Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Предисловие

Быть рядом… Это очень просто. Посидеть рядом, постоять рядом. Забыть на этот момент про то, другое, третье…

1

Я помню, как я впервые прочитала несколько Марининых писем, выложенных на сайте Центра лечебной педагогики. Я училась то ли на третьем, то ли на четвертом курсе и только-только начала интересоваться обучением «особых детей». В то время я еще не знала, что самое интересное – это не обучать, а просто быть рядом с ними. Быть рядом с детьми, вообще с людьми, не только особыми. А тогда меня интересовали занятия, разные формы и виды деятельности, идеи. У Марины я нашла множество идей и с радостью стала их применять. Прошло время, я начала работать в детском доме для умственно отсталых детей. Это было трудно, у меня мало что получалось, а главное, все время мучил вопрос о смысле моей деятельности. В то время я снова вернулась к Марининым письмам. Меня потянуло к Мари ни-ному голосу, который слышался в каждой строчке. Он успокаивал и придавал мужества. Теперь я уже искала в тексте не идеи для занятий, искала утешения. Была зима, декабрь, кажется. Я открыла книгу с Мариниными письмами в случайном месте и прочитала: «Сложно прожив октябрь, ноябрь и середину декабря, я поняла, что лучшим нашим поступком в этих условиях мог бы быть жест, заявляющий о нашей непоколебимости. Началась подготовка к празднику». Я показала эту фразу моей коллеге, и мы решили устроить Праздник Света. Купили в магазине «Пчеловодство» несколько квадратных листов вощины, сделали из ниток фитильки и стали мастерить с детьми свечи.

Есть такая игра, точнее – способ разговора. Ее описал Владислав Крапивин в повести «Синий город на Садовой»: «В сумерках надо было встать на улице Садовой, в квартале или двух друг от друга (от старой трансформаторной будки до поворота на улицу Декабристов), и каждому взять палочку бенгальского огня. Первым стоял Федя (вместе со Степкой). Когда он зажег свой маленький искрящийся факел, это увидел за два квартала Борис и сделал то же. Потом – Нилка. И наконец, недалеко от своего дома, – Оля. Казалось бы, какой в этом смысл? Зачем такие сигналы? О чем и для кого? Но радостное замирание, ощущение чуда, рождалось в душе, когда видели, как, словно от твоего сыплющего искрами огонька, зажигается вдали такой же – в сумраке осенней, без фонарей, с редкими желтыми окошками улицы». Когда я вспоминаю наш Праздник Света, мне кажется, что это тоже был такой разговор. Конечно, Марина с Машей не могли из города Коврова увидеть наши Приозерские огни. Они даже ничего не знали о них. Но все равно это было как письмо.

2

Когда-то давно я думала, что письма Марины Ивановой – о воспитании ребенка с нарушениями в развитии. И я немного боюсь, что будущие читатели, даже не открыв еще книгу, подумают то же самое. Так что, наверное, моя задача как автора предисловия сказать будущим читателям: нет, это не книга о детях с нарушениями в развитии.

А о чем же эта книга? Что ни скажи, выйдет банальность. И все-таки:

Это книга о любви. Просто – о любви, о любви нипочему.

Это книга о доверии. О том, как люди медленно, прислушиваясь друг к другу, учатся жить друг с другом и не бояться жизни.

Это книга о красоте. О красоте двух людей, которые смотрят друг на друга: один – хитро сощуривая глаза, другой – снизу вверх, присев на корточки.

Это книга о шишках и сосновых иголках, которые щекочут босые ноги. О грибах, «старых, как баба Клава». О том, что растет, приносит цветы и плоды.

Это книга об удивлении. Человек открывает дверь и видит незнакомый мир. Он прислушивается и наблюдает. Поднимает с земли шишку и пробует ее на вкус. Пальцами, собранными в щепотку, пытается сорвать ягоду с куста. Какое здесь время? Что делать, если сегодня здесь одни законы, а завтра всё совсем по-другому? И как найти силы и мужество, чтобы не запереться в доме, а продолжать исследовать эту странную землю, живущую по непонятным правилам?

Это книга о терпении и мужестве.

Это книга о радости. Марине и ее семье часто бывает трудно, жизнь испытывает их усталостью, приступами, болезнями, бессонными ночами. Но как они умеют радоваться! Выпавшему снегу и первым босым шагам по земле, всему, что растет на огороде, цветным лампочкам на окне, музыке, книге, разговору, папиной фотографии, друг другу.

«Бывают такие моменты, когда припадешь к ней, как к источнику. Человек, который рад просто твоему склоненному лицу, рад всегда, редкое счастье».

Это письма о повседневной жизни семьи, наполненной событиями, праздниками, встречами и расставаниями, болезнями, переездами на дачу и отъездами с дачи. О семье, которая полно и радостно живет.

Это письма о жизни. Не о жизни с инвалидом, а просто о жизни во всех ее проявлениях. О том, как мы сами ее создаем. О том, что наполненность жизни не зависит от внешнего ее разнообразия. Если мы хотим, мы можем превратить нашу жизнь в удивительное путешествие. И никакие внешние обстоятельства не могут этому помешать.

3

Письма Марины Ивановой – это книга о том, как жить в настоящем. «Можно по-разному просыпаться, – пишет Марина. – Можно с утра думать каждый раз: мой ребенок болен. Это – одно настоящее. Не стоящее усилий. А можно выбрать другое настоящее. Стоящее.

Тут уместно вспомнить Оду к радости. Другими словами – можно доставить радость своему ребенку и получить радость от своих действий. Как будто выходишь с ним за руку за скобки болезни и существуешь на другом уровне – от сердца к сердцу.

Особые дети учат жить сейчас».

В нашей культуре очень многое измеряется будущим, результатом. Детей делят на обучаемых и необучаемых (до сих пор еще делят, несмотря на закон о всеобщем праве на образование), родителям предлагают отказаться от ребенка-инвалида – «все равно он не будет развиваться», про человека с тяжелым ДЦП тревожно спрашивают «а интеллект-то у него сохранен?!» И почти никому не придет в голову спросить: а если не сохранен, то что? Если он не научится ходить, говорить, держать ложку, то что?

«Я знаю, что с ними можно работать, проводить комплексы всяких лечений, по твердому плану устраивать жизнь, вроде «все давать». Но не это главное. Самое главное, с ними просто надо быть.

И когда это поймешь, как будто меняется зрение. Не бывает нацеленности на конечный результат, как обычно. Результат и есть эта данная минута духовной связи, общения. А что ты в это время делаешь, рисуешь с ней, пляшешь или сидишь на корточках, вообще не важно».

Как сказала Наталья Евгеньевна Марцинкевич, известный питерский психиатр и психотерапевт, «иногда единственное, что мы можем изменить в жизни другого человека – это свой взгляд на него». Мы не можем научить его ходить, говорить и быть таким, как мы. Но мы можем любоваться им, интересоваться им, пытаться понять его.

«Какая же это обуза? Это жизнь рядом, и всё».

Мария Беркович

История Маши с момента зарождения до 2 лет 8 месяцев

Из дневника 1992–1995 гг.^[1]

Моя Машка зародилась в июле. Я очень долго ждала этого и была счастлива. Я чувствовала себя хрустальной чашей и каждый день жила как последний. Теперь я была не «я», а «мы».

Я тогда еще для Машки написала много смешных стишков. Вот некоторые из них.

Неопытный пылесос

Я – гремучий пылесос!

К занавеске я присос!

Помогите малолетке!

Выньте штепсель из розетки!

SOS!

Старомодный таракан

Жил на свете таракан.

Был он в бизнесе профан.

Он хранил в консервном банке

Выдох счастья, след от ранки,

Солнце, снятое с перил,

Запах кляксы от чернил,

Гребешок морской волны,

Взгляд пронзительной Луны,

Пузырёк тишайших слёз

И туман вечерних грёз.

Неугомонный таракан

Как затихло всё в квартире —

Таракан зевнул пошире

И шепнул себе: «Пора!

Мое время до утра».

Слазил, похлебал заварку,

Посмотрелся в скороварку,

Посовал усы в розетку,

Полизал с боков конфетку,

Пошуршал чуть-чуть оберткой,

Покатался на отвертке,

Почесал об угол спину,

Скорчил рожу мандарину.

Поскользнувшись на пипетке,

Он свалился с табуретки,

И, исполнив сложный танец,

Подновил на спинке глянец.

Замотался в колкий шарф,

Размотавшись, влез на шкаф,

Спел трезвучье: «ля-ля-ля»,

Выпил лужу киселя,

Влип в комочек пластилина,

Пнул таблетку аспирина,

А потом, наевшись вафель,

Украшал собою кафель.

Вдруг зажегся яркий свет,

Таракан сказал: «Привет!»

И, схватив в охапку лапки,

Убежал от хищной тапки.

Машка зашевелилась чуть позже, чем написано в книжках, но дав о себе знать, не давала уже о себе забыть.

Я перехаживала все сроки, и роды стали стимулировать.

3 апреля 1993 г. Нелегкое рождение…

Бросилась в глаза особая бледность кожных покровов. 3 кг, 48 см. Наутро я ее уже кормила. Она была сильной, жадной, отёчно-узкоглазой, спокойной на фоне других детей.

Выписались домой дней через 10, и началось очень тяжелое время. (В выписке было примерно так: перинатальная энцефалопатия, отёчный синдром II ст., атетоз, перекрест ног.)

1–3 мес. При засыпании быстро мотает головой из стороны в сторону.

Спит, часто выгнувшись дугой назад.

Кормление – сплошная мука. Почти каждый раз срыгивает, и не 2 ст. л., а почти всё. И никакие «столбики» не помогают.

Сон чрезвычайно плохой, как бумажка. Может много плакать и совсем не спать.

В 3 мес. еще плохо держала голову. В 4 – хорошо.

Любит купаться и гулять. Нормально поправляется.

5 мес. Хорошо гулит, хватает и играет с игрушками. Совсем не болеет простудой, хотя много путешествуем по гостям. Даже если шепотом позовешь – поворачивает голову на свое имя и смеется.

6 мес. Нет желания ползать, упираться на ножки. Любит наблюдать за моим лицом, за проделками языка, за сменой звуков. Есть любимая игрушка – овца – чешет об ее уши свои десны.

Невозможно ходить на прием. Плачет, не дает себя трогать, протестует до рвоты. Не принимает чужих людей.

Осмотр невропатолога: всё нормально, особенности индивидуального развития. Сделаны все прививки.

8 мес. Сидит хорошо, держит спину, но сама не садится. По полу, по дивану крутится с боку на бок. Может из одного угла в другой так прикатиться. «Перекати-диван» дразнили. Если хочет игрушку, стоящую вдали, нет побудки ползти. Подтягивает к себе хитро материю и вместе с ней игрушку.

Осмотр невропатолога. «Общая гипотония мышц». Назначен массаж, водные процедуры.

9 мес. 4 зуба.

10 мес. Ба-ба, га-га, ка-ка, ма-ма.

Пищит резиновым слоником и дразнит его высоко-низко. На вопрос: «Пойдешь к маме?» – по дуге сгибается в мою сторону с хитрой улыбкой. Знает, где у мамы можно покушать.

Деловито занимается с игрушками. Тестирует их на наличие дырочки, на звук, если прижать-нажать, на звук, если потрясти, на вкус. Любит воду. Протест при вынимании из ванны. Любит всякий ритм. Молниеносно подхватывает и дрыгается – лежа ли, сидя, неважно. Любит раскачиваться вместе с коляской из стороны в сторону или катить, раскачиваясь телом, коляску вперед. Страшные запоры.

! 1 марта 1994 г. Довольно длительное время сидела в неудобной позе в коляске, глядя в одну точку. Очень взрослое лицо.

На картинках знает, где киса и мячик. Хочет взять пальчиками.

Знает, где написала а-а. Показывает мокрые штанишки. Не просится.

11 мес. Садится сама из положения на животе, подвигая вперед ноги по солнышку.

Мама, папа, баба, дядя, яди, бабап и производные. Играет слогами как хочет.

Очень плохо спит и сама не какает.

Заиграла музыка – восторг, кончилась – крик.

Всё – в рот.

Не ползает. Только крутится – перекатывается. Знает у мишки глазки, носик, маму, где папа, где тетя, где баба.

Любит подолгу смотреть человеку в лицо, не терпит очков, стаскивает.

Любит грызть огурец и чмокать. Любит рассматривать книжки.

Вожу смычком по струнам – скулежно подвывает. Любит играть с глазами кукол и людей.

1 год Ни разу не простужалась. Закаливаем ножки холодной водой. Отвод от прививок: из-за второй беременности перестала кормить.

Играет «ладушки», «сороку», при крике «Шу» – кладет ручки на головку.

Любит кидать что-нибудь в банку и доставать.

Перекатывается, почти не упирается ножками.

В любом положении пляшет под ритм.

Может 3 часа подряд заниматься с тряпочками.

Спит плохо. Засыпает, стоя на четвереньках.

«Складной ножик». Может полулежа в коляске положить ноги рядом с ушами на подушку и попеременно сосать то один, то другой большой палец на ногах.

Любит снимать с себя одежду.

Много болтает своего, но за мной не повторяет. Говорит «мама», «баба», но по назначению не обращается.

1 год 2 мес. Три страшных недели в стационаре. Лечим гипотонию и обнаруженный дисбактериоз. Сдаем анализы. Моча – хоть пей. Кровь – хоть в космос лети. Колем витамины В и пи-рацетам. Первые 3 ночи не спали вообще.

Любой белый халат – опасность! – вжимается в меня и визжит, даже если ее не трогают.

Снимаю штанишки менять – визг – ждет боли.

Боится любого резко приближающегося лица.

Электрофорез, парафин, ванна – плач, до рвоты. Пробовала отказаться. Получила нагоняй от медиков за мягкотелость. Надо же лечить!

На глазах за короткий срок перестала разговаривать вообще.

Пришли навестить родные – никакой реакции.

Трудно рассмешить или обрадовать. Почти не улыбается.

Пришли домой. Поняла, что дом. Очень радовалась: кружилась и прыгала.

Слегка опирается на ножки. Но не произносит слов. Не знает, где кто, не показывает мячик.

1 год 3 мес. Начала ползать, как гусеница. Хорошо ест.

Боится снимать штанишки, боится горшка, боится бегунка.

Не отзывается на Машу, не играет «ладушки», «сороку».

1 год 6 мес. Часто задумывается, уплывает. Не слышит обращения к ней, не отзывается.

Часто смотрит на ручку, где как будто часики: «Сколько времени?» Смотрит в минуты страха, раздражения, протеста, когда танцует, особенно возбуждена.

Как бесенок ползает по всем комнатам, везде лезет, лижет паркет, отдирает линолеум.

Стоит начать читать стихи – замирает, превращается в слух.

Умеет вдевать руки в рукава, пытается застегнуть пуговицы.

Любит листать журнал по одному листочку. Возьмет двумя руками, свернет в трубочку и сосредоточенно по одному листочку отпускает.

У маленькой Наташки^[2] ловко выдирает соску и сует себе в рот.

«Жалеет», наклоняясь головкой.

В бегунке опирается на ножки и едет назад.

1 год 7 мес. Первые шаги вперед в бегунке!

Сида на горшке, подъехала к дивану, встала и пыталась на диван залезть!

Целует с чмоком все, что попадается на пути, особенно охотится за тапками. Грамотно тестирует игрушки. Может заснуть, повиснув в бегунке.

«Жалеет» меня, когда я прикидываюсь бедной козочкой и тоненько: ме-э-э-э!

Подъезжает к пианино, встает на цыпочки и перебирает пальчиками!

Ко всему, к чему расположена, тянется носом. Подолгу смотрит в глаза.

Всё в рот. Что-то всегда должно быть в зубах.

Может целый час просидеть в бегунке, жуя шнурок, и наблюдать за моей игрой на ф-но. На быстром пассаже – старается телом успеть за ним. Пауза – и она замерла.

Сидит ко мне задом. Начинаю топать – оборачивается и смотрит на ноги. Хлопать – на руки. Проверено много раз.

1 год 8 мес. Переломный месяц. Вначале подъем.

В первый раз встала в кроватке, в ванне, опять в кроватке, с горшка к дивану. Весело колыхаясь в пространстве.

Здорово купается. Держит грушу во рту, руками идет по дну, а попа всплыла.

Под музыку раскачивается в стуле и может заснуть, даже если громко.

Теперь спад.

Ухудшение сна до очень плохого.

NB! Очень часто задумывается.

Очень часто судорожно напрягается на момент шея и лицо. Допустим, открывает рот, тянется к ложке и не дотягивается: по дороге шею и лицо свело судорогой.

Непроизвольно трясет головой.

Все это не связано с сильным возбуждением.

Часто хватается руками за головку или ушки. После сна иногда накатывает дрожь. Как-то странно вжимает голову в плечи.

Начало страхов. Боится даже просто сидеть на полу, пытается держаться за пол, как будто он уходит из-под нее.

Боится любого движения вниз, даже плавного. Не спит. Отказ от ванны. Боится воды. Отказ от ходьбы. Нет стула, только со стимуляцией.

Изредка поползает, изредка сумею посадить на горшок.

23 декабря 1994 г. Первое затмение^[1][3]. Было так. Настояла на долгом, до 16 часов, сне. Такое с Машкой впервые. Сажаю есть – валится, закатывает глаза, пот, сильная вялость, еле хнычет, почти не реагирует на щелчки пальцами. Растормошили до ясного сознания.

1 год 9 мес. Очень много судорожных движений шеи и лица и тряски головой. Нет стула.

Много ползает и ходит в бегунке. Хорошо спит, засыпая под музыку. Преодолев страх, покупались.

Очень ласковая. Радуется Наташке, тянется носом.

Дует в свисток и хохочет. Любит слушать стихи и смотреть карточки.

1 год 10 мес. Судорожных движений почти нет.

Кричит под утро с 4 до 5 в первую половину месяца. Во вторую половину – спит хорошо. Боится купаться, но, преодолев страх, купается с восторгом. На улице спит по 1,5–2 часа каждый день.

Нападают страхи. Постоянно скрипит зубами. Плохо ест. Сильно косит. Появилась агрессивность.

И, вместе с тем, на просьбу дает ручки. Много бегает в бегунке. Много ползает с преодолением барьеров.

Требует водить, сажать в бегунок. Хочет ходить.

NB! 21–22 февраля1995 г. Второе затмение. Весь день Маша беспокоилась. Легла спать в свое время. Все подумали, что она уснула. Но она очень плохо себя почувствовала. Она сильно дышала. Включили свет, взяли на ручки. Маша была очень бледна, дрожала, на имя не реагировала, закатывала глаза и валилась, чуть поскрипывала зубами. Температуры не было. Она была настолько вялая, что даже не хныкала. Рвота. Уехали в больницу с подозрением на кишечную токсикоинфекцию. Лейкоцитоз 15. Через день ушли домой.

Ожесточение страхов. Окончательный отказ от ванны. Общая вялость, желание полежать.

И так в течение недели.

1 год 11 мес. Сильное истощение. Постепенно вышли из этого состояния, но по-прежнему – постоянные страхи (горшка, ванны, стоять). Отсутствие самостоятельного стула. Очень косые глаза и трясет головой. Много плачет.

И вместе с тем:

Нет судорожных движений шеи. Хорошо засыпает и спит ночью.

Поднимает бегунок, где загнулся линолеум и трудно проехать.

Любит книжку Иван Иваныч Самовар – выделяет его из общей картинки и тянется носом.

Потрясающе слушает музыку и стихи. Хорошо ест.

Сосредоточенно играет игрушками. В меру своих возможностей берет от каждой что надо и выкидывает.

Отвечает на улыбку. Не боится чужих людей. Преодолевает страхи.

2 года Самостоятельного стула нет. Ночью часто плачет.

Наряду с всплесками возбуждения – резкий спад и слабость в течение дня.

Преодолели страх. Хорошо купаемся. Любит горшок. Не просится. Улыбается на улыбку всегда.

Изредка встает на ножки к шкафу. Много ползает, и мы водим ее с полотенцем под мышками. Ходит вдоль пианино, держась за клавиши. Дает по просьбе ручки. Хочет ходить.

Любит хлопать дверцами шкафов на кухне. Катает свою коляску. Учится преодолевать порожек.

Более широкая, разнообразная гамма выражений лица. Что-то вспоминает из болтовни.

3–4 мая 1995 г., 2 года 1 мес. Первая страшная ночь. Уснула только утром. Хохот взахлеб переходил в плач. На руках – дерется, положишь – плачет. Нападала на подушку и грызла ее.

Судорожные гримасы, странные искажения движений, во власти эмоций. Выпучивает глаза.

9 мая – скачок. Все время встает в коляске. К спинке дивана. Задирает ногу, хочет лезть выше.

Не понимает горшок.

Нет-нет, да судорожно исказится ее образ.

Не знает, где – кто. Плохо откликается. Никак не среагировала на собаку.

2 года 2 мес. Приступы. Один день ходила за одну ручку.

Любит сидеть в своем углу, «просит», чтобы ее оставили в покое. Книги не интересуют.

Гуляние плохое. Вяло, безучастно сидит в коляске. Сильная слабость.

Много «лишних движений». Приступы.

Живо реагирует на музыку и свою речь в 9 месяцев.

июль 1995 г., 2 года 3 мес. Ушла в себя. Открыт только музыкальный канал. Играет со своими игрушками у себя в углу и недовольна, когда ее отвлекают на горшок или поесть.

Задумывается. Страхи. Боится ходить и вообще вставать на ножки. Не улыбается. Очень много приступов, навязчивых однотипных движений. На нас внимания не обращает.

Перестала спать ночи. Обижается, плачет, если заставляют ходить или что-то там делать. Падает во время приступов.

3 августа 1995 г., 2 года 4 мес. Москва, РДКБ^[4].

Удивительно легко приспособилась и перенесла смену обстановки. Любит детей, выделяет их, тянется к ним.

Не хочет ходить, а ползать негде.

Много приступов. Мочегонные не помогают.

С 18 августа – фенобарбитал. Улучшение, почти избавление от приступов на неделю и вновь их атака. Ацедипрол.

Ходит как сосиска, вихляется за коляской. Ходит чуть бодрее, если скандируешь стихи. Лучше ходит, если что-то грызет или жует. Откликается на «Машу» редко. Чаще занята своими игрушками.

сентябрь 1995 г., 2 года 5 мес. Был всплеск в течение одной недели: Маша смело ходила за одну ручку, «приставала» к детям. И – постепенная потеря оптимизма. Говорит лишь «аба».

5 дней, с 15 по 20 октября – не было приступов.

А 20 октября – очень сильный, глубокий, длинный приступ, нервные тики глаз, шеи, лица.

Практически не ложится спать.

2 года 8 мес. 3-13 ноября – нет приступов.

Резкий уход и резкое возвращение.

Первые письма

январь 1996 г.^[5]

Здравствуйте, дорогие Маша и Има!

Сети материнства настолько опутали меня, что я не могла сесть написать 100 писем, как обещала, а пишу вот это первое, очень подробное, и надеюсь, что закончу его раньше, чем попаду в сети сна. Я сплю с удовольствием и воспринимаю эту часть жизни как награду.

За это короткое время на Машку выпала масса испытаний: материнским усердием, болезнью, беспробудным, сутками, сном и т. д. Но всё по порядку.

Мы очень удачно доехали домой. Машка всю дорогу спала, изредка просыпаясь. Она узнала дом. Узнала ту бабушку. Я почувствовала прямо, что она поняла дом и свою кроватку.

До 30 декабря (приехали мы 16-го) каждый день я делала массаж, как научила Вероника^[6], и ванну с контрастным душем на позвоночник. Сам массаж и водные процедуры, мне кажется, Машка переносила нормально. Только во время контрастной атаки всегда начиналось затмение. Контрастный душ нам порекомендовала Ада Михайловна^[7], но на этот раз нам все-таки пришлось отказаться от него. Вообще, к Новому году плохое состояние у Маши нарастало. Она вся ушла в свои движения и отдалась своим «ветрам»^[3]. Появилась масса новых нервных тиков. По ночам стала плохо спать, просыпаться со слезами и вообще отказ хоть от какой-то радости. Затмения сменяли друг друга и становились всё глубже. И в конце концов Маше надоела вся эта жизнь, и она ушла в тяжелую болезнь без признаков простуды. Ровно 1 января. 39° с лишним держалось три дня. Мы отказались от всех лекарств, и от противосудорожных в том числе. Полеживали в прохладной водичке и много пили всякую траву. Тяжесть ушла, и 4, 5, 6, 7, 8-го – пришел сон. Маша просыпалась в течение суток 1 раз затем, чтобы поесть, причем с волчьим аппетитом, и снова залечь до следующего утра. Последние три дня это стало вызывать опасение.

И, как обычно, с наступлением болезни, особенно с высокой температурой, Машка как будто обновляется и здоровеет. С 1 по

8 января я не видела ни одного затмения, ветра, ручки забывают плохие привычки, а глаза, хоть и в тумане, а смотрят правильно. И чем выше температура, тем здоровее она кажется. С очень умным и серьезным лицом она воспринимает свою болезнь.

Прошло и это. Машка сейчас другая, совсем другая. Она стала радоваться мне и всем. Всегда откликается и улыбается, внимательно слушает, как-то пытается понять. Пришло ощущение, что она пытается понять.

Правда, глаза сейчас опять плохие, в смысле косые. Редко, когда хорошо смотрит.

Лекарств не пьем, только витамины. Затмения случаются примерно 2 раза в день. После ночного и после дневного сна. Страшные и глубокие, как никогда раньше. Как будто много маленьких стягиваются в один большой. Во время «приступа» она даже может пытаться взять протягиваемый ей кусочек хлеба. Но она ловит воздух пальчиками, взять не получается. После каждого затмения она сильно плачет. Они стали ее пугать, потому что она почти падает. Теперь, как только начинается затмение, я беру ее на руки и, крепко прижимая к себе, читаю ее любимые стихи ритмично.

Разноцветные фонарики в темноте ее очень возбуждают. Сначала она и благодаря им правильно ползала^[4], стремясь и осторожничая. Она быстро выучила, что опасности нет, и стала опять прыгать. Перепробовав много способов обучения, все-таки я пришла к одному. Безотказно правильно она ползет только по узкому пространству, и как только участок чуть пошире – прыгает, захлебываясь. Пока прыгать ей удобнее.

Так что мы или сдвигаем мебель, или я хожу за ней с двумя длинными палками, ограничивая дорожку. А на палки вешаю всякие заманихи^[5].

Машка здорово грызет яблоки и морковь. Любит шоколадку. Чуть-чуть дашь, так она еще у меня в руках ищет, ладошки раскрывает, берет сама (чем меньше кусочек, тем труднее взять). Не всегда получается донести до рта.

Начинает плакать, когда плачет Наташа. Они хорошо вдвоем играют на диване. По моей просьбе Наташа не дает Маше во рту держать игрушки, вынимает и дает ей в ручки.

Машка, в знак особого расположения к человеку, морщит нос. Это надо заслужить.

Хотела закончить письмо, но не получается. Состояние наше меняется неожиданно и в переменах неоднозначно. Вот прошло 5 дней, сегодня 19-е. И за эти пять дней настолько выросло доверие Маши ко мне, что когда мы возимся на диване, она позволяет вертеть себя как угодно и не боится. Для пущей уверенности ей надо после каждого фортеля меня лизнуть в щеку или ткнуться носом в лицо. Если выбрать удачный момент и не переусердствовать, то она даже может согласиться чуть-чуть постоять на руках. Сегодня по мне, как по бревну, сползала с дивана на пол без особых проблем. Это огромное достижение – сползти вниз.

Улицу приветствует потоком красноречия и отсутствием косины. Много ползаем. Без палок – все время прыгает и только на суженном пространстве ползет сосредоточенно правильно.

И вместе с безотказной улыбкой, внимательным взглядом и радостью общения пришли напасти. Что-то случилось с правой ножкой, она отказывается стоять, только на носочке. Делаем горячие шерстяные обертывания, усиленно ползаем и махнули рукой: не стоит – и не надо. Опять пришли ветра. Они прямо забирают ее к себе. С ветрами – многочисленные мелкие затмения и крупные. С этим дыханием, затмениями мы и живем. Смачиваем их еще вдобавок опять потекшими обильными слюнями. Но, слава Богу, каждый день приносит знание. Я знаю, например, что как только Машка просыпается, ей надо сунуть в рот кусочек сахара или что-то сладенькое – очень сглаживается переход от сна к яви.

Как Маша любит новые лица! С новым человеком она успешно ползает и ярче общается.

В радости ее трудно заставить ползать правильно, она скачет. А грусть не позволяет скакать. Она уныло, с человеческой осанкой, передвигает колени.

До свидания. Пришел конец моему письму.

Марина

1996, весна

Здравствуйте, дорогие Маша и Има!

Мы с Кроликовым^[8] скучаем и ждем московских каникул. Особенно ждет их мама.

А Кроликов, по жизни, очень занятой человек, он никогда не сидит без дела и никогда не скучает. Более того, он – мамин помощник.

Вообще, с нами случаются интересные вещи. Про них хочется писать длинно и долго. Про них уже и написано много глав: 43. Каждая – с заглавием, не похожая одна на другую, как и каждый день Кроликова. Каждый день сопротивления.

Мы с Кроликовым становимся похожими друг на друга. Я из-за постоянства игры с ней рядом и отражения ее самой ловлю себя на мысли, что и находясь в другой комнате, я продолжаю отражать и жить на ее волне. Я теперь, как и Кроликов – гностик, нет-нет да и «остановлюсь», видимо, от усталости. Уютно, неплохо.

Мы с Гностиком укрепляем симбиотические связи: стали понимать друг друга практически с полуслова. Это случилось совсем недавно. Например: если показать Кроликову горшок, а потом начать колебать его в связи с посадкой – он вообще не зажимается, сразу сгибает коленки и спокоен в высказываниях. А так – всегда начеку. Страхи периодически как-то резко отмирают. И тогда она за счет своего настроения делает больше, делает сама. Получается маленький проблеск-скачок. И резко это забывается. А в моменты проблесков я вообще стараюсь ее не трогать. Кроликов на нашем пути руководит на самом деле, а не я.

Потихоньку пробуем лепить и рисовать на дверях красным карандашом. У нее в последнее время появились такие «щепотки» из пальчиков, порой мешающие что-то взять. В эти щепотки удачно вкладывается карандаш и ведется длинная-предлинная дорога. Маша иногда, в конце концов, взглянет.

Похоже, отпадает необходимость в музыкальном горшке – одна из навязчивых идей мамы. Потому что Кроликов стал докладывать, сварил ли горшок: или раздраженно что-то высказывает, или просто сует руку между ножек и балахтает в содержимом.

Понятны тихие обидные слезы, когда всякие ручки от приемников отъезжают набок, когда не ждешь. Или когда жизненная субстанция, вытекающая из носа, не дает покоя, и приходится размазывать ее по всему лицу.

А когда по ошибке начинаешь укладывать Машу спать – то прилив сил от неприятия действий превращает Кроликова в Жгутикова – силача, и он вырывается, что не удержишь.

А лучшее успокоение и панацея от тягот – ее же слова с ее интонацией. Она как-то сразу встрепенется и слушает.

Альфой и Омегой нашей жизни по-прежнему является кукуруза. Ею усыпан весь наш путь, и любовь к ней приобретает гипертрофированные формы.

Почти весь март вертикаль Машку не привлекала совершенно, она почти всегда отказывалась стоять на ножках.

И почти всегда отвергала мой незамысловато-веселый подход. Раздражалась и не давала себя трогать. А как «забудешь» про нее – все хорошо. Наслаждаясь самостоятельностью, вся уходит в свои дела и движения. Опасный путь, мы это поняли. Мы не поддаемся тихой жизни и соглашаемся даже на прокусывание вен (мы все в синяках!), лишь бы идти вместе. Всегда есть за что зацепиться.

Приступы нечасты. Но если она соскальзывает туда, то оттуда не достанешь. Интересно то, что не можем никак приступ заснять. В основном, я одна дома, а Маньку ведь ловить надо, когда она падает, вообще быть рядом. Не разорвешься. Или не успеем, или что-то с электричеством, или забудем колпачок снять. Получается, что в снятом виде он не нужен. Прямо наваждение какое-то.

Несмотря на то, что все в мельчайших подробностях, на грани между сном и бодрствованием у мамы, описано в главах, не могу не описать некоторые повороты в Манькиной жизни, звоночки предстоящего долгого Рассвета!

1. Увидела кота. Состоялась первая погоня.

2. Любит заглядывать глубоко в глаза собеседнику.

3. Щурит нос в ответ.

4. У «Кати» находит глазки, изредка у меня.

5. Вылезает из таза, как из дырки, через бок. За кукурузой, конечно.

6. Умеет проявить упорство в добывании бутылки с соской у Наташки. Отступают страхи при виде цели.

7. Купаемся вместе. Стала любить невесомость. Стучит ногами по воде, отталкивается от стенки ванны.

8. После заплывов соглашается на «танцы» с «сюрпризами». Не боится скорости и поворотов. (У меня на руках, конечно.)

9. В один момент спала косина. Теперь опять с нами.

Многое зависит от того, как она выспится. Много играем с ручками и «связываем» ручки с ножками.

С Манькой интересно играть. С вечера составляется план, как какое ощущение ей доставить. Откуда-то сами приходят мысли, не пугаясь вида извилин.

У нас есть большой пробел. Не ползаем, прыгаем. Опять квартира стала похожа на жилище дождевых червей с наложенными тут и там кучками кукурузы.

Мы стараемся быть все время в движении. Моментов просто сидения – мало.

Кроликов любит папу больше, чем меня. Он встречает его с работы и подолгу щурит ему нос, целуется, заглядывает пристально в глаза. В особо критические дни я стараюсь не затмевать собой Манькин небосклон, и папа одним своим видом душеспасает.

Письмо никак не закончится. Не видно его конца. Приходится делать усилие и прощаться.

До свидания.

Мы скоро приедем, и Кроликов скажет: «Вот он я!» А вообще-то, мы вспоминаем вас каждый день, очень хотим удивить вас и обрадовать достижениями. А также посидеть за деревянным столом и поесть супа.

И еще. Мы с Кроликовым понимаем, насколько быстро листаются наши страницы.

Многообещающий Кроликов и М.

* * *

Пусть не распознан путь.

И страшен край.

Иди по краю.

Почувствуй остро смысл

Пути, идя

По краю к Солнцу.

Почувствуй лад в душе,

Смотря вперед

Не устрашаясь.

Зовущим станет край

И дорог путь

В Недостижимость.

20 декабря 1996 г.

Здравствуйте, дорогие Маша и Има!

Мы живем интересно, загадочно и фантастически быстро съедаем свои дни. Машка загадывает ребусы и не дает маминым извилинам порасти мхом. У нас много событий, связанных с постижением необычных для Машки ситуаций: мы придумали себе много разных заданий, и я попробую как-то про все рассказать.

Нашей (т. е. Машки-Наташкиной и маминой) жизни можно только позавидовать. Мы, в основном, представляем гармонию из трех единств и убеждаем друг друга в том, что жизнь, в первую очередь, состоит из труда. Вот мы и трудимся, и я, благодаря им, знаю, что усталость и отчаяние – слишком большая и недопустимая роскошь в моем положении. Но «кому-то» (не буду называть) очень хочется, чтобы я опустила голову и уронила руки. Потому что весь этот месяц делалась с Машкой такая сильная работа во всех направлениях, и с каждым днем всё хуже и хуже. И я знаю, стоит только сойти, прекратить все, и ей сразу «похорошеет». Слава Богу, что я знаю об этом и никогда не отступлюсь.

А что хуже то?

1. Несмотря на все усилия, Машка просто увязает в хлопках. Действительно, ни на минуту нельзя выпустить ее из рук! Из-за хлопков Машка не удерживает игрушек в руках, да и игрушки, видимо, перестали как-то интересовать.

2. По-прежнему, не можем уложить, качаем на руках; если этого не делать, переутомившись и не сумев уснуть, с трудом, наплакавшись, засыпает и в три, и в четыре ночи и плохо спит.

3. Огромные, длительные приступы, с падениями и судорожными глазами (даже не реагирует на контрасты воды). Их особенно много стало в последние дни: в предснежье, в день снега и сейчас, когда улежался снег.

4. Сдувающие ветры, похолодание покровов, мутные глаза и частое выражение страдания на лице. Мне иногда хочется придумать себе, что она говорит: Мама, оставь меня в покое, пусти на самотек.

И тем самым сделать себе поблажку.

Ничего нового в отрицательном. Ничего пугающего меня. Просто этого отрицательного так много!!!

А теперь о хорошем, приятном, главном!

Вероника ахнет, какая у нас спина! Она у нас почти как у балерины, почти как у Имы. Она теперь не гребешок. Массаж начинается только завтра (был месяц перерыва), но мы терлись всякими щетками, носили широкие, довольно тугие пояса, чтобы чувствовать талию. Машка любит, когда я ее тру щетками, замирает даже. Главные наши части: спина и конечности. Причем, предчувствуя щекотку, Машка заранее подбирает ножку или прячет ручку, что не поймаешь. Тремся мы всегда в ванне.

Об этом (о ванне) надо подольше поговорить. Мы купались по-разному (весь месяц – каждый день, кроме одного дня, когда выключили воду), но остановились на такой схеме.

1. Мы наблюдаем, стоя вовне, как набирается вода. Я кидаю игрушки – Маша их из воды достает. Лучше всего – большую пластмассовую палку, воронку и клизменную грушу. Эти вещи любит особенно. Долго достает.

2. Потом много плаваем за какой-нибудь целью. Любит идти по дну руками, со всплытой попой. Не боится по-всякому переворачиваться. Боится лежать с вытянутыми вперед руками на воде. Особый восторг, когда я ее держу или она сама держится за мои первые пальцы, и я ее бултыхаю в воде, как мяч. Тут уж она рефлекторно работает ногами, как лягуха. Учимся даже ползать в толще волы. Она понимает: если «забрать» сразу двумя ногами – просто захлебнемся в волне.

3. И в тот момент, когда она встанет-всплывет на ноги – ей можно предложить попить из-под крана. Тонюсенькую струйку она видит, пытается взять рукой и положить в рот. В конце концов она догадалась повернуть от раковины в ванну всю «дудку», надеть нижнюю губу, набрать воды полный рот и потом вылить на себя или проглотить. Любит и то и это. А сегодня, когда у нее полилась собственная струйка – она схватилась за нее руками и чуть не упала. Она в первый раз заметила, что у нее тоже бывают такие журчащие струйки.

4. Дальше, после плавания, наступает переломный момент, на котором, даже в очень плохом состоянии, она просветляется. (Как вы правы!) Вы уже поняли. Синий таз и красный таз. Соответственно – холодная и горячая вода. Но сначала – проба. Где-то, чаще в синем, плавает груша. Она ее хватает и всегда кидает в красный и уж в нем бултыхается. Не заставишь бултыхаться в синем тазу. А потом просто ставлю ее много раз в синий таз и она много раз вышагивает из него в красный. Но если еще и зачерпнуть и полить на спинку невзначай каждый раз – она вышагивает из таза в таз гораздо быстрее.

5. К этому времени мы сидим уже час (Наташка балуется послеполуденным сном), и мы сидим дальше. Время от времени тремся. И рисуем. Вернее, пока вот что здорово получается. Я рисую кружок в раковине, а Машка, стоя в ванне, тянется и скользящими движениями его смывает. Но один раз. Во второй – не обращает внимания. Надо опять поплавать-потереться, встать, и она опять сразу же обратит внимание и размажет.

6. В начале месяца мы сидели в ванне с красками вместе с Наташкой. Наташка красила Машку с головы до ног с удовольствием. (Ну и пора уже делать спектральный анализ самой ванны!) Машка мало смотрела и видела. Пришлось теперь так: Наташка красит вечером – Машка днем. Красим каждый день. Мама красит тоже.

7. 1,5–2 часа мы сидим в воде. Потом – «Кокон»: не вытирая, завертываю-запеленываю Машку в холстину (она лежит руки по швам, без сил), и она тут же спит. Спит час, даже не шевелится. Приходится будить потом, иначе с вечера будет колобродничатъ до утра. Вот такие 3 часа здоровья каждый день. Машка никогда не плачет и не хлопает. Или воды по горлышко, не похлопаешь, или руки по швам. Если «Кокон» делать вечером – результат прямо противоположный: Машку охватывает первобытное веселье.

Мы катаемся на лошадях 3–4 раза в неделю!!!!! Бог помогает нам! (Между строчек – с нас отказались взять деньги!) Лошади каждый раз – событие и для нас, родителей. Мы просто любим их, оказывается.

В первый раз мы катались на очень большой лошади. Я, когда держала Машку, шла на цыпочках, еле доставала. Это была Победа – такая терпеливая, тяжеловозо-буденновской помеси. Маша каталась лежа, без седла, на улице. Не боялась. А на следующий раз мы попросили пони. И это был для Машки стресс. Машка так сильно боялась – трясет ведь как! Но понятно ведь, действительно Машке нужна маленькая лошадка. У них есть две: Движок и Дебора. Машка подружилась теперь с Деборой. Движок сильно подпрыгивает. Дебора по длине чуть больше Маши. Мы соблюдаем всё, о чем просил Петя^[9], за исключением того, что не можем ноги согнуть, как надо. Машка сопротивляется и бастует. Поэтому мы не настаиваем. Машка просто лежит на спинке и держится за гриву, а если захочется «поголосить», то у нее получается «А-а-а-а», в такт лошадиному шагу. И похлопать тоже не получается.

Машка не прекращает ходить! Одна! (Только в последнюю неделю стала как-то сильно бояться, и мы не настаиваем.) А так – отрывается, поворачивается, как хочет, ходит как мишка. Особенно здорово ходит на улице. Смешно держит себя за рукав, или за грудь, или за шапку. На улице пристает к прохожим, «шокирует» их лукавым взглядом. Очень любит улицу! И тоже не похлопаешь: шуба! Гуляем каждый день, за редким исключением. Прибегаю к помощи близких. За ручку вообще не любит ходить. Ручку выдирает. Переждем страхи, убежим.

Кажется, нашелся способ научиться ползать 100 %-но. Он отснят, но не подтвержден многоразово из-за несовершенства конструкции. Поэтому я не буду преждевременно его описывать, но что-то получилось, это точно.

С хлопками как-то пытались справиться, замещая пустое пространство между ручками огромным мячом под кофтой. Ухитряется хлопать над головой! Но и обнять этот не слишком надутый мяч, пожать его, полизать тоже ведь хочется! Характер движений изменился. Я понимаю, проблемы этим не решишь (так же, как и «арестовывать» ручку бесполезно), но ощущения другие.

А сегодня вообще интересный случай. Мы зашили в варежки огромной силы магнит; Машка хлопнет раз, а чтобы хлопнуть в другой, надо отодрать ручки друг от друга. У нее было такое удивленное лицо! Никогда не видела! Я испугалась, что чрезмерно привлекаю внимание к ручкам, и стала подсовывать железяки. Железную банку из-под кофе, например. Банка прямо подпрыгнула к ручкам. Смешно она играла с этими железяками. Мы пробовали зашить магниты отталкивающими сторонами, но они маленьким боком, а притянутся. Не было эффекта.

Мы играем с Кроликовым в «парус». Вызываем восторг на себя. Простынь, зависнув во всю ширь, падает на лежачего испытуемого. А он, дождавшись, смело скидывает «парус» с себя.

Машка любит, когда в нее кидают слабой подушкой. Иногда под команду «Бух» падает носом. Чего и добиваемся.

Машка любит доставать кукурузину из кувшина, держа другой рукой кувшин за ручку, с моей помощью.

Машка любит подбирать кукурузу с пола, нагибаясь за ней, и ей целенаправленно подбрасывает Наташка.

Кроликов живет со всякими терками на руках, снимает их.

Снимает и кусает тапочки-собачки с рук.

Снимает с головы колпак.

Пытается схватить заманчивую бумажку, мама дразнит. Все это стоя, когда она одной рукой держится.

Любим сидеть на краю стула, на самом краю, когда, если не будешь держаться за соседний стул – то упадешь. И из-под разных штучек достаем огромных размеров кукурузу. У нас в Коврове, в этом аномальном декабре, стали продавать аномальную кукурузу – гигантских размеров (с ладонь взрослого человека) и парадоксальной воздушности. Если ее просто положить на высунутый язык, то она, полежав, «дотает» до крошечки, до «мокрого места».

Мы комкаем газету и «окатышами» щекочем ключицы. Не достает, но ерзает. А слюду вытягивает из-за пазухи зубами.

Месим полмиллиона маленьких пробок в тазу. Откуда они у нас только взялись. Очень любит играть с пробками. Если отставить таз – обязательно к себе притянет.

Не знаю, хочется еще писать и писать, но уже пятый час утра, и у меня остается мало времени на накопление бодрости.

Вспоминаем вас каждый день. Особенно вспоминаем просьбу о том, что не столько физические упражнения, сколько диалог – на первом месте.

Да, забыла сказать. Второй раз Машка лимон не укусит. А при виде красного в тарелке (свеклы, значит) – сцепляет зубы.

У меня у самой со сном разладилось. Не могу лечь спать, не почитав, а начнешь читать – засасывает (читаю В.В. Розанова и воспоминания о Зощенко, загадочном человеке). Казалось бы – так навоююсь за день – покоя бы, а не хочется спать, с трудом засыпаю.

Желаю себе сна. А вам – не уставать

Марина

Размышление в поезде

Учись у стали

Без устали жить;

На бег обреченным —

Устав, устами

Удерживай крик,

В немости заключенный.

1 апреля 1997 г.

Здравствуйте, дорогие Маша и Има!

Впечатления от жизни переполняют нас, и мы делимся ими с удовольствием.

К вечеру каждого дня меня одолевает падёж. И есть от чего. Мы красим наше новое жилище разными цветами, точнее, всеми цветами, известными в природе при смешении и до него. Мы в ожидании того, что сами скоро пойдем такими же пятнами и перестанем узнавать друг друга.

Маньку тоже к вечеру одолевает падёж. Иногда, образно выражаясь, она может заснуть при виде одной простыни от кокона, кокона не испытав. Но это редко. Сегодня уже почти 1 апреля. А приехали мы, кажется, 15 марта. За это время Манька не спала два раза. Один раз сильно плакала. Проснулась у меня на глазах от какого-то испуга.

А в другой раз – просто веселилась напролет всю ночь. Если я больше ничего не припоминаю – значит, Кроликов спал.

Кроликов ходит семимильными шагами. Он может даже отдавить всем ноги и не заметить этого. Он умеет крутиться вокруг своей оси и идти туда, куда его даже не манят. Свой путь. Для подстраховки иногда держится за «холку».

Его можно найти в непредсказуемом месте. Например, в дальней комнате он интересовался занавесками. Издалека можно было подумать, что занавесками играет ветер.

Если Кроликов ходит вдоль мебели, можно не бояться, что он перенатрудит ножки. Если он устает – сразу залезает везде, где можно. Умеет и слезать, переворачиваясь на живот.

Кроликов может быть очень защищенным. Он научился защищаться. Мы засняли на пленку, как дюжина подушек летела в Кроликова, а он выставлял ручки. Кроликов заливисто хохочет, когда подушки щекочут его. Он сразу коленки инстинктивно подбирает к подбородку, чтобы спасти животик.

Если Кроликов сердится, значит, есть причина. Но в основном у него хорошее настроение.

Манька стала зоркая (все заметили!), что касается кусочка хлеба, шоколадки, бумажки. И не увидит никто, а она даже из щелочки достанет.

По утрам мы лепим из теста. В основном, по просьбе, длинных червей, которые лезут за шиворот, обнимают за шею и за ногу. Манька рвет, мнет и ест тесто. Всё как положено.

Манька может выпить море. А что можно подумать, если наливаешь по шейку, а остается по пояс. Манька очень любит купаться, всплывать кверху попой и в этот момент пить. Фокус с тазами не проходит. Поджимает ноги при виде таза любого цвета.

Обливаемся постепенно «почленно», а потом – «ух» – целиком тазы с холодной и горячей водой. Если убрать момент подготовки – всегда отрицательная эмоция, а так – смеется. Распаренный и веселый. Вода на Машкиной коже после купания собирается, как роса.

Наташка красит Машку, ванну и себя. А потом всех по очереди трет щеткой. Манька соглашается.

Кроликов – подопытный. Если ручки арестовываются колготками, а перед носом кладут кукурузину, перемещающуюся по плоскости, да еще замеряют время рывка к добыче – значит, ставят «опыт». Вернее, предлагают приобрести опыт познания своих хватающих ручек. (Лично у меня хватательный рефлекс больше распространяется на половую тряпку, банку с краской и кисточку величиной с дверной проем.)

Манька даже не дышит, когда сосредотачивается на куку-рузине.

Манька гуляет утром и вечером. Заигрывает с прохожими, дразнит всех макаками, брызжет слюнями, смеется, ходит вперевалочку маленькими шажками.

Манька ползает. Много учимся падать. И все равно. Недавний случай падения был неудачным. Летит на спину.

Учимся есть. Большие куски не ест, через край из тарелки пьет. Всегда попрошайничает у тех, кто ест. Ложку ко рту не несет. Сама подносит всегда лицо к ложке и берет пищу с ложки осторожно. Ложку держит дольше.

Мы купаемся каждый день.

Что мне нравится больше всего, это то, что появилась какая-то ритмичность в жизни. Постоянно в одни и те же часы Манька спит и ест. Даже если чуть-чуть днем Манька спит, все равно в

21 или в десятом Манька засыпает.

Манька ест соленые помидоры и маринованный лук.

Письмо получилось сбивчивое. Мысли прыгают и плавно не текут.

До свидания. Спокойной ночи!

Марина

10 мая 1997 г.

Здравствуйте, дорогие Има и Маша!

Мы скоро увидимся. Это здорово.

Много раз начатое письмо все-таки хочется написать и кончить его раньше, чем наступит на меня сон.

Маньку сон валит буквально с ног с наступлением 21 часа. Мы стараемся днем не спать или, в крайнем случае, сон поба-рывать. Эти два месяца, что мы дома, ночи проходят превосходно, т. е. я их не замечаю, Манька спит. Всего лишь три или четыре раза по непонятным причинам были «вспышки в ночи», но, в основном, «кокон» со своими замечательными свойствами мне был Помощником с большой буквы. Помощница у меня и вода. Мы купаемся каждый день по нашей программе. Неотступна мысль о бассейне. Она возникла совсем недавно, недели две, и не отступает. Кроликов умеет не только со всплытой попой передвигаться. Он умеет совершать лягушачьи движения ногами и собачьи движения руками. Т. е. руки он теперь делает по-всякому, не жмет их к себе. Это случилось в один день, в такой счастливый день! Сыграла роль «водная лежанка». Нам на Мань-кин День рождения подарили огромный фигурный спасательный круг, больше напоминающий водную лежанку из-за своих рюшек. Манька, лежа на спинке, сразу расслабилась как-то и бултыхала ногами. К сожалению, круг везде уже продрался. Жаль, мы так с ним здорово забавлялись.

Манька чирикает что-то вроде «Много дел», «Мама где» и «Много дядей».

Макаки в прошлом.

Манька умеет сама держать большую прозрачную пластмассовую кружку в течение двух или трех глотков. Потом, если мама реагирует, она кружку ловит.

На себя, обмазанную кашей, Манька не радуется. Зато она умеет есть кашу ртом с края тарелки, держа тарелку в руках. Правда, в течение одного укуса. Из тарелки тяжело кашу брать руками. Каша утекает сквозь пальцы, так же исчезает и банан.

Удивительно, Манька знает, что сейчас на нее польется холодная вода из таза. Она заранее начинает сильно теребить ногами, то есть переступать.

Интересно, как Манька переходит на коленки из положения «сидя на попе». Она это делает так, как все хотели от нее этого год назад. Опираясь на одну руку, через бок. Редко она сделает это по-старому. Плохо то, что сидя на попе на полу она может долго пробыть, очень долго. Можно по-всякому ее завлекать и не добиться. Порой я жду 40 минут даже в ванной, когда ей захочется с попы перейти на коленки и задвигаться.

Если вы меня спросите, есть ли у Маньки приступы, я затруднюсь ответить. Наверное, бывают. Мы настолько перестали обращать на них внимание, что даже поэтому их поубавилось. Если с ней играть – их вообще не бывает. А играем мы много. Мы закидываем Маньку подушками, и она защищается. Мань-ка полюбила мороженое. Мы хотим заснять, как она его ест. Вернее, как у нее отражается на лице то, как оно тает во рту.

Новенького много в реакции. Хоть сейчас у нас трусливый момент, Манька опять боится всего, но она здорово сидит и даже перестает хлопать от напряжения внимания. В последнее время меня стала подводить голова и я зачастую стягиваюсь синей лентой, чтобы поубавить боль. Так с этой синей ленты Манька просто не сводит глаз. Как и со всякого рода полосочек.

Маньку можно поздравить с первым зажаренным носом и первой майской грозой, первым комариным укусом и с первой съеденной горстью земли.

Маньке нужен батут. Сегодня ей нравилось прыгать на диване (я держала ее под мышками). Она совсем не боялась. Я ее даже немного подбрасывала вверх. Она, мне кажется, хорошо чувствовала сегодня ножки.

Маньке нравится, когда именно под музыку я ее бултыхаю, ритмично хлопаю, двигаю ее ручками в непредсказуемой последовательности.

Маму можно поздравить с отремонтированным жилищем, в котором всё – для детей; с наполовину посаженным садом и огородом – наших подспорьях.

Самое главное, наши друзья любят играть с нашими детьми. С Манькой за это время переиграло людей больше, чем за всю прожитую до этого жизнь. Так тяготивший меня своей необходимостью ремонт обернулся для Маньки счастливой, разнообразной жизнью.

До свидания. Мы с забавным Кроликовым ждем с вами встречи.

Марина

Печка

Спит дочурка.

Свет в печурке.

Шепчутся поленья.

Пахнет хлебом,

Мытым полом.

Завтра – воскресенье.

В лунном блике

На окошках

Сказочка – вуаль.

Ночь на воле

Примеряет

Потеплее шаль.

Сонной пчелкой

Мир в светелке

Печка укрепляет.

Дышит свечка,

Мама – печка

Греет-согревает.

Будет лето,

Много света —

Печка обещает.

А пока

В загадки-прятки

Тень с огнем играют.

Спит дочурка.

У печурки

Пес грызет сухарь…

Печка любит Мир и меру,

Как любила встарь.

январь 1998 г.

Рассказ о том, как жил Кроликов в октябре-ноябре-декабре месяце 1997 г.

(рассказ пишется после скитания по горам бумажек и волнам памяти)

Весь октябрь Кроликов сражался с простудой. С не простой простудой, а зверской. Он болел без поднятия температуры (что плохо), с редким поднятием аппетита и с поднятием своего тела как тяжести. Простуда то отпустит немного его и перекинется на Наташу, то с новой силой вернется и спустится ночным кашлем, от которого Кроликов подпрыгивал всем телом. Наутро она могла обнаружиться вдруг в заплывших глазах-щелочках или во рту. Кролик с трудом смотрел и ел.

Наш бедный цветок-доктор^[10] отдал всего себя до стебля, но тщетно. (Сейчас он уже оброс и выглядит бодрым.) Манькины глаза сумели вылечить довольно быстро, рот подольше, а вот Наташин глаз лечили недели две. Глаз заболел в одночасье. Место глаза превратилось в спелый персик буквально на глазах. Все это сильно пошатнуло мое высокое мнение о себе, в смысле – быстро справляться с такой мелочью, как начало простуды. Мой организм, не сумев вынести внутреннего разочарования, обнажился и сдался с t 40°. Потом все было как обычно раньше: 5 дней 40° – 5 дней 35, 9° «плашмя». Обидно. Без меня Кроликова никто не обливал, а у меня сил поднять его не было.

А так Кроликов купался и обливался каждый день, и когда болел. Интуитивно я меняла ход процедуры в зависимости от его состояния – сокращала длительность и количество тазов, полных вечной мерзлоты.

В глубине души я признавалась себе, что слишком далеко зашло и без помощи лекарств не справиться.

Но Кроликов все-таки победил. Нос подсох, кашель ушел. Простуда замешкалась лишь в верхнем дыхании, Кроликов может выкашлять ее, только когда расплачется. Но по этой причине мы не доводили его до слез. Так Кроликов жил и не выкашливал. Наши картофельные прогревания стали частью жизни до середины ноября.

По прошествии времени я думаю: что же все-таки делалось не так? Почему мы так долго не могли справиться?

Как Кроликов купается

Ему везет. В чем он только не купался: и в свекольном соке, и в крапиве, и в душице, и в ментоле, и в валерьянке, и в самом настоящем море. Мне показалось даже, что он принюхивался.

Чтобы Кроликов осознавал, где он и что с ним, надо выждать время: минут 40 или час. Так долго он привыкает. Если подождать, то дальше он будет в воде скакать и брызгаться, болтать и смеяться. И даже появится опасность затопления нижних семи этажей.

Привыкательное время проходит обычно в сидении на одном месте в одной позе с непрекращающимися отлетами. Но мы, конечно, не позволяем быть такому безобразию. Кроликов знает. Он ложится на руку ко мне животом, и мы плаваем со всплытой попой и вытянутыми вперед руками. Он так расслабляется, что, по-моему, забывает, где он, и даже тянется, как после сна.

В периоды особого страха купание сильно осложнилось. Он просто на полу боялся сидеть, хватался за пол руками. Тем более боялся сидеть в колышущейся воде, пусть мелкой. Только вцепившись в меня и не отпуская. Обливания особого эффекта не давали, своего обычного оживляющего эффекта.

Как же потом сильно чувствовалось, как Кроликов наслаждается горизонталью! Лежит, как звезда, руки-ноги враскидку, и не думает хлопать. Сразу веселеет, никогда не спит, делает вид, чтобы его не трогали.

Мы учились вставать в воде, держась за специально сделанную для Кроликова ручку. Кроликов понимает, что она надежнее моего пальца. И если что, предпочитает ее. Если нам удавалось встать на ножки хотя бы раз, то в остальные разы он вставал более легко и доверчиво. Никакие завлекалочки не помогали преодолеть нежелание встать на ножки самому. Порой складывалось чувство, что Кроликов вообще не знает, что у него есть ноги. Потому что, если его пощипать ниже коленок какое-то время, то он встает почти сразу (естественно, после моей ладошки под попку. Сам по себе Кроликов не встал в воде ни разу).

Кроликов знает таз, из которого на него падает лавина. Не боится и не плачет. Дрожит и визгает (такого слова нет, но Кроликов все равно «визгает»).

Кроликов любит полоскать белье со мной. Очень любит. Сидит, радуется. Сам лезет за тряпкой. Достает специально для него полощущиеся предметы. Очень любит перешагивать из таза в таз. Раньше так не любил.

Плавая в ванне, любит охотиться за яблоками и есть их.

Пока Кроликов болел, сильно ослаб. Он категорически отказывался вставать на ноги. Лицом к лицу или к коляске. Никак. Он просто сразу засекал, что его собираются ставить на ноги, и делал резко, почти судорожно, пятки к спине (складывался). Или по-другому: изворачивался каракулей – одну ногу так, другую эдак в полном испуге. Я подумала, если так часто повторять, дойдет до рефлекса. Я бросила это занятие до лучших времен, и мы перешли жить на коленки-четверенки. И, как выяснится дальше, это тоже почти не получалось в то время. (Только 3 января 1998 г. по собственному желанию Манька нащупала ножками пол.)

Был период (весь декабрь), когда день поломался пополам: до массажа и купания и после. Про декабрь можно сказать, что только вода ставила Кроликова на ножки и приводила в себя вообще (ни про октябрь, ни про ноябрь этого не скажешь).

Массаж, я бы сказала, мой массаж с пристрастием, Кроликов переносил вдохновенно стойко. Большую роль сыграла Наташка своей возней и обезьянничанием. Я одну ногу тру, она – другую. И лезет к Машке, отвлекает. Так что массаж состоялся успешно.

Кроликов испугался сидеть один на табуретке за столом. Если я ему давала ложку в правую руку, а палец в левую, то он так и оставался сидеть, кататонически застыв с посиневшими пальчиками. Мы шли на уступки. Достали детский стульчик со спинкой или просто ели у меня на коленках. Кролик все равно ел сам, хотя был безразличен к ложке (просто сам ее ко рту не тянул). Я его рукой держала ложку и несла ко рту. О том, как он ел в августе, вспоминаем по записям. Кроликов каждый день ел сам, даже когда болел. Мы репетируем акт поглощения пищи на яблоках, бананах, даже кукурузу высыпаем в тарелку и едим ложкой. Вот был такой случай. Захотелось, чтобы Кроликов все-таки поборол страх и сам сидел за столом. Привыкание было длительным и тягостным. Он превращался в жестокую каракулю, обижался и плакал, старался схватиться за все, что под рукой. Я уговаривала его лицом к лицу и гладила по спинке. Он вообще очень сильно расплакался, клонился назад и дрожал от мышечного напряжения. И вдруг пружина ослабла, он как бы встряхнулся и сел спокойно, как будто сидел так 100 лет и не было перед этим драмы. Он ел сам и вообще очень расслабился и развеселился. Вот он какой, Кроликов.

Кроликов понимает речь. Вернее, настроение и интонацию. Он выбирает, когда расслабиться, когда напрячься в зависимости от формы обращения к нему. Бояться или нет, так вернее. А Асин^[11] совет ходить мне на коленях и быть с Кроликом одного роста – гениальный совет, действующий ободряюще даже в критические периоды.

Я обращаю внимание на такие интересные вещи, как предупреждение Кролика о предстоящем. Например. Он расплакался от голода. Как только он видит символы питания (коробка Беби-папы, ложку и, главное, хлеб), он сразу успокаивается, начинает вхолостую жевать и трогать ручкой рот.

Бывает так. Он устанет и закуксится. Надо просто бросить на ковер или на диван подушку – символ покоя. Он тут же к ней подползет, полежит и отдохнет.

Отношения очень упростились.

Я не помню случая, чтобы мне не была ясна причина плача (может, я задаюсь?).

Иногда Маша просто хочет покачаться у меня на ручках; иногда, наоборот, не терпит прикосновений, а хочет подушку; не хочет ходить или, наоборот, сильно хочет встать.

Еще на начальных стадиях простуды мы добросовестно учили по плану все уроки, но чуть-чуть. Кроликов еще соглашался репетировать Лёнины^[12] упражнения под музыку, ходить (я на коленках) по комнате, нагибаться и брать разбросанные игрушки и складывать на место, в ведро. С каждым днем он соглашался все меньше и требовал не вертикальных, а горизонтальных отношений. Ему нравится лежать лицом к лицу на подушке и щупать мое лицо, находить глаза и рот, смеяться на мои вакхические звуки. Он любит, как Наташка наваливается на него и тискает. Он смеется, пищит, но не старается освободиться.

Как-то свелось все к тому, что Кроликов сильно испугался любых колебаний в пространстве. Особенно вниз. Хотя движения плавные и лицом к лицу. Одновременно он перестал ползать хоть как (сейчас понемногу восстанавливаемся). Если я сажала его на пол – он в ужасе клонился к полу и старался пол схватить. Если даже и было побуждение к движению – он не мог! Ноги (колени) распластывались в тупом угле, чуть ли не на шпагат, и он лишь мог их перетягивать как-то боком. Для него было немыслимо переползти маленький порожек из комнаты в комнату. Так он и застывал, ожидая помощи: одно колено здесь, другое – там. Забоялся сидеть на лошадке по той же причине: ножки не могут сойтись где-то в паху и найти опору, Кроликов опирается на руки, а ноги расползаются как не свои. Ходить на коленках тоже было невозможно. Поставить-то выходило, но после одного шажка коленки разъезжались. Купаться тоже было трудно.

Я скатываюсь к мысли, что причиной страхов в данном случае может быть не происходящее на тонком уровне, а просто неверно построенное физическое упражнение, неудобство и неуверенность в связи с этим. Кролика надо подождать сажать по-турецки. «Развязаться» быстро он не может, а посидев чуть дольше, что-то там перетягивает и потом мучается.

Мне очень нравится играть с Машей в асимметричных позах, «сталкивать» в них и из них выбираться. Мне нравится, как Кролик соображает, что нужно сделать, чтобы выпутаться.

Просматривая записи, все время натыкаюсь на фразу, что у Кролика – «очень хорошие глаза». Рядом: «боится, не стоит, не ползает, вся в слюнях» и тут же: «внимательный, живой, следящий взгляд».

Мы учимся с Машей перекладывать шишки из таза в кувшин. Одной рукой Кроликов держит кувшин, другой – перекладывает, беря по одной шишке, и роняет ненароком в кувшин, да еще заглядывает вовнутрь. Причем обратное действие получается хуже.

Кроликов полюбил рассматривать картинки и надписи. Лица в профиль Кроликов не замечает. Но если это – портрет «глаза в глаза», принимает за живое и общается, как с живым лицом, тыкая в него носом.

Шрифт, нагибаясь близко, рассматривает, как полосочки у меня на штанах.

Кроликов разглядывает все орнаменты и рисунки на ярких тканях. Сегодня он изучал фигурный ободок на тарелке, следя за ним скрупулезно по кругу.

Кроликов опять смотрит «на часики», как когда-то в 7 месяцев. Но теперь он разглядывает еще и свой локоть (я надеюсь, не желая его укусить), разглядывает ладошку с шевелящимися пальчиками.

Кролик оживает, когда много вокруг людей и все его тютюш-кают.

Одним главным неудобством нового места жительства является тот факт, что мы лишились смены лиц. Обстоятельства сложились так, что мы прожили «нос к носу» все три месяца. А Кролику как никогда нужно общение, яркие одежды, много музыки и движения вокруг.

Я поразилась, как тут же изменился Кроликов, попав на старую квартиру, где вырос. Это было 31-го числа. Он там сразу заходил по своим привычным закоулкам. Он вспомнил!!

Неслучайно я прямо сломалась на том, чтобы Кроликов гулял каждый день. Даже в 30°, хоть на пять минут. Улица для Маньки – глоток живой воды.

31-го утром и 7/I утром мы устроили праздники. Для детей и для детей и взрослых. Было много народа. Все рядились. Кролику сшили костюм Зайчика, Наташке – Обезьяну, я вымазалась в негра в соответствующем одеянии, были Айболит, Снегурочка и Дед Мороз и просто люди с длинными носами, скорее, странными носами. Кролик вместе со всеми водил хоровод, он ожил просто.

От меня поначалу отшатывался, потом узнал, привык и вымазал об меня свой нос.

Кроликов узнаёт меня. Вот он, например, проснулся, но еще где-то там. Заметив меня, мой растянутый в улыбке рот, он сразу же в ответ улыбается. Так стало всегда.

Теперь Кроликов веселый. Пусть не такой смелый, но очень веселый. Я его просто доводила до здорового смеха своими приставаниями и оживляющими звуками.

Если я ему «угрожаю» козой, он сразу хихикает, группируется и бодает мой живот.

А если на него «нападает» Царапыч с шевелящимися пальцами – он замирает от восторга и страха, и глазами стреляет то на одну мою руку, то на другую, и лицо делает таким предчувствующим: и страшно ей, и весело. И тоже группируется, отталкивает моих Царапычей.

Еще Кролик любит играть с подушкой. При слове «Бух» – «ныряет».

Дописываю, будучи в Москве.

Мы приехали вечером, в разгар иллюминации. Кролик, забыв впасть в состояние, моргал и вертел головой. Вот ведь как.

Пока тютюшкаемся на диване, смеемся, все хорошо. Как только ставлю на ножки походить или к коляске – сразу отлетает и холодеет. Все чаще замечаю, что «состояния» привязаны к отрицательному.

В относительном комфорте они не возникают.

Контакт – священное слово для нас.

Маша и педагоги ЦЛП – Има Захарова и Леонид Зельдин

«Рисовать картину жизни»

Из дневника

9 февраля 1998 г. Кроликов, плут, обманул маму. Он не захотел спать в машине на обратном пути. Хотя был разбужен мамой-петухом в 6.00. Можно предположить, что он тоже был очень заинтересован тем, как можно двигаться в метель, когда не виден кончик своего носа даже. Одно дело в тундре на оленях. Там меньше вероятность столкнуться. Да и вообще, олени ведь нюхают.

20 февраля 1998 г. Умываться хотел без воды. Он вообще не любит, когда копошатся у лица. Суют колючую палку в рот. Причем заставляют эту глупую палку держать и совать самой – ни вкуса, ни кайфа.

Очень высокий порог из умывальной перешагнул, почти не заметив.

Завтрак ел сам.

23 февраля 1998 г. Кролик вязко выбрался из сна к 11.30. Был слабый и разбитый, конечно. Весь день принимался плакать, ходить боялся. Только хорошо ползал к кукурузе (температура 37,7).

Хорошо ел. Но не сам. Боялся сидеть на стуле. Мечтал постоянно сидеть на ручках и близко у моего лица тютюшкаться. Ну ждался в хорошем обществе. Пришел папа и догадался нажать на кнопку. Кроликов сразу же среагировал на телевизор, и по законам абсурда папа назвал его Коперником. Папа вообще-то стал звать его Колей от слова Колик (Наташа не выговаривает Кролик) и, сумев развить эту идею до Коперника, остался собой доволен.

24 февраля 1998 г. Кроликов встал с отвагой в сердце. Сам проделал весь путь до завтрака, правда с нелюбовью по-прежнему относится к умыванию.

Завтрак съел сам; не боялся сидеть на стуле.

Ходил: одна нога босиком, другая – в ботинке на толстой подошве^[6]. По-моему, не заметил издевательства. Чуть позже ползал с грузом на правой ноге 30 минут – ползал только правильно к кукурузе. Потом приспособился и начал прыгать, плут.

Кусочки яблока не мог доставать из коробочки. Не понимал, что пальчики надо сделать щепоткой.

Месил бобы в миске. Совсем не хотел брать в рот (видно, был сытый), выбрасывал их из кулачков на периферию и смотрел за разлетающимися бобиками.

Массажился и купался. Шагал из таза в таз с трудом. Забыл. Разными ногами в разных водах.

Играл с шариками. Отбивал их. Они были как будто везде, со всех сторон. От них некуда было деться. Они лезли в нос и в глаз.

26 февраля 1998 г. Кроликов встретил нас с Наташей радостной улыбкой. Мы помогли ему выбраться из пучины одеял и посадили в «Шариковую терапию»^[13]. В первый раз Кроликов начал уплывать, как только встал на ножки, хотя мы изо всех сил пытались растянуть время его адаптации.

Во время завтрака очень храбро сидел на стуле и ел мамину плюшку. Через 15 минут стал уплывать. Храбрость ослабла, и пришлось переехать в кресло, где и спокойно, без западаний, доели.

По телеку танцевали посадобль в ярких платьях. Кроликов смотрел, почти не отрываясь и, держась за стол, тоже танцевал. Он любит такие упругие ритмы.

Потом повесили ему груз на одну ножку и походили, а потом и вовсе заползали. Потом выяснилось, что Кролику хочется сидеть на одном месте, распластав ногу с грузом, и уплывать. В промежутке между заплывами один раз позевал. Было 13.30. Сразу же был уложен в кровать и сразу же уснул до 15.30.

Сломанный день, как сломанный стул, хочется починить. Как только Кролика ни утомляли всякие предприятия – вот уже 00.00, а он валяется и болтает. Сна нет ни в одном глазу.

Много уплывал после дневного сна. Сквозь них (уплытия) учил наклоны и поднятия на диване. Выяснилось, что то, что он позволяет с собой проделывать на диване, – не позволяет на полу.

Потом мы учили ноги – Кролик стоял на одной ноге, а другая, заброшенная на спинку дивана, выручала равновесие, стекая вниз. Кроликов смеялся. Анализировал обстановку, вычленяя из общего хаоса вокруг подушки и кучи одеял. Даже позволил взять себя за одну ногу и одну руку и покачать над диваном в воздухе несколько раз. Качели не в кайф. Работала с ним Наташка. Жалела и приговаривала: «Не боись, не боись, они не упадут».

28 февраля 1998 г. К 11 часам выбрался в реальность и долго лежал в калачике.

Поел с большим аппетитом.

Ходить отказался. Осваивал, как будто в первый раз, лошадь. Качели не принял. Очень развеселился к вечеру. Кусал маму за глаз и вообще за все части лица. Уснул по-хорошему в 22 часа и в восемь утра его разбудил неугомонный Тутовый^[14].

1 марта 1998 г. Как и предыдущий день, Кролик учился везде вставать и залезать. Пока он не бойкий на этом поприще. Ходить вертикально не хочет, а на четвереньках – с удовольствием ползает за кукурузой.

В 16.30 внезапно уснул прямо на полу. Его утомили странные, на его взгляд, колебания в пространстве, вызванные усердием одного из родителей.

Как всегда, веселился на улице. Ветер прямо сдувал его с ног. Он держался двумя руками и шел по неровной, льдом покрытой плоскости. Пытался устоять, а не отдавался на волю внезапного скольжения.

Плохо стал брать кукурузу и кусочки хлеба. Плохо соединяются пальчики в щепотку.

Перед сном опять поучился вставать и падать на диване и получил массаж.

2 марта 1998 г. Серьезный, с надутыми губками вышел из умывальной. Не захотел сам трогать водичку и перешагивать через гигантский порог. А до этого был веселый, проснутый. Пока тютюшкали просто и не приставали.

Съел завтрак сам. Пошел в комнату, в свой «дремучий лес». Что ни шаг – что-то вдруг шевелится или трогает, звенит или шуршит, и везде можно держаться. (Место под «вторым этажом» с подвешенными шарами, погремушками и гармошкой.)

Без удовольствия походил вдоль мебели по окружности или по периметру, не поймешь. А когда силком залезли на кровать, из последних сил добрался до подушки и сделал вид, что уснул в одно мгновенье. Не прошло и 5 минут, как он уже играет с шарами.

Всяческие колебания в пространстве смущают Кролика, пороги доводят до дрожи. Сразу же его надо крепко обнять и прижать. Он может в ту же секунду уснуть. По-настоящему. И проснуться через 10 минут.

Мы экспериментировали опять с пространством. Кроликов залезал на огромную пачку памперсов (50x50 см). Получалось, будто заяц сидит на острове. А мама, как маленький ураган, «воздействует» на остров, заставляет его то вращаться по кругу, то вперед-назад. Долго пришлось Кролику привыкать. Он даже пытался привыкать в обнимку с телефоном (огромным, надувным). Этим занимались весь день с маленькими перерывами на еду и ползание.

К вечеру Кроликов осмелел, привык. Спокойно мог заползти на «остров», сползти и почти не заметить.

Вместе с телефоном стояли около стенки. В обнимку ходили (я держала ручки Кролику в замочке). Потом Кролик не заметил, что я отпустила ручки. Он вдруг, свыкнувшись с объятиями, потопал назад.

Гуляя, часто смотрит на ноги.

3 марта 1998 г. С удовольствием завтракал виноградом, добывая его в жестких условиях; по-моему, даже условия эти не считал жесткими.

Объятия усовершенствовались. Телефон теперь привязался сам к Машке в прямом смысле. Кролик не может хлопать ладошками, а хлопает вяло по своему, внезапно появившемуся, животу. Пытался привыкнуть к своим увеличившимся объемам.

Минуты радости и минуты печали берутся ниоткуда как будто. Надо, чтобы у Кроликова в жизни все время что-то происходило. Безрадостными посчитал минуты перемещения на «острове». Отказывается залезать на него и слезать. Хоть и не высоко. Нужно время.

9-11 марта 1998 г. Нет приступов. Хорошо спал и укладывался в девять вечера.

Играя с шариками, уже не боится проползти сквозь них к кукурузе. С грузом на одной ноге ползает только правильно. На диване силы ветра или судьбы «кидали» его из стороны в сторону, заставляя работать ручки, вовремя выставляться.

Необычно живые глазки, нет совсем гипервентиляции.

После попеременной ходьбы в одном ботинке (час и час) был поставлен лицом к стене, с целью подпереть ее. Для уверенности рядом – коляска с игрушками. Но Кроликов не обратил на нее внимания. Он пошел вдоль стены и дальше вдоль мебели к телевизору поближе. Я ему еще утром показала, как переставлять ручки. То же самое он проделывал и в другой комнате, становясь все смелее.

13 марта 1998 г. Кроликов бастует. Не хочет ходить в одном ботинке.

После водных процедур расхрабрился и ходил один вдоль мебели к телевизору.

Купался с восторгом. Вытягивал ручки и пережил привыкание к стихии без отлетов.

Любит сладенькое и соленое (шоколадки и огурцы).

Постригся.

Ползал груженый в комнате до тех пор, пока звучала музыка. Выраженно правильно ползал. Потом выполз в коридор по делам. Был очень активный. Заглянул в маленькую комнату и, радостно гикая, ползал между стульями.

15 марта 1998 г. Кролик стал храбрее. Он посидел на качелях без дрожи и даже улыбался. А в какой-то момент совсем расслабился и захлопал. Потом стал «отлетать». Это значит – пора слезать.

Очень любит папу. Целуется с ним и щупает лицо.

Кролик ползает-ползает и – раз на коленки, как сурок. Хорошо у него получается вставать на коленки.

Если попасться на глаза Кроликову, когда он ползает у себя в комнате, он сразу же радостно подползает.

По-моему, он так привык к грузам, что когда без груза, все равно ползает правильно.

16 марта 1998 гг. Один из самых удачных дней.

Кроликов спать лег вечером в 20.00 (неизвестно, конечно, как пройдет ночь).

Весь день почти не сидел. Или ползал, или ходил в одном ботинке. Очень осмелел без ботинок.

Удачные качели: дольше сидел не боясь.

Веселый.

Очень отзывчивый и активный.

Идет – коляску толкает вперед с отвагой.

Следит за происходящим вокруг.

