Электронная библиотека
Форум - Здоровый образ жизни
Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла,
Консультации специалистов:
Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика


Дж. Дуглас. Кто победит хищника?

Джон Дуглас – один из пионеров в изучении поведения серийных преступников-маньяков, ведущий в США специалист в области профайлинга – составления психологических портретов преступников и разработки индивидуальных и общих стратегий их преследования. Двадцать пять лет он работал в ФБР, консультировал полицию в деле Унабомбера[1], О. Джея Симпсона[2] и многих других.

…Они все были мертвы. Вся семья. Мистер и миссис Петерсен были в спальне. Кеннет Петерсен лежал на кровати, его жена Сара – на полу, голая. Оба связаны – электрическим проводом и шнуром от жалюзи. Шнур же, судя по отметинам на шеях погибших, послужил и орудием убийства.

Одиннадцатилетнюю Мелиссу нашли в подвале. Убийца привязал ее за шею к водопроводной трубе и заткнул ей рот полотенцем, а после тоже удушил. Похоже, она была красивой девочкой, но судить по фотографиям с места преступления трудно – слишком многого лишает человека совершенное над ним насилие, а насильственная смерть лишает всего.

Дэнни было всего девять. Мальчик лежал на полу своей комнаты, одетый. Так же, как и остальные, он был задушен шнуром, а на его голову убийца надел пластиковый пакет.

В доме не было никаких следов взлома или борьбы, но на одном из полицейских фото виден обрезанный телефонный кабель. Расследование также установило, что шнур, кусками которого были связаны и удушены Петерсены, убийца принес с собой. Значит, он совершил в этом доме то, что хотел, что планировал совершить.

В телах убитых не было пулевых ранений, но убийца должен был иметь пистолет, иначе ему не удалось бы контролировать одновременно несколько человек, тем более что Кеннет Петерсен был отставным военным. При этом он не собирался убивать быстро и «просто».

Ни Мелисса, ни Сара не подверглись сексуальному насилию, но полицейские обнаружили на их телах следы спермы: как и многие маньяки, душитель мастурбировал на месте преступления. Скорее всего, он уделил большую часть времени и внимания Мелиссе потому, что со взрослыми женщинами он не чувствует себя в достаточной степени мужчиной. Сознание собственной сексуальной ущербности сказалось у него и в том, что он раздевал женщин, но не насиловал их. Вероятно, и мастурбировал он, глядя уже на мертвую Мелиссу.

Злодеяние произошло между восемью и десятью утра в один из дней февраля 1974 года в одном из городов на восточном побережье. И это было лишь началом серии кровавых преступлений, совершенных в этом городе. В 1979 году убийца по-прежнему оставался на свободе, и полиция обратилась за помощью к профайлерам из ФБР.

Проникни и убей!

Чудовища выглядят так же, как окружающие их нормальные люди, именно это позволяет им совершать злодеяния. Мы смотрим на них, но не видим их. Монстрами их делает не то, как они выглядят, а то, что они по-прежнему хорошо спят после того, что творят.

Я держу в руках серые листки фотокопии письма, которое убийца послал редактору городской газеты. Письмо содержит детальные описания места преступления и жертв: расположение тел, одежда, причины смерти, в нем упомянуты обстоятельства убийства, которые могли быть известны только преступнику, например, то, что Кеннета перед смертью вырвало, а Сара в тот день не успела убрать постель.

Убийца описал свою тактику: «Следить и выжидать в темноте, выжидать, выжидать… Сексуальные маньяки не меняют своей тактики, и я не стану, ключевыми словами в моем случае будут “Проникни и убей”».

Человек, написавший это, не только брал на себя ответственность за убийства: он как бы ставил на эти злодеяния свой фирменный знак и так становился индивидуальностью. Чего бы этот человек ни добился в жизни (а я думаю, он добился очень немногого), его преступление – это то, чем он больше всего гордится, то, о чем он теперь чаще всего думает. И когда он думает об этом, его существование перестает быть никчемным, а роль – жалкой, он снова переживает момент абсолютной власти над другими, власти над чьей-то жизнью и смертью.

Я перечел первые страницы письма – описания ужасали своей точностью и скрупулезностью: как мог он удерживать в памяти все эти детали?!

Конечно, он не мог, просто он, как и я, смотрел на фотографии с места преступления. У меня были полицейские снимки, а он сделал свои. Но зачем? Ясно, что не затем, чтобы изумлять полицию и газеты точным знанием всех деталей злодеяния (хотя, возможно, у него был и такой расчет), а прежде всего затем, чтобы снова и снова воскрешать в памяти то, что он совершил в то утро в доме Петерсенов. Разумеется, он будет продолжать убивать: он слишком наслаждается насилием и убийством, чтобы остановиться. И когда воспоминания о первой охоте потускнеют, он ударит снова…

Полицейские снимки из дома двадцатисемилетней Фрэнсис Фэррелл едва ли не страшнее, чем фотографии семьи Петерсенов. Убийца раздел ее, связал руки за спиной, надел на голову пластиковый пакет и затянул на горле. Когда пакет сняли, лицо Фрэнсис было черно-красным от цианоза и многочисленных кровоизлияний, кровавая рвота засохла вокруг носа и рта. И снова – никаких следов борьбы или сексуального насилия.

Следующей была двадцатитрехлетняя Лори Галлахер. К ней убийца забрался через окно, связал и задушил. Убив Лори, он отправил очередное письмо – на телевидение.

«Что же, копы не видят, что все эти смерти связаны между собой? – писал он. – Да, тактика разная, но почерк один и тот же».

Он назвал свою жажду убивать «ночным кошмаром», но тут же добавил, что «не стал из-за этого хуже спать».

«После того, что я делаю с ними, я возвращаюсь домой и живу, как любой другой нормальный человек. И так, пока жажда снова не проснется во мне».

Игра без правил

Когда о страшных убийствах начали писать в прессе, несколько психологов и психиатров высказали свои мнения о личности убийцы на страницах газет и с телеэкрана, так что я был не первым, кто анализировал поведение этого хищника. Но мой анализ принципиально иной. Врачи и психологи строят предположения о том, что сделало этого человека таким, каков он есть, я же реконструирую его настоящий облик: как он себя ведет, где и с кем живет, как его можно узнать и найти и что лучше делать, чтобы скорее схватить его.

Я силился представить и заставить себя пережить те ужас и боль, через которые прошла в свои одиннадцать лет Мелисса Петерсен. Он навел на нее пистолет и заставил раздеваться. Связал руки, стянул веревками талию и ноги. Убил ли он уже ее родителей? Я думаю, убил, ведь ему нужно было устранить тех, кто представлял наибольшую угрозу его безопасности. Знала ли она, что папа и мама уже не смогут прийти ей на помощь? Видимо, знала: наверняка она слышала их крики, мольбы о пощаде. Догадывалась ли она, что эти крики лишь еще больше возбудили мучителя? У меня холодеет внутри, когда я пытаюсь представить себе, как он туже и туже затягивает петлю на шее ребенка. Он знал, что последним, что эта девочка увидит в жизни, будет лицо ее мучителя и убийцы, и он, должно быть, упивался этой мыслью.

Как может человек сотворить такое с другим человеком, как можно сотворить такое над невинным ребенком? И можно ли, увидев то, что видел я на снимках из дома Петерсенов, не загореться страстью найти и уничтожить того, кто это сделал?

Мелисса, я не могу – и никогда не смогу – перестать думать о тебе.

Не менее значимо для понимания убийцы было и то, что он сделал с Дэнни. Дэнни был задушен веревкой – так же, как его родители и сестра, так что пакет на его голове был уже «убийством с избытком», как это называют криминалисты. Очевидно, Дэнни был единственным человеком в доме, чье убийство не принесло хищнику наслаждения: он хотел «скрыть» этим пакетом свое злодеяние, спрятаться от взгляда мертвого ребенка. Но почему? Да потому, что Дэнни был там единственным, с кем убийца мог идентифицировать себя.

Я увидел, что преступник одинокий, нелюдимый и замкнутый человек. Возможно, у него никогда не было нормальной сексуальной жизни. Он воспитывался в неполной семье – остался без отца приблизительно в возрасте Дэнни. Его подавляла мать, деспотичная и непоследовательная в своих требованиях к поведению ребенка, возможно, фанатично религиозная (типичная картина детства многих серийных убийц и насильников).

Язык убийцы положительно указывал на интерес к военному делу и полицейскому ведомству. Возможно, он каким-то образом причастен к правоохранительным органам, возможно, нет, и тогда он мечтает о статусе полицейского и той власти, которую дает этот статус. Он делал снимки на месте преступления и составлял описания, вполне отвечающие требованиям полицейского протокола. Он наверняка будет пытаться вмешиваться в расследование, например, появляться в местах, где бывают полицейские, подслушивать их разговоры. Это позволит ему чувствовать себя одним из них и в то же время ощущать свое превосходство над ними.

На его самоупоенности и самонадеянности, подумал я, мы и должны сыграть: когда-нибудь в разговоре с кем-то из родственников или знакомых, хвастая чем-нибудь, он обмолвится и о том, чем больше всего гордится.

Игру в полицейских мы тоже могли использовать. Наверняка у этого парня есть поддельный полицейский значок, помогающий ему проникать в дом жертвы (если, конечно, он не настоящий коп), и наверняка он любит «случайно» дать окружающим заметить этот значок, к примеру, вынимает его, расплачиваясь в баре. Кто-то что-то слышал или видел. У кого-то есть недостающая деталь картины, ключ к разгадке…

Важно было заставить хищника беспокоиться – от испуга его направление мыслей станет более очевидным для окружающих: он начнет пить или худеть, изменит внешность, станет нервным. Без всякой видимой причины и вне связи с разговором или ситуацией он будет заговаривать о тех убийствах.

Но что, если он в самом деле из полиции? Он мог быть одним из нас. Возможно, он обращался ко мне за советом по какому-нибудь другому делу. Я всегда говорю себе: они ходят рядом с нами, но умеют быть невидимыми…

Я хотел бы, чтобы эта история закончилась «хэппи-эндом». Но она поныне не кончена. Дело не закрыто. Тогда, в конце семидесятых, затаив дыхание, мы ждали, когда он заявит о себе снова, но он больше так и не ударил.

Почему он перестал убивать? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Возможно, он попал в тюрьму за какое-нибудь другое преступление. Возможно, оказался в психбольнице. Или его сбило машиной, или его убили, или он умер от болезни. Возможно, мы подобрались к нему слишком близко (например, его допрашивали как подозреваемого), и он по-настоящему испугался. Хотя обычно такого рода хищники не останавливаются на своем жутком пути.

Спустя несколько лет в том же городе произошло несколько похожих убийств, пресса тут же вспомнила о деле Петерсенов, и вскоре в одну из газет пришло письмо, в котором было написано: «Это не я». Хищник по-прежнему среди нас…

Измерения насилия

В жизни добро торжествует не всегда. Но, как бы ни были страшны и опасны чудовища и как бы много ни было их вокруг, знай: тебе на помощь всегда готовы прийти добрые и смелые люди, делающие все, чтобы защитить людей от чудовищ. На этой войне у тебя немало надежных и сильных союзников

Поведение отражает личность – вот главное правило, которым мы, охотники за серийными преступниками, руководствуемся в своей работе. Криминальное поведение серийных преступников, посягающих на жизнь и свободу других, продиктовано в первую очередь стремлением утвердиться, пережить ощущение полноты жизни за счет подчинения и унижения другого человека.

Хищники имеют разную природу и прячутся под разными обличьями, но все они смертельно опасны. Ключевой момент каждого преступления – это так называемая подпись преступника, которую не следует путать с его техникой. Техника – это то, что преступник делает, чтобы по возможности легко и быстро совершить то преступное деяние, которое он замыслил, тогда как подпись – это то, что он делает для эмоционального удовлетворения, то, ради чего он и идет на преступление.

Чтобы показать разницу между подписью и техникой, я всегда обращаюсь к одному примеру: два разных грабителя во время ограбления банка совершили похожие действия (я работал над расследованием обоих случаев). В Мичигане грабитель заставил всех присутствовавших в операционном зале раздеться догола и лишь после этого, забрав деньги, скрылся. Грабитель в Техасе тоже заставил людей раздеться, но этот к тому же заставлял их имитировать сексуальные действия и принимать унизительные позы и в таком виде фотографировал.

У первого грабителя раздевание – элемент техники: униженные и смущенные люди меньше будут обращать внимания на грабителя, а после того как он скроется, прежде всего поспешат одеться, что даст ему выигрыш времени. Второй же преступник осложняет себе ситуацию (задерживается сделать снимки), но зато получает эмоциональное удовлетворение. У него раздевание – не момент техники, а «подпись».

Среди хищников мы выделяем маньяков-насильников, серийных убийц и сталкеров, «просто» досаждающих жертве своими ухаживаниями и приставаниями. Однако нужно помнить, что и насильник, и сталкер в какой-то момент могут превратиться в убийцу.

Сталкеры

Преступление сталкера состоит в открытом преследовании другого человека и посягательстве на его свободу, действия сталкера определяются как «преднамеренное поведение одного лица, заставляющее другое лицо, находящееся в здравом уме и твердой памяти, испытывать беспокойство и страх». Сталкер может угрожать, а может просто двое суток каждый час звонить и просить о свидании. Ключевым аспектом в определении этого преступления служит повторяемость таких актов, преследование жертвы. Излишне говорить, что это поведение слишком часто заканчивается похищением, изнасилованием или убийством. И сталкеры – именно тот случай, когда полиция может обезвредить убийцу прежде, чем он убьет.

Сталкеры по самому общему критерию делятся на две категории: одни выбирают жертвой незнакомых и часто далеких людей (от кинозвезды до продавщицы из соседнего с домом магазина), другие преследуют знакомых, как правило, близких или некогда близких людей (например, бывшую жену или подругу). В последнем случае преследование часто служит продолжением «старого доброго» домашнего насилия: жена уходит, и муж, потеряв возможность избивать и запирать ее, начинает ходить за ней по пятам, терроризировать звонками и подходить с угрозами к ее друзьям.

Очень разную природу и разные мотивы преступного поведения имеют серийные насильники. В общем, мы выделяем четыре типа насильников-маньяков: утверждающийся, эксплуататор, злой и садист.

Утверждающийся насильник

Утверждающийся насильник ощущает себя несостоятельным как мужчина, не способным построить сексуальное общение с женщиной на основе взаимного согласия и поэтому прибегает к насилию. Нередко утверждающийся насильник, насилуя жертву, извиняется за свои действия или спрашивает, не делает ли он ей больно. Такие вопросы продиктованы не заботой насильника о жертве, а все тем же стремлением убедиться в том, что он все-таки может иметь «нормальный секс».

Большинство насильников этого типа признают, что на самом деле не получают удовольствия от секса, когда насилуют, однако то, что реальность не соответствует их фантазиям, обычно не останавливает их, но заставляет попробовать еще раз – с другой женщиной.

Утверждающийся насильник склонен к вуайеризму и эксгибиционизму, неравнодушен к женскому белью, покупает и хранит порнографию. Если он страдает расстройствами полового аппарата, то с большой вероятностью это преждевременное семяизвержение.

Во время акта он почти или совсем не употребляет бранные слова и не стремится (в сравнении с остальными типами насильников) унизить или оскорбить свою жертву. Однако он может потребовать от жертвы говорить то, что ей предписывает «роль», – восхищаться им как любовником, выражать вожделение…

Утверждающийся насильник не заставляет жертву раздеться и не разрезает на ней одежду. Скорее, он просто «разденет» только те места, которые намерен использовать.

Насильник-эксплуататор

Насильник-эксплуататор – более импульсивный тип. Он не планирует своих преступлений и не фантазирует о них, он просто пользуется подвернувшейся возможностью.

Секс приносит ему настоящее удовлетворение только тогда, когда это акт полного подчинения и унижения женщины. Заполучив жертву в свои руки, он заботится только о том, чтобы как можно сильнее унизить ее.

Если у него есть расстройства психосексуального порядка, то это, вероятнее всего, задержка эякуляции или неспособность переживать оргазм. Эти расстройства равно проявляются у него и в половом акте с жертвой, и в его «нормальной» половой жизни.

Этот насильник озабочен своим физическим состоянием и старается создать себе репутацию мачо. Он интересуется, а то и занимается спортом. Ездит на джипе или каком-нибудь пикапе, специально оборудованном для охоты.

У злого в сексуальном насилии находят выход гнев и агрессия, направленные, как правило, на конкретную женщину (мать, жену, подругу) или группу женщин, иногда – на женщин вообще. Практически никогда злой не нападает на того, кого он в самом деле ненавидит.

Когда он нападает, он может проявлять свою злость как угодно: способы варьируют от словесных оскорблений до убийства. Впрочем, поскольку его осознанная или неосознанная цель состоит в том, чтобы дать выход гневу, обычно злой все же не убивает.

Поскольку он стремится не только подчинить жертву, но уничтожить ее морально, все его поведение подчиняется этому стремлению: он постоянно употребляет грязные слова по отношению к жертве, насилует анально, а потом принуждает к оральному сексу, эякулирует на ее лицо, на тело или на одежду.

Садист

Садист – самый опасный из сексуальных маньяков. Сексуальное наслаждение и стремление причинять боль у него неразрывно переплетены.

Затягивая в свои сети намеченную жертву, он может быть обаятелен, соблазнителен, очарователен и мил. Насильник-садист обычно умен, уровень его интеллектуального развития выше среднего, у него могут быть высшее образование и хорошая работа.

Он совершенно замкнут на себе самом. Единственная вещь, которая его заботит, – собственное удовлетворение и наслаждение. В зависимости от его предпочтений насилие может включать в себя значительный компонент сексуального надругательства, а может и вовсе протекать без полового контакта. Жертва нужна садисту лишь как существо, испытывающее страх и боль.

Садист нередко истязает свою жертву очень долго – часы, дни, недели, поэтому он часто устраивает себе специальное место для этого: это может быть хижина в лесной чаще или специально оборудованный звуконепроницаемый фургон.

Садист фотографирует мучения своей жертвы, снимает на видео. С той же целью – всегда иметь возможность испытать снова чувство обладания жертвой – он также собирает «сувениры»: это могут быть предметы одежды, украшения, а могут быть и части тела жертвы.

Садист никогда не раскаивается и никогда не устрашается содеянным. Свою жертву он просто обезличивает, видит в ней не человека, а лишь «материал» для причинения боли. Садист чаще других насильников убивает. Взывать к его жалости бесполезно в принципе: у него ее нет. Единственный случай, когда он может проявить жалость, – если жертве удастся каким-нибудь образом прорваться сквозь отстранение и обезличивание, «наложенные» на нее садистом, и предстать в его глазах живым человеком. Мне известен случай, когда жертва маньяка-садиста сказала ему, что ее муж болен раком, и он отпустил ее, поскольку раком болел его брат. Другой пожалел женщину, которая напомнила ему мать, но в целом такие случаи очень редки.

Кроме порнографии садистского толка такой тип может собирать разного рода «аксессуары» своей страсти: ножи, нацистские реликвии и прочее. Он может интересоваться военной или судебно-полицейской сферой, шпионскими техниками. Нередко он держит большую собаку типа добермана или ротвейлера.

Свои преступные действия садист тщательно рассчитывает и планирует, что существенно затрудняет его поимку.

Абсолютное большинство насильников составляют утверждающиеся и эксплуататоры. Злых – около пяти процентов от общего числа. Садист – самый редкий, но при этом и самый опасный тип насильника.

Если женщина, подвергшаяся нападению насильника, сумеет быстро понять, с каким типом хищника она имеет дело и что ему нужно, у нее будет больше возможностей изменить ситуацию в свою пользу. А тем, кто стоит на страже закона, идентификация преступника по одному из известных типов помогает эффективнее охотиться на него, работать с ним после ареста, показывать его злодеяния в суде и оценивать степень его опасности при вынесении приговора.

Ничтожества-супермены

Никто не просыпается в одно прекрасное утро с решением стать насильником и убийцей – первому нападению почти всегда предшествуют правонарушения и мелкие преступления. Человек, которого не раз задерживали за такие вещи, как подглядывание или незаконное проникновение на чужую территорию, с большой вероятностью будущий или настоящий насильник или убийца.

Меня часто спрашивают, может ли хороший профайлер сказать, какова вероятность того, что трудный ребенок вырастет преступником. Разумеется, мы можем это определить, но точно так же способен это сделать и любой хороший школьный учитель. Это не магия, это всего лишь внимательное наблюдение и сравнение с данными опыта, которыми мы располагаем.

Весь мой опыт убеждает меня в том, что практически все без исключения хищники, одержимые манией причинять боль другим, в детстве и юности страдали от недоброго отношения окружающих (прежде всего – семьи), подвергались унижениям и издевательствам, нередко – сексуальному насилию. Такой опыт детства формирует (но далеко не неизбежно!) у человека определенные особенности поведения, которые должны настораживать окружающих, по этим особенностям те, кто рядом, могут понять, что имеют дело с потенциальным убийцей. Изучение шестнадцати насильников-садистов и убийц-садистов, проведенное в 1983 году, показало, что преступное устремление и фантазии о будущих преступлениях были полностью сформированы у каждого из этих хищников уже к шестнадцати годам, но проходили еще годы, прежде чем эти стремления и фантазии воплощались в действии.

Если в поведении вашего – или знакомого вам – ребенка начинают проявляться ранние признаки агрессора или хищника, важно как можно раньше, лучше всего еще до подросткового возраста, обратиться за помощью. Некоторые особенности в поведении детей известны как классические указания на опасность. Например, «триада убийцы»: если ребенок любит поджигать, мучает животных (а часто и к другим детям проявляет жестокость) и до позднего возраста продолжает мочиться в постель, у родителей есть все основания тревожиться – такой ребенок в будущем может стать серийным насильником и убийцей.

Есть и множество других признаков – перечислить все практически невозможно, но родители и хорошие педагоги всегда замечают такого рода тревожные сигналы инстинктивно в общем контексте поведения и эмоционального развития ребенка.

Умей видеть чудовищ

Главное устремление хищника – подавлять, подчинять и контролировать других. Он ощущает себя неполноценным, ущемленным, обиженным. Но – лучшим. Кровожадный маньяк осознает себя одновременно и ничтожеством, и суперменом

Даже когда хищник схвачен и получает по заслугам, это лишь отчасти победа, но отчасти поражение, ведь то, что полиция пошла по его следу, означает, что кто-то уже стал жертвой этого хищника.

Настоящая победа бывает только тогда, когда мы не позволяем никаким хищникам превращать нас в жертвы: нас самих, наши семьи, наших близких. Война не прекращается ни на миг, и мы все – общество и каждый в отдельности – солдаты на этой войне. И прежде всего мы должны научиться понимать, с каким врагом мы имеем дело и каковы условия войны.

Манипулирование, подавление, контроль – вот ключевые понятия для психологии хищников, вот чего ищут они, выходя на охоту. Будь это убийцы-садисты, насильники, похитители или домашние тираны, заканчивающие убийством, ими движет одно и то же стремление, и дела их рук похожи.

Мы – профайлеры – изучаем поведение хищников и составляем их психологические портреты (подразумевающие изменение привычек, внешности, характера социальных связей, истории жизни, детства и т. д.), так мы получаем возможность разрабатывать эффективную тактику их поимки и изобличения. Мы стремимся понять хищника, чтобы расставить ловушки в нужном месте.

Но психологические портреты составляет не только полиция. Хищники в своей охоте также анализируют всех, кто попадает в их поле зрения. Они умеют выбирать жертву и знают, как проникнуть в сознание другого и получить возможность утолить на нем свою страсть.

Преступник ведет игру, и важнее этой игры нет для него ничего в жизни. Если мы хотим его остановить, мы должны играть в эту игру с такой же серьезностью. Каждый, кто не хочет стать жертвой хищника, должен всерьез воспринимать эту игру. Ведь каждый из нас – потенциальная жертва чудовища, одержимого манией подчинять, мучить, насиловать и убивать, но каждый в состоянии делать что-то для того, чтобы не попасть в лапы такого чудовища, каждый может на своем месте вести войну против него.

Бдительность, как ничто другое, помогает нам уравнивать шансы в войне с чудовищами. Бдительность и знание той опасности, с которой мы имеем дело.

Каждый должен уметь защищаться. Не дай преступнику посягнуть на тебя, во всяком случае, насколько возможно ограничь ему возможность этого. Предосторожность, даже когда следование ей несет известные неудобства, – наш бесценный помощник: не правда ли, стоит девять раз сделать крюк «напрасно», чтобы на десятый раз это спасло тебя от ограбления, изнасилования или убийства?

Здесь каждый рассчитывает сам, сам оценивает ситуацию и определяет степень риска. Для себя я решил, что ни я, ни те, кто мне дорог, никогда не должны оказаться в опасности, избежать которой можно было с помощью несложного расчета и планирования своих действий.

Мы должны учить детей, в каком бы возрасте они ни были, оценивать поведение взрослых и видеть опасность. Ребенок должен понимать, кому нельзя доверять, а кому можно, кого слушать, а кого нет, где и у кого можно искать помощи в беде (например, если потерялся). Если ребенок уверен в том, что его родители и другие «его взрослые» всегда поймут его и всегда помогут, риск того, что он станет жертвой преступника, существенно уменьшается.

В решающей степени безопасность человека определяет окружение – бдительность соседей, коллег, друзей. В моей практике был случай, когда насильник прошел за жертвой до самой ее квартиры, несмотря на то, что в подъезде висели полицейские листовки с его изображением. Не впадая в паранойю, каждый должен замечать, что происходит вокруг: у соседнего дома, около машины товарища по работе, в сквере через дорогу… Присматривай за близкими и друзьями – ты всегда должен знать, где они и что делают.

Опасная ошибка – излишнее доверие к знакомым и коллегам. Оно стоило жизни многим в остальном осторожным и разумным людям.

Не следует считать, что убийцу или насильника можно вычислить по внешности или по его поведению в обычных ситуациях: в «дневной» жизни хищник может быть вполне милым и очаровательным человеком. Известно немало случаев, когда сексуальное насилие совершали благополучные и успешные люди: врачи, юристы, раввины… Элементарные правила помогут снизить риск сексуального насилия: не подбирай пассажиров и не садись в машину к незнакомцу, а равно и к малознакомому человеку. Не пей того, что предложит незнакомец или тот, в ком ты не можешь быть уверена до конца.

Своим дочерям я всегда говорю: «Не заговаривай с незнакомцем в очереди, не улыбайся парню, с которым столкнулась в дверях подъезда, возможно, ты станешь первой женщиной в его жизни, которая вообще обратила на него внимание, он сделает из этого свои выводы и построит на этом свои фантазии, под которые захочет подогнать реальный мир и реальную тебя».

Если женщина уже стала жертвой сталкера, ей следует как можно скорее оборвать любые контакты с ним и уйти в глухую защиту. Сталкеру невозможно «мягко объяснить», что ты не хочешь иметь с ним дела. Просто перестань реагировать на его призывы, не говори с ним по телефону, не открывай ему дверей. Помни, каждый сталкер – это потенциальный насильник и убийца. Уведоми своих друзей, коллег и знакомых, а также соседей, что тебя преследует плохой человек, проси их помощи.

Похожую стратегию должны выбирать женщины, страдающие от домашнего насилия. Бросайте мужа или друга, который избивает вас и ограничивает вашу свободу, бегите от него, пока не поздно.

Общее правило для всех, кто не хочет столкнуться с преступником, таково: если тебе предстоит действовать в обстоятельствах, предполагающих повышенный риск нападения, соответственно должны повыситься твой уровень тревожности и готовность немедленно реагировать на угрозу. Еще одно непреложное правило: всегда доверяй предчувствию и интуиции – они посылают тебе сигналы неспроста.

Лицом к лицу

Если на тебя все же напал преступник, помни: главная цель – остаться в живых, и все остальное в сравнении с ней второстепенно.

Если тебя похищают из людного места, не уступай без борьбы ни шагу. Если ему удастся увезти тебя так, что этого никто не заметит, твои шансы на выживание, на то, что тебя будут искать и найдут, существенно уменьшаются. Дерись, визжи, кричи, старайся привлечь внимание, зови на помощь, пользуйся малейшей возможностью освободиться, вырваться и убежать.

Если насильник-незнакомец не прячет лица, если ты узнаешь его имя или получаешь в ходе происходящего какие-то сведения, которые помогут тебе потом узнать его, вырваться из его рук тем более важно, поскольку, скорее всего, он не намерен «потом» оставлять тебя в живых. Даже если у него нож и ты рискуешь получить рану, дерись и вырывайся, направь всю свою энергию на борьбу за выживание.

Если преступник не оставил тебе никакой возможности бежать, постарайся установить с хищником какие-нибудь «личные отношения». На тренингах я все время говорю полицейским, что они не должны, оказавшись под прицелом, выполнять требование преступника лечь на землю вниз лицом: в человека, который смотрит тебе в глаза, выстрелить гораздо труднее, чем в безликую фигуру на земле. Так же и жертве хищника важно не дать преступнику себя «обезличить»: чем большей индивидуальностью ты будешь обладать в его глазах, тем труднее ему будет тебя убить.

Джек Потрошитель. Убийца в Уайтчепеле. 1888 год

Когда-нибудь потомки скажут, что именно я породил двадцатый век.

Джек Потрошитель

Способ убийств – перерезание горла, удушение

Убийца не был найден

Профайл

Неизвестный субъект: Джек Потрошитель
Серийные убийства. Лондон, Англия

Данный криминалистический анализ преступления предоставлен специальным агентом ФБР из отдела Национального Центра по исследованию тяжких преступлений (NCAVC[3]), экспертом по Программе криминального расследования Джоном Дугласом, по особому запросу компании Coscgrove-Meurer Productions о предоставлении современного анализа преступления неизвестного серийного убийцы, орудовавшего более века назад в Англии. Эти преступления вошли в историю как дело Джека Потрошителя.

Агент Д. Дуглас был снабжен необходимой информацией по каждому отдельному случаю, но, тем не менее, следует учитывать, что данные имеют вековую давность, когда еще не существовало современных судебных технологий и методик исследования преступлений. Отчеты судебно-медицинских экспертов фрагментарны, фотографии места происшествий довольно скупы, и полицейские рапорты не выполнены с должной тщательностью.

Достоверность и обоснованность документации расследования зависит исключительно от материалов предоставленных судебными медиками, следователями, занимавшимися делом Джека Потрошителя в 1888 г., и хотя они по современным меркам считаются незавершенными и некомпетентными, агент Д. Дуглас попытался заполнить информационные пробелы, сведя воедино максимум предоставленной информации.

Данный анализ ссылается на научную виктимологию (изучение жертв преступлений), судебно-медицинскую экспертизу, исследование места происшествия, характеристику преступника, поведенческий анализ до и после совершения преступления, изучение превентивной методики при допросе подозреваемого.

Комментарии Д. Дугласа скорее отражают современное понимание серийных убийств в целом, нежели каждого случая в отдельности.

Виктимология

Жертвой каждого случая оказывалась женщина, занимающаяся проституцией и с репутацией отъявленной алкоголички. Эти две особенности уже относят жертву к категории высокого риска, которая подразумевает повышенную склонность человека оказаться жертвой насильственного преступления. С точки зрения криминалистического исследования, в таких случаях крайне затруднителен логический поиск подозреваемого. Судебный анализ улик, таких как наличие волос или волокон, спермы и т. д. на месте преступления, предполагает твердую уверенность в том, что эти улики принадлежали непосредственно преступнику.

Сто лет назад проституция вовсе не была организованной структурой, как сейчас, если мы имеем в виду сутенерский контроль, мониторинг и территориальный надзор. В эпоху Джека Потрошителя ничего подобного не существовало – женщины часто работали в одиночку. Занимающиеся проституцией и регулярно выпивающие женщины нередко попадали в беду, и можно только предполагать, какое количество нападений, изнасилований и убийств выпадало на их долю.

Проститутки не выделялись своим внешним видом или одеждой от других женщин того времени, часто обслуживали клиентов в темных задворках или грязных ночлежках. Возрастом они были вдвое старше современных проституток и не всегда выглядели привлекательно.

Жертвы Джека Потрошителя были доступны, убийце не приходилось налаживать с ними отношения – за него это делали сами проститутки. Эта особенность является крайне важным моментом в подобных делах и в дальнейшем отсылает к характеристике самого преступника.

Судебно-медицинское заключение

Как было отмечено выше, медицинские исследования проводились недостаточно основательно, если сравнить с нынешней методикой проведения СМЭ, опирающейся на многолетний опыт вскрытий. Хотя и по сей день в некоторых частях США судебно-медицинские изыскания по аутопсии оставляют желать лучшего.


Основная область сведений в судебно-медицинского заключении:

– Никаких улик, указывающих на сексуальное насилие.

– Жертвы были убиты молниеносно.

– Субъект был способен осуществлять длительный контроль над жертвами, прежде чем инициировал внезапное нападение.

– Субъект удалил анатомические органы из тел некоторых жертв (влагалище, почка, нос), обнаружив тем самым знания в области медицины.

– Никаких следов применения пыток до наступления смерти жертвы.

– Посмертное уродование тел.

– Возможное удушение руками.

– Кровь жертв была сконцентрирована в небольших зонах места преступления.

– С одной из жертв было снято кольцо.

– Последняя жертва была единственной убитой в интерьере и подверглась наибольшему обезображиванию. Убийца потратил значительное количество времени на этом месте преступления.

– Время смерти наступало в ранние утренние часы.

Данные аутопсии послужат обобщенному анализу характера преступника в конце этого отчета.

Исследование преступления и места происшествий

За исключением последнего преступления, все жертвы были убиты на улице, посредством молниеносной атаки, с последующим уродованием тела. Все убийства были совершены на расстоянии одной четверти мили друг от друга, в пятницу, субботу или воскресенье в предрассветные часы. После первого убийства в Лондонском предместье Уайтчепел субъект прошел около четверти мили через весь город. Если попытаться провести линию, используя в качестве контрольных точек места, где были обнаружены тела жертв (2, 3, 4 и 5), у нас получится треугольник. Это часто наблюдается и в других случаях серийных убийств. Данный треугольник является особым районом Джека Потрошителя – его зоной, где он чувствует себя в сравнительной безопасности. Это своего рода зона комфорта. Передвижения могут объясняться опасением убийцы, что расследование проходит слишком близко от него. Основным местом для его безопасности остается район в окрестностях Уайтчепела, где он совершил свое первое убийство. В данном деле не исключены другие случаи нападений в Уайтчепеле, помимо общеизвестных, о которых либо не сообщалось ранее, либо они по тем или иным причинам не были приписаны Джеку Потрошителю.

Некоторые криминалисты и исследователи психологического поведения различных преступников в прошлом писали, что субъект сам обнажает свой modus operandi[4], в связи с чем подобные преступления называются сигнатурными. Это умозаключение неверно. Субъект изменяет свой modus operandi по мере того, как он набирается опыта. Это – обучаемое поведение, вот почему оно не константно. Тем не менее, личные желания и мотивы субъекта формируют ритуал его преступления. Ритуал преступления – это нечто, что преступник должен совершать всегда, не в силах остановиться, потому что это рождается глубоко в его фантазиях. В данном случае намеченные жертвы, их доступность, метод инициации атаки и есть modus operandi Джека Потрошителя. Этот его ритуал, склонный изменяться, становится все более изощренным, как в случае с последней жертвой. Тогда Джек имел возможность дать волю своим фантазиям. Как исследователи бихевиористического отдела, мы не должны ожидать, что убийства будут выглядеть одинаковыми всегда, особенно если они совершены на улице. Прежде всего, мы не должны терять время, изучая все его фантазии, дабы не допустить их развития и появления новых жертв с более изощренными следами обезображивания.

Сообщения, якобы полученные от Потрошителя

Другим аспектом данного дела, заслуживающим внимания, являются некие сообщения, отправленные якобы Джеком Потрошителем. Этот тип серийных убийц чрезвычайно редко связывается с полицией, СМИ, семьей жертвы и т. д. Такие связи обычно пестрят информацией о деталях преступления, в которых осведомлен только сам преступник. Помимо этого они сообщают о своих мотивах, толкнувших их на столь ужасные преступления. Я склонен считать, что эти серийные убийства не были вызовом законодательным порядкам. И пока убийца сознавал, что приобретает как национальную, так и международную известность, он никак не мог считать гласность своей основной мотивацией.

В своей работе по исследованию преступления Потрошителя и личности, совершившей его, я не стану уделять особое внимание наличию неких посланий, хотя идентифицировать автора этих писем не будет лишним.

Характеристика преступника

Преступник, если судить по убийствам, относится к типу носителя сексуально-агрессивной страсти. Слово «страсть» ни в коей мере не подразумевает любовь или сексуальные контакты, исключая случаи, когда убийца наносит повреждения гениталиям жертвы. Грудь и влагалище у женщин, так же как и половой член и мошонка у мужчин, являются основной мишенью, куда направлена агрессия убийцы. Мужчины, оказавшиеся жертвами сексуально-агрессивной страсти серийного преступника, часто имеют гомосексуальные отношения с последним.

Я никогда не имел дело, даже не находил подобных материалов в архивах NCAVC о серийном убийце типа сексуально-агрессивной страсти среди женского пола. Поэтому я склонен считать, что Джек Потрошитель был мужчиной. По расовой принадлежности он был белым, так как большинство преступлений данного типа совершаются белыми и часто – по отношению к лицам своего цвета кожи.

Для подобного типа серийных убийц свойственен средний возраст не моложе 20 лет. Высокий показатель выявленных психических патологий на местах происшествий – умение субъекта поддерживать беседу с жертвой до подходящего места для нападения, изворотливость, благодаря чему ему удается избежать обнаружения – указывают на то, что преступник входит в возрастную группу от 28 до 36 лет. Вместе с тем следует помнить, что возрастная характеристика – довольно трудная область в исследовании натуры убийцы, исходя из чего нельзя исключать возможную причастность подозреваемого к преступлению только по возрастным несоответствиям.

Этот преступник не проявляет ничего неординарного. Он не использует свою каждодневную одежду во время нападения, ему необходимо показать наличие денег для привлечения своих жертв – в данном случае проституток.

Он принадлежит к той категории семей, где доминирует мать, в то время как отец демонстрирует тихое безучастное присутствие. По всей видимости, мать часто напивалась и нередко предпочитала общество других мужчин. Субъект был лишен заботы в семье, и у него не было близкого человека рядом, с кого он мог брать пример. Следовательно, он рос замкнутым, социально изолированным и униженным, особенно при общении со своими сверстниками. Он предпочитал одиночество и превращался в асоциальную личность. Свою злость он сдерживал, пока был молодым, возможно, находил пути выплеснуть эмоциональную энергию, устраивая поджоги и мучая мелких животных. Совершая эти поступки, он обнаруживал возможность доминировать над кем-то, ощущал силу и власть, вместе с тем – собственную безнаказанность.

По мере того как он рос, его фантазии развивались, включая в себя сцены доминирования, жестокости и обезображивания по отношению к женщинам. Он мог воскрешать эти фантазии в своих рисунках и личных записях.

В качестве профессии он, скорее всего, выбрал бы сферу, где мог бы работать в одиночестве и без помех придаваться своим фантазиям (мясник, служащий похоронного бюро, ассистент патологоанатома, сотрудник больницы). Он работал с понедельника по пятницу и был свободен с пятничного вечера до воскресенья. Он носил с собой нож на случай нападения. Данный тип параноидальных отклонений объясняется пониженной самооценкой. Наверняка он знал, что имеет какие-то психические отклонения, был в состоянии осознать, что совершает ненормальные вещи. Он мог быть среднего роста и веса, не исключены дефекты с речью (заикание), шрамы, видимые психологические отклонения, телесные увечья.

Для подобного типа преступников не характерно стремление к супружеской жизни, и даже если он когда-то был женат, то, скорее всего, супруга была старше его по возрасту, и жили они совместно сравнительно короткий промежуток времени.

Он был тихоней, немного замкнутым в себе одиночкой, возможно, был стеснительным, для других со стороны выглядел послушным, даже кротким, очень аккуратным во время работы или, по крайней мере, на людях. Он выпивал в местных барах, и после пару пропущенных стаканов становился более раскрепощенным и общительным. Он жил и работал в предместье Уайтчепел. Первое убийство он совершил в непосредственной близости от места работы или своего дома. Упомянуто, что Лондонский госпиталь находился на расстоянии одного квартала от того места, где было совершено первое убийство, и следовательно, как я говорил выше, можно было ожидать также другие происшествия в этом районе.

Следователи и полиция, вполне вероятно, неоднократно допрашивали его. К сожалению, теперь многое уже нельзя узнать, но, без сомнения, он не раз оказывался в руках полиции. Облик Джека Потрошителя, то, во что он был одет или как выглядел – это зачастую предвзятые заключения жителей предместья и следователей, потому что если бы он выглядел странно или как-то выделялся из толпы, его не смогли бы упустить.

Поведение преступника до и после убийства

До совершения каждого убийства субъект выпивал в баре, в течение чего сдерживающие механизмы в его сознании ослабевали.

Он мог подолгу бродить в окрестностях Уайтчепела в ранние вечерние часы. Маловероятно, что он искал в это время своих жертв среди женщин, но без сомнения, его агрессия была направлена исключительно против определенного типа – проституток. Он интуитивно чувствовал, когда и где следует нанести удар. Скорее всего, по пути он встречал не одну женщину, однако не решался напасть до тех пор, пока местность не выдавалась достаточно удобной и безопасной.

Характер убийцы предполагает, что после совершения преступления он уходил туда, где имел возможность смыть с себя кровь и сменить окровавленную одежду. Кроме того, Джек Потрошитель не входит в число тех серийных убийц, которые интересуются полицейскими делами и следят за расследованием.

Убийца охотился по ночам. Если ему не удавалось найти новую жертву, он возвращался на место, где убил предыдущую, если же жертва уже была похоронена, он мог посетить ее могилу, тем самым вновь воскрешая ощущения в момент убийства.

Джек Потрошитель не мог решиться на самоубийство. Обычно когда серийные убийства, подобные этим, внезапно прекращаются, это означает, что преступник либо на грани разоблачения, либо уже арестован по совсем другим причинам. Это практически невероятно, чтобы убийца, подобный Джеку Потрошителю, был бы в состоянии остановиться по своей воле. Но как бы то ни было, убийства в предместье Уайтчепела внезапно прекратились и, скорее всего, это произошло из-за какого-то вышеописанного случая.

Методика расследования

Джека Потрошителя эффективнее было бы допрашивать в утренние часы, когда он был максимально расслаблен и склонен к непринужденному общению. Это облегчило и ускорило бы его признание в убийстве женщин, а также объяснение его мотиваций. Вряд ли бы мы сумели заметить физическую дрожь или подавленность в тот момент, когда его обвиняли в серийных убийствах, но, несмотря на это, он пережил бы тяжелый психологический и физиологический стресс в момент, когда ему лично сообщили, что он виновен в смерти нескольких человек.

(Джон Дуглас)

Письма Джека Потрошителя[5]

Когда шло расследование по делу Джека Потрошителя, СМИ и полиция получали массу писем. В некоторых предлагали способы поймать неуловимого и жестокого убийцу, однако многие из них были просто неприемлемыми. Отдельный интерес вызывали письма, которые были написаны самим маньяком. Хотя многие эксперты придерживаются мнения, что писем, написанных Джеком Потрошителем, не существует, однако выделены три письма.

«Дорогой начальник»

Гражданин начальник,

Я продолжаю слышать, что полиция следила за мной, но пока не может определить мое местоположение. Я смеюсь, когда они выглядят такими умными и говорят о том, что они на правильном пути. Я бился в конвульсиях от той шутки о кожаном фартуке. У меня заканчиваются шлюхи, но я не перестану потрошить их до тех пор, пока меня все-таки не арестуют. Последняя работа была просто шикарна. Я не дал той девушке возможности и пикнуть. Как они могут меня поймать? Я обожаю то, чем занимаюсь, и хочу продолжать. Вскоре ты услышишь обо мне и моих веселых шалостях. С последнего раза осталось немного красной жидкости в бутылке из-под имбирного пива, чтобы ей писать, но она стала густой как клей, и я не могу ее использовать. Надеюсь, красная ручка подойдет, ха-ха. В следующий раз я отрежу уши у девушки и пошлю их полиции просто ради забавы. Сохрани это письмо, пока я занят работой, а потом полностью обнародуй его. Мой нож такой приятный и острый, что я бы занялся делом немедля, будь у меня возможность. Удачи. Ваш покорный слуга

Джек Потрошитель

С твоего разрешения под псевдонимом

P.S. Не отправляю это письмо, пока не сведу всю красную пасту со своих рук, чтоб ее. Пока безрезультатно. Сейчас они говорят, что я доктор. Ха-ха.


На письме указывалась дата: 25 сентября. Как и многим другим, сначала ему не придали значения. Но спустя три дня на почтовом штемпеле Эддоус нашли часть человеческого уха. После этого к содержанию письма отнеслись более чем серьезно. Письмо содержало некоторое обещание: «отрезать леди уши». 1 октября полиция решила опубликовать письмо. Они надеялись, что кто-нибудь сможет узнать почерк автора, однако никакого результата это не принесло. Данное письмо было первым, в котором упоминается псевдоним «Джек Потрошитель». После совершения убийств полиция сделала официальное заявление (возможно, чтобы избежать массовой паники населения), что данное письмо не что иное, как мистификация малоизвестного журналиста.

Открытка Дерзкого Джекки

Я не обманывал, дорогой начальник, когда я сказал, что ты услышишь завтра о работе Дерзкого Джека. Теперь двое. Одна из них немного визжала, не смог сразу же убить. Не было времени на то, чтобы срезать уши для полиции. Спасибо за то, что сохранил последнее письмо, пока я не вышел на работу.

Джек Потрошитель


Датировано 1 октября 1888 года. Письмо привлекло внимание только потому, что почерк в нем был похож на тот, которым было написано прошлое письмо. В открытке были упомянуты две жертвы: Эддоус и Страйд. Сделан следующий вывод: открытка была отправлена до того, как совершились преступления. Полиция заявила, что личность журналиста, писавшего письма, установлена.

Письмо «Из Ада»

Из ада

Мистер Ласк,

сэр

Я посылаю Вам половину почки, которую я взял у одной из женщин и сохранил для вас. Вторую половину я зажарил и съел, она была прелестной на вкус. Я пошлю Вам окровавленный нож, которым вырезал ее, если Вы подождете дольше.

подписано

Попробуйте остановить меня, мистер Ласк


Его получил Джордж Ласк 16 октября 1888 года. К письму прилагалась коробочка. В ней оказалась половина почки. Экспертиза установила, что орган хранился в винном спирте. У одной из жертв, Эддоус, убийца вырезал почку. В письме указывалось, что вторая половина пожарена и съедена Джеком. Мнения специалистов расходятся: одни уверены, что это почка одной из жертв, а вторые – что это просто чья-то злая шутка.


Проводятся тесты ДНК, которая могла сохраниться на письмах. Иэн Финдлай, профессор из Австралии, сделал вывод, что скорее всего автором данных писем была женщина. Стоит отметить, что во время расследования убийств под подозрением оказалась женщина по имени Мэри Пирси, которую повесили за убийство жены своего любовника.

Жертвы Джека Потрошителя

Мари Энн Николз, известная, как Полли. Родилась 26 августа 1845 года. Убита 31 августа 1888 года.

Тело Мэри Николз было обнаружено в 3:40 на Бакс Роуд (ныне – Дюрвард-Стрит). Горло было перерезано в результате двух ударов, нанесенных острым лезвием. Нижняя часть брюшной полости была вспорота – раны носили рваный характер. Кроме того, на теле обнаружено несколько ранений, нанесенных тем же ножом. Ее труп обнаружили в лабиринте темных улочек. Сорокадвухлетняя Красотка Полли была известна как запойная пьяница и завсегдатай всех местных забегаловок. С большой долей вероятности полиция предположила такой сценарий преступления. Красотка Полли обратилась к высокому прохожему с обычным в таких случаях вопросом: «Ищете развлечений, мистер?» Скорее всего, она запросила за свои услуги четыре пенса. Этой ничтожной суммы хватало на то, чтобы заплатить за место в ночлежке и получить несколько глотков дешевого джина. Как только мужчина увлек ее в темное место, судьба проститутки была решена. К ее горлу протянулась рука, а через пару секунд оно было разрезано от уха до уха. «Такое мог сделать только ненормальный! – воскликнул полицейский врач. – Я никогда еще не встречал ничего подобного. Зарезать ее таким образом мог лишь человек, хорошо знающий, как управляться с ножом». Поскольку убийства в нищем и опасном районе Ист-Энда были явлением обычным, полиция не придала этому случаю особого значения. Но только на одну неделю. 8 сентября «Смуглянка Энни» Чапмен, сорокасемилетняя проститутка, тяжело больная туберкулезом, была найдена зарезанной неподалеку от рынка Спайтелфилд. И хотя не было никаких признаков изнасилования, характер убийства, как и в первом случае, указывал на то, что преступник резал и потрошил жертву под влиянием сильнейшего сексуального возбуждения.


Энни Чэпмен, или Темная Энни. Родилась в сентябре 1841 года, убита 8 сентября 1888 года.

Тело Энни Чэпмен было обнаружено около 6 утра на заднем дворе дома 29 на Хэнбери-стрит в Спиталфилдс. Как и в случае с Николз, горло перерезано в результате двух ударов бритвой. Однако брюшная полость была вскрыта полностью, а из организма женщины была удалена матка. По словам свидетеля, он видел Чэпмен с высоким темноволосым мужчиной. Второе убийство имело неожиданное продолжение. 28 сентября в агентство новостей на Флит-стрит пришло издевательское письмо. В нем говорилось: «Со всех сторон до меня доходят слухи, что полиция меня поймала. А они до сих пор даже не вычислили меня. Я охочусь на женщин определенного типа и не перестану их резать до тех пор, пока меня не повяжут. Последнее дело было великолепной работой. Леди не успела даже вскрикнуть. Я люблю такую работу и готов ее повторить. Скоро вы вновь узнаете обо мне по забавной проделке. Закончив последнее дело, я прихватил с собой чернила в бутылочке из-под имбирного лимонада, чтобы написать письмо, но они вскоре загустели как клей, и я не смог ими воспользоваться. Вот я и решил, что взамен подойдут красные чернила. Ха! Ха! В следующий раз я отрежу уши и отошлю их в полицию, просто так, ради шутки». Письмо было подписано: «Джек-Потрошитель».


Элизабет Страйд, известная, как Долговязая Лиз. Родилась 27 ноября 1843 года. Убита 30 сентября 1888 года.

Тело Страйд было обнаружено приблизительно в первом часу ночи, в Датлфилдс-ярд на Беренс-стрит, у нее была отрезана мочка уха по обещанию Потрошителя.


Катрин Эддоус. Родилась 14 апреля 1842 года, убита 30 сентября 1888 года.

Патрулируя площадь Митр (четверть мили от места предыдущего преступления), констебль обнаружил выпотрошенный труп Кэтрин Эддоус (на этот раз маньяк забрал матку и почку). Понимая, что произошло двойное убийство, полиция устроила облаву во всем районе, но никого не нашла. Это было почти невероятно, ведь в предполагаемое время преступления площадь патрулировали как минимум три констебля.


Мэри Джейн Келли. Известно, что родилась в 1863 году в Ирландии, убита 9 ноября 1888 года.

Также важно отметить, что последняя жертва Джека Потрошителя, Мэри Джейн Келли, была самой молодой и привлекательной из всех, а потому зарабатывала больше остальных и имела возможность снимать комнату, в которой ее убили. Если немного подождете, я пришлю вам и кровавый нож, которым я ее отрезал. Утром 9 ноября владелец дома № 13 на Миллерс Корт послал своего помощника Томаса Боера взять у Келли арендную плату. Когда на стук в дверь никто не отозвался, Боер заглянул в окно… и с тех пор никогда больше не спал спокойно. Срочно вызванные констебли нашли то, что осталось от девушки. У Потрошителя было много времени, чтобы буквально вывернуть ее наизнанку. Внутренние органы были разложены по комнате. Сердце отсутствовало.


Во время убийств Джек Потрошитель перерезал горло своим жертвам. Порез делался слева направо. Убийца не вымазывался в крови своих жертв благодаря тому, что он наклонял головы убитым вправо. Когда женщина была уже мертва, серийный убийца вскрывал брюшную полость. У некоторых женщин он вырезал все внутренние органы, у других – лишь отдельные части.

Билли Кук. Переламывая шторм (1928–1952)

Я ненавижу мир, а мир ненавидит меня. Последние слова Билли Кука

Диагноз: аномия, отчуждение, вменяем

Способ убийств: выстрелы из огнестрельного оружия

Казнен в газовой камере

Профайл

29 декабря 1950 года в двери небольшой оружейной лавки вошел молодой мужчина. Пожилой продавец при всем желании не смог бы сказать, сколько тому лет. Его вещи были настолько старыми, а лицо таким некрасивым, что тот казался глубоким стариком, но приглядевшись, становилось понятно, что он моложе, чем кажется. Манера держаться у него была и вовсе, как у подростка, нервная и немного агрессивная.

Звонок, прикрепленный к двери, жалобно пискнул. Этот старинный механизм прикрепили еще лет двадцать назад. Все-таки это не продуктовая лавка на заправке, а оружейный магазин, нужна какая-то безопасность. Кроме этой сомнительной сигнализации и револьвера продавца никакой охраны здесь не имелось. Да и посетителей не ждали. Недавнее Рождество погрузило город в сладостную дремоту. Покупка подарков традиционно подорвала благополучие граждан, а оружие – товар не первой необходимости. Его покупают либо когда что-то случилось, либо от скуки. Обычно все-таки второй вариант. Неожиданный посетитель магазина явно относился к первой категории.

Мельком скользнув взглядом по лицу молодого человека, продавец поспешил отвести глаза. Так всегда поступают, когда видят болезнь или уродство. Свойство человеческой природы, ничего не поделаешь. То ли от неловкости, то ли от первобытного страха заразиться, видя уродство, люди отводят глаза. Вошедший парень имел очень сильное косоглазие, в сочетании со старой, даже ветхой одеждой и грязными волосами, он производил впечатление бездомного. Такие легко могут обокрасть. Пересилив себя, продавец все же начал искоса присматривать за посетителем. Лицо парня было молодым, но на нем залегло такое отчетливое выражение озлобленности и отчаяния, какого просто не может быть в двадцать-двадцать пять лет. Несчастья старят людей. Парень выглядел на тридцать с небольшим, но учитывая тот факт, что он пришел сейчас сюда, в оружейный, продавец решил, что переборщил с возрастом и сбросил посетителю еше пару лет. Решать проблемы с помощью оружия свойственно только очень молодым людям.

– Могу чем-то помочь? – поинтересовался наконец продавец.

Парень вздрогнул, когда к нему обратились, и еще сильнее опустил голову вниз. Теперь его косоглазое лицо скрылось за давно немытыми волосами.

– Мне нужен пистолет, – пробормотал он.

– А деньги у тебя есть, приятель? – с насмешкой в голосе поинтересовался продавец. Вопреки всем ожиданиям, посетитель вдруг выложил на прилавок несколько смятых купюр. На приличное оружие, конечно, не хватало, но удивителен был сам факт того, что у него эти деньги есть. Создавалось впечатление, что даже на еду у косоглазого не найдется пары монет. Продавец начал было расспрашивать, для каких целей требуется оружие, есть ли у парня удостоверение личности и… просто о жизни. Продавцу было скучно, а парню явно требовалось не оружие, а хороший собеседник и, возможно, пара стопок спиртного. Отчаяние – плохой советчик, а уж оружие в руках такого человека – взрывоопасная смесь.

Посетитель односложно отвечал на все вопросы продавца, а затем вдруг резко поднял голову. Старик, продающий оружие всю свою сознательную жизнь, невольно отвел глаза. Физиономия у этого парня была такой неприятной, что от него буквально хотелось отойти подальше. Дело было даже не в косоглазии, а в самом выражении лица.

– Мне нужно оружие, – повысил голос парень и стукнул кулаком по прилавку. Стеклянная витрина жалобно вздрогнула. Продавец опасливо посмотрел на витрину и заметил татуировку на костяшках пальцев: “luck” – значилось на костяшках четырех пальцев. «Вот удачи-то ему точно не хватает», – подумалось старику. В этот момент он заметил вторую часть татуировки, чуть ближе к запястью там значилось: “bad”. Неудачник. Тюремная татуировка.

Продавец решил, что спорить с таким – себе дороже. Он достал из-под прилавка старый револьвер 32-го калибра. У него заедал затвор, поэтому продать его все равно было бы сложно. Эта игрушка стоила как раз тех денег, которые выложил этот парень. Старик начал сметать в горсть со стола мятые бумажки и монеты. Вид этих засаленных купюр, явно добытых нелегким трудом, был таким убогим, что продавцу вновь стало жалко парня.

Увидев револьвер на прилавке, посетитель с татуировкой «неудача» тут же схватил оружие и начал целиться в пол. Так поступают подростки, которым по неосторожности отца удалось на секунду заполучить родительский дробовик. Теперь было видно, что посетителю вовсе не тридцать с небольшим, хорошо если он вообще уже имеет право покупать алкоголь в барах. Что же должно было с ним случиться, чтобы это так изуродовало его лицо? Парень вдруг замер в задумчивости, посмотрел на старика за прилавком. От этого взгляда делалось зябко. Продавец уже начал было опасаться за свою жизнь. Застрелит ведь за свои смятые бумажки и глазом не моргнет…

– Спасибо, – неожиданно сказал парень и повернулся к выходу. Когда звонок на двери уже вновь звякнул, продавец все-таки окликнул странного покупателя.

– Парень, лови, – крикнул продавец и кинул ему монету. Хватит на несколько минут в телефонном автомате. – Позвони кому-нибудь, – пояснил продавец. Косоглазому парню нужно было с кем-то поговорить. Если не с продавцом, то хоть с родителями. Ему срочно требовалась помощь, а продавец по опыту знал: когда помощь необходима, она обязательно приходит, стоит только попросить. – Позвони домой, – повторил старик продолжавшему стоять в дверях парню. Казалось, что косоглазый просто не знает, что делать.

Звонок на входе вновь вздрогнул, и дверь оружейного магазина закрылась. Билли Кук оказался на улице. В руках он сжимал пистолет и подаренную монету. Никто и никогда не проявлял по отношению к нему такой доброты. Никто и никогда не давал ему просто так несколько центов, просто чтобы он смог позвонить домой. Звонить только было некуда. Хотя… с другой стороны, что ему терять? Пришло время. Рано или поздно он должен был попасть домой. Все попадают. Ведь все дороги, в конце концов, ведут домой.

Билли спрятал револьвер и отправился в путь. Сейчас он чувствовал, что способен на все. В этот момент ему казалось, что весь мир наконец склонился перед ним в учтивом поклоне. В таком сгибаются официанты в хороших ресторанах. В тех самых ресторанах, в какие его попросту никогда не пускали. Даже если он показывал при входе стопку денег. Возможно, на чашку кофе ему бы и хватило, но ведь он своей косоглазой физиономией испортил бы аппетит другим посетителям. Зачем такого впускать? Сейчас у Билли был заряженный револьвер, и его должны были пускать везде. Обязаны.

Периодически по дороге с гулом проносились автомобили. Заслышав утробный гул мотора, Билли привычно поднимал руку с поднятым вверх пальцем, но никто не останавливался.

Это было самое начало 1950-х годов. До безумия Вудстока[6] было еще очень далеко. Автостоп считался самым обычным способом перемещения для работяг. В Техасе никто не боялся подбирать на дороге попутчиков, но не Билли. Ветхая одежда в сочетании с засаленными волосами не внушала доверия проносящимся мимо фордам и паккардам. С каждой следующей скрывшейся за поворотом машиной Билли впадал в еще большее отчаяние. Каждый следующий шаг давался все с большим трудом. Они должны останавливаться. Обязаны.

Холод, пронизывающий старые вещи Билли, попадающий за шиворот и обжигающий кожу, вскоре сделал свое дело. Руки онемели, дыхание сбилось, а дорога продолжала извиваться и, кажется, насмехаться над ним. Заслышав в очередной раз гул мотора, Билли решил действовать. Он вышел на середину дороги и выставил револьвер перед собой, нацелив его на лобовое стекло водителя. Если сейчас ему суждено умереть, он готов. По большому счету, он всегда был готов к этому. Лет с пяти. А большую часть своей несчастливой жизни косоглазый неудачник Билли Кук надеялся на быструю и внезапную смерть.

Механик Джон направлялся на своем пикапе домой. Глаза после рабочей смены на заводе слипались, и он с трудом различал очертания дороги. Стоявшего посередине дороги человека он заметил в самый последний момент. Мужчина еле успел выжать педаль газа и уже собирался наорать на сумасшедшего, которого только что чуть не убил. В момент, когда механик уже набрал в легкие побольше воздуха, чтобы вылить на чокнутого поток отборного мата, водительская дверь открылась, и Джон буквально выпал из машины. Сумасшедший, только что чуть не попавший под колеса его автомобиля, тащил его к багажнику. Механик попытался сопротивляться, но увидел в руках психопата револьвер и решил, что лучше не спорить с сумасшедшим. Себе дороже. Как раз недавно по радио рассказывали о том, как следует вести себя с сумасшедшими. Из часового потока непонятных слов, лившегося из радиоприемника, механика запомнил только одно: главное – не пытаться убедить сумасшедшего в том, что он сумасшедший. Если у кого-то немного повредилось в голове, лучше просто отойти подальше или, по крайней мере, не сопротивляться. В момент такого припадка человек может считать, что перед ним бродячая собака, например. Или ветерану войны может взбрести в голову, что тот снова в окопах, и увидеть в прохожем врага.

– Лезь в багажник, – приказал Билли. Механик попытался что-то сказать, но Кук красноречиво приподнял револьвер. В конце концов, в машине красть нечего, да и сам автомобиль давно на ладан дышит. Не стоит ради хлама жизни лишаться.

Механик медлил еще секунду, а затем решительно полез в багажник. Для того чтобы крышка закрылась, ему пришлось скрючиться в позу эмбриона и плотно прижать колени к подбородку. По-настоящему страшно ему стало только тогда, когда крышка багажника жалобно скрипнула в десяти сантиметрах от того, чтобы закрыться. Там ведь нет воздуха. Он просто не выживет. В отчаянии механик уже готов был броситься в бой… Тут в ногу уперлось что-то железное. Домкрат. Машина часто ломалась и он периодически пригождался. Сейчас домкрат, о котором Джон попросту забыл, мог спасти ему жизнь. В очередной раз за эти несколько минут механик порадовался тому, что у него вместо настоящей машины эта старая колымага, в которой и бензин-то заканчивается, так что далеко Билли не уедет. Все эти мысли пронеслись в голове механика за считанные доли секунды. В экстремальных ситуациях одни люди впадают в абсолютный ступор, а другие наоборот, начинают мыслить четко и ясно. Механик относился ко второй категории людей.

Билли с силой захлопнул крышку багажника и пошел к водительскому сиденью. Старая колымага завелась лишь с третьего раза. Впрочем, поначалу она довольно резво ехала по дороге. Из багажника доносился отчаянный стук хозяина машины. Это даже успокоило Билли. Скорее его немного насторожило воцарившаяся в первые несколько минут тишина. Непреодолимо хотелось остановить машину и проверить, жив ли водитель. Когда раздался стук и просьбы о помощи, Билли выдохнул. Теперь ему оставалось только одно: ехать по шоссе. Всегда прямо. Вплоть до родного Джоплина, штат Миссури. Уже через полчаса Билли заметил, что датчик топлива почти на нуле. Заправок в округе не наблюдалось. Равно как и людей. В самом начале 1950-х годов в Техасе пока еще не было достаточного количества заправок на дорогах. Минут через десять пребывавший уже в почти истерике Билли наконец заметил вдалеке нечто, напоминающее заправочную станцию.

– Если сейчас скажешь хоть слово, пристрелю и тебя, и всех, кто на заправке, – прокричал Билли. Водитель в багажнике ничего на это не ответил. – Стукни, если понял, – уже намного тише попросил Билли. В ответ раздался неохотный, глухой стук, звук которого мог расслышать лишь тот, кто этого очень сильно хотел.

Остановив машину на заправке, Билли вышел из колымаги и попросил заправщика налить ему полный бак. Кук отправился в придорожный магазинчик, чтобы купить что-нибудь из еды и расплатиться за бензин. Денег у него, конечно, не было. Впрочем, у него было кое-что получше. Руки Билли сжали рукоятку купленного сегодня револьвера. Продавец на заправке молча кивнул, когда увидел вместо денег оружие. На заправках – привычное дело. Сигнализаций тогда не было. Дорожных грабителей, вроде отчаянных гангстеров 1930-х, здесь давно не водилось, однако люди еще помнили, что не стоит с такими спорить.

Кинув на заднее сиденье машины бумажный пакет с кучей разной снеди из магазина, Билли завел мотор и выдохнул. Он даже не ожидал, что все может пройти настолько гладко. Похоже, удача все-таки вспомнила о нем. Или это все-таки заслуга револьвера? Билли в очередной раз дотронулся до рукоятки. Осторожно. Так, будто это было не оружие, а магический артефакт, способный исполнять желания.

Прошло еще несколько часов, за которые Билли ни разу не вспомнил о запертом в багажнике водителе. Все его внимание было сосредоточено на дороге и еде. Ему было тепло, он поел, и у него была цель. По большому счету это все, что нужно человеку для счастья. При мысли об этом перед глазами Билли всплыло лицо жены Гомера Уолдрина, помощника шерифа в Джоплине. Эта красивая женщина была единственным человеком, который никогда не издевался над Билли. Единственным хорошим воспоминанием его детства. Билли не был дома больше восьми лет. Тогда Билли был еще ребенком, но сейчас он превратился в мужчину. Они могли бы уехать вместе…

Воображение Билли рисовало все более нереалистичные картины. Ни стука, ни криков из багажника уже давно не было слышно, но Кук не замечал этого. Не хотел замечать. Лишь когда под капотом автомобиля начало что-то стучать, Билли вспомнил о заложнике.

Он начал что-то кричать ему, но никакого ответа не последовало. Останавливать машину казалось слишком опасным. Чтобы остановить зарождающуюся где-то в горле панику, Билли включил радио. Раздался скрежет, помехи, а затем последние аккорды популярной песни миловидной певицы. Билли не раз слышал эту песню в тюрьме. Фотографии этой певицы и актрисы были практически у каждого заключенного. Знакомые аккорды успокоили Кука ровно на несколько мгновений. Еще через секунду динамики радиоприемника стали передавать выпуск новостей.

«…. недавно стало известно, что на дорогах штата появился вооруженный сумасшедший. Молодой человек остановил и ограбил механика автомобильного завода… Особой приметой преступника является выраженное косоглазие…»

Билли резко ударил по тормозам и машина заглохла. Что-то под капотом скрипнуло и воздухе появился едва заметный запах гари. Билли открыл водительскую дверь и прошел к багажнику. Крышка была открыта, а внутри никого не было. Чего и следовало ожидать… На дне багажника валялся старый домкрат, с помощью которого механик и выбрался наружу. Как можно было быть таким тупицей? Сколько он так проехал? Час или два? Скорее всего, водителю удалось выскользнуть из багажника на заправке. Судя по дорожным указателям, он уже успел проехать миль пятьдесят от нее.

По радио продолжали рассказывать подробности «зверского преступления», в первую очередь, детально описывалась до отвращения уродливая внешность злоумышленника. Подступающая к горлу паника медленно перерождалась в гнев. В конце выпуска новостей ведущие сообщили дорожный номер автомобиля, на котором уехал преступник.

Нужно было побыстрее убираться отсюда. Машину он оставил прямо на дороге. Старая колымага все равно больше не хотела заводиться.

Дорога продолжала извиваться подобно гремучей змее. Билли был одет в старый, не по размеру скроенный костюм и подобие плаща. Для зимы в Мичигане этого явно было недостаточно. Скоро наступит новый, 1951 год. На дворе было 30 декабря. В тюрьме наступление Нового года ценили больше Рождества. Там казалось, что смена цифры на обложке календаря должна принести новую жизнь. Это важнее подарков от Санта-Клауса. Почему-то Билли казалось очень важным добраться до дома до этой смены цифры на календаре. Это желание появилось, когда он вышел из оружейного магазина. Из сиюминутного порыва постепенно желание перерастало в навязчивую идею. Холодные порывы ветра притупляли все чувства и мысли, пока, наконец, в голове не осталось только одно это желание.

Послышался очередной гул мотора автомобиля. Билли привычно выбросил руку с поднятым большим пальцем. На успех он даже не надеялся. Неожиданно перед ним остановился новенький паккард. В машине было несколько человек. С заднего сидения доносились веселые возгласы и лай собаки, а рядом с водителем сидела красивая женщина в модном приталенном платье с глубоким вырезом.

– Куда тебе, сынок? – добродушно поинтересовался Карл Моссер.

– Домой, – честно прохрипел простуженным голосом Билли. – Джоплин, Миссури, – пояснил он.

– Это далеко, – покачал головой Карл, уже собираясь закрыть боковое стекло. Билли показалось, что если сейчас эта машина уедет, у него больше не останется никаких шансов. В отчаянии Кук достал из кармана револьвер и просунул в еще не закрытое окно.

– Путь домой всегда самый долгий, – произнес он и резко открыл боковую дверь. Он схватил за руку женщину и вытащил ее на дорогу. Та успела лишь испуганно всхлипнуть. Карл оцепенел от ужаса, а с заднего сидения больше не доносилось ни звука.

Женщина выглядела больше и массивнее Билли, но Кук легко заломил ей руку. Он подтолкнул ее вперед, и та легко сделала пару шагов до задней двери машины. Когда он открыл дверь, Кук на секунду помедлил. На аккуратно накрашенном лице женщины отражался ужас, но было в это выражении и что-то иное. Незнакомое Билли. Жалость. Пожалуй, лишь пару раз в жизни он встречал в лицах людей это чувство, обращенное к нему. Билли был слишком уродлив, чтобы смотреть в глаза людям, чтобы люди смотрели на него. Возможно, и не так уж редко его жалели, но это так и оставалось безмолвным порывом, так никем и незамеченным. Кук сбросил оцепенение в тот момент, когда заметил, что водитель зачем-то повернулся назад. Он о чем-то переговаривался с сидящими сзади детьми. Кук тут же начал заталкивать женщину назад. Управившись с этим, он резко захлопнул дверь и сел на переднее сиденье рядом с водителем. Кук направил дуло револьвера на мужчину за рулем и велел трогаться.

– В Миссури? – тихо поинтересовался Карл Мосер.

– Вперед, – коротко приказал Билли.

Несколько часов они ехали молча. Никто не решался произнести ни слова.

Карл Моссер с женой и детьми возвращался от друзей. В машине было трое его детей, младшему из которых едва исполнилось три года, любимая собака и жена Карла. Жена Карла, добропорядочная домохозяйка, посвятившая себя семье, теперь тихо плакала на заднем сиденье, а дети с любопытством поглядывали на Билли.

Кук старался сохранять предельный контроль над ситуацией, но делать это становилось все труднее. Он уже больше суток был в дороге. Больше суток свободы. Для его жизни даже больше, чем порой бывало. В прошлый раз его арестовали через пару часов после того, как выпустили из тюрьмы. За украденные одиннадцать долларов его приговорили к еще пяти годам, которые окончательно сломили его. Сейчас, в тепле салона автомобиля, внимание Билли начало рассеиваться и ему отчаянно хотелось заснуть.

– Как тебя зовут? – поинтересовалась женщина на заднем сиденье.

– Билли, – просто и по-детски ответил Кук. В тюрьме его иначе как Косоглазым не звали, а когда-то давно, в детстве, мама называла его именно так – Билли.

– Зачем ты это делаешь, Билли? – ласковым голосом поинтересовалась женщина. – Что у тебя случилось?

Билли понимал, что женщине совершенно плевать на то, что у него случилось, но все-таки людям свойственно верить в то, что им хочется. Билли очень хотелось поверить, что его судьба действительно кому-то может быть интересна. Да и внимание было затуманено усталостью.

* * *

“Bad luck” – неудача. Эту татуировку на костяшках пальцев ему набили сокамерники, когда Билли арестовали через пару часов после того, как освободили. Кук не возражал. Эти синие издевательские буквы на руках частенько напоминали ему о том, кто он есть на самом деле. Иногда, знаете, воображение ведь разыгрывается. Хочется поверить в то, что однажды выиграешь в национальную лотерею или случится еще что-нибудь хорошее. Эти буквы на руках помогали вернуться в реальный мир, в котором за всю свою жизнь Кук так и не познакомился с удачей или везением. По теории вероятностей должен был бы, но он имел смутное представление об этой самой теории.

Билли Кук родился 23 декабря 1928 года. Он оказался младшим ребенком в очень бедной, но все-таки вполне добропорядочной семье. Отец – шахтер, мать – домохозяйка и ревностная католичка. Конечно, больших денег в семье не водилось, но и не голодали. Билли помнил те времена, когда они еще всей своей огромной семьей по воскресеньям ходили в церковь. Только отец частенько пропускал воскресные службы, он никогда не отличался излишней религиозностью. В церкви его мать частенько болтала с женой помощника шерифа, красивой молодой женщиной. Именно на лице подруги матери Билли частенько встречал это выражение жалости и сочувствия к Билли.

Дело было в том, что Билли родился чрезвычайно слабым ребенком с ярко выраженным косоглазием. Как потом говорили, впервые ему не повезло в тот день, когда он родился. Впоследствии несчастливая звезда, облюбовавшая мальчика, так и продолжала вести его за собой. Врачи посоветовали матери мальчика как можно скорее сделать ребенку операцию по исправлению косоглазия. В те времена офтальмология была развита далеко не так хорошо, как сейчас. Операции по исправлению косоглазия делали часто и сложными они не считались, однако процент возникших осложнений был очень высок. Билли оказался в числе несчастливых. Операцию сделали неудачно. Развилась инфекция и возник риск того, что мальчик может ослепнуть. Врачам удалось вернуть зрение, но косоглазие исправить не получилось. От предложения повторной операции мать ребенка отказалась. В их семье больше не было лишних денег.

Раннее детство Билли пришлось как раз на годы Великой депрессии. Глубокий экономический кризис постепенно проник во все уголки огромной страны. Заводы и фабрики переставали работать, люди, один за другим, разорялись и лишались работы. Героями дня становились гангстеры наподобие Альфонсо Капоне. Работа на шахте приносила все меньше денег, пока наконец отца Билли не сократили. А еще через год шахта попросту перестала работать. Отец детей частенько продолжал приходить к месту своей бывшей работы, нередко он вместе с детьми спускался в эту шахту. Такие прогулки дети любили. Они казались чем-то вроде большого приключения, во время которых отец всегда был необычайно весел и добр к ним. Правда, на пути к дому настроение его всегда резко менялось в худшую сторону.

В 1933 году мать Билли тяжело заболела. Неделю она металась в лихорадке, не имея сил даже встать с кровати. С каждым днем взгляд ее делался все более спокойным, а выражение лица приобретало черты полного смирения с судьбой. Через неделю женщина умерла, а Билли и еще шестеро детей тяжким грузом повисли на шее их отца. К детям тот был всегда равнодушен. Заниматься их воспитанием не входило в его планы, да и не хотел он никогда семерых отпрысков. Только ради жены, ревностной католички, он подписался на это. Теперь жены не было, а семерых детей нужно было кормить.

Дальнейшая история жизни Билли Кука напоминает старую сказку настолько сильно, что в начале старинной истории вполне можно писать: «основано на реальной истории мальчика по имени Билли Кук». За одним лишь исключением: только голливудские сказки всегда хорошо заканчиваются. Настоящие истории совсем не обязаны заканчиваться жизнеутверждающими песенками в духе Голливуда тех лет.

Некоторое время семья жила за счет временных заработков отца и доброты местных жителей, которые искренне сочувствовали несчастному мужчине, на шее которого оказалось семеро маленьких детей. Братья и сестры Билли частенько забегали к соседям, чтобы нормально поесть. Самого Билли на такие обеды никогда не приглашали. Лишь изредка, по воскресеньям, если жена помощника шерифа замечала его поблизости церкви, она приглашала его пообедать вместе с ее семьей. По вполне понятным причинам каждое воскресенье Билли ошивался где-нибудь поблизости от церкви.

Заработки отца становились все более ничтожными. Пособие оформить он так и не удосужился, а доброта соседей имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Из категории бедных, но добропорядочных семей чета Куков превратилась в презираемых всеми изгоев. В школе над Билли издевались. Впрочем, здесь сложно винить детей. Людям всегда трудно смириться с кем-то, кто так сильно отличается от них, а дети просто не умеют еще скрывать свое отношение за улыбками и стыдливо отведенными глазами. Походы в школу превратились для Билли в настоящую пытку. Даже несмотря на то, что там кормили, он больше не хотел ходить на занятия. Его сестры продолжали исправно посещать занятия, а вот Билли с братьями больше не заглядывал туда. Намного более продуктивно можно было провести время на железнодорожной станции, занимаясь попрошайничеством и воровством.

Малолетних карманников частенько ловили, но всегда вскоре отпускали. Что можно поделать с пятилетним воришкой? Да ничего.

Отец их потихоньку терял рассудок. Алкоголь и вечно голодные дети тому сильно способствовали. От прежней их жизни сохранились лишь редкие прогулки в заброшенную шахту. Когда разум отца прояснялся, желая, видимо, искупить вину перед детьми, отец брал с собой детей и отправлялся в заброшенную шахту. Они спускались под землю, и отец их преображался. Он рассказывал о всевозможных тонкостях своей работы, и глаза его загорались. Так случилось и в тот последний раз.

Спустя несколько месяцев после смерти жены отец Билли вновь взял детей на прогулку в шахту. На этот раз он был необычно мрачен и решителен. Впрочем, скорее всего, виной этому послужил вчерашний визит женщины из социальной службы и недавний серьезный разговор с женой помощника шерифа, которая не оставляла попыток наставить мужчину на путь истинный. Впрочем, разговор с женой Гомера Уолдрина еще можно было стерпеть, а вот брезгливое выражение лица женщины из социальной службы снести оказалось труднее. Дома у них не нашлось ни еды, ни одежды, ни учебников. Под конец этого унизительного осмотра отец Билли не выдержал и наорал на женщину. Та лишь поджала губы и кивнула.

На сей раз отец повез их дальше от шахты. Он решил показать им другое место добычи угля. Они долго кружили по ранее не виданным дорогам, пока наконец не остановились. Вид этой шахты не внушал доверия. С другой стороны, это выглядело новым, более увлекательным приключением. Ни минуты не сомневаясь, дети спустились в шахту вслед за отцом.

Мужчина начал водить их по извилистым коридорам шахты. Он без конца что-то им рассказывал о работе, но голос его то и дело сбивался, и он без конца терял нить разговора. Наконец он сказал, что ему нужно подняться наверх, проверить кое-что в машине. Дети хотели было последовать за ним, но мужчина попросил их подождать здесь.

– Что мы будем всей толпой туда-сюда мотаться, я через пятнадцать минут вернусь, – сконфуженно пробормотал он и полез наверх.

Ни через пятнадцать минут, ни через пятнадцать часов он не вернулся. Семеро детей, самому старшему из которых едва исполнилось одиннадцать лет, вынуждены были в течение нескольких дней выживать в шахте.

Они не надеялись на то, что кто-то их здесь найдет, просто боролись за жизнь. Их спасло лишь то, что все они были детьми, а им не свойственны отчаяние и страх смерти. В детстве можно бояться темноты, но не смерти. В таком возрасте сложно поверить, что все может просто так закончиться.

Отсутствие детей заметила жена Гомера Уолдрина. Она настороженно поинтересовалась у отца Билли, куда он подевал детей, но тот лишь пробормотал что-то невразумительное. Женщина кивнула, но беспокойство не покидало ее. Ближе к вечеру она пришла к дому Кука и настойчивее поинтересовалась о том, куда он подевал семерых детей. Мужчина был уже достаточно пьян и напуган, чтобы признаться во всем. Узнав о том, что семеро детей без еды и воды заперты в заброшенной шахте, женщина побелела. Она кинулась домой и рассказала обо всем мужу. Несколько полицейских машин отправились к месту, которое указал отец Билли. Дети все это время продолжали сидеть в одном из самых близких к выходу помещений. Они были едва живы и плохо сознавали, что происходит. Впрочем, это казалось неважным. Все они были живы – вот что главное.

Детей отправили в больницу, а затем и в ближайший к городу интернат. Подробности истории очень скоро попали в руки журналистов. Все местные газеты наперебой описывали историю чудесного спасения. От раза к разу детали рассказа становились все более пугающими, находились новые свидетели и очевидцы.

Теперь это были не просто дети из неблагополучной семьи. Теперь их вполне можно было назвать звездами Миссури. Каждый житель маленького Джоплина знал все детали истории с таким счастливым концом. Конечно, за судьбами выживших детей стали активно следить, и уже через пару дней в администрацию больницы, а затем и интерната стали поступать заявки на усыновление. Судьбой отпрысков Кука занялись Гомер Уолдрин с женой. Они тщательно следили за ходом всех усыновлений. Они поначалу переживали, что дети будут противиться усыновлению и плохо перенесут разлуку с братьями и сестрами. В короткий срок они лишились сначала матери, затем отца, а теперь их хотели разлучить. Однако все протекало на удивление спокойно. Никто из Куков даже и не думал противиться усыновлению. Им казалась невероятной удачей возможность жить в теплом доме вместе с пусть и не родной, но любящей семьей.

В конце концов из всех Куков в интернате остался один Билли. Даже несмотря на шум в газетах, ребенка никто не хотел усыновлять. Косоглазый, болезненного вида ребенок вел себя грубо и агрессивно. Меньше всего он напоминал несчастного сиротку, о котором можно позаботиться. Иначе как исчадием ада его в приюте не называли.

Периодически сюда заходила жена помощника шерифа и по привычке приглашала мальчика на обед. Однажды Билли отважился спросить у нее, не согласится ли она усыновить его. Женщина не смогла в этот момент удержать любезную улыбку на лице. Приемные дети в ее планы не входили, тем более такие, как Билли Кук. Увидев это выражение лица, Билли осекся и больше не заговаривал об этом, да и на обеды теперь ходить отказывался. Еды в интернате было вдоволь, но здесь заставляли посещать школу, а это для Билли неизменно превращалось в настоящую пытку.

Прошло чуть больше года, пока наконец нашлась семья и для Билли. Женщина, усыновившая его, даже не слышала о той истории, так как в самый разгар шумихи была в отъезде. Усыновить ребенка она решила по самой тривиальной в мире причине – деньги. За приемных детей платили неплохое пособие, а женщина очень нуждалась в деньгах. Косоглазый мальчик ее не испугал, но и особенной симпатии к нему она не испытывала.

– Ты не мешаешь мне, а я – тебе, – сказала она в первый же день. Билли молча кивнул и принял правила игры.

Приемная мать не заставляла его ходить в школу и не запрещала воровать и попрошайничать. В обмен на это она требовала не лезть в ее жизнь и не особенно часто налегать на продукты из ее холодильника. Вполне честная сделка для двух взрослых людей, но Билли тогда едва исполнилось восемь лет, так что требовать от него здравомыслия было неразумно.

Билли отчаянно нуждался в том, чтобы хоть кто-нибудь обратил на него внимание, заметил его, хотя бы просто не отводил взгляд при виде его уроливого косоглазого лица. Он стал все чаще попадаться на глаза полиции. Там его ругали и отпускали, а иногда еще и кормили, если Гомер Уолдрин замечал старого знакомого. Там его хотя бы замечали.

Ничем хорошим такая любовь к приводам в полицию не заканчивается. Пару раз приемная мать приезжала забирать его из участка, потом Билли стали отпускать просто так, а в конце концов приемная мать решила отказаться от проблемного ребенка. Пособие, конечно, пособием, но собственные нервы все-таки дороже.

И вот уже четырнадцатилетнего Билли Кука вновь определили в интернат. В Джоплине таких учреждений не было, поэтому Билли предстоял переезд в другой город. Собственно, его в Джоплине ничто и никто больше не держал. Только… жена Гомера Уолдрина. Молодая женщина жалела мальчика из неблагополучной семьи, и Билли, не привыкший к такому обращению, считал это любовью. Женщина часто разговаривала с ним, интересовалась его планами на будущее и старалась хоть как-то помочь мальчику.

Перед отъездом в интернат Билли пообещал женщине вернуться и очень скоро выполнил свое обещание. Попросту сбежал из интерната. По пути он ограбил пару человек и ввязался в историю с угоном автомобиля. На сей раз его уже никто не собирался просто так выпускать на свободу.

Через пару месяцев после своего четырнадцатого дня рождения Билли оказался в колонии для несовершеннолетних. Этому никто не удивился. Разве что на лицах семейства Голдрин читалось глубокое разочарование.

Закалка улицей сделала свое дело. В колонию Билли попал уже взрослым и состоявшимся человеком. По большому счету его можно было бы назвать старым. Ведь старость – это когда ничего больше не желаешь и ни на что не надеешься? Ведь так? Исходя из этого определения, в четырнадцать лет Билли был глубоким стариком. Мать его умерла много лет назад. Отец тоже давно спился и умер, так и не смирившись с тем, что попытался сотворить со своими детьми. Родные братья и сестры Билли предпочли благополучно забыть о его существовании. Приемная мать поступила так же. Ни родных, ни друзей, ни надежды на то, что когда-нибудь все переменится к лучшему. Только эти странные, нереалистичные фантазии о счастливой жизни. Маловато для того, чтобы сохранить в себе хоть какую-то надежду на лучшее.

Билли не считал нужным заводить в колонии друзей. Он всегда держался особняком. Да и его все старались обходить стороной. Пару раз случались небольшие стычки с парнями постарше. В тех историях Билли первым лез в драку. Причем бился он до последнего, за что и заслужил здесь уважение.

Спустя полтора года Билли с удивлением понял, что здесь он практически счастлив. Здесь у него были еда, одежда, работа и даже уважение. Впервые он ничем не отличался от всех остальных. Косоглазие? Да у большинства здешних обитателей взгляд был ничуть не добрее, чем у Билли. А что его ждало по ту сторону забора? Об этом задумываться не хотелось. Все мечтают выйти на свободу, не мечтать об этом глупо и страшно, но и думать о том, чем он займется в том враждебном мире по ту сторону забора, не хотелось.

Спустя почти два года Билли вызвали к начальнику колонии и объявили о том, что его отпускают на свободу. Что теперь с этой свободой делать, Билли не знал. Ему попросту некуда было пойти. Школу он так и не попытался закончить, так что рассчитывать на нормальную работу не приходилось. Впервые за свою жизнь Билли оказался вправе сам решать, что ему делать дальше. Он был рад этому, искренне рад, просто… просто когда-нибудь потом, сейчас это как-то не ко времени…

Впрочем, все эти мысли роились в его голове всю неделю до освобождения. Как только двери колонии отворились, все эти глупые мысли и страхи моментально испарились. Как можно было бояться самого лучшего, что только может быть в этом мире? Полной, абсолютной и безграничной свободы? Да, Билли никто не приехал встречать сюда, он никому не был нужен. Кажется, кроме администрации колонии больше никто и не помнил о его существовании. С другой стороны, это и есть свобода. Он был волен ехать куда угодно и делать что угодно. Он всегда мечтал побывать в Мексике. Об этой стране ему рассказывала жена Гомера Уолдрина, которая однажды ездила туда отдыхать с семьей. О Мексике говорили все, кто сидел в колонии вместе с ним. Казалось, что добрую половину колонии схватили на половине пути в Мексику, страну свободы и беззакония. По крайней мере, примерно такой представлялась эта страна Билли. Денег на то, чтобы добраться туда, конечно, у него не было, но… какого черта? Его никто здесь не знает. Почему бы и не воспользоваться этим?

Билли с позором выгнали с автобусной станции за отсутствие денег на билет. Оглянувшись по сторонам, он заметил стоящее на углу улицы такси. То, что нужно. Он, в конце концов, еще ни разу не ездил на такси. Парень подошел к дремлющему на переднем сидении таксисту и постучал в окно. Стекло с едва уловимым скрипом опустилось.

– Быстро из машины, – приказал Билли.

– Совсем ошалел? – спросонья возмутился водитель.

Билли знал, что нападать всегда лучше первым. Это дает преимущество. Он выхватил из кармана нож, чудом нее найденный администрацией колонии, и приставил его к горлу водителя. Мужчина больше не протестовал. Чего ради лишаться жизни из-за машины, которая даже ему и не принадлежала? Кук, почувствовав себя неуязвимым, потребовал вывернуть карманы и отобрал все имевшиеся у водителя деньги. Добычей стали одиннадцать долларов. В качестве бонуса к автомобилю это было не так уж плохо. Хватит на бензин и еду.

Через час Билли уже с наслаждением вдыхал упоительный воздух свободы и представлял все более фантастические пейзажи Мексики. Основой для этих фантазий служили рассказы приятелей из колонии и мельком виденные этикетки на бутылках текилы. Ни малейшего шанса на то, чтобы добраться до границы, у него не было, не говоря уж о том, чтобы эту границу перейти. Впрочем, если уж совсем честно, он не хотел в Мексику, он просто хотел мечтать о ней. Сейчас он был совершенно свободен и обязан был попытаться исполнить то, о чем ему так хотелось мечтать.

Уже через час его остановила полиция, а через два он вновь был у дверей колонии, из которой еще утром его выпустили.

Теперь все стало значительно хуже. Привычный мир Билли рухнул. Конечно, мир этот был далеко не идеальным, но все же привычным и… родным. Как ни ужасно это звучит, когда речь идет о колонии. Билли вновь превратился в посмешище.

Самый простой и эффективный способ избежать насмешек – посмеяться над собой так, как никто другой просто не сможет. Унизить себя до последнего предела.

– Коли, – решительно заявил вечером Билли. Парень, который делал здесь всем татуировки, недоверчиво посмотрел на Кука, но все же принялся за работу. Под оглушительный хохот товарищей на руке Билли вывели буквы: Hard Luck. Эта надпись на костяшках правой руки теперь каждый день напоминала ему о том, кто он есть на самом деле. Хочешь красивый дом и любимую жену? Hard luck. Хочешь много денег и престижную работу? Hard luck. Хочешь свободы? Ответ все тот же.

На какое-то время уловка сработала. Над Билли посмеивались, но не более того, но процесс уже был запущен. С каждым днем Кук терял свои позиции. Драки теперь случались все чаще. Пока наконец история вновь не дошла до своего логического завершения.

Это произошло в спортивной раздевалке. Тренировка бейсбольной команды прошла отвратительно. Маху дали все, но Билли не везло сегодня больше всех. Он не взял ни одного мяча. Кто-то из парней начал насмехаться над Билли. Сначала прошлись по его манере игры, потом по косоглазию, а потом… Потом Билли услышал что-то оскорбительное в адрес своей матери. Что конкретно, он уже даже не мог вспомнить. Одного упоминания слова «мама» оказалось достаточно для того, чтобы Кук схватил одну из случайно оставленных без присмотра бейсбольных бит и начал колотить ею по голове несчастного. Никто не стремился их растаскивать. К чему? Пропускать такое зрелище и рисковать тем самым оказаться в карцере? Кому это нужно?

Дерущихся обступили и стали выкрикивать что-то одобрительное. Охрана ворвалась слишком поздно. Парень уже лежал без сознания. Его тело тяжело привалилось к стене, словно мешок с сеном. Из носа текла тонкая струйка крови. Она казалась такой незначительной и несоразмерной состоянию, что поначалу даже никто не понял, что произошло нечто по-настоящему плохое.

Парень был еще жив. Его отправили в больницу, но прогнозы давали не самые радужные. Возможно, и придет в себя, но после таких травм прежним он уже точно не станет. Весь персонал колонии обязали написать кучу объяснительных бумаг, а Билли грозил новый суд. Плюс еще пять лет.

В 1950 году Билли все-таки вышел на свободу. Несколько лет примерного поведения, незначительные спортивные успехи и объявленная амнистия сыграли свою роль. Свобода – это то, к чему все стремятся, вот только никто не знает, что с ней делать. Впервые за всю свою сознательную жизнь Кук мог сам решать, что делать со своей жизнью. И что теперь было делать с этим правом? Что вообще такое эти права? Одно Билли знал точно: назад он больше не вернется.

В тот день освободили нескольких человек. За всеми приехали родственники, но к двоим так никто и не приехал. К Билли и еще одному парню, которого никак нельзя было отнести к числу любимчиков судьбы. Они решили отправиться в Техас. Как-никак это ближе к Мексике, возможно, и удастся там побывать.

Ехать решили автостопом. Проезжающие мимо водители-дальнобойщики на удивление легко соглашались подбросить их до соседнего города или даже штата. Сменив пять или шесть машин, им все-таки удалось доехать до юга страны. До эпохи хиппи было еще очень далеко, но автостоп уже вошел в моду. Водители охотно соглашались помочь и не требовали никакой оплаты.

Условия освобождения требовали от Билли еженедельных походов в полицейский участок и получения стабильной работы. Со вторым пунктом все оказалось сложнее. Никто не хотел брать на работу косоглазого парня. Единственным местом, куда все-таки удалось устроиться, стал захолустный ресторан, в котором Билли должен был мыть посуду по шесть часов в день. Не самая интересная работа, но хоть что-то напоминающее нормальную жизнь.

Билли отважился написать той, к которой обещал вернуться. Неожиданно пришел ответ от жены Гомера Уолдрина. Казалось, та была рада получить весточку от Билли. Она интересовалась тем, что произошло за эти годы в его жизни, чем он сейчас занимается, и т. д. Завязалась переписка. Каждое новое послание как будто возвращало его в те далекие детские годы. Спустя столько лет все плохое стерлось из памяти, и то время казалось самым счастливым в жизни.

Из ресторана Билли вскоре уволили за драку, но это не сильно его расстроило. Намного больше его волновали письма из родного Джоплина. Все сильнее ему хотелось вернуться туда. Чтобы отомстить обидчикам, чтобы увидеть Уолдринов. Вскоре он устроился в новый ресторан, но там он не поладил с управляющим, затем была совсем уж дешевая закусочная, куда нужно было приходить по ночам и отдраивать помещение. Там обещали платить каждую неделю, а не ежедневно.

В день оплаты работодатель отказался платить за неделю каторжного труда. Более того, хозяин закусочной поиздевался над уродливым лицом парня и выставил того на улицу. Кук вышел из себя и ударил мужчину. Завязалась драка, из которой Кук вышел бы победителем, если бы не проезжающий мимо патруль полиции. Кук просто хотел получить свои честно заработанные деньги. Он просто взял их из кассы магазина и вышел на улицу, оставив валяться на полу избитого хозяина кафе. Именно такую картину и увидел проезжающий мимо патруль полиции. Ночь Билли провел в полицейском участке. Утром его выпустили и назначили дату судебного слушания. Очередного. В кармане у Кука было несколько монет и пара смятых бумажек, отобранных у владельца кафе.

Он долго собирался с духом перед тем, как войти в оружейный магазин. Казалось, что его даже на порог не пустят. И вот он уже покупает револьвер, а продавец дарит ему монету, чтобы «позвонить домой», а через пару часов он остановил первую машину. Ту, которую объявили в розыск. Ее пришлось оставить, все равно топливо было уже на нуле. Через пару часов Билли остановил машину Карла Мосера. Он еще сам не верил в то, что творит. В руках его был револьвер, но в остальном все выглядело на удивление обычно. Трое детей Карла быстро освоились и даже начали болтать с новым попутчиком. Эта умиротворяющая болтовня и гул мотора автомобиля успокаивали. Билли начинало казаться, что он часть их большой и счастливой семьи. Главное – не останавливаться. Длить эту чертову иллюзию, растягивать момент счастья настолько, насколько это возможно.

Периодически Кук выключался. Как только он засыпал, Карл начинал переговариваться со своей женой, придумывая план побега. Машина начинала ехать тише, и Билли просыпался. Так повторялось несколько раз. Адреналин способен придать человеку сил, но лишь на время. Когда все его запасы истрачены, остается лишь чудовищная усталость. Силы Карла были на исходе. Он был уже вторые сутки за рулем и просто засыпал за рулем. Когда это повторилось, жена Карла стала умолять Билли разрешить остановку хоть на пару часов. Кук вынужден был согласиться.

Три дня они ехали по бескрайним дорогам Америки. Они были уже совсем рядом с родным городом Билли. Еще немного – и они проехали бы ту самую шахту, в которой Кук провел несколько дней. Несколько дней без еды, воды и надежды на жизнь. Нет, он нисколько не сочувствовал семье Мосеров. Самому Билли случалось попадать и в худшее положение.

– Бензин кончается, – мрачно сообщил Карл.

– И мы хотим есть, – захныкал один из детей Карла.

Кук согласился заехать на заправку, но выходить из машины не разрешил. Кук подозвал к себе заправщика и попросил принести что-нибудь поесть. На других заправках все проходило без проблем, но сейчас заправщик отказался куда-то идти.

– Сами зайдите в магазин и купите, что понравится, – пробормотал он.

Кук и сам проголодался, так что пришлось все-таки выйти.

– Без глупостей, – угрожающе прошипел он на ухо Карлу.

– И что ты сделаешь? Застрелишь, да? Все равно рано или поздно застрелишь, – нервно вскрикнул Карл, за что и получил незаметный удар в живот.

Карл и Билли вместе зашли в магазин и стали прогуливаться между рядами. Тут послышался гудок автомобиля и Билли обернулся. Этого оказалось достаточно. В следующую минуту раздались звуки выстрелов. Пули попали в живот и сердце Карла. Несовместимая с жизнью потеря крови. Кук с ужасом разглядывал распластавшееся тело мужчины. Он не ожидал, что все будет так просто. Не ожидал.

Следующим был некстати вошедший заправщик. Кук в оцепенении вышел с заправки и пошел к автомобилю. Дети начали спрашивать, где их папа. Они орали так громко, а жена Карла плакала так раздражающе… В следующую минуту раздался еще один выстрел. И еще… Билли Кук убил Карла Мосера, его жену, троих детей и собаку.

Тело заправщика он так и оставил лежать на полу магазина, а Карла пришлось оттащить к машине. Нужно было что-то сделать с трупами. Их было слишком много, а шахта была совсем рядом. Уже совсем близко.

Билли поехал к месту, где родились все его кошмары. Те страшные дни в шахте часто снились ему. В таких снах он бегал по лабиринтам и тайным ходам шахты, но никогда не находил выхода. Только проваливался все глубже и глубже.

Кук скинул в шахту тела Карла, его жены, детей и собаки, а затем вернулся в машину. Долгий путь домой Билли Кука продолжился. Усталость и шок наложились на воспоминания о прошлых обидах. Ужасы детства вновь встали перед глазами. В этот момент Билли окончательно потерял связь с реальным миром.

Нужно было уезжать отсюда. Кук уже знал, что его ищет полиция Джоплина. По радио передавали о найденном трупе на заправке и виденном поблизости автомобиле Карла Моссера. Билли проигнорировал просьбу полицейского патруля остановиться. Сведения об этой машине передали всем постам.

Билли остановил машину и решил переночевать неподалеку от своего дома детства. К самому дому он подойти не решился и заснул прямо в машине, в паре кварталов от места, где начались все его несчастья. На следующий день он решил уехать из города. Увидев на дороге небольшой магазин, он остановился и зашел внутрь. Внутри почти никого не было. Только продавец и какой-то покупатель в дальнем углу. Человек обернулся, и Билли узнал в нем Гомера Уолдрина. Помощник шерифа глазам не поверил. Перед ним был тот самый Билли Кук, которого сейчас разыскивала полиция.

Мужчина погнался за парнем, но Билли оказался более ловким. Кук приставил к горлу Гомера револьвер и велел ему идти к своей машине. Гомеру ничего не оставалось, кроме как подчиниться обезумевшему парню.

Они ехали меньше часа, когда на дороге показался тот самый поворот к шахте, где уже покоились тела семейства Мосер. Билли велел остановиться и выйти из машины. Кук уже направил на Гомера револьвер, когда мужчина неожиданно взмолился.

– Мы всегда к тебе хорошо относились. Вспомни о моей жене. Она ведь фактически тебя вырастила…

Гомер говорил и говорил, а перед глазами Билли все отчетливее вырисовывался образ жены Гомера Уолдрина, единственного хорошего человека в его жизни, единственного, кто относился к нему как к человеку, а не преступнику. Он не убьет ее мужа. Не сможет…Револьвер в руки Билли начал опускаться.

– Беги отсюда, – срывающимся голосом прокричал Кук и отправился к машине. Дни Кука на свободе были уже сочтены. Даже сам Билли это понимал. Единственным шансом на спасение была Мексика. Главное – перейти границу.

Когда бензин в машине Гомера Уолдрина закончился, Билли пришлось вновь оставить машину и выйти на дорогу. Когда в руках заряженный револьвер, остановить машину намного проще, чем когда его в руках нет. Во всяком случае, в отношении Билли Кука это правило работало на все сто процентов.

Сначала он остановил одну машину. За рулем оказался парень одного с Билли возраста. Кук направил на него пистолет, и тот безропотно поехал вперед. Спустя пару часов парень заметил, что Билли начинает засыпать, и попытался отобрать у него револьвер. Кук выстрелил в шею водителя и еле успел вовремя схватить руль. Парень на водительском кресле задыхался и хрипел. Весь салон буквально затопило кровью. Каким-то чудом они ни во что не врезались.

Кук вышел из машины и вновь побрел по дороге. Теперь к его проблемам прибавилась еще и испачканная кровью одежда. В таком виде через границу точно не удастся перейти. Издалека уже слышался гул нового автомобиля.

Со следующим водителем Кук разобрался быстрее, чем тот попытался что-нибудь сделать. Кук застрелил водителя, а затем принялся обшаривать его карманы в поисках удостоверения личности. Водитель был не похож на Билли, но кто будет присматриваться? Тем более к лицу Билли. Кук переоделся в вещи мертвого водителя и скинул труп в ближайшую канаву.

Через пару дней ему все-таки удалось пересечь границу. Здесь он остановился в одной из заброшенных хибар на окраине пограничного города. Он до сих пор не мог поверить в то, что ему удалось попасть в загадочную Мексику. На пару дней ему показалось, что жизнь начинается заново. Возможно, здесь ему удастся начать нормальную, настоящую жизнь. Все ведь возможно, даже в Мексике можно оказаться, если очень захотеть…

Вся Америка уже была охвачена паникой. Вести о новых жертвах Билли Кука передавали чуть ли не каждый день. Билли был объявлен главным преступником Штатов. За его голову было объявлено баснословное вознаграждение. Когда стало понятно, что, скорее всего, Билли удалось пересечь границу с Мексикой, пришлось начать переговоры с правительством этой страны о поимке и депортации преступника.

Через две недели после того, как Билли пересек границу, один из полицейских захолустного мексиканского городка узнал в нем «американского преступника номер один». Арестовать его пожилому офицеру полиции большого труда не составило. Билли попытался было направить на него револьвер, но полицейский быстро выбил его из рук.

Билли доставили в тюрьму Сан-Квентин, штат Калифорния. Судебный процесс длился до смешного недолго. Присяжным потребовалась пара часов для того, чтобы единогласно признать его виновным. Рекомендуемая мера наказания – смертная казнь.

Обычно преступникам, приговоренным к высшей мере наказания, приходилось ждать исполнения приговора долгие годы, но не в этот раз. Общество возненавидело Билли. Не проходило дня, чтобы в новостном выпуске не звучали новые кровавые подробности его преступлений. Под стенами тюрьмы устраивали митинги и демонстрации. Чтобы все это прекратить, администрация тюрьмы постановила привести в исполнение приговор немедленно. 12 декабря 1952 года, за пару недель до двадцать четвертого дня рождения, Билли отвели в газовую камеру.

– Хотите ли вы что-то сказать? – поинтересовался полицейский перед тем, как закрыть дверь камеры. Билли внимательно посмотрел на полицейского. Мужчина не выдержал этого взгляда и отвел глаза.

– Я ненавижу всех… И все ненавидят меня, – произнес наконец он.


Спустя много лет, уже после безумия Вудстока и эпидемии хиппи, лидер группы Doors, кумир миллионов Джимми Моррисон, приехал на студию звукозаписи в Санта-Монике. Предполагалось, что сегодня они запишут новую песню, но ничего, кроме новой музыкальной темы, не было. Нужно было придумать слова. По телевизору шла программа про давно всеми забытого преступника, убийцу на дороге Билли Кука. Этот образ понравился Моррисону. Он обожал автостоп. Лет в пятнадцать-двадцать он сам путешествовал по Флориде автостопом, а пару лет назад снялся в фильме, где сыграл очень похожего на Билли парня. Подробности жизни Билли все больше увлекали Моррисона. Слова начали складываться в нужные образы, и через несколько минут первый вариант песни был готов. Впоследствии композиция «Переламывая шторм» стала одной из визитных карточек группы The Doors.

(Микки Нокс)

Список жертв

Карл Моссер, 33 года

Тельма Моссер, 29 лет

Рональд Дин Моссер, 7 лет

Гэри Карл Моссер, 5 лет

Памела Сью Моссер, 3 года

Роберт Дьюи, 32 года

Гомер Уолдрин (выжил)

Джеймс Берк (выжил)

Форрест Дэмрон (выжил)

Ли Арчер (выжил)

Джеффри Дамер. Номер 213 (1960–1994)

Иисус Христос пришел в мир, чтобы спасти грешников, из которых я самый страшный.

Джеффри Дамер

Некрофилия, гомосексуальные наклонности, каннибализм, бред величия

Способ убийств – удушение

Убит сокамерником

Профайл

Джеффри Дамер – серийный убийца, от рук которого пострадали десятки молодых людей, стал одним из самых любимых контркультурных персонажей Америки. О нем снимают фильмы, пишут книги, рисуют комиксы… У Джеффри до сих пор есть свой клуб фанатов, а за его вещи на аукционе (в частности, холодильник, в котором он любил хранить головы своих жертв) люди готовы отдать на одну сотню тысяч долларов. Чем объясняется такая любовь? Все очень просто. Джеффри был очень красивым и веселым, да еще и трагически погиб относительно молодым. Этого вполне достаточно, чтобы завоевать любовь миллионов.

Итак, добро пожаловать в жилище четы Дамер. Более чем благополучная семья Дамеров приобрела свой первый дом незадолго до рождения сына. Небольшой особняк в Милуоки буквально лучился благополучием молодой семьи. Отец Джеффри, Лайонел, день и ночь пропадал на работе, но с другой стороны, ему и было ради чего стараться. Лайонел был талантливым химиком и пользовался расположением начальства. У него был хороший шанс сделать карьеру, и мужчина не собирался упускать его.

День и ночь пропадая на работе, Лайонел не заметил того, как изменилась его жена. Молодая женщина становилась все более молчаливой и все глубже погружалась в депрессию. Отчего она возникла? На этот вопрос ответа нет и быть не может. В данном случае речь не идет о банальной хандре, которую часто называют депрессией. Речь идет о сложной психологической организации личности женщины, с детства страдавшей от таких состояний. С замужеством «черные периоды» молодой женщины участились. Она записалась на прием к врачу, и тот выписал ей ряд лекарств. Тогда еще будущая мать Джеффри не знала о том, что беременна, не знал об этом и врач.

Таблетки заметно улучшали состояние здоровья. От них делалось легче и спокойнее. Джойс принимала их все чаще, забыв обо всех рекомендациях врача. Известие о беременности вновь повергло Джойс в депрессию. К тому же от таблеток следовало на время отказаться, а это сделать было довольно сложно. Попробовав прожить некоторое время, не принимая прозак и ряд других лекарств, Джойс вновь впала в отчаяние. Спасли таблетки, которые теперь она принимала безо всякой меры. Впоследствии многие специалисты, изучавшие дело Дамера, говорили о том, что прием таблеток в первый триместр беременности повлиял на все дальнейшее развитие Джеффри. Так это или нет, определить невозможно.

21 мая 1960 года в Евангелистском госпитале небольшого городка Вест-Эллис, рядом с Милуоки, на свет появился во всех отношениях здоровый и красивый ребенок, названный Джеффри. Мальчик рос настолько милым и смышленым, что неизменно вызывал умиление у всех окружающих. Он моментально схватывал все, чему его обучали, очень быстро начал ходить и говорить, и практически никогда не болел. Особенное умиление у окружающих вызывала любовь Джеффри к животным. Он не боялся ни собак, ни кошек. Легко и безо всякого страха подходил и гладил даже самых больших собак. Родители только поражались такому поведению. Лайонел был не против животных, поэтому в их доме все время появлялись то кошки, то собаки. Это ведь развивает детей, учит любить и заботиться о братьях наших меньших.

Лайонел неумолимо шел вверх по карьерной лестнице, а это означало довольно частые переезды. В 1962-м они переехали в Эймс, затем было еще несколько переездов, а вскоре семья осела в Дойлестауне, штат Огайо. К сожалению, взять с собой в дорогу собаку не представлялось возможным, поэтому Дамеры сдавали животных в приют перед отправлением. Каждое расставание с домашним любимцем означало для Джеффри невосполнимую утрату. Во всем остальном детство Джеффри ничто не омрачало. Он любил целыми днями смотреть телевизор, обожал мультфильмы и комиксы, как и все дети тех лет, обожал вещи с символикой Бэтмена.

В 1966 году Джеффри, как и обычно, смотрел телевизор в гостиной. Вдруг он почувствовал резкую боль в паху. Он скрючился и взвыл от боли. Встревоженная мать вызвала врача. К моменту приезда доктора Джеффри чуть не обезумел от боли, и все время повторял, что ему отрезали гениталии. Ребенка отвезли в больницу и назначили срочную операцию по удалению паховой грыжи. Наркоз дали слабый, не рассчитав точную дозу для маленького пациента. Мысли начали путаться, но Джеффри продолжал оставаться в сознании. Пребывал ли он в сознании во время операции, или просто боль от грыжи так и осталась вместе с ним, когда он уснул, тоже определить сложно. Сам Дамер рассказывал, что помнит то, как проводили операцию.

Так или иначе, грыжу удалили вполне успешно, и скоро Джеффри вновь оказался дома. Он изменился после той операции. Родители приписали это шоку после операции, но прошло уже достаточно много времени, а Джеффри все никак не становился прежним. Он все больше молчал, а на лице его то и дело появлялось отсутствующее выражение.

Через пару месяцев после операции мать Джеффри узнала о том, что беременна. Джеффри об этом поначалу боялись говорить. Ребенок вполне мог обидеться на родителей, начать ревновать и даже возненавидеть будущего брата или сестру. Когда на свет появился брат Джеффри, родители стали переживать еще сильнее. Желая как-то обрадовать сына, они предложили Джеффри придумать имя для своего брата.

– Дэвид, – неуверенно сказал мальчик. Родители замолчали на минуту, а затем Лайонел повеселевшим голосом вдруг заявил:

– Дэвид так Дэвид. Отличное имя.

Переживания родителей были напрасны. Джеффри не проявлял никакой агрессии к младшему брату, даже наоборот, казалось, он искренне полюбил Дэвида. А вот со сверстниками Джеффри найти общий язык не мог. В младшей школе он прослыл одиночкой. Ни на дни рождения одноклассников, ни на общешкольные праздники его никогда не звали. Дома у Дамеров никогда не бывали другие дети. Впрочем, Дамеры не сильно беспокоились по этому поводу. Учился Джеффри всегда отлично, а ведь это куда важнее.

В 1968 году Дамеры вновь переехали. На сей раз семья осела в небольшом городке Бас, штат Огайо. Здесь Джеффри и пошел в среднюю школу Revere High School. Неразговорчивый новенький с отсутствующим выражением лица особенной симпатии у одноклассников не вызывал. Джеффри здесь невзлюбили. Над ним стали издеваться. В каждом классе должен быть изгой, Дамер для этой роли подходил прекрасно.

День за днем ситуация делалась все хуже и хуже. Пару раз Джеффри возвращался домой с синяками и ссадинами. Однажды компания мальчиков классом старше встретила Джеффри возвращающимся с каких-то вечерних занятий. В руках одного из парней была бейсбольная бита. Воспользоваться ею им не удалось, но эпизод этот еще долго преследовал Дамера в ночных кошмарах.

В середине года в классе появился еще один новенький. Ли долго болел и смог пойти в школу лишь с середины года. С ним Джеффри начал общаться. Поначалу они просто перебрасывались парой фраз на уроке, потом стали вместе делать уроки и очень скоро превратились в лучших друзей. Тогда Джеффри впервые начал ловить себя на мыслях о том, что мальчики ему нравятся больше девочек.

Ли помог Дамеру влиться в коллектив. Пусть и неохотно, но мальчики приняли Джеффри в свою компанию. Однако дружба эта закончилась так же неожиданно, как и началась. Они гуляли в лесу, когда Ли вдруг увидел лягушку. Ли счел ее весьма мерзким созданием и подозвал Джеффри посмотреть на эту гадость. Через секунду Ли тихо поднес ногу к лягушке и с силой вдавил ее в землю. Джеффри всегда любил животных и не понимал, зачем нужно было убивать несчастное создание. Поссорившись насмерть, Ли и Джеффри прекратили общаться.

Жизнь текла своим чередом. Джеффри переходил из класса в класс. Отличником он не был, но считался одним из лучших учеников. Большие вопросы вызывало лишь поведение Дамера. Уже в средних классах школы он начал приносить в школу алкоголь, что заметно повысило рейтинг Дамера в глазах его одноклассников. Алкоголь делал Джеффри веселым и забавным. Состояние опьянения нравилось ему, а еще больше нравилось одобрение одноклассников. Пьяный Джеффри мог творить самые странные глупости, но чем более идиотскими были его выходки, тем больше это нравилось друзьям.

Однажды он пришел в школу с бутылкой скотча в сумке. Откупорил эту бутылку он прямо на уроке.

– Что это? – поинтересовалась у него сидящая рядом девочка.

– Мое лекарство, – пожал плечами Дамер и сделал первый глоток.

Когда учитель заметил, что творится на задней парте в его классе, Дамер уже был изрядно пьян. Родителей Джеффри пришлось вызвать к директору. Впервые за все время обучения. Лайонел не придал значения выходке сына. Мало ли какие глупости приходят в голову четырнадцатилетним подросткам. Учился сын всегда прекрасно, а все остальное – пустяки. Во всяком случае, алкоголь – точно не проблема. Куда больше отца Джеффри встревожили найденные в комнате у сына скелеты лабораторных крыс.

На уроках, посвященных изучению биологии, они проходили внутреннее строение крыс и лягушек. Когда лабораторная была закончена, учитель попросил выбросить скелеты. Джеффри показалось кощунственным такое отношение к животным. Ему вдруг захотелось сберечь эти скелеты, сохранить память о них. Тогда он забрал несколько скелетов домой. Впоследствии он еще несколько раз приносил останки животных домой и прятал их в свою коробку с секретами. Эти коробки были практически у всех детей, и чем чаще туда заглядывали родители, тем больше они узнавали нового о своих детях. Иногда эти секреты пугали, но чаще просто тревожили.

Уже ближе к старшей школе Джеффри начал понимать, что мальчики его привлекают больше, чем девочки. Он и раньше догадывался об этом, но боялся признаться даже самому себе в этом постыдном факте. Оказавшись однажды вечером в парке, он увидел, как вдалеке бежит красивый молодой человек. В этот момент Джеффри почувствовал непреодолимое желание подкараулить бегуна, схватить его и задушить. Ему хотелось, чтобы парень потерял сознание и оказался полностью в его, Джеффри, власти. Бегун приближался, и Джеффри даже занял наиболее удачное для захвата положение, но нечаянно наступил на сухую ветку. Едва слышный треск привел его в чувство. Он опомнился и испугался. Это были не просто мысли, он правда готов был сейчас претворить свой план в жизнь. На следующий день ровно в то же самое время Дамер вновь пришел в парк. И снова занял наиболее удачное для удара положение. Он не собирался в тот день никого убивать, нужно было просто подготовиться и правильно подобрать позицию. Несколько дней подряд Дамер приходил в одно и то же место и ждал бегуна, пока наконец не решился взять с собой бейсбольную биту. Сегодня он был готов убить, но бегуна все не было видно. Джеффри ждал не меньше часа, пока не решил, что сегодня счастливая звезда спасла неизвестного бегуна от смерти.

Дамер начал бояться себя и своих мыслей. К тому же все его сверстники сейчас вовсю встречались с девушками, а ему слабый пол был не просто неинтересен, но и неприятен. Заставить себя хотя бы для вида встречаться с девочкой он не мог, а признаваться кому-то из друзей в своей ориентации по понятным причинам боялся. Единственным способом привести себя в нормальное, адекватное состояние был алкоголь. Благодаря ему Джеффри становился веселым, беззаботным и чуть-чуть сумасшедшим. Ровно таким, каким и положено быть пятнадцатилетнему подростку.

Однажды Джеффри увидел по телевизору репортаж о недавней аварии на шоссе рядом с его домом. Двадцатилетний мотоциклист не справился с управлением и врезался в фонарный столб. От тела парня практически ничего не осталось и репортеры ограничились показом места аварии и пары прижизненных снимков погибшего. Лицо парня поразило Джеффри. Он был буквально загипнотизирован то ли красотой, то ли отчаянием, которым был проникнут репортаж.

Похороны мотоциклиста должны были состояться через пару дней, в церкви неподалеку от школы Дамера. Джеффри даже сам не ожидал того, что сделает. В день похорон Дамер достал из шкафа черный костюм и отправился на похороны. Впоследствии он еще не раз приходил на могилу к мотоциклисту, имя которого узнал уже на похоронах. Фантазии Дамера уводили его далеко за грань реальности, в мир, в котором мотоциклист жив, но полностью во власти Джеффри. Разум, тело, поведение, – Джеффри буквально жаждал взять под контроль каждый атом погибшего.

Выходки Джеффри восхищали одноклассников. Он научился веселить людей и занял положение штатного клоуна в классе. Намного более удачное положение, чем изгой. Изобразить припадок эпилепсии, взломать чей-нибудь кабинет, сорвать выступление комика… Дамер был не просто весельчаком, он стал королем школы. Его имя превратилось здесь в синоним шутки или розыгрыша. В его честь даже фан-клуб организовали.

Иногда он делал что-то по-настоящему странное. Например, однажды они с Дерфом Блекдерфом отправились на рыбалку. Им долго не удавалось что-то поймать, но когда они уже собирались уходить, им попалась огромная рыба. Джеффри вдруг взял ее в руки и долго всматривался в ее немигающие глаза. Рыба извивалась в его руках, но уже не так активно. Видно было, что еще чуть-чуть – и она умрет. Дерф подумал было, что сейчас Джеффри, известный своим добрым отношением к животным, расстроится из-за ее смерти, но в следующую секунду Джеффри начал разрывать рыбину на куски. Дерф молча наблюдал за происходящим. Он буквально оцепенел. Распотрошив рыбу, Джеффри некоторое время рассматривал ее внутренности, а затем выбросил все это в реку.

– Зачем ты это сделал?! – спросил наконец Дерф.

– Мне… мне просто хотелось посмотреть, что у нее внутри, – стушевался Джеффри. Так ведут себя люди, когда их застигают за чем-то постыдным.

В целом же Джеффри Дамер был звездой старшей школы. Девочки мечтали о том, чтобы он пригласил их на выпускной, а мальчики охотно становились членами фан-клуба Дамера. На выпускной Дамер пригласил Бриджит Гейгер, одну из самых красивых девочек школы. Девушка с радостью согласилась, хотя до этого никогда не общалась с ним. Жарким летним днем 1978 года Джеффри Дамер постучался в дом Бриджит Гейгер. Он заметно нервничал и переминался с ноги на ногу. Руки его дрожали. Дверь открыла мама девушки и сказала, что Бриджит еще одевается. Девушка вышла спустя пять минут. Она придерживала рукой верх платья и попросила Джеффри помочь ей застегнуть платье. Дамер молча кивнул и сделал неловкий шаг к девушке. Руки дрожали так, что молнию застегнуть не удавалось, сколько он ни пытался. Наконец мама девушки, снисходительно наблюдавшая за происходящим, подошла, чтобы помочь дочери.

К школе они подъехали на машине Джеффри, но молодой человек не собирался выходить из машины.

– Иди одна, я подойду позже, – нервно сказал он. Девушка молча кивнула и отправилась на выпускной бал в гордом одиночестве. Дамер завел мотор и скрылся из вида.

Гейгер вынуждена была весь вечер провести в компании подруг. Поначалу она расстраивалась и даже собиралась расплакаться в туалете, но потом кто-то предложил ей выпить и вскоре девушка заметно повеселела.

– А где твой маньяк? Людей в парке убивает? – поинтересовался один из друзей девушки.

– Почему маньяк? – удивилась девушка.

– Не знаю. Похож он на серийного убийцу, – пожал плечами парень. – Я, кстати, видел его однажды в парке, он явно кого-то поджидал.

– Скорее уж он похож на самоубийцу, – пробормотала девушка, вспомнив, каким несчастным Джеффри сегодня выглядел.

Разговор еще некоторое время вертелся вокруг имени Джеффри Дамера, а затем все забыли о нем окончательно. Лишь спустя много лет, давая интервью различным журналам, девушка припомнила то высказывание своего школьного приятеля. Гейгер вышла на улицу поздно вечером вместе с компанией своих друзей. Кто-то посигналил, и девушка обернулась. Она увидела автомобиль Дамера. Джеффри неуверенно помахал ей. Гейгер хотела было гордо уйти, но любопытство пересилило обиду.

Джеффри тоже был уже пьян. Вместе они доехали до ближайшей закусочной и неожиданно разговорились. Джеффри долго рассказывал ей о себе, о своих проблемах, а затем вдруг неожиданно признался ей в том, что он гомосексуалист. Дамер чуть не плакал от этого признания, и девушка растрогалась. Она долго успокаивала Джеффри, говорила, что простила его за испорченный вечер, и простились они уже почти что друзьями.

Благополучная и относительно счастливая жизнь Джеффри разрушилась через пару недель после окончания школы. На столе кухни лежало несколько писем, в которых сообщалось, что Джеффри принят в университет. Дамер долго не думал и решил, что поступит в университет Огайо, поближе к дому. Родители, узнав о решении сына, сказали ему, что им предстоит серьезный разговор. Вечером семья Дамер в последний раз собралась в гостиной в полном составе. В этот день Лайонел сообщил Джеффри, что они с его матерью разводятся. Отношения между супругами уже давно испортились, но Джеффри предпочитал этого не замечать, он и не думал, что все так серьезно.

В тот день мама Джеффри вместе с Дэвидом уехала из города к родителям. Лайонел долго слонялся по опустевшему дому, а затем вдруг объявил, что на некоторое время переедет в гостиницу. Жить в этом доме ему было невыносимо тяжело.

Восемнадцатилетний Джеффри получил в свое распоряжение дом и абсолютную свободу. Впереди маячили университет, хорошая карьера и другие, не менее радужные перспективы. Так, возможно, казалось со стороны, но сам Джеффри так не думал. Развод родителей стал для него ударом под дых, а одиночество порождало все более больные фантазии.

Чтобы успокоиться, он частенько брал бутылку джина и часами ездил по окрестностям города. Джеффри мечтал о том, как встретит красивого автостопщика и они вместе уедут куда-нибудь, или останутся у Джеффри дома, второе даже предпочтительнее. Дальше фантазии Джеффри начинали принимать все более неприличный, а затем и патологический характер.

Мечты рано или поздно сбываются. Очень скоро Дамер действительно заметил молодого человека, голосующего на дороге. Парень очень понравился Дамеру. Он тут же представил себе, как прекрасно было бы, если бы такой парень оказался в полной его власти. Мысли так испугали Джеффри, что тот не остановился. Лишь кода в зеркале заднего вида перестала виднеться фигура молодого человека, Джеффри решил, что, возможно, сейчас совершил самую большую ошибку в жизни.

Дамер резко развернул машину и поехал назад. Парень стоял на том же самом месте. Он, ни слова не говоря, запрыгнул в остановившуюся машину. Оказалось, что его зовут Стивен Хикс и он опаздывает на какой-то концерт. Дамер предложил плюнуть на концерт и поехать к нему. Хикс подумал с минуту и согласился.

Молодые люди несколько дней подряд пили, курили легкие наркотики и веселились. Вечно это продолжаться не могло, и на третий день самовольного загула Хикс сказал, что ему пора собираться домой.

– Оставайся, у нас еще есть что выпить, – запротестовал Джеффри.

Хикс начал отнекиваться. Он согласился остаться на пару часов, но по истечении этого времени вновь начал собираться. На все уговоры Дамера остаться он больше не реагировал. Это взбесило Дамера. Хикс должен был делать то, что ему говорят. Он должен был остаться. Улучив удачный момент, Дамер набросился на Хикса и стал того душить. Парень не ожидал такого и не успел среагировать. Через секунду Хикс уже лежал на полу и отчаянно кашлял, лицо его покраснело, а Джеффри продолжал сжимать в мертвой хватке горло Стивена Хикса.

Через пару минут Хикс потерял сознание, но Дамер все равно уже не мог остановиться. Впоследствии он не раз повторял, что не собирался убивать Хикса, но лишь пытался заставить его остаться с ним. Так или иначе через несколько минут Дамер понял, что сжимает горло трупа Стивена Хикса. На секунду Дамер впал в панику, но затем постарался взять себя в руки и решить, что делать дальше. Он оттащил тело молодого человека в ванную комнату, взял нож и принялся «решать проблему». Через несколько часов в багажнике автомобиля Дамера была груда наполненных черных мешков для мусора, которые мрачно поблескивали в каплях вечернего дождя. Лишь с головой Джеффри не решился расстаться. Голова напоминала Дамеру о красоте Хикса. Нужно же что-то оставить на память. Дамер завернул голову в несколько слоев упаковочной пленки и спрятал в холодильнике. После чего он сел за руль и поехал в лес. По дороге его остановил сотрудник дорожной полиции.

– Что в багажнике? – поинтересовался он, закончив изучать документы.

– Труп, офицер, – пошутил Джеффри. Он всегда старался шутить, когда нервничал.

Офицер скептически посмотрел на Дамера и велел открыть багажник. Дамер повиновался. Джеффри уже находился на грани обморока, когда офицер поинтересовался у него, что в мешках.

– Мусор, – хмуро отозвался Джеффри. Офицер удовлетворенно кивнул и велел Джеффри ехать дальше. Дамер отправился в лес. Там он долго бродил, разбрасывая черные мешки по всему лесу. Несколько раз он переезжал с места на место, чтобы раскидать мешки на достаточном друг от друга расстоянии.

Через пару дней после произошедшего домой неожиданно явился отец Джеффри. Дамер не ожидал его приезда и заметно нервничал, наблюдая за тем, как отец расхаживает по комнатам дома. В какой-то момент отец Джеффри взялся за ручку холодильника, чтобы достать оттуда пару бутылок пива. Лишь чудом Джеффри успел опередить его и самостоятельно вытащить бутылки. В холодильнике до сих пор лежала голова Хикса. Объяснить происхождение такого сувенира Дамер попросту не смог бы, поэтому, если бы отец Джеффри все-так увидел содержимое холодильника, Джеффри пришлось бы его убить. Лишь чудо спасло не только Джеффри, но и Лайонела Дамера. Отец Джеффри еще не раз будет в шаге от ужасных находок, но лишь спустя много лет. Через пару дней Джеффри все-таки заставил себя избавиться от головы в холодильнике.

С этого момента психика Джеффри стала стремительно меняться. Хикс снился ему чуть ли не каждую ночь. Страх того, что его арестуют, буквально сводит с ума. Отвращение к себе убивает. Психологом и священником Джеффри становится алкоголь. Именно он лучше всего очищал душу Джеффри Дамера.

Осенью 1978 года Джеффри все-таки приехал в государственный университет Огайо и начал свое обучение. Он все еще был молодым человеком с блестящими перспективами, впрочем, с каждым днем блеск этих перспектив становился все глуше. Учеба и здесь давалась ему без проблем, но алкоголь уже начал путать его карты. Руководство школы вынуждено было мириться с систематическим пьянством Джеффри из уважения к Лайонелу и вполне успешных оценок Джеффри. В университете с таким дебоширом никто мириться не собирался. Пара пьяных выходок Дамера повлекла за собой отчисление. Пришлось возвращаться домой.

Отец Дамера вновь женился практически сразу после развода. С мачехой Джеффри поладил, так что женщина в целом не была против того, что Джеффри станет жить с ними. После отчисления Дамер вернулся к отцу и заперся в своей комнате. Целыми днями он только пил и смотрел телевизор. Поначалу это можно было списать на стресс после отчисления, но очень скоро стало понятно, что Джеффри не собирается брать себя в руки.

– Либо ты находишь работу, либо идешь в армию, – выставил отец ультиматум. Лайонел хотел, чтобы сын взял себя в руки и реализовал наконец свой потенциал. Дамер подумал пару дней и выбрал армию. В конце концов, там можно сделать карьеру.

В 1980 году Джеффри Дамер поступил на военную службу. Три недели он проходил обучение на военного офицера в Алабаме, но затем неожиданно изменил свое решение и подал заявление о своем желании учиться на военного медработника. Заявление рассмотрели и в короткий срок перевели Дамера в Техас, где как раз начинался шестинедельный курс по подготовке младшего военного медперсонала. Здесь Дамер обучился азам медицины и фармакологии. После успешной сдачи экзаменов Дамера отправили на службу в Германию.

В Европе Дамер служил чуть меньше года. Он выглядел мрачным и подавленным. Ни друзей, ни приятелей у него не было. Обязанности свои он выполнял хорошо, но его привычка являться на работу в состоянии легкого подпития начальству не нравилась. Дамеру неоднократно делали замечания, но Джеффри продолжал пить. Сослуживцы стали подсмеиваться над ним. Ни о каких блестящих перспективах Джеффри Дамера уже никто не вспоминал. За глаза его уже давно называли неудачником. Однажды Дамер услышал свое негласное прозвище и заявил:

– Вы… Вы еще услышите, узнаете, кто я, – пообещал он.

Дамер еще долго доказывал всем, что он не неудачник, но кто обращает внимание на россказни пьяных в стельку людей?

Пьянство в армии не прощают. Какое-то время его выходки, конечно, терпели, но рано или поздно любое терпение лопается, как мыльный пузырь. Меньше чем через год после начала службы Дамера выгнали из армии. Джеффри побоялся сообщать об этом отцу. Лайонел слишком гордился тем, что его сын служит в армии, рассказать ему об увольнении значило бы разочаровать последнего человека, который все еще верил в «блестящие перспективы».

Дамер отправился во Флориду. Здесь он устроился на работу курьером. Он обзавелся синим фургоном и приступил к работе. Через пару недель после бесславного возвращения в Штаты во Флориде пропал восьмилетний мальчик, тело которого нашли вскоре в лесу. Много лет спустя его убийство попытаются приписать Джеффри Дамеру, но тот будет все отрицать. Дамера никогда не интересовали дети, только взрослые и непременно хорошо сложенные юноши.

Если во время службы в армии Дамер еще пытался как-то сдерживать свою тягу к алкоголю, то сейчас он практически перестал себя контролировать. За пьянство его то и дело увольняли с работы. Дешевые номера в мотелях теперь стали ему не по карману. Его выселяли то из одного номера, то из другого. Однажды его в очередной раз выгнали с работы, а вечером он обнаружил свои вещи сложенными у входа в мотель. Ночевать было негде. Пару раз он засыпал на пляже, но долго так жить было бы невозможно. Оставалось только одно: позвонить отцу и попросить у него помощи. Лайонел уже давно подозревал, что в жизни сына происходит что-то неладное, поэтому не удивился тому, что Джеффри выгнали из армии. Когда Джеффри закончил свой рассказ, Лайонел молчал какое-то время, а потом вдруг решительно сказал:

– Я пришлю билет на самолет. Ты возвращаешься в Огайо.

Дамер был не против. На тот момент ему было уже глубоко плевать на все. Новая жена Лайонела наотрез отказалась жить под одной крышей с Джеффри. Она хорошо к нему относилась, но вновь наблюдать за тем, как Джеффри спивается, она не собиралась. Лайонел отнесся с пониманием к этому и предложил Джеффри на время поселиться у своей матери, бабушки Джеффри.

Жизнь под одной крышей с бабушкой, женщиной чрезвычайно правильной и глубоко религиозной, действительно пошла на пользу Дамеру. Тот практически полностью отказался от алкоголя, стал часто посещать церковь и вскоре нашел работу. Одно время он работал водителем в передвижной станции по переливанию крови, а затем вдруг увидел объявление о том, что шоколадной фабрике «Амброзия» требуются сотрудники. Что может быть более приятным и веселым, чем работа на фабрике по производству шоколада? Исходя из этой, немного детской логики, Джеффри и пришел на собеседование. Место ему действительно понравилось. На этой фабрике он продолжал работать в течение нескольких последующих лет.

Работа на фабрике явно не соответствовала интеллектуальному уровню Джеффри. Его высокий интеллект буквально умирал от глупой и монотонной работы. Чтобы как-то разнообразить свою жизнь, Дамер стал посещать библиотеку. Однажды, спустя пару лет после переезда к бабушке в Вест-Эллис, кто-то из посетителей библиотеки, проходя между рядами, бросил на страницы книги Джеффри записку. На ней было лишь несколько слов с приглашением в туалет, чтобы немного развлечься. Джеффри с отвращением смял эту записку и выбросил ее. Как ни старался Джеффри вести правильную жизнь, ни черта не выходило.

В тот день Джеффри впервые за долгое время напился и пошел в гей-клуб. Здесь он стал появляться все чаще. Обычно он отвергал все попытки познакомиться и сам выбирал себе партнера на ночь за деньги. Редко кто отказывался. Дамеру нравилось, когда партнер полностью под его контролем и желательно не шевелится. Такое мало кому может понравиться, и вскоре по клубам поползли слухи об извращенности Джеффри. Однажды Джеффри решил попробовать подмешать в бокал со спиртным снотворное. Молодой человек быстро уснул, и Джеффри получил возможность делать с ним что угодно. По крайней мере, он не убивал. Именно этим он себя и успокаивал. Однажды он даже спас одного парня. Дамер переборщил со снотворным, и любовник впал в кому. Джеффри перепугался и отвез того в больницу. Впоследствии молодой человек рассказал об этом эпизоде на суде.

Джеффри вновь стал пить, причем довольно сильно. Бабушка Джеффри сильно переживала за психическое состояние внука. Когда Джеффри арестовали за самоудовлетворение в общественном месте, о своих опасениях пожилая женщина рассказала Лайонелу. Отец пообещал что-то придумать.

В сентябре 1987 года Джеффри зашел в один из своих любимых клубов «212» и познакомился там с красивым смуглым парнем по имени Стивен Туоми. Они оба в тот день переборщили с алкоголем. Последним, что запомнилось Джеффри в тот вечер, стал момент, когда он подмешивал снотворное в коктейль Туоми. Проснулся Дамер в одном из номеров отеля «Амбассадор». Рядом с ним лежал юноша, с которым они познакомились накануне. Дамер с трудом мог вспомнить его имя. Джеффри попытался разбудить его, но тот не подавал признаков жизни. Дамер с явным усилием перевернул молодого человека и увидел, что тот весь в синяках и ссадинах, а на шее его характерные следы от удушения. Джеффри не помнил подробностей прошлой ночи, но сейчас все говорило о том, что вчера он убил Стивена Туоми. Сейчас было не время для паники, нужно было решить, как избавиться от тела. Воспользоваться для этих целей ванной отеля было бы весьма проблематично. Множество мешков от мусора, которые выносит из номера постоялец, вызовет массу подозрений. Джеффри спустился вниз и оплатил еще один день в гостинице. Затем он отправился на улицу и зашел в ближайший торговый центр. Там, в одном из магазинов по продаже дорожных аксессуаров он долго бродил между рядами в поисках подходящего чемодана. Наконец он нашел то, что искал. Гигантский чемодан для семейных путешествий ему подходил как нельзя лучше.

Дамер вернулся назад в номер и умудрился запихнуть тело Стивена Туоми в чемодан. Затем он вызвал такси и вышел в холл. Номер был зарегистрирован на Дамера, а администратор, который дежурил накануне ночью, уже ушел домой. Никто не помнил, приехал Дамер сюда один или в чьей-то компании, был ли у него с собой чемодан или нет. В холл зашел шофер и предложил донести чемодан до машины. Джеффри предупредил того, что он слишком тяжелый, но мужчина все-таки попытался того поднять.

– У вас там труп? – пошутил шофер, пытаясь запихнуть чемодан в багажник.

– Да, – коротко ответил Дамер.

Шофер усмехнулся, но промолчал.

Они приехали в дом к бабушке Джеффри. Пожилая женщина была в отъезде, и Дамер был полноправным хозяином дома. Он поставил чемодан в подвале, а затем начал менять замки на двери, ведущей в подпол дома.

В те несколько дней Джеффри почти не выходил из подвала. Он наконец осознал свои сексуальные предпочтения. Джеффри Дамер был некрофилом-гомосексуалистом. Ему нравилось неподвижное мужское тело, именно поэтому он всегда старался опоить снотворным своих любовников.

Вскоре вернулась бабушка Джеффри. Ей показалось странным, что внук столько времени проводит в подвале, а затем она стала чувствовать неприятный запах, который шел из подвала. Джеффри отказался впускать бабушку внутрь, сказав, что имеет право на личное пространство.

С телом молодого человека Дамер поступил точно так же, как поступал раньше. Расчленил и разбросал по разным частям города. Спустя еще три месяца Дамер вновь убил. На сей раз его жертвой стал Джеймс Докстейтор, которому на тот момент едва исполнилось пятнадцать. Затем был еще один молодой человек, Ричард Гереро.

Лайонел довольно часто приезжал в дом матери и часто слушал жалобы на Джеффри. Пожилая женщина начала бояться внука. Она не знала и не желала знать о том, что происходит в подвале, но комната внука стала ей напоминать комнату ужасов на ярмарке. В шкафу у Дамера стоял мужской манекен, в ящиках комода находились стеклянные колбы, в которых что-то разлагалось, повсюду были жидкости непонятного назначения, но с чрезвычайно едким запахом, то и дело женщина находила таблетки, которые можно купить только по рецепту врача. Причем, как выяснила женщина, эти таблетки вовсе не были наркотиками, это были парализующие вещества и сильные снотворные. Когда Лайонел решился, наконец, поговорить с сыном, Джеффри убил уже пятерых человек. Джеффри воспринял разговор с отцом в штыки. Они долго орали друг на друга, а на следующий день Джеффри все же решил съехать от бабушки. Лайонел был очень обеспокоен этим. Психическое состояние сына вызывало у него большие опасения. Живя с бабушкой, Джеффри был хоть под каким-то контролем, а что он станет творить, обретя свободу, одному только Богу известно.

Опасения отца оправдались, причем фактически моментально. Джеффри переехал в небольшую квартиру на 24-й улице. Он распаковал пару коробок с вещами и решил выйти прогуляться в клуб. На улице он познакомился с симпатичным парнем, которого тут же пригласил домой на бутылку пива. Парень охотно пошел к Джеффри, однако пить не спешил. Пиво с подмешанным снотворным он вылил. Дамер ожидал, что на парня уже начало действовать лекарство, и приступил к делу. Поняв, что Джеффри не вполне нормален, молодой человек поспешил убежать из квартиры. Каким-то чудом ему это удалось сделать.

Через несколько часов Джеффри Дамера арестовала полиция. Произошло это прямо во время его рабочей смены на шоколадной фабрике. Оказалось, что вчерашнему гостю Дамера было всего тринадцать лет. Азиат Анукон Синтасомфон выглядел значительно старше своего возраста. Это-то и стало главной ошибкой Дамера.

Началось длительное судебное разбирательство, во время которого полиция пристально следила за Джеффри. Впрочем, даже в эти несколько месяцев, пока длилось расследование, Дамер умудрился снова убить. Джеффри понимал, что полиция наблюдает за ним, поэтому приводить кого-то в квартиру будет неосмотрительно. Однако бабушка Дамера частенько уезжала на несколько дней, а у Джеффри сохранились ключи от ее дома, а главное, от подвала. Именно туда и пригласил Дамер Энтони Сирза, с которым познакомился в одном из гей-клубов. С телом Дамер расправился точно так же, как и всегда, но вот голову и половой орган уничтожить не решился. Их он замотал полиэтиленом и привез к себе в квартиру.

Вечером следующего дня к Джеффри приехал отец. Они довольно мирно поболтали о жизни, а затем Лайонел совершенно случайно открыл один из шкафов. Там стояла объемная коробка, на которой висел замок. Лайонел спросил, что спрятано в коробке. Джеффри не ожидал такого вопроса и подозрительно долго мялся. Лайонел встревожился за сына и потребовал немедленно открыть коробку. Джеффри ничего не оставалось, кроме как устроить скандал. Он кричал о том, что нуждается в личном пространстве, и пытался параллельно придумать, что ему делать с головой и гениталиями, которые были в этом ящике.

– Там порнография, папа, – тихо и сконфуженно произнес Джеффри, когда пик скандала остался позади.

– Что? – поразился Лайонел.

– Там эротические журналы для гомосексуалистов, я не хочу, чтобы ты их видел, – повторил Джеффри. Это было так невинно и просто по сравнению с тем, что себе нафантазировал Лайонел, что отец Джеффри не смог сдержать вздоха облегчения.

На следующий день Дамер отнес злосчастную коробку со всем ее содержимым на работу. Впереди маячили долгий судебный процесс и вполне серьезный срок. Дамера обвиняли в сексуальных домогательствах. Свидетельские показания и улики не оставляли Дамеру никаких шансов на оправдательный приговор. Джеффри Дамер полностью признал свою вину в отношении юноши. Он сказал, что совершил фатальную ошибку, не поинтересовавшись возрастом молодого человека. Джеффри признал, что он алкоголик, гомосексуалист, раскаивающийся и нуждающийся в помощи, а не в наказании. Эта речь произвела сильное впечатление не только на судью, но и на обвинение.

В мае 1989 года Дамеру вынесли удивительно мягкий приговор для такой статьи. В течение года он должен был ночевать в тюрьме, имея при этом возможность по-прежнему ходить на работу на шоколадную фабрику.

Разум начинал постепенно покидать его. Все меньше времени Джеффри Дамер мог мыслить здраво и логично, все больше места занимали в его сознании бредовые идеи. Лайонел понимал, что его сын нездоров и нуждается в помощи профессионалов и контроле. Он списывал все на пагубное влияние алкоголя и распутный образ жизни сына, но в глубине души все же сознавал, что дело вовсе не в этом. Дело было в природе, в самой личности Джеффри. Лайонел написал прошение о продлении тюремного срока (он ведь заключался лишь в том, что Джеффри должен был приходить ночевать в определенное место, не такое уж и страшное наказание). Прошение это даже к рассмотрению не приняли. Дамер умел производить хорошее впечатление. Он всегда был вежлив и внимателен, предельно аккуратен и воспитан, всегда любил читать и совершенно очаровательно улыбался. Мало ли какие у него отношения с отцом, это вовсе не повод, чтобы продлевать срок заключения такому воспитанному человеку.

В течение длительного времени Джеффри был лишен возможности убивать и посещать гей-клубы. Свободное время он проводил за чтением и просмотром кинофильмов. Это-то и было самым страшным. Постепенно он очаровывался образами Дарта Вейдера и Дэмиена Карраса из фильма «Экзорцист». Ну а книги… Читать ведь можно разные книги и по-разному их воспринимать. Джеффри прочитал несколько псевдонаучных книг о происхождении зомби и увлекся идеей проведения лоботомии, с целью лишения человека центра воли. Он мечтал о том, чтобы построить у себя в квартире маленький трон, как у Дарта Вейдера, и создать армию прислужников-зомби из мальчиков, лишенных центра воли. Подобные идеи были далеко за гранью вменяемости. Внешне воспитанный и улыбчивый, Джеффри Дамер никак не проявлял своего безумия, но сознание его потихоньку раскалывалось на тысячи осколков. Он терял себя, свою волю, свое желание жить, заменяя все это бредовыми идеями, порожденными патологическим сознанием.

Как только Джеффри получил право ночевать там, где пожелает, он переехал к бабушке. Пожилая женщина выставила ему срок в три дня, за которые Дамер обещал найти себе жилье. Джеффри обещание выполнил и очень скоро переехал в дом 213 на той же улице, на которой арендовал квартиру год назад.

Он вновь начал посещать клубы для лиц с нетрадиционной ориентацией, где стал знакомиться с новыми жертвами. Каждое знакомство проходило по вполне отработанной схеме. Джеффри представлялся фотографом и предлагал деньги за право сделать несколько фотографий молодых людей в обнаженном виде. Затем Дамер опаивал жертву снотворным и дальше уж давал на волю своей воспаленной фантазии. Теперь уже он ел части тел своих жертв, пытался создать зомби посредством примитивной лоботомии и кислоты, покупал специальные холодильники для хранения разных частей тел. Его квартира, всегда убранная и опрятная, действительно стала напоминать комнату ужасов в парке аттракционов.

В мае 1991 года Джеффри познакомился с миловидным парнем из Лаоса по имени Конерак. Молодой человек, как и десяток других жертв Дамера, согласился зайти к нему для фотосессии. Лаосец Конерак Синтасомфон, которому недавно исполнилось четырнадцать, оказался братом Анукона, мальчика из-за которого Дамера арестовали и осудили на год. Впрочем, об этом Дамер узнал намного позже. Джеффри бредил идеей создания зомби. В его квартире еще лежал труп предыдущей жертвы, но Дамеру требовался новый материал для экспериментов. Конерак выпил виски с размешанным снотворным и отключился. Дамер провел лоботомию с использованием кислоты. Он хотел удалить таким образом так называемый центр воли. Оставалось только ждать, когда парень очнется, чтобы оценить результат «операции». Дамер уже почти полностью утратил человеческий облик и, как следствие, начинал потихоньку терять осторожность. Джеффри отправился в ближайший бар, чтобы пропустить пару рюмок, пока Конерак не придет себя.

Лаосец проснулся в тот момент, когда Дамера не было в квартире. Он чувствовал себя ужасно и едва мог говорить, однако понимал, что из этой квартиры нужно убираться как можно быстрее. Ему удалось выбраться на улицу, после чего силы покинули его. Он тяжело опустился на землю и сел, привалившись к стене. Две чернокожие женщины заметили абсолютно голого мальчишку, который был явно не в себе. Добиться разумного ответа от Конерака они не смогли. Тот повторял только одно: «помогите, мне нужно домой».

Женщины вызвали полицию и стали ждать ее приезда вместе с Конераком. Патруль приехал довольно быстро. Полицейские с подозрением посмотрели на двух чернокожих женщин и голого азиата. Доверия они не вызывали. Джеффри в этот момент как раз возвращался из бара. Он увидел голого Конерака в окружении сотрудников полиции и оцепенел от ужаса. Прислушавшись к их разговору, он понял, что все еще можно исправить.

– Что здесь происходит? – поинтересовался он.

– Вам знаком этот парень?

– Да, это Джон, мы живем вместе, – кивнул Джеффри.

– Да он же еще ребенок, – начала возмущаться одна из женщин.

– Ему двадцать, леди, – ледяным тоном сообщил Джеффри. – И не нужно нас осуждать. Каждый имеет право на свою личную жизнь.

Дамер производил весьма приятное и интеллигентное впечатление, в отличие от совершенно голого Конерака. Полицейские уже собрались было уезжать, на женщины потребовали, чтобы полицейские осмотрели квартиру Дамера, так как они не верят ему. Поскольку все грозило перерасти в скандал, полицейские решили, что будет проще пройти в квартиру Дамера. Никто не заметил ни частей тел в холодильнике, ни трупа в комнате, ни инструментов для лоботомии… Джеффри убедил полицейских, что Конерак ушел отсюда совершенно голым из-за их размолвки, но, как говорится, милые бранятся…

Полицейские совершенно не хотели вникать в подробности личной жизни Джеффри и Конерака и поспешили удалиться. Джеффри спустя пару часов все-таки убил Конерака.

Дамер совершал все больше ошибок, и остается лишь удивляться тому, как долго при этом он продолжал оставаться на свободе. Хотя, в большей степени, это удивляло самого Джеффри. Казалось, он уже не скрывается от полиции, а наоборот, играет в поддавки. Джеффри всегда был слишком умным для самого себя. Он никак больше не мог контролировать свои желания, но они пугали и ужасали его. В моменты, когда разум все-таки побеждал сумрак, в который постепенно погружался Дамер, Джеффри впадал в своеобразное рациональное и холодное отчаяние. Он понимал, что дальше так продолжаться не может, что он чудовище… Затем рациональные мысли вновь уходили на задний план. Да, он чудовище, и это восхитительно. Он – самое великое чудовище в истории… Иногда оба этих состояния как будто одновременно сосуществовали в его сознании. Он понимал, что его поступки чудовищны, и это одновременно восхищало и пугало его.

Периодически он впадал в ступор и мог целыми сутками лежать в квартире в окружении тел своих жертв. Весь дом, в котором он жил, был буквально пропитан запахами разлагающихся тел. Вонь из квартиры доставляла много неприятностей соседям, но каждый раз, когда к Дамеру приходил офицер полиции или социальный работник, все заканчивалось непринужденным светским разговором. Джеффри всегда умел нравиться людям. В июле 1991 года Джеффри познакомился с Трейси Эдвардсом. Парень легко согласился зайти в квартиру Дамера, но дальше все пошло не по плану. Трейси испугался, увидев наручники в руках Джеффри, и попытался сбежать. Завязалась драка, в ходе которой молодому человеку удалось выхватить наручники из рук Дамера и приковать ими его к кровати. Трейси хотел было поискать в квартире что-нибудь ценное, но вместо денег наткнулся на части тел в холодильнике. В панике он сбежал из проклятой квартиры. Он бежал ровно до тех пор, пока его сознание не зафиксировало впереди стоящий патруль полиции. То, что говорил парень, даже самому Трейси казалось бредом сумасшедшего, поэтому он просто упросил полицейских проехать с ним несколько кварталов и зайти в квартиру 213. Копы нехотя согласились, посчитав, что спорить с сумасшедшим себе дороже.

Когда полицейские вошли в квартиру, Джеффри продолжал сидеть, прикованным наручниками к кровати. В холодильнике полицейские нашли голову и части разных трупов. Когда его попытались отцепить от кровати, выяснилось, что у Джеффри нет ключей.

– Как же ты открывал наручники-то? – еле сдерживая рвотные позывы, поинтересовался один из мужчин.

– Руку обычно отпиливал, – пожал плечами Джеффри.

Новость о пойманном маньяке быстро просочилась в прессу. О Джеффри стали писать газеты и журналы. Лайонел часто приходил навещать сына, а вскоре написал книгу, посвященную Джеффри. Судебный процесс продолжался довольно долго. В конце концов, Джеффри признали виновным по всем пунктам обвинения, он получил несколько пожизненных сроков. Через несколько лет жизни в колонии Джеффри Дамера убил один из сокамерников, впрочем, это только по одной из версий… По другой же Лайонел и Джеффри придумали план побега, в ходе которого Дамера должны были объявить мертвым, а затем он просто растворился бы в толпе.

Вопрос о том, вменяем ли был Джеффри Дамер, до сих пор вызывает массу споров. Тот факт, что ему мастерски удавалось скрывать следы своих преступлений, говорит о том, что он вполне мог отвечать за свои действия. Головы в холодильнике, трон Дарта Вейдера и идея об армии зомби говорили об обратном. В итоге мнения комиссии психиатров разделились. В качестве приглашенного эксперта было решено пригласить Роберта Ресслера, легендарного профайлера ФБР, одного из создателей методики составления профиля преступника. Роберт несколько часов разговаривал с Дамером и, в конце концов, написал заключение о том, что Дамер не может отвечать за свои поступки. Ресслер говорил о том, что Дамер был частично вменяем, однако не мог «контролировать свои желания». Тем не менее, суд счел формулировку весьма размытой и неточной и постановил, что Дамер может отвечать за свои действия.

Джеффри вел себя так, будто бы его совершенно не волновал судебный процесс над ним же самим. Он честно и без тени хоть каких-то эмоций в голосе отвечал на все вопросы судьи, всегда выглядел предельно воспитанно и ухоженно. Впрочем, однажды он не смог заставить себя побриться перед заседанием суда и отправился туда с трехдневной щетиной на лице. Когда Дамера проводили по коридору, какая-то женщина попалась ему на глаза. Их взгляды встретились и глаза женщины наполнились ужасом. Через секунду она уже орала так, будто бы встретила дьявола.

– Видимо, все-таки нужно было побриться, – горько усмехнулся Джеффри Дамер, чем очень развеселил своих охранников. Приставы буквально дрались за честь вести того до зала суда, а пару раз особенно смелые служители закона даже просили у Дамера автограф. Ни обрушившаяся слава, ни проклятия, которые то и дело лились ему вслед, ни сонм психиатров, желающих изучить каждую клеточку серого вещества Дамера, больше не волновали серийного убийцу. Казалось, он ищет лишь смерти, которая подарит ему свободу от того мрачного сумрака, в который постепенно провалилось его сознание.

(Микки Нокс)

Интервью Джеффри Дамера

Было бы здорово, если бы кто-то ответил мне, зачем я все это сделал. Что послужило для этого поводом; потому что у меня подходящего ответа нет.

Джеффри Дамер


Представляем вашему вниманию перевод интервью Джеффри Дамера, проведенного журналистом Стоуном Филипсом (Stone Phillips).


Спасибо, что присоединились к нам, я Стоун Филипс.

В феврале 1994 года в Колумбийской исправительной колонии в Портэйдж, Висконсин, я брал интервью у серийного убийцы Джеффри Дамера. Это было его первое и, как выяснилось позднее, последнее телевизионное интервью. Его отец Лайонел Дамер недавно написал книгу о своем сыне и присоединился к нам. Джефф (так его называет отец) был вежлив и выглядел пугающе вменяемо. Отец и сын обсуждали убийства и причины, породившие у Дамера психические отклонения. И, как выяснилось, даже несмотря на более чем 10-летнюю давность событий, они до сих пор не могут найти ответы на интересующие их вопросы.

Дамер: Отец.

Лайонел: Привет, Джефф.

Дамер: Шэри (мачеха Дамера. – Примеч. ред.), привет.

Лайонел: Рад тебя видеть.

Дамер: И я тебя.

Стоун Филипс: Привет, Джефф. Я Стоун Филипс.

Дамер: Здравствуйте, мистер Филипс.

Стоун Филипс: Рад знакомству. Я провел последние несколько дней, общаясь с твоими родными. Мы успели многое обсудить.

Дамер: М-м-м… А вообще вам повезло, вы приехали в день, когда нет снега. Всю неделю снег валил как сумасшедший.

Стоун Филипс: Надо же. Как тебе тут живется?

Дамер: Размеренно и стабильно. Ничего необычного.

Стоун Филипс: Ты прочел книгу?

Дамер: Да, прочел. Мой отец прислал ее на той неделе, и я провел всю ночь, читая ее. Некоторые части книги были довольно неожиданными.

Стоун Филипс: В каком плане?

Дамер: Я узнал некоторые совершенно новые для себя факты, которые застали меня врасплох.

Стоун Филипс: Что же именно застало тебя врасплох?

Дамер: Некоторые вещи, которые отец думал обо мне в подростковый и юношеский периоды.

Стоун Филипс: Твой отец приезжает в тюрьму в среднем раз в неделю, но у меня сложилось впечатление, что вы с ним не обсуждаете некоторые темы, в частности, преступления, которые ты совершил.

Дамер: Да, мы не обсуждаем то, что я совершил, потому что об этом столько говорилось в газетах и по телевизору, что эти обсуждения просто не имеют смысла. Мы говорим о том, как идут дела у семьи, о том, как мне живется в тюрьме. И стараемся сохранить наши разговоры такими же, какими они были до всего этого.

Стоун Филипс: Для тебя тяжело говорить о прошлом?

Дамер: Смотря о чем именно. Потому что разговоры о тех немногих счастливых временах, которые были, приносят мне только радость.

Стоун Филипс: Ты сказал, что таких моментов в твоей жизни было немного. Думаешь, что твое детство было таким несчастным?

Дамер: Нет, я бы не сказал. Мое детство не было заполнено глубокой печалью и трагизмом. Были белые полосы в жизни, случались и черные. Думаю, что в целом тогда все было нормально.

Стоун Филипс: Джефф, ты помнишь свое ранее увлечение расчленением животных и опытами с ними? С чего это началось?

Дамер: В 9-м классе на уроках биологии мы проводили опыты над мелкими животными. Я взял останки одного из них домой и сохранил его скелет. Потом я начал подбирать трупы собак и кошек на дорогах. Я думал, что это будет неким увлекательным хобби, вроде таксидермии, но не стало, а превратилось в то, что вы видите перед собой сейчас. Я не знаю, почему так получилось. Но могу сказать точно, что я очень хотел видеть, как эти животные выглядели изнутри.

Стоун Филипс: Получал ли ты удовольствие от вскрытия животных?

Дамер: Да, получал. Не сексуальное, но… Это очень сложно описать.

Стоун Филипс: Чувство власти, могущества?

Дамер: Да, думаю, что это подходит под описание того ощущения.

Лайонел: Я могу понять любопытство, связанное с внутренностями животных. Но после того как ты уже однажды вскрыл труп собаки, зачем еще раз делать то же самое, ведь внутри все одинаковые?

Дамер: Понятия не имею. Это стало некой навязчивой идеей. А затем такая же навязчивая идея возникла по отношению к людям. Я не знаю, почему так получилось.

Стоун Филипс: Что же ты делал с мертвыми животными, Джефф? Ты подбирал сбитых машинами животных на обочинах дорог и приносил в лес, так?

Дамер: Да. Я приносил их в лес, иногда сдирал с них кожу, полностью вскрывал грудную клетку и брюшную полость, смотрел на органы, держал их в руках. Все это вызывало во мне некое странное возбуждение. Я не понимаю, почему, но на это было очень интересно смотреть.

Стоун Филипс: Один из самых больших вопросов твоего отца связан с зарождением у тебя этих навязчивых мыслей, которые в конце концов оторвали тебя от реальности и погрузили в мир жестокости, одержимости и необузданных влечений, из которого ты так и не смог вернуться. Есть ли у тебя какие-нибудь мысли по этому поводу?

Дамер: Думаю, что необратимые процессы начались где-то в 14–15 лет. Тогда у меня начали появляться навязчивые мысли о насилии и сексе. Фантазии становились все хуже и хуже, а я не знал, как рассказать кому-либо о них, поэтому держал все в себе.

Стоун Филипс: И есть ли у тебя мысли, откуда все это могло появиться?

Дамер: Нет. Я говорил с психологами об этом, у них есть свои версии, но конктетных заключений нет.

Стоун Филипс: А у тебя есть своя теория?

Дамер: Нет. Я не знаю, откуда это появилось. Возможно, никогда и не узнаю. Но я никогда не думал, что все мои фантазии воплотятся в жизнь.

Стоун Филипс: Как ты думаешь, Джефф, что же все-таки толкнуло тебя в пропасть к твоим фантазиям и сделало их явью?

Дамер: С 14 лет у меня была фантазия о том, как я встречу автостопщика на дороге. О том, как я отвезу его домой и буду делать с ним все, что захочу. Три года спустя я ехал домой и увидел этого автостопщика недалеко от своего дома. Подумал про себя, стоит ли мне остановиться и подобрать его или же надо ехать дальше. Я хотел бы проехать мимо, но не смог. Развернулся, подобрал его, и тогда кошмар стал явью. Мне кажется таким странным то, что признаки именно той фантазии, которой я был одержим, возникли тогда у меня на пути.

Стоун Филипс: Что произошло, когда ты привез его домой?

Дамер: Дом был пуст. Моя мать и брат уехали, а отец жил в отеле, расположенном в пяти милях от дома, собирался оформлять развод. Я был один дома, много пил. Мне хотелось найти удовольствие для себя, ввязаться в приключение. И когда я воплотил свои фантазии в жизнь, все пошло не так.

Стоун Филипс: Было лето 1978 года, когда ты подобрал свою первую жертву?

Дамер: Да. И когда я совершил убийство в первый раз, оно уже целиком захватило всю мою жизнь. Второй случай произошел примерно в 1984-м (в 1987-м. – Примеч. автора). Я встретил этого парня в одном из баров Милуоки, затем мы с ним пошли в номер отеля. Мы выпили, я подмешал ему в алкоголь немного снотворного, чтобы ввести его в бессознательное состояние, я хотел провести с ним ночь. Когда я проснулся утром, то обнаружил, что мои кулаки разбиты, как и его лицо. Он сполз с кровати, и кровь шла у него изо рта. Я не помнил, как избил его, хотя это, несомненно, сделал я. И вот тогда все это началось снова.

Стоун Филипс: И как только это опять началось, ты не смог остановиться?

Дамер: Именно, тогда одержимость была непреодолима.

Стоун Филипс: Ты когда-нибудь говорил себе: «Мне надо остановиться. Я должен прекратить убивать.»?

Дамер: Да.

Стоун Филипс: Когда именно?

Дамер: После второго убийства моя одержимость стала гораздо сильнее, и я уже не пытался ее контролировать. Но перед ним моя тяга увеличивалась постепенно. Сначала я ходил в библиотеки, потом стал ходить в бары, гей-бары, сауны. Когда мне и этого стало мало, я начал покупать снотворное и применять его к молодым людям в саунах. Чем дальше, тем извращеннее. И после второго происшествия, которое было совершенно неожиданным, я просто перестал себя контролировать.

Стоун Филипс: Когда же секс стал частью убийств, Джефф?

Дамер: Он был большей их частью. Моей единственной целью было найти самого красивого мужчину, какого я мог. Их сексуальные предпочтения не играли никакой роли.

Стоун Филипс: А их раса была значима?

Дамер: Нет, раса была мне безразлична. Первые два парня были белые, третий парень был индиец, четвертый и пятый были латинской расы. Так что нет, раса не имела значения. А вот их внешность – да.

Стоун Филипс: Было ли нечто возбуждающее в расчленении тел для тебя?

Дамер: С течением времени… Да, думаю, что было. Я начал сохранять скелеты, разные части тел. Одно следовало за другим, требовались все более и более изощренные действия для исполнения моих желаний. И в какой-то момент все совершенно вырвалось из-под моего контроля.

Стоун Филипс: Почему каннибализм?

Дамер: Это помогало мне чувствовать их частью себя. Кроме простого удовлетворения моего любопытства это давало мне ощущение того, что они часть меня, и вызывало у меня сексуальное удовлетворение.

Стоун Филипс: Тебя возбуждало именно убийство или то, что происходило после него?

Дамер: Нет, убийство было лишь необходимостью, это был акт, который мне совершенно не нравился. Именно поэтому я и пытался создать живых зомби с помощью сернистой кислоты и дрели, но это у меня не получилось. Нет, целью было не убийство, а обладание неким человеком, чтобы он был постоянно под моим контролем, не учитывая его желания, а лишь делая то, чего хочу я. Непросто говорить это, но да, именно такая цель стояла передо мной.

Стоун Филипс: Откуда же пришло такое желание контролировать кого-то? Как ты думаешь?

Дамер: Не знаю, может быть, я чувствовал недостаточную власть ребенком или юношей. Это каким-то образом вмешалось в мою сексуальную жизнь. И то, что я делал, как-то помогало мне восстановить ощущение того, что я могу что-то контролировать. Я пытался создать свой мир, где мое слово было решающим. Я находил симпатичных мне молодых людей, держал их у себя так долго, как мог. Похоть играла очень большую роль в этом. Желание власти и похоть. Это и есть мотивы убийств.

Стоун Филипс: Очень большая часть этого выяснилась в суде, на котором вы оба присутствовали. А вы когда-нибудь говорили об этом вдвоем раньше?

Дамер: Нет. Мы не вдавались в подробности.

Стоун Филипс: То есть это первый раз, когда ты обсуждаешь убийства вдвоем с отцом?

Дамер: Я говорил об этом с судебными психиатрами, психологами, но не обсуждал преступления со своей семьей.

Лайонел: Мы узнали обо всем во время суда, из показаний Джеффа вместе со всеми остальными.

Стоун Филипс: Ты ведь никогда особо откровенно не общался со своим отцом, так ведь?

Дамер: Не очень близко. Мы говорили о поверхностных вещах и никогда не углублялись в мысли и чувства друг друга. Я всегда был довольно скрытным человеком и не любил делиться своими мыслями.

Стоун Филипс: Почему же, как думаешь?

Дамер: Потому что с 15 лет мои мысли вряд ли можно было озвучить кому-либо. Так что я просто закрылся ото всех окружающих и надел на себя «маску нормальности».

Стоун Филипс: Ты прочел книгу, написанную Лайонелом о тебе, так?

Дамер: Да.

Стоун Филипс: Он назвал ее «История отца». Довольно простое название, не так ли?

Дамер: Да.

Стоун Филипс: Но история в ней непростая.

Дамер: Это точно. И читать эту книгу мне было нелегко. Но я рад, что он написал ее.

Стоун Филипс: Тебе было больно, неприятно читать книгу?

Дамер: Да, было больно читать ее. Некоторые части книги были для меня весьма неожиданными. Но попадались и положительные части.

Стоун Филипс: То есть при ее чтении ты испытывал множество разных эмоций?

Дамер: Да, разумеется.

Стоун Филипс: Какие именно?

Дамер: Глубокое раскаяние и сожаление. Думаю, это были основные из множества других ощущений.

Стоун Филипс: Есть ли что-либо в этой книге, с чем ты категорически не согласен?

Дамер: Да, я не согласен с описанием себя как крайне застенчивого и замкнутого. Может быть, таким меня видел мой отец, потому что в доме зачастую происходили такие вещи, от которых мне хотелось бы абстрагироваться, и я уж точно не ощущал себя счастливым в такие моменты. Но я хорошо проводил время со своими друзьями в школе, мы с ними занимались очень интересными вещами. Так что я точно не был столь уж замкнутым, каким он видел меня.

Стоун Филипс: Лайонел, вас удивило, что Джефф не согласен именно с этим описанием?

Лайонел: Да, очень удивило. Наверное, мое мнение о его застенчивости было гипертрофированным.

Стоун Филипс: Но то, что в возрасте 6 лет ты стал более замкнутым, это ведь правда?

Дамер: О да. Именно в этом возрасте я начал понимать, что в семье явно происходит что-то не то.

Стоун Филипс: То есть сначала ты просто пытался абстрагироваться от домашних проблем?

Дамер: Наверное. Я начал жить в своем собственном мире и пронес это через годы.

Стоун Филипс: Было ли насилие в твоем мире?

Дамер: Нет, уж точно не того рода, какой потом появился. Это был лишь мой личный мир, в котором я мог все контролировать.

Стоун Филипс: Чувствовал ли ты злость на кого-либо тогда, Джефф?

Дамер: Да, возможно. Наверное, у каждого ребенка в раннем детстве она есть. Надо сказать, что мое детство не было ужасным. В нем было очень много радостных и светлых моментов.

Стоун Филипс: То есть распространенные теории о том, что ты стал серийным убийцей именно из-за своего несчастливого детства, на самом деле не имеют ничего общего с реальностью?

Дамер: Совершенно верно. Единственный мотив, который у меня когда-либо был, состоял в том, чтобы полностью контролировать привлекательного для меня человека и удерживать его подле себя на такой долгий период, на какой я мог это сделать. Даже если это означало, что я буду хранить этого молодого человека у себя не целиком, а часть его.

Стоун Филипс: А до прочтения этой книги ты знал, что у твоего собственного отца были свои фантазии о совершении убийства, о поджоге, о взрывах?

Дамер: Нет. Да я и не думаю, что это та часть жизни, которую отцы обсуждают со своими детьми.

Стоун Филипс: Был ли ты удивлен, узнав об этом?

Дамер: О да, очень. Я даже не знал, что об этом думать. В конце концов, у каждого человека есть свои личные мысли. Так что это было своего рода шоком.

Стоун Филипс: Ты чувствуешь признательность за то, что твой отец написал эту книгу? Или же тебе не нравится это? Не могу понять, что именно ты думаешь по этому поводу.

Дамер: Я чувствую огромную гордость за своего отца, за то, что он написал книгу. Он не был обязан это делать, однако он решил поддержать меня, помочь мне. И за это я всегда буду благодарен ему.

Стоун Филипс: Ты когда-нибудь пытался поговорить со своими родителями о своем гомосексуализме?

Дамер: Нет. Раньше я и не знал о себе такое. Я лишь понимал, что было нечто, что нужно было держать в тайне от всех, не озвучивать это, даже об этом не думать. Так что я просто держал все в себе и никогда не рассказывал о своих сексуальных предпочтениях.

Стоун Филипс: А ты вообще был способен говорить об этом более открыто? Со своим отцом, например? Может быть, это помогло бы тебе избавиться от секретности в твоей жизни, предотвратило бы то, что произошло?

Дамер: Я не знаю, что вообще смогло бы предотвратить это. Разговоры о моих мыслях уж точно не смогли бы. А учитывая их характер, я бы и не стал ими ни с кем делиться.

Стоун Филипс: Твой отец говорил, что он и не осознавал, как тяжело тебе приходилось. Он думал, что ты просто застенчивый, такой же, каким он был в свое время. Как ты думаешь, признаки твоей ненормальности можно было увидеть?

Дамер: Нет, я так не думаю. Потому что у меня были мысли, фантазии, но никаких внешних проявлений за этим не стояло.

Стоун Филипс: Ты неплохо научился держать все в себе?

Дамер: Да, я держал все в себе и никогда не рассказывал о своих эмоциях и мыслях кому-либо.

Лайонел: Как бы я мог узнать об этом?

Дамер: Ты никогда не замечал проявлений, насколько я знаю.

Лайонел: Я ни от кого даже не слышал о них. И это то, что действительно причиняет мне боль сейчас. Если бы я знал… И что бы я сделал для предотвращения всего этого. Думаю, что я бы сделал многое.

Дамер: Я думаю, что для преступников очень низко пытаться обвинять в своих прегрешениях других людей, к примеру, родственников, или же условия, в которых они росли и жили. Мне кажется, что это просто способ уйти от ответственности. Мои родители и родные понятия не имели о том, чем я занимался, они не несут абсолютно никакой ответственности за все это. Во всем виновен лишь я один.

Стоун Филипс: Но ты же знал, что в конце концов твой отец начнет спрашивать себя о том, что он мог сделать, каким образом он мог не допустить этого, предотвратить те ужасные действия, которые совершил его сын.

Дамер: Я это понимаю. Просто меня злят люди, которые думают, что у них есть какое-либо право винить в произошедшем моих родителей. Никто не имеет права на это, потому что данные утверждения ошибочны. Мои родители не имели понятия о том, чем я занимался, о чем думал. Все эти напрасные обвинения очень раздражают меня.

Лайонел: Но это же вполне естественно. Каждый заботливый родитель, попав в такое положение, обязательно почувствует вину. «Что я мог сделать? Как можно было это предотвратить?» – обычная реакция родителя.

Стоун Филипс: Твой отец проявлял интерес ко многим факторам, которые могли бы положить начало твоему безумию. Начиная от медикаментов, которыми пользовалась твоя мама во время беременности, от ссор в семье и заканчивая наследственной предрасположенностью к насилию и девиантному поведению. А ты как думаешь?

Дамер: Я могу понять, почему его так это интересует, но все это лишь отговорки. Я не чувствовал, что должен отчитываться перед кем-либо в своих действиях, что когда-нибудь мне придется ответить за свои поступки. Не думаю, что будет правильным создавать себе эти отговорки, винить других людей. Мне надо за все ответить самому. И я знаю, что виновен в произошедшем лишь я один.

Лайонел: Могу я спросить, а когда ты почувствовал, что каждый несет ответственность за свои поступки?

Дамер: Спасибо тебе за то, что прислал мне тот материал для чтения. Раньше я всегда думал, что теория Дарвина правдоподобна, я верил в нее. Я считал, что после смерти ничего нет. Эта теория делает жизнь менее ценной. А после того, как я начал читать научные книги, то понял, что наука не может объяснить возникновение жизни, что теория эволюции при этом теряет всякий смысл. И тогда я пришел к христианству, решил для себя, что Иисус Христос – истинный создатель рая и ада. Я принял его как своего хозяина и спасителя. Теперь я считаю, что ответственен перед ним за все свои поступки, как и другие люди – за свои.

Стоун Филипс: А в течение жизни ты не чувствовал, что ты ответственен за свои поступки перед своей матерью и отцом? Как перед некими авторитетами?

Дамер: Да, чувствовал. Они не пускали меня на самотек, они воспитали меня, дали мне образование. Я чувствовал себя ответственным за свои поступки перед ними, но потом я ведь покинул свой дом. И именно тогда я и захотел создать для себя свой собственный мир, в котором я был бы единственным, кто все контролирует и не признает других авторитетов. Как видите, я зашел с этим слишком далеко.

Стоун Филипс: Лайонел?

Лайонел: В это время я тоже начал отходить от веры в теорию эволюции. И именно поэтому я всегда понимал, что мы все ответственны за свои действия. Он – наш хозяин. Это понимание очень важно для всех нас.

Стоун Филипс: Вы чувствуете, что вера в Бога удержала вас от некоторых нехороших поступков в вашей жизни?

Лайонел: Да, я так думаю.

Стоун Филипс: А ты, Джефф?

Дамер: Да, думаю, что мое тогдашнее мнение оказало существенное влияние на мое поведение. Ведь если человек не верит в то, что после смерти ему придется отвечать перед Богом за то, что он совершил, тогда какой смысл вообще держать себя в рамках и не делать все то, что хочется? По крайней мере, я так считал. Сейчас же я думаю, что Иисус Христос – настоящий Бог, точнее, Отец, Сын и Святой Дух. Настоящий и единственный.

Стоун Филипс: Одна из будоражащих историй, которую мне рассказал твой отец, связана с коробкой, которую он однажды нашел у тебя в комнате. Можешь теперь и ты ее мне рассказать?

Дамер: В чулане моей спальни хранилась коробка, в которой были мумифицированные голова и гениталии молодого человека, которого я встретил в одном из баров Милуоки. Это была металлическая коробка с замком. И когда мой отец пришел навестить меня, он заметил ее и спросил, что в ней. Никто не знал, что там хранится. Я сказал, что не открою ее, и мы с отцом начали ругаться. Он отнес закрытую коробку в подвал и уже был готов взломать ее.

Стоун Филипс: Какие мысли крутились в твоей голове, когда твой отец понес коробку в подвал, чтобы открыть ее там?

Дамер: Я был снаружи дома и я думал, что должен предотвратить это. Я не знал, что мне сказать или сделать, я подумал о том, что сейчас все раскроется. Но коробка так и не была открыта в присутствии моего отца. Так что ложь о моих преступлениях продолжалась. Я продолжил убивать еще несколько лет спустя после этого случая.

Стоун Филипс: Были ли моменты, когда твой отец был близок к твоему разоблачению? Моменты, когда ты волновался, что он найдет что-то, компрометирующее тебя?

Дамер: История с этой злополучной коробкой была одной из самых тревожных. Но это лишь один из инцидентов, связанных с моим разоблачением, были и другие. Но случай с коробкой – самый тревожный из всех.

Стоун Филипс: Можешь рассказать о паре другие подобных случаев?

Дамер: Был случай, когда нашли разложившиеся и обезображенные кислотой человеческие останки. Они не выглядели как человеческие, но, тем не менее, они были внутри коробки на помойке на заднем дворе дома. Это один из инцидентов. Было еще несколько, но я не очень их помню.

Стоун Филипс: Принес ли тебе облегчение арест?

Дамер: Одной части меня несомненно, а другой нет.

Стоун Филипс: А поподробнее?

Дамер: Это что-то вроде того, как… Я не думаю, что у меня раздвоение личности или что-то вроде этого, но это похоже на то, как… Одна часть тебя вроде бы радуется, а другая нет. Хотя то, что мне теперь не приходилось хранить в тайне такие ужасные вещи, как я делал это на протяжении многих лет, принесло облегчение. И я решил, что в этой ситуации лучшее, что я могу сделать, – рассказать миру о том, что я натворил. И я рад, что сейчас у меня нет ни от кого секретов.

Стоун Филипс: Твой отец рассказал мне, что одна из целей книги, которую он написал, – донести до тебя некоторые вещи, которые он был неспособен сказать тебе лично. Что хочешь сказать ему ты, прочитав ее?

Дамер: Я устал. И мне очень жаль, что все так получилось. И я очень люблю тебя.

Лайонел: Я тоже тебя люблю.

Дамер: Прости меня. Мы не показываем этого внешне, но я на самом деле очень люблю его.

Лайонел: Я люблю тебя.

Дамер: И без поддержки моих родных я не думаю, что смог бы пройти через все это. С момента суда мы стали более открытыми и откровенными друг с другом. Теперь нет никаких секретов друг от друга, и я не чувствую, что мне нужно что-либо скрывать. Теперь нам нужно посмотреть в глаза правде, вместе того, чтобы просто сглаживать реальность и говорить о поверхностных вещах. Теперь мы общаемся гораздо больше.

Лайонел: Эта книга может послужить неким мостом между Джеффом и мной. Даже ради этого стоило написать эту книгу.

Стоун Филипс: Теперь ты чувствуешь себя ближе к отцу, прочитав книгу?

Дамер: Я чувствую ближе в том смысле, что теперь я лучше понимаю его мысли и чувства. Я рад, что он написал ее.

Стоун Филипс: Вы хотите сказать что-нибудь сыну, то, чего нет в книге?

Лайонел: Я не могу. Сейчас я чувствую слишком много для этого. Я думаю, что многие вопросы, которые были подняты в этом интервью, могут привести нас еще ближе к пониманию того, откуда все это появилось. И когда я слишком эмоционален, то моя логичность уходит, и я не могу объяснить и правильно сказать что-то, как мне хотелось бы.

Стоун Филипс: Можете ли вы сказать сейчас, что чувствуете состояние Джеффа? Чувствуете близость к нему?

Лайонел: Да. И я надеюсь, что это ощущение останется.

Стоун Филипс: Как вы думаете, будут ли даны ответы на вопросы о вашей роли во всей этой истории, и почему она вообще произошла?

Лайонел: Может быть, и нет. Мой основной вопрос состоит в том, откуда все это появилось. И если что-то прояснится в этой области, то, возможно, сможет помочь другим людям избежать проблем.

Стоун Филипс: Это все еще в тебе, Джефф? Желание тех вещей, которые ты совершал, когда-нибудь уйдет?

Дамер: Частично, может быть. Но полностью оно не уйдет никогда. Мне придется жить с этим всю свою жизнь. Я бы хотел, чтобы это чувство оставило меня, чтобы я навсегда избавился от навязчивых идей и ощущений. Сейчас все гораздо лучше, потому что у меня нет возможности совершать эти действия. Но желание делать это никогда не уйдет полностью.

Стоун Филипс: То есть эти навязчивые мысли все еще присутствуют в твоей голове?

Дамер: Иногда. Да.

Стоун Филипс: Теперь ты другой? И как ты смотришь на то, что произошло?

Дамер: Надеюсь, что я изменился. Я рад, что я в таком положении сейчас, в котором я не могу совершать эти вещи, очень рад, что это закончилось. Я могу сказать родственникам людей, которых я убил, все что угодно, но мои слова все равно покажутся им лживыми и пустыми. Не знаю, как я мог бы выразить все свое сожаление, раскаяние за те вещи, которые я сделал с их родными людьми… Я не могу найти нужные слова.

Стоун Филипс: Сегодня интервью с Джеффри Дамером напомнило мне один из самых ранних опытов по ведению интервью за всю мою тридцатилетнюю карьеру. От его обычного повседневного рукопожатия, до того, что, уходя в свою камеру, он заметил на столе и коробку и подметил, что она похожа на ту, которую нашел у него Лайонел, Дамер был очень интересной и странной фигурой. Он всегда говорил, что он хотел бы быть приговоренным к смертной казни. 9 месяцев спустя его желание умереть сбылось.

Интервью с родителями Джеффри Дамера

Я просто крайне злой человек, или это какой-то вид сатанинского влияния, или что? Я не знаю. У меня нет идей по этому поводу.

Джеффри Дамер


Ларри Кинг: сегодня моими гостями стали родители Джеффри Дамера. Их сын был одним из самых печально известных серийных убийц Америки, который убил и расчленил 17 парней и мальчиков, в некоторых случаях поедая части их тел. И затем в 1994-м сам Джеффри Дамер был убит в тюрьме. Теперь, в эксклюзивном интервью, его родители, Лайонел и Шари Дамер, высказывают свое мнение, что пошло не так и что послужило толчком для того, чтобы превратить их красивого, тихого сына в монстра.

Здравствуйте и добро пожаловать в шоу Ларри Кинга сегодня вечером. Лайонел и Шари Дамер: это отец и мачеха серийного убийцы Джеффри Дамера, вернее уже покойного Джеффри Дамера. Лайонел Дамер несколько лет назад создал потрясающую книгу о своем сыне под названием «История отца». Мы благодарны за то, что они пришли к нам сегодня вечером.

Это настольно животрепещущая тема, что мы постараемся коснуться ее как можно деликатнее, настолько, насколько это возможно.

Итак, его назвали Джефф, правильно?

Лайонел Дамер, отец Джеффри Дамера: Да, Джефф. Правильно.

Ларри Кинг: Вы все-таки звали его Джеффом. Кто выбрал имя Джеффри?

Лайонел: Дело в том, что большинство СМИ и люди, которые пострадали от его действий, хотели держать его на расстоянии от себя, тем самым как бы отгораживаясь от него, поэтому для них он был Джеффри, более фамильярно, вместо…

Шари Дамер, мачеха Джеффри Дамера: Его сокращенного имени…

Лайонел: Да, вместо просто Джефф.

Ларри Кинг: Для вас он всегда был Джеффом?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: С детства?

Лайонел: Для всех его друзей, он тоже был Джеффом.

Ларри Кинг: Вы – его мачеха, правильно?

Шари: Да.

Ларри Кинг: Когда вы познакомились с ним?

Шари: Я познакомилась с ним, когда ему было 18 лет, он только что окончил среднюю школу. Лайонел находился в заключительной стадии развода, тогда мы встретились и были представлены друг другу.

Ларри Кинг: И как вы ладили с ним?

Шари: Вполне хорошо. Джефф умел разграничивать его личные отношения с родителями и со мной. Он воспринимал меня как отдельную личность.

Ларри Кинг: Лайонел, он любил свою мать?

Лайонел: Да, любил. Знаете, у нее был сложный период в жизни, сказывалась также ситуация с ее физическими и умственными проблемами.

Ларри Кинг: В связи с такой «славой» вы когда-нибудь думали о том, чтобы исчезнуть или изменить свое имя и фамилию?

Лайонел: Нет, нет. Я горжусь своей фамилией – Дамер. Мой отец был школьным учителем и парикмахером. Он сам пробивался в люди. Мой отец и мать умерли в очень молодом возрасте. У меня довольно хорошая родословная, я горжусь своей фамилией. Конечно, иногда мы можем не называть свою настоящую фамилию, но это бывает крайне редко, например, когда мы идем в ресторан или еще куда-нибудь, чтобы люди при виде нас не менялись в лице, ну, вы понимаете, чтобы окружающие не поворачивали головы в нашу сторону и не говорили: «Ах! Это они»

Ларри Кинг: Это, должно быть, ужасно – проживать жизнь с ощущением того, какие чувства у общества вызывает ваша фамилия?

Лайонел: Да, вы правы. Мы всегда будем стесняться этого.

Ларри Кинг: Так или иначе, Шари, вы ведь вышли замуж за Лайонела и взяли его фамилию?

Шари: Да.

Ларри Кинг: Что вы чувствуете сейчас?

Шари: Я горжусь этой фамилией. Я использовала ее в бизнесе. И до сих пор в деловом мире меня знают, как Шари Дамер. Я не вижу причины отрицать то, кем я являюсь. Мы ведь не сделали ничего плохого.

Ларри Кинг: Да, вы не сделали.

Шари: Тогда нет смысла стыдиться нас самих.

Ларри Кинг: У Джеффа еще есть брат, не так ли?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Но он почему-то поменял свое имя, так?

Лайонел: Да, он действительно поменял свое имя.

Ларри Кинг: Чем он занимается?

Лайонел: Из уважения к нему мы обещали хранить это в тайне.

Шари: Он строит свою карьеру.

Ларри Кинг: Хорошо, можете не говорить.

Ларри Кинг: А как его семья? Просто хочется убедиться, что он действительно счастлив…

Шари: Да, он очень счастлив.

Лайонел: Да, он счастлив.

Шари: Мы ожидаем второго внука. Все идет хорошо.

Ларри Кинг: О, эту часть жизни он утаил.

Шари: Да.

Ларри Кинг: Были ли они близки, как братья?

Лайонел: Ну, вы знаете, 7 лет разницы, так что…

Ларри Кинг: Кто был старше?

Лайонел: Джефф был старше. Да, они ладили, но все-таки не так близко, как могли бы. Их интересы разнились, вот если бы разница между ними составляла один или два года, то возможно, но в их увлечениях всегда сказывались эти 7 лет.

Ларри Кинг: Почему вы согласились принять участие в программе?

Лайонел: Почему я пришел к вам на передачу? Я просто хочу рассказать родителям о том, что я думаю, то есть на что они должны обращать внимание в воспитании своих детей.

Ларри Кинг: Вы считаете, что это может многим помочь?

Лайонел: Да. Я действительно в этом убедился – у меня нет другой мотивации, кроме той, что я должен попытаться помочь людям.

Ларри Кинг: Вы тоже так считаете, Шари?

Шари: Да. Если мы сможем чем-то помочь или хотя бы постараться предотвратить появление еще одного «Джеффа», это будет благословением для нас.

Ларри Кинг: Это не так-то просто.

Шари: Да, мы понимаем, что это будет нелегко.

Ларри Кинг: Было бы легче забыть об этом…

Шари: Конечно, но…

Ларри Кинг: Если бы вы смогли, так?

Шари: Никто не позволяет нам забыть об этом. Недавно, 2 недели назад, мы сидели в кабинете врача, и кто-то вновь написал про него статью, и она сразу же попала на первые полосы газет. И мы никогда не знаем, когда мы увидим сюжет про Джеффа по телевидению или его фотографию в какой-нибудь газете. Нам никогда не разрешат избавиться от этого.

Ларри Кинг: Его мать до сих пор жива?

Лайонел: Нет, она скончалась. У нее был рак.

Ларри Кинг: Ясно. Но все же давайте попытаемся оглянуться назад и понять, что же все-таки его привело к этому, начиная с самых ранних воспоминаний – итак, он, родился 21 мая 1960 года…

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: В Милуоки. Вы жили в Милуоки?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: У вас был бизнес?

Лайонел: В это время я учился в Университете Marquette (Marquette University – название университета в Милуоки. – Примеч. автора) был студентом по специальности аналитическая химия.

Ларри Кинг: Вы играли в теннис в Университете штата Висконсин, правильно?

Лайонел: Да. Я играл в теннис в Университете Висконсина четыре года, это было, перед тем как я поступил в Университет Marquette.

Ларри Кинг: Кем вы были по профессии, когда он вырос?

Лайонел: Аналитический химик и аспирант.

Ларри Кинг: В Милуоки?

Лайонел: В Милуоки, а позже в Государственном университете Айовы.

Ларри Кинг: Насколько я помню из книги, у вашей жены была трудная беременность Джеффом, это так?

Лайонел: Да, очень сложная. У нее постоянно были судороги, могла даже перекоситься челюсть. И мы вместе с моими родителями постоянно находились возле нее.

Ларри Кинг: Это была ее первая беременность?

Лайонел: Да. Казалось, что ей ничего не помогало, и нам пришлось вызвать доктора, который прописал ей барбитураты…

Ларри Кинг: Были ли какие-нибудь проблемы, когда она была беременна вторым сыном?

Лайонел: Нет, никаких, кроме коликов. Из-за этого мы часто просыпались.

Ларри Кинг: Больше не было родных сестер или братьев?

Лайонел: Нет, их родилось только двое.

Ларри Кинг: Шари, вы были замужем? У вас есть собственные дети?

Шари: Нет, у меня нет детей, но я была дважды мачехой и хорошо разбираюсь в этом.

Ларри Кинг: Ясно. Как я знаю, однажды был инцидент, который вы ранее упоминали в своей книге, сейчас, попытаюсь вспомнить – про мертвых животных или что-то вроде этого?

Лайонел: Да, мы не имели ни малейшего представления о так называемом его хобби. Обо всем этом мы узнали только на судебном процессе в Милуоки. Тогда была проведена судебно-психиатрическая экспертиза, которая определяла степень его вменяемости, и возможность его пребывания в психиатрической лечебнице. В то же самое время мы узнали о том, что конкретно он «коллекционировал» в возрасте 12–14 лет. Ну, вы понимаете, когда у него началось половое созревание, в возрасте, когда играют гормоны. Оказывается, он собирал мертвых животных вдоль дорог, которые были сбиты машинами. Он ездил по близлежащим дорогам и собирал их в сумку. Ни я, ни его мать ничего не знали об этом. Так же очевидно, что никто из одноклассников тоже не знал об этом.

Ларри Кинг: Если, как вы говорите, что хотели бы помочь людям предотвратить «Джеффа», тогда ответьте мне на вопрос: были ли какие-нибудь предпосылки или странности до 12 лет? Пускай даже если это будут всего лишь воспоминания из вашей жизни…

Лайонел: Я понял, о чем вы меня спрашиваете.

Ларри Кинг: Да, то, что должно было бы нас всех насторожить?

Лайонел: На самом деле, до 12 лет, как я думал, ничего странного не происходило, если бы я знал раньше об убитых животных, которых он собирал вдоль дорог – это стало бы для меня своеобразным сигналом, и я бы незамедлительно что-нибудь предпринял, вмешался бы. Но все действительно было нормально.

Ларри Кинг: Вы думали, что он был обыкновенным мальчиком до 12 лет?

Лайонел: Да. Да, только он был чересчур замкнутым. Именно поэтому я и хочу обратиться к родителям, чтобы они не игнорировали замкнутость своих детей. В неокрепших юношеских умах могут возникнуть всевозможные фантазии и желания. Докапывайтесь до правды. Прилагайте все свои усилия. Не останавливайтесь.

Ларри Кинг: Вы имеете в виду, что надо было больше уделять ему времени, говорить с ним по душам?

Лайонел: Да, надо было чаще интересоваться его жизнью. Быть более настойчивым, проявлять заинтересованность. Рано или поздно это должно было бы подействовать. Я не делал этого. Знаете, если вернуться в 50-е или 60-е годы, тогда никто не учил нас быть психологами, особенно в том, что касается мужской психологии. Так что не останавливайтесь.

Ларри Кинг: Или надо было лучше чувствовать ситуацию?

Лайонел: Тогда не было никаких книг на эту тему, но с тех пор…

Ларри Кинг: По вашим словам, получается, что если человек чрезмерно застенчив или замкнут, то это значит, ему нужна психологическая помощь?

Лайонел: Да. Если родители чувствуют – если очевидно, что ребенок ощущает себя как бы «ниже» других, что он чересчур замкнут, не хочет общаться или взаимодействовать с кем-либо, ему явно нужна помощь. Нужно обязательно обратиться к помощи психолога, социального работника или какого-нибудь другого специалиста.

Ларри Кинг: Брат был полной противоположностью ему?

Лайонел: Да. Он был эмоциональный, коммуникабельный и всегда искал с кем-нибудь общения, он не был застенчив и замкнут.

Ларри Кинг: Когда и где вы узнали про то, что он творил в 13 лет?

Лайонел: Мы сидели в зале суда настолько ошеломленные, что не могли даже пошевелиться.

Ларри Кинг: Что он проделывал с животными?

Лайонел: Он исследовал их, вспарывал и изучал внутренности животных. Вы знаете, многие люди говорили мне, что они проделывали то же самое, но Джефф отличался от них. Помимо того, что он вскрывал животных, он делал с ними то, что делаем мы, молодые мужчины, когда зашкаливают гормоны, он занимался чем-то сексуальным с ними. Я считаю, что у него была какая-то врожденная предрасположенность к извращенным соитиям.

Ларри Кинг: Что доктора говорили вам, как они объясняли такое поведение? Я имею в виду, что психиатры говорили обо всем этом после всех услышанных фактов? Какой ставили диагноз?

Лайонел: Я забыл официальное название – некроз? Нет, не некроз (Некроз – омертвение. – Примеч. автора).

Шари: Некро…

Лайонел: Некрофилия. Точно, некрофилия.

Ларри Кинг: Они знают, что означает это, почему люди становятся некрофилами? Шари, доктора что-нибудь объяснили вам?

Шари: Ну, в небольших деталях. В действительности это было настолько отвратительно, что никто из нас не хотел это обсуждать. Нет, никто не сказал, что это определенно была некрофилия, только то, что у него были сексуальные отклонения, и что он явно испытывал сексуальное наслаждение от занятий сексом с кем-то, кто уже умер.

Ларри Кинг: Можем ли мы с уверенностью говорить о том, что те, кто имеют отклонения в сексуальной жизни той или иной степени, действительно являются сексуально анормальными членами общества?

Лайонел: Нет. Не совсем. Мы надеялись, что всю прибыль от продажи моей книги мы пустим на частное расследование. Мы хотели провести независимую экспертизу у доктора Фреда Берлина, который занимается такими случаями в Университете Хопкинса, а также хотели привлечь к этому расследованию женщину-психиатра из Университета Аризоны. Не только для того, чтобы в судебном порядке его признали невменяемым, но и для того, чтобы выяснить действительные мотивации его поступков, основные причины – почему он совершал это.

Ларри Кинг: Он был признан виновным и приговорен к смертной казни?

Шари: Нет.

Лайонел: Нет.

Шари: Смертная казнь не действовала…

Ларри Кинг: Ах, вы правы. Это было тогда, когда смертная казнь…

Шари: Да. Поэтому он только значился в списках…

Ларри Кинг: …смертная казнь была временно приостановлена.

Шари: Да, именно так. Но он получил пожизненное заключение в тюрьме.

Лайонел: Да.

Шари: Ему дали тысячу с лишним лет (1070 лет тюремного заключения по совокупности всех убийств, некоторые источники занижают его срок, но это неправда. – Примеч. автора).

Ларри Кинг: Давайте вернемся. Весна 1964 года, у него была паховая грыжа, так?

Шари: Двусторонняя паховая грыжа.

Ларри Кинг: Это как-то влияло на его настроение? Это ведь было очень больно.

Лайонел: Мягко говоря. Он был очень подавлен. Я до сих пор вижу его в своем костюме, он ходил, как маленький старичок, жаловался, как ему больно, и постоянно задавался вопросом, не отрежут ли ему член из-за этого. Этот недуг очень его волновал.

Ларри Кинг: Он любил своего брата?

Лайонел: Да, он любил своего брата. Но частенько он просто терпел его, потому, что его младший брат был настолько эмоциональным и активным, что это просто действовало ему на нервы.

Ларри Кинг: Как он относился к вам?

Лайонел: Джефф?

Ларри Кинг: Да.

Лайонел: Как он относился ко мне? Хм… Он был… у меня есть письма, которые он писал еще в школе, где он выражает свою любовь ко мне. И он говорил мне, что любит меня очень сильно. И то, когда Шари и я навестили его в тюрьме, и разговаривали с ним по телефону, он выражал свою благодарность за наш совместный визит, как бы очеловечивая себя…

Ларри Кинг: Безусловно, вы очень любили его.

Лайонел: Я очень сильно его любил.

Ларри Кинг: В начальной школе он был очень замкнутым, как вы выразились, неуклюжим?

Лайонел: Да, его учитель в начальной школе отчаянно пытался, чтобы он хоть как-то начал контактировать с другими детьми, но это не сработало. Это было как раз после того, как я получил PhD – ученую степень в Государственном университете Айовы (Philosophy doctor – доктор наук. – Примеч. автора).

Ларри Кинг: В Милуоки?

Лайонел: Нет, в Государственном Университете Айовы, в Айове.

Ларри Кинг: Хорошо, на тот момент, когда Вы заметили чрезмерную замкнутость, у Вас, не возникло удивления, что что-то с ним не так?

Лайонел: Да, но я, мы старались вовлекать его в занятия футболом, теннисом и в 4-H (Head, Heart, Hands, and Health – смышленость, сердечность, навыки и здоровье – американское высказывание о правильном образе жизни. – Примеч. автора). Мы выращивали ягнят и цыплят на наших двух акрах, которыми мы владели. Мы вовлекали его во все виды деятельности. Мы участвовали в его школьной жизни, пытались подружить его с другими детьми. У него действительно был узкий круг общения. Но это не было так, как будто он постоянно находился не у дел или был одиноким.

Ларри Кинг: Он смотрел мультфильмы?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Он любил «Бэтмэна»?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Он любил кино?

Лайонел: Мы смотрели «Попай», вместе, каждое утро – субботнее утро.

Ларри Кинг: Он смеялся?

Лайонел: Да, конечно, он смеялся. Знаете, Ларри, он не был постоянно угрюм. Но после того как мы переехали из Айовы в Огайо, казалось, что его замкнутость и какая-то неполноценность все больше усиливались и доросли до немыслимых размеров.

Ларри Кинг: Что ему нравилось, когда он был подростком?

Лайонел: У него был узкий круг друзей, которые любили играть в «gags» (устраивать розыгрыши. – Примеч. автора), они часто подшучивали.

Ларри Кинг: Любили разыгрывать кого-либо?

Лайонел: Да. Джефф вместе со своим другом играли в одной теннисной команде. Но вместо серьезной игры, вы знаете, они только прикалывались. И их противники не могли понять, почему они так много смеются.

Ларри Кинг: Он встречался с девушками?

Лайонел: Нет. Нет, он не встречался.

Ларри Кинг: Он выпивал?

Лайонел: Да, оказывается, он выпивал, когда учился в 11-м или в 12-м классе, но, к сожалению, обо всем этом я узнал намного позже.

Ларри Кинг: Получается, что вы практически ничего не знали о нем?

Лайонел: Да. Он спускался до дома своего друга и брал там спиртное из бара.

Ларри Кинг: А наркотики?

Лайонел: Да, он принимал наркотики, когда ходил в школу. Да, я вспомнил, однажды был один эпизод, когда мы нашли курительную трубку.

Ларри Кинг: Так, Шари, вы появляетесь в его жизни в 18 лет?

Шари: Когда ему исполнилось 18 лет.

Ларри Кинг: Хорошо. Сейчас у нас у нас перерыв, сразу после него мы вернемся к Дамерам. Не уходите.

Начинается видеоролик.

Неизвестный мужчина: (не сначала) …и распиленный на части мужчина в наполненной мухами квартире Джеффри Дамера.

Неизвестная женщина: (не сначала) …но не только штату Милуоки пришлось столкнуться с невообразимым ужасом, как говорит Джеффри Дамер, он метал икру здесь, и…

Неизвестная женщина: (не сначала) …все полицейские только сейчас начинают осознавать всю чудовищную величину этого преступления.

Джеффри Дамер: У меня не было ни малейшего шанса выйти на свободу. Но я и не хотел свободы. Откровенно говоря, я хотел бы для себя смерти. У меня был шанс сказать миру: то, что я сделал – это сделал я, но не из-за того, что я кого-то ненавидел. Я не испытывал ненависти к кому-либо. Я знал, что я был болен или был воплощением зла – или все вместе. Теперь я точно знаю, что действительно был болен.

Конец видеоролика.

Ларри Кинг: Мы вернулись к Дамерам. Итак, что мы имеем? Мы имеем очень застенчивого, замкнутого парня, не подпускающего к себе близко друзей, который не встречается с девушками, не такого как все. И у вас, конечно же, не возникает никаких подозрений, что он может быть жестоким по отношению к другим людям?

Лайонел: Нет, ничего не говорило об этом ни нам, ни нашим родителям, никому…

Ларри Кинг: И ни один учитель не пришел к вам и не сказал: «Мне нужно поговорить о поведении вашего сына»?

Лайонел: Да, ни один учитель в то время не сказал нам о том, что в средней школе он уже ходил с six-pack (Упаковка из 6 бутылок или банок пива. – Примеч. автора) упаковкой пива, это мы выяснили намного позже.

Ларри Кинг: А как он выражал свой гнев?

Лайонел: Он держал его в себе. Он его не проявлял.

Ларри Кинг: И вы никогда не видели, чтобы он кричал на кого-то или проявлял жестокость?

Лайонел: Нет, я – я не видел, чтобы он причинял кому-то физическую боль. Конечно, он сердился на своего младшего брата, но не применял к нему физическую силу.

Ларри Кинг: Что произошло, когда ваши отношения с женой и ваш брак начали распадаться? Как это повлияло на него?

Лайонел: Ну, я отчаянно пытался сохранить наш брак. Моя жена хотела уйти и найти себя в чем-либо, только, как она сказала, не знает, в чем именно.

Ларри Кинг: Как Джефф это воспринял?

Лайонел: Джефф говорил, что это очень сильно его беспокоило.

Ларри Кинг: Он тревожился, что вы разводитесь?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Но, как вы говорили, когда он только познакомился с вами, Шари, он ведь принял вас?

Шари: Да, он нормально относился ко мне, но он стеснялся и стыдился того, что его родители развелись. Видите ли, я не…

Ларри Кинг: Это было, Шари?

Шари: О, да, да. Он очень стеснялся. Он не хотел, чтобы его друзья узнали об этом. Он не показывал своих истинных чувств. Он очень хорошо мог маскировать их. Он стыдился и был смущен.

Ларри Кинг: Вы замечали что-нибудь такое в нем: о чем можно было бы сказать: «Что-то явно не так с этим мальчуганом»?

Шари: Да, был один случай, который мог бы стать для нас своеобразным сигналом к тому, что с ним что-то происходит. Как-то раз однажды я пришла домой раньше и застала его развалившимся, пьяным в постели. Позже я выяснила, что он лазил в домашний бар и заменил бутылки с выпивкой на бутылки с водой. Так что он был скрытым алкоголиком. Это единственная вещь, которая сигнализировала.

Ларри Кинг: Какие оценки он получал?

Лайонел: Иногда «5», а иногда и «3». По-разному, то вверх, то вниз.

Ларри Кинг: Тем не менее, он поступает в Университет, так?

Лайонел: Да, в Огайо.

Ларри Кинг: В Государственный университет Огайо?

Лайонел: Да, правда, на короткий промежуток времени.

Ларри Кинг: Он не преуспевает там?

Лайонел: Нет, он совершенно не тянет.

Ларри Кинг: Вылетает за неуспеваемость?

Лайонел: Да.

Шари: И начинает пить.

Ларри Кинг: Он устроился на работу? Чем он занимался тогда?

Лайонел: Он выпивал и сдавал свою кровь.

Ларри Кинг: Он что делал?

Лайонел: Он сдавал свою кровь.

Шари: Свою плазму.

Ларри Кинг: В банк крови?

Лайонел: Да, верно.

Ларри Кинг: Для того чтобы заработать?

Лайонел: Да, за деньги…

Шари: Чтобы были деньги на выпивку.

Лайонел: …на алкоголь.

Ларри Кинг: Он был алкоголиком?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Чем еще помимо сдачи крови он занимался? Он пытался устроиться на работу?

Лайонел: Нет, не пытался.

Ларри Кинг: Он жил дома с вами?

Лайонел: Да, он вернулся домой. И тогда я настоял, чтобы его забрали в армию…

Ларри Кинг: Его завербовали?

Лайонел: Да. Он был зачислен в списки военнослужащих.

Ларри Кинг: Он ушел служить в армию?

Лайонел: Тогда я сказал ему: «Мне кажется, что нет другого выхода, кроме того, чтобы пойти сейчас в армию».

Ларри Кинг: Он служил?

Лайонел: Да. Он вернулся из учебного лагеря для новобранцев в прекрасной физической форме, улыбчивый, помогал мне с вырубкой леса. Мы были просто воодушевлены.

Ларри Кинг: И что случилось?

Лайонел: Но не забывайте, что во время его пребывания в Государственном университете Огайо, когда он выпивал, он пытался скрыть свое первое убийство, которое произошло в…

Ларри Кинг: Когда?

Лайонел: В 1976 году.

Ларри Кинг: Сколько тогда ему было лет?

Лайонел: Ему приблизительно было около 18.

Ларри Кинг: И кого он убил?

Лайонел: Стивена Хикса.

Ларри Кинг: Все это вскрылось позже?

Лайонел: Да.

Шари: Тогда, когда его мать уехала, он остался один, ему было очень одиноко, именно тогда и произошло его первое убийство.

Ларри Кинг: Ему было около 18?

Шари: Почти.

Лайонел: Ему уже почти исполнилось 18, и я тоже в то время уехал из дома.

Ларри Кинг: Значит, это было в 1978 году, верно?

Шари: Ему было 17, ближе к 18.

Лайонел: Я уехал из дома, его мать также подалась на север Висконсина. Он был предоставлен сам себе на какое-то время.

Ларри Кинг: Это правда, что Стивен Хикс был его другом?

Лайонел: Нет.

Ларри Кинг: Нет?

Лайонел: Он был просто попутчиком.

Ларри Кинг: Попутчиком?

Лайонел: Просто молодым человеком, который путешествует автостопом.

Ларри Кинг: Он был гомосексуалистом?

Лайонел: Нет.

Шари: Вот что иногда случается с теми, кто голосует.

Лайонел: Я так не думаю.

Шари: У них произошла перепалка, из-за того, что Стивен хотел выйти из машины. Но Джефф не хотел, чтобы он уходил.

Ларри Кинг: Но Джефф говорил, что Стивен не был геем.

Шари: Стивен не был.

Ларри Кинг: Джеффри был.

Шари: Конечно, Джефф был латентным (скрытым. – Примеч. автора) гомосексуалистом.

Ларри Кинг: И вы даже нисколько не догадывались об этом?

Шари: Нет.

Лайонел: Нет, мы не догадывались ни о чем подобном.

Шари: Тогда не было никаких признаков.

Ларри Кинг: Итак, он совершает убийство, его демобилизуют из армии за пьянство. (Кстати, именно в эти годы, когда Дамер служил в Германии, прокатилась серия убийств молодых людей, но доказать, что именно Джеффри Дамер был причастен к этим преступлениям, не удалось, и, видимо, никогда не удастся. – Примеч. автора).

Он кажется вам вполне самостоятельным, но он опять не работает. Что случилось после его пребывания в армии?

Лайонел: Он связывается с другим молодым человеком.

Ларри Кинг: Здесь, в Огайо, или в Висконсине?

Лайонел: Да, в Огайо. И попадает в неприятности.

Ларри Кинг: Неприятности с полицией?

Лайонел: Да. Я давал ему свою машину, для того чтобы он искал работу, а он постоянно напивался и бросал ее где ни попадя. Он постоянно забывал, где он оставлял машину.

Ларри Кинг: Только одно убийство он совершил к этому моменту?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Обо всем об этом вы узнаете позже, я имею в виду о первом убийстве?

Лайонел: Да, конечно. В конце концов становилось все хуже и хуже, и мы решили отправить его к бабушке в Висконсин.

Ларри Кинг: К вашим родителям?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Как этот переезд повлиял на него?

Лайонел: Некоторое время все было хорошо. Моя мама готовила ему. И, он наконец нашел работу на шоколадной фабрике. И все было довольно нормально, а затем начали происходить эти вещи.

Ларри Кинг: Вещи? Например?

Лайонел: Однажды, в библиотеке, где он бывал, он получил электронное сообщение от представителя мужского пола, в то время он уже прожил с моей матерью 5 лет, в котором было приглашение заняться с ним сексом. И, внезапно, так или иначе – это…

Ларри Кинг: Письмо от кого-то, кто предлагал секс с ним?

Лайонел: Да. Да.

Ларри Кинг: От мужчины?

Лайонел: Да. И это, так или иначе, повлияло на его гомосексуальные наклонности и убийства.

Ларри Кинг: В конечном счете, сколько это унесло жизней?

Лайонел: 17.

Ларри Кинг: И все они были совершены в одном городе? В каком?

Лайонел: В Милуоки, кроме первого убийства.

Ларри Кинг: Понятно, значит, первое убийство было в Огайо.

Лайонел: Да, в Огайо.

Ларри Кинг: А остальные 16 в Милуоки?

Лайонел: Да. В Милуоки.

Ларри Кинг: И все это время он работал на шоколадной фабрике?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: И он продолжал там работать?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Он поддерживал связь с вами?

Лайонел: Да. Мы были в Огайо. Приезжали к нему, разговаривали по телефону.

Ларри Кинг: И никаких предпосылок, кроме выпивки?

Шари: Его арестовывали раз или два в году.

Ларри Кинг: За что?

Лайонел: За нарушение общественного порядка. Однажды в баре он размахивал пистолетом. Но мы думали, что это все из-за проблем с выпивкой, поэтому и вытаскивали его из передряг. И опять мы ничего не заподозрили, не было ни намека, что он ведет другую, страшную жизнь.

Ларри Кинг: Как я понял, он как по спирали начал скатываться вниз, верно? А еще от своей матери вы узнали, что Джефф в туалете хранит мужской манекен в полный рост. Ну, знаете, я скажу, это более чем ненормально.

Шари: Да, но мы снова подумали, что это связано с его гомосексуальными фантазиями.

Ларри Кинг: Тогда вы уже знали, что он был гомосексуалистом?

Шари: Да. О да.

Ларри Кинг: Итак, вы знали, и как вы к этому относились?

Шари: Не хорошо.

Лайонел: Очень даже плохо. Я сторонник вечных, непреложных истин. Я считаю, что люди, которые не верят в это, более склонны к совершению ошибок. Я верю, что Библия учит нас хоть в чем-то себе отказывать. Надо знать меру во всем, ну, например, меру в питье, еде. Да во всем. И я взял это себе на вооружение, я всегда так думал, я жил с этими постулатами. Так что я повел его к психиатру из-за того, что он много пил.

Ларри Кинг: А его брат тоже был из этой категории? Он тоже был геем?

Лайонел: Нет. Совершенно нет.

Ларри Кинг: Вы говорите, что его брат был женат, у вас есть внуки, правильно?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Хорошо, механизм запустился. Он устанавливает в доме сатанинский алтарь, балуется оккультизмом, так? И вы знаете об этом. И у вас совершенно не возникает подозрений насчет убийств?

Лайонел: Вы правы.

Ларри Кинг: Когда вы поняли, что сатанинский алтарь – это не какое-то простое юношеское увлечение.

Насчет этого в своей книге вы написали, цитирую: «То, что я мог представить себе, и даже мог позволить себе в это поверить, что у Джеффа существовала линия, за которую он никогда не переступит. Это была линия между тем злом, которое он мог бы причинить себе, и тем, которое он мог бы причинить кому-либо. Я думаю, что для родителей всегда найдется оправдание своему ребенку, неважно, на какую глубину он опустится, мы верим, что нужно лишь направить его на истинный путь и благополучно вытащить его на безопасный берег, когда вдруг он начнет тонуть».

Другими словами, вы знали, что что-то не так, вы видели, что он был чем-то обеспокоен, что все это довольно серьезно, но никогда бы не подумали, что он смог бы причинить кому-то вред?

Лайонел: Да, но не совсем.

Ларри Кинг: Вы имели в виду, что он мог навредить только самому себе, так? Вы думали, что он совершит самоубийство?

Лайонел: У него была склонность к самооговору (к самобичеванию. – Примеч. автора). И однажды он даже сказал бабушке: «Если я умру, просто бросьте меня в поле». У него была низкая самооценка.

Ларри Кинг: 26 сентября 1988 года он едет из дома своего дедушки, по дороге встречает лаосского подростка и приводит его домой, затем домогается его. За это его арестовывают, так?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: И это не стало предупреждением для вас? Даже то, что он приставал к кому-то?

Лайонел: Да. По этому случаю мы наняли адвоката для него, что бы он представлял его интересы. И я настаивал на более длительном сроке для него, основываясь на его психологическом состоянии здоровья. Но получилось так, что адвокат добился того, что его отпустили на свободу через 4 месяца.

Ларри Кинг: И адвокату удалось освободить его!?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Вы имеете в виду, что суд после этого позволил находиться ему на свободе?

Лайонел: Да.

Шари: Джефф был совершеннолетним, поэтому мы не могли ничего поделать и как-то препятствовать ему. Лайонел написал письмо в суд с требованием о том, что Джефф нуждается в помощи психиатра.

Лайонел: Но судья выпустил его раньше. Раньше положенного срока.

Ларри Кинг: Я понял. Он получил досрочное освобождение, так? И один год исправительных работ.

Шари: Да.

Ларри Кинг: Как вы думаете, он осознал это?

Лайонел: Я пытался убедить его сходить к другому психологу, но он не захотел – Джефф нерегулярно посещал сеансы. Я не думаю, что он что-то понял. Я думаю – вернее в то время, я думал, что на это понадобилось бы намного больше времени.

Ларри Кинг: Поскольку тогда у него была другая проблема, с голым азиатским подростком, так?

Шари: Да.

Ларри Кинг: И все это привело к самому ужасному дню в вашей жизни.

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: 23 июля 1991 года Джеффри арестовывают по подозрению в убийствах 17 человек. На тот момент вы знали, что жертв 17?

Лайонел: Конечно, нет. Не знал. Я не сразу узнал об этом.

Ларри Кинг: Кто первым сказал вам?

Шари: Несколько человек сразу.

Лайонел: Тут же позвонила Шари и сказала, что он подозревается сразу в нескольких убийствах.

Ларри Кинг: Он сразу же был арестован?

Шари: О да. Да.

Ларри Кинг: Где находились тела?

Шари: В большинстве случаев не было никаких тел, потому что он избавился от них.

Ларри Кинг: Он съел их?

Шари: Да, он съел некоторые их части, но в основном он расчленил и уничтожил тела. Он поместил их в мешки для мусора. Именно поэтому было сложно их опознать.

Лайонел: Вы знаете, на самом деле поедание частей человеческого тела являлось не более чем своего рода ритуалом, как у древних индейцев, которые поедали куски человечины, тем самым как бы забирая душу этого человека, и от этого становясь сильнее. Отчасти это было так, Джефф рассказал мне об этом. Но СМИ очень сильно раздули эти факты.

Ларри Кинг: Но он убивал людей.

Лайонел: Да, и избавлялся от трупов.

Ларри Кинг: Он отрицал это поначалу?

Лайонел: Вы имеете в виду в июле 1991-го, когда его в итоге арестовали? Нет. Он это не отрицал.

Ларри Кинг: Он признался в этом?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Где были вы в тот момент? При каких обстоятельствах он рассказал вам о том, что он сделал?

Лайонел: Я встретился с ним в окружной тюрьме Милуоки. Я просто пал духом, когда увидел его.

Ларри Кинг: Вы навещали его?

Лайонел: Да. На протяжении всего времени его пребывания в тюрьме.

Ларри Кинг: Я имею в виду, в самый первый раз, когда он рассказал вам о, том, что он натворил.

Лайонел: Сначала я обнял его. Сказал: «Джефф», он ответил: «Без преуменьшения, на этот раз я все испортил». И я ответил: «Джефф, ты действительно нуждаешься в помощи. Единственный выход из этой ситуации, который я вижу – это доказать в суде, что ты ненормален, чтобы тебя поместили в психиатрическую клинику, и там ты мог бы понять, что с тобой не так». Он колебался сначала, но позже он действительно захотел выяснить, что стало причиной его действий.

Ларри Кинг: Он когда-нибудь обращался к суду с просьбой о проведении психиатрической экспертизы в отношении себя? Чтобы суд признал его невменяемым?

Лайонел: Да. Я подразумеваю, что он последовал моему совету и совету его адвоката.

Ларри Кинг: Суд счел его вменяемым и признал его виновным в инкриминируемых ему убийствах, так?

Лайонел: Да. Я никогда бы не пожелал бы ни ему, ни нам, ни кому-либо другому пройти через это судебное разбирательство, если бы я знал, что это такое. Но поверьте нам, это была та ситуация, при которой все хотели успокоить общественность.

Шари: Это был суд, который помог бы успокоить семьи его жертв. Они нуждались в этом судебном разбирательстве.

Лайонел: Он однозначно был болен.

Шари: Да, это очевидно. И он знал об этом.

Лайонел: Один адвокат сказал мне, что когда он наблюдал за судебным процессом, то был в шоке, он воскликнул: «О, господи, его адвокат просто какой-то четырнадцатилетний ученик, любой подмастерье мог бы вытянуть это дело, и они могли бы признать его невменяемым, но почему-то не сделали этого».

Ларри Кинг: Все семьи его жертв были на суде или нет?

Шари: Да.

Ларри Кинг: Вам было нелегко смотреть в глаза родственников тех, кого он убил?

Шари: Да.

Лайонел: Конечно.

Шари: Их глаза были полны ненависти.

Ларри Кинг: К вас?

Шари: Да, конечно, к нам.

Лайонел: В зале суда мы удрученно сидели и чувствовали, что от всего услышанного там нас может стошнить.

Ларри Кинг: Вас посещали мысли, о том, чтобы не явиться на слушание дела?

Шари: Только тогда, когда Джефф предупредил нас. Несколько дней атмосфера в суде была накалена до предела, так что нам лучше было не появляться там. И мы не пошли.

Ларри Кинг: Он давал показания в суде?

Лайонел: Нет.

Шари: Нет.

Ларри Кинг: Насколько я знаю, на суде была затронута и тема расизма, правильно? Потому что большинство его жертв были выходцами из Азии или чернокожими?

Шари: Да, и азиатами тоже.

Ларри Кинг: Это так?

Лайонел: Во всех наших разговорах с Джеффом он говорил, что это не имело особого значения.

Ларри Кинг: Но ведь имели место убийства представителей азиатской нации?

Лайонел: Да, это было.

Шари: Да.

Лайонел: По крайней мере три жертвы.

Ларри Кинг: Повсюду в газетах были ужасные заголовки. Как вы справлялись с этим?

Лайонел: Это было ужасно. Я сидел в доме своей матери и наш дом был просто оккупирован местными и международными журналистами. Они были везде: около соседских подъездов, повсюду на нашей улице. Они звонили, топтались на нашем дворе, пытаясь заглянуть в окна. Это было просто ужасно.

Ларри Кинг: Геральдо Ривьера даже сделал специальный репортаж?

Шари: Да.

Ларри Кинг: Он описывал его как зверского убийцу-садиста. А, вы, Шари, являлись воплощением злой мачехи? Почему он так все это живописал?

Шари: Это был его звездный час. У него также имелся парень, который якобы подтверждал, что являлся любовником Джеффа, позже, мы написали письмо, опровергающее сей факт, и всячески избегали интервью с Геральдо Ривьера, из-за тех вещей, которые он говорил и делал.

Ларри Кинг: Понятно.

Лайонел: Мы дали показания под присягой, что это было неправдой, и, как позже выяснилось, этот парень, который признался, что являлся любовником Джеффа, оказался уголовником.

Ларри Кинг: Несмотря на ваши показания под присягой, они все же продолжали это утверждать?

Лайонел: Да.

Шари: Да, они продолжали говорить об этом.

Лайонел: Будьте внимательны, эти люди до сих пор говорят неправду!

Ларри Кинг: А как вы вели себя, когда столкнулись лицом к лицу с семьями жертв?

Шари: Мы были с ними откровенными.

Шари: Да, мы поддерживали связь с ними.

Лайонел: Мы разговаривали с ними, даже поддерживали связь с некоторыми из них. Шари была очень удивлена таким отношением к нам. Прежде всего, я хочу сказать, если бы не Шари, я никогда бы с этим не справился.

И ее поведение, и то, как она вела себя с этими людьми, заставило их оттаять. Но только некоторых из них…

Ларри Кинг: На протяжении всех заседаний суда вам пришлось узнать обо всех деталях его преступлений. Вы ведь выслушали это?

Шари: Да.

Лайонел: Да, конечно.

Ларри Кинг: Я не могу представить это – как это возможно, это же ваш сын…

Лайонел: Я, я…

Ларри Кинг: Как вы пережили это?

Лайонел: Я тоже не могу представить, как я это пережил. Что касается этого дня – я, мы вдвоем до сих пор не понимаем, как мы вообще вынесли это.

Ларри Кинг: Вы смотрели на него, когда описывались его убийства?

Лайонел: Да.

Шари: О да.

Шари: В суде, он сидел к нам спиной.

Лайонел: Практически на всех заседаниях он сидел к нам спиной.

Ларри Кинг: Он раскаялся в содеянном?

Лайонел: Когда он заслушал окончательное постановление суда, казалось, что он раскаялся.

Ларри Кинг: В тюрьме он получал огромное количество электронных писем, как полных ненависти, так и любовного содержания, это так?

Шари: Да. Возможно, у него было достаточно друзей в Интернете, а также людей, которые любили и заботились о нем.

Лайонел: Они считали, что он не был таким, как Теодор Банди и Джон Уэйн Гейси.

Ларри Кинг: В какую тюрьму он был отправлен?

Лайонел: Сначала в исправительную колонию в Висконсине.

Ларри Кинг: И сколько он пробыл в тюрьме, прежде чем его убили?

Лайонел: После он был отправлен в тюрьму штата Висконсин.

Лайонел: Где-то…

Шари: Несколько лет.

Шари: Пару лет, два или три года.

Ларри Кинг: Его убил человек, который страдал умопомешательством, так? Как он был убит?

Лайонел: Ну, вы знаете, когда я разговаривал с его адвокатом, который имел свободный доступ в эту тюрьму, он рассказал мне, что так случилось, что никто в течение 20–40 минут, даже сотрудники охраны, не заметили, где один из заключенных нашел обрывок трубы или палку от штанги и забил Джеффа до смерти.

Ларри Кинг: Другими словами, они просто позволили чернокожему сумасшедшему на протяжении всего этого времени остаться с ним наедине, якобы даже не зная об их местонахождении?

Лайонел: Я не знаю, но его адвокат был уверен, что это было намеренно (что охрана позволила этому случиться. – Примеч. автора).

Ларри Кинг: Что стало с этим человеком, который убил Джеффа?

Шари: Он был признан виновным. Конечно, он был сумасшедшим, и переведен в другую колонию…

Лайонел: Вроде в Колорадо.

Шари: Думаю, что в Западную Виржинию. Доживать свой короткий век, он это заслуживает.

Ларри Кинг: Как вам сообщили о том, что Джефф был убит?

Шари: Охранник позвонил домой и сообщил…

Ларри Кинг: Перед тем, как сообщили в новостях?

Шари: Да, конечно. Я отправила друга на работу к Лайонелу, чтобы он был с ним рядом, а потом сама сказала, что его сын был убит.

Ларри Кинг: Сколько ему было лет?

Лайонел: Тридцать.

Шари: Слегка за 30.

Лайонел: Тридцать три? Да, тридцать три. И уже во второй раз после этих новостей я уселся за рабочий свой стол как парализованный.

Ларри Кинг: Они отдали вам тело? Вы устраивали похороны? Хоть что-нибудь…

Шари: Больше года это было невозможно.

Лайонел: Я хотел, чтобы его кремировали – и он хотел бы. А его мать, его настоящая (биологическая. – Примеч. автора) хотела, чтобы его мозг взяли для дальнейшего изучения. Когда он был еще жив, я дал согласие на процедуру томографии. Возможно, тогда бы нашли какие-нибудь отклонения. Но не сейчас, тем более в мертвом мозгу.

Было несколько ученых, которые утверждали, что они могли бы выявить причины его поступков, то есть почему он это совершил. Но только если бы это был живой человек.

Ларри Кинг: Что, в конце концов, стало с телом?

Лайонел: Я обратился с прошением в суд, для предоставления мне и необходимых документов, и выиграл его. Судья пошел мне навстречу и не стал делать из этого цирк.

Ларри Кинг: Вы кремировали его?

Шари: Да.

Лайонел: Да. Мы его кремировали.

Шари: Одна половина пепла была у нас, а вторая – у его матери.

Ларри Кинг: Эта половина до сих пор хранится у вас?

Шари: Была у нас, потом мы позаботились об этом.

Ларри Кинг: Вы позаботились об этом?

Шари: Мы упокоили его душу (похоронили его. – Примеч. автора).

Ларри Кинг: Почему этот процесс затянулся на год?

Шари: Его пепел являлся вещественным доказательством.

Ларри Кинг: Проходил по делу в суде?

Лайонел: Да, именно так.

Шари: Да. Его пепел был представлен как вещественное доказательство, поэтому он удерживался в суде течение года.

Ларри Кинг: Как он вел себя в тюрьме?

Лайонел: Кто вел?

Ларри Кинг: Джефф, конечно. Как он себя там чувствовал?

Лайонел: Джефф… ну, поначалу ему было там очень тяжело, но потом он сделал заявку на приобретение себе 13 книг из «Алкахона» (местное сокращенное название калифорнийского Института исследований. – Примеч. автора). Я посоветовал ему это место. Он купил 13 книг, которые впоследствии сделали из него сначала эволюциониста (приверженца теории Дарвина. – Примеч. автора), затем из эволюциониста в креациониста (того, кто верит в сотворение человека Создателем. – Примеч. автора), и уже после этого в христианина.

И он начал проповедовать религию христианства, разговаривать с заключенными и раздавать религиозные брошюрки.

Ларри Кинг: Таким образом, он как бы переродился?

Лайонел: Да. Я уверен, что да. Когда я общался с ним, это уже был не просто диалог с человеком, который сидит в тюрьме. Я верю в это.

Ларри Кинг: Потому что он понимал, что ему не выбраться из тюрьмы?

Лайонел: Нет.

Шари: Нет.

Ларри Кинг: Итак, знаем ли мы, почему он убивал людей?

Лайонел: Нет, мы не знаем, по какой причине он убивал людей. У нас был бы шанс выяснить это, если бы он не был убит в тюрьме. И если бы мы более досконально изучили его личность.

Ларри Кинг: Могло ли это произойти из-за того, что он просто не мог нормально взаимодействовать, общаться с людьми?

Лайонел: Да, отчасти и из-за этого.

Ларри Кинг: Из-за его чрезмерной стеснительности и замкнутости?

Лайонел: Да. Определенно это являлось причиной.

Шари: Это было его заветным желанием – нормально общаться с другими. Он осознавал это. У него было непреодолимое желание иметь товарища, который был бы более пассивным в общении.

Лайонел: И даже судебный психиатр, который занимался изучением его личности и причинами его действий, не смог ответить на вопрос, почему он это сделал. Но мне он рассказал почему – почему он не чувствовал ответственности, за то, что он вытворял.

Он рассказал мне об этом, когда он прочитал все эти книги, основанные на научных теориях создания мира. Он чувствовал себя так, как будто сначала он был всего лишь молекулой, ну, которая позже превращается в амебу, это как процесс эволюции. У него ничего не было, даже веры в Бога. Не за кого было нести ответственность. В конце концов, ни за что не надо было отвечать.

Ларри Кинг: Это то, во что он верил?

Лайонел: Это то, что он чувствовал. Поэтому он думал, что может делать все, что ему захочется. Это совершенно отличается от тех причин, про которые мы знали.

Ларри Кинг: Он когда-нибудь объяснял вам причины, по которым он съедал даже самые малые части тел своих жертв?

Шари: Нет.

Лайонел: Возвращаясь к тому разговору, он рассказал мне, что он хотел попробовать все – все, что возможно и невозможно.

Ларри Кинг: Какой же урок вы вынесли из всего этого?

Шари: Хотелось бы надеяться, что мы все будем уделять больше времени своим детям, лучше контролировать их и больше любить их, но в тоже время быть настороже. Откуда мы знаем, кто из них вырастет серийным убийцей? В этой области не так много специалистов. Большинство родителей не являются большими знатоками в этой сфере или не так хорошо знают своих детей.

Лайонел: Мой бывший босс говорил, что на все воля Божья, и я придерживаюсь такого же мнения. Но…

Ларри Кинг: Да, но мы же проводим довольно исчерпывающие исследования в этих областях по изучению…

Шари: Серийных убийц, как Джефф. Так?

Ларри Кинг: Серийных маньяков.

Шари: Конечно, эти исследования проводятся.

Лайонел: Знаете, Ларри, есть определенный типаж маньяков, например: это белый мужчина 34 лет, и так далее и тому подобное…

Ларри Кинг: Замкнутый одиночка, так?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Но он отличался от других.

Лайонел: …который издевается над животными…

Шари: Он был маньяком, который не подходил ни под один типаж.

Лайонел: Он не издевался над животными, и поэтому не подходил под психотип маньяка, только одна черта характера могла бы подойти под типаж маньяка. Это его чрезмерная замкнутость.

Ларри Кинг: Как я понял из ваших слов, что если ребенок чрезмерно замкнут и необщителен, а также рано начинает тяготеть к выпивке – это и есть те знаки, на которые нужно обращать внимание? Выпивка тоже является поводом для беспокойства?

Лайонел: Да.

Шари: Да, это должно было стать сигналом и для нас.

Ларри Кинг: Как вы сейчас живете?

Шари: Мы, мы… хорошо.

Лайонел: Да, неплохо…

Шари: Мы живем скромно, живем с верой, которая помогает преодолевать нам все это. Мы нашли много друзей, которые поддерживают нас в этой вере. Друзья, которые не отреклись от нас в то страшное время, останутся друзьями навсегда.

Мы потеряли большинство из наших родственников, людей, с которыми были хорошо знакомы, но у нас также остались друзья, которые не постеснялись нашего с ними знакомства и так же уважают нас, потому что они понимают, что мы не сделали ничего плохого. Так что жизнь налаживается.

Ларри Кинг: У вас есть родственники, которые перестали общаться с вами после произошедшего?

Лайонел: Да, было несколько человек, которые не захотели в дальнейшем поддерживать с нами отношения.

Ларри Кинг: А люди, которые так же как и вы, носили фамилию Дамер?

Лайонел: Мне кажется, что это очень узкий круг людей, так как фамилия Дамер довольно-таки редкая. Даже если вы будете путешествовать из города в город и заглядывать в каждый телефонный справочник, то Дамеров там будет не так уж и много. Но я примерно могу представить, как, наверное, грубо бы обходились с этими людьми, которые все же носят эту фамилию.

Ларри Кинг: Вы до сих пор поддерживаете отношения с родственниками жертв?

Лайонел: С некоторыми из них – да, с одной из сестер его жертв мы даже стали близкими друзьями. Мы довольно хорошо общаемся.

Лайонел: Это все заслуга Шари.

Шари: Мы просто нашли правильный подход.

Ларри Кинг: Подружиться с сестрой жертвы?

Шари: Да, Ларри. Это пошло на пользу нам всем – поделиться мыслями и чувствами с пострадавшей стороной, дать им понять, что пережили мы, и узнать, что пережили они. И это излечивает.

Лайонел: Мы устроили ей встречу с Джеффом, когда он находился в тюрьме. И после того как его убили, мы тоже встречались.

Шари: Она присутствовала на поминальной службе.

Лайонел: Когда она была на поминках, она сказала мне: «Лайонел…»

Шари: Она простила Джеффа.

Лайонел: Она сказала: «Лайонел, я простила Джеффа».

Ларри Кинг: Она поступила очень великодушно, по-христиански.

Шари: Да. Она удивительная женщина.

Ларри Кинг: Лайонел, если честно, вы чувствуете за собой вину?

Лайонел: Если честно, то нет, но иногда я чувствую, что да, а потом думаю, что я же не принимал в этом участия. Но до сих пор я ощущаю за собой вину только за то, что я не уделял должного внимания Джеффу, так же, как и моей первой жене.

Этот опыт пришел со временем, когда уже знаешь, как выстраивать отношения со своей женой, и все те упущения, которые ты допустил в воспитании своих детей. Но это не должно даваться такой ценой.

Ларри Кинг: Кто-нибудь собирается снимать кино про это?

Шари: Все возможно.

Лайонел: Да, есть двое парнишек – Амблер и Дикинсон, которые хотят снять фильм на основе реальных событий.

Шари: По книге Лайонела «Повесть отца».

Ларри Кинг: Вы будете помогать им в создании фильма?

Лайонел: Да.

Ларри Кинг: Скоро будет День отца (американский праздник. – Примеч. автора), в это воскресенье.

Шари: Да.

Лайонел: Пускай этот день поможет нам.

Ларри Кинг: Большое вам спасибо.

Лайонел: И вам спасибо, Ларри.

Ларри Кинг: Приятно было познакомиться с вами.

Шари: Спасибо.

Лайонел: Это большая честь для нас.

Ларри Кинг: С нами были Лайонел и Шари Дамер, родители Джеффри Дамера. До свидания.

Последняя речь Джеффри Дамера

Да, я раскаиваюсь, но я даже не уверен, так ли глубоко мое раскаяние, как должно быть. Я всегда удивлялся, почему я не испытываю более глубокие эмоции. Даже не знаю, могу ли я испытывать нормальные эмоции или нет.

Джеффри Дамер


Ваша честь, теперь все кончено. Целью этого дела никогда не была попытка выйти на свободу. Я не хотел свободы. Честно говоря, я желал бы для себя смерти. Это все затевалось для того, чтобы рассказать миру, что я делал то, что делал, не из ненависти – я никого не ненавидел. Я знаю, что был болен или порочен, или и то, и другое. Теперь я надеюсь, что я был болен. Доктора сказали мне о моей болезни, и мне стало немного легче. Я знаю, сколько боли принес, и после ареста я делал все, что было в моих силах, чтобы хоть как-то исправить это, но что бы я ни делал, это не отменит того ужасного вреда, что я причинил. Мои попытки опознать останки было лучшим, что я мог сделать, и, наверное, единственным. Мне так плохо из-за того, что я причинил тем бедным семьям, и я разделяю их справедливую ненависть ко мне.

Я знаю, что проведу в тюрьме остаток своей жизни. Знаю, что мне придется обратиться к Богу, чтобы пережить каждый день заключения. Я должен был оставаться с Богом. Я пытался, но потерпел неудачу, и устроил настоящее истребление. Хвала Всевышнему, что я не смогу больше причинять людям боль. Наверное, только Иисус Христос способен освободить меня от грехов.

Я попросил мистера Бойла закончить эти дела. Я не хочу оспаривать гражданские иски. Я уже сказал мистеру Бойлу, чтобы он оформил их, если может. Если у меня появятся деньги, я бы хотел, чтобы их раздали семьям жертв. Я поговорил с мистером Бойлом о других вещах, способных немного облегчить мне совесть, сделав небольшие поправки в делах с этими семьями, и я буду работать с ним над этим. Хотелось бы вернуться в Огайо, поскорее закончить со всем этим и приступить к исполнению своего приговора.

Я решил пройти через этот суд по нескольким причинам. Одна из них – показать миру, что это были не преступления, сделанные на почве ненависти. Чтобы Милуоки, которому я причинил страшную боль, знал правду о том, что я сделал. Я бы не хотел, чтобы некоторые вопросы остались неотвеченными. Я лишь хочу узнать, что же сделало меня таким. Но главная причина в том, что мистер Бойл и я решили, что мы сумеем сказать миру о том, что если где-то есть люди с подобными отклонениями, то они, возможно, смогут получить помощь до того, как навредят себе или окружающим их людям. Думаю, что судебный процесс добился такого результата.

Я беру всю ответственность за сделанное мной на себя. Я многим причинил боль. Судья в моем предыдущем процессе пытался помочь мне, я отказал ему и причинил ему этим боль. Я навредил тем полицейским в случае с Конераком, и теперь вечно буду винить себя за то, что они потеряли работу из-за меня. Я надеюсь и молюсь о том, чтобы им вернули их значки, ведь я-то знаю – они делали все, что могли, а я их попросту одурачил. Мне очень жаль. Я понимаю, что причинил боль моему офицеру-надсмотрщику, который хотел помочь мне. Я правда сожалею из-за этого и из-за всех других случаев, когда я причинял вред кому-либо. Я сделал больно своему отцу, матери и мачехе, хотя очень их люблю. Надеюсь, они обретут тот же покой, который ищу я.

Ассистентки мистера Бойла, Уэнди и Эллен, прекрасно относились ко мне, помогали мне в эти наихудшие дни моей жизни. Я хочу публично поблагодарить мистера Бойла. Он не обязан был брать это дело, но когда я попросил его помочь мне в поиске ответов и помощи другим, он остался со мной и сделал куда больше, чем от него требовалось, пытаясь помочь мне.

Мистер Бойл и я согласились, что главной целью была не попытка уйти от правосудия, а поиск места, в котором я проведу остаток своей жизни. Не ради собственного удобства, но чтобы изучить меня в надежде на то, чтобы помочь мне, дабы потом понять, как помогать другим людям с подобными отклонениями. Я знаю, что буду сидеть в тюрьме. Я обещаю говорить с докторами, способными помочь мне в поиске ответов.

В заключение хотелось бы сказать, что я надеюсь, что Бог простит меня. Я знаю, что общество никогда не сможет простить меня. Я знаю, что семьи моих жертв никогда не смогут простить меня за то, что я сделал. Обещаю, что буду молиться о том, чтобы они простили меня, когда их боль утихнет, если, конечно, это вообще возможно. Я видел их слезы и если бы я мог отдать жизнь за то, чтобы вернуть их любимых, я бы сразу сделал это. Мне очень жаль.

Ваша честь, я знаю, что вы готовы приговорить меня. Я просто прошу, чтобы приговор не обсуждался. Я хочу, чтобы вы знали, что со мной отлично обращались служащие в вашем суде и работники тюрьмы. Они обращались со мной профессионально, и я хочу, чтобы все это знали. Со мной не было особого обращения.

А вот правда, достойная того, чтобы ее не обсуждали: Иисус Христос пришел в наш мир, дабы спасти грешников, среди которых я самый страшный. Но, по той же причине, ко мне были милосердны, поэтому на моем примере, примере худшего из грешников, Иисус Христос мог показать свое бесконечное терпение, как пример для тех, кто в него поверит и получит вечную жизнь. Славься же, Повелитель, Бессмертный, Незримый, единственный Господь, славься веки вечные.

Знаю, что мое пребывание в тюрьме будет мучительным, но я заслужил все это за то, что сделал.

Спасибо, ваша честь, я готов к вашему приговору и уверен, что он будет высшим. Я прошу, чтобы ко мне отнеслись без снисхождения.

Список жертв

Я просто кошмар. Я был кошмаром долгое время даже после того, как меня схватили. С годами становится очевидно, что мой мозг был заполнен ужасными, чудовищными мыслями и идеями. Кошмар.

Джеффри Дамер

1 января 1988 года – Джеймс Докстейтор. Убит в возрасте 15 лет в доме бабушки Дамера. Смерть наступила от удушения после принятой дозы снотворного. Труп расчленен и кости раздроблены кувалдой.

2 марта 1988 года – Ричард Гуэрреро. Убит в возрасте 23 лет в доме бабушки Дамера. Смерть наступила после введения большой дозы наркотиков и расчленения тела.

9 марта 1989 года – Энтони Сирс. Убит в возрасте 24 лет в доме бабушки Дамера. Задушен и расчленен. Дамер хранил его череп и сваренную кожу. Череп был раскрашен как сувенир.

4 мая 1990 года – Раймонд Смит, он же Рикки Бикс. Убит в возрасте 30 лет в квартире N 213. Задушен после принятия дозы наркотиков. Дамер совершил половой акт с трупом. Труп расчленен, а череп сохранен и разукрашен.

5 июля 1990 года – Эдвард Смит. Убит в возрасте 28 лет. Труп расчленен, части тела найдены в мусорных мешках.

6 сентября 1990 года – Эрнест Миллер. Убит в возрасте 23 лет. Дамер перерезал ему горло, расчленил тело и хранил бицепсы в холодильнике. Сохранил отбеленные череп и скелет.

7 октября 1990 года – Дэвид Томас. Убит в возрасте 23 лет. Томас, по словам Дамера, не привлекал его и был убит из опасения, что расскажет полиции об употреблении наркотиков. Тело выброшено.

8 февраля 1991 года – Кертис Стротер. Убит в возрасте 17 лет. Задушен ремнем после принятия сильной дозы наркотиков. Труп расчленен, череп сохранен.

9 апреля 1991 года – Эррол Линдсей. Убит в возрасте 19 лет. Дамер задушил его и совершил с трупом половой акт. Тело расчленено, а череп сохранен.

10 мая 1991 года – Энтони Хьюджес. Убит в возрасте 32 лет. Задушен и расчленен. Череп сохранен.

11 мая 1991 года – Конарак Синтхасомфон. Убит в возрасте 14 лет. Задушен после визита полиции к Дамеру по вызову соседей. Тело расчленено, а череп сохранен.

12 июня 1991 года – Мэтт Тэрнер, он же Дональд Монтрелл. Убит в возрасте 21 года. Задушен ремнем. Голова хранилась в холодильнике, а части тела – в бочке с кислотой.

13 июля 1991 года – Джереми Вайнбергер. Убит в возрасте 24 лет. Дамер задушил его руками. Голова найдена в холодильнике, а тело – в бочке.

14 июля 1991 года – Оливер Лэйси. Убит в возрасте 25 лет. Дамер задушил его и совершил с трупом половой акт. Голова хранилась в холодильнике, а сердце – в морозильной камере.

15 июля 1991 года – Джозеф Брейдхофт. Убит в возрасте 25 лет. Задушен во время сна, расчленен. Голова хранилась в холодильнике, части тела – в бочке.

Тед Банди. Убийца с Грин-Ривер (1946–1989)

Она говорила, что мне неважен ее внутренний мир, но я доказал обратное, когда вырезал ее внутренности.

Тед Банди

Биполярное расстройство личности, диссоциальное расстройство личности

Способ убийств: удушение, удар тупым предметом по голове

Казнен на электрическом стуле

Профайл

Теодор Роберт Банди родился 24 ноября 1946 года в доме для матерей-одиночек в Бирлингстоне, штат Вермонт. Его матерью была Луиза Коуэлл 19 лет. Первые четыре года своей жизни Тед провел, ютясь вместе с матерью в жалкой квартирке. Потом Луиза решила изменить свою судьбу и отправилась в Сиэтл, где она познакомилась с Джоном Банди и вышла за него замуж. Джон усыновил ребенка, у них сложились хоршие отношения.

Детство и юность Теда прошли достаточно спокойно и банально. Учеба в школе, лагерь бойскаутов – обычное детство обычного американского подростка – ни издевательств со стороны родных, ни поджогов мусорных свалок.

После школы Тед поступает в университет Сиэтла, но вскоре бросает его и переводится в Вашингтон – учиться на юриста. Учится он до 1967 года, после чего поступает в Стэнфордский университет на курсы китайского языка. Однако и здесь Теодор не проучился долго. В 1969 году он без видимой причины бросает учебу и уезжает в Филадельфию.

Тут следует сделать небольшое отступление. Перенесемся в будущее, к следствию по делу Банди. Его бывшие подружки дают показания и упоминают о том, что в постели Банди предпочитал жестокие игры по сценарию «господин – рабыня». Сам же подсудимый заявлял, что скрытые ужасные инстинкты (которые и побуждали его к убийствам) разбудили в нем пристрастие к «жесткому» порно.

Итак, Банди уезжает в Филадельфию, где вновь приступает к изучению юриспруденции. Кроме того, он посещает курсы по психологии, делает успехи в этой области. В 1971-м он возвращается в Сиэтл, где работает в центре помощи жертвам насилия, даже разработал собственную «памятку» для потерпевших. Его коллеги позже говорили, что Банди казался человеком, на которого можно положиться.

Во время своих беспорядочных поездок по стране Банди понял одну простую истину, а именно: человеку, совершившему преступление, очень легко затеряться в такой огромной стране, как США.

Как уже было сказано ранее, Банди производил впечатление надежного человека. Кроме того, он был умен и обаятелен. Эти свои качества (а также навыки актерского мастерства) он использовал для совершения преступлений…

31 января 1974-го года (Теду было 28 лет) была убита Линда Энн Хилли, студентка 21 года. Ее тело обнаружила соседка по общежитию. Линду убили в ее собственной постели, подушка была буквально пропитана кровью.

Через полтора месяца, 12 марта, Дина Мэнсон (также студентка) отправилась на концерт. С тех пор ее никто не видел. Восемнадцатилетняя Сьюзен Ренкорт 17 апреля вышла из здания университета после занятий и отправилась в кинотеатр. И тоже пропала. После нее исчезли: 6 мая – Роберта Парке (22 г.), 6 июня – Бренда Болл (22 г.). 16 июня (т. е. меньше, чем через 2 недели) пропала Джорджина Хокинс, восемнадцати лет.

Жертвой под номером 7 (а все вышеназванные девушки, разумеется, были мертвы) стала Джанис Орр. 14 июля к ней, загорающей на пляже, подошел молодой человек с перевязанной рукой и попросил о помощи. Джанис не могла отказать обаятельному молодому человеку и согласилась помочь. В тот же день пропала Денайс Несланд. Останки обеих девушек нашли только через 2 месяца. Обе были жестоко изнасилованы. При расследовании выяснилось, что молодой человек пытался заговорить в тот день по крайней мере с 10 женщинами. И всем он представлялся как Тед.

30 августа 1974 года Банди увольняется с работы в центре и устраивется на новое место – в юридическую школу в Солт-Лейк-Сити, штат Юта. Вскоре и там начинаются убийства.

Мелисса Смит, восемнадцати лет, изнасилована и убита 18 октября. Лайра Эйм, семнадцати лет, жестоко избита и задушена 31 октября. Дебра Кент, ее ровесница, убита 8 ноября. Дебра оказалась вторым объектом нападения маньяка в тот вечер. Другой девушке, Кэрол Смит, удалось избежать гибели. Она выпрыгнула из машины, куда Банди затащил ее, представившись полицейским.

После этого убийства продолжились в штате Колорадо. По заявлению самого преступника, в период с января по апрель 1975 года он убил четырех женщин. Его переезды с места на место сильно затрудняли работу полиции. Следует отметить, что невеста Банди, Элизабет Кендалл, не раз сообщала в полицию о возможности того, что ее жених причастен к преступлениям. Однако полицейские не обратили на сигналы должного внимания.

Впрочем, полиции повезло позже. Ранним утром 16 августа 1975 года Роберт Ховард, офицер полиции, объезжал свой участок. Буквально случайно ему на глаза попался «Фольксваген», нарушающий правила парковки. Патрульный обнаружил в машине спящего человека, представившегося как Тед Банди. Также в автомобиле обнаружены наручники, небольшой лом, лыжный шлем с забралом, который надевают при скоростном спуске, и нейлоновый чулок. Последнее якобы служило просто тряпкой. Несмотря на явные улики, Тед отделался штрафом.

И все-таки позже Банди был задержан по подозрению в убийствах и похищении. На этом кровавая история могла бы закончиться, но нет. Тед снова был отпущен на свободу, т. к. ни одна из тех женщин, с которыми он заговаривал 14 июля 1974, не смогла опознать преступника. Тед был таким хорошим актером, что мог изменить даже внешность.

Суд над Банди по обвинению в похищении начался 23 февраля 1976 года. Он был приговорен к 15 годам лишения свободы. Однако прежде чем приговор был приведен в исполнение, Банди этапировали в Колорадо, чтобы судить по обвинению в убийстве Кэролин Кэмпбелл. Преступник оказался в достаточно сложном положении – он уже был осужден, ему грозил еще срок и, кроме того, все факты говорили против него – по сути, он был практически раскрыт. Но и на сей раз Банди смог уйти от возмездия. Он смог добиться права пользования тюремной библиотекой и воспользовался ею несколько не в таких целях, на какие рассчитывали полицейские. Накануне нового 1976-го года, а именно 30 декабря, он сбежал из тюрьмы через крышу, куда проник из библиотеки. И в этот раз невнимательность полиции действительно стоила дорого.

Банди очень удачно уходил от стражей закона достаточно долгое время, но он понимал, что теперь шансов спастись у него практически нет. И после побега он решает действовать с утроенным рвением. 15 января 1977 года становится самым кровавым днем в его «карьере». В Таллахасси, штат Флорида, он проникает в женское студенческое общежитие. Вооружившись тяжелой дубинкой, он переходит из комнаты в комнату, оглушает девушек, насилует их и жестоко убивает. В тот вечер он убил двух студенток, Маргарет Боумен и Лизу Леви. Еще двум девушкам, Карен Чандлер и Кэти Клейнер, удалось остаться в живых, но Банди покалечил и покусал их. 9 февраля Банди совершает свое, вероятно, самое жестокое и страшное убийство, произошедшее в Лейк-Сити, штат Флорида. Жертвой становится десятилетняя Кимберли Лич. Девочка была похищена из школы и садистски убита; ее искалеченное, искусанное и избитое тельце Банди бросил свиньям.

Но убийце не могло везти вечно. Уже на следующей неделе он был задержан, так же случайно, как и в первый раз. Его вновь задержал патрульный полицейский – Дэвид Ли из управления полиции города Пенсакола. Банди наконец-то был окончательно пойман. На суде ему были предъявлены обвинения в убийстве Лизы Леви и Маргарет Боумен. Приговор, вынесенный 31 июля 1979 года, – смертная казнь.

Через некоторое время доказано убийство Кимберли Лич. Отпечатки зубов на ее теле полностью соответствовали отпечаткам Банди. Его приговаривают к смерти второй раз. Но до исполнения приговора пройдет еще 9 лет.

В 1986 году исполнение приговора было дважды перенесено. Второго июля всего за 15 минут до исполнения, восемнадцатого ноября – за 7 часов. 17 ноября 1989 года было издано окончательное постановление о приведении приговора Банди в исполнение.

24 января 1989 года, в 7 часов 16 минут утра, Теодор Роберт Банди был казнен на электрическом стуле в тюрьме города Гейнсвилл.

(Микки Нокс)

Последнее интервью Теда Банди

Я не знаю, что заставляет людей искать друзей. Я не знаю, что влечет людей друг к другу. Мне не знакомы основанные на лжи социальные взаимоотношения.

Тед Банди

После почти десяти лет апелляций и юридического маневрирования судья дал распоряжение относительно исполнения смертной казни. За неделю до казни Тед Банди сообщил своему поверенному, что хочет сделать последнее интервью, в котором расскажет о причинах своего ужасного перерождения в монстра. Эта просьба о последнем интервью в тюрьме Флориды была передана доктору Джеймсу Добсону. (Джеймс Клэйтон Добсон – род. в 1936-м, дипломированный психолог и консультант по вопросам брака, семьи и воспитания детей. Основатель и председатель служения «В фокусе семья», один из самых влиятельных представителей христиан-евангелистов.)

Джеймс К. Добсон (JCD): Сейчас 14:30. Вы, как намечают, будете казнены завтра утром в 7:00, если не получите еще одну отсрочку. Что приходит вам на ум? О чем вы думали в эти несколько дней до казни?

Тед Банди (Ted): Очень трудно описать свои чувства, что я полностью контролирую себя и достиг согласия с самим собой. Момент за моментом все меняется. Иногда я чувствую себя очень спокойно, а в другой момент я не чувствую себя спокойным вообще. Все, что проходит в голову прямо сейчас, это то, что я должен использовать минуты и часы, которые я имею в запасе, настолько плодотворно, насколько возможно. Знание того, что это время мы используем продуктивно, помогает жить в такой момент истины. Прямо сейчас я чувствую себя спокойным, в значительной степени потому, что вы здесь вместе со мной.

JCD: Вы виновны в убийстве многих женщин и девушек…

Ted: Да, это так.

JCD: Как это происходило? Давайте вернемся в прошлое. Каковы были предпосылки вашего поведения? Семью, в которой вы выросли, можно считать нормальной. Над вами никто не надругался ни психологически, ни физически, ни сексуально.

Ted: Нет. И в этом часть трагичности всей ситуации. Я вырос в отличной семье. У меня были любящие и внимательные родители и еще четверо братьев и сестер. Мы, дети, были центром жизни родителей. Мы регулярно ходили в церковь. Мои родители не пили, не курили и не играли в азартные игры. В семье меня никто никого не бил и не издевался. Я не говорю, что все было идеально, но я вырос в крепкой христианской семье. Я надеюсь, что никто не попытается просто обвинить мою семью в том, что я стал таким – это было бы слишком простое объяснение. Но я знаю, что произошло на самом деле, и стараюсь рассказать об этом честно.

Мне было 12 или 13 лет, когда я начал сталкиваться с «легкой» порнографией в магазинах и аптеках. Мальчишки обычно рыщут по всяким закоулкам в поисках порноматериалов, которые выбрасывают люди. Время от времени нам попадались журналы пожестче – более откровенные и жестокие. Также попадались и детективные журналы. Я хочу это особо подчеркнуть, потому что самый разрушительный вид порнографии – я говорю из собственного горького опыта – этот тот, что включает в себя физическое насилие и сексуальное насилие. Сочетание этих двух составляющих – я знаю это, поверьте – приводит к поведению, которое и описать страшно.

JCD: Расскажите подробнее. Что происходило в вашем разуме в этот момент?

Ted: Перед тем, как двинуться дальше, я хочу убедиться, что люди верят в мои слова. Я не обвиняю порнографию. Я не говорю, что порнография заставила меня делать все это. Я полостью беру на себя ответственность за все, что сделал. Вопрос не в этом. Вопрос в том, как такого рода литература способствовала формированию моего поведения.

JCD: Она разжигала ваши фантазии.

Ted: Сначала она подпитывала мои мысли. Затем в определенный момент она помогла им вылиться в определенную форму, так что они практически стали отдельной реальностью внутри меня.

JCD: В своих фантазиях с печатными материалами, фотографиями и видео вы исчерпали возможности порнографии, а затем у вас появилось желание перейти к физическим действиям?

Ted: Как только вы пристрастились, а я смотрю на порнографию, как на пристрастие, то постоянно ищете более откровенных, более возбуждающих материалов. Как в любой зависимости, вам хочется чего-то более сильного, что давало бы вам больше удовлетворения. Но придет момент, когда вы исчерпаете возможности порнографии. Тогда вы начинаете думать о том, что, сделав это в реальности, вы получите гораздо больше ощущений, чем при чтении или просмотре.

JCD: Как долго вы стояли у этой черты, прежде чем действительно начали насиловать?

Ted: Пару лет. Я не мог преодолеть сильный внутренний запрет на преступное поведение, который был заложен мне в семье, в церкви и в школе.

Я знал, что неправильно даже думать об этом, не говоря уже о том, чтобы сделать. Я стоял на краю, и последние ниточки, сдерживающие меня, постоянно натягивались под давлением моих фантазий, постоянно питаемых порнографией.

JCD: Вы помните, что все же толкнуло вас к действиям? Вы помните свое решение пойти и сделать это? Вы помните, как решили забыть про осторожность?

Ted: Это очень сложно описать. Было такое чувство, что я достиг предела и больше не могу контролировать свои желания. Границ, которым я был научен в детском возрасте, оказалось недостаточно, чтобы удержать меня от насилия.

JCD: Правильно ли будет назвать это состояние сексуальным неистовством?

Ted: Можно назвать это понуждением, аккумуляцией разрушительной энергии. Я также не упомянул о роли алкоголя. В сочетании с пристрастием к порнографии алкоголь снимал во мне внутренние запреты, а порнография разрушала их дальше, подобно эрозии.

JCD: После совершения первого убийства каково было ваше эмоциональное состояние? Что происходило в последующие дни?

Ted: Прошло много лет, но мне все еще трудно говорить об этом. Сказать, что мне тяжело вспоминать, значит не сказать ничего, но я хочу, чтобы вы поняли, что происходило. Я, как будто выходил из какого-то страшного транса или сна. Это можно сравнить только с одержимостью чем-то ужасным, когда, проснувшись на следующее утро и вспоминая о произошедшем, ты понимаешь, что в глазах закона и тем более в глазах Бога ты виновен. Я проснулся и был просто в ужасе от того, что сделал в здравом уме при всех своих моральных устоях и этических принципах.

JCD: То есть прежде вы не знали, что способны на такое?

Ted: Невозможно описать дикое желание сделать это, но когда оно было удовлетворено и энергия выплеснута, я снова стал собой. Я, в принципе, был нормальным человеком.

Я не был из тех, кто шатается по барам, или бомжем. Я не был извращенцем в том смысле, что людям было достаточно посмотреть на меня и сказать: «Я знаю, что с ним что-то не так». Я был нормальным человеком. У меня были хорошие друзья. Я вел нормальную жизнь, за исключением одного маленького, но очень мощного и разрушительного момента, который я держал глубоко в тайне. Люди, на которых так сильно повлияли сцены насилия по телевизору, особенно сцены порнографического насилия, на самом деле не были монстрами с рождения. Мы ваши сыновья и мужья. Мы выросли в обычных семьях. Сегодня порнография может проникнуть в любой дом и похитить любого ребенка. Двадцать или тридцать лет назад она похитила из моего дома и меня. У меня были заботливые родители, и они заботились о том, чтобы защитить своих детей, но какой бы хорошей ни была христианская семья, нет никакой защиты от того влияния, которое общество терпит…

JCD: За стенами этой тюрьмы стоят несколько сотен репортеров, которые хотели бы поговорить с вами, но вы попросили зайти меня, потому что хотели что-то сказать. Вы считаете, что тяжелая порнография с элементами насилия и легкая порнография, которая является ступенькой к ней, творят неописуемое зло людям и являются причиной изнасилований и убийств женщин?

Ted: Я не социолог и не поддерживаю мнение Джона Ситизена, но я провел в тюрьме долгое время и встретил здесь многих мужчин, склонных совершать насилие, как и я. И все они, все без исключения, были глубоко вовлечены в порнографию. Расследование ФБР дел серийных убийц показывает, что подавляющее большинство из них – порнозависимые. Это правда.

JCD: Как бы сложилась ваша жизнь без этого влияния?

Ted: Я точно знаю, что она была бы намного лучше и не только для меня, но и для других людей – моих жертв и их семей. Нет никаких сомнений в том, что жизнь была бы лучше. Я точно знаю, что подобного насилия бы не произошло.

JCD: Если бы я мог задавать обычные в этой ситуации вопросы, то я бы хотел знать, думаете ли вы о своих жертвах и их семьях, которым вы причинили столько боли? Прошло много лет, но их жизни так и не вернулись в нормальное русло. Вас мучают угрызения совести?

Ted: Я знаю, люди подумают, что я думаю только о себе, но с Божьей помощью я научился, хотя и слишком поздно, чувствовать боль, которую причинил другим. Да. Это так! Последние дни следователи говорили со мной о нераскрытых преступлениях – убийствах, совершенных мной. Мне трудно говорить об этом спустя столько лет, потому что я вновь переживаю все ужасные чувства и мысли, с которыми достаточно долго и успешно справлялся. Теперь все вскрыто заново, и я снова чувствую боль и ужас произошедшего.

Я надеюсь, что те, кому я принес горе, даже если не поверят моему раскаянию, поверят в то, что я скажу сейчас. В их городах и деревнях на свободе живут люди, подобные мне, чьи опасные импульсы ежедневно разжигаются сценами насилия, показываемыми по кабельному телевидению, особенно сексуального насилия. Насилие в фильмах, которые сегодня доступны для домашнего просмотра, 30 лет назад не показали бы даже в кинотеатрах для взрослых.

JCD: Так называемые слэшеры – фильмы с резней?

Ted: Это самое ужасное насилие на экране, особенно если в доме дети остаются без присмотра и не подозревают о том, что они тоже могут оказаться Тедом Банди, то есть иметь предрасположенность к такому поведению.

JCD: Одно из последних убийств, совершенных вами, это убийство двенадцатилетней Кимберли Лич. Я думаю, что общественное негодование особенно сильно в этом случае, потому что ребенок был похищен прямо с игровой площадки. Что вы чувствовали по этому поводу? Ваши эмоции были нормальными?

Ted: Я не могу говорить об этом. Слишком больно. Мне бы хотелось передать вам, на что похоже это чувство, но не могу говорить об этом. Я не смогу понять ту боль, которую чувствуют родители этих детей и молодых женщин. И я не могу ничего здесь исправить. Я не ожидаю, что они простят меня. Я и не прошу этого. Такое прощение приходит только от Бога. Если оно у них есть, то есть, а если нет, то, возможно, когда-нибудь они его обретут.

JCD: Вы заслуживаете наказания, к которому приговорил вас суд?

Ted: Это очень хороший вопрос. Я не хочу умирать, не буду лукавить. Естественно, я заслуживаю самого сурового наказания в обществе. Я думаю, что общество нужно защищать от меня и мне подобных. Это так. Однако я надеюсь, что из нашего разговора будет понятно, что общество нужно защищать от себя самого. Как мы уже говорили, в этой стране свободно пропагандируются порнография и насилие, и люди, с одной стороны, осуждают действия Теда Банди, но при этом проходят мимо ларька с журналами, из-за которых их дети и становятся как Тед Банди. В этом и ирония.

Я говорю о том, что люди должны не просто наказать меня. Моя казнь не вернет родителям их детей и не облегчит их боли. Но сегодня на улицах играет множество других детей, которые завтра или послезавтра будут мертвы, из-за того, что другие молодые люди сегодня читают и смотрят по телевизору

JCD: К вам сегодня очень циничное отношение, и, я думаю, вы это заслужили. Я не уверен, что люди поверят вам, что бы вы ни говорили, однако мне вы сказали (и я слышал это от нашего общего друга Джона Тэннера), что вы приняли прощение Иисуса Христа и стали Его последователем. Черпаете ли вы в этом силы в свои последние часы?

Ted: Несомненно. Не могу сказать, что я привык к пребыванию в долине смертной тени, что я силен и меня ничто не тревожит. Это очень тяжело. Мне одиноко, но я напоминаю себе, что когда-нибудь это предстоит каждому из нас.

JCD: Такова судьба всех людей.

Ted: Бесчисленное количество людей, живших на земле до нас, прошли через это, так что смерть – это нечто общее для всех нас.

* * *

Тед Банди был казнен в 7:15 утра на следующий день после этого интервью (24 января 1989 года).

Так женщины должны защищаться от насильников

(Тед Банди[7])


– ясно дайте понять своему партнеру, насколько далеко вы намерены зайти в сексуальном плане, вы имеете право отказаться от любой формы сексуальной активности, даже находясь в близких отношениях с человеком;

– опасайтесь вести себя неуверенно, это не добавляет вам женственности, загадочности или игривости, а лишь дает повод обратить на вас внимание, как на потенциальную жертву;

– в то же время избегайте вести себя вызывающе;

– избегайте людей, обращающихся с вами плохо или старающихся подчинить вас себе;

– сдержанность и трезвая голова – ваши главные союзники, если речь идет о вашей личной безопасности, лучший шанс удержать ситуацию под контролем – не упускать из виду ничего из происходящего;

– избегайте мест, провоцирующих возможного насильника (к ним относятся укромные уголки на природе, пустынные пляжи в ночное время или квартиры малознакомых людей);

– подумайте о том, как вы будете защищаться до возникновения каких-либо проблем;

– остерегайтесь двусмысленных высказываний о сексе;

– не садитесь в машину к малознакомым людям;

– никогда не отвечайте незнакомому мужчине, заговаривающему с вами (даже если тот кажется безобидным и располагающим к доверию);

– никуда не ходите с незнакомцем, даже если это вполне безобидные места;

– доверяйте своему инстинкту, и если чувствуете неладное, постарайтесь под любым удобным предлогом прекратить общение с подозрительным человеком;

– Если вы окажетесь в безвыходном положении, то вам остается лишь одно: не оказывайте сопротивления, отдайтесь ему и хорошенько запоминайте детали: одежду насильника, черты лица, особые приметы и диалект, на котором он говорит. А вот в отношении серийных маньяков-убийц этому совету следовать не стоит, иначе запечатленные в памяти детали могут так никогда и не понадобиться!

Список жертв

Он пришел в ужас, осознав то, что сделал это, осознав, что он способен делать такие вещи или даже просто способен думать о такого рода вещах… его сознание прояснялось на некоторое время, но затем это снова поглощало это.

После первого раза он сел и поклялся себе, что больше никогда не будет делать ничего подобного.

Тед Банди о своих преступлениях[8]

1974 год

Вашингтон и Орегон

4 января: Карен Спаркс, 18 лет. Также известна как Джони Ленц. Оглушена во сне и подвергнута сексуальному насилию. Выжила.

1 февраля: Линда Энн Хили, 21 год.

12 марта: Донна Гейл Мэнсон, 19 лет.

17 апреля: Сьюзан Илейн Ренкорт, 18 лет.

6 мая: Роберта Кэтлин Паркс, 20 лет.

1 июня: Бренда Кэрол Болл, 22 года.

11 июня: Джорджанна Хокинс, 18 лет.

14 июля: Дженис Энн Отт, 23 года; Денис Мэри Насланд, 18 лет.

Юта, Колорадо, Айдахо

2 октября: Нэнси Уилкокс, 16 лет.

18 октября: Мелисса Энн Смит, 17 лет.

31 октября: Лора Энн Эйм, 17 лет.

8 ноября: Кэрол ДаРонч, 18 лет, выжила; Дебра Кент, 17 лет.


1975 год

12 января: Карин Кэмпбелл, 23 года.

15 марта: Джули Каннингэм, 26 лет.

6 апреля: Денис Оливерсон, 25 лет.

6 мая: Линетт Калвер, 12 лет.

28 июня: Сьюзан Кертис, 15 лет.


1978 год

Флорида

15 января: Маргарет Боумен, 21 год; Лиза Леви, 20 лет; Карен Чандлер, 21 год, выжила; Кэти Кляйнер, 21 год, выжила; Шерил Томас, 21 год, выжила.

9 февраля: Кимберли Дайан Лич, 12 лет.

Другие возможные жертвы

Энн Мэри Бе рр, 8 лет. Пропала из своего дома в Такоме 31 августа 1961 года.

Стюардессы Лиза Вик и Лонни Трамбулл, обе 20-летние. 23 июня 1966 года оглушены палкой во сне в своей квартире, расположенной недалеко от магазина, где работал Тед Банди, и где были постоянными покупателями. Трамбулл умерла, Вик выжила, но страдала постоянной потерей памяти в результате нападения. Кеппел отметил много сходств с убийствами в общежитии Флоридского университета.

Сюзан Дэвис и Элизабет Перри. Были зарезаны 30 мая 1969 года.

Рита Керран, убита 19 июля 1971 года в Берлингтоне. Она была задушена и изнасилована.

Джойс ЛеПаж, 21 год, студентка Вашингтонского университета.

Рита Лоррейн Джолли, 17 лет, и Вики Линн Холлар, 24 года. Обе пропали в Орегоне. Возможно, они – те самые неидентифицированные орегонские жертвы.

Сандра Джин Уивер, 19 лет.

Кэрол Л. Валенсуэла, пропала 2 августа 1974 года.

Мелани Сюзанн Кули, 18 лет. Пропала 15 апреля 1975 года в Колорадо.

Шелли Кей Робертсон, 24 года.

Нэнси Перри Бэрд, 23 года.

Дебби Смит, 17 лет.

Джон Гейси. Убийца-клоун (1942–1994)

Единственное, за что вы меня можете осудить, так это за оказание ритуальных услуг без лицензии.

Джон Гейси

Педофилия, гомосексуальные наклонности, раздвоение личности

Способ убийств: удушение

Казнен с помощью смертельной инъекции

Профайл

Нет ничего удивительного в том, что персона Джона Уэйна Гейси у многих вызывала восхищение, а у многих ненависть. Он был отличным бизнесменом, который тратил свое время не на заключение выгодных контрактов, а на доставление радости людям, украшая любые праздники своей яркой персоной клоуна. Люди, знавшие Гейси, отзывались о нем как о щедром, добром и трудолюбивом человеке, посвятившем себя обществу. Однако у его жизни была и обратная сторона.

Родился он в 1942 году в Чикаго в не самой благополучной семье. Отец Джона сильно пил и частенько бил жену. Она забеременела очень поздно, роды проходили с осложнениями, да и, как позже выяснили психологи, генетическая наследственность Гейси не сильно обнадеживала. Ребенок рос слабым и постоянно болел. С пятилетнего возраста он начал периодически терять сознание – в его мозгу обнаружилась опухоль, которую позже вырезали на операционном столе.

В его детских воспоминаниях остались умственно неполноценная соседская девочка, совершавшая над ним развратные действия, и грязные домогательства отцовского приятеля – педофила, который, как позже на допросах рассказывал Гейси, совратил его. В возрасте 17 лет, во время первого полового опыта, он потерял сознание, в результате чего у него сильно обострился комплекс неполноценности. Через год Гейси бросил школу и уехал в Лас-Вегас, где ему удалось устроиться на работу в морг. А через три месяца разъяренный владелец морга заявил полиции, что Джон совершает половые акты с трупами. Тогда правоохранительные органы не проявили интереса к молодому Гейси и в течение нескольких лет ничего о нем не слышали.

В 1964 году он переехал в город Ватерлоо штата Айова, женился на Мэрилин Мейерс и стал управляющим рестораном быстрого питания KFC, принадлежавшим ее отчиму. На работе он отличался завидным трудолюбием – каждый день он без устали трудился по 12 и более часов. Но, как оказалось позже, на работе он задерживался не только из-за своего трудолюбия, но и из-за патологической любви к подросткам, которых постоянно принуждал к сексуальным контактам и оральному сексу. Все пострадавшие молчали, боясь угроз своего начальника. Не испугался только один – пятнадцатилетний Дональд Воорхиз, который не забрал заявления из полиции даже после жестокого избиения. На основании этого заявления было проведено расследование, после которого в 1968 году состоялся первый суд в жизни Гейси – по обвинению в сексуальных домогательствах в отношении троих подростков. Приговор суда штата Айова был довольно мягким, так как подсудимый во всем чистосердечно признался и глубоко раскаялся. Его осудили всего на десять лет лишения свободы, несмотря на то, что грозило пожизненное заключение. Но уже через 18 месяцев лишения свободы Гейси был досрочно освобожден за хорошее поведение.

Брак с Мэрилин Мейерс распался сразу после осуждения Гейси.

Вскоре после освобождения из тюрьмы Гейси переехал в пригород Чикаго Норвуд Парк, в 1971 году купил там дом и занялся строительным бизнесом. В это же время он вступил в Демократическую партию США, стал казначеем благотворительного общества, занимался общественной деятельностью. Одним словом, вел себя как обычный добропорядочный гражданин. Однако, когда летом 1972 года Джон женился на свой школьной подруге Кэрролл Хофф, имеющей двоих детей, он уже был убийцей.

Свое первое убийство Джон Уэйн Гейси совершил 2 января 1972 года, еще до своего второго брака, причем сделал он это совершенно случайно. После очередной бурной ночи со своим гомосексуальным партнером Тимоти МакКоем Джон отдыхал на кровати. Когда Тимоти подошел к нему с кухонным ножом в руке, Гейси сильно испугался и начал защищаться. В ходе завязавшейся драки он убил своего молодого любовника, так как был намного старше и сильнее его. Позже, когда Гейси вышел на кухню и понял, что МакКой просто готовил для них завтрак, он не сильно расстроился из-за этого убийства. Потому что получил очень сильное и яркое удовольствие от нахлынувших на него чувств, переполнявших его во время борьбы с жертвой.

Второй и последний по счету брак тоже продлился недолго – уже тогда Гейси окончательно понял, что гетеросексуальные отношения не для него. В 1975 году Кэрролл оставила мужа наедине со своими извращенными садистскими фантазиями. После развода уже ни что не мешало маньяку всецело и полностью заниматься воплощением в жизнь этих фантазий.

В том же 1975 году Гейси начал выступать на детских праздниках в роли клоуна Пого.

Супруги еще не успели до конца оформить документы о разводе, а Гейси уже привел к себе очередного подростка, свою вторую жертву. Во время убийства в дом зашла Кэрролл Хофф, но ничего не увидела. Гейси поспешил убрать тело Джона Бутковича в гараж. Испугавшись, новоиспеченный маньяк затаился на 8 месяцев и все последующие убийства обдумывал более тщательно.

Схема его действий практически всегда была одинаковой: он ездил по вечерам на своем автомобиле и подыскивал жертву – молодого сексуального парня. Потом знакомился с ним, привозил к себе домой, насиловал, избивал и пытал. Это могло продолжаться очень долго. В перерывах между пытками Гейси читал своим жертвам Библию, после чего душил и сбрасывал в подвал или в местную реку, когда подвал уже переполнился.

Иногда жертвы сами приходили к нему домой по объявлению о поиске работников в строительную компанию. Гейси приглашал их на собеседование, после чего набрасывался, связывал и начинал свои игры.

Кровавый азарт и безнаказанность вводили Гейси в экстаз. Хотелось испытать еще более сильные ощущения, и он привез в дом сразу двоих. Тела Ренделла Рэффетта и Сэма Степлтона он похоронил в позе 69, вложив им в рот половые члены друг друга. По словам криминалистов, это был далеко не самый извращенный и жестокий акт. И последующие убийства это доказали. Удалось спастись лишь двум его жертвам – Роберту Донелли и Джефри Ригналу, и до сих пор непонятно, почему убийца отошел от своей обычной схемы.

22 мая 1978 года, Джефри Ригнал, 26-летний гомосексуалист, подрабатывающий проституцией, вернулся с зимних каникул во Флориде домой, в Чикаго. Он решил прогуляться по городу. Во время прогулки его путь перегородил большой черный автомобиль, водитель которого предложил подвезти его, поболтать, покурить травку. Ригнал был очень рад предложению прокатиться вместе, которое он, естественно, принял. Но, не успев проехать несколько километров, шофер резко достал тряпку, пропитанную хлороформом, и начал душить Ригнала, в результате чего тот потерял сознание. В течение нескольких часов Ригнал то приходил в себя, то опять терял сознание, пытаясь понять, что же с ним происходит, но, не давая ему прийти в себя, незнакомец вновь перекрывал его дыхательные пути хлороформом. Тем вечером Ригнал подвергся ужасным пыткам и был жестоко изнасилован незнакомцем. Утром следующего дня он пришел в себя под статуей в парке Линкольна, в Чикаго, и был сильно удивлен, что незнакомец оставил его в живых. Травмы, нанесенные Ригналу, вынудили его в течение 6 дней пребывать в больнице, в стенах которой он поведал полиции об этом инциденте. Наряду с многочисленными порезами, ожогами печени, вызванными хлороформом, Ригнал перенес серьезную эмоциональную травму.

Но Ригналу тогда не поверили, посчитав его шантажистом. Так же вышло и с заявлением Донелли в 1977 году, который состоял на учете у психиатра. Ведь Джон Уэйн Гейси был казначеем благотворительного общества и оказывал заметную материальную помощь полиции района Норвуд Парк. К тому же он был членом местной масонской ложи, занимался благотворительностью, посещал больницы и принимал участие в парадах. Не было принято во внимание даже то, что Гейси был судим за сексуальные домогательства к несовершеннолетним.

11 декабря 1978 года пропал 15-летний подросток Роберт Пист, которого в последний раз свидетели видели с Гейси. Мать этого подростка сказала, что он пошел устраиваться на работу к Гейси и после уже не вернулся. Гейси был задержан, ему пришлось провести ночь в полицейском участке. В своей эксцентричной манере он пригласил полицейских к себе домой на чашечку кофе, тогда они в первый раз обратили внимание на странный, специфический запах. После предварительного обыска в его доме были найдены ремни, наручники, фаллоиммитаторы, марихуана, таблетки валиума. Однако полиция не стала проверять подвал и чердак дома, и Гейси был выпущен.

Дополнительно полиция сделала запрос в штат Айова по старому делу Гейси 1968 года, и он был повторно задержан 21 декабря. В это время полиция провела повторный обыск в доме Гейси, на этот раз в подвале. Спустившиеся без противогазов полицейские едва не потеряли сознание из-за запаха множества разлагающихся трупов, обнаруженных в подвале. 22 декабря ему предъявили обвинение и предложили указать место захоронения жертв. Гейси, не знавший об обыске в его подвале, сообщил, что в его гараже залито бетоном тело Бутковича.

Из подвала были извлечены тела 29 человек, полиция работала в костюмах противохимической защиты. Некоторые тела лежали в непристойных позах, многим в рот были помещены фаллоиммитаторы и половые члены. Однако тело пропавшего недавно Роберта Писта не было обнаружено. Гейси признался, что он утопил в реке тела еще 4 человек. Неопознанными остались тела 9 человек, настолько сильно они сгнили. Приблизительный возраст жертв – от 9 до 25 лет. В июне 2007 года одно из этих тел было опознано – это был Тимоти МакКой, первая жертва Гейси.

Важной деталью можно считать фотографию, изъятую при обыске дома. На ней Гейси запечатлен вместе с Розалин Картер – будущей первой леди США. На пиджаке у Гейси виден знак, указывающий на его принадлежность к Секретной службе США (Secret Service) и дающий ему высшую степень защиты. Одна из задач этой службы – защита Президента США.

На предварительном следствии маньяк заявил, что страдает раздвоением личности, и что все преступления совершил не он, а его второе «я» – Джек Хэнли. Тщательная психиатрическая экспертиза выявила у пациента целый комплекс проблем: алкогольная и наркотическая зависимость, сложный комплекс сексуальных перверсий, иллюзорное представление о действительности, неадекватность оценок и суждений, являющиеся следствием шизоидных трансформаций психики.

6 февраля 1980 года начался суд. Во время суда он настаивал на своей невиновности на основании невменяемости во время убийств, но адвокату не удалось доказать это. Во время суда Гейси шутил, что он виновен только в содержании кладбища без лицензии. Также он настаивал на том, что все 33 вменяемых ему убийства были результатом случайного удушения во время полового акта и сексуальных игр. Но на основании данных ранее показаний эти слова не были учтены.

13 марта 1980 года присяжные вынесли вердикт: признать Джона Уэйна Гейси виновным в преднамеренном убийстве 33 человек и приговорить к 21 пожизненному заключению и к 12 смертным казням.

Подсудимый проявил необычайную изворотливость. Любыми путями он пытался избежать исполнения приговора. Даже успел выпустить книгу, в которой утверждал, что Бог вернул ему гетеросексуальную ориентацию. Возможность помилования казалась ему реальной, и он не уставал подавать апелляции.

10 мая 1994 года приговор был приведен в исполнение посредством внутривенной инъекции. За день до казни, по американской традиции, он был накормлен последний раз так, как пожелает. Его выбором было: дюжина сильно прожаренных креветок, большая порция цыплят из KFC, приготовленных по оригинальному рецепту, фунт свежей клубники и жареная картошка.

Согласно докладу о казни, Гейси не выказывал раскаяния перед смертью. В последнем разговоре с адвокатом он сказал, что его казнь не вернет жизнь жертвам. Его последними словами были: «Поцелуй меня в задницу». Адресованы они были охраннику, который вел его в комнату для исполнения казни.

Его казнь была большим общественным событием. Возле тюрьмы собралось большое количество народа и прессы, там же продавались майки и сувениры, посвященные этому событию. Когда было объявлено о том, что казнь состоялась, толпа ликовала и была организована вечеринка, после которой многие были доставлены в вытрезвители.

После казни мозг Гейси был извлечен доктором Хелен Моррисон, которая общалась с ним и другими маньяками, пытаясь найти общие черты для распознания социально опасных личностей. Но изучение мозга не показало никаких отклонений от нормы.

Гэйси по сегодняшний день является одним из самых знаменитых тюремных художников. Ожидая приговора в камере смертников, он написал несколько портретов клоунов, к которым всегда был неравнодушен. Эти картины приобретали различные галереи и частные коллекционеры, и они до сих пор выставляются по всему миру и стоят от 195 до 9500 долларов. Некоторые, в том числе родные жертв, покупали эти картины для того, чтобы потом сжечь.

В 2003 году был снят фильм «Gacy» с Марком Холтоном (Mark Holton) в роли Джона Уэйна Гейси.

(Микки Нокс)

Из одного опроса Гейси

Полное Имя: Джон Уэйн Майкл Гейси

Дата рождения: 17 марта 1942

Рост, вес: 175 см, 208 фунтов (94 кг)

Семейный статус: Дважды разведен

Семья: 2 сестры, 5 детей

Достижения, которыми горд: 3 раза сын года

Идеальная женщина: независимая, инициативная, себе на уме

Мужчина: яркий, смелый, честный, надежный, говорит, что думает

Герои детства: Дж. Ф. Кеннеди, Р. Дж. Дейли

Сегодяшний герой: М. Комо, Дональд Трамп

Любимые ТВ-шоу: «Нераскрытые тайны» (ТВ-шоу о нераскрытых преступлениях, теориях заговора, паранормальных феноменах), специальные выпуски National Geografic.

Любимые фильмы: «Однажды в Америке», «Хорошие парни», «Десять заповедей» (исторический фильм про Моисея)

Любимые песни: Send in the Clowns (Stephen Sondheim), Amazing Grace (христианский гимн)

Любимые исполнители: Judy Collins (Джуди Коллинс), Bob Dylan (Боб Дилан), Neil Diamond (Нил Даймонд).

Любимые музыканты: Reo Speedwagon (хард-рок, софт-рок-группа), Elton John, Zamfir (румынский музыкант, играет на пан-флейте)

Хобби: чтение журналов, живопись, изучение человеческих интересов

Любимое блюдо: жареный цыпленок, озерный окунь в масле, салат, чай

Рекомендуемая литература: The Texas connection, автор Craig I. Zirbel (об убийстве Дж. Ф. Кеннеди), Question of doubt (книга о Гейси, написанная им самим)

Последняя прочитанная книга: «Голый ланч» и «Дикие мальчики» Уилльяма Берроуза

Идеальное проведение вечера: обед и концерт или живое шоу, выпивка и тихая прогулка у озера

Никто не знает, что: я люблю дразнить и шутить

Самое большое сожаление: то, что я доверчивый и легковерный и другие используют это в своих интересах

Если бы я был президентом, то: будьте уверены, люди этой страны получили бы работу и место для жилья, раньше, чем в других странах

Мой совет детям: будьте собой, мыслите позитивно, уважайте родителей

Что я не люблю в людях: неискренность, не нравятся люди, которые не держат слова

Мой главный страх: умереть до того, как у меня появится шанс «отмыть» свое имя

Что раздражает: люди, которые говорят вещи, которые у них нет намерения сделать

Суеверия: их нет, они для негативных людей

Друзья любят меня, потому что: я откровенный и честный, надежный и люблю веселиться

За моей спиной они говорят: ублюдок сделал это! И он грандиозен!

Исторические личности, с которыми я бы познакомился: Микеланджело, Леонардо да Винчи

Если бы я был животным, я бы был: медведем или орлом

Личные цели в жизни: видеть, что мои дети обеспечены

Личные интересы: чтение, писательство, знакомство с людьми, классические фильмы и музыка

Любимый цвет: красный

Любимое число: девять

Я вижу себя как: позитивного мыслителя, инициативного, широких взглядов, не поверхностного суждения

Политические предпочтения: полулиберальный демократ, та партия, в которой нет победителей.

Отношение к наркотикам: сделайте некоторые наркотики легальными, чтобы избежать преступлений.

Что я жду от дружбы: беззаботная, забавная любовь, надежная (далее неразборчиво)

О чем вы сейчас думаете: какого черта я сделал? Я переполнен всем этим, и кому какое дело, что я хочу сказать?

Ваши артистические интересы: во-первых, делать что хочется и надеяться, что это будет приятно другим. Искусство в жизни является путешествием, а не предназначением. Если тебе это не нравится – двигайся дальше. Просто как музыка для ушей, еда для запаха и вкуса.

Список известных жертв

Тимоти МакКой (Timothy McCoy), 18 лет, 3 января 1972 г.

Джон Буткович (John Butkovitch), 17 лет, 31 июля 1975 г.

Даррел Сэмпсон (Darrell Sampson), 18 лет, 6 апреля 1976 г.

Рэндал Реффетт (Randall Reffett), 15 лет, 14 мая 1976 г.

Сэм Стэплтон (Sam Stapleton), 14 лет, 14 мая 1976 г.

Майкл Боннин (Michael Bonnin), 17 лет, 3 июня 1976 г.

Вильям Кэррол (William Carroll), 16 лет, 13 июня 1976 г.

Рик Джонстон (Rick Johnston), 17 лет, 6 августа 1976 г.

Кеннет Паркер (Kenneth Parker), 16 лет, 25 октября 1976 г.

Майкл Марино (Michael Marino), 14 лет, 25 октября 1976 г.

Грегори Годзик (Gregory Godzik), 17 лет, 11 декабря 1976 г.

Джон Цик (John Szyc), 19 лет, 21 января 1977 г.

Джон Престиж (Jon Prestidge), 20 лет, 15 марта 1977 г.

Мэтью Боуман (Matthew Bowman), 19 лет, 5 июля 1977 г.

Роберт Гилрой (Robert Gilroy), 18 лет, 15 сентября 1977 г.

Джон Моури (John Mowery), 19 лет, 25 сентября 1977 г.

Рассел Нельсон (Russell Nelson), 21 год, 17 октября 1977 г.

Роберт Уинч (Robert Winch), 16 лет, 11 ноября 1977 г.

Томми Болинг (Tommy Boling), 20 лет, 18 ноября 1977 г.

Дэвид Талсма (David Talsma), 19 лет, 9 декабря 1977 г.

Вильям Киндред (William Kindred), 19 лет, 16 февраля 1978 г.

Тимоти Орурк (Timothy O’Rourke), 20 лет, июнь 1978 г.

Фрэнк Лэндинжин (Frank Landingin), 19 лет, 4 ноября 1978 г.

Джеймс Маззара (James Mazzara), 21 год, 24 ноября 1978 г.

Роберт Пист (Robert Piest), 15 лет, 11 декабря 1978 г.

Дэвид Берковиц. Кровавое лето Сэма. Родился 1 июня 1953 года

Я не хотел причинять им боль. Я просто хотел их убить.

Дэвид Берковиц

Параноидальная шизофрения

Способ убийства: расстрел

Отбывает тюремный срок

Профайл

Нью-Йорк – так называемая столица мира, сосредоточившая в себе максимальные соблазны, но и максимальные пороки. В середине 1970-х годов в этом городе звучала музыка диско и умирали от чужих рук по несколько человек в день. Внес в это свою кровавую лепту и один из самых известных американских маньяков – «Сын Сэма» Дэвид Берковиц.

Родился он от измены 39-летней Бетти Бродер своему мужу, итальянскому американцу Тони Фолко, с женатым мужчиной Джозефом Клейнманом, который поставил ей условие для дальнейших встреч – избавиться от ребенка. В результате чего Дэвид, рожденный 1 июня 1953 года в Бруклине (район Нью-Йорка), стал приемным сыном Натана и Перл Берковиц, неспособных иметь собственных детей.

Приемные родители Дэвида были добрыми и заботливыми. В школе он отщепенцем не был, нормально учился, играл в баскетбол. Однако не мог завести тесные отношения с противоположным полом. Зато имел тесные отношения с огнем – страдал пироманией (как и многие другие юные маньяки): поджег в Нью-Йорке более 200 мусорных свалок и пустовавших зданий, мастурбируя при этом. К тому же вел своеобразный «дневник поджогов», перечитывая его периодически (это тоже характерно для маньяков – повторное переживание приятных греховных впечатлений).

В 14 лет в жизни Дэвида началась черная полоса – его приемная мать Перл Берковиц умерла от рака. Для Дэвида это стало тяжелой трагедией. В 1969 году он с овдовевшим отчимом переехал в другой район Нью-Йорка – Бронкс. Натан Берковиц женился второй раз. Все это не нравилось Дэвиду, который вдобавок начал терпеть неудачи в школе.

Тогда он решил «освежиться» – записаться в армию, что сделал в июне 1971 года. Но, вопреки желанию, его отправили не в кипящий Вьетнам, а в мирную Корею. Там Дэвид лишился невинности, но «кайф ловил, а подловил трипак» – гонорею, а также попробовал наркотики и «выкрестился» – перешел из иудаизма в христианство, которое даже проповедовал.

Отслужив 3 года, в 1974 году Дэвид вернулся к отчиму-еврею, осудившему его за отречение от иудаизма. Вскоре Дэвид начал самостоятельную жизнь в доме номер 2151 по Барнес Авеню в том же Бронксе. Став одиноким, он решил разыскать своих настоящих родителей – навел справки в официальном бюро и установил, что фамилия мужа матери была Фолко, по этой фамилии он с помощью телефонного справочника вышел на свою родную мать, жившую в Лонг-Айленде. Обоих при первой встрече захлестнули бурные эмоции, и вскоре Дэвид стал частым гостем у Бетти, а также у своей сестры Рослин с ее семьей. Но постепенно его визиты к родным женщинам сошли на нет. Рослин к тому же тревожили жалобы новообретенного брата на головные боли. С февраля 1974 года Дэвид жил в Нью-Рошелле, откуда съехал через 2 месяца, не заплатив 200 долларов, и за 3 месяца до первого убийства перебрался в соседний с Нью-Йорком город Йонкерс, где поселился на Сосновой улице и устроился работать в нью-йоркское почтовое ведомство.

А по ночам он стал выходить на охоту на людей. Сначала совершил 3 нападения на женщин с ножом, но они выжили – какая неудача! Тогда Берковиц решил усовершенствовать метод охоты – съездил в Техас, где купил револьвер «бульдог» 44-го калибра. И начал…

29 июля 1976 года он приблизился к автомобилю, стоявшему поблизости от красивого дома. В автомобиле находилась дочь хозяев – 18-летняя Данна Лаурия со своей 19-летней подругой Джоди Валенте, которая уже распрощалась с Данной и открыла ей дверь своего автомобиля, чтобы Данна вышла у своего дома. Но тут появился Берковиц, достал из бумажного пакета пистолет и выстрелил 5 раз. Данна получила 2 пули в шею и руку и вывалилась на тротуар через приоткрытую дверь, а Джоди получила пулю в бедро, вскрикнула и повалилась вперед на автомобильный рожок. Она выжила и дала впоследствии описание убийцы своей подруги, умершей до прибытия в больницу.

Кровавый счет был открыт. «Я не хотел причинять им вред, я только хотел убивать их», – скажет Берковиц.

3 месяца маньяк бездействовал и проявил себя снова 23 октября, когда в районе Нью-Йорка Куинс в парке Флашинг-Медоу в красном «фольксвагене» уединились 20-летний Карл Денаро, собиравшийся на следующий день поступить на службу в ВВС США, и 18-летняя дочь следователя Розмари Кинан. Карл имел волосы длиной до плеч, подошедший Берковиц принял его за девушку – и выстрелил 5 раз, но лишь одна пуля достигла цели, попав Карлу в затылок (но не убив его). Розмари же не пострадала вовсе.

Спустя месяц, 27 ноября Берковиц пересек улицу и приблизился к 16-летней Донне Демази и 18-летней Джоанне Ломино, засидевшимся до полуночи перед домом Джоанны на 262-й улице. Их бдительность Берковиц попытался усыпить вопросом: «Подскажите, как мне добраться до…», однако Джоанна развернулась к двери дома – и получила пулю в спинной хребет, Донна – в шею. Друтие три выстрела (опять же из пяти) никого не поразили. Берковиц удалился с пистолетом в руке. Обе подруги выжили, но Джоанна стала инвалидом. Полиция связала это преступление с другим – 29 июля.

Следующий удар Берковиц нанес в новом, 1977 году – 30 января обстрелял сидевших в автомобиле после выхода из дискотеки 30-летнего Джона Дила и 26-летнюю секретаршу Кристин Фреунд, уже после полуночи. Осыпались стекла… Джон уцелел, Кристина же, раненная в голову, повалилась вперед и впоследствии умерла в больнице.

8 марта Берковиц цинично поздравил с Международным женским днем 19-летнюю болгарскую девушку Вирджинию Воскеричян, возвращавшуюся домой в районе Куинс приблизительно в 19:30. На улице она обошла простого прохожего, он выхватил пистолет и убил ее выстрелом в голову.

14 апреля полиция, доселе раздираемая противоречиями (оружие во всех этих преступлениях использовалось одно, а описания преступника различались), все-таки начала операцию «Омега» по поимке «убийцы 44-го калибра» со специально созданным подразделением под командованием инспектора Тимоти Доуда.

Но уже через 2 дня – 16 апреля Берковиц совершил двойное убийство, застрелив сквозь стекло автомобиля сидевших в нем 18-летнюю Валентину Суриани и 20-летнего Александра Эсо. Произошло это в Бронксе недалеко от убийства Берковицем Данны Лории – первой убитой жертвы. Валентина и Александр получили по 2 выстрела в голову, девушка умерла сразу, а парень – через 2 часа.

Берковиц впервые вступил в диалог с полицией – если можно так назвать его бессмысленное идиотское письмо на имя капитана Джо Борелли – представителя Тимоти Доуда, оставленное на месте убийства в белом конверте.

А в конце месяца – 30 апреля журналист газеты «Ежедневные новости Нью-Йорка» (New York Daily News) Джимми Бреслин получил от маньяка конверт, подписанный словами «Кровь и Семья, Мрак и Смерть, Абсолютный Порок, 44-й калибр» и содержавший в себе такое письмо: «Привет из трущоб города Нью-Йорка, провонявших собачьим дерьмом, блевотиной, прокисшим вином, мочой и кровью! Привет из сточных труб города Нью-Йорка, которые проглатывают все эти деликатесы, когда уборочные машины смывают их с улиц! Привет из трещин и щелей на тротуарах города Нью-Йорка! Привет от насекомых и прочей нечисти, которая обитает в этих щелях и питается кровью убитых, что просачивается туда! Мистер Бреслин, не думайте, что если вы не слышали какое-то время обо мне, то я отправился на покой. Нет, я все еще здесь. Как зловещий призрак в ночи, жаждущий, голодный, почти не отдыхающий, полный желания порадовать Сэма… Я обожаю свою работу… Сэм – жадный парень. Он не позволит мне остановиться, пока не напьется крови до отвала». Это письмо было опубликовано в газете на следующий день – так Берковиц стал известен народу и получил прозвище «Сын Сэма».

Население Нью-Йорка было в сильном шоке. А так как полиция не дала немедленного результата, граждане были готовы защищаться самостоятельно – организовывались добровольные дружины защитников общества от маньяка. Однажды толпа в Бруклине чуть было не повесила на фонарном столбе простого хулигана с крупнокалиберным револьвером.

Через 2 месяца – 25 июня 20-летний Сальваторе Лупо и 17-летняя Джуди Плачидо, натанцевавшись на дискотеке в районе Куинс, сидели в автомобиле и обсуждали потенциальную угрозу для таких, как они, – знаменитого в последнее время «Сына Сэма». И вдруг – как говорится, «не буди лихо пока оно тихо» – появился именно он! В своей манере начал стрелять сквозь автомобильное стекло – первая пуля пробила запястье Сальваторе и задела шею Джуди, вторая попала ей в голову, но поверхностно, третья – ей в плечо. Сальваторе выскочил и скрылся в помещении дискотеки, за ним последовала потрясенная подруга. Оба выжили и отлежались в больнице.

Наступила годовщина первого убийства Берковица, который полным дураком все-таки не был и не стал ее «отмечать» очередным убийством – полицейские и народ в эти день и ночь были в максимальном напряжении и внимании. 29 и 30 июля прошли без новостей о «Сыне Сэма».

Но уже 31 июля около 2 часов ночи 20-летние Бобби Виоланте и Стейси Московиц покинули кинотеатр в Бруклине и, прогуливаясь вокруг парка, увидели человека, «похожего на хиппи», возле общественного туалета, но не придали значения случайному прохожему. Когда же они сели в автомобиль и уже начали общаться и целоваться, прогремели 3 выстрела, пробивших стекло, от которых Бобби моментально оглох и ослеп, а Стейси почти через двое суток скончалась.

Это были последние жертвы Берковица. В этот раз он, как и многие маньяки, сам стал жертвой своей ошибки – перед убийством припарковал свой «Форд Гэлакси» в неположенном месте, была выписана квитанция о штрафе, по которой сыщики и вышли на след владельца автомобиля с номером 561-XLB – Дэвида Берковица, проживавшего в Йонкерсе на Сосновой улице в доме № 25.

Возле этого дома 10 августа детективы Джон Лонго и Эд Зиго, явившиеся для проверки личности подозреваемого, увидели тот самый автомобиль. На его сиденье они увидели сумку, из которой выглядывало ружье… Они открыли и обыскали салон автомобиля – и обнаружили в бардачке конверт с письмом на имя Тимоти Доуда с обещанием устроить грандиозное огнестрельное нападение на посетителей дискотеки в Лонг-Айленде (именно в Лонг-Айленде Берковиц потерял свою обретенную настоящую семью). Лонго и Зиго поняли – это тот, кто им нужен! И сразу занялись организацией ареста.

Прошел арест гладко – 6 часов спустя (около 22:00) ничего не подозревающий Берковиц вышел из дома в джинсах, летней белой рубашке, коричневых ботинках и с бумажным пакетом в руках, в котором был его «бульдог». Открыл дверцу машины, удобно устроился в водительском кресле – и увидел целый ряд направленных на него полицейских стволов. «Ваша взяла! Но почему так поздно?» – сказал при этом маньяк, убивший 6 человек, ранивший 7 и теперь сам оказавшийся под дулами более десятка пистолетов.

Так завершился самый масштабный в истории Нью-Йорка розыск преступника: 90 тысяч долларов в день, более 200 ежедневных ложных свидетельств, 300 детективов, 3 тысячи подозреваемых и 28 тысяч проверенных владельцев 44-калиберных револьверов.

Берковиц сразу во всем признался, но настаивал на том, что его убийства «заказывал» сосед Сэм Карр с помощью телепатии: «Сэм обычно отдавал приказы через свою собаку. На самом деле это не собака. Это существо только выглядит собакой. Оно внушало мне мысль, куда идти. Когда я получал такой сигнал, я не имел понятия, кого в этот вечер убью. Но я интуитивно узнавал свои жертвы». Кстати, дочь этого соседа Вит Карр была телефонисткой в Йонкерсе и через нее полицейские связывались с городом и узнали от нее про странности знакомого ей подозреваемого Берковица: он посылал ее отцу Сэму письма с угрозами и застрелил ее собачку из револьвера 44-го калибра. А Сэм Карр больше Берковица походил на хиппи, что вызвало мысль о совместной банде-секте.

Берковиц получил диагноз «параноидальная шизофрения» и приговор – более 300 лет лишения свободы в исправительной колонии в Аттике.

10 июля 1979 года на Берковица в тюрьме напал другой заключенный с бритвой и поранил его, врач наложил маньяку 56 швов. Берковиц сказал тогда, что таким способом служители культа пытаются заставить его молчать, но позднее на пресс-конференции признался, что все его речи о сатане и демонах – ложь, и что убивал он из-за половых комплексов. Это подтвердил и его психиатр Дэвид Абрахамсен, автор книги «Исповедь Сына Сэма» (всего о Берковице написано несколько книг, среди которых есть достаточно объемные труды, и еще у Берковица есть литературный агент – в США, в отличие от стран бывшего СССР, маньяки и их исповеди пользуются большим вниманием). Абрахамсен говорил о своем осужденном клиенте: «Он был неспособен общаться с женщиной как обычный мужчина, встречаться с ней, иметь половые отношения. Это не для него. Я думаю, что он глубоко презирал женщин. Он очень, очень опасен для общества».

Но «Сын Сэма», который жив до сих пор, пытается нести людям и пользу – дает интервью на религиозные темы, в 1999 году он написал очерк «My story» о своем духовном (а не преступном) развитии и даже религиозное обращение к молодежи с подписью «С любовью к Христу», то есть в заключении, как когда-то в армии, он стал проповедником христианства.

Однажды Берковиц сказал: «Полиция и СМИ называли меня “Сыном Сэма”, но Бог дал мне новое имя – “Сын надежды”, ибо теперь я живу надеждой». Надеждой на что? На свободу и новые трупы?

(Микки Нокс)

Первое письмо Дэвида Берковица

Я глубоко оскорблен, что ты называешь меня женоненавистником. Я не такой. Я – монстр. Я – Сын Сэма. Маленький ребеночек.

Когда папа Сэм напивается, он становится злым. И бьет всю семью. Иногда он связывает меня на заднем дворе. Или запирает в гараже. Сэм любит пить кровь.

– Иди и убей! – приказывает папа Сэм.

За нашим домом есть кладбище. Там лежат в основном молодые девчонки – изнасилованные и забитые до смерти. Вся кровь высосана, остались одни лишь кости.

Папа Сэм запирает меня в подвале. Я не могу выйти, но смотрю на мир из окна. Я чувствую себя чужаком – существом с другой длиной волн, не как у остальных, – запрограммированным на убийство.

Меня не остановить, если не убить. Берегись, полиция: стреляйте первыми и цельтесь точнее, если не хотите умереть!

Теперь папа Сэм стар. Ему требуется кровь, чтобы поддерживать молодость. У него было слишком много сердечных приступов.

– Ох-ох-ох, как больно, сыночек!

Я скучаю по моей прекрасной принцессе. Она в нашем дамском доме. Но скоро я ее увижу.

Я – монстр, Вельзевул, пухленькое чудище[9].

Я люблю охоту. Рыскаю по улицам и высматриваю жертву – вкусное мясо. Женщины из Куинса красивее всех. Я – вода, которую они пьют. Я живу охотой. Это моя жизнь. Кровь для папы.

Мистер Борелли, сэр! Я не хочу больше убивать. Не хочу, но должен, во имя тебя, отец.

Я хочу трахнуть весь мир. Я люблю людей. Я не принадлежу земле. Верни меня к скотам.

Люди из Куинса, я вас люблю и желаю всем счастливой Пасхи. Благослови вас Бог и в этой жизни, и в следующей. И до свидания. Доброй ночи.

ПОЛИЦИЯ, побойся моих слов:

Я вернусь!

Я вернусь!

И узнаете меня – 6ах-бах-бах-бах-бах – ах!

Ваш в убийстве

Мистер Монстр».

Письмо Джимми Бреслину

30 мая 1977 года обозреватель Daily news Джимми Бреслин получил рукописное письмо от человека, который утверждал, что он и есть тот самый «Убийца 44-го калибра из новостей». Письмо тут же отправили в Инглвуд, Нью-Джерси. На оборотной стороне конверта аккуратным почерком, строго посередине, в четыре строки, были такие слова:


Кровь и Семья,

Мрак и Смерть,

Абсолютный Порок,

44-й калибр[10]


Содержание письма было следующим[11]:

Привет из сточных канав Нью-Йорка, которые заполнены собачьим навозом, блевотиной, прокисшим вином, мочей и кровью. Привет из сточных труб города Нью-Йорка, которые проглатывают все эти деликатесы, когда уборочные машины смывают их с улиц! Привет из трещин и щелей на тротуарах города Нью-Йорка! Привет от насекомых и прочей нечисти, которая обитает в этих щелях и питается кровью убитых, что просачивается туда!

Би Джей, я принес тебе это письмо, чтобы ты знал, что я ценю ваш интерес к последним ужасным убийствам 44-го калибра. Я также хочу сказать вам, что я читаю вашу колонку ежедневно, и нахожу ее весьма познавательной. Скажи мне, Джим, что было у вас двадцать девятого июля[12]? Вы можете забыть обо мне, если вам хочется, потому что я не стремлюсь к публичности. Однако вы не должны забывать Донны Лауриа, и вы не можете позволить людям забыть ее. Она была очень, очень милой девушкой, но Сэм жадный парень, и он не позволит мне прекратить убивать, пока он не насытится кровью.

Мистер Бреслин, не думайте, что если вы не слышали какое-то время обо мне, то я отправился на покой. Нет, я все еще здесь. Как зловещий призрак в ночи, жаждущий, голодный, почти не отдыхающий, полный желания порадовать Сэма… Я обожаю свою работу…

Теперь пустота заполнена. Возможно, мы должны будем встретиться лицом к лицу как-нибудь, или, вероятно, в этом случае меня поразит пуля 38-го калибра. Что, если я достаточно удачлив, чтобы встретиться с вами и рассказать все о Сэме, познакомить вас с ним? Мы ведь с вами похожи, мистер Бреслин. Слишком похожи. Зовут его «Сэм Грозный». Не знаю, что принесет мне будущее, наверное, я должен сказать «встретимся, когда увидите мою следующую работу»? Помните о госпоже Лауриа. Спасибо. С головы до пят в их крови. Вот некоторые имена, чтобы помочь вам. Передайте их инспектору для использования N.C.I.C[13]: «герцог смерти», «изворотливый король зла», «22-й ученик ада» – насильник и душитель молодых девушек.

P.S. Пожалуйста, сообщите всем детективам, работавшим над этим убийством, чтобы оставались.

P.S. Джей Би, пожалуйста, передайте детективам, работающим по этому делу, что я им желаю удачи. Держитесь, думайте позитивно, поднимайте свои задницы и ройте землю, стучитесь в гробы и т. д. После того, как меня поймают, обещаю купить всем ребятам, работавшим по этому делу, по новой паре обуви, если, конечно, смогу получить деньги. Сын Сэма[14].

Моя история

(Дэвид Берковиц)


Я хочу заняться любовью с целым миром. Я люблю людей. Я не принадлежу земле.

Дэвид Берковиц


Меня зовут Давид Берковиц, и я заключенный тюрьмы с 1977 года. Я должен буду провести здесь всю оставшуюся часть моей жизни. Я тот самый печально известный убийца, которого пресса окрестила «сыном Сэма».

Это произошло в 1987 году, когда я был в холодной одиночной камере. Тогда Бог овладел моей жизнью. Тогда началась моя история.

Детство

Начиная с самого раннего детства моя жизнь, казалось, вышла из-под моего контроля. Я был диким и разрушительным животным, а не ребенком. Мать не могла справиться со мной. Отец вынужден был прижимать меня к полу, чтобы я успокоился. В школе я был настолько сильным и неуправляемым, что учитель вынужден был заломить мне руки и выкинуть из своего класса. Я часто дрался. Иногда мог начать кричать без причины. В детстве я столкнулся с тяжелыми приступами депрессии. В конце концов моих родителей вызвали в школу для беседы и попросили отправить меня к детскому психологу, иначе меня вынуждены будут исключить. Мне пришлось ходить к психологу раз в неделю в течение последующих двух лет, но эти сеансы терапии никак не помогли исправить мое поведение.

Мысли о самоубийстве

Мысли о самоубийстве часто приходили мне в голову. Иногда я проводил время, сидя на подоконнике, свесив ноги за борт. Мы жили на 6-м этаже старого дома. Когда мой папа видел, что я делаю, он орал на меня, чтобы я немедленно слез оттуда. Я понятия не имел, что с этим делать, впрочем, как и мои родители. Они заставили меня поговорить с раввином, учителями и школьными психологами, но из этих разговоров ничего путного не вышло.

Смерть моей матери

Когда мне было 14 лет, моя мать заболела раком. Болезнь убила ее буквально за несколько месяцев. У меня не было братьев и сестер, поэтому мы остались вдвоем: я и отец. Чтобы заработать на жизнь, он был вынужден работать по десять часов в день шесть дней в неделю. Мы очень мало времени проводили вместе.

По большей части наша семья держалась на матери. Она была оплотом стабильности и благополучия. Теперь, когда она ушла, моя жизнь быстро пошла под откос. Смерть матери исполнила меня гневом. Я чувствовал безнадежность и отчаяние. Периоды депрессии стали более интенсивными, чем когда-либо до этого. Я стал еще более непослушным и стал прогуливать занятия, и в администрации заговорили о моем отчислении.

Мой отец пытался помочь как мог. Ему удалось сделать так, чтобы я все же закончил школу. На следующий день после получения аттестата я пошел в армию. Служба давалась мне с трудом, однако мне все же удалось отработать свой трехлетний военный контракт.

Вовлечение в оккультизм

Я закончил службу в 1974 году и снова стал жить «на гражданке». Все мои прежние друзья были либо женаты, либо давно уехали из города. Так что я остался совсем одиноким в Нью-Йорке.

В 1975 году я встретил несколько парней на вечеринке, которые, как оказалось, были страстными поклонниками оккультизма. Колдовство, сатанизм и всевозможные оккультные вещи с детства очаровывали меня. Весь период моего взросления я смотрел фильмы ужасов, некоторые из которых полностью захватывали мой разум.

Сейчас мне было 22, и все сильнее становились в моей жизни силы Сатаны. Я чувствовал, что кто-то пытается контролировать мою жизнь. Я начал читать Сатанинскую Библию покойного Антона Лавея, основавшего Церковь Сатаны в Сан-Франциско в 1966 году. Я начал практиковаться в своих первых, невинных, оккультных практиках и наговорах.

Я абсолютно убежден в том, что нечто сатанинское вошло в мое сознание и, оглядываясь на все, что произошло, понимаю, что обманывался. Я не понимал, насколько плохи мои дела, еще на протяжении месяца. То, что было непростительно и нечестиво, уже не казалось таковым. Я катился вниз в бездну, к гибели, и я не знаю, почему я это делал. Может быть, я переступил уже черту, после которой мне стало на все абсолютно плевать.

Ужас начинается

В конце концов я пересек ту невидимую грань, откуда нет возврата. После долгих лет душевных терзаний, поведенческих проблем, внутренней борьбы с самим собой и собственных бунтов я начал совершать ужасные преступления. Оглядываясь назад, могу сказать, что все это было ужасным кошмаром, и я бы ничего этого не сделал, если бы мог начать все заново. Шесть человек лишилось жизни. Многие пострадали от моих рук, и будут продолжать страдать всю жизнь. Я извиняюсь за это.

В 1978 году я был осужден около 365 лет подряд, тем самым меня практически похоронили заживо в стенах тюрьмы. Когда я впервые попал в тюремную систему, меня поместили в изолятор. Затем я был отправлен в психиатрическую больницу, потому что был признан временно невменяемым.

В итоге меня переправляли из тюрьмы в тюрьму, в том числе и в печально известную «Аттику».

Надежда появляется

Десять долгих лет тюрьмы я чувствовал лишь уныние и безнадежность. Холодным зимним вечером в тюремном дворе ко мне подошел еще один заключенный. Он представился и сказал, что Иисус Христос любит меня и хочет простить меня. Я знал, что он хотел как лучше, но все равно издевался над ним, потому что не думал, что Бог простит меня, или что Он хотел бы иметь со мной что-то общее. Тот парень все не унимался и, в конце концов, мы стали друзьями. Его звали Рик, и мы стали гулять во дворе вместе. Мало-помалу он становился откровеннее, рассказывал о себе и о том, что сделал для него Иисус. Он постоянно напоминал мне, что не имеет значения, что человек сделал, Христос готов простить каждого, кто будет готов отказаться от всего плохого, что делал, и будет ставить веру превыше всего, помня и доверяя Иисусу Христу, отдавшему свою жизнь на кресте, умирая за наши грехи.

Он достал из кармана Новый Завет Гидеонов[15] и попросил прочесть псалмы. Я прочитал. Каждую ночь я читал их. Именно тогда Господь стал отогревать мое в камень замороженное сердце.

Начинается новая жизнь

Однажды ночью я читал Псалом 34. Я был на шестом стихе, в котором говорится: «сей нищий воззвал, и Господь услышал и спас его от всех бед его». Именно в этот момент, в 1987 году, я начал изливать свое сердце Богу. Все, казалось, обрушилось на меня одним махом – чувство вины за то, что натворил, отвращение к тому, кем я стал. Поздно ночью в моей холодной камере я встал на колени и начал взывать к Иисусу Христу.

Я сказал Ему, что я был болен и устал делать зло. Я попросил Иисуса простить меня за все мои грехи. Я провел какое-то время на коленях, молясь Ему. Когда я встал, почувствовал, будто невидимая цепь, тянувшая меня к земле столько лет, наконец разорвалась. Умиротворение переполняло меня. Я не понимал, что происходит в моем сердце, я просто знал, что каким-то образом моя жизнь теперь пойдет по-другому руслу.

Свобода!

Более 27 лет прошло с тех пор, как я начал говорить с Господом. Так много хороших вещей произошло в моей жизни с тех пор. Иисус Христос позволил мне начать служения благовестия прямо здесь, в тюрьме, где мне было дано разрешение администрацией тюрьмы на работу в группе. Это значит, что вместе, в одной комнате собираются люди с определенными эмоциональными проблемами, которые они хотят разрешить. Я могу молиться с ними, мы читаем Библию вместе. Я получил шанс дарить им братскую любовь и сострадание. Иногда мне дают возможность учить или проповедовать в часовне.

Кроме того, о моей истории теперь знают во всех бесчисленных тюрьмах и исправительных учреждениях для несовершеннолетних в Америке и за рубежом. Друзья создали сайт, где можно посмотреть мою историю на видео или прочесть мой дневник. В 2012 году меня пригласили стать основным докладчиком на молитве в Саффолке в национальный день Вирджинии. В мероприятии приняли участие около 400 человек, многие из которых военнослужащие и государственные чиновники, к которым я обратился с помощью видеотехники. С помощью телевизионных программ вроде шоу Ларри Кинга у меня появилась возможность рассказать о том, что Иисус сделал для меня.

И у вас тоже есть надежда

Один из моих любимых отрывков из Писания Римлянам 10:13. Он говорит: «всякий, кто призовет имя Господне, спасется». Из него ясно, что у Бога нет избранных. Он никого не отвергает, но приветствует каждого, кто взывает к нему.

Я знаю, что Бог есть, Бог милосердия, прощающий всех. Он вполне способен исцелить нашу боль от сломанных жизней. Я узнал из Библии, что Иисус Христос умер за наши грехи. Он занял наше место на кресте. Он пролил свою кровь, заплатив тем самым Богу за наши грехи.

В Библии говорится: «все согрешили и лишены славы Божией» (Римлянам 3:23). Кроме того, он говорит: «возмездие за грех – смерть, а дар Божий – жизнь вечная во Христе Иисусе, Господе нашем» (Римлянам 6:23). Эти отрывки дают понять, что все согрешили. Некоторые, как я, не грешнее, чем другие, но все согрешили. Следовательно, мы должны признать наши грехи перед Богом, что мы заслуживаем Божьего суда в вечности, и понимаешь, что мы потеряли!

Когда мы достигнем своего предела, тогда сможем принять и Спасителя, уготованного для нас. Кто этот Спаситель? Он – Господь Иисус Христос, который является создателем Вселенной и вечный Сын Божий, который пришел в этот мир как человек. Как совершенный, безгрешный человек, он страдал и умер на кресте за наши грехи (1 Коринфянам 15:3; 1 Петра 2:24; 3:18). Затем он был погребен и на третий день он воскрес в победе, ибо смерть не могла удержать его. Если вы понимаете, что вы потеряли, и нуждаетесь в Спасителе, затем поместите ваше полное, безраздельное доверие и веру в Господа Иисуса Христа, который умер за ваши грехи. «Он был изранен за наши грехи, он был мучим за наши беззакония, наказание нашего мира было на нем; и ранами его мы исцелились» (Исаии 53:5). Вы положили ваше имя в этот стих? Отвергнуть Иисуса Христа и его жертву, желая отвергнуть Бога, значит утратить дар вечной жизни, что подарил нам Христос.

Вот ваша возможность

Друг, вот ваш шанс, чтобы правильно поступить с Богом. Библия говорит: «Если ты будешь исповедывать при устах твоих Господа Иисуса, и будешь верить в сердце твоем, что Бог воскресил его из мертвых, то спасешься. Потому что сердцем веруют к праведности, а устами исповедуют ко спасению» (Римлянам 10:9, 10). Так что если есть вера в вашем сердце, то эти слова применимы и к вам. Пожалуйста, учитывайте, что я говорю. Прошу тебя всем сердцем к вере во Христа прямо сейчас! Верить не стыдно! Не ждите более удобного времени! Вам никто не может обещать, что завтра наступит. Не ждите смертного часа, чтобы уверовать! «Вот, теперь время благоприятное, вот, теперь день спасения» (2 Коринфянам 6:2).

Какая разница?

Как только вы поместите ваше доверие в Иисуса Христа как своего Господа и Спасителя, Дух Святой начнет жизнь преобразования в вашей жизни (Римлянам 12:1, 2) так, что вы начнете, наконец, делать дела и поступки, которые угодны Богу (Ефесянам 2:8-10; Тит. 2:14). С кем-то эта работа может проходить быстрее, чем с другими, или может быть перемешана с провалами и неудачами. Но чем больше ваш фокус на Христе, своем Спасителе, тем более Святой Дух поможет вам одержать победу над узорами греха в вашей жизни (Римлянам 6–8). Лучшее из всего, теперь у вас есть уверенность в вечной жизни со Христом (Иоанна 3:16; 1 Фессалоникийцам 4:15–17) на небесах.

Заключение

Я не писал это, просто чтобы рассказать вам интересную историю. Я хочу, чтобы вы увидели возродившегося человека Божьего, убийцу, который когда-то преклонялся Сатане, чтобы показать вам, что Иисус Христос может простить и подарить надежду на спасение каждому из нас.

Увлечение оккультизмом сожгло мою душу. Я стал жестоким убийцей, выбросил свою жизнь насмарку и испортил жизнь другим людям. Теперь я понял, что Христос – мой ответ и моя надежда. Он разорвал цепи греха, своеволия и депрессии, сковавшие меня. Он наставил меня на путь истинный, и с дороги, ведущей к вечной погибели в озере огненном, я ступил на путь к вечной жизни на небесах. Бог чудесным образом превратил «сына Сэма» в «сына надежды». Он хочет изменить и ваше сердце и жизнь сейчас.

Спасибо за то, что прочитали это. Пусть Бог благословит вас.

Любящий во Христе, Давид Беркович

Список жертв

Я чувствую себя посторонним. Я не на той волне, что все остальные – запрограммирован на убийство.

Дэвид Берковиц

29.07.76 – Данна Лориа (убита) + Джоди Валенте (выжила)

29.07.1976 – Розмари Куинн (не пострадала) + Карл Денаро (ранен)

27.11.1976 – Донна Демази (ранена в шею) + Джоанна Ломино (стала инвалидом)

30.01.1977 – Джон Дил (не пострадал) + Кристин Фреунд (умерла)

8 марта – Вирджиния Воскеричян (убита)

16 апреля – Валентина Суриани (погибла на месте) + Александр Эсо (умер через 2 часа)

25 июня – Сальваторе Лупо + Джули Плачидо (выжили оба).

31 июля – Бобби Виоланте (ранен) + Стейси Московиц (умерла).

Чарльз Мэнсон. Семья Водолея

Девиантное поведение, полностью вменяем

Способ убийства: дебош, разбой в состоянии наркотического аффекта

Отбывает тюремный срок

Дети, которые приходят в ваши дома с ножами в руках, – ваши дети. Не я научил их этому. Вы научили. Большинство тех, кто пришел ко мне на старое ранчо, тех, кого можно назвать «семьей», – это отвергнутые вами… Я сделал для них все, что мог, я поднял их с мусорной свалки, я сказал им: «В любви ничего плохого нет». …Я представляю собой лишь то, что живет внутри всех и каждого из вас… Я никогда не ходил в школу, так и не научился толком читать и писать, я сидел в тюрьмах, поэтому остался неразвитым, остался ребенком, в то время как ваш мир взрослел. И вот я вгляделся в то, что вы создали, и не смог этого понять.

Чарльз Мэнсон

Профайл

Несмотря на то, что Мэнсон не является серийным убийцей по определению, его часто относят к этому классу преступников. Кроме того, его имя широко известно.


Даже в пропитанных наркотиками хиппующих семидесятых годах это массовое убийство потрясло Америку. Извращенный маньяк, безумец, возомнивший себя пророком, Чарльз Мэнсон и его оголтелые последователи устроили двухдневный «праздник» злодейства, обагренный кровью невинных людей. В августе 1969 года на старом заброшенном ранчо неподалеку от разомлевшего под ярким солнцем Лос-Анджелеса живописная группа отбросов общества и мелких хулиганов сидела среди ветхих, полуразрушенных строений и внимала зловещим проповедям маленького бородатого мужчины, которого многие из присутствующих почитали пророком. Наступило время, вещал он негромким голосом, для «хелтера-скелтера» – начала войны между черной и белой расами, войны, которую он, проповедник, давно предвидел, войны, которая навсегда очистит землю и откроет для него дорогу к власти над миром, над всей планетой. Вот таким мрачным предсказанием Чарльз Мэнсон, сутенер, воришка и неудавшийся музыкант, открыл кампанию террора, которая ужасает и по сей день.

Кровавая оргия

К тому времени, когда недоступная нормальному разуму кровавая двухдневная оргия закончилась, семь человек, включая красавицу киноактрису Шарон Тэйт, которая была на девятом месяце беременности, оказались жестоко убитыми, их кровью были исписаны стены и двери домов, в которых произошла трагедия. Деньги в доме остались нетронутыми, несмотря на очевидное богатство жертв. Не было никаких признаков мести – только бессмысленная резня, беспричинное убийство семерых человек, чье единственное «преступление», очевидно, заключалось в том, что жизнь их сложилась удачно. Эти злодеяния вошли в историю преступности под названием «убийства Тэйт – Ла-Бьянка». Многие недели полиция не могла выйти на преступников, несмотря на отработку десятков версий. Истину удалось раскрыть лишь через пять долгих месяцев беспрерывных поисков. Произошло это случайно: полиция арестовала женщину, подозреваемую в другом убийстве, на первый взгляд ничем не связанном с трагедией семерых. Сьюзен Аткинс, которая давно была на примете у полиции и чья детски наивная внешность скрывала, по признанию самого Мэнсона, «наиболее извращенное воображение» среди всех членов так называемой «семьи», была задержана в связи с убийством торговца наркотиками Гэри Хинмана. Убийство это произошло через десять дней после резни в доме Тэйт. Ожидая окончания следствия и предъявления обвинения, Аткинс в камере распустила язык и начала хвастаться перед соседками своей ролью в убийствах Тэйт – Ла-Бьянка. Она уверяла даже, что попробовала на вкус кровь беременной актрисы и восхищалась лидером «семьи». Он был, по ее словам, живым богом, который, обладая сверхъестественной силой, способен заставить любого своего последователя делать то, что ему, богу, угодно. Аткинс откровенно упивалась своими рассказами, особенно когда речь заходила о смерти киноактрисы. Захлебываясь словами, она рассказывала: «Было такое прекрасное ощущение… Когда я ударила ее ножом первый раз и она закричала, во мне все перевернулось… Я ударила еще раз. И вонзала в нее нож, пока она не замолчала. Это было похоже на сексуальное удовлетворение. Особенно когда видишь кровь. Это даже лучше, чем оргазм». Две свидетельницы этих откровений сообщили о них полиции, которая, по стечению обстоятельств, уже занималась членами секты Мэнсона, подозревая их в краже машин и поджоге. Через несколько дней Аткинс передала свой рассказ об этом убийстве газете «Лос-Анджелес таймс», правда, не упоминая о своей роли и не повторяя предыдущих откровений. Буквально через несколько часов история убийства Шарон Тэйт облетела весь мир. Мэнсон сразу же стал наиболее известным из всех преступников, когда-либо появлявшихся в Америке.

Сын проститутки

Чарльз Мэнсон был незаконнорожденным сыном беспечной и равнодушной ко всему проститутки. Родился он в 1935 году в городе Цинциннати, штат Огайо. Юный Чарли, никогда не знавший, кто его настоящий отец, первые годы жизни провел в приютах. В школе угрюмый и непослушный мальчишка учился плохо. Его переход от детства к отрочеству был отмечен многочисленными правонарушениями и пребыванием в нескольких исправительных учреждениях для малолетних преступников. В марте 1951 года суд постановил направить Чарли в воспитательную школу для мальчиков в Вашингтоне. В следующем году, буквально за несколько дней до своего освобождения, юный Мэнсон изнасиловал другого паренька, держа при этом лезвие бритвы у его горла. В результате он попал в исправительную колонию, где пробыл до мая 1954 года. Хотя в юности половые наклонности Мэнсона были в основном гомосексуальными, вскоре после освобождения он познакомился с семнадцатилетней официанткой Розали Джин Уиллис и женился на ней. Вместе с беременной женой он отправился в Калифорнию, но и тут оказался верен себе – украл для поездки машину. В результате получил три года тюрьмы. Чарльз Мэнсон-младший появился на свет, когда его папаша сидел за решеткой. Розали часто навещала мужа, но в 1957 году эти визиты прекратились: она встретила другого мужчину и настоящую любовь. В следующем году Мэнсон вышел на свободу, но продолжал постоянно вступать в столкновения с законом. В перерыве между отсидками он умудрился жениться еще раз и произвести на свет второго сына. На дворе стоял 1964 год, и Мэнсон, как и многие молодые американцы, оказался под влиянием «Битлз». Но, в отличие от миллионов других почитателей легендарной четверки, он был не просто влюблен в них. Любовь эта превратилась в фанатизм. В 1967 году у Мэнсона, которому было уже тридцать два года, окончился очередной срок заключения. Видимо, он так привык жить в тюрьме, что просил разрешения остаться, но ему отказали. И он отправился в Сан-Франциско. Здесь он сошелся с хиппи, «детьми цветов». Имея лишь гитару да пару белья, Мэнсон наконец нашел свою нишу в обществе. Он стал волком среди ягнят.

Вожак отверженных

Лохматый исполнитель народных песен с его уличной философией казался беспризорникам и наркоманам откровением, этаким мессией. Он же, в свою очередь, нашел в этой среде то, к чему давно стремился, – благодарную, легкоуправляемую аудиторию. В 1969 году Мэнсон и его почитатели, в основном молоденькие девушки среднего класса, порвавшие все связи со своими семьями, перекочевали на юг. Случайно они попали на заброшенное ранчо неподалеку от Лос-Анджелеса, где и было положено начало «семье». Вскоре к этому сборищу оборванцев стали присоединяться и другие разочарованные жизнью подростки. Вместе они покуривали «травку», кололись, танцевали голыми под яркими звездами над калифорнийской пустыней и охотно слушали бессвязные проповеди Чарльза, в которых были свалены в кучу и «Битлз», и библейские истины, и разочарование в обществе, которое с презрением оттолкнуло его. Чарли, как рассказывали потом участники этих тусовок, провозглашал, что настало время, когда вот-вот начнется «хелтер-скелтер» – война между расами. По его бредовым предсказаниям, победят в этой войне черные. Они уничтожат белую расу на всей земле, естественно, за исключением самого Мэнсона и тех, кто пойдет за ним. Затем, утверждал Чарли, черные присоединятся к «семье», которая к тому времени должна вырасти до 144 тысяч членов (так называемых «избранных», количество которых Мэнсон вычислил исходя из библейского упоминания о двенадцати израильских племенах, в каждом из которых было по двенадцать тысяч соплеменников). Мэнсон строил грандиозные планы. Он верил, что когда-нибудь будет властвовать над всей планетой. При этом, как утверждал Грег Джекобсон, способный парень, хорошо знавший его, Чарли был убежден, что к блестящему будущему его направляют «Битлз». Грег рассказывал: «Через свои песни они якобы разговаривали с Чарли, предупреждая его через океан, что должно произойти в ближайшем будущем». Чаще всего Мэнсон рассуждал о так называемой «Революции-9». «Именно о ней пытались сообщить людям “Битлз”, – говорил Джекобсон. – Это предсказание напрямую связано с библейским Апокалипсисом». Библейское откровение по поводу Армагеддона Чарльз толковал как призыв к черным к очистительной битве на земле. Но при этом черные, по его убеждению, нуждались в «помощи», чтобы начать расовую битву. Эту «помощь» и должны обеспечить он, Мэнсон, и его «семья». Они нанесут удар в самое сердце белого истеблишмента, намеренно оставив «ниточки» – свидетельства того, что преступление совершили черные радикалы. Вот тогда-то и начнется «хелтер-скелтер».

«Ангелы смерти»

В предрассветные часы 9 августа 1969 года Мэнсон отправил на задание четырех одетых в черное членов «семьи», трое из которых были женщинами: Сьюзен Аткинс, бывшую певицу церковного хора; Патрицию Кренвинкл, когда-то работавшую секретаршей в офисе одной фирмы; Линду Касабьян, впоследствии ставшую главной свидетельницей обвинения, и единственного мужчину в этой команде – Чарльза Уатсона, который в недавнем прошлом был отличным спортсменом у себя в Техасе. Четыре «ангела смерти» приехали в престижный район Лос-Анджелеса Бенедикт-Каньон и остановились на вершине холма, откуда были хорошо видны шоссе и большой особняк. Этот особняк арендовали киноактриса Шарон Тэйт и ее муж, кинорежиссер Роман Полански. Чтобы хозяева не смогли предупредить полицию, Уатсон перерезал телефонные провода. Спустившись вниз на машине, четверка осторожно приблизилась к особняку, бесшумно проникла внутрь. И началась резня. Киноактриса Тэйт, которой было всего двадцать шесть лет, со дня на день ожидала рождения ребенка. Ее убили, нанеся шестнадцать ударов ножом. Ужасной смертью умерли и другие жертвы. Избивая дубинкой Войтека Фриковского, польского кинорежиссера, Уатсон с упоением шептал: «Я дьявол и пришел, чтобы заняться дьявольским делом». Когда режиссер потерял сознание, убийца зарезал его ножом. Стивена Пэрента, восемнадцатилетнего гостя управляющего особняком, ударили ножом четырежды. Джей Себринг, голливудский модельер-парикмахер, получил пулю и удар ножом. Абигайль Фолжер, дочь миллионера – владельца кофейной компании, зарезали на лужайке перед домом, когда она пыталась убежать. Перед тем как покинуть дом, озверевшие убийцы кровью своих жертв написали на парадной двери слово «свинья». Узнав об этой резне, весь Лос-Анджелес испытал шок. И тем не менее Мэнсон решил, не откладывая, нанести еще один удар. На этот раз он сам возглавил шайку налетчиков. На следующий вечер Мэнсон и трое его ближайших последователей ворвались в дом Лено и Розмари Ла-Бьянка, владельцев сети небольших магазинов. Мэнсон собственноручно связал ни в чем не повинных людей и отдал их на растерзание «детям дьявола» – Уатсону, Кренвинкл и семнадцатилетней Лесли Хоутен, в недавнем прошлом «королеве красоты» одного из колледжей. Позже на суде выяснились ужасные подробности этой трагедии. Жертвы умирали медленной и мучительной смертью. Три маньяка буквально отрезали от них куски мяса с помощью ножей и вилок. Кренвинкл вырезала на животе Лено Ла-Бьянка слово «война», а потом оставила в мертвом теле торчащую вилку. Поначалу полиция не связывала это мерзкое преступление с резней в особняке Тэйт. Дело в том, что и в самом особняке, и около него при обыске детективы нашли остатки кокаина и марихуаны. Эксперты пришли к выводу, что резня стала результатом чрезмерного употребления наркотиков самими обитателями особняка. Это была чудовищная ошибка. Полиция была настолько убеждена в «наркотической причине» кровавой драмы в особняке Полански, что блюстители закона проигнорировали одно очень важное обстоятельство. Вскоре после резни в этом особняке два детектива, работавшие по делу об убийстве некоего Гэри Хинмана, доложили своему начальству, что на месте преступления, как и в случае в доме Тэйт, убийцы оставили на стене надпись кровью. А в последующем рапорте детективов говорилось, что они арестовали подозреваемого по имени Бобби Бьюсолейл. Ранее этот самый Бобби был замечен в группе, где верховодил бородатый парень по имени Чарли. И тем не менее в полиции упорно отказывались верить, что между этими двумя случаями есть связь. И так продолжалось до тех пор, пока Аткинс не начала откровенничать перед соседками по камере.

«Это ваши дети…»

Когда преступники были пойманы, сведения о Мэнсоне и рабски преданных ему последователях придали убийствам неожиданное и неизвестное обществу до сих пор звучание. Выяснилось, что богатых и известных людей зарезали «дети свободы», те самые, что покинули свои достаточно обеспеченные семьи из среднего класса для жизни в атмосфере наркотиков, необузданного секса и насилия. На судебном процессе, который длился девять месяцев, Мэнсон охарактеризовал свое окружение предельно ясно: «Дети, которые приходят в ваши дома с ножами в руках, – ваши дети. Не я научил их этому. Вы научили. Большинство тех, кто пришел ко мне на старое ранчо, тех, кого можно назвать “семьей”, – это отвергнутые вами… Я сделал для них все, что мог, я поднял их с мусорной свалки, я сказал им: “В любви ничего плохого нет”. …Я представляю собой лишь то, что живет внутри всех и каждого из вас… Я никогда не ходил в школу, так и не научился толком читать и писать, я сидел в тюрьмах, поэтому остался неразвитым, остался ребенком, в то время как ваш мир взрослел. И вот я вгляделся в то, что вы создали, и не смог этого понять». В этот момент глаза Мэнсона стали огромными, голос его загремел. Присутствующие в зале заметили во всем его облике налет сумасшествия и в то же время какую-то завораживающую силу воздействия на других. Мэнсон продолжал вещать: «Если бы я мог, я бы выдернул сейчас этот микрофон и вышиб бы им ваши мозги. Потому что именно этого вы заслуживаете, именно этого… Разве является секретом тот факт, что музыка призывает юных подниматься на борьбу с истеблишментом? Музыка говорит с вами каждый день, но вы глухи, немы и слепы, вы не способны воспринимать ее. И еще многое… Вот дети и бегут от вас на улицы – и в конце концов все равно натыкаются на вас!» Действительно, уже во время судебного процесса события показали, что Мэнсон во многом прав. Для тысяч разочаровавшихся подростков он стал героической жертвой во имя торжества справедливого дела. В листовках его превозносили как «невинного человека», вступившего в борьбу с угнетением.

Вердикт общества

В понедельник 29 марта 1971 года, после самого долгого уголовного процесса в Америке, присяжные признали Мэнсона и его бездумных «слуг смерти» виновными по всем эпизодам предъявленного им обвинения. Через три недели после вердикта присяжных судья Чарльз Олдер приговорил всех обвиняемых к смертной казни. Но в 1972 году, когда смертная казнь в штате Калифорния была отменена, приговор был заменен пожизненным заключением. Однако Чарли и сегодня опасен, как и прежде. На шестом десятке лет он мешками получает письма от разочаровавшихся в жизни подростков. Мэнсон проводит свои дни, бренча на гитаре или делая фигурки скорпионов из любого подручного материала, который попадает в одиночную камеру тщательно охраняемой тюрьмы штата Калифорния. В соавторстве с другим заключенным он написал книгу под заголовком «Мэнсон сам о себе», которая была опубликована в 1988 году. Что касается последователей Мэнсона, тех самых, что убивали, чтобы «осуществить» его пророчества, в отличие от Чарли, они, по-видимому, дьявольских убеждений больше не придерживаются. Сьюзен Аткинс, которой сейчас за сорок, в тюрьме обвенчалась, вернувшись в лоно христианства. Сорокалетняя Лесли Хоутен, находясь в тюрьме, окончила колледж и получила диплом искусствоведа. Третья женщина, Патриция Кренвинкл, тоже перевалила сорокалетний рубеж. Она подавала просьбу о помиловании, но в ноябре 1989 года эта просьба была отклонена. Чарльз Уатсон свое пожизненное заключение отбывает в калифорнийской мужской колонии. Он тоже вернулся в лоно христианства и помогает местному священнику. Уатсон женат, у него трое детей. Линда Касабьян, которая на судебном процессе была главным свидетелем обвинения и потому избежала наказания, живет ныне в провинциальном Нью-Хэмпшире и воспитывает четверых детей. Мэнсон же демонстрирует равнодушие к тому, выйдет ли он когда-либо на свободу или нет. «Я хочу, чтобы вы знали, – писал он в 1988 году из тюремной камеры, – в моем распоряжении весь мир. Силой своей воли я на свободе, я среди вас».

(Микки Нокс)

Сказка о вьюрке

(Чарльз Мэнсон)


В окно камеры смертников влетела ко мне птичка, и я дал ей зерно.

Мама сказала: «Полетим за едой», а она ответила: «Мама, я уже получила еду».

Мама сказала: «Ты не можешь всегда рассчитывать на это». А она прилетала каждый день и ела, и пела, и это было клево.

Мама умерла, и она переняла путь, которым добывала еду от своей матери.

Маленькая птичка выросла и снесла яйца, и прилетела ко мне со своими детьми. Я накормил их, и они пели и жирели вместе с тюремными птицами. Множество птиц выкормилось у тюрьмы более чем за сто лет.

Однажды камера смертников была разрушена, и люди покинули ее, и камеры стали пусты. Птицы сидели на окнах, не зная, что делать. Заключенные сидели в других местах и смотрели, как умирают тысячи птиц. И сердце разбивалось, глядя на то, как умирали от голода беспомощные друзья.

Я был переведен, и воробей прилетел и свил гнездо, и прилетел вьюрок и разбил его яйца, и я увидел этого вьюрка: он не пел, а лишь разбивал яйца маленькой птички. Я прикрыл рукой и защитил маленькую птичку.

Мне снился сон, в нем похожее на Бога создание с головой вьюрка пришло ко мне и сказало: «прочь от наших яиц. Мы знаем, что делаем – ты не нужен», и он сказал: «узри», и он сказал, что маленькая птичка откладывает гораздо больше яиц, чем вьюрок, она вьет больше гнезд каждый год, чем вьюрок, и если вьюрок не разобьет яйца, то небеса и свет солнца падут во тьму, и он показал мне миллионы птиц, которые ели все подряд, они съели все – все листья, и деревья умерли. Все живое было съедено и уничтожено. Я чувствовал себя дураком. Было так много того, чего я не понимал. Я не хотел причинить вред живой природе. Я понял, что им и так нелегко.

Когда камера смертников была разрушена детьми шестидесятых, люди не увидели этого или не поняли. Власть держащие хотели взорвать мир, но люди забывают все быстро, потому что они всегда лгут детям и воспитывают их на новых наборах лжи ради денег. Яйцеголовые видят целые миры, что приходят и уходят.

Маленькой птичке предстояло быть вытолкнутой из гнезда и упасть со стены, и другие птицы последовали бы за ней, и я поднял руку – нет! Вьюрок посмотрел на меня и сказал: «Убирайся с моей дороги».

Я сказал: «Я не позволю тебе причинить боль маленькой птичке».

Я бросил ему вызов, и он впал в бешенство, и подлетел поближе, и я замахал на него руками, и птичка вырвалась и улетела, а он остался взбешен на меня.

А потом я заметил, что у нее появился новый дружок, и они свили гнездо, и другие птицы, что летали вместе с жалким вьюрком, и он сказал:

«Посмотри, ты сделал нас слабыми и разделил нас и спровоцировал конфликт своими глупыми поступками. Твой удел – не полет, и у тебя нет крыльев, а твой мозг работает туго».

Я пытался защититься и завести новых друзей: пауков, муравьев, жуков, стрекоз, ворон, соколов и прочих, но они все сказали, что он прав, и я не имел никакого права вмешиваться в то, что он делал. В этом заключалось его спасение, и у меня нет никаких представлений о том, что есть что во вьюркобоге.

У меня была мышь, которую я получил от людей, хотевших ее уничтожить. Я взял ее и спрятал, где бы ее никто не увидел. Вьюрок видел ее, и показал ее морской чайке, и морская чайка съела ее, и потом он летал и смеялся надо мной и называл меня глупцом.

На моем окне жил паук, и мы хорошо ладили. Вьюрок прилетел вчера, прилетел, чтобы съесть паука и сел на окно, посматривая на меня.

Как можем мы знать, когда и где нужно что-то сделать? Мы думаем, что мы знаем, но независимо от того, что мы думаем, это на самом деле не так. Я пишу это, чтобы сказать вам: я вижу истину для вас, ту, что вы хотите, и в которой нуждаетесь.

Из интервью с Чарльзом Мэнсоном

Дерьмо – все равно что сахар для мух. Когда они не могут пить вашу кровь, они едят дерьмо, чтобы жить. Вы плодите слишком много людей, которые живут приятно и легко, не видят и не знают реальности. Те, кто выдвигал лозунг «Убей свинью и разрушь систему», играли всего лишь роль пугала для центров управления этой системой, и они теперь оказались переодетыми в вашу униформу, пересажены в ваши суды и в ваши комитеты, но страх опутывает ваше сознание и не даст вам расслабиться.

Люди большей частью уже мертвы в своих пронизанных материнским сознанием страхах, сомнениях и смятениях.

Ваше общество так извращено, что нормальный человек в нем предстанет безумцем.

Знаете ли вы, что значит иметь свое собственное мнение в мире запрограмированных типовых роботов? Иметь свое собственное мнение означает тотальную свободу, а это безумие. Вы обращаетесь к врачу и сообщаете ему, что вы – Бог, он смотрит на вас, как будто бы вы сумасшедший. Он и в Бога-то не верит, вот поэтому он и психиатр.

Музыка рождается и льется из души. Это наш Бог, наша религия. Внутри их душ нет истинной музыки. Они выеживаются и делают джаз за чьи-то баксы или за прелести смазливой бабенки.

Рабы денег – вообще не люди.

Вы ждете, что я сломаюсь? Это невозможно. Вы сломали меня много лет назад. Вы убили меня много лет назад…

Я таков, каким вы меня сделали, и если вы называете меня бешеной собакой, дьяволом, убийцей, недоноском, то учтите, что я – зеркальное отражение вашего общества.

Не обращайтесь с собаками подобно людям. Обращайтесь с собаками подобно собакам. Они лучше, чем люди.

– Все пытаются обвинять. Потому что не хотят смотреть внутрь себя.

– А что вы видите, смотря в себя?

– Внутрь себя? Я вижу все… Все подряд. Я вижу хорошее, плохое, зло. Вижу всю картину.

– И сколько же зла вы увидели?

– Столько, сколько и вы.

– Так что вы видите?

– Всех вас. Вижу мир, который вы не завоевали. Разум бесконечен. Бросьте меня в глухую темницу, для вас – это был бы конец… а для меня – это всего лишь начало. Там целый мир, где я свободен. Мир, который вы не завоевали!

Я знаю, что я дурак. Я признаю. Я – жалкий… неважно. Я не достиг успеха ни в чем. Я не достиг того уровня, когда уже не хочу быть успешным. А что такое успех? Что это значит? Деньги? У меня трижды были деньги всего мира… и я их отдал. Это – маленькая глупая игра.

Посмотрите на меня сверху вниз – и увидите дурака. Посмотрите на меня снизу вверх – и увидите господина. Посмотрите мне прямо в лицо – и увидите себя!

Я вычеркнул себя из вашего мира.

Я король в моем королевстве, даже если это – королевство помойных ям…

Если бы я захотел, я смог бы убить любого из вас.

Мое племя – это люди из вашего общества, – вы их выбросили, а я подобрал. Это вы родили своих детей. Это вы сделали из них то, чем они стали… Вам давно пора оглянуться на самих себя. Вы живете лишь ради денег. Но ваш конец близок. Вы сами убиваете себя…Воздух – это Бог, потому что без Воздуха мы не существуем.

Воздух, Деревья и Вода – это наш дух.

Без Воды и Деревьев не может быть спасения.

Мы должны осознать, что мы не лучше, чем ЖИВОТНЫЕ.

Мы не лучше, чем зоопарк.

Кто вы? – Никто. Я никто. Я сон. Я бомба. Я автомобильный багажник и винное желе. И опасная бритва, если вы подойдете ко мне слишком близко.

Я среди вас…(Чарльз Мэнсон)

В тот вечер 8 августа 1969 года я чувствовал, что у меня нет ни стыда, ни совести. Хотя я и указывал на многочисленные случаи своей жизни, которые могли сбить меня с пути истинного, я не могу точно сказать, когда мне стало на все наплевать окончательно.

Ожидая возвращения ребят, я вспоминал тот день, когда в 1967 году вышел из тюрьмы. В то время меня возмущали законы и сама система, однако я с уважением относился к людям, соблюдавшим эти самые законы и поддерживавшим систему. За первые месяцы после своего освобождения я познал любовь и чувство причастности, ставшие для меня самой большой в жизни наградой. Я вспоминал время, когда брал оружие и выбрасывал его в залив, ибо оно символизировало насилие. Я вдруг поймал себя на мысли: неужели это было всего лишь два года назад? Такое ощущение, что это было в другой жизни. А теперь я ждал, когда мне доложат о совершенном убийстве, и меня не заботило, кто при этом погибнет и сколько будет жертв. И самое большее, о чем я подумал, чувствуя к себе неприязнь, было: «Чарли, ведь ты настоящий сын своей матери – гнусный лицемерный ублюдок».

Воспоминание о матери тут же избавило меня от какой бы то ни было мягкости, быть может, пробиравшейся в мое сознание. Словно наяву, я снова увидел, как мать вводит меня в зал суда, и услышал ее голос: «Да, ваша честь, я не отказываюсь от своего сына, но пока не могу содержать нас обоих». Мне вспомнился ее спор с дружком за несколько дней до этого и его слова: «Да наплевать мне, я ухожу, я не выношу этого ребенка. Избавься от него, и мы славно заживем вдвоем». Перед моим взором стояли четверо парней, сильнее и старше, избивавшие и прижимавшие меня к полу. Я вспомнил, как они держали меня, пока один из них раздирал мне задний проход своим здоровенным членом, после чего его примеру последовали остальные. Я думал о старом добром мистере Филдсе, который отвечал за всех мальчиков и получал зарплату за то, что учил нас быть честными гражданами, смазывая мою задницу табачной жвачкой и силосом, а потом предлагая меня своим любимчикам.

В моей голове прояснилось. К чертовой матери этот мир и вообще всех! Я открою им глаза, а потом заберу свою группу в пустыню.

Тут я увидел свет фар и узнал старый «форд» еще до того, как он показался на дороге. К тому моменту, как машина остановилась, я почти подошел к ней. Я не знал точно, сколько времени было, но, должно быть, часа два ночи. Я был готов выслушать подробности ночных деяний.

Первой из машины вылезла Сэди. Она прямо светилась от возбуждения, пока бежала ко мне, и обвила мою шею руками со словами: «О, Чарли, мы сделали это… Я лишила человека жизни ради тебя!» – «Послушай, девочка, – сказал я, снимая с себя ее руки, – то, что вы сделали, вы сделали исключительно для себя! А попутно втянули в это и меня». Я освободился от Сэди и пошел к машине. Оттуда выбирался хромающий Текс. В первый миг я подумал, что он ранен, но он всего лишь ушиб ногу, когда пинал одну из жертв. У Текса были остекленевшие глаза и ухмылка на лице, и его не мучили угрызения совести, хотя он не был так накачан наркотиком, как Сэди. Напротив, если не обращать внимания на прихрамывание, Текс всем своим видом излучал высокомерие. Мы обменялись крепким рукопожатием и обнялись как братья. «Не уходи никуда, я хочу послушать, как это было», – попросил я Текса. Линда и Кэти медленно выползали из машины. На них мне тоже хотелось посмотреть и переброситься словом с каждой. При взгляде на девушек стало ясно, что они не слишком хорошо себя чувствуют. Я велел им проверить, не осталось ли в машине каких-нибудь улик, а потом идти спать. Заметив кровь на кузове машины, Сэди уже сходила в салун и несла оттуда все необходимое, чтобы отмыть «форд». Сэди Мэй Глюц закончила свою ночную работу без чужих приказов.

Приведя машину в порядок и осмотрев ее еще раз, Текс, Сэди и я уселись в доме с койками, чтобы они могли мне во всех подробностях рассказать о случившемся. Сэди была очень возбуждена, она не могла усидеть на месте, рот у нее не закрывался, так что по большей части говорила она.

Текс поехал прямиком к дому, где раньше жил Терри Мелчер. Место было ему знакомо, так как мы с ним бывали здесь, когда дом принадлежал Мелчеру. Этот дом находился в богатом районе Бель-Эйр и был выбран, главным образом, из-за своего удаленного расположения. Оказавшись в Бель-Эйр, они поехали в гору, добравшись до тупика на вершине Сьело-драйв. Затем они съехали с дороги, развернулись и остановили машину по направлению к спуску, чтобы иметь возможность быстро скрыться. Текс забрался на телефонный столб и кусачками перекусил провода, обеспечивавшие связь в доме. Девочки ждали в машине. Потом в стороне от въездной дороги и ворот они перелезли через забор во двор дома. Пока они крались по дороге, с противоположной стороны въехала какая-то машина, ослепившая их фарами. Четверка бросилась на землю, машина между тем остановилась, чтобы водитель мог выйти и открыть ворота. Когда автомобиль остановился, Текс подошел к водителю – им оказался подросток (Стивен Пэрент) – и выпустил в него несколько пуль из револьвера «бантлайн» калибра 22, из которого я стрелял в Кроува. Затем они отогнали машину с дороги.

Выждав какое-то время и убедившись, что выстрелы никого не встревожили, они пошли к дому, построенному в стиле ранчо, с большой лужайкой и бассейном. Девушки ждали у задней двери, пока Текс кромсал ширму и пробирался в дом через окно. Открыв дверь изнутри, он велел Сэди и Кэти идти с ним, а Линде оставаться снаружи на стреме.

Бесшумно войдя в гостиную, они увидели первого из четырех человек, оказавшихся в доме. Какой-то мужчина (Войтек Фриковски) спал на диване с включенным светом. Сделав девушкам знак, чтобы они заходили сзади, Текс подошел к спящему и наставил ему в лицо пистолет, сказав «проснись!» Мужчина открыл глаза и увидел дуло пистолета меньше, чем в шести дюймах от своего лица. Перепуганный, он попытался встать, но Текс приставил пистолет к его лбу, приказав мужчине оставаться на месте. Сэди взахлеб описала первый эпизод: «О, Чарли, ты должен был это видеть. Представь себе Текса, нависшего над мужчиной с пистолетом в одной руке и с ножом – в другой. Со свернутой веревкой на плече он напомнил мне мексиканского разбойника. А на вопрос о том, что здесь происходит, кто он такой и чего хочет, Текс ответил: “Я сам дьявол и хочу твоих денег”. Текс и в самом деле был похож на дьявола». Затем Текс послал Сэди поискать что-нибудь, чем можно было связать мужчину, потому что с принесенной веревкой он задумал сделать кое-что другое. Сэди принесла полотенце, и вместе с Кэти они связали мужчине руки за спиной.

Потом Сэди прошлась по дому в поисках других жильцов. По коридору оказалась открытая дверь в спальню, и там Сэди увидела молодую женщину (Эбигейл Фолджер) Она лежала в постели и читала книгу. «Это был самый смешной момент, – делилась со мной Сэди. – Женщина словно ожидала меня увидеть. Она посмотрела на меня и сказала “привет”, так что я помахала ей в ответ и тоже сказала “привет”. Миновав ее комнату, я пошла дальше, до следующей двери. Заглянув туда, я увидела на кровати беременную женщину (Шэрон Тейт). Она была прелестна, Чарли, тебе бы понравилось. Какой-то парень (Джей Себринг) сидел на краю кровати, держал женщину за руку и о чем-то с ней разговаривал. Они даже не взглянули в мою сторону. Я вернулась назад и рассказала Тексу обо всех этих людях».

Текс велел Сэди привести этих троих в гостиную. Она очень гордилась тем, что ей удалось запугать их одним лишь ножом. Собрав всех обитателей дома в гостиной, Текс начал распоряжаться и требовать денег. Он отдал девушкам веревку и велел обвязать ей шеи пленников. Несвязанный мужчина (Себринг) бросился на Текса, и тот нажал на курок. Раненый Себринг упал на пол, он смотрел на Текса со смесью страха и неверия. Текс нанес ему несколько ударов в лицо, повредив себе ногу.

До этого момента у нападавших все шло гладко, но вызванные выстрелом и первым ранением страх и истерия заставили жертв бороться за свою жизнь. Однако эти ребята пришли убивать, и они были полны решимости закончить дело шокирующим, невероятным образом. Отчаянное сопротивление жертв лишь разжигало в них страсть к насилию.

Себринг лежал на полу. Тейт и Фолджер пронзительно кричали, но притихли, когда девушки пригрозили им ножом. Затем Себрингу и женщинам обвязали вокруг шеи веревку. Пленникам хотелось знать замыслы нападавших, и Текс сообщил им, что они должны умереть, чтобы спасти его брата. Впавшие в истерику женщины стали умолять сохранить им жизнь. Сэди пошла к связанному Фриковски, чтобы накинуть веревку и ему на шею. Когда она стала возиться с веревкой, Текс приказал: «Убей его!» Сэди замахнулась на Фриковски ножом, но тот ухитрился освободиться и схватил ее за волосы. Завязалась борьба, и Сэди била мужчину ножом до тех пор, пока он не отпустил ее, пытаясь защититься от ударов. В конце концов Фриковски вынудил Сэди бросить нож где-то рядом с диваном. Тяжело раненный, он вырвался и направился во двор. Текс отдал веревку, которой были связаны Себринг, Фолджер и Тейт, и побежал ловить беглеца. Настигнутый уже во дворе Фриковски отчаянно боролся, пока Текс добивал его ножом.

На последних ударах Текса вдруг прервал безумный вопль Кэти. Пока Текс и Сэди были поглощены Фриковски, Фолджер выпуталась из веревки и попыталась спастись. Кэти поймала женщину, но ей не удалось справиться с Фолджер без помощи Текса. Он ударил ее пистолетом, а потом стал колоть ножом, пока она не умерла. Метнувшись от Фриковски на подмогу Кэти, Текс заметил, что Себринг еще двигается, и выждал, чтобы несколько раз ударить его ножом. Фолджер лежала на полу явно бездыханная, поэтому Текс пошел заканчивать с Фриковски.

Застывшая от страха Тейт до сих пор не пыталась спастись. Но пока все трое ребят возились с Фриковски во дворе, она побежала в другую сторону. Кэти увидела ее и кликнула Сэди. Вдвоем девушки легко догнали Шэрон и приволокли ее обратно в гостиную. Пока еще целехонькая Шэрон оказалась в центре внимания троих убийц. Невзирая на мольбы Шэрон сохранить жизнь ей и ее ребенку, Сэди держала женщину, пока Текс бил ее ножом. Но в какой-то момент Сэди, должно быть взяла чей-то нож, потому что, по ее словам, она тоже вонзала нож в Шэрон.

Затем ребята приступили к оформлению места преступления в рамках плана «по освобождению Бобби из тюрьмы». Кровью Шэрон Сэди написала в доме слово «свинья». Они отказались от идеи подвесить трупы к балкам, объяснив, что «везде было слишком грязно, а они очень устали». Линда ушла с территории ранчо и к приходу остальных уже завела машину. По пути на ранчо они избавились от одежды и оружия, выбросив то и другое прямо на ходу в разных местах вдоль дорожной насыпи.

Обычного человека подробности ночных событий шокировали бы и ужаснули, но я давно уже перестал судить себя по меркам общества. История, услышанная от Текса и Сэди, не потрясла меня. Я не чувствовал жалости и сострадания к жертвам. Меня заботило лишь сходство этих убийств с убийством Хинмэна. Появится ли теперь у полиции причина поверить в невиновность Бобби? И сумели ли эти накачанные наркотиками детишки не оставить отпечатков пальцев и других улик, позволяющих установить их личность? Зная привычку Сэди и Текса все преувеличивать для большего эффекта, я сомневался, что убийства произошли именно так, как они описали. Но важнее всего был следующий вопрос: не оставили ли они следов, которые могли привести полицию на ранчо? Тревожась об уликах, я забрался в «форд» и отправился в Бель-Эйр. С собой я взял еще одного нашего человека.

Возвращаться на место преступления – дело в любом случае рискованное, поэтому мы не стали поворачивать на Сьело-драйв, а проехали мимо и осмотрели холм, чтобы заметить какую-нибудь возню, означавшую приезд полиции. Все было спокойно. Чтобы не бросаться в глаза, мы остановили машину неподалеку от дома и дальше пошли пешком. По примеру ребят мы проникли на территорию дома через забор. Как говорили Сэди и Текс, машина первой жертвы была отогнана с въездной дороги и стояла рядом с воротами. Вспоминая рассказ Текса о том, как он подошел к машине и толкал ее, я тщательно вытер автомобиль, удаляя возможные отпечатки пальцев. Тело мертвого парня осталось лежать в машине.

Когда идешь куда-то, зная, что тебе предстоит увидеть покойников, тебя начинает трясти от ужаса. Мне кажется, будь я один, я, может, развернулся бы и ушел. Не исключено, что мой напарник чувствовал то же самое, но мы дружно молчали и все-таки пошли смотреть на залитый кровью бардак своими глазами. Текс и Сэди не обманули. Речь шла не об эпизоде из какого-нибудь фильма и не о чьей-то жуткой галлюцинации, вызванной кислотой, – перед моими глазами были настоящие люди, которым уже было не суждено увидеть лучей утреннего солнца. Я намеревался придать обстановке еще больше сходства с актом возмездия черных, но, оглядевшись по сторонам, потерял всякую охоту осуществлять свои планы. Мы с напарником взяли полотенца и вытерли все поверхности, на которых могли остаться отпечатки пальцев. Затем я положил свое полотенце на голову мертвого мужчины, лежавшего в комнате. У моего напарника были старые очки, которые мы часто использовали как лупу или разжигали при помощи их костер, когда под рукой не было спичек. Мы тщательно протерли очки и бросили их на пол, чтобы навести полицию на ложный след. Через час двадцать мы уже вернулись на ранчо. Солнце уже всходило, когда я забирался в постель к Стефани.

Когда я проснулся, было уже хорошо за полдень. К этому моменту трупы уже были обнаружены, и ночные убийства стали главной темой всех новостей. Дожидавшиеся моего появления Сэди, Линда и Кэти сразу же дословно пересказали мне все, что говорили по радио и в теленовостях. Так мы и узнали имена жертв.

Девушки держались вместе (Текс проспал большую часть дня и куда-то смылся), постоянно шептались и приникали к радиоприемнику или телевизору всякий раз, когда там передавали новости. Казалось, они ощущали превосходство над всеми остальными обитателями ранчо. Что до меня, то я был удивлен тем, насколько важными персонами оказались трое из жертв. Тейт была очень популярной знаменитостью. Наследница семейного «кофейного» состояния, Фолджер была сказочно богата – обычному человеку такое даже не снилось. Себринг оказался известным парикмахером международного уровня.

Я почувствовал себя обманутым, когда узнал, какими богатыми и знаменитыми были жертвы, потому что ребята скрылись с места преступления, прихватив всего лишь меньше сотни долларов наличными. Позже в новостях сообщили, что полиция обнаружила в доме кучу наркотиков, и я вновь почувствовал недовольство, досадуя на то, что ни я, ни ребята не обыскали дом как следует, чтобы унести с собой ценности и наркотики. Что бы я ни чувствовал, осмысливая события прошлой ночи, в любом случае это были не угрызения совести и не жалость. Потом наедине с собой я посмеивался над теориями и домыслами полиции и журналистов, высказывавших предположения насчет возможных мотивов убийств, но был разочарован тем, что никто не связывал эти убийства со смертью Хинмэна. Пока расползались слухи, а полиция чесала в затылке, я рисовал в своем воображении еще одну ночь, которая должна была еще больше запутать дело и превратить первую ночь в нечто большее, чем просто подражающие убийства: мы обставим все так, будто против белых ведется самая настоящая война.

С Лесли ван Гутен Бобби разъезжал вместе несколько месяцев. Она очень переживала за него и была готова на все, чтобы помочь вытащить его из тюрьмы. Поужинав в тот вечер, Лесли и еще шестеро человек (Текс, Сэди, Линда, Кэти, Клем и я) втиснулись в старый «форд» Шварца и отправились искать новых случайных жертв. Их должно было быть так много, чтобы их смерть ужаснула не только окрестности, но и весь мир.

Все мы закинулись средней дозой кислоты: этого не хватило бы для того, чтобы захотеть сигануть с крыши или выскочить на дорогу перед несущейся навстречу машиной, но было достаточно, чтобы почувствовать себя непобедимыми, ощутить, что мир целиком наш и что нет ни «хорошо», ни «плохо». Мы были свободны от чувства вины. Пока мы искали подходящее место для того, чтобы продолжить сеять страх и панику, мы вовсе не были напряжены, а пели и смеялись, похожие на компанию, которая могла ехать развлекаться на вечеринку.

В ту ночь мы много наездились. Стартовав с ранчо, мы прочесали долину Сан-Фернандо, Санта-Монику, западный Лос-Анджелес, Голливуд, Пасадену и все, что попадалось по пути. Мы останавливались несколько раз, чтобы проверить дома и жильцов. На разведку ходил я. В основном мы обращали внимание на дома, выдававшие богатство хозяев. Первые два осмотренных мною дома были ближе к «среднему классу», поэтому я велел ребятам ехать дальше. В одном месте я попросил остановиться перед какой-то церковью. Когда я начал вылезать из машины, Линда спросила удивленным голосом: «Разве мы собираемся убивать священника?» – «Вы – нет, а я – да, – ответил я. – Да и вообще – чем священники лучше других? Они едят, испражняются и лгут точно так же, как мы с вами». На самом деле я остановил машину просто потому, что хотел отлить. Но чтобы Линда понапрягалась еще пару минут, я подошел к боковой двери церкви, незаметно справил нужду и постоял там чуть-чуть. Вернувшись в машину, я сказал ребятам, что священнику повезло: никто не ответил на мой звонок в дверь.

После двух часов безрезультатной езды я подумал о районе рядом с Гриффит-парком. Как-то давно мы отрывались на вечеринке у какого-то парня в тех краях. Это был довольно дорогой райончик, и дома там были приличных размеров. Кое-кто из ребят узнал дом, где мы были, и вновь прозвучало: «Мы же не собираемся здесь». – «Нет, – сказал я, – я думаю о доме на той стороне улицы. Ждите здесь, я сейчас вернусь». (В доме через дорогу по адресу Вейверли-драйв, 3301, жили Лино и Розмари Ла Бьянка.)

Я прошел по длинной въездной дороге и заглянул в окно. Я увидел лишь одного человека – крупного мужчину лет сорока пяти, уснувшего за газетой. Довольный, что наконец нашлось место для начала ночной работы, я вернулся в машину за Тексом. Вооруженные, я – пистолетом, Текс – ножом, мы подошли к задней двери. Она была открыта. На пороге нас встретил огромный пес, но, вместо того чтобы залаять или зарычать, он лизнул мне руку. Мы прошли в гостиную. Чтобы разбудить спящего, я слегка ткнул его пистолетом. Открыв глаза, мужчина увидел нацеленное ему в лицо оружие. Со страхом в глазах и с таким же испугом голосом он спросил: «Кто – кто вы такие? Что вы здесь делаете? Чего вы хотите?» – «Просто расслабься, приятель, – сказал я. – Мы не хотим делать тебе больно, только сохраняй спокойствие. Не бойся». Он честно ответил: «Вам легко говорить, но как я могу не бояться, когда вы целитесь в меня из пистолета?» – «Все в порядке, мужик, ничего с тобой не случится, нам всего лишь нужны твои деньги. В доме еще кто-нибудь есть?» – «Да, моя жена, она в спальне, но не трогайте ее. Я отдам вам все, что у меня есть», – сказал он.

Я протянул Тексу кожаный ремень. Пока Текс связывал мужчине руки за спиной, я отправился в спальню за его женой. Как и муж, она спала. Я стянул с женщины одеяло и тронул за плечо со словами: «Проснитесь, дамочка, у вас гости». Ее сонный взгляд сосредоточился на мне. Потом она резко села и схватила одеяло, чтобы прикрыться. На женщине была ночная сорочка, но, подыгрывая ее скромности, я подал ей платье, висевшее на спинке стула. Она быстро натянула платье поверх сорочки и спросила: «Что вы здесь делаете? Что вы хотите?» Она была хороша, эта женщина, которой было под сорок, и вела себя очень хладнокровно, учитывая, что в ее спальне находился незнакомец с наставленным на нее пистолетом. «Не тревожьтесь, леди, никто не собирается причинять вам вреда. Нам просто нужны деньги», – сказав это, я препроводил женщину в гостиную. «Так-так, и где же деньги?» – спросил я у супругов. «В моем бумажнике, в спальне, – ответил муж, – и еще у моей жены в кошельке». Я отправил Текса за кошельками. В них набралось меньше сотни долларов. «И это все?» – спросил я. «Да, это все, что у нас есть дома, но, если вы отвезете меня в мой магазин, там будет больше. Забирайте все, что захотите».

Я подумал было, а не оставить ли мне Текса и кого-нибудь из девчонок караулить жену, пока мужик не покажет мне свой магазин. Черт возьми, рассуждал я, если у него целый магазин и он предлагает мне все, что я хочу, там могут быть большие бабки. Но потом мне пришло в голову, что он просто тянет время. Может, у него есть магазин, а может, никаким магазином и не пахнет. Может, он ищет способ заманить нас в ловушку. Ну уж нет, надо делать то, что задумано.

Когда мы выезжали с ранчо, я настраивался на грязную работу. Ребята запачкали руки прошлой ночью, я же собирался поработать за них сейчас. Но эти двое не паниковали и не делали ничего такого, что могло вывести меня из себя и заставить наброситься на них. Почему-то я не мог начать первым. Рассчитывая, что могу начать, если мы с мужчиной останемся вдвоем, я велел Тексу отвести женщину обратно в ее спальню. Я нарочно повернулся к мужчине спиной, провожая Текса и его жену взглядом: я ожидал, что он бросится на меня, и, защищаясь, я смогу сделать то, что нужно. Но мужчина остался на месте. Когда Текс вернулся, я сказал ему: «Присмотри за ними, я пришлю девочек».

Я пошел к машине и велел Кэти и Лесли идти Тексу на помощь. «Постарайтесь как следует! Сделайте все так, чтобы свиньи обязательно связали это с Хинмэном и той хатой, что была прошлой ночью. Мы поедем искать другой дом. Когда закончите, поймайте машину до ранчо, увидимся там».

Я забрался в машину вместе с Сэди, Клемом и Линдой, сказав им: «Ладно, теперь наш черед. У кого-то есть кто-нибудь в черном списке?» Откликнулась Линда: «Есть один пижон в Венис. Возомнил себя самым крутым жеребцом на свете. Как-то раз я с ним переспала, так этот козел не смог довести меня до оргазма». Мы поехали в Венис. По пути, думая, что мы проезжаем через территорию черных, я велел Линде оставить кошелек женщины в туалете на заправке, пытаясь повесить на негров то, что должно было произойти на Вейверли-драйв.

Когда мы добрались до Вениса и подъехали к указанному Линдой дому, кислота перестала на меня действовать, и я уже не был уверен в нашей неуязвимости. После того как наша машина остановилась, я протянул пистолет Клему со словами: «Парень, помоги девушкам сделать дело. Увидимся, как закончите». Я посидел в машине несколько минут, пытаясь представить себе, что происходит сейчас в квартире, куда пошел Клем с девушками. Потом до меня дошло, что я просто-напросто дожидаюсь полиции, рассиживаясь здесь, а если полицейские заявятся, то тюрьмы мне не миновать. Я завел машину, доехал до Санта-Моники, остановился позавтракать, а потом поехал обратно на ранчо.

Я начал волноваться насчет того, что ребята могли навлечь на себя и на ранчо. Мне не улыбалось сидеть и ждать, когда за мной придут, поэтому я не стал устраиваться на ночлег в постройках, а взял спальник и пошел искать местечко, где меня было не так просто обнаружить. Просто так, на всякий случай. Где-то после полудня я вернулся в постройки и с облегчением нашел там кое-кого из тех, кто ездил со мной ночью. Сэди ушла спать куда-то в другое место, но Клем и Линда рассказали мне, что случилось в Венисе. Да ничего там не было! Втроем они подошли к квартире, которую показала Линда, и постучали в дверь. Не дождавшись ответа, они отказались от затеи и добрались на ранчо на попутках. Через несколько месяцев Линда будет рассказывать, что не захотела смерти тому парню и специально привела Клема и Сэди к другой квартире.

Что касается Кэти, Лесли и Текса, то, по их словам, они «оказались круче некуда» в доме Ла Бьянка. С ножевыми ранениями они не поскупились так же, как предыдущей ночью. Чтобы нагнать больше ужаса, в горле у мужчины оставили нож, а в живот воткнули вилку для мяса. Как в случае с убийствами Хинмэна и Тейт, ребята использовали кровь жертв, чтобы написать послания: «восстание» – на одной стене и «смерть свиньям» – на другой, а на дверце холодильника – «healter skelter». Кэти написала это слово с ошибкой.

За сутки было совершено семь из самых зверских преступлений в истории Лос-Анджелеса. Все средства массовой информации только об этом и говорили. Недели не прошло, как появилось множество различных версий, объяснявших причины этих убийств. Страх и паранойя расползлись от ранчо Спан на весь Лос-Анджелес. Соседи перестали доверять друг другу. Все жители Лос-Анджелеса стали закрывать дверь на два оборота, оглядываться назад, вздрагивать от каждого звука и носить с собой оружие. Чем больше шумихи создавала вокруг убийств пресса, тем шире становилась ухмылка на моем лице. Но, несмотря на всю шумиху, сходство написанных кровью посланий на стенах и жестокость, с которой были совершены убийства, никого не надоумили сравнить убийства Тейт – Ла Бьянка с убийством Хинмэна. Бобби по-прежнему оставался главным подозреваемым по делу Хинмэна, и мы ничем не облегчили его участь. Я досадовал на это. Вдобавок я был разочарован тем, что мой трюк не сработал: негров так и не стали подозревать. Кошелек Ла Бьянка нашли только через четыре месяца, а район, показавшийся мне негритянским, вовсе таковым не был, как потом я выяснил.

Наш доселе единый круг на ранчо раскололся надвое: на тех, кому все было известно, и тех, кто не был в курсе. У Кэти, Линды, Лесли и Сэди были свои секреты, и они то и дело шушукались друг с другом, тут же замолкая, когда к ним подходил кто-нибудь из ребят. Их скрытность порождала вопросы: «Что происходит, о чем я не знаю? Почему мне не говорят? Может, они перемывают мне косточки?» Начали проявляться какие-то комплексы. Ситуация меня не устраивала, но разве можно было проговориться группе из двадцати пяти – тридцати человек, сказав им что-нибудь в таком духе: «Эй, ребята, не думайте, что вас обделяют. Все, о чем шепчутся эти девушки, не касается вас никаким боком. Дело лишь в убийстве восьми человек и в том, что вы не должны об этом знать».

Два или три дня после убийств я не спускал глаз с дорог, ведущих к ранчо. Я не мог избавиться от ощущения, что в любую минуту к нам может нагрянуть куча полицейских, чтобы всех сцапать и бросить в тюрьму за содеянное. Порядком затянувшийся переезд в пустыню стал насущной необходимостью. Я отослал несколько ребят и машин с припасами на ранчо Баркер, где осталась часть нашей группы, а те, кто жил на ранчо Спан, заканчивали подготовку к последнему броску, отвлекаясь лишь на музицирование и секс.

Прошла пара дней, а полиция так и не появилась – мое неусыпное наблюдение за дорогами ослабло. До отъезда с ранчо предстояло еще много что устроить и наворовать, я лично следил за этим. И когда я уже почти полностью расслабился по поводу висевших на мне убийств, нас поймали. Вот это была облава, скажу я вам! Аль Капоне, Красавчик Флойд, Ма Баркер и Крипи Карпис не получили и половины внимания и усилий, с какими управление шерифа Лос-Анджелеса набросилось на нас.

Нас арестовали рано утром спустя неделю или дней десять после убийств, совершенных за те две ночи. Накануне у нас была вечеринка, продлившаяся часов до двух-трех утра. Казалось, я только-только закрыл глаза, и вдруг началась такая суматоха, которая подняла бы и мертвого из гроба. Заревели двигатели вертолета, двери вышибли, раздались крики: «Всем оставаться на местах! Руки вверх! Не двигаться! Вот так, выходите наружу!» Я и подумать толком не успел, как инстинкт самосохранения заставил меня действовать. Не тратя времени на то, чтобы позвать Стефани с собой, я схватил свою одежду и выскользнул через заднюю дверь. Прожекторы вертолета освещали территорию ранчо как на футбольном поле – бежать по открытой местности не имело смысла. Я нырнул под крыльцо и забился как можно дальше, чтобы скрыться из вида. Лежа в грязи под крыльцом, я влез в свою одежду. Из своего укрытия я мог видеть лишь ноги в ботинках. Из-за исходившего от вертолета шума я не мог разобрать ни единого слова, только крики: «Стоп! Стоять на месте! Эй, Джордж, возьми тех двоих! Замри!» Казалось, будто к нам на ранчо стянули всех полицейских Лос-Анджелеса. Ноги перед моими глазами ходили во всех направлениях, пока копы выгоняли ребят из построек. Этим ублюдкам были известны даже наши укромные местечки вне построек. Кто-то снабдил их информацией обо всех наших привычках. На нас донесли.

Я догадался, как все было: копам влетело за эти убийства, и они бросились ловить убийц со всей силой. Мой мир словно разваливался на куски у меня на глазах. Я таился под крыльцом минут пятнадцать-двадцать и уже начал надеяться, что мне удастся уйти, но стоило мне подумать о спасении, как какая-то сволочь в высоких ботинках и обычной солдатской одежде посветила вниз. «Так, эй, ты, вылезай оттуда!» – закричали мне. В дополнение к этому приказанию двое парней с винтовками бросились на землю, словно заправские солдаты в бою.

Когда я оказался в пределах досягаемости, они схватили меня за руки и тащили до конца, рывком поставив потом на ноги. «Вот он! Здесь Мэнсон. Он гуру у этого сборища хиппи», – ликовали мои поимщики. Защелкнув наручники у меня за спиной, они дотолкали и допинали меня до места, где стояли остальные арестованные. Ни о чем не подозревавшие ребята смеялись и сдались в руки полиции без особой тревоги. Зато лица участников убийств были вполне серьезны. Текс уехал в пустыню на ранчо Баркер и избежал ареста.

Копы отрывались не на шутку. С оружием на взводе они бахвалились своими трофеями и задержанными. Они перерыли наше жилье снизу доверху, разнесли все в клочья и разметали вокруг, словно только и делали, что занимались сносом. Когда после их обыска и разгрома на месте построек остались одни руины, копы стали фотографировать дело своих рук – бардак и развалины. Их враждебность оставила свои отметины на некоторых из нас. Но хотя на пленку не попал ни один взмах дубинки или пинок тяжелым ботинком, фотографии нам аукнулись. Впоследствии какие-то из этих снимков были опубликованы, из чего был сделан вывод, что мы всегда жили в таком свинарнике и сами устроили беспорядок. Полицейские конфисковали все ценное, что смогли найти: что-то было взято в качестве улик, другое – для себя. Я наблюдал за ними, и каждое их действие заставляло меня внутренне кипеть от злости, но в то же время я думал: «Какая теперь разница, я не буду здесь больше жить и пользоваться этими вещами. Так что вперед, гады. Вы делаете историю, но давайте переждем миг вашего триумфа и перейдем к обвинениям».

Когда полицейские наконец соизволили зачитать нам наши права и предъявить обвинение – автомобильная кража! – я чуть не расхохотался им в лицо. Я ушам своим не верил. Мы с Кэти переглянулись, улыбнувшись друг другу с облегчением. Если бы не наручники, мы бы крепко обнялись и, может, даже станцевали от счастья.

Поскольку об убийствах не было сказано ни слова, все мелкие обвинения, вываленные на нас полицейскими, ничего не значили, и все происходящее стало выглядеть чертовски забавно. Здесь находилась, по меньшей мере, сотня копов, разряженных так, словно они, как какие-нибудь коммандос, отправились на важное задание и собирались стрелять на поражение или погибнуть при задержании двадцати пяти молодых людей, обвиняемых в угоне машины. Кое-кто из нас смеялся и горланил песни всю дорогу, пока нас везли в полицейский участок Малибу. Если вообще можно получить удовольствие от ареста, то я его получил, но сильнее я обрадовался два дня спустя, когда с нас были вынуждены снять все обвинения из-за недействительного ордера на обыск. Я ощутил себя неким богом, который не может ошибаться. Новые доказательства своей неуязвимости я получил через пару дней.

Мы со Стефани вернулись в старые хижины преступников. Мы как раз отдыхали после двухчасового секса, как к нам пожаловали двое копов с пистолетами в руках. Наша одежда лежала на полу. Пошарив по моим карманам, полицейские нашли наполовину скуренную закрутку и обвинили меня в незаконном владении, а Стефани – в непристойном поведении, потому что у нее была голая грудь. Нас отвезли в Малибу и посадили под замок.

Я перетрусил; должно быть, кто-то с ранчо настучал на меня. Едва ли копы знали про те хижины, и уж подавно ведать не ведали о том, что я был в одной из них. А когда мы со Стефани собирались туда, мы не курили траву, и я абсолютно уверен, что никакого косяка у меня с собой не было. Когда в полицейской лаборатории проверили закрутку, то оказалось, что это была даже не трава, так что кто бы ни пытался подставить меня, у него ничего не вышло. Нас выпустили. Со Стефани тоже сняли обвинение, потому что полицейские не смогли найти статью, запрещавшую находиться с обнаженной грудью в помещении. Я выходил из полицейского участка с таким ощущением, что меня никогда ни в чем не уличат и ничего мне не пришьют. Меня прямо распирало от этого, но стукача нужно было все-таки найти и избавиться от него.

Прочесав наши ряды как следует, я понял, что кто бы ни оказался доносчиком, он не знал о том дерьме, в которое мы вляпались. Вообще я не допускал мысли о том, что копов мог вызвать один из ребят. Это был кто-то из работников ранчо. Хуан Флинн участвовал во всех наших забавах. Джон Шварц наслаждался всеми дополнительными льготами, перепадавшими ему. Тогда я подумал о Шорти Ши. Этот несостоявшийся киноактер все дожидался, когда ему выпадет шанс стать вторым Хопалонгом Кэссиди. Сначала мы ему вроде бы понравились, но в последние месяцы он с нами часто ссорился. Старик Джордж подумывал продать ранчо, вот Шорти и лизал задницу возможным покупателям. Как-то раз я уже с ним поспорил насчет того, сколько мы с ребятами еще будем оставаться на ранчо. «Когда здесь появятся новые владельцы, – сообщил мне Шорти, – для тебя, Чарли, будет все кончено. Они уже сказали мне, что не хотят видеть здесь тебя и твою банду». Тогда я ему ответил: «Знаешь что, Шорти, у тебя нет ордера, чтобы строить перед нами полицейского. А если ты продолжишь в том же духе, то пожалеешь, что не занялся своими делами, вместо того чтобы совать свой нос куда не следует». Отойдя от меня на несколько шагов, Шорти сказал: «Мы еще посмотрим, Чарли. Это кому-то из ребят ты можешь говорить, что делать, но только не мне. Я знаю, как с тобой справиться».

Покидая полицейский участок в Малибу во второй раз, я уже не сомневался в том, что доносчиком был Шорти. Я поделился своими выводами с несколькими ребятами. Их не нужно было убеждать, потому что пока я сидел в участке, Шорти обливал меня грязью. «Чарли приносит несчастье. Если вы останетесь с ним, то закончите тем, что загремите в тюрьму, причем надолго. Держитесь от него подальше», – советовал Шорти ребятам.

Уже гораздо позже Брюса Дэвиса, Стива Грогана и меня обвинили в убийстве Ши. К тому моменту, когда нас признали виновными, тело еще не нашли. Потом Клем признался и указал полиции место, где якобы было зарыто тело убитого. Мне сообщили, что в первый раз труп найти не удалось. Потом до меня дошли вести, что вторая попытка увенчалась успехом, и тело Ши все-таки раскопали. Труп есть труп, с этим не поспоришь, как ни крути, но должен сказать, что в убийстве Ши нас обвинили по косвенным уликам во время суда. Обвинение опиралось на показания нескольких человек, заявивших, что тело было якобы полностью расчленено. По их рассказам, голова, руки, ноги и тело были изрублены на кусочки. Когда нашли тело Ши, оно оказалось целым. Свидетельские показания также указывали на то, что в убийстве Ши участвовали многие члены нашей группы, но обвинитель почему-то решил проигнорировать эти свидетельства. Старательное невнимание обвинителя к этим показаниям подтверждает мою мысль о том, что Шорти был стукачом, иначе я ничего не понимаю. Но все же скажу, что окружной прокурор, увлеченный своей теорией «хелтера-скелтера» и охваченный желанием заставить весь мир поверить в то, что я был предводителем сатанистов, «проглядел» многих участников, пособников и заговорщиков. Он так хорошо что-то защищает в этом обществе, что оставил нескольких убийц расхаживать по улицам.

* * *

Беспорядок, учиненный копами на ранчо, и утрата нашего скромного имущества изрядно омрачили нашу радость после снятия обвинений.

Вдобавок ко всей украденной у нас ерунде полицейские конфисковали у нас четыре легальных багги для езды по песку, телевизоры, радиоприемники, музыкальные инструменты, походное снаряжение, ножи, пистолеты, запасы продовольствия и даже кое-какие тряпки. У нас осталась разве что одежда, которая была на нас. Мы пытались потребовать наши пожитки обратно, но копы не собирались ничего возвращать до тех пор, пока мы не предоставим прямые доказательства легального приобретения своих вещей. С нашим образом жизни у нас не оставалось ни одной квитанции даже на самую завалящую вещицу.

Мы не очень-то переживали из-за большей части барахла, потому что оно все равно было украдено, чего уж там. Нас больше волновало то, что уроды полицейские забрали и вещи, принадлежавшие нам по праву. Наше обычное презрение к полиции стало безоговорочным: «Пошли вы, ублюдки, мы все равно все вернем и прихватим еще больше». Так мы и сделали! И все краденое тут же переправлялось в пустыню.

Из-за всех наших передряг даже те ребята, которые раньше вовсе не стремились в пустыню, теперь были так обижены на полицию и городскую жизнь, что пустыня стала привлекать и их.

Если учесть, что я всеми силами пытался устроить наш окончательный переезд в пустыню вот уже целый год, я должен был быть на седьмом небе от счастья. Я и вправду уезжал из Лос-Анджелеса с мыслью: «Наконец-то! Мы едем в пустыню, и все довольны. Мы направляемся в наш собственный мир. Там полно места, чтобы жить по своим правилам». Но в душе я был не настолько доволен, как старался показать. Насевшая на нас полиция провела меня. В сложившейся ситуации я чувствовал себя так, словно меня выставили вон. А это уже было совсем другое дело, и, может быть, из-за этого я стал часто вести себя как деспот. Прежний понимающий Чарли, у которого когда-то находились правильные ответы на все вопросы, который открывал новые перспективы детям, убегавшим из дома, чтобы путешествовать в его компании, исчез.

В 1967 году я был как ребенок, жаждавший приобщиться к необременительному и безответственному образу жизни, которым наслаждалась молодежь. Теперь я обнаружил, что стою во главе целой кучи ребят, каждый из которых надеялся, что я все решу за него. Наши развлечения и наркотики втравили нас в неприятности посерьезнее, чем ребята могли себе представить. Не зная, что делать дальше, они доверились мне. Правда же была в том, что я тоже понятия не имел, что теперь нужно предпринять. Там, в пустыне, я старался жить в соответствии с их ожиданиями, делая то, что считал лучшим, но сейчас кое-кто из ребят начал посматривать на меня суровым взглядом.

Начиная с убийств, я позволил произойти таким событиям, которых мог бы не допустить. И ведь это я заварил кашу на Вейверли-драйв. У ребят был свой резон идти в дом Тейт – Полански, но после дела вся ответственность упала на мои плечи, как и все остальное. Я говорю даже не о том, что полиция, в конце концов, все свалила на меня. Речь о том, как тяжело жить, осознавая, что на тебе висят убийства. Похоже, ребята довольно легко выкинули все из головы, но я не мог избавиться от тягостных мыслей, не оставлявших меня ни на минуту. Не скажу, что сожалел или мучился угрызениями совести, но я знал, что рано или поздно копы и весь истеблишмент прижмут нас за убийства. Сознавая это, я давил на ребят, стремясь держать нас в постоянной готовности к бою. Я требовал бдительности, секретности, подвижности и презрения к любому чужаку.

Готовя ребят к схватке и разжигая в них ненависть и недоверие, было трудно продолжать жить в любви и заниматься музыкой, как раньше. Даже в сексе у нас стало чувствоваться больше раззадоренной похоти, чем естественного спонтанного удовольствия, доставляемого любовью и чувством подлинной близости. Теперь все свелось к рытью бункеров и обустройству мест хранения газа и наших припасов. Нами двигала ненависть к свиньям и желание научиться защищать себя.

Когда мы вернулись в пустыню, над нами сгустились свинцовые тучи. Наша музыка не прокатила на звукозаписывающей студии. Любовь породила недоверие. Наша собственная жестокость угрожала нашей же свободе. Большого ума не требовалось, чтобы через несколько дней понять, что возвращаться в пустыню было ошибкой. Раз уж на то пошло, даже оставаться вместе было не очень разумно. Но кое-кто из нас так сильно привязался друг к другу, что даже представить не мог, как это – разлучиться навек. Это касалось далеко не всех, и несколько ребят и вправду отправились искать счастья в других краях. Меня терзали противоречивые чувства по отношению к ним. «Так будет лучше для них, хорошо, что они выбрались», – думал я. Но в то же время возмущался: «Вы, трусливые ублюдки, где же ваша верность?» Больше всего меня мучил страх, что кто-нибудь из дезертиров побежит в полицию.

Наверное, за несколько недель, проведенных в пустыне, мы порядком одичали. Обострившиеся инстинкты стали роднить нас скорее с животными, чем с людьми. Днем мы прятались, а по ночам передвигались. Кое-кому из местных жителей и полиции не понадобилось много времени, чтобы обратить на нас внимание и испытать к нам неприязнь. Как-то в октябре стая копов оцепила ранчо и арестовала двенадцать или тринадцать ребят. Я как раз уехал в Лос-Анджелес, чтобы пополнить наши запасы и разжиться деньгами. Кто-то из ребят позвонил из тюрьмы и застал меня на ранчо Спан. Стоило ему сказать, что он звонит из тюрьмы, как у меня подкосились ноги, но, услышав, что их обвиняли в угоне машины, незаконном владении огнестрельным оружием и прочих пустяках, я перестал сходить с ума и просто еще раз рассердился на непрекращающиеся преследования полиции.

Я прослонялся по Лос-Анджелесу еще один день в поисках припасов и денег, а потом отправился обратно на ранчо Баркер, ломая голову над тем, как же вытаскивать ребят из тюрьмы. Из телефонного разговора следовало, что нас ни в чем другом, кроме перечисленного, не подозревали. После убийств уже прошло два месяца, и даже с учетом того, что Бобби оставался в тюрьме по подозрению в убийстве Хинмэна, полицейские никого из нас об этом не спрашивали. Меня не волновало, что я засвечусь в полицейском участке и попытаюсь вытащить из тюрьмы кого смогу. Я даже задумался о том, что, может быть, за последние недели я немного перегнул палку из-за своей паранойи, и всем ребятам от этого досталось. Возможно, я зашел слишком далеко, нажимая на необходимость быть готовыми постоять за себя. «Ну, хорошо, – подумал я, – я вытащу ребят, и мы забудем все это дерьмо в духе “будь готов к войне” и вернемся к тому, чем наслаждались прежде». Кроме того, бросить хотя бы одного из них сейчас означало перечеркнуть нашу близость, которую я изо всех сил старался сохранить.

Я вернулся на ранчо во второй половине дня. Несколько ребят, спасшихся от ареста, все еще оставались здесь. Увидев меня, они выбрались из своих укрытий, и мы пошли в дом. Человек восемь-десять, мы просидели в помещении уже пару часов, когда зашло солнце и пришлось зажечь свечи. Ребята рассказывали мне об облаве, а я целиком ушел в свои мысли, обдумывая, как лучше всего подступиться к полиции, чтобы вызволить остальных из тюрьмы. Вдруг, откуда ни возьмись, словно черт выпрыгнул из коробки: «Всем стоять! Руки вверх! Так, теперь все вместе идем к двери задним ходом», – прокричал полицейский, распахнувший дверь. Я бросился на пол при первом же слове и пополз в ванную. Выяснив, что нас обложили со всех сторон, я не видел выхода. Единственным спасательным кругом был шкафчик под раковиной. Каким-то макаром я ухитрился втиснуться в него и закрыть дверцу изнутри. Мне было так тесно, что десять минут спустя для меня стало чуть ли не облегчением услышать голос, приказавший вылезать. Всему виной были мои волосы: захлопывая дверцу шкафчика, я прищемил несколько прядей так, что их было видно. Как уверял потом полицейский, если бы не мои торчавшие волосы, он ни за что бы ни заглянул в тот шкафчик, потому что на первый взгляд человеку там было невозможно уместиться.

Нас отвезли в Индепенденс, центр калифорнийского округа Иньо. С учетом ранее арестованных ребят, к которым прибавились еще две девушки, пойманные по пути на ранчо как раз тогда, когда копы забирали нас, тюрьма Индепенденса трещала по всем швам от двадцати пяти членов так называемой «семьи Мэнсона». Думаю, случилось это 12 октября 1969 года.

Во время ареста мне казалось, что не пройдет и нескольких дней, как большинство из нас, включая меня самого, выйдет на улицу. Но крышка захлопнулась. За исключением моментов, когда меня перевозили из одной тюрьмы в другую, я больше не был на свободе.

В первый день нашего ареста нас допрашивали только в связи с обвинениями калифорнийского дорожного патруля. Нами интересовались исключительно местные полицейские, поэтому я не дергался насчет событий в Лос-Анджелесе. Все, что мне оставалось, – одна-единственная ночь спокойного сна. Уже на следующий день прибыли сотрудники полицейского управления Лос-Анджелеса, и я понял, что наши проблемы куда серьезнее, чем обвинения, по которым нас задержали. Я все ждал, когда они вызовут меня из камеры на допрос. В конце дня я подумал, что беда снова минует меня, пока не услышал, что следователи из Лос-Анджелеса уехали, забрав с собой Сэди, Лин и Кэти. Тогда я понял, что полиция вплотную подобралась к тем, кто сеял панику и страх в домах и на улицах Голливуда пару месяцев назад.

Нужно было все серьезно продумать и переговорить со многими людьми. Полиция предоставила возможность и того, и другого, сняв обвинения с нескольких ребят. С их помощью я смог подать знак остальным: «Держите язык за зубами, не трепитесь! Выясните, откуда копы берут информацию». Я опоздал с предупреждением. Почти сразу же мне пришла новость, что Китти Лютзингер, байкер по кличке Эль Спрингер, Дэнни Де Карло и Малыш Пол Уоткинс не только выложили полиции все, что слышали, но и сдобрили свой рассказ выдуманными подробностями.

На Спрингере и Де Карло висело несколько обвинений, от которых они пытались избавиться. Этого они и добились, наплетя небылиц про меня и про остальных из нашего круга.

Что же до Малыша Пола, то в его болтовне с полицейскими и написанной после всех событий книге сквозило стремление быть замеченным. Он хотел, чтобы его считали кем-то особенным. В том, что он наговорил полиции, а потом настрочил в книге, было столько лжи, что я удивляюсь, как у него хватило смелости смотреть после всего этого в зеркало. Китти была просто маленькой беременной девочкой, которой угрожали газовой камерой лишь за то, что она водила знакомство с нами. Пожалуй, из четверых ей можно было верить больше всего. У Китти были близкие отношения с Кэти, Сэди и Линдой, у двоих из них рот никогда не закрывался.

Когда Лин, Кэти и Сэди отвезли в Лос-Анджелес, Сэди задержали как подозреваемую по делу Хинмэна. Кэти и Лин выпустили, и Кэти смылась из штата. Лин и Сэди, которую освободили раньше, приехали в Индепенденс и сняли там квартиру. Они стали моими ушами и глазами. Хотя я был заперт в тюрьме в шести-семи часах езды от Лос-Анджелеса, у меня были Лин и Сэди, носившиеся по шоссе и сидевшие на телефоне. От девушек я каждый день узнавал, кто что кому сказал. И с каждым их докладом я понимал, что Чарльз Мэнсон увязает все глубже и глубже.

Где-то в начале декабря меня перевезли в Лос-Анджелес и официально обвинили в убийствах Тейт – Ла Бьянка, возложив всю ответственность за преступления на меня одного. Похоже, Сэди проболталась парочке своих подружек по камере. Стремясь добиться неприкосновенности, Сэди нанесла последний удар. Вместе со своим адвокатом она преподнесла окружному прокурору собственную версию событий. Спустя несколько дней через адвоката и каких-то писак Сэди продала газетам историю под названием «Две ночи убийств», чтобы о случившемся стало известно всему миру. Los Angeles Times начала публиковать историю Сэди с 14 декабря 1969 года, остальные издания быстро подхватили тему. Эта девушка увлекалась наркотиками, пожалуй, больше, чем кто-либо еще из нашего круга. Она была рекордсменкой по закатыванию сцен. От ее ножа жертвам досталось больше всего. У нее было самое извращенное воображение, и именно ей, как никому из нас, хотелось привлечь к себе внимание. И вот эта Сэди выставила меня любовником, магом-композитором, дьяволом, гуру, Иисусом и человеком, приказавшим ей и другим ребятам идти убивать. Сэди дала прессе хорошую затравку – печатные издания без удержу фантазировали на тему смерти и извращений. Если бы я не был тем самым парнем, о ком писали газеты, я бы смеялся над каждым их словом, но в том месте, где я находился, было не до смеха. И все же какие-то статьи были настолько нелепыми, что откровенно забавляли меня.

Я был недоделанным ничтожеством, с трудом умевшим читать и писать; за свою жизнь я не прочел целиком ни одной книжки и не знал ничего другого, кроме тюрем; я не сумел удержать своих жен, был паршивым сутенером, незадачливым вором, попадавшимся каждый раз, не слишком талантливым для покорения рынка музыкантом; я не знал, что делать с деньгами, даже когда они у меня водились, и не переносил все, что было связано с семейной жизнью. В течение недели после появления истории Сэди на страницах газет я превратился в наделенного харизмой вождя культа, обзаведшегося семьей, в какого-то гения, способного заставлять людей делать все, что бы я им ни сказал. Черт, да если бы я и впрямь умел делать хоть что-нибудь из того, что мне приписывали, я бы уже давно сидел на вилле, как у Херста, со стереоприемником в каждой комнате, слушая свои платиновые альбомы.

Публика уверовала в историю Сэди, так что остальные ребята, причастные к убийствам, могли этим воспользоваться, чтобы спастись от правосудия или преуменьшить свое участие в преступлениях. Окружной прокурор ухватился за тошнотворные россказни Сэди, извлек выгоду из широкой огласки дела и на суде стоял на своем. К моменту моего первого появления в суде миф о Чарльзе Мэнсоне уже пустил корни и беспрепятственно расползался по всему миру.

Прочитав или услышав от кого-нибудь в очередной раз, кем меня выставляют, я сначала удивлялся у себя в камере строгого режима: «Вот это да, неужели я и вправду такой, как говорят?» Но чем больше я читал и слышал о себе, тем сильнее на меня это действовало – прошло совсем немного времени, и я наполовину поверил в распространяемую про меня чушь. Наполовину веря этому бреду и одновременно сознавая, что на самом деле я был никем, девушки – не без моей помощи – продолжали подпитывать родившийся миф, пока в конце концов у меня не пошла кругом голова и я перестал понимать, каким мне нужно быть.

На самом деле новые штрихи к дутому мифу начали добавляться после моего неудачного свидания с Лин и Сэди. Девчонки пришли навестить меня, а я почувствовал, что это по вине ребят и судьбы-злодейки я оказался в тюрьме. Во время свидания Лин и Сэди в полной мере ощутили на себе мою ожесточенность. «Видите, чем все закончилось? Еще несколько месяцев назад я сказал всем вам, что вы заведете меня прямиком в тюрьму. Я знал, что нужно собирать вещи и уезжать. Но ведь вы сказали: “Нет, пожалуйста, останься, Чарли, мы обо всем позаботимся, мы не допустим, чтобы ты снова попал в тюрьму”. Ну, вот, я в тюрьме, и у меня неприятности хуже некуда. И что теперь?» – выговаривал я девушкам.

Они расплакались и стали искать разные причины, по которым я мог бы остаться на свободе. «Чарли, – рассуждала Лин, – ты же не был в тех домах, где произошли убийства. Они будут вынуждены отпустить тебя. Мы расскажем всему миру о том, какой ты хороший, о твоей любви. Мы заставим их понять, что ты не виноват».

Когда мы попрощались, ни у кого из нас не было никаких представлений о том, каким образом девушки могут рассказать обо мне целому свету. Но Лин, эта малышка, всегда державшаяся в тени, единственное существо, редко обращавшее на себя внимание, устроила мероприятие, которое, по ее замыслу, должно было принести мне какую-то пользу. Вместе с еще несколькими ребятами Лин начала дежурить на углу улицы по соседству с тюрьмой. Они не особо стеснялись в словах и поступках, и все, что они делали, укрепляло небылицы о той власти, которой я обладал над своими последователями. Но не я отправил ребят на тот угол, не по моему желанию они торчали на улице. Вся затея держалась на силе и преданности Лин. Чем дольше ребята стояли рядом с тюрьмой, тем больше огласки получали наше дело и судебные слушания. Такая мощная реклама привлекала все больше желающих примкнуть к «семье Мэнсона».

Когда девчонки вышли на улицу первый раз, наверное, я ощутил что-то вроде гордости. Раньше, когда я оказывался за решеткой, все, кого я знал или от кого зависел, испарялись еще до того, как успевали высохнуть чернила, которыми был выведен мой тюремный номер, включая жену и другую девушку, от которой у меня был ребенок. Так что когда стайка девушек стала жить на улице, чтобы доказать мою невиновность и свою любовь и верность мне, это был крутой поворот по сравнению со всеми прежними моими попаданиями в тюрьму. Несколько бульварных газет взяли у девочек интервью и опубликовали статьи, откуда следовало, что мы не были такими уж жестокими и хладнокровными, какими нас изобразила серьезная пресса. Не забывайте, что это были шестидесятые, и когда меня называли революционером-мучеником, я думал: «Ты гляди, наверное, в этом все-таки что-то есть – в этой харизме, любви и волшебном путешествии, о которых плела Сэди. Теперь если эта сучка просто заберет назад свои слова насчет того, что “Чарли нас подбил”, эти люди не смогут обвинить меня ни в одном убийстве».

Пока шел суд, Сэди действительно развернулась на сто восемьдесят градусов и вновь встала на мою сторону. В одно время она, Кэти и Лесли даже хотели взять всю вину на себя, чтобы снять меня с крючка. Но было уже слишком поздно, потому что, как я понимаю, Линда и Мэри заняли место Сэди и дали против меня показания, чтобы добиться неприкосновенности. Их рассказ почти слово в слово повторял то, что раньше городила Сэди. Не могу удержаться от вопроса: как бы они справились, не будь перед ними образца, сочиненного Сэди?

Так или иначе, надежда на выигрыш дела слабела с каждой проходившей неделей и месяцем. Все было против меня, меня поддерживали лишь девушки на углу. Назначенный мне судом адвокат был полон энергии, но ее хватало только на то, чтобы размахивать руками. Я не услышал от него ничего путного, что могло иметь хоть какой-нибудь вес в суде. Я несколько раз просил дать мне возможность самому защищать себя, но каждый раз, когда я обращался с такой просьбой или устраивал сцену по этому поводу, мне отказывали и порой даже выводили из зала суда. Так что если я и возмущался все эти годы несправедливостью системы, то не потому, что считал себя невиновным. Тут другое. Я не чувствую, что в суде со мной обошлись по справедливости, как того требовали законы и само правосудие. Когда мы, кто обвинялся в убийстве, были признаны виновными, Лин и остальные ребята, не уходившие с улицы, перестали пропагандировать любовь и невинность, а разразились угрозами и призывом к насилию. Ребята просто хотели, чтобы к ним прислушались, но газеты вцепились в них и запугали весь мир. И Чарли Мэнсон стал хуже всякого чудовища.

Отчаявшись, несколько ребят действительно совершили кражу, рассчитывая добыть деньги и оружие, чтобы вызволить меня из тюрьмы силой. Их поймали, когда они залезли в магазин спортивных товаров. И кто-то из них насвистел полиции, будто и эту попытку ограбления организовал я. Вот черт, к тому моменту я уже больше полутора лет сидел в камере строго режима. Некоторых из задержанных я даже не знал. Эти парни пошли на вооруженный грабеж не из-за меня, а потому что благодаря газетной шумихе узнали о хорошеньких молоденьких девушках, дневавших и ночевавших на улице. Охочие до секса и острых ощущений, ребята и решили попытать счастья. Все остальное сделали девочки. Я не имел возможности контролировать происходящее за пределами своей камеры.

Когда судья в конце концов приговорил нас к смертной казни, я не испытал потрясения, я чувствовал лишь злость, обиду. Я уже давно был не в ладах с законом и прекрасно понимал: «пойман за руку, щенок, – мотать тебе срок». Я возмущаюсь и протестую уже много лет не из-за того, что получил обвинительный приговор и был наказан, а потому что все перевернули с ног на голову. Меня не устраивает, как меня судили. Да, погибли люди, и значит, кто-то должен за это расплачиваться. Очевидно, что в тюрьму посадили кого надо, но мотивы, использованные для того, чтобы обвинить нас и особенно меня, были абсурдны.

Газеты и телевидение, режиссеры и авторы книг сделали из мухи слона. Миф о Чарльзе Мэнсоне, как рисовала его пресса, затуманил мозги большему количеству людей, чем я сам когда-либо сумел. Черт возьми, в книге, на которой разбогател окружной прокурор, он наделил меня такой силой, что я взглядом мог остановить его часы. В фильме я вращал стрелки часов тоже одним взглядом. Я же могу остановить часы, лишь раздавив их ногой. После фильма я усердно пялюсь на каждый циферблат. И знаете что? Как бы я ни старался, часы ни разу не останавливались, а стрелки ни разу не крутились сами по себе. Но вся эта чушь заставила людей поверить, что я обладаю какими-то магическими способностями.

А если кто-то еще сомневается в этом, тонны писем докажут, что я прав. Мне писали со всего света, мужчины и женщины всех возрастов, абсолютно мне незнакомые. Их осведомленность и интерес явились прямым результатом распространения скандальной славы в книгах и т. д. Авторы писем верят, что я и в самом деле наделен силой и харизмой, приписанными мне гоняющимися за сенсациями журналистами. А фишка в том, что где-то половина обращающихся ко мне людей предлагают свою жизнь в полное мое распоряжение. Кто-то готов взяться за пистолеты и ножи ради меня. Кому-то просто хочется моей любви и внимания. Черт, я мог бы бродить по улицам лет сто, завлекая в свои сети новичков, и собрать не больше народу, чем было со мной к моменту нашего ареста. Но из меня сделали сенсацию – и тысячи людей захотели быть со мной и влиться в ту жизнь, которую я проповедовал.

Теперь я спрошу у вас: разве моя харизма, моя власть, моя любовь или мое сумасшествие привлекли этих людей ко мне? Или все дело в авторах, настолько одержимых своим желанием покрасоваться перед читающей аудиторией, что они создали чудовище и поддерживали миф, чтобы добиться известности?

Когда я впервые оказался в камере смертников, мне хотелось стать заключенным с обычным тюремным номером, о котором никто не помнит. Но этого так и не случилось. Восемнадцать лет я пытаюсь раствориться во дворе тюрьмы среди других заключенных и превратиться в рядового осужденного, но начальство этого никогда не допустит. Да и пресса не оставит меня в покое.

Бывают дни, когда я попадаюсь на удочку и ощущаю себя самым известным преступником всех времен и народов. В таком настроении я получаю неподдельное удовольствие от устроенной вокруг меня шумихи, и мне становится приятно оттого, что какие-то дураки пишут мне, предлагая «убрать нескольких свиней» ради меня. Ко мне в тюрьму приходят девушки со своими детьми на руках и говорят: «Чарли, я сделаю для тебя все что угодно. Я воспитываю своего ребенка, чтобы он рос таким, как ты». Такие письма и свидания обычно приносят мне много удовольствия, но это уже моя болезнь. А вот что за болезнь продолжает присылать мне молодых ребят и последователей? Это все ваш мир. Я никого не просил писать мне или навещать меня. И все же почта продолжает приходить, а ваши славные невинные цветочки по-прежнему появляются у тюремных ворот. Черт подери, они ведь не знают меня! Им известно лишь то, что нарисовал и от чего не хочет отказаться ваш мир.

Суть в том, что это бремя слишком тяжело нести на протяжении многих лет. Я хочу избавиться от него. Я всегда был лишь бестолковым вором, не умевшим красть так, чтобы остаться непойманным. Тюремные здания из бетона и стали были моим единственным домом. Вы должны понять, как я рос, что я за человек на самом деле и каким сделали меня все ваши газеты и книги. Я не расстраиваюсь и не стыжусь из-за того, какой есть. Я не переживаю даже по поводу созданного обо мне мифа, который ваши газеты, книги и телевидение продолжают совать вам в лицо. Меня разочаровывает лишь то, как много среди вас легковерных, глотающих все, что им дают.

Сама система добавляет безумия. По правилам вашего мира, комиссия по условно-досрочному освобождению штата Калифорния должна вызывать меня для рассмотрения вопроса о моем досрочном освобождении. На последних заседаниях в зале суда было полно телевизионных камер, чтобы каждый желающий мог оценить отправляемое комиссией правосудие и эффективность ее работы. Но игра идет не только на их поле, но и на моем. Они же прекрасно знают, что не выпустят меня. Чтобы комиссия не напрягалась, принимая заранее известное решение, я корчу из себя дурака перед ней и ее камерами. И даже если бы членам комиссии пришлось сказать: «Ладно, Мэнсон, можешь отправляться домой», мне бы ничего другого не осталось, как только спросить: а куда? Вы определили меня в эту камеру, когда мне было двенадцать лет. Я стал такой же частью тюремных камер, как решетки на окнах и дверях. Здесь мой дом. Вы выставили меня отсюда в 1967 году, отдали мне своих детей, выделили крошечное пространство в пустыне, а потом все отняли. За стенами тюрьмы у меня ничего не осталось. И если вы выгоните меня, мне просто-напросто придется искать какое-то другое укрытие. Но все дело в том, что я устал скрываться. Я прячусь за мифом и использую его для своей защиты с тех самых пор, как попал сюда, но я сыт по горло этой игрой, начатой в 1969 году. Миф состарился вместе со мной.

Говорю это для вас – тех, кто дрожит от страха, думая, что в один прекрасный день я выйду из тюрьмы: переведите дух, вряд ли это когда-либо случится. Что же касается вас, жертв этой лживой шумихи, выставившей меня харизматичным вождем какого-то культа, гуру, любовником, совратителем и новым Иисусом, хочу, чтобы вы знали: здесь, в тюрьме, у меня есть все и даже больше. Телекамеры – вот мои глаза. Мой разум настроен на такое количество телевизионных каналов, что столько нет в вашем мире. И цензура здесь не допускается. Благодаря этому весь мир и вселенная находятся в моем распоряжении. Так что приберегите свое сочувствие для кого-нибудь другого и знайте, что в тюрьме пребывает лишь мое тело. Я хожу по вашим улицам, когда мне вздумается. Я среди вас.

Zодиак. Я не болен, я безумен

Надеюсь, вы получите удовольствие…

Zодиак

Убийца не был найден

Профайл

Zодиака без преувеличения можно назвать Джеком Потрошителем ХХ века – он самый известный непойманный серийный убийца минувшего столетия, на его счету 5 убитых и 2 раненые жертвы, место действия – ведущая мировая держава, долгие десятилетия он вызывает интерес у криминалистов и простых любителей, выдвигающих версии и выпускающих книги. Прозвище «Zодиак» (как и «Джек Потрошитель») вышло из письма, но Zодиак придумал свой псевдоним лично.

Наверное, многие видели фильм Дона Сигела «Грязный Гарри», в котором Клинт Иствуд сыграл полицейского-следователя, а роль циничного убийцы-интригана блестяще исполнил актер Энди Робинсон. Фильм этот снят по мотивам истории Zодиака – с массой вымысла, конечно, но основные нюансы затронуты – убийца, играющий с полицией и подписывающийся псевдонимом «Скорпион» (один из знаков Zодиака), захватывающий школьный автобус. В фильме убийце воздается по заслугам, но реальный Zодиак справедливой кары избежал. Можно сказать, что ему сказочно повезло – в ходе поисков по горячим следам была допущена ошибка, ставшая роковой для полиции и спасшая Zодиака от поимки.

Дата рождения Zодиака неизвестна, поэтому начинается его история от даты первого убийства (двойного) – 20 декабря 1968 года. В тот день поздно вечером студенты колледжа 16-летняя Бетти Лу Дженсен и 17-летний Дэвид Фарадей уединились на своем первом свидании в салоне автомобиля на небольшой стоянке на краю автотрассы в районе озера Герман возле городка Валлейо (Калифорния). Там их и настигла смерть, явившаяся в облике мужчины с пистолетом. Дэвид погиб в салоне от одной пули, Бетти же успела выскочить из машины и пыталась убежать – ее тело, пораженное пятью пулями, лежало более чем в 10 метрах от автомобиля. Следы сексуального насилия отсутствовали, хотя Бетти была очень соблазнительной «куколкой». Трупы были обнаружены уже через несколько минут после убийства, но задержать убийцу, скрывшегося на своем автомобиле, не удалось.

Сначала возникла версия о том, что юная пара убита наркомафией, и полицейские следователи давили на подругу, к которой Бетти Лу заезжала с Дэвидом незадолго до случившегося, и некоторых других ее школьных друзей, чтобы выяснить, кто распространял наркотики в их школе. Затем нашелся парень, который был влюблен в Бетти Лу, был ее ровесником и жил через один квартал. Так родилась вторая версия – об убийстве из ревности. На этого парня тоже было оказано психологическое давление полицией, которая отстала от всех этих людей тогда, когда в Валлейо было совершено еще одно похожее двойное убийство и неизвестный серийный убийца заявил о своей причастности к обоим случаям.

После убийства Бетти и Дэвида прошло более полугода и наступило 5 июля 1969 года. Поздно вечером 22-летняя Дарлен Элизабет Феррин находилась в салоне автомобиля на стоянке возле ночного клуба Blue Rock Springs на окраине города Валлейо со своим 19-летним другом Майклом Мэгью (хотя была замужем и имела маленького ребенка). В другом автомобиле находился мужчина, приехавший на стоянку вслед за ними. Вскоре Дарлен была мертва, а Майкл остался жив после трех ранений и смог впоследствии дать общее описание убийцы, вышедшего из своего автомобиля, которого видел лишь секунды, уже опрокинутый выстрелами внутрь салона и в темноте. Полиция была вызвана вернувшимися к своим автомобилям на стоянке подростками, но двое патрульных промедлили, поскольку не сразу поверили в сообщение о выстрелах. Ведь это была ночь после Дня независимости, и повсюду запускались салюты. Эти полицейские явились уже тогда, когда Дарлен испускала последние вздохи и не могла говорить.

С этой жертвой связано наибольшее количество мифов о Zодиаке: якобы она знала предыдущих жертв Zодиака, якобы ее кто-то преследовал перед смертью и она кого-то боялась, говорила: «Я видела, как он кое-кого убил» и заявляла накануне смерти: «Завтра вы прочитаете обо мне в газетах». Якобы незадолго до смерти они с мужем Дином устроили веселое мероприятие по покраске стен своего нового дома с компанией друзей, среди которых мог быть и убийца, и что он звонил в их дом и молчал в трубку. Тщательная полицейская проверка не выявила никаких свидетельств и фактов в пользу того, что жертвы из разных эпизодов (и последующих тоже) могли знать друг друга или что хотя бы одна из жертв могла знать убийцу. Полицейские нашли только одного ухажера Дарлен (а не преследователя), который был абсолютно вне подозрений. Никто не цитировал полицейским подобных высказываний Дарлен, и ни Дин Феррин, ни кто другой не сообщал следователям, что подобное мероприятие когда-либо имело место в их доме. А несколько лет спустя младший брат Дарлен – Лео – сознался, что это он звонил и молчал, так как хотел застать сестру дома у родителей и попросить ее, работавшую официанткой в баре, достать марихуаны, которую он курил. Это были выдумки сестер Дарлен – Памелы и Линды, которые сначала под страхом закона и еще не зная, что стали частью легендарной истории, рассказывали полиции правду, но в течение месяцев и лет, оказавшись в лучах славы Zодиака, решили «позвездиться» и стали рассказывать журналистам додуманные эпизоды и факты, не имевшие реального подтверждения, но заинтриговавшие многих людей на десятки лет. Кроме того, в этом мифотворчестве даже оказалась замешана политика. Рональд Рейган, будущий президент США времен советской перестройки и приятель Михаила Горбачева, тогда был губернатором штата Калифорния от Республиканской партии, а мэр города Валлейо от Демократической партии Флоренсия Дуглас очень стремилась заменить его на этом посту и в качестве предвыборной риторики заявила репортерам, что дело об убийстве Дарлен Феррин было расследовано не достаточно хорошо, имея в виду, что она как хороший губернатор от другой партии навела бы должный порядок, хотя полиция работала на совесть – проверила всех людей, все факты, обстоятельства и версии очень тщательно.

На самом деле Zодиак выбирал подходящие жертвы – одинокие молодые пары – из числа незнакомых людей в нужных ему обстоятельствах, преследовал и настигал их в удобных местах: первая пара была убита на «трассе любовников» за городом Валлейо, вторая была обстреляна на автостоянке возле ночного клуба на окраине города. По полученным полицией свидетельствам, очень похожий мужчина в похожем автомобиле какое-то время преследовал другую пару незадолго до убийства Бэтти Лу Дженсен и Дэвида Фарадея в тех же местах, и за Дарлен Феррин и Майклом Мэгью он следовал из города.

Через полчаса после расстрела Дарлен и Майкла в полицейском департаменте города Валейо зазвонил телефон и мужской голос сказал: «В миле к востоку от бульвара Колумбус, не доходя до общественного парка, вы можете найти два трупа в коричневом автомобиле. Я застрелил их из 9-миллиметрового “люгера”. Тех детишек в прошлом году тоже убил я».

31 июля 1969 года 3 калифорнийские газеты получили письма от неизвестного человека, который брал на себя ответственность за совершенные убийства. Свою причастность к убийствам он доказал перечислением некоторых подробностей, которые не освещались в СМИ и были известны только ему и полиции. Например, количество выстрелов в Фарадея и Дженсен, сосчитанные по количеству найденных гильз, – первые 2 выстрела ушли в пустоту, вторые 2 попали в автомобиль, следующий – в голову парня и убил его, и последние 5 выстрелов – в девушку. Аналогично и с другими перечисленными автором фактами. В дальнейшем один из следователей рассказал, что такие подробности точно нигде не оглашались, и все в полиции поверили, что это действительно писал убийца.

Письма были частично зашифрованы. Эти шифровки (3 части одной большой) были опубликованы по требованию автора писем под угрозой расстрела целой дюжины людей на улицах. Шифр разгадал местный учитель математики на пару с женой. В шифровке автор говорил о том, что ему нравится убивать людей и что в загробной жизни они станут его рабами. Подпись отсутствовала, но была эмблема – крест с кругом. Ее значение криминалисты не разгадали до сих пор, но версий существует несколько: например, символическое изображение оптического прицела. Вообще, Zодиак – это расчетвертованный круг, по диаметру которого располагаются 12 созвездий – знаки Zодиака, и такой логотип имела американская фирма «Zодиак», наверняка убийца просто позаимствовал эту эмблему и название. Zодиаком он назвал себя впервые в следующем письме, полученном редакцией газеты в Сан-Франциско 4 августа. С тех пор почти все письма убийцы начинались фразой «Это говорит Zодиак» и заканчивались его эмблемой.

Следующей жертвой Zодиака снова оказалась молодая пара – студенты колледжа 22-летняя Сесилия Шепард и 20-летний Брайан Хартнелл, расположившиеся на небольшой пикник на полуострове возле калифорнийского озера Берьеса вечером 27 сентября 1969 года. Они не знали, что в течение дня Zодиак по своему методу подбирал жертв в окрестностях озера – то наблюдал из автомобиля за тремя 21-летними девушками, то ходил за взрослым мужчиной с сыном, у которых было ружье, что его спугнуло и он вернулся в свой автомобиль, который поставил почти вплотную за автомобилем этих мужчины с сыном. Затем он так же припарковал автомобиль за автомобилем молодой пары, отдыхавшей на полуострове. Брайан и Сесилия засиделись на расстеленном на траве одеяле допоздна и вечером к ним приблизился мужчина в черной маске-капюшоне с вышитым на груди белым знаком – перечеркнутым кругом (та самая эмблема-прицел) и в надетых поверх маски солнцезащитных очках. Угрожая пистолетом, он потребовал деньги и ключи от машины (все это он потом не взял с собой), рассказав, что сбежал из тюрьмы и хочет на их машине уехать в Мексику, а затем связал их и начал бить ножом в спину. По одной версии он экспериментировал с другим видом оружия, но более вероятно, что он просто хотел убить тихо, поскольку находился с жертвами на полуострове, перешеек которого могли перекрыть сторонние люди, услышавшие выстрелы. Девушка после 10 ударов в спину, грудь и живот скончалась в больнице спустя 2 суток, а парень после 6 ударов в спину выжил и смог проползти 200 метров к людям, которые вызвали полицию. Прежде чем скрыться на своей машине, убийца сделал на двери белого автомобиля жертв надпись черным маркером – даты предыдущих убийств Zодиака вместе с датой этого, таким образом взяв ответственность за них на себя.

Через какое-то время неизвестный позвонил в полицейское управление города Напа и рассказал о совершенном им убийстве. После чего оставил трубку висящей на проводе. В предыдущий раз он повесил ее на рожок и телефон сразу стал звонить, потому что полицейский телефонный оператор (женщина, пообщавшаяся с Zодиаком), послала встречный вызов, тогда он схватил трубку и повесил ее на провод. Теперь же сделал это сразу, наученный опытом, и это доказывает, что оба этих звонка делал один человек – Zодиак.

Последнее убийство Zодиака разительно отличалось от предыдущих – жертвой оказался одинокий 29-летний таксист Пол Стайн, застреленный в голову неблагодарным пассажиром вечером 11 октября 1969 года на хорошо освещенном перекрестке улиц в Сан-Франциско. Но убийца не знал, что за его действиями наблюдала компания подростков из окна соседнего дома, они и вызвали полицию. Однако дети описали убийцу как «темного человека», подразумевая, что он был загорелым, а полицейские подумали, что имеется в виду негр, и именно такую ориентировку дали всем патрульным постам. Вскоре двое патрульных в полицейской машине встретили идущего по параллельной улице от места убийства человека, но он был белым, а не негром, потому пропустили его мимо себя. А когда получили новую, исправленную ориентировку – спохватились, но было уже поздно. Так Zодиак чудом спасся от поимки и разоблачения.

По описаниям он был среднего роста и возраста, плотного телосложения (но не толстым) и носил очки. В письмах же Zодиак уверял, что выгладит иначе, а при убийствах маскируется.

Через пару дней в редакцию многотиражной газеты в Сан-Франциско пришел конверт, в котором был кусок окровавленной рубашки Пола Стайна и очередное письмо от Zодиака. Иначе это убийство не приписали бы ему. В этом письме он, узнавший из новостей о том, как его еще при совершении преступления заметили дети, пригрозил однажды убить детей в школьном автобусе, но обещание это оказалось блефом.

Zодиак стал очень известным (еще после первых убийств) – репортажи о ходе расследования печатались в прессе и транслировались по ТВ, выжившие потерпевшие, родственники жертв, следователи и эксперты раздавали интервью журналистам, редакции ведущих калифорнийских газет были завалены письмами читателей-энтузиастов, предлагавших помощь свидетелям и сыщикам.

Больше – насколько известно – Zодиак никого не убивал. Возможно, его остановило то, что он в последний раз был на волоске от задержания и впервые оказался увиденным свидетелями – несколькими подростками и двумя патрульными. Но ему требовалось реабилитироваться и продолжать наносить обществу какие-то удары и поддерживать известность, поэтому он стал писать много писем в газеты. Таким образом, активность Zодиака делится на 2 этапа – преступный и эпистолярный. В одном из писем он зашифровал свое подлинное имя, но дешифраторы так и не смогли прийти к однозначной разгадке шифра. Еще в одном письме он потребовал, чтобы его знак украшал город и все люди носили его на себе. В другом он приписал себе реальное убийство полицейского в автомобиле, но когда в газете ответили, что Zодиак лжет и сообщили о настоящем убийце, он в следующем письме разразился гневной тирадой о том, каким мучениям подвергнет своих рабов после смерти. В другой раз, когда была опубликована версия о следе Zодиака в нераскрытом убийстве девушки в южно-калифорнийском городке Риверсайд, он с удовольствием согласился взять его на себя, написав о «разоблачении моей деятельности в Риверсайде», хотя ранее об этом даже не упоминал, притом, что продолжал увеличивать свой счет убитых людей. Так, в 1969 году он причислял себе 8 убийств, в 1970-м – 13, в 1971-м – 17, а в 1974-м – целых 37. Без всяких доказательств, а ведь полиция знала обо всех случаях нераскрытых убийств и их обстоятельствах. Однако свои реальные убийства он доказывал множеством подробностей, известных лишь ему и полиции.

Всего от Zодиака было получено редакциями разных калифорнийских газет около 20 посланий – писем и открыток с 3-летним перерывом после 1971 года, последние – в 1974 году. На этом история Zодиака завершается.

Но расследование продолжалось еще долгие годы, выдвигались версии, находились подозреваемые. Как о любой продолжительной сенсации, о Zодиаке были написаны статьи и книги, сняты репортажи и фильмы. С одной стороны, это хорошо, с другой – многое было сделано исследователями-любителями, которые часто стремились не к правде, а к интригующей разгадке. И потому родилось множество мифов и легенд, которые не только живы по сей день, но и заслоняют собой истину. Как и в случае Джека Потрошителя, которого считали наследником Британского престола или сумасшедшим врачом-хирургом из России, некоторые версии были уникальны и о них стоит упомянуть. По одной из них Zодиак был не одним человеком, а организованной бандой, в которой разные люди убивали, звонили по телефону и т. д. Собственно говоря, у этой версии было лишь одно достоинство – компенсация недостатков версии об убийце-одиночке, на след которого никак не могли выйти. Подозревалась банда-коммуна Чарльза Мэнсона, разоблаченная там же (в Калифорнии) и тогда же (в разгар поисков Zодиака). По другой версии, Zодиаком был террорист-взрывник Унабомбер (Теодор Качински). И вообще, Zодиаку пытались приписать убийства и целые серии убийств в Калифорнии и других штатах более лихо, чем он это делал сам, а также пытались найти его в известных и малоизвестных серийных убийцах.

Настоящий Zодиак не попадал в поле зрения полиции, ни как один из трех тысяч проверенных подозреваемых, ни вообще как преступник, который мог оставить свои отпечатки и данные в базе, иначе он был бы найден. Он не совершал других убийств ни до, ни после этих своих известных. Все прошедшие годы у полиции имелись отпечатки пальцев, а также образцы генов (ДНК) Zодиака – они не совпадали с отпечатками и генами ни одного из подозреваемых.

Существует американский набор открыток «Убийцы!» с карикатурами на известных маньяков. На одной из них изображен Zодиак – человек с фигурой гориллы, в черной маске с белым символом – перечеркнутым кругом, с пистолетом и ножом в руках, склонившийся над кучкой из 7 черепов (по числу жертв – 5 убитых и 2 раненых). И – вопросительный знак. Кем же он был – жестокий и загадочный Zодиак, этот Джек Потрошитель ХХ века? Об этом мы вряд ли когда-нибудь узнаем…

Введение в феномен убийцы Zодиака[16]

«Я не болен. Я безумен», – строчка из «Признания», первого послания Zодиака от 29 ноября 1966 года, копии которого были отосланы им в полицию Риверсайда и редакцию газеты Riverside Press-Enterprise.

Хотя экспертиза в целом дала положительный ответ, что риверсайдские письма («Признание» плюс три типовых записки от 30 апреля 1967 по разным адресам) и начертанное на парте в библиотеке Риверсайдского колледжа стихотворение «Уставший от жизни / нежелающий умереть» были написаны той же рукой, что и более поздние – т. е. явные – письма Zодиака, некоторые исследователи наглухо отрицают версию, что эти каллиграфические шедевры были сотворены им. Как и вообще то, что именно он 30 октября 1966 убил Чери Бэйтс, о которой идет речь в «Признании». Собственно, версия причастности Zодиака к этому единственному нераскрытому за всю историю Риверсайда убийству начала широко разрабатываться лишь в ноябре 1970-го, после получения Полом Эйвери, специализировавшимся на деле Zодиака репортером San Francisco Chronicle, анонимного письма с указанием на большое количество параллелей между убийствами, совершенными Zодиаком, и риверсайдской трагедией.

«Признание», действительно, и оформлено не так, как «фирменные» Zодиаковские послания, и манера письма не та. Что уж говорить о фразах типа «…заставить ее заплатить за отставки, что она давала мне предыдущие годы», – совершенно несопоставимых с последующими заявлениями макабрического палача.

Разумеется, такие юношеские неудовлетворенные претензии можно запросто списать на запутывание следов. В «Признании» можно найти косвенное свидетельство того, что его автор состоял в одной возрастной группе с восемнадцатилетней Джо Бэйтс. В начале письма, выбирая следующую жертву, убийца говорит о девушке, «которая сказала нет, когда я попросил ее о свидании в школе», – что как минимум указывает на небольшой промежуток времени, произошедший со времени окончания школы убийцей, а то и вовсе намекает на то, что автор письма – школьник. Однако даже те обрывчатые описания Zодиака, которые полиции удалось заполучить в последующем, никак не рисуют его сверстником Бэйтс. Хотя еще вопрос, кто и в каком возрасте мог к ней клеиться, как долго этот человек мог помнить свои любовные неудачи школьных времен и что, в конце концов, он мог насочинять.

При всех явных и косвенных признаках того, что убийство Бэйтс было совершено Zодиаком, он не взял его на себя. Точнее, не взял сразу. Потому что он слишком «наследил» в этом деле и справедливо полагал, что рано или поздно его вычислят. Позже он сам признался в этом в письме редакции Los Angeles Times от 13 марта 1971 года: «их [промахов] там до черта и больше». Похоже, убийство Бэйтс было первым в карьере Zодиака, и это было самой настоящей пробой пера. В русском языке мы можем даже позволить игру слов: в переносном смысле искромсанная девушка была творческим дебютом серийного убийцы, а в прямом – Zодиак опробовал на ней свое «перо», т. е. нож. И в переносном, и в прямом смысле проба пера оказалась не такой уж удачной: убийца наследил до невозможности, а «перо» сломалось (по его словам).

Однако, даже если «Признание» не было написано самим Zодиаком, а мы убеждены в обратном и подробности этого инцидента расписываем исключительно из уважения к другим исследователям дела убийцы, Zодиак все равно с полным правом мог сказать о себе: “I am not sick. I am insane”.

И еще раз: “I am not sick. I am insane”.

* * *

Кто такой Zодиак? В двух словах – это калифорнийский серийный убийца, который в 1960—1970-х годах убивал людей без какого бы то ни было сексуального намека (хотя ему его приписали, да еще какой) и после слал наполненные угрозами отчеты о проделанной работе в газеты. Также он обожал время от времени подбрасывать полиции и общественности шифровки – чтобы те не особенно скучали без дела. Из-за особенностей поведения Zодиака прозвали «кодовым убийцей» (the code killer) и «таинственным убийцей» (the cryptic killer).

Zодиака так никогда и не поймали.

Не все его шифровки смогли прочитать.

За то, что Zодиак как минимум не был заурядным серийным убийцей, а имел какую-то идею – очевидно, понятную ему одному, – говорит хотя бы слом его системы. Как правило, у каждого серийного убийцы есть своя система. Она может быть скрыта и не столь очевидна, но она обязательно есть. На первых порах система Zодиака была более чем ясна: он нападал по вечерам уик-эндов или праздников на уединившиеся где-нибудь за городом недалеко от воды молодые пары и жестоко расправлялся с ними. Однако убийство таксиста Пола Стайна в центре Сан-Франциско 11 октября 1969 года совершенно выбивалось из этой системы. Это обстоятельство заставило полицию и власти города отнестись серьезно к угрозе «маньяка» начать убивать школьников, когда в письме от 13 октября 1969 в San Francisco Chronicle, в котором он сознался в убийстве таксиста, Zодиак пригрозил этим: «Школьники представляют собой прекрасные мишени, я думаю, что уничтожу школьный автобус как-нибудь утром». Школьные водители Сан-Франциско тогда проходили специальный инструктаж, как вести себя, если по ним начнут стрелять. А среди учителей и директоров школ города царила настоящая паника. Равно как и среди родителей потенциальных жертв убийцы. Да что там Сан-Франциско – вся Калифорния, вся Америка встала на уши. От Zодиака ожидали чего угодно. Точнее, даже и не знали, чего ждать. Роберта Грейсмита, карикатуриста, по совместительству сыщика-любителя, автора бестселлера «Zодиак», ужаснуло, что «этот преступник как будто экспериментировал со способами уничтожения людей». Действительно: «огнем, ножом, пистолетом, веревкой» (текст открытки от 27 октября 1970 в San Francisco Chronicle). «Огня», правда, никто не видел.

Традиция серийных убийц слать письма в СМИ идет от Джека Потрошителя, осенью 1888 года разославшего в Лондоне два письма и одну открытку (точнее, только эти три документа из всей груды почтовой корреспонденции, посланной в полицию и газеты от имени неуловимого лондонского убийцы, были признаны подлинными). Zодиак, похоже, первоначально вдохновлялся именно им – в «Признании» он словно вторит своему лондонскому коллеге (тоже, кстати, не пойманному), вырезавшему влагалище по крайней мере у одной своей жертвы: «Но я отрежу ее [следующей жертвы] женские части и выставлю их на обозрение всему городу». В реальности Zодиак не делал ничего подобного ни со своими «каноническими» жертвами, ни даже с теми, в убийстве которых его подозревали, но так и не смогли найти доказательств его причастности к ним. Позже, вкладывая в конверты своих посланий окровавленные куски рубашки убитого таксиста (это произошло дважды – 13 октября 1969 в письме San Francisco Chronicle и 20 декабря 1969 в письме известному калифорнийскому адвокату Мелвину Белли), Zодиак снова подражал Джеку Потрошителю, выславшему 15 октября 1888 в «Комитет бдительности Уайтчепела» половину почки одной из своих жертв.

Также с определенной долей уверенности можно сказать, что при нападении 27 сентября 1969 года на Сесилию Шепард и Брайана Хартнелла Zодиак вдохновлялся убийством, совершенным членами «семьи» Чарльза Мэнсона в доме Шарон Тейт 9 августа 1969 года, а в своей нашумевшей, но так и не реализованной угрозе перестрелять автобус школьников, когда они «шумно вывалят наружу», – бойней, учиненной 1 августа 1966 года Чарльзом Уитменом, Техасским снайпером.

Из-за этих и других параллелей (в число которых в первую очередь входит страстное увлечение Zодиака кинематографом) бытует стойкое убеждение, что Zодиак не был креативной личностью. Де, он был способен лишь повторять и копировать то, что уже кем-то было сотворено. Нам это кажется не совсем, мягко выражаясь, верным, потому что откровенные дублеры не обладают чувством юмора. Но с юмором у Zодиака, как видно из его посланий, все в порядке. Вообще, странно, что многие отнеслись серьезно к его требованию носить значки с символом перечеркнутой крест-накрест окружности (открытка от 28 апреля 1970), увидев в этом верный признак его истеричной мании величия. Выражаясь сегодняшним языком, это был ужасный стеб, что видно хотя бы по последующему письму от 26 июля 1970 года. Кроме того, что касается креативности, начертанное Zодиаком на парте стихотворение красноречиво свидетельствует о его поэтических дарованиях.

Если кому-то угодно занижать творческий уровень Zодиака, то объективности ради его следовало бы называть компилятором. Да и это вряд ли будет правильным.

«Кодовый убийца», создавший себя из страниц книг, отрывков фильмов и приемов других серийных убийц – эдакий художник-постмодернист, превративший себя в интерактивную инсталляцию. Титул кажется слишком надуманным и даже помпезным, но ведь это именно так.

Кстати, если взять постмодерн не как направление в искусстве, но как историческую парадигму, то Zодиак является его живым олицетворением: сам будучи порождением кинематографа, он породил своими действиями его новый этап – конкретно делу «таинственного убийцы» с большей или меньшей степенью достоверности посвящено семь лент, а во скольких он упоминается, служит эпизодическим персонажем или неясным прототипом – таких фильмов и не сосчитать.

* * *

Главный критерий оценки серийного убийцы – количество человек, которых он лишил жизни. Однако в случае Zодиака нельзя даже сказать, сколько жертв числится за ним.

Есть те, которых принято называть «каноническими» – всего их 6: Чери Джо Бэйтс, Дэвид Артур Фарадей, Бетти Лу Дженсен, Дарлин Элизабет Феррин, Сесилия Анн Шепард, Пол Стайн.

Есть те, которых Zодиак берет на себя, не уточняя ни имен, ни обстоятельств их убийства, а предлагая лишь цифры: начиная с открытки от 8 ноября 1969 года, отосланной в San Francisco Chronicle, он ведет body count. Показательно, что начал он его с 7-й жертвы – одного из базовых чисел в мистицизме и оккультизме. Последняя же представленная «таинственным убийцей» цифра – 37.

Есть те, которых с большим или меньшим успехом списывали на Zодиака – здесь число доходило аж до 49.

В общем, неизвестно, сколько человек убил Zодиак.

Известно только, как он убивал: приезжал, стрелял и уезжал; приезжал, резал и уезжал. Veni, vedi, vici.

Хвастовство «кодового убийцы» в посланиях своими жертвами – хотя такое ли это уж хвастовство, если другие ухитрились повесить на него трупов больше? – многим исследователям представляется тупой бравадой и несомненной ложью. Тем более, что убийца не подкреплял свои цифры даже намеками или приблизительными указаниями, где искать его руку. А если и подкреплял, то это оказывалось ложным следом – как, например, в письме от 26 июня 1970 в San Francisco Chronicle, когда убийца намекнул, что убил офицера полиции. Да и школьников он не перестрелял. Равно как и не взорвал их, что тоже обещал проделать (письмо от 9 ноября 1969 в San Francisco Chronicle). Хотя схемы его бомб эксперты признали работоспособными.

Действительно, вероятность того, что Zодиак своим счетчиком и своей болтовней просто набивал себе цену, существует.

Но существует вероятность и того, что «кодовый убийца» осознал близость своего заигрывания с полицией и СМИ к той грани, за которой стоит только провал. В конце концов, в полиции работают не только дураки – как бы ни издевался в своих посланиях Zодиак над копами, он все-таки понимал это. Поэтому «таинственный убийца» решил затаиться, став еще более «таинственным», и позволять себе хвастаться только цифрами («сухими» их никак нельзя назвать, уж больно весело они подавались). Об этом он и пишет в письме от 9 ноября 1969 года. Вероятность этого сценария развития событий намного больше, чем первого.

Да, в своих письмах Zодиак часто вводит в заблуждение и откровенно врет. Но этому есть элементарное объяснение: он играет. Вообще, по его посланиям видно, во-первых, как непосредственно формировался феномен Zодиака – формировался от письма к письму, – и, во-вторых, как прогрессировало его безумие, его презрение к людям, его мания величия. Очередное письмо звучало еще более издевательски, нежели предыдущее. Zодиак забавлялся.

Контролировать же баланс игры (а желание к ней у серийного убийцы существует по умолчанию) и инстинкта самосохранения (одним из главных проявлений которого является конспирация) очень сложно. Многие серийные убийцы и террористы были схвачены именно потому, что не смогли контролировать своего желания игры. Это как с наркотиками: чем дольше ты их употребляешь, тем меньше твоя осторожность, тем больше у тебя ощущение вседозволенности и безнаказанности. А убивать людей – это покруче, чем иметь дело с какими-то наркотиками.

Что бы там ни говорили, какие бы диагнозы заочно ни вешали на Zодиака, он полностью отдавал отчет своим действиям. Он знал свою меру. Он здраво оценивал и полностью контролировал ситуацию. Даже с точки зрения социальной расстановки сил. Лучше всего это видно по одному эпизоду письма в San Francisco Chronicle от 20 апреля 1970 года: «Однако гораздо почетнее убить копа, чем ребенка, потому что коп может выстрелить в ответ».

Это, кстати, образ мышления террориста, но не серийного убийцы.

Причем террориста идейного. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы увидеть по посланиям Zодиака, что он довольно сносно ориентировался в молодежной радикальной субкультуре 60—70-х годов. Как-то он да был связан со всеми этими отморозками-идеалистами, что вознамерились тогда перевернуть мир. В это хочется верить.

Собственно, террор, сводящий с ума кого только можно, и есть главная заслуга Zодиака. Одно дело предупредить: влюбленные, будьте осторожны, когда захотите уединиться – вас может подкараулить маньяк-убийца. А другое: граждане, извините, но мы не знаем, кого он убьет в следующий раз. Вот это игра так игра!

В открытке от 5 октября 1970 в San Francisco Chronicle Zодиак написал: «Я неломающийся».

В письме от 13 марта 1971: «я первостепенно недоступный».

Многие ли из нас могут так сказать о себе? А ведь «неломающимися» хотят быть все. Отсюда-то и проистекает нелогичная популярность Zодиака среди законопослушных обывателей. Все серийники так или иначе пользуются успехом у непричастных к их брутальной деятельности скучающих телезрителей, подписчиков и интернет-серфингистов, но Zодиак здесь стоит особняком. Конечно, его имидж сыграл в этом немалую роль, но что есть имидж без содержания?

Не надо объяснять, кто выиграл игру.

* * *

Сегодня любой, кто хотя бы мало-мальски наблюдает за происходящими в молодежной субкультуре процессами, а при нынешнем развитии Интернета это не так уж и трудно, не задумываясь, скажет, что символ, который Zодиак сделал своим фирменным знаком, клеймом, меткой и т. д., есть не что иное, как кельтский крест. Нетрудно найти и справку об этом образе: в общем смысле его принято называть символом кельтского христианства – по легенде его ввел святой Патрик для обращения ирландцев в «истинную веру», соединив христианский крест и языческий символ солнца. Впрочем, почти каждая заметка уточнит, что в реальности происхождение кельтского креста дохристианское – христиане лишь вставили крест распятия вместо равностороннего креста. И еще добавит, что этот символ также называется ирландским крестом или крестом Ионы.

Сейчас кажется странным, что в те времена деятельность Zодиака из-за одного только символа никак не связывалась с «разжиганием межнациональной розни», «проповедью ксенофобии», «пропагандой расизма» и проч. Действительно, нынче окружность, крест-накрест пересеченная чертами, является обязательным атрибутом скинов и других маргиналов националистской идеологии. И если сегодня кто-то сведущий видит нарисованный на стене кельтский крест, то ему в голову приходит термин “White power”, но никак не имя Zодиака.

Как политический символ кельтский крест провозгласил о себе в 1962, когда бельгиец Жан Тириар создал всеевропейскую организацию «Юная Европа» (“Jeune Europe”), стоящую на позиции Третьего пути (т. е., упрощая, не демократия и не коммунизм). Причесывающие всех под одну гребенку демократы и либералы немедленно провозгласили ее «нацистской» и «фашистской».

Другие источники утверждают, что впервые символика кельтского креста была задействована националистами лишь в конце 1982 года, когда британский националистский андерграунд, а именно Ян Стюарт и его SCREWDRIVER, начал действовать совместно с националистским официозом – «Британским национальным фронтом» (British National Front), основанным в 1967-м. Впрочем, британские националисты скорее всего лишь последовали примеру Жана Тириара, потому что символа, равного запрещенной свастике по узнаваемости, простоте и доходчивости, все равно было не найти.

Существуют, однако, свидетельства еще более раннего использования кельтского креста в националистском контексте. При коллаборационистском режиме Виши, установившемся во Франции после капитуляции перед нацистской Германией в 1940-м, кельтский крест был весьма распространен среди различных политических движений.

Как бы там ни было, в конце 60-х – первой половине 70-х, когда действовал Zодиак, использование кельтского креста националистскими элементами было даже в Европе настолько маргинализировано, что для подавляющего большинства американцев перечеркнутая крестом окружность была символом убийцы-отморозка, но никак не «фашистов».

Естественно, это вовсе не полагает, что сам Zодиак не знал о такой «пикантной» детали своего знака. Грех не вспомнить, что знаменитая криминально-нацистская группировка «Арийское братство» (Aryan brotherhood) официально образовалась в 1967 в тюрьме Сан-Квентин и действовала в основном в Калифорнии. Zодиак орудовал именно в Калифорнии и, как установило следствие, в своей деятельности он проявлял определенные навыки, которые можно приобрести только в тюрьме. Кроме того, уголовники-нацисты специализировались (и специализируются) на торговле наркотиками, а «таинственный убийца», как установили эксперты-психологи, был не прочь употреблять их. Разумеется, связь Zодиака и «Арийского братства» – гипотеза из разряда, что называется, смелых. Скорее всего, мы уже никогда не узнаем, имела ли она место или нет.

Повторимся: «нацистского следа» в деятельности Zодиака в те времена обнаружено не было. Все было гораздо проще. Не надо объяснять, почему полиция, пресса и сыщики-любители стремились найти у символа Zодиака оккультное содержание. Причем эта мистическая истерия родилась не на пустом месте: в 1966-м философ-провокатор и оккультный авантюрист Антон ЛаВей основал свою скандальную «Церковь Сатаны» (Church of Satan), и дело Zодиака не раз пытались связать с деятельностью этих в общем-то безобидных радикалов-гедонистов.

Надо сказать, что для оккультных «открытий» у следователей всевозможного пошиба материал имелся. И богатый. На окружность, символ духа, наложен крест, символ материи (имеются в виду четыре элемента), – этот составной символ широко использовался в герметизме и оккультизме. Были, разумеется, и более «узкопрофильные» применения перечеркнутой крестом окружности. В частности, некоторые адепты Королевского искусства шифровали этим значком «фальшивое серебро» – туцию, т. е. окись цинка. А если линии креста не выходили за окружность, то символ обозначал универсальное семя.

Можно сказать, что этот символ такой же древний, как и сама философско-мистическая мысль: окружность, пересеченная двумя чертами, легко узнается в схеме системы мира Аристотеля, ее можно увидеть в т. н. «сфере Демокрита» – магическом круге, при помощи которого в античные времена определяли, умрет или выздоровеет больной. Да что там античные времена, этот символ обнаруживается даже среди наскальных рисунков – например, в Лангаре (Узбекистан). Кстати, свастика там тоже есть.

Но наибольшую популярность среди оккультистов этот символ приобрел все-таки в XX веке, даже во второй половине – в особенности в астрологии. Собственно, окружность с наложенным на нее крестом можно легко разобрать еще в классической средневековой схеме гороскопа. Кроме того, схожим символом, с тем лишь отличием, что пересекающие окружность черты не выходят за ее пределы, обозначается Земля, точнее, глобус (черточки символизируют экватор и нулевой меридиан). Однако современные астрологи превзошли все мыслимые и немыслимые ожидания. Крест-накрест пересеченная окружность более чем активно используется в неоастрологии и психоастрологии. В этих новых «оккультных науках» объединенный символ креста и окружности оброс таким вычурным и специфическим смыслом, что поневоле начинаешь сомневаться во вменяемости неооккультистов. Впрочем, в некоторых современных астрологических системах этот символ скромно обозначает колесо Фортуны. На астрологию как на ключ к тайне убийцы большинство исследователей и уповало, что вполне естественно, учитывая незатейливый псевдоним серийника.

Но не все хотели увидеть в символическом шедевре Zодиака какой-то мистический смысл. Полицейские со своей профессиональной точки зрения долгое время были убеждены, что знак Zодиака означает просто-напросто перекрестье прицела. Другую неастрологическую версию происхождения символа убийцы можно было бы назвать совсем уж экзотической, а то и вовсе натянутой, если бы она не имела отношения к кинематографу, к которому Zодиак неровно дышал: в системе пометок киномехаников перечеркнутый кружок – знак, ставящийся в начале пленки. Впрочем, с таким же успехом, но только менее обоснованным, хотя Zодиак ведь писал в газеты, стало быть, имел отношение к издательскому делу (это шутка), его символ можно истолковать как отметку совмещения, используемую при макетировании страниц печатных изданий. А в гидравлических схемах таким значком обозначается индикатор потока…

И серьезно, и несерьезно список возможных толкований символа Zодиака можно продолжать и дальше. Только смысла в этом не будет никакого. Потому что никто до сих пор не знает, что же на самом деле означал таинственный символ «таинственного убийцы». Никто.

* * *

Итак, как уже говорилось, даже для официального следствия оккультный след в деле Zодиака воплотился не только в неразгаданном символе. В ход пошло и то косвенное обстоятельство, что убийца использовал код, стилизованный под средневековые шифры. Что уж говорить о том, что все даты убийств, которые можно было приписать ему, а также все даты отправки посланий всевозможными следователями-исследователями были систематизированы и по их выпадению на религиозные праздники, и по лунному календарю, и с точки зрения астрологических событий, и проч., и проч. Например, согласно одной из версий, перехватив свою первую жертву Чери Бэйтс на выходе из библиотеки, Zодиак пытался оттянуть ее убийство до полуночи, чтобы оно пришлось непосредственно на Хэллоуин. Для этого ему пришлось развлекать девушку почти полтора часа – оставалось, правда, еще полтора, но он уже, видимо, просто не выдержал.

Однако, какую-то четкую систему во всех этих оккультных и астрологических разработках можно увидеть лишь при большом желании. Да, есть и новолуния, и полнолуния, и соединения Луны и Сатурна, и т. д., и т. п., но, во-первых, строго ничего не выдерживается, а во-вторых, посредством астрологии, точнее, неоастрологии, при желании можно натянуть какую угодно теорию. Вообще говоря, занятие это было обречено на провал с самого начала, ведь Zодиак не придерживался какой-то системы. Как минимум он пытался создать видимость этого.

Попробуем рассмотреть оккультный след в его деятельности в отрыве от какой бы то ни было системы.

Впервые убийца назвал себя Zодиаком в письме от 1 (или 2) августа 1969 года в редакцию газеты San Francisco Examiner. Это послание было отправлено в качестве бонуса к трем письмам, посланным днем раньше – 31 июля – в Vallejo Times-Herald, San Francisco Chronicle и San Francisco Examiner. В них содержалась разделенная на три части шифровка, в которой убийца, как им обещалось в сопроводительном письме San Francisco Chronicle, должен был раскрыть свое имя, чего он, естественно, не сделал, зато изложил свою оккультно-киллерскую позицию: «Самое лучшее в этом [в убийствах] то што когда я умру я перерожусь в райю и все те кого я убил станут моими рабами». Послание было расшифровано 8 августа и уже 9 числа опубликовано в San Francisco Chronicle и Vallejo Times-Herald. Письмо же, в котором убийца представился Zодиаком, было получено газетой 4 августа. Таким образом, эти события разделяют всего несколько дней, что в сопоставлении с многолетней деятельностью Zодиака представляется совершенно незначительным отрезком времени, которым можно и пренебречь.

Все эти нехитрые арифметические действия мы проделали с тем прицелом, чтобы показать, что Zодиак по сути произвел сгруппированный оккультный выпад: одновременно назвал свое оккультное имя и провозгласил свою оккультную цель (само собой, это заставляет нас предположить, что убийца умышленно использовал несложный код, чтобы его расшифровали как можно быстрее). Как известно, в оккультизме имена, названия и формулировки – не просто имена, названия и формулировки. Тот, кто знает настоящее имя вещи, тот знает ее суть.

Другое дело, что никто не знает, почему Zодиак стал называть себя Zодиаком. Для объяснения этого не было выдвинуто ни одной мало-мальски вразумительной версии. Разумеется, кроме «киношной» – эти-то версии все как одна вразумительные. В общем, киногипотеза гласит, что Zодиак позаимствовал свое имя из фильма «Чарли Чан на Острове Сокровищ» (Charlie Chan at Treasure Island), снятого в 1939 году впоследствии ставшим знаменитым режиссером Норманом Фостером (первые версии «Зорро», «Бэтмена»). По сюжету ленты писатель Чарли Чан, герой нескольких фильмов Фостера, выслеживает проживающего в Сан-Франциско медиума по имени Zодиак, не без оснований подозревая его в преступной деятельности. Д-р Zодиак доводит до смерти своих клиентов, рассылает угрожающие послания в полицию и газеты, а на его черном мистическом облачении вокруг шеи расшиты знаки Zодиака… Это настолько просто, что даже кажется несерьезным.

Возникает другой естественный вопрос: насколько серьезны претензии Zодиака на вольготное существование в раю?

Начнем с его жертв – есть ли у них вообще шанс оказаться в раю? Согласно христианскому догмату человек после насильственной смерти попадает в рай, если его убили за то, что он не отрекся от Иисуса Христа. Это считается мученической кончиной (между прочим, Алигьери Данте в своей «Божественной комедии» помещает нерадивых, т. е. умерших насильственной смертью, во втором уступе Предчистилища – не в Раю, а между Адом и Чистилищем). Однако с течением времени, в первую очередь в западном мире, христианская мораль – точнее, то, что выдается за нее – подверглась многим адаптационным процессам, чтобы удовлетворять имеющимся на данный момент требованиям социума. В итоге сегодня многие христиане – главным образом протестанты и большая часть христианских сектантов – пребывают в убеждении, что любой человек, умерший насильственной смертью, обязательно окажется в раю. От них эта убежденность перешла и к «христианской серой массе» – людям, не считающим себя убежденными верующими, но «на всякий случай» признающим основные моральные правила господствующей религии. То есть, попросту говоря, это обывательская точка зрения, а стало быть, весьма и весьма распространенная. Что, конечно же, вовсе не означает, что жертвы Zодиака действительно окажутся в раю.

У убийцы же, тем более серийного, с точки зрения ортодоксии только одна возможность оказаться в раю: глубоко и искренне раскаяться в содеянном, приняв в свое сердце Христа. Для демонстрации этой идейной установки церковники ссылаются на случай одного из двух разбойников, распятых вместе с Христом, – его звали Дисмас, и он был казнен по правую сторону от Христа. Признав перед смертью Христа Богом, Дисмас отправился в рай.

Фокус состоит в том, что Zодиак действительно мог раскаяться в совершенных им убийствах: по мнению психиатров, то обстоятельство, что в конечном итоге газеты перестали получать письма от убийцы, говорит о наступившем у него периоде ремиссии, т. е. Zодиак больше не испытывал потребности убивать и писать об этом издевательские послания (если, конечно, он не покончил с собой или не погиб каким-то иным образом, не по своей воле). Однако одно дело теоретическое «мог», а другое – как в реальности повел себя Zодиак. И потом, если придерживаться выстроенной схемы, получается, что убийца рассчитывал на место в раю, уже зная, что рано или поздно у него наступит ремиссия и он будет по-другому относиться к своим действиям. То есть Zодиак должен был знать в совершенстве свой диагноз (а никто не сомневался, что он был психически болен и даже проходил определенный курс лечения) и просчитать всю ситуацию вперед.

Высокие умственные способности Zодиака, которые отмечают некоторые (не все) эксперты-психиатры, являются довольно весомым доводом в пользу этой гипотезы. Грубые же орфографические ошибки в посланиях этому отнюдь не противоречат – эксперты заключили, что они совершались умышленно и были призваны замаскировать подлинный уровень интеллекта «таинственного убийцы» (аналогично, между прочим, поступал и Джек Потрошитель). Но так ли все было на самом деле? И потом, есть ли какое-нибудь дело раскаявшемуся до рабов, коли он действительно раскаялся? Если честно, мы сами не очень верим в рассмотренную схему и привели ее, что называется, лишь для проформы.

В качестве альтернативной гипотезы можно предположить, что для достижения своей цели Zодиак пользовался какой-то оккультной техникой, позволяющей обмануть «небесные спецслужбы» и проникнуть ему, убийце-отморозку, в райские кущи. Понятно, что это должна быть очень мощная техника. Примерно такая же, какая в общих чертах обрисована Уильямом Хьертсбергом в романе «Падший ангел». А то и помощнее. (Это произведение было опубликовано в 1978-м, когда Zодиак уже «исчез», так что мы упоминаем его лишь в качестве иллюстрации, не имеющей никакого отношения к рассматриваемым нами гипотезам, и уж тем более это касается фильма «Сердце Ангела» (Angel Heart), снятого Аланом Паркером по мотивам романа в 1987-м.)

По запросу полиции Вальехо, занимавшейся расследованием убийств Дэвида Фарадея, Бетти Дженсен и Дарлин Феррин, знаменитый Медицинский центр Вакавилла произвел экспертизу посланий Zодиака, и по исследуемому вопросу психиатры отметили: «Убеждение, что жертвы будут его рабами в последующей жизни, ощущение всемогущества – признаки параноидальной мании величия и отзвуки верований первобытных обществ».

Если «кодовый убийца» действительно прилагал какие-то оккультные усилия для того, чтобы в той или иной форме обозначить права на душу своей жертвы, то делал он это непосредственно в момент убийства и исключительно у себя в сознании (либо в подсознании) – ни одна из выживших жертв не описывала ничего, что можно было бы классифицировать как часть какого-то оккультного ритуала. Кроме, разумеется, костюма убийцы. Не было найдено и каких-либо свидетельств ритуала ни на одном из мест преступлений.

Таким образом, можно констатировать, что Zодиак либо пользовался техникой, о которой нам, увы, ничего не известно (повторимся, очень мощной техникой), либо действовал исключительно инстинктивно, по наитию, смешивая у себя в голове вульгарное понимание христианской концепции рая и пресловутые «отзвуки верований первобытных обществ». Примерно так же, как действовали и действуют «оцивилизованные» (т. е. небелые) вудуисты (у Хьертсберга, кстати, сюжет построен именно на вуду-культе). Но мы не можем сказать, какая из предложенных версий наиболее вероятна. Может быть, не та и не другая.

Как истинные исследователи, мы не можем замолчать и еще одно предположение, хотя оно способно перечеркнуть все наши оккультные изыски. Собственно, почему Zодиак так вцепился в рай? Он мог стать его идеей фикс в результате подсознательной инверсии творчества все того же Джека Потрошителя: его уже упоминавшееся письмо от 15 октября 1888 года известно в мире криминалистики под названием «Из ада» (From hell) – эти два слова были написаны в правом верхнем углу послания в качестве адреса отправителя. Zодиак мог рассуждать приблизительно так: мой учитель пришел из ада, а я превзойду его и уйду в рай. Учитывая дух соперничества, царящий в мире серийных убийц, это не такая уж и бредовая гипотеза.

* * *

Что касается костюма Zодиака. Впервые – да какое «впервые», вообще единственный раз – о легендарном капюшоне с нагрудником, на котором была вышита перечеркнутая крест-накрест окружность, стало известно после нападения убийцы на Сесилию Шепард и Брайана Хартнелла 27 сентября 1969-го. Это была четвертая известная атака Zодиака. То, что увидела перед смертью Джо Бэйтс, равно как Дэвид Фарадей и Бетти Дженсен, уже никто никогда не узнает. Майк Мэгью, в отличие от своей подруги Дарлин Феррин выживший после покушения, ничего толком разглядеть не успел, но из его показаний следует, что напавший на них человек был без какой бы то ни было маски.

В деле Хартнелла – Шепард не вызывает сомнений, что напавший на молодых людей человек имел намерение убить их. Определенно в его планы не входило оставить какую-нибудь жертву в живых, чтобы та донесла до общественности, как он выглядит. При обладании соответствующими анатомическими знаниями, конечно, можно искромсать жертву тесаком так, чтобы она все-таки осталась жива, но это крайне ненадежный способ – связанный человек, а жертвы были связаны, может запросто умереть от потери крови. Тем более в безлюдном месте. Стало быть, отметается фактор позерства, которое обычно принято приписывать серийным убийцам (и не без оснований).

Также вполне естественно предположить, что если бы убийца намеревался просто скрыть свое лицо от возможных случайных свидетелей и от своих жертв, на случай, если бы они все-таки выжили, то он бы просто надел какую-то маску или чулок. Но его «форменная одежда», как показал выживший Брайан Хартнелл, была сшита с тщательностью и аккуратностью. А как мы можем определить одежду, которая, во-первых, не предназначена для чужих глаз, во-вторых, изготовлена с непонятным прилежанием, и в-третьих, несет на себе изображение того или иного оккультного символа? Ответ может быть только один – это ритуальная одежда.

Правда, некоторые исследователи называют костюм Zодиака «костюмом палача», подразумевая средневековый палаческий колпак с прорезями для глаз. Несомненно, если не усложнять дело и не залезать в оккультные дебри, то остановиться на палаческом колпаке разумнее всего. Но удержаться от этого в случае Zодиака не так уж и просто. Кроме того, если на головном уборе палача нарисован некий оккультный символ – это уже не просто колпак. Кстати говоря, дотошные исследователи вроде как откопали источник, откуда Zодиак мог позаимствовать фасон своего костюма. Разумеется, это снова фильм – комедия «Мичман Пульвер» (Ensign Pulver), снятая в 1964-м Джошуа Логэном: о зловещей кукле-манекене «Великий Убийца» (The Great Assassin), которую команда военного корабля конструирует на одном из этапов мести презираемому ей капитану, легко узнать облик «таинственного убийцы». Впрочем, это лишь одна из гипотез.

Обратим внимание на то, в каком случае Zодиак использовал свою ритуальную одежду. А использовал он ее именно в тот раз, когда впервые действовал ножом – с предыдущими парами Фарадей – Дженсен и Мэгью – Феррин он расправился пистолетом. Налицо уже явная аналогия с ритуалом жертвоприношения: ритуальные одежды и жертвенный нож (тоже, кстати, самодельный, как показал Хартнелл). Правда, из этой схемы совершенно выпадает убийство Бэйтс коротколезвийным ножом. Но это можно списать на все ту же «пробу пера».

Рассмотрим следующее по хронологии убийство. Для доказательства своей причастности к убийству шофера такси Пола Стайна Zодиак вложил в конверт письма редакции газеты San Francisco Chronicle три лоскутка окровавленной ткани. Однако вместе они не составляли весь кусок, оторванный убийцей от рубашки Стайна, – по расчетам полиции у него должно было оставаться еще около 104 квадратных дюймов ткани (приблизительно 670 см2, т. е. кусок где-то 26 см). Какая-то часть этого остатка была послана 20 декабря 1969 года адвокату Мелвину Белли, но даже после этого у Zодиака должен был оставаться изрядный кусок. Не надо быть достаточно сведущим в оккультных науках, чтобы догадаться, что окровавленная одежда жертвы может быть использована в ритуалах черной магии. И это уже не говоря о том, что Zодиак умышленно пропитал кровью оторванный кусок. Ведь для последующего доказательства своей причастности к убийству ему вполне было достаточно ограничиться одной лишь тканью. Но ему понадобилась кровь, которую он в конечном итоге у себя и оставил. Даже если предположить, что в действительности Zодиак никогда не проводил осознанные оккультные действия (что кажется сомнительным хотя бы из-за его костюма), то даже в этом случае его неосознанные действия стоит понимать исключительно как оккультные.

В случае убийства таксиста обращает на себя внимание и совершенно непонятная, можно даже сказать, дикая ошибка полицейского диспетчера, распространившего после звонка свидетелей описание подозреваемого как чернокожего. Только благодаря этому казусу Zодиак не был схвачен через несколько минут ехавшими на место преступления патрульными офицерами. Не исключено, что решившись на убийство в мегаполисе, Zодиак использовал определенную технику невидимки, которой, в частности, уделял большое внимание Алистер Кроули. Суть этой техники состоит не в том, чтобы стать физически невидимым, а в том, чтобы стать психически невидимым: свидетели видят тебя, но не обращают на тебя внимания. Разумеется, убийцу таки увидели, раз вызвали полицию, но что-то в показаниях свидетелей убийства таксиста – а ими оказались дети, что в данном случае немаловажно, – дало осечку. Немудрено: при контакте посторонних с техникой невидимки психические сбои у свидетелей являются сами собой разумеющимися. Дальше пошла оккультная цепная реакция, в результате которой полицейский диспетчер и «увидел» негра. Разумеется, это только предположение. В конце концов, незадачливый полицейский мог стать банальной жертвой криминального клише, что таксистов грабят и убивают преимущественно негры и латиносы.

С другой стороны, в связи с этой историей вспоминается более позднее дело Ричарда Рамиреза, серийного убийцы по прозвищу Ночной Сталкер, действовавшего весной-летом 1985 года в Лос-Анджелесе. Этот полукровка, повернутый на рок-музыке и наркотиках, верил, что власть Сатаны защищает его, и что он никем не может быть остановлен в своих убийствах и изнасилованиях, совершаемых во имя Люцифера. Поэтому с каждым своим нападением он все меньше и меньше заботился о том, чтобы не оставлять на месте преступлений следов, за что в конечном итоге и поплатился. А «таинственный убийца», как мы, опять же, уже говорили, не попался на эту удочку. Очень может быть, что в свое время Zодиак тоже был под защитой определенных инфернальных сил, только обращался он с ними грамотнее и аккуратнее, потому-то его так никогда и не поймали. Это, конечно, снова только гипотеза. Но как иначе объяснить расчетливую неторопливость Zодиака во время убийства таксиста, и уж тем более показушное протирание им поверхности такси, надобности в чем совершенно не было?! Железными нервами? Большой дозой ЛСД?

Косвенное подтверждение связи Zодиака с инфернальными созданиями можно обнаружить и в одном из его посланий. В письме от 29 января 1974 года в San Francisco Chronicle он восхищался фильмом «Изгоняющий дьявола» (The Exorcist) как образцом кинематографического искусства. Убийца явно недоговаривал. Кем бы Zодиак ни был – психопатом, шизофреником, наркоманом, садистом, социопатом или помешанным другого качества – он прекрасно знал, что такое одержимость. А Уильям Питер Блэтти расписал ее в своем романе более чем правильно. «Экзорциста» же Zодиак назвал «лучшей сатиричиской камедией» потому, что знал – такие истории хорошо не кончаются. Еще неизвестно, как он сам закончил свой жизненный путь. В конце концов, где это видано, чтобы инфернальные твари отпускали своих протеже в рай? Ге тевский «Фауст»? Так это ведь христианская сказка…

* * *

Разумеется, у полиции были на заметке люди, которые более или менее подходили под те данные, что стали известны об убийце, или которые так или иначе подозревались в причастности к преступлениям Zодиака. Но ни одного из них не смогли задержать хотя бы по подозрению. Ни одну улику не удалось натянуть на более или менее серьезное обвинение.

Больше всего от полиции и общественности досталось жителю Вальехо по имени Артур Ли Аллен. Для некоторых он был «идеальным подозреваемым», вплоть до того, что публично выказывалось недоумение, почему же Аллена до сих пор не арестовали. Однако главный подозреваемый по делу Zодиака умер 26 августа 1992 года в возрасте 58 лет – умер на свободе. По, что называется, естественным причинам – Артур Ли Аллен страдал от диабета и нарушений функционирования сердца. На второй день после его смерти в его доме произвели массированный обыск, который ничего толкового не принес. А через десять лет, в октябре 2002-го, полиция созрела до экспертизы ДНК Аллена – ее сравнили с ДНК, выделенной из слюны на почтовых конвертах и марках посланий Zодиака. Результат – отрицательный. Все. Тупик.

Больше равных по серьезности обвинений претендентов на «должность» Zодиака не осталось.

* * *

В пике своей деятельности Zодиак породил массу подражателей и еще больше убийц-дилетантов, которые прикрывались его именем (кстати, можно ли называть подражателем человека, который в итоге сам стал объектом подражания? А про постмодерн мы уже говорили). Почему-то очень многие в Америке решили, что если они отрежут кому-нибудь голову, а потом напишут кровью на стенке «Zodiac», то все будет в ажуре – и отпечатки пальцев вытирать не надо. Их, конечно же, очень быстро ловили, но свое дело они тем не менее делали. Точнее, не «свое дело», а дело Zодиака. Потому что проливая кровь и запугивая, все эти лже-Zодиаки способствовали террору, который породил Zодиак, и все авторские права на который принадлежали ему и только ему. Еще один повод, кстати, классифицировать Zодиака как террориста, а не как серийного убийцу – ведь смысл деятельности террориста заключается не в каком-то конкретном антисоциальном преступлении или даже серии преступлений, но в той атмосфере ужаса, подозрительности и недоверия, которую террорист устанавливает своей работой.

Самым же известным подражателем Zодиака стал не его современник, но представитель уже следующего поколения: Гериберто Седа, действовавший в Нью-Йорке, впервые заявил о себе в 1990, а расцвет его деятельности пришелся на период 1992–1993 гг. Как его более удачливый и непревзойденный прототип, нью-йоркский Zодиак пользовался пистолетом и направлял в местные газеты безумные послания. Однако он не собирал рабов для загробной жизни. Наоборот, помешанный на Библии, Седа убивал людей, потому что «они были плохими. Они были злыми людьми». У некоторых перед нападением сумасшедший убийца выяснял, кем они являются по гороскопу. Специального костюма серийник-подражатель себе не шил, довольствовался лыжной шапочкой с прорезями для глаз. Всего Гериберто Седа убил троих и ранил пятерых, за что 24 июня 1998 г. получил пожизненное заключение.

В августе 2004 г. на одном из пляжей в округе Сонома, что всего в ста милях (приблизительно 160 км) от арены охоты Zодиака, произошло убийство молодой пары из огнестрельного оружия, в деталях копирующее убийства тридцатипятилетней давности. Следствию так и не удалось выяснить, что это было – начинание молодого подражателя, оригинальная попытка замести следы целенаправленного убийства или же возвращение Zодиака, которому по ориентировочным расчетам к тому времени должно было быть под семьдесят. Как бы там ни было, это был прекрасный повод какому-нибудь предприимчивому американцу начать штамповать значки “Zodiac is back” – «Zодиак вернулся». Или: “Zodiac is still among us” – «Zодиак все еще среди нас».

Письма Zодиака

Письмо от 31 июля 1969 г. в редакцию газеты «Таймс Геральд» (Валледжио)

Дорогой редактор.

Я убийца двух подростков в прошлое Рождество на озере Герман и девушки 4 июля. Чтобы доказать это, я сообщу некоторые факты, которые знают только я плюс полицейские.

Рождество:

1. Бренд патронов – super X

2. Произведено 10 выстрелов

3. Мальчик был ногами к автомобилю

4. Девушка была с правой стороны к западу

4 июля:

1. Девушка была в протертых джинсах

2. У мальчика также была дыра на колене

3. Патроны были класса western.

Тут имеется шифровка, одна часть. Другие две части отправлены в С.Ф. «Экземинер» плюс С.Ф. «Кроникл». Я хочу, чтобы Вы напечатали этот шифр на Вашей первой странице в дневном выпуске 1 августа 1969 г. Если вы не сделаете этого, я произведу большое волнение. Будет жаркая ночь, которая растянется на неделю. Я буду курсировать по округе и выбирать беспризорных людей, либо парочки и буду уничтожать их, пока не убью более дюжины людей.


Письмо от 4 августа 1969 г. в редакцию газеты «Экземинер» (Сан-Франциско).

Это говорит Zодиак. В ответ на Вашу просьбу о большем количестве деталей о том славном времени, что я имел в Валледжио, я буду крайне счастлив снабдить Вас большим количеством материалов. Между прочим, хорошо ли полиция проводит время с кодом? Если нет, ободрите их, если они его сломают, они поимеют меня.

4 июля: я не открывал автомобильную дверь. Окно было полностью опущено. Мальчик был на переднем месте когда я открыл огонь. Когда я сделал первый выстрел ему в голову, он завалился назад. Он оказался в задней части машины с задранными ногами – так я прострелил его колено. Я не рванулся с места с визгом мотора, как это написано в газете в Валледжио. Я медленно тронулся, чтобы не привлечь внимания к своей машине. Человек, сказавший полиции, что мой автомобиль был коричневым, являлся негром около 40–45 лет, в довольно потасканной одежде. Я был в этом телефонном автомате и имел увлекательную беседу с полицейским, когда он появился. Когда я бросил телефон, проклятая штука принялась звонить, а это привлекло его внимание ко мне и моему автомобилю.

Минувшее Рождество: В этом эпизоде полиция задавалась вопросом, как я мог стрелять плюс ощупывать тела в темноте. Они открыто не заявляли это, но подразумевали, говоря, что ночь была хорошо освещена плюс я мог бы видеть силуэты на горизонте. Дерьмово то, что область была окружена холмами плюс деревьями. Я прикрутил скотчем маленький фонарик к стволу своего оружия. Если Вы замечали, в центре луча света, который Вы направляете на стену или потолок, окажется темное пятно от 3 до 6 дюймов в поперечнике. Когда я прикручиваю пленкой фонарик к стволу и нажимаю на курок, пуля попадает в темное пятнышко в центре луча света. Все, что мне требовалось, – просто двигать ствол из стороны в сторону наподобие водного брандспойта, у меня не было никакой нужды использовать особенное оружие. Я не рад видеть, что не получил похвального листа.


Текст криптограммы от 31 июля 1969 г., расшифрованный 8 августа Дональдом Харденом

Я люблю убивать людей потому что в этом так много забавы это большая забава чем дикая игра прекрасно убийство потому что человек самое опасное животное все уничтоженное дает мне наиболее волнующий опыт это является даже лучшим чем трахание девушек лучшей частью когда я умру я буду повторно рожден в раю и все убитые сделаются моими рабами я не дам вам мое имя потому что вы попробуете меня согнуть и остановить мой сбор рабов для моей загробной жизни

EBEORIETEMETHHPITI.


Письмо от 13 октября 1969 г. в редакцию газеты «Кроникл» (Сан-Франциско).

Это говорит Zодиак. Я – убийца водителя такси, приконченного на Вашингтон-стрит + Мэпл-стрит минувшей ночью, в доказательство этого имеется часть запятнанной кровью рубашки. Я тот же самый человек, кто делал это на людях в северной части залива Сан-Франциско. Полиция могла бы поймать меня минувшей ночью, если б они обыскали должным образом парк вместо проведения дорожных гонок с их мотоциклетным наблюдением, устроенных с наибольшим шумом. Водителям (полицейских – прим.) машин следовало лишь припарковать свои автомобили и спокойно сидеть, ожидая меня, когда я выйду из укрытия.

Школьники дали хорошее описание, я думаю, что теперь каким-нибудь утром я вычищу школьный автобус. Побегаете, утомитесь + тогда я выберу детишек, покольку они приезжают (в школы автобусами. – Примеч.).


Письмо, полученное 8 ноября 1969 г. редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско).

Это говорит Zодиак.

Я полагаю, Вы нуждаетесь в хорошем смехе, прежде чем Вы получите плохие новости. Но все же некоторое время Вы не будете получать новостей.

P.S.: Вы могли бы напечатать это новое послание на передовице? Я становлюсь ужасно одиноким, когда меня игнорируют, а в одиночестве я могу сделать мою вещь!!!!!!


Перевод письма, полученного 9 ноября 1969 г. редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско)

Это говорит Zодиак.

До конца октября я убил 7 человек. Я сильно рассердился на полицию из-за их лживых сообщений обо мне. Так что изменяю способ сбора рабов. Я больше не буду объясняться по любому поводу. Когда я буду совершать мои убийства, они будут напоминать обычные грабежи, убийства в гневе + несколько подстроенных несчастных случаев и т. п.

Полиция никогда не должна будет меня поймать, потому что я слишком умен для них.

1. Я соответствую (полицейскому. – Примеч.) описанию только тогда, когда выполняю свою задачу, остальное время я выгляжу иначе. Я не буду сообщать Вам, что мой облик состоит из того, что я (впоследствии) уничтожаю.

2. Все же я не оставил никаких отпечатков пальцев вопреки тому, что полиция говорит о моих убийствах, я ношу прозрачные перчатки. Все, что там есть (у полиции) два легких следа талька, оставленных кончиками пальцев – весьма безадресно + очень эффективно.

Набор всего необходимого для убийства получен посредством почтовой оплаты до того как стал действовать запрет (Zодиак имеет в виду законодательный запрет на пересылку по почте наложенным платежом огнестрельного оружия, боеприпасов, взрывоопасных и ядовитых веществ, введенный на территории США в 1968 г. – Примеч.). Кроме одного (компонента) все было куплено подобным образом. Вы можете убедиться, что полиция имеет совсем немного для того, чтобы поработать над этим. Если Вы задаетесь вопросом, почему я использовал такси, то я оставлял фальшивые зацепки для полиции, чтобы они гонялись по всему городу, поэтому можно говорить, что я дал полицейским работу, дабы сделать их счастливыми.

Я наслаждаюсь их розысками, синие свиньи (намек на синюю полицейскую форму). Эй, синяя свинья, я был в парке, звук пожарной машины скрывал сирену вашего автомобиля. Собаки никогда не были ближе двух кварталов от меня + они были западнее + были две группы, простоявшие примерно 10 минут обособленно, полицейский на мотоцикле проехал мимо примерно в 50 метрах от меня, а пешие – вдали с юга на северо-запад.

P.S.: 2 полицейских появились примерно через 3 минуты после того, как я оставил такси. Я спускался с холма к парку, когда (появился) этот полицейский автомобиль, (один из полицейских) вышел + один позвал меня + спросил, видел ли я кого-либо подозрительного или странного минут от 5 до 10 тому назад. Я сказал: «да, имелся такой человек, который выглядел спешившим, был вооружен и имел полицейскую дубинку» + (они) поехали за угол, поскольку я направил их (туда) + я не исчезал в парке + никогда более я не был замечен. (Примечательно, что буквально абзацем выше Zодиак утверждает, что был в парке. Кроме того, кинологи проследили его следовую дорожку до бейсбольной площадки, которая в этом парке находится. Не вызывает никаких сомнений тот факт, что преступник на самом деле скрылся именно в парке Пресидио, хотя, возможно, что через какое-то время он из него вышел. Но Zодиак своими утверждениями явно пытается ввести следствие в заблуждение.)

Эй, свиньи, вас не раздражает, что я имею вас?

Если вы, полицейские, думаете, что я не собираюсь брать автобус таким путем каим заявил, вы заслуживаете того, чтобы иметь дыры в головах. Берите один мешок удобрения нитрат аммония + одну банку керосина, соберите несколько мешков гравия на холме + подадите положительный заряд на любую вещь, которая должна провоцировать взрыв. Смертельная машинка полностью готова. Я послал бы вам фотографии, но вы будете достаточно гадки, чтобы проследить путь (от них) назад к изготовителю (элементов) + тогда ко мне, так что я буду описывать вам (на бумаге) свой шедевр. Хорошая вещь во всем этом та, что все части м. б. куплены на открытом рынке без вопросов.

1 часы с батарейкой (гарантия) – примерно 1 год;

1 фотоэлектрический выключатель;

2 медных листа;

2 6-вольтовых автомобильных (аккумуляторных) батареи;

1 мигающая лампочка + рефлектор;

1 зеркало;

2 18-дюймовые картонные трубы, вымазанные изнутри гуталином.

Что вы не знаете – в собранном ли виде смертельная машинка или она хранится в моем сознании для будущего использования. Я думаю, вы не имеете ресурсов, чтобы остановить (меня), непрерывно обыскивая обочины дорого в поисках этой вещи + привычка делает (полицейских невосприимчивыми к) напоминаниям + напомню, что выбраны автобусы, но бомба м. б. приспособлена к другим целям.

Получите забаву! Между прочим, получится довольно грязно, если вы предположите, что я блефую.

P.S.: Будьте любезны, напечатайте часть 1, отмеченную на странице 3, или я буду делать мою вещь. Чтобы доказать, что я являюсь Zодиаком, спросите у полиции Валледжио относительно моего электрического приспособления к оружию (речь идет о фонарике, прикрепленном к стволу скотчем), которым я обыкновенно пользуюсь для моего сбора рабов.

Примечание: В своем втором постскриптуме Zодиак потребовал опубликовать фрагмент этого письма от слов «P.S.: 2 полицейских появились (…)» до абзаца «Эй, свиньи (…)». Преступник, очевидно, преследовал цель выставить полицейских людьми совершенно беспомощными и глупыми, и именно для этого он и пустился в весьма сбивчивое описание собственного бегства после убийства Пола Стайна.


Послание калифорнийскому адвокату Мэлвину Белли от 27 декабря 1969 г.

Дорогой Мэлвин.

Это говорит Zодиак, я желаю Вам счастливого Рождества. Одна вещь, о которой прошу Вас – пожалуйста, помогите мне. Я не могу достигать из-за этой вещи во мне, это непозволительно мне. Я испытываю чрезвычайные трудности, чтобы сохранять самообладание. Я боюсь, что я опять буду терять самоуправление и тогда, возможно, появятся деятая + десятая жертвы.

Пожалуйста, помогите мне. В настоящее время дети в безопасности, поскольку нужна большая подготовка, да и механический триггер требует много работы. Но если я не сдержусь, то стану неуправляем для самого себя + установлю бомбу.

Пожалуйста, помогите мне, я не могу оставаться под самоконтролем слишком долгое время.

Это говорит Zодиак.

Между прочим, Вы сломали шифр, который я посылал в прошлом? Мое имя – (в письме на отдельной строке нарисованы 13 символов.

Я мягко любопытствую, во сколько денег Вы теперь цените мою голову. Я надеюсь, Вы не думаете, что я был тот, кто принес синий пакет с бомбой в полицейский участок. Даже при том, что я говорил с одним (полицейским) относительно убийства школьников. Это не было бы хорошо – поместить (бомбу) на чужой территории. Хотя имеется больше славы в убийстве полицейского, нежели ребенка, потому что полицейский может стрелять.

До настоящего времени я убил десять человек. Было бы намного больше за исключением того, что моя августовская бомба была поддельной. Я был затоплен дождями и отброшен на некоторое время назад.

Новая бомба установлена подобно этой.

P.S.: Я надеюсь, Вы имеете забаву оттого, что я убил 10.

SFPD (аббревиатура полицейского департамента г. Сан-Франциско. – Примеч.)


Текст на открытке, полученной 28 апреля 1970 г. в редакции газеты «Кроникл» (Сан-Франциско).

(На лицевой стороне открытки)

«Я полагаю, Вы насладитесь собою, когда я произведу взрыв».

(На обратной стороне открытки) «P.S.: Если вы не хотите, чтобы я произвел взрыв, Вы должны сделать две вещи:

1) Сообщить каждому о заминированном автобусе со всеми деталями;

2) Я хотел бы видеть хорошо выполненную эмблему Zодиака на улицах города. Чтобы каждый имел эти эмблемы черной мощи, Мэлвин и пр. Меня бы очень порадовало, если бы я увидел много людей, носящих мой знак. Пожалуйста, не возражайте.

Спасибо Мэлвину.

Благодарю».


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 26 июня 1970 г.

(Под стилизованным изображением часов подпись)

«Ноль должен быть установлен в Мэг. N»

Это говорит Zодиак.

Я очень рассержен на людей из области залива Сан-Франциско. Они не выполнили мои пожелания и не стали носить хорошие символы (речь о знаке Zодиака – перечеркнутом круге. – Примеч.). Я обещал наказать их, если они не подчинятся, уничтожая полные школьные автобусы. Но теперь школа в течение лета (на каникулах), так что я наказал людей другим способом. Я застрелил человека, сидевшего в припаркованном автомобиле из 38-го калибра

Карта вместе с этим кодом сообщит вам, где установлена бомба. Вы имеете несколько попыток, чтобы откопать это.


Письмо от 24 июля 1970 г. в редакцию газеты «Кроникл» (Сан-Франциско).

Это говорит Zодиак.

Я довольно несчастлив, т. к. люди не носят прекрасные значки. Теперь я имею небольшой список, начинающийся с женщины + ее младенца, которым я устроил довольно интересную поездку вечером несколько месяцев назад, закончившуюся сожжением ее автомобиля.

Так что когда-нибудь это может случиться. Я имею небольшой список обидчиков общества, которым следовало бы быть в подземелье, кто никогда не будет пропущен (в Рай. – Примеч.), кто никогда не был бы пропущен. (В этом списке) имеются те, кто пишет для автографов, кто имеет дряблые руки и раздражающий смех. (В этом списке) все дети, кто (в малом) возрасте и требует Вашего внимания. Все люди, которые обмениваются рукопожатием, подобно этому. И все те третьи лица, кто не трудится, пожнет это. Они не будут ни одним из пропущенных (эта фраза повторена Zодиаком дважды). Имеется банжо и другие типы (музыкальных инструментов), и фортепиано, я получил его в списке (Zодиак намекает на известную в то время песню Гилберта и Салливана “I’ve got a little list” – «Я имею маленький список», фразой из которой он начал свое письмо). Все люди, кто ест чеснок и перец никогда не будут пропущены. И идиот тот, кто энтузиаст столетия, но в каждой стране есть свои собственные (энтузиасты). И женщина из глуши, одевающаяся подобно парню, и девственница, никогда не целованная. Я не думаю, что она была бы пропущена. И что хорошо, судебные юмористы, которых я имею в списке, тоже весьма забавные товарищи, комические персонажи и клоуны в частной жизни. Ни один из них не был бы пропущен (повторено 2 раза).

И (ваш) бескомпромиссный вид, подобно мудрому, по-настоящему небывальщина и та-та-та-та и «как Ваше имя» и Вы знаете кто, но задачу заполнить пробелы я оставляю Вам. Но это действительно не имеет значения, кого Вы поместите в список (жертв), ни для одного из них, кто будет (Вами) пропущен, не буде пропущен (мною).

P.S.: Дьявольский код касается радианов + дюймы по радианам.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 26 июля 1970 г.

Это говорит Zодиак.

Поскольку вы не носите некоторые прекрасные значки вместо противных значков. Или любых других видов значков, которые вы можете придумывать. Если вы не носите никакие мои значки, я буду на исходе всего мучить всех моих рабов, которые дожидаются меня в Раю. Некоторых я буду связывать по муравейникам и буду наблюдать как они станут кричать + извиваться. Другие получат осколки (стекла) и гвозди под кожу + потом сожжены. Другие будут помещены в клетки + кормиться говядиной с солью, пока не начнут мучиться жаждой, тогда я услышу их просьбы воды и буду смеяться над ними. Другие будут висеть обвитые жгутом вокруг больших пальцев и жариться на солнце, я буду протирать их горячей (водой). С других я буду (сдирать) кожу + позволять им кричать. Да, я буду иметь большую забаву в причинении наиболее восхитительной боли моим рабам.

(Символ Zодиака на полстраницы – круг, перечеркнутый двумя линиями, наподобие перекрестия оптического прицела) = 13

Полиция Сан-Франциско = 0.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (г. Сан-Франциско) 5 октября 1970 г.

Дорогой редактор

Вы будете ненавидеть меня, но я должен сообщить Вам. Темп не должен снижаться! Фактически это только один большой тринадцатый.

13

Некоторые из них боролись, это было ужасно.

P.S.: Имею сообщение – городская полиция, полицейские свиньи закрылись на мне. Я оттрахал (полицейских), заломал (их). Какова цена теперь?


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Таймс» (г. Лос-Анджелес) 22 марта 1971 г.

Это говорит Zодиак.

Поскольку я имею возможность говорить, я – первоклассное доказательство. Если синие дуболомы, пытающиеся ловить меня, лучше всего получаются из жирных ослов + пусть сделают же хоть кое-что.

Потому что, чем больше они играют + удача мимо, тем большее количество рабов я буду собирать для моей загробной жизни. Я должен дать им кредит на глупость по разоблачению моей деятельности в Риверсайде, но они только находят простые (ответы – прим.) и потому получится большая партия в аду.

Причина, по которой я пишу в “Times” та, что они не хоронят меня на последних страницах, подобно некоторым другим (газетам).

Полиция – 0

(знак Zодиака) – 17.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 29 января 1974 г.

Я посмотрел и подумал, что «Экзорцист» был лучшей сатирической комедией, что я когда-либо видел. Вслушайтесь, вам послышится: он погружает себя в волну, как погружает в могилу самоубийство.

titwillo (бессмысленное буквосочетание, написанное трижды. – Примеч.)

P.S. Если я не увижу это письмо в вашей газете, я буду делать кое-что противное, что, вы знаете, я способен сделать.

Мои – 37

Полиция – 0.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 14 февраля 1974 г.

Дорогой Редактор.

Знаете ли вы, что аббревиатура SLAY записывается “sla”, а это старое норвежское слово, означающее «убивать».

Друг.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 8 мая 1974 г.

Господа, я хотел бы выразить мой испуг относительно вашего убого вкуса + недостатка сочуствия к публике, что продемонстрировал ваш анонс кинофильма “Badlands”, показала реклама: в 1959 г. большинство людей убивало время, а Китти + Холли убивали людей. В свете последних событий этот вид прославления убийства может быть только прискорбен (не то чтобы прославление насилия могло бы быть оправданным когда-либо). Почему вы не показываете хотя бы некоторое беспокойство о (состоянии. – Примеч.) общественной чувственности + вырезаете объявления?

Гражданин.


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 8 июля 1974 г.

Иногда это послание называют «письмом Красного Фантома»

Редактор.

Поместите Марко назад, в зев ада, откуда он явился – он имеет серьезный психологический порок и нуждается в постоянном ощущении хозяина. Я предлагаю, чтобы Вы поместили его в список сокращаемых (сотрудников газеты – Примеч.). Пока же отмените колонку Марко.

Колонку может вести аноним, также могу я – Красный Фантом (красный от гнева).


Перевод письма, полученного редакцией газеты «Кроникл» (Сан-Франциско) 26 апреля 1978 г.


Дорогой редактор.

Это говорит Zодиак. Я вернулся к вам. Скажите всем, что я здесь, я всегда был здесь. Та свинья из городской (полиции. – Примеч.) Тоже хорош, но я сильнее и он изрядно устанет, пока оставит меня одного.

Я ожидаю хорошего кинофильма обо мне. Кто же будет платить мне (гонорар. – Примеч.). Я теперь управляю всеми вещами.

Искренне Ваш.

(перечеркнутый круг) – предполагаю

Полиция Сан-Франциско – 0.

Жертвы и возможные жертвы Zодиака

* Доказанные жертвы Zодиака.

** Пережившие нападение.


1. Бэйтс, Чери Джо*. 30 окт. 1966 г., вс. Заколота, Риверсайд, одета

2. Дженсен, Бетти Лу*. 20 дек. 1968 г., пт. Застрелена в Вальехо, одета

3. Фарадей, Дэвид*. 20 дек. 1968 г., пт. Застрелен в Вальехо, одет

4. Мажо, Майкл**. 5 июля 1969 г., сб. Пулевые ранения в Вальехо, одет

5. Феррин, Дарлена*. 5 июля 1969 г., сб. Застрелена в Вальехо, одета

6. Хартнелл, Брайан**. 27 сент. 1969 г., сб. Ножевые ранения, оз. Берьеса, одет

7. Шепард, Сесилия*. 27 сент. 1969 г., сб. Заколота оз. Берьеса, одета

8. Стайн, Пол*. 11 окт. 1969 г., сб. Застрелен в Сан-Франциско, одет

9. Дэвис, Элен.1 дек. 1969 г., пн.

10. Робертс, Леона. 10 дек. 1969 г., ср. Оставление без помощи

11. Эллисон, Козетт. 3 марта 1970 г., вт. Неизвестно, обнаж.

12. Кинг, Патрисия. 5 марта 1970 г., чт. Задушена, Колледж, обнаж.

13. Хакари, Джудит. 7 марта 1970 г., сб. Побои, обнаж.

14. Энсти, Антуанет. 13 марта 1970 г., пт. Удар ножом, Вальехо, обнаж.

15. Бло, Эва. Март 1970 г., удар ножом/наркотики, одета

16. Джонс, Катлин**. 22 марта 1970 г., вс. Покушение на убийство, сбежала

17. Ласс, Донна. 26 сент. 1970 г., сб. Невада

18. Беналак, Мэри. 25 окт. 1970 г., вс. Перерезано горло, Сакраменто

19. Хилберн, Кэрол. 13 нояб. 1970 г., пт. Побои, Сакраменто, почти обнаж.

20. Кэйнс, Линда. 26 фев. 1971 г., пт. Задушена, Энгвин, почти обнаж.

21. Клир, Бетти. 19 июня 1971 г., сб. Огнестрельные раны, побои, почти обнаж.

22. Линч, Сюзан. 19 июня 1971 г., сб. Сан-Франциско

23. Дадли, Линда. 20 авг. 1971 г., пт. Заколота, Сан-Франциско, обнаж.

24. Вебер, Ивонн. 4 фев. 1972 г., пт. Санта-Роза, обнаж.

25. Стерлинг, Морин. 4 фев. 1972 г., пт. Санта-Роза, обнаж.

26. Аллен, Ким. 4 марта 1972 г., сб. задушена, Санта-Роза, обнаж.

27. Олиг, Линда. 28 марта 1972 г., вт. Побои, Хаф-Мун-Бэй

28. Камахили, Жанет. 25 апр.1972 г., вт.

29. Деррик, Линн. 26 июля 1972 г., ср. Задушена, Сан-Франциско, почти обнаж.

30. Клери, Александра. 4 сент. 1972 г., пн. Побои, Окленд, обнаж.

31. Керса, Лори. 11 нояб. 1972 г., сб. Сломана шея, Санта-Роза, обнаж.

32. Маклафлин, Сюзан. 2 марта 1973 г., пт. Заколота, почти обнаж.

33. Васкес, Роза. 29 мая 1973 г., вт. Задушена, Сан-Франциско, обнаж.

34. Килантан, Ивон. 9 июня 1973 г., вт. Задушена, Сан-Франциско, обнаж.

35. Томас, Анжела. 2 июля 1973 г., сб. Асфиксия, Сан-Франциско, обнаж.

36. Гидли, Нэнси. 13 июля 1973 г., пт. Задушена, Сан-Франциско, обнаж.

37. Дэвис, Каролин. 15 июля 1973 г., вс. Отравлена, Санта-Роза, обнаж.

38. Фрузи, Нэнси. 13 июля 1973 г., пт. Почти обнаж.

39. О’Делл, Лора. 4 нояб. 1973 г., вс. Задушена, Сан-Франциско, обнаж.

40. Лэйн, Валери. 11 нояб. 1973 г., вс. Застрелена, Юба, одета

41. Дерриберри, Дорис. 11 нояб. 1973 г., вс. Застрелена, Юба, одета

42. Фектел, Кэти. 2 дек. 1973 г., вс. Застрелена, Ливермор, одета

43. Шейн, Мишель. 2 дек. 1973 г., вс. Застрелена, Ливермор, одета

44. Уолш, Тереза. 22 дек. 1973 г., сб. Задушена, Санта-Роза, обнаж.

45. Мерчант, Бренда. 1 фев. 1974 г., пт. Заколота, Мерисвиль, полуодета

46. Брон, Донна. 29 сент. 1974 г., вс. Задушена, Монтерей, обнаж.

47. Дай, Сюзан. 16 окт. 1975 г., чт. Задушена, Санта-Роза, одета

48. Мэтьюз, Тереза. 24 фев. 1979 г., сб. Задушена, Сакраменто, обнаж.

49. Ривера, Кармен. 20 мая 1981 г., ср. Хэйворд

Типы серийных убийц

Тот, кто борется с чудовищами, должен остерегаться того, чтобы самому не стать чудовищем.

Ф. Ницше

Существует немало методов классификации и составления типологии серийных убийц. Многие из них опираются на сравнительный анализ различных преступников. Это типологии, основанные на предполагаемых чертах характера подозреваемого и его мотивациях. Также эта методика включает в себя возраст, в котором серийник начал убивать. (Это дает важный криминалистический материал для изучения – ведь не только детство влияет на формирование личности преступника.)

Систематизация и усовершенствование методов изучения ложатся в основу для создания криминалистических типологий. В основном они базируются на теории, но одна лишь теория очень мало способствует для вычисления и поимки серийного убийцы, однако, это вовсе не означает, что созданные типологии играют менее важную роль, чем сами теории, – они могут поддерживать разные стандарты. Это просто статистика, цель которой выявить исключения среди белых мужчин среднестатистического интеллекта, начинающих убивать в свои 20 или 30 лет, хотя были известны случаи, когда преступник совершал свое первое убийство в десятилетнем возрасте.

Убийца и его жертвы

В США наиболее часто встречаемые серийники – белые (Vronsky: pp. 8-37). Вслед за ними выступают следующие этнические группы: афроамериканцы, испанцы, коренные американцы (индейцы), арабы, африканцы и азиаты. Женщины составляют 16 % из всех известных серийных убийц начиная с 1800-го года. Процент афроамериканцев вырос с 10 % (1975) до 21 % (2004). Наиболее часто, но не всегда, серийные убийцы убивают людей своего же цвета кожи, жертвы часто оказываются ограбленными. Не менее часто жертва подвергается сексуальному насилию перед смертью, нередки случаи каннибализма, истязаний, расчленения (dismemberment).

Мотивами преступления могут выступать различные аспекты – ограбление, ритуалы, политические, социальные, моральные факторы, детоубийства, сострадание (эвтаназия).

Во многих уголовных делах убийца незнаком со своей жертвой. По статистике Хикея (2002), 70 % серийных убийц незнакомы со своими жертвами, 87 % имеют хотя бы одну незнакомую жертву в своем списке жертв. Почти во всех делах преступник тщательно прикрывает себя: меняет свой внешний вид, выбирает безобидные и малозаметные профессии (фермер, доктор, бизнесмен, бродяга, школьный учитель, студент юридического факультета, заместитель шерифа, менеджер), он может выжидать днями, неделями, месяцами, перед тем как снова нанести удар. Многие их них тщательно изучают полицейские рапорты, следят за расследованием, приобщают себя ко многим правоохранительным органам. Около трети серийников весьма мобильны, могут проходить тысячи миль в году.

Эксперты и сотрудники ФБР часто обсуждают, какое количество жертв должно быть найдено, чтобы определить тип и вычислить серийного убийцу. Многие согласны с мнением, что период cooling-off – затишья (остывания) и цикл реконструкции фантазий (fantasy reenactment cycle) – важные этапы для определения убийцы. Некоторые утверждают, что достаточно всего двух убийств, чтобы можно было выявить убийцу; некоторые доказывают, что одно жестокое немотивированное убийство уже располагает полной информацией для определения типа серийника.

Подсчет жертв серийных убийств меняется постоянно. Newton (1992) говорит о 2500 жертвах в году, Giannangelo (1996) поднимает цифру до 6000.

Процент серийных убийств вырос с 1970 г. (между 1950 и 1995 г. появилось 80 % всех известных серийников). Ныне меньшая часть из 11.800 ежегодных нераскрытых убийств без установленных мотивов остается за неизвестными личностями. В мире такие убийства происходят на всех континентах за исключением Антарктики. Процент серийных убийств развивается медленней в странах третьего мира, чем в наиболее развитых индустриальных зонах. Страны с высоким показателем серийных убийств – США, Англия, Германия, Франция, Италия, Дания и Бельгия. В странах Латинской Америки это Перу, Колумбия и по большой части Эквадор, в Южной Азии – Пакистан, в Азии – Китай, и также Южная Африка. Серийные убийства – постоянное явление, которое не удалось искоренить ни тюрьмой, ни смертной казнью.

Проблема разрешения вопросов феномена серийного преступления, что так важно для должного установления профиля убийцы, как многие полагают, основывается на поведенческих аспектах преступления, который Godwin (1999) назвал индуктивным подходом, отрицая ту часть, которую он называет инстинктивным чутьем; дедуктивный (логический) подход опирается на социопсихологические характеристики. Тем не менее, некоторые продолжают утверждать, что лучшим методом раскрытия личности преступника является мотив (Ferguson et al., 2003). В своей лекции Godwin привел в качестве примера выявленную типологию Холмса (Holmes & Holmes 2002), являвшуюся одним из тех дедуктивных методов, который предполагает различные социопсихологические характеристики преступника. Следует отметить, что типология Холмса не была подтверждена строгими научными изысканиями, а была основана лишь на первоначальных уликах.

Типология Холмса опирается на навязчивый (obsessive-compulsive) характер серийных убийц, и на коммуникабельный метод (socio-emotional) раскрытия преступления на момент в период насилия (чем-то напоминающий самоистязание). Ниже приведен пример изучения первой части изысканий – разницы между неорганизованными и организованными преступниками. Термины «организованный» и «неорганизованный» относятся к персональной аберрации (отклонению) выявляющему насколько беспорядочно (хаотично) или, наоборот, организованно выглядит место происшествия (криминальная сцена). Термины «асоциальный» (замкнутый) и «несоциальный» выявляют причину одиночества преступника – здесь играет роль одно из двух: одиночество либо из-за своего нетипичного поведения в данной социальной среде обитания, либо по добровольному желанию. Нужно учитывать, что возможны и смешанные типы, в связи с этим эксперты не ограничиваются только вышеописанными примерами.

Неорганизованные асоциальные преступники

IQ ниже среднего, 80-95

Социально неполноценен.

Живет один, обычно не встречается с людьми.

Невнимательный, лабильный отец.

Эмоциональная нестабильность и жестокость в семье.

Место убийства находится неподалеку от работы или жилья.

Минимальная заинтересованность в новостях.

Обычно недоучивается в средней школе.

Слабо следует гигиене, но хорошо ведет домохозяйство.

Имеет в доме свое секретное место (комнату, тайник и т. д.)

Ночной образ жизни. Или ночные привычки.

Водит старую машину или маленький грузовик. Пикап.

Возвращается на место преступления для «воскрешения» фантазий, связанных с убийством.

Может контактировать с семьей своей жертвы для игр.

Не следит за ходом расследования, не заинтересован в сфере полиции.

Эксперименты по оказанию психологической помощи по программе – self-help programs.

Убивает и оставляет тело в одном месте.

Обычно оставляет тело нетронутым.

Атакует стремительно.

Опускает жертву до уровня предмета, вещи.

Оставляет в беспорядке место преступления.

Оставляет множество физических улик.

В отличие от организованного, дезорганизованный убийца дезорганизован буквально во всем и везде. Беспорядочность легко просматривается в его одежде, его машине, его манере поведения и не только в этом. Стиль его жизни, психологическое состояние также дезорганизованны.

Как показали проведенные ФБР исследования, типичный дезорганизованный асоциальный преступник – это белый мужчина, интроверт, далеко не спортивного вида. В детстве многие из преступников данного типа оказывались жертвами физического или психического насилия. Нередко они воспитывались в неполных семьях (без отца). Если семья была полной, отец имел низкооплачиваемую или непостоянную работу. В детстве у них было мало друзей, они отдавали предпочтение играм и развлечениям в одиночестве, сторонились компании сверстников. Дезорганизованный асоциальный преступник – это одиночка по жизни. Причина его одиночества, однако, фундаментально отлична от одиночества организованного несоциального преступника. Дезорганизованный асоциальный преступник одинок потому, что окружающие считают его чудаковатым, странным и не стремятся к общению с ним. Для преступника данного типа характерны трудности в учении и социальной адаптации. Интеллектуальное развитие ниже среднего. Его статус в обществе – производное от компонентов его личности: неквалифицированная (часто самая низкооплачиваемая) работа, дефицит социальных контактов (с женщинами в особенности). Все это делает его одиноким не по собственному желанию, а по причине социальной сегрегации.

Данные особенности личности определяют и характер преступления: спонтанность, дефицит элементов продуманного планирования. Этот тип преступника чувствует себя некомфортно вдали от места, где он живет и работает, поэтому он часто совершает преступления по соседству, в зоне досягаемости, куда можно добраться пешком или на велосипеде. Как правило, такого типа преступник не интересуется, что пишут о его преступлениях в средствах массовой информации.

Характерные для него расхлябанность, неорганизованность, неряшливость в быту могут проявляться и на месте совершения преступления до тех пор, пока не попадется.

Согласно данным Отдела поведенческих наук ФБР, дезорганизованному асоциальному преступнику присущи некоторые поведенческие паттерны, проявляющиеся после того, как совершено преступление. Прежде всего это потребность вернуться на место преступления по прошествии некоторого (иногда продолжительного) времени, чтобы вновь испытать приятные переживания, сопутствовавшие преступлению. С той же целью он может принимать участие в похоронных церемониях своей жертвы и даже порой выразить через газету соболезнования по поводу безвременной кончины.

Дезорганизованный асоциальный преступник может вести дневник, в котором описываются его жертвы и манипуляции с ними; у него могут храниться также аудио– или видеокассеты, «документирующие» сцены его преступлений. В дневнике, наряду с записями о реальных фактах и событиях, находится место для подробного описания сексуальных фантазий, роль которых в этногенезе серийных убийств, как известно, очень велика. Приведем пример откровений подобного рода: «Мне больше нравятся, – признался один маньяк, – плотненькие девчонки – чем она более упругая, тем лучше… Прежде всего нужно найти подходящее помещение, без окон, лучше в подвале, оборудовать его стальными клетками (для содержания жертв), убедиться в звуконепроницаемости помещения, только после этого приступать к охоте (на жертв)… Но не годится всякая. Не пожалейте времени и найдите именно то, что хотите. Не кидайтесь на первую подвернувшуюся, ищите “совершенный объект”. Потом держите его в клетках до тех пор, пока не убьете, и хватайте следующий, однако, если предполагается пытать, то лучше брать сразу два объекта, чтобы пока один приходит в себя, можно было работать с другим».

После совершения преступления дезорганизованный асоциальный преступник может сменить адрес, однако он не уедет далеко от прежнего места жительства, потому что только в привычной обстановке ему живется комфортно. Уезжая в другое место, отличающееся от прежнего, он страдает, испытывает чувство аномии. Словом, если он переберется после преступления в другое место, то только в похожем доме и похожей местности. Он может также сменить работу. Бывали случаи, когда после преступления такие индивиды пытались завербоваться на военную службу. Однако подобные попытки обычно успеха не имели: либо не удавалось пройти физические и психологические тесты, либо признавалась общая непригодность к военной службе.

Важнейшим условием эффективности допроса данного типа лиц является установление психологического контакта следователя с допрашиваемым. Рекомендуется демонстрировать симпатию к допрашиваемому, сопереживание и сочувствие. Так, например, если преступник утверждает, что ему явился дьявол и приказал убить, следователь может сказать, что хотя сам лично он никогда с дьяволом не встречался, но если допрашиваемый видел дьявола, то, значит, так оно и есть.


Характеристика дезорганизованного асоциального преступника



Поскольку для этого типа преступника трудно поддерживать личный контакт с другими, следователю нужно иметь постоянную нить разговора, при необходимости вводя в разговор темы, не имеющие отношения к преступлению. Следует иметь в виду, что эмоциональный контакт, доброжелательные отношения с допрашиваемым облегчают получение признательных показаний. Следователю нелишне знать, что дезорганизованный асоциальный преступник относится к «ночному» типу личности. Поэтому для допросов рекомендуется выбирать ночное время, когда преступник находится «в лучшей форме».

Распознавание типологической принадлежности убийцы-серийника

При распознавании типологической принадлежности устанавливаемого убийцы-серийника важно учитывать, что поведение организованных преступников по сравнению с дезорганизованными на месте происшествия имеет существенные отличия. Организованный (по стилю жизни) человек организован и по стилю преступления. И наоборот, дезорганизованность в жизни проявляется в дезорганизованности преступления.



Организованный несоциальный преступник тщательно готовит свое преступление, он придает большое значение уничтожению следов преступления. В этих целях, например, совершив убийство в одном месте, он может переместить труп в другое место. В отличие от него дезорганизованный преступник нападает на жертву внезапно, не планирует заранее или очень плохо планирует преступление. Спонтанность и внезапность нападения приводят к тому, что на месте преступления остается много следов.

Как организованные несоциальные, так и дезорганизованные асоциальные преступники выбирают жертв среди чужих, незнакомых людей. Однако критерии выбора у тех и других – разные. Дезорганизованный преступник может заранее знать о существовании своей будущей жертвы, о том, где она живет, но не иметь никаких личных отношений. А вот организованный преступник всегда выслеживает, выбирает по определенным признакам свою жертву среди незнакомых людей. Его жертва – типичный представитель идеального, в его понимании, объекта.

Из показаний одного из убийц: «Мою “типичную” жертву можно определить следующим образом: это женщина белой расы, в возрасте от 13 до 19 лет, подросток по манере поведения и стилю одежды».

Добавим, что не раз уже упоминавшийся организованный преступник Тед Банди, психолог по образованию, создавший теорию «идеального объекта», выбирал своих жертв из типичных представительниц высшего и среднего социальных классов в возрасте 19–23 лет.

Дезорганизованный преступник, применявший тактику блиц-атаки, много со своей жертвой не говорит, ему не требуется устанавливать личный контакт с ней. Организованный преступник после того, как жертва оказывается в его зоне комфорта, говорит с нею на «языке устрашения». Чаще всего для установления первого контакта с жертвой используется машина преступника, которая также является и средством контроля, после того как жертва окажется в машине. Для организованного преступника характерны преследование (сталкинг) и выслеживание нужного объекта. Некоторые из них – настоящие мастера своего дела («По походке, манере держать голову, по взгляду я могу безошибочно определить подходящий объект», – показал один киллер.)

Организованные несоциальные преступники стараются причинить своим жертвам, прежде, чем их убить, как можно больше физических и моральных страданий. Они очень изобретательны в придумывании изощренных пыток: вид униженной и беспомощной жертвы дает дополнительный кайф. Перед тем как приступать к пыткам, организованный преступник обычно связывает свою жертву, чтобы она не могла сопротивляться. Напротив, дезорганизованный преступник, как правило, не пользуется никакими ограничивающими дееспособность жертвы средствами, потому что запугивание и устрашение последней не входят в его намерения.

Для организованного несоциального преступника наблюдение за реакциями запуганной, потерявшей человеческое достоинство и умоляющей о пощаде жертвы имеет значение чрезвычайное. Поэтому он не спешит убивать жертву до тех пор, пока не насладится вполне. Проиллюстрируем это положение одним из откровений серийника: «Когда я наблюдаю за женщинами (речь идет о его жертвах), они для меня абсолютно ничего не значат как человеческие существа. Одна из женщин своим “нежеланием хорошо мучиться” бросила мне вызов, который я расценил как нежелание признать собственную никчемность, как претензию этой женщины на собственное достоинство. Ее молчание, отсутствие попыток сопротивления привели меня в ярость, и я тут же убил эту женщину и тотчас забыл о ней. Я приступил к поиску другой жертвы».

Организованный несоциальный преступник всегда пользуется собственным орудием убийства и никогда не оставляет его на сцене преступления. Дезорганизованный преступник действует спонтанно, заранее не обдумывая, чем он будет убивать. Он часто пользуется тем, что под руку подвернулось, и оставляет орудие убийства на месте преступления.

В том случае, когда обнаружено перемещение трупа жертвы сексуальной агрессии, это может указывать на то, что преступник принадлежит к несоциальному организованному типу. Преступник неорганизованного типа обычно не имеет ни желания, ни потребности спрятать труп или переместить его в другое место.

Организованные несоциальные преступники

IQ выше среднего, 105–120.

Социально адекватен.

Живет с партнером или часто встречается с людьми.

Стабильный отец.

Физически нестабилен и жесток в семье.

Географически и территориально весьма мобилен.

Следит за новостями.

Может иметь университетское образование.

Следит за гигиеной, хорошо ведет домохозяйство.

Обычно не имеет тайного места.

Дневной образ жизни. Дневные привычки.

Водит заметную машину (яркого цвета и т. д.)

Возвращается на место преступления для того, чтобы следить за работой полицейских.

Часто контактирует с полицией для ведения своих игр.

Заводит дружбу с полицейскими, посещает их частные заведения.

Не экспериментирует по оказанию психологической помощи по программе – self-help programs.

Убивает в одном месте, затем перемещает тело в другое.

Может расчленить тело.

Может соблазнять жертву, играть с ней. Ведет себя сдержанно.

Сохраняет личность по отношению к жертве. Поддерживает общение с ней.

Оставляет чистым место преступления.

Оставляет мало физических улик.


Личностные особенности организованного преступника отражаются в стиле его жизни, домашней обстановке, его личном автомобиле и внешности. Все в его жизни разложено по полочкам, всему отведено свое место и все должно находиться на своем месте. Организованному преступнику трудно отказаться от привычных способов поведения. Так, виновность Теда Банди (его называют маньяк № 1) по крайней мере в четырех убийствах удалось доказать потому, что Тед имел привычку заправляться на определенных бензоколонках и ставить свою подпись на квитанциях за покупки.

Организованные преступники, как видно из таблицы, организованны во всем, а их несоциальность объясняется не дефицитом способностей к социализации, а собственной волей: они сами этого хотят, им нравится быть одинокими. Однако одиночество организованных преступников совершенно иного свойства, чем одиночество асоциальных дезорганизованных преступников. Асоциальный дезорганизованный индивид одинок потому, что он воспринимается окружающими как «странный», с ним никто не хочет иметь дела. В отличие от него несоциальный организованный индивид самодостаточен, он не видит никого, кто, по его мнению, был бы достоин его общества.

Что же толкает организованного несоциального индивида на убийство? Эти факторы, побудительные причины могут быть как реальными, так и воображаемыми. Как показал один арестованный киллер, вина женщины, ставшей его жертвой, состояла в том, что она будто бы оскорбила его чувство собственного достоинства и, чтобы «восстановить справедливость», ему якобы не оставалось ничего другого, кроме убийства обидчицы. На самом деле в поведении женщины не было ничего объективно плохого. Однако преступником ее поведение было воспринято как оскорбительное.

У большинства организованных убийц хорошо развит интеллект, среди них нередко встречаются лица с высшим образованием (уже упоминавшийся Тед Банди имел диплом бакалавра психологии и учился в юридическом колледже). Организованные преступники социально компетентны, имеют сексуальных партнеров. Некоторые из них заводят семью. Однако большинство ограничивается внебрачными связями. Многие организованные преступники являются выходцами из семей среднего класса, имеют высокий порядок рождения (первые дети в семье). Им не чуждо употребление алкоголя и наркотиков. Тот же Тед Банди в период своей преступной карьеры (с 1974 по 1978 гг.) много пил, курил марихуану.


Характеристика организованного несоциального преступника


Организованный преступник легок на подъем, чувствует себя комфортно вдали от дома. Он может работать, иметь достаточно широкий круг знакомых, хотя отношения всегда поверхностные.

В поиске жертв, а главное – чтобы легче было скрыть преступления, организованный преступник совершает круизы по стране, уезжая все дальше и дальше от дома. Тед Банди в поисках жертв совершал круизы по 8 штатам США. Одну из своих жертв, похищенную в университетском корпусе штата Орегон, он перевез почти за 300 миль в Сиэтл (штат Вашингтон).

Сфера преступных действий отдельных серийных убийц может быть более широкой и порой не ограничивается пределами одной страны.

Унтервегер – типичный послевоенный подкидыш. Родился он в 1952 г., когда в Европе было полным-полно американских солдат. Благоразумная Австрия посчитала, что пусть в ее кабачках пьянствуют и дебоширят парни из Техаса и Оклахомы, нежели проводят тотальную зачистку населения суровые хлопцы из НКВД. Вот так и получилось: матерью Унтервегера стала венская проститутка, отцом – американский солдат. Своим родителям маленький Жак был не нужен. Они его бросили в самом раннем детстве. Какое-то время мальчик кочевал по родственникам. Везде он воспринимался как лишний рот. В конце концов он всем надоел. И его сдали в приют.

К мелкому криминалу Жак пристрастился подростком. Помимо всего прочего, он занимался сводничеством. И это, судя по всему, тоже послужило немаловажным фактором, предопределившим его дальнейшую жизнь.

Первое свое убийство (подчеркнем, доказанное) – он совершил в 1976 г. Жертвой Унтервегера стала Маргарет Шафер – 18-летняя проститутка. Многие уверены, что Маргарет никакого отношения к проституции не имела, но на этом горячо настаивал сам убийца. Трудно сказать, читал ли он труды Зигмунда Фрейда, но свое преступление он объяснил, сообразуясь с учением великого психиатра. «Я убил проститутку, – говорит Жак, – потому что проституткой была моя мать». Способ убийства был прост: несчастная девушка была избита, а затем задушена собственным бюстгальтером. Именно так должен был убивать молодой человек, переживший в детстве тяжелую психическую травму. Именно так униженный, оскорбленный, брошенный сын должен мстить своей матери-проститутке. В дальнейшем Унтервегер ни разу не отступил от выработанных для себя канонов.

В семидесятые годы в благополучнейшей и тишайшей Австрии никого не вешали. Поэтому 24-летнего Жака приговорили к пожизненному заключению.

В тюрьме он написал автобиографию. Потом сочинил роман. И эти его труды нашли читателей. Во всяком случае, заключенные тюрьмы, где сидел Унтервегер, выпускали свой журнал. Наш герой стал постоянным и любимым его автором. Дальше – больше. О приговоренном к пожизненному заключению убийце, который пишет стихи и даже романы, узнали и за стенами тюрьмы. Это была почти сенсация. И уж во всяком случае экзотика… Весьма вероятно, что литературное творчество Унтервегера и впрямь не только объект для анализа тюремных психологов. Может, и впрямь проскакивала в нем искра Божья, хотя упоминать имя Господне рядом с нашим героем – откровенное святотатство. Как бы то ни было, а через некоторое время об Унтервегере знали все, кто интересовался современной австрийской литературой. Он сделался знаменитостью. Тюремная администрация не без гордости показывала его комиссиям, государственным чиновникам и журналистам, скромно намекая на то, что литературные успехи их клиента стали возможны благодаря вдумчиво поставленному воспитательному процессу и трогательной заботе о заблудших душах со стороны всего дружного коллектива сотрудников пенитенциарного учреждения. Потом заговорили о свершившимся чуде: в кои-то веки удалось так кардинально перевоспитать зловещего убийцу. Жаку милостиво разрешили время от времени посещать литературные собрания… Его выпускали из тюрьмы. И он аккуратно возвращался обратно. И вдохновение горело на его челе… Кроме того, Жак довольно быстро приобрел влиятельных друзей и покровителей в среде австрийских интеллектуалов.

Кончилось все тем, что поэта и писателя Жака Унтервегера выпустили из темницы. Его посчитали полностью перевоспитавшимся. Его признали не опасным для общества. Он вышел из тюрьмы в 1990 г. Все ждали от Жака новых книг и стихов, нового – не отягощенного тюремной атмосферой – полета фантазии. На литературном небосклоне вставала новая звезда.

В октябре 1990 г. в Австрии нашли убитую проститутку. В первые месяцы 1991 г. были убиты еще шесть женщин.

Летом того же года обнаружили трех убитых проституток в далеком от Австрии Лос-Анджелесе. А затем в Праге погибла некая Бланка Бескова. Конечно, и она была представительницей древнейшей профессии.

Модус операнди, образ действия, во всех случаях совпадал до мелких подробностей. Убийца знакомился с жертвами в кварталах красных фонарей, увозил женщину в уединенное и отдаленное место, душил с помощью ее собственного нижнего белья, затем прятал трупы в лесных массивах. Приглашенный из ФБР эксперт – специалист по психологическому профилю преступника сделал однозначный вывод: убийства совершены одним и тем же человеком.

И во всех случаях в тех городах, где были совершены преступления, присутствовал Жак Унтервегер. В Лос-Анджелес он попал во время своего турне по США, которое совершал в качестве подающего большие надежды литератора. В Австрию он возвращался через Прагу. Совпадало и время. Главное – это был его почерк.

По возвращении Жака на родину австрийские полицейские несколько раз вызывали его – все-таки не было у них полной уверенности, что Унтервегер – тот маньяк, которого они ищут. Как-никак поэт, писатель, натура творческая, утонченная – возможно ли? Жак аккуратно являлся на допросы и был сама доброжелательность и открытость. Он даже предлагал полицейским свою помощь в поиске кровожадного чудовища, но при этом смущенно добавлял, что он литератор, служитель, так сказать, муз, а не детектив. Но в конце концов полицейские заставили себя забыть о «творческой личности» и увидели в Жаке прежнего убийцу.

В феврале 1992 г. было получено разрешение на его арест. Это тоже стало своеобразной сенсацией. Как же: поэт-убийца, писатель – сексуальный маньяк, яркое литературное дарование, маскирующее свою страсть к смерти. Полиция решила не просто арестовать Унтервегера. Она захотела взять его на глазах у миллионов телезрителей. В назначенный час перед домом преступника собрались бравые полицейские и предвкушающие сенсационные кадры телевизионщики. Под объективами телекамер полицейские лихо ворвались в квартиру Унтервегера… И сенсация состоялась: преступника там не оказалось.

Потом его искала половина всей европейской полиции. Выяснилось, что он умудрился сбежать сначала в Швейцарию, а из нее – во Францию. Несколько дней прожил в Париже, а затем рванул во Флориду. Там его и удалось схватить – но уже без помпезности.

Штаты передали его Австрии. И там в мае 1994 г. его начали судить. Унтервегеру было предъявлено обвинение в убийстве одиннадцати женщин на территории Австрии, США и Чехии. Процесс получился напряженным. Длился он 32 дня. Для Австрии это был самый громкий процесс последнего десятилетия.

Надо сказать, что обвинение располагало всего лишь двумя неопровержимыми доказательствами: на одежде одной из жертв были обнаружены красные волоконца из шарфа, принадлежащего Унтервегеру; в его машине нашли женский волос, который «почти наверняка» принадлежал той самой Бланке Восковой из Праги. Вкупе со всеми прочими косвенными уликами этого хватило присяжным для вынесения обвинительного вердикта. К тому же сам поэт перед тем, как присяжные собирались уходить в совещательную комнату, бросил им: «Я был алчным, хищным, жадным до жизни, я поставил перед собой цель подняться со дна… Я проиграл». Однако решение суда присяжных было отнюдь не единогласным. Двое из восьми посчитали Унтервегера невиновным. Да и остальные посчитали его вину в двух убийствах недоказанной – трупы настолько разложились, что найти какие-то доказательства, привязывающие их к нашему герою, стало невозможным.

Жака вторично приговорили к пожизненному заключению. Пожизненное заключение длилось всего несколько часов. Его нашли повесившимся – почти сразу после водворения в камеру.

В силу своих личностных особенностей организованному преступнику нетрудно знакомиться, заводить друзей, менять места работы.

Он умеет производить благоприятное впечатление на окружающих, создавать видимость профессиональной квалификации, которой на самом деле нет. Многие серийники этого типа имели неплохую работу: Джон Гейси работал в строительной компании, Кен Бьянчи был психологом и офицером безопасности.

Организованный несоциальный преступник относится к маскулинному (мужественному) типу личности. Это проявляется в его одежде, манере поведения, типе личной машины.

По характеру организованный несоциальный преступник – типичный самовлюбленный социопат. Он убежден, что все знает лучше других, всегда прав, не переносит никакой, даже конструктивной критики.

Для организованного несоциального преступника каждое убийство превращается (по крайней мере, отчасти) в игру. Такой преступник может возвращаться на место преступления, чтобы вновь пережить испытанные здесь ощущения. Некоторые, подобно Эдмунду Кемперу, не поддаются соблазну, потому что «неоднократно слышали о том, что многие преступники были как раз в эти моменты и схвачены полицией».

Организованные преступники внимательно отслеживают информацию в СМИ. Они часто узнают о многих деталях работы полиции из телепередач и других источников, могут даже сотрудничать с полицией и другими правоохранительными органами ради получения интересующей их информации. Обаяние и шарм людей этого типа позволяют им выходить сухими из воды даже в тех случаях, когда их напрямую подозревают в преступлении. Благодаря своему интеллекту, умению разбираться в людях организованный преступник может заранее предвидеть возможные вопросы следователя и заготовить выгодные для себя ответы и объяснения.

Применительно к данному типу преступников ФБР рекомендует следователям тактику прямой конфронтации при допросе. Организованный преступник ценит компетентность следователя, даже если это чревато для него самого арестом и осуждением. Однако, прибегая к конфронтации, следователь должен быть уверен в достоверности имеющейся у него информации. Если следователь предъявляет факты, он должен быть убежден, что они правильны и точны. Преступник этого типа сразу же распознает, когда его «хотят взять на понт», и если полиция предъявляет ему ложное доказательство, значит, она не располагает информацией по делу. Это сразу же закроет дверь к успешному расследованию, так как организованный преступник никогда добровольно не выдаст никакой информации, способствующей установлению его вины. Преступник этого типа признает лишь то, что вынужден признать. Следователь не должен надеяться на то, что как только он предъявит имеющиеся у него доказательства, информация из допрашиваемого польется рекой.

В Америке считается, что лучше, когда допрос проводится одним следователем. Однако в случаях, когда необходимо форсированное ведение допроса, возможна попеременная работа двух следователей. Так, Теда Банди допрашивали ночами два следователя, часто сменявшие друг друга. Это делалось для того, чтобы не дать допрашиваемому выспаться и психологически собраться. Такая тактика оказалась достаточно эффективной.

Далее проанализируем эти характеристики более тщательно. Но на данном этапе стоит вопрос особенностей мотива преступника, когда убийства приобретают серийный характер.

Как определить убийцу и мотив?

Обобщенное количество серийных убийц и серийных убийств продолжает оставаться на уровне догадок, ибо за эти подсчеты отвечает процент нераскрытых дел. Когда кто-то выдвигает мнение, что в США количество серийников не превышает 100 человек, можно понять, что это скорее догадки, чем точно выявленные цифры. Фактом является то, что точное количество остается неизвестным и позволяет некоторым личностям, среди них, например писателю Дженкинсу (Jenkins, 1994) заводить спор о том, что серийных убийц вообще не существует в природе, что это понятие на самом деле миф. В ответ на подобные заявления красноречивее могут ответить сами жертвы, которых нельзя назвать мифом. Те, кто изучает феномен серийных убийств, опираются на медицинские каноны.

Руководство по классификации преступлений (Douglas, Burgess, Burgess & Ressler 1992: 21) определяет серийное убийство как «Три и более отдельных события (нападение, убийство) в трех или более отдельных местах, с периодом эмоционального затишья между убийствами».

Период эмоционального затишья (cooling off period) может занять несколько дней, недель, месяцев, даже нескольких лет, и относиться к различным действиям преступника в различных местах, что отличает серийные убийства от массовых.

Как и в типологии Холмса, руководство по классификации преступлений не рассматривает сам мотив, хотя Дуглас и Олшейкер (1999) описали в своей книге четыре возможных мотива, толкающие человека на серийные убийства:

1. Манипуляция.

2. Доминирование.

3. Контролирование.

4. Сексуальная агрессия (страсть).

Многочисленные расследования и изучение общих характеристик серийных убийств показали, что наиболее общим мотивом является сексуальная агрессия (Blanchard 1995).

Убийства на почве сексуального вожделения (или сексуальной агрессии) могут быть как организованными, так и неорганизованными, плюс ко всему можно определить обе сексуальные ориентации: гетеросексуалов и гомосексуалов. Основное отличие заключается в том, что организованные убийцы на сексуальной почве чаще всего избегают обнаружения со стороны полиции, в то время как неорганизованные убийцы более извращены в своих сексуальных действиях.

Однако установлено также, что оба типа, организованные и неорганизованные убийцы, могут иметь сексуальные перверсии, от формикофилии до педофилии и увлечения детской порнографией, также получением удовольствия от эротической асфиксии и инфибуляции (зашивания влагалища или обрезания половых губ), сюда можно добавить бестиализм (зоофилия), трансвестизм, эксгибиционизм и пироманию (Холмс 1995). Хотя для неорганизованного типа серийных убийц более типичны акты садизма, каннибализма и некрофилии, главное – уяснить одно: секс отнюдь не является главной направляющей серийного маньяка.

Серийные убийцы чаще опираются на различные мотивации, не совсем связанные с биологическими часами сексуальной жизни. Например «Zодиакальные убийцы» ориентируются по астрологическим часам, также подобными ориентирами могут послужить религиозные даты – скажем, праздники, или какие-то важные для убийцы годовщины. И в этом суть – если бы мы опирались исключительно на биологически обоснованный сексуальный мотив, то тогда преспокойно можно было ожидать закономерно ритмичные по времени убийства, и периоды затишья стали бы вполне предсказуемыми.

Хикей (Hickey) в 1997 г., возможно, первым обратил внимание на типологию женщин-серийников и внес серьезные дополнения в определение и мотивацию преступниц. Известно, что некоторые серийники убивают без потребности сексуальной разрядки, они могут преследовать иные цели, такие, как, например, ограбление. И чаще всего именно такой мотив типичен для женщин – серийных убийц. Эти особенности позволяют нам по-иному взглянуть на такой фактор, как ограбление, в качестве главного мотива даже для мужчин – серийных убийц, и нужно не забывать, что женщины по количеству преступлений уступают мужчинам-серийникам.


Исходя из статистических данных родовых отличий преступника (16 % женщин из числа всех известных серийных убийц), можно с уверенностью говорить, что серийные убийства – дело преимущественно мужское. Ряд исследователей объясняют это тем, что женщины по природе своей менее честолюбивы. Кеннеди и Хайд (Kennedy & Heide 1994) выдвинули тезис, что милитаристическое сословие и участие в какой-либо военной кампании больше всего порождает серийных убийц среди мужчин, или, по крайней мере, побуждает интерес у них к этому явлению. Но вместе с тем политические или религиозные мотивации с той же уверенностью могут охарактеризовать некоторых серийников, как, например анархиста Теодора Качинского (Кащински) (Ted Kaczyanski), более известного как Унабомбер, который объявил войну всему миру и мировому прогрессу. Политические мотивы довольно незначительны, и они еще недостаточно изучены с точки зрения серийных преступлений.

Однако и по сей день не существует социальных институтов поддержки, которые в состоянии хоть как-то снизить показатель серийных убийств в цивилизованных странах мира.

По Фергюсону (Ferguson et al., 2003) неорганизованный серийный убийца склонен страдать душевными расстройствами, и его потребность в убийстве можно рассмотреть как негативное влияние такого состояния, либо как следствие ощущения своего бессилия. Очень часто большую роль в определении неорганизованного серийного убийцы играют роль такие факторы, как тяжелая психологическая травма в детстве, психологические отклонения или сильнейший стресс.

Другой тип, организованные серийники, имеют «охотничий» поведенческий характер. Они часто находятся в прекрасной форме, вполне адекватны. Их можно назвать «охотниками за людьми» – они получают исключительное удовольствие, как на рыбалке, охотясь и убивая людей.

Скорее всего, серийные убийцы скрывают истинный мотив во время допросов, они делают все возможное, чтобы оставаться менее изученными. Обе вышеописанные типологии в определении мотива могут иметь различные вытекающие, когда период затишья в некоторых случаях не играет никакой роли. Например, женщина, убившая супруга, а после (возможно, несколько лет спустя) и детей, может иметь различные мотивы для каждого случая, и отсюда следует, что это скорее отдельные, нежели серийные убийства.

Типология Холмса. Визионеры, миссионеры и гедонисты

Ничто не имеет значения, кроме настроений.

Джон Мейнард Кейнс

Давайте рассмотрим типологии преступников основанные исключительно на мотивах. Из предыдущей части мы определили, что существует опасность ошибки в определении мотивации серийного убийцы, так как количество потенциальных мотивов довольно огромно: беспокойство, одержимость, принуждение, всевозможные расстройства, злоба, депрессия, месть, похоть, доминирование, контроль, религия и политика. Велика вероятность столкнуться со смешанными типами. Впрочем, криминология до конца пока не в силах разрешить проблему мотиваций. Невозможно определить, от чего больше страдал преступник: от депрессии или от беспокойства, или как тот или иной убийца переживает период после непосредственного совершения преступления.


МОЛНИЕНОСНЫЕ УБИЙСТВА.

Визионер – слышит голоса или переживает видения, которые твердят ему убить кого-то (сумасшествие), голоса могут принадлежать как Богу, так и дьяволу, подталкивающие на насилие.

Миссионер – выходит на охоту для уничтожения определенной группы людей, дабы очистить лицо планеты от грязи (проститутки, евреи и т. д.) При этом считает свою работу святой обязанностью.


НЕТОРОПЛИВЫЕ УБИЙСТВА

Гедонист в комфортной среде – получает удовольствие от убийства, но иногда может нажиться на них. К данной категории чаще всего относятся женщины.

Гедонист (сексуальное вожделение) – для данного типа характерно испытание сексуального удовлетворения во время убийства. Секс в момент убийства или последующая некрофилия подкрепляют сексуальные фантазии серийника.

Гедонист (возбуждение) – испытывает экстаз и впадает в состояние аффекта в момент мучений или в предсмертной агонии жертвы.

Доминирование – получает удовольствие от унижений и манипуляцией жертвы (социопаты), испытывает возбуждение от бессилия, слабости последней и демонстрацией своей силы перед ее беспомощностью.

Изнутри сознания убийцы

Ставь себя на место охотника.

Именно это я должен делать. Точно как в фильме о жизни природы: лев на равнине Серенгети в Африке замечает огромное стадо антилоп на водопое. Но каким-то образом – мы прекрасно это видим по его глазам – он высматривает из тысяч одно-единственное животное. Лев воспитывает в себе чутье к слабости, уязвимости, необычности, отличающей какую-то антилопу от всего остального стада и делающей ее желанной добычей.

Так и с некоторыми людьми. Если бы я был одним из них, то целыми днями занимался бы охотой, высматривая потенциальную жертву. Скажем, забрел бы в торговые ряды, куда приходят за покупками тысячи людей. Там зашел бы в салон видеоигр, где развлекаются с полсотни детей. Я должен быть охотником. Я должен быть психологом, чтобы представить портрет своей будущей жертвы. Понять, какой ребенок из пятидесяти уязвим. Замечать, как он одет. Учиться расшифровывать бессловесные сигналы, которые он мне посылает. И все это за долю секунды. Я должен быть прекрасно натренирован. Как только я сделал свой выбор, нужно решить, каким образом вывести потихоньку ребенка из магазина – не вызвав подозрений и, не дай бог, шума, – ведь родители могут оказаться в двух секциях отсюда. Ошибки я позволить себе не могу. Азарт охоты подхлестывает этих людей. Если бы и критический момент снять с их кожи гальванический показатель реакции, думаю, он оказался бы таким же, как у льва в саванне. И неважно, говорим ли мы о тех, кто охотится за детьми, молоденькими девушками, стариками или проститутками или не имеет особых пристрастий, – в каких-то отношениях все они одинаковы.

Но именно то, чем они друг от друга отличаются, ключи к их неповторимой индивидуальности дают нам в руки новое оружие, с помощью которого мы можем объяснить некоторые виды тяжких преступлений, выследить, арестовать и наказать совершивших их людей. Большую часть своей профессиональной карьеры в качестве специального агента ФБР я занимался разработкой такого оружия. И именно об этом настоящая книга. От начала цивилизации каждый раз, когда совершались особенно ужасные преступления, люди задавались важным и жгучим вопросом: кто на такое способен? Ответ на него пытается дать Исследовательское подразделение поддержки ФБР, где проводится анализ места преступления и создается психологический портрет убийцы.

Поведение отражает личность. Не всегда просто и совсем неприятно ставить себя на место преступника и влезать в его мозги. Но именно это должны делать я и мои люди. Стараться почувствовать, каков он на самом деле. Все, что мы видим на месте преступления, несет информацию о «неизвестном субъекте» – НЕСУБ на полицейском жаргоне, – который его совершил. Изучая обстоятельства множества преступлений, обсуждая их с экспертами и самими преступниками, мы научились объяснять малейшие ключи таким же образом, как врач на основании симптомов ставит диагноз заболевания или оценивает состояние организма. Он узнает симптомы, потому что они встречались и прежде. Так и мы начинаем делать выводы, когда проявляется определенная схема.

В начале 80-х годов я много опрашивал для наших исследований заключенных преступников. И как-то сидел среди осужденных в старинной каменной готической государственной Мерилендской тюрьме в Балтиморе. Каждый из них представлял собой интересный в своем роде случай: убийца полицейского, убийца ребенка, торговцы наркотиками, вымогатели, но мне требовалось выяснить modus operandi (МОСпособ действия (лат.)) насильника-убийцы, и. Я спросил, нет ли такого в тюрьме, с кем я мог бы поговорить.

– Чарли Дэвис, – вспомнил один из заключенных, но остальные покачали головами: врял ли он станет откровенничать с федералом. Кто-то отправился поискать его на тюремном дворе. К удивлению присутствующих, через несколько минут Дэвис явился – скорее из любопытства или от скуки, чем по другим причинам. В нашей работе нас выручало то, что у заключенных было полно времени и, как правило, они не знали, чем заняться. Обычно, когда мы проводим опрос в тюрьме – и это с самого начала доказало свою правоту, – мы стараемся узнать заранее как можно больше о нашем подопечном. Мы просматриваем полицейские досье, фотографии с места преступления, протоколы вскрытия и судебного заседания – все, что может пролить свет на личность преступника и мотивы преступления. Таким образом, преступник лишается возможности играть себе на руку или просто потешаться над вами. Но в данном случае я никак не готовился и решил попробовать воспользоваться именно этим.

Дэвис оказался огромным неуклюжим детиной лет тридцати с небольшим, ростом в шесть футов и пять дюймов. Он был чисто выбрит и опрятно одет.

– Я в невыгодном положении, Чарли, – начал я.

– Даже не знаю, что ты натворил.

– Убил пять человек, – ответил заключенный.

Я попросил его описать места преступлений и рассказать, что он делал с жертвами. Оказалось, что неполный рабочий день Дэвис служил водителем на «скорой помощи». Он задушил женщину, положил ее у дороги, там, где обычно ездил, сделал анонимный звонок, сам на него ответил и подобрал тело. Когда он клал задушенную на носилки, никто не мог и подумать, что убийца рядом. Дэвиса воодушевляло собственное самообладание, а подготовка преступления щекотала нервы. Любые сведения, проливающие свет на способ совершения преступления, всегда оказывались крайне полезными для нас.

– Способ убийства – удушение – подсказал мне, что Дэвис – спонтанный убийца, а изначально у него на уме было изнасилование.

– Да ты настоящий фанат полицейских, – заявил я ему. – И сам не прочь стать копом, чтобы помыкать другими, а не быть на посылках, что явно ниже твоих способностей.

Дэвис рассмеялся и признался, что его отец был лейтенантом полиции.

Я попросил его описать МО. Он обычно следовал за симпатичной молодой женщиной и замечал, что она оставляла машину на стоянке, скажем, у ресторана. Через отца устраивал проверку номерного знака. А когда выяснял фамилию владелицы, звонил в ресторан и, позвав намеченную жертву к телефону, говорил, что она забыла выключить фары. Когда та выходила на стоянку, набрасывался, запихивал в свою или ее машину, надевал на нее наручники и уезжал. Дэвис подробно, почти смакуя, рассказывал о каждом из пяти убийств. Вспоминая о пятом, он признался, что изнасиловал жертву на переднем сиденье – деталь, о которой он упоминал впервые.

В этот момент я его перебил:

– А теперь, Чарли, я сам расскажу кое-что о тебе. У тебя были проблемы в отношениях с женщинами. Ты сильно нуждался в деньгах, когда убил в первый раз. Тебе было под тридцать. Ты знал, что твои способности выше той работы, которую ты выполнял. Так что жизнь была для тебя сплошным разочарованием.

Он сидел и кивал головой. Давай, мол, давай. Пока ничего гениального я не произнес и предположить все это не составляло никакого труда.

– Ты сильно пил, – продолжал я. – Занимал деньги. Поколачивал женщину, с которой жил (он не говорил мне, что с кем-нибудь жил, но я чувствовал, что моя догадка верна). А по вечерам, когда становилось совсем невмоготу, выходил на охоту. Со своей подружкой ты разделаться не решался, так что приходилось искать, на ком вымещать обиду.

Я заметил, как красноречиво изменилась его поза, и, опираясь на скудную информацию, продолжал:

– Но последнее убийство было куда менее жестоким. Жертва сильно отличалась от остальных. И после того как ты ее изнасиловал, ты позволил ей одеться. Накрыл голову. И в отличие от других случаев не радовался тому, что совершил.

Когда к тебе начинают прислушиваться, значит, в твоих словах что-то есть. Я вынес это из разговоров в тюрьмах и умел использовать при опросах заключенных. И теперь видел, что полностью завладел вниманием Дэвиса.

– Она сказала тебе нечто такое, от чего тебе не захотелось ее убивать, но ты все равно убил. Внезапно Дэвис стал красным как свекла и, казалось, впал в транс. Я мог свободно читать его мысли: он снова видел картину убийства. Немного поколебавшись, он признался, что женщина заговорила о муже – сказала, что тот очень болен, может быть, даже умирает, и она о нем сильно беспокоится. Не исключено, что с ее стороны это было уловкой, а может, и нет – этого я не знал. Но совершенно очевидно, что ее слова подействовали на Дэвиса.

– Я же не прятал лица. Она меня видела. Я был вынужден ее убить.

Несколько секунд я хранил молчание, потом заговорил снова:

– Ты ведь у нее что-то взял?

Дэвис опять кивнул и рассказал, что залез к женщине в кошелек и достал из него фотографию, на которой она была изображена с мужем и ребенком во время празднования Рождества.

До этого разговора я Дэвиса никогда не встречал, но теперь у меня в голове стало складываться о нем представление.

– Ты и на кладбище ходил, Чарли?

Дэвис вспыхнул, и это убедило меня, что он следил за газетами и знал, где похоронена жертва.

– Ты пошел, потому что после последнего убийства тебе сделалось тошно. Что-то принес с собой и положил на могилу.

Остальные заключенные замерли и слушали разинув рты (Ох и красуется господин Дуглас, ох красуется и красуется…примечание murder’s site).

– Ты что-то принес с собой на кладбище. Что это было, Чарли? Та фотография?

Он снова кивнул и уронил голову на грудь. Я не творил волшебства и «не извлекал из цилиндра кролика», как могли решить заключенные. Я только строил догадки, но они основывались на определенных знаниях, поисках и опыте, который накопился у меня и моих коллег и который мы постоянно продолжали пополнять. Например, мы выяснили, что старинный стереотип, согласно которому убийцу должно тянуть на могилу жертвы, очень часто подтверждается на практике, хотя преступник приходит туда совсем не по тем причинам, о которых мы думали раньше. Поведение отражает личность.

Наша работа необходима еще и по той причине, что природа тяжких преступлений постоянно меняется. Мы хорошо изучили преступления, связанные с распространением наркотиков, захлестнувшие, точно эпидемия чумы, большинство наших городов, преступления с применением огнестрельного оружия, ставшие повседневным явлением и позором нации. Но раньше участниками таких преступлений становились, как правило, люди так или иначе друг друга знавшие. Теперь картина выглядела иной. Еще в начале 60-х годов раскрываемость убийств в США составляла намного больше 90 %. Сегодня изменилось и это положение. Несмотря на впечатляющее развитие науки и технологии, на наступление компьютерной эры, а также на возросшее число полицейских, подготовленных и экипированных несравненно лучше, чем раньше, процент убийств растет, а процент раскрываемости падает. Больше и больше преступлений совершается против незнакомых людей «чужаками». Во многих случаях отсутствуют мотивы, с которыми можно было бы работать, или, по крайней мере, мотивы явные, «логические».

Традиционно убийства и другие тяжкие преступления были достаточно понятны правоохранительным органам. Они проистекали из чрезмерного проявления таких чувств, которые может испытывать каждый из нас: гнева, жадности, ревности, жажды наживы и мести. Считалось, что, если справиться с эмоциями, прекратится разгул преступлений. Кто-то, безусловно, погибал бы, но полиция обычно знала, кого искать и за что.

Но в последние годы проявился новый тип преступлений – серийный. Преступник чаще всего не останавливается до тех пор, пока его не поймают. И от убийства к убийству набирается опыта, совершенствуя свои методы и усложняя сценарий. Я специально употребил слово «проявился», потому что до какой-то степени он существовал и раньше – с 80-х годов прошлого века, когда в Лондоне орудовал Джек Потрошитель, первый серийный убийца в мире. И я специально сказал «преступник», поскольку по причинам, которые мы будем рассматривать далее, почти все серийные преступления совершаются мужчинами. Серийный убийца – явление, по всей видимости, гораздо более старое, чем мы привыкли думать. Возможно, доходящие до нас рассказы и легенды о ведьмах, оборотнях и вампирах – это всего лишь попытка выразить ужас, который жители небольших, изолированных городков Европы и прежней Америки испытывали перед извращениями, считающимися теперь чуть ли не чем-то само собой разумеющимся. Монстры могли быть только существами сверхъестественными и поэтому никоим образом не должны походить на нас.

Серийные убийцы и насильники гораздо сильнее обычных преступников сбивают с толку и будоражат умы, и их намного труднее поймать. Отчасти потому, что их действия мотивируются более сложным комплексом факторов. От этого их образ становится расплывчатым – они как бы не подвластны естественным чувствам, и невозможно ни сострадать им, ни винить и упрекать их.

Иногда единственный способ их поймать – научиться думать, как они. Пусть читатель не ждет, что в этой книге я собираюсь выдавать тщательно оберегаемые секреты методики расследования и предоставлять их в руки потенциальных убийц. Я хочу рассказать, как мы развивали поведенческий подход к созданию портрета преступника, анализу преступления и стратегии расследования. Даже если бы я пожелал, никаких секретов я бы выдать не смог: хотя бы потому, что лучшим агентам с опытом, чтобы попасть в мое подразделение, приходится проходить двухгодичную подготовку. И еще потому, что, сколько бы преступник ни прятался, воображая, что знает нашу методику, сколько бы ни пытался сбить с толку, этим самым он лишь дает в наши руки лишние поведенческие ключи.

Много десятилетий назад сэр Артур Конан Доил вложил в уста Шерлока Холмса фразу: «Исключительность неизбежно дает нам ключ. Чем бесцветнее и обыденнее преступление, тем труднее его раскрыть». Другими словами, чем многочисленнее поведенческие нюансы, тем детальнее психологический портрет убийцы и анализ преступления, который мы предоставляем местной полиции. А чем детальнее портрет, тем меньше подозреваемых, а значит – больше времени на поиски настоящего преступника. В связи с этим сразу хочу сделать еще одно замечание: Исследовательское подразделение поддержки, которое является частью Национального центра анализа особо опасных преступлений ФБР в Квонтико, не ловит преступников. Повторю еще раз: мы не ловим преступников. Этим занимается местная полиция и, учитывая, какое колоссальное давление она испытывает, в большинстве случаев делает свою работу чертовски хорошо. Мы же стараемся ей помочь, направляя расследование в нужную сторону и предлагая активные меры, способные выявить преступника. А когда его ловят – я снова подчеркиваю: полицейские, а не мы, – вырабатываем основные подходы и приемы, которые на процессе позволяют прокурору в полной мере раскрыть истинную личность подсудимого.

Мы имеем такую возможность благодаря исследовательской работе и накопленному специальному опыту. Ведь если, например, какое-нибудь полицейское управление, скажем, на Среднем Западе впервые сталкивается с серийным убийством, то мы занимались сотнями, если не тысячами подобных преступлений.

Я всегда учу своих агентов: «Если хотите понять художника, смотрите на его картины». За годы работы мы видели множество таких «картин» и бесчисленное количество раз разговаривали с самыми маститыми «художниками». Мы методично разворачивали работу Научной психологической службы, которая в конце 70-х-начале 80-х годов превратилась в Исследовательское подразделение поддержки ФБР. И хотя большинство книг вроде романа Тома Харриса «Молчание ягнят» в погоне за драматическим эффектом приукрашивают и безмерно превозносят нашу работу, своих предшественников мы действительно находим скорее в литературе, чем в криминалистической фактографии. Так, первым создателем психологического портрета преступника можно считать героя написанного в 1841 году классического рассказа Эдгара Аллана По «Убийство на улице Морг» сыщика-любителя Ш. Огюста Дюпена. А сам рассказ – примером использования активного метода для выявления личности неизвестного преступника и оправдания посаженного в тюрьму невиновного.

Как и сотрудники моего подразделения, только на полтора столетия раньше, По осознал значение психологического портрета, когда одних судебных улик оказалось недостаточно для раскрытия особенно жестокого и, на первый взгляд, немотивированного преступления. «За отсутствием других возможностей, – писал По, – аналитик старается проникнуть в мысли противника, поставить себя на его место и нередко с одного взгляда замечает ту единственную (и порой до нелепости простую) комбинацию, которая может вовлечь его в просчет или толкнуть на ошибку».

Есть и еще небольшое сходство, которое все же стоит упомянуть: месье Дюпен предпочитал работать в одиночку, затворив в комнате окна и плотно задернув шторы от солнца и внешнего мира. А у меня и моих коллег просто нет другого выбора. Наши кабинеты находятся в здании Академии ФБР в Квонтико на несколько этажей под землей – в помещениях без окон, которые изначально предназначались для штаба чинов правоохранительных органов на случай общенациональной тревоги. Мы шутливо зовем их Национальным подвалом аналитиков по раскрытию особо опасных преступлений. В шестидесяти футах под поверхностью земли мы зарыты глубже любого мертвеца. Покров с метода разработки психологического портрета приоткрыл и английский писатель Уилки Коллинз в своих новаторских романах «Женщина в белом» и «Лунный камень». Но в полном объеме на фоне залитого газовым светом мрачного викторианского Лондона показал его миру сэр Артур Конан Доил в своем незабвенном творении о Шерлоке Холмсе. Каждому из нас хотелось бы, чтобы его сравнивали с этим литературным персонажем. И я был искренне горд, когда во время расследования убийства в Миссури сент-луисская газета «Глоуб-демократ» назвала меня в заголовке «современным Шерлоком Холмсом из ФБР».

Интересно отметить, что в то время, как Холмс расследовал запутанные, головоломные дела, в лондонском Ист-Энде, убивая проституток, орудовал Джек Потрошитель. Эти два совершенно противоположных характера, два человека, стоящие по разные стороны закона и по разные стороны пролегающей между реальностью и воображением границы, настолько завладели сознанием людей, что современные почитатели Конана Доила в байках о Шерлоке Холмсе заставляют великого сыщика расследовать нерешенное дело об убийствах в Уайтчепеле. В 1988 году меня попросили проанализировать совершенные Потрошителем убийства, и в этой книге я приведу свои выводы о самом знаменитом НЕСУБ – «неизвестном субъекте».

Только спустя более ста лет после «Убийства на улице Морг» Эдгара По и через полстолетия после Шерлока Холмса метод психологического портрета шагнул с литературных страницу реальную жизнь. В середине 50-х годов Нью-Йорк сотрясался от грохота бомб Сумасшедшего Бомбиста, у которого за пятнадцать лет на совести, как известно, более тридцати взрывов. Он выбирал людные места: такие, как универмаг Грэнд Сентрал, вокзал в Пенсильвании, Рейдио-сити-мьюзик-холл. Еще ребенком в Бруклине я хорошо запомнил это дело. В 1957 году полиция додумалась привлечь психиатра из Гринич-виллидж доктора Джеймса А. Брассела, который тщательно проанализировал фотографии с мест взрывов и бахвальные письма Бомбиста в газеты. Его общий поведенческий тип позволил психиатру сделать множество детальных выводов, среди которых отмечалось, что преступник является параноиком, ненавидит отца, обожает мать и проживает в одном из городов штата Коннектикут. В заключение своего письменного портрета Брассел рекомендовал полиции «искать грузного человека среднего возраста, родившегося за рубежом, римско-католического вероисповедания, неженатого, проживающего с братом или сестрой. Во время ареста, с большой степенью вероятности, будет одет в двубортный, застегнутый на все пуговицы костюм».

Намеки в письмах позволяли судить, что Бомбист является обиженным бывшим или настоящим работником «Консолидейтед Эдисон» – городской электрической компании. Руководствуясь портретом, полиция проштудировала списки ее сотрудников и выявила некоего Джорджа Мететски, который работал в «Кон-Эд» в 40-х годах, до того, как начались взрывы. Когда полиция прибыла в город Уотербери в штате Коннектикут, чтобы произвести арест грузного человека среднего возраста, родившегося за рубежом, римско-католического вероисповедания, обнаружилось, что единственным расхождением с портретом было то, что он жил не с братом или сестрой, а с двумя незамужними сестрами. Полицейские попросили его одеться, чтобы препроводить на станцию, и через несколько минут он появился из спальни в двубортном, застегнутом на все пуговицы костюме. Объясняя, как ему удалось достигнуть безукоризненно точных результатов, доктор Брассел подчеркивал, что обычно психиатр сначала исследует больного, а затем старается с достаточной достоверностью предсказать, как тот будет реагировать на какую-то определенную ситуацию. Конструируя портрет преступника, Брассел обратил этот процесс вспять и по свидетельствам поступков представил личность.

Теперь, через сорок лет, бросая ретроспективный взгляд на дело Сумасшедшего Бомбиста, нам кажется, что раскрыть его не составляло труда. Но в то время работа доктора Брассела явилась настоящей вехой на пути становления бихевиаристического направления в расследовании преступлений, а сам психиатр, позднее сотрудничавший с управлением бостонской полиции по делу Бостонского Душителя, стал настоящим пионером в области психологической криминалистики.

Несмотря на то что по большей части нам доводилось слышать рассуждения о дедукции – от литературных героев Дюпена и Холмса до реального Брассела и многих из нас, – мы чаще имеем дело с индукцией, то есть по деталям преступления составляем обобщающую картину. Когда в 1977 году я приехал в Квонтико, инструкторы Научной психологической службы – такие, как один из ее пионеров Говард Тетен, – пытались применить идеи Брассела к реальным случаям, которые принесли в аудитории Национальной академии профессиональные полицейские. Но в то время все это выглядело анекдотичным и не подкреплялось реальными исследованиями. Так обстояли дела, когда я появился в ФБР.

Я уже говорил, насколько нам важно поставить себя на место неизвестного преступника и вжиться в образ его мыслей. Но исследования и опыт подсказали, что не менее важно – как бы ни было мучительно и больно – представить себя пострадавшим. Только твердо уяснив, каким образом реагировала на нападение жертва, можно представить себе поведение и реакцию агрессора. Чтобы изловить преступника, нужно взглянуть на преступление.

В начале 80-х годов из полицейского управления маленького городка сельской Джорджии ко мне попал волнующий случай. Симпатичная четырнадцатилетняя девочка, тамбурмажор школьного оркестра, была похищена с остановки школьного автобуса всего в сотне ярдов от собственного дома. Через несколько дней ее полураздетое тело было обнаружено в десяти милях на лесной «тропинке любовников». Девочка оказалась изнасилованной, а причиной смерти явился сильный удар тупым предметом по голове. Рядом лежал измазанный в запекшейся крови камень. Прежде чем приступить к анализу, мне необходимо было собрать как можно больше сведений о жертве. Я выяснил, что хотя девочка была смышленой и привлекательной, но выглядела как раз на свои четырнадцать лет, а не на двадцать один год, как это иногда бывает с подростками. Все, кто ее знал, утверждали, что она не слыла кокеткой и не отличалась неразборчивостью в отношениях, не пила, не употребляла наркотики, с окружающими поддерживала теплые дружественные отношения. Вскрытие показало, что в момент нападения она сохраняла девственность.

Все эти сведения были для меня жизненно важными, потому что давали представление, как могла повести себя жертва во время похищения и после него и как в определенной ситуации реагировал на ее поведение преступник. Из них я заключил, что убийство явилось не спланированным, а спонтанным действием, вызванным извращенными, болезненными фантазиями; что девочка не зазывала насильника с распростертыми объятиями. Это подвело меня ближе к личности преступника. Мой портрет заставил полицию заняться неким субъектом, подозреваемым в совершении год назад изнасилования в соседнем большом городе. Понимание личности подозреваемого, который, как я и думал, уже проходил испытание на детекторе лжи, помогло мне разработать для полиции стратегию допросов. Об этом интереснейшем случае я расскажу подробно позднее, а пока достаточно заметить, что в итоге преступник признался в совершении обоих изнасилований и убийств, был осужден и, когда я об этом писал, уже покоился на кладбище в Джорджии.

Когда в Национальной Академии мы учим агентов ФБР и сотрудников правоохранительных органов элементам составления психологического портрета и анализу картины преступления, мы стараемся заставить их взглянуть на преступление в целом. Мой коллега Рой Хейзелвуд, до того как в 1993 году вышел в отставку, в течение нескольких лет преподавал основы составления психологического портрета. Обычно он выделял в анализе три основных вопроса и фазы: что? почему? кто?

Что произошло? Под этим он понимал все, что с поведенческой точки зрения, могло быть интересно в преступлении.

Почему и каким образом это произошло? Почему, например, после убийства изуродован труп жертвы? Почему не украдены ценности? Почему не осталось следов насильственного проникновения в дом? К ковы причины каждого значимого поведенческого фактора в преступлении?

Все это подводит к третьему вопросу: Кто мог совершить такое преступление? Выяснить это и составляет нашу задачу.

Примечания

1

Теодор Джон Качинский (в русскоязычной литературе именовался еще как Тэд Кужинский, также известен как Унабомбер, англ. Unabomber – от «University and airline bomber»; 22 мая 1942, Чикаго, Иллинойс) – американский математик, социальный критик, террорист, анархист и неолуддит, известный своей кампанией по рассылке бомб по почте.

(обратно)

2

Орентал Джеймс (О. Джей) Симпсон – американский акте р и профессиональный игрок в американский футбол, первый игрок Национальной футбольной лиги, пробежавший с мячом более 2000 выносных ярдов за сезон. Получил скандальную известность после того, как был обвине н в убийстве своей бывшей жены и случайного свидетеля преступления, который приехал к дому потерпевшей вернуть оставленные за ужином в ресторане очки ее матери. Симпсон был оправдан судом присяжных.

(обратно)

3

NCAVC – National Center for the Analysis of Violent Crime (NCAVC) – Центр, включающий в себя следующие направления: психологический анализ профиля убийцы, национальный центр пропавших и подвергшихся эксплуатации детей, программа по изучению криминального поведения.

(обратно)

4

Modus operandi – психологический профиль серийного преступника.

(обратно)

5

Все тексты, написанные серийными убийцами, следует воспринимать критически, так как они представляют собой образец работы мысли больного сознания. – прим. М. Нокс.

(обратно)

6

Вудстокская ярмарка музыки и искусств – один из знаменитейших рок-фестивалей, прошедший с 15 по 18 августа 1969 года на одной из ферм городка в сельской местности Бетел, штат Нью-Йорк, США.

(обратно)

7

«Инструкция» написана серийным убийцей, признанным невменяемым, никакого практического применения не предполагает, однако некоторые рациональные идеи в ней все же содержатся. – Прим. автора.

(обратно)

8

Тед Банди часто отвечая на вопросы касательно своих преступлений, говорил от третьего лица. Так он описал попытку своего первого убийства.

(обратно)

9

«Пухленькое чудище» – достаточно вольный перевод. В оригинале это звучит как chubby behemouth. Открыв любой англо-русский словарь, можно обнаружить, что слова behemouth в английском языке не существует. Существует слово behemoth (библейское «бегемот» или, в переносном смысле, «чудище»). Слово же behemouth Берковиц выдумал сам, смешав behemoth и mouth (рот). Кроме того, во многих переводах письма встречается слово «бегемот», однако вряд ли Дэвид имел в виду это.

(обратно)

10

Изначально, еще до первого письма, пресса окрестила Берковица Убийцей 44-го калибра.

(обратно)

11

Стиль и почерк письма настолько сильно отличались от первого послания, что полиция долгое время считала письмо подделкой.

(обратно)

12

29 июля – годовщина первого убийства 44-го калибра

(обратно)

13

The National Crime Information Center (NCIC) – Национальный информационный центр преступности, центральная база данных для отслеживания преступлений, связанных с информацией.

(обратно)

14

Под «сыном Сэма» был логотип или эскиз, который объединил несколько символов.

(обратно)

15

Ассоциация евангельских христиан Гедеон (также известная как «Гедеоновы братья», «Гедеон») – межцерковное содружество христиан, занимающаяся распространением бесплатных экземпляров Библии более чем на 94 языках в 194 странах мира, в основном через комнаты в гостиницах и общежитиях. Для распространения Библии организация берет традиционный перевод той страны, в которой осуществляет миссию, и издает его многотысячными тиражами. В России «Гедеоновы братья» распространяют традиционный Синодальный перевод. Типичная Библия или Новый Завет «Гедеонов» включает в себя:

1) краткое предисловие;

2) сборник стихов из Библии, которые могут оказать помощь и поддержку в различных жизненных обстоятельствах;

3) переводы стиха Иоанна 3:16 в различных языках и шрифтах;

4) сам текст Библии, без каких-либо примечаний и ссылок, кроме глав и стихов. Текст Библии может состоять либо из полной Библии (характерно для копий, размещенных в гостиницах), или только Нового Завета, Псалтирь и Притчи (характерно для копий, розданных в качестве подарков для физических лиц);

5) краткое описание евангельского понимания спасения, место для читателя, оставленное с целью подписи читателем даты признания Иисуса Христа их истинным спасителем (это особенно распространено для изданий Нового Завета, Псалтыря или Притчей.

(обратно)

16

«Я не болен, я безумен. Полное собрание писем, посланий и граффити», «ИП Попов Д. В.»

(обратно)

Оглавление

  • Дж. Дуглас. Кто победит хищника?
  •   Проникни и убей!
  •   Игра без правил
  •   Измерения насилия
  •     Сталкеры
  •     Утверждающийся насильник
  •     Насильник-эксплуататор
  •     Садист
  •   Ничтожества-супермены
  •   Умей видеть чудовищ
  •   Лицом к лицу
  • Джек Потрошитель. Убийца в Уайтчепеле. 1888 год
  •   Профайл
  •     Неизвестный субъект: Джек Потрошитель Серийные убийства. Лондон, Англия
  •     Виктимология
  •     Судебно-медицинское заключение
  •     Исследование преступления и места происшествий
  •     Сообщения, якобы полученные от Потрошителя
  •     Характеристика преступника
  •     Поведение преступника до и после убийства
  •     Методика расследования
  •   Письма Джека Потрошителя[5]
  •     «Дорогой начальник»
  •     Открытка Дерзкого Джекки
  •     Письмо «Из Ада»
  •   Жертвы Джека Потрошителя
  • Билли Кук. Переламывая шторм (1928–1952)
  •   Профайл
  •   Список жертв
  • Джеффри Дамер. Номер 213 (1960–1994)
  •   Профайл
  •   Интервью Джеффри Дамера
  •   Интервью с родителями Джеффри Дамера
  •   Последняя речь Джеффри Дамера
  •   Список жертв
  • Тед Банди. Убийца с Грин-Ривер (1946–1989)
  •   Профайл
  •   Последнее интервью Теда Банди
  •   Так женщины должны защищаться от насильников
  •   Список жертв
  • Джон Гейси. Убийца-клоун (1942–1994)
  •   Профайл
  •   Из одного опроса Гейси
  •   Список известных жертв
  • Дэвид Берковиц. Кровавое лето Сэма. Родился 1 июня 1953 года
  •   Профайл
  •   Первое письмо Дэвида Берковица
  •   Письмо Джимми Бреслину
  •   Моя история
  •     Детство
  •     Мысли о самоубийстве
  •     Смерть моей матери
  •     Вовлечение в оккультизм
  •     Ужас начинается
  •     Надежда появляется
  •     Начинается новая жизнь
  •     Свобода!
  •     И у вас тоже есть надежда
  •     Вот ваша возможность
  •     Какая разница?
  •     Заключение
  •   Список жертв
  • Чарльз Мэнсон. Семья Водолея
  •   Профайл
  •     Кровавая оргия
  •     Сын проститутки
  •     Вожак отверженных
  •     «Ангелы смерти»
  •     «Это ваши дети…»
  •     Вердикт общества
  •   Сказка о вьюрке
  •   Из интервью с Чарльзом Мэнсоном
  •   Я среди вас…(Чарльз Мэнсон)
  • Zодиак. Я не болен, я безумен
  •   Профайл
  •   Введение в феномен убийцы Zодиака[16]
  •   Письма Zодиака
  •   Жертвы и возможные жертвы Zодиака
  • Типы серийных убийц
  •   Убийца и его жертвы
  •   Неорганизованные асоциальные преступники
  •   Организованные несоциальные преступники
  •   Как определить убийцу и мотив?
  •   Типология Холмса. Визионеры, миссионеры и гедонисты
  • Изнутри сознания убийцы

  • Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

    Copyright © читать книги бесплатно