Зажил. Улыбается, ходит. Жене шубу купил. Посмотрим, надолго ли его хватит.

Этой вороны, белой…

Более того. Мы его в покое не оставим. Постоянно будем напоминать ему о тщетности его усилий.

Все равно ты будешь с нами!

Выпей за здоровье… Тебе уже чуть-чуть можно… Да, врач и жена, даже не узнают… Ты что, не мужик больше? Начальник просит. Просто приказывает.

Возвращайся к нам скорее, будешь нашим королем…

Некоторые такое давление не выдерживают, а жаль.

Именно их пример подливает масла в огонь. Поддерживая мнение о неэффективности лечения.

Иногда, пациенты с некачественной и некомфортной трезвостью, будут, буквально, искать ситуации, где они неудачно пройдут «тест» на устойчивость к предложенной выпивке.

Но опять же, многие из нас знают и совершенно иные примеры. Хорошие и успешные примеры.

Далеко не всех можно вернуть туда, где им было плохо. Лечение малоэффективно, если оно осуществлено не совсем корректно. Без понятных для чего…

Лечение опасно…

После него можно сойти с ума, стать импотентом, умереть…

Опасно болеть. Это несомненно.

Быть здоровым? Кажется это не опасно? Или я ошибаюсь?

По поводу мнимого сумасшествия могу сказать только одно, — еще не один человек, страдающий алкогольной зависимостью, после лечения помешанным не стал.

Это, в принципе не возможно. Но для того, чтобы не начинать лечиться, — аргумент сильный.

Если уж начистоту, то — сам алкоголизм является психическим заболеванием.

К сожалению. Он включен в классификации психических болезней большинства стран.

Более того, количество более серьезных психических расстройств, которое способна порождать алкогольная зависимость, крайне велико. Это и белая горячка, про которую мы с вами уже говорили, и целый ряд подобных состояний, про которые я писать не стал.

То есть проблемы с психикой, по сути, уже имеются. А лечение просто способно их устранить.

Что по определению неплохо.

Действительно, когда наличие проблем, создаваемых алкоголем, четко осознается. Когда перспективы дальнейшего употребления спиртного осязаемы и крайне неприятны. Когда финал этой игры со спиртным проступает все четче.

О какой опасности лечения может идти речь?

Напрашивается такая грустная аналогия.

Вы — танкист подбитого танка, который вот-вот взорвется…

Но вы не решаетесь покинуть его, поскольку боитесь, что когда будете спрыгивать с него на землю, вдруг вы ногу подвернете.

Или, что еще страшнее, испачкаетесь.

Существуют ситуации, когда больной согласен на операцию, которая будет проводиться ржавым ножом и без какого-либо обезболивания.

Лишь бы спаси ему жизнь.

В нашем случае, конечно, не всегда все так плохо.

Но все равно, на кону жизнь человека. Его будущее… Лекарство может быть «горьким».

Но польза от него явно превышает его неприятный вкус. И дает освобождение от болезни.

— А мой муж после лечения злой стал…

А это скорее вопросы к доктору и проведенному им лечению. Не комфортную трезвость он подарил пациенту.

Недоработал. Будешь злой, если тебя в обход твоего желания осчастливили.

Да… И еще по поводу импотенции.

В нашей стране алкогольная зависимость является одной из главных причин, ее вызывающих. А, вовсе не лечение от алкоголизма.

Именно поэтому, так часто ревность возникает именно у лиц «злоупотребляющих». И это можно понять. Прогрессивно снижающаяся потенция заставляет задуматься о том, насколько ты хорош со своей женщиной. Не замещает ли тебя уже кто-то другой…

Хорошо, что в большинстве случаев, после проведенного лечения, все приходит в норму. Именно так, а не наоборот.

Если я смогу не пить две недели, месяц, полгода — значит я не алкоголик.

И смогу потом пить снова, по чуть-чуть. Как раньше. Это, пожалуй, ключевая фраза… Как раньше.

Еще одна попытка войти второй раз в одну и ту же воду. Стать прежним.

Пожалуй, самая главная мечта любого зависимого от алкоголя человека.

И их легко можно понять. Не хочется верить, что Рубикон перейден. Ой, не хочется…

Чем широко пользуются недобросовестные специалисты в области избавления страждущих от их денег. Опис?лся, конечно — якобы от их алкоголизма. Но, прежде всего, собственно, от денег.

Именно они предлагают волшебные способы лечения. Неважно, при личном контакте с пациентом или по его фотографии. А это, вообще, высший пилотаж околонаркологического мошенничества.

Главное, что результатом лечения будет возможность снова контролировать дозу выпиваемого.

То есть, выпивать, но в запой не срываться.

Я неоднократно видел бывших клиентов подобных наркологов. Видел я их, разумеется, по причине их срыва. Не хвалиться же они ко мне приходили.

Там, где мы с вами говорили про ремиссии, я упоминал, что проблема алкоголизма заключается не в том, что человек не способен не пить какое-то время. Существует масса ситуаций когда человек не пьет.

Например, очутился он там, где спиртного попросту нет. Или печень дала о себе знать. Вот и не пьет.

Возможно, что дольше, чем всегда. Рекорд поставлен.

Но, если кошку неделю, месяц или год называть собакой? Она, что, от этого гавкать начнет?

И внешне и внутренне, кот останется котом.

К сожалению, суть заболевания заключается в утрате способности контролировать количество и частоту выпивок. А не в невозможности обходиться без спиртного ни дня.

И главной ловушкой здесь является убежденность многих пьющих в том, что если не пить достаточно долго, то заболевание пройдет. Про это мы тоже говорили.

Оно спрячется, станет незаметным, но пройти не пройдет. И будет ждать подходящего момента. Чтобы проявиться в виде абсолютной убежденности, что теперь уж точно опасность миновала.

И теперь, я снова как все. И никакого срыва не будет. Вот у настоящих алкоголиков, у тех, конечно, будет. Но я то не такой…

И хотелось бы верить такому человеку.

Если бы не один момент.

В его жизни таких проверок было несколько десятков, если не сотен.

Представьте себе такой аттракцион.

Стоит ящик, а в нем отверстие. И надпись: засунь туда руку. И приз обещан.

Человек, впервые увидев сей аппарат, руку туда без страха помещает. Ждет чего-то приятного. Да приз еще.

Получив по руке, предположим током, он выдергивает ее назад.

Приза тоже никакого нет. И больно очень. И очень обидно.

Получается обманули. Чья-то злая шутка.

Пнув ящик ногой, наш страдалец отправится восвояси. Вряд ли, он еще раз попробует.

Конечно, может еще разок и сунет руку для полной удостоверенности. Вдруг замкнуло случайно.

Но, после второго раза, испытав аналогичное воздействие, скорее пойдет искать, кому жалобу писать. Логично? Конечно.

Разумеется, мазохистов, то есть людей от собственной боли удовольствие получающих, мы сейчас в расчет не берем.

А вот в нашем случае, что-то совсем другое происходит.

Те же грабли, в том же месте, просто в разное время.

И прошлая проверка «временем» завершилась запоем, и позапрошлая. И в реанимации последний раз лежал. Еле спасли. Но…

Что-то такому человеку дает уверенность полагать, что в этот раз получится по-другому. Не смотря на то, что «током» бьет все время одинаково. Даже, наверное, с каждым разом все сильнее. В смысле, запоем и последующим выходом из него.

Значит дело не в элементарной глупости? Значит, все-таки болезнь?

И, по-другому, никогда уже не будет. Но сердце продолжает верить в чудеса. Не вернуться уже назад на двадцать лет. А верить хочется.

И первая рюмка станет лишь первой из следующего за ней десятка подобных. И первый день станет первым днем очередного запоя. Очередного доказательства никак «недоказуемого».

И скажет он себе: «Ну надо же, опять запил».

В следующий раз нужно на часик больше потерпеть и тогда, уж наверняка, буду здоров.

Это как спичку к бензину подносить. Сколько не подноси, все, как на зло, вспыхивает и вспыхивает. И в первый раз и в сотый.

Да, я выпиваю, но со мной ничего не случится плохого.

Случится с кем угодно из пьющих, но, только, не со мной.

Повесится Иван Иванович.

Машина собьет Петра Никаноровича.

Цирроз — это удел соседа, Ивана Ильича.

Импотенция — это вон, у Ильи Андреевича.

На улице зимой валяются только алкоголики, чье имя начинается на Ы… А мое начинается на Ж. Значит жить буду долго и счастливо. И, никак иначе.

И так далее и тому подобное. Сколько таких историй приходится выслушивать. Всех остальных Господь не любит, а вот меня — да. И очень сильно.

А то, что в прошлом году пьяный под машину попал, так водитель негодяй оказался. Наверняка, еще и злоупотребляющий.

То есть, с равными мне по пьянству неприятности случаются, а я — заговоренный и в рубашке рожденный.

Эх. Да на всех просто рубашек никаких не хватит.

Человек пьющий искушает терпение Творца, природы…

Он каждый раз в запое, буквально, играет в хорошо известную «русскую рулетку».

Пронесет, не пронесет. В этот раз.

Выйду из запоя или как сосед, уже нет? Сколько выдержит мое сердце, печень, мозг?

И барабан револьвера все еще останавливается счастливым образом?

Но вокруг раздаются выстрелы, уносящие жизнь за жизнью? Пока еще не вашу.

Это будет продолжаться всегда? Вы уверены?

Многие так до смерти и считали. До собственного выстрела.

Задумайтесь. Нехорошо все-таки терпение на «износ» проверять.

Вот бросал пить — все сразу заболело.

Уж лучше буду пить дальше.

Видите какое спиртное лекарство хорошее. От всех болезней.

Вот тут давайте разбираться.

Алкоголь обладает хорошо известным обезболивающим эффектом. Помните, мы говорили про его целебное действие при болевом шоке?

Так, у человека зависимого, алкоголь почти постоянно присутствует в организме. То есть, имеется и его обезболивающее действие. Попросту, спиртное блокирует прохождение болевых и иных импульсов неблагополучия от тела в головной мозг.

Отрезает их.

Болезнь уже есть, но мозг, а соответственно, и сам человек, про нее не знают.

Более того, большинство этих болезней сам алкоголь и вызывает. Но, почувствовать их присутствие не дает. Такой вот порочный круг получается.

А теперь, представьте себе, что концентрация нашего обезболивающего снизилась. Перестал пить человек. И через непродолжительное время он вдруг узнает, что у него куда пальцем не ткни, везде болит.

А от чего болит? Ну ясно же, от того, что бросил злоупотреблять. От чего же еще.

Логика-то железная. Пью — почти не болит. Не пью — заболело.

А значит, если снова выпить, то и к врачу идти не надо. Ведь почти прошло же.

И не идут они. И ранняя смертность от телесных заболеваний связана именно с этим.

Ну чувствую — не лечусь. Не лечусь — рано умираю.

Например, от инфаркта. Оно, сердце, и раньше покалывало. Но выпьешь — и проходит. А потом, внезапно, — бац, и инфаркт.

А все скажут — и не жаловался никогда. Здоровый был. Как же так?

И последний миф. Или житейская установка.

Если я лечился, то это важно от всех скрывать…

Иначе засмеют, будут издеваться, постоянно напоминать про «это».

Как я с друзьями за стол сяду? Что скажу?

Все будут на меня смотреть как на… Тут вариантов слышать море целое приходится.

Ведь такое стыдное дело сделали. Свою жизнь решили прожить. Или продлить.

Я не сторонник лжи. Лжи где бы то ни было.

Но в различных книгах продолжают приводятся множество «нечестных» ответов на вопросы: «Почему ты не выпиваешь с нами?» или «А не «закодировался» ли ты?»

Неправда чувствуется. Всегда. Может быть не с первого раза.

Но, сколько веревочки не виться.

Рано или поздно, узнается, что человек стесняется своего здоровья, своего выбора, своей трезвости.

А значит не так уж ему там и хорошо. Врач недоработал?

Я всегда своим пациентам предлагаю сообщить всем близким о своем решении.

О факте своего излечения. О своей победе. О своем небезразличии к себе. Особенно тем, кто знал про имеющиеся проблемы с алкоголем.

Причем, именно как о своем самостоятельном решении. О том, что выпито уже так много, что дальше было уже некуда.

И это сообщение является прекрасным мерилом того, как действительно к вам относятся окружающие.

Люди, которым вы, по-настоящему, не безразличны — ваши родственники, друзья — с радостью поддержат это решение.

Ведь для них важно, что бы вы жили, были счастливы и здоровы. Они останутся всегда с вами. И помогут в трудную минуту.

Но, появится и другая категория окружающих, ранее, возможно, считавшихся приятелями и даже друзьями.

Те, которые трезвость будут осуждать и высмеивать. Как бы дожидаясь, когда вы снова вернетесь на «круги своя».

Это они будут предлагать выпить и посмотреть, а что будет-то?

Правда, что ли умрешь, как врач обещал? Или руки отсохнут?

Уверять, что лечение — это ерунда. И хватит под каблуком жены ходить…

И нужно снова настоящим мужиком становиться…

А вот это, боюсь, не совсем друзья. И равняться на их мнение, по меньшей мере, глупо. Не доброго они вам хотят.

Часто и сами проблемы с алкоголем имеют. И чужая трезвость для них, — как красная тряпка для быка. Их собственные пороки высвечивает.

Вот и все известные мне шедевры алкогольного мифотворчества.

Теперь и вы знакомы с ними.

Лишним не будет.

Глава четвертая
Чудеса «на виражах» или …
Особенности семейной жизни с зависимым от алкоголя

Часть первая или …
А что же в них особенного?

Приходит женщина к психотерапевту.

— Доктор! У меня муж уже два года не работает. Пьет, бьет, дебоширит, из дома все тащит — пропивает, по дому ничего не делает, гуляет, водит домой собутыльников и своих «подруг»… А недавно ушел от меня.

— И чем я же могу быть полезен?

— Доктор! Как вернуть его обратно?

В этой главе поговорим про дела семейные.

Точнее, про проблемы семей, в которых живет алкоголик. Уже два десятилетия я занимаюсь изучением таких семей. Попробую объяснить, почему.

Как и любой другой человек, я привык в этой жизни к определенной логике происходящего.

Объясню на простом примере. Допустим, человек наступил на грабли, получив ими удар по лбу (событие А).

Скорее всего, в другой раз заметив грабли, он на них наступать не будет и обойдет (событие В). По крайней мере, специально, наступать не будет.

Это логично. Поскольку было больно. И перепроверять бессмысленно.

Но, если человек повторно наступает и наступает на них?

Каждый раз получая шишку? Это уже — кажется не логичным. Возникло маловероятное событие С — желание получать удары.

Назовем это мазохизмом. Но, легче от этого нам не станет. Понять такого человека нам скорее всего, все равно не удастся.

Мне в детстве казалось, что люди рождены быть счастливыми. Я категорически не мог понять, почему некоторые из них всю жизнь могут обозначить как череду добровольных мучений и стеснений.

На которые они беспрестанно жалуются. И, чаще всего, ничего для изменения своего положения не делают.

Перед моими глазами пронеслась жизнь не одной «нетрезвой» семьи. Чаще пил муж. Он же часто и чей-то отец… Реже пила женщина. Иногда оба супруга.

Когда я, в младших классах, летом жил у бабушки в деревне, — выпивка и вообще пьяные люди, мне казались чем-то нормальным.

Пили большинство мужчин. Их женщины ругали их за это.

Но, уже тогда, это казалось каким-то спектаклем… Первые продолжали пить, вторые ругались и обсуждали мужей.

В наших детских играх вопрос выпивки также нередко обыгрывался. Мальчики со знанием дела «играли» пьяных отцов, а девочки прекрасно знали, как нужно с ними себя вести, как уложить и что сказать…

Это сейчас, я понимаю, что таким образом отрабатывались модели будущего семейного поведения.

К сожалению, я не знаю, как сложилась жизнь у всех моих друзей детства. Но у многих, детская игра стала взрослой реальностью.

И снова возникает вопрос: наследственность или воспитание?

Ответ напрашивается сам собой.

Затем, обучаясь в старших классах, я увлекся психологией. Но и психология не смогла мне понятно объяснить почему соседка скрывала алкоголизм своего супруга от всех жителей подъезда и двора? Всем рассказывала, какой ее муж прекрасный человек. И совсем не пьющий… А он каждую неделю бывал пьяным. Валялся во дворе или подъезде. А она ночами ходила на его розыски.

Это было нелогично.

Отсутствовала логика и в семьях, где пьяный муж регулярно избивал свою супругу. А она терпела. И по утрам рассказывала, что случайно ударилась.

Почему они продолжали жить вместе? У них была возможность «разъехаться»… Он давно не содержал семью. Мог жить у собственной матери. Пропивал вещи из дома. А, в конечном итоге, ушел к другой женщине.

Что заставляло ее терпеть? Сын? Но, он больше всего в жизни боялся отца… Ненавидел его. Его кулаки. И день когда его не было дома, расценивал как рай на земле? Мы дружили с ним. И я знал, каково ему…

Позже, мне стало интересным почему такие браки так долго сохраняются. На словах супруги разводятся каждую неделю, даже каждый день. Даже заявления в ЗАГС подают. Но, потом забирают. И десятилетиями остаются вместе. Живя, как на вулкане.

Почему после развода, который должен был дать им шанс изменить жизнь, они снова сходятся? И все снова продолжается. До нового расставания и нового примирения.

А если все-таки расходятся, через какое-то время выходят замуж снова за алкоголиков.

Однажды, я случайно стал свидетелем разговора незнакомых мне женщин. У всех мужья сильно пили. Они обсуждали, как кому живется и кто как справляется с ними. И мне послышалась неподдельная гордость количеством переносимых страданий. Они как бы хвалились кому тяжелее. И получали поддержку и понимание подруг… Казалось, они делили призовые места по долготерпению. И чем было хуже, тем было лучше. Это было категорически непонятно.

Тогда-то, я впервые и услышал фразу: «Он без меня пропадет».

Очень непростые слова. Как будто сказанные про малолетнего ребенка. Окрыляющие для кого-то слова. Дающие смысл существования.

А еще, я неоднократно наблюдал, как женщины наливают своим мужьям. Которые пьяными становились просто страшными. Или срывались после этого в запой…

Их много. Много, терпящих унижения женщин… Много, одинаково скрывающих, алкогольные проблемы мужа. Много, однотипно провоцирующих на агрессию. Их истории очень похожи. Разные имена, разные возраста. Но, что-то неуловимо общее, присутствует почти всегда. Тайная логика. Тайный смысл.

Они впервые познакомились еще в школе. Он на два года был старше ее. Отношений тогда не получилось. Он был слишком «активным» подростком, душой компании. Учился средне, но в спорте демонстрировал явные успехи. Был предметом мечтаний всех девочек в школе. Красив, дерзок, в меру умен, общителен. Знающий себе цену.