Цепляется взглядом за лицо и движение.

Смешно играет в «козу». Очень смеется на утробные звуки. Следит за моими губами во время декламации.

Играет со своими ногами, точнее, хватает за красные носки. Ноги совершают непроизвольные движения, что Кролика, по-видимому, удивляет.

В первый раз проявил инициативу и сам с кресла встал к столу, добывая шоколад. Несколько раз.

Два приступа за день. После сна и перед сном.

17–18 марта 1998 г. Кроликов продержался до вечера, не уснув. Приступы с утра до завтрака. Кролик плотно весь день ел и был голодному не товарищ. В общем-то, он недомогает. Из носа течет. Но это не мешает Кролику радоваться жизни. Он выполняет все уроки и при этом весел. Ходил и ползал. Особенно здорово он встретил бабусю.

Сильный кашель, особенно убийственный по ночам.

В основном Кролик весел. Он с удовольствием ходит с коляской, причем толкает ее от себя вперед, а не просто держится. Разглядывает свои ручки. Мужественно сносит процедуры (обливания, дыхание над картошкой, прогревание картошкой груди). Здорово ползает с грузом. Как никогда здорово.

Легко встает к дивану за кукурузой.

Любит играть с лицами. Берет в прямом смысле меня за лицо и обращает к себе: «Давай играть».

Я рядилась старушкой и скрипучим голосом рассказывала о своих болезнях – Кролик просто заливался. Меня не сразу узнал. Очень заинтересовался. Потом я «грабила банк» в черной колготке на голове специально для Кролика. Кролик сначала сильно испугался, отворачивался, чтобы не видеть этого кошмара. Не доверял: голос мамин, а лица нет. Долго не доверял, потом понял. Это надо было видеть.

Еще что интересно: болезнь опять вязкая, со вторым дыханием как будто: то отпустит, то схватит, а на жизнелюбии это не отражается. Очень странно. Мы все Кролика щиплем, лижем, целуем, щекочем и говорим «бух в подушку».

19–20 марта 1998 г. Лечимся картошкой: дышим, греемся, едим. Парим ножки с горчицей и с леденящей водой.

По утрам особенно рад мне. Просто не сводит глаз. Нет приступов и слабости. Хороший аппетит. А по ночам кашлем будит жителей окружающих квартир.

Кроликов достиг просто высоты птичьего полета в смысле вставания на ножки к кукурузе, а также ползания к ней с грузом.

Папа Кролика сегодня пропылесосил. Он так смеялся! Уже при приближении сосущей палки делал понятливое лицо, хихикал и крючился, закапывая лицо в стул.

При бережном с ним обращении Кролик смелеет. Намотал километраж в одном ботинке. Потом в другом. Удивил своим загадочным перемещением с дивана на пол без шума и гама.

Натрудившись в ходьбе, Кролик просто взял и залез на высокий диван без потуг.

22 марта 1998 г. Болезнь к этому дню хоть и ослабила когти, но совсем не отпустила. Протекает она по уже известному сценарию. Затяжной насморк – затяжной кашель.

Самообслуживание за завтраком не очень получилось. Забоялся. Зато хорошо одолел высокий порог, без драмы в жизни.

Не воспринял положительно идею о рожденном ползать. Залили горькие слезы. Спасла конфета «звон». Кролик посидел, прижавшись и замерев, потом сам рванул ходить. Но он не ожидал ситуации с недостающей обувью и опять расстроился. На диване прикинулся спящим на 5 минут.

Потом вел асимметричную оседлую жизнь и осваивал новый бубен с ручкой. Идейное изобретение.

На нашем пути всегда встречаются серьезные дела: шарики, дудки, бубны, кукуруза из ямки, барабан, открытка с музыкой, дядя на обложке.

После обеда, очень характерно подобрев и ожив, ходил смелее смелого вдоль мебели по всей кухне, используя дверь как надежную помощь при переходе оттуда туда (открывая и закрывая ее). Вечером кусал со смехом папу не в бровь, а в глаз, выражая сильную любовь.

На острове сидел, как бедняк, а при шторме – сам заштормил. Выяснилось, что пора спать. Приступов почти нет все дни.

23 марта 1998 г. Ночь. Около 00.00. Сильно заплакал. Оба родителя погладили его по головке с мыслью, что спать не будет. С подкошенными ногами мама легла и сказала, что если Машка необыкновенным образом успокоится, то будет выглажена вся куча белья, напоминающая Эйфелеву башню. Машка затихла до утра.

Утро. Наташка подхватила ветрянку.

Кроликов весь день купался в лучах бабы Симы. Ходил и играл в «тютюк», везде залезал.

Интересно: не стал пить лимонную воду. А принесли красненькое – выпил всё. Голодному не товарищ.

Эйфелевой башни больше не существует.

25–27 марта 1998 г. Кроликов занимается производством слюней. Это производство сразу же прекращается, как только начинается производство сильных эмоций.

Кроликов боится. Опять страх напал ниоткуда. Но «ниоткуда» тоже ведь где-то есть.

Не сидит сам. Не ест.

Кроликов приходит в себя во второй половине дня. Он весел и активен. Смеется, даже хохочет, наблюдая, как мы играем в мячик, и в ответ на утробные звуки разного происхождения.

Приступов нет. Только увеличились дыхание и хлопушки.

29 марта 1998 г. Трусишка в трусишках. Кроликов сильно дрожит и не сидит на стуле за столом. Есть самому не получается.

Кролик изучает бубен. Особенно хорошо он его изучает, когда бубен висит у него на шее, как гигантский орден. Мы радуемся, когда одной рукой он его берет, другой – стучит.

Кролик – участник игры в мяч. Он сидит, ползает где хочет и куда хочет сквозь летающие мячики. Запивается смехом, когда мячик попадает в него, или очень удивляется.

Смешной Кроликов.

1 апреля 1998 г. Кроликов охотится за кукурузой, легко встает на ножки и залезает на диван. Без напряга учим ручки. Прячем за спиной. Кричим: где ручки? Дай! Иногда, хитро поглядывая, не дает. А еще – смешно в ответ делает набок головку, передразнивая меня. Это самое яркое новое за последний месяц.

Кроликов чувствует себя очень пугливо, не доверяет никому, кроме коляски. Особенно боится колебаний в пространстве. Любим играть с палкой. Двумя руками держим перед собой и двигаем вверх-вниз, а Кроликов следит глазками. Стоя делать так не может, только когда сидит.

У Кролика опять появились отлеты, но они еще не такие сильные. Можно избежать их постоянной внимательной игрой.

2 апреля 1998 г. Вдруг задышит, задрожит, забоится, попав в неведомый дискомфорт. Угадаешь, где комфорт у него в этот момент, – сразу Кроликов «на свободе» от страхов и счастлив.

Отказался сегодня ходить, держась за коляску. Не верил даже ей. Только цеплялся за халат.

Работал – изучал, где у нас ручки и ножки. Вставал везде за кукурузой и из-за спины давал ручки.

Делает набок головку, заигрывает со мной.

Проснулся опять очень «здешний». Поиграл со мной и с На-талькой. Не получается построить утро, чтобы Кроликов не уплывал. Любые напряги вызывают отлет.

Во второй половине дня, придя в себя и поползав груженым – испытывал «езду по кочкам» и подъем переворотом. (Аккуратно, не запугав перипетиями в пространстве.) Поплавал в воздухе по квартире в разных необычных позах, а также вниз головой. Чувствуя крепость держателей и соединение с моим телом, пусть пунктирное, не очень боялся. Даже успел похлопать. Но, в основном, на всякий случай, был самодержцем. Терпеть не может привязанную на одну из ручек терку или маленькую пластмассовую елочку. Борется с ними, но снять не может.

Очень любит грибной суп и мороженое.

«Дядякака» и «макака» – основа лексикона.

Со спинки дивана скользил на диван. Воспринял как террор поначалу. После нескольких раз – понял, что бояться нечего. Интересно, чувствовал ли он свое тело.

3 апреля 1998 г. Приступов не было ни одного (даже ни разу не заштормило). Кроликов весь день всех вызывал на себя. Морщил в ответ нос и отвечал поклоном набок головкой мне в ответ.

Был очень живой и радостный. Ел всё подряд. Особенно ананасы в компоте.

Сползал с кресла и с дивана к столу что-нибудь стянуть.

У всех сидел на ручках и прижимался щечкой. День под названием «Проблеск» (день психологической разгрузки).

Ходил только цепляясь за мой халат. Коляске не верил. А у стола стоит рядом уверенно. Отпускает ручки и стоит, подолгу не хватаясь. Как будто знает, что эта опора никуда не вильнет.

4 апреля 1998 г. Кроликов пробует колокольчики на пальчиках. Может заметить, а может и нет. Головку набок мне в ответ делал на мое «тютюк». Смешно. Мама иногда по ошибке сама превращается в навязчивую идею, все время сворачивая свою головку набок с криком «тютюк». Уж больно нравится, как Кролик отвечает.

Грустные шаги. В большом страхе и напряге. Кукожит стопочки в кулачки. Также сжимается от страха сердечко. И в День рождения свой не хотел ходить даже за коляской, хоть и прекрасно общался.

6-12 апреля 1998 г. Ветреный Кроликов. Он ветреный несравнимо больше Наташи. А Наташа, избрав в свой рацион исключительно квас и мороженое хлюпкими весенними днями, заполучила красное горло, хлюпкий нос, отсутствие солнца в глазах, кашель и не сходящую с языка фразу: «Пожалейте меня-а-а-а». Плюс у обеих температура за 38.

Кроликов демонстрировал отсутствие своих полетов. Первый произошел в первый день выздоровления. Второй – в конце первого дня. Третий на второй день. А самое начало, первые 4 дня, Кролик бунтовал, чесался, не понимал ничего и поэтому раздражался. Но не летал. Ветрянка, несмотря на свое название, сильно зацепила Кролика за землю, загрузив болячками. Более того. Палка с ватой – признак навязчивых прикосновений к лицу – сильно волновали Кроликова еще до обмазки. А обмазавшись, Кроликов сразу же к негроидной расе примыкал. Почему-то один пожилой доктор посоветовал Кроликову не примыкать к армии зеленых. Мазали марганцовкой.

Событие произошло 11 апреля. Кролик дает ручки. То одну, то другую. Или вместе. Это уж как попросишь. Иногда сосредоточенно изучает мою протянутую руку на предмет съестного, как мне кажется. Дает или вяло, из-за спины с виражом, или небрежно бросит свою ручку в мою и сразу же отдернет.

Мама, неуклонно прогрессирующе, приобретает навязчивости.

С момента первого давания ручек с удовольствием, обнаружения этого события то есть, мамин лексикон, неожиданно сильно оскудев, стал ограничиваться тремя словами: дай; ручку; Маша.

И целыми днями даем и даем, даем и даем. Пока не придет кто-нибудь добрый и не спасет бедного Кролика.

Или начнем морщить нос. Кто кого переморщит.

А головку набок с криком «тютюк» уже почти забыли. Но вовремя вспомнив, тренировали и этот клич необузданно. В общем, Кролик простимулировался силами природы.

Произошло первое увиливание от «Дай ручки». Кролик помнил, что сзади подушки, и каждый раз вместо того, чтобы ручки давать, валился на спину, а потом валился набок и зарывался в подушках лицом.

Кроликов – умник.

13 апреля 1998 гг. Кролик совсем другой.

Да и за окном по-другому. Валит снег. Его подгоняет ветер, завывая почему-то, а может, зазывая на улицу.

14 апреля 1998 г. В двух емкостях две ноги. Одна нога в гречке, другая – в бобах. Кролик выдергивает ножку из гречки быстрее, чем из бобов.

16 апреля 1998 г. Опять с утра Наташка разбудила Кроликова боевым несвоевременным кличем.

Был ориентирован на ползучую жизнь, но, подобравшись к дивану, встал на ножки и забрался. Без видимых (т. е. кукуру-зок) причин.

Ручку давал плохо.

Принимался плакать и плакал. Качался на ручках и получал сладкое. Расплакался сильно, увидев медсестру: хоть и с миловидным отношением, но новое лицо, наступающее активно на Кролика. Кролик забеспокоился и покрыл его плачем.

17 апреля 1998 г. Кролик спал до тех пор, пока мог, пока не устал, как говорит Наталька. Улетал мало, хорошо завтракал, сидел как Царица Савская и не показывал никаких плохих признаков.

про лето (август 1998)

Трудно в прозе описать всю поэзию жизни этим летом. Трудно вообще подобрать слова, выражающие степень восторга или отчаяния. Можно просто попытаться описать события и наше поведение, создающее их или страдающее от них.

Сначала мы все предвкушали жизнь в лесу, живя в городе. Потом мы целый месяц жили в лесу. Потом целый месяц вспоминали о том, как мы жили в лесу.

Вот так мы провели лето. Мы по-своему были счастливы, когда были в состоянии осознавать это. Все-таки надо насильственно прерывать затянувшиеся размышления и переходить к подробностям.

У людей, раздающих воду по домам в нашем городе, видимо, повредилось сознание. Они могут надолго отключать воду, например, по ошибке. Они могут придумывать изобретательно всякие поводы, лишь бы не дать. Иногда судьба им помогает и что-то где-то лопается. В конце концов философски настроенные граждане начинают из недр памяти добывать знание о том, что в некоторых африканских племенах до сих пор моются два раза в жизни: с приходом и уходом. А в промежутке натираются маслом.

Мы не из этих. Наше поведение страдало. Особенно страдал наш Кроликов. Львиная доля ярких эмоций связана с водой. Ну а когда вода лилась, Кроликов блаженствовал. Он так любил подолгу сидеть в воде, что мы начинали беспокоиться: не растут ли у него перепонки.

Наши наблюдения показали, что с Манькой надо играть сначала в сухой ванне, затем заполнять ее постепенно, чтобы Манька видела и успела привыкнуть. Резкая смена стихий никогда еще не проходила гладко. А еще лучше, если там для начала кто-нибудь с ней побудет (имеется в виду в воде), например папа. Кроликов быстрее расслабляется, когда рядом есть кто-то, кого можно потаскать за волосы. Но потом этот кто-то уже мешает.

Иногда игру с водой мы начинаем с того, что кидаем в ванну половинку сладкого перца вместе с другими игрушками. А Кроликова в это время оставляем за бортом. Хватая и бросая все подряд, Кроликов в конце концов понимает, что к чему, и начинает охотиться исключительно за перцем, расшвыривая другие такие же яркие предметы.

Кроликов хитрый стал. Не хочет ни трогать рукой холодную воду, ни шагать туда. Одного раза хватает, чтобы запомнить.

А как Кроликов охотится за свежими огурцами! Они ведь не тонут, оказывается. Они из-под руки уворачиваются. Пришлось Кролику помокнуть, чтобы сосредоточиться. Вот уж – не глядя, не схватишь! Кроликов вылавливает огурец до последнего кусочка.

Кроликов много слушал музыку. Когда я занимаюсь, он топчется рядом, и мы занимаемся в четыре руки. Он улавливает смену громкости, высоты звука. Он любит особенно итальянский концерт Баха. Я заметила, Кроликов любит вертикальную, ритмичную, стройную музыку. Она как-то начинает влиять и выстраивать его самого.

Еще Кроликов невероятно полюбил квас. И мороженое. И от того и от другого он становится буйным. Вот какая радость переполняет его!

Как он ходил? Нельзя сказать, что с азартом, больше везде залезал.

Зато 6 июля Кроликов проснулся, готовый к подвигу. А Наташка уже разбросала тонким слоем по всей комнате веревочки и шнурки. Когда Кроликов увидел все это – он пришел не в восторг (от которого бы сразу залягушатил), а в очень деловое состояние: нельзя ничего пропустить, хочется, в крайнем случае, пожевать. И он по инерции стал ползать правильно и по другим комнатам, не только по веревочкам. Мы давались диву и в этот день собирали шнурки в пакет всей семьей с особым удовольствием.

А потом пробил час, и мы уехали с пожитками в лес. Мы сомневались: что лучше – разбить палатку или рискнуть пожить в недостроенном доме, домушке. В общем, мы стали домушниками.

А вокруг нас – наши маленькие угодья и лес. (Угодья – от слова «угодливый». В этом году я недобросовестно ими занималась. Все выросло само. В траве, правда, трудно было разыскать посаженное.)

Пришла жара – зажарила воздух. Комарики и маленькие мушки упали в траву в глубоком обмороке. Но, возможно, их поели огромные мухи – слепни и шершни, хотя вряд ли. Эти очень любят жару и сырое тело. У них грызуще-лижущий ротовой аппарат. Однажды я видела в лупу, как такая огромная муха откусывает у меня кусок кожи и слизывает каплю. И вот они набросились на Кроликова. Кроликов не отгонял их. Зато потом чесался! Возникали огромные бугры на местах укусов. Мы его спасали «доктором-листом». Делали «докторские» примочки, и Кроликов спокойно спал. Был день, когда Кроликов особенно пострадал. Его укусили сразу в глаз и в ухо. Большой бедняк. Глаз закрылся, а ухо сильно оттопырилось. Спасались чудодейственными листами.

Когда приходит жара, надо надевать на руку часы. Потому что на жаре в сознании взрослого заботливого человека пространство и время деформируются. Ребенка можно просто испечь.

Кроликов не любил жару. На прямом солнце он сидел только в бассейне, и то 10 минут. А потом уходил в простую или узорчатую тень. На жаре Кроликов становился вялым и раздражительным. В воде у него быстро начинали стучать зубы. Потом он опять быстро нагревался. И так по кругу. Вот мы и жили по часам.

Слава Богу, никакого удара с нами не случилось. Кроликов еще не терпел на голове панамки. Панамка на голове у него жила только в момент ее посадки на голову. А потом Кроликов профессиональным движением бил ею оземь. Наклонялся за ней, а поднимал палки и камни. Это ведь интереснее жалкой тряпицы.

К вечеру мы, большие люди, валялись, как гербарии, а Кроликов оживал. У него появлялась речь и жизнь на лице. Первую половину лета Кроликов. волновался, «где Има». Особенно когда спадала жара.

Мы с девчонками (пока папа с «мужчинами», как говорит Наташка, делал так, чтобы рамы не падали, а на второй этаж не по канату) ходили в лес. Далеко. Кроликов всегда ходил, а не ездил на мне. Он ходил, высоко поднимая коленки. Бросал руку. Стоял сам. Поднимая шишки, пытался их есть. Трогал елки, осины, что-то все время рассуждал. У нас была моховая улица и поляна. Мы ложились на мох и смотрели в небо. (Так положено делать, когда лежишь на мхе.) Мы ходили за грибами, листками и ягодами. Мы ими питались. Однажды мы пришли ни с чем, и Наташа сказала: «Грибки забыли вырасти. Попались некоторые, да старенькие, как баба Клава»).

Кроликов любил играть с деревьями: лизать кору, есть листья, теребить веточки, отпускать и вновь браться за них. Он любил стоять между грядками с морковью и петрушкой, с одной стороны, луком и хреном – с другой. Хрен вымахал по пояс и стал похожим на лист банана. Кроликов любил играть и есть его. Вот такие хреновые у нас дела. Пока я рядом (с Кроликом надо быть всегда рядом при таких мухах) роюсь в земле, в поисках кореньев, – Кроликов ест морковную ботву и угощает меня. Потом мы моем всё вместе.

А Кроликов идет в бассейн, потом на ягодную ловлю. Наташка насобирает клубники и набросает в воду. Клубника ведь тоже не тонет. Кроликов с удовольствием охотился за ней и ел. Это труднее, чем выловить огурец. А когда появляется гусиная кожа, Кроликов начинает ругаться: громко, гневно и разнообразно. Он не плачет, а именно ругается.

Как Кроликов спал? Хорошо. Плохо, когда слишком жарко. Сняв несколько предметов с него, можно урегулировать и сон. На природе всё проще, а кажется сложнее.

Еще Кроликов любил следить за костром, но не любил, когда дым в глаза. Это вообще мало кто любит.

У нас и там сначала не было воды, был только пруд и три канистры для серьезных нужд. Зато потом! Наташино любимое дело: поливать всех из шланга. «Маня грязная. Сейчас Наташа ее помоет». Манька и смеялась, и уворачивалась, и злилась – по-всякому.

Манька всегда ходила босиком. Только в лесу в ботиночках. Кому-то из взрослых пришла в голову мысль о маленьких и больших пнях. Мы и сидели на них и стояли. Кроликов понимал, что ножки надо держать вместе. Он смело стоял один даже на пеньке в 50 см.

А однажды мы с Кроликовым занимались подниманием задних лап через поваленное бревно, и вдруг к нам в лес приехал наш друг – трубач с личной трубой. Он нам играл целый час. Особенно нам понравилась «Песня Сольвейг». Кроликов слушал-слушал и уснул. В лесу труба звучит особенно.

А еще Манька любила стоять в тени под яблоней. Яблоки уже опадали (их поели гусеницы). Но на Кроликова ни одно яблоко не упало. Так что история не повторилась.

Так вот. Мы жили и жили по расписанию, и вдруг без объявления причин Кроликов отказался от еды. Совсем не стал есть. В основном, только хлеб с солью. При виде ложки сцеплял зубы. А какие только вкусности не предлагались!

Но дело не в еде, видимо. Как еще он мог дать нам понять, что устал от этой жизни? Мы засобирались домой, и все наладилось. (Голодовка длилась 6 дней.) Не могла же Маша это делать в знак солидарности с шахтерами!

Из леса мы приехали в новый дом, где на коробке коробчон-ка и узлы на узлищах. Наташке хорошо: она сразу разобралась, что к чему. Кроликову тоже хорошо курсировать, цепляясь за все подряд на этой нехудожественной свалке. Я пришла было в отчаяние по поводу того, что из крана опять не течет. Но, слава

Богу, у нас была с собою канистра из леса. Лодка в очередной раз билась о быт, как рыба об лед, а мы жили с лейкой.

25 августа Кроликов опять проснулся готовым к подвигу. Он держит ложку, несет ко рту. Первый шаг есть. А вот стоять и ходить один весь месяц отказывался. Куда подевалась былая смелость среди лесов и оврагов. Кроликов зато везде залезает и слезает, и ползает круглосуточно. Я ни разу не видела, как Кроликов слезает с дивана (с плоскости большой). Однажды только – лицом вперед, опираясь на руки. Слезет и приползет ко мне на кухню, когда пауза в общении с ним затягивается.

Мы выполняли много всяких заданий. Нам захотелось укрепить чувство твердости в коленках. Это оказалось легко. Игрушки или кукурузу надо положить на низкую плоскость. Кроликов стоит, держась согнутыми коленками, и чувствует себя хорошо.

Или садились боком на лошадку и с нее, качающейся бедняжки, доставали кукурузу, расположенную низко. Мы одновременно одной рукой удерживали лошадь «на полном скаку», другой рукой брали кукурузу и, балансируя телом, удерживали равновесие.

Кроликову это понравилось.

Кроликов испытывается надеванием на ручки посторонних вещей, подразумеваемых в быстром от них избавлении.

Кроликов любит потютюшкаться на большом развернутом диване. Его (Кролика) можно довести до такого хорошего настроения, что просто блеск! На щекотку он, например, скукоживается и ждет, хитрюга, опять пальца под ребра. Кролика можно по-разному завязывать, засаживать, заваливать, и он это хорошо воспринимает и «защищается». Можно издавать звуки, напоминающие арию индийского гостя. Кролика это особенно радует.

В августе Кроликов боялся ходить за качелями и даже кататься на них. Зато он любил играть в сидячие игры и следить за маминым лицом в ожидании исполинского звука.

А лицо у мамы то сморщивается, как башмак, то растягивается, как луна. И Кролик не может не заметить этих изменений на мамином организме. Внешних изменений. А что там внутри? Можно только догадываться…

<…>

Летний вечер

Напоенный Солнцем,

Засыпает день,

Растекаясь влагой,

Превращаясь в тень.

Становясь дыханием

Звонкой тишины,

Розовыми блестками,

Краешком Луны.

Наполняя шепотом

Сиреневую тень,

Засыпает тихо,

Исчезает день…

Он замрет в поклоне

Ласковой травы,

Затаив улыбку

До своей поры.

Спрячется в изгибе

Веточки сосны,

В робком дуновении,

В зернышке росы.

Станет легким флиртом

Танцующих огней,

Растворится тихо

В музыке теней.

И последним бликом

Качнувшись на листе,

Превратится в точку

На моем холсте.

6–7 ноября 1998 г.

Здравствуйте, Маша!

Или лучше: Маша! Здравствуйте!

Сейчас третий час ночи – подходящее время для мемуаров. Вокруг пространство более или менее стабилизируется, и мысли, если приходят, все-таки не так прыгают.

Сегодня причиной моего сверхэмоционального взрыва послужили два события. Во-первых, выпал первый снег. (Наташа восхищенно на улице трогала его везде, где можно, мечтая о «бабе» и удивляясь, что даже «забор оделся».) И, во-вторых, совпали два движения: горячей воды в кране (которая до сего дня появлялась в редких случаях по ночам) и в батареях. Вообще-то получилось логично: похолодало снаружи – потеплело внутри. Действительно, сделать счастливым человека очень легко. Если подчиняться закону радости тому, что есть, то мы радовались газу и свету. И поэтому жизнь свою располагали вокруг плиты или лампочки. Труднее всего было по ночам. Но прожиты и они, эти «знойные» ночи. Дети потихоньку выздоровели на фоне моего чудобогатырского здоровья. (Володя тоже детям «подпевал».) Манька прихватила из Москвы с собой простуду и поделилась с Наташей. Заболели они одновременно на следующий день приезда. Лечились, как всегда, редькой с медом, закапывали в ноздри цветок, который вырос уже почти до потолка и все норовит упасть с окна, бедный. Пытались парить и обливать ноги и на ночь – горчичники. (Наташа, не зная еще «Алисы», решила, что от горчичников огорчаются, и отказалась.)

Круглые дни – в шалях и валенках. Вот такая зимовка перед зимой.

Кроликов целыми днями очень занят. Он или варит со мной, или стирает с папой, или у него – «занятия». Наташа – часто в «командировках»: то у одной бабушки, то у другой. Но это мимолетно, надолго не застревает нигде. На вопрос вчера: «Чем ты занималась?» – ответила: «Писала слово “папа” с капризами».

Наташа заметно много стала рассуждать о жизни и смерти, например, проходя мимо большой глубокой лужи: «Если маленькая девочка будет гулять одна, утонет в этой огромной луже, и больше ее никогда никто не увидит. Вот какая жизнь.»

С Манькой у нас есть ряд обязательных заданий на каждый день. Это 1) корточки, 2) «Ехали-ехали», 3) ходьба в разных ботинках, 4) ползание по буеракам, 5) вставание за кукурузой, 6) массаж ножек в очень согбенном виде, 7) пирамидка.

О Пирамидке хочется побольше. Эту пирамидку я купила в Москве в последний день. Стаканчик – в стаканчик – в стаканчик. Манька выделяет эту игру. Она просто любит ее. Снимая один с другого, Маша какое-то время ощупывает каждый цвет, и я пытаюсь делать так, чтобы она мне его дала на ладонь. И строю в стороне пирамиду. Медленно в сторону веду каждый стаканчик, чтобы она успела проследить, а я – прослезиться от счастья, как она хорошо следит. А потом по слову «бах» пирамида ее ручкой разрушается в мелкие дребезги. Потом с моих ладоней ей предлагается выбрать один из двух. И тут началась великая хитрость. Долгое время (полчаса почти) она все время выбирала желтый стакан (из разных рук, внизу и вверху). И, когда я попросила на все это достижение посмотреть Володю – желтый стакан не был выбран ни разу! И так каждый день. Как только дело доходит до третьей пары глаз – достижение камуфлируется. Все эти дни я живу на правах зрелого вруна.

Сегодняшний день знаменит преодолением. С сегодняшнего дня Маня опять возит коляску, толкая ее вперед (есть свидетели). Был разработан план жизни коляски вместе с нами. Она с нами «варила», толклась в ванной, «сикала» рядом и даже «ела». С утра любое мое побуждение положить Манькины ручки на ручку коляски воспринималось моментальным дрожанием, подгибанием ног и нежеланием вообще смотреть в ту сторону. Но поскольку мы все время натыкались на нее, то и привыкли к ее незлобному виду. И под вечер, для начала испытав ужас, постояв спиной у стенки, предложение укрепиться за счет коляски Манька приняла. Она отринулась от стены к коляске, удерживаемой мною с геркулесовой силой. Долго привыкали. Очень долго. Несколько раз испытали волны дрожания сильного, которое я пыталась сопровождать частой сменой выражений моего незабываемого лица и несовременным гиканьем, чтобы как-то расширить пространство для Машки, в тот момент ограниченное ручкой коляски.

(Я зарекаюсь больше писать длинными предложениями. Очень тяжело выбираться.)

Постояв, мы пошли. Пришли в комнату с телевизором. Включили его. Стало совсем хорошо. По-моему, про коляску даже забыли. Но Кроликов еще слаб после простуды. Его надо беречь и не злоупотреблять. И он пошел есть. Разбросав весь свой адреналин, очень проголодался. Никак не мог наесться.

Я через маму общалась с самыми опытными детскими психоневрологами. Но во всех случаях почему-то слушают меня, а не я. И одна и та же фраза: мы с этим не встречались. В основном, медикаменты, подавляющие и рассеивающие, как я понимаю, и то, что есть. И – совершенно скептическое восприятие мысли о том, что ежедневными целеустремленными занятиями можно рисовать картину жизни.

Я еле успела прочитать свои любимые книжки, привезенные из Москвы, как они разлетелись. И я ожидаю их. После жизни Раневской что-то ничего не могу начать читать. Ловлю себя на том, что постоянно ее цитирую. Как-то сильно запомнилось.

И на прощание – стишок.

Драма хлама

Я брошен и забыт.

Порос быльем.

И голубем умыт

И воробьем.

В объятьях паутин

И паука

Я в щелочки смотрю

На облака.

Сейчас очень сильный валит за окном снег. Наташка свое пуховое одеяло называет сугробом.

До свидания, Маша!

Мало того, что я с большим удовольствием написала Вам, я еще избавила себя от чувства вины.

Маша, Наташа, Марина, Володя

17 ноября 1998 г.

Здравствуйте, Маша!

У нас совсем грустные события.

Вернее, событие одно, но по силе тяжести эмоций тянет на несколько. Раз я способна что-то написать, значит, уже отодвинулось настолько, что можно и разглядеть. Кроликов странно заболел. Что там, на том плане? Предупреждение, спасение, форма разговора? И высшая форма протеста с Машиной стороны, как мне кажется.

Мы занимались ходьбой. Машка трусила, сильно цеплялась. Как вчера, и тот день, и тот. Всегда поутру. К вечеру расхаживалась и заметно смелела. И в тот день: мы лишь дошли до кухни, она держалась за мою одежду. Я села на стул, а она упала головой в коленки мне, и на все мои попытки распрямить ее и поставить рядом реагировала сильным испугом. И все-таки через силу мы пошли опять в комнату. Это сейчас я понимаю, что ей, наверное, уже было больно, и она хотела щадить ножку. Внешне это выливалось в сильный страх. И я с настойчивостью, как каждый день, хотела с ним бороться. Машка занервничала, заплакала. Я подумала, что она хочет спать, и уложила ее на правый бок на диване. Она, не шелохнувшись, заснула на час. Она захныкала, проснувшись. Я к ней тут же подошла и хотела поменять памперс, давно требовавший того. Попыталась, как обычно, распрямить ножки, взять на ручки. Ничего не вышло. Машка очень сильно закричала. Я все-таки взяла ее на ручки, инстинктивно захотелось ее прижать к себе. Но любое мое движение, просто касание, причиняло страшную боль. По лицу ее и по очень сильному крику было видно, что боль ее пронзает просто. Мне оставалось положить ее на диване и звонить по всем телефонам. Было понятно, что что-то серьезное произошло с левой ножкой. Она ее сильно подобрала к себе и распрямить ее было нельзя. Лежа на диване до прихода хирурга, Машка, не переставая, кричала до хрипоты. Она даже не могла хлопать. Хлопнув два, три раза, сотряхнув тело, испытав пронизывающую боль, она не хлопала вообще 50 минут. Только левой ручкой держалась за левую ножку. Она не спускала с меня глаз, а я сидела и молилась. До прихода доктора Машка слегка успокоилась, не так истошно кричала. Доктор оказалась очень уверенной в своем диагнозе со слов мамы, так что даже не хотела Машку трогать и изучать. А диагноз звучит так: воспаление нервного пучка в паху. Прописали нам до 15 драже в день аскорбинки. Тяжелыми были первые два дня и две ночи. Менять тряпки и переворачивать Машку можно было только вдвоем. Необходимо было зафиксировать таз и ножку в ее вынужденном положении и не шелохнуть. Ночью, заснув, во сне пытаясь повернуться, Машка от боли вскрикивала и просыпалась. Практически не шевелясь, Машка провела два дня. Хлопки восстановились, слюней не было вообще, как не было улыбок и радости узнавания родного лица. Ножка чуть-чуть распрямилась на третий день. Можно было Машку слегка посадить в подушках. Ни анальгина, ни димедрола я не дала все-таки. Сегодня шестой день. Боли ушли. Несколько раз Машка стояла на коленках, недолго. Встала сама. Попробовала поставить на ножки. Левую ножку сразу подбирает.

Улыбаться и играть с нами Машка стала на четвертый день. Тут же появились долгие отлеты и бесконечные слюни. Первые три дня этого не было совсем. Мы занимаемся «щекотушками», слежением, пирамидкой, упражнениями на ожидание, слушаем разную музыку, ощупываем все подряд. Машка ест плохо и мало пьет. Даже из своей любимой соски. В первый день, как это случилось, я попросила нескольких близких нам людей в определенный час помолиться о Маше. Так уж получается, уже не раз было в моей жизни, самые тяжкие минуты не делишь ни с кем, кроме Бога. Нет защиты от ситуационного стресса.

Два дня я мучилась от неснимаемых головных болей. А две последние ночи Машка не спала по каким-то своим причинам. Не спит и сейчас, в два часа ночи, проснувшись полчаса назад. Наташка, так уж получилось, была у бабы Симы те два дня. Сейчас она тоже одним только своим присутствием участвует в лечении Маши.

Взяли путевку в детский сад, но пока Наташка сильно сопротивляется.

Маша! Передайте, пожалуйста, привет Веронике. Мы отпечатали фотографии с массажа. Исключительно удачные! На них на всех – очень сильная любовь.

Я не очень волнуюсь, как нам жить и что делать дальше. Машка сама подскажет.

До свидания, Маша.

Марина

февраль-март 1999 г.

25.02. Здравствуйте, Маша!

Нас всех после Москвы нашли посвежевшими! Кроликов в этот раз доехал очень хорошо, несмотря на то, что пришлось заезжать в два места и, следовательно, везде поесть. Правда, легко: кукуруза в неограниченном количестве. Кроликов развеселился в конце пути. Приехал веселее, чем уезжал. Ровно сутки я чувствовала себя в гостях. Потом как-то в пространстве образовалась брешь, и всех прорвало. Я периодически повисала на телефонном шнуре до посинения. Потом сбылась моя мечта: я поспала подряд восемь часов. Проснувшись в сумерках, попыталась найти выход через шкаф и в этот момент осознала свое местонахождение.

Наше сравнительно недолгое житье после Москвы уже ознаменовалось всякими проявлениями.

1. Мы с Кроликовым придумали «капсулы» (вместо трёхлитровых банок). Обрезали пластиковые бутылки с «талией». Засыпали пока одну гречкой, другую – фасолью. На «талию» нацепили синтетическую мою гольфу, которая резинкой своей хорошо держится за «талию» и не соскальзывает. Кончик обрезали. Получился рукав, до плеча. Даже при манипуляциях бутылочками содержимое не вываливается. Сегодня обнаружилось растяжение в рукаве от чрезмерно частого использования, и мы просто подстраховались трубчатым бинтом. Кроликову пока хватает этого пространства для хватания. Иногда он разложит руки в капсулах по бокам, щупает внутри и то на одну руку посмотрит, то на другую. То начнет размахивать руками и делать избавительные от капсул движения. И, что интересно, избавляется, делая движения всем телом и лицом. Быстрее избавляется та рука, которая щупала гречневую крупу.

2. У Кроликова есть теперь подставка под ноги, когда он сидит за столом. Она сделана в виде стульчика, сидение которого можно регулировать вместе с удлинением конечностей. Сейчас этот стульчик стоит рядом с Наташкиной кроваткой, и на ней сидит Александра. Об Александре я не успела Вам рассказать. Это – новый член нашей семьи с Рождества; плод многих ночных бдений; следствие проделок моего воспаленного правого полушария; выражение нашей любви к детству; признак нашего пребывания там; причина неординарного возбуждения прохожих, когда мы возим ее на санках. Александра ростом с детей, имеет удивленное лицо, по пять пальцев, копну ярко-розовых волос (две ночи я продевала по одной нитке, а потом стригла до плеч) и челку, руки и ноги делаются как угодно; весит в граммах, т. к. только из поролона. Кроликов любит трогать ее за лицо и за волосы. Наташка учит ездить ее на велосипеде, одевает и часто ругает и наказывает. Иногда упражнение «колбаска»^[7] на полу мы делаем вместе с Александрой. Она сильно «обнимает» Кроликова руками и ногами (завязываю узлом) и крутимся-катаемся.

Кроликов «хитрит». Не хочет держать ноги на подставке согнутыми в коленях»^[8]. Надо придумать какие-то петли по типу лыжных.

3. Само собой придумалось занятие. Кроликов ложится на разложенный диван, а руками упирается в пол, свесившись. На полу любимые предметы. Надолго не смиряется с таким положением: скидывает на пол сначала одну ногу, потом и весь «стекает». (Заснято!)

4. На мяче во всех плоскостях пытаемся колебаться, кладем на пол зеркало, «прикатываемся» в него. Каждый день делали, сегодня поняла, что это лишнее, с зеркалом.

До зверств стоя на голове я еще не докатилась. Все, что делаем, не вызывает восторга у Кроликова, мягко говоря. Все-таки с ним не пройдет жесткий вариант. Все постепенно и каждый день, ярко разговаривая. Зато все эти неудобные для нее упражнения сильно заземляют, «возвращают» ее. Так, например, происходит последние два дня. Кроликов плох. Улетает глубоко, весь в слюнях. Ему приходится «возвращаться» спасать свою жизнь во время, например, «колбаски» или мяча. Во время ходьбы или капсул он не возвращается, не соединяется с собой.

Не нравится, как ползает. Хотим ползать к разным огонькам. Два раза – и на попу. Попеременно вообще не хочет.

Ест всегда сам. Я лишь придерживаю предплечье, а ложку крепко держит сам и тащит в рот. Когда есть не особо хочет, ложку доносит до рта и зажимает ее зубами, а ручками начинает хлопать.

И еще: Кроликов прекрасно выучил последовательность горячее-холодное. Ноги, вернее, пальчики, крючит, с трудом дает окунуть в холодную. Даже меняется в лице, предчувствуя холодную воду.

Пишу и ловлю себя на мысли, что даже два месяца назад я этого написать бы не могла. И вообще: про Кроликова ли я пишу? Неужели это он предчувствует холодную воду, заранее представляет, как это чувствуется??

27.02 Усложнилось упражнение на мяче. Теперь мы должны не просто колебаться, а сползать с мяча вперед или как получится. Сползать совсем.

Наибольшее беспокойство вызывают два случая.

1. «Лодочка». Маша сидит у меня на коленях лицом ко мне, и мы кренимся то в одну, то в другую сторону. Хотим заставить ручки быть нужными: опираться о пол, чтоб не упасть. Вызывает ужас.

2. По-прежнему не получается попеременно ползать и упражнение «велосипед». Не дает поочередно ноги продвигать к животику. Делает их, как палки. Приходится растряхивать и отвлекать разговорами.

<…>

Я решила попробовать позаниматься музыкой в группе особых детей^[15]. Мы не дозвонились до людей – организаторов этой группы, и пошли к ним наобум все вместе, с Машкой и Наташкой. Нас встретили очень хорошо, благодарили за книги. Предложили начать заниматься хоть завтра. В группе осталось только пятеро детей. Родители отказываются возить через весь город. Грустно.

Не представляю пока, как мне все расставить по местам.

Пока сдаем в садик анализы.

Настроили сравнительно недорого и починили инструмент. Я потихоньку начала касаться клавиш.

Почему-то хочется вначале походить без Кроликова немного. Выяснить короткий путь и познакомиться с той жизнью и с детьми. Пока непонятно, как добираться с Машкой. Непонятно, как добираться с ней к 9-00. Когда она не спит, она вообще встает и в 11, и в 12. Занятия происходят с 9-00 до 13–00. Хотелось бы соблюдать постоянство моего бытия там. Конечно, не бывает все сразу. Многие родители предупредили, что скоро – огороды, и они не смогут водить детей вообще. Понятно это и мне. Такова специфика жизни в нашей местности. Все равно чувствуется, пока не верят, особо не хотят, вот и кажется все трудным.

Мой максимализм – чем дальше, тем острее. Задумали всякие штучки для Машки, так мне подавай все сразу и в короткий срок. Все мне кажется необходимым прямо сейчас. Думается порой, что чрезвычайно медленно мы движемся для нее. У родных со мной проблемы.

1.03 Стульчик под ноги решили выкрасить в черно-белую полоску. А Машка, когда сама на нем сидит, здорово ставит ноги.

Александру принимает за живую. Кажется, ущипнет ее за лицо и ждет звука. Они сидели сегодня на двух пеньках за круглым столиком друг напротив друга. Александра разложила руки свои по столу, Кроликов трогал их, вертел и что-то Александре рассказывал. Вот оно какое счастье.

Машка очень хорошо сегодня занималась на мяче, без ужаса сползала на пол вперед на руках. И «колбаска» было активная. Я почему-то разбросала по всему полу 100 целлофановых пакетов, и мы занимались прямо на них, дополнительно «озвучивая» свои передвижения. Может быть, это они ее успокоили.

Образовавшаяся нить крепнет. Я живу с прилипшей идеей никогда не оставлять Кролика одного, всегда включать его в любую деятельность или допускать его жизнь рядом, но не одного в комнате в лягушачьей позе. А он так благодарен!!!

Остановиться трудно; пожелайте мне спокойного сна и чередования (какое милое слово!) сна и бодрствования.

До следующего письма!!!

Машка, Наташка, Марина, Володя, Александра

апрель 1999 г.

3.04 День рождения Машки-Кроликова.

Был пирог, дули на свечки, ели окрошку. Спасибо маме. Она нам всего купила, из чего можно приготовить. Надели Машке новое голубое платье необыкновенной красоты, сшитое как будто на нее – балерину, завязали голубой бант. Машка со всеми лихо общалась, смеялась. Радовалась особенно, когда кричали поздравления во время внесения торта.

4.04 Некоторые вещи обрели постоянство.

Маша спит (за редким исключением). Ложится спать в 21–00 или 22–00. Встает в 8-30 или 9-00. Маша знает последовательность: это про обливание холодной водой. Ноги по по-прежнему «крючит», не давая окунуть. А если обливать спину – заранее дышит и переступает с ноги на ногу.

Каждый день упражняемся в асимметричных позах. «Лодочку» понимает лучше правой рукой. Левую выкидывает, чтобы опереться, с трудом, долго жду. На мяче, корточки, «велосипед», сползание с дивана, залезание, разные ботинки и т. д.

Особый страх – качели и низкая доска на колесиках. Сегодня бурю протеста до рвоты вызвала моя идея поставить Машу на коленки на стуле (мягком) к подоконнику и смотреть в окно. Отплакались. Попробовали еще раз. Она понимает, что в лягушачьей позе на такой малой площади, расслабившись, не посидишь. Чтобы встать на колени, надо доверять подоконнику – опоре. Добились того, что стояли на коленках смело, а сесть на попу боялись, смотрели в окно, стучали по стеклу, ели кукурузу (символ покоя).

6.04 Очень беспокоит Кроликов. Не встает на левую ножку. Сегодня два раза, как будто без причины, сильно плакал. Плачет пронзительно-пронзительно, в это время смотрит в глаза, все же это страдание от физической боли. А так – весел, общителен.

На самом деле, занятия заменяют инъекцию стимулятора. Никогда во время занятий нет слюней, приступы оканчиваются, Машка сосредотачивается. Есть убеждение, что очень многое понимает. Больше и больше с каждым днем.

Укладка на ночь – удовольствие. Как положишь на бочок, с Мишкой нос к носу, так и спит. Процесс укладки обогатился. Теперь Кроликов стоит рядом с разобранной постелью, где уже приготовился спать Мишка, и залезает сам на кровать, и ложится на подушку. Иногда этот процесс задерживается. Поэтому теперь мы умываемся в 20–30, в 21–00 в крайнем случае.

Еще придумали, может быть, и не совсем правильную вещь. Надеваем Машке на руки пустые длинные коробки из-под чипсов (там нарисован все время дядя с усами). Хлопать она в них может, но с большим звуком. Там есть металлические включения. Если положить с разных сторон бубен, барабан и между ног металлофон, то получается шумовой оркестр. По металлофону вообще появилось движение по горизонтали, но только в коробках. В конце концов она лихо стряхивает одну коробку, другую снимает свободной рукой и жует края, после чего, за ненадобностью, выбрасывает.

Непонятно, из-за чего отказывается левая ножка. Много дней назад, на прогулке, Машка вообще кидала меня и стояла, и шла сама. По своему желанию. И буквально на следующий день…

Мы набираем, набираем обороты, близки к чему-то. Потом вдруг какая-то препона, и все откатывается назад. Это «что-то» и непонятно.

8.04 Сегодня, слава Богу, ножка действует, и Кроликов весел. Гречку в капсуле щупает гораздо активнее, чем фасоль. Из-под пирамидных колпачков-стаканчиков хитро добывает кукурузу. Очень выучил «лодочку». Заранее готовит ручку. На корточках может сидеть один. Может стоять один, как столбик, в метре от опоры. Наличие опоры позволяет осмелиться.

Страшат сегодня такие вещи:

1. На кресле, сидя на коленках. Причем одна коленка попадает на скат. Привыкание длится 30–40 минут.

2. Когда ношу на руках. При этом иду ровно, не хромаю, волну создают лишь излишки тела моего. Обвивает руками шею и надевает на лицо маску ужаса.

3. Качели – просто онемение от страха.

Водные процедуры стали затруднительны. Нет горячей воды.

Вот уже месяц Наташка ходит в сад.

Вот уже три дня, как она там спит.

10.04 В садике, когда ждала Наташку, увидела девочку-аути-ста – так мне показалось. Дети с двух сторон вели ее на музыку, терпеливо ждали, когда она справится и перешагнет порог, поправляли бант на поясе на спине. Она выше их всех на две головы. Я не удержалась, спросила у Наташиного воспитателя о ней. У нее действительно аутизм, родители в Москве, она живет с бабушкой. Садик взял ее и ведет с яслей. С ней занимаются и отдельно. Ребята удивительно к ней относятся. Все в этой жизни зависит от людей, т. е. от нас самих.

Не терпится написать о моем общении с «особыми» детьми.

В группе ребята все очень разные.

Настя, 13 лет (синдром Дауна)

Когда она не приходит, ее сразу не хватает. Она – главный помощник и отзывчивый человек. Не участвуя в общем броуновском движении, она помогает собрать разбегающийся контингент для общего дела. Редко когда она «уходит», и ее не оторвать от лежания на скамейке или игры на фортепиано. Общаясь с ней, постоянно вспоминаешь книгу Каролины Филпс «Мама, почему у меня синдром Дауна?» Очень много общего. Просто завидная усидчивость: жажда научиться всему, педантичность, аккуратность и желание, чтобы более слабый рядом тоже все умел, – это про Настю.

Ее очень легко развеселить. Я ни разу не видела, как она сердится. Если я с детьми одна, то каждый раз утром я рассказываю ей, какая она главная помощница. Иногда именно после этой беседы она начинает играть в маленькую девочку. Ей очень нравится сидеть в корове^[16] и всех бодать.

Миша, 9 лет

Для меня самый загадочный из всех. Практически всегда с закрытыми глазами. Бывает разный: от неожиданной агрессии до неожиданной нежности. Мне кажется – очень умный. Скрывает это. Никогда не смотрит в лицо человеку, только говорящей на руке собачке, медведю и т. д. Первый раз я увидела его взгляд, сидя в корове. Он восторгался, кричал: «Корова, корова!», а я думала: Миша ли это. Кормил меня – корову зеленым луком и давал пить из таза. Может все занятие пролежать на полу, зарыв лицо в рукава. Зовет себя Гришей. У него есть брат-близнец. Без проблем. Понятно, что внутри семьи отношение к Мише не как к Грише. Соответственно, Гриша (он приходил два раза) подражает взрослым. Мама резковатая, на повышенных тонах. Вся надежда на бабушку.

Миша обычно, когда играет один, отрывает куклам головы, делает им сильные уколы или швыряет их с силой об стену. Может это делать долго. Я пыталась встать в то место стены, куда попадают куклы, и ловить их, предложила поиграть в летающих девочек; кукол заменить мячами или хотя бы вывалить из ящика и разбросать все мячи, бочонки и какой-то остаток пластмассового конструктора. Не переключился. Оторвал очередную голову, упал на пол, замер и зарыл лицо. Поскольку речь смазанная, лепетная, то плохо понимаю, что говорит. Что-то вроде «не делай» или «не надо». Первые дни прошли вот так. Об отношении с их педагогом-воспитателем напишу ниже. Сначала они вообще не складывались. Я чувствовала, что раздражаю ее. Был большой соблазн бросить все, не начав. Но решил за меня именно Миша. Однажды он все протестовал, отказывался, был вообще не контактен. Я, в грусти, уходила. И вдруг услышала в спину: «Ты придешь завтра?» Очень чисто, с яркой вопросительной интонацией. Я была настолько удивлена, что не поверила своим ушам. Он сидел под пальто в углу темной раздевалки. Я подошла, он сразу спрятался, подставил мне спину. «Неужели ты хочешь, чтобы я пришла?» (Не надо было этого говорить.) Он, конечно, закричал: «Нет, нет, не хочу.» (Он живет в лапах противоречий.) Я протянула на всякий случай ему руку: «Пока!» – без надежды на ответ. Он во второй раз удивил меня, протянув за спину свою руку, так и не повернувшись. Я ушла. Прошел месяц. Сегодня при прощании он сам подошел, протянул руку, сказал: «Пока», не глядя. Я счастлива. (От этого – больше, чем от успехов по математике.)

Всего четыре раза Миша сам проявил инициативу, как бы просил играть в его ворота.

1. Во-первых, его очень раскрепостила корова. Он забыл, что внутри сижу я. Увел за нос корову в комнату, завязал ей глаза и стал остервенело делать уколы. Когда я вылезла, он и мне завязал глаза и стал делать уколы с силой. Это продолжается по сей день, не на мне, но на ком-нибудь другом. Он роняет девочку, удерживает ее и колет. Как-то превращать смысл этого движения в другой не получается. Только упустишь его из поля, он кого-то ловит. Миша играет сам в себя. Он пережил ужас спец. заведений и, видать, таким образом хочет избавиться от этого страха, выводит из себя на кого-нибудь. Эта игра соседствует с другой. Он нежно гладит волосики, разметавшиеся по полу, поваленной им девочки, щупает пульс, трогает щечки.

2. Чтоб обратить на себя мое внимание, начал хулиганить с куклами. Но в этот раз он захотел, чтобы я догоняла его, бегущего и бьющего куклу.

3. Мне хотелось объединить детей в одну игру. Плохо получалось. В конце концов, не без Помощи, я решила надеть шляпу и побежала. Дети догоняли. Кто отнимает – тот надевает на себя и бежит, мы его догоняем. Только Миша не играл. Ушли все в класс на математику. Миша урок не досидел. Ушел в зал. После урока мы все выходим, и я вижу Мишу, сидящего на стуле в шляпе. Я от радости шарахнулась к нему, он отпрыгнул и по инерции стал убегать. Все мы за ним. Так и получилась игра. С тех пор играет Миша с нами в шляпу; сегодня водил хоровод (сам вставал в круг и брался за руки), наряжался березкой и стоял в центре, замотанный в «ствол».

4. Был день, когда я одна была с ними все время. Это было для меня настоящим испытанием. Одним из занятий я решила сделать лепку. Миша никак не хотел сидеть за столом, рассыпал карточки на полу. Пришел голодный медведь, попросил поесть. Лепили бублик. Потом ежу лепили друзей, с иголками-спичками. Все лепили, кроме Миши. Я не обращала на него внимания. Даже не дала пластилин и подстилку для лепки. Когда дело дошло до спичек и глаз – горошин перца, он все-таки подошел к одному из ребят: очень хотелось повтыкать спички. Я дала всё Мише, и он смирно и упоенно лепил ежа, не возражал против советов, слепил лучше других. Всех «увели в лес», дали имена, скрасили одиночество старому ежу. Не успела я оглянуться, как он отрезал своему ежику голову. Трудно уследить за всем, не имея опыта, не зная хорошо детей.

5. На музыкальных занятиях Миша участвует только в «шля-пах»^[9]. Именно он заведует пакетом с лоскутками. Очень любит раскладывать всем шляпы на головы.

Люда, 6 лет

Местный торнадо. Только бегает. Внимание можно удержать на очень маленький кусочек времени. Абсолютно все понимает (обращенную к ней речь), сама не говорит вовсе. Ма-ма-ма, тетя, па-па-па. На занятиях, понятно, для нее усидеть – мука, интереса нет. Зато в бытовом плане – находка. Куда вылить горшок, вычистить раковину, помыть пол, если капает кран, если я не туда поставила сапоги… Просьбы, связанные с бытом – выполнит, а с обучением наукам – вряд ли. Очень любит порядок. В избирательном смысле. Место коровы – только за дверью, моя сумка – только на шкафу. И вместе с тем – любит разбрасывать карточки и никогда не соберет. Мне очень хотелось, чтобы она сама собрала разбросанные ею карточки. Получилось только так, на короткое время: я подбирала одну карточку, прятала у шеи за свитер, а она снизу ловила и складывала в шляпу. Мы бы больше так собрали карточек, если бы хватило времени. Интересно, что на другой день Люда поджидала меня. Помогла раздеться, разложив все по местам. И первым делом задрала мне снизу свитер в поисках карточек. Взяла за руку, утащила в зал, карточки улеглись на полу, как первый снег. Она ждала игры. Она сама у меня прятала и доставала. Потом я застеснялась нашего педагога, и мы с Настей просто поползали и собрали. (Отношения с педагогом – особый раздел.)

Плачущей видела Люду один раз. Спонтанно, сильно, во время ухода. Ее няня сказала, что с ней так бывает как будто без видимой причины. В основном она очень жизнерадостна.

Да! Забыла сказать. Она с первого раза научилась слушать затухающий звук внизу и вверху. Это было обыграно как укатывающийся большой и маленький мяч. Держит пальцем клавишу до тех пор, пока совсем не станет тихо. Это удивительно. Хотя в рамках этих мгновений она сосредотачивается вообще по жизни.

Ира, 9 лет

Здесь, мне кажется, тот случай, когда коррекцию надо начинать с мамы, только поздно ведь. Постоянная фраза: «Сдам тебя, куда надо», ругачая речь, запрет всего. Ира привыкла к битью, как к стимуляции. Если ее зашкаливает, привыкла успокаиваться через физическую боль. Просится ко мне на ручки с просьбой покачаться, покружиться, поцеловаться. В общем, я никак ничего особенного не предпринимала, как со всеми. Видимо, ни толики нежности она не видит, раз элементарное ровное отношение воспринимается так. Ревность мамы выражается в том, что при встрече на улице она не здоровается со мной. (Сейчас я уже не жду претензий с маминой стороны. Она как-то дежурила в тот день, когда я была одна с детьми, и воочию убедилась в отсутствии криминала.) В чем я не права, если вызывается это чувство с маминой стороны?

Случаи

№ 1. Дежурила мама Иры. Когда мыли руки, Люда по своей живости и стремительности не вписалась в щель между телами и наступила Ире на ногу. Обида выразилась в том, что Ира упала на спину и превратилась в визг и крик. Налетела мама как коршун с желанием побить Иру, чтобы она не кричала. Что мне оставалось делать? Что делать в этих случаях вообще?!! Как было бы поступить правильно? В общем, я несколько опередила маму (с мамами трудно!!!), потрогала Ире нос «би-би», Ира влезла, как по дереву, ко мне на ручки и продолжала визжать. Дети все отпрянули вдаль, кроме Люды, у которой на лице был испуг. Мама оттягивает Иру с меня, Ира вцепилась мертво, я руки держу по швам. В ухо ей шепотом сказала: «Ира! Мы все тебя так любим и жалеем твою ножку». Реакция была неожиданной. Ее как бы выключили. Она в гробовой тишине посмотрела на меня. И опять завизжала с новой силой до набухания всех вен. По-видимому, так выразилось желание услышать эту фразу вновь. Я выполнила ее «просьбу». Она услышала, что хотела, мы пошли все играть в мяч. Все кончилось удачно.

№ 2. Ира взяла пластилин в классе, вышла с ним в зал, вымазала себя, начала мазать все вокруг. Я ее «пасу». И думаю. Запретить нельзя. Будет мазать с еще большей охотой. Она, предвкушая запрет, приговаривает: «Ира – плохая девочка, она все вокруг измажет: и девочек, и двери, и пол». Дошли до кухни, до скатерти. Я села напротив и сложила руки. Говорю ей проникновенно, тихо, устало: «Ира! Ты хочешь все перемазать. Я знаю. Я не буду бить тебя. Я не хочу тебя бить, на тебя кричать, ругать. Я не знаю, как тебя убедить, что так делать нельзя. Какие тебе сказать слова, чтобы ты поняла?» Она вдруг стала взрослой в один момент: «Ничего не надо говорить. Я пойду и положу пластилин». Она ушла, я не двинулась с места от счастья, что получилось. Она вернулась на кухню. Стоит. Я стала с ней шутить. «Не поверила», что она положила пластилин на место. Искала его у нее за шиворотом, в носке, нюхала руки, которые держали пластилин. Насмеялись.

Ира очень ритмична. На музыке она лучше всех отбивает ритм. Они с Настей больше всех любят музыку.

За Ирой нужен глаз да глаз. Однажды дети (Миша с Людой) «музицировали», Ира со всей силой уронила крышку им на руки. Они успели убрать. Причем она это сделала стремительно, без подготовки, шла мимо. Так же любит делать больно слабой Олечке, которая еле стоит на ногах. Она постоянно ее роняет, заламывает пальцы, руки, душит. Потом вдруг начинает обнимать и гладить. (Гоню от себя мысль, что с ней так поступают дома.)

Олечка, 6 лет (ДЦП)

Я ее видела мало. Она много болела. С трудом ходит (как пьяная). (Стала ходить, начав посещать группу.) Долго не могла понять ее движений руками, что она мне хочет сказать. Потом, увидев маму, поняла, что это язык жестов. Олечка – объект, на котором вымещают свои чувства Миша и Ира. Если не уследить, доводят ее до слез. Они доронялись до той степени, что Олечка теперь, видя их желание, при одном их виде падает на пол сама.

Мне хочется объединить ребят одним сюжетом. Практически, одной мне это не под силу. Легче, если приходит сестра Насти или сестра Миши. Более или менее удачно это бывает, если удается правильно распределить роли.

Что получается:

1. «Шляпа» – все бегают, все отнимают.

2. Все по очереди ложатся на пол, я покрываю большой шелковой занавеской. Где Люда? Люда открывается, все кричат: «А! Вот она!»

3. Прятки. Событием является момент обнаружения и, опять, радостный крик. Причем многие заранее знают – где, но интересно полазить по шкафам, постучаться во все двери и т. д.

4. Все, кроме Миши, любят играть в «маленьких детей». Они по очереди качаются у меня на ручках с требованием колыбельной песни, потом «вырастают», встают на ножки и убегают.

5. Я встаю «в ворота», дети любят забрасывать меня мячами все одновременно, смеются, как я крючусь, пытаясь их поймать.

Когда я осталась одна в самый первый раз, было большой проблемой для меня «скучить» их и уследить таким образом. Опять «подсказал» Миша. Он менее других поддается «правилам», поэтому изображал гром на низких звуках фортепьяно, и мы все залезли «под крышу» (опять занавеска!) и ждали, пока «утихнет гром» и «кончится дождь». «Как будто» варили суп, как будто в кастрюле, как будто ели с хлебом и отмахивались как будто от комаров, и как будто на поезде приехали назад домой как будто из леса. Это получилось хорошо.

Я каждый раз удивляюсь: как они все хорошо воспринимают, когда угадаешь, что надо делать в этот момент. Иногда я чувствую их. Иногда не чувствую совсем. Тогда сижу пнем и лишь откликаюсь на их движения и просьбы, но не проявляю инициативы.

Удачными считаю дни, когда, например, Миша не «вспоминает» о головах и уколах, когда удается его включить. (Извините меня за почерк. Почти сплю.) Сегодня, 13/IV, он с удовольствием нашел мою руку и попрощался двумя руками. Так же и с ребятами. Интересно, что когда Миша сидит один под занавеской, изображая страшного зверя, у него настолько улучшается речь! Мы трогаем его одним пальцем и «в ужасе» убегаем. Ему нравится нас пугать.

Никак не дойду до темы взаимоотношений с педагогом-вос-питателем. Прошло уже больше месяца, как я хожу с детишками играть.

Не знаю, как писать.

В общем, как часто бывает, не хватает какого-то информативного звена, и вкус жизни страдает от этого. Сейчас, забегая вперед, вижу, что она лучше стала относиться ко мне, к моим странным, наверное, на ее взгляд, действиям. А поначалу я чувствовала, что мешаю ей, раздражаю и проч. Я просто пришла и стала играть. Она восприняла меня как наглого, навязчивого родителя. Я не догадалась, что ей никто не позвонил, не предупредил. А мне в администрации сказали: идите пробуйте, мы ждем, «нужны». Для меня, честно говоря, было нелегко «выйти» из дома, сойти с рельсов. И, конечно, такой холодный прием меня обескуражил.

Основная претензия выражалась в том, что я не знакома с методиками работы в д/с (и в музыкальном смысле тоже), в том, что я не умею разговаривать с детьми образами.

И так, по мелочи, многое нельзя. Ложиться на пол (хотя с утра помыли. Но не мыли непосредственно), играть в футбол нефутбольными мячами, нельзя все время быть среди них – пусть побудут одни и поделают, что хотят (на недолго это возможно). И помимо детей. Я звоню предупредить, что не смогу прийти. Слышу в ответ: «А мне все равно, придете вы или нет». (Я имела в виду, что она объяснит детям мой неприход.) На мои сокрушения о том, «как привести сюда Машу – ребята такие подвижные, подчас неуправляемые, хотят всегда играть со мной», – говорит: «Научится ходить – приводите».

Частые вопросы ее – чего вы сюда ходите? Родители: есть ли у меня образование, чтобы заниматься с детьми?

Несмотря на это на все, что-то не дало мне расстроиться. На все нужно время, на понимание друг друга тем более. Я несколько раз пыталась заговорить о своих взглядах на работу с этими детишками. Но. Во-первых, они всегда почти спешат, во-вторых, чувствую, не принимают, стена. Ни она, ни родители не относятся серьезно к моим действиям. Шалит и всё, великовозрастное дитя. Мешается. Я свои шалости очень серьезно готовлю дома. И потом счастлива, если какая-то идея удается. Я стала ловить себя на мысли, что постоянно думаю о них, о детях. Постоянно.

Потом, факт, что я хожу заниматься совсем бесплатно, настораживает всех. Ищут корысть. (Из моих близких тоже мало кто одобряет.) Я не знаю, как отвечать, зачем я хожу. О чем говорить, о любви? О попытке помощи? Я просто стала отвечать, что в Москве мне посоветовали попытаться что-то понять про мир этих необычных детей. Как-то это всех устроило. Вся загвоздка в том, что и родители, и педагог-воспитатель считают, что главное – научить читать, писать, резать картошку, поливать цветы. Опять получается: сам с собою. А как им дать понять их ценность, даже незаменимость, пусть в рамках простейших общих действий. Действительно, только игра. Как я радуюсь, когда кто-то отказывается от своих проблем ради общего действия, а если сам проявит инициативу, то.!!

(Вспомнилось: Миша никак не хочет залезать «под крышу», когда «начинается дождь». Пришлось дать ему задание на гром. Если Миша вдруг сам вылезает из своей скорлупы и неожиданно начинает делать гром, мы «бежим под крышу», подчиняясь порядку. Гром – прячься. Но вот поменять местами Мишу с кем-то пока не вышло. Миша со всеми не хочет прятаться.)

Мои музыкальные занятия ее не устроили (Не как в д/с!) Особо проводить их не помогает. Говорит: проводи. Мне же трудно в зале их скучить всех, сидя за ф-но. Интересно, что когда я остаюсь с ними одна, я первым делом провожу музыку. Они на «нее» не отвлекаются. И я посвободнее.

Вдруг педагог стала уходить. Я оставалась с ними одна. Потом она вовсе заболела. Я работала за нее. Один день был особо сложный. Я шла домой, и асфальт то и дело приближался к моему лицу или отскакивал в сторону. Все-таки трудно справиться одной с таким количеством таких разных детей. Вчера я слышала, как она объясняла одной из родительниц: «У нас четкое распределение. Я учу, Марина – играет». И так было с первого дня.

Но нельзя не сказать о том, что она хорошо занимается с детьми. Занятия все простроены, откуда-куда-для чего. Любит их, детей, не обижает.

Все же надо завершать это нескончаемое письмо. До встречи!

Ивановы и К^о

«Кроликов – моя таблетка»

август 1999 г.

Здравствуйте, Маша!

Сделали замечательные записи.

Кролик сидит на полу перед «волшебным» горшочком: крышка с красной пимпочкой. В горшочек с прослеживанием кладу кукурузу. Закрываю крышкой. Два раза (на пленке это есть) за красную штучку поднял крышку и взял (один раз даже другой рукой), за чем охотился.

Достижение № 2. Через всю комнату носим всякие штуки: плетеные корзины, тазы, ведра, иногда с наполнителем. Особенный восторг у меня лично вызывал Кролик с красным тазом. В ее две ручки я вкладываю средних размеров таз, и она несет его мне, держа перед собой обеими руками за две ручки.

Достижение № 3. Работа, вернее, разрядка с тестом. Если хочешь поднять настроение Кролику и себе – замеси тесто. Тоже сняли. Какие там магниты! Тесто – магнит в энной степени. Руки никак не достанет, только вместе с этой липкой субстанцией; не похлопать, хотя можно кое-как вывалить на пол. Руки свои разглядывает, пытается есть тесто, мажет себя рукой, которой удалось выпростаться.

Плюшки каждый раз отменные.

Проблема – отмыть этого субъекта. Воды горячей нет все лето. Но ради этой колоссальной пользы и положительных эмоций не страшимся и греем воды побольше.

<…>

Замечательно дети играют с Машкой. Мы много гуляли около дома и всегда привлекали внимание. Причем и взрослые, и дети любопытничают по-разному. Дети – всегда активно. Всегда вопрос: почему она такая. И всего один раз надо объяснить, что семечки все одинаковые падают в землю, а растения вырастают разные: крепче или слабее. На даче дошло до того, что приходят и спрашивают: Машу привезли? Вернее, Маша приехала? Рядом с ней они чувствуют себя взрослыми (в детстве всегда хочется быстрее повзрослеть), считаются, кто первым ведет Машу на пруд. Я слежу со стороны сначала чуть напрягшись, детей не знаю еще. А они: на руках по очереди таскают, тискают, цветок дают нюхать, на ладони сажают навозного жука, а он, не желая рисковать, быстрее сматывается. И Машка наблюдает. Учили ее ездить на велосипеде. Катали на коляске. У Машки рот до ушей. А около дома один мальчик (лет 9) стал ей объяснять: «Маша! Смотри, как я хожу. Это просто». Стал ее за руки водить и что-то серьезно доказывать. Потом и говорит мне: «Почему вы ее не учите говорить?»

У детей не возникает жалости к ней, как у взрослых, качающих головами. Случай, когда взрослым надо поучиться у детей. Жить этим моментом по возможности полно и не надевать на себя рюкзак завтрашнего дня.

ноябрь 1999 г.

Дорогая Маша!

Непривычно писать поспешное короткое письмо. Наступило

1 ноября. Наташка ходит в сад и там же, в саду, в «танцы». Просит, чтобы записали ее еще и на дополнительный день, на пятницу: очень нравится одна девочка. С ними работает психолог, на каждого заведено дело. Психолог – приятная женщина, с очень располагающим лицом. Лично я пока еще не беседовала. Но «в тесты» поиграть успела. Если бы я набрала 30 очков, то у меня было бы все в порядке со взглядами на воспитание детей.

Но я набрала – 29, что означает среднюю графу: необходимо задуматься над проблемой, несмотря на любовь к чаду.

Наташка заметно больше стала нуждаться в моем обществе, с моим приездом превратилась в мой хвост. Особенно нас сблизил случай, когда папа Вова наказал меня: посадил на стул в центре комнаты и не велел слезать. Я на самом деле провинилась. Обещала придти в 10, а пришла полдвенадцатого ночи. Эта проблема стоит всегда. Единичные случаи выбираюсь «в свет» и «светом» поглощаюсь, теряю ощущение времени сама. Вот и сейчас: не верю, что уже 1 ноября. Кажется, что только что приехали. Не знаю, можно ли чрезмерно сосредоточиться на Кроликове? Если можно, то я это сделала. Слава Богу, что Наташа в саду днем, а по вечерам играем в общие веселые игры. Каждый день сидим в кругу (сегодня – первый пропуск в связи с гостем, которого стеснялись). Наташка руководит мероприятием. (Папа Вова ни разу не отказался.) Мы всё повторяем, как внизу в группе у Аси. Потом катаем большой мяч, «надуваем пузырь», падаем и замираем. Жаль, что не помню слов, только один куплет про свадьбу, водим хоровод.

Появилось большое зеркало на двери. Кролик его тут же полюбил. Наташка делает периметр из книг. Кролик ходит по нему с разным успехом. Иногда он как взмолится, выдергивает руку и идет по своим делам.

Дела такие:

– любимый телевизор. Через всю комнату пройдет, встанет в метре и перетоптывается. Покричишь ее с дивана, покажешь что-то интересное, не всегда съедобное, разворачивается и идет назад. Не могу привыкнуть к ее свободному полету;

– любимая блестящая коробка из-под конфет. В ней – кукуруза. Двойная радость. Потягиваясь за коробкой, изредка добывая кукурузу, может уйти на край света;

– Наташины пазлы и фломастеры. Грабастает в рот очень сосредоточенно.

Сегодня было два случая недоумения и почти обиды.

1. Я варила на кухне. Не заметила, как Кролик стащил у меня со стола зубчик чеснока и разгрыз. Резко отвернулся и прямо с ускорением отпрянул от стола в космос. Шел и сильно сердился, не понимая, что делать.

2. Надели соломенную шляпу. А Кроликов изредка проверяет опору у себя на голове. А тут что за дела: пальцы скользят и не цепляются. Замер как вкопанный, задрожал – забоялся. Сняли шляпу, на миг «проверил» и спокойно пошел дальше.

Ходим по доске, перешагиваем разную высоту, прыгаем на мяче. «Готовимся» к попрыгункам, лавкам, лестницам, горкам с «елочкой»^[10]. Т. е. всё, что у вас в зале. Человек-помощник свободен, дело за материалом.

Кроликов демонстрирует каждый день одну тенденцию: он приходит в себя во второй половине дня, ближе к вечеру. Все упражнения для нее – как чашка кофе для меня. Приступов после полудня почти нет. Страхов ходьбы к вечеру почти нет. В основном под вечер он весел и вроде бы надо уже ложиться спать, а он на пике достижений. Все равно кладем. Тискает перед сном белого медведя (она его видит только, когда ложится и когда встает: он ее укладывает и будит). Один раз белого медведя запросила Наташка, Кроликову достался Альфик. Было плохо. То ли совпадение, то ли – нет. Еще раз не пробовали. Кролик не мог долго заснуть, плакал. Мы списали слезы на живот и погоду.

Плохо, не свободно, с горячей водой и отоплением. Контрастных опрыскиваний методично не получается. Ловим момент. Пока держимся, не болеем.

Кролик с удовольствием «лепит». Наташка с нами. Не так часто, как хочется.

Ездил на дачу и там не ходил один. Большое пространство. Стоял как столбик и смотрел на провода. Я тоже плохо себя вела: канючила. Не хотелось дачи почему-то. Наелась летом. Не спасло богатое воображение по части придумывания причин. Солнце, тепло.

Вообще я больна идеей помочь Кролику удержаться. Ему ведь так радостно перемещаться одному, иметь свои дела. Поэтому, к ужасу бабы Симы, на окнах не висит занавесок, балансируют кучи на стирку и на глажку. После 22 ч. зашиваю дырки. За все время прочла несколько страниц об эпитетах у Мандельштама, и всё.

P.S. Кроликова очень привлекает гитара. И постучать можно, и пальчиками за струны поцеплять.

декабрь 1999 г.

Дорогая Маша! У нас тает, ветер достает до «кожи коленок», как говорит Наташа. У папы Вовы сегодня за весь месяц (или больше) был первый выходной. Он изобретал косилку и испытывал ее на цеховых вениках: молниеносно их стриг. Изобретая косилку, он оттянул себе веки и перепортил веники. В общем, чехи остались довольны. Папа Вова приходил только ночевать и видел детей спящими почти всегда. Дети успели поболеть. Начала Наташа. Подхватила Маша, потом я. Я болела один день. Ночью – 39, утром – 38, вечером – 36. Вот и всё. Даже обидно.

Папа Вова по причине нечастого общения устоял. А Кроликов пострадал особенно. Я один раз закапала чудодейственный листок. Чудес не случилось, зато у Кроликова случился отек, он захрипел. В одночасье подвергся тавегилу, клизме, горячему тазу в ноги и горячему пару в ноздри. Ночью – спал как убитый, закашлял чуть-чуть к утру. А потом, на другой день – по накатанной дорожке: массаж – ванна. Схватишь вовремя за хвост причину, и следствие задохнется.

Наташка раззавидовалась на действия, производимые с Кроликом. Массаж привел ее в сильное возбуждение, особенно «ушки». Но из моих рук не убежишь. Пришлось только оглядываться. Ванна после понравилась больше. Героически облился. Болеть понравилось.

В садик повели с трудом, после угроз: весь день сидеть на стуле. Ей и 5 минут трудно. Наказание по ее живости страшное. Страшнее угроз ремня. В накале может крикнуть, что дедуся придет и заберет все табуретки и стулья: как будете наказывать? Зато, отсидев срок на стуле, через минуту может подсесть, заглянуть в глаза и промурлыкать: Ты что-то меня даже не обнимешь…

Однажды она сидела в ванне и размышляла о себе: Кто я? Щука? Нет. Щука кусачая. Я рыба. Я золотая рыба. Я – окунь. С тех пор – Окунь, Окунь с большой буквы. Папа Вова по утрам будит: Вставай, Окунь! Тебя ждет большое плаванье! На рынке мы увидели окуня. Изогнутый, затертый с братьями в одну единую льдину, он вызвал грусть.

Совершенно не хочет уходить из дома на побывку к бабе Симе. Если идет в гости – напрягается: не уловка ли это, чтобы избавиться от нее. Сегодня перед сном поступила просьба к завтрашнему приходу из садика приготовить детали для аппликации. К собственному ужасу, я научила ее изображать пьяного шмеля и пикирующего пилота. Родные сначала не поняли и валили на садик, пока я сама не раскололась, в приступе честности. Меня посадили на стул. Угроза лицу – серьезное дело.

Пока болели, вспомнили игру «Кокон». Я пеленаю в большие простыни одну и другую и смотрю, как кто выпутывается. Наташка вообще не терпит пут, а Кролик блаженствует. Очень долго, 20 мин, 30, 40, 50 может лежать и болтать, потом начинает шевелиться. Первыми шевелятся ручки, ножки потом. Переворачивается поленом на живот, иногда сумеет вытащить ручки, начинает возмущаться и требовать право на свободу передвижения.

Маша ходит по большущей дуге из большой комнаты по коридору на кухню, похлопывая и чуть придерживаясь за косяк во время прохождения в дверной проем. Поднимает ножку, думая, что порог. Ходит за тарелкой с мороженым, куда угодно поворачивая. Если надо сделать сильный поворот, сначала скосит глаза, потом повернет голову, потом вся сама. Также активно ходит за коробкой с кукурузой. А на наших занятиях вообще смех. По ровненькой дорожке, корточки, мяч еще терпит. Но палку (повисеть на ней, наклониться к ней) – вырывается, поворачивается спиной и уходит куда глаза глядят, как матрос во время качки. Вчера ходила с очень серьезным лицом, даже со сосредоточенной складочкой на лбу. Все дороги ведут на кухню. Если сидим в маленькой комнате, все дороги ведут к ф-но. Отворачиваю, посылаю к кроватке, сходит, не задерживаясь, поворачивает и по перпендикуляру опять к ф-но. Иногда я ее поворачиваю спиной к клавишам, она обойдет стул и «упадет» в басы. Побалахтается в них, развернется, походит – и опять к ф-но, как челнок.

Неделю назад я совершила подвиг. Я повесила белые занавески на окна. Они год, с прошлого лета, пролежали постиранные. Темные вообще убрали в стирку на год. Кролик долго-долго стоял перед ними и серьезно смотрел. Долго-долго. Заметил, умник. Как тогда, с убранной картиной. Заметил ведь. Мы сумели сделать гору с «елочкой». Ходили туда-сюда, вверх-вниз по разной высоте. Довольны все, и Наташка особенно. Иногда я выдохнусь, сижу, как студень в жару. Она собирает меня с пола словами: «Иди, занимайся с ней на “горе”, а то не научишь».

Папа Вова рассказал. Сегодня они с Кроликовым стирали. Кролику капнуло на макушку. Он поднял голову и долго смотрел наверх, пока снова не капнуло. Если Кроликова когда-нибудь «прорвет», это будут слова типа: ступайте, ведра, сами. Он засыпает и чуть-чуть спит под сказки, которые перед сном слушает Наташка.

На часах 02:10. Идет 6 декабря. Утром буду мутной пластмассой, пока не перевалит полдень.

Следующий день, т. е. ночь.

Кроликов пережил сегодня и слезы, и смех. Во время «Кокона» чуть не уснул. Кажется, эти два дня тяжелы в природе. Кроликов был утонченный поэтому. Все время хотел сидеть где-нибудь, рвался к опоре с целью залезть. Кто-то в Центре сказал про него, т. е. обозвал его терапевтичным ребенком. И правда. Обниматься с ним одно удовольствие. А он-то любит!! Но, кроме этого, так глядит. И так глядит. И так. Руками все время достает лицо (мое), теперь не бьет, а мнет, перекраивает географическую карту моего лица. Повернет щеку по кругу и смотрит, как получилось. Или оттянет глаз. Но после пьяного шмеля моему лицу больше нечего бояться.

Сегодня я себя чувствую лучше, чем вчера. К вечеру вообще ожила. Тем более ожила, что появился больной: папа Вова. Он скрючился. Видимо, месячная гонка по производству всяких снастей непереносима уже никак. И умница-организм не ошибся: красная лампочка замигала в желудке именно. Уложила в горизонталь и потребовала внимания. Теперь папа Вова питается не чем попало и не когда попало. И думается мне, большое сомнение съедает его внутри: обманут опять или все-таки заплатят за усердие. И как только не обманут, папа Вова выздоровеет.

<…>

Почему-то в ноздрях сейчас запахло весной. Вот уж не вовремя.

Интересные сюрпризы преподносят мне мои ноздри, нос. Если так и дальше будет, папе Вове совсем туго придется. Самый первый раз списали на случайность. Он зашел ко мне на кухню поздороваться после трудового дня. Уже раздетый, но близко еще не подошел. Мне в ноздри ударил резко запах каких-то духов. Я почему-то ляпнула, что домой шел с попутчицей. Он захихикал. И правда, говорит. Единственный раз шел, и на тебе! Интересно, что запах ударил меня один раз, один миг, и всё. Я его обнюхала близко. Ничем он не пах, кроме его самого. А в другой раз – вообще смех. Он позвонил, я сказала «Алё», и в ноздрях моих случился удар ацетоном. Я не поняла, что он спрашивает, говорю ему: у вас что, красят? Сначала мы засмеялись. И подумали, что я шучу. Запах не повторился. А он, растерянно: нет, в отделе не красят. Но сам весь пропах ацетоном, откуда-то там пришел, на самом деле ацетоном. Отнесли этот случай к подаркам Судьбы. Папа Вова стал меня больше любить, заметно.

Между этими двумя случаями успела полетать. Во сне, конечно. Я знаю, Вы тоже летаете, иногда. Я давно не летала с таким восторгом. Мне было мало места, и помню свою мысль во сне: я как рыба в воде. Дух захватывало. Вдруг голос спрашивает: слабо выйти из тела? Во сне-то я смелая: запросто. Вижу себя лежащей. Нет. Лежу на узком столе в белой комнате в зеленом халате. Маленькое внутреннее усилие, какое-то мембранное натяжение, звук, напоминающий «пук» и такой восторг, не сравнимый ни с чем, от легкости и освобождения. И вот я вижу себя внизу, лежащую. Следующий кадр: я вижу себя лежащей на столе и прилипшей к потолку. Помню свою мысль опять: я не могу физически быть и там, и там, да еще со стороны это видеть. Я лопатками чувствовала потолок. Странное чувство. Совсем не страшно.

Мембранное натяжение запомню навсегда. И что дальше, тоже. Кролик меня заземлил в тот день, спасибо ему. И вообще спасибо и за этот подарок, может быть, этого больше не повторится.

В следующий раз во сне ко мне пришла женщина (мы не виделись и не звонились с весны), Галина Ивановна, лицо ее было величиной с сон, как во весь экран. Она говорит: приди ко мне, что покажу. Я иду (во сне) к ней, она показывает кулачки, а в кулачках необыкновенной белизны и красоты младенческий чепчик. Она его подносит к лицу, гладит по щекам, говорит о том, какой он мягкий. Я утром, не умываясь, набираю ее номер, здороваюсь. Сразу не спрашиваю, неприлично. Она мне обрадовалась, говорит, что вспоминала. А я – нет, не вспоминала о ней ближайшие дни. В общем, я осмелилась и говорю: у вас там маленький намечается (а сама уже уверена на 100 %). – А ты откуда знаешь? Звонишь раз в год и огорошиваешь! – А мне самой чудно. Действительно, только уехал от нее сын с женой. Они приезжали на день погостить и сообщить, что вот случилось так, и они теперь хотят второй раз продолжения рода.

Последняя странность произошла 3–4 дня назад. Приснился человек, я его не видела в жизни ни разу. Но поняла, что это папа мужа моей соседки по даче. О нем-то я вообще не помышляла никак. Он учил меня строить дом. И во сне говорил: дом построить легко. Надо вот так сделать, так и так. Дом построить легко, а пробиться трудно. Во сне я не поняла, что он имел в виду. А утром я поняла. Я позвонила Ире, говорю, что Колин папа не может к вам пробиться. Оказывается, в эти дни он умер два года назад, очень неожиданно.

С наступлением декабря какое-то успокоение пришло во снах. Вернее, я стала меньше их запоминать, или они стали не так ярки. Но весь ноябрь! У меня бывало так в жизни, периодами. Весь ноябрь – ни одной ночи без фантастики. Был даже такой смешной сон: сидим мы с Караченцовым на тумбе в муз. школе и курим. Он мне про свою жизнь…, а я ему про свою – молчок.

Весь ноябрь меня мучили головные боли. Я травилась таблетками. Они не помогали даже вообще. Сильно синей лентой перетягивала до онемения кожи на голове. Вылетали глаза, не могла тряхнуть. И на этом фоне никаких обязанностей своих обычных я не могла переложить ни на кого. Тяжелый был месяц ноябрь. Одно утешение: все, что мне не надо, минует меня.

На часах 02:17. Спокойной ночи.

Утро. Пью рассол. Во сне ходила с Кроликом на руках сквозь стены. Стены как будто бумажные. Почти не чувствовала сопротивления. Много стен в каком-то средневековом доме, может быть, больнице. Койки. Издалека видела Асю. Она сидела за ф-но ко мне спиной, играла то ли ноктюрны, то ли вальсы Шопена. По-видимому, шла к ней. Уже почти дошла, но жаль, проснулась, так и не узнав или не услышав Асиных слов.

Это конец письма.

Кроликов бродит рядом. По гипотенузе, катетам и т. д. Хочет отнять у меня ручку; бумагу уже один раз отнял. Тянет за одежду и, заглядывая в лицо, строит мордочки.

Кроликов – моя таблетка.

январь 2000 г.

Дорогая Маша!

Мы уложили детей. Упали на кровать. Пожали в прострации на кнопки, друг за другом уснули от телевизионной ряби. Потом, как по команде, проснулись (время 23.05), два дурака, Вовчик пошел курить, а я – писать письмо.

Самым большим страданием в нашей с Кроликом жизни были неудачные большие дела в туалете. И вот попались нам на глаза эти хрустящие отруби (по виду напоминают кукурузу, только темные и лохматые). Они могут быть и из пшеницы и изо ржи, с йодом, морковью и т. д. Страшная гадость, на наш заурядный вкус. Кролик же очень их полюбил и съедает по три горсти на голодный желудок, сильно пьет потом и через время завтракает. (Особо полюбил картофельное пюре с солеными бочковыми огурцами. Причем, если давать огурец с руки, т. е. одна его рука держит ложку, другая – берет хлеб, то он так смешно вытягивает губы, чтобы огурец захватить, что всегда хочется огурец подальше отвести, чтобы создать острое желание во что бы то ни стало огурец добыть.) Так вот, теперь эти дела происходят не далее, чем на третий день, обычно ночью и не доставляют мук. По незримой шкале – для нас это высшее достижение (не хотелось идти по пути гутталаксов, сенн и прочих медвежьих помощников).

Особый разговор об улетах. Мы никак не можем заснять: то приходится ловить Кролика, то он, приступ, не получает развития. Вообще, они стали круче. Почти всегда с падением на бок или на спину (но не навзничь, а как бы постепенно слабея и складываясь), если стоит, а если сидит – медленно носом в пол или в кровать. Поддергивается все тело, глотание, глазные яблоки. Иногда – краснеет, пугается, иногда, наоборот, подхохатывает. Раньше я говорила, что Маша по полдня может находиться то тут, то там, плавая по своим волнам. Теперь же провелась какая-то грань: Маша – «там» (в среднем 6 крупных по 10–15 сек. за день), Маша – «тут», включена и во всем разборчива. Если Маша лежит – то во время приступа, как-то опираясь на локти, пытается сесть. Как будто Кролик повзрослел, и улет повзрослел.

Удалось снять, как Кролик купается. Он плавает на спинке, как Буратино; я его держу за ушки, вернее за головку (а то еще можно подумать о зверских наклонностях родной матери). Он блаженствует, выставляет вперед свои два зуба в знак одобрения моих действий, потягивается, балдеет от невесомости. Как только я беру ведерко в руки, он тут же говорит «А-а-а», а я еще даже холодной воды не налила. Так окатываемся, показываем всем пример. (Однажды Вовчик почти заболел. Я его устыдила одним предложением: «Неужели Кролик храбрее тебя?» Он был облит два раза и не заболел. С тех пор верит.) Бывают дни, когда Кролик не закрывает рта. Распространяется на все темы во всех направления. Два раза меня посетила мысль, чтоб он хоть немного помолчал. У меня сильно болела голова, и я ему однажды высказала, что хочу побыть в тишине, так он развеселился еще больше. Я вовсе не преувеличиваю, как обычно. Особо разговорчив бывает:

1. если проснулся среди ночи и ничего не беспокоит, просто весело;

2. когда хорошо поест;

3. когда сходит в туалет;

4. когда много людей.

Его разговор стал лакмусовой бумажкой. В моменты запарки на кухне я его отвожу в комнату и бываю спокойной, когда слышу его. Как только он замолчал – бегу: или он «улетел», или хватит ему быть одному, или надо менять деятельность. Бывает, просто поместишь его в другую комнату на горшок – и он вновь болтает, значит – удачный выбор.

Мы всем понемногу занимается. Рисуем. Помазком, ладошкой. (После такого рисования – особо долгий и заинтересованный взгляд на пейджер^[17] происходит! Так весело!)

В его удачные моменты жизни крутимся в пространстве. Со стороны это выглядит неслабо. Частенько он заругается и руга-чей походкой уходит из комнаты, куда глаза глядят. «Ты мне опять всю жизнь испортила», как будто. (Это мне Наташа так говорит, когда я с хорошими намерениями к ней подъезжаю, например, чтобы решить примеры.) Сползаем вниз головой на руках с дивана, наклоняемся, сидим на корточках, крутимся колбаской, уж не знаю, как еще его «запугать». Однажды Володя решил его потискать, и они залегли на кровать. Кролику это показалось вторжением в его частное пространство, и характерным текстом и жестами он «попросил» папу поставить его на ноги. Папа обиделся, сделал, как было ему велено, и слегка подтолкнул в спину: «Иди отсюда». А Кролик взял да и «сложился»: ручками достал до пола и встал на коленки. Он это сделал так легко и просто. Как будто он это умел всегда.

Я, по-моему, говорила по телефону, а может, и нет, как Кролик соскальзывает с дивана, встает на ножки, уходит из комнаты на кухню и не обращает ни на что внимания: преграды обходит, пороги, не задерживаясь, перешагивает, не хватается и что такое «рука помощи» – забыл. Не по причине нашей черствости и стыдного бездушия, а по причине своей необыкновенной самостоятельности.

Кролик любит стирать белье. При этом надо облиться с головы до пят и от этого придти в восторг. Он так рыбачит. Просто выуживает мануфактуру из ванны и прямо в зубы. Все течет. Причем, одной рукой держится за ванну, а другой – ловит тряпку.

Не забыть бы всего.

Кролик умеет разобрать пирамиду. Двумя руками снять с палки кольца. Если дать ему коробку с круглыми предметами разной поверхности, то расправляется он с ней в зависимости от настроения. Он может брать по одному, исследовать и кидать. Он может одним движением перевернуть коробку и все вывалить и радоваться, как раскатилось. Или он может кинуть всю коробку за спину и сделать вид, что ничего не произошло. Безусловно, что пространство для Кролика стало более доступно. Это видно даже по тому, что он с недавнего времени стал делать, сидя на стуле. Вот он сидит, ест что-то. Я у него за спиной сную и жестикулирую у плиты, около крана и т. д. Он оборачивается на 180° и любопытничает. Одной рукой, правой, держась за стол, левой опираясь о табуретку. Всегда поворачивается налево. Баба Сима говорит, что он так слетит. Я же уверена, что не слетит. Слетит, если улетит. А так он понимает, что делает, поэтому и держится.

Не воплощается в жизнь идея с магнитами.

Никак. Грустно.

Нам было дано задание друг на друга ставить яркие крупные звучащие предметы. Ничего не нашли. Купили пластиковые контейнеры для еды с плотными крышками, засыпали горохом. Но ставить друг на друга не можем. Мы пока разрушаем. Кролик полюбил греметь мебелью: стулом об ф-но, об стол, раскачивать сложенную раскладушку, в общем, все, что плохо закреплено – шумит.

Пять дней спустя.

Под смену погоды Кроликов совсем «расшалился». Стал улетать по полминуты. Так и не удается снять. Не хватает второго человека. Сейчас 1 час ночи 30 мин. Кролик, проснувшись, внезапно понял, что не так уж и плохо проснуться среди ночи. Сейчас лежит – смеется, смотрит на пейджер. Я же надеялась поспать, ле – гла пораньше. Кролик порушил все планы, как пирамидку днем.

Сегодня мне понравилось, как он не давал мне себя щекотать. Он брал меня за первые пальцы и упирал мои руки в диван, в спинку дивана, хихикал и вклевывался своим лицом в мое. Показывал два зуба от удовольствия и строил все рожи по очереди, какие умел. Я прилагала довольно большие усилия, чтобы выйти из «распятого» состояния и все же пощекотать. Потом мы пошли завтракать. Кролик по дороге надолго улетел, прилетел на то же место и добрел до стола. Ел, конечно, сам. Показал в очередной раз характер: хлеб, приготовленный кусочками для левой руки, брал и кидал в тарелку, вместо того чтобы прямо в рот. Сейчас услышала из комнаты «Ё-ё-ё-дя». Осваивает по пейджеру неформальную лексику или как там, ненормативную. А вчера понравилось, как он кувыркался в пространстве. Ни один нервопатологоанатом до этого не додумается. Шутка, конечно. Просто, наверное, Кролик понял, что лучше сразу «сложиться», как требуют. Как все-таки по-разному у него растут ноги. Из-за того, что одна может больше, чем другая, Кролик стал ходить как-то то ли прихрамывая, то ли шире ноги ставить, на ширину плеч, можно сказать. Чем больше Кролик получает нагрузки, тем больше он разговаривает. Способен на подвиг даже. Охотясь за конфетой (за трехлитровой банкой с конфетами, красивыми, блестящими), может сползать с табуретки, а на это без цели не отважишься. У нас после Нового года скопилось три трехлитровые банки с конфетами. Думали, закатать железными крышками, но видим, Наташка из-за доступности и количества не очень и хочет, я ем только голый шоколад вприкуску изредка, а Кролик получает две конфеты в день. Так вот и пропадает добро. Мы, конечно, делимся.

Кролик все-таки молодец. Вносит разнообразие. Нет-нет, да и проведет ночь то в хохоте, то в плаче. Сейчас вот хохочет. Анекдоты на пейджер шлют.

<…>

Один из четырех новогодних праздников был для аутистов и даунят.^[18] Я немного нервничала, не испугаются ли, все же столько эффектов. Все всматривалась в лица и видела только, что они верят в настоящесть происходящего. Не забыть этих лиц. После поклонов слышу: «Еще». Захотелось померить костюмы. Настя оделась в Бабу-Ягу с носом и всклокоченным париком, усадила нас всех рядком и танцевала перед нами долго, забыв обо всем. Очень были благодарны родители. Горжусь одной своей находкой. Исскитавшийся Дед Мороз в поисках Снегурочки продрог; выскакивает из шкафа блестящий мальчик (Наташа) и предлагает ему, чтобы согреться, поиграть в снежки. (Мы нашили из поролона шариков, обтянули белым.) Наташка достает из своего шкафа таз со снежками, высыпает в деда и в зрителей и какое-то время под музыку дед с мальчиком и зрители пуляют друг в друга. Это так увлекательно. Дети играют изо всех сил, даже взрослые. Володя после одного праздника сказал, что у него рука уже не поднимается, переиграл. И в конце я на глазах у всех из Бабы-Яги превращаюсь в Снегурочку: черное на белое. Вовчик говорит, что это у него самое любимое место в спектакле.

Я, помня, как в прошлом году было тяжело устраивать праздники, не собиралась делать этого сейчас. Но вдруг, неожиданно, созрел сценарий за три часа. Мне показалось, больше для взрослых, чем для детей. Проверила на Наташке. Получилось. Репетировали один раз. Вовчик пошел в механики, отказавшись от роли Деда Мороза; был счастлив, что его наградили ролью, наш друг дядя Саша. Баба-Яга из меня – никакая. (Не доработала я свое время в школе.) Но есть человек, мы дружим долго, Наталья Николаевна, мастер точного подбора интонаций. Я попросила ее порепетировать со мной, пообщаться, поддать мне вредности и ехидства хоть капельку. Она – человек с большим чувством юмора, и кроме удовольствия, общение друг с другом ничего не принесло. Наташа вела свою роль безукоризненно.

Кролик – вообще – высший пилотаж.

А нас с дядей Сашей периодически хватал апоплексический удар с потерей ориентации и памяти. И Наташа однажды сделала нам выговор. Я всегда очень волновалась. Каждый раз «перешагивала». Я – стеснюшка по натуре, и выступление перед аудиторией – пытка для меня, пусть даже в костюме. (Ну вот и пять утра. Кажется, Кролик затих.) Вот Кролик – молодец. Ничего не боялся и не стеснялся.

февраль 2000 г.

Дорогая Маша!

Хотела сегодня позвонить, но удается написать: Кроликов сложил руки по швам и спит, утомленный «Гулями», «Галками», «Вьюшками», «Мельницами» и «Холстами». Сначала мы играли лежа, потом сидя, потом стоя. И вот это «стоя» особенно его утомило и свалило с ног. Сейчас два часа дня.

Как мы доехали.

Сама не знаю – как. Мы ехали на микроавтобусе без печки. Зато можно было ходить, пересаживаться, играть, т. е. двигаться. Никого не стошнило, но все же подмерзли. Кроликов, конечно же, сразу «среагировал»: все заложило, плохо дышал. Да и Наташка тоже с насморком. Лечить приходится с препятствиями. Горячую воду включают на выходные. Да и отопление пытаются отключать. История повторяется. Сначала я думала, что лопаются трубы и их чинят. Но выяснилось, что просто экономят газ. Сегодня Кролику легче. Он вообще-то весел.

Особенно Кроликов узнал дом. От радости не знал, что сказать, забыл «дядю-га». Сыпал отрывистые звуки, слоги, смеялся. Потом увидел бабу Симу, припал к ней и больше вообще не обращал ни на кого внимания. Сразу ходил. И сейчас, когда варили суп, он блуждал челноком по кухне от меня к столу и обратно.

Когда оказывается он в коридоре, посередине между ванной и кухней, особенно когда течет вода, он мучается, оглядывается и не знает, что делать: то ли на кухню идти и сметать все со стола, то ли идти мочиться в ванне. Пока жили в Москве, он уже привык к тому, что Наташа много раз в день брала его в ванну и отвечала за то, чтобы на Кролике не оставалось сухих мест. Самая любимая игра – «в лодку». В красный таз насыпали игрушек и пускали таз по воде со скоростью. Кролик еле успевал схватить какую-нибудь игрушку.

Приехали в субботу. В понедельник Наташа ушла в сад. Дети ей очень обрадовались. Даже повалили на пол. Сегодня она ушла в сад третий раз после Москвы, и еще не было разговоров о нежелании. Вчера, когда я ее вечером забирала, полгруппы запросилось к нам домой. (Надо же! Вспоминают Новогодний утренник у нас до сих пор!) Сегодня они договариваются с родителями. А вчера пришла девочка из дома. Сначала они просили меня с ними поиграть. Я немного поиграла и ушла. Дальше они играли одни. Группу Наташину расформировывают: половина уходит в нулевой класс в школу по соседству, половина – в подготовительную группу. 28-го будет собрание на эту тему. Мы с Наташкой каждый день занимаемся по Катиному^[19] плану и Катиным книжкам. Хочется, чтобы Наташа даже мысли не допускала, что по какой-либо причине можно занятие заколоть.

Мне даже кажется, что больше всех сил у меня. Я кажусь себе бодрой и здоровой. На общем фоне запредельной усталости и астении. Я приехала из Москвы сильнее, чем уезжала. Б. Сима сказала: «Тебя, что ли, там живой водой поят?»

Поят.

Я побежала за Наташей.

Маша! Как бы сделать так, чтобы организм не шел на крайнюю меру, физическое недомогание, чтобы предоставить Вам тайм-аут. Как «опередить» его и хоть как-то Вам отдохнуть?? Мы, Ковровские Кролики, переживаем за Вас.

апрель 2000 г.

Дорогая Маша!

Сегодня 20 апреля. Непонятно, как я дошла до ручки. Так складывается, что в те моменты, когда я остаюсь одна, сразу проваливаюсь в сон. Мечты имеют право и не сбываться (это про белый день, которого хотелось. И не получилось потратить на личную придурь какую-нибудь, например, на слияние с образом эхинопсиса, следящим исключительно за сменой дня и ночи, уровнем солнечной активности и влажности воздуха).

Другой день.

Совсем непонятный Кроликов. Сегодня суббота. В понедельник он отказался встать на левую ножку. Так что сейчас мы не ходим совсем. Можем ползать, стоять на коленках, ходить на коленках, кататься на качелях (держится около 37,5 уже давно). К 1 апреля Кроликов расшмыгался после прогулки, а лечиться качественно не получалось (проблемы с горячей водой). Но все же за 10 дней простуда прошла, но остались температура повышенная и слабость. Аппетит появился последнюю неделю, как бросили ходить. Что-то происходит. Во сне иногда вскрикивает, но все-таки спит хорошо. Почти вошел в привычку дневной сон. После обеда мы идем с Кроликовым на диван обняться, а он тут же засыпает. И на ночь ложится спокойно, около 22. Однажды только лег в полтретьего. Нельзя сказать по Кроликову, что он болеет. Он очень веселый, общительный, даже довольный. Много занимаемся ручками. И раньше-то много, а теперь тем более. Мое занудство не знает границ. Всякие «вьюшки вьем» и лежа, и сидя, и стоя, когда могли. Очень нравятся Кроликову вьюшки и галки. Не улетает никогда. Он вообще сейчас мало летает. Ест сам (с помощью). Непонятно с ножкой. На корточках сидит. Всякие асимметричные позы переваривает. Ну, ладно. Будем следить за развитием событий и оценивать их с их приходом.

Март ± две недели был счастливый месяц для Кроликова (это мы так думаем). Он бойко ходил: куда угодно, когда угодно, то быстро, то не очень. Он был так уверен в ходьбе, что, устав от моего лица и «галок», просто разворачивался на 180° и уходил круто по своему маршруту. На улице тоже ухитрялся ходить самостоятельно, изредка придерживая себя за шарф. Кроликов вообще сразу стал ходить, как приехали из Москвы. Получилось, что в Москве он всех дурачил. Мы ехали без печки. Простудились. Отболели. Пошли.

Что еще нравится. Когда Кроликову в ванне становится не в кайф, он тянет ручки. Он также тянет ручки с горшка на мое «Пошли». А просто «Дай ручки», как упражнение, – не проходит, не дает.

Словоохотливость повышается на фоне сытого желудка, а также после упражнений, когда я ее оставляю одну играть с разными штучками. Слушаю из кухни. Если поток речи кончился, значит, удовольствия никакого нет. Надо или общение, или питье, или горшок. Ярко стала вырисовываться зависимость речи от удавшейся или не удавшейся у Кроликова жизни.

Как будто какое-то руководство существует. Вот сейчас надо больше занятий «сидячих», значит. Или ползательных. Кроликов иногда забудется, сам хочет сползти и встать на ножки. Но, встав, пугается, вздрагивает, как от боли, и хочет на ручки. (У меня навязчивость, все время возвращаюсь к ножке.)

Кролика очень забавляет деревянная дудочка. Любит слушать, смеется.

И особым откровением стал туалет. Бегущая вода от поднятия шарика. Не Кроликов поднимает, но очень следит за многими действиями. Озирается по сторонам. Кажется, что понимает, что если шарик не тронуть, ничего не произойдет. Может, мне кажется.

Несмотря на ежедневную повторяемость действий, не оставляет чувство, что соприкасаешься с тайной. Понимаешь, что многое ускользает от неотрывного взгляда. Бывают моменты остановки. У Кроликова, я имею в виду. Хорошие остановки. Она необыкновенно смотрит и ощупывает мое лицо. Не смотрит, а разглядывает. Причем с таким восторгом и любовью. А потом – бумк – и опять у себя. Было так раза два. Не хочется придумывать, но оба раза было чувство, что мы впервые увидели друг друга и сразу влюбились.

Вспомнила, что не нравится. Не нравится, что ладошки не хотят прямиться. Наоборот, собирается в кулачок, в фигуру из трех пальцев. Делаем каждый день на каждый пальчик массаж. Надо еще больше возиться в глине.

Папа наш берет Кроликова на тренировку к себе в качестве симпатичного грузика. Сажает к себе на плечи и 16 раз приседает. Кроликов счастлив. Ни тени страха. (Наташка – и та дрожит.) Причем, чаще всего Кроликов двигается относительно лампы. Он «держится» за нее взглядом как бы.

Потом, я заметила, Кроликов очень любит бывать в папином пространстве. Сидеть с ним в обнимку и смотреть телевизор. Кролик больше смотрит на папу, заигрывает с ним, кроит рожицы, морщит нос, т. е. всячески хочет отвлечь от телевизора, хотя сам любит смотреть его.

Следующий день. 23 апреля сегодня. При облитии холодной водой Кролик сам встал на ножку. Хотя температура так и держится. Он хорошо ест. Мы ездили вечером в сад, так что вечером Кроликов искал общение без меня, дома. Совсем нет слюней и улетов сегодня. Наташка с нами тоже не ездила. Она вторую неделю на больничном с лимфаденитом. По-моему, она не расстроилась. В сентябре она «пойдет в школу», ученица, по программе 1–4. Класс образуют на базе их группы, при садике. Она, как взрослая, прошла собеседование. Вот такие серьезные дела. У нее теперь подружки. Часто бывают у нас. Хотят бывать каждый день. Я, видимо, не доиграв в детстве, а может быть, просто по натуре, тоже хочу с ними играть. Не всегда выходит. Когда я уезжала из Москвы в последний раз, на углу в книжном купила маленькую книжечку «Особенности эмоционального развития детей». Там описано много всяких игр на снятие агрессивности, страхов, застенчивости и т. д. Получалось интересно поиграть. А девчонкам лишь бы играть. В садике педагоги так перегружены всякими занятиями (что тоже необходимо!), подготовками к утренникам, что не успевают просто играть с детьми. (Мне самой в диковинку многое, самой интересно.) Были такие вязкие моменты, когда детей просто сбрасывали мне на субботу, например. Ладно, на одну, вторую. Потом попросили. Не смогла отказать. Потом стала думать, как отказать, потому что и сама устала, и папа Вова устал, да вдруг он и заболел чем-то непонятным до сих пор. Каким-то внутренним сдвигом, как я шучу. Ушел на больничный. Шум прекратился. Только для меня это не шум, еще не шум (потому что я сама – шум, наверное). Детям нравится у нас, они перестали на выходные ходить к бабушкам. Мне зато это не понравилось, стали договариваться заранее. У одной мама пьет, у другой – папа. Порой некому было их забрать, и мы водили сами. Конечно, сердце жмется, когда видишь, куда отводишь; совсем неожиданно, потому что внешне семьи очень благополучные, как будто. А в общем-то, все получалось в меру. Когда могли – играли, не могли – не играли, объясняли. Дети умные, даже слишком. Как приехали из Москвы, сразу пошли в садик. Наташку хорошо встретили. Всего один или два раза она размышляла вслух о том, чтобы в садик не ходить. Ходит хорошо. Дни бывают всякие, все – наши. Набросились на Катины задания однажды. После садика по часу занимались с тех пор. Иногда просит позаниматься с ней и в выходной. К этому моменту переделали все, перечитали все книжки, хотим еще. Занимаемся «р», не бросаем. Мне самой, самое главное, не расслабляться и поменьше копаться в событиях.

(Маша, перечитала страницу, пишу во сне, четвертый час, не до штиля.)

Не получилось увидеться с теми ребятками. Звонила. То то, то это. Не получается связи. Родители все заняты.

Меня пугает это тепло. Не пугает, настораживает. Да нет. Удивляет. Удивляет неожиданная смена времени года за окном, а тут, у меня, во мне, еще конец зимы или ранняя весна. Я не успела в этом году. За ним, за годом, за его бегом. На самом деле, все сдвигается, все сроки. Я не помню, чтобы до 22 апреля меня так когда-нибудь раньше покусали комары.

Неужели зима так и сдастся?

<…>

Еще есть силы, пока есть силы, и я молюсь об их умножении. Мама с папой очень перегружены работой. Мне бы хотелось быть рядом с ними в некоторые тяжкие минуты, помочь им.

Дорогая Маша! Я совсем сплю. Вернее, я совсем не хочу спать. Мы скоро увидимся. Завтра с утра массаж Кролику, ванна с обливанием. Я хочу приехать не просто с веселым Кроликом, но и ходячим.

Письма из Суханихи^[20]

лето 2000 г.

письмо последнее Лето исчезает в потоках дождей. И я тону в них. Самый первый сильный дождь вместил в себя всю энергию несостоявшихся ранее. Завыл дом. Смоет – не смоет, смоет – не смоет прямо в ночь, – пыталась я гадать. И нет даже намека о конце. Прорвался сквозь крышу. Тазы и кастрюли ловят его в четырех местах. Небо вздрагивает белым, а грома не слышно. «Спойте мне колыбельную в бурю». Спеть некому. За минуты – мгновения – миги одиночества расплачиваешься отсутствием певца. А певец в бурю необходим. Первый певец сослан в пункт «А», второй – в пункт «Б», третий – перемещается из пункта «А» в пункт «Б» и наоборот.

Проникает ли буря в их сны.

письмо не последнее Очень устав в какой-то момент, попросила у близких тайм-аут. Дали еды, взяли детей. Если бы ставился какой-нибудь модернистский фильм с кучей символов, то в кадре, отражающем проникновенный момент отъезда, был бы листок сильно исписанной бумаги, который чья-то рука молниеносно скомкала – смяла в шарик и бросила куда-то за угол, дальше – серый экран. Оставшись одна во всем мире (это был вечер воскресенья, все вокруг разъехались), я как-то села – выпала на землю и оцепенела от густой тишины. Замер ветер – главный хулиган, а с ним – и всё вокруг. Пытаясь справиться с отсутствием, просидела до темноты, пережив ее приход и сгущение. Лес синел, потом чернел, превращаясь в стену, а я не могла двинуться. Очертания всего видимого делались все более мягкими, даже, казалось, жидкими. Не желая расплескать пространство, я пыталась вернуть себя к человеческим переживаниям: испугаться полного растворения, например. Когда я встала (брошенный в гладь воды камень в «фильме») и пошла на ватных ногах в дом (просто отсидела ноги, а не от какого-то паранормального состояния), откуда-то появилась кошка Ася с животом и вернула меня к осознанию своего статуса. Мы с Асей долго мыли посуду (Асю бросили соседи на выживание, и пока они не смилостивились, она жила у меня и спала на животе у Александры). В сердце было только одно слово – участие. Вернее, Участие. То ли – я участвовала, то ли – во мне участвовали. Скорее всего, удалось случайно почувствовать Великое Участие, вездесущее и невидимое.

Не забыть.

Потом навалилась неукротимой тенью на сердце страшная тоска. Я долго плакала, уснув только к утру, совсем обессиленной. Все вспоминалось, как он (Кролик) – ходит, смотрит, сердится, ест; как она (Наташа) – виснет, канючит, не слушается. Оказывается, и на это нужно время – на привыкание к отсутствию. Изредка просыпалась с мыслью: можно не вставать. И не вставала. Проспала до вечера. К вечеру следующего дня вошла во вкус. Пережила бурю. И уже возвращали детей. Но что-то заставило всех забрать детей еще на полтора дня.

<…>

письмо о нас, удивляющих удивляющихся Я удивлялась тому, что смирно сижу и не рвусь, не имею претензий и амбиций. Я жду. Я жду, когда папа Вова дозреет до сознания неизбежности переезда меня с детьми на дачу и, следовательно, элементарной подготовки к этому. Папа Вова не устает повторять: на все нужно время. И мне как-то казалось, что он на фазу отстает от меня, удерживаемый врожденной флегмой. А оказывалось, что он был прав, предлагая бескровный, но более растянутый во времени процесс. Начинает казаться, что революционные преобразования складываются из недостатка ощущений, причем острых.

Пока ждали, лютую жару отметили лютой простудой. Врач просто не знала, что с нами делать, с нами, не пьющими и не колющимися. Тазы под одеялами. Воды горячей не было в помине. Я тоже слегла на денек, вспомнив, каково валяться в беспамятстве от высокой температуры. На следующий день температура упала до 36 градусов, заставив вспомнить, каково ползать от слабости на четвереньках. Я просто переутомилась. Мой организм, сжалившись, насильно уложил в постель, устроив мне разгрузку. Я – лежала. У меня была уважительная причина для этого. Но это было один день. Это был первый летний леденец (который до сих пор обсасывают закоулки памяти).

Надвигался мой День рождения.

Решили отметить его на даче. Позвали гостей. Папа Вова пообещал мне в подарок желтое платье. День почти наступил, а меня в магазин не думают везти. Вибрирующая мечта заставила стыдно канючить. Но бестолку. Папа Вова вел себя загадочно: не реагировал на мое нытье никак. Вообще-то он честный человек – успокаивала я себя. Мысль о том, что именинницу не смогут отличить от гостей, была так горька! Но потом я подумала, что ведь все знают меня в лицо. И больше не переживала.

Все собрались, а папа Вова исчез. На машине. Я обидчиво думала о луже клея в его адрес. Возвратился не один: с джазовой бандой. Они весело повыкатывались, воркуя на своем сленге. Папа Вова тоже выкатился, облитый счастьем, немного дурачок от этого, от того, что ухитрился так всех обескуражить. Сбежались дачники, праздник распространился. Было много детей. Безотказно со мной танцевал только Кроликов. При первых звуках он возбуждался и ритмично перетоптывал, как медвежонок.

Сад-огород не только удивлял, а шокировал. Впервые в жизни кустики перца и помидоров (в 4 листочка), посаженные прямо на открытое место, выросли в огромные кусты. Не помешал им вырасти тот факт, что все верхушки объел кот. Выросли сами, видя мою повседневную растерзанность. Добрые люди спасали меня от огурцов (посаженных в снег, если Вы помните). Я кричала о помощи. Сначала это был кокетливый возглас, мол помогите, а потом – настоящий вопль. Вишню доедали птицы (красный цвет ягод поглотил зелень листочков). Лук вырос величиной с кулак борца сумо, а свекла – с мою голову (одна целиком занимает скороварку). Соседи обзывали мой огород аномальной зоной.

«Бешеный огурец», чья задача – отрезвлять очарованного сильным хлопком, во время которого он распуливает семена по всему радиусу видимости, вырос в таком количестве, облазив всю стену (он – ползучее растение), что, похоже, в следующем году весь сад-огород будет страдать от бешенства.

письмо о «леденцах» Некоторые вещи почти за два месяца приобрели постоянство. Пончики по понедельникам и четвергам; костер в 22–00 каждый день; утренний кофе на ступеньках с невозможностью оторвать взгляда от леса; окуклившаяся буквально у нас на глазах гусеница-укропница (не пережившая бури) на столбике для бельевой веревки; ночи без надежды на звезду – абсолютные ночи.

Много раз собиралась гроза. Наедет из-за леса, передумав, просто посидит на верхушках деревьев, подразнит и обойдет сторонкой. А все уже напряглись, ждут разрешения. Ничего не происходит, и все сожалеют.

Перед грозой, когда даже воздух становится свинцовым, все предметы приобретают необыкновенную отчетливость, цвета – контрастность. (Необыкновенно четкой формы таз лежал на траве, и примятость ее в разной степени очень бросалась в глаза.)

«Маша» Я крикнула: «Ой!» – он, Кролик, отдернул руку.

* * *

Кроликов доходил до экстаза, когда мы оставляли его ползать и играть в песке. Будучи посаженным в первый раз на сыпучую поверхность, Кроликов не мог двинуться. Он замер на четырех точках и предавался ощущению погружения в песок. Привыкал минут 30. Освоился. Стал его цапать и смотреть: как он высыпается из пальчиков. Безусловно, мы закапывали то ручки, то ножки.

* * *

Кролик полюбил Танюшку, соседскую девчонку. Ездил то радостный, то грустный на багажнике ее велосипеда, держась то за карманы, то за «кожу», то за «ствол», на котором находится сидение. Любил Танюшке кроить рожицы как никому. Любил у нее в огороде дергать за головки цветы. (У них весь огород состоит из цветов.)

* * *

Кролик месил грязь. То ногами, то руками. Я поливала из шланга транспортную дорогу, состоящую из песка, камешков и корней, и однажды дополивалась до состояния болотистой местности, правда, только на полчаса. Мы с Кроликом не могли избежать соблазна босиком, увязая он – по щиколотки, я – больше, почавкать в грязи. От радости Кроликов молниеносно скидывал с головы панамку и бил ею оземь. Лежа в грязи, она казалась особенно белой. Шланг лежал на земле и создавал течение, Кролик перетаптывался и не отрывал взгляда от своих ног.

* * *

Утомившись от ходьбы по камням, по лесу, от щупания дубов, елок и осин, Кролик садился в детский стульчик-качалку и оставлялся для самостоятельной жизни. Сидя в качалке, он мог глядеть на небо, на лес (он очень любит смотреть на лес во время ветра), сгибаться пополам и щипать траву. Не успевая порой реагировать, я с ужасным лицом прыгала к нему, пытаясь выгрести изо рта землю, траву, камни. (Кролик – не болел за время жизни на даче ни разу ничем). Потом решили ставить ему между ножками кувшин с каким-нибудь содержимым. Особое вдохновение вызывали зеленые помидоры. Он объедался ими, боясь уронить. Он даже дрожал, когда их ел. (Я лично так дрожу от гречки.) Мы, глядя на него, тоже решили попробовать. И не пожалели. Зеленые, чуть краснеющие помидоры нам понравились больше красных.

* * *

На втором этаже одна из комнат, большая, предназначалась для ползания. Пол был устелен разными поверхностями. Не знаю, замечал ли это Кролик, он больше любил загибать углы и смотреть под ними.

* * *

Большой вред нанесло умениям Кролика поедание сыра. Из-за дефицита времени я нарезала кубиками сыр и черный хлеб, складывала в тарелку и про Кролика «забывала», носимая бытовыми ветрами. Кролик ел из тарелки двумя руками. При голоде – не ронялся ни кусочек. При среднем аппетите – много летело на пол. Один раз была продемонстрирована избирательность. Сыр лежал за пределами, вокруг тарелки, а хлеб съеден. С тех пор, когда даю Кролику ложку, он левой рукой обязательно лезет в тарелку, чего не было раньше, ложку не очень хочет держать, бросает, лезет обеими руками. С одной стороны, можно сказать о закреплении навыка, а с другой – можно сказать о шаге назад. А можно ничего не говорить, не поддаваться хитростям (прятание рук под столом) и настаивать на ложке. Больше Кролик самостоятельно ни сыр, ни яблоки из тарелки не ест. Злая мама не дает.

В обязанности Кролика входила прогулка на дальнее расстояние. Был большой и малый круги. Вокруг садов, по кромке леса. Он толкал впереди себя коляску с Александрой, останавливался; полюбил запрокидывать голову, на небо глядя, долго мечтал, шел домой. Приходил часто веселый, иногда приходилось кидать его в объятия к Александре при явных признаках усталости.

* * *

Кролик периодически посещал соседскую баню. Ее внутренностей он боялся. Вертел головой из стороны в сторону, чувствуя неладное. После нескольких раз привык. Наташка делала ему контрастные обливания, а я – Наташке. Но мы ходили в баню не париться, а мыться. Я не выдерживаю хоть какого малого жара. Но все-таки рискнули однажды. Кролик тер глаза, возмущался и злился. Мы скорее ушли.

* * *

Кролик любит всякие емкости с водой. Любит побалахтаться в них руками. Особенно любит что-то вылавливать. Однажды мы солили огурцы, так тазы с огурцами в воде просто не давали Кролику покоя. Он рвался к столу, вылавливал огурец, один раз откусывал и бросал на пол. Потом вылавливал следующий.

С ним повторялась та же история. Мы уже опасались, что не хватит огурцов на эти банки, ставили его в дальний угол, он оглядывался, дрожал от страсти и, цепляясь за всё, приходил к тазам вновь и продолжал охоту. По-моему, Кролик неравнодушен к зеленому цвету.

письмо о чуде В душе есть уверенность, что нас всех спас Кролик. Первым делом Кролик обостряет интуицию, повышая степень тревожности, но только у меня. Надо начать издалека. Вдруг похолодало. Возникла необходимость затопить печку. Что здесь такого – весь прошлый сезон топили. А не могу. Боюсь, не хочу, все внутри возражает. День, два мерзнем. Приезжает папа Вова, я прошу затопить его, не объясняя никак свое беспокойство. Ему лень, потом он смеется над моей дурью и уезжает. Мы опять мерзнем. Потом теплеет. Необходимость отпала. Потом приезжает на три дня мама. Живем. Опять холодает. Я прошу ее затопить печку. (Два дня льет как из ведра, ни Машины тряпки никак не высушим, ни куртки.) Думалось, что нагнетаю тревогу. Все же приостановила маму, попросила Наташу сказать ее любимое «Бог, помоги» за себя и за Машу, попросила маму, она, смеясь, все-таки сказала, и я про себя – не останавливаясь. Страшно только мне. Мама кладет одно поленце, оно хорошо занимается, печка тянет, я не верю, что все обошлось, выбежала на волю посмотреть, как дым идет из трубы, глянула, вернулась, встала к плите что-то разогревать, и тут раздался страшный взрыв. Мимо уха что-то просвистело, ударилось об стену и упало в кастрюлю. Мама была на втором этаже. Я, не разбираясь ни в чем, схватила обеих сразу (как это мне удалось?) и взлетела на второй этаж. На улицу нельзя, там льет. Второго раза не было. С Наташей – истерика, слезы: А что было бы, если бы я не сказала: «Бог, помоги»? Связь уловилась. Кролик ничего, не заплакал. Все целы и невредимы. Мама, постфактум: «Так и поверишь!»

Случилась странная вещь. Взорвалась печная труба, асбестоцементная труба; отлетела ее крайняя «обмотка»; труба «похудела», правда, неравномерно. Сравнимо с корой дерева – как будто облетела кора, с большим ускорением. Был просто дождь больших и малых фрагментов «коры», причем горячих и острых. Их полет останавливали стены. Одну такую «лепешку» нашли на втором этаже. Наташа сидела в метре, Маша – в двух, я в другой стороне – в трех-четырех. Около Машиного стульчика нашли потом большой кусок, всех больше – в моей стороне. Это удивительно, но куски будто «огибали» нас.

письмо о странном У моего папы есть двоюродные сестры: т. Вера, т. Надя и т. Таня. 89 – 85 – 82 года. Они живут в деревянном доме в центре Владимира втроем.

Я не видела их шесть лет (в последний раз я приезжала к ним после Машиного рождения с Наташей под сердцем.). Мы не писали и не звонили. Неожиданно они присылают мне в этот раз поздравление с Днем рождения с подписью «три неразлучные горемыки». Я сорвалась с дачи в город, собрала сумку и поехала к ним. Истинность поступков подтверждает помощь обстоятельств – так у меня. Приехав в город, я позвонила папе и случайно обронила, что завтра еду к тетушкам. А папа сильно обрадовался, он сам едет завтра во Владимир в командировку на заводской машине, утром, захватит и меня и довезет прямо к двери. В дороге мы очень хорошо с папой пообщались.

* * *

Взаимно обрадовались, они не ожидали меня увидеть. Всё у них по-прежнему: обстановка начала века, инструмент екатерининских времен, шкаф с нотами, собаки-кошки, белоснежные салфеточки, слоники, этажерки, всякие штучки на подзеркальнике непонятного применения. Несмотря на немощи, т. Вера (89 л.) моет аптеку, т. Надя, бывший главбух, помнит наизусть огромное число номеров телефонов, дни рождения, вехи своей биографии и страны, т. Таня – пишет каллиграфическим почерком (она бывший архитектор) без ошибок, рисует картины цветными карандашами. Иногда они надевают свои длинные черные платья с пелеринами и идут в филармонию. Все весело собираются на «постоянное место жительства», отписали мне («больше некому, сын пропьет») два инструмента, шкаф с нотами и шкаф с платьями. Сетуют: «Мы мало тебе помогаем, “оттуда” – больше поможем, преград не будет». Я немного плыла от всего этого. Потом они стали расспрашивать о моей семье, о папе с мамой и т. д. Я рассказала кратко о Маше. Тетя Таня обыденно произнесла: пойдем узнаем, что с Машкой! И повела меня в одну из комнат. Я послушно пошла. И стала свидетелем «сеанса». Мне хотелось убежать, мне хотелось в руки видеокамеру, мне хотелось вместить невмещаемое. Я всегда была далека от этого. Хотела я этого или нет, но я видела, как под пальчиками т. Тани блюдце бойко бегало по буквам алфавита, да еще чуть вертелось вокруг своей оси. Было ощущение, что т. Таня не успевает озвучивать. «Разговаривая» то с одним, то с другим из другого мира, блюдце «передавало» совершенно по стилю разный текст. Я трогала блюдце – оно как живое, только холодное. Не напишешь всего. Вот сижу сейчас. Сижу, вздыхаю, не понимаю, не верю, не надо этого мне. Смысл всех текстов тот, что Маша выправится, но не скоро. Ничего особенного. Но не скоро.

Фамилия у них Паламаржи. Всю жизнь т. Таню мучил вопрос, откуда эта фамилия. Отца забрали, когда ей было два года. Мама т. Танина говорила, что папа знал 9 восточных языков, обладал гипнозом.

Как, оказывается, писать трудно про то, что быстро говорится. Моя последняя страница напоминает свалку слов. И все же хочу договорить.

Я люблю т. Таню. Особенно т. Таню. Она добрый, нелукавый человек, первая помощница в беде, опора многих лежачих подруг, благодаря т. Тане не оказавшихся в доме престарелых.

Много лет т. Таня скрывала свои отношения с иным миром. Она показала мне аккуратную, как будто не тронутую временем тетрадь, где 30 лет записывает случаи контакта, всё: день, час, минута. Сейчас ей 82. Больше полувека она знает о болезни и смерти знакомых и родных раньше телеграмм.

В детстве она боялась грозы. Ей было 10 лет, когда в шаге от нее образовалась шаровая молния, она хлопнула, и т. Таня оказалась за забором у крыльца соседей, ничего не помня, кроме удивительного шара. Грозы больше не боялась. А в 30 лет хоронила любимую подругу. Ехали назад на телеге, все плачут-убиваются, она тоже. И вдруг видит, подруга сидит где-то рядом на телеге, улыбается. Ни испуга, ни транса. Радость. «Девчонки, не плачьте, она с нами».

Т. Таня признается, что всегда есть какой-то процент недоверия у нее к приходящей информации.

Уж не знаю как, люди прознали в последний год о ее способностях. Она хочет помочь всем, денег – ни-ни, но всегда терзается, а так ли все. Самый последний яркий случай. Пришли родители какого-то бизнесмена, пропавшего около полугода назад в Канаде. Т. Таня «пообщалась» и выдала информацию о том, что он жив, но сильно болен. На радостях они оставили, всунули, заставили взять 100 долларов. Для т. Тани это было огромным переживанием, такие деньги – и вдруг все не так? Потеряла сон. 9 или 10 дней думала-переживала, пошла возвращать деньги. Выходит на улицу, и вдруг на мартовском сухом небе – овал яркий, а в нем – Бог, благословляет. Т. Таня рассказывает, каким блаженством и восторгом залилась ее душа, как будто открылись все замки! А через месяц эти же родители пришли с тортом и сообщили, что сын прислал весть, что почти здоров, был в больнице с серьезной травмой позвоночника. Т.Таня смеется: «Вот, Маринка. До 82 лет прожила, в Бога не верила. И вот – явился, выбрал. Есть он». «Обращайтесь и в малом и в большом. Что хлеб идешь покупать или на разговор серьезный, не важно. Все время помни».

<…>

письмо первое Разумнее всего было бы сейчас забыть про белую, как заяц, бумагу и присоединить себя ко сну детей. Но, как будто, разумно жить запрещено. В слоеном пироге не находится теста на слой для сна. Отсутствие этого слоя или, как раз, присутствие его в виде экзотического крема с единственной информацией «о сладком» и рождает почву для обостренных побуждений присоединить себя к белой, как заяц, бумаге. Подуть на нее «прошлым», например. Ведь многое в прошлом делает настоящим сейчас.

Слоеный пирог настигает, и почти не хватает растяжки, чтобы его укусить, порой не справляются зубки, или вообще тошнит. И как необъяснимо меняются события даже совсем недавнего прошлого, когда кушаешь свой пирог все же каждый день. Никак не поймешь, вспоминая, что же ты на самом деле чувствовал. Вот и возникает невозможность побега в койку, потому что так ценишь свои попытки не подавиться и не хочешь, чтобы столь дорогие тебе оттенки чувств слились и страмбовались в одно бесцветное: было. Было – и всё.

<…>

Сидящий под градом

19 сентября 2000 г.

Здравствуйте, Маша!

Тешу себя надеждой письмо не только начать, но и завершить. Все лето и начало осени нахожусь в состоянии подбора слов для письма, мягко выражаясь. А проще говоря, все предыдущие письма для Вас – это что-то грустное. И слава Богу, что я их не отправляла почему-то. Они «отодвигали» меня от меня, и на этом их функция ограничивалась. Я уже много раз себя казнила за то, что никак не проявлюсь для Вас. Вот и сейчас, села после очередной «казни». И – первое, что пришло в голову: «Куда бы поехать отдохнуть? А то надоела уже эта Швейцария с ее молочным шоколадом» (вроде из Аверченко).

Много раз в жизни мне казалось, что «вот, хуже не бывает». Оказывается, бывает. И где он, этот предел? Что делать, когда состояние запредельных усилий, нервных и физических, становится нормой? Мой триллер называется: «Сидящий под градом». Вчера дала себе «Вредный совет».

Когда тебе Премудрость спозаранку

На что-нибудь глаза твои раскроет,

Ты выверни одежду наизнанку

И что-нибудь такое сразу сделай:

Возьми в кулак знакомую расческу,

Засунь ее куда-нибудь подальше.

Пусть ветер смастерит тебе прическу,

Он ждет, когда ты голову покажешь.

На остров поезжай Галапагосский,

Поймай себе большую черепаху,

Сними или надень наряд неброский

И – в дальний путь верхом до горизонта!

(Один наш занудный друг обвинил меня в пропаганде насилия над черепахами.)

Мне хочется написать Вам веселее и легче, чем можно было бы себе представить. И от этого наворачиваются слезы умиления у себя самой на себя саму.

<…>

Остаток лета доживали все вместе на даче. Володя много строил. Теперь у нас есть балкон, огромный балкон. Я застлала его всякими разными одеялами, и Машка ползала. Мы, как никогда, много ползали. Я была спокойна, когда она там: и солнце лишь пробивается, непрямое, и Машка никуда не денется.

Пока я слышу ее болтовню, можно не бегать к ней. Но если она замолчала, сразу надо бежать, и почти всегда есть причина. У Машки появились новые приступы: она замирает, личико становится мраморным, вокруг ротика и носика синеет. Через 0,5–1 минуту она «возвращается» с гипервентиляцией. Бывает по-разному: 1 раз или 5 раз в день. Иногда она перед этим хнычет. Я растираю ей мизинец на левой руке, и приступ иногда можно остановить. А таких приступов, обычных, бывает то много, то мало. И всегда – нет, когда Машка в большом Действии. Мы подарили Машке территорию парника. Там остались перекладины, мы их кличем брусьями. Подвесили погремушки и вкопали разную зелень и цветы, с разным ощущением. Все это зеленое ее очень занимает. Она это все ест. У Машки есть любимый куст белых флоксов. Она может подолгу стоять рядом и с ним разговаривать, поедая сладкие цветы. С этим кустом и мы пережили удивительные мгновения. Однажды вечером вокруг него летало существо, похожее на маленькую птицу, и хоботком доставало нектар. Причем, прозрачные почти крылья махали с такой частотой, что и крыльев самих не было видно, лишь радужки с обеих сторон. Мы позвали всех соседей посмотреть на это чудо и определить: кто же это. Мы почему-то все решили, что это колибри. На самом деле вряд ли она могла бы выжить в нашем климате. Мы сняли на видео. Показали нашему занудному другу, он говорит, что это – оса. Опять – проза.

Кстати, о прозе. Маша! Вы помните у Бабеля рассказ «Гедали»? Читаешь, как слушаешь музыку. Мне кажется, это один из самых талантливых его рассказов. Музыка выражает то, что не выразишь в словах. А тут вязь слов создает музыку, и не до смысла даже. На фоне моего летнего марафона это было потрясением. Почему я раньше его не слышала, ведь перечитывала не в первый раз.

И еще этим летом я увлеклась М. Волошиным. Не стихами, а его судьбой.

Мне понравилась его проза о культуре танца, о детских играх, о голосах поэтов и т. д., почти все открылось сердцу. Мне понравилось, как он умел разговаривать с людьми. Приходил какой-нибудь отряд красноармейцев его арестовывать или еще что-то, а он, дождавшись тишины, говорил: «Я хотел бы поговорить с кем-нибудь одним». Здорово! Ведь всегда есть этот «один». И совсем я была разволнована одним его стихотворением, которое попалось мне на глаза более чем кстати.

Бунтовщик

Беда тому, кто убедит глупца!

Принявший истину на веру —

Ею слепнет.

Вероучитель гонит пред собой

Лишь стадо изнасилованных правдой:

Насилье истиной

Гнуснее всех убийств.

…

Не мечи им истин, а взрывай

Пласты оцепенелых равновесий.

Когда находишь подтверждение своим мыслям у великих – это всегда потрясает. Так что у меня скоро будет потрясение мозга.

<…>

Я, конечно, привыкла уже за много лет к тому, что нельзя ничего ни от кого ждать, требовать и т. д. Просто этим летом случился запредел. Володя начал с друзьями строить. Это здорово, я этого ждала всю жизнь. Они строили туалет, тащили водопровод, ремонтировали трубу (рухнула труба печная). То одни люди приедут, то другие. Всех надо было кормить. К Машке, естественно, никто, кроме меня, не подходил. Готовка трудная, мытье посуды долгое. Накладывались заготовки – приходилось спасать урожай, а если добавлялась еще какательная процедура и работа на грядках, то не прав был Матфей, советующий жить одним днем. Приходилось сил просить или на полдня, или вообще на следующий час только. Мой организм давно сигналил о перегрузках. И вот в один момент он отказался от меня. Видимо, случился спазм оттого, что мозг израсходовал всю энергию. Свело ноги, они онемели и окоченели, сердце – вспархивающей птицей, и мир вокруг сырой и мягкий. Вот такой ужастик. Сильная головная боль. А так получилось, что Володин друг приехал с женой, Ириной, и она очень помогла мне. У меня были лекарства на все случаи. Все я выпила, и ровно через 15 минут стали появляться пальчики ног. А уже когда Ирина захотела кормить меня прямо в кровати на 2-м этаже, я совсем пришла в себя. Пока я отлеживалась, она доварила заготовки и закрыла вместе с Володей, сварила на всех ужин и осталась ночевать. Я лежала от слабости весь следующий день. Машу забрали. Мама взяла отпуск.

Маша пробыла 2 недели у мамы. Мы бегали, готовились к школе, покупали одежду, обувь, книжки, переезжали с дачи, много всего.

Сейчас у Машки спад. Плоховато ходит. Зато опять любит качаться на лошадке и методично разбирает игрушки, вынимая по одной из корзинки. Пройти, неся что-то в руках, пока не может. Очень боится. Любим играть с воздушным шариком: Машка хорошо его отталкивает от себя и ждет его возвращения. По-моему, высказывания стали более разнообразны. Не только дядя-га, но и мама-га.

Бывают такие моменты, когда припадешь к ней как к источнику. Человек, который рад просто твоему склоненному лицу, рад всегда, редкое счастье.

Сейчас вернулся этап, когда надо походить в одном ботинке, поработать в асимметричных позах, заново посидеть на корточках, поползать к цели и повставать к дивану. Чем и занимаемся.

<…>

Руки не заламываю, как одна из сестер, но все же хнычу: хочу в Москву. Кроликов нуждается в совете, а я – в выходе из круга.

До свидания.

М.

январь 2001 г.

Дорогая Маша!

Очень давно нахожусь в состоянии написания.

Если коротко: повредилась несущая конструкция. Красная лампочка давно моргала: перегрузки. Обстоятельства сложились так, что нагрузка просто увеличилась. Я понимала, что даром не пройдет. И вот настало время «Х», я собралась в Москву, и грянул гром. Я пересаживала Машку с горшка на горшок, что-то произошло ужасное в спине, и я грохнулась вместе с ней.

По закону жанра дома больше никого не было, телефон далеко. Сказать, что было больно – не сказать ничего. Машка оказалась под завалом. Надо бы набрать 911, да код Америки не помню, как назло! Я, как ни странно, еще три дня как-то жила, Наташка меня одевала, Машку волокла с кровати и обвязывала ее слюнявчиком. Я много раз говорила всем, что у меня что-то посерьезнее, чем ОРЗ.

На третий день, как в сказке, я плелась из кухни в комнату с чашкой кофе в одной руке и с книжкой – в другой и волшебно чихнула. Произошло обрушение всего из рук и замирание меня чуть ли не в вольтовой дуге.

Такое знакомое слово: невропатолог. И я туда же. Милый сердцу речевой оборот: постельный режим. Дорогие мне дни, когда, абсолютно без чувства вины, я могла целых три часа подряд не вставать. 10 дней капельниц, как небесная манна. Экстремальный отдых!

У меня давно есть эта, не имеющая цены, книга Пезешкиана «Психосоматика и позитивная психотерапия». Сломаюсь, но не сдамся – так он трактует произошедшее со мной. И не поспоришь.

Признаюсь все-таки, для меня было не малым испытанием переживание своей малоподвижности и беспомощности в смысле одеться, повернуться с бока на бок. Не всегда просто, вообще не просто, оказывается, поделиться своим грузом.

Прошел месяц.

Спина дает о себе знать чаще не при физических нагрузках, а как понервничаю. А так, я про нее почти забыла.

Мы живем хорошо. Не в смысле «прорываемся» сквозь джунгли проблем и одерживаем победу, а просто хорошо живем. 2 декабря начинаются занятия в реабилитационном центре. Мы будем ходить с Машкой каждый день весь декабрь с полвторого до полпятого. Пока Наташа в школе. Людей пока не знаю, но что бы там ни было, будем из всего извлекать пользу. Это центр по движению, в основном для ДЦП. Нам предложили и педагога, и логопеда, и психолога, и массажиста. Про аутизм вообще не слышали, что странно. В личной беседе с психологом я рассказала о своих знакомых аутичных детях и о нашем желании собираться раз в неделю. Возможно, разрешат со временем, когда познакомимся поближе.

Я хочу написать подробно про Машку. Папа каждый день чистит ей зубки. При виде щетки она высовывает язык. Любит выставлять передние зубы. У Маши есть личная ложка с толстой ручкой. Маша ест сама.

Прошло еще два месяца.

В центр мы не попали (Ковровский реабилитационный центр). Полдекабря болели массажист и еще кто-то. Нам предлагали приезжать на 20 мин на какое-то занятие. Мы посчитали это трудным для себя и перенесли весь комплекс на другой месяц.

На февраль, т. е. март, а теперь уже апрель. Не складывается. У нас слишком напряженная жизнь.

Правда, Маша. Я, практически, на исходе сил. Это связано и с тем, что не удалось вырваться в Москву (сменить картинку). (И все же. Середина октября, ноябрь, декабрь – это все равно легче, чем один август или июль!!!) Мне очень бы хотелось поговорить лично, но, зная запредельную занятость, даже и не мечтаю.

С середины октября Маша совсем перестала спать. Как много лет назад. Бывало, что она не узнавала меня, пугалась, пряталась в приступе. Но чаще – это веселье, полная энергии ночная жизнь. И днем-то не ложилась. Минут на 10 задремлет, и всё. Состояние разбалансировалось совсем. Машка стала как-то залипать на слезах или смехе. Я пыталась и массажем, и книжками «утомлять». Изредка удавалось за эти почти два месяца поспать после неоднократного окатывания, после ванны, клизмы, интеллектуальных забав, массажа, ползания. Если всё вместе. Но даже и при этом условии сон доходил до часу ночи, и всё.

Я готова была стоять на этом каждый день. Но совсем нет помощников. И я до сих пор не понимаю, почему так. Мне не с кем разделить сложный момент. И если сюда плюсовать Наташины проблемы в школе (она ведь тоже не спала с нами, а из другой комнаты даже сильнее слышно). Дело дошло до того, что посыпались двойки. Она однажды приходит и говорит: Мама, учительница что-то спрашивает меня, открывает рот, а я не слышу или не понимаю. Это пульнуло меня в школу. Оказывается, она постеснялась рассказать ситуацию. Выправились чудом (с двумя четверками).

Затянулось повествование. В общем, не удалось каждый день все. В основном по ночам смотрели буквы, занимались по Ими-ному плану. Однако эти занятия слишком стали ее веселить. А я просто валилась. Добавился «живот» и белый язык. И я с отчаянья 25 ноября перестала давать все лекарства (кроме семени льна и т. д.), в общем, каюк финлепсину. Все равно не спит.

Вот сегодня 19 января. Три часа ночи. Скоро почти два месяца, как мы без «колес». Крутой приступ (с судорогами и вытяжками) один (редко два) в день. А просто мелкие (запрокидывание головы) вообще ушли. Последнюю неделю, правда, немного вернулись из-за резких перепадов температуры, я думаю.

Маша! А правда у Достоевского в ссылке, в Сибири, прекратились эти приступы? Если это так на самом деле? Неужели реальные лишения, настоящее наказание тела извне перестроило мозг и не пришлось чувство вины или еще там что-то, не знаю, прятать в этих припадках. Я замечаю, что если Машу Иванову не выпускать из рук ни минуты, чередуя всяческие ощущения, то не остается времени не то что на то, чтобы (язык узлом!) запрокинуть голову, но даже похлопать не удается как следует.

Я все думала, почему этот Кроликов так счастлив по ночам. Какая у него обильная речь, при этом настолько пронзительно громкая, звонкая, даже в ушах звенит. Сейчас речь такая (взахлеб): А-А-А-А-Б, Б-Б-Б-Б, ДА, иногда Ма-Ма, в воздух;

А летом по-другому: ди-га-ди-га-ди-га-ди-га (очень быстро, очень много) и другой интонацией – А – БИ-И-И

Ну, вот. А по телу, по движениям, мы откатились сильно назад. Видимо, у Маши произошла наконец-то встреча с собой (без вмешательств лекарствами). Она напугалась. Напугалась, как раньше: скобкой в воде и даже выжидания не помогают, ноги в разных ботинках – вообще, гестапо, ни шагу вперед; как будто поделившееся было тело на две стороны – опять – монолитное, две правых, или две левых. Трудно перенести вес.

Я не в панике. Просто пройдем по этой дороге еще раз. Мне кажется, сейчас я знаю, как ей помочь по-новому ощутить себя. Нужны постоянные тренировки, и в конце концов опять «сцепится», и Маша опять начнет самостоятельно ходить.

Через 37 дней бдений ситуация переломилась. Маша стала спать. А со мной приключилась интересная история. Я перестала спать. Редкую ночь я не просыпаюсь в час или в два, чтобы в ночной молитве часиков до 5-ти утра скоротать время. Получается, что следствия живут без причин; и даже вместо них, т. е. причин. Что нужно, чтобы проспать ночь «от» и «до»?..

<…>

А в октябре умерла т. Таня. Нечаянно и неожиданно. Я сильно переживала…

Папа познакомил меня с ней и ее сестрами после 8-го класса, когда я училась во Владимире и ходила к ним заниматься, к их радости.

Когда я приезжала, т. Таня открывала мне дверь в окружении лающей свиты. Она подбирала и выхаживала больных ко-шей и собак. Кто-то оставался жить, кто-то уходил. Я не припомню, чтобы эта многочисленная живность ссорилась между собой. А в зимы я видела уже привычную картину, как к определенному часу на деревья перед окном слетаются птицы на кормление. Волшебная картинка – т. Таня в птицах вся, и такие у нее счастливые глаза! А однажды в доме развелись мыши. И средняя сестра грозилась накупить яду и мышеловок. Т. Таня забеспокоилась и говорит: «Что ты, Надежда, я их так выведу». И вывела. Как вывела потом крысу. Крыса просто вышла вслед за т. Таней в сад и больше в дом не возвращалась. А до этого она жила в доме, ходила по пятам за т. Таней и спала калачиком.

И совершенно поражена я была случаем, когда т. Таня покупала у бездомных, совсем спившихся людей помидоры с гнилыми боками, которые они насобирали на прилавках ближайшего рынка. Я спросила: «А разве нельзя просто так эти деньги дать им?» Она сказала: «Нет. Это бы их унизило».

Каждый мой приезд всегда сопровождался чем-то непривычным для понимания или необыкновенным.

Когда затонула подводная лодка «Курск», и нам в новостях: они живы, мы не знаем координат, помощь спешит, а т. Таня мне сказала тогда: Маринка, не верь печати, радио и ТВ, много лжи. Как только по радио сказали о трагедии, т. Таня своим путем связалась с умершими на Курске. Они сказали, что мгновенно от взрыва все погибли. Назвали координаты. Умершие дали телефон, куда звонить, т. Таня сразу позвонила. К ней пришли люди в штатском (можно представить мои чувства. Я не верила ни одному слову и знала – т. Таня никогда не обманывает. Думала – может, сошла с ума… И тут в комнату зашла средняя сестра Надя, и я ее спросила: неужели приходили из служб с дипломатами парни? Я-то ждала, что т. Надя скажет – да полно, все привиделось ей. Но т. Надя сказала дословно так: приходили, и не один раз. Сидели с ней в комнате отдельно. Я из другой комнаты ей все кричу: Татьяна! Татьяна! Ты жива ли там? Деньги давали большие. Татьяна не взяла ни разу (а жили-то бедно).

Т. Таня в этот же момент как засмеется вдруг: да они, шутники, проверять меня вздумали. Карту положили и говорят: еще одна лодка затонула, найди. А я так (в этот момент т. Таня указательный палец на лоб в центр поставила, как бы задумавшись) «глянула», а они игрушку затопили, муляж.

Она так сокрушалась, что по радио лгут про моряков, так жалела их.

Это все в последний раз, когда виделись. Она приговаривала: Маринка, мне надо столько всего тебе рассказать, все уводила меня туда, где нет никого, глаза красные все время. Я спросила, почему глаза такие. Т. Таня сказала – очень сильно голова болит, все время стучит в ней. Мне понять бы, что у нее давление.

В сентябре объявили, что все с Курска погибли, идет расследование. По ТВ идут передачи в память о погибших. Вова в углу моет посуду, я стою перед экраном, текут титры с фамилиями погибших, я тихо плачу. Музыка еще такая, что умереть можно, слушая. Потом следующий список: люди, которых благодарят за помощь в обнаружении лодки и выяснения причин ее гибели. И вдруг в конце я вижу фамилию Паламаржи. И всё, без инициалов. Я кричу: Вов, смотри!!! Тоже был шок… Неужели просто совпадение?

Меня моя подруга спрашивала – жалею ли я, что не узнала знания. Нет. Совершенно нет. Я не стремилась никогда. Я жалею, что не поняла, что у нее было давление…

Я все время вспоминаю ее, внешне такую нелепую, с лицом пожилой индианки, с исключительно правильной речью. Как она встречала меня: Маринка, а мне сегодня всё тропочки снились, такие влажные тропочки в лесной тени, я иду, мне так хорошо. Думаю, Маринка наверное приедет.

Мы познакомились, когда мне 14 лет было, и тогда эту подростковость она так скрашивала, всегда жалела и ждала.

<…>

Сложно прожив октябрь, ноябрь и середину декабря, я поняла, что лучшим нашим поступком в этих условиях мог бы быть жест, заявляющий о нашей непоколебимости. Началась подготовка к празднику. (Война войной, а завтрак по расписанию.). И тут я не обману ваших ожиданий. Сутолока, толчея, раскардаш – признаки репетиций – очень интересовали Машу. В этот раз ее роль – роль почтальона Ребуса, приносящего упредительные сигналы. Ребус вывозил в коляске все: снег, письма, хлеб, кусок неба и даже настоящего снеговика. После бурных репетиций Маша спала, не шевелясь.

В этом спектакле я отважилась занять аутичных девочек – Ксюшу большую и Ксюшу маленькую. Ни та, ни другая поначалу не поддавались: «Не хочешь» и, в другом случае, мотание головой и вжимание в стул. И все же удалось. Они были подружками Зимы, Снежинками. Танцевали медленный танец, разбрасывали снег в зрителей, превращались в ночные звездочки и танцевали в темноте с фонариками по потолку танец быстрый (под песню «три белых коня»). (Даже самые «крутые» зрители растрогались. Честно говоря, я сама еле сдерживала слезы и от того, что получилось, и от острой любви к ним.)

А зрителей было много, почти 20 человек. Привели новых детишек с мамами. Кстати, обе Ксюши читали в микрофон стихи. Осмелели. Вообще, в этот раз я решила, что только дети будут участвовать в представлении. Кроме злой силы – Черного квадрата. Наташка – Огневушка-Поскакушка танцевала огненный танец, а потом «обронила» огонек и предложила всем погреться возле. Зрители передавали огонек друг другу под хорошую (без достоевщины) музыку. А в конце Ребус ввозит настоящего снеговика в ведре. И дети все кидаются к нему и не верят, что он настоящий. А мы заранее, за день, натаскали снега в ванну, подождали, пока он подтает, и слепили. Машка в ужасе отдергивала руку. Спрятали у соседей.

Вот. Никаких сверхзадач и супер-идей. Просто веселились.

Кстати, бабушка Ксюши маленькой после многих лет игнорирования пришла к ней в гости после спектакля и принесла подарок. Я лично звонила ей и приглашала, мама с ней не в контакте. Бабушка согласилась, но все же в последний момент послала вместо себя дочь. Может быть, начался путь навстречу Ксюше.

4.30. Машка уснула. Завтра, уже сегодня, справляем большой Ксюше День рождения. Опять праздник. Со стороны посмотришь – одно веселье.

Я понимаю, почему вокруг нас крутится столько людей. Вид нашей жизни имеет терапевтический эффект. Мне даже говорить ничего не надо, знания выставлять какие-то. Наверное, смотрят на нас и дружить с нами хотят. Может, со временем и «поучаствуют».

Я прошу о том, чтобы пришел ко мне помощник.

Утро. У меня ни в одном глазу. Очень надеюсь скоро приехать и, может быть, немного вздохнуть.

М.

осень 2001 г.

Колыбельная дождя

Осень падает к ногам.

Гнутся ветки под дождем.

Дождь – и в окна по слогам:

«По-до-ждем-ждем-ждемм…»

Подождем. Пройдет зима,

Вьюжками отмашется.

А за ней весна – сама

Запоет – распляшется.

Вот и лето. Под дождем

Радуется рыжик.

А пока мы подождем.

Засыпай, мой чижик.

зима 2001/2002 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаю, с разрешения Наташи, ее стихотворение и недавнее школьное сочинение^[21].

Мир

Ярко, ярко светит солнце

В ярком небосводе.

Я и ты и мы с тобою

Оба ангелы.

Мы отправимся с тобою на луну.

Там нас ждут и

Мама с папой

И моя сестренка Маша.

Там она – инопланетна.

Маша наша – хороша

Она умеет хлопать

И кричать А-Б!!!

Это очень здорово

Этот мир прекрасный

Он инопланетный

С моей сестренкой Машей.

Моя мама

У меня есть мама. Ее зовут Марина Юрьевна. Место ее работы – музыкальная школа. Она пианист. Мама меня тоже немного научила играть на фортепьяно. Она кого хочешь научит.

Мама у меня очень добрая. Это все говорят. У нее каждый день кто-нибудь просит помощи. Все время звонит телефон. Она всех слушает и дает совет. Она всем помогает и даже посторонним людям.

Еще моя мама очень любит мирную жизнь. Она быстро меня прощает за разные обиды, и мы продолжаем жить хорошо. Она вообще старается ни с кем не ссориться. У нее очень много друзей.

Мама вдобавок еще и умная, мне кажется. Она иногда такую фразу скажет, что и не поймешь сразу. Это потому, что она читает много книг. Когда она едет в Москву, то и оттуда привозит целую сумку книг. Еще у нее есть талант писать стихи и сочинять сценарии к детским спектаклям и праздникам. Мама – веселый человек, она очень любит устраивать праздники. К нам приходит много гостей по несколько дней подряд.

Мама не всегда бывает доброй. Когда я задерживаюсь из школы и приношу двойки и тройки, мама превращается в сердитую грозовую тучу. Я дрожу, как травинка. Стараюсь скорей исправиться, чтобы буря меня миновала.

У мамы есть привычки. Когда я приношу пятерки, то у нее в груди расцветает цветок. А когда тройки – цветок вянет. Всегда жалко, когда вянет цветок.

Я чувствую, как мама меня любит и не бросит в трудностях. Я ее очень люблю и хочу, чтобы она пожила подольше.

январь 2002 г.

Здравствуйте, Маша!

Никак не уединюсь. Проблема остается. Вот села сейчас за прадедушкин стол, за которым он, перьями, писал письма, и мистически надеюсь задержаться за ним подольше. Написать хочется давно. Сначала такие, общие, события.

Удалось собираться^[22] по субботам в ноябре-декабре, удалось провести четыре Рождественских праздника и День рождения большой Ксюши (к слову, ей никогда с детишками не отмечали День рождения). Как хватило у меня сил, не знаю, но это – ладно, самое трудное было – объединить взрослых одним сердцем при подготовке спектакля. Он случился «вопреки». Как трудно порой распознать, что же от тебя на самом деле хотят Высшие Силы помимо всеобъемлющей любви. Сценарий (от которого я далеко не в восторге) написался, как обычно, за два часа, выхаживался значительно дольше. Взрослые, желающие участвовать, согласились яро, но на репетиции не приходили. Потому что не могли. Я очень нервничала, потому что слишком серьезно ко всему отношусь. Костюмы тоже пришлось делать мне и всякий реквизит. Вдобавок ко всему Машка бросила совсем ходить (ей было что-то больно), а у Наташки случились проблемы с математикой; люди, обещавшие помочь (за два медовых пирога на юбилей) куда-то провалились, из школы уволили и попросили вернуть срочно ф-но. Это – ладно.

Папа Вова смотрел на меня, как я мучаюсь, пытаясь сделать всем подарок, и все спрашивал: зачем тебе это надо. И я действительно хотела все бросить и убрать квартиру, как все хорошие хозяйки. Но дети выучили роли, а другие дети ждали праздника. В конце концов, Володя очень помог. Он периодически, по моей просьбе, говорил мне, что все устроится как надо. Помог записать фонограмму.

1-й праздник был для «постоянных посетителей». Он был удачен во всем, кроме съемки. В спектакле не «съехала точка». Все зрители друг друга знали, хорошо реагировали.

2-й праздник – для Наташиного класса. 17 человек + учительница. Она, к моему удовольствию, призналась, что за 20 лет работы впервые в доме у своей ученицы по такому поводу. Мне кажется, она не ожидала. Хотя спектакль был наименее удачен, но дети смотрели с интересом.

3-й – еще для людей.

4-й – мы решили для даунят, аутичных детей, и кто хочет. Собралось опять много людей и, по-моему, все хорошо себя чувствовали, хотя не знали друг друга, да и я некоторых впервые видела.

Конечно, все представления проходили с разным успехом, но (и Володя тоже в этом признался) всегда было хорошее чувство в душе, когда дом затихал. Да и сложные мои артисты в конце концов решили как-то свои проблемы и выучили слова, и в четвертый раз вышли, как в желанную воду. В конечном итоге ясно, что отступать было нельзя. Без репетиций выступать тоже нельзя, в этот раз просто повезло. Вряд ли я еще когда-нибудь свяжусь именно с такой формой праздника. Хочется придумать спектакль именно под тех детей (под их возможности), которые ходят к нам постоянно, и репетировать спокойно, не завися от течений и камней в рюкзаках взрослых измученных людей. Не всегда просто и не всем удается забыть о себе ради общего дела. Мы в конце концов справились. Честь нам всем и хвала.

Как же все пережил Кроликов? А здорово. Он репетировал один. Пока не мог ходить, выезжал на тележке. За три дня (как в сказке) до «аншлага» начал ходить. Уже стоя, появлялся в своей роли Феи небесной тишины. Кроликов был просто таким молодцом! Квартира выдерживала 21 человека, и Кроликов вместе с ней (в смысле, выдерживал). Все ночи спал как убитый. Вообще, Кроликов своей душевностью всех покоряет. (Безусловно, любит он пообщаться!!!) Зато, когда праздники прошли, нет-нет, да и плохо поспит. Володя среди ночи скажет нечто славное: «Ничего себе Фея тишины!!» О Наташке вообще речь молчит. Она и представить не могла себе Новый Год без спектакля. Она-то как раз перевозбуждалась и иногда случался перебор в поведении. Но тут еще я сама виновата: мне бы самой быть поравновеснее. В конце концов, выправилось положение и по математике, и по русскому за диктант 5. Для меня ценно, что она на уроках активна и не боится отвечать. Я не увидела, чтобы возня со спектаклем как-то плохо отразилась на ее учебе, как некоторые мне обещали.

Володя, конечно, был моей главной поддержкой. Он меня жалел ощутимо. С ним вообще что-то происходит. Вчера у большой Ксюши на Дне рождения подсел к ней, гладил по волосам, говорил ей что-то хорошее, серьезное, она внимательно смотрела, что-то даже ответила (я не хотела себя обнаруживать). А на первый спектакль вдруг решил позвать каких-то одиноких людей из общаги, сослуживцев, я не возражала, конечно. Божий промысел.

Теперь про субботы.

Я пишу план развлечений. (Всегда бывают обе Ксюши.) С Володей заключен договор: он на работе, а я превращаю дом в шум и гам. Зато другие дни стараюсь поддерживать порядок.

В основном, дети одни и те же, но с разным настроением и проблемами. Любимые игры – это «детское кафе», когда одни продают, другие покупают. А перед этим берут деньги в банке и едут в кафе на поезде, купив билеты. Жмурки, кошки-мышки, салют из пакетов, закапывание в эти пакеты всех и откапывание; всякие соревнования, например: зубами перетаскать конфеты из одной емкости в другую на скорость; танцы в костюмах, наклеивание общей открытки, босиком с закрытыми глазами пройти по бумажной дорожке, пройти по «камушкам» через ручей и т. д. Всякие бывают случаи. Кто-нибудь ударяется в слезы, залипает или, наоборот, чрезмерно веселится и толкается. У всех, даже обычных детей, есть свои проблемы. Всего не напишешь. Только вот были два момента, заставляющие поверить меня в свои силы. Неожиданное проснувшееся поведение большой Ксюши. Она несколько раз подходила ко мне, радостная: «Мы поедем на поезде», и обнимала меня за руку как-то с очень большим доверием (тут уж моя очередь была прыгать) и 2) маленькую Ксюшу не узнали в садике на ритмике: она хорошо переключалась. Они как раз с середины ноября ходили к нам (их не выписывали из-за кашля), видимо, не напрасно (так, во всяком случае, считает мама). Мне ведь легче не идти на поводу у Ксюшиных желаний, чем маме, и как-то пытаться настаивать. Ксюша хорошо выучила: стоит погромче крикнуть: «Не хочешь не домой», – и все у твоих ног.

Вчера большой Ксюше устроили День рождения. Все пришли к ней, завалили ее шарами. Пробовали «волшебный дом». Получилась лажа. Что-то надо додумывать. (Но пузыри из трубы немножко шли!). Было мало места, и даже хоровод не очень получался. Я не очень контролировала ситуацию, расстроившись из-за дома. Мое настроение спас опять Кроликов. Он по-фигично отнесся к домушке и ликовал просто так! Я решила взять с него пример. По-моему, чудесен сам по себе факт, что 15 человек захотели поздравить Ксюшу и побросали свои дела.

Вот такая у нас, в общем, радостная жизнь. Володя на Рождество подарил мне рюкзак, а вчера – минуту смеха. Он пришел на кухню, серьезный: «Помнишь ту стопку выглаженного 5 дней назад белья? (заговорщицки). Так вот, она, несомненно, обладает интеллектом. За 5 дней она методично продвигается из кухни к шкафу, побывав уже на всех предметах мебели». Высший класс!

(Дописываю на следующий день.)

Кроликов очень активный, ходит везде и лазает. Я не вижу каких-то изменений в нем в ту или другую сторону (правда, он очень вырос). Обладает лекарственным свойством. Бывает, что-то внутри сломается, а он тут как тут со своей двузубой мордашкой. Володя как-то сидел на полу, а Кроликов ходил вокруг да около. А потом просто нагнулся и завалился на папу: давай, держи на ручках. Приступы все же никак не регулируются извне лекарствами. Иногда их просто очень мало, по одному, а лекарства нет, не смогли купить. А в другое время даем и даем, а приступы один на одном. Кстати, их не было во время выступления. Сейчас как раз то благодатное время, когда можно их избежать, если всегда Машку напрягать. А синеет она гораздо меньше. От обливаний и последующего кокона пришлось отказаться. Синеет сразу. А жаль. Теперь лечение очень затягивается. Приходится ограничиваться процедурами на ногах. Перестала есть каши (кроме гречки). Утром ест один суп, днем – другой, а вечером – картофельное пюре с соленым огурцом. Полюбила салат «Оливье» и мандарины. Совершенно не выносит сухофрукты.

<…>

Глядя вокруг в последнее время, вижу, что, наверное, благодаря Кроликову мы так необыкновенно полно и радостно живем. Среди всех наших друзей и знакомых наша семья получается самой удачной и счастливой.

Перечитала все написанное. Все – правда. Но написано ужасно. По идее надо бы поработать над фразами, чтобы было приятно читать. Но уже все, надо примыкать к спящему войску. Поэтому хочу попрощаться.

Маша! Передавайте всем привет. Мы надеемся, хотим приехать в конце января. (Пусть Наташка въедет в учебу.) Все-таки Москва для меня – заслуженный отдых.

М.

P.S. В спектакле корова (заколдованная Фея зеленой травы) поет песню и разучивает ее со зрителями. Причем зрители поют только гласные буквы, которые показывают феечки. Мне уж больно нравится текст.

Трава – моя жизнь

Ы-ы-ы

Хочу травы.

У-у-у

Люблю траву.

А-а-а

Ну, где трава?

И-и-и

Не трави. Не трави.

Не трави!

 Припев

Ы-ы-ы

Дай травы!

А-а-а

Вот трава!

Е-е-е

Вся в траве!

Я-я-я —

Жизнь моя

Трава.

К нам пришли друзья. Случайно прочитали бумажки у меня на столе и решили, что это – ария наркомана, и соответственно исполнили. Мы повеселились.

май 2002 г.

Здравствуйте, дорогая Маша!

Сегодня у меня единственная возможность Вам написать. Я впервые осталась одна, сижу в домике на даче, много гуляла в лесу, скоро спать. По мне ползают какие-то зеленые насекомые с крыльями (рядом – нагреватель, вот они и летят погреться). Жаль, к вечеру пошел дождик. Соседка т. Наташа крикнула мне, чтобы я надела панамку. И сама надела. Меня это очень рассмешило.

Драгоценные мои минуты.

7 апреля Кролик очень сильно упал. Упал на железную перекладину у стола переносицей. И правда, чему быть – того не миновать. Я отвернулась на мгновение, посадив ее на низкий стульчик, сильный приступ и – кувыркнулась. Долго визжала. Был большой синяк и шишка. Сейчас растет (или образовалась) горбинка. Она уходит в приступ теперь моментально – чувствуется, отключается. Я несколько раз находила ее упавшей с горшка, но тут низко, не страшно. Когда это случилось, Наташа за столом делала уроки. Она сильно перепугалась и кинулась вместе со мной Машку спасать. Маша перестала визжать резко, побелела, замерла. Со мной что-то случилось с того момента. До сих пор боюсь. Машу теперь совсем нельзя оставить одну стоя. Только на полу. Много ночей не могла спать, с мучительным постоянством проигрывались картинки. Слава Богу, хоть и куплен был тазепам, но не воспользовалась.

А 14 апреля мы большой компанией праздновали Машкин День рождения. Были обе аутичные Ксюши, познакомились с 3-летней Варей (не поняла, что, но страшно обаятельна), еще куча детей, 20 человек. Мы пытались веселиться. На мой критический взгляд, все удалось на 30–40 % (но не всегда же на 100 %!!!). Я была очень зажата внутри, да и не спавши, сама с травмой психической. Общего веселья как-то не получилось. Бог с ними, с задумками. Взрослые какие-то замерзшие, даже хлопать приходилось просить. Я запуталась в фонограммах (пианино у меня теперь нет), очень устала, не веселилась, а работала. Надеюсь, что вреда все же не было для детей и, может быть, хоть какая-нибудь польза.

Мы ищем для себя помещение. Д/с отказывает по гигиеническим соображениям. Хотим попробовать зал в школе, где учится Наташа. Она напротив дома. Мама маленькой Ксюши загорелась создать «дом развлечений» для аутичных детей. Да и бабушка большой Ксюши говорит, что она, как танк, пройдет везде. Выяснилась ситуация, что необходимо играть. Они говорят «нам не надо обучаться, нам надо общаться». Так же, хотя бы, как осенью, раз-два в неделю. Жмурки-пряталки, кошки-мышки, медведицы.

Нелегкая ситуация в том месте, куда ходит Ксюша (маленькая). «Они» считают Ксюшу умственно отсталой (что совсем наоборот), книжки читать не хотят, обучение не получается, и у Ксюши крик, будто тонет ученик.

Может, привыкнут все друг к другу.

Чувствуется, «им» приказали заниматься этим. Они, что меня вообще огорчило, хотят готовить ориентировочно Ксюшу в эту вспомогательную 16-ю школу, где контингент – дети из алкогольных семей, в основном.

После Машиного падения у меня внутри сложилось стойкое представление, что мне по медицинским соображениям ходить в этот центр не надо, что отрицательных формулировок я не вынесу. Но я все же пойду говорить, хотя, ясное дело, нас и не возьмут, и нечего нам там делать. Тамошняя психиатр только посмеялась на то, что не всегда нужны лекарства, что надо трудиться. Я не смогу, по цельности своего характера, лекарств не пить и регулярно их выписывать у психиатра, который «обижается», если не пьют его лекарства (это Ксюшина ситуация). И это, видать, повсеместная картина.

Если честно, я вконец задергалась. Мы совсем не отдыхаем. Я выйти никуда не могу, потому что Володя вынужден до 20 часов работать. Он зарабатывает деньги. Целая история – сходить мне в этот центр.

И вот я сижу и думаю: что делать. Как совместить. Когда звонит Ксюшина бабушка и говорит: «Марина, у нас нет никаких развлечений, мы сидим дома». И я чувствую себя виноватой, что вот сейчас я не могу, совсем не могу заниматься с Ксюшей.

Надо прекращать этот плач.

У нас неплохо проходят занятия с Машкой по Иминому плану. Занятия бывают после завтрака, доставляют Машке столько счастья! Что даже не требуется вкусовое подтверждение ее правильного ответа. Иногда она быстро находит кошечку, курочку и собачку, иногда совсем не хочет искать. Иногда ярко делает ручки на головку и дает ручки, иногда нет. Ясно одно, что в этом для Машки – жизнь. Причем сейчас, это все тянется с той болезни после приезда, она не наступает на правую ножку как надо. Она вступает на наружную сторону стопы, косолапит. А разве так устойчиво стоять? Иногда она, правда, может так дойти до кухни. Но за все время это было два, три, четыре раза.

Очень радуется приходу любых людей. Мне кажется, вот так бы кто-то был, близкий, у меня на подхвате, Машка бы и не летала так сильно. Как только она одна – голову на спину, и всё.

Но это все не разговор.

Пытаемся жить без памперса. Это даже интересно. Опять же, не всегда. Но иногда, часто, сажаю и хоть каплю, а выдаст. Я очень радуюсь.

У нее стали виться волосы. Такие пружины около ушей. Меня завидки берут. Володя предлагает мне тоже гробануться переносицей о палку, может, и у меня после этого что-нибудь изменится на голове.

2003 г.

…И не спасет ни многоликость облаков,

Ни птицы клич, ни росная трава,

Когда на грани бытия, не чувствуя оков,

Ты ищешь главные поступки и слова.

Когда ты эту грань предчувствуешь во снах,

Не избежать томления души.

Нет смысла, кажется, в поступках и словах,

Когда тропа теряется в глуши.

29 января 2004 г.

Здравствуйте, Маша!

Приехать пока не могу. Прошу помощи и совета. У Машки случился страшный колотящий приступ с западением языка, хрипом, посинениями, с загибом головы как-то на спину. Мне в сильном испуге удалось проникнуть в рот и справиться.

Длилось все минуты 4–5. Приехала скорая, сделала реланиум, от поездки в отделение отказались.

После приступа Маша долго плакала, потом ее вырвало. Реланиум усилил ее мелкие посинения и мелкие западания и вообще – сделал ее какой-то странной. Позже приехал врач-невропатолог. Прописал реланиум 2 раза в день постоянно, мочегонные и депакин.

С 31 декабря + 6 дней у Маши был грипп с осложнением (стоматит и конъюнктивит) с температурой около 39,6. В это время приступов не было. Но как только спала температура, приступы стали гораздо более лютые и частые, и вот дошло и до настоящего. Вдобавок резко меняется давление в природе, частые ветры. Все это губительно для Маши.

Мне надо научиться помогать Маше в эти минуты, во-первых, и, во-вторых, не пугаться самой. Для этого мне надо знать, при каких случаях может быть летальный исход.

Неужели есть необходимость в постоянном приеме релани-ума? Мы не могли пить депакин потому, что у Маши сразу заболевал желудок.

А во время приема реланиума ее ничего не интересует. И как же с ней тогда заниматься?

Бывают время от времени случаи какого-то напряжения в ручках, она не может взять предмет или схватиться за меня, хотя неустойчиво стоит. Первый раз заметила это летом. Все пальчики как будто соединяются в один.

Очень знает меня; свою кружку для питья; любит, когда с ней разговаривают и играют.

Видно, что она стала понимать гораздо больше, гораздо ярче реагировать на любой ритм.

То есть я не вижу какого-то тотального регресса. Может быть, она просто растет, и все ее растет вместе с ней.

До свидания. Заранее очень благодарна.

Марина

май 2004 г.^[23]

* * *

Я очень хорошо помню тот момент в роддоме.

…мы лежали друг к другу лицом, и она смотрела на меня долго своими припухшими глазками. Все дети кричали, а она почему-то нет. И вот тогда, вдруг, образовался между нами секрет. За эти годы секрет вырос. Очень часто и сейчас мы лежим так же, лицом друг к другу, и смотрим. И, кажется, нет ничего важнее этого. Это как сигнал для нее и для меня: все хорошо.

* * *

«Что я знаю»

Иногда, когда устану, в мыслях выхожу за круг. Вот я свободно и подолгу везде бываю, даже в Одессе, не спешу, ем груши или в своем огороде выращиваю без надрыва все, что растет, или (как мама) целый день на службе. Поначалу эти мысли дают вдох полным телом, а на выдохе уже замечаешь, что ты уже ничего не хочешь без нее. Это, наверное, крайняя степень привязанности, когда ничего не надо без нее. Скорее всего, это неправильно, но вряд ли этим возможно управлять. Со стороны все видно по-другому. Часто слышишь: бедняжка, какая обуза, тебе памятник нужно ставить и т. д.

Какая же это обуза? Это жизнь рядом, и всё.

Я знаю, что с ними можно работать, проводить комплексы всяких лечений, по твердому плану устраивать жизнь, вроде «все давать». Но не это главное. Самое главное, с ними просто надо быть.

И когда это поймешь, как будто меняется зрение. Не бывает нацеленности на конечный результат, как обычно. Результат и есть эта данная минута духовной связи, общения. А что ты в это время делаешь, рисуешь с ней, пляшешь или сидишь на корточках, вообще не важно.

Странно, что я не знала этого раньше. Фраза: «День прошел даром» вообще не имеет жизни.

День может пройти даром, если ты героически перегладишь кучу одежды, и быть очень плодотворным, если просидел на стуле от рассвета до заката, глядя в одну точку.

Приходится часто сталкиваться с искаженным взглядом. Это просто у них нет Маши рядом.

* * *

И теперь всегда вопрос: как научиться жить так, чтобы не уставать. Устаешь, в основном, от непосильных, наслаивающихся, как «Наполеон», эмоций. Получается так, что каждый день -100 поводов для тренировки кротости, и еще больше поводов для неотложной молитвы.

Комплекс отличницы все время толкает по пути «все – главное». Но ведь если ты «один на один», всего не успеть. Жизни не хватит узнать, где главное. Вроде бы надо убедить себя: что сделал, пусть мало, то и хорошо. Все равно, день будет таким, каким ты его сделаешь.

Но очень часто «сердце уходит из рук», и тогда своей голове можно сказать «прощай».

* * *

Была у большой Ксюши, занимались музыкой и всяким баловством. Бабушка очень хотела поговорить со мной. Ксюша гениально прервала затею бабушки, обняла ее, голову положила ей хитро на плечо и сказала: «Нина, ты пошла гулять с Чарли!»

Все смеялись.

Планы всех уроков в одном месте. Перелистывая в начало, вижу, какие успехи!! Казалась недосягаемой связь говорящего, вернее, звучащего языка и звучащего пальца, одновременная связь.

Только на радости возможен успех. Только на радости нашего с ней общения получился и Петушок.

Физические упражнения с Машей на каждый день.

1. Под музыку (7-10 минут) переносим вес с одной ноги на другую. Лицо в лицо.

2. Виснем на палке. Раскачиваем тело. Поднимаемся на цыпочки и опускаемся. «Спасаемся» к стене. 3 мин. Потом будет повтор.

3. Идем один круг на руках.

4. Катимся колбаской по всему ковру.

5. Сидим на корточках. Встаем. 5 раз.

6. Идем на коленках до дивана (стола, ниши) и встаем к дивану (столу и т. д.) к игрушке. 5 раз.

7. Сидим по-турецки 5 минут и смотрим карточки (следим за свечкой и т. д.)

8. Подъем на коленках к кукурузе 5 раз.

9. Ходим по полосе: «иголки», «мягкая лапа», перешагиваем пуфик.

10. Сползаем с дивана 3 раза и забираемся на него самостоятельно.

Повтор:

палка

полоса

корточки

«по-турецки»

11. На согнутых ногах стоим спиной к дивану. 10 раз.

* * *

Меня окружают хорошие люди. Просто в одно и то же время мы все хотим разного. У всех разное «главное». Из-за этого мы иногда кажемся друг другу плохими.

* * *

Варианты занятий.

1. Ходим, держась за обруч, корзинку, Глеба (кукла-младенец)

2. С дивана сползает на меня, лежащую на полу

3. «Ехали, ехали.»

4. «Лодочка»

5. Перешагиваем через все, что (кто) лежит (папа, сестра)

6. «Наклоны». Собираем игрушки и кидаем в таз.

* * *

Машку уложили. А она не спит. Мы все сидим, смотрим семейное кино.

Взяла ее к себе на ручки. В благодарность Машка не дала мне поучаствовать во всеобщем просмотре. Хохотала, выставляла передние заячьи зубы, изгибалась, подставляла лицо. Если я отворачивалась к телевизору – сразу «нбац» по лицу лапой: «Куда смотришь?»

Такой душевный.

Нахохотался – и спать. Тут же уснул.

* * *

Идущему, быстро идущему, медленно; стоящему – один и тот же ландшафт видится по-разному. Как мы можем вообще понимать друг друга? Никак. Поддерживать мир можно только уступая и прощая, терпя и веря. Это – как волна, то легче дается, то сложнее.

* * *

Помощь придет всегда. Иногда только надо набраться терпения и подождать.

* * *

Рахманинов очень не любил фотографироваться. Однажды случилось так: Рахманинов закрыл руками лицо. Но фото все равно появилось в газете. С текстом: «Эти руки стоят миллионы».

Так же и у нас с Машей.

Долго выходит из приступа (далекий улет!). Вышла. Увидела меня и тут же улыбнулась. И я каждый раз говорю: «Эта улыбка стоит миллионы!»

Есть чему поучиться у моих детей.

Часто в занятиях с Машей приходится через ее слезы настаивать на чем-то. И всё же мы всё сделаем. Она моментально прощает и забывает. Тыкается носом как ни в чем не бывало. Какое гибкое психическое устройство. В следующий раз слез поменьше. А потом и вовсе нет. Висим на палке, тренируемся.

Вот бы научиться радоваться малому, как Маша. Подошел к ней, и она сразу ожила, обрадовалась. И не требует к себе особого внимания (кроме физических недомоганий). Рада тому, что есть.

* * *

Интересное дело. Если просто сидеть с Машей и отрабатывать: «Дай ручки», – успех слабый.

Но если подойти к ней, сидящей, и сказать: «Маша, давай ручки, пошли», – она дает руки и сама встает.

Нечего у человека без надобности ручки выпрашивать!!

* * *

Мы сидим с Машкой на диване. Мимо идет папа Вова. «Братья по разуму сидят», – говорит он. Дело в том, что у меня не получается решать задачи по математике. Я в этом помочь Наташе не могу. И вот в чем радость. Она их решает сама. И даже на математической олимпиаде среди 4-х классов заняла первое место.

* * *

Целый час гуляли в лесу. Маша легко перешагивает всякие пеньки и палки. Но вот силы у нее кончились. И после тренинга в домашних стенах наклониться к земле и сложить ноги ей ничего не стоит. Мы с Наташкой ходим, сморчки ищем, я обчихала все пространство вдоль и поперек, а Машка природный материал пожевывает. Все хорошо.

* * *

«Как Маша рисует»

Перед ней чистый кусок обоев. Левая рука заправлена в штанишки. Кисточка уже намазана в краске и лежит на листке. «Маша, бери кисточку». Маша берет кисточку и постукивает ею о бумагу. Одним цветом. Потом другим. Потом «носом» разглядывает: что тут получилось. Кидает кисточку, мажет рукой или ест кисточку, если мама не реагирует.

июнь 2004

Здравствуйте, Маша!

Очень трудно написать простыми словами о сложном. Наверное, чтобы не заблудиться, приходят такие дети, как Маша. Обычно, с самого начала, хочется идти по пути расширения сферы удовольствий, что бы удовольствия ни доставляло; человеку трудно остановиться и он продолжает идти этим путем, превращаясь в жертву своих неограниченных желаний. И даже не сразу понятно, что нет конца этому пути, там бездна.

Теперь я часто слышу: «Тебе хорошо, ты в Бога веришь». Подразумевая «тебе легко мириться со всем», «терпеть» и т. д., т. е. тебе легко ограничивать себя. Но во всем этом в моей судьбе виноват Машин приход. Другими словами, мне больше повезло, чем другим, мне легче не заблудиться. Немного становится понятно: что к чему.

август 2004 г.

Дорогая Маша! Спасибо за подарок^[24]. Не отрываясь, прочла текст. Как у Вас все это только сохранилось? Смеялась очень часто и все не верила, что это я сама себя смешу.

Странное сочетание легкости и тяжести, слегка парадоксальное впечатление. Позабавили и удивили пара мест с интеллектуальными заморочками: с трудом въехала.

<…>

Несколько слов о Машке.

1. Необходимое условие счастья – Человек рядом. И тогда – хоть звезды с неба.

2. Физические нагрузки по плану очень важны на сложных («бурных») днях: отвлекают от испытания парашютов. Опять все то же: момент «спасения жизни» во время сложной физической нагрузки заменяет инъекцию противосудорожного лекарства. Иначе движется кровь, румянец, а позже заливистый смех от счастья, что всё позади.

3. Щекотки – важное место в биографии (требует съемки).

4. Игра лицо в лицо, накатывание ощущения, что очень много понимает. Теперь озвучиваем всё: что будем делать и как.

<…>

А как побороть страх?

Убрать момент нечаянности, то есть сделать устрашающие вещи привычными. Постепенно, многократно повторяя, ритмично, углубляя задачу с каждым повтором. Нам, действительно, лекарства – не помощники. Как можно более привлекательным надо сделать этот мир. Масса положительных эмоций и впечатлений, увлекательные занятия и Доктор Время. Личная жизнь мамы и Кроликова должны слиться.

20 сентября 2004 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Сегодня получили Ваше письмо.

1. Сделали и укрепили дощечку под ногами во время еды. Хулиганит: либо прячет ноги под дощечку, либо держит крестиком. Надо лыжные ремешки придумывать. Не получается соблюдать угол колена при вертикальных голенях – сразу отклоняется спина. Спина нормально, если ножки – крестиком.

2. Щетка изучена и узнаваема. Только поставишь ножку, отвернешься – а нога уже на отлете, почти в шпагате, лишь бы не на щетку.

3. Действительно, ножки в патологическом зажиме не всегда живут. Видимо, надо сильно следить. При обнаружении тенденции к выверту – ползать, сидеть, валяться и т. д. – убирать с вертикали и из зоны страха.

4. Маша очень любит поглаживающий массаж стоп и пальчиков мехом, например. Очень полезно каждый пальчик отдельно дать почувствовать, обмотав не травмирующей ленточкой.

5. Через день – ванна и обливание. Вреда нет. К воде привыкает не сразу, сначала идет пятнами, потом очень расслабляется.

6. Приступы – по одному. Посинения – по-разному: то все время, то нет в течение дня.

7. Строит рожицы, изощряется в любовных подмигиваниях как только может. Очень стремится к Наташе и бомбит ее своей любовью: тыкается носом, облизывает, морщит нос, подмигивает.

8. Придумался для Маши фонарь. Огромный воздушный шар на толстой палке. Пробуем по-всякому. Нравится, если она идет, одной рукой держась за меня, а другой размахивает «фонарем».

<…>

Три ночи – три книги. Три больших отключения от своего, три выхода.

Открою маленький секрет. Музыкальное образование, явная склонность к музыкальному анализу не дают покоя. Для меня талантливый текст – всегда талантливая музыка. Это – двойной кайф. Те же законы развития, законы гармонии (с чувством меры, равновесия в своей основе), те же музыкальные приемы (отклонения, модуляции, лейтмотивы, прерванные кадансы, кульминация, разрешение и т. д.). Это или звучит, или не звучит, или лучше: слышно или не слышно.

<…>

У меня не хватает времени узнать, были ли знакомы Бунин с Рахманиновым. Ведь могли бы увидеться где-нибудь в Париже. Наверное, поняли бы друг друга.

Пока я читаю переписку Тютчева (наискосок). Есть ласкающие сердце вещи (по памяти): для психического здоровья – свежий воздух и холодная вода. отказ от аптекарских снадобий. В письме к дочери:.скоро весна и будет распускаться сад. Не пропусти. Это – не менее важно, чем история, математика и т. д.

До свидания.

М.

2004 г.

«Белые стихи»

Из красивой страны листопадов

А может, с горы камнепадов

Прилетела мелодия грусти

И впорхнула: «Пусти, я надолго».

И с тех пор вы живете и ждете

То поры золотых листопадов,

Или майской грозы камнепадов,

Чтобы эта мелодия грусти

Ненадолго звучала потише…

Кроликов растет

6 января 2005 г.^[25]

Здравствуйте, Маша!

<…>

Вдруг выяснилось, что все разъезжаются и праздник нужно проводить завтра.

Большого спектакля не было. Зато все рядились и показывали номера спонтанно. Мне почему-то доставалось быть два раза мужчиной (что бы это значило по Фрейду?): то клоуном, то соседом по столику в кафешке. И в этом же образе я «повела» Машу в школу с ранцем под крики: каков учитель, таков и ученик! Первый концерт Чайковского несколько облагородил ситуацию. Кроликов веселился, пытаясь меня узнать. Один раз испугался, но ненадолго.

Моя страсть к миру насекомых время от времени все же обнажается. В этот раз придумался аттракцион с паутиной. Проверка всеобщей гуттаперчивости. Сплели паутину с дыркой. В нее надо пролезть, не задев, а то зазвенит бубенчик, прибежит паук и покусает или еще чего хуже. Натянули почти вертикально через всю комнату. Причем пролезть в нее можно только командным способом, когда ноги поднимают друзья и помогают их просунуть. Тут уже на первый план выходит вопрос доверия. Кроликов тоже лазил, причем всех лучше благодаря своей миниатюрности.

Из-за отсутствия времени на упаковку подарки пришлось вручать нестандартно. Я с умным видом прохаживалась на видном месте и давала ненавязчивые характеристики каждому дитю (конечно, со знаком +). С каким восторгом они узнавали себя и брали подарок из-за ширмы! А когда я описывала Кролика и его узнали, то в едином порыве схватили и привели к ширме. Без всяких указаний сверху. (Чего, собственно, и добивались все эти годы.)

Коронный наш номер – это фокус с ножом. Дети касаются ножа пальчиком: носик, кончик или середина. Маг приходит из другой комнаты, долго нож обнюхивает и безошибочно угадывает, в каком месте дети дотронулись.

Бедные дети – в заблуждении уже давно. Волшебник не ошибается…

Никто не заботился о впечатлении, просто все оторвались…

<…>

А 30-го Володя решил повести меня в магазин, чтобы купить духи.

Надо сказать, что за всю жизнь (!!) я ни разу не приобретала этого вещества. Я – мимо этих отделов всегда. А тут поддалась… Пошли. Мне давали нюхать множества пузырьков вперемешку с баночкой, в которой – кофейные зерна. Это чередование вызвало стойкое рвотное самочувствие.

Пошли на воздух и съели пирожок. Потом вернулись и продолжили. Ведь очень хотелось достигнуть цели. В отчаянии продавщица предложила выбрать духи по форме пузырька. Ну, тут я восстала и не пошла на форменную авантюру.

Прошли в другую секцию. Там, видя серьезность наших намерений и мое полуобморочное состояние, нам придали бодрости эффектным, театральным, высокохудожественным показом запахов и их разложений. Дошло даже до истории содания и тончайших различий. Гляжу, и тут дежурит кофейная банка. И вот стою я, вся в облаке, еле сдерживаясь, и спрашиваю: «А вы читали Зюскинда «Парфюмер»?»

Это было подло, т. к. по виду – явно не читала. Но зато я зацепилась за реальность.

– Нет, а это что? Там как?

– Там роман, про запахи.

– Если там предложения сложные, больше пяти слов, читать не буду.

Вот так. «Как вы нас, так и мы вас». Нам опять предложили выйти на воздух, все равно уже ничего не понимаем. Но название все же записали. Еще в одной секции побывали, Володя взял все в свои руки и сам купил то, что хочется. Теперь у меня есть духи, достаточно безопасно пахнет коробка, пузырек. А когда вскроешь, то сразу почему-то вспоминается поездка в Югославию в 80-х годах, обвал запахов…

Ночью во сне на меня напал юмор. Мне на дачу дядька привез и сгрузил кур. Они разбежались по лесу. Я в удивлении: только кур мне не хватает. Ловлю, а они врассыпную. А дядька журит: это – летние куры. Надо было зимних заказывать.

– А что, есть зимние куры?

– А как же, мороженые, они не так быстро бегают.

Понятно, что С. Дали сам себе делал сюр из рыбной чешуйки, например. А если сюр преследует помимо твоей воли, просто липнет, размножается через деление самого себя?!

<…>

А в дороге домой из Москвы открыла почитать Щедровиц-кого, последние его стихи^[26], очень мне не терпелось… Я и представить себе не могла, что я настолько жива. И не ожидала, что некоторые стихи меня так пронзят. Коротко об этом не скажешь… Что-то настолько близко, что я даже нескромно подумала – как же это мне самой такое в голову не пришло? Стихи стали еще более бесконечны (если Бесконечность имеет степень) оттого, что Бесконечность стала более доступна. Рожденное состояние я называю состоянием «над».

Я думала, Ахматова – и точка.

Несколько дней я находилась в состоянии рифмованного ответа. Я мечтала послать его Вам. Жизнь волчка породила множество бумажек и… ничего конечного. А состояние уходит. Увы.

<…>

Третий день пошел, как пишется это письмо. Беру себя в руки и останавливаюсь.

Марина

13 января 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Все знают, что бывает в ночь под Рождество. Теперь и я знаю.

Буквально на глазах, за два часа, до огромных размеров выросла левая миндалина. Хорошо, что не обе!!! В ней образовался как будто нарыв. Боль из детства. Дело нечисто, думаю. Резко прыгнула температура. Пришлось сделать укол сильного антибиотика и димедрол. Несколько дней слиплись в один ком бреда. На голове прочно «залипла жаба» и свесила лапы на глаза (голова болела, значит). Отдаться болезни не удалось.

С горя я написала маленькую незамысловатую песенку.

Подарите зонт

Человеку в поле.

Он стоит под градом

Не по доброй воле.

Без зонта под градом

Петь совсем не просто.

Ведь стоять придется

Лет до девяноста…

Полегчало.

Марина

24 января 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Вчера провели праздник у большой Ксюши, День рождения. По-моему, получилось супер. Все не зря. Я смотрела на детей, которые еще года три назад были очень робки и зажаты, а теперь и праздник ведут, и выступают в первых рядах за просто так.

Я радуюсь тому, что 10 таких разных детей по развитию, возрасту и т. д. без колебаний подчинились общей идее устроить Ксюше веселье и пожертвовать собой ради Ксюши, ведь понятно, что было и то, что для них неактуально. Четверо вообще никогда раньше не сталкивались с проблемой особых детей.

<…>

Нам пришла посылка от нашего давнего водителя Юры. Два года он пропадал. Написал очень теплое письмо и прислал всяких сладостей. Знакомые были на грани удивления, узнав об этом. Отвыкают от хорошего. А жаль.

<…>

Вообще не получается воплотить идею сотрудничества во время коррекции Марусиных ножек.

Казалось бы: человек глубоко спит. Мама, не желая по ночам скучать, идет к человеку и хочет нагло и хитро вывести ножки на нужную орбиту. Не тут-то было. Мгновенное сопротивление. Интересно, почему так.

Я надеюсь на то, что Маша не может делать два дела сразу, как Цезарь. Поэтому, только исступленно отвлекая внимание на книжки, песенки или просто первобытным своим поведением делая в пространстве акцент, можно добиться успеха. Помогает и щетка, довольно грубое вторжение, но в разумных пределах Машка выдерживает. Сотрудничество я понимаю так, как если мы вместе хотим одного и того же. А тут получается так, что событие случается без нее. Пусть хотя бы так.

Есть идея! Альтернатива магнитам. Производство в начальной стадии. Скоро испытания. О результатах напишу. Чтобы ожидание было менее мучительным, скажу, что это – твердые кожаные перчатки с чуть обрезанными пальчиками. На внутреннюю сторону перчаток нашиты разноцветные липучки. Приготовлен запас мягких шаров, кубиков… Надеюсь на движения, противоположные хлопушкам.

До связи!!

Марина

26 января 2005 г.

Пишу продолжение. Урывками. Маша у меня – на «исправительных работах». На короткое время я сажаю ее в асимметричные позы с правильным положением ножек, а на ножки надеваю всякие штучки: кольца разных видов ощущений. Она ими заинтересованно возит по ногам. Спастики^[11] не замечается. Достигается продление времени здорового состояния.

С приступами картина прежняя. Как ветер, снег и стремление к плюсу – так туши свет. Запоздаешь с едой – пеняй на себя. А так – один-два в день. Еще замечено: если Машу не вертикалить после сна, а сразу дать половину еды, приступа удается избежать. День назад прожили без единого приступа именно таким образом. Но при этом все мое существо сопротивляется кормлению в постели…

Теперь совсем о другом.

Я помню одно свое письмо Вам, где подробно описываю свои болячки. Состояние блуждающих болячек длилось почти месяц и, честно говоря, меня достало. Я пыталась вылечиться и обливаниями, и сном, и принятием того, что нельзя изменить, и можно бы было лечиться чтением хорошей литературы, но пугающая пелена на глазах этого не позволяла.

И однажды ночью внезапно произошло полное излечение. Это лишний раз подтверждает догадку о нефизическом происхождении моих недугов.

В 11 вечера я пришла на кухню убрать стол и вдруг почувствовала уносящую меня волну. (Такое случается время от времени в жизни. Последний раз – в июле, но не так сильно.) По заказу этого не бывает.

Я попала в пространство такого полета и счастья, что земными эпитетами этого не опишешь. Я хорошо понимала, кого мне благодарить за это… такую близость Божьего присутствия не спутаешь ни с чем.

Сидя за столом, я реально переживала совсем другую жизнь и горячечно пыталась успеть записать то, что видела, нюхала, чувствовала.

…ветер играл.

танцем закруживал,

косы свивал,

ветер смеялся и звал

сердце плескать —

расплескать-не беречь

в кружеве танца

касаний-встреч.

Не от-пус-ка-я

ветер играл.

в спину толкался,

на руки брал,

ветер крутил —

вертел-поднимал,

выдох ли вдох

разобрать не давал.

Не ус-та-ва-я

ветер играл.

волосы трогал,

сплетал-расплетал,

обнял и скинул

все горы с плеч

в кружеве танца

прощаний-встреч.

В поклон обратившись

расплесканный мир

рукоплещущим стал

в этот ветреный пир,

стал крыльями ветра,

который играл,

восторженной кружью,

счастьем стал…

Меня совсем не пугало, что нахожусь одновременно в двух местах. (Наверное, я немного понимаю, как некоторые люди «выбирают» реальностью свою систему координат, и близкие теряют связь с ними. Как же сложно подобрать пути и обозначить мотивы, чтобы возвращать или хотя бы научить различать свои состояния…)

Можно сказать: пространство и время «пошутили» со мной – очнулась я в пять утра. Ничего не болит. Жива ли я, подумалось ненароком.

Спать не хотелось, я и не ложилась до следующей ночи и два дня вообще есть не хотела. Где-то на задворках сознания ждала, что вот сейчас что-нибудь заболит. Но не тут-то было. До сих пор так.

Марина

15 февраля 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Устройство по преобразованию хлопушек^[12] (перчатки с липучками) прошло последние испытания и вступило в жизнь. Этот момент запечатлен на пленке. Зверские липучки. Кролик сначала сделал вид, что его не касаются изменения обоих пейджеров. Потом посидел, проникся, пригляделся. Начал играть пальчиками. Долго сидели-ждали и дождались. Хлопушечный ритм сбился, и на разведение ручек потребовались обратные усилия. Как с магнитами.

Вчера наблюдали водоплавающего Кролика. Всплыл и уснул. Я отпускала руку из-под головы – он продолжал спать.

<…>

У нас дуют ветры.

Марина

22 февраля 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Кроликов ушел на дневной сон после утренних треволнений.

У меня есть шанс написать письмо.

Про волшебные перчатки.

Мы взяли твердые кожаные детские перчатки и отрезали верхушки пальчиков – подогнали под Машкины ручки. Когда перчатки надеты, пальчики немного видны. На внутреннюю сторону перчаток нашили разноцветные липучки – на каждый пальчик и на ладошки.

Липучки, как оказалось, состоят из двух половинок: «репейника» и петелек. Мы поняли, что будет неправильно нашить на одну ручку только репейник, а на другую – петельки, и нашили вразнобой: чтобы на одной ручке были обе составляющие липучек. Перчатки крепятся на кисти тоже с помощью липучки.

Если сложить Машкины ладошки ровно пальчик к пальчику, то разлепить ручки невозможно ей самой – такое мощное устройство.

Когда Машка находится в «растительном» состоянии – ручки слипнутся, а она не против, – то может так и заснуть. Если Машка бодрая, но у меня нет возможности с ней позаниматься, то перчатки – самый полезный вариант самостоятельности. Она «изучает» пейджеры, смеется на «обман ожидаемого»: ручки тормозят. Был случай, когда перчатки вызвали буйное раздражение: не удавалось похлопать. Она даже пыталась стащить зубами, но попадали пальчики и было больно. Мы, конечно, не дали развития этому сценарию. Тем не менее – это опыт сопротивления и борьбы за свои потребности.

Мне нравится, что перчатки достаточно твердые, получается ненавязчивая профилактика сжимания рук в кулачки.

Самое сложное – надеть это устройство. Надо быть в очень спокойном состоянии духа, чтобы получилось быстрее. Хотя если подумать, зачем быстрее? Когда поневоле получается массаж пальчиков.

Кролик проснулся и хочет есть. Будем тренироваться ложкой с толстой ручкой. Попробую дописать позже.

Спустя час.

Если кто-то обладающий фантазией зайдет сейчас на кухню, то он подумает, что взорвалась кастрюля с супом…

Из последних открытий.

Был «изобретен» гидроусилитель жизни.

Случилось это так.

Наташа купалась, а я зашла помыть руки. Неожиданно для себя я спросила Наташу, не хочет ли она увидеть купание зеленой лошади. Она сказала, что, конечно, хочет, и я тут же, в чем была, залезла в воду. Поступок мой отличился эксцентричностью, что там говорить… (Наташа до сих пор рассказывает об этом как о главном последнем событии своей жизни; представляю, что думают неподготовленные люди.) Я же пережила сильные ощущения, когда поднялась из воды: одежды много, она намокла, отяжелела, облепила и обжала тело, сильно обозначив его границы. Я подумала: какое хорошее упражнение для Кролика. Не прошло и года, как гидроусилитель жизни был опробован и на нем. Всем понравилось. Как оказалось, легче всего избавиться от мокрой одежды в толще воды. Для Кролика – дополнительная забава.

Только сегодня поняла, как лучше всего оформить собранный материал по приступам. До этого не устроил ни один вариант. Интересно, явно что-то меняется в лучшую сторону. Проскакивают «зеленые» дни Отсутствия приступов. Два дня подряд их нет – и вдруг сразу семь развернутых и десяток не получивших развития. Ничего при этом не изменилось ни в природе, ни в жизни. Полный видимый покой. И невидимая буря. Если бы я жила в Индонезии, такое Машино поведение я бы восприняла, как предчувствие цунами. Но так как я живу в Коврове, как расценить это, я не знаю. В среднем, мне кажется, сейчас – один приступ в день.

Удалось снять, как Кроликов нашел себя в зеркале. Забавно сам себе кивал и строил мордочки.

Потом он пережил гидроусилитель жизни и перешагивания из воды в воду: горячая, холодная. Когда ему надоело все это, он просто сделал усилие и шагнул широко через таз и ушел подальше с видом утомленного путника.

<…>

До свидания.

Марина

7 марта 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Трудные дни идут. Как бы меня размножить…

В последние два дня – дома. Не пускает Кролик. По 7–8 приступов развернутых и частые судорожные спазмы. Надо сказать, очень вовремя был изобретен гидроусилитель жизни, вообще вода делает чудеса. После усилителя и окатывания холодной водой Кролик на какое-то время приходит в себя – сосредотачивается и подбирает слюни, а потом опять. Еще помогают книжки-картинки. А в «гидрокостюме» Кролик из воды-то никак не встанет, смех да и только. Зато потом при ходьбе чувствует себя гораздо увереннее.

Наташа готовится ехать с нами в Москву. Я тоже пытаюсь настроиться. Может, посплю, и появятся силы подумать о сборах. Было бы хорошо приехать, как Вы пишете. Тем более с раннего утра был дан знак: Маша Величко^[27] прислала письмо!! А там – пророческие слова: к нестандартным пациентам – нестандартный подход. И про то, почему рефлексы неожиданным образом пропали, а потом появились: когда Маши нет, то и рефлексов нет. Что тут думать?.. А вот как она это делает – никто не знает.

До свидания, Маша.

М.

15 марта 2005 г.

Здравствуйте, Маша!!!

<…>

Вчера, через много лет, встретила маму Насти-дауненка. Мы долго разговаривали. Насте уже 20 (!!!!). Она – душа семьи. Как это ни странно, ее старший брат, ее младшая сестра, ее мама и папа – видят в ней опору. Очень счастливый пример семьи.

Со слов мамы (к своему стыду забыла, как ее зовут), Настя выбрала себе – вести домашнее хозяйство. Весь порядок держится только на ней. Она с большим удовольствием следит, чтобы у всех была чистая обувь, одежда и посуда. А если у кого-то что-нибудь случается, то главный жалельщик – Настя.

Та группа, куда я ходила, давно перестала существовать, дети разошлись. А новых не нашли (?). Дети те в основном по домам. Такой спокойной ситуации, как в семье Насти, – нет ни у кого. В основном, как я поняла, проблемы поведения, ну а они, как водится, от незаполненного ничем времени… Мама Насти сокрушенно сказала, что Настя так и не научилась писать и читать…

<…>

М.

24 марта 2005 г.

Здравствуйте, Маша!!

У нас морозы, 12 градусов. Если на небе солнца не видно, это не значит, что его нет вообще.

<…>

Я со вчерашнего дня нахожусь на стадии зачатия: готовлюсь к Машкиному дню рождения. Будет «борьба крабов». Это когда вовнутрь окружности из каната залезают «крабы» и ползут в противоположные стороны – аналог «перетягивания каната», но для ограниченного пространства самое то. Будет «меховой волейбол», мяч обтягиваем мехом. Будет «рыбалка»: тоннель превращаем в колодец. На дно сажаем Водяного, даем человеку в руки удочку, и он удит себе подарок или приз из колодца.

Меня очень удивила Наташина пятерка за четверть по математике. Лишь у двоих из класса пятерки. (У меня так голова до сих пор не работает – чего нет, того нет.) Хвала Виноградовой Ане^[28].

Я в миллионный раз перечитываю Довлатова. Полезно из-под зимы. «Не пытайтесь приготовить гоголь-моголь из крутых яиц!»

До свидания.

Марина

4 апреля 2005 г.

Здравствуйте, Маша! Кролик благодарит братьев по разуму за поздравление. Желает, чтобы все получали в день рождения столько же впечатлений и подарков. Кролик получил в подарок кусок глины и краски, которые можно есть, кроме как рисовать. И всякое другое, конечно. Он, несмотря на то, что не спал полночи, хорошо продержался. Весел не был, правда, больше скромно тупил взор, но и не возражал против разного рода встрясок. К нему пришли на день рождения 10 человек добрых детей. Кролику понравилось сидеть на большом блестящем озере. Он его трогал со всех сторон и не обращал внимания, что люди запрятали записки на его организме. Детишки проходили сложную полосу препятствий и искали на Кролике записки с заданием. Вот такая сказка.

Сумели классно поиграть в меховой волейбол через сетку. Хороший вид спорта для квартиры: ничего не побили; если мяч в кого и попадал, то не больно; сильные ощущения, когда ловишь – вроде не мяч это вовсе… Когда я покупала обычный мяч в магазине, то бессовестно эпатировала продавщицу вопросом – намного ли он больше моей головы. Я-то понимала, что придется его заталкивать в мою старую меховую шапку, а она почувствовала себя не в своей тарелке. Пришлось объяснить.

Потом мастерили из подушек и одежды Снежного человека огромных размеров. Фотографировались с ним. Потом играли в рыбалку. Я сидела в колодце в противоударном шлеме и на крючок безмена насаживала всякую всячину съедобную, а детишки удили самой настоящей удочкой.

<…>

М.

23 апреля 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Пишу, как доехали.

Нам попался водитель с большим юмором. Он нас и в Москве опекал, но, видимо, обилие московских светофоров ограничивало его темперамент. Но стоило попасть на бесконечный асфальт… С чувством внезапно охватившего восторга он давил на педаль газа и добивался предельной на наших дорогах скорости. При этом он громко пел «Нас не догонят!!!» Я напомнила ему о себе вопросом: как он думает, другие машины успевают замечать, что мы их объезжаем то с одной стороны, то с другой. На это он ответил, что ему все равно.

Из Москвы мы выехали почти в два, а в шестом часу уже были дома.

Большой вопрос: почему при самых, казалось бы, неблагоприятных условиях Кролик не впадал в приступ и мало синел. Только пока мы тащились по МКАДу и Подмосковью, он синел и летал. Надоело ему, он поспал минут 20 – и всё, начал веселиться.

Меня саму жутко мутило, как в самолете.

Кролик на самом деле ведет себя парадоксально: создались все условия для тяжелого состояния, а его не последовало. И, наоборот, прекрасная жизнь – и… почти 40 приступов.

<…>

Как хорошо было в моем случае съездить в Москву. Чувствую себя, как собранный пазл. Да и Кролик меня, там у вас, очень порадовал.

М.

23 мая 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Наконец нам с Наташей удалось убедить общество в том, что Кролику с известным интервалом надо предлагать присесть на горшок. Никто не верил, что он понимает, для чего. И вот только сейчас, в мае, когда я сажала сад, а Машу делили по часам между собой наши бабушки, я стала получать от них отчеты такого содержания: 10 раз посадила – 9 раз заиграла музыка, причем почти сразу.

М.

27 мая 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Жара. И этим все сказано.

Тучи мошек, нет прохожего без свеженадранного веника, все идут и себя бичуют, кругом свежеободранные деревья. Спасения никакого, даже мази их не берут. Мошки пропадут через неделю. Так уже было лет пять назад. По этой причине мы с Кроликом даже на балконе гуляем с трудом.

Меня тянут на заключительные посадки и комарино-мошеч-ный шабаш в сад. Туда – 15 км, но на крыльях любви еще быстрее. Я бы осталась дома, с Кроликом, тем более что мы взаимно скучаем, но так уж повелось, сажать корнеплоды доверено мне.

Про наш приезд сказать трудно. Кролик во время жары демонстрирует общий паралич, а также выводит на поверхность все узлы внутренних противоречий в виде неумеренных слез. Только полдневное сидение в воде заставляет его верить в лучшее будущее.

М.

17 июня 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Не прошло и года, как я опять пишу Вам.

Ночные Кроличьи забавы гарантируют мне воспаление рассудка, слава Богу, временное, а заодно и склонность к слабеньким образам, типа «цветка дневных забот», годных для какой-нибудь неназойливой юморески. Если не следить за собственной эволюцией, она заведет в тупик. Любая информация из внутреннего мира – на вес. В свете этого приходится серьезно относиться к снам, так, почти серьезно. За последний месяц запомнился только один сон, неделю назад, подутренний. Дали мне, будто бы, огромные пространства всех тонов-оттенков Зеленого Запаса Земли для организации огромного Центра. Во сне бесконечностью не напугаешь, она для сна даже обычна, но тем не менее я спросила кого-то: что мне с этим делать? Услышала в ответ: дели, будешь автором структур. Остаток сна я ходила по необъятности зеленого и взмахом руки делила его на залы-комнаты-тоннели необыкновенных форм, все время подразумевая, что формы будут постоянно меняться. Вдруг среди зеленого попадался фрагмент пространства, окраской, вернее, раскраской напоминающий оперение южноафриканской птицы. Стояла я внутри этих красок и думала: что же это за пароксизм? Неужели эта красота – просто так? Божья забава?

Каково же было мое удивление, когда позже я на комнатах увидела обычные двери, но не с числовым порядковым обозначением, а с буквенным: LO-LO, SO-SO. Спрашиваю, что за новости, деликатно отвечают, что для моего удобства, поскольку с цифрами у меня – проблема. В одну дверь вошла. От пола до потолка – огромный аквариум с невероятной красоты подводными растениями и жителями. Рядом стоит незнакомая бабушка и не отрываясь смотрит вглубь. Она смотрит на кувшинку, внутри которой сидит лягушонок с умным лицом. Бабушка говорит мне: «Видишь лягушонка? Он растет на глазах внутри цветка вместе с цветком. Как только он достигнет нужной разумности, он спрыгнет мне в руку и послужит для связи моего внука с этим миром. Но нельзя пропустить момент роста».

Потом за окном заработала бетономешалка, Кролик резко покинул свой сон и начал возмущаться.

Медлить опасно. Чтобы не допустить ситуации, при которой норовят захватить мост и телеграф, пришлось бежать на кухню за питьем, на ходу сбрасывая с себя остатки снов.

Близкие мне признались, что в тот день (после того сна) ответ от меня приходил гораздо быстрее. Не приходилось, как обычно, для привлечения внимания давать мне пустой пластиковой бутылкой по голове в ожидании ответа. Благотворно подействовали структуры сна…

М.

21 июня 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Продолжаю разговор.

Прошлый раз сидела-писала, а за спиной в окно пели петухи, как в деревне. Сегодня в закрытое окно ломится ветер с дождем, и не до песен.

Бывают дни, отмеченные счастливо съеденным пазлом до конца – я видела последнюю фазу доедания и притихшего улыб-чатого Кролика, все-таки добравшегося до охраняемой картинки. Последовала ликующая ИАБА. Я думала, удовлетворив пыл, Кроликов откажется от дальнейшего преследования пазлов, но не тут-то было… Точный захват и молниеносное пихание в рот. Мы решили сделать ему подарок. Устаревшие потрепанные пазлы сложили в трехлитровую банку. Сквозь стекло не берутся. Банку Кроликов опрокидывает (всё на полу), пытается снять крышку!!! Усиленно ее ковыряет, я помогаю. На стадии отчаяния Кроликов с большим трудом может залезть ручкой в банку, при этом он в предвкушении двигает челюстями. Все это очень занятно наблюдать, потому что ход мыслей явно отражается у Кроликова на лице. Надо попробовать то же самое с кукурузой.

Еще давно Маша Величко посоветовала нам придумать всякие штучки с ногами: что-нибудь отвлекающе театральное, для осознания своих ног как данности, скажем так. Идеи валяются вокруг, их просто надо подобрать.

Мы и подобрали. Опять пластиковые бутылки.

1. Затолкали в бутылку прекрасную новогоднюю мишуру, даже просто смотреть на ее изгибы сквозь пластик – и то глаз не оторвать, а тут ее надо тащить (ведь тащить Кролику мишуру надо всегда) из бутылки, зажатой между коленками, притом и сидя, и лежа.

2. Бутылка с разноцветными блестящими опилками. Известное дело. Кролик сидит на стульчике на низком, сам держит на коленках бутылку и рассматривает ее внутреннюю жизнь, потом ручки отпускает, а бутылка по ногам, как по горке, катится на пол. Всем весело.

Настало время: всем страшно остаться с Кроликовым. Как сегодня. В дни грозовых напряжений, низкого неба и бешеного ветра Кролик особенный. Он просто стал закатывать глаза и прикидываться отнюдь не спящим. Это – новенькое. А из старого репертуара использует все. И вот такая незадача: надо удержать тонкую нематериальную структуру – Машино сознание – грубыми физическими методами, ни на миг не теряя контакта, лишь меняя его форму и интенсивность. Наблюдаются такие вещи. Вот она Маша – здесь, смеется и отпихивает от себя мои приставучие руки в блестящих пакетиках, и тут же Маши нет – молниеносный, почти генерализованный приступ, и один за одним. Пережили атаку, легли попеть, посмотреть кубики или почитать – замечательно следит, живая реакция удовольствия, и внутри прослеживания – опять напасти, и опять. И, подобно маятнику, приступы раскачиваются, промежутки между ними короче, и на вид все это страшно. И укол сделать нельзя. Воевали-воевали сегодня до половины первого с утра, ждали, что синоптик сжалится, но пришлось все-таки ввести реланиум в клизме. Последили за дыханием, вскоре Кролик заснул, и у меня был час без напряжения. Этот час подобен опьянению. Опьянение июнем подходит к концу. Не ложусь спать, слежу за сном Кролика – проскочили два приступа во сне, не сильных. Спит как положено – поперек дивана, на животе, руки под подушкой. Очень стриженный. Я удивляюсь, как моя подруга может так классно стричь этого многоподвижного клиента. Он стригся в жару, будучи голым. К концу стрижки был похож на йети. Сидел, чесался, икал, смеялся, ненавидел свой нос, обвинил его во всем, потом блаженно мылся, был облит из ведра, короткий волос встал дыбом, сразу был прозван яйцеголовым. Из ванны, с помощью, вылезал сам, сам выходил, сам решил нам отомстить и не ложился спать совсем. Лично им принятое решение не спать никак не спровоцировало приступную деятельность, а мы-то трепещем – вдруг что. И не спим. Я не сплю, то есть.

Сейчас напишу про гуляние и прервусь. Когда Кролик выходит гулять, он ведет себя, как Шура Балаганов. От необычайной радости его так штормит, что он не может сделать ни шагу. Пережив минут семь встречу с прекрасным, клич ИАБА немного притухает, шарниры успокаиваются. Кролик сосредоточенно направляется к траве и лопухам. Пытались приблизиться к дереву, но слишком много слишком свежих собачьих препятствий. Гуляем час. Иногда Кролик так устает, что подбирает ноги и едет на мне, следовательно. На лестницу любит смотреть издалека, любит поговорить с ней, но пойти по ней… извините, только если сами будете мне ноги переставлять, такой хитрый. Полный восторг вызывают открывающиеся двери лифта. Ездил на дачу гулять несколько раз – так себе, был искусан мошками даже за череп. На даче очень тихо двигается постройка бани и еще тише проистекает евроремонт потолков в доме, там огромных размеров осы и шершни построили на чердаке свои дома и сквозь щели проникают в комнаты.

<…>

Наташка танцует. Школу хорошо окончила; про Наташку тоже напишу отдельно. Меня Наташка обливает из ведра, пока нравится и ей, и мне. Так жаль, нет сил записывать каждый день, что-то интересное есть всегда.

До свидания, Маша, спасибо, что часто вспоминаете нас.

М.

24 июня 2005 г.

Здравствуйте, Маша! Вот какое интересное совпадение произошло сегодня. Несколько дней подряд мой организм воспринимает благосклонно только свое горизонтальное положение. Стоит встать, как внутри начинается триллер «чужой», причем даже не понятно, что и где. На этом злобном фоне я прекрасно стала не реагировать на все, на что раньше ежилась. И вот лежу я сегодня и канючу: ну хоть бы кто-нибудь развеселил меня что ли или тортик принес на худой конец; понятно, что это – музыка сфер и я лежу молча. И вдруг… мне приносят тортик (Ирина, моя подруга, которая шила перчатки); тортик знаменит оказался тем, что состоит из отдельно испеченных шариков, слепленных кремом в одно сожительство, а шарики – величиной с пятачок; торт хочется ломать, а не резать.

<…>

М.

30 июня 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

По иронии судьбы, я открыла книжку^[29] на странице про туалет. Каково же было мое удивление, когда я прочитала фразу: «Девочки с синдромом Ретта понимают, зачем они садятся на горшок». Я же недавно в своем письме почти теми же словами написала про Машкины успехи!

<…>

Кроликов отличился повышенной гостеприимностью. Долгий проникающий взгляд, всезубая улыбка, повышенная почленная вертлявость, когда в шутку хотят покусать, ненавязчивое засыпание, обоснованный хохот – что еще желать для счастья, а уж если начнет нос морщить. все, не увильнешь от ответа, такое обаяние.

Приятные гости уехали, один Кролик не грустит, повода не видит.

Спит сейчас на животе, руки под подушкой. Играли с ним сегодня – было ощущение, вот-вот заговорит-повторит, из него рвался ответ. У нас получался смешной диалог – я загадочно произносила: Гуси-гуси. Кролик дослушает, помедлит и скажет один раз – ИАБА! Я: Есть хотите? Кролик опять один раз – ИАБА! Все равно – достижение: ИАБА в ответ. Вот такое постоянство пристрастий! Мы последнее время к Кролику почему-то обращаемся на Вы. Он не возражает. Лишь бы вовремя есть давали.

<…>

М.

14 июля 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Сам себе весельчак только что уснул, как всегда поперек дивана, Володя с Наташкой уехали во Владимир, а Кролик две ночи спать не спал, и днями вел себя с повышенной сосредоточенностью, ходить не любил, на корточках не сидел. Требовал духовной пищи и тесного телесного контакта. У него есть личная полка над кроватью, там его библиотека. Он повернет голову и долго не отрываясь смотрит на свои книжки. Мне все хочется, чтобы он руку протянул, встав на коленки, и достал. Я спрашиваю: будем читать? Он всегда радостно реагирует, я медленно снимаю две книжки и в воздухе пролонгирую радость от приближения. По какой книжке ручкой стучит, ту и читаем. Но все же особо встречается книжка про курочку рябу, это как первая любовь – не забыть всю жизнь. Еще к духовной пище относится большая обувная коробка, которую надо подтащить к себе за скакалку. В ней всё, чем можно утешиться в трудную минуту: деревянная лепешка из можжевельника сразу загрызается; красный блестящий парик – доводит до дрожи, как кукуруза во время голода; карточки с животными, объеденные с детства, очень любит смотреть под песенку «Купим мы, бабушка, тебе курочку»; пирамида с внутренней блестящей пылью, если потрясти; тряпочка с чешуей; «озеро» (несколько склеенных блестящих бумажных полотен), любит на нем сидеть целиком – всего не перечислить. Уходит примерно час, чтобы пережить эту волшебную коробку. Мне-то радость, на ногах стоять не надо, можно даже лежа.

<…>

Два дня назад я ехала с дачной стройки и думала про свою голову: такая умная, такая светлая, и так болит, поганка. Кроме перекуса строителям не смогла принести никакой ощутимой пользы. Пошла в лес искать грибы и ягоды. Постоянно живущие на даче бабки и тетки исползали весь лес и, если что и пропустили, передавили своими организмами. Лес пуст. Тучей зато набросились комары и, запутавшись в моих кудрях, кудрях блистательной женщины, покусали за череп. Череп неровно распух. Никак не думала, что кудри прокусят. Прихожу из леса, вся бледная и пустая, а один из строителей, по кличке Художник, обратил внимание на мое недомогание. Он почему-то решил, что мне нужно срочно измерить сахар в крови. Совершенно внезапно он накинулся на мой палец с прибором и измерил, гад. Норма. Измерение встало мне в 8 рублей. Сказал, что прибавит к общей стоимости за труд. Свидетелем сего представления была Наташа; даже она, а у нее молниеносные реакции в отличие от моих, сильно замедленных в связи с черепно-мозговыми проблемами, не успела среагировать на ошеломительные действия Художника. Кстати, этот Художник решает свои духовные проблемы во чреве нашей бани и беседки. Он решил на уже обитые вагонкой стены (то, о чем мы просто просили) нанести выпуклый рисунок из дерева, что само по себе – дикое несоответствие сутей, ладно – диким виноградом обсадить и любоваться; дачная беседка не предполагает роскоши. И другой вопрос, куда я теперь свой сундук с добром поставлю, к стенам нельзя, красота симметрий закроется, на центр, значит. Главное – за наши же деньги… Много раз я пыталась остановить интервенцию деревянной лепнины, но «Остапа несет.», и Художник отвечает сухо: три матерных корня и никаких вариаций. Мама, говорю, ситуация выходит из-под контроля, строительство затягивается, надо переезжать на дачу… Но не отрывать же теперь приколоченное. А Художник любит повторять: «Я ящички не делаю, халтуры от меня не дождетесь». Вот она, гримаса капитализма – бесправные наемные рабочие…

Вот. А Машка приболела лающим кашлем, погодка не пела хорошие песни. Сегодня ей получше. Я никак не договорю про эти два дня. Главное, Машку развеселить. Тогда и разговор получается. Мы выделяем время на веселый разговор. Все жду повтора, уж больно смышленое поведение, предчувствующее, она даже и пытается, наверное, повторить, из нее рвется фонтан, но засилье Иабы не дает свободного пространства. В ответ вырывается Иаба на боевом коне. Ножки ходят всегда по-разному. Замечено, что зависит от настроения. Когда хочет спать, то ножки становятся тоже формой разговора. Крючит – и ни с места.

16 июля 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Вот, сегодня не удалось до конца устроиться в дачном доме, много работы, делали удобства для Кролика. Попробуем переехать в воскресение. Не могу надолго расставаться с Кроликом. Не по причине приступов – пока держимся «в середине». Просто наши отношения вышли совсем на другой уровень понимания. Это правда, Маша! Сколько раз я видела, как Кролик подается весь вперед при моем виде, даже протягивает ручки иногда, сразу, если день неплохой, достает весь арсенал средств обаяния и показывает готовность к действиям. Лишь бы с ним занимались. Мне вспомнились времена, когда он просто сидел, держался за пол и кричал от страха.

Кстати, Машка может запросто помыть свою тарелку, полощет ее под струей, занят делом человек. Сегодня Наташка сказала, что Маша была грустна, никто с ней не веселился, кроме нее. Никто не надевал на руки блестящие пакетики-варежки и не щекотал под звукоизлияния из животного мира. И я, конечно, тороплюсь перевезти детей на дачу, пока есть погода. Огурцы мои в этом году страдают легкомыслием, сплошь одни цветы и никаких плодов. Но я не волнуюсь, после сегодняшнего моего с ними разговора они возьмутся за ум и позаботятся о продолжении рода.

Давно хотела написать. Наташка перешла в другой Танц-клуб.

И вот дети обступили Наташу, знакомятся, очень тепло принимают, спрашивают про братьев и сестер, и Наташка начинает с гордостью рассказывать про Машку, какая она необычная, таких на земном шаре немного, правда она сама не ходит и не говорит, но это так, не важно. Некоторые дети сникли и сказали: Извини, что мы тебя о ней спросили. Потом дома я услышала закономерный вопрос: Мама, а почему они извинялись? Я разрешила, пусть кто хочет придет и с Машей познакомится. Пришла девочка Даша, 13 лет, играла с Машкой, обаялась ею.

<…>

Машка на огромном диване вертится от жары во всех плоскостях. Эту ночь можно назвать «Молчание Иабы».

М.

1 августа 2005 г.

Здравствуйте, Маша!!

Как ни странно, мы сейчас приехали в город.

Кролик уже спит, подкрепившись, я в очереди ожидаю водных процедур. Мы в городе по причине моего безбашенного поведения: последние месяца три я в огромных количествах поедаю гречку в виде крупы, помыв сначала, конечно. Это кончилось поломкой зуба, который завтра я пойду чинить. Страсть к этому корму настолько велика, что я им охотно замещаю другие виды человеческой пищи. Я не спала… Кроликов плохо себя вел прошлой ночью. С десяти вечера начались приступы во сне. Я предчувствовала это по некоторым признакам и сидела-ждала показательной фазы… Дождалась. Пришлось вводить через попу реланиум, сначала полдозы, потом еще. Помогло плохо. Измучившись вконец от этой атаки, в два часа я ее окончательно и бесповоротно разбудила и стала играть в умственные игры. На чуть-чуть появился этот Кролик из сумеречной зоны и опять туда – бултых, я закрыла все потоки чересчур свежего воздуха (сосновая смола), подумала, может, травится? Я, например, страдаю головными болями в лесу после зимы без привычки. Почувствовался перелом после этих мер в ее состоянии, я обрадовалась и уложила спать. Началось все заново. Пришлось вновь будить до конца и давать нелюбимый мною фенобарбитал. Еще поиграли, попели про курочку, в тот момент я вспомнила, что меня ожидают спелые огурцы. Но не с фонарем же их собирать в такую ночь, хотя есть фонарь, бьющий на 500 метров, подумала я. Я назначила им встречу, но, увы, даже в момент написания этих строк они в прежнем состоянии. Нельзя ничего обещать и планировать даже на несколько часов вперед, даже огурцам. Сколько было приступов???????????? Не сосчитать. Под утро Кролик уснул, я караулила, ела апельсины. Спал хорошо, нельзя было представить, что совсем недавно он не мог спать. Уже было совсем светло, 16 градусов, август на носу.

Пыталась разобраться с жуком-короедом. Он грызет стену в метре от моей головы, по-моему, даже спать не ложится, нагрыз гору стружки на коврик, если так пойдет и дальше, что же останется от стенки в ближайшем будущем? Интересно, как он размножается, вдруг между делом подругу заведет…

<…>

Пол в бане обладает большой странностью. Пришлось позвать Художника и задать вопрос: интересно, а куда будет уходить вода, доски на полу так близко прилегают друг к другу и отверстий нет никаких? Художник сказал, пожав плечами, что, наверное со временем появятся. Что он имеет в виду? Мышей, короедов? Другие силы природы??? Приятный момент во всех отношениях: когда Художник увидел Машку в первый раз, он – дрогнул. «Остановился» в прямом смысле слова. Кролик вылез из машины и прямиком к нему, потыкался носом, присел на коленку, покивал, как он умеет, проявил безусловную любовь, и сердце мастера не выдержало – теперь он, без моей просьбы, делает для Машки спецмебель в баню из каких-то ценных пород, совсем бесплатно!!! Ничего себе! Нельзя верить человеку, говорящему, что скоро конец света, очень даже не конец. И это еще не все. Этот самый мастер делает Машке подъемник на второй этаж, и тоже бесплатно. Пожалел меня, видать.

А перед этой ночью мы жили с Машей одни. И это был такой покой и мера тишины, что я запомнила, как бывает, и надеюсь «достать», когда прижмет. Все соседи стекаются в мой угол. Эти два дня я ничего не готовила, потому что приносили еду и кормили, мы с большой благодарностью принимали любую пищу, баню за меня проветривали, открывали и закрывали теплицу, ухаживали за посадками и урожаем. Так и живем, можно только позавидовать…

Поутру, за кофе, перечитываю Альберта Швейцера «Письма из Ламбарене», радуюсь, что у нас тут не летают мухи цеце и нет опасности каждодневного наступления девственного леса: стоят себе сосны и стоят, солнцем освещенные иногда, красота.

М.

Сезон торнадо

2 сентября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Рвется к Вам из меня письмо, но никак не вырвется.

Переездно-ремонтный континуум, сопровождаемый вселенским беспорядком, пагубно влияет на мои высшие структуры. И, кроме Бога, помочь некому. У всех дела. Понятно, что Кролики не в восторге, когда на них не смотрят, не спрашивают их про них же, не делают массаж мозга посредством хохота и т. д. Они сразу же начинают искать лучшей жизни, меняют химический состав крови, переставая дышать, и пытаются потерять сознание «тут» и найти его «там». Вот мы и застряли на кульминации драмы хлама с книжкой в руке, и демонстрируем друг другу оживший за лето темперамент.

<…>

Бесплатного лифта, видимо, не будет для Машки. Но все равно будем думать о приятном. За лето я съела два с половиной кг гречневой крупы. Те, кто случайно это видел, сказали, что, наверное, это вредно. Я не заметила, только пить приходится побольше. Я не рассчитываю на то, что поедание гречки – навязчивое состояние. Просто все многое остальное потеряло вкус. Мне летом исполнилось 40 (!!), может, башню снесло. По сторонние думают, что мне 30, но я-то знаю, что мне 15.

Опасения мои насчет того, куда будет в бане уходить вода, подтвердились. Вода лилась в предбанник. Пришлось опять вызывать банную службу, которая поправила пол, но до визгу напилась и на этом полу уснула. Потом пела прекрасные песни. Уехала под нажимом моих близких, а то готова была исправлять пол еще несколько дней подряд. Это был последний день Помпеи. Такой разрухи в своем доме я еще не видела. Пришли соседи, подивились на меня, сидящую с философским видом среди разрухи, да и взяли Машку в гости. Я спокойно убралась и приготовилась к ужину.

Вот такие дела. Скоро напишу.

М.

14 сентября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Мы не переставали пить гомеопатию! Более того, приветствуем от души эту науку. И доктор мне объяснил в первую встречу, и я потом почитала, каким образом она влияет на спящие резервы. Легло сразу и не вызывает сомнений.

Много радостного. Кролик очень (очень) вырос. Нарастил мышечную массу. Если сейчас он захочет проявить ласку и погладить по голове, например, то мало не покажется. Стал Пум-бой… Мордашка квадратная.

Под конец жизни на даче у меня все-таки поломалась спина. Пришлось соседей просить пару раз поднять-опустить Машку по лестнице. После этого люди посмотрели на меня, на Машу и на лестницу совсем другими глазами, можно сказать – открывшимися.

Если бы Вы сейчас увиделись с Кроликом, то сразу бы поняли, что перед вами стоит не просто Кролик, а Кролик-подросток.

Мода на слюнявчики, видимо, проходит. Почти не пользуемся этой мануфактурой. Бывают, конечно, дни, когда приходится тряхнуть стариной, но прогулка в прошлое не затягивается.

Скоро отойдет мода на памперсы. Последовательность: смо-трю-сажусь-сикаю-слушаю – сегодня, например, ни разу не была сломана. Хотя день у Машки прошел сложно, и была возможность похалтурить. Не устаю поражаться: хоть каплю. Не зря чтоб садиться.

Приступы. 30 июля был страшный день и страшная ночь. Дальше их не было. Вчера пришлось вскрыть ампулу. Разряды один за другим очень сильные, и ничем нельзя было отвлечь. Картина явно изменилась. Удается при первых признаках дать малую дозу мочегонного, и Машке легче. Так прожили месяц. Давать приходилось редко. Но если все-таки приступы начались, нельзя дать раскачаться этому маятнику.

Пока всё. Надо лечь, а то ни один петух не сможет со мной завтра поздороваться, разве что только после того, как я подержу ноги в ведре с крепко заваренным кофе. Напишу скоро про сезон озарений:

1. Помощь синеющим детям.

2. Помощь «бестелесным» детям.

3. Помощь особым детям при трудностях засыпания.

Очень хотим приехать.

М.

22 сентября 2005 г.

Маша! Столько ценного груза в моей голове, и не могу оформить значками, чтоб прислать. Не успеваю спать. Кролик вообще разлюбил это действие, может, он расположен открыть «сезон торнадо»? Он теперь может внезапно вспотеть, как будто от какой-то шокирующей его мысли. Или напрячься так, что не согнешь конечностей. И только близкая сцепка с неугомонной матерью, смена впечатлений вокруг и обилие занятий заставляют его заново и заново полюбить жизнь.

<…>

М.

17 октября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!!!

На прошлой неделе к нам приезжала Леночка^[30] с мамой Валей. Мама – молодец, не препятствует смелым экспериментам: Лена попила прямо из чашки, подержалась за ложку, с радостью отнеслась к участию в ее жизни. Валя еще не поняла всего секрета – успех этих детей подобен пружине. Скрытые энергии, если не помочь им найти достойное применение, оборачиваются громогласными ночными ИАБАми, беспричинным смехом, бессонницей и далее по списку. Приступов наши забавы не спровоцировали, да я как-то и не думала о них. Просто вот он – симпатичный человек, скучает, щиплет свой комбинезон, совсем никчемное существование влачит, а может состояться совсем другая жизнь, и этот человек только и ждет другой жизни. По Машке знаю. Машка редко хочет, чтоб от нее отстали, обычно – нескрываемый призыв к учебе всех родов. Володя, когда пришел, посмотрел на Лену, потом прошел на кухню, а там Коляныч^[31] сидит один и очень сосредоточенно, методично из тарелки ест кусочки сыра и хлебцев. Причем не уронил ни кусочка… Володя шепчет: «Наш-то матерый, обученный».

<…>

Интересные цифры.

Кроликов, три дня назад: рост 128 см, вес 21 кг.

Мне нравятся эти цифры (может я, конечно, заблуждаюсь, ученый ум поправит меня) тем, что Кролик нарастил мышцы, крепость естественным путем, не используя химикаты. Его нравственное здоровье на высоте. Физическое – малость потрепано: то голодовку объявил, то простудился и закашлялся надолго. Шалтай-болтай по ночам использует, меня применяет в качестве зрителя и, что там говорить, – активного участника. Любит контактный незлобный массаж под утро с ярким озвучанием, тихую песню про птичку времен Лебедева-Кумача в качестве сигнала, что у мамы сдают клеточные ядра. Наш типографский друг делает нам Карточки – путеводители по жизни. Они будут крепкие, долгоиграющие, надеюсь, успешные, а то зажеванность предыдущих переходит все пределы.

Меня начало валить в сон, оказывается, уже четвертый час, допишу завтра. Если звезды сойдутся. Но сейчас хочется описать несколько озарений. И такое случается, когда абстрагируешься от собственного ребенка, не используешь личностную категорию, а видишь только проблему, но хочешь видеть ее настолько глубоко, чтобы узнать еще и пути решения. (Судя по длине предложения и скорости выплывания из него, меня изрядно укачало.)

1. Летом, на даче, я избавилась от комплекса недоделанного огорода. Я научилась в упор не видеть наглого сорняка. Я все время почти проводила в играх на воле с Кроликом. И вот наступило время сосредоточения (огород не звал, ибо отчаялся). Кролик утек в игры – догонялки после синюшних пауз. Назревала революционная ситуация. Надоело это всем давно. И вот я решила просигналить Кролику дыхательный ритм с помощью веера. Ритмичные посылы воздуха, да еще с хорошей ритмичной песней. Надо сказать, что в начале эффект был молниеносным, т. к. это была ступенька удивления. Потом Кролик и не заметил ни меня, ни песни, ни веера. Если тереть уши, он не сразу, но задышит, и потом тут же опять – в паузу. Механическое шевеление грудной клетки – та же история: задышит и опять долгая пауза. Бывают случаи, когда надо дать не подышать. Это – совсем другая книжка. Тут такое недышание, которое, раскачавшись, ведет к сильному затуманиванию сознания и приступам. Вот я сидела больше чем полдня с веером и песнями и искала нужный ритм (вернее, то была ночь). Наконец, песня нашлась. «Огуречик, огуречик, не ходи на тот конечик. Там мышка живет. Тебе хвостик отгрызет». Машкино состояние постепенно улучшилось и приблизилось к ее норме. Я часто теперь использую веер. Хотя вопрос спорный – мелькание, наверное, не полезно для ее зрения…

2. «Бестелесных» детей надо голыми заворачивать в огромный блестящий шуршащий фантик. Целиком. Во-первых, целое событие – выпутаться, почувствовать себя победителем. Во-вторых, можно по фантику побегушками и поскакушками сообщить клиенту о том, что у него есть тело. Ощущения очень яркие, я пробовала. В фантике очень жарко, субтропики, можно сказать. Машка однажды пыталась избавиться. Села и в удивлении долго сидела. Она, как я понимаю, повышала в тот момент свой уровень самосознания. Стоит ведь хоть чуть-чуть шелохнуться – от фантика поступает мгновенный ответ: ты есмь! Маша сидела, как в норе, смотрела то налево, то направо, и дела ей не было до запоя Джоржа Буша.

3. Отталкиваюсь от особенностей Кроликова.

Самый лучший помощник в навевании сна – здоровый хохот. Честное слово, очень много раз я с удивлением отмечала, что наигравшись в хохотушки, Маша отрубается, а я продолжаю хохотать. Значит в нас действуют разные физические законы, думаю я. Главное – не переусердствовать.

Маша! Хотела Вам послать стишок, не знаю, как назвать. То ли Песня идиота, то ли Туманомания, я хорошо повеселилась, когда писала его. Пошлю завтра, это точно.

М.

17 октября 2005 г. (продолжение)

Маша, сегодня утром засыпала с чувством удавшегося бреда. Со страхом открыла посланное Вам письмо, прочитала и облегченно вздохнула. Нет, ничего, клиника еще не брезжит. Беру в руки план с лета и припадаю к книге памяти. Кстати. Что сейчас делает мой близкий друг… Он использует во благо мамины хитрости. Дело в том, что с ногами – постепенные кран-ты. Вчера Кролик чуть не упал; упал бы, если бы я не поймала. Ноги настолько вывернулись, что устоять трудно. Приступа не было. Я каждый день воюю за ноги. Сейчас он сидит и держит ножки на Щетке. А впереди, в зоне досягаемости, любимые бусики. Кролик, конечно же, хочет дотянуться до них и, дотягиваясь, правильно переносит вес в ножках, как положено у человекообразных нашего вида.

Что с приступами. Картина прежняя. Бывают дни-катастрофы, как тогда, помните, перед отъездом в Москву? Вчера и сегодня по разу, по два. Можно жить. Бывают набеги синюшек. Отбиваемся песнями под веер. Вот только что… Повернула к ней голову, спросила: На горшок пойдешь? И кивнула. Она мне кивнула в ответ, я засмеялась, посадила, и вот вовсю играет музыка. А что, система жестов очень актуальна и поныне в некоторых африканских племенах.

Как никогда чувствую необходимость системы в интеллектуальных занятиях.

Мы пробуем такую вещь. Есть карточки зверей. Есть сказка. Есть большое игровое поле, где то тут, то там проскакивают эти звери. Хочется, чтобы нашлись, сопоставились. Или рано нам. А пока внимания хватает ненадолго, успеваем озвучить-прожить две карточки, а на поле я сама кладу. Но из прошлого сделан вывод, что надо тренироваться, и всё.

Кроликов попросился спать, может, заснет.

М.

18 октября 2005 г.

Обещанный стишок, который, когда писался, очень развлек и повеселил меня.

Туманомания

Гнусавил Фагот на закате.

Сидел я в тумане, как в вате,

Угрюмую песню свистел.

Я долго сидел, пучеглазил,

На дерево быстренько слазил,

А с дерева в яму слетел.

Я мог бы лежать на диване,

А я беспробудно в тумане

Сижу, и закат полосат…

Кому-то поют канарейки,

А мне зубоскалят уклейки,

На кожу упал конденсат.

И не надо мне жизни круче.

Я похож на продукт сыпучий,

На безвредный природный микроб.

Я люблю посидеть в тумане,

Поболтать в пространстве ногами,

Поморщить покатый лоб.

Гнусавил фагот на закате.

Сидел я в тумане, как в вате,

И лоб мой покатый блестел.

Я долго сидел, пучеглазил,

По дереву снова полазил

И снова на землю слетел.

Ну, вот. Скоро напишу.

Марина

22 октября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Из летнего дневника.

Гуляем по кромке леса. Вдруг перед Машкиными глазами зависла летящая гусеница, прямо перед самым носом. Мы встали как вкопанные. Я объясняю, что это – не летучая гусеница наподобие летучей мыши, а гусеница-летящая. Летящая на нитке паутинки, обхитрила паука, обвела его вокруг пуза, теперь радуется.

<…>

Дно навозной бочки с ускорением приближается к моим глазам, а огурцы размножаются со скоростью кентуккийских кроликов.

<…>

Похолодало. Топим печку два раза в день. Для Кролика печка – аналог телевизора. Только кабельного нет. Показывает одна программа. Машка, не отрываясь, смотрит.

Хохотушки – особая забава. Самая Машкина любимая, да и моя тоже.

Побегушки бегут с самого низа на самый верх… и превращаются в апчхи. Классный момент ожидания на лице у Кролика, когда апчхи не происходит, но вот-вот произойдет. Мы часами можем играть в эту игру, сотрясая окрестности необузданным хохотом.

Замечено, что в это время происходит

1. укрощение тактильного голода;

2. наслаждение звуком апчхи;

3. хохотливый массаж внутренностей;

4. тренировка прогнозирования событий;

5. тренировка встречи непрогнозируемого события;

6. тренировка компанейского чувства общей цели;

7. смена гормонального фона в сторону счастья;

8. массаж мозга.

<…>

Первая попарка в бане. Точнее в предбаннике – еще не изучен температурный темперамент нашей бани, слишком нагрели.

Кролик после попарки – красная звезда, упавшая на плоскость. Конечности вразлет, долговременное изучение потолка. Приступов не последовало, как меня пугали.

Это, конечно, особое состояние – облиться холодной водой в банном пространстве. Результат, однако, чуть было не довел до стадии свирепости мои клеточные ядра. Мне ведь тоже иногда поспать хочется. Но упавшая на плоскость звезда обнаружила противоположные намерения. Необузданная, гикающая ИАБА на весь лес, подпрыгивания на кровати, немотивированное радостное буйство.

Я ушла. Я ушла по диагонали в свой угол спать. Кролик подполз на край своей постельки и с края выкрикивал ИАБу в мое засыпающее тело. Оно сказало: Маша. Всё. Как хочешь. Я – за скобками.

Просыпаюсь через два часа. Кролик крючком, целиком спит на своей подушке. Не заснул где попало. Правильно он решил заснуть, зрителей-то нет.

Лес. Кролик валялся на земле с долгим задумчивым взглядом в качающиеся макушки сосен. Молчал всем телом. Потом решил, что пора и честь знать. Сменил небо на землю – пополз в поисках съедобного природного материала. Нашел быстро. Я тоже не отказала себе в удовольствии и повалялась, тоже поползала, но от предложенной Кроликом трухлявой коряги отказалась. Да и он тоже пожевал да бросил.

Пировали спелой малиной. Кролик помешан на малине. Враг малины – малинный клоп. Я показала Машке клопа и сказала: Запомни, Маша, малинный клоп – это сухопутная камбала. Маша кивнула.

Два главных помощника из бытовой утвари – дуршлаг и веер. Дуршлаг несомненно несет в себе какой-то структурный секрет, призывающий к сосредоточению, если хохотушки свалились с неба безо всякой на то причины. А веер помогает дышать в системе, а не как мозговая извилина захочет. Ритмичные посылы воздуха в тандеме с хорошей песней отвлекают организм от вредных поступков.

Однажды у нас с Машей состоялась глубокая беседа.

Я смотрю ей в глаза и спрашиваю: «Кто ты?»

Маша улыбнулась, приподняла головку и скромно так, поморщив нос, ответила: «Фёка».

Я, очень воссияв: «Ты разве Фёка?»

А она, подумав, тихо: «Габа». И хитро-хитро улыбнулась.

Явно водит меня за нос, подумала я.

Перевозбудившись от столь неожиданного разговора, я потеряла стыд и стала допрашивать теперь уже не знаю кого, кто он: Фёка или Габа. А в ответ – только смех, победоносный и многообещающий.

Парились в умеренном пылу. Плеснули на камни, увидели рождение паровой струи, еле выжили. Так как это случилось почти утром, то к вечеру напал естественный сон, положенный Фёкам по статусу.

Вторник. Хороший день. Хохот на вопрос: ты кто – Фёка или Габа? Скоро Кролик откроет свой рот и молвит: сколько можно, сказать ничего нельзя!!!

Весь день был очень понятливым и приставучим. Если сидит, мимо нельзя пройти. Хватает за одежду и требует контакта.

Если начат несанкционированный хохот, то надо немедленно создать причину. Кстати, это легко при нашем отношении к жизни.

Пробуем интересную вещь.

Есть две песни, очень ритмичные. Одна предполагает раскачку из стороны в сторону. А другая – вперед-назад. Хочется, чтобы Кролик не путал песни. Между прочим, мы тренируемся перед зеркалом. Он меня, стоящую сзади, хорошо отслеживает, раскачиваемся вперед-назад. Вперед он падает и упирается ручками на журнальный столик, а назад – на меня.

Недосып хуже недоеда.

<…>

Хотелось бы еще вспомнить, как мы с Наташкой съездили во Владимир и какая история случилась с нами там.

Мы слезли с электрички, пошли в гору. Вдруг – низкий колокол… взял сердце и качнул. Наташка не слышала раньше. Мама, что это? Мы пошли на звук. Колокол раскачивался. Уже волны накладывались друг на друга. Мы поторопились. Вошли в ворота. Слева – здание Госкомимущество. 8 утра. Стильные люди спешат на авто в тяжелые двери, не слышат. И в этом же дворе реставрируется храм. Звонница готова. Два звонаря. Один на большом колоколе, другой – на остальных. Службы нет. Никого нет во дворе. Мы с Наташкой. А сзади – чиновничьи суеты.

И вот постепенно вступали колокола всех тонов, раскачивали пространство, я так утекла в обертоны, что, чувствую, теряю сознание; если бы не Наташкин крик: мама, что с тобой, я так и упала бы, наверное. Звонари исполнили целую пьесу, сохранив все законы музыкального развития. Я как бы со стороны понимала это. Но вот сама эта вибрация каждого клеточного ядра, недостаток пространства для сердечной жизни, уход земного. Наташка, для нас двоих звонили, представляешь. Она тоже испытала потрясение и, думаю, будет помнить.

М.

28 октября 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Хожу заниматься к нашим друзьям с девочкой, не догадаетесь, Маша, чем: русским языком и литературой. Мне кажется, эта девочка даже не догадывается, что я с ней занимаюсь. Она думает, что я с ней балуюсь… Однако мы уже написали четыре сочинения, очень веселых: «Биография колобка», «Судьба кубика», «Почему еж очки носит», «Луна и кот». Конечно, я радуюсь. При истеричной ненависти к предмету удалось склонить к такой забаве. Просится еще один кандидат на такие занятия. Может, придется объединить в группу, еще и Наташка жаждет блеснуть. (Она недавно написала сочинение на сложную тему – описать кусок своего дома так, чтобы было понятно, что за люди тут живут. Училка после прочтения попросилась на чашку чая. Придет в каникулы.) Интересно, занимаясь с этой девочкой, я обнаружила залежи драгоценных руд глубоко внутри. А пути прорыва на поверхность нет. Проблема, как у Машки.

Однажды я пришла на очередное занятие под впечатлением. Я прочитала о странных птицах-индюках. Они гибнут, если недосмотреть, во время ливня – задирают головы, пьют ливень и захлебываются. Они гибнут от грозы – боятся грома и, находясь в индюшатнике, от страха бегут в один угол и гибнут в давке.

А матери-индюшки – вообще беспредел. Отличают своих детей только по единственному признаку – по звуку «чип-чип». Если по какой-то причине звука не последовало, то индюшка может насмерть заклевать детеныша.

Папа девочки слушал-слушал мой эмоциональный рассказ, да вдруг подарил мне книгу Клайна «Математика. Поиск истины» – со словами: «На, переключи головку». Книга эта тоже произвела на меня неизгладимое впечатление.

<…>

Машка сейчас спит.

Нам сделали карточки. Смотрит хорошо. Вертит головой, выбрать трудно. Кончается тем, что усиленно морщит нос лицо в лицо.

У нас выпал снег, а у яблони на окне набухли почки. Так что все относительно.

Опять приезжали гости – Леночка с семьей. Были долго, до самого вечера. Лена готова к полноте жизни. Только дай возможность.

<…>

Все-таки трудно людям встать на путь лечебной педагогики… Проще понадеяться на лекарства и самособойное просветление. Люди забывают о силе привычки – показать карточку, посадить на горшок, просмотреть тактильную коробку, почитать книжки и послушать музыку. По-моему, боятся отупения и скуки от повторяемости действий.

Но на самом деле этого не может произойти по простой причине – развивается душа.

28 октября 2005 г. (продолжение)

Карточный успех.

Сегодня при свидетелях Маша сама съела свой обед ложкой.

Перед обедом она выбрала рукой карточку (из двух) – горшок. Быстро использовала горшок по назначению.

Потом (без выбора) смотрела карточку – обед (тарелка, ложка, птица, говорящая «хочу кушать»).

Обедала сосредоточенно. Левая ручка заправлена в штаны.

Потом смотрела две карточки – тарелка с липучкой пустая и тарелка с липучкой с кукурузой. Выбрала быстро и не пошла на провокацию с проверкой интеллекта – все равно рукой брала карточку с кукурузой.

Поела кукурузу, смотря на карточку вдали – и очи видят, и зуб млеет.

Кукурузина закатилась за бортик на стол. Сквозь пластик пыталась несколько раз достать, проткнуть тарелку насквозь. Не отчаялась. Обогнула широким жестом тарелку и захватила кукурузу в рот.

А неделю назад этого не получилось.

М.

5 декабря 2005 г.

Здравствуйте, Маша!

Я приехала, и меня сразу забрали на фронт. Поэтому Ренату Хольц^[32] я только сегодня достала из сумки, еще московской неразобранной, а вместе с ней и псковские программы^[33], где я еще в Москве успела прочесть самое начало… И очень странно, что мне снятся зеленые поляны, усыпанные спелой земляникой, и будто мне кто-то сердце ложкой мешает… Хожу я по этим полянам и боюсь ягоды помять.

Маша Величко прислала большое, очень теплое письмо.

Хвалит Кролика.

А для Лёни есть большой вопрос, вернее, два.

1. Как бороться со спастикой, какие упражнения, кроме выжидания сотрудничества. И, конечно, ботинки и мозоль.

2. Как бороться с уклонением туловища вправо, тоже от спа-стики, как я понимаю. Не нравится спина.

<…>

Попытаюсь счастливо заснуть.

М.

31 декабря 2005 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Градус на улице стремительно то падает, то растет. Бедный Кролик…

Не успевает сгруппироваться. Пришлось вмешаться рела-ниумом.

Сижу в ночном дозоре, ловлю начало приступов во сне. По прошлому знаю, что к утру должно утихнуть.

Кролик решил проснуться от греха подальше. Сидит, как встрепанный воробей, и говорит букву «П» много раз подряд. Недели две назад, кстати, он лично мне сделал подарок.

Мы купались, как обычно, по нашей программе. Пришло время обливаться. Почему-то в этот раз я не стала давать упреждающего сигнала, а просто сказала: Маша! Холодная! И Кролик понял момент и значение слова «холодная». Он сразу бросил руки, стоял один и ждал холодной струи, усиленно дыша, отдельно от всего мира.

<…>

Очень мне нравится, как Маша относится к людям.

Не устаю ставить ее себе в пример.

Подходит к ней, сидящей в кресле, человек. Подает руку. Она, почти не сомневаясь, сама сползает, встает, привыкает к вертикали и идет вперед всех – ведет всегда на кухню. Угощать, как положено. Так было и в тот день, когда много людей пришли к нам на праздник.

Праздник состоялся не благодаря, а вопреки.

В этот раз все было остро. Я поняла, что если я не воплощу что-то смелое и радостное в жизнь, то со мной произойдет нечто непоправимое. И поэтому писала не для Маши-Наташи, а для себя.

И повеселилась в один день за весь прошедший год. Также повеселились со мной 12 детей и 7 взрослых.

Володя очень поддержал меня в этот раз, помогал. Если бы он сказал, что не согласен с течением событий, я завязала бы себя в узел и нашла себе применение как-нибудь по-другому.

Не буду подробно описывать шестичасовое распланированное действо… Не было времени на капризы и несанкционированные безобразия. В этом и состоялась самая большая удача праздника. И еще две, как мне показалось.

Команда-победитель «сдвигала стену». Победитель в персональном соревновании выбирал одно из 10 желаний, написанных на стене, а все должны были хором это желание исполнять. Это посильнее Фауста Гёте. И уж гораздо сильнее подарка из мешка. По выбранному желанию можно было что-то понять.

Мы делали постановку – Маша и три медведицы.

На фотографии на одной запечатлена моя скоростная левитация.

Дети ошалело смотрели, как три тетки чуть не сворачивают шеи, кувыркаясь через голову и играя в чехарду.

Маша ездила на медведицах. Но, согласитесь, ездить на медведях в ночи, среди блуждающих огней, без привычки, стрёмно.

Читаю книжки, зрею. Не могу вынести, когда Маша бездельничает… Но бывают моменты такой усталости, что нет энергии играть с ней. И ей приходится бездельничать. Я начинаю есть свое сердце, потом спохватываюсь и уговариваю себя, что надо просто жить рядом.

<…>

Марина

12 февраля 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

…вот только что произошел акт духовного освобождения от стыда и совести, и открылось огромное пространство желания повспоминать о разном.

Пару слов о себе.

Живу на краях. Видимо, из-за синдрома недосыпа и перечита мною все чаще овладевает маниакальная веселость, коей я не медля ищу причины, чтобы почувствовать свой ум. Потом, как водится, градус веселости резко падает и я пишу стихи «Грусть Марины», которые невозможно воспринимать на слух. Чего греха таить – эволюционирую. То есть продвигаюсь от простого к сложному. Желание вырваться за пределы барочных линий кастрюль и профилей породило болезненную страсть к ознакомлению с философскими системами, на какие только наткнулся воспаленный мозг. В голове теперь такая каша. Но все же проблески удовольствия оттого, что в сознании теперь не только непреложность повторяемости действий с наступлением каждого дня, но и мозаичная раскраска вновь поступивших идей, скорей всего никак не пригодных для статуса жены и матери. Вчера, сидя такой же ночью, я рассказывала Маше о том, что каждый человек, свободный от догматов, может иметь свою философскую систему и, если он скромен, то не будет делать из нее оголтелой миссии и погребать под собою слабые ростки. Главное, чтобы не хотелось отнять кусок у сопланетника. Маша кивала и соглашалась. Нос ежесекундно морщился, требовал ответа и продолжения излияния.

Маша – прекрасный слушатель и восприниматель. Я не смогла избежать соблазна продолжить дальше рассказ о своих догадках.

Я с сожалением и глубоким вздохом рассказала ей, как люди ошибочно цепляются за интеллект, ставя его порой во главу угла.

Что может разум без творческого прорыва на душевном подъеме?.. Запомнить, отследить где что, разложить по ящичкам… скучный конторщик. И ты, душевный Кролик, тренированный испытывать радость по любому поводу, самый совершенный из нас, как оказалось, осуществляешь руководство нашим жизненным путем.

Вряд ли рядом с тобой возможно влачить существование… Так и учимся прорываться сквозь стенки, настроенные потребностями быта, учимся говорить себе: я – не борщ, не пыль в палец, не пол в крошках. Этого так много, что можно, не заметив, с этим слиться, и тогда – да здравствуют ироничные квартирные закоулки!

Кролик так и не спит. Пока меня не видит, сидит тихо и играет кубиками. Стоит мне нарисоваться, боевой клич подруге по кубикам обеспечен.

Маша задает много вопросов. Я хочу на них отвечать. Как проникнуть именно в ее механизмы? Почему не доходит депа-кин до цели, нужно ли Маше лекарство, может, лекарство – это я, и тогда мой дух – самое главное, и как «не падать с каната»?.. Нет, это невозможно, только Бог может не падать. Этично ли вообще вмешиваться в Машу лекарствами…Только в крайних случаях беспрерывных разрядов.

С 31 декабря у Машки «сезон торнадо», нечего хныкать – со стихией не поспоришь. Энергии полна и днями и ночами. Иногда спит. Я тоже иногда сплю.

На сильные морозы Машка откликнулась активной приступной деятельностью. Но к реланиуму пришлось прибегнуть два раза – 31 декабря и 31 января. Отката никакого я не заметила, все привычки при нас. И более того. Маша вновь самоходом начала добираться до кухни; отсутствие сна придает эйфоричность замыслам, для которых Маше нужны хорошие ноги.

И они появились. Неделю ноги ходили и не подводили. Потом пришло 31-е и – вновь – «где я?», и пока не развеселишь всеми немыслимыми способами, нет в жизни счастья.

Приступ проходит, нет фантомов, жизнь течет своим чередом. Может ли Маша в личных целях использовать эти приступы, не в том смысле, как могли бы мы – обратите на нас внимание, а в своем, ей известном только?..

Машка затихла, пойду и я поймаю за хвост остаток ночи. Попробую завтра продолжить.

М.

1 марта 2006 г.

Рассказ о том, как братец Кролик логически мыслит.

Настает час обеда (завтрака, ужина).

Чтобы обеспечить максимальный успех процесса, левая ручка ограничивается в движении – привязывается колготками к туловищу. Возражений это у братца Кролика никогда не вызывает.

Вместо вечно-голодной птицы, говорящей только: хочу кушать, – теперь на столе сидит ви-за-ви – вечно-голодный кролик, видимо, родственник (странный плод воображения игрушечных дизайнеров, но другого не было, с огромными, розового цвета, мозолями на лапах, превзошедшими всякую интимность).

Пока я бегаю у Кролика за спиной и спешно готовлю содержимое тарелки, Кролик стучит ложкой об стол, кидает ее в негодовании и грызет, все время сворачивая голову в мою сторону. Кролик никогда не бывает добрым, когда он голодный.

Наконец, тарелка перед носом. Ложка в тарелке.

Дальше самое интересное. (Повторяется каждый раз.)

Братец Кролик, так и не утративший наивности и веры в будто бы добрую маму, сидит перед едой и ждет, когда она сама начнет поступать к нему в рот. Он честно совершает жевательные, глотательные, подбирающие с губ и облизывающие движения, но тщетно. Голод не утихает.

Тогда он достает правую ручку с колен, лишь дотрагивается до ложки и смотрит на меня – как я понимаю, ждет, когда я начну его кормить. Я не реагирую, Кролик смотрит на пейджер: что бы это значило? (Как замечено, теперь всегда в затруднительных и вопросительных случаях Кролик смотрит на пейджер.)

Наташа, наблюдая все это, вскрикнула: Мама! Ведь он логически мыслит!!!

Посмотрев на пейджер, Кролик берет ложку, причем очень аккуратно, отправляет в рот и кладет ложку опять в тарелку. Руку прячет на коленки, пока жует. Я кладу рядом с ложкой кусочек хлеба. Маша тут же его берет точным движением и молниеносно съедает. Руку опять убирает вниз. Хлеба больше на столе нет. Кролик опять лишь дотрагивается до ложки… смотрит на меня… на пейджер… берет ложку с едой и ест. Потом опять хлеб. После нескольких раз он начинает упрощать действия – с коленки сразу берет ложку, минуя касание, взгляд в мою сторону и пейджер. Пока я мыла посуду, Наташка решила положить сразу несколько кусочков хлеба. Я возразила, понимая, что Кролик теперь обрадуется, перестанет есть картофельное пюре, а пойдет по пути наименьшего сопротивления и будет есть один хлеб. Наташа настояла на эксперименте. Так и вышло. Кролик забыл про ложку, съел весь хлеб. Заморив таким образом червячка, он начал попросту хулиганить. Во-первых, у него поднялось настроение, начались хиханьки и хаханьки. Я сама уже направляла его ручку к ложке, он развязно тыкал ею себе в рот, а потом просто кидал ложку на стол, на пол, переворачивал ее, плевался, размазывал пюре по коленкам, по стулу, по столу, по мне. Я рассердилась и отошла. Повеселившись некоторое время, Кролик опять почувствовал несильный голод и попытался есть из тарелки ртом, а потом руками. В это время у него зачесалась голова, глаз. Можно со всей ответственностью заявить, что Кролик ел всем телом.

Жизнь, состоящая из мытья тел и мебели – не такая уж плохая жизнь, можно сказать, это – очень веселая жизнь.

5 марта 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

Я сейчас нашла одно мое начатое письмо Вам. От 15 февраля.

Там такие строчки: сегодня Иванова Маша первый раз спала с полночи до утра и часик днем, как положено доброму человеку. Я, после такой доброты, чувствую себя человеком, способным на многое…

После 2 февраля жизнь Машкина опять пошла вверх. Она хоть и по-прежнему не спала и была на пике глобального веселья, но приступов заметно поубавилось. Можно сказать, что их почти нет после 2 февраля.

Бывают примерно раз в день судорожные спазмы, но это так, чтоб жизнь медом не казалась.

Мы хорошо пьем гомеопатию. Надо сказать, что сейчас пришло время пропить последние шарики, что у нас есть. Поэтому хорошо бы встретиться с доктором, получить новую порцию. Я готовлюсь описать ему некоторые приметы воздействия его шариков.

Только что Машка заснула послеполуденным сном фавна. После хохота взахлеб из-за моих приставаний. Напрашивается естественный вывод – чем захочешь с Машкой заниматься, тем и будет она хотеть заниматься… Вот такое незлобивое благородство ее натуры.

Теперь, как только она видит меня, предвкушая забаву, у нее сразу начинаются хохотушки. Сначала все думали, что у Машки – нездоровый смех. Мне пришлось пережить несколько обвинительных актов в связи с этим. Трудно, конечно, оценить пропасть между тем, как Машка наслаждается жизнью и не может сдержать улыбку, и беспокойством, что «пропала соль, а мы не запасли», и у Наташи четверка, а не пятерка. Я по своему мироощущению ближе к Машке, и мне легче не делать проблемы там, где можно ее не делать. Поэтому мое будто бы легкомыслие, может, и хочется кому-то отжонглировать словами: тебя еще жареный петух не клевал…

Сейчас такое время у Машки, кажется мне. Она как будто выходит из бутона. Может, это впечатление такое особенное после необычной тяжести ее состояний в этот «сезон торнадо».

Как все же странно то, что обычные врачебные вмешательства по приостановлению этого сшибающего Машку маятника не дают успеха, и увеличение доз также. До того «узкие врата» в этот момент… Слишком много «лишней» энергии, не получалось израсходовать – утомить Машку. Она готова была горы свернуть.

А я? Про себя говорить – слезы лить. Я имею в виду, что опять те же грабли. Не удавалось поспать-отдохнуть…

Я и не ждала в общем-то, что отдохну. «Он не заслужил свет, он заслужил покой.»

<…>

Я учу уроки рядом с Машей, каких не учат другие. Стыдно мне исполнять арии-ламенто на том фоне, что Маша, победив такой приступ, продолжает жить и радоваться.

<…>

Увлечение ростом сознания посторонних, но великих людей тоже помогло мне удержать равновесие на моем канате. Объявилась такая неуместная жажда познаний, причем в недоступных для меня областях… Наткнулась на исследование женщины-физика Сотниковой о связи буквы и числа – пришлось читать «Загадки славянской письменности» – что говорить, очень интересно, хотя выяснилось, что женщина-физик – чаще провал, потому что натяжки кругом… А вот когда я дошла до «еврейского мистического алфавита» – я поняла, что – совсем не по зубам, хотя очень все хочется узнать… Ведь борщ я уже научилась хорошо варить…

Вспоминаю, что нового принес Машкин смерч.

После серии крайне тяжелых приступов Машка стала улыбаться только одной половиной лица и не пользоваться левой ножкой.

Машка вела себя так, будто ничего не случилось. Обрушения моего духа не произошло. Я не испугалась, думала, что все восстановится.

<…>

Маша, скоро проснется Машка. Пока прервусь, хочется написать еще.

Не читаю. Посылаю, что есть.

М.

6 марта 2006 г. (продолжение)

Ноги не стали хуже. Временами совсем хорошо, иногда невозможно ходить, выворачиваются наружу, обычно при большой слабости. Я стараюсь делать массаж и играть с руками и ногами. То, что мы каждый день тренируемся сползать с кровати из разных видов, привело к тому, что теперь Машка, сидя на кресле, достает с пола упавшую игрушку как само собой разумеющееся.

Да, забыла написать. Еще давно я купила интересную штуку в магазине лампочек – светильник Светлячок. Круглый, белый, на батарейках. Вся его важность в том, что он работает от нажима на него. Для нас это не так актуально, мы просто развлекаемся. Например, мы играем в лодочку, когда надо при наклоне вбок опереться на ручку. А тут под ручкой оказывается Светлячок: нагнулись один раз – включили, нагнулись другой – выключили. Машку поначалу так это удивляло! Кто еще не ощутил своих ручек, то Светлячок, конечно, привлечет к ним внимание. А обыграть можно – как светлячок-маячок в темноте.

Можно всякими тряпочками покрывать для разнообразной цветовой гаммы.

Мы много времени проводим на плоскости. Всякие там побегушки, хохотушки, щекотки. Особенно нравится мне, как Машка группируется и откатывается от меня, когда побегушки на кончиках пальцев ног и вот-вот сейчас побегут наверх. Это вызывает такой восторг, что больше ничем не хочется заниматься. А если Машке устроить воздушные ванны, то она начинает чесаться. Чесаться без перерыва, загадочным образом доставая недоступные места, вот такие длинные руки отрастила.

Валик, исключающий W-позу^[13], в стадии производства. Это оказалось не так просто. Не один раз собирался консилиум по валику с участием инженеров-проектировщиков, компьютерных обывателей и портных – всеобщий мозговой штурм закис на начальной ступени. Материал есть, создаем форму. Однажды уже создали, думали – достаточно крепкий материал, а надели Машке – она как села, так его и сплющила.

Про интеллектуальные занятия хочется сказать особо. Они действительно не должны отрываться от жизни. Изучение предметов, нахождение и выбор – все можно за столом во время еды, во время готовки обеда. Точно так же с жестами – не просто как гаммы долбить, а к месту пришивать. Как сегодня. Уходила баба Сима, давай кланяться Машке. А Машка вдруг ей в ответ повторила всем организмом, да засмеялась как!

Когда мы приедем, Вы увидите, как изменилась мимика у этого Кролика. Это что-то. Мимика как будто заменила приход следующих звуков в Машкин лексикон. Ей уж не хватает двух – АБ. Хоть она и может мастерски только ими выразить все чувства. Но иногда кажется., что ее распирает от чувств, а средств адекватных нет.

<…>

Наташка иногда удивляет меня своими высказываниями. Я в ее-то годы только мух ловила.

Наташа легла в кровать и позвала меня.

– Мама, я хочу в прошлое.

– Почему, Наташа, тебе тяжело?

– В прошлом я бы уже знала будущее. Которое – настоящее.

А вот январские. Когда было особо трудно.

– Мама! Я думаю о тебе. Сколько у тебя способностей. Кем бы только ты могла бы быть… (перечисляет). А ты только стоишь целыми днями у плиты, варишь, моешь, кормишь Машу, стираешь, и никто тебя не спросит – хочешь ли ты этого.

<…>

Кролик затих. На цыпочках пойду посмотрю его намерения.

М.

10 апреля 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Соблюдая традицию, пишу теперь, когда мы начали выходить из «полосы отчуждения». Попали мы туда 15 марта, когда Наташка передала Машке страшный грипп. Но все по порядку.

Машка давно не болела. Пришлось вспомнить, повстречаться с врачами, чтобы исключить какую-нибудь пневмонию.

Врач назначил уколы (ну это – как обычно), предложил лечь в больницу. Мы самонадеянно пообещали, что температура снизится сама собой тогда, когда придет тому время.

На второй день я испугалась. На фоне высокой температуры начались приступы один за одним. Ведь никогда такого не было… Обычно, когда температура, наоборот – эта самая активность усмирялась полностью.

Я кинулась звонить нашему неврологу. Нам прописали мочегонные и реланиум каждые шесть часов. Это был приказ. Таким был голос. После мочегонного и клизмы Машке стало много легче. Реланиум вводить я не стала. До вечера. На вечернем докладе доктор отругала меня за то, что я реланиум проигнорировала – нельзя же так рисковать! Полушария непредсказуемы… А я все возражала. Ведь от реланиума у Машки начинаются катаклизмы с дыханием. Доктор, видимо, не сталкивалась с таким ходом событий, списала на мое пылкое воображение. Я думала, ладно, совру, но делать не буду – и страшно, и не всегда в цель… Но вот Машка пытается уснуть и на пороге засыпания начинаются приступы опять… Вроде уснула – и во сне. Пришлось в клизме ввести реланиум – целая нравственная проблема для меня. И что началось… Машка отказалась дышать самостоятельно. Пришла мысль, что она просто не может поднять грудную клетку от слабости, вызванной реланиумом, а не от того, как я думала раньше – про угнетение дыхательного центра. Но это уже не так важно.

Человек придумал искусственное дыхание. Честь и хвала ему за это. 15 минут такой жизни – и все пришло в норму. Машка хорошо заснула. Я – в ночном дозоре, не столько смотрю, сколько слушаю ее. И думаю: все процедуры прошли успешно, Машка приняла душ, хорошо попила, температура все-таки около 39, а не выше, бронхи увлажнили, как могли – дышит не с таким свистом – какое счастье, после битвы можно и о вечном подумать.

На третий день я все же рискнула и не звонила доктору. Не стала снижать температуру (опять далеко за 39) и не делала реланиума. Но и не отходила от нее. Приступы ушли. Мы повторили все процедуры с бронхами, искупались и попили. Больше приступов не было и до сих пор их нет. Очень редко.

На шестой день врач пришла и обнаружила, что уколы не требуются. Температура в норме. В бронхах очень подвижная субстанция. Мне понравилась ее реакция: Как???????????

Я подробно рассказала. Она воодушевилась попробовать на себе сначала. И сделала вывод – я лечу, как в древности лечили в деревнях, имея под рукой только солнце, воздух, воду и слово.

Пишу подробно – может, пригодится кому наш опыт.

Маша, признаюсь, самое трудное для меня началось потом, когда Машка перестала общаться с нами… Вот только дня три, как она начала улыбаться и редко, но все же щурить нос и делать глазки полумесяцами. Отлегло от сердца.

Представьте себе Кролика, лежащего в полной прострации, как вата. Причем как положишь ей руку, так рука и будет лежать… Ручки не хлопают, только глазки. И так ведь не один день.

Я хаотично стала пробовать все подряд и потом пришла к выводу, что надо начинать все с начала и методично.

И мы начали. Сколько-то дней она не замечала свечки, не следила за ней. Вообще не следила ни за чем. Потом потихоньку стала замечать. Игрушки свои любимые перестала в ручки брать, интерес потеряла. И кукурузу даже не брала. Я пришла в такую панику… Призналась себе, что очень устала, и сразу почувствовала внутреннее удовольствие от внутреннего признания. Надо все же учиться выносить себя за скобки. А то какой-нибудь невроз станет лучшим другом.

Учимся стоять на четвереньках. Получается не очень. Учимся ползать. Вообще переехали на пол. Ходить не удается, вернее, можно, но с сильным дрожанием и испугом.

На полу много всего пытаемся с телом, тело потерялось в угаре, тоже приходится очень аккуратно, без отрицательных эмоций.

Вот сегодня был день, когда Машка возвратилась. Она захотела заниматься. Сейчас спит.

Да, интересно, когда у нее исчезли эмоции, во сне они присутствовали, и речь тоже. Машка смеялась, разговаривала. Сон еще не очень восстановился, правда.

Вообще, сегодня день хорошо начался. Я наобум открыла страницу у Хармса и прочитала забавное и занятное:

«Ибис в руках Николая Ивановича почувствовал облегчение, что никто не рассматривает его устройство под хвостом, и наслаждался ощущением передвижения в пространстве, так как Николай Иванович бежал довольно быстро. Ибис сощурил глаза и жадно глотал встречный воздух».

А потом это вспомнила, очутившись на улице. Вот, думаю, как ибис – щурил глаза и глотал встречный воздух!!

Лужи по колено, грязь, дождь не перестает, и как-то все это не мешает…

Не удалось Машке устроить День апрельского зайца 3 апреля…

Но были радостные моменты и без этого. Наташка пришла из школы и с порога крикнула, что Машу целует 9 человек. Поцелуи были торжественно переданы с названием фамилий. Ребята помнят из прошлых лет и ждали приглашения на праздник.

Машка поспала, а я приготовила стол. Поглядев на него, поняла, что все это – не еда и пошла намыла себе гречки. Теперь счастье стало более полным.

Я еще месяц назад купила Машке звуковую дорожку. Каждый шаг озвучивается своим мультяшным звуком. Есть у меня претензия: в конце дорожки – голова мишки, надо на нос наступить – и прозвучит полная версия звуков. Что-то не нравится на лицо медведю наступать. Если всем тельцем кувыркаться, на руках ходить – еще ничего. Звук легко получается. Машку очень порадовал этот подарок. Она сидела на стульчике и ножкой нажимала. Сначала настораживалась, потом – улыбалась.

Утром в ее день рождения я убегала на рынок. Прихожу – Машка одета, умыта, сидит важно за столом, слушается Наташку, а Наташка ее кормит льняными семечками. Наташка высший пилотаж показала. Помесь хозяйки с козявкой – хозявка, она сама себя так кличет.

Маша! Спасибо за поздравление и улыбающихся зверей. Кролик с моей помощью шевелил колесико и смотрел картинки.

Удастся ли нам попасть в Центр на следующую неделю?

Мне кажется, смена меридиана Машке не повредит, может, быстрее вспомнит бывалые подвиги.

Не читаю.

М.

22 апреля 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

По моему заказу в день отъезда пошел дождь.

Значит, солнце не будет мелькать сквозь деревья.

Значит, Кролик обойдется и без «шапочного тоннеля», спасающего от мелькания.

Маша заснула, потом проснулась, потом заснула опять.

Мы никак не могли выехать с окружной дороги. До Балашихи ехали дольше, чем от Балашихи до дома.

Я вспомнила, что половину вещей забыла в Москве. Надо же, со мной такое впервые… Вообще не расстроилась.

Приступов у Машки не было в дороге. Сегодня один проскочил очень сильный. Стараемся выполнить Лёнины рекомендации. Получилось так: в Москве у Маши любимой стороной была правая сторона, а дома, после внедрения нового плана – левая. Надеюсь, завтра «сольемся с осью».

<…>

До свидания,

Марина

1 мая 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Скоро придут все бабушки и будут делить Кролика между собой.

Я поеду выпускать ежика из клетки в лес. Он поздней осенью шел по проезжей части шестого маршрута чуть ли не с котомкой за спиной. Всю зиму жил в клетке и ел желток. И вот сейчас, первого мая, у него будет шанс найти судьбу у нас на даче.

Наташка тоже будет помогать во всех начинаниях.

До свидания, Маша!!

1 июня 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Кролик сегодня хохотал взахлеб. Не могу сказать, что без повода.

Утром веселила гречка. Не сама по себе, а то, как она веером летит далеко изо рта. Днем – борщ. Мама оказалась разрисованной борщом с головы до ног. И автор известен – это человек с ложкой по прозвищу «Толстый». Потом он смеялся на профессию парикмахера – крутил головой и не давал своим несерьезным поведением создать у себя на голове шедевр. В итоге – прическа «Сикось-накось». Потом мылся, поел макароны. Потом насмешил меня. Под музыку из телефона качался в ритм сначала вперед-назад. Потом надоело – стал качаться слева направо. Еле поспевал. Но ни разу не сбился, не опоздал. Укачал себя и уснул.

Гулять сейчас в Коврове невозможно: стаи мошек.

На даче попробовали ультразвуковые приборы от комаров. Туфта. Есть особо наглые, устойчивые особи, может, глухие, может, умалишенные, но они совсем не обращают внимания на звуковой барьер и кусают.

Кролик крючил ноги, давая понять, какой облом ему тут гулять. Потом рассвирепел. Особо тупые и убогие не поняли, что человек просится посидеть или даже полежать, а как начал скрежетать зубами, выдвигать челюсть, стучать ногами – все сразу поняли и принесли подушку. Кролик сразу притих и отдохнул. Что ему делать, если не понимают по-хорошему.

<…>

Кролик вспомнил карточки. Это значительно упрощает контакты. Скоро будем смотреть: Да-Нет. Еще мы сделали высокий стульчик – в него вкладывается горшок. Можно легко теперь Толстого сажать и снимать после заигравшего результата.

Кролик стал все же очень реактивным. Как чуть – так День гнева. И эти дни через день. Попробуй не заполни его жизнь жизнедеятельностью или понадейся на самостоятельность. Все. Трехэтажное А-Б и драка. С такой силой дерется. Я еле успеваю уклоняться. И смех и грех. Он-то на полном серьезе борется за свои права. Попробуй выскажи свои жизненные претензии при помощи двух звуков. А он может. Все сразу как забегают строем! Он так и бабушек припугнул. Я их успокаиваю: это лучше приступов. Последний приступ, кстати, был 1 мая.

<…>

Я знаю, что Лёня выступал с докладом о движении. Есть ли запись? Много бы отдала, чтобы послушать его на все темы, на какие бы он захотел говорить. Какие все-таки удивительные у него представления. Его предложенный вариант с грудной клеткой и ритмичным пением очень помогает в период наскока посинений – вариант очень мягкий, позволяет избежать дыхательных нежелательных крайностей. И музыку Машка любит, как к игре относится. Это, безусловно, высший пилотаж, когда возможно спасительные действия обернуть в увлекательную игру.

Забыла сказать еще об интересном. Невозможно Машку увести с кухни, если ей что-то надо еще сделать – например, она увидела вдруг пластиковую коробку и надо ею постучать об стол. Она упирается, как бычок, хватается за мебель, крючит ноги так, что не сдвинешь с места, и ни шагу. Как только она сделает, что задумала, сама спокойно идет дальше. Вот такая песня.

За спиной в окно стучит ливень, и надо спать.

До свидания, Маша.

14 июня 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Когда бываю в лесу на даче, то просто не могу ни о чем думать, а только вдыхаю не воздух просто, а и реку, и лягушек, и молодые листья, и подмечаю всякие природные мелочи, которые пригодятся мне в трудную минуту. Восприятие нисколько не притупилось, и счастье состоялось.

<…>

Вчера читала Машке Боярыню Морозову^[34].

Читала с большим выражением и чувством. Погрузилась так, что позакоже (старинный ковровский диалект) мороз шел. Машка раскачивалась в ритм, не улетала. Потом, как будто внезапно пронзенная высоким трагизмом, повалилась на бок и уснула. Я с недоумением посмотрела на нее и ушла прочитать еще раз некоторые места.

У меня на грядке выросло четыре сорта салата, разных цветов, живой геометрический орнамент. Когда я смотрю на него, в ушах начинает петься сам собой звукоряд в лидийском мажоре. Я срываю каждого понемногу и с растительным маслом и каплей лимонного сока поедаю. Круглые сутки. Пища богов. Скоро на моем организме к крыльям от гречки добавятся рога от травы.

Уже светает. Чувствуется, будет жаркий день. Может быть, если Кролики отпустят, поеду на дачу готовиться к заезду.

До свидания, спасибо Вам за письмо.

Марина

7 июля 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Опять уезжаем на дачу, после недельной отсидки дома – холод и дожди.

Вот у меня есть минутка.

Этот Кролик стал неподъемный. Он скатился до прозвища Бройлерный. Шокирует, как торт птичье молоко. Так вот, неподъемный, правда, – герой, на второй этаж идет сам.

<…>

Кролик хочет заснуть, всеми силами показывает свое совершенство…

М.

3 сентября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Для начала напишу Вам маленькое письмо.

Сегодня я веселилась: покупала стремящийся в небо шарик, склоняла к улыбке, кого можно было склонить, и при этом не знала страха. Мы гуляли с Наташкой: покупали учебники и одноразовую посуду для символического застолья в танцклубе (у нее скоро День рождения). Сначала купили вилки. Вдруг я подумала: а что если у кого-нибудь боязнь вилок. Купили ложки… Если уж, думаю, у кого-то боязнь тарелок – тогда конец: не видать торта. Уговаривала купить тоненькие свечки: узнаешь хоть, сколько тебе лет исполняется, говорю. Отказалась с аргументом: банальности портят жизнь.

Полистала свои летние записки – грусти все меньше, чудес все больше.

Машка стала взрослой (до конца взрослой).

<…>

В какой-то момент к Машке пришел кризис и остался на три дня или на четыре. Я не могла уехать с дачи за помощью, мне вдруг почудилось, что она травится соснами, когда чересчур влажно и душно и некуда деться. Я связывалась с доктором. Представляете, меня собрало из осколков само написание трактата о Машкином кризисе. Какая великая вещь, этот написа-тельный жанр. Потом оказалось, что нет ни одной машины в округе, а если есть, то водители – в алкогольном ключе, и ни одного врача в городе. Ну как обычно, думаю. Значит, это тот случай, когда помощь заключается в ее отсутствии: сиди и не дергайся, а то хуже будет. На четвертый день абсолютного бодрствования я стала всем без исключения по-настоящему рада, я стала неподдельно веселой.

Потом я заснула, когда смогла, на пять минут…

И тут мне приснился сон, в котором были и Вы.

Сон

Спрашивают меня: хочешь ли прочитать книгу жизни, прикоснуться к абсолютному знанию?? Что, как и почему, откуда мы и что дальше будет??…Во сне я не сразу соглашаюсь, потом скромно киваю, что – да, хочу.

Чьи-то руки дают мне книгу – большую, теплую и невесомую, то ли в шелковом, то ли в кожаном переплете (по ощущению – Машкина кожа под коленками). Говорят: в этой книге – бесконечность томов. Видишь??? Мне приказывают рукой посмотреть вдаль – там, склоненные каждый над своей книгой, сидят на камнях люди (видела Вас и Р.П.). Потом мне говорят: знай, что ты все забудешь в тот момент, когда книгу закроешь. Я: а если я не захочу закрывать книгу? Мне отвечают:

– Тогда ты будешь живая, но мертвая.

Я открыла книгу. Увидела текст, написанный древнееврейскими иероглифами. Стала читать. Читала и сама во сне удивлялась: я не могу понимать древнееврейский текст. И, тем не менее, я все понимала. Дальше пошли какие-то формулы, графики, система планет, таблицы… И опять я не уставала во сне удивляться: как я могу все это понимать… И все понимала…

Сами знания – очень будничны: ни трепета, ни потрясения, как обычный день. Лишь удивление – как все, оказывается, просто. Потом Маша громко сказала свое – АБ, и в этот момент книга была закрыта… Я проснулась.

Я смотрела на Машку, она на меня. Так мы смотрели друг на друга в ночи, как две звезды.

<…>

Этот Кролик что-то вдруг очень залюбопытничал. Он первый день сегодня без кризиса. А то – хоть кризисный центр открывай, один за другим в очередь. Опять пришлось будить Наташку, делать мочегонное в четыре утра. Потом втроем стояли у окна, встречали солнце, восход, обещающий хороший день, и провожали птиц. Так много птиц. Всполохи черного платка по небу, такой волшебный танец, потом, последним росчерком, вся стая пролетела в миллиметре от нашего окна и скрылась – представляете, шум стольких крыльев, такое волшебство. Кролик не испугался.

Вот и всё пока. До свидания.

М.

9 сентября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

Этот Кролик – не Кроликов, а Зона оптимизма. Сегодня он решил лечь не как обычно под утро, а вот сейчас. Я напишу Вам несколько впечатляющих строк и последую его примеру.

Кролик сейчас не в лучшем своем виде. Не знает, куда энергию девать, вот и придумывает: то синеет, то летает, то падает, а потом весело полеты разбирает. Он их разбирает по ночам, когда, кроме луны, ничего не может отвлечь.

Машка не спит почти месяц. Всякое было… Я пока не падаю, но близка к этому. Сегодня на улице Машка пыталась уследить за всеми птицами сразу и озвучивала все пространство своими АБ. Двое людей не смогли сдержать своих чувств и высказали Машке, какая она прекрасная.

<…>

Надо сказать, это круто – жить с ними двоими втроем. Так и хочется всех нас подвести под один знаменатель. Но с математикой у меня туго всю жизнь, вот и обращаюсь к учителям. С утра – Веня Ерофеев, а к ночи ближе – Лао Цзы. Так и живем, впятером…

М.

26 сентября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

Увидела Ваше письмо про Петю^[35]…

Не могу пережить… плачу.

…мы в тот раз приехали много раньше, ждали своего часа. Петя занимался с другим человеком, очень взрослым большим человеком. Почти 40 минут Петя уговаривал этого человека приблизиться к лошади и дотронуться до нее. Никто при этом не изнывал. Действие не было изматывающим и тяжелым, а, наоборот, очень органичным, потому что все трое жили в одном спокойном ритме. Петя удивительно мог соединять существа…

Машка носила красную кофточку на молнии. Петя каждый раз говорил: какая у Машки кофточка красная! Просил Машку увидеть свою кофточку. А потом прошло время, и в этой кофточке приехала уже Наташка. Петя так обрадовался, когда увидел эту кофточку, он сразу сказал: какая знакомая кофточка!! Катал обеих сразу. Машка держалась за гриву, а Наташка за Машку.

Однажды я позвонила Пете договориться о времени занятий, но была очень расстроена, и Петя по голосу не мог этого не заметить. Спросил, что случилось. И я как-то внезапно, неожиданно для себя, призналась ему, что очень устала и вчера сорвалась на Машку. А сегодня не могу избавиться от чувства вины перед ней.

Петя разговаривал со мной целый час, наверняка в ущерб своей семье… Он даже немного ругал меня: как же это вы, Марина, не знаете, что имеете право на срыв! Ведь вы же, Марина, просто человек, и может быть всякое… И когда я от него узнала, на что я имею право, все лишнее напряжение иссякло, как будто его и не было.

Трудно сосчитать, скольким людям в трудный момент я пересказала эти Петины слова…

Я залила слезами всю клавиатуру. Петя смотрит и сокрушается.

Тетя Таня рассказывала мне, что оттуда все видно.

Спасибо, Маша, что написали мне.

М.

2 октября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

Машка сегодня здорово купалась. Она быстрее обычного расслабилась, сама держалась на плаву. Морщила нос от удовольствия. Потом с большим трудом я поставила ее на ноги, поливаю душем и ярко спрашиваю: Маша, что сейчас будет? Удивительно, она поняла, что сейчас я буду ее обливать холодной водой. Она отпустила руки, как обычно это делает, когда я издаю предупредительный трубный сигнал, сильно задышала и т. д. Ведь я даже еще не переключилась на холодный кран. Потом моментальная улыбка и облегчение какое-то в ней.

<…>

За два месяца Кролик поспал только три ночи. Ничего себе!!!

Не знаю: восхищаться мне его возможностями или опасаться…

М.

13 ноября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!

Мне давно уже пора писать Вам длинные письма, с лета. Но была возможность писать их только в уме. Потом я пыталась наговаривать их на пленку, но из этого ничего не вышло. Пишу я лучше, чем говорю. И вот, наконец, в сентябре я прочитала у близкого моему сердцу Лао Цзы, что функциональность всего сущего зависит от пустоты. Я прониклась и пошла семимильными шагами навстречу моему письму к Вам, как к акту освобождения, но дошла только сегодня.

<…>

Когда я общаюсь с Кроликом, а общаюсь я с ним всегда, я думаю: кто кого обучает. Вчера вечером обучал меня он, с пристрастием, я бы сказала. После ужина он лег на стол. Понятно: хочет спать. Потом было умывание, которое, по его представлениям, затянулось. И он гневно, вперемешку со слезами, начал высказываться на высоких тонах. Практически визжал. Посторонний человек, да что там говорить, любая из бабушек – сразу сделали бы однозначный вывод: что-то сильно болит. Я приучилась не делать скоропалительных выводов. А дальше было самое интересное. Кролик залез, вернее, с моей помощью взгромоздился спать к себе (т. к. он стал громадным просто, то теперь он везде взгромождается), но спать не было возможности: душило отчаяние, душевная боль, в общем, горькие слезы. Я попыталась с ним ласково говорить и улыбнулась. Мою улыбку он воспринял, как издевательство: дескать, ты не придаешь серьезного значения моему душевному недомоганию, и, скрипя зубами, на меня замахнулся. Я увернулась и попробовала рассказать любимую его сказку про курочку-рябу. Реакция та же плюс еще более сильный плач. Потом по списку я начала петь ей любимую песенку «Купим, мы, Машенька, тебе…». И опять – взрыв слез и крика.

Наташка наблюдала за происходящим с волнением: что это с ним такое, мама. Этот Кролик самым прямым образом давал мне понять неуместность моих действий. Я поняла это, слава Богу. И тогда сработал материнский инстинкт – я, слегка дотрагиваясь до него, стала его качать и говорить только один звук: тщ-тщ-тщ. Моментально (!!!!!!!!!!!!!) Кролик затих и слушал этот подходящий для ситуации звук. Так он постепенно уснул, поглядывая на меня с благодарностью.

Надо же, думаю, как все просто.

М.

22 ноября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!

Опять пользуюсь случаем, пока «буйный» спит, и пишу Вам.

На Кролика напала простуда с большой буквы «П». Мы всё так же рискуем и не снижаем температуру банальным путем, хотя даже меня очень тянет это сделать. Температура 39 с половиной держалась три дня ровно. 19-го – случились приступы, которые меня напугали. До ванны добраться не удалось (Кролик был очень слаб, а у меня не было сил тащить), поэтому только обтирались и пили. Самый напряженный момент был тогда, когда во время приступа на третий день Кролик заглотил в дыхательное горло уже двинувшиеся слизистые массы. Да, только быстрое реагирование и знание, что – «only you» – как-то спасают.

Этот Кролик не может вовремя ни высморкаться, ни откашляться, ни в туалет вовремя сходить, он весь в этом – не хочет расставаться с тем, что принадлежит по праву только ему. Но после этого случая я насильно освободила его от балласта, и ему стало сразу легче. А тут и до ванны добрались. После обливаний Кролик здоровеет на глазах и кашляет по делу.

Сейчас он слабый, но буйный.

Гнев его не знает границ. Если он не спит, то гневается. Когда же такое было??? Вот, например, сегодня. Утром проснулся и в тот же момент стал злиться. Я понимаю, что очень хочется есть, но ведь утренний туалет никто не отменял. Кролик неистово скрежетал зубами, ловил ртом мой живот, пытаясь укусить, тряс меня за сарафан, замахивался и попадал мне то по голове, то в глаз. Получил нагоняй за хулиганство. Сразу вздрогнул и затих, спокойно пошел на кухню, но, увидев еще пустую тарелку и в первый момент ничего не обнаружив в ней даже на ощупь, заново разозлился и загрыз красную шапочку. Успокоился сразу, как пища стала поступать в организм.

Похоже, Кролик выбрал ту форму общения со мной, какую выбирают в том случае, если по-другому, по-хорошему, человек не понимает.

Что интересно, если бы Кролик не был сейчас так слаб телом, то можно бы было направить его гнев в мирное русло – ходить, лазить, ползать. Пока последние три дня он хорошо успокаивается в ванне.

Надо использовать любой момент, чтобы поплавать. Как только вода начинает заливаться, Кролик проявляет сильный интерес. Наклоняется в ванну прямо до самого дна, пробует рукой воду, смотрит на меня то вопросительно, то с гневом. Улыбочки его проскальзывают лишь после обливания, когда минут двадцать он лежит и соображает, какой выбрать путь дальше – путь мира или путь гнева.

А из воды Кролик просится сам – тянет ручки!

Помогают книжки, песни, разговоры, всякие забавности. Кролик страшно рад поиграть, никогда не откажется. Даже когда была высокая температура и я читала ему, он одним ртом улыбался. А просто сидишь рядом – и он еле живой.

Мне очень радостно, что Кролик такой участливый, любопытный, шебутной.

Мы тут без папы живем, как три сестры. Устаю я не больше. Приезжает он на два дня раз в месяц примерно. Денег так и не платят, как обещали. В последний раз ему трудно было уехать из семьи, сказал, что это все-таки неправильно. Дети растут, а я не вижу.

Маша, отошлю то, что есть, и как смогу, продолжу. Не перечитываю.

М.

29 ноября 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!

У Машки эмоции стали еще более сильными, правда гнева поубавилось. Я стала быстрее соображать: что же ей надо. Добившись своего – моментально стихает. Нет залипаний, как бывало, всё по делу.

Чаще Машка ругается от голода, может побить, поронять табуретки и столом, обхватив его за бока, покрошить стену.

Если не хочет учиться – сразу запрокидывает голову, смотрит в потолок, все скидывает со стола. Поборовшись недолго за свет ученья, уступаю – идем на танцы. Очень любит музыку и танцы. И теперь – новая забава – уперевшись ладонями в диван, ритмично под музыку пружинит. Душевное зрелище.

Веселье и просто радостное и доброе состояние – обычная норма. Очень любит закапывать во мне свое лицо и чесать нос. Когда же появляется жест – немного кошкин – по очереди ручками гладит свою голову – значит, пора спать.

Обманутые ожидания.

Ждет желтое питье, а я предлагаю красное – просто сразу резко отводит от лица посуду. И помнит ведь вкус – если дать выбрать, не выбирает то, что только что отвергла. Казалось бы – это просто. А мне все не верится, что дожили до этого.

Однажды мы ехали в такси по огромным ухабам. Я не знала, как самой усидеть и не стукнуться. А Машка, такая молодец, уперлась одной ладошкой в стекло, а другой крепко держала меня за одежду, сама держала равновесие, ни разу не стукнулась и не испугалась.

М.

9 декабря 2006 г.

Здравствуйте, Маша!!

У меня очень изменились отношения с Кроликом. Я стала невероятно ревностно относиться к его занятости и осмыслению им происходящего. Его гнев я воспринимаю как инструмент коммуникации, который он сам для себя изобрел. К интонациям моего голоса он стал очень чувствителен. Если я ругаюсь, то он жмурится, будто боится удара. Интересно – что такое замахнуться на него и не дай бог ударить, он не знает. Очень любит ходить именно со мной. Стал очень похож на булку. Настоящая ходячая булка.

Изучаем глобальное чтение. Надписи – кукуруза, конфетка, суп. Уверена, что понимает. Главное с ним – не спешить, все заранее рассказать. А во время гнева предлагать варианты будущего. Если удачно предложить, то гнев просто выключается по волшебству, и Кролик увлечен событием.

До свидания!

Марина

12 декабря 2006 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик сейчас перестал ходить. Что-то произошло с ножками… Утром в воскресение был страшный приступ. Вот после него он уже не мог наступить. Все воскресение он проплакал, с двух часов до вечера. Машка начала стонать еще во сне днем, проснувшись, ударилась в крик. Но не так, как бывает от тоски. А совсем на других нотах. Пронзительный взгляд мне в глаза не отрываясь. Просьба о помощи. Вот после этого взгляда я кинулась молиться с ней на руках. И я успокоилась, перестала плакать сама и посмотрела со стороны. Потом я совершенно спокойно всю общупала ее, смотря за реакцией, поняла, что с правой ножкой плоховато. Так уже было когда-то.

Надо дать обезболивающее и полный покой. Я так и сделала. К вечеру ей стало полегче. Она недвижно лежала, недвижно в прямом смысле. Мой приход в комнату воспринимался как приход славы. Она магнитом меня к себе тянула и своими удивительными кивочками и улыбочками благодарила. Пришлось и вчера и сегодня носить ее на руках. Побаливает спина.

М.

22 января 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Предыдущие два дня я совсем не ложилась – бедный Кролик сидел на игле, трудно пришлось в ночь с 18 на 19. Мы уж отвыкли от таких стихий. В августе последний раз сталкивались. Я все жду до последнего, чтобы не вмешиваться, но, когда один за одним без перерыва и сильно… становится страшно, и приходится. Помогает Наташка. Кролик знает все. Он знает слово – укол. Он знает, когда отстегивают памперс и водят пальцем по попе, что будет дальше

В ночь с 18 на 19 Кролик в очередной раз удивил меня и дал мне силы. Представьте: бомбят приступы, в перерывах я отвлекаю книжками и карточками по математике, он пытается сосредоточиться, но есть нечто сильнее его… и нас…

Оказалась мокрой от мочегонного вся постелька. Не могла никак перестелить, бомбежка не унималась, как-то переоделись. Кролик совсем не мог на ногах стоять – я его волоком на его кроватку. Он стал устраиваться поудобнее, ручки подкладывать – ведь очень хочется спать. И вдруг повернул голову в мою сторону. Отыскал мои глаза и улыбнулся. Один единственный раз. За этот день и ночь. Надо же, поблагодарил…

А мне попались в руки рассказы Вуди Аллена. Некоторые меня очень рассмешили. В одном, например, он посмеивается над поголовным увлечением психоанализом, анализируя первый том прачечных квитанций писателя Метерлинка. А в другом – родители ненавидели своего сына за то, что он еврей. А потом, когда он решил жениться на женщине-нееврейке, да еще старше себя в два раза – они дружно проследовали к окну, чтобы повыбрасываться, но не смогли, т. к. увлеклись спором – кому первым прыгать. Вот я и развеселилась прямо в окопе. И спать не смогла, дурочка.

А вообще, удалось почитать интересное из последнего про мозги. Прочитанное еще раз утвердило меня в правильности нашей жизни. Описан случай, когда ЭЭГ показывает эпиактивность, а припадков не было и нет. Оказалось, в жизни перед этим человеком стояла сверхзадача, при решении которой возникла сверхактивность бета-волн. Припадков не возникло потому, что оказалась мощной защита. А защита – в том, что эта сверхактивность активно использовалась.

Вот и я про то же. За исключением страшных природных катаклизмов, Машку можно уберечь от приступов, нагружая ее интеллектуально, а главное – эмоционально, а лучше – успешно сочетая нагрузки.

Кролик сейчас в фазе полуночного восторга от самого себя. Повторяет алфавит, читает смс-ки^[36]. Хохочет на них; пусть лучше так не спит, чем по-другому. Пойду с ним поиграю. Он быстрее, может быть, угомонится. А может, удастся поговорить серьезно.

М.

25 января 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Когда я собирала все в кучу, чтобы написать письмо доктору, обнаружилось, что я за полгода спасала Кролика три раза.

Потом, когда читаешь – Машка не спит уже месяц… Машка за два месяца поспала три ночи… Машка куролесила всю осень – становится страшно даже мне. И как это я до сих пор ползаю, и мне ни разу не пришло в голову дать ей снотворное. Сейчас она уже спит. На животе, обнявшись с подушкой…

У Хармса есть рассказ «Оптический обман». Уж больно я его люблю. Версию этого рассказа я успешно претворяю в жизнь. Когда Машка залипает на гневе или слезах, надо вспомнить этот рассказ и сказать себе: это оптический обман в паре со слуховой галлюцинацией. И продолжать считать курочек и слонов на карточках – относиться к ней, как к неплачущей. И она очень быстро перестает плакать. Я проверила это много раз. Маша, Вы представляете, когда мы считаем курочек, Машка показывает их пальчиком. Я придерживаю остальные, а указательный пальчик она выбрасывает вперед совершенно самостоятельно. Я лишь немного двигаю ручку. Она переходит глазками на каждую курочку. До того интересно….

Есть прикладные слезы – когда очень сильно устала и хочется ей спать. Тогда рассказ не действует.

Я попробую затормозить. Пользуюсь случаем раннего вмешательства сна в Машкину жизнь.

М.

23 февраля 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаю Вам фотографии детей. Такой смех, у них принадлежность к разным расам – у Наташки негроидная (не смывает автозагар после очередного турнира), а у Кролика – краснокожая кентуккийская…

Кролик решил записаться в волейбольную секцию, мы ему уже купили волейбольные наколенники. Свободно ползать теперь никто не запретит.

Был момент, когда показалось, что нет ему больше надобности цепляться за меня и он может сам ходить. Потом этот момент прошел. Наступил другой, когда хочет только ползать, а если ставить на ножки, то он так поставит свои стопочки, что сам будешь не рад замыслу. Наверное он наблюдает за реакцией и удовлетворенно улыбается, достигнув своего.

У нас страшный мороз. И нет горячей воды. Правда, сегодня топятся батареи. Нам не привыкать. Кролику вообще до лампочки проблемы городских котельных. А мы придерживаемся его курса.

До свидания.

М.

18 марта 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!

Все-таки мы оказались в больнице.

Коляныч совсем плохой, в смысле, не засыпает, а если и забудется, то начинают одолевать гиперкинезы, и он сразу просыпается. Совсем не удавалось попоить, и пришлось согласиться ехать на капельницы. Вчера пробыл на них с часу до полдевятого.

Попыталась утром дать попить из чашки – выпил с трудом граммов 50. У него, видимо, горло, но посмотреть не удается никому. Приступы при нас, попугивают персонал. У Машки температура около 38, а им сразу хочется анальгин с димедролом.

Я приехала домой на несколько часов поспать, а он остался там под присмотром Юли.

Нам всем очень грустно. Трудно разговаривать с персоналом больницы, они привыкли к другим картинам, всего боятся…

М.

21 марта 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!

Мы сейчас дома. Кролик устал по 9 (!) часов лежать на системе водоснабжения. Вчера разбуянился и всё выдернул. По чуть-чуть стал есть. Но чувствуется по искажению личика, что ему больно глотать даже воду. Посмотреть так и не удается. Не знаю, с кем посоветоваться – как полечить горло через нос. Общая больничная зашуганность конечно создает дополнительный блок. К Маше бы не приставать. А то она как видит приближение ложки, сразу надевает нижнюю губку на верхнюю, и невозможно, если она сама не захочет, дать питье. Все анализы в норме. Она решила сегодня за одну ручку дойти до ингаляций. И вообще, я веселила ее всякими веселостями и она не прочь была повеселиться, и это первый день. Конечно, мы все потеряли терпение и хотим сократить время ожидания ее выздоровления, но выше головы не прыгнешь. Спит ли Кролик? Да, по шесть часов с тех пор как выгнали ацетон. Он выдал приступ, особенно один тяжелый, будучи на капельнице. Я покричала сестру, она охнула и побежала звать помощь, прибежала стая. И вот шесть человек вместе со мной обступили Коляныча, и в этот момент я подумала – как же я одна с ним на даче во время статуса.

Я сама тоже повредилась рассудком и перестала есть. Пила только воду. Начала есть сразу, как первый раз поел Коляныч. Опять несколько раз пронаблюдала, как Колянычу удалось переместить некоторых людей в светлую плоскость существования. Но об этом потом как-нибудь. Спасибо, Маша, за поддержку. Да, Коляныч, конечно, стал здорово пуганый, но с этим я справлюсь.

М.

22 марта 2007 г

Здравствуйте, Маша!

Коляныч только что отважился на 40 глотков. Нашему общему семейному счастью нет предела.

Хочу Вам сказать о своем беспокойстве.

Так и не удается как следует Машу поить, она просто не открывает рот, надо два часа ее уговаривать. Сегодня был врач ЛОР, очень хорошо сумел ее посмотреть. Оказалось, что в горле все очень хорошо. Нет повода, чтобы морщиться каждый раз при глотании и долго готовиться к этому. ЛОР сказал, что если есть воспаление, то оно ниже, и посмотреть можно только под наркозом. Ни увеличенных лимфоузлов, мягкое горло на ощупь. Мне остается только думать, что там спазм. И как быть? Как его снять, чтобы ей хотелось открывать рот? Или я тороплюсь и зря паникую? Сегодня у Машки опять поползла температура – 37,5. Спит она мало все же. Маша, может, просто это зашуганность, общий спазм, у нее даже появились нервные тики под глазами, и она шибко вздрагивает от, например, моего кашля. Пыталась долго дать гомеопатию, но получился только один глоток.

М.

27 марта 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

У нас потихоньку все стало налаживаться.

Машке надо все меньше времени, чтобы начать глотать. Сегодня она сама ручкой брала кукурузинки из тарелки, удалось много попить. Ей, главное, сделать первый глоток, а там уже проще. Конечно, она еще очень слабенькая, силы постепенно придут. Стараюсь побольше заниматься с ней умственным трудом. Кролик, прошедший через горнила, стал очень тихий, ему и раньше было не до жемчугов, а теперь и подавно.

М.

5 апреля 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Спасибо за поздравление, я передала Кролику Ваш серьезный наказ – больше не болеть. Он выслушал его с подчеркнуто отсутствующим выражением лица, будто его это не касается и будто не он вообще болел. Вы спрашиваете – как он сейчас. Утро он встречает с прохладой. И если не проявить своевременной смекалки и не доставить радость по первому требованию, то вой достигнет размаха всемирного потопа, и последствия тогда непредсказуемы. Это – не шутка, а пережиток болезни. Нам уже казалось, что беззаботный детский смех теперь ему не по плечам. Но вот вечером позавчера после сытного ужина вползла на мордочку однобокая улыбочка, ну уж а мы не терялись, превратили Коляныча в хохочущего человека. Пусть вспомнит былое. Вчера утром с открытием глаз «включилась сирена», и все построились. Мы надели ему на ручки тарелочки и включили рок-н-ролл. Иногда он попадал в ритм, иногда раскачивался, но от воя своего отвлекся. На этот раз прошел джазовый вариант адаптации к действительности. Сейчас этот вариант не прошел. Пришлось положить, тарелочки махом скинул, а я думала, что они не скидываются. Просто вчера ему это было интересно. Я очень старалась сегодня поиграть вместе с ним в оркестре и даже перепробовала все подходящие музыкальные инструменты, что были под рукой, но тщетно. Не хочется ему ходить. Может, больно. И не ползается пока. Ножки в повышенном напряжении, вот он их и потерял. Всякие тики прошли.

Спасибо за колыбельные, пока еще не посмотрела, может, сегодня.

<…>

Вот, а вообще так о многом хочется написать… До свидания.

Марина

18 апреля 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Образовалась минутка, попишу сколько успею.

Я поймала себя на мысли, что очень соскучилась по Центру, по детям его и сотрудникам, может, по обстановке, а может, просто по умным людям. Кролик сейчас заснул. Он стал совать ручки под подушку абсолютно точно так же, как суем все мы в нашей семье. Он опять стал очень толстый и, следовательно, не очень поворотливый. Его подвид – Кролик Спящий – самый наш любимый. Он стал очень разнообразный. Он может спать, как римский патриций, привалившись спиной к боковому пуфику. И всегда четко поперек. Когда начинает спать на животе – мы знаем, что это – признак выздоровления. Иногда спит, как на пляже, закинув руки за голову, но это редко, в состоянии полнейшего доверия во сне.

<…>

Маша, я наверное не писала Вам, что Кролик ест с транспарантами – хлеб, сок, сыр, суп, каша, кукуруза и т. д. – не так давно у нас возникло это правило. Но вот на прошлой неделе был случай. Кролик ел кусочки хлеба со стола и рыдал. Я спешно грела суп, думая, что Кролик сейчас умрет от голода. Зашел на кухню папа и в шутку сказал: он рыдает потому, что стоит табличка – сок, а он ест хлеб. Я забыла поменять и тут же поменяла. К нашему удивлению, Кролик стих и просто ел хлеб.

Ножки подводят. Может пока сделать всего несколько шагов и поднимает глаза – помоги. Если проигнорировать и заставить – то ноги, видать, от слабости, встают на внешнюю поверхность и идти просто совсем невозможно. Поэтому как только глаза подняты – начинаю помогать. На массаже удается придать нужную форму. Вчера Кролик вообще очень радовался массажу еще и потому, что я дала ему поиграть новогоднюю мишуру, он отвлекся весь и расслабился.

У нас был случай после проблем с глотанием и больницы очень показательный. Всем казалось, что основное с Кроликом – это сухие тряпочки: чтоб не хныкал, тихо лежал, спал – еще лучше. А ведь чтоб не хныкал, возможно, нужна хорошая жизнь, интересная. И я опять как волнорез – супротивничаю ошибочным волнам – забавы придумываю.

Работа волнореза хорошая, при условии, что родился у моря. Но в Коврове моря нет, отсюда и все проблемы.

Говорю: мы пошли красить яйца с Кроликом. – Да зачем это надо, ты чего мучаешь ребенка? Ему лежать надо в покое. Я не согласилась, настояла на своем. Получилось хорошо. Машка пальчиком невредными красками красила яичко, и ей было очень интересно.

Маша, проснулся человек. Пока тихо, надо брать власть в свои руки.

М.

9 мая 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик не помещается в ванную. Загодя стал усиленно дышать, готовясь к холодной воде. Я не смогла обмануть его. Он смело бросил руки и стоял один под водопадом. Ноги собрал и развернул, как надо. Чуть-чуть ходит, но быстро устает. Все эти проблемы, мне кажется, побеждаемы при упорстве. Это не глотать заставить… Теперь все идет в сравнение с теми днями. Можем ли мы попытаться приехать и увидеться со всеми?

Наташка не хочет оставаться тут. Увязывается с нами, говорит – буду мыть посуду в Центре и чистить картошку.

М.

18 сентября 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

На днях послала несколько слов составителям книги Антонины Андреевны^[37] – для части, где будут воспоминания о ней тех, кто ее знал. Посылаю Вам тоже:

Бывает в жизни, что видишься с человеком нечасто, но встречи эти оставляют такой теплый след в твоей душе. и не надолго, а навсегда. Более того, хочется самой перенять такой пример отношения к людям и так же действовать… так же, как удивительная Антонина Андреевна. Вспоминается очень живо.

Шел прием доктора. Было много народу. Борис Алексеевич^[38] вот уже час смотрел Машку, крутил ее, рассказывал свои умозаключения. Было очень напряженно, я волновалась, были очень трудны для моего восприятия слова доктора.

И тут неожиданно, в маленькую паузу, Антонина Андреевна подсаживается ко мне, берет за руку просто и говорит простые слова: «Как Вы сами? Устали? Удается ли поспать?» – и еще что-то такое житейское.

Было ощущение в тот момент, будто мой корабль, затертый льдами, неожиданно обрел свободу, попал в теплое течение и пристал к родному берегу. Так легко и празднично.

Я тогда не знала еще, что это – суть Антонины Андреевны: быть близкой ко всем, деликатно близкой. А тогда после приема я ехала домой и думала: я ведь для нее – одна из множества, а почувствовала родство и поддержку.

Так было удивительно на душе.

12 октября 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!

Сегодня Машка не жалея сил строит мордочки одну забавнее другой. Кричит – Вава (теперь три буквы в арсенале. Самый короткий и самый емкий алфавит в мире). После дневного сна стала кричать – баба.

<…>

Вот сегодня Машка спит первый раз за три недели, наверное. И я тоже скоро пойду. Вот только напишу про вчерашнее.

Было тяжело вчера, просто нет слов. Тот случай, когда, как перед грозой, мир приобретает очень отчетливые грани, рисунок жизненного листа, как листа любого дерева, особенно четок и ясен в момент приближения страшного раската. Стоишь и не знаешь – убьет грозой или помилует.

Она проснулась и просто захныкала. Сначала она попыталась брать со стола кукурузу, но не могла согнуть ручку и поднести ее к ротику. Ручки стали деревянными. Потом не смогла брать пальчиками, мелкие движения нарушились. Так нарастало состояние. И отвалилась, сделавшись мраморной. Закрылся правый глазок и повисла правая ручка. Судорог не было. Что-то другое, как будто перерыв в притоке жизненной энергии. Я 123-й Псалом, как пищу, сто раз ей дала. Я пела ей громко песни и плясала чечетку – «371», пытаясь удержать сознание. Положила ее на пол и показывала кукольный спектакль. Она то уйдет, то вернется… В момент, как она зацепится, ангельская улыбка от радости, что увидела меня. А у меня не родилось ни слезинки в тот момент, я даже не поняла, что прошел уже час, я вспомнила, что есть дивеевская вода, набрала в рот и брызнула в нее, она вздрогнула. Я громко ей сказала, что мне ничего не надо без нее. Стала, как когда-то, перечислять конкретно – чего: подарков, в которых я так нуждаюсь – символов облегчения жизни: выспаться… поваляться с книжкой… побыть одной в лесу… просто ничего не делать. повидаться с людьми, к которым рвется сердце, посмотреть какое-нибудь кино… в общем, всяческие маленькие свободы.

Вижу – слушает. Стала следить за моим ртом… Поэтому я счастлива от промокших ног и одежды, мне без разницы – что за погода, это все – счастье – любая погода. Любая еда, любое отношение ко мне людей. Любой в чем-то недостаток, любой признак жизни – счастье. Я была сегодня на улице – такая прекрасная слякоть…

Потом постепенно состояние стало убывать. Она поела суп из белых дачных грибов, но похлопать, соединить ручки так и не могла и смотрела одним глазом. И только под конец второго часа что-то как-то в ручке хрустнуло, и она будто на место встала, стала живой, а глазок открылся попозже. Я думала сделать укол. Но подождала. Машка немного поспала, и я решила ее покупать и облить вне расписания. В воде опять пошли приступы. Как раньше, только затяжные. Я дождалась, когда она поймет стихию и получит удовольствие, а так что за суета без повода… Облились ледяной водой. Плохого не случилось. Кролик отлежался, порозовел, посмотрел на лампочку. Потом покачал комнату. Теперь у него ведь есть забава любимая. – любит пространство раскачивать. И любит, чтобы вместе с ним качали. Влево-вправо. Он иногда так увлечется, что чуть со стула не падает. А так, если ограничивать амплитуду, то под «лодочку» очень даже приятное времяпрепровождение. (Уже четвертый час, а я-то думаю, что так трудно длинные слова стали даваться. Надо останавливаться.)

М.

29 октября 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Маша, вот уже две недели не работает почта.

Володя, возможно, приедет на выходные. Без него дом загадочным образом обветшал. Потекли две трубы, разрушились две полки, почта, часы, электронные весы, оторвались шланги от нагревательного бачка. Меня предупреждали старые люди, что так будет. А я не верила. Теперь, как только он приезжает, начинается ремонт то одного, то другого. Он сам хочет все починить, но не успевает. Без него привезли Наташке новый диванчик и мебель. Теперь еще и это его ждет. Мебель надо собирать, как конструктор. Он отказывается от помощи кого-либо, желая эти два своих выходных дня провести только в нашем обществе. Желание понятно, только во времени действие так растягивается, что привыкаешь жить как будто в замедленной съемке. Перед Новым годом у него на работе по привычке аврал. Он сказал, что будет появляться дома раз в месяц на выходные. Для него не просто жить без нас всех. Но что поделать, если в Коврове совсем нет работы. Он в последний приезд сказал такую вещь Кролику: Машенька, я, бывает, подумаю о тебе в Москве и сижу, как дурачок, улыбаюсь от счастья. А Кролик всегда чувствует за редким исключением папин приезд и не хочет засыпать. Так и ждет до полночи. Он в этом деле – мастер-полуночник. Папе очень приятна такая встреча. А в последний раз Кролик был такой общительный! Если он не видел нас по пространственным причинам, то старался или выглянуть из-за угла (когда на горшке сидит), или как-то извернуться (стоя или лежа), найти лица и сморщить нос с особенным чувством – надолго. Невозможно продолжать разговор как ни в чем не бывало: он всем по очереди морщит нос под дружный хохот.

<…>

Сейчас пока прерываюсь и тороплюсь к попоенному Наташкой Кролику. Сегодня он должен будет рисовать зиму пальцами по черному листу и прочувствовать на себе пару сказок.

9 ноября 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Когда в последний раз мы были в Центре, Има занималась с девочкой, которая не могла сойти с места, чтобы зайти в зал – такая невероятная застенчивость и мучительная стеснительность. Я тогда подумала, что один вариант, как получается застенчивость, я узнала, когда ходила в детский садик. По дороге домой меня накрыло жуткими картинками из детства.

Это был лучший садик. А воспитатели – сущие садисты.

Сколько лет прошло, я без содрогания вспомнить не могу. Мальчик хвастал, понятно чем. Воспитатель собрала всех в круг, поставила мальчика в центр, заставила снять штаны. Вдруг выхватила нож из кармана белого халата и замахнулась на мальчика нацеленно в это место. Мальчик сжался, сморщил лицо, как от боли. Я подумала в тот момент, что – всё, отрубили. Так подумали все. Мальчик упал в ноги и умолял не отрезать ему. Он тоже, как и я, верил, что сейчас это случится.

А со мной тоже поупражнялись исправно. Мне было пять, почти шесть лет. На каруселях на лошадках не хватило места. Я села прямо на пол каруселей. Трусы, конечно, испачкались. Но до этого ли, когда так весело. «Безобразие» обнаружилось перед тихим часом.

Группу подняли с кроватей, выстроили в линейку, перед линейкой поставили меня, повернули попой, показав, какая я грязнуля, и заставили перед всеми снять трусы… Все смеялись, а я сжалась в комок от стыда. А в другой раз, в тихий час, мы, конечно, шумели. Вбежала разъяренная воспитатель, всем велела построиться. Я стояла первая. Она объявила, что сейчас всем будет заклеивать глаза. Достала бумагу и в гробовой тишине стала нарезать на полоски. Какой был ужас!..

Опять все верили, что всем навсегда заклеят глаза. И вот эта полоска с капающим клеем мелькает у меня перед глазами, я ору, умоляю меня простить, а воспитатель делает жесты готовности к действию, и я чувствую свои последние зрячие минуты. Я орала так истошно, что у меня во всем теле затокало сердце, а в голове забилось слово «битка», по слогам сопровождая сердечные удары.

Воспитатель отступила, всех отпустили по койкам. А дома я ничего не сказала.

Застенчивость, стыд, страх, вина – все, посаженное в детстве, живо. Раненная с детства, это я – инвалид детства, а не Маша.

А может, потому все так сложилось у меня, чтобы научиться распознавать детское страдание?..

М.

9 декабря 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Сегодня Кролик уснул в три часа. Молодец. Долго не мог уснуть, потому что все время «приходили смс-ки» то слева, то справа. Держал перед лицом «оба телефона» и переводил взгляд.

Я пыталась ему помешать, говорила всякие вещи, например: Маша – хорошая девочка. Она, не меняя позы, глазом косила в мою сторону и хитро улыбалась – слышу, слышу – и продолжала играть в связного. Потом на нее напал хохот. Пришлось сделать экстренный массаж ножек – помогает. Потом напал внезапный сон.

<…>

Мне пришлось спать по часу в кресле, потому что с дивана – только домкратом. И вот теперь я утратила временно способность ко сну. И пусть китайцы говорят, что человек лежа портится, мне кажется, если я полежу подряд хоть восемь часов – я не испорчусь.

Вы не знаете – что такое ложиться утром в шесть, прожив насыщенно перед этим ночь? Я вторую неделю злоупотребляю. Чаще не по своей воле. Но тут как-то раз я слонялась белым днем и не знала – как себя применить. Ночью этой проблемы нет. Почему? Хотя дом форменно зарос, но меня это стало волновать меньше. Волнует обратно пропорционально растущим зарослям – чем они больше – тем я волнуюсь меньше. Перспектива очень прозрачна.

<…>

Сегодня ночью я рисовала гусениц – 14 штук. Все с разной судьбой. Наташкин геометр попросил сделать кроссворд ко дню геометрии, на большом листке. Ну я и сделала – кружочки вместо квадратиков, органично составляющие тела насекомых. За ночь я так с ними сроднилась, что на утро расставаться было трудно… они так мирно лежали друг на друге… такие разные и такие дружные… Геометр был в шоке. Я заработала 5 баллов, а это – 40 рублей по семейному курсу (согласно моим умственным способностям).

Пару раз меня отвлекали события в телевизоре. В студии канала «Культура» собралось много, судя по лицам, культурного народа, чтобы обсудить животрепещущую тему – перевелись или нет роковые женщины. Жарко поспорив, они коллективно вывели ряд признаков роковой женщины. И, что самое интересное – я подхожу по всем признакам без исключения.

Во-первых, не работаю. Они сказали, что роковая женщина никогда не работает. Но при этом все имеет, потому что все хотят ей все дать. Дальше идут – чувство юмора, острота ума, мощная воля – что вместе создает, они сказали, сильно заряженный магнетизм (он может быть сильно заряженным, кстати? Среди них ведь не было физиков, а то собрание бы затянулось, я думаю). При этом сногсшибательная красота необязательна. Вот и всё. Имея этот набор, можно роковым образом влиять на судьбы. Всё легко и просто.

Свидетелями моего ночного торжества были только мои гусеницы.

<…>

М.

18 декабря 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Сегодня вторник. Мы пережили трудную ночь. Понедельник прошел без уколов. Как-то приступы притихли. Кролик поел два раза хорошо: свеклу, бульон, плавленый сырок. Я думала, что сегодня посплю. Но вот в час ночи Машка проснулась и началось неладное. Никак не удавалось остановить гипервентиляцию. Такого не было по силе раньше. Я пыталась по Лёниному совету регулировать дыхание с помощью песни и надавливания ритмичного на грудную клетку, вспомнила, как помещать Машку в блок. Все бы ничего, но согнуть ручки было нельзя. Таким усиленным дыханием Машка загнала себя в жуткое состояние – как у ДЦП: свело ручки в щепотки и к локтям, исказилось судорогой лицо, вокруг глаз сильно задергались мышцы и глазки не могли открыться. В четыре пришлось сделать реланиум, он до пяти не помог. Да и его было делать – большой риск: после гипервентиляции Машка подолгу не дышит, становится синяя и уходит в другой приступ. После реланиума весь час пришлось заставлять дышать, разводя ручки через боль. В пять пришлось сделать мочегонное. После него полегчало, и Машка в шестом часу уснула. Натерпелись страха. Володя не ушел на поезд. Прогулял работу. Утром Машка встала в 10. Три раза повторялись эти ручки и глазки.

М.

22 декабря 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Мы дома. Машке нужны сон и тишина. Ничего этого в больнице не удавалось. Температура вчера вечером стала сама падать на глазах. Я успела прибежать до укола анальгина с димедролом. Ночью Кролик решил не спать. Играл в «дышите-не дышите». Я ему читала «Интеллигент уселся на дороге» Д. Ру-биной. Ничего такого плохого с ним не было. Сейчас он отсветом улыбки реагировал на сказки и книжки и всякие глупые мои песенки. При таком тормозе – большой просвет – эта маленькая улыбка. В один страшный момент, длящийся два с половиной дня, я внутри себя чуть было не потерялась. Но потом я решила быть Кролику крепким другом, что бы там ни было. И стало легче. Все анализы говорят о том, что можно и в космос.

Кролик, конечно, очень слаб, на ногах не стоит, зато исправно использует горшок по назначению. Маша, спасибо, что вы все были рядом.

26 декабря 2007 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик сегодня начал все вспоминать: как хихикать, как ходить, как коробочки открывать. Прорыв случился еще вчера, когда он увидел счетные палочки в большом количестве. Надо было переложить из желтого тазика в синий, но он жадно их хватал двумя руками и совал в рот. Пришлось одноразовую повязку на мордочку ему надеть. Он ее постаскивал, но потом смирился и занялся счетными палками. Потом ему были предложены разноцветные ромбики, которые он тоже очень оценил, потом треугольнички, и как-то со всего этого он завелся, что ли. А то и держаться разучился, бедняжка. Похватал он все эти штучки, порадовался. Теперь у нас каждодневная примерка всякого рода перчаток в качестве неназойливого массажа. Он так смешно принимает смс-ки при новом обмундировании, долго смотрит. Но так и не спит по ночам.

Все-таки главное – загрузить Машку хорошими эмоциями, учениями (тем более у нее такая жажда, тяга к наукам), заморочками, а от умственного труда она снова лучше ходить начнет.

<…>

Я помешалась на своих детях. Жду сигнала со стороны, когда помешанность начнет приобретать патологические формы (меня попугивает излишняя страстность в любой области). Я рада, что Володя в Москве самореализуется. А я делюсь на два, а не на три. Вчера ночью написала пару сказок для своей подруги, она дочке проводит утренник в школе, ничего так получилось, весело – помесь золотой рыбки и по щучьему велению. Надо было старую сказку на новый лад.

М.

29 декабря 2007 г.

Здравствуйте, Маша!!!

<…>

Сегодня утром, видя неплохой Машкин настрой, я решила его усилить. Предстала перед ней с другим лицом, будто на меня напала коревая краснуха. Кролик был в восторге. Наконец-то я услышала здоровый детский смех (а маску мне эту надевать не страшно – у меня уже есть антитела).

М.

Коридор секретов

7 января 2008 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Кролик наш устроил нам крольчачью жизнь – после больницы, еще не отдохнув и не придя в себя, – по новой заболел. Только уже гнойной ангиной. Я даже знаю момент, когда это произошло, по екнувшему сердцу (хотя сердце мое екать стало по поводу и без повода, мне даже дали обидную кличку: хорек-паникер). Было так тяжело ему, что опять померещилась больничка. Стал на температуру приступы сильные давать. И вот до вчерашнего дня он у нас не спал. Ночью только 4–5 часов поверхностно. А сегодня Кроликов заснул неожиданно сам в девять вечера. Мы подумали – опять розыгрыш на 10 минут, а он проспал до пяти утра. Целый подвиг. Мы, конечно, тоже сразу легли, но вот незадача – опять не поспали – затопило сверху. Я-то научилась спать, как Кролик, – по 10 минут, и всё – стойкий оловянный солдатик, а Володя, конечно, не привык. Я стараюсь, чтобы он все же отдыхал как-то, гоню его в Наташкину комнату, но он против. А по мне уже не понять – спала я или не спала. Всегда одинаковая печать интеллекта на лбу.

Кролик опять повторил сценарий марта. Врач декларировала полное выздоровление горла, а прошло потом три дня, но Кролик так рот и не открывает. Пьет силком через шприц в уголке рта. И ничего не ест. Пришлось найти «белую помощь» для зондового питания и питать ею через шприц – слишком ослаб после двух «заплывов». <…> Кроликов очень общительный, стойко переносит болезнь, уважаю очень его. Взрослые обычно стонут и привлекают внимание. Кролик терпел молча. Я, конечно, не отходила от него – показывала кукольные спектакли, книжки купили большие-интересные, хорошо смотрит. Очень папу в этот раз выделил из всех. С ним она действительно лучше пила и меньше уходило времени на уговоры. А я перепела и перечитала ей наизусть все, что накопил мой череп. Больше всего Машку веселили маски. И возглас «ку-ку». Если бы не болезненная худоба, можно подумать, что ребенок здоров, счастлив, весел…

Сейчас Машка уснула, только немного попив. Это здорово, что она спит. Этого мы долго и терпеливо ждали. Я надеюсь, что она поспит, а потом поест вкусненького.

Все-таки так оно и есть: пока ей приносишь радость всякими забавами и сам получаешь радость от своих действий – выходишь с ней за скобки заболевания и существуешь в реальности здоровья. Нет чувства в этот момент, что ты спасаешь. Просто хорошо живешь.

Кролик встал, пора закругляться.

<…>

М.

14 января 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик четвертый день спит по ночам. Я тоже отсыпаюсь. Видимо, отсып, адекватный недосыпу, наступит не сразу. По утрам ощущение такое, будто в банке с клеем сижу. Сегодня с утра Кролик на меня сильно сердился – это признак выздоровления. С подростковым возрастом у него прибавилось впечатлительности. Вчера он боялся поведения волка на картинке. Я только изменила интонацию и тембр голоса, читая сопроводительный стишок, и увидела, как Кролик сильно испугался (это после предыдущей истории про зайчика) и у него задергался правый глаз. Пришлось вернуться к зайчику. Каждый день пытаемся привыкнуть к воде. Теперь уже на кухню я приношу тазик с теплой водой и погружаю ножки. Целая трагедия – при виде таза с водой начинается гипервентиляция. Потом всякие твердые ручки. Самый пик при погружении, естественно, медленном. Потом все-таки немного привыкает, но все равно очень напряжен. Попробую разное время суток… или как-то в это время отвлечь. Он смотрит каждый день кукольный спектакль. Вчера так потешно. Он все хотел увидеть меня, и когда я случайно обнаруживалась – был счастлив.

<…>

Вот, пока все, спасибо за книги, а то мне надо почитать что-то занимательное, а у меня ничего сейчас нет. Подарили Липскерова, я одну прочитала за один раз, а вторую вряд ли буду.

М.

17 января 2008 г.

Здравствуйте, Маша!!

Кролик сегодня читал книжки и очень боялся стука дятла и поведения волка. Пришлось прятаться от всего этого у мамы на ручках. Неужели состояние взрослого – «и страшно, и интересно» – и ему по плечу?!

Вчера на кукольном просмотре Кролик досмеялся до колик на чихающую бабушку Красной шапочки (а я, просидев на полу, заработала радикулит).

На музыкальном занятии Кролик показал Класс. Слушал с горящими глазами хорошую заводную музыку, стучал всю музыку без остановки в тарелочки медные, надетые на первые пальчики, одновременно в другом ритме раскачивал организм и совершенно автономно и ритмично при этом мотал правой ногой. Я попробовала так – не вышло. Я позвонила Володе, будучи в восторге от прорыва такой координации, и мы обсудили подарок на день рождения – ведь ему исполнится 15. Решили покопить деньги на маленькую ударную установку. Если со временем Володя и мне купит переносные клавиши, то обещаю – будет лучший регтайм кленового листа в нашем с Машкой исполнении. Начнем гастроли. А там, глядишь, и заработки.

Этот Кролик опять учится ходить. Массаж делать не хочет – сразу становится недобрым, вернее, злым как волк, выдвигает нижнюю челюсть и ловит своими руками мои, убирает их от себя. Дорожа диалогом, приходится руки убирать. Теперь – как же ее отвлечь от самого процесса ходьбы? Пришлось придумать «Коридор секретов». На пути следования по главной магистрали на кухню за едой по коридору на стене через 50 сантиметров сделаны настоящие секреты, не разгадав которые, нельзя попасть на кухню. Где-то надо дотронуться и получить набор звуков, за кончик из настенного кармана вытянуть дорогие сердцу бусики, по-мять-помусолить настенную матерчатую лохматую «тарелку», из другого настенного кармана достать фотографию папы и т. д. Путь за едой становится незаметным, шаги наполняются смыслом.

<…>

Вчера по телевизору видела разговор с Диной Рубиной. Мне очень нравится, что и как она пишет; говорит и смотрит она так же, как пишет, что бывает нечасто. Я всегда представляла, что ее глаза должны стремиться к печали в первый удобный момент. Так оно и есть.

М.

12 февраля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

«Коридор секретов» хорошо работает. Он ведь создан и осознан довольно давно, уже имеет историю развития и представляет для Машки большой интерес и радость.

В настенных карманах – просто твердые фотографии папы и мамы. Папа виден весь и появился на стене раньше других на целый месяц. На вопрос: «Где папа?» – Маша поворачивает голову и, бывает, тянется и достает, чтобы приблизить к носу, а то и попробовать на вкус.

В кармане ниже – мама. Но ее не видно. Только кусок волос. Чтобы увидеть полностью, надо оттянуть резинку на кармане. И порадоваться вдвойне. Бывают случаи, когда Кролик так и замрет на полпути с оттянутой резинкой: то на папу посмотрит, то на маму. Потом хватка ослабевает, мама «прячется». Каждый раз переживаешь момент истины, когда Маша точно знает, что надо сделать, чтобы увидеть маму на картонке.

Очень высоко и в бок – две большие карточки рядом – Маша и Наташа.

Чтобы увидеть их, надо сильно задрать голову, оказавшись в совсем непривычных телесных ощущениях. Эти карточки увидеть труднее всего.

Иногда в коридоре происходят события. Что-то привычное пропадает. По инерции Маша тянется за бусиками, а рука промахивается. Надо видеть ее лицо… Она оттягивает карман, а там – тоже неплохо – полный карман кукурузы. Сейчас она, сидя на компьютерном кресле, может одной рукой оттянуть резинку, а другой доставать кукурузу. Стоя этого не получается.

Иногда добавляются новые вещи, которые она вообще как будто не видит. И даже упорно не смотрит, как бы я ни привлекала ее внимание. Она привыкла к определенному визуальному ряду, который уже уютен в восприятии, и, как у всех, новое поначалу вызывает недоверие.

В коридоре есть «Место стиха». Очень долго там висел и иногда опять появляется человечек.

Точка, точка, запятая…

Машка любит этот стишок. А человечка Машка делала у вас в гончарной мастерской, рисовала на глине.

Потом в коридоре – дверь в Наташкину комнату. Стучимся, открываем.

Маша толкает дверь. (Эту дверь надо толкнуть. А другую – в туалет – потянуть на себя. И она ведь справляется с этим – то раньше, то позже.) В Наташкиной комнате – окно – Машкина страсть. Во-первых, по периметру окна – разноцветные огни. Попробуй, зайди в комнату, а огни не горят. Надо опять видеть ее лицо. Она смотрит то на окно, то на меня. И так очень много раз. Если мама делает вид, что ничего не понимает, Кролик выдвигает нижнюю челюсть и кричит: АБ!! Очень ему нужны огни.

Тут можно передохнуть и оставить его «медитировать». Он будет сидеть (или вообще ляжет) и разглядывать разноцветный квадрат.

Иногда Кролик переживает «драму» в коридоре. Это когда уже виден стол с полной тарелкой. Эта драма помогла начать ходить, и ходить чуть быстрее, потому что была опасность остаться голодным.

Драма называется: «Иди и ешь картошку».

Иди и ешь

Картошку.

А то отдам

Антошке (появляется «голодный» Антошка),

Антошке-сироте (он стучит ложкой)

Со вшами в вороте.

А может быть,

Тимошке (появляется голодный Тимошка).

Отдам твою (стучит ложкой)

Картошку.

Тимошке-акробату,

Его сестре и брату (появляются голодные родственники).

Они ее съедят (они окружили тарелку).

Обрадуешь ребят!

Беги и ешь (они пошутили)

Картошку!

Она пождет (герои выстроились в ряд и зовут Машу есть)

Немножко.

Быть может,

Пять минут.

Ну а потом —

Капут!

Картошка ждать

Не станет.

А попросту

Завянет.

Кролик издалека переживал. Был бедным. Папа вообще не выносил этого зрелища. Но, тем не менее, Кролик мелкими шажками, вдоль стенки, сам стал приходить на кухню к своей тарелке.

<…>

М.

3 марта 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Давно хочу поблагодарить Вас за книги. «Царский выбор»^[39] прочла за два дня, с неудовольствием прерываясь на исполнение всяческих долгов. Кроликов, благодарный слушатель, тоже «участвовал в выборе». Меня удивили и обрадовали две вещи. Настолько простой и стройный язык, ни одного лишнего слова! Это при том, что все действие построено на разговорах! Это на какую глубину надо было погрузиться, чтобы передать так точно разговорную речь того времени. И сохранить баланс – не скатываясь ни в сторону мудрствований, ни в экшн – тоже большого мастерства требует и чувства ритма. Кстати, есть ли у человека, написавшего «Ц. В.», музыкальное образование? Уж больно похоже формой на полифонию, точнее, 12-голосную фугу Баха. Конечно, самоцели тут не было. Но если вслушаться в Ц. В. – соблюдены все законы построения и развития фуги. Стройные горизонтальные линии развития каждого характера; в каждом характере основная идея имеет свое отражение, а значит – гармоническую окраску; вступая во взаимодействие, переплетаясь своими судьбами, линии создают вертикали – смысловые аккорды, звучащие все более напряженно и достигающие предельной мощи в кульминационной точке сюжета. И разрешение напряженности только в свет.

Форма креста. Нет ничего проще или сложнее, меньше или больше креста.

Сложно прерываться, читая.

(Посмотрела, Кролик еще спит.)

А теперь мы читаем притчи^[40]. Сидим посреди полуремонта, на полу в Коврове, Кролик – скрестив ноги, и читаем суфийские притчи. Класс!! Чувствуем себя полными сил и мудрости! Нас даже перестали ругать за отсутствие внешнего порядка в доме, потому что подсознательно чувствуют нашу внутреннюю уверенность в своей правоте. (Кстати, Кролику больше по душе поэтический перевод, а я набрасываюсь на комментарии. Из последнего дня нам больше всего понравилось про горожанина и сельчанина.)

Я уже успела многое процитировать оттуда, поневоле участвуя в повседневных бытовых разборках всяческих конфликтов, и оказалось, что людям, моим оппонентам и друзьям, тоже захотелось иметь у себя такую книгу. Свою дать им не могу – еще читать и читать…

М.

16 марта 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

С Машкой очень интересно проводить время.

Именно так.

Я сама удивилась на эту формулировку сначала.

Мы доросли до настоящей дружбы. Отношения мать-дитя ушли на второй план. Я даже не могла представить никогда, что уровень контакта будет такого качества.

Как только Маша начала доверять, начал получаться диалог. И видно теперь это даже самому отдаленному от нашей семьи объекту.

Маша, честно Вам пишу, до чего у нас дошло.

Каждый день мы идем на музыку. Кролик знает эту коробку с шестью разноцветными буквами «музыка» (там все музыкальные инструменты), выстукивает по коробке это слово по слогам под мой голос. Потом он сам открывает коробку. Достаем нужный инструмент. Слушаем только три «музыки». Кролик играет кастаньетами на пасодобле, медными тарелками на джазе и т. д.

То, что участвует в музыке, он держит в руках. Но поразительно другое. Не то, что он почти точно отстукивает ритм, или ритмично мотается, или перешагивает с ноги на ногу… К этому есть многолетняя привычка. Интересно то, что у него бывают времена, когда ему не нужен никакой музыкальный инструмент в руках: он мешает. Но так как мать у него упрямая, пришлось Кролику пойти на крайние меры. Когда он не хочет играть на инструменте, он вытягивает ладошки в жесткие плоскости – попробуй согни пальцы – тем самым категорически настаивает на просто слушании музыки.

C помощью музыки можно иногда (теперь чаще обычного) управлять эмоциями.

Недавно был такой случай. Был очень удачный день. Кролик, как проснулся, начал ржать. В хорошем настроении он пребывал полдня. Дошло до музыки. Его любимый первый номер (под него он может каким-то образом ездить на компьютерном кресле, мотаясь в такт). Он пришел в такой восторг от первых звуков, что его просто завоевал гомерический хохот. Я испугалась и досадовала на свое легкомыслие. Кролик пытался спастись от смеха, с силой прячась у меня на груди, зарываясь в одежду. Я первый раз видела, как он боролся с зашкалившим смехом – естественно прятался в маму. Я быстро нашла на компьютере медленную мелодию с низким мужским голосом. Кролик переключился в тот же момент. Замер и заслушался. Все поглядывал на меня искоса и даже пытался найти дядю в комнате – вертел головой.

Потом, как положено, танец. Один. Обычно это – медленный фокстрот. Кролик смотрит снизу вверх прямо в глазное дно, проникновенно чувствуя момент движения под музыку, в подходящем для него ритме шагая со мной во всех направлениях.

Однажды был у него праздник. У меня есть смешная маска какого-то бухгалтера, ну я и нарядилась и пригласила его на танго, сказав ему неуместное – ку-ку. Он был заинтригован. Сначала не узнал. Не отрывал ног от пола, как я его ни поворачивала.

Потом всетаки поверил. В нужный момент, как полагается по танцу, я роняла его и ловила у пола. Следила – как он. Испугается? Но нет, полное доверие и смех.

Но Кролик может изменить ход событий. Если я задержусь, то он просто покидает комнату. И уходит в свою, где кровать. Он толкает перед собой стул и поворачивает его в нужном направлении. Я ему кричу: ты куда? а как же танец? Но он даже не оборачивается, оставляя меня в слезах печали.

Вот такие они нынче, Кролики. И это только еще маленькая часть чудес.

<…>

Сейчас наивысший рейтинг у басни про ворону и сыр. Сыр – любимейший Машкин продукт – падает в конце концов Машке в руку. А как она следит за ним во время спектакля… Ворона почти настоящая, лицо – точно ее, с красным клювом. Правда, оперение, как у попугая, но, видимо, было не сдержать художнику кукол своих творческих порывов.

Еще я поняла, что лично Машу очень интересуют тени. И, думаю, не только Машу. Театр теней – целая наука. А уж о пользе развития всего-всего и говорить нечего. Эх, есть где разгуляться.

<…>

На прошлой неделе я начала Вам писать про наши успехи… Но не успела продолжить. Откуда ни возьмись, вечером налетела шторм-пурга, повыворачивала деревья у дома, посрывала провода, окошки залепила мокрым снегом полностью. Было ощущение, что за полчаса насыпались сугробы ростом с восьмиэтажный дом. Бедный Кроликов не успел сгруппироваться, и его сильно задело природным катаклизмом. В итоге во время сильного приступа ножки свело, сухожилия потянулись, и теперь человек не может ходить. Сам он печалился об этом два дня и две ночи. Потом понял все радости катания на компьютерном кресле и полетов у мамы на ручках. За это он всегда с удовольствием показывает на картинках – где папа, где мама. Там убыло, тут прибыло.

Странное дело. То ли после прежнего опыта, но в этот раз, несмотря на тяжесть Машкиного состояния, я-то совсем не дергалась, а очень уверенно знала, что делать. Отнестись, как к испытанию, которое исчерпает себя рано или поздно. Я чувствовала этот момент будущего, когда плохое уйдет. Так было в первый раз.

19 марта 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Вы знаете, для меня особым событием являются литературные труды, которые «слышатся». Их мало встречалось в моей жизни. Из последних на моей памяти – «Высокая вода венецианцев» Дины Рубиной (сонатная форма). Я помню, мне не хватало пространства, когда читала, а прочитав, долго потом не могла что-то читать вообще.

И вот теперь «Царский выбор», вылитый в полифонической форме, такой мне подарок прочтения-прослушивания, радость душе!

Мне кажется, что «Ц. В.» ожидает необычная судьба. Автор время от времени будет слышать о необычайном воздействии его книги. И дело тут не в интеллектуальной подготовленности читателя, а в том, что это – не «просто книга» и не «просто сюжет». Если пойти чуть шутливо дальше, то эту не просто книгу можно запросто прописывать в качестве лечебного средства при психосоматических расстройствах.

И тут нет никакой мистики – талант автора.

Я вообще по-хорошему потеряла зрение, читая эту книгу, будто змея, сбрасывающая кожу…

У нас вышла почти смешная история. «Ц. В.» долго лежал на столе на кухне, где мы едим, непрочитанный. И, по-видимому, уже влиял. Как гомеопатия из ящика. Я это поняла по тому, как Наташка завершила свое сочинение на тему «Моя семья». Сочинение гороно отправило на конкурс в Казань.

Маша, может, прислать Вам Наташино сочинение? Там есть сильные места… Меня как-то очень тронуло то, что Наташка не боится говорить о своих чувствах (а я только-только еще начинаю переставать бояться этого).

24 марта 2008 г.

Здравствуйте, Маша! Посылаю в приложении, с Наташиного разрешения, ее сочинение.

«Моя семья»

«Мама, у меня есть все.

Осталось только жить!»

Мои слова, когда мне было восемь

Моя семья – это мама, папа, Маша и я. Мне и легко, и сложно писать о своей семье. С одной стороны, у меня есть главное: любовь, защита, комфорт. С другой – наша семья почти пятнадцать лет сдает экзамен на стойкость. Дело в том, что моя старшая сестра Маша тяжело и неизлечимо больна. Она – особый ребенок, у нее – особое детство, у нас – особая жизнь. Легко радоваться жизни, когда светит солнце и нет проблем. А как научиться радости, находясь в особо сложных обстоятельствах? Мы все в нашей семье учимся этому у Маши.

Так уж сложилось: вся жизнь кружится вокруг Маши, а не вокруг меня. Раньше это мучило. Мне казалось, что все ее любят больше, раз больше отдают ей времени. Мне всегда доставался второй план. Я часто расстраивала своих родителей разными выходками. Сейчас я понимаю – мне хотелось привлечь их внимание. Мама никогда не заставляла меня играть с Машей или кормить ее. Только просила. Недавно она показала мне видеозаписи, где я, такая маленькая и забавная, с удовольствием обучаю Машу буквам, рисованию и ходьбе. Все изменилось со временем. Очень часто у меня сжимается сердце от жалости к ней, от ее беззащитности. Она никогда не смогла бы ответить ударом на удар, дать сдачи, как другие дети. Она все стерпит.

Бывает, что болезнь начинает сильно брать свое, и Маше с трудом удается оставаться при жизни. Тогда мы с мамой не спим, делаем ей уколы, изо всех сил показываем ей, что жить можно и жить – хорошо. Мы поем ей песни, читаем стихи и показываем сказки. А папа работает в Москве и переживает оттуда за нас. Этой зимой, когда Маше было особо тяжело, к моим чувствам добавился страх ее смерти. И справиться с этим пока не получается.

Я написала про сложность Маши. Теперь хочу написать о том, как Маша умеет быть счастливой.

Когда отступает болезнь, веселее Маши нет человека. Папа зовет ее «Зоной оптимизма». Маша использует любой повод, чтоб порадоваться: музыка или просто смешной звук, еда, вид из окна, прогулка, любой человек, обративший к ней свое лицо. Машка очень любит, когда именно я пристаю к ней со всякими забавами: она приходит в полный восторг и строит такие смешные рожицы!!! Развеселить она может любого, поэтому мы все ходим в хорошем настроении. У Маши есть дар. Она может любить человека несмотря ни на что. Безо всяких условий. Мама часто говорит: «Легко любить человека за его хорошие поступки. А попробуй любить просто так! Маша умеет». И она действительно любит всех, радуется всем, кто приходит в наш дом.

Но бывает, что из-за сильной радости жизни Машка не может спать. И она не спит неделями и месяцами. Все только удивляются: где она берет энергию?! А она часик поспит, и всё. Тогда мама говорит: «Опять грянул сезон торнадо!!» Иногда и мы все не спим. А я поражаюсь маме: она не спит уже почти пятнадцать лет! Где она берет силы? Когда я спрашиваю об этом, она говорит: «Это просто любовь».

Надо сказать, мне очень повезло с мамой, а маме повезло с мужем, моим папой. В общем, мне очень повезло с родителями! Они очень разные. Мама – поле с ромашками. Папа – каменная стена. Мама – воздушный змей, а папа – нить, которая удерживает этот змей, чтобы не пропал в облаках. Папа любит помолчать, мама – поговорить. Они разные, но поступают одинаково. Недавно до смешного дошло. Папа пришел с улицы и сказал: «Задержался, мужика пьяного поднимал, чтоб в сугробе не замерз». А мама кричит с кухни: «Я тоже только что пришла, женщину поднимала, на льду расшиблась!» Интересно.

Они, мои родители, никогда не забывают друг о друге, дарят подарки смешные. Папа однажды маме столько купил ее любимых апельсинов, что завалил ими пол в комнате и развесил везде в сетках. А в другой раз ей на День рождения прямо на дачу джазовый оркестр привез, и он весь вечер играл на виду у корабельных сосен. Мама была так рада!

Она вообще очень любит придумывать интересную жизнь.

С самого раннего детства я помню, что в доме всегда случались праздники, ставились целые спектакли на Новый год, показывались по пять раз!!! Столько детей всегда приглашали, и обычных, и с проблемами. Всем была радость! Маша всегда участвовала в представлениях, у нее были свои звездные роли. Больше всего мне запомнилась роль Феи Тишины.

Однажды маме по сценарию понадобился настоящий снеговик. И чтобы мы ничего не узнали, они с папой ночью бегали с ведрами за снегом, сваливали его в ванной, лепили снеговика и прятали его на балконе у соседей. А на празднике мы не могли понять – откуда он взялся?!

Сейчас у мамы нет уже таких сил, как раньше, а папа уехал работать в Москву. Я все равно всегда чувствую, как они стараются, чтобы в моей жизни все было хорошо. Летом, например, у нас на даче всегда живут мои подруги по три человека, и мне не бывает тоскливо. Мы, конечно, помогаем маме. А папа ездит со мной на соревнования по спортивным танцам и поддерживает меня всей душой.

Я заметила, к нашей семье всегда есть интерес, вокруг нас всегда люди. Особенно это видно, когда живем на даче. Там около мамы с Машей всегда жужжит дачный народ. Зайдут что-то спросить и остаются до вечера. Таков Машкин магнетизм и мамина доброта. Конечно, всех нас держит папа на своих каменных плечах. От него исходит сила.

В нашей семье как-то все стройно. Я учу уроки, мама занимается с Машей чтением или физкультурой, папа, если дома, мастерит какую-нибудь мебель. Все очень спокойно и мирно.

Я понимаю, что родители не могут себе позволить отдых, поездки, просто телевизор – то, что обычно для других семей. У них нет времени болеть и отчаиваться. Они часто говорят мне: «Живи тем, что есть, не трать времени на недовольство тем, чего нет!». Я очень стараюсь, я вижу, что они сами так живут!

Самое главное, что я хочу сказать, мои родители – очень одаренные люди. Они могли бы достичь больших успехов в своих профессиях, построить карьеру, иметь свои увлечения. Но они выбрали главным в своей жизни нас, своих детей, наше детство. И это – царский выбор!!!

7 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Я уже пыталась поспать, но, что такое, заразилась от Кролика – нет сна. Одни потуги. Которые заканчиваются головной болью. Совсем зашкалило.

Кролик-то сегодня уже два часа серьезно спит. Правда, неизвестно – сколько проспит.

Прошлое воскресение было пиком расцвета его интеллекта и коммуникаций. Но в понедельник прилетели первые ласточки, а во вторник и вся стая. Пришлось и момент рождения провести на игле. Уже после трех ночи я серьезно сказала: довольно пароксизмов, рождение состоялось. Потом я пропела все гимны по случаю, обозвала 15-летним капитаном, пожелала в ближайшие 10–12 лет выучить следующую букву, он будто понял и сказал: Аф! Я принесла собаку. Может, Кролику нужна собака. За два дня удалось утихомирить полушария.

Уже дня четыре Кролик по ночам играет в улыбку чеширского кота. Спит только два часа, например, с 12 до 2 или с 11 до 1, и потом улыбается тихо и загадочно в тишине. Если я рядом задремлю, только глаза открою, а надо мной – улыбка. Кролик смотрит в упор. Как оказалось, он может прекрасно общаться и со спящим человеком и не испытывать сложностей.

После дня рождения Кролик встал на ножку и теперь постепенно восстанавливается. Я не подпустила медперсонал – люблю, когда долго, но само заживает. Мы Кролику делаем обмотку (почти как обмотку генератора, и что-то тут есть схожее в концепции). Очень интересная забава. Ноги обматываются – без усилий, с целью не фиксации, а щекотки – длинной-предлинной веревочкой, получаются гольфы. В них можно путешествовать, как в лаптях, каждый пальчик обмотан отдельно… Машке очень нравится. Может, это лучше массажа помогло ножке.

Ударную установку ищем. Пока купили бубен вместо истасканного, карандаши, которые зажимаются в кулак, и книжку раскрасок (!!). Всякие веселые и полезные штучки. Я один день бродила и замирала у прилавков надолго, пытаясь понять – как что можно применить неординарно. Меня в тот день очень любили продавцы.

<…>

Огромное спасибо за поздравление. Было зачитано имениннику вслух.

М.

20 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!!

Посылаю Вам садовскую фотку Кроликова счастливого. Там еще такие деревья волшебные в заходящем солнце.

Ночью Наташка приедет из Рязани с турнира, а Володя уедет в Москву.

Кроликов – профессиональный провожающий, если провожать надо ночью. Вчера, когда Наташка уезжала, его улыбка заехала на затылок с двух сторон.

Марина

23 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик очень восторженный в последнее время. Спит пунктиром. (Сегодня он дал мне поспать подряд 7 часов и, что удивительно, с утра ощущение, что я вылечилась от многих недомоганий. Особенно меня беспокоили уши и глаза: одни плохо слышали, другие плохо видели, да еще болели. Люди, чтобы не заблуждаться, надо спать!) Так вот, Кроликов восторженный по любому поводу. Я не писала раньше, чтобы накопить случаев.

В последние пять раз Кролик не боялся воды, не было признаков паники. Похоже, он опять полюбил купаться. Еще недавно он даже ногу отказывался поднимать, чтобы не заходить в ванную. Был не кроликом, а осликом. Я долго его не мыла (ничего страшного в этом не оказалось). Мы просто каждый день по вечерам ходили на экскурсию. Садились перед пустой ванной, смотрели в нее и кидали туда предметы. Поначалу наливали немного воды, и это было кошмаром для Кролика. Приходилось покидать ванную и через 40 минут опять заходить. Пускать огоньки, совать ручку. Примерно через час он сам начинал совать ручки в воду и вылавливать рыб. На следующий день сценарий повторялся. Иногда было по три захода. И вот так мы ходили с ним на рыбалку примерно месяца два.

Когда все же надо было его помыть – он сидел у папы в объятиях в полусознательном состоянии от страха. Теперь все позади.

Сейчас он вместе со мной в ванной проводит время; пока я занимаюсь своими делами, он в раковине плещется. Любит играть с мячиком. Мячик заткнет отверстие, накопится вода, Кролик воду «спустит». Иногда долго следит, как вода набирается.

Еще два удовольствия, от которых Кроликов не откажется.

1. Похлопать дверями. Что-то очень занимательное он в этом для себя находит. Я ему всегда говорю в этот момент: «Кролик, посеешь ветер, пожнешь бурю», предполагая, что ему нравится создавать ветер. Может, нравится громкий звук или ощущение, что он – сильный и может открыть любую дверь. В общем, любовь к дверям кажется очень символичной, но не увлекаемся все же, похлопаем и – надо заходить…

2. Об этом я уже писала. Кролик просто завороженно сидит, перестает хлопать, когда я начинаю его ножки обматывать зеленым шнуром. Достаточно 10 метров, чтобы получился на ноге носок. Он следит за веревочкой, смотрит на свою ногу и радуется.

«Увидел свою ногу – обрадуйся» – девиз на случай грусти, который придумал Кроликов. (Спастичным ногам лучшая помощь – обмотка шнуром не натужно, а слегка. Очень сильные ощущения. Нога становится очень подвижной. Ходить в таких носках не так легко, щекотно потому что. Но мы ходим.)

Еще мне очень нравятся у него ручки. Очень бойкие и разнообразные… Это всё перчатки с липучками, они по-прежнему в теме. Если к ручкам что-то прилипает, то избавиться от предмета очень трудно, и если задаться такой целью, то приходится придумывать массу новых движений руками. Особенно прилипчив человек-груша. Когда не удается или руки разлепить, или от груши избавиться, то Кролик выдвигает нижнюю челюсть, начинает грушу ненавидеть, приходится немного помочь.

Шнурами обматывать ручки – тоже интересная забава. Только Кролик зубами моментально освобождается от веревочек…

Вчера мне понравилось, как он ел хрустящий хлебец. Держал двумя руками, не выпускал, хрустел громко, очень был забавный.

Сложной проблемой остается спинка. Совсем мне не нравится, на что она стала похожа. Она, конечно, то хуже, то лучше. Как приступ – скручивает, и всё. Опять выправится, и при первом же случае все нарушается. Я все делаю, как говорил Лёня, это очень эффективно, да и Кролик не против. Но что поделать… если приходится все начинать сначала каждый раз.

27 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Сейчас мы поедем на дачу. Мы вчера настроили Кролику брусьев по всему саду, теперь он может самостоятельно передвигаться во всех направлениях. Сейчас испробуем.

Пытаюсь сократить посадки до минимума. Не очень выходит. (После своего рыночное не устраивает.)

Кроликов – прикольщик, не хочет ночью спать, хочет играть и веселиться. Последние два-три дня я его вижу только по ночам (днем сажаю в саду), он скучает, как я поняла. Вечером, как меня увидит, сразу стремится ко мне навстречу обниматься.

А у меня не очень выходит после ломовых земельных крестьянских трудов веселиться с ним ночью, я ему только и повторяю: Кроликов, имей совесть!

М.

Четыре подарка

28 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаем сегодняшние фотки с дачи. Кролик лучится на всех фотографиях.

29 апреля 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

…многие вещи понимаешь только со временем. И, как оказалось, многое можно было пропустить, не приди Машка в нашу семью…

Машке на тот момент было уже 13… Однажды, разговаривая с горюющей мамой больного малыша и видя ее беспредельное отчаяние (в таком же состоянии и я когда-то была), я осмелилась сказать ей то, что давно поселилось в моем сердце: «Подождите, вы еще не знаете, как вам повезло в каком-то смысле. У вас теперь есть шанс особого жизненного пути. Надо только поскорее понять, что приход особого ребенка в семью – это новая точка отсчета вашей жизни, ваш ноль. Придется заново учиться говорить, ходить, думать и чувствовать. Это будет другой словарный состав и другие шаги по сравнению с теми, какие вы делали "до”. Вы даже сможете переписать свою жизнь с чистого листа. Далеко не каждому выпадает такой шанс».

Когда не упустишь этот шанс и примешь свой новый путь, то со временем начнешь собирать подарки. Да не простые…

Я про эти подарки тоже не сразу поняла, а когда поняла, то не сразу меня поняли другие… На все потребовалось время.

Понимание этих даров-подарков пронзает. Оно подобно рождению новой голубой планеты из хаоса или огню, размыкающему тьму.

Первым таким подарком было понимание простого слова «рядом».

Поначалу всегда существует повышенная напряженность: хочется всего побольше – побольше встреч со специалистами, побольше массажей, тренировок, побольше применений всяких лекарственных и нелекарственных средств и практик, везде поездить и сломаться на создании идеальных условий жизни (что зачастую мешает) и образцовом питании. За этим экраном напряженности не видно малыша. Экран не дает маме и ребенку – их внутренним мирам – встретиться. Поначалу маме кажется, что надо применять массу воздействий на малыша, чтобы максимально приблизить его к привычностям этого мира. И только позже понимаешь, что малыш без нас, сам по себе, наделен силой и способностью изменить этот мир к лучшему…

Быть рядом. Это очень просто. Посидеть рядом, постоять рядом. Забыть на этот момент про то, другое, третье… Быть мыслями и сердцем только с малышом. Как только получается, отказавшись от окружающего, встретиться со своим особым ребенком, в такие моменты происходит нечто высшее, не объяснимое в словах. А потом и занятия пойдут успешнее, и лекарство лучше подействует, без препятствий.

Вторым подарком был пример внутренней свободы.

Надо сказать, что я все время учусь этому ощущению у Маши, но, видимо, трудно этому научиться. В этом плане ее душа более зрелая, чем моя.

Голый ли асфальт, или в лужах, или припорошенный снегом, или с чавкающей грязью – Маша принимает все и всему радуется. Ее настроение не зависит от времени года, от переживаний по поводу исходящего от нее впечатления, она не боится уронить свое лицо и ей совершенно все равно – что на ней надето и какая прическа. Все, на что мы, обычные люди, тратим уйму времени и усилий – причем в высшей степени холостого порядка – Маша пропускает мимо и просто получает удовольствие от окружающего мира. Надо признаться, только рядом с ней я не боюсь быть такой, какая я есть, не боюсь признаться в своих слабостях, без натяжек и скидок на человеческий фактор восприятия.

А еще – Маша не боится (ее страхи ограничены ограниченными физическими возможностями). Маша не боится ни следующей минуты, ни завтрашнего дня, ни конца света в целом, она живет сейчас и не старается извлечь какую-нибудь пользу, просто живет.

Третьим, особым, подарком было понимание Машиного дара. Это – дар безусловной любви.

Когда же я это поняла… Наверное, давно. Вы не поверите, но это случилось, наверное, в роддоме, только я ничего не поняла тогда. Мы лежали недвижно лицом друг к другу и хлопали глазами. Я тогда почувствовала, что между нами образовался какой-то секрет. Мне тогда показалось, возможно, это была послеродовая горячка, что она понимает, как мне больно, и как-то участвует. Она видела то, что не видели другие. Я тогда почувствовала какую-то ее необыкновенность, но ни о какой болезни и речи тогда не было.

Нет, я не о том…

…Мы так живем, что нам трудно не обижаться, не требовать, не ждать милостей. Еще труднее простить или признать свои ошибки. Как в детском саду, мы не можем избежать соблазна поделить людей на хороших и плохих и, тем более, допустить, что хороший человек может поступить плохо, а плохой хорошо.

Нам трудно любить, нужна масса составляющих, чтобы, если любовь и случилась, продлить, удержать это чувство. Мы часто любим за то, за это… И случаются ошибки, потому что любим поступки, а не людей. В своей жизни я встретила только одного человека, который не может совершить такой ошибки, которому, чтобы любить, надо просто чтобы человек был. Это – Машка. Она никогда не делит людей на своих и чужих, друзей и врагов. Она открыта всем, и от нее исходит свет любви к любому человеку, независимо от того – кто он и какой.

Ей легко любить. Ей не важны мои достоинства и поступки, направлен ли вектор моих усилий на улучшение ее жизни или нет… Это – мой выбор. А ее выбор – любить меня просто за то, что я есть.

Мне посчастливилось.

Четвертый подарок – ощущение настоящего.

Можно по-разному просыпаться. Можно с утра думать каждый раз: мой ребенок болен. Это – одно настоящее. Не стоящее усилий. А можно выбрать другое настоящее. Стоящее.

Тут уместно вспомнить Оду к радости. Другими словами – можно доставить радость своему ребенку и получить радость от своих действий. Как будто выходишь с ним за руку за скобки болезни и существуешь на другом уровне – от сердца к сердцу.

Особые дети учат жить сейчас.

Тот, кто задумывается о будущем, напоминает слепого котенка, тщетно тыкающегося в край страницы книги жизни: и будущего не прочтет, и пищу его в этот момент кто-нибудь похитит. И попадает человек в безвременье – в будущее дороги нет, и сейчас не живет. А в пучине безвременья очень быстро пропадают жизненные силы, попадать туда опасно…

И ничего бы этого я не поняла, не приди ко мне Машка.

М.

5 мая 2008 г

Маша, у меня сегодня был аскетический день (я уехала, не общалась с людьми, не ела, занималась тяжелым крестьянским трудом, можно было бы сказать – тупым трудом), но я была далека от места действия, я думала вот о чем: столь близкое общение с девочкой с таким синдромом даже за немалый срок не воспитало привычки, не наскучило. Каждый день – удивление, попрание штампов, дар небанального существования, ощутимые внутренние перемены. Другими словами – впечатление, как от маленького взрыва обыденной реальности.

<…>

М.

12 июня 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Вечером Кроликов сидел за столом очень тихий, в халатике, ел салат. Он вернулся из опасной переделки и к поеданию салата отнесся с особой значительностью. Я не видела его таким, сосредоточенным и методичным, уже давно.

Я корила себя весь день за то, что вовремя не сделала укол, еще вчера или даже позавчера. Первые грозовые ласточки прилетали по одной и улетали, мы о них тут же забывали и жили дальше, слегка подстраховываясь. А тут с вечера как налетела стая, бедный Кролик не успел сгруппироваться, до четырех вечера отбивались как могли. Я уже думала, что придется ехать в больницу: слишком долго не уходило состояние, даже после доз. У него стали от судорог лица закрываться глаза. Кролика в трудную минуту спасает интеллектуальная загрузка – книги, представления кукол, песни и пляски, а тут смотреть не очень получается.

…Такой герой, в мизерных щелках, когда он «показывался» «оттуда», Кролик пытался улыбаться и подбодрить меня, намекнуть на продолжение концерта. А в коридоре секретов он остановился, нашел фотографию папы (который должен был приехать с минуты на минуту), потом повернулся ко мне, стал смотреть снизу вверх долгонемигающе, прямо в глазное дно, я закинула себе на шею его левую ручку, а он убрать не захотел, добавил вторую. Так и стояли обнявшись и плющили носы…

…Какие тектонические изломы происходят в душе в этот момент. Будто смены времен года.

Потом приехал папа, мы ели салат, что вырос у нас в огороде. Салатов выросло пять или шесть видов, я по весне фобией страдала, что салат никакой не вырастет, вот и думала: не один, так другой… А в итоге – выросли все.

Вот, а Кролик выспался и сказал АБ.

17 июня 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Вот, наконец, Кролик улегся голый совсем, засыпает. Редкий он, конечно, фрукт… Сейчас разговаривали с ним в коридоре, он опять держал одну ручку у меня на шее, смотрел прямо в глазное дно, слушал, кивал… Только слабенький, еле на ногах стоит, но очень сосредоточенный и важный, будто понимает, что очередную высоту взял.

А я перечитала все свои записи с декабря прошлого года, не могла оторваться, как интересно, уже много и забыла. Удивляют каждый раз при таких перечитках две вещи: столько не спим и столько радуемся. Всё рядом. Это все Кролик, взял мудрое руководство на себя, не дает нам залипать на негативном слое, сразу идет дальше, будто забыв, что только что сильно страдал. И мы идем за ним, нам больше ничего не остается. Короткая у него память, нам бы такую в определенном смысле…

<…>

Дети спят, а птицы встали.

25 июня 2008 г.

Здравствуйте, Маша!!!

Мы опять воюем. Бедный Кролик вторые сутки выпрашивает больничку. Я пока не еду, попробуем переждать еще ночку.

Все-таки Кролик показывает нам (мне особенно) пример бодрого отношения к бытию. Вынырнет, увидит нас и сразу улыбаться.

Вчера Володя, подождав 15 лет, снял со стены гитару и вспомнил былую славу. Мы 10 раз спели Кролику «расцветали яблони и груши», он трогал бубен и с интересом смотрел на папу. Хотели еще какую-нибудь песню вспомнить, но поняли, что нет времени вспоминать. Пели одну. Зато весело. Хуже не стало.

<…>

На дачу не удается переехать. Стройка. Требует ремонта крыша. Течет. Из-за этого испортились стены и потолок, залило печку. Климат, надо сказать, грибковый. Вот только в понедельник строители все осмотрели и сказали, что покупать. Да и после зимних воров-невротиков, которые позабыли весь свой взломочный инструмент, надо поправить кое-что в доме.

Маша, я все удивляюсь: как Кролик умеет слушать и смотреть, очень сосредоточенно, даже в таком нелегком состоянии. Все-таки голова его все время требует полной загрузки. Это только кажется, что вот он отвернулся и потерял нить. Через какое-то время он возвращается, и можно продолжать с того места, где случился отлет.

Самое главное, чтобы Кролик как-то сумел поспать, тогда все пойдет на выздоровление.

М.

25 сентября 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик сейчас заснул, а в семь утра был неспящий. Тихо проснулся, тихо сидел и тихо меня будил: издалека усиленно морщил нос, а я подсматривала одним глазом – какие еще свои штучки он применит – строил мне, «спящей», глазки, потом кивал с добросовестной амплитудой. Тут сердце мое не выдержало, я засмеялась, а он вздрогнул от неожиданности, потом тоже смеялся. Я завалила его на подушку и посоветовала поспать еще. Он подложил ручки и начал устраиваться.

У Кролика новая кровать, на заказ, с бортиками и пуфиками, похожа на коробочку, можно вдоль спать, а можно поперек, как он любит. Последнюю неделю он пробует на вкус самое разное время суток: и в два ночью просыпается, и в четыре, блошиный такой сон. Трудно оценить – почему. Чувствует он себя сейчас на гребне счастья. Август и сентябрь были просто супер. Правда, был один черный понедельник, но это, скорее, мне внушение-вразумление, я быстро все поняла, и Кролик больше не повторял экстремальных поступков. Он был болен простудой, с вечера – высокая температура, я не применяла медикаментов, а утром еще не поняла, что температура спала, а это всегда сопровождается приступами. Пошла за градусником, а Кролик упал с кровати, причем падения ничего не предвещало, я вообще отвыкла от его приступов. Прибегаю в комнату, а он в глубоком улете в луже крови, у меня даже волосы на голове зашуршали. Потом выяснилось, что повредил губку и поставил на лбу шишку, я просила у него прощения за потерю бдительности, он, конечно, сразу простил и уже невзирая на внешние данные пытался улыбаться мне в ответ. Это всегда меня поражало и поражает – его короткая память. Я об этом даже думала несколько часов. Короткая память в лучшем своем смысле могла бы сохранить не одну семью и не одну нервную систему.

А блошиный сон еще и потому, что в середине дома кто-то у нас весь сентябрь рушит стены и возводит новые. Это такой шум и такая вибрация, кажется, что находишься в эпицентре землетрясения, Кролика это очень забавляет, неврастения ему не грозит, в отличие от всех нас. Какой тут сон, когда кровать скачет.

Медикаментов едим мало. Один раз в день депакин. Всё.

Я боюсь вспоминать июнь и июль, когда я постоянно думала про магнезию внутривенно, так было сложно, но все как пришло, так и ушло. Что делать, приходится каждый день решать, каким будет следующий шаг – дома повоюем или на иглу ехать. С отчаяния, когда Машка была страшным буратиной – это что-то типа приступа, когда ручки сводит и долго не отпускает, и гипервентиляцию не остановишь – я погрузила ее в воду, где симптомы усилились, потом как-то ухитрилась ее поднять и облить из ведра холодной водой, почти бесчувственную. Клин клином. Я сначала помолилась – стоит ли так рисковать, и ждала ответа в сердце – полного отрицания не почувствовала, решила рискнуть. Машка вздрогнула, пришла в себя, и состояния все ушли – как рукой сняло.

Не с этого ли момента пошло на улучшение…

Все хорошо. Всем занимаемся, книжки, забавы, диалоги, карточки всякие, всё в лучшем контакте. И – противовесом – почти не ходит.

После тех двух летних месяцев – сильно пострадали ножки и спинка. Не удается справиться со спастикой. Вернее, я уверена, что справиться можно, не поздно, просто надо времени на это раз в 10 больше уделять. На даче Машку катала на коляске, но однажды докатала до приступа – сильно трясет все же.

Про себя. Было самое лучшее лето. Ничего не уродилось, заготовок никаких, занималась только девчонками. Построили комнату для обуви (сени, если по-русски). Теперь весь песок за бортом. Во всю кухню постелили коврик. Нагрузки с уборкой не было вообще. Горжусь этой постройкой. А крыша так и течет. Не текла сначала две недели бесконечных дождей – мы переехали на дачу в эпицентр дождя – было все равно. Потом случился ураган, думали, снесет крышу. Крыша на месте, но что-то, видать, опять повредилось, и опять течет.

Мы пережили один ужас грозовой. Молния угодила в провод. Мы так подумали с Наташкой потому, что вокруг коробочки над мойкой, где провода соединяются друг с другом, возник синий шар, мы онемели и застыли, думая, что это шаровая молния или наверное будет пожар. Одновременно с этим голубым свечением был такой силы звуковой удар, оглохли… Но все обошлось, оплавились пробки… Я смотрю, как во сне, на этот голубой шар и шепчу: Отче наш… В такие моменты все становится на свои места. Я понимаю, нас спасли.

Наутро соседи говорили, что куда-то близко попала молния, у них от звуковой волны дома шатались. А в деревне в 2 км от нас сгорел целый дом от прямого попадания молнии. Проснулся Кролик. Потом еще напишу.

Да, тут у Наташки был день рождения, я ей стишок за пять минут написала. Мне понравился…

когда мне Бог тебя давал,

он прыгал и шутил.

и даже он, видать, не знал —

кого он подарил…

Ты – вирус счастья, смех и грех,

Ты – острый жизни вкус…

люблю тебя я больше всех

босую и без бус.

Машкину биографию пишет выбор ее друзей: если друзья ценят свет ее глаз и ее поклон головы, ее объятие и полный смеха живот, из которого смех так и рвется, то это – счастье Маши и ее друзей. Стоит только выйти из Машкиного света – то и быт сразу прожорливость свою обостряет, и ненужные события происходят, и Машка просто уходит в себя, в свои мысли, отключает свой свет от нас. Машка не позовет, она сама себе сценарий напишет. Как нужно принять свою усталость, договориться с ней, чтобы не клеймить себя презрением, ведь на фоне Машкиного всетерпения и всепрощения себя простить невозможно. И кажется – чего проще жить своей жизнью, но безрассудства не найдется своей жизнью зажить. В Машкиной тени хорошо, абсолютно все необходимое припасено для полного счастья, и примеров более полноценного восприятия мира, чем у нее, рядом больше нет. Своей сутью она делает больше, чем разные там теории, научные дознания, книжки, сообщества – она меняет мировоззрение и при этом говорит только – АБ. Но меняются только «идущие». Другие называют это игрой воображения. У них есть право на свою точку зрения.

М.

9 октября 2008 г.

Здравствуйте, Маша!

Кролик совсем перестал спать в последнюю неделю сентября. Каждый раз диву даюсь: ведет себя так, будто спал. Приступов особых не было, может, были, когда я все же отключалась от него. Мне не нравится, что он, когда не спит, а я сплю, встает на локоть правой ручки и так стоит. Это подтверждает и укрепляет его неправильную спинку. Из-за этого я не могла себе позволить спать. Несколько раз он не спал по целым суткам без проблем с поведением, однажды двое суток, потом спал по часу днем. Изредка нападал неудержимый смех, от которого надо стремительно избавляться – льдом или чувствительным массажем, после которого смех без паузы переходит в тихие слезы, горошинами выпадающими из глаз, мгновенно родившись. В эти моменты Кролик просится на ручки и на ручках успокаивается, попадая в замкнутое пространство любящих рук. Это каждый раз своего рода – потрясение: переживание его постепенной эмоциональной перемены. От минуса к плюсу. (Я так и зову – минусовый смех.) Из новостей – любовь к периметрам. Любит окна, дверные проемы, свой кроватный загон. В дверных проемах просто застревает, вертя головой, особенно любит смотреть вверх. Так с детства, и видит что-то над входной дверью. Когда попадаем в коридор, Кролик сразу вспоминает, видно, что вспоминает, потому что начинает глазами искать пространство над входной дверью и утыкается туда надолго взглядом, как найдет. Смотрит без испуга, с интересом. Видно, что для него найденное – важно.

Кролик начал смысловое соединение предметов обнаруживать даже в мелочах. Например: он поел. Сидит. Начинается так:

– Кроликов, скажи маме: спасибо (и сама киваю головой). Кролик улыбается и тоже в ответ кивает. Много раз кивает, нравится кивать и нравится моя реакция на это. Потом я начинаю доставать свой помидор и солонку. Кролик следит за каждым моим движением очень цепким взглядом, я не торможу своих действий (насколько их может не тормозить мало спящий человек), если я за его спиной – он легко разворачивается на столько, на сколько надо, чтобы все увидеть. Я сажусь в отдалении в кресло и ставлю солонку пониже на табуретку, ем свой помидор. Потом перестаю есть, замираю с помидором в руке. А Кролик становится серьезным. Он сидит, сложив ручки на столе, и переводит взгляд с солонки на помидор. Много раз. Потом смотрит мне в рот, взглядом говоря: макай в соль и неси в рот. (Ничего себе, да???!!)

А тут на днях так меня насмешил, что я об этом рассказываю, как анекдот. Он сидел за столом и ел сыр. Вернее, он выбирал, что есть: сыр или кукурузу. Остался на столе один не-съеденный предмет. Я, чего никогда не делаю, но тут – задумавшись и глядя в окно – автоматически этот предмет сую ему в рот. И тут Кролик посмотрел на меня снизу вверх так удивленно – ты это что такое сделала, дескать? – засунул руку в рот, вынул этот предмет (это была кукурузина) изо рта, посмотрел на него и выбросил на пол. Как это все поднимает над руинами, которыми стал наш дом – пролонгированное состояние ремонта, нет мебели, только окно и кровать Кролика. Вещи все по стульям и по полу. И все это – мелочи жизни по сравнению с тем, как Кролик руководит моей сознательностью.

М.

P.S. Я почему-то в последнее время часто вспоминаю Иму. Передавайте ей от нас приветы.

12 октября 2008 г.

Кроликов вчера прятался от папы и визжал тоненько букву «И» от удовольствия. Правда, это было три часа ночи…

Сегодня вспомнил – как ходить вдоль стены и хлопать дверью в туалет.

Не хочет он тратить драгоценную жизнь на сон, ну что тут поделаешь!

Марина

26 января 2009 г.

Здравствуйте, Маша!

Несколько дней назад мне приснился сон. Машке 20 лет. Она носит бордовый свитер с воротом и пышную стрижку. У нас другой дом. Машка встает из-за большого стола и идет к невысокому комодику. Достает сверху коробочку, несет в руках, садится за стол и начинает открывать ее. Коробочка все открывается и открывается, и открытию этому нет конца. Маша не теряет терпения и действует так, будто это главное дело ее жизни – совершать открытия. А я сон смотрю из прошлого, т. е. из сегодняшнего дня. Смотрю и удивляюсь ее сосредоточенности и серьезности.

Потом в сон пришли люди, с которыми я не общалась 10–15 лет, и попросили меня позвонить им. Позвоню, раз так…

А сон, самое главное, приснился днем. Я себя неважно почувствовала, и мне пришлось попросить Наташку отпроситься с уроков. У Наташки выработалось ценное свойство: она мобилизуется в трудную минуту и хорошо соображает. Это она меня уложила спать своим волевым решением, а сама взяла Машку под контроль. Я проспала как убитая 4 часа и не могла выбраться из этого состояния, как из банки с клеем. Мне потом наш папа сказал: это тебя специально сморили, чтоб сон показать.

Только проснувшись и увидев оконный переплет, я почему-то приняла твердое решение выбираться из замота, этого почти беспамятного состояния, возникающего при одновременном совершении разнонаправленных действий. Это было первое радостное событие. Во-вторых, Маша проспала до полудня, что случается обычно с хорошо погулявшими ночь. Но тут не то. Маша и ночью спала! И теперь она – либо боялась просыпаться, либо ей передалось во сне мое желание последовательных шагов… Она решила: полсуток сплю, полсуток не сплю. А мама пусть пока выбирается из своего замота.

После обеденного завтрака Маша решила начать ходить после долгого перерыва. И ходила она так непринужденно, что мне показалось, что все время, пока она не хотела ходить, она просто меня разыгрывала.

Потом позвонили друзья и рассказали про книжку с Машкой^[41]. Один человек взял почитать, а жена его заругала, говорит: в руки страшно брать. А вдруг перескочит. Я спрашиваю со смехом: что перескочит? Синдром Ретта? Он не скачет в 45 лет. Поздно скакать. И вообще – это не грипп, чтоб – чихнул, и синдром Ретта тут как тут.

Музыкальные процедуры проходили за клавишами, которые подарил нам наш папа на Новый год. Маша брала аккорды и во время их звучания поворачивала голову в мою сторону: слышишь, как звучит??! После каждого аккорда она себе аплодировала. Зрелище не то что забавное, а крайне забавное.

Этот Кролик начал опять ходить. Ура. Я по-прежнему занимаюсь, как Лёня велел: и спиной, и ногами. Я понимаю, что всякие техсредства типа ортопедической обуви – плохие помощники. Тут дело в рождении ощущений, их подтверждении и принятии телом. Что, видимо, и произошло. Лёня знает, как он прав?!

Теперь мы играем в ящик пандоры. Кролик за ручку открывает и смотрит – что тут на сей раз. Это бывает по-всякому. Сегодня были формы. Среди них – шишка. До шишки только дотронулся. В руки не взял, хорошо помнит шишку, слишком сильные ощущения. Интересно получается у Кролика – он предметы методично берет, снимает с них информацию, в рот не тянет (!) и выкладывает по очереди на крышку. Чаще стал брать левой рукой.

Марина

14 сентября 2009 г.

Здравствуйте, Маша!

Мы вернулись с дачи, можно сказать, из пионерлагеря.

Кроликов молодец, хорошо себя вел. Всю жару просидел в корыте с разными забавами, большой бассейн внушал ему страх, а в корыте хорошо, уютно. Ползал по газону с кроликами. С нами там кролики жили, мальчик с девочкой, забыла сказать. Это Наташка с Сашей на день рождения мне подарок сделали. Наташка потом говорила: мама, у тебя было такое лицо, будто вся жизнь в один момент промелькнула перед твоим внутренним взором. По ушастому комочку в руках…

Наташины, а значит, и мои друзья гостили время от времени у нас на даче. Кролик в чьих руках только не побывал! На второй этаж спать он не всегда сам мог заходить, вот и «ездил на эскалаторе», а у меня спина сохранилась. Спать он не любил в июле. А в августе полюбил. И еще его почему-то попугивала баня, само пространство. Очень долго привыкал. Но обливаться в бане из таза очень любит! Как он живится этим… надо видеть. Внутри бани – большие, высокие и широкие, порожки. Он сам перешагивал всегда.

У Маши в бане есть телевизор. Причем только у нее. Это квадратное окошко. Обычно показывают кино про природу, как яблоки зреют (а все издалека думают, что это персики, потому что деревце очень низкое, а яблок больше, чем листьев. Почему соседи про персики подумали… Трудно сказать… Наверное, персиков хотят). Так вот, тут однажды по «телевизору» папу неожиданно показали, он приехал и не сказал, Кролик его увидел, стал петь. Он научился летом петь, хотя муз. занятия кончились в начале июня. Он все буквы, что знает, растягивает по времени до возможных пределов. Получается вокализ, очень смешно. Когда очень радуется, теперь вот так поет. А когда злится, наоборот, выкрикивает отрывисто весь звуковой запас, делает свирепое лицо и столом стучит об стену. А в дождливую и холодную погоду у Кролика телик появлялся еще и в доме. По нему всегда показывали сериал про пожар. На огонь, как и все, он смотрит не отрываясь.

На даче у нас место такое… опасное. наверное, что-то делать надо. Страшные грозы бывают. В этом году у нас с Кроликом на глазах молния попала в дом по диагонали, совсем рядом, взметнулось пламя в небо… Дом деревянный сгорел как спичка, люди спаслись чудом.

Черный дым очень волновал Кролика, а я с испуга тесто взялась месить, был самый разгар грозы. Мы месили тесто, разряды прямо за окном такой силы, что дом трясся. Наверное, одна молния угодила в проводку, раздался очень сильный удар. Мы были с Кроликом вдвоем… Было страшно мне, а он посмеивался на громкие звуки и ел тесто.

Еще страшно в лес наш было ходить. Мы пошли один раз, но убежали. Из травы донеслось предупреждающее хрюканье… Развелись дикие кабаны. Целые семьи рыли землю прямо у нашей калитки. А неделю назад один пробрался на огород. Шел на цыпочках как-то, очень тихо… И съел все упавшие яблоки и груши. Ничего не попортил, поел и ушел. Может, мы все-таки смогли мысленно договориться с ними. Еще в начале лета я «обращалась» к их вожаку, разрешила поесть все, что понравится, но нас не пугать и не портить, не подкапывать деревья… Все так и вышло… Все посмеялись, когда я об этом рассказала.

Потом вообще сказочная история вышла. Мы кроликам сделали небольшой загон, не сидеть же в клетке день и ночь… и спокойны. А у нас с Машкой по вечерам процедура была, называлась – «посади солнце»: мы выходили на балкон, смотрели на запад на заходящее солнце. Однажды вдруг что-то промелькнуло внизу в траве… Оказалось, кролики сделали подкоп и сбежали из загона, поманил их воздух свободы. Они разбежались в разные стороны… Да с такой скоростью, прижимали уши, подбрасывали задние лапы… И тут, откуда ни возьмись, ястреб. Одинокий, большой… Я говорю: «Машка, дикая природа наступает. Солнце сегодня без нас сядет.»

Ястреб кролика увидел. Снизил полет. Наташка успела поймать всех, мы больно сильно голосили, всех соседей на уши поставили…

Что касается терапии всякой. Забыла написать. Наверное, это тоже важно. Спастику все же нельзя снять лекарственно в отдельно взятых местах. Тогда перестают интересовать книжки и сказки. Лучше всего массаж и вода, и смех. Смех спастику снимает лучше остального. Поэтому вместо мидокалма – щекотка. Крамольные вещи пишу, скажут неврологи. Иногда бывает, что совсем не получается из-за спастики на ногах устоять, тогда Машка на коленках живет. Там уходят проблемы вертикали. И на даче тоже у нас было место для жизни на коленках – стоя около окна. Она смотрела на жизнь за стеклом, оттуда всякие рожицы к ней приходили и вода лилась, а рядом колокол, Маша звонила в него.

Проблемой оказалось справиться со спинкой. Интересно, что каждый день она выглядит по-разному. Когда Машка злится, то держит спину так прямо, никакого кифосколиоза, а иногда полный ужас, ходить трудно из-за асимметрии. Выполняем все рекомендации Лёни, ими наверное и держимся хотя бы так…

Маша, до свидания. Машка проснулась. Побежала к ней.

М.

Ученик

23 октября 2009 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

…Главное, у нас с Машей ничего не меняется, в смысле, не утрачивается интерес друг к другу. Только мы теперь не просто мать и дитя, а два взрослых человека, и каждый и слаб, и силен по-своему.

Мне стыдно перед ней за проскакивающие унылые мысли или за недовольство погодой, и уж совсем стыдно, если позлюсь. Я иногда гляну и скажу ей: Маша, ты что, моя совесть? Она в ответ лукавыми глазками посмотрит, головой покивает: мол, думай, что хочешь, а я посмотрю. Так и живу под присмотром…

Риск, продленный в годах. Так бывает? В общем, я рискнула отдать Маше руководящую роль, а как еще узнать – чего она хочет. Я больше не играю в побегушки: не бегаю к двери с паническим вопросом – проснулась-не проснулась, не смотрю в щелку, затаив дыхание. Нет. Теперь, когда она хочет, чтоб я узнала, что она проснулась, она кричит: АБ! Тогда я жизнерадостно вхожу, причем сразу. А если она хочет попросыпаться подольше и одна, она помалкивает, а я жду заветного призыва. И спокойно занимаюсь собой. Что это получилось? Доверие? Уважение к ней? Получилось хорошо…

Я давно хотела написать о том, какое потрясение я пережила, когда посмотрела видеозаписи из Машиного детства. Меня поразила тяжесть ее состояния тогда… Замкнутость на своем болезненном мире, отсутствие своей воли, победа навязчивых состояний, смех и громкие слезы без всякой видимой причины; казалось, что Маша – игрушка в чьих-то злых руках, но главное – ощущение невозможности найти тот конец ниточки, за который потянешь и распутаешь этот кокон – ловушку, в который она попала… Я вспомнила, как я протирала до дыр свою душу чувством вины перед ней за свою беспомощность… Потом прошло немного времени, и мы стали по-другому воспринимать Машу и по-другому жить. Какие веселья устраивали, праздники выдумывали, шутили и были счастливыми. Сейчас я спрашиваю себя: Что это? От отчаяния? Уход от слова «беда», нежелание смотреть и видеть? Нет, ничего этого не приходило в голову тогда. Тогда мы как-то сумели почувствовать жизнь над бедой, отчаянием и страхом. Мы увидели простую вещь: Маша – одна из нас. Просто ей труднее. И ей надо по-дружески помочь эти трудности преодолеть.

И вот ей скоро 17. Какой путь! Даже мурашки бегают, какая Маша сейчас. Огромная личность. Со своей волей, желаниями, интересами, предпочтениями и протестами. У нее есть ритм жизни и интерес к жизни вокруг, с хорошей причиной смех, с хорошей причиной слезы, долгий проникновенный взгляд, будто листающий страницы твоей души, и всегда стремление поучаствовать в забаве или учении и быть центром любого пространства нашего общего мира.

Мне нравится в Маше полное отсутствие лени. Она всегда занята. И это не только плод моего внимания к ней, а она сама по себе такая, нельзя ей без дела.

Если же дела нет у нее, то это пустое пространство начинают заполнять физические недомогания и неприятности. Я много лет уже думаю не только о физиологической, но и о психологической основе ее судорожных приступов. И защита от них – именно в полном использовании как бы лишней рождающейся в ней энергии. Эта энергия не будет оседать мшистым покойным слоем, она найдет выход через приступ или активную жизнь.

Есть выбор. Всё как у всех.

Мне нравится у Маши настоящее протестное поведение. Вот нет сил заниматься музыкой, а мама настаивает. Как ей объяснить?.. Уж нос много раз потерт и вытерт кулаком, уже и челюсть выдвинулась, и звуки угрожающие выходят сквозь замок зубов, а маме надо музыку с Машей – и всё тут. Маша устраивает взрыв. Разбросаны музыкальные инструменты, порваны ноты, горячие слезы отчаяния. А мама, еще хорошо о себе думая в тот момент, пытается найти подходящую музыку, чтоб стабилизировать эмоциональный взрыв. Наивная. Не тут-то было.

Когда мама перестает настаивать на своем и Машу оставляет в покое, Маша сразу становится тихой и печальной. И вид у нее такой, будто она сожалеет о своем поведении или думает о несовершенстве человеческих отношений, как знать… В общем, в глубокой печали она засыпает.

У нас есть фотка, где я играю на ф-но, а Маша стоит рядом.

Левую ручку она положила мне на плечо, а правой играет в верхнем регистре. Я подумала о том, что вот и я раньше именно так любила стоять со своими учениками. Теперь времена и роли изменились. Теперь я сижу как ученик, а Маша стоит рядом как мой учитель… Хороший образ. И Маша на самом деле хороший учитель.

На даче летом кто-то из соседей подарил Маше перец величиной с ее предплечье. Маша схватила перец обеими руками и грызла его, как грызут гранит науки. Методично и не отвлекаясь. Вдруг кто-то из зрителей сказал: Маша все грызет без разбора. Маша никогда на глупости внимания не обращает, а маму заело. Мама отняла перец и положила его среди других несъедобных предметов на столе. Маше нужен был только перец. Она посмотрела с удивлением – зачем отняла? – и продолжила поедать это чудо садоогорода.

А сегодня она сама ела виноград, отрывая его от веточки обеими руками по очереди. Я придерживала ветку. Когда она наелась, отодвинула тарелку от себя и кивочками стала приглашать пообщаться.

Машка в эту субботу резко заболела. Бронхоспазм, свист, ни туда ни сюда. Мы с Наташкой подумали – что-то попало в дыхательное горло. Ведь вечером она была такая веселая, ходила по кухне, охотилась за картофельными очистками, смеялась, так хорошо поела – и вдруг в 11 вечера такое… Я с ней на руках в ванную, а водопровод сломался. Не потекло из душа, и из крана – только тонкой струйкой, влажный пар не получился. Пока Наташка грела кастрюлю и чайник – прошла будто целая вечность. Потом мы до двух сидели под колпаком с ногами в горячем тазу и дышали над чайником. А перед этим вид был такой критический, что Наташка сказала: мама, давай вызывать скорую, мы ее не спасем. Машка очень испугалась, и от страха спазм усилился.

Всю ночь просидели над паром, все размягчилось, стало легче. Машка заснула на 15 минут. Да, мы еще нагрели масло и обернули как бабушку под шаль, и картофелину сварили и разрезали пополам и приложили с двух сторон, как катализатор, и стопочки намазали йодом. тяжелая артиллерия. И с утра поползла температура до 39,2. Беда в том, что опять она не открывала рот и невозможно было дать ни капли. Так полтора дня. Конечно, я понимала, что нужно капельно тогда вводить жидкость и думала, что поедем в больницу. Не поехали.

Температуру я все же рискнула не снижать, она сама стала падать через день и каждый день на градус, и когда стало 37 – ударил приступ, которого давно не было, такой силы и долготы… А перед этим Маша уже и поела грушу, и попила 300 грамм воды. После приступа она меня не узнавала до утра, крутилась колбаской, взмахивала руками и ногами. В общем, была не в себе. А утром все стихло. Как ночь перед Рождеством, подумала я.

В субботу ночью она заболела, а в среду уже была нормальная температура… Я вышла на улицу. Там была такая милая сердцу грязь, я увидела ее и почувствовала счастье. Шла и думала словами Маяковского: а вы ноктюрн сыграть могли бы… Это я так тайно гордилась собой.

Сейчас она ест как троглодит и пьет как он же. Кашель пока не отпускает, но такой, остаточный, не страшный.

Маша, как же я благодарна Вам за массаж по Толкачеву и Аде Михайловне за эти масляные обертывания, за всё, что подсказали тогда. Мы справились и в этот раз, без больниц. А ведь если бы увидели ту картину, что была, врачи со скорой, мы бы точно были в больнице с анальгином плюс димедрол, и болели бы минимум 10 дней.

Марина

30 декабря 2009 г.

Здравствуйте, Маша! Я хочу послать Вам рассказ.

Он называется почему-то «Я – прекрасный садовник».

В то время как все вокруг переживают декабрьскую депрессию, Кроликов отрицает это понятие и более того, демонстрирует сверхвозможности человека. Во-первых, он решил не тратить времени на сон. Он решил это еще в конце октября. Заскучал, видно. Он спит 10 минут и вновь полон замыслов. Казалось бы, такая сверхактивность, любознательность, демонстрация физической силы – он не пропускает ни одной двери, хлопает ими так, что просыпаются все звери в доме, очень сильно хлопает, судя по звуковой волне у лифта – в общем, такая бурная бессонная жизнь должна бы спровоцировать реакцию на смену погоды, например в виде эпиприпадка. но все проходит мимо. И возникает ощущение, что такая необычайно активная жизненная позиция и есть способ защиты от неприятностей. Неужели Кроликов научился использовать свои излишки энергии в мирных целях?.. Он не спит, но, похоже, самореализуется. Долгий сон нарушает этот процесс, тормозит, вернее. Папа говорит: Кроликов мотает очередной срок… Срок мотает…

Мне не всегда так же весело, как ему. Более того, иногда все дожди неба скапливаются в глазах. Иногда я смотрю на Кролика под очередное брезжущее утро и думаю – ночь прошла как день, и утро похоже на вечер, все смешалось в доме Облонских, а ему нет дела до этих мелочей. Его буквально распирает от радости. Если посмотреть на нас со стороны, наверное, не будет скучно. Мы можем подолгу среди ночи стоять на четвереньках и бодаться, потом Кролику надоедает напряжение в шейном отделе, он почешется и встанет на коленки прямо, за волосы меня поднимет до своего уровня, и тогда начнется долгий процесс моделирования изображений: он будет морщить мне нос до тех пор, пока я ему не сморщу в ответ, он удовлетворительно кивнет и начнет качать пространство, как маятник, перемещая вес с одной коленки на другую, задумчиво и глядя мимо меня на что-то свое. Мне, ограниченной в своих возможностях, его не догнать. Потом он вспомнит про меня и будет поднимать брови и улыбаться, кивать головой то влево, то вправо.

Потом он потрет нос и издаст звук усталости. Это значит – надо дать возможность достигнуть ему подушки, он развернется в ее сторону, достигнет, упадет и прикинется спящим. На 10 минут. Я не успеваю за ним прикинуться. У меня по расписанию 10 минут невроза. Ожидания. И вот, побыв в бутоне, он опять с новыми силами смотрит на садовника и кричит новый клич – ЕГЭ. Это его ЕГЭ по ночам – не хулиганство, а переживание. Он серьезен. Иногда даже тих. Я все спрашиваю: что тебе далось это ЕГЭ, все его знать не хотят. А я чувствую, ему нравится само звучание, да он еще интонирует то сюда, то туда, на все лады. ЕГЭ только в декабре появилось, а до этого было АБ. Однажды меня оставили силы. И мы с Кроликом разошлись по разным углам. Я легла и решила – буду спать несмотря на АБ. Ведь так и обморок в гости позовет, не дай бог. Опять мне показалось, что нет у меня таких возможностей, как у него, ночи не ложиться и дни не дремать. Нет.

Трудно догадаться даже, что предпринял этот Кролик, чтоб меня разжалобить, чтоб я читала ему книгу. Во-первых, он был очень удивлен столь неожиданной разлукой и временно замер, «читая смс-ку». Потом он сделал вид, что ему и так неплохо. Он лег на спину и читал смс-ки с расстояния вытянутой руки, иногда приближая ее к самому носу. Потом он поиграл легкомысленно с правой ногой, поднимая ее в потолок и ощупывая колено обеими руками. На вторую ногу он внимания не обратил. Потом он выследил меня, а я-то прикинулась спящей… Но не тут-то было, он все понял… Дальше он пошел на риск. Он сел в асимметричную позу, вредную для него и в которой ему сидеть не разрешается, и стал говорить АБ. Он говорил не переставая, дошел до сильной громкости, я будто бы не реагировала; он даже хотел было заплакать, но отвлекся и передумал. И когда он стал говорить АБ тихо и как бы без всякой надежды, себе под нос, я сдалась и пришла к нему. Он был так рад, что опять заголосил на весь дом. Пошли за книгой, выбрали, стали читать. Он отыскивал всех участников на страницах. Второй раз даже не стал смотреть. А я никак не излечусь от дурного поползновения закрепить успех, каждый раз забывая о том, что во второй раз ему уже неинтересно. Кролик правильно делает, что качает права. Во многом он более последовательный, чем я.

Однажды, на подступах к ночи, мы оказались в эмоциональном единстве друг с другом сильнее обычного. Кролик был в предчувствии забав, я в предчувствии Кролика. И он совершил два прорыва. Он попросил попить. Он стоял на коленках, смотрел на меня. Потом поднес руку ко рту и сделал четыре чмокающих звука. Я сначала было рассыпалась в восклицаниях, но вовремя спохватилась и метнулась за кружкой с водой. Он залпом попил. Теперь, конечно, мы не пьем без оформления просьбы в этом ритуале.

А дальше было время ночной сказки про гуся и собаку, и когда я сказала: Маша, давай позовем гуся: гуть-гуть-гуть, она отчетливо и громко повторила: гуть. Я так беспечно обрадовалась, что напугала ее. Сказка была скомкана. Маша была награждена красными бусами.

А утром мы познакомили Машу с достоянием дома – старой, но новой дверью. Дело в том, что Маша хочет сдвинуть с места все, что попадает ей под руку, начиная от мелочей и заканчивая крупными предметами в виде мебели. Она прекрасно знает, где что работает туда-сюда, вплоть до газовой плиты. Мы сделали ей подарок. Мы приделали к одной двери не одну, а целых четыре ручки. И подошли творчески: мы их приделали на вершинах красного квадрата, вернее, ромба. Теперь способы манипуляций с дверью очень расширились. Можно как угодно браться, изгибать свое туловище, даже крест-накрест руки можно ставить и качать мышцы. Притом красный этот квадрат сам по себе очень ее впечатляет и стабилизирует. Если бывают дни, когда трудно устоять на ногах, то в этом месте все удается.

Но вот пришел сегодняшний день… Кролик устал, выдохся и слег. С температурой и астматическим бронхитом. Он опять боялся открывать рот, глотать, и вообще чувствовал себя несчастным. После процедур по отпариванию бронхов пришлось заняться музыкой, чтоб поднять настроение и вновь ощутить жажду жизни. И через полчаса это сказочно удалось. Маша очень любит песенку про друзей «если с другом вышел в путь». Перед ней выстраиваются все ее друзья, и я играю и пою ей песню, а она берет «друзей» по очереди в руки и ритмично двигается – неважно, сидит она, стоит или ползает – она найдет, как отозваться на зов любимых звуков. Однажды я решила узнать, может ли ей надоесть эта песня. Я пела и играла, пока могла, пока сама еле жива не стала, а ей все нравилось и нравилось, и усталость к ней не приходила… А бывают дни, когда она не хочет слышать звуки. Она злится на меня, когда я настаиваю, не проявляю гибкости, не придумываю замену… Тогда мы устраиваем друг другу разгрузочный день, мы просто весь день обнимаемся и бездельничаем, причем часто лежа. И во время разгрузочных дней обнаружилось, что Маша может выйти из любого положения, в какой бы крендель я ее не свернула. Ну это, конечно, образно.

… И совсем другое дело, когда после месячного отсутствия появляется живой папа, живой, а не с картонки на стене. И вот какая штука. Ставя себе задачу – не забывать близких – Маша по многу раз в день разглядывала папу на стене и трогала его за лицо. И теперь, когда видит папу живого, правила сохраняются: первым делом – лапой по папиному лицу. Он каждый раз не успевает увернуться и почти обижается: Кролик, что за манеры! Держи себя в руках! А Кролик вырос, легко достает, без усилий. И никогда не промахивается. Так что следите за реакцией…

Наташку Кролик воспринимает не иначе, как гостью из параллельного мира, неизменно всегда пожирает глазами и надеется, что сегодня мама что-нибудь задумает постороннее, и тогда эта гостья из параллели своими скоростными движениями обучит скоростному поглощению пищи, скоростному передвижению на горшок и еще более скоростному движению по дому…

И сколько бы Кролик ни съел, он всегда будет завидовать ближнему, когда тот, запоздалый, ест. Завидовать и выпрашивать, и отнимать тарелку, и даже двигать стол, чтоб все пролилось к его неизменному восторгу. А потом как ни в чем не бывало, не имея ни стыда ни совести, смотреть глубоко и пронзительно в сердечное дно и требовать ответной улыбки…

4 января 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Про садовника в письме. Такой смешной образ вдруг возник. Это я летом выходила в свой огород, заросший, запущенный, и говорила громко: «Я – прекрасный садовник». Я надеялась, что эта важная фраза все-таки позволит растениям вырасти как-нибудь самим. Ведь на самом-то деле про садовника – это правда… Садовник «скрывается», чтобы выращивать редкий фрукт…

Письмо за одну ночь. А перед этим часто садилась и не писалось…

Спасибо за поздравления, всем приветы от нас. Кролик сейчас уснул, и мне надо тоже последовать его примеру, хотя с засыпанием стали проблемы, несмотря на усталость…

Марина

20 января 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Все никак не могла собраться с силами написать Вам. Девять дней назад у Машки не стало дедушки, моего папы. И сейчас мне кажется, что от этой боли невозможно оправиться… Я знаю, что он был одарен знанием многого, но молчал. В детстве он никогда не держал нас за руку, руку давал, но держаться мы должны были сами, приучал замечать все детали и всё помнить, не обижаться, но запоминать происшествие, не позволял цветы рвать и кошек гладить, чтоб не подавать надежд…

<…>

Тут так получилось, что в аське у меня создались контакты из одних подростков, от 15 до 20 лет, с кем-то Наташа просила поговорить, тот с другом познакомил, и так набралось. Трудная работенка оказалась. Если почитать переписку – волосы дыбом. Способные, талантливые ребята, отличники, но что с головами и душами… Намечалось групповое самоубийство с целью изменить себя с помощью смерти, стать вампирами. Почти весь декабрь… В каком я оказалась плачевном положении. Родители не в курсе, а мне они говорят, так как я не смогу помешать физически, выливают души. Силой души и разума я пыталась помочь. Вроде на этом этапе удалось, но ведь при их склонности к депрессиям, а у некоторых вообще сформировались депрессивные характеры, при первой неудаче в жизни опять посносит головы. Им всем нужен священник и врач, квалифицированная помощь, а не мои битвы. Неужели это всё – эти модные сейчас книги и фильмы, «сумерки» и «новолуния»? Какая-то эпидемия. Вот две моих знакомых семьи, близкие мне даже, девочки перестали спать, сидят на окнах, ждут летающих мальчиков с особым прикусом, на полном серьезе, с родителями перестали общаться вовсе. Все кричат: что делать? А они так борются с одиночеством…

Так вот и разговариваю по очереди с каждым. Какая у всех потребность в адекватном взрослом, в просто беседе на равных. И разговаривать можно с одним человеком в день, на второго невозможно найти силы.

Поиск оптимальной конструкции для выживания при их конкретных исходных данных или для более качественной жизни – это то, что надо этим ребятам от меня. А эта способность у меня от папы. Мне это сказал уже не один человек.

До свидания.

Марина

27 января 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Вчера Машка нас удивила. У нас было музыкальное занятие. Я надела медные тарелочки ей на пальчики. В эти тарелочки она стучит, когда звучит регтайм кленового листа. Музыка быстрая. Я не знаю, как это произошло, но Машка, задав мне более медленный темп, стучала всю музыку, не сбиваясь с ритма, и я по кругу вынуждена была играть три раза. Володя прибежал с кухни, не веря своим ушам. Это было первое в жизни столь долгое исполнение. Сегодня удалось продержаться в ансамбле всего 8 тактов, а дальше тарелочки с легкостью удалялись с пальчиков. Чрезмерная веселость после плотного ужина помешала проникновению. Съемка тем более отвлекла, и Машка начала строить рожицы в объектив – вместо того чтобы серьезно заниматься музыкой. Да, забыла сказать, она еще к тому же сидела в асимметричной позе в это время. Я вчера вспомнила давние слова Лёни. Он тогда нарисовал образно модель развития. Сказал, бусинки, из которых состоит жизнь Машки, надо удлинять, делать из них рисинки (от слова «рис»), т. е. обогащать и расширять любую доступную Машке деятельность. И вот мы достигли таких успехов.

14 февраля 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Опять я с печальной строкой. Не стало Володиной мамы – бабы Симы…

Очень дружили они с Машкой. Петь песни, читать стихи и книжки у б. Симы получалось так артистично, ярко, с удовольствием и от души, что Машке ничего не оставалось, как радостно присоединяться к действию. Наташка однажды в школьном сочинении написала: «Доброта и золотые руки моей б. Симы творят чудеса. Никто лучше ее не может отстирать жвачку, испечь пироги и вырастить урожай огурцов и помидоров»…

6 апреля 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Маша, простите, так задержалась с ответом, хватало меня только на то, чтобы дневниковые записи делать под названием «про Машку понемножку»… Читаю и улыбаюсь, не верится: семнадцатая весна. Как один вдох.

Однажды Миша (мой подросток из аськи со вселенским мышлением) был у нас в гостях и потом мне написал: «Да тебе повезло! Такая душа рядом! Теперь я понимаю, откуда у тебя в 45 лет такое мироощущение!» Попутно дал пару советов: не держать Машку в предлагаемых обстоятельствах более 15 минут, и также каждые 15 минут (если не спит, конечно) менять телесное положение; потом он отметил исключительное ее ко мне доверие и совсем погиб, когда она стала, не отрываясь, смотреть ему в глазное дно.

От Машкиного обаяния редко у кого ноги не подкашиваются… Я смотрела, как два семнадцатилетних человека, две души, молча обменивались сокровенной информацией. Я смотрела и боялась помешать лишней пробегающей мыслью.

Миша, как правильный будущий врач, очень поддерживает меня в моей «почти безлекарственной» позиции, а по поводу периодической Машиной бессонности говорит, что и с ним бывает точно так же, и патологией это считать нельзя, так как это является особенностью Маши. А раз особенность – то какие могут быть снотворные? Так он сказал. Потом он очень здравомысляще посоветовал всем матерям таких детей поскорее перебираться на их волну, чтоб легче было вместе с ними или не спать, или засыпать мгновенно, во избежание нервно-психических перегрузок.

Вот такой взгляд со стороны. И мне он очень греет сердце.

(Сейчас вспомнилось, каким Миша был полгода назад, совершенно растерзанным, на 9-месячном сроке залипания на страдании первой несчастной любви, совсем беззащитный перед силами зла, и с мыслями плохими и очень плохими. Сейчас он иногда приводит мне в аську своих друзей, нуждающихся в разговоре, и только один он говорит мне «ты». Я как-то спросила, не крючит ли его от того, что гигантская возрастная дистанция, а он на «ты». На это он ответил, что он хочет обращаться напрямую к моей душе, а душа не имеет возраста, тем более общаемся только тут, в сети… Один раз он пришел познакомиться с Машкой и попросил почитать зеленую книжку^[42].)

«Про Машку понемножку»

…Она понятная.

Сегодня, правда, слабенькая на ножки после бессонной ночи. Я зову ее «журавлик». «Журавлик, покажи мордашку!» – обычно на середине пути откуда-нибудь куда-нибудь я говорю ей эти слова, и она поднимает голову вверх и смотрит прямо в глазное дно. Я беру в руки ее лицо и двигаю его к носу, потом неизменно целую в центр скопления лица, оправдывая ее ожидания. А то, что ждет, сомнений нет. И так, держа ее только за лицо, глаза в глаза двигаемся в пункт назначения. Это мало похоже на механическое перемещение в пространстве. Это похоже на песню дружных пешеходов. Механическую жизнь ладошек хочется уравновесить смысловой нагруженностью во всем другом: если идем, то куда, если ползем, то за чем. И главное – нравимся друг другу.

Но иногда действия с простым смыслом, как, например, мытье рук самостоятельное, Машей нагружаются дополнительным смысловым привеском, ее собственной архитектурой, часто неожиданной и забавной. Сегодня она наказала воду. Хватала ее, стучала по ней, от всей души высказывала только ей доступной звукописью, как она ей надоела, как ей надоело ее бояться. Каждая водная процедура с ногами – это, при виде тазика с водой, – скучный взгляд в окно или в сторону, чтоб не видеть тазик, и «отлет», чтоб избежать осознанного момента встречи воды с ногами. Так уже было раньше. Месяц тренировок, вечерних рыбалок в ванной и – привет, вода! Я снова с тобой.

Дней 10 назад нашу общую биографию потрясло протестное купание Маши.

Невозможно нежелательную встречу с водой скамуфлировать завыванием песен… Привыкали, привыкали, то намылимся, то размылимся. Пауза на руках у мамы в виде твердой спирали, опять погружение, опять пауза в приступе. Но помыться-то надо!.. Под конец второго часа у меня хрустнула шея, и пришли в голову приблизительные слова классика: на свете тот судьбою одарен, кто осторожностью и разумом наделен. Как хорошо, что есть друзья, вовремя приходящие на ум!

Терять уже было нечего в тот вечер, полуживую Машу полуживая мама окатила из ведра холодной водой, чтоб худоба с Маши сошла, как с гуся вода. Маша вздрогнула и первый раз улыбнулась. С прибытием! – сказала я ей. Я отнесла Машку на кровать, сохнуть в коконе, Наташка прослеживала укрепление Маши в этом вечере, а я на полу правила позвоночник. Все-таки какая она тяжелая делается во время приступа, будто что-то постороннее добавляется, а потом уходит.

«Водная история через два дня приобретает новые краски»

Через два дня после неудачного купального вечера встреча с водой прошла незаметно. Пусть пока это не радость, но все же и не горе. Я предложила Маше водный массаж ножек в пластиковом массажере провести для разнообразия на кухне. Я включила телевизор, а там… то, что нам нужно: «брачные игры в подводном мире». Телевизор в секунду превратился в аквариум. Маша так увлеклась красочными рыбами, что не заметила, что сама в воде.

Просидели в тренажере дольше обычного, пока не кончились все брачные игры.

А вчерашняя ночь закончилась под утро у меня нервным срывом, а у Маши неожиданным легким сном. Ночью она вся была во власти механического смеха, попытки отвлечь от которого отмечались новым взрывом хохота. И вдруг под утро она подложила под щечку обе ручки и заснула в один момент. Вот такие у нее были планы. А я-то о них не знала. Мне-то казалось, что этот смех никогда не кончится. Тем более такое начало ночи меня никак не устраивало, и пока я с ним не соглашалась, ночь прошла, и наступил нервный срыв. А пока длился нервный срыв, проснулась Маша, полная сил. И она сразу начала смеяться от радости, что увидела меня. Так что, сказала я себе, Маша-то молодец, а ты бестолку потратила время…

Обычно такой механический смех удается компенсировать движением. Но не ходилось и не ползалось. Машка то как богомол замирала на четвереньках, то как тушканчик стояла на коленках и смеялась мне в лицо…

Приступов у нас почти нет. Вот во время страшного купания один, и еще один – от задержки ужина. Правда, с наступлением солнца с прошлой недели я вижу, что она непрочь полетать, и гипервентиляция пришла, но при загрузке эмоциональной и интеллектуальной этого можно попробовать избежать. Купания сейчас трудны. Опять напал страх оказаться в воде. Хотя вот сегодня утром Машка с удовольствием в раковине разными мячиками закрывала и открывала отверстие, набирала и спускала воду, признаков страха было не видно.

Неделю не спала прошлую. Эту начала спать. Из лекарств – тот же депакин один раз утром, и редко диакарб, если чувствую, что надо подстраховаться. Периодами отказывается категорически от простой воды.

Кифосколиоз очень разный. После упражнений – спина почти прекрасная. А стоит посидеть – выпирает справа чуть ли не углом.

Кажется, что ей теперь можно сидеть или в асимметричной, уравновешивающей сколиоз позе, или ползать, или на коленках стоять, или ходить, но никак не сидеть просто на стуле. Мы хотим сделать тренажер-горку, чтобы ручной деятельностью заниматься лежа на животе, головой вверх. И с ногами все так же – зависит от общего состояния. Иногда здорово ходит, иногда двух шагов не шагнет от спастики. Кстати, как началась гипервентиляция и судорожная готовность, понятно, что и ногам поплохело. Надо максимально голову загружать, вытеснять негатив.

Вот, смущенно говорю секрет: учимся глобальному чтению. Карточки с главными словами нам сделал наш друг в типографии совсем бесплатно… И я самонадеянно посмею сказать, что получится, сцепится, только время.

28 апреля 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

У нас тут с Кроликом были дни нелегкие… С неба шло столько информации: и снег, и дождь, и солнце, перченые ветром. Кроликов, бедняк, не успевал переварить смену лидера и был плохой, попросту – страшно летучий. Но, как ни странно, удалось выйти из боя без иглы, за счет ресурсов и интеллектуальных напрягов. Много не спали, Кроликов-то еще дремал, а мне нельзя, и хорошо, что я не спала, а то бы многое пропустила…

И вот Кролику стало полегче, и я легла с твердым намерением отоспаться… А тут вдруг в темечко постучали, и в моей сумасшедшей голове, откуда ни возьмись, зароились образы. Посылаю Вам смело то, что из этого вышло, так легко и почти без помарок, что я в больших сомнениях, мое ли это. Почти шутки…

Сегодня град упал с луны

Сегодня град упал с луны.

Какое потрясенье!

Ведь ночью тучи не видны,

А значит, град упал с луны.

Простое объясненье.

Кто хочет, падает с луны

В своем воображеньи…

Когда ж ни тучи, ни войны,

То, значит, град упал с луны

Ввиду происхожденья.

Разговор девочки с Богом

Ты смотришь в мою серединку,

Я чувствую теплый призор.

Ты видишь до мелкой искринки

Мой внутренний робкий узор.

Погладишь меня по головке,

Рука незаметна, легка…

Ты видишь, как часто неловко

Ребенку… ну… лет сорока…

Ночной разговор с птицами

Та ночь была без шепота.

Душа примялась вниз.

Вдруг громко, дробно, топотно

Завыл, запел карниз.

«Не ваше дело – сон ночной? —

Я – птицам с края сна, —

Полет у вас перекладной?

Иль силы все до дна?

Иль неба не хватило всем,

Летающим в ночи?

Ведь в снах летают без проблем

И дети, и врачи».

Иду к окну приветствовать

Летающий отряд…

А за окном ответствовал

Мне… дробным танцем град…

Кролику я их прочла, ему понравилось.

Что же это, если не защитная реакция, ведь я опять не спала, и весь день была бодрая и придумчивая в играх с Кроликом. Как меня еще можно было вытащить из обычной реальности, отключить-переключить, спасти. Очень благодарна…

Марина

3 июня 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Вот уж несколько дней хочу письмо про нас написать. И вот, наконец, добралась до компа. Вообще надо каждый день маленькие зарисовки отсылать Вам для радости душевной. Но. эмоционально-волевые проблемы произрастают, как сорняки. Порой уставишься в одну точку и замрешь надолго. То в прошлое «слетаешь», то вглубь нырнешь…

У нас сейчас не так все плохо, как неделю назад, например.

Мы сегодня проспали девять часов подряд. Это такой подарок мне… Сразу кривое выпрямилось, а последнее стало первым. Всего делов-то, поспать.

Мне понравилось, как мы тут «нашлись» недавно с Машкой, а точнее три дня назад.

Никак она из послеболезненного шлейфа не может выйти: грозовые фронты замучили да перепады температур. Взяла она привычку молчать. Не заявлять ни о чем. Мне это не понравилось. Что за жизнь: молчим, синеем, ни ног ни рук, спина кренделем, мордашка бледная. Решили нажать на древние кнопки генной памяти: испечь хлеба. Добрались до кухни кое-как, медленно, но все же своими ногами маленькими перебежками, с фокусами. Всё приготовили. Вооружились фартуком. Начали месить тесто, стоя по-взрослому. Даже фотки сделали, которые пришлем. Не сразу Кроликов увидел кастрюлю, не сразу он понял, что происходит. Но главное – дождаться. И под конец замеса появилась улыбочка маленькая и сосредоточенность на происходящем. Был каверзный момент в самом начале. Обе ручки залипли будто навечно в тесте. Кроликов решил упасть наверняка, уйдя в кратковременный приступ, затаив дыхание надолго. Он посинел и еле стоял. Качался-мотался, но упасть не смог – ручки крепко сидели в тесте. Я, конечно, его подбадривала как могла, читала ему, как мне показалось, подходящие для момента стихи:

К чему дышать? На жестких камнях пляшет Больной удав, свиваясь и клубясь; Качается, и тело опояшет, И падает, внезапно утомясь. Мандельштам гениальнопронзительный.

Кроликов слушал стихи опять и опять. Реагировал на их ритм. Меня увидел. В тесто посмотрел, стал пытаться выбраться из «ловушки», месил, значит, по-своему. Я всегда радуюсь: как хорошо, что он такой музыкальный у нас.

Пока хлеб поднимался, решили поесть салатик новомодной ложкой. Сосредоточился сразу на салатике. Очень любит траву, ведь Кроликов же. Только вот беда: ложку не выпускал, а пустую все ко рту нес, забывал зачерпнуть и начал злиться. А это очень хорошо. Проявление досады – великая удача. Тут я сжалилась и помогла зачерпнуть. Весь салатик съел сам. А левую ручку не пришлось ограничивать, она сегодня не мешала. Кроликов ею по животу похлопывал, проверял: наполняется ли. Потом была каша. Но Кроликов сам отказался ее есть. Брал и намеренно кидал ложку. Все вокруг окрасилось в гречневый цвет. Пришлось покормить самой. Он с удовольствием сложил руки на коленках и по-царски печально открывал рот. Так много поел, что я не ожидала. С другой стороны, ведь он ею лечится.

А хлеб испекся, и Наташкины друзья на улице перед домом всё съели. Нам тоже досталось.

А вчера Машка ела первую жимолость: это такие голубоватые ягодки, напоминают по форме удлиненную чернику, с горьковатым вкусом. Я побаивалась, что сама Машка, по слабости, как она заявляет о себе последнее время, не сможет брать пальчиками маленькие ягодки. Я на большую желтую тарелку положила в центр одну ягодку. Маша приблизила к ней нос. А руки сразу спрятала под стол. Долго смотрела. Потом на меня. Я сказала: хочешь – ешь сама. Маша опять поднесла нос и смотрела. Довольно долго. Возможно, она забыла, что это такое. Потом неторопливым и точным движением она взяла ягодку и положила в рот. Жевала долго, и лицо отражало мысль – какая гадость. А я на коленках рядом держала дуршлаг с помытой жимолостью. Я подумала, что Маша больше в рот это не возьмет. И опять все-таки одну ягодку положила в центр тарелки. Но Маша не обратила на нее внимания, а быстрым ловким движением зачерпнула целую горсть из дуршлага с моих колен. И стала есть с большой скоростью. Я отдала ей все ягоды. Она ела обеими руками, забыв о приличиях…

По вечерам музыкальное занятие у нас пока проходит лежа или в асимметричной позе. Кролик сейчас не любит играть на муз. инструментах, а больше слушает и даже не шевелится, только изредка улыбается или всплакнет на песне «В городском саду играет духовой оркестр». Нравится она ему очень.

16 июня 2010 г.

С востока Москвы к нам на дачу пришел ураган и изменил картину природы. Его приближение было таким стремительным. Вдруг потемнело, как при солнечном затмении. Я побежала на балкон снимать «жареные» подушки и увидела его, этот смерч. Он шел с вызовом и бесспорной властью над всем миром на своем пути. Там, где был лес, образовалось небо. Лес пригнулся к земле. На той поляне, где уже давно стоит мысле-образ часовенки (которую я хочу когда-нибудь построить), не осталось ни одного дерева. Деревья эти были неохватны человеком. Они легли, послушные урагану, и от корней образовались огромные ямы.

Другие такие же большие деревья сломались пополам, как спички. С нашей домушки унесло часть крыши.

Где Наташа? Она была на пруду. Прибежала. Всё в порядке.

Дачники пришли в наш угол смотреть бурелом. Я лазила среди упавших деревьев и дивилась одной невероятной вещи: деревья на поляне, где стоит моя воображаемая часовенка, упали и легли крест-накрест так, что часовенки не задели.

Повелитель ураганов распорядился повалить лес в направлении от нашей дачи и в десяти метрах от нее. Нам несказанно повезло.

Где фуга?

12 сентября 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаем Вам фотки из лета, не очень все качественные, с телефона, но дух чувствуется.

<…>

Этим летом я пошла на риск и на даче разрешила существовать – отдельно от взрослых – пионерлагерю. Два месяца Наташка с друзьями жили (в переменном количестве – от трех до девяти) на заранее озвученных условиях, при нарушении которых они лишались свободы, которой так желали. Один раз они затопили баню и развели костер при страшной засухе, а значит, пожароопасности (при том, что именно на это был наложен жесткий запрет). Я узнала об этом странным образом. Я как-то вечером подумала о том, что сейчас происходит там, задумалась как-то, и будто шорох осенних, гонимых ветром листьев, промелькнула картинка. Позвонила, оказалось – один в один. Они, конечно, сразу затушили, но теперь они должны были сразу собраться и уехать в город, никакие слова им не помогли… Я была непреклонна, и как меня ни отговаривали другие взрослые, в этот вечер на даче никого не было. Потом, когда все утряслось, они долго меня пытали, как же я все-таки узнала, кто позвонил – доложил. Я сказала – как было. Может, поверили.

Я, конечно, приезжала время от времени: на огород посмотреть, на дом, в глаза соседям, а главное – с ребятами поговорить. Говорили они всегда с жаром, с удовольствием. Тут всё: и конфликты, что ночью пешком в город уходили, и распределение обязанностей, как в коммуне, и терпение друг друга, и сохранение баланса отношений с соседями. Надо сказать – и огород, и дом были в порядке, соседи только в одном случае пострадали, но после детального изучения выяснилось, что тут сами взрослые подкачали. Мне понравилось, что даже после нашего с Машкой и папой приезда никто из подростков не захотел уезжать, все осталось как было. Они прочитали «Мастера и Маргариту», потом посмотрели кино, даже фотка есть, как все сидят смотрят. И фишкой сезона было: Берлиоз тоже думал…

Меня уж очень радовало, когда кто-то со стороны спрашивал, про кого это они говорят.

Этот эксперимент я называла про себя – «прививка свободы».

Вот такие дела.

Теперь про Машку.

После тяжелых ее июньских дней надвижение жары казалось пустяком. Но мы раза три не смогли доехать до дачи с ней (почти сразу начинался развернутый тяжелый приступ). Поняли, нельзя выползать из дома. Там сорок, тут тридцать. И торфяники в Камешково, совсем близко. Я посмотрела самый свирепый прогноз: до середины августа – лютая жара. Ну и успокоилась. Раз не можем от жары избавиться, будем ее использовать. Маша разучилась бояться воды. Мы вообще перешли жить в воду, как только плавники не выросли. Машка даже спать пыталась в воде. К ней приходили всякие персонажи и показывали истории – из-за бортика ванны им очень удобно выпрыгивать. Я читала ей Пушкина, но надолго ее не хватало, она выдвигала челюсть и в знак протеста говорила букву «И». На первом месте оказалась игра – море волнуется. Волна накрывала Машку, и это вызывало бурный восторг. Когда такое было?

Воду сменяла музыка, еще одна Машкина спасительная кнопка.

Так и жили почти два месяца: по три-четыре часа воды и музыки. Дни просто проскакивали незаметно. Спала Машка тоже хорошо, очень уставала.

Простая жизнь, простая еда с огорода.

Все кабачки, что выросли, съел этот Кролик, очень волновался каждый раз, когда ел, так нравилось.

Ну никак я не была готова к тому, что переезд на дачу при первом спасительном снижении температуры до 30 обернется таким испытанием. Переезд был удачным, Машка радовалась, первые два дня были такими успешными, радостными. Ходили босиком по траве, ползали, всё общупали, обтрогали; спали две ночи хорошо. И вдруг утром 17-го открылась рвота и приступы один одного яростнее. Особо тяжко было полчетвертого утром, какие-то бури настигли. Я собрала рюкзак, хотела ехать в стационар. Невиданное мною состояние. Что-то остановило. Чувство, что нельзя вмешиваться, мешать этим бурям, ведь несут они что-то в себе и уйдут, как пришли. Сидели с папой вдвоем напротив и смотрели. Нас она не видела или не узнавала, не знаю. Сильная дрожь, от которой она подпрыгивала, сменялась вдруг внезапным покраснением, потом побледнением, потом вдруг полил пот сильный, потом образовались очки вокруг глаз красные, потом вся кожа стала похожа на географическую карту. Я, конечно, приставала к ней с книжками, с куклами, со сказками, с питьем. Когда Маша попила медовой водички и вода удержалась, мне показалось, что сейчас все будет лучше, и к шести действительно Машке стало полегче, постабильнее. Но она так и не уснула. Не уснула она и остальные три недели, что мы там прожили. Так, на 10 минут – и всё. Два раза она сваливалась посреди шума и гама на час, и то под вечер. И ночь при полной тишине озарялась ее громогласным Абба. А приступы ушли и те, и эти. Остались только посинения. Но это от кислорода, от хвои, наверное.

Вот приехали домой. Сейчас она спит. А две прошлые ночи ей было не до сна. Много сообщений «читала», смеялась, меня не замечала, мимо смотрела, будто нет меня в комнате, обидно даже.

Из новостей главная – «книга застольной жизни». Там все, чем занимается Маша, сидя за столом. Задания на сообразительность, на проявление чувств, на узнавание, рисунки настроения и рисунки под музыку с соблюдением ритма, любимые буквы, слова – предвестники действия. Слева от задания я подробно описываю – как все прошло. Иногда задания повторяются, и там другое сопровождение. Это настолько интересно читать. Вот сегодня только перечитывала все то, что оставалось до отъезда на дачу, не могла оторваться. Все не верится мне, глупой, что этим Машка занимается. Надо бы, чтобы Вы посмотрели наш альбом как-нибудь.

До свидания,

Марина

22 сентября 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Мне хочется написать Вам про обычный наш день (прошлое воскресенье). Как обычно встали, глотнули гомеопатию.

Как обычно в завтрак съели огромное количество блюд, между которыми – застольные пятиминутные занятия, потому что на шестой минуте Маша просто начинает смотреть мне в лицо с горячим чувством и морщить нос.

Обычно Маша изредка говорит АБ: когда обращается к персонажу, который рядом; чтоб выразить чувства; позвать, когда не спится.

(Кстати, про «не спится». Бывают ночи, когда Маша так занята собой, что я ей вообще не нужна. Я это вижу по тому, что она смотрит мимо меня, не выделяет из общей картины. У нее счастливый вид и частые АБы, масса смс-ок приходят на обе руки, и она переводит взгляд с одной на другую, смеется, поднимает бровки, будто удивляется… В общем, очень занята.)

И вот во время завтрака, после пятиминутной передышки на рисование, Маша поворачивает ко мне лицо и после паузы, с хорошей вопросительной интонацией говорит: «А то где я?» И ждет, что я скажу. Ждет и молча смотрит.

Пока я думала, что мне ответить неожиданному оппоненту, этот ученый Кролик опять спросил: «Где я?» И опять очень вопросительно смотрел. Пока я как эхо переспрашивала, будто у меня с соображением неладно, Маша продвинулась в вопросах: «Бог где?», «Фуга где?» Я, наконец, ответила: Бог везде, а фугу выучу.

Маша дала понять, что хватит сидеть за столом, и мы пошли в уголок на горшок. По пути Маша все говорила и говорила, уже без пауз и интонаций, перемежая вопросы про бога и фугу ее лично изобретенным междометием: дига.

Очень быстро справившись с делами в уголке, направились в большую комнату на муз. занятие. Здесь речь сменилась. Звучала лишь устойчиво и громко Аба, с ударением на первой А.

Мы решили это музыкальное занятие провести, стоя на коленках, для разнообразия и удобства. Маша сразу приблизилась ко мне вплотную и в полуметре напротив моего лица стояла на коленках на диване (мягко и держаться удобно). Я показала две карточки: «музыка» и «песня». Маша стукнула по «песне». Песня так песня. Я пела песни. Она двигалась всем телом во всех плоскостях, переступая с коленки на коленку, эх, то что надо, исключительно попадая в ритм.

Потом, устав, Маша решила перейти в положение лежа, и тут она долго примерялась, и в конце ее усилий я немного ей помогла. Маша вздохнула с удовольствием и не отказалась от бубна. По ней было видно, какое это счастье в жизни – лежать, изредка задирая ногу, и стучать в бубен под музыку.

После легкой передышки опять встали на коленки без протеста – ведь план еще не выполнен – и я сказала Маше таинственное слово – полька. (Она его знает, но на карточке его пока нет у нас.) Я сказала – полька, Маша сказала – Аба. И тут начинается священнодействие. Я играю польку Глинки, очень ею любимую, она танцует. Вдруг я останавливаюсь и тяну звуки, на которых нас застала пауза. Звуки угасают. Маша настораживается, слушает, перестает двигаться. Но стоит ей сказать ключевое слово Аба – и полька продолжится. Если пауза затянулась, я напоминаю ей, говорю шепотом – Аба. И жду. Уже тишина. И вот, громко среди тишины, всей душой – Аба! – кричит Маша, и тут же праздник продолжается, полька звучит, Маша пляшет.

Так происходит раза три-четыре. Больше не надо. Потом полька звучит без всяких остановок. Перетекает в Моцарта, в Рахманинова, опять в Глинку. Это пик музыкального занятия. Надо видеть Машу, как она воспринимает, как ликует.

Потом Маша опять отдыхает в положении лежа и слушает грустную музыку. Почти сразу она расстраивается и горько плачет. (Но это не всегда. Иногда ей бывает все равно, или не грустно, или даже скучно.) В этот раз она через полминуты уже расстроилась. Очень быстро. Чтобы вернуться опять в улыбку, иногда нужно еще одно муз. занятие, Маша долго не может перестать плакать. Что бы я ни делала, что бы я ни играла. Ей будто надо поплакать по делу. И я продолжаю играть грустные мелодии под Машин горький плач. Часто меня это тоже доводит до слез, я быстро нахожу причину – чтоб плакать осознанно – и мы отрываемся. Рано или поздно мы устаем, и тогда уже гораздо легче воспринять нейтральную музыку и постепенно подняться до песни: Ах вы сени, мои сени. Недавно нас прострелило, что это может быть песня про памперсы, немного слова переделать («сени» – самая лучшая марка памперсов). И если нам доступна такая инверсия, значит, мы здоровы и счастливы.

Музыка – очень сильное переживание для нас обеих; иногда бывают зрители, то и для них: удивление и даже потрясение.

Потом речь опять ненадолго прорвалась, у меня был телефон в руке в тот момент, и с того конца спросили: кто это говорит; когда я сказала, что это Маша говорит – поняли, что я шучу, как обычно.

Машка неожиданно уснула, мне, наверное, тоже надо поступить правильно и попробовать заснуть.

М.

30 сентября 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Сегодня был день, про который хочется Вам написать.

Машка проснулась рано, в семь часов, подобралась к краю кроватки, спустила ножки и стала молча сидеть. Я тоже сразу проснулась по диагонали в другом углу комнаты, но сила, разлипающая глаза, еще спала. Я наблюдала за Машкой из остатков сна и обещала «еще немножко – и проснуться». А Машка проделывала все то, что проделывает утренний человек: зевала, чесалась, разглядывала ручки, терла нос, озиралась по сторонам… примерялась к новому дню. Она несколько раз скользнула по мне взглядом, но не зацепилась, мало ли что там лежит.

И вдруг увидела меня. Смотрела несколько секунд, а потом чисто и внятно сказала: мама.

Ну я и ожила. Подбежала к ней, взяла на руки к ее удовольствию и спряталась с ней под одеялом. Она была очень замерзшая, еще не затопили. Машка замерла, смотрела мне в лицо и «оттаивала», почти не хлопая. И вдруг сказала: баба.

Этим утром она забыла все свои неологизмы и перешла на спокойный русский, правда, только два раза.

Ну, дальше был обычный завтрак, длящийся часа два. А после завтрака она не захотела ни учиться, ни заниматься музыкой, ни идти в спортугол, где шведская стенка. Я попыталась по обыкновению настоять, но это вызвало небывалый протест: Машка так рассердилась на меня, взяла за ворот и стала трясти и выкрикивать что-то нечленораздельное, будто ей не хватало звуков: «Как ты не можешь понять, что я хочу немедленно спать и больше не хочу ничего». Это перевод звукопотока. Спать так спать. Я держала ее за ручки, пятилась спиной и шагнула на кровать, думая, что сейчас начну ее тащить-тянуть-толкать за собой. Но этот Кролик перешел на бодрый шаг, задрал ногу чуть ли не до подбородка и с легкостью шагнул на кровать вслед за мной. При этом он, не переставая, ругался. Какая сильная эмоция создала эту амплитуду шага. Я не поверила своим глазам. Кролик не обманул. Он зарылся в подушку и мгновенно уснул. А ругаться перестал сразу, как понял, что его поняли. Все законно.

Кролик спал, я думала о нем: вот спит мирный атом. Но стоит ему проснуться, и неизвестно – что ждать. А проснулся он часа через два, чрезвычайно реактивный. Не мог попить из кружки, вертелся, качался, выдувал воздух, будто в нем жила веселая ритмичная музыка, которая не давала остановки. Два раза столкнулся зубами с кружкой, но не притих. Обедали тоже с трудом из-за того, что Кролик не переставая вертелся, стучал ногами, двигал стол, разливая все… Пришлось его обнять сильно, чтоб поел, а был очень голоден.

Я пыталась с ним серьезно говорить, делала строгое лицо, а он смотрел прямо мне в глаза и водил зрачками как хотел, то по очереди, то сразу обоими – чувствуется, менял зрение, забавляясь переменами моего лица. И так он хулиганил до вечера. «Музыку» проводили стоя на коленках. Я только еще обнажила клавиши, а он подполз и начал ритмичные движения всем телом в полной тишине. Сегодня музыка длилась два часа. Не заметили, как время прошло. Кролик, по-моему, понял, что надо говорить ключевое слово – Аба, чтобы прервать паузу. Сегодня это получалось быстрее обычного.

Потом был перерыв на сказку. Я решила попробовать прием из музыки на любимой сказке – про курочку, только не Рябу, а Абу. Жили-были. и была у них курочка… и жду, когда Маша скажет – Аба. И так всю сказку. Получилось хорошо.

А уже стемнело. Мы выключили свет. Я надела Машке фонарик на лоб, и мы продолжили музыкальное занятие.

Музыка была веселой, Кролик благодаря своей активности прекрасно освещал все закоулки, вставал на четвереньки, садился на попу, ложился на бок, выкрикивал весь свой лексикон, кроме спокойного русского, отрывался как мог. Дискотека удалась.

И тут, я не успела среагировать, Кролик молниеносным движением схватил в кулак фару на лбу, ловко сдернул с головы и швырнул об стену. Фонарик разлетелся и погас. Стало темно и тихо.

Видимо, драматургия была исчерпана, по его мнению. Он тихо лежал и «останавливался». Сам останавливался, я только играла нежную музыку, от которой он усилил задумчивость. Что-то мне подсказывает, что если бы не эмоциональное – мирное – применение «атомной» энергии, нажили бы приступы.

Вот.

М.

2 октября 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Кажется, Кролик сумел найти сейчас свой сон. Каждый день он дарит новость. Сегодня за ужином его поведение было очень необычным. Сначала он долго, очень долго смотрел на слово – учиться (черное на белом). Оно стоит слева, таким образом, чтобы он вспомнил левую сторону свою (раздражители стараюсь ставить слева). А потом стал громко, на очень высоких частотах создавать совершенно новые связки звукосочетаний, в помощь себе стучал руками и ногами. А вообще за день стал часто говорить баба и по одному разу – мама.

Или пришел ко мне в туалет. Вообще поразил. Стоял у стенки в коридоре, в приоткрытую дверь увидел меня, добрался, открыл дверь широко, наклонился, правой рукой взял меня за плечо, оперся, переступил через порог сам, сделал шаг, развернулся и сел ко мне на колени. Сделано было все совершенно осознанно, он двигался к цели и пошагово рассчитывал свои движения. Вот ведь. Нет слов, какая сила.

М.

22 октября 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

А я порой отрываюсь от земли.

В прошлый раз купала Машку, и она никак не могла подружиться с водой. Минут сорок я ждала просвета от приступов. Они, наконец, отступили, Машка улыбалась, поиграли с водичкой и решили выходить, пока не поздно. Поставила на ножки, стала обертывать ее простынкой, она, как всегда, в глаза смотрит… И очень внятно, на спокойном русском говорит: много дел мама. И продолжает смотреть в глаза.

Я сразу же поднялась над полом от чувств. Говорю ей: так ты меня разыгрываешь… Так чисто разговариваешь. Утром этим папа пришел и сказал: Машка смотрит в телек и говорит: много дядей.

А там и правда их много.

Папа по-своему играет с Машкой: нападает насколько возможно свирепо. Руки превращает в грабли. Машка закатывается в эмбрион (ведь хватать будут за животик) и прячется или в подушку, или в игрушки. Закусывает кулачок от восторга и страха.

А тут уж третий час ночи надвигался. Папа подошел уложить и накрыть, а Машка как давай прятаться! Играй со мной – и всё тут. Пришлось немного поохотиться за животиком. А я подойду – такого не бывает. Машка поняла, что так только папа играет.

Или проснулась Машка поздно. Страшно голодная. Я пришла с гомеопатией к ней. У нее, похоже, сразу понимание, что это надолго, ведь ждать потом полчаса. И она превращается в гнев. Так сильно сердится, сердится наверняка, чтобы у меня даже не возникло мысли идти намеченным путем.

Говорю: «Пошли на кухню есть кашу тогда». Идем. Весь путь она непрерывно ругается, ее даже штормит от гнева. Как только пришли на кухню и сели за стол, она будто кнопку-пуск отпустила. Тишина такая, что уши заложило. Машка развернулась и очень терпеливо и тихо наблюдала за моими приготовлениями.

Радуют привычки. Вроде бы мелочи. Одной рукой потянулась за пакетом со сластями, держит, а другой – залезает в пакет, достает и в рот.

Или – если нагнусь в ее подножии пол подтереть, совершенно точно стянет с волос заколку или резинку… Стоит повернуться спиной – развяжет фартук.

А привычка осознанно передвигаться? Это мы бегаем на автомате. А ей надо поднять голову, посмотреть – с кем это она рядом движется, в глаза посмотреть, долго, нос поморщить, поулыбаться, что-нибудь такое пробормотать на своем диалекте, выбрать поворот или прямую дорогу, смотреть по сторонам, под ноги, останавливаться и качаться. Она проживает свои шаги так, как мы не умеем.

Наташка тут с ней играла. Подойдет и в ушко котика изобразит – прррр. На второй раз Маша закрыла правое ухо рукой и так сидит. А потом и оба. Сидит, уши держит и рук не опускает. Так ей щекотно это пррррр.

Играем в четыре руки. Пока с уверенностью сказать не могу, только в наметках. Похоже, у Маши есть свой один и тот же комфортный ритм. Он попадает под песенку «раз морозною зимой» или «валенки». Только под эти мелодии она на своей стороне начинает играть ладошками точно начало такта. Причем на слабую долю она хлопает в ладоши, а на сильную опять опускает ладошки в клавиши. Смотреть удивительно, потому что видно, что играет всем существом, прочувствованный ритм.

Совсем иначе она ведет себя на польке. Тут речь не идет об игре ладошками. Только пальчиками перебирает соседние клавиши близко или одни и те же. То есть на сложный ритм и быстрый темп совершает мелкие движения, а они удобнее только пальчиками.

М.

13 декабря 2010 г.

Здравствуйте, Маша!

Решили послать Вам наши с Кроликовым фотки. Он классный.

Дела у нас неплохо. После сезона неспячки два дня как спит.

Сегодня даже вспомнил лето, когда купались. Немного побоялся в самом начале, а потом даже зарядку в воде делал. Поднимал в основном правую ногу и подносил коленку к носу. Разбушевался от радости, залил весь пол, выкрикивал звуки, каких раньше не слышала, не передаваемо обычно устроенным голосовым аппаратом. Сегодня он прогулял все занятия (решались проблемы туалета до самой ночи). А так завтра по расписанию – создание зебры. Должен выбрать из ряда две карточки – начало и конец зебры. А потом будет награжден помещением в угол, где все полосатое, в продолжение урока.

Приступы навещают, но самого страшного нет. Сейчас разговариваем о приобретении горки, чтоб заниматься лежа на животе – не нравится спинка, из-за приступов скрутило, трудно выправляется. Но выправить можно. Жаль, что с первым приступом с достигнутым приходится прощаться. Но это на время.

Марина

январь 2011 г.

Эта веселая история о том, как попадаем под власть воображения и не думаем о последствиях.

Чтобы услышать что-то новенькое в разговорной речи у Машки, ее надо как следует поразить. И вот на Новый год мы решили раскрасить ее комнату в красный горох разной величины, а ее конкретный уголок для предполагаемого сна – красной блестящей оберточной бумагой оклеить. да по краю лампочки пустить, чтоб пуще сверкало. Нам так понравилось, что мы в восторге позвали Наташку полюбоваться. Она сморгнула и сказала: Граждане! Внимание! В комнате коревая краснуха. Вход воспрещен.

Мы посмеялись и вошли с Машей. Ну, Маша сначала не поняла, куда попала, а потом, когда прозрела, обложила радостными междометиями и нас, и краснуху… Но вот наступила ночь. Мы положили Машку в пылающий угол, просмотрели видео-колыбельную с курочкой и довольные собой приступили к личной жизни.

А Машку с этого вечера воодушевление вообще не покидало. Спать она была не в состоянии. Мы то пили, то ели, то кукольный спектакль смотрели. И так из ночи в ночь.

Иногда мы все же задумывались, что не спать ей не сезон. Но, в общем, аналитический центр дремал. Пока однажды мы не увидели, что Машка стаскивает эту блестящую обертку со стены и, стянув одну, стягивает следующую. Я с природным усердием все исправляю, а Машин папа, лежащий под бумажками, вдруг говорит: «Ты сама тут пробовала лежать, в этом красном пролетарском уголке? Тут тянет на подвиги».

Ну я и попробовала. Да, Маша, не те междометия ты нам сказала по доброте душевной. И пяти минут невозможно пробыть, не получив нервного расстройства от блеска и ряби, шокирующих глаз.

Мы тут же ликвидировали очаг безумия, и в ту же ночь Машка спала крепким рождественским сном.

4 февраля 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаем Вам забавные снимки. На одном из них запечатлена «помощь голубого тазика».

Мы таким образом добиваемся дружбы с водой. Маша кушает, ведь голод – главный враг. Кушает и не обращает внимания, что ноги в воде. Иногда она их ставит на бортик, по очереди, иногда я помогаю, сама спускает ножки в воду. Не пугается.

Вот уже долгое время приступообразность Маши снижена до предельного уровня. Иногда случаются сильные разряды, единичные, редкие, такое ощущение – необходимые. Если вообще можно так говорить.

Картина сна выглядит очень хаотично. В основном спит два часа вместо полной ночи. Если положить в 11 – встанет в час. Если положить в час – встанет в три. Маша иногда дает повод думать, что сон в данный момент ей вреден. Например, недавно ее вышибла из сна гипервентиляция. Возможно, приснился страшный сон. Я пыталась ее убаюкать, успокоить, но состояние только нарастало. И только лишь когда я дала ей понять, что началась обычная жизнь, пусть это и четыре утра – как рукой сняло. Пили гомеопатию, через полчаса – обычный завтрак, обычные задания за столом. И пришедшее утомление свалило в сон моментально. Это было девять утра. И так бывает. Всегда отсутствие ее сна должно быть оправдано. И поэтому у нас ночной девиз: не спим, потому что некогда!

Маша, хотела написать более подробное письмо с очерком «полуночный ковбой», но уж до следующего раза.

Хотела про общение в сети с подростками рассказать. Отдельная тема. Меня очень часто посещало чувство, что все беседы бесполезны. Хотя сами обращаются и явно нуждаются в поддержке. Прошло три года бесед, и вот только на прошлой неделе я первый раз почувствовала, что всё не зря. Меня это очень подняло над городом в ночи, когда один подросток, который несколько раз пытался покончить с собой, лежал в душевных клиниках, написал, что долгосрочная психиатрия так не помогла, как беседы со мной. Я к таким признаниям не привыкла и не очень верю. Он сказал, что теперь у него есть ключ к саморазвитию… Значит все же изменилось сознание в конструктивную сторону. Он написал, что научился как-то противостоять депрессиям. Я посмотрела тексты начальных бесед и ужаснулась их содержанию, и как я имела столько смелости попытаться найти мосты в его такой трудной ситуации…

Скоро пришлю очерк про неспящего в Коврове.

До свидания, Маша.

Как хорошо жить когда трудно

7 февраля 2011 г. Записки из веселого дома

Ближе к ночи потянуло маму на мелкие радости: съесть тортик, свернуться калачиком и мгновенно уснуть. Получилось все, кроме «уснуть».

Внезапно, как по тревоге, проснулась Маша. Машу штормило: гипервентиляция 10 баллов по 10-бальной шкале – стоп-дыхание – посинение – судороги. И так много кругов. Я пыталась пробраться к Маше сквозь «шторм», но она, казалось, не видит, не слышит, не чувствует. Механический подход – блок из ручек крест-накрест и жалобная песня, больше похожая на вой – не изменил в корне ситуацию, но все же привлек Машино внимание к какому-то телесному неудобству. Неизвестно, как бы дальше все пошло. Но сам собой родился мощный сценарный ход, благодаря которому шторм был укрощен солнечной Машиной улыбкой.

Дело в том, что Маше на грудь упал тяжелый волосатый шмель в виде мамы и стал непрерывно жужжать и ползать. Он до того надрывно жужжал и был столь приставучим и щекотным, что Маше вскоре пришлось радикально избавляться от насекомого: буквально оттягивать за волосы, несколько раз дать в хобот, делать угрожающее лицо и пинать коленками, смеясь и ругаясь при этом. Шмель, наконец, все понял и улетел.

Бывает, что, насмеявшись, Маша сразу проваливается в сон. Но не в этот раз. Шторм, тем временем, возвращался, правда, с каждым разом ослабевал. А к Маше то мыши прибегали, то ежики, то курочка, которая в эту ночь пела песенки исключительно про курьи ножки и танцевала у Маши на животе. Курочка каждый раз появлялась нежданно-негаданно с очередным сомнительным куплетом, и при виде ее Маша заливалась смехом и обеими руками закрывала живот.

Близилось утро. Мы подумали – не дадим шторму ни единого шанса – и решили узнать: как в эту ночь будет звучать простой русский алфавит на Машином организме. И где географически он в этот раз окажется. Проверили. Звучал отменно, Маша смеялась, ежилась, закусывала кулачок и укатывалась из-под алфавита куда подальше. Потом решили проверить – как в целом звучат пальцы. Ноги, руки, нос.

И тут. Маша глянула на меня, выдвинув челюсть, ладошкой оттолкнулась от моего плеча или просто – отодвинула меня, повернулась к стенке и мгновенно уснула.

Я как-то даже разочарованно постояла-постояла без применения у Машкиной кроватки, и… ничего мне более не оставалось, как повторить мелкие радости, задуманные с вечера.

8 февраля 2011 г. Сага о полуночном ковбое

«А-Б!» – Я подскочила, как от удара колокола над ухом – так звонко прозвучал победно-боевой клич. Сон-то трусцой сбежал от меня – от вида представшей передо мной картины. Маша счастливо обскакивала периметр кровати, чудом не сваливаясь на пол, хотя. почему – чудом. Маша прекрасно чувствует пределы, дозволенные для скачки. Она скакала боком, опираясь на правый локоть и загребая им как веслом. И почти каждый прыжок сопровождался кличем: А-Б!

Ну все, сказала я вслух: полуночный ковбой оседлал свою лошадь и теперь будет скакать до утра, ну или пока лошадь не утомится.

Соседи со всех сторон проснулись, стали ходить и разговаривать на тему шума. Все слышно в наших картонных домах. увы. И я приготовилась к извинениям.

Тем временем скачки довели ковбоя до голода и жажды. Три ночи. Отличный результат. Ночная тыква – это не то, что тыква днем. Ночью она несет эффект глушителя, пока «рот на барщине», как бабушка говорила. Пока ели-пили тыкву, соседи разошлись, а ковбой казался измученным долгой скачкой. Я предложила ему ночлег и даже песню, на что он ответил бурным протестом: какой сон? Солнце еще не взошло.

Мы стали ходить: обследовать местность. Куда податься. везде спят люди. Тем более, усталые подростки. Пришли на кухню, сели за стол и включили телевизор. А мы редко его включаем. Ковбой смотрит в телевизор как в первый раз и взгляда от бегущей строки оторвать не в силах. А ручки сложил на столе мирно так, без всякого движения. И вдруг – так сладко зевнул и на руки голову уронил.

Теперь уже был мой выход. Теперь уже я, как полуночная лошадь, схватила сонного ковбоя и понеслась галопом к его кровати. Вдруг слышу – ковбой хихикает. Господи, думаю, а ведь он обхихикал мою мобилизацию. Или ему было щекотно от ветра, что в ушах свистел от скорости?..

Я укрыла ковбоя одеялом, нет, этой ночью оно было циновкой, а сама в надежде на лучшее спряталась на своей кровати, вернее, за ближайшим холмом.

Ковбой ни разу не шевельнулся. Он крепко спал.

13 апреля 2011 г. (из зимнего дневника)

Внезапно в семь вечера пошел снег. Шел, шел и превратился в снежную бурю. Мы с Кроликом молниеносно поменяли планы, оделись и вышли на балкон поприветствовать ее.

Прошло 5 минут. Кролик уверенно развернулся, направился к выходу с балкона, высоко задрал ногу и перешагнул высокий порог.

Посидел, посмотрел на бурю из комнаты. Потом опять рванул на балкон, высунул нос навстречу ветру и незамедлительно начал бодрый разговор с бурей: А-Б, А-Б!! И буря кончилась. Остались одни вечерние огни.

Кролик потерял интерес к природе, еще немного постоял, посмотрел на одну проезжающую машину и пошел к выходу.

29 апреля 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

Мне не терпится описать Вам одну интересную комбинацию, подаренную судьбой.

Во вторник я приехала на дачу привести в порядок газоны и приготовиться к посадкам. (Этот день во всем был необычен: он показал мне мои возможности и вот эту комбинацию.)

Сначала о возможностях. На даче в первые же мгновения меня потянуло к навозной яме. Глянув туда, я обмерла. Она, без верхних четырех кирпичей, была заполнена грунтовыми водами (этого не было никогда раньше), а содержимое на дне. Но это – ладно. Главное, на следующий день один добрый человек вызвался привезти удобрения и сгрузить их сюда. Мне ничего не оставалось, как порушить планы, привязать веревочку к ведру и с видом русской красавицы черпать воду ведерком, будто из колодца, и разносить по всему саду. 4,5 часа без перерыва я неспешно этим занималась. Казалось бы – примитивный труд, а сколько радости. И главное, чтобы избежать травм, приходилось сосредоточенно контролировать положение позвоночника и локтевых суставов, не отвлекаясь на картины природы и соседский весенний клекот. Поздним вечером за мной приехал друг Про-ничев, гений конструкций, он увидел дно ямы и был поражен. Он пролил свет на то, сколько я вычерпала воды. Оказалось – полторы тонны. Гордиться собой мне помешала единственная мысль: а что со мной будет завтра. (Назавтра все было хорошо.)

Мы с Машкой стали спортсменами. Я за зиму сильно накачала спину и плечевой пояс, чтобы легко Машку вынимать из воды.

А человек-то стал весьма упитанным, мало того что совершеннолетним. И тоже склонным к спортивной жизни. Кто-то пришел к нам и спросил: почему Машка все время в высоких кроссовках ходит по дому… Пока я думала, как покороче сказать, Маша всем видом уже дала понять: я в кроссовках, потому что – спортсмен, я в них даже спать могу! (Что иногда случается, если утомление застанет во время достижения спортивных результатов. Есть фотка, когда именно преодолевая последнюю ступень мягкой лестницы, человек задрал ногу на диван, да так и замер. Заснул.)

А теперь о комбинации. Пока я бродила с ведерками, меня изо всех своих сил жалела т. Наташа, соседка. И, между всплесками жалости, рассказала как о чем-то будничном о чувствах своей родной племянницы, которая живет и работает в Москве логопедом-дефектологом в каком-то реабилитационном центре и, видно, даже имеет научную степень.

К ней в центр приехали из республики Тува две женщины на семинары и дали ей в руки книжку (как Вы уже поняли, «Дети с синдромом Ретта»), сказали – вот, посмотрите и посоветуемся.

Племянница т. Наташи, не узнав меня на обложке (мы виделись на даче вскользь несколько раз, и она не очень-то склонялась к контакту, будучи человеком сдержанным), стала читать. Дошла до страницы: М.И., письма из Коврова и знакомые подсолнухи. Не поверила глазам, стала читать дальше, не могла оторваться, много раз за прочтение от силы впечатления начинала плакать, не спала ночь и утром позвонила т. Наташе и спросила: а у Марины, твоей соседки по даче, как фамилия, и есть ли у нее печатное издание? Т. Наташа ответила по существу. Она сказала т. Наташе, что больше всего ее пронзило то, как можно так жить, как мы живем, и не выглядеть несчастными. и передала, что очень бы хотела приехать к нам и пообщаться. А мы всегда к этому готовы. Кролик особенно. Позавчера нас посетила комиссия врачей, ведь мы переходим во взрослую медицину, и Кролик встретил всех с большим радушием. Особенно ему понравилась глава комиссии, на вид неприступная женщина с большими амбициями. Но Машины способности – плавить любое сердце – проявились с невиданной силой, потому что она сразу завладела вниманием строгого врача и чуть ли не полезла обниматься. Врач рухнула на стул и задала единственный вопрос за все время: а пианино электрическое? (Я подумала, что она, наверное, сама играет на пианино.)

Время у нас непростое. Оформление опекунства – целая история, сейчас оформление инвалидности. Столько документов.

Наши занятия музыкой не проходят бесследно. Это показал вчерашний день. Мне надо было срочно на час убежать из дома, никто не смог побыть с Машей, кроме одной певицы, моей очень давней подруги Ани, но с которой мы видимся редко по стечению обстоятельств. Она целый час пела ей всё, что знала, своим чудным голосом. Я наблюдала их общение с громадным интересом. На каждую мелодию своя реакция. При повторе мелодии – повтор реакции. Проверили несколько раз.

И еще хорошее известие: папа сделал на 18-летие Кролику уникальную мебель. Называется «ударная установка без возможности колебать барабаны ловкими руками, а использовать их по назначению». Каждый раз общение с установкой происходит по-разному. Пока съемок не вели, но планируем. Вот, что успела – написала. Кролик очнулся от спячки, бежим скорее на завтрак.

Марина

июнь-август 2011 г.

Записки из веселого дома-2, или как хорошо жить когда трудно

Однажды нам не спалось.

Мы лежали с Машей в обнимку и разговаривали про май и про Наташку. Маша очень внимательно слушала и буквально смотрела – как я говорю:

…помнишь, как я тебя совсем не видела, но при встрече всегда «грозилась»: ничего, вот придет лето, я уж тебе отдамся?!

… а центром мира была Наташка – она готовилась к выпускным экзаменам.

помнишь, как мы с Наташкой писали очень веселый сценарий на последний звонок, а его не приняли: не формат, сказали, много неизвестных слов. увы.

…а сколько беспокойств с нарядами на выпускной бал.

… а помнишь, как Наташка решила на последнем звонке станцевать прощальное танго, как искали партнера, нашли, придумывали и репетировали танец дома, шили костюм. и в итоге танец поразил.

…а я еще ездила через день на дачу заряжать грядки семенами и «размораживать» домик после зимы.

… а к тебе, когда я уезжала, приходила бабуся, и ты перед ней выкидывала свои веселые фортеля, а папа наш работал в Москве, и на дачу меня возили все, кто мог и хотел помогать.

…а еще это был май. и часто менялось состояние неба, которое ты очень чувствуешь.

…а потом наступили выпускные экзамены, и в ЕГЭ по русскому Наташке досталась тема эссе «Мореплаватели средневековья». Она получила за него хорошие баллы, хотя темы самой, конечно, не знала. Она рассказывала, что по море-океану она выплыла к сказкам Пушкина, а уж до проблемы «добра и зла» от них вообще рукой подать. в конечном итоге «добро и зло» оказались спасительным островом в море том.

И вот так проговорив полночи и глянув с расстояния на свое майское геройство, мы почувствовали, что способны еще на одно: рвануть со всем «домом» на дачу, пока папа в Москве, а Наташка в походе.

Утром позвонили друзьям и рассказали о планах. Наш друг Проничев, который особенно помогает с перевозками наших грузов, потирает руки:

– Значит, исход евреев из Египта намечен на завтра? – На завтра. Но никто не догадывается!

…«на завтра» ближе к ночи осуществился тройной сюрприз: Наташка вернулась из похода хозяйкой дома на все лето, папа долго верил в розыгрыш – ведь не шутка так взять и переехать без него, а моя мама вообще, минуя тему трудностей переезда, сразу восхитилась поступком.

Основной сюрприз ожидал меня. Но я о нем не догадывалась.

Не догадывалась… А пока в веселой горячке наш друг и перевозчик с упоением кидал белую подушку на крышу бани в надежде, что хотя бы одна летучая мышка не пролетит мимо, а присядет и посидит. Но ни одну мышь не интересовала фотосессия. Более того, впоследствии они просто взяли и поселились на чердаке и кувыркались по ночам, шевеля потолок, не издавая ни звука и добавляя жути в наше ночное житье. Подушку они, наверное, восприняли открыткой-приглашением, а нашего друга – добрым зоологом.

Так вот. Ночь воодушевленного переезда началась с крепкого Машкиного сна (дома-то спать не удавалось). Я, не веря такому легкому исходу, поспешила уснуть. И я почти уснула. Как вдруг уже сквозь навалившийся сон вижу, что в щель между досками потолка пролезает полосатое брюшко. Потом еще одно, и еще одно, и еще. Я подумала, что мне снится этот «полосатый сон», пока не вздрогнула от величины окончательно зашедшего в комнату насекомого по имени – шершень (это такая большая оса с красными крыльями и размером брюшка 6 см). Шершень оторвался от потолка и полетел к Маше. А за ним все остальные его родственники. Жужжат они на низкой частоте, благородно. Но укус опасен. И их столько. Я пыталась сообразить, почему они атакуют. Мы их не трогали, они летали, пока я стелила постели, где-то там вдали, я слышала их ЖЖ, не обратила внимания.

Привычка жить параллельно с фауной выработалась с момента истории с дикими кабанами, которые приходили из леса на рассвете на цыпочках, по рассказу соседей, и съедали опавшие яблоки (кабана на цыпочках не могу представить, хоть убейте!). Настоящие зайцы однажды съели капусту, даже кочерыжки, остались маленькие зеленые столбики. Мы не обиделись, жаль, не видели, как ели, только последнего, испуганного, видели, как удирал.

А тут эти полосатые, похоже, гнездо вылетели защищать, которое на чердаке успели за май смонтировать.

Я вскочила, шальная, и первым делом эту стайку крестным знамением осенять, сон-то еще жил во мне, и я как в кино, будто от демонов защищаться. а они летят и не поворачивают. В открытую дверь выгоняю, а с потолка новые на подходе. Ужас не передать в словах. А Машка спит крепчайшим сном, впервые за долгое время… Что делать?.. Аэрозоль от комаров для них как энергетик, убивать их поленом – Маша проснется. Так и пришлось стоять мельницей с тряпками в руках, пока не рассвело. Они не смогли к Машке приблизиться и, тем более, нанести вред.

Утром в МЧС сказали, что у них нет специалиста по шершням, вернее, по гнездам. Мы встали перед вопросом: ехать назад домой до разрешения ситуации? Кстати, я слазила на чердак. Это незабываемое зрелище: по перекрытиям лениво ползали такие огромные полосатые муравьи – будто. Наш зоолог-любитель приехал с банкой меда и пытался их выманить на фотосессию. В ответ – равнодушное ЖЖ.

…Мы решили остаться, но не включать свет. Если опять прилетят – уедем ночью.

Они не прилетели.

В пятницу приехал Машин папа, побрызгал чем-то и прогнал из дома всех насекомых. Я хорошо запомнила этот момент: все радостные, опасность миновала, встретились и вкусно едят. Сижу с чаем, в мечтах – отоспаться.

Внезапно распахивается входная дверь. Соседка в купальнике и в резиновых сапогах озабоченно сказала два слова: Гадюка пришла.

Немая сцена.

Сгруппироваться перед встречей с гадюкой мы не смогли. Помешали всякие хлопоты и падение плафона на мою голову. Расплавилось основание. Предыдущая история с шершнями научила меня уворачиваться от опасности, и я удачно увернулась, так что у виска проскользило и мимо уха просвистело.

А про гадюку вспомнила через два дня. ночью. из-под ноги черной извилистой тенью под крыльцо. кто?.. гадюка?

Я – в дом, фонарик в лоб, сапоги на ноги, зачем-то палку схватила, стою. Тишина самая-самая. Вскоре шорох такой характерный, я – на звук. В луче фонаря – желтые отметины. Уж! Немаленький! Ура – миф развеян.

Утром сижу на ступеньках крыльца, пью кофе и вспоминаю ночную охоту. Смотрю, ежик идет. Вдоль забора мимо леса.

Надо же, думаю, как все будто подгадано. или прописано в замысле. Ни раньше, ни позже ежик прошел. Уж он-то разберется – кто тут гадюка!

7 июля 2011 г. Вот что я сегодня еще раз поняла: общение с Машей дисциплинирует сознание, приучает к сосредоточению, к проживанию момента. Ведь как бывает: вроде сядешь с ней рядом, а мысли куда только не сбегают, чего только не нахватаются по пути. и получается, что ты совсем «не рядом». Маша не допускает такого расслоения личности в своем присутствии. Она встречает человека. Улыбается, трогает за руку, ловит взгляд. Она добивается контакта глаза в глаза, заглядывая с одной стороны. С другой. Кивает. В особо тяжелых случаях рукой поворачивает лицо к себе, иногда за волосы, иногда с рассерженными интонациями. Она поразительно чувствует, когда человек к ней, наконец, «дошел» весь. Тогда она начинает общаться на высшем уровне, как мы говорим… и уже невозможно «сбежать», Машка всем своим существом крепко держит тебя тут. Поэтому если мы одеваемся гулять, то мы просто одеваемся гулять. Я не варю в это время суп в своем сознании и не думаю – есть ли лужи. Это все достается другому времени. Это какое-то совсем другое качество жизни.

«Где мордашка?»

У Маши, наверное, уже давно сложилось впечатление, что у ее мамы плохо с памятью. Ведь мама постоянно задает одни и те же вопросы. Например, когда мы ходим, я всегда спрашиваю: «Где мордашка?» И Маша всегда (за редким исключением) поднимает голову, показывает свою мордашку и морщит нос, радостно удовлетворяя уже в который раз один и тот же запрос.

10 июля 2011 г. Машка мало спит и тихо плачет по ночам. В глазах – просьба о помощи.

Начинаю отвлекать на любимые забавы – пытается в ответ улыбаться, но слезы побеждают. Почему-то кажется, что болит голова. Раскрошила цитрамон и в банан спрятала. Машка держит во рту, не глотает, смотрит с большим удивлением – что это? С трудом принимает «помощь», и через 15 минут Маша как ни в чем не бывало смотрит очередную кукольную байку про бабу с дедом, слушает стихи, сидя в асимметричных позах, и до самого густого леса посылает свои А-Б.

12 июля 2011 г. Обычный июльский день.

Машка завтракает лесной земляникой. Сама берет пальчиками, хоть некоторые и мнутся, торопится съесть. Когда наедается, ягодки начинают падать на пол.

Потом долго выходим из домика, долго стоим на крыльце: Машке непременно надо проверить – достаточно ли параллельно висят провода (те, что с током на столбах!), насмотреться вокруг и потом спускаться по трем ступенькам.

Иногда зайдем в тень за угол, там ее любимый огромный бак с водой (она сразу смотрит в его сторону), сразу – руки в воду чуть ли не по плечи по очереди каждую и с пальцев попить, стучать по воде, смеяться, кричать от радости что на ум придет, безрезультатно топить арбузы (если это – август), привлечь к себе внимание всей округи, получить много «приветов» и улыбок, в конце концов вымокнуть до нитки и замолчать в приступе задумчивости. Значит, пора под яблоню.

Иногда от сильных эмоций, от неистово-радостной речи, произносимой всем телом, ноги уж и идти не могут. Приходится немножко посидеть на стуле, что всегда рядом дежурит, и переодеться.

В узорчатой тени большой яблони Машка лежит на спине и смотрит в небо. Она будет так лежать, не шелохнувшись, очень долго и смотреть в небо, как другие смотрят в книгу. Поначалу, когда я еще не понимала, что ее надо оставлять с небом наедине, я начинала рассказывать про облака, на что они похожи. И вдруг увидела, что я отвлекаю ее от более важной жизни. Эти ее минуты я почему-то назвала «моментом присутствия». и больше не мешала.

Кстати, под яблоней мы всегда сидим на белом полотне. Гигантские муравьи, живущие где-то неподалеку, ходят к нам в гости, на белом хорошо их видно. Я не поленилась, измерила одного штангенциркулем, оказался 14 мм (это у меня от папы, он любил измерять «развал» ушей у котов тем же инструментом).

Перед обедом мы успеваем походить босиком по траве и песку, поползать за упавшими яблоками, проверить все емкости с водой (бочки большие и малые), нарвать зелени к столу.

Иногда Машка свалится поспать днем, а мне жалко спать, сижу на крылечке и смотрю на лес.

Солнце путешествует, и ближе к вечеру Машка смотрит в небо, лежа на спинке, уже под другой яблоней. Потом по ягодке с каждого кустика и – купание в «Голубой Чашке», огромном бассейне, где уже успела нагреться за день вода. Машка хохочет, плавает сама в круге, сначала хватается за бортики, «спасаясь», потом верит в безопасность. Тем более мама тут рядом волну создает.

Вчера в «чашку» не залезали. Вчера посещали корыто по имени Бидон. Можно услышать такой вопрошающий крик от дежурного по воде папы: «Кролик сегодня в Чашку или в Бидон полезет?»

В Бидон мы наливам очень теплую воду из бани. Мне кажется, у Кролика самое любимое занятие – в нем сидеть, голова одна торчит. По обыкновению кидаем ягодки в воду, она их ловко вылавливает – и в рот. Кролик ни разу не попросился из Бидона. Поэтому мы сами предлагаем ему сменить координаты. И вот, когда после Бидона Кролик оказывается во флигеле на простынке и долго наблюдает за танцующей на занавеске тенью дерева, мы видим, что он полностью утрачивает признаки Ретт-синдрома. Просто лежит и отдыхает взрослый задумчивый человек.

Жук

В комнате для обуви, то есть в сенях, висит люстра. Она создана из ниток, из их сказочного переплетения. И в них запутался не просто жук. А жук величиной с маленькую птичку (больше спичечного коробка). Попав в беду, он разговаривал как бензопила, заболевшая ангиной. Спасение жука стало смыслом жизни для всех на довольно долгое время. Возможно, жук был в шоке или что-то повредил себе. Он не полетел на волю, как мы предлагали, а залез под шкаф и сел в угол пережить историю.

Жук уже долго живет у нас, лазает по вагонке, радуя идеальной своей формой и черным лаковым блеском. Иногда он бывает снаружи дома, но потом всегда возвращается в свой угол.

Мы привыкли к черной брошке в сенях. Но когда он расправляет свои мощные крылья и идет на взлет, мы инстинктивно пригибаем голову или приседаем, будто боимся попасть под винт низколетящего самолета.

15 июля 2011 г. Июльские грозы. этим все сказано. Судорожная активность по высшему баллу. И не до сна. На эти обстоятельства, если нет в наличии свежего, мало уставшего человека, то такой выпрыгивает из мамы, правда слегка потрепанный. Главное – не зевать и успешно менять впечатления (если Машке не крайне плохо и она способна к восприятию. А бывает, что необходимо сделать укол и очень тихо петь песню про курочку). Смена впечатлений компенсирует неприятности, что несет в себе грозовой фронт.

Маша любит:

1. Как из блестящего «чумаданчика» вылезают со скрипом дед с бабкой и начинают выяснять отношения. Все заканчивается песней, веселой или грустной, в зависимости от того, как пойдет.

2. Как блестящие шуршащие разноцветные бумаги летят с потолка и нет им конца, и каждая садится на примерку к Машке как платок или юбка. Маша хохочет и руками отодвигает эту напасть. Но заканчивается все в любом случае песней.

3. Как с налобным фонариком интересно выглядят картинки и буквы в книжках.

4. Как под ритм стихов и песен у Маши качается комната.

5. Как дружественные персонажи ползают по Маше и тянут за ногу; и все-все-все, что может привлечь, развлечь, отвлечь и навеять сладкий ужас. К примеру, мама с лицом в огурцах.

17 июля 2011 г. Машка долго наблюдает, как сильный ветер играет с деревьями. Изредка роняет комментарии. Желая вовлечь и меня в свое переживание, она берет за руку, треплет за одежду, смотрит то на меня, то на деревья, и речь ее становится все возбужденнее и громче, она пружинно перешагивает с ноги на ногу, и я чувствую, что мне тоже надо что-то крикнуть ветру или спеть. И я спела. К моему удивлению, из меня вырвалась тема скрипичного концерта Мендельсона фа-диез минор. Надо же, думаю, как долго она ждала своего выхода.

20 июля 2011 г. Мы ужинали. Папа Вова говорит: у нас во флигеле обитают пять подростков. и ни одного нашего!

И на самом деле, дача наша, как аномальная зона: стоит сюда попасть – и всё, уехать трудно. Вот и остаются «на денек». Группы монтируются пестрые, и всего два правила жизни: не будить спящую Машу и спрашивать – надо ли что помочь.

Наташка – в свободном полете: то дома поживет, то с нами. Завтра приедет и часть своего класса захватит. Вот будет весело.

август, 2011 г. Чудо как оно есть.

…Днем сломался водопровод, мы попрыгали под фонтаном, а потом папа Вова перекрыл воду и уехал в город за деталями для починки. И пообещал точно в девять вечера быть: мы решили порепетировать отъезд с дачи – прокатить Машку до ближайшей деревни.

Обезвоженными мы себя не чувствовали, радовались, что можно не мыть посуду.

В городе папа Вова попал в круговорот добра в природе (что-то кому-то помогал, отвозил-привозил, еле в магазин успел).

И вот, в 9 вечера мы с Машкой по-вечернему оделись и вышли на стоянку под дерево (до сих пор не знаю, что за дерево). И ждем – вот папа сейчас подкатит, а мы тут как тут.

А папа все не ехал. А мы гуляли, ходили, ждали. Подходили к лесной калитке, но в лес не вошли – сумерки. Посидели на крылечке и опять пошли по дорожке…

Папа приехал около одиннадцати, и мы сразу стали «перетягивать канат». Я говорила: надо прокатить Машу, мы обещали, пять минут до деревни и пять минут обратно. Он говорил: давай завтра, еще водопровод чинить, темнеет. Я видела, что он устал и раздражен, и впереди не скоро ужин, и было жаль несбывшихся планов. И правда. ведь можно завтра. Я еще продолжала ныть, но уже без фанатизма. И Машка, я видела, уже нагулялась. Но папа вдруг кинул сумки в дом – Кролик ведь ждал меня прокатиться! – и мы поехали.

Включили музыку, Машка смеялась, подтанцовывала, сидя, точно в ритм, и смотрела вперед.

Через 10 минут мы вернулись. Мы не сразу поняли, что случилось, пока нас не было. Во-первых, почему – кромешная тьма (уезжая, мы оставили свет во всех постройках)? Почему отовсюду бегут люди в белых одеждах (так в темноте показалось) с фонарями и свечами, машут руками и кричат – стойте, не сходите с места?!

В свете фар – мы не верили своим глазам – мы увидели, что на наши деревья, постройки и на место, где мы «тянули канат» десять минут назад, упали со столба электрические провода. В дом не войти, провода зависли прямо перед крыльцом. Я сразу верю, что они под напряжением, и с облегчением осознаю, что подростки счастливо гуляют где-то. Их надо вызвонить и предупредить об апокалипсисе…

Позже мы вникли в подробности, что наш угловой столб рассохся, провода вылетели вместе с изолятором и упали и на стоянку под деревом, и на места нашей с Машкой вечерней прогулки… Соседи с ужасом рассказывали про треск и гром, хлопки и вспышки, про погасшие телевизоры и про то, о чем думали: «майи наврали» и «где Ивановы?»

Электрики обесточить провода не могли, потому что сами находились в крайней степени «обесточенности» (очень нетрезвые были). Тогда нашелся мужик из правления, который живописно, решительно и немногословно, будучи в трусах, сапогах и с кувалдой через плечо, всего лишь один раз двинул по какой-то штуке в трансформаторной будке, и погас весь дачный поселок.

Сильно утомленная Машка зачарованно смотрела на огни свечей на окне и так и заснула, глядя на них.

В налобных фонариках (а к ним у меня страсть) мы починили водопровод, как днем, я перемыла посуду, в общем, делали оставшиеся дела и почти не разговаривали, каждый молился про себя. Я перемыла посуду, и мы сели ужинать при свечах.

Утром пришли всё те же электрики, поставили картине происшествия диагноз из одного слова, поспорили – кому лезть на столб, а нас, честно говоря, настиг запоздалый шок при свете солнца, но мы его, будто, не могли выговорить. Приехали друзья, и мы по всяким пустякам сильно смеялись.

24 сентября 2011 г.

Маша, спешим Вам сказать, что Наташка поступила, мы поглупели, а Кролик позиции свои не изменил, живет со вкусом.

Два слова про «сейчас». Кролик включил естественное торможение после месячного бодрствования, во время которого он спал по ночам один час и редко днем. Если считать моменты, когда он смирно сидел и смотрел в одну точку (правда совсем недолго), эквивалентом сна, то, значит, он и пользовался для восстановления этими «точками». Как и раньше, особой судорожной активности он не выказывал. День и ночь стали формальными понятиями. Почти нормой выглядело мое внезапное засыпание под шум маракаса в моей же руке. Что интересно, Кролик не будил меня радикально за волосы, а мог бы, я ведь была в зоне доступа, а, видимо, будил меня деликатно, морща мне, спящей, нос, или пристально заглядывал в лицо, или кивал, ну, что-то из его любимых проделок… У него еще был запас терпения… А в другой раз он мог и тихо заплакать, так тихо всхлипывать и ронять огромные слезы, просто потому что некому АБ сказать, ведь вокруг все уснуло. Это когда приступ одиночества непереносим для него.

«Они пришли»

Про летнюю школу жизни надо писать отдельно, по запискам, по этим коротеньким вскрикам на запасенных бумажках: смешным, пугливым и радостным, потому что лето по обычаю у нас – время потрясений.

Две недели назад мы поехали разбирать на зиму водопровод, и опять без потрясений не обошлось. Наш друг Проничев на это сказал бы мне: все это проделки твоего воспаленного воображения, которое, моделируя, не заботится об ответственности за последующее проявление в общей реальности. Хотя ничего такого я за собой не замечала, все-таки мое воображение не живет отдельно от меня. Тем не менее наш наблюдательный друг и мощный аналитик частенько говорит мне: ты сама себе все обеспечиваешь: и то, и это. Имея в виду события, полярные по своему знаку.

Так вот – водопровод разбирали, вытаскивали последнюю редиску.

А Наташка хотела скосить траву на нашем поле, где мы играем в теннис, но вот кричит меня быстрее подойти и что-то увидеть. Причем мне надо было даже прибежать. Вижу – она стоит с косилкой на обочине, распираемая богатством знания увиденного и предвкушением моей реакции: «Нагнись и смотри!» То, что я увидела, побило грани моих самых крайних предположений: все поле было усеяно россыпью грибов, съедобных, очень вкусных грибов волжанок, которые мы солим. Это была не просто встреча семей, это был настоящий слет грибов. Они образовали замысловатую объемную скатерть поверх земли. Некоторые из них, видимо, так долго тут жили, что приобрели огромные размеры. Мы не сразу заметили «главного». Он присуту-лился Наблюдающим к сетке-рабице. Огромный белый гриб, высотой 22 см, возвышался над всеми. Наверняка трухлявый, враз подумали мы. Но не тут-то было. Шоу маст гоу он! Торжественный съем гриба с ограды и его исследование закончилось радостным воплем: мы его будем есть! (Позже он занял всю сковороду и, один, накормил всех нас.)

Привлеченный нашей шумной возней сосед влез на свой забор: «А мы все тут наблюдали за вашими грибами, пока вас не было, как они тут размножаются. Никто не покушался, т. Наташа сказала, это – Маринкины грибы».

Надо же…

А я между тем вспомнила, как поздним августом, живя под ногами у леса, не имела возможности в лес за грибами сходить, как в душе было завидно на соседей: они таскали грибы корзинами. Еще тогда я сидела на ступеньках крыльца, смотрела на лес и по-детски представляла, как грибы шумной толпой сами ко мне идут через калитку. И вот – они пришли…

1 ноября 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

Я подумала, что Маша начала спать после месяца бессонной бодрости. А она, оказывается, просто эти два дня меняла батарейки. И теперь с новым энергетическим запасом не обращает никакого внимания на смену дня и ночи. Одинаково здорово и в четыре утра, и в полдень, и в файв-о-клок заниматься музыкой и любить свою курочку! Магическая перчаточная курочка из коробки для кукольного спектакля – стойкая Машина симпатия – много раз спасала мою десятиминутку сна. Из пятнадцати персонажей, живущих за спинкой ее кровати, где бы далеко в углу курочка ни пряталась, именно она оказывается у Маши в руке, когда я ночью выползаю к ней бледной личинкой из обертки бумажного сна.

Вчерашний музыкальный вечер, который по причине обоюдного удовольствия закончился ближе к полуночи, не предполагал такой моей физической усталости и боли в руках. Дело в том, что Маша вчера впервые выбрала музыку для себя как единственно ей подходящую. Раньше она миллион раз ее слушала, не отдавая ей особого предпочтения, но вчера хотела слушать почти два часа. Это турецкое рондо Моцарта. А выяснилось это очень просто. По обыденному плану перед Машей было положено шесть муз. инструментов, которым соответствовало шесть музыкальных примеров. Выбирая один из инструментов, Маша сразу слушала соответствующую ему музыку. Перебрав несколько раз по очереди всё и переслушав, Маша три инструмента отбросила в сторону и на пол, два остались при ней, а один, из 42 серебряных колокольчиков, напоминающий вязь венка из одуванчиков, она то положит, то возьмет опять. Обычно Маша или теряла интерес через 10 минут и сразу отворачивалась, уползала или отходила, или все разбрасывала за ненадобностью. Но вчера я до боли в руках играла и играла ей турецкое рондо, сцепились ее колокольчики с этой музыкой, а она радовалась и радовалась, двигаясь в ритм. Маша не уставала. Смотреть на это счастливое переживание ею музыки и не быть счастливой самой невозможно. Но, как оказалось в очередной раз, у нас с ней разные возможности. Мне-то уже давно надоело, да и больно рукам: мелкая техника, быстрый темп.

А ей, чувствовалось, что никогда не надоест. Тогда я призналась ей, что больше не могу. Насильно отняла у нее колокольчики и предложила идти в угол, туда, где стоят ее барабаны и барабанчики. Она, конечно, не отказалась, села за них и скучно поглядела на каждый. Я начала играть джазовую музыку, но она убрала руки на колени и положила голову на барабан. Все. Это был конец моему педагогическому мастерству. Нельзя предлагать Скотта Джоплина после Амадея Моцарта.

Казалось, что Маша намекает мне, что вот-вот, и сон придет. Она даже будто уснула, потому что минут десять не отзывалась на имя. Но потом к ней подкралась магическая курочка и спела песенку. Маша, отдохнувшая на барабане, вновь повеселела, про сон не могло быть и речи. И мы целый час на кухне мазались красной краской, рисуя на большом листке ватмана что-то. Думали сначала, что получился пламенный кленовый лист, потом думали, что именно так выглядит пламя любви, но позже уверились, что это – огненная большая бабочка с Огненной Земли…

Сегодня я долго стояла у окна и смотрела. Я чувствовала, что мне уготован какой-то подарок, ловила себя на разных мыслях и не могла уловить. И все же я не спешила уходить.

…Вот он – подарок… погасшая без тоски осень с теплым несмелым дождиком… А я-то думала, что пора каждому заиметь по персональному коту для защиты от осенней студености. совершенно пустое небо, птицы покинули его и, видимо, все поселились в моей грудной клетке.

16 ноября 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

На этих днях два месяца, как Маруся не спит. Один раз отчаяние и усталость прибили меня к мысли о снотворном. Но мысль эту я сумела засекретить, отодвинуть туда, откуда пришла… Отчасти разумением, что не факт, что будет ожидаемая реакция, отчасти честностью – нет критической точки Машиного состояния, требующей для нее изменения в лекарственных схемах. В связи с этим событием – двухмесячной Машиной неспячкой – вчера ночью был написан маленький рассказик: хотелось посмотреть на нас со стороны… Вот он.

«Ожидайте»

Вчера был объявлен слегка математический документ: «Тому, кто не спит два месяца – четыре ночки сна в подарок».

Подпись: Кроликов.

Скрытый смысл документа заключался в том, что из шестидесяти ночей он спал только четыре. И при этом превосходно ощущал вкус жизни. Фантастический изобретатель «причин чтоб не спать» – Кроликов на днях даже не старался. Они нашли его сами, по инерции. Ночь начиналась как всегда. Кроликов всем своим видом показывал, как он устал, и будто просил: «Ну дайте мне хотя бы минуту сна!» Ему дали. И вот позади целый час крепкого сна, основательного, как точка. Я подумала: «Раз стоит такая точка во всем его виде, то мы вместе с ним увидим сразу утро!»

Я слишком медленно формировала эту мысль.

Его точка превратилась одновременно в восклицательный и вопросительный знаки: «А-Б! А-Б?» Что означало: «Эй! Ты куда?» (Я в это время кралась к подушке.)

Мои действия Кроликов оценил гораздо раньше, чем я – его. Я подошла, вернее, рухнула зрелым подвядшим овощем к нему обняться и сообщить, что ночь все-таки набирает силу. и поняла: Кролик в луже. Памперс протек? Устраняя неполадки, я ахнула: на бедре огромный синяк, по форме напоминающий след утюга. Утром это увидел папа: «Ты что, пытала его ночью?» Я в полнейшем недоумении. Кроликов улыбается. На следующую ночь история повторилась… но с другим бедром. И синяк еще больше. Вообще во все бедро… Да, думаю, если сейчас снять «побои», то меня и материнских прав лишат.

Отгоняя непонимание происходящего и надеясь встретиться с ним «потом», я решила поговорить с Кроликовым по душам.

А Кроликов уже давно «мельницей», таким смелым наработанным махом, перекатился к краю кровати, сел и свесил ноги. На лице – ожидание счастливых минут.

«Здравствуйте, – говорю – Кроликов!»

В ответ – четкий кивок, веселый хитрый взгляд исподлобья: И вам не хворать! – значит.

Я продолжаю: «Видите – ночь! Ночь – это когда спят». И жестом показываю на окно. В ответ Кроликов проследил за моей рукой и «пропал» в полосках неплотно закрытых жалюзи, выискивая там ночь. Он надолго замер, сложил смиренно ручки и перестал дышать. Я не дождалась, пока он сам «отомрет», и продолжила диалог. «Дайте вашу ручку», – говорю и протягиваю свою. В ответ Кроликов наконец вспомнил обо мне, усиленно задышал, будто прибежал запыхавшись издалека, «остановился» и как-то задумчиво, без энтузиазма, скорее по долгу и по чести, дал мне обе ручки. Вопросительно посмотрел: «Дальше что?»

«А тепе-е-ерь. покажите мне подслеповатого Кролика!» – и я превратила свои глазки в щелочки. В ответ, без всякой паузы, Кроликов отнял у меня свои ручки, сощурился, сморщил нос и в улыбке выставил зубы. Я рассмеялась так громко, что Кролик схватился за оба уха сразу. И тут же захохотал сам.

Волна хохота повалила его на спину, и он в восторге прикусил правый кулак. Это означает: «Боюсь щекотки, но с нетерпением ее ожидаю».

И щекотка началась. Кролик заливался и извивался, как червяк.

И тут я обнаружила, что под ним огромная лужа. (Памперсы перестали выдерживать напор?)

И тут-то ко мне, в виде молнии, и пришло понимание происхождения синяков: Кролика подкрашивала мокрая простыня (вот какую мануфактуру продают нынче в наших магазинах!). Я говорю: «Надо срочно позвонить спящему папе в соседнюю комнату».

Я придерживаю Кролику левую руку, а правую легонько подталкиваю вверх с возгласом: «Алё! Папа, алё!»

Кролик сам прикладывает ручку к уху и держит все время, пока я озвучиваю этот жест: «Алё, папа! Алё! На меня напала новая простыня! У меня от нее синяки! Алё, папа, сними с “без звука”!»

Похоже, мы «дозвонились». Папа вышел из комнаты к нам на свет поздороваться. Кролик был счастлив, показал все, на что способен, правда «звонил» уже бабушке. Вот, думаю, если и бабушке «дозвонится» в три-то ночи… и друзьям.

Папа не смог «звонить» с нами по всем адресам – надо отоспаться перед дальней дорогой – но посчитал необходимым вызвать Кролика на серьезный, но короткий разговор.

Он сказал ему: «Два месяца не спишь. Когда думаешь начать?» В ответ Кролик посмеялся, покивал на все лады, начисто обезоружил своим взглядом и сказал задорно: А-Б! Что в данном контексте означало: Ожидайте.

22 ноября 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

Вкус сна Маше не понравился (пробовала две ночи). Она опять спит лишь по часу в сутки. Еще вечером я пребывала в гармоничном состоянии, пила чай и рассуждала, что в жизни все так устроилось правильно, хоть и понадобилось немало времени на это. Даже трудности с Машиной неспячкой стали привычными, и они, как известно, конечны. Вот и папа Машин огорошил внезапным признанием: если бы разрешили прожить вторую жизнь, то я бы хотел, чтобы в ней опять была такая Маша. Мы думаем одинаково и, что самое интересное, – в трудную минуту, на фоне сильной усталости. Получается так, что все эти трудности стали частью обычной жизни, а не чем-то, с чем надо бороться и что преодолевать. Просто освоили неведомые земли. будто. И нашли полезные ископаемые. Ограничение возможностей во внешней жизни позволило, правда не сразу, получить неограниченные возможности нового зрения, слуха и вкуса жизни, просто жизни как таковой, в каждый конкретный момент, минуту. Всегда надо дождаться изменений. Они обязательно приходят.

Леденцы из хрусталя

15 декабря 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

Машка не хочет спать сейчас, хотя у нее уже наметилась картина обратного хода: к хорошему сну. У нее бывают ночи, которые длятся 14 часов. И я две ночи назад спала в одном положении очень долго, так что утром еле встала от болей в спине, в общем, хаха, поддавшись инволюции, шла на форменных четвереньках на кухню. Потом полегчало, сегодня даже удалось Машку покупать. Тяжеленная, толстая. От страха спасали песенки про свирепый Умывальник.

Сейчас пару штрихов с улыбкой.

Вчера она опять не засыпала. Я легла на свой диван и, как радио, стала ей петь песенку про курочку. А она как патриций развалясь сидела, опираясь спиной на пуфики, смотрела на многоцветные лампочки и слушала песенку. В какой-то момент я показала ей свою говорящую, вернее, поющую голову, от сильной радости она вдруг сделала рывок к подушке, где за бортиком кровати приспособились ее друзья: зайцы, мыши, бабуся с дедусей, курочка, собачка и т д., и выхватила из-за бортика… курочку. Победно ею потрясла в ритм песни. И больше из-за бортика никого не брала, хотя с моей стороны были попытки песенок про зайчика и собачку.

Вот, а в Наташкиной комнате я сильно насюрпризила. В пол стены смонтировала девочку из блестящих бумажек и мишуры, банты на косах в два раза больше головы. Банты и косы – дизайнерская гордость. И вот мы с Машкой медленно заходим в комнату, и она вдруг увидела настенную девочку, глаза расширялись в изумлении, и лицо менялось от сосредоточения в вопросе – кто это? – до полного восторга. Она стояла и глазами изучала мой шедевр, а потом решила познакомиться. Издалека кивала и сражала обаянием, но подходить не хотела, будто понимала, что большое видится на расстоянии.

17 декабря 2011 г. (тема: нам трудно!)

Здравствуйте, Маша!

У Машки вечером обнаружился флюс. Температура поднялась до 39. Вчера ничего этого не было, но она плакала весь день и отказывалась глотать, было ощущение, что с горлом что-то.

М.

20 декабря 2011 г.

Здравствуйте, Маша!

У нас все позади, после долгих безуспешных поисков сумели найти врача и дома удалить зубик. (Жаль, из-за нагноения не сработала заморозка и Кролику досталось, но, правда, все быстро.) Мы все перенервничали страшно, я особенно. Врач пришла на два часа раньше указанного времени и резко с порога заявила, что у нее мало времени и «где рот». А помощники должны были прийти только через час; я никак не могла представить, как в таком душевном состоянии ей подойти к Машкиному зубу. Тем более что невролог сказала обязательно сделать рела-ниум за час. Врач никак не хотела ждать. С испуга я проявила какие-то чудеса и смогла ее разговорить, рассказала про Машкино детство и синдром, что не справимся вдвоем, что надо все продумать, как кому участвовать, чтобы обеспечить доктору максимальное удобство для работы. В докторе поменялся статус испуганного человека на человека профессионального, и она очень хорошо справилась. Кстати, во время ожидания действия реланиума я спросила, приходилось ли ей раньше удалять зубы необычным людям. И она рассказала, как ее вызвали также на дом и она не справилась, потому что никто не помогал, да еще и обругали. Стало все понятно.

Уходя от нас, она наотрез не брала деньги и оставила свои координаты на случай надобности.

Кролик попил, как смог, немного поел пареных яблок; мы к вечеру лишь почувствовали почву под ногами.

Спасибо всем, кто помогал нам на расстоянии. Писать про Машкино облегчение – лучший подарок.

14 февраля 2012 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаем Вам вчерашнего Кролика.

Он удачно искупался на новом приспособлении и имеет лечебный для человечества вид.

Следующие фотки – его рисунки^[43]. Мое участие в них – лишь нарисованное его пальчиком светило. На последнем снимке – его главная удача – маки.

Когда к нам приходят люди и видят на стенах его рисунки – никто не верит, что это он самостоятельно создал. Поэтому мы сняли видео о том, как все происходит. Только мы не смогли его прикрепить сюда – очень много. Мы попробуем его как-то Вам показать.

Я изолентой прикрепляю листок к столу. Капаю краску и ухожу в сторону. На записи очень хорошо видно, как долго Кролик сосредотачивается, отбивается от улетов, потом пробует на ощупь лужицы, потом начинает стучать пальчиками очень включенно и длительно. Интересно то, что он ни разу не тянул пальцы в рот по своей привычке. Любит изредка вытереть руки об волосы и полюбоваться на свою рубаху в горошек, смешно ее оттягивая на груди. Его очень занимают и ощущения прилипания подушечек к бумаге, и изменение белого листа. В мою задачу входит спасать его от улетов, если он не справляется, спасать голову от краски и иногда для ритмической поддержки петь песенки.

Бывает, Кролик, видимо, нуждаясь в широком мазке, рисует локтями. И параллельно он усиленно начал болтать. Это случается с ним всегда неожиданно, но только при хорошем настроении. Когда он возмущен – обычно слышны крайне экспрессивные АБ. А болтает так интересно: похоже на детский лепет, состоящий из непрерывных сочетаний гуть, дига, ка, бодяга, гадюка, очень разнообразно интонационно, такие напевы из лепета вверх-вниз.

Как раз сегодня мы заслушались – вообще вся семья застыла на месте от удивления – что выдавал на слух этот субьект, идя обычным шагом на горшок после сытного обеда. Он это говорил себе под нос, возможно, это была его молитва.

<…>

Маша, еще не могу не сказать о том, что очень подавлена известиями из новостей о суицидах подростков, один за одним… Какая ошибка – так подробно освещать в СМИ детали суицидов. Мне кажется, это должно быть закрытой информацией и набатным звоном для служб помощи.

Четыре года, пока разговариваю в асе, я постоянно сталкиваюсь с этим. И если четыре года назад точкой отсчета для развития суицидальных настроений, как правило, было кровотечение души от неудачной первой любви, то сейчас. Меня обескураживает аномалия, сдвиг в сознании: они говорят, что жизнь не дорога, что «никакой она не дар», что скучно и незачем жить. И с этим труднее справиться.

Конечно, специалистам понятнее, как разговаривать и что делать, мне нелегко. И если и есть удача, то лишь от неподдельного моего переживания за них, которому они сначала не верят, а поверив, верят до сих пор. (Однажды с одним парнем я, не прекращая, разговаривала почти сутки, он выговорился, много раз все пережил и ушел из острого состояния.)

Конечно, у меня бывают минуты кромешной тьмы, когда меня пронизывает ужас от степени ответственности, что я беру на себя… Но какое было счастье и тихая (опять внутри) победа, когда перед Новым годом позвонил парень, самый трудный из оппонентов моих, и сказал, что помирился с мамой, с которой не разговаривал семь или больше лет, причем я ни разу не говорила ему, что это надо сделать, это – побочный эффект глубинных изменений, – и поступил на работу. Вот уже почти два года его не тянет умереть (хотя я понимаю, что «это» может вернуться), а было навязчивым желанием и целью жизни, и не менее трех раз он это пытался сделать, но родители неусыпно следили, и после реанимации он опять ложился в псих. клинику и рисовал одиноких ворон под дождем.

Все тут, и романтизация смерти в современной молодежной литературе. А главное – родители, которые сами живут с удовольствием, не могут принять в голову мысль о том, что можно не хотеть жить. И поэтому отсекают информацию от своих детей о возможной беде… А они не ценят жизнь, потому что недополучают любви в семье, ведь как еще ребенку показать его самоценность… Только сильно любя без условий.

Маша, я не заметила, что уже столько времени. До свидания.

26 февраля 2012 г.

Сегодня приснились стихи. Рифмы и образы хороводить с вечера начали, но я твердо решила спать, раз Машка спит.

Выписала своему воображению суровый отказ, а оно во сне готовенькое припасло. Утром подхожу к мужу и торжественно говорю: снимай шапку. Перед тобой – гений. Ну, он привык уже, даже не взглянул, сказал только: я круглый год без шапки из-за какого-то гения!

В итоге право первого прослушивания он утратил.

Теперь Маша – первый слушатель.

Я загадочным таким голосом начала, она прислушалась. даже хлопать перестала.

…из февральской морозилки я достал сосулек связку

и на чистом белом поле написал большую сказку…

из-под елки заяц снежный

прыгнул, словно снежный барс…

посмотрел на небо нежно —

на Юпитер и на Марс.

в сто ромашек белоснежных

сто сугробов превратил

и к метели на качели —

карусели угодил,

а потом без передышки

на хвосте у февраля

грыз хрустящие ледышки —

леденцы из хрусталя.

Маша ритм ловит мгновенно, она сразу стала раскачиваться, и получилось, что мы вместе исполнили.

А стихи я подарила своей подруге на 29 февраля.

Наш лучший друг Проничев, когда я ему говорю – смотри, что у меня вышло! – всегда старается мне напомнить, что творческий процесс не стоит обозначать глаголом «вышло». В общем, однажды в дороге произошло вот что:

…пока я в словах тонула в сумятице улиц и лиц, солнце игриво шагнуло по краю твоих ресниц. И замерло сердце, читая одну из забытых страниц: как мягко взлетает стая небесного цвета птиц.

Так – раз! И – хорошо.

13 марта 2012 г.

Обычный день.

1. Многоуровневый завтрак под названием «от физики к лирике»: от каши к познанию слов. Сегодня были карточки «хлеб» и «яблоко»

2. Кролик пришел в «тоннель». Это узкий коридорчик, где стены в шаговой доступности. На стенах – блестящие ручки параллельно полу. Он бродит, может развернуться и руками «держать» стены с двух сторон. Направо поворачивается легко, налево – только с другом (любой, кто приблизился, автоматически становится другом). А главные «друзья» в тоннеле – двери. Хлопает дверями, открывая их туда-сюда, заглядывает вовнутрь – случился ли беспорядок. И если случился – то он очень рад (особенно рад, когда падают кастрюли). Пока он там грохочет, я меланхолично помешиваю суп. Кролик может очень долго этим заниматься, но. что пользы дверями стучать, когда барабаны есть.

3. Планам позаниматься музыкой не суждено было сбыться – сморил внезапный сон.

4. После сна поймали такую удачную волну, что на ней про-скользили прямо в ночь.

Читали Пушкина «Бахчисарайский фонтан». Машка лежала на спине (ножки слегка согнуты в коленях) и слушала, затаив сердце. Ручки позабыли про хлопки.

5. Веселый часовой массаж и возня «без правил».

«Возня без правил» – это шутливое действо, напоминающее лечебную физкультуру. При помощи мамы Кролик то превращается в поплавок, то оказывается лежащим на животе, то вдруг попадает в непреодолимые мамины объятия, из которых он хочет вырваться на свободу и прилагает недюжинные силы: машет ногами до потолка, извивается как жгут, весь красный, АБ с сильным ударением на Б, как «пусти!». И когда оказывается на свободе, без остановки говорит АБ, даже злится, выдвигая челюсть. Он может внезапно приблизить ко мне лицо. В этот момент я боюсь, что он укусит меня за нос. Но нет. Он просто своим носом на моем носу ставит точку.

6. Рисунок.

Сегодня в зеленых тонах: «Предчувствие лета». Для усиления ощущений в краску добавили муку. Долго отмывались потом.

7. Перед сном секретное общение с папой (папа с февраля живет в семье, в Москве больше не работает, только изредка в командировки отлучается).

Шепчутся, хихикают, обнимаются, мне смотреть не разрешают. Я не в обиде.

2 января 2013 г. Из записок 2012–2013 гг.

В начале мая мы решили поехать с Машкой на дачу. Погулять и вернуться. Ничего особенного, кроме одного: мы решили поехать при любой погоде.

Отъезд назначили на вторую половину дня, после дневного сна и обеда, выждав 40 минут.

Все шло как по маслу, но вдруг за окном стало темнеть, птицы метались будто безумные, свинцовые грозовые тучи приползли со всех сторон и навалились на крыши домов.

С чувством, с толком, с расстановкой в голову пришли объяснения – почему не надо ехать: грозовой фронт спровоцирует у Маши приступ, тем более во время движения на машине, ко гда все мелькает, да и что там делать – сыро, холодно, грязь, мы все простудимся или поссоримся.

Кролику были неведомы наши сомнения, он сидел после обеда и что-то дожевывал. Подбирал крошечки. Мы мысленно вернулись в утро, в свой план, а там было – при любой погоде.

Гроза значит гроза.

Мы успели в самый последний момент затишья прыгнуть в машину и уже оттуда наблюдали, как разворачивалось грозовое представление.

Было все.

Первые крупные капли ударили в лобовое стекло и очень развеселили Кролика. Ураганный ветер и ливень стеной, который как белой тряпкой закрыл вид со всех сторон.

Гром и молнии. Гром и молнии.

Маша крутила головой в таком восторге, и о приступах, которых мы так опасались, не было речи.

Самый пик грозы пережили в дороге, машина качалась от ветра и звуковой волны.

Приехали на дачу. Пока шли в дом, решили до дна испить чашу и не взяли зонты. Ливень успел подолбить наши макушки. А в доме из окна смотрели, как тонули грядки, и попивали горячий чай. Соседка т. Наташа издалека на жестовом языке сообщала нам, что она о нас думает.

Как-то неожиданно все стихло. Засобирались домой, правда немножко все-таки почавкали по грязи в красных резиновых сапожках.

На обратном пути, чтоб не скучно было, мы вспомнили ураган в июне 2010 г.

10 мая 2012 г. Все посадки закончены, за исключением цветочков и елочек конкретно в Машкином «загоне».

Сегодня посадила много свеклы, самое интересное, что одна давняя знакомая, ей 83, поехала с нами погулять и ни на шаг от меня не отходила, несколько часов подряд читала стихи, в основном, сонеты Шекспира, свои и Рождественского. Такой ряд.

Интересно, как вырастет свекла из-под Шекспира… А стихи она читала наизусть, каждый день учит по одному стихотворению, вот это сила! Вообще не пьет таблеток и говорит, что организм сам знает, что ему делать.

12 мая 2012 г. Кролик вчера долго смотрел, как садится солнце, и заснул прямо на улице, потом поел гречки с молоком и всю дорогу назад плясал под музыку. До кровати еле дошел, так угулялся. Сам в лифт зашел, сам вышел, все пороги сам, а вот с лестницы плоховато, только вверх заходит. Тяжелый стал, всё-таки больше 40 кг живого веса!..

26 мая 2012 г. На даче сегодня пришла в изумление. Свекла из-под Шекспира вылезла миллионом ростков, стопроцентные всходы, такое впервые! Теперь буду знать «загадку свеклы» и силу Шекспира! Если она вырастет так же, как вылезла, то мы всю зиму не будем ее покупать!

20 июня 2012 г. Заборчик.

Машкина лужайка, на которой она любит лежать в кружевной тени яблонь и смотреть в небо, теперь окружена диагональным заборчиком. Получилось пространство в пространстве дачи. Очень уютно. Самое интересное, как только появился этот заборчик, в центр лужайки стал приходить соседский кот подремать. Очень смешно, я видела, как он решительно и целеустремленно пересекает границу между дачами и прямиком идет на Машкино место.

И еще заборчик этот служит пособием для сосредоточения – Машка часто его разглядывает из любви к визуальному ритму.

середина июля 2012 г. Живем на даче. Кролик, как мы поняли, не собирается тратить время на сон. Чувствует себя хорошо, очень занят.

После завтрака мы идем на лужайку. Ходим босиком по траве, ползаем и сидим в асимметричных позициях. Взялись читать «Евгения Онегина», Кролик слушает и раскачивается.

Этой зимой мыши съели наш бассейн, и в жару Кролик ограничился посиделками в корыте по имени бидон. Ему достаточно минимума, чтобы быть счастливым.

После обеда к Маше часто приезжает моя мама. Они вдвоем играют в ящики на лужайке. Вообще у Машки несколько тематических ящиков. На дачу взяли два: сенсорный и музыкальный. Их актуальность в Машкиной жизни приравнена к поглощению пищи.

Если же к Машке приезжает Юля, моя сестра, то дача подвергается новой озвучке: Юля веселит Машу, издавая по-человечески нечеловеческие звуки.

Кролик по-взрослому посещает негорячую баню и особенно любит скамейку у костра по вечерам.

20 июля 2012 г. Вчера ночью я сидела на крыльце, напротив – лес черной стеной, на свет ноутбука летели ночные мотыльки, и я сама вся оказалась в мотыльках, как в серебре. Уже и замерзла, но хотелось продлить. В знак уважения к моменту написала маленькую зарисовку – «арабеску ночного мотылька»…

…разметались во сне перекрестки

ночных великанов-теней…

ночь рождения тайн, отголоски

нечаянной страсти по ней.

мотылек танцем трепетным, дивным —

волшебная пташья душа —

рисовал серебром ночь-картину,

рисунок придумать спеша.

эту пепельную арабеску —

полуночное волшебство —

охранял как бесценную фреску

торжественный дуб, сторож-ствол.

середина августа 2012 г. Дождики.

Перебрались гулять на балкон. Когда дождь сильный, глубина леса белеет. Топим печку.

Однажды, стоя на балконе, мы наблюдали, как папа колет дрова и складывает стопочкой. Не заметив нас, под балконом прошла соседка т. Наташа в черном плаще с капюшоном и с длинным огурцом в руке. Она подкралась сзади и готическим шепотом произнесла: «Волооодяяяя, на огуреееец». Он вздрогнул всем телом. Потом рассказывал: дождик шумит, не слышал шагов. Лишь в последний момент боковым зрением увидел надвижение черной массы и – шепот: Волоооодяяяяя. Подумал – ну всё, мне конец.

Огурец долго не ели. Потом съели. И с тех пор частая в быту фраза – «Володя, на огурец» – потеряла свою обыденность.

конец августа 2012 г. Папа любит, когда Маша носит тельняшку. А Маша любит, когда папа носит тельняшку. Чтобы взаимно друг друга обрадовать, время от времени мы все надеваем тельняшки, и последние грани между нами стираются. Вдобавок папа ввел в семью корабельную терминологию. Маша практически весь август прожила в статусе Боцмана.

– Боцман в отключке (если внезапно свалилась в сон на 10 минут).

– Боцман корабельную сирену включил (если сильно расплакалась).

– Боцман, ну ты толстый. Ну, извини, тебе положено. (Мы совсем не уверены, что положено.)

– Боцман всю ночь на палубе дежурил (совсем не спалось!)

Для себя я решила, что этим летом, на этом корабле я – просто кок, отдав «нашивки капитана» Машиному папе. Часто можно было наблюдать такую картину. Пока Боцман «осматривает» верхнюю палубу, капитан с нижней палубы подает ему позывные «АБ!» до тех пор, пока не получит ответ. Установив связь, они долго переговариваются, а потом встречаются и обмениваются рукопожатием.

Запечатлели Боцмана на суше – рядом с кустом полыни.

27 августа 2012 г. Много маленьких обстоятельств соединились в одну хорошую возможность уехать от Машки на полдня – побродить, посмотреть на людей, купить себе что-нибудь для души.

Я ехала и смотрела по сторонам, запоминала, боясь пропустить какую-нибудь деталь. Для человека, не ограниченного в свободе передвижения, вряд ли доступны такие переживания. Мне же посчастливилось. Было ощущение, что я только-только родилась заново и все вижу в первый раз. Очень сильные впечатления от мира, от людей, от себя. От себя особенно. Никогда не чувствовала раньше такую внутреннюю силу и цельность. Не было внутри ни единого островка, который бы можно было поколебать, опрокинуть, столкнуть. Внешне это выражалось в том, что меня невозможно было обидеть, оскорбить, напугать – словом, вогнать в любую тень.

Мне очень запомнилось, с каким вкусом я прожила тот день. Хотя это было обычное путешествие.

Недавно Наташка приезжала на два денька погостить. По ней можно изучать теорию Большого взрыва: из ноля делает вселенную. Пространство выходит из равновесия, предметы в россыпь, хохот, слезы, сто слов в минуту, звонки, люди. Стремительно думает, стремительно живет.

29 августа 2012 г. В гости приехала Катюха, мой давний, уже 16-летний, друг. Большой подарок мне этот подросток. Особенно летом. Огурцы полить? – Хорошо! Ягоды собрать? – Давайте плошку! Земляники для Машки в лесу набрать? – Мигом! Люблю я этот ее деловой вопрос: Так, что надо сделать?

Одним трудным летом, когда мой доступ к огороду был минимальным, все выросло только благодаря ее каждодневному, сверхскоростному бегу с лейкой.

А был момент, Наташка тогда в Москву уехала поступать, мне нездоровилось, так Катюха Машку под свою опеку взяла. Помогла ей поесть и, заботясь о чистоте Машкиной мордашки, чуть ли не после каждой ложки вытирала ей рот салфеткой. Хочешь не хочешь, а выздоровеешь тут.

Когда мы болтаем про летнее житье, Катюха мне припоминает каждый раз, как я однажды, будучи в гневе, блюдо с салатом в лес на елку вывалила. Они с Наташкой были тогда совсем мелкие и за обедом стали критиковать расцветку салата. Я слушала-слушала и. Фрагменты салата еще долго потом на елке висели к радости певчих птиц.

А сегодня Катюха меня насмешила. Она приехала из лагеря и рассказывает: эти мальчишки так ругаются матом! Я им говорю: зачем ругаетесь? Я вот не ругаюсь! У меня, если что, только эквиваленты идут!

9 сентября 2012 г. Прогулка.

Перед отъездом с дачи домой потянуло в лес… Чувствую – что-то не так… Лес стоит не шелохнется – замер. Птицы молчат – ни звука. Час дня. Весь шум – от моих шагов. Ушам трудно от давления тишины. Может, последние мгновения жизни Земли именно такие? – подумалось. Грибов столько, что в ноги кидаются. И тут пошел дождь. Я так обрадовалась шуму дождя и самому дождю, что сняла куртку, села на корточки, прислонившись к дереву, и. заснула на 10 минут. По примеру Машки. Проснулась, когда намокла, и поняла, что очень отдохнула.

14 сентября 2012 г. Все же подтверждается идея, что главное

– не количество затраченного времени на какое-то занятие, а его регулярность.

Например, раз в день папа пристает к Кролику, чтобы немного покусать его за животик. Он хочет получить в ответ звуковую и жестовую реакцию. Все лето он этим занимался и добился больших успехов, за что ему хвала и уважение. А добился он того, что Кролик в ответ говорит хотя бы один раз свое загадочное слово «кадига», левой рукой закрывает животик, а правой – «звонит», вроде как – спасите, помогите, кусают!

Но это – половина успеха.

Весь успех я увидела сегодня. Кролик полеживал на диване и смотрел мультик. В комнату зашел папа после работы. Увидев его, Кролик моментально переключился, закрыл рукой животик, «позвонил» и сказал «кадига». После такого папа просто обязан был покусать человек за живот. Что он и сделал.

25 октября 2012 г. Кролик и ниточка.

Кролик потерял стереотипии^[14] на 10 минут – оттого, что я водила ниточкой между пальчиками и пела песенку. Он заворожённо следил за ниточкой.

Чем с ним занимаешься, то он и будет уметь. Возможности очень медленно, но расширяются. Причем долго-долго будто ничего не получается и не происходит, и вдруг в один день он все делает, словно всегда умел.

Теперь приходящих в дом приветствует громко: АБ!

Теперь о результате в туалете узнаем по громкому АБ!

Поразил меня на музыке. Выстукивал на барабанах сложный пунктирный ритм, причем то боком ставил кисть, то ладошкой играл.

27 октября 2012 г. Правила поедания винограда.

Кролик так сильно любит виноград, что при виде его теряет разум. Не хочет отрывать по одной ягодке, а сразу всю кисть тащит в рот, вдобавок забывает жевать. Поэтому были разработаны простые правила поедания винограда.

1. Не показывать весь виноград.

2. Класть на ровную поверхность лишь одну ягоду.

3. Не показывать другую, пока эта не будет как следует прожевана и проглочена.

Кролик аккуратно берет ягоды. Как и раньше, виноград начинает лететь на пол, когда Кролик наедается.

3 ноября 2012 г. Как из Маши вышел гнев.

По расписанию была «музыка».

Такая мелочь, как наличие разноголосых барабанов в установке, сегодня Машу не интересовала. Маша двигала и раскачивала всю установку целиком. Стучала ею о мои клавиши. Причем невероятно ритмично и длительно. Грохот стоял ужасный. У Маши было гневное лицо.

Машина бабушка подсела сбоку, чтобы попробовать удержать стойку. Не тут-то было. Маша резко обернулась к «помехе» и чуть ли не драться.

Тогда я стала пробовать переключить Машу на другие эмоции, играя разную музыку: от Баха и Моцарта до душевных песенок. Играла и ее любимую: про курочку. Маша не поддалась, более того, даже в паузу продолжала стучать всей стойкой об пол, задавая мне ритм. Тогда я сняла все ограничения. Пусть, думаю, силушка Машина поиграет-потешится.

Прошло еще 10 минут грохота. Маше было все мало.

Тогда я зацепила красные бусы за обод среднего барабана. (Бусы висят сбоку, она берется за них, когда стучит в колокол.) Думаю – уж красные бусы всегда творили чудеса!

И тут Маша удивила всех. Бусы помешали ей, и она пыталась открепить их в том самом месте, где они были прицеплены.

И открепила ведь!

После бус Маша попритихла. Мы все очень громко выразили свое восхищение ее сообразительностью. И когда я в очередной раз приступила к песне про курочку, я увидела улыбку на ее лице. Всё. Теперь можно прилечь и в тишине посмотреть на разноцветные лампочки.

Этой осенью моя мама часто приходит к Машке продолжать летнюю забаву: игру в ящики. Их любимый ящик – ящик с формами.

Машка или на спине лежит, согнув ножки в коленках, или в асимметричной позе, и бабушка предлагает ей на выбор два предмета. Маша сравнивает и выбирает. Иногда один, иногда оба. Берет предмет в руку или ловит из руки бабушки и совершает ряд манипуляций: жмет, трясет, подносит к носу, иногда жует. Потом я получаю достоверный отчет о Машиных предпочтениях на данный вечер. За все время игры высший рейтинг – у звучащего мячика-мякиша и у разделочной доски с рисунком в виде сот на обратной стороне.

А еще они играют в железную дорогу. Я из кухни слышу, что «поезд отправляется», «едет-едет» и через какое-то время Маша «звонит» министру.

Часто Маша с бабушкой заливисто хохочут. Я прибегаю узнать – отчего. Но ни разу узнать не удалось. Просто весело.

5 ноября 2012 г. Этой осенью приступы вернулись к Маше. Первый проскочил в середине сентября, потом они участились и совсем лютыми стали в ноябре. Осень всегда непростая. Зато какое было лето! Первое лето без приступов и уколов, хоть и без сна (Маша всего пять ночей спала). Мы принимали меры, действовали, как всегда. Знали: как пришли, так и уйдут.

8 ноября 2012 г. На «музыке» все полчаса сидела с разведенными руками. Правой стучала в колокол, левой играла на барабанах. То вместе, то по очереди.

Руки жили разной жизнью!!!

9 ноября 2012 г. Ночью Машка проснулась в половине четвертого, чтобы с восторгом заняться физкультурой.

Она крутилась, садилась, скакала на локте, перекидала на пол всех персонажей из-за бортика кровати. И так звонко кричала АБ, что я оглохла на один момент. Я подумала: сейчас я ее крепко обниму, она успокоится и заснет. Я крепко обняла, и ей понравилась моя идея. Она решила, что мама начала «возню без правил» и надо показывать физическую мощь. Уххх! Силы были неравны. Как я ни пыталась удержать Машу в своих, как мне казалось, железных объятиях, я была слаба перед ее потенциалом сжатой пружины. Она побеждала и вырывалась на свободу.

В конце концов Маша потеряла интерес к борьбе, потому что я совсем ослабла, теперь уже от смеха.

А днем по плану был массаж и занятие движением.

На мои приготовления Машин папа посмотрел с большим сомнением: «Кролик ночью уже провел занятие по движению!» Я ответила: «Ночью он со мной занятие проводил. Сейчас – Я с ним. Будет один-один».

Вот они, 42 кг живого, причем сопротивляющегося, веса. Чтобы посадить Машу в асимметричную позу, положить на живот, поставить на коленки, даже просто ее ногу подвести к животу – надо иметь разряд по борьбе. Все мои попытки вертеть ее, кряхтя, охая и тужась, вызывают у нее или смех, или гнев. Если гнев, лучше сразу смириться и книгу почитать. Если смех, то есть вероятность, что все получится. После получаса такой жизни я без сил сажусь в грушу, а она издалека морщит мне нос, дескать, ставлю лайк, мама! (Груша – мешок с шариками, бескаркасная мебель.)

Но все имеет смысл, и навыки тут же вводятся в практику. Например, Машка лежит на боку ко мне спиной и смотрит на полоски жалюзи. А я пришла с тарелкой, мешаю кашу, ложка постукивает. Я не сказала ни слова. Маша реагирует на звук, поворачивает голову, делает мах ногами в мою сторону, перекатывается, боком с опорой на локоть подползает к краю, опирается на ладонь, садится и ножки опускает на пол. Я подхожу, надеваю ботиночки, даю руку, она встает. Мы движемся на кухню поедать кашу. У нас хороший, но голодный вид.

Ирина, моя подруга, когда увидела такой Машкин трюк, сказала: «Вот никогда не подумаешь, что Маша способна так владеть телом!»

А на вечерней «музыке» на барабаны вообще не взглянул. Все полчаса стучал в колокол.

10 ноября 2012 г. Сегодня на музыке никакого хулиганства, чуткое восприятие и сильное переживание. Барабаны не использовал постоянно, а лишь в необходимых, по представлению Кролика, местах. Я – в паузе, и Кролик постепенно «стекает» в паузу, замирает и смотрит на меня. Много морщит нос в знак расположения.

Как никогда понимал музыку. Так удивительно было это наблюдать. После тихо-мирного негритянского спиричуэлса, на котором Кролик просто слегка постукивал одними пальчиками и раскачивался, закрыв глаза, «Хаву» воспринял такой внезапной радостной активностью, что выстукивал на барабане левой ладошкой пунктирный ритм, а правой рукой бил в колокол, а мне не хотелось останавливаться, и я прибавляла и прибавляла темп, Кролик был в ударе и не отставал. Папа пришел из комнаты на это посмотреть. Потом как следует отругал меня, что я такое не снимаю на видеокамеру.

14 ноября 2012 г. Перед Машей на столе 4 карточки.

Говорю: найди маму.

Долго перемещает взгляд с одной карточки на другую, несколько раз туда-обратно просматривает весь ряд, думает.

Нашла!

Общее ликование.

Карточки убраны.

Я говорю: сейчас съедим свеклу и опять посмотрим карточки. А в это время папа зашел на кухню. Он сказал: ты что, ставишь опыты на ребенке на тему «влияние свеклы на мозг»?

Я так рассмеялась, что Маша бросила есть свеклу и тоже стала смеяться, глядя на меня.

Папа же, выполнив шуточную миссию, довольный, покинул кухню.

20 ноября 2012 г. Кролик сидел печальный в огромной сиреневой шляпе. Я сидела напротив и спрашивала: почему ты печальный? А папа сказал: он или не хочет быть галлюциногенным грибом, или не хочет, чтобы ты разговаривала с грибами.

Опять последовал такой взрыв хохота, как недавно на кухне по поводу свеклы. Потому что папа сказал это таким печальным и серьезным голосом, будто он всю жизнь занимается тяжелой проблемой отношений людей с грибами.

30 декабря 2012 г. Кролик сидел в «груше». Был задумчивый. Наблюдал за мной, как я прыгаю, наряжая елку.

Телефонный звонок. Я забыла про елку, стою-разговариваю и смотрю на Кролика. Кролик поднес правую руку к уху и начал много раз повторять АБ, негромко, без пафоса, словно зеркально отобразил мое действие.

Прекрасный садовник

5 января 2013 г.

Здравствуйте, Маша!

Посылаю фотографии – Кролик в августе. Он стал толстым боцманом, которому море по колено. За все лето поспал пять ночей. Все дежурил на палубе. И ни разу не пользовался медикаментами в качестве спасения.

Однажды его искусал комар и нос распух. Папа решил приложить сырой картофель. Боцман увернулся раз, другой. А потом ловко перехватил корнеплод и засунул в рот погрызть. Он выкрикнул папе что-то такое очень эмоциональное, что-то вроде – зачем пищу на нос кладешь, дурак.

А я однажды стала свидетелем его разговора с птицей. Это та птица, что раньше всех просыпается и чирикает одну и ту же кварту вниз. А Кролик очень чувствителен к звукам, как известно, и к ритмам тем более. Он не упустил момент поучаствовать в беседе на равных основаниях. И он тоже говорил примерную свою кварту А-Б и похожий ритмический рисунок. Кролик звонко на весь лес разговаривал и даже перебивал эту птицу, и птица затихала. Тогда Кролик тоже затихал. Потом кто-то не выдерживал и разговор продолжался…

<…>

Обычно экзамены не проходят, но не сегодня. Сегодня в комиссии сидела Машина бабушка и искала подвох. Экзамен назывался заумно: «идентификация кофе». Маша потрогала кофейные зерна. Потом разглядывала очень большую отчетливую их фотографию, а потом надо было найти из трех предложенных маленьких картинок картинку с изображением кофейных зерен, но измененную (цвет, размер, неотчетливый рисунок). Маша очень долго переводила взгляд, сравнивала с большой фотографией, «смотрела на свой пейджер» и выбрала точно! Я по обычаю издала несколько радостных диких звуков, которые очень Машу веселят. На просьбу моей мамы повторить – последовал отказ. У нас принцип – повтор только в случае промаха.

Затем из фотографий мамы и папы надо было выбрать маму. Я специально путала Машу, туда-сюда перекладывала фотки, задвинула маму неудобно. Но Маша и оттуда ее достала. А потом был тест-провокация. Я положила на стол две фотки: оленя и папы. И попросила показать папу. Маша долго думала и выбрала оленя. Я воскликнула с удивлением на весь дом, чтоб папа издалека услышал: Маша, почему ты выбрала оленя, а не папу??! На что папа отозвался: ребенка не обманешь!

Еще была просьба отыскать кошку среди людей и животных. Когда выкладывала карточки (шесть штук), среди них и себя, я кошку озвучила. И когда Маша переводила взгляд и оценивала – я на кошку опять издавала звук. И кошка была выбрана. Сложно этот эксперимент назвать чистым… Видно одно: Маше нравится.

Маша, я силюсь написать Вам подробное письмо, собрать заметки из «бортового журнала». Если бы не записывала, ничего не помнится. Но Маша в основном свободна, и я с ней. А когда она занята, т. е. спит – это редко. Поэтому вот уже третий месяц пишу. О многом хотелось еще рассказать, о чем сейчас не хочется.

13 января 2013 г.

Здравствуйте, Маша!

<…>

Пришло время Кролику помыться. Разделись в Наташкиной комнате, идем к ванной. Последний шаг через порог Кролик сделать отказался. Он согнулся пополам, когда я его попыталась тянуть, и не сошел с места. И все это молча. Несколько раз я повторила попытку и поняла, что у Кролика, видимо, есть свои причины не желать мыться в данный момент. Мы вернулись в Наташкину комнату, опять оделись и пошли в комнату Кролика. И тут на «перекрестке» этот ученый уже Кролик недружелюбно глянул в сторону ванной, потом на меня и издал предупредительный протестный клич. Я засмеялась и успокоила его, что никакого насилия над личностью не будет. Он лег, сразу уснул и долго проспал.

14 февраля 2013 г.

Всю неделю долбили приступы.

И весь этот день было тяжкое состояние. Вечером в 11 часов решили выйти на воздух.

А когда укладывались спать, Кролик не отпустил мой сарафан, потянул на себя: ложись рядом. Я легла и сразу стала проваливаться в сон. То посплю, то проснусь. То посплю, то проснусь. Кролик лежал рядом тихо и смирно, приступы ушли. Он не спал, с широченной улыбкой наблюдал за сменой сна и бодрствования на моем лице. Несколько раз брал за волосы, сжимал их в кулак, но не дергал. Он дал мне так отдохнуть до 4 утра. А потом решил заняться развитием речи. И вот что услышала я той ночью:

игого игого

и где я и где я

игого игого

кадига? кадига?

игого игого

и где я и где я

кадига? кадига?

и где го?га

и где га

Я слушала, затаив дыхание, эту звукопись и даже сбегала за ручкой, чтоб записать. Интонировал он то вверх, то вниз. Смотрел куда-то вдаль. Помолчит немного и опять создаст какую-нибудь речевую конструкцию. Потом начал говорить на диалекте «АБ». Тут не особо разгуляешься, только интонационное разнообразие можно проявить. Залип на АБ, а мне так хотелось еще услышать что-нибудь из «игого». Я говорю ему: Кролик, давай что-нибудь из «игого»! Он помолчал-помолчал и выдал, глядя мне в глаза со строгостью: и где гоголь? А потом подложил ручки под щеку и мгновенно уснул.

М.

Март 2013 г. Запись ВКонтакте

Вот ведь жизнь. Что-то понять можно только через свою боль или свои проблемы. Пока нет ни того ни другого – человек счастлив – и соль жизни ему неизвестна. Ему вообще ничего не известно кроме природных рефлексов, и Достоевского он будет клясть только за то, что тот описывает совершенно чуждую для него жизнь души.

Стоит появиться проблеме или случиться объективному горю – начинается обучение и первое понимание – что к чему. Совершенно не для счастья рожден человек, а лишь для узнавания себя, мира и своего достойного места в этом мире. Если бы мы получше понимали – как все мы связаны через злую или добрую мысль… мир был бы иным. Тогда без доказательств было бы ясно, что пока кому-то плохо, тебе не может быть хорошо.

Если человек с детства ориентирован на познание себя и мира, а не на счастье, то он собирает настоящие подарки, которые приносят ему настоящую радость, – это и есть магниевые вспышки счастья. Чем больше человек открыл для себя, тем более он счастлив. И любовь – узнавание другого человека. Узнавание, не имеющее границ.

3 апреля 2013 г. Запись ВКонтакте

Машке 20!!! Ура!

20 лет как один день!

10 апреля 2013 г.

Здравствуйте, Маша!

Из точки Машкиного двадцатилетия поневоле возвращаешься в начало. Тогда казалось, что ни у нее, ни у нас нет будущего. Одни профессионалы не хотели разбираться (или не могли), другие – пробовали свои, как быстро оказалось, вредные идеи хим. стимулирования. А Машка, кидаемая в своих штормах бессонницы, страха, навязчивых движений и боли, все кричала и кричала в слезах, или смеялась и смеялась до икоты.

И смех, и слезы обозначали тогда одно и то же. Это было так страшно уже потому, что непонятно. А понятно было одно: однозначной «таблетки» от таких состояний нет.

<…>

А мы, когда сделали вот эти несколько фотографий в Машкин день рождения, вдруг увидели со стороны, какая она взрослая, ну. как мы. и в чем-то даже взрослее нас. Накрыло этим впечатлением надолго.

Когда Маше исполнилось вдруг 20, она будто выпрыгнула в этот возраст из ритмичной повседневности. Потому что и правда для меня эти 20 лет – как один день в ощущении. А вот все время подготовки этого прыжка – я вспоминаю – как я видела, что она растет и изменяется, а мы не всегда за ней поспеваем, за ее волной.

На самом деле получается, что Кроликов – прекрасный садовник.

<…>

Дальше я напишу о том, за что многокилограммовая масса людей посчитала меня сумасшедшей, но я все же рискну.

Однажды я подумала: что будет с Миром, если, благодаря генной инженерной индустрии будущего, не будут к нам в мир приходить такие дети, как Маша…

Ответ пришел незамедлительно и уверенно: мир лишится равновесия, гармонии, надежды на зрение сердцем и, главное, на утешение души.

Мне сказали: что ты? Эти дети так больны, они так страдают. Как можно желать их рождения?

Я спросила Машиного папу без предупреждения: Вов, Маша у нас болеет?

Он ответил: сейчас нет, зимой была простуда.

Это чистый ответ.

Что поделать, мы не считаем Машу больной, более того, мы считаем ее порой самой здоровой из нас (когда сами устанем, срываемся по пустякам и говорим ерунду).

А вот те моменты, которые сопровождают Машу – судорожная активность и опорно-двигательные трудности – вот это то, в чем надо помочь, на чем можно сосредоточиться умам науки.

Мы – обычные люди, и мы не думали так с самого начала. Маша оказалась для нас островом безусловной любви и утешения, и попав на него, мы изменились.

От составителя

Как появилась эта книга

История этих писем начинается в ноябре 1995 года, когда Марина с Машей впервые приехали из г. Коврова Владимирской области на консультацию в московский Центр лечебной педагогики. После первого приезда Марина написала педагогам (Име Захаровой и мне) подробное письмо о своей и Машиной жизни дома. Потом был второй приезд, третий – каждый раз на две-три недели занятий и консультаций. Получалось приезжать пару раз в год, и в некоторые из приездов Марина привозила дневниковые записи и стихи, а между приездами присылала письма в толстых конвертах, написанные аккуратным «учительским» почерком. Марина очень творчески относилась ко всем рекомендациям, и в письмах всегда было много интересных наблюдений и собственных идей для занятий, поэтому мы с ее разрешения давали читать письма родителям и сотрудникам. К 2004 году писем накопилась основательная стопка, я перепечатала их, и некоторые из них были опубликованы на сайте «Особое детство». Потом добавились письма, присланные уже по электронной почте; часть писем была напечатана в приложении к книгам «Синдром Ретта глазами родителей и специалистов» (2005 г.) и «Дети с синдромом Ретта» (2009 г.). После издания этих книг появились многочисленные отзывы читателей – как находящихся «в теме», так и далеких от нее, – о том, как интересны и важны для них оказались эти письма. И когда к Машиному 20-летию удалось собрать все письма вместе, мы увидели, что история роста Маши и вместе с ней – всей семьи, описываемая на протяжении двадцати лет, сложилась в единое целое, и стало понятно, что это – книга, требующая отдельного издания.

Письма публикуются с незначительными сокращениями; изменены только некоторые имена. Постраничные сноски принадлежат составителю; в отдельных случаях при подготовке писем к изданию добавлены комментарии Марины – тогда в примечании указано авторство.

Комментарии

[1] с. 16 затмения – так Марина называет эпиприступы (которые вначале у Маши были в виде абсансов – кратковременных отключений сознания, сопровождающихся иногда потерей мышечного тонуса и падением). «Улёты», «Маша уплывает» – другие названия для тех же состояний.

[2] с. 19 синдром Ретта – неврологическое заболевание, встречается почти исключительно у девочек с частотой 1:10000

– 1:15000. Впервые было описано австрийским педиатром Андреасом Реттом в 1966 году; в 1999 г. была выявлена генетическая природа этого нарушения. Для синдрома Ретта характерно внезапное начало: в возрасте 6-18 месяцев, на фоне относительно обычного развития, начинается регресс: отказ от общения, утрата целенаправленных и появление особых стереотипных движений в виде сжимания, похлопывания или «мытья» рук. Кроме основных признаков, часто наблюдаются также гипервентиляция (аномально учащенное дыхание) и задержки дыхания, неустойчивая, пошатывающаяся походка, эпилептические приступы (могут быть как «малые» формы, абсансы, так и развернутые приступы с судорогами и более длительной потерей сознания). В более взрослом возрасте обычно усиливаются двигательные проблемы, деформации спины и спастика в ногах; степень этих нарушений в большой степени зависит от количества и качества занятий.

В 1995 г., когда Маша лежала в РДКБ, про синдром Ретта в России было известно очень мало, и характерный для дебюта заболевания «уход в себя» часто приводил к тому, что ребенку ставили диагноз «аутизм», а утрата целенаправленных движений – к постановке диагноза ДЦП. Отметим, что поскольку лечебно-педагогический подход при подборе программы занятий предлагает в первую очередь ориентироваться на проблемы и потребности конкретного ребенка, постановка того или иного диагноза не играет решающей роли, хотя и бывает важна с точки зрения понимания природы нарушения.

[3] с. 21 вся ушла в свои движения – почти постоянные навязчивые хлопающие движения рук, мешающие любой целенаправленной деятельности;

и отдалась своим «ветрам» – так Марина образно называет гипервентиляции (приступы учащенного глубокого дыхания).

[4] с. 22 правильно ползала – для Маши (как и многих других детей с аналогичными проблемами) было характерно ползание прыжками, как прыгает лягушонок. Марина старалась придумать приемы, побуждающие Машу ползать обычным способом, перекрестно передвигая руки и ноги.

[5] с. 22 заманихи – разные привлекательные для Маши игрушки и другие предметы, побуждающие ее передвигаться в нужном направлении.

[6] с. 49 одна нога босиком, другая – в ботинке на толстой подошве – Марина использует много разных игр для стимуляции вестибулярных и сенсорных ощущений, создания разных ощущений в правой и левой ноге, в правой и левой руке, тренировки равновесия. В данной ситуации ботинок на одной ноге давал возможность Маше адаптироваться к неровностям поверхности и способствовал тому, что движения становились более целенаправленными.

[7] с. 75 упражнение «колбаска» – перекатывание по полу, чтобы помочь ребенку лучше научиться контролировать взаиморасположение частей тела.

[8] с. 75 Не хочет держать ноги на подставке согнутыми в коленях – ноги не удерживались на подножке коляски или подставке под стулом, внезапно непроизвольно выпрямляясь, и вернуть их обратно Маша не могла.

[9] с. 84 «шляпы» – игра из книги «Волшебная дудочка. 78 развивающих музыкальных игр», в которую часто играли в ЦЛП на занятиях музыкой, в том числе вместе с Машей во время ее приездов. Все участники укладывают себе разноцветные лоскутки на головы и под песенку «У нас шляпы всех цветов, ну-ка сбросьте их с голов» – движением головы стараются лоскутки сбросить, а потом под музыку собирают обратно, пытаясь найти каждый – свою «шляпу».

[10] с. 94 горка с «елочкой» – длинная широкая доска, на которую под углом (навстречу друг другу) набиты тонкие планки. Доска может укладываться с небольшим наклоном. Используется для расширения адаптационных возможностей при ходьбе (если ребенок идет по доске, не глядя на нее, то планки выступают в роли случайных неровностей) или для развития зрительно-моторных координаций (если ребенок смотрит на доску, то у него есть возможность идти по ней, не наступая на планки).

[11] с. 165 спастика (спастичность) – повышение мышечного тонуса, возрастающее при пассивном растяжении мышцы.

[12] с. 168 Устройство по преобразованию хлопушек – перчатки, в первом варианте – с вшитыми внутрь магнитами (как описано на с. 32), во втором – с нашитыми липучками. Помогают разнообразить движения руками, ощутить руки в другом действии. С такими перчатками стереотипные движения рук приводили к нестереотипным результатам – движениям, которые Маша могла наблюдать и в отношении которых она могла пробовать совершать произвольные (целенаправленные) действия.

[13] с. 211 Валик, исключающий W-позу – если ребенок все время сидит на полу с голенями, лежащими по бокам от бедер, это может приводить к тому, что и при стоянии и ходьбе бедра будут повернуты внутрь. Простейшее средство избежать этого – сажать ребенка верхом на небольшой валик, то есть немного приподнимать его тело над поверхностью пола.

[14] с. 365 стереотипии – устойчивое нецеленаправленное повторение движений, слов или фраз; у Маши это – хлопающие движения рук.

Маша рисует

Любовь изгоняет страх

«Теревинф» продолжает созданную по инициативе Центра лечебной педагогики (Москва) книжную серию, посвященную людям с особенностями развития. Такими людьми, их проблемами занимаются разные специалисты: врачи, психологи, педагоги, социальные работники. У каждого из них – свой взгляд, свои знания и опыт, изложению которых посвящено немало специальной литературы. Но есть особый угол зрения, особые опыт и знания – то, что познано, прочувствовано, накоплено самими особыми людьми и их близкими. И эта уникальная (в том числе и по силе психологического воздействия) информация носит уже не специальный, а общечеловеческий характер.

Валентина Ласлоцки. Мой маленький Будда

Родился ребенок. Он не тот, кого мы ждали. Он «не такой»… И мы чувствуем, что все потеряно, нет никакой надежды. Мир рушится. Эти чувства знакомы многим людям, в семьях которых родился особый ребенок. Узнав, что у нее ребенок с синдромом Дауна, прошла через отчаяние и автор книги. Но скоро Валентина почувствовала: мир не рухнул, жизнь продолжается, материнская любовь и любовь сыновняя, родительские радости и заботы. Она смогла воспитать сына, он вырос, получил профессиональное образование, работает по специальности.

Ирис Юханссон. Особое детство

Подобных рассказов очень мало, и каждый уникален. В книге Ирис Юханссон мир ребенка-аутиста описан «изнутри», на собственном опыте. Однако этим уникальность истории Ирис не ограничивается. Это еще и история необыкновенного родительского опыта: отец Ирис, шведский крестьянин, без чьей-либо профессиональной помощи понял проблемы своей дочери. Благодаря его любви, вниманию и отзывчивости Ирис, бывшая ребенком с «глубокими нарушениями общения», сумела их преодолеть. Она стала психологом, консультирующим педагогов и родителей.

Итак, что может рассказать человек, описывающий и анализирующий мир переживаний аутичного ребенка, при том, что этот ребенок – он сам?

Темпл Грэндин. Отворяя двери надежды

Несмотря на свой аутизм, Темпл Грэндин окончила университет, получила научную степень, стала ученым, педагогом, изобретателем и бизнесменом.

«Когда она была маленькой девочкой, то, как и всякий ребенок, стремилась к ласкам, но только, в отличие от обычных детей, страшилась контактов с людьми.

В пять лет Темпл стала мечтать о волшебной машине, которая смогла бы ее ласково обнимать, повинуясь командам. Будучи человеком с практическим складом ума, Темпл вскоре воплотила свою фантазию в жизнь. Машина приносила ей умиротворение, удовольствие и покой – чувства, о которых Темпл мечтала в детстве. Машина отворяет ей дверь в мир обычно недоступных эмоций и позволяет, даже учит ее жить жизнью других людей, разделяя их чувства». Оливер Сакс. «Антрополог на Марсе»

Региональная благотворительная

ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ

Центр

ЛЕЧЕБНОЙ ПЕДАГОГИКИ

Опыт работы Центра лечебной педагогики показывает, что состояние любого ребенка с нарушениями развития при постоянной квалифицированной помощи обязательно улучшается.

РБОО «Центр лечебной педагогики» – общественная благотворительная организация, созданная в 1989 году группой специалистов и родителей для помощи детям и подросткам, имеющим различные нарушения развития, а также их семьям.

Воспитанники

У нас занимаются дети, подростки и молодые люди с органическими поражениями мозга, множественными нарушениями развития, умственной отсталостью, аутизмом, эпилепсией, генетическими нарушениями, а также с трудностями школьной адаптации и другими проблемами развития.

Помощь

За годы работы Центра различные виды помощи получили более 12000 семей.

Специалисты Центра

Наши педагоги, психологи, логопеды, дефектологи, педиатры, специалисты по игровой, музыкальной терапии и другие профессионалы сочетают в своей работе лучшие международные методики и собственные разработки.

Семья «особого» ребенка

В Центре действуют программы информационной, правовой и психологической поддержки для семей, воспитывающих «особых» детей. С 1997 года в составе ЦЛП действует семейный интегративный лагерь. Летом сюда приезжают дети и подростки с тяжелыми нарушениями развития, их сверстники, родственники, специалисты и волонтеры.

Защита прав

При поддержке юристов и социальных адвокатов Центра многие семьи добились реализации прав своих детей на государственные реабилитационные и образовательные услуги.

Подготовка специалистов

С 1994 года в Центре организуются международные и региональные семинары, проводятся курсы повышения квалификации и обучения для специалистов, работающих в области лечебной педагогики. Сеть родственных организаций, с которыми мы постоянно сотрудничаем, объединяет более 1000 центров в России, странах СНГ и Балтии.

Контактная информация

РБОО «Центр лечебной педагогики»

119311, Москва, ул. Строителей, д.17б

Тел./факс: (499) 131 0683, (499) 133 8447

E-mail: ccpmain@ccp.org.ru

Сайты: www.ccp.org.ru,www.osoboedetstvo.ru

Системные требования: процессор Intel с тактовой частотой от 1,3ГГц и выше; операционная система Microsoft Windows XP, Vista, 7 или 8; от 256 Мб оперативной памяти; от 260 Мб свободного пространства на жестком диске; разрешение экрана 1024x576; программа AdobeReader версии не ниже X.

Примечания

1

Марина привезла дневник в свой первый приезд в Москву в конце 1995 г.

(обратно)

2

Сестренка Наташа родилась в сентябре 1994 г.

(обратно)

3

Здесь и далее сноска в квадратных скобках отсылает к комментариям на с. 380–383.

(обратно)

4

Российская детская клиническая больница. Там Маше впервые был предположительно поставлен диагноз синдром Ретта. Подробнее см. в комментарии [2] на с. 380.

(обратно)

5

Письмо написано педагогам Марии Дименштейн и Име Захаровой после первого приезда в ЦЛП в ноябре-декабре 1995 г. Маше в это время 2 года 9 месяцев.

(обратно)

6

Вероника Пак – специалист по лечебной физкультуре и массажу; делала Маше массаж в каждый приезд.

(обратно)

7

А.М. Тимофеева – педиатр, автор известной книги «Беседы детского доктора». Наблюдала Машу первые несколько лет во время приездов в Москву.

(обратно)

8

Кроликов, Кролик – домашнее прозвище Маши.

(обратно)

9

Петр Гурвич – наш иппотерапевт, один из добрейших людей, когда-либо встреченных в жизни. Он как водная гладь глубокого озера в безветрие – столько в нем покоя. И радушия. Петя всегда рассказывал Машке, какие у нее косички и кофточки. Очень забавно было видеть, с каким вниманием она его выслушивала. – Прим. М.И.

(обратно)

10

Каланхое. С ним вышла грустная история в конечном итоге. Поначалу, при первых признаках простуды, две капли два раза в день – неоценимо избавляли от этих признаков. Через неукротимый чих. Но через какое-то время, не помню, эти две капли спровоцировали Машкин скоростной отек бронхов. Думали, совпало. Попробовали еще раз, картина подтвердилась. Избавились от такого «доктора»! (Та же история произошла и у наших знакомых. Так что все очень осторожно и индивидуально.) – Прим. М.И.

(обратно)

11

Ася – педагог-дефектолог и очень большой Машин друг. – Прим. М.И.

(обратно)

12

Лёня (Л.М. Зельдин) – кинезиотерапевт, консультант щирочайшего диапазона с глобальным пониманием проблемы, его идейная помощь неоценима. – Прим. М.И.

(обратно)

13

Густой шариковый лес (шары подвешены ко второму ярусу кровати, привязаны отовсюду с боков). Кролик помещается в самую гущу. Чтоб хотя бы увидеть мир, нужно поднять руку и отодвинуть шарик. Чтобы переместиться, нужно двумя руками освободить пространство. Шарики электризуются и липнут. Польза и в том, что из-за своей легкости они реагируют на малейшее изменения корпуса или головы, что очень помогает в ощущении своего тела, не говоря уж о хлопке рукой. Внутри шариковая жизнь праздничная, смех обеспечен. Но если затянуть праздник, то наскучившие шары-прилипалы будут сильно побиты и поруганы. Поэтому покидать шариковый лес надо вовремя. – Прим. М.И.

(обратно)

14

Наташа.

(обратно)

15

Марина по образованию преподаватель фортепьяно.

(обратно)

16

Корова – огромная рукодельная кукла. Голова поролоновая, от шеи идет туловище (из толстой тряпки, похожей на одеяло). В ней помещается два человека. Один «отвечает» за голову коровы – за кивки, бодание, жевание и т. д., другой – за туловище. Корову делали мы сами для домашних спектаклей. Писали под нее роли. Она так полюбилась всем, что стала главной гостьей на любом празднике и без сценической нагрузки. Ведь если кому-то страшно плясать и веселиться на глазах у всех, то «внутри коровы» очень здорово, тем более корову всегда хотят кормить. У коровы был настоящий ротовой аппарат, ладони изнутри вкладывались в специальные карманы, и… корова «жевала»). Второй человек внутри коровы «отвечал» за корпус и заднюю часть. Нужна была «внутренняя» дружба двух людей, чтоб корова «функционировала» исправно: не только заглатывала все, что дают, но и приседала, садилась на шпагат, танцевала и отбивала чечетку. – Прим. М.И.

(обратно)

17

Маша часто пристально смотрит на ладошку – как будто читает на пейджере.

(обратно)

18

Ребята из группы «особых» детей, с которыми я занималась. Иногда мы встречались по субботам у нас дома. Приходили и Наташины подруги. Мы играли «в кафе», «в магазин», «в библиотеку», «в путешествие» и просто рядились и баловались. – Прим. М.И.

(обратно)

19

Катя – логопед-дефектолог; во время приездов Марины с Машей и Наташей в Москву давала Наташе логопедические задания.

(обратно)

20

Все летние письма присланы вместе, в одном письме, с заголовками и в таком порядке.

(обратно)

21

Наташа в это время училась во втором классе.

(обратно)

22

Мне всегда хотелось, чтобы особые дети играли среди обычных детей. Субботняя группа детей получалась разная по составу и количеству, но идея близкого взаимодействия в рамках игры «в кафе», «в школу», «в путешествие» и т. д. всегда воплощалась в жизнь. – Прим. М.И.

(обратно)

23

Эти записки были привезены в тонкой тетради в очередной приезд в Москву.

(обратно)

24

Марина получила перепечатанные на компьютере свои письма.

(обратно)

25

Начиная с 2005 г. переписка идет по электронной почте.

(обратно)

26

Д. Щедровицкий. Сборник стихотворений «Мой дом – бесконечность».

(обратно)

27

Невропатолог, наблюдавшая Машу в ЦЛП. После отъезда заграницу продолжала переписываться с Мариной.

(обратно)

28

Нейропсихолог, во время приездов в Москву консультировала Наташу и давала рекомендации.

(обратно)

29

«Синдром Ретта глазами родителей и специалистов».

(обратно)

30

Девочка с множественными нарушениями развития.

(обратно)

31

Еще одно Машино прозвище.

(обратно)

32

Р. Хольц. Помощь детям с церебральным параличом.

(обратно)

33

Программы псковского Центра лечебной педагогики.

(обратно)

34

Поэма Елены Степанян.

(обратно)

35

Петя Гурвич скоропостижно скончался 16 сентября.

(обратно)

36

«читать смс-ку» (так же, как в более ранних письмах «смотреть на пейджер») – образное обозначение долгого Машиного взгляда в центр ладони. – Прим. М.И.

(обратно)

37

А.А. Цыганок (1948–2007) – нейропсихолог, много лет работавшая в ЦЛП и хорошо знавшая Машу. Упомянутая книга вышла в 2008 г. под названием «Нейропсихолог в реабилитации и образовании».

(обратно)

38

Профессор Б.А. Архипов, невропатолог, наблюдал Машу с первых приездов в Москву.

(обратно)

39

Елена Степанян. «Царский выбор».

(обратно)

40

Дж. Руми. Дорога превращений: суфийские притчи.

(обратно)

41

«Дети с синдромом Ретта».

(обратно)

42

«Дети с синдромом Ретта».

(обратно)

43

Фотографии – на цветной вкладке в конце книги.

(обратно)

Оглавление

Предисловие

  1

  2

  3

История Маши с момента зарождения до 2 лет 8 месяцев

Первые письма

«Рисовать картину жизни»

«Кроликов – моя таблетка»

Письма из Суханихи[20]

Сидящий под градом

Кроликов растет

Сезон торнадо

Коридор секретов

Четыре подарка

Ученик

Где фуга?

Как хорошо жить когда трудно

Леденцы из хрусталя

Прекрасный садовник

От составителя

  Как появилась эта книга

  Комментарии

  Маша рисует

  Любовь изгоняет страх

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно