Акупунктура, Аюрведа Ароматерапия и эфирные масла, Консультации специалистов: Рэйки; Гомеопатия; Народная медицина; Йога; Лекарственные травы; Нетрадиционная медицина; Дыхательные практики; Гороскоп; Правильное питание Эзотерика

Благодарности автора

Я глубоко признателен моей жене Шерри Саймон за неисчерпаемую любовь, доверие, понимание, терпение и поддержку. Шерри дала этой книге имя и оказывала бесценную помощь в процессе ее написания, помогая мне четче формулировать мои мысли.

Я хочу поблагодарить доктора Брюса Карруфа за критические замечания по рукописи и предложения, которые позволили сделать книгу более легкой для чтения.

Я в долгу перед доктором Теодором Миллоном, чей тщательный подход к анализу личностных качеств не только повлиял на мой образ мыслей в этом вопросе, но и прекрасно зарекомендовал себя, когда я пытался помочь другим людям работать над собой.

Я чрезвычайно обязан множеству людей, которые были готовы поделиться со мной своим опытом взаимодействия с манипуляторами. Они многому научили меня и сделали более насыщенной мою жизнь. Эта книга – в значительной степени дань их стойкости и отваге.

Я очень высоко ценю непрестанную поддержку участников моих семинаров, проверявших мои идеи на практике и обогащавших меня новым опытом и знаниями. Они помогли мне отделить главное от второстепенного, уяснить и четче сформулировать одну из ключевых задач моей жизни.

Словами не выразить мою благодарность тысячам читателей, чей интерес на протяжении 15 лет удерживал эту книгу в списках поставок интернет-магазинов и розничных торговых точек. То обилие писем, электронных посланий и заметок в блогах, которые написали мои читатели, помогло мне внести необходимые изменения и дополнения в данное переработанное издание. Я расширил обсуждение ключевых понятий и добавил важные новые данные, стремясь оперативно отреагировать в новом издании на все те отзывы, которые продолжаю получать.

Наконец, я хочу поблагодарить Роджера Армбрюста и Теда Пакхерста из издательства Parkhurst Brothers. Тед вдохновлял меня на ранних этапах работы над книгой и оказывался рядом тогда, когда я в этом нуждался; общество Роджера и его любезное отношение очень помогли моей работе и в конечном итоге принесли пользу читателям.

Предисловие

Идет ли речь о руководителе, который на словах поддерживает вас, а на деле пресекает любую попытку продвинуться вперед, о коллеге, втихомолку «копающем» под вас, чтобы заслужить расположение начальства, о второй половине, которая изображает любовь и заботу, а сама до мелочей контролирует вашу жизнь, или о ребенке, знающем все ваши слабости и умело играющем на них, чтобы добиться своего, – все манипуляторы напоминают пресловутого волка в овечьей шкуре. Внешне они могут выглядеть доброжелательными и обаятельными. Но под этой оболочкой скрываются беспощадность и расчетливость. Коварно и незаметно такие люди выискивают ваши уязвимые места и с помощью изощренных приемов берут над вами верх. Манипуляторы относятся к тому типу людей, которые готовы приложить любые усилия, чтобы добиться цели, но делают все возможное, чтобы скрыть свои агрессивные намерения. Поэтому я называю их скрыто-агрессивными личностями.

Будучи практикующим клиническим психологом, я заинтересовался проблемой скрытой агрессии более 20 лет назад. Мой интерес был вызван тем, что ощущения подавленности, тревоги и незащищенности, заставившие некоторых моих пациентов обратиться ко мне за помощью, на поверку оказались тем или иным образом связаны с отношениями, в которых присутствовала манипулятивная личность. Я консультировал не только жертв скрытой агрессии, но и самих манипуляторов, которые попали в бедственное положение, потому что привычные для них способы добиваться своего и управлять другими перестали работать. Работа дала мне представление о том, насколько распространенным является манипулятивное поведение и какое мощное эмоциональное напряжение оно может привносить в отношения.

Масштабность проблемы скрытой агрессии очевидна. Большинство из нас лично знает как минимум одного манипулятора. Редкий день обходится без того, чтобы СМИ не рассказали нам о ком-нибудь, сумевшем обмануть и использовать других в своих целях прежде, чем его истинная натура была раскрыта. Телепроповедник, призывавший к благонравию, целомудрию и любви, обманывал жену и не гнушался обирать свою паству; политик, поклявшийся «служить интересам общества», был пойман на набивании собственных карманов; духовный «учитель», сумевший убедить своих последователей в том, что является воплощением Бога на земле, совращал их детей и запугивал тех, кто осмеливался бросить ему вызов. Похоже, наш мир полон манипуляторов.

Такие выдающиеся волки в овечьей шкуре, попадающие на первые полосы газет, привлекают наше внимание и возбуждают любопытство, заставляя задуматься о том, что же ими движет. Однако поведение большинства скрыто-агрессивных людей, с которыми мы сталкиваемся в жизни, не столь гротескно. Их коварство, вероломность, двуличность и лукавство неприметны – это люди, с которыми мы работаем, сотрудничаем и даже живем вместе. И они вполне способны испортить нам жизнь. Мы испытываем горечь и досаду оттого, что нам так трудно понять их и еще труднее иметь с ними дело.

Когда эмоциональные страдания заставляют жертв скрытой агрессии впервые обратиться за помощью, они обычно слабо представляют себе, почему им так плохо: просто ощущают смятение, тревогу или подавленность. Однако постепенно к ним приходит понимание того, что их сводит с ума присутствие в жизни определенного человека. Они не доверяют этому человеку, но не в силах объяснить почему. Они сердятся на него, но при этом почему-то сами испытывают чувство вины. Они пытаются конфликтовать с ним из-за его поведения, но в конечном итоге сами оказываются в глухой обороне. Люди чувствуют подавленность и отчаяние, потому что идут на уступки, хотя собирались настаивать на своем, и говорят «да», когда хотят сказать «нет», и все попытки изменить положение вещей оказываются тщетны. Контакт с таким человеком всегда вызывает у них чувство смятения, ощущение, что их использовали. Исследуя все эти проявления в ходе терапии, пострадавшие рано или поздно понимают, что их проблемы являются следствием бесплодных стараний осмыслить поступки манипулятора, необходимостью иметь с ним дело и попыток совладать с его поведением.

Хотя многие мои пациенты – умные и находчивые люди, хорошо разбирающиеся в традиционной психологии, их стремление понять манипулятивное поведение и справиться с ним по большей части заводило их в тупик, а некоторые шаги, похоже, даже усугубляли проблему. Более того, ни один из тех методов, которые я пытался применять поначалу, не давал реального результата. Обладая довольно разносторонней подготовкой, я испробовал все мыслимые виды терапевтических воздействий и стратегий. Все они приносили жертве некоторое облегчение, но ни один не помогал действительно изменить природу отношений с манипулятором. Еще больше сбивал с толку тот факт, что ни один из моих методов не давал эффекта в работе с самими манипуляторами. Придя к выводу, что в традиционных подходах к взаимодействию с манипулятивными людьми есть что-то в корне неверное, я принялся тщательно изучать эту проблему в надежде отыскать практичный и более действенный подход.

В этой книге я хотел бы познакомить вас с новым взглядом на природу манипуляций. Я убежден в том, что он по сравнению с многими другими подходами позволяет точнее описать манипуляторов и систематизировать их поведение. Я объясню, что такое скрытая агрессия и почему я считаю ее основой межличностных манипуляций. Я обращу ваше внимание на некоторые стороны личности, описание которых зачастую отсутствует в традиционных трактовках. Система воззрений, которую я развиваю, бросает вызов ряду распространенных предположений о том, почему люди действуют так, а не иначе, и объясняет, почему некоторые общепринятые представления о человеческой натуре могут делать нас мишенью для манипуляторов.

При написании книги я ставил перед собой три цели. Во-первых, я хотел дать вам всестороннее представление о природе неуравновешенного характера, а также о типичных особенностях скрыто-агрессивной личности. Мы рассмотрим разновидности агрессивной личности и ее свойства в целом и обсудим уникальные характеристики скрыто-агрессивного типа. Я предложу вашему вниманию несколько зарисовок, взятых из жизни, чтобы вы ощутили «дух» этого типа личности и поняли механизмы действия манипулятивных людей. Научиться распознавать волков в овечьей шкуре и осознать, чего следует ожидать от такого рода персонажей, – первый шаг к тому, чтобы не стать жертвой.

Моя вторая цель – показать, как именно скрыто-агрессивным людям удается вводить других в заблуждение, манипулировать ими и контролировать их. Агрессивные и скрыто-агрессивные люди прибегают к особому набору приемов и тактик межличностного взаимодействия, чтобы взять верх над остальными. Более близкое знакомство с этими тактиками поможет распознать манипулирование в тот самый момент, когда оно имеет место, тем самым избежав виктимизации – превращения в жертву. Мы обсудим также черты, присущие многим из нас, которые делают нас чрезвычайно уязвимыми. Понять, на какие особенности вашего характера манипулятор нацелится прежде всего, – это следующий важный шаг на пути, уводящем прочь от роли жертвы.

Наконец, моя последняя цель – рассказать о тех конкретных действиях, благодаря которым любой человек может более эффективно взаимодействовать с агрессивными и скрыто-агрессивными личностями. Я приведу несколько общих принципов, позволяющих пересмотреть правила поведения при контактах с людьми такого типа, и предложу конкретные инструменты, усиливающие ваше влияние на ситуацию и позволяющие разорвать порочный круг ведущих к ощущению подавленности попыток справиться с манипулятором. Применяя эти инструменты, бывшая жертва получает шанс потратить свою энергию на то, что действительно может сделать ее сильнее, – на изменение собственного поведения. Чтобы стать менее уязвимым перед уловками манипулятора и обрести контроль над собственной жизнью, необычайно важно знать, как следует вести себя в ситуациях, чреватых манипуляциями.

Я старался придерживаться серьезной манеры подачи материала и говорить по делу, но при этом излагать свои мысли понятно и откровенно. При создании книги я обращался как к широкой публике, так и к профессионалам, занимающимся вопросами душевного здоровья; надеюсь, обе эти категории читателей сочтут ее полезной. Терапевты находятся в плену целого ряда традиционных допущений, паттернов и стратегий вмешательства, тем самым порой загоняя себя в рамки одних и тех же заблуждений о характере и поведении манипуляторов, неумышленно передавая их своим пациентам, что лишь усугубляет виктимизацию последних. Я предлагаю по-новому взглянуть на эту тему в надежде, что это поможет как специалистам, так и обычным людям эффективно справляться с манипулятивным поведением.

Часть I
Что представляет собой манипулятивная личность

Введение
Скрытая агрессия как основа манипуляции

Типичная проблема

Возможно, описанные ниже сценарии покажутся вам знакомыми.

Вот женщина пытается размотать клубок своих чувств. Она злится на мужа за то, что он требует от их дочери быть круглой отличницей. Вместе с тем ее грызут сомнения, вправе ли она испытывать гнев по этому поводу. Когда она, исходя из своих представлений о способностях дочери, заметила, что его требования неоправданно завышены, он бросил в ответ: «Любой хороший родитель хочет, чтобы его ребенок преуспевал и добился успеха в жизни, разве нет?» – заставив ее почувствовать себя черствой и бездушной. На деле каждая стычка с ним приводила к тому, что она ощущала себя отвратительным человеком. Когда она высказала предположение, что дело тут не только в дочери и что семье стоит обратиться за консультацией к психотерапевту, брошенная им резкая реплика: «Ты что, считаешь, что мне нужен психиатр?!» – вынудила ее почувствовать себя виноватой за то, что она вообще затронула эту тему. Эта женщина довольно часто пытается отстоять свою точку зрения, но всегда в конечном итоге уступает мужу. Порой она думает, что корень всех проблем в нем – в его эгоистичности, чрезмерной требовательности, стремлении подавлять и контролировать. Однако он – верный супруг, кормилец семьи и уважаемый член общества. Говоря по справедливости, ей не за что сердиться на него. Однако она сердится. И поэтому она раз за разом возвращается к мысли, что, возможно, что-то не так с ней самой.

А вот мать, которая безуспешно пытается понять поведение своей дочери. Ей всегда казалось, что ни одна девочка не станет грозиться уйти из дома, говоря «Меня все ненавидят» или «Лучше бы я вообще не родилась», если только она не чувствует себя крайне подавленной и запуганной. Одной частью своего существа мать видит в дочери ту же самую малышку, которая швыряла вещи или до посинения задерживала дыхание, едва ей что-то было не по нраву. В конце концов, дочь говорит и делает все это только тогда, когда ее призывают к порядку или когда она пытается получить что-то, что ей очень хочется. Но где-то в глубине души мать боится, что это не пустые угрозы. «А что, если она верит в то, что говорит?» – спрашивает себя эта женщина. «Что, если я взаправду делаю что-то, что причиняет ей боль, а я просто не замечаю этого?» – тревожится она. Она терпеть не может чувствовать себя запуганной угрозами и эмоциональными вспышками дочери, но и в то же время не может сбросить со счетов возможность того, что дочь в самом деле обижена, – ведь может же такое быть? В конце концов, не станет же ребенок так поступать, если ему ничто не угрожает и он чувствует себя в безопасности, правда?

Суть проблемы

Ни одна из жертв в описанных выше сценариях не доверяла своему «спинномозговому» чувству. Они ощущали, что находятся в оборонительной позиции, но сознательно никак не могли увидеть в манипуляторе агрессора. С одной стороны, внутренний голос говорил им, что другой человек пытается взять над ними верх. С другой стороны, ситуация не давала им никаких явных подтверждений этого чувства. Они начинали сомневаться в здравости собственного рассудка.

Нет, с рассудком у них все в порядке. В действительности люди почти непрерывно пытаются одержать верх друг над другом. А манипуляторы превосходно умеют делать это так, чтобы обнаружить их истинные мотивы было почти невозможно. Вы по большей части не замечаете их попыток одолеть вас и даже не подозреваете, что участвуете в схватке, пока не спохватитесь на краю пропасти. Манипуляция, как правило, означает, что с вами ведут борьбу с целью получить те или иные выгоды или преимущества, просто эта борьба почти неощутима. В основе большинства манипуляций лежит скрытая агрессия.

Природа человеческой агрессии

Инстинкт, заставляющий нас бороться с другими людьми, – близкий родственник инстинкта выживания [14, с. 7–17]^[1]. Почти все мы «сражаемся», чтобы выжить и преуспеть, но сражения эти в большинстве своем не являются разрушительными по сути и не подразумевают физического насилия. Некоторые теоретики считают, что наша агрессивная энергия может выразиться в насильственных действиях только тогда, когда этому основному инстинкту что-то серьезно угрожает [14, с. 21]. Другие полагают, что существуют индивиды, вне зависимости от обстоятельств предрасположенные к агрессии, в том числе физической. Но что бы ни лежало в основе насильственных действий – чрезмерное давление обстоятельств, врожденная предрасположенность, актуализация полученных прежде навыков или любая комбинация этих факторов, все теоретики сходятся в одном: агрессия сама по себе не синоним разрушительного физического насилия. В этой книге словом «агрессия» будет называться та мощная энергия, которую все мы расходуем в своих каждодневных попытках выжить, преуспеть, защитить то, что, как нам кажется, принесет нам те или иные радости, и убрать препятствия на своем пути.

Мы каждый день проводим гораздо больше поединков, чем готовы признать. Желание вступить в схватку – фундаментальное и инстинктивное стремление. Любой, кто возьмется отрицать инстинктивную природу агрессии, либо никогда не наблюдал детей, дерущихся за обладание игрушкой, либо просто позабыл эту архетипическую сцену. Кроме того, сражения – значимая часть нашей культуры. Они тесно вплетены в ткань общественной жизни – от безжалостных перепалок, сопровождающих борьбу за представительскую власть, до конкурентной корпоративной среды и принципа состязательности сторон в системе правосудия. Мы судимся друг с другом, разводимся друг с другом, сражаемся за право воспитывать детей, получить работу, настоять на тех или иных целях, ценностях, убеждениях и идеалах. Специалист по психодинамике Альфред Адлер много лет назад отметил, что мы активно боремся также за чувство социального превосходства [1, с. 178]. Сражаясь за личные или общественные преимущества, мы стремимся перехитрить друг друга, чтобы заполучить власть, поднять престиж или отвоевать безопасную социальную нишу. В действительности мы ведем так много поединков в столь многих аспектах своей жизни, что не будет преувеличением сказать: когда мы не заняты любовью – мы заняты войной.

В этих сражениях нет ничего непременно вредного или неправильного. Открыто и честно отстаивать свои законные права – это конструктивный и зачастую неизбежный шаг. Когда мы боремся за то, что нам действительно необходимо, уважая при этом права и потребности остальных и заботясь о том, чтобы не нанести ненужный ущерб, наше поведение правильнее всего назвать уверенностью в себе, или ассертивностью. Ассертивное поведение – здоровая и нужная способность. Если мы можем постоять за себя в борьбе за свои цели, преодолеть зависимость от чего-либо и обрести цельность и самодостаточность – это замечательно. Но когда мы вступаем в драку без необходимости или не думаем о том, как наши действия скажутся на окружающих, наше поведение следует называть агрессивным. В цивилизованном мире неконтролируемое стремление сражаться (агрессия) почти всегда представляет собой проблему. Впрочем, тот факт, что мы – агрессивные существа, еще не делает нас моральными калеками или «исчадиями ада». Следуя взглядам, которые активно отстаивал Карл Юнг [4, с. 25], я возьмусь утверждать, что зло, которое иногда проистекает из агрессивного поведения того или иного человека, имеет своей причиной его неспособность совладать с этим ключевым человеческим инстинктом и поставить его в жесткие рамки.

Две важные разновидности агрессии

Одна из самых важных классификаций разновидностей борьбы, которую мы будем обсуждать, – деление агрессии на открытую и скрытую (другое важное деление – реактивная и хищническая, или инструментальная агрессия). Когда вы полны решимости настаивать на своем либо бороться за то или иное преимущество, но при этом действуете прямолинейно, открыто и понятно, ваше поведение правильнее всего назвать открыто-агрессивным. Если вы стремитесь победить, добиться своего, одолеть или взять под контроль и при этом действуете достаточно незаметно, тайно и хитро, чтобы скрыть свои истинные намерения, ваше поведение следует назвать скрыто-агрессивным. Спрятать явные проявления агрессии, при этом запугав другого и вынудив его отойти в сторону или уступить, – весьма мощный манипулятивный маневр. Именно поэтому скрытая агрессия – наиболее частый механизм межличностных манипуляций.

Скрытая и пассивная агрессия

Я часто слышу, как люди называют кого-либо «пассивно-агрессивным», пытаясь в действительности описать скрыто-агрессивное поведение. Да, и скрытая агрессия, и пассивная агрессия – окольные способы выразить агрессию, но это определенно не одно и то же. Пассивная агрессия, как и подразумевает само словосочетание, – это агрессия в бездействии. Примерами пассивной агрессии могут служить разнообразные способы эмоциональной «мести» другому человеку – отказ сотрудничать с ним, бойкот, проявления обиды и недовольства, жалобы и нытье, намеренная «забывчивость» из-за того, что вы сердитесь или не считаете себя обязанным идти навстречу, и тому подобное. Скрытая агрессия, напротив, весьма деятельна, хотя и выглядит завуалированной. Когда кто-то действует скрыто-агрессивно, он использует расчетливые и хитроумные способы добиться своего или получить нужную реакцию, но при этом искусно прячет свои агрессивные намерения.

Скрыто-агрессивные действия и скрыто-агрессивный тип личности

Многие из нас время от времени предпринимают те или иные скрыто-агрессивные действия, но это еще не делает нас скрыто-агрессивными личностями или манипуляторами. Личность человека можно определять как способ, которым он привычно воспринимает других людей и мир в целом, взаимодействует с ними и выстраивает отношения [8, с. 4]. Это отличительный «стиль» или укоренившийся способ поведения, к которым человек прибегает в самых разнообразных ситуациях, чтобы достичь желаемого. Некоторые личности могут чрезвычайно безжалостно вести себя в межличностных взаимодействиях, но при этом скрывать свой агрессивный характер и даже демонстрировать вполне убедительное внешнее обаяние. Эти скрыто-агрессивные личности способны добиться от вас своего и при этом ничем не выдать себя в процессе. Глубина жестокости и патологичности их поведения может быть разной, однако яркие примеры способны больше поведать нам о манипуляциях в целом, так что в этой книге мы уделим пристальное внимание некоторым особо неуравновешенным скрыто-агрессивным личностям.

Процесс виктимизации

Долгое время я недоумевал, почему жертвы манипуляции плохо понимают, что на самом деле происходит при манипулятивных взаимодействиях. Поначалу велик был соблазн обвинить в этом их самих. Однако, как я обнаружил со временем, у них есть весомые причины быть одураченными.

1. Агрессия манипулятора неочевидна. Мы можем интуитивно чувствовать, что он пытается обставить нас, подчинить себе или добиться своего, и испытываем безотчетный, бессознательный страх. Но поскольку мы не в силах указать на явные признаки агрессии против нас, нам нечем проверить и подкрепить свои ощущения.

2. Манипуляторы часто используют мощные приемы введения в заблуждение, что мешает распознать в их поведении хитроумные уловки. Благодаря этим приемам человек может выглядеть страдающим, заботливым, защищающимся – да каким угодно, но только не сражающимся за преимущество над нами. Доводы манипулятора всегда осмысленны ровно настолько, чтобы заставить нас не доверять своему чутью и помешать нам разглядеть, что он подчиняет нас себе и использует в своих целях. Его тактика не только не дает нам объективно понять, что манипулятор пытается получить власть над нами, но и вынуждает нас неосознанно занимать оборонительную позицию. Это превращает приемы манипуляции в действенные психологические боевые комбинации. Сложно сохранять ясность мышления, когда кто-то лишает вас присутствия духа на эмоциональном уровне, и поэтому вам трудно разглядеть в этих приемах их истинную подоплеку.

3. У любого из нас есть слабые и уязвимые места, на которые может надавить искусный манипулятор. Иногда мы знаем об этих слабостях и о том, как можно их использовать, чтобы одолеть нас. Мне доводилось слышать, например, как родители говорят что-нибудь вроде: «Да, я знаю, мое чувство вины – прекрасный рычаг». Но в тот момент, когда их отпрыск-манипулятор настойчиво давит на этот рычаг, они могут легко упустить из виду, что происходит на самом деле. Кроме того, порой наши самые серьезные уязвимости нам неведомы. Зачастую манипуляторы знают нас лучше, чем мы сами. Они прекрасно осведомлены, на какие рычаги, когда и как нужно нажимать. Если мы плохо понимаем себя, это делает нас мишенью для манипулятора.

4. То, что говорит нам об истинной сути манипулятора наша интуиция, бросает вызов всем нашим представлениям о человеческой природе. Мы во власти психологических воззрений, заставляющих нас считать, что люди с проблемами испуганы, закомплексованы и полны сомнений – хотя бы отчасти. Поэтому, хотя наше чутье говорит нам, что мы имеем дело с беспощадным интриганом, разум нашептывает, что где-то внутри он, должно быть, все же запуган, уязвлен и не уверен в себе. Более того, почти все мы терпеть не можем ощущать себя черствыми и бесчувственными. Нам претит сама идея выносить жесткие и негативные суждения о других людях. Мы стремимся всячески оправдать их и верим, что на самом-то деле они вовсе не вынашивают тех злобных намерений, которые нам почудились. Мы скорее примемся сомневаться и осуждать самих себя, если хоть на мгновение допустим, что интуиция говорит нам правду о характере нашего манипулятора.

Как распознать агрессивные планы

Если понять, насколько основополагающей чертой является стремление человека вступать в схватку за желаемое, и больше узнать о тех коварных и незаметных приемах подковерной борьбы, которые могут использовать и каждый день используют другие, можно существенно раздвинуть горизонты своего сознания. Для тех жертв манипуляции, с которыми мне доводилось работать, самым ярким и вдохновляющим опытом стало освоение навыка распознавать агрессивные шаги в тот момент, когда они предприняты, и понимание того, как вести себя в многочисленных жизненных битвах. В конце концов это помогло им освободиться из-под власти манипулятора и укрепило уважение к самим себе – чувство, в котором они так нуждались.

Чрезвычайно важно научиться видеть в манипулятивном поведении присущую ему агрессивность и узнавать те скрытые хитроумные приемы, с помощью которых манипуляторы направляют свою агрессию в нашу сторону. Из-за неумения выявить и точно обозначить эти неявные агрессивные выпады большинство людей неверно истолковывают поведение манипулятора и, как следствие, не могут отреагировать на него должным образом. Вне зависимости от ситуации, в которой вы столкнулись с манипулятором, способность распознать, в какой момент и каким образом он вступил в схватку с вами, поможет вам сохранить душевное равновесие.

К несчастью, как профессионалы, занимающиеся вопросами душевного здоровья, так и обычные люди в равной мере терпят неудачу при попытках разглядеть агрессию, кроющуюся в намерениях и действиях других людей. Это происходит в значительной степени потому, что мы заранее запрограммированы верить, что проблемное поведение проявляется лишь тогда, когда внутри человека бушует буря эмоций или он чем-то серьезно встревожен. Нас учили, что люди ведут себя агрессивно только в ответ на нападение в той или иной форме. Поэтому даже тогда, когда наше чутье говорит нам, что кто-то атакует нас без весомых причины, просто пытаясь взять на нами верх, мы не готовы внять предупреждениям внутреннего голоса. Как правило, мы озадаченно пытаемся понять, что же так сильно досадило этому человеку, заставив его вести себя столь неуравновешенно. Мы можем даже начать спрашивать себя, какие наши слова или действия могли «угрожать» ему. Мы с головой уходим в анализ ситуации, вместо того чтобы просто отвечать на нападение. Нам почти никогда не приходит в голову, что это может быть всего-навсего стремление человека отвоевать то, что ему нужно, настоять на своем или стать хозяином положения. И когда мы видим в нем прежде всего пострадавшего, мы вязнем в попытках понять его, вместо того чтобы позаботиться о себе.

Зачастую мы не только не распознаем способы, которыми люди проявляют свою агрессию, но даже с трудом выделяем отчетливо агрессивную личность в многообразии других характеров. Во многом это связано с наследием Зигмунда Фрейда. Идеи Фрейда (а также идеи тех, кто продолжил его работу) на протяжении долгого времени оказывали заметное влияние на психологию и смежные общественные науки. Понятие невроза – центральное положение этих классических (психодинамических) теорий и их отличительная концепция – наложило неизгладимый отпечаток на общественное сознание и наряду с другими психодинамическими терминами заняло прочное место в языке повседневного общения. Эти теории склонны в каждом человеке видеть невротика – по крайней мере до какой-то степени. Невротический индивидуум – это избыточно зажатый человек, испытывающий беспричинную и чрезмерную тревогу (то есть безотчетный страх), чувство вины и стыда, когда дело доходит до действий, в основе которых лежат базовые инстинкты, или до попыток удовлетворить базовые желания и потребности. Трудно переоценить то пагубное воздействие, которому подверглись представления о причинах психологических недугов из-за чрезмерного обобщения наблюдений Фрейда за небольшой группой крайне скованных индивидуумов [15, с. 257]. Однако эти идеи столь глубоко пронизывают наши представления о человеческой природе, в особенности наши теории личности, что при любых попытках проанализировать чей-либо характер мы автоматически начинаем рассуждать в терминах того, какие страхи породили эти «комплексы», какого рода «защиты» тут работают и каких «угрожающих» ситуаций пытается «избежать» психика этого человека.

Необходимость в новых психологических воззрениях

Классические теории личности создавались во времена чрезвычайно сильного давления на личность. Девизом Викторианской эпохи мог бы служить окрик: «Не смей даже думать об этом!» В таких условиях вполне разумно ожидать широкого распространения неврозов. Фрейд занимался лечением пациентов, до такой степени преисполненных чувства стыда и вины за свои глубинные порывы и побуждения, что некоторые из них впадали в «истерическую слепоту» – лишь бы свести на нет любой шанс того, что их чувственный взор сознательно упадет на объект желания. Времена определенно изменились. Нынешняя атмосфера в обществе гораздо снисходительнее. Девизом нашего времени вполне мог бы быть популярный рекламный лозунг: «Just do it!» («Просто сделай!»). Многие из тех проблем, с которыми сталкиваются психиатры в наши дни, являются не столько следствием беспричинных страхов и подавленных желаний индивида, сколько результатом недостаточного ограничения личностью своих базовых инстинктов. Проще говоря, терапевты все чаще сталкиваются с просьбами о помощи со стороны людей, страдающих недостатком, а не избытком неврозов (то есть индивидуумов с неуравновешенностью характера того или иного рода). В итоге оказалось, что классические теории личности и вытекающие из них предписания, как помочь проблемному пациенту обрести более стойкое душевное здоровье, при работе с сегодняшними отклонениями характера имеют довольно ограниченную ценность.

Некоторым психотерапевтам нужно существенно изменить свой профессиональный подход, чтобы лучше распознавать агрессивное и скрыто-агрессивное поведение и продуктивнее работать с ним. Специалисты, склонные рассматривать любой вид агрессии не как проблему, а как «симптом» стоящих за ней несостоятельности, чувства незащищенности или бессознательного страха, порой столь пристально фокусируются на предполагаемом «внутреннем конфликте» пациента, что упускают из виду само по себе агрессивное поведение, ответственное за возникшие проблемы. Терапевты, которые в процессе обучения слишком «сроднились» с теорией неврозов, могут выбирать неверный ракурс для анализа предъявленной им проблемы. Например, они могут усматривать компенсацию страха близости в поведении человека, который всю свою жизнь агрессивно добивался независимости, отвергал верность как таковую и стремился взять из отношений все, что можно, не чувствуя себя обязанным что-то давать взамен. Другими словами, вместо беспощадного и закаленного драчуна они видят перед собой запуганного беглеца, что заставляет их неверно видеть саму суть ситуации.

Стремление понять и описать все личностное разнообразие посредством непомерного обобщения черт невротической личности нельзя признать ни полезным, ни целесообразным. Мы должны прекратить попытки определить любой тип личности через самые мощные страхи и ведущие способы «защиты» от них. Нам необходим совершенно иной теоретический фундамент, если мы в самом деле хотим понимать, описывать и лечить тех людей, которые слишком много сражаются, а не только тех, кто чересчур много прячется и «избегает». Как раз такого рода фундамент я предложу вашему вниманию в первой главе книги. Я представлю несколько типов агрессивной личности, чей психологический склад радикально отличается от склада невротических личностей. Именно этот фундамент послужит вам опорой для более глубокого понимания природы неуравновешенного характера в целом и отличительных черт того типа манипулятивных людей, который я называю скрыто-агрессивными личностями, в частности. Я надеюсь, что мне удалось изложить новую систему взглядов таким образом, что она не только будет понятна простым смертным, пытающимся разобраться в трудных ситуациях и совладать с ними, но и принесет пользу профессионалам в их терапевтической практике.

Глава 1
Агрессивный и скрыто-агрессивный типы личности

Понимание черт характера манипуляторов – первый шаг к эффективному взаимодействию с ними. Чтобы разобраться в том, что эти люди представляют собой на самом деле, мы должны поместить их в подходящий контекст. В этой главе я хочу заложить основу представлений о личности и характере, которые помогут вам увидеть разницу между манипуляторами и другими типами личности и научиться уверенно распознавать волка в овечьей шкуре при встрече с ним.

Личность

Понятие «личность» имеет общий корень со словом «лицо» и тесно связано с латинским словом persona, которое означает «маска». В античном театре актерами были исключительно мужчины, а искусство выражения эмоций посредством драматических приемов не было столь развитым, как сейчас, поэтому не только женские персонажи, но и разнообразные эмоции изображались при помощи масок. Теоретики психологии, видевшие в личности «социальную маску» человека, которая надевается, чтобы скрыть «истинного себя», взяли этот термин на вооружение. Однако классическое определение личности оказалось довольно узким и однобоким.