Дружил со «взрослыми» ребятами, которые часто угощали его вином и сигаретами. Это делало его еще более «недосягаемым» и привлекательным. Семья была самая обычная. Папа, правда, крепко выпивал, но к сыну относился хорошо. Можно сказать, гордился им.

Но, еще больше, им гордилась его мама, которая в сыне «души не чаяла». Восторгалась его успехами. Тем, что он вырос «не забитый», пусть не отличник, но стремится. И наверняка, в жизни многого добьется. Он был для нее, казалось, единственным смыслом существования. Лучше всех. Талантливее, с прекрасными перспективами.

А вот девушка была совсем другая. Тихоня и отличница. Боящаяся лишнее слово сказать. Всегда улыбчивая, и готовая прийти на помощь. Неконфликтная, готовая спасать любого.

Всем казалось, что ее родители должны быть такими же. Добрыми, открытыми. Готовыми для других людей сделать все возможное.

Но ее папа тоже пил, правда, про это мало кто знал. Они скрывали его «загулы». Это было неприличной темой.

Пьяный отец избивал мать, выгонял домашних на мороз. Не пускал потом домой. Это было их тайной. Вне этих периодов, он был интеллигентным человеком.

Наша девушка, в своих мечтах, представляла свою семью совсем другой. Муж такой же скромный и незаметный, но наделенный массой положительных черт. Пусть и не «первый парень» на деревне, но, главное, спокойный и не пьющий. О нашем герое она и мечтать себе не позволяла. Он же ее, попросту, не замечал.

Когда она училась в последнем классе, они встретились в одной компании. Он был совсем «взрослый». Учился в техникуме, готовился пойти в армию. И уже много выпивал. Пьяный играл на гитаре и пользовался всеобщей любовью.

Она, молча, сидела в стороне. Сначала наш герой не обращал на нее никакого внимания. Еще бы, ведь рядом было столько красивых и более инициативных девушек. Но всегда, когда ему было «плохо» от алкоголя, рядом оказывалась именно она. Сидела с ним, помогала ему прийти в себя.

И он заметил ее. А она как бы не замечала очевидных вещей: что он даже и не пробовал начинать учиться, пропускал занятия. И за это постоянно был в положении «перед отчислением».

Они стали близки. Впервые в ее жизни. И не впервые в его. Все его прежние отношения «не сложились» из-за его характера. Его никто не понимал. Или не хотел понять. Он был слишком требователен к людям и в гораздо меньшей степени к себе. Пьяный становился «непризнанным» гением, лучше всех разбирающимся в жизни, готовым часами говорить о ее несправедливости бытия и важности, в нужный момент, «поймать удачу за хвост».

Они встречались несколько месяцев. Он позволял себя любить. Она была рада этому. Все его проступки прощались. Она верила, что он — не такой как все. И он еще всем покажет…

Потом поступила в педагогический институт, он ушел в армию. Прошло два года.

Она ждала. Не смотря на то, что ее мать категорически настаивала на прекращении отношений, считая избранника «громким» неудачником и просто алкоголиком.

Дочь с трудом признавала часть имеющихся проблем, которые касались его «нереализованности». Проблемы с выпивкой считала несущественными — пьет не больше, чем другие. Была абсолютно уверена, что ее любовь изменит его жизнь к лучшему. Ну а выпивать, живя с ней, он точно не будет.

Вернувшись из армии, наш юноша отмечал «дембель» пару месяцев. Она впервые вывела его из многодневного пьяного периода. Он, — впервые, пообещал больше не пить.

Затем была свадьба. И новый запой по этому поводу. Достаточно короткий — всего пять дней. И началась новая, уже семейная жизнь.

Первые полгода выпивки были единичными. Он поступил на хорошую работу «в органы». Еще через полгода родился сын.

Казалось, — вот оно, отдельно взятое семейное счастье. Даже свекровь перестала с недоверием смотреть на зятя.

Наметился карьерный рост. На работе его уважали и прислушивались. Выпивки чуть участились, но все были максимум двухдневными и возникали только по веским поводам, которых, правда, уже было немало.

Муж увлекся охотой и рыбалкой. Родился второй ребенок. Было получено очередное звание, приведшее к первому двухнедельному запою. И первому больничному по этому поводу. И первый раз она скрыла этот эпизод от родственников. Рабочей версией было: «Просто болел».

В ближайшие два года подобные эпизоды возникали с регулярностью раз в два-три месяца и не длились больше трех-четырех дней. На службе, как бы и не замечали таких «прогулов».

Любая охота заканчивалась недельным продолжением. Во время запоев муж становился агрессивным, сильно ревновал супругу. Несколько раз доходило до драк. Свидетелями чего, неоднократно, становились соседи.

Ее поведение поменялось. Она больше не прислушивалась к словам матери. Говорила: «Ты ничего не понимаешь, он не пьет, просто расслабляется после работы. А она у него сложная и ответственная».

Наличие длительных запоев категорически отрицалось. Как и пропуски работы. Как и оскорбления и физическое насилие. Все было хорошо. Даже если на лице был, плохо скрываемый косметикой, синяк…

Так прошли еще четыре года. Муж для всех преподносился как идеал. В беседах с соседками она порицала пьянство других мужчин, считая это невыносимым и мерзким. Никто не мог ее понять. Все же — все прекрасно знали.

Ночами она уходила его искать. Просто бродила около дома в надежде обнаружить его. Иногда везло. И на своих плечах она транспортировала его на пятый этаж. Иногда везло меньше. И он на несколько дней куда-то пропадал. Она не находила себе места.

Он возвращался. Она принимала его обратно. И снова он становился самых хорошим и образцовым.

Окружающие перестали этому удивляться. У всех своя жизнь. Ее мать вероятно все знала, но решила больше не вмешиваться в семью дочери. Тем более, ее туда больше не пускали. Никого не пускали.

Потом было первое обращение к наркологу. Из-за возникших проблем на работе. Все стало слишком очевидно. Попросили решить существующую ситуацию.

Ему она сказала, что у него, конечно не алкоголизм, но раз на службе настаивают, давай попробуем? Они попробовали. Он был уже не против. И случилось маленькое чудо. Он не пил целый год. Потом еще один. Жизнь в корне поменялась. Снова начала радовать. Опять шажок в карьере. Новая ответственность.

А потом была свадьба родственницы. Родня настаивала, чтобы уважаемый гость чуть-чуть выпил. Капельку. Супруга была не против, раз такой повод.

Он сомневался. Помнил слова нарколога. Что нельзя ему больше. Но жена успокаивала: «С тобой все будет хорошо, если бы ты был настоящий алкоголик, тогда — да, а ты уже все всем доказал…»

Он выпил. Через две недели сорвался окончательно. Месяц пил. Потом был перерыв в две недели и снова запой. Лечиться он больше не хотел.

Все вернулось на круги своя. Только промежутки между «нетрезвыми» периодами сократились до полутора месяцев. Потом стал выпивать почти каждый день. В среднем по бутылке водки за день. Утром «совсем немного похмелялся» и шел на работу.

Так продолжалось до очередной проверки на службе. Последовал выговор. И новый месячный запой. Пил помногу. Едва хватало пяти бутылок водки в сутки. Бил жену. Она с детьми убегала к единственной подруге.

Скоро с работы уволили. Жена какое-то время скрывала от всех и этот факт. Долгое время ходила на бывшую работу мужа, упрашивала руководство взять его обратно. Убеждала всех, что это не болезнь, а просто дурная привычка. И если нужно, они снова пойдут лечиться. И они просто не хотят поверить человеку…

Но, мольбы не возымели действия. Наступил почти год беспробудного пьянства. Два кодирования. Максимум месяц трезвости. Она часто с обоими детьми ночевала у своей матери. Потом возвращалась.

Он извинялся, стоял на коленях. Она прощала. Давала очередной последний шанс. Потом снова запой и побои.

У супруги появился целый букет болезней. Но, заниматься собой не было времени. Нужно было вылечить его. Нужно было много, очень много работать, чтобы хоть как-то содержать семью. И находить все новые суммы на докторов.

Следующие три года — четыре разных врача, четыре новых уникальных метода лечения, каждый дороже предыдущего. Но, светлые промежутки до трех месяцев. Не больше. Три разных работы — три увольнения. И снова ложь для всех окружающих.

Он стал безвольным. Послушно ходил на новые «лечения». Пытался снова работать. Все равно кем. Пил уже что было. Один.

Она сдалась. Просто не осталось сил. Хотела покончить с собой. Остановили дети. Стал вопрос развода. Впервые. Она вдруг поняла, что больше так жить не сможет. Впервые, она назвала супруга алкоголиком. В присутствии его матери и брата. Впервые, попросила их помощи.

Решила полечить его в самый последний раз. Иначе развод.

Метод оказался весьма эффективным. Больше, чем на год воцарился покой. Но, как только кончилось действие «кода», он снова стал пить.

Она забрала детей и ушла жить к матери. Последовал развод.

Но, даже живя отдельно, она постоянно проверяла «как он там». Носила ему еду, стирала и убирала у него. Оставляла ему денег. А он пил. Последние пару лет работал сторожем на автостоянке. Когда мог.

Дети подросли. Она повстречала другого мужчину. Положительного. Непьющего. Только через полгода выяснилось, что, просто, «закодированного». Который этот факт успешно скрывал. Эти полгода.

Его она лечила два раза. После чего снова вернулась к матери. С абсолютной уверенностью, что алкоголиков в ее жизни больше никогда не будет.

Еще через год она вернулась к первому мужу. Он «пропадал». Чтобы через погода уйти снова. И вернуться опять.

Чтобы попробовать еще один, самый последний раз.

Вот такая вот история. Таких историй миллионы. К моему огромному сожалению.

Давайте, ответим на самый первый, интересующий нас вопрос. Почему же они образуются, эти «нелогичные» пары…

Есть ли типичный вариант потенциальной жены алкоголика? Очень модно было одно время искать подобные признаки. Заниматься определением психологических и каких-либо других характеристик таких женщин. Вот есть у вас совокупность таких-то черт, — неважно биологических или психологических, и вы приговорены быть женой алкоголика. А с другим набором — женой проповедника. И так далее. То есть твой вес, рост и темперамент подходят и…

Но не сходилось… Все люди разные. И внешне. И внутренне.

Конечно, какие-то особенности нашлись, но они были слишком незначительны, чтобы на их основе делать предсказания.

В нашей стране, более действующим, предсказанием скорее является совсем другое — слишком большое количество мужчин брачного возраста, уже имеющих серьезные проблемы с алкоголем.

Как говорила мартышка в известном анекдоте:

— А за кого замуж выходить? Кругом одни крокодилы…

К сожалению, милые женщины, непьющих на всех банально не хватает.

Кому-то достаются и уже сформированные и еще формируемые алкоголики. Это грустно, но факт. Выбор на нашем рынке женихов такой неважный.

А замуж-то хочется. Необходимо женщине выполнить социальную (получение замужнего статуса) и биологическую (продолжить род) программы. И поскольку выбор не прост, а супруг-алкоголик, вроде бы как, никому и не нужен… Логичным было предположить, что огромные очереди стоят к хорошим кандидатам. В нашем случае, непьющим.

Но они не стоят. И конкуренция совсем не жесткая.

Потенциальных и функционирующих алкоголиков разбирают не хуже. А иногда и лучше.

Они интересные, общительные, понимающие? Возможно. Да и совместные выпивки позволяют быстрее необходимый контакт установить…

Поговорим об именно этих парах. Про тех женщин, которые алкоголиков выбрали практически сознательно. Большинство из них, положив руку на сердце, вспомнят, что их супруг и до свадьбы был, еще тот, чемпион. По употреблению спиртных напитков.

И эти женщины, как в нашем примере, захотели себя попробовать на ниве спасения пьющего человечества. У них была любовь, которая должна сотворить чудо. Большинство из них, наверное, процентов восемьдесят, сами выросли в семьях, где родитель пил, чаще папа.

Это они, в детстве, играли в жену алкоголика… Это они знали, чем упрекнуть пьяного, как заставить его чувствовать вину.

А виноватый мужчина при правильном использование, очень понятен и исполнителен, услужлив и управляем — просто находка.

Просто нужно найти классического трагического героя. А героев таких много… Такого, везде положительного и славного, но с одним «незначительным» дефектом. Который перечеркивает все остальные его положительные черты.

Сколько раз приходилось слышать одну и ту же фразу: «Он трезвый хороший. Даже самый хороший. Вот только пьет».

И пьет он часто… А хороший — это, когда он виноватый после последнего запоя, заискивающими глазами смотрящий на супругу. «Если бы не ты, не было бы меня уже… утонул бы в водке…».

В таких случаях люди, буквально, ищут и находят друг друга.

Алкоголик — ее. Она — алкоголика. Каждый из них ходит с «объявлением», на котором, видимыми только для «посвященных» чернилами, написано: «Ищу мужа с алкогольными проблемами» и «Ищу женщину, которая добровольно решиться жить с алкоголиком».

Эта обширная группа женщин в очереди за непьющим женихом стоять не будет. Есть и более надежные и проверенные варианты.

Нет. Постойте. Иногда, для приличия, может и постоять. Иногда несколько раз. Но выберет, все равно, того самого, знакомого и родного.

Конечно, мужскую алкогольную вину способны использовать и иные гражданки, не имеющие детско-подросткового опыта родительской «алкогольной» семьи… Просто быстро смекнувшие, что в алкоголизме партнера имеются и несомненные плюсы.

Естественно, нужно многое впоследствии терпеть. Но, появляется возможность картинно страдать. Даже публично. Жаловаться всем вокруг. Демонстрируя героизм и великомученичество.

Вызывать удивление всех и вся: «Да как она, вообще, такое вытерпеть может…» А это уже моральным мазохизмом попахивает. Получением удовольствия от собственной боли и страданий.

Кроме того, это и вопрос главенства в семейных отношениях.

Кто у нас тут получается главный? Кто управляет всем?

Алкоголик только думает, что от него в таких отношениях хоть что-то зависит… На самом деле, он — удобная марионетка. Которая даже когда пить, а когда не пить, часто не сама, решает.

Еще одним вариантом образования интересующих нас брачных отношений является выраженная потребность в спасении кого-то.

Тут тоже совершенно не обязательно вырасти в родительской «алкогольной» семье. И другие типы семей производят потомство, которое в заботе и угождение другим видит смысл своего существования. Это люди с невысокой самооценкой, с проблемным отношением к себе, ищущие внешние подтверждения возможности своего существования. Сложная категория. В спасении других «покупающие» себе разрешение жить, быть на этом свете.

Не любящие себя. Совсем.

И часто, топящие в итоге самих спасаемых. Этой категории спасаемый, как воздух, нужен. Без него не жить… А значит, его нужно всегда поддерживать в требующей спасения форме. Вот это как раз логично.

А кто-то собственную тягу к саморазрушению в подобных отношениях реализует. Еще один вариант хронического самоубийства. Точнее опосредованного.

Ведь вина будет возложена на пьющего. Удобно это. Я — хорошая. Но муж — алкоголик… И вот, меня уже нет с вами. Про это мы еще поговорим отдельно.

То, что в описываемых случаях в качестве супруга предпочтителен именно мужчина с серьезными алкогольными проблемами, подтверждается и тем, что в случае повторных браков, следующими мужьями снова становятся аналогичные представители рода человеческого. То есть, тоже люди с зависимостями.

Это хорошо известный факт, говорящий о том, как тяжело выйти из выученной и хорошо знакомой роли. И на всех углах можно кричать, что следующий муж-алкоголик — никогда…

Но любимые, знакомые грабли всегда поблизости.

Часть вторая или…
И как же это работает?

Вот и хочется может быть нашим женщинами побыть слабыми и ранимыми, а тут, как назло, и избы горящие и кони…

Два мужика выпивают:

— У меня жена страдает от алкоголизма.

— Чё, пьёт?

— Нет. Я пью. А она страдает.

Главный парадокс заключается в том, что подобные отношения феноменально устойчивы. Возможно, кто-то возразит:

— А, разве в нашей стране главной причиной разводов не является алкоголизм супругов?

И в принципе будет прав. Это так.

Но… Когда мы впервые стали изучать проблему выяснилось, что подавляющее большинство разводов по данной причине приходилось на браки длительностью не более трех-четырех лет.

И, в основном, женами там являлись, те самые хорошие девочки, которым, просто вынуждено, достались мужчины, уже имеющие тесные отношения с алкоголем. Те, которые взялись их исправить, но без особой радости и энтузиазма. В этом случае алкоголизм — причина номер один. Не согласиться с этим невозможно.

А вот дальше начинается самое интересное. После трех-четырех лет супружеской жизни в семьях алкоголиков количество разводов резко снижается, практически сходит на нет. И лишь гораздо позже, на сроке семейной жизни порядка десяти-пятнадцати лет, эти цифры вновь начинают расти.

Но их уже гораздо меньше.

Меньше в разы. Даже в сотни раз. Вот такой общенациональный феномен…

В таких семьях ругаются, а затем мирятся. По десятку раз подают на развод, — но не разводятся. А если разводятся, то достаточно часто сходятся обратно.

Здесь ненависть смешивается с всепрощением. Христианские установки с откровенным язычеством. Это система, готовая в любой момент взорваться, но в конечном итоге остающаяся стабильной в своей постоянной нестабильности.

Складывается впечатление, что эти супруги очень нуждаются в друг друге. И боюсь, что нередко, это так и есть…

Кстати, уже давно, в широко распространенном по всему свету обществе «Анонимные Алкоголики», заметили, что если зависимый бросал пить, то его семья достаточно часто распадалась. Переставали семейные половинки друг другу соответствовать как раньше. А это наводит на невесёлые размышления. Может быть здоровая половинка и не совсем нужна?

Иногда приходится наблюдать и другую любопытнейшую реакцию семьи на выздоровление алкоголика. Как только нашему пациенту становилось существенно лучше, обязательно случается что-то негативное. Например, супруга заболеет. Или ребенок. Но стоит мужу запить с новой силой, как болезнь жены проходит и она с снова бросается на спасение «утопающего».

Ну, не чудеса?

Такое впечатление, что болезнь зачем-то просто необходима семье?

Чтобы разобраться, давайте попробуем дать развернутое описание этих брачных отношений. Их характеристику.

В пяти-десяти прилагательных. Какие они?

И вот здесь большинство авторов, занимающихся этими проблемами впадают в крайности. Даются описания, которым в различной степени должны соответствовать все подобные семьи.

Но ведь данные браки изначально разные. И образовались по разному и развиваются тоже.

Да, действительно, подавляющее большинство из них с легкостью уложится в ставшие уже традиционными описания. Но далеко не все. Есть еще, как минимум, два-три варианта, достаточно распространенных, но сильно отличающихся от «классического».