Личность человека можно определить как набор привычных для человека способов воспринимать других людей и мир в целом, взаимодействовать и формировать отношения с ними [8, с. 4]. В такой модели свой вклад в личность вносят биология (скажем, генетика, влияние гормонов, биохимия мозга), а также темперамент, и, разумеется, окружение, и все то, что человек извлек из прошлого жизненного опыта. Все эти факторы динамически влияют друг на друга и формируют характерный общий «стиль» взаимодействия с другими людьми и реакций на жизненные стрессы, который вырабатывается у человека с течением времени [8, с. 4]. Стиль межличностного взаимодействия, отождествляемый с личностью, проявляется как весьма устойчивая черта, которая почти не меняется со временем, отчего человек ведет себя сходным образом в самых разнообразных ситуациях.

Характер

Присущий каждому из нас уникальный стиль выстраивания отношений имеет социальную, этическую и моральную стороны. Аспект личности, отражающий то, каким образом человек принимает на себя и выполняет социальные обязательства и как он ведет себя по отношению к другим людям, часто называют характером [8, с. 6]. Иногда понятия «личность» и «характер» используются как синонимы. Однако в этой книге характером будет называться та грань личности индивидуума, которая отражает степень ее целостности и ответственности в том, что касается поведения в обществе. Люди, обладающие сильным характером, обуздывают свои инстинктивные устремления, смягчают некоторые аспекты своего поведения, в частности удерживая под контролем агрессивные наклонности ради общественного блага.

Некоторые основные типы личности

Различным типам личности посвящены многие тома литературы по клинической психологии. Обсуждение всего их разнообразия выходит далеко за рамки этой книги. Однако я нахожу крайне полезным провести границу между двумя ключевыми типами, находящимися на противоположных концах шкалы, демонстрирующей, как человек справляется с жизненными сложностями.

Все мы ориентированы на достижение целей и потому тратим много времени и сил на попытки заполучить то, что, как нам кажется, доставит нам удовольствие или поможет преуспеть в жизни. Столкновение с барьерами или препятствиями на пути к желаемому лежит в основе человеческих конфликтов. Обнаружив перед собой такую помеху, человек может повести себя одним из двух способов: либо он будет настолько ошеломлен и подавлен встреченным сопротивлением, что, не веря в свою способность эффективно справиться с проблемой, в ужасе отступает; либо он примет вызов и попытается справиться с препятствием. Если он достаточно уверен в своих бойцовских качествах и упорен, он может попробовать силой устранить все то, что стоит между ним и объектом его желаний.

Личность подчиненного типа избыточно уступчива и привычно отступает из зоны возможного конфликта. Она полна сомнений в своих способностях и слишком боится настаивать на своем. Частое «убегание» от трудностей лишает ее возможности почувствовать вкус успеха. Эта поведенческая модель не дает сформироваться чувству личной компетентности и уверенности в себе. Некоторые специалисты по теории личности описывают такой тип личности как пассивно-зависимый [8, с. 91], поскольку присущее ему бездействие чаще всего порождает зависимость от других людей, которые могли бы вступить в схватку вместо него. Ощущая свою неполноценность, пассивно-зависимая личность с готовностью подчиняется воле тех, в ком видит более сильных и умелых.

Агрессивная личность, напротив, слишком склонна ввязываться в любой потенциальный конфликт. Ее ключевая жизненная цель – победа, и она страстно стремится к этой цели. Такая личность яростно сражается за свое превосходство, сокрушая и сметая любые барьеры на пути к желаемому. Она рвется к власти, а получив ее, использует неумеренно и недобросовестно. Этот тип людей всегда сражается за ведущее положение и контроль над ситуацией. Агрессивная личность охотно принимает каждый брошенный вызов. Ее вера в свою способность совладать практически с любым конфликтом может иметь под собой надежную опору или быть необоснованной – это неважно: личность такого типа все равно склонна к самоуверенности и чрезмерной эмоциональной независимости.

Невротическая личность и личность с расстройствами характера

Есть еще два важных противоположных типажа. Личность, которая испытывает слишком сильную неуверенность в своей способности совладать с ситуацией и чрезмерную тревогу при попытках обеспечить свои базовые потребности, часто называют невротической. Источником внутреннего эмоционального смятения для невротика чаще всего являются «конфликты» между инстинктивными побуждениями и угрызениями совести. То есть замечание о том, что невротик страдает от избытка совести, сделанное Скоттом Пеком в книге «Непроторенная дорога» [11, с. 35–36], в качестве общего правила вполне справедливо. Такие люди слишком сильно опасаются удовлетворять свои базовые нужды, поскольку при любой попытке сделать это немедленно подвергаются «обстрелу» со стороны чувства вины и стыда. Личностям с расстройствами характера, напротив, не хватает самоограничений, когда речь заходит об их ключевых потребностях. Они недостаточно переживают о том, что совершают. То есть, снова обращаясь к труду Пека, это люди с недоразвитой совестью [11, с. 35–36]. Разумеется, того или иного человека невозможно охарактеризовать как совершенно невротическую или в чистом виде личность с расстройствами характера – он, скорее всего, попадет на эту шкалу между крайними точками. Тем не менее понимать это различие, относя личность к определенному типу, весьма полезно.

Фрейд провозгласил, что первопричиной неврозов является цивилизация. Он отметил, что люди причиняют другим боль и доставляют неприятности главным образом в ходе сексуальных актов и актов агрессии и что общество часто осуждает сексуальную неразборчивость и беспорядочную агрессию в поведении. Отсюда он сделал теоретический вывод, что люди, усвоившие социальные запреты и сделавшие их частью своей личности, хотя и вышли тем самым из первобытного состояния, но платят за самоограничения свою цену в форме неврозов. Однако на это можно взглянуть иначе, заметив, что именно готовность большинства людей ограничить свое стремление к сексу и агрессии (и даже само по себе беспокойство по этому поводу) делает цивилизацию возможной. Люди, которые в полной мере «владеют» своими базовыми инстинктами, свободно управляют ими и тем самым, по Юнгу [5, см. 168], выходят за рамки любых неврозов, – весьма редкое явление. В большинстве своем люди остаются цивилизованными именно благодаря возможности испытывать невроз. Тем самым невроз в определенном смысле оказывается весьма продуктивным явлением. В нынешнем обществе невроз редко развивается до такой степени, чтобы это требовало активного терапевтического вмешательства, так что основу нашего общества формируют умеренно невротические личности.

В цивилизованном обществе индивидуумы с расстройствами характера порождают больше проблем, чем невротики. Невротики создают проблемы прежде всего самим себе, поскольку позволяют своим чрезмерным и неоправданным страхам встать на пути к успеху, причем это происходит в тех относительно редких случаях, когда невроз ярко выражен. Напротив, личности с расстройствами характера, не обремененные угрызениями совести, увлеченно стремятся к своим личным целям, не обращая никакого внимания на чужие права и потребности и зачастую безжалостно ущемляя их, что создает массу разнообразных проблем для других людей и общества в целом [9, с. 261]. Среди профессионалов бытует поговорка, что если человек делает несчастным себя, это говорит о неврозе, а если делает несчастными всех вокруг себя – то о расстройствах характера. Если говорить о различных типах личности, то подчиненный тип обычно оказывается невротиком, а агрессивный обнаруживается в стане личностей с расстройствами характера.

Черты выраженного невротика ярко контрастируют с чертами личности с выраженными расстройствами характера. Об этих различиях крайне важно помнить как людям, которые столкнулись с проблемами в отношениях, так и терапевтам, которые стремятся разобраться в нездоровой ситуации и исправить ее.

Невротическая личность

• В развитии невротической личности важнейшую роль играет тревога, которая и подпитывает симптомы недомогания.

• У невротиков очень хорошо развита и, возможно, избыточно активна совесть, или сверх-«Я».

• Невротики склонны испытывать сильное чувство вины или стыда. Это подкрепляет их тревожность и влечет за собой большую часть страданий.

• Невротики прибегают к защитным механизмам, чтобы снизить тревогу и избавить себя от нестерпимых эмоциональных терзаний.

• Страх быть отвергнутым вынуждает невротика прятать свое истинное «Я» под фальшивой маской, которую он и предъявляет другим.

• Психологические симптомы недуга, которые испытывает невротик, являются эгодистоническими (то есть ощущаются как крайне нежелательные и разрушительные для эго). По этой причине невротики часто сами обращаются за помощью, чтобы облегчить свою боль.

• За симптомами, о которых сообщает невротик, кроются эмоциональные конфликты, которые и являются подходящей мишенью для терапии.

• Невротики часто страдают заниженной самооценкой и ущемленным чувством собственного достоинства.

• Невротики сверхчувствительны к неблагоприятному мнению и общественному отвержению.

• Внутренние эмоциональные конфликты, которые порождают тревогу невротика, и защитные механизмы, к которым он прибегает, чтобы унять эту тревогу, в значительной степени не осознаются.

• Поскольку глубинная причина проблемы часто является неосознанной, невротикам приносит пользу рефлексия и повышение осознанности, предлагаемые традиционными терапевтическими подходами, ориентированными на достижение инсайта.

Личность с расстройствами характера

• Роль тревоги в тех проблемах, с которыми сталкивается индивидуум с расстройствами характера (ИРХ), малозначима. Напротив, ИРХ испытывают недостаток тревожности и настороженности, связанный с их дисфункциональными поведенческими моделями.

• У личностей с серьезными расстройствами характера голос совести может отсутствовать вообще. У большинства ИРХ совесть существенно недоразвита.

• Способность ИРХ испытывать искреннее чувство вины или стыда ослаблено.

• То, что может снаружи выглядеть как защитный механизм, вероятнее всего, является мощным тактическим приемом, который позволяет манипулировать другими и не уступать требованиям общества.

• ИРХ могут пытаться управлять вашими представлениями о них, но базово они те, кто они есть.

• Проблемные стороны личности ИРХ – эгосинтонические (то есть ИРХ нравится быть собой и его вполне устраивают собственные поведенческие модели, хотя и то и другое может доставлять массу неприятностей окружающим). Они редко обращаются за помощью сами по себе – обычно это происходит по настоянию других людей.

• За поведением ИРХ стоят ошибочные паттерны мышления и ложные взгляды.

• Самооценка ИРХ чаще всего раздута, причем преувеличение своих достоинств не служит компенсацией лежащего глубже ощущения неполноценности.

• Неблагоприятные последствия и общественное осуждение не останавливают ИРХ.

• Хотя проблемные поведенческие модели ИРХ могут быть привычными и автоматическими, они сознательны и преднамеренны.

• Личность с расстройствами характера обладает высоким уровнем осознания и понимания себя, однако это не мешает ей сопротивляться попыткам изменить ее взгляды и основополагающие убеждения. ИРХ не нуждаются в озарениях – им нужны и полезны рамки, противостояние и прежде всего коррекция поведения. Наиболее подходящим для работы с ними является когнитивно-поведенческий терапевтический подход.

Как можно видеть, почти по каждому пункту различия между невротиком и личностью с расстройствами характера разительны. И прежде всего – люди с расстройствами характера мыслят не так, как большинство из нас. В последние годы исследователи осознали всю важность этого факта. То, как мы думаем, во что верим, сформировавшееся у нас отношение к тем или иным вещам – все это в значительной степени определяет то, как мы действуем. В частности, именно поэтому, как отмечают современные исследователи, когнитивно-поведенческая терапия (работа с ошибочными паттернами мышления и поддержка стремления человека изменить свои установки и модели поведения) – подходящий выбор для людей с неуравновешенным характером.

Исследования искажений в паттернах мышления личностей с расстройствами характера начались несколько лет назад и были сосредоточены прежде всего на мыслительных установках преступников. Спустя некоторое время исследователи пришли к выводу, что проблемные паттерны мышления присущи всем типам личностей с расстройствами характера. Я позаимствовал описания этих проблемных паттернов, видоизменил и дополнил их и готов представить краткую характеристику наиболее важных из них.

• Самовлюбленность. Люди с нарушениями характера все время думают о самих себе. Они не задумываются о том, что нужно другим или какое влияние оказывают на других их поступки. Этот тип мышления порождает эгоистичную жизненную позицию и пренебрежительное отношение к обязательствам перед обществом.

• Собственничество. Паттерн мышления, представляющий других как собственность, с которой ты можешь поступать так, как считаешь нужным, и роль которой состоит в том, чтобы ублажать тебя. Кроме того, люди с расстройствами характера склонны к объективации, то есть видят в окружающих объект, а не самостоятельные личности, обладающие чувством собственного достоинства, правами и потребностями. Этот тип мышления порождает собственническое отношение к другим людям, стремление заявить свои права на них и дегуманизировать (обесчеловечить) их.

• Максимализм («все или ничего»). Человек с нарушениями характера склонен отвергать вообще все, если не может получить желаемое в полной мере. Если он не на самом верху пирамиды, то чувствует себя барахтающимся у ее основания. Если кто-то не согласен с ним по какому-то пункту, он полагает, что его мнение вообще не ценят. Такой тип мышления препятствует проявлениям умеренности и чувства равновесия и способствует бескомпромиссности.

• Зацикленность на себе. Человек с расстройствами характера настолько высоко ценит свою личность, что приписывает себе право на все, что ему хочется. Он не считает, что должен как-то заслужить желаемое, но, напротив, склонен полагать, что все вокруг в долгу перед ним. Такой тип мышления способствует формированию высокомерия, заносчивости и уверенности в том, что все вокруг – его должники.

• Бесстыдство. Человек с расстройствами характера испытывает дефицит здорового чувства стыда. Его не заботит, как его поведение сказывается на его репутации. Он может смутиться, если кто-то вскроет истинную сущность его характера, но замешательство от того, что его раскусили, – отнюдь не то же самое, что чувство стыда за предосудительный поступок. Бесстыдство подпитывает наглость.

• Торопливость и легкомысленность. Человек с расстройствами характера всегда стремится заполучить желаемое как можно проще. Он терпеть не может прикладывать усилия или брать на себя обязательства. Гораздо больше удовольствия ему доставляет дурачить людей. Такой тип мышления формирует пренебрежительное отношение к труду и чужим усилиям.

• Непогрешимость. Человек с расстройствами характера не задумывается о том, насколько правильно или неправильно его поведение, – он просто начинает действовать и берет все, что ему нужно, какие бы социальные нормы при этом ни нарушались. Этот тип мышления порождает безответственность и антиобщественное поведение.

Агрессивная личность и ее подтипы

Специалист по теории личности Теодор Миллон рассматривает агрессивные личности как активно-независимые в том, что касается их взаимодействия с другими и миром в целом [8, с. 91]. Он отмечает, что такие индивидуумы активно заботятся о том, чтобы их потребности были удовлетворены, и стремятся не попадать в зависимость от сторонней поддержки. Он считает также, что есть две разновидности активно-независимой личности: одна может подстраивать свой образ действий в достаточной мере для того, чтобы существовать в обществе; другая не способна следовать требованиям закона [8, с. 182]. Я не согласен с тем, что эпитет «агрессивный» является наиболее подходящим для описания стиля межличностного общения каждого подтипа активно-независимой личности. Человек вполне может взять за правило активно заботиться о себе без действительно агрессивных проявлений. Это имеет место, например, в случае ассертивной личности, которую я считаю наиболее здоровой из всех. Но я всей душой поддерживаю мысль, что разнообразие агрессивных личностей не ограничивается кругом закоренелых преступников, и считаю очень плачевным тот факт, что в официальной психиатрической номенклатуре в качестве личности с психологическими нарушениями фигурирует лишь малочисленный подтип активно-независимой личности – антисоциальная личность.

В отличие от ассертивной личности агрессивная личность реализует свои намерения в межличностных отношениях с определенной степенью безжалостности, обнажающей ее пренебрежительное отношение к правам и нуждам окружающих. Среди наиболее характерных черт этой личности: предрасположенность идти навстречу любым жизненным вызовам с непреклонной решимостью «победить»; вспыльчивый и нетерпимый характер и склад ума; снижающий адаптивность недостаток способности испытывать страх, слабость тормозящих механизмов; стойкое желание занимать доминирующее положение; исключительное презрение и пренебрежение по отношению к тем, кто воспринимается как слабый. Это «боец» до мозга костей.

Агрессивной личности в изрядной степени присущи нарциссические черты – иногда ее даже рассматривают как разновидность нарциссической личности. Агрессивная личность печально известна своей самоуверенностью и эгоцентричностью. Ее собственные желания, планы, намерения – единственное, что имеет для нее значение. Все, что мешает ее целям, убирается с дороги любой ценой.

Опираясь на характеристики активно-независимой личности, приводимые Миллоном, ряд исследований личностей типа «А» (агрессивных) [6], результаты продолжающегося изучения некоторых глубоко агрессивных личностей и опыт, полученный в ходе многолетней работы с самыми разнообразными расстройствами характера, я нахожу целесообразным выделить пять базовых типов агрессивной личности: неограниченно-агрессивный, направленно-агрессивный, садистический, хищнический (психопатический) и скрыто-агрессивный. Хотя у них много общего, каждый из этих типов имеет свои ясно различимые уникальные черты. Некоторые более опасны по сравнению с прочими, а в некоторых труднее разобраться. Однако все агрессивные личности существенно осложняют жизнь тем, кто работает рядом с ними, живет с ними или находится под их влиянием.

Неограниченно-агрессивная личность открыто враждебна, часто груба и жестока и нередко ведет себя преступным образом. Это те люди, чье поведение мы обычно называем антиобщественным. Они легко впадают в ярость, недостаточно осмотрительны, не испытывают опасений, которые помогают адаптироваться к ситуации, импульсивны, ведут себя рискованно и чрезвычайно склонны к грубому нарушению чужих прав. Многие из них проводят изрядную часть жизни в местах лишения свободы, так как попросту неспособны подчиняться требованиям общества, даже когда это отвечает их собственным интересам. Согласно традиционным представлениям, эти люди стали такими потому, что выросли в обстановке, которая воспитала в них недоверие к авторитетам и другим людям, и были слишком травмированы пренебрежительным отношением и дурным обращением, чтобы научиться сближаться с другими людьми. Мой многолетний опыт убедил меня, что лишь в некоторых случаях враждебность таких откровенно агрессивных персонажей действительно подпитывалась крайней степенью недоверия со стороны окружающих. Еще меньшее их число имеют врожденную предрасположенность к настороженности и подозрительности (то есть определенные параноидные черты). Мой опыт показал, что в большинстве случаев безудержная агрессивность объясняется не столько недоверием и подозрительностью, сколько просто повышенной готовностью личности выражать агрессию даже тогда, когда это неосмысленно, беспричинно и порождается просто раздражением. Они проявляют агрессию без колебаний и без оглядки на последствия для них самих и всех остальных. При этом в биографиях большинства из них не было ни пренебрежения, ни плохого обращения, ни неблагоприятных условий. Более того, некоторые росли в самой замечательной обстановке. Таким образом, многие наши традиционные представления об этих личностях нуждаются в пересмотре. Один из исследователей отметил, что, похоже, единственный надежный фактор, общий для всего разнообразия «преступных личностей», с которым ему довелось сталкиваться, – удовольствие, которое они получают от недозволенных, противоправных действий.

Направленно-агрессивная личность в целом направляет свою открытую агрессию в те области, где это является социально приемлемым, – бизнес, спорт, армия, обеспечение правопорядка и юриспруденция. Жесткость, своеволие и соревновательность таких людей часто вознаграждаются. Они могут открыто говорить о том, как «закопать» соперника или «разбить» оппонента. Обычно они не переступают черту, отделяющую их поведение от действительно антиобщественного, но не следует удивляться, когда это все же происходит. Дело в том, что их социальный конформизм объясняется скорее практическими соображениями, нежели истинной приверженностью принципам или подчинением высшим инстанциям. Поэтому они вполне могут нарушить правила и причинить ненужный ущерб, если чувствуют, что это будет оправдано или сойдет им с рук.

Садистически-агрессивная личность – еще один открыто-агрессивный типаж. Как и все прочие агрессивные личности, они стремятся получить власть и подчинить себе остальных. Однако люди этого типа получают особое наслаждение, наблюдая, как корчится и пресмыкается их жертва, попавшая в бедственное положение. Для других разновидностей агрессивной личности причинение боли или вреда любому, кто стоит на пути к тому, что им нужно, – всего-навсего издержки борьбы. Цель большинства агрессивных личностей – победить, а не нанести ущерб. В их понимании, если кто-то пострадал просто потому, что оказался у них под ногами, – ну что ж, так тому и быть. А вот садист наслаждается, заставляя людей унижаться и страдать. Как и прочие агрессивные личности, садисты хотят контролировать и подчинять, но в отличие от прочих получают особое удовольствие, если при этом оскорбляют и унижают свою жертву.

Хищнически-агрессивный тип (иногда называемый психопатом или социопатом) – наиболее опасный среди всех агрессивных личностей. Вероятно, самым выдающимся экспертом в этой области является Роберт Хаэр, чья книга «Лишенные совести. Пугающий мир психопатов»^[2] представляет собой очень легко читаемое и весьма ценное, хотя и леденящее кровь введение в эту область. К счастью, психопаты – относительно редкое явление. Впрочем, я на протяжении своей карьеры сталкивался с достаточным их числом. Они радикально отличаются от подавляющего большинства людей. От их бессовестности опускаются руки. Они склонны считать себя высшими существами, для которых рядовые люди – просто законная добыча. Они – самые ярко выраженные манипуляторы и отпетые мошенники, наживающиеся на использовании других людей и злоупотреблении их доверием. При этом они могут вести себя обаятельно и обезоруживающе. Подобно искусным хищникам, они тщательно изучают все уязвимые места своей добычи и способны на самую гнусную виктимизацию без малейших угрызений совести и раскаяния. К счастью, большинство манипуляторов не относятся к числу психопатов.

Некоторые черты являются общими для разных типов агрессивной личности. Все они склонны добиваться власти и подчинять себе остальных. Все они относительно нечувствительны к страху наказания и голосу совести. В их картине мира и образе мыслей реальность искажается таким образом, чтобы оправдать их чрезвычайно агрессивную позицию и избавить от необходимости принимать на себя и нести ответственность за свое поведение. Их искаженные, неправильные паттерны мышления в последние годы неоднократно становились предметом исследований [13]. Поскольку у различных типов агрессивной личности так много общего, то один подтип нередко проявляет также некоторые черты другого. Так, преимущественно антиобщественная личность может нести в себе некоторые элементы садизма или скрытой агрессивности, а скрыто-агрессивная – проявлять те или иные антиобщественные склонности, и т. п.

Как уже говорилось выше, все агрессивные личности имеют много общего с нарциссическими. У обоих типов раздутое эго, оба уверены, что все вокруг им должны. Оба склонны эксплуатировать межличностные отношения. Оба эмоционально независимы, то есть в вопросе удовлетворения своих нужд полагаются только на себя. Миллон описывает нарциссов как пассивно-независимый тип личности, поскольку их занятость собой приводит их к уверенности, что им просто никто не нужен рядом [9, с. 260]. Им нет необходимости что-либо делать, чтобы показать свою компетентность и превосходство, поскольку они и так совершенно убеждены в этом. Но если нарциссы поглощены собой настолько, что могут пассивно пренебрегать правами и потребностями окружающих, то агрессивные личности, напротив, активно включаются в деятельность, призванную поддержать их независимость и оградить ее от посягательств, и активно попирают права остальных, чтобы обезопасить свои цели и сохранить доминирующее положение.

Скрыто-агрессивная личность

Можно ожидать, что скрыто-агрессивная личность, будучи подвидом агрессивных, также будет иметь некоторые общие черты с нарциссами. Однако у скрыто-агрессивных личностей есть много уникальных особенностей, которые делают их отдельным, отчетливо различимым типом агрессивной личности. От остальных типов агрессивной личности они отличаются прежде всего тем, каким образом ведут схватку. Они сражаются за желаемое и добиваются власти над окружающими, используя неуловимые, хитроумные, коварные способы. По зрелом размышлении ясно, что они гораздо ближе к личностям с расстройствами характера, чем к невротикам. В той мере, в которой им присуща невротичность, они могут обманываться относительно истинной природы своего характера и собственного скрыто-агрессивного поведения. Чем ближе они находятся к личностям с расстройствами характера, тем активнее они обманывают лишь тех, кого выбрали себе жертвой.

Нежелание скрыто-агрессивных личностей проявлять открытую агрессию – прагматичная черта, позволяющая им сохранять лицо. Манипуляторы знают, что явная агрессия встретит сопротивление. Усвоив, что лучший способ преодолеть препятствие – обойти его, они становятся мастерами борьбы, которая ведется любыми средствами, но тайно.

Некоторые специалисты по теории личности считают ключевой чертой скрыто-агрессивных или манипулятивных личностей то необычайное удовольствие, с которым они морочат голову своим жертвам [3, с. 318]. Но я убежден, что их намерения – те же, что и у остальных агрессивных личностей. Они просто хотят выиграть и поняли, что тайные методы ведения борьбы отвечают их целям лучше всего. Вот что я считаю их важнейшими качествами:

1. Скрыто-агрессивные личности всегда стремятся настоять на своем либо «выиграть». Любая жизненная ситуация для них, как и для всех остальных агрессивных личностей, – вызов, который следует принять, и бой, в котором нужно одержать победу.

2. Скрыто-агрессивные личности добиваются власти над другими людьми и стремятся подчинить их себе. Они всегда хотят быть на шаг впереди и контролировать ситуацию. Они используют целый арсенал незаметных, но действенных приемов, чтобы заполучить и удержать преимущество в межличностных отношениях. Они прибегают к определенным трюкам, которые вынуждают других защищаться, уступать или отказываться от чего-то и вместе с тем маскируют их агрессивные намерения.

3. Скрыто-агрессивные личности могут быть обманчиво вежливыми, обаятельными и привлекательными. Они знают, как представить себя в выгодном свете и как расположить вас к себе, растопив лед вашего сопротивления. Они знают, что нужно сказать и сделать, чтобы вы отбросили свое интуитивное недоверие и дали им то, что они хотят.

4. Скрыто-агрессивные личности могут быть также беспринципными, коварными и злопамятными бойцами. Они знают, как извлечь пользу из любой вашей слабости, и усилят натиск, едва заметив в вашем поведении признаки нерешительности. Они знают, как застать вас врасплох и не дать подготовиться. И если они думают, что вы перешли им дорогу или попытались взять над ними верх, они попытаются поставить вас на место и отомстить. Для них битва не закончена, пока они не победили.

5. Скрыто-агрессивные личности отличаются глубоким дефицитом совести. Как и всем остальным агрессивным личностям, им не хватает внутренних «тормозов». Они знают, что хорошо, а что плохо, но не позволяют этому знанию встать на пути к желаемому. Для них цель всегда оправдывает средства. Таким образом, они обманывают и себя и окружающих относительно того, чем занимаются на самом деле.

6. Скрыто-агрессивные личности злоупотребляют межличностными отношениями и используют их в своих целях. Они считают людей пешками в игре (или, если угодно, битве) жизни. Питая отвращение к слабости как таковой, они извлекают пользу из каждого недостатка своих «противников».

Как и в случае любых других типов, психопатология выражена у скрыто-агрессивных личностей в разной степени. При самых серьезных нарушениях стиль межличностного взаимодействия скрыто-агрессивных личностей выходит далеко за рамки простой манипулятивности. Скрыто-агрессивные личности с выраженными расстройствами характера способны прятать изрядный заряд безжалостности и жажды власти под маской притворной вежливости и даже определенного очарования. Некоторые из них проявляют отчетливо психопатические черты. Прекрасными примерами могут служить Джим Джонс и Дэвид Кореш^[3]. Однако, хотя поведение скрыто-агрессивной личности может быть гораздо богаче простой манипулятивности, заправские манипуляторы в подавляющем большинстве своем являются скрыто-агрессивными личностями.

Отличия скрыто-агрессивной личности от пассивно-агрессивной и других типов

Подобно тому как пассивность и скрытая агрессия представляют собой очень разные стили поведения, пассивно-агрессивная и скрыто-агрессивная личности разительно отличаются друг от друга. Миллон описывает личность пассивно-агрессивного, или негативистского, типа как весьма амбивалентную – колеблющуюся между зависимым и независимым стилем поведения [9, с. 287]. Люди этого типа хотят сами управлять своей жизнью, но боятся, что им не хватит способностей делать это эффективно. Их неуверенность и колебания относительно того, следует ли заботиться о себе самим или положиться в этом преимущественно на других, прочно связывают их с теми, кто находится с ними в каких-либо отношениях. Они постоянно хотят и выпрашивают у других поддержки и опеки. Однако, поскольку зависимое и подчиненное положение раздражает их, они часто пытаются ощутить вкус личной власти, сопротивляясь сотрудничеству с теми самыми людьми, чьей поддержки искали. Не в силах принять решение самостоятельно, они могут перекладывать его на ваши плечи. Когда вы принимаете его, они не торопятся ему следовать. В споре с вами они могут решить, что с них достаточно, и пожелать устраниться. Но в страхе, что за таким устранением может последовать эмоциональное отвержение, они остаются и дуются до тех пор, пока вы не приметесь умолять их сказать, что не так. Жить с пассивно-агрессивной личностью может быть очень тяжело, поскольку часто кажется, что ей невозможно угодить. В своей книге «Как жить с пассивно-агрессивным человеком» [16] Скотт Ветцлер довольно хорошо описывает пассивно-агрессивный типаж и жизнь рядом с ним, хотя зачастую и не разграничивает в достаточной мере пассивность и скрытую агрессивность.

О терапии пассивно-агрессивных пациентов ходят легенды. Эти пациенты могут ныть и жаловаться на недостаточную поддержку терапевта, но едва терапевт пытается предоставить ее, тут же встают на дыбы и встречают предложения терапевта возражениями типа «да, но…» и другими неявными формами пассивного сопротивления. Большинство терапевтов с легкостью отличают таких выраженно «амбивалентных» персонажей, движимых повышенной чувствительностью к стыду, от более хитрых, расчетливых манипуляторов, которых я называю скрыто-агрессивными. Однако порой терапевты, незнакомые с более точными терминами, ошибочно используют для описания манипуляторов понятие «пассивно-агрессивный», пытаясь тем самым более четко обозначить неуловимую агрессивность, присущую этим манипуляторам. Скрыто-агрессивные личности – совсем не то же самое, что обсессивно-компульсивные. Мы все сталкивались с перфекционистами, педантами и высокоорганизованными людьми. Мы очень высоко ценим эти их качества, когда они проверяют наши налоговые декларации или делают нам операцию на мозге. Да, некоторые компульсивные люди могут быть напористыми, властными, подавляющими и контролирующими. Но это происходит потому, что им присуща в том числе и скрытая агрессивность. Мнимая приверженность принципам и стандартам может использоваться как механизм, позволяющий получить власть и подчинить себе окружающих. Обсессивно-компульсивные личности со скрытой агрессией – это такие люди, которые пытаются затолкать свои стандарты в глотку всем остальным.

Скрыто-агрессивные личности не идентичны нарциссическим личностям, хотя почти всегда имеют нарциссические черты. Люди, слишком много думающие о себе, не обязательно пытаются манипулировать другими. Нарциссы могут относиться к нуждам других с пассивным безразличием, поскольку поглощены собой. Однако некоторые эгоцентричные люди демонстрируют активное неуважение к чужим потребностям и намеренно дурно обращаются с другими людьми, превращая их в своих жертв. Чтобы отразить это, некоторые авторы разграничивают легкий и злостный нарциссизм. Однако я полагаю, что разница между людьми, настолько поглощенными собой, что они не проявляют внимания к правам и потребностям окружающих, и людьми, систематически использующими и виктимизирующими других, состоит в том, что последние в дополнение к нарциссическим чертам обладают отчетливо выраженной агрессивностью. Таким образом, эгоисты, которые искусно манипулируют другими и используют их, не просто нарциссы, но еще и скрыто-агрессивные личности.

Большинство скрыто-агрессивных личностей не являются антисоциальными. Поскольку они пренебрежительно относятся к чужим правам и потребностям, обладают дефицитом совести, активно добиваются преимущества над другими людьми и прибегают к любым методам, кроме разве что очевидных нарушений закона и неприкрытой агрессии, велик соблазн назвать их поведение антиобщественным. Манипуляции действительно входят в арсенал некоторых антисоциальных индивидуумов. Однако манипуляторы не нарушают наиболее значимые социальные нормы, не ведут преступного образа жизни и не проявляют грубой агрессии по отношению к окружающим, хотя в принципе способны на это. Было предпринято несколько попыток точно описать присущий манипулятивным людям расчетливый, коварный, контролирующий стиль межличностного взаимодействия. К ним примеряли все мыслимые ярлыки, от социопатов до злостно нарциссических и даже, как предложил Скотт Пек, «порочных» личностей [10]. Опираясь на свои ощущения от людей с неуловимой агрессией в характере, многие называют их пассивно-агрессивными. Однако ни один из этих ярлыков не отражает суть манипулятивной личности. Важно сознавать, что манипуляция чаще всего подразумевает скрытую агрессию, так что искусные манипуляторы – это скрыто-агрессивные личности.

Следует помнить также, что манипулятор в дополнение к своей скрытой агрессивности может обладать и другими личностными чертами. Так, помимо манипулятивности он может иметь определенную долю нарциссичности, обсессивной компульсивности, антисоциальности и другие склонности. Но, как заметил один мой друг, «неважно, серый он или бурый, длинные у него уши или короткие, много шерсти или мало, – если он большой, с бивнями и с хоботом, то это точно слон». Если человек, с которым вы имеете дело, обладает теми ключевыми чертами, которые описаны выше, то неважно, что еще у него есть, – перед вами скрыто-агрессивная личность.

Поскольку хищнически-агрессивная и психопатическая личности являются мастерами манипуляции, есть искушение рассматривать скрыто-агрессивную личность как мягкий вариант психопата. Такая точка зрения имеет право на жизнь. Психопаты – самые опасные, коварные и манипулятивные среди агрессивных личностей. К счастью, они при этом являются скорее исключением. Те же манипулятивные личности, которые описаны в этой книге, распространены в гораздо большей степени и, хотя тоже могут до определенной степени сеять хаос и опустошение в жизни своих жертв, все же не настолько опасны, как психопаты.

Как формируется скрыто-агрессивная личность

Агрессивная личность формируется разными путями. Я встречал индивидуумов, чье детство было настолько пропитано пренебрежением и дурным обращением, что они были попросту вынуждены стать сильными «бойцами», чтобы выжить. Но я видел и множество таких, кто слишком рвался сражаться на протяжении всей своей жизни, хотя рос в самой заботливой и поддерживающей среде, какую только можно вообразить. Возникает ощущение, что эти люди довольно рано пустили под откос процесс своей социализации и что формирование их характера на всех этапах протекало под сильным влиянием их чрезмерной воинственности. Однако вне зависимости от того, что оказало более сильное влияние – природа или воспитание, – большинство скрыто-агрессивных личностей в детские годы каким-то образом упустили одни важные уроки об управлении своей агрессией и чересчур сосредоточились на других. Судя по тем жизненным историям, с которыми мне довелось ознакомиться, скрыто-агрессивные личности обычно демонстрируют следующие недостатки:

1. Они не умеют разбираться, в каких случаях схватка действительно необходима и оправданна. Для них вся обыденная жизнь является битвой, а все, что стоит на пути к желаемому, – «враг». Помешанные на «победе», они слишком сильно хотят сражаться и пребывают в чрезмерно выраженной боевой готовности.

2. Они никогда не допускали мысли, что «победа» в долгосрочном смысле часто подразумевает готовность отступить, сделать шаг в сторону или подчиниться в краткосрочной перспективе. Они не способны распознавать те моменты, когда следует поддаться. Категорическое неприятие самой идеи повиновения не позволяет им идти на те маленькие уступки, которые зачастую позже приводят к «победе».

3. Они не знают, как вести сражение честно и конструктивно. Может быть, они получили урок, который теперь вынуждает их не доверять своей способности победить в борьбе честным путем. Возможно, они в принципе никогда не были готовы подвергнуться риску поражения. Иногда причина проще: они обнаружили, что скрытая борьба эффективнее. Как бы то ни было, они каким-то образом приучились идти к «победе» (по крайней мере краткосрочной) тайными и коварными тропами.

4. Поскольку они ненавидят подчиняться, то лишили себя возможности увидеть, что признание поражения может нести в себе определенные конструктивные выгоды. Я полагаю, что у всех агрессивных личностей (и личностей с расстройствами характера) в основе явной неспособности извлекать из прежнего опыта те уроки, которые мы хотели бы им преподать, лежит тот же самый механизм. Истинное усвоение (то есть интернализация) жизненного урока всегда подразумевает подчинение некоему высшему авторитету, силе или моральному принципу. Агрессивные личности не меняются, потому что не желают подчиняться.

5. Они не умеют выходить за пределы своей детской эгоистичности и эгоцентричности. Они не способны осознать, что одного лишь желания получить что-то может быть недостаточно, чтобы иметь на это право. Для них весь мир является их собственностью. Научившись добиваться своего манипуляциями, они начинают считать себя непобедимыми. От этого их и без того разросшаяся самооценка раздувается еще сильнее.

6. Они не научились искренне уважать слабые места других людей и сопереживать им. Любая уязвимость другого человека для них – всего лишь их собственное преимущество. Презирая чужие слабости (особенно эмоциональные), они сверх меры оттачивают умение находить и использовать эмоциональные «рычаги» своих жертв.

Благодатная почва для скрытой агрессии

Некоторые профессии, области деятельности и общественные институты предоставляют скрыто-агрессивным личностям отличную возможность использовать других людей в своих целях. Политика, правоохранительные органы, религия – вот несколько ярких примеров. Я вовсе не хочу сказать, что любой политик, сотрудник полиции или религиозный деятель непременно является манипулятивной личностью. Однако манипуляторы, будучи тайными властолюбцами, не могут устоять перед той блестящей возможностью самоутверждаться и распоряжаться значительной властью под прикрытием исполнения долга, которую открывают перед ними эти сферы. Телепроповедники, лидеры культов, политические экстремисты, продавцы «успеха» в воскресном ночном эфире и воинствующие общественные активисты, разоблачительные статьи о которых попадали потом на первые полосы газет, с точки зрения образа действий ничем принципиально не отличались от тех скрыто-агрессивных личностей, с которыми мы сталкиваемся в обыденной жизни. Это всего-навсего ярко выраженные крайние случаи. Чем коварнее и искуснее скрыто-агрессивная личность пользуется приемами манипуляции, тем проще ей занять влиятельное положение с широкими полномочиями.

Как распознать манипулятора и иметь с ним дело

Стать жертвой хитроумных уловок скрыто-агрессивной личности легко. Если вы хотите избежать виктимизации, вы должны сделать следующее.

1. Познакомьтесь поближе с характером этих волков в овечьей шкуре. Поймите, чего они хотят и как действуют. Изучите их так близко, чтобы сразу распознавать любого из них при встрече. Истории в следующих главах книги написаны таким образом, чтобы помочь вам почувствовать дух скрыто-агрессивного поведения.

2. Ознакомьтесь с излюбленными приемами скрыто-агрессивных людей, которые позволяют им манипулировать и управлять окружающими. Нужно составить ясное представление не только о том, на что похожи скрыто-агрессивные личности, но и о том, как они могут себя повести. В общем и целом от них можно ждать любых шагов, ведущих к «победе», однако изучить самые распространенные приемы и научиться замечать их применение – лучший способ избежать виктимизации.

3. Изучите типичные страхи и слабости, которые делают вас особенно беззащитными перед уловками скрыто-агрессивных личностей. Знание своих уязвимых мест, пожалуй, ваш самый мощный инструмент эффективного противостояния манипулятору.

4. Выясните, что вы можете изменить в собственном поведении, чтобы стать менее уязвимым к виктимизации и попыткам манипулятора использовать вас в своих целях. Использование методов, подобных представленным в главе 10, может радикально изменить природу вашего общения с другими людьми и позволит вам более продуктивно взаимодействовать с теми, кто в противном случае пытался бы манипулировать и управлять вами.

Истории, представленные в нескольких следующих главах, призваны более близко познакомить вас с характером манипулятивных людей. В каждой главе на первый план выведена одна из отличительных черт скрыто-агрессивной личности. Во всех этих историях я старался ясно показать основные намерения манипулятора, те приемы, которые он применял для осуществления этих намерений, и слабые места жертвы, которыми он пользовался.

Глава 2
Стремление к победе

Главной чертой скрыто-агрессивной личности является то, что она ценит победу превыше всего. Она решительно, ловко и нередко безжалостно применяет разнообразные манипулятивные приемы, чтобы не только достичь желаемого, но и скрыть от окружающих и самой себя свою истинную сущность. История Джо и Марии Блейков даст вам представление о том, сколько страданий может испытывать семья, когда один из ее членов слишком сильно стремится настоять на своем, прикрываясь заботой и благими намерениями.

Отец, который хотел видеть свою дочь отличницей

Лизе Блейк снова начали сниться кошмары. Она становилась все более раздражительной и подчас строптивой. Успеваемость в школе падала. Ее родители, Джо и Мария, знали, что такое поведение характерно для подросткового возраста. Но оно было очень нетипичным для Лизы. Их Лиза была другой – единственной и неповторимой. Они очень тревожились.

Джо тратил уйму времени и сил, пытаясь разобраться, что делать с Лизой. Мария несколько раз высказывала мысль, что на Лизу, возможно, просто слишком сильно давят.

Но Джо был убежден, что проблема серьезнее, и прилагал все мыслимые усилия, чтобы Мария прониклась его точкой зрения. Он подчеркивал, как сильно он заботится о благополучии своей дочери. Он все время твердил, что действительно хороший родитель должен испробовать все средства, чтобы найти решение.

Джо уже многого достиг в своем стремлении помочь Лизе. Когда несколько месяцев назад она принесла домой первую четверку, он отправился в школу и побеседовал с руководством школы, выразив свою озабоченность способностями дочери к обучению. Однако преподаватели отвергли идею заново протестировать Лизу. Они сказали, что с ней все в порядке. Джо ответил, что слишком переживает за будущее своей дочери, чтобы сбрасывать со счетов такую возможность. Какое-то время он подозревал, что преподаватель ресурсной комнаты^[4] просто не хочет брать к себе еще одного ребенка. Хотя Мария сомневалась, разумно ли это, Джо вынудил ее согласиться, что выбора нет: Лизу надо забирать из школы, где учителя демонстрируют такое равнодушие к своей работе, и устраивать в частную школу, где к родительскому участию и заботе будут относиться внимательнее.

Первые полгода в новой школе имя Лизы занимало место на доске почета, но затем ее оценки снова поползли вниз. Более того, она стала больше упрямиться по мелочам, особенно в адрес Джо. Джо чувствовал, что с этим надо что-то делать. Он записал Лизу на полное педагогическое и психологическое обследование в авторитетной клинике. Его несколько удивило, что сотрудники клиники, с которыми он беседовал, пожелали провести интервью со всеми членами семьи в дополнение к тестированию Лизы. Но, как он не раз говорил, чего не сделаешь для спасения дочери!

Мария осталась довольна консультацией. Кроме того, ее вдохновило замечание Лизы по дороге домой: «Та женщина сказала, что я могу в любой момент прийти к ней поговорить. Думаю, это будет здорово!» Джо, напротив, был раздосадован словами консультанта. «Подумать только! – кипятился он, доказывая Марии, что прав он, а не консультант. – Они говорят мне, что у моей Лизы средний интеллект! Она всегда была отличницей, ее фото всегда висело на доске почета. Это что – похоже на средний интеллект?» Было у него и свое мнение по поводу идеи консультанта о том, что Лиза загоняет себя и что некоторые ее ночные кошмары могут указывать на гнев по отношению к родителям, особенно к отцу, который требует слишком многого. В конце концов Джо убедил Марию, что эти психологически подкованные ребята в клинике, наверное, «хотят как лучше», но они ничего не знают о его дочери – уж всяко меньше, чем он сам.

На следующий день Джо, улыбаясь от уха до уха, объявил, что их ждет сюрприз: он придумал, как решить проблему с Лизой. Он поделился, что приобрел новый компьютер и несколько превосходных обучающих программ. Теперь он сможет каждый день вместе с Лизой несколько часов упражняться за компьютером, чтобы помочь ей «вернуться в строй». Да, пришлось раскошелиться – но зато он сэкономит деньги на том, что Лиза больше не будет ходить в клинику. И даже если Лиза, как считал психолог-консультант, по какой-то причине сердилась на него, совместная ежедневная работа решит эту проблему. А самое главное – он мог теперь вернуть себе ту маленькую девочку, которую знал прежде. Ведь, говорил он себе, никто не позаботится о его доченьке так, как папочка.

Когда человек не останавливается ни перед чем

Джо много раз говорил Марии, что желает своей дочери только добра. Он лгал. Лгал не только Марии, но и себе. Да, он, вероятно, убедил самого себя и, безусловно, сделал все, что мог, чтобы убедить всех окружающих в том, что изо всех сил заботится о благополучии дочери. Однако на самом деле он просто хотел, чтобы Лиза приносила домой отличные отметки.

Я хорошо знаю Джо. Он всегда полон решимости получить то, что ему нужно. Он всегда считает, что прав и что его подход – единственный верный. Такая позиция позволила ему многого добиться в бизнесе. Некоторые называют его перфекционистом. Другие говорят, что он требовательный, настойчивый и контролирующий. Но все эти характеристики не дают полного представления о том, что же с ним не так. Суть в том, что Джо всегда настаивает на своем и не знает, где следует остановиться, поддаться или отступить. Он относится к тому типу людей, которые не постоят за ценой, чтобы получить желаемое. Иногда это хорошо. Чтобы стать «победителем» в жизни, необходима толика решимости. Но когда Джо проявляет агрессию в неправильное время в неправильном месте, особенно в тех случаях, когда от него ожидается что угодно, кроме агрессии, его поведение может быть весьма разрушительным.

Джо тщеславен. Он считает свою семью отражением его самого. А значит, Лиза обязана хорошо выглядеть в глазах окружающих, чтобы те впечатлились его достижениями. Джо полностью поглощен собой и своим имиджем в обществе. Несмотря на заявления об обратном, он совершенно нечувствителен к нуждам и желаниям других. При такой сосредоточенности на себе он просто не способен в достаточной мере сопереживать своей дочери. Однако отнюдь не тщеславие Джо служит непосредственной причиной страданий Лизы и Марии. Главная причина проблемы – его готовность силой навязывать свою волю всем остальным под маской заботы и участия (скрытая агрессивность).

Эта история показывает, как некоторые люди, несмотря на внешнее благополучие, могут быть эмоциональными тиранами дома. В ее основе лежит реальный клинический случай. Возможно, вам будет интересен тот факт, что в ночных кошмарах Лизы повторялась одна тема: в ее снах чаще всего кто-либо хотел причинить боль ее отцу. В рамках классического анализа можно было бы предположить, что у Лизы есть бессознательное желание нанести отцу ущерб или даже убить его. Интуитивно Лиза ощущала, насколько Джо безжалостен, но она не относилась к тому типу людей, которые могут взбунтоваться. Единственное, что она могла сделать, – выразить свои чувства в снах.

Как Джо манипулирует Марией

Теперь возникает вопрос, какие манипуляции привели к тому, что Мария приняла точку зрения Джо, хотя в глубине души чувствовала ее неразумность. Чтобы ответить на него, нам нужно исследовать еще кое-какие факты, связанные с этой ситуацией. Очевидно, что Джо мастерски использует какие-то весьма действенные приемы, чтобы сокрушить любое мыслимое сопротивление со стороны Марии.

Джо знает, что Мария очень добросовестна. Он понимает, что она костьми ляжет, если ей покажется, что она в чем-то пренебрегает своим долгом или не справляется с обязанностями жены и матери. Поэтому, когда она оказывает сопротивление, ему нужно лишь убедить ее, что спорить с ним и ставить под удар благополучие дочери – суть одно и то же. Если он сумеет выставить себя заботливым, то Мария будет склонна поверить в собственную бессердечность.

В описанном выше эпизоде Джо использует очень эффективную тактику (которую мы подробнее изучим в главе 9), чтобы оправдать себя в своих глазах и убедить Марию в том, что сопротивление – ошибка с ее стороны. Он рационализирует свои эгоистичные намерения как для самого себя, так и для семьи. Его рационализация выводит на первый план идею, что никто другой не заинтересован в благополучии его дочери так, как он. Он все время упирает на то, что учителя в прежней школе Лизы «работают спустя рукава» и «замыливают» проблему. Как обычно и бывает с рационализациями, все это звучит для Марии достаточно убедительно, чтобы она решила, что если не поддержит Джо, то это будет означать, что она заботится о Лизе меньше, чем он. Рационализация маскирует истинные намерения Джо. В действительности ему нужна дочь-рекордсменка, которая подкрепляла бы его имидж и подпитывала и без того раздутое эго. Это не забота о благополучии дочери – это стремление возвеличить себя.

Джо также отрицает свою роль в возникновении проблем у дочери и проецирует вину на других. Если бы он хоть на минуту допустил, что сам является виновником ситуации, то мог бы подвергнуть ее переоценке. Его отрицание не просто способ защитить свое представление о себе (образ «Я»), как это рассматривается в классических психологических теориях, – это механизм, который дает ему право продолжать совершать те действия, от которых он иначе отказался бы. Это очень важный момент. Когда Джо уходит в отрицание, он занят не защитой чего бы то ни было – он прежде всего борется с препятствиями на пути к тому, что ему нужно, и противится воле другого человека.

Джо знает, как держать под контролем Лизу. Он неявно подает ей постоянные (хотя и невербальные) сигналы, что если она будет вести себя в соответствии с его ожиданиями, то останется его «маленькой девочкой», с которой они так близки. Но если (сообщает он ей украдкой) она взбрыкнет, попытается отстоять свои права или не оправдает надежд, то мало не покажется.

Я прекрасно помню, как неуловимо и эффективно Джо может пользоваться неявными (завуалированными) угрозами, чтобы наказать любого, кто не согласен с ним. Порой один его взгляд уже может быть довольно угрожающим. Даже поездка в клинику с целью «провести оценку» и «пресечь в зародыше это вызывающее поведение» использовалась как тщательно завуалированное, но при этом угрожающее воздействие.

Как опытный политикан, Джо чутко следит за всем, что может изменить расстановку сил в семье. Едва наша группа консультантов сделала саму затею с консультацией в клинике привлекательной для Лизы, которая теперь увидела в этом не наказание, а возможность дать выход своим чувствам, как отец сразу отобрал эту возможность. Он любезно сообщил группе, что все благополучно разрешилось и в наших услугах больше нет необходимости. Он понял, что равновесие сил может быть нарушено, и сделал все для того, чтобы сохранить власть, контроль и доминирующее положение.

Случай Лизы стал поучительной терапевтической неудачей. Он научил меня, что, когда пытаешься помочь кому-то в семье манипулятора одержать победу, нельзя оставлять самого манипулятора с ощущением, что ему предстоит проиграть. О важности тщательно выстроенных беспроигрышных сценариев во взаимодействии с манипуляторами мы подробно поговорим в главе 10.

Глава 3
Безудержная жажда власти

Для любой агрессивной личности нет ничего более важного, чем заполучить власть и занять доминирующее положение. Торговцы недвижимостью любят говорить, что есть всего три важные вещи: место, место и еще раз место. Точно так же для любой агрессивной личности критичны положение, положение и еще раз положение! Да, мы все в какой-то степени хотим почувствовать свою власть. В этом нет ничего нездорового. Но то, насколько страстно мы к ней стремимся, каким образом удерживаем ее и как используем, много говорит о нас как о личностях. Скрыто-агрессивные личности беспощадно честолюбивы, но достаточно осмотрительны, чтобы не выглядеть таковыми. Следующая история рассказывает о священнослужителе, который лгал себе и своей семье о том, кому служит на самом деле.

Священник с миссией

Джеймс почти не испытывал сомнений в тот день, когда они с Джиной и детьми покинули свой уютный домик рядом со старой деревенской церковью. Он уже рассказал детям, сколько впечатлений и возможностей принесет им переезд в город. У них будет уйма новых занятий, и им не придется больше жаловаться на то, что у отца никогда не находится времени отправиться с ними в поход или сплавиться по реке. Он решительно отмел все тревоги Джины о том, что служба в большом приходе может добавить напряженности в их отношения. Ей всегда было сложно принять, что служение Господу стоит для него на первом месте, отметил он. Джина признала, что вела себя «эгоистично», и вновь пообещала Джеймсу во всем поддерживать его.

Маленький деревенский приход несколько недель бурно обсуждал предстоящий переезд. Ходили слухи, что перевод в столицу открывает двери на верхние этажи церковной иерархии. Джеймс на все расспросы отвечал с присущим ему смирением: «Я не знаю, что предначертано мне Господом, – я просто иду туда, куда Он ведет меня».

Настоятель храма в столичном приходе был поражен рвением и преданностью Джеймса. Он несколько раз напоминал ему при случае, что нет необходимости отвечать на любую просьбу о домашнем посещении и присоединяться к каждой встрече по изучению Библии. Но Джеймс отвечал, что служение Господу «придает ему силы», и опекал свою паству с удвоенной энергией.

Толпа, которая собралась на следующую воскресную службу, разрасталась с каждой страстной проповедью. Джеймс раскраснелся от беспрестанных похвал, которыми прихожане отмечали его самоотверженное служение. Он отвечал, что помогать ближним – высшее удовольствие и радость для него, и говорил о том, как счастлив быть скромным служителем Господа.

Казалось, что среди прихожан нет никого, кто не почитал бы и не обожал Джеймса. Вот почему Джине было так сложно вернуться к прежней теме. Она чувствовала себя виноватой и упрекала себя в эгоизме, на который не раз указывал ей Джеймс. Но она начала уставать от вечеров, проведенных в одиночестве. Ей нужно было его внимание, чтобы обсудить насущные вопросы, и его участие, чтобы помочь детям свыкнуться с новой школой и новым окружением. Она даже рискнула попросить его вернуться в прежний деревенский приход, где пост священника все еще оставался свободным. Джеймс был категорически настроен остаться. В запальчивости Джина пригрозила уйти от него, но к тому моменту, когда они с Джеймсом закончили спор, ее захлестнуло чувство вины. Он совершенно прав, думала она, когда указывает ей, сколь мелки желания отдельных людей рядом с волей Господа. «Откуда взялась эта возможность, если не по воле Господней?» – рассудила она. Джина смирилась с той жизнью, которая ей предстояла, и, как смогла, объяснила это детям.

Джеймс отступил только тогда, когда на одной из еженедельных встреч настоятель храма был вынужден сказать ему: «Как ты уже знаешь, Джеймс, некоторые люди вовсю говорят, что тебе надо готовиться занять место в совете духовенства, и я совершенно согласен с ними. Мне сложно представить, – продолжил он, – что кто-нибудь мог бы заподозрить, будто у тебя в семье есть проблемы, которые в силах тебе помешать. Но если бы я полагал, что в этих слухах есть доля правды, я бы не стал рекомендовать тебя».

Тем вечером Джина не могла поверить своим ушам. Джеймс пригласил няню, чтобы они могли провести остаток дня вне дома! За едой он рассказал Джине о своих планах: впереди длинный уик-энд, и они проведут его всей семьей на загородной рыбалке. Он уже все уладил с настоятелем. «Что вдруг на тебя нашло?» – только и могла спросить Джина. «Я просто кое-что переосмыслил, – ответил он. – И к тому же я люблю тебя больше всего на свете!»

Скрытые намерения Джеймса

Джеймс – скрыто-агрессивная личность. Под «прикрытием» служения Господу и другим людям он удовлетворяет свое стремление к власти, карьере и престижу. Его характер серьезно поврежден. Человек со здоровым характером умеет соблюдать равновесие между своими интересами и потребностями окружающих. Джеймс не был этому обучен. Провозглашая идею «служения» нуждам всех верующих, он привычно пренебрегал потребностями собственной семьи. На практике чужие потребности – последнее, что занимало его ум. Его истинным намерением было служение собственному тщеславию. Доказательством служит реакция Джеймса на намек настоятеля о том, что семейные проблемы могут поставить под угрозу его выдвижение в совет духовенства. Джеймс сразу же нашел время для Джины. Он сделал это отнюдь не потому, что случилось чудесное преображение и он превратился в человека, более внимательного к потребностям окружающих. Им по-прежнему двигала жажда власти – просто он понял, что не получит желаемое, если не создаст видимость семейного благополучия.

Как Джеймс манипулирует Джиной

Джина относится к числу самых неэгоистичных и щедрых людей, каких я знаю. Возможно, она даже чересчур неэгоистична. Ее бескорыстное благочестие – открытая дверь для манипуляций и попыток Джеймса использовать ее в своих целях. Когда она настаивает на том, что ему нужно быть внимательнее к собственной семье, он давит на чувство вины и взывает к совести, чтобы вынудить ее поверить в чрезмерность ее запросов. Джина выросла в неблагополучной семье, где не было недостатка в чувстве вины и стыда. Поэтому она легко ведется, когда ее стыдят или побуждают чувствовать себя виноватой.

Джеймс освоил прием маскировки под служение лучше всех прочих скрыто-агрессивных личностей, которые мне встречались. Поскольку явные действия Джеймса подразумевают, что он беззаветно служит пастве, Джине крайне сложно поверить своему чутью, которое говорит ей, что в действительности Джеймс невнимателен и эгоистичен. Сама Джина всей душой верит в бескорыстное исполнение своего долга. Поэтому, когда Джеймс изображает из себя такого бескорыстного служителя, попутно приписывая Джине чрезмерную требовательность и эгоистичность, она молча соглашается с этим.

Лучшей индикатором для характера Джеймса (и любого другого человека) служит то, как он добивается власти и пользуется ею. Джеймс не только жаждет власти до такой степени, что наносит ущерб своей семье, но и злоупотребляет той властью, которую имеет как представитель Господа, когда подавляет сопротивление супруги. Хотя часто говорят, что власть портит людей, Джеймс может служить живым примером того, что власть сама по себе неспособна испортить характер человека, – наоборот, уже имевшийся в характере Джеймса изъян заставляет его любой ценой стремиться к власти и злоупотреблять ею, едва заполучив. Это тот же самый изъян характера, который за последние годы привел к краху нескольких телепроповедников. Власть не могла испортить этих людей – она могла лишь ухудшить и без того плачевную ситуацию. Безудержное стремление к власти и ее беспринципное использование – признаки того, что характер этих людей уже был существенно испорчен. Они с самого начала были манипуляторами, жадными до власти.

Вот еще один довод в пользу моей идеи о том, что власть сама по себе не портит людей. Представьте себе ту безграничную власть, которую родитель имеет над своим маленьким ребенком. В критические первые годы жизни родители в буквальном смысле слова распоряжаются жизнью и смертью своих детей. Однако, за редчайшим исключением, они используют эту власть предельно трепетно и осторожно. Так происходит потому, что родители со здоровым характером, как правило, столь добросовестно относятся к возложенной на них огромной ответственности и столь привержены выполнению своих обязанностей, что вряд ли станут злоупотреблять полученной властью. Если бы обладание властью само по себе портило характер, ни у кого из наших детей не было бы ни малейшего шанса.

Чем больше власти получал Джеймс, тем сильнее проступал наружу его истинный характер. Все чаще случались легкие трения с влиятельными прихожанами. Стычки всегда возникали вокруг одного и того же вопроса – власти! Большинство хотело действовать одним образом, а Джеймс настаивал на другом. Какое-то время ему удавалось добиваться успеха и поступать по-своему при помощи излюбленных приемов – давления на чувство вины, взывания к совести и рационализации. Однако борьба за власть набирала обороты. В конце концов группа прихожан, озабоченных ситуацией, написала прошение об отстранении Джеймса. Джина наконец получила то, чего так хотела: Джеймс вернулся на прежнюю работу в деревенский приход. Порой пути Господни воистину неисповедимы!

Глава 4
Обольщение и склонность к обману

Взаимодействие со скрыто-агрессивными людьми в чем-то напоминает травму позвоночника: ущерб уже нанесен, но вы можете еще долгое время пребывать в неведении относительно его причины. Если вы когда-либо сталкивались с одним из этих ловких дельцов, вы знаете, насколько обаятельно и обезоруживающе они могут себя вести. Они – мастера обмана и обольщения. Они показывают вам то, что вы хотите видеть, и говорят то, что вы хотите слышать. Герой следующей истории может служить примером человека, который способен очаровать и увлечь кого угодно, не теряя способности нанести своей жертве удар в самое сердце.

История Дона и Эла

Эл нравился всем. Едва он появился в компании, как продажи стали неуклонно расти, связи с общественностью – укрепляться, а моральное состояние коллектива поднялось на невиданные высоты. Эл был готов в любой момент поддержать вас комплиментом и дать вам почувствовать себя нужным. Вы ощущали, что он ценит вас и симпатизирует вам. Вам хотелось быть с ним в одной команде, потому что вы чувствовали, что он на вашей стороне. В нем определенно что-то было – какая-то харизма. Да, он всем нравился.

Дон поначалу колебался. Он много лет проработал в бизнесе и повидал всяких руководителей, а потому стал несколько невосприимчив к таким вещам. Иногда он чувствовал себя неуютно рядом с Элом, даже если тот говорил комплименты в его адрес или предлагал, по обыкновению, свою поддержку. Однако указать причину этого дискомфорта Дон не мог. Кроме того, сложно было отрицать, что Эл много делает для компании и что благодаря ему преданность сотрудников достигла невиданных высот. Не поспоришь и с тем, что, когда тебя ценят и поддерживают, это придает сил, – а Эл, как никто другой, умел создать такое ощущение. В конечном итоге Дон тоже проникся к нему, как и все остальные.

Когда однажды до Дона докатился слух о том, что Эл планирует взять нового сотрудника, он не знал, как на это реагировать. Да, он, конечно, уже в возрасте и не бьет рекорды продаж. Но ведь Эл ничего не говорил ему, кроме обычных любезностей. Более того, он только что выдал Дону похвальную грамоту «За годы выдающейся работы». Дон решил, что лучше всего напрямую спросить у Эла, не собирается ли тот его уволить. «Здорово, что ты заглянул ко мне, Дон. Вовсе не хочу, чтобы ты думал, что я способен промолчать о своем недовольстве тобой. Мне это несвойственно. Могу тебя заверить: твое место останется за тобой так долго, как ты захочешь». Ответ успокоил Дона. А еще он ощутил стыд и вину за свои подозрения и недоверие.

В тот день, когда в отделе приступил к работе новый сотрудник, Дон не знал, что и думать. Он никак не мог уразуметь, в чем состоит задача Джеффа, хотя сам Джефф признал, что его нанял Эл и именно Эл назначил его выполнять ту же самую работу, которой занимался Дон. Понятно было только одно: они оба работают за процент от продаж, так что если Джеффу передадут половину текущих клиентов, как пообещал ему Эл, то Дон на какое-то время попадет в крайне стесненное финансовое положение.

Дон злился на Эла. Хуже всего, что было не очень понятно, почему именно он злится. Он не знал, правду ли говорят, что Эл и Джефф знакомы уже давно и обсуждали эту работу на протяжении нескольких месяцев. Он не мог быть уверен и в том, что сделка состоялась именно тогда, когда Эл лично заверил его, что все в порядке, и наградил грамотой. Более того, он не мог найти никаких свидетельств явной лжи со стороны Эла. Ведь больше всего его задевало то, что Эл не сказал. А он не сказал, что скоро предложит Дону поделиться клиентской базой с новым сотрудником («во имя будущего процветания компании», как он потом объяснил). И никак не обозначил, что, несмотря на возраст Дона, ждет от него «традиционной превосходной работы» по привлечению нескольких новых клиентов, которая позволит ему восстановить свою клиентскую базу. Однако больше всего Дона вывела из себя та речь, которую Эл произнес, чтобы поддержать и вдохновить его: «Я по-прежнему верю в твои способности и даже в мыслях не держу расстаться с тобой, как говорил и прежде. Надеюсь, что ты сумеешь продолжить работу, – хотя, конечно, пойму тебя, если ты решишь уйти».

Дон столкнулся с трудным выбором. Можно было остаться и начать все с нуля, хотя силы и здоровье далеко уже не те, а можно было смириться с отставкой и попытаться как-то свести концы с концами. Он знал, что вряд ли сможет сделать это с половиной обычных комиссионных. Он также все четче осознавал, что его использовали. Он укреплялся в мысли, что Эл ничего не сказал ему, чтобы он не ушел раньше времени – ведь это нарушило бы взаимодействие с клиентами и, возможно, повлекло бы за собой потерю кого-то из них. Это, в свою очередь, обошлось бы компании в круглую сумму и подпортило бы Элу его репутацию одной из «восходящих звезд» компании. Усугубляло ситуацию то, что Дон остался в одиночестве. Большинство по-прежнему было в восторге от Эла.

Ловкий делец

Все мы знакомы с людьми вроде Эла. Умный и обаятельный, он пленяет окружающих, демонстрируя им свою поддержку, и получает взамен их преданность. Но, по правде говоря, единственное, в чем Эл по-настоящему заинтересован, – собственное продвижение наверх. А еще он лжет. Да, он не идет на открытую ложь, но он с легкостью лжет умолчанием (то есть скрыто). Он не был полностью откровенен с Доном, когда тот спросил его о своих перспективах в компании. Нет, он не планировал увольнять Дона и был готов при необходимости удерживать его, однако рассчитывал «обложить» Дона «данью» и надеялся, что тот в конце концов уйдет по своей воле. Воздержавшись от открытой лжи, он сохранил видимость, что все было честно. Ложь умолчанием помогла ему эффективнее выполнить свое гнусное дело.

Рано или поздно Дон станет слишком большой обузой для компании. Эл мог бы обсудить с ним это честно и открыто. Но вместо откровенной беседы он просто увильнул от темы. При этом он заботился отнюдь не о чувствах Дона, а исключительно о личной выгоде. Новому сотруднику нужно было время, чтобы упрочить свое положение и войти в курс дела, и Дон был бесценным подспорьем в этом вопросе. Негативная реакция клиентов Дона, если бы он ушел или был уволен прежде времени, могла бы повредить блистательному имиджу Эла. К тому же, если бы Дон подал заявление, когда ему была гарантирована работа, Эл остался бы хорошим парнем в глазах всех окружающих. Такие хитрые маневры – отличительный признак скрыто-агрессивной личности.

Дон никогда не был моим пациентом, однако я хорошо осведомлен о том тяжком испытании, которое устроил ему Эл. Так случилось, что позже Эл показал свой истинный характер. Он совершил отвратительное преступление, за которое в настоящий момент сидит в тюрьме. Поскольку он так долго с неизменным успехом водил всех за нос, то решил, что и это сойдет ему с рук. К счастью, он просчитался. Но эта история должна навести вас на мысль о серьезных изъянах, имевшихся в его характере задолго до того, как Провидение разоблачило ту жестокость, которую ему так долго удавалось скрывать.

Глава 5
Грязная борьба

Порой говорят, что деловой мир жесток и путь наверх приходится буквально прогрызать. Однако есть разница между честной борьбой, оттачивающей мастерство сражений, и хитроумными, коварными маневрами, которые зачастую наносят серьезный ущерб компании. Работа бок о бок со скрыто-агрессивным коллегой может стать серьезным источником профессионального стресса.

Героем истории, рассказанной ниже, является женщина, которая никогда не сражалась честно и открыто за то, что ей было нужно. Ни ее напористость, ни честолюбие, ни стремление к высокому положению, ни жажда власти сами по себе не были проблемой. Будучи поставленными в надлежащие рамки, все эти качества желательны и полезны любому, кто хочет сделать карьеру в своей организации и помочь коллегам достичь мастерства. Настоящее беспокойство вызывали те окольные пути, которыми она шла к желаемым результатам.

Самая преданная компании сотрудница

Любой согласился бы, что Бетти принадлежит к числу ключевых людей компании, хотя она никогда прежде не занимала руководящих постов и не обучалась этому. Если у главы компании появлялось какое-либо особое задание, он мог всецело рассчитывать на готовность Бетти трудиться не покладая рук, чтобы сделать работу. Она пережила несколько реорганизаций и была хорошо осведомлена практически обо всех сторонах деятельности компании. Проще говоря, она была незаменима.

Несмотря на то что почти для любого подразделения компании Бетти представляла собой бесспорную ценность, никто не чувствовал себя рядом с ней комфортно. Несогласие с ней по любому вопросу вызывало у людей беспокойство. Один из ее коллег как-то отметил, что, попытавшись противостоять ей, почувствовал себя так, будто оказался рядом с забором, за которым рычит и скалит зубы доберман. При этом нельзя было сказать, что Бетти делает что-либо явно угрожающее. И тем не менее интуитивно все понимали, что заполучить себе врага в ее лице было бы весьма опрометчивым поступком.

Когда на должность помощника руководителя пришел Джек, многие связывали с его появлением надежды на положительные сдвиги в жизни фирмы. Бетти уведомила главу компании, что сделает все возможное, чтобы помочь Джеку «войти в курс дела» и не повторить судьбу предшественников, потерпевших фиаско. Босс, по обыкновению, поблагодарил ее за готовность приносить пользу компании. Он представил Бетти Джеку, сказал ему, что она может стать для него самым замечательным подспорьем в работе, и посоветовал поддерживать с ней добрые отношения.

Бетти вела себя с Джеком очень любезно. Она часто хвалила его работу, хотя знала, что многие из тех изменений, которые он планировал, не принесут результата. Она не упускала случая сказать боссу, что уверена в самых лучших намерениях Джека, пусть даже некоторые его идеи «сыроваты». Она неустанно убеждала своих коллег, что «Джеку просто нужно время», чтобы освоиться и научиться некоторым вещам, так что их напрасно беспокоят те или иные его попытки что-то поменять. В то же время она заверяла всех и каждого, что, как и прежде, бдительно следит за ситуацией и регулярно «информирует» о ней руководство при встрече.

Для Бетти стало сюрпризом то, что некоторым ее коллегам кое-какие изменения, проводимые Джеком, по всей видимости нравились. Однако еще больше удивления вызывали перемены в тоне руководителя. На еженедельных встречах он все реже говорил ей вещи вроде: «Замечательно, что ты за этим следишь». Зато теперь она регулярно слышала от него отзывы такого рода: «Поначалу идея Джека казалась мне сомнительной, но сейчас я вижу, что в ней есть смысл!» или «Похоже, сотрудники поддерживают новую программу Джека. Кажется, мы нашли правильного человека на эту должность». А самой большой неожиданностью оказалось то, что она все меньше и меньше могла на все это повлиять.

Симпатия сотрудников к Джеку крепла, и Бетти видела это. Однажды, обедая с женой босса, она с удивлением обнаружила, что ее работодатель стал испытывать к Джеку сильную личную симпатию. А еще она выяснила о боссе кое-что, чего не знала прежде. Оказалось, что он может быть очень консервативным и нетерпимым, как, например, в случае с водителем, которого он уволил, узнав о его гомосексуальных пристрастиях.

Позже Бетти поделилась с подругой тем, как мучительно больно ей было поднять эту тему в разговоре с боссом. В конце концов, сказала она, у нее не было в мыслях навредить Джеку. Просто она считала, что нужно сообщить руководителю всю правду о Джеке и что его осведомленность послужит благу компании. «Я хотела бы отметить, сэр, что мое несогласие вызывают именно недальновидные планы Джека. Лично же я очень хорошо к нему отношусь, вы знаете, – настаивала Бетти. – Да, я в курсе, что в компании поговаривают о его сексуальной ориентации, но это меня как раз совершенно не волнует».

Руководитель вдруг стал отдаляться от Джека, и это доставляло Джеку все больше мучений. Он недоумевал, куда вдруг делось взаимопонимание, которое между ними возникло. Поскольку босс стал менее доступен, Джеку пришлось переложить на плечи Бетти защиту своих идей и чаще обращаться к ней за информацией. Она дала ему понять, что босс все сильнее недоволен работой Джека, но не увольняет его, чтобы избежать тяжелых эмоциональных потрясений. Так что Джек даже обрадовался, когда Бетти взяла на себя труд подыскать ему подходящую вакансию в другой фирме.

Уход Джека был для всех громом среди ясного неба. Для всех, кроме Бетти. Она много раз говорила самой себе и пыталась сообщить окружающим, что Джек просто не подходит для этой работы. В конце концов, она достаточно долго работает здесь, чтобы знать, как будет лучше для компании. Но она не может тратить время на беспокойство – о Джеке или еще о ком-нибудь, кто попытается занять его место. У нее уйма других дел.

Грязная игра

Я прекрасно осведомлен о стереотипном образе «офисной стервы», бытующем в компаниях, и о том, что в большинстве случаев за ним стоит сексизм. Я наслышан и о двойных стандартах, которые часто всплывают, когда люди дают оценку женщинам и мужчинам, проявляющим агрессивное поведение в какой-либо форме. Так что я сознаю, что попытки исследовать агрессивный характер Бетти чреваты неполиткорректностью. Однако я не думаю, что дискомфорт, который вы испытываете, читая историю Бетти, связан исключительно с тем, что она – женщина, которая повела себя агрессивно. Вас задевает сам по себе ее образ действий – грязные, коварные приемы ведения борьбы.

Все, о чем вы не знаете, может быть использовано против вас

Джек подвергся манипуляции и потерял работу во многом потому, что был плохо осведомлен о том, как агрессивные личности могут сражаться за территорию в конкурентной рабочей среде. Его наняли на должность помощника руководителя (должность без официального описания обязанностей, которая продолжала пустовать, несмотря на несколько попыток занять ее), хотя в компании уже был человек, который играл эту роль. В первую же минуту Джек, пытаясь делать ту работу, для которой его наняли, вторгся на территорию, которую Бетти уже застолбила за собой. Таким образом, Бетти с самого начала принялась за поиск его уязвимых мест, выбирая подходящее место для удара.

Поскольку Джек не распознал личностный типаж Бетти, то не сумел предвидеть, на что она способна пойти, чтобы сохранить власть. Он считал искренними ее нарочитые попытки помочь ему и оказать поддержку. Как и многие другие люди, он не понимал, что бывают характеры, разительно отличающиеся от его собственного. Его самым слабым местом было неумение выявить волка в овечьей шкуре. С тех пор Джек научился распознавать такие типажи – но это знание далось ему непросто.

Реактивная агрессия и хищническая агрессия

Характерный для Бетти стиль добиваться своего и держаться за власть хорошо иллюстрирует один момент, связанный с агрессивным поведением, который профессионалы часто упускают из виду. Агрессия бывает двух очень разных видов: реактивная и хищническая (некоторые исследователи предпочитают термин «инструментальная»). Реактивная агрессия – это эмоциональный отклик на угрожающую ситуацию. Мы не планируем ее заранее – мы проявляем ее спонтанно, когда запуганы до полусмерти и нам некуда бежать. Реактивная агрессия принципиально отличается от хищнической агрессии. На одном из семинаров, где мне довелось присутствовать, докладчик предложил сравнение, которое мне кажется очень полезным [7]. Он отметил, что кошка, которая столкнулась с угрозой (например, к ней мчится бульдог), ведет себя вполне определенным образом, стереотипно. Прежде всего она выгибает спину дугой. Она может оскалиться или зашипеть. Шерсть у нее встает дыбом. Все ее чувства лежат на поверхности. Невзирая на испуг, она неотрывно следит взглядом за потенциальным нападающим и делает все возможное, чтобы открыто обозначить свою готовность проявить агрессию, надеясь, что противник отступит и ей не придется сражаться. «Враг» понимает, что его ждет, и получает шанс убраться восвояси.

Хищническая (или инструментальная) агрессия устроена совершенно иначе. Она не является сиюминутной реакцией, но представляет собой спланированную и намеренную инициативу. Ее ведущим мотивом является не страх, а скорее желание. Внешние проявления тоже выглядят иначе. Кошка, которая охотится (скажем, заприметила мышь), прижмется к земле, станет двигаться бесшумно и осмотрительно, ее шерсть не будет щетиниться. Готовясь напасть на свою добычу, она максимально спокойна и собранна. Жертва никогда не понимает, что происходит, а если и понимает, то, как правило, слишком поздно.

Было бы глупо утверждать, что кошка, которая выслеживает мышь, чтобы поживиться, действует при этом из страха перед мышью, или потому что рассержена на мышь, или в принципе имеет некие «неразрешенные проблемы, вызывающие ярость», или «отреагирует» на давнюю психическую травму, связанную с мышью, и т. п. Но ведь именно такими предположениями руководствуются как дилетанты, так и профессионалы, когда отправляют агрессоров-хищников на занятия по управлению гневом или в терапевтические группы для тех, кто испытывает страх близости. Некоторым людям трудно понять простые мотивы, лежащие в основе хищнической агрессии, и принять тот факт, что эту форму агрессии способны проявлять все создания природы.

С принятой в обществе точки зрения поступки Бетти объясняются ее страхом потерять работу и представляют собой «реакцию» на «угрозу» путем устранения противника. Однако ее поведение в истории, рассказанной выше, напоминает не столько испуганную кошку, сколько кошку на охоте. Как это всегда бывает с хищнической агрессией, Бетти не руководствовалась ни страхом, ни какими-либо другими эмоциями, но исключительно своими желаниями. Точь-в-точь как с кошкой, которая просто хочет пообедать, поведение Бетти отражает ее жажду власти и стремление сделать карьеру. Бетти коварна, умна и искусна, когда речь идет о том, чтобы получить и удержать полномочия. Выслеживая Джека, она действовала спокойно, собранно, бесшумно и не представляла собой видимой угрозы вплоть до решающего броска. Джек так ничего и не заметил.

Глава 6
Дефицит совести

Агрессивные личности очень не любят, когда кто-то вынуждает их сделать то, что они не хотят, или, наоборот, не дает делать то, что им хочется. Они не знают слова «нет». Поскольку они так активно сопротивляются любым попыткам ограничить их поведение и желания, у них не происходит полноценного формирования совести.

Совесть можно описать как рамки, в которые человек добровольно ставит свое неудержимое стремление к достижению личных целей. Это внутренние «тормоза» личности. Агрессивные личности сопротивляются призыву общества установить внутри себя такие тормоза. Они склонны очень рано начинать борьбу с процессом социализации. Если их предрасположенность к агрессии не слишком сильна и если они обнаруживают в самоограничении какую-либо пользу, то могут усвоить те или иные запреты. Однако в любом случае голос совести, который звучит у них в душе, как правило, значительно ослаблен. В этом заключена самая суть формирования совести: интернализация социальных запретов представляет собой безусловный акт подчинения. Поскольку все агрессивные личности ненавидят подчинение как таковое и сопротивляются ему, их совесть неизбежно оказывается недоразвитой.

Совесть скрыто-агрессивных личностей однозначно неполноценна сразу в нескольких отношениях. Поскольку они воздерживаются от явной враждебности по отношению к окружающим, им удается убедить себя и всех остальных, что они вовсе не такие беспощадные люди, какими на самом деле являются. Они могут придерживаться буквы закона, с легкостью нарушая его дух. Они соблюдают заданные рамки поведения, когда это в их интересах, однако не готовы по-настоящему подчиняться каким-либо высшим авторитетам и наборам принципов и сопротивляются этому изо всех сил.

Меня много раз спрашивали, уверен ли я в том, что скрыто-агрессивные личности действительно столь расчетливы и коварны, как я их изображаю. «Может быть, они просто не в силах совладать с собой? – говорили мне. – Наверняка они делают все это неосознанно». Да, некоторые скрыто-агрессивные личности отчасти невротичны и потому склонны утаивать свои агрессивные намерения от самих себя, тем не менее большинство носителей скрытой агрессии, с которыми я сталкивался, были прежде всего личностями с расстройствами характера, стремившимися утаить свои истинные цели и агрессивные планы от других, но отнюдь не от себя. Они вполне могут вести себя вежливо и благопристойно, когда находятся в уязвимом положении или под пристальным надзором. Но стоит им увериться в том, что им не грозит обнаружение и возмездие, как ситуация полностью меняется. Следующая история служит тому примером.

История Мэри Джейн

У Мэри Джейн опускались руки. Хватало и того, что муж бросил ее ради молодой женщины и ей пришлось в одиночку воспитывать сына. А теперь она была вот уже на одиннадцатом собеседовании за пять недель – и все предыдущие закончились ни к чему не обязывающей фразой «Мы вам позвоним». Она находилась на грани отчаяния и на этот раз даже не пыталась это скрыть. «Мистер Джексон, – взмолилась она, – если вы наймете меня, я обещаю, что буду работать больше, чем кто бы то ни было. Мне позарез нужна эта работа!»

Когда на следующий день Мэри Джейн приступила к работе, в ее душе впервые за последние месяцы теплилась надежда. Однако она по-прежнему чувствовала себя беззащитной. Ведь она дала мистеру Джексону понять, в каком отчаянном положении находится, и совсем не обсудила с ним ни начальную зарплату, ни условия ее повышения, ни карьерные возможности. С другой стороны, мистер Джексон знал, что у нее мало опыта работы, и тем не менее решил дать ей шанс. Пожалуй, думала она, это говорит в его пользу.

В те дни, когда поведение босса вызывало у Мэри Джейн чувство дискомфорта, она напоминала себе, что эта работа спасает ее сейчас и дает уверенность в завтрашнем дне. Хотя ей действовало на нервы то, что иногда он слишком близко склонялся над ее плечом или испытующе смотрел на нее, она старалась не обращать на это внимания и думать о своих приоритетах. Вероятно, у него просто такой стиль поведения, объясняла она себе. Он всегда «дружелюбен» к работающим у него женщинам. Кроме того, он ведь во всеуслышание заявляет, что счастлив в браке, а когда его жена и дети появляются в офисе, по нему видно, что он гордится ими.

Прошел год или около того, прежде чем Мэри Джейн задумалась о том, чтобы серьезно поговорить с боссом: ее зарплата не изменилась, а обязанности росли как снежный ком. Разумеется, она подходила к нему с этим вопросом и раньше, но он всякий раз подчеркивал, что она, конечно, хороший работник, но навыков, которые ценятся на рынке труда, у нее нет, так что ей еще повезло, – и она знала, что он прав. А еще он напоминал, сколько раз шел ей навстречу, обеспечивая «особые» условия, которые позволяли ей подработать втайне от коллег, избежав зависти с их стороны. Хотя сама идея встречаться за ужином и работать в его загородном коттедже заставляла ее чувствовать себя неуютно, она никогда не говорила ему напрямую о своем чувстве дискомфорта, потому что опасалась его обидеть. Кроме того, она не была уверена, что у нее есть объективные основания для беспокойства.

Однажды вечером, когда она заработалась допоздна и в офисе уже никого не осталось, Мэри Джейн решила откровенно поговорить с мистером Джексоном. Она чувствовала, что обязана высказать ему свою озабоченность тем, что требования к ее работе растут, а зарплата, в отличие от зарплаты коллег, остается прежней. Возможно, дело было в том, что в огромном пустом здании остались только она и ее босс, но манера поведения мистера Джексона совершенно изменилась. «Я думал, ты более сообразительная девочка, – выдал он ей в ответ. – Пожелай ты как следует разыграть свои карты – и могла бы получить все, что захочешь». Ощущая, как нарастает внутреннее напряжение, Мэри Джейн потребовала, чтобы он пояснил, что имеет в виду. Она выразила свое крайнее недоумение тем, что он не обратил никакого внимания ни на ее профессиональный рост, ни на то, с каким смирением и благодарностью она принимает на себя новые обязанности и в какой степени отдает себя выполнению работы. «Не льсти себе! – оборвал он ее. – Вокруг куча народу, которые знают, чего хотят! Кое-кто из них гораздо сговорчивее – и посмотри, чего добились они. Я целый год ждал, пока ты прозреешь».

Мэри Джейн почувствовала, что ее использовали. Подозрения, которые у нее были давно, получили подтверждение – но вокруг не было ни одного свидетеля! Более того, она оказалась в настоящей ловушке. Мистер Джексон был совершенно прав: хорошие рекомендации от первого и единственного работодателя будут очень важны, если она все же решится сменить работу, – она прекрасно это понимала. Хотя ей было стыдно в этом признаться, она по-прежнему настолько нуждалась в его финансовой поддержке, что не могла просто все бросить и уйти.

Мэри Джейн осознала, что ею манипулируют и помыкают. После этого случая она больше не могла видеть улыбку, с которой мистер Джексон каждый день проходил мимо секретарей, иногда задерживаясь, чтобы показать свежие фотографии сына или похвастаться кольцом, которое приобрел своей жене на день рождения. Именно эта самоуверенная улыбка заставила ее уволиться. Для нее это стало просто невыносимо.

Безнаказанность

Скрыто-агрессивные личности умело используют ситуации, в которых жертва беспомощна. Зачастую они весьма придирчиво отбирают себе сотрудников или союзников определенного типа. Они чрезвычайно умело выискивают людей, находящихся в уязвимом положении, и удерживают их в этом состоянии. Они получают наслаждение, когда кто-то находится в их власти. Мой опыт показывает, что то, как человек использует власть, – самая надежная проверка его характера. Руководитель Мэри Джейн несомненно обладает расстройствами характера. Это направленно-агрессивная и вместе с тем скрыто-агрессивная личность. Хотя он выглядит человеком, который готов пойти навстречу другим, у него нет совести. Он рассчитывает на то, что уязвимое положение Мэри Джейн даст ему преимущество над ней. Будучи уверенным в том, что ему не грозит быть пойманным за руку и понести наказание, он позволяет раскрыться своему истинному характеру.

Недостаток совести – еще не социопатия

Мистера Джексона практически не заботят права и потребности окружающих людей. Некоторые были бы склонны назвать его антисоциальной личностью или даже социопатом. Однако он не из тех, кто изо дня в день идет наперекор обществу. Он никогда не совершает серьезных правонарушений, а если принять во внимание его работу в компании, то вполне можно отнести его к тем членам общества, которые своими усилиями делают мир лучше. Поэтому он не является антиобщественной личностью по определению. Однако нам нужны какие-то способы обозначить его бесчувственность и пренебрежительное отношение к тем, кто вокруг, и его стремление манипулировать ими и использовать их. Он очевидно демонстрирует недостаток совести, но у нас нет достаточных оснований назвать его психопатом или социопатом. Однако он вполне соответствует приведенным в главе 1 критериям направленно-агрессивной и скрыто-агрессивной личности.

Истоки «порочности» мистера Джексона

Иногда людей вроде мистера Джексона относят к «порочным» [10, с. 66]. Но что делает его таким? Порочен ли он исключительно потому, что агрессивен? Является ли агрессия сама по себе «грехом»? Агрессия по отношению к окружающим может порождать боль и страдания, так что искушение объявить ее пороком довольно сильно. Однако агрессивность мистера Джексона далеко не всегда приносит боль другим людям. Будучи направленной в нужное русло, она способна обеспечить финансовое благополучие целого ряда сотрудников и привести бизнес к успеху. Однако мистер Джексон не способен в полной мере «совладать» со своей агрессией и ответственно подойти к обузданию ее проявлений. Когда ему требуется добиться желаемого от других людей, он не склонен себя ограничивать. Он умеет поддерживать видимость и заметать следы. Он знает даже, как защититься, если его поймают за руку. Таким образом, «порочность» мистера Джексона заключается в том, что, хотя он знает, как выглядеть порядочным, он никогда не брал на себя обязательство быть порядочным, что означало бы признать необходимость взять под контроль свою агрессию и неустанно трудиться над этим.

Уязвимое положение

У каждого человека бывают в жизни периоды, когда он с неизбежностью оказывается в уязвимом положении и становится лакомым куском для манипулятора. У мистера Джексона не было нужды прибегать к широкому арсеналу обычных приемов, чтобы манипулировать Мэри Джейн. Он прекрасно знал, в чем ее слабость, и поставил это себе на службу. Он позволял ей все глубже и глубже увязать в положении, которое делало ее более беззащитной по сравнению с коллегами, а затем в подходящий момент предложил выход, который, как он полагал, она не сможет отвергнуть. Это и было его главной тактикой манипуляции.

Конечно, Мэри Джейн могла бы потратить больше времени на оценку того человека, под чьим началом собиралась работать, однако ей действительно была очень нужна работа. Поэтому она неизбежно попадала в положение, которое делало ее уязвимой и превращало в отличную мишень для манипуляции и использования в чужих целях. Этот опыт наглядно показал ей, какие риски несет в себе беззащитность и на какие черты в характере людей, способных воспользоваться этой беззащитностью, следует обращать особое внимание.

Глава 7
Неравноправные, манипулятивные отношения

Скрыто-агрессивные личности прибегают к самым разнообразным уловкам, чтобы удержать партнера в подчиненном положении. Разумеется, отношения строятся вдвоем, и ответственность за свое поведение каждая из сторон должна взять на себя. Однако скрыто-агрессивные личности зачастую настолько набили руку в эксплуатации чужих слабостей и эмоциональной уязвимости, что могут одурачить кого угодно. Те, кто оказывается в неравноправных отношениях со скрыто-агрессивными личностями, нередко поначалу были очарованы их красноречием и обаянием. К тому моменту, когда они начинают осознавать истинный характер своего партнера, в отношения вложено уже очень много физических и моральных сил, а потому от них очень трудно просто взять и отказаться.

Женщина, которая никак не могла уйти

Дженис ощущала себя виноватой за то, что собиралась сделать. Это чувство преследовало ее уже несколько дней. Она готовилась оставить Билла. Она не планировала разводиться с ним, но ей нужно было время и личное пространство, чтобы разобраться в себе и в том, что происходит. Она не смогла бы объяснить, в чем именно дело, но чувствовала, что не сумеет ясно мыслить, оставаясь в этом доме рядом с Биллом. Поэтому она решила на какое-то время уехать.

Сидя за городом в гостях у сестры, Дженис осознала, какое невероятное облегчение оказаться вдали от всех этих бесчисленных семейных конфликтов. Нет, это вовсе не означало, что ей ненавистна необходимость помогать своей дважды разведенной дочери растить ребенка без отца или что ей хотелось бы не иметь дела со своим сыном, который вылетел из колледжа, был уволен с очередной работы и которому нужно было где-то жить. Однако она все время отдавала, отдавала, отдавала себя – и не получала ничего взамен. И вот теперь ей, уставшей и опустошенной, очень нужно было сделать что-то для самой себя. Она испытывала облегчение – и, по обыкновению, чувство вины.

Прежде всего и больше всего Дженис чувствовала вину за то, что оставила Билла. Она слышала, как он говорил о трудных временах на работе. И еще он снова начал пить – хотя и не так много, как прежде. Наверное, в последнее время у Билла были основания жаловаться на недостаток внимания и моральной поддержки с ее стороны. Может быть, она и вправду, как говорил Билл, тратила слишком много денег в тот момент, когда они вряд ли могли себе это позволить. Но из-за его поведения она не готова была поддерживать его. И за это она теперь тоже чувствовала вину.

Особенно острое чувство вины пронизывало ее, когда она думала о том, что будет с Биллом, если она уйдет насовсем. Прежде она уже несколько раз пыталась оставить его. Каждый раз это приводило к откладыванию его лечения. О химической зависимости она знала все - еще с тех самых пор, когда заставляла Билла пройти лечение по программе «28 дней»^[5]. Но Билл настойчиво объяснял, что ему не нужно лечение или посещение собраний Общества анонимных алкоголиков, поскольку он никогда не пьет сверх меры, если на работе и у детей все в порядке, а Дженис его поддерживает, – и в этом была определенная логика. Дженис размышляла о том, что Билл и в самом деле срывается и совершает все то, что связано с запоями (обманы, интрижки на стороне, агрессивные выходки), именно в те моменты, когда она подумывает о том, чтобы уйти.

Несмотря на привычное чувство вины, Дженис была уверена, что в этот раз все будет иначе. Билл сказал, что все понимает. Он и раньше так говорил, но на этот раз его речь звучала искренне. Он сказал, что если ей нужно потратить какое-то время на себя, она должна это сделать. В конце концов, он ведь все еще ее любит. Он сказал, что ей не надо беспокоиться о проблемах на работе, о детях, которым сейчас нужно внимание, о его возобновившихся запоях. Он понимает, что ей необходимо разобраться в себе. Может быть, сказал Билл, она вдруг почувствует, что ей не хватает его, – как он начал чувствовать, что ему не хватает Дженис.

Поначалу хлопотный переезд и рабочие заботы не оставляли Дженис времени на то, чтобы много думать о Билле и детях. Сперва Билл, как и обещал, звонил редко. Участившиеся в последнее время звонки он объяснял исключительно тем, что знает, как ей важно быть в курсе того, что происходит с детьми.

Когда во время своего последнего звонка Билл призывал Дженис не беспокоиться о нем, о его склонности к алкоголизму и о том, что он может снова потерять работу, его речь была сбивчивой и невнятной. Но он убеждал ее, что справляется с болью разлуки и с проблемами детей настолько хорошо, насколько это вообще можно сделать в одиночку. В течение нескольких недель после этого разговора Дженис неотступно преследовало чувство вины.

Когда позвонили из больницы, Дженис растерялась. «Передозировка?.. Как вообще можно было сердиться на человека, у которого передозировка?!» – спрашивала она себя. Чувствуя, что у нее нет права на гнев, она с головой погрузилась в пучину вины и стыда. Увидев Билла, лежащего на больничной кровати с трубкой, откачивающей содержимое желудка, Дженис напрочь выкинула из головы слова доктора о том, что Билл принял не такое количество обезболивающего, чтобы нанести себе какой-либо серьезный ущерб. Она глядела на него, представляя себе, какими должны были быть боль и страдание, толкнувшие его на такой поступок. Она снова уверилась в том, что вела себя слишком эгоистично.

Она нужна Биллу. Эта мысль принесла ей облегчение. Для нее всегда было важно чувствовать, что она кому-то нужна. Он дотянулся до ее руки. «Я не думал, что ты придешь, – сказал он. – Но я очень рад, что ты со мной. Я уже думал, что мне не справиться, но теперь, когда ты вернулась, я знаю, что это в моих силах».

Идеальная жертва

В первый миг звонок из больницы вызвал у Дженис гнев. Однако причины этого гнева были ей непонятны. Внутренний голос говорил ей, что ею воспользовались, однако Билл вроде бы не причинил ей никакого явного вреда. А потому она не могла позволить себе испытывать гнев и вскоре заместила его привычным чувством вины. В итоге Билл в ее глазах стал жертвой, а не манипулятором. Когда все вернется на круги своя, чувство вины исчезнет – но на смену ему снова придут уныние и безысходность. Это нескончаемый порочный круг, через который она проходила уже очень много раз.

Билл с изумительной ловкостью играет роль жертвы. Он знает, как пробудить в других сочувствие и заставить их ощущать себя мерзавцами, бросившими человека в беде. А Дженис обладает как раз такими личностными чертами, которые вынуждают ее купиться на это. Она в ужасе от одной мысли, что может оказаться мерзким человеком. Она не желает причинять кому-либо боль или страдания. Она относится к числу тех чрезмерно заботливых людей, которые обеспокоены чужим благополучием гораздо больше, чем собственным. Когда ей кажется, что она ведет себя эгоистично, ее охватывает чувство стыда и вины. Поэтому, когда Билл совмещает роль жертвы с давлением на чувство вины и взыванием к совести, Дженис уже вполне готова к тому, чтобы взять вину на себя.

Билл также превосходно владеет приемом экстернализации вины за свое поведение. Он уверяет, что обманывает и впадает в неконтролируемую ярость лишь спьяну, а пьет лишь тогда, когда Дженис пренебрегает им. У него два прекрасных козла отпущения: Дженис и выпивка. Деструктивнее поиска виноватых здесь только готовность Дженис попасть в эту ловушку.

Синдром игрового автомата

В манипулятивных, неравноправных отношениях может развиваться синдром, который вынуждает жертву оставаться даже тогда, когда она регулярно думает о том, чтобы уйти. Я называю это синдромом игрового автомата. Любой, кому довелось играть с «одноруким бандитом», знает, как трудно перестать дергать рычаг, даже если проигрыш серьезен. Есть четыре основные причины, вызывающие этот синдром. Во-первых, привлекательность джекпота. Люди часто хватаются за надежду получить что-то очень ценное для себя путем относительно небольших (поначалу) вложений. Во-вторых, получите вы что-нибудь или нет, зависит исключительно от вашей готовности «реагировать» или «идти навстречу» (бихевиористы называют это обучением с подкреплением). В случае игрового автомата вы должны проделать довольно большой «путь навстречу» (сделать вложения), чтобы получить хотя бы шанс выиграть. В третьих, там и сям вам подсовывают «вишенку» (какой-то мини-джекпот) – и вы «выигрываете» что-либо незначительное. Это укрепляет вас в мысли, что вложения были не напрасны и что можно получить более серьезное вознаграждение, прилагая дальнейшие усилия. В-четвертых, когда автомат исчерпал ваши терпение и силы и вы уже готовы уйти, перед вами возникает самая сложная дилемма. Уйдя, вы пожертвуете значительными вложениями. Вы оставите за спиной не только «манипулятора», но и изрядную часть себя. Очень сложно выпутаться из этого, если за потраченные силы и время вы не получаете ничего, кроме уныния. Вы склонны обманывать себя, уговаривая: «Еще всего одну монетку…»

В самом начале отношений Билл был очень внимателен к Дженис и всячески восхвалял ее. Для Дженис это означало, что он расположен к ней. Она очень высоко ценила это видимое расположение. Вскоре, однако, стало понятно, что от Билла не поступает практически никаких знаков одобрения и моральной поддержки, пока Дженис не потратит заметного количества душевных сил на выполнение его желаний. Время от времени в обмен на удовлетворение всех его нужд она получала немного желаемого признания. За прошедшие годы она вложила в отношения всю свою душу, чтобы добиться этих крошечных «вознаграждений». Синдром игрового автомата оставлял ей иллюзию контроля над ситуацией, пока ее обчищали до нитки. А теперь, когда она потратила столько сил и энергии, ей будет очень сложно рассматривать вариант расставания всерьез. Кроме того, если она все же уйдет от Билла, ей придется признать, что она много лет ошибалась, и ей будет стыдно перед самой собой. Стыд и чувство вины очень много значат для Дженис и еще больше затрудняют разрыв.

«Лечение» агрессивной личности

История Дженис и Билла и многие другие подобные истории убедили меня в том, что центральные положения традиционной модели «лечения», предназначенной для работы с истинной химической зависимостью, заводят в тупик и усугубляют ситуацию, когда их пытаются применять к личностям с агрессивными (или скрыто-агрессивными) наклонностями, злоупотребляющим веществами, которые вызывают зависимость. Эти модели зачастую вынуждают нас видеть в эмоционально независимой манипулятивной личности зависимую жертву. В традиционной модели Билл рассматривался бы как личность, страдающая химической зависимостью, а Дженис – как созависимая личность. Усилиями профессиональных адвокатов «модель созависимости» за последние годы разрослась настолько, что теперь охватывает все разновидности межличностной зависимости. В таких непомерно раздутых рамках в какой-то степени созависимым оказывается вообще любой человек. Случаи настоящей зависимости и созависимости встречаются, но отнюдь не так часто, как об этом говорят. Гораздо чаще в тяжелых сложных отношениях есть эмоционально независимая манипулятивная сторона и сторона, которая находится под ударом и сражается с чрезвычайно сильной эмоциональной зависимостью.

Билл – активно-независимая (агрессивная) личность и мучитель. Дженис – не созависимая, но просто зависимая личность и идеальная жертва. Присущий Биллу активно-независимый стиль подавляющего поведения находит свое отражение буквально во всем, что он делает. Он всегда работал на себя, поскольку ненавидит перед кем-либо отчитываться. Играя с партнерами в гольф, он всегда водит тележку. Вопреки тем предположениям о возможных долгосрочных последствиях его алкоголизма, которые мы могли бы сделать, он всегда очень хорошо заботится о своих интересах. Он поддерживает тайный банковский счет, с которого финансируются некоторые его «деловые поездки» с компаньонами, и содержит укромную квартирку для времяпрепровождения с женщинами из своего длинного списка. Хотя избранный им образ бедствующего мужа может создать впечатление, что он зависит от Дженис, в действительности его желание удерживать ее рядом носит преимущественно прагматический характер. У него есть имущество и неплохое состояние, которым он не хотел бы делиться в ходе бракоразводного процесса. Он предпочитает держать Дженис на поводке, а флиртовать тайком. Не следует заблуждаться: Билл – весьма независимый персонаж.

Есть немало данных в пользу того, что химическая зависимость – отдельное обстоятельство, не связанное с эмоциональной зависимостью или независимостью. Мой опыт показывает, что личности, злоупотребляющие теми или иными веществами, ведут себя сходным образом в отношениях со всеми «объектами» в своей жизни, включая эти самые вещества. Поведение Билла никогда не подходило под критерии истинной химической зависимости (привыкания). Его пьянство напоминает скорее поведение человека, эпизодически злоупотребляющего теми или иными веществами. Как явствует из наблюдений, Билл злоупотребляет как алкоголем, так и отношениями с людьми.

Из моего опыта (а также из опыта все большего числа других профессионалов) [12] следует, что люди с агрессивным нарушением личности плохо поддаются лечению методами, подразумевающими, что они находятся в той или иной зависимости. Когда Дженис попыталась заставить Билла лечиться (он согласился на это, чтобы успокоить ее), его направили в местную больницу, в отделение, занимающееся обычными аддиктивными расстройствами. Такого рода программы лечения химической зависимости, опирающиеся на 12-шаговую модель реабилитации, – истинное проклятие для всех агрессивных личностей. Требование признать свое бессилие в том или ином вопросе бросает вызов их самым глубинным убеждениям. Мысль о том, что ключ к их излечению находится в руках какой-то высшей силы, несовместима с их раздутым самомнением. Идея подчинить свою волю этой могущественной силе и последовать за нею для них поистине отвратительна. Предлагать им увидеть в себе людей, в каком-либо отношении зависимых, – бессмысленная затея, ибо на протяжении всей жизни они высоко ценили свою активную межличностную независимость. Если в ходе лечения на них надавить, они могут произнести все правильные слова, чтобы от них отстали (это прием мнимого согласия), но крайне редко принимают идеи программ такого типа всей душой.

Как это часто случается со склонными к подчинению личностями, Дженис с самого начала нашла Билла привлекательным из-за его уверенности в себе и независимоcти, благодаря которым она чувствовала себя в безопасности рядом с ним. Она никогда особо не задумывалась о своих интересах и способности позаботиться о себе. Как человек, чья самооценка зависит от одобрения и поддержки со стороны других людей, Дженис была постоянно уязвимой для манипуляций.

Поведение Дженис более точно соответствует классической модели аддикции. Ключевые положения традиционной программы лечения подходят ей. Поскольку ее самооценка прочно связана с заверениями Билла в том, что он ее ценит, она находится в болезненной зависимости от него. Более того, она не в состоянии отказаться от отношений, которые стали для нее разрушительными, поскольку притерпелась к их болезненным аспектам и при этом продолжает получать от этих отношений нечто, в чем отчаянно нуждается. Ее терпимость растет, и с каждым разом требуется все более и более серьезное злоупотребление, чтобы причинить ей ту боль, которая способна возродить желание разорвать эту привязанность. Предпринимая попытки высвободиться, она испытывает психологическое похмелье. Терпимость и синдром отмены – отличительные черты настоящей аддикции. Людям вроде Дженис часто помогают группы вроде Ал-Анона или так называемые «группы для созависимых», поскольку поведенческие паттерны этих людей, в отличие от их манипулятивных партнеров, очень хорошо накладываются на модель зависимости. В соответствии с предсказаниями модели им иногда удается достичь эмоционального дна и настолько захотеть избавиться от страданий, чтобы отважиться на «шаги», необходимые для «излечения».

Неравноправные отношения: что в сухом остатке

Участник одного из моих семинаров спросил меня, почему Билл так сражался за то, чтобы не потерять Дженис, если у него не было ни малейшей созависимости с ней. Я ответил ему, что Билл как агрессивная личность попросту ненавидит терять что бы то ни было. Потеря означает для него отказ от власти и доминирующего положения. И не важно, о каких отношениях Билла идет речь, – он везде стремится возобладать и получить контроль. В любых неравноправных отношениях желанной целью агрессора является не реальный объект сам по себе, а доминирующее положение. Каждый раз, когда Дженис задумывается о том, чтобы уйти, равновесие сил нарушается. И тогда Билл начинает боевые действия. Он сражается не за то, чтобы удержать женщину, которую любит, с которой желает быть вместе и в которой нуждается. Он сражается за то, чтобы сохранить преобладающую позицию. Будучи личностью с расстройствами характера, Билл склонен видеть в Дженис скорее собственность. А раз так, то у нее не может быть свободы жить своей жизнью или, хуже того, быть более счастливой с кем-то другим. С его точки зрения, она находится в его распоряжении, а потому любое движение к независимости с ее стороны он воспринимает как отвержение и покушение на его «право» господствовать над ней.

Глава 8
Ребенок-манипулятор

Профессионалы многие годы кропотливо исследовали влияние детских страхов и чувства незащищенности на личностное развитие. Но они не уделяли особого внимания тому, как дети обучаются ставить под контроль и направлять в нужное русло свои агрессивные инстинкты. Все выглядит так, как будто профессионалы дружно уходят в отрицание, когда речь заходит об изучении и анализе истинных представлений о том, как дети сражаются и как уровень их агрессивности сказывается на формировании личности.

Дети естественным образом вступают в борьбу за желаемое. На ранних этапах социального развития это сражение носит открытый и часто физический характер. Большинство детей обнаруживают, что такая стратегия безрезультатна и влечет за собой существенное социальное воздействие. Если родители внутренне готовы к тому, чтобы призвать ребенка к порядку, если социальное окружение достаточно доброжелательно, а сам ребенок достаточно послушен, он обычно научается регулировать свою склонность к открытой агрессии и начинает исследовать другие стратегии победы в жизненных битвах. Попутно многие дети открывают для себя эмоциональные «рычаги», которые есть у родителей и других людей и на которые можно надавить, чтобы добиться согласия или уступки в конфликте. Они понимают также, что именно можно сказать или сделать (либо не сказать и не сделать), чтобы оставить оппонентов в неведении, вывести из равновесия или заставить защищаться. Таким образом эти дети осваивают навыки скрытой борьбы.

Похоже, совокупное воздействие множества социальных факторов (вседозволенность, снисходительность, дурное обращение, предоставленность самим себе и недостаток ответственности) приводит к тому, что в наши дни количество открыто-агрессивных и скрыто-агрессивных (манипулятивных) детей растет. Конечно, мой взгляд на вещи может быть предвзятым, поскольку в первые годы моя работа примерно наполовину состояла из взаимодействия с детьми и подростками, имеющими эмоциональные и поведенческие нарушения, а также с их семьями. Однако я нахожусь под впечатлением от того, сколько в моей практике случаев, когда в результате слишком успешного овладения приемами манипуляции ребенку удается заполучить чрезмерную власть в семье. Один из таких случаев лежит в основе следующей истории.

Аманда – деспотичный ребенок

Дженни сидела в комнате ожидания и сильно нервничала. Она беспокоилась за дочь. У нее не выходили из головы слова Аманды: «Ты думаешь, я психованная, да? Ведь только психи ходят к мозгоправам!» и «Ты всегда думаешь обо мне плохо!». Не зная, как Аманда отреагирует на еще одного профессионала, Дженни пришла на первую встречу одна.

«Меня очень волнует моя дочь, – сказала она. – У нее крайне низкая самооценка». Ее попросили пояснить подробнее, и она рассказала о том, как наложила запрет на внешкольные занятия до тех пор, пока Аманда не разберется с домашним заданием. Она отчетливо помнила, как Аманда заперлась в комнате, рыдая и крича: «Ты думаешь, я собиралась об этом забыть, думаешь, я тупая, а теперь придираешься ко мне! Меня все ненавидят, учительница меня ненавидит, и ты теперь тоже меня ненавидишь!» «Я не хотела оскорбить ее чувства, – рассказывала Дженни. – Я уверена, что ей и без этого тяжело. Я пыталась сказать, что просто хотела помочь ей быть более ответственной в том, что касается домашних работ, и что у меня вызывает тревогу только это. Но она не стала со мной даже разговаривать, пока я не сказала, что подожду с наказанием и сначала поговорю с учительницей. Это ее хоть как-то успокоило».

Дженни объяснила, почему в постоянных жалобах Аманды на предвзятость учителей может быть зерно истины. «У нее действительно была непростая репутация, – сказала Дженни, – но теперь Аманда совершенно другая. До этого года она была крупнее своего брата Джои, а значит, крупнее многих детей в классе. Она привыкла лупить Джои и задирать его, ее даже собирались исключать из школы за драку в школьном автобусе. Мы с отцом были вынуждены постоянно с ней разбираться по этому поводу. А теперь другие дети ее догнали, и даже Джои, хотя он и младше, сделал рывок и сейчас уже крупнее Аманды. Он не притесняет ее, но и Аманда теперь не третирует его, как было прежде».

Дженни поделилась своими соображениями о том, что Аманда, должно быть, чувствует себя беззащитной и потому чрезвычайно чувствительна к тому, что говорят другие школьники. Она рассказала про частые жалобы Аманды на то, что одноклассники шпыняют ее и «выводят из себя», а учителя всегда ставят ей на вид ее поведение и совершенно не желают замечать, что другие дети пристают к ней. Аманда не раз говорила ей об этом. «Когда я была ребенком, я чувствовала себя незащищенной, у меня была низкая самооценка, и мне кажется, что с Амандой происходит то же самое, – отметила Дженни. – Я всегда чувствовала себя подавленно, когда не получала поддержки, и один из специалистов, к которым мы обращались за консультацией прежде, тоже сказал, что у Аманды может быть депрессия». Дженни рассказала о целом ряде случаев, когда Аманда угрожала уйти из дома, говорила, что ей было бы лучше умереть, хотела переехать жить к отцу, потому что «он ее понимает». «Я думаю, она чувствует беспомощность и отчаяние, разве нет? Мне кажется, это началось с нашего развода. Может быть, я сделала ошибку, когда развелась с ее отцом два года тому назад. Я пыталась понять его проблемы, но выносить побои больше не было сил. Я стремилась к тому, чтобы Аманда была счастлива, и вовсе не хотела, чтобы она меня возненавидела. Как вы думаете – ей можно помочь? Мы обязаны что-то с этим сделать. Сегодня меня вызывал директор школы и угрожал отчислить ее. Я умоляла его подождать и дать мне шанс помочь ей».

Задира есть задира

Аманда не сражается прежними методами. У нее больше нет тех физических преимуществ, которые были когда-то. Но она по-прежнему боец и изрядный задира. Изменились только приемы. Она нащупала мамины слабые места и знает, как подчинить Дженни себе.

Как и большинству других людей, Дженни легче распознать агрессивное поведение, когда агрессия носит открытый, прямой, физический характер. Она совершенно иначе обходилась и с бывшим мужем, и с дочерью, когда те вступали в открытую схватку. Но поскольку в нынешнем поведении Аманды Дженни не замечает агрессии, то непреднамеренно потакает ей. В итоге Аманда превращается в манипулятора. Парадоксально, но поскольку Дженни не в состоянии определить те моменты, когда Аманда вступает в борьбу, и не знает, как этому противостоять, то получается, что ее снова используют.

Я помню, как Дженни в первое посещение описывала частые словесные атаки Аманды: «Я ничего не могу ей сказать – она сразу начинает защищаться». Я спросил: «Что вы имеет в виду, когда говорите “защищаться”?» – «Ну… Она начинает кричать на меня – говорит о том, какая я плохая мать, угрожает сделать что-нибудь ужасное», – пояснила Дженни. Я отметил любопытный момент: «Интересно, что бесконечные словесные нападения вы описываете как защитное поведение. Из того, что вы мне рассказали, видно, что любые ваши попытки попросить Аманду сделать то, что ей не хочется, любые ваши замечания по поводу ее поведения, которое вы хотели бы изменить, она сразу воспринимает в штыки и немедленно переходит в наступление». – «Мне кажется, на это можно посмотреть иначе, – ответила Дженни. – Зачем бы ей идти в атаку, если она не чувствует никакой угрозы?»

Истоки проблемы

Как это слишком часто бывает, Дженни ищет в поведении Аманды какие-то скрытые причины. Опираясь на свое знание психологии, она полагает, что первоисточником проблем Аманды служит какой-то страх или чувство незащищенности. Можно заметить, что, будучи еще замужем, она точно так же пыталась отыскать глубинные причины дурного поведения своего мужа. Что ж, Аманда действительно может сталкиваться с какими-то страхами и чувством беззащитности. Развод родителей действительно мог оставить след, с которым она не сумела разобраться. Возможно, она все еще сердится. Может быть, обвиняет мать. Но все эти жизненные сложности, которые «подталкивают» ее к проявлениям агрессии, не являются проблемой. Проблемой стала ее личность. В ней цементируется привычка сражаться слишком много и коварно. Когда кто-то или что-то встает у нее на пути, она предпочитает давить на чувство вины, обвинять других и использовать завуалированные угрозы.

Правильное определение жертвы и мучителя

В этой истории Дженни стремилась «помочь» Аманде. Но когда они первый раз пришли ко мне вместе, Аманда не искала помощи и не нуждалась в ней. Да, ей нужна была коррекция (корректирующий эмоциональный и поведенческий опыт), но не помощь. Жертвой была Дженни, и именно она отчаянно нуждалась в помощи. Аманде же требовалась существенная коррекция поведенческих и мыслительных паттернов, чтобы она подошла к той точке, где сумеет осознать, что ей нужна какая-то помощь, попросить о ней и принять ее.

Трудно даже выразить, насколько бесполезны традиционные взгляды на человеческое поведение, когда речь заходит об изучении и взаимодействии с личностью, имеющей нарушения характера. Аманде не нужен инсайт. Ей не нужна «помощь». Она не нуждается в осознании подавленных страхов. Ей не нужно повышать заниженную самооценку. В общем, ей не нужно ничто из того, что предлагают традиционные подходы. Она нуждается в коррекции. Она нуждается в том, чтобы ей задали рамки. Она нуждается в том, чтобы кто-то дал отпор ее искаженным взглядам и паттернам мышления, ей необходимо скорректировать свой скрыто-агрессивный образ действий. Ее преувеличенное представление о себе также нуждается в коррекции. Это подходящая задача для когнитивно-поведенческой терапии.

Дети не готовы к тому, чтобы располагать большой властью. У них нет ни эмоциональной зрелости, ни достаточного жизненного опыта, чтобы ответственно распорядиться этой властью. Благодаря своим навыкам манипуляции Аманда заполучила в свои руки слишком большую власть в семье. Критически важно было вернуть Дженни ее влияние на ситуацию во взаимодействии с Амандой, чтобы восстановить эмоциональное и душевное благополучие обеих.

Некоторые важные мысли о самооценке

Как и многие другие, Дженни полагала, что Аманда страдает из-за низкой самооценки. Ей сложно было представить себе, как можно говорить то, что говорила Аманда, не обладая заниженной самооценкой. Даже когда чутье подсказывало, что Аманда слишком много о себе возомнила, Дженни считала, что так компенсируется ее недовольство собой.

У самооценки есть два края. Она легко может быть как заниженной, так и завышенной. И если человек ведет себя нагло и самонадеянно, это не всегда компенсация глубинного чувства незащищенности (у невротиков такое бывает, но это редко касается индивидуумов с расстройствами характера). Человек, которому удалось сосредоточить в своих руках чрезмерную власть и который, глядя вокруг, чувствует себя неуязвимым, может легко перейти к завышенной самооценке. В случае Аманды это особенно справедливо, как можно видеть из ее уверенного движения к еще большей власти в школе и дома.

Разница между самооценкой и самоуважением

Важно разделять понятия «самооценка» и «самоуважение». В слове «оценка» заложены идеи оценивания, ценности, цены. Самооценка человека – это результат интуитивного измерения собственной ценности с учетом природных талантов, способностей и успехов в достижении желаемого. Люди, которые знают себе цену и уверены в своей способности получить то, что им нужно, могут высоко оценивать себя и при этом не иметь оснований для самоуважения. Слово «уважение» восходит к польскому слову uwaga, означающему «внимание». Самоуважение возникает как результат наблюдения и позитивной оценки своих прошлых личных усилий и достижений (если они есть), а также приверженности социально одобряемым целям. Проще говоря, самооценка проистекает из нашего знания о том, чем мы располагаем, а самоуважение – из того, как мы обошлись с тем, что нам было дано.

Самооценка Аманды, вне всяких сомнений, далека от точки равновесия. У Аманды нет уважительного отношения ни к матери, ни к учителям, ни к другим авторитетным фигурам – она всецело поглощена собой. Она считает, что ее «победы» обусловлены ее способностью настаивать на своем и добиваться того, что ей нужно. Однако со временем у нее, вероятно, накопится история социальных неудач, и ей будет трудно сформировать самоуважение.

Родители и другие люди иногда непреднамеренно делают что-то, что подкрепляет завышенную самооценку детей. Они хвалят детей за сообразительность, внешний вид, способности – в общем, за все то, на что дети не могут претендовать по праву. Здесь не хватает признания заслуг «высшей силы» (природы, Бога или какой-то другой одаряющей сущности – на ваш выбор) в тех благоприятных «случайностях», которые сопутствуют появлению ребенка на свет. Далее, родители часто хвалят детей за достижения. Это правильно, но только если принимаются во внимание прочие благоприятные обстоятельства и возможности, которые порой играют существенную роль в достижениях детей, но при этом зачастую игнорируются родителями.

Увы, родители нередко забывают хвалить детей за то единственное, что можно всецело поставить им в заслугу: за желание и готовность трудиться. «Кровь и пот» сами по себе заслуживают одобрения, а высокая оценка приложенных тяжких усилий – важнейший фактор формирования здорового чувства самоуважения. Об этом очень важно помнить. Людей нужно хвалить не за то, что им дано свыше или чем им удалось завладеть, а за то, как они обошлись со своими талантами и способностями и сколько усилий приложили, чтобы внести свой честный и ответственный вклад в жизнь общества. К сожалению, мне слишком часто попадаются молодые люди, которые очень высокого мнения о себе, но при этом не имеют практически никакого самоуважения.

Самый большой родительский страх

Подсознательно многие родители чувствуют ту высокую степень активной независимости, которую обретают некоторые из детей. Они знают, что потребность такого ребенка в окружающих людях отличается от обычной, характерной для большинства детей. Они знают также, что чем больше наказывать, сдерживать или пытаться ограничивать ребенка, тем вероятнее, что он сорвется с цепи. Поэтому родители иногда попадают в ловушку, потакая ребенку из страха потерять его.

Парадоксальным образом, когда Дженни вернула себе утраченное влияние во взаимодействии с Амандой, произошли две важных вещи. Во-первых, Аманда убедилась, что в ее жизни есть силы более мощные, мудрые и могущественные, чем она сама. Во-вторых, осознав, что прислушиваться к указаниям и наставлениям матери зачастую вполне в ее интересах, Аманда обнаружила, что ее зависимость от Дженни растет. Однако это не имеет ничего общего с нездоровой зависимостью, присущей зависимым личностям, – это просто неизбежный противовес прежней избыточной независимости. Возросшее влияние Дженни не только не воплотило ее самый большой страх – напротив, оно реализовало ее глубокую мечту. Дженни не потеряла дочь – она ее обрела.

Часть II
Как эффективно противостоять манипуляторам

Глава 9
Как распознать приемы манипуляции и контроля

Защитные механизмы и приемы нападения

Термин «защитные механизмы» знаком почти любому человеку. Настоящие защитные механизмы – это почти рефлекторные формы поведения нашей психики, к которым мы иногда прибегаем, чтобы защитить себя от «угрозы» эмоциональных страданий. Говоря конкретнее, защитные механизмы эго – это психические реакции, которые направлены на защиту «Я» от тревоги, возникающей тогда, когда общественные устои «призывают» нас по какому-либо поводу испытать стыд или чувство вины. Эти механизмы весьма разнообразны, названия некоторых из них стали широко известными и прочно вошли в повседневную речь.

Использование защитных механизмов – один из важнейших элементов традиционных психодинамических подходов к пониманию природы человеческого поведения. Даже различные типы личности в этих подходах разграничиваются (по крайней мере отчасти) на основе суждений о предпочтительных защитах этих типов. Как мы уже вкратце обсуждали выше, традиционным представлениям о природе личности и человеческого поведения присущи определенные черты, которые затрудняют анализ личностей с расстройствами характера. Традиционно считается, что люди обязательно испытывают чувство стыда, вины или тревоги, когда делают что-либо неправильно. В рамках этих представлений провозглашается также, что люди защищают свое эго от «угроз», прибегая к автоматическим поведенческим реакциям, которые мы называем защитными механизмами. Наконец, утверждается, что люди совершают все это бессознательно.

Традиционные модели личности и поведения бесполезны, когда речь заходит об индивидуумах с расстройствами характера. Когда эти индивидуумы демонстрируют определенные формы поведения, которые мы склонны называть защитными механизмами, их главная задача – вовсе не защита от эмоциональных страданий, чувства вины или стыда, равно как и не предотвращение пугающих событий. Скорее речь идет прежде всего о том, чтобы добиться некоторого желательного события, сманипулировать окружающими и удержать их под контролем, а также воспротивиться принятию и интернализации социальных норм. Личности с расстройствами характера используют эти механизмы для того, чтобы продолжить делать то, что возбраняется обществом, а потому у них в конечном итоге не возникает никакого здорового чувства вины или стыда. Более того, чаще всего подобное поведение является с их стороны сознательным, хотя в силу своей привычности такие действиям становятся почти рефлекторными. Таким образом, многие из тех форм поведения, которые мы по традиции считаем механизмами защиты, было бы правильнее называть механизмами избегания ответственности и приемами манипуляции и контроля, если речь идет о поступках людей с расстройствами характера.

Возьмем, например, отрицание. Почти любому из нас доводилось слышать фразы вроде: «Да, у него есть проблема, но он это отрицает». Этот термин по большей части используется неверно. Истинный защитный механизм отрицания представляет собой состояние психики, которое бессознательно включается для защиты от невыносимых душевных страданий. Вот, скажем, Агнесса – пожилая женщина довольно крепкого здоровья, которой доктор в больнице сообщил, что инсульт, перенесенный ее 40-летним мужем, оказался критическим, так что тот вряд ли поправится. Пол был ее спутником и любимым на протяжении почти всей взрослой жизни, и она не готова потерять его. Перед ней возникает перспектива жить в одиночестве, без привычной, неизменной поддержки со стороны мужа. Жизнь без Пола невыносима, думает она. А потому, несмотря на ровную линию энцефалограммы, она продолжает день за днем сидеть рядом с ним, держать за руку, разговаривать, а скептикам отвечает, что он непременно справится, – он ведь всегда справлялся. Агнесса находится в состоянии отрицания. Это происходит непреднамеренно: она бессознательно защищает себя от внезапного и невыносимого переживания глубокого горя, которое обрушится на нее, когда реальность все же возьмет свое. Наступит момент, когда она будет психологически готова пережить эту травму, – и тогда ее механизм отрицания распадется. Когда это случится, она лишится защиты от душевных страданий – и ее захлестнет лавина чувств.

Сравните описанный сценарий с историей Джеффа – подростка с расстройствами характера. Джефф издевался над одним из младших школьников, пихая его так, что учебники разлетелись по полу, и был застигнут дежурным учителем. «А что? – отпирается Джефф. – Я ничего такого не делал!» Да, он отрицает свой поступок, но находится ли он в психологическом состоянии отрицания? Нет! Согласно классическим представлениям: 1) за отговорками Джеффа кроется сожаление о своем поступке; 2) он просто не может признаться себе или кому-то еще в своих действиях, поскольку защищает себя от невыносимого чувства стыда и/или вины; 3) он не осознает того, что сейчас делает. Это опасные допущения, но к ним часто прибегают как дилетанты, так и профессионалы. И когда речь идет о нарушениях характера, эти допущения совершенно ошибочны. Более правильная картина выглядит так: Джефф не испытывает особой вины, стыда или беспокойства по поводу своего поведения – вот почему он с самого начала без колебаний совершает эти действия. Вероятно, он также вовсе не чувствует себя обязанным взаимодействовать с людьми неагрессивным образом. Хотя другим людям это доставляет дискомфорт, его все устраивает. Он, скорее всего, уже бывал неоднократно наказан за дурное поведение и отлично знает, что окружающие считают такие поступки неприемлемыми. Однако он не готов подчиниться тем правилам поведения, соблюдения которых хотят от него другие люди. Он также прекрасно осведомлен, какие меры воздействия могут последовать со стороны дежурного учителя. Его нежелание сталкиваться с этими мерами воздействия столь же сильно, как нежелание как-то менять свое поведение. Поэтому самая подходящая тактика с его стороны – попытаться убедить дежурного учителя, что тот ошибся, видел вовсе не то, что видел, сделал неправильные выводы и должен признать ошибку. Короче, когда Джефф отрицает, это с его стороны не защита, а прежде всего борьба. Он не впадает в некое особое психологическое состояние, а просто применяет определенный прием – и прекрасно осознает это. Этот прием тоже часто называют отрицанием, но на деле это просто разновидность лжи. Он лжет с той же целью, с какой это обычно делают люди: чтобы избежать проблем. Ложь можно выявить, если дежурный позовет двух-трех свидетелей и те в присутствии Джеффа подтвердят то, что видел дежурный. Тогда Джефф может сказать что-нибудь вроде: «Да, правда. Я слегка его пихнул. Но он сам нарвался. Приставал ко мне всю неделю». Сторонники традиционных воззрений скажут, что он «вышел из отрицания». Однако мы не замечаем ничего, что свойственно людям вроде Агнессы, которые по-настоящему выходят из психологического состояния такого рода. Мы не видим страдания. Джефф не выглядит как человек, сломленный горем. Вместо этого мы наблюдаем вялое признание и продолжающиеся попытки сопротивляться тем рамкам, в которые мы хотим его поставить. Нет никаких признаков стыда или чувства вины – есть лишь признаки неповиновения.

Очень важно помнить, что хотя Джефф лжет быстро, автоматически, следуя устоявшейся привычке, однако это происходит не бессознательно. Он знает, что делает. Его богатый опыт подсказывает, что притвориться невиновным и с пеной у рта отрицать свои дурные поступки, чтобы «обвинитель» начал сомневаться в законности своих претензий, – эффективный инструмент борьбы. Это не раз выручало его прежде и, надеется он, сработает и теперь. Помните, что привычное, автоматическое поведение и бессознательное поведение – не одно и то же.

Все индивидуумы с расстройствами характера, в особенности агрессивные личности, используют обширный набор психологических маневров и приемов межличностного взаимодействия, которые помогают им добиться желаемого. Эти приемы, перечисленные ниже, одновременно решают несколько задач, ведущих к возможной виктимизации. Во-первых, они помогают скрыть агрессивные намерения того, кто их использует. Во-вторых, их применение часто заставляет противоположную сторону защищаться. В-третьих, привычка к их использованию подкрепляет дисфункциональный, но предпочитаемый индивидуумом подход к взаимодействию с окружающим миром. Они препятствуют любым попыткам изменить образ действий агрессора, вынудив его принять важные для общества принципы и подчиниться им. Наконец, большинство людей не знает, как правильно интерпретировать такое поведение, а потому эти приемы служат эффективными инструментами манипуляции, эксплуатации, использования других в своих целях, управления и контроля. Если вы принадлежите к числу людей, глубоко знакомых с традиционными психологическими моделями, у вас может возникнуть соблазн рассматривать человека, использующего эти приемы, как «защищающегося». Однако усматривать в агрессивном поведении защиту в каком бы то ни было смысле этого слова – значит создать все условия для виктимизации. Если же вы ясно понимаете, что человек, прибегающий к описанным ниже приемам, нападает, а не обороняется, это морально готовит вас к решительным действиям, которые могут понадобиться для самозащиты.

Невозможно составить исчерпывающий список всех трюков, которые может использовать искусный манипулятор, чтобы одурачить окружающих или получить преимущество над ними. Однако автоматически применяемые психологические маневры и приемы межличностного взаимодействия, описанные ниже, – наиболее популярный инструмент в арсенале индивидуумов с расстройствами характера в целом, агрессивных личностей в частности, а прежде всего – скрыто-агрессивных личностей. Важно помнить, что, когда вы видите применение какого-либо из этих приемов, это означает, что человек перед вами ведет борьбу здесь и сейчас. Это борьба против тех ценностей и стандартов поведения, соблюдения которых, как он прекрасно знает, ждут от него окружающие. Это также борьба, цель которой – преодолеть сопротивление окружающих и добиться от них своего.

Скрыто-агрессивные индивидуумы с особенным мастерством используют эти приемы, чтобы скрыть свои агрессивные намерения и вместе с тем заставить оппонента защищаться. Ум человека, вынужденного обороняться, находится в смятении, в нем легче посеять зерна сомнения и неуверенность в себе и вызвать желание отступить. С помощью таких приемов манипулятор повышает свои шансы получить желаемое и добиться преимущества над жертвой. Иногда эти приемы используются поодиночке, однако опытные манипуляторы чаще задействуют против вас целую обойму, чтобы вы не успели осознать, до какой степени вами манипулируют, пока не станет слишком поздно что-то предпринимать.

Преуменьшение. Этот прием представляет собой уникальный сплав отрицания с рационализацией. С его помощью агрессор стремится убедить окружающих, что его поведение вовсе не столь пагубно и безответственно, как кто-либо может подумать. Это попытка сделать муху из слона. Преуменьшение отчетливо высвечивает разницу между невротиком и личностью с расстройствами характера. Невротик часто делает слона из мухи, то есть «катастрофизирует» происходящее. Индивидуум с расстройствами характера чаще стремится представить свои неправомерные действия как нечто незначительное. Цель этого приема – заставить человека, который пытается противостоять манипулятору, счесть свою критику слишком жесткой и преувеличенной, а оценку ситуации – несправедливой.

В истории Дженис и Билла последний преуменьшает свою алкогольную зависимость, настаивая на том, что обычно он не пьет много, а запои случаются исключительно тогда, когда он в стрессе, а Дженис не оказывает ему моральной поддержки. Дженис принимает это за чистую монету и убеждает себя, что раз его пьянство не так безудержно, то вряд ли можно говорить о серьезной алкогольной зависимости.

За годы работы я видел сотни примеров того, как агрессивные личности самых разных типов преуменьшают значимость и последствия своего агрессивного поведения. «Ну да, возможно, я разок дотронулся до нее, – но я ее не бил!» «Я всего лишь толкнул ее – ведь даже следов никаких не осталось!» Они часто используют два «шестибуквенных слова», на которые я в ходе терапии налагаю запрет: «только» и «просто». История везде одна и та же: они видят, что вы подозреваете их в дурном поведении, и намерены убедить вас, что вы не правы, когда считаете его настолько уж дурным. Преуменьшение – это не столько способ успокоить себя по поводу собственного поведения, сколько способ проманипулировать вашим впечатлением об этом поведении. Они не хотят, чтобы вы видели в них отъявленных мерзавцев. Важно помнить, что их самих вполне устраивает их агрессивный образ действий, так что главная задача здесь – убедить вас, что в их поведении нет ничего предосудительного.

Ложь. Лжеца трудно поймать с поличным. К счастью, истина порой выплывает наружу благодаря обстоятельствам, которые не вписываются в представленную картину. Бывают, однако, и такие ситуации, когда вы не знаете, что вас обманули, пока не станет слишком поздно. Один из способов не попасться на эту уловку – помнить, что агрессивные личности ни перед чем не останавливаются, чтобы заполучить желаемое, а значит, вполне могут пойти на жульничество и обман. Следует не забывать и о том, что манипуляторы, будучи скрыто-агрессивными личностями, склонны лгать незаметно. Хорошо известно, сколько есть способов солгать в суде под присягой «говорить правду, только правду и ничего, кроме правды». Манипуляторы и другие личности с расстройствами характера отшлифовали ложь до степени высокого искусства.

Важно помнить, что личности с расстройствами характера лгут часто, порой просто из спортивного интереса, и делают это охотно и легко даже тогда, когда вполне можно было обойтись правдой. Ложь умолчанием – весьма неуловимая разновидность лжи, используемая манипуляторами. То же самое можно сказать про ложь искажением. Манипулятор придерживает важную часть правды или искажает какие-то существенные элементы, чтобы оставить вас в неведении. Мне доводилось лечить особо отъявленных лжецов скучными перечислениями фактов! Как можно солгать, рассказав исключительно правду? И все же они делали это, умалчивая о существенных фактах, без которых картина была неполной.

Один из самых незаметных разновидностей искажения – намеренная расплывчатость. Это излюбленная тактика манипуляторов. Они тщательно выстраивают рассказ, чтобы создать у вас впечатление, что вы владеете информацией, но при этом опускают важные детали, которые позволили бы вам восстановить всю картину.

Вспомните историю Эла и Дона. Эл не говорит Дону всей правды, когда тот спрашивает о перспективах своей должности. Это хорошо скроенная и разрушительная ложь с тонко рассчитанным умолчанием о некоторых моментах. Эл рассказывает о планах компании намеренно размыто. Он, возможно, допускает даже, что Дон в конце концов узнает всю правду – но лишь тогда, когда помешать планам Эла уже не выйдет.

Отрицание. Как говорилось выше, отрицание – это отказ агрессора признать свои вредоносные или причиняющие боль поступки, которые он со всей очевидностью совершил. Таким образом он лжет (и себе, и окружающим) о своих агрессивных намерениях. Прием «Кто – я?!» заставляет жертву, пытающуюся противостоять агрессору, усомниться в обоснованности своих действий. Кроме того, агрессор тем самым выдает себе разрешение продолжать в том же духе. Еще раз: это отрицание не имеет ничего общего с отрицанием, которое проявляет человек, потерявший близких и не готовый принять боль и реальность потери. Отрицание такого рода действительно служит защитой от невыносимого страдания и тревоги. А вот манипулятивный прием отрицания – это маневр, посредством которого агрессор вынуждает окружающих остановиться, отступить и, возможно, даже обвинить себя в несправедливости.

Священник Джеймс полностью отрицал свое безжалостное честолюбие. Он не желал признавать, что пренебрегает семьей и доставляет ей страдания. Яростнее всего он отрицал то, что агрессивно преследует свои личные цели. Напротив, он представлял себя скромным слугой высших сил. Он сумел убедить множество людей (включая, возможно, и самого себя) в чистоте своих помыслов и благородстве намерений. Но где-то в глубине души Джеймс знал, что он неискренен. Это подтверждается тем, как он отреагировал на угрозу лишиться шанса на место в совете духовенства, если его семейные проблемы усугубятся. Когда Джеймс осознал, что может не получить то, к чему так настойчиво стремился, с ним случилось довольно любопытное «преображение». Он вдруг решил, что Господь вполне обойдется без него в выходные, а ему следует посвятить больше сил и времени своей семье. Нет, вовсе не слова настоятеля открыли Джеймсу глаза. Он всегда был крайне внимателен ко всему, что может помочь или помешать его карьере. И он знал, что может потерять то, к чему стремился, если не займется своим браком. Поэтому он принял решение сменить курс – по крайней мере на время.

Обратимся к истории Джо и Марии. Мария несколько раз пыталась открыто поговорить с Джо о его жесткости и бесчувственности по отношению к Лизе. Джо отрицал агрессивность своего поведения. Вопреки интуитивным ощущениям Марии он сумел убедить ее, что она сочла агрессией заботу и верность родительскому долгу. Джо хотел, чтобы дочь была отличницей. Мария встала у него на пути. Отрицание было для Джо приемом, позволяющим убрать Марию с дороги.

Выборочная невнимательность (и выборочное внимание). Агрессор игнорирует предупреждения, просьбы, желания окружающих и, говоря шире, вообще все, что может отвлечь его от осуществления своих намерений. Используя прием «Не хочу об этом слышать!», агрессор, как правило, прекрасно знает, что вам от него нужно. С помощью этого приема он активно сопротивляется попыткам привлечь его внимание и вынудить воздержаться от поведения, которое нуждается в коррекции.

Дженни пытается сказать Аманде, что та утратила право на развлечения из-за своего безответственного поведения. Но Аманда не слышит ее. Ее учителя пытаются рассказать, что ей нужно сделать, чтобы улучшить свои отметки, но их она тоже не слышит. Внимательно выслушать и принять чьи-либо предложения – это своего рода форма подчинения. А как вы, вероятно, помните из истории Аманды, она не из тех, кто с легкостью подчиняется. Она полна решимости убрать все помехи со своего пути и убеждена, что ее манипулятивных навыков достаточно для «победы» во всех или почти всех схватках с теми, у кого есть власть, – а потому демонстрирует глухоту. Она не видит никакой необходимости прислушиваться к кому бы то ни было. С ее точки зрения, подчинение рекомендациям и указаниям тех, кого она считает слабее и глупее себя, приведет лишь к потере власти и контроля.

Среди детей с диагнозом «дефицит внимания» есть такие, кто просто злоупотребляет выборочной невнимательностью как ключевым инструментом манипуляции и избегания ответственности. Эти дети демонстрируют невероятную внимательность и способность к концентрации, когда речь идет о чем-то приятном, интересном или желательном в том или ином смысле слова. Но как только их просят выслушать или сделать что-то, что они не хотят, они переключают свое внимание на что угодно другое. Это особенно ярко проявляется в те моменты, когда кто-либо, обладающий полномочиями, дает им инструкции или указания. Все, что им надо сделать, – просто выслушать наставления, и они борются с этой необходимостью с помощью невнимательности.

В своей работе с манипулятивными людьми (прежде всего с детьми) я неизменно получаю самые позитивные впечатления, наблюдая за тем, как замечательно эти люди реагируют на грамотное противостояние приему выборочной невнимательности. Перемена заметна особенно ярко, когда их искренне и сильно поощряют и поддерживают в попытках уделять внимание и тратить энергию на то, с чем они в противном случае предпочли бы не возиться. Ребенка-манипулятора часто притаскивают в кабинет терапевта разъяренные родители, и он вовсе не собирается слушать или беседовать. Тогда я даю ему возможность испытать выраженную скуку или дискомфорт, не обращая на него никакого внимания (не разговаривая с ним, не слушая его и т. п.) до тех пор, пока он не встретится со мной взглядом и не проявит очевидных признаков целенаправленной внимательности. Если в ходе беседы мы затрагиваем тему, которая ему не нравится, и он отводит взгляд, я тут же замолкаю. Когда он перестает отворачиваться, встречается со мной глазами и снова готов воспринимать, я возобновляю разговор. Я называю этот прием выборочной речью. Человек, старающийся выслушать то, что не хотел бы слышать, и сосредоточиться на теме, которой хотел бы избежать, заслуживает уважения. Я всегда стремлюсь признать это и поощрить готовность слушать и слышать меня. Признание ценности этих усилий подкрепляет чувство самоуважения. Следует помнить, что человек не может одновременно что-то принимать и чему-то сопротивляться. Если он намеренно отключился от вас, нет смысла сотрясать воздух. Когда он перестанет сопротивляться (сражаться) и будет готов уделить вам внимание, есть шанс, что он вас услышит.

Рационализация. Рационализация – это попытка агрессора оправдать свое поведение, которое, как ему прекрасно известно, было неуместным и зловредным. Этот прием может быть весьма эффективным, особенно если объяснение или оправдание звучит достаточно осмысленно для того, чтобы любой добропорядочный человек в него поверил. Рационализация не только устраняет внутренние препятствия, приглушая угрызения совести, которые могли возникнуть у агрессора, но и позволяет ему избежать обвинений со стороны других людей. Если агрессору удается убедить вас, что его действия оправданны, это развязывает ему руки и позволяет без помех продолжить движение к цели.

Мать Лизы Мария была встревожена тем беспощадным упорством, с которым Джо снова и снова пытался сделать из дочери покорную отличницу. Она знала также, что Лиза хочет посещать психологическую консультацию, чтобы разобраться в своих проблемах и, возможно, решить их. Но вопреки беспокойству по поводу напористости Джо, вопреки тому, как все это сказывалось на дочери, она позволила Джо с помощью рационализации убедить ее, что заботливый родитель наверняка знает свою дочь лучше, чем посторонний, относительно непредвзятый человек, и что он всего-навсего выполняет свой родительский долг, изо всех сил пытаясь «помочь» своей «девчушке».

Если манипулятор очень хочет добиться успеха с помощью рационализации, он комбинирует оправдания с другими действенными приемами. Проталкивая свой план действий, Джо не только «продает» Марии его обоснованность, но подспудно заставляет ее испытывать стыд (стыдит за недостаточную родительскую «заботливость») и чувство вины (обвиняя в том, что она не настолько добросовестна, как хочет это представить).

Уклонение. Движущуюся цель труднее поразить. Когда мы пытаемся прижать манипулятора к стене либо удержать обсуждение на чем-то, что нас не устраивает, он блестяще меняет тему, уклоняется и юлит. Фокусники давно знают, что, если отвлечь внимание зрителя, можно совершенно незаметно спрятать что-либо в карман или извлечь оттуда. Манипуляторы используют приемы отвлечения внимания и уклонения, чтобы сбить нас с толку, не дать нам сосредоточиться на их поведении и спокойно продолжить реализацию своих скрытых намерений. Порой это происходит совершенно неуловимо. Вы можете спорить с манипулятором по очень важному вопросу – а минуту спустя поймать себя на том, что непостижимым образом сползли к обсуждению совершенно другой темы.

Дженни спросила Аманду, сделала ли та домашнее задание. Вместо прямого ответа на заданный вопрос Аманда переключила внимания на то, как относятся к ней учитель и одноклассники. Дженни позволила Аманде перевести разговор на другую тему и так и не получила ответа.

Другой пример можно найти в истории Дона и Эла. Когда Эл прямо спросил Дона, не планирует ли тот заменить его кем-то другим, Дон сменил тему. Он стал говорить о том, устраивают ли его успехи Дона в области продаж, – как будто бы Дон спрашивал об этом. Он так и не дал прямого ответа на прямо поставленный вопрос (хорошо известная особенность манипуляторов). Он сказал Дону то, что должно было унять его тревогу, и не позволил развить тему. У Эла осталось чувство, что ответ получен, хотя в действительности он вытянул пустышку.

В начале этого учебного года я понял, что надо заняться безответственным отношением моего сына к домашним заданиям. Я ввел правило: каждый вечер он приносит учебники из школы домой. Как-то я спросил его: «Ты принес сегодня учебники?» Он ответил: «А знаешь что, пап?.. Завтра контрольной не будет – ее перенесли на пятницу». Мой вопрос был очень простым и прямолинейным. Он ответил намеренно уклончиво, пытаясь отвлечь внимание. Он знал, что прямой и честный ответ вызовет последствия, связанные с тем, что он пренебрег правилом и оставил учебники в школе. Уклоняясь от ответа (а также используя рационализацию), он вступил в схватку со мной, чтобы избежать этих последствий. Если кто-то не отвечает вам на прямо поставленный вопрос, можете быть уверены: от вас по какой-то причине пытаются улизнуть.

Увиливание. С помощью этого приема, тесно связанного с уклонением, манипулятор пытается не позволить загнать себя в угол, давая на прямой вопрос беспорядочные ответы или как-то иначе замыливая тему. Неявным, но действенным вариантом увиливания является намеренная расплывчатость. Скрыто-агрессивные личности мастерски дают расплывчатые ответы на простые, «в лоб», вопросы. Здесь нужно держать ухо востро: порой расплывчатость неочевидна, и вам кажется, что вы получили ответ, хотя это не так.

Однажды я спросил своего пациента, ставили ли ему когда-либо диагноз «злоупотребление алкоголем». Он ответил: «Ну, жена как-то отвела меня в одно место, там со мной немного поговорили и сказали, что можно больше не приходить». Это не столько ответ, сколько сплошная расплывчатость, увиливание и ложь умолчанием. Зерно истины в том, что он сказал, безусловно имелось, но полная история звучала совершенно иначе. В действительности этот мужчина был на первичной беседе в психиатрической клинике. Его заставила пойти туда жена. Он принял участие в первой оценочной сессии, и врач-консультант сказал ему, что он подпадает под диагноз «злоупотребление алкоголем». Для него составили график посещения групповых встреч и индивидуальных терапевтических сессий. На большинство индивидуальных сессий он не явился, а после опоздания на одну из групповых встреч ему сделали выговор и сказали, что ему, пожалуй, нет смысла приходить, пока у него не появится серьезного намерения получить помощь и справиться с проблемой. Однако первый его ответ на мой вопрос был попыткой заставить меня думать, что его проверили (эти неназванные «они», к слову, сами по себе блестящий образец намеренной расплывчатости) и признали совершенно здоровым.

Скрытая угроза. Агрессоры часто угрожают своим жертвам, чтобы поддерживать состояние тревоги, запуганности и готовности подчиняться. Они выдвигают встречные доводы с такой силой и страстью, что заставляют оппонента уходить в глухую оборону. Что касается скрыто-агрессивных личностей, то они запугивают своих жертв преимущественно завуалированными угрозами. Это позволяет вынудить окружающих защищаться, не угрожая открыто и не демонстрируя явной враждебности.

Босс Мэри Джейн отлично знал, как важна будет для нее хорошая рекомендация при найме в другую компанию. Его подразумеваемая угроза состояла в том, что он помешает ей получить новую работу, если она осмелится разоблачить его. Анализируя в ходе терапевтических сессий свои столкновения с ним, Мэри Джейн припомнила еще несколько ситуаций, когда он неявно угрожал ей. Она осознала, что едва она заводила разговор о повышении или выражала недовольство сексуальным подтекстом его поведения, как он начинал бросать фразы вроде: «Сейчас очень трудно найти работу» – или намекал, что постоянно обдумывает рекомендацию, которую мог бы ей дать. Вряд ли это было случайностью. Поскольку работа была ей действительно очень нужна, Мэри Джейн неизбежно оказывалась в уязвимом положении. Неявными угрозами усугубить это положение босс надежно удерживал ее под контролем.

При обсуждении последнего приема в этой главе мы увидим, что как скрытые, так и явные угрозы – действенный прием манипуляции. Однако скрыто-агрессивные личности обычно предпочитают добиваться своего неявными угрозами. Не совершая ничего очевидно угрожающего, они могут искусно управлять впечатлением окружающих. Для скрыто-агрессивных личностей важно получать свое, сохраняя при этом лицо.

Вызывание чувства вины. Это один из двух излюбленных приемов в арсенале скрыто-агрессивных личностей (второй – взывание к совести). Это особая разновидность запугивания. Агрессивные личности прекрасно знают, что прочие люди (особенно невротики) сильно отличаются от них устройством совести. Они знают также, что полноценной совести сопутствует развитая способность испытывать стыд и чувство вины. Манипуляторы мастерски используют свои знания, чтобы выставить себя более добропорядочными по сравнению с жертвой и тем самым загнать ее в подчиненное положение, заставив тревожиться и сомневаться в себе. Чем совестливее потенциальная жертва, тем эффективнее чувство вины в качестве оружия.

Билл знает, как легко Дженис погружается в пучину вины, когда не тратит большую часть своих сил и времени на нужды мужа и детей. Этим он и пользуется, чтобы удержать ее, когда она собирается уходить. Сначала он применяет в телефонных разговорах более мягкий вариант, упоминая о детях и о своем одиночестве. Когда эти манипуляции оказываются безрезультатными, он принимается играть на чувстве вины всерьез. Разве сможет совестливый и заботливый человек представить себе, что послужил причиной чьей-либо смерти?

Агрессивные личности всех мастей настолько часто и действенно используют давление на чувство вины для манипуляции, что это служит прекрасной иллюстрацией фундаментальных различий в характере между ними и всеми прочими типами личности (особенно невротиками). Манипулятору достаточно лишь намекнуть совестливому человеку, что тот недостаточно заботлив, слишком себялюбив и т. п., – и жертва немедленно начинает чувствовать себя ужасно. Напротив, совестливый человек может до посинения пытаться заставить манипулятора (или агрессивную личность, или личность с расстройствами характера) почувствовать угрызения совести, признать неправомерность своих действий, взять на себя ответственность – все будет тщетно.

Укоризна, или взывание к совести. Это способ усилить неуверенность в себе или страх другого человека с помощью неявного сарказма и унизительной критики. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы противник почувствовал себя неполноценным, недостойным и в итоге пошел на уступки. Это хороший способ сформировать у слабой стороны неизбывное ощущение своей неполноценности, что позволяет агрессору сохранять господствующее положение сколь угодно долго.

Когда Джо заявляет, что любой «хороший» родитель на его месте сделал бы все то же самое, чтобы помочь Лизе, он подразумевает, что Мария – «плохой» родитель, раз не пытается это сделать. Тем самым он побуждает ее устыдиться своего поведения. Прием срабатывает: в конце концов Мария чувствует стыд за свою позицию, свидетельствующую о том, что она недостаточно заботится о собственной дочери. Сомневаясь, что она чего-то стоит как родитель и как личность, Мария уступает Джо, тем самым позволяя ему занять доминирующую позицию.

Скрыто-агрессивные личности умело используют взывание к совести в его наиболее незаметной форме. Иногда этот прием проскальзывает лишь во взгляде или интонации. С помощью риторических замечаний, тонкого сарказма и других методов они могут заставить вас почувствовать жгучий стыд за одну лишь попытку бросить им вызов. Я помню, как Джо пытался устыдить меня, когда я согласился с результатами образовательного тестирования Лизы, сделанного в школе. Он высказался примерно так: «Я не знаю, какой вы врач и какие у вас дипломы, но, уверен, вы понимаете, что оценки ребенка не могут упасть так, как у Лизы, без всякой причины. Нельзя быть полностью уверенным, что у Лизы нет проблем с обучаемостью, пока вы сами не проведете проверку, согласны?» Этими словами он пытался пристыдить меня за то, что я даже не рассматриваю его предложения. Если бы у меня не было подозрений о том, что он задумал, я мог бы без всякой задней мысли повестись на эту уловку.

Исполнение роли жертвы. Суть этого приема – выставить себя жертвой обстоятельств или чьих-то действий, чтобы вызвать сочувствие, пробудить жалость и тем самым получить что-то от окружающих. Одна из закономерностей, на которые опираются скрыто-агрессивные личности, состоит в том, что менее враждебные и бесчувственные люди обычно не могут спокойно смотреть, как кто-то страдает. Итак, этот прием очень прост: убеди свою жертву в том, что ты тем или иным образом страдаешь, – и она попытается облегчить твои муки. Легкость, с которой можно играть на сочувствии совестливых, чувствительных, заботливых людей, – их слабое место. Может ли кто-то использовать этот прием лучше, чем Билл? Никакие другие маневры Билла не побудили Дженис вернуться. Но видеть его на больничной кровати, душевно измученного и отчаявшегося – это было выше ее сил.

Аманда тоже прекрасно играет роль жертвы. Она заставила свою мать поверить, что является жертвой крайней несправедливости и неоправданной враждебности. Помню, как Дженни сказала мне: «Иногда я думаю, что Аманда не права, когда говорит, что учительница ее ненавидит и что я ее ненавижу. Но что, если она действительно в это верит? Могу ли я позволить себе строгость, если она в глубине души считает, что я ее ненавижу?» Я ответил: «Ну, или Аманда придет к выводу, что ее искаженные представления не имеют никакого отношения к реальности. Она манипулирует вами, потому что вы верите, что она в это верит, и позволяете этой предполагаемой вере оправдывать ее безудержную агрессию».

Очернение жертвы. Этот прием часто используется в паре с исполнением роли жертвы. Агрессор применяет его, чтобы сделать вид, что лишь отвечает на агрессию со стороны истинной жертвы – то есть защищается. Это помогает агрессору вынудить жертву обороняться.

Давайте вернемся к истории Аманды и Дженни. Упрекая мать в том, что та «ненавидит» ее и «постоянно говорит гадости», Аманда не только заставляет Дженни почувствовать себя «угнетателем», но и атакует ее, вынуждая отступить. Прием очернения жертвы – наиболее мощный инструмент для того, чтобы заставить кого-то бессознательно защищаться и вместе с тем замаскировать собственные агрессивные намерения и поступки.

Маскировка под служение. Скрыто-агрессивные личности используют этот прием, чтобы спрятать корыстные планы под маской служения благородной цели. Это распространенная, но трудно распознаваемая тактика. Под прикрытием тяжкого труда ради чужого блага скрыто-агрессивные личности протаскивают собственное честолюбие, жажду власти и стремление занять господствующее положение.

Священник Джеймс для многих выглядит неутомимым служителем. Он подключается к гораздо более широкому кругу дел, чем обязан, и делает это с выдающимся усердием. Но если его цель – преданное служение тем, кто в нем нуждается, как тогда объяснить его привычное манкирование семейными заботами? Будучи агрессивной личностью, Джеймс никому не подчиняется. Единственное божество, которому он служит, – его собственное честолюбие.

Маскировка под служение – превосходная тактика не только для Джеймса, это краеугольный камень религиозных сект всех мастей. Хороший пример дает недавняя история с телепроповедником, который заперся в комнате, дабы явить миру образец «смирения» и «служения» Господу. Он выставил себя добровольным жертвенным агнцем, готовым к тому, что Господь «приберет его», если он не сумеет выполнить Его повеление и собрать восемь миллионов долларов. Заявляя, что он лишь скромный слуга, выполняющий волю Господа, он на самом деле сражался за то, чтобы сохранить свою вполне материальную власть.

Еще один громкий скандал с участием телепроповедника привел к тому, что церковные власти наложили на его деятельность запрет сроком на один год. Однако он сказал своей пастве, что не может прервать свое служение, ибо должен повиноваться воле Господней (предполагается, что Господь обратился к нему и повелел никуда не уходить). Этот священник очевидным образом отказался подчиниться авторитету церкви. Он также представил себя как человека, смиренно выполняющего волю «высшей» власти. Один из отличительных признаков скрыто-агрессивных личностей – громкое провозглашение покорности, сопровождающееся борьбой за господство.

Обольщение. Скрыто-агрессивные личности превосходно умеют очаровывать, превозносить, льстить и выказывать явную поддержку, когда хотят ослабить чью-то защиту и снискать доверие и расположение. Они прекрасно осведомлены, что все сколь-нибудь зависимые и нуждающиеся в эмоциональной поддержке люди (а это большинство среди тех, кто не относится к числу личностей с расстройствами характера) хотят одобрения, утешения и ощущения своей нужности и ценности больше, чем чего-либо еще. Манипулятор, демонстрирующий внимание к этим людским потребностям, получает ключ к невероятной власти над окружающими. Нечистоплотные «гуру» вроде Джима Джонса и Дэвида Кореша возвели этот прием в ранг искусства.

Вспомните историю Дона и Эла. Эл – непревзойденный обольститель. Если он вознамерится заполучить ваше доверие и преданность, любое ваше сопротивление будет растоплено, как свечной воск. Он достигает этого, давая вам то, в чем, как он знает, вы нуждаетесь сильнее всего. Он знает, что вы хотите чувствовать себя ценным и востребованным. Поэтому он часто говорит вам, что вы нужны и важны. Вы никогда не узнаете, насколько вы на самом деле ничтожны для него, пока не окажетесь у него на пути.

Проецирование вины (обвинение других). Агрессивные личности всегда ищут способы переложить ответственность за свое агрессивное поведение на других. Скрыто-агрессивные личности не только прекрасно умеют находить козлов отпущения, но делают это настолько неуловимо, что их сложно поймать за руку.

Билл злоупотребляет выпивкой. Более того, он знает (из своего обширного, очень обширного опыта), что, напившись, начинает недостойно вести себя в других отношениях. Когда Дженис обращает на это его внимание, он не ставит ее слова под сомнение явным образом. Однако он деликатно «отмечает», что напивается лишь тогда, когда не чувствует поддержки с ее стороны, и что все те вещи, на которые она сетует, он не совершает в трезвом виде. Хотя Билл и не говорит об этом прямо, он винит в своем предосудительном поведении Дженис и алкоголь. Его готовность переложить на нее ответственность за свои недостойные поступки сама по себе нехороша. Это еще одна иллюстрация той мысли, что агрессивная личность переходит к агрессивным действиям в тот же самый момент, как начинает применять любой из описанных здесь приемов нападения.

Показная невинность. Манипулятор демонстрирует показную невинность, когда пытается убедить вас, что любой причиненный им ущерб был нечаянным или что он вовсе не совершал того, в чем его упрекают. Этот прием выстроен так, чтобы заставить вас усомниться в своей оценке ситуации и, возможно, даже в здравости собственного рассудка. Иногда эта тактика столь утонченна, что проявляется лишь как выражение удивления или негодования на лице манипулятора в тот момент, когда он противостоит вам. Но даже выражение лица призвано заставить вас задуматься задним числом, правы ли вы, указывая этому человеку на его дурное поведение.

Показное неведение или смущение. Этот прием тесно связан с показной невинностью и выглядит следующим образом: манипулятор действует так, будто он не в курсе того, о чем вы говорите, или сбит с толку тем важным вопросом, к которому вы стараетесь привлечь его внимание. Тем самым манипулятор «валяет дурака», пытаясь вынудить вас усомниться в своем здравомыслии.

К показному неведению или смущению склонны прибегать все типы личностей с расстройствами характера. Это очень действенный способ завуалировать свою злонамеренность. Помните о том, что все личности с расстройствами характера (а особенно агрессивные личности) – это очень целеустремленные индивидуумы, которые стремятся во что бы то ни стало осуществить свои намерения и используют описанные приемы сознательно, расчетливо и умышленно. Хотя они часто заявляют, что «не знают», что вы имеете в виду, когда предъявляете им эти претензии, или «совершенно не понимают», почему совершили тот поступок, который вы сочли оскорбительным, важно не попадаться на эту уловку мнимой неосведомленности.

Демонстративный гнев. Может показаться странным или даже несколько неуместным причислять вспышки ярости к мощным приемам манипуляции. Согласно устоявшемуся мнению, гнев – непроизвольная эмоциональная реакция, которая предшествует агрессии. На этом основаны популярные программы, обучающие владению собой. Однако мой опыт (а также опыт других исследователей) говорит о том, что намеренная демонстрация гнева может быть очень действенным и хорошо просчитанным инструментом запугивания, принуждения и в конечном итоге манипуляции. Более того, если речь идет о поведении агрессивной личности, будет ошибкой считать, что гнев обязательно предшествует агрессии. Возьмем, например, агрессивного водителя. Человек, который превышает скорость на 40 километров в час, чтобы добраться из пункта А в пункт Б, со всей очевидностью ведет себя агрессивно. Но в ярость он впадет, скорее всего, тогда, когда перед ним на дороге окажется кто-либо, едущий с скоростью на 10 километров в час ниже максимальной разрешенной. Другими словами, фрустрация агрессии, то есть ее столкновение с помехой, порождает гнев. Агрессивный водитель, вероятно, будет сигналить, «висеть на хвосте» и всеми мыслимыми способами демонстрировать свое бешенство и угрожать водителю впереди, вынуждая его ускориться. В конце концов он, скорее всего, найдет способ обогнать «черепаху», и в мире снова воцарятся мир и спокойствие.

Агрессивные личности прибегают к открытому выражению гнева, чтобы запугивать других и манипулировать ими. Изначально у них нет гнева. Они просто хотят то, что хотят, и впадают в ярость тогда, когда им этого не дают. В этом случае они начинают использовать любые приемы, чтобы убрать с пути помеху. Иногда самым действенным приемом оказывается демонстрация достаточного эмоционального накала и бешенства, чтобы шокировать другого человека и заставить его подчиниться.

Я перечислил основные приемы, с помощью которых скрыто-агрессивные личности манипулируют и управляют окружающими. Эти приемы не всегда легко распознать. Хотя к использованию подобных трюков склонны все агрессивные личности, скрыто-агрессивные применяют их ловко, незаметно и весьма искусно. Любому, кто имеет дело со скрыто-агрессивными персонажами и не хочет быть застигнутым врасплох, стоит выработать у себя обостренное чутье на эти приемы.

Еще очень важно учитывать вот что: когда кто-то часто использует эти приемы, вы не просто знаете, с кем имеете дело, но можете быть также уверены, что сомнительное поведение будет проявляться вновь и вновь, потому что эти приемы не только инструмент манипуляции, но и признак сопротивления изменениям. Оставьте надежду на какие-либо перемены в будущем. Все останется как прежде, пока манипулятор не решит прекратить борьбу и не начнет принимать происходящее. Если он продолжает прибегать к этим уловкам, он со всей очевидностью не намерен меняться.

Глава 10
Измените условия игры

Ключевое правило человеческих сражений состоит в том, что правила диктует агрессор. Причина в том, что жертва агрессии (в том числе скрытой), подвергшись атаке, оказавшись в ослабленном положении, пребывая в эмоциональном смятении, вынуждена бороться за такую расстановку сил, которая была бы более благоприятной. А значит, тот, кто готов первым нанести удар, тем самым уже задает некие изначальные условия битвы.

Невозможно эффективно выстраивать отношения с кем бы то ни было, если вы с самого начала находитесь в подчиненном положении. Поэтому, если вы не хотите стать жертвой скрытой агрессии (и, если уж на то пошло, вообще любой агрессии), вам следует как можно быстрее изменить условия взаимодействия. Есть несколько важных мер, которые позволяют уравнять шансы в жизненных схватках. Чтобы защитить себя от виктимизации, вы должны:

• избавиться от потенциально опасных заблуждений о человеческой природе и поведении людей;

• научиться правильно оценивать характер тех, кто вас окружает;

• как следует разобраться в себе, уделяя особенное внимание тем сторонам своей личности, которые могут сделать вас более уязвимым для манипуляций;

• замечать манипуляции, правильно определять их и реагировать должным образом;

• не увязать в безнадежной борьбе.

Соблюдение этих рекомендаций поможет любому человеку оставаться хозяином положения в межличностных отношениях – вне зависимости от того, к каким приемам прибегает агрессивный или скрыто-агрессивный противник.

Избавьтесь от пагубных заблуждений

Скрыто-агрессивные личности обычно действуют настолько умело, что вполне могут водить нас за нос и без нашей помощи. Но, как уже не раз говорилось выше, многие наши традиционные представления о человеческой природе усугубляют ситуацию, делая нас отличной мишенью для манипуляции и эксплуатации. Одним из наших самых сильных заблуждений является вера в то, что все люди в глубине души похожи друг на друга. Широкое распространение этой идеи произошло под влиянием традиционных теорий неврозов, в основе которых лежит идея, что любой человек в определенной степени является невротиком. В связи с этим чрезвычайно важно помнить, что личности с расстройствами характера радикально не похожи на среднестатистического функционального невротика. Мы уже говорили, что они действуют иначе и, как показывают многолетние исследования, даже думают иначе. Кроме того, агрессивные личности очень сильно отличаются от других типажей. У них иной взгляд на мир и иной кодекс поведения, ими движут другие мотивы, на них влияют другие вещи. Полученные нами знания о том, каким образом ведет себя и чем руководствуется большинство людей, к агрессивным личностям по большей части просто неприменимы.

Научитесь точнее судить о характере окружающих людей

Каждый, кто хочет избежать виктимизации, должен уметь выявлять в своем окружении людей с агрессивными или скрыто-агрессивными наклонностями. При этом, чтобы определить основные черты характера того или иного человека, нет никакой необходимости выполнять изощренный клинический анализ. В евангельской притче, которая дала название этой книге, Иисус говорит: «По плодам их узнаете их» (или, если угодно, «если оно ходит, как утка, и крякает, как утка…»). Агрессивная или скрыто-агрессивная личность распознается по привычной манере взаимодействия с другими людьми. Если человек, с которым вы имеете дело, постоянно стремится настоять на своем, всегда должен «побеждать», в любой ситуации хочет диктовать свои условия, не считает отказ ответом и так далее, то вы можете быть уверены в том, что перед вами агрессивная личность. Если это человек, который редко дает прямой ответ на прямо поставленный вопрос, вечно ищет отговорки и объяснения тем неприятностям, которые доставляет другим людям, пытается вызвать у вас чувство вины или использует любой другой прием, чтобы добиться своего и заставить вас обороняться, то вы столкнулись со скрыто-агрессивной личностью (и неважно, какими еще качествами она при этом обладает).

Изучите себя

Если манипулятор достаточно хорошо понимает характер своей жертвы, чтобы предсказать ее реакцию на свои маневры, то он получает недюжинное преимущество. Он знает, что жертва будет склонна оправдывать его, примет отговорки за чистую монету, не решится усмотреть в его действиях злонамеренность и т. д. Если человек, на которого оказывается воздействие, совестлив, значит, стыд и чувство вины – подходящие рычаги, чтобы заставить его отступать. Манипуляторы, как правило, внимательно оценивают черты характера и слабые места своей жертвы.

Раз манипулятор извлекает пользу из своего знания вашей натуры, то чем лучше вы сами знаете свои слабости и чем больше трудитесь над их преодолением, тем значительнее ваше преимущество в столкновении с ним. Вот черты, на которые важно обращать внимание при изучении собственного характера:

1. Наивность. Возможно, вы принадлежите к числу тех, кому трудно поверить, что люди действительно могут быть такими бесчестными, коварными и беспощадными, как подсказывает интуиция. Это может принять даже форму «невротического» отрицания. Если вам присуща эта черта, вы можете не придавать значения даже вопиющим свидетельствам того, что перед вами безжалостный хитрец, и лишь после частой и многократной виктимизации со скрипом примете реальность.

2. Чрезмерная совестливость. Не относитесь ли вы к людям, которые гораздо требовательнее к себе, нежели к остальным? Если это так, то вам может быть свойственна высокая готовность оправдывать действия предполагаемого манипулятора. Если он причинил вам неприятности, вы охотно встанете на его точку зрения, а когда он перейдет в атаку и вынудит вас обороняться, вы приметесь во всем обвинять себя.

3. Недостаток уверенности в себе. Возможно, вы из тех, кто слишком сильно сомневается в себе и не признает за собой права на вполне законные желания и потребности. Вы можете быть не уверены в своей способности вступить в прямой конфликт и успешно уладить его. В этом случае столкновение с агрессивной личностью заставит вас слишком легко сдаться, прекратить отстаивать свои интересы и уйти в оборону.

4. Чрезмерная интеллектуализация. Не прикладываете ли вы слишком много усилий к тому, чтобы понять других? Возможно, вы склонны полагать, что люди создают другим сложности только по разумным и весомым поводам. Тогда вы можете пребывать в обманчивой уверенности, что нужно лишь разобраться в причинах поступков манипулятора, чтобы изменить ситуацию. Порой эта излишняя сосредоточенность на возможных причинах поведения будет вынуждать вас невольно оправдывать нарушителя. В других случаях вы можете настолько углубиться в попытки понять манипулятора, что упустите из виду очевидное: с вами сражаются, чтобы получить над вами преимущество, и вам лучше потратить свое время и силы на то, чтобы вооружиться и защитить себя. Чрезмерная интеллектуализация ведет к тому, что вам становится сложно принять простой факт: в мире есть люди, которые сражаются специально, причем делают это коварно, скрытно и исключительно ради того, чтобы заполучить то, что им нужно.

5. Эмоциональная зависимость. Вам могут быть присущи черты характера подчиняющейся личности, в основе которых лежит боязнь независимости и автономии. В этом случае вы можете изначально испытывать тягу к уверенным в себе, независимым, агрессивным личностям. Если вы вступили в отношения с таким человеком, ваш страх быть «отвергнутым» при попытках противостояния может привести к тому, что вы позволите ему подмять вас под себя. Чем сильнее ваша эмоциональная зависимость от кого бы то ни было, тем выше ваша уязвимость и риск, что вами будут манипулировать.

Распознать описанные выше недостатки в себе и преодолеть их – достойная задача, даже если вы не втянуты в отношения с манипулятором. А уж если вас угораздило вступить в такие отношения, пренебрежение этой задачей серьезно повышает для вас опасность стать жертвой.

Понимайте, чего можно ожидать от противника и что с этим следует делать

Можете быть уверены: манипулятор не остановится ни перед чем, чтобы получить преимущество над вами. Выучите все приемы наизусть. Внимательно слушайте и наблюдайте («слушать» не значит «слушаться»). Будьте начеку, определяйте примененные тактики манипуляции, как только обнаружили их. Независимо от того, что за прием использован, помните ключевое правило: не ведитесь на сам прием. Напоминайте себе, что манипулятор просто сражается. Свою реакцию выстраивайте исключительно на основе собственных законных потребностей и желаний. Не реагируйте инстинктивно, не уходите в оборону. Сохраняйте независимую, уверенную позицию.

Недавно одна мама рассказала мне, как глупо чувствовала себя, когда сын манипуляциями вынудил ее отказаться от санкций за его безответственное поведение в школе. Его слова «С меня хватит!» и «Может, мне просто уйти?» (разыгрывание роли жертвы и завуалированная угроза) обеспокоили ее: «Ему хуже, чем я думала. Возможно, я лишь усугубляю его проблемы. Наверное, я веду себя неправильно. Пожалуй, мне следует уступить». Она не сказала себе: «Он сражается со мной, чтобы сохранить возможность поступать по-своему. Он делает вид, что ему причинили боль, и пытается запугать меня».

Избегайте безнадежной борьбы

Люди, которые часто становятся жертвой манипуляторов, склонны пребывать в смятении и подавленности, что мешает им ясно мыслить и разумно действовать. В основе их подавленности лежит поведение, которое представляется мне существенным фактором почти любой депрессии. Когда мы продолжаем участвовать в битве, где у нас нет шансов победить, нас охватывает чувство бессилия и безнадежности, которое в конечном итоге выливается в депрессию. Попытки заставить манипулятора измениться – та «безнадежная битва», в которую жертвы оказываются втянуты чаще всего. Они попадают в надежную ловушку, постоянно думая о том, что следует сказать или сделать, чтобы манипулятор повел себя иначе. Они тратят уйму энергии в стремлении повлиять на то, что находится вне их сферы влияния. Участие в этой безнадежной борьбе неизбежно порождает досаду, разочарование, чувство беспомощности и в конце концов подавленность. А в подавленном состоянии жертвам манипуляции не хватает сил и присутствия духа, чтобы постоять за себя.

Тратьте силы лишь на то, на что можете повлиять

Сдвиг с мертвой точки в конфликтах с агрессивными и скрыто-агрессивными личностями (и, если уж на то пошло, вообще с любыми личностями) происходит только тогда, когда вы готовы тратить время и силы на то, на что действительно имеете бесспорное влияние, – на свое собственное поведение. Неизбежный в таких делах успех бодрит и укрепляет вашу веру в себя. А чем увереннее вы себя чувствуете, тем выше шансы решить проблему, с которой вы столкнулись.

Некоторым людям трудно принять мысль, что им следует заняться своим поведением, чтобы улучшить отношения с манипулятором. По большому счету, человек, который многое претерпел от скрыто-агрессивной личности, обычно эмоционально выжат и накопил много гнева в адрес манипулятора. Он не в восторге от мысли, что меняться следует ему самому. Он хочет, чтобы манипулятор «заплатил» за свое дурное поведение, а потому, с его точки зрения, именно манипулятор должен работать над собой. Лишь вкус первых (пусть и небольших) побед, которые следуют за выбором более эффективного образа действий, помогает ему оценить идею тратить силы на ту сферу, которая находится в его безраздельной власти, – то есть на собственное поведение.

Выбор линии поведения в отношениях со скрыто-агрессивной личностью – непростая задача. Однако есть несколько общих правил, соблюдение которых может значительно облегчить жизнь с манипулятором. Я называю их инструментами личного влияния, поскольку с их помощью любой человек может упрочить свою позицию в межличностных отношениях. Вот эти правила.

Не принимайте никаких оправданий. Не ведитесь на бесчисленные обоснования (рационализации), которыми пытаются оправдать агрессивное, скрыто-агрессивное или любое другое ненадлежащее поведение. Когда кто-то ведет себя дурно или причиняет своими поступками вред, причины, которыми обосновывается такое поведение, не имеют к делу никакого отношения. Цель никогда не оправдывает средства. Неважно, насколько осмысленным выглядит объяснение проблемного поведения – не принимайте его. Помните о том, что человек, занятый оправданием своего поведения, просто пытается удержать позицию, которую должен сдать. Как только он приступил к объяснениям, он отказался подчиняться правилам цивилизованного поведения и начал навязывать вам свою точку зрения. Отказ подчиняться правилам означает, что он и впредь продолжит вести себя неприемлемым образом – можете быть в этом уверены.

Отказавшись рассматривать оправдания, вы сможете разглядеть истинную природу поведения манипулятора и противостоять ему. Дайте манипулятору понять, что признаете за ним право убеждать вас смириться с его поступками, однако не примете никаких отговорок и не поведетесь на них. Это даст ему ясный сигнал, что вы не готовы терпеть обсуждаемое поведение.

В истории Марии и Джо Мария в глубине души знала, что проблема заключается в чрезмерной требовательности Джо. Однако она слишком глубоко погрузилась в его рационализации и повелась на скрытые призывы к совести и давление на чувство вины, а потому не могла открыто противостоять ему. В конце концов она набралась уверенности, чтобы возразить ему: «Джо, мне кажется, ты хочешь от Лизы слишком многого. Это жестоко по отношению к ней. Я не готова больше поддерживать тебя в этом. Для меня не имеет значения, насколько у тебя весомые причины поступать таким образом. С моей точки зрения, ты зашел слишком далеко».

Вступив в сражение с безжалостностью и непреклонностью, характерными для Джо, Мария правильно определила его поведение как агрессивное и пагубное. Отодвинув его объяснения в сторону как не имеющие отношения к делу, она сумела сосредоточиться на его ненадлежащем поведении. Называя вещи своими именами и не поддаваясь на попытки рационализации, Мария смогла увереннее отстаивать свою позицию.

Оценивайте действия, а не намерения. Никогда не пытайтесь читать мысли и угадывать причины чьих-либо поступков, особенно если эти поступки наносят какой-то вред. Вы никогда не узнаете правды, и по большому счету это не важно. Увязнуть в догадках о том, что происходит в душе агрессора, – верный способ упустить из виду более насущные вопросы. Оценивайте только поведение само по себе. Если действия человека причиняют какой-либо ущерб – разбирайтесь с этим.

Важность этого правила невозможно переоценить. Помните, что приемы, используемые скрыто-агрессивными личностями, весьма действенны в качестве инструментов управления впечатлением. Они вынуждают вас сомневаться относительно истинного характера человека, с которым вы имеете дело. Если вы домысливаете его намерения или ваше мнение находится под влиянием его приемов, то вы рискуете составить неверное представление о его характере. Поведенческие паттерны сами по себе дают достаточно информации, чтобы вынести здравое суждение. А прежнее поведение надежно предсказывает поведение в будущем.

На первой встрече Дженни все время пыталась понять, чем руководствовалась и чего намеревалась добиться Аманда, когда ее поведение выходило за рамки дозволенного. Это проявлялось особенно сильно в те моменты, когда речь заходила о вербальной агрессии Аманды. Помню, как Дженни сказала: «Не думаю, что Аманда пытается сделать мне больно, когда орет, что ненавидит меня. Мне кажется, ей самой больно, потому что она осталась без отца и у нее нет больше никого, на кого можно было бы выплеснуть свои чувства». Хотя в словах Дженни было зерно истины, все это не имело отношения к раскручивающейся спирали открытой и скрытой агрессии в поведении Аманды. Дженни невольно подкрепила картину мира Аманды, где эмоциональное давление и запугивание других, когда тебе что-то от них нужно, – это нормально. Более того, сосредоточившись на своих догадках о намерениях Аманды, Дженни упустила из виду, что та прежде всего ведет агрессивную борьбу с ней самой. Неспособность разглядеть агрессию в тактике другого человека – прямой путь к тому, чтобы стать жертвой манипуляции. В конце концов Аманда вместе с матерью проработала те важные вопросы, о которых размышляла Дженни. Но это стало возможным лишь тогда, когда безудержная агрессия Аманды была помещена под жесткий контроль.

Задавайте поведенческие рамки. Чтобы укрепить свое влияние в межличностных отношениях, вам неизбежно потребуется задать два вида поведенческих ограничений. Во-первых, надо решить, какие формы поведения других людей вы готовы считать приемлемыми, то есть не требующими ответных действий или прекращения взаимодействия. Во-вторых, нужно понимать, какие действия вы готовы и можете (важны оба пункта) предпринять, чтобы уберечь себя.

Джина, жена священника Джеймса, часто чувствовала себя так, будто вот-вот уже скажет ему, что не будет больше мириться с его невниманием к семье. Однако на деле у нее не было такой готовности. Она не задала никаких разумных рамок не только для его поведения, но и для своего собственного. Другими словами, она не приняла решения о том, до какой степени готова нести дополнительный груз забот о семье, причем в одиночку. В конце концов Джина обозначила границы и для себя, и для мужа. Джеймса, благодаря вмешательству судьбы, вернули на пост, который не требовал такой самоотдачи, однако Джина все же дала ему понять, что не будет поддерживать его последующие попытки сделать карьеру в церковной иерархии, пока он не начнет в полной мере выполнять свои обязанности мужа и отца. Она также ясно сказала, что впредь не готова взваливать на себя непропорционально большую часть забот об их браке и жизни семьи.

Формулируйте свои запросы очень четко. Когда просите о чем-либо, ясно обозначайте, чего именно хотите. Используйте «я-высказывания». Избегайте общих слов. Конкретно указывайте, что именно вам не нравится, чего вы ожидаете от другого человека. Используйте фразы вроде «Я хочу, чтобы ты…» или «Я хочу, чтобы ты никогда больше не…».

Вспомните историю Дженис и Билла. Дженис хотела какое-то время побыть в одиночестве, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, в каком состоянии находится ее брак. Однако она не сказала Биллу, чего в точности ждет от него. Она могла бы сказать: «Мне нужно четыре недели, чтобы побыть наедине с собой. Я не хочу, чтобы ты звонил мне в это время. Если случится что-то серьезное, позвони моей маме».

Прямая и открытая формулировка запросов полезна в двух отношениях. Во-первых, у манипулятора остается не так много места, чтобы исказить смысл ваших желаний и ожиданий или заявить, что он их недопонял. Во-вторых, если на разумную и открытую просьбу не следует разумной и открытой реакции, вы сразу понимаете, что манипулятор вступил с вами в борьбу, не собирается сотрудничать и ищет способ помешать вам. Это дает вам ценную информацию для планирования дальнейших шагов.

Принимайте только явный ответ. Сделав ясный и открытый запрос, настаивайте на ясном и открытом ответе. Если вы его не получили, спросите снова. Ваша манера не должна быть угрожающей или враждебной, но вам следует вежливо подчеркнуть, что поднятая вами тема важна и заслуживает немедленного рассмотрения.

Дон намеревался выяснить, стоит ли что-то за слухами о найме нового сотрудника, который может представлять собой угрозу для его карьеры. Однако Дон не сумел конкретно и прямо обозначить, что именно его заботит, и настоять на ясном и открытом ответе. Например, если бы он спросил Эла, действительно ли тот принял на работу нового сотрудника, любой ответ, кроме «да» и «нет», стал бы сигналом, что Эл по какой-то причине хочет избежать этой темы. На большинство однозначных и уместных вопросов можно дать простой и однозначный ответ. Если вы в качестве ответа услышали слишком много, слишком мало или что-то совсем не то, у вас есть повод подозревать, что вами пытаются манипулировать.

Сохраняйте сосредоточенность, будьте «здесь и сейчас». Сосредоточьтесь на текущем вопросе. Манипулятор, скорее всего, попытается сбить вас с толку, уклоняясь и увиливая. Не позволяйте этим трюкам увести вас прочь от того неподобающего поведения, с которым вы пытаетесь справиться. Вы должны удерживать фокус, какие бы приемы к вам ни применяли.

Не поднимайте старые темы и не уходите в бесплодные обсуждения будущего. Будьте «здесь и сейчас». Это крайне важно. Изменения происходят прямо тут, в текущий момент – либо не происходят вовсе. Даже если какие-то перемены к лучшему случились, они могут оказаться непродолжительными, поскольку застарелые привычки трудно сломать. Будьте сосредоточены на том, что именно, по вашему мнению, агрессор прямо сейчас должен сделать иначе, и не позволяйте никаким отвлекающим маневрам переключить ваше внимание на другое место и время.

Однажды Дженни прямо в моем кабинете стала возражать против той манеры, в которой Аманда разговаривала с ней. Аманда немедленно припомнила, как Дженни дурно обошлась с ней в какой-то другой день. Не имея ни малейшего понятия, что Аманда имеет в виду, Дженни совершила распространенную ошибку: она приняла жалобу Аманды как уместную и в итоге погрязла в обсуждении того, чем же она так обидела Аманду в один из предыдущих дней. К тому моменту, когда они в этом разобрались, Дженни напрочь забыла, что все началось с ее недовольства тем, как Аманда с ней разговаривает.

Со временем Дженни научилась противостоять поведению Аманды сразу, как только это поведение проявляется, и не уходить от проблемы, пока она не разрешилась. Однажды, когда Аманда очередной раз вызверилась на мать, Дженни сказала: «Аманда, я не буду разговаривать с тобой, пока ты не сменишь тон». В ответ Аманда крикнула: «У меня нормальный тон!» – приняла обиженный вид и стала строить из себя жертву. Однако Дженни, проявив невиданную доселе спокойную уверенность, ответила: «Сейчас я на несколько минут выйду. Когда я вернусь, я посмотрю, готова ли ты общаться со мной в более цивилизованной манере». Аманда получила тайм-аут. Когда Дженни вернулась, дочь значительно приутихла.

Обсуждая важность «быть здесь и сейчас», сильнее всего мне, пожалуй, хотелось бы подчеркнуть вот что: истинные изменения в поведении личности с расстройствами характера всегда случаются в тот самый момент, когда их привычная тактика наталкивается на противостояние. Только если человек демонстрирует готовность прекратить обычные манипуляции, перестает прибегать к оправданиям и другим способам уйти от ответственности и начинает вести себя более приемлемым для общества образом, – только тогда появляется надежда на перемены к лучшему. Обещания не значат ничего. Не выдавайте желаемое за действительное – это глупо. Только готовность изменить курс в момент конфронтации (причем раз за разом) позволяет надеяться на какие-то сдвиги.

Выступая против агрессивного поведения, перекладывайте груз ответственности на агрессора. Возможно, это самый важный момент из тех, о которых следует постоянно помнить. Когда вы противостоите агрессору (или, если уж на то пошло, любой личности с расстройствами характера), препятствуя неподобающему поведению, держите в центре внимания те его действия, которые нанесли ущерб, как бы он ни пытался перебросить мяч на вашу сторону. Не ведитесь на попытки перевесить вину или ответственность на вас. Продолжайте спрашивать, что он сделает, чтоб исправить свое поведение. Отметайте любые рационализации и не позволяйте ему отклониться от темы. Когда кто-то поступил неправильно, за изменения отвечает он. С вашей стороны при этом не должно быть никаких провокаций, враждебности и неявных попыток пристыдить – просто сосредоточьтесь на том поведении другого человека, которое нуждается в изменениях.

У Джины была возможность открыто выступить против того, что Джеймс пренебрегает интересами семьи. Она могла бы сказать что-либо вроде: «Джеймс, я хочу услышать от тебя, что ты готов сделать для того, чтобы твои силы и время более равномерно распределялись между карьерой и семейными обязательствами». Если бы Джеймс попытался уйти от ответа или использовал любой другой из своих любимых приемов, Джина должна была просто вернуться к теме и сосредоточиться на том, чтобы получить от Джеймса конкретные обязательства по исправлению ситуации.

Вступая в противостояние, избегайте сарказма, враждебности и оскорблений. Агрессивные личности всегда ищут повод для войны. Поэтому любую тень враждебности они истолкуют как атаку и почувствуют себя вправе перейти в наступление. Кроме всего прочего, критикуя их черты характера, вы тем самым выдаете им разрешение использовать излюбленные приемы нападения – такие как отрицание, выборочное невнимание и обвинение других. Не отказывайтесь от противодействия, но действуйте открыто и без агрессии. Сосредоточьтесь исключительно на неподобающем поведении агрессора. Противодействие без попыток унизить и очернить – не только искусство, но и навык, необходимый для эффективного взаимодействия с манипуляторами.

Не угрожайте. Угроза – это всегда попытка манипулировать другим человеком так, чтобы он изменил свое поведение, и при этом избежать решительных перемен в себе самом. Никогда не угрожайте. Просто действуйте. Следите за тем, чтобы не впасть во встречную агрессию. Делайте то, что действительно необходимо, чтобы защитить себя и отстоять свои интересы.

Дженис несколько раз угрожала оставить Билла. Она делала это не столько потому, что действительно намеревалась уйти, сколько в надежде, что «угроза» послужит встряской, которая вынудит Билла измениться (а это сам по себе манипулятивный прием). В конце концов эти угрозы стали для Билла ожидаемыми и привычными, и он перестал принимать их всерьез. Когда он чувствовал реальную опасность, то переходил к встречным угрозам в характерной для него незаметной, скрытой манере. Он был готов даже пугать жену самоубийством в ответ на очевидно более серьезные намерения Дженис расстаться с ним. В конце концов его угроза перевесила – и Дженис сдалась.

Действуйте быстро. Когда поезд без тормозов катится с горы, проще остановить его в начале пути. Если он уже набрал скорость, то время для эффективных мер упущено. То же самое справедливо и в отношении агрессивных личностей. Им недостает внутренних «тормозов». Когда они уже набрали скорость в погоне за своей целью, их очень трудно остановить. Если вы хотите успешно воспрепятствовать им, возразить или еще как-то повлиять на их поведение, вам нужно начинать действовать при самых первых признаках того, что они выходят на тропу войны. Будьте готовы реагировать и противостоять в ту самую минуту, когда вы поняли, что против вас применяется тот или иной прием. Действуйте быстро, чтобы выбраться из подчиненного положения и добиться более благоприятного соотношения сил. Тем самым вы повысите свои шансы избежать манипуляции и покажете манипулятору, что вы сильный противник.

Говорите за себя. Используйте «я-утверждения» и не беритесь говорить за кого-либо еще. Помимо всего прочего, использование других в качестве щита выдает вашу незащищенность. Взаимодействуйте с оппонентом в режиме «один на один». Наберитесь отваги, чтобы прямо и открыто настаивать на том, чего хотите вы.

Жене священника Джеймса было проще не обсуждать собственные потребности, а указывать на то, что в поддержке нуждаются дети. Используя детей как прикрытие, она тем самым проявила нерешительность и неготовность постоять за себя. Благодаря этому Джеймс понял, что Джина боится уверенно отстаивать свои интересы, что и позволило ему использовать для манипуляций давление на чувство вины и постоянные укоры.

Стремитесь к достижению разумных соглашений. Достигнутые вами договоренности должны соответствовать ситуации, быть надежными, проверяемыми и осуществимыми. Ожидая соблюдения договора от другой стороны, будьте готовы выполнить свою часть обязательств. Убедитесь, что вы не даете невыполнимых обещаний и не просите ничего такого, что вряд ли получите, и не делайте ничего такого, что позволит манипулятору обвести вас вокруг пальца.

В процессе переговоров с любой агрессивной личностью старайтесь предложить как можно больше взаимовыгодных сценариев. Это чрезвычайно важно и требует творческого подхода и определенного настроя [2, с. 10–13]. Однако мой опыт говорит, что это, пожалуй, самый действенный инструмент личного влияния, поскольку он направляет стремление агрессивной личности к победе в конструктивное русло. С точки зрения агрессора, столкновение с вами может иметь всего четыре исхода. Первый вариант – он выиграл, вы проиграли. Этот сценарий ему больше всего по душе. Второй вариант – вы выиграли, он проиграл. Это исход, который вызывает у него самое сильное отторжение, и он будет изо всех сил сражаться с вами, чтобы предотвратить его. Третий исход – проиграли обе стороны. Агрессивные личности до такой степени терпеть не могут проигрывать, что едва им становится очевиден грядущий проигрыш, как они зачастую принимаются делать все от них зависящее, чтобы вы тоже проиграли. Как бы чудовищно это ни звучало, по сути именно этот сюжет разыгрывается в тех глубоко конфликтных отношениях, которые заканчиваются убийством и самоубийством. Четвертый сценарий – выигрыш обеих сторон. Для агрессора это не настолько желанная ситуация, как его выигрыш при вашем проигрыше, но вполне приемлемый альтернативный вариант.

Помните о том, что агрессивные личности готовы на все, чтобы избежать проигрыша. Если вам удалось задать такие правила и условия, при которых агрессор получает хотя бы что-то из того, чего он хочет, полдела уже сделано. Когда вы ищете и предлагаете как можно больше вариантов, при которых вы оба что-то получаете за то, что меняете свой образ действий, открывается возможность выстроить менее конфликтные отношения как с агрессивной, так и со скрыто-агрессивной личностью.

Джина могла бы сказать Джеймсу: «Я знаю, как много значит для тебя место в совете духовенства, но мне нужно твое внимание и моральная поддержка. Я готова поддержать тебя, если ты согласишься брать выходные и проводить с семьей два вечера в будни». Скрыто-агрессивные личности, к которым относится Джеймс, всегда ищут такой расклад, который увеличивает шансы получить то, что им нужно. Джина предлагает вариант, при котором Джеймс получает искомое, а она не лишается того, что нужно ей.

Будьте готовы к последствиям. Всегда держите в голове, что скрыто-агрессивный человек стремится выйти из ситуации победителем. Это означает, что, если он по какой-то причине чувствует, что потерпел поражение, то, скорее всего, попытается вернуть себе преимущество и отомстить. Важно быть готовым к такой возможности и предпринять соответствующие шаги, чтобы защитить себя.

Один из способов подготовиться к последствиям – постараться предугадать их. Попробуйте разумно оценить, что может и готова предпринять скрыто-агрессивная личность в сложившейся ситуации. Мэри Джейн могла бы предсказать, что ее руководитель даст ей нелестные рекомендации, если она попробует найти другую работу. Она может предпринять определенные шаги, чтобы защитить себя. Например, она может направить официальную конфиденциальную жалобу в соответствующее местное или федеральное учреждение. Она может попросить отзывы у своих коллег. Она может даже поискать временную работу где-то, где не нужен предыдущий опыт, на тот случай, если босс догадается, что она задумала, и нанесет упреждающий удар, уволив ее.

Еще один способ подготовки к возможным последствиям – обзавестись мощной группой поддержки. Коллектив дает нам мощную защиту. Дженис могла бы запросто предсказать, что Билл как-то попытается вернуть ее, даже если бы не догадалась, как именно. Группа вроде Общества анонимных алкоголиков вполне могла бы дать ей необходимую поддержку и опору. В итоге у нее было бы достаточно моральных сил, чтобы справиться со сформированным у нее чувством вины и противостоять другим манипулятивным приемам, которые Билл так эффективно применял против нее.

Будьте честны сами с собой. Разберитесь в своих намерениях и признайте их. В любой ситуации знайте, в чем состоят ваши истинные потребности и желания. Да, вы не всегда уверены в том, что задумал манипулятор, – и это, конечно, плохо. Но если вы скрываете от себя собственные желания и потребности, риски удваиваются.

Главная потребность Дженис – чувствовать, что ее ценят и уважают. Это то, что движет ею на самом деле. Поскольку внутреннего уважения у нее мало или нет совсем, она вынуждена рассчитывать на одобрение окружающих, чтобы подпитывать свое самоуважение. Поэтому, когда Билл говорит ей, что она нужна ему, нужна детям и т. д., она становится уязвимой для манипуляций. Билл отлично знает, как играть на струнах ее души. Нужно лишь, чтобы зазвучала «нота одобрения», – и душа Дженис немедленно откликнется.

В ходе терапии Дженис ясно осознала, насколько велика ее потребность в одобрении. Она увидела также, что постоянное ожидание этого одобрения от других, особенно от Билла, помешало ей сформировать внутренний источник самоуважения. Много раз в расчете на одобрение Билла она в конечном итоге делала такие вещи, которыми вряд ли могла потом гордиться. Был момент, когда она вернулась к нему, хотя поймала его на измене. Это произошло после того, как он сказал ей, что она значит для него гораздо больше, чем кто-либо другой, и что он даже не смотрел бы на сторону, если бы она уделяла ему побольше внимания. В другой раз она отказалась от идеи завершить высшее образование, хотя дети уже подросли, потому что он сказал, что для него очень важно, чтобы жена была «полноценной», а у дома была хозяйка. К концу терапии Дженис поняла, что ее поведение, по сути, было саморазрушительным порочным кругом. Постоянно делая то, что заставляло ее ненавидеть себя, она лишь усугубляла свою потребность во внешнем одобрении. Она наконец увидела, что Билл подстроился к этой ее потребности и многие годы манипулировал ею, «снабжая» ее одобрением, когда она делала то, что ему было нужно.

Жизнь с манипулятором

Даже если вы понимаете суть перечисленных выше правил и следуете им, чтобы выстроить более эффективное взаимодействие с манипуляторами, жизнь с ними все равно вряд ли будет сладкой. Однако можно сделать ее более сносной и понизить свои шансы стать жертвой, если вы будете все время помнить о том, с кем имеете дело, чего от них следует ждать и как укрепить свое влияние на ситуацию. Вот история женщины, которая после многих лет мучительного брака набралась смелости и нашла способ изменить свою жизнь.

История Элен

Элен сама не до конца понимала, почему ей хочется поговорить об этом, – в конце концов, она много размышляла, прежде чем прийти к такому решению. Но, как она заявила, ей нужно было проверить свои ощущения и получить какие-нибудь подтверждения, что она на верном пути.

Она рассказала мне, что решила пожить некоторое время отдельно от Мэтта – своего мужа, с которым состояла в браке 15 лет. Раздельная жизнь, сказала она, – часть общего плана. Она уедет из дома, чтобы отвлечься от повседневной «текучки», и займется кое-какими личными делами. Она будет на связи с Мэттом и вернется к нему, если он на деле докажет, что готов и способен измениться. Если же время покажет, что он не готов или не способен к этому, она расстанется с ним навсегда. В таком плане заложено достаточно времени, чтобы убедиться, что перемены в поведении Мэтта реальны.

«Я не уверена в том, что он вообще когда-либо изменится, – подчеркнула Элен, – но знаю, что должна измениться и я сама. Мое поведение в моей власти, поэтому вне зависимости от того, останусь я или уйду, я все равно буду многие вещи делать иначе. Например, – продолжила она, – я буду знать, когда он пытается манипулировать мной, а значит, смогу настаивать на своем, если потребуется. Я не позволю ему давить на мое чувство вины или запугивать меня намеками и скрытыми угрозами. И если я в чем-либо уступлю, то это будет потому, что я так хочу, а не потому, что он на меня давит».

Элен рассказала обо всех приемах, которыми Мэтт пытался заставить ее отказаться от своего решения. «Сначала он стал давить на чувство вины, спрашивая, как я могла нарушить торжественный обет, и сетуя на то, что теперь 15 лет жизни пойдут коту под хвост. Затем попытался пристыдить меня, рассуждая о том, что скажут друзья, соседи, семья. Развязка наступила, когда он принялся разыгрывать роль жертвы, продавая мне идею, что это он “пострадавшая сторона” и что я всегда была к нему несправедлива! – Элен рассмеялась. – Но я не повелась. Каждый раз, когда он доставал из рукава один из этих приемов, я говорила ему, что знаю, чего он добивается, и что трюк не сработает».

Я спросил Элен, какой из инструментов влияния из тех, что мы обсуждали, кажется ей самым эффективным. Она ответила: «По большому счету их два. Во-первых, я задала свои границы для этой ситуации, решив, что именно должно быть иначе, если мы когда-либо будем вместе. А во-вторых, предложила ему то, что кажется мне хорошим взаимовыгодным сценарием. Я сказала, что проведу с ним остаток жизни, если он окажется готов на протяжении длительного периода времени демонстрировать, что изменил свое поведение. Знаете, мы уже много раз пытались ходить к специалисту, но Мэтт всякий раз забрасывал это, говоря, что это “моя проблема”. Сейчас я знаю, что ему нужно измениться, и знаю, что об этом нет смысла говорить всерьез, пока он не пойдет на психотерапию и не будет посещать терапевта хотя бы какое-то время. Мяч на его стороне! Он знает, что должен сделать и чего я жду от него. Я понимаю, что он будет испытывать мою решимость. Но я знаю, что буду стоять на своем».

Честная борьба

Келли, женщина средних лет, поделилась со мной очень ценными сведениями о том, как ей удалось восстановить баланс сил в отношениях со своим очень манипулятивным сыном. Я спросил ее, какая часть терапии кажется ей самой полезной. Она ответила: «Больше всего мне помогло ваше предложение выбрать, за что я готова сражаться. Это было настоящее озарение. До этого я думала, что должна вступать в битву каждый раз, все время. Теперь я настаиваю на своем по важным вопросам, что бы он ни учинял. Я знаю, что он будет пытаться одолеть меня, но я не сержусь на него за это, потому что чувствую большую уверенность и знаю, как держать себя в руках. Но теперь я гораздо вдумчивее выбираю, за что сражаться. Я не волнуюсь по пустякам и не переживаю из-за тех вещей, битву за которые все равно проиграю. Я просто расстаюсь с ними. Возможно, я сейчас расстаюсь с идеей, что могу его контролировать. Я устанавливаю для себя рамки и принимаю ответственность за последствия. А все остальное – это его дело».

Келли сказала мне, что, хотя стычки с сыном кажутся ей неизбежными, характер этих «сражений» значительно изменился. «Наша борьба стала более честной и открытой. Я говорю ему, за что сражаюсь, и не извиняюсь за это. Он тоже сражается со мной, но теперь я по крайней мере понимаю, когда это происходит. Это совершенно другие ощущения – знать, что происходит между нами и чего следует ждать дальше».

Слова Келли нашли отклик в сердцах многих людей, с которыми я работал. Когда вы действительно понимаете, что происходит в отношениях, откуда берутся ваши проблемы, как часто люди вступают в борьбу, какие методы они будут, скорее всего, применять против вас, каких трюков следует ожидать, как реагировать на эти маневры, как позаботиться о себе, – все вокруг меняется.

Эпилог
Бесконтрольная агрессия в снисходительном обществе

Социальное окружение и человеческая агрессия

Наши агрессивные наклонности и поведение не являются безусловным злом. На протяжении изрядной части истории человечества лишь самые сильные из нас могли справиться не только с угрозами со стороны других видов живых существ, но и с теми угрозами, источником которых были другие племена, сражавшиеся за ограниченные ресурсы в ежедневных попытках выжить. С расцветом цивилизации потребность в агрессии как непременном инструменте выживания человека существенно снизилась. Но, как показывает богатая история войн, этот основной человеческий инстинкт по-прежнему при нас и будет с нами еще какое-то время. Поэтому, если мы хотим, чтобы общество успешно развивалось, мы должны сконструировать культурные и общественные механизмы, которые помогут нам обуздывать наши агрессивные инстинкты и управлять ими.

Та политическая, экономическая и культурная среда, в которой мы живем, оказывает сильное влияние на степень нашей агрессивности и формы ее выражения. Скажем, изначальная идея коммунизма предположительно была в том, чтобы не позволять личным амбициям и жадности (то есть безудержной индивидуальной агрессии) наносить ущерб обществу в целом. Однако систематическое подавление человеческого духа сделало эту «всенародную» систему одним из самых деспотических орудий скрытой агрессии (то есть инструментом концентрации огромной власти и господства над всеми остальными под маской «защиты интересов пролетариата»). Капитализм с его экономической свободой под девизом «выживания наиболее приспособленных» приветствует проявления как неограниченной, так и направленной агрессии в каждодневной борьбе за личное благополучие и финансовую независимость. Однако эта система стимулирует (более того, поощряет) и скрытую агрессию. Работодатели, придерживающиеся идеи свободного рынка, зачастую не обеспечивают сотрудникам никаких гарантий и никакой защищенности. В итоге работники предпочитают не сотрудничать, а конкурировать друг с другом за ограниченные ресурсы компании, привилегии и вознаграждения. Иногда эта конкуренция оказывается честной и удерживается в определенных рамках, делая всю систему работоспособной. Честная и напряженная конкуренция, по сути дела, ключевое условие развития и достижения высокого уровня мастерства. Однако в ряде случаев конкуренция становится безжалостной и сопровождается подковерной борьбой, подлостью и коварством – яркими отличительными чертами скрытой агрессии. Я не отношусь к тем, кто принижает значение добросовестной конкуренции. Но конкуренция как разновидность агрессии может служить залогом высокого уровня развития только в том случае, если борьба ведется по правилам и со всей ответственностью. В наше время, боюсь, есть слишком мало людей, которые обладают достаточной внутренней целостностью для того, чтобы конкурировать честно. Пока не случилось столь необходимого нам духовного, этического и морального возрождения, в наших интересах отстаивать идеи сотрудничества, отдавая им предпочтение перед конкуренцией.

Нынешняя культура настолько ценит победу как таковую и придает так мало значения тому, каким образом мы ведем себя в борьбе за личный успех и высокое положение в обществе, что взаимная агрессия – разрушительная, бессмысленная – выходит из-под контроля. Есть известная фраза, которую приписывают Винсу Ломбарди^[6]: «Победа – это не самое важное. Победа – это единственное, что важно». Она не просто характеризует личную философию отдельного человека, но служит отражением современных культурных норм. Когда-то спорт – как любительский, так и профессиональный – был для активной молодежи основным способом обуздать и выплеснуть свою природную агрессию, почувствовать свою принадлежность к сообществу благодаря командной игре и укрепить свой характер, развивая самодисциплину. Сегодня никто не интересуется игрой, если команда не выигрывает, самореклама одаренных спортсменов уводит усилия команды в тень, а скандалы и потасовки возникают по малейшему поводу.

Отцы-основатели США стремились к конкуренции и острым дебатам на политической арене, чтобы власть правительства находилась под контролем и чтобы идеология какой бы то ни было партии не могла возобладать над всеми остальными. Сегодня борьба в мире политики также вышла из-под контроля. То, что должно было быть живым соперничеством, превратилось в свару, где каждый стремится стереть оппонента в порошок, не гнушаясь никакими средствами. Политики ведут эту борьбу главным образом ради победы, чтобы заполучить власть или удержать ее. Их цели слабо связаны с защитой тех или иных принципов, обеспечением безопасности страны или повышением национального благополучия. Поэтому нет ничего удивительного в том, что такое множество скрыто-агрессивных личностей чувствуют себя в мире политики как рыба в воде.

Я всегда приходил в смятение от того количества явной и скрытой агрессии, которое мне приходилось наблюдать в ходе работы с семьями и парами, и от разрушительного влияния этой агрессии на отношения. Тяжелее всего видеть, какой накал обретает скрытая агрессия во взаимодействии людей, которые разводятся и спорят об опекунстве (вернее, сражаются за него). Меня не перестает изумлять, на что способны люди, чтобы отомстить, наказать, унизить и уничтожить друг друга, – и все это под предлогом заботы о детях. В большинстве случаев благополучие детей вообще не имеет никакого отношения к делу – речь идет о том, чего хочет каждая из сторон (отомстить, сохранить лицо, взять реванш, получить деньги и т. п.) и как далеко она готова зайти, чтобы добиться этого.

Сегодня во многих областях жизни – в политике, юриспруденции, на работе, в спорте, в личных отношениях и т. д. – мы стали нацией беспринципных, необузданных бойцов и своим поведением наносим колоссальный урон и самим себе, и нашему обществу. Мы больше чем когда-либо нуждаемся в том, чтобы вернуться к неким общим принципам, которые укажут нам, как вести себя в повседневной борьбе за выживание, благополучие и успех.

Научиться ответственности

Если мы хотим стать более сдержанным обществом, которое соблюдает общие правила, нам следует больше заниматься обучением детей. Во времена Фрейда воспитание морально здоровых детей сводилось главным образом к тому, чтобы помочь им преодолеть тревоги и страхи. В наши дни вырастить детей морально здоровыми в гораздо большей степени означает научить их выражать в приемлемой форме и контролировать свои агрессивные побуждения, а также принимать на себя бремя социально ответственного образа жизни.

Обучение детей управлению своей агрессией никогда не было простой задачей. Дети с агрессивными чертами личности с большой вероятностью будут сопротивляться нашим попыткам подчинить их влиянию общества. Чтобы у детей были хорошие шансы научиться держать себя в определенных рамках, родители должны объяснить им некоторые важные моменты, связанные с ведением борьбы.

Во-первых, необходимо научить детей понимать, когда борьба уместна, а когда нет. Придется потратить много сил, чтобы подросток разобрался в том, какие личные потребности, моральные ценности и жизненные обстоятельства стоят того, чтобы сражаться ради них. Бывает так, что у человека нет иного выхода, кроме как вступить в схватку (возможно, даже физически), – например, когда требуется защитить себя. Но родители обязаны научить детей распознавать и такие ситуации, в которых борьба не имеет никакого смысла.

Во-вторых, родители должны показать и объяснить все те способы, которые позволяют получить желаемое без борьбы (явной или скрытой). Нужно растолковать детям, какие выгоды приносят с собой альтернативные пути, проиллюстрировать эти альтернативы на практике и показать, как ими пользоваться. Дети должны понять разницу между честной, конструктивной, упорядоченной конкуренцией и разрушительным соперничеством. Но прежде чем учить детей навыкам социально приемлемого ведения борьбы, родителям следует самим больше узнать о том, что это за навыки и как их использовать.

В-третьих, необходимо помочь детям понять, чем агрессия отличается от уверенной настойчивости – ассертивности. Важно не порицать вспыльчивость, дерзость, упрямство как таковые и не наказывать за них. Есть старая пословица, гласящая, что родитель должен «подчинить волю, не сломав дух», – только так можно добиться продуктивной дисциплинированности. В этой пословице заложен очень глубокий смысл. Родители должны всячески подчеркивать, что врожденная склонность к агрессии не является злом сама по себе, но без соответствующих рамок может привести к серьезным конфликтам с обществом и жизненным неудачам. Нужно наглядно показать детям, что если добиваться желаемого с должным самообладанием и уважением к правам и потребностям окружающих, то в долгосрочной перспективе это приводит к более яркому и полноценному личному и общественному успеху.

Важность этих уроков невозможно переоценить. Психиатрические стационары под завязку набиты молодыми людьми, демонстрирующими серьезные нарушения характера. Независимо от диагноза при поступлении большинство из них оказались там из-за несдержанного, агрессивного поведения.

В учреждения, занятые профилактикой подростковой преступности, ежедневно попадают толпы молодых ребят, которых открытая агрессия довела до конфликта с законом, а скрытая агрессия, остававшаяся долгое время незамеченной, сделала искусными манипуляторами. Нам просто нужно лучше обучать своих детей тому, когда следует вступать в борьбу, какие есть альтернативы и как вести сражение честно и со всей полнотой ответственности, если уж оно неизбежно. Вот что мы обязаны сделать, если хотим помочь нашим подросткам в формировании характера.

Кризис характера

Властолюбие, карьеризм и стремление подчинять окружающих в той или иной мере присущи нам всем. Увы, на этих бескрайних просторах возможностей появляется все больше и больше неуравновешенных людей, не желающих выполнять ту тяжелую работу, которая нужна, чтобы добиваться своих целей плодотворно и с чувством ответственности перед обществом. Это те, кто вместо самообразования и борьбы за место на конкурентном рынке затевает грубые драки со своими братьями за контроль над своим районом. Это те, кто не сумел достичь желаемого уровня благополучия в имеющейся системе и теперь объединяется с себе подобными в контркультурные группы, которые под знаменем приверженности каким-либо высшим идеалам ведут войну с заведенным порядком вещей. Нас больше не объединяет идея взаимной поддержки и общего благополучия – мы до такой степени стали нацией безудержных, потерявших ориентиры и разобщенных бойцов, которые гонятся за прибылью и властью, что это вызывает глубокое уныние. В нашей стране становится все меньше и меньше людей с твердым характером и принципами – и это главная причина того, что она стремительно теряет свой изначальный дух.

Самая тревожная тенденция наметилась в последние несколько десятилетий. Истинные неврозы, выраженные в патологической степени, практически исчезли, а нарушения характера стали очень распространенным явлением – и это приводит к тому, что общественный груз, который взваливают на свои плечи функциональные невротики, чтобы обеспечить существование общества, вырос колоссально. Вместе с тем бремя, которое несут личности с расстройствами характера, склонные увиливать от ответственности перед обществом, радикально сократилось. Дальнейшее развитие этой тенденции ставит под угрозу целостность нашего общества. Величие национального характера определяется исключительно тем, насколько граждане формируют, поддерживают и проявляют характер в своей повседневной деятельности.

Перегруженность тех, кто и без того несет на себе бремя ответственности перед обществом, является побочным эффектом еще одной тревожной тенденции – растущей склонности общества полагаться на законы, ограничения и инструкции, когда речь заходит об управлении поведением и борьбе с нарушениями в функционировании общества. Есть старая мудрость, гласящая, что «быть этичным не прикажешь». Хотя этой мудростью часто пренебрегают, критикуя ее за упрощенчество, она отражает очень глубокую истину: люди с характером не нуждаются в законе, чтобы вести себя нравственно, тогда как люди с дефектами характера не уделяют особого внимания законам и относятся к ним без почтения.

Каждый раз, когда я посещаю исправительные учреждения, чтобы провести обучение, оценку или дать консультацию, я вижу там большие таблички на видном месте, гласящие: «Запрещается проносить огнестрельное оружие, наркотики, табачную продукцию и недозволенные вещества». И каждый раз я спрашиваю себя, кому они адресованы. Неужели тем чистым душам, у которых и в мыслях нет сделать что-то из того, что запрещено этими табличками? А потом меня разбирает смех, когда я представляю себе человека, прибывшего сюда, чтобы с выгодой для себя поторговать «недозволенными веществами», – я так и вижу, как он замечает эту табличку, разворачивается и с опущенной головой направляется обратно к своей машине, осознав, что его намерения были незаконными.

Новые и новые законы, правила и ограничения – плохой ответ на кризис характера и болезни общества. Они ограничивают нашу свободу, которую мы так заботливо взращиваем и которой по большей части обязаны свои благополучием. А люди с ущербным характером всегда найдут способ обойти любые ограничения, которые мы установим. Общество может быть нравственным и функциональным только тогда, когда оно в большинстве своем состоит из целостных личностей.

Когда-то давно, в 1960-х нацию призвали обратить взгляды на «глубинные причины» нищеты и искоренить их. Люди были в гневе оттого, что в стране изобилия многие все еще испытывают нужду даже в том, что касается базовых человеческих потребностей. Не похоже, чтобы кризис характера, который является источником проблем в функционировании общества, вызывал такой же гнев, и никаких явных усилий для решения этой проблемы не наблюдается. Тем не менее я вижу надежду в том, что хотя бы школы стали признавать необходимость «формирования характера», несмотря на печальные отзывы о нынешнем состоянии нуклеарной семьи и других традиционных общественных институтов, которые прежде решали эту задачу.

Формирование характера и жизнь с полнотой ответственности

Формирование характера – процесс, который длится всю жизнь. С его помощью мы укрепляем самодисциплину и развиваем свою способность вести ответственную жизнь рядом с другими людьми, продуктивно работать и, самое главное, любить. Как отмечает Скотт Пек, любовь – это не чувство, не искусство и не состояние ума. Это поведение [11, с. 116–118] – то самое поведение, к которому призывают нас две заповеди Иисуса^[7]. Именно этим я руководствуюсь, предлагая описанную ниже философию формирования характера, способного любить и жить со всей полнотой ответственности.

Мы начинаем свою жизнь как пленники обстоятельств, сопутствовавших нашему рождению и развитию, и располагаем лишь тем, что дано нам от природы. Однако мы не можем оставаться жертвами окружения всю жизнь. В конце концов каждый из нас должен достичь согласия с самим собой. Разобраться в себе, честно и непредвзято оценить свои сильные и слабые стороны, стать в полной мере хозяином своих базовых инстинктов и задатков – величайшие задачи в нашей жизни. Однако целостная и достойная жизнь становится результатом полной осознанности. Нам необходимо хорошо узнать как себя, так и других – без отрицания и лукавства. Мы должны открыто встретить лицом к лицу и как следует изучить все стороны своего характера. Только после этого мы можем по-настоящему свободно принять на себя бремя самоограничения ради самого себя и всех остальных. Свободный выбор своего бремени, или «креста», и есть любовь. И именно эта готовность и обязательство нести свой крест открывают дверь на новый уровень бытия.

Об авторе

Доктор Джордж Саймон защитил диссертацию по клинической психологии в Техасском технологическом университете. На протяжении 25 лет он большую часть времени занимался тем, что работал с манипуляторами, личностями с расстройствами характера и их жертвами, а также собирал информацию о них. Помимо этого он пишет книги, проводит обучающие семинары и сочиняет музыку.

Доктор Саймон – популярный оратор, который провел свыше 250 семинаров и тренингов по всей стране. Он консультировал коммерческие организации, гражданские институты и различные государственные учреждения, которые обращались к нему за экспертным мнением о личностях с расстройствами характера и об эффективном взаимодействии с ними. Доктор Саймон давал консультации другим авторам, изучающим проблему скрытой агрессии, и принимал участие в передачах на общенациональных телеканалах CNN и Fox News Network, а также на местных телеканалах и радиостанциях.

Джордж Саймон – главный автор «Гимна тысячелетия (Мой дом Америка!)» (Anthem for the Millennium (America, My Home!)), ставшего популярным после событий 11 сентября 2001 г. и исполнявшегося на концертных площадках всей страны с общей аудиторией более миллиона человек.

Доктор Саймон вместе с женой и двумя сыновьями живет в собственном доме рядом с городом Литл-Рок в Арканзасе.

Чтобы получить информацию о семинарах и профессиональных обучающих программах доктора Саймона, купить партию его книг, узнать о книгах, готовящихся к изданию, пригласить его в качестве оратора или узнать больше о «Гимне тысячелетия», свяжитесь с маркетинговым координатором по адресу www.pbros.net.

Примечания

1. Adler, A., Understanding Human Nature, (Fawcett World Library, 1954).

2. Beale, L. & Fields, R. The Win-Win Way, Harcourt Brace Jovanovich, 1987.

3. Bursten, B. The Manipulative Personality, Archives of General Psychiatry, 1972.

4. Jung, C. G., 1953, Collected Works of, Vol. 7, p. 25. H. Read, M. Fordham and G. Adler, eds. New York: Pantheon.

5. Jung, C. G., 1953, Collected Works of, Vol. 14, p. 168. H. Read, M. Fordham and G. Adler, eds. New York: Pantheon.

6. Keegan, D., Sinha, B. N., Merriman, J. E., & Shipley, C. Type A Behavior Pattern. Canadian Journal of Psychiatry, 1979.

7. Meloy, Reid. The Psychopathic Personality. Presentation at Spring Conference, Arkansas Psychological Association.

8. Millon, T. Disorders of Personality, (Wiley-Interscience, 1981).

9. Millon, T. Modern Psychopathology, (W. B. Saunders, 1969).

10. Peck, M.S., People of the Lie, (Simon & Schuster, 1983).

11. Peck, M. S., The Road Less Traveled, (Simon & Schuster, 1978).

12. Peele, S., Diseasing of America, (Lexington Books, 1989).

13. Samenow, S. Inside the Criminal Mind, (Random House, 1984).

14. Storr, A., Human Destructiveness, (Ballantine, 1991).

15. Torrey, F., Freudian Fraud, (Harper Collins, 1992).

16. Wetzler, S. Living with the Passive-Aggressive Man, (Simon & Schuster, 1992).

Сноски

1

Номера в квадратных скобках отсылают к примечаниям в конце книги. – Прим. ред.

(обратно)

2

Хаэр Р. Лишенные совести: Пугающий мир психопатов. – М.: Вильямс, 2014.

(обратно)

3

Джим Джонс – американский проповедник, основатель религиозной организации «Храм народов». В 1978 году убедил жителей Джонстауна (селения, основанного членами «Храма народов») совершить массовое самоубийство. Дэвид Кореш – американский религиозный деятель, лидер секты «Ветвь Давидова». Был уличен в сексуальных отношениях с несовершеннолетними, обвинялся в покушении на убийство, но был оправдан. Погиб в 1993 году в ходе осады силами ФБР поместья «Маунт Кармел», принадлежавшего членам секты. – Прим. пер.

(обратно)

4

Ресурсная комната – класс для занятий с учениками, имеющими особые потребности, в том числе страдающими теми или иными расстройствами обучаемости. Преподаватель ресурсной комнаты имеет специальную подготовку. – Прим. пер.

(обратно)

5

Разработанная в США программа лечения алкогольной зависимости и реабилитации алкоголиков. – Прим. пер.

(обратно)

6

Винс (Винсент Томас) Ломбарди (1912–1970) – американский футболист и тренер, считается одним из лучших тренеров в истории Национальной футбольной лиги США. – Прим. пер.

(обратно)

7

«А фарисеи, услышав, что Он привел саддукеев в молчание, собрались вместе. И один из них, законник, искушая Его, спросил, говоря: Учитель! какая наибольшая заповедь в законе? Иисус сказал ему: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим» – сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: «возлюби ближнего твоего, как самого себя»; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф 22:34–40). – Прим. пер.

(обратно)

Оглавление

Благодарности автора

Предисловие

Часть I Что представляет собой манипулятивная личность

  Введение Скрытая агрессия как основа манипуляции

    Типичная проблема

    Суть проблемы

    Природа человеческой агрессии

    Две важные разновидности агрессии

    Скрытая и пассивная агрессия

    Скрыто-агрессивные действия и скрыто-агрессивный тип личности

    Процесс виктимизации

    Как распознать агрессивные планы

    Необходимость в новых психологических воззрениях

  Глава 1 Агрессивный и скрыто-агрессивный типы личности

    Личность

    Характер

    Некоторые основные типы личности

    Невротическая личность и личность с расстройствами характера

      Невротическая личность

      Личность с расстройствами характера

    Агрессивная личность и ее подтипы

    Скрыто-агрессивная личность

    Отличия скрыто-агрессивной личности от пассивно-агрессивной и других типов

    Как формируется скрыто-агрессивная личность

    Благодатная почва для скрытой агрессии

    Как распознать манипулятора и иметь с ним дело

  Глава 2 Стремление к победе

    Отец, который хотел видеть свою дочь отличницей

    Когда человек не останавливается ни перед чем

    Как Джо манипулирует Марией

  Глава 3 Безудержная жажда власти

    Священник с миссией

    Скрытые намерения Джеймса

    Как Джеймс манипулирует Джиной

  Глава 4 Обольщение и склонность к обману

    История Дона и Эла

    Ловкий делец

  Глава 5 Грязная борьба

    Самая преданная компании сотрудница

    Грязная игра

    Все, о чем вы не знаете, может быть использовано против вас

    Реактивная агрессия и хищническая агрессия

  Глава 6 Дефицит совести

    История Мэри Джейн

    Безнаказанность

    Недостаток совести – еще не социопатия

    Истоки «порочности» мистера Джексона

    Уязвимое положение

  Глава 7 Неравноправные, манипулятивные отношения

    Женщина, которая никак не могла уйти

    Идеальная жертва

    Синдром игрового автомата

    «Лечение» агрессивной личности

    Неравноправные отношения: что в сухом остатке

  Глава 8 Ребенок-манипулятор

    Аманда – деспотичный ребенок

    Задира есть задира

    Истоки проблемы

    Правильное определение жертвы и мучителя

    Некоторые важные мысли о самооценке

    Разница между самооценкой и самоуважением

    Самый большой родительский страх

Часть II Как эффективно противостоять манипуляторам

  Глава 9 Как распознать приемы манипуляции и контроля

    Защитные механизмы и приемы нападения

  Глава 10 Измените условия игры

    Избавьтесь от пагубных заблуждений

    Научитесь точнее судить о характере окружающих людей

    Изучите себя

    Понимайте, чего можно ожидать от противника и что с этим следует делать

    Избегайте безнадежной борьбы

    Тратьте силы лишь на то, на что можете повлиять

    Жизнь с манипулятором

    История Элен

    Честная борьба

  Эпилог Бесконтрольная агрессия в снисходительном обществе

    Социальное окружение и человеческая агрессия

    Научиться ответственности

    Кризис характера

    Формирование характера и жизнь с полнотой ответственности

Об авторе

Примечания

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg

Наш сайт является помещением библиотеки. На основании Федерального закона Российской федерации "Об авторском и смежных правах" (в ред. Федеральных законов от 19.07.1995 N 110-ФЗ, от 20.07.2004 N 72-ФЗ) копирование, сохранение на жестком диске или иной способ сохранения произведений размещенных на данной библиотеке категорически запрешен. Все материалы представлены исключительно в ознакомительных целях.

Copyright © читать книги бесплатно