Для того, чтобы понять эти хитросплетения, необходимо представить себе с чего все началось.

Считается, что на первом этапе, столкновения с алкоголизмом, в семье возникает шок и закономерное отрицание проблемы. Находятся различные оправдания, приводятся «рациональные» причины необходимости выпивок.

Известный факт — семья признает наличие в ней зависимого в среднем лишь через 4–8 лет после появления явных свидетельств его пристрастия.

А вот на следующем этапе начинается самое главное…

Второй этап — семейная изоляция. На языке семейной психологии — это называется закрытой семейной системой. То есть границы семьи становятся непроницаемыми. Возводятся неприступные стены. Все что происходит внутри — тайна за семью печатями. Даже ранее очень близкие люди выводятся за пределы узкого круга «посвященных». Иногда даже родители, братья, сестры больного.

У семьи появляется стыдный секрет… Который необходимо скрывать любыми способами.

Если ничего скрыть уже не возможно, а так бывает почти всегда, нужно делать вид, что на самом-то деле все нормально. Пусть это выглядит наивно и порою глупо, но… Продолжаем улыбаться всем.

И пусть кричат: «Король-то голый….». Это не про нас. У нас все отлично. Мы справляемся.

Внутри же все не так уж и счастливо. Поняв, что у одного из домашних, вероятно, серьезные проблемы с алкоголем, семья начинает реагировать. Наиболее часто агрессивно-конфликтным способом. И есть от чего. У членов семьи возникает паника. И желание контролировать поведение пьющего. Взять его жизнь в свои заботливые, спасающие руки. И чем сильнее контроль, тем обиднее неспособность его полноценно осуществлять. Ситуация все сильнее становится непредсказуемой и неуправляемой. Жизнь начинает вращаться вокруг «календаря» выпивок. Команда «спасателей» явно не справляется. И семейная система еще больше закрывается. Изоляция достигает своего пика.

Так возникают три основных семейных правила, описанных уже достаточно давно: «не доверяй никому», «не испытывай эмоций или не чувствуй» и «молчи обо всем».

Близкие обвиняют себя в недостаточном контроле: «Если бы мы… еще постарались, поглядели, додавили…, то было бы совсем по другом. Все дело в нас». И контроль только усиливается. И приносит еще большие разочарования. В результате оказывается, что сам пьющий довольно неплохо устроился. Чаще всего он и накормлен и ухожен. О нем заботятся как о маленьком ребенке.

По сути, создаются весьма комфортные условия для его выпивок.

А что с меня возьмешь — пью я… Могу лечь на улице — занесут. Им же неудобно и стыдно. Могу зарплату пропить — заработают.

Могу на работу не ходить — соврут для меня чего-нибудь. И из милиции заберут — я же хороший человек. То есть, можно не работать, дома ничего не делать. Молодцы — скрывайте мою проблему и дальше. Ха-ха-ха…

Бывает, что супруга начинает и алкоголь покупать, чтобы муж не пил «с кем попало». Чтобы все под контролем у нее было. И даже выпивать с ним. Чтобы тот в итоге меньше выпил.

А это прямой путь уже к супружескому алкоголизму, когда заболеванием страдают и муж и жена. И таких случаев немало.

С другой стороны, и сами пьющие мужья не редко настаивают на совместном с супругой приеме алкоголя. Это, так называемый, феномен «спаивания». Смысл его в том, чтобы на фоне уже немало выпивающей супруги самому не казаться в своих глазах алкоголиком.

И самое главное чуть не забыл.

Его обязательно стараются вылечить. Вообще девиз такой семьи — стараться, стараться и еще раз стараться. Использовать все возможные методы. У разных врачей. Потом колдунов. Потом еще у кого-то.

После очередного лечения с тревогой ждать. Когда уже? Когда снова срыв? Сколько продлиться этот «год» кодирования?

Месяц? Полгода? Или действительно год? Или даже чуть больше?

Все силы на это. Большую часть жизни. Своей жизни. Этих сил все меньше и меньше. А у «спасателей» все больше и больше собственных проблем. Прежде всего с своим здоровьем. Болезни истощения. Когда организм перестает справляться и пытается на языке тела сказать: «Остановись уже, подумай о себе… сколько тебе самому-то осталось?». Но, кто его слушает?

Нередко возникают проблемы на работе. А когда работать-то? Спасать нужно. Пропадают друзья и подруги. Во-первых, времени нет. А во-вторых, что ждать от домашнего алкоголика? Снова опозорит? Снова выставит дурой. Что они подумают?

И наступает следующая стадия — ухода, бегства или обессиливания.

Когда руки опускаются. Возникает либо безразличие, либо вялые попытки дальнейшего спасения пьющего. Но, уж не столь интенсивные. Скорее уже по инерции. Самое страшное на этом этапе — ощущение полной безысходности. Оно возникло конечно не прямо сейчас. Оно, периодически, бывало и раньше. Но моментами.

А сейчас, — это переживание жизненного краха, полной своей несостоятельности. Пустоты существования. Неспособности выполнить возложенные не понятно кем обязанности. Хочется сбежать. Прекратить этот затянувшийся спектакль.

В лучшем случае, это развод. Тот самый, поздний, на сроке около пятнадцати лет семейной жизни. Но большая часть браков все же сохраняется. Стадия бессилия сменяется новым этапом «прилива» сил. Новой борьбой, новыми разочарованиями. Новым упадком.

И так до тех пор, пока кого-то не станет первым. Либо наступит смирение. Или безразличие. Без столь радикальных мер как развод. Нужно с кем-то жизнь доживать.

Наиболее часто жизнь в таких семьях движется по вполне очерченной синусоиде. Борьба с пьянством — выход в трезвый период — нестабильность и новый запой — борьба с пьянством… — выход в трезвый период и так далее. В таких случаях действует, так называемая семейная бальная система.

Попробую объяснить. Когда пьющий находится в состоянию запоя, он набирает некое количество отрицательных балов. Их количество определяется, скорее, терпеливостью системы жизнеобеспечения алкоголика — его семьи. Насколько плохим он может позволить себе быть? Столько его терпеть еще будут в пьяном состоянии?

К терпящим системам относится и его работа — где грань, когда выгонят с нее? И его здоровье — сколько в этот раз он выдержит?

Другими словами, пока алкоголик в нижней части своей пьяной синусоиды, он набирает какое-то значение этих балов, стремящееся к некому максимальному. Когда возврата уже нет. Семья распалась, с работы выгнали или умер. Но, столько балов набрать окружение чаще всего не позволяет.

Его начинают активно спасать. С его помощью или без. И вот он «откапан», отруган, сделан самым виноватым и почти прощен.

Наступает следующая фаза. Набора положительных балов. Наш герой стремиться компенсировать нанесенный в первой фазе ущерб. Работа по хозяйству, подарки, донесение зарплаты до дома.

Количество положительных балов и длительность фазы, конечно, индивидуальны. Но суть ее сводится к тому, что экс-пьющий становится во всем положительным человеком. На три дня, три месяца, реже на три года… Амплитуда и шаг этой синусоиды различен. Когда количество положительных балов становится слишком значительным, наступает фаза нестабильности.

Когда тяга становится слишком заметной, либо наш персонаж «зазнается» и позволяет себе выпить на фоне общего «жизненного успеха». В награду за труды праведные.

Еще один вариант — «подопечный» становится настолько успешным, что семья начинает чувствовать себя его «никчемным» придатком и создает все условия, чтобы он хлопнув дверью, пошел и напился им «назло».

И снова стал объектом порицания.

Что бывает дальше, я думаю, повторять не нужно. С началом очередного запоя цикл повторялся. Снова и снова…

Еще пару слов про вопрос доминирования супругов в таких семьях.

А кто у нас главный? А вот тут все не просто. Тут качели…

В пьяном виде наиболее часто «главным» является муж. И может себе позволить многое…

Но, вот в период трезвости, все с точностью да наоборот, — тут наиболее часто главенствует супруга. И для того, чтобы немного поуправлять в этом королевстве, нужно просто напиться! И стукнуть кулаком по столу.

Да и не только по столу. И потом, в фазу набора положительных балов, с извиняющимся лицом, пытаться загладить возникшую вину от своего «доминирования». А потом опять захочется побыть главным…

И буквально несколько слов про агрессию в таких семей. Про нее много пишут. Доказывать свое превосходство всегда лучше там, где ты явно сильнее. Например, в кулачных боях.

Это все так. Но мне неоднократно приходилось наблюдать ситуации, когда женщина буквально провоцирует нетрезвого супруга к «активным» действиям. Это казалось странным.

Зачем ему в такой момент нотацию-то читать? И не поймет ведь он ничего и злиться будет только сильнее. Но остановить ее уже невозможно. Хотя хорошо помнятся те предыдущие разы аналогичного общения. Жизнь не учит? Или что-то другое?

Например, желание добровольно пострадать? В голову приходит старый анекдот:

Приходит как-то женщина к психотерапевту, вся измученная, истрёпанная, побитая, в синяках, просто жалко смотреть.

Психотерапевт:

— Господи, что же с вами произошло?

Женщина:

— Да понимаете, доктор, у меня с мужем отношения не очень… Ну и он как домой подвыпивши придёт, так на мне и «отрывается»…

Психотерапевт:

— Я знаю одно прекрасное средство! Сделайте себе крепкий отвар ромашки и как только муж придёт домой — сразу начинайте потихоньку полоскать себе рот.

Женщина:

— И что? Неужели это поможет?

Психотерапевт:

— Поможет, поможет! Вот увидите, чудесное народное средство!

Через две недели: та же женщина, только её не узнать! Красавица, излучает гармонию и уверенность в себе, в общем полный успех.

Женщина:

— Доктор, я вам так благодарна, такой чудесный рецепт и такой простой! В чём же секрет?!

Психотерапевт:

— Дело в том, сударыня, что помолчать в таких ситуациях помогает всегда!

Итак, по тому описанию, с которым мы с вами познакомились, можно с легкостью предположить, что пресловутое закрытие семейных границ или изоляция, должны возникать во всех случаях…

И, как я уже говорил, в 2/3 случаев так и бывает. Семья бьется до последнего. И признать свое поражение — смерти подобно. Обозначим этот вариант как брак с постоянно, до самого финала, закрытой семейной системой.

Но бывают исключения. Начнем с наиболее распространенного.

Когда семья, вначале «закрывшись», через какое-то время снимает собственную осаду и изоляция исчезает. Появляется состояние вновь открытой семейной системы. Пусть и вторично, но открытой. Поэтому мы и назвали этот вариант — браком с вторично открытой семейной системой. Первая стадия в таких случаях начинается с осознания супругой алкогольных проблем у мужа. Она постепенно начинает понимать, что муж болен алкоголизмом.

Однако, перспектива «собственного» фиаско в глазах окружающих («вышла замуж за алкоголика!») является настолько пугающей и стыдной, что появляется защитная реакция в виде отрицания проблем мужа. Начало положено. Начальной изоляции способствуют неудачи в борьбе с заболеванием мужа.

Отношение к болезни супруга носит относительно рациональный характер. Именно, как к болезненному состоянию, а не результату каких-то мифических собственного «недоконтроля» мужа.

Уровень активности «спасающих» мероприятия носит умеренный характер. В основном, предпринимаются только «серьёзные», с точки зрения женщины, попытки лечения у проверенных специалистов.

Отношение к неудачам — носит «рабочий» характер. Многие жены после фиаско в лечении проводят «работу над ошибками». Приходят к убеждению, что чем больше они «жалеют» и спасают мужа, тем ситуация все больше выходит из под контроля.

Неудачи в лечении мужа и семейной жизни вызывают разочарование и гнев, а далеко не собственную вину и беспомощность.

Спустя несколько лет наступает момент «прозрения».

По различным причинам. У кого-то лопается терпение. Кто-то находит решение в религии. У кого-то, буквально, воскресает хорошее отношение к себе.

У всех по-разному…

Сами женщины характеризуют этот момент, как «надоело», «у него своя судьба, а у меня трое детей», «намучалась, с дураком связалась, буду жить для себя».

Супруга начинает осознавать тщетность и бесполезность собственных усилий. И прекращаются усилия по поддержанию семьи в изолированном состоянии «придуманного счастья». Различными путями происходит «публичное покаяние», супруга перестаёт скрывать алкоголизм мужа — семейная система становится открытой и прозрачной.

«Да у меня муж пьёт, не повезло…», «Да пусть хоть умрёт, моё какое дело».

Женщина больше времени начинает заниматься собой, детьми. Начинает наконец-то жить своей, в полном смысле этого слова, жизнью.

Безусловно, этот момент может служить отправной точкой для развода. Однако, как показывает опыт, далеко не все браки распадаются. Большая часть их сохраняется. Но жизнь в них радикально меняется. Больше нет ненужной лжи и фальши.

Состояние жен, детей часто заметно улучшается.

Еще бы. Тяжкий груз свалился с плеч…

В большинстве случаев сохраняется совместное выполнение семейных обязанностей. Нередко между супругами отношения становятся заметно лучше…

Бывают и варианты «вынужденного» супружества. Когда отношения фактически прекращены, но в силу, допустим, жилищного вопроса бывшие супруги продолжают совместное существование на одной территории. Иногда и в одной комнате.

Но в любом случае — система пала.

А что самое удивительное, что на этом фоне гораздо мягче начинает протекать сам алкоголизм. Он лучше поддается лечению. Да и результаты обнадеживают. Вот такой вот очередной парадокс этого заболевания. Вопрос получения в собственные руки ответственности за свою болезнь.

Следующий вариант тоже не столь редок. Но про него, почему-то, вообще чаще всего не говорят. Это тот случай, когда семейная система вообще никогда не закрывается. И описанные выше характеристики и стадии никакого отношения к жизни таких семей не имеют.

Про эти семьи выше я вскользь упомянул, что они близки к идеальным. Не смотря на явный алкоголизм супруга.

Неужели бывает и такое? Бывает. Обозначим их как браки с никогда незакрывающейся семейной системой.

Так вот. В этом случае алкогольная зависимость, с точки зрения супруги, обычно носит достаточно «мягкое» и «приемлемое» течение. Употребление алкоголя не считается ничем предосудительным. Часто в родительских семьях имеются богатые алкогольные традиции. И, разумеется, ничего и ни от кого никогда не скрывается. А зачем скрывать вещи, которые считаются абсолютно нормальными? Даже при наличии сформированного алкоголизма, он обычно не расценивается супругами как медицинская проблема, требующая коррекции.

Благосостояние подобных семей обычно «выше среднего». И основной вклад в семейную копилку вносят мужья. Конечно, не всегда. Но достаточно часто. Жены рассматривают злоупотребление алкоголем как необходимый атрибут, например работы или карьеры мужа.

Редкие возмущения по поводу выпивок чаще носят журящий характер. Нередко заканчиваются некой «выгодой» от якобы раскаявшегося мужа. Это какие-то подарки, которые не носят обязательного характера и не являются стимулом повышающим самооценку супруги. Она без того высокая. А подарки дарятся и совсем по другим поводам. Не нужно мужа для этого виноватым делать. На протяжения всей продолжительности брака подобные отношения сохраняются.

Часто такие пациенты вообще не попадают в поле зрения наркологов. А если и попадают, то наиболее часто по собственному желанию, в связи с возникшими, например, телесными заболеваниями. Вызванными как алкоголем, так и нет. Иногда по совету друзей…

И нередко завершают прием алкоголя самостоятельно. Любви к себе в них достаточно. Мог пить — пил. Рубикон перешел — и стоп.

Про женщин, сосуществующих в оставшихся двух типах семей — с постоянно или временно «закрытыми» семейными системами стоит поговорить отдельно.

Грустная тема, но, возможно, для кого-то способная все расставить на свои места. И способная помочь выйти из заколдованного круга…

С прискорбием приходится констатировать, что их показатели причинения себе неприятностей или, попросту саморазрушения, в несколько раз превышают таковые у женщин, не связавших свою судьбу с больным алкоголизмом. В несколько раз!

Они, практически такие же, как у их пьющих мужей. Не зря говорят: муж и жена — одна сатана… И проблемы у них похожие. Просто зеркальное отражение.

Но, в случае мужей, мы покивав головой, с пониманием скажем — ну так пьют же, вот и результат…

С женщинами сложнее… Ведь не пьют же. По крайней мере в основной своей массе. Просто с пьющими живут. И вот тебе.

Достаточно вспомнить, что среди всех женщин, покончивших с собой, огромную долю составляют те, чей уход из жизни, так или иначе, связан с пьянством мужа. Касается это и более скрытых форм добровольного нанесения вреда себе. Например, доведения своих болезней до состояния, когда и помочь-то уже проблематично. Но заметим, что преимущественно разрушают себя те женщины, которые полностью растворили себя в зависимости супруга. В его спасении.

Весьма любопытным является и факт снижения количества интересующих нас показателей после возникновения вторичной открытости семейной системы. Когда супруга перестает контролировать чужую жизнь и оставляет бесплодные попытки спасения супруга.

А в случае «классического», постоянно закрытого брака, риск сохраняется все время. И с хорошим отношением к себе — большие проблемы. Здесь — жизнь для других. Не для себя.

О чем мы и поговорим в следующей части. Почему они такие. Почему так происходит?

С одной стороны ответ напрашивается сам собой.

Не вынесла. Не справилась. Сколько можно бесконечно все скрывать? Улыбаться всем вокруг. Чувствовать себя виноватой за все и всех? А, безысходность, после очередного лечебного «провала»? А, общее истощение сил? Как тут не задуматься о собственной нужности? Тут и до греха не далеко…

Но, куда же исчезает основной принцип самосохранения? Бьют — беги. Если так все плохо? Почему они не убегают. Почему не изменяют своего поведения? Ведь всегда можно выбрать лучшее. Можно просто не доводить ситуацию до предела.

Я говорю, скорее даже не о бегстве. А о возможности изменить свое отношение к ситуации. К себе. И изменить тем самым ситуацию в целом. Это возможно.

Я много раз разговаривал с женщинами из подобных семей, которые в прошлом совершали попытки самоубийства.

Основным мотивом такового поступка являлись полная безысходность и опустошённость, острое переживание стыда, сквозная виноватость. Когда в глаза людям смотреть не было больше сил. Когда кончались силы жить. С ощущением собственной несостоятельности, бесполезности. Полного отсутствия смысла жизни.

Конечно у всех истории разные. К сожалению, в ряде случаев брак с алкоголиком для женщины является и вполне легальным способом разрушить себя. Передав всю ответственность за это своему мужу. Который якобы до ручки довел. Что, по сути, является еще одним воплощением хронического самоубийства.

Вот не хотят некоторые люди нормально жить. И стремятся покинуть нас заранее.

Хорошо, что этот вариант встречается достаточно редко. В данном случае психотерапевта нужно прежде всего искать самой женщине.

Дабы перестала она себя таким образом не любить и разрушать. Это решаемо. Главное вовремя это понять и захотеть измениться!

А теперь внимание! Вопрос: «Что я получаю в этих отношениях? Почему я так долго нахожусь в них?»

Ответы «ничего» не принимаются. Просто так ничего не бывает.

В заключении этой части хочу привести крайне любопытные данные.

Как на алкоголизм партнера реагируют мужчины и женщины. Я понимаю, что в своем повествовании я основной акцент делаю на мужском алкоголизме. Но ведь он бывает и женский… Последнее время все чаще.

Итак. Реакция женщины на начавшиеся алкогольные проблемы супруга.

Женщины раньше, чем мужчины начинают подозревать, что их партнеры пристрастились к алкоголю. Широко используются косвенные признаки этого. У мужа участились корпоративные и иные выпивки. Часто стал ездить на рыбалку или охоту. Много времени проводит с друзьями. Остается у них ночевать.

Женщины, в большинстве случаев, сразу приступают к активным поискам путей решения проблемы. Они начинают упрашивать лечиться, узнают о новых методах терапии, часто просто заставляют «закодироваться».

Появляются угрозы «разводом», еще чем-то. Они способны вытерпеть многократные неудачные попытки лечения своих мужей. Относительно легко тратят на это деньги. Редко бросают мужей. Особенно активно пытающихся лечиться. Уходят, как я уже говорил, немногие.

Мужья гораздо позже догадываются о существующей проблеме у супруги. Или не хотят догадываться?

Обычно уже тогда, когда ситуация становится слишком заметной. Супруга забрасывает дом, детей. Ведет нелепо себя пьяной на людях. Когда соседи начинают интересоваться, не много ли выпивает твоя жена?

?В лечении жены мужья гораздо менее активны. Они чаще ждут чуда.

Долго уверены, что ей нужно просто одуматься, взять себя в руки. И все само собой пройдет.

Они не заставляют жен лечиться. Иногда, по причине стыда. Но и возможные большие расходы на лечение тоже имеют значение.

??Мужья в гораздо меньшей степени настроены на обязательное сохранение брака. Очень часто, уже после первых неудач в лечении, следует развод…

Вот так. На этом эту часть мы заканчиваем. И переходим к следующей. В ней мы поговорим о созависимости.

Слове, вошедшем в обиход не так уж давно, но внесшим много нового в понимание происходящего.

А главное — предложившем подходы для решения описанных выше семейных нарушений.

Часть третья… или
Что такое созависимость и с чем ее едят?

Сама себя раба бьёт, что плохо жнёт…

— Сколько созависимых нужно, чтобы поменять лампочку?

— Ни одного. Они будут по-прежнему цепляться за старую лампочку.

Я думаю, что вы уже поняли, что алкоголизм, крайне редко, протекает, затрагивая жизнь только самого пьющего.

Принято считать, что алкогольная зависимость сказывается на жизни еще как минимум четырех человек. Как показывает опыт, данная цифра, зачастую, оказывается существенно заниженной.

К людям, втянутым в околоалкогольные отношения, можно по праву отнести, как минимум, родителей пациента, членов его семьи (супруга, дети), друзей (при наличии таковых, собутыльников считать не будем), коллег по работе, часто руководство, сестер, дядей и тетей, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек и список можно продолжить.

Внуки… правнуки… соседи.

По сути, всех тех, кто с разной степенью активности принимает участие в жизни пьющего. Его свита. Втянутая в его спасение.

Сопереживающая и боящаяся. Кричащая и требующая. Умоляющая или угрожающая. Понимающая или непонимающая. Прячущая спиртное или, наоборот, наливающая. Делающая добро и добро причиняющая…

Но, как и во всякой свите, есть разные степени «доступа» к телу. Есть самое ближайшее окружение, находящееся в постоянном и тесном контакте с пьющим. А есть и более удаленное, принимающее значительно меньшее участие в его существовании.

В этой части мы поговорим о самом близком окружении.

Наиболее часто, если пьющий мужчина женат — это его супруга, нередко матери и отцы. Детей пока трогать не станем, про них мы поговорим в следующей главе. Это слишком важная тема и мы рассмотрим ее отдельно.

Итак. Созависимость — это что? Согласимся с тем, что она, безусловно, есть…

Я уверен, что всегда было достаточно людей, предлагающих, даже навязывающих свою помощь людям, которые и без нее прекрасно бы справились. Как находились и люди, готовые отдать свою жизнь и судьбу в чужие руки.

Но, самым широким образом созависимость распространилась с победоносным шествием алкоголя по странам и континентам. Спрос родил предложения. Довершив, тем самым, окончательное становление зависимо-созависимой пары.

Думаю поэтому, ранее существовало мнение, что женщина, имеющая мощные созависимые корни, в случае если ей не удалось найти себе в партнеры зависимого мужа (алкоголика или, предположим, наркомана), и вышедшая в итоге замуж за непьющего кандидата, обязательно сделает из него зависимого. Того же алкоголика или наркозависимого.

То есть, либо выйдет замуж за готового или почти готового алкоголика, либо таким его сделает.

Перейдем к конкретике. Я думаю, смысл самого термина уже стал понятен. Зависимый от самого зависимого. Строящий свою жизнь вокруг заболевания другого человека.

На первый взгляд, жертвующий собой, живущий в ущерб себе. Но, это очень поверхностное впечатление. Почти в каждой «плохости» есть, как свои минусы, так и плюсы. Но, вернемся к созависимости.

Однозначного определения этого состояния — нет. То есть большинство ученых, да и просто обычных людей, перед глазами которых разворачиваются перипетии совместного жития с алкоголиком, могут утверждать, что его близкие весьма специфичные люди. Да и ведут себя как-то по-особенному.

Нужно было это как-то назвать. Вот и подвернулось удачное слово. Созависимость. Сопровождающая болезнь болезнь.

Созависимость — это ненормальное желание человека принудительно заботиться и контролировать жизнь близкого, бесконечно спасая его и обесценивая при этом его собственные способности. Практически всегда, в ущерб удовлетворению собственных нужд и потребностей. С ощущением своей бесконечной необходимости и абсолютной убежденностью в своей правоте. Это люди, которые живут чужой жизнью.

Это — крестовый поход со своим уставом в чужой монастырь. Но и монастырь, при этом, не оказывает почти никакого сопротивления. А скорее ждет, когда на горизонте появиться такой агрессор, «спасающий» всех на своем пути.

Чтобы потом с комфортом прибывать в навязанной беспомощности, недооцененности, несвершенности.

Ну что же. С определением все более или менее стало на свои места, но вот от чего и почему это случается? Здесь снова не все однозначно.

Кто-то считает, что это просто результат совместного бытия в условиях невыносимой обстановки, создаваемой самим пьющим. То есть, реакция на это. Именно поэтому, в большинстве серьезных руководств для врачей написано, что совместное проживание с больным алкоголизмом более двух лет порождает у его близких комплекс нарушений, называемых созависимостью. Есть и другие мнения, что это состояние сформировалось «еще до».

То есть, до встречи с алкоголиком.

Давайте разбираться. Если это просто ответ на совместное житие, тогда эта реакция должна быть у всех тесно контактирующих. И на всей протяжённости брака. А это не так, совершенно не так. Вот есть люди, длительно живущие с человеком пьющим, но, при этом, этого комплекса нарушений не имеющие. Или, сначала имеющие, а позже нет… Об таких семьях мы уже говорили.

Кроме того, ситуаций, способных вызывать сильно нездоровую ситуацию в семье, кроме самих зависимостей, предостаточно.

Кроме того, если бы это было просто реакцией «на», то скорее всего и разводов по причине алкогольной зависимости супруга было бы гораздо больше. Все просто бы убегали. Как только приходило понимание, что сия реакция губительна.

А в нашем случае все не так. Вначале поразводились и хватит. А дальше — не разлей вода. Опять вспоминается Бальзак, писавший, что ничего людей так не сближает, как их пороки.

То есть получается, что не совсем это реакция. Говоря иначе, такой «ответ» дадут нам только люди, как бы это сказать, обученные ему заранее.

Я абсолютно согласен с уже широко распространенным мнением, что готовые быть созависимыми, приобретают эту особенность еще в детстве, в своих родительских семьях. В процессе воспитания. В процессе собственного становления.

Какие же условия способствуют формированию человека, который может стать созависимым? Но только способствуют. Обреченность здесь, я убежден, отсутствует.

Наиболее часто, к таким условиям относят воспитание в не самых счастливых семьях. Где ребенку необходимо доказывать свою «хорошесть» и нужность. Буквально, зарабатывать себе любовь близких. Обращать на себя внимание любым возможным способом. Где-то смирением, где-то бунтом. И при этом быть кем-то другим, не самим собой.

Воспитанные в семьях, где правилом было скрывать имеющиеся проблемы и самим научиться свято верить, что их нет вообще.

Не сразу, но получилось…

—

Да, отец нас иногда бьет, но в остальные моменты он прекрасный человек. А синяки — это доказательства большой любви и нежности…

—

Да, он никогда добрых слов нам не говорил и все время всем не доволен, но это не значит, что он нас не любит. Просто он такой…

—

Извини, доченька, нам всегда не хватало на тебя времени. Но это не значит, что ты плохая… Выкинь это их головы. Просто некогда…

—

Лучше хорошо учись и не лезь в родительские скандалы, порадуй маму чем-нибудь. Вся кровь дурная от отца передалась…

—

Я бы давно с ним развелась. Живу только из-за тебя… Чтобы отец у тебя был…

—

Он сильно нас любил, но ушел к другой…

Таким образом, основными признаками таких семей являются отсутствие искренности и понятности в отношениях. Возникает необходимость «подстраиваться» под жёсткие и неочевидные семейные правила. Для того, чтобы почувствовать себя на время комфортно.

Чтобы не ощущать себя изгоем, нужно научиться вести себя вопреки своим желаниям. Освоить притворство и угождение.

Научиться обесценивать свои чувства и потребности. И главное, научиться удовлетворять свои желания через манипуляции окружающими. Наигранно заботиться, чтобы получить одобрение.

Деланно страдать, чтобы получить помощь и сострадание. Демонстрировать беспомощность, чтобы получить заботу.

Всегда и всем спешить на помощь, даже когда она не требуется.

Быть незаменимым, быть наготове. Успевать «затыкать» все дырки собой. За сверхактивностью пряча внутреннюю пустоту и страх.

Уметь долго терпеть, чтобы в итоге спросить с обидчика или, по меньшей степени, упрекнуть его в несправедливости.

Разучиться искренне чувствовать, заменяя естественные эмоции «принимаемыми» в семье подделками. Все это формирует человека. Человека с нарушенной самооценкой.

Человека, получающего удовольствие от жизни в обход прямого пути. Человека, который зависит от оценок окружающих.

Какие же семьи наиболее часто «помогают» стать потенциально созависимыми?

Это семьи, где сами родители, один или оба, страдали алкоголизмом или другими зависимостями. Это семьи в которых насилие было обычным явлением.

Но, не могу не упомянуть, что везде и всегда бывают исключения. Только сам человек определяет каким он станет.

Но, если все пошло по неблагоприятному сценарию, то во взрослой жизни созависимый, скорее всего, будет искать недостающую половинку.

Кстати, даже одни и те же семьи по-разному влияют на детей. Сильно сказывается характер ребенка.

Поэтому мы и видим «разновидности» созависимых.

Изящных манипуляторов, обучившихся этому на родительском примере. Создающих следующее поколения «алкогольных» браков. Они на уровне неосознаваемой житейской хитрости пытаются «правильно» устроить свою семью. Никогда не сомневаются в своей правоте и верности сделанного.

Грустных и малоактивных созависимых. С очень низкой самооценкой. «Плохо» борющихся за здоровье мужа. Быстро смиряющихся с его алкогольными особенностями. Уходящими в себя. Много и часто болеющими. С виноватым взглядом великомучеников.

Есть и еще один, возможно самый распространенный вариант. Это активные созависимые.

Иногда даже очень активные. С оттенком навязчивости. С самооценкой изначально у них тоже существенные проблемы. И для того, чтобы ее искусственно приподнять они становятся активными везде. Во многих сферах. Часто вполне успешными. И добивающимися результата. А для этого нужно постоянно искать ситуации, где можно себя проявить.

Или, на худой конец, создавать таковые…

Важно в этом процессе не останавливаться. Иначе рейтинг «хорошести» начинает стремиться к изначально низкому. Когда внешне успешный человек начинает ощущать внутреннюю пустоту и собственную бесполезность.

А это катастрофа. Поэтому постоянно нужно спасать человечество.

Девизом для этой группы будет являться: никогда не сдавайся. Мир ждет супергероя! Прячь неудачи и не отчаивайся. Если уж совсем все пойдет не так, ты знаешь, что делать. Выдерни чеку…

Уже давно замечено, что семьи в которых имеется зависимый родитель, часто формируют у детей в них воспитанных высокую склонность как к зависимому, так и созависимому поведению.

С одной стороны, это очень пугающая информация, но с другой — именно она дает нам понимание, куда может и должна быть направлена действительно эффективная профилактика болезней зависимости и созависимости.

Способная разорвать замкнутый круг.

На подрастающее поколение, выросшее в таких семьях. На тех, кто уже получил руководство к действию, но еще в полной мере не реализовал его. Еще не стал ни зависимым, ни созависимым. Это и есть слабое звено сложившейся патологической системы!

Плюсом является еще и то, что, далеко не всегда, все происходит по обозначенному сценарию.

До трети детей из подобных семей не станут ни зависимыми от алкоголя и не создадут семей, построенных на почве созависимости. Что опять же демонстрирует возможность профилактики именно на обозначенном «участке».

В конце книги вашему вниманию будут предложены тесты для обнаружения у себя элементов созависимого поведения. Возможно, кого-то они заинтересуют и создадут благоприятную почву для решительных действий.

Сейчас же, я приведу наиболее часто встречающиеся признаки этого состояния.

Прежде всего, это отсутствие простоты и легкости в отношении как к самому себе так и к окружающим. Это выражается в стремлении контролировать свои чувства, мысли и поведение. Даже в ситуациях, где такая необходимость отсутствует.

Желание тотального контроля происходящего. Чтобы все вокруг развивалось предсказуемо. Без сюрпризов. И соответственно — неспособность расслабиться и искренне радоваться. Человек постоянно старается быть «на чеку». Делать все максимально правильно. Чтобы не было поводов для малейших упреков.

Желание радовать других людей. Часто в ущерб себе. Попытки нравиться всем. Склонность приукрашивать себя и ближайшее окружение. «Наивная» ложь в ситуациях, где это совершенно не требуется. Отрицание явных проблем. Создание иллюзии благополучия. «С нами плохого ничего случиться не может».

Неумение «жаловаться» и делиться проблемами. Часто даже с близкими друзьями.

В окружении созависимых всегда находятся люди требующие заботы и внимания. Дискомфорт, при необходимости что-то сделать для себя или при отстаивании собственных интересов.

Сквозное чувство виновности. По поводу и без повода. Переживание одиночества «в толпе». Наличие множества поверхностных знакомств, но частое отсутствие настоящих друзей.

Страх критики. Критика воспринимается как «конец света» и может погружать человека в длительное подавленное состояние.

Конечно есть варианты. Но в целом, весьма характерный портрет. Наиболее часто женский, но встречаются и созависимые мужья пьющих женщин. Те, которые остались с ними. Не сбежали, как уже говорилось об этом выше.

Про то, как все это реализуется уже в браке, написано в предыдущей части. Но думаю, что это и так уже понятно.

А сейчас настал момент ответить на простой вопрос: зачем мы про все это так долго говорили.

Дело в том, что, на мой взгляд, выздоровление от алкоголизма затруднительно без коррекции созависимого состояния «главного» родственника. Или родственников.

Бесспорно, в целом ряде случаев после успешного лечения, семейная система сама правильно перестраивается. Но бывает это, далеко, не всегда. Увы. Чаще требуется профессиональное вмешательство.

Мне много приходилось в своей жизни встречаться как с самими зависимыми, так и с созависимыми. В случае первых часто приходится сталкиваться с отрицанием болезни. И это понятно.

Кому хочется быть алкоголиком? Но под «натиском» фактов чаще всего пациент соглашается с врачом. И начинает лечиться.

А вот в случае созависимых, нередко все гораздо сложнее.

Они же его лечить привели. Как козу на веревочке. У них то ничего не болит. Так что, доктор, вы им лучше займитесь. С нами все в порядке.

Пока созависимый сам не «созреет» для изменений, что-то поменять крайне сложно. Это будет напоминать, то самое принудительное лечение самого зависимого. С некомфортной трезвостью.

Поэтому, можно с полной уверенностью, утверждать, что в вопросе коррекции созависимого состояния главное значение играет самодиагностика. Благо, сейчас нужной информации для этого хватает.

Да и сами созависимые последние несколько лет стали гораздо живее интересоваться возможностями собственного изменения.

Эта часть книги, является прежде всего той самой недостающей информацией, которая позволит задуматься. А, возможно, и измениться к лучшему!

Про коррекцию созависимого состояния написаны сотни больших и маленьких книг.

В крупных городах, а сейчас уже и не в крупных, начинают все более активную работу группы взаимной поддержки жен алкоголиков. В интернете существуют целые сайты, посвященные выходу из этого состояния.

Это все хорошо. И в конце книги я с удовольствием порекомендую наиболее полезные на мой взгляд произведения.

Здесь же, я лишь кратко перечислю предлагаемые нами принципы или, скорее, этапы гармоничного выхода из созависимого состояния.

Первое, и как я уже говорил, самое главное — это осознание существующей проблемы. Ведь если ее и не существует — то о каком лечении можно, вообще, вести речь. Причем, осознание должно возникнуть не с целью дополнительной «казни» себя — вот посмотрите, я оказывается еще и созависимая. Все со мною не так.

Нет.

А с целью понимания необходимости активного изменения сложившейся ситуации. Возвращения хорошего, любящего отношения к себе. Или обретения этого ощущения впервые в жизни.

Второе — оценка или ревизия текущего состояния. Это либо результат самооценки, базирующейся на полученной информации из книг, интернета. Либо результат работы со специалистом. Что конкретно и в каком порядке нужно поменять.

Третье — отстранение от своей привычной роли. То есть от спасения, гиперзаботы, ощущения вечной недоделанности. С пониманием своей роли в алкогольной зависимости мужа. Что вы не являетесь единственной причиной этого заболевания. Что пьет он не назло вам. Что задача по сдерживанию заболевания — это еще и его задача. И что одного вашего желания мало, чтобы он выздоровел. По крайней мере в том виде, в котором оно было до этого.

Четвертое — отказ от лжи. Прежде всего самому себе. Потом окружающим. Я не призываю к публичному покаянию. Этого и не нужно. Речь прежде всего идет об отказе от «активного» поддержания видимого благополучия. Отказ от излишней навязчивости. Он у вас уже взрослый мальчик. Скорее всего у вас есть настоящие дети. Переключите свое внимание на них. Вспомните, сколько всего они недополучили, пока вы были заняты.

И, наконец-то, вспомните о себе. Вы когда-то тоже мечтали? Ну, так вперед…

Да, еще отказ от манипуляций. Просто просите, ясно выражая свои желания. Просите любви, заботы. Начните диалог. Люди, которые вас окружают, гораздо умнее, проще и добрее, чем возможно вы думаете.

Скорее всего вы удивитесь.

Пятое — обретение любви к себе. Определение своего отношения к себе, любимой. Вот здесь обычно требуется чья-то квалифицированная помощь. Чтобы узнать какое оно есть. И какое оно должно стать. Это соответствует началу новой жизни. Где есть еще и вы. Ваши желания. Способность баловать себя. Заниматься своей внешностью, делать себе подарки. И не чувствовать себя при этом виноватой. За то, что что-то потрачено на себя.

Настоятельно требовать хорошего отношения к себе. Именно, требовать. А не выпрашивать, как прежде. Научиться жить, а не постоянно выживать.

Ваша задача — сломать сложившуюся систему. Причем не просто, бездумно, сломать процесса ради. Нет, конечно. Ваша задача ее перестроить.

Шестое — обновление жизненных планов. Раньше у вас главными планами были — скрыть, вылечить, справиться, не разочаровать.

Теперь они должны стать совершенно другими. Теперь в них должно появиться место и для вас. Начать можно с «маленьких» планов — больше улыбаться. Быть доброй к себе и окружающим. Говорить хорошее о людях. Комплименты. Тому же мужу. Пусть удивится. В нем тоже есть много хорошего.

Я перечислил скорее основные шаги, — нюансов много. Но направление одно. Главное, захотеть. Грамотных специалистов сейчас много.

Я уверен, у вас получится. Это подтверждает опыт моей многолетней работы. Хороших примеров предостаточно.

В случае успешного продвижение по намеченному плану, достаточно скоро, появляются следующие признаки выздоровления.

Это, — все большее время, посвящаемое себе, детям, родителям и друзьям.

Это, — отсутствие провокационного поведения. Прекращение финансирования пьянок супруга и спасения его от пьянства и похмелья.

Это, — легкость в общении с окружающим. Без ненужной лжи и без оглядки назад.

Это, — наличие собственных планов, даже если они не согласуются с «календарем» его пьянок.

Это, — уважительное отношение к себе. Способность хвалить других (кстати, включая и собственных детей) и принимать комплименты.

Это, — ощущение собственной успешности, свободы и включенности в собственную жизнь.

Это, — новые знакомые, новые увлечения…

У каждого все, конечно, по-своему. Но приблизительные ориентиры именно таковы.

В заключении, хочу отметить забавную вещь.

Мы много раз задавали своим пациентам в ходе лечения такой вопрос: какими они видят свое ближайшее окружение.

И они оказались неплохими, психологами.

Наиболее часто, мы слышали следующие оценки: занимаются не своими делами, вечно лезут во все дыры, контролируют всех и вся. Неискренние, слишком ответственные, навязчивые, «лучше бы больше о себе думали…», играют в какую-то свою игру.

Вот так-то.

Кстати, последнему высказыванию мы и посвятим следующую часть этой главы. Мы поговорим про игры, в которые играют алкоголики. И их близкие. Про игры психологические.

Про то, что заставляет такие семьи двигаться в своем развитии. Про выигрыши в таких играх. Про то, что эти выигрыши есть всегда. Даже когда это кажется непонятным и нелепым.

О том, что способно объяснить на первый взгляд, необъяснимые вещи…

Часть четвертая. Шах и мат… или
Сыграем, друзья?

Что наша жизнь

— Игра…

В этой части мы будем говорить про некоторые вещи, которых уже касались. Но посмотрим мы на них более пристрастным взглядом. И немного с другой стороны.

Начну с того, что в настоящее время существует два основных взгляда на алкоголизм, как на заболевание. И они противоположны.

Первый — это мнение, что в основе заболевания лежат исключительно биологические механизмы. Та же генетика, особенности организма и тому подобное. А значит лечение должно быть сосредоточено преимущественно в сфере лекарственного воздействия.

И никакая психотерапия просто не нужна. То есть, может и нужна, но исключительно для украшательства последующего приема таблеток.

Я искренне надеюсь, что в будущем врачи научатся «выключать» тягу к спиртному, например, на генетическом уровне. Или хотя бы на уровне мозговых центров, отвечающих за заболевание.

Будем с нетерпением ждать. Это бы было радикальным решение вопроса.

Но. Забегая вперед, скажу, что это было бы решением только вопроса именно употребления алкоголя. Но, мечущееся сердце экс-зависимого, с легкостью может найти и другое занятие по душе.

Ничем не лучше первого… И блокировать, в таком случае, мы можем до бесконечности.

Воздействовать нужно на самого человека, на его проблемы.

Не зря на Руси говорили: «свинья грязь найдет». Особенно, если ее туда подталкивать.

Второй взгляд — это мнение, что к алкогольной зависимости приводят, скорее, различные психологические особенности. Как самого пьющего человека, так и его окружения.

И суть заболевания сводится к неким взаимодействиям между людьми и спиртным, целью которых является возможность для всех заинтересованных или вовлеченных получения неких жизненных выгод или благ.

А кроме того — способность манипулировать окружающими и находиться в привычной и вызубренной роли. Роли, за которой можно искусно прятать свое истинное Я.

В итоге, как и в любой театральной постановке, каждый персонаж проживает, весьма предсказуемо, свою жизнь. И финал каждой роли заранее известен. Вопрос только в том, сколько актов в нашей пьесе.

Алкоголик должен пить до гробовой доски. Остальные — пытаться его спаси… И страдать от неуспехов.

А в заключении, все они встретятся на кладбище. В разном качестве.

То есть, само спиртное в данном случае играет роль связующего игроков вещества. Безусловно, вредного, но, уж никак для «актеров» не главного.

А значит, вылечить это заболевание таблетками невозможно. И нужно эффективно повлиять на существующие роли.

И наступит счастье.

Этот спор продолжается. Но, как говорилось в одном известном сериале: истина где-то рядом. Точнее — где-то посередине.

Я убежден, что имеют значения оба фактора — и биологический и психологический. В каждом конкретном случае они представлены в различных пропорциях. И сбрасывать со счетов любой из них неправильно.

Но сейчас мы будем говорить про фактор номер два. Поскольку с первым все более или менее понятно. «Таблетки» от алкоголизма вам любой нарколог пропишет.

В предыдущих абзацах несколько раз прозвучало слово «роль». А роль подразумевает игру. Вспомните, как говорят про артиста — он прекрасно сыграл свою роль. Его игра была бесподобна.

Игра. Исполнение актером роли другого человека — персонажа. Которым он не является. Актер как человек совсем другой. Он просто на время надел маску. Чужую маску. Игра в жизнь чужую. В чужие эмоции… В чужие поражения и победы. Что-то ненастоящее…

Что же заставляет людей играть различные роли?

Возьмем того же актера. Что получает он?

Начнем с банальной зарплаты? Но, для большинства настоящих актеров, наверное, это — не главное.

Что же еще? Возможность на время оказаться другим человеком? Испытать чужие переживания? Окунуться в иную эпоху? Донести до зрителя всю гамму переживаний?

Или признание и аплодисменты?

У каждого свое. Но оно всегда есть. Иначе бы не играл никто.

То же и в детской игре. Исполнение ролей повышает самооценку, формирует характер и отношение к жизни. Кто-то, успешно играет «главные» мужские роли, отрабатывая властность и самостоятельность, способность защищать.

Кто-то, женские — демонстрируя заботу, поддержку, способность любить и воспитывать детей.

А кто-то тоже главные, но чуть «подпорченные»… Искривленные с самого детства.

Кто-то, хочет играть основные роли, но в итоге не справляется и становится персонажем второго плана.

А кто-то, изначально, не стремиться быть значимым.

В итоге каждый игрок подтверждает свою позицию в этой жизни.

Но самое главное, что роли детально прописаны заранее. Все понятно, все предвидится. Может и не совсем нравиться, но предсказуемо, а значит и безопасно.

И роль матери и роль дочери и роль отца. Можно немного пофантазировать. Но в целом, опять же все, как по нотам.

А еще, на ум приходят игры другого плана. Те, в которых присутствует очевидный выигрыш. Настольные и не настольные. Азартные и не очень.

Где, в результате каких-то игровых действий, кто-то становиться победителем, а кто-то побежденным.

Реже, бывают ничьи. Здесь мотив игры еще более понятен. Сам Выигрыш. Здесь он нескрываем. И вот про него-то и хотелось бы поговорить.

Казалось бы, что может быть проще. Выиграл и радуйся. Деньги или нет, какая разница, — ты все равно победитель. Вроде бы и так.

Но. Мне неоднократно приходилось видеть, как люди проигрывали практически специально. Но и не поддавались явно при этом.

Затем хлопали себя по лбу, говоря: «Со мною всегда так… Зачем я только снова начал». И с виноватой улыбкой удалялись восвояси.

И кажется, что в данном случае выиграл второй. Он и действительно выиграл. Но и первый получил именно то, что хотел.

Возможность пожалеть себя, сказать себе, что жизнь к нему несправедлива.

Что, как нельзя кстати, усилило его жизненную позицию — что с ним что-то не в порядке. Он хочет почему-то в этом быть уверен. И находит именно такие игры, где получит этому подтверждение.

А с другой стороны, еще можно и партнера «пошантажировать» тем, что он всегда выигрывает. А значит должен как-то компенсировать это «издевательство».

И оба партнера друг другу просто необходимы. Иногда сиюминутный проигрыш дает последующий большой выигрыш.

Примеров тут предостаточно.

Это и игра со своим босом. Когда выигрывать у него совсем и не нужно…

Это и половое поведение у ряда млекопитающих, когда самец наигранно проигрывает поединок самке, чтобы, в конечном итоге, через свою слабость овладеть ею. К этим млекопитающим, по праву, относится и человек.

То есть, выигрыш — это далеко не всегда что-то с явным знаком «+». По крайней мере, сразу.

И последнее из «теории» игр. Для того, что бы любая игра состоялась, игроки должны быть обучены ее правилам. То есть уметь играть именно в эту игру. Если я не знаю правил, то и не смогу поддержать игры.

Что же такое игры в психологии?

Психологические игры — это заранее определенные и повторяющиеся взаимодействия людей, подразумевающие получения осознаваемых, или чаще, неосознаваемых выгод от своей роли. Это вариант взаимного манипулирования с целью поддержания собственной картины мира и получения так необходимых человеку эмоций. Пусть и не напрямую.

Самым важным моментом в такой игре является следование определенным ролям, переключение между ними, знание правил и желание получения «приза» именно в этой игре.

Начнем с ролей.

Их совсем немного. Всего три.

И переключение происходит именно между ними. И не просто переключение. А нечто, сопровождающееся каждый раз непониманием и конфузом. И главное, некими чувствами. Или выигрышами.

Ради чего все и происходило.

Первая роль — это Жертва. Это персонаж в начале игре страдающий, несчастный. Требующий заботы и спасения.

По сути, задающий окружающим вопрос: «Ну кто сможет мне помочь? Спасатели, вперед… Мне плохо…».

Но это только приманка. Только «поверхность» роли. Если взглянуть чуть глубже, мы увидим совсем другое послание: «Посмотрим, как у Вас это получится… Я уникальный в своей неспасаемости. Возможно, это лучшее, что во мне есть! Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… И от вас мокрого места не оставлю… Начинайте свое безуспешное спасение, Спасатель № 345».

Все мы попадали в лапы профессиональных жертв. Вспомните, как кто-то из вашего окружения, кто сопя носиком и плача, всем своим видом просил помощи и поддержки.

Вспомнили?

А теперь вспомните, как все ваши предложения были отвергнуты. Да в конце вам еще сказали, чтобы вы, лучше, не в свои дела не лезли. Кто вы такие, чтобы меня спасать?

И было непонимание. А возможно и обида? И Жертвой уже стали вы? Вы же хотели как лучше? Правда? И ничего не получилось?

А почему, спросите вы? Да потому, что вы заняли роль Спасателя. Это роль номер два.

Спасатель. Вроде бы как и неплохое слово? Что же в нем не так? Почему в нашем примере помочь-то так и не получилось?

Дело в том, что о помощи ваш знакомый прямо не просил. Это вы бросились помогать. Вероятно, даже не спросив его согласия. Чип и Дейл поспешили на помощь. Почувствовали, что сейчас есть возможность поднять в своих и чужих глазах рейтинг собственной хорошести?

А, ни тут-то было…

Хотя просьба, могла и быть. Вялая и невнятная. Или громкая, но двусмысленная. Но все равно все ваши предложения отметались бы. Пока вы не предложили последнее.

И не услышали, что и от вас тоже никакой помощи ждать не приходится.

Спасатель — это человек, который уверен, что без его помощи не справятся с какой-то ситуацией. Часто, под этой ситуацией подразумевается жизнь.

«Без нашей помощи ему не прожить».

Главное в этой роли — обесценить возможности другого человека. Это можно передать словами: «Он не в состоянии помочь себе сам».

Необходимо, чтобы не мог. А если может, мы ему сейчас ножки аккуратно переломаем. И оп — уже не может.

В этой своеобразной помощи Спасатель старается обрести ощущение своей полезности и нужности. Получить покой и уверенность.

Вся проблема в том, что, в основном, приходится спасать «профессиональных» Жертв. А как мы уже договорились, спасти их, ой, как не просто. А значит и акт спасения всегда будет, мягко говоря, бракованный…

Да и не надеется в душе Спасатель, что у него что-то вразумительное получится. Если один раз эффективно спасти, то кого же потом спасать-то? Для «профессионального» Спасателя важно быть постоянно в процессе спасения кого-нибудь. Стараться, стараться и еще раз стараться. Но, не смочь.

Чем же отличается Спасатель от человека, оказывающего реальную помощь?

Помощь предлагают другому человеку. Оставляя за ним право решать, нужна она или нет. Он, просто будет знать, что если что-то пойдет не так, ему готовы помочь.

А что делает Спасатель? Он абсолютно убежден, что без его помощи другой человек не справится. И навязчиво ее осуществляет.

Причиняет добро. Без этого никак. Иначе самодостаточность сдувается. А, значит и вся забота корыстная. Я буду спасать — любите меня.

Последняя роль. Преследователь. Человек, который принижает или подавляет других людей.

В отношениях с Жертвой сей персонаж получает возможность выплеснуть злость и агрессию. Эти отношения — акт самоутверждения, возможность проявления отрицательных эмоций. Демонстрируя на этом фоне свою сверххорошесть. А, на самом деле, — желание власти или возможность кого-то другого обвинить в собственных неудачах и несвершениях.

То есть, и эта роль необходима для повышения рейтинга своей «праведности». И что самое характерное, у многих Преследователей и у самих не все гладко в жизни. В любой момент, они готовы сами стать Жертвой. А чтобы не стать, нужно делать Жертвами других. Не будет их, то кого же преследовать? И если нет плохого общего фона, то и меня станет заметно?

Вся схема укладывается в простой рисунок, названный автором драматическим треугольником. Вот он.

Преследователь Спаситель

Жертва

Драматический треугольник. Все переключения между ролями протекают именно в нем.

Для того, чтобы игра состоялась, нужна правильная наживка.

Та самая, от которой второе действующее лицо уж никак не откажется.

Нашей наживкой является очередное опьянение.

Конечно, после многочисленных обещаний, что больше ни-ни… И разного по длительности трезвого периода.

Муж пришел домой. Сам или со службой «доставки».

Вот несколько возможных сценариев.

Первый — он Жертва. Стоит с виноватыми глазами и еле живой. Сейчас ему станет совсем плохо. Жена — Преследователь. Со скалкой в руках. Дальнейшее опустим. Тут и так все понятно.

Но, утром ему совсем нехорошо. И гнев Преследователя сменяется на милость Спасителя. Вот вам и рассольчик и таблеточка. Вот вам и звоночек на работу, что муж заболел. И многое другое.

А вот и так ожидаемые слова: «Машенька, если бы не ты, меня бы уже не было…» И очередной памятник на грядке! И обещание больше не пить.

И спасение уже плачущей Машеньки, быстренько перешедшей в Жертву.

Как же, она несчастная, связавшая свою жизнь с алкоголиком. А он теперь Спаситель! Ради тебя, Маша, я переплыву горы.

Или что там надо переплыть. Вот тебе цветочек и вся зарплата в этом месяце. Ну, ни молодец ли я?

Тут бы игре и конец. Но, как же без принципа любимых граблей?

Машенька уже потихонечку входит в роль Преследователя. Принюхивается. Приглядывается. Появляются фразочки: «Это ты сейчас не пьешь, но я то знаю. Ты же алкоголик, как не старайся». Давление все больше.

А вот почему?

Да потому что, слишком наш Алкоголик положительным стал.

Ни спасти, не попреследовать.

И вроде бы, все в семью. И просьбы супруги услышаны. Те, где она просила только об одном, чтобы он не пил. Но, гроза уже рядом.

А если муж драчливый и ругачий?

То все, немного по-другому, развивается.

Начнем сначала. Муж пришел пьяный домой. Злой как обычно. В роли Преследователя. Иногда Терминатора. С претензиями к Жертве.

Жертва соответственно чаще всего супруга. Нередко дети и все домашние. Если Жертва жена, то таких жертв бывает как минимум две разновидности. Помалкивающие и смиренно выслушивающие накопившиеся за время трезвости «претензии».

И «активные», пытающиеся спорить, нравоучать, доказывать. До момента приведения супругом самых «веских» аргументов.

Наиболее часто с применением физической силы. Попросту — кулаков.

К сожалению, в рассматриваемых нами семьях семейное насилие встречается слишком часто.

Слишком. Чаще — замалчиваемое насилие. Да и первая, — молчаливо-смиренная позиция тоже защищает не всегда.

Да и как же защитить, если основной претензией мужа Преследователя является то, что жена ему буквально всю жизнь испортила? Каждую его минуту существования. Все беды от нее.

Но в трезвом состоянии они паиньки, слова боящиеся сказать рулевому семейного обоза, обладающему реальной властью — жене.

А вот нетрезвый такой мужчина уже готов мстить по-настоящему. С кулаками и матом. Это бунт.

Итак, первый акт понятен.

Преследователь «на коне». Жертва прячется под столом… Если осталась жива в этот раз. Дети у соседей или на улице.

Но, постепенно наш «герой» уходит в «отключку».

И утром проснется уже не Преследователь. А Жертва. Начинается акт второй. Переключение между ролями свершилось…

Утром жена, пережив очередной акт пьяного «возмездия», уже совсем в другом настроении встречает мужа.

Теперь Преследователь — она. И еще какой преследователь.

Рвущийся в бой с претензиями и обвинениями. Или сутками молчащий. Это не играет значения.

Главное — муж осознал степень и глубину своего проступка. И открыто или более замаскированно старается вернуть утраченное доверие.

И вины в нем тонна.

Еще бы. Все детали его вчерашнего выступления ему пересказаны или просто видны невооруженным взглядом.

Он снова провинившийся.

Он снова в нижней точке этих семейных качелей.

Он снова «тряпка», «не мужик», который только пить и способен.

Главная снова жена. И сейчас она диктует условия возможного примирения. Она наверху. Ее нужно как-то задабривать. Словами и делом. Ведь кто его еще такого терпеть-то будет? Он свято верит в это. Она тоже.

И вот средняя часть нашей истории. Он вымолил прощения и прощен. Ему в очередной раз поверили. Сильно «смяв» его мужское достоинство.

А он, в свою очередь, позволил это сделать, отдавшись в руки авторитетного вождя. Все больше Спасителя или Преследователя в супруге. И больше Жертвы в нем.

Все не так делает. Ни на что без меня не способен.

Революционная ситуация назревает.

Все больше накапливается обид и желания «отомстить»… Сделать на зло.

Здесь нужна последняя капля. И она обычно появляется.

А нужно-то всего ничего — научиться жить с непьющим мужчиной, получая блага совместного существования, без привычных манипуляций и игры в эти, «неволшебные» качели.

Радует то, что положительных примеров, когда после избавления от алкоголизма, семья переходит в новое стабильное и гармоничное состояние очень много.

Кроме таких «глобальных» игр, описанных выше, в подобных семьях, есть еще и «миниигры». Более короткие и не с таким размахом.

Они в основном служат для предварительной «прокачки» своего персонажа, своей роли. Для усиления своих игровых позиций.

И руководствуются абсолютно теми же правилами и осуществляются в рамках того же треугольника.

И наиболее распространённым вариантом является игра в скандал. Или в конфликт. Здесь тоже есть наживка. Та тема, которой игроки на время договорились не трогать.

Например, неверие в трезвость мужа…

Это тема, которую можно в полголоса бросить мужу вскользь — заняв привычную роль Преследователя.

Что бы тут же стать преследуемой Жертвой…

А потом, Жертвой спасаемой и успокаиваемой.

А затем можно еще раз и роль Преследователя примерить — заявив: «Что тебе и сказать уже ничего нельзя, шуток не понимаешь…».

И он поверит и извинится даже. Чувствуя себя виноватым. Кстати, без вины виноватым. Каждый с успехом сыграл «любимые» роли. Пока только в одноактной пьесе.

Но, накопив достаточное количество «недовольства», следующим шагом будет уже игра с серьезными ставками.

И вот еще что. В окружении пьющих всегда с избытком людей, на первый взгляд, крайне простодушных. На редкость.

Например. Трезвый уже несколько дней сын приходит к матери. И говорит ей, что окончательно бросил пить и встал на путь трезвости.

Тут — аплодисменты. Какой, мой мальчик, молодец. И не просто бросил, но и решил дело свое открыть (тут вариантов миллион).

Но, к сожалению, не хватает стартового капитала. Нема золотого запаса. И вот если бы мама помогла, тогда совсем другое дело.

И мама, с радостью, поможет. Да и совсем немного денег-то для этого оказывается нужно. Всего 100–200 рублей.

Какой это будет бизнес, читателям, я думаю, уже понятно.

Но, вот почему это, не столь ясно группе «простодушных» спонсоров этого бизнеса?

Понятно, что на месте матери может быть любой другой «простодушный» человек.

Готовый Спасти в любой подходящий момент.

Даже врач. К сожалению, иногда и профессионалы умудряются подыграть. Если, вовремя, этого не замечают. А в ряде случае и замечать не хотят. Это уже, скорее, полупрофессионалы. В лучшем случае.

Кто-то из них с легкостью занимает роль Спасителя.

Который только старается помочь. Но до конца так никогда и не помогает. Просто не дает утонуть окончательно. Выводя из запоя…

И ожидая следующего — чтобы снова облегчить страдания Жертвы и спасти на короткое время за деньги. Реже бесплатно.

Или «вылечить», опять же Спасая, но, не совсем качественно, что ли. Зная, что скоро будет буря. Будут законные претензии недовольной родни — Преследователей уже не только самого алкоголика, но и его нерадивого врача. Который стал уже оправдывающейся Жертвой.

Чтобы в следующем порыве спасительства стать снова Несправившимся…

А еще, нередко, семья «вынуждает» врача попреследовать вместе с ними их домашнего алкоголика. Слово вынуждает не зря написано в кавычках. Ведь вынудить можно того, кто к этому готов. И врач бывает готов.

Готов критиковать, читать «морали»…

Нередко, это быстро оборачивается против него самого же. Поскольку одно дело позвать вместе попреследовать. Другое дело — обрести конкурента. В лице врача.

—

Это Мой алкоголик. И только я, его жена, могу его критиковать и распекать. Но, не какой-то там, врач.

И супруга быстро переключается на доктора. Как он посмел. Да что он про него знает? Просто выпивает чуть-чуть.

Врач снова становится Жертвой. А семья уходит к другому похожему специалисту.

К счастью наша жизнь далеко не всегда игра.

Выход из сложившейся ситуации всегда возможен. Важно, только этого захотеть.

Глава пятая
Отцы и дети… или
Грустная история про взрослых детей алкоголиков

Алкоголизм — не спорт для зрителей. В нем участвует вся семья.

А сейчас мы поговорим о взрослых людях, воспитанных в семьях, где родитель или родители страдали алкоголизмом. Попробуем ответить на вопрос — какое будущее ждет такого ребенка?

Некие «зловещие» особенности этих людей: миф или реальность? Модный вымысел или пугающая действительность?

Что лучше: воспитание в подобной полной семье? Или, с одним, но непьющим родителем?

Или непьющими, но неродными отчимами и мачехами?

Это очень сложные вопросы. Но, ответить на них нужно. Просто необходимо. Слишком много среди нас тех, кто ждет ответа.

Начну опять же издалека.

Почти полвека, было обнаружено, что данная группа, уже взрослых людей, обладает целым рядом особенностей. И они значительно отличают их от сверстников, воспитанных, в благополучных в отношении родительского алкоголизма, семьях.

И отличия эти, мягко говоря, не в пользу первых. Что, уже, само по себе, заставляет сильно задуматься. То есть, явные отличия имеются.

Вот и ответ на один из заданных вопросов.

Более того. Учитывая распространенность алкогольной болезни в обществе, можно с легкостью предположить сколь частое это явление. Оно просто колоссально. Именно поэтому, этих людей и называют игнорируемыми миллионами. Огромной группой людей, до которых никому, или, почти никому, нет дела.

В ряде стран (не стану уточнять в каких) их распространенность столь велика, что скоро они сами станут «нормой», от которой мы, врачи, будем определять границу патологии.

Это пока просто грустная шутка. Я сильно надеюсь, что таковой она и останется.

Но, все это заставляет нас задуматься еще сильнее.

Так что в них особенного?

Что, заставляет все чаще и чаще говорить о них?

Говоря про эту группу, особенно при описании их приблизительного «портрета», я в качестве основного «действующего» фактора, буду использовать влияние алкоголизма отцовского.

Я хорошо понимаю, что бывает и алкоголизм материнский. И его влияние на подрастающее поколение имеет некоторые особенности, но, для нашего повествования они не являются столь уж существенными.

Поэтому акцент будет сделан именно на влиянии алкоголизма отцовского. Слишком распространенного явления. И надеюсь, отцы не обидятся на меня за это.

Уже давно было подмечено, что количество людей, воспитанных в подобных семьях имеет особенность снижаться в более старших возрастных группах.

Поясню на примере.

Если, условно, в возрастной группе 20-летних подростков их количество составляет 40 %, то уже среди 30-летних их существенно меньше — порядка 30–35 %, а в группе 55-летних и вовсе остается около 15–20 %.

О чем же нам это говорит?

Я думаю и так уже все стало понятно. О существенно меньшей продолжительности жизни. К сожалению, это уже доказанный факт. Как в отношении мужчин, так и женщин.

Почему это происходит? К этому вопросу мы вернемся чуть позже.

А сейчас продолжим разговор об иных характеристиках.

Второй неприятной особенностью стала частота возникновения у них собственных болезней зависимостей. То есть, алкоголизма и наркоманий. Не станем снова разбирать роль наследственности, про нее мы уже говорили.

Отмечу лишь, что вероятность развития алкоголизма у детей при наличии такового у отца в четыре-пять раз выше, чем у остальных сверстников. А при зависимости матери — в три раза. Другими словами, до 70 % парней и до 25 % девушек из данных семей сами в будущем могут стать зависимыми от алкоголя.

Еще большая часть представительниц прекрасного пола выйдет замуж за зависимых мужчин, то есть, примкнет к стану созависимых.

В-третьих, было замечено, что во взрослой жизни эти люди гораздо чаще сталкиваются с различными проблемами как в области психики, так и в отношении болезней тела.

Конкретно, речь идет о частых моментах сниженного настроения — депрессиях, а также бессоннице, головных болях, простудных заболеваниях, повышении давления, аллергиях, проблемах с весом. Они чаще получают различные повреждения и травмы, склонны к агрессивному и рискованному поведению. Оказываются жертвами различных происшествий и криминальных действий. И только пятая или, даже, шестая часть из них не обнаруживает у себя подобных нарушений.

А вот теперь попробуем дать их развернутый психологический «портрет». Какие они? Что у них общего?

Начну, наверное, с того, что взрослые дети алкоголиков очень часто испытывают сомнения по поводу собственной ценности и значимости.

И, соответственно, очень часто создают себе «придуманный», идеальный образ себя. Какой, по их мнению, наиболее приятен окружающим и, несомненно, вызовет у них симпатию.

Уверенность в том, что такими, какие они есть на самом деле, их никто не полюбит и не захочет с ними общаться — постоянно присутствует в их жизни. Что и заставляет их неизменно играть «приличную и приемлемую» роль, пряча свое настоящее Я.

А в этом нужно постоянно убеждать себя и окружающих. И жестко контролировать каждый свой шаг, каждое свое действие. Предъявляя к себе порой крайне строгие требования. Сниженная самооценка является их визитной карточкой.

И вот, сочиняется рассказ «для всех» — про свою идеальную семью, про идеального себя. И вымысел постепенно заменяет Я настоящее.

Это уже сочинённая жизнь «для себя самого».

А значит продолжаем производить приятное впечатление. Продолжаем играть. Продолжаем жить только для других.

Например, становимся максимально успешным. Либо в реальной жизни, либо в своих фантазиях. Зарабатываем массу пунктов, за которые все обязаны нас любить и уважать.

Главное, чтобы они никогда не кончались. Эти пункты. Жизнь начинает напоминать компьютерную игру, где нужно набегу, судорожно собирать какие-то предметы, чтобы остаться в живых.

А если уж добился какого-то положения в жизни, — то нужно жестко подавлять все возможные сомнения у окружения в своей состоятельности или силе, чтобы однажды не услышать фразу: «А король-то — голый».

Все потому, что хорошим можно себя чувствовать только, если что-то «рейтинговое» постоянно делаешь, поддерживающее твой статус «кчемного» человека. Объясняется это просто.

В первом случае, в детстве их любили и замечали лишь тогда, когда они делали успехи в школе, в спорте или где-то еще — радовали и, еще раз, радовали. Иначе, было просто не до них.

Да, ребенок, стоящий на пьедестале, на какое-то время отвлекал домашних от алкогольного кошмара.

Поэтому — никакой «расслабленной» самодостаточности и уверенности в себе, а лишь череда преодолений и достижений. Вот и разбирайся после этого — нужен ты своим родителям или нет? Формально — вроде бы — да. А не формально? Зачем явился я на свет?

Просто так меня любить, потому что я ваш ребенок — не судьба? Слишком заняты своими семейными «танцами» с алкоголем? Эх.

А во втором случае, механизм несколько иной, но, по своей сути, в чем-то созвучный с первым вариантом. В жизни несчастной, страдающей от пьянства отца, мамы должно же быть хоть что-то хорошее, хоть какой-то «свет в окошке»? Что в какой-то степени оправдает и смягчит ее бесконечные страдания?

И тут вся надежда на детей, которые, наконец-то «осознав», что только ради них она весь этот ад терпит, должны «вернуть долг», став тем самым Солнцем, в том самом окошке.

Настоящим Мужчиной для мамы, ее заступником и опорой, ее гордостью и отрадой, а главное — ее долгосрочной надеждой.

Или дочерью, которая, впитав в себя все добродетели мира, не повторит мамин путь. Или, по меньшей мере, даст ей возможность верить в это до поры, до времени.

Но это лишь один из сценариев развития ситуации. Можно и не становиться «Суперменом» или «Суперменихой».

Можно стать «Досужим говоруном», — выучить миллион анекдотов и забавных историй, чтобы суметь развеселить любую компанию. Заполняя собой любую паузу. И снова — радовать и, еще раз, радовать. Нравиться, угождать. Быть в центре внимания и чувствовать почти любовь к себе.

Пусть суррогатную, пусть выпрошенную, но очень похожую на ту, настоящую, которой всегда так не хватало. И быть душой общества до тех пор, пока запас красноречия не иссякнет. Здесь самое важное, — говорить не останавливаясь. Чтобы не повисла неловкая пауза. Чтобы мыльный пузырь вдруг не лопнул.

Когда-то сверхвеселый ребенок был единственной радостью для несчастной, замученной мамы, позволяющей на время «переключиться» от грустных мыслей.

Ну не смог он идти путем Супермена, вот и стал играть роль неунывающего и незамолкающего весельчака и выдумщика. Который максимально мало времени оставляет и матери и себе на размышления о реальном положении дел. Так проще. Так понятнее.

Ребенок, научившийся веселить даже себя самого. В ситуациях, когда радоваться не чему.

Конечно, можно пойти и другим путем. И стать «профессиональным», самым заинтересованным слушателем чужих, пусть уже неинтересных и «замыленных» рассказов. Человеком, который в жизни больше всего боится выказать свое невнимание и незаинтересованность. Чтобы случайно не обидеть собеседника. Даже если его повествование давно всем наскучило.

Но, наигранная и выученная вежливость превыше всего. Ведь это и прилично и безопасно. Продолжать радовать и угождать другим, снова забывая о себе.

Как приходилось раньше выслушивать нетрезвого родителя или просто молчать, когда говорил он. Даже трезвый. Когда собственное мнение могло быть, мягко говоря, неправильно расценено. И последствия могли быть ужасными. А значит, молчи и соглашайся со всем. Это относительно безопасно, если не забываешь кивать вовремя.

А еще можно стать вечно во всем виноватым. «Делателем» самых нелепых ошибок. Клоуном и шутом гороховым. А как еще можно было обратить на себя внимание в детстве? Или, опять же своим проблемным, шутовским поведением переключить внимание с алкогольных проблем родителя?

Становясь тем самым добровольным козлом отпущения. На всю оставшуюся жизнь. С вечно виноватыми глазами человека, от которого «и ждать-то больше ничего не приходится». Что, тоже, в принципе, безопасно. Спрашивать-то строго не будут, все же знают, какой я «недоделанный»…

И как же тут не вспомнить фразу многих пьяных родителей: «А еще и ребенок у меня полный дурак в придачу». И эта, возложенная роль, часто «с достоинством» несется через всю жизнь.

А внутри находится совсем другой, возможно, талантливый человек. Но, кто же про это узнает? Он же в роли хронического Ивана-дурачка.

Опять роли… Опять стремление выглядеть как-то иначе. Не быть, а именно выглядеть. Не жить, а выживать. Даже не зная, какой ты на самом-то деле.

И самое неприятное — подобное существование уносит огромное количество сил и времени. К сожалению, этих сил хватает не у каждого. А в случае «истощения» — бывают катастрофы. Маленькие и большие.

И снова, мы упираемся в изначально заниженную самооценку. Сплюснутую в детстве, раздавленную в процессе «воспитания».

И как вам уже стало понятно, поступить с нею можно по-разному.

Либо, постоянно «на время» повышая ее через свершение больших и маленьких подвигов — это компенсация имеющейся пустоты.

Либо, придумывая себе успешные или менее успешные внешние образы, с постоянным страхом разоблачения, — это маскировка «под успешность».

Но везде присутствует элемент неискренности. И необходимость «внешней» подпитки выбранного образа. Именно с этим связана и потребность в поиске одобрения своих поступков окружающими. Желание нравиться и радовать всех вокруг. Делать для этого все возможное. А иногда и невозможное.

В детстве ребенка заставили поверить в то, что в определенной степени именно он виноват в том, что происходит в семье. Своим рождением, своим присутствием или чем-то еще.

Вы скажете, что это — бред?

Увы. Без вины виноватые. Виноватые, например в том, что из-за беременности ими, матери пришлось выйти «замуж за алкоголика». И если бы не этот факт, то выбор бы пал на другого, конечно же, хорошего мужчину. И судьба женщины сложилась бы совершенно иначе.

Все дело, разумеется, в нем — в ребенке, определившем дальнейшие страдания женщины. И многие, очень многие, в это верят. И обвиняют детей. Только, где здесь причина, а где следствие?

Что произошло первым? Рождение ребенка или некие отношения между теми самыми мужчиной и женщиной? Которые и привели к зачатию? А затем и к его рождению?

Мне много приходилось общаться с такими людьми. Многие из них в детстве были убеждены, что их отец пил, потому что «они плохо учились», «не слушались, мешали отдыхать», потому что «папа хотел девочку, а не мальчика» или наоборот.

И снова чувствовали вину. Примыслившуюся, добровольно принятую «на себя», вину. За несовершенные проступки. Так было понятнее. Иногда проще.

У многих эта «хроническая виноватость» сохранилась во взрослой жизни. И за прошлое. И за дела настоящие.

Но вернемся к начатому «портрету».

У наших героев очень легко возникают чувства отверженности, ненужности, никчемности, нелюбимости. Они часто нетерпимы к критике. А нередко и к безобидным шуткам в их адрес. При общении с лицами, стоящими выше их по положению, наделенных властью, у них часто возникает чувство смущения и страха.

Даже если сама ситуация к этому никак не располагает. Появляется ощущение «маленького человека», который, что бы не сказал, что бы не сделал — все будет «невпопад и не к месту».

Не меньший дискомфорт вызывают ситуации, где другие люди злятся и открыто выражают гнев, даже вполне уместный и не направленный на наших персонажей. Просто уж очень это похоже на ситуацию из детства, когда пьяный отец в своем гневе был абсолютно непредсказуем.

А еще, у них имеются существенные сложности с выражением собственных эмоций. Им обычно трудно «показать» как отрицательные, так и положительные эмоции. Они у них, как бы, в полсилы. На всякий случай. Чтобы чего-нибудь не спровоцировать…

Ведь пьяный папа не любил, когда дети громко смеялись. Нужно было его не «зацепить», не стать причиной нового запоя.

А теперь во взрослой жизни — важно не беспокоить окружающих. Чтобы опять «чего не случилось». Правда, не понятно — чего. Современные «люди в футляре».

Безусловно, необходимо отметить, что в ряде семей, где родитель «злоупотребляет», у детей никаких из описанных особенностей не формируется. По крайней мере, столь ярко.

Это встречается в тех случаях, когда отношение к пьянству родителя по определенным причинам не является каким-то сверхнегативным, скрываемым.

Например, если в селе или районе города «пьют все». Это избавляет домашних от необходимости скрывать сей прискорбный факт. Да, папа пьет, но у нас в колхозе, на нашей улице — все ж такие…

И я буду трактористом или кем-то еще. Что в нашей истории почти равнозначно и «буду так же и алкоголиком». Точнее, буду много выпивать. Как подобает слесарю, водителю, рабочему, милиционеру, врачу, бизнесмену и так далее.

И сейчас я ни коим образом не хотел обидеть никого из представителей этих профессий. Просто нужно помнить, что этот знак равенства просто дань алкогольным традициям и не более того. Никакой предрешенности нет и в помине.

Но, как бы там ни было, в данном случае просто меньше неискренности и лжи, хотя и здесь они присутствуют.

Ведь даже в случае нескрываемого родительского алкоголизма, некоторые связанные с ним факты все же скрываются или сильно приуменьшаются. Например, сколько раз за последний месяц пьяный предок избил самого ребенка или его мать. И много, что еще. То есть, — да, папа пьет горькую, но гораздо эстетичнее и изысканнее, чем остальные пьющие отцы. А синяк под глазом — так это хоккейной шайбой попали. И снова ложь. Может быть и меньшая, но все же. Отличия только в ее количестве.

Рано или поздно эти дети вырастут и сами вступят в брачные отношения. А вот тут, как водится, все не так уж и просто.

Хорошо известно, что наши герои заметно реже женятся или выходят замуж, — поскольку полученный в детстве опыт мешает им устанавливать близкие, а главное, доверительные отношения с потенциальным партнером.

Опять дело в недоверии и собственной самооценке.

Любить их не могут — сказки все это и обман. Как в детстве. Да и за что их любить-то? Если большинство из них и сами на этот вопрос дать вразумительный ответ не в состоянии.

Как же тут создать крепкую семью с искренним и любящим человеком?

А вот с себе «подобным», это — всегда пожалуйста. К сожалению, образуемые семьи наиболее часто построены на зависимо-созависимых отношениях. Где мало место любви, но где имеют место манипулирование, семейные игры и роли.

И выигрыши, нередко приближающие участников к могильной плите. Не зря уже много веков существует высказывание: кто не познал любви, тот отдан смерти…

Вот приблизительно и весь портрет. Вроде бы и не катастрофически плохой. Но, это только на первый взгляд.

В таком существовании не хватает естественности и честности. Жизнь представляется одним бесконечным экзаменом, без возможности взять паузу. Такое существование сравнимо с постоянным движением по длинной, узкой доске, подвешенной где-то очень высоко. Когда одно неловкое движение и, — падение.

Падение, сводящееся к завершению своей затянувшейся попытки «быть как все», быть «нормальными».

Сходят с дистанции наши подопечные по-разному.

Наиболее часто — по родительскому образу и подобию. То есть, становясь либо зависимыми, либо созависимыми. Как уже упоминалось выше, эта участь постигнет от 60 до 80 % как молодых людей, так и девушек, имеющих родительскую алкогольную историю.

Многие смиряются. И повторяют родительскую историю. Всем своим видом говоря: рожденный ползать — по другому не сможет. Не полетит.

Но, самое пугающее, что снова и снова создаются семьи аналогичные родительским, которые в последствии дадут нам новую генерацию детей, в них воспитанных, которые… Дальше можно не рассказывать.

Круг замкнулся. И это — грандиозная проблема. И боюсь, что, совсем, не в наследственности здесь дело.

Эффективно повлиять на эту цикличность можно только этот круг разорвав. Желательно сразу в нескольких местах. Повлияв как на самих детей, воспитываемых в подобных семьях, так и на родительские стили поведения, как на зависимый, так и на созависимый.

И вот тогда уже можно будет говорить про здоровую страну. Здоровый город. Здоровую деревню. И, самое главное, — здоровые семьи.

А делать что, вероятно, спросите вы? И правильно спросите.

Ответ на этот вопрос слишком непрост, учитывая особенности, традиции и житейское отношение к алкоголизму в нашей стране.

Безусловно, первой и самой главной задачей является популяризация здорового образа жизни среди людей уже взрослых, как состоящих в браках, так и пока нет.

Создание таких социальных и экономических условий, когда периодическое или регулярное «упивание», перестанет быть нормой, позволяющей отключиться на какое-то время от «сказочной» реальности.

Когда появится желание прожить как можно дольше и как можно более счастливо. Это требует не только медицинских, но и общегосударственных инициатив, которые в последние несколько лет начинают становиться уже не столь «бумажными» и пустыми.

Но, их на настоящий момент еще слишком мало. Однако надежда появилась. Надежда на планомерное и нерезкое удорожание спиртных напитков, сокращение мест их продажи, временное регулирование их приобретения. Ограничение мест их употребления…

И много еще чего. Включая — реальную доступность медицинской помощи. Как самим зависимым, так и членам их семей.

И помощь не только одномоментную, но и поддерживающую, подразумевающую создание сообществ и групп взаимопомощи.

Другими словами, первым шагом должны стать дальнейшие общегосударственные инициативы, направленные на избавление от зависимости самих родителей.

Но, перечисленное выше, скорее, более значимо для детей еще пока не родившихся, или для совсем маленьких, когда семейно-алкогольное воздействие еще минимально.

Безусловно, это главный фронт, главное направление в самой, что ни на есть, наипервичнейшей профилактике данного явления.

Но, это пока все в перспективе. Я верю, что рано или поздно мы увидим результаты этой политики, но пока мы в самом начале пути…

А значит, на сегодняшний момент дело нам предстоит иметь с детьми уже прошедшими через воспитательную мясорубку действующих алкогольных семей, где родители еще не созрели до инициатив по их «спасению».

А значит, с людьми уже пострадавшими и «поврежденными» в различной степени. Давайте именно из этой суровой реальности и исходить.

Итак, есть дети самых различных возрастов. Начну, пожалуй с самых взрослых, которые уже миновали и детсадовский, и школьный и последующие «средне или высше образовательные» периоды. Когда имелась возможность воспитательно-педагогического воздействия.

Причем, сразу оговорюсь, что сила и эффективность «воспитательных» мероприятий несколько снижается с возрастом. Или, как еще можно выразиться, «временем фиксации роли ребенка из неблагополучной семьи».

Поэтому сейчас я и веду речь про тех из нас, кто находясь в возрасте 18+, может, прочитав эту главу, по праву отнести себя к совсем взрослым детям лиц, страдавших алкоголизмом.

И, если вы сами для себя смогли признаться в этом, даже не делясь этой новостью с окружающими, значит это уже наша общая большая победа.

Обозначить проблему. Признаться себе. Увидеть свои ограничения.

И, главное, — захотеть перестать жить по-прежнему. Не передавать по «наследству» все свои минусы детям. Которые наконец-то получат ту самую большую и понятную любовь, которую они заслужили по праву.

И все правила, касающиеся старой личности оставить в прошлом. Да, так было, но я начинаю жить по-другому. С сегодняшнего дня!

И научиться снова любить себя, уважать, радовать. Начать новую жизнь, в которой основой станет использование все тех же перечисленных выше «нездоровых» характеристик, но только с точностью наоборот. Только здоровая самооценка, никакой лжи и выдумывания — вы достаточно хороши и так…

И так далее по всему списку.

По сути, ничего радикально нового, все старое, но совсем в другом направлении. Просто изменим вектор. Просто подумаем наконец-то о себе.

В настоящее время уже и в нашей стране возникает все больше и больше различных сообществ, направленных на решение проблем взрослых детей алкоголиков. Как очных, так и в интернет пространстве. Найти сегодня их уже не сложно.

Все больше специалистов в области психического здоровья готовы грамотно осуществить лечение имеющихся нарушений. В профессиональном сообществе пришло понимание существующей проблемы, а вместе с этим и все активнее разрабатываются варианты ее решения. И их все больше.

Все больше появляется групп, где люди, сумевшие ответить на свои собственные вопросы, касавшиеся их родительских семей, готовы прийти на помощь и поддержать новичков. Вокруг нас огромное количество небезразличных людей.

Кто ищет, тот обязательно найдет нужную именно ему помощь.

Своей же целью, я прежде всего ставил возможность к этому поиску подтолкнуть. Обозначить и сделать узнаваемой проблему.

А значит, получить возможность впервые без страха, смущения и вины, поговорить про нее. Вывести ее за рамки нерешаемого, генетического рока… Самой стыдной проблемы.

Указать на возможность устранения всех, ставших привычными, но сильно мешающих в жизни, особенностей. На возможность стать просто взрослыми, здоровыми людьми, пусть и выросшими в тесном соседстве с алкоголизмом родителя. Что было, то было.

Но это точно не приговор без возможности его обжалования. Не ваша в том вина.

Я уверен, что для кого-то информации, изложенной в этой главе, будет достаточно для того, чтобы снять с собственных плеч груз, который они несли много лет и начать новую жизнь.

Теперь несколько слов, про тех детей, которые до 18 сильно не дотягивают.

Про школьников и дошкольников. Про тех самых, которым еще помочь в большинстве случаев, значительно легче…

Но, как раз здесь, мы и наступим на большие грабли современной действительности.

Кто этим должен заниматься, где, когда? И самое главное: как можно узнать, кто в такой помощи нуждается, а кто нет?

Простой анкеткой с вопросом, а страдает ли кто-либо из твоих родителей алкоголизмом? Только кто на нее честно ответит? Дети — вряд ли… Стыдно. Некрасиво.

Да, и большинство родителей промолчит. Вот тебе и палка о двух концах. Выучим мы специалиста — а с кем ему работать, большой вопрос.

И вот здесь, мне ничего другого не остается, как прибегнуть к помощи родителей. Тех родителей, которым будущее их детей не безразлично. Давайте, начнем с себя?

Разберем самую распространенную ситуацию. Вы мать такого ребенка, ребенка папа которого, страдает алкоголизмом. И, по каким-то причинам, он собирается страдать и дальше.

Здесь есть два направления решения имеющейся проблемы.

Первый, — это изменение собственного созависимого поведения, о чем, подробно говорилось в соответствующей главе. С закономерным последующим исключение детей из имевших место созависимых «игр». И мягкое «выведение» их из уже сложившихся ролей.

Просто перестаньте использовать ребенка для контроля болезни супруга, не просите уговаривать родителя не пить, снижать дозу или не встречаться с собутыльниками.

Не делайте из детей «жилетку» для своих чувств и не просите их обманывать «на благо семьи».

Не обвиняйте ребенка в вещах, которые от него точно не зависят (вот если бы ты учился только на пять, то…), научитесь сами быть честными со своими детьми и позвольте им наконец-то выражать свои чувства.

Иными словами, перестаньте свою созависимость активно навязывать собственным детям.

Да и крайне наивным являются попытки «вылечить ребенка», не изменив при этом сложившуюся ситуацию, вызвавшую у него имеющиеся нарушения.

Кстати, такие безуспешные усилия, направленные на исправление «неуравновешенного» ребенка, являющегося банальным экраном, на который проецируются родительские проблемы, далеко не редкость.

Только обычно проку от них чуть. Он просто верхушка айсберга семейных неурядиц. Лечить нужно то, что скрыто от наших глаз в мутных водах неправильных родительских отношений.

И поэтому совершенно логичным является то, что иногда для решения второй задачи, то есть, исцеления ребенка, вполне достаточно решение задачи первой. То есть, устранения причин ее появления.

Ваше, больше не созависимое, поведение резко нарушает сложившуюся до этого порочную семейную систему, а это позволяет ребенку больше не «подыгрывать» вам.

Возвращая ему недодаваемую раньше заботу и любовь, вы во многом способны решить его проблемы, сделать его снова желанным и незаброшенным.

Наши дети весьма гибкие существа, чутко реагирующие на изменение отношения к ним.

К сожалению, возникшие нарушения могут быть более глубокими, требующими уже профессионального вмешательства.

И опять же, без вашей помощи и поддержки ваш ребенок вряд ли сможет таковую найти.

А значит, подключаем второе направление. В ваших силах обратить внимание специалистов в детском саду, в школе на проблемы или особенности ребенка.

Тогда и специально выученные специалисты уже пригодятся. И даже не выученные специально, а те люди, которые своей работой выбрали воспитание или обучение наших детей.

Воспитатели, педагоги, детсадовские и школьные психологи. Если вы обратитесь к ним за помощью и не побоитесь объяснить ситуацию, вряд ли вам кто-то откажет. И, самое главное, — в этой работе можно совершенно не акцентировать внимание ребенка или даже подростка на причинах, определивших ее необходимость. Нет нужды проблемы ребенка напрямую связывать с алкоголизмом родителя.

Ведь речь будет идти про такие «универсальные» детские сложности как, трудности адаптации, сниженную самооценку, тревожность…

И целью будет являться не галочка в графе «устранено влияние алкоголизма родителя на психические особенности ребенка», а раскрытие его потенциала, развитие адекватного отношения к себе, легкость в установлении контактов и простота общения, эмоциональная искренность, способность оказывать поддержку, просить и принимать помощь, с любовью относиться как к себе, так и к окружающим.

Конечно, сейчас мы говорим в основном про детишек детсадовского и младшего школьного возрастов.

Если же ребенок старше, то первое направление решения его текущих и будущих сложностей остается неизменным.

А вот со вторым направлением несколько сложнее, поскольку школьно-психологических ресурсов может и не хватить (конечно же, далеко не всегда) и может возникнуть необходимость обращения к подростковым психологам или психотерапевтам. Конечно же при вашей всеобъемлющей поддержке и помощи.

Если же вы сами «из бывших», то есть, сумевших решить собственную проблему алкогольной зависимости, то ваш вклад в будущее ваших детей может быть просто колоссальным.

Уже одно то, что вы прервали свою алкогольную историю является самым мощным положительным моментом.

И вы можете с гордостью сообщить детям, что однажды не захотели, чтобы их родитель был алкоголиком, что вы выбрали будущее и своих близких. И никогда не жалели о своем выборе.

О том, что вы раскаиваетесь о том времени, когда могли быть рядом, но не были.

О тех причиненных обидах и имевшей место несправедливости.

О своей большой любви к детям, которая чуть не пропала.

О своем желании отдать все то, что когда-то отдать не получилось… Все поправимо.

Нужно сделать все, чтобы будущее этих детей не носило на себе отпечаток прошлого. Не виноваты они. Ни в чем.

И сделать это нужно вовремя. Сейчас объясню почему.

Вернемся еще раз к вопросу «сходов» с дистанции. И моя озабоченность станет понятнее.

Я сейчас имею в виду сходы безвозвратные…

Раньше я уже писал о том, что продолжительность жизни детей из подобных семей заметно короче. И одним из весьма значимых факторов значительно ее сокращающим, являются слишком частые добровольные уходы из жизни в этой группе.

Самоубийства. Причем в самых разных возрастных группах. В том числе, среди школьников и студентов.

Более трех четвертей из покончивших с собой в эти периоды юношей и девушек, имели родителя или родителей, страдающих алкогольной зависимостью.

Как и те, которые совершали неудавшиеся попытки или просто всерьез думали покончить с собой. Что наводит совсем на нехорошие мысли.

Кроме того, обнаруживаемая в группе выраженнейшая склонность к рискованным и опасным для жизни действиям, также значительно сокращает им жизнь.

Если же они образуют «алкогольные» браки, то их добрачные особенности, превращаются в описанные в соответствующих главах, неповторимые черты алкогольного и созависимого саморазрушения…

Круг замыкается.

И, кстати, у наркозависимых подростков родители тоже в четыре раза чаще имеют проблемы с алкоголем.

Будем считать вопрос их более короткой жизни закрытым? Увы.

Напомню только одно: в наших общих силах эту ситуацию переломить. Важно ее осознать и начать действовать.

У каждого, имеющего к ней отношение, есть свои рычаги влияния. Пусть они порой невелики, но чем шире круг участников и людей неравнодушных, тем более заметным будет результат.

Начните с себя. Сделайте счастливыми людей вокруг. И начните новую жизнь. Как ее начали уже очень многие. И чем больше людей узнает о вашей победе, тем лучше.

Но, пока придется закончить на невеселой ноте. Проблема о которой мы говорили, к сожалению, гораздо шире и значительнее, чем мы склонны ее себе представлять.

У многих из нас есть своя алкогольная семейная история. Наши близкие и дальние родственники. Друзья, соседи.

И мы склонны обесценивать существующую ситуацию, не замечать очевидное…

—

Подумаешь, папа пил. Да, у кого не пил то? Тоже мне проблема…

Эти слова мне часто приходится выслушивать. Многие считают, что эта проблема просто искусственно раздувается.

Боюсь дети, которые имели «неосторожность» вырасти в таких семьях, так не считают. Не игрушки это… Это их жизнь.

И родители этих детей про это знать обязаны. И должны найти в себе силы помочь своим детям. И себе.

Может уже достаточно делать вид, что это все мелочи, не заслуживающие нашего внимания?

А теперь перейдем к ответу на самый последний вопрос в этой главе: пьющий отец для ребенка лучше, чем никакого?

Вопрос, который мне в своей работе, приходилось слышать очень часто.

Сначала я выскажу сугубо свое, вероятно, не сильно профессиональное мнение.

Я считаю, что многие браки, годами агонизирующие по причине пьянства одного из супругов, не имеют морального права на существование.

В них слишком много боли, страдания, унижения. Слишком много сломанных судеб, исковерканных жизней. В них нет той любви, про которую слагают песни и пишут стихи.

И если речь заходит о будущем ребенка, то непьющий родитель способен это осознать.

И если единственными аргументами против развода являются:

—

Как же у моего ребенка не будет отца, как он без него вырастет, как на него будут смотреть в школе…

—

Как я буду в глаза соседей (родственников, сослуживцев) смотреть? Не сумевшая сохранить семью…

—

И, что если я разведусь, то больше замуж я не выйду. Потерпим… А ребенок — еще маленький… он ничего не понимает.

То ответ напрашивается сам собой. Ведь не в ребенке дело?

Все мы когда-то ошибаемся.

Но нам дарована и возможность исправлять свои ошибки, ради будущего. Как своего, так и своих родных.

Безусловно, я как психотерапевт, соглашусь с общепринятым мнением, что полная семья, значительно более полноценна, чем неполная.

Да, и родные родители, почти всегда лучше приемных. Это общечеловеческие ценности.

Или, все же, лозунги?

Есть здесь один существенный нюанс. В предложенных утверждениях не указывалось на качество семейных отношений.

А если в полной семье, с самыми, что ни на есть родными родителями, пьяный отец регулярно избивает ребенка? А это, поверьте, совсем не редкая ситуация. И не только бьют. Пропивают последние деньги? Или просто, мирно совсем не принимают участия в жизни семьи и воспитании детей, выказывая всем своим поведением полное к ним безразличие?

Ваше отношение к полным семьям изменится?

То есть семья семье — рознь…? Трудно не согласиться с этим.

Семья должна быть не только полной и не только с родными родителями, но и выполнять возложенные на нее функции. Это должно быть что-то светлое и позитивное. Чтобы уже взрослый человек мог с гордостью и любовью про нее рассказывать уже своим детям…

А не вспоминать с ужасом, как он прятался под столом от пьяного отца каждые три дня. Иногда успешно. Иногда безуспешно.

Как подолгу «гулял» с матерью по улице, ожидая когда же «любимый» папа наконец-то успокоится и заснет. Как много раз не сходил с отцом в кино. Как пригласив друга к себе в гости, в последний момент был вынужден все отменить? По хорошо понятным нам причинам. Как много этих как.

И если вы выросли в похожей семье, неужели вы когда-нибудь в жизни желали, чтобы и ваш ребенок вырос в похожих условиях?

Я не судья.

Я могу только высказать свое мнение. Мнение специалиста, много лет работающего с такими семьями. Мнение человека.

Иногда развод — это лекарство. Иногда — это единственный выход. В тех случаях, когда носитель алкогольной болезни ни при каких условиях не хочет с нею расставаться. Когда чаша весов окончательно сместилась в пользу болезни.

Я совершенно убежден, что если есть возможность сохранить семью на новых, безалкогольных основаниях, это значительно лучше, чем развод…

Если взрослые готовы оставить свои алкогольные игрища в прошлом. Если семейная ситуация еще не прошла точку невозврата.

К сожалению, многие родители, играя свои роли, абсолютно забывают про своих детей, обрекая отпрысков на оплату своих собственных счетов, даже ценой их жизни.

Я очень надеюсь, что данная книга поможет многим вырваться из заколдованного круга.

Итак, выводы?

Если семью возможно сберечь, решив проблему алкоголизма супруга, и, тем самым, сохранив полный брак — я двумя руками «за».

И как просто человек и как профессионал.

Если же лечение безуспешно…

И ситуация в семье только ухудшается, то средством выбора является развод.

Подумайте о себе. Подумайте о своих детях. В данном случае неполная семья большее благо, чем алкогольный ад.

Да и потом, кто сказал, что она всегда будет неполной?

В большинстве случаев, она снова становится полной, а главное — полноценной. Пусть и не с родным родителем.

Важно, чтобы прошлая история не повторилась.

Настоящий Родитель — это тот, кто воспитал. И главным является, как показывает практика, вовсе не степень родства, а хорошая семейная атмосфера и любовь.

Глава шестая
Глава, которая могла быть посвящена лечению или…
Вместо заключения

Вот и подошло к финалу наше путешествие.

И, вроде бы, теперь самое время рассказать, что же со всем этим делать.

А самое главное — как, чаще всего, это бывает, оставить свою контактную информацию, со словами: ну, раз я такое написал, а самое главное, все это так хорошо знаю…

Милости прошу на прием ко мне. Вот мой телефон, а вот точные GPS координаты места, где вы сможете меня найти.

Один я — Д'Артаньян, остальные, в основной массе своей — так себе, обманщики и шарлатаны. Только я владею истинным способом избавления от алкогольной зависимости.

Авторским. Запатентованным. Отработанном на миллионах клиентов. Подходящий для лечения даже без желания. Даже по фотографии. Или по носку, или нижнему белью потенциального клиента. Знаю заговор. Разумеется наследуемый от прабабки ведуньи-колдуньи…

И так далее и тому подобное.

Так вот. Ничего подобного тут вы не найдете. И сейчас, я объясню по какой причине. Уж точно, не для этого я потратил свое и ваше время.

В самом начале книги, в ее введении, я упомянул, что эта глава изначально планировалась быть посвященной практическим рекомендациям как группе лиц зависимых от алкоголя, так, и еще более обширной, — созависимой.

Однако по ходу готовности сего произведения, мне в голову пришла совершенно иная мысль. Все, что планировалось здесь написать, было размещено в виде «кусочков» в предшествующих главах.

Где-то — явных и заметных, а где-то — иносказательных и хорошо скрытых.

И было сделано это не просто так. Информация, таким образом, получилась «дозированной», не перегружающей сознание читателя. И не сводящейся к констатации правильного и неправильного в лечении.

Именно это заставило меня отойти от ранее задуманного плана.

Я вдруг понял, что описав разнообразные методы лечения, свои и чужие, мы создали бы главу исключительно для специалистов в этой области.

А книга задумывалась, в первую очередь, не для них.

И тогда бы, многое о чем я мечтал, превратилось бы в стопку мало кому нужных листочков. Этого не хотелось категорически.

Кстати, о чем же я мечтал?

Отвечу очень просто. О том, что если какое-то значительное или незначительное количество людей, прочитавших книгу, вдруг задумается о своих проблемах, и не только задумается, но, и начнет их решать, — то это и будет исполнением моей мечты.

Книга задумывалась, именно, как добрый «пинок», задающий направление для изменения. Надеюсь, вы не обидитесь на меня за такое сравнение.

Не буду кривить душой, мне хотелось бы, что бы количество людей до которых информация будет донесена было значительным.

И так получилось, что большую часть того, что можно было здесь написать я уже изложил. Не думаю, что я ошибся.

И еще. Мне хотелось ответить на вопросы, касающиеся наркологии, которые, на мой взгляд, являются самыми важными для понимания сути происходящего.

Более того. Не только на мой взгляд. За многие годы работы с семьями больных алкогольной зависимостью, я слышал эти вопросы от моих клиентов бесчисленное количество раз. Иногда эти вопросы были предсказуемыми и ожидаемыми. А иногда — крайне неожиданными. Заставляющими задуматься. И расширить свое собственное поле «загадок».

Эта книга — ответ на них. Я надеюсь, простой и понятный.

И не просто ответ. Но, и рекомендации к действию. Причем, рекомендации абсолютно не прямые. Типа — встань и иди… А скорее, — пойми, подумай, нужно ли это конкретно тебе. А если нужно — отправляйся в путь.

Безусловно, вопросы, касающиеся алкоголизма, были и у меня самого. Иначе я не стал бы наркологом. Не занялся бы наукой. Не пытался бы теоретические знания адаптировать для нужд практической медицины. Что и позволило, в конечном итоге, написать эту книгу.

Еще хочу отдельно подчеркнуть, весь материал изложен скорее с позиций психотерапевта, то есть, все повествование было подчинено одной идее. Сделать прочтение максимально лечебным.

И дать значимые мотивы для решения имеющихся проблем.

Наверное, это была сверхглавная цель. Но, судить, конечно, вам самим.

Думается мне, что если вы читаете эти строки, то все получится. И решение вы приняли.

А если мотив появился?

Если поменять свою жизнь по-настоящему захотелось? Что дальше делать, доктор? Вопрос хороший и правомерный.

Несколькими абзацами выше, вы найдете ироничную строчку, где написано про то, что раз я такой умный, то все бегом лечиться ко мне. А все остальные врачи-наркологи — разве, что шарлатаны и обманщики.

Я с полной уверенностью могу сказать, что последние слова ничего общего с правдой не имеют. Большинство специалистов занятых в сфере наркологии — это профессионалы высокого уровня. Люди знающие и понимающие. Отзывчивые и грамотные.

С каждым годом наркология развивается, появляются все новые и новые методы лечения, уникальные подходы к коррекции как зависимого, так и созависимого состояний. Причем работа ведется в самых разнообразных направлениях.

Большинство врачей отлично знают как биологические, так и психологические методики терапии.

Появляется все большее количество групп взаимной поддержки. Различные анонимные объединения бывших пациентов и их родственников. С развитием интернета, последние стали вовсе не чем-то экзотическим для большинства регионов нашей страны.

Да, и здоровый образ жизни в последнее время становится все более и более популярным. А государственные инициативы — более прозрачными и эффективными.

Я искренне надеюсь, что, как говорил один известный литературный персонаж: «Лед тронулся, господа присяжные заседатели…»

И ответом на вопрос: «И что же теперь делать, когда я все понял?», является следующее: найти своего врача или свое терапевтическое сообщество. Грамотных врачей, на этом пути предостаточно. Могу вас уверить.

Как и много вокруг людей, готовых посоветовать действительно хорошего и эффективного специалиста. Земля, как говорится, слухами полнится.

Замечу, что я не очень верю, в так называемую, чистую библиотерапию.

Просто от прочтения книги трезвенником вряд ли станешь.

Вероятно, все же потребуется вмешательство врача. В котором, как мы уже знаем, ничего плохого и унизительного нет. Как, скорее всего, потребуется и систематическая последующая поддержка, как самого экс-пьющего, так и бывших членов «экс-алкогольной» семьи.

В заключении коснусь двух моментов.

Во-первых, не могу не «попросить» прощения у своих коллег. Маститые практикующие наркологи возможно «обидятся» за мои слишком прямолинейные метафоры и несколько «легковесные» примеры, объясняющие особенности формирования заболевания.

Но, мне показалось, что несмотря на их кажущуюся «примитивность и наивность», они способны наиболее наглядно описать происходящее. Это же касается и слегка «вольного» использования специальных терминов и некой терапевтической категоричности в трактовке определенных фактов.

Если бы писался учебник наркологии, то иллюстрации были бы совсем иные… Не судите строго.

Во-вторых, не могу не поблагодарить огромное количество людей без которых эта книга не была бы написана. Это мои близкие, друзья и знакомые, мои коллеги.

И конечно же, мои пациенты. Все те, кто так или иначе поспособствовал ее наполненности, идейности и завершенности. Бесконечное вам спасибо!

Вот наверное и все.

УДАЧИ ВАМ!

Приложения

Рисунки людей, перенесших белую горячку

 в электронном стандарте без иллюстраций

Опросник «Склонность к созависимым типам реагирования»

Инструкция: Поставьте цифры от 1 до 4 в скобки перед каждым вопросом:

1 — никогда

2 — иногда

3 — часто

4 — почти всегда

() Я склонен (склонна) брать на себя ответственность за чувства и/или поведение других людей.

() Я затрудняюсь идентифицировать свои чувства, такие как счастье, злость, смущение, уныние или возбуждение.

() Мне тяжело выражать свои чувства.

() Я испытываю страх или беспокойство при мысли о том, как другие отреагируют на мои чувства или поведение.

() Я свожу к минимуму проблемы, отрицая правду о поведении людей, с которыми общаюсь.

() Мне трудно устанавливать или поддерживать тесные взаимоотношения.

() Я боюсь быть отвергнутым (отвергнутой).

() Я стараюсь добиваться во всем совершенства и сужу себя строго.

() Мне трудно принимать решения.

() Я склонен (склонна) полагаться на мнения других, а не действовать по своему усмотрению.

() Я склонен (склонна) ставить желания и потребности других людей на первый план.

() Я склонен (склонна) ценить мнение других людей выше своего собственного.

() Мое ощущение собственного достоинства идет извне, в зависимости от мнения или действий других людей, которые, как мне кажется, больше в этом разбираются.

() Я считаю, что просить о помощи тяжело.

() Я всегда подвергаюсь контролю или стремлюсь контролировать, и на оборот, всегда слежу за тем, чтобы никогда не оказаться ответственным (ответственной).

() Я слишком лоялен (лояльна) к другим, даже в том случае, когда эта лояльность не оправдывается.

() У меня привычка рассматривать ситуации по принципу «все или ничего».

() Я очень толерантен (толерантна) к непоследовательности.

() В моей жизни происходят эмоциональные кризисы.

() Я стараюсь искать взаимоотношения там, где чувствую себя «нужным» («нужной»), и пытаюсь затем сохранять их.

Подсчет очков: чтобы получить общий результат, сложите цифры. Чтобы интерпретировать свой уровень созависимости, воспользуйтесь следующей шкалой:

60-80 — очень высокая степень созависимых моделей.

40-59 — высокая степень созависимых моделей.

30-39 — средняя степень созависимых моделей.

20-29 — низкая степень созависимых моделей.

Тест для определения созависимости в текущих отношениях

Инструкция: Прочитайте каждый вопрос и на листочке проставьте ту цифру, которая наиболее соответствует вашему ответу:

нет — 0

иногда — 1

да — 2

1. Направляете ли вы свою энергию на решение проблем других людей, которые они должны решать сами?

2. Теряете ли вы сон из-за проблем и поведения других людей?

3. Чувствуете ли вы ответственность за мысли, действия, выбор, желания, потребности других людей?

4. Чувствуете ли вы злость, когда ваша помощь оказывается неэффективной?

5. Пытаетесь ли вы доставлять удовольствие другим людям в ущерб своим потребностям?

6. Даете ли вы другим людям советы, когда они вас об этом не просят?

7. Считаете ли вы себя жертвой, не оцененной людьми, которым помогали?

8. Чувствуете ли вину, когда тратите деньги на себя?

9. Боитесь ли вы отвержения близких людей?

10. Часто ли вы испытываете болезненное чувство вины?

11. Боитесь ли вы позволить себе быть естественным?

12. Боитесь ли вы позволить другим людям быть теми, кто они есть?

13. Беспокоитесь ли вы о том, нравитесь ли вы другим, любят ли вас другие люди?

14. Даете ли вы событиям идти естественным путем?

15. Терпите ли вы оскорбления, чтобы удержать рядом близких людей?

16. Можно ли сказать, что вы не умеете говорить «нет»?

17. Избегаете ли вы говорить о себе, о своих проблемах, чувствах и мыслях?

18. Поддерживаете ли вы такие отношения, в которых люди причиняют вам страдания?

19. Боитесь ли вы вызвать агрессию у других людей?

20. Стараетесь ли вы подавлять свои чувства?

21. Испытываете ли вы серьезные трудности в общении с супругом (супругой)?

22. Испытываете ли вы финансовые затруднения из-за того, что член семьи тратит их чрезвычайно много на спиртное?

23. Приходится ли вам лгать, чтобы прикрывать алкоголизм близкого человека?

24. Есть ли у вас ощущение, что спиртное значит для члена вашей семьи больше, чем вы?

25. Думаете ли вы, что патологическая зависимость члена вашей семьи связана с тем, что он дружит с определенной компанией?

26. Высказывали ли вы угрозы, например, такого содержания: «Если ты не бросишь пить, я выгоню тебя из дома!» или нечто подобное?

27. Боитесь ли вы огорчить члена семьи из страха, что это спровоцирует срыв?

28. Не кажется ли вам, что из-за алкогольной зависимости члена семьи вы не можете уехать куда-то надолго, оставив его дома одного?

29. Не приходилось ли вам думать о вызове милиции из-за агрессивного поведения члена семьи в состоянии алкогольного опьянения?

30. Приходилось ли вам искать спрятанные бутылки с алкоголем?

31. Есть ли у вас такое чувство, что если бы член семьи вас любил, то он прекратил бы употреблять спиртное, чтобы доставить вам удовольствие?

32. Испытываете ли вы иногда чувство вины за то, что контролируете жизнь зависимого члена семьи?

33. Думаете ли вы, что если бы член семьи изменил свой пагубный образ жизни на здоровый, то другие ваши проблемы были бы решены?

34. Угрожали ли вы нанести себе повреждения с тем, чтобы добиться от зависимого члена семьи таких слов, как «прости меня», «я люблю тебя»?

35. Относились ли вы когда-нибудь к детям, сослуживцам, родителям несправедливо только потому, что были в тот момент рассержены на зависимого члена вашей семьи?

36. Есть ли у вас такое чувство, что никто на свете не понимаете ваших трудностей?

37. Приобрели ли вы какую-нибудь эмоциональную или физическую болезнь в связи с проживанием с зависимым человеком?

38. Пробовали ли вы разорвать взаимоотношения с людьми, которые вас неоднократно обижали?

39. Избегали ли вы контакта со специалистами, сообщавшими вам о необходимости собственного изменения?

Сложите полученные цифры. Высоким считается набранный показатель свыше 12 баллов.

Рекомендованная литература:

Зайцев С.Н. Созависимость — умение любить. Пособие для родных и близких наркомана, алкоголика. — Н. Новгород, 2004. — 90 с.

Москаленко В.Д. Созависимость при алкоголизме и наркомании. — М., 2002. — 112 с.

Москаленко В.Д. Зависимость: семейная болезнь — М.: ПЕР СЭ, 2002. — 336 с.

Оглавление

Почти Введение, или… О чем же эта книга?

Глава первая

  Часть первая Что же такое алкоголь? А алкоголизм?

  Часть вторая Или почему же все-таки пьем?

  Часть третья И результаты…

Глава вторая Как все начинается или … Этапы большого алкогольного пути

  Часть первая Алкоголик ли я? К вопросу о персональном Рубиконе

  Часть вторая Болезнь началась

    Стадия начальная, она же первая

    Действие второе или… Стадия вторая — «основная»

    Действие заключительное или… Стадия номер третья — остановка «Конечная»…

    И чего совсем не ждали, или… Белый, белый, горячий, горячий

  Часть третья Алкогольные антракты или… Ремиссии, трезвость и «срывы»

  Часть четвертая Антракты навсегда или… Алкоголизм, как добровольная смерть

Глава третья Алкогольные мифы или… Древним грекам и не снилось…

Глава четвертая Чудеса «на виражах» или … Особенности семейной жизни с зависимым от алкоголя

  Часть первая или … А что же в них особенного?

  Часть вторая или… И как же это работает?

  Часть третья… или Что такое созависимость и с чем ее едят?

  Часть четвертая. Шах и мат… или Сыграем, друзья?

Глава пятая Отцы и дети… или Грустная история про взрослых детей алкоголиков

Глава шестая Глава, которая могла быть посвящена лечению или… Вместо заключения

Приложения

Рекомендованная литература:

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно